Багровый океан Алеш Обровски


        Любой поклонник фантастики знает, как сложно в бесконечных волнах мировой литературы отыскать на самом деле захватывающую ум и воображение, достойную книгу. В представляемом романе содержится все: и непрекращающийся на всем протяжении повествования «экшн», и идущие из глубины души размышления, и невольное детективное расследование главного героя, оказавшегося в такой необыкновенной ситуации, когда разрешение загадок - вопрос жизни и смерти. Но кто вершитель этой жизни - догадаться невозможно до последних страниц.
        Безумная война, захватившая три мира на планете Гайган - это настоящий кошмар, въедающийся во все поры - он захватывает сознание и порабощает необходимостью убивать; земляне и эхиры делят чужую вселенную, не задумываясь о том, что мир этот полон собственного феноменального разума и может постоять за себя. Хэнс Хьюстон, погибший заурядным сержантом и вновь возрожденный для безумных схваток, должен стать уникальным существом, возможности которого создало сопротивление мира, желающего избавить свою планету от любых проявлений войны. Сложные построения сюжета выписаны с такой правдоподобностью, что невозможно не поверить в реальность этого фантасмагорического мира, а только следовать за героем с непрестанным вниманием и сочувствием.

        Алеш Обровски
        Багровый океан

        Глава 0. Вода прибывает

        Сержант Хэнс Хьюстон спускался под землю. С каждым шагом все ниже и ниже. Стараясь не поскользнуться на чахлом ручейке, журчащем на дне тоннеля, он осторожно ступал по металлическим ребрам жесткости этой бесконечной «гофрированной» кишки, внутри которой ему пришлось оказаться. Он сильно отстал от своего отряда, вернее от тех нескольких выживших, что от него остались.
        Решение спрятаться в этом давно брошенном подземном комплексе сейчас казалось абсурдным, поспешным и даже самоубийственным. Эта мысль впервые посетила Хэнса в тот момент, когда преследователи остановились перед входом, видимо, не рискнув последовать за своими «жертвами». Чего они испугались? Самого Хьюстона, узкого пространства, темноты или чего-то еще? Может, они задумали какую-то хитрость или решили, что земляне и так обречены? Хьюстон терялся в догадках, продолжая идти. Трое сослуживцев, последовав его приказу, давно ушли вперед. Они должны подождать его, как только найдут более или менее выгодную позицию для отражения возможной атаки.
        Спуск закончился. Дальше тоннель шел ровно, но его окончания все еще не было видно. Хэнс прибавил шагу. Освещая фонарем дорогу, он то и дело оборачивался назад и долго всматривался в полумрак, боясь выхватить лучом света эхирских преследователей.
        Наконец, впереди послышались голоса. Человеческие голоса.
        Коридор закончился, и Хьюстон вошел в просторное помещение. Трое солдат с грязными, усталыми лицами дружно выдохнули с облегчением и опустили оружие.
        - Не свети в шары, командир,  - произнес один из них, закрываясь ладонью.  - Хвост привел?
        - Похоже, нет,  - ответил сержант, убирая фонарь.  - В любом случае, смотрите в оба. Фредди следи за входом. Логан, осмотри окрестности и… сменишь его через час.
        - Окей,  - отмахнулся Логан, самый крупный и самый чумазый из всех.
        Хьюстон бросил бирки капитана Дженкинса на подобие металлического ящика, стоявшего у стены. Одна бирка, крутанувшись на гладкой поверхности, спрыгнула на пол и закатилась в постепенно увеличивающуюся лужу. Лужа светилась зеленым и, к слову, была чуть ли не единственным источником света в этом достаточно просторном помещении. Тишину, фоном для которой служили звуки бомбардировки, доносившиеся снаружи, нарушало лишь мерное капание воды где-то в соседнем зале.
        Хэнс заметил, что все пристально смотрят на него.
        - Дженкинсу конец,  - ответил он на немой вопрос сослуживцев.  - Я оставил его у входа.
        Казалось, эта новость никого особо не огорчила. Сейчас все были заняты другими мыслями. Впрочем, мысли эти мало чем отличались друг от друга. Несколько выживших после неравного боя солдат могли думать лишь об одном. Их взгляды на жизнь и на войну, длившуюся уже много лет, внезапно поменялись. Привычные вещи предстали теперь в резко негативном свете. Захотелось бросить все, послать к черту, сказать: «С меня довольно» и, разорвав контракт, вернуться домой, на Землю.
        Хьюстон чувствовал то же самое, но знал, что скоро это пройдет. Нет, он ничем не отличался от остальных солдат, оказавшихся в этой «яме» вместе с ним. Он не участвовал ранее в крупных сражениях, не был «на волосок от смерти», не терял товарищей в таком количестве как сейчас, просто он был чутким по отношению к самому себе и вполне доверял своим чувствам, мыслям и предчувствиям. Потому не принимал необдуманных решений, не делал поспешных выводов и предпочитал сначала успокоиться и все обдумать, лишь потом действовать.
        Еще он не поддавался панике и не позволял остальным заражать себя отчаянием. Стадные чувства были ему чужды. Он, словно волк одиночка, держался в стороне от стаи, если говорить о мыслях и суждениях. У него были собственные взгляды на эту войну, на цели, которые преследовались военачальниками, и методы, которыми они пользовались. Проще говоря, он не одобрял все, творящееся на этой планете, и чувствовал себя чужим среди бравых вояк, что начинали корчить из себя ветеранов, едва взяв в руки оружие. Но отчуждение это было все же вынужденным, потому как жить в «стае» по собственным законам равносильно предательству, и Хэнс, где бы он ни оказался, чувствовал себя изгоем, хотя официально его никто, никогда не изгонял.
        Сержант сел на пол, положив на колени автоматическую винтовку. Его запачканное копотью лицо выражало крайнюю степень усталости.
        Из всего отряда выжили лишь несколько человек. После ранения капитана Дженкинса Хэнс принял командование и теперь ему предстоит выбраться из этой заварушки, сохранив при этом оставшиеся жизни.
        - Вот уж не думал, что все так обернется,  - произнес он обреченно.  - Полкилометра тащил его на себе.
        - К черту Дженкинса,  - подал голос Фредди.  - Какого хрена ты вообще приказал лезть в эту дыру? Нас теперь не найдут даже для того, чтобы похоронить.
        С этими словами он смахнул со стола оставшуюся бирку. Та беззвучно упала на песок, коим был засыпан весь пол.
        - И почему же ты подумал об этом только сейчас?  - спросил Хэнс.  - Надо было остановиться еще там, наверху, и взвесить все «за» и «против».
        Фредди замолчал. Действительно, решение нужно было принимать быстро, и сержант выбрал единственное возможное - спрятаться здесь и попытаться отразить атаку, если таковая последует со стороны преследователей.
        - Меня мучает другой вопрос,  - донесся голос Логана.  - Кто вмешался в потасовку? Паркер? Если так, то почему он накрыл огнем все, не разбирая, где свои, а где чужие? И как вообще эхирский расчет попал к нам в тыл?
        - Без понятия… Судя по всему, о притаившемся у побережья противнике никто не знал. Мы напоролись на него случайно, выдав его дислокацию и оказавшись между двух огней. Я думаю так,  - ответил Хьюстон, шумно высморкавшись в угол.  - А стрелял Паркер, больше некому.
        - Он, что, не знал, что мы здесь?
        - Скорее всего, ему просто было насрать на нас.
        Дрожь земли стала намного тише, морской песок перестал осыпаться со стен, а гул канонады уже едва различался, постепенно уступая шуму прибоя. Звуки капающей воды постепенно начинали раздражать.
        - Похоже, противник отказался от преследования,  - сказал сержант.  - Подождем еще чуток, потом выберемся и попробуем найти кого-нибудь, а там свяжемся со своими. Кстати, Норман, что там со связью?
        Норман Кросс, техник и связист в одном лице, поправил очки на носу и перевел свой взгляд на Хьюстона. Хэнс заметил, что одна линза разбита, и Норман щурит заплывший глаз с почти красным от полопавшихся сосудов белком. Все это время Кросс ковырял разбитую радиостанцию, держа фонарик в зубах.
        - Ни хрена хорошего,  - отозвался он, не вынимая фонаря.  - В лучшем случае мы будем слушать канал, но общаться не сможем, даже друг с другом.
        - Логан, ты как?
        - Так же, как связь,  - ответил тот, расстегивая штаны и намереваясь отлить в один из углов.  - Исключительно дерьмово, но некоторые функции еще работают.
        - Я спрашиваю, как там с разведкой?  - Хэнс повысил голос.
        - Ничего интересного и обнадеживающего. Пара коридоров, ведущих в никуда, какие-то машины и куча мошкары, не представляющей опасности.
        - Это я и без тебя вижу,  - пробормотал Хэнс.
        - Я в курсе,  - отозвался Логан, не скрывая иронии.  - Мне проверить тоннели?
        - Отставить.
        Отлично. Боевой дух товарищей просто «на высоте».
        Глаза Хэнса постепенно привыкали к темноте. Он осмотрелся. Просторный зал с кучей насквозь проржавевшего эхирского оборудования. До куполообразного потолка метров пять, светильников нет, зато полно гофрированных труб, свисающих со всех сторон. На стенах насохший морской песок,  - скорее всего во время прилива «яма» полностью заполняется водой. Наружу ведут несколько круглых коридоров, обвешанных гниющими водорослями. При входе в каждый коридор расположены странного вида камеры, чем-то напоминающие шлюзы или заслонки. Камеры открыты и, похоже, не закрывались вот уже лет пятнадцать.
        Все без исключения покрыто зеленым налетом. Хьюстон не знал, что это за дрянь. Какой-то микроорганизм, присутствующий в морях Гайгана повсеместно и обладающий фосфоресцирующим свойством. Этот планктон окрашивал воду и все, с чем она соприкасалась, в грязный мутно-зеленый цвет. Еще он светился в темноте, если был жив.
        - Долго нам еще сидеть в этой дыре?  - спросил Логан, застегивая штаны.
        - Если Паркер начал прочесывать остров, значит, его подразделение будет двигаться вглубь, пока не пройдет его весь.
        - Спасибо, что просветил, Белл,  - усмехнулся Фредди.  - Без твоих познаний…
        - Заткни пасть,  - Логан ткнул в него пальцем.  - Пока мы сидим здесь, расстояние, разделяющее нас с полковником, увеличивается. Я не хочу шпарить потом лишние километры по побережью, кишащему противником.
        - Тогда можешь высунуть свою тупую башку наружу прямо сейчас, и пешком тебе больше не придется ходить.
        Логан прострелил собеседника взглядом, но, не найдя аргументов, ничего не ответил. Возможно, Фредди был прав, и вылезать наружу было еще слишком опасно.
        - Побережье не кишит противником, Белл,  - произнес сержант устало.  - Остров принадлежит людям.
        - Людям? Что это грохочет, в таком случае? Или это мой лысый череп так гудит, что песок сыпется со стен?  - Логан всегда отличался красноречием, особенно когда никто не нуждался в его мнении.  - Эти засранцы прятались у нас под носом, и мы ни черта не знали. А теперь бомбим побережье, потому как без помощи орбитальной артиллерии ни хрена справиться не можем!
        Хэнс, сидевший прямо на полу, почувствовал, как штанина в области щиколотки начала промокать. Тут он обратил внимание, что светящаяся лужа посреди зала стала подпитываться тоненьким ручейком, струящимся из-под стены, и увеличилась почти в полтора раза. Начался прилив. Хьюстон подогнул ногу. Шевелиться не хотелось. Усталость давала о себе знать. Все, о чем он мог сейчас думать - это пара часов сна.
        «Еще чуть-чуть и начнем выдвигаться»,  - решил он про себя, а вслух спросил: - Ну что, Кросс, есть новости?
        Тот отшвырнул радиостанцию. Она громко брякнула об металлический пол, выпустив из своих внутренностей кучу проводов.
        - Нет, и не будет,  - сказал он раздраженно.  - Одним фонариком это не починить.
        Хьюстон провел ладонью по лицу, стерев капли пота и размазав грязь.
        Ничто так не раскрывает характера человека, как ситуация, угрожающая его жизни.
        Логан Белл, строивший из себя матерого солдафона на протяжении всей своей военной карьеры, на деле оказался истеричным психопатом, готовым бездумно лезть под пули, дабы не утруждать себя потом лишним марш-броском.
        Норман Кросс, похожий на типичного персонажа какой-нибудь космооперы, эдакий компьютерный гений с длинными спутанными волосами, тощим лицом, покрытым вечной щетиной, и очками на носу, здесь тоже показал себя не с лучшей стороны. Никудышный вояка оказался таким же никудышным мастером. Не потому, что был не способен починить пресловутую радиостанцию, а оттого, что нервничал от бессилия перед сложившейся ситуацией. Однажды его вспыльчивость подведет их всех.
        Фредди, наоборот, относился к той категории людей, которым удавалось сохранять самообладание в любой ситуации. По жизни добродушный и веселый он редко воспринимался сослуживцами всерьез. Но теперь Хьюстон понял, что это наиболее ценный кадр из всей компании. На него можно будет положиться, если вдруг ситуация станет выходить из-под контроля.
        Что касалось самого Хэнса, то тут он оказался в положении, которого не пожелаешь никому. Приняв командование после гибели капитана, он совершенно не представлял, что делать дальше.
        Хьюстон неплохо разбирался в людях, это было несомненным плюсом, но пасовал, если дело шло об ответственности за чужие жизни. На роль командира он никак не годился. Теперь пришло время побороть свои страхи и попытаться выжить и спасти этих троих.
        В этот миг что-то лязгнуло снаружи.
        Все как один подняли головы.
        Взгляды встретились.
        - Погасить фонари!  - приказал сержант шепотом.  - Оружие к бою! Держать тоннели под прицелом!
        Солдаты рассредоточились и замерли, попрятавшись за почерневшими от ржавчины внеземными механизмами. Повисла тишина. Хэнс слышал, как от страха стучит его сердце. Да, боевой практики ему, равно как и всем остальным, явно недостает.
        Хьюстон окинул взглядом помещение, стараясь не упустить ни одной детали. Проникнуть в «машинный зал» можно только через тоннели. Пока все чисто.
        Впереди присел Логан, прячась за каким-то насосом. Чуть сбоку лежит Кросс лицом к Хэнсу и следит за тылом. Фредди где-то за спиной, его не видно, но слышно, как он сопит через сломанный когда-то нос.
        Прошла четверть часа. Ничего не произошло. Сержант напряженно всматривался в темнеющие на фоне зеленого свечения силуэты эхирских машин. Глаза слезились, воображение рисовало странные тени, мелькающие между скелетами брошенного оборудования. Внезапно где-то вдалеке настойчиво зажурчала водичка.
        - Командир,  - прошипел Фредди. Хьюстон вздрогнул.
        - Да.
        - Полагаю, тревога ложная. Надо бы осмотреться, да линять отсюда, пока чего не произошло. Не нравится мне это место.
        - Темноты боишься?  - послышался шепот Логана.
        - Иди к черту, Белл.
        Хьюстон понимал, что кто-то должен отправиться на разведку, но не знал, кого послать, и вообще, как поступить. Источник недавнего звука был неизвестен. Не исключено, что эхиры пробрались на станцию, и вполне возможно, отдав приказ, Хэнс пошлет разведчика на верную смерть. С другой стороны, неведение тоже не сулило ничего хорошего.
        «Надо что-то делать»,  - думал он, переводя взгляд с одного солдата на другого.
        Кросс, поняв замешательство новоиспеченного командира, осторожно встал на ноги, отряхивая штаны.
        - Шум был оттуда,  - указал он на тоннель, по которому все они спустились в недра станции.
        - Уверен?  - спросил Хьюстон, просто чтобы заполнить паузу. Он и сам прекрасно слышал, откуда шел звук.
        - Да. Пойду, проверю.
        Логан, отвернувшись, выругался вполголоса. Хэнс не сомневался, что ругательство было адресовано ему и характеризовало способности сержанта командовать отрядом.
        - Отставить,  - приказал Хьюстон, вставая следом и доставая из кармана фонарь: все же надо брать инициативу в свои руки.  - Никакой разведки. Просто уходим. Идем все вместе. Той же дорогой. Логан, Фредди не отставать. Боевая готовность.
        Солдаты молча повиновались.
        Отлично. Вроде не так сложно.
        Они пошли к выходу. Еще одно необдуманное и наспех принятое решение. Хэнс, чувствовал себя не в своей тарелке. Да, командир из него никудышный, но чтобы не терять и без того утраченные позиции, он не станет отменять приказа. Вперед и только вперед. Пленных не брать и плевать на мины.
        Плавно идущий вверх коридор должен был вывести их на поверхность. Он весь был покрыт ржавчиной, засохшими водорослями и морским песком. Сечение его составляло около двух метров. По дну тоннеля неторопливым вязким ручейком струилась мутная зеленая жижа. Вода прибывала, а вместе с ней светящийся мягким светом планктон.
        Норман осторожно шел впереди, следом, отстав на десяток метров, двигались Логан и Хэнс. Фредди замыкал шествие.
        Через полсотни метров пологого подъема их ждал поворот, за которым, как помнил Хьюстон, должен был быть выход. Противник не показывался.
        Хэнс вспомнил тот звук, что заставил всех подняться. Как будто упало что-то.
        «Может, какая конструкция развалилась от старости»,  - пытался он себя успокоить.
        Безуспешно. В полумраке коридора мерещились тени, сердце гулко стучало, а палец, лежащий на спусковом крючке автомата, побелел и онемел от напряжения.
        «В любом случае, противник не должен был наделать столько шума, если намеревался незаметно подобраться поближе»,  - думал Хьюстон, готовый сорваться в любой момент и начать пальбу.
        Выход должен быть уже близко. Пока ничего не произошло, и Хэнс, несмотря на страхи, все больше надеялся, что на поверхности их будет ждать пустынное побережье и простирающийся до горизонта океан. Но вместо освещенного местным солнцем пейзажа их ждал совершенно темный тупик. Луч фонарика выхватил из темноты фигуру Кросса. Связист выглядел, по меньшей мере, растерянно.
        Тоннель оказался заперт.
        Хьюстон осмотрел внезапно возникшую преграду. Металлическая заслонка со следами ржавчины и налетом зелени всем своим видом пыталась сообщить, что появилась здесь еще задолго до начала военных действий.
        Норман толкнул заслонку в попытке сдвинуть ее.
        - Выглядит внушительно,  - подытожил он,  - и старо.
        - Не тот коридор,  - произнес Фредди едва слышно, не очень-то веря собственным словам.
        Все смотрели на сержанта. От его решения зависело теперь многое, но решать в данном случае было просто нечего.
        Хэнс повернул назад, ничего не сказав. Конечно, солдаты могли заблудиться, не заметить поворот или войти не в тот тоннель из машинного зала. Сержант шел, прокручивая в голове последние события и пытаясь понять, где он просчитался, но отчего-то подозревая, что основные трудности еще впереди. Коридор закончился. Вот стол, на который Хьюстон бросил бирки Дженкинса. Вот лужа. Там сидел Кросс, а в том углу мочился Логан.
        Хэнс обернулся - ошибки быть не может, это тот самый проход. Чертовщина какая-то. В моторный зал, хлюпая по воде, вошли остальные выжившие.
        - Нас, что, заперли?  - спросил Логан, обводя взглядом остальных.
        Ответом ему были недоуменные, перепачканные копотью лица сослуживцев.
        - Не надо смотреть на меня как на идиота,  - повысил он голос, забыв про осторожность.  - У меня еще не отшибло память. Я помню, какой дорогой мы пришли, и эта дорога сейчас закрыта.
        Фредди поднес указательный палец к губам, давая понять, что соблюдение тишины еще никто не отменял.
        - Не затыкай мне рот!  - заорал Белл.  - Здесь никого нет! Эхирское отродье просто заперло нас и свалило к чертям!
        - Отставить истерику!  - рявкнул Хьюстон, надеясь, что голос не дрогнет в ответственный момент.
        Сейчас от его уверенности зависело многое. «Отряд», поддавшись панике, мог запросто выйти из подчинения. Нужно собраться с духом. Перестать трястись от страха и показать, кто здесь главный.
        - Похоже, Логан прав,  - подытожил Кросс.  - Мне кажется, заслонка выехала прямо из стены. Мы слышали именно этот звук.
        - Предлагаю все проверить,  - сказал Фредди, обшаривая лучом соседнюю стену.  - Может, есть другой путь.
        - Не нравится мне это,  - пробормотал Хьюстон, нервно щелкая предохранителем автомата.  - Ох, как не нравится.
        Эхирские развалины, послужившие укрытием, вполне могли оказаться ловушкой. Хотя все прекрасно слышали, как подразделение пехоты, под командованием Гаррета Паркера, отгоняло врага в сторону от побережья к разрушенному городу.
        Хьюстон отчего-то подумал, что данное решение Паркер принял, не особо задумываясь о последствиях. Ведь враг мог осесть в руинах и выкурить его оттуда будет крайне сложно, хотя с другой стороны Хэнса это не касалось, генералам лучше знать, как вести войну.
        - Надо проверить эти тоннели,  - крикнул Логан из дальнего конца отсека.
        - Хорошо,  - Хьюстон отбросил ненужные мысли.  - Логан и Фредди, разведайте тот, что справа. Кросс за мной. Встречаемся через полчаса, в этом зале.
        Они разделились. Хэнс пытался убедить себя, что принял верное решение. То, что его, так называемый, отряд угодил в западню, было очевидно, ведь кто-то же запер их, но время шло, а нападения все не было. Это удручало. Хьюстон ждал атаки, отчасти оттого, что во время боя он знал, что делать, не то, что сейчас… Может, на самом деле противник запер их в этом бункере и ушел? Тогда дела еще хуже, чем можно представить.
        Хэнс шел неизвестной дорогой и думал, как бы не заблудиться. То, что коридор не приведет их к выходу, было очевидно, иначе, никто не стал бы их запирать. Впереди, в луче фонаря маячила спина Нормана. Светящаяся вода не давала полного освещения, но подчеркивала контуры. Хьюстон вглядывался в полумрак, надеясь, что заметит противника раньше, чем Кросс поймает пулю.
        Вдруг коридор резко пошел вниз. Напарник поскользнулся на водорослях и, упав на пятую точку, чертыхаясь, поехал по чахлому зеленому ручейку. Хэнсу пришлось прибавить шаг, чтобы не отстать, мало ли что там впереди. Догнав Нормана, он помог ему подняться.
        - Ты как, в порядке?
        Тот зло посмотрел на своего командира, но ничего не ответил. Они, молча, продолжили путь по бесконечному тоннелю, ведущему в неизвестность.


        Вокруг тихо. Лишь слышно, как журчит вода, и ухают взрывы где-то далеко на поверхности. Тоннель уходит вдаль, светясь призрачным зеленым светом. Становится жутко. Воображение рисует причудливых тварей, обитающих в темноте. Норман словно тень осторожно двигается вперед. Ощущение того, что вот-вот что-то произойдет, отравляет сознание и нагнетает панику.
        Еще одна камера, похожая на шлюз, наполовину открытая. Дальше прямая дорога с парой тупиковых ответвлений, заканчивающихся странного вида механизмами, обвешанными трубами и запорной арматурой. Масляные подтеки в местах соединений и сочленений вызывают подозрение, что механизмы, несмотря на свой старый вид, еще совсем недавно были в работе.
        Наконец Кросс уперся в такую же заслонку, что преградила им выход немногим ранее. Разница была лишь в том, что здесь вокруг нее располагалась дюжина отверстий, достаточно маленьких, чтобы через них можно было пролезть. Отверстия уходили в темноту и не светились зеленым светом, как все вокруг. Хьюстон догнал напарника и осмотрел все вокруг. Везде одно и то же. Трубы, клапаны, заслонки. Хэнс заметно нервничал. Норман оставался спокоен, по крайней мере, внешне.
        Вдруг сверху полилась вода, сначала тоненькими струйками, потом все сильнее и сильнее.
        - Что за?..  - Хьюстон оборвал вопрос на полуслове, понимая, что их маршрут подошел к концу. Придется возвращаться, и возвращаться ни с чем.
        - Это какая-то насосная станция или типа того,  - произнес Кросс, разглядывая окружение.
        - Возможно,  - согласился Хэнс, давно уже сделавший подобные выводы.
        Вот только проку от них никакого.
        Поток воды, падающий с потолка, усилился. Хьюстон отошел в сторону, чтобы не мокнуть понапрасну, хотя башмаки его давно уже были полны зеленой жижи и противно хлюпали при каждом шаге.
        - Идем обратно,  - сказал он, понимая, что здесь «ловить» нечего.
        Норман, окинув напоследок тупик взглядом, повернул и зашлепал в обратном направлении, изредка отдирая промокшие штаны от своего зада.
        Подъем по склону дался гораздо сложнее, чем спуск. Коридор был гладким, без каких-либо ступеней или иных приспособлений, облегчающих восхождение. Ребра жесткости присутствовали лишь на стенах и потолке, за них можно было хоть как-то держаться. После нескольких неудачных попыток промокшие и чертыхающиеся солдаты выбрались в машинный зал. Там их уже ждали Логан и Фредди.
        - Ээ… Все в порядке, командир?  - спросил Логан, глядя на покрытую зеленью одежду Хэнса и Нормана.
        - Да. Все в норме,  - ответил Хьюстон.
        - Новости есть?
        - Только плохие,  - выдохнул Хэнс.  - Наш тоннель спускается вниз и заканчивается тупиком, кроме этого, станцию потихоньку топит.
        - У нас то же самое, но есть кое-что, вселяющее надежду,  - произнес Фредди.
        - И что же?
        - Пойдем, тебе надо самому на это взглянуть.
        Вчетвером они пошли по второму коридору. Тот тоже спускался вниз, но не полого, как первый, а уступами высотой по полметра.
        - Это куда ведет?  - спросил Хьюстон, указывая на ответвление.
        - Сейчас увидишь,  - ответил Логан, продолжая идти вперед.
        Коридор заканчивался небольшим круглым залом. Воды в нем было почти по колено. Сверху внутрь проникал свет. Хэнс поднял голову и увидел кусок серого неба высоко над головой. Сейчас они находились на дне какого-то колодца. Кроме этого он заметил несколько ржавых штырей, торчащих из стены.
        Фредди, предвидя следующий вопрос, пояснил:
        - Видимо на них крепилась лестница или какие-нибудь леса.
        Хэнс опустил взгляд. Что-то металлическое, напоминающее останки лестничной конструкции, валялось на дне. Если это была лестница, то она просто оторвалась от проржавевших штырей под собственным весом.
        - Там были?  - Хьюстон указал на еще три прохода, подобных тому, что привел их сюда, маячивших в полутьме.
        - Да. Ближний - это то самое ответвление, о котором ты спрашивал, только спуск там пологий,  - сказал Логан.  - Эти два далее соединяются и ведут в машинный зал, такой же, как наш. За ним еще один разветвляющийся коридор, тупиковый. Вода поступает оттуда, с потолка. На этом все.
        - Фредди, ты у нас специалист по Гайгану. Есть мысли относительно этого сооружения?  - спросил Хэнс, не особо надеясь на положительный ответ.
        - Есть, и не очень хорошие,  - нехотя отозвался тот.
        - Ну, так поделись с нами,  - снова повысил голос Белл.
        - Судя по всему,  - начал Фредди,  - это фильтрационный модуль. Я видел такие в базе данных по эхирским технологиям, только там они были в разы крупнее, если верить описаниям. Такие агрегаты встречаются по побережью, вблизи населенных пунктов.
        - Зашибись,  - выпалил Логан.  - Мне будет гораздо легче сдохнуть от осознания того, что это какой-то там чертов фильтр, а не канализация, например.
        - Помолчи, Белл,  - приказал Хьюстон.
        - Станция полностью автоматическая,  - продолжил Фредди.  - Мне так кажется. Очищала когда-то воду от зелени и подавала ее в город, руины которого мы видели на поверхности, в глубине острова, если кто помнит. Коридоры - это трубы, а вовсе не тоннели какие-нибудь. Начался прилив, и заслонки закрылись, дабы накопить достаточное количество жидкости, чтобы ее хватило на какое-то время. Скорее всего, это не единственное сооружение на побережье, и оно связано системой трубопроводов с другими такими же.
        - Получается, выход где-то есть, пусть не на поверхность, но хотя бы на другую станцию,  - произнес Хэнс.
        - Возможно,  - сказал Фредди.  - Вот только заслонки нам не открыть, а судя по прибывающей воде, все они закрыты герметично и наглухо.
        - Значит, это не эхирская ловушка,  - подытожил Логан.
        - Я лишь предполагаю,  - ответил Фредди.  - Станция, похоже, брошена давным-давно. Но эхиры вполне могли использовать эти развалины, чтобы похоронить нас.
        - …Заживо,  - обреченно произнес Кросс.
        - Тогда куда делась вода, попавшая сюда во время прошлого прилива?  - спросил Хьюстон,  - станция ведь не работает.
        - Понятия не имею. Война идет уже двадцать лет, может, герметичность где нарушена, никто ведь не обслуживал модуль все это время.
        - Кстати, трубы этой я не видел снаружи,  - сказал Хэнс, указывая на кусок неба, маячивший сверху.
        - Мы под землей, это очевидно. Наверху просто колодец.
        - Сколько здесь, как думаешь?
        - Не знаю.  - Фредди посмотрел вверх,  - метров пятнадцать - двадцать. Если эта штука заполнится водой полностью, то мы просто всплывем и вылезем.
        - А если нет?  - встрял Кросс.
        - Будем надеяться. Вот только неизвестно, сколько времени на это уйдет, и когда начнется прилив.
        - Судя по всему, он уже начался,  - произнес Хэнс.  - Предлагаю вернуться в машинный зал. Тут становится сыровато.


        Вернувшись на место прежней стоянки, Хьюстон нашел себе относительно сухое место и уселся прямо на пол. Лужа за последнее время заметно прибавила в размерах. Логан от безделья прокопал ботинком «канал» в иле, чтобы вода стекала на нижний уровень, а не копилась в машинном зале.
        - Если за этой штуковиной никто не следил, и она давно уже не функционирует, как же тогда заслонки закрылись?  - спросил он, подгоняя зеленую жижу ногой.
        - Черт его знает,  - ответил Фредди.  - Может, что-то еще работает. Может, заслонка, через которую мы вошли, единственная рабочая, а остальные были закрыты изначально.
        - Но здесь нет ни электричества, ни прочих… благ. Эхиры ведь не могли ее закрыть вручную.
        - Почему нет? Я не знаю, как это все действует. Может, соприкасается с водой и срабатывает. А может, включается дистанционно. Эти механизмы,  - Фредди обвел рукой зал,  - тоже затопляются и переходят в рабочий режим уже под водой, но кто и откуда ими управляет, я не знаю.
        - Скорее всего, автоматика. Если здесь нет освещения, это еще не значит, что нет электричества. Все работает, пока рядом есть вода,  - сказал Хэнс,  - вернее работало. Сейчас тут полный упадок, хотя некоторые механизмы выглядят вполне сносно.
        - Значит, никаких эхиров, никакой западни,  - подытожил Кросс.  - Будем придерживаться той теории, что поведал нам Фредди.
        - От которой толку - ноль,  - пробурчал Логан.
        - Заткнись, Белл,  - рявкнул Фредди.  - Я в той же самой жопе, что и все остальные, однако пытаюсь хоть в чем-то быть полезным.
        - Надо было сваливать отсюда, когда я это предлагал.
        - Вода прибывает медленно,  - снова подал голос Кросс,  - чувствую, просидим здесь не один час. Просто удивительно, как мы могли не заметить такую огромную кучу дерьма и вступить в нее.
        - Заткнись, Норман.
        - Заткнись? Да лучше бы это было ловушкой. Мы, по крайней мере, знали бы, с чем имеем дело… И как с этим бороться.
        Снова повисла тишина. Всем стало немного легче от осознания того, что враг их не преследует и не нападет из темноты, но чувство безысходности и обреченности усилилось. Вскоре предстоит выяснить, что же хуже - страх или отчаяние.
        Усталость давила на глаза. Хотелось спать. Хэнс зацепил ногой бирку Дженкинса и подтянул ее к себе. Вот так смерть одного человека изменила всю его жизнь. Хотя, кто знает, как поступил бы капитан, окажись он на месте Хэнса.
        Хьюстон мысленно вернулся к событиям, предшествующим данному исходу.


        После реорганизации военных сил на острове Тора - одноименного с архипелагом, отряд капитана Дженкинса был расформирован, а сам капитан вместе с кучкой невостребованных солдат был направлен под командование полковника Гаррета Паркера.
        Подразделение Паркера базировалось на северном побережье острова, поэтому топать пешком Дженкинсу и компании пришлось почти сотню километров по освобожденной и, как казалось начальству, безопасной территории острова.
        Транспорт им не выделили, ссылаясь на нецелесообразность использования челнока ради перемещения нескольких человек. Хотя причина, скорее всего, была в другом - в той же реорганизации и сопутствующем «бардаке», например. Либо начальство знало, что маршрут небезопасен, и предпочло не рисковать техникой. Впрочем, последнее маловероятно.
        Девяносто девять процентов пути они преодолели без приключений, и когда до Паркера осталось рукой подать, на пути вдруг возник эхирский расчет.
        Передвижной командный пункт прятался между скалами и базировался прямо под носом у Гаррета. Как противнику удалось залезть так глубоко в тыл, было неизвестно, и какие цели он преследовал, тоже.
        Смешно. Хьюстон вновь усомнился в способности руководства грамотно вести войну. Неудивительно, что она до сих пор не окончена. Но смех смехом, а эхиры в тылу чувствовали себя вполне расслабленно и безнаказанно, потому как при встрече были не менее удивлены, чем солдаты Дженкинса. Хэнс не знал, кто первый открыл огонь, но силы были явно неравны. Почти две сотни солдат противника против горстки людей из полутора десятков человек.
        Земляне, несмотря на отчаянное положение, сумели воспользоваться замешательством врага и оказать серьезное сопротивление. Эхиры то ли были слабо вооружены, то ли тряслись за технику, поэтому решили вызвать подмогу, которая в виде десантного крейсера «свалилась» с неба прямо на головы и без того обреченных людей.
        Судно зависло в метре от земли, высадив кучу пехоты. И когда Хьюстон решил, что всему отряду хана, начался обстрел. Стрелял Паркер, накрывая огнем метр за метром, не разбирая, где свои, а где чужие. Видимо, его радары усекли приземление корабля. Хотя вполне возможно, что полковник пас этот расчет уже давно, но не трогал его до поры, намереваясь выяснить, что же затеял противник.
        Почти весь «отряд» Дженкинса полег, самого капитана ранило, смертельно. Хэнс принял командование. Все, что ему оставалось,  - это отдать приказ к отступлению, воспользовавшись суматохой. Но Эхиры заметили отход противника и послали небольшую группу в погоню. Преследование затянулось. В конце концов Хьюстон приказал укрыться в руинах, встретившихся на пути, решив, что здесь он с оставшимися солдатами будет в более выгодном с тактической точки зрения положении.
        Развалины некогда принадлежали врагу и оказались, как теперь выяснилось, давно заброшенной насосной станцией. Эхиры не полезли следом, видимо, поняв преимущество противника, либо руководствуясь какими-то другими соображениями. Хьюстон решил подождать, пока силы под командованием полковника не отобьют побережье, лишь потом принимать меры по спасению выживших членов отряда, коих было, если не считать самого командира, всего три человека.
        Паркер, если судить по звукам разразившегося сражения, не ограничился обстрелом и, несомненно, послал войска для зачистки территории, но как с ними связаться Хэнс не представлял.
        Теперь сержант и его подчиненные в западне, в нескольких десятках метров под землей, в запертой со всех сторон насосной, постепенно погружающейся под воду.
        - Мы с голоду все подохнем,  - нарушил тишину Логан.  - Здесь даже огонь не развести.
        - На кой тебе огонь?  - спросил Хэнс.
        - Да хотя бы воду прокипятить.
        - Интересно, ее можно пить в таком виде?  - подал голос Кросс.
        - Вода из Гайганского океана,  - встрял Фредди,  - имеет схожий состав с земной. В смысле, в ней такое же количество солей, как, например, в Атлантике. За исключением фосфора, его здесь в разы больше из-за этого зеленого микроорганизма… не помню, как называется. Правда, находясь длительное время без источника света, фосфоресцирующее свечение сходит на нет.
        - В смысле, воду можно будет пить?  - задал глупый вопрос Логан.
        - Нет, пить ее в любом случае нельзя. Просто скоро тут станет темно, как в жопе. Кстати, если в морской воде сварить мясо, то оно впитает соль, и бульон можно будет есть.
        - Вот тебя первого и сварим,  - подытожил Логан, поднимаясь.  - Пойду, осмотрюсь, может, найду что интересное.
        - Надо было тело Дженкинса не бросать,  - проговорил Фредди задумчиво.
        - Огня все равно нет. Да и посуды никакой,  - бросил Белл, скрываясь в тоннеле.
        - И, слава богу,  - выдохнул Кросс едва слышно.
        - Мне вот интересно,  - Хьюстон попытался сменить тему.  - Вся вода на Гайгане, будь то пресная или соленая - зеленого цвета. Здесь вообще все зеленое, однако, кожа у эхиров бледная, почти белая. Да и воду они фильтруют перед употреблением.
        - Хочешь сказать,  - оживился Кросс,  - что будь они частью местной экосистемы, то усваивали бы воду без фильтрации?
        - Точно, и были бы зелеными, прямо как лягушки или крокодилы какие-нибудь.
        Хэнс не ожидал, что связист так быстро уловит ход его мыслей, но разговор ушел от проблем еды в сторону. Именно этого Хьюстон и добивался.
        - Хотя, вполне возможно,  - произнес он,  - что раньше Великий Океан был нормального цвета, ну, каким он должен быть. Потом произошел какой-нибудь экологический перекос, и эта зеленая дрянь заполонила всю планету.
        - На самом деле,  - объяснил Фредди.  - Гайган это колония эхиров. Их мир находится где-то за Внешней Сферой. Просто люди, обнаружив эту планетку, кинулись осваивать ее ресурсы, не подумав о том, что ресурсы уже кому-то принадлежат. Договориться с «законными владельцами» человечество не смогло,  - началась война. Между прочим, это часть истории, стыдно не знать об этом.
        - Вся история человечества,  - Хьюстон уселся поудобнее,  - это сборник противоречивых обоснований конфликтов, которые люди когда-либо учиняли или в которые им посчастливилось встрять. Детям в школах преподают одно, на деле убеждаешься, что все обстоит совсем иначе, поэтому я стараюсь не вникать в подобную ерунду.
        - Поддерживаю,  - отозвался Норман.
        - Вообще, насколько я помню школьные годы,  - продолжил Хэнс,  - в учебниках говорилось, что человечество расширяло космические границы и напоролось на эхиров, которые уровнем технологий оказались чуток ниже, но, несмотря на это, не признали нашей политики и порешили остаться независимыми. На основе этой информации резонно было бы предположить, что Гайган - родная планета эхиров.
        - Резонно было бы предположить,  - сказал Фредди, не скрывая сарказма,  - что аборигенов Гайгана звали бы гайганцами или гайганидянами, на худой конец даже…
        - Тихо!
        Хьюстон вскочил, снимая автомате предохранителя.
        - Что это? Корабль?
        Внезапно появившийся шум постепенно нарастал.
        - Похоже на то? Где Логан? Черт!
        - Это не люди. Это не наш корабль,  - Кросс проверил магазин.  - Какого хрена им здесь надо?
        - Похоже, наши враги не могут спокойно спать, зная, что мы прячемся здесь,  - сказал Хэнс.  - За мной. Огонь на поражение… в случае контакта.
        Хьюстон направился в один из тоннелей. Кросс и Фредди пошлепали следом.
        Добравшись до колодца, Хэнс отметил, что воды на дне прибыло. Некогда хилые ручейки стекающей жидкости превратились в один сплошной поток. Светлое пятно на его поверхности, содержащее в себе отражение гайганского неба, отсутствовало. Зато свист корабельных двигателей просто оглушал. Засохшие водоросли, морской песок, ржавчина - все это отваливалось от стен под воздействием звуковых волн, создавая плотную пылевую завесу.
        - Он висит над колодцем,  - крикнул Кросс.
        - Не высовываться!
        Спустя минуту свет вновь проник в полузатопленное помещение. Звук двигателей отдалился и постепенно совсем пропал.
        - Ушли?  - шепотом спросил Фредди.
        - Кажется, да,  - ответил Хэнс, осторожно заглядывая в круглый зал.  - Никого.
        Остальные заметно расслабились.
        - Где Логан, черт дери? В какую сторону он пошел?
        - Хрен знает.
        - Фредди, проверь дальние коридоры. Кросс, за мной. Вдвоем они вернулись до развилки.
        - Разделимся, встретимся через четверть часа в отсеке с агрегатами.
        - Понял, командир.
        С этими словами Норман исчез за поворотом. Хьюстон проверил противоположные коридоры. Никаких изменений. Вода прибывала. В нижних точках ее было уже по пояс. Логана нигде не было. Рискуя поломать ноги, Хэнс спустился по уклону. Белл мог поскользнуться в этом районе и свернуть себе шею, либо шарахнуться головой при падении и утонуть к чертям.
        Вода излучала противный зеленый свет и казалась совершенно непрозрачной. Хьюстон основательно обшарил ногами дно в поисках тела Логана, но кроме вездесущих водорослей и тины ничего не нашел.
        - Командир!  - услышал он далекий крик.  - Мы нашли его!
        Слава богу. Немного повозившись на подъеме, Хьюстон, наконец, выбрался. Спустя минуту, он вернулся в отсек. Все трое были там.
        - Какие новости, Белл?  - обратился он к Логану.
        Тот ничего не ответил. Он просто лежал на одной из многочисленных труб, протянутых вдоль стен, и молча смотрел в потолок.
        - Логан!  - повторил попытку Хэнс.
        Вместо ответа Белл демонстративно повернулся на бок и оказался к командиру спиной.
        - Оставь его,  - сказал Фредди.  - Он просто психует, что вынужден мокнуть здесь, вместо того чтобы лопать паек в подразделении Паркера.
        Кого Белл винил во всех своих бедах и несчастьях, Хьюстон догадывался. Он понимал, что командир из него просто никакой, но контроль над ситуацией сохранять все же пока удавалось. Это было главным. Хэнс не представлял, что будет делать, если солдаты перестанут подчиняться. Наверное, стрелять.
        - Что у вас?  - спросил он, обращаясь к остальным.
        - Все чисто. Вообще непонятно, зачем они прилетали. А так, все без изменений, выходы закрыты, вода прибывает и скоро доберется до нас.
        Снаружи послышались раскаты грома. Приближалась буря - явление на Гайгане вполне обыденное. Здесь суша занимала очень маленький процент, и циклоны свободно гуляли над гладкой поверхностью океана, делая погоду, по меньшей мере, непредсказуемой.
        Если приближающийся шторм не пройдет стороной, то усилит приливную волну, а вместе с этим ускорит приток воды. Значит освобождение близко. Это определенно радовало, несмотря на то, что придется провести в воде значительное количество времени.
        - Нам сбросили что-то,  - внезапно произнес Норман, отсутствующим тоном.
        Хьюстон почувствовал, как холодок пробежал между лопаток. Да, бледнокожие частенько прибегали к «помощи» биологического оружия, используя в его качестве образцы местной флоры и фауны. Чувствуя свою слабость перед более продвинутыми в плане технологий людьми, эхиры не очень-то желали лезть в пекло самостоятельно.
        «Но ведь нас всего четверо,  - думал Хэнс.  - О нас можно было просто забыть. По крайней мере, люди именно так бы и поступили. Зачем тратить силы и ресурсы на жалкую кучку вояк, которые вряд ли смогут повлиять на исход войны, оставшись при этом в живых или померев».
        - О чем ты говоришь, Кросс?  - спросил он вслух.
        - Нам сбросили что-то. Скинули прямо в колодец.
        - С чего ты взял?
        - А какого хрена им прилетать? Мы выдали место их дислокации, они хотят отомстить. Они преследовали нас и знают, что мы здесь. При прямой атаке мы будем в более выгодном положении, поэтому она бессмысленна, да и привлечет внимание Паркера. Бомбардировка тоже бесполезна - мы здесь как в бункере, и Паркер, опять же, под носом. Поэтому они просто выслали челнок и подбросили нам какую-нибудь биологическую дрянь.
        Хьюстон закрыл глаза - только этого сейчас не хватало.
        - Ты сделаешь нас всех параноиками, Кросс,  - сказал он.  - Если бы они хотели нас уничтожить, то просто скинули бы в трубу фугас и делу конец.
        - Фугас в воду? Да он только шуму бы наделал. Паркер выслал бы разведотряд, а это для нас было бы гарантированным спасением.
        - С Норманом можно согласиться,  - встрял в разговор Фредди, эхиры любят побаловаться с подобной хренью. Нам вполне могли подсыпать каких-нибудь спор или вирус подбросить.
        - Чушь собачья. За всю свою военную карьеру я ни разу не сталкивался с подобным дерьмом. Были слухи: якобы, да, применяют, но пустить вирус - это тебе не на курок нажать - раз и все. Зачем заражать или отравлять ресурсы, которыми самому потом придется пользоваться. Эти трубопроводы идут в город как-никак. Даже мы не применяем здесь подобного оружия, дабы не нарушить хрупкую экосистему.
        - Город разрушен.
        - И хрен с ним! Разруха не мешает им отступать в том направлении! И я сильно сомневаюсь, что они планируют отсидеться там на сухую.
        - Да, ты прав, командир, четыре жалких шкурки не стоят заражения океана,  - подытожил Фредди.  - Если эхиры и захотят нас заморить, то сделают это более «дешевым» способом.
        - И более жутким,  - подытожил Кросс.
        - Думаешь, им больше делать нечего, как рисковать ради глупой мести? Да и вообще у нас тут война, а не семейные разборки. Я за время службы не один десяток этих засранцев пристрелил, и за мной ни одного корабля с отравой не присылали, что бы ты там себе ни думал об их способах ведения войны.
        Повисла тишина. Хьюстон пытался уместить в голове сказанное Норманом. Мог ли враг поступить так, как предположил Кросс? Да запросто. Хотя подобное могло прийти в голову только полному психопату. Вряд ли противник станет применять биологическое оружие, способное подставить под угрозу собственное выживание, против кучки беспомощных людишек, которые и без того скоро «опустят концы в воду» во всех смыслах этого выражения.
        Прошло полчаса. Разговор не клеился. Любая реплика вызывала негативную и в какой-то степени агрессивную реакцию собеседников. Кросс и Фредди тут же начинали спорить, обзывая друг друга и матерясь, лишь Логан неподвижно лежал на трубе. Общая нервозность нарастала, вместе с ней наваливалась какая-то, ничем не обоснованная апатия. Странный, но вполне действующий союз.
        Дабы не «стравливать» собеседников, Хэнс замолчал совсем и постепенно заразил этим остальных. Наступила тишина.
        Вода мерно журчала вдалеке. Под эту «музыку» Хьюстон несколько раз проваливался в сон, но просыпался от каждого шороха и от настойчивой мысли, что надо что-то делать, что-то предпринимать, а не сидеть, сложа руки, и ждать, пока вода затопит станцию.


        Фредди ковырялся с винтовкой. Кросс просто сидел и пялился в зеленую светящуюся лужу. Логан, казалось, спал. Вода прибывала, создавая плотный непрекращающийся шум. Внезапно сквозь звуковую завесу послышался глухой стук. Норман подскочил от неожиданности. Фредди лишь поднял голову.
        - Что это?  - спросил он, обращаясь к командиру, как будто тот был в курсе.
        - Надо проверить,  - сказал Хьюстон, поднимаясь.  - Звук шел от колодца.
        - Я тоже пойду,  - вызвался Фредди.
        Кросс явно нервничал. Хэнс оставил его с Логаном, который тоже вел себя странно. Они стоили друг друга. Оба были параноиками, и если Логан, проявляя страх, делался агрессивным, то Кросс просто молча трясся и заражал беспокойством остальных.
        Вдвоем с Фредди они направились к колодцу. Вся эта история не сулила ничего хорошего, и Хьюстон заметно нервничал, находясь в постоянном напряжении и ожидании атаки противника, которой все не было. Это просто выводило сержанта из себя, но он старался сохранять спокойствие, понимая, что остальные солдаты чувствуют в этой ситуации то же самое.
        Вода в колодце достигла уровня шеи. Тоннели, ведущие из него вглубь станции, были затоплены уже наполовину. Снаружи разыгрался шторм, были слышны раскаты грома и удары волн о скалы. Скоро вода начнет переливаться через край колодца. Хьюстон непроизвольно поднял голову кверху.
        - Дерьмо!  - вырвалось у него. Колодец был закрыт.
        - Гребаный Гайган!  - подхватил Фредди.  - Ненавижу эту проклятую планету и ее чертовых обитателей!
        С каждым часом все хуже и хуже. В жизни случаются подобные наплывы проблем, когда кажется дальше уже некуда, а они все прибывают. Хьюстон отнесся к данному событию относительно спокойно, если не считать вырвавшегося ругательства. Нервозность внезапно пропала, уступив место решительности. Он понимал, что данный поворот событий может означать лишь одно - это еще далеко не конец, и нужно попытаться сохранить самообладание.
        Он посветил вверх фонариком на внезапно появившееся препятствие. Металлическая заслонка, состоящая из двух половинок. Скорее всего, до этого момента они прятались внутри стен. Среагировала автоматика на появление воды, или пролетавший эхирский корабль посодействовал закрытию створок - было неизвестно. Ясно было лишь одно, часы, отчитывающие время жизни попавших в ловушку людей, многократно ускорили свой ход.
        Хьюстон осмотрел почти гладкую стену.
        Из колодца когда-то вела лестница, на это указывали штыри, торчащие из стен, и ржавые останки конструкции, валяющиеся на полу, а теперь уже полностью скрытые водой.
        «Лестница»,  - Хьюстона осенило. Автоматика, реагирующая на воду, могла запросто запереть кого-нибудь из обслуживающего персонала внутри станции. По лестнице этот кто-то мог выбраться на поверхность. Хэнс снова направил фонарик вверх. Света было недостаточно, тем не менее, сержант смог разглядеть небольшой лючок на одной из створок заслонки. Надежда на спасение снова появилась.
        - Посмотри туда,  - крикнул Хэнс вконец отчаявшемуся Фредди.
        - Что там?  - тот задрал голову вверх и тоже включил фонарь.  - Люк? Мы сможем открыть его?
        - Не знаю. Но другого выхода, похоже, нет.
        Хьюстон заметил, что ноги вот-вот придется оторвать от пола, чтобы не наглотаться зеленой жижи.
        Вдруг из затопленных коридоров послышался мерный гул, сопровождающийся легкой вибрацией.
        Еще один сюрприз. Держать ругательства при себе становилось все труднее.
        - Пойду, проверю,  - Хэнс повернулся в направлении одного из тоннелей.
        - Я с тобой,  - не отставал Фредди.
        Они пробрались в дальний машинный отсек. Хьюстон ранее не был там - на разведку в эту часть ходили Фредди и Логан.
        Посреди небольшого зала располагались несколько эхирских механизмов на равном друг от друга расстоянии. В углу помещения ютилась пара внушительного размера емкостей, обвешанных трубами, клапанами и прочими приборами управления потоком. Источником шума оказался один из четырех агрегатов, видимо он еще сохранял свою функциональность, несмотря на изношенный вид. Какую задачу он выполнял, Хьюстон не знал. Может, фильтровал воду, может, куда-то перекачивал. Просто, оказавшись под воздействием жидкости, он включился.
        - Что это?  - спросил Фредди.
        - Понятия не имею,  - ответил Хэнс, уже потерявший опору под ногами.  - Похоже, какой-то насос. Тебе лучше знать.
        - Я не про это. Вон там между трубами.
        Хьюстон посмотрел в указанном направлении. Действительно, возле емкостей в светящейся жидкости что-то белело. Хэнс оставил бы данный предмет без внимания, если бы «это» не походило на органику. Вдвоем они подгребли к емкостям.
        - Черт!  - выпалил Фредди.  - Черт дери! Мать твою, Хэнс, что это?
        Разряд ужаса прострелил Хьюстона от ботинок до затылка. Волосы зашевелились, его начало трясти. Это был Логан. Логан Белл собственной персоной, он был совершенно без одежды. Одежда, равно как и следы борьбы на теле отсутствовали, лишь голова была повернута под неестественным углом, и недоставало левой руки. Что-то убило Логана быстро и аккуратно. Куда подевались конечность и военная форма, оставалось только догадываться.
        Хьюстон попытался взять себя в руки. Белл не проходил мимо них. Все это время он оставался в первом машинном зале с Кроссом. Значит, есть другой ход, о котором они не знают.
        Все-таки бледнокожие предприняли атаку или подсунули в колодец какую-то гадость. Хьюстон почувствовал, как к нему возвращаются силы и желание бороться. Если Логан ушел вслед за ними, значит, Норман остался один.
        - Фредди, за мной. Кросс, возможно, еще жив.
        Они поплыли обратно.
        После преодоления колодца и подъема следующего за ним, Фредди вдруг остановился.
        - Хэнс! Хэнс, подожди.
        - У нас нет времени,  - отмахнулся тот, выбираясь из воды.
        - Я понял, с чем мы имеем дело.
        Хьюстон остановился, озираясь по сторонам.
        - Есть еще один выход, о котором мы не знаем. Эхиры, либо кто-то еще - здесь и охотятся за нами. Возможно, Кроссу еще можно помочь,  - сказал он.
        - Нет другого выхода, Хэнс,  - Фредди говорил шепотом. Его дыхание было шумным и тяжелым.  - Это не эхиры убили Логана. И Кроссу уже не поможешь.
        Хьюстон попытался успокоиться.
        - И с чем же, по-твоему, мы имеем дело?
        - Норман был прав, эхиры сбросили нам что-то и это что-то - гайганский спалох, мимик, оборотень.
        - Чушь,  - возразил Хэнс.  - Оборотней не существует.
        - Это другой, черт его, оборотень. Это вполне естественный биологический вид, принадлежащий фауне Гайгана. Оборотнем его называют потому, что зверь может обернуться кем угодно, принять любой облик.
        - Продолжай.
        - Это редкое существо. Когда мы были салагами, «старики» пугали нас байками про спалохов. Я тоже в это не верил, но во время изучения Гайгана наткнулся на некоторые записи. Это полуразумные существа с почти совершенной моторикой и очень сложным метаболизмом. Они гуманоидны и имеют массу, сравнимую с человеческой или эхирской. Когда эхиры покоряли Гайган, оборотней было много, и они представляли для колонистов определенную опасность, внедряясь в их общество и похищая их, потому как те были легкой добычей. Тогда тварей начали истреблять, и сейчас их численность катастрофически мала.
        - Это чушь собачья!  - выпалил Хьюстон.  - Твое воображение тебя подводит. Остынь… Вдохни глубоко…
        - Послушай. Мы осмотрели весь комплекс, другого прохода нет, и Логан не проходил и даже не проплывал мимо нас.
        - Тогда как он оказался здесь?
        - Тварь убила его во время его самостоятельной разведки, после прилета корабля. Ты не заметил, он вернулся немного странный и молчаливый. Пока мы с Кроссом материли друг друга, Белл даже слова не вставил. Это сильно на него не похоже. А все потому, что это был уже не он.
        - Почему же ты сразу ничего не сказал?  - спросил Хэнс, постепенно начиная верить в историю с оборотнем.
        - Я просто не придал происходящему значения,  - ответил Фредди.  - Но теперь, когда я увидел, что одежды на трупе нет, я все понял.
        - Хочешь сказать, что это… животное… переоделось?
        - Да, и приняло облик Логана.
        - Значит, оборотень может стать похожим на кого угодно, так?  - спросил Хьюстон.
        - На любого другого, сравнимого по массе и числу конечностей. Крупные кости оборотня и даже череп имеют сегментированную структуру. Между сегментами хрящевая прослойка. То есть кости оборотня гибкие. Само тело представляет собой совершенный мышечно-суставный механизм. При помощи этого механизма тварь может приобретать форму других существ, в пределах допустимого, конечно, но так уж сложилось, что человеческое тело или тело эхира вполне умещается в этот предел. Насчет пигментации цвета кожи, я думаю, не надо объяснять.
        - Получается, тварь убила Логана и напялила на себя его одежду,  - подытожил Хьюстон.  - Ты отдаешь себе отчет в том, насколько бредово это звучит?
        - Иди к черту, Хьюстон! Я говорю о фактах.
        - О фактах? По мне, так они сильно расходятся с действительностью. Хэнс собрался продолжить путь.
        - Как тогда ты объяснишь то, что мы видели?  - не унимался Фредди.
        - Я говорил об этом минуту назад. Здесь просто есть другая дорога. О которой мы не знаем, которую мы попросту не заметили. Тут темно как у негра…  - он перевел дух.  - Все. Надо идти. Мы можем спасти Кросса. В конце концов, я никогда не спутаю человека с животным, каким бы совершенным оно, черт дери, ни было.
        - Подожди, Хэнс…
        - Отставить! Раз уж на то пошло, я просто спрошу Нормана, он ли это, и если он будет способен ответить…
        - Да. Оборотень не может говорить, но чем дольше он находится среди нас, тем увереннее себя чувствует в новой шкуре, и со временем он начнет подражать нашему голосу. Более того, тварь интуитивно чувствует направление разговора и может вставлять вполне логичные реплики и предложения.
        - Хорошо,  - согласился Хьюстон.  - Если зверя все равно невозможно вычислить, значит, терять нам нечего. Вперед!
        - Вычислить легко, если знаешь, кого искать, и если не находишься в темноте, холоде и по пояс в излучающей зеленый свет жидкости.
        - Вот и отлично. Доберемся до Нормана и основательно его проверим, если, конечно, он жив еще.
        - Вот еще что,  - сказал Фредди.  - Не забывай, что это зверь и находится в своей среде. Тварь очень проворна и может пребывать под водой достаточно долгое время.
        - Я это предполагал,  - произнес Хэнс, не скрывая иронии.
        Голова Хьюстона трещала по швам, переизбыток адреналина, голод, холодная вода делали свое дело. Мозг отказывался верить в происходящее, какой бы доли правды во всем этом ни было. Хотелось забраться куда-нибудь повыше от сырости и просто поспать.
        Пока они разговаривали, уровень воды в нишах сравнялся с полом в машинном зале. Ждать осталось совсем немного.


        - Где Логан, Кросс?  - Хьюстон обрушился на связиста, как снег на голову.  - Оставайся на месте и не делай резких движений.
        - Вы что, водички местной обпились?  - Норман натянуто усмехнулся и поднял руки, заметив направленное на него оружие.
        - Я задал вопрос!
        - Я… я не знаю, он ушел в тоннели, минут пять назад. А в чем дело?
        - Пять? Ты уверен? Неужели Фредди был прав? Хэнс повернулся к нему.
        - Ну? Что скажешь?
        - Вроде все в норме. По крайней мере, говорит он внятно и логично. Кросс выглядел растерянным.
        - Что в норме? Со мной, что, по-вашему, что-то должно быть не так?
        - Я не про это, Фредди,  - Хьюстон совсем запутался.  - Как он мог уйти пять минут назад, когда десять минут назад он был мертв и мертв уже, по меньшей мере, час.
        Внезапно Норман выхватил из-за пояса пистолет и направил в сторону на секунду потерявшего бдительность, Фредди.
        - Ни с места! Оружие на пол!
        - Кросс…
        - НА ПОЛ, Я СКАЗАЛ!!!  - рявкнул связист, переводя ствол на командира.
        - Кросс, успокойся,  - Хьюстон сделал шаг в его сторону.
        Пистолет громко гавкнул, выпустив вместе с зарядом струю раскаленных пороховых газов. Хэнс был настолько близко к жерлу орудия, что в первое мгновение решил, что Норман выстрелил ему в лицо. Пуля ударила в плечо, развернув Хьюстона и выбив почву из-под ног. Он почти плашмя рухнул в воду, оказавшись головой в одном из тоннелей. Холодная жидкость освежила его, не дав потерять сознание. Оглушенный мозг отказывался верить в происходящее, потому как Хэнс не чувствовал ровным счетом ничего. Хьюстон инстинктивно схватился здоровой рукой за простреленное плечо, дабы убедиться, что конечность на месте.
        Постепенно гул в ушах сменился звуками борьбы - Фредди пытался отобрать у Нормана пистолет. Яркое пятно перед глазами сержанта, не спеша, уменьшалось в размерах - обожженная сетчатка восстанавливала свои функции. Раненая рука протяжно заныла. Командир попытался подняться на ноги, чтобы прийти на помощь Фредди.
        Вдруг что-то сбило его с ног. Хьюстон мгновенно сгруппировался и развернулся в полете, схватив противника за одежду. Это был Логан. Мертвый, «по меньшей мере, час», Логан. Он перехватил запястье сержанта и высвободился. Боковая стена коридора не дала Хэнсу упасть. Логан ударил его в грудь и, обхватив голову руками, резко повернул ее. Хьюстон был готов к этому, поэтому повернулся вместе с шеей, не дав ей сломаться. Он перебросил противника через себя, тот упал внутрь машинного зала. Борьба Фредди и Кросса мгновенно прекратилась. Лже-Логан неестественно изогнулся и рванул на себе сковывающую движения одежду, высвобождаясь из нее. Хьюстону на мгновение показалось, что существо, скрывающееся в обличий его подчиненного, практически аморфно. Оно метнулось к эхирской машине, уходя от выстрелов Фредди и, оттолкнувшись от агрегата, влетело в темный коридор, аккуратно войдя в воду, которой там было всего чуть выше колена.
        - Что это за дерьмо?  - услышал Хьюстон голос Нормана сквозь громкие удары бешено колотящегося сердца.
        - Не шевелись, скотина!  - Фредди направил на связиста оружие.
        - Идите к черту, оба!  - Кросс попятился назад, не сводя глаз с еще дымящегося ствола.
        - Оставь его, Фред,  - хрипло проговорил Хэнс, держась за обильно кровоточащую рану.  - Черт. Смотрите в оба. Эта тварь…
        - Эй! Верни мне пушку!  - Норман, наконец, осознал происходящее.  - Я вам говорил, вы слушать не хотели! Развели тут демагогию, защитники природы хреновы! Давай ствол обратно!
        - Ты совсем не это имел в виду,  - сказал Фредди, бросая ему пистолет. Кросс проверил магазин и спрятал оружие.
        - Я имел в виду, что корабль прилетал неспроста! Надо было просто…
        - Отставить!  - перебил его Хэнс.  - Смотри за тоннелями. Фредди, помоги мне.
        Вода стала прибывать значительно быстрее, при такой скорости они смогут выбраться уже через несколько часов, если оборотень не перережет их всех, или они сами не перестреляют друг друга.
        Хьюстон снял куртку и стер с плеча кровь. Рана выглядела аккуратно. Сержант боялся увидеть торчащие кости и развороченный сустав, это соответствовало бы ощущениям, но на деле все оказалось гораздо лучше.
        - Пошевели кистью. Теперь согни в локте,  - Фредди осмотрел рану.  - Выходное отверстие смотрится малость пострашнее, но кость вроде не задета.
        - Прости, командир,  - подал голос Кросс.  - Не знаю, что на меня нашло. Я думал, вы прикончить меня хотите.
        - Да, слегка перегнули,  - задумчиво произнес Фредди.  - Надо перевязать все это дело. Больше, в данных условиях, ничего предложить не могу.
        Он выловил из воды, уровень которой уже приближался к поясу, остатки одежды Логана.
        - Норман, помоги мне. Разрежь вот здесь. Порядок. Этого, я думаю, хватит.
        После перевязки Хьюстон надел куртку. Боль в плече из вопящей постепенно превращалась в тихо плачущую. Казалось, кисть болит сильнее, хотя она совершенно не пострадала. Оружие в простреленной руке весило раза в два больше. Хэнс пару раз согнул конечность в локте, как если бы держал гантель, а не пистолет. Да, после пары выстрелов он вообще не сможет его поднять.
        Фредди тем временем кратко обрисовал Кроссу ситуацию. Тот, казалось, с большим трудом сдерживал себя, чтобы не произносить после каждого услышанного предложения: «Я же вам говорил».
        - Чертовы бледнокожие,  - негодовал Норман.  - Я догадывался, что они подбросили нам что-то, но это - не лезет ни в какие ворота. Я даже жалел их когда-то: «Такие бледненькие, такие бедненькие, несчастненькие, вынуждены противостоять таким жестоким людям…». Скоты!
        Приток усиливался в геометрической прогрессии. Вода в отсеке доходила уже до плеч. Хэнс забрался на один из агрегатов. Фредди и Кросс сидели на трубах у противоположной стены. Все явно нервничали. Вода постепенно высасывала из организма остатки тепла, Хьюстона стало слегка поколачивать. Норман уже не сдерживал себя и вовсю стучал зубами.
        - Какие предложения, командир?  - спросил Фредди, удивительным образом сохранивший самообладание.  - Скоро придется перебраться в колодец.
        - Да. Я знаю.
        - Мы станем там легкой добычей.
        - Можно было зажать тварь в одном из тупиков и прикончить, если бы не проклятая вода,  - простучал Кросс, зубное стаккато которого уже начинало действовать на нервы.  - А так, неизвестно, где эта дрянь плавает.
        - Тело Логана осталось в соседнем отсеке,  - начал Хэнс.  - Кроме него жратвы для оборотня больше нет. Зверь все равно не отойдет далеко от своей добычи, поэтому можно зажать его там и нашпиговать свинцом.
        - Тварь прикончит нас раньше, чем мы доберемся до соседнего отсека.
        - О чем ты говоришь, Кросс?  - повысил голос Фредди.  - Где твой боевой дух? Мы, черт дери, солдаты! Вооружены и опасны! Забыл? Чем раньше эта хренотень нападет, тем быстрее мы от нее избавимся.
        - Действительно,  - согласился Хьюстон.  - Хищник безоружен, а это все равно, что беззащитен. Или оборотни умеют пользоваться пушками?
        Фредди пожал плечами.
        - Хрен знает. Я вижу их в первый раз и, надеюсь, что в последний.
        - Как бы твои слова не оказались пророчеством,  - пробурчал Кросс.
        - Я имел в виду: в последний раз, для них…  - поправился он.
        - Кончайте,  - приказал Хьюстон.  - Надо просто подманить хищника и прикончить.
        С этими словами он полез в воду. Потревоженная рана тут же дала о себе знать.
        - Хьюстон, ты куда? В героев решил поиграть?
        - Лучше покончить с этим сейчас, чем сдохнуть, когда будешь в двух шагах от спасения. Смотрите в оба и не пристрелите меня, когда тварь покажется.
        - Не будешь дергаться, не пристрелим,  - усмехнулся Фредди.
        Хьюстон удивлялся своему внезапному порыву. Он видел спалоха в действии, и лезть в пасть зверю после этого было с его стороны просто глупостью, но сидеть, сложа руки, тоже нельзя. В конце концов, сейчас сержант знал, что делать, чем это может обернуться, и как вести себя в этой ситуации. Его голова работала, серое вещество искало выход из сложившегося положения. Хэнс не пребывал уже в том ментальном тупике, когда не знал, что его ждет и какой приказ отдать. Сейчас жизнь приняла очень четкое и ясное направление. Хотя он понимал, что приступ героизма может быть связан всего лишь с передозировкой адреналина.
        Прошло полчаса. Ноги Хьюстона уже не доставали до дна. Кросс забрался на самую верхнюю трубу. Фредди же, наоборот, спустился в воду.
        По-прежнему ничего не происходило. От холода Хэнс уже не чувствовал своего тела. Идея с приманкой уже не казалась такой привлекательной.
        - Соседний отсек малость выше тоннелей, в нем еще должно остаться воздушное пространство,  - сказал Фредди, отплевываясь.
        - Все-таки, предлагаешь плыть туда?
        - Да. Мне кажется, оборотень там. Доедает Логана.
        - Всего он все равно не съест,  - сказал Хьюстон просто так.
        - Но и не станет охотиться, пока есть чем поживиться, и пока голод не заставит его забыть об осторожности,  - произнес Фредди.  - Кроме того, он понял, какую опасность мы представляем, и не полезет напрасно на рожон.
        - Пожалуй, ты прав. Норман, ты с нами?
        - Хрена с два.
        - Мы не можем его оставить,  - сказал Хэнс.
        - Естественно, будет правильнее подохнуть тут вместе с ним.
        - Катитесь к чертям оба!  - крикнул Кросс.  - Я смогу за себя постоять.
        - Тогда вперед.
        С этими словами Хьюстон нырнул. В полутьме моторного отсека зеленая, излучающая мягкий свет жидкость казалась непрозрачной, но, оказавшись под водой, Хэнс обнаружил, что дальность обзора значительно превышает его предположения. Все предметы, стены коридоров и прочие препятствия, находящиеся в светящейся воде, выглядели очень четко и не отбрасывали теней.


        Хьюстон без труда добрался до колодца. По струям, падающим с заслонки, можно было предположить, что прилив уже добрался до «верха», и если бы не «крышка», то вода уже переливалась бы через край ограждения.
        Рядом вынырнул Фредди.
        - Еще пару часов,  - крикнул он,  - и мы на свободе.
        - Если удастся открыть люк.
        - У нас кроме этого еще есть одна проблема,  - сказал заметно приободрившийся Фредди,  - и пока мы с ней не разберемся, о люке даже думать не стоит.
        Произнеся это, он погрузился под воду. Хьюстон последовал за ним.
        Оборотня нигде не было видно. Вполне возможно, существо следило за ними, не попадаясь на глаза. Хэнс учитывал этот факт и старался охватить зрением как можно большее пространство. Вот уже показались эхирские машины и емкости, опутанные трубами, среди которых в темном пятне крови безмятежно плавало тело настоящего Логана.
        Хьюстон вынырнул. От поверхности воды до потолка помещения оставалось всего полметра. Скоро отсек полностью «утонет».
        - Черт, у меня сейчас случится приступ клаустрофобии,  - выругался появившийся Фредди.  - Надо быстрее кончать с этим.
        - Насколько разумна эта тварь?  - спросил Хэнс.
        - Если ей хватает мозгов забраться в чужую одежду, то, я думаю, умнее, чем мы предполагаем. А что?
        - А то, что нападет она только тогда, когда здесь совсем не останется воздуха. Я лично поступил бы так. Плывем отсюда, пока не поздно.
        В этот миг в воде мелькнуло размытое пятно, и Фредди, со всей дури приложившись головой о стену, пошел ко дну. Хьюстон попытался подхватить его, но тварь напала сзади. Хэнсу пришлось выставить вперед ноги, чтобы не разделить участь своего подчиненного. Оттолкнувшись от стены, он вырвался из лап существа и оказался на поверхности. Оборотень вынырнул тоже, чтобы вдохнуть воздуха, он все еще был в обличий Логана. Хьюстон выстрелил несколько раз из пистолета, но пули прошлепали уже по пустому месту на поверхности воды. Хэнс нырнул следом. В затопленном отсеке уже никого не было. Фредди лежал на дне, вокруг его головы растекалось темное пятно. Хьюстон схватил напарника за одежду и вытащил его на поверхность. Тот не подавал признаков жизни и упрямо тянул вниз. Ухватиться в отсеке было не за что, и Хэнс потащил Фредди к колодцу. Пришлось снова нырять. Совершенно обессилев, он все-таки дотянул его до круглого зала и, оставив на дне, вынырнул, набрать воздуха. Водяной столб был уже более десяти метров. Хьюстон снова нырнул, схватил Фредди и потянул кверху. Вода давила на глаза и уши, выжимала воздух из
грудной клетки и пыталась проникнуть в легкие через нос.
        С момента нападения прошло несколько минут. Все это время напарник не подавал признаков жизни. Сержант понимал, что вряд ли сможет его спасти, но бросить товарища все же не мог.
        Вдруг из тоннеля выплыл Кросс. Оттолкнувшись от дна, он быстро начал всплывать. По пути Норман подхватил Хьюстона и выволок его на поверхность.
        - Оставь его!  - произнес Кросс, пытаясь перекричать шум падающей воды.
        - Нет!
        Фредди, похоже, был при смерти. Конечно, при надлежащих условиях его можно было откачать, но их не было. Кроме того, он, похоже, выдохнул при ударе весь воздух и теперь неумолимо тянул ко дну. Ближайший штырь, торчавший из бетона, за который можно было ухватиться, был еще вне досягаемости. Хьюстон прижал Фредди к стене и несколько раз ударил его в грудь, потом вдохнул воздух в его легкие.
        - Фредди! Очнись, черт дери!
        Он снова повторил попытку, но тот выскользнул из рук. Хьюстон нырнул следом. Вытянуть его обратно он уже не смог. В какой-то момент Хэнс понял, что не сумеет всплыть самостоятельно, но тут Норман схватил его и в очередной раз вытянул наверх.
        - Черт возьми, Кросс,  - сказал Хьюстон, отдышавшись.  - Похоже, нам не суждено выбраться. Я совсем уже без сил.
        Он проверил пистолет и погрузил голову в воду, чтобы осмотреться. Никого.
        - Смотри в оба, Кросс. Тварь где-то рядом,  - произнес Хэнс, вынырнув и случайно глотнув воды, да так, что она попала в нос и легкие.
        Норман снова не дал ему утонуть.
        Через час вода достигла ближайшего штыря. Хьюстон повис на нем, пытаясь дать отдохнуть ногам. Боль в плече растекалась по всему телу. Казалось, болит все и везде, причем с одинаковой силой. Кросс молчал, он и раньше не отличался разговорчивостью, а сейчас расходовать силы на пустые слова тем более не хотелось никому.
        Вода прибывала. Прошел еще час, Хьюстон, уже стоявший на торчащей железяке ногой, постепенно переставал воспринимать ее как опору. Скоро он дотянется до следующего штыря. Когда это, наконец, произошло, ржавое железо не выдержало и отломилось у самой стены.


        Постепенно часы перестали ощущаться, равно как боль и холод. Мир состоял теперь из шума падающей сверху воды, зеленого свечения и головы Нормана, качавшейся над поверхностью. Периодически Хэнс вглядывался в его лицо, пытаясь сквозь пелену перед глазами определить, жив его товарищ по несчастью или нет. «Хотя,  - успокаивал он себя,  - если его еще видно, значит, жив». Существо, угрожающее их жизни из глубин, уже не волновало никого. Оно так больше и не появилось, видимо, решив, что Хьюстон слишком крепкий орешек для него. Да и нервная система Хэнса настолько оградилась от происходящего, что его уже не беспокоило ничего, кроме запертого люка, маячившего сверху. Сейчас на черном пятне крышки стали заметны поперечины. Скоро за них можно будет ухватиться.
        Прошло еще немного времени. Между заслонкой и поверхностью воды оставался всего метр воздушного пространства, но Хьюстон никак не мог его преодолеть. Нужно было от чего-то оттолкнуться, либо подождать еще, но ждать не хотелось. Тут он заметил еще одну железяку, торчащую из противоположной стены колодца. Растратив последние силы и вдоволь нахлебавшись воды, Хэнс все-таки смог за нее ухватиться и перебросить вес тела на поперечины, прежде чем штырь отломился.
        Повиснув на руках, Хьюстон добрался до люка и несколько раз дернул ручку замка. Та не поддавалась. Тогда он повис всем телом на ней. Наконец, появилось слабое движение.
        - Кросс! Тяни!
        Норман дернул Хьюстона за ремень. Ручка оторвалась. Они оба рухнули в воду. Хэнс, оказавшись на глубине, уже не мог сопротивляться, он неумолимо шел ко дну, и чем сильнее он брыкался, тем ниже опускался.
        «Сейчас,  - думал он,  - тварь нападет сейчас».
        В светящейся воде было хорошо видно подбирающееся к нему существо. Хэнс достал пистолет, пусть ему суждено утонуть, но, по крайней мере, он прихватит оборотня с собой. Курок застрял на месте и не двигался. Предохранитель. Черт. Одеревенелыми пальцами Хьюстон пытался снять его. Существо тем временем приблизилось и схватило Хэнса за одежду. Он дернулся, в попытке вырваться, но тут же получил смачную, насколько это позволяла вода, пощечину. Окружающий мир на мгновение перестал плясать вокруг него. Сержант сосредоточился и увидел перед собой Нормана. Связисту еще удавалось плавать.
        «Проклятье»,  - выругался про себя Хьюстон, он чуть не застрелил Кросса, приняв его за спалоха.
        Норман тянул его наверх. Еще немного. Легкие пытались вдохнуть. У самой поверхности Хэнс все-таки наглотался и чуть не потерял сознание. Кросс снова стал лупить его по щекам.
        - Хватит! Хватит!  - прокашлявшись, хрипел Хэнс.  - Смотри лучше за водой. Тварь может напасть в любой момент.
        Замок люка был уже над головой, в пределах досягаемости. Хьюстон включил фонарь и, взяв его в зубы, подтянулся на руках, ухватившись за поперечины. Отломившись, ручка обнажила насквозь проржавевший запорный механизм. При желании его можно было выбить чем-нибудь тяжелым.
        Пистолет. Хьюстон вспомнил, что в его руках был пистолет. Держась одной рукой, он похлопал свободной по кобуре. Пусто. Выронил во время последней попытки утонуть.
        - Дай ствол, Кросс,  - с этими словами он сорвался с люка, но успел схватиться за скобу, служащую ручкой для сдвигания крышки.
        - Выбей замок,  - приказал он Норману, отплевываясь от воды.
        Тот мешкал.
        Хьюстон не стал дожидаться, пока до связиста дойдет суть сказанного, поэтому просто подтянул Кросса за одежду к себе и вытащил оружие из его кобуры. Затем нацелился на запорный механизм и нажал на курок. Пуля звякнула о железную крышку люка и, срикошетив, ударила по воде в нескольких сантиметрах от головы Нормана. Обычно нервный и дерганый Кросс слабо среагировал на это. Значит, дело совсем плохо. Хэнс хотел сказать что-нибудь типа: «Прости», или, на худой конец:
        «Береги голову». Но промолчал, решив, что сейчас не время для сарказма.
        Следующая попытка.
        Чтобы лишний раз не рисковать. Хьюстон прислонил ствол прямо к замку и выстрелил. От удара пробитое плечо резко напомнило о себе, а пистолет просто выпал из руки и ушел на дно.
        Ну вот, теперь они оба безоружны. Противостоять хищнику больше нечем. Были еще автоматические винтовки, но Кросс свою, похоже, где-то оставил, а автомат Хэнса болтался за спиной и снять его, не утонув при этом, было уже невозможно.
        Замок вывалился. Между люком и заслонкой образовалась щель, через которую моментально начала протекать вода. Хэнс, ухватившись за скобу, уперся ногами в поперечину и стал толкать в сторону изо всех сил. Кросс последовал его примеру. Люк сдвинулся на несколько сантиметров. Хэнса тут же смыло потоком воды, ворвавшимся в образовавшийся проем, но он крепко держался за ручку. Снова закинув ноги, он стал толкать крышку. Еще чуть-чуть.
        - Не поддается, черт!  - кричал он.  - Сильнее, Кросс!
        Вода быстро прибывала, осталось всего несколько сантиметров. Чтобы вдохнуть, приходилось прижиматься лицом клюку.
        - Давай, Кросс!
        Крышка сдвинулась еще. Хэнс ткнулся головой в образовавшийся проем. Не проходит. Еще одна попытка. Ноги соскользнули. Набрав воздуха, он погрузился в воду, повиснув на руках. В зеленом фосфорном свечении было видно, как Норман стал пролазить в открывшееся узкое пространство ногами вперед.
        Хьюстон вынырнул.
        - Кросс! Ты что делаешь? Ты застрянешь, черт дери!
        Но тот продолжал проталкивать свое тело, глядя при этом на Хэнса, и протиснулся уже почти весь. Наконец, его голова, приняв неестественно плоскую форму, исчезла в проеме.
        Сержант остался один. Внезапно наступила тишина, сопровождающаяся чувством полного одиночества.
        «Гайганский спалох, оборотень,  - вспомнил он слова Фредди.  - Полуразумное существо, способное принимать облик любого, подходящего по массе, числу конечностей и габаритам».
        Все это время тварь опережала его на шаг. Убив Логана, оборотень учуял опасность, исходящую от других солдат. Попытавшись расправиться с ними, он понял, что силы не равны и спрятался. Но людям не терпелось избавиться от «угрозы», и они сами полезли на рожон. Следующим был Фредди. Пока Хэнс пытался спасти его жизнь, тварь разделалась с Кроссом и приняла его облик, не забыв приодеться.
        Оставшегося без поддержки Хьюстона одолеть было все еще сложно, но возможно. И тут существо сообразило, в какой ситуации находится, и что без помощи Хэнса ему не выбраться. Все это время тварь находилось рядом, в образе связиста. Вот почему Кросс так лихо плавал и не давал сержанту уйти на дно… До тех пор, пока не откроется люк. А Хьюстон позволял зверю водить себя за нос.
        Да, это животное обставило его по всем пунктам.
        Вода перестала поступать в колодец. В проем Хэнс увидел серое небо. Снаружи шел дождь. Буря, похоже, заканчивалась, но ветер еще сохранял свою силу.
        - Эй!..  - крикнул он.
        Тут накатилась волна, и вода пошла снова. Хьюстон опять нахлебался. Ноги соскользнули. После нескольких попыток он закинул их на поперечину и начал толкать крышку, понимая тщетность этой затеи. Волна прошла. Все, что мог сделать Хэнс, это высунуть губы наружу и снова крикнуть.
        - Эй! Я же помог тебе! Ты не можешь так поступить! Если бы…
        «…Не я, ты не смог бы выбраться»,  - хотел сказать он, но следующая волна помешала ему.
        Все. Колодец полон. Воздуха больше нет, и не будет. С осознанием этого пришла полная умиротворенность. Вспомнились события последнего дня, последней недели, месяца, время учебки, молодость. Вспомнилась жизнь, которую он так и не успел прожить, семья, которая могла бы у него быть, ребенок, а может, и не один. Должно было стать грустно, но отчего-то Хьюстону было все равно. Все кончилось. Сейчас пройдет усталость, боль, пропадет тяжесть в животе от такого количества проглоченной воды, и исчезнут зеленые пузырьки, резвящиеся перед глазами.
        Вдруг над головой мелькнула чья-то тень. Рука. Еще одна. Сквозь толщу воды сержант увидел Кросса. Связист, или что там вместо него, вернулся и попытался сдвинуть крышку. Хэнс тоже начал толкать. Сил не осталось, воздуха в легких тоже. Хьюстон сгруппировался, напрягая все мышцы.
        «Лишь бы ноги снова не сорвались».
        Боль из плеча ушла в спину, поясница жалобно застонала. Хэнс напрягся сильнее. Крышка сдвинулась, совсем немного. Еще один рывок. Еще. Еще пара сантиметров. Потом словно что-то оборвалось, и люк легко открылся наполовину. Хьюстон высунул голову из воды. Следующая волна окатила его, но он успел вдохнуть…


        …Потом он вылез, с трудом, но все же вылез. Потом был приступ кашля. Потом зеленая светящаяся вода долго вытекала из его желудка. Он долго стоял на четвереньках, не в силах осознать, что все кончилось.
        Внутренности еще какое-то время выворачивались, но вскоре спазмы прекратились. Наконец, придя в себя, Хьюстон поднялся на ноги и осмотрелся.
        Он был внутри круглой площадки метров десяти в диаметре, с наполовину открытым квадратным люком, теперь уже в полу, а не на потолке. Об полуметровое бетонное ограждение вокруг колодца с шумом разбивались волны. Внутри ограждения воды было всего по колено.
        Вокруг никого.
        Почему оборотень спас его? Почему вернулся и вытащил его из колодца? Ведь Хьюстон был ему уже не нужен. Слова Фредди о полуразумности этих существ не соответствовали факту, свидетелем и жертвой которого стал сержант вместе со всем его «отрядом». Хэнс не знал ответа на эти вопросы и вряд ли когда-нибудь узнает. Главное - он был жив, хотя еще и сомневался в этом.
        Он перелез через борт и спрыгнул в воду. Очередная волна, огибая колодец, накрыла его с головой. Вынырнув, Хьюстон поплыл к берегу. Через полсотни метров он почувствовал песчаное дно под ногами. Все. Теперь он уже не утонет.
        Гайганский океан излучал мягкий зеленый свет. Небо быстро темнело. Дождь снова усиливался, а вместе с ним и ветер. Надо торопиться к берегу. Если повезет, то Хьюстон нагонит отряд Паркера этой ночью.


        Гайган. Планета чем-то похожая на Землю, только что пережившую Великий Потоп. Один из немногих миров, способных нести на себе экосистему достаточно прочную, чтобы пройти путь от простейших до почти разумных организмов. На девяносто пять процентов покрытый водой, он долго не представлял интереса для людей, пока известный исследователь и скиталец Стив Батлер не потерпел там крушение на своем древнем корыте под названием «Мэри Хоуп».
        Батлер несомненно утонул бы в океане, потому как попасть с орбиты в один из крохотных клочков суши, разбросанных по поверхности этого светила, удача не просто редкая, а почти невозможная. Если бы не одно обстоятельство, более удачное, чем можно было предположить: «Мэри» рухнула на спину исполинской черепахи.
        После такого потрясения несчастное животное не могло погрузиться в воду до полного заживления душевных ран и треснувшего от удара панциря. Стив путешествовал на черепахе сорок два дня и питался исключительно дарами моря, коих в Великом Океане Гайгана водится количество и разнообразие воистину неприличных размеров. Сигнал бедствия, посланный скитальцем за мгновение до столкновения с рептилией, привлек на Гайган спасательную группу, которая и положила начало основанию планеты.
        Но, спустя безмятежные несколько лет, радужные перспективы человечества были слегка омрачены тем фактом, что на ресурсы Гайгана так же претендуют некие эхиры - инопланетная раса бледнокожих гуманоидов, называющих себя не иначе как Великое Эхирское Сообщество. По утверждению последних, сие богатство они обнаружили гораздо раньше людей, в связи с чем имеют прав на планету значительно больше, чем кто-либо.
        Вскоре выяснилось, что Величие Сообщества малость не дотягивает до человеческого. С осознанием этого у представителей власти землян, как водится, «зачесались руки».
        Эхирские колонии занимали несколько архипелагов на одном из полушарий Гай га на. Человечество же по размаху индустриализации и освоению водного мира к началу конфликта нисколько не уступало бледнокожим, расположившись на противоположной стороне данного небесного тела. Пытаясь навязать Сообществу собственную политику, люди спровоцировали эхиров на агрессию и «в ответ на это», учинили настоящий геноцид. Но инопланетяне тоже оказались не палкой деланными и ответили с жестокостью, коей Земля не знала со времен последних мировых войн.
        Переговоры не принесли результатов. Сделать шаг назад и попытаться восстановить былой, пусть и зыбкий, но союз, у людей не получилось. Великое Сообщество пожелало остаться независимым. Началась война. Долгая, вязкая и неудобная для всех война.
        Со временем противоборствующие стороны успокоились и постреливали друг в друга лишь при встрече, но желание обладать планетой, а вместе с ним и военное положение - сохранились. Постепенно война вошла в «спокойную» фазу. Боевые действия потеряли свою масштабность и перестали вносить какие-либо изменения в общую картину. Но продолжали способствовать обороту средств, а это для военачальников, как известно, вещь более важная, чем продвижение фронтов.



        Багровый океан

        Пролог

        Полковник Паркер стремительной походкой преодолевал метры отполированного до блеска напольного покрытия медблока, не обращая внимания на встречающихся обитателей, пытавшихся пусть не отдать честь, но хотя бы вытянуться по стойке «смирно» при виде столь важной персоны. Не сказать, чтобы все так уж любили Гаррета, но боялись точно, а значит, как говорил сам полковник - уважали.
        По воле случая или вышестоящего начальства, Гаррету достался архипелаг Тора, не самый крупный архипелаг на Гайгане, но не менее важный от этого в стратегическом плане.
        После многих лет противостояния острова Торы практически полностью контролировались войсками Паркера, за исключением немногих, почти неприступных для людей районов, где эхиры все еще продолжали сопротивляться. Но, по мнению полковника, исход борьбы за архипелаг был уже предрешен. Скоро, очень скоро Гаррет отвоюет все острова до единого и схлопочет себе если не повышение, то награду точно.
        Наконец, сияющий и пахнущий дезинфектором, коридор закончился.
        - Хьюстон!  - полковник резко открыл дверь в палату и выхватил из рук «больного» цветастый альманах.  - Я не могу спокойно существовать от осознания того, что ничтожество вроде тебя прохлаждается тут, пока все нормальные люди вкалывают на солнцепеке!
        Хьюстон встал с кушетки. Его слегка мутило. Он провел в медблоке всего ночь и успел перенести кроме перевязки раненого плеча еще кучу достаточно неприятных процедур по освобождению организма от избыточного количества морской воды, которая, помимо всего прочего, еще и светилась в темноте. Хэнс чувствовал себя после этого преотвратительно и слегка жалел о проявленной слабости. В конце концов, организм мог очиститься самостоятельно, по крайней мере, при этом не присутствовали бы две симпатичные медсестрички с сочувствующими лицами.
        Кроме этого, Хэнса обкололи антибиотиками и взяли большое количество крови из вены для каких-то целей, о которых он не знал. Да и, в общем-то, не хотел знать.
        - Как твое плечо?  - спросил Гаррет, легонько ударив Хьюстона как раз по раненой руке.
        Хэнс поморщился, но ничего не ответил.
        - Собирайся. Лечение окончено.
        Сержант начал складывать вещи, делая это нарочито медленно и всем своим видом показывая свое хреновое состояние.
        - Шустрее!  - рявкнул Паркер.  - Нюни будешь распускать дома.
        - Хотите отправить меня домой?  - не удержался Хэнс.  - Чем обязан такой чести?
        Паркер больно пнул его под коленку. Нога беспомощно подкосилась, но Хьюстон сумел сохранить равновесие, схватившись за кушетку.
        - Командир, умудрившийся потерять свой отряд, находясь при этом в глубоком тылу, заслуживает, как минимум, принудительных работ и лишения жалования. Поэтому в твоем положении я хорошенько бы подумал, прежде чем дерзить подобным образом.
        - При всем уважении, сэр,  - произнес Хэнс, выделив слово «сэр», как если бы хотел выплюнуть его.  - Отряд Дженкинса погиб под вашим огнем, во время обстрела эхирского расчета, который, к слову, прятался у вас прямо под носом, и делал это достаточно успешно. Я лишь принял командование после гибели капитана…
        - Командование над кем?  - Гаррет демонстративно заглянул Хьюстону за спину, потом обвел взглядом палату.  - Что-то я не вижу здесь никого из твоих подчиненных.
        - Они все погибли… Сэр.
        - Находясь на нашей территории? Хотелось бы узнать, при каких обстоятельствах это произошло.
        Спорить с начальством было бесполезно, и Хьюстон решил, что промолчать будет значительно «дешевле».
        - Разговор окончен,  - сказал Паркер, разворачиваясь, чтобы уйти.  - Жду тебя через четверть часа в своем кабинете. С подробным отчетом. И убери с лица выражение несправедливо обвиненного. Оно тебе не поможет.
        С этими словами он вышел. Только сейчас Хэнс заметил санитарку, испуганно стоявшую в стороне. Положение было дурацким. Хьюстон не стал оправдывать себя какими-либо действиями, а просто переоделся, собрал вещи и направился в кабинет полковника.


        Коридоры. Белые, стерильные, блистающие чистотой, сооруженные из быстромонтируемых панелей за несколько дней. Как, впрочем, и вся стоянка Паркера. Пройдет совсем немного времени, и стены их покроются зеленым, светящимся в темноте налетом. Да, эти микроскопические существа, присутствующие в водах Гайгана, обладают просто поразительной вездесущностью.
        Неподготовленный человек через пару дней пребывания в этом, излучающем слабый свет мире, начинает испытывать острый дискомфорт. Кто-то привыкает, кто-то пытается страдать иофобией, верминофобией, хромофобией и прочими, по большей части вымышленными страхами. Впрочем, день на Гайгане обладает вполне земными качествами, и те, кто не смог выдумать себе фобии, связанной с зелеными вездесущими микроорганизмами, непременно начинают страдать боязнью открытого пространства, чему обязывает Великий Океан.
        В общем, любой человек, прибывший на эту планету, чувствует себя не в своей тарелке достаточно продолжительное время.
        Хьюстон покинул медблок. Непроизвольно сощурившись от яркого солнечного света, он остановился на выходе и, дав глазам немного привыкнуть, позволил себе осмотреться.
        Взлетная площадка с приземляющимся челноком. Техники, разбегающиеся в разные стороны, дабы не попасть под реактивные струи идущего на посадку корабля. Несколько военных джипов. Пара танков. Скелет какого-то летательного аппарата, валяющийся в стороне. Солдаты, марширующие на плацу. Выцветший флаг ВКО над одним из строений, с маниакальным упорством пытающийся оторвать свое тряпочное тело от флагштока. Типичный будний день на военной базе в относительно мирное время.
        «Судя по всему, кабинет полковника находится в сооружении с флагом»,  - решил Хэнс и направился туда.
        Немного задержавшись на КПП, пока выясняли его личность и принадлежность к армии, Хьюстон все же проник в обдуваемое прохладным, протянутым через кондиционеры воздухом здание военного начальства.
        После пятиминутного блуждания по коридорам, увешанным агитационными плакатами и прочей призывной макулатурой, Хэнс обнаружил дверь кабинета с надписью «Полковник Гаррет Паркер».
        Рапорта Хьюстон составить естественно не успел, Паркер просто не дал ему на это времени, но дело было вовсе не в отчете. Сержант подозревал, что полковник вызвал его неспроста, скорее всего Хэнсу предстоит выполнить какую-то грязную работу. Разумеется, после того, как Гаррет унизит его основательно и поиздевается вдоволь. Такова солдатская жизнь, и с этим ничего не проделаешь. Начальство в армии любит показать подчиненным, «кто здесь главный», и делает это не столько в воспитательных целях, сколько ради укрепления собственного «я».


