Красная пирамида Рик Риордан
        Вселенная Перси Джексона #0Наследники богов #1
        Что вы знаете о семье Кейн? Меня зовут Картер Кейн. Мне четырнадцать лет, и вся моя жизнь вмещается в чемодан. Я объехал полмира вместе с моим отцом-археологом. У меня есть сестричка Сейди, которая живет в Англии. Думаете, тоска зеленая? А вот и нет! Если все обычные подростки получают в подарок на Рождество всякую ерунду, то мы с сестрой получили разгневанного египетского бога Сета, который готов поработить весь мир. Нашему папе зачем-то пришло в голову пробудить древних богов, и добром, как вы понимаете, это не кончилось. Теперь нам предстоит сразиться с приспешниками Сета, которых, поверьте мне на слово, великое множество, и навсегда загнать их властелина в мрачный Дуат. А еще мы с сестрой оказались наследниками фараонов, и в нас вселились божества: Гор и Исида… В общем, сумасшедшие приключения нам обеспечены!
        Рик Риордан
        Красная пирамида
        
* * *
        Посвящается моим друзьям-библиотекарям - знатокам книг, истинным магам Дома Жизни. Без вашей помощи автор безнадежно заблудился бы в Дуате.
        Предупреждение
        Приведенный ниже текст представляет собой расшифровку цифровой аудиозаписи. В некоторых местах из-за плохого качества звука автору приходилось домысливать отдельные слова и фразы. Там, где это возможно, в расшифровке приведены изображения упомянутых в записи символов. Фоновые звуки, такие как шорох шагов, шум потасовок, перебранки и прочее, в тексте опущены. Автор не берет на себя смелость утверждать, что запись подлинная. Более того: в то, что оба юных рассказчика говорят правду, поверить почти невозможно… однако вам, читателям, предстоит разобраться в этом самостоятельно.
        1
        Смерть у Иглы
        Картер
        У нас остается в запасе всего несколько часов, так что слушайте внимательно.
        Если вы слушаете сейчас эту историю - значит, вы уже в опасности. Возможно, Сейди и я - ваш единственный шанс на спасение.
        Отправляйтесь в школу. Отыщите в раздевалке шкафчик. Не стану говорить, в какую школу и какой шкафчик: если вы в самом деле тот, к кому мы обращаемся, вы найдете их сами. Нужная комбинация - 13/32/33. Когда вы прослушаете запись до конца, то узнаете, что означают эти цифры. Просто не забывайте, что история, о которой мы вам расскажем, еще не закончилась. И как она закончится - зависит от вас.
        Запомните самое главное: когда вы откроете сверток и увидите, что в нем, ни в коем случае не держите его у себя больше недели. Конечно, соблазн будет велик. В смысле, он ведь наградит вас почти беспредельными возможностями… Но если вы будете владеть им слишком долго, он вас поработит. Поскорее раскройте секреты свертка и передайте его дальше. Спрячьте где-нибудь в надежном месте для следующего человека, так же, как мы с Сейди спрятали его для вас. А потом приготовьтесь к тому, что ваша жизнь станет очень, очень… интересной. Насыщенной так уж точно.
        Ага, ладно, Сейди тут говорит, чтобы я перестал болтать попусту и переходил к самой истории. Значит, так. Думаю, все началось в Лондоне, в ту самую ночь, когда наш папа подорвал Британский музей.
        Меня зовут Картер Кейн. Мне четырнадцать лет, и вся моя жизнь вмещается в чемодан.
        Думаете, я шучу? Мы с отцом путешествуем по свету с тех пор, как мне исполнилось восемь. Вообще-то я родился в Лос-Анджелесе, но отец у меня археолог, и из-за работы ему приходится много разъезжать по миру. Чаще всего мы ездим в Египет, потому что отец специализируется на египтологии. Зайдите в любой книжный магазин, возьмите любую книгу про Египет, - скорее всего ее автором окажется доктор Джулиус Кейн. Хотите знать про то, как древние египтяне выковыривали из мумий мозги, или как они возводили свои пирамиды, или про проклятие могилы Тутанхамона? Тогда мой папа - тот, кто вам нужен. Конечно, были и другие причины, которые заставляли отца метаться из одной страны в другую, но в то время я еще ничего не знал о его тайне.
        В школу я не ходил. Отец сам занимался со мной, устроив мне вроде как домашнее обучение, если только эти слова применимы к человеку, которого никогда не было дома. Он учил меня тем вещам, которые сам считал важными, так что я знаю кучу всего про Древний Египет, баскетбол, ну и про джазовую музыку тоже. И вообще я читал довольно много книг, все, что попадалось под руку, - от исторических монографий отца до всякой фантастики, и все потому, что я часто просиживал дни напролет в отелях, аэропортах или на раскопках, где у меня не было ни одного знакомого. Отец, правда, вечно ворчал, чтобы я не сидел сиднем с книжкой, а шел погонять мяч с ребятами. Вот только вы, случайно, никогда не пробовали затеять баскетбольный матч в какой-нибудь египетской дыре вроде Асуана? То-то и оно.
        Отец рано приучил меня держать все свои пожитки в единственном чемодане, который легко помещался бы в багажный отсек над сиденьем в салоне самолета. Сам он ограничивался тем же количеством багажа, разве что ему разрешалось иметь еще сумку с рабочими археологическими инструментами. Правило номер один: заглядывать в эту сумку мне строго-настрого запрещалось. И я этого правила ни разу не нарушил - вплоть до того самого дня, когда прогремел взрыв.
        Это случилось в сочельник. Мы тогда как раз приехали в Лондон, чтобы навестить мою сестру Сейди.
        Видите ли, папе разрешено видеться с ней только два раза в год - один день зимой, один летом, потому что бабушка и дедушка терпеть его не могут. После того как наша мама умерла, ее родители (наши бабушка и дедушка) затеяли грандиозную тяжбу с моим отцом. После шести адвокатов, двух потасовок и едва не закончившегося смертоубийством нападения с использованием шпателя (ох, даже не спрашивайте) они отвоевали право оставить Сейди у себя в Англии. Ей тогда было шесть, на два года меньше, чем мне, а содержать нас двоих они не могли - по крайней мере, так они обосновали свой отказ взять меня к себе тоже. Так что Сейди росла как обычная британская школьница, а я странствовал вместе с отцом. С Сейди мы виделись всего дважды в год, что меня не особо огорчало.
        (Заткнись, Сейди. Да, да, я уже перехожу к сути.)
        Короче, наш рейс пару раз задержали, и когда мы с отцом наконец приземлились в Хитроу, был уже вечер. Холодный, промозглый такой вечер. И пока мы тащились на такси через весь город, было заметно, что отец сильно нервничает.
        Вообще-то отец у меня здоровяк, и по виду не скажешь, что его легко вывести из равновесия. Кожа у него смуглая, как у меня, голова бритая наголо, пронзительные карие глаза, еще он носит острую бородку, так что здорово напоминает эдакого ученого-злодея, как в кино. В тот вечер он был одет в зимнее кашемировое пальто и свой лучший коричневый костюм, из тех, которые надевает для лекций. Обычно он держится очень уверенно, сразу привлекая к себе всеобщее внимание, где бы он ни появился, но время от времени - как раз как в тот вечер - он ведет себя совсем по-другому… и тогда я толком не понимал, что с ним происходит. Он все время оглядывался через плечо, как будто за нами кто-то гнался.
        - Пап? - окликнул я его, когда мы съехали с шоссе. - Что-нибудь не так?
        - Пока их не видно, - пробормотал он.
        И только тут отец, видимо, заметил, что говорит вслух, потому что вздрогнул и уставился на меня.
        - Ничего, Картер. Все в полном порядке.
        Тут я, конечно, встревожился, потому что мой отец вообще-то жуткий врун. Я всегда знал, что он что-то от меня скрывает, но также понимал, что, сколько его ни доставай, правды он не скажет. Наверное, он старался уберечь меня от чего-то, вот только не знаю от чего. Иной раз я задумывался: может, в его прошлом есть какая-то мрачная тайна, и теперь его преследует какой-нибудь заклятый враг, но сама эта идея казалась мне попросту глупой. Папа ведь всего-навсего археолог, какие у него враги?
        Признаться, меня насторожил еще один факт: отец крепко вцепился в свою рабочую сумку. Обычно, когда он так делает, это означает, что нам угрожает опасность. Как, например, в тот раз, когда в наш отель в Каире вломились трое вооруженных бандитов. Я услышал выстрелы в вестибюле и сбежал вниз посмотреть, все ли в порядке с отцом. Когда я домчался до подножия лестницы, отец уже преспокойно застегивал молнию на сумке, а трое бандитов в отключке свисали с люстры, зацепившись за нее ногами, так что их балахоны свесились им на головы и были видны трусы. Полиции отец заявил, что ничего не видел, так что в итоге полицейские занесли в протоколы, что причиной происшествия стала техническая неисправность люстры.
        В другой раз мы оказались в центре уличных беспорядков в Париже. Отец тогда бросился к ближайшей припаркованной на улице машине, впихнул меня на заднее сиденье и велел мне лежать и не высовывать носа. Я тогда что было силы вжался в пол и крепко зажмурился. Я только слышал, как отец на водительском сиденье копается в своей сумке, что-то негромко бормоча себе под нос, пока толпа снаружи орала и бесчинствовала, круша все, что попадется под руку. Через несколько минут он сказал, что опасность миновала и мы можем выходить. Все остальные машины в квартале были опрокинуты и сожжены, и только наша сияла свежей полировкой, да еще под щетки «дворников» было подсунуто несколько купюр в двадцать евро.
        В общем, я стал относиться к сумке отца с изрядным почтением. Она словно была нашим счастливым амулетом. Вот только если отец держал ее под рукой, это означало, что нам вот-вот понадобится большая порция удачи.
        Мы миновали центр города и двинулись дальше на восток, туда, где жили мои бабушка с дедушкой. Проехали мимо золотых ворот Букингемского дворца, мимо каменной колонны на Трафальгарской площади. Лондон, конечно, классное место, но когда так много путешествуешь, все города начинают сливаться в один. Другие ребята часто говорили мне: «Ух ты, везет тебе, ты столько путешествуешь». Вот только у нас редко было время полюбоваться достопримечательностями, да и денег не хватало, чтобы разъезжать по миру с комфортом. Обычно мы останавливались в каких-нибудь дешевых гостиницах и редко задерживались на одном месте больше чем на пару дней. Так что по большей части мы вели жизнь беженцев, а не туристов.
        Хотя, конечно, никто бы не подумал, что в работе моего отца может быть что-то опасное. Обычно он выступал с лекциями вроде «Может ли египетская магия в самом деле убить вас?» или «Самые популярные наказания в загробном мире Древнего Египта» и прочей ерундой, до которой большинству людей нет никакого дела. Но, как я уже говорил, поведение моего отца отличалось и странностями. Он всегда держался очень осторожно и тщательно проверял каждый номер в отеле, прежде чем позволить мне войти внутрь. Иногда он врывался в музеи, чтобы взглянуть на какие-нибудь артефакты, быстро делал в блокноте заметки и спешил прочь, словно боялся, что его засекут камеры слежения.
        Помню, однажды, когда я был еще маленький, мы неслись с ним через весь аэропорт Шарля де Голля в Париже, чтобы успеть на самолет, и отец никак не мог расслабиться, пока самолет наконец не поднялся в воздух. Я тогда прямо спросил его, от чего мы убегали, и он посмотрел на меня так, словно я только что на его глазах вырвал чеку из гранаты. На мгновение я даже испугался, что сейчас он скажет мне правду. Но он сказал: «Что ты, Картер, ни от чего». У меня тогда мелькнула мысль: как это самое «ничего» может быть таким ужасным, что даже мой отец теряет самообладание?
        Тогда-то я и решил, что лучше вообще не задавать никаких вопросов.
        Мои бабушка и дедушка - их фамилия Фауст - живут в микрорайоне около Кэнэри-Уорф[1 - Деловой квартал в восточной части Лондона.], прямо на берегу Темзы. Такси высадило нас у поворота к их дому, и отец попросил таксиста подождать нас.
        Мы уже прошли полпути, как вдруг отец замер, затем резко обернулся и уставился на что-то позади нас.
        - В чем дело? - спросил я.
        Тут-то я и увидел того человека в длинном пальто. Он стоял на дальней стороне улицы, прислонясь к большому высохшему дереву. Невысокий такой, толстый, с кожей цвета обжаренного кофе. Его длинное, почти до земли, темное пальто и костюм в тонкую полоску были точно не из дешевых. Длинные волосы собраны в косички, на глазах круглые темные очки, на лоб низко надвинута мягкая фетровая шляпа. Чем-то он был похож на джазового музыканта, вроде тех, на чьи концерты вечно таскал меня отец. И хотя его глаз я не видел, я не сомневался: он смотрит прямо на нас. Наверно, подумал я, это кто-то из старых папиных приятелей или коллег. Отец вообще часто натыкался на знакомых, в каком бы городе мы ни оказались. Вот только мне показалось странным, что этот человек поджидает нас здесь, возле дома моих бабушки с дедушкой. И особой радости от встречи я в нем не заметил.
        - Картер, - сказал мне отец, - иди-ка пока без меня.
        - Но…
        - Забирай сестру, и встретимся в такси.
        Отец зашагал через улицу к тому человеку в пальто. Я мог пойти следом за ним и посмотреть, что тут творится, или сделать, как было велено.
        Я предпочел меньшее из двух зол и отправился на встречу с сестрой.
        Сейди открыла дверь прежде, чем я успел постучать.
        - Опоздали, как всегда, - заявила она.
        В руках она тискала свою кошку по кличке Пышка - прощальный подарок отца, сделанный им шесть лет назад. Время шло, но Пышка ничуть не менялась: не росла, не толстела. У нее был пушистый рыжевато-черный мех, который делал ее похожей на миниатюрного леопарда, настороженные желтые глаза и заостренные уши, пожалуй, немного слишком большие для ее аккуратной головки. На ошейнике поблескивала серебряная подвеска - египетская фигурка-кошечка. На пышку она была ничуть не похожа, но Сейди была совсем маленькой девочкой, когда давала ей имя, так что не стоит слишком придираться.
        Сейди с лета тоже не слишком изменилась.
        (Сейчас, когда я говорю это, она торчит рядом и внимательно слушает, так что я постараюсь выбирать слова как можно осторожнее.)
        Вы бы ни за что не подумали, что она моя родная сестра. Во-первых, Сейди так долго прожила в Англии, что теперь говорит с британским акцентом. Во-вторых, она пошла в нашу маму, так что кожа у нее гораздо светлее моей. Волосы у сестры прямые, цвета карамели, - не то чтобы белокурые, но и не темные, и она обычно окрашивает отдельные пряди в какие-нибудь яркие цвета. В тот раз у нее было несколько красных прядей слева. Глаза у Сейди синие. Нет, я серьезно: по-настоящему синие, совсем как у нашей мамы. Ей всего двенадцать, но ростом она уже догнала меня, что, честно говоря, ужасно бесит. В тот момент она, как всегда, жевала жвачку, и хотя собиралась провести день с отцом, вырядилась, как на крутой рок-концерт: в драные джинсы, кожаную куртку и армейские ботинки. На случай, если с нами окажется уж очень скучно, на шее у нее болтались наушники от плеера.
        (Отлично, она даже не попыталась меня поколотить, значит, ее портрет я нарисовал неплохо.)
        - Наш самолет задержали, - сказал я.
        Сейди молча выдула пузырь из жвачки, потрепала Пышку за ушами и ссадила ее на пол, прокричав бабушке от двери: «Бабуль, я пошла!»
        Бабушка что-то ответила ей из недр дома, я толком не разобрал. Скорее всего, «Не пускай их на порог!».
        Сейди закрыла за собой дверь и уставилась на меня с таким омерзением, как будто я был дохлой мышью, которую приволокла ей кошка.
        - Значит, опять ты.
        - Угу.
        - Ну ладно, пошли тогда, - вздохнула она обреченно. - Куда ж деваться!
        Вот такая у меня сестренка. Никаких тебе «Привет, как ты провел эти полгода? Рада тебя видеть!» или что-нибудь в этом роде. Но я особо не расстраивался. Когда видишься всего-навсего два раза в год, родственные отношения не особенно складываются. У нас и впрямь не было ничего общего, кроме родителей.
        Мы потащились вниз по лестнице, и я размышлял о том, как занятно от нее пахнет - домом, где живут старики, и одновременно жвачкой, как вдруг она резко остановилась, и я чуть не впечатался ей в спину.
        - Это еще кто? - спросила она.
        А я уже почти и забыл про того мужика в длинном пальто. Они с отцом торчали на противоположной стороне улицы возле засохшего дерева, и еще издали было видно, что они всерьез ругаются. Отец стоял ко мне спиной, так что его лица я не видел, но руками он размахивал очень возбужденно. А тот, второй, в ответ хмурился и качал головой.
        - Без понятия, - отозвался я. - Он уже был здесь, когда мы подъехали.
        - Кажется, я его уже где-то видела, - буркнула Сейди и нахмурилась, как будто пытаясь что-то вспомнить. - А ну пошли!
        - Отец сказал, чтобы мы ждали его в такси, - сказал я, хотя уже было ясно, что впустую, - Сейди стрелой неслась вперед.
        Вместо того чтобы сразу перейти улицу, она пробежала чуть ли не полквартала, пригибаясь, чтобы ее не было видно за припаркованными вдоль тротуара машинами, затем перескочила через дорогу и поползла в обратную сторону, прячась за низким каменным парапетом, к тому месту, где находился наш отец. У меня не оставалось другого выбора, кроме как последовать ее примеру, хотя чувствовал я себя при этом ужасно глупо.
        - Шесть лет в Англии, - бурчал я, - и она уже воображает себя Джеймсом Бондом.
        Сейди, не оборачиваясь, врезала мне локтем и упорно продолжала ползти дальше.
        Еще пара метров - и мы оказались как раз за тем большим высохшим деревом. Из-за него до меня донесся голос отца: «… должен, Амос. Ты ведь знаешь, что это будет правильно».
        - Нет, - резко возразил его собеседник, которого, надо полагать, и звали Амосом. Он говорил басовито, ровно - и очень настойчиво, с заметным американским акцентом. - Джулиус, если тебя не остановлю я, это сделают они. Пер Анх уже навис над тобой.
        - Какой еще Пер? - озадаченно прошептала Сейди, повернувшись ко мне.
        Я так же озадаченно помотал головой.
        - Давай лучше убираться отсюда, - шепнул я, понимая, что нас вот-вот засекут и тогда нам мало не покажется. Но Сейди, само собой, пропустила мои слова мимо ушей.
        - Они не знают, в чем состоит мой план, - продолжал отец. - И к тому времени, когда они начнут догадываться…
        - А дети? - тут же перебил его Амос. - Как быть с ними?
        От этих слов волосы дыбом встали у меня на затылке.
        - Я принял меры, чтобы защитить их, - отрезал отец. - И кстати, если я этого не сделаю, мы все окажемся в опасности. А теперь отстань от меня.
        - Я не могу, Джулиус.
        - Ты что, бросаешь мне вызов? - мрачным тоном осведомился отец. - Тебе никогда не одолеть меня, Амос.
        Я не видел отца в такой ярости со времен пресловутой Битвы Шпателя и не горел желанием увидеть подобное снова, однако эти двое, кажется, всерьез настроились на драку.
        Прежде чем я успел хоть что-то предпринять, Сейди вдруг выскочила из укрытия, громко воскликнув: «Папочка!»
        Отец изрядно изумился, когда она повисла у него на шее, однако тот второй, Амос, обалдел еще больше. Он тут же резко отвернулся и чуть не свалился, наступив на полу собственного пальто.
        Очки слетели у него с носа, и у меня мелькнула мысль, что Сейди, пожалуй, была права. В нем и впрямь было что-то неуловимо знакомое… как очень-очень далекое воспоминание.
        - Я… мне пора, - сказал он, поправил свою шляпу и тяжело поплелся прочь по улице.
        Отец некоторое время глядел на его удаляющуюся спину, одной рукой прижимая к себе Сейди, а другую запустив в свою рабочую сумку, свисающую у него с плеча. И только когда Амос скрылся за углом, папа наконец расслабился: вынул руку из сумки и улыбнулся Сейди.
        - Ну здравствуй, моя сладкая.
        Сейди тут же оттолкнула его и сложила руки на груди.
        - Ах, теперь, значит, твоя сладкая? Ты опоздал! Время посещения уже почти закончилось! И что это такое здесь было? Кто он, этот Амос, и что еще за Пер Анх?
        Отец прямо остолбенел и только таращился на меня, словно пытаясь понять, как много мы успели подслушать.
        - Ничего, ерунда, - сказал он с деланой небрежностью. - Слушайте-ка лучше: у меня на сегодня задумано нечто потрясающее. Как насчет похода в Британский музей?
        Сейди плюхнулась на заднее сиденье такси между мной и папой.
        - С ума сойти, - принялась бухтеть она. - У нас всего один вечер вместе, и ты собираешься потратить его на свои дурацкие исследования.
        Отец попытался изобразить бодрую улыбку.
        - Сладкая моя, это будет очень весело. Смотритель египетской коллекции лично пригласил нас…
        - Ага, какой сюрприз, - продолжала ворчать Сейди, раздраженно отбрасывая с лица ярко-красные пряди. - Сочельник, все веселятся и празднуют, а мы потащимся смотреть на какое-то заплесневелое египетское старье. Ты вообще о чем-нибудь еще думаешь?
        Нет, отец не разозлился. Он вообще никогда не злится на Сейди. Он только уставился в окно на темнеющее небо и моросящий дождь.
        - Да, - спокойно ответил он. - Иногда.
        Всякий раз, когда отец становился таким вот непробиваемо-спокойным и принимался глядеть в никуда, я точно знал: он думает о нашей маме. Последние несколько месяцев это часто с ним случалось. Бывало, вхожу я в гостиничный номер, где мы остановились, а он сидит с мобильным телефоном в руках, а на дисплее светится фотография улыбающейся мамы: волосы повязаны платком, ясные синие глаза смотрят вдаль, в пустыню.
        Или в другой раз, когда мы были на раскопках. Я видел, как отец подолгу неотрывно вглядывается в горизонт, и понимал, что он снова и снова вспоминает, как впервые с ней познакомился - двое молодых, увлеченных исследователей в Долине царей, на раскопках древних захоронений. Отец египтолог, а мама антрополог, занятый поисками древней ДНК. Он мне эту историю, наверное, тысячу раз рассказывал.
        Наше такси медленно пробиралось по запруженным машинами набережным Темзы, как вдруг, сразу за мостом Ватерлоо, отец резко выпрямился и окликнул водителя:
        - Эй, остановите-ка здесь на минутку.
        Такси притормозило на набережной Виктории.
        - Пап, в чем дело? - спросил я.
        Но он уже выходил из машины, как будто не слышал вопроса. Мы с Сейди тоже выбрались на тротуар и встали рядом с ним. Папа, не отрываясь, глядел на Иглу Клеопатры.
        На случай, если вы не знаете, что это такое, поясняю: Игла - это древний обелиск в центре Лондона. На самом деле на иглу он не очень-то похож и к Клеопатре тоже никакого отношения не имеет. Думаю, когда британцы притащили его в Лондон, они назвали его так без особой причины: а что, звучно и запоминается… Высота обелиска около семидесяти футов. Может, в Древнем Египте он смотрелся грандиозно, но здесь, на берегу Темзы, в окружении высоких зданий, он выглядит маленьким и даже каким-то жалким. Можно проехать мимо него и даже не сообразить, что рядом с вами оказался памятник на тысячу лет старше самого Лондона.
        - О боже. - Сейди уныло потопталась по тротуару. - Мы что, будем останавливаться у каждого памятника?
        Отец смотрел на самую верхушку обелиска.
        - Я должен был увидеть это место снова, - негромко сказал он. - Там, где все произошло…
        С реки потянуло промозглым холодом. Мне ужасно хотелось забраться обратно в машину, но отец начал всерьез меня беспокоить. Я раньше никогда не видел его таким потерянным.
        - Что произошло, пап? - спросил я. - Что случилось на этом месте?
        - Здесь я в последний раз видел ее.
        Сейди перестала топтаться, в нерешительности глянула на меня, а потом перевела взгляд на отца.
        - Погоди-ка. Ты имеешь в виду маму?
        Отец потянулся к дочери и с нежностью погладил ее по волосам, заложив непокорную прядку ей за ухо, а Сейди так растерялась, что даже не оттолкнула его.
