Пожиратель демонов Алеш Обровски


        Они живут в их головах, сердцах и душах. Они сопровождают их повсюду. Их щупальца вьются, а пасти, полные зубов, раскрыты настежь. Они следят за каждым их движением, хоть и не видно глаз их. Когда-то они сами их впустили. Теперь не могут спать, не могут думать, не могут жить спокойно, и души их измотаны, наполнены сомнениями и отчаяньем. И начинают они верить, что каждый день способен стать последним.
        О книге
        Джейсон Р. Хоэртон перевозит через космос странное и в то же время жуткое существо, способное читать чужие мысли и насылать кошмарные образы. Тварь выворачивает наизнанку разум своего перевозчика, являя миру всех его внутренних демонов. В памяти Хоэртона всплывает давний грешок, требующий немедленного искупления, но у Вселенной свои планы на этот счет, и Джейсону предстоит сильно постараться, чтобы завершить задуманное.
        Лихой фантастический боевик с бесстрашным героем, космическими пиратами, нападением тварей из глубин космоса, приключениями в джунглях и танком (куда уж без него). Это моя первая книга — сырая, наивная, сложная, редактированная на тысячу раз и на столько же раз переписанная. Не знаю почему, но у меня пунктик на ее счет. Почему-то хочется издать сие творение непременно, после чего забыть о нем навсегда.


        Алеш Обровски
        Пожиратель демонов


        Они живут в их головах, сердцах и душах. Они сопровождают их повсюду. Их щупальца вьются, а пасти, полные зубов, раскрыты настежь. Они следят за каждым их движением, хоть и не видно глаз их. Когда-то они сами их впустили. Теперь не могут спать, не могут думать, не могут жить спокойно, и души их измотаны, наполнены сомнениями и отчаяньем. И начинают они верить, что каждый день способен стать последним.


        По ту сторону кабины «Османа» внезапно стало светло, словно днем. Хоэртон подался вперед, чтобы получше разглядеть источник свечения. Он оперся на приборную панель и прижался носом к обзорному окну. Корабль плавно двигался над поверхностью какой-то неизвестной планеты. Пейзаж был переполнен красными, желтыми и коричневыми тонами. Насколько хватало глаз, простиралась пышная роща исполинских лиственных деревьев с ярко-оранжевой опадающей листвой. Местами над их кронами поднимался дымок, а пространство вокруг чадящих источников казалось темнее. Небо из-за плотного слоя облаков было белым, как молоко, но положение местного солнца все-таки угадывалось красным пятном, висевшим над горизонтом.
        Хоэртон присмотрелся. Темные пятна оказались выжженными участками леса, а сквозь обугленные ветви, лишенные лиственного покрова, виднелись дымящиеся искореженные механизмы, остатки каких-то сооружений и даже тела, похожие на человеческие. Где-то на горизонте полыхал крупный пожар, а над клубами дыма кружилось несколько странного вида птиц, Хоэртон не мог их разглядеть — расстояние было слишком большим. Воздух постепенно наполнялся странными плавающими и таинственными звуками. С неба начали падать белые пушистые хлопья, словно шел снег, только очень редкий. Несколько «снежинок» прилипли к остеклению кабины «Османа». «Хлопья» оказались пеплом.
        Внезапно птицы, кружащие над дымом, резко изменили направление и устремились навстречу кораблю. Они были черными, юркими и будто лишенными крыльев. Они не летели по воздуху, но словно плыли, двигаясь по нелепой волнообразной траектории.
        Нет, это вовсе не птицы.
        В это же время, как по сигналу, из оранжевого леса стали подниматься тучи таких же существ, и все они начали двигаться к «Осману». Достигнув корабля, они окружили его и принялись выписывать неуверенные круги, закручиваясь в подобие вихря, пьяного, едва держащегося вертикально.
        Наконец Хоэртон смог разглядеть существ. Они сильно отличались от пернатых, и не только отсутствием оперения и крыльев, а вообще всем. Они больше смахивали на медуз или осьминогов — десяток тонких щупалец-отростков вокруг сферического тела, рассеченного громадной, утыканной иглоподобными зубами пастью. Хоэртон прикинул расстояние, определив, что размер этих тварей должен быть по крайней мере метр в диаметре, исключая длинные щупальца, метров по пять каждое. Некоторые из существ останавливались и растопыривали отростки в разные стороны, словно антенны. Хоэртон был уверен, что все внимание этих чудищ сосредоточено именно на нем. Их численность достигла тысячи, и все они следовали за кораблем, кружа вокруг него, закрывая небо, но оставляя пустое пространство вблизи корпуса судна.
        Хоэртон больше не чувствовал себя в безопасности за бронированным стеклом кабины «Османа».
        Когда он посмотрел вниз, то увидел идущие ровным строем отряды солдат. У них была темная кожа и крупные, излучающие синий свет глаза, хотя это могли быть и оптические приборы. Солдаты держали в длинных худых конечностях оружие, направив его на кружащих существ. Внезапно Хоэртон осознал, что находится не в кабине «Османа», а внутри большого прозрачного цилиндра, установленного на высокой подвижной платформе. Солдаты толкали платформу перед собой, словно находясь под ее защитой. Цилиндр излучал страх, жуткий, холодный, невообразимый страх, не позволяющий летающим «медузам» приблизиться вплотную.


        — Джейсон. Джейсон. Джейсон… Джейсон…
        Что-то пикнуло.
        Хоэртон вздрогнул и открыл глаза. Он по-прежнему находился в кабине «Османа», а за бортом чернел утыканный редкими звездами космос.
        Просто сон.
        Потратив несколько минут на приведение мыслей в порядок, Хоэртон поднялся из кресла пилота и прошел в пахнущий сыростью и ржавчиной трюм «Османа». В полутемном, сочащемся влагой коридоре из-под трубы выскочило противного вида существо, похожее на лишенную шерсти крысу-переростка, и, сверкнув красными глазами, прыгнуло на человека. Хоэртон инстинктивно убрал голову, позволив твари вцепиться длинными желтыми резцами себе в шею. Кровь фонтаном брызнула на стены, смешавшись с каплями конденсата и хлопьями продуктов коррозии.
        — Меня этим не проймешь!  — крикнул Хоэртон в пустоту.
        Крыса тут же исчезла вместе с нанесенной раной, кровью и казавшейся такой реальной болью. Все это было лишь иллюзией, которыми пилот насытился уже по горло и к которым давным-давно привык.
        Преодолев коридор, он направился к корме, скребя ногтями место недавнего «укуса». Под воротником куртки появился зуд, на коже вспухли волдыри, мгновенно перебравшиеся на руку и поползшие в разные стороны по всему телу.
        — Прекрати,  — произнес Хоэртон уставшим голосом.  — Придумай уже что-нибудь другое.
        Волдыри испарились.
        «Джейсон…  — возникло прямо в голове.  — Джейсон, Джейсон…»
        Хоэртон вошел в грузовой отсек.
        Глоссум принял один из своих любимых образов, прикинувшись мешаниной из каких-то щупалец, глаз и зубов. Масса шевелилась, всеми силами пытаясь выглядеть живой, жуткой и вызвать хоть какие-то эмоции в душе человека.
        Пилот подошел к «клетке» Глоссума. Та представляла собой полутораметровую цилиндрическую емкость, с виду стеклянную, с непрозрачной верхней частью, где располагался ряд кнопок с изображением кружков и полумесяцев. Что они значили, Хоэртон не знал, а выяснять не хотел.
        «Не представляю, что это такое»,  — произнес Глоссум в голове пилота.
        Он мог «разговаривать» только услышанными ранее фазами, реже доставал какие-то словечки из головы Хоэртона, в основном это были ругательства или мысли, возникшие в какой-то особо эмоциональный момент. Глубоко в разум Глоссум пролезть был неспособен, но вот напугать человека, наслав какой-нибудь жуткий образ, у него иногда получалось. Вообще у Хоэртона возникало ощущение, что существо, сидящее внутри цилиндра, питается исключительно страхами или какими-то негативными эмоциями. По крайней мере, его маниакальное стремление вызвать эти эмоции наводило именно на такую мысль. Просидев не одну тысячу лет в этой «банке», Глоссум был лишен возможности получать что-либо из внешнего мира, кроме ментальной подпитки, а страх, вероятно, был самой сильной из испробованных. Вполне возможно, что недавний сон Хоэртона также был делом рук этой дряни, что скрывалась за стеклом.
        «Джейсон Р. Хоэртон. Первый лейтенант инженерно-космических войск, идентификационный номер: 2481…»
        Эти слова повторялись чаще остальных, потому как были выдавлены на нашивке формы Хоэртона и очень часто попадались на глаза.
        — Приятно познакомиться,  — фыркнул Джейсон.
        Порой ему казалось, что он давно сошел с ума и разговаривает сам с собой.
        Взяв ящик с инструментом, Хоэртон достал пару ключей и принялся затягивать болты на соединении одной из труб. Система рециркуляции давно требовала ремонта и часто сигналила на приборную панель о падении давления. Это следовало исправить, потому как сигналы мешали спать. Единственная серьезная протечка находилась именно здесь, в грузовом отсеке, и Джейсон полагал, что, стянув соединение, он решит эту навязчивую проблему.
        Пока он работал, Глоссум развлекался как мог, танцуя тенями за спиной пилота, издавая всевозможные жуткие звуки в его голове и посылая образы в виде странных гротескных созданий. Пару раз цилиндр «взрывался, выпуская наружу свое страшное содержимое», но Хоэртон оставался невозмутимым, продолжая монотонно крутить ослабевшие гайки.
        Глоссума он вез от самой Моссии, это далеко не ближний свет, и полет длился уже пять долгих и весьма жутких дней. Когда Джейсон отправлялся в это странное путешествие, он и подозревать не мог, с чем столкнется, но приказ есть приказ, и довести дело до конца Хоэртон был просто обязан.


        Он служил в инженерно-космических войсках вот уже третий год и считал, что пристроился весьма неплохо на военной базе Хьюго-Доран, под командованием генерала в отставке Висенте Амарго. Отставка, естественно, была фиктивной — генерала просто убрали с глаз долой по причине его болезненного увлечения цивилизацией моссов, сгинувшей многие тысячи лет назад по какой-то неизвестной, но очень разрушительной причине. Так вышло, что артефактами инопланетного происхождения заинтересовались военные, и для Амарго была выделена орбитальная космическая станция, переименованная в Военный научный центр, где он принялся за свои исследования, транжиря государственный бюджет на сомнительные, по мнению многих, цели. Впрочем, ходили слухи, что генерала «списали» после инцидента на Креспе, маленькой планетке, болтающейся в поясе астероидов близ Перешейка,  — якобы там полегла куча народу, и Амарго имел к этому какое-то отношение, но фактов Хоэртон не знал, да и не хотел, в общем-то. Для Джейсона вполне достаточным было то, что, по сути являясь военным и получая военное жалование, он служил на вполне мирном объекте, а
чем занималось его начальство, было делом последним.
        Насколько понимал Хоэртон, цивилизация моссов исчезла не так давно по космическим меркам: примерно восемьдесят — сто тысяч лет назад, потому как останки их жизнедеятельности сохранились достаточно хорошо. Человечество обнаружило их сразу, как только вышло во внешний космос, и жадно кинулось изучать внеземные технологии. Вот только без толку. Чтобы расшифровать письмена моссов, вывихнул мозг не один ученый ум в обитаемом космосе. Вскоре правительство перестало выделять средства на это бессмысленное занятие. И про Моссию, по слухам, не вспоминал никто уже очень много лет. Лишь кучка энтузиастов продолжала ковырять несчастную планету и доставать все новые и до сих пор никому не нужные артефакты.
        Генерал Висенте Амарго был одним из них. И вскоре он нашел ключ к языку моссов, а так как сам в прошлом был воякой, то получил поддержку именно от Военного комитета, который, в свою очередь, быстренько разогнал остальных горе-археологов и закрыл доступ на объект. Для Амарго выделили людей, космическую станцию и почти неограниченные средства ради научных экспериментов. С тех пор вместе с работами по восстановлению списанной когда-то орбитальной платформы на станции проводились исследования, а склады ее, помимо строительного материала, забивались инопланетным хламом, девяносто процентов которого составляли «костяные» таблички с письменами канувшей в лету цивилизации. Несмотря на косые взгляды как рядового, так и офицерского состава, генерал Амарго с маниакальным упорством продолжал изучать внеземные хроники, обещая небывалый прорыв в области вооружения в ближайшем будущем.
        Главным его детищем была огромная арка, возводящаяся в одном из ангаров станции Хьюго-Доран. Сооружение это строилось по моссианским чертежам и всем своим видом напоминало что-то вроде портала. Материал откапывался на Моссии и внешне был похож на кости мамонта или какого-нибудь кашалота, правда, свойствами обладал иными. «Арка из кости»  — так все называли эту гротескную постройку, посмеиваясь над генералом за его спиной. Хоэртон считал, что напрасно, потому как Амарго хоть и был чудаковатым, но мозгов у него хватало. Моссианские письмена служили тому прямым доказательством. Каждый раз Джейсона охватывало волнение, когда он думал об этом, особенно сейчас, при наличии в трюме «Османа» груза, объяснение существования которого не подчинялось никакой логике.
        Все началось с того, что после очередного рейса на Моссию вместо трех кораблей на базу вернулись только два. Обычные грузовики, старье, списанное когда-то вояками в утиль и возвращенное к жизни стараниями Хоэртона и его команды всего за год, а затем отданное в руки этих безмозглых юнцов пилотов, строивших из себя героев, еще не державших в руках штурвалов настоящих звездолетов. И вот первый полет, из которого возвращаются два корабля. Два вместо трех.
        Перспектива продвижения по службе для Хоэртона внезапно обернулась полным провалом. Генерал Амарго предупреждал перед началом миссии, что три шкуры спустит с Джейсона, если вдруг что пойдет не так. Как будто он знал, что именно так все произойдет. В общем-то, «снятие шкуры» не такая уж страшная угроза, просто жаль до одури того количества пролитого пота и порванных нервов за все время реконструкции кораблей. Кроме того, Амарго относился к тому типу людей, которые запросто увольняли ценных работников за любую провинность, несмотря на все их прошлые заслуги. И хотя Хоэртон не чувствовал за собой никакой вины, его беспокойству не было предела, ведь генералу Амарго сложно было что-либо доказать в принципе.
        Возможно, это и сыграло решающую роль в дальнейших событиях, ведь когда Амарго наконец вызвал Джейсона к себе, первый лейтенант настолько уже извелся, что не способен был ни к какому сопротивлению.
        — Корабль застрял на заправочной станции,  — объявил генерал с ходу.  — На той, что у Наветты. Это три «бака» отсюда в сторону Моссии.
        Хоэртон молчал, хотя понимал, что данное обстоятельство гарантированно сулит ему дальнюю поездку, практически в другой конец космоса.
        Висенте выдерживал паузы, долго думал над каждым словом, как будто боялся сболтнуть чего лишнего.
        — Там какая-то проблема с экипажем,  — продолжил он.  — Комендантский патруль уже вылетел туда. Я думаю, они разберутся. Твоя задача проста, как вся солдатская жизнь,  — забрать груз.
        «Не так уж она и проста»,  — думал лейтенант, имея в виду солдатскую жизнь, но все еще не решаясь сказать что-либо против. Вообще, в его обязанности никогда не входила доставка грузов.
        — Мой братец введет тебя в курс дела,  — Амарго так и не дождался возражений.  — Он тоже летел на этом корабле. Только не позволяй ему вешать тебе лапшу на уши. Понятно? У этого кретина вечно нелепости какие-то случаются.
        Хоэртон не понял, что значила последняя фраза.
        — Возьмешь «Осман»,  — сказал Висенте.  — Эта штука достаточно быстроходная, правда, связь не держит на больших расстояниях, но, я думаю, это тебя не затруднит. Недели за две обернешься, ну, плюс еще две на непредвиденные трудности. Вроде все. Вопросы есть?
        — Возможно, появятся после ознакомления с информационной частью. Сэр,  — брякнул Джейсон, просто чтобы не выглядеть тупым болваном.
        — Не будет никакой информационной части. Берешь корабль и отправляешься. Я найду тебе замену на время твоего отсутствия.
        — Так точно, сэр,  — выдавил Хоэртон.  — Груз секретный? Сэр.
        — Груз не секретный, но важный. Потеряешь его, можешь записываться на стройплощадку. Оттуда вылетишь на гражданку в два счета. Так что… не особо там…
        — Так точно, сэр.
        — Надеюсь, ты понимаешь всю деликатность ситуации. Об этом полете мало кто знает, так что рассчитывай только на себя.
        Вот и вся история. Хоэртон влип по самые уши, правда, в тот момент не осознавал этого, так как доставка чего-то там «деликатного» выглядела не так уж сложно.


        Полет до Наветты занял неделю и прошел без приключений.
        Еще на подлете Джейсон залюбовался открывающейся взору картиной. Заправщик выглядел эдаким оазисом посреди безжизненного космоса: красивый, ярко освещенный город под голубоватым куполом. Невысокие домики из стекла и металла. Уютные улочки с зелеными насаждениями по сторонам. Изнутри на купол транслировалось изображение голубого неба с плавно бегущими облаками, благодаря чему совершенно забывалось то обстоятельство, что город находился в открытом космосе. О количестве вложенных во всю эту красоту средств думать как-то не хотелось. Как, впрочем, и о ценах на местные товары и услуги. Настроение Джейсона было прекрасным, потому как беды не предвещало ровным счетом ничего.
        Легкая непринужденная посадка, регистрация с простеньким тестом на предмет свойств груза, целей визита и количества членов экипажа. Вежливые люди, отлаженная система управления, комфорт и чистота вокруг. Где-то в глубине души Хоэртон даже был благодарен генералу за возможность развеяться и забыть ненадолго о тесных коридорах Хьюго-Доран, заваленных строительными материалами.
        Братца генерала Амарго звали Майло, и он нашелся в ближайшей к порту кафешке со звучным и весьма распространенным названием «Супернова», привлекающим посетителей неоновой вывеской в старом стиле. Последняя буква вывески по традиции периодически помигивала.
        У Майло был крайне усталый вид. Вообще, его давно небритая физиономия и длинные засаленные волосы отгоняли мысли о том, что данный человек имеет докторскую степень и отношение к военному аппарату. Он всегда казался каким-то лаборантом или помощником последнего. Худой, долговязый, с вечно бегающими глазками и исключительно виноватым выражением физиономии нашкодившей где-то кошки.
        — А, Хоэртон…  — произнес он устало, задумчиво глядя в чашку с кофе.  — Третий день тебя жду.
        — Я неделю добирался, привет…  — бросил Джейсон, присаживаясь напротив.
        — Да знаю я, когда ты отбыл, просто достало уже торчать в этом рафинированном раю и дивиться, как тут все у них хорошо работает. Надеялся, что ты прибудешь раньше, всякое ведь бывает, Вселенная то расширяется, то сжимается…
        Хоэртон не стал вникать в суть сказанного. Ученых вообще сложно понять: где правда, где ирония, где юмор своеобразный… Лучше молчать и со всем соглашаться, а лучше уже перейти к делу.
        — Что там стряслось, Майло?  — спросил он.
        — Чертова штуковина!  — выругался собеседник.  — Весь экипаж мне распугала. Некоторые вон вообще на борт подниматься отказываются. В какой преисподней Амарго отрыл эту дрянь, не знаю…
        Хоэртон по долгу службы уже имел удовольствие общения с этим человеком и, кроме запутанных беспокойных речей, ничего другого от него не ожидал. Тем не менее собственная неосведомленность раздражала изрядно, а ученый, похоже, решил, что Джейсон в курсе всех его бед.
        — Ты ходишь кругами, Майло,  — сказал он, принимая кофе из рук симпатичной официантки.
        Она улыбнулась, хлопнув ресницами, и отчалила от столика, вильнув соблазнительным задом, обтянутым в серебристые лосины.
        — Говори уже по существу,  — Хоэртон отпил из чашки, не сводя глаз с удаляющейся вглубь зала девушки.
        — Черт его… Сейчас. Мне надо сосредоточиться,  — произнес Амарго-младший, потерев ладонями лицо.  — Висенте послал меня на Моссию забрать контейнер. Дескать, экземпляр уникальный, и мне, как служителю науки, будет интересно познакомиться с ним первому.
        — Еще раньше, Майло,  — настаивал Джейсон.  — Я не понимаю, о каком экземпляре речь.
        — Наберись терпения, ладно? В контейнере том крайне редкое существо, насколько редкое, ты можешь судить хотя бы по тому времени, сколько оно внутри него просидело. Сто тысяч лет минимум.
        Майло выдержал паузу, давая Хоэртону время справиться с удивлением, но Джейсон отнесся ко всему скептически и даже не думал реагировать на столь очевидный бред.
        — Ладно,  — продолжил ученый.  — Это существо, по слухам, нашли давно, в каком-то разрушенном храме моссов, и отправили на склад артефактов, там же, на Моссии. Контейнер, по сути клетка, провалялся среди прочего барахла лет, наверное, двадцать. Была некоторая информация по этому объекту, но почему-то никто не хотел иметь с ним дело. Сейчас ты поймешь, почему.
        Майло замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Джейсон терял терпение. Если следовать рассказу этого сумасшедшего, то получается, генерал Амарго послал его к черту на кулички ради какой-то тысячелетней мумии, которую его братец забрать не смог, потому как распугал весь экипаж, вероятно, собственными доводами.
        — Так вот,  — продолжил Амарго-младший,  — я подумал: если экземпляр настолько редкий, то почему никто не взялся его изучать, чем более что о его существовании было известно достаточно широкому кругу людей.
        — Я не вхожу в этот круг,  — фыркнул Джейсон.  — И до сих пор не понимаю, о чем идет речь.
        — Не перебивай, а то вообще запутаешься. Существо уникально. В летописях моссов оно всегда фигурирует только в единственном числе, и можно с уверенностью сказать, что других таких нет. Моссы были воинственной расой. Они считали его кем-то вроде бога… или, наоборот, дьявола. Скорее второе, потому что там постоянно упоминается о его беспощадности. Еще говорится, что страх других существ является для него источником силы, ибо все животные твари без исключения порождают в нем агрессию и жажду крови. Это чудовище есть концентрированный ужас…
        — Ты говоришь так, словно оно живое,  — встрял Хоэртон.
        — А я разве говорил, что нет?  — поинтересовался Майло, сощурив один глаз.
        — Ты говорил, что ему сто тысяч лет. Плюс еще двадцать… ну, пока контейнер, или «клетка», пылилась на складе артефактов.
        — Твою ж налево, Хоэртон!  — воскликнул собеседник.  — Ты слушаешь, о чем я говорю, или пялишься на жопу этой девицы?
        — Слушаю, конечно,  — Джейсон не удержался и подмигнул покрывшейся румянцем девушке.  — Просто как-то не помещаются в голове все эти факты, а я привык, что ученые изъясняются только фактами…
        — Это факты, Хоэртон! Контейнер есть «клетка» для дьявола, и ты поймешь, о чем я говорю, когда столкнешься с ним воочию!
        — Давай уже не горячись,  — успокоил Джейсон.  — Что ты там увидел в этой «клетке»?
        — Я не видел, никто не видел, но достаточно просто находиться рядом… Когда это нашли, много лет назад…
        — Подожди,  — снова оборвал Хоэртон.  — Как не видел? Мы о чем вообще говорим?
        Признаться честно, Джейсон давно считал Майло слегка чокнутым. Ученый как будто находился в заточении в своем собственном, немного мрачном мире. Для него все окружение существовало в исключительно темных тонах и имело угрожающий оттенок. Не исключено, что этот псих страдает манией преследования, а весь его рассказ — это бред или… еще чего похуже.
        «Ну и задачку подкинул генерал».
        — Не знаю, как тебе объяснить,  — продолжил Амарго-младший, выдержав паузу.  — Висенте вычитал что-то в записях моссов и приказал доставить эту дрянь на базу. Ты же знаешь — он помешан на подобных вещах. Эти артефакты никому на хрен не нужны, и склад на Моссии никто не охранял. Ну, поставили туда полусумасшедшего старика в качестве сторожа, на всякий случай. Этот сторож даже накладные оформить толком не мог, не говоря уже об охране объекта. «Клетку» спереть мог кто угодно, но о ней никто не знал, потому что по мере приближения к ней возникает непреодолимое желание покинуть это место как можно быстрее. Тварь роется в мозгах, нагоняет страху и разговаривает голосами тех, кто давно умер. Она достает все это из голов своих «жертв» и манипулирует их разумом.
        Майло снова замолчал, ожидая реакции Джейсона, но той снова не последовало.
        — Висенте дал мне какие-то общие файлы,  — продолжил он.  — Я бросил их в коммуникатор, думая прочитать позже, и забыл о них вообще. Так вот, когда пришло время ознакомиться с инструкцией, она выглядела примерно так же, как мой рассказ… как бред иными словами.
        — Продолжай…  — предложил Джейсон, делая вид, что заинтересован.
        — Так вот. Моссы называли эту тварь — Глоссум. По-ихнему это значит «Пожиратель демонов». Так написано на костяных табличках, что расшифровал Висенте. Еще там говорится, что «клетка» для Глоссума была выкована в аду. Согласен, похоже на обычную религиозную хрень, но, столкнувшись с этой чертовщиной наяву, я такого страху натерпелся, и не только я — экипаж взбунтовался и отказывается лететь обратно с этим грузом.
        Выходит, генерал Амарго хочет, чтобы Хоэртон привез на Хьюго-Доран «клетку» с неизвестной науке тварью, исключительными способностями которой являются способность проникать в разумы других существ и поразительное долголетие, позволившее протянуть среди живых столько времени. Майло же, являясь не вполне адекватной личностью, так и не смог объяснить разволновавшемуся экипажу, что начавшаяся чертовщина на борту грузовика — не что иное, как плод коллективного воображения, подстегнутого инопланетным вмешательством.
        — Почему ты говоришь, что не видел это существо?  — вспомнил Хоэртон давно мучивший вопрос.
        — Я видел, но не содержимое «клетки», а внутренности собственного разума. Понимаешь? Тварь посылает образы прямиком в голову и выглядит так, как сама этого хочет, а что там на самом деле, никто не знает.
        Глаза Амарго-младшего испуганно забегали, видимо, он вспомнил упомянутые «образы».
        — Неужели этот… Глоссум настолько страшен?
        — Да не особо,  — отмахнулся ученый.  — Ну, неприятен, конечно. Но каким-то образом воздействует на психику, вызывая необъяснимую панику и ужас, от которого не можешь отделаться потом очень долго.
        Рассказ вроде начал принимать какую-то более или менее удобоваримую форму, хотя в голове не помещался по-прежнему.
        — Можно же было просто заснять этого Глоссума на видео и посмотреть потом на его «истинное лицо», так сказать,  — предложил Хоэртон.  — В конце концов, монитор не может насылать гипноз, или что он там делает.
        — Ха. Думаешь, ты один такой умник. Пробовали уже, и не только это.  — Майло повысил голос.  — «Клетка» представляет собой цилиндрическую емкость примерно в человеческий рост, ну, может, чуть поменьше. Сделана из какого-то зернистого материала, достаточно легкого для таких габаритов. Выполнена очень грубо, хотя треть ее поверхности занимает что-то типа кругового окна, в котором и «видно» ее содержимое. Так вот, мы снимали на видео, просвечивали рентгеном, делали спектральный анализ и так далее, все впустую. «Окно» не прозрачное, а все, что в нем видится,  — это просто проекция, и проекция не на поверхность «клетки», а прямо в мозг.
        Хоэртон усмехнулся, сам того не желая. Может, Майло и псих, но чешет складно. Джейсон поймал себя на мысли, что слушает его рассказ с нарастающим интересом.
        — Зачем Глоссум нужен Висенте?
        — Понятия не имею,  — ответил устало ученый.  — Я провел несколько замеров, ничего особенного, если не считать квантовых всплесков… короче, не думаю, что от твари есть какой-то толк, кроме как напугать кого-нибудь до трясучки. Ну, еще «клетка» генерирует магнитное поле, достаточно слабое. Мне кажется, с его помощью Глоссум определяет, что кто-то находится рядом. Больше ничего особенного, конечно, кроме того, что Пожиратель с легкостью проникает в разум любого оказавшегося поблизости. Но полагаю, Висенте больше знает о нем, чем кажется. Мы вместе работаем недавно, и я даже не в курсе, что он там накопал.
        — Генерал хочет вытащить эту тварь, ну, чтобы изучать, например. Знаешь, как в фильме каком-нибудь,  — предположил Хоэртон.  — Потом существо вырвется на свободу и истребит все живое вокруг…
        — Смешно,  — натянуто улыбнулся Майло.  — А если серьезно, то спектрометр не определяет материал, из которого сделана «клетка». Мне пришлось делать замеры на месте, потому как отколоть кусочек, даже самый маленький, невозможно. Я пробовал алмазным резаком и плазмой, которой разделывают остовы старых кораблей. Все безрезультатно, даже царапин нет. Так что, вопреки твоим предположениям, «клетку» не открыть. Правда, там есть двенадцать кнопок, с изображением каких-то кружков и полумесяцев. Похоже чем-то на кодовый замок. Но, как ты понимаешь, комбинаций может быть масса, а если кнопки при вводе надо нажимать не по одному разу, то вообще тьма.
        — Висенте вычитал код в табличках,  — подытожил Джейсон, поднимаясь со стула.  — Иначе зачем все? Давай уже показывай этого монстра.
        — Знаешь, Хоэртон, я не хочу участвовать во всем этом и тебе не советую,  — произнес ученый.
        — Ты, конечно, как хочешь, а у меня приказ,  — отрезал лейтенант.
        — Ладно, хрен с ним,  — отмахнулся Амарго-младший, внезапно взбодрившись,  — теперь это твоя проблема. Только учти: после этого ты уже никогда не станешь прежним.
        — Хорошо,  — усмехнулся Хоэртон.
        — Еще он будет говорить с тобой.
        — О чем?
        — Ни о чем. Не слушай его, не придавай значения тому, что он скажет. Помни, Пожиратель не может говорить, а вот твой разум вполне. Ну, или совесть… или что там у тебя еще есть?
        Джейсон наконец покончил с утечкой. Убрав инструменты, он распинал огромных мохнатых пауков, падающих под ноги со стен, и, не обращая внимания на достаточно чувствительные укусы, вернулся в кабину «Османа». Диагностика систем выдала семьдесят процентов работоспособности и сочла корабль вполне пригодным к дальнейшему полету. Впрочем, на окончательное решение эта цифра никак не влияла, и «Осман» прорывался сквозь пространство, подчиняясь исключительно приказам автопилота, которому было плевать на утечки, проржавевший насквозь корпус и прочие досадные мелочи, влияющие на движение корабля лишь косвенно.
        Хоэртон вытер руки салфеткой и скинул промокшую куртку. Единственная рабочая сушилка находилась в отсеке, примыкающем к шлюзу, но чтобы воспользоваться ей, нужно было вновь пройти мимо «клетки» с Пожирателем, а этого шибко не хотелось. Джейсон хоть и старался не обращать внимания на выходки Глоссума, но насылаемые образы порой выглядели настолько жутко, что отходить от них приходилось потом достаточно долго. Пилот считал себя смелым и в какой-то степени отчаянным человеком, но все же был не железным и лишний раз старался избегать контакта с собственным воображением, с собственными демонами.
        Пять дней, наполненных липким первобытным страхом и чувством собственной беспомощности перед неизвестной природой инопланетного существа. На что способен Пожиратель, всерьез он пытается подавить психику Джейсона или просто играет с ним, оставалось непонятным. Его ментальные щупальца не могли достать Хоэртона в кабине, но все же влияли на общую атмосферу, угнетая пилота и постепенно сводя его с ума. Пять мучительно долгих дней, осталось два или три. В космосе среди звезд время идет несколько иначе, и никогда нельзя судить о сроках с уверенностью. Полет по одному и тому же маршруту может занять разное количество времени, не в глобальных масштабах, конечно, но плюс-минус день — обязательно.
        Промежуточная станция Орса в дне пути — это слишком долго, невыносимо долго. Чем меньше времени остается до прибытия, тем медленнее оно тянется. Можно заглянуть на Конли. Она где-то совсем рядом, нужно лишь слегка отклониться от маршрута. Конечно, общее время полета немного увеличится, но это ведь не страшно. Страшно оставаться здесь и наблюдать за тем, как сходишь с ума, осознавать это и понимать всю тщетность собственных попыток противостоять этому кошмару.
        Конли — частная заправочная станция. Тамошнее топливо — дерьмо, но ведь можно не заправляться. Можно просто посидеть в кафешке, побыть немного среди людей, и снова в путь. Что мешает раскрутить реактор потом, на Орсе? Ничего.
        Дорога до Наветты казалась сном, легким и безмятежным. Неделя безделья, полного безмятежного ни-о-чем-не-думанья. Задание генерала казалось отпуском и не предвещало никаких сложностей до тех пор, пока Хоэртон не вошел в заведение «Супернова», где встретился с Майло. Черт возьми, как он ненавидел сейчас этого ученого за то, что тот проявил слабость и не смог доставить груз самостоятельно.
        Решено. Не в силах противостоять самому себе, Джейсон отключил автопилот и скорректировал маршрут. Он заслужил немного отдыха, пусть на Конли, в этой грязной дыре, полной всяческого отребья, но все же…


        Автоматика «Османа» промахнулась значительно. Это не удивляло, потому как станция находилась в состоянии постоянного дрейфа, и ее несло по одному богу известной траектории с приличной скоростью. Тамошнее руководство даже не пыталось как-то стабилизировать положение объекта относительно хотя бы ближайшего светила, руководствуясь опять же непонятно чем. Джейсон потратил несколько часов, чтобы нагнать заправщик.
        Наконец он на месте.
        «Как бы не пришлось подключать дополнительный топливный модуль, чтобы дотянуть до Орсы».
        Станция была огромной. Не такой громадной, как база Хьюго-Доран, но уж точно больше Орсы. Хоэртон бывал здесь лишь однажды, но в тот раз не придал значения ее размерам.
        Больше металла. Больше ржавчины. Обитаемой была лишь третья часть, все остальное — нагромождение металлических конструкций непонятного назначения. Внутри — сырость, духота, постоянные перепады давления из-за дырявого корпуса и просто поразительное количество сомнительного вида людей, предлагающих еще более сомнительные товары и услуги. Здесь у любого прибывшего человека, как правило, возникали достаточно веские опасения за собственную жизнь и кошелек. Джейсон такие опасения тоже имел, но солдатская выправка не позволяла ему бояться чего-либо, да и военная форма легко отпугивала всякого рода сброд.
        Узкие коридоры, переходы, шипящие трубы, винтовые лестницы, неработающие приборы контроля над атмосферой. Люди мрачные и неприветливые, хотя организованные кучки ведут себя достаточно шумно.
        Поблуждав с полчаса по полутемным тоннелям, Хоэртон наконец нашел кафешку и, пройдя в прокуренный зал, уселся за свободный столик. Здесь было немноголюдно: кучка пилотов, ждущих заказов на перевозки, грязный техник, коротающий обеденный перерыв, и какой-то старикан с чадящей курительной трубкой, настолько древней, что Джейсон не удивился бы, окажись она сделанной из камня каменными же инструментами. Освещение было тусклым, столики пластиковыми, а стены выполнены из клепаного металла, вполне вероятно, в прошлом это был какой-то котел или цистерна. В пользу этого говорили скругленные углы заведения и обилие непонятных отверстий и патрубков под потолком.
        — Чего желаешь, солдатик?  — спросила густо накрашенная официантка с удивительно складной и стройной фигурой.
        — Кофе,  — ответил Джейсон, с трудом оторвав взгляд от глубокого выреза ее декольте.
        — И все?
        — Пока да.
        — Может, подумаешь еще раз?  — настаивала девушка.
        — Не понимаю, о чем вы,  — ответил Хоэртон, вполне догадываясь, к чему она клонит.
        — Развлечься не желаешь, говорю,  — крикнула официантка прямо ему в ухо.
        — Пас,  — отмахнулся Джейсон, уже сожалея об отказе.
        Впрочем, он все равно бы не рискнул воспользоваться данными услугами, совершенно не представляя, куда это предложение его заведет. Здесь было слишком опасно, чтобы прибегать к подобному времяпровождению.
        — Ну и дурак,  — фыркнула девушка.
        Вздернув хорошенький носик, она удалилась, преисполненная чувством собственного достоинства.
        Кофе принесли быстро. Вопреки ожиданиям, напиток оказался вполне сносным на вкус, а чашка выглядела чистой. Хоэртон растянул «удовольствие» на полчаса, вслушиваясь в бормотание транслятора, подвешенного на одной из стен заведения.
        В мире ничего не менялось — пиратство, экономические войны, локальные конфликты, несколько научных открытий, пара катаклизмов и взрыв сверхновой в созвездии Гончих Псов, произошедшее сотни лет назад, но позволившее себя зафиксировать только сейчас из-за огромного расстояния до источника излучения.
        Немного успокоившись и придя в себя, Хоэртон рассчитался за кофе и направился к выходу. Если не соваться в грузовой отсек, решил он, то пару дней можно протянуть спокойно, не особо опасаясь за собственный рассудок, а там можно будет перевести дух на Орсе. Тем более что заправка занимает несколько часов и как будто обязывает к полноценному отдыху, сну, еде и прочим радостям.
        У самой двери он обернулся, чтобы еще раз полюбоваться идеальной фигурой недавней официантки. Девушка заметила это и, стрельнув взглядом, показала Джейсону кулак с вытянутым средним пальцем. Хоэртон довольно усмехнулся: все-таки жизнь на гражданке полна своих прелестей.
        Едва «Осман» отошел от станции, Джейсон выровнял положение корабля, взяв за точку спокойствия самую яркую звезду на черном фоне космоса. Заправщик Конли мгновенно унесло за пределы видимости.
        Собравшись с мыслями, Хоэртон провел диагностику систем и запустил процедуру прокладки маршрута для автопилота. Звездолет крутнулся несколько раз вокруг продольной оси, затем кувыркнулся через голову и, попыхав дюзами, замер на месте.
        «Ориентир потерян»,  — сообщила система, выведя красную мигающую надпись на основной монитор.
        — Зараза!  — выругался Хоэртон, озираясь по сторонам в попытке разглядеть «уплывший» заправщик.
        Он снова запустил прокладку маршрута, но лишь для того, чтобы получить в итоге то же самое заключение. Подумав немного, Джейсон дал команду на синхронизацию бортовой карты с видимым сектором. Корабль снова провернулся несколько раз. Данный способ редко когда помогал, потому как углы обзора датчиков были намного уже, чем охватываемое навигационной системой пространство, но все же система нашла соответствие, указав на скопление Креспа в паре дней пути от данной точки.
        «Только заблудиться мне не хватало…»  — подумал Хоэртон, прокладывая маршрут.
        Он был уверен, что отклонился не сильно, но, не учтя скорости смещения станции Конли, привел в замешательство навигацию «Османа». Такое случается со всеми кораблями, но сориентироваться среди знакомых звезд, как правило, не составляет большого труда. То, что произошло сейчас, можно было списать за злой рок, невезение или еще какую неведомую напасть. Тем не менее Джейсон не отчаялся. Скопление Креспа было хорошим ориентиром, учитывая тот факт, что данный космический объект находился вблизи военных путей. Где-то там, в районе Перешейка, занимался своими исследованиями генерал Амарго, и найти дорогу домой от скопления будет проще простого.
        Хоэртон завалился в кресло. Сегодня ему не повезло, но отчаиваться не стоит. Он по собственному опыту знал, как подобные мелочи становятся отправными точками к еще большим чередам неприятностей. Сейчас самым главным было сохранить самообладание и не позволить неудачам взять вверх над нормальным течением событий.
        «Спокойствие. Только спокойствие…»
        Приборная панель тихонько пискнула, привлекая к себе внимание.
        Пилот открыл глаза, бросив взгляд на сообщение: в системе рециркуляции снова упало давление.
        — Черт!
        Джейсон со злостью вскочил на ноги. Пройдя через отсек, он вышел в коридор и, пнув какое-то омерзительное существо, направился к насосам. Что-то упало сверху на голову, запуталось в ногах, зацарапало сотней членистых ног под одеждой. Глоссум, почуяв человека, вновь принялся за свое, пытаясь «впечатлить» хладнокровного вояку и вызвать в нем хоть какие-то эмоции.
        Хоэртон реагировал очень слабо. Осознав однажды, что все эти мерзости не что иное, как просто образы, посылаемые в его разум, он легко пропускал их мимо, вздрагивая лишь в исключительных случаях.
        Сейчас он был зол. Зол на то, что заблудился, что потерял зря время, что снова пришлось соваться в грузовые отсеки и терпеть на себе выходки этой дряни. Будь проклят тот день, когда он сунулся на службу в попытке сбежать от собственных проблем.
        Словно по команде наваждение пропало. Твари, копошащиеся под ногами, исчезли, чувство страха и тяжести прошло. Стало тихо и спокойно, лишь только легкий повторяющийся звук, напоминающий удары детской ладони по стеклу, доносился из-за двери грузового отсека. Вот и все. Произошло то, что должно было случиться, то, чего следовало ожидать однажды, о чем Хоэртон старался не думать и что успешно у него получалось уже не один год. Сейчас Джейсон выдал себя, показал Глоссуму свою слабость, свою ахиллесову пяту.
        Осторожно, словно боясь встретить что-то особенно страшное, Хоэртон повернул голову в сторону двери, за которой находился контейнер. Массивная железная конструкция, способная выдержать напор небольшой армии, содержала в себе единственный изъян — небольшой застекленный вертикальный участок, служащий в качестве смотрового окна.
        По ту сторону стекла стоял пятилетний ребенок в полосатой футболке, сжимая одной рукой плюшевого медведя, второй настойчиво барабаня по створке.
        — Это не честно!  — крикнул Джейсон в пустоту, не в силах оторвать взгляд от образа светловолосого мальчугана с заплаканными глазами.  — Ты не имеешь права так поступать!..
        — Папа… Когда ты вернешься?
        Сердце Хоэртона упало. Он опустился на пол и приложил руку к стеклу. На душе стало горько и скверно.
        «Как ты мог, Джейсон?  — спросил он себя.  — Как ты мог?..»
        «Как ты мог, Джейсон?»  — повторил Глоссум сытым довольным голосом.
        Воспоминания полезли в голову пилота, подстегивая друг друга. Пожиратель едва ли не мурлыкал от удовольствия — наконец-то ему удалось взять вверх и получить желаемое. Добравшись до «сладенького», он теперь уже не отпустит, пока не сведет этого человечишку с ума.
        Вот так Хоэртон стал военным. Сбежав от себя, от своей боли, от собственных демонов, он оказался на станции Хьюго-Доран под командованием генерала Амарго. Быстро вспомнив военную школу, что оканчивал в молодости, он легко дослужился до первого лейтенанта, потому как старался изо всех сил, нагружал себя работой и делал все, чтобы поскорее забыть о том поступке, о том дне, когда бросил на Земле собственного пятилетнего сына.
        Томми — маленький грустный мальчик, сидящий среди игрушек и отстраненно смотрящий в пустоту. Именно таким его запомнил Хоэртон. Именно этот образ когда-то прогнал его из дома, заставил уйти не попрощавшись. Когда погибла его жена, Джейсон думал, что в компании их общего ребенка он найдет утешение, но Хоэртону пришлось горевать за двоих. Видеть слезы ребенка, ощущать его тоску и горечь он оказался не в силах, поэтому ушел. Оставил Томми своей сестре и, пообещав вернуться, исчез, постарался забраться как можно дальше, спрятаться и не оставить себе шанса на возвращение.
        Все понимали, что он больше не придет, но молчали. Молчал и Хоэртон, в глубине души радуясь, что «прощание» прошло достаточно легко.
        За два с лишним года он очерствел, почти забыл о доме, а о ребенке старался не вспоминать. Думать о погибшей жене он себе запретил. Дни пошли один за другим, постепенно набирая темп, засасывая своей рутиной и вечной, постоянно увеличивающейся в размерах кучей дел. Джейсон жил вместе со своими демонами, держа их на коротком поводке, но разрешая отъедать от собственной души по маленькому кусочку. Иллюзия жизни, иллюзия спокойствия, иллюзия самоконтроля.
        — Когда ты вернешься?
        — Никогда,  — фыркнул Джейсон, стряхнув с себя оцепенение.  — Меня уже никто не ждет.
        «Хоэртон. Хоэртон. Хоэртон… Когда ты вернешься?»
        Поднявшись на ноги, пилот прошел в следующий отсек. Шум рециркуляционной системы заглушил его мысли, заставив вспомнить о недавней проблеме. Насосы работали ровно, давление на манометрах оставалось стабильным. Впрочем, вблизи нагнетательных машин оно всегда стабильно. Нужно искать течь на дальнем конце трубопровода. Джейсон подкрутил обороты, добавив мощности насосам — если где-то есть трещина, то сейчас из нее начнет бить фонтан. Главное, обнаружить ее как можно быстрее, пока вся жидкость не вылилась на пол.
        Проходя мимо грузового отсека, Хоэртон сбавил скорость,  — образ ребенка все еще маячил за стеклом двери, вызывая нестерпимое скверное чувство вины, разбавленное душевной горечью и сожалением о содеянном.
        Нет, он не вернется на Землю. Никогда.
        — Папа…
        Джейсон вернулся в кабину. Собрав инструмент, он спустился на нижнюю палубу.
        Здесь было темно, освещение работало плохо, вернее, оно слабо реагировало на появление человека и не всегда включалось. Хоэртон ударял ящиком по трубам, пытаясь разбудить датчики, иногда это удавалось. Лампы включались через одну или две, но быстро гасли по мере отдаления от них. Наконец, послышалось шипение и звуки бегущей жидкости.
        «Нашел!»
        Течь оказалась серьезной. Корпус трубы лопнул в месте соединения с фланцем, то ли от старости, то ли от напряжения металла, появившегося в результате температурной обработки. В любом случае устранить эту проблему без специального оборудования возможности не было. Перекрыв подачу на ближайшем терминале и распределив остальную жидкость с учетом потери отсеченной секции, Хоэртон поспешил обратно в машинный зал. Нужно было вернуть насосы в прежний режим, пока еще где-нибудь не потекло.
        Снова через грузовой отсек.
        — Папа, когда ты вернешься? Папа…
        Путь обратно. Обратно в кабину, в уютный мирок, находящийся вне досягаемости Глоссума, под властью собственных демонов, но за пределами совести.
        — Папа… Когда? Когда? Когда?.. Когда ты вернешься?..


        — Корабль в пределах видимости,  — произнес бортовой компьютер совершенно бесстрастным голосом.
        Джейсон проснулся. Первым делом он взглянул на монитор состояния систем. Реактор грелся, оставшись без третьей части жидкости. Впрочем, запаса температуры хватит, чтобы добраться до Хьюго-Доран. По крайней мере, должно хватить. Скопление Креспа находилось в нескольких часах пути. Как только навигация определит его как точку отсчета, Хоэртон проложит новый маршрут, а пока курс на центральный планетоид.
        — Корабль в пределах видимости,  — снова сообщил компьютер.
        — Еще один?  — вырвалось у Джейсона.
        Креспа — потухшая звезда размерами с Юпитер. Вокруг нее вращается единственный планетоид с тем же названием плюс миллиард обломков различных размеров. Астероиды не образуют кольцо, а крутятся по хаотичным орбитам, образуя своеобразный щит или кокон. К звезде можно пробиться наголо, но лучше иметь при себе хорошую пушку, способную расталкивать натыкающиеся друг на друга глыбы. Хотя делать там особо нечего. Вот Креспа-планетоид куда более интересный объект. Там что-то рыли в свое время, что-то добывали, затем использовали шахты в качестве полигона или какой-то испытательной базы. Атмосферы, пригодной для дыхания, нет, воды тоже. Получается, делать там тоже нечего. Правда, всякому ученому лбу данная система видится чем-то выдающимся, каким-то феноменом, ошибкой Создателя либо его же экспериментом, в общем, представляет определенный интерес. Интерес, который можно утолить, наблюдая за скоплением с поверхности малой планеты, которая вращается на приличном расстоянии от облака, а потому выглядит безопасной.
        «Интересно, что там все-таки делал Амарго?»  — неожиданно для себя подумал Джейсон.
        — Корабль в пределах видимости.
        «Сколько же вас там?..»
        В этот момент пулеметная очередь простучала по корпусу «Османа»,  — глупое решение повредить военный корабль из обычной турели. Разве что это были предупредительные выстрелы…
        «Осман»  — небольшое двухпалубное судно военного образца. Правда, двухпалубным оно называлось весьма условно, ибо нижний его ярус содержал в себе все коммуникации, имея пути подхода к основным агрегатам, к реактору в их числе, и исключая всякого рода маневры из-за весьма ограниченного пространства. Наверху располагались основные отсеки, грузовой трюм, капитанский мостик и спаренная корабельная пушка с прямой привязкой к управлению кораблем. Иными словами, звездолет мог обслуживаться и обороняться единственным человеком, хотя на борт мог принять десятерых точно. Использовались подобные суда для перевозки малогабаритных грузов и доставки персонала. Правда, в последнее время списывались пачками ввиду морального и физического, как любят говорить бухгалтеры, износа.
        На приборной панели загорелись несколько красных лампочек. Запищал сигнал тревоги. Хоэртон, проявляя чудеса ловкости, нырнул в люк, на нижнюю палубу к спаренной пушке. Плюхнувшись в кресло, он перенес управление корабля на положение орудий. Теперь «Осман» будет разворачиваться в том же направлении, в котором смотрят стволы, с небольшим опозданием, как показывает практика, но опытному пилоту это никогда не было помехой для ведения боя.
        Заметив на радаре неизвестные корабли, Хоэртон направил судно прямиком к ним, по-военному решив, что лучше дать отпор, нежели удирать, и тут же поймал в прицел одного из противников. Это был штурмовик малого класса, Джейсон встречал раньше такие, правда, не настолько потрепанные. У подобных кораблей неважное вооружение, которое, к слову, компенсируется хорошей маневренностью. Тем не менее справиться с ними не составит особого труда, к тому же «Осман» выглядел на фоне этих «детских трехколесников» настоящим танком.
        Враг пошел навстречу и быстро соскочил с мушки, пролетев над головой. Хоэртон резко сбросил скорость, реверсировал двигатели и развернул корабль, крутанув его через самого себя. Получилась своеобразная «мертвая петля», выполненная, пожалуй, с наименьшим радиусом за всю истории полетов. Джейсон даже удивился, увидев в прицеле зад только что проскочившего штурмовика. Палец сам нажал гашетку. Очередь пришлась по двигателям вражеского корабля, превратив их в груду искореженного металла и перебив топливопровод. Левый двигатель вспыхнул и через секунду взорвался. Плюнув огнем из-под обшивки, корабль неприятеля пошел в широкую дугу, вращаясь вокруг продольной оси, затем, погаснув, пропал из виду.
        Решив, что данный противник не представляет больше угрозы, Хоэртон развернул «Османа» и погнался за следующим.
        Что за истребители, кому они принадлежали и почему напали на военный корабль, Джейсон не знал, но в пылу боя это перестало его интересовать уже через минуту после начала перестрелки.
        Второй кораблик уже превратился в светящуюся точку. Ненадолго. «Осман», хоть и был тяжел в маневрировании, но обладал завидной быстроходностью, и вскоре Хоэртон уже мог разглядеть неприятеля: такая же потрепанная и штопаная со всех сторон посудина. Без труда поймав врага в прицел, он вдавил спусковые крючки. Получив несколько точных попаданий, корабль перевернулся через голову, подставив под удар незащищенный колпак кабины. Стекло разлетелось облаком мелких осколков и останков пилота. Хоэртону пришлось снова реверсировать тягу, чтобы погасить скорость и не врезаться в уже мертвый корабль. Обломки застучали по корпусу «Османа».
        В этот момент Джейсон заметил третьего противника, вернее его тень на фоне одного из «спутников» Креспы. Враг, удирая, огибал каменную глыбу по экватору. Вместо того чтобы отпраздновать победу и продолжать полет, Хоэртон решил наказать обидчиков во что бы то ни стало и пустился в погоню, совершенно потеряв бдительность. Он быстро достиг астероида и, заметив вражеский корабль на границе света и тени, немного сбавил газ. Появилась идея обогнуть камень с другой стороны и застать обидчика врасплох. Да, это будет славная охота. Разгоряченный битвой, Джейсон направил «Османа» в противоположную сторону над светлой стороной глыбы.
        Когда корабль Хоэртона достиг предполагаемого экватора, электроника начала сбоить. Решив, что астероид просто имеет сильное магнитное поле, Джейсон добавил газу, дабы побыстрее проскочить опасный участок.
        Внезапно навигационная система «слетела», дав старт процессу перезагрузки. Только сейчас Хоэртон заметил в тени астероида пиратский крейсер «Презренный Джон», вращающийся вместе со спутником по орбите Креспы. Махина глушила электронику «Османа», причем делала это настолько грубо, что Джейсон испугался за целостность электросетей.
        «Попался»,  — только и успел подумать он, прежде чем оказался в полной темноте.
        Когда бортовой компьютер перезагрузился, его оболочка имела уже совершенно иные параметры и не подчинялась приказам пилота, даже штурвал не реагировал. «Осман» теперь контролировался извне. Конечно, можно было поковыряться в программе и сбросить ее до первоначальных настроек, но времени на это не уже было.
        — Не пытайтесь что-либо предпринимать,  — произнес мужской голос по внешней радиосвязи, словно прочитав мысли Джейсона.  — В противном случае корабль будет расстрелян.
        Хоэртон понял, в какую ситуацию влип, но оказывать сопротивление сейчас было бессмысленно. Будучи наслышанным о космических пиратах, об их жестокости и бескомпромиссности, он решил действовать по обстановке, вот только в данный момент она не подразумевала никаких действий. Угрозы флибустьеров — не пустые слова, и испытывать судьбу сейчас было слишком рискованно.
        Совершенно неожиданный поворот событий, а может, и нет, ведь во время боя Джейсон подозревал, что имеет дело именно с пиратами, но вопреки этому не внял здравому смыслу. Заманили они его в ловушку или он сам полез на рожон, теперь уже не имело значения. Все, что сейчас нужно,  — это сохранять хладнокровие.


        «Презренный Джон»  — пиратский корабль, построенный молодым, достаточно известным в определенных кругах авантюристом Робертом Майерсом на средства, украденные им же в индустриальном фонде Космической федерации при помощи компьютерного, разумеется, взлома. Но, как нередко бывает, совершив крупную кражу, вор не представлял, как правильно распорядиться «добычей».
        Можно, конечно, спрятать понадежнее, но тогда пропадает смысл всей затеи воровства, а использовать такое количество «не отмытых» денег в каких-либо экономических операциях — достаточно рисковое дело. «Отмывать»  — еще рискованнее, чем красть. Поэтому Майерс решил построить корабль и построил его, заказав у того же фонда, где и «подтянул» средства. К тому времени, когда Федерация заинтересовалась, откуда взялись деньги, по всем счетам уже было проплачено, а корабль скрылся в неизвестном направлении. Само собой, использовать такое судно в легальных целях не представлялось возможным, и Роберт продал его практически за бесценок некоему Тому Блэку. Ясен перец, имя покупателя было вымышленным, да и назначение, по которому новоиспеченный владелец собирался использовать корабль, казалось более чем очевидным. Но данный факт нисколько не смущал Майерса, к тому же вырученных средств с лихвой хватило на воплощение его главной мечты — покупки милого домика на тихой аграрной планетке.
        Новый владелец судна дал имя кораблю — «Презренный Том», ибо тяготел к мрачной и ироничной тематике. Том был пиратом, одним из тех, что встречались в космосе повсеместно, но пиратом от бога, каковых было не много. Блэк имел, как говорится, собственный стиль и грабил исключительно ради удовольствия, лично участвуя во всех нападениях и боях. Кроме того, он никогда не убивал беззащитных и не отнимал у малоимущих. Блэк был кумиром сопливых подростков и объектом вожделений почти всей женской половины человечества старше среднего возраста.
        Во время одного из нападений Том получил ранение, оказавшееся смертельным, и перед смертью, передал корабль своему другу и помощнику Роджеру Скарви.
        Скарви прозанимался пиратством оставшуюся жизнь и был в этом деле крайне жесток. Его боялись в обитаемом космосе и, наверное, уважали в необитаемом. Именно Скарви искоренил из пиратского ремесла такое понятие, как романтика. Он был непобедим. Непобедимость эта являлась результатом грамотного командования кораблем, крайней жестокости капитана даже к собственным подчиненным и отчасти наплевательским отношением властей к проблеме пиратства.
        Корабль, как и любая другая техника, постепенно старел и вскоре начал «давать крен», к тому же за свою «жизнь» он обзавелся несколькими серьезными повреждениями, почти несовместимыми с полетами в открытом космосе. Скарви решил использовать в качестве рабочей силы для ремонта плененных во время налетов людей, которых называл просто — рабами. Постепенно «Презренный Том» превратился в залатанное наспех корыто, с трудом держащееся на плаву. На закате жизни Роджер передал корабль своему единственному сыну Джону.
        Джон Скарви не считал себя пиратом и не собирался всю жизнь заниматься грабежами и разбоем, но принял командование, так как иного выхода у него попросту не было. Правда, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить команду подчиняться. Он переименовал корабль в «Презренного Джона», ибо решил, что негоже летать и заниматься пиратством под «чужим флагом». Джон был весьма успешен в данном ремесле, но всю свою пиратскую карьеру мечтал сорвать крупный куш и слинять с корабля, разумеется, тайно.


        Двери шлюза разъехались в стороны, застряв по традиции на пару секунд где-то на середине своего пути. На задыхающемся от ржавчины и горячих испарений «Презренном Джоне» данное явление было редкостью: если двери и застревали где-то, то навсегда. Заставить их вновь двигаться можно было только при помощи газовой горелки и пары домкратов.
        Старший и единственный помощник капитана Мак Налти (полного имени никто не знал, даже капитан) в сопровождении дюжины вооруженных джентльменов бодрым шагом прошел в стыковочный отсек. Он остановился в десятке метров от захваченного только что корабля. Джентльмены встали на шаг позади него.
        — Эй, ты!  — крикнул он одному из техников, возившемуся с толстенным гофрированным шлангом.  — Шевели помидорами!
        Техник, подтащив шланг к кораблю, махнул свободной рукой своему напарнику, что сидел уровнем выше, за грязным стеклом рубки управления шлюзом. Спустя секунду из шланга полезла густая серая пена. Покрыв ею все судно и затратив на это примерно четверть часа, техник снова махнул рукой. Поток пены тут же иссяк.
        Старший помощник капитана вместе с переминающимся с ноги на ногу отрядом все это время «стоял над душой» бедного работника.
        Закончив процедуру омовения, техник снял со стойки, стоявшей неподалеку, длинный стержень, обвитый проводами, и обмахал им стыковочный узел.
        — Радиация в норме,  — отрапортовал он, сверившись с показаниями на мониторе, крепившемся на той же стойке.
        — Ты уверен, что эта твоя штуковина исправна?  — рявкнул Мак Налти, имеющий привычку не доверять никому и ничему.
        Техник ничего не ответил, видимо, решив, что раз уж Мак Налти, видя толстенный слой антирадиационной пены, продолжает беспокоиться об исправности приборов, применяемых исключительно для галочки, то доказывать что-либо смысла попросту нет. Сбросив шланг в приямок, он, не теряя чувства собственного достоинства, направился к выходу. Мак Налти проводил работника свирепым взглядом, затем скомандовал в пустоту недавно вскрытого люка:
        — Выходить с поднятыми руками. И без фокусов.
        Его компания отреагировала на избитую фразу усмешками и почесыванием голов.
        Пена почти сползла с корабля.


        Хоэртон считал себя прямолинейным и отважным человеком, впрочем, не напрасно. Порой его храбрость граничила с сумасбродством, но это качество нередко помогало ему найти выход из большинства казавшихся безвыходными ситуаций (правда, лишь во время учебных сборов). Пока другой человек обдумывал свои действия и последствия, к которым они могут привести, Джейсон отчаянно бросался в бой, не беспокоясь ни о чем. А когда честь джентльмена не позволяла начать конфронтацию первым, он просто провоцировал противника.
        Сейчас он находился в кабине «Османа», обыгрывая возможные пути к немедленному освобождению. На всякий случай Хоэртон запустил перезагрузку «слетевших» систем навигации — для успешного освобождения ему нужен был полностью рабочий корабль.
        — Выходить с поднятыми руками. И без фокусов,  — донеслось снаружи.
        «Шевели помидорами»,  — поддакнул Пожиратель из своей «банки».
        Хоэртон поднялся из кресла пилота, сунул за пазуху пистолет и направился к выходу, надеясь, что, устроив пальбу в отсеке, он сможет выиграть время и даже вырваться на свободу.
        «Не пытайтесь что-либо предпринимать…» — напомнил Глоссум в собственной манере.
        Сквозь выломанный люк Джейсон увидел дюжину стволов, направленных в его сторону. От идеи побега с перестрелками пришлось отказаться: военная служба научила трезво оценивать соотношение сил. Хоэртон оставил оружие внутри корабля и покинул отсек.
        Система навигации, закончив перезагрузку, снова «слетела».
        Отойдя от «Османа» с поднятыми руками на три шага, пилот остановился перед небольшим отрядом вооруженных людей с поразительно лысым и носатым предводителем во главе. Тот обладал достаточно неприятной наружностью, всем своим видом напоминая петуха, сопровождающего своих кур на прогулке. Один из компаньонов предводителя поводил вокруг Джейсона металлоискателем и отошел в сторону, одаренный недовольным взглядом своего командира.
        Теперь пришла очередь самого Мак Налти. Высокомерной походкой он направился к Хоэртону, сверля его взглядом.
        Мак Налти стал помощником капитана исключительно благодаря своему скверному характеру. Команда не переваривала его, но подчинялась, а для капитана это было главным критерием при выборе своего заместителя. Пираты боялись безрассудства Мак Налти, так как тот запросто мог пристрелить любого, имевшего наглость хотя бы посмотреть «не так». И помощнику все сходило с рук, потому что он имел здесь неограниченную власть. Более того, капитан «Презренного Джона» даже поощрял его за подобные методы командования. Но по сути своей Мак Налти был очень мелочным и в глубине души трусливым человеком, неспособным даже сделать что-либо самостоятельно, предпочитая заставлять кого-нибудь выполнять всю «грязную» работу за него.
        — Вот, значит, кто угробил два моих штурмовика,  — процедил он, прохаживаясь вокруг Хоэртона.  — Поначалу я намеревался пристрелить тебя как… собаку, но потом решил, что ты должен отработать свой…  — замешкался он, не зная, как закончить фразу.
        — Наглый поступок?  — предложил кто-то из стоявших позади.
        По отряду прокатился смешок.
        Мак Налти направил взор на подчиненных. Поняв, что «виновника» уже не найти, он резко развернулся и двинул Хоэртона в живот.
        «Проклятье»,  — прошипел Пожиратель в голове первого лейтенанта.
        Он все еще находился слишком близко, буквально по ту сторону обшивки «Османа», заставляя пиратов нервничать и волноваться без видимых причин.
        Джейсон вполне себе предполагал, что Лысый поступит именно так, к тому же его разворот был настолько широким и неумелым, что Хоэртону достаточно было чуть наклонить голову вперед, чтобы Мак Налти самостоятельно приложился непомерно длинным носом о лоб оппонента и разбил его вдребезги. Тогда Джейсона непременно застрелили бы, поэтому он просто слегка напряг мышцы пресса, чтобы было не так больно, и, согнувшись пополам, упал на металлический пол.
        — В доки его, и осмотреть корабль,  — приказал Мак Налти, отвесив лежачему пилоту пару пинков в качестве бонуса.
        Какая-то смутная угроза не давала ему покоя. Открытый люк захваченного корабля таил в себе опасность, неизвестную и жуткую опасность. Мак Налти осторожно подошел поближе — волнение усилилось. Внутри судна точно был только один человек, об этом говорила система захвата, и этот человек сейчас лежал, скрючившись на полу. Что же там еще?
        «Я намеревался пристрелить тебя как… собаку»,  — шепнул Пожиратель старшему помощнику прямо в мозг.
        Мак Налти резко отпрянул назад.
        — Я приказал осмотреть корабль!  — проорал он срывающимся голосом.
        Несколько особо храбрых пиратов шустро заскочили внутрь.
        «Будет бардак»,  — мелькнуло в голове Хоэртона.
        Спустя мгновение изнутри «Османа» послышались частые выстрелы, крики и ругательства. Старшего помощника передернуло.
        — Что там за дерьмо?  — завизжал он, надавливая дулом пистолета лежащему Джейсону в щеку.
        Хоэртон пробубнил что-то несвязное, так как не мог говорить нормально — мешало оружие. Мак Налти этого, похоже, не понимал. Тут из корабля вышел один из пиратов, смертельно бледный и едва держащийся на ногах.
        — Что там?  — переключился на него старший помощник.
        — Не знаю,  — проговорил тот едва слышно,  — Бриггс случайно пальнул…
        — Пить надо меньше!  — заорал Мак Налти, брызгая слюной.  — Убрать это отсюда!
        Хоэртона пинками заставили подняться и вывели из стыковочного отсека в длинный, обвешанный трубами коридор.


        В коридоре было влажно и душно. Система кондиционирования не работала. Хоэртон посчитал расточительством подобную сырость, потому как воду можно было собирать влагоуловителями и использовать по ее прямому назначению. Скорее всего, корабль таких размеров комплектовался подобным оборудованием, но, по всей вероятности, оно тоже не работало.
        Средств на ремонт, естественно, нет, а выручка от награбленного просто рассовывается по карманам. Рано или поздно корабль проржавеет насквозь, а пираты разбегутся, предварительно перестреляв большую свою часть во время дележки оставшегося добра.
        По опутанному бесконечно шипящими трубами и искрящимися проводами коридору Джейсона провели до грузового лифта и заставили пройти внутрь, отвесив хорошего пенделя под зад. Появилось непреодолимое желание оторвать ногу этому футболисту.
        Лифт пронзительно скрипнул и накренился, затем, подумав несколько секунд, медленно, рывками пополз вниз. Пленника доставили на нижний этаж. То, что этаж нижний, Хоэртон догадался по размещенным на палубе четырем массивным градирням, охлаждающим воду для реактора. Он помнил, что градирни всегда устанавливаются ниже реактора, у самого днища, по каким-то неизвестным техническим причинам, конечно, при условии, что корабль вертикально ориентирован, то есть имеет пол и потолок. Две градирни по диагонали не работали.
        «Понятно, почему на верхних этажах такая парилка»,  — подумал Джейсон.
        На палубе пахло сыростью и железом. Темные подтеки ржавчины были повсюду. При взгляде на них создавалось впечатление, что корабль истекает кровью. Все было затянуто водяным туманом.
        К этому времени конвой Хоэртона состоял всего из двух человек. Первый — здоровый толстый бородач, сошедший с экрана транслятора из клипа какой-нибудь рок-группы. Взгляд Хоэртона непроизвольно скользнул за спину здоровяка, ожидая обнаружить байк и сисястую девицу. Увы… Второй — просто толстяк с фишкой под левым глазом.
        «Видимо, пытался отбить телку или отобрать мотоцикл у Бородача»,  — улыбнулся про себя Джейсон.
        — Всем встать в центр! Руки за головы! Цепи натянуть!  — крикнул в туман Фишка, держа оружие наготове.
        На этаже трудились несколько человек. Все они вышли на свободное пространство. В руках каждого была цепь, один конец которой крепился к ноге пленного, второй терялся в тумане. Хоэртон не мог всех сосчитать из-за плотной завесы водяной пыли. То есть «в центр» выйти могли не все. Причем запросто…
        — Сколько их всего должно быть?  — спросил Фишка у Бородача, кривя рот в сторону собеседника.
        — Хрен знает,  — ответил тот вполголоса, рефлекторно дернув плечом.
        Хоэртон намотал эту информацию на ус, решив про себя, что сбежать отсюда будет значительно проще, чем он полагал несколько минут назад.
        Его приковали за левую ногу длинной цепью. Цепь выглядела не очень прочной, ее можно было запросто перебить чем-нибудь тяжелым или распилить. Но принцип контроля, судя по всему, состоял не в прочности цепи. На корабле, вероятно, трудится большое количество порабощенных людей. Запомнить всех сложно. Проще знать всех своих в лицо, а остальных стрелять на месте, если цепь «не натянута».
        «Этим можно воспользоваться,  — решил для себя Хоэртон.  — Например, двигаться по кораблю, периодически “приковывая” себя к конструкциям во время проверок».
        — Мак Налти сказал отправить его в доки,  — напомнил Фишка.
        — К черту Мак Налти,  — огрызнулся Бородач.  — У меня здесь работ невпроворот.
        Вдвоем они осмотрели рабов, проверили цепи. Затем Бородач прошелся вокруг градирен, видимо, проверяя, не прячется ли там кто-нибудь.
        — В связи с тем, что к вам прибыла помощь в виде этого крепыша,  — объявил Фишка, подтолкнув Джейсона,  — ремонт градирен придется закончить на два дня раньше.
        — День за помощника. Это все знают,  — прохрипел кто-то из пленных.
        Фишка прошелся мимо рабов, заглядывая каждому в глаза в попытке определить того умника, который имел наглость перечить ему. Затем произнес:
        — На ТРИ дня раньше. Вновь прибывший работает за двоих по особому указанию старшего помощника капитана Мак Налти. Также за двоих теперь работает тот умник, который осмелился обсуждать мой приказ. А может, даже и за троих, дабы не схлопотать теперь люлей от остальных за свой длинный язык. Вопросы есть?
        Вопросов, естественно, не было.
        Хоэртон почему-то представил обоссавшегося со страху старшего помощника и капитана вместе с ним, когда те обнаружат контейнер с Пожирателем. В то же время его беспокоило, как бы груз не выбросили в космос.


        Наконец пираты покинули отсек, и Хоэртон остался один. Грязные, ряженые в лохмотья рабы какое-то время молча смотрели на него, затем нехотя разбрелись по своим делам. Никто особо не горел желанием работать, но альтернатива была не шибко разнообразной, потому обязывала к подчинению. Джейсон на мгновение испытал чувство жалости к несчастным, впрочем, это вполне могло оказаться чем-то иным — презрением, например.
        Спустя несколько долгих минут к Хоэртону подошел тощий, но исключительно рослый детина в драной куртке и с чумазым лицом.
        — Пойдешь со мной,  — приказал он.  — Будешь работать за троих.
        — Сгораю от нетерпения,  — произнес Джейсон, отправляясь вслед за долговязым и стараясь не споткнуться о собственную цепь.
        Она тащилась за ним буквально как привязанная, тихонько позвякивая и постоянно цепляясь за всевозможные технологические выступы. Хоэртон чертыхался, полагая, что это поможет ему не запутаться.
        Градирни оказались еще более здоровенными, чем виделись издалека, сквозь слой водяной пыли. Каждая достигала размеров трехэтажного дома и имела форму усеченного конуса. Агрегаты состояли из металлических пластин, нанизанных на общее основание и соединенных путаницей трубок различного диаметра, чем-то напоминая радиаторы охлаждения какого-нибудь сухопутного транспорта, только в десятки раз больше.
        — За мной,  — приказал новоиспеченный покровитель, ныряя под одно из сооружений.
        Хоэртон без особого энтузиазма полез следом.
        Внутри окруженных хитросплетением заросших известняковым камнем труб ютились несколько огромных вентиляторов, установленных друг над другом. В рабочем состоянии лопасти разбивали воду в туман, увеличивая поверхность теплообмена. Остывшая жидкость оседала на пластинах и стекала в приемник, откуда подавалась в трубы и перегонялась в охлаждающую систему реактора. По идее, для лучшей эффективности внутри пластин должен циркулировать какой-нибудь хладагент, но, вероятно, о подобной роскоши здесь не слыхивали.
        Напарник напялил на голову фонарь с широкой резинкой и протянул Джейсону такой же. Хоэртон вновь зацепился цепью и плюхнулся в лужу на дне градирни. Фонарь куда-то укатился.
        — Забита одна из труб,  — произнес долговязый, пытаясь перекричать гул соседних градирен и не обращая внимания на попытки Джейсона нашарить в луже утерянный реквизит.  — Какая, неизвестно. Поэтому снимаем по секциям одну за другой и проверяем, пока циркуляция внутри системы не восстановится. Если повезет, то закончим работу в срок…
        — А если нет?
        — Кого-нибудь убьют…
        — Кого?
        — Понятия не имею,  — отмахнулся долговязый.  — Кто больше не понравится.
        — Может, попробовать продуть всю систему целиком?  — предложил Джейсон, решив сменить тему разговора.
        Фонарь наконец попался в руки. Он натянул резинку на лоб и включил лампу. Слабое пятно света замаячило впереди, особо ничего не меняя.
        — Пробовали уже. Бесполезно,  — сказал напарник.  — Не свети в глаза. Бери ключи и разбирай. У нас мало времени.
        Первый лейтенант обнаружил рядом с лужей гаечные ключи и, подобрав инструмент, принялся крутить ржавые гайки на ближайшем узле.
        — Меня зовут Хоэртон,  — крикнул он минуту спустя.  — Джейсон Хоэртон.
        — Рон,  — ответил долговязый.
        — Уверен, отсюда можно слинять.
        — На первый взгляд это может показаться достаточно простым,  — вздохнул Рон, кряхтя где-то над головой.  — Но куда? Проверки каждый день. Отсеки корабля небольшие и изолированные друг от друга, то есть беглеца можно загнать в любой и перекрыть ему кислород. Да и вообще, космос вокруг…
        — Саботировать реактор, остановив остальные градирни,  — предложил Хоэртон.  — Когда температура окажется критической, задействуется общая эвакуационная система. Она откроет все двери между отсеками и разрешит отстыковку без «одобрения» сверху. Это произойдет гораздо раньше, чем начнется цепная реакция.
        — Мы сваримся быстрее,  — отозвался сверху Рон и был прав.
        Действительно, реактор находится совсем рядом. Его перегрев вскипятит всю воду на нижней палубе, причем произойдет это достаточно быстро. Джейсон этого не учел.
        — Кто здесь капитан? Носатый?  — спросил Хоэртон немного погодя, принимаясь за следующий узел.
        — Нет. Носатый — это Мак Налти. Он здесь вроде надзирателя. Тот еще дьявол. Придушил бы его собственными руками, если бы дотянулся,  — ответил Рон.
        Жара и влажность были невыносимыми. На какое-то время Хоэртона охватил приступ клаустрофобии, но Джейсон быстро взял себя в руки. Рон, похоже, это заметил.
        — Снимаем еще по трубе и идем продувать!  — крикнул он.


        Джейсон выбрался из-под градирни первым и стал принимать подаваемые напарником трубы. В это время он успел осмотреться.
        Большой, даже огромный зал. Сквозь туман видно только одну стену. На ней не спеша вращается вентилятор. Диаметр крыльчатки — метра три. Вращается достаточно медленно, чтобы можно было проскочить между лопастями. Вот только лопасти защищены толстой решеткой. Нет, этот путь отпадает. До противоположной стены не дотянуться, цепь не позволит. Можно, конечно, рубануть цепь чем-нибудь, но что ожидает в тумане? Еще один шлюз и закрытый решеткой вентилятор? Тоже не подходит. Сверху, над головой, реактор. Раскаленная громадина, к которой без теплозащиты не подойти. То есть нужно придумать, как обогнуть эту махину.
        Тут появился Рон.
        — Тащим трубы к пневмонасосу и продуваем,  — произнес он, тяжело дыша.
        — И все же, если мы не успеем закончить ремонт в срок, что тогда?  — спросил Хоэртон, указывая на градирни.  — Всех все равно не перестреляют, а реактор продолжает нагреваться.
        — Не думай об этом,  — посоветовал напарник.  — Пиратам ничего не стоит бросить это ржавое корыто. Если бы я был уверен, что эти черти не смогут слинять с корабля, я бы саботировал реактор в первый же день своего пребывания здесь.
        Они замолчали надолго.
        Пока перетаскивали трубы, каждый думал о своем. Хоэртон размышлял о побеге. Он никак не мог смириться с тем, что застрял здесь навсегда, и все происходящее казалось какой-то временной трудностью, причем вполне преодолимой. Джейсон опять вспомнил о сыне. Нет, он должен выбраться, хотя бы ради того, чтобы увидеть его вновь.
        Глоссум, сам того не желая, вывернул душу Джейсона, поменяв его представления о жизни и вытащив на передний план то, от чего Хоэртон бежал все это время — угрызения совести. Но совесть сыграла здесь совершенно другую роль — она определила ценности, подсветила цель и дала жизни новый смысл.
        Джейсон должен выжить во что бы то ни стало. Должен завершить задание и вернуться на Землю. Причем выполнение задания приобрело второстепенный статус. В силу своих обязанностей он сделает все, чтобы доставить груз. Но если на другой чаше весов окажется выживание — Хоэртон наплюет на Глоссума, на Амарго и на всю эту чертову службу. Собственная жизнь вдруг стала цениться очень высоко, ибо теперь было ради чего жить.
        Нужно срочно обозначить приоритеты.
        Сбежать отсюда — это не только освободиться от оков. Предстоит вернуться в стыковочный узел и завладеть кораблем, желательно своим. Впрочем, найти площадку для штурмовиков и угнать один из них тоже подойдет. Просто так скрыться, конечно, не получится, поэтому неплохо было бы пришлепнуть капитана этого дырявого корыта, а вместе с ним перебить и его свиту, которая, несмотря на грозный вид, весьма немногочисленна для масштабов этого корабля.
        Хоэртон, обладая неплохой военной подготовкой, имел бы значительное преимущество в узких коридорах «Презренного Джона», если бы завладел оружием. Весь этот бандитский сброд ощущает собственную силу только в стаде. При грамотной стратегии можно перешлепать большую часть в одиночку, главное, чтобы боеприпасов хватило. Кроме того, рабы, почувствовав надежду на спасение, непременно ввяжутся в потасовку. Во всяком случае, Хоэртон надеялся на это.
        Осмотревшись еще раз, Джейсон заметил тянущиеся по периметру отсека вентиляционные трубы прямоугольного сечения. Причем размер был достаточным, чтобы внутри смог пролезть человек.
        «На вертикальных участках должны быть лестницы для обслуживания и очистки воздуховодов,  — думал Хоэртон.  — В конце концов, “Презренный” создавался как корабль, а не как тюрьма. Вот только бы проникнуть внутрь».


        Работа прекратилась через несколько часов, когда на этаж доставили передвижную кухню. Рабы, побросав инструмент, направились к раздатчикам пищи. Охранники держали оружие наготове, видимо, опасаясь беспорядков, однако это не мешало им переговариваться и подначивать друг друга. При желании эту группу можно устранить быстро и без особого шума, но пленников больше волнует вполне материальная еда, нежели совсем уж призрачная свобода.
        Хоэртон видел, как в миски накладывают малоаппетитную белесую кашу и выдают каждому рабу по брикету сухого пайка, что применялись когда-то в космических войсках повсеместно. Получив порцию, каждый работник удаляется в какой-нибудь слабо освещенный угол, чтобы спокойно потрапезничать. Особого голода не испытывает никто, оно и не удивительно — кормят пленников хоть и скверно, но вполне обильно. На что это направлено — непонятно. То ли для поддержания работоспособности, то ли во избежание особо негативных настроений.
        Джейсон не пошел к кухне — пайками он был сыт по горло еще со времен поступления на военную службу, а каша выглядела столь мерзко, что отбивала остатки аппетита. Вместо этого Хоэртон уселся на мокрый пол, опершись спиной на какой-то стеллаж, в надежде немного отдохнуть. Спустя четверть часа подошел Рон и бросил в его руки пакет.
        — Напрасно ты пренебрегаешь едой,  — сказал он.  — Так ты быстро ослабнешь, и тебя «спишут в утиль». Кстати, я позволил себе съесть твою порцию каши.
        — На здоровье,  — отозвался Хоэртон, глядя отсутствующим взглядом прямо перед собой.
        — Слушай, мне сократили сроки ремонта из-за тебя, так что отчаиваться будешь, когда закончим. Понял?
        — Да не отчаиваюсь я,  — ответил Джейсон, поднимаясь на ноги.  — Где тут туалет?
        — Там в углу кабина. Иди на запах, не ошибешься,  — Рон махнул рукой в сторону дальней стены.
        Хоэртон пошел в указанном направлении, волоча за собой цепь. Он старался подмечать детали обстановки и особо не вертеть при этом головой.
        Похоже, единственный путь отсюда — это вентиляционная система. Дальше придется импровизировать, но это не страшно, особенно для военного. Вроде все кажется простым, разве что несколько камер видеонаблюдения, развешенных по углам отсека, немного портят общее настроение. Вероятно, работают лишь некоторые, но определить на глаз какие, не получится, так что придется соблюдать максимальную осторожность.
        На обратном пути Хоэртон присмотрелся к одному из вентиляционных люков, каковых было навалом по всему периметру, но ими, похоже, давно никто не пользовался.
        «Что же,  — подумал он,  — это поправимо».


        Для доступа в вентиляционную систему нужен специальный ключ. Впрочем, ничего специального, просто г-образная трубка с квадратом в поперечнике. Если вентиляция сделана с учетом того, что внутри может помещаться работник, значит, и люки должны открываться как снаружи, так и изнутри. Просто идеальные условия для побега.
        Хоэртон прекрасно понимал, что он не первый, кто это заметил, и попыток к бегству здесь могло быть совершено бесчисленное количество, вот только охрана продолжала мирно балагурить, не обращая внимания на творящееся вокруг. Вывод — либо беглецов никто не ловил, либо люки попросту невозможно открыть. Тем не менее попробовать стоит. Чтобы избежать неприятностей с остальными пленными, Джейсон решил никого не посвящать в свой «гениальный» план.
        — Отбой на пять часов!  — прокричал один из охранников, и кухня укатилась через раздвижные ворота.
        Отлично. Почему было сразу об этом не сказать?
        Хоэртон решил выспаться. Можно, конечно, еще немного побродить по округе, но это непременно вызовет подозрения как среди охраны, наблюдающей за процессом посредством видеокамер, так и среди его товарищей по несчастью. Причем последние, похоже, настолько боятся всего, что моментально сдадут беглеца «властям».
        Джейсон лег на пол, подложив под голову свою уже изрядно напитавшуюся влагой куртку. Спал он плохо. Было душно и шумно, в голову постоянно лезли дикие образы, заставляя вздрагивать и ворочаться.


        Когда прозвучал сигнал к подъему. Хоэртон подошел вместе с остальными рабами к утыканной краниками трубе, проложенной вдоль одной из стен. Из кранов текла прохладная мутноватая вода. Джейсон ополоснул лицо, вымыл шею и подмышки, затем натянул куртку на мокрое тело. Вокруг воняло немытыми телами, мочой и еще черт знает чем с нотками синтетической смазки или корабельного топлива. Хоэртон поморщился. Один из рабов заметил это и, проходя мимо, толкнул его плечом. Возможно, это было простой случайностью или, например, проявлением симпатии, так что Джейсон не придал этому жесту никакого значения.
        У выхода из отсека появилась передвижная кухня. Долговязый Рон, выбравшись из какой-то ниши, направился к Джейсону, намереваясь что-то сказать, но тут же забыл про все и повернул к раздатчикам. Чем там кормили, Хоэртону было не интересно (вероятно, кашей и сухими пайками).
        Стеллаж с металлорежущим инструментом находился у дальней стены и никем не охранялся. Зачем? Все тряслись за целостность собственной цепи. Здесь можно было запросто устранить человека, просто обрезав ему цепь. При первой же проверке он будет убит.
        Джейсон направился к полкам, прихватив трубу, вытащенную вчера из градирни. Она как раз была нужного диаметра. Включив резак, он отделил от трубы наконечник, при помощи которого она крепилась к другой трубе. Затем, вставив полученную железяку между пластинами радиатора ближайшей градирни, загнул ее до угла в девяносто градусов. Пришлось попотеть. Потом укоротил все это дело до размеров, не привлекающих внимания и не мешающих передвижению. Оставалось только придать импровизированному ключу квадратное сечение. Здесь главное не переборщить, иначе конструкция не наденется на сердечник замка. Справившись с поставленной задачей при помощи обычного молотка, Хоэртон направился к вентиляционному люку.
        Ключ подошел. Правда, налез на сердечник с трудом. Пропыхтев несколько секунд, Джейсон так и не смог повернуть его. Видимо, рычаг получился слишком малым, а механизм был слишком стар. Расшатав «ключ», он вытащил трубку из замка.
        «Идем к следующему»,  — Хоэртон уже чувствовал на себе изумленные взгляды рабов и охраны.
        На боковой стене нашелся еще один люк. Дивясь тому факту, что все еще не слышит выстрелов, Джейсон провернул ключ. Проход открылся.
        — Внимание, проверка,  — донеслось издалека.  — Встать в центр. Руки за голову. Цепи натянуть.
        «Как раз вовремя».
        Хоэртон нашел место крепления противоположного конца своей цепи. Затем отрезал ее тем же резаком. Решив, что остатки цепи будут мешать ему при передвижении, он избавился от нее совсем и направился к люку. Наконец, послышались крики охраны. Вроде бы даже стреляли, но это было уже не важно. Джейсон нырнул в воздуховод и оказался в полной темноте.
        Дорога каждая секунда, отвлекаться на включение фонаря — некогда. Преодолев ползком десяток метров, Хоэртон провалился в какую-то нишу. Во время падения лямка с фонариком слетела с головы.
        «Все-таки нужно было его включить»,  — сетовал Джейсон, шаря руками по полу, но в такой темноте вряд ли можно было что-либо найти.
        Снаружи звучали выстрелы. Заряды оставляли вмятины в воздуховоде, но не пробивали его. На космических кораблях в случае использования оружия применялись исключительно мягкие свинцовые пули, но никак не стальные, чтобы не дай бог не пробить корпус.
        Послать кого-то вслед за Хоэртоном по вентиляционной системе никто не рискнул. И дело было даже не в риске, а в бессмысленности данной затеи. Отлежавшись, Джейсон продолжил движение. Осторожно, стараясь не шуметь, он пополз по пыльному воздуховоду. Ориентироваться приходилось только на ощупь. Изредка внутрь трубы через неплотно соединенные стыки пробивались лучики света. Порой встречались решетки, настолько заросшие грязью, что часто оставались незамеченными.
        Оставив позади метров сто пятьдесят грязной, пыльной трубы и поднявшись по лестницам на несколько пролетов, Хоэртон решил, что пора выбираться. Нащупав очередной люк, он прислушался и, убедившись, что рядом никого нет, повернул ключ. Тот предательски скрипнул. Выждав пару минут, Джейсон осторожно открыл лаз.


        Пустой, едва освещенный коридор. Справа воздушный шлюз, соваться туда чревато. Налево — темнота. Что там дальше, неизвестно. Освещение не работает. Значит налево.
        Держась ближе к стене, Хоэртон двинулся к ближайшему источнику света, маячившему метрах в двадцати от развилки. Примерно на полпути проход резко сузился, оставив возможность для перемещения только одного человека. Если кто-то встретится на пути, то проскочить этот участок незамеченным уже не получится. Джейсон ускорил шаг. Свернув на первом же повороте, он оказался в отсеке с корабельной электроникой. Вокруг помигивали лампочки, жужжали сервомоторы, что-то хлопало, периодически сыпля искрами из-под крышки какого-то агрегата. Пучки кабелей тянулись под потолком и сходились в единую связку, уходящую на верхний ярус. Капитанская рубка или навигационный центр располагаются где-то над головой. Направление выбрано неправильно, Хоэртон это понимал. Здесь запросто можно напороться на кого-нибудь из персонала, но отступать уже некуда. Двигаться вслепую по вентиляциям гораздо хуже и опаснее.
        Пространство постепенно стало расширяться, и Джейсон перешел на мостки, развешенные в несколько этажей. Он двигался по самому верхнему. Снизу слышались голоса — кто-то громко спорил. Хоэртон старался идти как можно тише, хотя шуршание работающего оборудования создавало достаточно плотную звуковую завесу.
        Переход вывел его в коридор, закончившийся еще одним шлюзом. Сбоку перед камерой беглец заметил едва освещенное ответвление с узкими дверями. Осторожно отодвинув створку, он направился туда.
        Еще один узкий проход. На этот раз напичканный грубо сваренными, сочащимися влагой трубами и толстыми кабелями. Сильно пахло окислителем корабельного топлива, просто невыносимо. Каково его содержание в атмосфере, Джейсон не знал, но стрелять в этом коридоре вряд ли кто-то рискнет. Если что, придется отбиваться врукопашную. Самодельный ключ для вентиляционных люков можно использовать при случае в качестве оружия.
        Окислитель сушил кожу и щипал раны. Вскоре высыхающая грязь, с таким старанием собранная с внутренней поверхности вентиляционных труб, стала отваливаться от одежды Хоэртона кусками. Стараясь сильно не хлопать, он отряхнулся и высыпал труху из-под одежды. Теперь можно сойти за рабочего, жаль только, цепь отрезал коротко — пережить проверку будет сложно. В любом случае Джейсон решил нападать первым, если его обнаружат. Дожидаться выяснения личности, сочиняя при этом какую-нибудь правдивую историю, было бы глупо.
        Спустя полчаса блужданий по темным коридорам Хоэртон оказался перед задраенным люком круглой формы. Прокрутив штурвал, он попал в моторное отделение. Это был огромный зал, сквозь который прямо по центру тянулся узкий мостик. Вокруг мостика со всех сторон располагались цилиндрические агрегаты непонятного назначения. У оснований цилиндров имелись запорные механизмы, сами же агрегаты уходили в глубину отсека, сливаясь с нагромождением каких-то сложных устройств. Боковые стены, как, впрочем, пол и потолок, терялись в темноте. Джейсон пошел по мостику. Впереди его ждала развилка, за которой виднелись четыре огромных поворотных двигателя, расположенные крестом,  — два были направлены в стороны, один вверх, один вниз. Увешанные трубами и кабелями в бронированной оплетке, они тоже скрывались в темноте, не позволяя как следует разглядеть свои массивные тела.
        Хоэртон прошел по центру между агрегатами. За ними виднелся реактор, выше — основной двигатель, вокруг которого приютились восемь корректировочных. Двигатели не работали. Ни один. Тем не менее все это нагромождение создавало настолько величественную картину, что первый лейтенант, как всякий мужчина, на мгновение залюбовался скоплением механизмов.
        Дальше дорога снова разветвлялась.