        Пару раз стукнув в дверь и не дождавшись ответа, Хьюстон вошел внутрь.
        В кабинете было чисто и светло. Обстановка дотошно скромная: стол, пара кресел, жалюзи на окнах, вентилятор под потолком и непременный флажок на столе. Полковник стоял у окна, глядя на улицу и заложив руки за спину.
        - Сэр?  - спросил Хэнс.
        - Входи,  - ответил тот спокойно, не поворачиваясь.
        - По поводу моего отчета…
        - Отставить отчет.
        Естественно «отставить», Хьюстон мог бы стать армейским пророком, если бы существовала такая должность.
        В остальном он ошибся.
        Казалось, Паркера подменили. Он не стал осыпать Хэнса колкостями и обвинениями, а сразу перешел к делу.
        - Отправишься в квадрат Б-27 в составе отряда под командованием сержанта Бута. Подчиняешься ему безоговорочно. Я не лишаю тебя звания, но в этой операции ты рядовой. Понятно? Начнешь стучать себя в грудь, моментально отправишься на строительство плотин в сектор Доле уже простым солдатом.
        - Так точно, сэр.
        - Отлично. Тебе объясняю все отдельно, потому что во время брифинга ты прохлаждался в медблоке.
        Хэнс хотел было возразить относительно «прохлаждения», но полковник не дал ему открыть рта.
        - Итак,  - продолжил он.  - Б-27, середина чертового океана. Глубина пять тысяч метров. В данном квадрате обнаружился рухнувший звездолет. Наш звездолет. Это грузовое судно. Такие использовались для перевозки скота или каких-то сельскохозяйственных материалов на ранней стадии колонизации Гайгана. Отсеки корабля заполнены воздухом, поэтому он держится на плаву. Не знаю, принесло его течением или он недавно свалился, суть здесь в другом. Махина привлекает эхиров. Сейчас, когда архипелаг практически наш, мне не нужны здесь незваные гости. Поэтому твоя задача избавить меня от этой кучи дерьма, которая так манит к себе всякого рода мелкоту. Заминируешь обшивку и пустишь посудину на дно. Все. Проще некуда.
        - Так точно, сэр.
        - Вопросы?
        - Почему не продырявить скотовоз с орбиты? Ну, чтобы не рисковать людьми.
        - Хороший вопрос,  - похвалил Паркер способность Хьюстона мыслить глобально.  - Эхиры сбили наш спутник наведения над этим сектором. Не так давно. Просить флот просветить квадрат и выполнить нацеливание самостоятельно - достаточно хлопотное дело. Я не люблю лишние хлопоты и переговоры, еще больше я не люблю кого-то просить. Так что, увы.
        «Естественно,  - подумал Хэнс.  - Приказ отдать значительно проще, чем что-то делать самому».
        - Обстрелять весь квадрат?  - спросил он вслух.
        - А вот это плохое предложение. Зачем тратить тонны боеприпасов, когда проблему можно решить парой умело установленных зарядов.
        Хэнс не стал спорить. Ценность человеческой жизни на войне обратно пропорциональна его званию, а в этой операции он рядовой. Рядовой значит мясо, как и весь отряд, с которым ему предстоит отправиться на задание. Мясо на войне дешевле боеприпасов.
        - Вопросов больше нет, сэр.
        - Отлично, тогда избавь меня от своего присутствия. Если поторопишься, нагонишь сержанта у складов. Бут насчет тебя в курсе.
        Хэнс вышел.


        «Отряд» сержанта Бута состоял из четырех человек, включая самого сержанта, Хьюстон был пятым. Знакомство прошло гладко. Бут оказался чернокожим здоровяком и при встрече лишь презрительно плюнул в сторону. Остальные просто проигнорировали Хэнса. Все без исключения строили из себя «ветеранов», поэтому Хьюстон тоже решил придерживаться подобной модели поведения, правда, получалось пока не очень.
        Они, молча, забрали со склада экипировку, оружие и оборудование для «вскрытия» упавшего корабля. До прибытия транспорта оставалось немного времени, и сержант отдал команду «вольно». Солдаты, чувствующие себя и без того вполне расслабленно, начали тихонько переговариваться, изредка косясь на Хэнса. Дабы сделать вид, что ему все равно, Хьюстон просто отвернулся, чувствуя, однако, намечающийся подвох.
        - Ты пропустил инструктаж,  - голос Бута, полностью соответствовал его внешности и вызвал у Хэнса легкое сокращение мышц от неожиданности.
        - Я получил его у полковника Паркера, сэр,  - ответил он, изо всех сил стараясь не пасовать перед начальством.
        - Мне плевать на Паркера. Сейчас ты подчиняешься моим приказам. И ты,  - он ткнул в Хэнса черным пальцем,  - пропустил инструктаж.
        Хьюстон не знал, что на это ответить. Сержант неспроста стал накатывать. Он явно хотел взвалить на него какие-то обязанности, а пропуск инструктажа был лишь предлогом.
        - Полагаю,  - осторожно проговорил Хэнс,  - повторять его для меня персонально никто не будет.
        - Именно,  - ответил Бут, раскуривая потухшую сигару. Потом добавил: - Рядовой, пропустивший данное событие, я подчеркиваю - важное событие, не допускается до боевых действий.
        Сержант поднял бровь, приглашая Хьюстона задать вполне резонный вопрос.
        - И что же он тогда делает… сэр? Если не участвует в боевых действиях,  - Хэнс не смог скрыть иронии, понимая, что отступать уже некуда и сопротивляться тоже.
        - Он тащит оборудование,  - подытожил Бут, указывая на внушительного размера сумку, ждущую неподалеку.
        Прекрасно. Этого и следовало ожидать. Хьюстон даже вздохнул с облегчением. Всего лишь сумка, которую кому-то было лень тащить. Причем дело было вовсе не в лени, а в желании «пощупать» новичка и посмотреть, каков он «внутри».
        Послышался шум двигателей идущего на посадку челнока.
        - Так, внимание! Команда на погрузку! Взлет через пятнадцать минут! Вперед! Вперед!  - сержант пару раз хлопнул в ладоши.  - Прохлаждаться будете, когда вернемся!
        Солдаты нехотя побрели к посадочной площадке.
        Хэнс взвалил сумку на плечо. Она, к слову, оказалась чертовски тяжелой. Внутри что-то брякнуло, издав металлический звук.
        - Там домкраты,  - пояснил сержант, оборачиваясь.  - Смотри, не поломай.
        Хьюстон заметил, как Бут легонько хлопнул ладонью за спиной по пятерне, подставленной одним из его подчиненных.
        Хэнсу оставалось лишь беспомощно усмехнуться на это действие.


        Двигатели транспорта недовольно завыли, отрывая челнок от взлетной площадки. Переборки заскрипели, по корпусу пошла легкая вибрация. У Хэнса заложило уши, а к горлу подобралась тошнота. Он давно не летал.
        - Только не на пол,  - крикнул Бут, заметив состояние подчиненного и ткнув пальцем в сторону открытого борта.
        - Вот только не надо загрязнять океан, господа,  - произнес солдат, сидевший напротив Хьюстона.
        Его реплика вызвала редкие смешки сослуживцев.
        Хэнс быстро пришел в норму.
        - Все в порядке,  - сказал он, понимая, что это особо никого не волнует.
        - Эй, Хадсон,  - обратился к нему все тот же солдат, пытаясь перекричать шум двигателей челнока и вой ветра, проникающий через открытый борт.
        - Хьюстон,  - поправил Хэнс.
        - Не суть. Ты откуда такой взялся?
        Транспорт вылетел за пределы острова и лег на заданный курс, повернув слегка в сторону. Шум ветра значительно ослаб. Солнце было в зените, воды Великого Океана при дневном свете казались черными. Кое-где, сквозь волны виднелись крупные рыбы, следующие за тенью отбрасываемой челноком, периодически выпрыгивая из воды на манер земных дельфинов.
        - Отряд Скотта Дженкинса, подразделение семь,  - ответил Хьюстон.
        - Скотт Дженкинс? Что-то не слышал о таком. Хэнс лишь пожал плечами.
        - Я о вашем сержанте тоже ничего не знал, пока не довелось встретиться,  - подытожил он, пытаясь удержать разговор.
        - Быть того не может. Его весь Гайган знает. Он у нас выдающаяся личность,  - солдат слегка подался вперед и произнес вполголоса.  - Ходят слухи, что наш сержант произошел прямо от обезьяны.
        Фраза вызвала взрыв всеобщего хохота.
        - Отставить балаган,  - проорал сержант, оторвавшись от карты и выронив огрызок сигары изо рта во время реплики.  - Я тоже кое-что знаю о твоих предках, которые когда-то вышли на сушу прямо из огромной лужи дерьма. Будешь продолжать в том же духе - остаток пути преодолеешь вплавь.
        Солдаты замолкли, но улыбки от недавнего представления еще долго не сходили с их лиц. Наконец сосед Хэнса нарушил всеобщее молчание.
        - Дай пять, пельмень,  - произнес он. Хьюстон хлопнул его по руке.
        - Я Байерс, Майк Байерс. Не обижайся за домкраты, мы тебе типа посвящения устроили. Думали, пальцы станешь гнуть. А ты ничего, молодец. Как тебя там?
        - Хэнс.
        - Точно, Хэнс. Это Крис - стрелок, там - Джон, он взрывотехник,  - крикнул Майк, указывая на каждого по очереди.  - Пилота зовут Рамон, но мы его зовем Амиго, нуты понимаешь.
        Хьюстон понимал. Он заметил, что пилот резко отличается от остальных солдат загорелой кожей и внешностью героя латинских мыльных опер. Эдакий красавчик Дон Педро. Хэнс улыбнулся собственным мыслям.
        - А Байерса мы зовем Сестричка,  - произнес пилот, поворачиваясь к ним.
        - Получению этого прозвища поспособствовала одна чрезвычайно пикантная история, он тебе расскажет потом.
        - Иди к черту! Рамон. Следи лучше за дорогой.
        Хэнс лишь усмехнулся. Его «приняли в команду». Да, солдатская жизнь проста как четвертак, пока не начинает литься кровь.
        - А твое назначение, Байерс?  - спросил он.
        - Мое? Я просто мясо.
        Да, насчет четвертака Хэнс погорячился. Все же, несмотря на всю свою простоту, солдаты понимали, кто они и какую роль играют в этой войне.
        А вся эта бравада не что иное, как защитный рефлекс. Попытка мозга оградиться от стресса, вызванного постоянным ожиданием смерти. Хьюстон был зелен по сравнению с ними и многого не знал обо всех «прелестях» солдатского бытия.
        То, что он получил сержанта, не понюхав, как следует, пороху, это лишь привилегия тех, кто поступил в учебку не с гражданки, а с военной кафедры училища. Начальство не очень-то жаловало таких кадров и часто держало их в запасе, на «черный день», так сказать.
        Хэнс снова усмехнулся. Он вспомнил, при каких обстоятельствах принял командование, и что пробыл командиром всего несколько часов. Его «черный день» действительно был чернее некуда.
        - Ну, а ты кто, Хэнс?  - прервал его мысли Байерс.
        - Я тоже,  - ответил Хьюстон, откидываясь назад.  - Мясо.


        Полет занял пару часов. Все остальное время каждый был занят собственными мыслями, лишь Байерс периодически вступал в перепалки с пилотом, да сержант Бут гавкал на них, пытаясь успокоить.
        - Погода может испортиться,  - вдруг произнес Бут, указывая вперед.  - Поэтому действуем максимально быстро и слаженно.
        Солдаты молчали, каждый понимал, что без трудностей не обойтись.
        На горизонте появилась темная полоса - вестник приближающегося шторма. Это могло осложнить задачу, но все надеялись, что успеют потопить корабль, прежде чем стихия разыграется.
        - Гляньте туда,  - подал голос Крис.
        - Ого,  - Джон высунулся через открытый борт.  - Он больше, чем я думал.
        Хэнс тоже выглянул наружу.
        Прямо по курсу, залитый солнечным светом, качался на волнах упавший звездолет. Вокруг него расплывалось, переливаясь всеми цветами радуги, огромное масляное пятно. Поверхность океана, насколько хватало глаз, была усеяна многочисленным плавающим мусором и обломками. Несколько эхирских челноков спешно стартовали с поверхности звездолета, завидев приближающегося врага.
        - Гляньте-ка, отродье уже здесь,  - сказал Байерс.  - Вот любопытные черти, слетелись как мухи…
        «Дамодара»,  - прочитал Хьюстон на борту корабля.
        Надпись была сделана, по меньшей мере, десятиметровыми буквами.
        - Всем приготовиться!  - проорал сержант.  - Сделаем все быстро, пока бледнокожие не вернулись с подмогой.
        Транспорт сбросил скорость и пошел на посадку. Двигатели натужно заревели, пытаясь удержать машину на весу при отрицательном ускорении. Рамон подвел челнок вплотную к звездолету и завис в полутора метрах над кораблем, выбрав сравнительно ровную площадку.
        Байерс спрыгнул первым, точно в центр буквы «О», за ним Крис, потом Джон и Хэнс. Сержант покинул челнок последним, предварительно сбросив сумки со взрывчаткой и пару домкратов, вкупе с каким-то монтажным оборудованием.
        - Дай ниже,  - крикнул Бут, оказавшись на поверхности звездолета. Рамон малость опустил судно.
        - Еще!
        Шум реактивных струй, вырывающихся из-под днища, стал невыносимым. Сержант, порывшись под сиденьями, достал оттуда оброненный огрызок сигары и тут же сунул его в рот.
        - Все! Можешь проваливать!  - махнул он рукой.
        Транспорт взмыл в воздух и пошел в широкий круг над звездолетом.
        Наступила тишина, нарушаемая лишь редкими всплесками воды и криками местных чаек, облюбовавших себе часть корпуса «Дамодары».
        - Не нравится мне это затишье,  - пробормотал Байерс, глядя на быстро темнеющий горизонт.
        - Итак,  - произнес Бут.  - Времени мало. Эхиры, как я уже говорил, могут вернуться, поэтому Рамону приземляться нельзя. Топлива у него, не считая обратной дороги, всего на пару часов. Так что ждать нас особо никто не будет. Ясно?
        Послышалось вялое: «Так точно».
        - Рассредоточиваемся,  - сказал сержант, вынув сигару и смачно плюнув.
        - Ищем вход в это корыто. Держим связь. Проверка каждые десять минут. Вперед!
        Все разбрелись по сторонам.
        «Дамодара», подобно айсбергу, на две трети был погружен в воду. Он слегка покачивался, вызывая вполне резонные опасения насчет своей плывучести и легкое, но достаточно неприятное головокружение.


        - Вижу шлюз,  - протрещал голос Байерса в наушниках Хэнса.
        - Все сюда,  - это был уже сержант.  - Хьюстон, бери домкраты. Кто там еще рядом, Крис? Крис, хватай взрывчатку.
        - Отставить,  - произнес взрывотехник Джон, прорываясь сквозь шум помех.  - Взрывчатку не трогать. Я сам.
        Хэнс повернулся к месту высадки. В сотне метров от него обильно задымила сигнальная шашка.
        Шлюз оказался небольшим, видимо когда-то служивший для погрузки провианта или прочих вспомогательных материалов.
        Крис пристрелил лапы домкратов.
        - Рамон,  - проговорил сержант по радиосвязи.  - Подведи ближе. Может статься, эта посудина пойдет ко дну, как только мы ее вскроем. Купаться сегодня мне совсем не хочется.
        Челнок приблизился.
        - Раздвигай,  - приказал сержант, раскуривая постоянно гаснущий огрызок сигары.
        Крис и Джон принялись крутить ручки домкратов. Створки шлюза заметно напряглись, потом резко разошлись в стороны, образовав сантиметровую щель.
        - Нежнее,  - сказал Бут, наклонившись и выпуская облачко дыма в образовавшийся проем, чтобы проверить, выходит ли из корабля воздух.
        Затем он лег на бок и снова выдохнул дым, который ничто не потревожило, кроме легкого ветерка, гуляющего над океаном.
        - Все в норме,  - наконец подытожил он.  - Прибавьте скорости. Небо стремительно темнело.
        Солдаты принялись вращать ручки.
        Шлюз был открыт в течение нескольких минут. Сержант посветил фонарем в темные недра звездолета и какое-то время всматривался в темноту. По виду Бута можно было сказать, что он совсем не в восторге от предстоящего «путешествия». Да и остальные солдаты не горели особым желанием спускаться вниз. Сержант первым нарушил молчание:
        - Крис, останешься снаружи. Хьюстон, ты первый, остальные следом. Шевелите задницами.
        Хэнс приладил на голову резинку с фонариком и начал осторожно спускаться вглубь звездолета.
        - Осторожнее,  - слышал он позади себя.  - Темно как в жопе. Джон, прими домкраты.
        - У меня взрывчатка. Черт.
        - Это твоя рука?
        - Ну, а чья, по-твоему?
        - Проклятье. Ты меня напугал…
        «Дамодара» плавал на боку, это затрудняло передвижение, правда, внутренности корабля были упичканы всевозможным оборудованием, выступы которого солдаты использовали в качестве опоры для ног.
        - Здесь воняет,  - донесся голос Майка из темноты.
        - Как в морге,  - прокряхтел в ответ Джон.  - Интересно, сколько времени это корыто плавает по океану?
        - Судя по запаху, неделю,  - отозвался Байерс.
        Хьюстон споткнулся обо что-то мягкое и едва не упал. Посветив под ноги, он заметил труп, почерневший от времени. Впереди валялись еще несколько тел. Запах разложения был еще терпимым, но уже заставлял зажимать нос.
        - Смотрите под ноги,  - предупредил Хэнс.
        - Проклятье, надеюсь, все они умерли во время крушения,  - сказал Джон.
        - Да, похоже на то, по крайней мере, признаков истощения я не вижу,  - проговорил Бут с интонацией знатока.
        - И поедания друг друга тоже,  - попытался пошутить Майк.
        - Интересно, сколько человек экипажа требуется на подобные махины?  - спросил Джон, просто чтобы заполнить тишину.
        - Человек тридцать, если считать техников и прочий персонал,  - ответил Бут.  - Но я думаю, половина из них успела воспользоваться спасательными капсулами и эвакуироваться.
        - Чтобы потонуть в океане,  - усмехнулся Майк.
        - Не смешно.
        - А здесь и не надо смеяться. Если в инструктаже было сказано, что судно принесло течением, значит, о его падении никто не знал. Иначе, те, кто сумел спастись и приземлиться на суше, сообщили бы, мол, «мы такие-то такие, корабль упал в секторе таком-то».
        - Начальство не обязано посвящать тебя во все тонкости, Байерс,  - проворчал Бут.  - Ты знаешь только то, что должен знать. Не больше, не меньше.
        Несколько минут блуждания по темным отсекам, пропитанным запахом смерти, среди трупов и всеобщей разрухи, могли показаться вечностью даже самому отважному вояке. Хэнс стал нервничать, появилась тошнота и далекие отзвуки приближающейся клаустрофобии, от приступов которой спасала лишь темнота, скрывающая узкое пространство и нависающие стены.
        Скорей бы все это кончилось.
        - Впереди переборка,  - отрапортовал Хьюстон, упершись носом в закрытые створки.
        - Что там?  - подал голос сержант.
        - Похоже, грузовой отсек.
        В наушниках Хэнса что-то громко щелкнуло.
        - Рамон, что это за херня?  - спросил Бут, встревоженный этими звуками. Еще пара таких же щелчков. Потом треск помех.
        - Это молния,  - прохрипел пилот.  - Кажется, буря начинается. Поторопитесь там.
        - Хьюстон, Байерс, давайте домкраты. Шевелитесь.
        - Надо было взять акваланги и рвануть обшивку снаружи,  - сказал Майк, устанавливая оборудование.
        - Толку рвать обшивку, если она и так порвана,  - ответил сержант.  - Думаешь, корабль просто так рухнул? Там где-то пробоина в корпусе и, полагаю, не маленькая. Эта посудина не тонет из-за воздушного пузыря в отсеках.
        - Ладно, ладно, уговорил. Хэнс, крути ручку. Створки медленно поползли в стороны.
        - Стоп,  - скомандовал Бут.
        Он достал зажигалку и поднес ее к образовавшейся щели. Пламя оставалось ровным.
        - Все чисто. Продолжаем.


        Они оказались в просторном отсеке, заваленном контейнерами. Вокруг царил полный хаос. Пара контейнеров была расколота.
        - Я так и знал,  - простонал Байерс,  - разглядывая вывалившееся содержимое.
        - Эй, ребята, у меня тут еще пара трупов,  - сказал Джон.
        - Насрать на них. Что у тебя Майк?
        - Это емкости для клонирования. Здесь полный комплект оборудования для воспроизводства взрослых солдат.
        - Чушь. Нам бы тогда не поручали топить звездолет.
        - Я вам точно говорю. Помню, на архипелаге Ауда мы разгружали один из прибывших кораблей. Судно подверглось атаке эхиров при входе в атмосферу. Так вот там было то же самое. Несколько контейнеров оказались пробиты, но кое-что удалось спасти. Говорят, где-то строится фабрика для клонирования.
        - На кой хер?
        - Как на кой? Война длится уже двадцать лет и не собирается кончаться. Не потому, что силы приблизительно равны, а потому, что верхушке это выгодно. Это дураку понятно. Гайган это полигон с идеальными полевыми условиями для обкатки клонов. А местное богатство ресурсов просто обязывает к строительству подобного объекта. Не пройдет и пары лет, как Великий Океан из зеленого превратится в багрово-красный.
        - Красиво сказано,  - похвалил взрывотехник из глубины отсека.
        - Выходит, Паркер вешал нам лапшу?  - спросил Хьюстон.
        - Получается так.
        - Не пойму, зачем.
        - Меньше будешь знать, дольше проживешь,  - отрезал сержант.
        - Что-то мне хреново,  - подал голос Джон, разглядывая мертвых членов экипажа.
        - Так отойди от них,  - рявкнул Байерс, в раздражении.
        - Пошел ты. Что я, по-твоему. Трупов никогда не видел?
        - Отставить,  - встрял сержант.  - Это просто качка. У нас все-таки буря за бортом. Хьюстон, бери Джона и к дальней стене. Устанавливайте заряды.
        - Ты уверен?
        - Да. Отсек достаточно велик, чтобы утянуть весь корабль при затоплении. Видишь ребра жесткости? Эта стена - внешняя оболочка. Если удастся ее проковырять, то мы пустим это корыто на дно.
        - А если нет?
        - У тебя сомнения на этот счет?
        - Эй, здесь есть переход,  - крикнул Хьюстон, обнаружив шлюзовую камеру.
        - Ну-ка, Байерс, помоги ему,  - скомандовал сержант.  - Раздвиньте створки. Будет лучше, если мы соединим отсеки.
        Солдаты установили домкраты и разомкнули шлюзовую камеру. Поток воздуха, вырвавшийся из образовавшейся щели, мгновенно раздул пламя на кончике сигары Бута.
        - Закрывай! Закрывай, черт дери,  - замахал руками он.
        Спустя минуту шлюз был закрыт, но герметичность нарушилась, и легкий ветерок, подгоняемый прибывающей в соседнем отсеке водой, продолжал просачиваться сквозь створки.
        - Джон,  - ворчал сержант,  - где ты там? Оставь пару зарядов для этих ворот. И пошевеливайся. Хьюстон, помоги ему.
        - Я сам,  - донеслось из темноты.
        Однако Хэнс все же направился к взрывотехнику в глубь отсека.
        - Эй, а что с этим?  - крикнул Байерс, указывая на контейнер.
        - Забудь.
        - Забудь? Это стоит не один миллиард. Почему Паркер дал команду уничтожить все? Это же…
        - Это уже не спасти,  - оборвал его Бут.  - У людей нет здесь морского флота, а вывезти все это челноками просто невозможно. Зато эхирам достаточно заполучить лишь один рабочий агрегат, чтобы снова склонить чашу весов на свою сторону, а то и хуже.
        - Думаешь, они способны с этим разобраться и заставить работать? Да и вообще, откуда они знают об этом?
        - Откуда-то знают, иначе они не тратили бы столько сил, сбивая грузовые корабли.
        - Все это похоже на бред. Что помешает им достать все это добро из-под воды?
        - Здесь глубина пять тысяч. Оборудование раздавит в лепешку, даже если они и доберутся до него, оно будет бесполезно.
        - Сержант, прием,  - протрещал голос пилота.  - С орбиты идет эхирский корабль. Судя по всему - носитель. Время прибытия десять минут. Я отхожу дальше. Как выберетесь, дай знать.
        - Джон!  - крикнул Бут.  - Скоро там?
        - Почти готово,  - послышалось из темноты. Через некоторое время вернулся Хьюстон.
        - У кого еще взрыватель?  - спросил он.
        - У Джона, у кого же еще,  - ответил сержант, неопределенно махнув рукой.  - Джон, взрыватель у тебя?
        - Да,  - коротко ответил тот, появляясь из темноты.
        - Черта с два, «у Джона»,  - Хэнс повысил голос.  - Если Гаррет знал, что здесь оборудование для клонирования, и эхиры им заинтересуются, то ему надо было пустить корабль ко дну наверняка.
        - Эй, а он ведь прав,  - поддержал Байерс.  - Мы должны установить взрывчатку и вернуться на челнок, а кто подорвет заряды, если вдруг мы не возвратимся или нападут бледнокожие, как, например, сейчас?
        Качка стала невыносимой.
        - Не время рассуждать. Надо выбираться,  - произнес сержант.
        - Похоже, тебе придется остаться,  - Джон навел на него оружие,  - пока мы не получим ответ.
        - В чем дело? Я здесь в равных с вами условиях. Я так же подохну, если мы не успеем.
        - У кого еще взрыватель?  - повысил голос взрывотехник, хотя все уже знали, у кого.
        - У Рамона,  - ответил Бут, заметно поникнув,  - у него приказ подорвать корабль, если мы по какой-то причине не сможем. Стандартная подстраховка.
        - Но Гаррет знал, что эхиры трутся здесь поблизости и знал, что мы вероятнее всего не успеем, поэтому пилот рванет заряды, как только эхирское судно выпадет из облаков.
        - Не пори горячку, солдат. У нас еще есть время, и надо уходить, пока оно не вышло.
        - Я что-то не понял,  - спросил Байерс.  - Мы, что, тут, подвиг совершаем? Жертвуем собой ради жирных генералов и их кошельков? Они, что, козлы, не могли потопить корабль с орбиты?
        - Отставить! Все к выходу!  - Бут не терял самообладания.
        - Сержант…  - послышался из динамиков взволнованный голос Криса, потом все утонуло в звуках выстрелов.
        - Быстро поднимаемся,  - скомандовал Бут,  - домкраты бросить.


        Солдаты покинули грузовой отсек. На выходе их ждал небольшой отряд эхиров. Застучали выстрелы. Эхирское оружие стреляло глухими хлопками, оставляя в воздухе светящиеся следы от выпущенных зарядов. Хьюстон спрятался за каким-то корабельным устройством, прижавшись к нему спиной. Эхиров не было видно в темноте. Тогда как людей хорошо было заметно по лучам фонарей.
        - Почему нас не снабдили приборами ночного видения?  - спросил Байерс, пытаясь перекричать звуки выстрелов.
        - Потому, что они стоят гораздо дороже, чем твоя жалкая шкурка,  - ответил Хьюстон, пряча голову от сыплющихся сверху искр.
        Настоящего ответа на вопрос Хэнс не знал, как, впрочем, и все остальные.
        Бледнокожие напирали. Хьюстон пристрелил парочку, выхватив лучом фонаря из темноты их тощие силуэты. Еще несколько повалились, скошенные выстрелами сержанта и Байерса. Натужно чертыхнулся Джон, видимо, поймав пулю. Майк, похоже, лупил наугад, его винтовка тарахтела, осыпая свинцом стены отсека. Во все стороны летели искры и отборная ругань. Внезапно все стихло. После перестрелки тишина показалась оглушающей. Слышно было, как кряхтит раненый Джон и сопит Байерс, перезаряжая оружие.
        - Все живы?  - спросил Хьюстон, так и не дождавшись, пока это сделает Бут.
        - Меня зацепило,  - ответил Джон.  - Проклятье. В сумке с домкратами была аптечка.
        - До выхода дотянешь?
        - Если больше перестрелок не будет.
        - Где-то сержанта не видно.
        - Ему хана,  - произнес Байерс, указывая фонарем на мертвое тело.
        - Вот дерьмо…
        Вдруг звездолет содрогнулся. Спустя секунду взрывная волна оглушила всех выживших и скинула Джона в проем, ведущий в грузовой отсек. Следом оттуда вырвался огненный столб и заполнил всю округу. У Хьюстона загорелись волосы, Байерс хлопнулся головой об переборку и затих в темноте. Хэнс попытался сбить пламя, но новый взрыв сбил его с ног. Воздух наполнился запахом горелого мяса. В это время его окатил с головы до ног поток, прибывший сверху - корабль зачерпнул воды. Фонарик потух, Хьюстон остался в полной темноте.
        - Байерс!  - позвал он,  - Майк!
        Тишина. Искать их, смысла нет. Надо выбираться. Снова полилась вода. Воздух наполнился мягким зеленоватым свечением. Из грузового отсека обильно повалил пар. Тела Байерса нигде не было. Хьюстон полез наверх. Уже слышались раскаты грома. Звездолет стал крениться.
        Как внезапно все изменилось. Только что он слышал их голоса и мог видеть их лица. Теперь - полная тишина и чувство одиночества. Хьюстон карабкался по искореженному оборудованию, стиснув зубы.
        «Неужели так бывает?  - думал он.  - Неужели Паркер знал, что будет именно так, и послал их на верную смерть?»
        Вопреки накатившемуся отчаянию, Хэнс вдруг почувствовал себя в «своей тарелке». Это чувство уже посещало его там, на насосной станции. Нужно перетерпеть боль, преодолеть отчаяние. Нужно выбраться, выжить. Организм полностью брал на себя эти функции, Хьюстон просто подчинялся ему, подчинялся инстинктам. Время вдруг изменило свой ход. Ускорилось или замедлилось, неважно, просто оно перестало ощущаться. Хьюстон остался наедине со стихией, с врагами, с войной. Внезапно он почувствовал себя непобедимым. Явный признак приближающейся смерти.
        Он выбрался к шлюзу. Сверху спрыгнула троица эхиров. Один из них поскользнулся, приземляясь, и улетел в проем. Хьюстон, воспользовавшись замешательством, выстрелил в ближайшего. Оставшийся эхир набросился на Хэнса, намереваясь ударить его оружием. Хьюстон увернулся и подсек противника, но тут же получил головой в переносицу и повалился назад. Противник оказался легче, чем Хэнс предполагал, что, однако, не мешало ему наносить просто сокрушительные удары. Тощее тело врага состояло сплошь из тугих мышц. Хьюстон в какой-то момент понял, что ему не одолеть бледнокожего. Он закрыл одой рукой лицо, второй кое-как достал пистолет и выстрелил противнику под подбородок. За мгновение до этого эхиру удалось всадить Хьюстону некое подобие ножа в еще не зажившее плечо. Падая назад, бледнокожий представитель Сообщества потянул лезвие за собой, выхватив из мышцы Хэнса приличный кусок мяса. Хьюстон зарычал, больше от злости, чем от боли. Он не испытывал ненависти к эхирам, его врагом сейчас был человек, и имя ему было Гаррет Паркер.
        В этот миг Хэнс перестал быть солдатом. Он наплевал на устав, присягу, честь, «долг перед родиной». Ему захотелось свернуть Паркеру шею, невзирая на последствия.
        Превозмогая боль, он скинул с себя мертвого врага и поднялся на ноги. Корабль резко начал погружаться, принимая постепенно вертикальное положение. Шлюз, бывший все это время над головой, оказался теперь в боковой стене. Хэнс кинулся к выходу. Когда оставалось пару метров, он споткнулся обо что-то и упал, проехав остаток пути на груди. Выпасть из корабля в люк, находившийся уже в десятке метров над водой, ему помешал Крис.
        - Хэнс, черт, ты жив!
        Его силуэт освещали частые вспышки молний. Снаружи было темно как ночью. Ревел ветер. Хлестал дождь.
        - Где Рамон?  - прокричал Хьюстон.
        - Он ушел. Хэнс, нам не выбраться.
        В этот миг несколько выстрелов пронзили тело Криса. Он, ударившись о стену, опрокинулся назад и исчез в потоках дождя и ветра. Хьюстон отполз за переборку. Эхирский челнок висел над водой в нескольких метрах от люка. Он дал несколько очередей, не позволяя Хэнсу высунуться.
        Эхиры отличались от людей не только внешне. Их отношение к жизни было несколько другим, особенно если жизнь эта принадлежала врагу. Враг должен быть уничтожен, повержен, раздавлен. Обратить его в бегство или взять в плен - значило дать ему шанс, шанс спастись, выкарабкаться и восстать. Поэтому им важно было убедиться, что противник мертв, и что у него не было возможности уйти.
        Жизнь бледнокожие воспринимали как некую самостоятельную субстанцию, существующую отдельно от воли и разума. Они знали, что если оставить ей хоть малейший шанс, она найдет лазейку и использует любую возможность, чтобы спастись.
        Хэнс помнил об этом и понимал, что дальше дороги нет. Эхиры не дадут ему уйти, они будут «пастись» здесь до тех пор, пока «Дамодара» не утонет. Его спасет только чудо, но чудеса не случаются, когда этого ждешь.
        Трещали переборки. Где-то в недрах звездолета что-то навязчиво гудело. Снаружи завывал ветер и барабанил по корпусу дождь, им вторил шелест дюз эхирского челнока, висевшего неподалеку. Другой корабль, прибывший с орбиты и, судя по могучему реву, более крупный, наворачивал круги вокруг места крушения. Хьюстон почти физически ощущал злобу, исходящую от бледнокожих: они не могли достать вожделенную добычу, как бы им этого ни хотелось. Он мог высунуться и показать им средний палец напоследок, но нет, он отправится на тот свет с уверенностью, что все то добро, коим были набиты трюмы звездолета, пойдет на дно, а эхирское командование будет кусать локти от бессилия что-либо предпринять.


        Корабль уходил под воду. Когда светящаяся жидкость достигла люка, Хэнсу удалось выбраться. Он здорово нахлебался. Под водой звуки бури исчезли. Мимо него, набирая скорость и увлекая за собой, погружался звездолет. Хьюстон пытался оттолкнуться от корпуса, но не мог дотянуться до обшивки. Попав в воронку, создаваемую кораблем, он неумолимо шел ко дну вместе с ним. Мимо проплыла надпись «Дамодара», выполненная десятиметровыми буквами. Наконец, показав напоследок огромных размеров дюзы и обдав Хьюстона роем пузырей, корабль исчез в зеленой пучине.
        Голова Хэнса наполнилась гулом. Вода давила на барабанные перепонки, непреодолимо хотелось вдохнуть. Он изо всех сил греб наверх. В поле зрения то и дело попадали раненое плечо и темное на фоне зелени кровавое пятно, расплывающееся вокруг.
        Отчего-то подумалось о подводных хищниках, которых мог привлечь запах крови. Потом мозг перестал сопротивляться требованию легких и открыл диафрагму. Вода, попавшая в дыхательные пути, вызвала ужасающий приступ боли, но Хьюстону было уже все равно.
        Какое-то время он смотрел в зеленую светящуюся пустоту, потом океан окрасился в багровый цвет и перестал существовать.



        Глава 1. Другой, но такой же

        Вода. Тяжелая вязкая жидкость, светящаяся слабым зеленым светом в темноте. Хьюстон отчаянно пытался представить обычную земную воду, прозрачную, холодную, струящуюся меж камней и играющую бликами на солнце где-нибудь в лесной чаще. Напрасно. Вода на Гайгане резко отличается от земной. Она мутная, теплая и вездесущая. Все, с чем она соприкасается, окрашивается в навязчивую зелень, обладающую фосфоресцирующими свойствами. А еще она давит на грудь и не дает дышать.
        Хэнс проснулся от острого приступа удушья. Он был жив и, кажется, невредим. Неужели все произошедшие события были просто сном? Пелена перед глазами никак не хотела расступаться, и он дернул рукой в попытке протереть их. Конечность зацепилась за пучок шлангов, идущих откуда-то сверху и заканчивающихся на странном приспособлении, вставленным в его рот.
        Хьюстон осмотрелся. Он плавал в тесном стеклянном «аквариуме», заполненном мутноватой жидкостью белесого оттенка. По ту сторону стекла на фоне многочисленных приборов и сложного вида оборудования суетились какие-то люди.
        Его спасли? Или нет? Он отчетливо ощущал резкую боль в груди от недавно попавшей в легкие воды. Пробитое плечо болело, но раны он не нащупал. Зато появилось непреодолимое желание выбраться из этого резервуара. Хьюстон ухватился за шланги и попытался выдернуть их изо рта. Попытка увенчалась новым приступом боли. Трубки были засажены слишком глубоко. Тогда он ударил ладонью в стекло.
        Снаружи человек в белом халате с планшетом в руках повернулся на звук. Он подошел к монитору, расположенному на нижней части «аквариума», какое-то время смотрел в него, потом сделал запись в блокноте и обратился к ближайшему к нему сотруднику. После непродолжительной беседы эти двое, наконец, направили свои взоры на содержимое резервуара и подошли к стеклу.
        Хьюстон ударил ногой изо всех сил. В воде звук казался глухим и коротким. Ученый снаружи, а это был именно ученый, сомнений быть не могло, нажал пару кнопок и Хэнс, успев ощутить, как голова наливается тяжестью, снова уснул.
        Тот же сон, те же пляшущие в зеленой воде пузыри и ощущение нехватки воздуха. Казалось, он провел в этой емкости всю свою жизнь, и снилось ему одно и то же.
        Океан не хотел отпускать его.
        Проснулся Хьюстон от внезапного холода: жидкость стремительно убывала из резервуара. Хэнс медленно оседал на пол. Руки и ноги не слушались.
        Внезапно боковая стенка «аквариума» отошла в сторону, и Хьюстона бесцеремонно выволокли наружу двое крупного вида людей. Они держали его под руки, когда подошел ученый и, больно надавив под скулы, выдернул трубки из его рта. Хэнса вывернуло. Но желудок был пуст, не считая все той же белесой жидкости.
        Потом Хьюстона отпустили. Он попытался ухватиться за что-нибудь, но, не найдя подходящей опоры, повалился на пластиковый пол и провел там еще час, не в силах пошевелиться. За это время он высох и немного привык к стерильному холоду.
        Люди в белых халатах копошились где-то рядом. Было слышно, как стучат клавиши компьютеров, и скрипит карандаш по бумаге.
        Наконец, две пары рук в холодных резиновых перчатках подняли Хэнса и, положив на каталку, повезли в соседнее помещение. Хьюстон лежал на животе и видел, как мимо проплывают еще не затертый ботинками пол и серые стены.
        Дверь, возникшая на пути, отъехала в сторону, и каталка остановилась. В новом помещении было значительно теплее. Хэнса снова переложили, на этот раз на спину и поместили в цилиндрическую камеру, обвешанную непонятными приборами. Внешние звуки пропали. Наступила тишина.
        Время остановилось. Он понимал, что рано или поздно его вытащат, но также осознавал, что это будет не скоро. Попытки заснуть не давали результата: организм после долгих часов бездействия не нуждался в отдыхе.
        Спустя вечность, а может, и больше, Хьюстона достали из камеры, затем вкололи десяток инъекций и пропустили через него ток, после этого он уже мог кое-как двигать конечностями, но встать на ноги ему пока не удавалось - на воздухе сила тяжести ощущалась гораздо сильнее, чем под водой. Все это время он не мог отделаться от воспоминаний, что еще несколько часов назад свободно перемещался и радовался жизни.
        Даже будучи в «аквариуме» ему удавалось, не то чтобы шевелиться, а даже наносить удары по стеклу. Что же произошло теперь? Его специально обездвижили, чтобы исключить сопротивление на время всех этих процедур?
        Думать об этом как-то не хотелось.
        Наконец, его переместили в другую комнату, предварительно нарядив в посеревшую от многочисленных стирок одежду, состоящую из просторных штанов и рубахи.
        Ученые и их помощники были молчаливы и непринужденны. Они обращались с ним аккуратно, но в то же время слегка небрежно, как если бы перед ними был не человек, а тряпичная кукла.
        Затем его усадили в кресло и привязали ремнями, перед этим нацепив на его голову и кончики пальцев десяток датчиков. Он снова остался один.


        Квадратное помещение, в котором его оставили, было небольшого размера. Белые пластиковые стены и потолок резко контрастировали с серым каменным полом. Лампа дневного света, висевшая под потолком, слепила глаза, но отвернуться от нее не было возможности. Кроме кресла, пленником которого был Хьюстон, в комнате имелся компьютерный стол и большой монитор, закрепленный на одной из стен. Окон не было.
        Хэнс подергал ремни. Держат крепко. Он мог видеть невероятно бледные ступни своих ног и кисти рук с розовыми, резко выделяющимися на фоне «белизны», ногтями. Шрам на руке, полученный Хьюстоном еще в детстве, отсутствовал.
        Что происходит? Где он? Эти два вопроса периодически мелькали в голове, но мозг еще не пришел в себя, и искать ответы на них не особо торопился. Единственное, что занимало его мысли, это воспоминания о собственной смерти.
        Нет, он не на «том свете», в этом Хьюстон был уверен, и служило этой уверенности грязно-зеленое пятно в углу комнаты. Гайганский «планктон» был вездесущ и пробрался сюда вместе с водой, подтекающей под стену откуда-то с улицы.
        Значит, он на Гайгане.
        Его попытки поразмыслить над этим прервал ученый, вошедший в помещение.
        «Так, Хэнс, сосредоточься,  - сделал себе установку Хьюстон.  - Твое тело в порядке, разум тоже. Заставь голову работать и подумай, как выбраться отсюда».
        Ученый подошел к креслу и, нажав на педаль у его основания, повернул Хэнса к себе. Сам он сел за компьютер и включил монитор, висевший на стене.
        Теперь Хьюстон видел сам себя на экране. Помимо собственной бледной физиономии он также мог лицезреть несколько графиков и бегущие цифры, о назначении которых думать просто не хотелось.
        - Итак,  - далеко не молодой ученый вылез из-за стола и придвинул свое кресло ближе к Хэнсу.  - Образец номер один. У нас что-то получилось. Причем, с первого раза. Это определенно радует.
        Он долго вглядывался в неподвижное лицо Хьюстона, потом несколько раз щелкнул пальцами у него перед носом.
        - Мое имя Ричард,  - представился он.  - Как зовут тебя?
        Мысли Хэнса метнулись в прошлое и остановились на внутренностях «Дамодары», заполненных оборудованием для клонирования. Постепенно он стал осознавать происходящее. Его воспроизвели, вырастили, где взяли образец ДНК - непонятно, но если придерживаться этой теории, то все становилось на свои места.
        - Так какое твое имя?  - переспросил Ричард.
        Хьюстон молчал, не в силах поверить в собственное воскрешение. Это было невозможно. Если бы его спросили, хочет ли он продолжить свою жизнь в качестве клона, то он предпочел бы остаться мертвым.
        - Странно,  - сказал Ричард.  - В программе ты значишься как Образец Номер Один.
        Естественно. Хэнс как-то не догадался об этом сразу.
        - Все правильно,  - произнес он вслух, но мне не нравится это «имя».
        - Уже лучше,  - оживился ученый.  - Как ты хочешь, чтобы тебя называли?
        - Например, Хэнс.
        - Прекрасно. Как самочувствие, Хэнс?
        - Сносно. Плечо немного болит.
        - Это пройдет,  - заверил Ричард.
        Он сложил губы трубочкой и на минуту задумался. Хэнс был уверен, что причиной этому послужила именно жалоба о боли в плече. Спустя некоторое время Ричард повернулся к столу и, достав из ящика блокнот, что-то быстро нацарапал в нем.
        - Ладно, продолжим. Смотри на монитор и описывай все, что там видишь.
        Хьюстон повернул голову. На экране сменялись картинки. Хэнс молчал. Потом снова возникло изображение его лица.
        - В чем дело?  - спросил Ричард.
        - Слишком быстро, но я успел заметить какой-то фрукт, пару геометрических фигур и, кажется, космический корабль.
        - Это было яблоко, график пересечения математической функции с прямой и водяной насос в разрезе,  - произнес ученый несколько раздраженно.  - Либо ты решил поиграть со мной, либо программа обучения оказалась неэффективной. Показания говорят о втором. Хотя…
        - Водить вас за нос в моем состоянии?..  - усмехнулся Хэнс.  - Я плохо соображаю, что происходит, а вы меня спрашиваете о каких-то… насосах.
        Услышав эту реплику, ученый заметно огорчился. Последовали несколько мучительно долгих минут раздумья, потом Ричард вышел. На его место сел другой. Он не представился.
        Далее следовала куча всевозможных тестов. Хэнса просили описать строение человеческого тела, устройство автоматической винтовки, принцип действия реактивной тяги и еще много всего.
        Ученые проверяли его осведомленность относительно обычных человеческих вещей, постоянно углубляясь в какие-то области, в которых Хэнс мало что понимал, но подозревал, что на последнем этапе клонирования знания об этих областях должны были инсталлироваться в его мозг. Этого, по каким-то причинам, не произошло.
        Программа обучения,  - сделал вывод Хьюстон,  - чем бы она ни была, ни черта не работала. Он просто рассказывал ученому все, что помнил из прошлой жизни. То, что она когда-то закончилась, и он все-таки погиб на этой проклятой войне, Хэнс теперь уже прекрасно осознавал.


        Потянулись бесконечные дни. Отдельная комната без окон с неоновой лампой под потолком, с кушеткой, столом и беговой дорожкой в качестве тренажера, стала для Хэнса спальней, кухней, спортзалом и тюрьмой. Изредка его выводили на тесты, предварительно напичкав всевозможными инъекциями.
        Хэнс, как образец, не удовлетворял требованиям ученых. Это было видно по их озадаченным лицам. Восторг от успешного создания Образца Номер Один быстро сменялся недовольством.
        К чему его готовили, Хьюстон не знал, скорее всего, ни к чему. С него просто снимут все показатели и пустят в расход. Это удручало. Все чаще Хэнс задумывался о побеге, но руки и ноги ему сковали браслетами, соединенными тоненькой, но весьма прочной цепочкой. Они не мешали передвигаться, но побегать, либо помахать кулаками в подобной «экипировке» вряд ли было бы возможным. Порой, после занятий на беговой дорожке, где он вынужден был передвигаться мелкими, почти семенящими шажками, ему казалось, что он способен обогнать кого угодно, если только удастся избавиться от этой проклятой цепи.
        Иногда, по ночам Хьюстона мучили боли в плече и в грудной клетке. Естественно, характер недуга был фантомный, но беспокоил вполне реально. Подсознание никак не хотело забыть этих ощущений и часто тревожило его.
        На десятый день после «рождения» пришел Ричард, которого Хэнс не видел со времени их первой встречи. Ученый был хмур и о чем-то напряженно думал.
        - Хьюстон,  - произнес он, усевшись на край кушетки.  - Я думаю, за все время пребывания здесь, ты уже понял, что с тобой произошло.
        - Да,  - ответил он, стоя лицом к экрану, изображавшему земной пейзаж и служащему заменой окна.
        Сердце Хэнса подпрыгнуло, но он не подал виду, хотя и был удивлен осведомленностью Ричарда относительно своего полного имени.
        - Кое-какие вопросы остались, хотя я уже не надеюсь получить на них ответы.
        - Что тебе интересно?
        Казалось, ученый просто пришел поговорить по душам, но всем своим видом он выражал крайнюю степень озабоченности.
        - Для начала,  - спросил Хэнс спокойно,  - откуда вам известно, как меня зовут, точнее сказать, звали? Насколько я помню, я не произносил своего полного имени.
        - Все это просто. Образец крови, взятый у тебя на определение карты ДНК, имел подпись: сержант Хэнс Хьюстон, тридцать пять лет, патологий не обнаружено. Я был удивлен, когда ты пожелал, чтобы тебя называли этим именем, поэтому и заинтересовался данным феноменом.
        Хэнс вспомнил, что в медблоке, где он «прохлаждался, пока все работают на солнцепеке», по словам Паркера, у него взяли большее, даже по медицинским меркам, количество крови. Значит, его собирались клонировать. Хотя все это вполне объяснялось тем, что ученым требовалась какая-то база для воспроизводства солдат, и кровь могли брать у всех подряд.
        - Феноменом? То есть, этого не должно было быть?  - спросил он, вспомнив слова Ричарда.
        Ученый вздохнул, потом продолжил:
        - Многое в этой истории еще не ясно. Если честно, я впервые сталкиваюсь с подобным проявлением генетической памяти. Я не знаю, как выглядел тот Хэнс Хьюстон, хотя и предполагаю, что был похож на тебя. С генетикой не поспоришь. Но память… ты должен помнить лишь то, что произошло с тобой после рождения, я имею в виду твое последнее рождение.
        Он открыл блокнот и, перевернув несколько страниц, спросил:
        - Что ты еще помнишь из прошлой жизни, кроме имени?
        - Помню все. Как будто я и не умирал вовсе, словно продолжаю жить. Как если бы это было неделю или месяц назад. Сколько времени прошло?
        - Чуть более трех лет с момента взятия образца крови,  - произнес Ричард, сделав пометку в блокноте.  - Что послужило причиной твоей смерти?
        - Полковник Гаррет Паркер.
        - Он преступник?
        - Скорее всего, нет, сточки зрения военного времени. Он послал меня и еще несколько человек на самоубийственное задание. О невозможности выбраться живыми мы не знали. Он не подготовил путей к эвакуации на случай выживаемости кого-либо из членов отряда. Но… Нас всех можно было вытащить, легко и не спеша. Все эти смерти - не вынужденная жертва, а настоящее убийство, по-другому я не могу сказать.
        - Гаррет Паркер сейчас генерал космического флота западного Гайганского сектора. Благодаря его действиям было освобождено девяносто процентов утерянной во времена первой конфронтации территории суши. Это очень нелегкая война для человечества, и каждое необдуманное действие может переломить ход всей истории. Поэтому обвинить Паркера в халатности по отношению к подчиненным здесь нельзя. Так что смерть твоя, в любом случае, не была напрасной.
        - А какой она была? Тщательно спланированной? Может, Паркер и герой для всего человечества, но для меня он - убийца, и я есть этому доказательство.
        - Хорошо, я не стану тебя переубеждать. Не для этого я сюда пришел. Есть еще вопросы?
        - Для чего я был… создан, пока не перестал оправдывать ваших надежд?
        - Кто тебе сказал об этом?  - удивился Ричард.  - О том, что не оправдываешь надежд.
        - Я не слепой и не дурак, хоть и клон.
        - Скажу тебе вот что,  - произнес ученый.  - Клоны создаются для того, чтобы обеспечить Федерацию человеческим ресурсом. Сам процесс выращивания образца имеет многие преимущества по сравнению с простым рождением человека. Здесь мы можем задать развитию мозга определенное направление. То есть получить образец, полностью обученный и готовый к «применению». А для этого серое вещество репликанта должно быть чрезвычайно активно. Подобного состояния не добиться в случае с обычным человеком. Так что клоны в какой-то степени превосходят простых людей. Запомни это и никогда не думай, что ты ущербен в чем-то только потому, что был выращен, а не рожден.
        - Хорошо.
        - На самом деле я здесь именно поэтому,  - продолжил Ричард.  - То, что ты сейчас услышишь, не предназначается для твоих ушей и вообще чрезвычайно секретно. При входе сюда я отключил все приборы наблюдения и средства контроля. Для своей и твоей безопасности.
        - Мне может что-то угрожать здесь?
        - Вопросы потом. Ученый спрятал блокнот.
        - Итак,  - продолжил он.  - Ты репликант. Клон. Ты первый образец проекта «Тритон» и с физиологической точки зрения весьма удачный образец. В рамках проекта в твой отпечаток ДНК был добавлен генетический ряд гайганского спалоха. Это животное способно принимать облик любого подходящего по росту и массе существа. Здесь также имеет значение степень интенсивности волосяного покрова, но она не существенна.
        Хэнс вдруг понял, ДНК какого именно оборотня была использована в его случае. Это был тот самый, что перебил его команду на насосной станции вблизи эхирского города. Вот и ответ на основной вопрос: генетическая память Хьюстона встретилась с памятью оборотня, далее одна подхлестнула другую. Технических тонкостей данного вопроса Хэнс не знал, но ему было достаточно собственных выводов.
        - Уникальная, но бесполезная тварь,  - продолжал Ричард.  - Идея проекта - извлечь максимальную выгоду из способностей спалоха и использовать ее в военных целях. Возникла она несколько лет назад параллельно программе по улучшению боевых характеристик репликантов на ранних стадиях фазы быстрого клонирования. В ходе данной программы твое тело, сохранив человеческий облик, переняло способность к быстрой смене пигментации кожи и внешним изменениям поверхностных тканей. В общем, ты остаешься человеком, но теперь способен стать похожим, скажем на меня, или даже эхира, по твоему желанию. Хотя для эхира ты малость крупноват. Эти способности скрыты, так что придется поучиться. Твои поверхностные ткани получили дополнительную мышечную прослойку, отвечающую за смену внешности, и заставить ее работать весьма непросто. Что касается твоих знаний о войне и военном деле, то данная информация должна была быть заложена в твой мозг на стадии клонирования. Здесь провал. Что помешало, я не знаю. Проще говоря, программа обучения не сработала.
        - Вопрос о моем предназначении остался,  - напомнил Хэнс.
        - Да. Вся суть проекта сводилась к одному - это выращивание агентов, с целью внедрения в Сообщество. Согласись, какие преимущества получили бы земляне, имея там своих людей.
        - Меня должны были научить каким-то эхирским фокусам?
        - Примерно,  - Ричард поскреб подбородок.  - Язык бледнокожих, их характер поведения в определенных ситуациях, технологии и культура - вот основные параметры программы обучения.
        - Тогда она точно не прошла.
        - Но самое главное, это воспитание собственного человеческого патриотизма и преисполненности служебному долгу. Ты должен был думать только о войне с нашим врагом и беспрекословно выполнять приказы Федерации.
        Хьюстон усмехнулся.
        - Это еще зачем?
        - Затем, чтобы у тебя не возникло желания повернуть против Федерации,  - сказал ученый.  - Либо чтобы тебя не использовал кто-либо другой в собственных целях.
        - Разве существует третья сторона?  - удивился Хэнс.
        - Это война,  - ответил Ричард.  - Здесь может быть все что угодно.
        - Ни у кого не возникало вопроса, что нарушение в программе обучения было вызвано специально?
        - Возникало, но проект имеет определенную степень секретности, и доступ к нему есть лишь у немногих. Кроме того, этого разговора нет, и не было, а ты не знаешь, кто ты и каковы твои способности, не забывай об этом. Ты просто образец, который забраковали.
        - Что будет со мной, в таком случае?  - спросил Хьюстон.
        - Все физиологические показатели и характеристики с тебя сняли, они будут учтены в разработке новых образцов. Теперь надобность в тебе отпала. Тебя не станут ликвидировать, а просто отправят на передовую с остальными репликантами.
        - С остальными?
        - Да. Как я уже говорил,  - клонирование солдат стало основным источником человеческого ресурса в этой войне, и оно идет полным ходом.
        - Зачем вы мне рассказали все это,  - спросил Хьюстон, чуя недоброе.
        - Твои способности не должны пропасть даром,  - сказал Ричард.  - Хочу, чтобы ты сослужил человечеству одну службу.
        - Я так и думал. Ну да ладно, я весь во внимании.
        - Клоны, несмотря на быстрое взращивание, остаются людьми,  - начал ученый.  - С собственным сознанием, разумом и душой. Использовать их в качестве пушечного мяса не меньшее преступление, чем убийство мирных граждан. Военный аппарат, исполняя здесь роль бога, наплевал на все моральные и этические принципы. Но есть власть более могущественная в лице Космической Федерации, которая не в курсе, что и без того сложная война затягивается искусственным путем. Твоя задача вынести эту информацию за пределы Гайгана. С твоими новыми способностями это более чем возможно.
        - Я не верю Федерации, как и не верю в то, что она к этому не причастна,  - выразил свое мнение Хьюстон.
        - Да, она причастна. Она выделяет средства для ведения войны, но не знает истинных целей, для которых эти средства используются.
        - Каковы же истинные цели?
        - Алчность. Попытка отмыть деньги кровью с виду бездушных солдат. Эта информация не остановит войну, но породит массу антивоенных движений и противников Гайганского Конфликта, с которыми аппарату придется считаться. Люди не захотят использовать богатства планеты, выращенные на костях. Вот тогда кровь, реками стекающая с островов в океан, станет для политиков в разы дороже.
        Хэнс на минуту задумался.
        - Это будет сложно провернуть,  - произнес он.
        - Конечно, в этом нет сомнений. На первых порах постарайся не лезть в пекло и сохранить свою жизнь. Все нужные люди уже знают о тебе и скоро с тобой свяжутся.
        Значит, ученый был членом какой-то организации, тем самым третьим лицом, о котором он намекал. Возможно, он и причастен к сбою программы обучения, а возможно, просто решил воспользоваться ситуацией. Не суть, главное, Хьюстон скоро выберется отсюда, а там он решит, что делать дальше и в какое русло направить свои способности.
        - Спасибо, Ричард,  - произнес Хэнс тихо.  - Спасибо за доверие, я сделаю все возможное.
        В глубине сердца он уже знал, как поступит: Гаррет Паркер и ему подобные прошли к вершинам власти по дороге, выкрашенной кровью, и Хьюстон заставит их спуститься оттуда, ибо его кровь тоже на их руках.
        Вот и все. Он снова «в своей тарелке», он снова сам за себя и один против всех. Его время пришло, и для многих - это время будет очень тяжелым.


        Два человека в военной форме, при экипировке, с серьезными лицами вошли в помещение, сняли с Хэнса цепи, подождали, пока он соберется, и повели его сквозь белый, сияющий лампами дневного света коридор. Один военный был чуть повыше, чуть постарше и при усах. Его хмурое выражение лица не сулило Хэнсу ничего хорошего, хотя Хьюстон знал, что его ждет дальше, и что с ним будет, если, конечно, Ричард не обманул. Второй вояка - малость помоложе, гладко выбритый, со свежим рассечением над бровью, фингалом в почти половину лица и с пожелтевшей от гематомы шеей. Это не было похоже на последствия чьего-то кулака, скорее всего, ранение, полученное в бою. Тем не менее, внешний вид слегка смущал его хозяина, заставляя его избегать взглядов и самому прятать глаза.
        Хьюстон вышел первым. Вояки последовали за ним.
        Пластиковые стены коридора сменились грубой бетонной кладкой и вывели их на небольшую площадку, с припаркованным на ней армейским автомобилем.
        Асфальтовая дорога резко перешла в грунтовую, как только вышла за пределы ограждения «фабрики». Предзнаменованием этому служила еще пара хмурых физиономий с автоматами, дежуривших на пропускном пункте.
        Было раннее утро, небо на горизонте нехотя светлело. Судя по плотному слою облаков, денек обещал выдаться весьма скверным.
        Спустя примерно километр, по пути стали попадаться орудия ПВО, посты, укомплектованные пулеметами, и просто марширующие куда-то отряды. Дальше снова забор, пропускник, хмурые лица и бетон под колесами. Затем обширная площадка, заполненная военной техникой и просто немыслимым количеством солдат.
        Хьюстон отметил, что все солдаты сохраняют одинаково непроницаемые выражения лиц, хотя внешне и отличаются друг от друга.
        Армия репликантов, выращенных по ускоренной программе, никогда не знавших родительской заботы и лишенных детства в самом прямом смысле этого слова, зато обученных воевать, обращаться с техникой и не испытывать страха перед смертью. Легион пушечного мяса, которое непременно пустят в расход и вырастят снова. Человечество обрело бессмертие, но не в виде вечной жизни, а в возможности перерождаться вновь и вновь, а затем шагать с оружием по земле, пропитанной собственной же кровью.
        Машина остановилась.
        - Выходи,  - прервал размышления Хэнса усач.  - Следуй за лейтенантом Эдисоном, он объяснит тебе, что делать дальше.
        Хьюстон подчинился. Ощущение браслетов на щиколотках мешало прибавить шаг, хотя оковы давно уже сняли.
        Достигнув одноэтажного здания, Эдисон приказал Хэнсу подождать снаружи и вошел внутрь.
        Хьюстон осмотрелся. Идеально ровные ряды клонов, вооруженных и готовых подчиняться, заполняли весь обзор и сознание в том числе. Жуткая картина. Нехорошие мысли снова полезли в голову, но появившийся в дверях лейтенант прогнал их своим видом и приглашением Хэнса войти.
        Внутри стоял стол с компьютером, скамья в противоположном углу и пара стульев. На стене полка с бумагами, зеркало и выцветший постер с голой девицей. Какой-то человек в очках и гражданской одежде пристально посмотрел на Хьюстона и вышел наружу.
        - Добро пожаловать в войска,  - произнес Эдисон дежурную фразу безразличным тоном.  - Твой номер три семерки пять один девять. Звание рядовой. Войска назначения - пехота, отряд восемнадцать. Под каким именем тебя зарегистрировать.
        - Хэнс Хьюстон, если это необходимо.
        - Да, необходимо. Может случиться, что ты проявишь себя, и твоя карьера пойдет в гору, а для этого нужно имя. У репликантов такие же права, как и у обычных людей. Кто знает, может, из тебя выйдет генерал.
        Эдисон усмехнулся собственным словам.
        - Такие же люди… можешь мне поверить…  - повторил он.
        - Вот только жалости к ним нет. И нет угрызений совести, когда отправляешь таких тысячами на смерть,  - произнес Хьюстон как бы между прочим.
        - Это правда,  - Эдисон с интересом взглянул на собеседника.  - Все они просто мясо. Наши генералы обеспечили себе прямую дорогу в ад за все свои деяния, если ты понимаешь, о чем я.
        Лейтенант набрал несколько команд на компьютере.
        - Так, Хьюстонов у нас уже пара десятков, однако Хэнсов среди них ни одного,  - произнес он задумчиво, забивая имя в реестр.  - Отлично, теперь ты - личность, официально.
        Он достал из стола странного вида прибор и что-то покрутил на нем.
        - Расстегни ворот. Спиной ко мне. Замри.
        Тысяча игл вонзилась в область шеи чуть ниже затылка, оставив невыносимое желание потереть это место рукой.
        - Готово,  - произнес лейтенант.  - Теперь ты - личность с паспортом. Здесь вся информация о тебе. Дата рождения, сегодняшняя, имя, номер и род войск.
        - Группа крови?
        - Она одинакова у всех клонов, так что не переживай. Теперь давай запястье.
        Снова то же ощущение. Странная машинка оставила на руке Хэнса чернильное пятно. Хьюстон вытер его о штанину. Под пятном оказалась аккуратная татуировка, изображающая штрих-код.
        - Готово. Найдешь командира части вон в том здании, он будет в кабинете с номером восемнадцать, естественно, и объяснит тебе дальнейшие действия. Моя задача относительно тебя на этом закончена, дальше давай сам.


        В кабинете под номером восемнадцать царила полная пустота, не считая письменного стола и сидевшего за ним человека, но на ее фоне эта пара была практически незаметна.
        - Рядовой номер три семерки пять один девять,  - произнес Хьюстон, войдя в кабинет командира,  - …Сэр.
        Отчего-то эхо не повторило его слов. Хотя, судя по окружающему «простору», должно было это сделать.
        Офицер оторвался от бумаг и, потерев лицо ладонями, поднял взгляд на вошедшего. После пристального осмотра он, наконец, заговорил.
        - Новенький?
        - Вновь прибывший, сэр,  - ответил Хэнс, отдав честь. Тот одобрительно кивнул.
        - Нам предстоит зачистка одного из эхирских городов или то, что от него осталось,  - перешел он сразу к делу.  - Бледнокожие выкатили на улицы зенитные установки, поэтому входить в руины будем пешком.
        Первоочередная задача: освобождение улиц от войск неприятеля, второстепенная - уничтожение генератора помех, мешающего нашим спутникам наведения. Честно признаюсь, даже не знаю, как он выглядит, но эта зараза сбивает наши прицелы. Ели избавимся от глушилки, то можно рассчитывать на поддержку с воздуха и с орбиты.
        Хьюстон стоял по стойке «смирно», ожидая продолжения инструктажа. Но его не последовало. Вместо этого командир откинулся в кресле и оценивающе взглянул на Хэнса.
        - Что-то взгляд у тебя у тебя больно уж живой. Давно вылупился?
        - Простите, сэр?  - не понял Хьюстон, потом сообразил, о чем речь.  - Дней десять назад, сэр.
        - Понятно. В боях, полагаю, не участвовал?
        - Еще не успел, сэр.
        Тот сложил губы трубочкой и поскреб пятерней затылок.
        - Казармы в здании напротив, номер твоей койки соответствует последним трем цифрам твоего личного номера. Столовая и сортир там же, сам не найдешь - спросишь кого-нибудь. Сбор завтра в шесть. Выступаем в восемь. Советую отдохнуть, как следует. Вопросы?
        - Вопросов нет. Сэр.
        Командир тут же потерял былой интерес к солдату, снова уткнувшись в бумаги. Хьюстон вышел, не став спрашивать разрешения идти.


        Пошел мелкий дождь, придав асфальтовому покрытию блеска, а стоявшим на нем солдатам еще большего уныния. Хьюстон пересек обширный плац и вошел в большое двухэтажное строение. Там он без труда нашел свою койку, столовую и «сортир». Немногочисленные обитатели казарм бесцельно валялись на кроватях, некоторые таращились в транслятор новостей, кто-то просто сидел, уставившись в невидимую точку перед собой. Все без исключения отличались полной пассивностью, равнодушием и безразличием на лицах. По своей «интенсивности» жизнь в казарме текла со скоростью приемлемой лишь для какой-нибудь психиатрической лечебницы. Даже не верилось, что все эти люди будут завтра штурмовать улицы эхирского города.
        Хьюстон тоже завалился на койку.
        Впереди целый день, который сегодня покажется бесконечным, а завтра будет вспоминаться как пролетевшее мгновение. Спустя четверть часа Хэнс уже сидел в комнате для брифингов и изучал тонкости завтрашней операции. В конце концов, от этого могла зависеть его жизнь.


        - Бегом, бегом!  - командир хлопнул пробегавшего мимо Хэнса по плечу.
        Конечно, можно было прибавить шагу, но впереди Хьюстона спешили на погрузку еще не меньше тысячи солдат. Все они должны разместиться в десятке транспортных кораблей, висевших над площадкой и выжигающих и без того скудную атмосферу реактивными струями.
        - Все, этот полный,  - остановил Хэнса какой-то офицер в летной форме.
        - Давай в следующий!
        Пришлось слегка сменить направление. Транспорт взмыл в воздух, оставив после себя легкое оптическое искажение. Хьюстон пробежал дальше и запрыгнул в готовящийся к взлету следующий корабль. Он уселся в жесткое кресло, опустив перед собой некое устройство, заменяющее собой поручень и ремень безопасности одновременно. Оружие, болтавшееся все это время за спиной, сейчас создавало неудобство, и Хэнс, сняв его, положил перед собой на колени. Солдат, усевшийся напротив, повторил его действия.
        Судно быстро заполнялось пехотинцами. Спустя несколько минут, появился командир и, закрыв борт, уселся сразу возле люка. В салоне, отсеченном от внешнего мира, стало заметно тише, шум двигателей уже не так давил на слух, да и солдаты заметно поумолкли.
        Хьюстон почувствовал, как корабль оторвался от земли и начал разворачиваться. Минут через двадцать полета в миниатюрном динамике, вставленном в ухо, что-то щелкнуло. Появилась связь.
        - Итак,  - проговорил командир в голове Хэнса.  - Это прямая радиосвязь, я слышу всех вас, вы слышите меня. Поэтому большая просьба, сосредоточиться на операции, не засирать эфир пустой болтовней!
        Хэнс повернул голову в его сторону, тогда как остальные пассажиры никак не среагировали на последнюю реплику. Командир, привыкший работать с «оловянными солдатиками», заметил это и вперился взглядом в Хьюстона. Ему не нравился этот пехотинец. Он не был похож на рядового клона, создавалось впечатление, что это обычный человек. Слишком уж выделялись эмоции на его лице.
        Хэнс решил, что будет лучше, если он просто будет смотреть прямо перед собой.
        Нехорошее предчувствие не покидало его с того самого времени, как его отправили в военный лагерь. Слова ученого никак не выходили из головы. Если верить им, то получается, что генералы отправляют репликантов на смерть тысячами, и Хьюстон теперь один из них. Жизнь сделала очень резкий поворот, от которого он все никак не мог оправиться. Буквально несколько дней назад он был сержантом и считал, что война - это его призвание. И вдруг, его отделяют от этого времени более чем три года и собственная смерть. От осознания этого становилось не по себе. С другой стороны, Ричард был далек от военных действий, и все это кровопролитие он видел сквозь призму собственных страхов и угрызений совести, завязанных на том, что он занят неугодным богу делом.
        «Обычная вылазка, обычная зачистка, кто-то погибнет, кто-то уцелеет. Обычные военные действия. Война - одним словом»,  - старался себя успокоить Хэнс, правда, безуспешно.
        Какое-то время летели молча. Хьюстон думал о жизни, о переменах, которые в ней произошли. Все прошлое было похоже на ускользающий сон, когда общая картина сохраняется, но подробности постепенно исчезают из памяти и всплывают потом лишь в качестве дежа-вю.
        Кем он был? О чем он мечтал тогда? Какие планы строил? Все это уходило безвозвратно. Хэнс Хьюстон умирал. Умирал вместе с воспоминаниями. Его место занимал кто-то другой.
        Хьюстон не мог себя идентифицировать, не мог заглянуть в себя, не мог сосредоточиться на происходящем. Он понимал, что его уже нет. Его разум и тело были восстановлены, но что за личность «сидела» в этом теле, он не мог определить.
        - Мы штурмуем последнее эхирское поселение на этом острове,  - снова заговорил командир.  - Город перенес не одну бомбардировку, но выкурить оставшихся бледнокожих из руин тяжелой артиллерии не под силу. Кроме того, эхиры запустили генератор помех, мешающий наведению орудий орбитальных крейсеров, что позволяет им безнаказанно размещать среди развалин зенитные установки и сбивать наши челноки. Наша задача - зачистить город и вырубить этот глушитель. Я не исключаю того, что радиосвязь в городе будет перехватываться, или даже вообще станет невозможна. Но каждый из вас имеет специальную подготовку и знает, что делать.
        Хьюстон не знал, что делать. Он не был специально подготовлен. Его просто вырвали из прошлой жизни и поместили в это время без каких-либо объяснений. Скорее всего, он станет тем «пушечным мясом», о котором говорил ученый. Чтобы выжить, нужно стряхнуть с себя это оцепенение, перестать думать и сожалеть о прошлом. Нужно научиться убивать и не бояться смерти, ни своей, ни чужой.
        Хэнс вспомнил то состояние, когда остался один на «Дамодаре», как возненавидел Паркера и как мечтал вцепиться в его горло и спросить: «Что он чувствует при этом?». Теперь Гаррет генерал и до него уже не добраться…


        Транспорт качнуло. Стали слышны хлопки за бортом и шум двигателей других кораблей.
        - Подходим как можно ближе к границе города и высаживаемся,  - подал голос командир.  - Присоединяемся к цепочке впереди идущих отрядов, вместе с ними проникаем в город.
        В этот момент зенитный огонь вспорол брюхо челнока. Салон наполнился гарью и криками раненых. Завыла сирена. В следующий миг часть борта превратилась в труху и вывалилась наружу. Уши мгновенно заложило. Несколько осколков впились в тело Хэнса, заставив его выскочить из кресла. Корпус накренился. Челнок начал заваливаться. Пробоина оказалась внизу. В нее посыпались незакрепленные предметы, сорванные сиденья и тела солдат. Хьюстон вцепился в кусок решетки, вывороченной из пола. Ветер свистел в ушах, глаза забило пылью. В последний момент Хэнс увидел землю, проносящуюся мимо челнока и, решив, что падать не так уж высоко, разжал руки.
        Зацепившись на мгновение за край пробоины, он вылетел наружу. В лицо ударил воздух, разогретый реактивной струей и наполненный колючками мелких частиц.
        Высота составляла пару десятков метров, падение длилось секунды. Хьюстон ударился о песок в нескольких метрах от полосы прибоя и, прокатившись по грязи, замер, лежа лицом вниз. В следующий миг его окатило приливной волной.


        Звон в голове, шум в ушах. Кажется, что мир бешено вращается во всех плоскостях. Хьюстон чувствовал под собой мягкий морской песок, но ощущение падения никак не покидало его. Он поднялся, с хлюпаньем отлепившись от грязи. Оружие валялось неподалеку, омываемое морской пеной. Хэнс подобрал винтовку и машинально проверил затвор - все в норме, ничего не «погнулось».
        Руки и ноги вроде тоже на месте. Тело, хоть и болит, но, похоже, особых повреждений не получило. В этот момент почва содрогнулась - рухнул еще один корабль. В небо взметнулся столб пламени и дыма. Спустя секунду Хьюстона обдало и едва не сбило с ног горячим воздухом, принесенным взрывной волной.
        Он стоял на мокром песке под дождем из грязи, поднятой взрывом. Его одежда промокла. Заляпанное лицо не выражало ничего. Сейчас он был просто клоном, бездушным, рожденным для того, чтобы сгинуть на этой войне.
        Динамик, вставленный в ухо, настойчиво терзал слух радиопомехами. Хьюстон похлопал ладонью по уху и осмотрелся.
        Побережье, омываемое зелеными водами Великого Океана. Наполовину засыпанная песком дамба в сотне метров от него. Как раз туда упал транспорт. Развалины эхирского города, виднеющиеся сквозь дымовую пелену. Запах гари. Несколько кораблей, идущих на посадку. Небо, расчерченное белыми линиями зенитного огня. Взрывы в воздухе и на земле.
        Появившийся внезапно транспорт приземлился в нескольких метрах от Хьюстона. Его борт открылся и солдаты, словно муравьи, повалили наружу. Эфир взорвался командами.
        - Вперед! Вперед, черти!  - это был голос уже другого командира.  - Зенитный расчет на девять часов, заставьте его замолчать! Эй, ты! Чего встал? Не слышал приказ?
        Хэнс увидел офицера и, поняв, что тот обращается к нему, присоединился к рассредоточивающимся солдатам. Звуки войны заполнили его мозг и не оставили места для ненужных сомнений.
        Пробежка. Длительная, почти километровая пробежка по развалинам дамбы. Постоянный обстрел со стороны города, сопровождающий войска все это время и оставляющий заметные прорехи в отрядах солдат. Место падения транспорта. Горы обгорелого мяса. Покрасневшая от крови вода в лужах. Падающий с неба пепел. Звуки выстрелов, охрипший от постоянного крика голос командира в ушах. Наконец, переставшее плеваться огнем зенитное орудие на окраине города. Остановка. Временное затишье.
        - Освободить площадку!  - от неожиданности Хэнс вздрогнул, казалось командир орал ему прямо в ухо.
        Солдаты шарахнулись в сторону, Хьюстон поспешил за ними. На открытое пространство, уже не разрываемое зенитным огнем, приземлился челнок. Из его недр выкатилась пара тяжелых танков. Корабль тут же взмыл в воздух, освободив место следующему. Уже легче. Уже намного легче.
        Танки покатили к городу. Пехота теперь пряталась за их железными телами. Хэнс заметил, как позади приземлился еще один транспорт, высадив очередной отряд солдат.
        Все, он на войне. Он в своей стихии. В стихии, которую ненавидел, но для которой был создан, и без которой уже не мог существовать.


        Эхирское поселение напоминало по своей конструкции обычный Земной город. Те же бетонные дома, прямые улочки с насаждениями по краям. Витрины с пластиковыми манекенами. Вывески. Реклама. Бледнокожие давно здесь, гораздо дольше, чем люди. Они обжили эту планету, сделали ее своим вторым домом. Они будут за нее бороться. Они будут отстаивать свои права на этот испачканный зеленью мир. Ни о каком мирном договоре не может быть и речи. Люди это понимали, и вопрос сейчас состоял в том, кому этот мир будет принадлежать. Ответ был очевиден…
        Теперь все это лежало в руинах. Бледнокожие прятались в развалинах и вели ожесточенный огонь. Прицел автоматической винтовки Хьюстона обводил светящимся контуром врагов, даже тех, кто скрывался за бетонными ограждениями. Это помогало значительно, несмотря на то, что дальность видимости для электроники была сравнительно небольшой.
        Медленно, но верно отряды продвигались к центру города, оставляя за собой трупы врагов и товарищей. Операция приняла более слаженный ход. В лицах солдат уже не читалась паника. Командиры отдавали четкие приказы, а не орали, как это было часом ранее. Обычная зачистка. Обычная война.
        Вскоре эфир стал постепенно наполняться нарастающими помехами, затем связь пропала совсем.
        - Растянуть цепь!  - голос командира, звучащий по ту сторону черепной коробки, теперь казался далеким и безжизненным.  - Прочесать местность. Генератор помех где-то рядом. Найти и раздавить эту хреновину!
        Хэнс свернул в ближайший переулок, следуя за горсткой солдат. Помехи в динамике сменились постепенно утончающимся писком, ушедшим вскоре за предел порога слышимости.
        Бетонные здания. Черные квадраты окон. Каменные фрески местами. Памятники, фонтаны, тумбы с афишами. Все как у людей. Эхиры те же люди, только тощие и слегка бледные. У них меньше опыта ведения войны, от того жестче средства, но те же методы, если вникнуть в суть. Человечество нашло бы с Эхирским Сообществом много общего, ели бы не эта планета раздора. «Хотя, если бы не Гайган,  - думал Хэнс,  - появился бы другой «камень преткновения». И дело тут не в ресурсах вовсе, а в человеческой натуре. Мы считаем себя венцом творения, и поэтому мы должны диктовать условия, а не подчиняться им.
        Неважно, по чьей крови мы шагаем, главное - цвет. Не красный, но темный. Темнее, чем трава. Темнее, чем асфальт. Темнее, чем все, на что она проливается. Из тысяч пятен под ногами кровь будет самой темной, и без разницы, какого она была цвета и кому принадлежала. Мы сеем смерть и разрушения. Мы - завоеватели, мы - поработители».


        Солдаты прошли насквозь несколько кварталов. Танки остались позади, ими было решено не рисковать, пока связь не наладится. Бледнокожие словно испарились. Было тихо, лишь далекие звуки боя нарушали тишину.
        - Не нравится мне это,  - подал голос один из пехотинцев.  - Шибко не нравится.
        - Да, такое затишье может сулить лишь очередную эхирскую пакость,  - произнес второй.
        - Кошмарную пакость,  - я бы сказал.
        - Всем стоять!  - скомандовал «лидер».  - Переключите визоры на инфракрасный диапазон.
        Хэнс опустил стекло на шлеме и зафиксировал взгляд на светящемся ярлычке инфракрасного слежения. Спустя секунду мир окрасился в синие тона. Фигуры солдат и объекты, излучающие тепло, выделялись ярко-красным. Еще Хьюстон заметил несколько желтых полосок, исходящих от ближайшей стены.
        - Что это? Растяжки?  - спросил кто-то.
        - Не похоже,  - ответил «лидер», показывая всем ладонь, с упирающимся в нее лучом.  - Я еще жив, по крайней мере. Все назад!
        Солдаты осторожно попятились, внимательно изучая стены и почву. Когда все отошли метров на пятьдесят, «лидер» убрал руку.
        Ничего не произошло. Лишь где-то вдалеке лязгнуло железо, как будто упала металлическая крышка люка.
        - Быть начеку. Что-то эти лучи все равно значат.
        Солдаты осторожно продолжили движение, стараясь не пересекать желтые полоски света, на всякий случай.
        Покинув очередное здание, они наткнулись на небольшую площадь, заставленную десятком емкостей, напоминающих по своему виду цистерны. Емкости стояли в два ряда. Было видно, что они здесь недавно, так как составлены прямо на останки какого-то сооружения. Одна цистерна не имела торцевой стенки, служившей крышкой. Та, в свою очередь, валялась неподалеку.
        - Что это?
        - Я знаю? Я, блин, похож на специалиста по эхирской технике?
        - Похоже, какие-то бочки. Может, газ?
        - Вряд ли,  - присоединился к разговору Хьюстон, заглядывая внутрь емкости.  - Герметичностью тут не пахнет.
        - Зато воняет чем-то другим. Кошатиной что ли.
        - Откуда ты знаешь, как воняет кошатина?
        - Понятия не имею. Но отчего-то мне кажется, что она воняет именно так.
        - Эй, гляньте-ка сюда,  - крикнул один из пехотинцев, взобравшись на развалины.  - Здесь еще десяток таких же, а дальше еще столько же.
        Хьюстон повернул голову в его направлении.
        - А это что?
        - Где? Черт. Кажется, антенна. Думаешь, это то, что мы ищем?
        - Думаю, да. Надо кончать с этим поскорее и возвращаться.
        Хьюстон поднял стекло шлема.
        Вдруг откуда-то сверху на ближайшего солдата спрыгнула крупная серая тварь, внешним видом вполне напоминающая земную пантеру или ягуара, например, только лишенную волосяного покрова и заметно крупнее.
        «Гайганский лев»,  - вспомнил Хэнс название этого зверя. Такие твари водятся на некоторых островах Великого Океана. Говорят, они чрезвычайно опасны. Когда-то Хьюстон интересовался, что это за животные, потому как часто встречал их изображения на эхирской технике.
        Лев появился и схватил солдата настолько быстро, что никто не успел среагировать. Зверь сломал жертве шею, просто мотнув головой. Затем безжизненное тело было отброшено в сторону, а взгляд охотника устремлен на оставшихся людей.
        Гигантская кошка сливалась окраской с серостью развалин. Пришлось снова включить тепловой режим, чтобы не оказаться застигнутым врасплох.
        В синем цвете инфракрасного визора хорошо было заметно, как затухающий силуэт мертвого солдата свалился прямо в пучок желтых лучей, коими была усеяна вся округа. Лязгнули крышки еще четырех или пяти емкостей, Хьюстон не успел сосчитать. Кто-то сбил его с ног.
        Одно было ясно. Твари все это время находились в «бочках» и были привезены сюда бледнокожими с одной целью - помешать зачистке, внести сумятицу, заставить врага отступить. Этот способ войны был излюбленным у Сообщества. Эхиры частенько подбрасывали в гарнизоны или на поля сражений каких-нибудь зверей. Хищники, попадая в малознакомые условия, начинали «сходить с ума» и рвать всех подряд.
        Такая, малоэффективная на первый взгляд, мера, служила некой альтернативой партизанской войны. Земляне терялись в подобных ситуациях, не зная, по кому вести огонь и от кого отбиваться - от обезумевших тварей или от представителей Сообщества, которое, похоже, не испытывало трудностей с численностью своей бледнокожей армии.
        Несколько хищников вырвались на свободу.
        Солдаты открыли бешеный огонь. Освобожденные звери быстро попрятались в руинах. Было слышно, как срабатывают запорные механизмы других цистерн, находящихся вне поля зрения.
        Хэнс быстро поднялся на ноги. Слетевший шлем откатился в сторону, подбирать его времени уже не было. Внезапно два зверя выскочили из полуразрушенного дома и разодрали ближайшего пехотинца, потратив на это буквально секунду. Позади Хьюстона послышался сдавленный крик - не стало еще одного. Началась пальба. Вскрылись оставшиеся бочки.
        Антенна. Надо уничтожить генератор помех. Отряд уже не спасти. Хэнс рванул в сторону глушилки. Предстояло преодолеть метров двести. Главное, не свалиться, иначе все, конец, все жертвы напрасны. Хьюстон поднырнул под какой-то трубой и выскочил на относительно чистую улицу, едва не сбив с ног одного из пехотинцев как раз в тот момент, когда охотящийся на него зверь сделал прыжок. Это спасло солдата, лев промахнулся и, неудачно приземлившись, покатился по мостовой. Хэнс послал ему вдогонку очередь из автоматической винтовки. Зверь взвизгнул и забарахтался на месте, окрашивая бетонные блоки в ярко-красный, почти оранжевый цвет.
        - Бегом!  - заорал Хьюстон споткнувшемуся солдату, хватая его за ворот и таща за собой.
        Тот быстро выровнялся, и они побежали вместе.
        - Здесь не пройдем. Сюда!
        - Что с остальными?
        - Хана остальным!
        Огибая разрушенный дом, они спустились в русло какого-то высушенного канала и побежали по дну. По борту бывшего водоема их преследовала стая из нескольких львов. Одна из тварей спрыгнула вниз, но тут же была застрелена, остальные не рискнули спускаться. Через сотню метров Хьюстон заметил металлические лестницы.
        - Сюда!
        Солдаты быстро вскарабкались по ним и снова оказались среди руин. Звери исчезли. Хэнс остановился, чтобы перевести дух.
        - Уроды,  - проговорил он, тяжело дыша.  - Ненавижу этих уродов!
        - Да,  - произнес солдат,  - пока мы здесь несем потери, эхиры отсиживаются в сторонке, выставляя против нас этих тварей. Сами, скоты, воевать не хотят.
        - Прямо как наши военачальники.
        - Зачем ты так?
        - Забудь,  - отмахнулся Хэнс, вспомнив, что солдат был преисполненным патриотизма клоном, с прошитыми учебной программой мозгами, в отличие от самого Хьюстона, на которого обучение почему-то не подействовало.
        - Звери скоро найдут обход. Надо разобраться с глушилкой и валить к своим.
        - Да. Надо двигать. Я Хьюстон. Хэнс Хьюстон.
        - Джон Браун.
        Хьюстон усмехнулся. Надо обладать «богатой» фантазией, чтобы придумать себе подобное имя. «Джон Браун». Хэнс не мог сказать, что его так развеселило, видимо недавно пережитый стресс дал выход эмоциям, но он едва сдерживался, чтобы не засмеяться.
        - Вот так, просто?
        - Да,  - хохотнул Джон.  - Ляпнул первое, что пришло на ум во время регистрации.
        «Видимо не надо было заострять на этом внимание»,  - подумал Хэнс, заметив, что Браун смутился.
        - Зато легко запомнить,  - сказал Джон.
        - Это точно,  - кивнул Хэнс.  - Гранаты есть? Солдат проверил винтовку.
        - Только ручные.
        - Проклятье. У меня тоже. Придется подбираться ближе.
        Генератор помех, если это конечно был именно он, находился на почти открытом пространстве и не имел охраны, если не считать зенитного комплекса, притаившегося неподалеку, но и там не было ни души.
        - Вся территория усыпана датчиками,  - предупредил Браун, поднимая стекло шлема.  - Но осторожничать, я думаю, некогда, да и бессмысленно.
        В принципе, «незаметно» пробраться к глушилке было возможно, вот только Хьюстон, говоря простым языком, посеял свой шлем вместе с визором во время последней заварушки.
        - Как думаешь, Хэнс,  - спросил Джон,  - эту штуковину можно свалить гранатой?
        - Выглядит не особо прочно,  - ответил Хьюстон, всматриваясь в странного вида агрегат с десятиметровой антенной на вершине.  - Ели удастся затолкать гранату прямо под него или скосить зениткой…
        - Тихо!
        - В чем дело?
        Неподалеку из руин вышли несколько львов. С другой стороны улицы появились еще столько же. Постепенно проникая в поле зрения, они заполняли пространство, особо не заботясь о том, что беглецы их уже обнаружили. Всем своим видом звери показывали свое превосходство и уверенность, что жертвам уже не удастся уйти.
        Хьюстон поднял с земли кусок бетона и кинул в ближайшую тварь. Та легко увернулась и демонстративно зевнула. Хэнс бросил еще один камень. Звери, поняв, что тот не достигнет цели, полностью проигнорировали «снаряд». Круг постепенно сужался. Количество львов составляло уже около тридцати особей.
        - Присядь,  - прошептал Хьюстон.
        - Зачем?
        - Не спрашивай. Просто присядь,  - настаивал Хэнс, доставая гранату и выдергивая предохранитель.
        Браун сообразил, в чем дело, и повиновался. Хьюстон осторожно присел следом, стараясь опустить голову как можно ниже.
        - Бежим на взрыв, далее к зенитке, а там ты знаешь, что делать.
        - Угу.
        Хэнс катнул гранату по бетону в сторону медленно приближающихся зверей. Самая крупная тварь, резонно возомнившая себя вожаком во внезапно сплотившейся стае, вышагнула вперед и остановила лапой катившийся предмет, просто наступив на него. Хьюстон повалился на землю, закрыв незащищенную голову руками.
        Он не слышал взрыва, но ощутил толчок воздуха всем телом. Летящий щебень посек руки, набился в волосы и неосторожно открытый рот. Сквозь звон в ушах и пелену перед глазами, Хьюстон заметил шарахнувшихся в стороны выживших львов и удаляющуюся спину Джона Брауна. Хэнс поднялся на ноги и рванул следом, едва не споткнувшись об обезглавленный труп одной из тварей. Слух постепенно восстанавливался, сознание возвращалось. Легкий ветерок сдувал поднятую пыль, а с неба стали падать мелкие фрагменты львиных тел.
        Браун сильно ушел вперед. Хэнс потерял его из виду. Когда до зенитки осталась примерно половина пути, на «арене» появились несколько эхирских челноков. Они сбрасывали десант, на который выжившие твари никак не реагировали. Возможно, эхиры использовали какие-то отпугивающие устройства.
        Хэнс заметил, как один корабль направился в его сторону. Попытавшись свернуть с пути, Хьюстон увидел группу зверей, обходящих его с тыла. Бежать было некуда, прятаться бесполезно.
        В это мгновение пространство разорвал зенитный огонь. Челнок развалился на части прямо в воздухе. Эхирские десантники стали превращаться в кровавые кляксы, безуспешно пытаясь укрыться. Еще один корабль поймал несколько зарядов и, завалившись на бок, рухнул, подмяв под себя успевших спрыгнуть солдат. Молодец Джон, ты полностью оправдываешь свое предназначение.
        Тут Браун вспомнил про генератор помех и, сосредоточив на нем огонь, разнес агрегат в труху.
        Хэнс поспешно забрался под удачно подвернувшуюся плиту как раз в тот момент, когда одна из тварей кинулась в его сторону. Зверь сунул морду следом за ним, но, получив очередь из автоматической винтовки, пропал из виду, забрызгав кровью серый пыльный бетон.
        - …Как вам это? Твари!  - услышал Хьюстон внутри черепной коробки.  - Кто хочет еще? Подходите, суки!
        Связь заработала.
        Из укрытия Хэнс слышал звуки прибывающих кораблей. Орудия ревели. Грохотали взрывы. Плита, под которой он прятался, содрогалась под напором зенитного огня.
        - Еще!  - орал Браун.  - Еще давайте! Посылайте за подмогой! Меня на всех хватит!
        - Джон!  - крикнул Хьюстон.  - Джон, уходи оттуда. Орбитальная наводка снова работает! Черт!
        Но тот, казалось, не слышал. Вместо ответа звучал лишь его дикий хохот.
        Человек, обученный воевать, убивать, проливать кровь при помощи различной военной техники, в том числе и инопланетной, попал, наконец, в свою стихию. То редкое счастье, которого могли достичь лишь немногие, чьи инстинкты убийства были выкручены до предела еще на ранних стадиях клонирования. Совершенное оружие, созданное земными учеными, взявшими на себя обязанности бога или, вернее сказать, дьявола, потому как бог все-таки стремился направить людей по более гуманному пути.
        Поняв, что Брауна уже не остановить, Хьюстон решил выбираться самостоятельно.
        - …Квадрат семь, чисто,  - прохрипел голос в эфире, прорываясь сквозь помехи.  - Подтверждаю цель.
        Снова помехи. Хэнс выбрался из укрытия и, пригибаясь, побежал обратно в направлении осушенного канала.
        - …Квадрат четыре, чисто. Огонь. Помехи.
        - …Квадрат тринадцать, вывели людей? Квадрат тринадцать, чисто. Огонь.
        Начался обстрел. Земля задрожала. Хьюстон прибавил шагу. Что-то громко хлопнуло позади. Динамик в ухе слабо пискнул и замолк. Хэнс мчался к каналу, не рискуя оглядываться, дабы не терять драгоценных секунд. Осталось совсем немного. Отчего-то высушенный канал казался идеальным укрытием от надвигающегося «Армагеддона».
        Внезапно налетевшая взрывная волна оглушила Хьюстона. В следующий момент почва ушла из-под ног, и Хэнс, перелетев через бетонный борт бывшего водоема, плюхнулся на дно, упав почти с пятиметровой высоты. Приземление смягчила грязная лужа, в геометрический центр которой он угодил. Сверху его накрыл слой пыли, песка, пепла и прочих фракций которым хватило приобретенного ускорения долететь до этого места.


        Тишина. Хьюстон поднял голову. Шея болезненно отреагировала на движение. Позвоночник стонал, словно его хозяин только что единолично разгрузил баржу с углем. Локти содраны, колени тоже. Ладони, грудь и даже подбородок отзываются жжением на горячую атмосферу. Вроде ничего не сломано. Хэнс попытался встать.
        Лужа была засыпана толстым слоем качающегося на воде пепла. Несколько гайганских львов аккуратно спускались в канал с противоположного берега.
        Осторожно поднявшись и стараясь не хлюпать по воде, Хьюстон побежал к подобию шлюза, маячившему впереди. Звери припустили следом, он не видел этого, но ощущал всеми своими инстинктами. Твари двигались с опаской, но достаточно быстро, постоянно озираясь по сторонам - недавняя бомбардировка здорово напугала их.
        Хэнс не заметил, как перешел на крейсерскую скорость. Потеряв бдительность, он понесся к шлюзу, надеясь укрыться там или занять более выгодную позицию, если придется отстреливаться. Звери тоже ускорились. Поняв, что добраться до спасительного укрытия он не успеет, Хьюстон свернул к ближайшей лестнице, ведущей наверх.
        Поднявшись по ней и выиграв несколько секунд, он рванул к руинам, львы отправились в обход. Из развалин выскочили еще несколько тварей и пошли наперерез. Хэнс проверил оружие, мысленно готовясь к драке.
        Вдруг послышался шум двигателей приближающегося челнока. Звери остановились, насторожившись. Судя по звуку, корабль принадлежал людям - эхирские суда не издавали подобного, сводящего с ума свиста.
        Челнок вынырнул из-за шлюзовой станции и с ходу пустил пулеметную очередь по серым тварям. Львы, понимая, что добыча может ускользнуть, кинулись в атаку. Хэнс дал ходу. Эта часть города избежала бомбардировки и оставалась относительно целой. Скрыться в руинах или забраться по обломкам в недосягаемое для зверей место, теперь было невозможно. Хэнс бежал по узким улочкам, не оглядываясь, челнок сопровождал его, находясь немного позади и периодически давая залп по разъяренным хищникам.
        Кто-то, находившийся за штурвалом этого суденышка, пытался спасти его. Вопреки мнению, сложившемуся у Хьюстона относительно наплевательского отношения начальства к простым клонам, этот кто-то жег топливо и тратил боеприпасы ради одного человека.
        - Солдат,  - услышал Хэнс по радиосвязи.  - Я не смогу подобрать тебя,  - треск помех…  - слишком мало места для посадки. Держи прямо, метрах в трехстах есть небольшая площадь.
        Впереди показался эхирский патруль. Хьюстон свернул и вбежал в ближайшее здание, лишенное остекления, прямо через низко расположенное окно. Звук челнока постепенно затих, корабль ушел вверх, опасаясь атаки.
        Эхиры, заметив врага, стали заскакивать в здание тем же путем, через выбитые окна. Хьюстон не останавливался, он бежал, перепрыгивая через останки инопланетного оборудования непонятного назначения, не обращая внимания на пальбу и рассекая телом светящиеся следы, оставляемые в воздухе эхирским оружием.
        Выход из сооружения преградила металлическая дверь, выглядящая довольно хлипко. Хэнс выбил ее плечом, другого выбора просто не было. Дверь вылетела вместе с петлями. Хьюстон здорово ударился и потерял несколько секунд, но все же оказался снаружи. В этот момент на него налетела одна из тварей, и Хэнс буквально выкатился на улицу, оглушенный и сбитый столку. Зверь проскреб когтями по мостовой, быстро сгруппировался и, развернувшись, снова набросился на свою жертву, подмяв ее под себя. Хьюстон подставил автомат, и пасть монстра сомкнулась на металлическом корпусе оружия.
        Эхиры вывалили следом, но тут послышались звуки корабельных двигателей и раскручиваемой турели. Бледнокожих начало косить. Они в панике бросились врассыпную, но смерть, выпущенная из жерла крупнокалиберного пулемета, была в разы быстрее и настигала их, разрывая на куски.
        Хьюстон тем временем, толкал оружие в пасть хищника. Отскочить назад и перехватиться зверю не позволяли инстинкты, добраться до горла жертвы мешала автоматическая винтовка. Лев мотал головой и драл когтями. Комбинезон Хэнса трещал, но не сдавал позиций, кожа под ним горела, дышать было трудно, казалось, ребра переломаны все до единого. Наконец Хьюстону удалось нажать на курок. Винтовка плюнула огнем, высекая щебень из кладки соседнего дома. Лев от неожиданности выпустил свою жертву и отпрыгнул. В следующий миг тварь превратилась кровавые ошметки, украсив ими бетонный фасад здания.
        - Эй, ты, жив там?  - раздалось внутри черепной коробки. Хьюстон поднялся. На удивление, силы еще не покинули его.
        - Вроде, да,  - сказал он, поднимая глаза к висевшему в небе челноку и щурясь от солнца.
        - Тогда, вперед.
        Снова заговорили пулеметы. Хэнс обернулся в направлении стрельбы. Еще стая серых тварей.
        - Давай, соберись! Шевели задницей, если жизнь дорога! Хьюстон побежал. Челнок повернулся боком и пошел следом.
        - Поднажми, друг! Теперь направо! Хэнс повиновался.
        - Снова направо! Черт, не здесь! Там развалины, проклятье.
        Хэнс с разбегу вбежал на кучу бетона и железа. Корабль снова открыл огонь, двигаясь теперь задом. Спрыгнув с обломков здания, Хьюстон оказался у возникшего на пути эхирского расчета. Бледнокожие настолько опешили от неожиданности, что даже не сразу открыли огонь.
        - Вот дерьмо, откуда они взялись,  - матерился голос в его голове.
        Хэнс не ответил, разговоры во время бега отнимают много сил. Корабль снизился настолько, что, казалось, вот-вот зацепит дюзами землю. Он летел по соседней улице, раздувая реактивными струями пыль и поливая огнем эхирский отряд прямо сквозь окна здания, оказавшегося между ними. Время как будто замедлилось. Хэнс двигался, словно сквозь воду, осыпаемый обломками штукатурки и, опасаясь, что пулеметная очередь зацепит его ненароком.