        Я застыл, как будто холодный дождь превратил меня в ледяную статую. О маминой смерти мы не говорили никогда. Я знал только, что она погибла от несчастного случая в Лондоне. И я знал, что бабушка с дедушкой клянут за это моего отца. Вот только ни в какие подробности нас не посвящали. Сам я к отцу с расспросами не приставал, сдерживался - отчасти потому, что эти разговоры причиняли ему боль, а отчасти потому, что он наотрез отказывался что-либо рассказывать. «Потом, когда будешь постарше» - вот и все, что я от него слышал, а хуже ничего и быть не может.
        - Ты имеешь в виду, что она умерла здесь, возле Иглы Клеопатры? - спросил я. - Но что тогда случилось?
        Отец молча повесил голову.
        - Папа! - протестующе затормошила его Сейди. - Я ведь проезжаю мимо Иглы каждый день, и выходит, что до сих пор я даже не знала?
        - Твоя кошка еще у тебя? - спросил вдруг папа.
        Дурацкий вопрос, прямо скажем.
        - Конечно, у меня! - отозвалась Сейди. - А при чем здесь это?
        - А твой амулет?
        Сейди невольно потянулась рукой к шее. Когда мы были маленькие, незадолго до того, как Сейди стала жить с бабушкой и дедушкой, отец вручил нам обоим египетские амулеты. Мой назывался «Глаз Гора», который в Древнем Египте считался могущественным символом, защищающим от злых сил.
        Вообще-то отец говорит, что современный символ фармацевтов, R, это упрощенное изображение того же Глаза Гора, потому что предназначение медицины - защищать и оберегать нас.
        Я-то свой амулет всегда под майкой ношу, но насчет Сейди я был уверен, что она давным-давно его выкинула.
        К моему большому удивлению, она кивнула.
        - Конечно, папа, и амулет при мне, только не пытайся сменить тему. Бабуля с дедулей вечно талдычат, что в маминой смерти виноват ты. Это ведь неправда, да?
        Мы молча ждали, что скажет отец. Кажется, впервые в жизни мы с Сейди хотели одного и того же - правды.
        - В ту ночь, когда ваша мама погибла, - медленно заговорил отец, - здесь, возле Иглы…
        Набережную внезапно озарила яркая вспышка. Я резко повернулся, и перед моими полуослепшими от света глазами на мгновение мелькнули две фигуры: высокий бледный мужчина с разделенной надвое бородой, в светлых одеждах, и меднокожая девушка в просторном синем одеянии и платке - так часто одеваются женщины в Египте. Они просто стояли рядом, метрах в семи-восьми от нас, и смотрели. Затем свет померк, и фигуры растаяли в сумраке. Когда мои глаза окончательно привыкли к темноте, их уже не было.
        - Эй, - окликнула нас Сейди чуть дрожащим голосом. - Вы тоже это видели?
        - Полезайте-ка в машину, - сказал отец, подталкивая нас обоих к тротуару. - Мы уже опаздываем.
        Продолжения мы так и не дождались.
        - Здесь не место для разговоров, - резко пресек он наши попытки расспросить его о чем-то. И тут же пообещал водителю лишние десять фунтов, если ему удастся довезти нас до музея за пять минут, так что таксист лихо принялся отрабатывать чаевые.
        - Пап, - снова попытался я. - Те люди на набережной…
        - И еще тот толстый тип, Амос, - тут же вмешалась Сейди. - Они что, из египетской полиции?
        - Слушайте, вы двое, - сказал отец. - Мне сегодня понадобится ваша помощь. Знаю, что это непросто, но вам придется потерпеть с расспросами. Я все объясню, честное слово, но только когда мы окажемся в музее. Сегодня я собираюсь все исправить.
        - О чем это ты? - насторожилась Сейди. - И что именно исправить?
        Я глянул на отца. Он выглядел печальным, подавленным… даже как будто виноватым. И я поежился, подумав о том, что сказала Сейди: что бабушка с дедушкой винят в маминой смерти отца. Не может быть, чтобы он имел в виду это… ведь не может?
        Такси свернуло на Грейт-Рассел-стрит и затормозило у главных музейных ворот.
        - Главное, держитесь рядом и во всем слушайтесь меня, - велел отец. - И когда встретимся со смотрителем, ведите себя нормально.
        Я подумал было, что с Сейди в этом случае будут проблемы - она и знать не знает, что значит вести себя нормально, но благоразумно промолчал.
        Мы выбрались из такси, и я вытащил из багажника наши сумки, пока отец расплачивался с таксистом, всучив ему целый ком мятых купюр. А потом он сделал нечто странное: бросил на заднее сиденье горсть каких-то мелких камушков, что ли… я в темноте толком не разобрал.
        - Поезжайте дальше, - сказал он водителю. - Отвезите нас в Челси.
        Ерунда какая-то: мы ведь уже вышли из машины… но водитель послушно тронулся. Я глянул на отца, а потом снова на удаляющуюся машину, и прежде чем она успела свернуть за угол, увидел на заднем сиденье силуэты трех пассажиров: высокого мужчины и двух подростков.
        Я растерянно сморгнул. Как это таксист умудрился так быстро подобрать новых пассажиров?
        - Пап…
        - В Лондоне такси прямо нарасхват, - сказал он как ни в чем не бывало. - Пойдемте, дети.
        И он зашагал прямиком к высоким кованым воротам. Мы с Сейди переглянулись, на секунду замешкавшись.
        - Картер, что тут происходит?
        Я потряс головой.
        - Не знаю. И даже не уверен, что хочу знать.
        - Что ж, тогда, если тебе не интересно, можешь торчать тут, на холоде, но лично я намерена выяснить все до конца!
        Она развернулась и потопала следом за отцом.
        Сейчас, задним числом, я понимаю, что мне следовало бежать оттуда, не оглядываясь. И Сейди надо было утащить подальше, как бы она ни сопротивлялась. Но в тот момент я просто вздохнул и нагнал ее в воротах.
        2
        Взрыв на Рождество
        Картер
        Само собой, в Британском музее мне доводилось бывать и раньше. И вообще, по правде говоря, я стараюсь помалкивать о том, сколько я перевидал всяких музеев. А то про меня станут думать, будто я на них просто помешался.
        (Сейди тут вопит, что я и так чокнутый. Что ж, спасибо, сестренка.)
        Музей, ясное дело, был уже закрыт и погружен в темноту, но главный смотритель и двое охранников поджидали нас у парадного входа.
        - О, доктор Кейн!
        Смотритель оказался жирным коротышкой в потертом дешевом костюме. У иных мумий зубов и волос и то бывает побольше, честно-честно. Он выскочил навстречу отцу и принялся трясти его за руку с таким восторгом, будто тот был какой-нибудь рок-звездой.
        - Ваша последняя статья об Имхотепе - это просто блестяще! Ума не приложу, как вам удалось расшифровать те письмена!
        - Им-хо… чего? - шепотом спросила Сейди.
        - Имхотеп, - ответил я. - Верховный жрец и архитектор. Некоторые даже считают, что он владел магией. Это он спроектировал первую ступенчатую пирамиду. Ну, ты знаешь.
        - Не знаю, - мрачно отозвалась Сейди. - И знать не хочу. Но все равно спасибо.
        Отец вежливо поблагодарил смотрителя за то, что тот согласился встретиться с нами в сочельник, а затем чуть подтолкнул нас вперед, положив руки на плечи.
        - Доктор Мартин, позвольте представить вам Картера и Сейди.
        - А! Ваш сын, сразу видно! А эта юная леди?.. - и смотритель нерешительно посмотрел на Сейди.
        - Моя дочь, - сказал папа.
        Доктор Мартин на мгновение опешил, я это сразу заметил. Люди обычно считают, что они ведут себя вежливо и вообще чужды условностей, но я-то вижу, как на их лицах проглядывает смущение, когда они узнают, что Сейди из нашей семьи. Поначалу меня это просто доводило, но со временем я привык и другого уже не жду.
        Смотритель снова заулыбался.
        - Ну конечно же, разумеется! Доктор Кейн, прошу вас, проходите. Такая честь для нас, такая честь!
        Охранники заперли дверь, а потом услужливо подхватили наш багаж. Один из них потянулся к папиной сумке с инструментами.
        - Нет-нет, не стоит, - тут же сказал отец, натянуто улыбаясь. - Это я оставлю при себе.
        Охранники остались в вестибюле, а мы зашагали вслед за смотрителем в Большой двор. Ночью тут оказалось жутковато. Струящийся сквозь стеклянный купол тусклый свет порождал на стенах сетку перекрещивающихся теней, похожую на исполинскую паутину. Наши шаги гулко отдавались по белому мрамору пола.
        - Итак, - прервал молчание отец, - мы с вами говорили о камне.
        - Да-да, конечно! - закивал смотритель. - Хоть и не могу себе представить, что еще нового вы сможете из него вытянуть. Уж вроде бы его и так изучили вдоль и поперек - еще бы, это же наш самый знаменитый экспонат!
        - Не спорю, - согласился отец. - Но иногда, знаете ли, случаются и сюрпризы.
        - А сейчас-то они о чем толкуют? - зашептала мне на ухо Сейди.
        Я промолчал. У меня возникли кое-какие догадки насчет того, о каком именно камне идет речь, но я никак не мог взять в толк, чего ради отец потащил нас сюда в канун Рождества смотреть на него.
        Я все раздумывал о том, что именно он собирался сказать нам про Иглу Клеопатры - что-то про нашу маму и ту ночь, когда она умерла. И еще о том, почему отец все время озирается - как будто ждет, что те странные люди, которых мы увидели возле Иглы, появятся снова. Да только откуда им тут взяться? Мы же были заперты в музее с многочисленной охраной и самой современной системой сигнализации. Никто не мог нас здесь побеспокоить… По крайней мере, я очень на это надеялся.
        Мы повернули налево, в крыло, где располагался отдел Древнего Египта. Повсюду вдоль стен высились массивные статуи фараонов и разнообразных египетских божеств, но отец не обращал на них внимания: он шагал прямиком к главному экспонату, выставленному посреди зала.
        - Прекрасно, прекрасно, - пробормотал отец. - Это оригинал, я полагаю?
        - Да-да, разумеется, - закивал смотритель. - Обычно мы выставляем на экспозиции копию, но для вас приготовили подлинник.
        Мы дружно воззрились на неровный обломок темно-серой каменной плиты, размером примерно фута три в высоту и два в ширину. Она стояла вертикально на невысоком постаменте, заключенном в стеклянную витрину. Плоская поверхность плиты была испещрена выбитыми в ней письменами, которые делились на три яруса. Самая верхняя надпись была сделана древнеегипетскими иероглифами, средняя… тут мне пришлось хорошенько порыться в памяти, чтобы вспомнить, как отец называл это письмо: демотическое. Оно возникло в то время, когда Египтом правили греки, и египетский язык обогатился множеством греческих слов. Нижние строки были выгравированы на древнегреческом.
        - Розеттский камень, - проговорил я.
        - А разве это не программа для изучения иностранных языков?[2 - Сейди имеет в виду широко известную программу «Rosetta Stone», разработанную для изучения иностранных языков с помощью компьютера.] - удивилась Сейди.
        Я чуть вслух не обозвал ее дурой, но смотритель вовремя прервал меня нервным дребезжащим смешком:
        - Помилуйте, юная леди, Розеттский камень в свое время стал главным ключом к расшифровке египетских иероглифов! Наполеоновская армия обнаружила его в 1799 году, после чего…
        - А, точно, - торопливо сказала Сейди. - Теперь я вспомнила.
        Я знал, что она сказала это просто так, чтобы он отвязался, но тут просветительскую инициативу перехватил отец.
        - Понимаешь, Сейди, - сказал он, - до того как был найден этот замечательный камень, простым смертным… то есть, я имею в виду, никому из людей не удавалось расшифровать египетские иероглифы, хотя ученые бились над ними столетиями. Египетская письменность превратилась в абсолютно мертвый, никому не ведомый язык. Затем англичанин по имени Томас Янг сумел доказать, что на Розеттском камне начертано одно и то же послание на трех языках. После этого за дело принялся французский лингвист Шампольон. Он-то и взломал наконец иероглифический код древних египтян.
        Сейди равнодушно почавкала жвачкой.
        - Ну и о чем в нем говорится, в этом послании?
        - Да ничего особенного, - пожал плечами отец. - По сути дела, это благодарственное письмо нескольких жрецов тогдашнему царю, Птолемею V. Сама по себе гравировка на этом камне не представляет большой исторической ценности, но со временем… За долгие века Розеттский камень превратился в могущественный символ, олицетворяющий неразрывную связь между Древним Египтом и современным миром. Как глупо, что я раньше не догадался о том, какой потенциал в нем кроется.
        Отец отрешенно умолк, явно позабыв и обо мне, и о смотрителе.
        - Доктор Кейн? - встревоженно окликнул его коротышка. - С вами все в порядке?
        Отец сделал глубокий вдох и очнулся.
        - Прошу прощения, доктор Мартин. Я просто… немного задумался. А можно попросить вас убрать стекло? И не могли бы вы принести те документы из музейных архивов, о которых я вас спрашивал…
        Доктор Мартин кивнул, достал небольшой пульт дистанционного управления и нажал на нем какую-то кнопку. Переднее стекло витрины со щелчком отошло в сторону.
        - Мне понадобится несколько минут, чтобы разыскать те записи, - сказал смотритель. - Признаться, эта ваша просьба… будь на вашем месте любой другой, я бы не решился оставить его рядом с неохраняемым бесценным экспонатом. Надеюсь, вы оправдаете мое доверие и будете предельно аккуратны с ним.
        И он сурово глянул на нас с сестрой, как будто уже уличил нас в нарушении порядка.
        - Не беспокойтесь, мы будем очень осторожны, - заверил его папа.
        Как только шаги доктора Мартина стихли в отдалении, отец повернулся к нам, и я увидел, как его глаза лихорадочно заблестели.
        - Дети, теперь слушайте меня внимательно. Это очень важно!
        Он скинул с плеча свою сумку, расстегнул молнию и вытащил велосипедную цепь с замочком.
        - Ступайте за доктором Мартином до его кабинета. Увидите, он находится в дальнем конце Большого двора, с левой стороны. Вход в него только один. Как только смотритель войдет внутрь, обмотайте этой цепью дверные ручки и заприте замок. Нам нужно во что бы то ни стало задержать его.
        - Хочешь запереть его в собственном кабинете? - внезапно оживилась Сейди. - Вот это круто!
        - Пап, - сказал я, - что ты задумал?
        - У нас нет времени на объяснения, - ответил он. - Это наш последний шанс. Они уже близко.
        - Кто близко? - тут же встряла Сейди.
        Отец схватил Сейди за плечи.
        - Милая моя, я очень тебя люблю. И сожалею… сожалею об очень многом. Но сейчас у нас нет времени на разговоры. Если сегодня у меня получится, я обещаю, что все-все исправлю и наша жизнь пойдет по-новому. Картер, сынок, я на тебя рассчитываю. Ты должен доверять мне. Запомните: вам нужно запереть доктора Мартина. А потом держитесь подальше от этого зала!
        Запереть смотрителя оказалось проще простого. Но едва управившись с цепочкой, мы оглянулись назад, в ту сторону, откуда пришли, и увидели, что из Египетской галереи льется яркий голубой свет, как будто отец установил там гигантский аквариум с подсветкой.
        Сейди уставилась на меня.
        - Скажи честно, ты хоть чуть-чуть понимаешь, что тут происходит?
        - Ничегошеньки, - отозвался я. - Но отец вообще последнее время ведет себя странно. И много думает о маме. Все время смотрит на ее фотографию…
        Большего мне говорить не хотелось. К счастью, мне и не пришлось: Сейди с серьезным видом кивнула, как будто поняла, что я имел в виду.
        - А что у него в той сумке? - спросила она.
        - Не знаю. Он не велел мне в нее заглядывать.
        Сейди насмешливо приподняла бровь.
        - И ты ни разу не попытался? Боже, Картер, ты просто безнадежен.
        Мне хотелось сказать что-то в свою защиту, но тут у нас под ногами задрожал пол.
        Сейди вздрогнула и схватила меня за локоть.
        - Он велел нам не ходить туда. Наверно, сейчас ты снова хочешь быть послушным мальчиком?
        Вообще-то, в данный момент я бы в самом деле с удовольствием послушался отца, но Сейди уже мчалась в сторону зала с Розеттским камнем, так что после секундного колебания я ринулся следом за ней.
        Добежав до входа в Египетскую галерею, мы застыли как вкопанные. Отец стоял перед Розеттским камнем спиной к нам, а вокруг его ног светился яркий голубой круг, как будто зажглись скрытые в полу неоновые трубки.
        Пальто отца валялось в стороне. Рабочая сумка лежала у его ног открытая, и из нее высовывался деревянный ящик длиной в два фута, расписанный египетскими фигурками.
        - Что это у него в руке? - шепотом спросила Сейди. - Бумеранг, что ли?
        И верно: отец сжимал в руке какую-то изогнутую белую палку, в самом деле здорово похожую на бумеранг. Но вместо того, чтобы метнуть ее, отец коснулся ею Розеттского камня. Я услышал судорожный вздох Сейди и увидел: отец писал на камне. Там, где бумеранг касался гранитной плиты, на ней возникали голубые светящиеся знаки… Иероглифы.
        Бред какой-то. Как можно сделать на камне светящуюся надпись какой-то палкой? Однако я ясно видел возникший иероглиф: рога барана, а под ними - квадрат и крест.
        - Откройся, - прошептала Сейди.
        Я покосился на нее: звучало так, будто она просто перевела написанный знак. Только такого быть не могло, конечно. Даже я, годами болтавшийся рядом с отцом, мог прочесть от силы несколько иероглифов. Египетскому письму не так просто научиться.
        Отец воздел руки вверх и пропел: «Во-сиир, и-еи». И на поверхности камня тут же засветились еще два иероглифа.
        Несмотря на все потрясение, первый знак я распознал: он означал имя египетского бога смерти.
        - Во-сиир, - прошептал я. Не слышал раньше, чтобы это слово произносили так странно, но я его узнал. - Осирис.
        - Осирис, приди, - проговорила Сейди как в трансе, и вдруг ее глаза расширились от ужаса.
        - Нет! - закричала она. - Папа, нет!
        Отец в изумлении оглянулся.
        - Дети… - начал он, но было уже поздно. Земля задрожала, голубой свет превратился в слепящее белое сияние, и Розеттский камень взорвался.
        Когда я снова пришел в себя, то первое, что я услышал, был хохот - жуткий, леденящий душу ликующий хохот, заглушавший даже вой охранной сигнализации.
        Чувствовал я себя так, словно по мне проехался трактор. Я кое-как сел, потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, сплюнул оказавшийся у меня во рту осколок камня и огляделся. Галерея лежала в руинах. Статуи повалились, саркофаги послетали со своих постаментов, где-то на полу что-то догорало. Осколки Розеттского камня разлетелись с чудовищной силой, побив как шрапнелью стены, колонны и музейные экспонаты.
        Сейди неподвижно лежала рядом со мной, но вроде была цела. Я потряс ее за плечо, она что-то буркнула и пошевелилась.
        Прямо перед нами, где раньше находился Розеттский камень, дымился опустевший постамент. Черное пятно копоти расползлось от него по полу, однако не затронуло голубого круга, по-прежнему сияющего вокруг отца.
        Сейчас он стоял к нам лицом, но смотрел куда-то поверх наших голов. По его щеке струилась кровь из раны на голове, рука крепко сжимала бумеранг.
        Я никак не мог понять, куда он смотрит. Но тут кошмарный хохот раздался снова, и до меня дошло, что его источник находится прямо передо мной.
        Кто-то стоял между нами и отцом. Поначалу я ничего не мог разглядеть - только колебания теплого воздуха. Но когда мне удалось сосредоточиться, моим глазам предстала зыбкая пламенеющая человеческая фигура.
        Этот человек был заметно выше отца, а его хохот терзал мои уши, как визг бензопилы.
        - Молодец, - сказал он, обращаясь к моему отцу. - Отличная работа, Джулиус.
        - Я тебя не призывал! - крикнул отец, и я услышал дрожь в его голосе.
        Он поднял свой бумеранг, но тот огненный человек резко взмахнул пальцем, и палка вылетела из папиных рук, с треском ударилась о стену и разлетелась в щепки.
        - Меня никогда не призывают, Джулиус, - насмешливо фыркнул он. - Но если берешься открывать дверь, будь готов к тому, что к тебе могут пожаловать и незваные гости.
        - Убирайся обратно в Дуат! - рявкнул отец. - Со мной сила Великого Царя!
        - Ой, как страшно, - отозвался тот со смешком. - Даже если бы ты умел пользоваться этой силой, - а я знаю, что ты не умеешь, - твой царь мне не соперник. Я всегда был и буду сильнее прочих. А ты теперь разделишь его судьбу.
        Я совершенно ничего не понимал, кроме того, что отца нужно спасать. Я хотел дотянуться до ближайшего обломка камня, но руки у меня с перепугу словно онемели. Я и пальцем шевельнуть не мог.
        Отец молча метнул в меня предостерегающий взгляд, говорящий: «Вон отсюда». Я догадался, что он нарочно приковывает к себе все внимание огненного человека в надежде, что мы с Сейди сумеем проскользнуть у него за спиной.
        Сейди все никак не могла полностью прийти в себя. Я потащил ее за колонну, поглубже в тень. Она попыталась что-то там возражать, но я попросту зажал ей рот ладонью. От такой наглости моя сестричка тут же пришла в чувство, увидела, что творится, и перестала сопротивляться.
        Сирены все не умолкали, над входами в галерею мигали красные аварийные лампы. Вот-вот прибежит охрана, и я сильно сомневался, что она кинется нам помогать.
        Отец присел, не сводя глаз с врага, открыл свой расписной деревянный ящик и вынул из него небольшую палочку, похожую на линейку. Он что-то негромко пошептал над ней, и линейка стала на глазах расти, превратившись в длинный посох ростом с человека.
        Сейди сдавленно пискнула. Я тоже не мог поверить своим глазам, но дальше все пошло еще удивительнее.
        Отец бросил этот посох к ногам огненного человека, и палка превратилась в огромную змею - футов десять в длину и толщиной чуть ли не с меня, - с блестящей медной чешуей и пылающими красными глазами. Змея бросилась на огненного пришельца, но тот без всяких усилий ухватил ее за шею. Его рука полыхнула раскаленным белым пламенем, и змея рассыпалась в пепел.
        - Старый трюк, Джулиус, - проворчал он с укоризной.
        Отец снова глянул на нас, молча приказывая уносить ноги. Но я оцепенело таращился на происходящее, отказываясь верить, что вижу это на самом деле. Кажется, часть меня упорно цеплялась за мысль, что я все еще лежу без сознания и мне мерещатся кошмары. Сейди рядом со мной подобрала и сжала в кулаке обломок камня.
        - Сколько вас? - быстро спросил отец, стараясь отвлечь внимание огненного человека на себя. - Скольких я выпустил?
        - Ну как же, всех пятерых, - сказал человек снисходительно, словно разъясняя что-то несмышленому ребенку. - Тебе следовало бы знать, Джулиус, что мы всегда идем полным комплектом. Теперь я освобожу еще многих, и они будут мне очень благодарны. Меня снова провозгласят царем.
        - Дни Демонов, - сказал отец. - Они успеют остановить тебя прежде, чем ты сотворишь непоправимое.
        Огненный человек расхохотался.
        - Кто сможет остановить меня? Дом? Да эти старые дурни даже между собой никак не разберутся! Нет уж, теперь история будет переписана заново. И на этот раз тебе никогда не воскреснуть!
        Огненный человек взмахнул рукой, и синий круг у ног отца потемнел и погас. Отец потянулся к своему ящику, но тот быстро скользнул в сторону.
        - Прощай, Осирис, - сказал огненный человек.
        Быстрым мановением руки он сотворил вокруг отца светящийся кокон, похожий на гроб. Поначалу он выглядел прозрачным, и я видел, как отец бьется внутри него, но потом стал делаться все более и более плотным, пока не превратился в золотой, украшенный самоцветами египетский саркофаг. Отец успел в последний раз перехватить мой взгляд, и я увидел по его губам, что он неслышно кричит мне «Бегите!», прежде чем золотой гроб утонул в полу, как будто мрамор сделался водой.
        - Папа! - закричал я.