        Было холодно, жутко холодно. Близкое расположение реактора не нагревало атмосферу вопреки ожиданиям. Теплоотводная система пока сохраняла свою работоспособность, отправляя выделяемое тепло на нижнюю палубу. Вот там жарко, пока еще терпимо, но если Рон и прочие пленники не восстановят работу градирен, то будет адски жарко.
        Внезапно из темноты донеслось легкое побрякивание. Стучали где-то впереди, впрочем, иной дороги Хоэртон не видел, поэтому пошел на звук.
        Источником шума оказался невысокий старикашка с густой шевелюрой и бородой, ковыряющийся в каком-то агрегате непонятного назначения. Старик не заметил Джейсона, продолжая копаться в железках. Пришлось слегка покашлять, чтобы привлечь к себе внимание.
        — Какого хрена тебе здесь надо?  — проскрипел тот раздраженно, замахнувшись здоровенным гаечным ключом.  — Я же просил, чтобы мне не мешали.
        — Не вижу никого, кто бы тебе помешал,  — спокойно ответил Хоэртон.
        — Тебя разве не Скарви послал?  — удивился старик, опуская импровизированное оружие.
        — Скарви, видимо, большая шишка здесь,  — предположил Джейсон,  — раз имеет привилегию кого-то посылать.
        Старик, слегка прищурившись, пристально посмотрел на собеседника.
        — Ты, вероятно, один из этих,  — произнес он наконец.  — Только сразу тебя предупреждаю, Мак Налти церемониться не будет. Он прикончит тебя сразу, как только окажешься на расстоянии выстрела.
        «Скорее всего, речь идет о беглецах»,  — решил Хоэртон.
        — Ну и махина…  — произнес он, резко сменив тему.  — Ты уверен, что управишься без помощников того самого Скарви?
        — А? Да ну их,  — отмахнулся старик.  — Его люди отродясь в руках ничего не держали… ну, кроме оружия да собственных членов…
        — Как насчет рабов?  — настаивал Джейсон.
        — Рабы?.. От них и подавно толку нет. Все, о чем они могут думать, это «как бы слинять с этого проклятого корабля». Вот только никто не понимает, что бежать-то некуда.
        — Не похоже, что они об этом думают,  — поделился Хоэртон, вспомнив Рона и всех, кто трудился на нижней палубе.
        — Уж я-то знаю,  — заверил старик, указав на Джейсона, который в данный момент служил для его слов неопровержимым доказательством.
        — Ладно, хрен с ним, а ты, значит, не раб.
        — Я-то?  — усмехнулся старик.  — Нет, конечно, я работаю здесь, давным-давно. Когда-то отец нынешнего капитана взял меня к себе. Поначалу платил неплохо и в отпуск разрешал ходить, а потом появился этот Скарви…
        Старик замолчал. Видимо, от осознания того, что провел здесь всю свою жизнь, которая могла бы сложиться совершенно иначе, не свяжись он с пиратами.
        Молчание затягивалось.
        — А что с кораблем?  — решил нарушить тишину Джейсон.
        — С кораблем?  — старик словно не понял вопроса.  — А, с этим… Старый уже. Похоже, отлетал свое. Контакт где-то отвалился или окислился. Хрен знает. Не работают двигатели, и все тут. Есть поворотные движки и вспомогательные, на реактивной тяге, но на них шибко не полетаешь… Я, похоже, сдохну здесь, прежде чем найду причину поломки.
        — Выходит, ты единственный, кто может найти ее,  — предположил Хоэртон.
        — Типа того. Только времени нет.
        — Куда же оно подевалось?  — спросил Джейсон, понимая, что разговор опять не ладится.
        — Ну… видишь ли, мы сейчас близко к торговым путям, а там полиция часто шлындает, да и вояки постоянно крутятся. Во всяком случае, Скарви так говорит. Вот он и запер меня здесь, мол, либо полетим, либо сдохнем все, вместе с кораблем. А произойти последнее может в любой момент.
        — Н-да, перспектива безрадостная. Кстати, я Джейсон,  — представился Хоэртон.
        — Я Рэд — отозвался тот.  — Вроде…
        — Слушай, Рэд, я действительно решил слинять, вот только транспорт бы найти. Ты часом не в курсе, где стыковочные отсеки?  — проговорил Джейсон, решив, что достаточно втерся в доверие собеседника.
        Старикашка снова вперился в Хоэртона взглядом.
        — Сложно объяснить… Тебе надо бы на самый верх. Но сверху центр управления. Насквозь не пройдешь — охраны много. Придется обходить по отсекам, а тут нужен знающий корабль человек,  — сказал он, немного подумав. Затем добавил:  — Я бы мог пойти с тобой, но тебя пристрелят непременно. Не хочется на это смотреть. Хотя если я останусь… то, наверное, все-таки сдохну здесь.
        Старик опять замолчал.
        — Значит, ты тоже раб,  — подытожил Хоэртон.  — Сидишь на цепи, давишься концентратами и думаешь о том, какая же все-таки сложная штука жизнь.
        — Я здесь добровольно,  — отрезал Рэд.  — Мне здесь нравится, и цепи у меня нет.
        — Ты ее просто не видишь.
        Хоэртон мог позвать Рэда с собой, но понимал, что тот будет ему обузой. Да и старик особо не горел желанием идти с ним.
        — Ну, так ты решил?  — задал он вопрос.
        — Что?  — откликнулся Рэд, выходя из ступора.  — Нет, я, пожалуй, останусь, работы много.
        — Ну, бывай — произнес Джейсон с облегчением и, не дожидаясь ответа, покинул отсек.
        Скверное чувство. Старик мог бы помочь, но таскать его по кораблю — значит подвергать лишней опасности, брать на себя ответственность за чью-то жизнь. Лучше попробовать самому, пусть это будет сложнее, но зато не придется оправдываться. А старик Рэд пусть остается здесь и варится в этой каше вместе с остальными.
        Плохой вариант. Неправильный. С Джейсоном уже было такое, когда он предпочел сбежать от собственного ребенка, боясь не вынести душевной боли, глядя на его страдания. И вот теперь…
        Вся его жизнь состоит из попыток сбежать от самого себя. Но разве это жизнь? Сначала он развел демонов в своей душе, а теперь потакает им, разрешает давить на слабости, позволяет управлять собой и ведь всегда находит оправдания…
        — Нам сюда,  — произнес Рэд, образовавшись за спиной Хоэртона, и указав на одно из ответвлений.  — Я провожу тебя. Как видишь, у меня нет цепи, и я могу ходить там, где захочу,  — сказал он, не очень-то веря собственным словам.
        — Спасибо за помощь,  — вздохнул Хоэртон с облегчением.
        — Да я еще не сделал ничего…
        — Уже сделал. Можешь быть уверенным.
        Старик лишь пожал плечами.


        Капитан «Презренного» Джон Скарви стоял внутри грузового отсека «Османа» и задумчиво таращился на «клетку» с Глоссумом, накрытую куском грязной материи. Рядом, бледный как смерть, с обилием пота на лысине, но все еще не оставивший попыток сохранить самообладание, трясся Мак Налти. Минутой ранее Пожиратель подманил капитана образом голой девицы, вынутым из его же головы, а потом как следует напугал, использовав любимые приемы,  — чудовищ, кровь, зубы и прочие спецэффекты.
        Капитану Скарви было под полтинник, но выглядел он лет на сорок пять. Седая шевелюра и морщинистый лоб добавляли ему серьезности и какой-то задумчивости, но только не лет. Казалось, Джон застрял где-то на самом пике расцвета собственных сил и дальше стареть не собирается.
        «Презренный» достался ему по наследству от отца, вернее сказать, Джон просто занял место капитана, когда тот скончался от какой-то прогрессирующей болезни, распространенной среди стариков. Джон в то время был еще совсем молод, и ему пришлось пройти очень трудный и кровавый путь, чтобы заслужить уважение команды. Причем кровь лилась в основном из тех, кем приходилось руководить. Среди пиратов он прослыл очень сильным, беспощадным, но достаточно мудрым капитаном. Сейчас его корабль разваливался на глазах по одной простой причине — он был стар, а сам Скарви не хотел быть пиратом, ему надоело без конца скрываться, грабить и постоянно латать это дырявое корыто. Джон решил уйти от такой жизни, распустить команду, что бы там ни говорили. Или даже покинуть корабль тайно, что, в общем-то, было наиболее предпочтительным. Но только не сейчас. Сейчас он мечтал сорвать куш. Еще одно крупное ограбление. Последнее и шумное. Такое, чтобы весь обитаемый космос еще долго вспоминал Джона Скарви. Правда, случай пока не выпал. Впрочем, это были лишь мечты. На деле же Джон был бы рад просто большим деньгам, а
вспоминать его вовсе не обязательно.
        Не так давно на пути к мечте появилась одна трудноразрешимая проблема — двигатели корабля отказали. Произошло это примерно месяц назад. Ситуация прямо-таки безвыходная. «Презренный Джон» сейчас был уязвим как никогда. Какая уж там слава, уйти бы живым с почти мертвого звездолета.
        — Что скажешь, кэп?  — спросил Мак Налти, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
        Скарви посмотрел на старшего помощника уничтожающим взглядом. Он не любил фамильярности, кроме того, он плохо переваривал Мак Налти, особенно в те моменты, когда тот ставил себя с ним на равных. Несомненно, Мак Налти был ценным кадром, и пусть его поведение и оставляло желать лучшего, но команда его слушалась, а рабы боялись.
        — Это дьяволица. Собственной персоной, я полагаю…  — произнес капитан, взъерошив шевелюру.  — Я бы даже оставил такую игрушку себе, если бы точно знал, что эта штука не вырвется оттуда. Или не заставит кого-нибудь выпустить ее.
        — Думаешь, она может это сделать?  — поинтересовался старший помощник, просто чтобы заполнить тишину.
        — Несомненно,  — ответил капитан.  — Я прямо чувствую, как она проникает в мой разум, да и в твой тоже. Она ведь может приказать тебе убить собственного капитана… Проклятье! Мне нужно избавиться от тебя. Срочно.
        Скарви достал пистолет.
        — Нет!  — завопил Мак Налти, побледнев еще сильнее и попятившись к выходу.  — Никто мне не приказывал!
        Он споткнулся об порог и вывалился задом из корабля.
        Скарви улыбнулся. Он был очень доволен разыгранным спектаклем. Правда, все удовольствие портил ужас, поселившийся внутри него при первом знакомстве с этой тварью. Но капитан обладал крепкой волей и надеялся, что успеет привыкнуть к этому раньше, чем решит избавиться существа, сидящего в контейнере. Вот только найти бы ему достойное применение. Ведь, кроме как для запугивания кого-либо, тварь ни на что не годилась. От нее так и веяло какой-то чертовщиной.
        «Дьявольщина, чертовщина, бесовство…»
        Неожиданно капитан вспомнил своего давнего знакомого — Преподобного Теодора.
        «Точно! Вот кто выложит кругленькую сумму за этот экземплярчик».
        Теодор был церковным служителем, только давно отошел от богоугодных дел. Научившись духовной грамоте, он построил собственный храм и провозгласил себя подобным господу. Являясь психологом от природы, он легко убеждал людей в своем причастии к высшим силам и бессовестно обирал своих клиентов. Преподобный Теодор занимался тем же, чем и Скарви, только на более тонком, психологическом уровне. Он также грабил людей и использовал их в качестве рабов с той лишь разницей, что его жертвами были в основном добровольцы, которые еще долго сохраняли убеждение в правильности принятых решений. То, что делал Преподобный, Скарви считал искусством, никак не иначе. А эта штука в «банке» поднимет его искусство на недосягаемый уровень…
        Капитан вышел из «Османа» и направился в рубку, предвкушая солидное вознаграждение и борясь с желанием еще раз взглянуть на это существо. Да, нужно все взвесить и назначить цену, такую, чтобы не спугнуть Теодора и в то же время чтобы он не смог отказаться. То, что даже при соблюдении этого условия сумма останется неприлично крупной, Скарви не сомневался.
        На выходе из корабля он напоролся на Мак Налти. Вид у того был настолько потерянный, что его просто было жалко.
        — Выставить охрану и никого не впускать,  — приказал капитан.
        — Да, сэр. Так точно, сэр!  — обрадовался Мак Налти.
        — И самим туда не соваться.
        — Слушаюсь, сэр!
        Старший помощник был просто счастлив, что его снова вернули в строй. Правда, получалось, что Скарви его просто разыграл, но Мак Налти поспешил выкинуть из головы эту неприятную мысль.
        — Простите, сэр,  — рискнул спросить он.
        Скарви остановился, не оборачиваясь.
        — Говори,  — сказал он ровным, сухим голосом, словно собираясь опять что-нибудь выкинуть.
        Но Мак Налти было уже не обмануть. Несмотря на все свои недостатки, он был крепким малым и все-таки знал себе цену.
        — Мы можем допросить того вояку, который перевозил эту штуковину.
        — Это точно был солдат?  — спросил капитан, поворачиваясь к старшему помощнику.  — Не какой-нибудь там ученый?
        — Так точно, сэр,  — отчеканил Мак Налти.  — Не ученый.
        — Откуда такая уверенность.
        Голос капитана был спокоен, без намека на язвительность.
        — На нем была военная форма, сэр.
        — А если я надену форму на раба? Он что, тоже станет солдатом?  — спросил Скарви, постепенно повышая голос.
        Надо сказать, что капитан любил ставить на место слишком умных подчиненных, а Мак Налти напрашивался постоянно.
        — Так точно. Военная форма ко многому обязывает, сэр,  — выкрутился помощник.
        Да, в этом есть какая-то доля правды. Капитан вынужден был отчасти согласиться со своим заместителем, но разговор сейчас совершенно не об этом.
        Скарви не знал, что сказать, поэтому повернулся к старшему помощнику и стал молча сверлить его взглядом.
        Наконец тот не выдержал или все-таки понял, чего хотел от него капитан.
        — Он достаточно крепкий. Ну, там, плечи широкие, грудь колесом. Характер… соответствующий. Скорее всего — это какой-нибудь офицер. Во всяком случае, на профессора он точно не похож.
        — Значит, он знает не больше нашего,  — ответил Скарви.  — Найди ему работу, раз он такой крепкий.
        После этого капитан развернулся и пошел к себе в каюту.
        — Уже нашел,  — отчитался старший помощник вслед уходящему начальнику.
        «Нужно связаться с Преподобным Теодором,  — размышлял Джон.  — Лучше всего будет пригласить его на корабль и показать дьяволицу, или что там в этом цилиндре…»
        Капитан улыбнулся, представив лицо Преподобного.
        То, что груз перевозил военный, слегка осложняло ситуацию.
        «Комитет наверняка станет искать пропажу и прежде всего проверит маршрут, по которому тот двигался. Проклятье. Все-таки нужно допросить солдата. Хотя бы для того, чтобы знать, чего ожидать в дальнейшем».
        — Найди того солдата,  — крикнул капитан старшему помощнику, хотя тот был уже далеко,  — и приведи его ко мне!
        В том, что Мак Налти слышал приказ, он не сомневался. Эта змея все слышит, все знает и будет рада исполнить.


        Преподобный Теодор прибыл на небольшом, но прилично вооруженном кораблике какой-то последней модели. Естественно, он мог себе позволить подобное суденышко, ибо недостатка средств никогда не испытывал.
        Капитан «Презренного» Джон Скарви смотрел в окно стыковочного шлюза за приземлением маленького изящного корабля, любуясь его маневренностью. Когда-нибудь он обзаведется таким же, а может, даже и лучше.
        Скарви поправил комбинезон. Летная форма была скроена таким образом, что одновременно походила на строгий костюм, если особо не присматриваться. В общем, выглядела весьма солидно. Пока капитан спускался к стыковочному шлюзу, корабль Теодора уже проходил антирадиационную обработку. Джон покинул шлюз как раз в тот момент, когда Преподобный, нагнувшись, чтобы не удариться головой, шагнул внутрь «Презренного». С ним было двое крупных и, как всегда, молчаливых телохранителей, одетых в нечто имитирующее церковные мантии.
        «Цирк, да и только».
        Сам Теодор, не изменяя традициям, был облачен во все черное и исключительно деловое. Он выглядел значительно моложе капитана, хотя являлся почти ровесником Скарви, и выше. Он имел роскошную бороду, которая должна была добавлять ему солидности, но вместо этого визуально снижала рост.
        «Косит под Распутина»,  — подумал Скарви, протягивая Преподобному руку.
        Гость душевно пожал ее, хотя имел несколько высокомерный вид.
        Капитан провел Теодора по грязным узким коридорам до своей каюты, испытывая легкое чувство стыда за весь творящийся вокруг беспорядок.
        — Это дело касается только нас двоих,  — прошипел Скарви уже возле дверей.  — Будет лучше, если твои ребята останутся снаружи.
        — Что ты задумал, Джон?  — спросил Преподобный недоверчиво.
        Его телохранители заметно напряглись.
        — В принципе, как хочешь,  — ответил капитан с напущенным безразличием.  — Но после завершения сделки ты будешь очень сожалеть, что взял их с собой, и даже задумаешь избавиться от них как от ненужных свидетелей.
        Телохранители напряглись еще больше.
        — Ладно, уговорил,  — отмахнулся Теодор.  — Ждите здесь,  — приказал он своим людям и вошел в рубку.
        Капитан прошел следом, подмигнув охранникам и закрыв за собой дверь.
        Он достал из бара бутылку «Дартсу Ардоа» и пару стаканчиков.
        — Присаживайся,  — махнул он гостю, возвращаясь к бару за коробкой сигар.  — Сколько лет, сколько зим, а ты даже не поинтересуешься, как жизнь, как идут дела.
        — Какого черта тебя занесло в эту дыру?  — спросил Теодор, всегда, отличавшийся прямолинейностью.  — Я имею в виду Креспу.
        Скарви знал об этом качестве Преподобного, но все же был слегка ошарашен от неожиданности.
        — Я на ремонте,  — отмахнулся он, стараясь говорить как можно более непринужденно.
        То, что у «Презренного Джона» не работает ни один двигатель, что корабль застрял здесь надолго и, возможно, даже навсегда, и то, что ситуация в данный момент почти безвыходная, Преподобному знать было вовсе не обязательно.
        — На ремонте?  — удивился тот.  — Насколько мне известно, здесь торговые пути неподалеку, а караваны часто патрулируются полицией или военными. Не слишком ли рискованное место для ремонта?
        — Я сижу тихо, не переживай,  — заверил его капитан.  — К тому же всем известно, что если хочешь спрятаться, то лучше выбрать место полюднее.
        — Интересный подход,  — отозвался Теодор задумчиво.
        Обстановка оставалась слегка напряженной. Пора было переходить к делу. Возможно, к последнему делу, которое Джон будет иметь с этим человеком.
        — У меня есть то, что сможет тебя заинтересовать,  — произнес он, наполняя стаканчики.
        — Еще бы,  — оживился Теодор.  — За все время, что я тебя знаю, ты ни разу не предлагал мне своих товаров. И раз уж я здесь, значит, это действительно что-то стоящее.
        Они чокнулись и выпили. Затем каждый взял по сигаре и занюхал ею крепкий напиток. Скарви прикурил, а Теодор положил сигару рядом со стаканчиком, потому как не имел этой вредной привычки.


        — Мы идем вниз,  — констатировал Хоэртон.
        — Знаю,  — ответил Рэд спокойно.
        — А вроде как должны вверх,  — не унимался первый лейтенант, скорее просто для поддержания разговора.
        — Вверх отсюда дороги нет,  — пояснил старик.  — Безопасной дороги. Мы спустимся до самого днища, потом пойдем вдоль корпуса. Вернее сказать, внутри него. Там есть пространство между стен, ну, чтобы пробоины латать или систему подогрева, например. Только нужно скафандрами обзавестись — внешняя оболочка дырявая как решето.
        — Надо же,  — только и мог сказать Джейсон.
        Сам бы он точно не додумался до такого.
        Они шли через отсеки техобслуживания, безлюдные и захламленные. Кругом валялись какие-то детали, блоки, инструмент и горы промасленного тряпья. В большинстве помещений свет противно мерцал, а в некоторых и не горел вовсе. Спасал фонарик, имеющийся у старика.
        — Сказать честно,  — нарушил тишину Рэд,  — кораблю хана.
        — Я это заметил.
        — Да. Я поэтому пошел с тобой, чтобы не присутствовать при его смерти. Ты ведь заберешь меня с собой… если мы доберемся до челноков.
        — Если предпочитаешь умереть от пули, нежели во время крушения, тогда да,  — поддел его Хоэртон.
        — Дело не в этом. Я провел на корабле всю свою жизнь. Это мой дом, и мне немного грустно от осознания того, что все это прекратит свое существование.
        Фраза как будто прозвучала с сарказмом, и Джейсон позволил себе усмехнуться в ответ. Старик осознавал разницу между «домом» и «тюрьмой», но в данный момент, похоже, не мог подобрать нужное определение.
        — Мы идем вдоль стены,  — произнес Хоэртон.
        — Именно.
        — Это не похоже на тот маршрут, что ты описывал пару минут назад.
        — Мы направляемся на склад,  — отрезал старик с раздражением в голосе.  — Нам нужны скафандры. Забыл?
        — Ладно, не кипятись,  — успокоил его Джейсон.  — Я просто не сразу сообразил.
        — Все с тобой понятно,  — усмехнулся Рэд.  — Ты просто боишься, что я сдам тебя охране. Не доверяешь мне.
        — Иди ты. Я вполне верю тебе. Ведь ты пошел со мной не потому, что не хочешь видеть, как это дырявое корыто потонет, а потому, что тебе осточертела такая жизнь.
        Старик молчал.
        — Да ладно, не обижайся,  — сказал Хоэртон.
        — А я и не обижаюсь. Может случиться, что тебе удастся выбраться отсюда, и когда ты под старую задницу вспомнишь старика Рэда, ты поймешь, что я имел в виду.
        Хоэртон не уловил смысла последней фразы.
        — Нет. Так дело не пойдет,  — запротестовал он.  — Я не хочу ждать до конца жизни, чтобы понять, что ты там имел в виду. Кроме того, может случиться, что мне не удастся выбраться отсюда.
        Старик вздохнул.
        — Может, мне и осточертела такая жизнь, но она прожита, и с этим уже ничего не поделать. Мне порой кажется, что будь я малость моложе, то бы нашел способ бежать отсюда, но дело в том, что я когда-то был моложе и ничего для этого не сделал. Я думал: зачем что-то предпринимать, если все это бесполезно. Но теперь многое бы отдал за лишний десяток лет. А у тебя еще куча времени в запасе. Короче говоря, лучше уж сожалеть о чем-то действительно стоящем, так что, сам понимаешь…
        — Понимаю,  — ответил Хоэртон,  — не стоит отказываться от попытки что-то изменить, если терять все равно нечего.
        — Мимо. Я не это хотел до тебя донести. Хотя твоя мысль тоже достаточно удачная.


        Склад отличался от ремонтных отсеков только количеством хлама. Здесь его было в разы больше и без какого-либо намека на организацию. Ушло примерно полчаса на поиски скафандров.
        Непростительная трата времени.
        Костюмы были достаточно легкими, несмотря на громоздкий вид, со угловатыми стеклянными колпаками, надевающимися на плечи. Все соединения, приборы контроля и жизнеобеспечения находились спереди, что позволяло облачаться без посторонней помощи.
        — Прием. Как слышно?  — спросил Рэд, как только они надели шлемы.
        — Вроде нормально — ответил Хоэртон.
        — Это направленная связь. Тебя может слышать любой находящийся в зоне действия антенны, если у него будет рабочий приемник, а у тебя не закодированный сигнал. Антенна направлена вперед, так что, когда что-то говоришь, старайся находиться к собеседнику лицом.
        — Понятно,  — ответил Джейсон.
        На самом деле он вполне был посвящен в подобные тонкости, но обижать старика не стал — пусть поумничает.


        — Чувствуешь холод?  — спросил капитан.  — Чувствуешь, как он проникает в твою душу?
        Преподобный пожал плечами. Может, он и ощущал что-то, но объяснения этому пока дать не мог. Выглядел он несколько встревоженно, хотя изо всех сил старался не подавать виду.
        — Это особый товар,  — продолжил Скарви.  — Неизвестный артефакт. Знаешь откуда? Прямиком из преисподней. Уверен, тебе понравится. Он излучает страх.
        — Серьезно?  — удивился Теодор.  — Так это от него веет ужасом?
        Он произнес это совершенно спокойным голосом, как будто имел дело с подобными вещами постоянно.
        — Главное, не паникуй,  — предупредил Джон, скидывая материю с контейнера.  — На физическом уровне эта штука безопасна. Все, что ты увидишь,  — обман, иллюзия, гипноз… ну, или не знаю…
        Преподобный вперился в контейнер глазами, полными изумления. Он никак не мог понять, чем эта штука уникальна и почему Скарви пытается впарить ему эту бесполезную с виду стекляшку.
        Внезапно цилиндр лопнул. Нижняя его часть с легким хлопком отделилась от корпуса, остатки же раскололись вдоль и разлетелись в стороны, вывалив на пол кучу каких-то внутренностей. Из растекшегося по трюму содержимого выбралась перепачканная кровью женщина, абсолютно голая и мертвенно бледная.
        — Помоги мне!  — прошипела она, протянув Теодору влажную, блестящую от слизи руку.
        Только сейчас Преподобный заметил ее огромный, готовый вот-вот разорваться, живот. В этот момент у женщины начались спазмы и судороги. Она упала на пол и перевернулась на спину.
        — Помоги!..
        Теодора охватил ужас. Он застыл на месте не в силах оторвать взгляда от творящегося кошмара. В этот момент живот женщины лопнул, забрызгав стены кровью и содержимым кишечника. Из вывалившихся внутренностей выползло какое-то белесое существо, похожее на голого хорька, и, приподняв лишенную глаз голову, стало прислушиваться, постепенно поворачиваясь в сторону Преподобного. Сердце Теодора упало, он хотел бежать, но ноги не слушались. Попятившись назад, он уперся спиной в стену, и начал судорожно хватать ртом воздух.
        Вдруг раздался выстрел. Это Скарви пальнул в воздух. Преподобный невольно переключил внимание на капитана, и наваждение пропало. Джон, мокрый от холодного пота, трясущимися руками, набросил кусок материи обратно на «клетку».
        — Каково, а?  — спросил он, нервно усмехаясь.
        Теодор осмотрелся. Все было на прежнем месте: цилиндр целым и невредимым, пол и стены чистыми.
        — Мощно,  — успел выдавить Преподобный, перед тем как его стошнило.
        Они вышли из отсека. До кабинета добрались молча. Там капитан разлил по стаканчикам спиртное. На этот раз Теодор закурил, не в затяжку, чтобы не закашляться.
        — Каждый раз эта штука показывает что-нибудь новенькое,  — нарушил молчание Скарви.  — Но когда ты знаешь, что тебе ничего не угрожает, то начинаешь постепенно привыкать, правда, по ночам кошмары мучают… немного.
        — И сколько можно вытерпеть?  — поинтересовался Преподобный.
        — Хрен знает. Проверять не хочется. Мало ли как это может отразиться на психике. Можно ведь и спятить, к чертям. В общем, нужно переключить внимание или просто осознать, что происходящее лишь иллюзия, тогда все исчезает. К тому же она выдыхается со временем.
        — Кто она?
        — Ну, эта штука, что сидит внутри. Видимо, весь этот спектакль, требует от нее каких-то усилий, потому как эффект ослабевает через некоторое время.
        — Или мозг привыкает либо начинает сопротивляться вмешательству,  — подытожил Преподобный, беря бутылку и самостоятельно наполняя стаканчики.  — Где ты это взял?
        — Это «Дарту Ардоа»,  — отмахнулся Скарви.  — Добыл на одной продуктовой базе. Неплохо, да?
        Теодор замолчал, пытаясь переварить услышанное. Поставив бутылку на стол, он откинулся на спинку кресла. «Дарту Ардоа»,  — гласила надпись на этикетке.
        — Проклятье, Джон, я спросил про артефакт.
        — Серьезно?
        — Видимо, эта штуковина изрядно подпортила тебе мозги,  — усмехнулся Преподобный.
        Капитан пропустил реплику мимо ушей.
        — Это какое-то животное,  — объяснил он.  — Его видно внутри, через стекло, когда оно спит. Какая-то дрянь с зубами…
        — Нельзя верить тому, что видишь,  — произнес Теодор, философски.  — Мы только что в этом убедились.
        — Хрен с ним,  — отмахнулся Скарви, разливая остатки спиртного.  — Суть не в этом. Когда тварь нагоняет жути, она воздействует не только на зрение, но и на всю нервную систему. Создается настолько реальная картина, что ты веришь происходящему безоговорочно, настолько безоговорочно, что твое подсознание перестает тебя подстраховывать. То есть, я думаю, можно запросто откинуть копыта, если тварь внушит тебе, что откусила тебе голову, например.
        — Я это понял,  — кивнул Преподобный.
        — Возможно, это способ охоты. Ну, чудище гипнотизирует жертву, чтобы обездвижить ее, а потом хватает. Понимаешь? Только вот кто-то поймал его первым.
        Они снова выпили. Скарви закурил следующую сигару.
        — Похоже на то,  — согласился Теодор, занюхивая напиток.  — И все-таки где ты взял эту чертовщину? Только не говори, что приобрел у кого-то за бешеные деньги и поэтому хочешь продать подороже.
        — То, что цена будет не низкой, это точно,  — подытожил Скарви, выпуская колечко дыма.  — А взял я эту «чертовщину» у одного вояки. Он вез ее куда-то. На какую-нибудь базу или что там у них. Два штурмовика моих сбил, зараза.
        — А Военный комитет не будет его искать?
        — Вояку-то? Может, и будет, только цена на товар от этого не станет ниже.
        — Эта бочка, или цилиндр… не имеет случайно какого-нибудь передатчика на случай пропажи…?  — не унимался Преподобный.
        — Нет, я проверял, никаких сигналов,  — заверил его Скарви.
        — А он, ну, тот вояка, не сказал тебе, что это вообще такое?
        — Ты думаешь, он что-то знает?  — сказал Джон, вставая с кресла.  — Он просто посыльный. Слетал куда-то за грузом, потом направился обратно, ну и… сам видишь.
        Капитан явно нервничал, потому как принялся прохаживаться по кабинету взад-вперед. Конечно, военные будут искать и солдата, и груз, и корабль, но с другой стороны — где? Система захваченного судна полностью контролируется, и никаких сигналов в космос он не посылает. Хотя избавиться от него не помешало бы. Вот только Скарви больше не собирается задерживаться на «Презренном Джоне», и его совершенно не волнует, станет Комитет искать пропажу или нет.
        — В моем деле эта гадость в бочке принесла бы определенные плоды,  — проговорил Теодор задумчиво.  — Кое-кого из моей «паствы» следует слегка припугнуть, да и некоторых особо навязчивых врагов тоже. Но разузнать об этом артефакте поподробнее не мешало бы. Сам понимаешь…
        — Я найду этого солдафона и расспрошу,  — заверил Скарви.
        — Ладно. Вот только денег у меня при себе нет. Я к пиратам в гости наличку не беру. А ты, я полагаю, предпочел бы именно такой способ оплаты,  — сказал Преподобный.
        — Естественно.
        — Сколько сможешь подождать?
        — Нисколько. Мне надо ремонтировать эту посудину, пока она не развалилась на части,  — соврал капитан.
        — Ладно, через день, в смысле послезавтра я буду у тебя. К этому времени найди мне того вояку, я сам с ним побеседую. Называй цену.
        — Назову послезавтра, когда уточню у этого солдафона все детали,  — решил перестраховаться Джон.  — Пять нолей готовь в любом случае.
        — Ну, хорошо,  — вздохнул Теодор, явно недовольный подобным поворотом дел,  — у меня есть еще время подумать как следует, но особо раскошеливаться без подробной информации я не стану.
        — Договорились.
        Компаньоны пожали руки и вышли из кабинета. Охранники Теодора молча присоединились к ним в коридоре. Скарви всегда было интересно, подает Преподобный им какой-нибудь сигнал или они сами знают, когда идти, а когда стоять на месте. Во всяком случае, сейчас он ничего не заметил.
        Они прошли в стыковочный отсек, попрощались, снова пожав руки, и корабль Теодора отчалил, оставив после себя какую-то грусть и пустоту.
        Джон скоро купит себе такой же, а может, даже два.
        — Старший помощник Мак Налти!  — рявкнул капитан в коммуникатор.  — Я просил найти пилота последнего корабля!
        — Я занимаюсь этим вопросом, сэр,  — ответил заместитель почти мгновенно.
        — Плохо занимаешься,  — отчитал его Скарви.  — Даю тебе полчаса…
        Мак Налти отключил связь первым, прежде чем капитан успел озвучить хотя бы одну угрозу.
        «Ладно, за это ты еще успеешь получить…»  — подумал Джон, возвращаясь в кабинет.
        Решив, что сделка состоялась и повлиять на ее исход уже ни что не способно, он откупорил новую бутылку и раскурил сигару. Затем уселся в кресло, забросив ноги на стол.
        «Теодор не должен обмануть,  — размышлял он.  — Однако с этим типом стоит держать ухо востро, на всякий случай. И вообще, надо бы продумать всю предстоящую сделку до мелочей, дабы пребывать во всеоружии. Но все это — завтра. Сегодня голова уже не варит».
        С этими мыслями Джон налил себе еще Рэд открыл люк. Шкала давления беспокойно задергалась. Хоэртон сфокусировал взгляд на изображении, проецируемом прямо на стекло колпака скафандра. Поток воздуха, устремившийся в проем, ощущался даже через костюм.
        — Ныряй внутрь,  — приказал старик,  — пока корабельные датчики не засекли разгерметизацию.
        — Там что, совсем нет воздуха?  — забеспокоился Джейсон.
        — Не то чтобы совсем, но маловато.
        Они оказались в узком пространстве между внутренней и наружной оболочками корабля. Вокруг было совершенно темно. В свете фонаря Хоэртон заметил прикрепленные к стенам светильники, но ни один из них не работал. Вероятно, они включались с какого-то внешнего терминала либо пребывали в неисправном состоянии. Промежуток между стенами был настолько узким, что едва позволял сгибать колени во время движения по лестницам, в качестве которых служили скобы, приваренные прямо к оболочкам.
        — Осторожно,  — посоветовал Рэд,  — не продырявь костюм.
        — Знаю,  — фыркнул Хоэртон.
        Только сейчас он обнаружил, уходящие вниз перекладины. Выходит, они не у самого дна.
        — Чего застрял? Вперед!  — рявкнул старик, карабкаясь вверх.
        На все восхождение ушло почти три часа. К этому времени Джейсон изрядно вымотался, еще его начала мучить жажда. Скафандр комплектовался емкостью для воды, но та была пуста. Хоэртон понял это, попробовав пососать из трубки, торчащей прямо перед его носом. Кроме затхлого воздуха, пахнущего пластмассой, он ничего вытянуть не смог. Впрочем, это было предсказуемо, так как костюм провалялся на складе неизвестно сколько времени. Хоэртон пообещал себе наполнить резервуар сразу, как только представится такая возможность.
        Вот уже полчаса старик чертыхался и двигался в горизонтальной плоскости, не поднимаясь и не опускаясь.
        — Мне стало казаться, что мы заблудились,  — поделился Джейсон.
        — И что с того,  — психанул Рэд.  — Я давно здесь не был.
        — А бывал везде?
        — Нет, я почти всю жизнь провел на корабле.
        — Я про корабль и спросил.
        — Тогда везде.
        Наконец послышался приглушенный разряженным воздухом звук поворачивающегося штурвала. В пространство между оболочками проник слабый свет — старик все-таки нашел выход.
        Они выбрались в отсек, с виду похожий на какую-то мастерскую. Вдоль стены стояли верстаки, по центру — несколько металлообрабатывающих станков, в углу — целая батарея сварочных аппаратов. Хоэртон стянул скафандр. Вспомнив про воду, он осмотрелся. Единственным источником была трубка распрыскивателя, служащая для охлаждения фрезы, у одного из станков. Джейсон отстегнул шлем, открыл краник и напился. Вода была теплой с привкусом металла и машинного масла. Старик последовал его примеру. Решив, что костюм больше не понадобится, Хоэртон не стал наполнять емкости водой, но перед тем как снять его, все-таки перекрыл клапаны на воздушных трубках.
        — Это доки,  — пояснил Рэд, выбираясь из скафандра,  — здесь ремонтируют штурмовики, ну, и переделывают захваченные корабли, если те остаются пригодными для полетов после нападения. Тут полно рабов, и они могут поднять шум, если нас увидят.
        — Зачем им шуметь?
        — Люди сходят с ума, потеряв надежду на спасение,  — произнес старик.  — Ты не знал об этом?
        — Подозревал,  — пожал плечами Джейсон.
        — Еще можно на охрану напороться…
        Хоэртон поднял с пола монтажку и похлопал ею по руке, прикидывая вес. Железяка больше годилась в качестве оружия, нежели самодельный вентиляционный ключ. К слову, Джейсон даже не помнил где и при каких обстоятельствах его оставил. Ну, да ладно, это уже не так важно.
        — Ну что, вперед?  — спросил он.
        — Пошли,  — вздохнул в ответ старик.
        Покинув мастерскую, они оказались в самих доках. Здесь висели под потолком несколько штурмовиков, один из которых был разобран больше чем наполовину. Группа рабочих крепила какую-то трубу на стену. Сверкали сварочные аппараты, звенели резаки. В воздухе пахло горелым металлом.
        — Идем осторожно,  — прошипел Рэд,  — а лучше незаметно.
        Они направились к противоположному концу ангара, прячась за корпусами кораблей. Водяная пыль и плохое освещение отсека отчасти скрывали их сгорбленные фигуры.


        Мак Налти подошел к раздвижной двери ангара в сопровождении двух охранников, сверкая злыми глазками и лысиной. Один из охранников имел вполне ухоженные усы, что никак не вписывалось в общую атмосферу, другой же, наоборот, полностью соответствовал обстановке благодаря недельной щетине и просто роскошному шраму, пересекающему все лицо и глаз с помутневшим зрачком. Впрочем, помощнику капитана оба сопровождающих не нравились в одинаковой степени.
        Помощник какое-то время таращился экран видеонаблюдения, прилепленный прямо на входе, затем нажал кнопу громкоговорителя.
        — Всем встать на середину. Инструмент сложить. Руки за голову. Цепи натянуть,  — произнес он, предварительно изучив местоположение и занятие каждого пленного.
        Кивнув одному из охранников в знак того, что двери можно открывать, он направился к разъезжающимся в стороны створкам. Потянуло дымом и горелым железом. В середине отсека стоял штурмовик, выглядевший так, будто пролетел через весь космос и поломался где-то на середине второго захода. На его облупленном корпусе резко выделялась пара новых заплат. Позади виднелся еще один корабль, почти полностью разобранный. Четверо пленных в грязных робах сложив руки за голову, стояли неподвижно посередине полуосвещенного зала. Левая нога каждого была прикована цепью к трубе, идущей вдоль стены. Конечно, можно было обойтись и без цепей, так как отсек был полон металлорежущего инструмента, но Мак Налти считал, что данный метод контроля гораздо лучше, чем вообще никакого, и казнил на месте любого, чья цепь имела повреждения или не дай бог была обрезана.
        Усач подергал цепь каждого рабочего и, помахав вокруг заключенных металлоискателем, подал знак Мак Налти. Тот подошел к узникам неспешной походкой хозяина, держа руки за спиной.
        — Где тот мудила военный, которого доставили позавчера с этим… паранормальным ящиком?  — проорал он, после того как заглянул каждому пленному в глаза.
        Узники стояли неподвижно и молчали. Ни один из них не понимал, о ком идет речь.
        — Где?!! Черт возьми!  — крикнул он в лицо крайнему, брызгая слюной.
        Крайний вздрогнул и, заметив боковым зрением прячущиеся в темноте фигуры, невольно покосился в их сторону.
        Мак Налти повернулся в том же направлении.
        Хоэртон и Рэд замерли у стены, пытаясь сойти за рабочих.
        — Черт дери!  — выругался сквозь зубы помощник, стрельнув взглядом в усача.
        Тот поспешно проверил металлоискателем только что обнаруженных узников, про цепи, естественно, забыл.
        — Все чисто.
        — Вижу,  — буркнул Мак Налти, вперившись взглядом в Хоэртона.  — Вот ты где. Ищу тебя по всему кораблю.
        — Я там, куда меня направили,  — произнес Джейсон, пытаясь сосредоточить внимание помощника на себе.
        — Ладно, не умничай. Лучше скажи мне, что в том ящике? Что ты там за чертовщину перевозил на своем корабле? И почему это дерьмо так настойчиво пытается влезть ко мне в голову? А?
        — Собственное дерьмо тебе тоже лезет в голову, судя по всему,  — огрызнулся Джейсон почти против воли.
        Рэд молчал, стараясь не смотреть в глаза усача, который запросто мог узнать его. По большому счету старший помощник узнал бы его быстрее, если бы Рэд числился в беглецах, а так он даже не обратил на старика внимания. Но неприятное ощущение того, что они так или иначе попались, все-таки присутствовало.
        Хоэртон понимал, чем может обернуться сказанное по неосторожности, но было поздно — слова уже вылетели. Мак Налти потерял дар речи от подобной наглости. Его вывел из ступора коммуникатор, неожиданно подавший голос.
        — Это Джоэл,  — донеслось из его электронных внутренностей, сквозь треск помех.  — Вояка слинял, будьте начеку!
        — Чего?  — провизжал старший помощник, быстро приходя в себя.  — Ты что несешь, осел? Этот «вояка» стоит сейчас в метре от меня и имеет наглость открывать свой вонючий рот!
        — Вот придурок…  — донеслось из коммуникатора приглушенно, как будто Джоэл не хотел, чтобы его услышали. Потом добавил нормальным тоном:  — Гарри назначил вояку в ремонтную группу. В группе его нет…
        — Ты там совсем охренел с перепоя?  — заорал Мак Налти.  — Я в курсе, что Гарри назначил его в ремонтную группу! Я сам отдавал этот приказ! Ремонтная группа находится сейчас передо мной, и он тоже!
        — Кто? Гарри?  — спросил Джоэл.
        — Вояка! Мать его!
        — Точно придурок…  — произнес Джоэл уже громче, затем по слогам, чтобы его поняли наверняка, добавил, четко выделяя каждое слово:  — Гарри назначил вояку на ремонт градирен. Я сейчас под чертовым реактором. Все ремонтники, все до единого, находятся здесь, но вояки среди них нет. Если этот солдафон открутит твою лысую башку, которая, судя по всему, растет у тебя прямо из задницы, не говори, что я тебя не предупреждал.
        Связь отключилась. Мак Налти какое-то время просто хлопал глазами. Как ремонт градирен? Ведь он сам отдавал приказ отправить солдата в доки. Потом он заглянул Хоэртону за спину. Вместо цепи, идущей к стене, он увидел лишь коротенький обрывок, болтающийся ноге пленного. Старший помощник наконец осознал, насколько неэффективна система подчинения на корабле, созданная, к слову, им самим.
        Выхватив пистолет, помощник направил его на Джейсона.
        — Охренеть можно,  — усмехнулся он.  — И ты еще имеешь наглость препираться. Совсем страх потерял. Что с этим?
        Мак Налти мотнул головой в сторону старика.
        Усач мгновенно завернул Рэду руки и уложил его на пол лицом вниз.
        — Знаешь, гнида, мне совершенно ничего не стоит тебя пристрелить,  — выдавил Мак Налти, вцепившись пятерней в лицо Хоэртона и тыча в него пистолетом.  — Но сначала я накормлю тебя твоими собственными кишками.
        Усач со Шрамом, видя такой поворот событий, схватили Хоэртона под руки, на всякий случай. Но Джейсон успел цапнуть помощника за руку, между большим и указательным пальцем. Тот отдернул окровавленную пятерню, затем ударил Хоэртона пистолетом. Однако первый лейтенант успел отвести голову назад, удар пришелся вскользь, по левой скуле. Мак Налти, естественно, не сумел остановить руку, утяжеленную оружием, зарядив охраннику со шрамом в ухо со всей дури. Того повело вбок, хватка ослабла. Хоэртон выдернул руку и отправил сокрушительный правый точно в огромный нос Мак Налти. От такого удара переносица помощника разлетелась вдребезги брызгами крови. Заместитель капитана повалился как мешок, но, надо отдать ему должное, сознания не потерял. Усач успел выхватить пистолет, Джейсон вцепился в его руку. Завязалась борьба. Охранник был крупным детиной, но в его жизни превосходство всегда достигалось при помощи оружия, тогда как Хоэртон был по-военному подтянут и физически крайне крепок. Попыхтев десяток секунд, Усач схлопотал пулю в живот из собственного же пистолета.
        Выпустив Хоэртона, он с хрипом осел на пол. Заметив, что Мак Налти уже поднялся и вскидывает оружие, Джейсон выстрелил в него. Попал в голову. Старший помощник под действием силы инерции оторвался от пола и, сохраняя прямое положение тела, красиво приземлился затылком на металлический настил, выпустив из рук ствол.
        Хоэртон повернулся к охраннику со шрамом. Тот выглядел оглушенным и ошарашенным.
        — На пол!  — приказал Джейсон тоном, не допускающим какого-либо промедления.
        Шрам, естественно, повиновался, улегшись вниз лицом.
        — Нормальный расклад,  — пропыхтел Рэд, поднимаясь на ноги.
        Обыскав мертвого помощника, еще живого Усача и почти невредимого Шрама, он нашел пару ножей и магазин с патронами. Пистолет Мак Налти провалился сквозь решетку в полу.
        — Подъем!  — пнул Хоэртон уцелевшего охранника.
        Тот встал.
        — Ведешь нас к каюте капитана,  — приказал Джейсон.  — Если не будешь дергаться, то доживешь до того, как мы его встретим.
        — К каюте капитана?  — забеспокоился Рэд.  — Мы вроде просто хотели слинять отсюда.
        — Нам нужно обезопасить свой отлет,  — успокоил его первый лейтенант.
        Рэд не стал возражать.
        «Хоэртон знает, что делает»,  — посчитал он.
        Они покинули доки. Остальные рабы молча проводили их взглядами, бежать никто не пытался.
        — Послушай, Джейсон,  — сказал старик шепотом у самых дверей отсека.
        — Стоять,  — приказал Хоэртон Шраму.  — Два шага вперед.
        Тот повиновался. В его голове до сих пор крутились кадры последних секунд жизни Мак Налти. Шрам понимал, что тягаться с этим солдатом ему не по силам. Даже помышлять о принятии каких-либо действий в его положении было смертельно опасным.
        — Что ты хотел?  — спросил Хоэртон старика тоже шепотом.
        — Я знаю дорогу к капитану.
        — И что?
        — Как что? Я отведу тебя к нему. Этого,  — он кивнул на здоровяка,  — тащить с собой необязательно.
        — Хочешь, чтобы я его вот так запросто пристрелил?  — спросил Джейсон, указывая дулом пистолета на плененного охранника.
        Рэд пожал плечами.
        — Можно просто запереть его где-нибудь,  — предложил он.  — Но если захочешь использовать как заложника, в дальнейшем — скажу тебе сразу: из этого ничего не выйдет, потому как я шибко сомневаюсь, что его жизнь чего-то здесь стоит.


        — «Панда». Прием.
        Капитан военного крейсера «Дороти Томас», сопровождавшего караван из пяти грузовых кораблей, попытался связаться с основной базой. С пятой попытки связь установилась, что было неслыханным на подобных расстояниях. Предыдущий рекорд был — семь, хотя в эту цифру все равно никто не верил. Обычно требовалось десять-пятнадцать.
        — Вас слышу, «Дороти»,  — ответил трескучий голос с другого конца спустя пару минут.
        — Вижу пиратскую шхуну «Презренный Джон», проявлений активности нет, двигатели потушены.
        Еще пара минут.
        — Проявлений активности нет. Подтвердите.
        — Подтверждаю. Пираты не реагируют на наше присутствие.
        — Не начинайте боевых действий без необходимости,  — порекомендовал голос.  — Придерживайтесь основной задачи.
        — Вас понял. Следую прежним курсом.
        Капитан отключил связь.
        «Дороти Томас» сопровождал грузовые корабли мимо скопления Креспа. Рассеянные в данной области астероиды немного мешали перелетам, затрудняя навигацию наличием собственных магнитных полей. Этого было достаточно, чтобы вселять тревогу в сердца пилотов. И даже не потому, что существовал определенный риск, связанный с прокладкой маршрутов, просто автоматика большинства торговых кораблей реагировала на каменные глыбы точно так же, как и на космические суда. Данное обстоятельство значительно облегчало жизнь флибустьерам. Проще говоря, пираты, промышляющие в этих краях, имели возможность подбираться к своим жертвам практически вплотную, оставаясь при этом незамеченными.
        «Какого хрена им надо?»  — спрашивал себя капитан «Дороти», вглядываясь в мониторы внешнего обзора.
        Приборы уверенно регистрировали работающую электронику пиратского корабля, но «Презренный» не собирался прощупывать «Томаса» собственными сенсорами и вообще как будто даже не видел его.
        «Чертовщина какая-то,  — думал капитан.  — Может, они собирались напасть, но потом решили, что овчинка выделки не стоит, и притаились в надежде, что «Дороти» их не заметит. Тогда почему не заглушили электронику? Или это какой-то коварный тактический маневр? Надо все-таки обозначить себя».
        Ситуация и вправду была странной: пиратский крейсер, не собирающийся удирать при виде военного судна, превосходящего его по всем параметрам. Здесь явно что-то не чисто.
        — Левый борт, орудия к бою,  — скомандовал капитан по радиосвязи.  — Бронебойные, четыре очереди.
        — Вас понял, четыре очереди,  — отозвался левый борт.
        — Цель — пиратский корабль, тридцать семь на тридцать девять градусов.
        — Вижу пиратский корабль.
        Капитан еще раз сверился с приборами. Время позволяло все проверить еще раз, а лишняя осторожность никогда никому не мешала. Будет крайне неприятно, если «Дороти» расстреляет по ошибке гражданское судно. Да нет, все верно — «Презренный Джон» собственной пиратской персоной.
        — Распределить заряды по всей поверхности видимой части корпуса противника. Огонь.
        — Есть огонь.
        По «Дороти» прошла легкая вибрация. Спустя минуту приборы зафиксировали сбой электроники пиратской шхуны и падение уровня гравитационного поля.
        — Попадание,  — отчитался левый борт.
        — Подтверждаю попадание,  — отозвался капитан.  — Держать орудия наготове. Продолжаем движение прежним курсом.
        Он еще долго наблюдал по монитору за поведением пиратской шхуны, но так и не смог понять, что она там делала и чего добивались пираты. Мысль о том, что корабль просто был не в состоянии двигаться, даже не посетила его голову.


        Снаряды пробили корпус «Презренного Джона». Первая очередь прошла от самого носа до кормы, срывая обшивку и разбивая внешнее оборудование. Некоторые заряды попали в ближайший астероид, отколов от него несколько фрагментов.
        Вторая очередь прошила оболочку. Третья разворотила двигатели и, повредив топливопроводы, вызвала пожар в моторном отделении. Четвертая прошла мимо, за редким исключением.
        Хоэртон от неожиданности не сразу сообразил, что произошло. На первый момент ему показалось, что лопнула одна из труб. Здоровяка со шрамом разворотило осколками и отбросило к дальней стене. Рэда просто пробило насквозь, и он рухнул как подкошенный. Рабы, находившиеся в отсеке, попадали на пол.
        Тут Джейсон понял, что по ним стреляют, и бросился обратно в мастерские. Снаряды проникали внутрь корабля, превращая все на своем пути в труху. Повешенный в ангаре штурмовик в одно мгновение разлетелся тысячами лохмотьев рваного железа.
        Хоэртон, не сбавляя скорости, несся сквозь царящий вокруг хаос. Воздух в отсеке быстро улетучивался. Освещение погасло. Джейсон открыл чудом не заклинившую дверь и почти вслепую добрался до места, где оставил скафандр. Включилось аварийное освещение, залившее разрушенную мастерскую тусклым светом. Корабль сотрясала мелкая дрожь.
        Давление падало. В висках стучало. Слух освободился, как будто уши все это время были заложены. Звуки стали далекими и звонкими. Зрение стало реагировать на яркий свет, источником которого были искры, сыплющиеся из поврежденных кабелей. Голова кружилась. Хоэртон быстро надевал скафандр. Времени возиться не было. Наконец он приладил на голову грязный стеклянный шлем, заляпав его кровью, обильно потекшей из носа. Возникло непреодолимое желание просунуть руку под колпак и протереть его изнутри. Открыв подачу кислорода и нормализовав давление, Джейсон наконец успокоился.
        Переведя дух и уняв головокружение, он заметил тонкую струйку воды, вытекавшую из поврежденной трубы. Вспомнив про пустой резервуар скафандра, Хоэртон заправил его, благо это можно было сделать, не снимая костюма. Все это время он ожидал повторной атаки, но ее так и не последовало. Датчик давления внутри скафандра пронзительно пискнул. Все. Снаружи полный вакуум. Внешние звуки исчезли, Джейсон мог слышать только собственное дыхание.
        «Нужно выбираться».
        Корабль тряхнуло — что-то взорвалось. Спустя пару секунд сила тяжести пропала — накрылся генератор гравитационного поля. Вода, вытекающая из трубы, перестала падать на пол и разлеталась теперь темными шариками по всей мастерской. Свет плавно погас. Хоэртон включил фонарь, вмонтированный в шлем.
        Отталкиваясь от окружающих предметов, он плавно перелетел обратно в доки. Внутри все были мертвы. Все пережившие обстрел, погибли от упавшего давления. Джейсон пролетел дальше. Раздвижные двери на выходе были открыты. Он отодвинул створки руками, расширив проход, затем протиснулся сам.
        В следующем отсеке отсутствовала часть стены. Сквозь пробоину были видны плывущие по космосу обломки корабля и куски камня, отбитые снарядами от астероида, в тени которого прятался «Презренный». Корабль разворачивался, это было понятно по смещению внешних объектов. В поле зрения постепенно проникала Креспа-планетоид, который, по всей вероятности, станет могилой «Презренного Джона».
        Нужно срочно найти уцелевший челнок. Хоэртон не представлял, как выведет его в космос, но какой-то выход из данной ситуации искать все же надо, иначе предстоит пережить падение корабля на поверхность планеты. Взрыв на одной из палуб придал «Презренному» ускорение и направление. До столкновения осталось несколько часов. Может случиться, что корабль промахнется, но рано или поздно сила притяжения планетоида захватит судно, если этого уже не произошло, и падение все равно произойдет.
        Следует поторопиться.
        Дальше тупик. Все двери заперты. Вручную не открыть.
        Хоэртон вернулся в мастерские. Продвинувшись еще глубже сквозь несколько отсеков, наполненных летающими обломками оборудования и трупами, Джейсон снова уперся в закрытую дверь. Осталось только два возможных пути: через пробоину за оболочку корабля или через люк, обратно в межстенное пространство. Первый вариант отпадал, так как, не имея страховки, можно уплыть в открытый космос навсегда, да и такой же пробоины, чтобы вернуться внутрь, Джейсон мог и не найти. Второй вариант мог сработать, правда, Хоэртон не запомнил дорогу, да и темно было. Старик Рэд погиб. Пройти обратно без проводника будет крайне сложно.
        Он остановился и обдумал свое положение. Покинуть корабль до его столкновения с Креспой на каком-нибудь штурмовике — шансов немного. Поэтому следует углубиться в недра «Презренного Джона» и попытаться хотя бы пережить падение. Значит, нужно двигаться к центру, то есть обратно к двигателям. Хоэртон надеялся, что все, что могло воспламениться или взорваться, в том районе уже давно сгорело и взорвалось.
        Он отыскал люк, через который вместе с Рэдом попал в мастерские, и полез в пространство между оболочками корабля.
        Если на пути сюда Джейсон полагался на старика и просто карабкался следом за ним, то теперь даже не представлял, в каком направлении двигаться.
        Спустившись на пару ярусов ниже, он почувствовал тревогу и ничем не обоснованную боязнь темноты. Это значило только одно — контейнер с Глоссумом где-то рядом.
        Темнота. Полная, абсолютная, черная непроницаемая темнота, вызывающая лишь чувство дезориентации и беспомощности. Такая темнота безжизненна. Но стоит внести в нее слабый источник света, такой как луч фонарика, и темнота тут же оживает. В ней поселятся такое разнообразие образов, какое только может вместить человеческий мозг. Некоторые утверждают, что темнота, равно как и чудовища, населяющие ее, существуют исключительно в воображении, но это все неправда, потому что невозможно вообразить то, чего не нет.
        «Хоэртон! Хоэртон! Хоэртон…»
        Джейсон заторопился. Если пираты не вытащили Глоссума из «Османа», значит, челнок где-то рядом и шансы на спасение резко возрастают.
        «Собственное дерьмо тебе тоже лезет в голову?»
        — Заткнись!  — произнес Джейсон вслух, неожиданно для себя.
        «Не хочешь видеть, как это дырявое корыто потонет?»
        — Иди к черту!
        Хоэртон наконец нашел проход, ведущий на палубу. Разницы давлений не было, поэтому люк открылся легко.
        Джейсон оказался на каком-то складе. Все вокруг было заставлено коробками и ящиками. Некоторые парили в воздухе. На упаковках красовались ярлыки грузоперевозочных компаний. По всей вероятности, здесь хранилось все награбленное добро, которое пираты либо не успели «столкнуть», либо просто не воспользовались по какой-то причине. Пролетев над ящиками примерно до середины склада, Хоэртон увидел «клетку» с Пожирателем, накрытую все тем же куском грязной материи.
        Запомнив место нахождения контейнера, Джейсон двинулся к выходу. Дверь была открыта благодаря самоходному погрузчику, застрявшему в проеме. Дальше длинный, разветвляющийся посередине коридор. В одном из направлений что-то горело темно-красным пламенем, возможно, топливопровод — корабельное топливо, смешиваясь с окислителем, может гореть даже в вакууме.
        Хоэртон полетел в противоположную сторону, освещая себе путь фонариком. В невесомости отсутствовали такие понятия, как верх и низ, а в отдельных случаях право и лево, поэтому шансы заблудиться в темноте многократно возрастали, тем более что коридор постоянно разветвлялся. За одним из шлюзов с приоткрытыми дверями Джейсон увидел ряды ресиверов — емкостей для накопления, хранения и использования сжатого воздуха. Такое скопление баллонов говорило о близком нахождении большего помещения с постоянными и вынужденными перепадами давления. Таким помещением мог быть только стыковочный отсек.
        Шлюзовые двери комплектовались редукционным приводом, и сдвинуть вручную их было невозможно даже в невесомости. Внешние створки были открыты, а внутренние имели зазор в десяток сантиметров и скорее всего заклинены. Чтобы освободить их, нужно как минимум закрыть внешние и провести шлюзование. Сейчас это было технически невозможно. Хоэртон вернулся к погрузчику. Вытащив из сиденья труп, он проверил зарядку аккумуляторов.
        Тридцать процентов. Более чем достаточно.
        Попытка проехать на погрузчике не дала результатов — буквально через метр пути машина оторвалась от пола и, ударившись о потолок, повисла посредине прохода. Хоэртон решил протолкать агрегат вручную до шлюза, но результат был нулевым — человек был намного легче погрузчика и в итоге отталкивался от него сам. Ближайшая точка опоры находилась вне досягаемости.
        Нужно найти что-то длинное, чтобы подтолкнуть «застрявший» в невесомости агрегат.
        Хоэртона заметил лебедку на задней части погрузчика. Вот и выход из ситуации. Размотав трос на всю длину, он зацепил его за одну из труб, идущих вдоль стены. Подтащить машину к шлюзу удалось в три приема. К этому времени погрузчик имел изрядно помятый вид.
        Чтобы сдвинуть створку шлюза, Джейсон потратил целый час. Машину нужно было распереть в камере, что удалось далеко не с первого раза. Зато рога погрузчика легко прошли в зазор, а это почти гарантировало успех всей операции.
        Наконец дверь была открыта настолько, что, кроме Хоэртона, в нее могла пройти еще и «клетка» с Пожирателем. Если останется время, то Глоссума можно будет забрать с собой (приказ о доставке груза на базу Хьюго-Доран пока еще сохранял свою силу).
        Пройдя через шлюз и небольшой коридорчик, первый лейтенант оказался на компрессорной станции. Кроме десятка ресиверов, расположенных по обеим сторонам внушительного цеха, пары компрессоров и металлообрабатывающего станка, также имелся внушительных размеров шкаф с инструментом. Это, несомненно, была ценная находка. Ее ценность возросла многократно, когда Хоэртон обнаружил датчик давления на широком окне, отделявшем цех от стыковочного отсека. Датчик работал и показывал присутствие атмосферы на стыковочной площадке. Вероятно, он имел независимое питание или же вовсе был механическим. Наличие давления, в свою очередь, говорило о том, что шлюз, ведущий к площадке, закрыт, и открыть его вручную не удастся. Запорные механизмы не сдвинутся с места, пока давление не будет выровнено по обе стороны створок.
        Несмотря на богатое содержимое шкафа, Джейсону так и не удалось проковырять себе путь в стыковочный отсек. Лейтенант никак не мог найти точку опоры, а невесомость только усугубляла ситуацию. Шлюз, через который вошел Хоэртон, был служебным и заканчивался достаточно узким коридором, так что погрузчик с его драгоценной лебедкой через него было не протащить.
        Существовал еще запасной вариант — выбить окно, вот только голыми руками сделать это тоже не получится.
        Хоэртон откопал в инструментах молоток и ударил им по стеклу, особо не надеясь на результат, которого, впрочем, и не последовало. Требовалось что-нибудь потяжелее.
        Джейсон осмотрелся. Ресиверы, конечно, тяжелые, но намертво прикручены к полу. Шкаф с инструментом, несмотря на габариты, произвел тот же эффект, что и недавний удар молотком, то есть нулевой. Железный ящик, ударившись о преграду, просто отскочил в сторону, рассыпав содержимое.
        «Опасно! Высокое давление»,  — прочитал Хоэртон табличку на стене.
        Ну и что? Если накачать стыковочный отсек избыточным давлением, то стекло может не выдержать и лопнуть, благо площадь его достаточно обширная, вот только отсек очень уж большой. Да и управление давлением осуществлялось когда-то при помощи электроники, которая на данный момент не работала.
        «Сорвать вентили с ресиверов? Нет, не пойдет. Нужно превысить норму раз в пятнадцать, а всех емкостей хватит лишь на пару объемов».
        Можно попробовать действовать наоборот, то есть накачать сам цех. Помещение маленькое, вентили на ресиверах имеют ручной привод.
        Взгляд вновь упал на предупреждающую табличку.
        Опасно, но попробовать стоит.
        Хоэртон открыл все краны, соединяющие емкости между собой. По манометрам, которыми комплектовались воздухосборники, он определил, что давление в ресиверах выровнялось, то есть все они составляют теперь одну емкость.
        Вернувшись к входу, Джейсон передвинул погрузчик таким образом, чтобы с его помощью теперь можно было закрыть створки. Аккумулятор почти мертв, а ворота еще придется открывать, поэтому о репетиции не может быть и речи. Остается надеяться на удачу.
        Хоэртон переместился обратно в компрессорный цех. Теперь нужно выпустить «джина» из воздухосборников. Данная процедура технологически не предусмотрена. Это насколько затрудняло поставленную задачу. Впрочем, на каждой бочке имеется предохранительный клапан — достаточно хрупкое устройство, способное выбросить весь объем в атмосферу при малейшей неполадке сосуда. Джейсон забрался на один из ресиверов, взяв с собой в качестве ударного инструмента толстенный полутораметровый металлический прут, когда-то служащий источником материала для запасных частей, изготавливаемых здесь же на станке.
        Приняв вертикальное положение, если такой термин вообще уместен в условиях невесомости, Джейсон замахнулся прутом. От первого же удара по предохранителю Хоэртон слетел с ресивера и потерял прут в полете.
        Сориентировавшись в пространстве, он принялся за поиски железяки и потратил на это примерно минуту, пока не обратил внимание на надпись на стекле скафандра, которая говорила о повышении давления «за бортом». Джейсон бросил взгляд на воздухосборник, с которого только что упал,  — из емкости била плотная белая струя. Предохранитель сломан. Хоэртон кинулся к погрузчику. Проникнув внутрь шлюзовой камеры, он сомкнул манипуляторами машины створки раздвижных дверей.
        Все. Теперь остается только ждать.
        Прошел еще час. Долгий, почти бесконечный. Удалась затея или нет, Джейсон не мог знать. Следовало прислониться шлемом к двери, тогда он услышал бы, как лопнуло стекло, ведь в цехе появился воздух, а значит, законы акустики вновь вступали в силу. Но почему-то такой мысли в нужный момент не возникло. Оставалось надеяться на удачу и сохранность герметичности помещения, которая могла пострадать во время атаки.
        Еще полчаса.
        Ждать больше нет сил.
        Хоэртон развернул погрузчик и отодвинул створку. Датчик давления на скафандре зашкалило, правда, ненадолго. Мимо Хоэртона через двери пролетел шкаф сопровождаемый роем молотков и гаечных ключей. Удачно вписавшись в проем и не задев ни одну из створок, ящик уплыл в темноту. Спустя несколько минут вновь настал полный вакуум.
        Джейсон заглянул в проем — кажется, его затея сработала. Луч фонарика выхватил из темноты край окна, утыканный осколками. Поднятое в цехе давление выдавило стекло, и путь теперь свободен.
        Внезапно погрузчик дернулся в проеме. Железный шкаф «проплыл» обратно. Это говорило только об одном — в системе отчета появилась гравитационная составляющая, причем значительной величины. Падение на Креспу началось. Сила тяжести планетоида постепенно вступала в свои права, утягивая «Презренного» на себя. Хоэртон не мог предположить, сколько у него времени, но уже начал ощущать верх и низ. Верх сейчас был на складе, где хранился контейнер с Пожирателем, а низ в стыковочном отсеке, где Хоэртон ожидал увидеть корабль, на котором прибыл сюда. Шлюзовые двери, теперь казались люком в полу, и до «Османа» придется «падать» сквозь компрессорный цех с выдавленным стеклом.
        Джейсон начал осторожно спускаться. Едва он проплыл через узкий коридорчик, как погрузчик аккуратно запечатал за ним дорогу, плавно приземлившись в месте сужения прохода.
        «Обратного пути теперь нет. Прощай, Глоссум. Амарго будет в ярости».
        Хоэртон влетел в стыковочную камеру. Все предметы, до этого парившие в невесомости, медленно приземлялись на основной люк приемного шлюза.
        Посреди отсека стоял «Осман». Чтобы выбраться из «Презренного», нужно открыть основной шлюз, далее по рельсам доставить корабль в камеру. Потом закрыть створки. Только после этого появится возможность открыть внешний люк, а дальше — космос.
        Но ничего не выйдет — нет электричества.
        Недосягаемый космос. Безграничный и такой манящий.
        Существует вероятность, что створки открываются при помощи пневматики, но вот беда — воздуха в ресиверах теперь тоже нет. Можно попробовать запитаться от «Османа» и накачать систему, вот только Хоэртон не представлял, как это сделать. Если бы рядом был какой-нибудь техник. Джейсон вдруг подумал, что раз в отсеке был воздух, то, возможно, были и выжившие, но, выбив стекло между компрессорной и палубой, он обрек их всех.
        Скверно.
        Забравшись в «Османа», Джейсон восстановил атмосферу, снял скафандр и включил питание. Наконец-то он мог дышать свободно и видеть окружающую обстановку. Стерев запекшуюся кровь с лица, он плюхнулся в кресло.
        «Что дальше?»
        Можно попробовать расстрелять люк из бортовых орудий. Пробить дыру и вылететь. Отличная идея.
        Хоэртон включил приборы. Система «висела».
        Выполнив сброс, он дождался полной перезагрузки, на что ушло еще десяток минут. Едва приборы ожили, как навигация определила критическую близость массивного космического тела. Запищал сигнал тревоги, дублирующийся мигающей красной лампочкой на панели. Все было гораздо хуже, чем ожидалось.
        Времени нет совсем.
        Спустившись к турелям, Хоэртон включил фары. На люке уже скопилась приличная куча всякого барахла. Старясь не смотреть в том направлении, чтобы случайно не увидеть тела погибших в отсеке,  — техников, например,  — Джейсон нажал на гашетки. Турели полыхнули пламенем, разбросав весь мусор по палубе. Заряды разносили приборы управления шлюзом, проводку, шланги, но вязли в толстом металле приемного люка.
        Джейсон перестал стрелять. Попытка была хорошей, но изначально обреченной на провал.
        Как же быть? Шмальнуть ракетой? Нет, слишком близко. Надо взлететь прямо внутри «Презренного» и отвести «Османа» как можно дальше от люка. Пространства для маневра, конечно, мало, но выбор не так уж велик.
        Точно. Оторваться от пола, расширить турелями проем, соединяющий компрессорную и стыковочный отсек, затем затолкать «Османа» задницей прямо внутрь цеха, а уже оттуда пустить ракету.
        Хоэртон включил двигатели. Добавил тяги. При попытке взлета, приборы сообщили о выпущенных захватах.
        — Черт! Черт!!! Дьявол!!! Будь проклят тот день, когда я решил свернуть с маршрута!!!
        Захваты, как правило, не управлялись изнутри челноков. Это было предусмотрено специально для таких вот случаев, чтобы не дай бог какой-нибудь умник не додумался взлетать внутри стыковочных модулей кораблей носителей. Правда, какие-то экстренные моменты предусматривались, и захваты можно было отцепить вручную, но для этого придется выходить наружу.
        Хоэртон, вдохновленный идеей, принялся вновь напяливать скафандр.
        Внезапно «Презренный» начал трястись. Сначала легкая вибрация, потом судороги с постепенно возрастающей амплитудой. Сигнал тревоги внутри кабины не замолкал. Пиратскую шхуну начало разворачивать. Автоматика «Османа», не в силах сообразить, что происходит, принялась сбоить, переключая центр гравитации с нижней палубы на верхнюю. В глазах Джейсона помутнело, к горлу подступила тошнота.
        «До столкновения три минуты»,  — возвестила система навигации, сосчитав наконец расстояние до планетоида.
        Времени хватило только на то, чтобы надеть скафандр, пристегнуться к креслу и глубоко вдохнуть.


        «Презренный Джон» прочертил носом по поверхности Креспы. Все остекление корабля вылетело роем мелких осколков, вместе с оставшимся воздухом, незакрепленными предметами и мертвыми человеческими телами. Сила инерции тащила корабль еще не одну сотню метров. Потеряв оба двигателя и большую часть обшивки, «Презренный» полз на брюхе, сбивая покрытые льдом каменные глыбы, торчащие из-под снега.
        Несмотря на всю катастрофичность разворачивающейся картины, «посадку» можно было охарактеризовать как мягкую, если бы не отсутствие на мостике капитана, членов экипажа и прочих личностей, способных дать приземлению подобную характеристику. Падение могло обернуться полным разрушением звездолета, ткнись «Презренный» в планетоид под более крутым углом, а так все вышло более или менее удачно.
        Пропахав километровую борозду, корабль наконец остановился, зарывшись наполовину в мерзлый грунт.
        Наступила тишина, изредка нарушаемая завыванием ветра.
        Стоял ясный день, сравнимый по степени освещенности с лунной ночью на Земле. Потухающая звезда, окруженная миллиардом астероидов, угадывалась на горизонте светлым размытым пятном.
        Ветер гонял серый, сухой, похожий на крупу снег и пел жуткими голосами среди обледеневших каменных скал-истуканов.
        Жизни в привычном понимании этого слова в данной системе отродясь не было, хотя люди посещали эту планету неоднократно. Впрочем, здесь человек чувствовал себя покорителем и завоевателем, потому как смотрел на окружающий пейзаж в буквальном смысле свысока. Подобный эффект возникал из-за небольшого диаметра планетоида — горизонт был достаточно близким, и любая точка поверхности казалась возвышенностью.


        Хоэртон открыл глаза. Сознания он не терял, просто инстинктивно зажмурился в момент столкновения и не расслаблялся до тех пор, пока корабль не остановился и не перестал содрогаться.
        Вокруг было темно и тихо. Джейсон прислушался к собственным ощущениям — вроде все кости целы. Немного болят плечи и пресс от напряжения. Да и ремни безопасности жутко давят. В остальном все в норме, возможно даже, что он остался жив.
        Хоэртон отстегнул ремни. В этот момент зажегся свет внутри «Османа», предварительно поморгав пару секунд. Затем началась привычная перезагрузка систем.
        Пока ничего не произошло и не взорвалось, Джейсон попытался вспомнить все, что знал о Креспе. Эта планета фигурировала в некоторых отчетах, так как была под ведомством Военного комитета.
        Итак, диаметр около трех тысяч километров. Сила тяжести в разы меньше земной, но, благодаря значительной массе планетоида, достаточная, чтобы удержать слабенькую атмосферу. Существует гипотеза, что Креспа — это ядро некой полноценной планеты, разлетевшейся на астероиды под действием космических факторов.
        Тусклая звезда, что висит в центре облака, когда-то была ярче, но потеряла в своей массе, вероятно, спровоцировав тем самым развал всей системы.
        Атмосфера на Креспе ядовитая, состоящая преимущественно из аммиака. Температуры поверхности Хоэртон не помнил, но знал, что она изрядно низкая, правда, обычный скафандр ее легко держит. Все не так уж и плохо. Выжить здесь можно, хотя при данных обстоятельствах — всего лишь несколько дней.
        Навигация «Османа» наконец-то ожила. Прослушав эфир, Джейсон не обнаружил никаких признаков технологий. Жахнув ультразвуковой пушкой, он дождался результатов, которые, к счастью, обнаружили полость внутри Креспы и обозначили вход, находящийся буквально в нескольких километрах в сторону предполагаемого полюса.
        В отчетах говорилось, что на Креспе существовала автоматическая медная шахта, остановленная давным-давно. В последнее время Военный комитет использовал рудник в качестве полигона для испытания чего-то там секретного. Вероятно, сенсоры обнаружили как раз упомянутую выработку.
        Хоэртон попытался запомнить маршрут, так как распечатать карту было негде, а коммуникатор отобрали пираты. Планетоид, как оказалось, имеет магнитные полюсы, что намного упростило задачу. Джейсон выставил азимут на компасе, вмонтированном в электронику скафандра. Теперь он не заблудится. Если верить сканеру, до шахтного комплекса примерно километров десять, что в данном случае является просто редкостной удачей. Упади корабль на другой стороне этой космической глыбы, и Хоэртон был бы обречен, потому как преодолеть на своих двоих расстояние в несколько тысяч километров никому не под силу, а уж тем более при данных погодных условиях.
        Джейсон выбрался из «Османа», прихватив пистолет и ручной фонарик, в целях экономии, батареи скафандра.
        Пара захватов, удерживающих корабль на площадке, были оторваны, остальные уцелели. Потолок в отсеке стал в два раза ниже. Взлететь внутри «Презренного» уже не получится, а значит, вытащить «Осман» наружу можно только лебедкой или краном.
        Придется добираться до шахты. Дальше уже действовать по обстоятельствам — если узел связи работает, то звать помощь, если нет, то переть к «Презренному» оборудование, способное вскрыть стыковочный шлюз.
        Есть, конечно, слабая надежда, что шахтный комплекс функционирует, и Хоэртон найдет помощь в лице обслуживающего персонала, какой бы секретной ерундой они там ни занимались. Шибко верить в подобную удачу, конечно, не стоит, но от этого уже никуда не деться. Семя надежды посеяно, и пока оно не засохнет или не сгниет, ждать всходов придется волей-неволей. Молчание радиоэфира можно списать на специфику местной атмосферы.
        Итак, в первую очередь нужно выбраться из внутренностей «Презренного Джона». Времени на это очень мало. Батарея скафандра сядет через несколько дней, и Хоэртону придется полагаться только на теплоизоляцию костюма, которая тоже не вечна, если он не умрет раньше от истощения.
        Джейсон почти отчаялся, представив путь наружу, усложненный закрытыми дверями и неработающими шлюзами. Но выбора нет, а бездействие приведет только к смерти.
        Он вспомнил о пробоине в мастерских, недалеко от доков. Снова лезть между стенами — не вариант. Вероятно, оболочка сильно деформирована, а люки соединяющие отсеки заклинены. Единственный выход — двигаться обратной дорогой, через компрессорную, в надежде обнаружить разрыв в корпусе.
        Хоэртон начал пробираться под просевшим потолком, аккуратно, чтобы не порвать скафандр. У шлюзовых ворот пришлось повозиться с погрузчиком, который стал в разы тяжелее, благо стоял на колесах и не был ничем зажат. Сдвинув машину, Джейсон прошел сквозь деформированный до неузнаваемости коридор и уперся в дверь склада, где хранился контейнер с Глоссумом.
        Знакомое чувство холода и страха обдало с головы до ног, словно ведро ледяной воды. Правда, с момента первой встречи с Пожирателем необъяснимый первобытный ужас сменился какой-то тоской и депрессией. Вероятно, тварь насытилась переживаниями своей жертвы, либо Хоэртон просто иссяк эмоционально и плохо реагировал на уже привычный раздражитель.
        «Хоэртон! Хоэртон! Хоэртон!!! Люди сходят с ума, потеряв надежду на спасение».
        — Знаю,  — произнес Джейсон вслух.  — Об этом говорил старик Рэд. Я просто думаю об этом, а ты повторяешь за мной. Попробуй сказать что-нибудь, о чем я никогда не упоминал и не задумывался.
        В голове наступила тишина. Может, Пожиратель — это просто психотропное оборудование или оружие, которым напичкан этот цилиндр. Оно реагирует на импульсы мозга и воздействует на него в обратном порядке. Ведь Джейсон слышит только собственные мысли.
        «Хрен знает»,  — фыркнул Глоссум.
        Хоэртон пробрался между ящиками и коробками к люку, ведущему внутрь стены. Тот был сильно смят и вогнут внутрь. Джейсон выбил его ногой. Люк слетел с крепления и исчез в темноте. Дороги наверх уже не было. Между оболочками удалось спуститься еще на один ярус, дальше ждало сплошное искореженное железо. Входа в отсек лейтенант не нашел, пришлось протискиваться через разрыв во внутренней обшивке, рискуя скафандром. Также довелось попыхтеть со шлемом, который в силу своей твердости никак не хотел пролезать, но, как часто бывает, проскочил в тот самый момент, когда Хоэртон совсем потерял надежду.
        Впереди ждал длинный и темный коридор. Над головой под искореженным потолком тянулся монорельс. Значит, дорога ведет в какой-то погрузочный док или разгрузочный. Выход уже близко.
        Джейсон добрел до очередного шлюза, буквально вмятого в пол. Пробравшись между сплющенными створками, он оказался в еще одном сильно разрушенном проходе.
        Фонарик издыхал. Можно было включить лампу на колпаке, но Хоэртон не знал, питается она независимо или от батареи обогрева, поэтому решил не рисковать. Датчики скафандра рисовали на внутренней поверхности шлема состав атмосферы. Джейсон в этом мало что понимал, но вполне осознавал, что дышать этим «воздухом» нельзя. Тут выбор сводился к двум очевидным вещам — либо умереть от удушья и холода сейчас, либо попытаться сэкономить энергию и отсрочить этот неприятный момент.
        Проблуждав с полчаса, Хоэртон понял, что заблудился. Фонарик совсем потух. Пришлось все-таки включить лампу на шлеме.
        «Ни одной живой души. Неужели больше никто не выжил?»
        Не успев подумать об этом, Джейсон заметил движущиеся огни недалеко впереди и поспешно выключил лампу.
        Поздно.
        Его заметили.
        — Стой, или буду стрелять,  — прозвучало из динамиков шлема.
        — Стою,  — ответил Джейсон.
        Голос был спокойным и непринужденным, вполне располагающим к беседе.
        — Брось оружие. Фонарь не включай.
        Хоэртон выпустил пистолет из рук, через секунду почувствовав ботинком, как тот упал.
        Людей было четверо.
        Вперед вышли двое. Остальные остались позади.
        — Это он!  — произнес один из них, светя лампой Хоэртону в лицо.  — Я узнал его. Этот вояка убил Мак Налти.
        Об убийстве старшего помощника могли знать только пленные, и то лишь не многие. Во время обстрела в отсеке никто не выжил, правда, кто-то мог слинять под шумок драки, перед тем как Мак Налти схлопотал пулю. Говоривший точно не был одним из пиратов, даже по габаритам не подходил. Джейсон почувствовал себя в относительной безопасности.
        — Пошли, солдат,  — сказал второй подошедший каким-то одобряющим тоном,  — Джуд знает, как выбраться.
        Хоэртон пошел.
        Приблизившись к остальным, он понял, что их на самом деле на одного больше, просто фонарь последнего не горел, ибо его обладателя держали на мушке. Получается, выживших пятеро, Джейсон шестой.
        — Это капитан «Презренного»,  — произнес женский голос, вероятно, имея в виду удерживаемого под прицелом человека.  — Джон Скарви собственной персоной. Мы получим вознаграждение за его поимку. Если выживем. Если нет, то просто пристрелим.
        — Значит, ты и есть Джуд,  — констатировал Хоэртон.
        — Мы на астероиде и вряд ли выберемся,  — произнес другой голос, уже мужской.
        — Это малая планета Креспа,  — пояснил Джейсон.  — Самый крупный объект в облаке, не считая звезды, разумеется. Здесь есть шахтерский поселок, если, конечно, шахты еще работают. Но даже если нет, в поселке должно быть средство для связи с внешним космосом. Мне известно направление, нужно лишь найти выход из корабля наружу.
        — Капитан нас выведет,  — заверила всех Джуд.  — Ведь так?
        Она отвесила капитану пинка.
        — Еще раз тронешь меня, останешься здесь навсегда, сука,  — отозвался Скарви.
        — Что? Что ты там протявкал?
        — Это точно капитан?  — спросил Хоэртон.  — Что-то мелковат для пирата и не хромает.
        — Сейчас он у меня не только хромать будет, но и повязку на глаз схлопочет.
        — Ладно, угомонись,  — успокоил ее Джейсон.  — Не стоит им пренебрегать. В данной ситуации от него зависит больше, чем от тебя.
        — Первая умная мысль за сегодня,  — отозвался капитан Скарви.
        — Чего? Ты задумал командовать, что ли?  — набросилась на Хоэртона Джуд.
        — Лично я более склонен доверять вояке, чем какой-то истеричной бабе,  — произнес раб, который узнал Хоэртона ранее.
        — Я, пожалуй, тоже,  — отозвался кто-то еще.
        — Как, впрочем, и я,  — вставил свое слово Скарви.
        — Тебя не спрашивают,  — рявкнула Джуд.
        — Показывай дорогу,  — приказал Хоэртон капитану «Презренного».
        Тот долго водил людей по темным коридорам, наполненным искореженным оборудованием и замерзающими телами. Завалы и двери, которые невозможно было открыть, попросту обходили соседними отсеками. Несколько раз выжившие карабкались по лестницам лифтовых шахт и ползли по воздуховодам. Наконец они оказались на капитанском мостике, который располагался на самой вершине пиратского корабля и был вынесен на отдельную надстройку. Стекол в обзорных окнах не было.
        Потухающая звезда зашла, наступила ночь. Ревел ветер. «Презренного» постепенно заносило снегом. Чтобы покинуть корабль, нужно спуститься на землю, то есть прогуляться по корпусу до носовой части, зарытой в грунт.
        Скарви бросил прощальный взгляд на свою шхуну. Когда-то он мечтал покончить с пиратством и покинуть «Презренного». Похоже, что его мечта начала сбываться, отчасти. Вздохнув так, что его услышали остальные, он выбрался наружу сквозь отсутствующее остекление капитанского мостика.


        — Уверен, что мы идем туда, куда надо?  — спросил один из бывших рабов.
        — Абсолютно,  — ответил Хоэртон.
        — Здесь нет никаких ориентиров.
        — Как нет, а вон та ледяная глыба?
        Навигатор скафандра сверялся с данными полученными на «Османе», и указывал направление, отмеченное ранее, так что заблудиться было практически невозможно. Джейсон переживал о другом: ультразвуковая пушка давала значительную погрешность при сканировании, особенно касаемо всевозможных щелей и впадин. При ясной погоде это не имело особого значения, но сейчас из-за непрекращающейся метели ни черта не было видно буквально через несколько метров. Можно было запросто угодить в какое-нибудь естественное углубление и свернуть себе шею. Либо потерять связь с «Османом», что, в общем-то, нисколько не лучше.
        — Я Кэнтон,  — представился раб.
        — Очень рад,  — отозвался Джейсон.
        Трехминутное молчание.
        — Ну, а как тебя зовут.
        — Хоэртон.
        — Джуд ты уже знаешь, а там Хэди и Броум.
        — Ясно.
        Джейсон не особо горел желанием общаться — и без того критическая ситуация могла выйти из-под контроля в любой момент. Самое легкое, что могло произойти,  — это чья-нибудь неосторожная смерть. Знать имя внезапно почившего спутника, конечно, полезно, вот только пользы от этого не так уж и много.
        Температура упала еще ниже, по крайней мере, так показывали датчики скафандра. Метель слегка стихла.
        Креспа оказалась относительно гладкой планетой. Впадины или возвышенности встречались достаточно редко. Иногда попадались здоровенные валуны, ледяные глыбы и просто каменные столбы, покрытые снегом и достигающие пяти метров в высоту. Снег состоял из замерзшего газа, имел серый цвет и консистенцию мелкой крупы. Он не прилипал к скафандрам, и если бы не жуткий холод снаружи, Хоэртон наверняка решил бы, что ветер гоняет песок. Серый холодный песок.
        Джейсон и Кэнтон шли впереди, следом, отстав на несколько метров, плелись Джуд, Броум и Хэди. Сначала они вели капитана Скарви перед собой, но потом тот отстал и брел позади всех.
        — Как думаешь,  — спросил Кэнтон,  — кто нас обстрелял?
        — Понятия не имею,  — ответил Хоэртон.  — Скажу точно, что орудие, из которого вели огонь, было достаточно крупным.
        — С чего ты взял?
        — У «Презренного» крепкая обшивка. Я пытался проковырять ее из корабельных турелей — пули вязнут. Во время нападения стреляли бронебойными, разогнанными до сумасшедшей скорости. Корпус просто разорвало, как тряпку. На такое способна крейсерская пушка какого-нибудь военного корабля.
        — Значит, палили вояки.
        — Я не знаю других организаций, имеющих подобные установки.
        — Почему нас тогда не спасли?
        — Это не было спасательной операцией.
        — Откуда ты знаешь?
        — Нас ведь не спасли.
        — Тогда что это было, черт дери?
        — Я не знаю. Может, предупредительный залп.
        Хоэртон не хотел говорить о том, что пиратский корабль практически не функционировал, и ни на кого не нападал, потому что двигатели не работали. Это не было особой тайной, просто Кэнтон завалил бы его вопросами, а у Джейсона на многие не нашлось бы ответа.
        Он вспомнил старика Рэда.
        Среди пилотов ходит байка, что у каждого судна есть душа. Рэд был душой «Презренного Джона», а когда старик устал и опустил руки, корабль начал медленно умирать. Рэд вдыхал в него жизнь как мог и помогал держаться на плаву до последнего. Потом старик погиб, и корабль вместе с ним.
        Какое-то время назад Хоэртону казалось, что вояки, обстрелявшие пиратов, намеревались вызволить его и Глоссума из заточения. Но с момента падения прошло уже изрядное количество часов, а действий со стороны нападавших больше не поступало никаких. Скорее всего, о миссии Хоэртона и о Пожирателе больше не знал никто, кроме генерала Амарго, разумеется, а для того, чтобы начинать поиски пропавшего корабля, прошло не так много времени — по идее Джейсон еще даже не добрался бы до Хьюго-Доран. Существовала мизерная вероятность, что автоматика «Османа» при нападении пиратов успела отправить сигнал, хотя последние не настолько глупы, чтобы допустить подобное. Ведь во время захвата они первым делом взяли под контроль все системы «Османа» и лишь потом затащили его внутрь «Презренного Джона».
        Люди добрались до шахты только к утру, но если учесть, что местные сутки значительно короче земных, то получается, вся дорога заняла часов пять.


        Кэнтон первым заметил диспетчерские вышки, возвышающиеся над взлетной площадкой. Вход в шахту найти оказалось сложнее, так как все было покрыто серым снегом и сливалось с окружением.
        Шахтный комплекс располагался внутри выемки, прорубленной прямо в скале, и ограждался от внешнего мира огромными подъемными воротами, обладающими герметичными и теплоизоляционными свойствами.
        Ворота, естественно, были закрыты.
        Хоэртон подумал о законах жизни. Если начинают ходить слухи о закрытии промышленного объекта, то он будет работать еще очень долго. Но в тот момент, когда этот объект станет кому-то жизненно необходим, он будет уже закрыт. Причем давным-давно закрыт.
        Ворота выглядели внушительно. Неподалеку от них валялся, уткнувшись стрелой в землю, самоходный кран, но даже он, будучи в рабочем состоянии, не смог бы сдвинуть эту преграду с места. Кроме крана, вокруг были разбросаны какие-то контейнеры и несколько агрегатов, о назначении которых Джейсон не знал. Что хранилось в контейнерах, не представляло особого интереса, потому как пользы от содержимого было бы наверняка гораздо меньше, чем усилий, потраченных на вскрытие.
        Метель снова набрала силу. Постройки, видневшиеся вдалеке, пропали из виду, скрытые снежной пеленой.
        — Нужно найти укрытие,  — сказала Джуд.  — Кто знает, может, будет еще холоднее.
        — Как ты предусмотрительна, сестричка. Сами мы ни за что бы не догадались,  — съязвил Скарви, чувствующий себя уже более уверенно в компании бывших рабов.
        — Иди к черту. Можешь оставаться здесь, раз такой умный.
        Они побрели в направлении построек.
        Сооружения были выполнены в соответствии с климатическими условиями, имели толстые стены и даже сохранили стеклопакеты на окнах. Они не являлись временными строениями, а это значило, что демонтажные бригады давно уже отбыли. На Креспе осталось лишь то, что бросить было дешевле, чем пытаться вывезти.
        Люди вошли в один из домиков. Двери оказались открытыми. Создавалось впечатление, что постройку бросили в спешке. Пол был завален мусором. У одной из стен стоял габаритный шкаф с выдвижными ящиками, заполненными всевозможной документацией и выдвинутыми, словно кто-то рылся в них.
        — Нужно найти источник тепла,  — произнес Хоэртон, ни к кому конкретно не обращаясь.
        — Ты шутишь?  — отозвалась Джуд.  — Может, попробовать поджечь бумагу, если здешняя атмосфера позволит ей гореть?
        — Здесь все равно как-то обогревались,  — подал голос Скарви.  — Например, ультрафиолетовыми излучателями. По крайней мере, теплопровода я не вижу, а вот широкие лампы под потолком…
        — Поселок состоит из мобильных домиков, переоборудованных под стационарные, а этот пустырь, судя по всему, взлетная площадка,  — пояснил Джейсон, махнув рукой в сторону окна.  — Домики обслуживать выгоднее, чем строить диспетчерское здание. Видели антенны? Отсюда управляли полетами. Мы находимся в пропускнике, и где-то по соседству должен быть склад с горючим в качестве резерва для проходящих кораблей. Все это добро имело независимое питание, а значит, и генератор расположен неподалеку. Остается только найти его и надеяться, что он в рабочем состоянии.
        — Его могли демонтировать, когда закрывали шахту,  — снова встрял Скарви.
        — Ели бы демонтировали, то вместе с домиками,  — ответил Хоэртон.  — Потому как последние по стоимости явно его превосходят.
        — Твоя осведомленность просто поражает,  — подал голос один из рабов, до этого стоявший неподалеку, вроде его звали Хэди.  — Как будто ты в курсе, что здесь произошло.
        — А что, по-твоему, здесь произошло?
        — Ну, не знаю. Какой-то обыск или…
        Хоэртон не стал вникать.
        — Я сам поищу,  — сказал он раздраженно.  — Остальные, похоже, совсем без мозгов, а мы сейчас не в том положении, чтобы допускать дилетантство.
        Хэди пропустил издевку мимо ушей, но было слышно, как фыркнула Джуд.
        — Я с тобой,  — произнес вдруг еще один пленный.  — Я был техником… когда-то.
        — Хорошо. Тогда вперед. Джон тоже с нами. Кстати, запамятовал… как тебя там?
        — Генри. Генри Броум.
        Возражать никто не стал. Либо Хоэртона негласно признали лидером, либо от долгого заточения рабы разучились возражать в принципе.
        Они вышли на улицу. Стало совсем холодно. Выхватив фонарями из темноты еще один домик, Джейсон, Генри и капитан Скарви направились к нему. Метель продолжала усиливаться.
        Домик оказался той самой дозаправочной станцией и был закрыт. Дверь не поддавалась. Пришлось выбивать стеклопакет. Внутри были навалены толстенные шланги, из пола торчало несколько топливных кранов с электрическим управлением. Вдоль стен стояли стеллажи, заставленные клапанами, форсунками и прочими запчастями. Все казалось нетронутым. Картина была настолько мирной, что становилось даже жутко. Хоэртон не понимал, почему все брошено. Он знал, что это та самая шахта (ибо других здесь попросту не было), на которой произошла авария, отправившая на тот свет не одну сотню жизней. Он знал, что шахту собирались закрыть после катастрофы, но что помешало вывезти оборудование или порезать на металлолом, оставалось непонятным. Может, объект просто законсервировали, хотя с виду не очень-то похоже на это.
        Ничего полезного на складе не обнаружилось. Покинули его тем же путем.
        Генератор нашелся в отдельно стоящем строении. Он оказался заправленным, но включаться никак не хотел. Броум поковырялся во внутренностях агрегата какое-то время, но безуспешно — в скафандре было не очень удобно заниматься подобными делами.
        — Генератор просто застыл,  — произнес Скарви с видом знатока.  — Надо крутануть его каким-то образом.
        — Ты уже имел дело с подобными вещами?  — поинтересовался с усмешкой Джейсон.  — Я-то полагал, что всю работу за тебя выполняли подчиненные.
        — Или рабы,  — добавил Генри.
        — У меня была непутевая команда. Приходилось многое делать собственными руками,  — отмахнулся Скарви.
        — И убивать?  — неожиданно спросил Броум.
        — И убивать тоже.
        — Значит, ты был плохим капитаном,  — подытожил Хоэртон.
        — Я вообще не хотел быть капитаном.
        — Вот только не пытайся сейчас отмыться,  — произнес Генри ехидно.  — Может, еще заявишь, что тебя заставили?
        — Здесь не за что крутить,  — оборвал Джейсон бессмысленную дискуссию.  — Никаких ручек или ремней…
        — Тогда погреть,  — поддержал его капитан.
        — Топливо может гореть без кислорода, если добавить окислителя,  — предложил Броум.  — Правда, дело рисковое, тут можно серьезно пострадать.
        — А мы и так страдаем,  — усмехнулся капитан Скарви в типично пиратской манере.  — Давайте уже поищем емкость.
        — Посмотрим на складе.
        Они вернулись на заправочную станцию. Все задвижки приводились в движение электричеством, которого пока не было, поэтому пришлось лезть в цистерну. Канистра нашлась неподалеку. Генри потратил несколько нервных минут, выколачивая из нее остатки какой-то застывшей жидкости. Также взяли с собой металлическую банку из-под герметика для заделки мелких трещин в обшивках кораблей.