        Наконец, улица расширилась и вышла на мост, в середине которого отсутствовала целая секция. Даже невооруженным и забитым пылью глазом было видно, что разрушенный пролет не перепрыгнуть, даже с разбегу. Внизу ждали голые камни, правда, до них было метров тридцать свободного полета. Позади наступали на пятки десяток львов и эхирский сухопутный транспорт, плюющийся зарядами, разрывающимися буквально в нескольких метрах от челнока.
        Где же обещанная площадь? За мостом? Или Хьюстон где-то свернул не туда.
        - Давай, солдат, жми! Я оставляю тебя, ненадолго.
        С этими словами корабль ушел вперед и скрылся под мостом.
        Хэнс почувствовал себя одиноко. Голос придавал сил, вселял надежду. Теперь его нет, и если он не появится до того, как Хьюстон добежит до провала, то одним репликантом на этой планете станет меньше.
        Как все-таки легко жить и действовать, когда кто-то указывает, что делать и как поступать. Да, самому принимать решения гораздо сложнее.
        Хэнс выдыхался. Грудная клетка стонала. В горле пересохло. Он бежал изо всех сил, понимая, что если споткнется, то уже не встанет никогда. Звери быстро нагоняли его. Осталось еще чуть-чуть.
        - Ты сможешь! Ты просто обязан это преодолеть! Я на тебя столько топлива спалил, не говоря уже о боеприпасах. Давай, остался десяток метров! Прыгай прямо на меня!
        Слава богу. Он вернулся.
        Разрушенный участок моста оказался значительно шире, чем Хэнс полагал. Зияющая пропасть внушала страх и вызывала приступ головокружения. Борясь с желанием остановиться, Хьюстон преодолел последние шаги и прыгнул.
        Корпус корабля, блеснув на солнце, выплыл из-за опоры и подставил свою разогретую и скользкую тушу аккурат на пути падающего солдата.
        Хьюстон приземлился на ноги и, кувыркнувшись через голову, распластался на обшивке, растопырив руки и отчаянно пытаясь за что-нибудь ухватиться. Несколько тварей сиганули следом и благополучно продолжили полет ко дну пропасти. Одна из них, правда, чиркнула когтями по корпусу челнока, но это действие продлило ее жизнь лишь на полсекунды.
        Корабль пошел вдоль оврага, постепенно наращивая скорость.
        - Эй, я тебя не вижу. Ты там? Видишь люк?
        Хэнс добрался до поднявшейся крышки и ввалился внутрь челнока, больно ударившись об пол.
        - Отлично,  - услышал он голос уже собственными ушами. Внутри была пара человек, не считая пилота.
        - Держи руки. Осторожно. Прижми его голову.
        Голос показался Хьюстону знакомым. Ну, конечно - лейтенант Эдисон. Хэнс попытался подняться, но его придавили к полу. В следующий миг он получил разряд током и отключился.
        Вода. Тяжелая вязкая жидкость, светящаяся слабым зеленым светом в темноте. Мелкие пузырьки воздуха вьются и устремляются кверху. Кровавое пятно медленно расплывается и окрашивает океан в багровый цвет.



        Глава 2. Мы знаем, кто ты

        Хэнс приоткрыл один глаз. Он лежал на полу, ногами к двери. Справа сидел вооруженный солдат, слева еще двое. Возможно, у изголовья тоже кто-то есть. Хьюстон не хотел себя выдавать, поэтому лежал неподвижно. Разоружили его или нет, он не знал, скорее всего, да, но руки, вроде, не связали.
        Итак, он на челноке. Его спасители вдруг оказались врагами, по крайней мере, Хэнс сделал такой вывод, основываясь на том «теплом» приеме, которым его встретили.
        Дверь впереди открыта. Можно соскочить, броситься к пилоту и, обхватив его шею, приказать остальным не дергаться. Хотя, словив пулю, Хьюстон уже ничего не сможет сделать, так что здесь - пятьдесят на пятьдесят. Прокатит этот номер или нет, зависит от того, успеет ли Хэнс добежать до пилота, прежде чем услышит выстрел, и, конечно, от реакции солдата, который будет жать на курок. Нет. Надо еще подумать.
        После недавней встречи со львом, тело Хьюстона горело от многочисленных ссадин. Хищник не разодрал его своими когтями по одной простой и достаточно банальной причине - комбинезон выдержал натиск обезумевшего от злости зверя. Спасибо Федерации за хорошее финансирование армии. Будь Хэнс одет в какую-нибудь драповую куртейку, его кишки сейчас пылились бы среди эхирских развалин. Правда, спина постепенно промокала. Где-то есть открытая рана. Или он просто обмочился, пока валялся без сознания?
        - Держитесь, парни,  - крикнул пилот.  - Идем на посадку.
        Скоро побег станет невозможным. Решив действовать наверняка, Хэнс сорвался с места и тут же уперся лбом в направленный на него ствол. Двое солдат тут же схватили его под руки. Пришлось осадить. Спасибо, стрелять не стали.
        - Тихо, тихо,  - прошептал кто-то сдерживающим тоном ему на ухо.  - Не советую делать резких движений. Посадка самое сложное в летном деле, тут всякое может случиться. Понимаешь, о чем я?
        - Это точно он?  - спросил кто-то.
        Появилась возможность осмотреться. Вопрос задал человек в очках, тот самый, на которого Хьюстон напоролся в здании регистрации. Да, сомнений быть не может, разве что теперь очкарик наряжен в военную форму.
        - Он,  - ответил лейтенант Эдисон, тоже знакомая личность.  - Я хорошо его запомнил.
        Хэнс сделал слабую попытку высвободиться.
        - Спокойно, солдат,  - произнес очкарик.  - Тебе ничего не угрожает.
        - Это как раз и напрягает,  - процедил Хьюстон.
        - Я же говорю, он!  - обрадовался Эдисон. Корабль тряхнуло.
        - Оставьте его,  - приказал очкарик, опасаясь, что Хэнс воспользуется тряской и начнет чудить.  - Уберите оружие.
        Хьюстон осторожно, чтобы никого не провоцировать, отлепил намокший комбинезон от спины. Кровь. И, слава богу. Быть раненым в некоторых ситуациях намного приятнее, чем обмочившимся, хотя гораздо больнее.
        - Мы не враги тебе, солдат.
        Хэнс не поверил, но выбора, похоже, не было.
        - Зачем меня током шандарахнули?
        - Чтобы убить передатчик, вставленный в твою голову.
        Звучит убедительно, но порождает массу вопросов. Не враги ему, но, получается, враги Федерации? Не те ли это люди, о которых говорил Ричард? Или на измученную душонку Хьюстона есть еще претенденты? Какая-нибудь подпольная организация? Контрабандисты? Террористы? У любой войны есть второе дно, и оно, как правило, содержит намного больше грязи, чем та, что плавает на поверхности. В какую историю он влип на этот раз?
        Началась тряска, потом челнок вздрогнул и замер, предварительно качнувшись пару раз. Взгляд невольно соскочил с немытых физиономий вояк и метнулся сквозь остекление кабины. Снаружи был океан, залитый солнцем, зеленый и бездонный.


        Хьюстон лежал на грязной кушетке в небольшом, но насквозь пропитанном антисанитарией помещении, и пытался заставить себя не вздрагивать каждый раз, когда хирургическая игла прокалывала его кожу. Симпатичная девушка, лет двадцати пяти на вид, деловито штопала его бок, самозабвенно напевая при этом какой-то мотивчик. Хотелось обдумать и проанализировать свое положение, но Хэнс чертовски устал и хотел спать, поэтому в голову не лезло ничего. Сейчас он был в относительной безопасности и полагал, что надо бы отдохнуть, пока есть такая возможность. Но заснуть мешает металлический предмет, проникающий в края раны и заставляющий сокращаться его мышцы каждые пару секунд. Подобные операции давно уже делают при помощи лазера. Неужели здесь не нашлось подобной установки, или его нарочно хотят помучить?
        - Готово,  - сказала вдруг девушка, плеснув на шов раствором перекиси и пришлепнув сверху рукой.  - Даже лучше, чем было.
        Откуда ей знать, как было. Хьюстона привезли с уже развороченным боком, и как он еще бегать умудрялся с такой раной.
        - Желательно вколоть что-нибудь, этот мир полон всякого рода заразы.
        - Нас прививают,  - произнес Хэнс, пытаясь встать и вспомнив недавние процедуры на фабрике клонирования.  - Не переживай.
        - Не надо вставать. Эткинсон зайдет завтра, так что можешь поспать пока.
        - Эткинсон?
        - Да. Джим Эткинсон, он здесь главный.
        - Что это за место? И чем вы тут занимаетесь?
        - Он тебе все расскажет.
        С этими словами она стянула с рук резиновые перчатки и собралась уходить.
        - Эй,  - позвал Хэнс.  - Тебя как зовут?
        - Дарна.
        - Я Хьюстон.
        - Мне, честно говоря, все равно,  - произнесла она непринужденно и выскользнула за дверь.
        - Спасибо, Дарна,  - сказал он в пустоту.
        Спустя пару минут Хэнс все-таки сел. Он провел ладонью по наложенному шву. Грубовато, но все же лучше, чем ничего. Обнаружилось еще несколько обработанных и заклеенных лейкопластырем ран. Хьюстон машинально надавил пальцем на одну них - вроде не колет. Все осколки из его тела, похоже, были вытащены. Что же, медицинскую помощь здесь оказывать умеют, хоть и таким «варварским» способом.
        Наконец-то можно осмотреться.
        Маленькое помещение. Покрытые ржавчиной и зеленым налетом стены. Овальная дверь со штурвалом в центре. Кривоногий стол в углу. Под задницей кушетка, обтянутая клеенкой. Заляпанное зеленью окно с видом на бескрайний океан и не менее замызганное зеркало на стене с отражением скрючившегося и сплошь покрытого ссадинами и царапинами тела. Все. Раковины нет, туалета, к сожалению, тоже.
        Хьюстон поднялся и подергал дверь. Естественно, заперто. Штурвал не поддавался. Хэнс подошел к окну - никаких признаков берега, океан начинается далеко внизу. Возможно, это какая-то брошенная нефтяная платформа. На Гайгане когда-то пытались добывать нефть. А может, это просто заправочная площадка посреди океана. Хэнс был почти уверен, что берега не видно даже там, куда он не может направить свой, ограниченный квадратом окна взор. То, что строение возведено руками людей, сомнений нет. Эхирская архитектура, в том числе и промышленная, хоть и похожа на человеческую, но все же имеет ряд принципиальных отличий.
        Хьюстон взял со стола комбинезон и надел его. Произойти может все что угодно. Например, нападение бледнокожих. Отражать атаку в трусах не слишком-то удобно. Одежда тут вряд ли поможет, но в ней как-то уютнее.
        Хэнс вернулся на кушетку. Она недовольно скрипнула под ним. Лицо девушки не выходило из головы. Он готов был схлопотать еще одно подобное ранение, лишь бы встретиться с ней снова. Да, хорошо, что здесь нет лазерной штопки.
        Надо поспать. Вопреки надеждам, сон пришел гораздо позже, чем он рассчитывал, и прошел значительно раньше, чем явился Эткинсон, кем бы он там ни был.


        Эткинсон застал Хьюстона, сидевшего на кушетке и полного раздумий. Казалось, Хэнс не слышал, как тот вошел.
        - Ээ… привет, я Джим,  - произнес он, протягивая руку.
        - Столько бы почестей при первой встрече…  - ответил Хьюстон безразлично, легонько пожав пятерню Джима, в котором он признал того самого очкарика.
        Самому представляться смысла не было, тут, похоже, каждая собака знает о нем больше, чем он сам.
        - Я пленник или гость?  - спросил Хэнс.
        - Ни то, ни другое,  - ответил Эткинсон, присаживаясь на край стола.  - Ты солдат, а сюда попал по приказу правительства.
        - Федерации?
        - Разве есть кто-то еще?
        - Я давно не был дома, так что не в курсе, кто там у «руля». Эткинсон усмехнулся.
        - Пойдем на камбуз, тебе надо поесть. У нас неплохой повар.
        Хьюстон последовал за ним. Поесть действительно не мешало.
        Они вышли на залитую солнцем просторную палубу. Да, Хэнс не ошибся, палуба принадлежала полуразрушенной нефтяной платформе, торчащей из воды посреди океана. Ну не совсем посреди, берег был где-то рядом, об этом говорили многочисленные пернатые, напоминающие земных чаек и облепившие, казалось, все, более или менее выступающие части платформы.
        Хьюстон перегнулся через перила - высота метров двадцать. Непреодолимо захотелось выкупаться, поваляться под солнцем, забыть об этой чертовой войне и собственной смерти.
        Да, он умер. Погиб три года назад, и это не давало покоя. Несмотря на то, что сейчас Хэнс вполне жив и здоров, он все равно ощущал какую-то пустоту. А может, не было никакой прошлой жизни, может, вся эта память фальшивая, ее инсталлировали в его мозг. Вот только зачем?
        Нет, если бы это было так, то они не удивлялись бы - «отчего это Хэнс, черт его дери, Хьюстон, все помнит?».
        Многое изменилось. Из зеленого сержантика, боявшегося отдать «неправильный» приказ, Хьюстон превратился в озлобленного на всех солдафона, готового рвать голыми руками любого, кто не разделяет его принципов и взглядов. Принципы, правда, еще не сформировались, но своих врагов Хэнс видел теперь в каждом, способном держать оружие, будь то человек или бледнокожий инопланетянин. Что повлияло на это, Хьюстон не мог сказать с уверенностью - «предательство» Паркера, собственная смерть, вчерашний, богатый на «приключения» день, а может, и все, вместе взятое.
        Птицы, повинуясь какому-то внезапному общему импульсу, вдруг сорвались с места и пошли в широкий круг над платформой.
        - Хэнс,  - позвал Эткинсон.  - Некогда мечтать, у нас много дел.
        Пришлось последовать за ним. Немного попетляв по ржавым коридорам, напичканным лестничными пролетами через каждые три метра, они вошли на камбуз.
        - Спайк, накорми нас чем-нибудь,  - распорядился Джим, усаживаясь за одинокий столик у окна.
        Крупный чернокожий кок, похожий на мясника, стоявший до этого у плиты, тут же исчез где-то в закромах.
        Хьюстон сел напротив Эткинсона. Пахло рыбой, горелым маслом и еще черт знает чем. Кухня выглядела просторной и была выкрашена в белый цвет, причем, хорошо было заметно, что краску наносили прямо поверх ржавчины.
        «Видимо они базируются здесь недавно»,  - сделал вывод Хэнс.
        - Я все жду, когда ты начнешь задавать вопросы,  - нарушил молчание Джим.
        - Правительственная организация…  - пожал плечами Хэнс.  - Я думаю, здесь не принято задавать лишних вопросов.
        - Хорошая позиция,  - Эткинсон с довольным видом откинулся на спинку стула.  - Значит ты готов сотрудничать?
        - Выполнять приказы,  - поправил Хэнс.  - Мне не нравится эта война и методы, которыми она ведется, а от Космического флота и Федерации так вообще воротит, так что…
        - Достаточно. Мне это тоже не совсем по душе, а вот касательно флота мы сейчас и поговорим.
        Спайк поставил на стол два блюда с морепродуктами и бесшумно удалился. Через пару минут он принес бутыль с красным вином и исчез, уже насовсем.
        Хьюстон осторожно ткнул вилкой в какое-то щупальце.
        - Все это вполне съедобно, несмотря на внешний вид,  - успокоил Джим, разливая вино.  - Местные дары моря, плюс мастерство нашего повара. Не советую пренебрегать.
        Еда и вправду оказалась вполне съедобной и даже в какой-то мере вкусной. Вино, правда, слегка кислило, но Хэнс был вполне рад и этому.
        - Вернемся к делу,  - сказал Эткинсон.  - Наша организация именуется «Черный день».
        «Как символично»,  - подумал Хьюстон с сарказмом.
        - Здесь собраны люди,  - продолжал Джим,  - для которых небезразлична судьба репликантов, отправляемых тысячами на смерть. Все они, так или иначе, имеют отношение к военному аппарату и работают в нем под прикрытием, ведя против него же борьбу. Наша задача - остановить клонирование, бессмысленное кровопролитие и добиться прекращения военных действий на планете,  - он выдержал драматическую паузу.  - Разумеется, это просто легенда.
        - Да, звучит глупо,  - произнес Хьюстон задумчиво.
        - Но вполне убедительно, согласись. Вояки обращают на нас внимание не больше чем на муравьев, копошащихся где-то под ногами, что позволяет нам действовать прямо у них под носом, не опасаясь особой агрессии.
        - Когда Ричард говорил мне об этом, я, признаться, проникся.
        - Он не имеет к этой организации никакого отношения, но действовал исключительно по моему приказу.
        - Понятно,  - вздохнул Хэнс.  - А как обстоят дела на самом деле?
        - На самом деле я представляю Федерацию, и ты теперь один из правительственных агентов, хочешь ты этого или нет.
        - Я думал, вы с вояками заодно.
        - Официально да, но на деле, ради достижения собственных политических целей, приходится действовать врозь, сохраняя секретность. Наша задача - подрыв влияния военного аппарата в Гайганском секторе и возобновление военных действий.
        - Разве они уже не ведутся?
        - Нет, черт дери,  - Джим развел руками.  - И не ведутся уже лет восемь. Если ты не знал.
        - Что же тогда было до этого?  - Хэнс пытался сохранить безразличный тон.
        Эткинсон пожал плечами.
        - Называй это как хочешь,  - вздохнул он.  - Мы отчисляли средства на вооружение армии, на разработку оружия, исследования, в общем, на ведение нормальной полноценной войны, а наши генералы просто перенаправляли их в собственные, и без того пухлые кошельки.
        - Нормальная полноценная война, несмотря на это, у них получалась,  - произнес Хьюстон.
        - Дерьмо у них получалось…
        - Дерьмо?  - Хэнс повысил голос.  - Я подох на этой войне! Подох по-настоящему! Это была самая настоящая смерть, на самой что ни на есть взаправдашней войне, черт ее дери!
        - Угомонись,  - сказал Эткинсон совершенно спокойно, наполняя очередной бокал.  - Многие погибли, и погибли напрасно. Мы изменим ход вещей с твоей помощью.
        - Возобновлением военных действий?
        - Именно.
        - Интересно, как?
        - Война требует вложений,  - начал Джим,  - о которых я уже говорил и которые, к слову, не безграничны. Если совершить несколько серьезных диверсионных вылазок, это пошатнет обороноспособность флота и подстегнет эхиров к новым массированным наступлениям. Говоря простым языком, подольет масла в огонь…
        - Диверсионных вылазок против самих себя?  - перебил Хьюстон.
        - Да. Против себя. Чтобы расшевелить военачальников. Чтобы вселить в них страх. Чтобы заставить их действовать. Но сделать это надо аккуратно, дабы вселить в них уверенность, что все это дело рук Сообщества.
        - Ясно, но звучит неубедительно.
        - …Со своей стороны Федерация ужмет финансирование и потребует скорейшего освобождения планеты. Я уверен, средств у военачальников для этого предостаточно, и когда на чаше весов окажутся их жизни, средства эти направятся в нужное русло.
        - Нельзя ли просто поймать воришек за руку и уволить к чертям, не проливая лишней крови?  - спросил Хэнс.  - Полагаю, у Федерации есть возможность отследить утекающие налево деньги.
        - Несомненно, есть,  - ответил Джим,  - но мы преследуем совсем не эти цели.
        - То есть Федерация хочет закончить войну в кратчайшие сроки, а генералы не особо торопятся,  - подытожил Хэнс.  - И вы думаете, таким способом их можно будет расшевелить.
        - Совершенно верно.
        - Нельзя просто отдать приказ? «Вперед! Уничтожить Сообщество! Изгнать с планеты, раз и навсегда!»
        - Все приказы отданы. Военачальники рапортуют, что делают все возможное и невозможное. Якобы война идет полным ходом. Но на самом деле все далеко не так, и Федерация намерена это исправить.
        Сейчас, когда мы имеем неограниченный человеческий ресурс, освободить планету от эхиров можно в течение нескольких месяцев, надо лишь слегка подтолкнуть зажравшихся генералов, и шестеренки закрутятся с новой силой.
        Хьюстон задумался. Да, Ричард был прав, жизни людей потеряли здесь ценность. Репликанты нужны лишь для того, чтобы бесславно умереть, либо от рук эхиров и их подручных тварей, либо от рук Федерации. Изменить это невозможно.
        Вояки отняли у Хэнса жизнь, и Федерация с ними заодно. Что же, он заставит их заплатить за это, пока еще он не придумал как, но тем не менее.
        - А что со мной?  - спросил он.  - Я здесь случайно или все это тоже часть заговора?
        - Второе,  - сказал Джим.  - Нам нужно было утянуть у «Тритона» опытный образец, коим ты и являешься, поэтому программа обучения не была запущена в твоем случае. Это было сделано для того, чтобы ученые забраковали тебя. Дальше дело техники. Нам не трудно было отследить твою дальнейшую судьбу. Тем более ты довольно резко выделялся на фоне остальных клонов.
        - Я так и знал. А как насчет самого проекта «Тритон»? Очень скоро на Гайгане появится армия таких же, как я. Что вы тогда будете делать? Как станете контролировать военные действия?
        - Не понимаю, о чем ты.
        - Что если какой-нибудь образец, вроде меня, объединит репликантов, расскажет им об их правах. Затем внедрится в вашу структуру и начнет подрывать ее изнутри. Как вы определите, что войсками командует тот же генерал, что был вчера, а не какая-нибудь «тварь», принявшая его облик.
        - Ну, существует множество инструментов для осуществления контроля,  - пояснил Джим.  - Программа обучения - самый главный из них. Поверь мне, если бы тебе инсталлировали ее, я бы никакими доводами не смог убедить тебя пойти против аппарата.
        - Все же один довод есть,  - Хэнс решил обозначить приоритеты.  - Гаррет Паркер, он убил меня и не только меня. Думаю, я согласился бы вернуть ему должок, будь даже трижды предан армии и правительству.
        - Ах да. Забыл, что ты уникален. Твоя память вроде как сохранилась, на генетическом уровне.
        - Вот именно,  - подтвердил Хэнс.  - Хотя минутой раньше я думал, что это тоже ваших рук дело.
        - Нет, пока мы не обладаем подобными технологиями. Тут какой-то неизвестный феномен, либо замешано что-то еще.
        - Что же это?
        - Не могу даже предположить,  - Джим поскреб подбородок.  - Советую не заморачиваться насчет этого. Вряд ли ты найдешь ответы. Просто считай, что тебе повезло.
        Хьюстон отчего-то подумал, что Эткинсон и его команда все же имеют к этому какое-то отношение. Просто Джим не хочет раскрывать перед ним все карты и скрывает свои истинные цели. Разжигание войны ради скорейшего ее завершения конечно похоже на правду, но здесь есть что-то еще.
        - Вот что, Хэнс,  - сказал Джим.  - Забудь о Паркере. Это твоя личная проблема, и я не хочу, чтобы она мешала основным целям. Ты солдат и выполняешь приказы, никакого самовольства!
        - Ладно,  - вздохнул Хьюстон.  - В чем же суть моей миссии?
        - Об этом позже. Поешь, отдохни, я вызову тебя, когда придет время.
        Весь оставшийся день Хьюстон слонялся по палубам, подмечал детали, присматривался к людям, которых на платформе обитало больше сотни человек. Все они были заняты какой-то работой. Молчаливые, сосредоточенные каждый на собственном деле, они были похожи на клонов, но таковыми не являлись. Слишком уж они отличались друг от друга. Создавалось впечатление, что все они просто стремились быть похожими на репликантов, но у них плохо это получалось.
        После ужина Хэнс вернулся в свою «каюту», там его ждал Джим.


        Эткинсон закрутил штурвал на двери и уселся на еле живой стул, указав Хьюстону на кушетку. Хэнс тоже сел.
        - У Флота есть два флагманских корабля,  - перешел Джим сразу к делу.  - «Мотра» и «Гидора». Чрезвычайно опасные машины. Несмотря на внушительные размеры, звездолеты способны к полету в атмосфере и ведению боевых действий непосредственно у поверхности планет. Уничтожение этих кораблей должно послужить достаточным поводом для эхиров, чтобы те перешли в массированное наступление.
        - Уничтожить флагман не под силу одному человеку,  - произнес Хэнс, теперь уже не очень-то веря собственным словам.
        Джим откинулся на спинку стула.
        - У меня есть оружие.
        - Звучит интригующе.
        - Да, мои агенты выкрали этот прототип у самих вояк. Для каких целей он предназначался - загадка. Скорее всего, для выведения из строя эхирских звездолетов, хотя мало кто может объяснить принцип действия эхирского реактора.
        Эткинсон задумался на минуту.
        - Я все еще весь во внимании,  - произнес Хэнс.
        - Несомненно,  - очнулся Джим, снова отхлебнув вина.  - Оба корабля снабжены гетерогенными ядерными реакторами, но с одной поправкой. Управляющие стержни реакторов находятся вне звездолетов. Это сделано для исключения неуправляемой цепной реакции в случае критического попадания по кораблю.
        - То есть реактор «раскручивается» где-то в порту, потом корабль питается от «остаточных импульсов».
        - Не совсем так, но суть ты уловил,  - подбодрил Джим.  - Оружие, которым мы располагаем, как раз-таки служит тем самым недостающим управляющим стержнем, только с избыточной массой частиц. Проникнув в ядро, они спровоцируют мгновенный распад корабельного топлива. Ядерного взрыва, конечно, не будет, но сильнейший электромагнитный импульс неизбежен.
        - Он-то и спалит всю корабельную электронику.
        - Браво, Хьюстон,  - похвалил Джим.  - Хотя, может, и не спалит, а просто выведет из строя на некоторое время. Но этого хватит, чтобы флагман рухнул, и если это произойдет, то взлететь ему уже никогда не удастся.
        - Но корабль защищен он электромагнитных возмущений. Он, черт дери, по космосу летает, а это не такая уж благоприятная среда,  - Хэнс не заметил, как снова повысил тон.
        - Внешняя корабельная оболочка и есть та самая защита, преодолев которую, мы доберемся до «нежной плоти» этих космических монстров.
        - Вот как.
        - Я назвал прототип - «Годзилла». Хьюстон вскинул брови.
        - Ну, чтобы соответствовать антуражу,  - пояснил Джим.  - Мотра, Гидора, нуты должен понимать.
        - Я не знаток старых фильмов,  - произнес Хэнс как бы между прочим.
        - Тонко,  - похвалил Эткинсон.  - Но вернемся к делу, «Годзилла» легко пробьет корпус звездолета. Трудность в том, что место положения реактора нам неизвестно, а зарядов для прототипа всего два, то есть по одному на каждый корабль.
        - Разве Федерация не располагает чертежами звездолетов?
        - Нет, все у вояк, и утянуть это практически невозможно. Корабли уникальны, и их конструктивные особенности держатся в строжайшем секрете.
        - Я должен выкрасть чертежи?  - спросил Хэнс.
        - Мы, конечно, могли бы пойти таким путем, но… знать бы, где искать.
        - Федерация не знает, где спрятана документация на собственные корабли?  - не удержался от сарказма Хьюстон.  - Вы держите меня за идиота?
        - Нет,  - спокойно ответил Джим.  - Федерация знает, но руки у меня связаны. Я должен провернуть все это, о чем мы сейчас говорим, и не поставить под угрозу исход всего Гайганского конфликта. Так что, позволь, я буду решать, как нам действовать.
        - Как скажешь,  - отмахнулся Хэнс.
        - Так на чем я остановился?
        - На том, что чертежи мы красть не будем,  - ответил Хьюстон без энтузиазма.
        - Да. Поступим иначе. На острове Мион, принадлежащем архипелагу Тора, есть верфь, на которую, по последним данным, совершал посадку один из этих кораблей. Отсюда можно сделать вывод, что там имеются несколько инженеров, разбирающихся в тонкостях конструкций звездолетов. Твоя задача выкрасть одного из них.
        - С чертежами было бы проще…
        - Знаю! Но эта тема закрыта!
        - Последний вопрос.
        - Слушаю внимательно.
        - Твоя принадлежность к Федерации.
        Джим потер ладонями лицо, затем встал из-за стола.
        - Пойдем.
        Хэнс последовал за ним. Они преодолели несколько десятков метров полутемных коридоров, увешанных ржавыми трубами, покрытыми зеленым налетом, и уперлись в массивную железную дверь. За ней оказался небольшой кабинет с компьютерным столом посредине и, собственно, самим компьютером. Монитор был включен, по нему бежал непрерывный поток непонятных символов, среди которых угадывались координаты положения спутников связи и еще какие-то географические данные.
        Эткинсон снял с шеи жетон и вставил его в приемник, затем долго вводил последовательность цифр. После этих манипуляций экран мигнул синим цветом и выдал надпись: «Федеральная сеть. Совершенно секретно». Следом появились фотография Джима, его досье и послужной список.
        Количество информации было внушительным, и Хьюстон не стал вникать в написанное. Да и зачем? И так было ясно,  - Джим говорил правду. Одного доступа в федеральную сеть было достаточно, чтобы поверить ему.
        - Ты убежден?  - спросил Эткинсон, сохраняя в тоне оттенок упрека.  - Или нужны еще доказательства?
        - Убежден,  - ответил Хьюстон.
        - Советую изучить это внимательно.
        - Не стоит. Мне хватило бы одного жетона.
        - Ты слишком доверчив,  - упрекнул Джим.
        - Кроме Федерации и Сообщества здесь больше никого нет,  - пояснил Хэнс,  - а всякая мелюзга вроде «Черного Дня» не прожила бы с подобными документами и недели.
        - Да,  - ответил Эткинсон.  - Ты прав.
        Они покинули помещение и вернулись в «каюту» Хэнса тем же путем.
        - Теперь, когда расставлены все точки и отброшены сомнения, ты можешь приступать к работе,  - сказал Джим.  - Я достану тебе список командования верфью и их фото, по возможности. Тебе останется выбрать жертву и принять ее облик, что обеспечит твое внедрение в стан врага, так сказать. Попав внутрь, отыщешь инженера и доставишь его сюда. У тебя пара дней на подготовку, возникнут трудности - найдешь меня.
        - Ясно,  - кивнул Хьюстон.
        - Я бы предпочел: «Так точно, сэр».
        - Так точно, сэр,  - отчеканил Хэнс, по привычке расправляя плечи.


        Небо за окном быстро темнело. Ветер гнал волну и пытался пробиться сквозь стекло. Ночь обещала быть бурной. Конструкция платформы допускала незначительную раскачку, что мешало Хьюстону сосредоточиться. Он никогда не страдал морской болезнью, но качающаяся под потолком одинокая лампа периодически утягивала его внимание на себя.
        На столе, приткнувшемся в углу комнаты, лежали несколько фотографий военных офицеров, распечатанных на простой бумаге.
        Хэнс взял одну из них.
        «Капитан Говард Фарр»,  - прочитал он надпись, сделанную карандашом на тыльной стороне отпечатка.
        Больше никакой информации.
        Хьюстон подошел к заляпанному зеркалу и долго смотрел на свое лицо, пытаясь представить на его месте худощавую физиономию капитана. Моментами ему казалось, что отражение приобретает схожие черты, но это была лишь иллюзия.
        Слишком мало информации. Чтобы принять облик другого человека, надо хоть что-то знать о нем,  - полагал Хьюстон, хотя совершенно не представлял, как действует механизм «перевоплощения».
        Нужно стать капитаном, попытаться составить его психологический портрет и применить его на себе. Какими чертами характера может обладать человек имеющий подобное лицо? Говард Фарр чем-то был похож на одного из «санитаров» из фабрики клонирования.
        Хьюстон представил себя на его месте, мысленно закатал рукава и постарался взглянуть на окружающую обстановку с максимальным презрением, периодически косясь на себя в зеркало. Безрезультатно. От напряжения разболелась голова, захотелось плюнуть на все и завалиться спать.
        Вдруг в дверь постучали.
        «Кого там еще принесло?» - раздраженно подумал Хэнс, стараясь не потерять связь с образом, и открутил штурвал.
        На пороге стоял Джим. Он едва заметно вздрогнул, его глаза забегали по комнате.
        - Ты делаешь успехи, Хьюстон,  - произнес он, кашлянув в кулак.
        Хэнс повернулся к зеркалу, из него таращилась физиономия Говарда Фарра. Хьюстон помахал рукой, чтобы убедиться, что это действительно он. Вдруг возникло какое-то чувство отторжения, захотелось сбросить с себя эту маску. Хэнс постарался взять себя в руки. Вернуть себе настоящее лицо оказалось значительно труднее, чем расстаться с ним.
        - С острова доставили офицерскую форму,  - проговорил Эткинсон.  - Думаю, она тебе пригодится.
        Снабжает Джима федерация, или форму просто сняли с мертвого солдата,  - думать как-то не хотелось, но мысль эта настойчиво лезла в голову.
        - Благодарю, сэр,  - произнес Хэнс, решив все-таки воздержаться от каких-либо комментариев.
        Эткинсон взглянул на снимок.
        - Капитан Фарр,  - прочитал он вслух.  - Есть такая личность. Наведывается к начальству в конце каждого цикла, якобы на отчет.
        - А на самом деле?  - спросил Хэнс, избавившись, наконец, от образа потенциальной жертвы.
        - На самом деле - стучит на сослуживцев. Каждый выбирает собственный путь наверх. Можно вымостить дорогу к повышению медалями за отвагу, можно пролить ради этого пинту другую крови, а можно просто пройтись по головам товарищей.
        - С кровью, конечно, перебор.
        - Увы, Хэнс, и такое встречается.
        Хьюстон вспомнил Гаррета Паркера. Полковник, а ныне генерал, когда-то отправлял людей на смерть, не задумываясь о морали. Это помогло ему подняться к вершинам власти, потому как благодаря его действиям люди одержали несколько важных побед. Но, так или иначе, Гаррет убил его. «Родившись» заново, Хэнс оставил эту войну и начал собственную. Он доберется до Паркера и напомнит ему о том, что все имеет свой вес, цену и последствия.
        - Мне не хватает разведданных,  - прервал его мысли Джим,  - но если нам чуток повезет, мы сможем воспользоваться отсутствием капитана, в противном случае его придется устранить.
        - Надеюсь, до этого не дойдет, хотя, мне, по большому счету, все равно.
        Джим усмехнулся. Со стороны могло показаться, что он доволен происходящим. Как будто он пытался кого-то «вылепить» из Хьюстона, и у него это получалось. Несомненно, Хэнс оправдывал его надежды, пока. Но здесь, во взгляде Эткинсона, в его довольной ухмылке было что-то еще - зловещее и потустороннее.
        - Вот, возьми,  - Джим протянул Хьюстону передатчик.  - Он имеет другую частоту, отличную от общей. Переговоры вояк не будут тебе слышны, равно как и ты им, но засечь радиосигнал сможет любой связист, так что будь осторожен. Свяжешься со мной, как все сделаешь, либо если окажешься в безвыходной ситуации. Не вставляй в ухо и не включай его, пока не будешь уверен, что тебя не запеленгуют и не рассекретят.
        - Хорошо.
        - Потренируйся с образами,  - посоветовал Эткинсон.  - Однажды это спасет тебе жизнь. Тебе придется научиться подражать голосам своих «жертв», это, конечно, не каждому дано, но все же обладать этим умением будет не лишним.
        - Так точно… сэр.
        - На этом все. Я вызову тебя, как только подготовлю все необходимое, до этого беспокоить не стану, но если возникнут вопросы, ты знаешь, где меня найти.
        - Как скажешь.
        Джим стрельнул взглядом.
        - Как скажешь, сэр,  - поправился Хэнс.
        Эткинсон покинул помещение, ничего не сказав. Он понимал, что более уважительного отношения от Хьюстона не добиться. Все-таки это был не просто клон, в нем было кое-что еще, что скоро вырвется наружу и предрешит исход войны. А если не вырвется, то Джим поможет этому процессу. В конце концов, именно для этого он здесь и находился.


        Погода стремительно портилась. Дождь хлестал в лицо, ветер мешал идти, как будто стихия была против того, чтобы капитан Фарр попал на базу. Когда осталось около километра пути, ему навстречу вылетел транспортный челнок и, зависнув в нескольких метрах от земли, посветил прожектором в лицо.
        - Вас подбросить, сэр,  - спросил голос, усиленный громкоговорителем.
        Говард ничего не ответил. Он остановился, дав возможность транспорту сесть и открыть перед ним люк, манящий теплом и безопасностью.
        - Штормовое предупреждение было объявлено час назад, сэр,  - произнес тот же голос, только уже без громкоговорителя.  - Вы должны были воспользоваться челноком, а не идти пешком.
        Фарр промолчал и на этот раз. Он, кряхтя, поднялся на борт, удостоив солдата чести помочь себе.
        Внутри челнока было тепло и сухо. Бормотало радио, жужжали двигатели, что-то мерно попискивало. Говард плюхнулся в кресло и позволил себе расслабиться. Наконец, транспорт, качнувшись, оторвался от земли и взял курс к базе.
        «Как они узнали, что он идет?» - задал он вопрос самому себе, но ответа не нашел.
        Не прошло и пяти минут, как челнок достиг периметра и совершил мягкую посадку. Капитан спрыгнул на мокрый асфальт и, поблагодарив пилота, направился к зданию администрации, пригибаясь под напором падающей с неба воды.
        - Говард, привет,  - услышал он позади себя, едва войдя в помещение и закрыв за собой дверь.  - Мне сказали, что ты прибыл час назад.
        В коридоре царил полумрак, и лица внезапного знакомого не было видно.
        - Так и есть,  - соврал он в ответ, не оборачиваясь.
        - А почему до сих пор не зашел ко мне? Видимо, какой-то приятель.
        - Извини, много дел.
        - Да, брось, что может быть важнее кружечки старого доброго «Бима». Капитан усмехнулся.
        - Сейчас переоденусь и зайду,  - произнес он в темноту.  - Без меня не начинай.
        - Вот это другое дело. Что с твоим голосом?
        - Простыл, наверное…
        Фарр вошел в ближайший кабинет. Внутри было темно. Он щелкнул выключателем.
        Небольшое помещение. Окон нет. Две входных двери одна напротив другой. Пара столов с компьютерами. Полки, заваленные какими-то бумагами.
        Капитан порылся в документации. Ничего существенного. Распечатки координат. Списки целей. Траектории орбит спутников. Отдельный интерес представляла подробная карта архипелага с нанесением важных точек. Подобные вещи должны храниться за семью замками, хотя, вполне возможно, он недооценил степень секретности данного объекта, либо карта просто устарела. В любом случае она отправилась обратно на полку.
        Следующими на очереди были компьютеры. Говард включил один из них. Ничего. Таблицы, графики, массивы чисел, может, они и представляли какую-то стратегическую ценность, но только не для него. Он сделал запрос по инженерному персоналу.
        «Нет доступа к сети»,  - ответила машина и предложила воспользоваться другим терминалом.
        Оболочка второго компьютера оказалась защищена паролем и дальше экрана загрузки не пускала. Капитан отключил питание. Нужно поискать в другом месте. Он покинул комнату, воспользовавшись второй дверью, и вышел на лестничную площадку.
        Второй этаж оказался заперт. На двери третьего красовалась надпись: «Диспетчерская».
        Отлично. Капитан вошел внутрь.
        Длинный коридор. Единственная незапертая дверь вела в серверную. Редкая удача.
        Внутри оказался техник, копающийся с проводами.
        - Что со связью?  - спросил Говард, вспомнив о проблемах с доступом к сети.
        - Молния, сэр,  - ответил тот, вздрогнув от неожиданности.  - Защита при здешнем климате эффективна процентов на восемьдесят. Остальные двадцать - как повезет. Через часик восстановлю.
        - У меня нет часика.
        Техник оторвался от своего занятия.
        - Там в конце,  - он махнул рукой за спину капитана,  - есть дежурный терминал. С него можно войти в общую базу, но связи с островами все равно нет. Если что-то срочное, можно передать через спутник…
        - Благодарю. Этого достаточно.
        Техник пожал плечами и вернулся к работе.
        Говард нашел «аварийный» терминал в углу помещения. Включив лампу над монитором, он набрал команду запроса в локальную сеть. Установка связи заняла несколько минут. Система постоянно сообщала о невозможности подключения к тем или иным узлам. Видимо, молния серьезно повредила оборудование.
        Наконец, связь была установлена, правда на шестьдесят процентов, но для поиска во внутренней базе этого должно было хватить.
        Список инженеров оказался внушительным. Единственный, в должностной инструкции которого «прозвучало» слово «флагман», встретился лишь в конце страницы. Его звали Шон Экерман, возраст - тридцать два года. Номер - шесть три два семь. Работает в доках. Дальше Говард читать не стал. Вряд ли дальнейшая информация поможет ему больше, чем та, которой он уже владеет.
        Капитан попытался запомнить ничем не выдающиеся черты лица, изображенные на фото, хотя и знал, что найти человека, узнав однажды его имя, не составит большого труда. Молодой, перспективный и подающий большие надежды, Шон еще не знает, какая участь ему уготована.
        Капитал выключил терминал и погасил настольную лампу. Выйдя из серверной, он осторожно прикрыл за собой дверь и направился к лестнице. Дальше нужно пробраться в доки. Время позднее, но инженер, скорее всего, еще там.
        Впереди ждала еще одна, более чем серьезная проблема. За дверью, ведущей на лестничную площадку, Говард натолкнулся на самого себя.
        То же лицо, то же выражение усталости на нем, та же форма, даже, казалось, грязь на ботинках, принесенная с улицы, полностью идентична. Словно кто-то поставил большое зеркало на пути.
        Отражение резко побледнело, но сохранило спокойствие, лишь слегка наклонив голову вбок, дабы получше рассмотреть столь странное препятствие. Капитан в точности повторил его действия. Вдруг «двойник», осознав всю невозможность ситуации, резко бросился назад с криком: «Тревога!». Фарр настиг его в два прыжка и с силой толкнул в спину. Тот исчез в лестничном проеме, перевалившись через перила. Раздался глухой удар.


        Хьюстона почти рассекретили. Надеясь, что криков настоящего Фарра никто не услышал, он побежал по лестнице вниз. Нужно было спрятать труп. В том, что капитан свернул себе шею, навернувшись с третьего этажа, сомнений не было.
        Вдруг послышался шум ветра. Кто-то вошел с улицы и, похоже, не один.
        - Эй, Дин, что это?  - донеслось снизу. Секундная пауза.
        - Это капитан Говард, мать его! Зови медика!
        Хэнс остановился на полпути. Он перевесился через перила, чтобы определить степень угрозы и количество противников.
        - Я вижу его!  - послышалось снизу.
        Хьюстон мгновенно убрал голову. Перебить солдат будет легче, чем придумать что-то и попытаться объяснить ситуацию, ведь для этого придется сменить внешность и форму. Снизу донеслись щелчки рации.
        - Сообщение на пост. На базе нарушитель. Капитан Говард Фарр, похоже, убит.
        - Не понял вас,  - голос перемежался помехами.  - Повторите сообщение… - снова помехи.
        Дальше Хьюстон не слушал. Оба варианта отпадали, оставался последний - бежать. Нужно срочно избавиться от облика капитана. Надо стать кем-то другим. Например, техником. Хэнс мельком видел его лицо. Но все это не так-то просто, нужно время. Он сделал шаг назад и уперся затылком в холодное и трясущееся дуло оружия.
        - Не двигаться,  - прозвучал знакомый голос техника.  - Эй, кто там внизу, я взял его! Скорее сюда!
        - Что?  - донеслось из-под лестницы.  - Оставайся там!
        Послышались шаги.
        Хьюстон отчетливо осознал переходящее в страх беспокойство техника, державшего его на мушке. Пару секунд назад кто-то снизу сообщил, что капитан, скорее всего, мертв, и в то же время Говард Фарр стоял сейчас спиной к нему, целый и невредимый. Здравый смысл вопил о невозможности сего факта и в это же время мешал нажать на курок, хотя и предполагал, что врукопашную с неизвестным доселе врагом не совладать.
        Нужно усилить этот эффект.
        Хэнс медленно повернулся, проникнувшись испугом и замешательством техника. В этот момент он стал точной его копией, разница была лишь в одежде.
        «Жертва», увидев собственное отражение, выронила пистолет. Хьюстон одной рукой поймал оружие, второй швырнул незадачливого вояку себе за спину, как раз в объятия успевшего подняться с нижнего этажа солдата. Они вместе покатились по ступеням.
        Хэнс тем временем вернулся на этаж и рванул к противоположной лестнице, сбив еще кого-то в полутьме. Позади слышались крики и топот сапог. Уже спустившись вниз, он сбавил шаг и спокойно вышел на улицу.
        Шум недавней потасовки резко контрастировал с мирным шуршанием воды и далекими раскатами грома.
        Ветер стих, но дождь продолжал лить как из ведра. Хьюстон пересек плац и направился к далеким огням доков. Вдруг на вышках, расположенных по периметру, зажглись прожектора. Круги света забегали по земле, прочесывая местность. Хэнс прибавил шагу. Кровь, отравленная адреналином, наполняла мышцы энергией, а голову паникой. Хьюстон снова оказался в своей стихии. Он не заметил, как опять стал самим собой.


        Добравшись до верфи, Хэнс вошел в ближайшее здание, оказавшееся какой-то мастерской. Внутри ни души. Лишь охранник на входе отдал ему честь, заметив офицерскую форму.
        «Надо бы от нее избавиться,  - решил Хэнс,  - дабы не привлекать лишнего внимания».
        Преодолев длинный, плохо освещенный цех, заставленный ремонтным оборудованием и металлообрабатывающими станками, Хьюстон добрался до противоположной двери и попал через нее в небольшое темное помещение.
        Нащупав на стене выключатель, он включил свет.
        Комната имела три «выхода», была «экипирована» шкафчиками и походила на какую-нибудь раздевалку. Большинство шкафчиков оказались закрытыми, незапертые же были пусты. За полуоткрытой дверью в одной из стен виднелась душевая с еще мокрым полом и теплой влажной атмосферой. Все говорило о том, что рабочие покинули раздевалку совсем недавно.
        Хьюстон бросил промокшую офицерскую куртку в угол и направился к одному из «выходов». Дверь оказалась не заперта. Она вывела его в узкий полутемный коридор, заканчивающийся выходом на улицу.
        Снаружи ждали ряды взлетных площадок, пара огромных кранов и просто невероятное количество исчезающих в темноте трубопроводов и кабельных линий. Океан излучал мягкий зеленый свет, от которого не делалось светлее, но контуры строений благодаря свечению резко выделялись на фоне падающих с неба потоков воды.
        - Внимание,  - раздалось по внешней связи. Пришлось приложить усилие, чтобы не вздрогнуть.  - Всем срочно вернуться в казармы и занять личные места. Объявляется комендантский час.
        - Эй, что происходит?  - спросил Хэнс первого встречного, хотя прекрасно понимал из-за чего шум, ничему, надо же было с чего-то начать разговор.
        Тот нахмурился, увидев незнакомое лицо.
        - Хрен знает, вояки что-то переполошились,  - ответил он, наконец.
        Хэнс заметил, как рабочие появляются из зданий и сооружений и целенаправленно шагают к невысоким строениям, виднеющимся вдалеке.
        - Слушай, где найти Шона Экермана?  - крикнул он вслед удаляющейся фигуре.
        - Экермана?.. Видел его в ангаре,  - рабочий неопределенно махнул рукой,  - но сейчас все соберутся в казармах, там «поймать» его будет проще.
        Вот именно, «проще». Если Хьюстон не успеет перехватить инженера до проверки, то вся эта операция обрастет массой лишних проблем. Хэнс побежал к силуэту огромного сооружения, проступающему сквозь стену дождя. Судя по размерам, это и был тот самый ангар, по крайней мере, недавний собеседник «указал» именно на него.
        Хьюстон перешел на бег. Навстречу ему брели люди с безразличием на лицах и обреченностью в глазах. Нет, это были не клоны. Клонировать рабочих невыгодно со стратегической и экономической точек зрения. Просто люди устают от этого пропитанного соленой водой мира, а дождь, как правило, усиливает ощущение тоски и безысходности.
        Вдруг Хэнс оказался в круге света. Сзади его нагонял челнок.
        - Вы направляетесь не в ту сторону!  - донеслось до него.  - Через несколько минут будет объявлен комендантский час!
        Ангар уже близко. Хьюстон прибавил ходу. Уже видна в боковой стене дверь, освещаемая одиноким фонарем, подвешенным над ней. Осталось совсем немного. Да, нужно было действовать осторожнее.
        - Немедленно смените направление или будет открыт огонь!
        «Какого черта?  - думал Хэнс, продолжая бежать.  - Зачем сразу - огонь? Может, я просто забыл что-то».
        Уже был слышен шум двигателей. Нет, ему не успеть. Он задержится перед входом, чтобы открыть дверь, и будет расстрелян. Хьюстон отчетливо представил эту картину. Но перед самым его носом дверь открылась сама, а в проеме нарисовался человек, собирающийся присоединиться к группам рабочих, направляющихся к казармам.
        Хэнс узнал в человеке Шона Экермана, прежде чем сбил его собственным телом и ввалился вместе с инженером внутрь. В следующий момент тонкая металлическая створка превратилась в труху под коротким залпом корабельной турели.
        Они оказались в мастерской. Несколько станков, пара шкафчиков с инструментом и столько же столов с перевернутыми на них стульями. Вот и все убранство, если не считать раздвижных дверей, ведущих, видимо, в сам ангар.
        Дезориентированный Экерман поднялся на ноги и часто захлопал глазами. Хьюстон, не давая тому сосредоточиться, швырнул его прямо сквозь столы и составленные на них стулья. Мастерская наполнилась грохотом ломаемой мебели. Да, новое тело Хэнса превосходило прежнее по всем пунктам. Затем Шон был извлечен из обломков и направлен головой в шкафчик с инструментом. Сделанная из тонкого металла дверца вогнулась внутрь, сам шкафчик, покачнувшись, с грохотом рухнул на пол.
        - Не вздумай сопротивляться!  - процедил Хэнс на ухо жертве, уперев ей в бок дуло пистолета, отобранного когда-то у техника.  - Будешь делать, то, что я скажу, останешься жив. Понятно?
        Экерман кивнул, пачкая пол кровью, хлынувшей из разбитого носа. Хьюстон поставил его на ноги. Было слышно, как на улице приземляется челнок.
        - Открывай ангар!
        Шон нажал пару кнопок на щитке, расположенном тут же на стене. Двери разъехались в стороны. Хэнс протащил инженера внутрь огромного помещения, под высоким потолком которого тут же зажегся свет.
        - Отсюда есть еще выход?
        Экерман кивнул и указал рукой в сторону противоположной стены.
        - Закрывай двери!
        Такой же щиток нашелся и с этой стороны. Пара нажатий на кнопки, и они отрезаны от остального мира. Хьюстон несколько раз выстрелил в распределительный шкаф, крепившийся рядом. Раздался звонкий хлопок, сопровождающийся салютом из синих искр, и свет в ангаре погас. Теперь ворота можно открыть только вручную. Спустя секунду вдоль стен зажглись несколько тусклых лампочек аварийного освещения.
        - Вперед! К другому выходу.
        Он легонько подтолкнул Шона в спину. Тот, споткнувшись, но, удержавшись на ногах, неуверенно побежал вглубь ангара.
        - Старайся находиться впереди меня,  - посоветовал Хэнс.  - Вздумаешь зайти сбоку или отстать, словишь пулю.
        Тот ничего не ответил.
        - И вообще держись увереннее. Не распускай нюни. Теперь ты на секретной службе Федерации.
        Шон естественно не поверил, но это было не так важно.
        Они достигли выхода и вышли на улицу как раз в тот момент, когда со стороны мастерской донеслись глухие удары по железным воротам.
        Хьюстон осмотрелся. На фоне зеленого свечения четко выделялась пристань с парой десантных катеров на воздушной подушке. Легче легкого, операция, можно сказать, удалась.
        - Туда!  - приказал он.
        Они рванули к катерам. Экерман, получив дозу адреналина, похоже, вошел во вкус. Он с разбегу запрыгнул на борт и откинул крышку люка. Хьюстон влетел следом. Зажегся свет над приборной панелью.
        - Запускай мотор,  - скомандовал Хэнс.
        - Здесь блокировка.
        - Ты же инженер, черт дери!  - прорычал Хьюстон, ткнув дулом пистолета Экерману в затылок.  - Заставь эту посудину работать, или я найду тебе замену!
        - Замену?  - зарычал вдруг инженер и, вывернувшись, перехватил руку Хэнса.  - Боюсь, у тебя нет на это времени.
        Хьюстон машинально нажал курок. Пуля, выбив сноп искр из потолка, застряла в обшивке. Пистолет вылетел из руки. Экерман швырнул Хэнса на пол. Тот сгруппировался и перевернулся лицом вниз во время приземления. Инженер набросился сверху, но тут же схлопотал затылком в переносицу. Получив небольшое преимущество, Хьюстон успел подняться и шарахнуть все еще висящего на нем Шона о переборку. Тот ослабил хватку. После следующего удара инженер отцепился совсем и, осев на пол, закрыл голову руками.
        Да, Экерман оказался крепким противником. Хьюстон почувствовал, что сил у него совсем не осталось, но расслабляться было еще рано. Он поднял инженера за грудки и сменил облик, став похожим на него. У Шона округлились глаза от удивления.
        - Времени, как видишь, у меня более чем достаточно,  - прохрипел Хэнс, снова становясь самим собой.  - Запускай мотор!
        Выпустив инженера, он подобрал оброненный пистолет и проверил затвор.
        - Заводи, черт дери!
        Шон нырнул под панель. Достал пару блоков из разъемов и поменял их местами, потом извлек оттуда же пучок проводов и, оборвав клеммы, пару минут колдовал над ними. Зажегся свет, на этот раз по всему салону. Замигали лампочки на панели.
        Экерман пощелкал тумблерами. Двигатель плавно заработал, набирая обороты.
        - Топлива мало,  - произнес Шон. Хьюстон взглянул на приборы.
        - От погони уйти хватит. Давай ходу!
        Машина дернулась, оборвав тросик, используемый в качестве швартового, и поплыла, постепенно увеличивая скорость.


        Ветер снова набирал силу. Волны десятиметровой высоты норовили опрокинуть и поглотить десантный катер. Машина шла на автопилоте, электроника контролировала скорость и вектор движения, постоянно удерживая судно на гребне волны, что, ничему, не исключало жуткой качки. Хьюстон следил за приборами, пытаясь побороть головокружение. Экермана же беспрестанно рвало. Он стоял на четвереньках, откашливаясь и размазывая по лицу слюни, слезы и следы непрекращающегося кровотечения из разбитого носа. Хьюстон жалел о проявленной жестокости, но кто знает, как бы все обернулось, дай он хоть малейшую слабинку.
        Бортовой радар запищал, сигнализируя о приближении объекта.
        - За нами хвост!  - объявил Хэнс.
        - Плевать,  - выдохнул Шон, пытаясь встать на ноги.
        Хьюстон вспомнил последние часы своей прежней жизни. Перспектива снова пойти ко дну не очень-то радовала.
        - У заднего борта есть пулемет. Проверь,  - скомандовал он.
        - Он не заряжен,  - простонал Экерман.
        Конечно. Никто не станет оставлять вооруженную технику без присмотра, но все же.
        - Проверь!  - заорал Хэнс.
        Шон поковылял к месту стрелка и несколько раз нажал гашетку. Тишина.
        Внезапно свет погас, двигатель чихнул и заглох - баки опустели.
        - Я же говорил…  - простонал инженер.
        Наступила тишина. Отчетливо стал слышен звук двигателей приближающегося челнока. Катер тут же скатился с гребня. В следующий момент судно подбросило, и они на мгновение оказались в свободном полете. Последовало тяжелое приземление на воду. Хьюстон потерял опору под ногами. Экерман поскользнулся на собственной рвоте. Все полетело кувырком. Машина зачерпнула воды, но не перевернулась. Хэнс знал, что берег уже близко, и если они не посворачивают свои шеи, то смогут добраться до суши.
        Преследователи догнали катер и, сделав круг над беспомощно болтающимся на волнах суденышком, открыли огонь. Первая же очередь из бортовой турели соскребла слабую броню и наделала дыр в корпусе, через которые внутрь мгновенно устремились потоки воды.
        - Какого черта они творят?  - проорал Шон.  - Не знают, что я здесь, в заложниках?
        - Либо не знают,  - крикнул Хэнс, сквозь шум ветра,  - либо им плевать на тебя.
        - Да пошел ты…
        На втором заходе обшивку порвало в тряпки и сорвало крышу. Экерман исчез в пучине. Хьюстон ухватился обеими руками за штурвал, пытаясь удержаться. Сквозь сетку трещин в лобовом стекле он увидел, как катер вылетел с волной на берег и врезался в давно заброшенные деревянные постройки каких-то временных сооружений. В следующий миг опора под ногами исчезла, равно как и крыша над головой, и Хэнс оказался в воздухе среди морской пены, обломков и потоков дождевой воды. Он больно приземлился в мокрый песок. Следующая волна, полная водорослей и щепок едва не смыла его обратно в океан. Хэнс поднялся на ноги и поспешил подальше от воды к деревьям, темнеющим неподалеку.
        Челнок где-то отстал, Хьюстон обернулся, чтобы удостовериться в этом, и заметил Экермана, барахтающегося в пене. В этот момент появился транспорт и завис над инженером, направив на него луч прожектора. Затем начал плавно снижаться, видимо, собираясь подобрать несчастного.
        Шум волн, дождя и раскатов грома заглушал все остальные звуки.
        Хэнс проверил пистолет. Патроны еще есть. Нужно отбить Экермана. Сколько там человек… внутри корабля? Двое? Трое? Если так, то Хьюстон должен справиться. Шона теперь тоже надо опасаться. Хотя оружия у него нет, он все же может оказать сопротивление.
        Вдруг транспорт накрыло волной. Вероятно, пилот потерял бдительность и позабыл о шторме, пытаясь удержать челнок ровно на ветру. Одна из вертикальных дюз потухла, вторая, пару раз чихнув, все же плюнула огнем, перевернув корабль в воздухе. Тот завернул широкую дугу и ударился о землю, разбросав по округе куски обшивки. Работающее сопло оторвалось и ушло в облака. Иллюминаторы челнока на мгновение осветились изнутри и погасли. Все стихло.
        Хьюстон направился в сторону Экермана. Теперь, когда корабельный прожектор не освещал инженера, Хэнс потерял его из виду. Шона вполне могло смыть в океан. Следующая волна налетела на берег. Хьюстон на мгновение оказался по пояс в воде.
        - Ни с места!  - услышал он позади.
        Резко развернувшись, Хэнс сделал пару выстрелов из пистолета в мелькнувшую в потоке воды фигуру.
        Это был не Шон. Это точно был не Шон.
        Хьюстон пытался себя успокоить. Убить инженера сейчас, по неосторожности было бы глупостью. Причем глупостью исключительной.
        Скорее всего, кто-то из экипажа корабля выпал в тот момент, когда судно перевернулось. Надо быть осторожным, солдат вполне мог быть в броне. Хьюстон держал оружие наготове. В этот момент противник напал откуда-то сбоку. Они повалились в воду. Солдат схватил Хэнса за горло и начал душить. В зеленом свечении гайганских вод Хьюстон видел его лицо, это точно был не Экерман. Он направил на солдата пистолет и нажал курок. Выстрела не последовало - патроны кончились. Тогда Хэнс ударил его, не выпуская оружия из руки, но противник, закованный в броню, даже не вздрогнул. Налетевшая волна сбила солдата с ног, и ему пришлось ослабить хватку. Хьюстон ударил вояку несколько раз по запястьям, пока тот не отпустил одну руку. Хэнсу удалось выкрутиться и встать, он подсек солдата и повалил его в воду. Теперь они поменялись местами. Хьюстон не мог протиснуть руки под сочленения брони и добраться до шеи противника, оставалось просто держать его под водой, но тот превосходил его по силе и отчаянно брыкался, в его глазах светилась злоба. Хэнс позволил себе впитать ее, он представил себя на месте жертвы, представил,
как та, пуская пузыри, пытается откинуть противника ногами, как видит лицо Хьюстона сквозь толщу воды, и лицо это меняется, становясь точной ее копией.
        Солдат обмяк на мгновение, он не верил собственным глазам, он никогда не встречался с подобными вещами. Его мозг, не приняв происходящего, захлебнулся во внезапно нахлынувшем ужасе. Жертва вдохнула воды.
        Последний прилив сил, подхлестнутый инстинктом выживания, последний отчаянный рывок и все… кислородное голодание, туман перед глазами, навалившаяся усталость, слабость и полный душевный покой.
        Хэнс отпустил мертвого солдата. Никогда он не убивал вот так. Собственными руками. Никогда не смотрел в глаза своей жертве и не смотрел на себя ее глазами. Проклятая война. Он ненавидел ее. Он ненавидел Эткинсона, что послал его на это задание, и ненавидел Паркера, который сделал его таким. Они заплатят за это, очень скоро.
        Хьюстон снова стал собой. Да, теперь он мог возвращать свою внешность достаточно быстро. Для этого нужно было вспомнить, кем он стал теперь, и подхлестнуть свою ненависть.
        Вдруг, появившийся из ниоткуда Экерман набросился на него. Хэнс перебросил инженера через плечо, и пока тот поднимался, шлепнул ему кулаком по носу, не дав опомниться. Кровь хлынула с новой силой.
        - За мной!  - скомандовал Хьюстон, выходя из воды.
        На светящемся песке он заметил автоматическую винтовку, видимо оброненную солдатом. Подобрав ее, он проверил оружие.
        - Не заставляй меня повторять!
        Шон, заметив ствол, решил, что разумнее будет подчиниться.


        Хьюстон вставил в ухо передатчик и включил его. Внутри черепной коробки что-то щелкнуло разок, пискнуло, пошипело, и снова наступила тишина. Хэнс попытался постучать по динамику, но тот был глубоко, пришлось просто хлопнуть по уху пару раз.
        - Да, Хьюстон,  - прозвучал голос настолько четко и громко, что Хэнс вздрогнул от неожиданности.  - Слушаю тебя.
        - Задание выполнено, забирай меня.
        - Где находишься?
        - Не представляю,  - Хьюстон огляделся, пытаясь обнаружить какие-либо ориентиры.  - Где-то недалеко от верфи Миона. Можешь запеленговать сигнал?
        - Попробую, оставайся на связи. Разумеется.
        Знать бы, как эта штука отключается, или хотя бы громкость убавить.
        Дождь не думал прекращаться. Океан сиял, подчеркивая окружающие предметы, которые казались вырезанными из картона и напоминали какие-нибудь декорации в театре теней. Шон, словно персонаж пьесы, брел на фоне накатывающих волн и всем своим видом нагонял тоску. Не хватало лишь фоновой музыки, непременно депрессивной.
        - Так, вижу тебя,  - Хэнс снова вздрогнул.  - Ты на соседнем острове. Думаю подойти к тебе будет безопасно. Хвоста нет?
        - Вроде, нет.
        - Отлично. Высылаю транспорт. Так, это еще что?..
        Минутная пауза. Внезапная тишина. Накатившееся чувство одиночества. Экерман замер, слившись с декорациями. Здесь музыка должна стихнуть, позволив зрителю остаться с собственными мыслями и прочувствовать важность момента.
        - Как там погода?  - голос Эткинсона разбил «атмосферу» в мелкие звенящие осколки.
        - Погода - дерьмо,  - отчитался Хьюстон, не в силах расстаться с наваждением.
        Теперь даже океан казался ненастоящим. Несколько волнистых контуров поднимаются и опускаются поочередно, словно кто-то за кулисами дергает за веревочки, приводя в действие нехитрый механизм.
        - Дерьмо - мягко сказано, судя по моим данным.
        Хэнс инстинктивно потряс головой. Надо сосредоточиться.
        - Значит, так, Хьюстон,  - слышно было, как Джим нажимает клавиши допотопного компьютера, стоявшего в его кабинете.  - За тобой прилетит челнок где-то минут через тридцать - сорок. Остров небольшой, постарайся пересечь его за это время. Транспорт подойдет с наветренной стороны, а то у тебя там слишком штормит. Как понял?
        - Понял отлично,  - вздохнул Хэнс.  - Отбой.


        Впереди темнели деревья, скорее всего - небольшой лесок. Хьюстон чувствовал себя слепым и глухим. Не видно было ни черта, равно как и не слышно из-за шума дождя. Местная флора в отличие от воды не излучает собственного света, так что в темноте может быть опасно. Дождевая вода также была свободна от светящегося «планктона» и освещения не прибавляла.
        Опять же, обходить заросли совсем не хотелось. Кто знает, насколько они обширны, к тому же челнок прибудет всего через полчаса.
        - Экерман!  - позвал Хьюстон.
        - Я здесь,  - ответил тот едва слышно, сохраняя обиду в голосе. Прямо как девчонка.
        - Фонарь есть?
        - Ну, есть.
        - Тащи сюда. И постарайся быть на виду, я тебя уже предупреждал.
        Заросли оказались не настолько густыми, как предполагалось. Вода стекала крупными каплями с листвы и падала на землю, образуя бесчисленное количество ручейков, стремящихся соединить свои воды с океаном. Между деревьями могли свободно передвигаться крупные животные, расстояние позволяло. Но зверей не было, вся живность пряталась от дождя и высовывать свои морды на открытый воздух в ближайшее время не собиралась.
        - Пошли,  - приказал Хэнс, пропуская Экермана вперед.
        - Это небезопасно,  - сказал он, замерев в нерешительности.  - На Гайгане полно свирепых хищников.
        - Ерунда, в такой ливень даже исключительно свирепые сидят дома.
        - Тогда верни фонарь.
        - Держи,  - пожал плечами Хьюстон.
        Через сотню метров Экерман заметно сбавил шаг и принялся усердно шарить лучом между деревьями. После того как он споткнулся в очередной раз, не разглядев дороги, Хэнс не выдержал.
        - В чем дело?
        - Я не знаю,  - Шон, казалось, был встревожен.  - Кто-то ходит между деревьями.
        - Чушь,  - отмахнулся Хьюстон.  - Единственное, что там может быть, это твое разыгравшееся воображение. Прибавь шагу и смотри под ноги.
        Хэнс снял винтовку с плеча. На всякий случай. Теперь идея срезать путь через лес казалась не такой разумной, как несколько минут назад. Все же надо было обойти по берегу, не потому, что Хьюстон опасался атаки хищников, просто Шон мог запаниковать и рвануть через чащу, наплевав на все, а это добавило бы проблем.
        - Черт,  - Экерман остановился.  - Что это?
        Хэнс собравшись рыкнуть на инженера в очередной раз, вдруг тоже замер. Впереди них стояли люди, их было около двух десятков. Шон обвел фонарем заросли, среди деревьев четко прорисовывались еще силуэты. Примерно сотня человек. Откуда они здесь? Люди были обнажены и стояли неподвижно. Они не перекрывали дороги, а просто стояли и смотрели на путников. Все без исключения были мужского пола. Нет, Хьюстон не мог разглядеть каких-либо половых признаков, но крепко сложенные, плечистые фигуры могли принадлежать только мужчинам.
        - Я не знаю,  - ответил Хьюстон тихо.  - Иди вперед, только осторожно.
        - Ты как-то замешан в этом?
        - Что?
        - Ты слепой?
        - Что я, по-твоему, должен там увидеть?  - спросил Хьюстон раздраженно.  - И как это ты определил мою причастность к ним?
        Хэнс забрал у Шона фонарь и стал шарить лучом по зарослям, стараясь не светить особо никому в лицо. Две сотни глаз, сверкая в темноте, не отрываясь, смотрели на него.
        И тут Хэнс смог разглядеть этих людей, все они были похожи друг на друга, как один. У всех было одно лицо: лицо Хьюстона.
        Холодок пробежал по спине. Хотелось поддаться панике и убежать подальше от этого места. Или начать палить направо и налево. Но Хэнс держал себя в руках. То, что он видел, не было реальностью, это просто не могло быть правдой. Бред. Галлюцинация. Игра воображения. Все, что угодно, только не явь.
        - Идем, медленно,  - приказал Хьюстон шепотом, боясь, что голос дрогнет, если он станет говорить вслух.
        Экерман повиновался. Хэнс ткнул дулом винтовки ему в спину.
        - Спокойно, не вздумай дергаться.
        Шон держал себя в руках, хотя зубы его громко стучали, даже шум дождя не заглушал этот, вызывающий приступы паники звук. Хэнс шел следом, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
        Обнаженные Хьюстоны смотрели на него, не на Экермана, отнюдь, на него, на Хэнса, смотрели, не отрываясь, их глаза блестели в свете фонаря и излучали злобу. Они поворачивали головы вслед за ним и провожали его взглядами. Они знали его и чего-то ждали. Вот только чего?
        Когда люди остались позади, Хьюстон развернулся к ним лицом, чтобы не дать им возможности напасть сзади. Он не исключал такой вероятности. Они с Шоном медленно отступали к опушке, когда послышался шум двигателей челнока. Хэнс инстинктивно обернулся на звук. Бортовые огни транспорта мелькали позади деревьев.
        - Вперед,  - он подтолкнул Экермана.
        Они побежали.
        Хьюстон оборачивался на бегу несколько раз, но никаких фигур уже не видел. В несколько минут они домчались до снижающегося транспорта и, не дожидаясь, пока он коснется земли, запрыгнули внутрь. Со стороны казалось, что за ними гонится стая волков.
        - Улетаем!  - выпалил Хэнс, едва оказавшись внутри.  - Улетаем к чертям!
        Пилот лишь пожал плечами. Затем, добавив тяги, направил челнок в небо.


        Внутри корабля было тепло и сухо. Челнок нес их к брошенной нефтяной платформе. Двигатели натужно ревели, пытаясь справиться с ветром. Транспорт жутко болтало, он то и дело проваливался в воздушные ямы. Тем не менее, чувство безопасности постепенно вытесняло страх и воспоминания о последних минутах, проведенных в лесу.
        Экерман вжался в сиденье и пытался унять дрожь. Хэнс тоже постукивал зубами, то ли от холода, то ли от напряжения.
        Что-то поменялось в этом мире, он не знал, что, но ощущение ускользающей реальности стало посещать его в последнее время все чаще и чаще.



        Глава 3. «Мотра»

        Вода отступала, обнажая берег, усыпанный круглыми и идеально ровными камнями. Зеленый фосфоресцирующий планктон оседал на их заросшей странной растительностью поверхности, подчеркивая контуры. Мелкие ракообразные испуганно снимались с насиженных мест и пускались вдогонку за стремительно утекающей жидкостью. Габара - один из спутников Гайгана, ярко сиял в небе и находился в полной фазе, сигнализируя о том, что до отлива еще далеко.
        Странно.
        Океан словно ожил внезапно и вопреки всем законам природы отступил по собственной «прихоти», обнажив эти гладкие и аккуратно уложенные шары.
        Вдруг песок вокруг одного из камней зашевелился и стал проваливаться. Под ним что-то происходило, какое-то движение. Немного в стороне можно было наблюдать то же самое. Подобные «очаги» стали возникать по всему берегу. Явление постепенно принимало тотальный характер. Появилось еще что-то, вызывающее дисгармонию в общей картине. Оно двигалось рывками, переламываясь и сгибаясь.
        Рука. Грязная, заляпанная мокрым морским песком человеческая рука. Вот появилась еще одна. Еще и еще. Камни, оказавшиеся головами, поднимались, обнаруживая под собой тощие тела. Те медленно выбирались из песка. Грязь кусками отваливалась от обнаженных фигур. В призрачном зеленоватом свечении темные контуры выглядели, по меньшей мере, зловеще. Наконец, движение прекратилось. Все выпрямились и замерли. Совершенно идентичные, словно отлитые по одной форме, они стояли ровными рядами и смотрели прямо перед собой, их было не меньше тысячи. У всех было одно лицо. Лицо человека, наполнявшего этот мир ненавистью и болью. Имя ему было Хэнс Хьюстон.
        Океан стонал, он был неспокоен, напряжение присутствовало во всем. Твари, обитающие в глубинах, замерли, и, кажется, прислушиваются к чему-то. Хищники не нападают на своих жертв. Рыба перестала метать икру. Птицы боятся залетать далеко от берега и нервно кружат над полосой прибоя. Все как будто чего-то ждут.
        Скоро пружина лопнет, оборвется нить напряжения, злоба выплеснется наружу, и тогда прольется много крови, настолько много, что воды станут красными. Каким станет Гайган после этого, трудно предположить, но ясно одно: никто не покинет планету живым.


        Хьюстон проснулся. Сон это был или пророчество он не знал, хотя и не верил в последнее.
        «Просто кошмар»,  - пытался он убедить себя, но недавние события не давали покоя и упорно указывали на некий очевидный факт.
        Вот только на какой? Что-то, что имело простое и понятное объяснение, металось в голове, всячески пытаясь обратить на себя внимание. Но Хьюстон не мог «поймать» эту мысль. Каждый раз, когда он был близок к ответу, тот ускользал от него.
        То, с чем он столкнулся несколькими часами ранее, не имело объяснения. Конечно, это были оборотни, спалохи - истребленная и доведенная до отметки вымирания форма жизни, когда-то главенствующая в этом мире. Что собрало их в одном месте и отчего твари копировали его образ - было непонятно. Почему они не растерзали его и Эткинсона, было непонятно вдвойне.
        Может, не было ничего? Может, это изможденный мозг сыграл с ним злую шутку, а воображение, подхватив эстафету, показало этот странный сон? А может, он просто сходит с ума, медленно, но верно? Его разум не может свыкнуться с мыслью, что тело, умерев однажды, продолжает исправно функционировать. Это не дает покоя, порождая ненависть к тем людям, которые причастны к его смерти, к тем, кто воскресил его, к войне, к воде, к океану и к этой чертовой планете, что стала камнем преткновения в противостоянии двух сторон.
        Хэнс попытался выгнать эти мысли из своей головы.
        Что-то потянуло кожу на боку, вызвав внезапную боль. Хьюстон дернулся и схватил тонкую, принадлежавшую женщине руку.
        - Блин! Придурок! Ты напугал меня до чертиков!
        - Прости, Дарна. Я кажется уснул.
        - Уснул?  - ее возмущению не было предела.  - Ты лег всего пару минут назад.
        - Я, правда, не хотел,  - Хэнс попытался оправдаться.  - Ночка выдалась еще та.
        Она шумно выдохнула и положила руку ему на спину, не позволяя подняться.
        - Не дергайся, я еще не закончила,  - она смягчила тон.  - Блин, кровь пошла.
        - Ерунда.
        - Даже не могу предположить, чем таким ты там занимался, что даже швы разошлись.
        - Я воевал,  - произнес Хьюстон с напыщенной важностью. Она снова вздохнула.
        - Мне все это кажется напрасной тратой времени. Завтра ты снова отправишься «воевать», а мне снова придется тебя штопать. Может, оставить все так, как есть?
        - Да ну, перестань,  - Хэнс никак не мог удержаться, чтобы не повернуться к ней лицом.  - Тебе же нравится это.
        - Мне?  - воскликнула Дарна.  - С какой такой стати?
        - Ну, я не знаю,  - Хьюстон поморщился от боли.  - Черт. Ты так нежно прокалываешь мою кожу.
        Она отстригла нитку и залезла на него верхом. Хэнс снова попытался перевернуться на спину.
        - Мне нравятся сильные мужчины,  - произнесла девушка страстным шепотом ему на ухо.  - Но тебе не удастся меня соблазнить.
        Хьюстон почувствовал, как в штанах стало тесно.
        - Это еще почему?  - прокряхтел он.
        - От тебя водорослями пахнет.
        С этими словами она соскользнула на пол, и как всегда плеснув перекиси на шов, пришлепнула место штопки ладонью.
        Хэнс поморщился.
        Дверь открылась, на пороге появился Джим. Дарна проскользнула у него за спиной, послав Хьюстону воздушный поцелуй.
        - Я против подобных связей на работе,  - произнес Эткинсон, не поздоровавшись.  - Это противоречит уставу.
        - Не читал никакого устава.
        - Я здесь устав!  - Джим ткнул в себя пальцем.  - И я против связей на работе! Сколько раз мне это повторить?
        - Прости,  - выдохнул Хэнс.  - В смысле, так точно, сэр! Этого больше не случится, сэр!
        - Я серьезно, Хэнс. Ничто не должно отвлекать тебя от работы. От этого очень многое зависит. Надеюсь, ты понимаешь.
        - Не переживай,  - отмахнулся Хэнс.  - Она просто заигрывает со мной. Он сел на кушетку. Рана воспалилась и больно колола в боку.
        - Черт. По правде говоря, мне нужен квалифицированный медик.
        - Н-да, выглядит не очень,  - сказал Джим, заглянув Хьюстону за спину.  - Я дам тебе пару дней отдыха. Глядишь, заживет.
        Пару дней? За пару дней даже у кошек не заживает.
        - Хорошая шутка,  - улыбнулся Хэнс.  - Что там с инженером?
        - Хрен знает. Дерганый какой-то. Вздрагивает от каждого шума.
        - Да, это не солдат,  - Хьюстон решил умолчать о происшествии в лесу, пока сам с этим не разберется.  - Но он хотя бы тот, кто нам нужен?
        - Я его еще не расспрашивал,  - ответил Эткинсон.  - Решил дать возможность немного прийти в себя.
        - Ясно.
        - Если все пойдет удачно, то после уничтожения флагманов мы закончим с этим. А пока советую подумать, как провернуть следующую операцию. Действовать в открытую чревато последствиями.
        - Что-то было не так?
        - Все не так,  - Джим присел на край стола.  - Вояки переполошились не на шутку. Если будем продолжать в том же духе, они усилят бдительность, и каждая наша последующая вылазка станет в разы сложнее предыдущей.
        - Все понятно,  - сказал Хэнс.  - Я учту это.
        - Вот и отлично. Даю тебе время до утра. Постарайся выспаться, а завтра перейдем к планированию.
        - Так точно, сэр.
        Эткинсон вышел, закрутив за собой штурвал на двери.
        Значит, начальство недовольно. Конечно, похищение инженера не было спланировано и подготовлено должным образом. Хьюстона просто выбросили у верфи и приказали выкрасть этого человека. Если все это имеет такую степень важности, как преподносится, то либо за спиной Экермана действует кто-то еще, либо Джим что-то не договаривает. Естественно, Хэнсу не положено знать все, но ощущение какой-то спонтанности и необдуманности действий Федерации все же беспокоит его. Порой даже кажется, что Эткинсон совсем не тот, за кого выдает себя. Надо было изучить его досье поподробнее, жаль, что теперь эта возможность утеряна навсегда.
        Хьюстон улегся на кушетку, подложив руки под голову. Надо подумать о чем-нибудь приятном, чтобы сон пришел быстрее. Хэнс позволил образу Дарны занять все свои мысли. Неужели между ними что-то возникло, или она на самом деле лишь дразнит его.
        Хьюстон не заметил, как уснул. На этот раз ему ничего не снилось.


        - …Ты теперь работаешь на Федерацию, а это не та организация, приказы которой подлежат обсуждению,  - голос Джима был грозен и непреклонен.
        Хьюстон, поборов в себе желание немного задержаться и послушать, чем закончится спор, осторожно вошел в помещение.
        Кабинет с большим овальным окном, выходящим на океан, был вычищен от ржавчины и имел дополнительное освещение, кроме того, что было предусмотрено. Это создавало иллюзию простора, хотя комнатушка размерами была не больше, чем «каюта» Хэнса.
        Джим сидел за письменным столом, Шон располагался напротив, разместившись на одном из стульев, беспорядочно составленных в углу.
        - Это не обсуждение приказа, а проявление здравого смысла,  - Экерман, казалось, не заметил появившегося Хэнса.  - Вам не свалить подобную махину одним выстрелом, тем более из этой пукалки. «Годзилла»,  - усмехнулся он,  - кто придумал этот идиотизм?
        - Твоя задача указать нам местоположение реактора. Остальное мы берем на себя. Если же ты некомпетентен в этом вопросе, то нам придется подыскать тебе замену, сохранив секретность, естественно.
        - Сомневаюсь, что у вас есть право удерживать меня здесь.  - Шон начал малость сдавать позиции, услышав о сохранении секретности.
        Для него это означало - устранение как нежелательного свидетеля.
        - Федерация имеет гораздо больше прав, чем ты себе представляешь,  - Эткисон тут же воспользовался замешательством инженера.  - Хотя, да, удерживать мы тебя не станем, нам тут, видишь ли, лишний рот не нужен. Но смею тебя заверить, сделаем все возможное, чтобы рот этот больше не открывался.
        Экерман совсем сник. Спор этот изначально не мог привести ни к чему хорошему.
        - Черт,  - он поскреб затылок.  - Я, просто не знаю, где находится ядро.
        - Что значит: «Не знаю»?  - теперь настала очередь Джима прийти в замешательство.
        - Не знаю, и все тут. Для полетов в атмосфере реактор не нужен, только реактивная тяга. Я специализировался на вспомогательных двигателях. Внутри корабля никогда не был и чертежей этого монстра в руках отродясь не держал.
        - Вот дерьмо!  - Эткисон вскочил и стал прохаживаться взад-вперед.
        Инженер теперь оказался в «подвешенном» состоянии. Федерация раскрыла перед ним карты, а использовать по «назначению» не может, но желает, как сказал Джим: «Сохранить секретность».
        Шон почувствовал, что ценность его жизни стремительно поползла вниз.
        - Но я могу предположить,  - поспешил реабилитироваться он.  - Я все-таки кое-что понимаю в этом. Покажите чертежи, и я разберусь, что к чему.
        Очередная ошибка. Хьюстон вновь усомнился, что здесь имеет место деятельность секретных служб Федерации. Нельзя проворачивать подобные дела, действуя спонтанно. Все должно быть просчитано до мелочей. Снова пришла в голову аналогия с театром теней. Вроде все видно и понятно, но с другой стороны - никаких деталей, лишь темные контуры.
        - Располагай мы чертежами,  - произнес Эткинсон упавшим тоном,  - не было бы необходимости тащить тебя сюда.
        Он перестал мерить комнату шагами.
        - Есть на верфи люди, владеющие достаточной информацией, чтобы указать нам цель? Кто-то же следит за работой ядра, это ведь, черт побери, ядерный реактор.
        Жизнь инженера еще больше упала в цене.
        - Ээ… я покажу…  - в его голосе слышалось явное беспокойство.  - Отведите меня к кораблю, и я покажу, куда стрелять.
        - Он блефует,  - произнес Хьюстон как бы между прочим.
        - Что? Что ты понимаешь в этом?  - Шон чуть не задохнулся от наплывших эмоций.  - Я инженер. Я имел дело с подобными вещами. Покажите мне корабль, если у вас нет чертежей, и я ткну пальцем прямо в его корпус и скажу: «Палить сюда».
        - Ладно,  - сказал Эткинсон.  - Времени, равно как и особого выбора, у нас нет. Сделаем так, как он говорит.
        Было слышно, как инженер выдохнул с облегчением.
        - По моим данным, вояки будут проводить зачистку Мегалона через пару дней,  - продолжал Джим.  - Это крупнейший город Сообщества. Там полно эхиров и техники. Звездолет войдет в атмосферу над мегаполисом, когда - не знаю, но информация такая есть.
        - Для чего им понадобился корабль?  - спросил Хьюстон.
        - Военачальники хотят утянуть кое-что из оборудования бледнокожих. Ожидается сильное сопротивление. Нужна мощная огневая поддержка, так что флагман будет там, можно не сомневаться.
        Джим подошел к заляпанному окну.
        - Ваша задача: подойти к звездолету на максимально близкое расстояние и произвести выстрел. Заряд всего один, поэтому нужно проделать все четко.
        - Я не доверяю Экерману,  - произнес Хьюстон.
        - Есть основания?  - Джим насторожился.
        - Да, и очень весомые.
        - Ну, так поделись с нами, умник!  - воскликнул Шон.
        Насколько было целесообразно поднимать эту тему, Хэнс не знал, но слова произнесены, и увести разговор в другое русло вряд ли получится. Кроме того, шансов практически нет, риск велик, так что надо учесть каждую мелочь.
        - У инженера нет полной уверенности в том, что мы действуем от лица Федерации. Поэтому он может намеренно завалить операцию, указав неверную цель.
        - Я постараюсь убедить его в своей принадлежности к этому органу власти,  - произнес Эткинсон.  - Не переживай.
        - Тем не менее, этого может быть недостаточно.
        - То есть, как это?
        - У каждого человека может быть собственное отношение к происходящему, и оно может разнится с тем, что навязывает нам военный аппарат. Мы говорили об этом не так давно,  - произнес Хэнс.  - Когда обсуждали программу обучения. То есть не каждый станет стрелять по своим, от чьего бы лица он ни действовал.
        - Здесь все просто,  - пояснил Джим.  - Если после произведенного выстрела корабль не рухнет, ты устранишь Экермана прямо там, на месте.
        Повисло молчание.
        Гениально и просто. Может, Шон и не ценил особо собственную жизнь, но смерти он боялся точно. Федерация любит играть в подобные игры. Хьюстон мысленно пожелал смерти всем, кто замешан в этой войне. Он не злился, его не охватывало бешенство, он сохранял спокойствие внешне, как всегда. Он просто ненавидел их всех, но ненависть отчего-то не копилась в нем, она утекала в почву, в воду или еще куда, словно электричество по заземляющему проводнику.
        - Челнок выбросит вас вблизи города. Дождетесь начала атаки и начнете движение вглубь поселения,  - произнес Эткинсон.  - Звездолет не станет слишком сильно снижаться. Поэтому советую определить и занять наивысшую точку, чтобы было проще вести огонь. «Годзилла» - достаточно громоздкая установка, рассчитана, как я неоднократно говорил, только на один выстрел. После этого оружие можно бросить, оно будет представлять ценность только для противника и то лишь в качестве образца. Но это уже не наша проблема. Дальше все как обычно. Уходите в безопасное место, связываетесь со мной, я провожу эвакуацию. Вопросы есть?
        - Не похоже на тщательное планирование,  - не удержался Хьюстон.  - Но все же лучше, чем ничего.
        - В случае успеха?..  - подал голос Экерман.
        - В случае успеха я сообщу, что делать дальше. Возможно, будут еще поручения.
        - Нам это зачтется как-то?  - не унимался Шон.  - Пенсия, освобождение от налогов, ну, или особая награда какая-нибудь.
        Эткинсон поскреб подбородок. Молодец, Шон. Быстро освоился.
        Хьюстон с трудом сдержал улыбку.
        - Я считаю кощунством просить вознаграждение, еще не доведя дела до конца,  - сказал Джим.
        - Все же я хочу знать, за что рискую.
        Нет, Хэнс ошибся в Экермане, он не так прост, как кажется, и вовсе не трясется за свою шкуру. Это меняет суть дела, но все же ведет к одному и тому же результату - инженер может сорвать операцию, руководствуясь собственными мотивами. Можно даже не бояться, что он укажет неверную цель, но ведь ничто не мешает ему, например, выстрелить Хьюстону в спину еще на подходе к звездолету. Вокруг война, и узнать, при каких обстоятельствах погиб Хэнс, будет практически невозможно.
        - Ты рискуешь ради Федерации!  - прогремел Эткинсон.  - И рискуешь уже сейчас, ставя под сомнение свою пригодность к предстоящему делу! Федерация тебя не забудет, можешь не сомневаться в этом, но только в случае выполнения задания. А сейчас отставить подобные вопросы. Ясно?
        - Ясно,  - сказал Шон, скривив рот в усмешке.
        - Я не слышу!
        - Так точно, сэр!
        - Вот и отлично. У вас два дня на отдых и подготовку. Возникнут вопросы, найдете меня здесь,  - проговорил Джим спокойным тоном.  - А пока свободны. Оба.


        - Вот ты где,  - голос Дарны звучал на удивление четко на фоне прочих звуков, издаваемых океаном, будь то крики птиц, шум волн или плеск воды где-то у основания платформы.
        Хьюстон сидел на крыше бывшей диспетчерской рубки. Он смотрел на закат и старался ни о чем не думать. Местное солнце уходило за горизонт. Зеленое свечение воды, подводя контуры и обволакивая все вокруг, постепенно вытесняло золотистые лучи небесного светила.
        - Составишь мне компанию?  - Дарна села рядом, свесив изящные ножки с края крыши.
        - Почему бы и нет,  - ответил Хэнс, слегка подвинувшись.
        - Тогда открывай,  - произнесла она, ставя бутыль вина и пару бокалов.
        Еще пару дней назад при первой встрече ей было даже плевать на то, как его зовут, а теперь она заигрывает, явно напрашиваясь на откровенный разговор, судя по принесенной выпивке. Может, это Джим ее подослал, рассчитывая выведать что-нибудь? Вообще, Хэнсу нечего было скрывать, но быть поосмотрительнее все же не помешает.
        Хьюстон наполнил бокалы, не в силах оторвать взгляда от пальчиков ее босых ног.
        - За что пьем?  - спросил он в безуспешной попытке завязать хоть какой-нибудь разговор.
        Дарна дернула плечом.
        - Просто так. Здесь скучно. Каждый день одно и то же. Все чем-то заняты, не обращают на меня никакого внимания. За все время моего пребывания здесь никто даже не посмотрел на меня, а ведь здесь человек двести вполне здоровых, полноценных мужиков. Прости за откровенность.
        Она почти залпом осушила бокал. Хьюстон вскинул брови и тут же принялся скрести переносицу, пытаясь скрыть этот непроизвольный жест.
        Со своей стороны он тоже заметил отрешенность и неразговорчивость местных «служащих». Сколько времени они здесь и когда последний раз были на суше - неизвестно. При таком раскладе попытки закадрить единственную «на судне» женщину случались бы каждые десять минут и уже давно вызывали бы у Дарны раздражение, но никак не скуку.
        Хьюстон попытался прогнать эту мысль, но она упорно сопротивлялась, прочно усевшись в голове.
        - Как ты оказалась здесь?  - спросил он. Дарна снова пожала плечами.
        - Заступила на практику в один гарнизон, не помню номера. Буквально на второй день Джим забрал меня сюда.
        - Как работа?
        - Да никак. Сижу тут как дура, ничего не делаю. Ты первый раненый за полгода.
        «За полгода?  - мысленно нахмурился Хэнс.  - Чем же тут занимались люди федерации все это время? Не похоже, что подготовкой предстоящих диверсий».
        Хьюстон допил свой бокал. Надо сменить тему. Девушке недостает внимания, поэтому не стоит «давить на эту мозоль». Он отчаянно перебирал варианты дальнейшей беседы, но в голову решительно ничего не лезло. Светило исчезло за горизонтом, подул легкий ветерок. Хэнс снял куртку и набросил ее на плечи Дарны - универсальный жест, должен сработать. Девушка подогнула ноги под себя и положила голову Хьюстону на плечо.
        - У меня в каюте теплее,  - произнес он неожиданно для самого себя.
        - Твоя кушетка маловата для двоих,  - сказала она. Ого! Какой «неожиданный» поворот событий.
        - Зато на полу места много,  - парировал Хэнс. Вздохнув, она поднялась и взяла бокалы с бутылью.
        - Идем, только чтобы Джим нас не видел.