        Сейди метнула свой камень, но он без помех пролетел сквозь голову огненной фигуры.
        Пришелец повернулся, и на какой-то страшный миг в пламени проявилось его лицо. И снова я увидел какую-то ерунду: как будто два изображения наложились друг на друга: одно - почти человеческое лицо с бледной кожей, жестокими резкими чертами и горящими красными глазами, и второе - звериная морда с темной шерстью и оскаленными клыками. Страшнее собаки, или волка, или даже льва - никогда не видел ничего подобного. Красные глаза уставились на меня, и я понял, что мне конец.
        Где-то позади раздался гулкий топот шагов по мраморному полу Большого двора, донеслись отрывистые команды. Должно быть, музейная охрана, а то и полиция… но было ясно, что вовремя они сюда не добегут.
        Огненный человек ринулся на нас, но, когда он был уже всего в нескольких дюймах от меня, его будто что-то оттолкнуло. Воздух затрещал, как от электрического разряда, посыпались искры. Амулет у меня на шее раскалился, больно обжигая кожу.
        Огненный человек замер чуть в отдалении, глядя на меня с некоторой опаской, и прошипел:
        - Так, значит, это ты…
        Здание снова содрогнулось. Стена в дальнем конце зала с ослепительной вспышкой света взорвалась, и из пролома выступили двое: мужчина и девушка, которых мы видели перед этим возле Иглы Клеопатры. Их одежды развевались, как от сильного ветра, и оба они держали в руках посохи.
        Огненный человек досадливо рыкнул и, напоследок смерив меня взглядом, бросил:
        - Уже скоро, мальчишка.
        Огонь внезапно объял весь зал. Нестерпимый жар высосал весь воздух из моих легких, и я рухнул на пол.
        Последнее, что я помню, - это как человек с раздвоенной бородой и девушка в синем склонились надо мной. Я уже слышал топот и крики охраны, все ближе и ближе. Девушка присела, вынимая из-за пояса длинный кривой кинжал.
        - Нужно действовать быстро, - сказала она мужчине.
        - Не стоит слишком торопиться, - ответил тот с некоторой неохотой. Его сильный акцент выдавал в нем француза. - Чтобы их уничтожить, действовать нужно наверняка.
        Я закрыл глаза и провалился в темноту.
        3
        В заточении с кошкой
        Сейди
        (А ну дай сюда этот чертов микрофон.)
        Привет. Это Сейди. Рассказчик из моего братца никудышный, уж извините. Дальше говорить буду я, так что все в порядке.
        Итак, на чем мы остановились? Ага, взрыв. Розеттский камень разносит в крошку, потом является тот кошмарный огненный тип. Папа бьется в саркофаге и исчезает, невесть откуда берется стремная парочка - бородатый француз и арабская девушка с ножом, мы отключаемся. Все верно.
        Когда я очухалась, на нас, само собой, тут же навалилась полиция. Нас с Картером развели по разным комнатам. Я не сильно расстроилась: не парень, а сплошная головная боль. Но они заперли меня в кабинете смотрителя на целые годы, да еще воспользовались для этого нашей же велосипедной цепью. Кретины несчастные.
        Даже не спрашивайте, чувствовала я себя отвратительно. На меня напал огненный невесть кто, да еще мне пришлось увидеть, как папу сунули в золотой гроб, который потом провалился под землю. Я пыталась рассказать обо всем этом полиции, но разве их интересует по-настоящему важная информация? Нет, конечно.
        И самое противное: затылок у меня окоченел, как будто кто-то насовал мне под кожу ледяных иголок. Это началось еще в тот момент, когда я смотрела, как папа пишет на Розеттском камне светящиеся голубые знаки, а главное, что я понимала их значение. Может, у меня какая-нибудь наследственная болезнь, а? Неужели пристрастие к этой тоскливой египетской мути может передаваться от родителей к детям? Тогда мне сильно не повезло.
        Жвачка уже давным-давно успела стать безвкусной, когда тетка из полиции наконец сподобилась явиться за мной в кабинет того музейного коротышки. Никаких вопросов она задавать не стала, просто отволокла меня в полицейскую машину и отвезла домой. И даже там мне не дали поговорить с бабулей и дедулей, а втолкнули меня в мою комнату и оставили ждать. Ну я и ждала, ждала…
        Терпеть не могу ждать, просто ненавижу.
        От нетерпения я все ноги стоптала, кружа по комнате. Комната у меня так себе, не больно шикарная: тесноватая мансарда с одним окном, кроватью и письменным столом. Особо не развернешься. Пышка подбежала, обнюхала мои ноги, и хвост у нее тут же встал торчком и распушился, как бутылочный ершик. Надо думать, она не фанатка музейных запахов. Фыркнула, зашипела и шмыгнула под кровать.
        - Вот уж спасибо, - буркнула я.
        Я открыла дверь, но оказалось, что там на страже торчит все та же тетка-полицейский.
        - Инспектор скоро к вам подойдет, - сообщила она. - Оставайтесь в комнате, пожалуйста.
        Я только и успела разглядеть, мельком глянув вниз, что дед нервно нарезает круги по гостиной, заламывая руки, а Картер на диване общается с полицейским. О чем они говорили, было не слышно.
        - Ну хоть в уборную сходить можно? - обратилась я к своей тюремщице.
        - Нет, - отрезала эта милейшая дама и захлопнула дверь прямо у меня перед носом. Как будто я взорву унитаз и сбегу, честное слово.
        Я выкопала из кармана свой iPod, прокрутила плей-лист. Нет, ничего слушать не хочется. Я с отвращением швырнула плеер на кровать. Если уж меня на музыку не тянет, значит, дело дрянь. Интересно, почему это Картеру дали поговорить с полицией первым. Не очень-то честно, по-моему.
        Я рассеянно теребила в руках кулончик, который мне подарил папа. До сих пор я как-то не задумывалась, что означает этот символ. Талисман Картера точно был похож на глаз, а мой - не то на ангела, не то на инопланетного робота-убийцу.
        И с чего вдруг папе вздумалось интересоваться, сохранила ли я его? Ясное дело, сохранила. Это ведь его единственный подарок. Конечно, не считая Пышки, но учитывая, как эта поганка себя ведет, я бы не сказала, что из нее получился такой уж прям идеальный подарок.
        Скажу честно, если называть вещи своими именами, то отец попросту бросил меня, когда мне было шесть лет. И этот амулет - единственное, что у меня от него осталось. В удачные дни я могу подолгу разглядывать его и с любовью вспоминать папу, а в мрачные дни, которые случаются гораздо чаще, я иногда швыряю его через всю комнату, топчу ногами и проклинаю отца за то, что его нет рядом, когда он так нужен. Кстати, очень поднимает настроение. Но в конце концов я всегда снова надеваю амулет на шею.
        И знаете что? В музее, когда начались все эти странности, амулет стал нагреваться. Правда, я не вру. Я даже хотела его снять, но все-таки не сняла, подумав: а вдруг он и в самом деле каким-то образом меня защищает?
        «Я все исправлю», - сказал отец. И вид у него при этом был виноватый, как обычно, когда он приезжал ко мне.
        Да уж, папа. Провал вышел капитальный.
        Интересно, о чем он думал? Мне больше всего хотелось верить, что все произошедшее было лишь кошмарным сном: все эти светящиеся иероглифы, громадная змея, золотой гроб. Ведь ничего такого по правде не бывает, верно? Но я знала, что все это случилось на самом деле. В жизни не видела ничего ужаснее, чем лицо того огненного человека, когда он обернулся к нам. «Уже скоро, мальчишка» - так он сказал Картеру. Как будто собирался преследовать нас. От одной этой мысли у меня руки затряслись. И еще я не переставая думала о той нашей остановке около Иглы Клеопатры. Отец так настойчиво хотел ее увидеть… Может, храбрости набирался? Тогда, возможно, все, что он натворил в Британском музее, имело отношение к моей маме?
        Блуждая взглядом по комнате, я уставилась на собственный письменный стол.
        «Ну уж нет, - подумала я. - Этого я делать не стану».
        Но все-таки я направилась к столу и открыла ящик. Пришлось вытряхнуть из него парочку старых журналов, заначку конфет, кипу домашних заданий по математике, до которых не доходили руки, и наши фотографии с Лиз и Эммой, моими подружками, где мы примеряем всякие прикольные шляпы на блошином рынке в Камдене[3 - Камден-таун - один из районов Лондона, центр неформальной культуры; знаменит своими блошиными рынками.]. Из-под всего этого хлама я вытащила мамину фотографию.
        У бабушки с дедушкой целые завалы фотографий. В серванте в холле у них чуть ли не алтарь устроен: мамины детские рисунки, школьные каракули с отметками (двоек у нее было полно, кстати), выпускные университетские фотографии, любимые побрякушки и все такое. По-моему, тут они уже перегнули палку, честное слово. Прямо безумие какое-то. Я твердо решила, что не буду такой, как они, не стану цепляться за прошлое. Да и, по правде сказать, я плохо помню маму, и тот факт, что она умерла, все равно не изменить.
        Но одну фотографию я все-таки себе оставила. На ней мама и новорожденная я, в нашем доме в Лос-Анджелесе. Мама стоит на балконе, перед ней простирается Тихий океан, а она держит в руках сморщенного пухлого младенца - меня то есть. Младенец так себе, ничего особенного, а вот мама выглядит просто потрясающе, даже в заношенных шортах и майке. Глаза у нее синие, как море, светлые волосы сколоты на затылке. До чего же у нее чудесная кожа, не то что у меня. Мне часто говорят, что я вылитая мама, но меня эти чертовы прыщи уже достали, а она такая свежая, такая красивая! Хоть бы когда-нибудь стать на нее похожей.
        (Прекрати ухмыляться, Картер.)
        Я очень дорожила этой фотографией, потому что совсем не помнила, как это было, когда мы жили вместе. Но самая главная причина, по которой я ее хранила, заключалась в символе, нарисованном на маминой майке: египетский знак жизни - анх.
        Моя умершая мама с символом жизни на груди. Печальная штука, если вдуматься. Но она улыбалась, глядя в объектив, как будто знала какой-то очень важный секрет. Как будто у них с отцом была какая-то своя тайная шутка, известная только им двоим.
        И тут у меня словно что-то щелкнуло в голове: ведь тот толстяк в длинном пальто, с которым папа ругался на улице, тоже что-то говорил про «Пер Анх».
        Если он имел в виду тот самый анх, то тогда что такое «пер»?
        Почему-то мне подумалось, что если я увижу слова «Пер Анх», написанные иероглифами, то я пойму, что они означают.
        Я сунула мамину фотографию обратно в ящик, схватила ручку и перевернула листок с заданием по математике оборотной, чистой стороной вверх. Интересно, что получится, если я попытаюсь изобразить слова «Пер Анх» на бумаге?
        Но едва я занесла ручку над страницей, дверь комнаты внезапно открылась.
        - Мисс Кейн?
        Я резко обернулась, уронив ручку.
        В дверях, сурово хмурясь, торчал полицейский инспектор.
        - Чем это вы занимаетесь?
        - Математику делаю, - буркнула я.
        Потолок у меня в комнате низкий, так что инспектору пришлось пригнуться, чтобы войти. Красавчик: помятый блеклый костюмчик, седые волосы, пепельно-серое обрюзгшее лицо.
        - Итак, Сейди, я старший инспектор Уильямс. Давайте немного побеседуем с вами, не возражаете? Может, присядем?
        Я садиться не стала, так что ему тоже пришлось стоять, и это ему сильно не понравилось. Конечно, трудно выглядеть грозным стражем порядка, если ты вынужден все время горбиться, как Квазимодо.
        - Расскажите мне, пожалуйста, все по порядку, - сказал он. - Начиная с того момента, когда отец приехал за вами сюда.
        - Я уже все рассказала полиции в музее.
        - Расскажите еще раз, если вам не трудно.
        Ну, я рассказала ему все заново, почему бы нет. К тому моменту, когда я дошла до светящихся иероглифов и гигантской змеи, брови у него доползли почти что до макушки.
        - Ясно, Сейди, - сказал наконец инспектор. - Воображение у вас выдающееся.
        - Я не вру, инспектор. А ваши брови, кажется, скоро совсем сбегут.
        Он невольно завел глаза наверх, пытаясь увидеть собственные брови, но тут же встряхнулся и насупился.
        - Хорошо, Сейди, я понимаю, как это все для вас тяжело. Не сомневаюсь, вы пытаетесь спасти репутацию отца. Но его больше нет…
        - В том смысле, что он провалился в саркофаге сквозь пол? Он ведь не умер.
        Инспектор Уильямс развел руками.
        - Сейди, мне очень жаль. Но мы непременно должны выяснить, почему он совершил этот акт… хм…
        - Какой еще акт?
        Инспектор смущенно прокашлялся.
        - Ваш отец уничтожил бесценный музейный экспонат и при этом вольно или невольно убил самого себя. Нам очень важно понять, почему он это сделал.
        Я уставилась на него.
        - Хотите сказать, что мой отец - террорист? Вы что, спятили?
        - Мы обзвонили некоторых знакомых вашего отца. С их слов я понял, что после гибели вашей матери его поведение очень изменилось, сделалось непредсказуемым. Его страсть к работе стала навязчивой, он все больше и больше проводил времени в Египте…
        - Так он же египтолог, черт подери! А вам лучше заняться его поисками, а не тратить время на идиотские вопросы!
        - Сейди, - сказал инспектор терпеливо, но по его голосу я догадалась, что он уже готов меня придушить. (Странно, почему-то взрослые часто так на меня реагируют.) - В Египте существуют экстремистские группировки, недовольные тем, что многие ценнейшие египетские древности хранятся в зарубежных музеях. Мы не исключаем, что эти люди вышли на вашего отца. Учитывая его состояние, он легко мог подпасть под их влияние. Возможно, он упоминал при вас какие-то имена…
        Я метнулась мимо него к окну и прижалась лбом к стеклу. Меня прямо трясло от злости, мысли путались. Я категорически отказывалась верить, что папа погиб. Нет, нет и нет. А что он террорист? Бред. Ну почему все взрослые такие тупые? Вечно твердят «не лги, говори правду», а когда выкладываешь им все начистоту, они отказываются верить. Чего же им тогда надо?
        Я мрачно таращилась на улицу. Вдруг покалывание ледяных иголок в затылке сделалось еще сильнее. Я внимательнее пригляделась к сухому дереву, где несколько часов назад встретилась с отцом, и увидела: прямо под ним, едва различимый в тусклом свете уличных фонарей, стоял все тот же приземистый толстяк в длиннополом черном пальто, круглых очках и фетровой шляпе, которого папа называл Амос. Стоял и смотрел прямо на меня.
        Вроде бы стоило испугаться, что какой-то незнакомый мужик пялится на меня из темноты, но мне почему-то не было страшно. Он выглядел таким встревоженным… и к тому же до боли знакомым. Я чуть не рехнулась, мучительно пытаясь вспомнить, откуда же я его знаю.
        Инспектор за моей спиной прочистил горло.
        - Сейди, никто не обвиняет вас в нападении на музей. Мы прекрасно понимаем, что вы оказались там по принуждению.
        Я резко повернулась к окну спиной.
        - По принуждению? Но я же сама заперла смотрителя в его кабинете.
        Брови инспектора снова поползли вверх.
        - Даже если так, уверен, что вы не понимали до конца, что задумал ваш отец. Может быть, ваш брат был его сообщником?
        - Картер? - фыркнула я. - Да бросьте.
        - Значит, вы намерены выгораживать и его тоже. Скажите, вы считаете его своим родным братом?
        Я ушам своим не верила. Так бы и вцепилась в его мерзкую физиономию.
        - На что это вы намекаете? Что он не похож на меня? Что у него кожа другого цвета?
        Инспектор растерянно сморгнул.
        - Я просто имел в виду…
        - Я знаю, что вы имели в виду. Разумеется, он мой родной брат!
        Инспектор Уильямс сложил ручки в извиняющемся жесте, но у меня внутри все так и клокотало от ярости. Как бы Картер меня ни бесил, я просто ненавижу, когда люди не верят, что мы с ним родные брат и сестра, или начинают косо поглядывать на папу, когда он сообщает, что мы все трое - одна семья. Как будто мы сделали что-то плохое! Сначала тот тип из музея, доктор Мартин, а теперь и инспектор Уильямс. Да это случается каждый раз, когда мы где-то оказываемся все вместе. Каждый чертов раз!
        - Простите меня, Сейди, - сказал инспектор. - Я просто добиваюсь, чтобы мы четко различали виновных и невиновных. Для всех будет гораздо лучше, если вы согласитесь нам помочь. Подумайте хорошенько. Нам пригодится любая информация. Все, о чем говорил ваш отец. Любые имена, которые он называл.
        - Амос, - выпалила я, просто чтобы взглянуть на его реакцию. - Сегодня он встречался с человеком по имени Амос.
        Инспектор утомленно вздохнул.
        - Сейди, он никак не мог с ним встретиться, и вам это прекрасно известно. Мы говорили по телефону с этим Амосом меньше часа тому назад. Он у себя дома, в Нью-Йорке.
        - В каком еще Нью-Йорке! - возмутилась я. - Да он сейчас прямо…
        Я снова выглянула в окно. Разумеется, никакого Амоса там уже не было. Все как всегда.
        - Просто невозможно, - сказала я.
        - Вот именно, - кивнул инспектор.
        - Но он же был здесь! - воскликнула я. - Кто он вообще такой? Кто-нибудь из папиных коллег? Откуда вы узнали, по какому номеру ему звонить?
        - Сейди, хватит. Пора заканчивать этот спектакль.
        - Спектакль?
        Инспектор смерил меня изучающим взглядом, а потом решительно выпятил подбородок. Видно, принял какое-то решение.
        - Картер уже рассказал нам, как все было на самом деле. Неприятно вас огорчать, но он уже понял, что упорствовать, продолжая выгораживать вашего отца, бессмысленно. Вы тоже можете оказать помощь следствию, и тогда мы не станем выдвигать против вас обвинение.
        - Не смейте обманывать ребенка! - завопила я, надеясь, что внизу меня тоже услышат. - Картер никогда не станет наговаривать на папу, и меня вы тоже не заставите!
        Инспектору не хватило вежливости даже на то, чтобы изобразить смущение. Вместо этого он решительно скрестил руки на груди и заявил:
        - Мне очень жаль, Сейди, что вы так это воспринимаете. Боюсь, нам с вами пора спуститься вниз… и обсудить последствия вашего поведения с вашими опекунами.
        4
        Семейное похищение
        Сейди
        Обожаю тихие семейные праздники. Сочельник, рождественские гирлянды над камином, горячий чай с печеньем, детектив из Скотленд-Ярда, уже приготовивший наручники… Сплошной уют.
        Картер приткнулся на диване, прижимая к груди отцовскую сумку. Меня удивило, что полиция не забрала ее сразу же. Это же наверняка вещественное доказательство или что-нибудь в этом роде, но инспектор как будто вообще не обратил на нее внимания.
        Видок у Картера был тот еще - в смысле, даже хуже, чем обычно. С ним все ясно - он ведь никогда не ходил в школу и одевался не как нормальный парень, а как маленький профессор: брюки цвета хаки, рубашка с пристегивающимся воротничком, мягкие мокасины. Вообще-то он ничего, не то чтобы урод. Рост и сложение у него вполне нормальные, да и волосы не так уж безнадежны. Глаза у него темные, как у папы, а мои подружки Лиз и Эмма сказали как-то, глядя на его фотографию, что он симпатяга. Я, правда, тогда отнеслась к этому скептически, потому что, во-первых, он мой брат, а во-вторых, подружки у меня малость с приветом. Ну а что касается умения одеваться, то с этим у Картера совсем беда.
        (И нечего на меня так смотреть, Картер. Ты и сам знаешь, что это правда.)
        Впрочем, не стоило сейчас к нему придираться. На него папино исчезновение подействовало еще сильнее, чем на меня.
        Бабушка и дедушка сидели по сторонам от него и выглядели очень взволнованно. Чайник и блюдо с печеньем так и стояли на столе нетронутыми. Старший инспектор Уильямс указал мне на свободный стул и велел садиться, а потом принялся с важным видом расхаживать туда-сюда вдоль камина. Еще двое полицейских торчали около входной двери: уже знакомая мне тетка и плечистый здоровяк, не сводивший глаз с печенья.
        - Мистер и миссис Фауст, - начал инспектор Уильямс. - К моему крайнему огорчению, ваши внуки упорствуют в своем нежелании оказать помощь следствию.
        Бабушка сидела, нервно теребя подол своего платья. Мне иногда трудно поверить, что наша мама - ее родная дочь. Бабушка вся сухая и блеклая, как увядшее растение, а мама на всех фотографиях выглядит такой цветущей и жизнерадостной.
        - Они всего лишь дети, - выдавила она из себя. - Нельзя судить их слишком строго.
        - Пф! - громко фыркнул дед. - Инспектор, это просто смешно. Они ни в чем не виноваты.
        Мой дед раньше играл в регби. Руки у него здоровенные, как бычьи окорока, и пузо такое, что на нем еле сходятся рубашки. Смотрит он всегда исподлобья, как будто кто-то вогнал ему глаза глубоко под брови (вообще-то отец однажды действительно врезал ему кулаком по физиономии, но это совсем другая история). В общем, внешность у деда довольно устрашающая. Обычно люди стараются не становиться ему поперек дороги, но на инспектора Уильямса грозный дедушкин вид особого впечатления не произвел.
        - Мистер Фауст, - сказал он, - как вы представляете себе завтрашние газетные заголовки? «Нападение на Британский музей. Розеттский камень уничтожен». Вашего зятя…
        - Бывшего зятя, - рыкнул дед.
        - …скорее всего разнесло взрывом в пыль. Или же он сбежал. В этом случае…
        - Ничего он не сбежал! - крикнула я.
        - Нам необходимо знать, где он скрывается, - невозмутимо продолжал инспектор. - А единственные свидетели происшедшего, ваши внуки, отказываются сказать мне правду.
        - Мы уже сказали вам правду, - вмешался Картер. - Папа не погиб. Он провалился сквозь пол.
        Инспектор выразительно посмотрел на бабушку с дедушкой, словно говоря «Вот видите?», а затем повернулся к Картеру:
        - Молодой человек, ваш отец совершил серьезное преступление. А разбираться с последствиями своего поступка оставил вас…
        - Неправда! - заорала я дрожащим от злости голосом.
        Конечно, я ни на минуту не поверила, что папа нарочно сдал нас на растерзание полиции. Но то, что он однажды уже меня бросил, по-прежнему оставалось для меня больной темой.
        - Дорогая, прошу тебя, - зашептала мне бабушка. - Господин инспектор просто делает свою работу.
        - Плохо делает! - огрызнулась я.
        - Давайте выпьем чаю, - предложила бабушка, надеясь разрядить обстановку.
        - Нет! - завопили мы с Картером в один голос. Бедная бабуля, она так и шлепнулась обратно на диван.
        - У нас имеются все основания предъявить вам обвинение, - с угрозой сказал инспектор, поворачиваясь ко мне. - И мы так и поступим, если…
        Он вдруг замер на полуслове, растерянно моргая, как будто забыл, о чем только что говорил.
        - Э-э… инспектор? - нахмурившись, окликнул его дедушка.
        - Да-да… - рассеянно пробормотал старший инспектор Уильямс, потирая лоб. Потом сунул руку в карман и извлек из него маленькую синюю книжечку - американский паспорт - и бросил ее Картеру на колени.
        - Вы подлежите депортации, - заявил инспектор. - В соответствии с правилами вам следует покинуть страну в ближайшие двадцать четыре часа. Если у нас еще появятся к вам вопросы, мы свяжемся с вами через ФБР.
        У Картера прямо челюсть отвисла. Он тупо воззрился на меня, а я и сама ничего понять не могла. С чего это вдруг инспектор так круто сменил направление? Только что собирался нас обоих арестовать, а теперь вдруг ни с того ни с сего решает депортировать Картера. Даже другие полицейские не могли скрыть замешательства.
        - Сэр? - окликнула его тетка-полицейский. - Вы уверены, что…
        - Да, Линли. Вы оба можете идти.
        Полицейские продолжали неуверенно топтаться у двери, пока Уильямс повелительным жестом не отправил их вон. Полицейские убрались, тщательно закрыв за собой дверь.
        - Погодите-ка, - очнулся Картер. - Мой отец пропал, а вы собираетесь выставить меня из страны?