        Окислитель расплывался по холодному полу голубоватой искрящейся лужей. Края лужи кипели, и казалось, горели едва заметным пламенем, разбрасывая во все стороны мелкие брызги.
        — Подлей под маховик,  — посоветовал Броум.
        Скарви с видом знатока щедро поливал из канистры под разные части генератора.
        — Хватит уже, а то спалим тут все, к чертям,  — фыркнул Генри, забирая емкость.
        Он повернул краник на баке генератора. Топливо плеснулось мимо, попало на окислитель и мгновенно воспламенилось. Генри еле успел перекрыть кран и отскочить в сторону. Огонь горел желто-зеленым цветом и сыпал искрами. Потух он достаточно быстро, но этого хватило, чтобы генератор, чихнув, неуверенно заработал. Светильники в помещении тут же стали излучать тусклый свет, разгорающийся постепенно все ярче.
        Когда Хоэртон вышел из здания, то заметил, что фонари на вышках тоже начинают светиться.
        «Надо найти пультовую и погасить внешнее освещение, чтобы сэкономить драгоценную электроэнергию»,  — взял он себе заметку.
        Когда группа вернулась к остальным, мобильные домики уже стали прогреваться. Сквозь скафандр тепла не чувствовалось, но Хоэртон обратил внимание, как снизилось энергопотребление костюма, идущее на обогрев, и повысилась температура на индикаторах наружных датчиков.
        Закрывшись в диспетчерской, выжившие решили дождаться рассвета. Хоэртон надеялся поспать, но мешали некоторые опасения. Кто-то из рабов имел оружие, Джейсон не знал кто. Если скафандры передают голос посредством направленной связи, то внешних звуков в разряженной атмосфере практически было не слышно. Скарви запросто мог завладеть стволом, пока все спят, и устроить здесь бардак. И хотя Джейсон считал капитана наиболее здравомыслящим из всех, но доверять ему все-таки не торопился. Джуд тоже могла начать чудить, чтобы вернуть потерянный авторитет. Следовало назначить дежурного, но в глазах бывших рабов выглядело бы это весьма странным. Все-таки усталость взяла вверх, и Хоэртон уснул незаметно для самого себя.


        — Чертов осел, ты наступил на меня,  — выругалась Джуд, поднимаясь на ноги.
        — Прости, дорогая, я не хотел.
        Хоэртон проснулся. Сквозь окно внутрь домика проникал тусклый свет. В помещении находились Джуд и Хэди. Правда, Хэди, судя по возникшей ругани, только что вошел внутрь.
        — Где остальные?  — спросил Хоэртон, тревожась, что ситуация может выйти из-под контроля.
        — Шарятся по округе,  — отмахнулся Хэди.
        Джейсон немного успокоился.
        — Нашли что-нибудь полезное?  — спросил он.
        — Ни хрена,  — махнул рукой Хэди.  — Надо бы как-то в шахту попасть, там, наверное, можно будет снять эти чертовы скафандры, а то ссать охота, сил уже нет.
        — Я тоже была бы рада помочиться.
        — Мочись в штаны,  — посоветовал Хэди,  — я никому не скажу.
        — Пошел ты.
        — Шахта — наша последняя надежда. Если мы не попадем внутрь, нас ждет неминуемая смерть. От голода, удушья, жажды или холода, смотря кто сколько протянет,  — сказал Хоэртон.  — Нужно отнестись к этому серьезно. Времени у нас не так много.
        — Точно,  — согласился Хэди.  — Джуд может не выдержать позывов и утонуть в скафандре.
        — Смотри сам не завязни в собственных выделениях,  — парировала она.
        Возможно, было плюсом, что люди не теряют духа, Хоэртон даже радовался этому, хотя подобное проявление юмора могло оказаться и какой-то степенью отчаяния. Об этом тоже не следовало забывать.


        В сложившейся ситуации шахта виделась еще и шансом на спасение, там наверняка сохранились средства внешней связи, а это уже реальная возможность выбраться с Креспы. Можно попробовать просто подождать помощи, но «Презренного» вряд ли кто-то станет искать. Что же касается Пожирателя, то здесь генерал Амарго дал понять, что груз не секретный, то есть особых усилий по поиску пропажи тоже применяться не будет. А если даже и будет, то только после окончания срока, отведенного Хоэртону на доставку груза. Вот только срок этот за пределами рудника не выдержит никто.
        Нужно обязательно найти способ проникнуть в шахту.
        Основные ворота когда-то открывались при помощи лебедок, расположенных с внутренней стороны, но также, по мнению многих, должны существовать и средства для поднятия створки снаружи. Единственным, кто не разделял этого мнения, был капитан Скарви, поясняя свою позицию тем, что раз уж шахта закрыта, значит, это кому-то было нужно, следовательно, и возможность проникновения полностью была исключена. Хоэртон поддерживал остальных.
        — Аварийное открытие должно быть предусмотрено на случай какого-либо сбоя или незапланированного отключения электричества. И если мы поищем, то обязательно найдем лазейку, позволяющую это самое открытие произвести. Разделимся и обшарим округу, пока снова не стало темно.
        Также он настоял на том, чтобы Скарви пошел именно с ним, особо не объясняя причин такого решения. На самом же деле он просто боялся, что отчаявшиеся пленные, оставшись с капитаном наедине, могут просто учинить самосуд, наплевав на весьма призрачное вознаграждение. Да, Скарви определенно заслуживал смерти, но Хоэртон не мог этого допустить, так как не желал быть ни судьей, ни свидетелем данного действа. Почему? Он сам не знал — многих своих решений он не мог объяснить. Что-то переключилось в его голове, что-то встало на совершенно другие рельсы и вело его по какой-то неизвестной колее.
        Хэди, Кэнтон и Джуд направились в противоположную сторону, надеясь отыскать другой путь.
        Камера обслуживания ворот оказалась неподалеку от основного входа. Она была выдолблена прямо в скале и закрыта на металлические двери. Никакого замка, крючка или засова на них не было, но створка не поддавалась. Рядом лежал на боку самоходный кран небольшой грузоподъемности, сваленный тектоническим возмущением во время столкновения планетоида с объектом из скопления.
        — Можно раздолбить камень и выковырять двери целиком,  — предложил Скарви, все еще не оставляя попыток оказаться полезным.  — Правда, ковырять придется долго, но это вроде единственный выход.
        — Подождите,  — сказал Броум, напросившийся в последний момент с Хоэртоном.  — Все должно быть гораздо проще. Запирать двери от кого-либо у шахтеров необходимости не было, поэтому они должны открываться с панели…
        — Шутишь?  — усмехнулся капитан «Презренного».  — Мы только что говорили об электричестве и возможности проникновения в шахту без оного…
        — Мы говорили о перебоях с электроэнергией,  — отрезал Броум.  — Здесь же достаточно простой батарейки, способной возбудить ток на катушках, достаточный, чтобы соленоиды замков втянули сердечники. После этого, вероятно, можно будет сдвинуть двери вручную.
        Все как по команде посмотрели на упавший кран.
        — Тока от аккумулятора хватит?  — огласил общую мысль Скарви.  — Там ведь должна быть система пуска двигателя.
        Они направились к машине.
        — Аккумулятор наверняка дохлый,  — пробурчал Хоэртон, снимая защитный кожух с моторного отсека.
        Остальные это прекрасно понимали, но шанс на спасение был настолько реальным, что не проверить его казалось преступлением.
        — Да, он мертв,  — вздохнул Броум, закорачивая проводку.
        Он еще раз проверил соединение, потом снова почиркал огрызки проводов друг о друга.
        — Нет,  — заключил он.
        — Можно снять блок батарей с одного из штурмовиков,  — не хотел сдаваться Скарви.  — Правда, придется прогуляться до «Презренного».
        — Идея хорошая,  — поддержал Хоэртон,  — только блок на руках не донести.
        — Снег вокруг, можно тащить на чем-нибудь.
        — Внутри корабля снега нет.
        — Здесь сила притяжения в разы меньше… привычной,  — не унимался капитан,  — может статься, батарея будет весить всего…
        — Слушайте,  — подал голос Броум.  — Зачем тащить от «Презренного»? Здесь же посадочная площадка неподалеку. Может, на дозаправочной станции есть батарея. Ну, там же наверняка имеется ремонтная мастерская, где их подзаряжали или ремонтировали… нужно сходить и посмотреть.
        — Мы не снимаем батареи для подзарядки,  — огорчил его Хоэртон.
        — Мы тоже,  — отозвался капитан «Презренного».  — Просто тащишь кабели от зарядчика до штурмовика, и вуалям… но мысль хорошая, проверить все равно надо. Во всяком случае, модуль подзарядки там должен быть. А вдруг мы найдем там кучу проводов, которых хватит от генератора прямо до дверей. Или, например…  — он задумался на секунду,  — взять аккумулятор с крана и зарядить его.
        — Джон, ты молодец,  — похвалил Хоэртон, хлопнув капитана по плечу.
        — Эй, идея-то была моей!  — воскликнул Броум.
        — А никто и не спорит,  — отозвался Скарви.
        Сняв аккумулятор с крана, они поволокли его в сторону мобильных домиков.
        Хэди, Джуд и Кэнтон уже вернулись. Они, как и ожидалось, ничего не нашли. Вполне вероятно, эта парочка вместо поисков входа занималась перебранкой, забыв об основной задаче. Впрочем, никто и не обижался, всеобщее вдохновение быстро сплотило выживших, заставив вновь действовать сообща.
        Генри поднес провода от свежезаряженного аккумулятора к клеммам на панели открывания дверей. Между контактами проскочила мощная искра, и замок громко хлопнул засовами. Вздрогнув, Броум отдернул руки. Засовы захлопнулись вновь.
        — Работает!  — воскликнул Скарви, едва сдерживая радость.
        — Ура,  — выдохнула Джуд одновременно с Кэнтоном.
        Хэди и Броум дали друг другу «пять».
        Хоэртон остался невозмутимым.
        Взяв себя в руки, Генри прикрутил один провод к клемме, затем поднес второй и снова вздрогнул, когда засовы сработали.
        — Теперь можно открывать,  — произнес он шепотом, будто боясь спугнуть подвернувшуюся удачу.
        Они отгребли ногами снег от порога и навалились на дверь, в попытке ее сдвинуть. Та слегка шевелилась, но не более того.
        — Расшатывайте ее,  — хрипел Скарви от натуги.
        Постепенно створка стала поддаваться.
        — Еще чуть-чуть. Не повредите скафандры…
        Дело пошло лучше, когда дверь отъехала настолько, что в образовавшуюся щель стало возможным просунуть руки. Наконец тощий Броум пролез в образовавшийся проем и, упершись обо что-то изнутри, сдвинул створку до конца.
        Люди вошли внутрь, включив фонари. Перед ними оказалось небольшое помещение, завешанное электрооборудованием и щитами управления. В одном из углов имелся странный цепной механизм со штурвалом.
        — Это стандартная панель,  — сказал Генри, пытаясь отдышаться и показывая на свисающий с потолка кабель.  — Сюда подключается корабельный генератор. Специальный разъем есть на каждом спасательном судне или вообще на каждом, не знаю точно. А это,  — он ткнул пальцем в механизм,  — ручное открывание. Здесь понижающий редуктор, нужно просто крутить штурвал, чтобы он пришел в движение.
        — Хорошо. Я первый,  — вызвался Хоэртон, хватаясь за металлическое колесо,  — Джон, сменишь меня.
        — Ладно. Давай.
        Покрутив примерно с полчаса, Джейсон сдался.
        — Твоя очередь,  — уступил он место Скарви.
        — Оно вообще работает?
        — Еще как,  — отозвалась Джуд, выглянув наружу.  — Уже можно руку просунуть.
        Ворота шахты к этому времени поднялись примерно сантиметров на десять.
        Снова стало темнеть.
        — Поверить не могу, что мы внутри,  — выдохнула Джуд, проползая под воротами.
        — Да уж. Темно как в жопе,  — вторил ей Хэди.
        Последним пробрался Хоэртон.
        — Аварийное освещение должно иметь независимое питание,  — поделился он своими знаниями.  — Если удастся найти генератор, то у нас будет свет.
        — Я займусь,  — вызвался Броум, воодушевленный успехом.
        Хоэртон осмотрелся, насколько это позволял тусклый свет фонаря.
        Огромное помещение, что-то вроде пропускника, огороженное металлической сеткой и опутанное кабелями, упакованными в бронированные рукава. Свод поддерживается парой массивных колонн. Справа от ворот ниша с каким-то погрузочным механизмом, основная часть которого теряется глубоко внизу в темноте. Слева нагромождение мостков и переходов, позади которых виднеется сооружение с обширными грязными окнами во всю стену. Прямо по курсу — лифтовая шахта с застрявшим, перекошенным клетьевым механизмом.
        У одной из стен обнаружились несколько погрузчиков, кран и куча всевозможных машин, сопутствующих процессу погрузки руды. Здесь же имелся переход в широкий тоннель, заканчивающийся, по всей видимости, в основном комплексе, с расположенными там мастерскими, складами, плавильнями и прочими цехами. Все это еще предстоит проверить и облазить, найти бы только время и силы.
        Джейсон заметил в который раз, что шахта брошена внезапно, как будто люди, покидающие ее, очень спешили. С одной стороны, удивительного в этом ничего нет, ведь, судя по официальным отчетам, на руднике произошла серьезная авария с разрушением реактора. С другой — датчики скафандра не фиксировали даже малейшего радиационного фона. А с третьей, если можно так выразиться, реакторы вообще рвутся очень и очень редко. По крайней мере Джейсон не слышал ни об одном подобном случае, кроме этого, разумеется.
        — Нам туда,  — произнес Хоэртон, указывая на покрытые засохшей грязью стеклянные стены.
        — А что там?  — поинтересовался Хэди.
        — Администрация. Я надеюсь.
        — А здесь мило,  — подала голос Джуд, обшаривая окрестности лучом фонарика.
        Вдруг зажегся свет — Броум нашел генераторный цех и запустил одну из станций.


        В неровном свете потолочных ламп вход в шахту показался еще более просторным, а количество всевозможных механизмов, труб и балок просто подавляло. Кроме того, весь пол был усыпан камнями различной фракции, стены и все, что на них крепилось, покрывал толстенный слой пыли.
        — Там административный блок,  — подтвердил Броум догадки Хоэртона, указав на стеклянное сооружение.  — Я уже проверил.
        Это, конечно, было преотлично, но Джейсон решил, что впредь следует запрещать, кому-либо отлучаться, не предупредив остальных, по крайней мере, до тех пор, пока они не выяснят, что здесь произошло и чего стоит бояться в первую очередь.
        — В генераторной есть несколько переносных модулей. Если вы мне поможете, мы сможем перетащить их к администрации и открыть воздушный шлюз,  — продолжал Генри.  — Внутри, я думаю, можно будет снять наконец скафандры.
        Все как по команде направились за ним.
        Данное сооружение было огорожено несколькими слоями сетки и обвешано трубами различного диаметра. Здесь наверняка имелась вода и существовали прочие удобства, отсюда велось управление всей шахтой, и держалась связь с внешним космосом. Остается только пустить систему жизнеобеспечения в работу и насладиться благами цивилизации.
        На открытие шлюза ушло несколько часов. Броум трудился не покладая рук, пытаясь подключить генератор и обойти все системы защиты, каковых оказалось немало. Все-таки от их исправной работы зависели жизни людей, работавших когда-то внутри комплекса. Кэнтон и Хоэртон протащили дополнительный кабель от генераторной. Джуд и Хэди помогали по мелочам, постоянно подкалывая друг друга и вступая в перепалки.
        Наконец створки шлюза разъехались в стороны.
        Люди вошли внутрь.


        — Фу,  — вздохнула с облегчением Джуд, снимая шлем и расправляя волосы.
        — Какого черта ты делаешь?  — заорал на нее Броум.  — Я еще не проверил состояние атмосферы! Сдохнуть захотела?
        — Я лучше сдохну, чем проведу в этом аквариуме еще хоть одну минуту,  — парировала Джуд.  — Черт, как здесь холодно.
        Ей было под сорок, она оказалась худа и костлява. Короткие черные волосы никак не гармонировали с выпирающими скулами и тонким длинным носом. Подобный типаж встречается среди юристов, инспекторов и прочих законников — максимум неприятный как внешне, так и по характеру. Впрочем, если Джуд откормить да подкрасить, она будет совсем даже ничего…
        — Все в норме,  — произнес Хоэртон из дальнего угла комнаты, пощелкав пальцами по индикаторам, закрепленным на одной из стен.  — Но кислороду подкачать не мешает. Да и подогреть тоже. Генри, это опять про тебя.
        Генри вряд ли достиг двадцати пяти лет. Об этом красноречиво говорили пушистая бородка и не менее нежные усики. Он также был худ и бледен, но во взгляде читались открытость и целеустремленность. Внешность Генри не отталкивала, но побуждала к опеке, несмотря на его полную самостоятельность в действиях и решениях.
        — Мне не трудно,  — ответил Броум, тоже стаскивая скафандр.  — Да от тебя воняет, сестра.
        — Я полгода не мылась благодаря кое-кому,  — ответила Джуд, стрельнув презрительным взглядом в сторону Скарви.  — Впрочем, от тебя не лучше несет.
        — Если здесь есть душевые, то я отмою тебя лично, в знак признания своей вины,  — ответил на ее взгляд Скарви, многозначительно подмигнув.
        Она показала ему средний палец.
        — Судя по тому, как все оставлено, здесь должна быть еда,  — поделился Хоэртон.  — Предлагаю тщательно все осмотреть.
        — Эй, не прикидывайся, будто ты не в курсе. Ты знал, что на этом камне есть шахта. Значит, и знаешь, что тут произошло,  — подпал голос Кэнтон, правда, претензия получилась несколько неуверенной.
        Кэнтона можно было назвать полным, но полнота эта была мнимой. На самом же деле он был просто крупным от природы, и если бы решился поработать над собой, то исключил бы понятие «полный» из возникающих ассоциаций. Коротко стриженый, с не очень длинной щетиной, вполне ухоженный, одежда еще сохранила свой первоначальный цвет, он, вероятно, недолго пробыл в плену, а потому сохранил присутствие духа и не выглядел сломленным, в отличие от Хэди, например. Тот, в свою очередь, казался озлобленным на всех и вся, постоянно озирался и дергался по каждому поводу. Хэди, как и Кэнтон, выглядел лет на тридцать — тридцать пять, разве что чертами обладал более грубыми, а посему казался старше. В остальном — ничем не примечательная личность. Электрик, ремонтник, техник да кто угодно…
        — Обычный рудник,  — произнес Джейсон.  — Один из немногих, что остались под ведомством Военного комитета. Его хотели отдать в частные руки, но никто покупать не хотел из-за сложности расположения и прочих экономических аспектов. Поэтому его просто решили закрыть. Но закрытие — это достаточно муторный процесс, так что с этим особо не торопились. Затем, по слухам, произошла какая-то авария, связанная с тектоникой или ударом одного из обломков Креспы, жертв была куча, разрушений не меньше, этот факт, вероятно, и послужил толчком к началу процесса. Людей эвакуировали, остальное бросили. Вот и все, что я знаю.
        — Чушь,  — встряла Джуд.  — Я юрист по образованию. Такие крупные объекты просто так не бросают. Власти потребуют сохранения рабочих мест до полного демонтажа оборудования, а это не так скоро делается. Здесь же все признаки того, что объект оставили в спешке.
        — Военный комитет и есть эта власть,  — бросил Скарви.  — Для него простые законы не действуют, поэтому ничего удивительного. Единственное, что меня смущает, так это отсутствие следов разрушения реактора и той самой «крупной аварии» о которой утверждает наш горячо уважаемый Джейсон. Кстати, что здесь добывали?
        — Вроде как медь и сопутствующие композиты,  — поделился Хоэртон.
        — Какого хера, скажите мне, надо лезть в подобную дыру из-за какой-то меди? Ладно бы золото или еще чего-нибудь ценное…
        — Я лишь поделился официальной информацией,  — отмахнулся Джейсон.  — Глядя на окружающую обстановку, пожалуй, можно согласиться, что вышесказанное далеко от истины, вот только истины я не знаю, так же как и вы. Подозреваю, что выработка использовалась в качестве военного полигона, а бегство персонала можно объяснить заражением атмосферы, например. Так что вирус уже внутри нас и вскоре все превратятся в зомби.
        — Не шути так,  — выдавила Джуд.
        — Впрочем,  — продолжил Хоэртон,  — если реактор расположен глубоко под землей и оказался заваленным, то фона может и не быть, хотя я не силен в подобных вопросах. Главное, что датчики не фиксируют никаких излучений, ни внутри ни снаружи, это можно считать несомненным плюсом в нашей ситуации.
        — Здесь точно испытывали что-то,  — подал голос Кэнтон,  — а историю с реактором придумали, чтобы никто не совался в эти края…
        — Ну прекрати уже,  — настаивала Джуд.
        — К черту теорию,  — встрял Хэди.  — Надо найти толчок.
        — Точно. Еще следует поискать склад или кухню, потом выспаться всем, а там уже решим, что делать дальше,  — добавил Генри.  — Только если наткнетесь на шлюзы, без скафандра сквозь них не ходить. Еще мне нужна пара помощников, чтобы перецепить топливные шланги на другой бак в генераторной, а то этот почти пустой. Не ровен час, окажемся в полной темноте. Кстати, советую носить с собой фонари, на всякий случай.
        — В шлемах есть лампы,  — вздохнула Джуд.


        Административный комплекс занимал значительно больше пространства, чем это казалось снаружи. Внутри имелась столовая с небольшим запасом продуктов, душевые, правда, без воды, узел связи, куча всевозможных лабораторий и, естественно, комната отдыха. Не было только самого главного — электричества достаточной мощности, чтобы все это полноценно функционировало.
        Капитан Скарви нашел даже небольшой арсенал, состоящий из нескольких пистолетов и кучки патронов, о чем поспешил доложить Хоэртону. Необходимость оружия на этой планете была не совсем понятна, и Джейсон успокоил себя тем, что раз шахта принадлежала военным, то все вполне объяснимо — где вояки, там и оружие. Он приглядел себе револьвер и кучку стальных пуль. «Игрушка» достаточно серьезная, чтобы можно было противостоять даже небольшому штурмовику. Он спрятал револьвер в карман на бедре. Об остальных стволах говорить бывшим рабам не стали, и он взял с капитана слово, что эта находка не станет достоянием общественности ради его же безопасности, хотя и подозревал, что тот успел заныкать себе пару стволов.
        Продукты тоже нашлись. Правда, в замороженном виде, не то чтобы их кто-то замораживал специально, для длительного хранения, просто без электричества шахта, похоже, промерзла насквозь, что оказалось весьма кстати по отношению к скоропортящимся припасам.
        Все наконец смогли отдохнуть, поесть и справить нужду. Только Джуд изредка жаловалась на отсутствие воды в душевых. Для утоления жажды пришлось размораживать воду из питьевых бачков, расставленных здесь в каждом помещении.
        Наконец пришло время заняться связью.
        Броум отправился искать радиостанцию, а Хоэртон занялся поиском какой-либо информации для определения частот и дешифровки сигналов.
        Компьютеры, из тех, что удалось запустить, имели парольную защиту, пробиться через которую не представлялось возможным. В бумажных файлах попадались какие-то неясные цифры, похожие как раз на списки частот, но что они значили на самом деле и с чем их можно было сопоставить, оставалось непонятным. Кроме того, с архивом тоже кто-то основательно поработал, многие данные отсутствовали, а то, что сохранилось, не имело хронологического порядка. Серверная питалась автономно, от собственной станции и некоторые хранилища даже удалось запустить, но дальше проверки пароля для доступа в систему дело не пошло.
        Хоэртон не заметил, как добрался до центра связи. Там царила та же обстановка, как и во всем комплексе. Казалось, что работающие здесь люди просто вышли пообедать или покурить и вот-вот вернутся. Вот только следом за ними кто-то прошел и убрал с глаз все лишнее. Хотелось бы знать что.
        Неожиданно для себя Джейсон напоролся на Генри, шарившегося где-то под терминалом.
        — Нет питания,  — произнес он, заметив Хоэртона.  — Не подходит по основному кабелю. Я все проверил на несколько раз, генераторы работают, но электричество почему-то не поступает в центр. Видимо, снова придется выходить наружу.
        — От диспетчерских вышек, не получится подать сигнал?  — спросил Джейсон.
        — Получится, но маловероятно, что он доберется до места без искажений. В лучшем случае приемник приравняет его к естественным помехам и игнорирует…
        — А в худшем?
        — В худшем совсем не заметит. Поэтому будем использовать основную антенну. Кроме того, передатчик единственный на весь комплекс, а питания нет именно на него, так что вышки нам все равно не помогут.
        Броум стал собираться.
        — Кстати,  — добавил он,  — в генераторной топлива всего один бак, поэтому выходить все равно придется. Если в ближайшее время со связью ничего не получится, то надо будет подумать, как доставить сюда еще горючего с дозаправочной станции.
        Он долго пыхтел со скафандром, пока Джейсон не помог ему облачиться и закрыть все клапаны.
        — Куда ты теперь?  — спросил Хоэртон.
        — Пройдусь вдоль основного кабеля, может, где обрыв найдется. Вот если бы можно было закрыть основные ворота да накачать воздуха в главный зал… а то меня уже тошнит от этого костюма. А у тебя как? Нашел что-нибудь интересное?
        — Нет. Все тщательно подобрано. Как будто кто-то заметал следы. Но список частот Хьюго-Доран я помню наизусть, так что не переживай.
        — Это где такое?
        — Хьюго? Это военная база. Система Дасон. Я смогу с ними связаться, если мы заставим работать передатчик, а запеленговать сигнал тамошним инженерам не составит особого труда.
        — Никогда не слышал ни о какой Хьюго-Доран. Ну да ладно. Я исчез.
        С этими словами Генри вышел в воздушный шлюз.
        Хоэртон вернулся в центр связи и еще долго просматривал списки координат и частот, пытаясь понять, на что они указывают.
        — Джейсон,  — вывела его из задумчивости Джуд.  — Мы подобрали пароль к серверу, Кэнтон в этом соображает немного. Хочешь посмотреть?
        Вот это уже по-настоящему хорошая новость.
        — Сервер увеличит топливопотребление,  — сказал Хоэртон.  — Генри это не одобрит.
        — Ерунда, мы же не долго.
        Они пошли в основной зал. Кэнтон и Скарви сидели возле компьютера, а Хэди бездельно валялся на небольшом диванчике.
        — Ничего не понимаю,  — говорил Кэнтон.  — Шахта перестала функционировать двенадцать лет назад. Никакой аварии не было. По крайней мере, здесь ни о чем таком не говорится.
        — Ха. Стали бы они вносить данные о происшествии в компьютер,  — отозвалась Джуд.  — В случае разрушения реактора надо быстрее сматываться да людей эвакуировать.
        — Именно это и странно,  — отозвался Кэнтон.  — Последний человек покинул это место, за полгода до нашего появления.
        — Что они тут делали двенадцать лет?
        — Все данные удалены, часть накопителей просто изъята. По-любому это было что-то чрезвычайно секретное. Что скажешь, Джейсон?
        — Об аварии известно повсеместно. То есть если бы здесь занимались чем-то секретным, об этой шахте вообще нигде не упоминалось бы,  — размышлял вслух Хоэртон.  — Получается, слухи об аварии созданы искусственно, чтобы пустить пыль в глаза общественности. Я даже догадываюсь зачем.
        — Чтобы списать жертвы,  — закончил за него Скарви.  — Эта секретная деятельность привела к человеческим смертям. Не исключено, что здесь ставили опыты над людьми или что-то вроде того. Куда девать трупы? В юридическом смысле. Ясен перец, нужно инсценировать взрыв реактора. До настоящего взрыва руки не дошли, или, может, некогда было, может, спугнул кто, или утечка информации была, но слух пустили, чтобы сюда не совался никто. А все эти годы просто подтирали за собой, мусор убирали, так сказать. Прилетал кораблик со специальным отрядом и поэтапно подчищал здесь все.
        — Столько трудов, когда можно было на самом деле реактор перегрузить и рвануть все, к чертям,  — вставила свое мнение Джуд.
        — Вот и еще один вопрос, на который мы, вероятно, тоже не найдем ответа,  — произнес Хоэртон задумчиво.


        Джейсон вернулся в центр связи. Если предположить, что догадки верны, то подавать питание на передатчик становится небезопасно. Кто знает, что случится, если удастся подключить узел связи и использовать его? Появятся несколько серьезных джентльменов на неприметном кораблике и ликвидируют всех без лишнего шума. Впрочем, отказываться от первоначального плана тоже не вариант. Ситуация прямо безвыходная. Надо огласить свои домыслы и послушать, что скажут остальные.
        Размышления Джейсона прервал звук открывающейся двери. На пороге стоял Броум в скафандре. Но без шлема, его он держал в руках. Вид у Генри был растерянный и даже слегка напуганный.
        — Послушай, Джейсон,  — проговорил он взволнованно.  — Я нашел там кое-что. Ты должен взглянуть на это.
        — Что там еще?
        — Не знаю. Черт, дерьмо какое-то.
        — Ха, малыш Броум нашел кучу дерьма,  — встрял в разговор Кэнтон, появившийся следом.  — Хэди, ты разве выходил наружу?  — крикнул он обернувшись.
        — Пошел ты!  — отозвался Хэди.  — Это кто-то из шахтеров навалил. Можно легко проверить, если оно замерзшее, то…
        — Кончайте балаган,  — приказал Хоэртон.  — Что ты обнаружил?
        — Не знаю. Чертовщина какая-то.
        Генри был напуган.
        — Хорошо идем,  — произнес Хоэртон, выходя из рубки и напяливая шлем от скафандра.  — Хэди, идешь с нами.
        — Я же говорю, это не я,  — продолжал хохмить тот.
        — Я тоже с вами,  — попросилась Джуд.
        Одевшись, они вышли в шлюз. Скарви тоже решил присоединиться.


        — Боже, что это?  — проговорила Джуд в ужасе.  — Оно мертво?
        — Дьявол!  — произнес кто-то вполголоса.
        — Джейсон, ты выдел что-нибудь подобное?  — спросил Хэди.
        — Нет,  — соврал Хоэртон.
        Это было существо из его сна, что приснился в «Османе». Та самая медуза с пастью. Этой твари здесь определенно не должно было быть. Как будто какая-то иная реальность соприкоснулась с человеческим миром, оставив здесь этот жуткий след.
        Хоэртон теперь мог разглядеть находку.
        Заледеневший труп неизвестного монстра лежал прямо посреди коридора, распластавшись на ржавом полу. Здоровенная тварь с шарообразным туловищем около метра в диаметре и пастью, наполненной бесконечным количеством зубов. Черная плотная кожа.
        Глаза отсутствуют. Десяток длинных щупалец вокруг всего тела с расширениями на концах. Просто пасть со щупальцами. Существо было мертво давно, видимых повреждений не видно, скорее всего, оно умерло собственной смертью, возможно, от истощения.
        — Вот и ответ на все ваши вопросы,  — произнес Скарви с сарказмом.
        — Вояки точно проводили здесь эксперименты,  — добавил Броум.  — Никак не иначе. Может, нет никакой шахты, а внизу секретные лаборатории или что-то вроде того.
        — Такое бывает только в кино, Генри,  — успокоила его Джуд.  — А вниз я бы не совалась, вдруг там есть еще такие.
        — А туда никто и не собирается,  — успокоил ее Хэди.
        — Откуда это тогда здесь взялось?  — недоумевал Броум.  — Это безжизненная планета. Только вояки могли это сюда завести. Или создать прямо здесь, в лабораториях.
        — Так,  — подытожил Хоэртон,  — оставьте его. Нужно заниматься связью. Сначала выберемся отсюда, потом можете проводить расследования, если вы так хотите.
        — Что значит «оставьте его»?  — негодовала Джуд.  — Ты как будто пытаешься что-то скрыть от нас.
        — Я здесь впервые, так же как и все остальные. Если я знаю что-то об этом месте, то только из отчетов. О чем там говорилось, я уже озвучивал. Да, этот рудник принадлежал Комитету, но что они тут делали, мне неизвестно.
        — Тогда к чему такая спешка?
        — Тварь внушает определенные опасения, это видно невооруженным взглядом. Если здесь есть еще такие, то нам даже бороться с ними нечем. Поэтому, чтобы не испытывать судьбу, предлагаю направить все силы на поиски выхода из этой чертовой дыры.
        И все-таки, откуда взялось здесь это существо? Хоэртон путался в догадках. Это точно не сон. Это не может ему сниться. С момента знакомства с Пожирателем Джейсон научился четко различать границы реальности.
        Что же это такое и куда оно его ведет? Хоэртон пытался собраться с мыслями. Это существо имеет прямое отношение к Глоссуму, он был более чем уверен в этом. В его сне эти твари боялись Пожирателя, но кроме этого была еще какая-то связь. Вот только какая?
        Их были тысячи… и это был не совсем сон, это было что-то вроде ментального контакта. Пожиратель просто передал ему эту информацию. Зачем?
        Так, надо разобраться. Предположим «медузы»  — это какая-то вселенская зараза, а Глоссум нужен Комитету, чтобы оградиться от нее. Выходит, генерал, вычитал в моссианских хрониках об угрозе вторжения и убедил начальство о необходимости присутствия на базе Пожирателя в качестве страховки. Интересно, кто из Комитета смог по-настоящему поверить в подобное? И что за сооружение возводит Амарго на строительной площадке внутри Хьюго-Доран?
        Стоп. А вдруг Комитет и есть источник появления этих существ, этих… демонов? Тогда какова роль Пожирателя? И где Комитет берет подобных тварей? Насколько они опасны? Что внутри шахты? Лаборатория? Или фабрика по выращиванию этих существ…
        Вопросов очень много, а вместо ответов только догадки.
        — Есть идеи, Джейсон?  — спросил Скарви.
        — Если вояки имеют к этому отношение, то нам не стоит использовать внешнюю связь.
        — Это еще почему?
        — Нас запеленгуют и уничтожат.
        — И что теперь делать?  — поинтересовалась Джуд с отчаянием в голосе.
        — Используем внутренний диапазон,  — ответил Хэди.  — Подадим сигнал СОС, может, какое-нибудь суденышко, пролетающее мимо, и услышит нас.
        — Здесь мало кто летает,  — произнес Скарви.  — Я прятался в этом районе достаточно долго. Можете мне поверить.
        — Рядом торговые пути, сигнал достанет до них.
        — Но торгашей сопровождают военные суда, и если какое-нибудь из них услышит наш сигнал, то Комитет тут же узнает об этом.
        — Подождите,  — встрял в дискуссию Кэнтон,  — вы рано делаете выводы. Напридумывали себе детективных историй и боитесь теперь неизвестно чего. Может, это местные существа, обитают где-нибудь под землей, вот шахтеры и напоролись на них. Шахту решили закрыть. Чтобы не рисковать. Придумали историю об аварии, чтобы жертвы списать и все. Сейчас все это забыто. Нас спасут и отпустят домой. Ну кого-то, может, и посадят.
        Он взглянул на капитана Скарви.
        — Передатчик контролировался оттуда, и блокировка или пробой, что мешает его запустить, тоже там, по крайней мере сверху я ничего такого не нашел,  — подытожил Броум.  — Переносных генераторов, даже всех вместе взятых, нам не хватит, чтобы запустить узел связи. Если мы собираемся посылать сигнал, то придется лезть на нижние уровни.
        — А если не собираемся, то копаем себе могилы,  — отозвалась Джуд.  — Выбор у нас невелик.
        Все смотрели на Хоэртона.
        — Мой корабль уцелел,  — сказал он.  — По крайней мере я был внутри него, когда «Презренный» рухнул. Основная проблема: как вытащить его из пиратской шхуны? Стыковочный отсек достаточно просторный, чтобы можно было взлететь внутри него и вывести корабль наружу, но для этого нужно вскрыть двойные шлюзовые двери. Можно поискать мастерские внутри комплекса, там должны быть резаки и горелки, далее дело техники и терпения, разумеется.
        — Надо сходить к месту падения и осмотреть там все,  — предложил Генри.
        — Согласен, но несколько горелок, если мы найдем таковые, стоит утащить сразу, чтобы не мотаться впустую, а лучше обзавестись транспортом.
        — Может, стоит поискать взрывчатку, это ведь рудник, и рвануть корпус «Презренного»?  — спросил Скарви.
        Предложение было из разряда неосуществимых. Поэтому на него никто не отреагировал.
        Шахтный комплекс имел внушительные размеры, пришлось разделиться, чтобы не терять время впустую. Хоэртон, Хэди и Скарви отправились по внешним цехам, а Кэнтон, Джуд и Броум пошли к производственным отсекам. Весь следующий день был потрачен на разведку и поиски подходящего оборудования.
        Выжившие встретились вечером в административном корпусе. Затея с разведкой прошла впустую. Хоэртон предполагал, что поиски не принесут желаемого результата, потому как никто толком и не знал, что надо искать, но тем не менее послушать рассказы остальных было не лишним.
        — Мы ничего не нашли,  — сказал Хэди.
        — Совсем ничего?  — уточнил Броум.
        — Ничего существенного,  — поправил Хоэртон.  — Почти весь верхний уровень занят мастерскими. Инструмента там навалом, но резаки и горелки пустые, ну разве что парочка заправленных. Еще попались несколько кислородных станций, но для их работы нужна электроэнергия.
        — У нас улов получше,  — похвастался Кэнтон.  — Мы обнаружили скиммер. Правда, в качестве окислителя для его баков тоже нужен кислород.
        — Выходит, надо подать питание на кислородные генераторы. Это решит проблемы как с горелками, так и с транспортом.
        — Станции потребуют значительных мощностей,  — сказал Генри.  — Даже если имеющихся генераторов хватит, то нам придется тащить их к мастерским. Следовательно, администрация останется без питания.
        — Тогда мы переезжаем,  — подытожил Хоэртон.
        — Не получится. Мастерские достаточно объемны, нам не хватит даже упомянутых станций, чтобы накачать достаточное для дыхания количество кислорода,  — возразил Броум.
        — Будем жить в скафандрах. Или у тебя есть что предложить в качестве альтернативы?
        — Нужно просто найти пробой на основном кабеле,  — проговорил Генри, задумчиво глядя на пучок проводов, уходящих наружу сквозь грязную стеклянную стену.
        — В чем проблема?  — пожал плечами Хэди.  — Просто пойти вдоль прокладки и найти обрыв.
        — Проблема в том, что питание идет от трансформаторов, подсоединенных к реактору, а тот, в свою очередь, находится под землей.
        — Значит, нам все-таки придется спускаться вниз,  — вклинился в разговор Хоэртон.  — Но реактор, скорее всего, остановлен.
        — Это не важно, там должны быть накопители,  — ответил Броум.  — Если шахта остановлена недавно, то какая-то емкостная величина еще осталась. Я надеюсь.
        — Как мы спустимся вниз?  — спросила Джуд.
        — Используем шахтную клеть,  — отозвался Генри.
        — Тогда как мы ее запустим?
        — При помощи ручного привода. Он просто обязан быть. Вот только лифт, похоже, застрял, во всяком случае, он сорван с направляющих. Придется потрудиться, чтобы заставить его двигаться.
        — А лестницы для обслуживания ствола?  — поинтересовался Хоэртон.
        — Они, конечно, есть, только когда клеть слетела, она, скорее всего, снесла верхний пролет, так что до лестницы, я думаю, не добраться. В смысле — я бы не рискнул.
        Хоэртон задумался. Все казалось простым только на первый взгляд, в дальнейшем же попытки разрешить сложившуюся проблему обрастали все новыми и новыми трудностями. Он вдруг испугался, что уже не сможет вернуться домой и увидеть сына. Руки опускались. Весь смысл его жизни почему-то свелся именно к возвращению, и если ничего не делать, то он терялся, а вот любое действие означало очередной шаг к достижению цели.
        — Кроме всего прочего, придется тащить один из генераторов с собой,  — еще добавил дегтя Броум.
        — Это еще зачем?  — спросил Скарви.
        — На каждом уровне существуют шлюзовые камеры. Нужно как-то открывать их. Да и состояние атмосферы на этажах неизвестно,  — пояснил Генри.  — Без накачки давления камеры просто не будут работать.
        — Так как насчет того, что вояки могут устранить нас как ненужных свидетелей?  — задал вопрос Кэнтон.  — Раз уж мы собираемся запускать узел связи. Может, все усилия не стоят того и приведут все равно к одному результату… к смерти.
        — Свидетелей, прости, чего?  — поинтересовалась Джуд.  — Насколько я помню, мы ничего такого сверхсекретного не видели.
        — А труп неизвестной твари, а следы зачистки…
        — Это еще ни о чем не говорит. Впрочем, можешь ничего не делать, но, как только мы найдем выход, я прикончу тебя собственноручно,  — предупредила Джуд.  — Ты ведь все равно решил помирать.
        — Выбора у нас нет,  — произнес Скарви, для которого удачный исход дела гарантировал пусть не сохранение свободы, но жизни точно.
        Рабам он все еще не доверял и боялся, что они линчуют его в особо отчаянный час. Правда, можно попробовать договориться с Хоэртоном, но к лейтенанту он еще не нашел подхода и не понял, что это за человек, хотя внутренний голос подсказывал, что первый, от кого следует избавиться, это именно Джейсон.
        Клеть оказалась слишком тяжелой, чтобы поставить ее обратно на направляющие рельсы. Пришлось обрезать ролики плазменным резаком, принесенным из ремонтной мастерской, и рассекать один из металлических канатов. Только после данных процедур лифт недовольно застонал и, дернувшись, пошел вниз, правда, тут же сработал аварийный тормоз. После недолгих дискуссий решили избавиться и от него. Клеть сорвалась и, пролетев несколько метров, заклинила в стволе. Дальше резак был бесполезен. Зато появилась возможность добраться до уцелевшей лестницы.
        Кэнтона оставили наверху искать информацию в компьютерных файлах.
        Хэди сходил в разведку, но быстро вернулся, сообщив, что первый шлюз открыт. За какой из камер находится реактор и подстанции, он так и не выяснил, сославшись на опасность одиночных проулок по столь сомнительным местам.
        Чтобы не терять времени на более тщательный осмотр, из генераторной притащили мини-электростанцию, мощности которой хватило бы для открытия шлюзов. Спускать генератор пришлось на обрезанном не так давно тросе, так как подходящих веревок не нашлось. Также Броум взял с собой все необходимые инструменты. Хоэртон потащил за собой Скарви. Он уже не боялся, что выжившие учинят над капитаном расправу, но все же предпочитал держать пленного при себе, на всякий случай. Да и тяжелую работу всегда можно было взвалить на Джона, потому как возражать тот не имел права по умолчанию.
        В подвешенном состоянии генератор как будто весил в два раза тяжелее. Плюс обрезок толстенного металлического каната весом в пару десятков килограмм. Ограниченное пространство вкупе с узкой лестницей не позволяли участвовать в процессе спуска всем, поэтому основная работа легла на плечи Хоэртона и Скарви. Хэди ушел немного вперед, пытаясь подстраховать раскачивающийся агрегат, а Броум полз последним, следя за прокладкой кабеля. К счастью, падающая клеть не повредила линию, иначе пришлось бы потратить еще кучу времени на ее восстановление.
        В глубине души все надеялись, что разрыв обнаружится где-то ближе к верхним уровням, но надежды пока не оправдывались.
        — Даже если мы найдем повреждение,  — говорил Генри,  — нам все равно придется включать накопители, так как защита наверняка сработала, а значит, нужно будет искать реактор или ближайший распределительный пункт.
        — Может, накопители просто пусты и никакого обрыва нет,  — предположил Скарви.
        — Приборы все равно фиксировали бы какую-то минимальную емкостную величину,  — пояснил Генри.
        — А они?
        — А они не фиксируют.
        — Не работают твои приборы,  — фыркнул капитан, бросив взгляд на контролеры, подобранные Броумом в мастерских.
        Вдруг внизу что-то гулко ухнуло. Звук в разряженной атмосфере распространялся плохо и больше почувствовался как некое возмущение пространства.
        — Что это еще за дерьмо?  — спросил Хэди испуганно.
        Генри тоже напрягся.
        — Обвал какой-нибудь,  — ответил он.
        — Может, это одна из этих тварей?
        — Слушай, я не знаю, что это за хрень, и не хочу знать,  — сказал раздраженно Броум, хотя за раздражительностью явно угадывалась попытка скрыть свою тревогу.  — Очередной обломок ударился о поверхность или что-то подобное… Мы можем подняться обратно либо продолжать путь. Но если мы хотим выбраться отсюда, то спускаться вниз все равно придется, так что выбор тут невелик. Что скажешь, Джейсон?
        Хоэртон не знал, что сказать. Труп неизвестной твари, найденный наверху, говорил о многом и в то же время ничего не объяснял. Как он туда попал, оставалось загадкой, ведь все выходы и входы были заперты. Но выбор действительно оставался небольшим, либо умереть, либо выбраться вопреки всему. В отличие от остальных, у Хоэртона была еще одна весомая мотивация, кроме той, чтобы просто остаться в живых.
        Если внизу обнаружатся живые твари, то все люди, находящиеся здесь, погибнут. Маловероятный сценарий, но в какой-то момент в жизни Джейсона вдруг начали действовать совершенно противоположные логике законы. Как в старых фильмах, когда случается все, что может произойти, невзирая на здравый смысл. По этим же законам шанс выжить был только у него и у Скарви. Просто потому, что Хоэртон не имел права умирать, собравшись бороться до конца, а Скарви… Скарви желали смерти слишком многие, но именно в таких случаях подобные желания редко когда сбываются.
        Капитан «Презренного» был сейчас рядом, а значит, шансы на успех возрастали. Кроме того, у Джейсона имелся револьвер, а это достаточно веский аргумент против всякого рода опасностей. Да и Джон вроде урвал кое-что из арсенала, а потому представлял для окружающих гораздо большую опасность, чем кто-либо. Еще тогда, наверху, Джейсон не стал забирать у капитана оружие, хотя не был до конца уверен, успел тот его украсть или нет. Тем не менее Хоэртон вполне понимал желание Джона обладать хоть какой-то страховкой и полагался на его здравомыслие.
        Нужно выбираться быстрее с этой планеты. Рано или поздно отчаяние наступит, наступит у всех одновременно. Вот тогда конфликтов уже будет не избежать, и Хоэртон не мог знать точно, на чьей стороне он окажется и кого станет защищать. Несомненно, Скарви заслуживал смерти, но права убивать его не имел никто.
        — Продолжаем спускаться,  — сказал он вместо ответа на вопрос Генри.
        Шахтный ствол не имел внутренней отделки. Она и не требовалась в условиях вечной мерзлоты. Уходящий вниз тоннель с оплывшими краями представлял довольно жуткую картину. Обледеневшие стены в свете фонарей блестели и переливались, как если бы имели влажную поверхность. Казалось, что спускаться приходится внутри пищевода какой-то исполинской твари, и если бы не рельсы и вспомогательные лестницы да периодически встречающееся оборудование, то картина имела бы стопроцентное сходство.
        Путники решили пропускать встречающиеся ответвления и начать обследование с нижних этажей, да и кабель, за целостностью которого следил Броум, шел именно снизу.
        До реактора так и не добрались. Проход оказался завален. В этом месте стены покрывал странный матовый налет наподобие сажи, но сквозь грязное и потертое стекло скафандра было сложно разглядеть что-либо, равно как и говорить о чем-то наверняка. Кислородные индикаторы молчали, радиационные датчики также ничего не фиксировали.
        Хоэртон вдруг подумал, что обвалы были вызваны искусственно, при помощи взрывчатки например. Чтобы огородиться от неизвестных тварей. Наверняка подобную картину представили и остальные.
        Джейсон унял разбушевавшуюся фантазию. Реальность сейчас выглядела гораздо страшнее. Все оказалось напрасным. Нужно возвращаться и приниматься за осмотр доступных этажей.
        — Это конец?  — спросил Хэди.
        — Определенно,  — фыркнул Скарви.
        — Рано делать выводы,  — успокоил Броум.  — Должны быть запасные пути. Нужно все проверить.
        Они стали подниматься, что оказалось гораздо сложнее. Генератор упорно цеплялся за все попадающиеся выступы.
        — Предлагаю пойти налегке,  — прохрипел Скарви.  — Проверим все, потом вернемся за станцией, если она вообще понадобится.
        — Мы батрачили на тебя за жрачку в адских условиях на протяжении нескольких лет,  — вдруг начал пылить Хэди.  — И если мы что-то и бросим здесь, так это тебя. Понял? Кстати, тащи аккуратнее.
        — Если мы здесь застрянем надолго и станем нуждаться в пище, то капитана сожрем первым по-любому,  — проговорил Броум с усмешкой в голосе.  — Так что сильно изводить его нельзя, а то он похудеет и станет жилистым, такое мясо плохо варится.
        — Шутите, шутите,  — подала голос Джуд.  — Нас всех ждет это, если не придумаем что-нибудь и не выберемся из этой ямы…
        — Тогда не стоит тратить время на отчаяние,  — попытался подбодрить всех Хоэртон.


        Поднявшись на предыдущий этаж, они прошли сквозь открытую шлюзовую камеру и оказались в длинном прямом коридоре. По полу тянулась в два ряда узкоколейка. Со стен свисали толстенные кабели и приличного диаметра трубы.
        — Ну что, посмотрим, что там?  — спросил Броум, указывая в темноту.
        Все молча согласились.
        — Интересно,  — произнес Хэди, глядя на стены, увешанные кабелями.  — Что потребляло столько электроэнергии?
        — Ты о чем?  — поинтересовался Броум, обшаривая лучом фонарика каждый закуток, словно боясь обнаружить что-нибудь нелицеприятное.
        — Посмотри на толщину этих линий. Они явно поставляли туда не один мегаватт.
        Хэди указал лучом на связки гофрированной брони.
        — С чего ты взял, что «туда»?  — отозвался Генри, посветив фонарем вдаль.  — Может, они идут оттуда.
        — Хочешь сказать, что реактор в той стороне?
        — Надеюсь на это.
        — Мне тоже хочется на это надеяться, вот только я не вижу никаких знаков. Ну, там, «высокое напряжение» или «посторонним вход воспрещен».
        — На кой хрен тебе знаки?  — недоумевал Броум.
        — А на тот хрен, что по правилам они должны быть. Чтобы простые рабочие не совали свой нос, куда не надо. Так что провода идут туда, а не оттуда. Если ты не понял, то там, в конце тоннеля, потребитель, а не источник. Тоже мне…
        — И что это за потребитель, по-твоему?  — спросила Джуд.
        — Секретные военные лаборатории,  — поставил точку Хэди.
        — Какие, к черту, лаборатории?  — усмехнулся Генри.  — Даже если бы они были там, то «простые рабочие» здесь бы не работали.
        — А я о чем говорю? Поэтому и знаков нет.
        — Ладно. Скоро мы это выясним.
        — Знаете, что странно?  — произнес Скарви.
        — Твое дело тащить генератор, а не искать странности,  — осадил его Хэди.  — Странно то, что мы еще не прикончили тебя.
        — Какого хрена ты разошелся?  — начал повышать голос Генри.  — Пытаешься самым умным казаться?
        — А ты типа заступаешься за него?  — возмутился Хэди, ткнув пальцем в Джона.  — Он использовал тебя в качестве раба буквально пару дней назад. Съел?
        Броум замолчал. Какое-то время они шли молча. Первым не выдержал Хоэртон.
        — И что же странно, Джон?
        — Идите к черту,  — ответил капитан.  — Вы все такие же кровожадные ублюдки, как и я. Просто обстоятельства не дали вам проявить себя. Но стоит ситуации достичь той критичности, которая превзойдет все ваши моральные принципы, как вы перегрызете друг другу глотки.
        — Я придушу тебя,  — зарычал Хэди, хватая Скарви за грудки,  — собственными руками. И скафандр тебя не спасет…
        Капитан выставил вперед пятерню и оттолкнул от себя Хэди, упершись в его шлем. Тот споткнулся и повалился на пол. Скарви не позволил противнику подняться, поставив колено ему на грудь. Все произошло настолько быстро, что Хоэртон не успел среагировать и предотвратить драку.
        — При других обстоятельствах,  — проговорил Джон, тыча пальцем в поверженного оппонента,  — я бы просто…
        — Прекратить балаган,  — скомандовал Джейсон.  — Отойди от него.
        — Легко говорить, имея при себе револьвер,  — выдавил капитан «Презренного».
        — Я такой же кровожадный ублюдок,  — произнес Хоэртон глядя ему в глаза, насколько позволяло грязное стекло шлема.  — И благородства ты от меня не дождешься.
        Он вытащил оружие из набедренного кармана и направил его на Скарви.
        — Фактически ты уже мертвец и стал им, еще когда эти люди схватили тебя. Вопрос твоей дальнейшей жизни зависит теперь только от той суммы, что дадут за твою голову, да пользы, которую ты пока еще приносишь, но и она не столь важна.
        Он спихнул капитана с Хэди и убрал револьвер.
        «Надо отдать Джону должное — он не стал хвататься за ствол. Либо оружия у него попросту не было. А может, он не хотел раскрывать все карты раньше времени. Хитрый черт».
        — Что касается остальных…  — объявил Хоэртон, чувствуя на себе взгляды полные вопросов и недоумения.  — Можете начинать убивать друг друга прямо сейчас, но оружие все еще у меня, и пока это обстоятельство сохраняется, я требую дисциплины.
        Не дождавшись реакции, он двинулся вперед по коридору. Остальные молча отправились следом.
        Казалось, проходу не будет конца.
        — Странность в том,  — произнес Скарви через некоторое время,  — что здесь встречаются разрушения, которые можно было списать на последствия той гипотетической аварии, но выглядят они так, как будто вызваны специально.
        — Для каких это целей?  — поинтересовался Хэди.
        — Чтобы оградиться от других отсеков, например.
        — Я тоже это заметил,  — отозвался Броум.  — Я думаю, нам есть чего опасаться. Особенно после того, как мы нашли труп того существа. И стоит избегать лишнего шума и неконтролируемых ситуаций. Когда мы начинаем скандалить, мы перестаем смотреть по сторонам. А любому хищнику только этого и надо. Потеряв бдительность, мы станем легкой добычей.
        — Они умерли все,  — произнесла Джуд.  — Двенадцать лет прошло с момента закрытия рудника, помните? Так что нет здесь никаких тварей, по крайней мере живых.
        — Рудник закрыли, но использовать его в качестве полигона могли продолжать и после этого,  — отозвался Хоэртон.
        — Кстати,  — подал голос Хэди,  — откуда у тебя ствол?
        — Нашел в администрации, в одном из столов,  — ответил Хоэртон.
        — И никому ничего не сказал.
        — А надо было объявить об этом всем?  — поинтересовался Джейсон с сарказмом.
        — Тогда это могло быть воспринято как захват власти,  — вступился за него Броум.
        — Зато сейчас это смахивает на заговор,  — проговорил Хэди.  — Все ходят с пушками, а я один с голыми руками. Я хочу знать, кто еще носит с собой оружие, более того, я имею право это знать.
        — На «Презренном» у меня отобрали пистолет, у кого он сейчас, я не в курсе,  — буркнул Джейсон, надеясь, что это не похоже на попытку оправдаться.
        — Вот дерьмо!  — выругался Хэди.  — Полная шахта вооруженных головорезов, а я лезу в драку. Скарви, у тебя точно есть ствол. Что-то ты очень уж уверенно себя чувствуешь в последнее время. Показывай карманы.
        Хэди опять направился к капитану. Тот, естественно, оказал сопротивление. Они снова сцепились. Хоэртону и Генри вновь пришлось их разнимать.
        — Если бы у меня был ствол, я бы грохнул тебя в первую очередь,  — заорал Скарви,  — а потом перестрелял бы остальных и свалил бы с этой чертовой планеты!
        Хэди посчитал это убедительным аргументом и малость успокоился.
        — Возникает другой вопрос,  — произнес он, отдышавшись.  — Каким образом ты бы это сделал, в смысле — покинул Креспу?
        — Я уже говорил об этом,  — ответил Скарви.  — Вскрыл бы корпус «Презренного» и вытащил челнок из его внутренностей. Из всего находящегося на борту флота хоть один корабль да уцелел. Я в этом уверен.
        — Это невозможно,  — вздохнул Хэди.  — Тут даже кран не поможет. Вытащить челнок из упавшего корабля? Нет, не получится.
        — В любом случае,  — подал голос Генри,  — надо сходить на место падения и осмотреть там все.
        — Там не на что смотреть,  — отмахнулся Хэди, представив дорогу туда и обратно,  — груда искореженного металла. Разве что оружие поискать. С другой стороны, зачем оно здесь? Сдать стволы всем и жить спокойно!
        Он снова направился к Скарви.
        — Все. Хватит!  — оборвал спор Хоэртон.  — Если не получится со связью, все равно придется тащиться на корабль, но все закончится тем, что, набрав себе пушек, вы просто перестреляете друг друга.
        — О чем я и говорил десятью минутами раньше,  — подытожил капитан «Презренного».  — Я за то, чтобы сходить к кораблю.
        Наконец коридор закончился. В конце него обнаружился еще один шлюз, распахнутый настежь, и некое подобие дезинфекционной камеры, естественно, тоже открытой. За ними располагался просторный зал, настолько просторный, что луч фонарика едва пробивался сквозь разряженный воздух к противоположной стене. Посреди зала на небольшом возвышении угадывалось какое-то странное сооружение. Кабели вдоль стен шли именно к нему, а последние десяток метров прямо по полу.
        — Эй!  — крикнул Хэди в пустоту, повинуясь какому-то непроизвольному импульсу при виде такого простора в надежде услышать эхо и совершенно забыв, что он в скафандре.
        — Ну и дела…  — сказал Генри вполголоса, вглядываясь в темноту.  — Сколько у нас горючки?
        Это был риторический вопрос. Он прекрасно был осведомлен о количестве топлива, так как сам заправлял бак.
        — Предлагаю запустить электростанцию и осмотреться.
        Скарви, не дожидаясь ответа, скинул с плеча лямку, за которую тащил генератор.
        Попыхтев над агрегатом с десяток минут, Броум наконец включил его, предварительно подсоединив лампы освещения, которые были развешены на стенах и под потолком. Зал наполнился тусклым светом, которого все равно было недостаточно, чтобы осветить всю площадь целиком.
        — Джейсон, ты куда?  — спросил Скарви, слегка боявшийся оставаться наедине с остальными.
        — Я сейчас,  — сказал он, направившись в центр зала словно загипнотизированный.
        В середине помещения стояла наполовину разрушенная, опутанная кабелями и проводами «арка из кости», точно такая же, что строится на военной базе Хьюго-Доран, только размерами поменьше. Инопланетное устройство, чертежи которого когда-то были найдены на Моссии.
        Хоэртон знал только одного человека, способного разобраться в письменах погибшей цивилизации. Этим человеком был генерал Амарго, имеющий непосредственное отношение к аварии, якобы произошедшей именно на этой шахте. Картину случившегося уже можно было представить при наличии богатого воображения и даже поверить в нее.
        Арка, которую строят на базе, далеко не первая. Понятно, почему Военный комитет не жалеет денег на строительство. Это значит, что первый эксперимент уже был произведен, хоть и имел ограниченный бюджет. После закрытия медной шахты Амарго построил «арку» здесь, которая очень смахивает на портал или ворота в другой мир. Вояки выпустили из нее тварей, истребивших половину персонала шахты. Сам генерал сгреб чертежи и файлы да был таков. Никакой аварии, разумеется, не было, просто Комитет сочинил эту историю, чтобы скрыть факты от масс. Поэтому рудник брошен в таком состоянии, и завалы нижних уровней не что иное, как попытка людей оградиться от опасности. Амарго не отходил от дел, его просто убрали из виду. Научившись на ошибках первого опыта, Военный комитет решил повторить эксперимент, но подготовиться к нему гораздо тщательнее.
        Пожиратель демонов? Хоэртон понял, что это за существо. В его снах медузы, или теперь их смело можно называть демонами, боялись Глоссума. Амарго, вычитав это в табличках моссов, решил использовать Пожирателя для контроля над выпущенными из портала тварями и пожертвовать еще сотней ничего не подозревающих людей.
        Версия казалась настолько убедительной, что Хоэртон принял ее как основную. Впрочем, он был недалек от истины.
        Все снова многократно усложнилось. История постепенно распутывается, а какие трудности ждут впереди, страшно представить.
        Куда делись демоны, выпущенные из портала,  — непонятно. Умерли от истощения и голода? Возможно. Труп наверху выглядел каким-то сморщенным. Этот демон был последним, он убил остальных и зачах сам, хотя выглядел не очень крупно по сравнению с теми, что снились Джейсону. Или нет? Может, он протянул дольше всех, так как был небольшим. Он протиснулся наверх через погрузочный модуль и другие просто не смогли его достать. Тогда должен существовать еще один — самый сильный, победивший в борьбе за выживание.
        Хоэртон вдруг вспомнил, тот странный звук, который они слышали, спускаясь сюда.
        «Проклятье! А если самый сильный демон еще здесь внизу, все еще жив и чертовски голоден?»
        — Что это за махина?  — услышал он голос Скарви сквозь собственные мысли.
        — Нужно уходить.
        — Как уходить? А как же реактор?
        — Мне казалось, что тебе плевать на реактор.
        — Я же говорил, что провода идут сюда, а не наоборот,  — произнес Хэди.
        Хоэртон развернулся и быстрыми шагами направился к генератору, по пути проверяя патроны в револьвере.
        — Все уходим, срочно!  — скомандовал он.  — Некогда объяснять.
        — В чем дело, Джейсон?  — спросил Хэди с недоумением в голосе.  — И что это за «некогда объяснять»?
        — Электростанцию бросьте! Идем, быстро!
        Они пошли к выходу. Хоэртон бегло осмотрел оборудование, на которое они не обратили внимания в темноте, когда входили на площадку. Все это он уже видел на Хьюго-Доран. Генерал воспроизводит там похожую картину. Вывозить все отсюда Висенте не рискнул и доставляет теперь на базу новые фрагменты «арки», найденные на Моссии. Выходит, таких устройств много.
        — Эй, смотрите,  — позвал Хэди.
        Хоэртон остановился у небольшого стола. На нем стояла точно такая же арка, только совсем крохотного размера, сантиметров пятьдесят в диаметре.
        — Похоже на макет,  — выразил свое мнение Скарви.
        — Нет. Не похоже,  — возразил Хоэртон.
        — Как не похоже? Смотри, все такое же, вот даже кабели, как это сказать, воспроизведены,  — упирался капитан, указывая на пучок проводов, тянувшихся от «макета».
        — Макет обычно делают из картона или других подручных средств, а не вырезают его из цельного куска материала. Это какая-то мобильная версия…
        Джейсон пытался разглядеть, из чего сделан артефакт. На вид действительно кость, на ощупь не определить, мешают перчатки.
        Вдруг они снова почувствовали вибрацию пространства, на этот раз более явную.
        — Все. Уходим,  — скомандовал Хоэртон.  — Быстро!
        Все последовали за ним, лишь капитан Скарви отставал метров на десять.
        — Держаться вместе!  — крикнул ему Джейсон.
        Стало казаться, что фонари светят тусклее, коридоры сузились и удлинились, вокруг стали мерещиться тени. Хоэртон прокручивал в голове возможные развития событий. Что он станет делать, если тварь существует и нападет спереди или сзади? Насколько она маневренна в замкнутом пространстве, на что реагирует, как ориентируется и за счет чего летает? Она ведь летает? По крайней мере, в его сне демоны летали.
        Люди выбрались из шахты тем же путем, что и попали туда. Рискуя жизнями, поднялись по накренившемуся шахтному лифту.
        Когда карабкались по лестнице внутри шахтного ствола, Джейсон чувствовал себя наиболее уязвимым, причем пугала не столько встреча с чудовищем, сколько отсутствие возможности помочь остальным в случае нападения.
        Наконец, они прошли сквозь воздушный шлюз, ведущий в администрацию. Внутри царила непринужденная обстановка. Кэнтон сидел в кресле перед компьютером, закинув ноги на стол, и слушал музыку, льющуюся из динамиков.
        Оценив прочность стеклянных стен, Хоэртон решил, что в административном блоке относительно безопасно. Только затем снял скафандр.
        — Как дела?  — спросил Кэнтон, опуская ноги на пол.  — Вы чего-то взволнованы. Или мне кажется?
        — Не кажется,  — нервно ответил Хэди.
        — А что такое?
        — Просто наш общепризнанный лидер Джейсон Хоэртон по какой-то только ему известной причине ломанулся обратно, словно за ним гонятся все демоны преисподней.
        — Лично я не признавал в вышеупомянутой личности никакого лидера,  — вставил реплику Скарви.
        — Заткнись!
        — Итак, Джейсон, пришло время объяснить нам причины недавнего бегства.
        — Согласна,  — добавила Джуд.
        — Хорошо,  — выдохнул Хоэртон, опускаясь на диванчик.  — Я видел уже подобное сооружение, как то, что мы нашли в шахте. Это моссианская конструкция, и точно такая же возводится сейчас вояками на одной из космических баз. Дальше только догадки…
        — Ну, так поделись…
        — Труп неизвестного существа имеет прямое отношение к упомянутому артефакту.
        — И жуткий контейнер, что ты вез в своем корабле, я так понимаю, тоже,  — добавил Скарви.
        — Точно.
        — Какой еще жуткий контейнер?  — спросил Хэди.
        — Аквариум к какой-то инопланетной дрянью…  — пояснил капитан «Презренного».  — Чертовски опасной, надо сказать. Причем опасность исходит на совершенно ином уровне, нежели мы все привыкли.
        — Это как еще?
        — А так, что тварь, будучи надежно запертой, может прикончить тебя, не покидая своей «клетки», или просто свести с ума, впрочем, по мне так это одно и то же.
        — Но здесь-то никого нет!  — воскликнула Джуд.
        — Откуда ты знаешь?
        — Просто не выходите за пределы шлюза,  — посоветовал Джейсон.  — Пока мы не будем в этом уверены.
        — А по мне так это простая паранойя,  — не унималась Джуд.  — Хоэртон где-то хапнул впечатлений, такое бывает с военными, теперь боится собственной тени…
        — Труп в коридоре принадлежит не очень большой особи,  — сказал Джейсон, проигнорировав реплику, брошенную в его адрес.  — Эти твари намного крупнее. С виду он кажется истощенным, и если принять тот факт, что он умер собственной смертью, а не был сожран своими более сильными товарищами, то можно либо предположить, что монстр существовал в единственном экземпляре, либо…
        — Чушь,  — подал голос Генри.  — Здесь военный объект. В одиночку эта тварь не смогла бы разогнать весь рудник…
        — Либо он просто был в недосягаемости для остальных участвующих в борьбе за выживание,  — закончил свою мысль Хоэртон.
        — Ты хочешь сказать, что победитель этой самой «борьбы за выживание» еще здесь?  — спросил Хэди.
        — Возможно. И если это так, то нам придется иметь дело с самым крупным и сильным экземпляром.
        — Но рудник закрыт больше десятка лет,  — проговорила Джуд.  — Даже самый сильный сдохнет от истощения за такой срок.
        — Я тут нашел кое-какие файлы,  — подал голос Кэнтон.  — Рудник и вправду закрыт двенадцать лет назад по причине несостоятельности в экономическом плане и сложности транспортировки сырья сквозь скопление обломков. Возможно, где-то нашли более богатое месторождение либо открыли относительно дешевый способ добычи, но речь не об этом. После закрытия военные стали использовать выработку как исследовательский объект и занимались этим достаточно долго. То есть что бы они тут не создали, оно вполне может пребывать в относительном здравии. Более конкретные выводы можно будет сделать после того, как вы растолкуете мне, что здесь происходит и о каких монстрах идет речь.
        — Джуд потом тебе расскажет,  — отмахнулся Скарви.
        Кэнтон в ответ пожал плечами, так до конца и не поняв, о какой опасности идет речь.
        — Этот мелкий пролез через погрузчик и поэтому выжил,  — начал рассуждать Генри.  — То есть остальные просто не могли его достать. Он помер с голодухи, тогда как сильнейший все это время убивал его сородичей и питался ими. Как, впрочем, и своими тоже. И если он еще жив, то мы, уронив шахтный лифт, открыли ему дорогу сюда.
        — Бред!  — воскликнула Джуд.  — Я не могу в это поверить.
        — Подожди, не пыхти,  — Хэди отодвинул ее в сторону.  — Почему ты сразу нам ничего не сказал?  — спросил он Хоэртона.
        — Я рассказал все, что знал.
        — Да ты даже сейчас половину утаил, как пить дать! Ты же видел этих существ раньше, мог бы сразу объяснить, мол, да, вояки притащили сюда осьминогов мутантов, и ходить в шахту опасно, потому как это хищники, мать их дери!
        — Черт возьми,  — протянул Скарви.  — Теперь нам точно хана.
        — Я знал, что здесь замешан Военный комитет, задницей чувствовал,  — ворчал Хэди.
        — Мы все знали,  — произнес Генри.  — И до сих пор не имеем никаких ответов, кроме собственных выводов и догадок. Кроме того, мы, похоже, отвлеклись от основной задачи, и будет лучше вернуться к вопросу о восстановлении связи или разработке запасного плана.
        — Сначала нужно обезопасить себя,  — проговорил Хэди.  — Оружие у нас есть, хоть и слабое. Есть горючее, есть немного кислорода, я имею в виду в качестве окислителя, а значит, есть огонь.
        — О чем вы вообще,  — схватилась за голову Джуд.  — Вы ведь не видели еще никакой твари, где гарантия, что она вообще существует.
        — Я что-то слышал, там, внизу,  — вспомнил Хэди.  — Не знаю, что это было…
        — Все слышали,  — согласился Скарви.  — Не ты один. Нужно выйти за пределы администрации и перекрыть вход в шахту, в смысле поставить на место лифт. На всякий случай.
        — Как мы это сделаем?
        — Не знаю, нужно посмотреть на месте.
        Повисла долгая пауза. Вряд ли кто-то из присутствующих разрабатывал в это время стратегию по спасению, скорее каждый пытался переварить свалившуюся на голову информацию и убедить себя, что все это полная ерунда и никакой угрозы, по крайней мере, со стороны инопланетных монстров не существует.
        Все это время освещение постепенно тускнело, так как кончалось топливо в генераторе, но никто этого не замечал в ходе разговора. Неожиданно свет в административном блоке стал гореть ярче.
        — Черт!  — Хоэртон встрепенулся.  — Где Броум?
        — Видимо, пошел в генераторную…
        В этот момент сработала шлюзовая камера, и в проеме появился Генри, окутанный клубами пара.
        Хоэртону готов был упрекнуть его в безответственности, но понимал, что сам допустил это, увлекшись спором и собственными мыслями.
        — Я добавил топлива в бак,  — произнес Броум, не дав возможности остальным даже рта открыть.  — Кстати, оно кончается. Уже пора подумать, как доставить его сюда от заправочной площадки.
        — Соединим все шланги от генератора и протянем до складов, там их тоже целая куча,  — предложил Скарви.
        — Все правильно, но тут есть еще одна проблема.  — Генри выдержал паузу, чтобы убедиться, что все внимание сосредоточено только на нем.  — Труп исчез.
        — Проклятье!  — выругалась Джуд.
        — Значит, Хоэртон был прав,  — добавил Хэди.
        — Зараза… Теперь остается надеяться, что монстр насытился и убрался обратно в свое подземелье.
        — Или выскочил на улицу, привлеченный светом, пробивающимся под воротами,  — предложила Джуд едва слышно.
        — Он бы не пролез туда,  — сказал Хэди.  — Да и света там не шибко, чтобы привлечь чье-то внимание. Он где-то здесь, возле администрации.
        — Нужно погасить свет,  — сказала Джуд,  — и сидеть тихо.
        — Глаз у него я не видел, но сидеть тихо не помешает.
        Снова все замолчали. Шанс выбраться домой еще был, но сперва предстояло избавиться от незваного гостя, теперь уже вполне реального. Хоэртон отчаянно пытался придумать какой-нибудь план, но от усталости голова не соображала. Он все же надеялся, что остальные заняты тем же. Пока было тихо, и монстр никак не проявлял себя. Хоэртон даже стал подумывать, что за пределами комплекса никого нет. Просто разыгралось воображение. Тогда кто забрал труп? Может, кто-то играет с ними, Скарви например. Хотя капитан все время находился в поле зрения. Пока они были в шахте, здесь оставался только Кэнтон. Он мог что-нибудь подстроить, но для чего? Нет. «Арка», найденная внизу, говорила о многом. Демон где-то здесь.
        — Эй!  — вдруг произнес Кэнтон шепотом.  — Идите сюда, только тихо.
        — Что там?  — спросил Броум вполголоса.
        — Я вижу его.
        — Где?
        — Вон там, под потолком.  — Кэнтон ткнул пальцем в стекло.
        — Ни хрена не видно.
        Хоэртон тоже ничего не мог разглядеть.
        — Черт, посмотрите на дальние светильники?
        — Ну.
        — Они примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. Вон он, между третьим и четвертым, если считать от ворот.
        — Боже!  — выдохнула Джуд.  — Какой здоровый.
        Джейсон наконец заметил монстра — черная тень похожая на осьминога, подвешенного под перекрытием и растопырившего щупальца в разные стороны.
        — Что он делает?  — спросил Броум.
        — Не знаю. Прислушивается, наверное. Похоже, он чувствует, что, кроме него, здесь есть кто-то еще.
        — Он сможет пробить стекло?
        — Понятия не имею, но труп казался мягким, хоть и был застывшим как ледышка.
        — Плотность не имеет значения, главное, скорость удара.
        — Как он держится в воздухе? У него вроде нет крыльев.
        — Да и воздуха там тоже нет. Почти…
        — Джейсон, есть план?
        — Нет,  — ответил Хоэртон не в силах оторвать глаз от чудовища.
        — Предлагаю выбраться на улицу и закрыть ворота,  — произнесла Джуд.  — Тварь не сможет протиснуться за нами.
        — И что мы, по-твоему, будем там делать?  — спросил Броум.  — Вот если выбраться и открыть ворота пошире, а потом выманить монстра наружу. Тогда можно будет спокойно установить связь и ждать помощи.
        — А если связь не удастся установить? Что тогда? Да и вообще, накопители мы не нашли. Нет накопителей, нет энергии, нет связи. Проход к реактору завален,  — проговорил Хэди.  — И стоит ли задействовать узел связи? Единственные частоты, что нам известны это база Хьюго… как его?
        — Доран,  — подсказал Джейсон.
        — Точно. Единственные, кто могут за на нами прилететь,  — это коллеги Хоэртона, которые попросту устранят нас как свидетелей.
        — Либо вообще не прилетят.
        — Прилетят, если ты скажешь им о том контейнере,  — добавил Скарви.
        — Может, тварь замерзнет на холоде,  — предположила Джуд.
        — Если эта штука обходится без кислорода, то и холод ей, наверное, нипочем.
        — Кислород в этой атмосфере есть, правда, очень мало,  — сказал Броум неизвестно для кого.
        — Без оружия никто не выходит,  — приказал Хоэртон.
        — Его как бы и нет,  — выдавил Хэди.
        — Я покажу, где есть, но сначала хочу знать, у кого ствол, под дулом которого вели сюда капитана «Презренного».
        Джейсон заметил, что люди верят его слову и даже готовы доверить ему собственные жизни. Это добавляло проблем, связанных с ответственностью,  — моральных проблем. Но, с другой стороны, к принятию хоть каких-то решений здесь были способны очень немногие, и дабы избежать ненужных конфликтов, Хоэртон должен был знать, кто вооружен, а кто нет. Вот, например, Хэди он не доверил бы пушку. Проще было запереть его внутри администрации пока идут подготовки, нежели рисковать всеми остальными.
        — Так каков план, Джейсон?  — спросил Скарви.
        — Плана нет. Пока нет. Нужно все обдумать. Для начала не шуметь и не выходить за пределы блока.
        — А если надо подлить топлива в генератор?  — спросил Броум.
        — С моего разрешения.
        — Как скажешь.
        Подошла Джуд и положила пистолет на стол.
        — Вот,  — сказала она.
        — Собери всех в серверной через час,  — попросил Хоэртон уставшим голосом.
        — Хорошо.
        — Пистолет пусть останется у тебя.