        Ее дыхание было словно ветер, гуляющий над волнами. Волосы пахли океаном, а бархатистая кожа была мягкой и теплой, словно песок на пляже в теплый летний вечер…
        Что-то громыхнуло, челнок провалился в воздушную яму. Двигатели натужно заревели, преодолевая силу всемирного тяготения.
        …И влажные губы с привкусом морской соли…
        - Хьюстон, хватит мечтать!  - пилот пытался перекричать звуки внезапно навалившейся канонады.  - Дальше я не пройду! Выгружайтесь здесь!
        Хэнс отстегнул ремни и направился к выходу, прихватив «Годзиллу». Установка была чертовски тяжелой. Он видел, как Экерман исчез в проеме, спрыгнув на землю. Хьюстон сбросил ему орудие, тот попытался поймать его - безуспешно.
        Инженер был безнадежен. Он просто не был приспособлен для боевых действий. Хэнс подумал, что еще хлебнет с ним горя.
        Воздух наполнился свистом. Снаряд, прилетевший со стороны эхирского города, разорвался в паре десятков метров от них. Шон упал, сбитый ударной волной. Пилот, пытаясь увести машину в сторону, дал сильный крен, и Хэнс выпал из челнока, больно приземлившись на спину. Заштопанный бок резко напомнил о себе.
        - Экерман, ты, как, жив?  - Хьюстон попытался поднять инженера.
        Челнок, обдав их горячим воздухом из сопел, взял курс на океан и быстро пропал из виду.
        - А, черт… будь ты проклят вместе со своей Федерацией,  - Шон скрючился, пытаясь унять боль в ушибленном колене.
        Недалеко воткнулись в землю еще пара снарядов.
        - Вставай, надо уйти с линии огня!  - крикнул Хэнс, пригибаясь под градом сыплющихся обломков.
        Он взвалил на плечо громоздкое оружие и поплелся к развалинам.
        - Подожди…  - стонал Экерман где-то позади.  - Я не могу идти.
        - Тогда ты мне не нужен,  - парировал Хьюстон.
        Почва впереди была вскрыта взрывами, обнажив наполовину закопанную бетонную трубу полутораметрового диаметра. Хэнс спрыгнул внутрь нее. Спустя минуту туда же провалился Шон, чертыхаясь и кляня все, на чем свет стоит.
        - Хэнс…
        Очередной снаряд жахнул прямо над головой, часть трубы лопнула и обвалилась. В пролом полилась противно светящаяся вода.
        - Хэнс, надо передохнуть,  - стонал инженер, держась за ногу.
        Хьюстон вернулся к нему. Труба постепенно заполнялась мягким зеленым светом.
        - Убери руку. Дай взгляну, черт дери.
        Штанина оказалась разорвана. Нога опухала. На колене виднелась свежая ссадина, полученная, скорее всего, только сейчас, при падении Экермана в трубу.
        - Все нормально, жить будешь.
        - Знаю,  - пытался отдышаться Шон.  - Дай мне пять минут. Вот дерьмо.
        - Привыкай,  - усмехнулся Хьюстон.  - Мы еще и четверти пути не преодолели.
        - Пошел ты…  - на лице инженера появилось подобие улыбки.  - Знаешь, в детстве мне казалось, что война - это круто. Бежишь, палишь направо и налево, пушки грохочут, снаряды рвутся… Черт. Я винтовку обронил… где-то.
        Хьюстон медленно выдохнул, выгоняя из головы картины расправы над инженером. Надо сохранять спокойствие.
        - Возьми мою,  - сказал он.  - У меня все равно руки заняты. Хэнс отдал ему оружие.
        - Не жалко?
        - Жалко, если снова потеряешь,  - сказал он поднимаясь.  - Кончай ныть и прикрывай меня.
        Они пошли дальше. Труба была частично обрушена и несколько раз переламывалась по пути. Приходилось пригибаться, чтобы не цепляться головой. Громоздкое противокорабельное оружие мешало передвижению. Хьюстон снял «Годзиллу» с плеча и нес перед собой. Спустя сотню метров, когда сил в полусогнутых ногах уже не осталось, труба вывела их в просторный колодец, наполовину заполненный водой.
        - Стоп,  - скомандовал Хьюстон.  - Оставайся здесь, я выгляну наверх.
        Несколько мелких кусков бетона отвалились от края трубы и упали в светящуюся на дне колодца жидкость.
        - Хорошо,  - махнул рукой Шон.
        Хэнс, взял у инженера винтовку и перепрыгнул с края трубы на лестницу, закрепленную у противоположной стены. Лестница застонала. Сверху посыпались камни и песок.
        - Осторожнее,  - подал голос Экерман.  - Не свались в воду. Кто знает, какая там глубина?
        Хьюстон аккуратно поднялся до самого верха. Металлическая крышка, закрывающая колодец, оказалась расколотой. Хэнс толкнул дулом оружия меньшую половинку. Та провалилась, и едва не угодив ему по голове, гулко ухнула в воду, подняв тучи брызг. Следом просыпалось полтонны песка, бетонной крошки и прочего мусора. Хэнс вцепился в ненадежную лестницу, боясь, что та не выдержит и оторвется. Избежать падения в таком случае вряд ли удастся.
        - Проклятье! Хьюстон!  - донеслось снизу.  - Что там происходит?
        - Война,  - крикнул он в ответ.  - Жертвы и разрушения.
        Экерман умолк, видимо, переваривая сказанное.
        Хэнс осторожно высунулся из колодца. Эта часть города была разрушена до основания. Ближайшие постройки, сохранившие хотя бы один этаж, начинались метров через сто. Придется бежать до них по открытой местности.
        Послышался рев мотора какой-то бронетехники.
        Давя остатки черепицы, и перетирая бетон в пыль, в поле зрения вкатился танк. Следом двигался небольшой отряд пехотинцев. Хьюстон пригнулся. Он не хотел, чтобы его заметили, пусть даже это были люди.
        Вдруг из ближайшей уцелевшей постройки, описав ровную дугу, вылетел заряд, выпущенный из мобильной ракетной установки. Ракета брякнула о башню танка и, не разорвавшись, ушла в сторону. Отряд опешил. Машина остановилась. Наконец, придя в себя, солдаты открыли шквальный огонь по развалинам. Спустя минуту, на поле боя выпорхнул эхирский челнок и короткой очередью из турели превратил большую часть пехотинцев в кровавую труху. Танк дернулся и случайно переехал еще нескольких человек. Следующая ракета, вылетевшая из руин, оторвала ему башню и прикончила оставшихся солдат.
        Война. Жертвы и разрушения. Хьюстон спрятал голову. Прекрасное место и время для смерти. Вдруг пришло осознание собственного бессилия. Против кого он собрался воевать? Кому решил мстить? Зачем все это? Ответа не было. Лишь желание покарать обидчиков. Да, чтобы утолить эту жажду крови, появившуюся в нем с момента перерождения, одним Гарретом Паркером, пожалуй, не обойтись.
        - Ну что там, Хьюстон?  - послышалось снизу.
        - Идем наверх.
        Хэнс выбрался из колодца. Спрятавшись за горящим танком, он «снял» из винтовки эхирского солдата, неосторожно появившегося в окне полуразрушенной постройки. Потом еще парочку. Тут появился Шон, кряхтя под тяжестью «Годзиллы».
        - Прикрывай меня,  - Хьюстон отдал ему винтовку, взваливая установку себе на плечи.  - Следи за окнами. Нам туда.
        Он указал на одинокую башню, возвышающуюся над развалинами. По сути, это был просто многоэтажный дом, этажей в двадцать. Предстояло подняться на его крышу.
        Пригибаясь, они последовали к намеченному зданию. Экерман изредка постреливал из винтовки, Хэнс надеялся, что небезрезультатно. Эхиры вели хаотичный огонь, похоже, они были дезориентированы и не совсем понимали, по кому следует стрелять, и следует ли вообще. Изредка среди домов можно было заметить земную технику и немногочисленные отряды солдат, методично истребляющих представителей эхирского Сообщества.
        - Погоди, Хьюстон,  - взмолился Шон.  - Дай отдышаться. Как тебе еще бегать удается с этим… аппаратом.
        - Потерпи немного,  - ответил Хэнс, не сбавляя шага.  - Доберемся до места, там передохнем.
        Пока они бежали к намеченному зданию, по ним никто не стрелял, но останавливаться все же было нельзя. В эту часть города то и дело залетали снаряды, а звуки боя становились все громче. Земные войска теснили эхиров и, похоже, теснили именно сюда.
        Наконец показался фасад многоэтажного здания. Похоже, что это единственная башня в округе, и именно ею придется воспользоваться.
        - Сколько здесь этажей?  - спросил Экерман, тяжело дыша, едва они вошли внутрь.
        - Не знаю, не считал,  - ответил Хьюстон.  - Может, пятнадцать, может, двадцать.
        - Вот дерьмо, и как это меня угораздило попасть в вашу компанию?
        - Я имею к этой компании отношение такое же, как и ты. Меня, можно сказать, тоже…  - Хэнс перевел дух,  - …угораздило.
        - Вот уж не думал, что жизнь примет такой оборот.
        - Я, признаться, тоже,  - усмехнулся Хьюстон, вспомнив собственную смерть.
        Внутри сооружения все было завалено обломками бетона, штукатуркой, стеклянными осколками и поломанной мебелью, вперемешку с оргтехникой. Кое-где встречались внушительного вида горшки с комнатными растениями самых причудливых форм. Было видно, что здание служило каким-то административным центром. Несмотря на разруху, чувствовалась строгость и урбанизм.
        - Сюда,  - Хэнс указал на дыру, проделанную артиллерийским снарядом, сквозь которую пробивались лучи света.
        Разорвавшись, снаряд разворотил лестничную площадку, уничтожив половину пролета, пройти по которому все же было возможно, если двигаться по самому краю и налегке. Хьюстон полез по обломкам. Достигнув уцелевшего участка, он принял «Годзиллу» из рук Шона и помог ему подняться.
        - Один этаж есть,  - Экерман не удержался от сарказма. Вдруг послышался хруст стекла.
        - Ты слышал, Хьюстон?  - Шон проверил оружие.
        - Да. Надо проверить все.
        - На кой хрен? Хочешь, чтобы нас грохнули в темноте? Идем наверх.
        - Черта с два,  - произнес Хэнс.  - Сначала обезопасим пути отхода. Мне собственная жизнь дороже, чем эта авантюра с флагманом.
        - Что же ты во время планирования молчал?
        - А говорить об этом было бесполезно.
        Вдруг в оконном проеме мелькнула тень. Экерман тут же открыл огонь. Пули высекали искры из стен, поднимая в воздух тучи бетонной крошки и штукатурки. Все мгновенно утонуло в пыли.
        - Подожди,  - Хьюстон остановил его.  - Достаточно.
        - Чего?
        - Погоди, не пали! Черт… Я пойду проверю. Прикрывай меня и старайся держаться в тени.
        - Ты спятил?
        - Я в тот коридор,  - Хэнс махнул рукой в нужном направлении.  - Следи за мной и, смотри, не подстрели меня.
        - Экерман, казалось, не слышал. Он, словно ищейка, взявшая след, напряженно вглядывался в запыленное пространство.
        - Ты слышал меня!?  - Хьюстон повысил голос.
        - Черт дери, Хэнс,  - Шон не сводил глаз с коридора.  - Твою налево, ты видишь это?
        Экерман медленно пошел вперед, Хьюстон, оставив «Годзиллу», двинулся следом. И тут он заметил их. Он готов был увидеть все что угодно, но никак не это.
        Бледнокожие, не меньше двух десятков. Они были истощены и смотрели испуганными глазами, жавшись по углам. Хьюстон никогда особо не разглядывал представителей их Сообщества, хотя и имел с ними дело не один раз.
        Эхиры выглядели почти как люди, хотя были несколько выше среднестатистического человека и имели более худощавое телосложение. Их кожа была и вправду поразительно бледной с синеватым оттенком с внутренних сторон суставов. Вены фиолетового цвета проступали сквозь драную одежду на их истощенных, лишенных волосяного покрова телах.
        - Вот черт, они, что, не эвакуировали мирное население?  - недоумевал Шон.
        - Ты меня спрашиваешь?
        - Проклятье, Хэнс, при всем своем уважении к Федерации, человечеству и прочей политической и патриотической ерунде я больше не хочу в этом участвовать. Не хочу знать больше ничего об этой войне. Вот дерьмо. Сколько же их здесь?
        - Оставь их, пошли назад.
        Хьюстон отступал, пытаясь охватить взглядом все помещение и не выпускать никого из виду.
        - Идем, Шон. Они не наша проблема,  - он потянул его за одежду,  - только не опускай оружия и не поворачивайся к ним спиной.
        - Думаешь, они могут наброситься?
        - Запросто,  - ответил Хэнс.  - Это хитрые и жестокие существа, для них каждая отнятая человеческая жизнь - дело принципа. Так что не стоит терять бдительности, проникаясь к ним жалостью.
        - Мы такие же, Хьюстон. Проклятье…
        Воздух постепенно наполнялся плотным монотонным шумом. Становилось трудно дышать.
        - Давай, Шон. Это, похоже, наш клиент…
        Они вернулись на лестничную площадку. Хьюстон до последнего боялся нападения со спины, однако эхирские солдаты, именно солдаты показались этажом выше. Для них появление людей было полной неожиданностью, поэтому они не стали лезть на рожон и предпочли отступить.
        - Бери «Годзиллу»,  - приказал Хэнс,  - забрав у инженера винтовку.
        - Что? Я ни хрена не слышу!
        Шум становился невыносимым. Хьюстон быстро поднимался по лестницам, Экерман едва поспевал за ним. Эхиры мелькали сверху, они тоже поднимались, периодически перегибаясь через перила, чтобы оценить обстановку. Бледнокожие никак не могли определить количество людей, следующих за ними по пятам. Хэнс понимал, что, оказавшись на самом верху, солдаты дадут отпор, но назад пути уже нет, корабль ждать не будет.
        - Мы лезем в пекло, Хэнс,  - Экерман, казалось, читал его мысли.
        - Знаю,  - ответил он, выпустив очередь по лишенной волос голове, появившейся в очередной раз над перилами.
        Бледнокожие остановились, как будто раздумывая над чем-то. Потом открыли огонь, наугад. Наконец удалось определить их количество - двое или трое. Силы почти равны. Хьюстон, забравшись на перила, подтянулся на руках и осторожно заглянул на следующий этаж. Эхиры, уйдя с площадки, углубились в коридор. Они уронили на пол массивный металлический шкаф или ящик и спрятались за ним, приготовившись отстреливаться. Но шкаф упал на многочисленные обломки так, что между ним и полом образовался промежуток, через который были видны ноги бледнокожих. Хэнс пустил очередь по полу. В реве корабельных двигателей выстрелов не было слышно. Эхирские солдаты попадали. Хьюстон быстро взобрался на этаж и, в два прыжка долетев до шкафа, расстрелял раненых в упор, забрызгав стены ярко-красной кровью. Солдат было двое, третий набросился на Хэнса из-за угла, но он перехватил его легкое тело и, перебросив через себя, швырнул несчастного на лестницу. Солдат ударился о перила и, перевалившись через них, исчез внизу.
        Экерман, утяжеленный ношей, изо всех сил спешил на помощь.
        - Куда ты? Давай наверх!  - Хэнс махнул рукой в нужном направлении, понимая, что Шон его все равно не слышит.
        Со стен сыпалась пыль. Осколки стекла и бетона на полу подпрыгивали от вибрации, создаваемой звуковыми волнами.
        - Давай! Давай!  - Хьюстон подгонял инженера.
        Потом, вспомнив, что Шон практически беззащитен, с «Годзиллой» на плечах, обошел его, заходя вперед. Так они преодолели оставшиеся этажи.
        Дверь, ведущая на крышу, оказалась распахнутой настежь. Наверху шел бой. Понятно, откуда здесь эхирские солдаты. Десяток бледнокожих зажали группу людей между вентиляционными трубами. Те отчаянно сопротивлялись.


        Громадная, увешанная орудиями туша флагмана нависала над городом, выжигая дюзами кислород атмосферы. На облезлом корпусе корабля проступала сквозь копоть надпись, выполненная огромными буквами. «Мотра» - название по замыслу должно было внушать врагу, по меньшей мере, беспокойство, вот только тот был не восприимчив к человеческим страхам.
        Внезапно хвостовые сопла повернулись под небольшим углом и плюнули ярким белым пламенем. Звездолет плавно развернулся и подплыл к многоэтажному зданию, выпустив несколько ракет. Те накрыли огнем всю крышу. Пламя, искореженные вентиляционные трубы, камни, фрагменты тел - все смешалось в чудовищном порыве вызванного взрывной волной раскаленного ветра. Хьюстона отшвырнуло обратно внутрь здания. Часть лестничной площадки провалилась. Экерман исчез в облаке пыли. Крыша опустела.
        Фабрики по клонированию солдат, как и планировалось, обеспечивали армию неограниченным человеческим ресурсом, но кроме этого наделяли генералов могуществом и властью, позволяющим без зазрения совести вести огонь по своим. Человечество обрело бессмертие в своей массе, утратив ценность жизни, если рассматривать каждую по отдельности. Люди стали ройными существами. Выживание улья на первом месте, все остальное - в расход.
        Хьюстон выбрался из груды обломков. Все тело горело. Дышать было нечем. Нехватка кислорода выбивала из сил. Противокорабельное оружие валялось неподалеку. Пришлось поднапрячься, чтобы вытащить его из-под упавшего куска перекрытия. Пот лился рекой. Хэнс сбросил куртку. Мокрый нательник прилипал к коже, вызывая непреодолимое желание снять и его. Минуту спустя Хьюстон остался с голым торсом.
        Экерман обнаружился этажом ниже, на разрушенной лестнице. Он был жив, но судя по внушительного размера луже крови, растекающейся вокруг него, серьезно ранен. Инженер пытался что-то сказать, но рев двигателей «Мотры» исключал всякую возможность общения.
        Решив довести начатое дело до конца, Хэнс взвалил «Годзиллу» на плечи и стал карабкаться по обломкам обратно наверх. Корабль был еще рядом, хотя сквозь пробитый потолок было видно, как тот постепенно смещается по направлению к уцелевшей части города.
        Хьюстон, наконец, выбрался на крышу.
        Ни души. Ни своих, ни врагов. Лишь искореженный метал, колотый кирпич и мертвые тела, вернее то, что от них осталось.
        Спрятавшись за развороченной вентиляционной трубой, Хэнс расчехлил орудие. Оно было снабжено треногой и оптическим прицелом. Подключив разъемы к источнику питания, он проверил наличие снаряда в патроннике. После минутного тестирования на корпусе «Годзиллы» загорелся зеленый индикатор, сигнализирующий о готовности к стрельбе. Корабль медленно уходил в сторону. Хэнс долго разглядывал корпус звездолета, пытаясь по внешним признакам определить местоположение реактора. В хвостовой части «Мотры» имелось значительное утолщение, говорящее о размещении там какого-то важного и крупного узла. Возможно, это именно то, что нужно. В инфракрасном и электромагнитном спектрах ничего не было видно. Судно оставалось непроницаемо черным, лишь белые пятна вокруг дюз говорили о мощном источнике тепла.
        Медлить больше нельзя. Хэнс расположил оружие так, чтобы не попасть в край здания и в то же время оставаться вне поля зрения корабельных орудий. Пан или пропал. Этот выстрел вслепую решит многое, возможно даже повлияет на исход войны. Хьюстон понимал это, но война уже не его забота. Сообщество и Федерация по своим методам стоили друг друга, и кто из них победит, Хэнсу было плевать.
        Сопла выпустили струи огня, и звездолет сместился на полсотни метров, постепенно разворачиваясь в полете.
        Хьюстон вытер пот со лба. Руки тряслись от напряжения, в висках стучало, голова гудела от шума и нехватки воздуха. Приложив палец к курку, он еще раз все обдумал. Можно отложить выстрел и вернуться на базу. Потом выкрасть нового инженера и повторить всю операцию сначала. Либо использовать этот шанс и пальнуть в утолщение на брюхе звездолета, надеясь, что реактор именно в этом месте.
        Нет, он не сможет пройти весь этот путь еще раз. Сейчас или никогда. Хэнс прильнул к оптике, поймав в прицел примерно середину самой широкой части корпуса. Он задержал дыхание и стал плавно надавливать на курок, постепенно ведя ствол «Годзиллы» вслед за разворачивающейся «Мотрой».
        - Хэнс!
        Хьюстон вздрогнул и отдернул палец. Голос Экермана был едва различим на фоне тотального шума.
        - Погоди, Хэнс.
        Его одежда с одного боку была пропитана кровью. Инженер был поразительно бледен и едва держался на ногах. Как ему удалось вскарабкаться на крышу - оставалось лишь гадать.
        - Это топливная развязка,  - продолжил Шон. От нее идет управление дюзами. Урон будет значительным, но корабль сможет уйти на орбиту, а это равносильно провалу.
        Экерман сел, спрятавшись за трубу.
        - Дай мне оптику.
        Хьюстон снял прицел и отдал его инженеру. Тот, выглянув из укрытия, долго вглядывался в удаляющийся звездолет.
        - У нас мало времени, Шон.
        - Носовая часть,  - сказал он, возвращая оптику Хэнсу.  - Ряд круглых отверстий, закрытых крышками.
        - Ага, вижу.
        - Это приемники. Они ведут прямо к реактору.
        - Понял,  - Хьюстон во все глаза пялился в прицел.  - Каковы размеры ядра?
        - Метра три в диаметре, не меньше,  - ответил Экерман,  - расположено ближе к днищу корабля, как пить дать.
        Хэнс приладил оптику на место. Звездолет постепенно «уплывал». Хьюстон проморгался и снова припал к прицелу. Времени и сил на сомнения не осталось. Дрожь в руках пропала, вместо этого появилась уверенность в удачном исходе операции. Он задержал дыхание и, освободив голову от ненужных мыслей, плавно нажал курок. Оружие дернулось. Заряд, разогнанный в магнитном поле до полусветовой скорости, вонзился в корпус «Мотры», вытянув электрическую дугу от «Годзиллы» до самого звездолета и оставив в воздухе голубоватый светящийся след. Звон от удара о бронированную обшивку корабля еще долго держался в воздухе, потом шум сражения и рев двигателей постепенно заглушили его.
        Корабль сделал пол оборота и выпустил несколько ракет в сторону многоэтажки. Хэнс прикинул время полета - две секунды. Он спрыгнул в провал, на месте которого не так давно была лестничная площадка, утянув Экермана за собой. Воздух резко уплотнился, уши заложило, огненное облако выжгло остатки кислорода и схлопнулось, расшвыряв обломки и толкнув ударную волну. Дом накренился, его верхняя часть стала обваливаться внутрь.
        Приземление вышло не совсем удачным - Хьюстон выбил плечо. Экерман шмякнулся сверху, словно мешок с костями. Хэнс едва успел подняться и утащить инженера из-под падающих обломков. Пол под ними стал проседать. Они провалились еще на один этаж.
        - Хьюстон,  - хрипел Шон.  - Мне все равно хана. Оставь…
        Вдруг на Хэнса набросился эхир, саданув его по голове куском бетона.
        В глазах помутилось, а головная боль, вызванная нехваткой кислорода, наоборот пропала, оставив после себя какую-то звенящую пустоту. Хэнс потерял опору под ногами и повалился, плохо соображая, что происходит. Эхир прыгнул сверху и снова замахнулся. На этот раз Хьюстон перехватил тощую руку нападавшего. Глаза бледнокожего горели безумием. Хэнс сбросил его с себя и сумел подняться. Еще один эхир выскочил из пыли и повис на плечах Хьюстона, за ним появились еще несколько бледнокожих. Экерману удалось застрелить парочку из пистолета - винтовка пропала еще «во время первых ракет». Остальные, вооруженные арматурой и камнями, набросились на Хэнса. Тот, используя тело повисшего на плечах эхира, отбивался им словно дубиной. Спустя минуту поток бледнокожих иссяк.
        Экерман добил раненых. От его сомнений относительно свирепости представителей Сообщества не осталось и следа.
        - Все еще хочешь остаться?  - спросил Хэнс ошарашенного инженера.
        - Вот уж хрен…
        - Идти сможешь?
        - Кажется, да,  - он сделал несколько неловких попыток. Плита под ногами провалилась на полметра.
        - Проклятье, так мы далеко не уйдем,  - выругался Хьюстон.
        Он взвалил Шона на себя и потащил к провалу, образовавшемуся недалеко от них. Дом постепенно разваливался, перекрытия держались на честном слове. Отовсюду слышались треск и грохот падающих блоков.
        Наконец они добрались до уцелевшей части лестницы. Экерман, повиснув на Хэнсе, периодически палил в пыльные проемы, имели его выстрелы результаты или нет, Хьюстон не знал, проверять было некогда. Он стаскивал инженера по ступеням, пытаясь не упасть от усталости. Пот лился рекой. Пыль скрипела на зубах. Невыносимо хотелось пить. Однако дышать стало легче, вернулись прохлада и свежий ветер, дующий с океана.
        Нужно срочно передохнуть, но оставаться в распадающемся здании, полном представителей Сообщества, как-то не хотелось. Несмотря на истощенный и оборванный вид, эхирские гражданские представляли не меньшую опасность, нежели солдаты. Противостоять им с помощью одного лишь пистолета было равносильно самоубийству.
        Экерман плюхнулся в лужу на дне канавы, вырытой снарядами, натужно крякнув в момент удара. Хэнс спрыгнул следом. Пули свистели над головой, снаряды рвались совсем близко. Отчетливо были слышны звуки работающей военной техники. Вот несколько танков, скрипя гусеницами, покатили к центру города. Следом прошел рой челноков. Эхиркий транспорт, утяжеленный пехотой, протащил свое тело к эпицентру военных действий.
        - Ну что, Хьюстон,  - прохрипел Шон, зажимая ладонью кровоточащую рану на боку,  - мы выиграли войну?
        - Хрен знает,  - ответил он, озираясь по сторонам.  - Теперь это уже не важно. Надо вытащить тебя отсюда.
        - Думаешь, мы прошли через все это зря?
        - Думаю, нет. По крайней мере, передатчик накрылся,  - сказал он, похлопывая себя по уху.  - Импульс, похоже, убил его, а может, вывел из строя временно. Эткинсон этого не мог предвидеть, равно как и я. Даже не знаю, как теперь возвращаться назад.
        - Однако техника продолжает работать,  - инженер перелег на другой бок, морщась от боли.  - Слышишь?
        - Слышу. Все, что было в воздухе, должно было упасть во время импульса, вполне возможно так оно и было. Что касается наземного транспорта, тут я не знаю. Компьютеры перезагрузились и все, наверное. Можно воевать дальше.
        - Может, и передатчик заработает со временем,  - предположил Шон.
        - Хочется на это надеяться.
        Хьюстон выглянул из канавы. Плотная пелена дыма и пыли висела над городом. Звездолета видно не было. Несколько эхирских челноков приближались со стороны океана.
        - Бледнокожие, пошли в атаку,  - произнес Хэнс, возвращаясь к Шону.  - Так что, думаю, флагману хана.
        - Если нет?
        - Тогда я сделаю то, что велел Эткинсон. Пристрелю тебя,  - Хьюстон надеялся, что Шон не воспринял эту фразу серьезно.
        - Что будем делать?  - спросил инженер, усмехнувшись.
        Сегодня он многое пережил и, пройдя через все это, некоторые вещи стал воспринимать с иронией, как и любой другой солдат, даже перспективу собственной смерти. Конечно, Хьюстон не станет выполнять приказ Джима буквально. Он просто доложит ему, что устранил инженера, как тот велел, а самого Шона отпустит на все четыре стороны, если они оба доживут до этого. Экерман только сейчас это осознал. Сейчас, когда ему было уже все равно.
        - Что делать?  - переспросил Хьюстон.  - Надо выбраться из города, пока эхиры не заняли его вновь, и разыскать какую-нибудь военную часть.
        Там ты отправишься в госпиталь, а я вернусь на платформу. Твоя миссия, в любом случае, закончена.
        - Да?  - Шон посмотрел на окровавленные руки.  - Военная карьера, видимо, тоже.
        - В этом есть ряд плюсов,  - успокоил Хьюстон.
        - Точно.
        - Надо осмотреть твою рану.
        - Валяй,  - прокряхтел Экерман,  - только мне кажется она не одна.
        Хэнс расстегнул его куртку. Все было пропитано кровью. Осколок прошел по касательной, вырвав из тела жертвы добрый шматок плоти. Внутренние органы, казалось, не пострадали. Ранение не смертельное, но Шон мог запросто скончаться от потери крови, если срочно не оказать помощь.
        - Снимай куртку.
        - Черт,  - Экерман поморщился.
        Хэнс помог ему раздеться, затем, оторвав полосу от нательника, крепко обвязал торс инженера.
        - Проклятье. Нельзя ослабить? Я дышать не могу.
        - Ослабь,  - Хьюстон махнул рукой.  - Рано или поздно все равно подохнешь.
        На измученном лице Шона появилось подобие улыбки. Грубоватый юмор напарника успокаивал. По крайней мере, появлялась уверенность, что Хэнс знает, что делает.
        - Что с ногой?  - спросил Хьюстон, только сейчас заметив разодранную штанину и кровоподтеки на ней.
        - За нее не переживай. Так, посекло немного. Уже почти не кровоточит. Хэнс взял у Шона пистолет и выбрался из канавы.
        - Оставайся здесь,  - приказал он.  - Затаись, прикинься мертвым, только не высовывайся. Я раздобуду колеса.
        - А если ты не вернешься? В смысле, сколько времени мне притворяться… ну, мертвым?
        - Пока не помрешь на самом деле.


        Хьюстон рванул к ближайшим строениям. Несколько снарядов разорвались в воздухе неподалеку, осыпав его колючими осколками. Что-то вонзилось в ногу. Он споткнулся и завалился на землю, сдирая тело о камни. С трудом поднявшись, Хэнс продолжил бег, стараясь не переносить вес тела на раненую конечность. Еще один снаряд угодил в угол ближайшего здания, расшвыряв осколки кирпича по округе. Спустя секунду часть стены стала обрушиваться. Пришлось слегка сменить направление.
        На следующей улице представители Сообщества теснили людей к окраине города. Пространство разрезали пули, снаряды бились о стены, с неба плотным потоком сыпались бетон, земля, пепел и прочие материалы, поднятые в воздух непрерывным артиллерийским обстрелом. Видимо звездолет все-таки рухнул, либо, получив повреждения, ушел на орбиту, раз эхиры перешли в наступление. По крайней мере, в небе «Мотры» видно не было.
        Стараясь никому не попадаться на глаза, Хьюстон пересек улицу, прячась за обломками.
        Нужно захватить какой-нибудь транспорт и вывезти Экермана с поля боя. Можно конечно бросить инженера, за это все равно никто не осудит, но в памяти все еще свежи события прошлой жизни.
        Хэнс помнил, как остался один на «Дамодаре», как пытался выбраться и как надеялся, что челнок под управлением Рамона по прозвищу Амиго все еще кружит где-то рядом и ждет его. Напрасно надеялся, как выяснилось…
        Хьюстон пообещал себе, что свернет мексиканцу шею при первой же встрече, а пока надо попытаться спасти шкурку инженера.
        - Ни с места, солдат!  - прозвучало откуда-то сбоку. Хэнс остановился.
        - Подойти сюда!  - послышался приказ.
        Хьюстон заметил офицера, прятавшегося в развалинах, и направился к нему. Сейчас он находился внутри скелета какой-то постройки. Пули не приникали внутрь, сквозь переплетения арматуры и металлических балок, так что можно было выпрямиться.
        Хэнс взглянул на себя глазами офицера. Покрытый пылью, с голым торсом, весь в ссадинах он стоял посреди железного частокола. За его спиной сверкали выстрелы и ухали взрывы, с неба плавно падал черный снег, покрывая округу сажей и копотью. Хьюстон разглядел лицо военного и мгновенно стал точной его копией.
        - Бегство с поля боя…  - офицер оборвался на полуслове, поняв, что остановил собственного двойника.
        - Ты обвиняешь меня в дезертирстве?
        - Э… нет.
        - Сидишь здесь в безопасности, пока твои люди погибают под обстрелом бледнокожих?
        Голос Хэнса звучал спокойно и твердо. Офицер пятился назад, пытаясь передернуть затвор автоматической винтовки. Человек выглядел жалким, его руки тряслись. Военного следовало отпустить. Столкнувшись с подобным, он уже вряд ли станет прятаться за спинами товарищей, но Хьюстон уже знал, как поступит с ним. И ничто не могло повлиять на его решение.
        Глаза офицера остекленели. Окропив землю кровью, вылетевшей из пробитой черепной коробки, он упал навзничь, продолжая сжимать автомат в оцепеневших руках.
        Хьюстон опустил пистолет.
        Его уже ничто не связывало с прошлой жизнью. Сержант Хэнс Хьюстон, верный своему народу и начальству, пал в бою смертью пусть не храбрых, но достойных. Его больше нет и не вернуть, никогда.
        Новый Хэнс Хьюстон - полная его противоположность. Он стал палачом, врагом собственного народа, он предал людей и Федерацию. Пусть он действует по приказу, но от этого только легче. Ему уже не хочется покидать Гайган. Есть лишь желание убивать. Казнить офицеров, генералов - всех, кто стоит у руля в этой войне. Его злоба, его ненависть кипела и плескалась через край, она впитывалась в эту планету, вызывая приступы беспокойства и агрессии у местного зверья и заставляя светиться зеленый океан еще ярче.
        Сохранив на себе лицо убитого солдата, Хэнс надел на себя его куртку, которая оказалась слегка маловатой. Но это было несущественно. Вряд ли кто будет смотреть на размер одежды, когда на ней присутствуют знаки отличия. Подобрав винтовку, он двинулся дальше.
        Только сейчас Хьюстон подумал, что на месте убитого офицера так же прятался бы от смерти, скрывался бы в руинах, пытался бы выжить. Он не раз оказывался в подобных ситуациях и понимал в такие моменты, что собственная жизнь дороже. Дороже чем жизни других.
        На этой войне, где стрельба «по своим» - явление вполне рядовое, не существует солдатского братства, нет доблести и нет благородства. Здесь все готовы самоотверженно выполнять приказы начальства, но пока не польется чья-то кровь. На поле боя же - каждый сам за себя.
        Напрасно Хьюстон взывал к собственной совести, пытаясь вызвать ее угрызения или хотя бы жалость к убитому солдату. Совесть молчала. Она умерла, погибла вместе с прежним Хэнсом Хьюстоном.
        Через пару кварталов огня, дыма и непрерывного кровопролития он нашел то, что искал. Армейский джип, с установленным на крыше пулеметом, ютился в тени опасно покосившегося строения. Молоденький капитан сидел на переднем сидении с ноутбуком и, по всей видимости, корректировал положение целей для предстоящей орбитальной бомбардировки. Одним выстрелом в колено Хьюстон оборвал его военную карьеру и готовящийся артобстрел.
        Машина долго не хотела заводиться, пришлось даже пересесть за пулемет и полоснуть очередью по рвущейся к джипу подмоге, среагировавшей на крики капитана. Наконец, мотор ожил. Развернувшись практически на месте, Хэнс направил автомобиль к тому месту, где оставил инженера.
        Зачистка города в одночасье превратилась в полномасштабную битву. Рвались снаряды, земля дрожала, ревели орудия. Подкрепление прибывало с обеих воюющих сторон в почти равной степени. Хьюстон вел машину закоулками, пытаясь не нарваться на какой-нибудь отряд или очаг сражения.
        На мгновение Хэнсу показалось, что он заблудился, но, попетляв какое-то время по узким, полузаваленным улочкам, он выскочил на площадь, где четвертью часа ранее люди пытались держать оборону, и врезался в отряд эхирских солдат.
        Представители Сообщества разлетелись по сторонам словно кегли, кто-то перелетел через крышу, кто-то попал под колеса. Лобовое стекло разлетелось от удара чьей-то головы. Разгребая окровавленные тела, машина прорвалась к противоположной стороне проезжей части и, визжа шинами, протиснулась в узкий проулочек между домами.
        Чтобы не «пугать» Шона, Хьюстон сменил облик, вернув себе прежнее лицо, правда, получилось это с трудом.


        Пустырь с канавой, где притворялся мертвым Экерман, был изъеден воронками от недавнего обстрела и завален дымящимися обломками военной техники. Влетев в воронку и ударив джип обо что-то железное и тяжелое, Хьюстон едва не выпал из водительского кресла. Вдавив педаль тормоза в пол, он остановил машину.
        Канава была наполовину засыпана, кроме этого из нее торчал развороченный корпус десантного транспорта. Хэнс спрыгнул внутрь ямы.
        - Экерман! Черт дери!
        Тело инженера лежало неподвижно, и было засыпано приличной кучей колотого кирпича и щебня. Наружу выглядывали лишь ноги несчастного.
        Хьюстона охватило отчаяние. Сдирая руки, он стал разгребать завал. Неужели Экерман мертв, и все усилия напрасны?
        Вдруг Шон вцепился в рукав офицерской куртки.
        - Хэнс. Ты долго, Хэнс, я думал…
        Инженер зашелся кашлем. Повязка на его торсе пропиталась кровью. Он долго пытался освободить рот от грязи. Хьюстон помог ему выбраться.
        - Черт, моя нога,  - причитал Шон, пока Хэнс пытался поднять его.
        - Все нормально, жить будешь. Я достал машину.
        Дотащив Экермана до джипа, Хьюстон бросил его на заднее сиденье.
        - Кто тут у тебя?  - спросил Шон, пытаясь нормально сесть.
        После минутной возни из машины выпало мертвое тело эхирского солдата.
        Хэнс вспомнил о произошедшем. Казалось не прошло и минуты, с тех пор как он хладнокровно убил офицера, угнал машину, подстрелив капитана, а вместе с ним и десяток солдат. Потом переехал отряд бледнокожих. Скольких он убил, а скольких покалечил, трудно сосчитать. Все это ради спасения одного человека. Человека, который уже не способен был воевать и приносить какую-то пользу армии.
        Нет, совесть Хьюстона не мучила. Просто этих жертв, этих убийств можно было избежать. Он зверел. Его злоба застилала глаза, затмевала разум. Он чувствовал, как меняется, причем, меняется в худшую сторону. Надо остановиться. Прекратить все это. Забыть о мести. Выбраться с планеты. При его-то способностях это будет достаточно просто провернуть.
        Вдруг пулеметная очередь прошла в метре от Хьюстона, поднимая в воздух едва осевшую пыль. Оторопев от неожиданности, Хэнс упал на землю и закрыл голову руками. Послышался рев корабельных двигателей.
        Эхирский челнок пролетел над машиной и, заложив крутой вираж, стал разворачиваться для следующей атаки.
        - Хэнс! Надо валить, Хэнс!  - голос инженера привел Хьюстона в чувство.
        Хьюстон запрыгнул в водительское сиденье. Машина рванула с места, выбрасывая гравий из-под колес. Грохот выстрелов из орудия, закрепленного на крыше джипа, ударил по барабанным перепонкам - инженер встал за пулемет и непрерывно давил на гашетку.
        Машина понеслась вперед. Хэнс бешено крутил «баранку», объезжая многочисленные препятствия. Инженера вместе с пулеметом мотало во все стороны. При таких условиях Экерман не мог нормально прицелиться. Эхирский челнок не отставал. Машину подбрасывало на ухабах, и Хэнс переживал, как бы Шон совсем не вылетел «за борт».
        Выпрыгнув из очередной воронки, джип тяжело приземлился на все четыре колеса. Мотор заглох. Пулемет на мгновение замолчал.
        Челнок неумолимо приближался. Из-под его днища вылетела ракета. Следом еще одна.
        - Шон!  - Хэнс никак не мог запустить двигатель.
        - Вижу, черт,  - инженер пытался развернуть внезапно заклинивший поворотный механизм.
        - Избавься от ракет!
        - Не могу…
        Вдруг двигатель ожил. Колеса завращались с бешеной скоростью. Машина пошла юзом, но Хэнс быстро справился с управлением и, выровняв автомобиль, направил его к проезжей части, идущей между уцелевшими домами. Экерман, наконец, заставил пулемет работать и сразу сбил одну из ракет. Резко сменив направление, она влетела в стену ближайшего здания. Обломки бетона полетели во все стороны, постройка накренилась и стала оседать, но джип успел проскочить под падающими плитами.
        Впереди показалось высушенное русло канала, одетое в бетонную «рубашку». Вторая ракета разорвалась почти под задними колесами автомобиля. Подхваченный взрывной волной джип оторвался от земли и, слетев с дороги, пробил носом хлипкое ограждение. Перевернуться транспорту не дали пологие борта пустого водоема.


        - Хьюстон!  - орал Шон, судорожно вцепившись в рукоятку пулемета.  - Хьюстон, ты угробишь нас!
        Машина неслась по дну канала с бешеной скоростью. Хэнс изо всех сил пытался сохранить контроль над управлением, особенно сложно это было в те моменты, когда джип влетал в частые и довольно обширные лужи.
        - Мы оторвались, Хьюстон,  - не унимался Экерман.
        - Это вряд ли. Эхиры просто так нас не отпустят. Можешь мне поверить.
        - Мы движемся к центру города, черт. Надо развернуться, Хэнс!
        - Знаю!
        Вдруг ракета, прилетевшая откуда-то из-за спины, обогнала автомобиль и разорвалась, ударившись об опору полуразрушенного моста. Машина юркнула под начавший оседать виадук. Эхирский челнок, взяв выше, пролетел сверху. Несмотря на свои достаточно крупные габариты, транспорт бледнокожих обладал хорошей маневренностью и двигался следом, словно привязанный.
        На пути стали попадаться обломки военной техники, остовы сгоревших машин и просто куски искореженного металла. Растерзанные трупы людей и представителей Сообщества дополняли картину. Такой же пейзаж, что Хьюстон обнаружил на пустыре, когда вернулся за Шоном. Последствия еще одного ожесточенного сражения.
        Еще немного и бледнокожие достигнут перевеса. Вот тогда, непременно прибегнув к помощи каких-нибудь экзотических и крайне свирепых хищников, они сменят людей и сами начнут зачистку города. К этому времени нужно успеть убраться от этого места как можно дальше.
        Хьюстон мотал джип из стороны в сторону, пытаясь не врезаться в какой-нибудь искореженный механизм. Ракеты рвались одна за другой, разбрасывая останки техники и внося еще больше сумятицы и хаоса в общую картину. Кроме этого автомобиль начал жутко вибрировать - это говорило о повреждении одного из мостов.
        - Шон! Сними его с нашего хвоста!
        - Я не могу! Проклятье! Держи ровнее!
        В этот момент задние колеса заклинило. Машина пошла юзом и, въехав в лужу под очередным мостом, резко развернулась и, перевернувшись несколько раз через крышу, встала на колеса. Челнок, не успев сбросить скорость, ушел далеко вперед.
        Хьюстона спасли дуги безопасности, расположенные над сиденьями, и рама крепления пулемета. Он почти не пострадал, лишь дезориентировался немного, да малость ушибся головой об приборную панель. Экермана в салоне не было.
        Хэнс выбрался из сиденья и пересел за пулемет. Тело инженера неподвижно лежало неподалеку в луже, лицом вниз. Силуэт эхирского транспорта, искаженный раскаленным воздухом, неторопливо разворачивался для последнего захода.
        Хьюстон осмотрел орудие. Лента на месте, поворотный механизм поврежден, рама немного погнута, но ствол смотрит строго по центру продольной оси канала.
        Челнок набирал скорость. Его металлическое тело с горящими дюзами отражалось в зеленых лужах. Пилот не тратил ракеты. Либо их больше не осталось, либо он понимал, что беглецам уже никуда не деться, и их можно преспокойно изрешетить из турели. Хэнс поймал транспорт в прицел. Время замедлилось. Казалось, между ударами сердца успевает пройти несколько секунд. Хьюстон боковым зрением заметил, как тело Экермана стало подавать признаки жизни.
        Челнок приближался. Еще немного. Еще несколько метров.
        Дождавшись, когда на кабине транспорта стали различаться заклепки, Хэнс вдавил гашетку.
        …Несколько сухих щелчков, потом сноп огня и грохота, попытки пулемета выпрыгнуть из рук, разлетевшееся лобовое стекло челнока, растерзанное тело пилота, вылетевшее из кабины, удар транспорта о мост, огонь, дым, падающие горящие обломки, внезапно навалившееся чувство усталости и боль от осколка, застрявшего когда-то в ноге.


        Пара минут тишины. Воздух колышется. Горят обломки челнока. Экерман пытается встать. Сколько еще? Сколько еще предстоит потратить сил, чтобы выбраться? Вернуться на платформу. Расслабиться на кушетке и позволить нежным женским рукам вновь заштопать старую рану.
        - Я бессмертен, Хьюстон…
        Шон скрючился в луже, держась за живот. Рана не переставала кровоточить. Выглядел он очень скверно. Все его лицо представляло одну сплошную ссадину, словно им подметали асфальт, хотя, фактически, так оно и было.
        - Меня невозможно убить, Хэнс. Слышишь? Невозможно.
        - Я чертовски рад за тебя.
        Хьюстон пытался оценить обстановку. Машины нет, инженер ранен. Бледнокожие теснят людей из города. Похоже, рановато говорить о бессмертии.
        - Тогда какого хрена ты тащишь меня через весь этот ад?
        - Тебе надо успокоиться, Шон. Сейчас не время для истерик.
        - Черт, как больно,  - Экерман попытался встать.  - Я не могу выпрямиться, Хэнс.
        - Не пори горячку. Несколько царапин еще не повод для отчаяния.
        Хьюстон подошел к инженеру и довольно бесцеремонно поставил его на ноги. Запас адреналина в крови Экермана иссякает. Нельзя давать ему расслабляться, иначе он совсем раскиснет.
        - Проклятье, сколько же во мне крови,  - продолжал стенания Шон.  - Когда же кончатся мои мучения?
        Хэнс заметил далеко за полуразрушенными домами снижающийся транспортный корабль землян. С чего бы это? Федерация пытается эвакуировать людей? По сути, так оно и должно быть, однако верится в это обстоятельство слабо.
        - Скоро, очень скоро. Давай, вперед. Нам туда.  - Он указал на металлическую лестницу, маячившую неподалеку.  - Надо выбраться из канала.
        На подъем по лестнице ушло минут десять. Все же ранение Шона было серьезным. Хэнс, как ни старался, не мог затянуть инженера наверх, не потревожив его раны. Пришлось ждать, пока тот, проклиная все на свете, вскарабкается сам.


        Экерман был очень слаб, сказывалась потеря крови. Они брели между дымящимися руинами, под палящими лучами местного солнца. Хьюстон практически нес инженера на себе, тот лишь опирался на здоровую ногу. Обоих мучила жажда. Хэнс жалел, что не напился из зеленой лужи на дне канала, когда это было возможно.
        Остановившись восстановить дыхание, они заметили флагманский корабль, лежащий в руинах эхирского города. Вокруг судна сновали челноки, словно встревоженные пчелы вокруг разоренного улья.
        - Все-таки нам удалось завалить это чудище,  - сказал Экерман.
        На его лице появилось подобие улыбки. Все-таки инженер не подвел, он указал верную цель. Напрасно Хэнс сомневался насчет него.
        - Да, удалось,  - ответил Хьюстон, озираясь по сторонам. Но радоваться рано. Эхиры не упустят возможности истребить экипаж, и скоро будут здесь всем своим Великим Сообществом.
        Это объясняло присутствие здесь транспортных судов - Федерация пыталась эвакуировать переживших падение офицеров.
        - Давай, Шон. Надо торопиться. Мы можем успеть на корабль.
        Это придало Экерману сил. Они быстро, насколько это было возможно, поковыляли к месту крушения. Когда до упавшего звездолета оставалось совсем ничего, эхирский флот перешел в наступление. Несколько крупных посудин в сопровождении роя мелких истребителей подступили к городу.
        Федерация в свою очередь подняла «на уши» все резервные войска и стала стягивать их к городу. Чтобы сдержать до их прибытия натиск бледнокожих, Земной флот начал массированную орбитальную бомбардировку по периметру поселения. Воздушная армада Сообщества сбросила скорость, но пехота продолжала напирать.
        Кольцо вокруг «Мотры» постепенно сужалось. Прорвать его не составляло труда, так как состояло оно из тех разрозненных отрядов, что прятались в руинах еще до падения звездолета. Но главным сейчас было вывести экипаж «Мотры» и офицеров, то есть позволить всем транспортным челнокам взять «груз» и покинуть место крушения.
        Освобождением города будут заниматься резервные силы. В случае провала этой и без того провалившейся операции, Мегалон просто накроют огнем с орбиты и сравняют поселение с землей.
        Хэнс и Шон по счастливой случайности оказались внутри эхирского кольца. Солдаты, охраняющие подступы к звездолету, уже были в поле зрения. Хьюстону оставалось лишь допереть раненого инженера до точки эвакуации и не попасть под огонь землян, которые, похоже, палили без разбору во все, что движется. Кроме всего прочего, на «арену» стали выкатываться эхирские самоходки. Теперь стреляли со всех сторон.
        Когда Хэнс заметил, что пулеметчик, окопавшийся впереди, старается не зацепить их, ведя огонь по эхирским солдатам, то понял, что его увидели и признали в нем своего. Бегство окончено. Они спасены.


        Спустя четверть часа Хэнс погрузил инженера в «отчаливающий» транспорт и запрыгнул на аппарель следом. Люки задраили, челнок пошел в небо, затем взял курс на ближайшую военную базу. Еще через полчаса корабельный медик осмотрел потерявшего всякую надежду Шона и поместил его к остальным раненым, коих оказался не один десяток. Вскоре тряска и уханья взрывов прекратились - корабль летел над океаном. Теперь можно было вздохнуть свободно и расслабиться.
        Практически весь экипаж «Мотры» выжил, но планы военных были сорваны. Город, который предстояло освободить от бледнокожих, был практически разрушен, технологии, интересовавшие ученых, погребены под руинами. Не окупившиеся затраты насчитывали миллионы, а генералам оставалось только рвать волосы на своих седых головах. Один из флагманов потерян, и потерян навсегда. Человечество лишилось своего главного преимущества: мощь флота с падением «Мотры» значительно ослабла и стала сравнимой с силами противника. Все это привело к необратимым изменениям в умах военачальников и всего воюющего человечества. Земляне остались без основного козыря, помогавшего им в этой нелегкой войне - чувства собственной непобедимости.
        Сообщество со своей стороны, праздновало пусть и сомнительную, но победу, раздавало медали и похвалы собственным генералам, хотя никто из них не мог сказать наверняка, отчего это неуязвимый и вселяющий ужас звездолет вдруг взял и рухнул.


        - Хьюстон,  - голос Шона был слаб. Лошадиная доза обезболивающего делала свое дело.  - Мы победили, Хьюстон. Мы с тобой.
        Он лежал на кушетке, обвешанный трубками и проводами и, казалось, над чем-то напряженно размышлял. Потом внезапно спросил:
        - Думаешь, это был правильный… поступок?
        - Не знаю,  - ответил Хэнс.  - Я просто выполнял приказ.
        - Это нехорошо, Хьюстон,  - Экерман поморщился,  - просто выполнять приказы… иногда стоит прислушиваться к себе и своему внутреннему голосу.
        - Я это учту,  - пообещал Хэнс.
        Корабль качнулся и начал снижаться. Снова вернулись вибрация корпуса и скрип переборок. Хьюстон почувствовал, как ослабла на мгновение сила гравитации, и заложило уши. Сомнений нет, транспорт шел на посадку.
        - Мне надо исчезнуть, Шон.
        - Понимаю,  - инженер изо всех сил пытался не уснуть.  - Только один вопрос, Хэнс.
        - Валяй.
        - Что это было, там, в лесу?
        - Я не знаю,  - ответил Хьюстон.  - Я тоже видел это. Безо всяких сомнений, но я не знаю, что это было. И, можешь мне поверить, не имею к этому никакого отношения.
        Экерман лежал с закрытыми глазами, его дыхание было ровным, казалось, он спал.
        - Прощай, Шон,  - произнес Хьюстон тихо и направился к выходу из медблока.
        - Прощай, Хэнс,  - услышал он вслед.  - И будь осторожен.



        Глава 4. Обратная сторона

        Хьюстон ковырнул осколок, засевший в ноге. Боль на мгновение переместилась из икры в район щиколотки, но тут же вернулась обратно. Железяка сантиметров восемь длиной и один шириной сидела неглубоко в мышце, однако умещалась там целиком, натягивая ткань и мешая при ходьбе. Хэнс засунул палец в рану, пытаясь поддеть эту металлическую занозу. Скользкая от крови, она ускользала каждый раз именно в тот момент, когда он думал, что, наконец, поймал ее.
        Попытки выдавить осколок не принесли результата, так как сопровождались невыносимой болью, превосходящей по силе порог терпения Хьюстона. Оставалось одно: разрезать плоть вдоль всей «занозы» и избавиться от этой напасти раз и навсегда. Однако ножа Хэнс при себе не имел.
        «Нужно было умыкнуть скальпель из медблока транспортного судна,  - думал он,  - или дождаться, пока врачи обратят на него внимание и окажут помощь».
        Хьюстон вспомнил, как слинял со спасательного корабля сразу же после посадки. В то время как все суетились вокруг раненых, да пересчитывали выживших, он, одетый в форму офицера, беспрепятственно покинул посадочную площадку. Затем, «натянув» на себя лицо и одежду одного из охранников, обзавелся портативным передатчиком и вышел за периметр военной базы. Проще некуда. Когда люди не заняты войной, они вспоминают о таком количестве проблем, что смотреть по сторонам просто некогда.
        Связавшись с Эткинсоном, Хьюстон запросил челнок для эвакуации, но передатчик не пеленговался, находясь в зоне покрытия антипеленговой защиты Федерального космопорта, хотя, как оказалось, работал вполне исправно. Своих координат Хэнс не знал, объяснить местоположение порта также не мог. Нужно было отойти подальше.
        Прошагав на раненой ноге весь оставшийся день, Хьюстон уперся в океан.
        Здесь связь не работала совсем.
        Прежде чем сменить направление, он решил избавиться от осколка для начала. К тому же рана начала нарывать, а это значило лишь одно: чем дольше «заноза» сидит в теле, тем труднее и больнее ее будет доставать.


        Хэнс вытер пот со лба и поднял взгляд на уплывающее за горизонт солнце.
        На мгновение он опешил от увиденного: перед ним стояла еще сотня таких же Хьюстонов.
        Понадобилась доля секунды, чтобы вскочить и выхватить пистолет. Хэнс навел оружие на ближайшего двойника. Тот не шелохнулся. Остальные тоже стояли неподвижно. Он отметил, что их обнаженные тела не имеют ран и ссадин. Словно отряд новеньких клонов, вышедших прямо из океана.
        - Какого хрена?  - произнес Хьюстон, отступая назад и не опуская оружия.  - Какого хрена вам от меня надо?
        Он остановился. Двойники словно ждали чего-то. Хэнс, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, выстрелил ближайшему в голову. Кровь брызгами полетела на стоявших сзади. Никто даже не вздрогнул и не обратил внимания на убитого, распластавшегося под ногами.
        Хьюстон не заметил, как побежал.
        Разум отказывался верить в происходящее, но это был не сон и не иллюзия. Хэнс отчетливо видел этих людей, осязал их, чувствовал, как пуля вгрызается в кость одного из них и разбивает череп.
        Какое-то природное явление, материализация страхов, проявление собственного, потерянного «я». Мираж. Материальный мираж, к которому можно прикоснуться и который могут видеть другие.
        У Хэнса не было объяснения происходящему.


        Пришел в себя Хьюстон уже далеко оттого места. Остановившись отдышаться, он осмотрелся.
        Местность незнакомая. Скалистый берег, минимум растительности. Кругом высохшие стволы поваленных деревьев. Слой засохших веток под ногами. Песок. Океан зеленеет далеко позади беспорядочного нагромождения камней. Скоро станет темно.
        Хэнс проверил передатчик - по-прежнему не работает. Космопорт теперь уже неизвестно в какой стороне.
        Половину обзора закрывал кратер потухшего вулкана. Хьюстон подумал, было, забраться на его вершину и связаться с Джимом оттуда, но может случиться, что восхождение займет несколько чесов, но не принесет результата, и тогда все труды окажутся напрасными.
        Он отмел эту мысль. Придется возвращаться на побережье и брести вдоль берега, пока связь снова не станет возможной.
        Вдруг в одном из утесов он заметил что-то вроде входа в тоннель. Люди не строили на Гайгане капитальных сооружений, довольствуясь мобильными передвижными блоками. О прорубке тоннелей внутри скал речи вообще быть не могло. Вывод напрашивался один: он на эхирской территории. Здесь надо соблюдать максимальную осторожность. Возможно, бледнокожие уже следят за ним.
        Хьюстон проверил пистолет: четыре патрона, плюс один в стволе. Не густо, но в то же время лучше, чем ничего.
        Постоянно озираясь по сторонам, он побрел в противоположном направлении. Тени постепенно сгущались, вместе с этим росла тревога. За каждым камнем мерещился эхирский разведчик или какой-нибудь местный хищник. Хьюстон забыл про боль в ноге. Страх за собственную шкуру придавал сил и терпения.
        Хэнс понимал, что возвращаться к океану, внушающему безопасность своим свечением, смысла уже нет. Нужно остаться здесь, в тени и найти место для ночлега. Желательно забраться куда-нибудь повыше или, наоборот, зарыться поглубже.
        Неожиданно что-то бледное мелькнуло между скал.
        - Эй!  - крикнул Хэнс, держа оружие на изготовке.  - Эй, ты! Я тебя видел!
        Он почувствовал, как пульс участился. Одно дело воевать бок о бок с людьми, на своей территории, другое - встречаться с инопланетянами, прямых контактов с которыми он так старательно пытался избежать.
        Эхирский солдат вряд ли понимал человеческий язык, но осознать, что его укрытие обнаружено, все равно должен.
        - Выходи с поднятыми руками!  - повторил попытку Хэнс.
        Разведчика нужно устранить, пока он не вызвал подмогу или не смылся, чтобы напасть потом «сзади».
        Хьюстон направился к камням, не опуская пистолета. Сейчас нервы представителя Сообщества не выдержат, и он высунется, чтобы применить оружие, но Хэнс опередит его. Так или иначе, преимущество сейчас не на стороне бледнокожего, и эту возможность нельзя упускать.
        Вместо ожидаемого эхира Хьюстон увидел, как какая-то белесая масса заструилась между камнями. Он выстрелил. Пуля, звякнув о камень, ушла в сторону. Поняв, что имеет дело с каким-то зверем, Хэнс поднял сухую палку с земли.
        Нет. К черту бессмысленный героизм и любопытство. Надо оставить неизвестную тварь в покое и продолжить поиски устойчивого сигнала или ночлега. Хьюстон сделал шаг назад.
        Неожиданно животное бросилось под ноги. Хьюстон рефлекторно отпрыгнул. Массивные челюсти твари сомкнулись в воздухе, издав громкий щелчок. Хэнс споткнулся о поваленное дерево и рухнул на спину. Тварь «перетекла» через ствол и хлопнула челюстями в паре сантиметров от паха потенциальной добычи. Хьюстон едва успел среагировать и кувыркнуться назад через голову. Наконец ему удалось разглядеть то, с чем имеет дело - гигантская сороконожка почти метровой длины.
        Белесое тело, состоящее из полутора десятков сегментов, с парой членистых ног на каждом из них. Бронированная черная голова и жвала, способные перекусить человеческую руку. Вся эта конструкция внушала непреодолимый ужас, помноженный на отвращение. Хэнс слышал байки о том, что на Гайгане водятся твари, по сравнению с которыми самые страшные земные хищники кажутся милыми и безобидными, но никогда не думал, что все это может быть правдой, да еще в таком вот проявлении.
        Мириапода снова бросилась в атаку. Хьюстон отпрыгнул, пропустив «зверя» вперед, и вонзил палку в один из сегментов, не сумев, однако, пробить его насквозь. Тварь скрутилась в колесо и, дотянувшись челюстями до «копья», одним махом перекусила его. Несмотря на обломок, торчащий из тела, сороконожка сохраняла агрессию и прежнюю подвижность. Хэнс выпустил оставшиеся пули из пистолета, но безрезультатно, ни одна из них не попала в цель. Руки и ноги не слушались, а тело, повинуясь инстинктам, стремилось забраться куда-нибудь повыше.
        Умудрившись подобрать засохшую, сохранившую желтые листья ветку, Хьюстон стал отчаянно отмахиваться ею, постепенно отступая назад. Это мешало твари атаковать. Сороконожка периодически отрывала переднюю часть тела от земли и, противно шевеля лапами, издавала едва слышные скрипучие звуки.
        Когда тварь, обеспокоенная деревянным обломком, торчавшим из ее тела, в очередной раз попыталась избавиться от «занозы», Хэнс резко повернулся и побежал. Двигаясь вполоборота, он продолжал махать веткой у себя за спиной. Монстр припустил следом.
        Буквально через несколько метров, потеряв контроль над дорогой, Хьюстон, неожиданно для себя, вступил в шевелящуюся серую массу, состоящую из десятка тысяч черных голов и миллиона ног, по паре на каждом сегменте.
        Мириаподы были чем-то увлечены, поэтому не сразу среагировали на столь наглое вторжение. Хьюстон проделал несколько неуклюжих прыжков по копошащемуся «болоту» под аккомпанемент хлопающих челюстей. Наконец, потеряв равновесие вместе с самообладанием, он споткнулся обо что-то мягкое и повалился, выронив пустой пистолет и потеряв ветку.
        Он не успел попрощаться с жизнью, даже не успел подумать об этом. Он не пытался отбиваться и не мог даже брыкаться, потому, как голова совершенно перестала соображать, а конечности реагировать на команды, посылаемые мозгом. Он просто лежал на чьем-то мертвом теле и невидящими глазами наблюдал за кишащей массой сколопендр, лезущих друг на дружку и щелкающих жвалами в воздухе.
        Потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и осознать, что смерть в очередной раз обошла его стороной и поэтому откладывается на некоторое время.
        Хэнс осмотрелся. Мертвое тело принадлежало эхиру, а сороконожки копошились вокруг него, не в силах преодолеть невидимый барьер. Что-то не пускало тварей внутрь ровного круга чистого пространства не менее трех-четырех метров в диаметре. Труп был почти свежим и лежал лицом вниз. Хьюстон принял вертикальное положение, усевшись прямо на мертвеца.
        Представитель Великого Сообщества был убит из огнестрельного оружия. Об этом говорила рваная рана аккурат посредине его спины. Где-то рядом,  - сделал вывод Хьюстон,  - должны быть люди. Скорее всего, все они уже мирно покоятся в желудках тысяч тварей, или в чем они там переваривают свою пищу.
        Хэнс перевел дух и успокоился.
        Он еще раз осмотрел тело: оружия нет - ни холодного, ни огнестрельного. Положение почти безвыходное. Хьюстон встал, выпрямился, расправил конечности, восстановил нарушившееся от страха кровообращение. Потом сдвинул мертвое тело на метр в сторону. Круг, свободный от мириапод, сместился следом.
        Хэнс проверил передатчик - не работает. Он вытер пот со лба и снова уселся на труп. Небо темнело, океан заметно позеленел. Тащить эхира на себе? Да, идея прекрасная, надо просто дотянуть бледнокожего до воды, вряд ли твари умеют плавать.


        Тощее тело эхира весило не так много, поэтому Хэнс просто взвалил его на плечо и сделал несколько неуверенных шагов. До океана предстояло преодолеть не менее трехсот метров. Для физически крепкого Хьюстона это было совсем не проблемой, разве что осколок в ноге снова стал напоминать о себе.
        Сороконожки, клацая челюстями, наползая друг на друга, но, сохраняя свободное пространство, неумолимо двигались следом. Так Хэнс преодолел четвертую часть пути. С такими успехами он доберется до воды еще до того, как стемнеет полностью.
        Неожиданно он споткнулся, не разглядев дороги, и повалился, выпустив при падении труп. Тот покатился и утянул «силовое» поле за собой. Одна из мириапод, воспользовавшись ситуацией, попыталась схватить Хьюстона за ногу, но он вовремя отдернул конечность, и тварь промахнулась, пробив челюстями штанину и зацепившись за ткань.
        Приступ паники вызвал резкую боль в груди. Едва не задохнувшись от внезапного спазма, Хэнс ползком рванул к мертвому эхиру, втащив сороконожку за собой внутрь круга. Та, обезумев, пыталась высвободиться. Она извивалась и выкручивалась, сгребая лапами сухие ветки и листья, валяющиеся повсюду.
        Хьюстон сквозь пелену страха все же не преминул отметить, что силы у сегментированного чудовища не меньше, чем у него самого. Будь у сколопендры под ногами более или менее твердая почва, она непременно выволокла бы Хэнса за пределы «силового» поля. Добравшись до тела бледнокожего, Хьюстон вцепился в него мертвой хваткой и подтащил к себе. Тварь крутилась и визжала, пытаясь вывернуться из «плена», потом стала совершать волнообразные движения, дергая Хэнса за ногу. Он всерьез стал опасаться за конечность, мириапода запросто могла ее оттяпать.
        Под руку попалась более или менее прочная палка. В очередной раз придется воспользоваться этим первобытным, но универсальным орудием.
        Держась одной рукой за труп, Хьюстон уперся палкой в голову существа, отталкивая его от себя и натягивая ткань штанов. Тварь перестала дергаться. Хэнс осторожно высвободил штанину, сняв ее со жвала, словно с крючка, и отпихнул сороконожку за пределы круга. Та, щелкнув челюстями напоследок, затерялась в толпе своих сородичей.
        Вытерев холодный пот, Хьюстон снова уселся на труп и перевел дух.
        Стало совсем темно, если не считать зеленого свечения со стороны океана. Рассудок постепенно приходил в порядок. Хэнс стал привыкать к компании тысячи сегментированных, покрытых хитином тел, вожделеющих его крови.
        Успокоившись, он еще раз обдумал свое положение. Вода близко, нужно добраться до нее и попробовать преодолеть антипеленговое покрытие вплавь, затем вызвать Джима. Все просто. Интересно, сможет Эткинсон подобрать его при таких условиях?
        Да, после такого приключения страх перед гигантскими насекомыми не скоро отпустит Хьюстона, и он еще долго будет обходить кусты и высокую траву стороной.


        Прошло около часа, до воды оставалось совсем немного.
        «Какая часть бледнокожего отпугивает насекомых?» - задавался вопросом Хэнс, в очередной раз усевшись передохнуть.
        - Может, ты как-то не так пахнешь, друг?  - произнес он вслух и с удивлением отметил неприятную вибрацию своего голоса, который не просто дрожал, а готов был сорваться на визг.
        «Не будь бабой, Хэнс»,  - успокоил он себя и сосредоточился на происходящем.
        Труп явно манил сороконожек, но их что-то сдерживало, причем достаточно успешно, и «плохой запах» инопланетянина тут был совершенно не причем.
        Эхиры каким-то образом научились держать местных хищников на расстоянии, используя агрессию тварей в своих целях. Какая-то неизвестная людям технология…
        Ну, конечно,  - Хьюстон принялся обшаривать труп,  - технология. Бледнокожие такие же гости на этой планете, как и люди, просто у них было больше времени приспособиться к этому миру. Они не хозяева этой природы, и у них нет иммунитета против кровожадности населяющего эту планету зверья.
        Не нужно тащить труп на себе. Должен быть какой-то прибор, что-то излучающее «силовое» поле. Возможно это и не поле вовсе, а какой-нибудь ультразвук, невыносимой для сороконожек частоты.
        Почему Хэнс не подумал об этом раньше? Видимо от пережитого его голова совсем перестала соображать.
        На поясе мертвого эхира нашлась непонятная электронная штуковина. Сняв ее, Хьюстон протянул неизвестный прибор к границе круга. Твари, заметив приближающуюся жертву, заметно оживились.
        Нет, не то. Хэнс снова осмотрел мертвеца. Больше ничего. Он ощупал все складки одежды и проверил карманы. Пусто. Неужели «это» вживлено в тело. Он перевернул труп и заметил на запястье бледнокожего какое-то подобие часов. Сняв их, Хьюстон сделал шаг к краю круга. Край отодвинулся.
        Да, вот оно.
        Вдруг на фоне зеленого свечения, исходящего от воды, он заметил две тощих фигуры, спокойно направляющихся к нему. Ситуация многократно усложнилась. Можно пуститься в бегство, раз сороконожки ему уже не страшны, но если его уже заметили, то с таким же успехом можно спровоцировать погоню и словить пулю в спину.
        Хэнс надел «часы» на запястье, потом быстро стянул одежду с трупа. Она оказалась мала, правда имела свойство растягиваться. В ней было неудобно и тесно.
        Переодевшись, он представил себя на месте эхира. Сложно понять быт и мысли представителей Сообщества - взгляд непроизвольно скользнул на труп - тем более, если они мертвы. Хьюстон переключился на живых, они неумолимо приближались.
        Он медленно отошел от тела инопланетянина, уведя круг свободного пространства за собой. Сороконожки мгновенно обволокли мертвеца, послышался хруст костей и треск разрываемой плоти.


        Мириаподы расступались пред бледнокожими. Солдаты Сообщества освещали себе путь фонарем. Впереди маячила одинокая фигура. Она не пыталась бежать и не открывала огонь. Несмотря на плотное телосложение, она вполне могла принадлежать кому-то из своих. На всякий случай они держали фигуру на мушке.
        Хьюстон зажмурился от луча света, направленного в лицо. Эхиры подошли вплотную. Один из них спросил о чем-то, но Хэнс не знал их языка и просто промолчал в ответ, изобразив на лице растерянность и полную невменяемость.
        Речь бледнокожих была грубой и резкой для слуха, словно лаяла собака, внезапно обнаружившая у себя способности к мышлению. Круги слились в один. Хьюстон опустил голову, стараясь не смотреть в глаза солдатам. Его взгляд упал на собственные руки. В луче фонаря они были поразительно бледными, покрытыми сеткой вен темно-красного, почти фиолетового цвета. Он машинально прикоснулся к голове: короткая стрижка исчезла, уступив место гладкой и, скорее всего, блестящей на свету лысине.
        Механизм трансформации лица и пигмента кожи был относительно понятен, но что происходило с волосяным покровом во время этого процесса, Хэнс не мог объяснить. Скорее всего, луковицы уходили глубоко под верхние ткани, утягивая за собой короткие волосы. С длинными такой номер вряд ли бы прошел. Тогда, как оборотень на насосной станции маскировался под людей? Где брал волосы он?
        Хьюстон отогнал ненужные мысли. Все эти размышления запросто могли испортить маскировку.
        Представители сообщества были облачены в военную форму грязно-зеленого цвета, с сетчатыми вставками на внутренних сторонах суставов, заляпанную фосфоресцирующими водорослями и испускающую легкое свечение в особо «грязных» местах. Примерно в то же самое недавно вырядился и Хэнс, не считая прострела почти во всю спину. Эхиры заметили это. Один из них снова прогавкал что-то, скорее всего, интересуясь происхождением данной неприятности с рваными и испачканными кровью краями.
        Хьюстон сделал вид, что пытается что-то сказать, но в силу контузии не может справиться с голосовым аппаратом. Бледнокожие, скорее всего, поверив этому, немного полаяли хором, потом повели Хэнса в сторону замеченного недавно тоннеля, прорубленного в скале, периодически грубо пихая «пленника» в спину. Тому оставалось только закрываться руками, изображая полную беспомощность.
        Сороконожки следовали по пятам, шурша хитином и щелкая челюстями. Казалось, их стало еще больше. Откуда здесь такое количество этих тварей, Хьюстон уже догадывался. Такая численность мириапод подобных размеров скоро обернется настоящей катастрофой не только для людей, укрепившихся на острове, но и для всего живого на этом участке суши. Хотя, с тварями вполне можно справиться с помощью воды или огня, например,  - главное подготовиться к нашествию. Но Хэнс уже не сможет никого предупредить.
        Вообще он не представлял, что ждет его дальше, и как себя вести в обществе инопланетян. Оставалось «плыть по течению» и импровизировать.


        По дну тоннеля текла светящаяся водичка, служащая достойной заменой прочим источникам света. Серый бетон, коим была отделана изнутри вся выработка, был покрыт трещинами, подтеками и прочими признаками старения, говорившими о солидном возрасте всей этой конструкции. Какие-либо знаки или прочие ориентиры отсутствовали, и вскоре Хэнс потерял счет поворотам и разветвлениям. Да, самостоятельно, без подробной карты ему ни за что не выбраться.
        По мере продвижения вглубь сооружения на пути стали попадаться генераторы, питающие небольшие лампы, излучающие тусклое синеватое свечение. Сороконожки были повсюду, они жались к стенам, шмыгали под ногами и пытались проскочить по потолку, лишь бы побыстрее оказаться по ту сторону границы свободного круга, неумолимо следующего за медленно идущими фигурами.
        Переход оказался длинным и утомительным, Хьюстона мучила жажда. О боли в ноге и разошедшемся на боку шве он старался не думать. Своими силами он уже не сможет что-либо сделать, здесь нужна добрая горсть антисептика и толстая ампула антибиотиков. Скоро воспаление перерастет в нагноение, потом поднимется температура, и Хэнс благополучно падет смертью храбрых в борьбе с сепсисом.
        Он улыбнулся собственным мыслям, за что был награжден очередным тычком со стороны «конвоиров», хотя готов был поклясться, что они не могли видеть его ухмылки.
        Внезапно тоннель закончился, и Хьюстон оказался под чистым Гайганским небом, полным звезд и кровососущих насекомых, невосприимчивых к оградительному полю, вырабатываемому хитрым устройством, позаимствованным у мертвого эхира.


        База бледнокожих располагалась в кратере потухшего вулкана и была видна разве только с орбиты. Хьюстон был уверен, что передатчик до сих пор не работает. Подразделение эхиров располагалось внутри антипеленговой зоны и оставалось «невидимым» для людей, равно как и для остального Сообщества. Бледнокожие держали связь каким-то другим способом, а может, и вовсе обходились без нее. В любом случае они прятались под носом у ничего не подозревающей Федерации и тихо радовались своей маленькой хитрости, вынашивая гнусные планы по изгнанию или полному истреблению людей на этой планете.
        Вокруг сновали челноки, дроны и еще черт знает какие аппараты, в том числе и беспилотные. Мириаподы из тех, что здесь встречались, были редкими, испуганными и без каких-либо признаков агрессии. По большому счету на них никто не обращал внимания, разве что какая-нибудь из тварей впадала в бешенство от невозможности выбраться из переплетения «силовых» полей.
        Хэнса провели через квартал одноэтажных строений, мимо нагромождения странного вида механизмов, через многоэтажный склад пустых клеток, военную часть, космопорт и кладбище военной техники. Бледнокожие были повсюду, они что-то ремонтировали, регулировали, переносили с места на место, в общем, были чем-то заняты, причем создавалось впечатление, что идет масштабная подготовка к какому-то серьезному мероприятию.
        Наконец его завели в небольшое грязное помещение и передали двум чрезвычайно тощим представителям Сообщества в серых одеждах, скорее всего медикам, не солдатам, точно. Один из них был повыше и постарше второго, больше различий Хьюстон не нашел. Эти двое долго молча пялились на него, потом старшой что-то произнес, но, не добившись ответа, ткнул Хэнса в пропитавшийся кровью бок. Хьюстон поморщился от боли, но, сообразив, что от него требуется, позволил осмотреть рану, которая повергла бледнокожих в шок, перетекший в длительное и бурное обсуждение сего чуда.
        Смутил эхиров вид несколько другого цвета крови, способ обработки раны или все вместе, Хэнс не знал, но решил не дергаться до поры. Спустя четверть часа один из медиков, не переставая перегавкиваться с напарником, обстриг и выдернул нитки из шва. Потом раздвинул края раны и плеснул внутрь чрезвычайно жгучей жидкости, которая заставила Хьюстона повалиться на пол и скрючиться от невыносимой боли. Пришлось приложить нечеловеческие выдержку и усилие, чтобы, несмотря на обстоятельства, сохранить маскировку и не выругаться крепко, по-солдатски.
        Его с трудом подняли и усадили на неуклюжее подобие кушетки. Жжение пошло на убыль, но все еще не позволяло оторвать руку от «ожога», на которой висели оба медика в попытке добраться до раны. Когда им это удалось, тот, что повыше, плеснул еще какой-то жидкости, боль тут же спала.
        Отдышавшись, Хэнс осмотрел бок - рана стянулась и напоминала теперь след от раскаленного прута, только что оторванного от тела. Тощий медик состряпал на лице нечто напоминающее улыбку и, хлопнув Хьюстона по плечу, указал ему на дверь.
        Такого поворота событий Хэнс никак не ожидал, и теперь, уходить, не избавившись от осколка в ноге, не собирался. Продемонстрировав медикам предмет своих страданий, он еще долго выслушивал яростную дискуссию на «собачьем» языке, окончившуюся все же в его пользу.
        Бледнокожих можно было понять. Хьюстон не соответствовал эхирским габаритам, да и дыры на одежде не совпадали с ранениями на теле. Было предельно ясно, что военная форма снята с кого-то другого, но провести опознание представители Сообщества не могли, ввиду отсутствия каких-то технических средств и полной невменяемости опознаваемого.
        Не переставая лаять друг на друга, они вырезали осколок на живую, потом повторилась история со жгучей жидкостью и катаниями по полу.
        Когда Хэнс пришел в себя (порции обезболивающей водички он так и не дождался), то обнаружил, что медики исчезли, плотно заперев за собой все двери.
        Положение ухудшилось. Значит эхиры так и не пришли к единому мнению относительно Хьюстона и отправились за помощью к вышестоящему лицу.
        Проклятье. Надо было наплевать на осколок и линять, пока отпускали.
        Вскоре догадки Хэнса подтвердились. На пороге появились старые знакомые, продолжающие оживленно спорить, в сопровождении какой-то серьезной шишки. Шишка была при оружии, держалась высокомерно и выглядела значительно крупнее медиков, хотя и проигрывала Хьюстону по габаритам.
        После длительного осмотра Хэнсу вкололи в плечо какой-то гадости, и он, не помня себя, отправился бродить по округе, борясь с внезапно навалившейся тошнотой и головокружением.


        Небо затянулось еще ночью, и на рассвете начал покапывать мелкий противный дождик. Хьюстон очнулся возле нагромождения каких-то ящиков. Голова отчаянно кружилась, перед глазами плыл туман. Он попытался подняться, но ноги не слушались. Усевшись обратно, он оперся на один из ящиков спиной. Только потом Хэнс заметил, что приземлился в здоровенную лужу с еще не светящейся водой, хотя по краям она уже принимала характерный грязно-зеленый цвет. Гайганский «планктон» был тотален и вездесущ.
        Хьюстон сосредоточил взгляд на руках - бледная кожа, бордовые вены, такого же цвета ногти. Маскировка сохранилась - это было главным. Любое подозрение со стороны Сообщества могло стоить ему жизни. Хотя, телосложение Хэнса выдавало его с потрохами, но эхирам, похоже, было достаточно бледности лица и отсутствия волос, чтобы признать в нем своего. Почему они до сих пор не попытались выяснить его личность, было непонятно. Вполне возможно, что жизнь рядового эхира ценилась здесь не больше человеческой. Среди людей, к слову, прорисовывалась аналогичная тенденция.
        Мы такие же, как они, или, наоборот - они как мы. Две расы, стоящие друг друга. Из этого мог бы получиться отличный союз, хотя, нет, рано или поздно все равно бы подрались. Это как история с двумя петухами в одном курятнике.
        Хьюстон поймал себя на мысли, что, несмотря на свое критическое положение, продолжает бездействовать. Апатия, вызванная скорее всего тем препаратом, что ему ввели, никак не отступала.
        Он просто сидел и смотрел в одну точку. Если не переводить взгляд на другие предметы и не пытаться охватить большое пространство, то головокружение сходит почти на нет. А если не шевелиться при этом, то и желудок прекращает попытки вывернуться наизнанку. Впрочем, шевелиться и так не хотелось.
        Что же они ему вкололи? Хьюстон снова сделал попытку подняться и вдруг заметил несколько человек, мельтешащих следи бледнокожих. Несмотря на то, что ему было трудно сфокусировать взгляд на ком-либо, Хэнс все же смог разглядеть в людях одну общую и вполне ожидаемую черту: все они, как один, были похожи на него, на его человеческий облик.
        Оглядевшись, Хьюстон увидел еще двойников, они не скрывали своего присутствия и вели себя вполне естественно. Численность их составляла примерно половину от общего числа солдат.
        Один из них заметил Хэнса и направился к нему. Когда он подошел ближе, Хьюстон, наконец, смог его разглядеть - обычный эхир, разве что покрупнее остальных, но такой же бледный, как и все. Хэнс снова осмотрелся, насколько это позволяло головокружение и пляшущие зрачки - уже никаких людей, лишь тощее бледнокожее Сообщество.
        Все это иллюзия, мираж, игра его воображения. Что-то произошло с его серым веществом, с его разумом после смерти. Мир в его глазах как будто перевернулся, изменился до неузнаваемости, но Хэнс точно знал, что не сошел с ума. Была одна ниточка, связывающая происходящее в его голове с реальностью: Шон Экерман. Этот человек тоже видел их. Видел его двойников, а уж он-то точно был вполне вменяем.
        Тем временем эхирский солдат подошел к Хьюстону вплотную и толкнул его. Мир подпрыгнул, совершив кувырок через голову, пелена слетела, а головокружение сбавило обороты. Хэнс открыл глаза. Оказывается, он спал все это время, сидя на мокрой земле и опершись спиной на ящики.
        Вокруг темно, лишь несколько осветительных опор с тусклыми светильниками виднеются вдалеке. Пара челноков кружит по ночному небу в сопровождении кучки беспилотных Дронов. Эхиры по-прежнему суетятся по округе, хотя количество их заметно поубавилось.
        Хэнс перевел взгляд на бледнокожих. Их оказалось двое. Выражения их одинаковых лиц не сулили ничего хорошего, но содержали каплю сочувствия, если, конечно, Хьюстон правильно распознал это выражение.
        Посветив Хьюстону в глаза фонарем, они грубо поставили его на ноги. Хэнс машинально проверил маскировку: на месте. Раны на боку и ноге напомнили о себе легким жжением, но вместе с этим появилась твердая уверенность, что о них можно уже не беспокоиться. Тошнота и безволие немного отступили, к нему вернулась способность сопротивляться и трезво мыслить. Хотя в данной ситуации самой трезвой мыслью был отказ от какого-либо сопротивления.
        Эхиры спросили Хьюстона о чем-то, но, не дождавшись ответа, повели его в сторону пустоши, расположенной не так далеко от базы. По пути к ним присоединились еще несколько бледнокожих. Почувствовав недоброе, Хьюстон стал отчаянно искать пути побега, но голова соображала еще туго, и кроме как раскидать конвоиров и пуститься наутек, на ум ничего больше не приходило. Пока он ловил подходящий момент для воплощения своего нехитрого «плана», процессия достигла конечной точки маршрута и остановилась.
        Включились прожекторы. Территория площадью примерно тысяча квадратных метров осветилась ровным голубоватым светом. Хьюстон оказался точно посередине освещенной пустоши. Небольшой отряд бледнокожих, прибывший спустя пару минут, рассредоточился по периметру освещаемой площади и встал на изготовку. Конвоиры Хэнса, «полаяв» друг на дружку, спешно ретировались. Хьюстон поспешил следом, но ему приказали остаться, ткнув в него оружием и «гавкнув» напоследок.
        Он остался один. Было тихо, лишь трещали насекомые, да слышен был «лай» Сообщества где-то вдалеке. Мысли о предстоящем носились в голове, но он никак не мог выделить хотя бы одну, заслуживающую внимания. Что ждало его здесь? Да все что угодно и ничего хорошего одновременно.
        Хьюстон понимал, что за ним следит не одна сотня глаз, и если он вздумает бежать и вдруг сорвется с места, то мгновенно примерит на себя действие эхирского оружия. Хэнс отчетливо почувствовал, как маленькая пулька, оставляющая после себя в воздухе желтый светящийся след, вгрызается в него, и он падает, сдирая локти, грудь, подбородок…
        Вдруг он заметил одинокую фигуру, быстро приближающуюся к нему.
        «Кто-то из младшего персонала»,  - сделал вывод Хэнс, глядя на тощее тело бегущего.
        В этот момент послышался нарастающий шум двигателей, и в поле зрения влетел челнок. Сделав круг над площадкой, он сбросил цилиндрическую емкость, размерами сравнимыми, разве что, с железнодорожной цистерной. Как все же Сообщество любит всякого рода бочки.
        Емкость упала у края периметра, взрыхлив почву.
        Подоспевший эхир проверил прибор, отгоняющий сороконожек, на запястье Хьюстона и вручил ему дурно пахнущее нечто, по форме и внешнему виду напоминающее какой-то орган. В это время еще одна цистерна приземлилась с противоположной стороны, а челнок, сбросивший ее, завис прямо над тем местом, где стояли Хэнс и представитель Сообщества.
        Бледнокожий, одарив Хьюстона все тем же сочувствующим взглядом, погрузился в транспорт и отбыл.
        «На безопасное расстояние»,  - промелькнуло в голове у Хэнса.
        Он примерно понял, что его ждет, и чем это может обернуться, но страха не почувствовал, равно как и особой решительности. Инъекция «тошниловки» еще продолжала действовать, именно ей он был обязан полным безразличием.
        Цистерны лопнули, выпустив из себя пару десятков тысяч сороконожек. Те в свою очередь ринулись к Хэнсу и остановились лишь в метре от него, не в силах преодолеть границу создаваемого полем круга. Хьюстон продолжал стоять. Бежать было бесполезно, а что делать дальше он не знал.
        Всем своим видом мириаподы выказывали крайнюю степень агрессии, превосходящую по силе виденную Хьюстоном ранее в десятки раз. Они напирали друг на друга, скрипели, щелкали челюстями в бессильных попытках дотянуться до него. В центр круга полетели откушенные конечности, жвала и даже головы.
        Сообразив причину столь бурного поведения тварей, Хэнс, не долго думая, зашвырнул «орган», что вручили ему бледнокожие, подальше от себя. Сороконожки тут же потеряли к жертве всякий интерес и устремились к месту падения странного предмета.


        Люди. Похожие друг на друга. Совершенно идентичные и совершенно идеальные по телосложению. Покрытые тиной и светящимся в темноте планктоном. Они выходят из океана тысячами и ждут. Ждут чего-то, какого-то действия или события, а может, они ждут сигнала?
        Хьюстон пришел в себя. Он лежал на спине в небольшом помещении с бетонными стенами и одинокой металлической дверью в одной из них. Потолок над его головой бешено вращался.
        К горлу мгновенно подкатила тошнота. Хэнс перевернулся на живот, и его желудок вывернулся в светящуюся лужу, покрывающую практически весь пол помещения.
        Пусто. Как долго он ничего не ел? Как это странно испытывать голод и тошноту одновременно.
        Держась за шершавые стены, Хьюстон поднялся на ноги, но тут же повалился, больно ударившись локтем. Вода в луже была холодной и действовала отрезвляюще. Он вспомнил события последних часов.
        После того как Хэнс избавился от предмета вожделения всех сороконожек в округе, к месту испытания, по-другому данное мероприятие он не мог назвать, подлетел челнок и при помощи какого-то оружия ударил звуковой волной. Большинство мириапод скончались на месте, остальные разбежались. Спустившийся с транспорта десант долго и жестоко избивал Хэнса за уничтожение столь ценного «предмета», потом появился медик и снова вколол несчастному что-то вызывающее головокружение и подавляющее волю. Дальше полное забвение на несколько часов. Препарат, который ему вводили, кроме ряда неприятных эффектов напрочь отбивал желание бороться и отключал инстинкт самосохранения. Может, на самих эхиров он действовал как-то иначе, хотя вряд ли. Все говорило о том, что Хэнса готовят к чему-то.
        Он по привычке посмотрел на руки - облик эхира сохранился.
        «Надо выбираться»,  - убеждал он себя, но предпринять ничего не мог, да и не хотел особо.
        Казалось, он мог сидеть здесь вечно, ни о чем не думая и не беспокоясь, если бы не нарастающее чувство голода и треклятое головокружение.
        Дверь отворилась, двое эхиров выволокли его на улицу и бросили на землю. Хьюстон не сопротивлялся, хотя изо всех сил пытался пробудить в себе это желание. Пока он, лежа в грязи под дождем, старался успокоить пляшущий вокруг головы мир, эхиры о чем-то оживленно спорили. Или просто мирно беседовали. На их, мягко говоря, резком диалекте любая безобидная фраза звучала как побуждение к действию и призыв к оружию.
        Спустя четверть часа Хэнса подняли и потащили под руки к одиноко стоящему каменному строению. Его ноги безвольно болтались позади тела, оставляя две параллельные борозды в мокрой почве.
        Внутри здания он попытался встать, но пол вывернулся из-под ног, и Хэнс завалился на металлическую полку, заставленную склянками, уронив ее и разбив себе лоб. Поднимать его никто не стал.
        Появился тощий медик, осмотрел Хьюстона и запихал ему в рот какую-то капсулу. Головокружение постепенно пошло на убыль. Хэнса поставили на ноги и запретили садиться. Какое-то время он просто стоял, уставившись в пол, и пытался заставить свою голову работать.
        Немного «поспорив» с остальными эхирами, медик защелкнул на запястье Хьюстона браслет с цепочкой, второй конец которой венчал небольшой с виду герметичный металлический ящик. Потыкав кнопки, расположенные под миниатюрным мониторчиком на одной из сторон контейнера, доктор испарился.
        Все это время Хэнс задавался вопросом: рассекретили его бледнокожие или нет? Вели они себя так, словно знали, что под шкурой эхира прячется кто-то другой, и его непременно нужно использовать в своих целях с максимальной для себя выгодой. С другой стороны, раз уж они не смогли установить его личность, то видимо решили, что незнакомца никто не кинется и поэтому можно смело ставить на нем эксперименты. В любом случае, это не отменяло положения Хьюстона, в котором ему угораздило оказаться.
        Его размышления прервал грубый тычок в спину. Хэнса вытолкали на улицу и повели к входу в тоннель, не переставая давать «наставления», хотя он все равно ни черта не понимал.
        Внутри выработки один из бледнокожих снял с него отпугивающий браслет и, развернув план подземных коммуникаций, дал понять, что этот полезный прибор будет ждать его в точке, обведенной красным кружком, и что ему, Хэнсу, нужно как можно быстрее до него добраться, чтобы остаться в живых.
        «Что за бред?  - недоумевал Хьюстон.  - Пари, местный вид спорта или какое-то дикое эхирское развлечение?»
        Бледнокожий продолжал говорить, тыча в Хэнса то оружием, то контейнером.
        Внезапно Хьюстон понял, чего от него хотели. На мониторчике пристегнутого к запястью контейнера мелькали символы, судя по всему, это был таймер, по истечении которого ящик должен открыться. А внутри не что иное, как та самая вонючая железа, по которой так отчаянно страдают все сороконожки в округе. Кружочек на карте - космопорт, принадлежащий Федерации.
        Если Хэнсу дорога жизнь, он должен доставить контейнер под космопорт, иначе мириаподы просто растерзают его. Окончание таймера должно совпасть с началом массированной эхирской атаки. То, что прибор отпугивающий сороконожек будет ждать Хьюстона в точке назначения, было настолько явной ложью, что у Хэнса появилось желание плюнуть в лицо каждому представителю Сообщества из всех стоявших рядом.


        Створки шлюза закрылись позади Хэнса, громко лязгнув затворами. Он остался один в полутьме и полной тишине, если не считать настойчивого капания светящейся водички где-то вдалеке.
        Проклятая инъекция. Она мешала сосредоточиться и глушила все инстинкты вместе со страхами. Столько времени Хьюстон находился наедине с бледнокожими, что мог расправиться со всеми, завладеть оружием, отпугивающими браслетами и бежать отсюда ко всем чертям. Тем более что план тоннелей у него уже был. Но нет, он стоял, тупо слушал непонятные ему речи и чуть ли не кивал головой в знак согласия. Да, Сообщество знает, как подчинить чужую волю.
        Теперь момент упущен, и обратной дороги уже нет.
        Эхиры бросили какой-то сверток, перед тем как запереть тоннель - самое время проверить, что в нем. Хьюстон развернул грязную тряпку. Внутри оказался фонарь и какое-то оружие. В источнике света необходимости пока не было, а вот пушку стоило проверить. Кроме того, Хэнс ни разу еще не встречал подобных агрегатов. Разобраться со странным механизмом не составило труда, в нем четко угадывались ствол, рукоятка и курок. Хьюстон пальнул в пол. Оружие бледнокожих, издав хлопок, толкнуло звуковую волну и разбросало воду из лужи, превратив ее в мелкие брызги.
        Обыкновенный пугач.
        Разочарованию Хэнса не было предела. Может, сороконожек подобная пушка и разгонит, а вот более крупного противника лишь разозлит. О том, чтобы перебить при помощи этого цепь, коей был прикован ящик, не могло быть и речи.
        «Все предусмотрели, скоты»,  - он со злостью плюнул в сторону ворот.
        Что же, надо двигаться. Эхирской письменности Хьюстон не знал, а значит и убывающих цифр на дисплее контейнера прочитать не мог. Сколько времени у него осталось, неизвестно.
        Он сверился с врученной ранее картой и отправился в путь.
        Голова последней сороконожки лопнула, попав под звуковую волну, и тварь, свернувшись в кольцо, затихла в светящейся луже на дне тоннеля. Хьюстон перевел дух. По ощущениям он блуждал уже около трех часов, постоянно отбиваясь от неиссякаемого потока назойливых тварей. Гнездо у них тут, что ли?
        Усевшись на влажный, холодный пол, он сверился с картой.
        На каком-то этапе пути Хэнс, видимо, повернул не туда и теперь безнадежно плутал. Сколько времени у него осталось, трудно было предположить. Попытки избавиться от контейнера не принесли результата. Когда двумя часами ранее Хьюстон попытался разбить цепь, выстрелив в нее из звуковой пушки, то чуть не лишился конечности. Теперь каждый выстрел из этого оружия, сопровождающийся достаточно сильной отдачей, отзывался болью в плече, напоминая Хэнсу о той, изначально обреченной на провал попытке.
        Время шло. Хьюстон осмотрелся, пытаясь вспомнить, с какой стороны он пришел. Тоннель, слабо освещенный фосфоресцирующим излучением, уходил во мрак, в обе стороны, не имея никаких ориентиров, Хэнс пошел наугад.
        Еще час блуждания по темным коридорам и борьбы с вконец обнаглевшими хищниками.
        Всматриваясь в поднятую пугачом водяную пыль, Хьюстон постепенно впадал в отчаяние. Частицы влаги двигались хаотично. По их полету невозможно было определить направление движения воздуха, а значит и местоположения возможного выхода.
        Он попытался вспомнить уроки ориентирования. Как еще можно определить направление движения? По течению воды?
        Хэнс посмотрел на лужи. Нет не то.
        По положению солнца?
        Его не видно отсюда.
        Как еще? Сделать компас из листика, щепки и лужи? Но как он поможет найти выход? Проклятье. Тысяча проклятий на головы бледнокожих…
        Все бессмысленно. Он останется здесь навсегда и будет блуждать по этим тоннелям, пока не подохнет от голода, или пока ящик не откроется, и твари не растерзают его измученное усталостью тело.