        - Сынок, ваш отец либо погиб, либо в бегах, - ответил инспектор. - Депортация - это самое лучшее, что я могу вам предложить. Все уже согласовано.
        - Согласовано с кем? - поинтересовался дедушка. - Кто утвердил такое решение?
        - Э-э… - Лицо инспектора снова приняло забавное растерянное выражение. - Решение согласовано с высшими инстанциями, да. Поверьте, это гораздо лучше, чем тюрьма.
        Картер был слишком подавлен, чтобы сказать что-нибудь осмысленное, но я даже не успела пожалеть его, как инспектор обратился ко мне:
        - К вам это тоже относится, мисс.
        Меня будто кувалдой по голове огрели.
        - И меня тоже депортируют? - поразилась я. - Я ведь здесь живу!
        - Но гражданство у вас американское. Учитывая сложившиеся обстоятельства, сейчас вам лучше вернуться домой.
        Я уставилась на него, потеряв дар речи. У меня не было иного дома, кроме квартиры бабушки с дедушкой. Здесь, в Лондоне, мои школьные друзья, моя комната и вообще все на свете.
        - И куда же, по-вашему, мне теперь деваться?
        - Послушайте, инспектор, - всполошилась бабушка, - это несправедливо. Поверить не могу, что вы…
        - Я дам вам время, чтобы попрощаться, - резко оборвал ее инспектор и тут же нахмурился, словно сам толком не понимал, что говорит и что делает. - А сейчас я… я должен идти.
        Это уже была полная бессмыслица, и инспектор, кажется, сам это осознавал, но все равно с деловитым видом зашагал к двери и распахнул ее. Тут я чуть со стула не свалилась: прямо на пороге стоял тот человек в черном. Амос. Его пальто и шляпа куда-то подевались, но костюм в тонкую полоску и круглые очки остались при нем. На черных косичках поблескивали золотые бусины.
        Я ждала, что инспектор сейчас что-нибудь скажет - выразит удивление или хотя бы поинтересуется, кто он такой, но, по-моему, он Амоса даже не заметил. Прошел мимо него, не глядя, и пропал в темноте.
        Амос же шагнул через порог и прикрыл за собой дверь. Бабушка с дедушкой оба вскочили на ноги.
        - Опять ты, - раздраженно буркнул дед. - И как я раньше не догадался? Будь я помоложе, от тебя бы мокрого места не осталось!
        - Мистер Фаус, миссис Фауст, добрый вечер, - как ни в чем не бывало поприветствовал их Амос и смерил нас с Картером оценивающим взглядом, как будто что-то прикидывая. - Думаю, пришла пора нам с вами побеседовать.
        Амос вел себя в доме прямо-таки по-хозяйски. Плюхнулся на диван, налил себе чаю, сгреб с блюда печенье и принялся с удовольствием чавкать. Вообще-то довольно смелый поступок, учитывая кулинарные таланты бабули.
        Дед побагровел так, что я испугалась, как бы его удар не хватил. Он так и ринулся на Амоса, стискивая кулаки, словно собирался стереть его в порошок, но Амос продолжал невозмутимо уплетать печенье.
        - Сядьте, пожалуйста, - сказал он, обращаясь ко всем сразу.
        И мы сели как миленькие. Как будто только и ждали, когда он наконец нами покомандует. Даже дедушка опустил кулаки и потопал обратно к дивану, с угрюмым вздохом усевшись рядом с Амосом.
        А Амос прихлебывал себе чай и все поглядывал на меня очень недовольно. По-моему, это он зря. Я выгляжу не так уж плохо, особенно учитывая, чего нам пришлось натерпеться за этот вечер. Потом он перевел взгляд на Картера и хмыкнул.
        - Со временем просто беда, - проворчал он. - Но другого выхода нет. Придется им отправиться со мной.
        - Еще чего! - фыркнула я. - Не собираюсь никуда отправляться с каким-то чужим дядькой, у которого к тому же вся физиономия в крошках!
        У него и правда щеки и подбородок были в налипших крошках печенья, но его это, кажется, ничуть не волновало. Он и не потрудился их стряхнуть.
        - Я вовсе не чужой, Сейди, - сказал он. - Неужели ты совсем меня не помнишь?
        С чего это он, интересно, так по-свойски со мной разговаривает? Я злилась, но при этом чувствовала, что его голос действительно мне знаком. Я мельком взглянула на Картера, но брат был озадачен не меньше меня.
        - Нет-нет, Амос, - дрожащим голосом вмешалась бабушка. - Вы не можете забрать Сейди. Мы же заключили договор.
        - Сегодня вечером Джулиус нарушил этот договор, - сказал Амос. - И вы прекрасно понимаете, что после того, что случилось, Сейди больше не может оставаться с вами. Их единственный шанс - отправиться вместе со мной.
        - А почему это мы должны отправляться неведомо куда вместе с вами? - подал голос Картер. - Я видел, как вы с отцом сегодня чуть не подрались!
        Амос посмотрел на папину сумку, которая так и лежала у Картера на коленях.
        - Вижу, ты сберег имущество отца. Это хорошо. Оно вам пригодится. А что касается драк, так у нас их с Джулиусом было немало. Возможно, Картер, ты не понял, но я как раз пытался его остановить, удержать от опрометчивых поступков. И если бы он меня послушал, мы бы сейчас тут с вами не сидели, ломая голову, как быть дальше.
        Я понятия не имела, о чем он толкует, но дедушка, кажется, все понял.
        - Опять вы со своими суевериями! - буркнул он. - Я же говорил, что не желаю о них слышать.
        Амос ткнул пальцем в окно, выходящее на задний двор. Сквозь стекло виднелась озаренная вечерними огнями Темза. Ночной вид из этого окна гораздо симпатичнее: днем-то видно, какие вокруг облезлые дома и грязные дворы.
        - Суеверия, говорите? - сказал Амос с усмешкой. - Но вы все-таки выбрали себе жилье именно на восточном берегу реки.
        Лицо деда цветом уже напоминало свеклу.
        - Это была идея Руби. Она думала, это может защитить нас. Но она во многом ошиблась, верно? Начать с того, что она доверяла Джулиусу… и тебе тоже!
        Амоса эти нападки ничуть не взволновали. Я только сейчас заметила, как занятно от него пахнет - каким-то пряным, смолистым запахом, который чувствуешь иногда, проходя мимо лавок с восточными благовониями в Ковент-Гардене[4 - Туристический район в Лондоне, известный своими театрами и экзотическими лавками.].
        Он допил чай, отставил чашку и уставился на бабушку.
        - Миссис Фауст, вы ведь знаете, с чем мы столкнулись. Теперь полиция - самая пустяковая из ваших неприятностей.
        Бабушка судорожно сглотнула.
        - Вы… так это вы внушили инспектору, что Сейди нужно депортировать?
        - А вы бы предпочли, чтобы детей посадили под арест? - отозвался Амос.
        - Погодите-ка, - встряла я. - Что значит - внушили инспектору? Как вам это удалось?
        Амос пожал плечами.
        - Боюсь, это ненадолго. На самом деле нам нужно оказаться в Нью-Йорке как можно скорее, самое лучшее - через час, пока инспектор Уильямс не задумался, с какой стати он дал уйти единственным свидетелям по громкому делу.
        Картер недоверчиво хихикнул.
        - Но мы никак не можем перенестись из Лондона в Нью-Йорк всего за час. Даже самый быстрый самолет…
        - Верно, - кивнул Амос. - Самолету это вряд ли под силу.
        После чего он тут же снова обратился к бабушке, как будто вопрос был уже решен:
        - Миссис Фауст, обеспечить безопасность Картера и Сейди можно только одним-единственным способом. Вы знаете, каким. Они должны отправиться в мой особняк в Бруклине. Только там я смогу защитить их.
        - Значит, у вас дом в Бруклине? - с любопытством спросил Картер. - Целый особняк?
        Амоса это любопытство позабавило.
        - Верно, это имение нашей семьи. Там вы будете в безопасности.
        - Но наш папа…
        - Сейчас вы ничем не сможете ему помочь, - с грустью покачал головой Амос. - Мне очень жаль, Картер. Я все объясню позже… Пока скажу только, что для Джулиуса всегда было самым важным уберечь вас от опасности. Поэтому сейчас нам нужно торопиться. Боюсь, я ваша единственная надежда.
        Серьезная заявка. Картер обвел взглядом лица бабушки и дедушки и хмуро кивнул. Он знал - у себя они его оставить не захотят. Слишком, видите ли, он напоминал им ненавистного зятя. Согласна, очень глупая причина, чтобы не любить своего внука, но тут уж ничего не поделаешь.
        - Ну хорошо, Картер может делать что хочет, - сказала я. - Но мой дом - здесь. И с какой стати я брошу его, да еще с каким-то незнакомым типом?
        Я глянула на бабушку, рассчитывая на ее поддержку, но она сидела, не поднимая глаз от кружевной салфетки на столе, как будто в ней вдруг обнаружилось что-то до жути интересное.
        - Дедуль, ну скажи…
        Но дед тоже избегал встречаться со мной взглядом. Вместо этого он повернулся к Амосу:
        - Ты что, правда можешь вывезти их из страны?
        - Эй, погодите! - возмутилась я, но на мои протесты никто не обратил внимания.
        Амос поднялся, деловито стряхнул с пиджака крошки, прошагал к окну во двор и внимательно поглядел на реку.
        - Полиция вот-вот вернется. Можете говорить им все, что пожелаете. Они все равно нас не найдут.
        - Вы что, нас похищаете?! - ошеломленно воскликнула я и повернулась к Картеру: - Нет, ты можешь в это поверить?
        Картер, не говоря ни слова, встал и накинул на плечо ремень сумки, полностью готовый к выходу. Я не исключала, что ему просто не терпится убраться из квартиры бабушки с дедушкой хоть куда угодно.
        - Ну и как же вы собираетесь добраться до Нью-Йорка всего за час? - спросил он у Амоса. - Кажется, вы имели в виду не самолет.
        - Верно, не самолет, - согласился Амос и быстро начертил пальцем на запотевшем оконном стекле несколько фигур. Еще один иероглиф, будь он неладен.
        - Лодка, - сказала я и тут же спохватилась, что вслух перевела древнеегипетскую надпись, чего, по идее, никак не могло быть.
        Амос воззрился на меня поверх своих круглых стеклышек:
        - Как это ты…
        - В смысле, последняя картинка очень похожа на лодочку, - выпалила я. - Но вы же не имели в виду, что мы поплывем через океан на лодке? Это ведь полная чушь.
        - Смотри! - закричал вдруг Картер.
        Я прильнула к оконному стелу рядом с ним. Внизу, у самого парапета набережной, на речных волнах покачивалась лодка. Только вот с обычным прогулочным яликом она ничего общего не имела: это была египетская папирусная ладья с двумя зажженными факелами на носу и большим румпелем на корме. Возле румпеля высилась темная фигура в длиннополом пальто и шляпе - возможно, тех самых, которые я раньше видела на Амосе.
        Обычно я за словом в карман не лезу, но тут уж и я лишилась дара речи.
        - Значит, вот так мы и поплывем? - недоверчиво спросил Картер. - В Бруклин? Вы серьезно?
        - И чем скорее, тем лучше, - спокойно отозвался Амос.
        Не веря своим ушам, я повернулась к бабушке:
        - Бабуль, ну хоть ты скажи ему!
        Бабушка смахнула со щеки слезинку.
        - Так будет лучше, моя милая. И возьми с собой Пышку.
        - Ах да, - спохватился Амос, - кошку надо захватить обязательно.
        Он бросил взгляд на лестницу, ведущую наверх, и с нее тут же стремглав слетела Пышка, как будто ее кто-то позвал. Промчавшись леопардовой стрелой через гостиную, она одним прыжком взлетела мне на руки. Тут уж я совсем опешила. Она никогда в жизни так не делала.
        - Да кто же вы такой? - спросила я Амоса. Ясно, что никакого выбора мне не оставили, но хотя бы ответы на вопросы я имею право получить? - Мы все-таки не можем плыть бог знает куда с незнакомцем!
        - Я не незнакомец, - ответил Амос с широкой улыбкой. - Я самый что ни на есть ближайший член семьи.
        И вдруг я вспомнила: да-да, я увидела, как это самое улыбающееся лицо наклоняется ко мне и говорит: «С днем рождения, Сейди». Такое давнее, ускользающее воспоминание, от которого почти ничего не осталось…
        - Дядя Амос? - неуверенно спросила я.
        - Он самый, Сейди, - кивнул он. - Я брат Джулиуса. А теперь пойдемте. Нам предстоит долгий путь.
        5
        Встреча с обезьяной
        Картер
        Это снова Картер. Извините, нам тут пришлось на время прервать запись, потому что за нами гнались… ну ладно, лучше все по порядку.
        Сейди как раз рассказывала, как мы покинули Лондон, верно?
        В общем, мы спустились следом за Амосом к той странной лодке, пришвартованной у набережной. Я не выпускал из рук отцовскую сумку. Мне все еще не верилось, что папы больше нет. Я никак не мог отделаться от чувства вины за то, что покидаю Лондон без него, но в одном Амос точно был прав: прямо сейчас мы ничем не могли помочь отцу. Особого доверия этот Амос у меня не вызывал, но я не сомневался: если я правда хочу выяснить, что случилось с папой, я должен держаться поближе к нашему таинственному дядюшке. Кажется, он был единственным, кто понимал, что происходит.
        Амос спокойно шагнул на папирусную палубу, Сейди отважно прыгнула следом, а я все никак не мог решиться. Я уже видел похожие челноки в Египте, на Ниле, и они, честно говоря, казались мне довольно хлипкими суденышками.
        По сути дела, такая лодка представляет собой пучки связанных вместе стеблей папируса, вроде большого тростникового плота. И мне тут же пришло в голову, что держать горящие факелы на этом плавучем пучке соломы - не самая лучшая идея: не потонем, так обязательно сгорим. Возле руля на корме топтался невысокий парень в длинном пальто и шляпе Амоса. Шляпа съехала ему на лоб так низко, что я никак не мог разглядеть его лицо, а руки и ноги полностью утонули в чересчур длинных рукавах и полах пальто, оказавшегося ему сильно не по росту.
        - И как эта лодка движется? - спросил я Амоса. - У нее даже паруса нет.
        - Доверься мне, - только и сказал Амос, протягивая мне руку.
        Ночь была холодная, но как только я перешагнул через борт челнока, мне сразу стало тепло, как будто огня факелов хватало, чтобы обогреть все вокруг. Посреди палубы возвышалась каюта - точнее, шалашик из папирусных циновок. Пышка завозилась на руках у Сейди, принюхалась и заурчала.
        - Забирайтесь внутрь и садитесь, - предложил Амос. - Плавание может оказаться бурным.
        - Нет уж спасибо, я постою, - сказала Сейди и кивнула в сторону фигурки на корме: - А кто там у тебя за рулевого?
        Амос, однако, сделал вид, что не услышал вопроса.
        - Теперь держитесь крепче! - велел он, а потом кивнул рулевому, и лодка сорвалась с места.
        Даже не знаю, как описать свои ощущения словами. Вам знакомо чувство пустоты в животе, когда катаешься на американских горках и резко срываешься вниз? Так вот, тут было то же самое, только ощущение падения никак не проходило. Лодка мчалась вперед с какой-то невероятной скоростью. Огни города позади нас сначала смазались в одно сплошное пятно, а потом растаяли в ночи облачком тумана. Из темноты вокруг нас то и дело доносились странные звуки: шорохи и шипение, далекие крики и шепот на незнакомых языках, слов которых я никак не мог разобрать.
        Вскоре меня начала одолевать тошнота. Голоса вокруг звучали все громче, так что я уже сам едва удерживался, чтобы не закричать. Вдруг лодка замедлила ход. Таинственные голоса стихли, мрак рассеялся, и вокруг нас снова засиял огнями большой город - даже ярче, чем прежде.
        Над нашими головами медленно проплывал мост - высоченный, гораздо выше любого лондонского моста. В животе у меня словно что-то перевернулось. Слева вырастали знакомые силуэты небоскребов: Крайслер-билдинг, Эмпайр-стейт-билдинг.
        - С ума сойти, - нервно хихикнул я. - Мы в Нью-Йорке.
        Слегка позеленевшая после путешествия Сейди (я сам, наверное, выглядел точно так же) все еще крепко сжимала в объятиях Пышку, которая безмятежно мурлыкала, прикрыв глаза.
        - Быть такого не может, - сказала Сейди. - Мы же всего несколько минут как отплыли.
        И все-таки глаза меня не обманывали: мы и правда были в Нью-Йорке и теперь плыли через пролив Ист-Ривер, прямо под Вильямсбургским мостом. Постепенно замедляясь, мы подошли к небольшому доку на Бруклинском берегу. Вокруг простирался невзрачный пустырь, заваленный грудами металлолома и всяким строительным мусором. Посреди этой разрухи у самого берега высился огромный фабричный склад - видимо, давно заброшенный, с заколоченными окнами и густо расписанными граффити стенами.
        - Не похоже на фамильный особняк, - заметила Сейди.
        Проницательная девчонка, ничего не скажешь.
        - Взгляни-ка еще раз, - сказал Амос, указывая на крышу здания.
        - Но как… как ты… - бессвязно забормотал я.
        Не понимаю, как я раньше этого не увидел? Теперь-то сомнений не было: на самой крыше склада, как второй слой на торте, возвышался большой пятиэтажный дом.
        - Как ты умудрился построить дом на крыше другого строения?
        - Долгая история, - отмахнулся Амос. - Просто нам очень хотелось, чтобы наше жилище было скрыто от посторонних глаз.
        - А здесь тоже восточный берег? - неожиданно спросила Сейди и тут же пояснила: - Ты что-то говорил насчет этого в Лондоне. Про то, что мои бабушка с дедушкой поселились на восточном берегу.
        - Молодчина, Сейди, запомнила, - улыбнулся Амос. - В древние времена египтяне селились только на восточном берегу Нила, там, где восходит солнце. А умерших всегда хоронили на западном берегу. Считалось, что жить там нехорошо, а то и опасно. Эта традиция все еще очень сильна… среди наших.
        - Кого это - наших? - неуверенно поинтересовался я, но Сейди уже успела влезть со своим вопросом:
        - Значит, на Манхэттене тебе жить нельзя?
        Амос, нахмурившись, посмотрел в сторону Эмпайр-стейт-билдинга.
        - У Манхэттена другие проблемы. И боги тоже другие. Нам лучше держаться в стороне друг от друга.
        - Другие что? - насторожилась Сейди.
        - Да нет, ничего, - оборвал разговор Амос и направился к своему рулевому. Снял с него пальто, сдернул шляпу… и оказалось, что под ними никого нет. Никакого рулевого попросту не было. Амос нахлобучил шляпу себе на голову, перебросил пальто через руку и махнул в сторону металлической лестницы, которая поднималась вдоль стены склада до самого особняка на его крыше.
        - Прошу, - сказал он, приглашая. - Добро пожаловать в Двадцать Первый ном.
        - Гном? - переспросил я, взбираясь вслед за ним по стальным ступенькам. - Это вы про таких низкорослых человечков?
        - О боги, нет, конечно, - хмыкнул Амос. - Терпеть не могу гномов. Воняет от них - ужас…
        - Но ты только что сам сказал…
        - Я сказал ном, н-о-м. Это слово обозначает район или округ. Оно тоже пришло из древности, когда Египет был разделен на сорок две провинции. Сегодняшняя система районирования немного отличается от древней. Теперь она охватывает весь земной шар. Современный мир разделен на триста шестьдесят номов. Египет, само собой, находится в Первом, а Нью-Йорк - в Двадцать Первом.
        Сейди искоса глянула на меня и выразительно покрутила пальцем у виска.
        - Ошибаешься, Сейди, - сказал Амос, не оборачиваясь. - Я вовсе не сошел с ума. Просто вы еще слишком многого не знаете.
        Лестница наконец кончилась, и теперь мы могли как следует разглядеть представший перед нами дом. Трудно даже сказать, на что он был похож. Футов пятьдесят в высоту, сложенный из громадных блоков известняка, с окнами в стальных рамах, вокруг окон - иероглифы. Стены подсвечивались снаружи, что делало здание похожим не то на современный музей, не то на древний храм. Но самое поразительное заключалось в том, что стоило хоть чуть-чуть отвести взгляд, и здание исчезало из виду. Я проделал этот трюк несколько раз, чтобы убедиться, что мне не померещилось. Если смотреть на особняк уголком глаза, он пропадал. Если снова перевести взгляд на него и попытаться сфокусироваться, он становился виден, но для этого требовалось немалое усилие воли.
        Амос остановился перед входом, широким, как гаражные ворота: темный квадрат массивного дерева без всякого подобия дверной ручки или замка.
        - Давай, Картер. После тебя.
        - Эй, а как я должен…
        - А как ты думаешь?
        Так, очередная загадка. Больше всего мне хотелось предложить использовать голову Амоса вместо тарана и посмотреть, что из этого получится. Но тут я снова взглянул на дверь, и у меня возникло такое странное чувство… Я вытянул вперед руку и, не касаясь двери, медленно поднял ее. Я даже почти не удивился, когда дверь послушно подчинилась моему движению и заскользила вверх, пока не исчезла под потолком.
        Сейди таращилась то на нее, то на меня.
        - Как это ты…
        - Не знаю, - признался я озадаченно. - Может, тут какие-нибудь сенсоры движения встроены…
        - Интересно. - Голос Амоса звучал немного взволнованно. - Я бы действовал иначе, но у тебя тоже неплохо получилось. Прямо-таки отлично.
        - Спасибо, - ответил я, не зная, что еще сказать.
        Сейди, естественно, попыталась войти первой, но стоило ей перешагнуть порог, как Пышка вдруг завопила не своим голосом и отчаянно забила лапами, пытаясь вырваться из рук хозяйки.
        Сейди отпрыгнула назад.
        - Что это такое с кошкой?
        - Ах да, конечно, - спохватился Амос. - Прошу прощения.
        После чего он положил руку Пышке на голову и торжественно изрек:
        - Дозволяю тебе войти.
        - А что, кошке нужно особое разрешение? - удивился я.
        - В особых обстоятельствах - да, - сказал Амос и умолк, видимо, считая подобное объяснение исчерпывающим.
        Я, например, так не считал.
        Мы потопали за ним внутрь, и на этот раз Пышка вела себя вполне спокойно.
        - Вот это да-а…
        Сейди так и застыла с разинутым ртом, закинув голову и глазея на потолок. Я даже испугался, что она сейчас жвачку выронит.
        - Да, - веско сказал Амос. - Это Большой Зал.
        Понятно, почему его назвали Большим. Высоченные колонны из резного камня с высеченными на них иероглифами возносили потолок из кедровых балок на уровень четвертого этажа. Стены вокруг нас украшала колоритная коллекция музыкальных инструментов и древнеегипетского оружия. Стены зала опоясывали три яруса галерей с выходящими на них рядами дверей. В камине можно было при желании парковать грузовик, по сторонам от него располагались массивные диваны с кожаной обивкой, а поверх каминной полки красовался огромный плазменный телевизор. Пол устилала узорчатая дорожка - я бы решил, что это выделанная змеиная кожа, не будь она длиной в сорок и шириной в пятнадцать метров, а таких огромных змей, как известно, не бывает. Сквозь стеклянные стены я видел прилегающую к дому террасу, где были и бассейн, и навес со столами и стульями, и очаг с огнем для приготовления пищи. В дальнем конце Большого Зала виднелись высокие двустворчатые двери с изображенным на них Глазом Гора, опутанные тяжелыми цепями и запертые на полдюжины замков. Я, конечно, сразу задумался - что же там такое может быть, за этими дверями?
        Но больше всего захватывало дух от огромной статуи, которая возвышалась в самом центре зала. Футов тридцать в высоту, не меньше, высеченная из черного мрамора. Я сразу понял, что это какое-то египетское божество, потому что тело у него было человеческое, а голова птичья - напоминающая не то журавля, не то аиста, с длинной шеей и еще более длинным клювом.
        Одеяние бога соответствовало древним канонам: юбка, закрепленная на талии поясом, воротник-ожерелье. В одной руке он держал палочку для письма, а в другой - развернутый свиток, словно только что начертал на нем большой иероглиф: анх - египетский крест с петлей - и прямоугольник в его верхней части.
        - Это он! - воскликнула Сейди. - Пер Анх!
        Я так и вытаращился на нее.
        - Слушай, откуда ты знаешь? Ты что, можешь читать иероглифы?