        — Монстр довольно-таки крупный,  — произнес Броум первым.
        — Да, с пистолетом против такого не попрешь,  — добавила Джуд.
        — Надо заманить его куда-нибудь и запереть,  — предложил Хэди.
        — Куда?
        — Не знаю, в плавильню, например, там крепкие ворота. Да и нам туда ходить не зачем. Закроем чудика внутри, и можно смело воплощать планы по спасению в жизнь.
        — Откуда ты знаешь, что здесь есть плавильня?
        — Это же рудник. На всех рудниках есть плавильни. Проще вывозить металл с планеты в слитках, нежели рудой,  — объяснил Броум.  — А у всех плавилен крепкие массивные ворота,  — добавил он, предвидя следующий вопрос.
        — И кто же будет приманкой?  — поинтересовался Кэнтон.
        — Я думаю, это очевидно,  — не упустил шанса Хэди.  — Капитан Скарви.
        — Пошел к черту,  — отмахнулся Джон, присаживаясь на диванчик.  — За мою голову назначен выкуп. Если хотите получить денежки, то обеспечьте мне безопасность.
        — Я думаю,  — продолжил Хэди,  — нужно открыть плавильню и просто подождать, когда монстр залетит туда.
        — И сколько, по-твоему, нам придется ждать?
        — Ну, кинуть туда жратвы какой-нибудь,  — не унимался он.  — Кусок мяса, например. Выкуп-то назначен только за голову, о теле речи не было. А что, есть идеи получше?
        — Тварь сожрет тебя, пока ты это тело туда нести будешь,  — сказал Кэнтон с кресла.
        Хоэртон думал, отчаянно ища выход, убеждая себя, что он все равно найдется. Судьба опять подкинула ему препятствие. Будучи в плену у пиратов, он считал свое положение скверным, но по сравнению с тем, что происходит сейчас, то было цветочками.
        — На самом деле,  — произнес он,  — идея хорошая. В любом случае, кроме как изолировать тварь в каком-нибудь из отсеков, мы больше ничего сделать не сможем.
        — Я о чем и говорю,  — подхватил Хэди.
        — Только жертвовать мы никем не будем…
        — Да это шутка была…
        — Чудище все еще там?  — спросил Хоэртон у Скарви.
        — Ага,  — ответил тот, не отрывая взгляда от окна.
        — Я и Джон выйдем через душевые,  — продолжи Джейсон.  — Направимся в комплекс, осмотрим мастерские.
        — Почему опять я?  — возмутился Скарви.
        — Потому что тебя не жалко,  — вставил реплику Хэди.
        — Без вопросов,  — отрезал Хоэртон.  — Поищем место, где можно будет запереть монстра.
        — Если он полетит за вами?  — спросил Броум.
        — Тогда вы отвлечете его внимание.
        — Как?
        — Пошумите, например.
        — Ладно. Что потом?
        — Потом посмотрим.
        — Стоп. Стоп. Стоп,  — возразил Кэнтон, вставая с кресла.  — Ты не можешь взять вот так, без определенного плана действий, уйти неизвестно куда, прихватив с собой стволы. Что будет с остальными, если вы не вернетесь?
        — Я скажу, где есть тайник с оружием.
        — Тогда оставь капитана нам,  — потребовала Джуд.
        — Согласен,  — отозвался Скарви.
        — Херня,  — возразил Кэнтон.  — У меня другой план. Гораздо лучше и эффективнее вашего.
        — Валяй, выкладывай,  — произнесла Джуд, присаживаясь на край стола.
        — План таков,  — начал он.  — Мы судим капитана прямо здесь. Приговор известен. Затем запихиваем в его внутренности баллон с топливом и баллон с окислителем. Кстати, как предлагалось ранее, голову оставляем себе, в качестве доказательства, для получения вознаграждения. Потом малыш Броум подводит к окислителю провода от генератора. Ты ведь разбираешься во всех этих делах, Генри? В момент, когда монстр начинает поедать несчастного капитана, мы закорачиваем цепь. Ба-бах! Нет монстра.
        — План хороший, хоть и жестокий,  — сказал Хоэртон.  — Сможешь все сделать сам?
        — Э… В смысле?
        — Привести приговор в исполнение.
        — Убить капитана? Нет уж. Ты у нас военный, тебе не привыкать стрелять в людей, а я простой компьютерщик…
        — Ты?  — спросил Хоэртон у Хэди.
        Тот поднял руки вверх вместо ответа.
        — Джуд?
        — Нет.
        О Броуме речи вообще не шло. Хоэртон даже спрашивать не стал.
        — Вопрос с приманкой исчерпан?
        Все молчали, опустив глаза в пол. Даже Скарви затих, перестав возводить себя в ранг неприкасаемых.
        — Итак,  — продолжил Джон.  — Пока мы ходим, еще раз все тщательно обыщите в пределах администрации, может, найдете что полезное. Какие-нибудь средства местной связи, рации, коммуникаторы… Все это нам понадобится в дальнейшем. Ящик с оружием в отсеке четыре под кушеткой. Не перестреляйте друг друга…
        Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуком застежек надеваемого Хоэртоном скафандра. Скарви тоже стал собираться. Вопрос «Почему опять я?» больше не волновал его.
        — Постарайся не шуметь,  — сказал Хоэртон капитану.
        — Звук не распространяется в безвоздушном пространстве,  — сумничал Скарви.
        — Здесь есть воздух, пусть жидкий, не пригодный для дыхания, но как среда для распространения звука вполне приемлемый.
        — Хорошо, я постараюсь.
        Они прошли через шлюзовую камеру и оказались в узком коридорчике, ведущем к ремонтным мастерским.
        — Может, тварь ориентируется по тепловому излучению, или при помощи радиоволн, ну или как летучая мышь, например,  — предположил капитан.
        — Может быть,  — отозвался Хоэртон.  — А может, всеми способами сразу.
        Коридор выходил в большой зал. Основные ворота были закрыты. Во время первых разведок приходилось пролезать через транспортер по узкому мостику для обслуживания. Этим же путем воспользовались и сейчас.
        — Погаси фонарь,  — приказал Джейсон, выключая свой.
        Он осторожно выглянул из-за двери. Потолочные лампы горели очень тускло, в их свете ни черта не было видно уже буквально через несколько метров.
        — Двигаемся к транспортеру,  — позвал он Скарви.  — На ленту не лезь, иди к мостику.
        Мостик был огорожен от погрузочной площадки толстым стеклом, служащим для наблюдения за работой.
        — Ладно, как скажешь.
        — Вообще старайся избегать открытых пространств.
        — Угу.
        Вдруг со стороны основных ворот промелькнула тень.
        — Стой,  — сказал Джейсон вполголоса.  — Не шевелись.
        Они замерли. Монстр, совершенно бесшумно, «выплыл» на средину зала и остановился, растопырив щупальца в разные стороны. В тусклом свете ламп он выглядел особенно зловеще. Боковым зрением Хоэртон мог видеть, что до узкого прохода к мостику всего несколько метров. Можно успеть добежать, если не замешкаться по пути и не споткнуться. Монстр, похоже, их не заметил, пока они не двигались, но и уходить тоже не собирался. Дело, конечно, рисковое, но выбора похоже нет.
        — Бежим!  — крикнул Хоэртон, рванув к двери транспортерного блока и утаскивая за собой Скарви.
        Тот, неудачно развернувшись, запутался в собственных ногах и споткнулся, правда, сумел не упасть. Демон, оттолкнувшись щупальцами от пространства, устремился за ними, но не успел. Он не врезался в двери и не стал клацать зубами в воздухе в безнадежной попытке протиснуться внутрь и дотянуться до кого-нибудь, как того следовало ожидать. Вместо этого, поняв, что не проходит в проем, он просто плавно отвернул в сторону.
        Проскочив на мостик, Хоэртон и Скарви остановились. Капитан «Презренного» все-таки растянулся на полу. Теперь от чудовища их отделяло толстое грязное обзорное стекло.
        Демон в это время парил над лентой транспортера, выписывая круги. Его щупальца свободно развевались позади. В некоторые моменты он напоминал голову медузы Горгоны, только в более кошмарном ее проявлении. Заметив людей по ту сторону перегородки, он попробовал стекло на прочность, слегка ударив его своим боком.
        — Ведет себя спокойно,  — произнес Хоэртон, наблюдая за монстром.  — Сытый, что ли?
        — Конечно, сытый,  — отозвался Скарви, стуча зубами.  — Недавно сожрал труп своего собрата. Как он летает, мне интересно? Будто плавает, как каракатица какая или кальмар. Для него что, силы притяжения не действуют?
        — Кстати, реактор еще работает,  — поделился Джейсон догадкой.
        — Откуда такие выводы?
        — Притяжение. Ты же сам сказал. Что-то поддерживает приемлемую силу тяжести в комплексе. Не иначе как генератор поля, расположенный где-то на самых нижних уровнях. Уверен, что запитан он не от местной атмосферы.
        Они прошли в ремонтный блок. Транспортерная лента вела в склады, а через дверь, отгораживающую мостик от основного тоннеля демону было не пролезть. Так что чудовищу потребуется какое-то время, чтобы найти обходной путь в мастерские. То, что он не отстанет от своих потенциальных жертв, было очевидным. Но пока преимущество оставалось на стороне людей, пренебрегать им было нельзя, поэтому они торопились.
        — Мы уже у плавилен?  — спросил капитан, все еще не избавившийся от дрожи в голосе.
        — Похоже, да,  — ответил Хоэртон.  — Смотри внимательно, примечай все, что нам может пригодиться.
        — Я даже не в курсе, что мы ищем.
        — Какое-нибудь тупиковое помещение с широкими воротами и дополнительным, обязательно узким выходом через транспортер или люк, можно шлюз, чтобы можно было заманить монстра внутрь и закрыть его там.
        — А люк-то зачем?  — недоумевал Скарви.
        — Чтобы самим выбраться,  — фыркнул Джейсон.
        — А, теперь понял. Эта затея может стоить нам жизней.
        — Все, что нам действительно угрожает, так это лишняя трата времени, с каждой секундой которого утекает тепло из наших скафандров, кончается кислород в баллонах и сгорает топливо в баках генераторов.
        — И уходит здравый смысл из голов наших компаньонов, если можно их так назвать,  — добавил капитан.  — Знаешь, Хоэртон, а чудик не так прост, как кажется, и вряд ли он купится на подобную уловку.
        — Купится, не переживай…
        — Все-таки интересно, как он двигается в пространстве?
        — Не забивай голову…
        — А метаболизм так вообще не понятен. Для существования при таком холоде нужно громадное количество энергии. Как он прожил здесь без жратвы и не замерз?
        — Я не хочу вдаться в физиологию этих тварей. Лучше думай о том, как избавиться от монстра.
        Они дошли до очередной подстанции. После нее свет уже не горел. Пришлось вновь включать фонари.
        — Смотри в оба,  — сказал Джейсон.  — В темноте у слепого монстра колоссальное преимущество.
        — Даже не представляю наших действий в случае встречи с ним.
        — Не думай об этом. Наша цель на данный момент — добраться до печей, если не найдем по пути чего-нибудь более подходящего.
        — Ты знаешь, где они находится?
        — Нет, но примерно представляю, в каком районе искать.
        Какое-то время они шли молча, тщательно осматривая каждый отсек, в который им предстояло войти, и обшаривая лучами фонарей каждый угол.
        — Послушай, Джейсон,  — вдруг сказал капитан «Презренного».  — Мы можем договориться с тобой. У меня есть план, как выбраться отсюда, но мне понадобится твоя помощь.
        — Могу помочь тебе отправиться на тот свет прямо сейчас, хотя сомневаюсь, что ты заслуживаешь этого.
        — Чего-то я не пойму,  — вспылил Скарви,  — то ты заступаешься за меня, то предлагаешь отправить на тот свет. У тебя тоже мозги замерзают постепенно?
        — Я не заступался за тебя. Просто не хочу никакого самосуда. Предпочитаю, чтобы тебя судили в соответствии с законом. Но если вдруг случайно пришлепнут здесь или, учитывая обстоятельства, сожрут, хуже от этого не будет никому. Поэтому можешь считать, что мне все равно и договориться со мной не получится.
        Джон Скарви молча проглотил эту реплику. Возможно, он слышал подобное в свой адрес не в первый раз.
        — Хорошо. Тогда давай заключим сделку,  — предложил он.  — Я знаю корабль как свои пять пальцев. Я найду работоспособный челнок в кратчайший срок, и мы слиняем отсюда.
        — Что с остальными?
        — В расход.
        — Ты монстр, капитан.
        — Согласен.
        — Что же мешает взять с собой всех?  — поинтересовался Джейсон.
        — Они же сдадут меня. Только не надо снова заводить песню о том, что я этого заслуживаю. Я просто защищаю свои интересы, равно как и ты свои.
        — У меня нет интересов, кроме спасения себя и всех остальных.
        — У тебя что-то с головой, Хоэртон. Военный аппарат основательно промыл тебе мозги. Ты чересчур правильный, слишком храбрый и чертовски прямолинейный. Как ты вообще выживаешь при подобных характеристиках?
        Джейсон задумался. Он давно понял, что изменился, причем кардинально. Что-то перевернуло его жизнь и направило по странному, но кажущемуся правильным пути. Он не чувствовал страха, был лишен сомнений и двигался только вперед. Нет, это не военный аппарат «промыл» ему мозги. Глоссум встряхнул его разум, позволив самому важному опуститься на дно, а всей незначительной ерунде всплыть на поверхность. Сейчас у Хоэртона был полный порядок в голове и в чувствах. Зерна были отделены от плевел и рассортированы по размеру и качеству.
        — Как ты вытащишь челнок из корабля?  — спросил он, решив, что только таким способом сможет отвлечь внимание Скарви от себя.
        — Можно рвануть обшивку, черт дери! Разве я не говорил об этом? На «Презренном» полно боеприпасов, и они не детонировали ни во время обстрела, ни в момент падения. Затем вывести челнок с помощью ручной лебедки, каковые имеются на каждом из них. Или просто вылететь, запустив двигатели.
        — На твоем корабле все шлюзы закрыты, как ты доберешься до взрывчатки?
        — Сказал же, что знаю свой корабль. Там навалом вентиляционных и ремонтных ходов, и я пока еще помню, какой куда ведет.
        — Даже если я не стану тебе помогать, информации уже достаточно, чтобы вернуться на упавший корабль и заняться поисками. Так что рано или поздно челнок все равно найдется, с тобой или без тебя.
        — Дьявол! Я же сказал: предлагаю тебе сделку. Я заплачу тебе сколько потребуется. Только назови цену.
        — Какова тогда моя роль?  — недоумевал Хоэртон.
        Скарви задумался на минуту.
        — Та самая…
        — Избавиться от остальных? Убить их или просто сбежать с тобой, оставив их погибать?
        — Мне все равно. Просто я не хочу больше встречаться с этими людьми.
        — Предлагаю рассмотреть тебе такой вариант,  — вздохнул Хоэртон.  — Мы выбираемся с этой планеты при помощи твоих сведений, а я до тех пор не даю остальным возможности тебя замочить.
        — Да кто меня замочит? Ты же сам все видел. Убить человека не так-то просто, особенно если ты никогда этого не делал. Я и так в безопасности, пока у всех нервы спокойны.
        — Придет время, когда этот предел будет пройден.
        — Мы выберемся до этого момента, я уверен.
        — Выходит, тебе ничего не угрожает, и в сделке нет необходимости.
        — Да пойми ты…
        — Я понимаю,  — перебил Джейсон.  — Тебе не хочется отвечать по закону, а эти люди так или иначе заставят тебя это сделать. И я их поддержу.
        — Ты безнадежен, Хоэртон…
        — А ты не пробовал откупиться от всех?
        — Ладно, хрен с ним. Не хочу больше это обсуждать. Считай, что я тебе ничего не предлагал. Но ты присмотришь за мной, если что…
        — А ты поможешь мне забрать груз,  — закончил Джейсон.
        — Груз? В нашем положении ты еще думаешь о грузе?
        — Я выполняю задание Военного комитета, и что бы там ни творилось на Хьюго-Доран, мне нужно закрыть этот пункт, дабы избежать всех проблем, связанных с невыполнением задания.
        — Боишься за свою карьеру?
        — Пытаюсь ее завершить,  — ответил Хоэртон.  — Расследование пропажи груза затянет этот процесс. А теперь вернемся к делу.
        — Вообще не понимаю, какого хрена мы связались с этим осьминогом,  — возмутился Скарви.  — Можно сходить к месту крушения, набрать стволов и подстрелить этого урода. Либо вообще закрыть его в комплексе.
        — Это рискованно. А вдруг этот урод пойдет за нами?  — спросил Хоэртон.  — Здесь нам хотя бы есть где спрятаться. Если мы сунемся на корабль, тварь перебьет всех по дороге.
        — Монстр не пролезет под воротами.
        — Ты уверен?
        — Так сказала Джуд.
        — Тогда решай, что будет безопаснее: изолировать его сейчас либо скакать в скафандрах при низкой гравитации до корабля и надеяться, что девка была права.
        Скарви не ответил.
        Они добрались до плавильни. Отсек отгораживался от остального комплекса тяжелыми воротами, как и говорил Броум, поднимающимися при помощи лебедок. Створка была приподнята, так что под ней можно было спокойно пройти. Внутри находились несколько печей, расположенных вдоль стен, система желобов и массивная кран-балка, подвешенная к потолку. Над всем этим нависала кабина пультовой. Ворота приводились в движение при вращении штурвала ручного механизма (если отсутствовала электроэнергия), примерно такого же, как и при входе в шахту. Над печами виднелись ковши транспортеров, при помощи которых производилась загрузка руды. Судя по всему, транспортеры имели свое начало за пределами плавильни, и при желании через них можно было выбраться наружу. Место просто идеальное для ловушки. Нужно только все тщательно спланировать и подготовить ворота к быстрому закрытию. Для этого надо разобраться в системе привода, чтобы в нужный момент исключить нужное звено и уронить створки, потому как на закрытие вручную уйдет уйма времени, и демон успеет выскочить.
        — Нужно привести сюда Генри,  — сказал Хоэртон.
        — У тебя уже есть план?
        — Да. Заманим монстра в этот зал и закроем ворота, как и предлагал Хэди.
        — Кто будет приманкой?  — поинтересовался капитан «Презренного».
        — Я все сделаю сам.
        Такого ответа капитан не ожидал.
        — Сам? А если он схавает тебя?
        — Не схавает. Даже если и так, то тебе-то какое до этого дело?
        — Никакого,  — ответил Скарви.
        — Вот и решение всех вопросов. Заплатишь выжившим за свою свободу и забудешь все, как дурной сон. Только сумма откупа должна быть выше назначенного вознаграждения. Полагаю, ты понимаешь это.
        — А каково вознаграждение?  — поинтересовался капитан.
        — Понятия не имею,  — ответил Хоэртон.  — Кстати, тут надо быть аккуратнее. Получив деньги от тебя, люди захотят поиметь еще одну кругленькую сумму в качестве награды.
        — Все. Закончили. Я не хочу об этом говорить,  — отрезал Скарви.
        — Как скажешь, но я буду настаивать на правосудии. Мне твои деньги не нужны, как, впрочем, и деньги государства.
        Хоэртон осмотрел весь цех, убедился, что транспортеры идут наружу и что сможет через них выбраться. Если демон попадется, то кроме как через ворота обратной дороги для него не будет.
        — Все,  — подытожил он, закончив разведку.  — Возвращаемся за Генри. Он должен разобраться с механизмом. Черт…
        — Что такое?
        — Тихо! Он здесь.
        — Как здесь? Я ничего не вижу.
        — Тихо!
        Джейсон затащил капитана в узкое пространство между печами. В этот момент демон вплыл в цех под воротами. Сделав круг, он ткнулся головой в то место, где прятались Хоэртон и Скарви. Потом просунул щупальца и попытался дотянуться до своих жертв. Все это он проделал медленно. Как будто понимал, что беглецы вне досягаемости, но в то же время никуда уже не денутся.
        — Он видит нас,  — прошептал Скарви.  — В смысле он знает, что мы здесь.
        — Лезь под печь,  — приказал Хоэртон.  — Найдешь путь к воротам, только не высовывайся на открытое пространство.
        — Знаю.
        — Когда доберешься до ворот, начнешь их закрывать. На это уйдет время. Я отвлеку монстра. Здесь большое расстояние, связь наверняка не достанет, поэтому следи за моим фонарем, если я стану часто мигать, значит, тварь потеряла ко мне интерес и пошла к тебе, прячься.
        — Дерьмовая идея,  — произнес Скарви.
        — Закроешь ворота до такой степени, чтобы можно было пролезть самому, потом выбирайся, монстр за тобой не протиснется. Я вылезу через погрузчик.
        — Как ты будешь его отвлекать?
        — Лезь под печь! Я разберусь сам.
        Скарви лег на живот и пополз. Демон, заметив, что добыча уходит, переключил все внимание на капитана. Он попытался протиснуться следом, затем просунул щупальца под днище агрегата и начал энергично шарить там. Скарви забился в угол и притих. В динамик шлема Хоэртон слышал, как тот прерывисто дышит и чертыхается шепотом. Лишь бы Джон не струсил и не впал в ступор.
        — Ползи! Он тебя не достанет,  — подбадривал капитана Хоэртон.
        — Отвлекай его, черт дери!  — кряхтел Скарви.
        Монстр ухватил щупальцем какую-то трубу и вырвал ее. Затем начал издавать странные вибрирующие импульсы, которые ощущались всем телом и создавали помехи в радиосвязи.
        Хоэртон вылез из укрытия и попытался перебежать к печи, стоящей на другой стороне цеха. Чудовище резко развернулось и кинулось в погоню, швырнув в жертву трубой. Железяка срикошетила от пола и, выбив сноп искр, улетела вглубь цеха. Джейсон решил не рисковать и вернулся в прежнее укрытие. Демон попытался пролезть за ним. Если раньше все его движения были плавными и даже грациозными, то теперь он стал быстр и резок, ярость, исходящая от него, чувствовалась физически. Наконец тварь снова переключилась на капитана, который уже вылез из-под печи и устремился к воротам. Монстр настиг его за секунду. Скарви, заметив приближающегося хищника, на полном ходу ухватился за балку перекрытия и сделал резкий поворот, использовав силу инерции.
        «Молодец, Джон»,  — мысленно похвалил Хоэртон.
        Демон промахнулся и пропал из виду. Скарви вернулся и снова пролез в пространство под печью.
        — Дьявол, Хоэртон! Монстр чуть не сцапал меня,  — хрипел он.  — Ты там уснул совсем?
        — Тварь не глупа,  — ответил он.  — Я не знаю, как привлечь его внимание. Кстати, куда он делся?
        — Ушел вверх, кажется.
        Наступила тишина. Хоэртон подался вперед, обшаривая цех лучом фонаря в попытке отыскать демона. Тварь решила использовать другую тактику, она спряталась, ожидая, что кто-нибудь выйдет из укрытия самостоятельно. Джейсон заметил небольшой тягач посреди цеха и рванул к нему. Демон тут же напал.
        — К воротам!  — крикнул Хоэртон, в надежде, что Скарви не струсит.
        Монстр ударил машину головой и опрокинул ее. Хоэртон снова оказался незащищенным. Пока чудовище разворачивалось, Джейсон спрятался за тягачом. Тварь устремилась за ним, обходя механизм по кругу. Хоэртон старался занимать такое положение, чтобы машина все время находилась между ним и демоном. Чудовище пыталось схватить свою жертву щупальцами, двигая опрокинутый тягач головой. Машина елозила по полу, летели искры, сыпались стекла. Демон прижимал Хоэртона к стене. Делал он это осознанно или нет, было не понятно.
        В какой-то момент Джейсон заметил позади себя мостки, огороженные сеткой и ведущие к пультовой. Выбрав момент, он бросился к ним, настолько быстро, насколько позволял скафандр. Демон попытался сунуться следом, но не смог протиснуться под сеткой. Задержавшись на несколько секунд, он дал Хоэртону небольшое преимущество. Джейсон побежал по ступенькам к пультовой. Тварь дала задний ход, выворотив целый лестничный пролет, и устремилась за своей жертвой по верху, срывая и сминая ограждения в приступе ярости.
        Пультовая имела стеклянные стены для лучшего обзора. Хоэртон понимал, что в качестве укрытия такое помещение использовать бессмысленно, но бежать больше было попросту некуда. Если проскочить сквозь пультовую и выйти с противоположной стороны, то можно будет немного отдышаться, спрятавшись за станцией управления гидравликой. Демон попросту не протиснется между трубами.
        Когда чудовище пробило стеклянную стену пультовой. Хоэртон успел среагировать и нырнул на пол. По инерции он проехал на животе до противоположной двери под градом стеклянных осколков, открыв створку головой, благо та оказалась не запертой, и вывалившись на железные мостки, ведущие к гидравлической станции. Он успел подняться на ноги и заскочить в узкий коридорчик, внешняя стена которого представляла собой систему труб, клапанов и вентилей, прежде чем монстр смог до него дотянуться. Коридор для чудовища был слишком узким. Поняв, что свою добычу просто так оттуда не выковырять, демон ринулся наперерез и перегородил Джейсону дорогу, просунув пару щупалец в пространство между трубами, а остальными начал выдергивать тонкие трубки, идущие из пола в потолок и ограждающие его от жертвы.
        Хоэртон остановился, еще пара минут, и монстр доберется до него. Тут он обратил внимание, что сквозь треск помех в динамиках шлема, он слышит голос капитана Скарви. Что он говорил, разобрать было невозможно. Джейсон посмотрел в сторону выхода. Капитан отчаянно махал ему фонарем. Хоэртон пригляделся: фонарь мелькал в узкой щели под воротами, значит, Скарви все-таки удалось их закрыть. Пришло время выбираться.
        Из очередной вырванной трубы под давлением ударила струя жидкости грязного цвета. Монстр шарахнулся в сторону. Воспользовавшись моментом, Джейсон проскочил дальше по коридору, который заканчивался лестницей, ведущей вниз, к охладительной площадке. Демон кинулся наперерез, но Хоэртон не стал пользоваться лестницей, а прыгнул прямо с разбегу на транспортерную ленту, перемахнув через перила. Тварь попыталась перехватить его в воздухе, но немного не успела, просто толкнув Хоэртона головой. Джейсон перевернулся и, не долетев до транспортера, упал на верхнюю часть одной из печей, больно ударившись спиной и сбив дыхание.
        Отлеживаться времени не было. Он вскочил на ноги и, стараясь не упасть внутрь печи, побежал к транспортеру. Демон на какое-то время пропал из виду. Хоэртон даже не пытался его искать. Вскарабкавшись по одному из ковшей на ленту, он направился к выходу в погрузочный блок, надеясь, что сможет через него протиснуться.
        Транспортер проходил внутри трубы метрового диаметра, и Хоэртон, оказавшись внутри нее, почувствовал себя в относительной безопасности. Но чудище появилось вновь и, успев просунуть щупальце, ухватило Джейсона за ногу. Хоэртон вцепился в ковш. Ткань герметичного костюма затрещала. Если даже материал выдержит и не позволит воздуху выйти из скафандра, то подобные воздействия запросто могут нарушить теплоизоляцию и обогрев костюма, тогда Хоэртон замерзнет, не успев добраться до административного комплекса. Сопротивляться было бесполезно, и Джейсон отпустил ковш. Демон выдернул его из трубы, но тут же схлопотал несколько пуль из револьвера, который Хоэртон успел выхватить из кармана. Оружие было достаточно мощным и обладало чудовищной отдачей. Из подобной пушки можно прострелить корпус корабля, и монстр не мог не ощутить ее убойной силы. Выпустив свою жертву, он начал выписывать мертвые петли, издавая все те же вибрирующие колебания не то от боли, не то от ярости. Хоэртон пополз обратно в трубу. Удалившись от края на достаточное расстояние, он позволил себе оглянуться.
        Темно, ничего не видно.
        Вдруг он почувствовал, что транспортер движется. Демон тащил ленту за ковш с такой силой, что не работавший столько лет редуктор начал проворачиваться. Хоэртон скатился на пол трубы, прижался к стене, когда очередной ковш проезжал мимо него. И тут лента лопнула. В приступе безумной ярости тварь выдернула ее из трубы, вместе с ковшами, каким-то чудом не зацепив Джейсона.
        Хоэртон пополз быстрее, разгребая куски руды, чтобы освободить себе дорогу. Монстр тем временем, цепляясь, за теперь уже голые транспортерные направляющие, протискивался следом. Ему уже не мешали ковши и кучи наваленных на ленту камней.
        Джейсон успел добраться до выхода, пролезть под ситами и уже по обслуживающей лестнице через люк выбраться наружу за пределы плавильни, поблагодарив бога за то, что люк оказался открытым. Закрыв крышку, он вставил в петли кусок металлического прута, валявшегося неподалеку, чтобы застопорить их. Если у монстра хватит мозгов вытащить из трубы сита и остатки транспортера, то люк не станет для него преградой. Но Хоэртон надеялся, что до этого не дойдет. Выбравшись из погрузочного отсека, он отправился на поиски капитана Скарви.


        — Черт, Хоэртон,  — воскликнул тот при встрече,  — я думал, тебе крышка!
        — Думал или надеялся?  — попытался пошутить Джейсон.
        — Иди ты,  — отмахнулся Скарви, вглядываясь в лицо Хоэртона.
        — Что не так?
        — У тебя шлем расколот.
        Джейсон сфокусировал зрение на стекле, которое пересекала сверху вниз внушительная трещина. Показания датчиков не выводились, видимо, были нарушены какие-то связи. Хоэртон прислушался к собственным ощущениям: в висках стучит, пульс учащенный, но все это следствие недавней схватки. Утечки воздуха вроде нет, либо она незначительна. Но поторопиться с возвращением в администрацию не помешает. Он добавил давления, на всякий случай.
        — Шевелись, Джон,  — сказал Хоэртон, прибавляя шаг.
        — Что, трещина стала пропускать?  — спросил он.
        — Не знаю, показания датчиков не выводятся, но мне кажется, что я чувствую запах аммиака.
        — Кажется? Это самовнушение, точно тебе говорю. Кстати, ты уверен, что тварь не выберется?
        — Если ума хватит, то выберется.
        Они вошли в административный блок. Внутри шлюзовой камеры Хоэртон снял шлем, мгновенно почувствовав головокружение от избытка кислорода,  — все-таки герметичность стекла была нарушена.
        Первой их заметила Джуд.
        — Что стряслось, парни?
        Взгляд у нее был озадаченный. Оно и неудивительно, Хоэртон выглядел изрядно потрепанным.
        — Монстр напал на вас?
        — Мы заперли его,  — похвастался Скарви.  — В плавильне.
        — Где Броум?  — спросил Хоэртон.
        — Я здесь,  — отозвался Генри из-за спины.
        Хоэртон обернулся.
        — Скиммер, который нашли не так давно, использует кислород, насколько я понимаю,  — сказал он.  — Что, если вместо него накачать корабельного окислителя?
        — Прогорят клапаны на двигателе или какой-нибудь из поршней,  — ответил Генри.  — Не сразу, но после этого восстановить машину будет уже невозможно.
        — Как быстро?
        — Зависит от движка. Кислородный, я думаю, продержится пару дней, если его особо не насиловать.
        — Набираем окислителя и идем за скиммером,  — распорядился Хоэртон.  — Хэди и Кэнтон, поднимайте ворота. Я пока новый шлем поищу.
        — Стоп,  — подал голос Кэнтон.  — Во-первых, мы имеем право знать, что вы там задумали. Во-вторых, если мы спалим машину, то останемся без транспортного средства совсем. Так что если вы хотите и дальше создавать себе неразрешимые проблемы, то хотя бы посвятите в это остальных.
        — Открывай ворота,  — повысил голос Хоэртон.  — Мы идем на корабль. Скарви и Броум за мной.
        — Давно пора…  — выдохнул Кэнтон.
        Больше никто не стал возражать. То, что Джейсону удалось запереть демона, не без помощи капитана, конечно, говорило о многом. Хоэртона давно признали главным, даже Кэнтон. И факт поимки монстра на самом деле никого особо не удивил, скорее укрепил веру в близкое спасение.
        — Почему такая спешка?  — поинтересовался Хэди.
        — Чудовище может выбраться,  — отозвался Скарви.
        Хоэртон тем временем отыскал новый шлем в отсеке подготовки шлюзования, который, правда, не подходил к его костюму. Пришлось менять скафандр целиком, перекачивать драгоценный кислород и заправлять емкости водой.
        Вся надежда теперь была на капитана «Презренного». По его заверениям, количества взрывчатки, хранящейся на складах с амуницией, будет достаточно, чтобы развалить шхуну пополам и достать из нее штурмовик. Главное, не рвануть корабль вместе с челноком.
        Джейсон, судя по всему, был единственным из всей компании, кто имел хоть какой-то опыт работы со взрывчаткой. Следовательно, ответственность за данное мероприятие будет возложена именно на него.
        — Осторожнее с этим,  — произнес Броум, пристегивая баллон с окислителем на спину капитана Скарви.  — Эта штука воспламеняет все, с чем соприкасается.
        — Может, тогда сам понесешь?  — съязвил тот в ответ.
        — Хватит, натаскался уже. Я почти год обрабатывал тебя и твою команду, теперь твоя очередь попахать.
        Скарви ничего не сказал, потому как крыть было нечем, да и надоели уже порядком подобные упреки.
        Спустя час скиммер был заправлен. Диагностика систем не выявила неисправностей, так что можно было с уверенностью сказать, что машина готова к работе.
        — Кто поведет?  — спросил Скарви.
        — Только не ты,  — ответил Броум.
        — Это еще почему?
        — Потому что пойдешь пешком,  — вставил реплику Хэди.
        — Я поведу,  — сказал Хоэртон, прервав их спор, и усаживаясь за штурвал.
        Скиммер представлял собой небольшой летательный аппарат, предназначенный для полетов в атмосфере. Обтекаемая форма, стеклянный колпак кабины, только вместо реактивных двигателей по бокам машины горизонтально к полу располагались два пропеллера метрового диаметра, защищенные кожухами с боков и мелкой сеткой сверху и снизу.
        Джейсон включил зажигание и поднял машину в воздух. На корабельном окислителе двигатели давали бешеные обороты, и пропеллеры вместо легкого шуршания просто визжали от передаваемого импульса. Поднимая под собой тучи пыли, машина выплыла из ангара и направилась к администрации.
        По пути сделали несколько остановок у ремонтных мастерских, чтобы погрузить металлорежущий инструмент. Данное оборудование могло пригодиться для вскрытия дверей и освобождения завалов во время поисков сладов с боеприпасами.
        — Нужен еще переносной генератор,  — сказал Броум.  — Чтобы подключить все это хозяйство. Жаль, что не удалось воспользоваться кислородными станциями, плазменные резаки был бы гораздо эффективнее.
        — Да ну?  — поддел его Скарви.  — Думаешь, мы об этом не знаем?
        — Иди к черту,  — фыркнул Генри.  — Кстати, вы двое так и не поделились своим планом с остальными.
        — План такой,  — начал Хоэртон,  — на рухнувшем корабле, по заверениям капитана, полно взрывчатки.
        — По неоднократным заверениям,  — вставил Скарви.
        — Мы рванем корпус в районе стыковочного отсека или ангаров, смотря где найдем уцелевший челнок, подравняем края дыры резаками и выведем челнок наружу. Топлива у нас навалом. Затем заправляем судно, если есть необходимость, и валим отсюда. Если честно, то я не шибко хотел посвящать всех в это дело до самого взлета, чтобы избежать ненужных дискуссий и споров.
        — Все понятно,  — сказал Броум.  — Мне тоже не нравится, что умник Кэнтон постоянно находит какие-то ненужные аргументы.
        Машина подлетела к генераторной. Хоэртон аккуратно посадил аппарат. Вместе они выволокли станцию из отсека и погрузили ее на заднее сиденье.
        — Генри, ты остаешься,  — сказал Джейсон.  — Места больше нет. Скарви будет проводником на корабле. Я займусь взрывчаткой. Твоя задача подготовить остальных. Как только вопрос с челноком будет решен, мы подгоним его к шахтам и заберем вас. Сидите в администрации и не высовывайтесь. Постарайтесь особо не шуметь.
        — Хорошо. Я все понял.
        Его лицо светилось энтузиазмом. Наконец-то появилась хоть какая-то надежда выбраться отсюда.
        — Стоп,  — сказал вдруг Хоэртон.
        — В чем дело?  — насторожился Генри.
        — Шлем. У меня другой шлем. В нем нет маркера, указывающего на упавший корабль. Тот шлем разбился.
        — Тогда придется немного задержаться,  — вздохнул Броум.  — На шлеме лопнуло стекло, то есть дисплей, но информация, записанная в памяти процессора, никуда не делась. Я надеюсь. Нужно поменять чипы и всего-то.
        Процедура заняла еще час. Хоэртон переживал, что монстр вырвется. Он видел эту тварь в действии и знал, что ее не так-то просто остановить.
        — Где гарантия, что вы не улетите без нас?  — завел свою пластинку Кэнтон.
        — Мы можем подождать, пока остальные доберутся до корабля, на это уйдет еще часа три,  — сказал Хоэртон.  — А если с челноком ничего не выйдет, то вам придется переться обратно. Кстати, Генри, нужно скопировать маркер во все скафандры.
        На самом деле Джейсон не хотел, чтобы бывшие рабы шатались по кораблю. Если они раздобудут более или менее серьезное оружие, чем несколько пистолетов, то управлять ими станет в разы сложнее.
        — Тем не менее мы готовы рискнуть,  — произнес Кэнтон, начиная собираться.
        — У меня другое предложение,  — сказал Броум.  — Мы выдвинемся часов через пять после вашего отбытия и пойдем к кораблю. К тому времени, как мы доберемся, я думаю, у вас все прояснится.
        — Как хотите,  — отмахнулся Джейсон.  — Я предлагаю отсидеться в безопасности, но если вам хочется прогуляться, ради бога.
        Ему были понятны их опасения, ведь голова капитана Скарви слишком дорого стоит, и отпускать его никто хочет. Кроме того, капитан был вполне платежеспособным и мог предложить откуп, впрочем, он уже попытался это сделать. Откупаться от одного человека значительно дешевле, чем от всех вместе взятых.
        Вопреки всеобщим домыслам, Хоэртон вовсе не собирался никого здесь оставлять и надеялся, что здравый смысл его товарищей по несчастью вкупе с желанием выбраться возьмут вверх над жаждой денег, но ошибался на этот счет. Да, ситуация еще не достигла той точки критичности, когда люди перестанут думать о выгоде и максимально сосредоточатся на спасении собственных жизней.


        Скиммер выглядел неважно, как снаружи, так и внутри — грунтовка слезла, повсюду закопченные следы от сварки, сиденья порваны, а приборная панель лишена многих индикаторов.
        Хоэртон прыгнул на место водителя, Скарви сел назад, в багажное отделение, возле инструмента.
        — Пересядь вперед,  — попросил Джейсон.
        — Мне и здесь хорошо,  — ответил Скарви, облокачиваясь на запасной баллон.  — Или ты не любишь, когда заходят с тыла?
        Он усмехнулся, довольный удачной, на его взгляд, шуткой.
        — Сядь вперед,  — прорычал Хоэртон, поворачиваясь к нему,  — или останешься там навсегда.
        Угроза, конечно, была пустой, но капитан «Презренного» повиновался, не зная даже почему. Он успел привыкнуть к спокойствию Хоэртона, и повышение тона подействовало него как немедленное побуждение к действию. Джейсон в свою очередь плохо переносил Джона и рыкнул не оттого, что капитан его раздражал, а просто от желания снять эту гнусную ухмылку с его лица.
        — Серьезно, в чем проблема?  — спросил Скарви, усаживаясь рядом с ним.
        Он старался не выдавать своего замешательства и спросил, просто чтобы разрядить обстановку.
        — Оружие есть?  — поинтересовался Джейсон как бы между прочим.
        — Нет,  — сказал тот неуверенно.  — Ну, то есть да.
        — Так вот, пока ты при оружии, я хочу, чтобы ты находился в поле моего зрения.
        Скарви состряпал обиженную мину и уставился в боковое окно, отвернувшись от Джейсона.
        Хоэртон вывел скиммер из ангара и направил его в сторону крушения «Презренного». Да, он давно хотел пнуть капитана, в моральном смысле, конечно, и у него это почти получилось.


        Демон выскочил из соседнего строения сквозь окно, вынеся его вместе со стеклопакетом и рамой. Пакет имел тепловую изоляцию и обладал противоударными свойствами, его не пробивали даже пули из полуавтоматики. Поэтому о запасе сил, таившемся в монстре, оставалось только догадываться. Когда и как тварь смогла выбраться наружу из шахты, также оставалось непонятным.
        — Жми, Джейсон!  — заорал Скарви, подпрыгнув в кресле.
        Хоэртон вздрогнул больше от крика капитана, чем от внезапного появления чудовища. Добавив тяги и высоты, он направил скиммер зигзагами, между ледяными глыбами, чтобы монстру было сложнее прицелиться, о том, что его скорость многократно превосходит, скорость машины, было ясно и так.
        — Это он?  — спрашивал капитан.  — Это тот самый или какой-то другой.
        — Не знаю,  — отвечал Джейсон, сосредоточившись на управлении машиной.  — Вроде тот самый, раз он выбрал именно нас.
        Скарви вцепился в приборную панель и дико озирался. Тварь периодически пропадала из поля зрения, но тут же появлялась снова, стоило только подумать, что она отстала совсем. Погоня не могла продолжаться долго, ибо управлять скиммером на такой скорости и при подобном ландшафте не было под силу никому. Кроме того, двигатель, работающий на повышенных оборотах, снижал маневренность машины. В конце концов Хоэртон не рассчитал проход между очередными валунами и зацепил кожухом правой лопасти один из них. Скиммер развернуло, и он ударился о соседнюю льдину. Пропеллер со стороны Скарви оторвало, а сам капитан просто вылетел из машины вместе с дверью. Скиммер упал, протащился на брюхе десяток метров и замер. Левый пропеллер все еще работал и поднимал в воздух тучи снежной пыли.
        Хоэртон выбрался из разбитой машины. Первым делом он осмотрелся, нет ли по близости монстра. Только потом пришло осознание о пережитом падении. Конечности вроде остались целыми, но дышать было трудно из-за резкой боли, появившейся в боку.
        Заставив себя поверить в то, что ребра все-таки целы, Джейсон отправился на поиски капитана «Презренного», прикинув место, куда тот мог приземлиться, вылетев из скиммера.
        С неба сыпал частый мелкий снег, видимость была хуже некуда. Демон был где-то поблизости и, вполне возможно, уже охотился на Джейсона, а может, уже доедал Скарви. Следовало побеспокоиться о собственной жизни, кроме того, местность была усыпана обломками пиратского корабля, это значило, что «Презренный» где-то неподалеку. Хоэртон с радостью оставил бы Скарви на съедение чудовищу, но уже совершил самую большую ошибку в своей жизни и больше бросать в беде кого-либо не собирался. Тем более в качестве проводника Джон сейчас был как никогда ценен.
        Револьвер против монстра был малоэффективен, да и патронов осталось, наверное, два или три. Так что уповать на ручное оружие было бесполезно. Хоэртон подобрал среди обломков металлический стержень, слишком длинный, чтобы использовать его в качестве оружия, но придающий уверенности своему владельцу.
        Через десяток метров он услышал радиопомехи по направленной связи. Обогнув ледяного истукана, Джейсон услышал, как из динамиков шлема стали доноситься ругательства, выдержанные в лучших пиратских традициях и направленные в первую очередь в его адрес. Затем обнаружился и сам капитан, барахтающийся в сугробе.
        — Скафандр цел?  — спросил Джейсон, помогая ему подняться.
        — Вроде да,  — кряхтел Скарви.  — Иначе я бы сдох уже давно.  — Хотя, связавшись с тобой, можно сгинуть и при целом скафандре.
        Хоэртон в глубине души был даже рад, что капитан остался жив, хоть и не мог объяснить этой радости.
        Монстр показался над их головами. Он растопырил щупальца в разные стороны, вися в воздухе подобно солнцу в детских рисунках. Только от его созерцания становилось как-то жутко. По его безглазой голове было видно, что он сосредоточен на пиратском корабле и, казалось, на беглецов не обращает внимания. Пользуясь случаем, Хоэртон и Скарви побежали к «Презренному». Джон заметно хромал, видимо, что-то повредил при падении, но данный факт не огорчал — было вообще чудом, что все остались живы после такого крушения.
        Наконец, упавший корабль показался из-за снежной завесы. Это произошло в тот момент, когда тварь все-таки решилась преследовать беглецов.
        Первым надвигающегося демона заметил Хоэртон.
        — Беги к кораблю!  — крикнул он хромому Скарви.  — Не останавливайся!
        Скарви только чертыхнулся в ответ. За тот незначительный срок общения с Хоэртоном он научился доверять ему или по крайней мере выполнять его указания. То, что Джейсон не пропадет, было для капитана вне всяких сомнений, поэтому он продолжил движение, не оборачиваясь назад.
        — Черт, Хоэртон,  — хрипел он на бегу.  — Я-то думал ты уже завалил этого гада.
        Хоэртон понимал, что тварь чувствует Пожирателя и побоится подходить к «Презренному». Нужно просто выиграть время и подобраться ближе к кораблю, а там Глоссум отпугнет демона. Остальные рабы непременно напорются на него, когда выдвинутся из комплекса. Кто-то определенно погибнет, а может, даже и все. Единственное, что можно сделать,  — это поторопиться с челноком, опередить их и успеть добраться до шахты, прежде чем люди покинут комплекс.
        «Говорил же оставаться внутри и ждать там»,  — негодовал Джейсон. Но ничего уже нельзя было поделать. За что боролись, на то и напоролись.
        Обернувшись в очередной раз, он увидел, что монстр пошел в атаку, набирая скорость. Если выставить металлический прут вперед, то демон, скорее всего, напорется на него при полной скорости. И даже если рана окажется смертельной, что маловероятно, он все же успеет перекусить Хоэртона пополам.
        Джейсон поставил шест вертикально, встав лицом к надвигающемуся чудовищу. Демон непременно должен повернуть голову в полете, чтобы сцапать его, если, конечно, «увидит» мешающий атаке прут. Хоэртон на это очень надеялся. Главное, чтобы тварь попыталась схватить его именно зубами, а не щупальцами, иначе пиши пропало.
        Его надежды оправдались — оказавшись на минимальном расстоянии, монстр резко наклонил голову и раскрыл просто чудовищных размеров пасть. Джейсон в этот момент повернул шест горизонтально, вслед за головой твари, и уже сквозь кадры пролетающей перед глазами жизни наблюдал, как демон, толкнув прут раскрытым ртом, щелкнул зубами в воздухе. Хоэртон получив удар, отлетел назад, причем на расстояние гораздо больше, чем предполагал. Он понял это, когда обогнал в полете бегущего Скарви.
        Демон остановился в недоумении. Затем, вновь почувствовав Пожирателя, растопырил щупальца.
        В этот момент из темнеющего неба выпал черный изящный космический корабль, сравнительно небольших размеров. Судно резко сбросило скорость и зависло в нескольких метрах от земли, растапливая дюзами лед и поднимая клубы снега и пара вокруг себя. Пилот, по всей вероятности, не ожидал увидеть перед собой осьминога с пастью полной зубов и буквально разрубил демона пополам очередью из турели, особо не разбираясь, что находится перед ним. Тварь повалилась в снег и некоторое время еще барахталась, разбрызгивая вокруг себя темно-красную, почти черную кровь.


        Повисев в воздухе пару еще пару минут, корабль приземлился. Из него вышли два здоровяка в черных скафандрах, а вместе с ними во плоти явился Преподобный Теодор, облаченный в черную мантию с красным подкладом, накинутую поверх скафандра, разумеется. Вся эта картина выглядела если не смешно, то по крайней мере нелепо.
        — Твое корыто все-таки рухнуло,  — проговорил Теодор, используя направленную связь.
        На убитого демона никто не обращал внимания, возможно, его вообще видел только пилот, да и тот, наверное, так и не поверил собственным глазам.
        Хоэртон к этому времени уже поднялся на ноги.
        — Это что за клоун?  — спросил он Скарви, не особо заботясь о том, что «клоун» также прекрасно слышит его по радиосвязи.
        — Потом расскажу,  — отмахнулся капитан «Презренного», делая несколько шагов вперед. Затем ответил Преподобному:  — Не твое дело, Тео. Ты пришел по поводу сделки? Я думаю — условия поменялись.
        — Естественно, поменялись, кто бы спорил,  — ответил тот уверенным тоном.  — Я как раз хотел предложить тебе другой вариант.
        — Интересно, какой?  — поинтересовался Скарви.
        — Ну, например, ты отдаешь мне контейнер с дьяволицей, а я вывожу тебя с этой чертовой планеты. Хотя, я думаю, тебе и выбирать-то особо не из чего.
        Темнело быстро, и Скарви не мог видеть лица Преподобного сквозь стекло его шлема, правда, прекрасно представлял себе самодовольную ухмылку оппонента.
        Взвесив все за и против, капитан «Презренного» вынул пистолет и навел его на уже подошедшего Хоэртона. Но, как и все люди, не смотревшие собственными глазами в дуло направленного на них оружия, Скарви допустил ошибку. Он подошел к жертве на расстояние вытянутой руки, то есть слишком близко. Хоэртон выбил пистолет одним спокойным движением, даже не посмотрев в сторону капитана. Другой рукой он выхватил из-за пояса револьвер и ткнул им в Преподобного. Телохранители Теодора дернулись, но тут же замерли, почувствовав перед собой серьезного противника.
        — Любое движение, и этот чудик отправляется на тот свет,  — проговорил Джейсон тоном, не терпящим каких-либо возражений.  — Пулеметчика с турелью это тоже касается. Вы, трое, забирайтесь в свой корабль и проваливайте ко всем чертям. Этого,  — он указал на капитана,  — можете тоже забирать. Задумаете учинить бардак, двоих из вас я точно успею пристрелить, плюс пробью корпус вашего корыта. Шевелитесь, у вас три секунды.
        Теодор, не теряя достоинства, развернулся и направился в корабль. Телохранители последовали за ним.
        — Счастливо оставаться, Джон,  — бросил он напоследок.  — Судя по всему, это и есть хозяин контейнера, раз уж ты намеревался его убить. Думаю, тебя ждет серьезный разговор.
        Джон Скарви какое-то время стоял в недоумении, потом заметил, что Хоэртон во все лопатки улепетывает к пиратскому кораблю, и бросился за ним. Едва они успели скрыться внутри «Презренного», как взлетающее судно дало по ним очередь из турели. В ответ Хоэртон выстрелил из укрытия вслепую, и пилот, решив не рисковать машиной, увел ее из поля зрения.
        — Черт, Хоэртон, это был наш билет домой.
        — Это был твой билет домой, а позволить улететь тебе одному я не смог, ты уж прости,  — съязвил он в ответ.
        — Он мог забрать нас всех.
        — Хрен бы он забрал. Ты бы помог ему найти мой груз, а он бы грохнул тебя прямо здесь, потому что без своей свиты ты — ничто. Как у тебя ума хватило пушку на меня направлять, кретин? Еще раз так сделаешь, я тебе руку сломаю, усек?
        — Я блефовал, ты же понимаешь,  — попытался оправдаться Скарви.  — Мы просто должны были выиграть время.
        — Ты жалок, Джон. Просто скажи: «Я пытался спасти свою шкуру, свою жалкую шкуру». Так заслужишь хоть какое-то уважение. Но вместо этого несешь какую-то ересь, рассчитывая, что я тебе поверю.
        Хоэртон убрал револьвер. Затем произнес:
        — Теперь нам ничего не угрожает. Ищем сначала груз. Мой груз, только потом челнок. И держись все время впереди меня. Ладно, хоть от этой твари избавились.


        Они направились вглубь корабля по узким, темным и уже основательно промерзшим коридорам, освещая себе путь фонарями.
        — Сколько было человек на «Презренном»?  — спросил вдруг Хоэртон.
        Скарви слегка замешкался от такого неожиданного вопроса. Потом ответил:
        — Примерно сотня из команды и около пятисот рабов.
        — И все они погибли.
        — Да,  — вздохнул Скарви, потом добавил,  — я надеюсь.
        — Надеешься? Боишься возмездия?  — усмехнулся Джейсон.
        — Может, и так. Просто, если кто-то остался жив, мы все равно не сможем им помочь. От этой мысли как-то не по себе.
        — Ты лицемер, Джон,  — сказал Хоэртон.  — Ты убивал беззащитных, а теперь пытаешься разжалобить меня фальшивыми угрызениями совести.
        Как по заказу, в следующем отсеке, который открылся с большим трудом, оказалось внушительное количество трупов, прикованных цепями.
        — Знаешь, Джейсон, с тех пор как «Презренный» рухнул, жизнь не предоставляет мне особого выбора, что делать дальше, как поступать и вести себя. Все, что мне остается, это решить, от кого в конце концов я получу пулю, от тебя, от выживших рабов или теперь уже от Преподобного.
        — Ты червь, обтянутый человеческой кожей,  — процедил Хоэртон.  — Ты пытаешься выкарабкаться, не попортив шкуры, и попутно думаешь, как бы остаться при своих. Я считаю, тебе стоит остановить свой выбор на мне. Я не стану стрелять в тебя, но сдам властям с превеликим удовольствием. Это позволит тебе хоть как-то искупить свою вину…
        Скарви вдруг остановился.
        — Я не выбирал себе такую жизнь. Выбор за меня сделал мой отец. Он оставил мне корабль и исчез. Все считают, что он завещал мне «Презренного» перед смертью, так вот ни хрена подобного. Он просто передал мне командование и исчез. Скорее всего, он дожил свои дни на какой-нибудь мирной планетке, купаясь в награбленных деньгах с парой-тройкой пышногрудых красоток. А мне пришлось перебить половину собственной команды, прежде чем они стали уважать меня и выполнять приказы. Какой из меня пират, если всю свою жизнь я пытался удержать свой разваливающийся корабль на плаву. Пиратами были они…  — он ткнул пальцем в один из трупов, принадлежащий кому-то из подчиненных.  — Я был капитаном, я был сдерживающей силой, я просто старался держать их в узде. Да, я распределял средства, вел экономику и приказывал грабить, но я не зверь, Джейсон…
        — Ты пытаешься меня разжалобить,  — произнес Хоэртон, вспомнив о том, что он сам когда-то бросил сына.
        Его снова, в сотый раз, посетила мысль, что он никогда не вернется домой, не увидит своего ребенка. Он совершил слишком большую ошибку, чтобы бог, если он существует, позволил ему ее исправить.


        — Помнишь, мы говорили о сделке,  — сказал Скарви тихо.  — Так вот, я готов отдать все свои деньги и это разбитое корыто, внутри которого мы сейчас находимся, в придачу, лишь бы не заканчивать своих дней на исправительных работах. Я слишком много сил потратил для избавления от всего этого,  — он обвел рукой окружающую обстановку,  — чтобы сгнить где-нибудь на рудниках.
        — Я знаю,  — сказал Хоэртон вздохнув.  — Но при твоей червивой натуре тебе вряд ли удастся избежать суда.
        — Будь у меня «натура», как у тебя…
        — И что тогда?
        — Пошел ты, Хоэртон. Пошел ты к черту вместе с остальными. Да, я пытаюсь спасти свою шкуру, как и любой другой, и какой бы жалкой она не была, я готов платить любую цену. Даже если это будут чьи-то жизни, в том числе и твоя.
        — Наконец-то я добился от тебя честности,  — выдохнул Джейсон.  — Так держать…
        Какое-то время они шли молча, думая каждый о своем, изредка останавливаясь, чтобы открыть очередной шлюз или дверь между отсеками, либо найти обходной путь. Вокруг было темно и безжизненно. Надеяться на то, что кто-то остался жив, не имело смысла. Джейсону было жаль Рона и старика Рэда. Еще немного было жаль Скарви, но жалость эта была совсем иного рода.
        — Контейнер был на складе, а это этажом выше стыковочного модуля, где стоял твой корабль,  — произнес капитан, когда они оказались у лифта.  — Это ближе к верхней части «Презренного». Придется как-то подниматься.
        — Я все равно не помню дороги,  — ответил Хоэртон.  — Так что вести тебе.


        «Презренный» лежал слегка накренившись, что значительно облегчало подъем, да и низкая гравитация способствовала восхождению. Правда, лифт, зависший где-то наверху, мог в любой момент рухнуть людям на головы, но этого, к счастью, не случилось.
        — Теперь к двигателям,  — произнес Скарви, едва они выбрались из лифтовой шахты.
        Они побрели по коридору с проложенной по одной стороне узкоколейкой.
        — Все-таки кто этот клоун в мантии?  — спросил Хоэртон.
        — Это Преподобный Теодор. Когда-то давно он построил себе церковь в колониальном поселении на Кроули, сам провозгласил себя Преподобным и исправно вешал лапшу на уши прихожанам довольно длительное время, причем настолько убедительно, что обзавелся даже собственными последователями. Потом его разоблачили и хотели посадить, но состава преступления так и не нашли. После этого скитался какое-то время по космосу. Дальше я не знаю его судьбы, но, судя по всему, дела у него опять пошли в гору. Люди верят ему и выполняют все его приказы. Я считаю, его давно уже упекли бы за решетку, но никто не хочет связываться с ним. Наберется приличная кучка народу, которые будут готовы встрять за него и даже пожертвовать собственными жизнями. Но это волк в овечьей шкуре, и он предаст их всех, если того потребуют обстоятельства.
        — Зачем ему Пожиратель?  — поинтересовался Хоэртон.
        — Пожиратель?
        — Ну, мой груз. Я не знаю, как ты его называешь.
        — Дьяволица. Пугать свою паству, зачем же еще. При умелом использовании можно добиться неплохих результатов, в том числе и экономических. Признаться честно, я даже хотел оставить себе это существо, но малость струсил.
        Они остановились. Узкоколейка уходила под раздвижные двери в следующий отсек. Двери были сильно деформированы, и открыть их вручную было невозможно.
        — Зараза!  — выругался капитан.  — Придется обходить.
        Они вернулись немного назад и пролезли в круглый люк на стене. За ним был узкий коридор, в конце которого виднелся слабый свет.
        — Что это за существо?  — спросил Скарви.
        — Не знаю. Наследие цивилизации моссов. Везу его на военную базу по приказу начальства. В подробности я не посвящен, а догадками уже делился со всеми.
        — Ясно. А этот осьминог, говоришь, как-то связан с ним…
        — Думаю, да, хотя не уверен.
        Они вышли в широкий коридор с дюжиной иллюминаторов в боковой стене. Сквозь них было видно снежную равнину, утыканную ледяными столбами. Кругом валялись обломки корабля.
        Вдруг с неба послышался свист, и сверху спустился челнок, значительно больше размерами, чем тот, на котором прилетал Теодор. Зависнув над землей, корабль высадил десяток вооруженных людей и снова поднялся в небо. Покрутившись вокруг места крушения, судно приблизилось к иллюминаторам «Презренного» и открыло огонь из спаренной турели, находящейся под кабиной.
        Скарви и Джейсон бросились на пол. Заряды легко пробивали корпус, поэтому пришлось спрятаться за какой-то массивный агрегат расположенный здесь же.
        Постреляв несколько секунд, челнок дал задний ход и отошел в сторону.
        — Уходим, пока нас не закидали гранатами!  — крикнул Хоэртон, и они ринулись к шлюзовой камере, обнаружившейся неподалеку.
        — Как они нас нашли?  — вопрошал Скарви на бегу.
        — По тепловому излучению или по электромагнитным волнам,  — ответил Хоэртон, ухватившись за штурвал шлюза и пытаясь его повернуть.  — Если второе, то это очень плохо.
        — По каким еще, к черту, волнам?  — прокряхтел Скарви, проворачивая наконец поддавшийся штурвал.
        — Реактор корабля еще жив, и создает своей работой электромагнитное поле, а мы в этом поле видимся как помехи, движущиеся помехи, и, имея соответствующее оборудование, нас очень легко заметить,  — объяснил Хоэртон, вваливаясь в промежуточную камеру и закрывая двери отсека.
        Они присели, чтобы отдышаться.
        — Это люди Теодора,  — сказал Джон.  — Я знал, что он не успокоится.
        — Кстати, мы совсем выпустили из виду, что реактор никто не глушил. Ведь так?  — спросил Джейсон.  — И я думаю, система, охлаждающая его, не сохранила своей функциональности после крушения…
        — К чему ты это?  — перебил его Скарви.
        — А к тому, что мы ходим по пороховой бочке, и она вот-вот рванет.


        В глубине корабля чувствовалось значительное повышение температуры, аммиак, содержащийся в атмосфере в виде снега, интенсивно испарялся, создавая серый густой туман. Вода, вытекшая из резервуаров, здесь имела консистенцию рыхлого льда и хрустела под ногами. Скоро и он начнет таять.
        — Я держал пару кораблей на средней палубе, недалеко от склада,  — признался Скарви.  — На случай экстренной эвакуации, чтобы можно было быстренько погрузить все необходимое и улететь. Они должны быть заправлены и готовы к старту. Так что если челноки уцелели, полетим на одном из них. Если нет, отыщем твой. Надеюсь, он не пострадал.
        — Я был внутри и остался жив. Это все, в чем я уверен.
        — Значит, так и поступим.
        — Почему ты не воспользовался приготовленными челноками?  — спросил Хоэртон.
        — Когда «Презренного» обстреляли, я был в рубке. Успел только надеть скафандр и выйти, потом электричество вырубилось, все двери встали. Корабль рухнул. Далее пришлось пробираться по воздуховодам, а как только выбрался, напоролся на этих…
        Скарви махнул рукой в направлении шахты.
        — Говоришь, челноки возле склада? Не тот ли это склад, где лежит контейнер с моим грузом?  — задал вопрос Хоэртон.
        — Тот самый,  — ответил капитан.  — Так что можно сказать, нам повезло.
        — А взрывчатка?
        — Немного подальше, но тоже в той стороне.
        — Как удачно все складывается,  — произнес Хоэртон с изрядной долей иронии.
        Они выбрались из воздуховода и оказались в просторном вытянутом отсеке. Скарви осмотрелся по сторонам, потирая руки. Помещение было оснащено монорельсом, проложенным под потолком, и наполовину разрушено.
        — Вот они,  — обрадовался капитан, ткнув пальцем в полумрак.
        Хоэртон посветил фонариком вдаль и увидел два небольших корабля, один из которых лежал на полу и, судя по состоянию, к полетам был не пригоден. Второй уцелел. Он висел на монорельсе и практически не пострадал во время крушения «Презренного».
        — Нужно открыть шлюз и выкатить его в соседний отсек, предварительно проделав там дыру,  — сказал Скарви.
        — Почему не здесь?  — поинтересовался Хоэртон, глядя на потолок.
        — Там просторнее, и оболочки корпуса смыкаются перед шлюзом, проще будет продырявить,  — ответил Скарви.  — Надо найти погрузчик и снять с него лебедку.
        — Я видел пару таких около склада.
        — Ты что, бывал там уже?
        — Пришлось.
        Они отправились на склад. Взрывчатка оказалась там же. Кроме нее внутри обнаружилась куча всевозможного оружия, вплоть до мобильных зенитных комплексов.
        — Ты мир собирался захватить?  — недоумевал Хоэртон, глядя на всю эту амуницию.
        — Нет, он уже захвачен вояками,  — отбился Скарви.
        — Вскроем обшивку кумулятивными зарядами,  — предложил Джейсон.  — Основную трудность составят двери, соединяющие отсеки, которые, помимо всего прочего, может деформировать ударной волной. Как мы будем открывать их после этого, не представляю.
        — Их тоже взорвем,  — произнес капитан.
        — Рискуем повредить корабль. Попробуем дернуть створки лебедкой, если найдем за что зацепиться.
        — Выбор невелик. Сначала вскрываем оболочки, потом будем думать, что делать дальше.
        Они притащили к шлюзу лебедку, с ней, правда, пришлось повозиться, прежде чем удалось демонтировать с погрузчика. Затем вернулись за взрывчаткой. Пробравшись в соседний отсек, а для этого пришлось обходить половину корабля, Хоэртон и Скарви закрепили заряды, подключили детонаторы и отошли на пару отсеков вглубь «Презренного». Аккумулятор дистанционного устройства оказался разряжен, пришлось возвращаться на склад и искать другой. Наконец все было готово, Хоэртон повернул рукоятку и нажал на кнопку. Корабль слегка тряхнуло. Они вернулись в отсек. Часть обшивки отсутствовала. Дыра получилась несколько больше, чем предполагалось, но это было даже плюсом. А вот створки шлюза, соединявшие отсек, как и предполагал Джейсон, сильно деформировались, правда, между ними появилась небольшая щель.
        — Ну вот,  — вздохнул Скарви,  — за что боролись, на то и напоролись. Теперь нам не открыть эти чертовы ворота никогда.
        — Не стони,  — приободрил его Хоэртон, несколько грубоватым тоном.  — Створки малость разъехались, это нам на руку. Сейчас пихнем между ними взрывчатки, и проблема решена.
        С этими словами Джейсон расположил еще один заряд в образовавшийся промежуток. Они спрятались за кораблем. Хоэртон настроил дистанционный взрыватель и нажал кнопку.
        Одна створка под воздействием взрывной волны задвинулась внутрь стены, на то место, где она должна быть при открытых дверях. Вторая оторвалась совсем и рухнула, сотрясая пол и поднимая тучи пыли. Один конец монорельса, на котором висел корабль, слетел с креплений. Тележка, удерживающая челнок, поехала и выскочила из пазов. Корабль аккуратно приземлился на пол, сломав пару захватов и раздавив собственные опоры. Хоэртон и Скарви переглянулись. Данное обстоятельство несколько осложняло ситуацию, кроме того, сломанные опоры могли создать определенные проблемы при последующей посадке, но корабль оказался на свободе, оставалось только аккуратно взлететь, не зацепив ничего, и вывести его наружу через проделанную дыру.


        В динамиках скафандров послышались голоса, прерываемые шумом помех, это подошла группа Генри Броума. Хоэртон выглянул в пробитое взрывчаткой отверстие и, увидев идущих людей, помахал им, особо не надеясь, что его увидят. Ему помахали в ответ.
        Солдаты Теодора обшаривают «Презренного». Корабль, высадивший их, вероятно, где-то сел либо кружит неподалеку. В любом случае группа пеших людей не должна привлечь особого внимания, если все будут вести себя тихо. Но нужно торопиться, рано или поздно солдаты объявят сбор и вызовут транспорт. Хоэртону очень не хотелось снова иметь дело с Преподобным, да и капитану Скарви наверняка тоже.
        Джейсон вернулся к освобожденному челноку и сел за штурвал. Скарви расположился за его спиной. Подождав пока загрузится система навигации, Джейсон включил тягу. Пламя, ударившее из дюз, подняло пыль и, опаляя стены, раскидало куски обшивки, валяющиеся на полу. Корабль оторвался от пола. Хоэртон осторожно развернул его и вывел в соседний отсек. Затем, аккуратно подняв носовую часть, дал малый ход. Челнок прошел сквозь дыру в обшивке, незначительно зацепив край одним из захватов.
        — Садись за штурвал,  — сказал он капитану.  — Надеюсь, умеешь управлять.
        — Обижаешь,  — расплылся в довольной ухмылке Скарви, усаживаясь в кресло пилота и принимая управление кораблем.
        — Держи как можно ниже. Поверхности не касайся. К людям близко не подводи, чтобы в порыве радости никто не залез под дюзы. Я за грузом.
        — Справишься сам? Может, возьмешь кого на помощь,  — предложил капитан, зависая над поверхностью планеты.
        — Справлюсь. Дождитесь меня, не надо никому ничего объяснять.
        — Договорились.
        Хоэртон направился к выходу. В корабль уже погружались остальные.
        — Просто не верится,  — говорила Джуд, не скрывая своей радости.
        — Черт, Джейсон,  — произнес Броум.  — Почему вы раньше этого не сделали.  — Кстати, ты куда?
        — Надо прихватить кое-что.
        — Мне показалось, что я видел какой-то корабль,  — поделился Хэди.
        — Тебе почудилось,  — ответила Джуд.
        Хоэртон забеспокоился, что люди Теодора, шныряющие где-то неподалеку, перехватят челнок. Нужно просто оставить Глоссума здесь и улетать.
        Нет, все-таки стоит завершить задание, благо контейнер где-то рядом. В запасе есть несколько минут, пока солдаты Теодора не добрались до складов.
        — Джон. Прием.
        — Да, Хоэртон?
        — Есть орудия на твоем челноке?
        — Разумеется.
        — Усади кого-нибудь за пулеметы на всякий случай.
        — Как скажешь.
        Хоэртон вошел на склад, хлюпая по лужам. Температура быстро повышалась, времени оставалось совсем мало.


        Порою кажется, что жизнь — это не просто череда событий, а отдельные моменты особого эмоционального напряжения, такого, что откладывается в памяти и переживается потом снова и снова. Так уж сложилось, что среди подобных моментов все чаще встречаются, исключительно отрицательные, ибо человек скорее склонен помнить что-то плохое, нежели все остальное.


        Хоэртон помнил, и теперь на фоне этого меркли даже самые глупые и страшные ошибки в его жизни. Он бросил собственного ребенка, оставил его в совершенном одиночестве, как раз в тот момент, когда тот нуждался в отце больше всего. Самый длинный и самый тяжелый рейс в жизни Джейсона начался с момента его старта от научной базы Хьюго-Доран в сторону Наветты. Хоэртон столкнулся с пиратами, с неизвестной науке тварью, попал в нечеловеческие условия существования, бежал из плена, но все это время он был не один. С ним были товарищи по несчастью, злодеи, инопланетные монстры и монстры из мира человеческого.
        Он бросил своего сына. Он оставил его, когда замкнулся на собственном горе. И его ребенок оказался наедине со своим несчастьем, причину которого не в состоянии был объяснить. Среди бездушных игрушек и непонимания, почему его матери и отца вдруг не стало рядом.
        За все это Хоэртон определенно заслуживал самого сурового наказания, и он готов был его понести. Он цеплялся за жизнь всеми способами, готов был оставить после себя гору трупов, только бы повидаться напоследок с сыном, и пусть даже не получить прощения, но хотя бы увидеть его в глазах ребенка. Ему достаточно было даже просто признания, чтобы его сын узнал его и понял, что отец сдержал обещание.
        — Джейсон,  — послышалось в динамиках, когда Хоэртон добрался до Пожирателя и принялся вытягивать контейнер лебедкой.  — Все это слишком сложно, Джейсон,  — сказал Скарви.  — Порой мы совершаем поступки, делая себе скидку на то, что все это в дальнейшем поправимо, но потом обстоятельства не позволяют исправить нагороженное. Я запутался, запутался в собственных ошибках. Я вдруг вспомнил всю свою жизнь, всю свою напрасную жизнь, которую провел в погоне за богатством, за той иллюзией, которая делает человека счастливым лишь в тот момент, когда он только-только настигает ее. Теперь все по-другому, я должен сохранить свою свободу. Я вдруг осознал, что ты не просто какой-нибудь псих одиночка, пытающийся любой ценой выполнить поручение начальства, придерживаясь при этом правил высокой морали, и пытающийся попутно покарать обидчиков, а хуже того — человек, безоговорочно верящий своим принципам, даже самым нелепым.
        Джейсон остановился. Он вдруг понял, что затеял капитан.
        — У меня приказ. Мне нет дела до тебя!  — воскликнул Хоэртон.  — Не смей меня бросать!
        — Ты находишься в обстоятельствах, позволяющих нарушить его,  — ответил Скарви.  — Но продолжаешь упираться.
        — Нет! Я должен выполнить его и вернуться домой!
        — Прости, Джейсон, но мне кажется, что ты не успокоишься, пока не отдашь меня под суд. Я не могу этого допустить.
        — А как же остальные?
        — От остальных я откуплюсь. Я уже уладил этот вопрос.
        — С таким же успехом ты мог откупиться и от меня!
        — Я не верю тебе. Ты слишком уж правильный.
        — Черт, Скарви, о чем ты говоришь? Они получат выкуп и сдадут тебя властям,  — предпринял последнюю попытку Джейсон.
        — Я управлюсь с ними. Я сделал свой выбор.
        Хоэртон недоумевал. Почему Скарви поступает так с ним? Он поверил в порядочность этого человека, прятал от самосуда, правда, никто особо не покушался на него, но все же. Почему остальные рабы поддерживают капитана? Разве он давал повод относиться так к нему?
        — На Земле у меня остался сын,  — Хоэртон вдруг запнулся на полуслове,  — я должен вернуться.
        — Я отправлю за тобой корабль, как только все улажу. Подожди несколько дней.
        — Я не могу ждать!
        — Джейсон,  — послышался голос Джуд,  — я сама все организую, не переживай. За тобой прилетят.
        — Заберите меня сейчас!
        — Это мои условия, Хоэртон, и вряд ли кто-то их нарушит. Жажда денег порой сильнее, чем порядочность. Дай мне несколько дней, и я найму людей, чтобы вытащили тебя. Ты не пропадешь, я знаю. Прощай, Джейсон,  — проговорил Скарви.  — И не переживай за сына, дети всегда верят и ждут, несмотря ни на что. Этот факт должен придавать тебе сил. Ты справишься. Я знаю.
        Потом с ним попрощались все по очереди.
        Хоэртон пообещал себе, что лично придушит каждого, из этой команды при первой же встрече, но вслух этого не сказал. Все-таки за ним обещали послать корабль.
        Температурный датчик скафандра пронзительно пискнул.
        — Дьявол! А как же реактор?  — крикнул Хоэртон в микрофон.  — Реактор, Джон!
        В ответ он услышал только шум помех — корабль был уже далеко.
        Сколько времени до детонации, Джейсон не знал. Может, реактор рванет сейчас, может, продержится еще пару дней, неизвестно. Нужно вытащить Пожирателя и рвать когти до шахты, там можно пережить надвигающуюся катастрофу.
        Скиммер разбит.
        Хоэртона охватило отчаяние.
        Холод, не просто холодок, пробежавший по спине, а пронзительный, наполненный болью и отчаянием, впивающийся в тело тысячами игл холод пронзал каждую его клетку. Выхода нет. Он отпустил его. Он отпустил преступника, за которым гоняется весь космос. Он сделал за него всю работу и предоставил на блюдечке штурвал челнока.
        Но сейчас уже все равно. Джейсон остался один. Его предали и бросили. Вот и все, Хоэртон оказался в том же положении, что и его ребенок несколько лет назад. Возмездие за совершенный поступок настигло его в той же форме.
        Нет, он еще жив, несмотря ни на что. Надо продолжать двигаться дальше, не сворачивая с намеченного пути. Раз уж он вернулся за Пожирателем, значит, нужно забрать его. Где-то неподалеку рыщет Преподобный Теодор, а значит, можно будет поторговаться.


        Хоэртон погрузил контейнер с Пожирателем на тележку и покатил ее к выходу, расталкивая обломки облицовки, коими был завален весь пол. Время уходило, страх гнал вперед, добавляя сил, реактор упавшего корабля все явственнее излучал тепло. С потолка начало покапывать. Сколько времени еще продержится оболочка ядра, неизвестно. Может, рванет прямо сейчас, может, завтра, может, после, а может, вообще обойдется без этого. Джейсон мало что смыслил в подобных вещах, потому знать наверняка не мог. Тем не менее внутри скафандра становилось все жарче.
        Глоссум распространял вокруг себя волны ужаса и отчаяния, впрочем, ничего другого он него ожидать не стоило. Периодически он выпускал призрачные щупальца, сыпал червями и внутренностями из-под крышки контейнера и блажил об окончании всего и скорой смерти всех и вся. Джейсона уже не пугали его выходки, он привык к подобным представлениям, поэтому сохранял спокойствие.
        Добравшись до выхода, Хоэртон заметил корабль. Его черную изящную тушку хорошо было видно на фоне серого унылого пейзажа. Преподобный Теодор никак не мог избавиться от вожделения заиметь Пожирателя в собственное пользование.
        — Вот это номер,  — услышал Джейсон по направленной связи.  — Я думал, ты улетел со всеми. Получается, твои друзья слиняли, бросив тебя.
        Хоэртон повернулся и увидел самого Преподобного. Немного позади него стояли два неизменных охранника, или телохранителя. Еще дальше наемный десант погружался в челнок покрупнее.
        — Похоже на то,  — произнес он, вздохнув.
        За его спиной из недр «Презренного» начали подниматься клубы пара.
        — Это определенно должно вызвать ироничную улыбку, но, вспоминая крысиный нрав капитана, начинаешь относиться к подобным вещам с некоторой злостью,  — произнес Теодор с легким сарказмом и грустью одновременно.
        «Еще один негодяй, выдающий себя за праведника»,  — решил Хоэртон, на всякий случай опуская руку в карман с револьвером.
        — Ты запросто мог его задержать, но предпочел не связываться,  — упрекнул Джейсон.
        — А он мне и не нужен,  — парировал Преподобный.
        Десантный челнок взлетел. Он завис на какое-то время в десятке метров от поверхности, затем взмыл в небо и пошел в широкий круг над упавшей пиратской шхуной.
        — Что там происходит?  — спросил Преподобный, заглядывая Хоэртону за спину и уже не скрывая своего беспокойства.
        Вдруг почва под ними задрожала.
        «Хоэртон! Я не могу ждать!» — прошипел Глоссум в голове Джейсона.
        — Это реактор! Нужно уходить.
        Преподобный изменился в лице, это было заметно даже сквозь стекло шлема. Он, как и все остальные, как-то упустил из виду то, что перед ним лежит именно тот корабль, на котором летал Джон Скарви и на котором был действующий ядерный реактор и бездействующая система охлаждения.
        — Сюда!  — крикнул Теодор своему пилоту, повернувшись к кораблю.  — Тащи эту посудину сюда!
        Челнок нехотя оторвался от земли и, развернувшись, направился к ним.
        — Это тоже берем с собой,  — приказал Преподобный своим телохранителям, махнув рукой в сторону контейнера с Пожирателем.
        Те как по команде схватились за тележку и стали выталкивать ее на открытую площадку. Глоссум, растративший все свои силы на запугивание Хоэртона, вел себя относительно спокойно. Правда, на лицах охранников появилась явная тревога, впрочем, беспокоиться они могли совсем о другом.
        Корабль сбросил скорость и стал медленно приближаться, прижимая извергающие пламя дюзы ближе к земле. Лед, насыщенный аммиаком, при таянии образовывал плотный серый туман, сквозь который уже не было видно «Презренного Джона». Пилот, боясь зацепить своего работодателя с телохранителями, сбросил скорость почти до нуля.
        — Быстрее, черт возьми!  — орал Преподобный, двигаясь навстречу кораблю.
        Вибрация грунта сменилась резкими толчками.
        Хоэртон последним запрыгнул в салон, поскользнувшись на уже таявшем снегу. Корабль рванул с места. Джейсон повалился на пол и чуть не выпал в еще не закрывшийся люк. Контейнер с Пожирателем прижал к стене одного из охранников, тот, падая, ухватился за тонкий кислородный шланг, свисающий с потолка, и выдернул его. Трубка заметалась по воздуху, разбрасывая клубы пара вокруг себя.
        Хоэртон кинулся к пилоту.
        — Держись ближе к поверхности! Нам придется падать!
        В этот момент реактор детонировал. По корме челнока как будто ударили огромным молотом. Джейсона снова сшибло с ног. Какой-то из приборов коротнул, выпустив сноп искр. Кислород воспламенился.
        Загорелся чей-то скафандр, салон наполнился едким черным дымом. Хоэртон увидел в окно кабины, как десантный корабль, идущий впереди, врезался в один из каменных столбов, перебив его пополам. Челнок Теодора пролетел прямо сквозь облако обломков и пламени.
        Плотные облака, вдруг появившиеся над местом взрыва, вновь разлетелись в стороны, обнажив звезды. Ударная волна в основном прошла над кораблем, благодаря сравнительно небольшому диаметру планеты. Свет в кабине часто заморгал. Судно стало разворачиваться.
        — Приборы отказали!  — крикнул пилот.
        — Так и должно быть. Держи штурвал!
        Послышался удар по днищу. Началась тряска. Снова полетели искры.
        — Тяги! Добавь тяги!  — орал Хоэртон, пытаясь перекричать сигнал тревоги.
        В этот момент вся электроника отключилась. Сработали аварийные клапаны, перекрыв подачу топлива. Челнок ударился о поверхность Креспы, прополз на брюхе несколько десятков метров и замер, развернувшись на девяносто градусов.
        На палубе царил хаос: куча барахтающихся в дыму тел, языки пламени и искры, летящие с потолка.
        Пилот схватил огнетушитель и обильно оросил из него все до чего смог добраться. В эфире наступила тишина.
        — Черт дери!  — подал голос Преподобный.  — Все целы?
        — Кажется, да,  — ответил за всех пилот.
        — А солдафон оказался с мозгами,  — сказал Теодор, поднимаясь на ноги.  — Если бы не он, мы бы сейчас держали направление прямиком на тот свет.
        Преподобный ткнул локтем ближайшего рядом телохранителя.
        — Такую голову да на твои бы плечи.
        Тот промолчал в ответ.
        — Уберите это в грузовой отсек,  — Преподобный указал на контейнер с Пожирателем.
        В это время табло над дверью в кабину пилота возвестило о пригодности атмосферы к дыханию. Система корабля перезапустилась. Электроника вновь заработала.
        Телохранители поднялись, чтобы заняться Глоссумом, а Теодор снял с себя шлем. Хоэртон последовал его примеру.
        Наполненный едким дымом салон ожил множеством звуков: с потолка свистел оторванный кислородный шланг, трещали искры где-то под приборной панелью, кто-то из присутствующих кряхтел и шумно потирал ушибленные места, слышались щелчки отстегиваемых шлемов и рев пожарной тревоги.
        — Надо же,  — произнес Теодор, глядя через стекло иллюминатора на гриб ядерного взрыва, поднимающегося в нескольких километрах от корабля.  — Вот уж не думал, что увижу подобное воочию.
        — Я бы убрался отсюда побыстрее,  — посоветовал Хоэртон.,  — Радиационный фон за бортом наверняка подскочил.
        — Что там с кораблем?  — спросил Преподобный у пилота.
        — Судя по показаниям приборов, падение давления, незначительное, сбиты захваты, заблокирована система подачи топлива. Взлететь будет трудно. Сесть потом тоже.
        — Трудно, но возможно, я правильно понял?
        — В общем, да,  — последовал ответ.
        — Так почему мы не взлетаем, черт дери?
        Пилот судорожно щелкал тумблерами, и давил на кнопки. Ничего не происходило.
        — Кто-нибудь мне объяснит, почему мы до сих пор не летим?
        — Корабль упал,  — проговорил Хоэртон,  — автоматика заблокировала подачу топлива, чтобы мы все тут не сгорели.
        — Как ее разблокировать?
        — Не знаю. Можно попробовать выпустить захваты, чтобы обмануть систему, то есть притвориться, что мы приземлились.
        Пилот нажал пару кнопок. Что-то пискнуло. Корабль еще сильнее накренился. Послышался гул где-то под днищем.
        — Так, дюзы зажглись…
        — Добавляй тяги,  — подсказал Джейсон.  — Взлетай скорее, иначе прожжешь сопла и корпус вместе с ними.
        Судно качнулось и оторвалось от планеты. Сила тяжести увеличилась, появилась вибрация. Снова что-то запищало.
        — Что там опять?  — прорычал Теодор.
        — Слишком много умников на борту,  — усмехнулся один из телохранителей, имея в виду Хоэртона.
        — Все в норме, мы покидаем гравитационное поле планеты,  — успокоил пилот.
        — Слава всевышнему…


        Преподобный сел на свое место.
        — Теодор Кловец,  — представился он, глядя Джейсону в глаза.
        — Джейсон Хоэртон.
        — Ну что же, Хоэртон. Тебе выпала честь посетить мое скромное жилище, если мы доберемся, конечно. Я ценю твое участие, и твою помощь, но у нас с тобой дела, совершенно не имеющие отношения к произошедшему, поэтому я не могу возвести тебя в статус гостя. Не обижайся, но тебе придется немного побыть моим пленником.
        — Плевать,  — фыркнул Джейсон.  — И дел у нас с тобой пока никаких.
        — Разве? Мы помогли тебе, ты помог нам. Мне кажется, отношения завязываются вполне перспективные.
        — Я твой пленник, забыл?
        — Ой, ну брось! Не стоит придираться к словам. Просто я здесь главный. У меня больше власти, так сказать.
        Телохранитель, обозвавший Хоэртона умником, шепнул что-то на ухо Теодору.
        — Почему ты мне об этом говоришь? Это ведь твоя работа,  — прорычал в ответ Преподобный.
        — Оружие придется сдать,  — подал голос охранник.
        Хоэртон вытащил из кармана револьвер и совершенно непринужденно передал его рукояткой вперед.
        — Итак,  — продолжил Теодор.  — Мы здесь люди вполне адекватные, а посему предлагаю тебе вполне приемлемое соглашение, и, как мне кажется, довольно-таки щедрое.
        — У меня есть выбор?
        — Ну, совсем небольшой.
        — Слушаю внимательно.
        — Отлично,  — выдохнул Преподобный.  — Дело касается этой «банки» с дьяволицей, что покоится в нашем трюме и ждет момента, чтобы совершить какую-нибудь очередную пакость.
        В сердце Хоэртона вонзилась ледяная игла.
        «Пакость»,  — повторил Пожиратель, где-то очень далеко.
        «Только не сейчас»,  — почти взмолился Джейсон.
        Вообще, было странным, что Глоссум до сих пор не распугал всю команду. Еще какой-то час назад Пожиратель буквально изводил Джейсона своими выходками, но сейчас сидел почти смирно, лишь изредка понижая температуру в атмосфере да напуская тоски в салон.
        Хоэртон решил, что тварь просто выдохлась, растратив на него все силы, особенно учитывая тот факт, что Джейсон уже почти не реагировал на ментальные атаки.
        — Так что там с дьяволицей?  — спросил он.
        — Ты отдашь ее мне.
        — Если нет?
        — Я все равно возьму.
        — Тогда в чем суть «дела»?  — спросил Хоэртон.
        — Мне нужно, чтобы ты сбил Военный комитет со следа. Но это при условии, что он станет искать пропавший груз.
        — Как я это сделаю?  — поинтересовался Джейсон.
        — Элементарно,  — усмехнулся Преподобный, подавшись вперед.  — Отрапортуешь, что груз уничтожен и всего-то.
        — Его невозможно уничтожить, и Комитет в курсе этого.
        — Тогда скажешь, что потерял.
        — Его станут искать.
        — Черт дери, Хоэртон!  — воскликнул в сердцах Теодор.  — Ну почему ты такой несговорчивый? Давай уже, придумай что-нибудь…
        — А взамен?
        — Взамен я доставлю тебя туда, куда ты попросишь.
        — Ну хорошо,  — произнес Джейсон.  — Что помешает мне сдать тебя, едва я окажусь дома? На основе моих показаний Комитет быстро вычислит тебя и твое местонахождение, а ты, в свою очередь, обретешь огромную кучу неприятностей.
        — Ничего не помешает,  — согласился Преподобный.  — Но мы ведь договоримся, а ты как честный человек…
        — Как честный человек,  — перебил Хоэртон,  — я должен выполнить приказ, которого пока еще никто не отменял. Если в течение отведенного мне срока груз не будет доставлен на базу, то Комитет начнет поиски, а учитывая специфику этой вещицы, информация о ней рано или поздно всплывет, и произойдет это независимо от того, что я напишу в раппорте. Так что ситуация патовая.
        — Не всплывет,  — заверил Преподобный.  — Я позабочусь об этом. Но ты мне сильно поможешь, если собьешь вояк со следа. Скажешь, что груз остался внутри «Презренного» в момент разрушения реактора.
        — Начнутся проверки. Возникнет вероятность возбуждения дела, а у меня несколько иные планы, нежели водить за нос следователей да покрывать тебя, поэтому ответ — нет.
        — Назови цену.
        — Нет.
        — Что за упрямство, Хоэртон? Ты ведь должен понимать, что я просто могу выбросить тебя в космос и не переживать больше ни о чем.
        — Не получится,  — ответил Джейсон.  — На корабле нет шлюзовой камеры, и, чтобы выбросить меня, всем придется надевать шлемы. Я начну сопротивление, как только кто-либо из присутствующих схватится за колпак. Бардак будет нехилый…
        Преподобный внезапно захохотал, телохранители подхватили его смех, Джейсон тоже невольно улыбнулся.
        — Ты меня уделал, солдат,  — признался Теодор, едва смог отдышаться.  — Ладно, я потом решу, как с тобой поступить, а пока отправляйся в грузовой отсек.
        — Не пойдет,  — возразил Джейсон.
        Ближайший к Хоэртону телохранитель потянулся за оружием.
        — Не надо,  — остановил его Преподобный.  — Не на моем корабле.
        — Он ставит тебе условия,  — подал голос охранник.  — Как ты терпишь это?
        — Он всего лишь играет по нашим правилам. Это справедливо.
        — Верните мне револьвер,  — произнес Джейсон.  — В соответствии с правилами.
        Теодор кивнул телохранителю. Тот вынул из барабана оставшиеся патроны и протянул Хоэртону оружие. Затем отдал боеприпасы. Такая последовательность действий ограничивала свободу пленника, задумай он тыкать оружием в разные стороны.
        Джейсон не собирался этого делать. Убрав ствол в карман, он вышел из отсека.
        — Мне нравится этот малый,  — усмехнулся Теодор.  — Таких редко встретишь в наше время.
        — А по мне так обыкновенный выскочка,  — отозвался охранник.  — Если решишь его убить, то поручи мне.
        — Договорились.


        Генерал Висенте Амарго сидел в своем кабинете и перебирал файлы с вариантами перевода моссианских текстов. Удивительная цивилизация, хотя и быстро сгинувшая в сравнительно молодом возрасте и унесшая за собой миллионы тайн и загадок.
        Непонятно, зачем они призвали этих существ, демонов, и каким образом собирались прогнать их обратно, учитывая тот факт, что о Глоссуме как о средстве контроля над чудовищами мало где упоминалось.
        Пожиратель. Самая страшная тварь, самая кровожадная, самая агрессивная, со способностями, распространяющимися за пределы физического мира. Вот где настоящий феномен и настоящая загадка. Но разгадывать ее Амарго не собирался, у него были другие планы насчет Глоссума, после воплощения которых пропадет всякая необходимость заниматься подобной ерундой.
        Скоро, очень скоро Пожиратель будет здесь, и Висенте повторит эксперимент, провалившийся когда-то на Креспе. В этот раз его ждет успех… и жертв будет гораздо больше.
        Все-таки смутное чувство беспокойства одолевало генерала.
        «Надо было лететь самому, а не посылать этого выскочку Хоэртона,  — думал он.  — Джейсон, конечно, ответственный офицер, но слишком уж прямолинейный, а потому способный завалить все мероприятие по каким-нибудь собственным убеждениям».
        В двери постучали.
        — Войдите,  — вздохнул Амарго.
        На пороге появился начальник службы стратегического наблюдения Ричард как-его-там… генерал не помнил полного имени.
        Ричард держал в руках несколько листков бумаги.
        Недобрый знак.
        К Амарго, как к высшему органу власти, редко когда приходили с бумагами, вот покидали — да, но не наоборот.
        — Разрешите доложить, сэр,  — отчеканил вошедший, отдавая честь и вытягиваясь по стойке смирно.
        — Выкладывай, что у тебя там,  — позволил генерал, откидываясь в кресле и по привычке беря в зубы карандаш.  — И вольно,  — добавил он.
        Начальник службы стратегического наблюдения снял фуражку, пригладил редкие волосы и сел в кресло напротив стола Висенте.
        — Мы получили некоторые данные из внешней сферы,  — сказал он, протягивая генералу листки с распечаткой.  — Комитет выражает беспокойство и требует разведки.
        — Что за данные?  — спросил Амарго, забирая бумагу.
        — В облаке Креспа зафиксирован мощный электромагнитный импульс с последующим выбросом радиоактивного излучения.
        — Ядерный взрыв?
        — Похоже на то. Поначалу мы полагали, что это реактор шахты рванул…
        — Чушь! Реактор в режиме гибернации. Сам по себе детонировать он никак не может.
        — Так точно. После проведения более тщательного анализа было установлено, что эпицентр находился в одиннадцати километрах от шахты.
        Ричард выдержал паузу, потому как генерал был поглощен изучением бумаг и, похоже, не слушал его.
        — И каковы выводы?  — спросил Висенте, поднимая глаза на собеседника.
        — Несколько дней назад,  — продолжил тот, прокашлявшись,  — было получено сообщение от крейсера сопровождения «Дороти Томас», проходящего по данному району, в котором говорилось, что им был обстрелян пиратский корабль «Презренный Джон», не оказавший, правда, никакого сопротивления. Можно предположить, что «Презренный» рухнул на Креспу и детонировал.
        — Интересно, какого хрена пираты там вынюхивали,  — произнес генерал с ноткой беспокойства в голосе.
        — Не могу знать, сэр,  — ответил Ричард.  — Жду дальнейших указаний.
        Если бы данные события имели место в каком-либо другом районе, Амарго дал бы отбой и успокоился на этом, пусть Комитет сам разбирается, но Креспа участок особенный, и если Комитет заподозрит утечку информации, то отстранит генерала от работы над проектом, а это поставит под угрозу все его более чем наполеоновские планы.
        — Отправь туда отряд зачистки,  — приказал он Ричарду.  — Пусть все проверят. Если это правда пиратский корабль, пускай соберут всю подробную информацию о его последней деятельности. Если шахта вскрылась, значит, место вскрытия следует завалить. После этого подробный отчет. Выполняй.
        — Слушаюсь, сэр. Так точно, сэр.
        Ричард встал из кресла, напялил фуражку, отдал честь и вышагнул за дверь.
        Беспокойство генерала усилилось.


        Хоэртон вошел в грузовой отсек. Створки раздвижных дверей с шумом сомкнулись за его спиной, выпустив струйку воздуха из дырявого шланга пневматического привода.
        Полуметровые коричневые сороконожки с огромными челюстями деловито строили гнездо в углу помещения. «Клетка» с Пожирателем почти утонула в предмете их деятельности. Материя, которой был накрыт контейнер, пошла в качестве строительного материала, вернее для армировки вещества, выделяемого гигантскими насекомыми в невероятном количестве. Одна из сороконожек обратила внимания на Джейсона, повернув в его сторону лишенную глаз голову, и, щелкнув челюстями, вернулась к работе.
        Хоэртон никак не отреагировал на увиденное, вместо этого он выдвинул из стены сиденье и сел. Потерев ладонями лицо, Джейсон демонстративно зевнул. Сороконожки вместе с недостроенным гнездом исчезли, негромко пшикнув и оставив в воздухе быстро рассеивающееся облачко черного дыма. Материя приняла свой первоначальный вид. Она снова висела грязной тряпкой на «клетке», скрывая ее лишь наполовину.
        Обидевшись, Пожиратель напустил холода и затемнил угол, в котором стоял контейнер. В темноте возникла какая-то фигура. Она пристально следила за Джейсоном некоторое время, всеми силами пытаясь выглядеть угрожающе, затем пропала. Этого, правда, хватило, чтобы появилось стойкое ощущение дискомфорта. Чтобы избавиться от него, Хоэртон решил попробовать подумать о чем-нибудь приятном. В ответ на это внутри контейнера за стеклянной крышкой появилось изображение его сына. Томми стоял, сжимая в руках плюшевого медведя, и пристально смотрел на отца заплаканными глазами. Затем он опустился на пол, посадив медведя себе на колени, уткнулся в него лицом и начал тихонько всхлипывать.
        Ему сейчас семь лет. Наверное, пошел в школу. Хоэртон пропустил и это событие в жизни сына. Найдет ли он его, когда вернется на Землю? Где он теперь? Джейсон перестал что-либо чувствовать, кроме душевной боли. Пожиратель наконец успокоился, нащупав источник необходимой ему энергии.
        «Что ты наделал?» — озвучил он мысли Джейсона.
        Хоэртон улегся на выдвижную кушетку. В отсеке было холодно, гравитационное поле барахлило, то увеличивая, то уменьшая силу тяжести. Боль сменилась пустотой, Глоссум отстал и больше не насылал никаких видений. Джейсон пытался уснуть, но образ маленького Томми не выходил из его головы.
        Он перевернулся на спину, подложив руки под голову и уставившись в потолок.


        Взошла луна, залив окрестности белым призрачным светом. На фоне темного небосвода, лишенного звезд, она казалась окном в другой, более светлый мир. Одиноко стоящее под луной дерево с кроной, напоминающей своей формой гриб, отбрасывало в этом свете непроницаемую черную тень. Стало жутко. Даже взрослый человек при такой обстановке вспоминал, что такое боязнь темноты.
        Вдруг тень поползла в сторону, и воздух стал постепенно окрашиваться в синий цвет. Взошла вторая луна. Совсем маленькая по сравнению с первой. Буквально сразу за ней появилась третья — желтая, такого же размера. Все вокруг позеленело. Глаза стало резать. Тень, отбрасываемая деревом, вытянулась и разделилась на три части. Большая луна отправилась за горизонт. За ней показались два тусклых полумесяца и один яркий, развернутый в другую сторону. Желтая и синяя луны тоже стали клониться к закату. Воздух снова потемнел. Выплыли еще два полумесяца, потом еще два. Тень от дерева почти растворилась в темноте, но вдруг резко очертилась и снова вытянулась. Над горизонтом поднимался огромный белый диск, заливший всю округу холодным серебристым светом. На его поверхности можно было разглядеть более темные участки — горы и впадины. Он сиял дольше всех, но вскоре тоже начал смещаться в сторону, одновременно опускаясь. Когда на небе осталась примерно треть серебристого диска, он вдруг озарился короной яркого желтого цвета — местное солнце уже поднималось позади него. Мир вокруг расцвел красками. С дерева взлетела
небольшая стайка птиц и с резкими криками унеслась прочь.
        Хоэртон проснулся. Пожиратель снова воздействовал на него во сне. На этот раз Джейсон понял, что тот хотел ему сказать. Он подошел к «клетке», опасаясь, что Глоссум выкинет очередной фокус, но тварь сидела смирно, словно боясь спугнуть Хоэртона. На контейнере красовались двенадцать треугольных кнопок с изображением одиннадцати лун и одного солнца. Пожиратель знал код для открытия, и показал его Джейсону.
        Кто-то смог обуздать Глоссума и запереть его, кто-то более могущественный и обладающий очень крепкой психикой. Он особо не заморачивался в составлении шифра для замка «клетки», а просто записал последовательность появления светил в небе собственного мира в определенную дату, тогда как Пожирателю ничего не стоило вытащить эту информацию из его головы.
        Выходит, внутри контейнера все-таки живое существо. И существо это жаждет свободы, не менее чем Хоэртон рвется домой.
        — Вряд ли среди людей найдется дурак, который выпустит тебя,  — сказал Джейсон.  — Даже Военный комитет при всем своем вооружении сто раз подумает о собственной безопасности, прежде чем рискнет это сделать. Конечно, я могу набрать код, мне-то как раз терять нечего, но сомневаюсь, что в качестве благодарности ты вдруг волшебным образом перенесешь меня на Землю.
        Хоэртону снова стало невыносимо тоскливо и больно. Он сел на пол около «клетки». Все негодяи, знающие о Пожирателе, так или иначе пытались использовать Глоссума в собственных корыстных целях, лишь только Джейсон не знал, как этим воспользоваться, дабы ускорить свое возвращение домой.
        — Я выпустил бы тебя не задумываясь,  — произнес он.  — Если бы это мне помогло.
        Он вернулся на кушетку и снова завалился спать.


        Планета была пустынной. Насколько хватало глаз, простилался сплошной песок и скалы. Впереди над очередным полем сражений кружили демоны, словно падальщики над трупами. Хоэртон снова наблюдал за всей этой картиной глазами Глоссума, то есть изнутри контейнера, поднятого на несколько метров над землей. Под «клеткой» шествовали все те же солдаты с черной кожей и светящимися глазами.
        Демоны снова заметили их и как по команде ринулись навстречу. Твари были уже близко, когда солдаты переполошились и начали стрелять. Внезапно атака захлебнулась, демоны остановились, растопырив в стороны щупальца, и принялись описывать круги вокруг отряда. Хоэртон получил возможность их рассмотреть. Они парили в воздухе настолько плавно, что казалось, сила притяжения для них не существует. Сейчас чудовища находились совсем рядом и вели себя крайне агрессивно, при этом сохраняя какую-то грацию в своих движениях. Некоторые подбирались настолько близко, что пытались схватить кого-нибудь из солдат. Те в свою очередь открывали огонь, отгоняя самых дерзких и наглых. Беспокойство в рядах росло, грозя перерасти в панику.


        Хоэртон снова проснулся. Был это второй сон или первое пробуждение ему тоже приснилось, он не мог определить. Вместе с этим пришло и понимание общей картины. Все встало на свои места. Да, Пожиратель определенно хотел показать ему все это, и Хоэртон понял что.
        Эти солдаты не были моссами. Это была совершенно другая раса, уничтожившая моссов, а Пожирателя и демонов они принесли с собой.
        Моссы не были воинствующими существами, их просто истребили. Пришельцы захватывали планету за планетой, используя демонов для этой цели. Пожиратель им был необходим для единственной цели — чтобы держать тварей на расстоянии. Разорив и ограбив очередной мир, они просто покидали его, а демоны в силу своей кровожадной натуры постепенно уничтожали все живое и, когда ничего не оставалось, пожирали друг друга. Но однажды в головах этих чудовищ появилась искра сознания, коллективный разум — иллюзия интеллекта. Демоны каким-то образом поняли, что Глоссум не представляет для них прямой опасности, пока находится взаперти, и с каждым разом стали подходить к нему все ближе и ближе. Как они общались со своими сородичами, еще не выпущенными из портала, было непонятно, но и не важно по сути.
        Когда захватчики разорили Моссию, демоны, осмелев окончательно, истребили их всех, вырезали остатки коренного населения, а затем и сами вымерли. Глоссум так и остался сидеть в «клетке» и провел внутри нее не одну тысячу лет. Как существо более высокого порядка, он не нуждался в пище как в основном источнике энергии.
        Кто протянул дольше после потери контроля над демонами, захватчики или моссы, было тоже не ясно, но факт в том, что последние летописи вели и те, и другие. А так как костяные таблички брали для анализа и расшифровки из одного места раскопок, то и перевести их никто не мог просто потому, что в письменах смешались два абсолютно разных языка. Висенте Амарго все-таки понял это, а потому смог найти информацию о Пожирателе и способе его применения.
        Теперь Хоэртон на сто процентов был уверен, что костяная арка, которую военные воспроизводят на базе, не что иное, как портал в мир демонов, а Пожиратель — средство контроля над ними. И если план генерала сработает, то военный аппарат станет идеальным тираном для всех цивилизаций и человечества в том числе. Вот только в курсе ли Амарго, что демоны уже не боятся Пожирателя, по крайней мере пока тот сидит в «клетке». Если ему это известно, то дела обстоят еще хуже, это значит, что Амарго нашел способ управлять ими. Хотя, если знать код от контейнера и держать руку над кнопками…
        Хоэртон встал перед выбором — доставить Пожирателя на базу и, сложив полномочия, вернуться домой, либо исчезнуть прямо сейчас, а Глоссума как бы потерять. Можно даже вернуться на базу без него. Правда, рано или поздно Пожирателя все равно кто-нибудь найдет, и эти шестеренки закрутятся вновь.
        Все вдруг резко многократно усложнилось. Можно ли спрятать контейнер так, чтобы его никто не нашел?
        В конце концов Хоэртон решил, что собственная выживаемость — вещь первоочередная, а о Пожирателе уже знают слишком много людей, и к военным он так или иначе попадет. Это, конечно, удручало, но на данный момент Хоэртон ничего не мог сделать.
        Все это потом. Сейчас он слишком устал, чтобы принимать какие-либо решения.
        Джейсон снова уснул.