        О том, что слышит выстрелы, Хьюстон понял не сразу, настолько непривычно они звучали в тишине, маскирующейся под всевозможные шуршания, пощелкивания и навязчивый непрерывный капеж.
        Стреляли относительно недалеко, в сотне метров от ближайшего ответвления, темнеющего на покрытой зеленым налетом бетонной стене. Судя по звуку, огонь велся из стандартной автоматической винтовки, коими были вооружены все земные войска.
        Хэнс сменил облик. Кожа приняла вполне человеческий оттенок и обзавелась растительностью. Хьюстон давно запутался в образах, которые ему довелось применить на себе, и воссоздать какой-либо из них, не глядя на себя в зеркало, казалось невозможным. Он долго вспоминал черты собственного лица и в конце всей процедуры превращения очень надеялся, что ему все же удалось стать похожим на самого себя.
        Через пару минут Хэнс добрался до стрелявшего. Им оказался молоденький, но весьма крупный по габаритам десантник, отбивающийся от сколопендр. К этому времени борьба закончилась и тот, обратив внимание на Хьюстона, навел на него оружие.
        - Кто таков?  - задал он вопрос совершенно спокойным голосом, как будто люди в эхирской одежде встречаются здесь повсеместно.
        Хотя по бегающим глазам солдата и дрожанию его рук было видно, что он нервничает. Другой вопрос: что вызвало эту нервозность? Недавнее нападение сороконожек или внезапное появление человека в, казалось бы, безлюдном тоннеле.
        Хэнс собирался ответить, но здоровяк перебил его, едва тот открыл рот.
        - Оружие на пол!
        Пришлось повиноваться. Хьюстон надеялся, что солдат держит в фокусе пространство за его спиной. Шибко не хотелось, чтобы одна из этих мерзких тварей набросилась сзади.
        - Ящик тоже!  - приказал солдат.
        - Он…  - Хэнс попытался поднять руку, чтобы показать цепь.
        - Не двигаться!  - десантник напрягся.  - Ящик на пол!
        - Он прикован,  - произнес Хьюстон, едва удержавшись от повторного жеста.
        - Что внутри?
        - Я не знаю,  - соврал Хэнс.
        - Кто тебе его нацепил?  - не унимался здоровяк.
        - Я был в плену у бледнокожих.
        Пехотинец усмехнулся как-то недобро и плюнул в сторону, выражая свое отношение к подобной «ереси».
        - Чушь,  - сказал он.  - Сообщество не берет пленных. Действительно, чушь.
        - Послушай, солдат, свяжись с начальством, вызови подмогу, я не знаю, следуй каким-нибудь инструкциям. Мы здесь в гораздо большей опасности, чем ты себе представляешь.
        - Откуда ты взялся такой умник,  - произнес он, доставая рацию.  - Есть подозрение, что ты обыкновенный дезертир. Хотел слинять, да заплутал малость. Теперь решил вернуться к своим, готовый на все, лишь бы не сгинуть тут насовсем.
        - Думай, что хочешь,  - ответил Хьюстон.  - У тебя есть инструкции относительно подобных ситуаций, выполняй их.
        - Не надо мне указывать,  - сказал солдат.
        С этими словами он нажал кнопку на корпусе рации и произнес после щелчка:
        - Рядовой Грин, подразделение семь. У меня тут ЧП. Код четыре.
        Хьюстон знал, что такое код четыре: появление неизвестного и неподдающегося идентификации лица на закрытом объекте. Согласно инструкции лицо это подлежит устранению. Вот и все. За что, как говорится, боролся, на то и напоролся.
        - Вас понял, рядовой Грин, действуйте согласно инструкции,  - прозвучало из внутренностей приемника сквозь бурчание помех.
        То, чего и следовало ожидать.
        Солдат замешкался. Убить безоружного не каждому под силу. Что же, надо облегчить ему принятие правильного решения. Тут очень кстати послышался шорох трущихся друг о друга хитиновых пластин. Грин на мгновение выпустил Хьюстона из внимания и в наказание схлопотал контейнером по шлему.
        Удар по покрытой голове вряд ли мог свалить такого здоровяка, но ввести в замешательство способен был любого. От неожиданности солдат отшатнулся. Шлем слетел и укатился в темноту. Хьюстон перехватил вскинутое оружие и нанес удар головой. Грин, нисколько не удивившись такому повороту событий, стойко выдержал атаку и, подмяв Хэнса под себя, повалил его на землю. Силы явно были не равны.
        Хьюстон использовал излюбленный прием, поменяв лицо и став похожим как две капли на противника.
        - Сука, поиграть хочешь?  - рядовой врезал кулаком по лицу Хэнса, казалось, он не заметил произошедшей метаморфозы.
        Да, теперь следовать инструкции Грину ничего уже не сможет помешать, никакие угрызения совести и моральные предрассудки.
        От следующего удара Хэнс смог увернуться. Он сбросил противника, выхватив из его кобуры пистолет. Стрелять пришлось по сороконожке, подоспевшей на шум борьбы. Грин, воспользовавшись моментом, схватил Хьюстона за руку и, завернув ее за спину, зарядил ему коленом как раз в переносицу.
        Сноп искр вылетел из глаз, осветив округу калейдоскопом разноцветных огоньков. Казалось, сломанная кость вонзилась прямо в мозг и перебила нервные каналы, связывающие опорные функции. Ноги подкосились, а голова стала непомерно тяжелой. Хэнс рухнул как подкошенный.
        На пару секунд он забыл, где находится. Потом сознание вернулось, но Хьюстон сделал вид, что отрубился, чтобы выиграть время. Кровь из разбитого носа копилась во рту и затекала в горло, вызывая непреодолимое желание покашлять.
        Вдруг контейнер слабо пискнул и «открылся» - на его поверхности появились несколько узких отверстий. Хэнс почувствовал слабый металлический запах, сопровождающийся таким же привкусом во рту.
        Рядовой, привлеченный внезапным звуком, склонился над ящиком и получил ногой в пах. Резко поднявшись и перепрыгнув через корчащегося на земле солдата, Хьюстон попытался вернуть брошенное оружие, но, заметив тысячи приближающихся сороконожек, вынужден был сменить направление и бежать к ближайшему повороту.
        Судьба поверженного солдата была предрешена. Твари разделались с ним быстро и бесшумно, тот даже пикнуть не успел. Откуда их столько взялось, оставалось лишь догадываться. Создавалось впечатление, что мириаподы все это время тихонько следовали за Хьюстоном, дожидаясь «сигнала» к атаке.
        Бедный рядовой Грин. Вряд ли он заслуживал подобной смерти.
        Очередная причина ненавидеть эту войну и тех, кто ее ведет. Хэнс понимал, что все равно не смог бы спасти несчастного, но все же предпочел бы убить его сам, чем оставить на растерзание этим сухопутным червям.
        Нет, совесть не мучила Хьюстона, жалости к рядовому тоже не было. Грин погиб на войне и должен был понимать, что рано или поздно это может случиться. Но на фоне последних событий у Хэнса возникло желание убить, растерзать, уничтожить всех, способных отдавать приказы и держать оружие. Смести их с лица планеты, вырезать, истребить, не пощадив никого.
        Порой ему казалось, что у него уже нет души, только тело, способное принимать любой облик, да еще разум, отрицающий весь этот мир и положение вещей в нем.


        Хьюстон стал выдыхаться. Сороконожки двигались следом, словно воды подземной реки, перетекая через препятствия и забрасывая свои волны на стены и потолок.
        Впереди показался освещенный участок, было слышно, как тарахтит генератор и стреляет электрическая дуга в мигающем светильнике. Спасение близко. Вдруг Хьюстон заметил пулеметы, закрепленные под потолком, тут же в глаза бросились лазерные датчики, расположенные на стенах. Хэнс остановился. Если пересечь невидимый луч, то турели заработают.
        Медлить некогда. Лучи, хоть и невидимые для невооруженного глаза, но по положению датчиков можно было спокойно определить зону охвата. Прикинув, что сможет пройти, не вызвав срабатывания сигнала, Хьюстон сделал несколько шагов. Осторожно переступая через возможное положение чувствительных линий, Хьюстон постепенно продвигался к намеченной цели.
        Река из гигантских сороконожек догнала его, когда он преодолел уже больше половины пути. Пулеметы заревели. Поток насекомых словно наткнулся на невидимую стену. От неожиданности Хэнс впал в оцепенение на несколько секунд. Разум отказывался верить в то, что тело до сих пор живо.
        Мириаподы разлетались в склизкие хлопья под градом пуль. Лапы, головы, куски хитина летели во все стороны, налипая на стены и потолок. Но обезумевшие твари продолжали напирать, несмотря на многочисленные потери. Инстинкт, подстегнутый зовом этого странного органа, упакованного в контейнер, превосходил страх смерти.
        Весь покрытый останками хитина и слизью, Хьюстон выбрался из зоны огня, стараясь перепрыгивать возможное положение лучей, и упал без сил. Как ни одна из очередей не рассекла его пополам, оставалось загадкой. Видимо датчики не только указывали на присутствие цели, но и определяли ее положение в пространстве, для обеспечения более высокой точности стрельбы.
        Сороконожки напирали, пулеметы расходовали заряды. Скоро твари прорвутся внутрь периметра.
        Хэнс поднялся на ноги. Надо срочно избавиться от контейнера. Если ящик открылся, значит, атака уже началась.
        Эта часть тоннелей находилась под контролем людей и содержала многочисленные следы их присутствия в виде временных сооружений, перекрытий, лестниц и множества наспех смонтированных ворот и заслонок. Источником тусклого, постоянно мерцающего освещения служили подвешенные под потолком, покрытые зеленью светильники, питающиеся от тарахтящих по закуткам генераторов.
        Он снова пустился бегом. Стараясь ориентироваться по протянутым повсеместно кабельным линиям, он вполне резонно считал, что спасение в виде выхода на дневной свет не заставит себя долго ждать. Нужно лишь найти того, кто знает точную дорогу и не станет совать Хэнсу в лицо оружие при встрече.
        Возле одной из заслонок, он, словно по заказу, напоролся на небольшой вооруженный отряд пехотинцев, спешивших установить причину срабатывания турелей.
        - Стоять!  - скомандовал один из них, увидев Хьюстона.  - На пол! Лицом вниз!
        Хэнс повиновался. Иногда не стоит делать резких движений и бросаться в бой, не обдумав дальнейших действий и возможных последствий. Война обязывает к осторожности, он это понимал, но также осознавал, что каждый второй, получивший в руки ствол, будет тыкать им в сторону того, кто ствола не имеет.
        Появилось непреодолимое желание отобрать оружие у говорившего и окунуть его лицом в холодную светящуюся лужу, в которой сам Хьюстон сейчас пребывал.
        - Сэм, Коул, проверьте пулеметы. Джонни, держи этого на мушке.
        Хэнс не мог разглядеть солдат, но, судя по услышанным именам - уж больно они были простыми, понял, что имеет дело с представителями быстро восстанавливаемой и постоянно пополняющейся армии клонов.
        - Что это за коробка?
        Хэнс почувствовал, как дуло автомата уперлось ему между лопаток. Значит, вопрос был адресован ему, но вода мешала ответить на него. Пробулькав что-то нечленораздельное, Хьюстон оставил попытки общения.
        - Смотри, Джек, он в эхирской форме,  - это был уже голос Джонни, судя по тому, как близко к уху он прозвучал.  - Как он вообще суда попал?
        - Думаю, надо допросить его. А ну-ка, помоги мне,  - прокряхтел Джек, хватая Хэнса за шиворот.  - Тащим его к стене.
        Хьюстон попытался перевернуться и подняться на ноги, но его тут же подсекли и волоком дотащили до бетонной кладки. Умно. Солдаты намеренно не позволяли ему встать, чтобы не упустить преимущества, в случае если пленник начнет геройствовать.
        Его усадили на пол, облокотив на какие-то пластиковые контейнеры, составленные вдоль стены.
        - Эй, ты,  - Джонни пощелкал пальцами у Хьюстона перед носом,  - что это за ящик?
        Хэнс не ответил.
        - Ты вообще понимаешь по-нашему?
        - Подожди-ка,  - произнес Джек и, наклонив голову Хэнса, посмотрел на его затылок.  - Видишь? Это клон.
        - Что тогда с ним?
        На этот вопрос все дружно пожали плечами.
        - Может, его замкнуло?  - Джонни покрутил пальцем у виска.  - Или бледнокожие промыли ему мозги?
        - Хрен знает. Думаю, надо треснуть ему пару раз, чтобы разговорить. В это время вернулись Сэм и Коул.
        - Что там у вас?  - спросил Джек.
        - Сороконожки! Хренова туча огромных сороконожек! Такие же, что мы видели у побережья,  - ответил один из них.  - Как с цепи сорвались, черти.
        - Пулеметы не справляются,  - добавил второй.  - Надо вызывать подмогу.
        С этими словами они принялись распаковывать ящики, составленные у стены. Там оказались несколько стационарных турелей и боеприпасы для них.
        Джек достал рацию.
        - Прием, говорит командир отряда девять. Сектор двадцать четыре. Прорыв обороны. Устанавливаю дополнительные пулеметы, нужно подкрепление.
        - Вас понял,  - прорвался через треск помех хриплый голос.  - Следуйте инструкции.
        В этот момент заслонка, отделяющая охранный пост от остальных тоннелей и, видимо, управляемая извне, поползла вниз.
        - Эй, какого хрена? Прием. Почему ворота закрываются? Прием! Прием!
        - Джек несколько раз с силой дунул в рацию, потом похлопал ею по коленке.  - Вот дерьмо. Все к выходу! Сэм! Коул! Уходим!
        Солдаты бросили ящики и ломанулись к выходу. К этому моменту одно из орудий уже было установлено. Когда последний пехотинец пролезал под опускающимися воротами, Хьюстон поднялся и толкнул ногой один из контейнеров под неумолимо ползущую вниз створку.
        Проехав по полу, ящик остановился как раз в нужном месте. Солдаты, поняв, к чему это приведет, попытались выдернуть его на себя, но ворота уже опустились до уровня контейнера и, крепко прижав его, остановились. Что-то хлопнуло сверху, озарив тоннель синей вспышкой и осыпав искрами.
        Несколько сороконожек прорвались сквозь огневой заслон, но были встречены очередью из только что установленной турели. Оставаться в этом помещении становилось опасно.
        Хэнс прополз под застрявшими воротами.
        - Ты что делаешь, придурок?  - накинулся на него Джонни,  - ты нас всех угробишь!
        Он собирался схватить Хьюстона за грудки, но Хэнс перехватил его руку и, повернув лицом к остановившимся сослуживцам, перекинул цепь с прикованным контейнером через шею жертвы.
        - Все назад!  - произнес он не своим голосом.
        Для пущего эффекта он сменил облик, став похожим сначала на эхира, потом на Джека и, наконец, на самого Джонни.
        Солдаты, с нескрываемым ужасом на лицах, попятились. Хьюстон продолжал натягивать цепь. Жертва стала задыхаться. В какой-то момент Хэнс испугался, что не сможет остановиться и прикончит несчастного. Что делать дальше он не знал.
        Приказать солдатам вывести его на поверхность? После того, что они видели секундой ранее, Хьюстона прикончат при первой же возможности. Сдаться и попросить помощи - прикончат сразу же.
        В это время сороконожки прорвали периметр и устремились внутрь охраняемой зоны, повалив наспех установленный пулемет. Падая, турель развернулась и изрешетила наполовину закрытую заслонку, зацепив при этом Сэма. Тот, крепко выругавшись и схватившись за простреленную икру, рухнул на мокрый бетон.
        Хьюстон выпустил солдата, успев выхватить у того винтовку. Первой же очередью он прострелил грудь успевшему вскинуть оружие Джеку. Коул бросился бежать. Хэнс рванул следом, перепрыгнув через застреленного пехотинца.
        Сороконожки «протекли» под воротами и в мгновение ока расправились со споткнувшимся Джонни, потом разобрались с раненым Сэмом и уже мертвым к этому времени Джеком.


        Коридоры. Бесконечные коридоры с мокрыми зелеными стенами. Тусклые лампы под потолком. Ржавые металлические конструкции. Обломки ящиков под ногами, через которые приходится перепрыгивать. Заслонки, ползущие вниз. Коул, бегущий впереди и подныривающий под них. Бряканье цепи. Шуршание членистых ног позади. Удары сердца и шум тяжелого дыхания.
        Дверь. Внезапная металлическая дверь на прогнивших петлях. Коул с разбегу врезался в нее. Заперто. Хьюстон ударил следом, солдат едва успел убрать свое тело с дороги. Шарниры лопнули, створка открылась внутрь и повисла на засове. Хэнс ввалился в небольшую, заваленную каким-то металлоломом комнатушку, едва не разбив лицо о бетонный пол, винтовка выпала из рук, но искать ее времени уже не было. Поднявшись на ноги, Хьюстон втащил пехотинца за собой. Они едва успели поднять дверь и прижать ее к косяку, подперев подвернувшейся под руку ржавой трубой.
        Хьюстон уселся на пол, чтобы перевести дыхание. Он устал, чертовски устал. Лишенный сна и пищи организм быстро расходовал свои скудные внутренние ресурсы. Ящик, прикованный к руке, с каждым часом весил все больше. Хэнс вытер пот с лица и перевел взгляд на солдата. Тот с испугом пялился на него, сжимая в побелевших от напряжения руках оружие.
        - Что? Что, черт возьми?  - Хьюстон пытался отдышаться.  - Я спас твою чертову шкуру. Я не враг тебе.
        Солдат, похоже, пребывал в состоянии, близком к шоку. Хэнс не удержался и принял его облик. Глаза Коула округлились еще больше.
        - Секретная программа «Тритон»,  - начал врать Хэнс.  - Внедрение агентов в эхирское Сообщество с целью разрушения его изнутри. Слышал о таком?
        Конечно же, нет.
        - Я работаю на Федерацию. Мое тело способно принимать любой облик и стоит немыслимых денег. Так что возьми себя в руки и выводи нас отсюда!  - Хьюстон повысил голос, снова став самим собой.  - Скоро твари начнут действовать сообща. Есть такая вещь, как коллективный разум. Тоже не слышал?
        Дверь стала вибрировать.
        - Как раз то, о чем я говорил,  - произнес Хэнс, поднимаясь.  - Показывай дорогу. Если жизнь дорога.
        Коул шумно выдохнул и рванул дальше по коридору. Количество поворотов и разветвлений увеличилось. Хьюстон вдруг осознал, что не выбрался бы самостоятельно. Прикончи он последнего солдата, и его песенка была бы спета.
        Пехотинец долго петлял. Хэнс на мгновение подумал, что тот заблудился, как вдруг солдат встал как вкопанный.
        - Что случилось?
        Коул молчал. Он обдумывал что-то. На его лице читалась дилемма.
        - В чем дело, солдат?
        - Впереди пост охраны.
        - Дальше что?  - Хьюстон начинал психовать.
        - Тебе не пройти,  - ответил тот едва слышно.
        - Нужен ключ?
        - Да,  - Коул показал чип, болтающийся на его шее.  - Любой движущийся предмет, не снабженный этим, подвергается уничтожению.
        - Пойдешь вперед,  - сказал Хэнс,  - и отключишь турели. Не вздумай меня оставить здесь! Понял?
        - Лучше ты,  - солдат снял чип и протянул его Хьюстону.
        - Ты спятил? Что за приступ благородства?
        - Мне не позволят отключить пулеметы при такой угрозе,  - произнес Коул.  - А ты сможешь.
        Времени спорить не было. Хэнс выхватил чип из рук солдата и рванул вперед.


        Пот заливал глаза. Удары сердца молотили по барабанным перепонкам изнутри черепной коробки. Хьюстон задыхался. Сколько времени продержится выбитая дверь? Сколько времени понадобится тварям, чтобы разделаться с солдатом и нагнать его? Только бы успеть. Успеть вернуться и вытащить несчастного.
        С другой стороны, кто такой Коул? Простой рядовой. Клон. Пушечное мясо. Таких отправляют на смерть, сотнями и тысячами. Пусть он проявил какие-то человеческие качества, сути вопроса это не меняло, хотя он мог уйти за периметр и просто бросить Хэнса. Мог ничего не сказать и завести Хьюстона в радиус действия пулеметов.
        Но отчего-то не сделал этого.
        Отчего? Поверил вранью о «Тритоне»?
        Может, за время своего пребывания в этом мире, он успел поучаствовать в паре вылазок и осознал цену жизни. Может, программа обучения дала сбой и не смогла основательно промыть ему мозги. Или Коул не клон вовсе, а один из тех немногих солдат, что прибыли сюда с Земли и сумели сохранить свои жизни на этой чертовой войне.
        Хэнс уже пожалел, что соврал солдату. Нужно исправить это, избавить себя от ненужных угрызений совести. Да, нужно вытащить пехотинца. Отключить охранные турели и вернуться за ним.
        Пулеметы поворачивали стволы, внимательно следя за пробегавшим Хьюстоном.
        Станция управления нашлась сразу, позади установок. Хэнс дал команду отмены боевого режима. Система затребовала ключ. Хьюстон вставил чип в разъем. Мигающий индикатор сменил свой цвет с красного на зеленый.
        Хэнс рванул обратно.
        - Коул! Путь свободен!  - кричал он в темноту, продолжая бежать.
        Неужели не успел?
        Образ бегущего человека показался вдалеке. Нет, успел. Хьюстон остановился, чтобы перевести дух.
        - Некогда стоять,  - произнес солдат, подбежав вплотную.  - Надо возобновить защиту.
        В этот момент одна из турелей дала короткую очередь. Брызги крови полетели на стену. Коул рухнул в светящуюся лужу, окрасив воду в красный цвет.
        Хьюстон остался один.
        «Нет. Не может быть. Я же отключил пулеметы».
        Хэнс вдруг понял, почему Коул отправил его вместо себя. Ведь он же ясно сказал, что ему не позволят отключить турели, а Хьюстон сможет. Нужно было просто подежурить у пульта и не позволить охране подать питание, пока Коул не добежит до поста.
        Еще одна напрасная смерть.
        В такие моменты Хэнс думал о тщетности всех его усилий. Напрасно разжигать войну ради ее скорейшего завершения. Будет больше бессмысленных жертв, разрушений, крови, наконец, но сама война не придет к своему логическому концу. Она будет тянуться бесконечно.
        Сколопендры проникли внутрь периметра. Шесть орудий заговорили одновременно. Хьюстон, инстинктивно пригибаясь, поспешил к пульту.
        Когда звуки огня перестали резать слух, он перешел на шаг и вдруг услышал речь.
        - Прием. Говорит пост охраны девять. Кто-то вырубил турели. Рекомендую произвести проверку западного и южного постов. Как слышно?
        Хэнс выглянул из-за ржавых останков какой-то конструкции. Около пульта отирался солдатик. Судя по всему, это и есть виновник смерти Коула. Нет, Хьюстон не отрицал своей вины, но сейчас, когда его переполняла злоба на всех вояк, спустивший «курок» должен был умереть.
        Смерть за смерть.
        Хэнс подобрался к говорившему сзади и, толкнув вперед, подсек его. Тот упал на четвереньки, выронив рацию и получив пулю в затылок из собственного же пистолета, который Хьюстон успел выхватить из его кобуры.
        «Кто-то другой»,  - эхом мелькнуло в голове.
        В теле Хэнса был кто-то другой. Тот, кто мог убить хладнокровно. Выстрелить в спину, либо просто придушить жертву, глядя ей в глаза. Хьюстон никогда не был таким. Преисполненный благородства и справедливости, он шел через эту войну и был уверен, что господь не даст ему погибнуть, потому, как сам Хэнс никогда не убивал просто так.
        И вот, еще одно убийство, еще одна «казнь». Он взял на себя право карать тех, кто раскручивал шестерни этой мясорубки, не переставая вращать их сам. Хэнс Хьюстон никогда бы так не поступил.
        Из темноты появились двое спешивших на шум выстрела солдат.
        Еще два нажатия на курок. Еще два трупа. Нет, это не Хэнс убивал их, он не мог этого сделать, потому как погиб три года назад.


        Тишина. Слышно, как капает вода, и бренчат пулеметы вдалеке. Хьюстон, не спеша, переоделся и принял облик одного из десантников. Вытерев запачканные кровью руки об одежду, он подобрал оброненную пехотинцем винтовку и повесил ее на плечо. Затем перебил цепь, державшую контейнер, выстрелом из пистолета.
        Теперь он свободен. Цена, которую пришлось заплатить несколькими жизнями, по сути, была не такой уж высокой. Пусть даже жизни эти были человеческими. Люди сами выбрали этот путь, и Хэнс не собирался указывать им иной. Несомненно, он будет убивать и дальше. Он не принадлежит ни одной из сторон,  - он так решил. Хьюстон воюет против всех, он ненавидит их в равной степени, это его персональная война, и жертв на ней будет много.
        Хэнс пошел по единственному возможному пути, надеясь, что тот выведет его на поверхность. Вот и все, опасаться больше нечего.
        Хьюстон стал солдатом, внедрился в их структуру, не оставив при этом свидетелей. Теперь он один из них, по крайней мере, внешне.
        Впереди в тусклом свете ламп появился насквозь проржавевший лестничный пролет, ведущий наверх. Хэнс направился к нему, подобрав ящик, ставший причиной стольких проблем, большей части которых еще предстояло случиться.
        Лестница вывела его к небольшому люку, вмонтированному прямо в монолитную скалу. Использовав на панели персональный чип, снятый с трупа недавно убитого бойца, Хэнс отключил затворы. Замки громко щелкнули, и створка отошла от стены. На мгновение ослепнув от дневного света, несмотря на пасмурное небо, Хьюстон вышел на улицу. Он оказался не так далеко от космопорта, с которого сбежал, кажется, совсем недавно.
        Шел бой. Транспортные корабли, прибывающие с соседних островов, выгружали десант. Военная техника катилась к периметру, лязгая гусеницами и шурша колесами. Ревели зенитные установки, выбрасывая в небо тонны смертоносного железа. Эхиры начали атаку. Миллионы огромных сороконожек оказывали им силовую поддержку, сами того не осознавая.
        Чтобы связаться с Эткинсоном, Хэнсу предстоит найти терминал, с которого можно будет выйти на внешнюю связь. По внутренней сделать вызов невозможно, потому как та не распространяется за пределы местного подавителя радиоволн. Потом останется назначить Джиму место встречи и благополучно добраться до нужной точки.
        Все просто.


        Хьюстон осмотрелся в поисках узла связи. Единственное подходящее по внешним признакам здание было диспетчерской вышкой космопорта, теряющего свои очертания в серой дымке в паре километров от места ведения боя.
        - Какого черта, солдат! Твое место на передовой! Все силы на южный фланг!
        Хьюстон вздрогнул от неожиданности. Низкорослый, коренастый офицер, багровый от ярости, тыкал пальцем ему в лицо. Судя по ухоженным усам, это был явно не клон. Хэнс даже разглядел пару шрамов на его лице. Перед ним стоял один из тех командиров, которые лезут на рожон, не жалея себя и подчиненных. Пример для подражания, обожаемый начальством. Такие люди никогда не дослуживаются до повышения, потому как считаются незаменимыми в уже занимаемой должности.
        - Вперед! Иначе пристрелю на месте за дезертирство!  - орал усач, становясь все краснее с каждой минутой.
        Дезертирство. Почему-то на любой войне принято убивать за дезертирство, более того, этот акт «правосудия» считается признаком «хорошего тона». Пристрелить кого-то из своих, якобы за самовольное оставление места боевых действий, значит выставить себя этаким смельчаком, не боящимся смерти, контузии, лишения конечности, а то и не одной, и прочих «благ», которые нам может подарить взаимное кровопролитие.
        Сохранить честь и благородство, пройти через этот ад, пережить его и остаться при этом человеком - такой должна быть цель любого солдата. Война не должна «развязывать руки», перечеркивать моральные принципы и совесть. Это испытание, и выжить на войне еще не значит выдержать это испытание. Так думал Хьюстон, когда был солдатом, когда взял в руки оружие и принял присягу. Так думал он, пока не погиб, пока не принял смерть от «руки» собственного военачальника.
        Сейчас все изменилось. Изменилось в его голове, душе и сердце. Сейчас он понял, что главный враг человечества - это оно само. А когда идет борьба с самим собой, как говорил один мудрец - проигравший известен заранее.
        Хьюстон, отдав честь побагровевшему от злости офицеру, присоединился к пробегавшему мимо отряду. Пытаясь не нарушать строй, он прошел сквозь него и, выбежав с противоположной стороны, скрылся среди нагромождения каких-то контейнеров и цистерн. Ящик Пандоры он бросил в разорванную и вывороченную из земли трубу, некогда служившую частью какой-то эхирской системы.


        Линия фронта смещалась. Бледнокожие теснили людей. С неба сыпал пепел. Земля и камни, поднимаемые взрывами, глухо стучали по металлическим поверхностям, заставляя пригибаться и прятать голову.
        Хэнс пробирался через узкий проход между металлическими контейнерами, составленными друг на друга. Местами их сменяли горизонтальные емкости, с позеленевшими от времени боками.
        В просвете между ящиками видно было, как снаряды прочерчивают небо, да челноки с десантом снуют туда и обратно. Уши закладывало от близких взрывов, почва содрогалась, и Хэнс всерьез опасался, что «гора» из контейнеров может развалиться и похоронить его под собой.
        Несколько снарядов разорвались совсем близко. Хьюстона сбило с ног ударной волной. Одна из бочек лопнула, выпустив наружу резко пахнущее содержимое. Судя по бьющему в нос запаху, жидкость была легковоспламеняющейся. Хэнс прибавил ходу. Если цистерны начнут рваться, мало ему не покажется.
        Лавируя между контейнерами, он, наконец, достиг окраины этого «склада». Здесь же располагался один из постов охраны. Группа солдат, ждущая атаки с этой стороны, едва не открыла по Хэнсу огонь, но командир вовремя отдал приказ не стрелять.
        В их лицах не было страха смерти, не было сомнений, они не озирались по сторонам и не вжимали головы в плечи под градом многочисленных обломков, непрерывно валившихся с небес. Они были спокойны, лишь легкая нервозность из-за невозможности вступить в бой объединяла их и выдавала принадлежность к увеличивающейся с каждым днем армии клонов.
        «Кто ты, Хьюстон?  - спросил Хэнса внутренний голос.  - Кем ты стал? Бездушной машиной для убийства, движимой лишь жаждой никому не нужной кроме тебя мести? Осталось ли в тебе что-то человеческое или умерло вместе с тобой три года назад? Зачем тебе это? Зачем эта, неизбежно ведущая к терроризму личная война, которую ты развязал против всех?»
        Он повернул назад.
        К черту Джима, Федерацию, Паркера и всех остальных. Сейчас Хэнс может повлиять на ход сражения, сейчас в его силах что-то изменить, вернуть себе человеческое лицо, снова стать солдатом, не палачом, хотя бы в собственных глазах.
        Эткинсон подождет, а вместе с ним и Федерация.
        Вонючая жидкость, вытекающая из разбитой емкости, уже воспламенилась и, не спеша, горела темно-красным, почти бордовым пламенем, нещадно чадя. Хьюстон прибавил шаг. Черный тяжелый дым заполонял всю округу. Жирная сажа набивалась в рот и нос, залепляла горло, мешая дышать, и вызывала нестерпимую жажду. На какое-то время Хэнс испугался, что заблудится в поднимающейся копоти и задохнется.
        Звук приземляющегося челнока послужил ориентиром и вывел Хьюстона на свет недалеко от той искореженной трубы, в которую он бросил контейнер. Корабль выгружал десант и пришелся как нельзя кстати.
        Емкость, привлекающая сороконожек, была на месте. Пришлось протискиваться внутрь трубопровода, обдирая руки и плечи, чтобы дотянуться до нее.
        Хэнс извлек ящик и сквозь рой бегущих навстречу солдат кинулся к челноку, успев запрыгнуть в него до того, как тот начал набирать высоту.
        - Эй, какого черта?  - удивился пилот направленному на него пистолету.
        - Не дергайся и останешься жив,  - процедил Хэнс, принимая собственный облик.
        - Хьюстон?  - спросил тот неуверенно.
        Ну конечно, Рамон по прозвищу Амиго. Все-таки Гайган тоже круглый.
        - Как это ты запомнил меня, Рамон?  - спросил Хэнс, не скрывая сарказма.  - Значит, совесть все-таки мешала тебе спать по ночам.
        - Я не виноват, Хэнс. Я выполнял приказ. На моем месте мог оказаться любой другой, и он поступил бы так же. Даже ты…
        Хьюстон саданул пилоту рукояткой пистолета. Да, он мало чем отличался от Рамона, но все же отдавал себе отчет в содеянном и хотя бы пытался не быть таким.
        - Нам не хватило нескольких минут, Рамон. Будь у тебя совесть, она бы заставила тебя задержаться и подумать, а у нас появилось бы время, чтобы выбраться.
        - Эхирский звездолет все равно не дал бы нам уйти,  - проговорил Амиго, вытирая кровь, хлынувшую из разбитого носа.  - Все равно все бы погибли.
        - Нет, не все равно. Я бы предпочел ТАКУЮ смерть.
        - Смерть одинакова, Хэнс. В любом ее проявлении, и благородство тут не причем.
        - Уверен, Майк Байерс вместе с остальными убитыми жаждут обсудить с тобой этот вопрос на том свете. Поднимай машину!


        Эхирские войска двигались вслед за миллионной армией гигантских, с точки зрения мира насекомых сколопендр, толкая перед собой зенитные орудия, исключающие своим присутствием сопротивление с воздуха. Десяток челноков с подавителями частот кружили высоко в облаках, мешая орбитальным крейсерам произвести точное прицеливание для бомбардировки. Конечно, можно было накрыть огнем весь остров, но для Федерации был важен космопорт, расположенный на его поверхности. И жертвовать таким объектом генералы не спешили. Оставалась оборона, подкрепляемая почти бесконечным человеческим ресурсом в виде репликантов, не боящихся смерти и преисполненных патриотизма и желания отдать свои жизни во славу человечества.
        Люди победят, несомненно победят, перекрасив Великий Океан в багровый цвет собственной кровью. Похоже, именно этого добивался Джим, наняв Хьюстона на службу. Но самого Хэнса не устраивал такой исход.
        Бочки рванули как раз в тот момент, когда челнок с Хэнсом на борту был аккурат над ними. Обломки не долетели до корабля, но облако сажи все же дотянулось до него, забив двигатели и лишив «зрения». Одна из дюз потухла. Челнок тут же повело в сторону. Рамон сбросил тягу и направил транспорт к земле, ища место для посадки.
        - Отставить,  - скомандовал Хьюстон.  - Набирай высоту!
        - Мы же, черт дери, убьемся!  - в голосе пилота отчетливо слышалась паника.
        - Уходим на соседний остров!  - Хэнс упер дуло пистолета в щеку Рамона.
        - Или мне занять твое место?
        На самом деле Хьюстон не умел водить челнок, но этот маленький блеф должен был убедить пилота в невозможности удержать ситуацию под собственным контролем.
        Рамон повиновался.
        Транспорт постоянно кренило на один бок. Уцелевший двигатель натужно ревел и плевался черным дымом. Пилот, не переставая, чертыхался и клял судьбу. До соседнего острова, расположенного в десятке километров от космопорта, оставалось совсем немного, когда Хьюстон понял, что кораблю не хватит «здоровья» дотянуть до него.
        Ящик Пандоры Хэнс выбросил в океан еще на середине пути. Он знал, что атака эхиров на порт на этом прекратится. Лишившись своего главного козыря, бледнокожие оттянут войска обратно к вулкану и еще долго не осмелятся высунуть нос.
        Челнок коснулся поверхности океана.


        Хьюстону потребовалось значительное количество времени и сил, чтобы доплыть до отмели. Транспорт разбился в километре от острова, зачерпнув работающей дюзой воды и перевернувшись на крышу. Хэнс успел выбраться, пока корабль не пошел ко дну. Судьба Рамона по прозвищу Амиго оставалась неизвестной. Скорее всего, он утонул вместе с кораблем.
        Хьюстон не жалел пилота. Более того, он намеревался прикончить несчастного по прибытии. Крушение избавило Хэнса от «грязной» работы.
        Разумеется, можно было отпустить Рамона на все четыре стороны, но Хэнс сомневался, что тот будет исправно нести свой «тяжкий крест». Скорее всего, Амиго забыл бы о встрече через пару дней, как и о том, что когда-то убил Хьюстона. У него ведь было оправдание - он выполнял приказ.
        Хэнс выбрался на песчаный берег, окрашенный как все в округе в грязно-зеленый цвет, и прилег прямо на пляже, чтобы восстановить силы и отдышаться.
        Он отчаянно пытался вспомнить образ Дарны и последнюю проведенную вместе ночь, но гигантские сороконожки шуршали хитином и щелкали массивными челюстями в его голове, пока он не уснул.



        Глава 5. Сильные мира

        - Встать! Руки за голову!
        Хьюстон получил армейским ботинком под ребра, прежде чем суть сказанного добралась до подкорки его головного мозга.
        Стараясь не дышать, чтобы не выдать боли от выбитой диафрагмы, он поднялся на ноги. Два солдатика в форме пехоты и при полном вооружении пялились на него, получая явное удовольствие от чувства собственной безнаказанности.
        - Имя, номер части и подразделения,  - проговорил один из них требовательным тоном.
        Хьюстон не ответил. Он давно забыл и номер, и часть, и подразделение, вообще все, что связывало его с остальными солдатами, коим он, по сути, и являлся. Попытки что-либо вспомнить не принесли результата. Оставалось лишь молчать и смотреть невидящими, словно при контузии глазами.
        Закосить на подобное ранение, было достаточно легко, особенно если поблизости велись боевые действия. Кроме того, внешний вид Хэнса вполне соответствовал выбранному «диагнозу».
        Однажды он уже пользовался такой тактикой, это позволило ему выиграть некоторое количество времени, оценить ситуацию и обдумать дальнейшие действия.
        Солдаты не были репликантами, об этом говорила слишком явная разница между их телосложениями и то, чем они занимались. Занимались они патрулированием, это было понятно с первого взгляда, а Федерация клонировала лишь «пушечное мясо», которому редко когда доверят охранять кого или что-либо.
        Хьюстон не стал всматриваться их лица, вникать в их мысли и чувства, потому как обоих предстояло устранить. Он по собственному опыту знал, что убить жертву гораздо легче, когда о ней ничего не известно. Другой вопрос, если он собирался принять облик жертвы. Тут нужно было владеть хоть какой-то информацией. Хотя, в последнее время ему было все равно.
        Вместо этого он бросил взгляд вглубь острова. Все, что он увидел, это полуразвалившееся многоэтажное эхирское строение из серого кирпича, огороженное лесом зенитных установок и увенчанное громадной тарелкой-антенной, которая вполне могла оказаться очередным подавителем радиоволн. Где-то далеко маячили силуэты разрушенных зданий какого-то городка. Сам остров имел сравнительно небольшую площадь и разницу высот.
        - Покажи запястье,  - приказал тот, что пониже ростом и постарше.
        Хэнс вытянул руку, вспомнив про штрих-код. Он закатал рукав, надеясь, что татуировка успела стать видимой. Вообще он никогда не задавался вопросом, исчезает ли она при смене внешности. Ведь, меняя облик, Хэнс отождествляет себя с какой-то конкретной личностью, не зная при этом, имеет она подпись или нет.
        Надо будет проверить как-нибудь.
        Солдаты осмотрели метку, как будто были способны расшифровать кодировку.
        - Я так и знал,  - произнес первый.  - Чертов клон. На Гайгане скоро не останется нормальных людей.
        - Откуда он здесь взялся?  - спросил его напарник, отличающийся не вполне здоровым цветом лица и приличным шрамом над левой бровью.
        - Сбежал с соседнего острова, откуда еще.
        - Вплавь?
        Пехотинец пожал плечами в ответ и плюнул в сторону сквозь зубы.
        - Хрен знает, на что способны эти черти.
        Хьюстон еще раз посмотрел вдаль. Какие-то признаки военной базы, не огороженной периметром. Создавалось впечатление, что войска, или что там у них, базируются здесь недавно и судя по всему ненадолго.
        - Что делать будем?  - спросил Шрам.
        - Ты слышал приказ? При обнаружении врага открывать огонь на поражение.
        Вот так вот. Значит тут творится что-то секретное, раз солдаты готовы стрелять по своим, лишь бы не тревожить начальство.
        - Он, вроде, не похож на врага.
        - На друга тоже,  - подытожил старшой, заводя Хэнса по колено в воду и поворачивая его лицом к океану.  - Тебе нужны проблемы?
        Естественно проблемы никому не нужны. Ведь нужно тащить «потерпевшего» в штаб для выяснения личности, где можно запросто схлопотать выговор за предоставленное неудобство. Куда проще убить неизвестного клона и отправить его труп в плавание по океану, коих там уже дрейфует бесчисленное множество. Нет тела, нет дела.
        Спустя секунду прозвучал выстрел.
        Хьюстон был уверен, что пуля предназначалась ему. Он не успел ничего предпринять, осознать и даже вздрогнуть. Он никогда не думал, что все может произойти так быстро. Только сейчас ценность собственной жизни возросла многократно. Хэнс вдруг понял, что до этого момента мог погибнуть много раз, и то, что он до сих пор оставался жив, было вовсе не везением, а совокупностью каких-то нелепых случайностей, чреда которых однажды должна была закончиться.
        Небо на горизонте постепенно темнело, океан же, наоборот, начинал слабо светиться зеленым цветом. Ветер усиливался. Волны накатывались на берег, огибая стоящую неподвижно по пояс в воде фигуру Хьюстона.
        Еще горячий ствол оружия уперся Хэнсу в щеку, заставив мышцы слегка сократиться от неожиданности.
        - Медленно считаешь до ста,  - голос принадлежал солдату со шрамом.  - Не оборачиваешься, пока не закончишь. Усек?
        Хьюстон едва заметно кивнул.
        - Потом - свободен. Советую проявить максимальную осторожность, на острове много охраны.
        Хэнс кивнул еще раз, не в силах поверить, что еще жив.
        - Да, не забудь избавиться от трупа,  - продолжил Шрам.  - Можешь начинать считать.
        «Один, два, три…»
        Оружие исчезло. Спаситель беззвучно удалился.
        Кем был Шрам? Почему выручил Хэнса? Ответ на эти вопросы напрашивался один. Федерация имела сеть агентов и вела здесь какую-то свою игру, более сложную и хитрую, чем Хьюстон мог себе представить. Почему Хэнс не знал ни одного из них, а они, напротив, были осведомлены относительно его - оставалось загадкой.
        Однако, несмотря на очевидность сего факта, Хьюстон подозревал, что реальность далека оттого, чем пытается казаться.
        Он смыл с лица остатки копоти, переоделся в форму убитого и, оттолкнув труп солдата от берега, направился вглубь острова.


        - Проблемы, Люк?  - задал вопрос военный с худощавым лицом, неумолимо приближаясь к человеку, безуспешно пытавшемуся преодолеть пост охраны.
        - Сканер, похоже, барахлит,  - ответил тот, в очередной раз вставляя жетон в приемник.  - Не хочет пропускать, скотина.
        Надпись, появившаяся на дисплее терминала, говорила о том, что жетон принадлежит некоему Люку Стайеру, служившему в пехоте вот уже четвертый год и недавно назначенному ответственным за патрулирование внешних границ временной базы. Далее шли личные данные и характеристики, включая рост, вес, возраст и даже семейное положение, которого, к слову, не обнаружилось.
        Затем требовалось подойти к сканеру сетчатки и направить в его электронные недра свой взор для сопоставления личности с предъявленными документами. Однако после выполнения рекомендуемого действия машина издавала резкий звук и просила повторить всю процедуру еще раз.
        - Позволь мне попробовать,  - произнес подошедший охранник, снимая со своей шеи жетон.
        Прозвучала ненавязчивая мелодия, приглашая войти и обозначить цели визита.
        - Все в норме, Люк.
        - В норме?  - негодовал Стайер.  - Я теперь должен усомниться в собственном «Я»?
        - Погоди, не кипятись. Проверку проходят все. Ты же знаешь правила,  - успокоил охранник.  - Сейчас все уладим.
        Он провел Люка мимо терминала, через боковую дверь и предложил сесть на стул в одном из многочисленных кабинетов, расположенных на этаже.
        Помещения были возведены наспех из быстромонтируемых панелей внутри многоэтажного здания, сохранившегося с тех времен, когда эхиры считали себя полноправными владельцами этого грязно-зеленого мира. Строение когда-то пережило бомбардировку или артобстрел и полностью выгорело изнутри. Остались лишь каркас и часть стен, еще не успевших обвалиться.
        - Дай-ка свой жетон,  - попросил охранник, протягивая руку. Люк выполнил просьбу.
        - Мы, что уже, без приборов не можем отличить своих от врагов,  - проговорил он, не скрывая сарказма.
        - Начальство требует…  - отозвался охранник.
        - Оно, что, считает нас настолько тупыми? Идиотизм просто.
        - И не говори,  - согласился тот.  - Хотя я бы тоже предпочел перестраховаться лишний раз. Все-таки намечается слет больших шишек.
        Вот это новость. Прямо под носом у противника. Неудивительно, что побережье постоянно патрулируется.
        - Посредством обычной видеосвязи нельзя было пообщаться? И дешевле, и безопаснее.
        - Не нам судить, Люк. У генералов свои причуды. Мы лишь выполняем приказы. Тем более от нас требуется-то, всего ничего - соблюсти формальности.
        Охранник включил компьютер и, вставив жетон в подключенный к терминалу приемник, набрал несколько команд на клавиатуре.
        - Так, готово,  - протянул он.
        Прошла еще минута ожидания, пока заполнялась шкала загрузки.
        - Назови мне свой персональный код,  - попросил охранник.
        Стайер потер глаза, как если бы в них что-то попало, причем в оба одновременно.
        - Подожди секунду.
        - Все нормально?
        - Вроде,  - ответил Люк, продолжая тереть.  - Что-то залетело в глаз, пока был на дежурстве. Ну, я и не придумал ничего лучше, чем промыть океанической водой.
        - Ха, ну ты даешь,  - усмехнулся охранник.  - Одному богу известны истинные размеры богатства той заразы, которая водится в местных водах.
        - Это вообще не моя работа ходить в дозоры.
        - Ничего не поделаешь. Весь остальной состав угнали на соседний остров.
        - Спасибо, в курсе,  - не удержался от сарказма Стайер.
        Еще лучше. Значит, простых солдат убрали с острова, оставили лишь усиленную охрану, потому как ожидается некая важная встреча верхов, которые предпочли свидеться с глазу на глаз. Почему здесь?
        - Ладно,  - подытожил охранник.  - Говори код, и покончим с этим. Он перевел взгляд с монитора на теревшего глаза солдата.
        - Тебе точно не нужен врач?
        - Черт, не знаю.
        - Что это у тебя на воротнике? Кровь?
        Охранник явно занервничал. Стайер вдруг повалился вперед, теряя сознание. Солдат, повинуясь инстинктивному импульсу, бросился к падающему Люку, чтобы подхватить его, и тут же был схвачен за горло мертвой хваткой. На его глазах Стайер вдруг стал точной его копией.
        - Это не моя кровь,  - прошипел он, сжимая пальцы еще сильнее.
        Охранник попытался дотянуться до оружия, но нащупал рукоятку пистолета как раз в тот момент, когда услышал хруст собственных позвонков.


        Хьюстон запер двери кабинета изнутри. Он не исключал, что при желании охрана проникнет внутрь помещения, не напрягаясь, но все же иметь пару секунд в запасе не мешало.
        Он быстро переоделся в форму убитого охранника. Труп вместе со старой одеждой, затолкал в забитый бумагами стенной шкаф. Лишь после этого удосужился обвести взглядом комнату.
        Под потолком обнаружилась миниатюрная камера видео наблюдения. Хэнс поводил пятерней перед ее электронным глазом, пару раз уведя руку из поля его зрения. Камера не подала признаков жизни.
        «Либо отключена, либо сломана,  - сделал вывод Хьюстон.  - Либо я жестоко заблуждаюсь, и через минуту вся охрана будет здесь».
        В любом случае медлить нельзя. Думать надо было раньше, сейчас надо заметать следы. Он еще раз взглянул на потолок: разве можно быть таким беспечным?
        Хэнс выскользнул в пустой коридор. Серые бетонные стены со следами зеленого налета резко контрастировали с недавней пластиковой белизной кабинета охраны. Лампы дневного света под потолком, смонтированные наспех, и грубая затирка щелей говорили о том, что мероприятие, планируемое здесь, было срочным и не терпело проволочек.
        Если проанализировать недавний разговор с охранником, то получалось, что военное начальство всех мастей собирается здесь для принятия какого-то важного решения. Причем весь процесс должен сохраниться в тайне, раз уж они предпочли свидеться с глазу на глаз и выбрали для этого никому не нужные эхирские развалины на богом забытом острове.
        «В тайне от кого?» - возникал вопрос.
        Внезапно у Хэнса появилось желание посетить данный сбор, а поиски радиоузла отложить на потом. Но для начала надо все-таки замести следы.
        Он изменил направление.
        Кабели, тянущиеся вдоль стен, привели его в серверную. Оттуда он без труда нашел комнаты охраны.
        Внутри помещения с терминалами было безлюдно. Два ряда столов с компьютерами, вращающиеся кресла и паутина наспех развешанных проводов под потолком, вдоль стен, на полу - вообще везде, где позволяло место. Жужжали вентиляторы, мониторы выводили данные, охрана где-то бездельничала.
        Подобное засилье оргтехники говорило о серьезности мероприятия. Если эхиров можно было отличить от людей по каким-то внешним признакам, то агентов федерации вычислить в разы сложнее. Значит, вся возня с охраной лишь для того, чтобы исключить внутренний шпионаж.
        Желание побывать на «слете» усилилось.
        Хьюстон сел за ближайший компьютер, транслирующий передачу картинок с камер наблюдения.
        Выйдя из режима, он попал в меню выбора охранных постов. Во время поиска комнаты, в которой он совершил недавнее убийство, Хэнс случайно напоролся на изображение собственного затылка. Повернув голову, он заметил глазок на одной из стен.
        Выбрав команду: «Отключить слежение», он нажал кнопку подтверждения. Тут же запищал сигнал тревоги, дублируемый миганием красного индикатора на мониторе.
        Поблагодарив судьбу за то, что в помещении больше никого не было, Хьюстон отключил тревогу, выбрав в меню соответствующий пункт. Затем стер архивы.
        Кабинет с трупом охранника в шкафу он так и не смог найти. Скорее всего, камера в нем все-таки не функционировала.
        Еще одна случайность, благодаря которой Хьюстон вышел «сухим из воды» и вообще остался жив. Появилось ощущение, что кто-то оказывает ему помощь. Кто-то дублирует его, присматривает за ним. Опять же, вспомнился эпизод на берегу, когда некто со шрамом на лице спас Хэнса без объяснения причин.
        Хьюстон выгнал из головы ненужные сейчас мысли и вернулся к своей «проблеме».
        Следующим пунктом были апартаменты начальства. Наблюдение за ними было выведено на отдельный терминал. Пришлось пересесть.
        Военачальников было шестеро. Все генералы. Среди них и Гаррет Паркер, которого Хэнс поклялся отправить на тот свет ближайшим рейсом.
        Но убийство Паркера, каким бы желанным оно ни было, придется отложить, по крайней мере, до того момента, пока Хьюстон не узнает, что здесь затевается. А узнать это можно лишь одним способом - подменить одного из военачальников.
        Своей жертвой он выбрал некоего Роджера Крофта, подходящего к его габаритам по массе и размерам. Правда, генерал Крофт, несмотря на статус самого молодого генерала, был гораздо старше Хэнса, но с этим не должно возникнуть проблем. Маскировка должна справиться.
        Отключив наблюдение за апартаментами данного лица, Хьюстон столкнулся с неразрешимой трудностью. Монитор, разделенный на шесть частей, в каждую из которых транслировалось изображение с камеры наблюдения, теперь показывал черный квадрат, занимающий одну шестую площади. Проще говоря, вместо шести картинок теперь отображалось пять, плюс одна черная с надписью: «Наблюдение остановлено».
        Хэнс попытался заменить пустое окно трансляцией с другой камеры, но его поверхностных знаний компьютерной грамоты для этого явно не хватало.
        Определив местоположение апартаментов, он решил действовать наверняка в надежде, что успеет подменить Крофта раньше, чем кто-то из этих бездельников охранников обнаружит, что камера отключена.


        В двери настойчиво постучали. Генерал Крофт не торопился открывать. Будучи самым молодым из военачальников, он перенимал их привычки и манеру поведения, среди которых не последнее место занимали высокомерие и презрение к тем, кто ниже рангом.
        Взяв со стола огрызок бумаги, на котором были грубо намалеваны дата и время предстоящей встречи, он прочел его еще раз, потом, порвав на мелкие кусочки, бросил в пепельницу, стоявшую тут же на столе.
        Затем, пригладив седеющую шевелюру, с проклевывающейся сквозь коротко остриженные волосы лысиной, генерал отправился к двери. На полпути он задержался перед зеркалом полюбоваться на свой профиль. В этот момент постучали еще раз, более настойчиво.
        Подождав, пока внутри накопится достаточно раздражения, Роджер открыл дверь.
        За ней он обнаружил молодого солдатика, из тех дармоедов, что служат в охране и ничего не делают на пользу Федерации, лишь пялятся целыми днями в мониторы, да прогуливаются вдоль периметра с важным видом.
        Охранник стоял к нему спиной и уже намеревался поколотить пяткой в дверь.
        - Какого черта?  - спросил Крофт с максимальным презрением и раздражением.
        Солдат вздрогнул и резко обернулся, умудрившись отдать честь при этом.
        - Простите, сэр. У вас все в порядке, сэр?
        Генерал долго сверлил охранника взглядом, пытаясь прочесть испуг или замешательство на его лице. Потом спросил:
        - Я, по-твоему, похож на человека, у которого не все в порядке?
        - Я не это хотел сказать, сэр… Просто…
        - Ты просто хотел зайти и справиться о моем здоровье, так?
        - Нет. То есть, да, сэр,  - солдат на мгновение замешкался, понимая, что Крофт играет с ним.  - Просто камера наблюдения в вашей комнате оказалась отключена… Сэр.
        У генерала вытянулось лицо.
        - Что?  - спросил он недоуменно.  - В моей комнате все это время была камера наблюдения? И вы, черти, все это время подсекали за мной, не спросив моего согласия?
        - Но, сэр. Это ради вашей безопасности.
        - Может, ваши чертовы камеры и в сейфах с секретными документами установлены?  - генерал перешел на крик.  - Для безопасности!
        - Простите, сэр. Я лишь выполняю свою работу,  - начал оправдываться солдат.
        - Работу? Мы никогда не выиграем эту гребаную войну, пока весь этот онанизм, которым вы там занимаетесь, будет называться работой!
        Охранник впал в ступор.
        - Разрешите идти, сэр,  - спросил он едва слышно спустя пару секунд.
        - Проваливай. Можешь продолжать просиживать штаны у компьютера и считать, что ты выполняешь важную, черт возьми, миссию.
        Генерал хлопнул дверью и вернулся в апартаменты. Подобный скандал отвадит охрану от его персоны надолго. Довольный недавним спектаклем, он поправил форму и взглянул на часы - до собрания оставалось несколько минут.
        Еще раз взглянув на себя в зеркало, Роджер Крофт открыл стенной шкаф и взял с полки фуражку.
        Вдруг откуда-то сбоку вывалился полураздетый труп с посиневшей шеей и похожий на генерала как две капли воды. Роджер подхватил его, не дав упасть и, усадив получше, закрыл дверцу.


        Крофт вошел в просторный кабинет. Остальные генералы уже находились внутри помещения и заметно нервничали. Что послужило причиной нервозности, Роджер не знал, но мог догадываться. Скорее всего, собрание было спонтанным и наспех организованным, большинство присутствующих даже не представляли, о чем пойдет речь. А может, причиной было нетерпение, вызванное чувством собственной уязвимости и желанием побыстрее убраться с этого острова.
        - Присаживайтесь, друг мой.
        Генерал Паркер, появившийся из ниоткуда, приобнял Крофта за плечо и подвел к ряду столов, составленных посредине кабинета.
        Роджер сел на стул и осмотрелся. Кроме столов и стульев в помещении не было ничего, если не считать проектора, стоящего в дальнем углу, и грубых пластиковых занавесок, которыми пытались компенсировать отсутствие стекол на окнах.
        - Итак, начнем,  - произнес Паркер, становясь во главе импровизированного стола и включая странного вида прибор, которого Крофт поначалу не заметил, и который был установлен в оконном проеме.
        Эхо в помещении тут же пропало, звук стал звучать приглушенно, как будто говорившие оказались заперты в стеклянной банке. Скорее всего, Паркер включил «купол», исключающий подслушивание извне.
        - Послушайте, Гаррет,  - произнес вдруг один из генералов, словно только и ждал этого момента.  - Вы считаете, что вот эта штуковина,  - он ткнул пальцем в прибор,  - защитит нас?
        - А чего вы, собственно, боитесь?  - спросил Паркер, откладывая приготовленные листки с распечаткой.
        - Чего я боюсь? Одна ракета, пущенная к нам в окно, решит исход всей войны. Я надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, на какой риск мы все здесь идем.
        - Не беспокойтесь, я все предусмотрел,  - заверил Гаррет.  - Можете мне довериться. Я не хочу вдаваться технические подробности системы безопасности, дабы не терять зря время. Поэтому мы начнем, раз уж все собрались.
        Паркер не изменился за прошедшие годы. Те же резкие, отталкивающие черты лица. Та же надменность, плохо прикрытая показным благородством. То же рвение командовать всеми и вся. Разве что весу в нем прибавилось, килограммов на десять.
        - При всем уважении, генерал,  - подал голос второй из присутствующих.
        - Федерация не одобрила бы этот… сбор, а кое-кого понизила бы в звании за подобное безрассудство.
        - Давайте успокоимся,  - повысил голос Паркер,  - сейчас я дам вам возможность поспорить, но на более важную тему, если вы дадите мне слово, наконец.
        Наступила тишина. Гаррет взял со стола крошечный пульт и, нажав на нем кнопку, включил проектор.
        Стена напротив аппарата осветилась, и в белом квадрате, ограниченном линзой, возникло изображение гигантской сороконожки.
        Собравшиеся обратили свои взоры на экран. Послышался всеобщий негромкий вздох, кто-то даже чертыхнулся.
        Паркер выдержал паузу и, обведя лазерной указкой вокруг головы насекомого, проговорил:
        - Гайганский силоп. Места обитания - острова Великого Океана. Пищевые предпочтения - мясо, не важно, давно мертвое или еще живое, хотя, последнее, я думаю, предпочтительнее. Существует десяток видов данного организма из тех, которые удалось классифицировать, все они имеют незначительные отличия, но объединяет их одно: твари чертовски опасны в своей массе.
        Повисла тишина. Присутствующие недоумевали. Неужели Гаррет совсем выжил из ума, собрав всех под одной крышей, чтобы провести урок биологии. Но все прекрасно осознавали заслуги военачальника и помнили его выдающиеся победы. Раз уж Паркер говорит: «Дело важное», значит, так оно и есть. Правда, при всем уважении к нему, одного слова тут недостаточно.
        Несмотря на это, никто не высказал своего мнения. Все осторожно молчали и приготовились слушать. Все-таки генерал пообещал серьезный повод для споров.
        - В массе?  - спросил, наконец, седовласый военачальник с пухлым лицом и маленькими поросячьими глазками.  - За всю свою карьеру я не встречал подобных… червей ни в массе, ни в единичных экземплярах.
        - Тогда твою карьеру, Фрост, в отличие от моей, вряд ли можно назвать блестящей,  - хохотнул с противоположной стороны «стола» поджарый вояка с сияющей в свете проектора лысиной.
        Он с довольным видом откинулся на спинку стула и вытянул под стол ноги, закинув при этом руки за голову.
        По залу пробежал негромкий смешок.
        - Если у тебя не хватает мозгов управлять войной из кабинета,  - парировал Фрост.  - То можешь продолжать «блистать» на поле боя, пока тебя не пристрелят.
        - Прекратите этот цирк,  - встрял Паркер.  - У нас здесь более важные дела.
        - В самом деле, генерал,  - подал голос самый старший из всех, с ярко выраженными азиатскими чертами лица.  - Насекомое подобных размеров - достаточно редкое явление. Кстати, каковы его истинные габариты?
        - От пятидесяти сантиметров, до полутора метров,  - ответил Паркер.  - В редких и исключительных случаях до двух с половиной метров. А насчет редкости - да, силопы не так распространены, как, скажем, на Земле.
        - Так вот, возникает вопрос. Где бледнокожие взяли такое количество тварей, что мы чуть не лишились космопорта?
        - Разве мы чуть не лишились космопорта?  - спросил Фрост, недоуменно обводя взглядом присутствующих.
        Его реплика осталась без внимания.
        - Спасибо, Хенг,  - поблагодарил Гаррет азиата и поднял руку, требуя тишины.  - Именно по этому вопросу мы здесь и собрались.
        - Можно было не рисковать и провести встречу по видеосвязи,  - не унимался первый генерал, переживавший за безопасность.
        - Послушайте, Паскаль,  - оборвал Паркер, снова переходя на повышенный тон.  - Всем нам, и в первую очередь мне, известно, как вы печетесь о собственной шкуре, поэтому можете быть уверенны, что у меня были весомые причины собрать вас под одной, так сказать, крышей.
        Гаррет щелкнул пультом, и картинка на стене сменилась. Сейчас она отображала карту архипелага.
        - Немного фактов из мира биологии,  - сказал Паркер, уже не скрывая раздражения.  - На Гайгане, как всем или многим известно, насекомые несколько крупнее земных, в том числе и силопы, о которых идет речь, но гораздо малочисленнее. Количество этих тварей, способных вылупиться из яиц, ограничивает местный климат. Резкая и частая смена температур в течение одного сезона неблагоприятно сказывается на выживаемости выводка. И если земные насекомые по своей массе находятся в пределах одной пищевой цепи, то здесь тварям приходится охотиться на более крупную дичь, чтобы выжить. Поэтому они представляют особую опасность, как для людей, так и для всего животного мира, населяющего данную планету. Любое изменение их численности в большую, разумеется, сторону грозит обернуться биологической катастрофой. Я думаю, нас, людей, должно это заботить в первую очередь, раз уж мы претендуем на богатства этого мира.
        Гаррет, заполучив внимание аудитории, начал прохаживаться по залу.
        - Из всего выше сказанного и недавно увиденного можно сделать вывод, что эхиры создали особые условия для разведения, иначе говоря, для повышения рождаемости этих тварей, чтобы использовать данных существ в войне против людей.
        - Вам известно местоположение лабораторий?  - спросил Хенг.
        - Да. Остров Каом, находящийся по соседству.
        - Там же космопорт,  - воскликнул Фрост, за что был одарен особым взглядом генерала Паркера.
        Остальные срочно опустили глаза, боясь, что на этот раз Гаррет все же сорвется.
        - Не надо на меня так смотреть,  - Фрост не оценил «подарка».  - Как вышло, что Сообщество разводит этих… прямо у нас под носом.
        - Это отдельная тема,  - сказал Паркер спокойно.  - Но ее мы оставим на другой раз, либо предоставим Федерации разобраться с этим. Сейчас нам нужно избавиться от этой заразы,  - он ткнул указкой в экран.
        - Так какого черта,  - взвился Паскаль,  - мы здесь обсуждаем? Бледнокожие не раз использовали местных хищников против нас, но вопрос этот вполне решаем. Выдержав натиск на космопорт, мы просто не допустим следующей атаки, разбомбив к чертям их гнездо.
        - Здесь есть одна проблема,  - Паркер снова поднял руку, прося тишины.
        - База бледнокожих, где они разводят этих существ, расположена в кратере потухшего вулкана, точнее сказать, в его стенках, с внутренней их стороны. Вулканические породы очень крепкие, и орбитальная бомбардировка не приносит результата, мы пытались. Атака в лоб, как вы понимаете, тоже бессмысленна.
        Паркер остановился, выдержав паузу.
        - Все выглядит гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Эхиры прочно окопались и высовываться не хотят, а вместо себя посылают этих сороконожек, продолжая увеличивать их и без того гигантское количество. Мы не способны вести войну со столь многочисленным противником. И если не пресечь сейчас распространение этой заразы, то мы рискуем потерять Гайган раз и навсегда.
        Повисла тишина.
        - Я полагаю,  - произнес Хенг,  - у вас, Паркер, есть какие-то мысли относительно этого.
        - Для начала,  - ответил Гаррет,  - мне хотелось бы выслушать ваши идеи. Проявите себя как тактики, стратеги и предложите выход из ситуации. Вот, вы, де Гросс… Под вашим командованием все сухопутные войска, и эта проблема вас должна коснуться в первую очередь.
        - Извините, генерал,  - Паскаль встал из-за стола.  - Я не подчиняюсь вам и не выполняю ваших приказов. Сухопутная война - это моя война, и я не собираюсь здесь ни перед вами, ни перед кем-либо еще отчитываться и уж тем более доказывать свою компетентность в военном деле.
        Паркер кивнул: достойный ответ.
        Гаррет не собирался вступать в споры с остальными военачальниками, он лишь хотел поднять значимость вопроса, вставшего перед всеми. Но, похоже, назревающая проблема не волновала здесь никого, до поры… Чтобы не терять инициативы, генерал обратился с прежним вопросом к престарелому азиату, не задав его снова, а просто переведя взгляд на военачальника.
        Хенг молчал. То ли ему нечего было сказать, то ли он обдумывал свой ответ, тем не менее, тактику он избрал верную. Зачем лезть на рожон, если у Паркера уже припасен ответ.
        Что касается Генерала Крофта, то его данная проблема вообще не волновала и не касалась никаким боком, просто потому, что он мирно покоился внутри стенного шкафа своих временных апартаментов со сломанной шеей.
        Существо, именующее себя не иначе как Хэнс Хьюстон, сидело сейчас в шкуре Крофта среди остальных военачальников и нагло подслушивало их тайный разговор, все еще надеясь, что он приведет к чему-то конкретному.
        Так как Хьюстон на своей шкуре испытал, что такое миллион хищных метровых сороконожек, то решил, что его опыт сможет подтолкнуть Паркера к скорейшему раскрытию своих козырей. Поэтому Хэнс предложил - губами Крофта, разумеется:
        - Используемые эхирами хищники не нападают на самих бледнокожих,  - сказал он.  - Резонно предположить, что наш общий враг в лице Сообщества использует какую-то технологию для отпугивания тварей.
        - Ну, наконец-то,  - воскликнул поджарый вояка Джон.  - Роджер подал голос. Пусть он и огласил факт, известный всем нам, но радует уже то, что он произнес это вслух.
        - Знаешь, Крэмптон,  - завел свою пластинку Фрост.  - Твоя показная беспечность производит впечатление только на зеленых новичков, а у нас здесь серьезная проблема…
        - Которой ты в глаза не видел,  - парировал Джон.
        - Можно подумать…  - съязвил Фрост.  - Лупишь из своих пушек, не разбирая, где свои, где чужие, и строишь тут из себя ветерана, нанюхавшегося пороху на передовой.
        - Стоп. Стоп,  - Паркер постучал по столу.  - Генерал Крофт верно обозначил границу вопроса. Далее дадим слово Хенгу Ли.
        - Да, несомненно,  - прохрипел китаец или кореец,  - мы пытались заниматься исследованиями в данной области. Все, чего нам недостает, это образцов эхирского оборудования и времени. Здесь есть опасения, что когда мы найдем способ отпугивать хищников, будет уже поздно.
        - Вы что скажете, Рик?  - обратился Паркер к Фросту.
        - Изолировать остров,  - ответил он.  - Боюсь, что это невозможно, но других идей у меня нет.
        - Стянув все войска в одно место? Может, просто сдадимся Сообществу, и делу конец.
        Опасения де Гросса относительно безопасности военачальников на самом деле были небезосновательны. Уничтожить всех генералов одним махом, означало обезглавить всю армию. Хьюстон это понимал, борясь с соблазном проделать это прямо сейчас. С другой стороны, было ясно, что все они подчиняются одной верховной власти в лице Федерации и вынуждены с ней считаться, а это означает, что в случае чего им быстро найдут замену.
        Даже если отрубить все головы гидры одновременно, ей все равно хватит времени и сил отрастить новые.
        Да и убить всех сразу, не подняв при этом шума, не так-то просто. Генералы, несмотря на свой престарелый и габаритный по военным меркам вид, все же получили свои звания не за просто так. Каждый из них даже по отдельности мог оказать серьезное сопротивление, не говоря уже о том, если они начнут действовать сообща.
        Хьюстон отбросил шальные мысли. В конце концов, уничтожение военачальников не входило в его планы, как бы соблазнительно оно не выглядело. Пока еще он работал на Федерацию, вернее сказать, участвовал в игре, и нарушать правила не станет до тех пор, пока не узнает, что поставлено на кон, или того не потребуют обстоятельства.
        - Нам не терпится выслушать ваше предложение, генерал,  - прервал его мысли Хенг Ли.  - Чтобы не затягивать данное мероприятие.
        - Хорошо,  - ответил Паркер, нажав копку пульта.  - Раз уж вам нечего предложить…
        На стене возникла геологическая карта острова.
        - Есть очень простой и эффективный способ.
        Он обвел взглядом аудиторию, дабы убедиться, что все внимание сосредоточено на нем.
        - И какой же?  - не вытерпел Крэмптон.
        - Ядерный удар.
        Реакция последовала примерно такая же, как при показе первой картинки с насекомым. Кто-то тихо выругался, кто-то шумно выдохнул, кто-то молча покрутил пальцем у виска.
        - Федерация запрещает использование ядерного оружия на Гайгане,  - выразил общее мнение Фрост.  - Это известно каждому и бледнокожим в том числе. Ресурсы этого мира слишком ценны, чтобы отравлять их подобным методом. Даже разговор об этом попахивает трибуналом, если вы не в курсе.
        - Экосистема Гайгана еще не испорчена индустрией, и она с легкостью перенесет взрыв одной боеголовки,  - произнес Гаррет.  - Другого выхода просто нет. Если эхиры достигнут перевеса в этой войне, используя этих тварей, то мы просто потеряем планету, но перед этим, нам, всем здесь сидящим, быстро найдут замену.
        - Я думаю, все с вами согласны, генерал, но попробуйте объяснить это верхам,  - подал голос де Гросс, указывая пальцем в небо.
        - Федерации не обязательно знать об этом,  - сказал Паркер.  - Именно поэтому я вас здесь собрал вместо того, чтобы провести встречу по прослушиваемой и просматриваемой всеми, кому не лень, видеосвязи. Этот разговор, чем бы он ни закончился, не станет достоянием «общественности».
        Аудитория заметно расслабилась.
        - Тем не менее, как вы предлагаете скрыть последствия ядерного взрыва?  - спросил Джон Крэмптон.
        - Ничего не придется скрывать,  - ответил Паркер, и геологическая карта острова сменилась схемой разреза потухшего вулкана.  - Мы сбросим боеголовку с фрактурной оболочкой прямо в центр кратера, замаскировав ее падение обычной орбитальной бомбардировкой. Когда она проникнет вглубь корки кратера, произойдет детонация, которая повлечет за собой неминуемое извержение вулкана. Все будет выглядеть таким образом, как будто бы орбитальный обстрел спровоцировал тектонику. У Федерации не возникнет вопросов, можете мне поверить. Героев нам за это не дадут, но карьеры мы спасем.
        - Звучит красиво, но есть еще пара вопросов,  - произнес Крэмптон.
        - Готов ответить на любые, генерал. Задавайте.
        - Во-первых,  - продолжил Джон,  - ядерная боеголовка это вам не банка тушенки, ее нельзя просто списать со склада по истечении срока годности. Что вы скажете Федеральной комиссии, когда они не досчитаются одного заряда?
        - О чем вы говорите, Джон?  - возмутился Паркер.  - Я - генерал флота. Я и есть флот. Одному мне известно, сколько зарядов погружено на мои корабли. Комиссия никогда не станет проверять подобные вещи, потому как не владеет точными данными.
        - Можно отследить любой заряд при желании,  - сказал Хенг, ни к кому конкретно не обращаясь.
        - За время войны мы потеряли несколько стратегических крейсеров,  - в голосе Гаррета появились нотки печали.  - Их останки покоятся сейчас на глубине семи-восьми тысяч метров. Хотя Федерация и запрещает применение ядерного оружия на Гайгане, но почему-то требует полного вооружения при вылетах. Зачем, спрашивается, таскать с собой подобное оружие, если использовать его все равно нельзя?
        - Вы хотите сказать, генерал,  - подытожил де Гросс,  - что недогружали боеголовки на собственные корабли?
        - Естественно!  - всплеснул руками Паркер.  - Ядерная ракета это вам не банка тушенки, как уже говорилось ранее. Ее нельзя просто забросить в трюм и отправить путешествовать в один конец.
        Все собравшиеся притихли. Гаррет был отчасти прав: грузить крейсеры полным комплектом стратегического оружия, которое все равно нельзя было использовать и которое могло быть просто сброшено при экстренном взлете, например, было, по меньшей мере, глупостью. Да и флот таскал на себе такое количество боеголовок, что их хватило бы на тотальное и неоднократное уничтожение планеты, даже при неполной загрузке кораблей.
        - Второй вопрос?  - спросил Паркер несколько резковато.
        - Радиоактивное загрязнение. Что делать с ним? Вся радиация вылетит вместе с пеплом в атмосферу. Судя по разрезу,  - Крэмптон указал на экран со схемой,  - никаких тяжелых элементов в вулканических породах нет, и повышенный фон нельзя будет списать на внезапное извержение.
        - Зато там есть эхирская база, и что прячут на ней бледнокожие, кроме оборудования по разведению гигантских силопов, одному черту известно. Может, у них там целый склад ядерного оружия, никто ведь не проверял.
        - А те, кто будет производить запуск? Где гарантия, что они будут молчать?
        - Гарантия их молчания,  - произнес Паркер,  - это я. В их лице я и есть Федерация. Я генерал флота, мои приказы не подлежат огласке и осуждению, они просто беспрекословно выполняются. Тем более если я отдаю приказ лично.
        - Если начнется извержение,  - подал голос Роджер Крофт,  - мы потеряем космопорт.
        - Вот именно,  - подтвердил Паркер.  - У вас не возникало вопроса, почему я не провернул все это сам? Я ведь мог не посвящать всех вас в это, не рисковать карьерой и вашими шкурами,  - его взгляд машинально перекинулся на Паскаля де Гросса.  - Я мог взорвать кратер к чертям, и никто бы не догадался о моей причастности к этому. Как вы думаете, почему я собрал вас здесь?
        - Потому что потеря космопорта также может повлиять на дальнейший ход войны,  - проговорил Хенг.
        - В точку.
        Гаррет присел на край стола.
        - Кроме вашего согласия,  - произнес он,  - мне нужны все стратегические и тактические данные по архипелагу и вообще по всему сектору. Мы должны тщательно спланировать эту операцию и распределить силы так, чтобы их возможно было стянуть к любому из оставшихся космопортов в случае внезапной мобилизации эхирских войск. Бледнокожие, я думаю, не упустят возможность и перейдут в масштабное наступление, воспользовавшись начавшейся суматохой.
        - Все, что нам нужно, это привести в готовность резервные войска. Мы просто задействуем их в случае эхирской атаки,  - предложил Крэмптон.  - Это, по крайней мере, не вызовет никаких подозрений.
        - Я полагал,  - не упустил возможности съязвить Фрост,  - что твои резервы всегда в боевой готовности, Джон.
        Тот не понял шутки и просто молча просверлил генерала взглядом, остальные затихли в ожидании очередной перепалки.
        - Стоп,  - оборвал Паркер.  - Не начинайте снова. Джон прав. Отдайте команду на подготовку как при очередной проверке. Это потребует меньше времени, чем перетягивать войска с одного рубежа на другой. В случае атаки мы будем на шаг впереди нашего врага.
        - Раз уж пошел разговор о подозрениях,  - вставил реплику Крофт,  - как мы собираемся эвакуировать людей с острова, не вызвав этих самых подозрений?
        - Мы не станем никого эвакуировать,  - отрезал Паркер. Все должно выглядеть естественно, как если бы о предстоящем катаклизме никто не знал. Отведем технику ближе к побережью, чтобы ее можно было быстро погрузить на катера и переправить на соседний остров. Офицеров соберем в одном месте под предлогом какого-нибудь инструктажа и тоже быстренько вывезем. Остальных в расход. Весь персонал обучен действовать при подобных ситуациях, и я думаю, жертв будет не очень много. Топливо, материалы, провизию - все это не удастся спасти в любом случае. Воздушный транспорт взлететь успеет.
        Он обвел «слушателей» взглядом и, прочитав решительность на их лицах, произнес:
        - Голосуем.
        - В этом нет смысла, генерал,  - сказал Хэнг, выражая общие мысли.  - Ситуация серьезная и нам придется воспользоваться предложенным планом, хотим мы этого или нет.
        - Прекрасно, на этом и закончим.
        Вот и все. Остановить надвигающийся Армагеддон уже невозможно. Паркер прав, если не уничтожить «гнездо» сейчас, потом будет уже поздно. Что лучше, пожертвовать тысячью, либо убить на войне еще миллион? Но подобным шагом генералы не остановят кровопролития, война продолжится в любом случае, просто она станет легче, для военачальников, разумеется.
        Нет, Хьюстон не собирается участвовать в этом, но доводов, достаточных для отмены ядерного удара, он все равно не сможет найти. Остается один выход - убить генералов. Но Хэнс им не воспользуется, чтобы не дать бледнокожим победить в этой войне. Он вспомнил сороконожек, этих тварей с массивными челюстями и прочной броней. Позволить им растерзать всех людей на планете он просто не мог.
        Надо вспомнить об основной цели. Вернуться на платформу к Эткинсону и сообщить все, о чем здесь услышал. Таким образом можно подстрелить двух зайцев. Генералы успеют уничтожить базу бледнокожих и сами «лишатся голов». С другой стороны, военный суд может признать их действия правомерными, и тогда все они сохранят свои звания. Кроме того, если Хэнс сегодня прикончит Гаррета Паркера, ничто не помешает остальным военачальникам свалить все на него. Ведь оружие флота под его командованием, а с мертвого генерала спроса не будет. Значит, Гаррет останется жив. Пока.
        Военачальники зашумели, начав обсуждать тонкости предстоящей операции. Было понятно, что собрание окончено. Хьюстон решил сохранить маскировку и поприсутствовать среди генералов до начала бомбардировки, лишь потом выходить на связь с Джимом.
        Но его планам не суждено было осуществиться.
        Внезапно Паркер среагировал на какой-то внешний сигнал. Самого сигнала никто не слышал, но было заметно, как рука генерала рефлекторно дернулась к уху, в которое, вероятно, был вставлен динамик.
        Хьюстон сделал вывод, что внутренняя связь все это время продолжала работать, несмотря на звукоизолирующий «купол». Хотя, вполне возможно, что у генерала имелся личный канал, работающий на совершенно другой частоте.
        Извинившись перед остальными, Гаррет направился к выходу из помещения. В проеме его встретил один из охранников.
        Сердце Хьюстона похолодело. Неужели охрана нашла труп настоящего Крофта? Если так, то нужно приготовиться к бегству. Как жаль, что никакого оружия Хэнс с собой не взял.
        С другой стороны, какое право имеет охрана соваться в апартаменты начальства? Если только они не проследили цепочку событий, начавшуюся с отключения видео камер. В любом случае дергаться рано. Он попытался успокоиться.
        Тем временем Гаррет начал беседу с охранником. Обменявшись с солдатом несколькими фразами, Паркер осторожно взглянул на лже-Крофта. Встретившись взглядом с фальшивым генералом, он понял, что допустил ошибку - именно это прочитал Хэнс на его лице.
        Да, его разоблачили.
        Хьюстон рванул к окну, роняя стулья. Гаррет открыл стрельбу из пистолета. Остальные военачальники повскакивали с мест, рискуя попасть под пули. Хэнс в два прыжка достиг окна и, прикрыв голову от летящих в него осколков серого кирпича, выпрыгнул на улицу.
        Пробив своим телом пластиковую заслонку, служившую шторой, и едва не оглохнув при пересечении границы звукового «купола», Хьюстон упал на нагромождение ящиков и, перекатившись, спрыгнул на песчаную землю. Рядом находились несколько единиц боевой техники и пяток зенитных орудий, но чтобы воспользоваться ими нужно было время, которым Хьюстон не располагал.
        Он направился к развалинам, на ходу срывая с себя сковывающую движения генеральскую форму. Столь малый участок суши войска прочешут за двадцать минут, из них нужно выиграть хотя бы пару.
        - Не теряйте его из виду!  - слышал он позади себя голос Паркера, прорывающийся сквозь треск помех, создаваемых разорванным «куполом».
        Несколько пуль гулко ударили по ящикам, потом стрельба прекратилась. Видимо генерал понял бессмысленность пальбы с такого расстояния.
        Решив сосредоточиться на цели своего маршрута, Хэнс прибавил ходу и едва не сбил с ног появившегося из темноты солдата. Перехватив руку с оружием, он быстро развернул несчастного к себе спиной и сломал ему шею, использовав силу инерции того же движения. Охранник выронил из рук фонарь и обмяк, не успев издать ни звука.
        Только сейчас Хьюстон увидел приближающихся вояк, их было не меньше десятка, и они шли наперерез, не успев, однако, самого Хэнса заметить в сгущающихся сумерках. Хьюстон попытался сдернуть автомат с плеча мертвого солдата, но ремень где-то зацепился и не хотел отпускать. Времени возиться с этим не было, потому как со стороны военных уже раздавались встревоженные крики.
        Хьюстон открыл огонь из автомата, так и не сняв его с плеча несчастного. Очередь скосила троих, четвертый повалился на бок, хватаясь за пробитое колено, остальные шустро попрятались за ящиками.
        Бросить оружие и повернуться спиной к преследователям Хэнс не рискнул. После еще одной неудачной попытки снять с трупа автомат, он потащил мертвого солдата за собой, к руинам, периодически посылая очереди по высовывающимся из укрытий воякам.


        Хьюстон затащил мертвого солдата в более или менее сохранившееся трехэтажное строение, чем-то напоминающее водонапорную башню. Здание возвышалось над остальными развалинами и было сделано из того же серого кирпича, что и громадная постройка, в которой не так давно проходило собрание.
        Внутри башни было совсем темно. Хэнс на ощупь стал стягивать с трупа военную форму. Он не помнил лица убитого, но, по сути, мог принять образ кого угодно из встретившихся ранее, правда, чтобы маскировка удалась, нужно избавиться от этого тела или сделать так, чтобы труп не обнаружился в ближайшее время.
        Снаружи послышался звук приближающейся техники и голоса солдат. Хьюстон понимал, что единственный способ спастись, это спрятаться до поры, а затем смешаться с толпой.
        Он выглянул в оконный проем. Вся почва была изрыта воронками, кое-где из земли торчали вывороченные трубы и балки. Можно попробовать забраться в какой-нибудь колодец или найти подвал, а там переждать, пока все утихнет. Но времени искать укрытие, совсем нет. Солдаты начали облаву, и просто пересидеть ее уже не получится. Тут либо зарыться поглубже, либо попытаться прорваться.
        Голоса приближаются, спрятаться негде, значит, прорываться.
        Где-то вдалеке были слышны звуки взлетающих челноков. Генералы спешили слинять с острова, чтобы отдать приказы о боевой готовности. Да, Паркер не собирался отступать от намеченного плана.
        Подняв взгляд вслед за удаляющимися огнями, Хьюстон обнаружил пару зенитных стволов, темнеющих среди силуэтов полуразрушенных зданий. Возле зенитки мельтешили несколько фигур. После минутной возни Хэнс, наконец, сдернул автомат струпа охранника. Времени медлить, взвешивая все «за» и «против», уже не было. Хьюстон рванул к орудиям.


        У зенитки дежурили трое солдат. Двое озирались по сторонам, ожидая нападения, третий получал инструкции по рации. Судя по всему, Паркер поднял на уши всех.
        Убить удалось двоих. Получив по смертельной дозе свинца, они попадали на месте, так и не поняв, откуда стреляли. Третий с ранением укатился в чахлую траву. Какое-то время он корчился и скрипел зубами, потом притих. Хэнс не стал его проверять из опасений, что тот остался жив. Убийство вооруженных солдат - одно, но добивание раненых - совсем другое. За последнее время Хэнс очерствел и стал гораздо жестче, чем в прошлой жизни, но у всякой жестокости, он считал, должна быть граница.
        Орудие было в боевой готовности. Развернув стволы и поймав в прицел самоходную установку со спрыгивающими с борта солдатами, Хьюстон вдавил гашетки. Огонь, вырвавшийся из зенитки, осветил округу, содрал шины с самоходки, смешал кровь солдат с песком, разорвал в клочья какие-то бочки и ящики, стоявшие вдалеке.
        Отогнав вояк от соседних орудий, попадающих в поле видимости и пропахав огнем, для уверенности, пространство вокруг себя, Хэнс отпустил курки. Лязгнув вхолостую металлом, пулеметы остановились. Стало совсем темно. Луч прожектора, установленный на зенитке, не мог пробиться через поднявшуюся пыль.
        Хэнс перевел взгляд на дисплей, заменяющий оптику. Желтый сигнал говорил о боевой готовности и близости вооруженной техники, но нацеливания на установку никто не производил.
        Вдруг в ухе Хьюстона что-то щелкнуло. Вслед за этим появился шум помех. Передатчик заработал. Паркер зачем-то отключил подавитель частот.
        Внезапная догадка осенила Хэнса - на него наводят тяжелую артиллерию. В подтверждение этому желтый сигнал на дисплее сменился мигающим красным. Хьюстон сорвался с кресла.


        - Джим, прием! Джим!
        Хэнс прорывался сквозь темноту, рискуя угодить в какой-нибудь колодец или вскрытый снарядами подвал.
        - Слышу тебя, Хьюстон,  - раздался в его голове голос Эткинсона.  - Где ты находишься?
        - Черт знает,  - ответил Хэнс на бегу.  - Какой-то остров, покрытый руинами.
        - Постарайся оставаться на связи минут десять. И шибко не дергайся. Я тебя запеленгую.
        Хьюстон оставил позади трехэтажную часовню. Это было последнее уцелевшее строение, дальше тянулись сплошные развалины. Он отчаянно пытался отыскать в темноте какое-нибудь укрытие. Что-то посерьезнее воронок и насыпей колотого кирпича.
        Напрасно.
        Динамик в ухе внезапно затрещал и замолк. Хьюстон увидел осветившиеся окрестности перед собой и собственную тень, вытянувшуюся метров на десять. Взрывная волна толкнула его в спину. Он споткнулся, но удержался на ногах. Треск разрываемого снаряда ударил по барабанным перепонкам.
        Инстинктивно обернувшись, Хьюстон увидел силуэт башни на фоне красного зарева и летевших в воздух обломков зенитного орудия. Вдруг небо прочертила белая линия, и строение разлетелась по кирпичам. На этот раз Хэнса оторвало от земли и швырнуло на подобие мостовой, усыпанной штукатуркой и битым стеклом. Звук взрыва оглушил его окончательно и дезориентировал.
        Прокатившись по земле, Хьюстон вскочил на ноги и, успев сделать пару шагов, заметил впереди себя яму, ощетинившуюся торчавшими из краев кусками арматуры, словно зубами. Недолго думая, он прыгнул в бетонную пасть. Уже в полете Хэнс заметил, как темноту проткнул еще один заряд.
        Яма оказалась частью какой-то подземной системы. Пролетев метра три, Хьюстон вошел в воду. Красная вспышка осветила дно канавы, утыканное все той же арматурой. Инерции хватило как раз, чтобы доплыть до железных прутьев, правда, Хэнс больно ударился и содрал руки об те, что торчали дальше всех.
        Сверху посыпались камни и куски бетона. Вода в яме стала горячей. Хьюстон схватился за арматуру и протащил свое тело между прутьями ближе ко дну. Он пробыл под водой минуты две, за это время снаряды падали еще несколько раз, земля содрогалась, и края ямы осыпались внутрь, потом все стихло.


        Не в силах больше сдерживать дыхание Хэнс выплыл на поверхность, все же наглотавшись в последний момент. Вдохнув раскаленного воздуха, он долго не мог унять боль в легких. Чтобы не свалиться обратно в яму, Хьюстон вцепился в раскаленные прутья, торчавшие из стены. Потом, стараясь дышать неглубоко, он полез наверх по осыпающимся краям. На всякий случай он принял образ охранника, убитого еще на побережье.
        Красное зарево догорающих руин смешивалось с зеленым свечением Великого Океана, создавая жуткую картину, противоречащую всякому представлению человека об ужасах войны. Черный пепел, медленно падающий с неба, дополнял гротескную картину разноцветного пожарища. Казалось, горело даже железо.
        На фоне всего этого силуэты солдат, словно вырезанные из картона, двигались цепочкой навстречу Хьюстону, проверяя воронки и нагромождения камней и бетона.
        - Он мертв, сэр,  - послышался голос с противоположной стороны.  - Сложно пережить бомбардировку.
        - Сложно, но можно,  - ответил голос, принадлежащий генералу Гаррету Паркеру.  - Найдите его труп и покажите мне.
        Хьюстон, наполовину выбравшийся из ямы, прижался к земле. Несколько солдат прошли мимо, но основная цепочка, прочесывающая местность, еще только приближалась к нему.
        В этот момент почва под ногами дрогнула. Солдаты остановились. Спустя полминуты ветер принес с океана далекий раскат грома.
        Посмотрев в том направлении, Хэнс увидел огненный столб, поднимающийся к небу с соседнего острова.
        Все-таки Паркер нанес ядерный удар по жерлу потухшего вулкана. Он не стал ждать, и разоблачение Хьюстона послужило этому причиной. Не стал эвакуировать офицеров, спасать технику и заниматься прочими вещами, направленными на сокращение ущерба. Он просто отдал команду, едва узнал, что среди них шпион. Теперь, каким бы ни был отчет Хэнса, он ничего уже не докажет. Гаррет опять перехитрил всех.
        Молодец. Чисто сработано.
        Последовала серия мелких толчков, затем почва как будто провалилась из-под ног. Все вокруг затряслось. Послышались встревоженные крики, началась суматоха. Как раз то, что нужно.
        Хьюстон выбрался из ямы и, пригибаясь, направился к скелету высокого строения, в котором проходило собрание, там он мог найти себе новое лицо и «слиться с толпой». Вдруг раздался грохот и треск такой силы, что едва начавший слышать Хэнс снова оглох наполовину, а в голове появился звон, заглушающий остальные, еще слышимые звуки. Налетевшая следом ударная волна повалила его с ног. Силуэты испуганных солдат тоже попадали. С горящих руин в небо взметнулись снопы искр, а пыль и зола, поднятые с развалин, добавили грязного оттенка в прежнее буйство красок. Столб пламени, бьющий в небо с соседнего острова, увеличился вдвое, потом пропал, словно его что-то скрыло.
        Хьюстон попытался подняться на ноги, но получил удар прикладом между лопаток и отключился.


        Где-то вдалеке звучали резкие и в то же время неясные команды, слышался топот сапог и работающий мотор армейского автомобиля. Хьюстон почувствовал, что его куда-то тащат. В этот момент его поставили на ноги, и он очнулся окончательно.
        Перед ним стоял генерал Паркер собственной персоной. Под руки Хэнса держали двое солдат.
        - Это точно он?  - спросил кто-то сзади, кого Хьюстон не мог видеть.
        За сохранность маскировки Хэнс не переживал, вот только генеральские штаны и ботинки, оставшиеся от формы Роджера Крофта, выдавали его с потрохами.
        Паркер долго светил ему в лицо фонарем, потом осмотрел с головы до ног.
        - Он. Кто же еще?
        Гаррет плюнул в сторону и полез в кобуру за оружием.
        Вот и все. Хьюстон избежал неминуемой смерти на этом острове один раз, второй раз чуда уже не случится. Он мог вывернуться, сломать шею одному, застрелить другого, снова пуститься в бега, но он устал. Оглох, наглотался воды, надышался пепла. Устал смертельно, он не мог думать, не мог двигаться и сопротивляться, все, на что он был способен, это просто смотреть, как генерал наводит на него пистолет и снимает его с предохранителя.
        По крайней мере, Хьюстон выполнил задание Джима. Кроме этого сохранил жизнь Шону, так что совесть его чиста. Паркера, правда, не удалось остановить, но тут ничего не поделать, Гаррет оказался сильнее. На то он и генерал.
        Война окончилась, персональная война Хэнса. Он проиграл в ней, но проиграл достойно. Никто не скажет, что он пасовал перед трудностями, либо проявил где-то слабину. Нет, все было честно, жестко и смертельно. Осталось лишь принять эту смерть с достоинством и успокоиться, наконец.
        Хьюстон смотрел прямо перед собой. Прямо в черное дуло пистолета. Еще мгновение…
        Неожиданно с побережья послышались крики. Солдаты, державшие Хэнса, переполошились и выпустили его из рук. Потеряв опору, он упал на одно колено, но успел подставить руку, чтобы не свалиться совсем. Паркер опустил оружие и глазами, полными ужаса, уставился на океан.
        Постоянно нарастающий шум заставил Хьюстона повернуть голову. То, что он увидел, было вполне ожидаемо, но почему-то все шесть военачальников, и он в их числе, не смогли предвидеть очевидного и попросту упустили все возможные последствия своих деяний из виду.
        Чудовищных размеров волна, вызванная неизбежным при извержении землетрясением, светящаяся призрачным зеленым светом, сметая все на своем пути, обрушилась на остров, накрыв его полностью. Она смыла все: руины, технику, солдат. Очистила остров от тонн серого кирпича, стекла и прочей скверны, что оставляет за собой цивилизация. Огромное серое здание сложилось под ее натиском, словно было сделано из картона.
        Хэнса закрутило, протащило по земле и понесло с огромной скоростью. Паркер, все-таки успевший произвести несколько выстрелов, быстро пропал из виду в водовороте мусора, грязи, тел и прочих фрагментов былой военной мощи.
        Попали выстрелы в цель или нет, Хьюстон не знал. Его рефлексы просто отключились, не в силах справиться со столь стремительным потоком событий.