        - Не знаю, - сказала она, чуть растерявшись. - Но разве это не очевидно? Верхняя часть иероглифа по форме похожа на план этого дома.
        - С чего ты это взяла? По-моему, это просто прямоугольник.
        Но вообще-то я и сам понимал, что она права. Я узнал этот символ. Он и в самом деле представлял собой стилизованное изображение дома с входной дверью. Согласен, для большинства людей это вовсе не было очевидно. Тем удивительнее, что Сейди сразу догадалась. И ни капли не сомневалась в своей правоте.
        - Это дом, - настойчиво повторила она. - А нижний знак - это анх, символ жизни. Пер Анх означает Дом Жизни.
        - Молодец, Сейди. - Амос, кажется, был искренне впечатлен. - А эта статуя представляет собой изображение единственного божества, которому позволено пребывать в Доме Жизни, - по крайней мере, обычно. Узнаешь его, Картер?
        У меня в голове что-то щелкнуло, и сразу все встало на свои места. Длинноклювая птица - это ибис, обитатель берегов Нила.
        - Это Тот, - сказал я. - Бог знания. Египтяне считали, что это он создал письменность.
        - Так и есть, - кивнул Амос.
        - А почему у него птичья голова? - заинтересовалась Сейди. - Почему-то у всех египетских богов головы от разных животных. Очень глупо выглядит, по-моему.
        - Ну, обычно они так не выглядят, - сказал Амос. - Я имею в виду, в реальной жизни.
        - В реальной жизни? - фыркнул я. - Да ладно. Можно подумать, ты лично с ними встречался.
        Я вроде не сказал ничего такого, но у Амоса вдруг сделалось такое лицо, будто он вспомнил что-то очень-очень неприятное.
        - Боги могут являться в разных обличьях, - заговорил он после паузы. - Иногда в человеческих, иногда в звериных, а иногда и в виде… м-м… гибрида. Понимаете, боги - это первозданные стихии, что-то вроде мостика между человеком и природой. Поэтому их и изображали с головами животных, чтобы показать, что они существуют сразу в двух мирах. Теперь понятнее?
        - Ни капельки, - сказала Сейди.
        - Хмм. - Амос несколько озадачился. - Ясно, придется нам с вами всерьез позаниматься. Говоря вкратце, Тот, которого вы видите перед собой, является основателем Дома Жизни, а этот особняк, если угодно, его местная штаб-квартира. Или, по крайней мере… была ею раньше. Сейчас в Двадцать Первом номе остался только я один. Точнее, был один, пока не появились вы двое.
        - Погоди немного.
        Вопросы теснились у меня в голове, так что я даже не знал, с чего начать спрашивать.
        - Что это такое - Дом Жизни? И почему только Тоту позволено в нем находиться? И почему ты…
        - Картер, поверь, я знаю, каково тебе сейчас. - Амос сочувственно улыбнулся. - Но такие вещи лучше обсуждать при свете дня. Вам сейчас непременно нужно поспать, и я не хочу, чтобы вам снились кошмары.
        - Ты правда думаешь, что я смогу уснуть?
        - Мурр.
        Пышка на руках у Сейди сладко потянулась и зевнула во всю пасть.
        Амос хлопнул в ладоши и крикнул:
        - Хуфу!
        Поначалу мне показалось, что он просто громко чихнул, а не позвал кого-то, - слишком уж странное это имя - Хуфу[5 - Хуфу (Хеопс) - фараон периода Древнего царства Египта, предположительно строитель Великой пирамиды в Гизе (27 в. до н. э.).]. Однако на лестнице тут же показался торопливо спускающийся к нам коротышка в пурпурного цвета одежке - футов трех ростом, весь заросший золотистой шерстью. Я не сразу сообразил, что это не человек, а павиан. Причем наряженный в футболку с логотипом лос-анджелесского спортклуба «Лейкерс».
        Павиан одним прыжком преодолел последние ступеньки и приземлился прямо перед нами. После чего показал длиннющие клыки и издал какой-то угрожающий звук - не то зарычал, не то рыгнул. От него за милю несло сырными чипсами.
        Я не придумал ничего лучше, чем ляпнуть:
        - «Лейкерс» - моя любимая команда!
        Павиан в ответ похлопал себя руками по макушке и еще раз рыгнул.
        - О, ты Хуфу понравился, - сказал Амос. - Думаю, вы отлично поладите.
        - Потрясно, - отреагировала слегка ошеломленная Сейди. - Значит, за дворецкого у тебя обезьяна. Что дальше?
        Пышка как ни в чем не бывало мурлыкала у нее на руках, как будто павиан в доме был чем-то совершенно обыденным и нестрашным.
        - Агх! - рыкнул на меня Хуфу.
        - Это он хочет сыграть с тобой один на один, Картер, - со смешком перевел Амос. - Оценить, так сказать, твой уровень.
        Я переступил с ноги на ногу.
        - Э-м-м… да, ладно. Конечно. Только, может, не сегодня, а? А как ты понял, что…
        - Картер, боюсь, тебе еще ко многому придется привыкнуть, - сказал Амос. - Но если ты намерен побороться за свою жизнь и спасти отца, тебе нужно как следует отдохнуть и набраться сил.
        - Эй, извини, - вмешалась Сейди. - Кажется, ты сказал «побороться за жизнь и спасти отца»? А поподробнее нельзя?
        - Завтра, - решительно пресек разговоры Амос. - Непременно введу вас в курс дела, но только утром. Хуфу, покажи, пожалуйста, ребятам их спальни.
        - Агх-ухх! - заворчал павиан, тут же разворачиваясь и направляясь вверх по лестнице. Как я не замедлил убедиться, майка «Лейкерс» оказалась чересчур коротка, чтобы скрыть от нас его разноцветный зад.
        Мы двинулись за ним следом, но тут Амос окликнул меня:
        - Картер, отдай мне сумку, пожалуйста. Будет лучше, если я запру ее на ночь в библиотеке.
        Я заколебался. Сумка так и болталась у меня на плече без дела, но она была единственным, что у меня осталось от папы, и мне не хотелось с ней расставаться. У меня вообще никаких вещей при себе не оказалось - весь наш багаж так и остался в Британском музее. Честно говоря, я удивился, что полиция не изъяла у меня и эту сумку, но почему-то на нее никто не обратил внимания.
        - Ты непременно получишь ее обратно, - пообещал Амос. - Когда придет время.
        Дядина просьба звучала вполне дружелюбно, но по его глазам я сразу понял, что выбора у меня на самом деле нет.
        Я протянул ему сумку, и Амос взял ее - бережно и очень аккуратно, как будто в ней лежала тикающая бомба.
        - Увидимся утром, - попрощался он и направился к скованным цепями дверям в конце зала. При его приближении цепи сами собой распались и створки приоткрылись - ровно настолько, чтобы Амос мог проскользнуть внутрь, так и не показав, что же скрывается по ту сторону. Цепи за его спиной сомкнулись обратно.
        Я покосился на Сейди, не зная, что делать дальше. Оставаться в Большом Зале наедине с жутковатой статуей Тота нам не хотелось, так что мы поплелись следом за Хуфу вверх по лестнице.
        Нам с сестрой достались смежные комнаты на третьем этаже, и должен признать, что они были куда круче, чем все прочие места, где мне доводилось останавливаться.
        В моей комнате оказалась встроенная кухонька, битком набитая моими самыми любимыми лакомствами: банками с имбирным элем… (Нет, Сейди. Имбирный эль пьют не только старикашки. И вообще помолчи!) …и всякими сластями, вроде «Твикс» и «Скиттлс». Просто невероятно… Когда Амос успел узнать, что именно мне нравится? В самой спальне, конечно, большой телевизор, компьютер, стереосистема - все самое новое и навороченное. В ванной - зубная паста, дезодорант и все прочие необходимые принадлежности, и тоже все привычных мне марок. Кровать просто поражала воображение: огромная и пружинистая. Только почему-то вместо пухлой удобной подушки в изголовье оказался твердый подголовник из слоновой кости, какие я видел в древнеегипетских гробницах. Его украшали резные фигурки львов и (кто бы сомневался!) целое изобилие иероглифов.
        Еще в комнате был балкон с видом на Нью-Йоркскую бухту. Я хотел было выйти полюбоваться Манхэттеном и светящейся вдали статуей Свободы, но раздвижные стеклянные двери оказались заперты. Тут я впервые насторожился, почуяв опасность.
        Я обернулся к Хуфу, но того уже и след простыл. Наружная дверь была закрыта. Я подергал ручку, и тут выяснилось, что моя комната заперта снаружи.
        Из соседней комнаты донесся приглушенный голос:
        - Картер?
        - Да, Сейди, я здесь.
        Я попробовал дверь, соединяющую наши комнаты, но и она тоже не открывалась.
        - Кажется, мы тут не гости, а пленники, - сказала сестра. - Как ты думаешь, этот Амос… По-твоему, ему можно доверять?
        После всего, что случилось с нами сегодня, я не мог доверять абсолютно никому. Но неподдельный страх в голосе Сейди пробудил во мне какое-то странное чувство. Я словно ощутил потребность утешить ее и подбодрить. Даже смешно как-то. Сейди всегда вела себя гораздо смелее, чем я. Делала что хотела, не заботясь о последствиях, а я часто робел дать волю своим желаниям. А сейчас я вдруг почувствовал себя в роли, о которой почти успел позабыть: роли старшего брата.
        - Все будет хорошо, - сказал я, стараясь, чтобы мои слова звучали уверенно. - Ну сама подумай: если бы Амос хотел сделать нам что-то плохое, у него была бы куча возможностей. Так что ни о чем не беспокойся и постарайся заснуть.
        - Картер?
        - Что?
        - Это ведь было волшебство, правда? То, что случилось в музее с папой, и лодка Амоса, и этот дом… Все это какая-то магия.
        - Мне тоже так кажется.
        Я услышал, как она вздохнула.
        - Хорошо. По крайней мере, я не сошла с ума.
        - Ага. А теперь ложись. Сладких снов, - пожелал я ей. И тут же сообразил, что не говорил Сейди этих слов давным-давно - с тех самых пор, когда мама была еще жива и мы все вместе жили в Лос-Анджелесе.
        - Я скучаю по папе, - услышал я вдруг. - Знаю, мы с ним почти не виделись последнее время, но все равно… мне очень его не хватает.
        У меня защипало в глазах, и я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Не хватало еще раскиснуть - сейчас, когда Сейди нуждается в моей поддержке, а папа - в помощи.
        - Мы найдем его, - пообещал я. - Спокойной ночи.
        Я еще постоял возле стены, прислушиваясь, но все, что мне удалось расслышать, - довольное мяуканье и резвые прыжки Пышки, осваивающейся на новом месте. Что ж, хотя бы кто-то из нас не унывает.
        Я разделся и забрался в постель. Одеяло было чудесное - легкое и теплое, но устроиться уютно на могильном подголовнике у меня так и не получилось. Когда у меня окончательно свело шею, я просто спихнул его на пол и заснул, подсунув под голову руку.
        Это была моя первая серьезная ошибка.
        6
        Завтрак с крокодилом
        Картер
        Даже не знаю, как это описать. Это был не кошмарный сон: мое видение оказалось куда реальнее и от этого еще страшнее.
        Засыпая, я почувствовал, как мое тело становится легким, почти невесомым. Я воспарил над кроватью, обернулся и увидел внизу свое собственное спящее тело, укрытое одеялом.
        Моей первой мыслью было: «Я умираю». Но вскоре я осознал, что вовсе не умер и не превратился в привидение. Просто мое тело стало другим - золотисто-сияющим, с крыльями вместо рук. Я превратился в птицу. (Нет, Сейди, не в цыпленка. В золотую птицу. Слушай, ты дашь мне рассказать или нет?)
        И я знал, что не сплю, потому что я никогда не вижу цветных снов. И уж точно в моих снах не бывает такого богатства ощущений. Комната благоухала жасмином, тихо шуршали пузырьки газа в банке с имбирным элем на прикроватном столике. Я почувствовал, как прохладный ветерок ерошит мои перья, и понял, что окно открыто. Мне не хотелось улетать, но сильный порыв ветра подхватил меня, как сухой листок, и вынес в распахнутую створку окна.
        Освещенные окна особняка скрылись вдали, вслед за ними померкли огни Нью-Йорка. Я мчался сквозь ночную мглу, сквозь шелестящий шепот странных голосов, звучавших неведомо откуда. Внутри снова появилось ощущение пустоты, как тогда, когда мы плыли на лодке Амоса. Потом мгла рассеялась, и я оказался в совершенно незнакомом месте.
        Я парил в темном небе над какой-то бесплодной горой. Далеко внизу, в долине, мерцали огни большого города, но я сразу понял, что это не Нью-Йорк. Несмотря на темноту, я точно знал, что нахожусь в пустыне. Ветер был таким сухим, что кожа на моем лице натянулась, как пергамент. Знаю, что это звучит дико, но хотя тело у меня теперь было птичье, лицо так и оставалось нормальным, человеческим. (Отлично, Сейди, валяй. Можешь звать меня картероголовым цыпленком. Теперь довольна?)
        Прямо подо мной на гребне горы стояли две фигуры. Меня они вроде бы не замечали, и я понял, что мое золотистое сияние пропало. Я парил во тьме невидимкой. Толком разглядеть стоящих я не мог, понял только, что выглядят они не как люди. Приглядевшись старательнее, я увидел, что один из них - невысокий коротконожка, лысый, с влажно поблескивающей кожей, похожий на лягушку или жабу, вставшую на задние лапы. Второй, наоборот, был высокий и костлявый, с когтистыми петушиными лапами вместо ног. Лицо его я видел плохо, понял только, что оно красное, какое-то влажное и… и… короче, я только рад был, что не могу рассмотреть его получше.
        - Ну и где же он? - нервно проквакал жабоподобный.
        - Он еще не нашел себе постоянного хозяина, - проворчал когтеногий, - и может появляться лишь ненадолго.
        - Ты уверен, что это то самое место?
        - Конечно уверен, дурья твоя башка. Он вот-вот явится…
        Недалеко от них на гребне возникла еще одна фигура, сотканная из огня. Ожидавшие ее рухнули ничком на землю, пресмыкаясь в грязи, и я от души порадовался, что меня не видно.
        - О повелитель! - сдавленно поприветствовал пришельца жабоподобный.
        Даже в темноте огненного гостя было почти не разглядеть - лишь силуэт человека, окаймленный пламенем.
        - Как называется это место? - спросил огненный.
        Едва он заговорил, я сразу узнал его. Это был тот человек, который напал на отца в Британском музее. И весь ужас, который я испытал тогда, обрушился на меня снова, сковывая и парализуя. Я со стыдом вспомнил, как потянулся за камнем, чтобы бросить его во врага, но не смог сделать даже этого. Как же я подвел папу…
        - Мой повелитель, - почтительно подал голос когтеногий, - эта гора называется Верблюжий Горб. А город у ее подножия зовется Финикс[6 - Один из крупнейших городов США, столица штата Аризона.]. На здешнем языке это означает «феникс», мой повелитель.
        Огненный человек разразился громоподобным смехом.
        - Феникс. Очень подходящее название! И пустыня так напоминает родной дом. Для полного сходства нужно всего лишь очистить ее от всякой жизни. Пустыне надлежит быть бесплодной, согласны?
        - О да, повелитель, - не стал спорить жабоподобный. - А что же остальные четверо?
        - Один уже погребен, - сказал огненный. - Вторая слаба и неопасна. Ее легко подчинить своей воле. Остаются только двое, но с ними мы скоро покончим.
        - Э-э… а как? - спросил жабоподобный.
        Огненный силуэт вспыхнул ярче.
        - Не слишком ли много вопросов, головастик? - громыхнул он и направил на жабоподобного раскаленный палец. Бедная тварь тут же задымилась.
        - Нет, пожалуйста! - взмолилась она. - Не-е-ет!
        Я отвел взгляд, чтобы не видеть этого. Даже описывать не хочется. Может, вы когда-нибудь слышали, что случается, когда дети в своих жестоких играх посыпают солью улиток? Тогда можете догадаться, что случилось с бедной жабой. Вскоре от нее ничего не осталось, кроме горстки пепла.
        Когтеногий опасливо попятился.
        - Здесь мы и возведем мой храм, - объявил огненный, как будто ничего не произошло. - Эта гора станет местом, где мне будут поклоняться. А когда все будет готово, я вызову невиданную по силе бурю, которая сметет все. Все без остатка.
        - Да, мой повелитель, - поспешно согласился когтеногий. - Позволено ли будет мне, господин, предложить кое-что, что увеличит ваше могущество…
        Почтительно склонившись, он приблизился к огненной фигуре, словно хотел нашептать что-то ей на ухо.
        Я уже ждал, что когтеногого тоже поджарят, но, видимо, то, что он сказал, огненному понравилось. Он заполыхал так, что глазам стало больно.
        - Превосходно! Если ты сделаешь это, тебя ждет награда. А если не сделаешь…
        - Я все понял, мой повелитель.
        - Тогда ступай, - велел огненный. - Высвободи нашу силу. Пошли вперед длинношеих, они могут сломить любое сопротивление. Потом забери детей и принеси их мне. Я хочу заполучить их живыми и поскорее, до того, как они успеют понять, какая в них таится сила. Не подведи меня.
        - Ни в коем случае, повелитель.
        - Феникс, - раздумчиво произнес огненный. - До чего мне это нравится.
        Он обвел рукой горизонт, словно уже представлял себе лежащий внизу город в объятиях пламени.
        - Скоро, скоро я восстану из твоего пепла! Это будет чудесный подарок к моему дню рождения.
        Я снова очнулся в собственном теле, с отчаянно бьющимся сердцем. Меня мучил жар, как будто тот огненный человек жег меня своим пламенем. Только потом до меня дошло, что мне жарко от кошки, устроившейся на моей груди.
        Пышка смотрела на меня, прикрыв неподвижные глаза.
        - Мурр.
        - Эй, ты как сюда пробралась? - проворчал я.
        Я приподнялся и сел, в первое мгновение не узнав, где нахожусь. Опять какой-то отель, какой-то новый город? Я чуть не позвал папу… и тут же все вспомнил.
        Вчерашний день. Музей. Саркофаг.
        Осознание того, что случилось, обрушилось на меня всей тяжестью, так что даже дыхание перехватило.
        «Стоп, - велел я себе. - Сейчас не время предаваться горю». Наверно, это звучит странно, но мне показалось тогда, что этот голос в моей голове принадлежит не мне, а кому-то другому - более взрослому, более сильному. Может, я и впрямь стал меняться к лучшему. А может, у меня просто крыша поехала, не знаю.
        «Вспомни, что ты видел, - сказал голос. - Он охотится за тобой. Ты должен быть наготове».
        Я содрогнулся, припомнив свои видения. Очень хотелось верить, что это был всего лишь страшный сон… но я знал, что это не так. Я слишком много пережил вчера, чтобы сомневаться в том, что видел. Каким-то образом я покинул собственное тело, пока спал. И я действительно был в Финиксе - а это в штате Аризона, за тысячи миль от того места, где находился сейчас. И огненный человек был там. Я далеко не все понял, но он точно говорил о каких-то силах… и отправил своего подручного изловить детей. Нетрудно догадаться, кого именно он имел в виду.
        Пышка спрыгнула с кровати и принялась обнюхивать валяющийся на полу подголовник, то и дело поглядывая на меня, как будто хотела что-то сказать.
        - Можешь забрать его себе, - разрешил я. - Жутко неудобная штука.
        Пышка потыкалась в подголовник лбом и уставилась на меня с укором в круглых глазах.
        - Мурр.
        - Ладно-ладно, как скажешь.
        Я встал и принял душ. Потом собрался одеться, но обнаружил, что вся моя одежда за ночь куда-то подевалась. В шкафу оказалось полно других вещей, и все были мне впору, только очень уж необычные: все сплошь мешковатые штаны, затягивающиеся шнурками, и просторные рубахи из такого же белого льняного полотна. Обычно такие носят феллахи - египетские крестьяне. Одним словом, это был совсем не тот стиль, к которому я привык.
        Сейди, конечно, вечно талдычит, что у меня вообще нет никакого стиля и что я одеваюсь как старик: сорочки с воротничками на пуговицах, брюки, кожаные туфли. Что ж, может быть, это не очень модно и не очень современно, но тут опять же дело в отце. Он все время внушал мне, что я должен всегда и везде одеваться прилично.
        Я помню, как он заговорил об этом впервые. Мне было десять лет. Мы ехали в аэропорт в Афинах, жара стояла просто одуряющая, и я тогда пожаловался - почему я должен париться в длинных брюках, когда все остальные путешествуют в шортах и майках? Это ведь так удобно! К тому же никаких ответственных встреч у нас в тот день не намечалось - просто обычные переезды с места на место.
        Папа тогда положил руку мне на плечо и серьезно так сказал:
        - Картер, ты ведь уже взрослый и прекрасно все понимаешь. Ты родился афроамериканцем, а значит, люди всегда будут судить тебя строже. Именно поэтому мы должны при любых обстоятельствах выглядеть безупречно.
        - Но это несправедливо! - возмутился я.
        - Справедливость вовсе не означает, что всем достается одинаково, - сказал папа. - Справедливость означает, что каждый получает то, что ему нужно. А единственный способ получить то, что тебе нужно, - это добиться всего самому. Понимаешь?
        Я сказал тогда, что ничего не понял, но с тех пор старался делать все, что он мне говорил. Это касалось и увлечения Египтом, и баскетбола, и музыки. А также обыкновения путешествовать налегке, с одним чемоданом. И одевался я всегда так, как хотел папа, потому что папа обычно не ошибался. Да я вообще не припомню, чтобы он когда-нибудь в чем-нибудь ошибался… до того самого вечера в Британском музее.
        Выбора у меня не оставалось, и я вырядился в холщовую одежду из шкафа. Обнаруженные там же шлепанцы оказались очень даже удобными, вот только бегать в них плохо, подумал я.
        Дверь в комнату Сейди оказалась не заперта, но самой ее в спальне не было.
        Дверь в мою комнату тоже кто-то отпер, так что у меня отлегло от сердца. Пышка выскочила на галерею вместе со мной, и мы отправились на первый этаж, минуя по пути множество пустующих спален. Наверно, в этом особняке можно разместить кучу народу, но сейчас он был пуст, и от этого становилось грустно.
        В Большом Зале мы обнаружили павиана Хуфу: он восседал на диване, зажав в задних лапах баскетбольный мяч, а в передних - кусок странного на вид мяса. Он был с ног до головы засыпан розовыми перьями и смотрел телевизор: по спортивному каналу как раз передавали результаты вчерашнего матча.
        - Привет, - поздоровался я, хотя беседовать с обезьяной было немного непривычно. - Ну как там «Лейкерс»? Выиграли?
        Хуфу уставился на меня и, оживленно заворчав, принялся стучать по мячу, как будто приглашая поиграть.
        К подбородку у него тоже прилипло белое перо, отчего у меня в животе что-то неприятно заворочалось.
        - Хм, да-да, - сказал я. - Обязательно поиграем, только попозже, ладно?
        Я уже видел Сейди и Амоса: они сидели на террасе снаружи, возле бассейна, и завтракали. Погода наверняка была прохладная, однако в очаге горел уютный огонь, и по виду сестры и дяди мне не показалось, что они мерзнут. Поэтому я тоже направился к ним, задержавшись немного возле изваяния Тота. При свете дня ибисоголовый бог уже не казался таким жутким, и все же я готов был поклясться, что его птичьи глазки внимательно следят за мной, словно чего-то выжидая.
        Что там говорил ночью тот огненный человек? Насчет того, что нас нужно схватить прежде, чем мы осознали собственное могущество. Звучало довольно смехотворно, но в тот момент я вдруг почувствовал, будто на меня в самом деле снизошла небывалая сила, - совсем как накануне вечером, когда я открыл дверь особняка простым движением руки. И сейчас мне почудилось, что я мог бы поднять все, что угодно, если бы захотел, - даже это тридцатифутовое каменное изваяние. Словно в трансе, я шагнул вперед…
        Пышка нетерпеливо мяукнула и ткнулась мне в ноги. Странное чувство тут же рассеялось.
        - Ты права, - кивнул я кошке. - Дурацкая была идея.
        Снаружи до меня донеслись аппетитные запахи: свежие тосты, жареный бекон, горячий шоколад… Понятно, куда так торопится Пышка. И правильно делает.
        - А вот и Картер, - поприветствовал меня Амос. - Счастливого Рождества, мой мальчик. Садись к столу.