        Корабль сильно тряхнуло. Хоэртон едва не свалился с кушетки. Почти сразу сработала подвеска, и судно мягко закачалось на уцелевших амортизаторах. Пилот обещал жесткую посадку, но Джейсон, к счастью, все проспал.
        Отсек открылся, в дверях появился Теодор.
        — Прилетели,  — произнес он.  — Выходи.
        — Скафандр надевать?  — спросил Хоэртон, поднимаясь с кушетки.
        — Как хочешь,  — отмахнулся Преподобный.
        От его лояльности не осталось и следа, видимо, он обиделся на отказ сотрудничать.
        Хоэртон покинул отсек, стараясь не отставать о Теодора.
        Внешний люк открылся, впустив внутрь теплый тропический воздух, пахнущий сыростью, продуктами горения корабельного топлива и антирадиационным веществом, коим обрабатывалось судно. Хоэртона вытолкали первым, за ним вышли телохранители Преподобного, затем спустился сам Теодор. Снаружи их ждал автомобиль военного типа, без верха, с парой наемников внутри, один из которых проверил Джейсона металлоискателем и, отобрав оружие, нацепил ему браслеты.
        Вот и все. Прощай, свобода.
        — Думаю, в этом нет необходимости,  — сказал Теодор, указывая на оковы.
        — Простите, сэр, но это ради вашей безопасности.
        Наемник открыл двери автомобиля, приглашая Преподобного сесть.
        — Мы пройдемся пешком.
        — Да, сэр. Как пожелаете, сэр.
        Машина укатила в сторону строения возвышавшегося над взлетной площадкой.
        Джейсон недоумевал, каким образом наемники определили, что на него необходимо нацепить наручники? Ведь Теодор им ничего не говорил. Хоэртон вполне мог оказаться его гостем, и подобное действие выглядело, мягко говоря, бестактным. А может, они догадались об этом по его потрепанному виду или по тому, как за ним наблюдали телохранители Теодора. Или в связи с тем, что Хоэртона выпустили первым из корабля. Хотя, скорее всего, пилот просто сообщил охране при подлете к атмосфере о характере груза и пассажиров.
        Тем не менее в этом и вправду не было необходимости.
        Джейсон осмотрелся: посадочная площадка небольшого размера, рассчитанная на пару кораблей. Правда, оснащена диспетчерской вышкой, а значит, числится в общей системе управления полетами. Немного поодаль располагается роскошная резиденция, а позади нее виднеются шпили небольшого церковного собора. Сама площадка нависает над краем внушительных размеров провала, тянущегося в обе стороны от нее за горизонт. Весь каньон и его окрестности покрыты густой тропической растительностью, окутанной плотным слоем испарений.
        Вроде похоже на Землю, но обольщаться на этот счет не стоит. Хотя бы потому, что джунгли выглядят совсем уж первобытно.
        Теодор сделал рукой неопределенный жест, и его телохранители отстали на пару шагов.
        — Знаешь, Хоэртон,  — сказал он,  — на самом деле мне не хочется никого убивать, хоть я и обладаю здесь неограниченной властью.
        Нет, все-таки не Земля.
        — Понимаешь,  — продолжил он,  — трудно лишить жизни человека, с которым уже более или менее знаком. То есть я хочу сказать, что если уж и убивать, то делать это сразу, при первой встрече.
        — К чему ты клонишь?
        — Я лишь хотел послушать твои предложения относительно того, как нам разрешить данный вопрос. У тебя ведь есть какие-то задумки на этот счет. Только без сарказма, если тебя это не очень затруднит.
        — Мне нужно на Землю. Отправь меня туда, и больше мы никогда не встретимся.
        — Запросто,  — ответил Преподобный.  — Но взамен я никогда не хочу встречаться с вояками. Отведешь их от меня. Скажешь, что контейнер взорвался вместе с реактором пиратского корабля. Пусть ищут его останки там, на Креспе.
        — Контейнер неразрушаемый. Я уже говорил.
        — Ну и что?  — пожал плечами Теодор.  — Думаешь, так просто найти кусок стекла на планете, покрытой снегом и теперь уже радиацией?
        — Ладно. Тогда, кроме отправки на Землю, я хочу новое имя, личную карту с его подтверждением и занесением в государственный реестр. Хочу, чтобы ты в свою очередь тоже отвел вояк от меня.
        — Решил поторговаться?
        — Нет. Просто озвучиваю свое предложение,  — ответил Хоэртон,  — ты же сам просил.
        — С этим могут быть некоторые трудности,  — произнес Преподобный задумчиво.
        — Ты же влиятельный человек. У тебя здесь неограниченная власть. Такая мелочь, как новое удостоверение личности, не должна составить тебе проблем.
        — Ну, хорошо,  — согласился Теодор.  — Я подумаю над этим.
        Хоэртон понимал, что Преподобному проще всего будет физически избавиться от него, и тогда след Пожирателя для Комитета потеряется очень надолго. Также он понимал, что Теодор не дурак и рано или поздно все-таки решится пойти именно этим путем. Нужно отбросить все иллюзии и действовать решительно, потому как вопрос устранения Джейсона это лишь вопрос времени. Теодор не станет марать руки сам и поручит ликвидацию кому-то из наемников, в связи с чем Хоэртон никак не сможет определить, в какой момент схлопочет пулю. Надо искать пути к побегу, и чем быстрее, тем лучше.
        Они остановились возле входа в особняк. Телохранители Теодора подошли ближе.
        — Присмотри за ним,  — приказал Преподобный одному из них, направившись внутрь своего дома.
        Хоэртон решил, что его, возможно, ликвидируют прямо сейчас. Почему-то в его голове ни разу не возникло мысли, что Теодор, имея отношение к церкви, не станет нарушать одну из главных заповедей. Конечно, капитан Скарви предупреждал, что Преподобный злодей, а служение господу для него лишь прикрытие, но, с другой стороны, оснований верить бывшему капитану «Презренного» у Джейсона не было.
        Надежда очень слабая, но воспоминание о Джоне Скарви натолкнуло Хоэртона на мысль о том, что, кроме самого Джейсона, о возможной судьбе Пожирателя знают еще как минимум пять человек.
        Спустя пару минут Теодор появился на пороге и пригласил всех войти.
        Хоэртона провели по длинному широкому коридору, устланному ковром. Пока они шли, Джейсон рассматривал портреты, коими были увешаны стены. Кто был изображен на них, он не знал. Вероятно, родственники Теодора.
        Преподобный остановился в огромном роскошно обставленном зале около небольшого письменного стола и начал что-то записывать. Зал имел круглую форму, а все предметы обстановки располагались по его периметру. Хоэртон встал посередине дорогого ковра, постеленного на полу.
        Помещение, скорее всего, служило гостиной, и, судя по ее размерам, дом был не маленьким. Все вокруг сияло роскошью и безвкусицей. Подобным образом обставляют свои жилища люди, не имеющие представления об истинных ценностях и нажившие свои капиталы не совсем честным путем, порой просто не зная, на что потратить ту или иную сумму.
        — Присаживайся,  — пригласил Преподобный, указав на кресло.
        — Я постою,  — ответил Хоэртон.
        — Как хочешь. Разговор может получиться долгим.
        В ответ на это Джейсон уселся прямо на ковер, скрестив ноги. Теодору ничего не оставалось, кроме как усмехнуться.
        — Как ты считаешь,  — спросил Преподобный,  — почему капитан Скарви оставил тебя?
        Хоэртон подумал, что Теодору знать об этом необязательно, поэтому решил потянуть время, чтобы получше оценить свое положение.
        — Не знаю,  — пожал плечами он.  — Возможно, Джон просто испугался тебя и твоих людей, а может, решил, что не успеет забрать меня до детонации реактора.
        — Какими бы ни были причины, факт остается фактом — твои друзья бросили тебя.
        — Они не были моими друзьями,  — ответил Джейсон.
        — Все равно, ведь ты рассчитывал на них, а то, как они поступили, равноценно предательству. А капитан Скарви? Ты просто не знаешь его. Это та еще крыса. Я гарантирую, что все, о чем он думал, это не как выбраться с планеты, а как избавиться от всех вас. Ему грозит очень длительный срок и исправительные работы, хотя, если подумать, он уже далеко не молод, и за все его деяния ему предстоит столько судебных процессов, что до собственной смерти он сесть попросту не успеет.
        — Мне плевать на Скарви и всех остальных. Так что можешь оставить все свои доводы относительно их честности.
        — Пусть так. Кроме генерала, кто еще знает о существовании этого… существа?  — поинтересовался Теодор, более спокойно и в то же время настороженно.
        — Скарви, его пленные и весь Военный комитет,  — ответил Джейсон.
        — Какие пленные?
        — Те, что были вместе с ним. Рабы с его корабля.
        — Так это были не члены его команды?  — удивился Преподобный.
        — Нет. Из команды выжил только он.
        — Черт! Нужно было прикончить этого пирата,  — выругался Теодор.  — Скольких проблем можно было избежать.
        — Возможно, его бывшие рабы уже сделали это.
        — Думаешь?  — Преподобный сел в кресло.  — Почему они не сделали этого сразу?
        — Я не позволил.
        — Странная позиция.
        — Он пообещал крупное вознаграждение за сохранение его жизни,  — поспешил объяснить Хоэртон, дабы избежать лишних вопросов.
        Это тоже было ложью, но вдаваться в подробности своего отношения к Скарви он не хотел. Кроме того, данную информацию Теодор съест гораздо охотнее, нежели правду, которой Хоэртон и сам не знал.
        Услышав про вознаграждение, Преподобный расхохотался, не очень правдоподобно, но суть была именно в этом.
        — И ты ему поверил?
        — Остальные поверили. Хотя выбор у него был невелик. Да, он может попытаться сбежать в день расплаты или как-то избавиться от всех них, но игра того стоит, я полагаю.
        Преподобный смотрел на Хоэртона с улыбкой, но оставался напряженным.
        — Ты мне нравишься,  — признался Теодор.  — Я серьезно отпущу тебя, даю слово, но только если нам удастся договориться.
        — А если нет?
        — Тогда я буду вынужден убить тебя. Поверь, для этого достаточно одного моего жеста.
        Он слегка махнул рукой. Охранник в мгновение ока выхватил пистолет и поднес его к голове Джейсона.
        — Стоп! Стоп! Стоп!  — завопил Теодор.  — Стоп, черт возьми! Кретин недоделанный! Не здесь и не сейчас. Ты мне все кровью тут заляпаешь.
        Хоэртон покачал головой.
        — Видишь, Джейсон? Ты даже понять ничего не успеешь,  — продолжил Преподобный, проигнорировав саркастический жест своего пленника.
        — Я просто останусь в пределах этого ковра,  — ответил Хоэртон.  — Его чистота, похоже, ценится дороже, чем человеческая жизнь.
        Теодор засмеялся, теперь уже искренне. Джейсон в свою очередь мысленно пообещал свернуть ему шею, как только дотянутся руки.
        — Тебе не стоит переживать,  — выдохнул Преподобный.  — Я вовсе не такой кровожадный, каким могу показаться. В отличие от капитана Скарви, я бы не бросил тебя умирать на безжизненной планете.
        — Оставь эту ложь для своей паствы,  — ответил Хоэртон, несколько грубо.  — Мы оба знаем, что тебе нужно от меня, и вопрос моей смерти это лишь вопрос времени.
        — И что же, по-твоему, мне от тебя нужно?  — повысил глосс Преподобный.
        — Тебе нужен Пожиратель, но ты еще не решил, стоит ли оставлять его себе, потому что не в состоянии оценить степень предстоящих проблем, если вояки все-таки найдут его. Для того чтобы принять окончательное решение, тебе нужна информация, которой я, по твоим предположениям, располагаю. Так вот, я лишь курьер, который должен доставить груз, но, не зная всех подробностей этого дела, я могу лишь посоветовать тебе не связываться с этим и отправить меня восвояси.
        — Очень конструктивный разговор у нас получается,  — сказал Теодор без намека на усмешку.  — Продолжай.
        — Скарви и рабы, как ты уже приметил, знают о грузе. И если Военный комитет заинтересуется ими, а рано или поздно это произойдет, то все они без зазрения совести укажут на тебя, особенно капитан.
        Это тоже было ложью, рабы скорее всего даже не подозревали о существовании Пожирателя, но для Хоэртона была важна каждая соломинка, за которую можно было удержаться.
        — Почему Комитет должен заинтересоваться ими?
        — Потому что все они, кроме капитана, официально мертвы, и выдача новых документов будет сопровождаться выяснением обстоятельств, при которых они потеряли старые.
        — Расследование приведет вояк на Креспу,  — закончил за Джейсона Теодор,  — а там последствия разрушения корабельного реактора. Они сделают вывод, что все погибли, а твой груз утерян навсегда. Если сунутся ко мне, то я ничего не знаю об этом. Дело закрыто. Остается только избавиться от тебя.
        — Ты очень рискуешь,  — вздохнул Хоэртон.
        — Тем не менее игра стоит свеч. Эта штуковина должна сослужить очень хорошую службу в моей дальнейшей жизни. Это уникальный предмет. Это канал между оболочкой и внутренним миром человека. Он позволяет человеку общаться со своими бесами и направляет его на путь истинный. С помощью этой игрушки я могу обращаться напрямую к собственному разуму, и я уже слышал его голос. Только представь, какое количество последователей я обрету с этим артефактом.
        — Внутри существо очень опасное, если ты еще не понял. Оно хочет на свободу и однажды заставит тебя выпустить его. Вот тогда оно избавит мир от тебя, от твоих последователей вместе с их бесами. Что же касается голоса «разума», так эта тварь просто повторяет ранее услышанные фразы и вставляет их в твою голову, интуитивно чувствуя направление мыслей. На такое способен даже попугай, что сидит в клетке у тебя в гостиной.
        — Много ты об этом знаешь. Может, дьяволица безобидна. Как кошка, прикидывающаяся страшной в момент опасности. Кроме того, даже если там, внутри, и есть какое-то существо, пусть даже и опасное, то я не собираюсь выпускать его наружу, я даже не знаю, как это сделать.
        — Со временем оно объяснит тебе как.
        — Хорошо,  — сказал Преподобный, немного подумав,  — мы еще вернемся к этой теме, а сейчас у меня много дел.
        В помещение вошли несколько людей Теодора. Один из наемников указал Хоэртону на боковую дверь. Остальные покинули зал через центральный вход. Джейсон не понимал, куда его повели, Теодор не давал охраннику, никаких особых указаний на его счет, видимо, для подобных ситуаций существовала определенная инструкция. Тогда он решил, что пришло время бежать.
        Тем временем они вышли в узкий коридор, отделанный кафельной плиткой. Сопровождающий остался один, и справиться с ним не составит особого труда. Пока Джейсон обдумывал свои действия, коридор закончился дверью, которая вывела их на станцию водоснабжения. Они пошли по надстройке, расположенной вдоль стены над водосборником, находящимся далеко внизу. Хоэртон сделал вид, что увидел нечто в бассейне с водой. Охранник инстинктивно повернул голову в том же направлении, на мгновение выпустив Джейсона из виду. Воспользовавшись моментом, Хоэртон резко развернулся и подсек противника ударом ноги по внутренней части коленного сустава. Пытаясь устоять на подкосившихся ногах и одновременно вскидывая автоматическую винтовку, которая, помимо всего прочего, стояла на предохранителе, наемник оказался в несколько затруднительном положении. Джейсон перехватил оружие и, ударив им же по носу охранника, сбросил последнего в водосборник. Винтовку выхватить из его рук не удалось, мешали наручники, да и автомат держался на ремне, переброшенном через плечо наемника.
        Оказавшись на свободе, Хоэртон бросился бежать. Позади слышались чертыханья охранника вперемежку с попытками вызвать подкрепление.
        Покинув станцию, Джейсон выскочил в очередной узкий коридорчик с металлическими ступенями, ведущими вниз. Тут он напоролся на троих наемников, поднимающихся ему навстречу. От неожиданности те опешили, а Хоэртон, не успев остановиться, врезался в них на полном ходу. Все четверо покатились по ступенькам. Беглец сумел сгруппироваться и хоть как-то задержать падение, а потому оказался на ногах раньше своих противников. Пробежав по их телам, он вскочил на перила и выпрыгнул в боковое окно, выбив стекло собственным плечом. Приземлившись не слишком удачно, он сильно ударился коленом и разбил головой глиняный элемент декорации фасада, выполненный в виде какой-то вазы или урны.
        «Наконец-то открытое пространство».
        Джейсон поднялся на ноги и, приметив открытый военный джип, стоявший недалеко от здания, бросился к нему, на ходу пытаясь остановить ладонью потоки крови, хлеставшие из распластанной щеки, да искры, обильно сыпавшиеся из глаз. Пару раз растянувшись на асфальте, когда почве удавалось выскользнуть из-под его ног, Хоэртон все же сумел добраться до машины.
        На запуск двигателя ушло несколько драгоценных минут. Головокружение никак не унималось. Джейсон не мог сфокусировать зрение в одной точке, словно после критической дозы алкоголя.
        Автомобиль все-таки тронулся.
        Позади уже слышались крики, кто-то даже стрелял.
        Рванув к взлетным площадкам, Хоэртон заметил техников, заправлявших корабль Преподобного, и пару человек, застывших в нерешительности перед контейнером с Пожирателем.
        «Угнать судно — вот путь к спасению».
        Джейсон направил джип к кораблю.
        Внезапно застучал пулемет. Хоэртон инстинктивно пригнулся. Машина резко осела, покрышки оторвались от колес, лохмотьями черной резины разлетелись по сторонам, из-под обнажившихся дисков полетели искры, автомобиль потащило вбок. Под градом пуль Джейсон был не в состоянии контролировать дорогу, а потому не справился с управлением и влетел на полом ходу в корабль, выбив из крепления топливный шланг. Судно слетело с захватов и легло на брюхо. От удара Хоэртон перевернулся через приборную панель и вместе с остатками триплекса оказался на земле. Содрав руки и еще раз крепко приложившись головой, он перекатился и попытался подняться.
        Все вокруг плясало, небо то и дело менялось местами с землей, мысли прыгали, а гул в черепной коробке заглушал все остальные звуки.
        «Корабль,  — вспомнил Джейсон.  — Угнать корабль».
        Он сделал несколько неуверенных шагов в направлении судна, понимая, что в таком состоянии он далеко не улетит.
        «Неужели все напрасно?»
        Корабельное топливо, источая резкий запах, вытекало на асфальт и уходило в коллекторную систему через водосточные люки, накрытые решетками. Техники и рабочие, приняв наконец здравое решение, разбежались по сторонам.
        На площадку вылетела машина с наемниками.
        Хоэртон совсем потерял ориентацию и повалился под колеса стоявшего вплотную к кораблю заправщика. Умник, сидящий за пулеметом подъехавшего автомобиля, полоснул очередью по Джейсону. Пули пробили шланг с окислителем.
        Дальше все происходило как при замедленной видеосъемке. Соприкоснувшись с окислителем, топливо вспыхнуло. Для мгновенной детонации количества вытекшего агента было недостаточно, правда, потом в свои права вступил атмосферный кислород, и коллекторная система, громко пшикнув, вывернулась наизнанку. Взрывная волна мягко подсекла Хоэртона и отправила его в бреющий полет над вставшей на дыбы посадочной площадкой. Вслед полетели многочисленные обломки корабля, части заправщика, куски асфальта и чьи-то конечности.
        Воспламенившееся в коллекторе топливо отрезало фрагмент площадки, нависавшей над склоном. Бетонная громадина, не шибко торопясь, сползла с обрыва с частью диспетчерского здания, утащив за собой горящее судно и останки заправщика. «Клетка» с Глоссумом закувыркалась следом, а Джейсон, завершив свой полет, зацепился скованными руками за ветку одного из кустов, что обильно произрастали по краю обрыва.
        Воздуха в легких не было, и проникать туда он, судя по всему, не собирался. Голова гудела. Руки казались оборванными, потому как болели лишь в районе плеч, а ноги не чувствовались совсем.
        Слишком отчаянный шаг ради достижения свободы. Неоправданно отчаянный.


        Боль. Физическая боль, приобретенная вследствие какой-то стрессовой переполненной адреналином ситуации, боль которую легко не заметить сразу и на которую легко наплевать потом. Десяток синяков и ушибов, пара вывихов — все это мозг способен идентифицировать, определить характер, местоположение и, как следствие, способен с этим справиться. Если боль неожиданная и ее источником является какое-либо серьезное повреждение, то мозг начинает перебирать возможные ее варианты из доступных, от жжения до нестерпимого холода. Боль, в полной мере соответствующая полученным травмам, появится спустя время, когда организм успокоится и сориентируется в своих ощущениях.
        Душевная боль в этом плане гораздо хуже и переносится значительно сложнее. Мозг не может найти ее источника, он знает, что где-то болит, но не может понять где. Поэтому болит везде и в то же время нигде. Такая боль не дает организму спать, есть, отдыхать и выполнять прочие свои функции. Такую боль сложно унять, о ней можно забыть, но при этом отвлекающим моментом должно быть что-то эмоционально более сильное. Она может пройти со временем, но при каждом удобном случае будет напоминать о себе. Избавиться от нее в относительно полной мере получится, только если источник, вызвавший ее, окажется рядом. Только в этом случае мозг будет способен принять какое-то решение касательно дальнейших ощущений.
        Хоэртон стиснул зубы. Он потерял ориентировку во времени, ему казалось, что он висит здесь уже целую вечность, однако обломки все еще сыпались сверху, отскакивая от склона и выворачивая тонны почвы. Джейсон попытался укрыть голову руками, но побоялся сорваться с обрыва, поэтому просто вжался в землю. Прошла еще целая вечность, прежде чем все окончательно стихло.
        Хоэртон слегка ослабил хватку. Уклон, на котором он лежал, был достаточно сильным, но вполне мог удержать человека, если не принимать вертикального положения. Осторожно, стараясь не оборвать ветви кустарника, Джейсон перевернулся на спину.
        Дороги наверх нет — над головой весело полыхают остатки площадки, того и гляди что-нибудь еще поползет вниз по склону. Нужно перебраться в сторону и найти более или менее устойчивую почву.
        Спустя минуту над оврагом появился открытый скиммер.
        Машина с двумя винтами под днищем зависла над обрывом, закручивая клубы дыма в спирали и поднимая пыль. Человек, сидящий в седле, не видел Джейсона, впрочем, он и не смотрел в его сторону. Пилот оглядел окрестности, словно оценивая ущерб и вероятности дальнейших обрушений, затем скрылся.
        Когда звук скиммера стал совсем неразличимым на фоне потрескивания огня да частых хлопков, доносящихся сверху, Джейсон снова перевернулся на живот и попытался ухватиться за более прочную ветку, но вдруг сорвался и полетел вниз по склону.
        Упавший фрагмент площадки пропахал в земле глубокую борозду, выворотив камни и примяв кустарник. Джейсон скользил по ней на пятой точке, закрывая голову руками и надеясь, что на пути не встретится ничего особо крупного и твердого. Приходилось прижиматься к земле, чтобы не кувыркнуться и не поломать себе кости. Падение запросто могло окончиться летальным исходом, к которому Хоэртон мысленно был готов.
        В конце концов, зацепившись ногой за какой-то корень, Джейсон потерял опору под собственной задницей и, перевернувшись в воздухе, приземлился плашмя в глубокую дурно пахнущую лужу болотной грязи. Сверху еще долго сыпалась земля, летели ветви вперемешку с листвой и катились мелкие камни. Хоэртон отгреб в сторону, насколько это позволила консистенция грязи, и, ухватившись за бетонные останки упавшей площадки, выбрался из жижи.
        Потребовался десяток минут, прежде чем боль отступила, а стук в висках перестал заглушать окружающие звуки. Ощупав себя на предмет повреждений и разогнав тучи насекомых, поднятых во время падения, Хоэртон осмотрелся и оценил свои шансы на выживание в этом зловонном болоте.
        Вокруг царил полумрак, по поверхности жидкости стелился туман, дышать было трудно. Мертвые, покрытые не то тиной, не то паутиной деревья торчали из грязи повсеместно, служа опорой для растений поменьше, пустивших корни прямо в их трухлявых стволах. Где-то рядом располагались островки суши, об этом можно было судить по широким кронам над головой и прямым стволам, уходящим в небо.
        Завязнуть насмерть здесь не получится. Судя по окружению, болото периодически пересыхает, а потому не может быть глубоким. Нужно найти контейнер с Пожирателем. Это единственная вещь, которую будет искать Теодор, а значит, единственный шанс выбраться из этого первобытного леса.
        Хоэртон спустился в жижу, оказавшись в ней по пояс, и осторожно побрел к ближайшему островку суши, из которого торчал могучий ствол исполинского дерева.
        «Клетка» должна быть где-то неподалеку. В любом случае Глоссума можно почувствовать раньше, чем увидеть, а сориентироваться потом уже не составит особого труда.
        Болотная вода оказалась едкой. Раны, полученные при падении, жутко горели. Помимо этого, гул в голове никак не проходил, а приступы тошноты стали повторяться с пугающей частотой. Сотрясение, похоже, было серьезным.
        «Как бы не свалиться без сознания и не утонуть».
        Хоэртон выбрался на островок. Толстые корни дерева, поднимающиеся из грязи, так и манили прилечь межу ними, но останавливаться было нельзя. Контейнер ждать не будет. Как только его обнаружат, сразу поднимут наверх. Плутать по дну этого громадного провала до конца жизни Джейсон не собирался.
        Насекомые, приняв его не то за друга, не то за врага, не отставали ни на шаг. Побродив по окрестностям с полчаса и потеряв всякую ориентацию и надежду на спасение, Хоэртон наконец услышал жужжание скиммера. Погудев немного над головой, транспорт отдалился и, судя по изменившемуся характеру звука, где-то сел. Джейсон двинулся в его направлении.


        Прокравшись к месту приземления, Хоэртон разглядел в тумане четырех человек, вооруженных, естественно, а неподалеку и контейнер с Пожирателем. Глоссум сидел смирно и волны страха источал минимальные.
        Скиммер лежал вдалеке на относительно сухом участке. Звук происходил не от него, а от небольшого корабля, висевшего над деревьями. Вероятно, судно здесь для того, чтобы поднять «клетку» наверх.
        В следующий момент корабль отлетел немного в сторону. Настолько, что его почти не стало слышно.
        Итак, вариантов несколько: можно угнать скиммер, скрыться на болоте, затем улететь с планеты от ближайшего космопорта, а можно сразу угнать корабль, минуя все предыдущие стадии. Рвануть прямиком на базу, сдать груз и как ни в чем не бывало подать увольнительную. Идеальный вариант, вот только Хоэртон сейчас один, со скованными руками, с гулом в голове, с тошнотой и еще черт знает какими симптомами, а на той стороне как минимум четверо с автоматами и наверняка столько же внутри корабля.
        «Хоэртон! Джейсон Р. Хоэртон. Первый лейтенант инженерно-космических войск, идентификационный номер…»
        Джейсон вздрогнул. Глоссум заметил его и теперь может «проболтаться». Это усугубляло ситуацию. Люди Теодора пока не подходят «клетке» близко. Нужно обладать не то что сильным, а мощным характером и волей, дабы противостоять той жути, которую может нагнать Пожиратель. Правда, можно компенсировать все это уверенностью, что все происходящее не более чем игра разума и воображения.
        Чем обладали наемники Теодора, Хоэртон не мог знать, может, ни тем ни другим, а может, и всем сразу.
        Стоп.
        Теодор должен быть здесь. Уж он-то знает, что представляет из себя Глоссум, а потому должен руководить подъемом контейнера лично. Нужно вычислить Преподобного среди мельтешащих в тумане теней и использовать в собственных целях.
        Наручники — вот что мешает. Хоэртон легко справился бы со всеми, если бы не наручники да корабль, висевший над болотом, который может упорхнуть, едва начнется потасовка, либо высадить подмогу, что, впрочем, нискольким не лучше.
        На какое-то время Джейсону показалась привлекательной мысль сдаться в плен и действовать по обстановке, но наемники скорее всего будут стрелять без предупреждения, едва заметят постороннего. Остается одно — угнать скиммер.
        Осторожно, стараясь не хлюпать, Хоэртон стал пробираться к сухой площадке, где лежал транспорт. Не и исключено, что поблизости он найдет оружие или хотя бы какое-нибудь средство, чтобы избавиться от наручников.
        Туман сгущался.
        В какой-то момент дно резко ушло вниз, и Джейсону пришлось плыть. Но плыть бесшумно со скованными руками просто невозможно, и вскоре он услышал приближающиеся голоса.
        — Думаешь, он выжил?  — спрашивал один из них.
        — Думаю, он даже не поцарапался,  — ответил второй.  — Смотри в оба, этот вояка крайне опасен.
        Голос второго человека принадлежал Преподобному. Джейсон перестал грести и замер. Насекомые лезли в глаза, а под водой кто-то постоянно тыкался в незащищенные участки тела в попытке отхватить кусочек, что было достаточно жутким ощущением, но Хоэртон терпел. Он вообще уже ничего не боялся. Как будто весь страх закончился внутри него, иссяк, был выпит Пожирателем без остатка.
        — Ладно, хрен с ним,  — произнес голос Преподобного.  — Нужно идти. Если заметишь кого постороннего, стреляй на поражение.
        — Вас понял.
        Шаги отдалились.
        Хоэртон погреб дальше. Через некоторое время он нащупал ногами мягкое дно, передвигаться стало легче. Постоянно замирая и прислушиваясь, он наконец добрался до того места, где должен был лежать скиммер. Машина нашлась несколько дальше, чем предполагалось. Из-за тумана, стелившегося по земле, ничего не было видно уже в нескольких шагах. Да, если не выбраться из низины сейчас, то можно заблудиться и остаться здесь навсегда.
        Джейсон старался двигаться бесшумно. Сквозь туман пробивался свет фар скиммера, это служило хорошим ориентиром. Вдруг впереди мелькнула фигура человека. Силуэт сделал несколько шагов и, отойдя от источника света, остановился. Это было настолько близко, что Хоэртон изрядно удивился, не услышав выстрелов и объявления общей тревоги. Сначала Джейсон подумал, что наемник не успел его заметить, но затем понял, что тот просто стоит к нему спиной.
        Хоэртон, повинуясь инстинктам, словно хищник, хватающий все, что движется, набросился на человека сзади. Он накинул ему на шею руки, скованные наручниками, намереваясь слегка придушить противника. Но тот оказался закованным в броню, которая закрывала плечи, голову и как следствие всю шею целиком.
        Джейсон не хотел убивать оппонента, но выбора уже не было.
        После минутной борьбы позвонки противника неприятно хрустнули, и тот плавно опустился на колени, затем повалился вперед, упав в воду и наделав шуму.
        Недопустимая ошибка. Джейсон был уверен, что всплеск был услышан остальными. В качестве подтверждения из воды, куда упал труп, послышался треск рации:
        — Джино, прием. Что там происходит, черт возьми?
        Хоэртон спрыгнул в воду и обыскал труп. Ключей от наручников, естественно, не было. Зато нашелся пистолет и фонарик. Забрав находку и погасив фары скиммера, Джейсон отбежал на несколько метров в сторону. Терять машину из виду было никак нельзя. Сквозь туман он видел огни фонарей остальных противников. Наемники шныряли вдалеке и никак не хотели приближаться.
        — Джино. Джино, прием,  — не унималась рация.
        Выждав некоторое время, Хоэртон поднялся.
        «Самое время бежать».
        Он прыгнул на сиденье.
        — Джино, прием,  — доносилось из воды.  — Все сюда. Джино! Джино! Прием! Где скиммер, черт дери? Кто вырубил фары?
        Фонари стали приближаться. Хоэртон повернул ручку зажигания. Машина чихнула и загребла одним из винтов пригоршню влажной почвы, покрытой сгнившей листвой. Второй пропеллер, сделав несколько оборотов, остановился. Двигатель заглох. Еще раз. Снова чих и тишина. Нужно добавить газу.
        Джейсон не мог при скованных руках одновременно газовать и поворачивать ключ.
        «Проклятые наручники!»
        Фонари приближались.
        От отчаянья Хоэртон схватил пистолет и попытался направить ствол на цепочку, соединявшую браслеты, но это было столь же трудно, как запустить двигатель этого треклятого агрегата. Все, что смог сделать Джейсон, это прижать дуло к одному из браслетов и вдавить спусковой крючок. Грохнул выстрел, отозвавшись болью где-то в плече и ярким пятном в глазах. Браслет смялся, но не развалился. Пуля ушла в сторону, задев кисть и оставив пороховой ожог. Боковым зрением Хоэртон видел, как приближающиеся фонари дернулись и исчезли. Вероятно, наемники, услышав выстрел, упали на землю. Это дало пару минут форы. Джейсон выстрелил еще раз. На этот раз боль была куда сильнее. Руку обожгло, пальцы онемели, как будто Хоэртон выстрелил себе в запястье. Прижав конечность к груди, он не увидел крови, зато понял, что рука свободна. Затея удалась.
        Встряхнув кистью, Джейсон ухватился за ручку газа, но тут откуда-то сбоку на него набросился один из наемников. Хоэртон смог перехватить его и перекинуть через плечо. При этом он сам вывалился из машины, ткнувшись лицом в грязь. Противник оказался на ногах быстрее, но Джейсон не стал подниматься, а просто пальнул из пистолета. Положение было неудобным. Пуля угодила наемнику в грудь, громко стукнув по доспехам и усадив человека на землю.
        Хоэртон знал, что это за броня, также знал, что из пистолета ее не прострелить. Легкие прочные доспехи почти не подавались физическим повреждениям, обеспечивая отличную маневренность и мобильность благодаря множеству сегментов и сочленений. Против такого было легче выйти в рукопашную, чем пытаться проковырять из огнестрельного оружия. Единственным слабым местом было стекло шлема, пропускающее свет лишь в одном направлении. Джейсон стрельнул в собственное отражение на забрале шлема. Мелкие осколки сверкающими искрами разлетелись в стороны, а противник, вскинув руки, отлетел назад. Послышался всплеск.
        Где-то еще двое.
        Размышлять времени не было, и Хоэртон кинулся к скиммеру. В этот момент над его головой прошел корабль на бреющем и дал очередь из турели. Джейсон прыгнул в сторону. Пули пропахали болотистую почву, подняв в воздух ворох гнилых листьев. Основная часть заряда пришлась по скиммеру, превратив один из винтов в лохмотья рваного железа. Судно снизилось между деревьями, разогнав дюзами туман, и зависло в нескольких метрах над землей. Оставшиеся люди запрыгнули внутрь. Затем корабль взмыл в воздух и скрылся из виду.
        Страх и холод постепенно отступили — Пожиратель, поднятый кораблем, ушел из зоны досягаемости.


        Хоэртон остался один. Почему-то его не удивлял такой исход. Более того, он уже привык к тому, что на его пути возникают все новые препятствия. Но сдаваться он не собирался. В конце концов, склон где-то рядом и забраться по нему наверх все еще остается возможным. Ориентиром должен послужить фрагмент взлетной площадки, валяющийся не так далеко.
        Джейсон осмотрелся. Проблема состояла в том, что он совершенно не знал, откуда пришел и в каком направлении идти.
        Нужно подумать, попытаться сориентироваться и пока не отходить от скиммера или от того, что осталось от машины. Наконец, можно забраться на дерево и сориентироваться таким образом. Только сейчас он заметил, что стало темнеть.
        Вдруг послышалась возня и кряхтение. Поначалу Джейсон решил, что все это показалось, из-за гула в голове, но потом очень отчетливо услышал хлюпанье.
        Хоэртон вскинул пистолет. Из тумана показалась фигура человека. Сквозь сочленения в его броне вытекала мутная желто-коричневая вода. Стекло на шлеме отсутствовало. Это был Преподобный, собственной персоной. Он выглядел оглушенным и растерянным. Джейсон подсек его и уложил лицом вниз. Болотная жижа полилась через разбитое забрало шлема. Обыскав Теодора и забрав оружие, Джейсон позволил ему сесть.
        Почему-то стало смешно.
        Ирония заключалась в том, что наемники Теодора были свидетелями, как тот схлопотал пулю, а потому считают своего командира мертвым, а значит, не станут тратить силы на поиски. Они просто дождутся истечения срока контракта, сдадут оружие и экипировку, а затем отправятся на поиски нового нанимателя. Конечно, может обнаружиться какой-нибудь родственник, который потребует найти тело, но Хоэртон в этом сильно сомневался. Гораздо вероятнее, последователи Преподобного приберут к рукам всю его «империю» и продолжат дело, не особо переживая за судьбу ее основателя. Но все это по истечении определенного срока, и пока он не истек, нужно дать о себе знать, иначе тупик.
        — Ты кретин, Хоэртон,  — голос Теодора привел его в чувство.  — Проклятье! Ты загнал нас в могилу обоих,  — сокрушался Преподобный, отдуваясь от назойливых насекомых.
        — Выбора у меня не было,  — ответил Джейсон спокойно.  — Тот факт, что ты остался жив, не моя заслуга. Считай это проявлением высших сил. Может статься, это бог дал тебе шанс искупить свои деяния, или как там у вас «святых» это называется.
        — Иди к черту, Джейсон,  — фыркнул Теодор, постукивая по шлему ладонью.  — Прием, прием. Черт! Все залито водой.
        Хоэртон отошел к тому месту, где убил одного из наемников. Тела нигде не было. Он слез в воду и стал шарить руками по дну.
        — Что ты делаешь?  — услышал он голос Преподобного.
        — У этого была рация. Пару минут назад я слышал, как она работала.
        Теодор тоже спрыгнул в воду.
        — Тебе не поздоровится, если мы ее найдем,  — произнес он отплевываясь.  — Надеюсь, ты это понимаешь.
        — Понимаю. Вот только теперь у меня есть заложник,  — ответил Хоэртон.  — И он поможет мне отправиться домой, в противном случае отправится вместе со мной на тот свет. Знаешь, я даже не могу сказать, чего хочу больше.
        Теодор вдруг набросился на Джейсона, но перелетев через его плечо, снова выкупался. Чертыхаясь, Преподобный выбрался из воды.
        Проискав труп с четверть часа, Хоэртон тоже вылез на сушу. Туман усилился. Стало гораздо темнее.
        — Ты уверен, что это произошло здесь?  — спросил Теодор, сидя на берегу.
        — Уверен,  — ответил Джейсон.  — Доспехи заполнились водой и утянули тело на дно.
        — А может, его сожрала какая-нибудь болотная тварь,  — предположил Преподобный, больше для того, чтобы попугать Джейсона.  — Здесь такие водятся. Кроме того, доспехи не такие уж и тяжелые.
        Джейсон не обратил внимания на эту реплику. Он сел рядом, постоянно отплевываясь от лезущих в рот насекомых.
        «Значит, до дома еще далеко. Пиратский корабль. Креспа. Шахты. Снова пиратский корабль. Теперь эти болота. Не терпится узнать, что ждет дальше».
        Хоэртон почувствовал невыносимую усталость. Все тело горело. После спуска с обрыва в низину ему казалось, что на нем нет ни одного живого участка кожи.
        — Надо снять это,  — произнес Преподобный, ковыряясь с застежками шлема.  — Я полный воды и стекла.
        Хоэртон лишь усмехнулся в ответ.
        — Что с рукой?  — поинтересовался Теодор.
        Джейсон вспомнил про наручники и взглянул на запястья. Браслеты болтались на одной руке. Вторая выглядела жутковато. Кожа была обожжена, кисть постепенно опухала. Из раны, которую Хоэртон не заметил сразу, торчал осколок металла. Джейсон пошевелил пальцами. Боль отдавалась по-прежнему в плечо.
        Кусок браслета пришлось вынимать из раны зубами, так как пальцами поддеть скользкий металл не удавалось. Едва рана освободилась, как обильно пошла кровь. Хоэртон перевязал рану полоской материи, оторванной от собственной и без того рваной одежды.
        Теодор к этому времени разобрался со шлемом. Сняв его, он пытался вытряхнуть стекла из-за шиворота.
        — Не могу поверить. Ты стрелял мне в лицо,  — сказал он, отшвыривая разбитый шлем в сторону.
        — Не могу поверить, что ты притащил меня в эти джунгли, только ради того, чтобы убить. Можно было сделать это еще на Креспе, стольких проблем удалось бы избежать.
        — Я не собирался тебя убивать. Это ты решил торговаться со мной да устроил беготню… со взрывами. Убийство противоречит моему статусу и положению в церкви. А ты,  — он указал пальцем на Джейсона,  — стрелял мне в лицо.
        — Я не видел твоего лица, а если бы видел, то стрелял бы наверняка. И почему меня окружают одни лицемеры?
        Теодор принялся вычесывать пятерней осколки шлема из бороды. Похоже, он обиделся, хотя выглядело это чересчур напыщенно.
        — Пора уже что-то предпринимать, скоро стемнеет совсем,  — произнес Хоэртон, поднимаясь на ноги.
        — Надо скиммер посмотреть. Может, там есть, какое средство связи,  — предложил Преподобный, продолжая сидеть.
        Джейсон осмотрелся. Скиммера нигде не было. Туман стал настолько густым, что ничего не было видно буквально в шаге.
        — Нужно переждать туман. Если мы начнем искать дорогу сейчас, то заблудимся окончательно.
        — Чертовы насекомые,  — выругался Теодор, подбирая шлем и напяливая его обратно на голову.  — Жаль, что огонь не развести. Лично я ничего не стану искать, мои люди отыщут меня сами, не пройдет и часа.
        Хоэртон лег на землю и как мог прикрыл голову руками. Положение было не из легких. Он понимал, что утром туман не рассеется, искать дорогу придется вслепую. Но сегодня он устал и не станет принимать никаких решений.
        Нужно передохнуть.
        Заснул он не сразу, боль в руке и в остальных частях тела постоянно напоминала о себе. Да еще и Теодор вдруг начал нараспев читать какую-то молитву. Джейсон вспомнил о Пожирателе. Он не знал, куда его отправят наемники, если не найдут Преподобного, но подозревал, что если останется жив, то еще столкнется с этим существом.
        — Ты не ценишь своих людей, Теодор,  — произнес он вдруг.
        — Что?  — прекратил молиться тот.
        — Ты должен был снабдить их маячками или чем-то вроде, чтобы искать потом потерявшихся.
        — Я ни разу не спускался сюда, и нужды в маячках как-то не возникало. Кроме того, у меня тоже нет ничего подобного, а это говорит о том, что, все это время я был с ними в равных условиях. Более того, они наемники, так что пусть сами заботятся о всяких там маячках. Я плачу им за свою безопасность.
        — Несмотря на все эти доводы, кто-то из вас сильно просчитался. Ты или они, а может, и все сразу,  — усмехнулся Хоэртон.
        — Иди к черту,  — отмахнулся Теодор.  — Если бы у меня был маячок, то у тебя было бы гораздо больше проблем. Шах и мат.
        Джейсон не знал, сколько земных часов длятся местные сутки, но, когда он проснулся, было уже утро. Стояла тишина, изредка нарушаемая каким-то кряканьем или кваканьем, он не мог определить. Было прохладно, что способствовало уменьшению количества насекомых, кружащих вокруг. Туман, как и предполагалось, не рассеялся, а наоборот сгустился. Преподобный еще спал.
        Хоэртон прошелся по округе, стараясь не удаляться от места ночлега. Останки скиммера он так и не нашел. В какой стороне находится край каньона, он тоже не мог предположить. От осознания того, что тот где-то неподалеку, легче не становилось. Местного солнца не было видно. Да, заблудиться здесь проще простого, и это, похоже, уже произошло.
        Он вернулся к Преподобному. Тот уже проснулся. На все уговоры пойти искать дорогу Теодор не поддался. Тогда Джейсон предложил ему кричать что есть силы каждые пару минут, а сам отправился на поиски скиммера или склона. Он уходил настолько, что хриплые гарканья Теодора становилось едва слышны, хотя плотный влажный воздух не позволял звуковым волнам распространяться далеко, но ни транспорта, ни края оврага, ни обломков взлетной площадки Хоэртон так и не обнаружил. Постепенно начинали мучить голод и жажда.
        Жажду можно было утолить, собрав воду с широких листьев какого-то растения, росшего здесь повсеместно, а вот с едой было гораздо хуже.
        Помощи все не было.
        Хоэртон вернулся к месту ночлега и забрался на ближайшее дерево. Оно было не настолько высоким, чтобы можно было посмотреть поверх остальных крон, но и этой высоты оказалось достаточно, дабы определить, что туман все равно не позволит осмотреться.
        Когда вновь начало темнеть, Джейсон все же уговорил Преподобного пойти искать дорогу утром, если до рассвета его люди не объявятся. День подошел к концу. По биологическим часам Хоэртона он длился примерно столько же, сколько и земной, ну может, чуток покороче. Оставалось лечь спать и надеяться на спасение. На этот раз Хоэртон укрыл голову широкими листьями, сорванными неподалеку, чтобы защититься от насекомых. Это помогло лишь отчасти.


        Утром они отправились в путь, выбрав направление наугад. Дроги не было видно, поэтому продвигались очень осторожно, чтобы не провалиться в болото и не утонуть. Стало жарко и душно, испарение усилилось. Насекомые обезумели совершенно. Хоэртон сорвал пучок длинных стеблей неизвестного растения желто-зеленого цвета и отмахивался ими как мог. Теодору, похоже, было наплевать. Он только и делал, что причитал о неправильно выбранном направлении и ошибочности решения искать выход самостоятельно.
        — Ну хоть какие-то ориентиры должны существовать. Мы ведь не так далеко от дома.
        — Я думал, ты знаешь эти края,  — отозвался Джейсон.
        — Откуда? Занятая цивилизацией площадь не превышает десятой доли процента. Соваться в эти первобытные дебри я бы не стал добровольно даже на танке. Послушай, Хоэртон, ты ведь солдат, определи стороны света, припомни план местности, ну хоть что-нибудь.
        — Плана я не знаю. Я был заперт в трюме твоего корабля, без окон и прочих удобств, так что даже краем глаза не видел, куда мы приземлились. Местного солнца тоже не видно, небо ровного серого цвета. Где восток, где запад, черт его знает. Кругом туман, гниющие заросли и мошкара.
        — Склон где-то рядом, Хоэртон. Мы не должны углубляться в болота.
        — Можешь оставаться. Я лично рассчитываю быть наверху уже к вечеру сегодняшнего дня.
        Доспехи Теодор никак не хотел снимать, боясь насекомых и «заразы, которую те распространяют». Броня не была тяжелой, как, впрочем, и легкой, но теплообмену способствовала плохо, поэтому к середине дня, устав от жары и духоты, Теодор все-таки избавился от верхней части экипировки, а к концу дня и от нижней.
        Хоэртон изрядно удивился, обнаружив, что под броней у Преподобного имелись хлопчатобумажные трико и рубаха.
        — Что смешного?  — спросил Теодор, увидев усмешку Джейсона.
        — Насекомые тебе не страшны. По крайней мере, до тех пор, пока ты не проветришься, они будут просто дохнуть на подлете.
        — Пошел ты к черту. От тебя не лучше несет.
        Болота постепенно превратились из стоячей зловонной каши в сотни ручейков, наполненных желто-коричневой жижей и текущих в одном направлении. Это послужило дальнейшим ориентиром для путников. Они шли остаток дня вдоль них, пока не добрались до крутого обрыва.


        Дно обрыва терялось в тумане. Ручейки тонкими струйками падали вниз. Казалось, под обрывом ничего нет.
        — Мы точно заблудились,  — завелся Преподобный в очередной раз.  — Не надо было отходить от того места. Я даже не представляю, как мы будем выбираться из этого леса…
        — Я представляю,  — перебил Джейсон.
        — И как же?
        — Для начала нужно выйти из болот. Когда эти испарения рассеются, можно будет сориентироваться.
        Небо стало быстро темнеть. Подул ветер.
        — Это что, гроза?  — удивился Хоэртон.
        — А что, по-твоему? Здесь все-таки тропики.
        Ветер разогнал туман, обнажив широкий провал в форме полумесяца. Где-то вдалеке громыхнуло. Насекомые отстали, попрятавшись в листве. Воздух наполнился тревожными криками местной фауны.
        — Полагаю, укрытие искать бесполезно,  — произнес Хоэртон, промокший насквозь.
        — Надо попробовать раздобыть чего-нибудь пожрать. Может, удастся поймать кого. Животные в период дождей становятся вялыми. Я прав, Хоэртон?
        С неба стали падать крупные теплые капли. Дождь постепенно усиливался. Ручейки, стекавшие с обрыва, за какие-то минуты превратились в бурные потоки. Ветер налетал порывами. Все вокруг грохотало. Сверкали молнии.
        Обычный тропический ливень. На пару дней, может, чуть больше.
        Даже если удастся кого-нибудь изловить, огня все равно не развести никакими способами.
        — Слушай,  — воскликнул Хоэртон, пытаясь перекричать шум воды.  — Если мы на дне впадины, то вся вода из долины, в конце концов, стечет сюда.
        — И что с того?
        — А то, что можно найти склон, если пойти в противоположном потокам направлении. Сечешь?
        — Ага…
        Ливень постепенно очистил воздух. Взору путников открылась величественная картина. Они стояли на краю ямы с идеально круглыми краями. Диаметр ямы составлял примерно полкилометра. Внутренний край просматривался метров на сто вниз, остальное терялось в тумане. Создавалось впечатление, что яма бездонная. С ее краев бурными потоками стекала внутрь грязная вода. Это явление наблюдалось по всей окружности.
        — Колодец душ,  — проговорил Теодор зачарованно.  — Не думал, что мы забредем так далеко.
        — Не понял. Какой душ?  — прокричал Хоэртон.
        Теодор не успел ничего ответить. В следующий момент его смыло внезапно налетевшим потоком воды. Хоэртон едва удержался на ногах, ухватившись за колючую ветвь кустарника, росшего по всей окружности ямы.
        Поток пришел со стороны каменной гряды, проступившей сквозь ливень немного в стороне от Колодца, и не прекращался минут десять. Затем вода сменилась грязью, которая, в свою очередь, уступила место оползню из травы, сучьев, веток и гнилой листвы.
        Джейсон перебрался на ближайший выступ, боясь повторения подобного схода. Он остался один. Шансов выжить у Преподобного было немного, но если яма наполнена водой хотя бы на пару метров, то Теодор мог уцелеть. Придется спускаться вниз и искать этого негодяя, жив он или мертв.
        Хоэртон подобрался к краю и заглянул вниз.
        На дне вода, причем достаточно много. Если сигануть подальше от берега, то можно угодить на приличную глубину. Спускаться по краю было в разы опаснее.
        Выждав еще мгновение, Джейсон выкинул из головы все сомнения и, разбежавшись, прыгнул вслед за Преподобным.
        Пролетев метров тридцать вместо кажущихся десяти, сквозь ливень, и потеряв всякую надежду на благополучное приземление, Хоэртон вдруг бабахнулся о поверхность воды. По ощущениям это напомнило его недавнее падение в болото со склона оврага.
        Дыхание перехватило, уши заложило, конечности отнялись, на мгновение потеряв всякую чувствительность.
        Борясь с непреодолимым желанием вдохнуть, Джейсон все-таки нащупал ногами дно и, оттолкнувшись, выплыл на поверхность. Когда голова вновь стала соображать, пришло осознание степени опрометчивости поступка, но теперь это уже не имело особого значения. Хоэртон отгреб от падающего с края обрыва мощного потока. Ближе к середине ямы вода была прозрачной, что говорило о том, что яма была заполнена постоянно, даже в сухой сезон. На поверхности плавал всякий мусор. Ухватившись за достаточно крупное бревно, Джейсон решил отдышаться. Сквозь непрекращающийся ливень сложно было что-либо разглядеть или даже услышать.
        Неужели Преподобный погиб?
        — Хоэртон!  — Теодор как с неба упал.  — Я чуть не утонул.
        Он схватился за штанину Джейсона и, цепляясь за одежду, подобрался к бревну.
        — Такое не тонет,  — съязвил первый лейтенант.
        Преподобный пропустил эту реплику или просто не услышал. Он изо всех сил цеплялся за бревно, дико озираясь по сторонам.
        — Проклятье, Хоэртон! Вода здесь холодная. Нужно грести к берегу. У меня, кажется, ногу перехватило.
        — Берег в полсотни метров наверху.
        — Все равно. Можно, наверное, выбраться по краю. Или ты предпочитаешь замерзнуть здесь насмерть?
        — Надо найти место, где нет водопада.
        — Я вообще ничего не вижу. Когда этот чертов туман смоет?
        — Это не туман, это водяная пыль. Чем ближе к краю, тем ее больше.
        Бревно было пропитано водой и плохо держалось на поверхности, кроме того, оно было скользким и постоянно норовило выскользнуть или выкрутиться из рук. Теодор паниковал и судорожно хватал воздух, создавалось впечатление, что он совершенно не умеет плавать. Периодически он цеплялся за Джейсона. Чтобы не утонуть, Хоэртон отталкивался от бревна и Теодора, стараясь плыть самостоятельно. Атмосфера была настолько насыщена влагой, что трудно было дышать. Желудок был полон воды, а тяжелая одежда, особенно обувь, тянула ко дну, забирая последние силы.
        — Хоэртон!  — орал Преподобный.  — Хоэртон! Хоэртон!
        — Что, черт тебя дери?!  — Джейсона раздражала его паника.  — Порой ты напоминаешь мне ту тварь из контейнера. Она тоже без конца причитала: «Хоэртон, Хоэртон…»
        — Хоэртон!  — захлебывался Теодор.  — Меня кто-то хватает за ногу.
        — Чушь. Здесь нет никого.
        — Как нет? Проклятье!
        Преподобный постоянно норовил залезть Джейсону на шею.
        — Это мусор, коряги и все такое.
        — Какой, к дьяволу, мусор? Кто-то пытается сожрать меня.
        Теодор пытался перекричать шум ливня, постоянно глотая воду и давясь ею.
        — Не пори ерунду. Греби шустрее.
        — Это не ерунда, от меня пытаются откусить кусок.
        — От какого места?
        — Иди к дьяволу, Хоэртон!
        — Ты слишком много богохульствуешь, для своего… титула.
        От мест падения воды расходились волны, относящие людей от края ямы. Хоэртон заметил небольшой выступ у нависающей стены и старался грести к нему.
        — Хоэртон!..  — голос Теодора срывался на визг.
        — От моего ободранного тела запах крови исходит гораздо сильнее, чем от тебя, и кусать в первую очередь должны меня.
        — Ты мне не веришь?
        — Греби сильнее.
        Наконец они добрались до уступа. Преподобный, проявляя чудеса ловкости, вскарабкался на него. Следом вылез Хоэртон.
        — Смотри туда!  — орал Преподобный, тыча пальцем в воду.  — Видишь? Видишь?
        Хоэртон заметил несколько полуметровых рыб с массивными головами и широкими пастями.
        — Что я тебе говорил?  — не унимался Преподобный.
        — Они не очень крупные,  — отмахнулся Хоэртон.  — Сожрать тебя все равно бы не успели.
        — Если уж пошло такое дело, я предпочитаю, чтобы меня проглотили целиком, чем отгрызали бы по куску.
        Он пытался отдышаться, но кислорода все равно не хватало. Гроза прекратилась. Небо слегка посветлело, но дождь продолжал лить с той же интенсивностью.
        — Надо подниматься,  — произнес Джейсон.  — Яма наполняется.
        — Я больше в воду не полезу.
        — Рано или поздно ты все равно в ней окажешься. Видишь вон ту промоину за водопадом? Нам туда.
        Не дожидаясь ответа, он прыгнул в воду и поплыл. Рыбы переключились на него. Одежда Хоэртона свисала с тела лоскутами. Рыбы хватали за них и мешали грести. На какое-то время он серьезно испугался за собственные конечности. Но промоина была уже близко. Ее размокшие края постоянно осыпались. Хоэртон потратил с полчаса, прежде чем смог выбраться из воды. Преподобный продолжал упрямо сидеть на уступе. Хоэртон махнул ему, чтобы тот плыл к нему. Теодор что-то кричал в ответ, но водопад был совсем рядом и Джейсон не мог слышать его слов.


        Бросать Преподобного после всего пережитого было бы глупо, но его упрямство порой противоречило здравому смыслу, и Хоэртон уже представлял, как плюнет на все и отправится искать дорогу в одиночестве. Конечно, этого бы никогда не произошло, но потешить себя подобными мыслями было приятно.
        Он терпеливо сидел на промытом в отвесной стене уступе уже почти два часа, дожидаясь, пока Теодор соизволит к нему присоединиться. Тот упорно не хотел плыть. Вероятно, рыбы, плавающие в яме, здорово его напугали. Джейсону было знакомо это ощущение, когда на болоте, находясь по горло в воде, он чувствовал, как кто-то настойчиво пробует его одежду на прочность. Но разница была в том, что Хоэртон целиком полагался только на самого себя, и бояться чего-то он просто не мог себе позволить. Теодор же, принимая превосходство попутчика, полагался на него, а значит, рассчитывал на спасение.
        — Придумай уже что-нибудь, Хоэртон!  — кричал Преподобный, но Джейсон не слышал.
        Сейчас Преподобный сидел под дождем на крохотном островке, постепенно погружающемся в воду в пятидесяти метрах от Хоэртона, и надеялся, что тот все-таки найдет какой-нибудь выход, кроме очевидного.
        Джейсон, в свою очередь, не собирался что-либо предпринимать. К прохладной воде он уже привык. Сейчас он находился за водопадом под нависающей скалой. Капли дождя сюда не попадали, и Джейсон чувствовал себя вполне комфортно, предпочитая немного передохнуть, пока его непутевый попутчик продолжает строить из себя девицу.
        Ливень прекращаться не собирался, и опасений, что Теодор просидит на островке до конца жизни, не возникало. Более того, Хоэртон поймал себя на мысли, что по скорости погружения островка уже пытается определить, сколько еще осталось отдыхать. Джейсон расслабился и успокоился настолько, что глаза сами стали закрываться. Но спать было нельзя, хотя соблазн был велик. Если он уснет, то отрубится без памяти и может не услышать, как Теодор все-таки решится плыть. В этот момент ему может понадобиться помощь. Рыбы с огромными пастями, несмотря на свой небольшой размер, все же представляют определенную опасность и в какой-то момент могут перейти к серьезным атакам. Может, сожрать Преподобного они не смогут, но тот может запаниковать и пойти ко дну, а значит, срочно вытаскивать его все равно придется.
        Внезапно у Джейсона появилось желание сплавать на островок, сбросить Теодора в воду и не пускать обратно пока тот не поплывет в направлении промоины.
        Остров скрылся совсем. Преподобный выглядел очень эффектно, сидя на бурлящей поверхности воды, скрестив ноги. Просидев так до тех пор, пока жидкость не добралась до его груди, а на это ушло еще полчаса, он наконец решился и поплыл. Эти пятьдесят метров, отделяющие его от Хоэртона, он преодолел за считанные секунды. Лучшие пловцы обитаемого космоса просто умерли бы от зависти, наблюдай они сейчас этот воистину потрясающий заплыв.
        — Как видишь, все обошлось,  — только и произнес Хоэртон.
        — Иди к черту!  — отмахнулся Преподобный, раскусив насмешку.
        — Двигаемся дальше,  — объявил Джейсон, поднимаясь на ноги.  — Я думаю, нам еще предстоит поплавать.
        — Ни хрена подобного,  — возмутился Теодор.  — Ты здесь прохлаждался, наверное, три часа. Я тоже имею право на отдых.
        — Ты тоже особо не напрягался,  — ответил Хоэртон, продолжая идти вперед.
        — Знаешь, каких моральных усилий мне стоило это ожидание?
        — А каких мне?
        Теодору ничего не оставалось, как продвигаться следом за Джейсоном. Промоина была достаточно длинной и заканчивалась верхним краем в паре метров над водой. Недалеко виднелась еще одна, но она была значительно выше, и добраться до нее пока не представлялось возможным. Придется ждать, пока уровень в яме поднимется до нужной высоты. Со второго уступа уже можно было дотянуться до свисающих с края обрыва лиан, произрастающих из исполинских джунглей с другой стороны.
        — Ладно, ты все-таки заслужил отдых,  — согласился Хоэртон.
        Теодор ничего не ответил. Он просто завалился на землю. Джейсон последовал его примеру. Необходимо было выспаться. До этого у них не было такой возможности из-за назойливых местных насекомых. Здесь, к счастью, мошкара отсутствовала.


        — Подъем!  — закашлялся Хоэртон, толкая Теодора в бок.
        Воды уже было по щиколотку. Она имела такую же температуру, как и воздух, поэтому Джейсон проснулся только после того, как та попала ему в легкие. Теодор спал на спине, так что пришлось его будить, хотя посмотреть, как Преподобный будет пускать пузыри, было бы забавно.
        — Плывем вон к тому уступу. Видишь лианы? По ним мы выберемся наверх.
        С этими словами Джейсон прыгнул в воду и поплыл. Рыбы снова стали хватать его за одежду. Он старался барахтаться как можно сильнее, чтобы отпугнуть назойливых хищников. Преподобный долго приходил в себя после сна, затем тоже поплыл, надеясь, что все внимание местных обитателей, будет сосредоточено на Джейсоне.
        Наконец они добрались до берега. Хоэртон вылез из воды первым и затащил Теодора. Потом он осмотрел себя. Несколько укусов, похожих на порезы, царапины и ссадины, все как обычно, впрочем, ничего серьезного. Преподобный совершенно не пострадал. Страх придавал ему ускорения, и рыбы, несмотря на все более серьезные проявления агрессии, просто не смогли переключиться на него в нужный момент.
        Хоэртон подошел поближе, осматривая попутчика.
        — Что?  — спросил Теодор нервно.
        — Совершенно ничего,  — усмехнулся Джейсон.  — Просто переживал за тебя.
        — Я быстро плаваю,  — сказал Теодор.
        — «И боюсь, словно баба, всего, что шевелится»,  — произнес Хоэртон с сарказмом.
        — Пошел ты к черту, Хоэртон,  — послал его Теодор.  — Переживал он…
        Джейсон ухватился за лиану и пополз наверх. Та была скользкой, и облепленной насекомыми, прячущимися от дождя. Подъему мешала вода, падающая с края обрыва непрерывными тонкими струями. Теодор остался внизу и наблюдал, как Хоэртон карабкается и пытается удержать лиану от раскручивания. Джейсон, в свою очередь, боялся, что заставить Преподобного подняться будет гораздо сложнее, чем убедить лезть в воду. Может случиться, что среди прочих его страхов присутствует еще и боязнь высоты.
        Наконец он достиг края обрыва и выбрался из ямы. Внушительных размеров кусок земли оторвался под его тяжестью и улетел вниз, глухо ударившись об уступ, на котором стоял Теодор. Тот не мог не заметить пару сотен килограмм чернозема, летевших сверху, поэтому успел отойти в сторону. Решив, что угроза миновала, Преподобный ухватился за лиану и был смыт в воду потоком грязи, прилетевшим следом за земляной глыбой.
        Это было уже не смешно, потому как означало очередную ходку вниз. Хоэртон выругался в сердцах и уже было собрался спускаться, как заметил, что Теодор вынырнул и взбирается на уступ.
        Оставалось только сесть на край обрыва и подождать, пока Преподобный соизволит подняться. Уговаривать его уже не было никаких сил.
        За спиной Джейсона начинались джунгли. Деревья были просто гигантских размеров. Тропический лес казался непроходимым и опасным, отчасти благодаря тому, что дневной свет едва проникал до земли сквозь листву. В таких зарослях можно запросто заблудиться, даже если их площадь занимает всего пару квадратных километров.
        В сотне метров в сторону земля резко уходила вверх, что вполне могло быть краем склона каньона. Если двигаться исключительно вдоль него, то вполне можно сохранить ориентировку. Да и звуки падающей с обрыва воды создавали неплохой ориентир, пока еще были слышны.
        Наконец из Колодца показалась чумазая физиономия Преподобного. Хоэртон подал ему руку и помог взобраться. Теодор упал без сил на покрытую сеткой ручейков землю. Джейсон подождал, пока тот отдышится, и предложил двигаться к подъему, пока их снова не смыло вниз. Теодор нехотя согласился.


        Возвышение, вопреки ожиданиям, оказалось просто холмом. Поднявшись на него, путники предстали перед еще одним обширным болотом. Правда, на этот раз из него, помимо останков мертвых деревьев, выглядывали исполинские кочки метровой высоты. Тучи мошкары вились среди этих истуканов, что создавало просто жуткую картину.
        — Все. С меня хватит,  — психанул Теодор.  — Остаемся на ночлег на этом холме. Утром решим, что делать.
        Хоэртон поймал себя на мысли, что не заметил, как прошел еще один день.
        — Поддерживаю,  — ответил он, устало опускаясь на вершину холма, представляющего островок суши посреди зелено-коричневого вонючего моря.
        Нестерпимо хотелось есть. Желудок, полный воды, просил чего-нибудь не очень жидкого и желательно горячего.


        Голод. Первые несколько часов не дает покоя, потом ослабевает настолько, что о нем можно даже забыть, правда, ненадолго. Далее возникают тянущие боли в области желудка, появляется ощущение, что он переваривает сам себя. Если существует рядом источник воды, то голод можно унять, обманув организм и просто напившись. Но мозг обмануть уже сложнее. Под воздействием голода он берет на себя контроль над телом. Руки сами хватают все более или менее похожее на еду и тащат в рот. Если потерять самообладание окончательно, то можно наесться настолько разнообразной гадости, что вся она непременно попросится обратно. Также можно схлопотать чудовищное несварение или отравление вплоть до смертельного исхода.
        Хоэртон прекрасно это осознавал, поэтому постоянно думал об охоте. Есть растения он не рисковал, а вот с живностью дела обстояли совсем плохо. Нужно срочно добыть пропитание. Иначе потом, когда тело само насытится какой-нибудь растительной дрянью, будет поздно.
        Голод долго не давал ему уснуть. Теодору тоже было не до сна, но отправиться на поиски пищи по наступающей темноте было чревато неприятностями. Джейсон успел подумать о том, что они сами могут оказаться легкой добычей для какого-нибудь местного хищника, но сон уже вступал в свои права, и победить его было очень сложно. В конце концов Хоэртон сдался.
        Непростительная ошибка, которая сходила ему с рук уже несколько ночей подряд.


        Джейсон проснулся на рассвете. Дождя не было. Над болотами поднимался туман. Какое-то время он лежал неподвижно, вглядываясь в молочно-белое небо. Несколько назойливых насекомых кружились над его покрытым укусами лицом. Где-то пронзительно кричала какая-то птица. Преподобный сидел немного в стороне, ковыряя палкой грязь.
        — Хоэртон,  — произнес он вполголоса.
        — Чего?  — отозвался Джейсон раздраженно.
        — Слышишь?
        — Что я, по-твоему, должен слышать?
        — Этот звук.
        Хоэртон прислушался.
        — Какая-то птица орет.
        — Именно,  — произнес Теодор, поднимаясь на ноги.  — Мы можем ее поймать.
        — Думаешь, так просто поймать птицу?
        — Посмотри вокруг. Все промокло. Они не летают сейчас.
        А ведь он прав. Хоэртон сел, пытаясь определить с какой стороны доносится звук.
        — Идем,  — сказал наконец он.  — Как только увидим ее, пойдешь в обход, не задавай вопросов и не шуми. Старайся не наступать в воду, чтобы не хлюпать.
        — Ладно,  — согласился Преподобный.
        Они пошли на звук, доносившийся прямо с болота. В воду все-таки пришлось лезть. Становилось все глубже. На поверхности мутной жижи плавали крупные листья какого-то растения, росшего прямо со дна. Ноги путались в стеблях. Кроме этого, из болота сплошь и рядом торчали ветви мертвых деревьев, двигаться нужно было осторожно, чтобы не запнуться за подводный корень и не рухнуть в воду. Иначе вся охота пошла бы прахом. Джейсон хоть и понимал, что, находясь по пояс в воде, поймать птицу будет сложно, но упорно шел вперед. Теодор плелся следом. Через некоторое время ноги стали увязать.
        — Не задерживайся подолгу на одном месте,  — произнес Хоэртон шепотом.
        Преподобный в ответ кивнул.
        Птица перестала кричать, почувствовав приближение опасности. Джейсон жестом дал знак остановиться.
        Она где-то рядом. Ее просто не видно на фоне зелено-желтого пейзажа. Охотники замерли.
        Через пару минут звук раздался вновь, буквально в паре метров от Джейсона. Хоэртон повернул голову в том направлении и к собственному удивлению обнаружил, что источником пронзительных криков была не птица вовсе, а огромная коричневая жаба размером с человеческую голову. Их глаза встретились. Жаба спрыгнула в воду и шустро поплыла. Хоэртон кинулся за ней, но ноги увязли, и он рухнул в воду лицом вниз. Пришлось приложить все свои усилия, чтобы выбраться из топи. Преподобный куда-то пропал. Еле перемещая ноги, утяжеленные килограммами грязи, Джейсон все-таки выполз на относительно твердую поверхность.
        — Я поймал ее!
        Это был Теодор. Он выбрался из воды и радостно тряс своей добычей у Джейсона перед лицом.
        — Я рад за тебя. Отличная птица.
        Несмотря на неоправдавшиеся ожидания, Хоэртон вынужден был признать, что жаба это все-таки лучше, чем ничего.
        — У тебя же есть пистолет, Хоэртон. Какого дьявола ты погнал меня в эту жижу?
        — Я забыл про него…
        Мясо было противным, желеобразным и безвкусным. Употреблять его пришлось в сыром виде, так как огонь в подобной сырости не помог бы развести даже огнемет. В конце концов Преподобного вывернуло, и Хоэртону пришлось доедать остатки самому. Чувство голода немного отступило, скорее от отвращения, чем от сытости.
        — Между прочим,  — сказал Теодор, как бы пытаясь оправдать себя,  — некоторые земноводные ядовиты.
        — Я слышал об этом,  — отозвался Хоэртон.
        — Может, это как раз тот случай.
        — Возможно.
        — Тогда какого хрена мы ее едим?!
        — Послушай,  — проговорил Джейсон, вынимая изо рта жабью лапу.  — Я же не заставлял тебя. Более того, если бы ты сразу об этом вспомнил, мне бы досталось значительно больше.
        Преподобный выглядел растерянно.
        — Да ну брось. Если бы она, то есть оно, в смысле эта штука, была бы несъедобной, то ты бы не стал это есть. Ты же у нас, блин, чертов умник. Все знаешь. На каждый аргумент у тебя имеется два в ответ. Ну, давай, блесни знаниями, скажи от чего ты ешь эту чертову жабу и не боишься сдохнуть после всего.
        — Сдохнуть, конечно, можно,  — ответил Хоэртон, снова принимаясь за еду,  — но это вряд ли. Дело в том, что ядовитые земноводные имеют яркую, отпугивающую окраску, как бы говорящую: «Не ешь меня, я ядовитый!» Исходя из вышесказанного, можно предположить, что жаба вполне съедобная. Вот только организм ее все равно отвергнет, потому что по содержанию это редкостное дерьмо.
        С этими словами Джейсон выбросил кость с остатками желтого мяса в воду. У Теодора снова начались рвотные позывы, но он их быстро унял.
        — Вот уж не думал, что мне придется жрать жабу,  — произнес Преподобный, отплевываясь.  — Да еще и сырую вдобавок.
        Какое-то время они сидели молча, потом Теодор снова отличился своей внимательностью.
        — Хоэртон.
        — Да,  — отозвался тот, глядя на плавающую в болоте обглоданную жабью лапу.
        Почему-то Преподобный раздражал Джейсона с каждым днем все больше и больше.
        — Ты слышишь что-нибудь?  — спросил он.  — Я имею в виду шум падающей в недавний Колодец воды.
        Хоэртон поднялся на ноги. Вокруг было тихо. Звука водопада больше не было.
        Джейсон осмотрелся — дорогу к месту последнего ночлега тоже уже не найти.
        Снова пошел дождь.
        — Это нехорошо…
        — Что будем делать дальше?  — спросил Теодор.
        — То же, что и до этого,  — ответил Хоэртон.  — Нам туда.
        — Замечательно,  — ответил Преподобный, вставая.  — Все это время ты раздумывал, в каком направлении нам идти. И все это время мы мокли под этим чертовым дождем.
        — Так надо было найти себе сухое место!  — вспылил Джейсон.
        Преподобный даже вздрогнул от неожиданности.
        — Хорошо, я погорячился. Почему нам именно туда?
        — Потому что жабья лапа плывет в противоположном направлении, то есть к середине каньона, а нам нужно добраться до склона.
        — Гениально! Лапа сохраняет свое положение уже в течение получаса, она даже не развернулась. И если она сдвинулась на полмиллиметра, так это только под напором твоего взгляда.
        — В течение получаса от тебя не поступило ни одой путной идеи,  — ответил Джейсон,  — и, похоже, не поступит.
        — Ты же у нас тут самый умный.
        — Вот поэтому мы идем туда,  — ответил Хоэртон, указывая направление.


        Всю свою сознательную жизнь Теодор был очень креативным и предприимчивым человеком. Да, он был мошенником, но силы его убеждения всегда хватало, чтобы держать вокруг себя вполне законопослушных людей и тянуть из них средства. Оказавшись на болотах, Преподобный растерял все свои лидерские качества, потому как его товарищ по несчастью просто подавлял его своим интеллектом и неоспоримыми доводами. Теодору это не нравилось, но все попытки вернуть себе утерянный статус не приносили успеха. Все, что ему оставалось, это следовать за Хоэртоном и доверять его опыту. Порой Преподобному казалось, что всему виной военный аппарат, который может воспитать черствого лидера из любого рядового в кратчайшие сроки, тогда как обычному человеку требуются годы для достижения хоть какого-то результата.
        Когда-то Теодор хотел убить Хоэртона, просто чтобы избавиться от его общества, и, несмотря на все попытки, все еще передвигался на своих двоих. Великодушия Джейсону не занимать, другой на его месте давно бы уже схоронил такого компаньона, как Преподобный, под первым же кустом.
        «Вояки, они такие. Они ничего не станут делать зря. Им чужды понятия ненависть, соперничество и прочее… Это почти идеальные характеры, но лишенные души абсолютно».
        Путники долго шли по границе болот и непроходимых джунглей. Вскоре стоячая вода вновь превратилась в ручейки, а ландшафт стал заметно подниматься.
        Теодор подумал, что Джейсон все-таки был прав, и жабья лапа действительно плыла в сторону дна каньона.
        Наконец топи кончились и сменились горами намытого песка и камней. Хоэртон остановился у подножия высоченного наноса, образованного не одну сотню лет назад. Оставалось подняться наверх.


        — Я видел это место на карте,  — произнес Теодор.  — В смысле ту яму. Она называется Колодец душ. На карте Колодец выглядит как воронка или кратер и находится почти в центре самой широкой части каньона.
        Теодор подобрал палку и начертил на мокром песке, нанесенным потоком воды, круг, затем обвел с двух сторон дугами, получилось нечто похожее на глаз.
        — Вот здесь,  — он ткнул в край верхнего века,  — мой дом. Тут неподалеку есть городок. Мы все еще на дне этой чертовой впадины и, похоже, ходим кругами.
        — Где ты раньше был?
        — Рядом с тобой, а что?
        — Почему ты молчал?
        — Думал, что мы идем верным путем…
        — Ладно, проехали. Какой масштаб у карты?  — поинтересовался Хоэртон.
        — Точно не знаю, но каньон чертовски широкий, и забрались мы очень далеко. Его видно с орбиты, кстати. Настолько он огромен…
        Преподобный почесал палкой затылок. Затем снова обвел круг, так как его уже было почти не видно, а через дуги уже текли ручейки.
        — Здесь джунгли, если дойти до их границы по краю ямы и пойти прямо в сторону полюса, то на пути будет тот самый городок, не помню названия — цифра какая-то, но связь там определенно есть. Осталось определить стороны света. Ну или хотя бы где север и юг, если таковые здесь имеются.
        — Имеются,  — заверил Хоэртон.  — Если есть запад и восток, то север и юг обязательно присутствуют.
        Поток воды, протекающий в нескольких метрах от них, вдруг сменил свое русло и смыл рисунок. Спустя мгновение воды стало по колено, пришлось срочно взбираться на камни.
        — Нужно углубиться в джунгли, иначе снова придется плавать,  — сказал Джейсон.
        — Вода течет к Колодцу, а там была рыба,  — произнес Теодор мечтательно.
        — Нам все равно не на чем ее готовить,  — ответил Хоэртон.
        — Я бы съел сырую.
        — Ха. Я тут вспомнил, что некоторые рыбы могут быть ядовитыми.
        — Иди к черту.
        Они побрели мимо огромных деревьев со свисающими с ветвей лианами. Всю низкорослую растительность придавило к земле намытым песком и камнями. Везде валялись коряги, корни и прочий растительный мусор. Здравый смысл подсказывал не углубляться в заросли, впрочем, хуже от этого все равно бы не стало.
        — Что-то я дерьмово себя чувствую,  — произнес Преподобный.
        — Этого нам как раз и не хватало.
        — А что ты хотел, грязная вода, насекомые, сырость, жаба, в конце концов. Я думал, проблемы начнутся гораздо раньше.
        — Военный аппарат предусматривает подобные ситуации…
        — В смысле?
        — В смысле нас прививают. Ну, вакцинируют. По идее тебя не должны были допускать до полетов без прививочной карты,  — попытался объяснить Хоэртон.
        — Не слышал ни о чем подобном.
        — Естественно, не слышал. Ты решил, что купил корабль на краденые деньги и уже можно летать.
        — Ты заблуждаешься в своих выводах,  — произнес Преподобный с негодованием.  — Я не крал денег. Все это отдано людьми добровольно.
        — Ты просто запудривал им мозги. А Пожиратель тебе нужен, чтобы запудривать их более эффективно.
        — Может, я и мошенник, но я не вор.
        — Для меня нет никакой разницы между этими понятиями. Я бы побоялся брать с людей деньги или требовать от них что-то еще, прикрываясь какими-то религиозными понятиями.
        — Я не боюсь бога. Все, что я нажил, если уж на то пошло, я нажил с его помощью. И он не может меня за это осудить.
        — Интересная теория,  — отозвался Хоэртон.  — Я просто хотел сказать, что реальная церковь может тебя устранить, в смысле… лишить тебя возможности наживаться, уж не знаю как, но там люди серьезные, и откупиться ты от них у тебя не получится.
        — Я действую осторожно, и у меня хорошая охрана.
        Хоэртон усмехнулся на эту реплику.
        — И где же она сейчас?
        Это был удар ниже пояса. Теодор не нашелся, что ответить, кроме как в очередной раз послать Хоэртона к черту.


        Камни были скользкими от воды, поэтому приходилось тщательно выбирать маршрут, чтобы не поскользнуться и не скатиться вниз к подножию возвышенности, которая была единогласно принята за склон каньона. Сверху бежали грязные бурлящие потоки. Дождь затянул монотонную песню и прекращаться, похоже, не собирался вообще.
        — Интересно, по какой стороне мы поднимаемся?  — задал вопрос Теодор.  — По нашей или противоположной?
        — Думаешь, мы забрели настолько далеко? Меня вообще не покидает ощущение, что мы все время движемся не туда…
        — Может, стоит развернуться?
        — А это поможет?
        Преподобный поскользнулся на одном из камней и рухнул в воду.
        — Проклятье,  — выругался он, отплевываясь и пытаясь забраться обратно.  — Когда перестанет лить эта чертова вода? Не удивлюсь, если, поднявшись наверх, мы обнаружим там озеро, переливающееся через край.
        Хоэртон никак на это не отреагировал. Он помог Теодору встать на ноги. Тот выругался еще раз и, потирая ушибленное колено, стал двигаться дальше. Он перестал раздражать Джейсона, с тех пор как начал проявлять какие-то стоические качества. Временам Хоэртон одергивал себя, чувствуя, что подавляет попутчика морально, но стоило дать слабину, как Преподобный из задиристого петуха превращался в стонущую, вечно недовольную бабу. В конце концов Джейсон решил пока сохранять выбранную модель поведения, а если Теодор начнет брать через край, то его всегда можно слегка пристукнуть, несмотря на его «божественный» статус.
        По пути наверх Преподобный еще пару раз выкупался и послал в небеса не одну дюжину проклятий. Хоэртон вел себя сдержанно, несмотря на вновь появившееся раздражение.


        Наверху в самом деле ждало озеро, только очень мелкое. Это было широкое плато, поросшее травой и затопленное водой примерно по щиколотку. Местами из воды торчали плиты белого гладкого камня, некоторые настолько внушительные, что на них даже произрастала какая-то растительность. С одной стороны на плато наступали джунгли, с другой брала свое начало длинная каменная гряда, за которой, впрочем, тоже виднелся тропический лес.
        Путники пошли прямо по плато, продираясь через высокую желтую траву и утопая в воде по колено.
        — Может, стоит взобраться на гряду?  — предложил Теодор.
        — Лучше взять ближе к джунглям,  — ответил Хоэртон.  — На мокрых камнях мы себе ноги переломаем. Хотя возле зарослей не меньше воды, и трава там выше… Но углубляться в чащу все же не стоит.
        Внезапно послышалось хлюпанье, и из травы выскочило существо десятиметровой длины, напоминающее ящерицу переростка и крокодила одновременно. Тварь бросилась к опешившим от неожиданности людям и попыталась схватить Преподобного огромной пастью, полной рядов не менее огромных зубов. Чудище источало настолько дурной аромат, что Хоэртон на какое-то время даже забыл о голоде. К счастью, существо оступилось при атаке, и вместо нападения у него получился бросок в воду. Теодора сбило с ног волной. Пасть лязгнула в стороне, приведя путников в чувство.
        — Сюда!  — крикнул Джейсон, хватая Теодора на бегу и указывая на ближайшую скалу, выглядывающую из воды.
        Крокодил развернулся в туче брызг и кинулся следом. Хоэртон вспомнил про пистолет и пальнул по настигающему хищнику, с ужасом понимая, что добежать до камней они не успеют. Существо, издав крик ярости, прибавило ходу и снова оступилось, проплыв торпедой по мелководью. Оно задержалось на минуту, пытаясь сориентироваться в зарослях высокой травы. Это спасло беглецов. Когда тварь была готова к очередной атаке, люди уже достигли подножия скалы. Джейсон, сдирая руки о мокрые камни, путем каких-то невероятных усилий все-таки выбрался из воды и буквально выдернул Преподобного из пасти подоспевшего крокодила. Они вскарабкались на самую вершину и упали на землю, тяжело дыша и отдуваясь.
        — Наконец-то это произошло,  — выдохнул Хоэртон.
        — В каком смысле?  — прохрипел Теодор.
        — Доисторический лес, доисторические чудовища. Что тут непонятного? Я давно боялся напороться на какого-нибудь динозавра, вот оно и случилось. Больше бояться нечего.
        — Ты кретин, Хоэртон.
        — Возможно,  — ответил Джейсон, поднимаясь на ноги.
        Они оказались на небольшой площадке, поросшей кустарником. Растения имели длинные, словно стрела, стебли, такие же длинные листья и плоды, похожие на мелкие зеленые яблочки. Посредине площадки в луже лежал полуразложившийся труп какого-то животного, напоминающего собаку, и источал соответствующий своему виду и сроку давности трупный запах.
        — Проклятье!  — произнес, отдышавшись, Теодор.  — Я чуть в штаны не наложил со страху.
        Хоэртон выглянул за край площадки. Крокодил терся поблизости. Увидев Джейсона, он быстро подгреб к скале и уставился на человека немигающими глазами.
        — Ну вот,  — подытожил Джейсон, усаживаясь на землю.  — Мы в плену. Пройдет совсем немного времени, как мы пожалеем о том, что эта тварь не сожрала нас сразу.
        — Что будем делать дальше?  — спросил Преподобный, косясь на чудовище.
        — Не знаю. Надо передохнуть и все обдумать,  — ответил Хоэртон.  — Вообще, предлагаю воспользоваться положительной стороной создавшейся ситуации и немного собраться с мыслями, а может, даже и поспать, кроме того, уже темнеет. Да и кто знает, может, эта тварь слиняет до утра.
        — Что здесь положительного? Кроме поспать. Жратвы нет. Сверху льет, снизу это… животное.
        — Рядом джунгли. Совершенно дикие и полные всевозможных хищников. Так что сегодняшнюю ночь мы проведем под надежной охраной.
        — По-твоему, это хорошо, да?  — вспылил Теодор.  — Нас пытается сожрать ящерица переросток, а мы спокойно завалимся спать?
        — Ящерица сюда не поднимется, не переживай.
        Хоэртон снова посмотрел вниз. Крокодил терпеливо ждал. Увидев Джейсона, он прыгнул на камни, но не смог зацепиться и сполз вниз.
        — Я не могу спать под дождем,  — психанул Преподобный.  — Да еще когда рядом лежит вот это,  — он ткнул пальцем в труп.
        — С этим,  — ответил Хоэртон,  — проблем не должно быть. Просто сбрось его вниз, а к дождю ты уже должен привыкнуть. Вот как я, например.
        — Меня убивает твой оптимизм.


        Проснувшись утром, Хоэртон обнаружил Теодора сидящим неподвижно у края скалы. Шел противный мелкий дождь. Джейсон заметил, что за последнее время температура падающей с неба воды значительно понизилась. Скоро сезон дождей закончится. Это радовало, но незначительно.
        Холод. Под дождем он ощущается особенно сильно. Даже в тропиках, при жарком и душном воздухе, испаряющаяся с тела вода постепенно уносит калории тепла. Первые минуты, а порой и часы холод заставляет организм шевелиться, двигаться, стучать зубами, наконец, в общем, совершать действия, способствующие скорейшему преобразованию пищи, находящейся в нем, в тепловую энергию. Но когда преобразовывать становится нечего, дрожь и сокращение мышц вдруг пропадают, а вместе с этим и чувство холода. Тело перестает реагировать на температуру, боль и прочие раздражители. Все это происходит оттого, что организм начинает экономить энергию, растрачиваемую ранее на восприятие окружающего мира, и постепенно отключает потребители, расходуя ее исключительно на тепло. Вместе с этим приходит полное безразличие и абсолютная апатия, сопровождающаяся постоянным желанием поспать. Хотя сон при этом беспокойный и поверхностный. Подсознание, перестраховываясь, периодически проверяет отключенные участки, посылая к ним импульсы из головного мозга. Холод разбивает организм, расстраивает нервную систему, и тело постепенно перестает
слушаться своего хозяина.