        Глава 6. Реки Крови

        Хьюстона подкидывало на волнах. Он судорожно хватался за чахлый обломок какого-то ящика, стараясь не глотать соленую светящуюся жижу. Каждый раз «сползая» с очередного гребня, Хэнс проваливался под воду. Останки ящика выскальзывали из рук, но Хьюстон понимал, что моментально пойдет ко дну, стоит ему разжать пальцы: он был слишком слаб, чтобы всплыть самостоятельно. Все его тело ныло от боли и усталости. Голова «трещала по швам».
        Обычно в таком состоянии человек борется с собой, пытаясь не отключиться, но сознание Хэнса было ясным, он вполне соображал и понимал, что с ним происходит. У него была четкая цель - добраться до берега, темная полоса которого маячила на фоне зеленого свечения Гайганских вод не так далеко впереди.
        Нет, Хьюстон не мог позволить себе утонуть в самый последний момент. Суша была близко, и это обстоятельство придавало сил. Более того, он был уверен в собственной способности догрести до берега, вот только бы не потерять «ящик».
        Вдруг сознание стало давать сбои. Пелена опустилась на глаза, звуки отдалились, появилась невнятная боль в грудной клетке. Хэнс встряхнул головой в надежде на прояснение, но его не последовало. Он потерял берег из виду. Подоспевшая волна подхватила его и понесла вперед. Окунувшись с головой в очередной раз, Хьюстон выпустил обломки. Отчаянно барахтаясь, он пытался всплыть на поверхность, и в этот момент его тело пропахало в мокром песке широкую борозду и остановилось.
        Хэнса вынесло на берег.
        Вскочив на ноги, он быстро, насколько мог, стал удаляться от воды из опасений, что его смоет обратно в океан. Голова жутко кружилась, перед глазами стоял туман, сквозь который Хэнс ни черта не видел, но все же сумел разглядеть силуэты людей в глубине острова.
        Одинаковые силуэты. Он знал это, знал, кто они. Он уже видел их раньше: и во сне, и наяву. Это были его копии. Его двойники. Федерация где-то допустила ошибку, и теперь фабрики клонирования штампуют одинаковых клонов. Так он думал. Вот только что репликанты делают здесь, вдали от боевых действий?
        Потерев ладонями лицо в попытке избавиться от тумана в голове, Хьюстон вдруг увидел себя со стороны. Очень четко, без пелены, головокружения и боли во всем теле, если она, конечно, могла как-то повлиять на зрение. Причем он не мог понять, чьими глазами смотрит. Казалось, глазами всех клонов сразу.
        Его едва стоявшая на ногах фигура резко выделялась на фоне светящегося океана. Он направил клонов навстречу ей, не в силах удержаться от желания рассмотреть себя поближе.
        Внезапно наваждение пропало. Он снова был «в себе». Хьюстон увидел отряд собственных копий, идущих прямо на него. Растерявшись и подавшись назад, Хэнс споткнулся. Вскочив на ноги, он уже, было, собрался бежать, но вдруг обнаружил, что стоит на берегу один. Силуэты исчезли. Шторм внезапно стих. Океан успокоился.
        Хьюстон выругался вполголоса. В этот момент из легких полилась вода. Он закашлялся, боль в груди стала невыносимой. Поняв, что не может дышать, он изо всех сил пытался выдохнуть зеленую жижу. В глазах потемнело, он стал бить себя кулаком по грудной клетке…


        - Отлично,  - послышался голос Эткинсона.  - Пошла водичка.
        Он еще раз, со всей силы вмазал Хьюстону сцепленными в замок руками по груди. Хэнс скрючился от боли и, перевернувшись на бок, свалился с разложенного кресла. Сознание возвращалось. Он был в челноке. Все, что происходило ранее, оказалось всего лишь сном, бредом или галлюцинацией, а может, и всем вместе.
        В салоне было темно, если не считать тусклой лампочки над дверью в кабину пилотов, через которую было слышно, как те тихо переговариваются между собой. За обшивкой мерно гудели двигатели. Транспорт, слегка покачиваясь, уверенно пер сквозь ветер.
        Хьюстон, лежа на полу, путем неимоверных усилий вытолкнул из себя еще одну порцию светящейся в темноте жидкости. Потом начался приступ кашля, сопровождающийся рвотными позывами.
        Немного успокоившись, он попытался подняться, но смог встать лишь на четвереньки. Джим помог ему сесть.
        - Ты как, Хэнс?  - он хлопнул его по плечу.
        - Кажется,  - поморщился тот в ответ,  - что-то сломано.
        - Не переживай, мы тебя подлатаем. Будешь как новенький.
        - Мне, наверное, лучше лечь.
        - Давай,  - сказал Эткинсон, помогая ему принять горизонтальное положение.
        - Это точно он?  - голос принадлежал второму человеку, сидевшему немного впереди.
        Скорее всего, это был лейтенант Эдисон, хотя Хьюстон даже не пытался его разглядеть. Сейчас его мучил другой вопрос: Хэнс убедился на собственном опыте, что маскировка сохранялась, даже когда он был без сознания. И неважно, сколько времени он провалялся в отключке. Порой ему казалось, что позаимствованный образ сохранится даже в случае его смерти, и был недалек от истины.
        Каким образом тогда Эткинсон узнал его в облике неизвестного солдата?
        - Как ты меня нашел?  - спросил он Джима.
        - По пеленгу,  - не задумываясь, ответил тот.
        - Это понятно,  - Хэнс почувствовал, что начинает терять терпение, хотя сил на это совсем не было.  - Как ты узнал меня?
        - Повторить еще раз?
        Сейчас спокойствие Эткинсона покачнулось и приняло несколько натянутый вид.
        - Но пеленг не дает точных координат,  - не унимался Хьюстон.
        - Дает. Ты просто отстал от жизни, Хэнс,  - отмахнулся Эткинсон.  - В наше время возможно и не такое.
        Хьюстон не верил ему. Он представил переживший цунами, полузатопленный остров, заваленный телами, обломками и еще черт знает чем.
        Джим не мог определить точное местоположение Хэнса без специального оборудования. Даже если он и обладал подобной техникой, зачем тогда делал из всего этого секрет? Эта мысль впилась в подкорку головного мозга и не хотела отпускать. Появилось желание вскочить, схватить его за грудки и трясти до тех пор, пока ответы на все вопросы сами не высыплются из него.
        - Чертов вулкан,  - сетовал тем временем Джим, выглядывая в иллюминатор.  - Нехило рванул. Никогда не знаешь, в какой момент природа повернется к тебе задом.
        - Это все Паркер,  - произнес Хьюстон слабым голосом.  - …Это все он…
        - Да…  - Эткинсон, не отрываясь, смотрел на разбушевавшуюся стихию.  - Это он…


        Хьюстон проснулся от легкого прикосновения к своему, перенесшему несколько штопок и недавно «запаянному» наглухо, боку.
        Это была Дарна. Ее руки.
        Лежа на животе, Хэнс не мог ее видеть, но чувствовал, что это она. Эта девушка не так давно появилась в его жизни, но уже прочно сидела в голове, занимая все его мысли.
        - Хэнс?  - спросила Дарна тихо.  - Где ты был, Хэнс?
        Он молчал. Та же каюта, те же ржавые стены, заляпанное зеркало, раковина и скрипучая кушетка, прочность которой они так и не рискнули испытать.
        - Я боялась за тебя.
        - Да. Я знаю…  - рассеянно ответил он, вспомнив все свои скитания.
        Хьюстон попытался сесть. Руки, ноги вроде целы, но боль в грудной клетке мешает нормально дышать. Похоже, пара ребер все же сломаны, а может, и больше.
        Он обнял Дарну.
        Теперь в его жизни появилась цель - выжить. Впрочем, таковой она была и раньше, но сейчас обрела совершенно другой смысл - пережить все последующие задания Эткинсона и спастись самому. Спастись, чтобы увезти эту женщину из этого мира и начать с ней совершенно другую, новую жизнь. Создать семью, завести детей…
        Джим Эткинсон, его «работодатель», сейчас, как бы странно это ни звучало, представлял наибольшую проблему и опасность.
        Не было сомнений в том, что Федерация в лице Джима попытается устранить Хьюстона впоследствии, чтобы замести все следы и свою причастность к разжиганию войны. Самым простым способом уйти от Эткинсона и его агентов, было убить его, потом убраться с планеты. Последнее казалось гораздо сложнее. Если Хьюстон мог выбраться из этого, пропитанного зеленью мира, прибегнув к своим способностям, то Дарна даром маскировки не обладала, а бежать без девушки он не хотел, да и попросту не мог.
        Тем не менее, побег, каким бы трудным он ни казался, предстояло воплотить. И сейчас, когда Дарна была рядом, Хэнс не боялся трудностей и верил, что у них все получится.
        В этот момент дверь открылась, и вошел Джим.
        - Хьюстон! Я же просил…  - выпалил он с порога, видя их объятия.  - Так, иди отсюда,  - он указал Дарне на дверь.  - Давай, давай. Любовь будете крутить после войны.
        Подождав, пока она выйдет, он произнес.
        - Я прекрасно понимаю: ты… самец, она - самка, гормоны плещут через край, но я тебя умоляю, никаких серьезных отношений. Все эти шуры-муры могут повлиять на тебя и твою осознанность. Я не хочу, чтобы ты провалил задание или, не дай бог, погиб, только потому, что думал о какой-то там девке.
        - Отстань,  - отмахнулся Хэнс.  - Я разберусь со своей жизнью сам.
        - Тем не менее, я настаиваю. Хотите трахаться, ради бога, только не привыкай к ней. Не позволяй ей занимать твои мозги.
        - Я учту это.
        Хьюстон понимал опасения Джима, но не понимал то равнодушие «экипажа» платформы, с каким относились все эти здоровые с виду мужики к единственной на «борту» женщине.
        - Прости, что не даю тебе отлежаться, Хэнс,  - произнес Эткинсон,  - но есть дело, не требующее отлагательств. К тому же оно не вызовет у тебя особых трудностей. Я уверен.
        Джим бросил взгляд на приоткрытую дверь.
        - Так, идем ко мне. Обсудим все там.
        Он вышел в коридор, Хэнс поплелся следом. Они пошли знакомой дорогой. На переходе между палубами им встретилась Дарна, вид у нее был взволнованный.
        - Джим, он еще слишком слаб,  - взмолилась она, заметив их и поняв, куда они направляются.
        - Ничего, разомнется,  - отмахнулся Эткинсон, не сбавляя шага.
        У Хэнса возникла шальная мысль - устроить побег прямо сейчас. Убить Эткинсона, спрятать труп и, «натянув» его внешность, спокойно покинуть платформу. К тому времени как его кинутся искать, они с Дарной будут уже далеко.
        Конечно, ничто не помешает приспешникам Джима дать команду в космопорты задержать все взлеты до полной проверки - все-таки они действуют от лица Федерации, но также и Хьюстону ничего не помешает отсидеться где-нибудь, а потом угнать транспорт самостоятельно.
        Это могло сработать. Пусть у Хэнса и не было четкого плана действий, но он привык импровизировать, и пока это ему удавалось. С другой стороны, здесь он рисковал не только своей шкурой.
        Нет, все же надо подумать еще. Хотя бы до тех пор, пока они не доберутся до кабинета Джима.


        Внутри помещения на одиноком стуле у окна сидел лейтенант Эдисон. Хьюстон, подумывающий о том, чтобы сломать своему «работодателю» шею прямо сейчас, решил отложить это на потом, когда лейтенанта не будет поблизости. В его состоянии вступать в открытую конфронтацию с двумя противниками было равноценно самоубийству.
        Раньше Эдисон не присутствовал во время брифингов. И сейчас Джим, судя по всему, не собирался отправлять его за дверь. Может, он осознавал степень опасности, исходящую от Хьюстона, и пригласил лейтенанта в качестве подстраховки? А может, Эдисон был всегда где-то поблизости, просто Хэнс не замечал его. В любом случае Хьюстону не нравилось его присутствие. Но кто он такой, чтобы спорить.
        Эткинсон сел на край стола.
        - Это последнее задание, Хэнс,  - произнес он, внимательно следя за реакцией Хьюстона.
        - Я должен прыгать от счастья?  - спросил Хэнс, заметив это.
        - Почему нет,  - спросил тот, нисколько не смутившись.  - Скоро все кончится. Шестеренки снова крутятся. Паркер разошелся настолько, что переборщил с бомбардировкой и вызвал извержение вулкана…
        - Извержение было спланировано,  - сказал Хьюстон, чувствуя, как силы постепенно возвращаются к нему вместе со злобой.
        Джим усмехнулся в ответ.
        - Как он мог это спланировать, интересно?  - произнес он с улыбкой.  - Тут не надо быть геологом, все и так ясно - чтобы разбудить молчавший, возможно не одну тысячу лет вулкан, надо разгрузить весь флот в его потухшее жерло. И то этого будет недостаточно. Здесь мы имеем дело с элементарной случайностью.
        - Факты говорят об обратном.
        - Факты говорят о внезапном природном явлении, которое подстегнула бомбардировка. Пакркер, я думаю, был не менее удивлен, чем все эхирское Сообщество. К тому же мы потеряли космопорт, а уж это точно не могло быть частью плана.
        - У флота есть ядерные боеголовки,  - пояснил Хэнс.  - Такая штука с фрактурной оболочкой, разогнанная с орбиты пробьет…
        - Стоп,  - прервал его Джим.  - Не продолжай,  - он потер ладонями лицо.
        Повисла долгая и неуютная тишина. Эткинсон как-то сразу изменился в лице и стал нервно барабанить пальцами по столу. Затем он попросил Хьюстона выйти.
        Они долго и оживленно спорили с лейтенантом, но как Хэнс ни прислушивался, он не мог понять сути разговора. Металлическая дверь со штурвалом сильно искажала звуки, и порой Хьюстону казалось, что собеседники говорят на каком-то «тарабарском» наречии.
        Спустя некоторое время Джим пригласил его войти.
        - Это достоверная информация?  - спроси он.
        - Я думал, ты знаешь. Ты ведь у нас глава секретной службы,  - не удержался от сарказма Хэнс.
        Джим зло посмотрел на него. Казалось, Эткинсон был расстроен и испуган одновременно. Словно планета и вся ее экосистема принадлежали ему, и он переживал за нее как за свою собственность.
        Джим вдруг осознал, что не доверять словам Хьюстона у него нет причин, и просто не может быть.
        Снова наступило молчание.
        - Паркер выжил после цунами?  - спросил Хэнс после продолжительной паузы.
        - Не знаю,  - ответил Джим тихо.  - Выживших было много. К тому же, мы сильно задержались. На острове уже были спасательные отряды, так что трудно сказать об общем количестве уцелевших. Мы обнаружили тебя в развалинах здоровенного строения. Как тебе кости не переломало, до сих пор удивляюсь.
        - Все же пара ребер, похоже, сломаны,  - сказал Хьюстон.  - Жаль, что здесь нет диагностического оборудования или рентгена, на худой конец.
        - Тебе бы это не помогло.
        - Конечно,  - всплеснул руками Хьюстон.  - Ты все равно сунул бы меня в самое пекло, даже если бы у меня была сломана шея.
        - Это война, Хэнс…
        - Знаю. Гаррет тоже любил списать все на войну. Впрочем, вы мало чем отличаетесь друг от друга. Так что, не начинай снова.
        - Как скажешь,  - Джим поскреб щеку.  - Так на чем мы остановились?
        - На Паркере. Пробей по своим каналам количество жертв и степень ущерба, если мне не веришь,  - предложил Хьюстон.  - И ты увидишь, что они минимальны. Порт просто принесли в жертву. Всю технику и офицеров постарались вывезти. Я думаю, успели вывезти. В конце концов, остров не сразу затопило лавой и засыпало пеплом. К цунами, конечно, никто не был готов. Такого мощного извержения Паркер просто не ожидал.
        - Проклятье,  - Эткинсон хлопнул кулаком по столу.
        - Выбора у него не было. Либо потерять планету, либо взорвать корку кратера. Я думаю, ты в курсе, каких тварей там разводили,  - продолжал Хэнс.  - Чтобы не навлечь на себя гнев Федерации, Гаррет замаскировал сброс боеголовки обычной бомбардировкой. В этом замешаны еще несколько военачальников. Просто удивительно, как ты мог не заметить творящееся у тебя под носом. Черт, Джим, все это похоже на заговор.
        - Это похоже на кучу дерьма,  - выругался Эткинсон.  - На огромную кучу.
        - Не понимаю, в чем проблема. Генерал спас положение и провернул все это просто гениально. Ну, подумаешь, не поделился своими планами с тобой…
        - Проблема не в этом. Ты многого не знаешь. Вернее сказать, не многого, а основного.
        - Ну, так проясни меня.
        - Не сейчас,  - сказал Джим.  - Однажды ты сам все поймешь. И так будет, пожалуй, лучше, чем я стану запудривать тебе мозги.
        Хьюстон не удержался от усмешки.
        - А до этого разговора ты чем тогда занимался?
        - Так, отставить,  - сказал Эткинсон.  - Вернемся к делу. Паркера нужно устранить. Это в качестве дополнения к основному заданию. Открывать охоту на него не надо, но если встретишь его на пути…
        Джим провел ребром ладони по горлу. Потом замолчал, надолго.
        Хьюстон отметил, что Эдисон все это время внимательно слушал их разговор. Этот человек был ближе к Эткинсону, чем могло показаться на первый взгляд. Звание лейтенанта, скорее всего, было просто прикрытием. Оба они о чем-то напряженно думали. Конечно, к Паркеру просто так не подкопаться. С одной стороны, он спас положение, с другой, нарушил закон, продиктованный Федерацией для этой планеты.
        Возможно, об этом сейчас и размышлял Джим со своим помощником, хотя трудно знать наверняка. Да и Хьюстона это никак не касалось. Месть, уготованная им для Гаррета, сейчас отошла на второй план, да и вообще перестала иметь значение. Еще одно задание и Хэнс будет свободен, либо мертв. Скоро все решится. И если решится в его пользу, то он просто оставит этот перемазанный зеленью мир и эту войну.
        - Паркер должен понести ответственность за это,  - пробормотал Эткинсон.
        Но слова прозвучали так, словно сам он не верил в это. Вообще, здесь все так говорили. Неуверенность слышалась в голосе каждого. Как будто дело, за которое «боролся» Джим и его команда, не имело большой значимости, и любой был готов бросить все и пуститься в бега при первом же проявлении шума. Именно это и не давало Хэнсу покоя. Получалось, что Федерация скрывала собственную «подпольную» деятельность от самой себя. Неувязочка получалась. Какая-то мысль, очень короткая и простая, содержащая ответы на все вопросы, крутилась в его голове, но он не мог ее поймать.
        - Что с заданием?  - спросил Хьюстон, не в силах больше сомневаться и искать истину.
        - Да, задание…  - Эткинсон словно вышел из ступора.  - Эхиры наступают. Мы почти потеряли Доле - крупнейший остров на нашем полушарии. Сейчас там идут ожесточенные бои. Есть информация, что второй флагманский корабль войдет в атмосферу именно там.
        - Уничтожить «Гидору»?
        - Да. Прострелишь реактор этому чудовищу и делу конец. Пользоваться «Годзиллой» ты умеешь. Напарника у тебя не будет, куда палить, ты знаешь. То, что заряд один и промахиваться нельзя, тоже в курсе.
        - Мы не перегибаем палку?  - засомневался Хьюстон.
        - Перегибаем?  - повысил голос Джим.  - Лучше перегнуть, чем не догнуть. Я заставлю этих зажравшихся свиней ворочать своими толстыми задницами. Я сдеру с генералов по семь шкур за каждый потерянный корабль. Они должны испугаться. Испугаться, что проигрывают в этой войне. Испугаться, что понесут ответственность за это. Они должны забегать, засуетиться.
        Джим шумно выдохнул.
        - Конечно, я рискую,  - продолжил тот.  - Рискую всем и тобой в первую очередь. Но сейчас не время для раздумий и передышек. Иначе все напрасно. Ты сам-то как думаешь?
        - Не хочу вникать во все это,  - произнес Хьюстон с безразличием.  - Равно как и не хочу участвовать потом в освобождении Гайгана. Не очень-то приятно разгребать собственное дерьмо. Меня не покидает мысль о том, что мы роем себе могилу.
        - Мы все в таком положении, Хэнс.
        - Нет не все,  - отрезал он.  - Я не в таком положении. И ты мне должен дать гарантию этого.
        - Гарантию чего,  - не понял Джим.
        - Того, что я не вернусь на войну. Ты отпустишь меня и позволишь беспрепятственно убраться с этой планеты.
        - Конечно, Хэнс. Ты это заслужил.
        Джим настолько быстро и убедительно это произнес, что Хьюстон безусловно усомнился в его словах.
        - Этого недостаточно,  - сказал он.
        - Слово офицера.
        - Уже лучше,  - Хьюстон сбавил обороты.  - Но если я хоть на минуту засомневаюсь в этом,  - тебе несдобровать. Ты знаешь, на что я способен.
        - Разумеется,  - согласился Эткинсон без всяких эмоций.
        Хэнс взглянул на Эдисона. Тот, как ни в чем ни бывало, пялился в окно. Можно было упомянуть о Дарне и желании забрать ее с собой, но Хьюстон вовремя опомнился. Пусть лучше эти двое не знают об этом. Иначе у них появится сильный козырь против него.
        - Что-то еще?  - спросил Джим, давая понять, что разговор окончен.
        - Да. Мне нужен, отдых до утра… и вытащите из меня передатчик.
        - Но…
        - Я не верю тебе, Джим, ты уж не обижайся. Если ты нашел меня, запеленговав сигнал, то, что тебе помешает нацелить на этот сигнал артиллерию?
        - Ты ошибаешься во мне, Хэнс.
        - Тем не менее, я настаиваю.
        - Как же тогда держать связь?
        - Никак. Подберете меня в месте высадки, после того как звездолет рухнет. Все. Я надеюсь на твою порядочность, Джим.
        - Как пожелаешь. Я приготовлю оружие,  - произнес Эткинсон,  - и челнок.


        - Мне трудно дышать,  - Хьюстон попытался просунуть большие пальцы рук под повязку.  - Черт…
        - Так надо, Хэнс,  - сказала Дарна, одергивая его.  - Дыши неполной грудью.
        - Но мне не хватает воздуха.
        - Ты ведешь себя как ребенок,  - вздохнула она.  - Можешь снять бинт, но когда сломанное ребро воткнется тебе в легкое, на бегу…
        - Я понял, можешь не продолжать. Просто…  - он расстегнул верхнюю пуговку на ее халате,  - я выступаю завтра. Может, завтра и забинтуешь.
        - Еще чего не хватало,  - возмутилась она.  - Не терпится помереть? Ради бога. Только не на мне, и не на моих глазах.
        - Вот и вся любовь,  - выдохнул Хэнс, пытаясь обнять Дарну, но она вывернулась из его объятий.
        - Никто не говорил о любви, если ты не помнишь.
        - Но ты же скучала по мне, переживала…
        - А ты?
        - Я? Я только и думал о тебе,  - произнес Хьюстон с пафосом.  - Вспоминал твои прекрасные черты, влажные губы, набухшие…
        - Перестань,  - поморщилась она.  - Твоя ирония сейчас неуместна.
        Хьюстон замолчал. Он переживал на самом деле, думая, как отреагирует она на его предложение покинуть эту планету. Предложение, которое он так и не озвучил. Хэнс боялся ее отказа. Он непременно завалит задание, если она скажет «нет», ведь тогда весь смысл его борьбы пропадет, но отправляться в бой, так и не узнав ответа, он тоже не мог.
        - Ты никогда не думала о том, чтобы вернуться на Землю?  - решился он, наконец.  - Завести семью, детей?
        Хэнс,  - сказала она тихо,  - Джим не отпустит нас. Я знаю. Я знаю, что ты выполняешь его приказы и не совсем чистую работу. Он уничтожит тебя, когда ты станешь ему не нужен. Если не сам, то прикажет кому-нибудь, Эдисону, например. Или просто сдаст тебя военным, а уж они-то с радостью расправятся с тобой. Кто знает, может оно случится уже в этот раз.
        - Нет, Дарна. Я все предусмотрел.
        Она села на кушетку, в ее глазах были слезы. Он поцеловал ее нежно.
        - Хэнс. Обещай мне, что вернешься.
        - Мы выберемся. Я вытащу тебя из этого мира.
        - Обещай мне, Хэнс.
        - Обещаю.
        - Давай, Хьюстон.
        Джим хлопнул его по плечу, как бы подталкивая к челноку.
        - «Гидора» вошел в атмосферу над Доле.
        - Откуда у тебя такая информация, Джим,  - спросил Хэнс, забрасывая «Годзиллу» в челнок, который уже почти оторвался от палубы, готовясь взлететь.
        - Забыл, кто я?  - крикнул Эткинсон.
        Двигатели транспорта недовольно ревели. Жар, выбрасываемый с реактивной струей, отражался от взлетной площадки и делал любую задержку просто невыносимой.
        - Всему есть предел. Всякой власти,  - ответил Хэнс. Джим лишь усмехнулся на это.
        - Отчаливай. Нужно торопиться, пока там не стало слишком жарко. Подберись как можно ближе к цели. Права на ошибку у тебя нет. Помни об этом.
        Он задвинул борт и, махнув пилоту, отошел на безопасное расстояние, инстинктивно пригибаясь.
        Челнок, обдав огнем из сопел взлетную площадку, быстро пошел в облака.
        - Что скажешь?  - спросил Эдисон, когда шум двигателей стих. Эткинсон пожал плечами.
        - Пока все идет по плану. Мы выступим, когда «Гидора» будет повержен.
        - С ним не будет проблем?  - спросил лейтенант, имея в виду Хэнса.  - Как-то он ведет себя… Слишком осторожно что ли. Что будет, если он не вернется?
        - В смысле сбежит?  - Да.
        Джим повернулся, чтобы идти, и заметил Дарну. Она стояла на верхней палубе и провожала транспорт взглядом.
        - Он вернется,  - проговорил Эткинсон тихо.  - Можешь не сомневаться.


        Остров Доле. Самый крупный в одноименном архипелаге. Сердце федеральных сил. Здесь сосредоточены все, если не важнейшие, то одни из самых важных индустриальных и военных узлов.
        Несколько шахт по добыче металла с плавильнями, литейными и прокатными цехами. Крупнейший космопорт с ремонтной верфью. Электростанции и фабрика клонирования, куда же без нее. О бесчисленном количестве складов, казарм, контор и прочей мелочи можно даже не упоминать.
        Сейчас Доле был охвачен огнем. Эхирское Сообщество стягивало сюда все силы, не жалея ресурсов. Война шла на суше, в воздухе и в космосе. Флот бледнокожих отвоевывал сектор орбиты над островом, чтобы нанести решающий удар. На Доле то и дело падал какой-нибудь сбитый звездолет, неся с собой смерть и разрушения. Бесконечные обломки из космоса периодически прошивали атмосферу, заставляя солдат втягивать головы в плечи и держаться ближе к укрытиям.
        Эхирский десант раз от разу высаживался на побережье с северной стороны и теснил земные войска ближе к центру острова. Вместе с пехотой бледнокожие выгружали из челноков всевозможные клетки, бочки и прочие емкости, содержимое которых представляло еще большую опасность, нежели сами эхиры. Казалось, Сообщество собрало здесь все зверье, от которого, правда, было немного толку. Твари шарахались в стороны от каждого упавшего «метеорита», независимо от его размеров, и вносили полную сумятицу в без того сумбурные и плохо спланированные атаки.
        Людям же оставалось только держать оборону. Отбивать атаки эхиров, сбивать ракеты и глушить радиоволны, в попытке помешать наводке артиллерии. Кровь лилась рекой. Фабрики по клонированию не справлялись. Репликантов завозили с соседних островов, теряя большую их часть при транспортировке, под бесконечным обстрелом и бомбардировкой.
        Но остров нужно было удержать. Если земляне потеряют столь важный стратегический объект, то эхиры вновь сместят их на более мелкие участки суши, где людям придется очень туго.
        Генералы спорили друг с другом с пеной у рта, пытаясь обосновать целесообразность применения оружия массового поражения.
        Федерация молчала. Многие военачальники из тех, кто восседал в верхах, просто не знали, что предпринять, и недоумевали: «Что же послужило причиной столь стремительного развития событий?».
        Кто-то предлагал подтянуть к Гайгану резервные силы Земли, кто-то выступал за полную мобилизацию земных войск. Но к единому решению прийти все же никто не мог. Слишком многое было поставлено на карту. Если оставить Землю без вооруженных сил, то она станет уязвимой, и кто знает, что помешает эхирам атаковать родину человечества. Ведь Гайган хоть и обладал почти безграничными богатствами и ресурсами, все же не стоил потери Земли.


        Полет до острова занял почти два часа. Все это время Хьюстон дремал в салоне, убаюканный шумом радиопомех и голосами пилотов, доносившихся из кабины. Он был спокоен. Несмотря на кажущуюся простоту задания, он понимал, чем оно может обернуться, хотя вполне осознавал свои возможности и силы. Несомненно, будет трудно, но не труднее, чем в прошлые разы. Обязательно все пойдет наперекосяк, но и с этим он тоже умел бороться.
        Были моменты, когда он искусственно пытался вызвать в душе тревогу, стараясь предвидеть и обыграть все возможные повороты событий. Тревоги не было. Было лишь безразличие и легкое нетерпение - поскорее начать.
        Хьюстон впал в состояние человека, который не мог без войны, который не мог сидеть, сложа руки, и бездействовать. Порой Хэнс боялся, что это не покинет его, и он так и останется вечным воякой. Но на другой чаше весов была иная жизнь в мире и покое, с любимой женщиной, и эта чаша перевешивала все доводы, которые набирались в пользу кровопролития.
        - Десять минут до выброски,  - крикнул пилот.  - Будь наготове, чтобы мне не пришлось делать дополнительный круг.
        В этот миг что-то просвистело за бортом корабля.
        - Что это за херня?  - послышалось из кабины, и Хэнс почувствовал, как транспорт стал сбрасывать высоту.
        - Все в порядке?  - поинтересовался он.
        - Да, все в норме,  - ответил пилот.  - Придется снизиться. Не знаю, палят по нам специально или это шальные пули, но осторожность не помешает.
        По ту сторону окна показались верхушки деревьев, выглядывающие сквозь дымовую пелену. Лес быстро кончился, уступив место равнине, усеянной скальными образованиями и разрезанной пополам широкой речкой все того же грязно-зеленого цвета.
        Снова послышался свист, и что-то чиркнуло по обшивке челнока. Хьюстон слез с кресла и разместился между сиденьями. Сквозь иллюминатор было видно, как красные полосы периодически прочерчивают небо, с шипением попадая в воду и вгрызаясь в почву.
        - Что это такое, черт побери?  - негодовал один из пилотов.  - Метеориты?
        Снова стук по обшивке, потом частая дробь, словно стреляют из пулемета. Очередной «снаряд» ударил в окно. Иллюминатор треснул, но не разбился. На корпусе появилось несколько вмятин. Запищал сигнал тревоги на приборной панели в кабине. Пилоты дружно зачертыхались.
        Пригнувшись, Хэнс направился к ним, чтобы разузнать, в чем дело. Те вели себя относительно спокойно, продолжая, однако, материться. Хьюстон бросил взгляд сквозь лобовое стекло.
        Транспорт снизился настолько, что было видно рябь на поверхности достаточно широкой реки. С неба валились обломки. Судя по их скорости, падали они прямо с орбиты. Сначала единицы, потом десятки, затем настоящий огненный дождь. Пилоты заметно занервничали.
        - Надо слегка изменить курс,  - предложил Хьюстон.  - Не ровен час…
        В этот момент из облаков выпал огромный звездный крейсер. Кому он принадлежал, людям или Сообществу, трудно было определить. Звездолет, объятый пламенем, в компании тысячи мелких и десятка крупных фрагментов собственного тела с ужасающим грохотом ударился о поверхность планеты. Тонны земли взлетели в воздух. Редкие деревья, словно щепки, разбросало во все стороны. Река выплеснулась из берегов. Все утонуло в пыли, грохоте и пламени. Челнок затянуло в воздушную воронку, создаваемую падающим кораблем, закрутило и швырнуло в самое пекло.
        Пилоты не успели даже среагировать. Да и выровнять транспорт на столь малой высоте было просто невозможно. Вылетев из облака пыли и дыма, он зацепил дюзами землю и кувыркнулся.
        Хьюстона отбросило назад. Челнок, перевернувшись несколько раз, развернулся и ударился носом об выступающую из равнины скалу. Хэнс полетел вперед, навстречу осколкам лобового стекла, мгновенно заполнившим воздух салона. Сиденья сорвало с креплений. Корпус транспорта сморщился словно гармошка. Иллюминаторы лопнули, боковая дверь борта оборвалась и вылетела наружу.
        От неминуемой смерти Хьюстона спасло размазанное по передней панели тело одного из пилотов. Оно смягчило удар, хотя Хэнс влетел в него достаточно неудачно. Рука выскочила из плечевого сустава, грудную клетку с поломанными ребрами сдавило, дыхание сбилось. Кроме этого он зарядил собственным коленом себе по зубам. Голова наполнилась гулом, а рот привкусом металла.
        Наступила тишина, нарушаемая лишь хлопками вылетающих из-под разбитой панели искр.
        Где-то из-под обшивки раздался свист, и салон наполнился едким запахом окислителя: пробита топливная трубка, и вещество под давлением вылетает в атмосферу, распыляясь внутри корпуса челнока.
        Не помня себя от шока и повинуясь лишь одним инстинктам, Хэнс выбрался из кабины. Двигаясь словно во сне, он прошел вглубь искореженного салона. Вытащил из-под сорванных сидений чехол с «Годзиллой». В три шага добрался до вывернутой двери и вывалился наружу. Силы мгновенно покинули его. Превозмогая себя, он поднялся и быстро, насколько возможно, стал удаляться от разбитого транспорта.
        Пары топлива воспламенились с громким хлопком и выбросили все мелкие обломки из челнока сквозь выбитые окна. Потом рванули баки, разворотив корпус и раскидав его останки по округе.
        Хьюстон, сбитый взрывной волной, повалился лицом вниз. Подняться на ноги он уже не мог. Прежде чем отключиться, он услышал еще несколько взрывов - это воспламенились остатки горючего в дюзах и топливной развязке.


        Сознание возвращалось медленно. Появилась боль во всем теле, гул в голове, вкус крови во рту. Хьюстон попытался встать, но вывихнутое плечо, со щелчком вставшее на свое место, повалило его обратно на землю приступом новой боли.
        Постепенно реальность наваливалась на него всей своей чудовищной массой. Хэнс вспомнил, кто он, где и зачем. Он прислушался к своему организму. Конечности, вроде, целы. Грудная клетка ноет, как никогда, но, похоже, новых переломов нет. Зубы тоже на месте, хотя челюсть сводит от каждого движения.
        Что еще нужно для выполнения задания? Только удержаться на ногах.
        Спустя несколько минут и окончательно придя в себя, Хэнс все же смог подняться. Останки челнока еще горели, распространяя вокруг себя резкий запах горящего пластика. Вся равнина была затянута дымом. Со стороны реки доносились звуки боя, сопровождаемые каким-то неясным гулом.
        Подобрав «Годзиллу», Хьюстон, потоптался немного на месте, привыкая к твердой почве, постоянно пытающейся выскользнуть из-под ног. Затем, шатаясь, направился к источнику шума, взвалив оружие на плечо. Винтовку найти не удалось, оставалось надеяться лишь на пистолет. Хэнс автоматически проверил ствол - обойма полная, плюс еще одна за поясом. Все же лучше, чем ничего.
        С каждым шагом самочувствие улучшалось, возвращалось желание бороться, а вместе с ним совершенно непонятная, необоснованная, но уже привычная злоба. Желание убивать, казалось, привитое Хэнсу на генетическом уровне, проявляло себя все сильнее. Какие-то гуманистические соображения давно уже отошли на второй план. Любое действие, направленное на прекращение войны, рассматривалось только с позиции устранения причин, то есть уничтожения любой из сторон. Но Хьюстон не мог прекратить кровопролитие, проливая кровь сам. Он зашел в тупик. Идея, за которую он боролся, потеряла форму и стала противоречить его убеждениям. Поэтому он решил оставить эту, никому кроме него не нужную борьбу, ради собственного будущего.
        Хэнс уничтожит «Гидору», а там пусть воюющие стороны разбираются сами.
        Но злоба копилась. Он не понимал, что служило ее источником, но факт оставался. И пока она не начала «переливаться через край», надо успеть закончить задание. Закончить и постараться сохранить при этом человеческое лицо.


        Река уже проглядывала сквозь дым и к удивлению Хьюстона оказалась намного шире и быстрее, чем виделась с высоты полета челнока. Ветерок, поднявшийся не так давно, постепенно очищал воздух. Скоро видимость восстановится. Хорошо это или плохо, трудно было сказать, но любое изменение радовало, потому как приближало его к цели и в какой-то степени упрощало его задачу.
        Хэнс прошел примерно сотню метров вверх по течению. Противоположного берега по-прежнему не было видно. Неожиданно стала ясна причина того монотонного гула, прорывающегося сквозь звуки сражений.
        «Гидора» - этот корабль был уже в атмосфере. Если в космосе идет бой, и земляне еще удерживают этот сектор орбиты, то вся округа должна уже рваться от бомбардировки. Но раз этого не происходит, значит, флагман еще здесь.
        Надо торопиться. Хьюстон прошел еще немного вверх по течению в попытке найти брод, но река была широкой, течение ровным, и перебраться на другой берег кроме как вплавь, не представлялось возможным.
        Он потрогал воду - холодная. Можно рискнуть. Если плыть аккуратно и не торопясь, то все должно получиться.
        Прежнее тело Хэнса было физически развито и закалено, а вот в нынешнем он не был уверен. Перспектива схлопотать переохлаждение и пойти ко дну совсем его не радовала. Но другого способа попасть на противоположный берег Хьюстон не видел и поэтому полез в воду.
        «Годзилла» - тяжелый аппарат для совместного плавания, но все же Хэнс надеялся переправить его на ту сторону. Лишь бы оружие было водонепроницаемым. Эта мысль вызывала легкое, но достаточно неприятное беспокойство. Все-таки это экспериментальный образец, и он мог быть не доработан в этом плане. В любом случае, выбора нет. Корабль может взмыть в небо и скрыться в облаках в любой момент, и Хьюстон уже не сможет связаться с Джимом никогда. Его просто посчитают мертвым и найдут другого агента. По крайней мере, Хэнс думал именно так.
        Вода оказалась чертовски холодной и, судя по всему, стекала с гор, а таковые на этом острове имелись и были, к слову, внушительных высот. Хэнс почувствовал, что начинает промерзать.
        Течение позволяло держаться на ногах, хоть и было стремительным. Преодолев метров пятнадцать, Хьюстон все еще касался ногами дна, но противоположный берег по-прежнему не просматривался. Он упорно шел вперед, несмотря на холод. «Лишь бы конечности не сковало судорогой»,  - думал он, делая шаг за шагом и держа чехол с «Годзиллой» над головой.
        Вода уже достигала подбородка. Тело стало покалывать от холода.
        «Может, повезет,  - думал Хэнс,  - и мне удастся пересечь реку пешком, по дну».
        Как назло в этот момент он споткнулся и пустился вплавь, все-таки намочив оружие.
        Хьюстона тут же понесло течением. Он греб изо всех сил, боясь, что его утащит слишком далеко. Каждая минута плавания отдаляла его от намеченной цели. Оставалось лишь надеяться, что флагман по каким-то причинам «застрянет» здесь надолго.
        Вопреки всему Хэнс был уверен в удачном выполнении задания. По-другому быть не может. Он просто не имеет права проиграть. От этого зависит вся его дальнейшая жизнь.
        А ведь несколько минут назад можно было бросить все и слинять на Землю. С его-то способностями это было бы достаточно просто. Если бы не Дарна… Говорил же Джим: «Не привыкай».
        Да пошел к черту этот Джим.
        Хэнс вернется за Дарной. Он не сможет ее оставить. Это сильно осложнит побег, но без нее смысл всей этой затеи просто пропадает. Так что, вперед, ведь теперь Хьюстон даже не может связаться с Эткинсоном. Более того, он не знает координат нефтяной платформы, где базируется Джим. А ведь об этом можно было позаботиться.
        Но Хэнс не собирался корить себя по этому поводу. Вместо этого он сосредоточился на плавании.
        Он греб одной рукой. Противокорабельное оружие тянуло ко дну. Хэнс глотал воду все чаще и чаще. Где же берег? Он выбивался из сил. Конечности уже не слушались. Зубы перестали стучать от холода, челюсти просто онемели. Вода стала напоминать кровь по вкусу. Хьюстон подавился, приступ кашля чуть не утопил его. Желудок давно уже был полон воды.
        Лямка с чехлом сползла сплеча. Хэнс едва держал оружие, продолжая грести свободной рукой.
        Кровь. Организм уже ничего не чувствует кроме ее вкуса. Откуда она берется? Из прокушенного языка или из десен, разбитых собственным коленом при крушении? Берег все еще скрыт за пеленой дыма. Еще немного и Хэнс утонет. Казалось, что сил больше нет, но он все же плыл, метр за метром, отчаянно помогая свободной, плохо подчиняющейся командам мозга рукой.
        Еще чуть-чуть. Хьюстон снова наглотался. Он ушел с головой под воду, но ценой неимоверных усилий смог всплыть и вдохнуть. В этот момент его головы коснулось что-то. Что-то большое. Хэнс испугался. Он повернулся, чтобы посмотреть на предмет беспокойства, и испугался еще больше. Это был труп. Человеческий. Его сопровождало обширное кровавое пятно, расплывающееся в мутной воде.
        Немного поодаль плыли по течению еще тела - десятки, сотни тел.
        Хьюстона вывернуло. Чехол с «Годзиллой» выскользнул из руки и ушел на дно. Хэнс вдохнул воды. Легкие взорвались болью. Грудную клетку сдавило. Он уже не мог всплыть самостоятельно. Не в силах подняться к поверхности, чтобы набрать воздуха, он понял, что если вдохнет под водой еще раз, то его уже ничто не спасет.
        Уже попрощавшись с жизнью, он вдруг коснулся ногами дна.
        Оттолкнувшись, он всплыл и вдохнул. Кромка берега показалась впереди.
        «Отлично, Хэнс,  - успокаивал он себя.  - Ты уже не утонешь. Ты снова выжил».


        После того как вся проглоченная вода покинула его желудок, причем, пройдя тем же путем, которым попала внутрь, Хьюстон позволил себе встать с четверенек и осмотреться. Ноги едва держали. Силы, похоже, вылились вместе с жидкостью.
        Позади река, теперь уже кажущаяся непреодолимой. За рекой - прежняя жизнь, которая вот-вот должна закончиться. Пути назад уже нет. Война, лишения, потери, боль,  - все это скоро прекратится. Хэнс либо вернется на Землю, либо погибнет на этом «последнем» задании. Причем второе маловероятно. Если бы Хьюстону суждено было сгинуть, то это давно бы уже произошло. Не потому, что судьба была к нему благосклонна, Хэнс не верил в подобную чушь, просто до этого момента ему хватало сил, выдержки, хитрости, наконец, чтобы сохранить себе жизнь, конечности и прочие важные органы.
        «Не время рассуждать и предаваться философии,  - решил он.  - Надо двигаться».
        Равнина, с торчащими из нее скалами, была затянута едко пахнущей дымкой, но сквозь нее Хьюстон уже видел ряд светящихся точек, постепенно перемещающихся на восток. Это горели сопла «Гидоры», если, конечно, Хэнс не ошибся кораблем. Подточками периодически вспыхивали мелкие яркие звездочки - звездолет вел огонь. Причем стрельба велась по земле. Почва под ногами дрожала, а уханья взрывов балансировали где-то на пороге слышимости. Расстояние до звездолета составляло несколько километров.
        Но противокорабельное оружие потеряно, и потеряно навсегда. Вряд ли его можно найти и поднять. По крайней мере, Хэнс не собирался больше лезть в воду, даже в надежде на чудо. Главное, он жив, и задание еще в силе. Избавление от передатчика гарантировало Хьюстону, что Эткинсон не сможет его выследить и уничтожить, если вдруг задумает нарушить данное слово. С другой стороны, пока до Джима не дойдет весть о том, что «Гидора» повержен, он не пошлет за Хьюстоном челнок.
        Капкан захлопнулся. Хэнс сам выбрал такой путь. Теперь выбор только один. Либо бежать на Землю одному, либо уйти с Дарной. Первый вариант не рассматривался.
        Хэнс проверил пистолет - единственное оставшееся оружие, и направился в сторону корабля.


        Силуэт звездолета уже прорисовывался сквозь сизую дымку. Не было никаких сомнений, что это именно «Гидора». Хэнс знал, как выглядит флагман, а подобный монстр у флота остался лишь один, если с Земли не пригнали другой, что маловероятно. Так что, ошибки быть не могло.
        Почва под ногами ходила ходуном. Грохоты взрывов уже ощутимо били по барабанным перепонкам. Хьюстон остановился. Чтобы добраться до корабля, придется протопать по вражеской территории. Расстояние небольшое, но плотно напичканное эхирскими солдатами, техникой… и хищниками.
        Нужно подумать о маскировке. Образ бледнокожего Хэнс примет легко, а вот одежду инопланетянина придется раздобыть. Без этого атрибута на поле боя Хьюстон почти наверняка схлопочет пулю.
        Внезапно у него родился план. Очень простой и почти гениальный план. Хэнс подберется к звездолету на максимально близкое расстояние, раздобыв по пути лазерный указатель. Если, конечно, «Гидора» не глушит частоты. Затем нацелит тяжелую артиллерию землян на их же корабль.
        Это могло не сработать. Причем запросто, но попытаться стоит. Кроме того, другого выхода, похоже, нет.
        Он продолжал двигаться к своей цели. По пути стали попадаться трупы, принадлежащие преимущественно бледнокожим; земля, испаханная снарядами, разрушенная техника.
        Среди многообразия тел Хьюстон смог отыскать подходящее по габаритам в невысоком кустарнике, произраставшем вокруг одной из каменных глыб.
        Труп, видимо, лежал здесь уже давно, если судить по запаху и количеству насекомых, взявших старт с его поверхности при приближении Хэнса. Правда, одежда не обгорела и сохранилась достаточно хорошо, если не считать нескольких пулевых отверстий с кровавыми пятнами вокруг них.
        «Значит, бои на острове ведутся уже не один день»,  - сделал вывод Хьюстон, морщась от запаха разложения.
        Он начал снимать форму с мертвого тела, стараясь не дышать носом. Конечно, можно поискать другое, более свежее, но на поле сражения что-то возгорелось и теперь нещадно коптило. Звездолет снова пропал из поля зрения, скрытый густым дымом и падающим с неба, словно снег, пеплом. Риск потерять корабль возобновился.
        Неожиданно из зарослей появилась огромная ящерица. Завидев Хэнса, она угрожающе зашипела, обнажив острые зубы и растопырив красный капюшон. Хьюстон бросил свое занятие и попятился. Видимо, он забрел на территорию, принадлежащую этому крокодилу, и теперь тварь попытается отбить у Хэнса добычу, которая в виде эхирского трупа лежала под ногами. Или ящерицу привезли сюда бледнокожие? Если так, то монстр, скорее всего, не один.
        Хьюстон достал пистолет, продолжая отступать. Тварь обошла тело эхирского солдата, не сводя с Хэнса глаз.
        - Так,  - пробормотал он.  - Мертвечину мы кушать не хотим, нам свеженькое подавай.
        Прицелившись в лоб хищнику, Хьюстон вдавил курок. Пуля ударилась о череп твари, издав глухой стук, словно это был какой-нибудь сухой пень. Чешуя, ошметки кожи вместе с брызгами крови полетели во все стороны. Ноги ящерицы подкосились, на мгновение показалось, что она вот-вот рухнет.
        Внезапно монстр метнулся вперед.
        Каким-то шестым чувством Хэнс предвидел подобное развитее событий и успел среагировать, дернувшись в сторону. Тварь схватила его за куртку и буквально вытряхнула из нее. Хьюстон, подброшенный в воздух, приземлился на лопатки. Монстр попытался цапнуть его за ногу, но снова промахнулся. Его челюсти сомкнулись на подошве армейского ботинка. Попытавшись сдернуть с жертвы обувь, ящерица снова мотнула головой, отправив Хэнса в очередной полет.
        Сгруппировавшись в воздухе, Хьюстон вновь избежал переломов и вывихов, упав на плечо. На свое многострадальное плечо. Тварь прыгнула сверху. В ней было килограммов семьдесят весу и рост среднего человека, если не считать длины хвоста. Хэнс не мог сдержать натиска. Прицелиться и выстрелить снова он просто не успел. Все, на что ему хватило реакции - это схватить зверя за капюшон, не давая челюстям монстра сомкнуться на его шее.
        Ящерица завизжала, попытавшись вывернуться. Ее пасть хлопнула у Хьюстона перед носом, обдав жертву зловонным дыханием. Хэнс усилил хватку и натянул чувствительную кожу, стараясь держаться от смертельных зубов подальше. Монстр снова дернулся, но уже слабее.
        «Попался. Теперь посмотрим, кто кого».
        Хьюстон наставил пистолет на шею зверя и только сейчас обнаружил, насколько прочная там кожа. Он понимал, что тварь нужно завалить одним выстрелом, иначе она раздерет его, даже будучи смертельно раненой. Продолжая крепко держать зверя за шкуру, он выполз из-под него и поднялся на ноги.
        Глаз. Желтый, с черной точкой зрачка и двойным веком, не отрываясь следил за действиями Хэнса. Пасть твари была открыта, похоже, натянутая кожа капюшона не давала ей закрыться полностью. Рука Хьюстона затекла, он старался не ослаблять хватку и в то же время не переусердствовать. Монстр мог обезуметь в любой момент и начать рвать, невзирая на боль.
        Хэнс направил ствол оружия в глаз твари и зажмурился от предстоящего кровавого фонтана. Рука тряслась от напряжения и страха. Ящерица слабо дернулась и стала пятиться назад.
        Нет, так не пойдет. Можно запросто промахнуться и попасть в крепкую, как он недавно убедился, кость, а это означало для него верую смерть.
        - Чем же тебе мертвяк не понравился?  - процедил Хьюстон сквозь зубы. Внезапная догадка посетила его, гудящую от напряжения голову.
        - Пойдем-ка со мной,  - проговорил он и поволок ящерицу к мертвому эхиру.
        На мгновение он почувствовал себя грозной хозяйкой, которая тащит за шкирку провинившуюся кошку к месту «преступления».
        - Хорошая киса,  - приговаривал Хэнс, буксуя в луже с красной от чьей-то крови водой, с опаской посматривая на распахнутую пасть хищника.
        Внезапно монстр зашипел и стал оказывать сопротивление. Его когти заскребли по влажной земле, а голова беспокойно завертелась. Хьюстон, заметив труп эхирского солдата, догадался о причинах такого поведения. Вернее, догадался он раньше, а сейчас просто убедился в правильности своей теории.
        Оттолкнувшись от ящерицы, он бросился плашмя на мертвеца. Что-то хрустнуло, а изо рта поверженного солдата вырвались брызги крови вместе со смрадом разложения.
        Монстр, кинувшись, было, вдогонку, резко сменил направление и остановился в трех метрах от распластавшегося на мертвом эхире Хэнса. Затем начал описывать круги вокруг него, угрожающе шипя и раздувая ставший еще более красным капюшон.
        - Обхитрил я тебя,  - произнес Хьюстон, довольный собой, продолжая стучать зубами от страха.
        Он снял с запястья бледнокожего тот самый приборчик, с которым уже имел дело, и который отпугивал всякого рода тварей, излучая не то поле, не то звуковые волны, затем медленно отошел на безопасное расстояние.
        Тварь, зло сверкнув на него глазами, схватила протухший труп и скрылась в кустарнике.
        «Неужели вокруг одни эхиры?» - подумал Хэнс, оглядываясь по сторонам.
        В поле зрения попали несколько тел, принадлежащих представителям Сообщества, и ни одного человеческого. Неудивительно, что хищник, напал на него. Монстр не мог спокойно «пообедать». Отпугивающие поля мешали ему, но уйти не позволяли инстинкты и запах крови, а водой из луж сытым не будешь.
        Итак, от хищников Хьюстон нашел защиту, оставалось надеяться, что браслет действует на всех тварей, а не на какой-то определенный вид.
        Ветер усиливался. Дым от пожарищ постепенно сносило в сторону. Звездолет снова стал виден. Не прекращая огня, он плыл в направлении каких-то индустриальных построек, проступающих сквозь дымовую пелену.
        Хэнс стянул эхирскую военную форму с первого попавшегося трупа. Тот пребывал в скверном состоянии, да и вид одежды оставлял желать лучшего, но медлить было нельзя. Пока корабль висит над этим «заводом», добраться до него гораздо проще. «По крайней мере,  - думал Хьюстон,  - на его территории будет, где укрыться».


        Заводская труба с грохотом рухнула на землю, рассыпавшись брызгами колотого кирпича, кусками арматуры и воплями тех, кто не успел отойти на безопасное расстояние. Облако пыли закрыло небо, а вместе с ним и вожделенный корабль. Правда, местоположение последнего угадывалось по реву двигателей и по красным кругам горящих сопел.
        Хьюстон, поразительно бледный, с темно-красными, почти фиолетовыми венами, проступающими сквозь кожу на открытых участках, двигался к заводу в составе артиллерийской эхирской группы. Бледнокожие, потерявшие всякое самообладание от творящегося вокруг хаоса, даже не заметили, как и когда к их отряду примкнул новичок в окровавленной форме, кое-как сидевшей на крупном по их меркам теле.
        Хэнс бежал, пригнувшись, стараясь держаться в тени самоходных зенитных установок, которые помимо прочего тащили за собой пару чудовищных размеров гаубиц.
        Хищники, выброшенные на остров Сообществом, с обезумевшими глазами шныряли в разные стороны, рискуя попасть под колеса техники.
        «Неужели эхиры собираются сбить звездолет?» - думал Хьюстон, глядя на стволы гигантских орудий.
        В принципе, желание бледнокожих было вполне логичным. Если корабль не достать с орбиты, так как над островом сейчас висит флот землян, не попасть с соседнего острова из-за помех, мешающих прицеливанию, которые «Гидора» генерировал, то вполне логичным будет просто подойти вплотную и застрелить чудовище в упор.
        Зенитки не смогут прогрызть броню звездолета, а вот гаубицы всем своим видом внушают тревогу. Кроме того, Хэнс не знал, на что способно оружие Сообщества, и надежда вновь забрезжила в его гудящей голове. Кто знает, может, один выстрел из такой «дуры» разворотит корабль к чертям.
        Ракета, прилетевшая из облака пыли, прервала его размышления, врезавшись в гусеницу одной из самоходок. Траки и колеса полетели во все стороны, калеча солдат, а сама установка накренилась и уткнулась опущенными стволами в землю. Еще пара ракет разорвалась в воздухе, засыпая округу металлическими шариками, прятавшимися до этого в их корпусах.
        Большую часть отряда посекло, Хьюстон успел забраться под искалеченную машину. В небе появились челноки землян с десантом. Они расчищали себе путь из крупнокалиберных пулеметов, потом выгружали солдат и взмывали обратно в небо. Пехота в свою очередь, двигаясь цепочкой, стреляла во все, что движется.
        Подоспел еще отряд бледнокожих. Послышался зенитный огонь. Установка, под которой прятался Хэнс, резко дернулась, засыпав его землей, налипшей на днище. Кто-то из эхиров пытался освободить стволы. Решив не рисковать, Хьюстон выполз из-под машины.
        Начал накапывать мелкий дождик.
        Несколько ракет попали в ближнюю к Хэнсу гаубицу. Бледнокожих, сопровождавших орудие, раскидало, словно тряпичные куклы. Пушка подкосилась и медленно, как при замедленной съемке, повалилась на бок. Еще одна ракета, угодившая точно в сердце механизма, довершила начатое, разбросав покореженные обломки во все стороны.
        Хэнса чуть не прибило одним из фрагментов. Увернувшись отлетевшей в него железяки, он, пригибаясь, побежал к заводским строениям. Транспорт, вылетевший из облака дыма, проводил его пулеметной очередью. Какие-то железные контейнеры, скорее всего распределительные шкафы, мгновенно превратились в труху под градом пуль.
        Хьюстон споткнулся и повалился в постепенно намокающую под дождем пыль. Свинцовый рой пролетел выше, едва не зацепив его. Пилот челнока, видимо решив, что достал эхира, увел машину.
        Хэнс немного отдышался. Да, полагаться на бледнокожих в том, что они смогут сбить звездолет, смысла не было. Силы явно неравны. Если только найдется какой-нибудь смельчак и совершит подвиг, пальнув из уцелевшей гаубицы. Но героев, в чем Хьюстон убедился не так давно, среди Сообщества не было, либо представления эхиров о смелых поступках разнились с его собственными.
        Если бы он знал, что оружие заряжено и выстрелит наверняка, то сам бы стал тем самым героем. Но лезть под пули наобум как-то не хотелось, да и управлять эхирской техникой он тоже не умел.
        Пусть сами разбираются, если не разбежались еще.
        Да, остров бледнокожим не отвоевать. Единственная причина их присутствия на Доле - это «Гидора» плавающий над заводом, который еще представлял для человечества какую-то ценность.
        Победа людей была предрешена. Либо земляне спасут этот индустриальный центр, разогнав эхирскую пехоту, либо разбомбят его вместе с бледнокожими, если спасать станет нечего и нечем.


        Корабль был уже близко. Небо постепенно темнело. Дождь усиливался. Дым, пыль, пепел и прочие фракции прибило к земле. Воздух постепенно очищался. Флагман смещался вглубь территории завода, продолжая вести огонь. То и дело что-то громко бабахало, земля дрожала, вспышки отражались от намокших конструкций и перекрытий. Основной бой шел где-то под кораблем.
        Хьюстон прибавил ходу. Когда стемнеет совсем, он запросто заблудится в темноте среди хитросплетений труб, бесконечных рядов металлических вертикальных емкостей, баллонов и нагромождения железного «леса».
        Неожиданно послышалась человеческая брань. В поле зрения вышагнули несколько пехотинцев. Один из них поймал бледнокожего Хэнса лучом фонаря, мгновенно открыв огонь по цели. Хьюстон, хоть и ослабленный ранениями и усталостью, но все же с выкрученными до предела инстинктами самосохранения, успел отпрыгнуть в сторону и юркнуть под громадного размера трубопровод. Несколько тварей, похожих на собак, лишенных шерсти, отреагировали оскалом на его вторжение, однако шарахнулись в стороны, напуганные эхирским «генератором поля». Сами трубы, внутри которых Хэнс с легкостью мог поместиться стоя, тянулись в три ряда и крепились на металлических «сваях», располагаясь на небольшом расстоянии от земли.
        Хьюстон, протиснувшись под конструкцией, пополз солдатам в обход. Собаки молчали, провожая его злобными взглядами.
        - Видели его?
        Пехотинцы обшаривали фонарями каждый закуток.
        - Шустрый гад.
        - Боб, проверь с той стороны.
        - Ну его на хрен, парни. До сбора осталось минут двадцать. Надо валить, короче, к точке эвакуации.
        - Успеем.
        Хэнс, стараясь не шуметь, двигался в тыл противника. Потоки воды, стекающие с конструкций, освежали его и в то же время скрывали большинство производимых звуков.
        - Насрать на него, он ушел. Скоро эхиры будут здесь всем своим Сообществом. Нас разбомбят к чертям вместе с заводом.
        - Ладно, уходим.
        Значит, Хьюстон был прав в своих догадках. Люди не смогли отбить территорию и теперь, собрав выживших, просто накроют ее артиллерийским огнем или бомбардировкой. О поисках указателя целей и проверки работоспособности наведения речи уже быть не может. Остается прислушаться к совету Боба и «валить, короче, к точке эвакуации».


        Всего пехотинцев было трое, кто из них Боб Хэнс не знал, да и, в общем-то, не хотел знать. Зайдя в тыл самому последнему, Хьюстон бесшумно выбрался из укрытия. Свернув солдату шею, он выхватил из рук падающего тела автоматическую винтовку и выстрелил в того, что был ближе. Что-то громыхнуло в это время, озарив окрестности голубой вспышкой. Выстрелы на фоне грохота прозвучали беззвучно. Пехотинца бросило вперед, так как Хэнс стрелял в спину. Мертвое тело плюхнулось плашмя в лужу.
        Собачья пасть показалась из-под трубы и утянула труп в темноту.
        Последний солдат обернулся и застыл на месте, увидев направленный на него ствол. Он не пытался бежать, прятаться и вообще как-то реагировать на происходящее. Он просто впал в оцепенение.
        Хьюстон представил на его месте себя, смотрящего в глаза смерти. Нет, он не испытывал жалости к несчастному. Это война, как любили говорить Джим, Паркер, кто там еще… да любой, кому приходилось оправдывать самого себя после бездумно сделанного выстрела. Солдат знал, на что шел, беря в руки оружие и давая присягу, также он был осведомлен, чем это могло кончиться.
        - Вали отсюда!  - услышал Хьюстон собственный голос.
        Глаза пехотинца округлились. Хэнс все-таки был в облике бледнокожего, а говорящего человеческим языком эхира не так часто встретишь.
        - Давай! Что встал? Дуй к точке сбора, пока я не передумал.
        Солдат не двигался. Сообщество никогда никого не щадило и не брало в плен. Более того, бледнокожие славились своей дотошностью в отношении истребления врага. Они готовы были потратить чертову уйму ресурсов на уничтожение даже одного человека. Им было плевать, кто он - рядовой или генерал. Эхиры могли терпеть людей, но только когда те были мертвы, все до одного.
        «Да, стрелять мы можем только в спину,  - думал Хэнс про себя.  - Убить человека, глядя ему в лицо, мы трусим. Ну, давай же, иди отсюда. Или сопротивляйся, наконец!»
        Солдат пошевелился. Уйти он хотел или что-то предпринять, Хьюстон так и не понял. Среагировав на движение, он просто нажал на курок. Неожиданно для самого себя. Автоматная очередь изрешетила несчастного. Тот упал в грязь.
        - Черт,  - Хэнс отбросил оружие, словно оно было виновато в произошедшем.  - Черт дери!.. Как же так?
        Отряд эхиров появился из-за нагромождения труб и железа. Штук пятнадцать бледнокожих. Грязных, уставших, с обреченностью на лицах. Они прошагали мимо, едва взглянув на Хьюстона и трупы солдат. Последним шел офицер. Он что-то пролаял на ходу, толкнув Хэнса в направлении движения. Едва удержавшись от очередного убийства, Хьюстон присоединился к группе, так и не успев «помучить» себя угрызениями совести.
        Точка сбора. Где бы она ни была, времени для эвакуации оставалось совсем мало. В любом случае нужно подобраться к звездолету. Отряд, судя по всему, направлялся именно туда. Корабль должен забрать оставшихся солдат. Хэнс вдруг поймал себя на мысли, что не слышит звука двигателей. Вернее, он слышит звук, но как-то приглушенно и неявно.
        Звездолет приземлился. Где-то на территории завода. Хьюстон прибавил шаг.


        Внезапно постройки кончились. Отряд рассеялся по обширной площадке, покрытой исковерканным асфальтом, трупами и обломками техники. В глаза ударил яркий свет прожекторов. Где-то застрекотал пулемет.
        Хьюстон бросился в сторону. «Гидора» был прямо перед ним. На площадку повалили эхиры. Несколько танков, давя хлипкие конструкции, выкатились следом. Все утонуло в грохоте сражения. Хэнс не стал останавливаться: пули жужжали прямо у самых ушей, разрывая тонкое железо и со звоном рикошетя оттого, что потолще. Ракеты вспахивали землю, разбрасывая грязь и тела.
        Корабль кого-то ждал. И пока этот кто-то не доберется до него, земляне будут удерживать территорию. Сколько времени это займет - вопрос.
        Несколько ракет, прилетевших со стороны звездолета, вспахали землю вокруг танка и перевернули машину, положив ее на башню. Пулемет, установленный на борту, успев разбить несколько корабельных прожекторов, замолчал.
        Хьюстон в несколько шагов добрался до «слепого» участка и успел скрыться за развалинами из кирпича, прежде чем на поле боя вылетела пара челноков и осветила темное пространство.
        Где-то зарычала зенитка. Эхиров становилось все больше. Возможно, военачальники бледнокожих понимали, что взлет «Гидоры» приведет к непременной бомбардировке, и остров отстоять все равно не получится. Тем не менее, продолжали направлять к заводу все новые порции солдат и техники, дабы продать территорию подороже.
        Хэнсу показалось, что люди легко могли бы отвоевать планету, если бы не желание «отмыть» побольше денег на войне. Это отчасти объясняло деятельность Эткинсона и его агентов, одним из которых Хьюстон и являлся.
        Поскользнувшись на грязи, Хэнс завалился лицом вниз в сточную канаву, по которой бурным потоком стекала дождевая вода. Кое-как встав на ноги, он попытался выкарабкаться, но его сбил с ног обезглавленный труп, приплывший по течению. Хьюстон инстинктивно ухватился за мертвого солдата, словно за спасательный круг, и их вынесло во внушительных размеров коллекторную яму. Слив ямы, скорее всего, был забит, потому как грязная вода доходила уже до краев колодца.
        Хэнс вынырнул у края емкости как раз в эпицентре скопления мусора, противного вида пены и еще черт знает чего, принесенного потоком. Здесь же плавали еще несколько трупов все тех же собакоподобных тварей, а также представителей Федерации и Сообщества.
        Звуки боя оглушали. Земля дрожала, вода в яме подпрыгивала, создавая иллюзию кипения. Хьюстона периодически осыпало осколками и обливало грязью.
        Стараясь не глотать воду, он добрался до края ямы и выбрался на сушу.
        Переведя дух, Хэнс свесился в колодец и, зацепив уже знакомое обезглавленное человеческое тело, выволок его из емкости. В этот миг прожектор, свет от которого проникал в эту область, погас. Стало темно.
        Хьюстон на ощупь снял форму с трупа и натянул ее на себя прямо поверх эхирской одежды.
        Нужно торопиться к звездолету. Сколько «Гидора» еще продержится - неизвестно. Если Хьюстон не попадет на борт, считай, заданию и всей его жизни конец. Стараясь не вылезать на открытое пространство, Хэнс пошел в обход, надеясь, что выйдет к опущенной аппарели, а не забредет в потемках к противоположной стороне звездолета.
        Он пробирался по металлическим мосткам, пересекающим нагромождение труб и лесов, когда начался обстрел. Снаряды повались с неба, поднимая в воздух конструкции метр за метром. Похоже, бледнокожие решили не заморачиваться с прицеливанием, а просто накрыть огнем весь сектор. Хьюстон спрыгнул с мостков и, рискуя переломать себе ноги или хуже того - свернуть шею, помчался прямо по скользким трубам, перепрыгивая с одной на другую и ориентируясь в темноте только лишь по блеску металла во вспышках взрывов.
        Красный цвет заработавших корабельных дюз заставил его повернуть голову в направлении боя. Звездолет готовился к взлету. На мгновение потеряв бдительность, Хьюстон навернулся с трубы, упав лицом в грязь.
        В этот момент послышался звук мотора, и Хэнса чуть не переехал танк в сопровождении пехоты и пары самоходок, рвущихся к «Гидоре». Хьюстон откатился в сторону, успев разглядеть в движущемся отряде земные войска. Возможно, это та самая группа, которую ждал корабль.
        Свист, ворвавшийся в уши, заполнил всю округу. Звездолет, оторвавшись от земли, осветил пламенем реактивных струй поле боя, окрасив территорию, заваленную трупами солдат и обломками техники, в кроваво-красные цвета.
        Отряд увеличил скорость. Хэнс примкнул к бегущей пехоте, прячущейся за бронированным корпусом танка от бесконечного града жужжащих пуль. Артобстрел накрыл поле боя вместе с эхирскими солдатами. Похоже, генералы бледнокожих так же не особо пеклись о тех, кого использовали в качестве пушечного мяса. Да, в этом плане Сообщество ничем не отличалось от Федерации.
        Звездолет, сделав пол-оборота корпусом, убавил тягу и сбросил аппарель. Та с грохотом ударилась о землю, выбив сноп искр. Корабль, оставаясь на весу, медленно смещался в сторону. Аппарель скребла по исковерканному асфальту, таща за собой обломки техники и перемалывая трупы в фарш.
        Танк остановился, прикрывая пулеметным огнем самоходки, пока те забирались в недра звездолета. Несколько снарядов ударились о корпус «Гидоры», оторвав внушительный кусок обшивки и сорвав какую-то антенну с крепления. Та повисла на кабеле и потащилась по земле вслед за кораблем.
        Отряд вошел внутрь, потеряв несколько человек. Зенитное орудие бледнокожих лупило откуда-то из темноты, разрывая все попадающее под огонь в клочья. Обе самоходки мгновенно лишились колес и всего, что крепилось или просто сидело снаружи.
        Хэнс вбежал по аппарели вместе с солдатами, прикрывающими своими телами какую-то важную шишку в офицерской форме. Шишка прибыла к звездолету на одном из броневиков, и, судя по всему, именно ее ждал капитан «Гидоры», рискуя кораблем и всем его экипажем.
        Последний солдатик как раз попал под огонь зенитки, его верхняя половина тела разлетелась красными брызгами, а нижняя, увлекаемая силой инерции, улетела в темноту. Кто-то инстинктивно кинулся к товарищу, дабы спасти несчастного, но разделил его судьбу.
        Самоходки, брошенные экипажем, к этому времени уже весело горели, несмотря на то, что гореть там по большому счету было нечему.
        Звездолет все еще тянуло в сторону. Бортовые орудия поливали свинцом пустоту, в которой скрывались наиболее отчаянные представители Сообщества.
        Танк тронулся с места и, не прекращая вести огонь из пулемета, догнал скребущую по асфальту аппарель. С трудом вскарабкавшись на ускользающую опору, он столкнул с нее горящие останки броневиков и лишился гусеницы, поймав снаряд, выпущенный из переносной ракетницы. Траки развалились, металлические колеса покатились вниз, а сама машина, сделав пол оборота на месте, замерла, угрожающе накренившись. Три человека экипажа тут же покинули кабину, из которой обильно повалил черный дым. Двое из них мгновенно пропали во тьме, сметенные зенитным огнем, третьему удалось проскочить внутрь звездолета.
        Двигатели «Гидоры» заревели. Флагман резко пошел вверх. Новый залп артиллерийского огня взрыхлил почву под самым кораблем. Одно из сопел, поймав осколок, зашлось свистом и, выпустив огненное облако, оторвалось совсем. Оно рухнуло на пропитанную кровью землю, подмяв под себя нескольких бледнокожих, бегущих вслед за кораблем с ракетницами наперевес. Уцелевшие дюзы, повинуясь автоматике, увеличили мощность, дабы не уронить громадную тушу «Гидоры».
        Качнувшись и слегка просев, словно угодив в воздушную яму, звездолет все же продолжил взлет.
        Несколько зарядов распороли корпус в районе приводов аппарели, и та замерла на полпути. Танк пополз вниз. Судно начало вибрировать, преодолевая силу притяжения. Брошенная машина, продолжая нещадно коптить, неумолимо сползала, высекая искры и теряя останки разбитой гусеницы.
        Зацепившись на мгновение за штоки гидроцилиндров, танк сорвался с платформы.
        Огонь артиллерии уже не мог достать удаляющийся от поверхности планеты звездолет, и капитан, выровняв тягу, слегка сбавил скорость, позволяя двигателям не спеша преодолевать толщи атмосферы и силу гравитации.
        Корабль уже достиг облаков, когда слетевший с аппарели танк врезался в уцелевшую заводскую трубу и перебил ее пополам. Та рухнула на территорию индустриального центра, подняв облако пыли и грязи, которого уже не было видно с высоты птичьего полета из-за темноты и непрекращающегося ливня.


        С взлетом флагмана атака Сообщества на остров прекратилась. Большинство индустриальных объектов к этому времени оказались разрушены или приведены в нерабочее состояние.
        Земляне, те, кому удалось спастись, разбрелись по временным командным пунктам, разбросанным по побережью, с целью дальнейшей эвакуации. Армия бледнокожих, в свою очередь, отступила от архипелага, опасаясь массированной бомбардировки, которая так и не состоялась из-за своей нецелесообразности. Эхирская артиллерия и без того сравняла завод с землей, похоронив под обломками технику, остатки земных войск и своих в том числе.
        Основная борьба за Гайган сейчас разворачивалась в космосе.



        Глава 7. Червь

        Хьюстон вставил динамик в ухо.
        - Джерри, давление падает в четвертом отсеке!  - прозвучало тут же в его голове.
        Он машинально бросил взгляд в сторону стены, на которой, освещаемая красным цветом тревожного маячка, красовалась потертая надпись - «отсек 4».
        «Джерри, значит,  - подумал Хэнс.  - Что же, приятно познакомиться».
        Он стянул с трупа, лежавшего прямо здесь, на полу, форму корабельного техника. С трудом напялив на себя узкие брюки и куртку, Хьюстон представил, как выполняет какую-нибудь грязную работу, и тут же стал точной копией недавно убитого Джерри. Правда, рабочий был мелковат по сравнению с Хэнсом, но это не имело большого значения, кроме тесноты одежды. Да и вряд ли кто станет обращать внимание, как выглядит незаметный, вечно грязный техник.
        Хьюстон подтащил труп Джерри к люку сброса мусора. Имеющиеся в большинстве отсеков всех без исключения кораблей, они служили для «экстренной утилизации нежелательных компонентов», каковыми могли оказаться вышедшие из строя, либо утратившие свою «актуальность» модули, а также прочий мусор и даже трупы солдат, погибших в бою, либо по каким-то иным причинам. И хотя сброс мусора в пределах орбит был запрещен, данная процедура все же пользовалась популярностью среди экипажей межпланетных кораблей.
        Пара нажатий на панель, и камера открылась, выбросив в отсек облачко мгновенно сконденсировавшегося в пар воздуха. Джерри ровненько вошел в приемник, даже осталось немного места для мокрой, пропитанной кровью и запахом разложения одежды, в которой Хэнс прибыл на корабль.
        Закрыв люк и нажав клавишу сброса, Хьюстон выглянул в иллюминатор - тело техника, вытолкнутое из мусоропровода сжатым воздухом, кувыркаясь отдалялось от «Гидоры» на фоне светящейся зеленым светом планеты и отблесков далекого космического сражения.
        Прощай, Джерри. Ты, как и все погибшие на войне, отдал свою жизнь не напрасно.
        Давление в отсеке падало. Хэнса начало мутить. Все его мышцы напряглись, и, казалось, он взорвется сейчас изнутри. Во рту появился вкус крови. Стоит поторопиться, еще немного и процесс станет необратимым, что приведет к декомпрессионной болезни.
        Дождавшись, когда труп скроется из вида, Хэнс подошел к стене и хлопнул по большой, дублирующейся через каждые пять метров, красной кнопке, расположенной под тревожным маячком. Герметичные ставни с грохотом выпали откуда-то из-под потолка, закрыв окна и дырявые секторы обшивки.
        Маячок тут же погас. Смолкла сирена, звука которой Хьюстон не слышал, но осознал его недавнее присутствие лишь после наступления тишины. Послышалось шипение - воздух из резервных баллонов постепенно поднимал давление в отсеке.
        Размазывая по лицу кровь, обильно потекшую из носа, Хэнс подошел к шлюзовой панели и, нажав несколько кнопок, отменил аварийную ситуацию. Створки ворот разъехались в стороны.
        - Джерри, как ты?  - спросил тучного вида человек, ввалившись в помещение.
        На нем была такая же форма техника, отличавшаяся лишь чистотой и табличкой, прикрепленной к грудному карману. Еще он был встревожен и напуган, но когда заметил, что Джерри жив, его волнение быстро пропало, вытесненное по большей части показным гневом.
        - В норме,  - прохрипел Хьюстон, доставая из кармана грязную тряпку и пытаясь стереть ею размазанную под носом кровь.
        Мимолетный взгляд, брошенный на грудь вошедшего, немного прояснил ситуацию.
        «Начальник технической службы Дж. А. Бин» - гласила табличка, прикрепленная над его левым карманом.


        Отогнав угрызения совести по поводу убитого техника, Хэнс попытался соответствовать своей недавней жертве, по крайней мере, внешне и натянул на лицо маску покорности.
        - Так,  - сказал Бин.  - Приведи себя в порядок. Посети лазарет, если нужно, и берись за работу. Проверь давление по всем отсекам, затем обходные сети в местах пробоин. Восстанови освещение и приборы контроля над атмосферой и гравитацией.
        Внезапно Бин наклонил голову и слегка хлопнул себя по уху.
        - Что?  - спросил он, ни к кому не обращаясь.  - Да, сэр. Непременно, сэр. Все исправим в ближайшее время.
        Затем он повернулся к Хьюстону.
        - Видео наблюдение и связь с отсеками вышли из строя. Разберись с этим.
        Взгляд начальника снова стал отрешенным, он инстинктивно поднес руку к уху, видимо по радиосвязи последовали еще указания.
        - Да, да,  - бормотал он, кивая головой и топчась на месте, выслушивая поток инструкций.  - Конечно, сэр. Непременно, сэр.
        Хьюстон в облике Джерри молча наблюдал за ним, надеясь, что Дж. А. Бин не наступит на неизвестно как оказавшуюся под его ногами миниатюрную камеру наблюдения, которую Хэнс предусмотрительно вырвал из стены перед убийством техника. Видимо она выпала из его кармана во время переодевания или отправки мертвого тела за борт.
        - В чем дело, Джерри?  - спросил Вин, видя, что тот не собирается приступать к выполнению заданий.  - И чем здесь воняет? Как будто сдох кто-то.
        - Я, кажется, начал разлагаться,  - произнес Хэнс, шумно нюхая рукав своей куртки.
        - Мыться надо чаще и стирать форму.
        - У меня, как правило, нет на это времени.
        - Что?  - У Вина округлились глаза.  - С каких это пор ты начал дерзить, Джерри? Приступай к работе! Меньше слов, больше дела!
        Хьюстон постарался скрыться из виду. Он отошел в тень и сделал вид, что изучает разобранную панель, в которой ковырялся перед своей смертью техник в глубине помещения.
        - Поторопись там,  - бросил Вин, покидая отсек.
        Видимо, разговор с начальством окончен.
        Хьюстон дождался, пока тот выйдет и, подобрав так и незамеченную камеру, выбросил ее в мусоропровод.


        После взлета «Гидоры» Хьюстон вместе с остальными солдатами был размещен начальством в грузовом отсеке. Далее после медицинского осмотра его отправили на помощь техникам, которые боролись за живучесть корабля на нижней палубе, получившей несколько повреждений еще в атмосфере. Сейчас звездолет был уже на орбите Гайгана и направлялся в сектор ведения боевых действий, несмотря на свои «ранения».
        Бледнокожие, заметив приближающуюся угрозу, бросили несколько кораблей на перехват, которые с маниакальным упорством терзали «Гидору», не давая экипажу передышки.
        По приказу какого-то офицера Хьюстон вместе с Джерри отправились в соседний отсек, куда несколькими минутами ранее влетел снаряд, чтобы «оценить полученные повреждения».
        Шлюзовая камера беспрепятственно пропустила их, несмотря на рев сирены, вопящей о разгерметизации, но едва они вошли внутрь, ворота закрылись и заблокировались до устранения утечки воздуха.
        Воспользовавшись ситуацией, Хэнс свернул технику шею и принял его облик, не забыв переодеться.
        Маскировка работала, и работала пока успешно, если судить по последней встрече с Дж. А. Бином. Теперь предстоит выполнить задание Эткинсона. Каким образом это сделать - надо подумать. Например, попробовать добраться до мостика и захватить управление звездолетом.
        Выждав несколько минут, после того как Бин покинул отсек, Хьюстон вышел следом. Преодолев шлюзовую камеру с неработающей системой влагоподавления, весь покрытый конденсатом, Хэнс оказался в длинном полутемном коридоре. Вытерев покрытое испариной лицо все той же грязной тряпкой, он осмотрелся.
        Металлические колонны, поддерживающие свод и расставленные через каждые пять метров, с непременными вентиляционными ходами в промежутках между ними. Лохмотья грязи и невесть откуда взявшейся паутины колышутся на прутьях решеток от потока воздуха. Под потолком две параллельные трубы, достаточно толстые, чтобы внутри мог поместиться человек. Трубы тянутся вдоль всего коридора, огибая колонны и разветвляясь вместе с ним. Пучки кабелей вдоль стен, исписанных символами и указателями, полустертыми, полузамазанными ржавыми подтеками. На трубах тоже надписи, но их невозможно прочитать из-за их старости.
        Под потолком тусклые заляпанные светильники, защищенные сеткой. На полу вдоль стен ржавая, местами продавленная решетка, сквозь которую видны какие-то коммуникации.
        Ничего, наталкивающего на нужные мысли. Что делать? Куда идти?
        Хьюстон даже не мог определить направление движения корабля. Космос за иллюминатором оставался неподвижным, как и зеленая громадина Гайгана.
        Неожиданно сработала шлюзовая камера. Боясь снова напороться на «начальство», Хэнс метнулся к небольшому приоткрытому лючку, ведущему на нижний ярус, в ремонтные тоннели.
        Едва успев спрятаться, он услышал над головой возбужденные голоса. Люди о чем-то спорили, обильно сдабривая речь нехитрыми ругательствами. Разговор шел о повреждениях, которые понес корабль, о предстоящем и неизбежном сражении с бледнокожими и о грядущих тяжелых временах.
        Судя по всему, спорили офицеры, и Хьюстон подумал об устранении одного из них в целях присвоения нового тела, сопутствующего оружия и обмундирования. Правда, мысли эти пришлось отогнать, так как неизвестно было количество человек и степень их вооружения. Да и образ техника, пожалуй, давал больше привилегий, нежели форма солдата. По крайней мере, Хэнс не боялся быть застуканным за разбором какого-нибудь важного оборудования - всегда можно было сослаться на срочный ремонт, в котором нуждался истерзанный звездолет. В том, что придется что-то разбирать, Хьюстон не сомневался, потому как «Гидору» предстояло уронить на поверхность планеты или вывести из строя каким-нибудь другим способом, и кроме как на диверсию, либо саботаж, рассчитывать в его положении было больше не на что.
        Но сначала нужно осмотреться, сориентироваться, узнать расположение основных узлов и вычислить, а впоследствии устранить капитана. Ведь грамотное командование способно удержать на плаву самое дырявое корыто, а «Гидора» непременно должен «пойти ко дну».
        Пройдя пару десятков метров под полом, Хьюстон спустился еще на ярус ниже и попал в просторное задымленное помещение. Пахло горелым пластиком, сквозь дымку были видны сыплющиеся искры и слышны встревоженные голоса техников, изредка прерываемые хлопками коротких замыканий и шипением порошковых огнетушителей.
        - Джерри!
        Перед Хэнсом возник заляпанный сажей здоровяк с охапкой проводов в руках.
        - Где тебя носит, черт? У нас тут аврал, мать его…
        - Бин приказал заняться связью,  - ответил Хьюстон.
        - К дьяволу Бина. Нужно восстановить электроснабжение и продуть отсеки. Мы тут задохнемся к чертям.
        - Что от меня требуется?
        - От тебя?  - здоровяк не удержался от усмешки при виде такого рвения.
        - Помоги Уилсону, он у седьмого распредщита. Там все выгорело нахрен.
        Кивнув, Хьюстон отправился «на помощь».
        - Джерри!  - заорал чумазый здоровяк вслед. Хэнс замер.
        - Ты что, совсем заблудился? Туда!
        Пришлось сменить направление.
        Уилсона, равно как и седьмой распредщит, Хьюстон так и не нашел, впрочем, эти «двое» ему были совсем не нужны. Главное, он избавился от этого здоровяка с сажей на лице.
        Пройдя сквозь дым к противоположной стене, Хэнс нырнул в узкую дверь и, не сбавляя шага, направился к следующей шлюзовой камере, маячившей сквозь решетку в потолке ярусом выше и двадцатью метрами дальше.


        «Генератор гравитационного поля, категория три. Посторонним вход воспрещен!» - прочитал Хьюстон на табличке после серии неудачных попыток открыть шлюз.
        Ниже надписи имелась заляпанная панель с картоприемником и глазком камеры видео наблюдения.
        Хэнс похлопал по карманам. Кроме грязной тряпки и пучка проводов в них больше ничего не было. Никакой карты доступа, магнитного ключа или просто пропуска.
        Выбор невелик: повернуть назад и поискать другой путь, либо найти способ попасть внутрь.
        Каким образом можно вывести из строя генератор гравитационного поля, и как это скажется на жизнеспособности корабля, Хьюстон не имел никакого представления, поэтому решил вернуться на задымленную палубу. В любом случае, если камера его заметила и распознала, то у начальства возникнет вопрос: «Какого хрена простому технику Джерри понадобилось в генераторном отсеке?», и оно, начальство, непременно захочет этот вопрос задать.
        Все-таки нужно сменить внешность. Хьюстон вернулся клюку, ведущему на нижний ярус, и стал спускаться обратно по лестнице, чтобы уйти из поля зрения камер.
        - …Ваши оправдания меня ничуть не задевают,  - услышал он голоса, доносившиеся сверху, едва успев пройти первый пролет.  - Мы потеряли «Мотру», просрали один из космопортов, разбомбили крупнейший индустриальный центр, и вы мне доказываете, что ситуация под контролем.
        - Это война, сэр,  - ответил знакомый голос.  - И мы не бомбили индустриальный центр, сэр.
        Хэнс остановился. Знакомый голос, знакомая фраза - Паркер. Генерал флота Гаррет Паркер, собственной персоной, на этом корабле.
        Осторожно поднявшись выше, Хьюстон посмотрел сквозь решетку.
        Точно, Паркер, а пропесочивает его тот самый тип, которого «Гидора» подобрал в самый последний момент, едва не угодив под эхирский артобстрел. Что, интересно, это за шишка, раз повышает голос на военачальника подобного уровня?
        - Мы проигрываем в этой, чертовой войне,  - не унимался тот.  - Проигрываем этим бледнокожим чертям, которые уровнем развития отстают от нас на сотню лет.
        - Мы и так делаем все возможное, сэр,  - Паркер не терял достоинства.
        - Все возможное?..
        Послышался хлопок воздуха - сработала шлюзовая камера, и голоса стихли.
        Кто же этот начальник? Вопрос не давал покоя. Хьюстон остановился, пытаясь найти ответ, который он, похоже, давно знал, но почему-то прятал от самого себя.
        Кто командует военачальниками?
        «…Нам быстро найдут замену»,  - вспомнил он слова Гаррета, произнесенные когда-то на совете.
        Федерация. Точно. Этот второй - федеральный агент. Какой-то важный хрен, как, например, Джим Эткинсон.
        Что здесь происходит?
        Отдав приказ на диверсионные вылазки против своих же, дабы подхлестнуть генералов на скорейшее завершение войны, Федерация вымещает зло на военачальниках за собственные методы?
        Может, таким образом «верхушка» пытается воздействовать на генералов?
        Что-то не сходится, хоть и похоже на правду. Или, может, все эти действия направлены на то, чтобы сместить Паркера. Тоже возможно, хотя физическое устранение обошлось бы гораздо дешевле.
        Хьюстон задумался, пытаясь все взвесить и найти зацепку к разгадке этого вопроса. Какую игру ведет Федерация и ведет ли вообще. А если нет?..
        Остается одно - Эткинсон лжет. Он просто выдает себя за федерального агента, не являясь таковым. Его либо отстранили, либо он просто «беглец», пытающийся реабилитироваться или отомстить за что-то. Хьюстон еще раз пожалел, что не изучил внимательно его досье.
        Уничтожить два флагманских корабля, стоимостью не один миллиард. Конечно, Федерация никогда бы не пошла на такое. Как он сразу этого не понял. Ведь это было настолько очевидно, что даже полный идиот догадался бы. Эта мысль так настойчиво мозолила мозг на протяжении всех этих дней, но у Хэнса не было ни времени, ни желания обратить на нее свой «взор».
        Нет, нет и нет. Федерация не разжигает войну, хоть и стремится быстрее ее закончить. Гайган не является полигоном для обкатки клонов. Искусственно выращенные солдаты просто крайняя мера, на которую вынуждено было пойти командование. А генералы не отмывают грязных денег на войне, как это преподнес Джим, они просто пытаются сохранить свои должности на фоне одного поражения за другим.
        Хьюстон почувствовал себя облапошенным. Его просто провели, заставив выполнять грязную работу, которая никому кроме Эткинсона, не была нужна. Джим преследует какие-то собственные цели, возглавляя организацию, которая не имеет и никогда не имела ничего общего с Федерацией.
        Теперь Хэнс - предатель, военный преступник, и прикрыться чьими-то приказами у него уже не получится. Джим провел его, очень тонко провел, сыграв на психологии и общем состоянии Хьюстона, оставшись при этом чистым.
        Да, Дарна была права, теперь, чтобы избавиться от Хэнса, Эткинсону достаточно просто сдать его воякам. И произойдет это, скорее всего, сразу после выполнения задания.
        «Ну что же, Джим,  - подумал Хьюстон.  - Звездолет рухнет, как ты и пожелал, но потом мы все равно встретимся, и я вытрясу из тебя всю правду».
        Спустившись на нижний ярус и старясь не попадаться на глаза другим техникам, шныряющим по задымленному отсеку, Хэнс отыскал другую дверь и, открутив штурвал, вышел в протяженный узкий коридор, огороженный сеткой.
        По ту сторону сетки тянулись кабели и трубы, покрытые пылью и паутиной. Какой-то технологический тоннель. Корабли подобного класса просто «изъедены» вдоль и поперек такими вот проходами. Имея при себе подробную схему, Хьюстон мог бы попасть по ним в любой отсек. Но плана не было, а без него он рисковал заблудиться в недрах звездолета навсегда.
        Тем не менее, Хэнс пошел вперед, благо коридор пока не имел поворотов и разветвлений.
        Достигнув конца этой техногенной кишки, Хьюстон оказался в просторном, полутемном отсеке под генераторами гравитационного поля. Сами генераторы в виде четырех огромных махин свисали с потолка. Причем основные части этих индустриальных айсбергов располагались палубой выше и были скрыты от посторонних глаз шлюзовой камерой с картоприемником на воротах.
        К каждой их видимой части шел внушительный пучок толстенных кабелей, продетых сквозь металлические защитные рукава. Слышалось мерное гудение - генераторы работали, создавая искусственную силу тяжести на палубах звездолета.
        - Джерри?  - услышал Хэнс знакомый голос.
        Повернувшись на звук, он заметил Дж. А. Бина, спускающегося по лестнице. Да, впредь надо быть более осторожным и скрытным.
        - Какого хрена ты здесь делаешь?  - спросил Бин подозрительно.
        - Ищу обрыв сети,  - ляпнул Хьюстон первое, что пришло в голову.
        Закончив спуск, Дж. А. Бин направился к нему. Хэнс обшарил взглядом потолок в поисках глазков камер, но ничего не увидел в полутьме. Начальник неумолимо приближался.
        - Черт дери, лучше бы ты сказал, что просто заблудился, Джерри,  - не унимался Бин.  - Прости, но я должен сообщить об этом капитану.
        В этот момент что-то легонько постучало по обшивке звездолета. Подобный звук не предвещал ничего хорошего. Хьюстон помнил это, руководствуясь собственным печальным опытом. Нехорошее предчувствие заскреблось, где-то внутри грудной клетки.
        Бин на мгновение отвлекся, выпустив Хэнса из поля зрения. Хьюстон, воспользовавшись ситуацией, набросился на начальника техслужбы. Тот не смог удержаться на ногах и повалился на пол. Хьюстон обвил его шею куском провода, каковыми были полны карманы спецодежды, и начал его душить, перебравшись за спину противника.
        Конечно, можно было выслушать обвинительные речи Бина и последовать вместе с ним к капитану, тем более что Хэнс и без того собирался с ним встретиться, но сейчас было не совсем подходящее время, чтобы противостоять экипажу корабля. Так думал Хьюстон, пытаясь найти себе оправдание за внезапный импульс.
        Бин отчаянно вырывался, но быстро терял силы. Хэнс уже начал прикидывать, где спрячет его грузное тело, когда за спиной раздался голос:
        - Не двигаться!
        Хьюстон оглянулся. Какой-то солдатик осторожно двигался к нему, направив на него оружие.
        - Отпусти его!
        Хэнс ослабил хватку, Дж. А. Бин тут же вырвался и, вскочив на ноги, отвесил Хьюстону пенделя, пока тот не успел подняться, угодив ботинком в подбородок.
        Хэнс упал на спину. Во рту появился вкус крови, а челюсть онемела - знакомое ощущение. Он попытался встать. Солдат подскочил к нему, тыча стволом в лицо.
        - Не двигаться, я сказал!
        Вдруг корабль содрогнулся. В обшивке появился десяток приличного размера дыр. Полетели искры, свет погас. Заревела сирена, завизжали датчики давления. Несколько зарядов, прилетевших извне, вонзились в противоположную стену, остальные завязли в полу, сорвав и вспучив решетки.
        - Внимание! Общая тревога!  - завопило радио.  - Нападение с правого борта. Всем занять боевые места. Турели - зеленый свет.
        Хьюстон, воспользовавшись суматохой, вскочил на ноги и обезоружил солдата, отшвырнув его в сторону пробоин, которые уже наполовину закрылись опускающимися ставнями.
        В этот момент раздался треск, и обширный участок корпуса вывалился в космос, увлекая за собой незакрепленное оборудование. Тело солдатика, кувыркаясь, полетело в пустоту.
        Хьюстона потащило следом. Он ухватился пальцами за решетки в полу. Звуки стали далекими, в голове вдруг появилась необычайная ясность, из полопавшихся от декомпрессии сосудов обильно полилась кровь, естественно, носом.
        Хэнс пополз к видневшемуся вдалеке шлюзу, но заметил красный сигнал на панели - камера заблокировалась. Оставался обратный путь. Добравшись на руках до кабелей, закрепленных вдоль стены, Хьюстон сориентировался и направился к ремонтному коридору. Включилось тусклое аварийное освещение.
        Звездолет содрогался всем телом. Эфир открылся, и динамик, снятый когда-то с мертвого тела техника Джерри, разразился целым шквалом голосов, команд, ругани, шума и стрекотни турелей.
        Хьюстон, теряя сознание, добрался до узкой двери. С трудом открыв ее, он протиснулся в коридор. В последний момент кто-то схватил его за одежду. Хэнс обернулся - Дж. А. Бин.
        Он втащил начальника техслужбы за собой и задвинул дверь. Рев вылетающего в космос воздуха тут же стих.
        Бин был в скверном состоянии. Он тяжело дышал, его побледневшее лицо было перемазано кровью, пузырившейся из носа.
        - Джерри,  - произнес он хрипло,  - это конец. Если эхирский флот дотянулся до корабля, то уже не отпустит, пока не растерзает его насмерть. Надо двигаться к спасательным капсулам.
        Хьюстон не знал, куда идти, но коридор был один, равно как и направление следования. Он пошел вперед, надеясь, что Бин дотянет до капсул, где бы они ни находились, в противном случае искать их придется самому.
        - Капитан не даст команду к эвакуации, пока судно способно сопротивляться,  - произнес Хьюстон, двигаясь вперед.
        Он хватался за решетчатые стены коридора, чтобы не потерять равновесие. Его мутило, голова кружилось, а в ушах стоял гул. Было ощущение, что он движется под водой, да еще на приличной глубине. Кроме этого внезапная тошнота периодически подступала к горлу, заставляя останавливаться и ждать прекращения спазмов.
        - Капитан даст команду к эвакуации, когда будет слишком поздно,  - ответил Бин, пуская пузыри.  - Нам просто надо подобраться ближе к спасательным отсекам, чтобы потом сэкономить время.
        Хьюстон взглянул на него. От вида крови, стекающей по подбородку начальника техслужбы, его вывернуло. Зеленая светящаяся жижа выплеснулась на пол из его желудка.
        Глядя на образовавшуюся лужу, Хэнс вдруг подумал, что кроме грязной океанической воды, внутри него уже давно ничего не было. Конечно, у Джима была кухня, и Хьюстон питался там, но по сравнению с нормальной человеческой пищей этой «зелени» он потреблял в разы больше.
        - Ты как?  - спросил Бин.  - В норме?
        - Порядок,  - прохрипел Хэнс,  - размазывая кровь по лицу.
        Вместе они сдвинули дверь, ведущую в ремонтный отсек. Там по-прежнему все было в дыму. Видимо, Уилсон так и не восстановил электропитание вентиляторов. Сквозь сизую завесу Хьюстон заметил несколько человек, копошащихся у одной из стен. Летели искры, слышалась ругань. Что-то громыхнуло, словно какая-то металлическая балка упала на железный пол.
        - Давайте, парни,  - послышался призыв.  - Еще разок!
        - К дьяволу разок, мы все тут подохнем.
        Тут Хэнс разглядел, что происходит. Несколько человек пытались заделать дыру в корпусе при помощи распорки. Предохранительных ставней в этой части корабля не было, а сама распорка, представляющая собой гидравлический стержень, удлиняющийся по принципу телескопа, была слишком коротка, чтобы дотянуться до противоположной стены. Пара рабочих в кислородных масках держали кусок металла, пытаясь закрыть пробоину. Остальные устанавливали распорку. Было заметно, как вакуум утягивает задымленный воздух сквозь щель между щитом и стеной.
        - Кто там, на баллонах?  - спросил все тот же голос.  - Добавь давления!
        - И так на полную,  - донеслось с противоположной стороны отсека.
        - Помоги им, Джерри,  - приказал Бин, протягивая Хэнсу кислородную маску.
        Начальник был спокоен, как будто не было того инцидента под генераторами. Не похоже было, что он отложил это на потом или просто забыл о произошедшем. Все выглядело так, словно вся эта драка была спектаклем, разыгранным на камеры или на появление солдата в отсеке.
        Хэнс путался в догадках. Если с Джимом все было более или менее ясно, то действия некоторых солдат просто ввергали в ступор. Тем не менее, все происходящее имело какое-то отношение к нему, к Хьюстону. Он чувствовал, что знает ответ, знает, но не может вспомнить.
        Он направился к пробоине. Вдохнув воздуха из баллона, он почувствовал себя намного легче, но маска не спасала от декомпрессии, и находиться в дырявом помещении было по-прежнему очень опасно.
        - Давайте, ребята. Последняя попытка.
        Хэнс споткнулся о мертвое тело, распластанное на полу. Это был тот самый здоровяк, который отправлял его на помощь Уилсону. Только сейчас Хьюстон понял, что голос командующего ремонтом принадлежал кому-то другому.
        «Интересно, жив ли сам Уилсон?» - мелькнуло в голове.
        Рабочие подхватили распорку и, держа ее горизонтально, начали раздвигать телескопический шток. Еще один человек поднял какой-то железный шкаф, пытаясь удержать его между лапой гидроцилиндра и стеной. Техник был бледен, с него градом лился пот, а ноги тряслись. Шкаф, судя по всему, весил немало.
        Хьюстон поспешил на помощь.
        - Эй, кто там, на баллонах, давай сюда,  - крикнул он. Из дыма возникла тощая фигура.
        - Держи,  - прохрипел Хэнс, чувствуя, как подкашиваются ноги. Фигура бросилась на помощь.
        Наконец лапа распорки достигла шкафа и придавила его к стене.
        - Отлично, ребята. У нас получилось,  - голос командира звучал бодро, словно тот вообще не участвовал во всем этом.
        - Выглядит ненадежно.
        - Сойдет. Утечки воздуха нет и ладно.
        Послышался шипящий звук. Хэнс заметил, как один из техников поливает густой пеной края пробоины. Пена тут же твердела. Наконец дыра была залатана.
        - Похоже, мы проигрываем эту чертову войну,  - произнес один из рабочих, устало опускаясь на пол.  - Раз уж бледнокожие добрались до флагмана.
        Остальные последовали его примеру, снимая кислородные маски. Хьюстон не мог разглядеть их лиц в тусклом свете аварийного освещения, но мог представить их измученные выражения. Только сейчас он заметил на полу несколько мертвых тел. Одни погибли от внезапной декомпрессии, других разорвало снарядами, побившими корпус.
        - А я-то считал этот корабль неуязвимым,  - сказал кто-то.
        - Да, уж…
        Хэнс отыскал Дж. А. Бина. Тот сидел, облокотившись на переборку под пустым шкафчиком с надписью «Кислородные маски». У самого начальника техслужбы маски не было. Хьюстон подошел ближе. Бин был мертв.
        Хэнс вдруг подумал, что тот мог запросто помочь рабочим сам, но отдал последнюю маску Хьюстону. Может, он не знал, что масок больше нет. Это вряд ли. Тогда получается, Бин спас ему жизнь и сделал это вполне осознанно. Почему?
        Даже если Дж. А. был одним из агентов Эткинсона, то, как он узнал Хэнса в облике техника Джерри? Да и сам Хьюстон недавно пришел к выводу, что Джим действует не от лица Федерации, и других агентов кроме самого Хьюстона у него, скорее всего, нет. Или все-таки есть?
        Кто же тогда был тот охранник, что сохранил жизнь Хэнсу на острове Паркера? Хьюстон запутался совсем. Нет, все не так. Эта тайна еще далека от разгадки. И разгадать ее самостоятельно он вряд ли сможет.
        Хэнс поклялся себе, что выбьет из Джима правду при первой же встрече. Все же ему хотелось знать, за что он рискует жизнью.
        В этот момент снова завыла тревога. Давление в отсеке вновь падало.
        - Все на выход!  - крикнул кто-то.
        Распорка вместе с листом железа внезапно вывалилась в пробоину, утянув несколько техников за собой. Хьюстон бросился к выходу. В несколько секунд преодолев лестничный пролет, он успел подняться на верхнюю палубу и влететь в шлюз, ведущий в отсек генератора гравитационного поля, следом за входящим в него солдатом.
        Солдат удивленно вытаращился на внезапно возникшего техника, но камера уже сработала, и створки шлюза сомкнулись. Хьюстон сам не заметил, как свернул вояке шею.
        Зачем?
        Ответа на этот вопрос у него не нашлось. Случайно, машинально, сложно было сказать, ясно было одно: Хэнс плохо контролировал себя, если дело касалось расправы. Причем не имело большого значения: представитель Сообщества перед ним или человек. Хьюстон убивал всех, не щадя и не жалея никого. В нем копилась какая-то подсознательная ненависть ко всем, кто держал или мог держать оружие.
        Странно было, что злоба эта больше не проявлялась никак. Он относительно спокойно смотрел на все творящееся на этой планете, потому как и сам являлся звеном этой цепи, но если дело касалось уничтожения кого-либо, оправданно или нет, то он убивал хладнокровно, механически, без сожаления, хотя и не испытывая при этом какой-то особой жажды крови.
        Шлюз открылся.
        В отсеке висела сизая дымка. Пара рабочих накладывала сварочные швы на пробитые ставни, закрывающие дыры в корпусе. Люди были в кислородных масках, от которых, как сам Хьюстон смог убедиться, было мало толку в условиях разгерметизации. Занятые работой техники не обратили на него никакого внимания.
        Ревела сирена, заглушающая все звуки и сигнализирующая о быстрой утечке воздуха и падении давления.
        Хэнс решил, что следует сменить форму и облик, если он планирует добраться до спасательных капсул. «Все-таки,  - думал он,  - солдат эвакуируют раньше, чем техперсонал». Он вытащил труп из камеры и поволок его за один из генераторных блоков.
        - Эй, какого хрена?..  - послышался удивленный возглас.
        Хьюстон поднял голову и заметил нескольких вояк, недоуменно пялившихся на него. Что они здесь делали в условиях боя, было ясно. Солдаты контролировали работу аварийной бригады. Вернее сказать, следили, чтобы никто не слинял. На них так же не было никакой защиты, кроме кислородных масок.
        Сорвав с плеча убитого автоматическую винтовку, Хьюстон расстрелял всех, кто попал в поле зрения. Под выстрелы угодила пара техников. Можно было выкрутиться, соврав что-нибудь про труп солдата, и скорее всего это удалось бы, но времени импровизировать не было. Вернее сказать, убить было проще и быстрее.
        Хэнс снял с рядового со свернутой шеей одежду и тут же переоделся. Форма офицера, конечно, была бы предпочтительней. Кроме того, среди убитых только что таковой имелся, но объяснять потом «сослуживцам», откуда взялись дыры и кровоподтеки на одежде, совсем не хотелось. Однако офицерский жетон Хьюстон все же взял с собой.
        Камеры видео наблюдения, скорее всего, засекли происходящее, и приказ на уничтожение взбесившегося техника уже был отдан. Поэтому лицо Хэнс решил поменять потом, когда будет уверен в отсутствии посторонних глаз, чтобы не светиться и не выдавать всех своих козырей.
        Превозмогая внезапное головокружение, он пробежал через отсек и, воспользовавшись жетоном офицера, открыл заблокировавшийся шлюз.
        Внутри камеры было темно. Пока шел процесс шлюзования, Хэнс сменил облик с техника на того рядового, которого убил недавно. Даже если здесь и велось наблюдение, то в темноте вряд ли можно было что-то понять. Кроме того, Хьюстон сомневался, что его кто-то специально вел, так что подмены никто не должен заметить.