        - Наконец-то, - буркнула Сейди. - Сколько можно ждать. Я уже сто лет назад проснулась.
        Хоть она и ворчала, но когда наши глаза встретились, я понял, что мы с ней подумали об одном и том же: Рождество. Мы не встречали Рождество вместе с тех самых пор, как умерла мама. Я задумался - помнит ли Сейди, как мы с ней мастерили украшения «око бога» из разноцветной пряжи и палочек от мороженого…
        Амос налил себе кофе. Одет он был примерно так же, как и накануне, и я был вынужден признать, что уж он-то знает, что такое стиль. Отлично пошитый костюм из синей шерсти, такого же цвета фетровая шляпа, в обновленные косички вплетены бусины лазурита - синего камня, из которого любили мастерить украшения египтяне. Даже очки были подобраны по цвету, с темно-синими стеклами. На подставке возле очага покоился тенор-саксофон - и я тут же живо представил себе, как дядя выводит серенады над просторами Ист-Ривер.
        Сейди же была одета в просторные холщовые штаны и рубаху вроде моих, только ей каким-то образом удалось оставить при себе армейские ботинки. Наверно, она так и спала в них, не снимая. Со своими красными прядями смотрелась она в этом наряде довольно комично, но поскольку я и сам выглядел ничуть не лучше, дразнить ее мне не хотелось.
        - Э-э… Амос? - окликнул я дядю. - Ты, случайно, не держишь дома каких-нибудь птиц? А то Хуфу слопал кого-то с розовыми перьями.
        - Ммм. - Дядя явно наслаждался кофе. - Прости, если тебе это показалось неприятным. Хуфу, знаешь ли, очень привередлив в еде. Ему годится лишь та пища, название которой кончается на «о». Дорито, буррито, фламинго…
        Я растерянно моргнул.
        - Хочешь сказать, что…
        - Картер, - вмешалась Сейди с таким видом, будто ее подташнивает, и я сообразил, что она, наверное, уже успела побеседовать с дядей на эту тему. - Пожалуйста, не спрашивай.
        - Ясно, - кивнул я. - Не буду.
        - Прошу тебя, Картер, угощайся, - сказал Амос, махнув рукой в сторону буфетной стойки, заставленной всякой вкуснятиной. - А потом приступим ко всяким объяснениям-разъяснениям.
        Блюда с фламинго я не заметил, но не сильно огорчился, потому что там было полно всего другого. Я навалил себе целую тарелку блинчиков с маслом и кленовым сиропом, добавил жареной ветчины и прихватил стакан апельсинового сока.
        Таща все это к столу, я заметил краем глаза какое-то движение в бассейне. Что-то длинное и бледное скользнуло под самой поверхностью воды.
        Я чуть не выронил тарелку.
        - Это что…
        - Крокодил, - сообщил Амос. - Наш талисман. Он альбинос, но не стоит упоминать об этом при нем. Он очень чувствительный.
        - Его зовут Филип Македонский, - известила меня Сейди.
        Меня, признаюсь, сильно удивило, что Сейди восприняла присутствие крокодила так спокойно. Но раз уж ее это не шокирует, решил я, то и я сделаю вид, что в соседстве с живым крокодилом нет ничего необычного.
        - Длинноватое у него имя, - заметил я.
        - Он и сам довольно длинный, - сказала Сейди. - И кстати, очень любит ветчину.
        В подтверждение своих слов она швырнула ломтик ветчины через плечо. Филип свечкой выскочил из воды, ловко схватив добычу в полете. Я наконец разглядел его. И впрямь альбинос: шкура чисто-белого цвета, глаза розовые. А пасть он раскрывал так широко, что в нее легко поместился бы целый поросенок.
        - Для моих друзей он совершенно безобиден, - успокоил меня Амос. - Знаете, в прежние времена при каждом храме непременно было озеро с крокодилами. Эти существа наделены большой магической силой.
        - Понятно, - сказал я. - Значит, павиан, крокодил… Может, у тебя есть и еще какие-нибудь экзотические питомцы, о которых мне стоило бы знать?
        Амос на минутку задумался.
        - Если ты про видимых, то это все, других нет.
        Я сел к столу, стараясь разместиться подальше от бассейна. Пышка с урчанием крутилась у моих ног. Я от всей души понадеялся, что ей хватит здравомыслия держаться в стороне от магического крокодила по имени Филип.
        - Ну так что, Амос? - проговорил я, уплетая блины. - Ты обещал объяснения-разъяснения.
        - Обещал, - согласился он. - С чего бы только начать?
        - С нашего папы, - тут же сказала Сейди. - Что с ним произошло?
        Амос сделал глубокий вдох.
        - Джулиус попытался призвать бога. И, к сожалению, ему это удалось.
        Довольно трудно было воспринять разговор про богов всерьез, глядя, как Амос деловито намазывает маслом рогалик.
        - Какого-нибудь определенного бога? - поинтересовался я тоном светской беседы. - Или ему сгодился бы любой?
        Сейди насупилась и пнула меня под столом. Судя по всему, она действительно верила в то, о чем говорил Амос.
        Амос с аппетитом откусил от рогалика, пожевал.
        - Египетский пантеон насчитывает множество богов, Картер. Но твоему отцу был нужен один. Вполне определенный.
        И он многозначительно посмотрел на меня.
        - Осирис, - вспомнил я. - Когда папа стоял перед Розеттским камнем, он сказал: «Осирис, приди». Но ведь Осирис - это всего лишь легенда. Выдумка.
        - Хотел бы я, чтобы это было так, - негромко сказал Амос, задумчиво окидывая взглядом пролив и небоскребы Манхэттена на той стороне, освещенные утренним солнцем. - Но знаешь, Картер, древние египтяне были не дураки. Они построили пирамиды, создали первое могущественное государство, и их цивилизация просуществовала не одно тысячелетие.
        - Ага, - сказал я. - Но сегодня-то от нее ничего не осталось.
        - Столь великое наследие не исчезает бесследно, Картер, - покачал головой Амос. - По сравнению с египтянами греки и римляне с их империями - просто дети. А современные державы вроде Великобритании и Америки - и вовсе мгновение в масштабах истории. Вся современная цивилизация, по крайней мере западная, выросла из египетского корня. Вспомни изображение пирамиды на долларовых купюрах или Монумент Вашингтона, построенный в виде огромного египетского обелиска. Наследие Древнего Египта можно увидеть повсюду. И их боги тоже, к сожалению, никуда не исчезли.
        - Да ладно тебе. В смысле… я, конечно, верю, что существуют вещи, которые иначе как магией не объяснишь. Но все-таки вера в древних богов - это уже чересчур. Ты ведь пошутил, верно?
        Уже произнося эти слова, я подумал о том огненном человеке из музея и вспомнил, как сквозь его человеческое лицо проступал оскал зверя. Да еще эта статуя Тота, которая так и следила за мной глазами…
        - Картер, - снова заговорил Амос, - египтяне были не настолько глупы, чтобы верить в придуманных богов. Существа, которые описываются в древних мифах, вполне реальны. В древние времена египетские жрецы умели призывать богов, черпая от их силы и творя великие чудеса. Именно от них пришло в мир явление, которое мы сегодня назвали бы волшебством. Египтянам принадлежит множество удивительных изобретений, и магия в их числе. При каждом храме существовало собрание магов, которое носило название Дом Жизни. И слава этих магов гремела по всему древнему миру.
        - Значит, ты тоже египетский маг?
        Амос кивнул.
        - И я, и ваш отец тоже. Прошлой ночью вы могли убедиться в этом собственными глазами.
        Я заколебался. Трудно отрицать, что прошлой ночью в музее отец и впрямь творил странные вещи, действительно похожие на магию.
        - Но он же археолог, - упрямо возразил я.
        - Это скорее его легенда, прикрытие. Ты же помнишь, что в основном он специализировался на расшифровке древних заклинаний, которые очень трудно понять, если сам не владеешь магией. Наш род, род Кейнов, принадлежит к числу основателей Дома Жизни. И семья твоей матери - почти такие же древние маги.
        - Фаусты? - поразился я.
        Я тут же попытался представить себе бабушку и дедушку за проведением магических обрядов, но воображение мне отказывало. Если, конечно, эти обряды не заключались в просмотре матчей регби по телевизору или приготовлении несъедобного печенья.
        - Они не практиковали магию уже много поколений, - признал Амос. - Пока на свет не появилась твоя мама. И все равно, это очень старинный магический род.
        Сейди с недоверием потрясла головой.
        - Так что, мама тоже была волшебницей, что ли? Это шутка такая?
        - Никаких шуток, - твердо сказал Амос. - А вы оба… в вас сочетается кровь двух древних семейств, у каждого из которых своя долгая и непростая история взаимоотношений с богами. Вы самые могущественные из потомков рода Кейнов, родившиеся за последние столетия.
        Я подавленно молчал, пытаясь усвоить сказанное. Пока что никакой великой силы я в себе не чувствовал. Скорее наоборот - чувствовал слабость, страх и неуверенность.
        - Хотите сказать, что наши родители тайно поклонялись богам с головами животных? - мрачно спросил я.
        - Нет, не поклонялись, - поправил меня Амос. - Египтяне давным-давно поняли, что их богам поклоняться не следует. Это могущественные существа сродни первобытным стихиям, но, несмотря на свою сверхъестественную природу, они не имеют в себе ничего истинно божественного. Они во многом подобны смертным, только наделены гораздо большими возможностями. Мы можем почитать их, бояться их, пользоваться их силой и даже сражаться с ними, чтобы они не выходили из-под контроля…
        - Сражаться с богами? - ошарашенно перебила его Сейди.
        - Мы все время этим занимаемся, - пожал плечами Амос. - Но мы не поклоняемся им. Так научил нас Тот.
        Нет, у дядюшки определенно не все дома. Я посмотрел на Сейди в поисках поддержки, но она во все глаза следила за Амосом, жадно ловя каждое его слово.
        - Но тогда… - заговорил я, - зачем тогда папа разбил Розеттский камень?
        - О, я не думаю, что он собирался делать это, - заверил меня Амос. - Сама эта идея привела бы его в ужас. Впрочем, думаю, члены нашего братства в Лондоне уже исправили нанесенный камню ущерб. Полагаю, что когда смотритель музейной коллекции в очередной раз наведается в хранилище, то обнаружит, что Розеттский камень чудом уцелел при взрыве.
        - Но его же разнесло на мелкие кусочки! - заспорил я. - Как же его можно восстановить?
        Вместо ответа Амос взял со стола блюдце и уронил его на каменный пол. Блюдце тут же разлетелось вдребезги.
        - То, что я продемонстрировал, есть разрушение, - пояснил Амос. - То же самое я мог бы проделать с помощью магии - заклинанием ха-ди, - но так проще. А теперь… - Амос поднял руку. - Воссоединение. Хи-нем.
        Над его ладонью прямо в воздухе вспыхнули синим фигуры иероглифа.
        Осколки блюдца тут же поднялись в воздух, влетели Амосу в руку и собрались воедино, как кусочки головоломки. Даже мельчайшие отколовшиеся пылинки нашли свое место. Амос вернул безупречное блюдце на стол.
        - Отличные фокус.
        Я старался говорить небрежно, но на самом деле в эту минуту я вспоминал все те странности, которые приключались с папой и со мной за прошедшие годы. Вроде тех вооруженных арабов, которые напали на отель в Каире и бесславно повисли вверх ногами на люстре. Неужели папа добился этого с помощью каких-то магических заклинаний?
        Амос как ни в чем не бывало налил в «воскрешенное» блюдечко молока и поставил его на пол. Пышка тут же устроилась рядом с ним и принялась лакать.
        - Твой отец ни за что и никогда не стал бы нарочно уничтожать бесценную реликвию. Он просто не осознавал, какую мощь таит в себе Розеттский камень. Понимаешь ли, когда величие Египта стало угасать, древняя магия стала накапливаться и концентрироваться в различных артефактах. Большинство из них по-прежнему находится в Египте, однако кое-что можно отыскать практически в каждом крупном музее за его пределами. А любой мало-мальски сведущий маг умеет использовать эти артефакты в качестве фокусной точки для усиления своих заклинаний.
        - Ничего не понимаю, - признался я.
        - Уж прости, Картер, - развел руками Амос. - Чтобы научиться хоть немного разбираться в магии, нужны годы упорного труда, а я пытаюсь объяснить тебе базовые принципы за одно-единственное утро. Самое же главное, что тебе следует знать, заключается вот в чем: последние шесть лет твой отец неустанно искал способ вызвать Осириса, и наконец вчера ночью он решил, что нашел именно тот артефакт, который нужен для проведения обряда.
        - Подождите… А зачем ему понадобился Осирис?
        Я перехватил взгляд Сейди, и он меня насторожил.
        - Картер, Осирис ведь является повелителем загробного мира. Помнишь, папа говорил, что хочет все исправить? Так вот, он говорил о маме.
        В воздухе вдруг повеяло холодом, пламя в очаге затрепетало от налетевшего с реки ветра.
        - Он что, хотел вернуть маму из мира мертвых? Что за безумие!
        - Да нет, Картер, - негромко сказал Амос. - Замысел твоего отца можно назвать рискованным, сомнительным, даже попросту глупым… но не безумным. Не забывай, твой отец - могущественный маг. И если уж он всерьез за это взялся, он вполне мог достичь своей цели, используя силу Осириса.
        Я уставился на Сейди.
        - Ты что, правда веришь в эту ахинею?
        - Ты ведь видел, как отец творил магию в музее. И видел того огненного типа. Наш отец вызвал кого-то из камня.
        - Ага, - протянул я, вспоминая свой сегодняшний сон. - Только это оказался не Осирис, верно?
        - Верно, - согласился Амос. - Ваш отец получил больше, чем просил. На самом деле ему удалось освободить дух Осириса. По сути дела, я полагаю, что он успешно слился с божеством…
        - Слился? Как это?
        Амос беспомощно вскинул руки.
        - Это опять-таки сложно объяснить в двух словах. Пока позвольте просто сказать, что он принял силу Осириса в себя. Однако воспользоваться ею так и не сумел. Насколько я понял со слов Сейди, Джулиус высвободил из Розеттского камня не одного бога, а сразу пятерых. Пять божеств, которые оказались заперты в этой ловушке все вместе.
        Не выдержав, я в гневе повернулся к Сейди:
        - Ты что, все ему рассказала?
        - Картер, но он же хочет нам помочь!
        Я пока не был готов полностью довериться Амосу, хоть он и приходился нам родным дядей. Однако, похоже, выбора у меня не было.
        - Ладно, пусть, - смирился я. - Тот огненный человек сказал что-то вроде «Ты выпустил всех пятерых». Что он имел в виду?
        Амос с отстраненным видом хлебнул кофе, неожиданно напомнив мне отца, каким я часто видел его в последнее время.
        - Не хочется мне вас пугать.
        - Да поздно уже.
        - Ну хорошо, тогда слушайте. Боги Древнего Египта очень опасны. Последние пару тысяч лет мы, маги, практически только тем и занимались, что сдерживали их, не давая проникнуть в наш мир, и изгоняли обратно. Вообще-то самый главный закон нашего магического братства, изданный Верховным Чтецом Искандаром еще во времена римлян, запрещает высвобождать богов или использовать их силу. Ваш отец уже однажды нарушил этот запрет.
        Сейди резко побледнела.
        - Это имеет какое-то отношение к маминой смерти? И к Игле Клеопатры в Лондоне?
        - Имеет, и еще какое. Понимаешь, Сейди, ваши родители… Они были убеждены, что действуют во благо. Они пошли на огромный риск, и в итоге вашей маме это стоило жизни. Ваш отец принял всю вину на себя. Его исключили из братства, можно сказать, отправили в изгнание. Дом не спускал с него глаз, следил за каждым его шагом, поэтому ему приходилось все время переезжать с места на место. Они опасались, что он снова примется за свои… изыскания. А он их и не оставлял.
        Мне сразу вспомнилось, как часто отец тревожно оглядывался через плечо, копируя какие-нибудь древние письмена, или ни с того ни с сего вытаскивал меня из постели в три часа ночи, твердя, что нам срочно нужно переехать в другую гостиницу. Вспомнилось, как он запрещал мне заглядывать в его сумку или срисовывать какие-нибудь изображения со стен старых храмов - так строго, будто от этого зависела наша жизнь.
        - Так ты поэтому никогда не появлялся рядом? Потому что папу изгнали и ты больше не хотел с ним знаться? - напустилась на Амоса Сейди.
        - Дом запретил мне общаться с ним. Я очень любил Джулиуса, Сейди. И мне было очень больно, что я вынужден держаться в стороне и от брата, и от вас, моих племянников. Но я просто не имел возможности с вами видеться, вплоть до вчерашнего вечера, когда я попросту не мог оставаться безучастным и не попытаться помочь. Джулиус уже несколько лет с навязчивым упорством разыскивал Осириса. Горе и чувство вины за то, что случилось с вашей мамой, совсем извели его. Когда же мне стало ясно, что Джулиус собирается снова нарушить закон Искандара, чтобы попытаться исправить прежние ошибки, я понял, что должен его остановить, ведь повторное преступление против главного закона магии карается смертью. Увы, моя попытка вразумить его провалилась. Хотя уж я-то должен был знать, до чего он упрям.
        Я сидел, уставившись в тарелку с давно остывшей едой. Пышка вспрыгнула на стол и с урчанием потерлась о мою руку, косясь на недоеденный завтрак. Не встретив возражений с моей стороны, она нахально подсела поближе и принялась за бекон.
        - Вчера ночью, - снова заговорил я, - в музее появились девушка с ножом и мужчина с раздвоенной бородой. Они тоже маги? Из Дома Жизни?
        - Да, - кивнул Амос. - Как раз им поручено следить, чтобы ваш отец не натворил ничего запретного. Вам повезло, что они вас не тронули.
        - Вообще-то девушка хотела нас прикончить, - вспомнил я. - А тот дядька с бородой сказал, что еще не время.
        - На убийство они идут только в случае крайней необходимости, - сказал Амос. - Пока они будут ждать, выясняя, представляете ли вы угрозу.
        - А какая в нас может быть угроза? - удивилась Сейди. - Мы же просто дети! И про вызывание богов мы ничего не знали.
        Амос со вздохом отодвинул тарелку.
        - Как вы думаете, почему вас растили по отдельности?
        - Потому что Фаусты привлекли папу к суду, - сказал я как само собой разумеющееся. - И он проиграл.
        - На самом деле тому есть и другая причина. Это Дом настоял, чтобы вас держали врозь. А ваш отец мечтал оставить себе вас обоих, хоть и понимал, насколько это опасно.
        - Правда? Он так хотел?
        У Сейди был такой ошалелый вид, словно кто-то как следует треснул ее по макушке.
        - Ну конечно, очень хотел. Но тут вмешался Дом и устроил так, чтобы ты оказалась на попечении бабушки с дедушкой. Дело в том, что если бы ты и Картер росли вместе, ваша общая сила могла бы стать колоссальной. Возможно, за последние дни вы и сами почувствовали в себе какие-то перемены.
        Я тут же подумал о странных приливах силы, которые почувствовал в этом доме, а еще о невесть откуда взявшемся умении Сейди читать древнеегипетские иероглифы. И тут мне вспомнилось еще одно событие - куда более давнее.
        - Помнишь твой день рождения, когда тебе исполнилось шесть? - спросил я Сейди.
        - Торт, - тут же откликнулась она, и общее воспоминание вспыхнуло между нами электрическим разрядом.
        На семейном празднике в честь шестого дня рождения Сейди - последнего, которое мы справляли все вместе, - мы с сестрой здорово поссорились. Я уже даже не помню из-за чего. Из-за какой-то ерунды, точно. Кажется, я попытался задуть свечки вместо нее. Мы разорались, она вцепилась в мою рубашку, я толкнул ее… Помнится, папа кинулся нас разнимать, но не успел: именинный торт Сейди взорвался. Все вокруг было заляпано кремом: стены, наши родители, приглашенная в гости к Сейди малышня… Мама с папой растащили нас в стороны, и меня прогнали к себе в комнату. Потом родители говорили, что мы случайно столкнули торт во время потасовки, но я-то знал, что дело не в этом. Торт правда взорвался сам по себе, словно в ответ на нашу злость. В памяти всплыла куча красочных подробностей: Сейди голосит с куском бисквита на лбу, к потолку прилипла свечка, и ее фитиль каким-то чудом продолжает гореть, и кто-то из взрослых, приглашенных родителями, стряхивает с очков белые хлопья глазури.
        Я резко повернулся к Амосу.
        - Ты тоже там был. На дне рождения Сейди.
        - Ванильный крем, - тут же отозвался он. - Вкусная штука. Однако уже тогда нам стало ясно, что растить вас обоих под одной крышей будет непросто.
        - И что же… - Я запнулся. - Что же нам делать теперь?
        Я бы в жизни в этом не признался, но мысль о повторном расставании с Сейди показалась мне просто невыносимой. Конечно, она не подарок, но, кроме нее, у меня никого не осталось.
        - Придется всерьез заняться вашим обучением, - сказал Амос. - Хотя Дом вряд ли это одобрит.
        - А почему они могут этого не одобрить? - спросил я.
        - Не беспокойтесь, об этом мы тоже поговорим. Однако, если мы намерены разыскать вашего отца и исправить все, что он натворил, ваше обучение нужно начинать немедленно. В противном случае весь мир окажется под угрозой. Если бы только знать, где…
        - Финикс, - внезапно вырвалось у меня.
        - Что ты сказал? - уставился на меня Амос.
        - Сегодня ночью я видел… в общем, это был не совсем сон…
        Чувствуя себя полным идиотом, я все-таки пересказал ему все, что случилось со мной, пока я спал.
        По мере моего рассказа лицо Амоса все больше мрачнело, так что я понял: новости оказались еще хуже, чем мне подумалось вначале.
        - Ты уверен, что он сказал «подарок ко дню моего рождения»? - переспросил он.
        - Уверен, но что это значит?
        - А насчет постоянного хозяина, - продолжал допытываться Амос, - он точно пока им не обзавелся?
        - Ну, по крайней мере, так сказал тот когтеногий тип…
        - Это был демон, - сказал Амос. - Посланец хаоса. И если демоны во плоти расхаживают по миру смертных, значит, времени у нас осталось совсем мало. Плохо, очень плохо.
        - Для тех, кто живет в Финиксе, уж точно ничего хорошего, - согласился я.
        - Картер, наш враг не остановится на Финиксе. И если он достиг такого могущества так быстро… Что он там говорил насчет бури, дословно?
        - Он сказал: «Я вызову невиданную по силе бурю».
        Амос помрачнел еще больше.
        - Последний раз, когда он говорил такое, на Земле появилась Сахара. Буря такой силы может начисто уничтожить весь североамериканский континент, а порожденная ею энергия хаоса сделает нашего врага почти неуязвимым.
        - Да о ком вообще вы говорите? Кто он, это тип?
        Амос только отмахнулся.
        - Сейчас меня гораздо больше интересует другое: почему ты вдруг решил спать без подголовника?
        - Да просто он очень неудобный, - ответил я, пожимая плечами, и обратился за поддержкой к Сейди:
        - Ты ведь тоже не стала им пользоваться?
        Сейди округлила глаза.
        - Само собой, я им воспользовалась. Очевидно же, что он лежал на кровати не просто так.
        Так иногда и придушил бы свою сестрицу. (Эй, хватит пинаться! Больно же!)
        - Картер, - сказал Амос, явно стараясь держать себя в руках. - Ты должен понимать, что когда человек спит, он особенно уязвим. Сон - это врата в Дуат.
        - Опять начинается, - буркнула Сейди. - Нельзя выражаться яснее?
        - Да… прошу прощения, - спохватился Амос. - Дуат - это мир духов и магии. Он находится под нашим миром и представляет собой огромный океан, только состоящий из разных слоев и областей. Прошлой ночью мы только чуть-чуть погрузились в него, чтобы попасть в Нью-Йорк, потому что путешествовать через Дуат гораздо быстрее. Когда ты заснул, Картер, твое сознание было подхвачено мельчайшим из течений этого океана и перенесено в Финикс. Тебе очень повезло, что ты не пострадал. Но чем глубже ты погружаешься в Дуат, тем более страшные видения предстают твоим глазам и тем труднее вернуться обратно. В этом мире есть целые царства, населенные демонами, и немыслимые дворцы, в которых обитают боги в своем истинном обличье, от одного взгляда на которое человека может испепелить на месте. Там есть темницы, в которых заперто такое страшное зло, что о нем даже говорить нельзя, и есть глубочайшие пропасти и расселины, в которые не отваживаются погружаться даже боги. Сейчас, когда твоя сила пробуждается, ты просто не имеешь права засыпать без надежной защиты. В противном случае на тебя могут напасть какие-нибудь
враждебные сущности из Дуата… или ты сам рискуешь невольно попасть в него. Поэтому впредь обязательно пользуйся подголовником. На него наложены особые чары, которые не дадут твоему сознанию отделяться от тела.