        — Он все еще там?  — спросил Хоэртон, подойдя к Теодору.
        — А где ему еще быть?  — отозвался тот упавшим голосом.
        Действительно, крокодил ждал внизу. Он лежал словно огромное бревно посреди заросшего травой водоема и, похоже, спал.
        — План есть?  — спросил Преподобный.
        — Можно попробовать отвлечь его. Например, я привлекаю его внимание, а ты тем временем бежишь к гряде. Потом наоборот.
        С этими словами Хоэртон спустился на уступ ниже. Обсуждать свои действия с Преподобным он не собирался, поэтому сразу перешел к делу. Крокодил открыл глаза.
        — Эй, чемодан, иди сюда!  — крикнул Джейсон, бросая камень.
        Существо, проявляя невероятную прыткость, кинулось на возможную добычу. Когти чиркнули по камню. Пасть клацнула в воздухе, обдав Джейсона зловонием. Поняв, наконец, что до человека не добраться, крокодил с обреченным видом сполз на брюхе вниз по скале, не сводя при этом с Хоэртона глаз.
        Теодор тем временем начал спускаться. Заметив это, тварь направилась в его сторону.
        — Он пошел к тебе!  — крикнул Хоэртон, снова бросая камень.
        — Что?  — отозвался Теодор с другого конца скалы.
        — Поднимайся обратно.
        — Как обратно?
        Джейсону пришлось срочно затаскивать Преподобного наверх, уводя его буквально из-под носа хищника.
        — Проклятье, Хоэртон,  — проворчал Теодор задыхаясь.  — Ты должен был отвлекать его.
        — Он не отвлекается. Зараза! Глазастый попался…
        Джейсон поскользнулся в луже и упал прямо на труп животного. Чертыхаясь, он сбросил его со скалы. Труп, стукнувшись о камни, сполз в небольшую расселину.
        — На, жри!  — крикнул Хоэртон.
        Крокодил попытался дотянуться до туши, но не смог просунуть голову между камнями.
        — Что теперь?  — спросил Преподобный.
        — Не знаю,  — ответил Джейсон, срывая с ветки кустарника зеленый плод.
        Ягода имела кислый, вяжущий вкус, впрочем, Хоэртон ничего другого не ожидал. Пожевав минуту, он выплюнул мякоть и сорвал другой.
        — Мы подохнем здесь с голоду, как та собака,  — сказал Теодор, указывая на труп, застрявший между камней.  — Надо было оставаться, на болоте, нас бы все равно нашли рано или поздно.
        — Кто? Твои люди? Они видели, как я стрелял в тебя. Самым простым для них сейчас будет выждать пару месяцев, потому как тела твоего нет, а искать его в болотах никто не будет, затем получить причитающиеся им деньги и идти искать нового работодателя. Я уже говорил об этом… Впрочем, ты мог остаться там. Силой я тебя не тащил.
        — Ты стрелял в меня… До сих пор в голове не укладывается.
        — Насколько я себе представляю данную ситуацию, не начни я предпринимать каких-либо действий, твои люди прикончили бы меня.
        — Они отвечают за мою безопасность и прикончили бы любого.
        — А как быть с тем, что ты собирался убить меня в своем… дворце, вернее сделать это руками своих подчиненных. Не хотел сам смотреть мне в глаза, хотел остаться чистеньким. Ты должен радоваться, что я человек не злопамятный и, несмотря на все твои «подвиги», до сих пор вожусь тут с тобой, как с дитем…
        — В детстве я читал одну книгу,  — внезапно сменил тему Преподобный.  — Что-то о драконах, колдунах и прочих подобных вещах. Так вот, в ней один человек попал в точно такую же ситуацию, как мы сейчас. Там был дракон, скала, дерево на скале и труп, прямо как здесь. Герой этой истории сорвал с дерева плод, который оказался ядовитым, смазал им наконечник стрелы и выстрелил из лука дракону в глаз. Тот умер в страшных муках.
        — Эти яблочки,  — усмехнулся Хоэртон, срывая одно из них и разжевывая,  — вроде как вполне съедобные, да и лука у нас нет.
        Он выплюнул мякоть. Крокодил пристально следил за их движениями, периодически совершая круг вокруг скалы.
        Теодор совсем упал духом.
        — Единственное, что мне приходит в голову в этой ситуации,  — произнес Джейсон, пытаясь поддеть Преподобного.  — Это сбросить тебя вниз и бежать до гряды, пока крокодил будет занят.
        — Иди к черту,  — фыркнул Теодор и снова сел на край уступа, повернувшись к Джейсону спиной.
        — Я пошутил. Хотя идея неплохая.
        — Это не похоже на шутку.
        — Извини, не знал, что у тебя отсутствует чувство юмора.
        — Шутка,  — повысил голос Преподобный,  — это когда все смеются, а то, что сейчас было, больше смахивает на кусок дерьма, выпавший из твоего рта.
        — Я просто хотел тебя встряхнуть,  — сказал Джейсон раздраженно.  — И если бы ты был один, то уже давно бы сдох от беспомощности.
        — Я что, по-твоему, должен испытывать чувство долга по отношению к тебе?  — выпалил Теодор, вставая.
        — Нет, черт возьми, ты не должен был думать, как облапошить меня, как ты это делал со своими прихожанами, и пытаться выйти сухим из воды, а просто пристрелить меня, там, на Креспе. Но тебе не хватило духу даже присутствовать при этом. Ты решил заставить сделать это кого-нибудь из наемников, потому что ни на что другое, кроме как распоряжаться, ты не способен. Ты затащил меня сюда, и меня же теперь обвиняешь во всех своих напастях…
        Преподобный вдруг набросился, на Хоэртона и попытался его ударить. Тот ловко перехватил его руку, но, недооценив противника, получил лбом в переносицу. Они повалились в лужу. Крокодил под скалой оживился. Хоэртон быстро подмял под себя Теодора, удерживая его голову под водой. Тот пускал пузыри и пытался вырваться. Джейсон хотел вмазать ему по лицу, но в последний момент вдруг остановился. Он поднял Преподобного за ворот и, усадив его, отступил.
        — Отличный удар,  — сказал он, вытирая кровь, идущую из разбитого носа.
        — Рад, что тебе понравилось,  — огрызнулся Теодор.
        Хоэртон почему-то подумал о трудностях, через которые прошел и которые еще ждали впереди. Мир, описываемый в книжках про драконов и колдунов, с этой позиции казался простым и достаточно безмятежным. Что, если плоды на кустах оказались бы ядовитыми? Он бы сделал лук и стрелы из ветвей. С тетивой, правда, возникли бы сложности, да и попасть в глаз крокодилу с такого расстояния тоже не так просто. Хоэртон, наверное, извел бы весь кустарник на стрелы, прежде чем добился бы какого-то результата. Он усмехнулся собственным выводам.
        И тут у него появилась неожиданная мысль.
        — Эй, там, хватит дуться!  — крикнул он Преподобному.  — Отвлекай этого чудика.
        — Опять?  — отозвался тот.  — Это еще зачем?
        — Не задавай вопросов, делай, что говорят. Пока я не передумал.
        С этими словами Хоэртон полез вниз. Крокодил заметно оживился и подполз поближе к скале. В этот момент по его бронированной голове ударил приличных размеров камень. Рептилия яростно взвизгнула и ринулась в сторону Теодора, потеряв к Хоэртону всякий интерес. Джейсон спрыгнул с уступа в расселину, где лежал труп собаки.
        — Эй, Хоэртон!  — заорал Преподобный.  — Он идет к тебе, черт его задери!
        — Отвлекай лучше!  — крикнул Джейсон, взваливая на спину вонючую тушу.
        Выбравшись из расселины, он скинул труп на камни. Крокодил, скребя когтями по скале, изо всех сил пытался дотянуться до Хоэртона, лязгая челюстями буквально в метре от него. Еще один камень прилетел рептилии в голову. Хищник лишь ударил хвостом по воде и снова кинулся на скалу. На этот раз ему удалось схватить труп собаки за лапу, но Хоэртон успел перехватить тушу. Задняя часть оторвалась и исчезла в пасти крокодила. Тот с противным хрустом разжевал ее, не сводя глаз с поднимающегося наверх Джейсона.
        — Какого хрена ты делаешь?  — возмутился Теодор.
        — Помоги подняться,  — попросил Хоэртон, пытаясь забраться по мокрым скользким камням.  — Держи собаку.
        — Что? Я к ней не прикоснусь.
        — Тогда ты отправишься на корм этой скотине.
        — Проклятье, Хоэртон, это отвратительно,  — проговорил Преподобный, хватая половинку разлагающегося трупа и затягивая его на площадку.
        — Перевариваться в желудке этого болотного червя, я думаю, не менее отвратительно.
        Он оттащил тушу от края. Она жутко воняла, из ее внутренностей вываливались черви и какие-то сороконожки. Несмотря на дождь, в воздухе появились здоровенные мухи. Преподобный вымыл руки в луже и отошел на другой край площадки, сев там на корточки и следя за действиями Джейсона.
        — Все-таки мне интересно, ради чего ты снова притащил это сюда?  — спросил он, бросив взгляд вниз, на крокодила.
        Хоэртон почему-то разозлился, наверное, оттого, что ему пришлось замарать руки и не только их. Он не намерен был объяснять Преподобному свою идею, чтобы избежать ненужных вопросов с его стороны.
        — Сейчас все увидишь,  — ответил он, отмываясь в луже.
        То, что труп не одну неделю пролежал именно в этой луже, уже не имело особого значения.
        Джейсон достал нож и срезал длинный стебель кустарника, что рос на площадке, затем очистил его от листьев. Получилась гибкая полутораметровая вица. Хоэртон несколько раз взмахнул ей. Прут был достаточно прочным и со свистом рассекал воздух. Преподобный внимательно наблюдал действиями напарника. Затем Джейсон отрезал от дохлой собаки кусок мяса и насадил его на тонкий конец прута. Подняв стебель над головой, Хоэртон разбежался до края площадки и резко махнул вицей, словно забрасывая удочку. Получив такое ускорение, кусок вонючей собачатины соскочил с конца стебля и улетел на несколько десятков метров вдаль, упав в высокую желтую траву. Крокодил проводил его взглядом и снова уставился на своих пленников.
        — Ха, ты думал, он купится на это,  — усмехнулся Теодор, вставая с корточек.  — Променять свеженьких людишек на кусок тухлой червивой собаки.
        — Ты не менее червив.
        — Что?
        — Забудь,  — сказал Хоэртон, отрезая новый кусок.  — Вообще-то, это не для него.
        — И для кого же, интересно?
        Хоэртон снова швырнул мясо, но слегка в сторону от того места, где упал первый кусок.
        — Стоп. Стоп,  — заволновался Преподобный, сообразив, в чем дело.  — То есть как это не для него? В смысле ты хочешь, чтобы сюда пришел еще один такой же?
        — Угу,  — ответил Джейсон, стараясь не открывать рта, чтобы его не стошнило от стоявшей вони.
        — Но зачем? Черт дери. Хочешь, чтобы наши проблемы удвоились?
        — Они могут удвоиться, а могут и разрешиться, тут как повезет,  — проговорил Хоэртон, отправляя в полет следующую порцию.
        — Но ты же не знаешь, как они себя поведут.
        — Кто, проблемы?
        — Нет, дьявол тебя… эти твари.
        — Это,  — сказал Джейсон, выпрямляясь и показывая на крокодила, с интересом наблюдающего за людьми,  — тупая и безмозглая скотина, думающая только о том, как набить свой желудок. Если сюда придет еще такая же, то они скорее глотки друг другу перегрызут, чем уступят кому-то кусок своей добычи.
        — Я понял тебя,  — сказал Теодор.  — Но если сюда придет не одна тупая скотина, а две или даже три? Или, например, это будет самка или самец, ну я не знаю, кто у нас тут внизу?
        — Риск определенно есть,  — ответил Хоэртон, отрезая еще один кусок от трупа,  — но другого выхода из сложившейся ситуации я не вижу. Вернее, он есть, но тебе не понравится, я так понимаю.
        Преподобный молчал. Он чувствовал, что потерял контроль над ситуацией, что положение его безвыходно. Он был беззащитен на этой скале. Как когда-то он обошелся с этим человеком, так и тот может обойтись с ним, а то, что с Хоэртоном ему не совладать, было ясным как божий день. Если Джейсон не отдаст его на растерзание рептилиям, то кто знает, может, он в дальнейшем, убьет Теодора, чтобы не умереть с голоду. Преподобный никак не мог отогнать эти мрачные мысли. Когда-то он убедил себя, что это порядочный и благородный человек, но может случиться и так, что Хоэртон взял его с собой специально в качестве пищи, на крайний случай. Теодор смотрел, как Джейсон отрезает мертвое мясо от трупа собаки, на его вымазанные тухлятиной руки и ползущих по ним сороконожек, и ему становилось страшно за свою жизнь. Впервые за все время скитания Преподобный растерялся и испугался, но поделать ничего с этим не мог, как когда-то Хоэртон, сидящий в грузовом отсеке его корабля и ждущий своей участи, впрочем, у того хотя бы был пистолет.
        Теодор сел на корточки и стал молиться нараспев.
        — Эй, ты мне всю добычу распугаешь,  — попытался пошутить Хоэртон.
        Преподобный не обращал на него внимания. Если он выживет, дал он себе слово, то завяжет с мошенничеством и посвятит богослужению оставшуюся жизнь.
        Хоэртон, закончив разбрасывать мертвую собачатину, вымыл в луже руки, нож и ушел на другой край площадки, чтобы не чувствовать запаха гниющей мертвечины. Но вонью, похоже, было пропитано все. Он сорвал с куста несколько яблочек, раздавил их и натер ими руки и одежду. Это отчасти помогло, плоды имели пряный запах с оттенком лимона.
        — Ели бы ты знал, что следующий день будет последним в твоей жизни, как бы ты его провел?  — вдруг спросил Теодор.  — Ну, что бы сделал?
        — Раскидал бы по плато тухлятину и лег бы спать,  — мрачно сказал Хоэртон, укладываясь поудобнее.
        — Ты черствый человек,  — сказал Преподобный, не поворачиваясь к нему.
        — Ха. Я по крайней мере честен по отношению к самому себе. Да и к окружающим тоже.
        — В чем честность? В том, что ты проживаешь каждый день как последний в своей жизни?
        — Нет, я просто отдаю себе отчет в том, что может меня ожидать в дальнейшем.
        — Я тоже подумал о нашем положении, и знаешь, Хоэртон, я бы на твоем месте также пожертвовал бы попутчиком ради собственного спасения.
        — Я пошутил в тот раз,  — повысил голос Джейсон,  — неужели непонятно? Я ведь не скормил тебя крокодилу, ты все еще жив и пудришь мне мозги, это факт. Я просто хотел встряхнуть тебя, а то ты совсем скис.
        — В этом и весь смысл, Хоэртон,  — сказал Преподобный.  — Если бы мы поменялись ролями, я бы был уже далеко отсюда.
        — Молодец,  — похвалил Джейсон.  — Спасибо за откровенность, вот только когда ты говорил, что «тоже пожертвовал бы своим попутчиком», слово «тоже» надо было опустить.
        Прошел еще один день. Джейсон потерял счет времени. Он, конечно, мог припомнить все их скитания и сосчитать, сколько на это ушло суток, но мозг не хотел думать. Хоэртон был слишком уставшим и истощенным, чтобы заниматься подобными вещами. Преподобный выглядел неважно. Если не брать в расчет тот факт, что он провел в скитаниях столько же времени, что и Джейсон, то по сравнению с Хоэртоном он выглядел больным. Скоро отчаяние поглотит его, и Преподобный перестанет бороться, а может, наоборот, озвереет и попытается убить Джейсона, чтобы утолить голод.
        Хоэртон уснул с мыслью о том, что рано или поздно Теодор ударит его в спину, и тогда Преподобного, скорее всего, придется убить, а этого совсем не хотелось.


        — Джейсон…
        Хоэртон проснулся. Дождя не было. Небо по-прежнему имело молочно-белый цвет. Из-за плотного слоя облаков положение местного солнца не определялось даже примерно. Поднимался туман. Насекомые вернулись. Причем донимали не только живых. Над останками собаки кружились жирные мухи. Теодор выглядел еще хуже, чем вчера. Джейсон на мгновение подумал, что Преподобному, видимо, не суждено вернуться в цивилизацию.
        — Хоэртон, он пришел.
        — Кто пришел?
        Тут он услышал далекое шипение и понял, о ком речь.
        — Один?
        — Кажется, да.
        Джейсон подошел к краю площадки. Крокодил был на месте, он ничем не подал виду, что заметил человека, лишь нервно дернул хвостом. Немного позади него в тумане угадывался силуэт второй рептилии, выписывающей круги вокруг скалы.
        — Так, приготовься спускаться,  — сказал Хоэртон Преподобному,  — побежишь по моей команде. Проклятье, где гряда?
        Сквозь туман ее не было видно.
        — В той стороне. Забыл?  — сказал Теодор, махнув рукой.
        — Ладно. Будем надеяться. Значит, по моей команде ломишься туда. По воде будет бежать трудно, не жалей сил, отдохнешь потом. Поднимай выше ноги, чтобы не свалиться.
        — А ты?
        — Я подожду минуту, на тот случай, если твари быстро остынут. Подзадорю их немного.
        Хоэртон отрезал голову от трупа собаки и кинул ее в ближнего крокодила так, чтобы он лишь уловил ее запах. Голова стукнулась о его спину и отскочила ко второй рептилии. Если бы крокодил был один, он, может, даже и не повернулся бы в ее сторону, но сейчас жадность не позволила проигнорировать подачку. Монстр кинулся вслед за добычей и напоролся на второго крокодила. Тот распахнул пасть и зашипел. Первый ответил вполне устрашающим рыком. Они начали кружить друг вокруг друга. Затем первый кинулся на второго, и они потерялись в тумане. Сквозь щелканье челюстей изредка были слышны рыки и шипение, иногда на фоне барахтающихся теней мелькало белое брюхо и сверкали глаза.
        — Вперед!  — скомандовал Хоэртон.
        Теодор замешкался.
        Страх. Его не существует в принципе. Это всего лишь проекция собственной способности противостоять обстоятельствам наложенная на инстинкт самосохранения. Любой человек может выработать в себе свойство не поддаваться страху. И даже неожиданно показавшийся из темноты ужас, служащий вдохновением для разума во время рисования ночных кошмаров, в этом случае вызовет в организме лишь прилив адреналина и приятное покалывание в конечностях. Люди, способные противостоять страху, совсем не безумцы, как принято их называть, но личности, умеющие принимать осмысленные и уже взвешенные решения в любых критических ситуациях. Правда, часто рискуя сами, они подвергают риску других.
        — Вперед, твою налево!
        Хоэртон столкнул Преподобного со скалы, тот рухнул в воду, подняв тучи грязных брызг. Джейсон подумал об опрометчивости своего поступка, Теодор мог себе что-нибудь сломать или отбить, упав с такой высоты, но, похоже, все обошлось. Он поднялся и, смешно задирая ноги, рванул в сторону предполагаемого расположения каменистой гряды.
        Хоэртон вернулся к краю. Крокодилы все еще барахтались. Кинув им остатки собачьей туши, Джейсон отправился вслед за Преподобным.


        Теодор бежал что есть сил. Позади слышалось хрипение и клацанье зубов. В какие-то моменты ему казалось, что рептилии преследуют его. Хлюпанья собственных ног он принимал за шлепки крокодильих лап, потому бежал еще быстрее. Впереди показались белые камни. Он мчался к гряде как единственному спасению, не отрывая от нее глаз, словно боясь, что она исчезнет, если пропадет из поля зрения. Когда оставалось буквально несколько метров, Преподобный споткнулся и рухнул в воду. Наглотавшись мутной жижи, он с трудом поднялся и, протерев глаза, увидел, как одна из рептилий несется на него с открытой пастью. Теодор остолбенел, страх сковал его. В следующий момент он почувствовал, как кто-то рванул его за одежду и потащил. Преподобный резко развернулся, намереваясь оказать самое жесточайшее сопротивление, но вдруг осознал, что это Хоэртон тащит его за собой.
        Они запрыгнули на камни. Крокодил на полном ходу залетел на гряду. Джейсон почувствовал дыхание монстра за своей спиной и, поняв, что схватки не избежать, развернулся к нему лицом. В этот момент тварь распахнула огромную пасть и сделала бросок. Хоэртон, проявляя чудеса ловкости и реакции, выставил вперед руки и, оттолкнувшись от крокодильего носа, слетел с камней обратно в воду. Пасть оглушительно щелкнула в нескольких сантиметрах от него.
        Поднимаясь из воды, Джейсон заметил второго монстра, тот быстро приближался. Бежать было некуда. Находивший до этого выход из любой ситуации Хоэртон впервые не знал, как поступить. Счет шел на секунды.
        — Хоэртон!  — услышал он.
        Преподобный протягивал ему руку стоя на скале. Понимая, что ему ни за что не успеть, Джейсон в два прыжка добрался до камней и вцепился в Теодора. Едва монстр раскрыл пасть, как вторая рептилия врезалась ему в бок, и они снова сцепились в борьбе за ускользающую добычу, столкнув Хоэртона обратно в воду.
        Вблизи дерущиеся чудовища производили ужасающий эффект. Хоэртон, не чувствующий почвы под ногами от выброса адреналина, отполз на четвереньках подальше от лязгающих клыков. Когтистые лапы и шипастые хвосты со свистом рассекали воздух и воду. Джейсон поднялся и побежал, но снова был едва не задавлен. Твари визжали и шипели, из-под когтей летели куски земли, трава и мелкие камни.
        — Хоэртон!  — крикнул Преподобный с гряды, снова протягивая руку.
        Джейсон подпрыгнул, схватился за Теодора и быстро поднялся наверх, напоследок услышав еще один хлопок почти у самого уха.
        — Рано расслабляться,  — пропыхтел Преподобный, увлекая Джейсона за одежду.  — Надо подняться выше. Сюда они еще смогут забраться.
        Каменная гряда заканчивалась полуразрушенной скалой, поросшей кустарником. На ее вершине начиналось огромное плато, плавно переходящее в непроходимый тропический лес.
        Они поднимались, скользя на камнях, падая и чертыхаясь. Уклон был достаточно пологим, и рептилии вполне могли начать преследование, как только выяснят отношения, но пока их видно не было.
        Наконец впереди возник большой и достаточно широкий уступ. Хоэртон подсадил Преподобного, тот, поднявшись, протянул ему руку. Наконец они оказались в безопасности. Крокодилам с их короткими лапами на такую высоту уже не забраться.
        Оказавшись на вершине плато, путники решили передохнуть. Теодор о чем-то встревожено говорил, но Хоэртон не слушал его. От случившегося он плохо соображал. В голову упорно лезли совершенно ненужные сейчас мысли. Почему его спокойная, размеренная жизнь в одночасье превратилась в кошмар? Доберется ли он до дома? Сколько еще предстоит перенести, прежде чем всевышний простит его и позволит увидеться с сыном?
        — Ты спас меня,  — произнес Хоэртон, тяжело дыша.  — Вместо того чтобы слинять, ты вернулся и спас меня. Значит, твое утверждение насчет пожертвования попутчиком было неверным.
        — Я просто подумал,  — ответил Преподобный,  — что мне не выжить здесь одному.
        — Спасибо, Теодор.
        Преподобный держался молодцом, несмотря на свой бледный вид. С момента их первой встречи он значительно поднялся в глазах Джейсона. Хоэртон подумал, что обязательно выведет Теодора из этих дебрей, чего бы это ни стоило.
        Пока он пытался прийти в себя, напарник отправился на разведку. Кроме новых неприятностей, его отлучка ничего не сулила, но у Джейсона совершенно не было сил контролировать его.


        Преподобный отсутствовал уже достаточно долго, и Джейсон начал беспокоиться. Еще несколько минут, и он пойдет искать его, если, конечно, заставит себя встать.
        «Ну же! Где ты пропал, черт тебя задери?»
        — Хоэртон!  — послышалось издалека.
        «Слава всевышнему! Но вставать все равно придется».
        Неохотно поднявшись на ноги, Джейсон пошел на звук. С вершины скалы были видны уходящие к горизонту джунгли, постепенно покрывающиеся туманом. Воздух наполнялся звуками. Орали птицы. Жужжали насекомые. Если дождя больше не будет, то вскоре это место превратится в настоящий тропический ад.
        — Хоэртон!
        Тут он заметил Преподобного. Тот, похоже, что-то нашел. Подойдя ближе, Джейсон увидел, что находкой Теодора служила крупная зеленая ящерица. Она сидела на камне, растопырив капюшон и шипя на незваного гостя. Убежать ей мешала боязнь повернуться спиной к источнику опасности. Теодор, в свою очередь, пытался схватить ее и в то же время старался не угодить рукой в пасть рептилии, полную острых зубов.
        Заметив Хоэртона, ящерица на мгновение потеряла бдительность и тут же была схвачена. Попав в руки Преподобному, она начала извиваться что было сил. Чтобы не попасть под когти или шипы земноводного, Теодор был вынужден выпустить добычу. Ящерица шлепнулась в траву, шустро перевернулась на лапы и готова была пуститься наутек, но была застрелена Хоэртоном из пистолета.
        — Отличный выстрел,  — похвалил Теодор, поднимая ящерицу из травы.  — Здоровенная. Целый крокодил, почти как те два…
        — Жаба была крупнее,  — сказал Хоэртон, пряча оружие.
        — Не говори мне про жабу,  — поморщился Преподобный.
        — Ты должен понимать, что это тоже земноводное, и на вкус оно может быть не лучше.
        — По крайней мере,  — сказал Теодор, разглядывая добычу, держа ее за хвост,  — выглядит оно намного аппетитнее.
        — Просто чувство голода у тебя сильнее на этот раз.


        Мясо ящерицы чем-то напоминало рыбу по структуре, к тому же оно было солоноватым на вкус и казалось вполне приятным, если отбросить тот факт, что оставалось сырым. Это внушало некоторые опасения, и если Хоэртон был привит, то Теодор вполне мог подхватить какую-нибудь тропическую болезнь, хотя на самом деле это давно уже случилось.
        — Надо сходить еще поискать,  — сказал Преподобный, облизывая пальцы.  — Дай мне пушку.
        Джейсон посмотрел на него с упреком, но жевать, при этом, не перестал.
        — Что?  — развел руками Теодор.
        Хоэртон вытащил обойму и кинул ему пистолет.
        — И как я, по-твоему, должен из этого стрелять.
        — А есть необходимость в стрельбе?  — спросил Джейсон совершенно невинным тоном, сделав неопределенный жест рукой, обозначавший, как он думал, что, кроме него самого, здесь больше палить не в кого.
        Преподобный бросил пистолет обратно.
        — Иди ты к черту, Хоэртон!  — высказался он, садясь на мокрую землю.  — Иди к черту!
        — Я не хочу с тобой ссориться как раз в тот момент, когда все стало налаживаться между нами,  — объяснил Джейсон.  — Но также хочу, чтобы ты понял, оружия я тебе не дам. И если для тебя важно сохранение мира, то впредь ты не станешь больше об этом заикаться.
        — Ты всегда такой зануда? Нет, я вполне могу сделать скидку на твой характер и военное… как это называется… воспитание, но порой твое поведение граничит с абсурдом. Как ты живешь вообще, обладая столь скверным отношением к окружающему миру и людям?
        — Это отношение не раз спасало мне жизнь.
        — Жизнь? Это ты называешь жизнью? Это какая-то постоянная борьба с самим собой за право быть самим собой, прости за каламбур.
        — Что тебе не нравится?  — спросил Хоэртон.
        — Мне-то как раз все равно. Но ты никогда не задавался вопросом, как все могло бы сложиться, не будь ты таким?..
        — Задавался.
        — И к чему пришел?
        — Просто хочу сделать как лучше.
        — Лучше для кого?  — воскликнул Теодор.  — Для тебя?
        — У меня больше никого нет.
        — И не будет, уж поверь. Не будет до тех пор, пока ты остаешься этим умником, всезнайкой, занудливым и расчетливым типом. Я понимаю, что эти черты уже не искоренить, но если постараться, то у тебя все получится.
        — Не знаю даже, с чего начать.
        — Ну, например, раз уж ты заговорил о возникшем союзе, то предлагаю не сидеть здесь, а пойти со мной на охоту. Глядишь, подстрелим еще кого.
        — А чего сам?
        Вместо ответа Теодор указал на незаряженный пистолет.
        Хоэртон чувствовал себя слишком уставшим для охоты, но крыть было нечем.
        — Хитрый, зараза,  — пробурчал он, бросая Преподобному обойму.
        Затея Теодора не принесла ожидаемого результата. Либо ящерица обитала в этом районе одна, либо своим выстрелом Хоэртон распугал все зверье в округе, что было наиболее вероятным. Преподобный вернулся на прежнее место с пустыми руками. Правда, принес несколько желтых плодов, которые сжевал, совершенно не опасаясь за последствия. Хоэртон от подобного угощения отказался.


        Туман густел, было душно. Навязчивые насекомые не давали покоя. Хоэртон в эту ночь спал исключительно плохо. Мерещились крокодилы, демоны, генерал Амарго и прочие неприятные личности. Он соскакивал при каждом шорохе. Кроме того, горели содранные руки и спина, да и подвернутая в пылу схватки нога невыносимо болела. Теодор ворочался и что-то бубнил во сне, у него был жар. Джейсон представил себе, что однажды этого человека не будет рядом. Данное обстоятельство пугало гораздо больше, нежели встреча с очередным порождением ночных кошмаров. Вспомнив о сыне, Хоэртон автоматически переключился на Пожирателя. Если бы он не вернулся за этой тварью на склад внутри «Презренного Джона», то, наверное, был бы уже дома. Правда, его объявили бы дезертиром и судили по всей строгости, но желание увидеться с ребенком к этому времени уже превосходило всякий здравый смысл. Но почему-то Хоэртон решил не нарушать приказа, не из-за того, что боялся последствий, а потому, что был «расчетливым занудой». Теперь все стало гораздо сложнее, но, пройдя такой длинный и сложный путь, Джейсон уже не остановится ни перед чем.
        Он вспомнил капитана Скарви и остальную команду, что предали его. Он понимал, что этих людей он не встретит больше никогда, но, сохранив жизнь капитану, он поощрил его на дальнейшие преступления, за которые тот рано или поздно ответит. Хоэртон дал ему шанс, которым тот не воспользовался. Что же, Джон Скарви сделал свой выбор, равно как и Джейсон сделал свой.
        Как бы он поступил, повстречав однажды бывшего капитана «Презренного»? Наверное, никак. Хоэртон отстранился от житейских проблем, от собственных принципов, от всего, ему было плевать на всех. Он был еще жив и продолжал двигаться к цели. Люди, пересекающиеся с ним, жили своей жизнью и распоряжались ею сами, он не желал больше вмешиваться в чужие дела. Но если кто-то преградит ему дорогу, то не успеет даже пожалеть об этом, и плевать на то, что сказал Преподобный.
        Под утро Джейсон все-таки уснул.


        — Хоэртон! Хоэртон!  — Преподобный толкал Джейсона в бок.  — Хоэртон! Проснись!
        Тот открыл глаза. На мгновение показалось, что это Пожиратель вновь говорит в его голове.
        — Какого черта?
        Джейсон сел. Все тело болело. Желудок отчаянно напоминал о своем существовании, несмотря на съеденную ранее ящерицу.
        — Смотри туда,  — произнес Теодор, указывая пальцем вдаль.
        Преподобный выглядел неважно. Он был бледен, лицо покусано насекомыми, скулы заострились, а глаза ввалились. Джейсон подозревал, что выглядит не лучше, но чувствовал он себя относительно нормально, тогда как его товарищ по несчастью постоянно жаловался на недомогание и головокружение.
        — Что там?  — спросил Хоэртон устало, вглядываясь единственным глазом вдаль (второй заплыл от укуса какого-то кровососа и не открывался без помощи пальцев).
        — Видишь, над деревьями?
        — Ни хрена не вижу.
        — Черт! Прищурь один глаз. О, извини. Вон там, вдалеке, что-то типа просеки.
        — И что?  — Хоэртон отчаянно таращился в горизонт.
        Дождь только что кончился, и воздух был прозрачным, хотя местами уже было заметно интенсивное испарение влаги в виде поднимающегося с земли пара. Вдруг над «просекой» Джейсон заметил маленькую серую черточку, устремленную в небо.
        — Это антенна!  — воскликнул он.
        — Какая антенна? В смысле откуда она там?
        — Нужно идти,  — заторопился Хоэртон.  — Если вдруг похолодает, хоть немного, то снова поднимется туман.
        — Хорошо, идем. Только объясни, что это за антенна,  — не унимался Преподобный.
        — Это планетарный маяк. Обычно на поверхности их несколько штук, около десятка, они посылают в космос сигналы с данными о планете, местном климате, количестве поселений и прочую мелочь. Автоматика корабля ориентируется по ним, когда тот находится в пределах системы. Это необходимо для навигации. Одним словом — маяк. Что тут непонятного? Это большая удача, что мы его обнаружили.
        — Там есть связь?
        — Должна быть, по крайней мере, с космосом.
        — На кой хрен мне твой космос.
        Хоэртон понимал опасения Преподобного — как ни крути, он был преступником. Но выбора не было, да и Теодор не так давно утверждал, что о его деяниях мало кто осведомлен.
        — Чего ты боишься?
        — Того, что из космоса до дома гораздо дальше, чем отсюда. Или твои вояки подбросят меня до хаты? Все считают меня мертвым, и доказать кому-то обратное мне вряд ли удастся, а я, видишь ли, не захватил с собой документов.
        — Соображаешь,  — похвалил Джейсон.
        — Имел дело с этими бюрократами. В моем положении меня не выпустят ни с одной станции без идентификации личности, а это очень долгая и нервная процедура.
        — Кроме того,  — добавил Джейсон,  — установив твою личность, они установят и род твоей деятельности.
        — Возможно. И я, как ты понимаешь, не очень-то желаю провести остаток своих дней на исправительных работах.
        — А тебе не помешало бы.
        — Иди к черту!
        — Остынь,  — успокоил его Джейсон.  — Я не сдам тебя властям. У меня своих дел по горло. Но в любом случае мы идем туда. Без возражений.
        — Ты думаешь только о себе, Хоэртон.
        — На станции должны быть медикаменты. Если там не побывал кто-нибудь раньше нас.
        — Мне не нужны медикаменты, да и откуда им взяться?
        — Маяки проверяются раз в несколько лет, есть специальная программа. А там, где предусмотрена деятельность человека, всегда есть медикаменты. Что касается их необходимости для тебя, то нам повезет, если ты доберешься до маяка на своих двоих.
        — Да брось. Я нормально себя чувствую.
        — Видел бы ты себя со стороны…
        — Да, черт возьми, мне хреново!  — вспылил Преподобный.  — Возможно, я скоро сдохну от тропической лихорадки, но я не хочу идти к маяку. Потому что я не верю воякам.
        — Ты попадешь домой, можешь быть в этом уверен,  — заверил его Хоэртон.  — Но при условии, что будешь делать то, что я тебе скажу.
        Он пошел в направлении антенны, Теодор нехотя поплелся следом. Хоэртон думал, что ему так или иначе придется связываться с Комитетом, если, конечно, маяк функционирует. Это значило, что Теодора все же придется обмануть. Но другого пути к спасению Джейсон не видел.


        — Сейчас утро,  — сказал Хоэртон, внезапно остановившись.  — Мы посыпаемся примерно в одно и то же время. Если смотреть на антенну, то солнце светит примерно в затылок. Проверь.
        Теодор встал перед ним. Положение местного солнца наконец стало определяться по едва заметному светлому пятну на фоне серого неба.
        — Да, чуть левее. То есть правее, для тебя. Только к чему все это?
        — Если мы отклонимся, то следующим утром можно будет сориентироваться снова.
        — А как быть с туманом?
        — Пока его нет.
        — Вот именно, что пока,  — Теодор терял терпение.  — Через пару часов здесь ни черта не будет видно.
        — Откуда ты знаешь? Ты синоптик?  — спросил Хоэртон язвительным тоном.
        — Не надо быть синоптиком, чтобы понять это.
        Хоэртон ничего не ответил. Он просто стоял и смотрел на антенну. Она была едва различима на фоне неба.
        — Почему мы стоим?  — спросил Преподобный.  — Ах да, прости. Вдруг тумана не будет и все такое.
        — Ты снова начинаешь меня раздражать.
        — Снова? А что, бывало, что нет?
        — Отстань.
        — Серьезно, Джейсон…
        — Я иду к маяку.


        Хоэртон направился прямиком в джунгли. Теодор побрел следом, без особого энтузиазма.
        Все вокруг было пропитано влагой. С деревьев падали крупные капли, по земле бежали мутные ручейки, а ноги вязли в гниющей листве. Было тихо, если не брать в расчет шум падающей воды. Вся живность пряталась от сырости, кроме насекомых, которые буквально липли со всех сторон. Путники шли под исполинскими деревьями, обвитыми лианами, с трудом продирались сквозь кустарник и путались в высокой наполовину сгнившей траве.
        Джейсон двигался прямо, стараясь не сбиваться с выбранного направления, только так, считал он, можно будет дойти до маяка. Если они не успеют добраться до следующего утра, то придется лезть на дерево и надеяться, что местное солнце соизволит показаться сквозь плотный слой облаков.
        Прошло несколько часов, джунгли стали еще гуще.
        — Мы плутаем, Хоэртон,  — канючил Преподобный.  — Признайся в этом.
        — Возможно, плутаем,  — согласился тот, совершенно спокойным тоном, словно плутание — это часть плана.
        — Мы сдохнем в этих джунглях,  — не унимался Теодор.
        — Не стони.
        Хоэртон остановился. Впереди росло дерево с крупными желтыми плодами на ветвях.
        — Как считаешь, это съедобно?  — спросил Преподобный.
        — Не знаю. Ты видел такие раньше?
        — Не уверен.
        — Ты же местный.
        — Ну и что с того? Я ел фрукты, привезенные из этих джунглей, но они, как правило, уже были очищены и порезаны. Вообще плоды придуманы природой, для того, чтобы их ели,  — поделился Теодор своими знаниями.
        — Согласен. Вот только справится ли твой желудок с таким количеством клетчатки?
        — Может, внутри они нежные.
        — Ага, и розовые.
        — Дьявол! Хоэртон, я не ел уже несколько дней ничего, кроме той ящерицы.
        — А жабу не помнишь?
        — Жаба не считается, меня с нее вырвало. Короче, ты как хочешь, а я намерен добыть одну из этих штуковин.
        Теодор, несмотря на свой нездоровый вид, довольно проворно вскарабкался на нижнюю ветку, а с нее полез к своей цели. Крона дерева располагалась достаточно высоко, и Хоэртону хорошо было видно Преподобного, карабкающегося по голым сучьям. Когда Теодор был на полпути к цели, сверху вдруг упал заветный плод и разбился на мелкие, ароматные на вид куски, ударившись о его голову. Преподобный не удержался и, ломая ветви, рухнул вниз. Сверху послышался странный хохот, подхваченный еще десятком таких же голосов. Среди листвы Хоэртон заметил несколько обезьяноподобных существ, скачущих в диком восторге.
        — Дерьмо!  — вопил Теодор, потирая ушибленные места.  — Проклятые макаки, чтоб вы сдохли! Хоэртон, пристрели чертову обезьяну! У тебя же есть пистолет! Хоэртон, я хочу жрать. Убей ее! Я сожру эту вонючую макаку!
        Джейсона вдруг разобрал смех.
        — А он ведь был розовый внутри.
        — Я придушу тебя, Хоэртон!
        Теодор вдруг набросился на него. Джейсон увернулся и подсек оппонента. Тот по инерции улетел в кустарник, росший неподалеку.
        — Я придушу тебя и сожру!  — доносилось из зарослей.
        Джейсон вытащил пистолет и пальнул в ближайшее существо. Хохот мгновенно прекратился. Обезьяна, прошуршав листвой, глухо ударилась о землю с другой стороны дерева. Теодор перестал чертыхаться. Провозившись пару минут, он наконец выбрался. В его взгляде было что-то дикое.
        — Ты убил ее?  — спросил он недоверчиво.
        — Кажется, да,  — ответил Хоэртон, подходя к существу и проверяя его ногой.
        — Не трогай,  — прошипел Теодор.  — Не трогай ногами. Я буду это есть.
        — Опять в сыром виде?
        Преподобный пришел в себя и задумался на минуту.
        — Надо добыть огонь.
        — Все сырое вокруг, абсолютно все.
        — Тогда мы возьмем ее с собой, а пока надо попытаться достать еще одну такую штуку,  — сказал Теодор, указывая на плоды.  — Теперь твоя очередь.
        — Предлагаю воздержаться от фруктов,  — произнес Хоэртон.  — После стольких дней голодания с желудком может стать плохо. Кроме того, теперь у нас есть это.
        Он не удержался от искушения позлить Преподобного и снова пнул тушку.
        — Нужно добраться до маяка, там внутри должно быть сухо. Мы разведем огонь и сварим бульон. Так будет правильнее.
        Теодор нехотя согласился.
        — Вот еще что,  — сказал Хоэртон.  — Нужно выпотрошить обезьяну.
        — Это еще зачем?
        — Чтобы не испортилась.
        — Как скажешь. Можешь начинать, нож, кажется, у тебя.
        Хоэртону не хотелось иметь дело с внутренностями «макаки». Кроме того, чувство голода было не настолько сильным (на самом деле он просто привык к нему), а вот Теодору, кажется, невтерпеж. На этом можно неплохо сыграть.
        — Я не буду возиться с макакой,  — заявил Хоэртон.  — Я не настолько голоден.
        — Что?  — воскликнул Преподобный с недоумением.  — И где же ты успел насытиться?
        — Я не настолько голоден, чтобы возиться с ее кишками.
        — Но есть то ты ее будешь?
        — Вряд ли. Если ты ее не выпотрошишь, она испортится, а я тухлятину не ем.
        — Чего?  — Теодор завис на этом вопросе.  — Как это ты не ешь тухлятину? Нет, я хотел сказать… Дьявол! Подожди. Ты хочешь сказать, что я должен ее разделать, а ты только будешь есть?
        — Не разделать, а выпотрошить. Кроме того, я ее добыл. Мне ее, судя по всему, готовить и разделывать тоже. Тебе остается только выпотрошить.
        Теодор замолчал, обдумывая сказанное Джейсоном и представляя процесс потрошения.
        — Ни хрена себе!  — наконец очнулся он.  — «Я ее добыл». Да если бы не я, мы бы голодали до сих пор.
        — Мы голодаем. До сих пор. И вообще, если бы не я, макаки закидали бы тебя этими «дынями» насмерть.
        — Я полез за «дынями», я нашел макак, и я послужил приманкой для того, чтобы ты «добыл» эту вонючую обезьяну,  — разошелся Теодор.
        — Ты был приманкой поневоле, а это не в счет. Вообще, надо прекращать этот цирк. Если ты так хочешь, можешь тащить протухающую макаку до самого маяка. А я, придя на место, добуду себе новую и свежую.
        Теодор вдруг успокоился. Его лицо потеряло растерянный комичный вид и приобрело гримасу недоверия.
        — Тогда я вообще не вижу резона тащить ее с собой. Мы приходим к маяку, ты ищешь новую макаку, не находишь ее, и мы дохнем с голоду. К этому ты клонишь?
        — Ладно, успокойся,  — сказал Хоэртон.  — Я просто не хочу связываться с дерьмом этой обезьяны. Мы возьмем ее с собой. Она, скорее всего, протухнет, но мы все равно ее съедим. Хотя можно выпотрошить ее сейчас. Она станет легче и сохранится немного дольше.
        — Хрен с ним,  — согласился Преподобный.  — Давай нож.
        Теодор поднял существо за хвост. Осмотрев его со всех сторон, он спросил Хоэртона:
        — С чего начинать?
        — Разрезаешь от живота до подбородка и выкидываешь все внутренности. Вон в той луже вода, кажется, чистая, там можно и помыть все это хозяйство. От головы тоже лучше избавиться и кровь слить…
        — Тяжелая,  — сказал Преподобный, прицеливаясь ножом к животу обезьяны.  — Знаешь, Джейсон, я бы, наверное, согласился на фрукты.
        — Осторожно, не проткни внутренности. Иначе все мясо дерьмом устряпаешь.
        Преподобного вдруг стошнило.
        — Проклятье, дай сюда,  — Хоэртон забрал обезьяну и направился к луже.
        — Нож возьми,  — прокашлял ему вслед Теодор, давясь новой порцией дождевой воды, коей был полон его желудок.
        Хоэртон забрал нож и пошел к воде. Выпотрошив существо, он отрезал ему лапы хвост и голову. Прополоскав тушку в луже, он вернулся к Теодору.
        — На, держи,  — сказал он, кидая «макаку» в руки Преподобного.  — Я добывал, я потрошил, тебе тащить. Не потеряй и не испачкай.
        Теодор прижал тушку к себе словно ребенка.
        — А шкуру почему не содрал?  — спросил он совершенно невинным тоном.
        — Иди к черту!  — только и ответил Хоэртон.


        Дождь возобновился. Преподобный с каждым часом выглядел все хуже.
        «Возможно, он просто простужен»,  — пытался успокоить себя Хоэртон.
        Маяка, как назло, не было видно. Потеряв надежду что-либо найти, они залегли спать. Теодор, как обычно, прочитал молитву, да так, чтобы ее было слышно по всем джунглям.
        — Слушай Хоэртон,  — сказал он, когда Джейсон уже почти уснул.  — Я все хотел тебя спросить. Что это за тварь?
        — Какая тварь,  — спросил Хоэртон, прекрасно понимая о ком речь.
        — Ну эта, в бочке.
        — Это Глоссум. Пожиратель демонов.
        — А… Я так и думал,  — съязвил Теодор.  — Хотя кто-то уже говорил об этом.
        — Кто-то?
        — Ну, либо ты, либо Скарви. Не помню.
        — Я не знаю об этом существе ничего. Я везу его по приказу начальства на военную базу.
        — Как ты думаешь, зачем.
        — Они станут это изучать, потом выпустят на свободу и тварь всех их сожрет. В лучших традициях фильмов ужасов. А почему ты спрашиваешь?
        — Это существо, или что там внутри, возможно, даже неразумно. Понимаешь?
        — Подозреваю, хотя некоторые его действия кажутся вполне осмысленными.
        Хоэртон не стал рассказывать о своих снах или видениях.
        — Оно просто шарится в голове жертвы, чтобы найти уязвимые места и потом воздействовать на психику для подавления воли,  — пояснил он.
        — Точно,  — согласился Теодор.  — Вот только когда настанет время принимать ответственное решение, ты можешь усомниться в правильности своих действий, свалив все на влияние этого существа. А оно может быть совершенно ни при чем.
        — К чему ты клонишь?
        — Не знаю, так просто подумал…
        Они молчали долго, и Хоэртон не заметил, как уснул.


        Джейсон проснулся в совершенной тишине. Дождя не было. Стояла духота. Он поднялся на ноги. Преподобный был неподвижен.
        — Эй, ты жив.
        Ответа не последовало.
        Присев около него Джейсон попытался растолкать Теодора. Безрезультатно. Вдруг стало как-то пусто и одиноко. Хоэртон сел рядом опершись спиной о дерево, под которым тот спал. Джунгли показались бесконечными и страшными.
        «Наверное, это конец,  — подумал он.  — Мне никогда не выбраться отсюда».
        С земли начал подниматься туман. Хоэртон вытащил из рук Преподобного обезьяну и направился в заросли, сохраняя прежний курс. Спустя сотню метров он напоролся на маяк. Сооружение утопало в зарослях и вообще могло остаться незамеченным не упрись Джейсон в ржавые металлические двери.
        Открутив штурвал, он вошел. Внутри было сухо. Особой радости от находки Хоэртон не испытывал. Смерть Теодора омрачала это событие. Джейсон поймал себя на мысли, что вспоминает время, проведенное с этим человеком. Теодор был злодеем, несомненно. Но его отличало поразительное здравомыслие, он был честен перед самим собой. А еще он верил в Хоэртона. Это было главным. Он верил в то, что Хоэртон найдет дорогу.
        Черт. Джейсон обязан был это сделать. В глубине души он смирился с тем, что путь домой ему закрыт. Но он должен был вывести этого человека из джунглей. Он надеялся, что, хотя бы этим загладит свою вину перед самим собой.


        На ближайшей стене обнаружился противопожарный щиток. В состав инструментов входили ведро, лом, просроченный огнетушитель и лопата. Рискуя заблудиться, Хоэртон взял лопату и направился назад в джунгли сквозь туман.
        Нужно похоронить Преподобного. В этом нет никаких сомнений. Его нельзя оставлять вот так, на растерзание падальщикам.
        Джейсон шел прямо, чтобы не сбиться с пути, пытаясь запомнить местность и дорогу обратно к маяку. Выйдя к месту последнего привала, он наткнулся на Теодора, сидящего спиной к дереву.
        — Хоэртон,  — произнес тот слабым голосом.  — Мне кажется, я скоро сдохну.
        — Да неужели?  — Джейсон готов был расплакаться от радости.  — Я вот уже и лопату приготовил.
        Он помог Преподобному встать. Тот казался чересчур легким.
        — Где ты взял лопату, Хоэртон?  — спросил он.
        — Я нашел маяк. Кстати говоря, я думал, что ты уже все, помер.
        — Неужели все так плохо?
        — Хрен знает, я не медик.
        — Дорогу-то помнишь?
        — Не совсем.
        — Где макака, Хоэртон?  — вдруг забеспокоился Преподобный.
        — Макаку я уже отнес.
        — А если мы не найдем дорогу к маяку?
        — Значит мы не найдем дорогу и к макаке.


        Наконец бетонная стена межпланетного передатчика показалась из влажных тропических зарослей. Преподобный, сославшись на усталость, присел возле ближайшего дерева и, откинув голову, закрыл глаза. Что за дрянь он подхватил, было не совсем понятно, но, помимо жара, у Теодора периодически стали случаться отключки, причем настолько глубокие, что пульс и дыхание почти не прослушивались.
        Нужно срочно найти аптечку.
        Хоэртон затащил Преподобного внутрь маяка. Только сейчас он заметил металлическую табличку на стене. На ней было выгравировано предупреждение: «Внимание! Маяк Иа-Дэвис работает в полностью автоматическом режиме. Его функциональность отслеживается по межпланетной связи Отделом космических перелетов и навигации. Воздержитесь от вмешательства в электрическую цепь и настройку радиочастот. Если вы хотите отправить сигнал или сообщение, воспользуйтесь установленными параметрами».
        — Мы на Иа-Дэвис?  — удивился Джейсон.
        — Точно,  — послышался слабый голос Теодора.
        — Ты мне не говорил об этом.
        — Ты не спрашивал.
        — Это не так далеко он Хьюго-Доран.
        — Смотря как добираться…
        «Установленные параметры» представляли собой генератор, работающий на жидком топливе, десяток светильников под потолком и допотопный компьютер, подключенный к антенне. Если вся эта система функционирует, то сообщение уйдет в любую досягаемую точку, если нет — пиши пропало. Копаться в настройках внешней антенны без дополнительного оборудования смысла нет никакого.
        Животным внутрь сооружения проникнуть было не под силу, а вот насекомые, похоже, нашли лазейку. Все вокруг было опутано паутиной. Под окнами кучи высохших мотыльков, комаров, мошек и прочих летающих тварей. Несмотря на относительную сухость помещения, стены были покрыты плесенью, всевозможных расцветок. Все говорило о том, что сюда не ступала нога человека, года, наверное, три.
        Аптечка обнаружилась в соседней комнате. Контейнер с красным крестом покоился на полу под грубо изготовленной лавкой. Он был покрыт густой паутиной, и Хоэртон не сразу его приметил. Выдвинув ящик из-под скамейки, Джейсон спугнул приличную стаю каких-то насекомых, похожих на ос. Их угрожающее гудение нервировало изрядно, поэтому идея протравить дымом помещение перед сном показалась вполне разумной. В то, что он наконец проведет ночь в сухости, даже не верилось.
        Внутри ящика нашлись инжектор и несколько ампул с надписями: «Гидроксильная группа, вводить осторожно». Плюс куча бинтов, жгут, бутылек дезинфектора, антишоковые препараты, таблетки от головной боли и баночка с аскорбиновой кислотой, половина содержимого которой почти мгновенно отправилась в рот.
        Вернувшись к Теодору, Хоэртон обнаружил, что тот снова в отключке. Оголив предплечье Преподобного, Джейсон как следует протер предстоящее место инъекции дезинфектором. Затем, сняв предохранитель, он прижал сопло инжектора к центру быстроиспаряющегося влажного пятна и нажал спуск. Раздался легкий «пшик», и лекарство под действием давления проникло в тело Теодора, прямо сквозь кожу. Полежав неподвижно несколько секунд, тот скрючился, схватившись рукой за место укола.
        — Черт, Хоэртон, что ты мне вколол?
        — Долго объяснять. Это поможет тебе продержаться еще чуток.
        — Чуток? Ты уже вызвал помощь?
        — Нет еще. Надо сначала разжечь костер и поесть. Оборудование здесь старое, нужны свежие мозги, чтобы разобраться во всем этом, а голова совсем не соображает с голодухи.
        Джейсон вышел на улицу, набрал охапку мокрых коряг и вернулся внутрь. Вытряхнув медикаменты на пол, он разломал ящик. Тот был сделан из пластика с металлическим каркасом внутри. Для розжига Хоэртон взял пару бинтов и бутылку дезинфектора в качестве топлива. Спичек не нашлось, поэтому пришлось палить из пистолета, поднеся дуло как можно ближе к будущему костру. Дезинфектор вспыхнул сразу, едва соприкоснулся с раскаленными пороховыми газами. Пуля завязла в скамье, впрочем, на это Джейсон и рассчитывал. Теодор чертыхнулся во время выстрела, но от дальнейших комментариев воздержался, видимо, дело стало совсем худо.
        Когда пластик разгорелся, помещение заполнилось едким дымом. Хоэртон открыл окно, которое, к слову, тоже не сразу поддалось. Почуяв кислород, огонь весело зашипел на мокрых ветках, принявшись сначала за самые тонкие и постепенно набирая силу. Через десять минут на бетонном полу маяка уже вовсю горел костер.
        Видел бы это «Отдел космических перелетов и навигации».
        Поставив сверху на огонь металлический каркас от ящика, Хоэртон прислонил к нему сырые дрова, что принес с улицы, чтобы сохли. Затем взял ведро с пожарного щита и пошел по воду. Возился долго, собирая капли с мокрой листвы, затем плюнул на эту затею и просто зачерпнул воды из ближайшей лужи, стараясь сильно не поднимать муть.
        Когда он вернулся, то обнаружил Теодора, сдирающего шкуру с тушки «макаки».
        — Рад, что тебе полегчало.
        — Просто жрать охота.
        Вода закипала долго. Пока Преподобный дежурил у костра, Хоэртон успел осмотреть все здание маяка. Он нашел ящик с запчастями для передатчика, комплект сигнальных ракет, отсыревших и рассыпающихся от малейшего прикосновения, и вакуумный пакет с разовым пайком. Изголодавшийся организм с такими продуктами вряд ли справился бы, но определенную ценность пакет все-таки представлял. В нем, кроме обезвоженного хлеба и концентратов, были соль, сахар и несколько пакетиков чая.
        Окончив осмотр, Джейсон вернулся к Теодору.
        Дрова, принесенные из джунглей, уже подсохли и затлели. Вода закипела. Хоэртон высыпал в воду соль и, порубив ножом мясо, сложил его в кипяток.
        — От мяса сегодня лучше воздержаться,  — произнес он.  — Выпьем бульон. Макаку будем есть завтра, когда желудки немного приспособятся.
        — Как скажешь,  — ответил Преподобный безразлично.
        — Потом можно будет слопать паек. В любом случае надолго здесь мы уже не задержимся.
        — Думаешь, нас спасут?
        — Если удастся наладить связь, то спасут. Если не удастся, то все равно придется двигаться дальше.
        Снова начался дождь. Капли стучали по стеклу и шелестели листвой. Где-то далеко грохотал гром. Хоэртон сел во вращающееся кресло напротив пульта. Было сухо и тепло. Одежда тоже стала подсыхать. Наибольшую неприятность во время скитания по болоту и джунглям доставляли кровососущие насекомые, не сбавляющие своей активности даже во время дождя. Сейчас их не было. Это обстоятельство особенно радовало. Джейсон расслабился и уснул.
        — Хоэртон,  — Теодор потряс его за плечо.
        — Что?
        — Как ты думаешь, уже готово?
        Джейсон вспомнил про еду. Спросонья не сразу заметил, что кипевшее в ведре мясо начало источать аппетитный аромат. Желудок тут же отозвался голодным урчанием.
        — Давно варится?  — спросил он.
        — Часа два,  — ответил Преподобный голосом, дрожащим от волнения.
        — Тогда готово.
        — Ты там тарелок не находил?
        — Нет.
        — Будем пить из ведра?
        Нужно было поискать посуду. Хоэртон еще раз осмотрелся. Ничего подходящего. Он снова обошел все здание. В генераторной на полу валялась металлическая емкость из-под машинного масла. Есть из нее, конечно, было нельзя. Если бы эта посудина обнаружилась раньше, то Джейсон обжег бы ее в костре.
        Оставив банку как запасной вариант, он еще раз осмотрел все помещения и заметил заросшую паутиной дверь, ведущую, как оказалось, в небольшую кладовку, заваленную тряпьем, каким-то инструментом и еще черт знает чем. Здесь можно было найти что-нибудь интересное, но было темно, уличный свет сюда не проникал.
        «Может, пора попытаться запустить генератор»,  — подумал Джейсон.
        Вернувшись в генераторную, он отыскал бочку с топливом. Пнув емкость, Хоэртон определил, что в ней чуть меньше половины, а это, судя по объему, литров сто. Осталось залить топливо в бак. Тут же пригодилась банка из-под масла, валяющаяся на полу. Подобрав ее, Джейсон вернулся к бочке. Бочка не открывалась.
        Запах мяса добрался уже сюда.
        Хоэртон почему-то представил Преподобного, пытающегося отпить прямо из ведра.
        «Как все сложно»,  — выругался про себя он, проглотив слюну и машинально взглянув на светильники, висящие под потолком. Лампы прикрывали колпаки из толстого стекла.
        Все-таки генератор подождет до завтра.
        Свернув пару колпаков, Джейсон вернулся к костру.
        — Ты нарочно тянешь время?  — заворчал Преподобный.
        — Ага, растягиваю удовольствие,  — ответил Хоэртон, протягивая Теодору стеклянный колпак.
        Зачерпнув бульона, они сели у противоположных стен и вытянули ноги. «Суп» имел восхитительный запах, но был достаточно пресен. Да и соли не хватало. Они пили из «чашек» прямо через край.
        — Снова вода,  — вздохнул Теодор.
        — Вода с макакой на этот раз,  — отозвался Хоэртон, причмокивая.
        — Помню, в той яме я нахлебался от пуза, а там, наверное, была сотня дохлых макак.
        — Да? Из-за стресса я не заметил, насколько это было вкусно. А там ведь еще и рыба водилась. Кстати, почему мы не порыбачили тогда?
        — Хрен знает. Я плохо соображал.
        — И «дыньку» можно было взять с собой.
        — Какую дыньку?  — спросил Преподобный.
        — Ну, которой тебя макаки угостили.
        — А я ведь предлагал достать еще,  — воскликнул Теодор, поперхнувшись,  — а ты мне что ответил? «От фруктов лучше воздержаться»…
        — Мы поступили правильно. Если бы решили взять плод с собой, то ты непременно сгрыз бы его в нетерпении и страдал диареей до сих пор.


        Хоэртон проснулся глубокой ночью. Впервые за время скитания он чувствовал себя отдохнувшим. Слегка болела голова. Наверное, от дыма. Он вышел на улицу. Лил дождь. Подышав свежим воздухом несколько минут, Джейсон пришел в себя окончательно и решил, что пришло время заняться связью.
        Вытащив из костра горящую корягу, Хоэртон направился в генераторную, освещая себе путь и жалея о потерянном фонарике. При каких обстоятельствах тот пропал, Джейсон так и не вспомнил.
        В кладовке нашлась тяжелая цилиндрическая деталь, вероятно, от генератора, вполне подходящая в качестве ударного инструмента. Хоэртон обмотал железяку тряпкой, дабы не высекать искр, и сбил импровизированным молотком крышку на бочке с топливом.
        На заправку ушло приличное количество времени, так как емкость для переноса горючего была шибко маленькой, а бак хотелось наполнить хотя бы наполовину, дабы не бегать потом каждый час. Залив генератор и покрутив рабочее колесо вручную, Джейсон вдавил «пуск». Пьезомашина стрельнула искрой, и генератор бойко заработал. Когда показания приборов возвестили о достаточном напряжении для подачи питания, Хоэртон дернул рубильник. Что-то хлопнуло, свет на мгновение вспыхнул и погас.
        Где-то в цепи короткое замыкание.
        Хоэртон отправился искать поломку, убавив обороты на генераторе.
        В комнате управления антенной из-под пульта шел легкий дымок, едва заметный в и без того задымленном помещении. Джейсон снял кожух с пульта. Под ним он обнаружил пучок оплавленных проводов. Пахло горелой изоляцией. Ремонт занял полчаса. Хоэртон зачищал повода и соединял их вновь, используя в качестве изолирующего материала лейкопластырь из аптечки. Некоторые провода стали короткими и не дотягивались до своих вторых половинок, пришлось снова наведываться в кладовку в поисках нужного материала, благо последнего там было в избытке.
        Закончив ремонт, Джейсон снова подал питание. Безрезультатно. Решив, что при коротком замыкании выгорели предохранители, он занялся поиском распределительного щита. Щит оказался подвешенным на стене в той же кладовке. Почему Хоэртон не заметил его сразу? Две вставки уже остыли и восстановили свои свойства, а вот третья сгорела совсем, не выдержав скачка напряжения и влажности. Выкинув ее и замкнув цепь куском провода, Джейсон в третий раз пустил ток. Лампочки под потолком слабо засветились.
        «Наконец-то».
        Хоэртон вернулся к пульту управления. Теодор все еще спал. Джейсон расположился в кресле и включил компьютер. Освещение заметно потускнело. Появилась шкала загрузки, которая заполнялась минут двадцать. Затем компьютер возвестил о том, что управление антенной связи производится вручную из-за малой мощности генератора, далее следовала подробная инструкция. За ней была информация о положении маяка и адрес частот, впрочем, он был уже написан кем-то на стене над пультом управления, как и координаты расположения маяка. Также на стене при свете ламп под толстым слоем паутины обнаружилась подробная карта объектов, имеющихся на планете, среди которых пара городов и несколько шахт, а также все взлетные площадки с отмеченными координатами.
        Хоэртон удивился, насколько далеко они с Теодором углубились в джунгли. Да, если бы не маяк, все кончилось бы очень скверно.
        Сообщение заканчивалось просьбой дождаться полной зарядки конденсаторов для отправки сигнала, в противном случае послание могло быть отправлено не полностью. Шкала зарядки заполнилась на один процент, и приблизительное время окончания колебалось от трех до четырех часов.
        Хоэртон добавил оборотов генератору уже с пульта, надеясь, что топлива хватит для полного окончания процедуры.
        Частоты, на которых принимала база Хьюго-Доран, Джейсон помнил наизусть. Еще в бытность простым солдатом его, как и всех остальных, заставили выучить эти шестнадцать строчек по восемь цифр в каждой. Хоэртон набрал их на компьютере. Надпись на мониторе сообщила, на какой угол нужно повернуть антенну. Хоэртон поднялся на второй этаж, предварительно изучив инструкцию по ручному управлению.
        Механизм поворота антенны представлял собой цепь редукторов с кучей штурвалов и шкал. Джейсон начал действовать согласно описанию. Он вращал рукоятки, постоянно бегая к компьютеру и сверяясь с адресами частот. Антенна постепенно поворачивалась в нужном направлении, жалобно скрипя. Наконец зеленый индикатор на пульте возвестил о ее правильном положении, а компьютер предложил ввести отправляемый текст.
        «Военная база Хьюго-Доран. Код 5674345667. Генералу Висенте Амарго. Груз задерживается по непредвиденным обстоятельствам. Местоположение: система Иа-Дэвис, планетарное поселение 24Б “Милдер Эрл Юнайтед”. Координаты нахождения груза N14-07-184, E 03-12-912. Дополнительные координаты N 15-08-180, E 02-12-900».
        Джейсон подумал, что генерал может выслать людей только за Пожирателем, и те заберут его, пустив Хоэртона в расход. Возможно, координаты посадочной площадки Теодора в качестве дополнительных не стоило отправлять, обозначив только основные, то есть местоположение маяка, и тогда воякам придется забрать первого лейтенанта, хотят они этого или нет, тогда как самому просто дождаться их прибытия здесь. Но если груз не так важен, то помощь может и не прийти. Здесь нужна военная хитрость. Хоэртон задумался на минуту, затем добавил.
        «Имеется важная информация о дополнительных свойствах груза. Для генерала Амарго лично».
        Хоэртон отправил сообщение. Теперь его непременно найдут и подробно расспросят, а дальше он сориентируется по обстоятельствам.
        Теодор проснулся. Джейсон удалил текст сообщения.
        — Что ты делаешь, Хоэртон?  — спросил он, протирая глаза.
        — Пытаюсь настроить антенну,  — соврал он.
        Шкала зарядки конденсаторов снова упала на ноль. Введя координаты площадки Теодора, Джейсон отправился поворачивать антенну. На этот раз дело пошло быстрее, так как Преподобный контролировал процесс у пульта.
        Закончив с этим, они поели. Зарядка проходила медленно, на улице шелестел дождь, и Хоэртон снова задремал. Теодор вышел на улицу подышать воздухом.
        Прошел час. Джейсон из состояния дремы перешел в полноценный сон. Организм, измотанный за время скитания, никак не мог отоспаться.
        — Хоэртон!
        Джейсон даже подскочил от неожиданности. Манера Теодора будить его в подобной форме уже начинала раздражать.
        — Что опять?
        — Пошли со мной. Ты должен это увидеть.
        — Что там такое?
        Джейсон с неохотой поднялся и побрел за Преподобным, по пути разминая затекшую шею. Они вышли на улицу.
        — Куда идти?
        — Стой тут,  — удержал его Теодор, не дав спуститься по ступеням с высокого крыльца.  — Смотри туда.
        Хоэртон отчаянно вглядывался в заросли.
        — Ни хрена не вижу.
        — Да вот же прямо перед тобой.
        — Ты хотя бы скажи, что там…
        И тут он его увидел. Крупный самец «макаки» той же породы, что Хоэртон подстрелил не так давно. Он сидел метрах в ста от маяка и смотрел куда-то вбок. Самец почти сливался с желтой мокрой травой. Джейсон отметил про себя, что тот намеренно не поворачивает головы в их сторону.
        — Какого хрена ему надо?
        — Может, хочет в суп,  — съязвил Теодор.  — А может, просто так сидит, ну, ждет кого-нибудь. Ты сможешь подстрелить его отсюда?
        — Нет,  — проговорил Хоэртон вполголоса.  — Он красуется. Ведет себя так, словно хозяин здесь. Видишь, как он демонстративно зевает, он хочет, чтобы мы его заметили.
        — Да нет, не может быть. Вообще, откуда ты все это знаешь?
        — Тут и знать ничего не надо, просто имей голову на плечах и увидишь множество очевидных вещей.
        — Что тут очевидного?
        — А то, что дождь льет, как из ведра, а макака сидит себе в траве и не собирается прятаться. Теперь понимаешь? Это попытка привлечь к себе внимание, и я даже знаю чье,  — произнес Хоэртон шепотом.
        — Наше?  — Теодор тоже перешел на шепот.
        — Именно. Посмотри по сторонам, только сильно не крутись.
        Теодор огляделся. Вокруг маяка на деревьях. На всех деревьях, которые попадали в поле зрения сидели эти существа. Сидели неподвижно и глядели прямо на Хоэртона и Преподобного.
        — Осторожно идем к двери и закрываемся изнутри.
        — Как ты думаешь, чего им надо?  — не унимался Теодор, пятясь назад.
        — Разве не понятно?  — ответил Хоэртон,  — они хотят крови. Нашей крови. Они хотят отомстить за убитого и съеденного сородича.
        Они вошли внутрь и заперли дверь. В этот момент снаружи о металл что-то гулко ударилось, предположительно камень. Джейсон завернул штурвал. Окно тоже пришлось закрыть. Стекло достаточно крепкое и камнями или плодами его не разбить, но вот костер уже не разжечь — можно просто задохнуться в дыму.
        — Думаешь, они разумны?  — спросил Преподобный.
        — Не разумнее обезьяны.
        Шкала зарядки антенны заполнилась более чем наполовину.
        — Куда будем отправлять сигнал?
        — Все равно куда,  — ответил Хоэртон,  — лишь бы нас побыстрее вытащили отсюда.
        О сообщении, посланном на Хьюго-Доран, он умолчал.
        Теодор уселся на пол около потухшего костра. Выглядел он совсем плохо. Хоэртон поймал себя на мысли, что, если придется отбиваться от обезьян, Преподобный не выживет.
        — Чертовы макаки. Не было у нас проблем. Только появилась надежда на спасение, так на тебе. Ублюдочные, вонючие макаки,  — выдавил Теодор, ни к кому конкретно не обращаясь.
        — По-моему, все справедливо,  — отозвался Джейсон.  — Закон джунглей. Кровь за кровь.
        — Справедливо? Мы же не убили его просто так, мы хотели есть.
        — Что с того? В их примитивных мозгах нет таких понятий. Они считают, раз мы съели их сородича, значит, они должны съесть нас или просто убить. После этого они успокоятся. Справедливость восторжествует, и они никогда не вспомнят ни нас, ни своего погибшего товарища.
        Хоэртон вздохнул и сел на скамью.
        — Вот только не надо опускать руки,  — произнес Преподобный.  — Мы подохнем здесь оба, если ты впадешь в отчаянье.
        — Если ты хочешь меня подбодрить, то я благодарен тебе,  — ответил Хоэртон безразлично.  — Но я чертовски устал от всех напастей, свалившихся на мою голову.
        — Обратись к богу с молитвой, и он даст тебе силы.
        — Я не знаю молитв.
        — Просто попроси его, не обязательно вслух, и он даст тебе силы для преодоления всех этих испытаний.
        — Это не испытание, а наказание, раз уж на то пошло,  — фыркнул Джейсон.
        — Знаешь, Хоэртон, ты как-то странно рассуждаешь. Создается впечатление, что за тобой тянется какой-то грешок, который ты никак не можешь отмыть. Все тяготы жизни ты воспринимаешь как наказание за содеянное, и чем сложнее ситуация, тем тебе легче на душе.
        — Во-первых,  — ответил Хоэртон,  — ты все эти тяготы переносишь со мной. Нет, это даже во-вторых, а во-первых, ты отчасти прав, грешок имеется. Вот только я не думаю, что он отмоется какими-то случайными трудностями. Просто, пока я двигаюсь к его искуплению, я помню о своей цели, и чем труднее путь, тем яснее я понимаю свое желание дойти до конца. Кто знает, может благодаря этому я все еще жив.
        Хоэртон замолчал на минуту.
        — Когда-то мы были врагами…  — нарушил тишину Преподобный.
        — Никогда не считал тебя врагом,  — перебил его Хоэртон.  — По большому счету мне плевать на уровень наших взаимоотношений. Нам нечего делить. Я просто хочу выбраться из сложившейся ситуации и не жалеть потом, что не помог человеку, когда это было возможно.
        — Это принципиально?
        Джейсон кивнул.
        — Да. И виной всему этому то существо в контейнере.
        — Интересно, как дьяволица смогла повлиять на твои решения?
        — Во время нашей первой встречи. Пожиратель проник в мой разум и воззвал к моей совести. Я думаю, он сам не ожидал подобного поворота событий. Я перестал его бояться и реагировать на все насылаемые образы и страхи, но испытываю угрызения при каждом контакте с ним.
        Компьютер возвестил о готовности к отправке сигнала. Хоэртон решил, что ждать помощи от своих, оставаясь на маяке, нет никакого смысла. Люди Амарго найдут его в любом случае, а вот Преподобного надо оправлять в цивилизацию, пока он совсем не загнулся.
        Он забил координаты площадки Теодора и отправил сигнал о помощи от его имени. Если сообщение примут, то наемники будут здесь через пару часов. Джейсон проверил пистолет и отдал его Преподобному. Нож оставил себе. Теодор не стал понтоваться и сразу спрятал оружие.
        — Эти существа опасны. У них мощные челюсти и острые когти. Кроме того, неизвестно, какую заразу они переносят,  — проговорил Хоэртон нарочито медленным тоном.  — Поэтому постарайся не вступать в бой. Судя по твоему состоянию, сил тебе хватит только на рывок до корабля, или что там за нами пришлют. Так что не останавливайся и не жалей себя.
        — Ты говоришь так, словно решил остаться здесь.
        — От твоих людей ничего хорошего, конечно, не дождешься, но я не настолько псих, чтобы оставаться с этими макаками. Я иду сразу за тобой. За меня не переживай. Если вдруг задумаешь палить, смотри не подстрели меня.
        — Ха, тебя подстрелишь…  — усмехнулся Теодор.
        Хоэртон воспринял это как комплимент, хотя фраза прозвучала с интонацией упрека.
        — Может, макаки испугаются шума двигателей и не нападут?  — спросил Преподобный с надеждой.
        — Корабль здесь не сядет. Слишком много деревьев,  — произнес Джейсон, глядя в окно. Вон там есть просвет в листве. Если пилот опытный, то нам придется бежать дотуда, а если нет, то еще дальше.
        — Далеко?
        — Метров двести.
        Они замолчали. Хоэртон порой сомневался, что люди Теодора отправятся на помощь, хотя он ведь их работодатель. Если он относился к подчиненным хорошо или хотя бы платил достойно, то наверняка спасут.
        — Что за история, Хоэртон?  — спросил Теодор.
        — Какая история?
        — Ну, помнишь, ты говорил.
        В очередной раз, оказавшись перед лицом смертельной опасности, Джейсон стал опасаться, что не увидит больше своего ребенка.
        — Я бросил сына на Земле, когда погибла моя жена, и хотел забыть об этом. Я боялся, что не смогу дать ему того, что могла бы дать ему мать. Я обещал ему вернуться, хотя знал, что ухожу навсегда. Он понял это. Я знаю, что понял. Теперь пришло время собирать камни, и я иду домой. Я возвращаюсь к нему. Я не стану обставлять это так, как будто он ошибался на мой счет. Вовсе нет. Я скажу, что я бросил его, но вернулся, так как осознал, что совершил большую ошибку, и что, кроме него, у меня никого больше нет.
        — Дьявол!
        — Да уж. Вот только кажется мне, что если бог существует, то он решил протащить меня через все круги ада, прежде чем позволить вернуться домой. И то, что происходит сейчас, далеко еще не все.
        — Нет, Хоэртон, он испытывает тебя, готовит к чему-то. Он воспитывает в тебе силу воли и духа. Закаляет твою нервную систему. Однажды ты исполнишь его волю, не факт, что останешься при этом жив. Он просто выбрал тебя, и твои грехи тут ни при чем.
        — Ты хороший психолог,  — усмехнулся Джейсон.  — Очень тонко подошел к проблеме. Только я не верю во все это, равно как и ты сам…
        — Я это другое дело. Я кое-что смыслю в подобных вещах и почти уверен, что тебе полегчало, а это сейчас главное.
        Для себя Теодор решил, что Хоэртон послан ему свыше. Не для того, чтобы вытащить из джунглей, но чтобы наставить на путь, на иной путь, не тот, который выбрал для себя Преподобный. С мошенничеством покончено. Покончено навсегда. Только так можно обрести спасение.
        «Господи, дай мне силы справиться с этим… испытанием,  — попросил мысленно Хоэртон.  — И, если мне суждено умереть, все, что я хочу, это увидеть сына еще разок».
        Они сидели молча. Порой Джейсону казалось, что Теодор снова в отключке, но тот пребывал в сознании, просто думал о чем-то. О чем-то важном, хотелось надеяться.
        — Посадка в этом районе невозможна, двигайтесь за кораблем,  — донесся с улицы голос, усиленный и искаженный громкоговорителем.
        Следом послышался шум корабельных двигателей, а над верхушками деревьев проползла тень.
        — Быстро они добрались,  — произнес Хоэртон, соскакивая с лавки.
        — Да, нам пора,  — подытожил Теодор.
        Минуту назад ему хотелось как-то подбодрить Джейсона, но он не знал, как. Корабль появился очень кстати.
        Хоэртон снова подумал, что Преподобный не доберется до места посадки. С одной стороны, отстающий Теодор своей смертью выиграет для Джейсона несколько драгоценных секунд, с другой — Хоэртон не мог этого допустить. У него не было объяснения этому, но бросить человека на растерзание он не мог. Пусть Преподобный и был негодяем, но такой смерти он не заслуживал.
        — Стоп,  — сказал внезапно Хоэртон.  — Мы не идем к кораблю.
        — Что? Как не идем?
        — Не идем и все. Отправляем новое сообщение, объясняем ситуацию, и просим прислать вооруженных людей.
        — Ты с ума, на хрен, сошел?!  — сорвался Преподобный.  — Я не доживу до того, как они прилетят снова.
        — Доживешь. Пройдет всего два-три часа.
        — Нет, черт возьми! Я не стану ждать. Они могут просто зассать сюда соваться, если им станет известна ситуация. Ты думаешь, они высоко ценят мою жизнь? Хрена с два! Только в день зарплаты. Еще они прекрасно осознают, какой нагоняй всех ждет после моего возвращения. Так что…
        — Тебе не добежать до корабля. Ты сдохнешь, к чертям. Обезьяны просто порвут тебя.
        — Хрен они меня порвут!  — заорал Преподобный, хотя нотки сомнения уже слышались в его голосе.  — Плевать, Хоэртон. Я не останусь здесь больше ни минуты.
        — Тогда иди один. Я остаюсь. Я не хочу это видеть.
        — Хоэртон! Ты не можешь так поступить! Я лучше сдохну, глядя на то, как ты пытаешься вытащить нас, чем от осознания того, что ты бросил меня в последний момент.
        Теодор выглядел хреново. Взгляд его был потерянным, губы дрожали, он готов был сорваться на истерику. Все-таки он верил в Хоэртона, и выбора у Джейсона не было.
        — Я вполне осознаю происходящее,  — проговорил Теодор медленно, чтобы его слова были услышаны и поняты.  — Я отдаю себе отчет в том, что могу умереть. Идем. У нас все получится, я знаю.
        — Хрен с тобой,  — вздохнул Хоэртон.  — Я открываю дверь, и ты ломишься к кораблю. Видел, куда он полетел?
        — Примерно.
        — Хорошо. Я следом за тобой.
        — Я все понял, давай. Нет, подожди. Я хотел сказать, напоследок…
        — Ты и впрямь собрался сдохнуть?  — перебил его Хоэртон.
        — Да нет же…  — растерялся Преподобный.
        — Тогда обойдемся без последних слов.
        — Как скажешь.
        — Вот еще что, когда будешь на расстоянии, с которого тебя могут услышать на корабле, пальни пару раз в воздух, чтобы они обратили внимание на ситуацию. Может, догадаются прикрыть нас.
        — Мне кажется, что стрелять придется в любом случае.
        — Я все-таки надеюсь, что нет,  — в очередной раз соврал Хоэртон.
        Он прошел в подвал, заглушил генератор, затем проверил замки на окнах. Рассыпанные медикаменты сложил в ящик с оставшимися продуктами. Залил угли остатками бульона. Ведро и лопату вернул на пожарный пост.
        — Вперед,  — сказал он, вернувшись к Теодору.  — Пока твои люди не слиняли, решив, что ты помер в очередной раз.
        Хоэртон открыл дверь и осторожно вышел на улицу. Теодор выбрался следом. Обезьяны все еще сидели на ветках. Джейсон закрутил штурвал на двери.
        — Готов?  — спросил он Преподобного.
        В этот момент послышался одинокий крик макаки, видимо, это был вожак. В следующее мгновение, джунгли наполнились воплем тысячи глоток, разъяренных существ.
        — Беги!  — крикнул Хоэртон, толкая Теодора в спину.
        Тот рванул к кораблю с прытью, которой мог позавидовать вполне здоровый человек. Джейсон помчался за ним. Вслед полетели камни. Обезьяны с дикими криками преследовали беглецов по ветвям деревьев, швыряя всем, что попадалось под руку. Вскоре поток снарядов иссяк. Одна из «макак» спрыгнула на землю прямо перед Теодором. Некоторые последовали ее примеру. Либо существа, оценив свое превосходство, решили пойти врукопашную, либо спускались за новым запасом камней. Хоэртон старался не оборачиваться. Преподобный, не жалея патронов, во всю палил по тем, кто пытался преградить ему путь.
        «Нужно было взять по горящей коряге, от них было бы больше толку, чем от пуль»,  — подумал Джейсон.
        Но обратной дороги уже не было. Да и коряги пришлось потушить, чтобы закрыть окна.
        Одна обезьяна спрыгнула, прямо на Хоэртона. Преподобный среагировал быстрее, он заметил «макаку» еще в полете и выстрелил почти в упор. Джейсон врезался лицом в уже мертвое летящее существо, оно было мокрым и скверно пахло. Это сбило его с темпа, он споткнулся, но все же удержался на ногах. Обезьяны, заметив это, снова завопили и стали спрыгивать на землю целыми группами. Беглецы вырвались из леса и бежали уже по поляне, в центре которой их ждал корабль. В этом районе густая листва деревьев не мешала дневному свету проникать до самой почвы, и трава на поляне была в половину человеческого роста.
        «Лишь бы не запутаться в стеблях и не свалиться»,  — переживал Хоэртон.
        Обезьяны покинули деревья и преследовали людей по земле. Снова полетели камни. Джейсон заметил, как корабль поднялся и направился к ним на встречу. Судно было небольшим и не имело стационарного вооружения, по крайней мере Хоэртон не видел стволов. Оставалось совсем не много. Одно из существ запрыгнуло на Теодора. Джейсон, рискуя уронить Преподобного, сбил существо, ударив локтем. Отцепившуюся обезьяну тут же сменила другая. Теодор запутался и повалился на землю. Сверху на него набросилось еще одна макака. Третью Джейсон сшиб ногой в прыжке, потом он тоже споткнулся и полетел на Преподобного. Тот стрельнул еще раз, прикончив очередного смельчака, потом патроны закончились, а вместе с ними исчезла последняя надежда на спасение.
        Внезапно послышался шум корабельных двигателей. «Макаки» кинулись в разные стороны. Хоэртон вскочил на ноги, распинал оставшихся обезьян, освобождая Теодора, затем просто закинул его на спустившуюся аппарель. Пилот покинул кабину, судя по всему, на корабле он был один, и принялся затаскивать Преподобного внутрь. Судно висело в воздухе в метре от земли, испаряя дюзами влагу и выжигая траву. Наконец, Хоэртон смог вскарабкаться тоже, вызвав при этом значительный крен.
        — Уходим!  — заорал Джейсон пилоту.  — Уходим!
        Вдруг на Хоэртона откуда-то сверху спрыгнул тот здоровенный самец. Вполне вероятно, что это была другая обезьяна, но Джейсон решил, что это именно тот самец, которого они видели у маяка. Он попыталась вцепиться Хоэртону в горло, но Джейсон увернулся, и челюсти «макаки» сомкнулись на его плече. Затем самец рванул головой, пытаясь оторвать кусок побольше. На мгновение Джейсону показалось, что у него выдрали весь плечевой пояс вместе с позвоночником. Хоэртон подался вперед и чуть не свалился с аппарели. Превозмогая боль, он вытащил нож и вонзил лезвие «макаке» в шею. Та сильно дернулась назад, но челюстей не разжала, и Хоэртон мысленно попрощался с плечевым поясом во второй раз. Корабль был уже высоко над землей. Джейсон повалился на бок, разжал челюсти мертвой обезьяны и скинул ее вниз. Из раны обильно потекла кровь.
        — Закрывай!  — крикнул он пилоту, вползая внутрь корабля.  — Закрывай люк!
        Теодор был без сознания. Сам Хоэртон еле держался, чтобы не отрубиться.
        — Он жив?  — поинтересовался пилот, повернувшись к Преподобному.
        — Вроде да,  — ответил Хоэртон.  — Давай в ближайший госпиталь или больницу, что там у вас. Ему срочно нужна помощь.
        Джейсон никак не мог поверить, что все уже позади.


        Хоэртон проснулся в палате, на больничной койке. В вены его рук были вставлены иглы капельниц. На груди крепились пара датчиков на присосках. Джейсон попытался привстать, но движения отозвались болью в плече и шее. Пришлось ограничиться лишь поднятием головы. На местах ранений присутствовала свежая лазерная штопка, плечо сдавливала тугая повязка.
        Кроме Джейсона, внутри помещения больше никого не было.
        На прикроватной тумбочке пикал какой-то прибор, рядом лежал планшет с прикрепленным листком бумаги. Хоэртон взял его.
        «Имя: неизвестно,  — говорилось там.  — Пол: мужской. Возраст: тридцать пять,  — тридцать семь. Рваные раны на груди и плече. Вывих плечевого сустава. Перелом ключицы. Состояние пациента: удовлетворительное».
        Дальше шел столбик с цифрами и сокращениями.
        Джейсон вернул планшет на место и осмотрелся.
        Обычная больничная палата. Небольшое помещение, одну из стен которого почти полностью занимает окно. Отмытые добела стены, на полу вышарканный линолеум. Четыре кровати по углам, одну из них занимает сам Хоэртон, остальные пусты. Пахнет хлоркой и медикаментами.
        В это время в палату вошла медсестра.
        «Симпатичная».
        — Здравствуйте,  — сказала она улыбнувшись.
        — Здравствуйте,  — ответил Хоэртон, удивившись как сипло звучит собственный голос.
        — Как ваше самочувствие?
        — Вроде живой. А где Теодор?
        — Теодор Кловец?  — уточнила девушка.
        — Кажется, да. Он церковный деятель…
        Хоэртон удивился, что у него язык повернулся, назвать этого мошенника церковным деятелем.
        — Его забрали, час назад,  — ответила она, виноватым тоном.
        — Зараза,  — выругался Джейсон, вставая с кровати.
        Теодора нужно было догнать. Он мог вывезти Пожирателя с планеты. А это добавит Хоэртону неприятностей, когда прибудут военные, если прибудут, конечно.
        Он все-таки сумел подняться, вытаскивая по пути иглы капельниц и отцепляя от груди датчики. Прибор на столе запищал.
        — Подождите,  — попыталась остановить его медсестра.  — Вам нужна медицинская помощь.
        — У меня ничего не болит,  — отрезал Хоэртон.
        — Но у вас истощение организма,  — настаивала она.
        — Ерунда.
        Он встал с кровати и принялся натягивать штаны. Девушка смотрела на него умоляющими глазами.
        — Где моя куртка?  — спросил он.
        — Ее разрезали, когда пытались снять. Но, если она вам нужна, то мы вернем ее.
        — Оставьте себе,  — сказал Джейсон, выходя из палаты,  — и спасибо за помощь.
        — Я должна записать ваш идентификатор.
        Хоэртон продиктовал свой номер, имя, звание и степень принадлежности к воинской части. Медсестра проверила данные на коммуникаторе, затем удовлетворенно кивнула.
        Джейсон покинул палату. Через десяток метров белого стерильного коридора его ждала лестница. Лифта не было видно, и Хоэртон спустился по ступеням на три этажа вниз. При выходе с лестничной площадки он заметил стрелку на стене и надпись «выход». Перед дверями он встретил еще одну медсестру. Та приостановилась, словно хотела что-то сказать, но почему-то передумала.
        Он вышел на улицу, была ночь, лил дождь. Вспомнилась карта, что висела на стене в здании маяка. Если это ближайший к станции городок, то Теодор сейчас уже далеко, если, конечно, его отвезли домой, если не ближайший, значит, еще дальше.
        Нужно найти порт. Стоило спросить об этом у медсестры, но возвращаться Хоэртон не стал. Кроме того, городок не большой, его можно обойти весь за час.
        Увидев на горизонте башни с обилием огней, Джейсон направился туда. Это мог быть и не порт вовсе, а какой-нибудь завод, но выбора не было, да и на заводе посадочная площадка просто обязана присутствовать.
        Плечо жутко болело, повязка намокла и начала тянуть. Хоэртон собрался снять ее, но потом решил, что с ней он выглядит более презентабельно, чем просто в рваной и грязной майке.
        Он прошагал пару кварталов по темным, едва освещенным улицам. Люди встречались редко, да и тех Джейсон старался обходить, чтобы случайно не напороться на патруль. Странно, что в больнице он не видел ни одного полицейского, и никто не попытался выяснить его личность, кроме той хорошенькой медсестры. Хотя, может, и приходил какой-нибудь младший сотрудник, но не дождался, пока Хоэртон проснется.
        Было тепло, сырые тротуары блестели под огнями немногочисленных фонарей, мимо проезжали редкие автомобили. Джейсону вдруг нестерпимо захотелось оказаться дома, в теплой уютной квартире, рядом со своей семьей. А ведь он сам когда-то отказался от всего этого.
        Башни с огнями оказались портом, как Хоэртон и предполагал. Сонный диспетчер объяснил ему, что корабль, который может подбросить Джейсона до резиденции Преподобного, полетит только завтра во второй половине дня и что воспользоваться наземным транспортом будет гораздо разумнее, хотя тот также пойдет не раньше завтрашнего обеда. Вид мокрого перебинтованного человека ничего, кроме неприятностей, не сулил, но диспетчер не стал заострять на этом внимание и просто не пустил Хоэртона внутрь вокзала, подкрепив свои слова «запретом на нахождение внутри посторонних».
        Недалеко от диспетчерской вышки Джейсон увидел свет, падающий от открытых дверей ангара, и направился туда. Поспать ему этой ночью вряд ли удастся, но торчать под дождем до утра шибко не хотелось.
        Транспорта внутри не оказалось.
        По обе стороны ангара вдоль стен были сложены всевозможные детали и узлы. На полу валялись горы грязного тряпья, какие-то шланги и прочая рухлядь, разбивающая в прах все правила пожарной безопасности. В другом конце помещения пара техников в грязных промасленных робах играла в карты. Хоэртон попросился до утра. Ему указали на подобие скамьи, сколоченной из досок, спросив на всякий случай, не хочет ли он присоединиться к игре. Джейсон отказался быть третьим.
        Он долго не мог заснуть. Мешала боль в плече, сквозняк и какая-то навязчивая муха, докопавшаяся до него еще с улицы. Тяжелые мысли, одолевавшие Хоэртона, тоже мало способствовали сну. Он беспокоился, что не успеет до прибытия кораблей с Хьюго-Доран, а значит, провалит вообще все. Если это произойдет, то Джейсон застрянет в должности военного еще очень надолго, пока не закончатся все разбирательства. Впрочем, если залечь на дно, то по истечении трех месяцев его просто спишут в расход. Расследовать исчезновение солдата, даже офицера, никто не станет — погиб или пропал без вести при исполнении приказа. Правда, документы, удостоверяющие личность, придут в негодность, а это не очень хорошо.
        Ближе к утру Хоэртон уснул.


        Всю первую половину следующего дня он прослонялся по порту. Наконец обещанный корабль приземлился на одной из площадок. Его разгружали в течение двух часов, затем закатили в ангар. Еще через час к ангару подъехал заправщик. Вся процедура заправки длилась не больше получаса, потом пилот исчез в недрах портового здания с кучей каких-то бумаг и появился еще через час.
        Хоэртон попросился на борт, серьезно опасаясь, что ему откажут из-за его внешнего вида. Пилот долго рассматривал неожиданного попутчика, не зная, согласиться или послать его куда подальше. Неожиданно возле площадки нарисовался тот самый диспетчер, что дежурил ночью. Джейсон соврал пилоту, сказав, что работник диспетчерской службы его старый знакомый, и он вроде как обещал договориться обо всем. Пилот инстинктивно повернул голову в сторону подошедшего, а Хоэртон воспользовавшись моментом, кивнул диспетчеру, в знак того, что «узнал» его. Тот, в свою очередь, наконец смог избавиться от чувства вины за то, что не пустил Джейсона переночевать, и махнул рукой в ответ. Пилот решил, что в качестве доказательства слов Хоэртона этого жеста вполне достаточно, и согласился подвезти его.


        К дому Теодора, Хоэртон добрался уже глубокой ночью. Корабль не стал приземляться на уцелевшей части взлетной площадки Преподобного, а просто завис над землей недалеко от поместья. Джейсон поблагодарил пилота и, спрыгнув на мокрую траву, отправился к резиденции. Когда корабль скрылся и ветер раздул тепло оставленное его дюзами, Хоэртон начал замерзать. Он был голоден, зол и изрядно потрепан. Отчаянье снова стало овладевать им. Джейсон прибавил шагу, дабы побыстрее достичь ворот.
        «Интересно как поведет себя Преподобный при встрече?  — думал он.  — Пригласит войти или пристрелит на месте?»
        Хоэртон внезапно решил, что напрасно пришел сюда, но идти было больше некуда.
        Поместье было огорожено металлическим забором, ворота охранялись. Охранник, естественно, спал. Джейсон нажал на кнопку звонка. Ждать утра он не хотел.
        «Главное, чтобы Преподобный был на месте».
        Наконец на воротах загорелся свет, и появился заспанный охранник.
        — Чего надо?  — спросил он.
        — Мне нужен Преподобный Теодор,  — ответил Хоэртон.
        — Приходи утром,  — ответил сторож и повернулся, чтобы уйти.
        — Он мне нужен сейчас,  — настаивал Джейсон.
        — Ага. Он тоже по тебе соскучился… придурок.
        — Черт! Скажи, что пришел Джейсон Хоэртон.
        — Да хоть сам дьявол. У меня распоряжение никого не впускать до утра,  — отмахнулся охранник, не поворачиваясь, и все так же неумолимо удаляясь.
        Над проходной погас свет. Хоэртон взялся за решетчатые ворота и начал трясти их. Он услышал, как где-то запищала тревога. Автоматически она сработала или кто-то ее включил, Джейсон не знал. Через пару минут к проходной подъехала открытая машина с тремя вооруженными людьми.
        — Убирайся, пока тебе не вломили!  — крикнул один из них.
        Хоэртон заметил, что все трое тоже только что открыли глаза. Теодор слишком мягок с подчиненными, раз позволяет спать на посту.
        — Утром Преподобный расстроится, если узнает, что мне пришлось так долго ждать,  — сказал Джейсон, отогнав от себя мысль, что именно Теодор дал приказ не пускать его.
        Хоэртон не хотел разочаровываться в этом человеке, но все же допускал такой вариант развития событий.
        Ворота слегка отъехали в сторону. Он не спешил входить, понимая, что они открылись не для него. Один из охранников спрыгнул с машины и вышел наружу. Без лишних слов он замахнулся оружием, намереваясь сунуть Хоэртону прикладом. Джейсон легко увернулся и прилепил кулаком тому в челюсть. Сломанная ключица тут же напомнила о себе, но Хоэртон не подал виду. Охранник как подкошенный повалился вбок. Джейсон поймал его и, развернув лицом к остальным противникам, использовал его как щит. Автомат, которым его пытались ударить, сбрякал где-то в темноте. В кобуре «щита» обнаружился пистолет, и Хоэртон незамедлительно воспользовался этим, вытащив его и направив под подбородок своей жертвы. Ключица снова попыталась обратить на себя внимание. Снова безуспешно.
        Остальные спросонья не успели среагировать, и теперь на их лицах читалось недоумение вперемешку с нерешительностью.
        — Я просто хочу, чтобы Преподобного поставили в известность, что пришел Джейсон Хоэртон. Уверен, он примет меня. Ну же! Торопитесь!
        Остальные охранники переглянулись и, видимо, решив, что пусть Теодор разбирается с этим сам, прыгнули в машину и укатили в темноту. Хоэртон посадил поверженного врага спиной к воротам, пока тот приходил себя. Спустя десять минут на проходной снова загорелся свет.
        — Проходи,  — пригласил сторож, тот который первым подходил к воротам.
        — Пойдешь впереди,  — приказал Джейсон, целясь в него из пистолета.
        Тот остановился, раздумывая, как ему поступить. Вдруг из его рации послышался треск, затем голос Теодора произнес:
        — Хоэртон, хватит чудить. Тебя никто не тронет. Проходи.
        Джейсон убрал оружие и пошел по дорожке к дому Преподобного.
        Войдя в двери, он прошел по длинному коридору, увешанному портретами родни и залитому мягким светом. Коридор заканчивался круглым залом, в котором Хоэртону уже довелось побывать.
        Преподобный сидел в кресле. Выглядел он гораздо лучше, но все еще был бледен. Бороды у него уже не было.
        — Хоэртон, какого дьявола тебя принесло посреди ночи?  — воскликнул Теодор вместо приветствия.
        — А ты решил, что от меня будет так просто избавиться?
        — В общем-то нет, но, признаться, у меня возникала подобная мысль.
        Хоэртон улыбнулся по себя.
        — Согласен, я немного припозднился, но полагал, что ты будешь рад встрече.
        — Да забей,  — махнул рукой Теодор.  — Просто у охраны приказ не пускать никого до утра. В целях безопасности, так сказать.
        — Твоя охрана ни на что не годится. Знаешь, за чем я пришел?
        — Конечно. Можешь забирать свой контейнер прямо сейчас. От него хлопот больше, чем пользы.
        Хоэртон не нашелся, что ответить. Он вообще не представлял, что делать дальше.
        Теодор предложил сесть, но Джейсон отказался. Он не понимал, лукавит собеседник или на самом деле собирается отдать Пожирателя. Если, конечно, Глоссум еще здесь. Его могли вывезти с планеты, а может, избавились от него сразу, как только решили, что Преподобный мертв.
        — Знаешь, Хоэртон, в джунглях с тобой было легче общаться. Возможно, я даже буду скучать по тем временам,  — произнес Теодор.
        — Я не хочу вспоминать о джунглях.
        Преподобный провел руками по своему лицу, потом взъерошил волосы на голове.
        — Слушай, Джейсон, я действительно отдам тебе этот контейнер, можешь не сомневаться. Более того, я решил, что больше не занимаюсь подобными вещами, и вообще…
        Он вдруг замешкался.
        — Хочешь есть?  — последовал внезапный вопрос.
        Желудок Джейсона тут же напомнил о себе.
        — Просто отдай мне Пожирателя,  — произнес он.  — И я уйду.
        Теодор встал с кресла. Он не так представлял себе встречу с этим человеком. Отдать ему Глоссума и позволить уйти было бы некрасиво, что ли. Нужно было расставить все точки над «и».
        — Притащите контейнер сюда,  — приказал Теодор охранникам.
        Охранники исчезли. Повисла тишина. Теодор присел на край стола, что стоял около кресла. Хоэртон почувствовал неясную тревогу. Рука машинально потянулась к оружию, но он сдержался. В груди появилась какая-то неясная давящая боль, а по полу как будто потянуло сквозняком, возникло непреодолимое желание покинуть это место.
        «Хоэртон, Хоэртон, Хоэртон. Я немного припозднился, но полагал, что ты будешь рад встрече. Хочешь есть?»
        В комнату вкатили на тележке контейнер с Пожирателем.
        — Оттащите это подальше к дверям,  — приказал Теодор испуганным охранникам.
        Тревога ослабла, но «сквозняк» остался.
        — Можешь забирать его. Только… Я хотел предложить тебе задержатся. Понимаешь. Я не враг тебе, что бы ты там ни думал.
        — Я не могу,  — ответил Хоэртон, внезапно поняв, что Теодор просто хочет выразить свою благодарность, только не знает как.  — За мной прилетят. Корабль уже в пути. Я передал сообщение с маяка. Прости, что не сказал…
        Снова повисла тишина. Теодор вернулся в кресло. Он не ожидал такого поворота, хотя все это можно было предвидеть.
        — Я могу взять тебя на работу. Эти люди,  — он махнул в сторону бледных охранников,  — все эти люди не стоят тебя. Я разгоню их всех, если ты вернешься потом.
        — Сложно сказать, что будет потом, но я подумаю,  — ответил Джейсон.
        — Так. Вы все проваливайте к чертям. Идите спать или чем вы там занимаетесь по ночам…  — приказал Теодор охранникам, снова вставая с кресла.
        Те мгновенно испарились.
        — Пошли на кухню, Хоэртон, найдем там что-нибудь.