        - Какого черта ЭТО здесь делает?  - негодовал Паркер, просматривая запись с камер наблюдения.
        - Чертовщина какая-то,  - выдохнул агент Дэн Лоуренс.
        Гаррет с подозрением взглянул на собеседника. Лоуренс был немногим моложе самого Паркера, но уже обзавелся чертами лица и характера, присущими всем военачальникам. Надменность, взгляд «свысока» и намерение поставить себя выше других во что бы то ни стало. Правда, Дэн был немного ниже и тучнее, и образ канцелярской крысы несколько скрывал матерого вояку, коим тот изо всех сил пытался казаться. Еще Лоуренс обладал тем необходимым качеством, присущим всем агентам Федерации, как невозможность определить по лицу, правду он говорит или нет.
        - Не надо строить из себя саму невинность,  - прорычал Паркер.  - Я вижу, что здесь происходит.
        - И что же это, по-твоему?  - спросил Дэн нарочито спокойно, откидываясь на спинку кресла.
        Паркеру захотелось настучать по морде этому федералу.
        - Проект «Тритон» в действии,  - выпалил он.  - Вернее сказать, официально закрытый проект «Тритон».
        - «Тритон» закрыт, Гаррет,  - произнес Лоуренс, одновременно размышляя о чем-то.  - Лаборатории демонтированы. Все образцы уничтожены.
        - Все?  - Паркер ткнул пальцем в монитор.
        - Ну не совсем все. Кое-кому удалось улизнуть. Но это было обусловлено лишь желанием выжить.
        - Я видел это уже. Понимаешь? Видел.
        Паркер прохаживался по отсеку, периодически бросая взгляд на тактическую карту, расположенную в его центре.
        - Черти совсем обезумели,  - пробормотал он, имея в виду эхирскую атаку.
        - Что?
        - Это я так…  - отмахнулся он, уставившись в надпись «Уничтожен», появившуюся на месте значка, обозначавшего местоположение крупного крейсера.  - Эта хреновина не так давно убила генерала Крофта и заняла его место.
        - Неужели?
        - Именно.
        - И при каких обстоятельствах это произошло?  - спросил Лоуренс.
        - При военных,  - отмазался Паркер, не желая выдавать подробности их тайной с остальными военачальниками встречи и своей причастности к недавнему извержению вулкана.
        - Думаешь, это тот же самый… образец?
        - Хрен знает, я же не видел его настоящего лица,  - сказал Гаррет.  - Слушай, не надо мне лапшу вешать. Федерация просто копает под меня. А эта хрень многоликая здесь в качестве наблюдателя.
        - Стал бы наблюдатель убивать солдат?
        - Запросто, если ему грозит разоблачение.
        - Послушай, Гаррет. Я здесь не причем. «Тритон» разрабатывался для внедрения в Сообщество. Для изучения бледнокожих и подрыва их деятельности, но он с треском провалился и закрыт уже давно.
        - Значит,  - произнес Паркер,  - если ты не врешь, конечно, кто-то штампует клонов за твоей спиной. Хреново работаете, господа.
        - Это невозможно.
        - Невозможно?  - усмехнулся Гаррет.  - Доказательство обратного прямо перед тобой.
        Агент Лоуренс задумался. Все происходящее было противоестественным. Проект закрыт, окончательно и безвозвратно. Откуда же взялся этот оборотень? Ели только эхиры не научились делать что-то подобное.
        - Паркер,  - сказал он.  - Отлови эту тварь и приведи ко мне.
        - Как интересно я это сделаю?
        - Устрой проверку всего персонала.
        - Думаешь, я знаю всех подчиненных в лицо?
        - Разве нет?
        Гаррет медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. Лоуренс как будто специально поддевал его.
        Что это, профессиональная черта всех агентов, или Дэн все же пытается выбить его из колеи? Если Федерация пытается сместить Паркера и ищет для этого зацепку, значит надо быть осторожным. Генерал решил для себя, что не станет вступать в перепалки с агентом, а просто будет выполнять все, что тот предложит, по крайней мере, до тех пор, пока не поймет, что здесь происходит.
        - Хорошо,  - сказал он.  - Что мы ищем? Как мне отличить эту дрянь от простых солдат?
        Лоуренс поскреб подбородок.
        - Эта «дрянь» отличается от людей лишь мышечной прослойкой, расположенной под кожным покровом, которая и позволяет менять облик.
        - Да? И в каком месте?
        - По всему телу.
        - Предлагаешь пропустить всех через медблок?  - удивился Паркер. Агент выпрямился в кресле.
        - У тебя есть диагностическое оборудование?  - спросил он.
        - Мы же лечим раненых,  - ответил Гаррет.
        - Нет, такое не пойдет.
        - А если сделать надрез?
        - Резать придется глубоко, замучаешься штопать потом весь персонал.
        Лоуренс снова развалился в кресле и задумался. Генерал, воспользовавшись паузой, перевел взгляд на тактическую карту. Судя по ней, перевес в сражении был на стороне землян, незначительный, но все же перевес. Усилить натиск, и бледнокожие отступят.
        - Как же его вычислить?  - спросил Паркер.
        - Ты должен знать свой персонал. Знать о своих подчиненных все: привычки, черты характера, кто с кем поддерживает отношения, кто кого ненавидит, подробности из личной жизни, наконец,  - повысил голос агент.  - Ты должен все это знать, а оборотень не знает этого. Он может скопировать лицо, форму тела, но не внутренний мир. Только при соблюдении этого условия ты легко отличишь этого червя от остальных.
        - Я не знаю свой персонал настолько… глубоко,  - сказал генерал.  - Это просто выше человеческих усилий. У меня хватает забот и без этого.
        Лоуренс провел ладонью по лицу.
        - Ты меня разочаровываешь, Гаррет,  - сказал он, вздохнув.  - Придумай сам что-нибудь.
        - Послушай… все они, в смысле экипаж, видят друг друга каждый день и знают «повадки» своих товарищей. Солдаты все равно более или менее знакомы друг с другом, пусть пообщаются, а там глядишь, и вычислят этого… оборотня.
        - Так,  - Лоуренс сцепил руки в замок и подпер им подбородок.  - Что дальше?
        - Я объявлю по общей связи о создавшейся проблеме. Расскажу людям все, как есть, и они сами найдут и приведут его.
        - Хорошая мысль,  - похвалил Дэн.  - Для большей эффективности пообещай отпуск тому, кто приведет оборотня.
        - Нет,  - возразил Паркер,  - отпуск обещать не буду, а то начнут «стучать» на всех подряд. Обойдемся без наград.
        Агент в ответ на это лишь усмехнулся.
        - Доложи через час,  - произнес он, поднимаясь из кресла.
        - Что? Через час?  - не удержался Паркер.
        - Тебе нужно больше времени?
        - У меня тут война, черт побери! Корабль рвут на части, а я должен заняться этой… ерундой? Я выполню любую твою прихоть, но только после окончания боя.
        - Ты не понимаешь, что происходит, Паркер,  - Лоуренс тоже повысил тон.  - Мне необходимо выяснить, что это за тварь. Если мы закрыли проект, то откуда это тогда взялось? Не исключено, что происки Сообщества, а если так, значит, эхиры начали внедрение.
        - Я не могу отступить сейчас!  - настаивал Паркер.  - Бледнокожие словно с цепи сорвались. Если мы отдадим им Доле, это подстегнет их решительность. Они поймут, что наша армия в глубокой заднице. Сообщество просто порвет нас в тряпки.
        - Ты недооцениваешь свои силы.
        - Мы только что переломили ход сражения в свою сторону, и я не собираюсь оставлять эхирам даже малейшего шанса победить.
        - Тем более, Гаррет. Твоему флоту осталось лишь добить врага. Никто не упрекнет тебя в том, что ты подождешь в сторонке. Прикажи капитану отойти на безопасное расстояние.
        - Вот уж хрен!  - выпалил генерал.  - Это твой оборотень подождет, а мне нужно закончить начатое и показать этому бледнокожему отродью, кто здесь главный.
        - Если мы его потеряем…  - пришла очередь Лоуренса повысить голос.
        - Не потеряем,  - заверил Паркер.  - Никуда он не денется с корабля.
        - Тем не менее, я настаиваю,  - зарычал агент.  - От этой чертовой посудины сейчас очень многое зависит. Если она «пойдет ко дну», то след этой твари пропадет навсегда. Отведи звездолет на безопасное расстояние и отлови оборотня.
        Паркер побагровел от злости. Эти выскочки от комитета слишком многое себе позволяли. Генерал не привык, что ему как высшему органу военной власти приказывает какой-то агент. Паркер плюнул в сторону и, подойдя к терминалу связи, прогавкал в микрофон:
        - Капитан Бернс, код семнадцать. Малый ход к сектору двадцать один. Все орудия к бою. Поражать мелкие цели. Разделить войска противника и уничтожить, либо обратить в бегство.
        - Вас понял, генерал,  - отозвался капитан.
        В этот момент звездолет легонько дернулся, прибавив скорость.
        - Я закончу бой, чего бы мне это ни стоило,  - проговорил Паркер, глядя в выпученные от изумления глаза Лоуренса.  - А тебе советую не стоять у меня на пути и не мешать мне, иначе я пристрелю тебя за склонение к дезертирству. Я имею на это полное право.
        С этими словами, довольный собой, он покинул отсек.
        Паркер осознавал, какие неприятности ждут его в дальнейшем. Он ослушался агента, а это значит, он ослушался приказа Федерации. Тем не менее, он не верил Лоуренсу. По версии самого Гаррета - оборотня запустил именно агент, чтобы копнуть под генерала. Паркера поставили перед выбором, и какую бы позицию он ни принял, решение все равно было бы неверным.
        Выполнить приказ агента, значит подставить флот. Ослушаться - поставить под угрозу само человечество и опять же позволить событиям развиваться не в пользу землян.
        Но Паркер не был бы генералом, если бы был настолько глуп. Он закончит сражение. Потом вычислит оборотня и выбросит его за борт вместе с агентом Лоуренсом, и пусть потом Федерация докажет, что того не унесло в космос через пробоину во время сражения.
        Лоуренс в это время, полностью оправившись от потрясения, вызванного полным неповиновением Гаррета, решил действовать самостоятельно.
        «Что же, генерал,  - думал он.  - Я справлюсь и без твоей помощи. Возможно, даже схлопочу повышение, а вот тебя ждет большое потрясение, когда ты лишишься своего драгоценного звания».
        Он направился в центр связи.
        Преодолев несколько отсеков и пару лестничных пролетов, Лоуренс достиг нужного отсека. Найдя техника, он затребовал выделенный канал на общей частоте. После минутного тестирования связист дал понять, что линия готова.


        Хьюстон покинул шлюз. По металлической лестнице он поднялся на верхнюю палубу. Здесь, как и на всем корабле, царили хаос и разруха. Ревела тревога, сыпали искры, а сизый, пахнувший горелой изоляцией дым, стелился по полу и вызывал сладковатый привкус во рту. Корабль дернулся. Заработали двигатели, придавая звездолету ускорение. Этот легкий толчок позволил Хэнсу сориентироваться. Если судно начало движение вперед, значит, Хьюстон идет к носу. Это не совсем правильная дорога, и она не приведет его к спасательным капсулам, но вместо этого он может добраться до мостика и «встретиться» с капитаном или даже и с Паркером.
        Корабль снова начал содрогаться. Бой вернулся в прежнюю фазу. Бортовые орудия своим огнем вызывали легкие толчки корпуса, а маневровые двигатели принялись мотать звездолет из стороны в сторону, вызывая головокружение и дезориентацию экипажа.
        Давление в отсеках неумолимо падало, воздухогенераторы не справлялись с возрастающей нагрузкой. Резервные баллоны постепенно пустели. Еще немного, и сильно поврежденные отсеки начнут изолировать от остальных, более или менее уцелевших. Оставалось надеяться, что бой приближается к завершению, и звездолет в ближайшее время войдет в атмосферу Гайгана для продувки отсеков, а возможно и с целью посадки, для ремонта.
        Черте ними с капсулами. Если Хьюстон воспользуется спасательным модулем, а «Гидора» все-таки уцелеет, то он уже никогда не встретится ни с Джимом, ни с Дарной. Надо выполнить задание, во что бы то ни стало.
        Надежды Хэнса на саботирование систем корабля еще не утратили своей силы, поэтому он, придерживаясь своей первоначальной цели, продолжил движение по направлению к мостику.
        «Нужно обезглавить этого монстра,  - думал он, намереваясь прикончить капитана.  - Тогда справиться с «Гидорой» станет в разы проще».
        Хьюстон преодолел несколько дырявых как решето отсеков с воющей сиреной и вошел в коридор, резко углубляющийся в «недра» звездолета.
        Каюты начальства располагались ближе к центру корабля и таким образом были наиболее защищены от внешних «воздействий», то есть от снарядов противника. Не каждый заряд был способен преодолеть «сэндвич», состоящий из двойной внешней оболочки, слоя вспомогательного оборудования, упрятанного в соответствующие отсеки, и приправы из солдатских тел, готовых пасть по приказу начальства в любой момент и за любую идею.
        «Внимание,  - раздалось в голове Хьюстона.  - Говорит уполномоченный Федеральной комиссией агент Дэнзель Лоуренс».
        Хьюстон остановился. Не тот ли это агент, что «тянул» Паркера не так давно?
        «Солдаты Федерации,  - продолжал Лоуренс,  - вы самоотверженно сражались во славу человечества с нашим давним врагом эхирским Сообществом. С бледнокожим отродьем, которое мы все знали в лицо, и к методам ведения войны которого мы давно привыкли.
        Да, эхирская армия горазда на многие подлости, но наших способностей всегда хватало на то, чтобы распознать и найти эффективные методы для их нейтрализации. Так случилось и в этот раз. Враг думал, что перехитрил нас, но мы оказались хитрее и смогли раскусить его замысел.
        Сейчас Федерации нужна ваша помощь в поимке эхирского шпиона, прячущегося в недрах звездолета и замышляющего диверсию. Сложность в том, что крыса, пробравшаяся на корабль, приняла облик одного из солдат, то есть одного из вас. Да, враг теперь способен и на такое.
        Присмотритесь к своим друзьям, оглянитесь вокруг - все ли из вашего окружения ведут себя естественно? Задайте своему товарищу вопрос, на который он ответит однозначно, и ответ на который вам заранее известен. Что он вам скажет? Все ли в порядке с его поведением? Как он реагирует на обстановку?
        Помните! Шпион перевоплощается, убивая того, кого хочет подменить. Если вы обнаружили этого оборотня, сообщите на мостик или приведите лично. Не теряйте его из виду, но сохраните ему жизнь для допроса. Таким образом мы лучше узнаем неведомые стороны нашего противника, а вы спасете свои жизни и жизни товарищей.
        Федерация рассчитывает на вас.
        Конец передачи».


        Отлично.
        Хэнс мысленно потер ладони. Федерация напугана тем, что теряет контроль над ситуацией. Агент принял крайние меры, а это чревато необдуманными действиями. Сейчас Лоуренс уязвим как никогда, и любой неверный шаг может оказаться шагом в пропасть.
        Этим следует воспользоваться.
        Он продолжил двигаться прежним курсом. Звездолет набирал скорость, и постоянное ускорение «Гидоры» безошибочно указывало направление движения. Эхирские атаки возобновились, о чем свидетельствовали постоянные удары снарядов о корпус и залпы орудий вперемешку с неясными командами стрелков, прорывающиеся сквозь фон помех по общей связи.
        За очередным шлюзом Хьюстон напоролся на солдатика в форме инженерных войск. Тот куда-то спешил и не сразу среагировал на упертый в его лоб ствол пистолета.
        - Стоять,  - приказал Хэнс,  - заглядывая солдату за спину в поисках камеры наблюдения.
        Таковой в поле зрения не оказалось. Либо электронный глаз был надежно спрятан, либо отсеки «начальства» не подвергались слежке. В любом случае это не отменяло того, что задумал Хьюстон.
        Вообще, с тех пор как он проник во внутренности «Гидоры», времени на раздумья у него не осталось совсем. Он теперь в логове «врага» и на волосок от разоблачения. Действовать нужно быстро, соображать на ходу и попытаться, помимо сохранения собственной жизни, воспользоваться ситуацией для «нанесения удара в самое сердце».
        Хэнс зацепил кольцо передатчика в ухе военного и выдернул динамик. Затем растоптал его на полу.
        - Где узел связи знаешь?  - спросил он. Солдат кивнул.
        - Лоуренс еще там? Тот пожал плечами.
        - Оружие брось,  - сказал Хьюстон спокойно.  - Медленно.
        Что-то брякнуло об пол, скорее всего, пистолет. Хэнс, не глядя, отпнул его в угол.
        Ну что же, вроде все идет по «плану».
        Солдат дернулся, попытавшись вывернуться и перехватить ствол. Хьюстон машинально нажал курок. Грохнул выстрел. Пуля попала в плечо, прошла насквозь и впилась в стену отсека. Пороховыми газами разворотило сустав и раскидало ошметки плоти по сторонам. Кровь забрызгала облицовку и лицо Хэнса. Солдата отбросило назад. Схватившись за рану, он скрючился на полу, но, надо отдать ему должное, не издал ни звука. Молодец, Федерация не заслуживает таких бойцов.
        Хьюстон вытер кровь с лица и поставил несчастного на ноги. Тот был бледен как полотно и, казалось, вот-вот потеряет сознание.
        Хэнс развернул его спиной и толкнул оружием в затылок.
        - Терпи солдат,  - сказал он.
        Тот терпел. Больше ему ничего не оставалось. Оказать сопротивление в таком состоянии он не был способен.
        - Идем в центр связи. Будет лучше, ели продолжишь сохранять молчание.
        Солдат хлопнул здоровой рукой по дверной панели, и створка отползла в сторону. Дальше был очередной коридор, и «пленник» побрел по нему, не оборачиваясь. Хьюстон пошел следом, продолжая держать его на мушке.


        «Чертов Паркер,  - негодовал Лоуренс, меряя шагами пол в центре связи.
        - Ну, ничего, я найду на тебя управу. Ты еще пожалеешь о своих словах».
        Испуганный связист притих за пультом и изо всех сил старался быть незаметным, пока агент Федерации мечется по отсеку, не в силах найти себе «громоотвод».
        В этот момент пискнул динамик на панели - кто-то пытался войти в помещение.
        Связист переключился на камеру наблюдения, расположенную над входом в отсек. Два солдата, оба рядовые. Один, тот, что покрупнее, держит на мушке второго, поразительно бледного и, кажется, едва живого. Бледный, насколько позволяла рассмотреть камера, похоже, был ранен.
        - Имя, звание и цель визита,  - спросил связист.
        - Личное дело, к агенту Лоуренсу,  - ответили снаружи.
        Солдат перевел взгляд с монитора на агента. Тот все еще ходил взад-вперед с гневным видом.
        - Простите, сэр. Лоуренс остановился.
        - Думаю, вам надо взглянуть.
        Дэн подошел к монитору и долго всматривался в лица гостей. Вот так. Его методика сработала и сработала безотказно. Оборотня поймали, не прошло и полчаса. Хотя в горячке боя взять могли и не того. В любом случае все сейчас выяснится.
        - Впусти их,  - приказал агент.
        Боковая дверь отъехала в сторону, и в помещение ввалились двое измученных солдат. Подстреленный был бледен, его глаза испуганно бегали, но сказать он ничего, похоже, не мог.
        Попался, скотина.
        Лоуренс вытащил пистолет и подошел ближе.
        - Как ты вычислил его…  - обратился он к первому солдату.
        Голос агента оборвался на полуслове, так как он смотрел на собственного двойника. Догадка осенила Дэна, но было поздно. Оборотень перехитрил его, обвел вокруг пальца. Он привел раненного рядового, выдав его за себя. Как просто.
        …И как глупо.
        В следующий миг рука Дэна вывернулась под неестественным углом, пистолет выпал, а сам он отправился в «полет» сквозь центр связи. Собирая своим телом незакрепленные предметы и срывая со стен провода.
        Повалившись на пол, он мгновенно сгруппировался и резко перевернулся, готовый оказать сопротивление, но тут же схлопотал рукояткой пистолета по лицу. В глазах его помутнело, он попытался подняться, но снова почувствовал себя летящим. На этот раз агент не успел среагировать и влетел на полном ходу в противоположную стену. Теряя сознание, он развернулся и получил жесткий прямой в переносицу.
        Этот удар выбил из него остатки восприятия. Лоуренс отключился, осев по стеночке на пол.
        Хьюстон перевел взгляд на связиста. Тот, наконец, оправился от шока и попытался нажать на кнопку тревоги, но отдернул руку, услышав грохот выстрела и едва не поймав пулю своей пятерней.
        - Не дергайся,  - сказал Хэнс спокойно, насколько это было возможно,  - отодвинься от пульта. Нет, сначала вызови медика, и без фокусов!
        Солдат повиновался.
        - Говорит четвертый,  - произнес он в микрофон дрожащим голом.  - Требуется медик в узел связи.
        - Срочно,  - произнес Хэнс, глядя на расплывающуюся лужу крови вокруг скрючившегося на полу рядового с развороченным плечом.
        - Срочно,  - повторил связист.
        - Теперь сними ремень и брось кобуру в сторону,  - приказал Хьюстон. Солдат повиновался.
        - Присмотри за ним,  - сказал Хэнс, указав на раненого рядового.
        С этими словами он поставил на ноги уже пришедшего в себя Дэна. Лоуренс хлопал глазами и размазывал кровь по разбитому лицу. Без труда обыскав агента на предмет другого оружия, Хьюстон развернул его лицом к двери и легонько подтолкнул дулом пистолета вперед.
        - Мне нужен федеральный канал,  - сказал он так, чтобы связист не мог услышать его слов.  - Сделаешь все, как я скажу, останешься жив. А теперь, вперед.
        Агент пошел вперед, Хэнс последовал за ним. Они покинули центр связи, заперев за собой дверь.
        - Вздумаешь завести меня не туда, куда надо - схлопочешь пулю. Понял?  - предупредил Хьюстон.
        - Доступ к федеральной базе есть только у меня,  - вдруг проговорил Лоуренс.  - Так что поосторожней там с оружием.
        Хэнс опешил от такой наглости и тут же лишился пистолета, получив ребром ладони по запястью. Оружие выпало из рук и улетело в дальний угол отсека, сбрякав где-то за нагромождением связного оборудования.
        Затем последовал удар ногой в пах. Хьюстон согнулся пополам и повалился на пол, успев, однако, схватить рванувшего, было, к выходу агента за штанину. Дэн растянулся на полу, свалив за собой какой-то напичканный электроникой шкаф с прозрачными дверцами. Те, в свою очередь, со звоном разбились. Из шкафа полетели искры.
        Хэнс, превозмогая боль, полуползком добрался до агента и приложил ему по физиономии кулаком. Лоуренс, казалось, отрубился, но, внезапно махнув рукой, полоснул Хьюстону осколком стекла по лицу.
        Все. Маскировке конец. Теперь, чтобы хоть как-то сохранить инкогнито, агента придется убить. Иначе порез станет приметой для дальнейшего гонения, если, конечно, до этого дойдет дело.
        Хьюстон ударил Дэна лбом в переносицу, теперь уже окончательно выбив из него всю спесь.
        Поднявшись и уняв боль в паху, Хэнс поставил агента на ноги. Тот смотрел стеклянными глазами и плохо соображал. Хьюстон выстрелил ему в ногу. Лоуренс повалился и, чертыхаясь, пополз в сторону двери.
        - Мне все еще нужен федеральный канал,  - проговорил Хэнс.  - Если не получу желаемое через минуту, прострелю тебе колено. Останешься инвалидом до конца жизни.
        Лоуренс продолжал ползти, оставляя за собой кровавую полосу.
        - Еще через минуту прострелю второе колено.
        Агент дополз до двери и кое-как поднявшись, набрал код на панели, сунув жетон в картоприемник. Створка отползла в сторону. Впереди ждал небольшой кабинет со столом и терминалом.
        Звездолет содрогнулся всем телом. Гравитация заметно ослабла.
        Войдя в кабинет вслед за агентом, Хэнс закрыл дверь за собой. Если кто-то наблюдал за ним по видеосвязи, то «погоня» не заставит себя долго ждать. Разве что терзаемое войсками Сообщества судно потребует максимального количества солдат для своей защиты, и агента просто пустят в расход.
        По большому счету так оно и было. Генералу Паркеру было глубоко плевать на Лоуренса и если бы он знал, в какую передрягу тот угодил, то, наверное, был бы только рад этому.
        Но Гаррет был занят сейчас другим вопросом. Нужно было «дожать» эхирский флот и отогнать его от сектора Доле, сохранив при этом «Гидору». Обе эти задачи по сложившимся обстоятельствам полностью зависели одна от другой и теряли свою актуальность по отдельности.


        Лоуренс, опираясь на стол, кое-как встал на ноги.
        - Включай терминал,  - приказал Хьюстон.  - Не тяни резину. Я либо уйду отсюда без препятствий, получив то, что мне нужно, либо пристрелю тебя, как только появится охрана или кто-то еще.
        Монитор окрасился в синий цвет. По нему побежали ряды цифр, промелькнула шкала загрузки. Затем появилось предложение идентифицироваться.
        Агент вставил карточку, болтавшуюся на его шее, затем «вбил» последовательность цифр, запомнить которую Хьюстон, наверное, никогда бы не смог.
        «Федеральная сеть»,  - объявил терминал и вывел на экран поле для запроса.
        - Чего ты хочешь?  - спросил Лоуренс, корчась от боли. Хэнс все это время не сводил с него оружия.
        - Досье Джима Эткинсона.
        Агент выполнил запрос. На мониторе замелькали послужные списки. Спустя несколько секунд появилось фото Джима.
        Хьюстон не стал читать досье, теперь это было лишним. Он не стал вникать в перечень его заслуг, список наград и прочую информацию, которой набралось бы на несколько страниц машинописного текста.
        Хэнс не мог отвести взгляда от фотографии Эткинсона, вернее от надписи, которая «сияла» под изображением агента.
        «Эткинсон Джим,  - гласила она.  - Агент Федерации, уровень один, код девять. Статус: мертв».
        Это было как удар по голове. Словно галлон ледяной воды. Будто раскаленный кусок металла куда-нибудь между лопаток.
        Хьюстон не в силах справиться с оцепенением, ничего не чувствующими пальцами прокрутил досье до последней страницы.
        «Погиб при исполнении на 243 день 16 года Гайганского конфликта»,  - гласила последняя строчка.
        Какой сейчас год? Двадцать третий, двадцать пятый? За все это время Хьюстон ни разу не удосужился определить точную дату. Он жил всего пару недель с момента «рождения» и не нашел времени, чтобы сориентироваться, узнать, где он и когда он.
        Джим давно мертв, так же как и сержант Хьюстон. Кто сейчас в теле Эткинсона? «Жертва» проекта «Тритон» или просто клон, вдруг понявший свое сходство с некогда погибшим агентом? А может, Джим инсценировал свою смерть, чтобы отойти отдел. Тогда зачем продолжает действовать под своим именем? Или просто Федерация считает его мертвым, отдав когда-то приказ на его устранение, а он в свою очередь придумал, как отомстить.
        Да, последняя версия имеет право на существование. Хотя…
        Хьюстон запутался окончательно. Единственное, во что он поверил безоговорочно, это то, что Эткинсон действует не от лица Федерации. Значит, не случалось никакого «раскола», война идет своим чередом, и «подливать масла в огонь» не было никакой необходимости. Федерация и военный аппарат продолжают существовать сообща либо вообще имеют «одно лицо».
        Это упрощает многое, но не дает ответов на основные вопросы.
        Единственная возможность все выяснить - это встретиться с Джимом, предварительно уничтожив «Гидору». Значит, ничего не изменилось. Хэнс не «сошел с рельс» и увиденное на мониторе не вывело его из игры, может, слегка изменило правила, но не более.
        - Это все,  - сказал он.
        Лоуренс заметно успокоился к этому времени. Он уселся во вращающееся кресло, продолжая морщиться и зажимать руками простреленную ногу.
        Хьюстон убрал оружие.
        - Мне нужна твоя куртка и жетон,  - произнес он.
        Лоуренс молча разделся и, сняв карточку с шеи, протянул ее Хэнсу.
        - На кого ты работаешь?  - спросил агент.
        - С этой минуты на самого себя,  - уклонился от ответа Хьюстон.
        Послышался звук выбиваемой двери. Хэнс набросил куртку и нацепил жетон.
        - Звездолет «погибнет» в ближайший час,  - сказал он.  - Это неизбежно. Советую объявить об эвакуации вместо того, чтобы преследовать меня. Хотя, поступай, как знаешь, но все погибшие, если ты не последуешь совету, останутся на твоей совести.
        С этими словами Хэнс направился к выходу, приняв облик агента.
        Отперев дверь, он наткнулся на группу солдат. Выглядели они решительно.
        - Он там,  - сказал лже-Лоуренс, указав большим пальцем за спину.  - Будьте предельно осторожны.
        Солдаты по стеночке, с оружием наизготовку прошуршали к терминалу. Лишь замыкающий спросил:
        - С вами все в порядке, сэр?
        Хьюстон в облике агента ничего не ответил.
        Попав за дверь, он запер ее, воспользовавшись жетоном Лоуренса.
        Солдаты выломают створку и выберутся наружу, в этом нет никаких сомнений, но Хэнс к этому времени успеет скрыться.
        Мостик был рядом. Хьюстон каким-то шестым чувством ощущал, что он уже близок к цели. Кроме того, в этих «краях» стали попадаться более или менее читаемые надписи с указателями основных отсеков и узлов.


        Капитан Бернс, широкоплечий седеющий представитель той части человечества, которая не боится уже ничего, ничему не удивляется и совершенно лишена, по этому поводу, каких-либо эмоций и мимики. Его грубые черты лица вкупе с могучим носом рассекали межзвездное пространство уже многие годы, двигаясь вместе с чудовищем, которым ему выпало командовать.
        «Гидора» плыл к месту сражения ровно с той скоростью, которая могла быть сброшена в кратчайший срок, чтобы развернуть махину и устремиться в обратном направлении.
        События развивались в пользу землян, и Берне не хотел рисковать, и так уже изрядно потрепанным кораблем понапрасну. Естественно, генерал Паркер желал присутствовать при практически уже неизбежной победе, но капитан не торопился, давая возможность остальному флоту приблизить эту победу как можно сильнее.
        Неожиданно на мостик влетел агент Федерации Лоуренс. Вид у него был потрепанный, но держался он как всегда прямо и высокомерно.
        Капитан плохо переносил агента, но понимал, что тот выполняет такую же работу, как и он, и вынужден делать это независимо от мнения окружающих. Запретить приходить на мостик или отобрать у Лоуренса карту доступа он не мог, как бы этого ни хотел. Поэтому Бернс, с присущим всем капитанам каменным выражением лица, терпел «выходки» агента и выполнял его указания.
        - Перевести корабль на ручное управление,  - выпалил Лоуренс.  - Полный отказ от автоматики.
        - Есть полный отказ…  - выдохнул капитан, предчувствуя неладное.
        Прозвучал предупреждающий сигнал. Цвет индикаторов на мониторах сменился с зеленого на желтый.
        - Внимание, включено ручное управление,  - проговорил бесстрастный женский голос откуда-то сверху.  - Курс не задан.
        - Где помощник капитана?  - спросил агент.
        - Я здесь, сэр…  - успел, подняться с кресла и отрапортовать помощник, прежде чем окрасил кровью, вылетевшей из затылка вместе с пулей, противоположную стену.
        Бернс был следующим. Хэнс перевел оружие на капитана, но тот шмыгнул за колонну, поддерживающую свод. Заряд пробил один из мониторов. Изображение исказилось и поплыло.
        - Отмена команды!  - рявкнул капитан, но оба пилота тут же схлопотали по пуле, едва успев дернуться.
        Один затих прямо в кресле, второй свалился под панель и пополз в укрытие, заливая кровью блестящий пол.
        Капитан, воспользовавшись заминкой, набросился на агента.
        Лже-Лоуренс пропустил прямой в корпус, но стойко выдержал его благодаря развитым мышцам пресса, а вот удар по запястью был для него полной неожиданностью. Рука онемела, пальцы потеряли чувствительность и, несмотря на все прилагаемые усилия, выпустили пистолет. Тот звонко брякнул об пол и тут же был отброшен ногой капитана в сторону.
        Бернс схватил агента за грудки и швырнул через одну из многочисленных приборных панелей. Лоуренс, перевалившись через стойку, мешком приземлился на противоположной стороне. Капитан прыгнул следом, но слегка замешкался, не обнаружив агента - на его месте был кто-то другой.
        Бернс готов был поклясться, что секунду назад дрался с Дэном. Тот действовал по какому-то указанию свыше, либо просто спятил,  - так думал капитан. Но теперь он понял, что заблуждался - это был не Лоуренс, а кто-то похожий на него… или, совсем не похожий.
        Из оцепенения Бернса вывел удар в живот и следующий за ним хруст позвонков собственной шеи. За мгновение до смерти капитан услышал звуки взламываемой двери, ведущей на мостик, и в связи с этим упокоился с твердой уверенностью, что «обидчика» ждет неминуемое возмездие.
        Хьюстон отбросил мертвое тело капитана и, несмотря на шум, доносившийся от дверей, сосредоточился на управлении корабля. Скоро среди офицеров найдется тот, у кого имеется пропуск на мостик, и тогда Хэнсу конец.
        Он сел за штурвал. Отключил дублирование, полностью переведя контроль на себя, и увеличил тягу до максимума. На этом его познания в летном деле закончились, но проделанного было достаточно. «Гидора» резко ускорился.
        С трудом преодолевая возрастающую силу инерции, Хьюстон выбрался из кресла и направился к панели прокладки курса, перед которой возвышался странного вида прибор, служащий своеобразной «указкой» для составления маршрутной карты. Точного названия этого агрегата Хэнс не знал, но назначение его понял правильно.
        Подойдя ближе, он попытался разобраться в управлении.
        Подвижный, имеющий максимум степеней свободы манипулятор венчался крохотным кристаллом, завязанным на всей навигационной системе корабля. Кристалл этот располагался над полусферой голографической карты, изображающей поверхность Гайгана со всеми стратегически важными объектами, и служил некоей точкой в системе координат, задающей направление вектора движения. Иными словами, куда показывал манипулятор, туда и двигался корабль.
        Все просто.
        Вот только агрегат этот содержал еще один, весьма полезный элемент - стеклянный купол, накрывающий голографическую полусферу. Купол был подвижный и мог изменять свою высоту над картой Гайгана. Четыре стойки, располагающиеся по краям «навигатора», предназначались не только для считывания данных с кристалла и вычисления его положения в пространстве, но и служили своеобразными «рельсами», по которым мог двигаться купол.
        Эта прозрачная «крышка» являлась ничем иным, как ограничителем высоты минимальной орбиты, на которой «Гидора» мог удержаться. Направить корабль ниже вручную, без помощи автоматики, было невозможно. Купол находился в постоянном движении, то поднимаясь, то опускаясь над картой в зависимости от скорости корабля.
        Звук резака вывел Хьюстона из раздумий.
        «Зачем резать дверь? Ведь можно найти этого же генерала Паркера и воспользоваться его пропуском. Или Гаррет где-то прячется, прикрываясь заботами о ходе сражения?»
        Сила инерции угасла. Корабль набрал максимальную скорость, допустимую для ручного управления. Хьюстон не знал, в каком направлении движется звездолет просто потому, что ни черта не понимал в расставленных по мостику приборах и графиках, чертившихся на мониторах.
        Из дверного проема полетели искры. Скоро солдаты проникнут внутрь.
        Где же Лоуренс? Почему не объявляет об эвакуации? Надо было прикончить агента, по крайней мере, не приходилось бы на него рассчитывать.
        - Внимание! Объявляется общая эвакуация,  - проговорил все тот же женский голос.  - Спасательные отсеки открыты. Модули готовы к старту.
        «Молодец Дэн,  - подумал Хэнс.  - Я рассчитывал на твое здравомыслие».
        Хьюстон схватил манипулятор, понимая, что это единственное, что он может сделать, и, размахнувшись, пробил им тонкое стекло.
        Купол со звоном рассыпался.
        Хэнс погрузил кристалл как можно глубже в недра голографической карты, в тот самый участок суши, за который в последние дни так отчаянно грызлись Федерация и Сообщество - остров Доле.


        Пол под Хьюстоном «провалился». Появилось ощущение невесомости - корабль пошел к планете. Заревела сирена. Возня за дверьми мгновенно прекратилась. Раздался негромкий хлопок воздуха. Створки шлюза, ведущие к спасательной капсуле капитана, разъехались в стороны.
        Хьюстон подождал, стоя на мостике, пока зеленая сфера Гайгана не заполнит весь обзорный экран, потом направился к модулю.
        Капсула имела несколько посадочных мест. Усевшись в кресло и пристегнувшись. Хьюстон дал команду к отстыковке. Капсула мягко отделилась от звездолета.
        Громадная туша «Гидоры» пронеслась мимо иллюминатора, слегка сбив отделившийся модуль с курса реактивными струями, вырывавшимися из сопел.
        Хэнс внес корректировочные данные. Нужно приземлиться на Доле, только так он сможет встретиться с Джимом.
        К моменту посадки звездолет уже достигнет поверхности планеты, и все разрушительные последствия его падения уже должны будут сойти на нет.
        Хьюстон посмотрел сквозь обзорное стекло. Еще десяток спасательных капсул отделились от корабля. «Гидора» был уже далеко и светился слабым светом. Это значило, что корабль уже достиг атмосферы, и вернуть его уже не под силу никому.


        Звездолет вошел в плотные слои атмосферы Гайгана практически под прямым углом. Его тело раскалилось за счет трения о воздух, как бы нелепо это не звучало, и начало гореть. Антенны, надстройки и прочие выступающие части корпуса отваливались и тут же испарялись. Та же участь ждала и поврежденные участки обшивки.
        Несколько поворотных сопел так же потерялись, вспыхнув ярким светом. Прогоревший топливопровод какое-то время коптил, оставляя за кораблем длинный черный след, потом взорвался, придав звездолету вращение.
        Вкручиваясь в атмосферу, «Гидора» превратился в огненное копье, пронзившее слои облаков и вонзившееся точно в центр крупнейшей фабрики клонирования, не так давно вышедшей на полную мощность производства.
        Волны тектонических возмущений, словно круги на воде, разошлись во все стороны от эпицентра падения. Близлежащие строения просто превратились в труху. Несколько заводских труб, находившихся в десятке километров от фабрики, упали, подмяв под себя постройки.
        Вектор удара достиг центра планеты. Проснулись несколько вулканов, располагавшихся по разлому литосферных плит. Многочисленные землетрясения стали причиной разрушительных цунами.
        Весь Гайган содрогнулся. Потревоженные звери, птицы, согнанные с насиженных мест, подняли крик, сравнимый по силе с тем грохотом, что вызвала туша «Гидоры», врезавшись в планету.
        Пылевое облако, поднятое в воздух при падении звездолета, закрыло солнце и поползло во все стороны, постепенно укутывая планету в серое непроницаемое покрывало.



        Глава 8. Бог войны

        Хьюстон шел по высокой пожелтевшей траве к месту предстоящей встречи. До точки назначения, как он предполагал, оставалась какая-то пара километров, хотя точных координат он не знал и мог ориентироваться только по тому описанию, что дал ему Джим в начале задания.
        Эткинсон, скорее всего, был уже в курсе, что челнок, доставлявший Хэнса на Доле, разбился, а экипаж погиб. Но после падения «Гидоры» Джим должен был понять, что Хьюстон все-таки выжил и будет ждать в указанном месте.
        Глупо было предполагать, что Эткинсон сдержит слово и заберет своего «подопечного». Тем более сейчас, когда заданий больше не осталось - так думал Хэнс. Ведь Джим обещал, что эта миссия - последняя.
        Однако Хьюстон знал слишком многое из того, что простому смертному знать не положено, а, следовательно, сон его «работодателя» однажды мог быть нарушен представителями Федерального комитета, пришедшими «задать несколько вопросов». Чтобы этого не произошло, Джиму придется кого-то прислать и избавиться от Хьюстона, дабы полностью замести следы и спать спокойно.
        Хэнс это прекрасно понимал, поэтому ждал встречи, чтобы выяснить все раз и навсегда, а заодно и прикончить Эткинсона и его приближенных, ради сохранения уже собственного покоя.
        Где-то в глубине души он надеялся, что Джим отпустит его, но знал, что шансы на это очень малы. Еще он хотел забрать Дарну. Она была его «пропуском» в другую жизнь. Без нее смысла стремиться к иной форме бытия как такового - не было, и Хьюстон мог просто остаться здесь, потеряться на этой войне среди других солдат, для которых не существует иных желаний, кроме как пережить следующий день.
        Эта перспектива как-то не особо радовала. Здесь, на Гайгане вся его жизнь состояла в стремлении к той зыбкой цели, образ которой сформировался вокруг единственной женщины, что он встретил после собственного воскрешения. Потерять эту цель, означало снова вернуться на войну, а это, в свою очередь - скорая и почти неминуемая смерть.
        Хэнс шел по равнине, огибая скальные образования и выжженные участки, заваленные трупами. Он не хотел дышать смрадным воздухом, наполненным запахом разложения. Почему-то Хьюстон решил для себя, что для него все закончилось, и вспоминать все те ужасы, что ему выпало пережить, он просто не хотел.
        Денек выдался теплым, небо было чистым, выстрелы и грохот взрывов не тревожили слух, лишь стаи стервятников, кружащие над равниной, и непроницаемое облако пыли на горизонте, поднятое рухнувшим флагманом, несколько портили мирную картину.
        Когда впереди показался упавший звездолет, тот, из-за которого разбился челнок, Хэнс понял, что идет верным путем, и прибавил шаг, взяв немного в сторону. Приближаться к исковерканной громадине было бы глупо, так как та запросто могла иметь повышенный радиационный фон.
        Неожиданно послышался звук приближающегося челнока. Хьюстон упал в траву. Он не хотел, чтобы его обнаружили сейчас, даже если бы это был Джим. Прежде чем показываться Эткинсону на глаза, Хэнс планировал разведать обстановку.
        Для этого пришлось бы прикончить кого-нибудь из его людей, ради получения маскировки и внедриться в команду, дабы разузнать, что Джим планирует делать дальше. Так что высовывать нос раньше времени все же не стоило.
        Челноков оказалось три. Они шли на малой высоте. Отойдя от звездолета на безопасное расстояние, видимо по той же причине, что и Хэнс, транспортные суда пошли на посадку.
        Хьюстон уже не мог их видеть, но, судя по сменившейся тональности звука работы двигателей, сделал такой вывод.
        Свернув в заросли кустарника, он пошел в обход предполагаемого места приземления.
        Скорее всего, это был не Эткинсон. Тот бы не стал присылать три челнока. Либо Джим все же сдал Хьюстона воякам, или это просто был кто-то другой. Обе эти мысли не вызвали никаких эмоций, потому как не давали ответов ни на один вопрос. Хэнс или прикончит Эткинсона, или примкнет к военному аппарату под какой-нибудь новой внешностью и будет просто надеяться, что однажды еще встретится с Джимом. Других путей, во всяком случае, он не видел.


        Хьюстон раздвинул ветви кустарника и осторожно выглянул на поляну со стоявшими на ней челноками. Двигатели транспортов были потушены. Это значило только одно - они кого-то ждали и не планировали дождаться скоро.
        Хэнс пригляделся, пожалев, что не обзавелся хоть какой-то оптикой за все время своего «путешествия».
        Несколько человек обсуждали что-то, расположившись неподалеку от транспортных судов. Хьюстон не слышал разговора, так как люди были далеко, а читать по губам он не умел. На солдатах была летная форма, и выглядели они спокойно. Если бы эта компания имела при себе что-нибудь типа датчиков движения или тепловых детекторов, то Хэнса давно бы уже «повязали», а так, создавалось впечатление, что вояки полностью расслаблены и не ждут никакого подвоха.
        Хэнс решил дождаться темноты, лишь потом действовать. Главное, чтобы эти люди не снялись с места раньше времени.
        Спустя час два челнока стартовали, один остался ждать. Хьюстон, решив, что задача упростилась, подобрался ближе к солдатам, двигаясь ползком под прикрытием высокой травы.
        Сейчас он мог слышать их голоса, но слов все равно разобрать не мог. Он отчетливо различал гласные и согласные звуки, но в суть разговора вникнуть никак не получалось. Неожиданно его посетила мысль, что собеседники разговаривают на каком-то другом, незнакомом ему языке. Ели так, то это было в высшей степени странно.
        Чтобы убедиться в своей догадке, Хэнс подполз еще ближе. В этот момент его засекли. Вернее, он не мог сказать, когда именно его заметили, просто он почувствовал, как чье-то колено уперлось ему между лопаток, а к щеке прикоснулся холодный ствол пистолета.
        Просто удивительно, как Хэнс, «пялившийся» во все уши, дабы уловить суть разговора, не услышал, как к нему кто-то подкрадывается, а ведь это мог быть и какой-нибудь хищник.
        - Не шевелись,  - произнес солдат совершенно спокойным тоном.
        Он обезоружил Хьюстона и приказал подняться. Хэнс повиновался. Теперь и остальные заметили его.
        В этот момент Хэнс почему-то решил, что жизнь его может повернуться совсем уж круто и оказаться в дальнейшем гораздо хуже смерти. Что заставило его действовать, страх или инстинкт самосохранения, он не знал, но безрассудства в этом было гораздо больше, чем просто желания выжить.
        Рискуя быть застреленным, Хьюстон вывернулся и, выбив оружие из рук солдата, зарядил несчастному снизу, угодив под подбородок. Удар вышиб сознание из противника, и тот, сбрякав доспехами, рухнул словно мешок.
        Не тратя время на остальных, Хэнс взял резкий старт с места, быстро набрав максимальную скорость, не переставая удивляться тому факту, что его еще никто не пристрелил.
        Лесок, виднеющийся неподалеку, мог послужить хорошим убежищем, поэтому Хьюстон держал курс именно к нему. За то короткое время, что он потратил на преодоление открытого пространства, Хэнс не услышал ни одного выстрела и ни одной команды. Солдаты действовали молча и, скорее всего, имели указание взять противника живым.
        А может, они не преследуют его?
        Хьюстон обернулся. Четыре человека без признаков какой-либо усталости быстро нагоняли его. Еще двое заходили сбоку.
        В этот момент Хэнс влетел в предлесок. Продравшись сквозь заросли кустарника, он помчался, лавируя между деревьями к темнеющей впереди чаще. Своих преследователей он уже не видел и не слышал, но пребывал в твердой уверенности, что они не отстают.
        Силы быстро подходили к концу. Хьюстон уже придумал план дальнейших действий. Он решил оторваться, во что бы то ни стало, пропасть из виду, спрятаться и тихонько отдышаться. Затем, разделив солдат, прикончить одного из них и, приняв его облик, расправиться с остальными. Кого-то, правда, придется оставить в живых, чтобы использовать в качестве проводника по дороге к нефтяной платформе Джима. Если конечно, они вообще знают, кто такой Джим и где его искать.
        Обернувшись в очередной раз, Хэнс не разглядел дороги и жестко навернулся, ударившись больным плечом и пропахав носом сырую, поросшую чахлой травкой землю. Дыхание сбилось, в груди появилась острая боль. Он перевернулся на спину, пытаясь нащупать онемевшей рукой пистолет. Но оружия не было - его «конфисковал» солдат несколькими минутами ранее.
        Спустя несколько секунд преследователи появились из-за деревьев. Они уже не бежали, а шли спокойно и расслабленно.


        Они приблизились. На их лицах не было ни насмешки, ни высокомерия, ни прочих признаков того гнусного проявления власти, которое возникает при виде безоружной и совершенно растерянной «жертвы». Однако Хэнс не чувствовал себя растерянным. Да и в глазах солдат читалось что-то вроде почтения или уважения, хотя он, скорее всего, ошибался.
        Преследователи остановились в нескольких метрах от него. Спустя пару минут позади них из-за деревьев появился еще один человек. Он, вероятно, не участвовал в «гонке», потому как появился позднее и двигался почти прогулочным шагом.
        Когда он подошел, Хэнс, наконец, разглядел его - лейтенант Эдисон. Собственной персоной.
        - Отличная работа, Хьюстон,  - похвалил он, подойдя вплотную.
        - Тебе понравился мой побег?  - не удержался от сарказма Хэнс, хотя понимал, что речь идет о его последнем задании.
        Лейтенант лишь усмехнулся на это. Почти искренне.
        - Я прикажу убрать оружие,  - сказал он,  - и позволю тебе встать, если пообещаешь не геройствовать. Можешь мне поверить, тебе здесь ничего не угрожает. Что скажешь?
        - Не угрожает?  - вспылил Хэнс.  - Тогда какого хрена твои люди гоняли меня по лесу?
        - Ты первый побежал,  - пожал плечами лейтенант.
        - Да, конечно. Я забыл,  - выдохнул Хьюстон.
        Почувствовав себя в относительной безопасности, он попытался подняться. Солдаты мгновенно вскинули оружие и сделали шаг вперед. Хэнс замер.
        - Наш уговор,  - напомнил Эдисон.
        - Хорошо,  - выдохнул Хьюстон.  - Никакого геройства.
        Солдаты мгновенно «рассосались», оставив Хэнса наедине с лейтенантом. То обстоятельство, что за ним прилетели люди Эткинсона, несомненно радовало. Значит, Джим не собирался устранять Хьюстона, по крайней мере, пока.
        У Хэнса появилась возможность все обдумать. Теперь он был в более или менее понятном положении, следовательно, его жизнь снова обрела четкое направление.
        - Джим хочет поговорить с тобой,  - произнес лейтенант.  - Так что мы летим к нему.
        - Новое задание?  - Хэнс попробовал прикинуться дурачком.
        - Нет,  - ответил Эдисон, направившись к челноку.  - Ты все узнаешь на месте.
        Хьюстон пошел следом. Он не мог понять происходящего, хотя чувствовал, что должен обо всем знать, как если бы сам был частью этого и имел ко всему непосредственное отношение. По сути, так оно и было, но именно тот факт, что он ничего не знает и не понимает, выбивал его «из колеи».
        - Знаю, о чем ты думаешь,  - сказал Эдисон.  - Но уверяю тебя, что Джим не собирается тебя убивать. Поэтому не стоит устраивать бардак. Я даже верну тебе оружие, чтобы у тебя не возникало сомнений относительно моих слов.
        Он протянул Хэнсу пистолет.
        Вполне возможно, что лейтенант блефует,  - решил Хьюстон,  - так что пренебрегать таким «подарком» не стоит. Поэтому он взял ствол и, проверив патроны, спрятал его за пояс.
        Они погрузились в челнок. Солдаты запрыгнули следом.
        Взревев двигателями, транспорт оторвался от земли и направился к океану.


        Спустя час полета Хьюстон заволновался. Хоть он и плохо умел ориентироваться по положению местного солнца, но уходящее за горизонт светило все же располагалось немного не в той стороне, с какой Хэнс ожидал его увидеть. Другие ориентиры посреди океана найти было достаточно сложно, поэтому он молчал о своих подозрениях… до поры.
        - Мы летим не в том направлении,  - наконец, решился он.
        Солдаты не реагировали. Вообще они вели себя как-то чересчур спокойно и умиротворенно. На их лицах читалось какое-то ожидание. Причем, ожидали они чего-то пусть неторжественного, но долгожданного точно.
        - Да, не в том,  - отозвался Эдисон.  - Мы не идем на основную базу. Только ты не нервничай.
        Хьюстону немного польстила последняя фраза. Все-таки лейтенант переживал, что может не справиться с ним в случае, если Хэнс все же начнет «нервничать». И даже эти несколько солдатиков ему не помогут. Может, стоит немного попугать его?
        - И где находится, ваша НЕ основная база,  - спросил Хьюстон, вместо этого.
        - На архипелаге Тора,  - ответил Эдисон.  - Мы перебрались, поближе к «цивилизации», так сказать.
        - Как давно?
        - Пару дней.
        - Эткинсон там?  - не удержался Хэнс.
        - Да, он ждет тебя.
        - С ним можно связаться заранее?
        - Зачем тебе это?  - лейтенант, сидевший на месте второго пилота, обернулся назад и пристально посмотрел на Хьюстона.
        - И все же…
        - Можно, но сеанса связи не будет.
        - В чем причина?  - спросил Хьюстон, пытаясь скрыть свое беспокойство.
        - Джим считает, что где-то ошибся, и все идет не совсем так, как он хотел,  - ответил лейтенант. Поэтому он хочет поговорить с глазу на глаз. Это важно.
        Хэнс понял, что запутывается еще больше. Эдисон явно уклонялся от ответов. Не потому, что ему кто-то приказал не отвечать на вопросы, просто он не хотел забивать голову Хьюстону в надежде, что Джим объяснит все лучше и доступнее.
        Хэнс решил помолчать и повернулся к окну.
        «Скорее всего,  - полагал он,  - у Эткинсона есть еще одно или несколько заданий. Иначе лейтенант или кто-то из солдат давно бы прикончили меня».
        Это нарушало планы Хьюстона.
        - Что с прежней базой?  - осторожно спросил он.
        - В ней пропала необходимость,  - сказал лейтенант.
        - А люди, которые были там?
        Эдисон снова повернулся к Хэнсу лицом.
        - Все уже переправлены, на остров… И самка тоже, если тебя именно это интересует.
        Самка? Хьюстон почувствовал всплеск злобы.
        - Почему ты так ее называешь?  - спросил он.
        - Извини,  - лейтенант, казалось, говорил искренне.  - Скоро ты все узнаешь.
        Чувство тревоги нарастало. О чем он должен узнать? Как это связано с Дарной?
        - С ней ничего не случилось?  - поинтересовался Хьюстон, добавив голосу нотки угрозы.
        - Нет, не переживай,  - отмахнулся Эдисон. Скорей бы этот полет закончился.
        - Я откручу тебе голову прямо сейчас,  - прошипел Хэнс лейтенанту на ухо.  - Если ты не объяснишь мне, что тут творится.
        Эдисон вздрогнул от неожиданности. Только что Хьюстон был вне досягаемости и вот он уже здесь, угрожает его жизни. Солдаты, скорее всего, просто не успели среагировать на внезапный выпад Хэнса.
        Лейтенант почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему в бок. Если Хьюстон нажмет на курок, то Эдисон, даже вздохнуть не сможет, не говоря уже о каких-то действиях.
        - Ты же обещал не буянить,  - выдавил он.
        - А ты обещал, что все будет нормально.
        - Все и так в норме, Хэнс. Мы почти добрались.
        Хьюстон посмотрел вперед. Архипелаг Тора был уже в пределах видимости.
        Несколько маленьких островков, окруженных белыми песчаными пляжами, пара средних островов, покрытых буйной растительностью, и огромный, как материк, участок суши с горными вершинами, реками, озерами и обширной индустриальной зоной.
        - Будешь моим заложником,  - сказал Хьюстон.  - До тех пор, пока все не выяснится. Не дай бог, ты соврал мне или что-то недосказал - умрешь первым.
        Эдисон лишь тяжело вздохнул в ответ.
        «Самка».
        Это слово не выходило из головы Хэнса. Казалось, в нем содержались все ответы. Надо только подумать. Сделать лишь шаг, и все станет ясно.
        Еще при посадке Хьюстон заметил ровные ряды солдат, выстроившиеся на побережье, и несколько единиц боевой техники. Посадочной площадкой для челнока служила просто выровненная поверхность. Вместо административного здания или штаба у самой кромки воды ютился домик из быстромонтируемых конструкций.
        Челнок коснулся земли.
        - Прикажи своим людям покинуть транспорт,  - сказал Хэнс, все так же располагаясь позади кресла пилота и обхватывая рукой шею Эдисона.
        - Всем выйти,  - прохрипел лейтенант.
        - Пусть приведут Джима.
        Пленник попытался вывернуться, но Хьюстон быстро успокоил его, сильнее надавив стволом пистолета ему под ребра.
        - Приведите…  - выдавил Эдисон.
        Солдаты «испарились».
        Прошло минут десять. Небо за стеклом быстро темнело - пылевое облако двигалось в направлении архипелага.
        Когда ветер растянет пыль по всей атмосфере, средняя температура воздуха упадет на один-два градуса. Однако при том неустойчивом климате, что царил на Гайгане, эффект «ядерной зимы» быстро сойдет на нет. Пропитавшись влагой, поднятые в воздух частицы просто выпадут вместе с осадками, и произойдет это очень скоро.
        Наконец, перед челноком нарисовался Джим. Он был один и с виду без оружия.
        - Я так и знал, что ты начнешь заниматься ерундой, Хьюстон,  - крикнул он.  - Особенно сейчас, когда дорога каждая минута.
        Хэнс вдруг подумал, что все происходящее и произошедшее ранее является частью какого-то масштабного заговора. Более масштабного, чем лже-агент Джим Экткинсон.
        - Выходи, Хэнс,  - снова подал голос Джим.  - Тебе ничего не угрожает.
        - Что-то с трудом верится,  - пробормотал Хьюстон.
        Все пошло наперекосяк. Идея Хэнса проникнуть на базу незаметно с треском провалилась. Теперь он в центре внимания этой тысячной толпы и всего персонала. Хотя солдаты никак не реагировали на происходящее. Они стояли неподвижно, с выражением полной готовности на лицах.
        Так могли вести себя только клоны, но эти люди не являлись ими. Да, они были похожи друг на друга ростом, телосложением, формой черепа, но что-то различало их и в то же время роднило.
        - Не тяни резину, Хэнс,  - крикнул Джим.  - Или я прикончу твою подружку.
        «Самку»,  - вспомнил Хьюстон слова лейтенанта.
        Ответы на все вопросы уже близко. Кроме последнего: Останется ли Хэнс жив, после того как их получит?
        - Покажи мне ее,  - произнес он, высунувшись в боковое окно.
        Дарна мгновенно появилась в дверях мобильного домика. Странно было то, что Джим не отдавал приказа и не делал никаких знаков.
        «Интересно, как он все это смог провернуть?» - мелькнула мысль в голове Хьюстона.
        Вот и все. Отступать некуда. Сейчас будет поставлена жирная точка в судьбе Хэнса Хьюстона. Можно, конечно, угнать челнок, но пока будут разогреваться двигатели, последует ряд угроз со стороны Эткинсона, и Дарна, скорее всего, будет убита.
        Хьюстон не хотел быть причиной и свидетелем этого.
        - Не глупи, Хэнс,  - прокряхтел лейтенант.  - Все будет нормально.
        - Я предупреждал, что прикончу тебя…
        - Можешь сделать это, но потом ты поймешь, что смерть моя была напрасной.
        Хьюстон отпустил Эдисона и отошел на шаг, не сводя при этом с него оружия.
        - Выходи,  - произнес он.
        Лейтенант открыл дверь и вывалился наружу.
        Хэнс спрыгнул на землю следом и снова схватил Эдисона, уперев ему в бок пистолет.
        Недавно начался отлив. Песок был мокрым. Все побережье покрывали лужи грязно-зеленого цвета.
        Увязая в песке, Хэнс подтащил лейтенанта к Джиму.
        - Задание выполнено,  - произнес Хьюстон.  - Ты обещал мне свободу. Эткинсон долго и пристально смотрел на Хэнса, потом сказал:
        - Ты пришел сам.
        - Я думаю, тебе известны причины.
        - Мне известны, но тебе, похоже, нет,  - проговорил Джим, о чем-то напряженно думая.
        Эткинсон ждал, ждал какой-то реакции. Какого-то действия со стороны Хьюстона. Сейчас должно все начаться. Начаться и закончиться. Но Хэнс стоял как пень, и все его мысли, похоже, были о той женщине, что встала между ними. Между Джимом и Великим Планом. Планом, который шаг за шагом воплощался на протяжении двадцати с лишним лет и мог с треском провалиться прямо сейчас.
        - Опусти ее, и я уйду,  - проговорил Хьюстон тихо.
        - Проклятье!  - выругался Эткинсон, обращаясь как будто к океану.  - Что, черт дери, происходит? Что не так?
        В следующий момент лейтенант как-то неестественно вывернулся и, перехватив руку Хьюстона, перебросил его через себя и уронил лицом в зеленую лужу.
        - Черт,  - сказал Хэнс тихо.
        Стараясь не делать резких движений, он медленно поднялся на ноги. Пистолета в его руках уже не было.


        Тишина. Слышен лишь шум прибоя. Птицы не кричат. Пылевое облако темным громадным пятном надвигается на побережье, скрывая солнце. В его черных недрах периодически мелькают молнии. Слышны короткие щелчки грома. Температура воздуха падает.
        Солдаты ровными рядами стоят неподвижно. Лейтенант Эдисон, отойдя в сторону и присев на корточки, потирает затекшую шею. Джим стоит неподвижно, глядя на Хьюстона в упор.
        Хэнс не знает, что делать. Он безоружен.
        Надвигается тьма. Лужи, а вместе с ними и мокрая одежда Хьюстона начинают светиться. Он пытается смахнуть зеленый налет с плеча.
        - Это меноксис,  - произнес Джим, глядя на неуклюжую попытку Хьюстона стереть зелень с одежды.  - Самый распространенный микроорганизм на Гайгане.
        Что-то произошло в этот момент, какое-то неуловимое движение в воздухе. Словно электромагнитные полюса планеты слегка сместились в сторону.
        - Фосфор и кремний его основные составляющие,  - продолжал Джим все тем же спокойным тоном.  - В основном живет в воде, но и на суше может сохранять активность продолжительное время. Великий Океан - это дом для огромной колонии меноксиса.
        «Зачем мне все это?» - недоумевал Хьюстон, продолжая стоять неподвижно.
        - Микроорганизмы взаимодействуют между собой на электромагнитном уровне,  - говорил Эткинсон.  - И вся эта система работает как информационное поле. Как процессор, как мозг. Меноксис помнит все, в мельчайших подробностях. Все, что происходило на этой планете со времен ее зарождения. Помнит каждого, кто родился здесь и кто умер. Меноксис - это серое вещество Гайгана, несмотря на свой зеленый цвет. Это его разум, его нервная система.
        Хэнс вдруг испугался. Появилось желание, чтобы ответы, которые он так упорно искал, остались тайной.
        «Остановись, Джим. Я не хочу этого знать».
        Сверкнула молния. Спустя секунду раздался удар грома, похожий на щелчок хлыста. Ветра не было, но на поверхности океана появилась рябь.
        Внезапно лицо Эткинсона потеряло цвет. Нос провалился, уши прижались, губы исчезли, а на шее появились жаберные щели.
        «Оборотень. Вот кем был Джим все это время».
        Хьюстон опустил глаза, не в силах смотреть на эти метаморфозы. На какое-то мгновение он заметил перепонки между пальцами Джима, но в ту же секунду Эткинсон снова принял человеческий облик.
        Разум Хэнса отказывался верить в это. Ведь когда-то давно, на заброшенной насосной станции, где Хьюстон потерял свой первый и последний отряд, Фредди говорил, что Гайганские оборотни - это всего лишь животные. Полуразумные твари.
        - Наша раса зародилась здесь очень давно, за многие тысячи лет до прихода людей и бледнокожих,  - тональность голоса Джима постепенно из спокойной переходила в торжественную.  - Это наша планета и мы часть ее экосистемы. Мы - тела меноксиса. На какой-то ступени развития ему понадобились хребет и конечности, поэтому он, избрав белковый организм, эволюционировал его в нас. Мы его дети. Все эти годы мы жили в океане, оберегая его и не нарушая природных балансов. Нам не нужны были технологии до появления Сообщества и Федерации.
        «Не говори мне этого»,  - Хьюстон почувствовал, как реальность наваливается на него всей своей тяжестью.
        Война, которую вели здесь земляне и эхиры, казалась на фоне этого просто игрой.
        - Когда пришли эхиры, мы попытались отбить свою территорию,  - продолжал Эткинсон,  - но, не имея оружия, справиться с многочисленным, хорошо оснащенным врагом нам было не под силу. Партизанская война также не принесла результатов, кроме того что Сообщество открыло на нас масштабную охоту. Тогда мы ушли. Спрятались в глубинах. Но благодаря меноксису всегда знали, что происходит на поверхности.
        «Этого просто не может быть».
        - Потом появились люди и начали войну с бледнокожими. У нас появился второй враг. Тогда мы решили, что долго прятаться у нас не получится, рано или поздно противники поделят территорию и начнут освоение ресурсов. Единственный способ предотвратить это - прогнать их, отстоять свою планету, показать, кто здесь хозяин. Но с голыми руками, как я уже говорил, надеяться на победу было глупо. Одолеть врага, что сильнее физически, можно лишь силой разума. Так родился Великий План.
        «Чушь. Я не верю в это».
        - На протяжении всех этих лет мы внедрялись в Сообщество и в ряды Федерации. Подменяли начальников и простых солдат. Мы изучали их культуру, психологию, технологии и военное дело. Сейчас мы везде - в каждой сфере, в каждом роде войск, наша численность составляет тридцать процентов от общего числа вражеских сил. Этого достаточно, чтобы нанести удар и изгнать с планеты тех, кому она никогда не принадлежала.
        «Нет. Это не может быть правдой».
        - Но нам нужен был проводник. Тот, кто смог бы иметь прямой доступ в информационное поле, кто соединил бы наши разумы в единое целое. Тот, кто объединил бы нас и повел в бой. Безусловно, меноксис может эволюционировать кого-либо из нас в проводника, но на это потребуются сотни лет, а мы не имеем технологий, способных ускорить этот процесс.
        «Нет!»
        - Когда появился проект «Тритон», мы решили воспользоваться открывшейся возможностью. Многие ученые, работавшие над «Тритоном», были подменены нами для того, чтобы создать и вырастить проводника. Выудив отпечаток разума, утонувшего в океане солдата из информационного поля, мы инсталлировали его в мозг будущего клона. Этим солдатом оказался Хэнс Хьюстон, погибший когда-то при выполнении задания Федерации. Так появился ты. Воспоминания и опыт из прошлой жизни были сохранены в тебе намеренно. Чтобы воспитать в тебе ненависть к обеим сторонам.
        «Нет! Нет! Нет!..»
        - Я многим рисковал, отправляя тебя на уничтожение звездолетов, но эти два флагмана служили серьезной помехой в нашей войне. Избавившись от них, мы не только устранили эту проблему, но и вновь разожгли огонь войны между Сообществом и Федерацией. И огонь этот истощил обе стороны до необходимого нам уровня.
        Джим задумался на минуту.
        - Конечно, мы могли уничтожить их сами, но тебя следовало подготовить. Твоя ненависть должна была достичь определенной стадии, чтобы связь установилась. Ты должен был возненавидеть эту войну, возненавидеть всех, наполнить меноксис своей злобой. Наш разум не способен на подобное, но человеческий - да.
        «Нет!!!»
        - Кроме того,  - продолжил он,  - ты должен был набраться опыта, которого тебе не передала программа обучения. Ее сбой тоже наших рук дело. Вместо нее тебе установили прямую связь с меноксисом, связь с информационным полем, с душой Великого Океана. Иными словами, меноксис теперь - это ты. Ты наш проводник. Ты наш бог войны.
        - НЕТ!!!
        Ноги Хэнса стали ватными. Он упал на четвереньки. Его желудок «вывернулся», выпустив наружу порцию светящейся зеленым цветом воды.
        Вот и все. Он получил ответы на все вопросы. Вся его жизнь, которую он начал после смерти, была разыграна как по нотам. Его создали, за него все решили. Его подготовили к использованию и использовали. Оборотни обманули его, обманули также, как когда-то на насосной станции. Чисто, просто и почти гениально.
        Вспомнились события, которые ограждали его от смерти, «люди», которые спасали его. Получили объяснение и одинаковые клоны, преследующие его во сне и наяву. Его жизнь оказалась спектаклем, разыгранным по четкому сценарию и без единой ошибки.
        «Уничтожить флагманы, чтобы заставить шестеренки войны вращаться с новой силой. Расшевелить зажравшихся генералов и закончить войну в пользу Федерации в кратчайшие сроки».
        Какая чушь! И как Хьюстон мог поверить в это? Все это время Эткинсон лгал ему, а Хэнс, в свою очередь, согласно кивал головой.
        «Не применять оружия массового поражения»,  - Хьюстон готов был расхохотаться истеричным, сумасшедшим смехом.  - «Сохранить целостность экосистемы».
        Все встало на свои места. Вот он ответ на все вопросы, который Хьюстон всегда знал.
        - Но где-то есть изъян. Что-то идет не так,  - прохрипел он, вытирая губы.
        - Разве?
        - Эдисон сказал,  - объяснил Хэнс.  - Да и все твои объяснения были бы неуместны, если бы все шло «по плану», или я обязательно должен был обо всем узнать?
        - Это правда. Ты не настоящий проводник, вернее, неполноценный,  - произнес Джим после минутной паузы.  - Ты клон. Связь может не установиться, но если и установится, то будет недолгой, всего несколько дней.
        - Это ограничит вас во времени.
        - Да, но я думаю, мы уложимся, опять же, благодаря тебе. Уничтожение звездолетов подстегнуло ход событий. Бледнокожие, решив воспользоваться ситуацией, бросили на землян все силы. Последствия этого видны невооруженным глазом. Обе армии изрядно потрепаны.
        Эткинсон выдержал драматическую паузу, затем произнес:
        - Самое время - начать.
        Внезапно Хьюстон выпрямился и набросился на Джима. Тот не был готов к этому и, не удержавшись на ногах, повалился на спину. Они покатились по мокрому песку.
        Солдаты, стоя ровными рядами, преспокойно взирали на это. Лейтенант Эдисон продолжал сидеть на корточках в сторонке, словно ничего не происходило.
        Хьюстон подмял Джима под себя и замахнулся, чтобы нанести удар, но Эткинсон перехватил его руку и, вывернувшись, оказался сверху. Оборотень был чертовски крепок и силен.
        Усевшись верхом, Эткинсон схватил Хэнса за горло и начал душить. Хьюстон отчаянно вырывался, но справиться с противником никак не мог.
        «Что же тогда происходит, Джим?  - думал Хэнс, задыхаясь.  - Почему ты готов убить меня и поставить под угрозу весь ваш чертов Великий План?»
        Уже теряя сознание, он решил прибегнуть к единственному, на что был способен в этой ситуации - смене внешности. Скопировать лицо Эткинсона, чтобы ввести его в замешательство и выиграть несколько драгоценных секунд. Хьюстон поступал так много раз, и это выручало его, хотя сейчас казалось полной бессмыслицей.
        Он представил себя на месте Джима, посмотрел на себя его глазами, почувствовал, как душит себя, Хэнса Хьюстона. Ничего не получалось. Он видел собственное лицо, чувствовал удушье, но Эткинсоном никак не мог стать.
        Внезапно он понял, что смотрит на самого себя. Джим стал его копией. Солдаты, лейтенант, несколько техников, ошивающихся у «штаба», все стали на одно лицо. Лицо Хэнса Хьюстона.
        Разум Хэнса вдруг разлетелся на миллионы звенящих осколков и растворился в светящемся зеленью Великом Океане.
        Теперь он осознал себя. Осознал свою мощь, свой монументальный, несокрушимый и незыблемый интеллект. Понял, кто он есть и что делать дальше. Его человеческое тело, тело Хьюстона, затерялось где-то среди тысяч подвластных ему солдат и перестало его волновать.
        Теперь он понял, кто он и кем был всегда. Единый, совершенный и бесконечный разум. Гайган. Великий Океан. Меноксис.
        Время пришло.
        Никто не покинет планету живым.
        Связь установлена. Напрасно Эткинсон опасался сбоя или отклонения. Все прошло так, как было спланировано.
        Меноксис успокоился, расслабился, выдохнул «напряжение», словно дикий зверь перед предстоящей охотой. Рябь на поверхности океана пропала. Обитатели глубин прижались ко дну. Птицы перестали истошно орать. Звери притихли в своих норах и берлогах. Наступила тишина, нарушаемая лишь неестественно звонкими щелчками грома. Темная пылевая туча полностью закрыла солнце. С неба посыпались хлопья пепла и пыли, потом пошел дождь. Грязный черный дождь.
        Послышался низкий, балансирующий на грани человеческого восприятия долгий звук. Воды с шипением отхлынули от берега, обнаружив под собой ровные многотысячные ряды одинаковых Хэнсов Хьюстонов.
        Это явление наблюдалось на всех островах всех архипелагов. Люди и бледнокожие, ставшие свидетелями этого, застывали в недоумении. Никто не мог дать этому объяснения.
        Меноксис сделал «шаг вперед» и «поднял руку», желая проверить прочность «соединения». Солдаты в точности повторили этот жест.
        Да, время пришло.
        «Убить всех!» - произнес мысленно океан, направляя своих детей против людей и бледнокожих эхиров.
        - Убить всех,  - повторили шепотом солдаты на родном языке Хэнса Хьюстона хором, все как один.


        Атака была внезапной.
        Никто, ни один человек или эхир не могли предположить, что подобное вообще может иметь место. Было тихо и спокойно, все занимались собственными делами. Обе армии «зализывали раны» после недавнего столкновения. Царила вполне мирная обстановка, настолько мирная, насколько это вообще возможно в военное время.
        Сообщество кусало локти по поводу упущенных возможностей. Федерация же «скорбела» о потерянных флагманах и большей части флота. Попутно обе стороны восполняли утраченные силы и строили планы возмездия или реванша, кому как больше нравилось.
        Неожиданно все перевернулось. Накатившийся Армагеддон был настолько мгновенным и непонятным, что ни один, даже самый опытный командир не успел среагировать и принять правильное решение.
        Все утонуло в хаосе огня, криков, потоков крови и полного безумия.
        Меноксис действовал слаженно, четко и одновременно.

* * *

        - Сколько человек вам нужно для нападения на стоянку?  - спросил полковник Кертис, внимательно осматривая ровные ряды уцелевших после недавнего сражения клонов.
        Все они были при полном вооружении и боевой готовности и предназначались для патрулирования внешних границ недавно сформированной базы.
        - Сотни, я думаю, хватит,  - осторожно ответил капитан Паккард. Он заметил, что полковник чем-то недоволен или встревожен.
        - Сотни?  - удивился тот.  - Но на стоянке от силы сорок бледнокожих. Куда вам сотня?
        - Они прочно окопались,  - проговорил капитан, не сводя взгляда с Кертиса.  - Послав туда сорок человек, мы потеряем половину, а сотней мы просто окружим и задавим отродье. Они даже сопротивление не смогут оказать.
        Капитан слышал зов. Чувствовал, как сила растет в нем вместе с жаждой крови. Сейчас все решится. Надо лишь потянуть еще немного времени.
        Полковник сердито посмотрел на него.
        - Но мы не выиграем в количестве потерь,  - проговорил он.  - Из ста человек можно выкосить гораздо больше, чем из сорока.
        - Здесь две тысячи солдат. Минус сотня, и мы убьем двух зайцев одновременно - добьемся легкой победы и сохраним больше жизней, чем предполагаем,  - настаивал капитан, понимая, насколько глупо это звучит.
        Полковник снова переключил свое внимание на солдат.
        - Где вы взяли этих клонов?
        - Собрали по островам. Объединили гарнизоны, вернее то, что от них осталось,  - ответил Паккард.  - Что-то не так?
        - Да вроде все в норме. Вот только… я вижу одинаковые лица.
        - Это исключено,  - поспешил заверить капитан.  - Фабрика…
        - Исключено? Посмотрите на крайнего солдата в первом ряду,  - перебил Кертис.  - И сравните его с…
        Он повернулся спиной к Паккарду и начал водить пальцем по рядам. Воспользовавшись моментом, капитан достал пистолет и, направив ствол полковнику в затылок, нажал курок.
        Хлопнул выстрел. Пуля, вопреки расчетам, вошла в череп немного выше его основания и не убила Кертиса мгновенно. Полковника развернуло, и тот с удивленными глазами повалился на спину, указывая на Паккарда пальцем.
        Да, в это время капитан был точной копией «крайнего солдата в первом ряду».
        В этот момент один из клонов вскинул автомат и дал очередь по стоявшим рядом сослуживцам. Его примеру последовали еще насколько «человек».
        Брызгами полетела кровь и куски плоти. Уцелевшие среагировали по-разному: кто-то бросился бежать или попытался отползти в сторону от начавшегося кошмара, кто-то решил оказать сопротивление. Но никто не успел не то чтобы улизнуть, а даже открыть ответный огонь. Через несколько минут все закончилось.
        Из двух тысяч солдат на плацу остались лишь три сотни перепачканных кровью Хэнсов Хьюстонов… и гора трупов.
        Послышались выстрелы внутри мобильных домиков. Где-то «заговорила» зенитка. Затарахтел пулемет. Потом все стихло. Вся расправа заняла четверть часа.
        Оборотни спешно покинули базу и направились вглубь острова для воссоединения с основными силами, прихватив с собой всю технику и оружие.

* * *

        - Что вы делаете, сэр?  - задал вопрос старший пилот эсминца «Агама», подойдя к своему креслу и застав за штурвалом капитана Джейсона Стоуна.
        - Отойдите в сторону, Бриггс,  - приказал Стоун, не поворачиваясь.
        Пилот сделал шаг назад и, бросив взгляд на обзорный экран, заметил, как в поле зрения вплывает громадная туша орбитального крейсера «Голока». Корабль находился в опасной близости и никак не реагировал на вторжение в «личное пространство». Датчики же «Агамы» тревожно пищали всеми голосами и выводили предупреждающие сообщения на мониторы.
        «Голок» своим поведением вызывал вполне обоснованное беспокойство. Он не слал запросов, не отвечал на сигналы, посылаемые автоматикой эсминца, короче говоря, по всем признакам был мертв, хотя двигатели работали, и работали ровно.
        Капитан Стоун подвел «Агаму» настолько близко к орбитальному крейсеру, что, оказавшийся не у дел пилот, мог даже разглядеть тени, мелькающие в иллюминаторах «Голока».
        В эту секунду несколько грозного вида солдат вошли на мостик. Во время срабатывания шлюза Бриггс услышал выстрелы, доносящиеся из соседних отсеков. Неясное чувство беспокойства, посетившее его в момент, когда он застал капитана за штурвалом, заметно усилилось. Отчасти из-за того, что ситуация постепенно выходила за рамки его понимания, а неизвестность, по своему определению, должна пугать.
        Она и пугала.
        Бриггс вытер тыльной стороной ладони капли пота, выступившие на лбу.
        - При всем уважении, сэр…  - подал он голос, но его перебил хлопок, раздавшийся за спиной.
        Пилот вздрогнул.
        Капитан даже глазом не повел. Прозвучало еще несколько выстрелов. Меньше чем за минуту почти весь экипаж, находящийся на мостике, за исключением Бриггса, был перебит. Остались лишь вошедшие солдаты, пара техников, мгновенно преобразившихся и воспрявших духом, и сам капитан. Они стали переговариваться на как будто знакомом, но непонятном наречии. Их язык, казалось, был похож на все языки обитаемого мира одновременно.
        Затем Стоун произнес:
        - Займите место второго пилота, Бриггс.
        - Это, что, мятеж?  - спросил тот, понимая, что если ослушается, то разделит участь остальных.
        - Это называется заговор,  - ответил капитан спокойно.  - Садитесь и не задавайте лишних вопросов.
        Бриггс сел в кресло, рискнув обернуться. К своему удивлению, он заметил, что лица солдат и оставшихся на мостике техников абсолютно одинаковы.
        «Это не заговор,  - промелькнуло в его, отказывающейся верить происходящему голове.  - Скорее, вторжение».
        Он снова вытер пот со лба, на этот раз воспользовавшись воротом собственной рубахи.
        - Автоматика отказывается работать при такой «угрозе»,  - произнес Стоун, кивнув на «Голока», закрывающего уже весь обзор.  - Переходите на ручное управление и держите корабль ровно… И не вздумайте геройствовать.
        В этот момент к пилоту подошел солдат и упер ему в затылок дуло пистолета. Бриггс и не думал геройствовать, хотя мысль «спасти» положение и стать героем, пусть даже посмертно, немного грела душу.
        - Поворачиваем,  - приказал капитан,  - и идем вдоль борта.
        - Так точно,  - тихо ответил пилот, намеренно опустив слово «сэр».
        Затем Стоун произнес несколько фраз по внешней связи. Бриггс отметил, как они похожи на все фразы обитаемого мира одновременно. Еще он обнаружил, что капитан тоже стал одного лица вместе с остальными.
        Пилот даже не пытался найти объяснение происходящему. Все, что он видел, превосходило многократно его знания, опыт и воображение.
        «Агаму» пробила дрожь. Все бортовые турели «заговорили» одновременно. Заряды, выпущенные из них, буквально вспороли обшивку крейсера. Бриггс видел, как вспыхивает и гаснет свет в иллюминаторах «Голока», как воздух, вылетающий из отсеков, выносит в космос все незакрепленное оборудование, обломки и битое стекло. Ему казалось, что он даже слышит рев сирены и крики раненых. В дополнение к этой картине в обзорном экране промелькнуло несколько растерзанных тел, разлетающихся по космосу, которые автоматика успела засечь и идентифицировать как «белковые соединения».
        Затем последовал ракетный залп. Заряды проникали внутрь крейсера и разрывались, выворачивая из его тела целые конструкции. Пулеметы переключились на летящие в сторону эсминца крупные обломки.
        - Малый вперед,  - скомандовал капитан.
        Бриггс выполнил команду почти машинально. Его состояние было близким к шоку, но он старался держать себя в руках.
        Спустя минуту затишья из недр «Агамы» вылетели еще три ракеты, оставляющие за собой яркий белый след. Ракеты устремились в проковырянную в «Голоке» дыру.
        Внезапная вспышка осветила мостик и на мгновение ослепила пилота.
        Когда зрение восстановилось, Бриггс увидел в иллюминатор, как развороченный корпус крейсера удаляется прочь от эсминца и зеленой громадины Гайгана, постепенно вращаясь и разваливаясь на две части. Огни уже не горели, двигатели не работали. «Голок» был мертв.
        Не помня себя, пилот поднялся и, вытащив, почему-то не отобранный ранее пистолет, разрядил его в Стоуна. Все двенадцать пуль попали в тело солдата, бросившегося к капитану, чтобы закрыть его собой. Сам Стоун, естественно, не пострадал, если не считать брызг крови, что попали на него.
        Выпрямившись, капитан поднял оружие.
        - Ваши услуги больше не нужны, Бриггс. Спасибо,  - сказал он и нажал курок.

* * *

        Машина вращала гусеницами, надрывно вереща. Все ее усилия были напрасны, удачнее было бы выразиться - безосновательны, потому как траки бултыхались в коричневой жиже, не находя для себя опоры.
        Пара легких танков, находясь на относительно сухой поверхности, тянули завязшую самоходную гаубицу, зарываясь в рыхлый чернозем и рискуя трансмиссией. Толпа бледнокожих толкала самоходку с противоположной стороны, выслушивая «лай» командиров и жертвуя своими спинами и поясницами.
        Казалось, нет ничего бессмысленней, чем тащить многотонную технику из болота вручную, но усилия эти, помноженные на желание, подгоняемые угрозами, приносили свои плоды - техника медленно, но верно двигалась вперед. Подобная картина повторялась повсеместно, на протяжении всей, сравнительно небольшой, но чертовски вязкой топи.
        Винить здесь было некого. Жалеть тоже. Все, кто участвовал в этой «пытке», просто стали жертвами обстоятельств.
        Как бы выразился Гаррет Паркер: «Это война, а на войне никогда не бывает легко».
        Причиной этих событий стал приказ эхирского командования: «Нанести последний удар». Причем слово «последний» здесь применялось исключительно к противнику.
        Вследствие чего подразделение примерно из пяти тысяч бледнокожих и полутора сотен единиц техники направлялись к побережью для «решающей атаки» на ремонтные верфи Торы.
        Сообщество решило, что сейчас самым разумным будет уничтожить вспомогательные космопорты Федерации, так как флот землян после потери флагманов находится в весьма плачевном состоянии и нуждается в ремонте. Лишившись верфей, Федерация лишилась бы флота.
        Собрав остатки сил и техники со всего архипелага, эхиры наспех спланировали и начали наступление.
        Ничего не подозревающая армия Федерации, разбросанная по временным базам, непременно понесла бы поражение и потеряла бы верфи, если бы не одно обстоятельство: грязный дождь, сконденсировавшийся в оскверненном пылью небе, хлынул очень некстати и «насытил» высохшее болото, через которое подразделение бледнокожих решило сократить путь.
        Легкая техника успела выбраться, а вот тяжелые танки и ракетницы безнадежно завязли. Здесь выбор был небольшой, либо бросить все и отказаться от атаки, либо попытать счастья и спасти хоть что-нибудь.
        Отношение эхиров к своему противнику известно. Равно как и известен выбор, который сделало Сообщество - спасти все и атаковать.
        Грязные, вымокшие, измученные бледнокожие буквально на себе выносили непослушные механизмы из болота. Через несколько часов выпавшей на их долю пытки появились первые жертвы.
        Кто-то утонул, завязнув в трясине, кого-то разрубило лопнувшим тросом, а кого-то просто переехали. Закаленные жесткой дисциплиной эхирские солдаты, словно муравьи, вкалывали, не покладая рук, не обращая внимания на потери и не жалуясь на судьбу.
        Сообщество слабо воспитывало в них какие-то боевые качества, хотя не обошлось и без этого, но прививало своим подчиненным выдержку и покорность. Может, поэтому, когда треть подразделения внезапно приобрела одинаковые черты лица, человеческого лица, и начала палить «по своим», никто не запаниковал, не замахал руками, не забегал в панике кругами. Вместо этого завязалась очень жестокая и очень «грязная» драка.
        Защелкало ручное оружие, затрещали пулеметы и зенитки. Внезапные многочисленные потери и легкая растерянность очень скоро сменились ожесточенной грызней, с четким распределением сил и расстановкой обороны.
        Командование быстро сориентировалось в ситуации и поняло, с кем имеет дело, тем более что противник, обозначив себя, стал резко отличаться от обычных солдат.
        Смена внешности не была ошибкой меноксиса. Это был спланированный шаг, цель которого заключалась в отделении вражеских солдат от своих собственных по внешним признакам. Конечно, оборотни могли принять какой угодно облик, отличный от людей и эхиров, но Хэнс Хьюстон был для них богом. Богом войны. Его лицо служило своеобразным боевым «окрасом» - маской смерти.
        Преимущество меноксиса было во внезапности, но противник, хоть и потерял значительную часть солдат в первые минуты атаки, быстро пришел в себя, оказавшись более крепким, как морально, так и физически.
        Эхиры дрались как звери. Словно волки, отстаивающие интересы собственной стаи. Они убивали врагов без сомнений и жалости всем, что попадалось под руку.
        Рвались снаряды, зенитные очереди поднимали в воздух фонтаны грязи. Мертвые, растерзанные тела постепенно погружались в трясину. Вся эта картина напоминала оживший кошмар. Болото мгновенно окрасилось в цвет крови.
        Но, несмотря на все усилия, солдаты Сообщества все же были сломлены и перебиты. Оборотни, со своей стороны, также понесли значительные потери, кроме того, меноксис остался без трофейной техники. Все самоходное оружие, которое уцелело во время резни, не представляло никакой ценности, потому как потеряло способность к передвижению и, похоже, завязло в этом болоте навсегда.