        - То есть ты хочешь сказать, что я и в самом деле…
        Во рту у меня появился мерзкий металлический привкус - наверно, от ужаса.
        - Значит, он мог убить меня там?
        Взгляд Амоса посуровел.
        - Тот факт, что твоя душа способна совершать столь дальние путешествия, означает, что ты делаешь большие успехи, и гораздо быстрее, чем я ожидал. Пожалуй, даже быстрее, чем это вообще считалось возможным. И если Красный Властелин заметил тебя…
        - Красный Властелин? - перебила Сейди. - Это он и есть, тот огненный?
        Амос решительно поднялся на ноги.
        - Мне нужно срочно кое-что выяснить. Мы не можем просто сидеть сложа руки и ждать, пока он найдет тебя. А если он вызовет бурю в день своего рождения, когда его могущество достигнет вершины…
        - Ты что, собрался в Финикс? - не веря своим ушам, ахнул я. - Амос, тот огненный человек расправился с папой в два счета, как будто вся его магия была просто шуткой. А теперь у него еще демоны в подручных, и сам он стал гораздо сильнее. Амос, он тебя убьет!
        Амос в ответ сухо улыбнулся. Надо полагать, он и сам прекрасно сознавал все угрожающие ему опасности и в напоминаниях не нуждался. Глядя на его решительное лицо, я снова с болью вспомнил папу.
        - Зря ты так быстро списал своего дядюшку со счетов, мой мальчик. Не так уж я безнадежен. Моя магия кое-чего стоит, а кроме того, я просто обязан выяснить, есть ли у нас шансы спасти твоего отца и остановить Красного Властелина. Обещаю, что буду осторожен и вернусь как можно скорее. А вы ждите меня здесь. Пышка будет вас охранять.
        Я растерянно замигал.
        - Ты оставляешь нас одних под охраной кошки? Но ты не можешь сейчас уйти! А как же наше обучение?
        - Как только вернусь, мы продолжим, - пообещал Амос. - И не бойтесь, этот дом надежно защищен. Только никуда не выходите и никому не открывайте дверь. А самое главное - ни при каких обстоятельствах не входите в библиотеку. Это категорически запрещено, слышите? Я вернусь к закату.
        Прежде чем мы успели возразить, Амос преспокойно подошел к краю террасы и спрыгнул.
        - Нет! - завопила Сейди.
        Мы бросились к перилам, огораживающим край террасы, и со страхом глянули вниз. В ста футах внизу поплескивали волны Ист-Ривер… и все. Никаких следов Амоса. Он попросту испарился.
        В бассейне громко плюхнул Филип Македонский. Пышка вспрыгнула на перила и принялась настойчиво тыкаться в наши руки, требуя, чтобы ее почесали.
        Мы остались одни в странном доме в компании с павианом, крокодилом и чудаковатой кошкой. И с сознанием того, что всему миру угрожает страшная опасность.
        Я поглядел на Сейди.
        - Ну и что нам делать?
        - А разве не ясно? - заявила моя сестренка, решительно скрещивая руки на груди. - Пойдем исследовать библиотеку!
        7
        Я роняю человечка головой вниз
        Сейди
        Честно говоря, иногда Картер ведет себя до того тупо, что мне просто не верится, что мы с ним родня.
        Ведь ясно же: если кто-то говорит «я запрещаю делать то-то и то-то», это верный знак, что как раз именно этим и стоит заняться! Я прямиком направилась к дверям в библиотеку.
        - Эй, погоди! - крикнул Картер. - Ты ведь не можешь просто взять и…
        - Послушай, братец, - сказала я, - у тебя что, душа опять странствовала по неведомым мирам, пока Амос нам все объяснял? Ты слышал хоть слово из того, что он говорил? Повторяю для особо одаренных: египетские боги существуют на самом деле. Красный Властелин тоже, и он очень плохой. Возрождение Красного Властелина - это тоже очень, очень плохо. И к тому же очень скоро. Дом Жизни - это сборище вздорных престарелых магов, которые терпеть не могут нашу семейку, потому что наш папа, видите ли, посмел нарушить установленные ими законы. Кстати, кое-чему тебе стоило бы у него поучиться. В итоге мы - именно мы - имеем следующее: папа пропал неведомо куда, злобный и очень сильный бог собирается уничтожить мир, а новообретенный дядюшка, который мог бы нам помочь, спрыгнул с крыши - и, сказать по правде, я его за это не виню.
        Тут я перевела дух (да, Картер, представь себе, мне тоже иногда нужно дышать) и продолжила:
        - Я ничего не упустила? Ах да, еще у меня имеется братец, происходящий из древнего рода волшебников - великого, могучего и все такое, но он слишком трусоват, чтобы зайти в библиотеку. Так ты все-таки идешь или нет?
        Картер растерянно заморгал, как будто я его ударила. Сказать по правде, наверное, отчасти оно так и было.
        - Да я только… - промямлил он, - только подумал, что нам нужно действовать осторожно.
        Мне стало ясно, что бедняга и в самом деле сильно напуган. Я его в этом не винила, и все-таки Картер меня удивил. В конце концов, он ведь мой старший брат. Он сильнее, умнее, и мир успел повидать куда больше моего - вон сколько они путешествовали с папой. Старшим братьям не полагается всерьез обижать сестер, а младшим сестрам позволено задирать их и лупить, как только вздумается, правда ведь? Но тут до меня дошло, что, возможно, я была чуть-чуть - самую капельку! - резковата с ним.
        - Послушай, - заговорила я снова. - Мы ведь должны помочь папе, верно? А в этой библиотеке наверняка хранятся какие-нибудь мощные магические штуки. Иначе Амос не стал бы прятать их под замок. Ты ведь хочешь помочь папе?
        - Ну да… само собой… - смущенно отозвался Картер, переминаясь с ноги на ногу.
        Что ж, с этой проблемой мы разобрались. Правда, как только мы зашагали в сторону библиотеки, немедленно возникла следующая. Увидев, куда мы направляемся, Хуфу слетел с дивана, не выпуская из лап баскетбольного мяча, и тут же возник перед дверями библиотеки, злобно ворча и скалясь. Должна признать, павианы умеют двигаться на редкость быстро… и клыки у них просто огромные. Бедные розовые экзотические птички.
        Картер не придумал ничего лучше, чем попытаться вступить с ним в переговоры:
        - Хуфу, послушай, мы ведь не собираемся ничего красть. Мы просто посмотрим и…
        - Агх! - рыкнул павиан, яростно стуча мячом об пол.
        - Ох, Картер, никакого от тебя толку, - сказала я, отпихивая его локтем. - Хуфу, смотри-ка, что у меня есть… та-дам! - и я потрясла коробочкой кукурузных хлопьев, предусмотрительно прихваченной со стола, когда мы завтракали. - Называется «Чирио»! Кончается на «о», как ты любишь. М-м-м, вкуснятина!
        - Агх-агх! - тут же заворчал Хуфу, но теперь скорее нетерпеливо, чем злобно.
        - Хочешь? - проворковала я. - Тогда забирай их и иди обратно на диван, понял? И сделай вид, что ты нас не видел.
        Я швырнула коробку в сторону дивана, павиан тут же кинулся следом и ловко поймал ее прямо на лету. После чего с довольным ворчанием вспрыгнул на каминную полку и принялся жадно потрошить упаковку, пытаясь заглотить все хлопья разом.
        Картер покосился на меня с невольным восхищением.
        - А откуда у тебя…
        - Некоторые из нас умеют думать наперед. Ладно, теперь давай откроем двери.
        Легко сказать. Двери были сделаны из прочного дерева, да еще обмотаны толстыми стальными цепями с висячими замками. По-моему, для библиотеки это был перебор.
        Картер выступил вперед и попытался воздействовать на двери поднятием руки. Но хотя накануне перед входом в дом он выступил очень эффектно, сегодня фокус не сработал.
        Тогда он попробовал по старинке подергать и потрясти замки и цепи, но тоже не добился успеха.
        - Плохо дело, - приуныл он, отступая.
        Я снова почувствовала ледяное покалывание в затылке. И мне в голову тут же пришла одна идея, как будто кто-то нашептал мне ее на ухо.
        - Что за слово произнес сегодня Амос за завтраком, когда показывал свой трюк с блюдцем?
        - Для того чтобы склеить его снова? - переспросил Картер. - Хи-нем или что-то в этом роде.
        - Да нет, другое. Которое используется для разрушения.
        - А-а. Кажется, ха-ди. Но только, чтобы его использовать, нужно знать магию и иероглифы, а мы их не знаем. И даже тогда…
        Я направила на дверь руку с двумя вытянутыми пальцами и прижатым к ним большим, как будто изображая пистолет. Странный жест - я никогда не делала его раньше, и громко произнесла:
        - Ха-ди!
        Возле самого большого замка вспыхнули ярким золотом линии иероглифов.
        И тут дверь рванула. Картер упал на пол. Обрывки цепей и обломки дерева просвистели над его головой, разлетевшись по всему Большому Залу. Когда пыль немного осела, Картер осторожно поднялся, стряхивая с себя мелкие щепки. Меня вроде не задело. Пышка с довольным мяуканьем вертелась у моих ног, как будто ничего особенного не произошло.
        Картер растерянно уставился на меня.
        - Как это ты…
        - Понятия не имею, - призналась я. - Зато теперь библиотека открыта.
        - А тебе не кажется, что ты слегка перестаралась? Готов поспорить, дядя нас по головке не погладит…
        - Да ладно тебе! Просто потом еще поколдуем немножко, чтобы склеить все как было!
        - Ох, нет уж, давай ты больше не будешь колдовать, - поежился Картер. - Нас же чуть не убило этим взрывом.
        - А, так ты думаешь, что это заклинание можно применить и к человеку…
        - Нет! - воскликнул он, опасливо отступая назад.
        Забавно было видеть, как он испугался, но я постаралась сдержать улыбку.
        - Ну что, айда в библиотеку?
        Вообще-то Картер зря трусил. Сказать по правде, я сейчас не смогла бы повторить заклинание, даже если бы захотела. Я и на ногах-то едва держалась от внезапно нахлынувшей слабости.
        Шагнув вперед, я оступилась, но Картер успел меня подхватить.
        - Эй, ты в порядке?
        - В полном, - с трудом выговорила я, хотя на самом деле голова у меня кружилась, а ноги подкашивались. - Просто устала что-то… и проголодалась.
        Как будто в подтверждение этих слов в животе у меня забурчало.
        - Ты же только что позавтракала.
        Я помнила об этом, но все равно чувствовала себя так, словно не ела целый месяц.
        - Да ничего страшного, - отмахнулась я. - Переживу как-нибудь.
        Картер скептически покосился на меня и переключился на другую тему.
        - Иероглифы, которые начертила ты, были золотого цвета. А у папы и Амоса они получались голубыми. Интересно, почему?
        - Может, у каждого мага свой цвет, - предположила я. - Твои, наверно, будут такими розовенькими…
        - Ага, очень смешно.
        - Ладно, колдунишка, - сказала я. - Пойдем внутрь.
        Библиотека оказалась настолько потрясающей, что я даже забыла про свое недомогание. Начать с того, что она оказалась намного больше, чем я ожидала. Такое огромное круглое помещение, глубоко врезанное в сплошную скалу, как гигантский колодец или шахта. Это было очень странно, учитывая, что весь особняк располагался на крыше складского здания, но в этом месте вообще мало что вязалось с реальностью.
        От платформы у входа, на которой мы оказались, на три этажа вниз спускалась лестница. Пол, стены и купол потолка были покрыты многоцветной росписью, изображающей людей, богов и чудовищ. Похожие картинки я видела в папиных книжках (ладно, признаюсь, иногда, оказавшись в книжном магазине на Пиккадилли, я забредала в отдел Древнего Египта и листала книги, написанные папой, - не потому, что они меня особенно интересовали, а просто чтобы почувствовать его присутствие), однако книжные иллюстрации всегда казались блеклыми и смазанными. А здесь они были яркими и сочными, как будто их только что нарисовали.
        - Как красиво, - сказала я.
        Потолок был разрисован под звездное небо, однако оно оказалось не просто однообразно синим. Приглядевшись, я поняла, что на куполе изображена фигура женщины, которая лежала, свернувшись на боку. Ее темно-синее тело, руки и ноги украшали звезды. Пол библиотеки был расписан похожим образом, только на нем изображалась зелено-бурая земля в форме мужского тела, с лесами, холмами и городами. На груди мужской фигуры извивалась голубая лента реки.
        Как оказалось, книг в библиотеке не было. И привычных полок тоже не было: вместо них вдоль стен высились похожие на соты сооружения, в каждой ячейке которых покоилось что-то вроде пластикового цилиндра.
        По четырем сторонам света располагались пьедесталы, на которых торчали глиняные статуи примерно в половину человеческого роста, изображающие людей в юбках и сандалиях, с глянцевито-черными волосами и черной подводкой вокруг глаз.
        (Картер говорит, что это особая сурьма для глаз под названием «кохль». Подумаешь, эрудит!)
        Одна из фигур держала в руках палочку для письма и свиток, другая - какой-то ящик, третья - странный предмет, похожий на крюк с короткой рукоятью, и только у четвертой руки были пусты.
        - Сейди, смотри.
        Картер указал на длинный каменный стол в центре библиотеки. Прямо на нем лежала папина рабочая сумка.
        Картер рванул вниз по лестнице, но я успела схватить его за рукав.
        - Эй, не спеши. А вдруг здесь ловушки?
        - Какие еще ловушки? - нахмурился он.
        - Разве в египетских гробницах не принято устанавливать ловушки на воров?
        - Ну… разве что иногда. Но здесь не гробница, и к тому же их чаще защищали с помощью всяких проклятий - жгучей порчи, ослиного морока…
        - О, какая прелесть. Звучит просто захватывающе.
        Картер поскакал по ступенькам дальше. Очень непривычно - обычно я сама везде лезу вперед, но на этот раз я решила, что если уж нас поджидает какое-нибудь мерзкое проклятие вроде жгучего кожного зуда или нападения магического осла, то пусть первым будет Картер.
        Однако до самой середины зала с нами так и не случилось ничего интересного. Картер подтянул к себе сумку и открыл ее. Я зажмурилась на мгновение, снова ожидая каких-нибудь ловушек или проклятий, но все прошло гладко. Брат вынул из сумки странный расписной ящик, который мы видели у папы в Британском музее.
        Это было что-то вроде длинной деревянной шкатулки, в которую поместился бы французский батон. Крышка была разрисована такими же картинками, как стены в библиотеке, - фигурки богов, чудовищ и людей в странных позах, как будто они шагают боком.
        - Почему египтяне так странно двигались? - заинтересовалась я. - Все время боком, расставив руки и ноги. Неуклюжие какие-то.
        Картер смерил меня взглядом, который означал «Боже, какая же ты дура».
        - Это просто манера рисования такая. В реальной жизни, естественно, они так не ходили.
        - Ну и зачем же тогда их так рисовали?
        - Египтяне думали, что изображение человека наделено магической силой. Поэтому руки и ноги всегда рисовали полностью, из опасения, что иначе в загробном мире человек может воскреснуть без органа, который не попал на рисунок.
        - А почему тогда лица всегда изображены в профиль? Люди на египетских рисунках никогда не смотрят прямо. Что же тогда, в загробном мире у них останется только пол-лица?
        На этот раз Картер замялся с объяснением.
        - Наверно, они боялись, что если изображение будет смотреть прямо на зрителя, оно получится чересчур живым. И попытается вселиться в тебя…
        - Слушай, а есть хоть что-нибудь, чего египтяне не боялись?
        - Младших сестер, - тут же ответил Картер. - Когда от их трескотни уже спасения не было, египтяне просто скармливали их крокодилам.
        Я прямо оторопела на секунду. Надо же, у моего братца, оказывается, тоже есть чувство юмора. Придя в себя, я ткнула его в бок:
        - Да открой ты уже этот чертов ящик.
        Первое, что он извлек из него, был комок какой-то белой массы.
        - Это воск, - сообщил Картер.
        - Потрясающе.
        Я тоже полезла в шкатулку и вытащила на свет деревянную палочку для письма, палитру с углублениями для красок и несколько пузырьков с самими красками - черной, красной и золотой. Ага, набор доисторического художника!
        Снова настала очередь Картера. Ему достались несколько мотков бурой бечевки, маленькая эбонитовая фигурка кошки и толстый рулон бумаги. То есть не бумаги, а папируса. Я вспомнила, что когда-то папа объяснял мне, как египтяне изготавливали его из стеблей речного растения - до бумаги они так и не додумались. Листы папируса были грубые и жесткие на ощупь, и я невольно заинтересовалась: как же бедные египтяне обходились в смысле туалетной бумаги? Если они делали ее из папируса, то неудивительно, что у них такая странная походка.
        Напоследок я вытащила из шкатулки небольшую восковую фигурку.
        - Жуть, - не удержалась я.
        Это был маленький, грубо вылепленный человечек - как будто тот, кто его сделал, очень спешил. Руки у него были скрещены на груди, рот широко открыт, а ноги оказались обрезаны на уровне колен. Вокруг пояса фигурки была обмотана прядь человеческих волос.
        Пышка вспрыгнула на стол и внимательно обнюхала человечка. Чем-то он ее очень заинтересовал.
        - Больше там ничего нет, - разочарованно сказал Картер.
        - А на что ты рассчитывал? У нас и так отличная добыча: кусок воска, рулон древнеегипетской туалетной бумаги, уродливая статуэтка…
        - Я надеялся найти что-то, что бы объяснило, что случилось с папой. Или как нам вернуть его обратно. Или хотя бы кто был тот огненный человек, которого он вызвал из камня…
        Я подняла восковую статуэтку и сказала ей:
        - Ты слышал, что сказал мой брат, мелкий корявый тролль. Ну-ка говори, что тебе известно.
        Вообще-то я просто шутила. Но восковой человечек внезапно размяк и стал теплым, как живое существо. И сказал:
        - Отвечаю на зов.
        Я взвизгнула и уронила его на стол, так что он упал прямо на голову. А кто бы на моем месте не испугался?
        - Ой! - отреагировал на это человечек.
        Пышка подскочила обнюхать его, и коротышка залопотал на каком-то неведомом наречии. Возможно, на древнеегипетском, уж не знаю. Когда это не подействовало, он снова перешел на английский и завопил:
        - Пошла вон! Я тебе не мышь!
        Опомнившись, я подхватила Пышку и ссадила ее на пол.
        Картер во все глаза таращился на человечка, и лицо у него было почти такое же белое и перекошенное.
        - Кто ты такой? - наконец выдавил он из себя.
        - Кто я? Шабти, конечно! - ворчливо отозвалась фигурка, ощупывая свою слегка помятую голову. Он по-прежнему походил на поделку трехлетнего ребенка, только теперь это была ожившая поделка. - Хозяин называет меня Клецкой, но я нахожу такое прозвище оскорбительным. Мне больше приличествует имя Высшая-Сила-Сокрушающая-Врагов!
        - Отлично, Клецка. Приятно познакомиться, - сказала я.
        Кажется, человечек нахмурился, хотя судить о выражении его бесформенной физиономии было трудновато.
        - А ты вообще не должна меня включать! Это может делать только хозяин.
        - Хозяин - это мой папа? - догадалась я. - То есть Джулиус Кейн?
        - Да, именно он, - пробурчал Клецка. - Ну и что, вы довольны? Я исполнил свою службу?
        Картер тупо уставился на меня, но я, кажется, начала понимать, что к чему.
        - Итак, Клецка, - обратилась я к человечку, - я включила тебя, когда взяла в руки и отдала приказ: «Говори, что тебе известно». Правильно?
        Клецка с возмущенным видом сложил на груди корявые ручки.
        - Поиграть со мной решили, да? Конечно, правильно. Но на самом деле включать меня способен только мой хозяин. Уж не знаю, как это удалось сделать вам, но когда хозяин про это узнает, он разорвет вас на мелкие кусочки.
        Картер прочистил горло.
        - Послушай, Клецка, твой хозяин - это наш отец, и он пропал. Его куда-то забросили с помощью магии, так что нам нужна твоя помощь…
        - Хозяин исчез? - Клецка расплылся в такой широченной улыбке, что я побоялась, как бы у него голова пополам не треснула. - Значит, я наконец свободен! Пока, сосунки!
        Он ринулся к краю стола, но забыл, что у него нет ног, и тут же шлепнулся носом вниз. Это его не остановило: он бодро пополз, подтягиваясь на руках и радостно вопя: «Свободен! Свободен!»
        Правда, далеко уползти он не успел: я схватила его и быстро сунула обратно в папин волшебный ящик. Клецка завозился, пытаясь выбраться наружу, но стенки ящика были слишком высоки, чтобы он мог дотянуться до края. Наверно, так и было задумано, решила я.
        - Ловушка! - голосил коротышка. - Опять ловушка!
        Мое терпение быстро иссякло.
        - Да замолчи ты наконец. Теперь я твоя хозяйка, а ты должен отвечать на мои вопросы.
        Картер вопросительно поднял бровь.
        - А почему именно ты решила им покомандовать?
        - Потому что мне хватило ума активировать его.
        - Да ладно, ты же просто прикалывалась!
        Игнорировать выпады братца - один их моих особых талантов. К нему я и прибегла.
        - Так, Клецка, а теперь объясни мне для начала: что такое «шабти»?
        - А ты выпустишь меня из ящика, если я скажу?
        - Ты обязан ответить на мой вопрос, - заявила я. - И выпускать тебя я не собираюсь.
        Клецка вздохнул.
        - Шабти означает «отвечающий». Это тебе мог бы сказать и самый глупый из рабов.
        Картер щелкнул пальцами.
        - Ну конечно! Я вспомнил! Египтяне имели обыкновение изготавливать такие восковые или глиняные фигурки, чтобы они прислуживали умершим в загробном мире. Когда хозяин их позовет, они оживают и принимаются выполнять его поручения. В общем, покойник может спокойно расслабляться, а шабти будут за него работать до скончания времен.
        - Вот они, люди, - сухо отозвался Клецка, - сами прохлаждаются без дела, а мы вкалываем за них. И кстати, прислуживание хозяину в загробном мире - это лишь одно из назначений шабти. Маги охотно пользуются нами и при жизни. Честно говоря, без нас они вообще ни с чем справиться не могут. И наконец, если вы сами такие умные, то зачем спрашиваете?
        - А почему папа отрезал тебе ноги? - поинтересовалась я.
        - О, это тоже одна из любимых забав людей. Угрожать бедным восковым фигуркам, калечить их. Мой верзила-хозяин отрезал мне ноги, чтобы я не мог убежать от него или же возродиться в здоровом обличье и убить его. Маги - такие подлые существа… Уродуют несчастных шабти, чтобы подчинить своей власти. А все потому, что они нас боятся!
        - Значит, если бы он создал тебя полноценным, ты бы ожил и попытался убить его?
        - Вполне возможно, - согласился Клецка. - Ну так что, мы закончили?
        - Ничего подобного, - отрезала я. - Говори, что случилось с нашим папой?
        - Да откуда же мне знать? - пожал плечами Клецка. - Я только вижу, что в ящике не хватает его жезла и посоха.
        - Правильно, - согласился Картер. - Посох он превратил в змею, но ее испепелили. А жезл… это такая штука, похожая на бумеранг?
        - Бумеранг? - озадаченно переспросил Клецка. - О боги Вечного Египта, что у тебя на плечах вместо головы, парень? Тыква? Перепутать магический жезл с каким-то бумерангом!
        - Жезл разнесло в щепки, - сказала я.
        - Расскажи, как это случилось, - потребовал Клецка.
        И Картер рассказал ему как на духу, что произошло в музее. Я не была уверена, что нам стоило болтать об этом, но решила, что вряд ли статуэтка высотой в ладонь сможет нам сильно навредить.
        - Но это же чудесно! - внезапно вскричал Клецка.
        - Что же тут чудесного? - удивилась я. - Полагаешь, наш папа остался жив?