        Кухня Преподобного напоминала кухню какого-нибудь ресторана. В дневное время здесь что-то готовилось не на одну персону, горели печи, повара сновали в разные стороны, а воздух был пропитан аппетитными запахами. Сейчас было пусто, но помещение еще сохранило тепло рабочего дня.
        Теодор включил свет и полез в шкаф.
        — Садись куда-нибудь,  — предложил он, доставая посуду.
        Хоэртон уселся на стул возле еще почти горячей электрической печи.
        — Проклятье,  — выругался Преподобный.  — Я здесь редкий гость, поэтому ни черта не знаю, что где лежит.
        Он отошел к двери, открыл ее и крикнул в коридор:
        — Морита! Волоки свою задницу на кухню! И побыстрее! Оденься по форме!
        Потом вернулся к Хоэртону, таща за собой еще один стул.
        — Тебя быстро отпустили из больницы,  — сказал он.  — Я думал, задержат на недельку.
        — Я сбежал,  — ответил Джейсон.  — Мне не очень нравятся все эти режимы и расписания.
        — Я тоже, знаешь, не люблю все это,  — ответил Преподобный.  — Прости, что не забрал тебя сразу. Я в отключке был. Меня самого почти выкрали оттуда.
        В это время в дверях появилась стройная девушка азиатской внешности в кухонном халате прямо поверх ночной рубашки.
        — Что случилось?  — спросила она заспанным голосом.  — Мне еще спать два часа.
        — Потом отоспишься. Сваргань чего-нибудь жиденького и горячего,  — приказал Теодор, хлопнув ее по заду.
        — Остался суп. Разогреть?
        — Конечно. Шевелись только.
        Она бросила на Хоэртона виноватый взгляд и исчезла в глубине кухни.
        — Выпить хочешь?  — спросил Преподобный.
        — Не думаю, что это хорошая идея при моем состоянии.
        — Ах да, прости, забыл,  — оправдывался Теодор.  — Мне врач тоже запретил, говорит во время лечения нельзя, ну знаешь, колют всякую гадость. Так что я особо тоже не налегаю. Я там, в джунглях, целый букет насобирал всякой заразы, через пару дней сдох бы, если бы не мы не выбрались.
        Хоэртон молчал, он согрелся, одежда стала подсыхать. Казалось, что в жизни нет лучше времени, чем сидеть в тепле, слушать пустую болтовню и ждать, когда тебе принесут поесть.
        — Морита!  — крикнул Преподобный.  — Где ты там застряла?..
        Девушка подплыла к столу через пару минут и поставила на него супницу, дымящуюся мясным ароматом, и глубокую фарфоровую тарелку.
        — Я сам налью,  — сказал Теодор, забирая у нее половник.  — А ты пока чаю завари.
        — Черного или зеленого?
        Преподобный посмотрел на Хоэртона, тот лишь пожал плечами.
        — Тогда зеленого.
        Он поставил перед Джейсоном тарелку с супом.
        — Лопай. Не стесняйся. Только сначала бульона похлебай, потом за гущу принимайся,  — проявил он заботу.
        — Я знаю,  — ответил Хоэртон, беря ложку.
        — Я тут с голодухи напоролся от пуза всего, до чего смог дотянуться, чуть не крякнул потом. Все удовольствие, блин, коту под хвост.
        Джейсон усмехнулся. Он старался не торопиться во время еды, хотя с трудом сдерживал себя, чтобы не начать пить прямо через край тарелки.
        Подошла Морита с чаем. Она поставила поднос с чайным сервизом на стол и чуть отошла в сторону.
        — Могу я теперь, продолжить свой сон?  — спросила она.
        — Да. Проваливай, не мозоль глаза,  — отослал ее Теодор.
        Она снова бросила взгляд на Джейсона и тихо удалилась.
        — Да, совсем забыл!  — крикнул ей в след Преподобный.  — Принеси какую-нибудь одежду!
        — Какую?  — послышалось в ответ.
        — Нормальную. Чистую. Выглаженную. Чтобы человек переодеться смог.
        — Я имею в виду — верхнюю или нижнюю?  — спросила она.
        — И ту и другую давай.
        — Что-нибудь еще?
        — Нет, все. Иди уже.
        Повисла тишина, нарушаемая лишь позвякиванием ложки. Теодор молчал. Хоэртон был занят едой, ему было не до разговоров.
        — Дьявол, Хоэртон,  — сказал вдруг Преподобный.  — В голове не укладывается, что все это произошло со мной. Как будто во сне было.
        — Это нормально,  — успокоил его Джейсон.
        — До сих пор поверить не могу, что выбрался. Знаешь, я благодарен тебе за то, что ты вытащил нас, и вообще, я виноват, что хотел убить тебя. Понимаешь? Я ведь на самом деле хотел… Но все эти скитания как-то повлияли на меня… Я, как бы это сказать, изменил свое отношение к жизни.
        Хоэртон покончил с супом и теперь внимательно слушал собеседника.
        — Можешь быть уверен, Хоэртон, я не забуду этого, и когда ты уладишь все свои дела, и даже если не уладишь, я всегда к твоим услугам. Обращайся, если какие проблемы, у меня хорошие связи, и… я все сделаю.
        — Как скажешь,  — только и ответил Джейсон.
        — Ты можешь остаться. Я раздобуду тебе новую карту, совершенно идентичную настоящей, с занесением в федеральный реестр. И ты вернешься домой с новым именем, и вояки тебя уже никогда не найдут.
        — Спасибо, Теодор,  — ответил Джейсон.  — Но они вот-вот будут здесь, и эту кашу мне все-таки придется расхлебывать.
        В этот момент, как по команде, на кухне нарисовался один из охранников.
        — Сэр. Простите сэр. Военный корабль заходит на посадку,  — отрапортовал он.
        — Какой корабль? На мою площадку?  — заволновался Теодор.
        — Это за мной,  — произнес Хоэртон, вставая из-за стола.  — Скажи своим людям, чтобы не рыпались. Вояки просто заберут Пожирателя и отчалят, вместе со мной, разумеется.
        — Если будет допрос?
        — Говори только то, что знаешь, хотя вряд ли они будут чем-то интересоваться.
        Джейсон поблагодарил Теодора за еду, и они вышли в коридор. Из одежды, предложенной Преподобным, Хоэртон взял только куртку, переодевать остальные вещи времени уже не было. С улицы слышался шум корабельных двигателей.
        — Держись, Хоэртон,  — подбодрил Теодор.  — Ты прорвешься, уж я-то знаю.
        Они пожали руки. Хоэртон подумал, что многие вещи он тоже стал воспринимать по-другому. И те испытания, что свалились на его голову, также изменили его, по большей части в лучшую сторону.
        Двери распахнулись. В помещение вошел генерал Висенте Амарго, собственной персоной, в сопровождении дюжины солдат.
        — Хоэртон,  — прогремел он.  — Ты заставил меня прилететь сюда лично. Получается, что мне приходится выполнять собственные приказы. Кто эти люди?
        Джейсон хотел сказать, что никого не заставлял, но решил не накалять обстановку.
        — Это Преподобный Теодор,  — произнес он.  — Резиденция принадлежит ему, равно как и площадка. Рядом его охрана и служащие.
        — Звучит как объявление войны. По возвращении на базу мне нужен подробный отчет о том, как тебя занесло сюда и при каких обстоятельствах. «Преподобный», кто бы мог подумать.
        Они вышли из дома Теодора. Наемники наблюдали за процессией со стороны, но не двигались. Генерал Амарго шел впереди всех, за ним следовала пара солдат, потом шел Хоэртон. Остальные люди катили тележку с «клеткой» Пожирателя. Вид у них был неважный. Скорее всего, они были предупреждены относительно воздействия оказываемого Глоссумом, но противостоять Пожирателю были не в силах. Впрочем, тот шибко и не усердствовал.
        Хоэртона же заботило совсем другое: если генерал захочет, он может отправить Джейсона под трибунал, даже если для этого не найдется веских причин. С другой стороны, Амарго получил то, что хотел, и в худшем случае Хоэртона просто понизят в звании, все зависит от того, насколько он будет убедителен в своем докладе. Его даже могут уволить со службы, это, конечно, позорно, но Джейсон и так собирался подавать в отставку.
        Они вышли к кораблю. Из-под его днища валил пар. Бортовые огни освещали все вокруг. Дождь не прекращался. Хоэртона проводили в каюту для персонала. Спустя полчаса к нему вошел корабельный медик. Он молча осмотрел его, посветил ему фонариком в каждый глаз, что-то попытался нащупать на затылке ближе к шее, затем вколол пару инъекций и удалился.
        Прошел час. Больше в каюте никто не появлялся. «Клетка с Пожирателем» находилась в соседнем помещении, Хоэртон это чувствовал. Глоссум нагонял тоску и постоянно взывал к совести Джейсона. Тот в свою очередь пытался думать о сыне, чтобы пересилить слабые попытки Пожирателя расшатать его психику.
        — Приготовиться к старту,  — наконец сообщил женский голос из динамиков, и начался обратный отчет.
        На десятой секунде корабль резко дернулся. Внутренности Джейсона утяжелились и поползли вниз, содержимое желудка направилось в противоположную сторону. Сломанная ключица снова напомнила о себе, попытавшись воткнуться в мышцу. Хоэртон стиснул зубы, появилось ощущение, что швы на ранах вот-вот разойдутся. Несмотря на скорость, с которой возрастала сила гравитации, взлет продолжался довольно долго, хотя, может, это просто показалось измученному вконец Джейсону.
        Спустя некоторое время вдруг возникло чувство невесомости, затем включилась искусственная гравитация, и сила тяжести вернулась. Ключица снова дала знать о себе, а суп из желудка Хоэртона все-таки выплеснулся наружу. Вернувшись из санузла, Джейсон упал в кресло и уснул. Ему снова привиделся Пожиратель, взирающий на еще один разоренный мир глазами Хоэртона.


        Сначала все глохло в звуках стрельбы. Затем стали различаться отдельные выстрелы, шум корабельных двигателей и крики демонов. Что-то мелькало перед глазами, настолько быстро, что Джейсон не мог сфокусировать зрение на проносящихся объектах. Внизу под ним лежал снег, запачканный кровью и серый от сажи. Вдруг из движущегося хаоса выделился один демон, он завис в нескольких метрах перед ним. Расставив щупальца в разные стороны, он висел несколько минут, как будто вглядываясь в окно «клетки» и пытаясь понять, что там внутри.
        В этот момент Джейсон подумал, что демоны никогда не встречались с Глоссумом и не знают, что это такое, а боятся они его только потому, что тот источает ужас. Не имея развитого интеллекта, демоны не могли идентифицировать источника своего страха и, как прочие животные, просто панически пытались скрыться от неведомой угрозы.
        На самом деле Глоссум, не имеет к ним никакого отношения. Это не производная их мира, не антидот, разработанный специально, это нечто иное, свойства которого были обнаружены и направлены на извлечение некой выгоды. Военной выгоды.
        Джейсон проснулся.


        После посадки на палубу Хьюго-Доран Хоэртона снова осмотрел врач, снова что-то ему вколол, затем вручил ему литровую бутыль с молочно-белой жидкостью, сладковатого вкуса и сказал, что принимать пищу можно будет, только когда бутыль опустеет. Жидкость была довольно противной и отбивала аппетит напрочь, но Хоэртон решил, что к концу дня он ее прикончит.
        Затем Джейсон отправился писать рапорт, это оказалось сложнее, чем он думал. Хоэртон решил изложить все в хронологическом порядке, только голые факты, ставя примерную дату перед каждым из них. На это ушел остаток дня. Амарго не вызывал его. Наверное, генерал изучал Пожирателя и просто позабыл о нерадивом подчиненном. Хоэртон решил отложить сдачу отчета до следующего утра и направился в столовую. Поел он немного, так как его начало мутить сразу после первых ложек.
        Решив не рисковать, он пошел к доктору, который, выслушав его жалобу, дал ему еще одну бутыль с белой дрянью.
        — Это нужно выпить до утра,  — сказал он.  — Иначе схлопочешь нарушение обмена веществ, а это уже совсем другая проблема. И гораздо более серьезная, чем та, которая имеет быть.
        Вернувшись к себе, Хоэртон осушил полбутылки сразу, и завалился спать, превозмогая тошноту. Вторую половину он решил выпить ближе к утру.
        Едва прозвучал «подъем», Джейсон переделал рапорт, убрав несколько пунктов. О том, что он побывал в шахтах Креспы, генералу Амарго знать было не обязательно. Более того, это могло стоить Хоэртону жизни.
        Решив попробовать что-нибудь поесть перед тем, как идти к генералу, Джейсон отправился в столовую.
        — Хоэртон!  — рявкнул коммуникатор.  — Где твой чертов отчет?
        — Будет через минуту, сэр,  — ответил Джейсон, сворачивая с намеченного маршрута.
        Амарго сидел в кабинете. С тех пор как Хоэртон побывал здесь в последний раз, ничего не изменилось. Все та же поза. Тот же карандаш во рту и те же крошки от ластика на столе.
        Джейсон подал отчет. Висенте долго изучал его, затем положил на стол, взамен протянув Хоэртону компьютерную распечатку.
        «Малая планета ВР 14/А в системе Креспа. Зафиксирован выброс радиации и тепловой энергии 14 июля, 2104, 21:23 основного цикла. Источник неизвестен»,  — говорилось там. Далее шли столбики цифр, что они обозначали, Джейсон не знал, да и не особо хотел этого. Он вдруг понял, что выкопал себе могилу, исключив события, произошедшие с ним на Креспе из своего рапорта.
        — Я отправил группу на выяснение подробностей сего инцидента,  — сказал Амарго.  — Источником выброса оказался взорвавшийся реактор пиратского корабля «Презренный Джон». Среди останков обнаружились самописцы «Османа», того самого, на котором, ты отправился на задание.
        Висенте плюнул отгрызенным ластиком в сторону, затем продолжил:
        — Я, конечно, допускаю, что ты здесь ни при чем, но данные факты имеют некоторые расхождения с твоим рапортом.
        Амарго снова стал изучать доклад Хоэртона.
        — Тут сказано,  — продолжил он,  — что «Осман» потерпел крушение на Иа-Дэвис в джунглях.
        Генерал швырнул отчет на стол. Хоэртон молчал.
        — Причина, по которой ты решил скрыть свое посещение Креспы,  — произнес генерал,  — только одна. Это, несомненно, шахты. Ты был там и сделал выводы. Поспешные выводы.
        На мгновение Джейсону показалось, что Висенте начнет объяснять ему, что происходило в шахтах и попытается разубедить его в своем причастии к «аварии».
        — Это приговор, Хоэртон,  — подытожил Амарго вместо этого.  — Не имея ничего личного против тебя, я вынужден сообщить, что не могу допустить утечки секретной информации. А пока подождем прибытия комендантов от Комитета, они, возможно, захотят задать тебе пару вопросов.
        Он выдержал минуту, затем добавил:
        — Я, конечно, подумаю, как можно все замять, но до начала эксперимента тебя придется изолировать от средств коммуникации. Вот это,  — повысил голос генерал, вставая с кресла и тыча рапортом Хоэртону в лицо,  — это говорит о многом. В том числе о том, насколько можно тебе доверять.
        — Вы совершенно правы, сэр,  — вздохнул Джейсон.
        В этот момент в кабинет вошли двое вооруженных людей, завели ему руки за спину и надели наручники. Он не сопротивлялся.
        — Да, Хоэртон,  — бросил генерал напоследок,  — пока сидишь, подготовь подробный отчет. Правдивый отчет — это может помочь тебе в дальнейшем.


        Джейсона заперли в подсобном помещении, предварительно сняв все металлические предметы. Впрочем, бирки с именем званием и группой крови отобрали еще пираты.
        Подсобка была освобождена от всего лишнего, вообще от всего. Двери были заменены с пластиковых на металлические с окошком. Внутри комнаты установлены биотуалет и раковина. К стене подвешена полка, служившая кроватью. На полке пылился драный матрас. Все. Практически идеальная камера. Правда, на одной из стен под самым потолком виднелась заросшая пылью решетка вентиляционного канала. Достаточно широкая, чтобы в нее можно было протиснуться.
        Хоэртон присмотрелся. Решетка крепилась на восьми болтах с разрезанными под отвертку шляпками. Совсем просто. В этой импровизированной камере держали нарушителей, которых отпускали после выговора и вынесения срока принудительных работ, их жизни, как правило, ничего не угрожало, поэтому бежать отсюда никто даже не собирался. Но Джейсона если не ликвидируют, то отправят на дальние рубежи, где он будет доживать свою жизнь вечным рядовым и домой уже не вернется никогда. Так что вентиляционная труба, проходящая по соседству с этим помещением, это его билет домой, а решетка на ней — слишком незначительное препятствие, чтобы брать его в расчет.
        Хоэртон завалился на матрас. Нужно набираться сил. Наручники с Джейсона никто не потрудился снять. Он вытащил руки из-за спины, продернув через них ноги.
        «Вот так гораздо лучше».
        Спустя пару часов окошко открылось. Через него просунули порцию супа, кружку чая и кусок хлеба, также появилась новая бутылка с белой жидкостью — все-таки доктор заботится о нем.
        Выход из сложившегося положения есть, им просто нужно воспользоваться. Хоэртон уже настолько привык быть изгоем, что предстоящий побег нисколько не смущал его и не вызывал каких-либо сомнений относительно правильности выбора действий. Все, что его отделяло от свободы, это решетка на воздуховоде, державшаяся на четырех хлипких болтиках. Нужно лишь найти способ избавиться их.
        Джейсон осмотрел имеющиеся в его распоряжении предметы. Чашка и ложка были сделаны из тонкого серого пластика и в качестве отвертки не годились. Бутылка тоже пластмассовая.
        Пока все.
        Хоэртон отпил из бутылки и принялся за еду. Покончив с пищей, он снова почувствовал тошноту и улегся на кровать. Все еще присутствовала слабость во всем теле. Вспомнились скитания по джунглям. Джейсон напомнил себе не забыть попросить ручку и листок бумаги для отчета, когда кто-нибудь вновь появится в дверном окошке. Он снова уснул.
        То, что ему приснилось, не было вызвано вмешательством в его разум Пожирателя, так как тот был вне досягаемости. Но сон был отражением всего происходящего, мозг Джейсона наконец нашел способ, как сообщить своему хозяину то, что было очевидно и неуловимо в то же время.
        В своем сне Хоэртон не мог протиснуться в вентиляционную трубу, она была слишком узкой для него. Покинуть камеру через двери тоже было невозможно. Еду не приносили давно. Питья тоже не давали. Доктор, единственный, кто проявлял заботу по отношению к Джейсону, и тот пропал. Хоэртон барабанил в металлическую дверь, кричал в окошко, звал на помощь, материл генерала и его свиту на чем свет стоит, бесполезно.
        Вдруг он понял, что остался один на базе, и, кроме него, в живых больше нет ни единого человека.
        «До начала эксперимента тебя придется изолировать от средств коммуникации…»  — звучал в голове голос Висенте.
        Хоэртон проснулся.
        «Эксперимента?»
        То, что он состоится, не было никаких сомнений, даже у строителей «арки». Пусть они и не знают в чем его суть, но убеждены, что это нечто дико научное и не менее дико секретное.
        А что, если вся база Хьюго-Доран послужит полем для предстоящих испытаний этого «костяного» портала? Строительная площадка с «аркой» пусть и обширна по объему, но слишком уж мала для тщеславия генерала, а если здесь замешан весь Комитет… Может, поэтому Висенте не стал принимать, никаких решений относительно Хоэртона? Просто после «эксперимента» все это уже не будет иметь никакого значения.
        С этими мыслями Джейсон уснул снова, и его разум, освободившийся от груза переживаний, не посылал ему больше никаких снов.


        Часов в камере не было. Хоэртон проснулся от звука открывающегося окошка на двери. Обед был или уже ужин, он не мог определить. Внутреннее чувство времени перестало функционировать либо еще не активировалось.
        — Эй, постой!  — крикнул Хоэртон в пустоту.  — Принесите мне бумагу и ручку!
        В ответ тишина. Джейсон оказался в типичной ситуации, когда человек собирается предъявить властям свои права, но сделать этого ему просто не дают.
        Решив действовать наверняка, он просидел около часа у окошка, дожидаясь новой явки. Когда наконец появилась рука, чтобы забрать посуду, Хоэртон схватил ее за запястье и подтянул хозяина конечности настолько резко, что тот ударился головой о дверь с той стороны.
        — Мне нужен генерал Амарго!  — прорычал Джейсон.  — Вызови его по коммуникатору, или я сломаю тебе клешню!
        В знак того, что он не шутит, Хоэртон еще раз дернул владельца руки. Снова послышался удар. Затем последовала долгая возня с той стороны двери, переговоры по местной связи, ругательства и чей-то смех. Джейсон не отпускал руки, пока не услышал голос генерала. Амарго мог отправить вместо себя кого-нибудь другого, но почему-то не рискнул. Хоэртон решил, что все-таки не все так гладко с Пожирателем.
        — У меня есть важная информация,  — сказал он, едва фигура Висенте мелькнула по ту сторону окошка.
        — Я помню об этом, и мне было интересно, поделишься ты ей в конце концов или нет,  — проговорил генерал ехидно.
        — Нужно было все обдумать. Я никогда не рассматривал свое начальство с позиции врага. Кроме того, писчих принадлежностей я так и не допросился.
        — С каких это пор я стал тебе врагом?
        — С тех пор, как засунул меня сюда.
        — Это всего лишь мера предосторожности.
        — Информация касается груза,  — сказал Хоэртон.  — Если предосторожность важна, нужно выбрать другое место для общения.
        — Покажи руки,  — приказал генерал.
        Хоэртон просунул скованные руки в окошко. Дверь открылась. Рядом с Амарго, кроме разносчика пищи, оказался еще один человек с оружием, сохранявший все это время молчание и относительную неподвижность.
        — Пойдем в мой кабинет. Держись впереди. Задумаешь дергаться, пристрелю.
        — Так точно,  — произнес Хоэртон, намеренно опустив слово «сэр».
        Конвоир заметно нервничал, потому как беспрестанно тыкал Джейсона оружием в спину и постоянно спотыкался.
        Когда они вошли в кабинет, Висенте уселся на свое кресло около стола и по привычке сунул в рот карандаш. Затем кивнул на стул, предложив тем самым Хоэртону сесть. Джейсон остался стоять, сделав вид, что не понял жеста.
        — Останься за дверью,  — приказал Амарго солдату.
        — Так точно, сэр,  — ответил тот и вышел.
        — Выкладывай,  — сказал генерал, откидываясь в кресле.
        — Я видел в шахте Креспы такое же сооружение, что возводится на строительной площадке. Кроме него, там было живое существо — демон. Я думаю, его можно так называть.
        — Даже не пытайся меня шантажировать!  — перебил его генерал, внезапно повысив голос.
        — Я не хочу знать, что там случилось, и что планируется здесь. Мне плевать, что вы там задумали. Я хочу подать в отставку и оказаться как можно дальше отсюда. Потому как подозреваю, что «эксперимент» вновь повлечет человеческие жертвы.
        — Боишься за свою шкуру?
        — Проявляю предусмотрительность.
        — Видишь ли, Джейсон,  — проговорил Амарго.  — Тот факт, что ты провалил задание и схлопотал выговор, еще не повод бросать все и искать себе новое место работы. Такое бывает иногда… Ты несомненно ценный кадр, и я прекрасно понимаю, что ситуация с грузом вышла из-под контроля, и ты приложил множество усилий, чтобы ее исправить. Просто так уж случилось, что ты стал обладателем секретной информацией, и я не могу допустить, чтобы Комитет об этом узнал раньше, чем я буду готов сообщить сам. Понимаешь? Они просто прекратят финансирование и закроют проект, во всяком случае, для меня. Поэтому ты посидишь взаперти, пока эксперимент не состоится. Потом, когда я завершу все свои дела, ты будешь свободен, более того, уже не будет никакой секретности, и ты вернешься к обязанностям первого лейтенанта.
        Хоэртон почему-то не поверил ни единому его слову.
        — В свете последних событий у меня пропала уверенность в благополучном исходе эксперимента для всех обитателей Хьюго-Доран, не считая вас, разумеется,  — проговорил он.
        — А уверенность в том, что ты когда-либо покинешь базу после всего сказанного здесь, у тебя не пропала?  — рявкнул генерал, вскакивая с кресла.
        Хоэртон мог уйти с Хьюго-Доран достаточно легко. После всего пережитого его не пугало уже ничего. Он мог выхватить обгрызенный карандаш у генерала и воткнуть его ему же в глаз, причем настолько глубоко, что тот даже пикнуть не успеет, как окажется на том свете. После «общения» с Пожирателем чувство страха и сомнения вымерло в Джейсоне навсегда. Он был уверен, что без труда окажется на свободе, правда, придется оставить после себя не один десяток трупов. В силу сложившихся обстоятельств трупы эти появятся в результате крайне жестоких и кровавых убийств, потому как Хоэртон готов был загрызть любого, кто встанет у него на пути.
        На вопрос генерала он ничего не ответил, лишь улыбнулся достаточно мерзко, чтобы Амарго отложил карандаш в сторону. Сейчас Хоэртон представлял человека, которому уже нечего терять. Висенте осознавал это, потому и раскрыл перед ним все карты.
        — Пожиратель демонов,  — произнес Хоэртон,  — не имеет отношения к демонам никакого.
        — Откуда ты это знаешь?  — поинтересовался Амарго.
        — Я провел в его компании некоторое время.
        — И он тебе, судя по всему, обо всем рассказал.
        — Именно.
        Это заинтересовало генерала, но он никак не выразил этого. Но, Хоэртон заметил это, потому как уверенно отличал иллюзию от реальности, в каких бы проявлениях она ни существовала.
        — Я видел его историю его же глазами,  — сказал Джейсон.  — В собственных снах.
        — Ты путаешь сон с реальностью.
        — Черта с два. Если вы заставите свой мозг работать, то все станет более или менее очевидным, и сон здесь ни при чем.
        — Поосторожнее с выражениями,  — произнес генерал.  — Иначе окажешься снова за решеткой, так и не успев высказать своих доводов.
        — Хорошо,  — сказал Хоэртон.  — Я просто обозначу факты, а выводы каждый сделает сам.
        — Весь во внимании,  — съехидничал Амарго.
        У Хоэртона появилось желание плюнуть на все и вернуться в камеру, но он вовремя вспомнил о сыне, о дурацком игрушечном медведе в его руках и о сцене «прощания», когда он уходил из дома. Навсегда.
        — Если Пожиратель демонов,  — начал свой рассказ Хоэртон,  — это тварь из того же места, что и сами демоны, то у меня возникают сомнения, что те, кто его запер, ходили за ним именно туда. Существует ли на свете смельчак, готовый сунуться в ад и вытащить оттуда то, что даже там представляет опасность?
        — Что, по-твоему, ад, Хоэртон?  — задал вопрос генерал, как бы самому себе.  — Это просто место с отличными от наших условиями существования. Соответственно, и организм, выросший там, гораздо крепче и опаснее, чем, скажем, родившийся здесь. Просто у тех, кто сильнее, часто возникают желания поработить слабых или просто истребить их. Никто ни за кем не ходил, все образовалось само собой. Моссиане, не будь дураками, нашли способ как это прекратить, вытащив антидот из того же места, откуда они призвали демонов, но было уже поздно. Пожиратель им не помог.
        Нет,  — сказал Хоэртон.  — Все совсем не так. Язык моссов, вот ключ к разгадке. Почему никто не мог расшифровать его?
        — Потому что на Моссии существовали две совершенно разные культуры, которые развивались отдельно, равно как когда-то на Земле: европейская и азиатская. Во время вторжения демонов культуры смешались, вот от этого и возникла путаница с языками. Скорее всего, одна из них захотела покорить другую и построила порталы, чтобы призвать демонов, но у демонов на этот счет были иные планы, и они истребили всех.
        — Как назывались культуры на Моссии?
        — Я не вдавался в такие подробности. Я называл их моссиане и кто-то другой.
        — Вот именно,  — произнес Джейсон,  — кто-то другой. Другой народ, другая раса. Они вторглись на Моссию извне и истребили там всех при помощи демонов. Это не сами моссы, это было именно вторжение. Захватчики привезли на Моссию как порталы, так и Пожирателя, которого использовали для контроля над своим «биологическим» оружием. Впрочем, последнее известно.
        Амарго почесал затылок.
        — Н-да,  — произнес он,  — это многое ставит на свои места. Но не меняет сути дела.
        — Суть в том, что Пожиратель — это продукт каких-то неизвестных технологий или генной инженерии, и он не имеет схожих с демонами корней. Захватчики либо создали его сами, либо взяли где-то еще. Это существо враждебно для всех, а демоны просто боятся его, как и все остальные. И если Пожиратель вырвется на свободу, он не пощадит никого. Открывать «клетку» смертельная для всех ошибка.
        — Я не собираюсь его выпускать!  — повысил голос Висенте.  — Неужели ты столь наивен, чтобы предположить такое?
        — Пока он заперт, демоны не боятся его. Я видел это. Раса, которая уничтожила моссов, сама пала под натиском демонов. Они сопротивлялись долго, достаточно долго, чтобы оставить свой след в виде собственных летописей по всей планете. И до Моссии они покорили немало миров, используя демонов в качестве оружия. Но демоны действовали сообща, как любые ройные существа, а рой, как правило, развивает в себе нечто вроде коллективного разума. Чем полотне рой, тем быстрее расходится информация. Если хоть один демон поймет, что Пожиратель не опасен, пока находится в «клетке», то об этом узнает каждая особь без исключения. Последствия очевидны — захватчики пали от собственного оружия, а демоны просто истребили друг друга и вымерли.
        Генерал повернулся к компьютеру и набрал какой-то текст. Хоэртон тем временем стянул точилку для карандашей с его стола.
        — Полагаю, захватчики проиграли от того, что их было много, а Пожиратель всего один. Его просто не хватило на всех,  — сказал Висенте с некоторой долей неуверенности в голосе.  — В любом случае ты донес до меня то, что хотел. Я приму соответствующие меры.
        Опасения Джейсона оказались не напрасными. Выходит, Амарго планирует собственный геноцид. Один генерал, один Пожиратель — один завоеватель.
        — Выведите его,  — проговорил Амарго в коммуникатор.
        В дверях возник солдат. Поворачиваясь к нему, Хоэртон сделал вид, что подтягивает спадающие штаны, бросив точилку внутрь трусов. Она была холодной. Солдат проверил наручники и отвел Джейсона обратно в подсобку, не переставая тыкать ему в спину дулом автоматической винтовки.


        Хоэртон провалялся на матрасе до ужина. Поев, он подождал, когда заберут посуду и все стихнет, затем разобрал точилку. Состоявшая в основном из пластика, она имела внутри металлическое лезвие, служащее для заточки карандашей. Оно-то и нужно было Джейсону в качестве отвертки. Пододвинув контейнер биотуалета поближе к стене, он забрался на него и, смахнув пыль с вентиляционной решетки, принялся выкручивать болты. Они оказались крепко затянутыми, пришлось помучиться. Лезвие было маленьким, рука постоянно срывалась. Наконец, изрезав все пальцы, Хоэртону удалось справиться с решеткой. Сбросив ее на пол, он пролез в воздуховод и полз по нему не останавливаясь до ближайшего разветвления. Там он решил передохнуть и обдумать свои дальнейшие действия.


        Итак, сейчас он на нижнем этаже. Первым делом нужно выбраться из воздуховодной системы. Выбить решетку изнутри узкой трубы вряд ли удастся. Вентиляционного ключа у него нет, поэтому нужно двигаться к вентиляторному цеху, благо тот находится на этом же уровне, а уже там выйти через люк для обслуживания системы.
        Итак, надо найти цех. Как это сделать в полной темноте и на ощупь? Очень просто: нужно двигаться навстречу потоку воздуха. Если исчезновение пленника заметят до утра и если генерал не дурак, то Хоэртона будут ждать именно там, поэтому нужно действовать быстро, пока его не кинулись.
        Джейсон пополз вперед. Следующим шагом, думал он, будет проникновение на взлетную площадку. Угнать транспорт у военных не получится, его просто расстреляют, даже не дав взлететь, а если покинуть базу все-таки удастся, то снаружи его будут ждать патрули и внешние орудия Хьюго-Доран. Значит, придется воспользоваться одним из отбывающих кораблей. Дальше действовать по обстоятельствам. В любом случае первостепенной задачей является побег с военной базы.
        Джейсон смирился с мыслью, что он теперь военный преступник, это значило только одно — терять ему больше нечего. Придется скрываться теперь до конца своей жизни. Правда, готовящийся «научный эксперимент», который планирует генерал, по всей вероятности, обернется катастрофой для всех остальных. Это упростит ситуацию, только если Хоэртон успеет покинуть базу до предстоящего локального Армагеддона. Когда он случится, Джейсон не знал. Может, уже завтра. В конце концов, генералу не хватало только Пожирателя, раз он лично прилетел на Иа-Дэвис за ним. Если так, то Висенте, возможно, будет не до Хоэртона, и Джейсон сможет выбраться с базы без особых препятствий.


        Поток воздуха усиливался. Вентиляторная уже где-то рядом. Пыль забивала глаза и нос. Хоэртон двигался вслепую, пока не уперся головой в кожух воздуховода. Впереди был поворот. Очередной поворот. В узкой трубе Джейсон с трудом преодолел изгиб и к собственному удивлению обнаружил еще один, следующий сразу за первым и поворачивающий в другую сторону.
        Нужно развернуться лицом к нему. Попыхтев несколько минут, Хоэртон решил, что выбрал не тот путь. Попытки ползти назад, впрочем, как и вспомнить, встречались ли ему ответвления до этого, не принесли успеха. Вперед двигаться тоже не получалось. Джейсон понял, что застрял. Тело покрылось холодным потом, дышать стало трудно. Хоэртон закрыл глаза и попытался расслабиться. Немного успокоившись, он повторил попытку перевернуться, все-таки преодолеть поворот впереди, будет легче, чем ползти назад и искать потом альтернативные пути. Движения в тесном пространстве вновь вызвали приступ клаустрофобии. Хоэртон попытался выкинуть все из головы и не думать о своем положении. Конечности стали затекать.
        Черт дери! Его план был так хорош, что отказаться от него, означало отступить и начать все сначала. Плечи Джейсона застряли, руки, закованные в наручники, еще больше ограничивали движения. Он почувствовал, что не может дышать, узкие стены не позволяли грудной клетке расширяться. Воздух, гонимый вентилятором, не содержал больше кислорода, только пыль и запах горелого машинного масла. Хоэртон потерял сознание.


        Сын. Его сын. Жена была счастлива, когда он родился, а Хоэртон в это время был сосредоточен на поисках работы и благоустройстве жизни. Он тоже был счастлив, разве только виду особо не подавал, ему было не до этого. Он хотел, чтобы его семья ни в чем не нуждалась. Он слишком любил их всех, чтобы быть счастливым, когда им даже негде было переночевать. Но он добился всего, он заработал достаточно денег, чтобы приобрести собственный дом в очень хорошем районе. Он посвятил этому себя без остатка. Напрасно. Его жена погибла, когда сыну было пять лет. Все, ради чего он жил и боролся, перестало существовать.
        Его сын. Как Хоэртон мог допустить, чтобы вместе с женой умерли все его чувства, в том числе и отцовские? Как он мог допустить, чтобы ребенок потерял отца вместе с матерью? У Хоэртона когда-то было все, а теперь он один, застрявший в вентиляционной трубе, на окраине космоса, дышит пылью и жалеет себя.


        Джейсон очнулся. В голове была пустота. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Он мог шевелить ими, но создавалось ощущение, что их просто нет. Однако сломанная ключица болела с прежней силой. Джейсон вытянул руки, выдохнул из легких остатки воздуха и стал переворачиваться, вкладывая в это все свои силы. Приступ клаустрофобии возобновился, Хоэртон напрягся изо всех сил, что-то больно хрустнуло в плече. И тут он провернулся. Мгновенно стало свободно, он без труда прошел поворот и продолжил движение. Через полчаса он провалился в очистительную камеру, заполненную пылью до половины. Нащупав люк, Джейсон с третьего удара выбил его ногой.
        Хоэртон вывалился в вентиляторный отсек. Две машины работали, одна стояла в резерве. На полу валялись какие-то детали. В углу были сложены рулоны утеплителя. Под потолком тускло горела единственная лампочка. Вокруг ни души. Джейсон осторожно открыл внешнюю дверь. Тишина. Впереди, насколько он помнил, находится индустриальная зона, где-то там должен быть прямой лифт к докам. Хоэртон вернулся в вентиляторную, подобрал с пола здоровенный гаечный ключ, намереваясь использовать его в качестве оружия при необходимости, и отправился искать лифт.


        Индустриальная зона располагалась на самых нижних уровнях Хьюго-Доран. Ниже был только генератор гравитационного поля. Здесь проживал и трудился в основном обслуживающий персонал, состоящий примерно из полутора сотен человек.
        База находилась на стадии реконструкции, поэтому все нижние уровни были завалены и заставлены строительным материалом пополам с мусором. Даже машинные отделения лифтовых и подъемников были заняты под складские помещения.
        По пути к основному транспортному узлу Хоэртону предстояло пройти через нагромождения толстенных труб, увязанных в пачки по три штуки, склад контейнеров и транспортерный модуль, который в данный момент не работал. Единственным функционирующим механизмом на всей палубе был подъемник, доставляющий материалы на строительную площадку, на которой под чутким руководством генерала Амарго ударными темпами шло возведение «арки из кости», по чертежам, срисованным с табличек цивилизации моссов. Пройдет совсем немного времени, и Висенте запустит эксперимент по открытию портала в другую Вселенную. Смертельный, бесчеловечный эксперимент.
        Несмотря на все добытые сведения и сделанные выводы, Джейсон продолжал надеяться, что ошибся. Продолжал верить, что все произойдет в сугубо научных рамках, после чего будет свернуто для изучения полученных данных и повторится еще не скоро.
        На строительную площадку Хоэртону не было необходимости соваться, тем более сейчас, когда подготовка находилась в завершающей стадии. Очень даже вероятно, что генерал выставил там усиленную охрану, а в свете последних событий и вовсе приказал им бдеть как никогда и проверять всех подряд.
        Джейсону нужно просто добраться до подъемника и подняться на пару ярусов выше, к докам.
        Палуба была плохо освещена, свет от тусклых ламп, расположенных высоко под потолком, плохо проходил сквозь пыльный воздух и нагромождение балок и перекрытий. Пробежка до подъемника не должна составить особого труда, предполагал Хоэртон. Места для того, чтобы укрыться от случайных патрулей, было более чем достаточно.
        Откуда-то сверху с мостков, послышались голоса и торопливые шаги. Хоэртон прибавил шагу. Впереди на полу лежала вязанка широких труб. Джейсон забрался в одну из них.
        Рядовая солдатня, служащая на базе — совсем молодые юнцы. Справиться с ними не составит особого труда. А вот офицерский состав немного постарше. Как правило, сюда попадают опытные вояки, которых держат в качестве запаса сил. Правда, Джейсон до назначения на базу не имел военного стажа, за исключением обязательной призывной службы, но быстро дорос до лейтенанта, снискав уважение начальства и сослуживцев за светлую голову и умение быстро принимать важные, а самое главное, правильные решения. Теперь те, кого он знал и с кем работал, с кем делил эти два с небольшим года, стали его врагами. Они будут стрелять, несмотря на все пережитое когда-то вместе. Хоэртон не винил их, они были солдатами и подчинялись приказам, а он стал преступником в их глазах, хотя состава преступления не видел.
        Времени с момента побега прошло достаточно. Наверняка его уже ищут. Не исключено, что разговаривающие наверху пришли сюда именно по его душу.
        — Вот он,  — произнес кто-то из солдат.  — Обходите справа.
        Хоэртон был уверен, что его никто не видит. Значит, вояки применяют детекторы движения или теплового излучения для его поимки. Детектор цепляется за движущийся объект и не отпускает, запоминая местоположение, даже если тот остановился и какое-то время находится в состоянии покоя. Так что, попавшись в «поле зрения» детектора один раз, избавиться от него весьма и весьма сложно.
        Чтобы оторваться, нужно найти движущийся механизм. Джейсон выбрался из трубы. В его голову тут же уперлось дуло автоматической винтовки.
        — Стоять,  — все, что успел произнести солдат, прежде чем получил гаечным ключом по лодыжке. Падая на пол, он нажал на курок, очередь рассекла пучок кабелей под потолком. Свет погас. Сбоку на Хоэртона налетел еще один солдафон. Джейсон пригнулся и перекинул его через себя. По трубам застучали пули, рикошетя и высекая снопы искр. Первый солдат, успевший подняться на ноги, оказался ранен своими же и упал на Джейсона, забрызгав его своей кровью.
        — Прекратить огонь!  — заорал командир.
        Выстрелы стихли.
        — Хоэртон! У меня приказ стрелять на поражение в случае оказания сопротивления, так что не дергайся, если хочешь жить. Выходи с поднятыми руками!
        Это был сержант Пол Матус, Джейсон узнал его по голосу. Типичный вояка, считающий себя «машиной для убийства», как он сам любил выражаться. Хотя на самом деле простой выскочка, не участвовавший ни в одном из боевых действий, а перед начальством выкатывающий грудь так, словно прошел сквозь преисподнюю и не оставил там камня на камне. Впрочем, по своим методам Матус был достаточно крут. Вообще-то, Хоэртон тоже не участвовал в боях (время сейчас относительно мирное), но у него хотя бы была мотивация, чтобы поиграть в войну.
        — У меня заложник!  — крикнул Джейсон, стягивая с раненого солдата автоматическую винтовку.
        Второй солдат, пользуясь неразберихой, уполз из поля зрения и, по всей вероятности, уже присоединился к своим.
        — Прекрати заниматься ерундой, Хоэртон,  — проговорил сержант.  — Я ликвидирую тебя через две минуты, и заложник тебе не поможет. Выходи с поднятыми руками. Время пошло.
        Джейсону наконец удалось снять с раненого оружие. У того было прострелено плечо, он лежал на полу и корчился от боли. Выходного отверстия Джейсон не видел. Судя по всему, пуля застряла в кости — военная карьера для солдата с подобным ранением, как правило, заканчивалась.
        — Зажми рукой!  — крикнул Хоэртон.
        Рядовой прижал рану, продолжая строить гримасы.
        Магазин винтовки был полон. В полутемном отсеке Джейсон не мог разглядеть своих противников, поэтому заполз обратно в трубу, на всякий случай. Это было почти идеальным укрытием, автоматные пули не могли побить металлическую стенку, но находиться внутри длительное время было чревато последствиями. Если солдаты зажмут с Хоэртона двух сторон, считай, что попался,  — пространства для маневра здесь не было и не могло быть вообще.
        Спустя пару минут винтовка пронзительно пискнула. На ее корпусе зеленый индикатор сменился красным. Это значило, что ДНК Хоэртона только что исключили из общего реестра базы, и теперь он не может пользоваться автоматическим оружием. Выругавшись и нажав со злостью несколько раз на не реагирующий спусковой крючок, Джейсон отбросил ставшее бесполезным оружие.
        — Вперед!  — услышал он приказ сержанта.  — Обходите его. Без необходимости не стрелять.
        Видимо, Матус уже владеет этой информацией.
        Хоэртон вернулся к раненому, чтобы взять пистолет. Такое оружие было малоэффективным против бронежилетов, зато не имело кодировки, а значит, могло пригодиться. Однако выбравшись из трубы, Джейсон обнаружил, что нужный ему ствол уже направлен на него.
        Уйдя в сторону, Хоэртон перехватил руку солдата, но тот успел выстрелить. Пуля звякнула несколько раз где-то внутри трубы. Отобрав оружие, Джейсон толкнул нападавшего, сделав подсечку. Солдат мешком упал на пол и ухватился за потревоженную рану. Хоэртон оставил его и, пригнувшись, побежал вдоль ящиков и стеллажей, наставленных повсюду.
        — Идет в сторону подъемника,  — услышал он далекий голос сержанта.
        Сбоку послышался топот сапог. Беглец нырнул за здоровенный металлический контейнер. Контейнеры, как правило, складируются друг на друга, между ними оставляется сквозной проход, достаточный для прохождения крана или погрузчика. Но здесь ящики были составлены абы как, и, сунувшись в пространство между ними, можно было запросто заблудиться или попасть в тупик.
        Пули застучали по металлу. Джейсон не останавливался. Строительная площадка на верхних ярусах работала в полную мощность. Если подъемник находится в рабочем режиме, то он будет сбивать детекторы движения, главное, до него добраться на своих двоих. Заметив солдата впереди себя, Хоэртон остановился.
        — Коэл, прием,  — услышал Джейсон голос, искаженный динамиком.  — Он рядом с тобой. Его сигнал сливается с твоим.
        — Принял. Вижу на детекторе.
        Солдат осторожно отходил назад, обшаривая лучом фонарика углы. Хоэртон подождал, когда тот подойдет вплотную, и ударил его рукояткой пистолета в основание черепа. Тот упал, брякнув экипировкой о металлический пол. Джейсон отобрал детектор.
        — Что происходит, Коэл?  — послышалось по рации.  — Он уходит! Зараза! Группа, к контейнерам!
        Джейсон побежал между ящиками не останавливаясь. Топот солдатской обувки и бряцанье оружия следовали за ним по пятам. Кто-то задыхался с непривычки, кто-то держался молодцом, но все равно натужно пыхтел. Хоэртон, проживший два года взаперти на военной базе, каким-то совершенно машинальным образом поддерживал себя в хорошей форме. Вместо просиживания на верхних этажах, в баре для офицеров, он исправно занимался на тренажерах и ни разу не задался вопросом — зачем? Джейсон не был ярым любителем спорта, просто он боялся, что алкоголь подстегнет его воспоминания, а вот физические занятия не оставляли времени на угрызения совести.
        Сейчас, пройдя пару кругов ада, Хоэртон все еще был силен духом и полон решительности. Он бы мог преодолеть подъем до взлетной палубы на ногах, тогда как расслабленные мирным временем солдаты готовы были попадать замертво, не пробежав и сотни метров, Хоэртон достиг подъемника, оставив преследователей далеко позади. Рискуя попасть под металлические канаты, он перелез через ограждение, запрыгнул на противовес и поехал кверху. Детектор движения, отнятый у Коэла, пронзительно запищал, такое количество движущихся предметов забивали его скромный запас оперативной памяти.
        Пройдя пару ярусов, противовес остановился. Джейсон поспешил спрыгнуть, пока тот не пошел вниз. Преодолев еще ярус по лестнице, Хоэртон очутился в машинном отделении подъемника. От детектора пришлось избавиться, чтобы тот не привлекал лишнего внимания своим писком. Теперь можно было с уверенностью сказать, что беглец оторвался от своих преследователей.


        Джейсон прошел через замызганную, покрытую ржавчиной и почти необитаемую пультовую. В главном и единственном работающем зале напротив приборной панели за кнопками сидел техник.
        — Сэм,  — произнес он, не оборачиваясь.  — На четвертой отметке падение скорости, проверь, может, какой ролик заедает.
        Хоэртон замер и осмотрелся. Сэма нигде не было видно. Или техник думает, что Сэм это он?
        — Ты понял меня, Сэм?
        — Угу,  — ответил Хоэртон и пошел дальше.
        — Возьми диаграмму,  — сказал техник, протягивая лист с распечаткой, так же не оборачиваясь.
        Пришлось возвращаться и брать листок.
        — Внимание, разыскивается военный преступник,  — донеслось из динамиков, расположенных под потолком во всех комнатах.  — Джейсон Р. Хоэртон, идентификационный номер два четыре восемь один. Скрывается в технических отсеках. Может быть вооружен, представляет крайнюю степень опасности. Всем оказавшим содействие в поимке будет объявлена благодарность и предоставлен внеочередной дополнительный отпуск. На время проведения операций по поимке беглеца всем носить с собой идентификационные карты. Будьте осторожны и внимательны.
        — Ты слышал, Сэм? Будь осторожен.
        — Угу.
        — И внимателен.
        Пройдя через несколько помещений, Хоэртон заметил гидравлический пресс, в патроне которого был зажат нож для разрезания осевых шплинтов подъемных канатов, подлежащих замене. Такая штука с легкостью перекусит цепь наручников. Джейсон подсунул ее под нож и попытался подбородком нажать на рычаг пресса. Усилия явно не хватало. Тогда он попробовал нажать коленом, но рычаг был слишком высоко. Он повернулся в надежде найти какое-нибудь решение, но его взгляд уперся в просто чудовищных размеров грудную клетку.
        Это был Сэмюэль Браун. Здоровенный детина, казалось, он мог бы переломить хребет любому одним ударом. Вот только Сэм был из тех людей, которые, осознавая свою силу, боятся лишний раз пожать кому-то руку, чтобы не сломать случайно, не говоря уже о том, чтобы ударить кого-то. Когда-то они с Джейсоном выпивали вместе в баре на верхних этажах. Все-таки Хоэртон бывал там, изредка.
        Браун был немногословен, но шутил всегда в тему, а когда кто-то из компании хохмил так, что остальные просто падали на пол, он просто улыбался, опрокидывая в себя очередную кружку пива. Офицеры смотрели на Сэма с презрением, чувствуя свой иммунитет перед рядовым составом. Хоэртон же не полагался на воинское звание, а потому относился ко всем одинаково, если обстановка не касалась работы и службы.
        С этим человеком Джейсону было не совладать ни за что. Он замер, глядя на громадного Сэма и прокручивая в голове возможные пути к отступлению.
        — Что стряслось, Хоэртон?  — проговорил Браун, нажимая на рычаг.
        Цепь наручников с легким звоном распалась на две части.
        — Тебя объявили в розыск,  — продолжил он.
        Надо же, Сэм еще помнит его.
        — Не знаю, что сказать,  — ответил Джейсон.  — Я не совсем понимаю, что происходит.
        Сэму такого объяснения, похоже, было достаточно. Он повернулся боком, чтобы пропустить Джейсона в узком коридоре. Хоэртон прошел мимо Брауна, не спуская с него глаз, но тот, похоже, не собирался вмешиваться в дела начальства.
        — Будь осторожен,  — только и сказал он.
        — Спасибо, Сэм,  — поблагодарил Хоэртон.
        Потом он вспомнил про техника в пультовой.
        — Вот,  — сказал он, показывая диаграмму.  — На четвертой отметке падение скорости, может, какой ролик заедает…
        Браун молча принял листок и направился дальше по своим делам.
        В машинном отделении трудилось несколько человек. Они настолько были поглощены работой, что на Джейсона никто даже не взглянул. Механизм подъемника издавал какой-то надрывный звук, казалось, он вот-вот развалится. Возможно, так оно и было, потому как обслуживающий персонал был просто на взводе и суетился не на шутку. Что-то хлопнуло, полетели искры, и свет в отделении погас. Хоэртон, воспользовавшись суматохой, проскочил в соседнее помещение. Спустя минуту освещение возобновилось вместе с гулом из соседнего зала.
        Покинув машинное отделение, Хоэртон пошел дальше по этажу. Людей попадалось немного, в основном рабочие, реже военные. Джейсон прятался от всех, чтобы не искушать судьбу. Этот уровень базы был отведен под склады, поэтому здесь было так малолюдно. Хоэртону пришла в голову мысль пробраться в склад амуниции и вернуть свое доброе имя в реестр ДНК. Тогда можно будет пользоваться автоматическим оружием, в его положении это очень бы пригодилось. Но на сам склад ему не проникнуть. Там серьезная охрана, а вот к терминалу подойти, скорее всего, получится. Являясь первым лейтенантом по званию, Джейсон имел доступ к системе паролей.
        Чтобы их изменить все, генералу понадобится некоторое время, затем нужно будет ознакомить офицеров с новыми кодами и переписать права доступа — это очень муторно, поэтому Амарго, вероятнее всего, не пошел на подобный шаг, и пароли остались прежними. Джейсон направился в арсенал, прячась по узким плохо освещенным коридорам ремонтирующейся базы, заваленным строительным мусором, кипами утеплителей и штабелями облицовочных плит.
        К складам амуниции вел поворотный мост, его предстояло преодолеть. Мост хорошо просматривался с диспетчерской кабины, расположенной прямо над ним. Хоэртон вспомнил про Сэма Брауна и ролики, которые могли заедать на четвертой отметке основного подъемника. Привод моста тоже мог ломаться, поэтому где-то должен существовать проход для техников, ведущий под него. Джейсон вернулся немного назад. Подергав двери ремонтных бытовок, он все-таки нашел открытую и вошел внутрь. В помещении был один ремонтник, ковыряющийся с каким-то агрегатом. Едва взглянув на Джейсона, он вернулся к своему занятию, вероятно, в грязной одежде Хоэртон сошел за своего. Джейсон прошел дальше через мастерскую. Из приоткрытой двери, ведущей в следующее помещение, слышались голоса. На одном из верстаков лежал какой-то потрепанный и заляпанный машинным маслом чертеж. Джейсон взял его, а немного поодаль снял с вешалки сумку с инструментом. Пройдя в двери, он увидел двух человек в робах, шумно что-то обсуждающих.
        — Привет ребята,  — сказал Хоэртон.
        Те прекратили дискуссию, но ничего не ответили, лишь тот, что постарше едва заметно кивнул.
        — Э… я здесь недавно,  — проговорил Джейсон, соображая на ходу.  — Мне нужно под мост, диаграмму снять. Скорость заметно падает в одном месте при повороте.
        — Что-то я не помню, чтобы кто-то жаловался на мост во время планерки,  — сказал один из них.  — Тебя кто послал?
        — Э… я не знаю тут еще никого. Такой здоровый, Сэм, кажется, или Смит.
        — А, Сэм…  — облегченно вздохнул собеседник.  — Тогда тебе на ту сторону. Там дверь будет со знаком опасности и цифрами ноль ноль три. Ключ есть?
        — Конечно,  — сказал Хоэртон бодрым голосом, хлопнув рукой по нагрудному карману.
        — Аккуратнее там…
        — Спасибо,  — поблагодарил Джейсон, выходя в коридор.
        Уже будучи за дверью, он услышал, как те вернулись к своему спору. Ключа у него, естественно, не было, но не мог же он признаться в этом. Техники сразу же заподозрили бы неладное, и кто знает, может, даже подняли бы тревогу.


        Генерал Амарго вышел из лифта и направился на строительную площадку. По пути его встретили несколько охранников. Пройдя через все формальности по проверке личности и выяснению причин посещения, генерал вошел в шлюз.
        «Арка из кости» была найдена и вывезена с моссианских развалин в виде конструктора, состоящего из нескольких сотен деталей. Она представляла собой круговой сектор, составляющий три четверти окружности, и собиралась из отдельных сегментов, монтируемых в строгом порядке. Порядок это был описан в моссианских табличках, равно как назначение каждого сегмента и его устройство. Некоторые блоки отсутствовали, но были заменены электронными модулями, сконструированными по аналогии с соседними деталями. Все части арки соединялись посредством проводов, передающих между ними электрический ток строгой частоты. Собранная конструкция имела размеры порядка пятнадцати метров в диаметре и около полутора толщиной.
        Генерал осмотрел сооружение и сопутствующее оборудование, расставленное по периметру площадки. Шли последние приготовления. Рабочие демонтировали краны, погрузчики и передвижные подъемники, убирали строительный мусор.
        На площадку доставили «Колибри». Эта небольшая машина при помощи трех лопастей, находящихся под ее днищем, могла вертикально подниматься на любую высоту, в пределах атмосферы, разумеется, и неподвижно зависать на необходимой отметке. Истинным ее назначением были наблюдение и контроль над состоянием высотных промышленных объектов, такими как заводские трубы или, например, антенны передатчиков. «Колибри» по приказу Амарго доставили на Хьюго-Доран для предстоящего эксперимента. Когда придет время, «клетку» с Пожирателем установят на эту машину, и для генерала демоны уде не будут представлять никакой угрозы. Тогда как он будет руководить процессом с недосягаемой для солдат и представителей Военного комитета высоты.
        Эти самые представители как раз торчали неподалеку. Амарго не хотел с ними встречаться, но все-таки считал необходимым показаться им на глаза. Проявлять неуважение к начальству было бы неразумно, особенно в последние часы перед началом эксперимента. Обойдя работающую технику и споткнувшись о пучок высоковольтных кабелей, идущий к арке, генерал наконец-то добрался до контролеров. Он даже не знал, вернее не помнил, как их зовут.
        Висенте поприветствовал представителей, отдав им честь, те в ответ едва удостоили его взглядами.
        — Эксперимент назначен на завтра,  — сказал один из них голосом наделенного властью человека,  — а готовность, судя по обстановке, нулевая.
        Он был высокого роста, почти костлявого телосложения и с таким же худым лицом. Военная форма висела на нем, словно на вешалке, зато амбиции превосходили ширину его фигуры многократно. Невооруженным глазом было видно, что данный человек не имеет никакой военной подготовки, более того, даже не представляет, что это такое. Чиновники подобного типа, как правило, занимают решающие посты в таких районах ведения боевых действий, где человеческие потери не берутся в расчет. Они посылают людей на передовые, надеясь перекрыть дорогу противнику горами трупов собственных солдат. Амарго хоть и превосходил по степени злодейства весь Военный комитет, но все же презирал таких личностей.
        — До завтра мы успеем разгрести весь этот мусор,  — заверил генерал без намека на презрение. В конце концов, он мог ошибаться в своих доводах насчет этого человека…
        Контролер посмотрел на часы.
        — До конца сегодняшнего дня,  — поправил он.
        …А может, и не мог.
        — Когда, если не секрет, вы планируете произвести тестовый запуск?
        — У меня нет от начальства секретов,  — проговорил Висенте, сделав вид, что крайне заинтересован происходящим на дальнем конце площадки.
        Повисла пауза. Контролер ждал ответа, генерал же с ним не торопился.
        — Так каков ваш ответ?  — не вытерпел первый.
        — Мой ответ — никогда. Я уверен в оборудовании и в компетентности моих подчиненных и расходовать энергию на всякого рода испытания считаю излишним.
        Амарго повернулся, чтобы покинуть их.
        — Имейте в виду, генерал,  — произнес второй контролер, чуть постарше и потолще,  — если все вложения в эту вашу затею в очередной раз окажутся напрасными, вы понесете личную ответственность перед Военным Комитетом.
        Он был маленького роста, коренаст и полон. Эдакая шавка, бегающая за сворой больших собак и тявкающая на всех, кто попадается на пути, прячась при этом за спины более крупных товарищей. Такие люди не способны принимать каких-либо решений, если нет прикрытия с тыльной стороны. Чаще они годятся на озвучивание недосказанностей старших по званию и при этом умудряются всегда попадать в точку.
        — Я помню об этом,  — ответил Амарго.
        — Кстати,  — контролер никак не хотел отпускать его,  — что это такое?
        Генерал проследил за его взглядом, пока не наткнулся на машину, доставленную по его приказу.
        — Это «Колибри РК-7».
        — Я это вижу. Что она здесь делает?
        Про Пожирателя демонов, как и про настоящий план генерала, никто из Комитета, разумеется, не знал.
        — Это средство контроля над прохождением эксперимента. На ней будет установлено оборудование, позволяющее дистанционно руководить всем процессом и которое будет полностью синхронизировано с пультом управления.
        Амарго указал подбородком на сооружение с прозрачными стенами, смонтированное на небольшом возвышении, от которого тянулись многочисленные кабели и провода.
        — Вы просто хотите оставаться в безопасности в случае выхода процесса из-под контроля, как это было на Креспе.
        — При всем уважении, сэр,  — произнес генерал, выделив последнее слово.  — На Креспе эксперимент, может, и вышел из-под контроля, но в стороне остался как раз-таки Комитет, но никак не я. Мне пришлось заметать следы, проявляя собственную инициативу, в то время как все вы сделали вид, что не причастны к данному событию. Но если считаете, что я собираюсь обезопасить себя, так я вам скажу, что это только для того, чтобы принять на себя командование на тот случай если Комитет наложит в штаны и сбежит отсюда.
        С этими словами генерал резко развернулся и, преисполненный чувством собственного достоинства, удалился со строительной площадки.
        Контролер, побагровевший от ярости, остался стоять как вкопанный. Второй в ответ на реплику Амарго, лишь коротко усмехнулся и отвернулся в сторону, «увлеченный» процессом проведения последних заключительных работ.


        Хоэртон добрался до двери, ведущей под поворотный мост. Она была закрыта на электронный замок, требующий магнитную карту в качестве ключа, которой у Джейсона, конечно, не было. Если сломать дверь, то, скорее всего, зазвучит сигнал тревоги, а если просто открыть ее, то сработает оповещение в пультовой, сообщающее о нахождении ремонтника под мостом. В данной ситуации недопустимо было ни то ни другое. Хоэртон собирался уже отказаться от своей затеи, как услышал за спиной голоса. Пришлось срочно прятаться. Стараясь не шуметь, он осторожно забрался в шкафчик с инструментом, стоящий неподалеку.
        — О чем ты думал, Мэйс?  — донеслось снаружи.  — Под мост нельзя соваться без согласования с начальством.
        — Он сказал, что его послал Сэм.
        — «Сэм! Сэм!» А если я пришью кого-нибудь и скажу, что меня Сэм послал, меня что, оправдают? Думай головой, а не задницей, Мэйс. Это был тот беглец, которого все ищут.
        — А что он натворил?
        — Хрен их знает, мне не докладывают. Ты уверен, что у него был ключ?
        — Конечно, а иначе какого лешего ему здесь делать.
        — Зараза, Мэйс, я постараюсь замять это дело, но, если он проникнет в арсенал, нас обоих под трибунал отправят.
        — На кой хер ему в арсенал?
        — Думай головой, Мэйс,  — чтобы заполучить оружие, конечно.
        — Но там же полно охранников, и все они не слабо вооружены.
        — Все вояки полные болваны, такие же, как и ты. Все, о чем они думают,  — это как бы пожрать да поспать на посту. Даже я мог бы умыкнуть у них из арсенала пару стволов, если бы захотел.
        — Да не гони.
        — Пошел ты к черту!
        После этих слов послышался хлопок сработавшего на дверях запора. Хоэртон осторожно выглянул из шкафа. Говорившие вошли на ремонтную площадку моста. Джейсон осторожно последовал за ними.
        Приводные механизмы моста находились на его противоположных концах. Ролики, получающие передачу от электродвигателя, поворачивали конструкцию, прокатываясь по монорельсу, проложенному по периметру круглого помещения. Для того чтобы попасть в арсенал, нужно пройти идентификацию личности на терминале, после чего мост повернется и соединит комнату контроля и шлюзовую камеру арсенала. Номер идентификатора при этом должен соответствовать номеру разрешения. Если же кому-то и удастся обойти эту линию защиты, то при пересечении границы, «проведенной» где-то посередине моста, сработают охранные турели. Причем настроены они таким образом, что выходить обратно из охранной зоны бесполезно. Пулеметы будут работать до тех пор, пока не устранят нарушителя либо пока он не выпадет из поля зрения детекторов. Никто этого не знал наверняка, но с инструкцией был знаком каждый.
        После турелей — еще одно препятствие в виде воздушного шлюза, где снова предстоит пройти проверку номера идентификационного ключа.
        Сейчас, в относительно мирное время, все или почти все охранные системы бездействовали, а управлением моста командовал диспетчер. Дабы не бегать каждый раз до терминала, он просто повернул мост так, чтобы по нему можно было свободно ходить до границы пулеметных датчиков, и вывесил табличку «осторожно, турели в боевом режиме». Таким образом, техники могли спокойно заниматься ремонтом, не выписывая специальных пропусков. Главное, чтобы никто не залез в зону поражения, но диспетчера это не особо заботило.
        Техники пошли по кругу, вдоль монорельса, в обход моста и преодолели уже половину расстояния по обслуживающим трапам. Хоэртон осторожно вышел за ними и, рискуя быть замеченным диспетчером, полез под мост, прячась за металлическими конструкциями. Вдруг заревел сигнал тревоги и послышалось жужжание сервомоторов, сопровождаемое взводом пулеметных магазинов.
        — Внимание! Вы находитесь в зоне поражения. Прекратите движение и дождитесь прибытия военного персонала. В противном случае будет открыт огонь,  — сообщил не очень приятный женский голос.
        Хоэртон замер, заметили его детекторы движения или среагировали только на ремонтников, он не знал. Но тем не менее предпочел остановиться.
        — Он бы не прошел здесь,  — произнес один из техников, медленно доставая коммуникатор из нагрудного кармана.  — Он вообще не пошел сюда, зараза! Роджер, это Майк. Мы с Мэйсом у моста. Отключи турели.
        — Какого хера вы туда полезли?  — донеслось из коммуникатора.  — Какой, к черту, Мэйс? Вы что там охренели совсем?
        — Отключи турели! Я все объясню.
        — Нет уж, постойте там немного и постарайтесь не шевелиться.
        — Кончай, Родж, отключи пулеметы. Хрен с ним, с меня пиво.
        За стеклом диспетчерской кабины появилась голова Роджера, он долго всматривался в попавшихся на мушку, затем наконец произнес:
        — Ладно, отключаю. Зайди потом в медблок, пусть тебе голову с плеч перешьют туда, где ей самое место.
        — Это куда еще?  — не понял Майк.
        — К ЖОПЕ!
        Спустя минуту техники направились к выходу. Хоэртон не стал упускать такой шанс и, пробравшись под мостом до противоположного края, вылез наверх, надеясь, что Роджер сейчас слишком занят воспитанием Майка и Мэйса, чтобы посмотреть в окно пультовой или на мониторы видеонаблюдения. Джейсон проскочил под турелями, пока те были отключены. Затаившись в нише между наружными и внутренними дверями арсенала (наружные были в тот момент открыты), он стал ждать, пока кто-нибудь откроет внутренние. Как раз сейчас, после срабатывания тревоги, должны послать солдата, скорее всего, самого молодого, чтобы тот все проверил. На всякий случай.


        Прошло совсем немного времени, как в разъехавшихся в стороны дверях возник рядовой. «Идентификационный номер пять шесть пять три»,  — успел прочитать Хоэртон на лычке, пока солдат, оглушенный, падал на пол. Правда, прежде, чем его голова коснулась горизонтальной поверхности, он успел очнуться, сгруппироваться и перевернуться на живот, чтобы можно было быстро подняться.
        — Не двигаться!  — процедил Хоэртон, успев прижать рядового коленом и наставить к его щеке пистолет.
        Тот моментально расслабился. Джейсон отобрал оружие и коммуникатор.
        — На спину, быстро!
        Солдат перевернулся.
        — Снимай форму! Заподозрю неладное, стреляю без предупреждения.
        Тот резво разделся. Хоэртон не стал больше тратиться на слова, грубо перевернув рядового и связав ему руки за спиной ремнем от автомата. В качестве кляпа сошла армейская фуражка из грубоватой ткани защитного цвета плюс ремешок от кобуры. Ноги пришлось связывать брючным ремнем, пропустив его через связанные руки.
        — Код какой?  — спросил Джейсон, включая отобранный коммуникатор.
        Солдат что-то промычал в ответ. Пришлось убрать кляп на время допроса.
        — Девять три семь.
        — Позывной.
        — «Сова».
        Джейсон стал набирать код одной рукой, второй он снова наставил пистолет на голову рядового.
        — Подожди,  — сказал солдат.
        — Что?
        Хоэртон прижал пистолет сильнее.
        — «Ястреб».
        — Что ястреб?
        — Я соврал. Позывной — «Ястреб».
        Джейсон вставил кляп обратно.
        — «Ястреб» пять шесть пять три. Все чисто,  — произнес он в коммуникатор.
        — Вас понял, пять шесть пять три. Отбой.
        Хоэртон спешно переоделся в снятую с солдата форму и вошел в арсенал. Если внутри есть камеры слежения, то в военной форме он вполне сойдет за своего.
        Детекторы движения сработали сразу, как только он переступил через порог, камеры видеонаблюдения тут же повернулись в его сторону.
        «Отлично, я в эфире»,  — подумал Джейсон и направился к терминалу выдачи оружия.


        Автомат рядового мигал красным индикатором. Хоэртон прошелся вдоль стеллажей с боеприпасами и свернул в склад с автоматическим оружием. Мимо него прошагали несколько солдат. Джейсон подумал, что арсенал, скорее всего, имеет более серьезную защиту, нежели детекторы движения и видеокамеры, и, возможно, его уже засекли. Солдаты стягиваются сюда, делая вид, что ничего не происходит, а оружие в его руках до сих пор не функционирует.
        — Рядовой пять шесть пять три,  — рявкнул коммуникатор, отобранный у солдата.  — Вернитесь к своим обязанностям, и занесите, наконец, в реестр данные капрала Билдерса.
        — Так точно, сэр! Сию минуту, сэр!  — ответил Хоэртон.
        Его заманивают в ловушку. Они знают, что он пришел в арсенал. Надо было отказаться от этой затеи сразу.
        В соседнем ряду среди стеллажей два солдата получали оружие.
        — Как ты думаешь,  — спросил один.  — Что это будет?
        — Очередной сдвиг по фазе у нашего генерала,  — ответил второй.
        Хоэртон сбавил шаг, чтобы иметь возможность дослушать разговор.
        — Сначала он дал приказ доставить сюда гору инопланетного мусора,  — продолжал солдат,  — потом собирает всех нас в кучу, якобы для обеспечения безопасности проведения эксперимента. Такое уже было и не раз.
        — Да знаю я, что было, но так называемый эксперимент ни разу не состоялся, все были какие-то контрольные запуски,  — сказал первый.  — А сейчас нам выдают оружие. Зачем? Я слышал, на стройплощадку танк подняли с нижних ярусов. Да и контролеры из Комитета трутся здесь не просто так.
        — Успокойся. Вся эта показуха только ради того, чтобы пустить пыль в глаза Комитету. Типа «смотрите, я не зря ваши денежки здесь просаживаю». Это я тебе точно говорю.
        Джейсон прошел дальше. Вот, оказывается, в чем дело. Генерал экипирует солдат перед экспериментом, ради показухи или безопасности, не важно. Главное, теперь понятно, почему они здесь. Никто его не «пасет» и в ловушку не заманивает. А все его страхи — просто паранойя. Основные средства безопасности просто отключены из-за большого наплыва военного состава.
        Хоэртон под видом рядового пять шесть пять три отправился к терминалу, чтобы «занести, наконец, в реестр данные капрала Билдерса» да и свои тоже, благо дорогу он знал, так как бывал здесь и имел доступ к арсеналу ранее, по долгу службы.
        На входе в серверную никого не было. Джейсон набрал код на дверной панели. Консоль сработала.
        «Отлично, паролей никто не менял».
        Он подошел к терминалу, стараясь не поднимать лица, так как помнил, что камера наблюдения висит прямо над ним. Естественно, его заметят рано или поздно, потому что сейчас он буквально в логове противника, но лучше уж поздно.
        Хоэртон вошел в систему, используя свой логин. Наблюдения с других терминалов можно не опасаться, все они работают автономно из соображений той же безопасности. Набрав свое имя, он дал команду «подключить» и стал ждать результата. Пришлось приоткрыть дверь, чтобы контролировать коридор. Никого. Только приглушенные голоса за тонкой перегородкой и топот солдатских сапог на верхнем этаже. Скоро компьютер отправит в сеть его данные и разрешение на пользование автоматическим оружием. Прошло минут пять. Индикатор на винтовке по-прежнему мигал красным цветом. Хоэртон потер ладони и несколько раз сжал кулаки, чтобы вызвать работу потовых желез. Потом крепко взялся за рукоятку автомата — никакого результата. Джейсон поискал глазами детекторы вооружения. Данные системы должны фиксировать наличие заряженного оружия и при необходимости могли ограничивать его использование. Тогда как по всем секторам базы они были разбросаны повсеместно, здесь их отчего-то не было. Возможно, это было сделано специально, чтобы исключить возможность применения автоматики на территории склада из соображений безопасности, но этой
же безопасности, по мнению Джейсона, данный пункт и противоречил. Хоэртон решил не вникать в системы контроля, так как запутался окончательно. Он вернулся к монитору для проверки поступивших данных.
        «Джейсон Р. Хоэртон. Идентификационный номер два четыре восемь один — разжалован»,  — говорилось там.
        — Черт!
        Хоэртон швырнул винтовку о стену. Выбив искру, она отлетела в дальний угол комнаты. Разжалован. Это значит, распечатки диаграмм его образцов ДНК удалены из реестра безвозвратно. Никаких ограничений, смен паролей и прав доступа — просто разжалован и все.
        — Проклятье!
        Выходит, генерал Амарго понимал, что имеет дело с серьезным противником, раз уж пошел на такой шаг. Это, несомненно, придавало Джейсону уверенности в своих силах, но без оружия вся эта уверенность ничего не стоила. Хотя Хоэртона не так-то просто было сломить.
        «Ну что же,  — подумал он.  — Будем драться голыми руками».
        Он вернулся к стеллажам с оружием и запасся патронами для пистолета, также прихватив с собой армейский нож и фонарь. Положение ухудшалось еще тем, что предстояло покинуть арсенал тем же путем, которым он попал сюда, а внешнюю охрану наверняка уже снова подключили.
        — Внимание, проверка,  — прозвучало по местной связи,  — всем пройти в сектор «А» для выяснения личностей. Расчетное время десять минут. По истечении данного времени находящиеся во внешних секторах арсенала понесут ответственность перед Военным комитетом. В случае сопротивления либо вызывающего подозрения поведения будет открыт огонь на поражение.
        Вот и все. Вояки уже обнаружили связанного солдата. Все двери заперты, а охранные турели подключены. Теперь Хоэртону придется туго. Не надо было соваться сюда. Сколько раз обстоятельства вынуждали его повернуть назад, но он упорствовал. Теперь обратной дороги нет. Только вперед. Прольется много крови. Хоэртон не хотел этого, но теперь выбор ограничивался только тем, кому эта кровь будет принадлежать, ему или солдатам, которые, в общем-то, не виноваты в его проблемах. Хотя, с другой стороны, на то они и солдаты, чтобы ее проливать. Вся система подчинений, выстроенная здесь на основе дружеских отношений, между рядовыми и офицерами и всеобщей расслабленности, сейчас начнет трещать по швам. Солдаты, совершенно не подготовленные к боевым действиям, будут отдавать свои жизни совершенно за просто так. А то, что Хоэртон не станет никого щадить в условиях спасения собственной шкуры, было совершенно очевидно.


        Склад опустел. Стало тихо. Хоэртон направился к выходу, стараясь двигаться осторожно, чтобы не создавать лишнего шума и не привлекать к себе внимания детекторов, если таковые, конечно же, имелись. Вдруг вдоль стены пробежали несколько огоньков, что-то пискнуло, и камеры видеонаблюдения, расположенные под потолком, повернулись к нему. Зазвучал сигнал тревоги.
        — Он в соседнем ряду,  — послышалось откуда-то сбоку, следом раздался топот множества армейских ботинок.  — Соблюдайте осторожность. Огонь вести на поражение.
        Вероятно, генерал затеял что-то совсем из ряда вон, раз уж видит в Хоэртоне угрозу такой степени.
        Джейсон, не теряя времени, бросился между стеллажами с оружием, которые, к слову, отлично простреливались. Впереди возле стены маячила транспортерная лента и несколько контейнеров. Там наверняка можно спрятаться. Видеокамеры провожали его взглядами своих электронных глаз.
        — Уходит к сектору «Б»,  — услышал он вслед.  — Контакт!
        Хоэртон, еще будучи гражданским, видел основную проблему почти всех военных в том, что, заполучив бирки и оружие, они выпячивали грудь колесом и мнили себя эдакими непобедимыми крутыми парнями. Причем крутость эта, должна была подтверждаться на каждом шагу. Например, первым заметить противника, и вместо того, чтобы просто пристрелить его, обозначить свою внимательность выкрикиванием слова «Контакт!». Все остальные обязаны распознать в этом возгласе «Эй, смотрите, я его заметил и сейчас буду стрелять!»
        Для Джейсона слово «контакт», услышанное где-то за спиной, с некоторых пор значило только одно — «ложись!»
        Хоэртон прыгнул вперед и по инерции проехал на животе под транспортером. В следующий момент автоматная очередь, выбивая искры, застучала по металлическому корпусу ближайшего контейнера. Пули звенели по металлу, брякали по полу и вязли с глухим звуком в резине, покрывавшей транспортерную ленту. Когда до стены оставалось меньше метра, пол вдруг кончился, и Джейсон провалился на нижний ярус склада, сбив работу легких и подняв с напольного покрытия тучу пыли. Следом, рикошетя от стен и вращаясь в воздухе, приземлились несколько баллонов со слезоточивым газом.
        Совершенно потеряв ориентацию в пространстве, Хоэртон кинулся наугад сквозь быстро распространяющееся белое облако, которое пахло жженой резиной и вызывало, кроме сладости во рту, непреодолимое желание чихать и плакать одновременно. Снова засвистели пули. Впереди обозначился проход между штабелями ящиков, вдоль которых пролегал транспортер, оставшийся уровнем выше.
        Хоэртон рванул к нему.
        — Вижу его,  — снова раздалось за спиной, и пространство утонуло в грохоте выстрелов. От ящиков полетели щепки, пыль, хлопья засохшей краски и прочий мусор. Встретившаяся на пути стеклянная дверь разлетелась брызгами осколков прежде, чем Джейсон успел достичь ее. Его мужественный профиль прошел сквозь облако мелкого стекла как нож сквозь масло и встретился с прикладом автоматической винтовки, поджидавшим его в руках особо отчаянного вояки, притаившегося в соседнем помещении. Ноги Джейсона продолжали бежать вперед, тогда как пол, поднявшийся за спиной, больно ударил по затылку.


        — Джейсон,  — произнесла Жанин, глядя на него с упреком и успокаивая капризничающего сына.  — Ты слишком занят своей работой. Хотя бы в выходной день ты можешь выкинуть ее из головы и провести время с нами?
        Она раздражала его в такие моменты. Порой ему казалось, что она нарочно выбирает время для упреков, как раз когда он совершенно занят. Ему хотелось что-то сказать в ответ, что-то непременно обидное, но он понимал, что она со своей стороны совершенно права.
        — Если бы не Сара,  — говорила она о своей тетке,  — то даже не знаю, как бы я управлялась со всем.
        Но Хоэртон любил ее и своего сына, слишком сильно любил, чтобы остановиться на полпути. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он добьется результата. И тогда его семья не будет ни в чем нуждаться.
        — Я боюсь, Джейсон,  — говорила Жанин,  — что, если со мной что-нибудь случится, не дай бог, конечно, то о ребенке некому будет позаботиться…


        Хоэртон открыл глаза. Мир бешено вращался вокруг его головы, сильно запрокинутой назад. Глаза заливала кровь, вытекающая из сломанного носа, затылок и позвоночник жутко болели. В унисон им стонала сломанная ключица. Над поверженным беглецом суетились какие-то люди. Кто-то периодически пинал его в бок. Хоэртон попытался перевернуться. Его схватили, подняли на ноги и ударили автоматом в живот. Джейсон согнулся пополам, его резко разогнули и ударили еще раз. Наконец его отпустили, и он снова повалился на пол.
        — Достаточно!  — послышалось сверху.
        Это снова был сержант Пол Матус, Джейсон узнал его по голосу, и его память тут же вернулась на свое место. Его снова подняли и саданули по почкам.
        — Прекратить, была команда!
        Матус появился в поле зрения и заглянул Хоэртону в глаза.
        — Ну ты герой,  — произнес он.  — Пришел прямо в арсенал. Я даже проникся уважением к твоей решительности. И даже не стану тебя убивать, если ты не будешь дергаться, разумеется. Пусть генерал сам с тобой разбирается. А мне, глядишь, благодарность объявят за то, что поймал тебя живым. Ты, наверное, жутко рад моему милосердию.
        Он со всей силы саданул Джейсона кулаком в живот и проорал ему прямо в ухо:
        — ДА, СЭР! СПАСИБО, СЭР!
        — Да, сэр…  — все, что смог выдавить из себя Хоэртон.
        Матус снова ударил его.
        — Надеть наручники!
        Джейсону завернули руки за спину.
        — Руки вперед, чтобы я мог их видеть!
        Браслеты застегнули спереди. Кретины.
        — Открыть ворота! Повернуть мост! Снять защиту!  — скомандовал Матус, подгоняя оружием Хоэртона в спину.
        В этот момент его коммуникатор слабо пискнул. Пол снял его с плеча и внимательно прочитал пришедшее сообщение.
        — Черт,  — выругался он и поманил рукой ближайшего солдата.  — Не спускать с него глаз. Будет дергаться, пристрелить.
        — Так точно, сэр.
        — «ТАК ТОЧНО, СЭР»?!  — заорал сержант.  — Он тебе башку оторвет, пока ты будешь разбрасываться любезностями. Повернись и смотри прямо на него и делай это только сквозь прицел своей винтовки!
        После этого сержант удалился вместе с большей частью отряда, остальные разбрелись по складу.
        — Встать!  — приказал солдат.  — Руки вперед.
        Хоэртон повиновался.
        Его вывели за пределы арсенала. Затем вновь подключили защиту.
        Генерал Амарго погрузился в «Колибри». Контейнер с Глоссумом к этому времени был уже закреплен под днищем летательного аппарата с таким расчетом, чтобы не мешать работе пропеллеров. Во время погрузки с Пожирателем вышла небольшая проблема. Генерал не знал, что за образы тот посылал в мозги солдат, но в какой-то момент они чуть не перестреляли друг друга. Пришлось вмешаться лично. Хорошо, что контролеров от Комитета не было рядом в это время, иначе проблемы удвоились бы.
        Амарго поднял машину в воздух и провел ее над площадкой, затем облетел вокруг «арки». Вроде все готово к началу эксперимента. Скоро случится то, к чему он шел последние двадцать лет своей жизни. Скоро он заставит Комитет считаться с ним. Скоро в его руках будет совершенное оружие с неограниченным ресурсом.
        Салон «Колибри» наполнился кровью, в которой копошились какие-то насекомые. Генерал усмехнулся, подобными вещами его было сложно удивить. Видение тут же исчезло. Глоссум в последнее время тратил на запугивание Амарго и его подопечных всю свою энергию и теперь быстро выдыхался.
        Висенте вытащил из поясной сумки концентратор — еще один артефакт, привезенный с Моссии, восстановленный и возвращенный к жизни усилиями гениальной головы генерала. Без этого артефакта Глоссум был простой хлопушкой, от выстрела которой публика, как правило, вздрагивает, но потом все весело и расслаблено смеются. Но при наличии концентратора эта хлопушка обретет возможность разить на месте, и всем уже станет не до смеха.
        Артефакт представлял собой камень, ничем не примечательный с первого взгляда, вставленный в костяную пластину, покрытую иероглифами. Камень этот позволял концентрировать и направлять импульсы, посылаемые Глоссумом, в любую нужную точку. Вот и все. Гениально и просто. Далее можно дать волю своему воображению, и тогда откроется масса вариантов манипулирования как людьми, так и прочими тварями.
        Чтобы не дай бог не потерять и не выронить концентратор, генерал вмонтировал его в достаточно грубую кожаную перчатку и сейчас надевал ее на руку, пристегивая для надежности ремешками к запястью. У перчатки он предусмотрительно обрезал пальцы, на тот случай, если вдруг придется брать в руки оружие.
        Справившись с этим, он сосредоточился на тощем контролере, стоявшем внизу на площадке, указав на него рукой в перчатке. Тот вдруг начал отмахиваться от чего-то невидимого окружающим и рванул к выходу с завидной прытью. Довольный собой, генерал объявил о полной готовности. Сейчас он им покажет свою силу. Комитет ждет от него оружия, но никто не отдает себе отчета в том, что это оружие в первую очередь попадет в руки Амарго, а уж он-то сумеет им распорядиться.
        Пока техники подавали питание на электрооборудование, Висенте достал из той же сумки небольшой предмет, который представлял собой миниатюрную копию «арки из кости», порядка полуметра в диаметре, собранный всего из четырех фрагментов. От «копии» тянулся пучок проводов вполне земного происхождения с зажимами на концах. Генерал вытянул провода из сумки и подключил зажимы к клеммам, выведенным на пульт управления «Колибри». Затем он вставил артефакт в специальные крепления, предусмотрительно смонтированные на корпусе машины.
        Вот теперь все готово.
        Висенте переключил несколько тумблеров на приборной панели «Колибри», и главный портал угрожающе загудел. Покрутив ручки настройки, Амарго увеличил частоту вибрации. Тон гудения повысился и ушел за порог слышимости. Генерал открыл «ворота». Метрах в пяти от арки появилась светящаяся точка. От точки к инопланетному сооружению протянулась тонкая электрическая дуга, колышущаяся, словно на ветру, и изгибающаяся во все стороны.
        Амарго какое-то время взирал на происходящее, не отрывая взгляда, затем нажал пару кнопок на пульте. Свет на площадке, как, впрочем, и на всей базе, значительно потускнел, вся электрическая мощность была теперь сосредоточена на этой светящейся точке. С позиции наблюдения генерала изображение строительной площадки стало плоским, как на фотографии, дуга натянулась, перестала изгибаться и проколола картинку. Точка вспыхнула ярким светом, превратившись в кольцо. Электроснабжение площадки восстановилось, а изображение вновь приобрело объем.
        Кольцо стало расширяться. Оно состояло из желто-красного огня, горящего вокруг непроницаемой черной дыры. Генерал позволил дыре увеличиться до десятиметрового диаметра и, понажимав на кнопки пульта, отключил подачу энергии. Все, теперь врата полностью автономны и не зависят от источника питания. Все, что нужно, это поддерживать границу, дабы она не расползлась и не растворилась в «нашей» реальности. Светящаяся дуга после прокола пространства пришла в движение и теперь бегала одним краем по окружности «арки», а вторым по краю пространственного разрыва.
        Изнутри портала повалил черный дым. Несмотря на свою непроницаемую густоту, он был достаточно легким и поднимался кверху, растекаясь по своду строительной площадки. Воздух наполнился резкими вибрирующими звуками, напоминающими чьи-то выкрикивания. Вдруг из черноты разрыва вылетело существо, похожее на медузу. Это был демон. Электрическая дуга, наткнувшись на него, резко изогнулась, обойдя массивное черное тело существа, и вернулась на свой прежний маршрут. Пролетев над площадкой, демон развернулся и повис в воздухе, растопырив щупальца и сосредоточив свое внимание на генерале Амарго. Тот поднял руку с концентратором. Теперь страх излучал Висенте, и он не сидел в «клетке».
        По площадке пробежал ропот. Солдаты встали на изготовку и направили на появившееся существо оружие.
        Генерал покрутил рукой в воздухе. Демон начал двигаться по кругу, повторяя движения руки Висенте. Потом, повинуясь своему «хозяину», или, вернее сказать, страху, излучаемому им, спустился к контролерам и завис над ними, как бы красуясь и показывая себя со всех сторон. Затем Амарго заставил его открыть пасть. Контролеры отступили назад. Один из солдат, стоявший на башне танка, не выдержал и пальнул по демону. Генерал сделал резкое движение рукой, и чудовище со скоростью молнии метнулось к солдату, перекусив его пополам. Верхняя половина растерзанного тела еще не успела коснуться пола, как демон подхватил ее в воздухе и жадно сжевал буквально в два приема. Повисла тишина. Вдруг один из контролеров зааплодировал.
        — Браво, генерал,  — закричал он.  — Вы оправдали все наши ожидания и затраты.
        — Теперь мне интересно,  — прогремел Висенте голосом триумфатора,  — на какие затраты вы готовы пойти, чтобы остановить меня?
        Даже с многометровой высоты он видел, как тощее лицо контролера побелело. Представители Комитета только сейчас поняли, какое непростительное допущение они совершили, доверив проект лишь одному человеку. А ведь подобный поворот событий был вполне предсказуем и очевиден.
        В этот момент из портала полезли буквально тысячи демонов. Техники внизу суетливо выключали тумблеры и крутили рукоятки. Безрезультатно. Все оборудование, и все энергетические затраты были собраны и сконцентрированы здесь только для того, чтобы разорвать пространство. Теперь для поддержания портала открытым достаточно было приборов и батарей, установленных на «Колибри».
        Демоны набросились на солдат. Строительная площадка утонула в криках и грохоте выстрелов.