* * *

        Так было везде. На всей поверхности суши, на всех островах.
        Земляне, более оснащенные технически и в плане вооружения, но совершенно не готовые к трудностям, сдавали свои позиции быстрее, чем бледнокожие эхиры, наученные отстаивать интересы Сообщества при любых обстоятельствах.
        Весь тот минимум морских судов, что имели обе стороны на Гайгане, бесследно исчез в первые часы атаки. Те, что вышли на их поиски, разделили судьбу последних.
        Космический флот, представляющий наибольшую угрозу, был «захвачен» заранее, командование подменено, а количество экипажа сведено к минимуму. Звездолеты, что имели способность посадки на поверхность планеты, были посажены. Корабли покрупнее и орбитальные крейсеры просто уничтожены. Самые крупные из них были предварительно оттянуты на безопасное от Гайгана расстояние, чтобы исключить вероятность еще одного падения на планету.
        Сухопутные войска еще долго держали оборону, пытаясь связаться с Землей и затребовать подмогу. Были даже случаи объединения сил Сообщества и Федерации. Но ни те, ни другие не были готовы к подобному исходу и вскоре оказались повержены.
        Меноксис уложился в пятидневный срок. Связь с проводником сохранялась еще несколько дней и была использована для полной зачистки планеты. Потом все стихло, вернее даже сказать - вымерло.
        Через десять дней после этих событий Гайган опустел. Оборотни залегли на дно во всех смыслах этого слова. Трофейная техника была спрятана. Звездолеты посажены вдали от космопортов и тщательно замаскированы на случай орбитальной фотосъемки. Системы ПВО приведены в полную боевую готовность.
        Наступило настороженное затишье. Меноксис перешел в «спящий режим», без проводника оборотни не имели преимущества перед возможным противником. Теперь Великий Океан мог оказать своим детям лишь информационную поддержку.
        Меноксис понимал, что война только началась. Федерация и Сообщество еще вернутся на Гайган и, возможно, действовать будут уже сообща. Случится это нескоро. Врагу понадобится не один десяток лет, чтобы собрать информацию о произошедшем, построить новый флот и притянуть его к зеленой планете.
        В том, что это произойдет, нет никаких сомнений, но к этому времени меноксис обзаведется новым, уже настоящим, выращенным в утробе матери проводником.


        Гайган. Планета чем-то похожая на Землю, только что пережившую Великий Потоп. Один из немногих миров, способных нести на себе экосистему достаточно прочную для того, чтобы пройти путь от простейших до почти разумных организмов. Подобных планет мало, но все же они встречаются в безграничном космосе. На данный момент человечество смогло дотянуться лишь до некоторых из них, и поэтому они еще так ценятся.
        Со времени открытия Гайгана прошло немногим более двадцати лет. Теперь этот мир официально закрыт. Закрыт до выяснения обстоятельств «Произошедшего» (именно с большой буквы).
        Что случилось? Почему обе противоборствующие стороны вдруг лишились своих армий? И что послужило причиной этому? Федерации и Сообществу еще предстоит это выяснить.
        А пока - полное затишье, безмолвие и неизвестность. Лишь несколько неясных сообщений, достигших Земли, на основании которых было выдвинуто предположение, что местная форма жизни, так и оставшаяся без официального названия, вышла из Великого Океана и уничтожила всех. Всех до единого.


        Спустя месяц на орбиту Гайгана был отправлен исследовательский корабль «Эксплорер-31». Из отчетов экипажа стало ясно, что оптическое наблюдение не принесло результатов из-за плотного слоя пыли в нижних слоях атмосферы. Тепловой анализ также ничего не дал, кроме сведений о том, что на планете наблюдается глобальное снижение температуры. Электромагнитный же установил слабую активность на побережьях крупных островов.
        Тогда было принято решение отправить на поверхность экспедицию, которая, как нетрудно догадаться, так и не вернулась. Второй, уже спасательный отряд, даже не добрался до точки высадки - челнок был сбит выпущенной с побережья ракетой. Беспилотные дроны разделили участь последних.
        «Эксплорер» вернулся на Землю ни с чем.
        Сообщество занялось исследованием «Произошедшего» более плотно. Потратив месяцы на разведку, потеряв уйму транспортных судов, жизней и прочих ресурсов, бледнокожие преуспели в этом деле немногим больше, чем люди.
        Что примечательно - в процессе проведения расследования ни одна из противоборствующих сторон не вступила в конфликт со своим недавним противником, Хотя никто не выкидывал белых флагов и не заключал перемирия.
        Через несколько месяцев молчания Федерация все же сделала заявление о том, что война проиграна. Флот потерян, а все пропавшие без вести солдаты могут считаться погибшими.
        Меноксис не отпустил никого.
        Но один корабль все же смог уйти на орбиту. Пока все были заняты истреблением друг друга, одному человеку удалось добраться до транспорта и уйти незамеченным.
        Никто не видел, как челнок взлетал и набирал высоту, за исключением исполинской черепахи размерами с остров. Рептилия, кроме огромной массы, отличалась от своих сородичей желтой отметиной на черном панцире. Как будто кто-то очень давно пытался расколоть «дом» несчастного животного чем-то исключительно тяжелым. Трещина заросла, но не успела огрубеть и приобрести естественный цвет.
        Черепаха всплыла недалеко от Торы и с интересом наблюдала за медленно удаляющейся светящейся точкой. Затем, выпустив стаю пузырей, исчезла в зеленой пучине.



        Вместо эпилога

        Агент Федерации Адам Чейз прогуливался по коридору администрации в ожидании своего вынужденного и недавнего напарника инспектора Рея Кларка. В коридоре было душно, система кондиционирования, как водится, сбоила именно в самые жаркие летние дни. Да и вообще, на Земле мало что работало исправно. Все технологии сейчас были направлены на вооружение флота и освоение дальнего космоса. Людям же, живущим в колыбели человечества, приходилось довольствоваться продукцией так называемых «бюджетных» компаний, которые существовали и производили что-то лишь на выделенные правительством средства.
        Даже головной офис Федерации в Вашингтоне был оснащен подобным ширпотребом, отказывающимся функционировать как раз тогда, когда от его работы зависело если не главное, то, по крайней мере, многое.
        Слушание по делу выжившего в Гайганском конфликте человека должно было состояться через несколько минут. В этом деле было много неясного. В подобных случаях, чтобы докопаться до истины, одних фактов мало, нужна еще и свежая голова. Правда, при такой жаре ни о какой «свежести» речи просто быть не могло.
        В зал заседания, несмотря на его манящую прохладу, Адам не торопился входить. Те несколько человек, что успели расположиться там, создавали столько шума, что, казалось, помещение забито людьми полностью. Подобная атмосфера могла быстро утомить агента. Кроме того, он и так уже чертовски устал от бесконечного повторения материалов дела.
        Послышались приближающиеся шаги. Так широко мог шагать лишь инспектор Кларк, которого «ждал» Адам и который должен был появиться еще четверть часа назад.
        Агент обернулся на звук.
        - Приветствую, Чейз,  - произнес рослый мужчина со строгим лицом и не менее строгой лысиной, делающей его схожим с каким-нибудь Доктором Зло из комиксов про борьбу с фашизмом.
        Адам ничего не сказал. Он лишь кивнул в ответ и протянул руку в знак приветствия. Доктор Зло крепко пожал предложенную пятерню.
        Агент Чейз просто не переносил инспектора за его внешний вид, его должность и вечную усталость на лице. Кроме того, Кларк не соответствовал своему грозному образу, а был просто уставшей бюрократической крысой, готовой закрыть дело, просто руководствуясь собственной ленью. Это обстоятельство просто выводило жаждущего докопаться до сути агента из себя.
        - Когда начало?  - спросил инспектор, имея в виду слушание. Как будто он не знал.
        - Давно уже…  - выдохнул агент.
        - Ну что же,  - Кларк поправил воротник и шагнул к двери.  - Сегодня мы, пожалуй, закончим.
        - Все-таки, вы намерены закрыть дело?  - встрепенулся Чейз.
        - Да,  - ответил Рей.  - Все и так слишком затянулось.
        - Но…
        Агент не успел выдвинуть аргумент против этого решения, так как инспектор уже открыл дверь и вошел внутрь зала заседания. Адаму ничего не оставалось, как проследовать за ним.


        Просторное помещение, заставленное пластиковыми стульями, щедро обдувалось прохладным воздухом, пропущенным через систему кондиционирования. Адам не удержался и вдохнул через нос полной грудью.
        Инспектор Кларк, заметив это, удивленно вскинул брови, но никак не прокомментировал этот странный, с его точки зрения «жест».
        Несколько стульев были заняты людьми умного вида и различной степени важности. Среди присутствующих Чейз заметил генерала Айзенберга, начальника безопасности систем связи Томаса Бэйли и представителя военной Комиссии Йоханса Бартера. Остальных агент раньше встречал по долгу службы, но имен и званий не помнил.
        Напротив аудитории располагались не менее пластиковый стол с терминалом, оператор и сидящая сбоку стола привлекательного вида девушка с едва заметными признаками беременности.
        Все эти люди находились в полурасслабленных позах и «внимательно» слушали перепалку генерала и начальника Комиссии. Лишь девушка была напряжена. Она нервно постукивала по краю стола кончиками пальцев, с закрепленными на них датчиками, которые в свою очередь соединялись посредством тонких проводов с терминалом.
        «Дарна Паттель»,  - вспомнил Адам имя девушки.
        - Что у нее с рукой?  - спросил вполголоса Кларк, присаживаясь на соседний с агентом стул.
        - Это сенсоры, они снимают показания…  - начал объяснять Адам.
        - Я про другую руку,  - перебил его Рей.
        Агент Чейз перевел взгляд на свежую повязку, обхватывающую запястье Дарны.
        - Так…  - отмахнулся он.  - Мы сделали надрез, чтобы убедиться в отсутствии подкожной мышечной прослойки.
        - Зачем?  - недоумевал инспектор.
        - Мы должны быть на сто процентов уверенными, что она не принадлежит ни к оборотням, заполонившим Гайган, ни к злосчастному проекту «Тритон», который, по моему мнению, и послужил отправной точкой к тому, что произошло на планете.
        - Другими способами в этом убедиться было нельзя?  - разозлился Рей.
        - Так дешевле… и быстрее. К тому же вполне законно.
        Инспектор Кларк тяжело вздохнул. Он жалел бедную девушку, которой и так пришлось многое пережить. А тут еще этот… Чейз со своим надрезом.
        - …Во всем виноват этот чертов проект,  - раздраженно продолжал генерал.  - Начав заигрывать с генетикой, мы сами спровоцировали этот инцидент. Сколько образцов «Тритона» вам удалось отловить?
        - Четыреста,  - отмахнулся Йоханс.
        - Четыреста, из тысячи восьмисот,  - подытожил Айзенберг.  - Полностью обученные солдаты со способностью менять внешность разбрелись по всему Гайгану. Федерация возложила на них особую миссию - внедриться в Сообщество. Вместо этого все образцы исчезли, разбежались. Конечно, обладай я способностью менять внешность по своему желанию, я бы тоже послал все к чертям и затерялся бы в толпе. А мы в свою очередь отвергли их, посчитав слишком опасными для себя. Следовательно, эти тысяча четыреста полуоборотней стали предоставлены самим себе, и когда они почувствовали свои преимущества, то запросто могли сплотиться как между собой, так и с местными… формами и спланировать то, что мы теперь имеем. Спланировать конец войны.
        - Программа обучения, инсталлированная в их мозги, подразумевала полное подчинение Федерации и не должна была позволить образцам действовать самостоятельно,  - произнес Бэйли.
        - «Инсталлирована в их мозги»,  - передразнил генерал.  - Вы лично это проконтролировали? Тысяча четыреста клонов с почти нечеловеческими возможностями! Это целая армия, черт ее дери!
        - Чушь. Тысяча четыреста - это слишком мало для подобных масштабов…  - возразил представитель Комиссии.
        - Плюс все оборотни, живущие там,  - поправился Айзенберг.
        - Все равно нереально. Либо оборотни были умнее, чем казались на первый взгляд.
        - Нам удавалось поймать несколько этих тварей,  - вставил реплику Адам.
        - Мы основательно их изучили. Надо сказать, что на основе их ДНК создавались образцы «Тритона». Так вот, оборотни практически неразумны, это просто хищники, и нападение произошло спонтанно, благодаря какому-то общему порыву, инстинкту, зову природы и так далее.
        - Они управляли техникой, маскировались под людей и эхиров…
        - Это непроверенные данные.
        - Непроверенные? Мы потерпели полный крах! Ни один солдат, я не говорю уже о технике, не вернулся с Гайгана. Никто не смог спастись. Все, кто находились на этой зеленой планете, там и остались. Эти твари уничтожили всех, уничтожили и спрятались.
        - Вы получили снимки с орбиты?  - спросил Бартер.
        - Нет. То есть да, но на них невозможно ничего увидеть,  - ответил Чейз.
        - Концентрация пыли в атмосфере превосходит возможности нашей оптики.
        - Разведотряды?
        - Не вернулся ни один. После приземления связь пропадает полностью. Никаких данных. Все частоты глушатся.
        - Дроны?
        - То же самое,  - вставил Айзенберг.  - Все говорит о том, что враг оснащен технически и, скорее всего, нашим же оборудованием. Это не животные. Они разумны и гораздо разумнее всех нас.
        - Мы проводим неверные параллели,  - высказался Кларк. «Аудитория» мгновенно притихла.
        - Местная форма жизни,  - продолжал инспектор.  - Как она там… называется? Не имеет к «Тритону» никакого отношения, равно как и «Тритон» к ней. Если говорить о «Произошедшем», то можно предположить, что… местные…
        - Называйте их - оборотни,  - предложил Бартер.
        - Не важно… Они готовились к этому. Все что мы имеем - это тщательно спланированная операция или даже заговор. Не исключено, что «Тритон» оказал им в этом содействие, но мы должны учесть, что, возможно, оборотни превосходят нас пусть не в прогрессе, но интеллектуально - точно.
        - Не превосходят,  - повысил голос Чейз.  - Это доказано генетически.
        - Значит, мы имеем дело с коллективным разумом. Улей всегда «разумнее», чем каждый индивид по отдельности.
        - Как вам удалось спастись?  - обратился генерал к Дарне.  - Нет. Стоп. Для начала хотелось бы знать: вы вообще в курсе, что произошло, и почему для нас так важна каждая мелочь, каждая зацепка?
        - Местная форма жизни, о которой мало кто знал,  - вздохнула девушка,  - вышла из глубин Великого Океана и уничтожила всех людей и эхиров в том числе. Спасшихся нет. Флот исчез. Доступа на планету нет. Эхирское Сообщество выслало инспекцию с «белыми» флагами, которая торчит теперь на подходах к Гайгану и ждет любой информации, которая может пролить свет на случившееся. Федерация же делает вид, что в курсе произошедшего и что продолжает сохранять контроль над ситуацией. Хотя и те, и другие знают, что это далеко не так.
        Проговорив это, она шумно выдохнула.
        - Об этом,  - продолжила она,  - знают уже все. Тем более, после официального заявления о поражении в войне, которое Федерация понесла, это стало…
        - Кстати,  - перебил инспектор Кларк.  - Необходимости в этом заявлении не было никакой. Теперь каждая собака на Земле считает, что мы проиграли войну Сообществу, отстающему от нас в развитии, а нелепую сказку про оборотней придумали, чтобы хоть как-то оправдаться.
        - Заявление нужно было для того, чтобы объяснить людям причину повышенного внимания к оборонной промышленности, и как следствие - повышения налогов и пошлин.
        - Налогоплательщики на протяжении всей истории человечества оставались недовольными подобным «повышением внимания», но причины их интересовали меньше всего,  - вставил реплику Бэйли.
        Генерал поднял руку, требуя тишины.
        - Вернемся к нашему… свидетелю и прежнему вопросу,  - сказал он, поворачиваясь к Дарне.  - Как все-таки вам удалось выбраться с планеты?
        - Я… не знаю,  - замешкалась она.  - Меня удерживали в качестве заложницы и…
        - Кто?  - спросил Айзенберг.
        - Эткинсон. Джим Эткинсон,  - ответила девушка.  - Он, кажется, работал на Федерацию.
        - В смысле, был одним из агентов?  - поправил Чейз.
        - Да, наверное.
        - Дело в том, что Эткинсон, я имею в виду, настоящий агент Эткинсон,  - проговорил генерал.  - Погиб при исполнении задолго до… того, как стал удерживать вас в качестве заложницы.
        - У него была охрана, челнок, документы, указывающие на его принадлежность к секретной службе и доступ в Федеральную сеть,  - сказала Дарна.
        - Понятно,  - выдохнул Айзенберг.  - А мысли о том, что документы могли быть поддельными, у вас не возникло?
        - Документы не были поддельными,  - вставил реплику инспектор Кларк.
        - Откуда вам это известно?  - обернулся генерал.
        - Мы проверили пароли и карты доступа,  - ответил Рей, уже пожалев о том, что подал голос.  - Придраться не к чему.
        - Эткинсон к тому времени был давно уже мертв. Как система безопасности пропустила кого-то в сеть по его документам?
        - Я не занимаюсь вопросами безопасности, генерал,  - парировал Кларк,  - но признаю, что это наше упущение и, программисты уже работают над этим… пробелом.
        - Этот пробел, возможно, стоил нам целой планеты!  - воскликнул кто-то из присутствующих.
        Инспектор не успел заметить, кто, а по голосу он мало кого знал.
        - Я еще раз повторяю, что вопрос безопасности систем - вопрос не моей компетенции, а что касается причин, то тут многое требует не только ясности, но и доказательной базы.
        - Вообще-то мы собрались здесь по совершенно другому вопросу,  - произнес худощавый очкарик, так же сидевший в первом ряду.  - Поэтому не будем терять время.
        Рей не помнил, как его зовут и какую должность он занимает, хотя пару раз сталкивался с этим человеком. Не исключено, что системы безопасности как раз его «территория».
        - Что значит «по другому вопросу»?  - подал голос агент Чейз.  - Вопрос здесь один, и любая мелочь, даже такая, как «прореха» в системе защиты, может быть той самой ниточкой, потянув за которую мы сможем распутать весь клубок. Не исключено, что это обстоятельство было также спланированным шагом.
        - Вы уже тянули за эту «ниточку», агент,  - повысил голос очкарик.  - И ничего, кроме ненужных проблем, не вытянули. Теперь мы подозреваем всех и каждого вместо того, чтобы заниматься нормальным расследованием.
        - Вернемся к прежнему вопросу,  - сказал генерал, достав из кармана платочек и промокнув вспотевшую, несмотря на относительную прохладу, лысину.  - Как вам удалось сбежать от Эткинсона и уйти с Гайгана.
        - Была драка между Хьюстоном и Эткинсоном. Потом как-то все смешалось. Казалось, что обо мне просто забыли.
        - И вы сбежали?
        - Да, я выбила стеклопакет и, выбравшись из домика, где меня заперли, угнала оставленный челнок. Топлива хватило только на то, чтобы преодолеть притяжение планеты и выйти на орбиту. Через несколько витков меня подобрал грузовоз, идущий до Земли. Один из членов экипажа обмолвился, что обстановка на Гайгане резко вышла из-под контроля, и посадка на поверхность запрещена, поэтому все прибывшие корабли легли на обратный курс.
        - Кто такой Хьюстон,  - спросил Чейз.
        - Он работал на Эткинсона,  - ответила девушка.
        - Он был оборотнем или имел принадлежность к «Тритону»?
        - Я не знаю.
        - Он был клоном?
        - Да. У него была татуировка со штрих-кодом.
        - Какую работу он выполнял?  - поинтересовался генерал.
        - Мне интересно,  - перебил агент Чейз.  - Чем занимался Эткинсон, или кто там был вместо него?
        - Я не знаю,  - произнесла Дарна.  - Джим переправлял оружие и технику. Откуда это все приходило и куда направлялось, мне не говорили. Кроме того, я была предупреждена о секретности, так что старалась не совать нос не в свои дела.
        - Какие функции вы выполняли?  - задал вопрос Айзенберг.
        - Функции,  - Дарна намеренно выделила это слово,  - фельдшера.
        - Как долго?
        - Около полугода.
        - Стоп,  - подал голос оператор, пристально глядя на монитор.  - Уточните срок.
        - Шесть месяцев.
        - Происходило ли за этот срок что-то выбивающееся за рамки обычных понятий?  - продолжил генерал.
        - Кроме появления Хьюстона, нет,  - ответила девушка.
        - Что странного было в этом Хьюстоне?
        - Его привезли на челноке Джим и Лейтенант Эдисон. Хэнс был ранен. Мне сказали, что этого человека подобрали в Мегалоне, якобы случайно, но все выглядело так, как будто эти двое летали за ним намеренно. То есть знали его и знали, где забрать.
        - Рана была серьезной?  - спросил представитель комитета.
        Все это время он что-то записывал в блокнот, кивая при этом на каждую реплику Дарны.
        - Да. Мне пришлось штопать его бок.
        - Когда вы, извините, «штопали» этого Хьюстона, не выглядела ли рана странно или непривычно?
        - Нет. Рана как рана,  - вздохнула девушка.  - Хэнса подрал какой-то хищник. По крайней мере, так мне сказали.
        - Перерыв,  - сказал генерал после затянувшейся паузы.


        Агент Чейз решил скоротать перерыв на свежем воздухе. Конечно, под открытым небом было не менее жарко, чем в коридоре с неработающими кондиционерами, зато запахи вспотевших тел не так лезли в нос.
        Чтобы не терять время на поездку в лифте и преодоление обширного фойе, Адам направился в противоположный конец коридора к балкону, который всегда был открыт для любителей попускать дым. Выйдя за дверь, он наткнулся на инспектора Кларка.
        - Что скажете… коллега?  - спросил Чейз, мысленно выругавшись такой «неожиданной» встрече.
        - Я читал протоколы ранних допросов,  - сказал Рей.  - В них, надо сказать, очень подробно все изложено. Так что здесь, я думаю, мы ничего нового и интересного не услышим.
        - Почему-то мне кажется, что спасение этой девушки не случайно,  - произнес агент.
        - Поясните.
        - Например, мне не понятно, как она смогла поднять в воздух челнок,  - ответил он.  - Она ведь медик, а не пилот.
        - Взлететь и совершить более или менее мягкую посадку в принципе может любой солдат,  - пояснил генерал.  - Все они проходят соответствующее обучение. На войне всякое бывает, и порой способность оторвать от земли транспорт может быть решающей в той или иной ситуации.
        - Значит, медиков у нас тоже учат летать?  - не унимался Адам.
        - И не только. Все, кого отправляли на Гайган, проходили подобное обучение. Все солдаты, врачи, повара - все умеют управлять техникой. Не вести бой, но управлять точно.
        - Умеют управлять техникой, менять внешность и проникать в секретную сеть,  - не удержался от сарказма агент Чейз.
        - Это сейчас не уместно, Адам.
        - Тем не менее, возьмите среднестатистического солдата и прикажите ему поднять челнок в воздух, а затем вывести его на орбиту,  - сказал агент.  - Он разобьет транспорт и покалечится сам, это в лучшем случае…
        - Не все солдаты спали на уроках в учебке,  - перебил Кларк.  - Кто-то все равно отнесся к занятиям серьезно. Да и обстоятельства здесь ко многому обязывают. Если поставить под угрозу жизнь, то взлет совершит даже тот, кто не то что спал, а вообще прогулял весь курс.
        - Я бы не торопился закрывать дело.
        - А я и не тороплюсь,  - ответил Рей.  - Просто считаю, что мы напрасно тратим время.
        - Напрасно?  - возмутился Чейз.  - Это единственный… свидетель. У нас просто нет других зацепок.
        - Вы сделали анализ. Так? Принадлежность этой девушки ни к оборотням, ни к «Тритону» не подтвердилась. Все правильно? Сказать она ничего не может, потому как знает не больше нашего. Зачем в таком случае, мы «переворачиваем» все это вот уже в сотый раз и надеемся, что всплывет что-то интересное?
        Чейз лишь вздохнул. Крыть было нечем. Попытка зарекомендовать себя в этом деле и получить повышение с треском провалилась. И пусть интуиция агента подсказывала, что Дарна и есть ключ к разгадке «Произошедшего», признаться в этом вслух Адам не мог.
        «Интуиция?  - скажет инспектор.  - Где она была раньше, когда Гайган был почти в наших руках?»
        Или что-нибудь в этом роде.
        Оставалось одно - продолжать надеяться на какую-нибудь зацепку, пока идет слушание. Потом дело будет закрыто, по крайне мере, для Дарны. Ее отпустят на все четыре стороны, и подобраться к ней без оформления горы документов и разрешений будет уже невозможно.


        - Вернемся к Хьюстону,  - произнес генерал.  - Что произошло потом?
        - Через пару дней Джим отправил его на остров,  - ответила девушка.
        - На остров?  - переспросил Айзенберг.  - А до этого он где был?
        - Он был на базе у Эткинсона,  - вздохнула Дарна.  - База располагалась недалеко от Торы, где-то в получасе полета на север.
        - У нас не было баз недалеко от Торы.
        - Естественно. И не было агента Джима Эткинсона, по крайней мере, живого,  - съязвила она.
        - Это «Вортекс», седьмая или восьмая вышка,  - подал голос Бэйли.
        - Вы откуда знаете?  - спросил инспектор Кларк.
        - Мы расширяли зону покрытия непосредственно перед «Происшествием»,  - ответил начальник систем безопасности.  - Если вспомнить карту архипелага, то на севере ближайшие из неработающих платформ - это семь и восемь. А не работал в последнее время у нас только «Вортекс».
        - Почему вы не направили туда своих сотрудников?
        - Не было надобности. Там нечего охранять: оборудование вывезено, скважина заглушена. «Вортекс» разорился, не успев даже пустить вышки в эксплуатацию.
        - Вы могли хотя бы проверять периодически.
        - С какой целью?
        - Чтобы всякие Эткинсоны и Хьюстоны не устраивали там баз и не проворачивали свои делишки.
        - Мой отдел отвечает за безопасность имущества Федерации и конфедициальность информации,  - никак не хотел сдаваться Бэйли.  - А не за сохранность никому не нужного металлолома.
        - Я думаю, мы все здесь наворотили делов,  - вмешался инспектор.  - И надо признать, что отчасти сами виноваты в «Произошедшем».
        - Что вы имеете в виду,  - спросил Айзенберг.
        - Федерация превратила Гайган в полигон, позабыв о реальной угрозе, и этот ваш проект «Тритон» был первым звонком, на который следовало обратить самое пристальное внимание.
        Снова повисла тишина. Каждый задумался о своей доли участия, но в то же время все понимали, что предотвратить, а уж тем более предвидеть то, что произошло на Гайгане, никому было не под силу.
        - Что делал Хьюстон на острове?  - спросил, наконец, генерал.
        После такой перепалки Дарна не сразу поняла, что вопрос был адресован ей, поэтому даже слегка замешкалась.
        - Я не знаю,  - ответила она.  - Какое-то секретное задание Эткинсона. Что-то связанное с риском, то, чего было другим не под силу.
        - Почему вы так решили?
        - Он вернулся примерно через сутки. Слегка потрепанный. Во всяком случае, швы на его боку разошлись. Пришлось накладывать снова.
        - Что было дальше?
        - Через день он снова отбыл и вернулся значительно позднее, чем ждал его Джим. Состояние Хэнса было еще хуже, правда, на месте швов уже была спайка.
        - Лазерная?  - поинтересовался Бэйли.
        - Не знаю, скорее нет. Все выглядело намного грубее.
        - Хьюстон как-то объяснил это?
        - Да. Он сказал, что был у эхиров, и шов - это их работа.
        - Хьюстон был одним из образцов «Тритона», в этом нет сомнений - почти воскликнул агент Чейз, поднимаясь со стула.  - Всем нам известно, что бледнокожие никогда не брали пленных, ни при каких обстоятельствах. Им не нужны были люди. Ни для допроса, ни для работ. Отсюда можно сделать вывод, что Хьюстон затесался к ним сам или попал туда случайно. Эхиры просто не знали о нем ничего, так как тот использовал «маскировку».
        - То, что Хьюстон имел принадлежность к «Тритону» и был одним из беглецов - это наша основная версия, агент,  - сказал генерал.
        - Я хорошо знала Хэнса и могу сказать, что он вряд ли имел отношение к «Тритону».
        - А что вы вообще знаете об этом проекте?  - спросил Чейз.
        - Практически ничего.
        Агент усмехнулся на эту реплику.
        - И все же…
        Девушка немного подумала, потом произнесла на одном дыхании:
        - Проект «Тритон» был создан для внедрения клонов со специальными возможностями в общество врага. Специальные возможности подразумевали способность изменять внешность и копировать представителей Сообщества. После того, как было создано несколько тысяч подобных образцов, проект закрыли, так как образцы эти поняли, что могут копировать не только эхиров, но и людей тоже. Федерация обнаружила в «Тритоне» источник повышенной опасности и отдала приказ на уничтожение всех, кто имел к этому принадлежность. Клоны же, воспользовавшись своими способностями, просто разбежались по планете и по слухам организовали какое-то тайное движение, направленное против Федерации.
        - Все верно,  - произнес Айзенберг.  - Только сначала образцы разбежались и обосновали свое тайное общество со всеми последствиями. Лишь после этого Федерация открыла на них охоту.
        Дарна пожала плечами.
        - Откуда, кстати, вам известно об этом?
        - Не помню точно,  - ответила она.  - Федерация не делала из этого особого секрета. Да и ваши споры об этом несколько минут назад о многом рассказали.
        Повисла тишина. Казалось, все присутствующие сильно смутились, услышав сказанное этой девушкой.
        - Какого рода отношения связывали вас с Хьюстоном?
        - Это не относится к делу,  - произнесла Дарна.
        - Отвечайте на вопрос.
        - Хорошие отношения,  - съязвила она, непроизвольно бросив взгляд на Инспектора Кларка.
        Это человек казался ей наиболее «адекватным» из присутствующих, и можно было рассчитывать, что он не допустит перехода каких-то личных «границ».
        - Вы любили его?
        - Не знаю, сложно сказать. Он мне нравился как мужчина. В нем было что-то обнадеживающее. Вряд ли это была настоящая любовь. Но я готова была создать с ним семью и провести в его обществе остаток жизни.
        - Насколько нам известно, вы беременны. Это его ребенок?  - Да.
        - Эткинсон знал о вашей связи?
        - Думаю, да. Но он был против этого.
        - Почему?
        - По его мнению, это могло помешать той работе, что выполнял Хьюстон.
        Генерал задумчиво поскреб подбородок.
        - Хьюстон, я так полагаю, не мог знать об этом ребенке,  - спросил он.
        - Конечно, нет.
        - У него были планы относительно вас?
        - Какое отношение это имеет к делу?
        - Самое прямое,  - рявкнул Айзенберг.  - Он хотел вывезти вас с планеты?
        - Да, и я готова была уйти с ним.
        - Значит, работа, которую он делал, не вполне устраивала его.
        - Это трудно назвать работой, если вы повернули все таким образом. Дело в том, что Хэнс не был наемником, он просто выполнял приказы Джима как в армии, как на войне. Понимаете, о чем я? Более того, Хьюстон считал, что Эткинсон ликвидирует его после того, как последнее задание будет выполнено.
        - То есть здесь был замешан какой-то криминал.
        - Скорее всего, да. Хьюстон как-то обмолвился, что Джим, возможно, не станет «марать руки» сам, а просто укажет на Хэнса Федерации, и военный аппарат сам его устранит.
        - Так,  - генерал принялся прохаживаться по залу.  - Почему же Хьюстон не сбежал с Гайгана во время одного из заданий? Раз уж он был уверен, что его… устранят.
        - Думаю, из-за меня,  - ответила девушка, заметно помрачнев.  - Он не мог уйти один. Наверное, он любил меня.
        - Все же я настаиваю на том, что Хьюстон был одним из образцов «Тритона»,  - не унимался Чейз.
        - Похоже. Так оно и было, хотя у нас нет прямых доказательств.
        - Он хотел сбежать с планеты,  - продолжал Адам.  - Как он, по-вашему, собирался это сделать? А я скажу вам как: у него был козырь, козырь, которым он намеревался воспользоваться - это возможность принимать другой облик. По-другому пройти контроль в порту невозможно. Какие доказательства вам еще нужны?
        - А как же тогда она,  - инспектор Кларк встал со стула и указал на Дарну,  - она тоже образец «Тритона»? Или он собирался пронести ее в чемодане?
        - Мы можем провести более тщательный анализ…
        - Послушайте меня. Мы копаем не там. Эта женщина не прольет нам свет на то, что произошло, просто потому, что она ничего об этом не знает. Мы, со своей стороны, не можем ее отпустить, так как нам не за что больше зацепиться, но, признав это, мы продвинемся гораздо дальше в своих предположениях, чем сидя здесь и задавая друг другу одни и те же вопросы вот уже который день.
        - Хорошо, инспектор,  - сказал Чейз.  - Оставьте женщину в покое и выдвиньте свою теорию.
        С этими словами агент сел.
        - По моему мнению,  - продолжал Кларк,  - Эткинсон и его команда были той самой организацией «Черный день», что боролась за права клонов и вечно путалась у нас под ногами. Не исключено, что Хьюстон был одним из образцов «Тритона» и нужен им был для внедрения и диверсий, но повлиять на исход войны и стать причиной того, что произошло, этот «мусор» никак не мог.
        - Мы знаем, что повлияло на исход войны,  - сказал генерал.  - Так же знаем, кто уничтожил флот Федерации и силы Сообщества. Это наш недочет, это наше упущение. Мы просто недооценили степень организованности местного «населения», но кто-то должен был стоять «у руля». Кто спланировал все это? Как этим животным удалось просочиться так глубоко в наши ряды, и как у них получилось действовать настолько синхронно и слаженно?
        - Боюсь, об этом мы никогда не узнаем.
        - Предположения Хьюстона относительно того, что Эткинсон собирается избавиться от него, подтвердились?  - спросил генерал Дарну.
        - Я не знаю,  - ответила она.  - Скорее всего, да, потому что люди Джима после переезда с нефтяной платформы стали удерживать меня в качестве заложницы. Эткинсон боялся, что Хьюстон либо сбежит, либо прикончит его первым. Я была своего рода гарантией того, что Хэнс вернется.
        - Куда переместилась база?
        - На побережье Торы. Кажется, на северную сторону. Там ждал отряд клонов в полном вооружении и готовый выступать.
        - У «Черного дня» могла быть собственная армия?  - спросил Чейз.
        - Запросто,  - ответил генерал.  - Эта организация могла иметь гораздо большее влияние, чем мы могли предполагать. А вот уже среди них могли быть и оборотни.
        - Если «местные» объединили силы…
        - Они не объединяли сил ни с кем. Они всегда были сами по себе. Они ждали все это время, готовились, изучали нас, а потом нанесли удар.
        - Нанесли удар именно в тот момент, когда мы перестали воевать по правилам,  - произнес Рей.  - Когда мы превратили войну в бизнес и стали вкладывать в нее средств больше, чем того требовалось, ради получения сверхприбылей.
        Айзенберг поднял руку, требуя тишины.
        - Что было потом?  - спросил он Дарну.
        - Потом появился Хэнс. Его привез лейтенант Эдисон с очередного задания. Меня показали Хьюстону, потом заперли в мобильном домике.
        Они с Джимом долго о чем-то беседовали, самого разговора я не слышала, но видела в окно, как они обсуждали что-то.
        - Можете предположить, что?
        - Возможно, у Джима было еще задание, но Хэнс отказывался его выполнять, пока меня не отпустят. Хотя, я могу и ошибаться.
        - Дальше?
        - Дальше я уже говорила. Была драка между Хэнсом и Джимом, чем она закончилась, я не знаю, потому как армия внезапно выступила. Остальные засуетились, забегали, потом ушли, оставив меня одну. Я выбила стеклопакет и угнала челнок.
        - Почему они оставили челнок?  - спросил Чейз.
        - Не знаю. Может, он был не нужен.
        - Остальную технику забрали?
        - Да. Забрали все.
        - Не могли они оставить челнок намеренно? Дарна задумалась. Она не знала, что ответить.
        - Так, все, достаточно,  - объявил инспектор.  - Перерыв.
        - Только один вопрос,  - попросил Бэйли.
        - Хорошо.
        - Скажите, Дарна, сам Хьюстон отправился вместе с остальными?
        - Наверное. Я думала, Эткинсон убил его, но, осмотрев берег перед взлетом, я не обнаружила тела.
        - Что произошло, по-вашему?
        - Мне кажется, они договорились. Возможно, Хэнс согласился выполнить еще что-то для Джима. А челнок оставили мне в качестве гарантии этого «договора».
        - То есть, Хьюстон пожертвовал собой ради вас?
        - Я надеялась, что он найдет меня потом. Что-нибудь придумает. Разберется с Джимом и отыщет меня. Я не знала, что уже не вернусь на Гайган.
        - Постойте!  - воскликнул Чейз.  - Хьюстон мог это знать. Поэтому и договорился с Эткинсоном, чтобы отпустить ее.
        - Нет,  - возразил Кларк.  - Она бы не прошла контроль. Единственное, на что Хэнс мог рассчитывать, это на вмешательство Федерации. То есть, девушка добралась бы до границ и рассказала бы все, что знает об Эткинсоне и его делах. Перерыв.


        Духота. Тяжелая, вязкая, безнадежная духота. Кондиционеры не в состоянии справиться с этой всеобъемлющей жарой, либо давно уже вышли из строя и вместо прохлады наполняют воздух лишь запахом пластика и смазки.
        Долгие, утомительные часы бесконечных допросов, выяснений обстоятельств и подробностей. Многократно повторяющиеся вопросы и ответы, не приносящие ничего нового.
        Люди в пропитанной потом одежде пытаются перекричать, переспорить друг друга, понимая, однако, что истина никогда не станет для них ясной.
        Несколько часов подобной обстановки способны свести с ума любого.
        В конце концов, усталость дает о себе знать, и осознание бессмысленности всего происходящего вытесняет любое желание, во что бы то ни стало докопаться до сути.
        Наконец, с пальцев девушки сняли датчики и позволили ей выйти из зала.
        - Ну что?  - спросил Кларк у оператора, после того как остальные, кроме генерала и агента Чейза, покинули помещение.
        - Ничего,  - пожал плечами тот.  - Она ничего не знает. По крайней мере, на основании показаний приборов она ничего от нас не скрыла и ни в чем нас не обманула.
        - То есть, продолжать нет смысла,  - подытожил генерал.
        - Вы читали протоколы?  - задал вопрос Рей.
        - Естественно,  - усмехнулся Айзенберг.  - За все это время я выучил их наизусть.
        - Что-то все равно должно всплыть,  - не унимался Чейз.  - Мне не хватает данных для полноты картины.
        - Я сделаю более тщательный анализ,  - проговорил оператор.  - Если вам нужно для отчета, но на это потребуется несколько больше времени. Хотя уверен, он ничего не добавит.
        Кларк вздохнул.
        - Знаете, агент, я сожалею, что вам не удалось ничего «откопать», но у вас еще будет шанс проявить себя. Федерация не отступится от ресурсов Гайгана и продолжит, вернее сказать, начнет новую военную кампанию. Вы один из тех, кто будет стоять у ее «истоков», если можно так выразиться, а это верный путь к успешной карьере. Все теперь в ваших руках и зависит от вас. Я могу только пожелать вам удачи. А что касается дела, то оно закрыто.
        - Слава богу,  - едва слышно выдохнул генерал.
        - Собирайте заседание,  - продолжил инспектор,  - протоколируйте и сдавайте в архив. У всех нас есть более важные дела. Нужно вернуть Гайган, пусть даже на это уйдет еще двадцать лет.
        С этими словами он вышел из зала. Агент Чейз поспешил следом.
        - Послушайте, инспектор,  - решил он использовать последний шанс.  - Вам не приходило в голову, что Хьюстон был одним из них.
        - Из них?
        - То есть, он мог быть оборотнем. А девушку они отпустили намеренно, так как она беременна от него. В смысле, отправили подальше от войны, чтобы ребенку ничего не угрожало.
        - Вряд ли человеческая женщина может зачать от инопланетного организма,  - усмехнулся Рей.  - Так что ничего особенного в этом ребенке быть не может.
        - Но ведь ничего не доказано,  - не унимался агент.  - Может, он, то есть ребенок - носитель важного генетического материала. Важного для них, для оборотней. Он им нужен для чего-то, поэтому Дарну и отпустили. Понимаешь? И здесь не обязателен инопланетный организм. Если Хьюстон образец «Тритона», то тут нет ничего невозможного.
        - Нет, Чейз,  - ответил Кларк.  - Уйми свою фантазию. Дело закрыто.
        Конец



        Потерянная глава

        От автора

        В этой главе описываются события, произошедшие сразу после падения второго флагмана Федерации «Гидоры». До того, как Хэнс Хьюстон встретил Эткинсона и узнал всю правду, о своей роли в затянувшемся Гайганском Конфликте.
        Да, история закончена, поставлены все точки и получены ответы на все вопросы. Разве что генерал Гаррет Паркер, которого Хьюстон считал недостойным звания, как-то выпал из «поля зрения».
        Конечно, об этом человеке можно было просто забыть, посчитать его погибшим или пропавшим без вести, но ведь именно его приказ о подрыве «Дамодары» послужил отправной точкой к «скитаниям» главного героя. И пусть сам Хьюстон представлял для человечества не меньшую опасность, чем зарвавшийся военачальник, все же месть и жажда справедливости всегда оставались для главного героя первостепенными целями. Он не забыл о них даже когда пересмотрел свои взгляды на войну и ситуацию в целом и даже когда решил сбежать с Гайгана со своей возлюбленной.
        Так или иначе, история противостояния Хьюстона-человека и Хьюстона-палача так и осталась незавершенной. Самое время закончить и ее.
        Почему я вынес эту главу за пределы основного повествования и назвал ее «Потерянной»? Все просто. Таким должен быть финал любого романа. Светлым, положительным и с надеждой на будущее.


        Генерал Паркер прорывался к спасательным капсулам, преодолевая растущую гравитацию и подступающую к горлу тошноту. Звездолет «клевал» носом, и Гаррету казалось, что он бежит по наклонной, в то время как кто-то словно удерживает его сзади за одежду. Подобный эффект возникал вследствие того, что генераторы гравитационного поля пытались выровнять силу тяжести, а вместе с ней и «линию горизонта».
        Паркер понимал, что в один прекрасный момент система не выдержит возрастающей нагрузки, и он переломает себе все кости, навернувшись вниз через весь, теперь уже почти вертикальный коридор.
        В этот момент последовал удар - «Гидора» вошел в атмосферу. Падение замедлилось. Генерал понесся вперед. Зацепившись за торчавший из стены кабель, он сумел сбросить скорость, а вместе с этим сохранил свой нос в целости, лишь слегка ударившись лбом о переборку.
        Электроника пока еще работала. Гаррет прошел через шлюзовую камеру.
        Наконец, он оказался в спасательном отсеке. Несколько капсул, оснащенных тормозными двигателями и парашютами, ждали в полной готовности.
        В голове Паркера что-то хлопнуло, и он, потеряв равновесие, шарахнулся о стену. Следом полетело все незакрепленное оборудование, пол вдруг поднялся и встал вертикально. Гравитация отключилась, теперь в силу вступало притяжение «Гайгана».
        Гаррет открыл рот, пытаясь освободить заложенные уши. Нагрузка возрастала. Легкие сдавило, а сам Паркер, казалось, стал прирастать ногами к «полу».
        Привычное дело. Генерал не понаслышке знал, что такое перегрузки. Он начал карабкаться к спасательным капсулам. Температура в отсеках поползла вверх.
        «Сколько до столкновения? Минут пять, семь?» - задавался Паркер вопросом, пытаясь вскрыть капсулу.
        Наконец, люк поддался. Гаррет протиснулся в открывшееся отверстие и свалился в кресло. Крышка громко лязгнула сверху.
        «Лишь бы прокладка уцелела после такого удара»,  - переживал генерал, давая команду на проверку герметизации и с опаской глядя то на датчики давления, то на материал, обеспечивающий герметичность капсулы в районе люка.
        Когда индикаторы вспыхнули зеленым цветом, возвестив о готовности к отстыковке, Паркер дернул рычаг старта. Заслонка отстрелилась от корпуса звездолета, впустив внутрь отсека шум, ветер, огонь и прочие неприятные составляющие, возникающие при падении в атмосферу. Обшивка горела красным, почти бордовым пламенем. Свист ветра закладывал уши, несмотря на полную герметичность салона спасательного модуля. Появилась жуткая вибрация.
        Гаррет дернул рычаг еще раз. Капсула сдвинулась на полметра и замерла.
        - Ну, давай же… еще немного.
        Дальнейшие попытки не принесли результата. Генерала охватила паника. Неужели он разобьется вместе с кораблем или сварится заживо в этой консервной банке.
        Вытерев пот со лба, он попытался сосредоточиться. Перебраться в другую капсулу он уже не сможет, не успеет. Отсек открыт и прогрелся уже до температуры несовместимой с жизнью.
        Осмотрев приборную панель, Паркер все же нашел выход: не будь он генералом, если бы ему этого не удалось.
        Отключив автоматику, он перевел управление в ручной режим. Затем включил тормозные двигатели. Капсула сдвинулась еще, но не выпала из корабля. Паркер увеличил мощность, потом еще и еще, пока не довел до максимума. Реактивная струя, бьющая из тормозных сопел, постепенно выталкивала капсулу наружу. Та медленно, но верно ползла к открытой заслонке, содрогаясь всем своим металлическим телом.
        Внезапно все стихло. Топливо, рассчитанное на торможение, закончилось.
        Генерал, проклиная всех, ударил кулаком по панели. Неужели это конец?
        Капсула стояла на месте, и лишь языки красного пламени, бьющие из заслонки, создавали какое-то движение в поле зрения.
        Внезапно все пропало. Паркер почувствовал под собой пустоту и увидел молочно-белое небо по ту сторону иллюминатора. Модуль отделился.
        Спасен!
        Огромная туша «Гидоры» резко ушла вниз, затянув капсулу в область турбулентности. Паркера закрутило и выбило из кресла. Герметичная прокладка люка тут же прогорела, видимо она все-таки повредилась, когда тот захлопнулся. В салоне запахло жженой резиной, появился черный дым. Температура резко подскочила.
        Паркер, пытаясь преодолеть резь в глазах, хлопнул по кнопке раскрытия парашютов. Действовал он наугад, так как высоты, на которой находится, не знал, а показаний приборов разглядеть уже не мог.
        Выполнить торможение было просто нечем, так как Гаррет выжег все топливо еще при отстыковке. Парашюты могли просто не выдержать.
        Последовал чудовищный рывок. Генерал крепко приложился головой и едва не потерял сознание. На него напал кашель.
        Капсула сбросила скорость, но ненадолго, постепенно она снова стала ускоряться, начав помимо этого еще и раскручиваться. Запищал сигнал тревоги. Видимо один из парашютов все же лопнул.
        Больше генерал сделать ничего не мог. Оставалось надеяться, что высота уже небольшая, и капсула достигнет поверхности планеты, не успев набрать критическую скорость.
        Снова последовал рывок.
        «Еще одному парашюту хана,  - сделал вывод Паркер.  - Ну где же земля?»
        В этот момент он как-то странно клюнул носом и, разбив лицо о приборную панель, отрубился.


        Капсула лежала на боку посреди погибшего леса, на каком-то болоте. Парашюты, опутав стропами черные, лишенные листьев ветви, свисали с мертвых деревьев грязными тряпками. От металлической поверхности спасательного модуля шел пар. Животные, напуганные падением странного предмета, постепенно приходили в себя и вновь заполняли округу своими голосами.
        Послышался глухой удар. Болотные твари снова затихли. Последовало еще несколько ударов, и металлическая крышка капсулы, вывалившись наружу, плюхнулась в зловонную жижу.
        Из открывшегося люка, окутанный клубами сизого дыма, кашляя и чертыхаясь, вылез человек, одетый в офицерскую форму. Он оперся на еще горячий корпус модуля и огляделся по сторонам. Затем попытался стереть кровь с лица.
        Звуки живой природы снова возобновились.


        Паркер был зол. Зол на Лоуренса, на капитана, на самого себя и на эту тварь, которая погубила корабль. То, что причиной падения стал именно этот оборотень, у Гаррета не было никаких сомнений.
        Спасся сам агент или нет, генерал не знал, хотя ему было теперь уже все равно. Потеряв звездолет, он вряд ли когда-либо сможет реабилитироваться в лице начальства, более того, его могут понизить, а то и вообще уволить со службы.
        Если Лоуренс все же копал под него, то у агента получилось то, чего бы он там ни замышлял, вот только цену Федерация заплатила чересчур уж большую.
        Паркер усмехнулся. Он допускал, что агент и Федерация здесь не причем, но никаких доказательств при этом не имел.
        Нужно найти эту тварь. Изменить курс корабля оборотень мог только с капитанского мостика, а значит, и покинуть звездолет он мог только оттуда, воспользовавшись капитанским же спасательным модулем.


        Капсулы, рассчитанные на падение в атмосферу, не имели собственных приводов, то есть все они упали на остров или в океан вблизи него.
        Да, у Гаррета появился шанс спасти свою карьеру или хотя бы смягчить «приговор». Надо просто найти этого оборотня и допросить. Шанс не велик, но Паркер был настроен решительно, а это уже половина успеха.
        Темное пылевое облако заполняло северную часть небосвода. Понимая, что это пока единственный ориентир, генерал решил двигаться именно в направлении места крушения.
        Сделав шаг, он провалился в смердящую жижу. Следующие несколько часов прошли в попытке преодолеть болото, которая, в конце концов, увенчалась успехом.
        Промокший, покрытый грязью и тиной, Паркер выбрался на твердую почву в паре километров от места «посадки» спасательного модуля. Совершенно выбившийся из сил, он присел отдохнуть и оценить свои возможности.
        Голова трещала от нехватки кислорода, который вытесняли с поверхности болота всевозможные испарения. Сломанная переносица жутко болела, кровь затекала в носоглотку, вызывая непреодолимое желание высморкаться, но Гаррет понимал, что делать этого не стоит, дабы ускорить остановку кровотечения. В остальном его самочувствие было вполне сносным.
        Он проверил оружие. Пистолет имел полную обойму и, несмотря на недавнее купание, должен был сохранить свою функциональность. Паркер щелкнул затвором - работает легко и четко. Стрелять генерал не стал, вполне доверяя испытанному во многих боях оружию. Вторая обойма, которую он предусмотрительно таскал с собой, где-то потерялась. Видимо, выпала во время его «путешествия» через топь.
        Паркер разделся по пояс. Отжав почерневшую от грязи рубашку, он надел ее обратно, закатав рукава. Остальное бросил. Затем снял ботинки, брюки и трико. От последнего тоже пришлось избавиться. Генералу важно было сохранить подвижность в предстоящем бою с оборотнем, если, конечно, тварь удастся выследить. Отжав и надев брюки, он перешнуровал ботинки. Затем присел несколько раз, чтобы мокрая одежда заняла на теле наиболее удобное положение.
        Кобуру Гаррет тоже бросил, дабы она не сковывала движения, пистолет сунул за пояс. Все, теперь он готов к бою. Попрыгав немного на месте, чтобы разогреть замерзающее тело, он продолжил путь купавшему звездолету.


        Капсула Хьюстона упала на территории какого-то индустриального объекта, зацепившись парашютами за антенну, возвышающуюся над диспетчерской вышкой. Некоторое время модуль раскачивался на стропах, потом парашютная ткань лопнула, и капсула рухнула как раз в тот момент, когда Хэнс отстегнул ремни безопасности на своем кресле. Без шишек не обошлось.
        Выбравшись из спасательного модуля, он первым делом осмотрелся. Индустриальный объект оказался центром связи, полностью разрушенным и нефункциональным. Людей в округе не было, бледнокожих тоже. Лишь несколько собаковидных тварей вытянули морды из-за развалин и напряженно принюхивались, но пока еще не заметив Хьюстона.
        Хэнс осторожно отошел в тень, достав пистолет и сняв его с предохранителя. Прибор, что служил для отпугивания местных хищников, еще был на руке, но Хьюстон не знал наверняка, действует он на всех тварей или на какой-то отдельный вид.
        Выбравшись из разрушенного центра, Хьюстон приметил небольшую возвышенность, с которой можно было осмотреться и сориентироваться. На антенну он не рискнул лезть, так как та не выглядела прочной, хоть и выдерживала на себе какое-то время вес капсулы. Кроме того, с нее можно было запросто навернуться, и попытка осмотреться с высоты могла вылиться в перелом или хуже того…
        Сейчас Хэнс должен быть осторожным как никогда. Он знал, что вернется к Джиму, и предстоящая встреча ничего хорошего не сулила.
        Вполне возможно придется драться, а для этого он должен сохранить опорно-двигательные функции своего организма.
        Хьюстон направился к возвышенности. Он надеялся найти ту самую реку, в водах которой не так давно утонуло противокорабельное оружие. Таким образом, двигаясь по течению, Хэнс рассчитывал добраться до места высадки. Высадки, которой так и не состоялось - челнок упал, немного не долетев до нужной точки. Но именно там Джим должен был ждать Хьюстона после крушения «Гидоры».


        Лесок оказался небольшим. Едва углубившись в чащу, Паркер заметил недалеко впереди просветы между деревьями. Не питая никаких иллюзий относительно этого, он направился к возможной границе, которая вполне могла оказаться какой-нибудь поляной. Однако произошло то, на что он никак не мог надеяться - лес кончился, так и не успев начаться.
        Генерал оказался на краю небольшого обрыва, образованного скалой, берущей свое начало прямо под ним. Далее простиралась широкая равнина, разделенная на две почти ровные части неторопливой речкой, усеянная скальными образованиями и чем-то еще.
        Генерал пригляделся - чем-то еще оказались останки техники. Где-то на горизонте сквозь поднимающееся облако пыли виднелся крупный завод.
        Ну конечно! Тот самый завод, где «Гидора» взял свой последний старт на орбиту, подобрав этого злосчастного агента Федерации Дензеля Лоуренса. Теперь Паркер полностью сориентировался на местности. Но о скорейшем воссоединении с земными войсками, где бы они ни располагались, думать было еще рано. Первым делом Гаррет хотел отыскать капитанский спасательный модуль, дабы взять след оборотня, что уничтожил звездолет.
        «Где разбитая техника,  - думал генерал.  - Там и трупы. А где трупы, там должно быть оружие».
        Он начал спускаться со скалы, рискуя навернуться и поломать себе что-нибудь. Паркер почти бежал по ненадежной почве, огибая крупные камни, мелкие же просто катились перед ним, глухо стукаясь друг о друга и пытаясь попасть под ноги бегущему.
        Наконец спуск кончился. Генерал направился к искореженным механизмам. Он укрепился в своих догадках относительно присутствия трупов, заметив, как стая стервятников, потревоженных внезапным камнепадом, снялась с места и пошла по кругу над полем бывшего сражения.
        Первой машиной оказался упавший эхирский челнок. Трупы бледнокожих были растерзаны падальщиками, но Паркера интересовало совсем другое. Пробравшись в салон, он обнаружил несколько автоматических винтовок, правда, раскуроченных и не пригодных для стрельбы, но это обстоятельство лишь подогрело надежды Гаррета.
        Здесь также имелись несколько мертвых тел. На шее одного из бледнокожих генерал обнаружил бинокль. Ремешок, что держал его, оказался прочным и почти не пострадавшим при пожаре. Пришлось поискать нож, дабы не марать руки, снимая оптику через голову трупа.
        Нож, кстати отличной работы, нашелся тут же, на бедре соседнего тела. Таким образом, обзаведясь биноклем и холодным оружием, Гаррет покинул внутренности челнока и отправился дальше.
        Бинокль оказался «одноглазым». Одна из линз, хоть и уцелела при пожаре, но помутнела от высокой температуры. Вторая же сохранила свои оптические свойства.
        Паркер осмотрел окрестности, воспользовавшись столь полезным приобретением.
        Искореженная техника, выжженная трава и кустарник, стервятники и трупы, в основном эхирские - все, что удалось увидеть. Разве что…
        Генерал протер уцелевшую линзу и снова припал к оптике.
        Где-то в километре от него, на фоне грязно-желтой травы белела ткань парашюта. «Один из спасательных модулей»,  - сделал вывод генерал.
        Еще он приметил несколько хищников, ожесточенно деливших какую-то «добычу». Если твари заметят Паркера, они наверняка решат включить его титулованную тушку в свой рацион. Все же живой человек на порядок вкуснее и аппетитнее, чем труп неизвестно какой давности.
        Нужно сосредоточиться на поисках оружия.
        Паркер направился к следующему механизму.


        Хьюстон взобрался на холм. Все, что он увидел с его вершины - это обширную индустриальную зону, изрядно потрепанную последним сражением. Никаких признаков какой-либо деятельности. Некогда работавшие на полную мощность предприятия были брошены, не исключено, что навсегда.
        Хэнс когда-то хотел прекратить затянувшуюся войну, и он почти добился в этом результата, вот только не совсем тем путем, каким «планировал». Да, он повлиял на ход событий и повлиял напрямую. Флот землян потерял оба флагмана. Сообщество, воспользовавшись ситуацией, бросило все силы на то, чтобы добить врага, но сил явно было недостаточно.
        В итоге - полная разруха, горы трупов и пылевое облако, которое затянет всю атмосферу Гайгана через пару дней. Стоило также учесть, что реактор «Гидоры», скорее всего, раскололся при ударе, и всему северному побережью Доле грозит радиоактивное заражение.
        А война… Война осталась. Просто воевать уже было некому и нечем.
        На горизонте что-то блеснуло. Хьюстон присмотрелся - вода. Блики воды в лучах еще не скрытого пылью солнца. На океан не похоже, значит, речка. Вполне возможно та самая речка, у которой Хэнса должен был встретить Джим.
        Хьюстон спустился с холма, пытаясь по дороге сохранить ориентиры. Не исключено, что придется обходить разрушенные постройки, кишащие хищниками, а так и сбиться с пути недолго.
        Вдруг он заметил бледнокожих. Небольшая группа, «человек» пять. Чем они занимались, Хэнс не сообразил сразу, потому как его внезапно подбросило в воздух выпрыгнувшей из пыли крупной сетью.
        Уже попав в «силки», Хьюстон разглядел мачту, на которой крепилась ловушка, клетки с собакоподобными тварями и эхирский челнок, стоявший неподалеку.
        «Значит, вот как Сообщество отлавливает хищников»,  - успел подумать Хэнс, прежде чем игла со снотворным вонзилась ему в ляжку и отправила несчастного в полубессознательное состояние.
        Бледнокожие, отиравшиеся неподалеку, никак не отреагировали на срабатывание ловушки. Они не подозревали, что в нее мог угодить человек, поэтому не торопились проверять добычу, зная, что она продрыхнет еще не один час.
        Спустя некоторое время один из эхиров все же подошел к «капкану» и долго разглядывал его содержимое. Так и не поняв, что за зверь попался, представитель сообщества решил опустить жертву на землю - посмотреть, так сказать, вблизи. Он выбил клин из барабана лебедки, и сеть с добычей рухнула, подняв облако пыли.
        От удара Хьюстон очнулся - все же доза снотворного не была рассчитана на человека. Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять и вспомнить, что произошло. За это время бледнокожий успел сообразить, кто угодил в ловушку, и открыть рот, чтобы позвать остальных.
        Это было его ошибкой. Уж сколько раз твердили миру: «Сперва стреляй, потом говори». Хьюстон помнил эту нехитрую истину и, едва высвободив руку, выдернул пистолет и нажал курок. Эхира развернуло, из пробитой головы вылетел фонтан крови, и несчастный упал лицом вниз, даже не дернувшись ни разу.
        Остальные обернулись как по команде, хотя и были достаточно далеко. Либо услышали выстрел, что неудивительно, либо их уже мертвый товарищ все же успел что-то крикнуть, что тоже было допустимым.
        Бледнокожие пригнулись и бросились по укрытиям. Хьюстон пальнул по ним пару раз не для того, чтобы попасть - расстояние было приличным, а чтобы те, не дай бог, не передумали прятаться.
        Нога Хэнса основательно запуталась в сети. Рванув к ближайшим развалинам, он растянулся на земле плашмя, выронив пистолет. Дабы не терять драгоценное время, Хьюстон просто пополз к вожделенному укрытию. Сеть тащилась следом, она оказалась чертовски тяжелой. Дотянувшись до пистолета, Хэнс еще разок пальнул по прятавшимся эхирам, так, для острастки.
        Наконец, ухватившись за торчавшую из развороченных плит арматуру, Хэнс втянул себя в полуразрушенное строение.


        Капсула оказалась пуста. Оно и неудивительно, после падения звездолета прошло уже несколько часов. Скорее всего, тот, кому удалось слинять с терпящего крушение корабля на этом модуле, был уже на пути к ближайшей части или стоянке, а может, генерал осмотрелся по сторонам, стал добычей этих тварей, что «выгрузило» на остров Сообщество.
        Однако капсула не принадлежала капитану. В этом Паркер был уверен.
        Придется поискать еще. Он вскарабкался на обшивку модуля и взглянул сквозь бинокль на обширную индустриальную зону, берущую свое начало сразу за равниной. Невольно повернувшись в сторону надвигающегося пылевого облака, Гаррет решил пройтись до ближайшего узла связи. Возможно, ему удастся восстановить работу какой-нибудь радиостанции, так, на всякий случай, вдруг придется вызвать подмогу или, что вероятнее всего, подавать сигнал SOS. Все-таки Паркер оказался на Доле без пищи, медикаментов и оружия, а при таком «оснащении» долго ему протянуть вряд ли удастся.
        Генерал снова оглядел окрестности в поисках антенн и заметил еще один парашют. Первоначальная цель все же была привлекательнее. Вряд ли оборотень ошивается где-то поблизости, но все же капитанский спасательный модуль должен вывести Гаррета на след этой твари. Значит ему туда.
        Дорога заняла еще час.
        Войдя в промышленную зону, Паркер уловил какое-то движение между полуразвалившимися строениями.
        Собаки. Они преследовали его.
        Генерал прибавил шагу. Из всего собранного на поле боя арсенала, пригодными для ведения войны оказались лишь пара гранат, автоматическая винтовка с полупустой обоймой, плюс пистолет, что был у Гаррета изначально, да эхирский нож, взятый с трупа.
        Генерал снял винтовку с плеча. Собаки, скорее всего, были непугаными, но отчего-то Гаррет надеялся, что вид огнестрельного оружия подействует на хищников отталкивающе.
        Напрасно.
        Пару собак вышли из укрытия и, ничего не опасаясь, последовали за генералом прямо по дороге. Еще несколько забежали вперед.
        Паркер вошел на территорию компрессорной станции. Об этом говорили ровные ряды вертикальных воздухосборников, расположенных прямо под открытым небом.
        Оказавшись в узком проходе между ресиверами, генерал решил, что сейчас находится в выгодном со стратегической точки зрения положении, а значит, пора показать хищникам, кто здесь «царь природы».
        Гаррет остановился. Собаки тоже.
        Понимая, что первый же выстрел послужит хищникам сигналом к атаке, Паркер дал очередь по тем тварям, что были впереди - их группа была более многочисленна. Две собаки упали замертво, остальные рванули вперед. Те, что находились сзади, тут же бросились на свою жертву. Генерал успел обернуться и расстрелять остатки обоймы. Тут он с удивлением заметил, что тварей значительно прибавилось с тех пор, как он оборачивался последний раз.
        Бросив бесполезную винтовку в приближающихся хищников. Гаррет выхватил пистолет и застрелил ближайшую собаку. Остальных тварей этот факт нисколько не задержал. Понимая, что патронов на всех не хватит, Паркер достал одну из гранат и выдернул предохранитель.
        В это время первая группа собак вернулась и бесшумно подступила со спины генерала. На взмахе, когда Гаррет собирался бросить гранату, один из хищников прыгнул и вцепился ему в руку. Граната отлетела в сторону. Недостаточно далеко.
        Наплевав на собак, Паркер припал к земле. Еще несколько тварей вцепились в его ноги. Если граната не взорвется - собаки загрызут его. Если взорвется…
        В этот миг произошла детонация.
        Генерал участвовал в боях. Возле него рвались снаряды, в него стреляли, несколько раз он был близок к контузии. Но то, что произошло сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем, что ему выпадало пережить ранее.
        Граната повредила ресиверы, взорвавшись с мощностью авиационной бомбы. Воздухосборники разлетелись как кегли. Собаки просто «испарились». Самого Паркера затолкало ударной волной в сплетение трубопроводов, едва не сломав пополам. Он оглох, ослеп от взметнувшейся пыли и, казалось, полностью растерял все выступающие части тела.


        Хьюстон лихорадочно выпутывал ногу из сети, кожей ощущая, как эхиры, воспользовавшись затишьем, окружают строение.
        Сколько их там? Пятеро? Шестеро?
        Хэнс машинально проверил оружие - всего пара патронов. Просто не верится, что пройдя такой длинный и трудный путь, он сгинет здесь из-за собственной неосмотрительности.
        Наконец ногу удалось высвободить. Хьюстон отбросил сеть подальше, чтобы, не дай бог, снова не запутаться. Затем выглянул из развалин.
        Никого. Хэнс помнил, где прятались бледнокожие. Сейчас все эти укрытия были пусты. Значит, он не ошибся в своих выводах.
        Еще раз оглядев окрестности, он выскочил из руин и юркнул к перевернутому грузовику, так удачно расположившемуся поблизости. Эхиров по-прежнему не было видно. Чтобы не «светиться», Хэнс выпрямился у заднего моста искореженной машины.
        Пахло маслом и жженой резиной.
        Можно попытаться слинять незаметно. Хьюстон посмотрел по сторонам.
        Справа металлический забор, поваленный в одном месте упавшей высоковольтной опорой. Позади забора какая-то фабрика. Если проскочить сквозь «дыру» в ограждении, то, скорее всего, удастся затеряться среди строений. Смущала только опора. Провода, валяющиеся на земле и свисающие с забора, выглядели «безжизненно», но Хэнс знал, как обманчива бывает жизнь, а смерть тем более. Погибнуть от удара электрическим током было бы не меньшей глупостью, чем та, которую Хьюстон уже совершил, не заметив толпу эхиров и угодив в ловушку для собак.
        Хэнс повернул голову.
        Слева открытая местность с обширной воронкой и кучей мусора. Бежать в этом направлении, тоже смысла нет. Проще выйти с поднятыми руками и подождать, пока бледнокожие не застрелят на месте.
        Впереди коллекторный канал. Глубиной всего по пояс, но по нему вполне можно проползти и таким образом незаметно убраться от этих охотников. Правда, если представители Сообщества не дураки, они быстро сообразят, каким путем ушла их жертва.
        Хьюстон поймал себя на мысли, что уже с полминуты смотрит, как один из эхиров прокрадывается к его бывшему укрытию. Позади бледнокожего показалась голова его напарника.
        Где интересно остальные?
        Если прыгнуть в коллекторный канал сейчас, то Хьюстона непременно заметят. Если продолжать стоять, то его заметят еще непременнее. Остается одно.
        Хэнс поднял пистолет.
        «Два патрона,  - думал он.  - Два выстрела. Два трупа».
        Один из бледнокожих стал осторожно карабкаться по развалившемуся строению, по-прежнему полагая, что Хьюстон находится внутри. Второй присел у стены.
        Поймав голову первого эхира в прицел, Хэнс плавно надавил на курок.
        В последний момент нога представителя Сообщества вывернула из стены кирпич и эхир, словно мешок, шмякнулся на своего друга.
        Пуля чиркнула по бетонной кладке и ушла в сторону.
        Хьюстон «нырнул» в коллекторный канал. Несколько пуль вонзились в ограждение приямка, выбив бетонную крошку. Хэнс не мог определить, откуда стреляли, в это время он пропахивал своим телом, преимущественно носом, глубокую борозду в пыли, которой на дне оказалось в два раза больше, чем на развалинах промышленной зоны.
        Поднявшись и не дав себе возможности задержаться и прокашляться, Хьюстон рванул по каналу, пригибаясь так, чтобы его голова как можно меньше высовывалась наружу.
        Позади послышалась лающая речь бледнокожих. Эхиры не успокоятся, пока не прикончат беглеца, такова их природа… или воспитание. Вообще, Сообщество часто рисковало своими солдатами, преследуя, казалось бы, бесполезные цели. Очень часто эхиры тратили гораздо больше нужного количества ресурсов на убийство какого-нибудь одиночки. Даже если было совершенно очевидно, что одиночка этот «отдаст концы» и без их «помощи».
        Может, это и было правильным в условиях войны, но Хэнсу сейчас это казалось полным абсурдом, тем более что он никак не мог стряхнуть увязавшихся за ним бледнокожих «с хвоста».
        Канал кончился. Вернее сказать, в этом месте он был пересыпан, и Хьюстону так или иначе пришлось выбираться на открытую местность. Он выскочил из приямка и припустил по усыпанной обломками дороге к ближайшим строениям, успев, однако, обернуться и сосчитать количество преследователей.
        Эхиров было четверо. Не так много, если при себе имеется какое-нибудь оружие. Справиться врукопашную с четверыми очень сложно, а притом, что они вооружены, еще сложнее.
        Хэнс петлял по дороге, каждую секунду ожидая, что эхирская пуля вонзится ему между лопаток или, хуже того, в ногу. В этом случае придется снова кувыркаться по пыли. Но пока ему везло, пули хоть и свистели над головой, но ни одна из них не смогла достичь цели. Оно и не удивительно - стрелять на бегу не так-то просто.
        Внезапно с холма, расположившегося по правую сторону дороги, раздался оглушительный хлопок. В небо взвился столб пыли, полетели какие-то емкости. Ударная волна едва не сбила Хьюстона с ног. Со стороны взрыва прилетел труп собаки, Хэнс едва успел перепрыгнуть его. Несколько металлических бочек, скорее всего ресиверов, покатились с холма наперерез бегущему Хэнсу.
        Бледнокожие тут же остановились. Видимо решили, что беглец ведет их к своим. Принципы принципами, а жизнь все-таки дороже.
        Хьюстон, решив подогреть их опасения, свернул в сторону холма, едва не угодив под катящуюся емкость.
        Выстрелы уже не звучали, пули не свистели. Хэнс сбавил шаг. Несколько испуганных собак выскочили с вершины и, поджав хвосты, промчались мимо него.
        Что послужило источником столь мощного «салюта», Хьюстон не мог даже представить. Здравый смысл подсказывал не соваться в эпицентр, но любопытство все же оказалось сильнее.
        Остановившись на пару минут, чтобы перевести дух, Хэнс осмотрелся еще раз.
        До развалин далеко. Эхиры вроде оставили его в покое, а на вершине холма виднеется какая-то станция. Судя по разлетевшимся воздухосборникам - компрессорная.
        Чтобы не рисковать понапрасну и не повторять прежних ошибок, Хьюстон сильно взял в сторону, намереваясь обойти «предприятие» с противоположной стороны.


        Паркер пришел в себя. Трудно было сказать, что привело его в чувство: то ли неудобная поза, в которой он пребывал застрявшим между труб, то ли свежий ветерок, принесший прохладу с побережья, а может, боль в вывихнутой руке, резко выделяющаяся на фоне общих страданий организма. Ясно было одно - реальность оказалась намного хуже спокойного, хоть и «удушливого» небытия.
        Генерал попытался выбраться из своего «заточения». Сначала высвободил конечности из хитросплетения железа, потом, невзирая на боль, выдернул голову из этих металлических тисков. Вроде все прошло гладко, если не считать что шея в момент освобождения достаточно неприятно хрустнула, но от этого даже стало как-то легче.
        Затем постепенно стал возвращаться слух. Внешние звуки начали потихоньку просачиваться сквозь гул, стоящий в ушах. Потом он почувствовал, как песок скрипит на зубах, и долго отплевывался после этого. Еще пару минут он потратил, чтобы прочистить глаза и вытряхнуть мусор из-за шиворота.
        Наконец он снова почувствовал себя живым. Этому хорошо поспособствовала усиливающаяся боль в поврежденной руке, а также вкус крови, так некстати появившийся во рту.
        «Это уже серьезно»,  - подумал генерал, плюнув в сторону.
        Он несколько раз вдохнул глубоко, насколько это было возможно. Что-то кололо в правом легком, но ребра, вроде, были целы. Судя по всему какое-то внутреннее повреждение, о характере которого мог точно сказать только медик.
        Только сейчас Паркер заметил, что все его тело утыкано мелкими осколками.
        «Надо избавиться хотя бы от тех, до которых возможно добраться»,  - решил он и осмотрелся в поисках ножа.
        Наконец, шоковое состояние прошло, и Гаррет осознал в полной мере, что случилось, и какого разряда чудо спасло его от неминуемой смерти.
        Оказалось, граната, которую он бросил, или вернее не добросил до собак, разорвала резервуар со сжатым воздухом. Какое внутри него было давление, генерал даже не пытался представить. То, что его не убило взрывной волной или высвободившейся компрессией, объяснялось просто, взрыв гранаты повредил ресиверу днище, одновременно подбросив емкость в воздух. Основная часть освобожденной энергии ушла в сторону, разбросав оставшиеся воздухосборники. Паркера зацепило лишь слегка, забив его бренное тело под трубы и спрятав от разлетевшихся во все стороны обломков.
        Поиски ножа не принесли результата. Винтовки тоже не было, равно как и пистолета, лишь оставшаяся граната одиноко болталась на поясе.
        Вдруг сквозь рассеивающуюся пыль генерал заметил крадущийся силуэт. Быстро сориентировавшись, Гаррет спрятался за уцелевшие емкости. По пути он что-то зацепил ногой.
        Пистолет.
        Вернувшись назад, он подобрал оружие и, подняв голову, уперся лбом в направленный на него ствол.
        - Паркер,  - произнес человек, продолжая держать генерала на мушке.  - Я уже и не надеялся встретить тебя.
        - Мы знакомы?  - спросил генерал, постепенно выпрямляясь, но продолжая сжимать в руке оружие.
        Лицо незнакомца кого-то напоминало Гаррету. Кого-то потерянного и давно забытого.
        - Были, но совсем недолго,  - ответил человек.
        - Я так полагаю,  - осторожно предположил Паркер, глядя в черное дуло пистолета.  - Знакомство было не совсем приятным.
        - Ты убил меня, равно как и тех, кто был со мной.
        - Иди к черту,  - отмахнулся генерал, делая шаг назад.  - Никого я не убивал.
        Хьюстон шагнул следом, продолжая смотреть Паркеру в глаза.
        - Ты послал меня на смерть, а это равносильно убийству.
        - Здесь война,  - усмехнулся Гаррет, заглядывая за спину незнакомцу,  - а без убийств, если ты так все обставил, на войне никак.
        Мысль о том, что с ним разговаривает кто-то, убитый им, как-то неприятно скреблась изнутри грудной клетки. Генерал снова плюнул - крови стало больше.


        Хьюстон понимал, что чем больше он разглагольствует, тем больше у Паркера шансов вывернуться из этой ситуации, но убить генерала просто так, не высказавшись, он не мог себе позволить. Нужно было, чтобы Гаррет хотя бы узнал его, перед тем как отправиться на тот свет, иначе месть теряла всякий смысл.
        Но время шло. Кроме того Паркер то и дело бросал взгляд Хэнсу за спину. Вполне возможно, это был просто трюк, чтобы отвлечь внимание противника…
        В это время, Хьюстон услышал странный звук, словно ударился камень о камень.
        Генерал прыгнул в сторону. Хэнс непроизвольно нажал на курок. Естественно не попал. Все, это был последний патрон. Бесполезный пистолет отправился за пояс.
        Паркер, перекатившись через голову, исчез среди нагромождения промышленного «железа». Хьюстон, повинуясь какому-то неведомому импульсу, резко дернулся в сторону. Желтая светящаяся стрела прошла в сантиметре от его уха, оставив в воздухе светящийся след.
        Прозвучало еще несколько глухих хлопков - так стреляло эхирское оружие. Хьюстон хорошо знал этот звук, но рассматривать стрелка времени не было. Он рванул за генералом.
        Паркера уже и след простыл, но дорога была одна и вела она между рядами толстенных труб в сторону полуразрушенного многоэтажного строения. Здание было недалеко, однако бежать пришлось бы по открытой местности, а это верный шанс словить спиной пулю. Интересно, как генерал успел так быстро проскочить?
        Хэнс заметил ответвление у «кучки» воздухосборников и, не раздумывая, повернул, напоровшись на генерала. Тот схватил Хьюстона, не дав ему возможности остановиться, и перебросил его через себя.
        - А вот теперь ты мне расскажешь,  - прохрипел Гаррет, упирая ствол пистолета Хэнсу в скулу.  - Кто ты такой, и кто дал тебе право наставлять на меня оружие?
        Хьюстон пнул Паркера снизу, коленом. Тот непроизвольно выдохнул, забрызгав противника кровью, вылетевшей изо рта. Рука с оружием соскочила со щеки Хэнса, раздался выстрел. Заряд вонзился в землю, обдав «врагов» пылью и горячими пороховыми газами.
        Паркер, перекатившись на бок, исчез под трубой. Хьюстон скользнул следом, крепко приложившись при этом головой.
        Поднявшись на ноги, он заметил, как генерал шмыгнул между громоздкими механизмами, составленными вряд под наспех сделанным навесом. Оборудование, судя по всему, было доставлено как раз перед атакой на Доле и было даже не распаковано.
        «Нужно оружие»,  - думал Хэнс.
        Паркер оказался крепким и хитрым противником, и даже раненый он представлял серьезную опасность. И хоть Хьюстон был уверен в своих силах, все же допускал, что может не справиться с генералом. Поэтому соваться с пустыми руками в узкий проход между механизмами не стал.
        Взяв немного в сторону, Хэнс перебрался через поваленную ограду, немного задержавшись, чтобы оторвать подвернувшийся под руку элемент конструкции. Металлический прут полутораметровой длины, слегка погнутый и достаточно тяжелый для того, чтобы им размахивать, никак не годился в качестве оружия, но за неимением лучшего Хьюстон прихватил его с собой до тех пор, пока не найдет что-то получше.
        Конечно, Паркера можно было оставить в покое и отправиться к месту встречи с Джимом, но жажда крови превосходила всякий здравый смысл и чувство осторожности.
        «Генерал должен умереть»,  - так решил Хэнс, и так хотел Эткинсон.
        Полуразрушенный многоэтажный цех был уже близко, остальные пути отхода хорошо просматривались, и Гаррет в поле зрения больше ни разу не попал. Значит, он направился в это строение. Такой вывод сделал Хэнс. Окажись он на месте генерала, то поступил бы именно так.


        Постройка была капитальной и имела четыре этажа в высоту, если учесть, что потолок каждого составлял метров по шесть, и три этажа в глубину, то есть под землю. Две стены здания обрушились во время бомбардировки, либо упали под воздействием тектоники, вызванной крушением «Гидоры». Таким образом, внутреннее строение можно было рассмотреть, не входя в само здание.
        Хьюстон остановился. Пылевое облако постепенно затягивало небосвод. Становилось темно. Однако видимость все еще была сносной. Внутри цеха никакого движения, ни на одном из этажей.
        Паркер не дурак. Скорее всего, он пересечет постройку по низу. То, что внутрь сооружения ему придется сунуться, не вызывало никаких сомнений. В противном случае, ему предстоит преодолеть металлическую ограду с одной стороны, либо кучу бетона с другой. Оба этих пути хорошо просматривались и простреливались, а об отсутствии патронов в оружии Хэнса генерал, скорее всего, не знал.
        Хьюстон подошел к строению. Здесь он встал перед выбором: в какую часть здания стоит идти в первую очередь. Дело в том, что оно было разделено на две половины технологическим проемом, над которым висел внушительного вида монорельсовый кран. Проем соединял все этажи как надземные, так и подвальные таким образом, чтобы можно было перетаскивать краном оборудование или что-либо еще с одного на другой.
        Размышления Хэнса прервали звуки какой-то возни, донесшиеся из-за стены.
        Преодолев небольшой завал и покореженную металлическую дверь, он напоролся на трех эхиров. Двое из них пытались «заломать» Паркера, третий метался из стороны в сторону, намереваясь прицелится в генерала из винтовки. Хьюстона пока еще никто не заметил.
        Замахнувшись в прыжке, Хэнс ударил прутом по рукам того, что не принимал участия в драке. Винтовка, естественно, выстрелила. Один из бледнокожих, схватившись за бок, обливаясь кровью, укатился в проем и исчез между этажами. Спустя секунду послышался глухой удар.
        Второй от неожиданности потерял бдительность и тут же повалился на пол, сбитый Гарретом. В следующий момент Паркер сломал несчастному шею, упершись коленом ему между лопаток.
        - Какого дьявола тебе от меня надо?  - рявкнул генерал, наставив на Хьюстона пистолет.
        - Хочу, чтобы та вспомнил меня.
        - Может, хотя бы намекнешь,  - Паркер сделал шаг назад, бросив взгляд на барахтающегося в пыли раненного бледнокожего.
        - Квадрат Б-27. Упавший звездолет, набитый оборудованием для клонирования,  - произнес Хэнс.
        Генерал задумался на мгновение.
        - Да. Да. Помню такое,  - Паркер опустил голову, но оружие не убрал.  - Сколько лет прошло. Ты тот самый сержантик, что растерял остатки отряда капитана Дженкинса.
        - Я пытался их спасти!
        - А я пытался спасти Федерацию! Чувствуешь разницу?  - проорал Гаррет.  - И мне это, в отличие от тебя, удалось.
        - Плевать я хотел на Федерацию…
        - Ты ведь выкарабкался. Так?  - генерал снова отступил на шаг.  - Чего же ты хочешь от меня?
        - Ты убил меня и всех тех, кто был на «Дамодаре». Ты заслуживаешь смерти.
        - Ха! И кто это решил? Ты?  - Паркер вдруг смутился.  - Подожди, подожди. Как это убил?
        Гаррет снова отступил.
        - Ты что, блин, призрак что ли?  - усмехнулся он, заметно занервничав.
        Хэнс ничего не ответил. Вместо этого он показал Гаррету все «свои» лица, прокрутив смену образов за несколько секунд, словно при ускоренном кино, задержавшись лишь на Роджере Крофте и технике Джерри. Пусть генерал знает, кто сорвал тайное заседание и уничтожил флагманы.
        Паркер поменялся в лице. Нажать на курок ему помешал проем, оказавшийся под его ногами после еще одного шага назад. На это Хэнс и рассчитывал.
        Падая, генерал успел схватиться за погнутое ограждение и перенести вес своего тела вперед. Это спасло его. Он не упал в проем, а угодил на кучу мусора, что так удачно обнаружилась этажом ниже.
        Хьюстон понял это, но когда он подскочил к ограждению и перевесился вниз, генерал успел убраться из поля зрения и рвануть к выходу. Было лишь слышно, как хрустит бетонная крошка и битое стекло под его ногами.


        Хэнс подобрал эхирскую винтовку. Проверил магазин - вроде не пуст. Хоть Хьюстон и не знал его емкости, но, судя по весу, патронов было навалом. Сам владелец оружия со сломанными руками скрипел зубами где-то в углу.
        Можно было добить несчастного, чтобы не мучился. Но ранение было не смертельным, так что он вполне мог добраться до ближайшей стоянки на своих двоих, после того как оклемается от болевого шока, разумеется.
        Хэнс покинул помещение тем же путем. Теперь, когда Паркер узнал его, генерала можно было прикончить, пусть даже издалека. Снизу послышались глухие удары - Гаррет пытался выбить какую-то дверь.
        Отлично.
        Хьюстон обнаружил лестницу и стал, не спеша, спускаться.
        Оказавшись этажом ниже, он заметил в полутьме, как Паркер шмыгнул к проему. Его полусогнутая фигура мелькнула между опорами и перебежала на другую сторону. Хэнс не успел прицелиться.
        Охота обещала быть интересной, но слишком медлить с убийством тоже не стоило. Гаррет мог запросто найти выход и слинять, либо обзавестись более серьезным оружием, дабы поохотиться на самого «охотника». В любом случае, он заметил, как Хьюстон спустился, а значит, будет более осторожным и постарается избежать открытых пространств.
        Хэнс прислушался.
        Тишина. Где-то захлопала крыльями птица. Под этот шум Паркер сделал еще одну перебежку, но Хьюстон успел его заметить и пальнул, скорее наугад. Слышно было, как пуля вгрызлась в штукатурку. Снова зашуршали шаги.
        - После того, как убьешь меня,  - голос Гаррета эхом отразился от стен.  - Что будешь делать дальше?
        Хэнс снова выстрелил на звук. Винтовка стреляла одиночными. Как переключиться на автоматику, Хьюстон не знал. Да это и не имело значения, рано или поздно генерал совершит ошибку. Смертельную ошибку. И будет убит.
        - Пойдешь выполнять приказы другого военачальника?  - звук переместился выше, значит, Паркер нашел лестницу.  - Или сбежишь на Землю, воспользовавшись своими способностями.
        Хьюстон вернулся назад и поднялся на прежний этаж. Раненого эхира уже не было. Да и черт с ним.
        - Неужели все это время ты преследовал меня?  - не унимался генерал.  - А мои корабли? Ты уничтожил их тоже из мести, или тебе кто-то приказал?
        Хэнс не ответил. Он не собирался вступать в дискуссии со своей жертвой. Ведь было ясно, что Паркер пытается втянуть его в разговор для того, чтобы определить местоположение «охотника».
        - Чего ты добьешься, убив меня? Что изменится? Закончится война? Или твоя жажда крови наконец-то будет утолена?
        Из темного угла прилетел кусок штукатурки. Хэнс боковым зрением заметил движущийся в его направлении объект и в последний момент поднял руку, отбив его. Обломок разлетелся, создав вокруг Хьюстона облачко пыли.
        Хэнс не стал стрелять вслепую, так как понимал, что генерал уже переместился.
        - Ты никогда не успокоишься. Однажды став солдатом, ты останешься им навсегда. Война не отпустит тебя. Она будет сидеть в твоей голове и взывать к кровопролитию, требовать убийств еще. И унять этот зов ты сможешь, лишь вернувшись на поле боя. Если ты солдат, то умрешь на войне.
        Силуэт Паркера мелькнул на фоне темнеющего неба еще этажом выше. Да. Рано или поздно ему пришлось бы вылезти к обвалившейся стене. Вечно прятаться в подвалах этого полуразрушенного цеха он все равно бы не смог.
        Хьюстон выстрелил. Пуля, оставив светящийся след, перелетела через проем и, судя по звуку, вонзилась во что-то мягкое.
        - Черт,  - выругался генерал. Хэнс, не спеша, направился к нему.
        - Я ведь хотел выследить тебя еще тогда, на «Гидоре»,  - натужно произнес Гаррет.  - Я знал, что ты прятался где-то в трюмах, и видел, как ты убивал моих солдат. И даже потом, когда ты разбил мой корабль, я хотел поймать тебя, чтобы хоть как-то оправдаться перед начальством.
        Хьюстон перешел по мостику через проем. Едва он подошел к тому месту, где, по его мнению, должен был лежать раненый генерал, как Паркер набросился на него, выскочив из-за огромной бухты троса, сваленного посреди «цеха».
        Хэнс перехватил генерала и отшвырнул его в сторону, но Гаррет успел вцепиться в винтовку и, падая, вырвал ее из рук противника. Перекатившись, Паркер вскочил на ноги. Эхирское оружие, проехав по бетонному полу, исчезло в проеме.
        Хьюстон, дабы не терять внезапного преимущества, бросился на генерала, сбив его с ног. Они покатились по полу. Все-таки Паркер был ранен. Где-то из-под его рубахи обильно текла кровь. Пропустив несколько ударов кулаком и головой, Хэнс, прибегнув к безотказному приему, пнул Гаррета коленом снизу. Тот, крякнув, скатился на пол, но успел встать и пуститься наутек, прежде чем Хэнс проморгался и стер заливающую глаза кровь, хлеставшую из рассеченной брови.
        Гаррет тем временем, достиг нагромождения каких-то ящиков, попытался перепрыгнуть их, но, не рассчитав свои силы, споткнулся и загремел где-то на полу, выпав из поля зрения.
        Хьюстон в два прыжка настиг его. Отвесив с разбегу мощнейший правый, он отправил генерала в недолгий, но красивый полет в стопку таких же ящиков, стоявших у стены. Не дав Паркеру опомниться, он схватил его за одежду и, выдернув из «завала», швырнул на пол в сторону проема.
        Но генерал был еще полон сил и не дал себе упасть, схватившись за кусок арматуры, торчавший из разбитой колонны. Использовав силу инерции, Паркер развернулся, но, все же споткнувшись, проехался всем своим телом по битому стеклу и бетонной крошке. Хьюстон снова настиг его, прежде чем тот успел встать, но наткнулся на выставленную ногу и сложился пополам. Потом поймал своим носом колено Паркера и опрокинулся на спину. Попытавшись встать, он получил ногой под ребра и решил поменьше двигаться, дабы еще не схлопотать и протянуть время.
        Гаррет, наконец, успокоился. Он тяжело дышал и постоянно плевался окрашенной кровью слюной. Похоже, он больше не собирался бить Хэнса.
        Хьюстон поднялся и, выхватив пистолет, наставил его на Гаррета, но не устоял на ногах и повалился боком на все те же ящики, продолжая держать оружие в вытянутой руке.
        Генерал тоже достал ствол и направил его на Хэнса.
        - После приземления я думал убить тебя. Найти и убить, во что бы то ни стало,  - проговорил Паркер.  - Но что это даст? Что изменит? Вернет мои корабли? Мой флот?
        Генерал подошел на шаг ближе.
        - Поэтому я решил поймать тебя,  - продолжал он.  - Поймать и отдать Федерации. Пусть там допросят тебя. Может, вытащат что-нибудь ценное.
        Гаррет снова плюнул в сторону.
        - Как видишь, я снова достиг своей цели, в отличие от тебя. Ты так и остался тем же непутевым сержантом. Твоя собственная смерть ничему тебя не научила. Таких, как ты называют просто - «мясо» и пускают в расход.
        Хьюстон не сводил оружия с генерала. Пистолет с каждой секундой становился все тяжелее. Рука, сжимающая его, постепенно затекала и стала заметно дрожать.
        - Можешь опустить ствол,  - сказал Паркер.  - В нем все равно нет патронов.
        Хэнс уронил руку, понимая, что проиграл.
        - От «Тритона» было больше неприятностей, чем пользы,  - внезапно сменил тему Гаррет.  - Никто не думал, что вы можете разбежаться, кто, куда и начать совать палки в колеса военному аппарату. А ведь вас создали для того, чтобы предрешить, наконец, исход войны. Вернее сказать, держать ее под контролем. Но это уже не война!
        Паркер со злостью пнул обломок кирпича. Тот улетел в проем и гулко брякнул где-то внизу.
        - Это дерьмо собачье! Это чертов бизнес, который ведут политики! Хреновы бюрократы, для них даже звание - пустой звук. Можно бесконечно проливать собственную кровь, пот, убивать, лезть под пули, ради того, чтобы получить это чертово звание. Потом придет какой-нибудь агент Лоуренс и скажет: «Поворачивай корабль, Паркер, иначе найду тебе замену».
        Гаррет шумно выдохнул.
        - Теперь они думают, что Сообщество тоже научилось делать оборотней, таких же, как ты. Ну и пусть думают. Пусть помучаются.
        Он бросил Хьюстону свой пистолет.
        - В стволе есть патрон,  - сказал генерал тихо. Война кончилась для меня. Мне не вернуть свой флот и свое доброе имя… Даже если я приведу им тебя.
        Хьюстон взял в руки оружие. Но не стал направлять его на Паркера.
        - Чтобы выйти отсюда, мне надо лишь пересечь эту яму,  - сказал Гаррет, бросив взгляд на мостик, за которым виднелся светлый квадрат оконного проема. Так что другого шанса я тебе не дам. Стреляй, либо прекрати меня преследовать.
        С этим словами он повернулся и пошел.
        Хэнс долго смотрел ему в спину. Видел, как он пересек мостик и как задержался на пару секунд при выходе, потом исчез.
        Наступила тишина. Лишь где-то шумел ветер, и шуршала осыпающаяся штукатурка. Стало одиноко. Захотелось побыстрее покинуть это место.
        Хьюстон сунул за пояс пистолет с единственным патроном. Отогнал от себя мысль, спуститься вниз и поискать утерянную эхирскую винтовку. Затем, повторив путь генерала, вышел из здания.
        Небо на горизонте было почти черным. Пылевое облако наступало, закрывая солнце и стреляя молниями красного, а не привычного голубого цвета. Птицы тревожно кричали. Стервятники кружили над руинами, не решаясь приземлиться. Все ждали, ждали какого-то конца, финала, которому еще предстояло наступить.
        С противоположной стороны небо было еще светлым, и все выглядело почти мирно. Хэнс заметил поблескивание воды за деревьями.
        Река. Широкая, неторопливая, с чертовски холодной водой. Та самая, где Хьюстон утопил «Годзиллу», и где Джим уже давно должен был ждать его.
        Осталось последнее дело. Остался последний шаг. Будет сложно, но после всего пережитого оно кажется самым простым.
        Покончив с этим, Хэнс заберет Дарну и вернется на Землю. И вопреки пророчествам Паркера забудет эту войну и заживет совсем другой жизнью.


2010 г.