        Хоэртон сидел, на полу поджав ноги и положив голову на колени.
        Неужели все потеряно?
        Или, наоборот, еще далеко не все. Он жив, немного побит, но жив. Его держат на мушке, но подобное случалось не раз. Шевелиться не хочется, он устал, голоден, тело слегка побаливает, немного сильнее, чем в прошлые разы, но это все еще в рамках допустимого. Он смотрел, как капли крови, вытекающей из разбитого носа, падают на пол и собираются в аккуратную лужицу. Всеми силами Джейсон старался выбросить из головы навязчивую мысль, что «с него, пожалуй, хватит».
        Нужно воспрянуть духом, разозлиться, вскочить, выбить у солдата оружие и перестрелять остальных, пока те не успели среагировать.
        Нет, не получится. Оружие не стреляет в его руках. Просто вскочить, а там действовать по обстановке. В этом случае он наверняка схлопочет пулю, хотя кто знает.
        Так, вернемся на начало. Он жив, и если богу это угодно, как сказал бы Преподобный Теодор, то он даст ему возможность выбраться, вот только когда. Что-то должно произойти. Непременно. Сейчас.
        Коммуникатор солдата пискнул.
        — Рядовой три пять семь один на связи.
        Так.
        — Отконвоировать в камеру?
        Уже лучше.
        — Никак нет, сэр. Никак не оглох, сэр. Так точно сэр.
        «Неужели Теодор был прав?»
        — Подъем! Руки вытянуть.
        Хоэртон встал с пола и попытался стереть кровь с лица.
        — Руки вытянуть, я сказал!
        Джейсон повиновался.
        — Шагом марш, до конца коридора! Руки не опускать! Роджер, выпусти нас! Приказ сержанта Матуса. Рядовой два нуля семь три и рядовой четыре один восемь один за мной.
        Вчетвером они дошли до моста, служащего единственным выходом из арсенала. Двери открылись. Турели никак не среагировали. Спасибо, Роджер. Дальше по мосту. Через мастерские. Что-то грохочет в глубине базы. Выстрелы? Нет, не может быть. Причина, по которой здесь могут стрелять, идет сейчас под конвоем, уронив голову на грудь, и помышляет о побеге.
        Хоэртон прислушался.
        — Что-то происходит, солдат?  — спросил он.
        — Молчать! Меня ты не обдуришь,  — фыркнул рядовой, шедший впереди него.
        — Ты что, глухой?
        — Я не глухой! Я все прекрасно слышу!  — рявкнул солдат, остановившись и повернувшись к Джейсону лицом.  — Что бы там ни происходило, тебя это не касается.
        Один из вояк, шедших позади, обошел их и, вставив карту доступа в панель, открыл двери. Та шустро откатилась в сторону. Мелькнула черная тень, и тело солдата исчезло в проеме, ударившись головой о верхнюю перекладину и обдав стоящих мелкими брызгами крови. Жертва даже пикнуть не успела. В следующий момент в коридор влетели несколько демонов. Один из них атаковал Хоэртона, но Джейсон успел перекатиться в сторону, утянув за собой своего недавнего собеседника. Солдат, стоявший позади, не успел среагировать. Его голова, оказавшись без тела, глухо ударилась об пол и покатилась, оставляя после себя кровавую полосу.
        Рядовой, спасенный Хоэртоном, растерялся и вошел в ступор. Джейсон перехватил его руку, сжимающую автоматическую винтовку, насколько это позволяли наручники. Тот не сопротивлялся. Оружие, висевшее на плече солдата и запрограммированное на его ДНК, никак не реагировало.
        — Палец на крючок!  — заорал Хоэртон, видя приближающегося демона.
        Рядовой вздрогнул и повиновался.
        Джейсон с силой надавил на его палец. Винтовка плюнула огнем. Монстр, растеряв щупальца, изменил направление, ударился о стену и покатился по коридору, заливая пол темно-красной, почти черной кровью. Не отпуская курка, Хоэртон развернул солдата и расстрелял второго демона, увлеченного поеданием своей недавней жертвы. Пули раскромсали его тушу, а вместе с ней облицовку стены, вентиляционную трубу и внушительный пучок каких-то кабелей.
        Свет погас, через секунду включилось аварийное освещение, более тусклое.
        Сердце бешено колотилось. Никогда еще Джейсон не подбирался настолько близко к смерти.
        В дверной проем попытался влететь еще один демон, но, не рассчитав траекторию, замешкался на пару секунд, это дало Хоэртону возможность развернуться. Монстр в одно мгновение превратился в кровавую труху, но стрелял не Джейсон. Огонь вел кто-то с той стороны двери. В следующий момент, распинывая еще дергающиеся останки поверженного врага, в коридор ввалился сержант Пол Матус.
        — Не двигаться!  — приказал Хоэртон, не сводя с него оружия.
        Матус встал как вкопанный. Не отпуская винтовки, Джейсон подтащил безвольного солдата поближе.
        — Хоэртон! Черт дери!  — выругался Пол.  — И почему я не пристрелил тебя сразу?
        — Ствол на пол, сержант,  — скомандовал Джейсон.  — Быстро!
        Матус наклонился, чтобы положить винтовку. Хоэртон заметил за его спиной очередного монстра, набирающего скорость для атаки. Воспользовавшись открывшимся обзором, Джейсон вдавил курок. Демон попытался уйти вверх, но, получив изрядную порцию зарядов, ударился о перекладину и исчез где-то позади сержанта.
        Матус упал на четвереньки, закрыв голову руками.
        — Встать!
        Тот повиновался.
        — Пистолет. Брось мне пистолет.
        Сержант вынул из кобуры мощный «Кайнок» и швырнул его Хоэртону, проверив предварительно барабан. Джейсон легонько подсек коленом солдата, ударив его под коленку. Тот присел.
        — Подними пистолет. Не дергайся, а то пристрелишь своего сержанта.
        Солдат поднял револьвер свободной рукой.
        — Дай его мне.
        Приняв оружие, Хоэртон выпустил палец солдата, толкнув рядового в сторону. Поскользнувшись на крови, он упал на живот, отъехал по инерции пару метров и перевернулся на спину, наведя на Джейсона винтовку. Стрелять он не будет. Хоэртон это понимал, поэтому даже не взглянул в его сторону.
        — Я не собираюсь никого убивать,  — проговорил Джейсон, наведя револьвер на сержанта.  — Потом можете делать все что угодно, но сейчас, я просто хочу выбраться из этого дерьма.
        — Этот ствол сделан по заказу, лично для меня,  — проговорил Матус, медленно подбирая свой автомат.  — Я из него даже не стрелял ни разу. Потеряешь или сломаешь, придушу собственными руками.
        С этими словами он выпрямился и, сняв с ремня еще два полных барабана, бросил их Джейсону, затем отдал ключи от наручников.
        — Оба за мной!
        Сержант перешагнул через удивленного рядового и направился в сторону арсенала.
        — Куда ты? Нужно покинуть базу как можно быстрее,  — крикнул Хоэртон.
        — Покинуть базу?  — спросил сержант, разворачиваясь и прикладывая ладонь к уху.  — Я не ослышался?.. Покинешь базу, когда все это закончится! Ясно? А сейчас делать то, что я скажу, рядовой Хоэртон.
        Потом добавил более спокойным тоном:
        — Идем в арсенал. Берем оружие и направляемся на стройплощадку. Эта дрянь распространяется оттуда. Избавляем мир от этого дерьма и от того, кто за ним стоит. Лишь после этого ты сможешь покинуть это место. На своих двоих или в виде трупа, зависит только от тебя. Ясно? Вздумаешь слинять — пристрелю лично! ЯСНО?
        — Ясно,  — ответил Хоэртон, невольно опустив глаза.
        — ДА, СЭР! ТАК ТОЧНО, СЭР!  — проорал Матус ему в лицо.
        — Да, сэр! Так точно, сэр!  — прогавкали Джейсон и солдат хором.


        Они направились в арсенал, задраивая за собой двери и люки.
        — Послушай,  — говорил Хоэртон сержанту, едва поспевая за ним,  — чтобы остановить все это, нужно разрушить портал. Понимаешь? Ту самую инопланетную штуку, что построена на строительной площадке.
        — Знаю. Кстати, выглядит она достаточно крепкой. Без взрывчатки не обойтись.
        — Портал является источником этих тварей. Если они здесь прохода не дают, то не надо обладать богатым воображением, чтобы представить, сколько их там, на площадке.
        — Мы все равно идем туда!  — рявкнул Пол.  — Даже не пытайся меня отговорить.
        — Я и не пытаюсь.
        — Тогда к чему все это?
        — Я хочу сказать, что без артиллерии нам придется туго.
        Сержант остановился.
        — Ты прав! На нижнем ярусе арсенала были два танка. Один из них уже на стройплощадке. Если нам удастся поднять второй до того же уровня, то мы получим значительное преимущество.
        Затея была безумной, но Хоэртон поймал себя на мысли, что уже пытается вспомнить расположение грузовых лифтов и подъемников.
        Они вышли на поворотный мост. Где-то далеко в вышине слышались выстрелы, твари пробрались на верхние этажи. Пара демонов влетела во вспомогательный люк под потолком, но, сделав круг, оба вернулись обратно.
        — Шевелитесь, черт возьми!  — скомандовал сержант, держа люк под прицелом.  — Бегом! Бегом!
        Хоэртон и солдат прибавили шагу. Рядовой двигался впереди и первым переступил желтую полосу, проведенную на полу и ограничивающую зону действия охранных турелей. Громыхнули выстрелы. Изрешеченное тело молодого солдата отлетело назад, сбив Хоэртона с ног. Сержант плюхнулся на пол и пополз в сторону. Пулеметная очередь пронзила стену как раз в том месте, где он только что стоял. Джейсон спрятался за ограждение моста. Заряды разорвали облицовку и все, что крепилось на стене. Наконец орудия смолкли.
        Матус попытался сбить турели из автоматической винтовки, но те имели бронированные щитки. Попытка оказалась безуспешной. Пулеметы тут же переключились на него, вновь открыв огонь. Сержант спрыгнул на ремонтные мостки и укрылся за ними. Все стихло, но лишь на минуту. На шум в зону перехода стали слетаться демоны. Турели заработали снова.
        — Хоэртон! Нужно отключить чертовы пулеметы!  — заорал сержант, стараясь перекричать звуки выстрелов.  — Поворачивай мост!
        Поток тварей усилился. Турели работали без перерыва. Хоэртон пригибаясь и стараясь не выпускать демонов из виду, короткими перебежками, перепрыгивая через мертвых монстров под градом пуль и кусков плоти, направился к переключателю. Открыв щиток, он обнаружил, что консоль требует ключ-карту.
        — Ну что там?  — крикнул Матус.
        — Нужен ключ!
        Сержант пополз к Джейсону, периодически давая очередь по скоплению тварей.
        Ползком, постоянно озираясь, под дождем демонической крови, он добрался до пульта управления мостом, где прятался Хоэртон.
        — Кончатся там когда-нибудь патроны или нет,  — пропыхтел Пол, вставляя карту.
        — Если они кончатся,  — проговорил Джейсон, глядя на прибывающих монстров,  — то нам придется туго.
        В этот момент турели замолчали. Поток демонов тоже иссяк. Спустя минуту сержант поднял руку с винтовкой и помахал ею, высунув из укрытия. Тишина.
        Они поднялись и осмотрелись. Все вокруг было завалено трупами демонов, фрагментами их тел и залито кровью. Стоял тяжелый металлический запах и примесью жженого мяса.
        — Пулеметы видят нас,  — сказал Матус,  — но начнут палить, только когда приблизимся к охранной зоне. Так что смотри под ноги, она обозначена желтым цветом.
        — Знаю,  — ответил Хоэртон, глядя на растерзанное, едва угадываемое в море крови тело рядового.
        Сержант проследил за взглядом напарника.
        Да, это было напрасной потерей. И ее можно было с легкостью избежать, прояви они хоть чуточку внимания.
        — Это война, Хоэртон,  — произнес он почти безразлично.  — Тут ничего не попишешь. Амарго где-то просчитался. Я видел, как эти твари поперли во все стороны. Все думали, что у генерала все под контролем, и пялили шары до последнего. Я сразу понял, что эксперимент провалился, и сделал ноги со стройплощадки. Сейчас я планирую вернуться и остановить все это, а если Висенте жив, я сдам его под трибунал. А ты привыкай к виду крови, потому что идешь со мной.
        — Почему турели сработали без стандартного предупреждения?  — спросил Джейсон.
        — Хрен знает. Видимо, кто-то перевел их в боевой режим,  — ответил сержант.  — Роджер или кто там сегодня на вахте?
        Они зашли на мост. Матус щелкнул тумблером на панели управления, и мост стал неторопливо поворачиваться.
        — Мне вдруг стало интересно,  — подал голос сержант, не сводя глаз с поворачивающихся вслед за мостом пулеметов,  — за что тебя упекли?
        — Эксперимент генерала не провалился. Все это было спланировано. Амарго сейчас жив-здоров и подумывает, в каком направлении ему сейчас направить свою агрессию. А упекли меня, потому как я догадывался о его планах.
        — Бред. Похоже на сценарий дешевого фильма. Зачем ему все это?
        — Это,  — сказал Джейсон, махнув рукой на пол, заваленный трупами демонов,  — биологическое оружие огромного потенциала, и Висенте заполучил его в свои руки. Он не станет ограничивать себя одной военной базой, потому как ресурс этого оружия практически неограничен. Генерал нанесет удар по Военному комитету, а затем по Федерации, таким образом, он становится идеальным диктатором. Обитаемый космос станет принадлежать ему. Зачем ему все это? Амбиции, мания величия, жажда власти, свобода от всякой морали, перечислять можно бесконечно…
        — Комитет не станет с ним церемониться,  — произнес Матус,  — пустят ракету и все, хана и базе, и генералу, и его летающим осьминогам.
        — Черта с два,  — возразил Хоэртон,  — это оружие слишком лакомый кусок, чтобы от него отказаться. Комитет прольет не одну тонну крови, чтобы заполучить его себе. И когда все осознают, что голыми руками генерала не одолеть, станет уже поздно.
        — Мы остановим его. Черт, я всю жизнь ждал, когда судьба позволит мне проявить себя, и вот этот момент настал.
        — Это война, Пол,  — сказал Джейсон, копируя тон сержанта.  — Не забывай об этом.
        — Да, ты прав, это мало похоже на то, как я себе все представлял. И будет в разы сложнее, чем кажется сейчас.
        Демоны полезли снова. Матус открыл огонь из автоматической винтовки. Хоэртон спрятался за пультом. «Кайнок» сержанта, утяжеленная версия, с лазерным прицелом, гасителем отдачи и бронебойными пулями, безусловно, являлся грозным оружием, но Хоэртон не хотел лишний раз привлекать к себе внимание монстров. Наконец мост повернулся к пультовой.
        — Отключай турели!  — крикнул сержант.
        — Думаешь, сейчас это будет правильным?  — спросил Джейсон, глядя на напирающих тварей.
        — Отключай, черт дери!
        Хоэртон бросился в кабину. Перепрыгнув на лестничный пролет, идущий вдоль стены, и преодолев его в два прыжка, Джейсон ввалился внутрь пультовой. Там царил полный разгром. Шкаф перевернут, бумаги разбросаны, компьютер валяется на полу, на стенах брызги запекшейся крови.
        Джейсон поднял с пола монитор, на котором сквозь сетку трещин красовалась надпись: «Защита активна». Подключив клавиатуру, которая нашлась под столом, Хоэртон перешел в меню управления пулеметами.
        — Матус!
        Тот, увлеченный истреблением демонов, ничего не слышал за звуками винтовки и визгом тварей.
        — Матус, черт тебя дери!
        — Что?
        — Нужен пароль.
        — Так впиши его!
        — Я не знаю его.
        Сержант перестал стрелять и вбежал в пультовую, воспользовавшись тем же маршрутом, что и Джейсон. Демоны прорвались за границу защиты. Турели заработали вновь.
        — Как не знаешь? Его все знают,  — произнес он, переводя дух.
        — То есть?
        — Роджер вставлял это слово в разговор при каждом удобном случае. Как же оно? Черт забыл. Даже анекдот ходил такой, типа: «Хочешь взломать арсенал — узнай, как правильно пишется это слово».
        Сержант потер затылок.
        — То есть пароль может быть другим, а это все просто ваши догадки?  — недоумевал Джейсон.
        — Других версий нет,  — пожал плечами Пол.
        — Просто замечательно — произнес Хоэртон с сарказмом.
        Турели снова стихли.
        — Тогда вспоминай короче, сейчас самое время.
        — Сейчас, сейчас,  — проговорил сержант.  — Это по-немецки. Девятьсот пятьдесят семь. Ойнхундертзибэнундфюнфцих. Точно.
        У Джейсона округлились глаза.
        — Ни хрена себе пароль! Как это пишется?
        — В этом-то вся загвоздка,  — пожал плечами Матус.
        Хоэртон набрал слово на клавиатуре.
        — Не работает. Черт.
        — Ты уверен, что правильно вписал? Давай еще раз.
        Хоэртон повторил попытку, с тем же результатом.
        — Еще разок.
        — Ладно…
        Наконец система приняла пароль.
        — Ха. Я же говорил. Отрубай их, на хрен.
        Джейсон отключил пулеметы.
        — Вот и все,  — проговорил Матус демоническим блеском в глазах.  — Теперь мы беззащитны. Вперед, Хоэртон, нас ждет много интересного.
        — Ты просто псих…
        Ответом ему была довольная ухмылка сержанта.


        Они вошли в арсенал, задраив за собой входной шлюз. В складе было тихо и безлюдно. Следы борьбы и ставшие неотъемлемой частью обстановки пятна крови отсутствовали. Демоны сюда еще не добрались.
        — Я на нижний уровень,  — сказал сержант,  — проверю там все. Ты отыщи пару ящиков с лентами для «корда» и волоки их к подъемнику.
        С этими словами он ушел. Хоэртон направился к терминалу. В полутемных коридорах склада он чувствовал себя беззащитным. Матус мог отбить небольшую атаку демонов из винтовки, но на вооружении Джейсона был только револьвер. Он хоть и бил «больнее», зато скорострельностью и величиной магазинов не отличался. Против нескольких противников такое оружие было малоэффективным.
        Джейсон добрался до терминала. Определив местоположение ящиков с лентами для танкового пулемета, он отправился на поиски погрузчика.
        Матус в это время осматривал танк. Выглядела машина достаточно изящно, несмотря на свои угловатые формы. Это была легкая модель со средней броней, но с отличной маневренностью. Впрочем, толщина брони сейчас не играла особой роли. Сержант открыл люк и забрался в кабину. Внутри стоял стойкий запах машинного масла. Орудия заряжены, но комплектация боеприпасов не полная. Взять снарядов и патронов про запас не помешает, именно этим вопросом сейчас занимается Хоэртон.
        Пол проверил уровень топлива. Баки заполнены на тридцать процентов. Стандартный объем, используемый для транспортировки и хранения, но его вполне хватит, чтобы добраться до строительной площадки. Сержант заглянул под днище, гусеницы разблокированы. Машина практически готова для ведения боевых действий.
        Сержант спланировал маршрут до стройплощадки. Самым сложным будет добраться до грузового подъемника по узким коридорам базы. Дальше легче. Остается надеяться, что лифт не выведен из строя в связи со сложившейся ситуацией.
        Ворота отъехали в стороны, и в проеме показался погрузчик с боеприпасами, управляемый Джейсоном.
        Убедившись, что за напарником нет «хвоста», сержант оторвался от обзорного экрана и уселся в водительское кресло. Оно имело регулировку высоты, так чтобы можно было управлять машиной как изнутри, так и высунув голову в люк, расположенный перед башней. Матус перевел управление орудиями на водителя, это было предусмотрено на случай ведения боя в одиночку. Затем он включил питание, воспользовавшись личной картой. Курсы управления боевыми машинами, пройденные им еще в академии, наконец-то пригодились. На мониторе приборной панели появилась шкала загрузки бортовой системы. Заработали компрессоры, зажужжали сервомоторы.
        Пришло время погрузить боеприпасы. Ящики были на замках, пришлось вскрывать при помощи подручного инструмента. Также Хоэртон прихватил с собой несколько автоматических винтовок на всякий случай. Самому из них стрелять не придется, но сержанту они пригодятся, чтобы прикрыть Джейсону тыл. А это не менее важно.
        — Ты отдаешь себе отчет в том, что собрался делать?  — спросил Джейсон.
        — Не понял.
        — Что тут непонятного? Это самоубийственная операция.
        — А какие твои предложения? Взять один из кораблей и слинять? Потом всю свою оставшуюся жизнь думать о том, когда же генерал Амарго доберется до тебя? От нас, от нас двоих теперь зависит дальнейшая судьба человечества. Мы не можем бросить все и уйти. Кроме того, мы солдаты, и это наш долг. Нас готовили к этому, и вот этот момент настал…
        — Все это, конечно, звучит красиво, но несколько расходится со здравым смыслом.
        — Хорошо. Твои предложения.
        — Мы покинем базу, затем поставим в известность Комитет и Федерацию тоже…
        — Вот уж хрен! Когда Амарго подступит к Земле со своим летающим войском, мои дети скажут: «Папа, сделай что-нибудь для нашего спасения, ты ведь у нас герой. Ты предупредил Комитет, Федерацию, а вместе с ними и все человечество о возможной угрозе». Но будет уже поздно. Все что мне останется — это корить себя: «ПОЧЕМУ ЖЕ Я, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, НЕ СДЕЛАЛ НИЧЕГО ТОГДА, КОГДА ЭТО БЫЛО ВОЗМОЖНО?»
        — Меня просто удивляет твое рвение следовать какой-то наивной идее. У тебя есть дети?
        — Пока еще нет.
        — Так какого хрена? Мы просто подохнем здесь!  — произнес Хоэртон.  — Подохнем оттого, что ты решил поиграть в героев! И если выбирать время, когда это произойдет, я предпочитаю отложить собственную смерть на более поздний срок. По крайней мере у меня будет возможность подготовиться.
        — Ага. Прилететь на Землю, выкопать себе уютную могилку и устроиться в ней поудобнее. Знаешь, Хоэртон,  — проговорил сержант, загружая внутрь танка пулеметные ленты,  — когда я гонялся за тобой по всей базе, я завидовал твоей решительности. Мне была не понятна мотивация, которой ты следуешь, но я думал, что если мне придется убить тебя, то перед этим, я непременно скажу, что ты был достойным противником.
        Он сел на край башни и перезарядил винтовку.
        — А теперь я разочаровался в тебе.
        «Я просто хочу увидеть сына, хотя бы разок»,  — подумал Джейсон, но вслух ничего не сказал.
        — Так вот,  — продолжил сержант,  — нужно протащить эту махину до стройплощадки. В одиночку мне не справиться, поэтому ты будешь открывать ворота и лифты, я буду тебя прикрывать, так что, хочешь этого или нет, ты идешь со мной. Не думай, что я безумец или что-то типа того, просто то, что я делаю, я считаю единственно правильным решением. А уж если мне суждено подохнуть, то хрен с ним. Но, как бы геройски это все ни звучало, я не хочу помирать ни сейчас, ни потом. Я думаю, в глубине души, ты поддерживаешь меня и мой план. Если нет, то я пристрелю тебя при первой твоей попытке к дезертирству. Можешь не сомневаться.
        Хоэртон не думал сбегать и бросать сержанта. Он вспомнил капитана Скарви и его бывших рабов, которые оставили его на Креспе, он помнил это чувство потерянной надежды. Матус верит в свои силы, а это половина успеха, и Джейсон обязан ему помочь. Он вспомнил весь путь, пройденный, с момента получения последнего задания генерала Амарго до сегодняшнего дня, и понял, что все это время он шел к этому моменту. Как говорил Теодор, господь готовил Хоэртона, он навязал ему все испытания, чтобы закалить в нем дух. Да, единственная возможность увидеть сына — это исполнить свое предназначение, именно поэтому Хоэртон останется жив и вернется домой. Все должно получиться, тем более что задача не так уж и сложна — нужно просто разрушить портал.
        — Ну что?  — прервал его мысли сержант.  — Вперед!
        Он протянул Хоэртону шлем танкиста.
        — Вот возьми. Будем держать связь. Только будь внимательнее, эта штука приглушает внешние звуки.
        — Знаю,  — ответил Хоэртон.
        — И сильно далеко не отходи.
        Тут его мозг отмел все иллюзии. Вдохновение и боевой дух, поднятые усилиями сержанта, исчезли. Джейсон вдруг отчетливо осознал, что предстоит жестокая схватка, и по тем нелепым законам, что трактует жизнь, все это будет бессмысленным и напрасным. Нужно отбросить все ненужные мысли и попытаться выжить, как он делал много раз. Нужно продолжать двигаться к своей цели. Так или иначе он идет с Матусом, но только до тех пор, пока им по пути.
        — Грузовой подъемник на другой стороне,  — произнес сержант.  — Ехать придется через мастерские. Ты впереди. Открываешь ворота, я тебя прикрываю.
        — Понял,  — ответил Хоэртон, до этого момента полагавший, что из арсенала есть только один выход — через мост.
        — Вперед!
        Джейсон ударил ладонью по кнопке открывания дверей и отбежал назад, спрятавшись за танк. Створка поползла вверх. Практически в это же время под нее попытался протиснуться один из монстров, но тут же был разорван в клочья из танкового пулемета. Тут демонов как будто прорвало, они полезли настолько плотным потоком, что казались одной сплошной черной тучей. Сержант спрятал голову внутрь танка. Пулемет трещал не переставая. Хоэртон укрылся позади машины. Спустя несколько минут атака прекратилась.
        — Вперед, Джейсон,  — приказал сержант по радиосвязи.
        Хоэртон утопая по колено в крови и останках демонических тел, обошел танк и устремился вперед по коридору.
        Пара тварей вынырнула откуда-то из-под потолка и тут же была расстреляна. Следом еще несколько. Пулеметная очередь распарывала трубы, кабели, стены. Свет погас совсем, сверху посыпались искры. Сержант включил фары, расположенные под башней.
        — Держись ближе, Хоэртон.
        Следующие ворота. Джейсон ударил по кнопке, створки пошли в стороны. Демоны, устремившиеся из них, тут же были расстреляны.
        «Дежа-вю».
        — Отлично, Хоэртон,  — похвалил сержант.  — Давай дальше.
        За следующими воротами начинались ремонтные отсеки с мастерскими и узкими коридорами между ними. Правда, эти помещения достраивались отдельно и имели довольно хрупкие стены.


        Танк пер по коридору, не останавливаясь. Он оставлял вмятины в полу, рвал гусеницами металлическую обшивку, сминал ограждения. Двери, которые были для него узки, просто сносились. Порой возникало опасение, что тяжелая машина просто провалится сквозь пол на нижний уровень, настолько серьезные разрушения она учиняла при движении.
        Хоэртон запрыгнул на корпус и какое-то время ехал верхом. Вскоре пришлось отказаться от этой затеи, потому как коридор сузился, и машина одной стороной просто проламывалась сквозь хрупкие стены. Джейсон бежал следом вполоборота, чтобы контролировать происходящее позади. Танк продирался через ремонтные мастерские, расчищая себе дорогу собственным корпусом и гусеницами. Пулемет стрелял короткими очередями, и до Хоэртона иногда долетали фрагменты тел особо настырных демонов. Джейсон захлебывался пылью и копотью, но отставать от танка было опасно.
        Внезапно он услышал, вернее, почувствовал тот вибрирующий эффект, что создает демон в попытке сориентироваться. Резко обернувшись, Хоэртон столкнулся лицом к лицу с одной из тварей. Чудовище было настолько близко, что Джейсон едва успел навести револьвер и сделать несколько выстрелов. Монстр дернулся, врезался в стену и упал на искореженный пол, сбив Хоэртона с ног. Джейсон попытался подняться, но зацепился за вывернутый танковыми гусеницами фрагмент металлического покрытия. Он заметил еще несколько демонов, пока высвобождал застрявшую ногу. Танк был уже далеко.
        — Матус!  — заорал Хоэртон.  — Матус! Черт дери!
        Одна из тварей ринулась в атаку. Джейсон наконец отцепился и, подобрав кусок стеновой панели, оторванной танком, выставил ее перед собой. Монстр врезался в Хоэртона, отбросив его назад. Затем попытался схватить свою жертву, но лист гибкого металлопластика не позволял этого сделать, это было равносильным тому, чтобы попытаться откусить от стены. Тем не менее демон не оставлял своих попыток и все сильнее прижимал свою жертву к полу. Джейсон барахтался под чудищем, обдирая спину и локти. В панели было несколько рваных дыр, и если тварь сумеет поддеть их зубами, то Хоэртону придет конец.
        Монстр пустил в ход щупальца. Ухватившись за край панели, он рванул ее на себя, потащив Джейсона следом. Вполне вероятно это были и не щупальца вовсе, а какие-нибудь органы эхолокации или что-то типа крыльев… Хоэртон отбросил ненужные мысли. Прижав дуло револьвера к панели со своей стороны, он нажал на спусковой крючок. Сквозь отверстия он видел, как пуля попала в пасть существа, разбив зубы, и вышла с другой стороны круглого демонического тела, заляпав потолок брызгами темной крови.
        Тварь завизжала и бросилась в атаку с удвоенной силой. Наконец ей удалось прокусить панель, прихватив зубами одежду Джейсона. Хоэртон выстрелил еще несколько раз, выпустив оставшиеся пули. Демон шарахнулся назад, мотнув головой. Куртка, снятая когда-то с рядового, затрещала и лопнула. Запутавшись в рукавах, Джейсон крутанулся в воздухе и больно ударился о стену. Ярости твари не было предела, она изжевала панель, заляпав ее собственной кровью. Хоэртон с ужасом наблюдал за черной беснующейся массой.
        Вторая тварь изящно поднырнула под раненым товарищем и устремилась к Джейсону. Барабан револьвера был пуст. Хоэртон мысленно попрощался с жизнью, но тварь разлетелась кровавыми ошметками буквально в паре метров от него. Через мгновение такая же участь настигла и первого демона. Пулеметная очередь прошлась по стене, утопив все в облаке пыли.
        — Матус,  — прокряхтел Хоэртон, поднимаясь.  — Ты совсем забыл про меня.
        — А какого хрена ты отстаешь?  — проорал сержант.  — Я же говорил, держись ближе. Полезай внутрь, пока двери берутся на таран. Доберемся до ворот, потом посмотрим, что дальше делать.
        Хоэртон залез в танк через башню. Проехав с полсотни метров и пробив последнюю стену, машина вырулила в транспортный коридор.
        — Выбрались,  — выдохнул Пол.  — Готовься, Джейсон, дальше будет пропускник с тройными шлюзами. Они открываются с внешних терминалов, там тебе придется действовать одному.
        — Одному?  — возмутился Хоэртон.  — Я не протяну и пяти минут в одиночку.
        — Протянешь, не переживай.
        — У меня другое предложение. Ты пойдешь со мной и будешь прикрывать меня. Мы пробьемся к терминалам и откроем шлюзы, затем вернемся в танк и поедем дальше.
        — Каждый шлюз открывается отдельно, и при условии, что остальные два закрыты,  — пояснил сержант. Нам придется возвращаться к танку несколько раз.
        — Значит, придется повторить эту операцию для каждого из них.
        — Черт дери, Хоэртон, разделив силы, наши шансы возрастают вдвое.
        — В твоих руках хотя бы винтовка стреляет…
        — Прекратить нытье!  — рявкнул Матус.  — Я буду тебя прикрывать. При помощи пулемета это будет гораздо эффективнее, нежели винтовкой.
        Новая атака демонов прервала их спор. Твари полезли тучей из пробоины в стене прямо перед пропускником. Сержант палил из пулемета, превращая монстров в кровавое месиво, а окрестности в труху. Серая пыль, выбиваемая пулями, быстро окрасилась в красный. Стены потемнели от крови, а останки тел, летевшие в разные стороны, завалили всю поверхность пола.
        Вдруг трескотня пулемета прекратилась.
        — Лента! Хоэртон, замени ленту!
        Сержант вылез из танка и расстрелял из автоматической винтовки, оставшихся демонов. Джейсон второпях перезаряжал пулемет.
        — Торопись, Хоэртон, пока их нет!  — торопил Матус, забираясь обратно в машину.
        — И так тороплюсь… проклятье. Он раскален. На это уйдет пара минут.
        Демоны полезли снова.
        — У нас нет пары минут.
        Сплошная черная масса поперла из пробоины. Сержант испугался, что танк не сможет выдержать такого натиска, демоны просто перевернут его.
        — Откуда их столько?  — ворчал он, разворачивая башню.  — Хоэртон! Скорее!
        Джейсон, обжигая пальцы, пытался вытащить застрявший сегмент пулеметной ленты из приемника.
        — Хоэртон!
        Матус отправил снаряд в ствол. Башня поворачивалась чертовски медленно. Туча демонов неумолимо приближалась. Джейсон попытался зацепить край сегмента рукояткой револьвера. Лента шаталась, но высвобождаться не хотела.
        Сержант нажал на спуск, когда ближайший демон был уже в метре от ствола. Снаряд, выпущенный из главного орудия, пробил облако тварей насквозь и разорвался, ударившись о противоположную стену. Демоны превратились в кровавую пыль, взрывная волна сорвала со стен все, что там крепилось, вместе с облицовкой. Балки, придерживающие потолок, смялись и просели. Верхние перекрытия вылетели. Потолок обвалился. Все утонуло в огне, пыли и дыму. Танк сдвинулся на метр в бок и опасно накренился. Затем с лязгом встал обратно на гусеницы.
        — Что произошло, Матус?  — спросил почти контуженный Хоэртон, когда все стихло.
        Использованная лента наконец освободилась.
        — Я, кажется, жахнул из пушки,  — ответил сержант несколько растерянно.
        — Кажется?
        — Ну да…
        В этот момент послышался пронзительный писк из-под приборной панели.
        — Вот дерьмо. Хоэртон, давление падает. Похоже, я корпус прострелил. Давай быстрее к терминалу. Открывай шлюз.
        Джейсон вставил пулеметную ленту в приемник и выбрался из танка.


        К пульту управления шлюзами вел узкий коридор. Для каждых ворот была предусмотрена собственная камера, которая тоже шлюзовалась. Пройдя в первую, Хоэртон набрал команду на открытие, использовав карту доступа сержанта. Терминал располагался по соседству с пропускником и ограждался от него толстенным стеклом.
        Поднимающиеся ворота поползли к верху. Через окно Джейсон наблюдал, как танк въехал в камеру. Сержант, высунув голову через люк, озирался по сторонам, пулемет повторял движения его головы, поворачиваясь вместе с ней.
        — Все нормально, Хоэртон?  — спросил он по радиосвязи, заметив Джейсона через стекло.
        — Пока да,  — ответил тот.  — Опускаю створку.
        Заревел сигнал, и над воротами замигали красные маячки.
        — Что там опять?
        — Не знаю,  — отозвался Джейсон, вглядываясь в окно и пытаясь понять причину сработавшей блокировки.  — У тебя задница торчит.
        — Не понял.
        — Зад машины под воротами. Подай еще вперед.
        Танк дернулся и продвинулся на несколько сантиметров. Маячки продолжали мигать.
        — Похоже, надо выдержать определенное расстояние, чтобы выйти из поля зрения датчиков. Двигай еще.
        — Не могу больше, дуло мешает,  — произнес Матус.
        — Проклятье!
        Вдруг танк покатился назад.
        — Куда ты?  — забеспокоился Джейсон.
        — Разверну башню,  — ответил сержант.
        — Давай быстрее, что-то не нравится мне это затишье.
        Танк выкатился за пределы камеры. Маячки погасли. Хоэртон остался один.
        Дверь к следующему терминалу была вывернута вместе с рамой и лежала на полу. В любой момент из проема могла вылезти очередная тварь. Хоэртон схватился за револьвер. Барабан был пуст, он так не зарядил его с момента последней схватки. Старясь не суетиться, Джейсон вынул барабан и поставил другой. Вся эта процедура заняла несколько секунд, но Хоэртону показалось, что за это время он мог бы быть убит, растерзан и съеден несколько раз. Из всех мучительных моментов его жизни эти несколько мгновений, пожалуй, были самыми тяжелыми. Если бы демоны пошли в атаку, было бы проще, но дверной проем сохранял черноту и неподвижность. От такой картины можно было сойти с ума.
        Послышался шум и танк вкатился в шлюзовую камеру дулом назад.
        «Наконец-то».
        Хоэртон нажал кнопку. Ворота начали опускаться.
        Сейчас самое время уйти, пока сержант внутри шлюза. Вернуться назад, отыскать доки и слинять с базы. Так будет больше шансов выжить, чем сопровождать этого безумца.
        В конце концов, демоны не представляют такой уж большой опасности для человечества. С Матусом вдвоем они перестреляли не одну сотню тварей, так что очистить базу от монстров сможет небольшой хорошо вооруженный отряд. Надо лишь перекрыть источник распространения этой гадости. Конечно, план Матуса идеален при идеальных же условиях, и если он удастся, то технологию не получит никто, ни Комитет, ни Федерация, хотя последняя скорее всего и не догадывается о существовании подобных вещей. Но идеальных условий в таком месте, как оккупированная демонами военная база, просто не может быть в принципе. План Матуса при всем при этом становится трудновыполнимым и даже самоубийственным.
        Все что остается, это оставить сержанта в пропускнике, вернуться в арсенал (охранные турели уже отключены), из арсенала через мастерские к докам, далее можно воспользоваться эвакуационным челноком, тот автоматически доставит своего пассажира на Землю.
        Матус, конечно, сможет выбить ворота пропускника снарядом из танкового орудия, но Хоэртона ему будет уже не догнать. Определенные трудности могут возникнуть с демонами, но в той части базы их должно быть немного, да и Джейсон, оставшись один, будет гораздо осмотрительнее и сможет укрыться от тварей, которые ввиду своих габаритов не везде могут пролезть.
        — Какие-то трудности, Джейсон?  — услышал он голос сержанта в наушниках.
        Уйти без объяснений, не прощаясь. Оставить Матуса здесь, как Хоэртон когда-то поступил со своим сыном. Вернуться на Землю и жить дальше, постоянно оглядываясь на прошлое. Сержант, возможно, попытается прорваться к генералу и остановить его и, скорее всего, погибнет при этом. А если он решит укрыться и ждать спасения, которого ждать, в общем-то, не от кого? Если Комитет устранит генерала и завладеет технологией? То, вероятно, всех выживших ликвидируют как ненужных свидетелей. Тогда Матус превращается в изгоя, который будет пытаться выжить, правда, с осознанием того, что рано или поздно его все равно устранят. Так же, как и семилетний Томми, который все еще ждет своего отца, но знает, что тот никогда не вернется.
        — Хоэртон, открывай ворота!
        Джейсон стоял перед окном пропускника и молча смотрел на сержанта. Судьба Матуса была в его руках, как и судьба его сына два года назад.
        — Хоэртон, не вздумай меня здесь оставлять! Слышишь, Хоэртон! Я же, черт возьми, поверил тебе!
        — Когда-то ты хотел убить меня.
        — Это война, Хоэртон,  — произнес сержант тихо.  — Ничего личного.
        Он вдруг понял, что у Джейсона к нему тоже нет ничего личного. И для него это уже далеко не война, а лишь желание выжить. Хоэртон уйдет сейчас, ничего не сказав.
        Джейсон ударил по кнопке. Ворота, ведущие во второй шлюзовой отсек, поползли кверху.
        За ними ждал коридор в полсотни метров, ведущий к следующему шлюзу. Танк не спеша покатил дальше. Хоэртон сопровождал его, находясь немного выше, отделенный стеной, состоящей из толстого стекла на две трети, если считать от потолка.
        — О чем ты там думал, Хоэртон?  — спросил сержант.
        — Ни о чем,  — отмахнулся Джейсон.
        — В какой-то момент мне показалось, что ты действительно хочешь слинять.
        — Тебе показалось.
        — Да ладно, Хоэртон. Я знал, что ты человек чести.
        — Я просто хотел тебя попугать.
        — Ха, тебя могли сожрать там, пока ты тянул время, так что не рассказывай мне сказки. Ты хотел сбежать, но вспомнил, что в военной академии тебя учили не только стрелять…
        В этот момент в коридор, по которому двигался танк, влетел демон, он сделал круг и, почувствовав угрозу, решил убраться. Матус заметил его и вдавил гашетку. Демон ринулся наутек, пролетев у самого окна, которое отделяло Хоэртона от сержанта. Пулеметная очередь, преследующая чудовище, раскрошила облицовку стены и потолка, срезала несколько светильников и вынесла то самое окно. Хоэртон под градом пуль кинулся на пол.
        — Я не учился в академии,  — успел произнести он, прижимаясь к стене и закрывая голову руками в попытке уберечься от дождя стеклянных осколков.
        Оборудование, непонятного назначения, расположенное вдоль противоположной стены в мгновение превратилось в искрящиеся обломки.
        — Матус!  — заорал Джейсон, пытаясь перекричать грохот разрушений.  — Матус, черт тебя дери! Прекрати палить по мне!
        Пулемет тут же заглох. Повисла тишина.
        — Хоэртон,  — спросил Пол растерянно,  — ты жив там?
        — Вроде,  — выдохнул Джейсон, поднимаясь и стряхивая стекла с одежды.
        — Шустрый гад. Я никак не мог попасть в него,  — попытался оправдаться Матус.  — Кстати, раньше они не боялись, а этот прямо струсил.
        — Они учатся постепенно.
        — Но как? Он попытался удрать раньше, чем я начал стрелять. Или что, кто-то из встретившихся нам ранее выжил и рассказал остальным? «Вы, типа, ребята под пули не лезьте». Так выходит?
        — Я не знаю,  — ответил Хоэртон.
        На самом деле он подозревал о ментальной связи этих существ, доказательством этого были видения о том, как демоны расправились с армией захватчиков на Моссии, когда осознали, что Пожиратель не представляет для них физической опасности.
        — Ладно,  — произнес сержант,  — двигаем дальше.
        — Впредь смотри, куда палишь.
        — Угу.
        Машина дернулась и покатила вперед.
        В конце коридора не горел свет, и ворота сержант заметил, только когда подпер их гусеницами танка. Хоэртон со своей стороны вошел в небольшую дверь. Шлюзовая камера оказалась разрушена, внутренние ворота были разворочены, по всей видимости, из крупнокалиберного орудия.
        Джейсон подошел к терминалу. Стекло отделяющее его от тоннеля, было выбито. Опасаясь, что терминал не рабочий Хоэртон, нажал несколько кнопок. Треснутый монитор приветливо засветился.
        «Слава богу».
        Джейсон дал команду на открытие внешних ворот. Те не сдвинулись с места.
        «Нарушена герметичность камеры»,  — гласила надпись на мониторе, позади сетки из мелких трещин.
        Естественно, нарушена. Это было видно невооруженным глазом.
        — Что там опять за задержка, Хоэртон?  — спросил голос сержанта в наушниках.
        — Подожди секунду,  — ответил Джейсон.
        — Ты можешь объяснить, что там?  — не унимался Матус.
        — Ворота отсутствуют.
        — Как отсутствуют? Они как раз-таки мешают мне проехать.
        — Внутренние ворота. Внешние не хотят подниматься, пока внутренние открыты,  — основной принцип шлюзования.
        Джейсон услышал, как танк пришел в движение.
        — Куда ты собрался?  — спросил он встревожено.
        — Разворачиваю орудие. Достали меня эти преграды, сейчас вынесу все к чертовой матери.
        — Подожди, не горячись,  — стал успокаивать его Хоэртон.  — Шлюз не работает. Если ты снова прострелишь корпус, нам придется туго.
        — Есть другие идеи?
        — Есть, дай мне пару минут.
        Джейсон собрался с мыслями, быстро думать мешали усталость и опасения, что демоны могут начать атаковать в любой момент, а он здесь практически беззащитен.
        — Прикрывай меня, черт дери,  — выпалил он, неожиданно для себя.
        — Я никого не вижу,  — ответил сержант растерянно.  — Пригнись, что ли.
        — Все нормально. Я просто хотел убедиться…
        — Убедиться в чем?  — в голосе сержанта послышалась усмешка.  — Нервишки сдают?
        Хоэртон дал команду выровнять давление в камере и по ту сторону внутренних ворот. Зеленый сигнал. Давление одинаковое. Иначе быть не может ввиду отсутствия перемычки как таковой.
        Затем он выровнял атмосферу в камере и за внешними воротами. Последовала минутная задержка, компьютер сравнивал показания датчиков. Это могло вызвать сбой системы, так как выведение разности, как правило, производилось исходя из показаний двух соседних детекторов атмосферного давления, но теперь их было три, причем два из них синхронизированы. Наконец зеленый сигнал. Джейсон нажал кнопку аварийного открытия шлюза. В данном случае автоматика, исходя из показаний детекторов, должна сама решить, с какой стороны шлюза атмосфера пригодна для дыхания и, следовательно, какие ворота нужно открыть. Сейчас можно было открывать и те и другие.
        «Нарушена связь с приводом»,  — появилась надпись над изображением внутренних ворот. Внешние поползли кверху.
        — Отлично, Хоэртон,  — произнес сержант, вкатывая танк в камеру.  — Признаться честно, я даже не хочу знать, как ты это провернул.
        — Я все равно не смог бы объяснить.
        — Все так сложно?
        — Просто не для твоего ума.
        Джейсон не видел лица Матуса, но почувствовал, как тот снова усмехнулся.


        Танк проламывался сквозь шлюзовую камеру, подминая под себя остатки ворот и прочего сопутствующего оборудования, превратившегося теперь в металлолом.
        — Как ты думаешь,  — спросил Матус,  — что могло вызвать здесь подобный бардак?
        — Стены изрешечены пулями, а ворота вывернуло взрывом. Здесь был бой.
        — Тогда где же участники, или что там от них осталось?
        — Съели,  — сказал Джейсон,  — по-моему, это очевидно.
        Повисла тишина.
        — Эй, на танке, прием,  — заговорила вдруг внешняя связь.  — Говорит капитан Крэйг Джонсон. Вижу вас на мониторах наблюдения.
        — Прием,  — отозвался сержант.  — Говорит сержант Пол Матус. Сколько вас?
        — Четырнадцать человек. Вооружение среднее. Направляемся на строительную площадку,  — отозвался Джонсон.
        — Отлично. Мы идем к центральному подъемнику. Нам осталось преодолеть еще один шлюз и пару уровней. Присоединимся к вам, как только достигнем площадки.
        — Мы заходим на площадку со стороны сектора семь, не ведите огонь в том направлении.
        — Вас понял,  — ответил сержант.  — Не вести огонь в направлении седьмого сектора.
        — Основная задача — зачистка уровня и уничтожение портала. По последним данным, Висенте Амарго напрямую причастен к происходящему, так что его в расход. Взятие генерала в плен также приветствуется. Конец связи.
        — Ты слышал, Хоэртон,  — обрадовался Матус.  — Мы теперь не одни.
        — Эти безумцы не отдают себе отчета в своих действиях.
        — Мы, по-твоему, тоже?  — усмехнулся сержант.
        — Мы тоже, но мы хотя бы не допускаем возможности подобраться к генералу настолько, чтобы можно было взять его под арест.
        — Да? А я думал, допускаем…


        Третий шлюз, вернее то, что от него осталось, виднелся в конце коридора. Насколько мог разглядеть Хоэртон, отсутствовали как внешние, так и внутренние ворота, а вместе с ними и часть стены. По крайней мере, не будет возни с открытием камеры. С момента вторжения прошло всего несколько часов, а бывшая военная база, построенная с учетом возможного ведения боевых действий, уже превратилась в груду искореженного метала, перепачканного кровью.
        Несколько демонов выписывали круги вокруг разбитого оборудования. Заметив танк, они переместились через разбитое окно во вспомогательный коридор, по которому как раз двигался Джейсон. Тот не представлял для них особой угрозы и тут же был атакован.
        Поняв, что вернуться до дверей предыдущей камеры не успеет, Хоэртон укрылся за одним из электрораспределительных шкафов, расставленных почти по всей длине коридора. Один демон по инерции пролетел мимо, но тут же развернулся, сделав мертвую петлю. Пулеметная очередь, пущенная из танка, практически разрезала его пополам и превратила несколько шкафов в искрящееся решето. Свет в проходе заморгал.
        Хоэртон заметил, как твари стали быстро прибывать через пролом в стене в паре десятков метров впереди. Сержант снова зажал гашетку и, видимо, решил не отпускать ее, пока не убьет последнего демона. Коридор превратился в ад. Атака мгновенно захлебнулась под градом пуль, осколков стекол и облицовки. Пулеметная очередь буквально распарывала все, что ей попадалось на пути. В одном месте потолок обвалился, и Джейсона чуть не придавило балкой, упавшей сверху. Сквозь тучи пыли Хоэртон увидел промежуток между стеной и оборудованием и решил двигаться по нему.
        Стрельба вскоре прекратилась.
        — Хоэртон,  — раздалось в наушниках,  — мне нужно видеть тебя, чтобы не подстрелить ненароком. Так что будь на виду, а лучше спускайся вниз.
        Спускаться было рискованно — слишком высоко. Джейсон решил добраться по вспомогательному коридору до терминала и встретиться с сержантом в шлюзовой камере. Демоны проникали теперь в проход небольшими группами, сержант методично их отстреливал. Все, что оставалось Хоэртону, это укрываться от многочисленных осколков, высекаемых пулями из окружающей обстановки, и обломков, летящих во все стороны.
        Наконец они добрались до разрушенного шлюза, Джейсон перебрался через выбитое окно, спустился вниз и забрался на корпус танка. Так они достигли подъемника, настреляв еще не один десяток тварей.


        Основной подъемник проходил от самого днища базы до верхней точки станции. Он мог взять вес в восемьдесят тонн, поэтому с танком должен справиться достаточно легко, лишь бы тот поместился внутри. Платформа имела два привода, питаемых независимо и способных работать как в паре, так и поодиночке, поэтому шансы, что она в рабочем состоянии, увеличивались вдвое. С другой стороны, подобный агрегат вывести из строя достаточно трудно, и опасения по этому поводу были напрасными.
        Джейсон спрыгнул с корпуса машины и, воспользовавшись картой сержанта, вызвал лифт. Стальные канаты, видимые сквозь решетку, пришли в движение. Хоэртон тем временем заменил пулеметную ленту.
        — Чувствуешь, Хоэртон? Чувствуешь важность момента? Мы можем победить.
        — Либо попрощаться с жизнями…
        — Вот и я про то. В такие моменты, понимаешь, что отступать уже нет смысла, слишком длинный и трудный путь пройден. Помирать вроде неохота, а посему остается только побеждать. Да, ради этого чувства и жизнь отдать не жалко.
        — Сомневаюсь.
        Лифт достиг нижней точки. Решетка ушла вверх. На платформе было пусто, если не считать тележки с какими-то баллонами.
        — Знаешь, Хоэртон, несмотря на то, что я затащил тебя сюда почти силой, я надеюсь, ты сделаешь все от тебя зависящее.
        — Обойдемся без напутствующих речей и последних слов,  — отрезал Джейсон.
        — Как знаешь.
        Сержант задумался о чем-то на минуту. Возможно, он понимал, насколько это опасно. Смертельно опасно. И если по пути сюда он прикрывал Джейсона и рассчитывал на его помощь, то дальше им обоим будет некогда присматривать друг за другом.
        — Ты помнишь, с какой стороны въезд на площадку?  — спросил он.
        — Кажется, с нашей,  — ответил Хоэртон.
        Матус развернул башню танка и направил машину на платформу. Если Джейсон прав, то произвести выстрел можно будет сразу, как только подъемник достигнет строительной площадки.
        Танк толкнул тележку с баллонами. Она опрокинулась на бок, развалив все содержимое по полу.
        — Ну что, Хоэртон,  — спросил сержант, заряжая орудие,  — ты готов?
        Джейсон ничего не ответил. Он нажал на кнопку подъема, решетка опустилась, и лифт медленно пополз вверх.


        Крыша у подъемника отсутствовала, ее отчасти заменял механизм крепления и натяжки канатов. Лестница для обслуживания данного агрегата, вела наверх прямо изнутри кабины. Крышка люка отсутствовала, и если наплевать на технику безопасности, то можно подняться и понаблюдать за работой подъемника с первых, так сказать, рядов.
        В этот люк и влетели несколько тварей, какими путями они попали в шахту лифта, оставалось только догадываться.
        Сержант тут же открыл огонь. Пулемет хоть и мог поворачиваться почти на триста шестьдесят градусов вокруг своей оси, но вертикально вверх задрать ствол не позволяла конструкция. Может, это и к лучшему, иначе сержант непременно перебил бы канаты, с его-то методами ведения боя.
        В узком пространстве кабины лифта демоны оказались маневреннее пулемета, поэтому без труда уходили от пуль. К тому времени, как решетка, служащая стенами подъемника, превратилось в решето, было убито всего одно существо. Хоэртон, понимая, что забраться внутрь башни ему не удастся, спрятался под танк, благо пространство позволяло.
        — Не повреди механизм подъема,  — говорил он сержанту по радиосвязи, задыхаясь от пыли и порохового дыма.
        — Я что, по-твоему,  — отбрыкивался тот,  — не смотрю, куда стреляю?
        Крыть было не чем, особенно после того, как Джейсон едва остался жив после пары подобных перестрелок. Он ничего не ответил. Говорить было трудно, а дышать приходилось через ткань рукава.
        В этот момент Матус каким-то образом умудрился попасть в один из баллонов, разбросанных по полу. Тот, естественно, оказался под давлением и, пронзительно свистнув, разорвался, убив оставшихся демонов. Волна оглушила Джейсона и чуть не вытолкнула из-под машины, обдав горячим воздухом и колючей шрапнелью мусора. Свет противно заморгал.
        Внезапное осознание того, что происходит вокруг, может запросто сбить с намеченного пути или, хуже того, заставить совершить ошибку, возможно, даже смертельную. Хоэртон, наметив себе цель, ни разу не усомнился в правильности выбранного решения и двигался к ней с упорством локомотива, особо не обращая внимания на то, есть рельсы под колесами или уже давно нет. Может, поэтому он до сих пор оставался верен себе и ни разу не подумал об отступлении. Позабыв про сон, голод и боль, он шел своим путем, не думая о том, что любому другому человеку для совершения подобного подвига понадобились бы более весомые мотивы, чем просто воспоминания или зов совести. Джейсон не думал, какой станет его жизнь после этого, потому что вполне осознавал, что планирование чего-то наперед ограничивает человека в выборе дороги, по которой он пойдет после. В то же время каким-то шестым чувством он понимал, что дальше строительной площадки пути нет, на ней все решится, и решится, скорее всего, не в его пользу.
        Он лежал под танком и думал только об одном — как он мог допустить такое. Поймет ли его сын, когда повзрослеет, что толкнуло его отца на столь мерзкий поступок, или он просто забудет обо всем. Ведь он не узнает никогда, что пришлось преодолеть Джейсону ради того, чтобы вновь оказаться рядом с ним.
        «Это мой персональный ад,  — думал Хоэртон, глотая пыль.  — Я сам его создал, я сам себя в него загнал. Сам выбрал себе наказание, решив, что перенести все это будет легче, чем совершить еще одну подлость. Я мог бросить Скарви, оставить погибать Теодора, предоставить возможность Матусу вершить подвиги самостоятельно, но нет же… И теперь вместо того, чтобы отправиться домой просить прощения у своего отпрыска, я двигаюсь прямиком к смерти. Почему?»
        Подъемник внезапно остановился.
        — В чем дело, Хоэртон?
        — Мы каким-то чудом еще живы,  — проворчал Джейсон, выбираясь из-под танка.  — Хотя должны уже лететь вниз вместе со всей этой конструкцией.
        — Если ты думаешь, что это я виноват в этой остановке, то я не специально.
        — Верю. Просто удивительно, как ты не догадался из пушки шмальнуть?
        — Кончай, Джейсон. Лучше выясни, почему мы не едем.
        Хоэртон осмотрелся. Кругом царили хаос и разрушения. Стены напоминали решето. С потолка из разбитого светильника свисал пучок проводов, второй светильник уцелел. В воздухе висела плотная пыль, фрагменты окровавленной плоти украшали углы.
        Джейсон отпихнул ногой оторванное щупальце демона и, подойдя к пульту управления, ударил несколько раз ладонью по кнопке подъема. Было очевидно, что платформа еще не доехала до нужного уровня и остановилась по каким-то иным причинам. Хоэртон потыкал в кнопку открывания ворот, тоже безрезультатно.
        — Мы, похоже, застряли,  — произнес он, пытаясь разглядеть, что находится по ту сторону решетки.  — Включи задние фары.
        Оказалось, лифт остановился, не доехав примерно метр до следующего этажа. Можно перегрузить танк во вспомогательный подъемник, проходящий параллельно первому, и продолжить путь, но преодолеть метровую ступень будет сложно.
        — Вылезай и помоги мне!  — крикнул Джейсон, пытаясь поднять решетку.
        Решетчатые ворота удалось приподнять лишь на несколько сантиметров, они оказалась слишком тяжелыми для двух человек.
        — Придется бросить танк здесь,  — произнес сержант обреченно.
        — Ни хрена подобного. Без танка мы не проживем и нескольких минут.
        — Проживем,  — заверил Матус.  — Пересядем в соседний лифт и доедем до стройплощадки, а там встретимся с группой Джонсона. Забыл?
        — Группа Джонсона на другой стороне отсека, мы не доберемся до них. Кроме того, мне не очень-то верится, что кто-то из них еще жив. Да и без танкового орудия нам не разрушить портал.
        Сержант задумался. Конечно, его можно было понять — сложно отступать, когда до цели остался всего шаг. Но соваться площадку без танка равноценно самоубийству.
        — Что ты предлагаешь?
        — Я?  — удивился Джейсон.
        — Ну да. Я сказал — «придется бросить танк здесь», ты мне ответил — «ни хрена подобного», значит, у тебя есть какая-то идея.
        — Идея одна: двигаем в доки, и валим отсюда.
        — Черта с два,  — процедил Матус, наставляя на Хоэртона оружие.  — Идем до конца, с танком или без.
        — Сломанный подъемник как бы говорит нам, что на площадке делать нечего. Это последний шанс повернуть назад и сохранить свои жизни.
        — Свои никчемные жизни,  — поправил сержант тихо.
        — Я-то думал, ты просто обыкновенный выскочка, нацепивший военную форму,  — произнес Джейсон.
        — А оказалось?
        — Не важно. Здесь не высоко. Поднимаем решетку,  — сказал Хоэртон.  — Дальше придумаем что-нибудь.
        — Как ты собираешься ее поднять?  — оживился сержант.
        Хоэртон снова похлопал по кнопке. Цепь разомкнута, и замкнется она, только когда лифт поднимется примерно на метр и достигнет этажа. Где-то должен быть датчик или реле, но искать что-то подобное среди прочих механизмов, навешанных на подъемник, не имеет смысла. Нужно запустить двигатель подъема ворот принудительно.
        — Лезем наверх,  — сказал Джейсон.  — Ты первый.
        — Это почему?
        — Потому что оружие у тебя.
        Сержант полез по лестнице с обреченным видом.
        — Все чисто!  — крикнул он спустя минуту.
        Хоэртон поднялся следом. Площадка для обслуживания была не меньше, чем само помещение лифта. Двигатель подъема решетки найти было не сложно, он находился прямо над воротами. Джейсон открыл дверцу пускового шкафа. Тот был плотно напичкан всевозможными реле и катушками. Разбираться со всем этим времени не было, и Хоэртон просто втолкнул сердечник основного пускателя внутрь соленоида, использовав рукав одежды в качестве изолятора. Контакты, хлопнув, притянулись, и двигатель заработал. Когда поднявшаяся решетка сбрякала об ограничитель, Джейсон отпустил сердечник.
        Спускаясь обратно в кабину лифта, сержант открыл огонь по нескольким тварям, влетевшим внутрь через открытые ворота.
        — Что теперь?  — спросил он.
        — Полезай в танк и прикрывай меня.
        Хоэртон выбрался на этаж. Погрузочная площадка была заставлена какими-то ящиками. Нужно найти что-то, что можно бросить под гусеницы танка. Затрещал пулемет. Джейсон уже не обращал внимания на демонов, периодически появляющихся на его пути, он лишь старался не попадать на линию пулеметного огня.
        Неподалеку Хоэртон обнаружил небольшой погрузчик.
        «Как раз то, что нужно».
        Он запустил двигатель погрузчика и, прорываясь сквозь разлетающиеся в воздухе туши демонов, доставил его к подъемнику, предварительно нажав кнопку вызова вспомогательного лифта.
        — Сдай назад!  — крикнул он сержанту.
        Спустя мгновение танк откатился к дальней стене платформы, насколько позволяло ее внутреннее пространство. Рискуя свернуть себе шею, Джейсон уронил погрузчик меду гусеницами танка и метровым выступом, образованным краем подъемника и полом этажа.
        — Вперед,  — скомандовал он, выбравшись из кабины.
        Машина, натужно заревев, уперлась в погрузчик и смяла его раму. Гусеницы, сделав несколько оборотов на месте, наконец вошли в зацепление с искореженным металлом, и танк выскочил из клети, проехав по останкам машины и едва не зацепив дулом поднятую решетку. Под траками оказались несколько ящиков, тут же превратившихся в лепешку. Сержант развернул машину на месте и, расталкивая контейнеры, составленные на площадке, направился к дублирующему подъемнику.
        В это время сработал предупреждающий сигнал, и вызванная Джейсоном платформа подошла к этажу, громко лязгнув железом. Она была несколько меньше основной, но все же способной поместить в себя боевую машину. Решетка поднялась вверх. Внутри кабины было пусто. Танк вкатился внутрь, и Хоэртон нажав кнопку отправки, забрался в башню.
        — Молодец, Хоэртон,  — похвалил сержант,  — чисто сработано.
        — Надеюсь, эта штука нас выдержит.


        Достигнув строительной, площадки платформа остановилась. Ворота поднялись. Взору открылась ужасающая картина. Демоны кружили вокруг висевшей в воздухе машины с генералом Амарго на борту. Тварей было не меньше тысячи. Своим движением они напоминали воронку, подобную смерчу. Хоэртон заметил «клетку» с Пожирателем, закрепленную у днища «Колибри». Глоссум еще был способен удерживать тварей на расстоянии. Периодически от вихря демонов, кружащих вокруг Амарго, отделялись несколько существ и уплывали через люки, отрытые на потолке. На замену им из дыры в пространстве прибывали новые чудовища. Пол на площадке был завален искореженным металлом и заляпан кровью. Группа капитана Джонсона вела неторопливый огонь с противоположного конца отсека. Демоны практически не обращали на них внимания. Генерал Амарго, стоявший на борту своей машины в центре воронки, держал в руках планшет и что-то записывал. Рядом с ним Хоэртон заметил кольцо, представляющее миниатюрную копию «арки из кости», такое же, как он видел на Креспе.
        В этот момент грянул выстрел из танковой пушки, и портал, создающий пространственный разрыв, утонул в облаке пыли и останков демонов, попавших под траекторию полета снаряда. Генерал вздрогнул и махнул рукой в направлении танка, демоны устремились к подъемнику. Хоэртон увидел, как длинная электрическая дуга, гуляющая по кругу между «аркой» и пространственным разрывом, переметнулась к генералу и была поймана «кольцом-копией». Разрыв мгновенно уменьшился в размерах и стал примерно с человеческую голову, но не пропал совсем. Демоны перестали прибывать.
        Вот для чего нужно это кольцо, догадался Хоэртон. Оно делает пространственный разрыв мобильным. С помощью «копии» можно перенести дыру в любое место, всего лишь сузив ее до минимальных размеров. Да, человечество в гораздо более опасном положении, чем Джейсон мог представить ранее.
        Сержант палил из пулемета по приближающимся демонам. Было понятно, что силы не равны. Хоэртон выскочил из башни и ринулся под строительные леса, смонтированные около стены. В следующий момент огонь пулемета захлебнулся, и связь с сержантом пропала. Спустя мгновение раздался грохот — «арка из кости», лопнувшая пополам, рухнула на пол.
        «Я надеюсь, ты сделаешь все, от тебя зависящее»,  — звенели в голове Джейсона слова сержанта.


        Хоэртон поднимался по лесам, не спуская глаз с генерала. Что нужно было сделать, чтобы остановить творящийся вокруг кошмар, он не знал. Сломать арку-копию и свернуть генералу его титулованную шею? Если этого будет достаточно, то Джейсон готов попытаться.
        Висенте не видел Хоэртона, продолжая производить какие-то вычисления на планшете. Рухнувший портал, похоже, нисколько не волновал его. Генерал был уверен в своей непобедимости и недосягаемости. Он покрутил несколько ручек на панели, и пространственный разрыв вновь увеличился до десятка метров, твари поперли из него с новой силой. Несколько из них, заметив Джейсона, попытались атаковать, но не смогли протиснуться сквозь нагромождение металлических прутьев, составляющих строительные леса. Конструкция раскачивалась, грозясь развалиться.
        Хоэртон, чудом удерживая равновесие, разбежался и перепрыгнул на соседнее сооружение. Он приземлился довольно неудачно — несколько прутьев отвалились и полетели вниз, а сами леса угрожающе заскрипели. Амарго оставил все это без внимания, он продолжал фиксировать какие-то показания.
        Джейсон добрался до потолочной балки. Преодолев несколько метров, составляющих выступ стены, он подтянулся на руках и забрался на перекрытие. Балка оказалась достаточно широкой, чтобы по ней можно было перемещаться ползком. Демоны все это время не оставляли попыток достать свою жертву, но полностью доступным для их зубов Хоэртон стал только сейчас.
        Нужно как можно быстрее достигнуть центра воронки, куда твари не проникали из-за поля страха, создаваемого Пожирателем. Перебравшись на мостки, служащие для замены и ремонта потолочного освещения, Джейсон выпрямился и побежал по раскачивающейся конструкции. Чудовища устремились за ним. Поняв, что добраться до центра уже не успеть, Хоэртон прыгнул с разбегу на машину генерала. Пролетая сквозь гущу демонов, образующих край воронки, Джейсон ударился об одно из существ. Это обстоятельство развернуло его в воздухе. Несколько тварей попытались его схватить, но столкнулись друг с другом — это спасло ему жизнь. Когда до генерала оставалась всего пара метров полета, Амарго резко развернулся и, перехватив Джейсона, перебросил его через машину.
        — Хоэртон!  — прорычал он.  — Мне следовало убить тебя раньше!
        Эту фразу произносили многие. Многие, кто недооценил Джейсона при первой встрече.
        Хоэртон успел ухватиться за кожух одного из винтов, поддерживающих машину в воздухе, и повис на руках. «Колибри» накренилась. Генерал выхватил пистолет и произвел несколько выстрелов. Мимо. Джейсон успел перебраться под днище машины. Держась одними пальцами за решетку, предохраняющую винты, он пытался выбраться из-под струй воздуха, которые «давили» с такой силой, что казалось, руки сейчас оторвутся. Рискуя сорваться вниз с почти двадцатиметровой высоты, Хоэртон перехватился и оказался в середине межу кожухами пропеллеров.
        «Хоэртон. Хоэртон. Хоэртон… Мне следовало убить тебя раньше»,  — просипел Пожиратель в его голове.
        Сердце сдавило страхом, желание бороться пропало, уступив место отчаянью и чувству безысходности.
        Здесь, под днищем «Колибри», крепилась «клетка» с Пожирателем. Внезапно Джейсон понял, что проиграл. До генерала ему уже не добраться. Можно достать револьвер и попытаться прострелить корпус, надеясь, что пуля попадет в Амарго. Но повлияет ли это на исход? Машина в конце концов рухнет, и Джейсон погибнет, свернув себе шею или будучи растерзанным тварями, кружащими вокруг.


        Висеть становилось все сложнее. Джейсон попытался перехватиться, он продолжал бороться за жизнь, понимая, что лишь оттягивает момент собственной смерти. Вдруг в глазах потемнело, и его взору предстала картина восходящей белой луны, казавшейся на фоне черного неба окном другой более светлый мир.
        Хоэртон мотнул головой, пытаясь избавиться от видения. Закинув ноги на кожух, он отпустил одну руку и встряхнул кистью, чтобы восстановить кровообращение. Револьвер вылетел из кармана и брякнул где-то внизу.
        «Вот теперь точно проиграл».
        Взошла вторая луна, она окрашивала воздух в синий цвет и была совсем маленькой по сравнению с первой.
        Хоэртон попытался развернуться, нога застряла между днищем машины и кожухом.
        Третья луна была желтой, но при ее появлении цвета смешались, и все вокруг позеленело.
        — Хоэртон!  — услышал он голос генерала.  — Надо быть полным безумцем, чтобы сунуться сюда. Что тобой движет, Хоэртон? Ты решил стать героем? Или ты просто чертов псих?
        Два тусклых полумесяца появились над горизонтом, следом еще один, но более яркий и развернутый в другую сторону.
        — Тебе не остановить меня, Хоэртон. Я слишком долго плясал под чужую дудку и терпел унижения, чтобы какой-то полудурок вроде тебя попытался встать у меня на пути.
        Еще два полумесяца. Потом еще два. Воздух снова потемнел.
        Генерал закончил свои записи, и решил уменьшить портал, чтобы приступить к следующей фазе своего плана, но для этого ему сначала нужно было избавиться от группы капитана Джонсона, что маячила на другой стороне площадки.
        — Ты ничего не сможешь сделать, Хоэртон, хотя отчаяния тебе, конечно, не занимать!  — прокричал Амарго, направляя часть демонов к плюющейся огнем группе солдат.
        Яркий свет залил округу, и почти половину небосвода занял огромный белый диск, на поверхности которого можно было разглядеть горы и впадины. Спустя мгновение он озарился короной яркого желтого цвета — солнце восходило позади него.
        Хоэртон снова перехватился и повернул голову. Панель с загадочными символами на «клетке» Пожирателя находилась прямо перед ним. Если просунуть свободную руку между креплениями, то вполне можно дотянуться до нее.
        Застрявшая нога стала затекать.


        Джейсон подумал о сыне, о том, что тот уже вырос и изменился. О том, что он наверняка уже перестал ждать своего отца, а может, и вообще уже не вспоминает. Весь этот путь, поделанный Хоэртоном, был изначально неверным и привел к смерти. По правде говоря, Джейсон подозревал, что не сможет вернуться на Землю, но отгонял от себя эти мысли. Он жил надеждой. Надеждой встретиться с Томми и посвятить всю оставшуюся жизнь только ему. Теперь Хоэртон умрет. Он выпустит Пожирателя, и если тот действительно представляет угрозу всему живому, то управится с генералом с демонами, с Джейсоном и со всеми остальными. Хоэртон отдаст свою жизнь ради спасения человечества. Никто об этом никогда не узнает. Но особенно больно, что его сыну никто никогда не расскажет, что на протяжении всего этого трудного пути, Хоэртон помнил о нем и шел к нему, чтобы увидеть его еще раз.
        Джейсон принялся нажимать на кнопки.
        Кружок. Главное, не сплоховать в последний момент.
        Маленький кружок. Кружок средней величины. Нога жутко болела, голова стала тяжелой.
        Два полумесяца одновременно, плюс еще один повернутый в другую сторону.
        Вращение воронки вдруг прекратилось.
        Снова два полумесяца одновременно, и снова два.
        Наступила тишина, нарушаемая лишь гудением приводных винтов «Колибри». Группа Джонсона, вернее то, что от нее осталось, прекратила вести огонь. Демоны, все как один, повисли в воздухе и растопырили щупальца в разные стороны, направив свои «взоры» к контейнеру.
        — Что еще за дерьмо?  — послышался голос генерала.
        Совсем большой кружок.
        Время остановилось.


        Хоэртон покинул дом, бросив сына. Тогда это казалось единственным правильным решением, но на самом деле это было единственным, что пришло ему в голову. Джейсон не мог думать больше ни о чем, кроме смерти жены. А вид безутешно плачущего ребенка постоянно напоминал ему о ней и о том, как они были счастливы вместе. И Хоэртон ушел, чтобы не думать об этом, чтобы больше не вспоминать о своей супруге и не испытывать боли. Он просто оставил ребенка родне и исчез навсегда.
        Полет до Наветты. Несколько дней проведенных в одиночестве, занятых самыми разными делами и мыслями, занятых хоть чем-нибудь лишь бы не возродить воспоминания о прошлой жизни.
        Амарго-младший. Он пытался объяснить Хоэртону, что Глоссум изменит его. Джейсон не внял этому и не отказался от задания. Правильно ли он поступил? Совершенно правильно. Он многое понял с тех пор и многому научился. Майло старался смотреть на мир сквозь защитную стену, выстроенную в собственном сознании. В сознании Джейсона тоже имелось подобное сооружение, более твердое и прочное. Пожиратель разрушил его. И Хоэртон узнал себя истинного.
        Мак Налти, бьющий Джейсона в живот. Да, этого кретина следовало устранить при первой же возможности, но Джейсон знал, что это действие не решит его проблем. И когда Мак Налти все-таки пришлось убить, то это было лишь вынужденной мерой, а не актом возмездия или ненависти.
        Долговязый Рон. Он ненавидел своих обидчиков, у него была возможность и способность поднять людей и разрушить и без того полумертвый реактор «Презренного Джона», но он понимал, что таким образом ему все равно не дотянуться до капитана Скарви. Хоэртон научился у него взвешивать все и принимать только целесообразные решения.
        Старик Рэд. Провел всю свою жизнь взаперти и считал это нормальным, потому что не видел другой жизни. Он осознал это потом. Он понял, что все могло сложиться по-другому, если бы у него хватило решимости попытаться все исправить. Джейсон мог повторить его судьбу, если бы доставка Пожирателя на базу прошла без заминок. Но Хоэртон жил когда-то другой жизнью и понимал, что разрушил ее сам. Знакомство со стариком Рэдом окончательно разбило все иллюзии, оставив Джейсона с одной лишь целью.
        Падение на Креспу. «Презренный Джон» больше никогда не полетит. Капитан Скарви уцелел, равно как и Хоэртон, но Джону суждено было пройти ряд испытаний бок о бок со своими бывшими рабами, это многому его научило. Осознал ли это сам Скарви, неизвестно, но он остался жив, потому как все решили, что смерть капитана — это тоже потеря, гораздо более серьезная, чем выгода, которую можно получить. Это помогало выживать и держаться всем, не только Скарви.
        Шахты. Бывшее поле для экспериментов генерала Амарго. Да, Висенте оказался большим чудовищем, чем его представляла общественность. Теперь, выполнение задания для Хоэртона вовсе не гарантировало его возвращения домой. Время принятия нелегких решений. Которые так и не суждено было принять. Порой проблемы разрешаются сами, не важно, в чью пользу, главное, что это дает возможность сделать следующий шаг.
        Схватка с демоном в плавильне. Хоэртон уже понимал, с кем имеет дело и какую опасность представляет его враг. Но самым важным открытием стало то, что злобному предводителю пиратов не чужды человеческие качества, он тоже обладает храбростью и отчаянием. Иногда наши враги становятся союзниками перед лицом более серьезной опасности, и помощи от них порой бывает больше, чем от друзей.
        Взрыв реактора «Презренного Джона». Хоэртона бросили, правда, обещали вернуться. В этот момент он пришел к выводу, что, решая собственные проблемы, стоит полагаться только на себя самого. Он не винил бывших союзников и прекрасно понимал их мотивацию. Впредь он будет внимательнее и осторожнее. Теперь первостепенной целью для него станет собственное выживание.
        Жаба, съеденная на болоте. Пришло осознание того, что многие вещи в жизни представляют собой немного не то, чем кажутся на первый взгляд, и следует внимательнее к ним присматриваться. Звуки на болоте вполне были похожи на кваканье жабы, но изголодавшийся организм идентифицировал их совершенно по-другому. Та же история с Теодором. Этот человек был служителем церкви, но свернул с истинного пути, тем не менее он остался верен многим своим принципам, и Хоэртон перестал его воспринимать как злодея.
        Бездонная яма. Хоэртон прыгнул вслед за Теодором в Колодец, чтобы попытаться спасти его. В тот момент он не думал, кем для него является этот человек и чем может обернуться столь опрометчивый поступок. Осознав ценность собственной жизни, Джейсон понял цену остальных.
        Крокодил. Еще одно подтверждение тому, что сидеть в безопасности гораздо страшнее, чем подвергнуть свою жизнь риску и попытаться что-то изменить. А также справедливость истины, что все необходимое для каких-либо действий, как правило, лежит под ногами, нужно лишь направить взгляд немного ниже линии горизонта.
        Теодор, бегущий от обезьян. Любое действие порождает массу противодействий, поэтому нужно быть очень внимательным в выборе пути. Убитая обезьяна обернулась проблемами в дальнейшем, также как и спасенный Теодор. Но противодействие здесь не в том, что Преподобный стал обузой, а в том, что бросить его в тот момент было бы для Хоэртона шагом назад.
        Медсестра в больничной палате. Просто напоминание о том, что жизнь может быть совершенно другой, наполненной обычными человеческими радостями и вполне житейскими заботами. Кто-то может сказать, что это все не для него, но у любого человека должно быть место в душе, где он хранит воспоминания, мечты или просто мысли об этом.
        Дом Преподобного. Временное убежище. Хоэртон мечтал вернуться в свой дом, к своему ребенку. Теодор, похоже, наоборот, решил отказаться от излишних благ и посвятить служению оставшуюся жизнь. Люди с совершенно разными ценностями под одной крышей. Такое встречается сплошь и рядом. Этого никто не замечает, потому что многие думают, что каждый человек индивидуален и найти то, что может объединить многих, в мирное время очень сложно.
        Прибытие военных. Путь домой все-таки будет пролегать через кабинет генерала Амарго. Этот человек никогда не сможет стать для Хоэртона союзником. Потому как у него не может быть одинаковых с ним целей. Убедить генерала в том, что Глоссум, равно как и затея с экспериментом, представляют крайнюю степень опасности, у Джейсона так и не получилось. Зато появилась возможность получше узнать о планах противника, чем он и воспользовался.
        Вентиляция, где застрял Хоэртон. Воспоминания о близких всегда помогало Джейсону в трудную минуту, вот и теперь, когда, казалось, все потеряно и дальше пути нет в самом прямом смысле, Джейсон все-таки продолжил движение вперед. Еще одна маленькая победа, еще один шаг.
        Сержант Пол Матус. Хоэртон не смог оставить его в безумной попытке спасти мир. Может, оттого, что дал себе слово не бросать людей, особенно тех, кто в него верил, а может, и оттого, что понял, что весь путь, проделанный им, заканчивается именно здесь. Все дороги, какими бы он ни пошел, вели его именно сюда, на стройплощадку, к «арке из кости».
        Подъем танка на лифте. Слова, сказанные сержантом, определяли дальнейшие действия Хоэртона. Теперь у Джейсона одно направление — генерал Амарго, и он уже не имеет права отступить.
        Кнопка с изображением солнца…


        Секунды вытянулись. Время остановило свой ход. Казалось, вся вселенная замерла в ожидании. Что будет дальше, зависит только от Хоэртона. А вдруг весь смысл в том, чтобы отказаться от этой затеи, перебороть себя и просто принять смерть. Может, именно этим самым он спасет этот мир. Может, всевышний готовил его как раз к этому моменту, воспитывал в нем решительность и силу духа, силу которой должно хватить, чтобы не выпустить Пожирателя, как бы Глоссум этого ни хотел.
        «Что тобой движет, Хоэртон? Ты просто чертов псих».
        Чем бы ни была по своей сути мысль, материей, веществом, импульсом, она по своей скорости обходит все, что может допустить воображение. Когда от смерти отделяет лишь мгновение, успеваешь подумать обо всем. О том, что сделал, что хотел сделать, но по каким-то причинам не смог, что мог бы еще сделать при условии, что каким-то чудом останешься жив, и еще о куче всевозможных вещей, которые удивительным образом начинают всплывать в памяти именно в такие моменты. Осознав перед смертью всю ценность собственной жизни, можно даже найти несколько способов избежать этой участи, но вдруг приходит понимание, что времени на это уже нет.
        Хоэртон успел вспомнить жену, сына, дом… всю свою жизнь, вообще все.
        Все напрасно. Все это иллюзия, и мы живем не ради жизни, а ради чего-то другого, о чем не догадываемся.
        «К черту все».
        Джейсон зажмурился, и мысленно попросив у сына прощения, коснулся последнего символа.


        Мозг пронзила ледяная игла. По затылку чем-то больно ударило. Застрявшая нога как будто осталась там, между кожухом пропеллера и днищем «Колибри». Джейсон увидел, как машина отдаляется от него, а в следующий момент крепко приложился о поверхность пола спиной и затылком. В глазах помутнело, голова наполнилась красным горячим сиропом. Он понял, что это конец, но инстинкт самосохранения заставил его отползти в сторону, подальше от падающей машины генерала Амарго. «Колибри» рухнула, разбивая обнажившимися пропеллерами собственный корпус и перемалывая в труху оборудование. Переломанное и уже мертвое тело генерала прокатилось по полу и замерло в нескольких метрах от Хоэртона. Пространственный разрыв, громко пшикнув, схлопнулся, на мгновение исказив окружающий «пейзаж».
        Хоэртон был еще жив.
        В ушах звенело, взгляд никак не хотел сосредотачиваться на одной точке. Нога, вопреки ожиданиям, была на месте, но подчиняться импульсам мозга упорно отказывалась. Боли не было. Тело как будто набили ватой. Скатанной в твердые комки, окровавленной ватой.
        Он попытался встать.
        Посреди площадки сгущалось черное облако, изредка постреливая электрическими разрядами в пол и потолок. Группа Джонсона, прекратив огонь, пятилась к ближайшему шлюзу. Демоны висели в воздухе, расставив щупальца, и были полностью поглощены происходящим в центре стройплощадки.
        Из густого дыма показались огромные перепончатые крылья противно-коричневого цвета, растущие из поразительно тощего тела, увенчанного круглой гладкой головой с пастью, оскалившейся тысячью черных и тонких, как иглы, зубов. Появившаяся тварь определенно внушала страх, но не более того. Действуй демоны сообща, они бы легко расправилась с этим порождением, но здесь было что-то другое, что-то совершенно иное и потустороннее, которое давило на сознание с такой силой, что способно было убить кого угодно лишь фактом своего присутствия. Если бы ад существовал, то выглядел бы райскими кущами по сравнению с тем местом, откуда это пришло.
        Чудовище висело в воздухе, изредка взмахивая крыльями, большая часть его тела была скрыта черным густым дымом. Внезапно Пожиратель открыл пасть и издал протяжный звук, сравнимый с рычанием чудовищной львиной глотки, ревом пароходной сирены и карканьем какой-то исполинской вороны. На самой высокой ноте у Хоэртона что-то оборвалось внутри, сердце сжалось, он повалился на пол. Группа Джонсона попадала вся поголовно. Полсотни демонов тоже рухнули, похоже, замертво. Затем звук оборвался. Спустя секунду чудовища ринулись врассыпную. Глоссум устремился в быстро редеющую гущу. Его изображение смазалось. Он пронзил плотный строй еще не успевших рассосаться тварей, словно раскаленный нож, прошедший сквозь масло. Щупальца, головы, зубы и прочие фрагменты демонических тел полетели во все стороны. Твари, словно косяк селедки, уходящий от дельфина, развернулись и драпанули в противоположную сторону. Несколько человек из группы Джонсона, переживших рык Пожирателя, неуверенно поднялись на ноги. Глоссум, казавшийся стороннему наблюдателю расплывчатым коричневым пятном, заложил вираж и пошел наперерез. Его
траектория пролегала как раз мимо растерянных людей. Спустя мгновение о них напоминали лишь брызги крови и части тел, еще не успевшие достигнуть поверхности пола. Воздух наполнился плотным темно-красным туманом. Куски плоти полетели во все стороны, посыпались сверху словно дождь, кровь свистела фонтанами, окрашивая стены все и то, что осталось от оборудования. Пространство вибрировало и содрогалось, уши закладывало визигами демонов и звуками разрываемых тел. Сама преисподняя ужаснулась бы от вида разворачивающейся расправы. Это продолжалось несколько мучительно-долгих минут. Хоэртон прочувствовал каждую секунду, пережил каждое мгновение и едва не тронулся рассудком.
        Стая чудовищ быстро истощилась и сошла на нет. Глоссум нырнул в шахту лифта, и звуки расправы доносились теперь с нижних этажей. Переборки трещали, лязгало железо, что-то заунывно гудело и грохотало с настойчивой монотонностью, то удаляясь, то вновь приближаясь к площадке. Спустя четверть часа наступила тишина.


        Тишина. Полная космическая тишина. Если обычную тишину можно оценить лишь после исчезновения какого-либо звукового эффекта, то данную тишину невозможно услышать и почувствовать в принципе. Она может существовать лишь при единственном условии — при наличии звуков ударов собственного сердца.
        Хоэртон лежал лицом вниз. Он не чувствовал боли, усталости, жара или холода, не чувствовал собственного тела и признаков жизни в нем. Но он был жив. Он определил это по достаточно неприятному ощущению, создаваемому затекающей под него лужей темно-красной, почти черной жидкости. Он долго не мог пошевелиться. В тот момент ему даже показалось, что он этого никогда не умел, а всю свою жизнь, короткую, длившуюся лишь несколько последних минут, провел без движения.
        Кровь демонов пахла ржавчиной.
        Это было невыносимым.
        Джейсон попробовал поднять голову. К его удивлению, это получилось с первого раза и достаточно легко. Он встал на ноги. Вся стройплощадка была завалена останками демонов. Буквально все вокруг было покрыто кровью и ошметками плоти, которые сползали, падали сверху и просто висели на стенах и потолке. Поскользнувшись в луже, но устояв на ногах, Хоэртон сделал несколько неуверенных шагов.
        Внезапно что-то плюхнулось на пол прямо перед ним. В воздухе появилась воронка, образованная темно-красным туманом. Она возникла на полсекунды и тут же пропала, разлетевшись во все стороны. На ее месте возник образ Томми.
        Хоэртон смотрел на изображение собственного сына, понимая, что видит его в последний раз. Он хотел взглянуть на него перед смертью, и Глоссум предоставил ему такую возможность. Достаточно глупая ирония с его стороны.
        «Прости меня, сынок»,  — сказал мысленно Джейсон, и его сердце вновь наполнилось болью и тоской.
        Захотелось сесть уронить голову на колени и зарыдать на всю станцию, в которой больше не осталось живых людей.
        С пола снова стал подниматься кровавый туман, он быстро накрыл Томми и так же быстро разлетелся в разные стороны. Перед Хоэртоном возник Пожиратель. Собственной персоной. Без привычного сопровождения иллюзий, образов и ужаса. Это было существо женского пола, определенно женского.
        Тварь страдала крайней степенью анорексии. У нее было высокое, поразительно тощее тело с выпиравшими ребрами и маленькой отвислой грудью. Ее костлявые, несколько более длинные, чем того требовали привычные представления об анатомии, конечности венчались длинными острыми когтями. Кожа имела желто-коричневый оттенок, там, где это можно было разглядеть свозь сгустки налипшей крови. Непропорционально большая голова была лишена волос, глаз носа, ушей, вообще всего, кроме, огромной наполненной острыми и длинными зубами пасти. Это было самое кошмарное создание, которое Хоэртон смог бы себе представить, или не смог.
        Глоссум подался вперед, вытянув руки с растопыренными пальцами. Джейсон отчетливо представил себе, как тварь поднимает над полом его безвольное тело и с хрустом вгрызается в черепную коробку. Он не отступил, не сделал шага назад, не шелохнулся. Пожиратель, словно раздумав, сжал руки в кулаки и исчез, подняв с пола облако кровавой пыли.
        Тишина. Полная космическая тишина…
        Постояв с минуту, Джейсон неуверенно направился к лифту. Ни одной живой души вокруг. Лишь кровь и изуродованные тела неизвестных науке существ. Он старался обходить их, ему не хотелось смотреть на них, но это было повсюду. Хоэртон не думал ни о чем. Его голова была совершенно пуста. Лишь сломанная ключица не прекращала попыток напомнить о себе, да нога, некогда застрявшая в машине генерала, как-то неестественно становилась на пол. Хотелось спать. Хотелось лечь прямо здесь. Вжаться в угол накрыться чем-нибудь и уснуть, навсегда.
        Хоэртон спустился до нижней погрузочной палубы, той самой, с которой началось его последнее задание. Несколько кораблей, полетами которых он когда-то руководил, стояли в полутемных безлюдных доках. Техника продолжала работать, пикая датчиками и помигивая индикаторами. Свет горел, шлюзовые камеры качали воздух, повинуясь командам Джейсона, подтвержденным картой доступа сержанта Пола Матуса.
        Здесь Хоэртон дослужился до первого лейтенанта, здесь же был разжалован и стал никем. Его военная карьера подошла к концу. Спустя несколько недель или даже месяцев, его, как и всех сотрудников Хьюго-Доран официально будут считать погибшими. Данные удалят из реестра, а на Землю придет извещение, о безвременной кончине нескольких сотен человек. Естественно, Джейсон опередит его. Он успеет принять все необходимые меры, чтобы не иметь дел с властями, а затем и вовсе обзаведется новыми документами. Преподобный Теодор обещал помочь в этом. Хоэртон верил, что эта махинация станет последней из совершенных Теодором.
        Джейсон прошел в эвакуационный блок. Внутри всегда находились в полной готовности несколько компактных посудин, нацеленных прямиком на Землю. Выбрав один из кораблей, Хоэртон погрузился в него, скинув верхнюю, пропитанную кровью одежду, и дал команду на старт.
        Шлюз сработал, выпустив корабль в стартовый отсек, затем автоматика плавно вывела его в открытый космос и сбросила захваты. Отойдя от базы на безопасное расстояние, спасательное судно взяло курс на Землю. Хоэртон дал команду бортовому компьютеру разбудить его на подходе к планете, чтобы иметь возможность посадить корабль вдали от населенных пунктов во избежание процедуры идентификации личности. Затем завалился спать.
        Тайна гибели Моссианской цивилизации осталась на Хьюго-Доран и теперь находится под более чем серьезной охраной. Человечеству предстоит пройти еще очень долгий путь, прежде чем оно сможет совладать с оставшимся на бывшей военной базе Пожирателем демонов.


        Хоэртон стоял на зеленой лужайке, под лучами летнего полуденного солнца. Дул легкий ветерок, щебетали птицы. Сквозь шум листвы были слышны звуки города, расположенного неподалеку. Джейсон слышал шаги прохожих на тропинке позади него, слышал их тихие голоса. В таких местах всегда спокойно и тихо. Всегда печально.
        Хоэртон смотрел на белую каменную плиту, торчащую из земли, среди тысячи подобных напоминаний о тех, кто был когда-то среди живых. Он стоял и ждал, ждал, что боль вернется, захлестнет, накроет его снова, но было пусто.
        Надпись, выдолбленная на плите, выцарапанная на его сердце, выжжена на коре головного мозга, тяжелым камнем покоилась в самой глубине его души.
        Жаннин Хоэртон 25.04.2077 / 14.02.2102.
        Он любил эту женщину, любил больше жизни, но потерял ее. Не смог сберечь, не смог оградить, чего-то еще не смог, и что бы он ни делал, этого было уже не вернуть. Да, Джейсон будет вспоминать ее, он будет жить их общим прошлым, но уже никогда не забудет о настоящем.
        — Пойдем, сынок,  — произнес он.  — Мы часто будем навещать маму.
        Томми бросил прощальный взгляд на каменную плиту и последовал за отцом, сжимая его руку так, словно боясь потерять снова. Джейсон не возражал, тепло ладони сына было первым, что он почувствовал после двух холодных лет заточения в ржавых стенах Хьюго-Доран.
        23 июля, 2104 г. Рядовой Джейсон Р. Хоэртон, идентификационный номер: не присвоен, вернулся домой.
        В его душе больше не было демонов.


        Они живут в их головах, сердцах и душах, они сопровождают их повсюду. Их щупальца вьются, а пасти, полные зубов раскрыты настежь. Они следят за каждым их движением, хоть и не видно глаз их. Когда-то они сами их впустили. Теперь не могут спать, не могут думать, не могут жить спокойно, и души их измотаны, наполнены сомнениями и отчаяньем. И начинают они верить, что каждый день способен стать последним. Но встречаются такие, кто не дает себя сломить. Движимые своей целью, они не ищут иных путей, не закрывают глаз, не отворачивают взора. И в момент, кода следует отступить, остановиться, обдумать дальнейший ход хотя бы ради спасения собственной жизни,  — они делают еще один шаг вперед…


        2009 г.