        - Нет, - отчеканил Клецка. - Он наверняка уже покойник. А вот то, что пять богов, рожденных в Дни Демонов, получили свободу, - это отличная новость! И любой, кто вступит в поединок с Красным Властелином…
        - Погоди, - остановила я его. - Я ведь велела тебе рассказать, что произошло!
        - Ха! - выпалил Клецка. - Я обязан рассказывать только то, что знаю. А домыслы и предположения - это совсем другое задание. На этом я объявляю свою службу законченной!
        И он снова превратился в безжизненный комок воска.
        - Эй, подожди! - я снова схватила его и потрясла. - Давай, изложи мне свои домыслы и предположения!
        Никакой реакции.
        - Может, у него какой-нибудь таймер встроен, - выдвинул идею Картер. - Например, он может включаться только раз в день и не больше. А может, ты вообще его сломала.
        - Картер, предложи что-нибудь полезное! Что нам теперь делать?
        Он оглядел статуи, стоящие на четырех пьедесталах.
        - А может, это…
        - Другие шабти?
        - По крайней мере, попробовать стоит.
        Может, конечно, эти статуи и были отвечающими, но мы не смогли добиться от них ни слова. Чего мы только ни делали: поднимали их в воздух, пока задавали вопросы (хотя они были тяжеленные), указывали на них пальцем, отдавали им приказы, просили по-хорошему… Ничего не помогало.
        В приступе разочарования я уже хотела применить к ним полюбившееся заклинание ха-ди - хоть душу отвести, глядя, как они разлетятся вдребезги, - но к тому времени мне уже совсем стало худо от голода и слабости, и я решила, что колдовать мне пока вредно для здоровья.
        От нечего делать мы решили пошарить в ячейках вдоль стен. Пластиковые цилиндры оказались чем-то вроде контейнеров для пневмопочты, которой иногда еще пользуются в банках. Внутри каждого такого контейнера лежал свернутый папирусный свиток. Некоторые из них выглядели совсем новыми, а другие, наверно, были написаны тысячу лет назад. Каждый цилиндрик был подписан иероглифами и (повезло!) по-английски.
        - «Книга Небесной Коровы», - прочел Картер. - Что за дурацкое название… А у тебя там что? «Повесть о Небесном Барсуке?»
        - Нет, - отозвалась я, разбирая надпись. - «Книга о свержении Апопа».
        Пышка в углу разразилась громким мяуканьем, а когда я взглянула на нее, задрала хвост торчком и зашипела.
        - Что это с ней? - насторожилась я.
        - Не знаю. Странная кошка, что с нее взять… Вообще-то Апопом звали исполинского змея, - припомнил Картер. - Египтяне считали его воплощением зла и связывали с ним всяческие бедствия.
        Пышка развернулась и опрометью помчалась вверх по ступенькам обратно в Большой Зал.
        Картер пожал плечами и принялся за следующий свиток.
        - Сейди, взгляни-ка сюда, - позвал он меня через минуту. В руках он держал довольно длинный лист папируса, весь исписанный строчками иероглифов. - Можешь хоть что-нибудь прочесть?
        Я сосредоточенно уставилась на письмена и с удивлением обнаружила, что прочесть их никак не получается - кроме разве что самой верхней строчки.
        - Только вот это место. Наверное, название свитка. Здесь говорится… Кровь Большого Дома. И что бы это значило, по-твоему?
        - Большой Дом, - задумчиво пробормотал Картер. - А как эти слова звучат по-египетски?
        - Пер-о. Ой, это же означает «фараон», верно? Но я думала, что фараон - это титул правителя!
        - Так и есть, - кивнул Картер. - Но буквально это слово переводится с древнеегипетского как «большой дом». Вроде как дворец, наверно. Или как в Америке говорят «Белый дом», имея в виду президента. Тогда, вероятно, этот свиток называется «Кровь фараонов» и здесь идет речь о правителях всех династий, а не об одном каком-то человеке.
        - Ну и зачем нам нужна сейчас вся эта генеалогия? И кстати, почему я не могу прочесть остальное, что здесь написано?
        Картер напряженно уставился на упрямые строки и вдруг ахнул:
        - Это же все сплошные имена! Гляди, все иероглифы вписаны в картуши.
        - Э-э… прости, куда они вписаны?
        В жизни не слышала такого слова. И звучит как-то сомнительно…
        - Это такие овальные рамки, - пояснил шибко грамотный братец. - Они символизируют защитную ограду, оберегающую носителя имени от злой магии. - Тут он воззрился на меня. - А заодно, наверно, от магов, которые могли бы их прочесть.
        - Ну ты и придумаешь, - фыркнула я. Но, посмотрев на свиток внимательнее, я поняла, что он был прав. Все остальные слова были обведены картушами, и мне никак не удавалось понять, что они означают.
        - Сейди, - сказал вдруг Картер снова, - смотри. - Он ткнул пальцем в картуш в самом конце длинного перечня, где была, наверное, не одна тысяча имен.
        Я увидела овал с двумя простыми знаками внутри: что-то вроде корзины и зубчатой волны.
        - Я знаю этот иероглиф, - объявил Картер. - Он читается как КН. Кейн. Это наша фамилия.
        - А тебе не кажется, что для нашей фамилии букв немножко не хватает?
        Картер помотал головой.
        - Да нет, египтяне всегда писали только согласные. А гласные добавлялись при чтении в зависимости от контекста.
        - Вот чудаки-то. Но тогда это слово может означать КОН, или ИКОНА, или ОКНО, да еще кучу всего.
        - Возможно. И все равно это наша фамилия, я точно знаю. Однажды я попросил папу написать, как будет «Кейн» по-древнеегипетски, и он изобразил именно такой иероглиф. Но с какой стати имя нашей семьи оказалось в этом списке? И при чем здесь «кровь фараонов»?
        Ледяные иглы снова впились в мой затылок. Я вспомнила утренний разговор с Амосом - про то, что каждый из наших родителей происходит из очень древнего рода. Наши с Картером глаза встретились, и, судя по тому, как у него вытянулось лицо, мы успели подумать об одном и том же.
        - О нет, - запротестовала я. - Только не это.
        - Да, наверняка это какой-то розыгрыш, - согласился он. - Не слышал, чтобы кто-то вел семейные летописи с такой глубокой древности.
        И все равно я разволновалась так, что у меня во рту пересохло. Со вчерашнего дня с нами успело случиться столько самых невероятных вещей… но только сейчас, увидев в древнем свитке наше имя, я наконец начала верить, что все это связанное с Египтом безумие имеет под собой реальные основания. Боги, маги, чудовища. И наша семья - неразрывно связанная с ними с незапамятных времен.
        А еще с самого завтрака, когда я узнала, что папа собирался вернуть маму с того света, меня стали одолевать мысли, не дававшие мне покоя. Нет, папин замысел меня не ужаснул. Конечно, от него веяло безумием - и гораздо больше, чем от шкафа с мамиными фотографиями в гостиной у бабушки с дедушкой. Помнится, я говорила о своем решении не цепляться за прошлое, раз уж маму все равно не вернуть. Так вот - сколько бы я себя ни обманывала, с шести лет я мечтала только об одном: увидеть маму снова. Узнать по-настоящему, какая она - как она смеется, как разговаривает. Возиться вместе с ней на кухне, ходить по магазинам - одним словом, делать все то, что обычно делают мамы и дочки. Хоть бы разок побыть с ней, чтобы потом было что вспоминать. Кажется, это чувство, которое я все пыталась прогнать, было надеждой. Конечно, я знала, что за эту надежду мне придется платить новой болью. И все равно: если бы я знала, что существует хоть малюсенький шанс вернуть маму, я не задумываясь взорвала бы ради этого сколько угодно Розеттских камней.
        - Ладно, давай поищем еще, - сказала я, чтобы отвлечься от своих мыслей.
        Покопавшись в свитках еще пару минут, я наткнулась на папирус с изображением богов с головами животных: их было пять, стоящих в ряд, а над ними изогнулась дугой усеянная звездами женская фигура. Папа, кажется, упоминал каких-то пятерых. Уж не они ли это?
        - Картер, - позвала я. - Кто это такие, не знаешь?
        Он подошел, глянул на мой свиток и страшно оживился.
        - Ну точно! - вскричал он. - Пять богов… а над ними их мать Нут, богиня неба.
        И он указал рукой на синекожую женщину на потолке - явно ту же самую, что и на свитке.
        - А она здесь при чем? - заинтересовалась я.
        Картер нахмурился, припоминая.
        - Это как-то связано с Днями Демонов и рождением пяти богов… Но эту историю я слышал от папы очень давно, почти ничего не помню. Кажется, этот свиток написан иератическим письмом. Это такая иероглифическая скоропись. Попробуй, может, у тебя получится прочесть?
        Я послушно потаращилась на папирус, испещренный длинными строками округлых значков, но вскоре сдалась: кажется, моя фирменная разновидность безумия позволяла читать только классические иероглифы.
        - Вот бы отыскать здесь тот же текст, только на английском, - сказал Картер.
        Услышав за спиной треск, мы дружно обернулись и так же дружно разинули рты. Одна из глиняных статуй - та самая, у которой ничего не было в руках, - соскочила со своего пьедестала и направилась прямо к нам. Мы с Картером поспешно попятились, уступая ей дорогу, но статуя, не обращая на нас внимания, прошагала к стене позади нас, вынула из одной из ячеек контейнер со свитком, затем вернулась к Картеру и застыла, протягивая ему свою добычу.
        - Ух ты! - восхитилась я. - Шабти-поисковик. Глиняный библиотекарь. Удобная штука!
        Нервно сглотнув, Картер принял из глиняных рук свиток.
        - Э-э… спасибо.
        Статуя молча вернулась к своему пьедесталу, вскочила на него и застыла, снова превратившись в безжизненного глиняного истукана.
        - А мне, пожалуйста, - сказала я, обращаясь к шабти, - сэндвич и чипсы!
        Увы, ни одна из статуй не стала поспешно срываться с места, чтобы удовлетворить мою просьбу. Видимо, приносить в библиотеку еду было запрещено.
        Картер тем временем открыл контейнер, развернул папирусный свиток и тут же вздохнул с облегчением:
        - Так и есть, это английский перевод.
        Он бегло пробежал глазами по тексту, потом стал вчитываться внимательнее, все больше и больше хмурясь.
        - Что-то ты не весел, - заметила я.
        - Это потому, что я наконец вспомнил ту историю. Про пять богов. И знаешь, если папа в самом деле выпустил их на свободу… в общем, это плохо.
        - Погоди, - попросила я. - Можно с самого начала?
        Картер шумно вздохнул.
        - Ладно. Значит, так. Богиня неба Нут была женой бога земли, Геба.
        - Это вон тот дядька на полу? - и я потопала по изображению коричнево-зеленого мужчины с нарисованными на нем лесами, холмами и реками.
        - Точно, - кивнул Картер. - Короче, Геб и Нут хотели иметь детей, но царь всех богов Ра - он же бог солнца - услышал пророчество, что один из детей Геба и Нут однажды свергнет его с престола. Ну вот, и как только он узнал, что Нут беременна, то перетрусил и запретил ей рожать в любой день и в любую ночь года.
        - Это что же ей теперь, оставаться беременной на веки вечные? - возмутилась я. - Садизм какой-то!
        - Но Нут придумала, как выкрутиться, - продолжал Картер. - Она предложила богу луны по имени Хонсу сыграть с ней в кости. Каждый раз, когда Хонсу проигрывал, он должен был отдавать Нут частицу лунного света. Хонсу продул несколько раз подряд, и Нут выиграла достаточно лунного света, чтобы создать из него пять новых дней, которые она поставила в самый конец года.
        - Ну что за бред? - фыркнула я. - Как лунный свет может быть ставкой в игре? И как, скажите на милость, можно создавать из него дни?
        - Слушай, это же миф, - пресек мои протесты Картер. - Согласно египетскому календарю, год включал триста шестьдесят дней, наподобие того, как круг делится на триста шестьдесят градусов. А дни, созданные Нут, оказались лишними и не вмещались в обычный календарь.
        - Их и назвали Днями Демонов, - догадалась я. - То есть этот миф объясняет, почему в году триста шестьдесят пять дней. И надо полагать, ее дети родились…
        - Именно в эти пять дней, - закончил за меня Картер. - Пять детей, по одному ребенку в день.
        - Ну и объясни, как это можно рожать в день по ребенку?
        - Сейди, они же боги, - укоризненно сказал Картер. - Они еще и не на такое способны.
        - Хорошо, хорошо. Продолжай.
        - Само собой, когда Ра обо всем узнал, он здорово взбесился, но было поздно. Дети уже появились на свет. Их звали Осирис…
        - Тот самый, которого разыскивал папа.
        - Ага, и еще Гор, Сет, Исида и… - Картер сверился со свитком, - и Нефтида, все время забываю, как ее звали.
        - А тот огненный хмырь в музее сказал: «Ты выпустил всех пятерых».
        - Точно. Может, они были в заточении все вместе, а папа об этом не знал? Это же логично - если они родные братья и сестры, вероятно, и призвать их в мир можно только всех вместе. Беда только в том, что один из этой семейки, Сет, по-настоящему гнусный тип. Самое злое божество египетской мифологии. Бог хаоса и пустынных бурь.
        Я поежилась.
        - А к огню он, случайно, не имеет отношения?
        - Смотри сама.
        Картер ткнул пальцем в одну из фигурок на картинке - божество имело тело человека и звериную голову, только я никак не могла понять, что за зверь имелся в виду. Собака? Муравьед? Злобный кролик? Но кто бы он ни был, покрывающие голову волосы и одежда бога были ярко-красного цвета.
        - Красный Властелин, - пробормотала я.
        - Тут важно еще кое-что, - хмуро продолжал Картер. - Эти пять дней - так называемые Дни Демонов - считались в Египте несчастливыми. В эти дни полагалось вести себя очень осторожно, носить обереги и не приниматься ни за какие важные или опасные дела. И помнишь, в Британском музее папа сказал Сету что-то насчет того, что его остановят до того, как закончатся Дни Демонов.
        - Ты что же, думаешь, что он имел в виду нас с тобой? - поразилась я. - Что это мы должны остановить типа вроде Сета?
        Картер, помедлив, кивнул.
        - И если египетские Дни Демонов соответствуют последним пяти дням нашего современного календаря, то они должны начаться 27 декабря. То есть послезавтра.
        Шабти, как мне показалось, смотрел на меня выжидающе, но я понятия не имела, что делать дальше. Дни Демонов, злобный кролик с красными волосами… Что еще мне предстоит узнать, пока моя голова не лопнет от избытка невероятного?
        Но самое кошмарное - это тоненький голосок у меня в голове, который настойчиво твердил: «Это не невозможно. Это наш долг. Чтобы спасти папу, мы должны победить Сета».
        Интересно, как бы выглядел мой список дел, которые необходимо сделать за рождественские праздники. Увидеть папу - вычеркиваем. Обзавестись небывалым могуществом - готово. Следующий пункт - победить злобное божество хаоса. Бред, да и только.
        Внезапно сверху донесся громкий треск, как будто в Большом Зале упало что-то тяжелое. Тревожно закричал Хуфу.
        Переглянувшись, мы с Картером бросились к лестнице.
        8
        Пышка играет с ножами
        Сейди
        Наш странноватый павиан, кажется, окончательно спятил.
        Он метался от колонны к колонне и перескакивал с одного балкона на другой, опрокидывая вазы и статуи. Потом бросался к окну, выходящему на террасу, напряженно таращился в него пару секунд и снова начинал неистовствовать.
        Пышка тоже торчала у окна, съежившись в комок и нервно дергая хвостом, как будто подкарауливала птицу.
        - Может, какой недоеденный фламинго залетел, - предположила я с надеждой, но не уверена, что Картер расслышал меня за завываниями павиана.
        Мы подбежали к стеклянным дверям, ведущим на улицу. Поначалу мне показалось, что вокруг все спокойно, но тут из бассейна с шумом выплеснулась вода, и у меня душа ушла в пятки: два огромных существа схлестнулись в драке с нашим крокодилом, Филипом Македонским. И эти существа ничуть не походили на фламинго.
        Я вообще не могла понять, кто это такие - только видела, что они подло напали на Филипа, вдвоем на одного. Чудища снова занырнули, вода забурлила, и Хуфу в Большом Зале завопил пуще прежнего, исступленно колотя себя по макушке пустой коробкой из-под хлопьев, что, по-моему, не слишком помогало делу.
        - Длинношеие, - сказал вдруг Картер потрясенно. - Сейди, ты их видела?
        Не успела я хоть что-то ответить, как одна из тварей выскочила из бассейна и со страшной силой врезалась в двери, прямо напротив того места, где мы стояли. Я в испуге отскочила назад, не в силах отвести от нее глаз. Существо по ту сторону стекла было самым жутким животным из всех, каких я видела или могла вообразить. У него было тело леопарда - поджарое и мускулистое, с золотистым мехом в черные пятнышки, но вот шея совершенно к нему не подходила - чешуйчатая, зеленоватого цвета и такой же длины, как туловище. Голова была похожа на кошачью, но не совсем: когда чудовище уставило на нас горящие красные глаза и испустило жуткий вой, в пасти мелькнул раздвоенный змеиный язык и длиннющие клыки, с которых капал зеленоватый прозрачный яд.
        Ноги у меня затряслись, и я невольно издала какой-то жалкий писк.
        Полукот-полузмей прыгнул обратно в бассейн, чтобы вместе со своим сородичем снова наброситься на беднягу Филипа, который вертелся во все стороны и яростно щелкал челюстями, но не мог причинить своим недругам заметного вреда.
        - Мы должны помочь Филипу! - не выдержала я. - Они же убьют его!
        Я потянулась к дверной ручке, но Пышка злобно на меня зашипела.
        - Сейди, ты что! - закричал Картер. - Ты же слышала, что сказал Амос. Ни в коем случае нельзя открывать двери! Иначе магическая защита дома нарушится. Филипу придется справляться своими силами.
        - А если он не справится? Филип!
        Старый крокодил повернул голову и на мгновение задержал на мне взгляд своих розовых глаз. Как будто понял, что я за него тревожусь… Но тут полукоты-полузмеи нырнули ему под брюхо, и Филип свечкой взвился над бассейном, так что только кончик его хвоста касался поверхности воды. Его тело начало светиться, все сильнее и сильнее. Воздух наполнился вибрирующим гулом, как будто где-то рядом заработали турбины самолета. Падая обратно, Филип всей своей массой обрушился на камень террасы.
        Дом вздрогнул, как от взрыва. По бетону побежали трещины, и одна из них, самая глубокая, прошла прямо посередине бассейна. Дальняя часть бассейна с треском откололась и, чуть помедлив, рухнула за край крыши.
        - Нет! - завопила я.
        Но уже ничего нельзя было поделать. Перед нами был только отколотый край террасы, а Филип и оба чудовища сорвались прямиком в Ист-Ривер.
        Меня трясло так, что я едва держалась на ногах.
        - Филип… он пожертвовал собой ради нас. Он убил тех чудовищ.
        - Сейди… - услышала я слабый голос брата. - А если не убил? Если они вернутся?
        - Замолчи! Не могу это слышать…
        - Сейди, я… я узнал их. Этих тварей. Пойдем, я тебе покажу.
        - Куда это? - спросила я, но увидела, что он направляется обратно в библиотеку.
        На этот раз Картер сразу подошел к шабти, который помог нам в прошлый раз, и потребовал:
        - Принеси мне… черт, как же она называется?
        - Что принести-то? - поинтересовалась я.
        - Папа как-то показывал мне одну штуку… Большую такую каменную плиту или что-то вроде. На ней изображен первый фараон - тот самый, который умудрился объединить Верхний и Нижний Египет в одно государство. Как же его звали-то… - он мучительно нахмурился и вдруг просиял: - Нармер! Шабти, принеси мне плиту Нармера.
        Ничего не произошло.
        - Значит, не так, - снова задумался Картер. - Не плита, а… как же называется такая штука, с ее помощью еще можно измерять площадь на карте… А, палетка! Точно. Принеси мне палетку Нармера!
        Шабти с незанятыми руками так и остался неподвижен, зато на другом конце зала ожила статуя с крюком. Она бодро соскочила с пьедестала и исчезла в облачке пыли, а когда мгновение спустя появилась снова, у ее ног лежала серая каменная плита длиной примерно с мой локоть, по форме напоминающая древний щит.
        - Ох, - растерялся Картер. - Я ведь имел в виду не сам камень, а его изображение! Господи, кажется, он притащил подлинный артефакт. Наверное, спер его из музея в Каире. Мы должны срочно вернуть…
        - Да погоди ты, - сказала я, наклоняясь над плитой. - Давай хоть посмотрим на нее.
        На верхней стороне плиты красовалось рельефное изображение человека в дурацкой шапке, который держал за волосы другого человека и колотил его по голове чем-то вроде ложки.
        - Этот, с ложкой, наверно, и есть Нармер, - предположила я. - А чего он так обозлился на того бедолагу? Он что, украл у него тарелку с завтраком?
        Картер только отмахнулся от моих догадок.
        - Здесь изображено, как Нармер покоряет своих врагов и объединяет Египет. Видишь, что у него на голове? Такую корону носили цари Нижнего Египта до того, как обе страны слились в одну.
        - Ты про эту штуку, которая похожа на кеглю?
        - С тобой вообще можно серьезно разговаривать? - вспылил Картер.
        - А он похож на папу.
        - Да ну тебя, Сейди.
        - Нет, я серьезно. Взгляни на его профиль.
        Но Картер надулся и не стал отвечать. Некоторое время он рассматривал камень, боясь до него дотронуться, затем пробурчал:
        - Я должен взглянуть на обратную сторону, но не хочу переворачивать палетку. Вдруг мы ее повредим…
        Не слушая дальше, я схватила камень за край и перевернула нижней стороной вверх.
        - Сейди, осторожнее! Ты ее чуть не разбила!
        - Как раз на этот случай и существуют заклинания склеивания, разве не так?
        Мы принялись рассматривать обратную сторону плиты, и тут я должна признаться, что познания Картера меня впечатлили. Действительно, в средней части палетки оказались изображены два полукота-полузмея с перевитыми шеями. По обеим сторонам от них египтяне с веревками пытались сдержать чудищ.
        - Их называют «серпопарды», - сообщил Картер. - Это значит змеи-леопарды.
        - Потрясающе, - отозвалась я. - А кто они такие и откуда взялись эти серпопарды?
        - Единого мнения на этот счет нет. Папа говорил о них как об исчадиях хаоса, существовавших от начала времен. Этот камень - один из самых древних сохранившихся египетских артефактов. Только подумай - эти картинки были вырезаны на нем пять тысяч лет назад.
        - То есть наш дом осаждают твари, которым пять тысяч лет?
        - Прошлой ночью в Финиксе я слышал, как огненный человек приказал своим прислужникам схватить нас. И он велел послать вперед длинношеих.
        У меня во рту снова появился противный металлический привкус. Жалко, что у меня не осталось в запасе жвачки.
        - Ясно… ну, есть ведь и хорошая новость, правда? Они теперь оба на дне Ист-Ривер.
        В этот самый момент в библиотеку ворвался Хуфу, так же пронзительно голося и колотя себя по голове.
        - Ох… зря я это сказала, - пробормотала я.
        Картер приказа шабти вернуть камень на место, и статуя с палеткой тут же испарились. Мы потащились вслед за павианом вверх по лестнице.
        Серпопарды действительно вернулись. Шерсть у них промокла и слиплась от речного ила, и это явно не улучшило их настроения. Они рыскали вдоль обвалившегося края террасы, извивая шеи и обнюхивая двери - видимо, искали, как бы проникнуть в дом. Брызги яда с шипением испарялись со стекла, оставляя после себя мутноватые пятна, раздвоенные языки то и дело высовывались из пастей, ощупывая каждую щель.
        - Агх, агх! - Хуфу подхватил Пышку, которая устроилась на диване, и протянул ее мне.
        - Не думаю, что она нам чем-то поможет, Хуфу, - вежливо отказалась я.
        - АГХ! - повторил павиан с большей настойчивостью.
        Вряд ли Хуфу имел в виду, что я должна ее съесть, - ни «Пышка», ни «кошка» не заканчиваются на «о», но я не могла взять в толк, чего он вдруг пристает ко мне. Не тратя времени на споры, я взяла кошку на руки - просто чтобы Хуфу успокоился.
        - Мурр? - мурлыкнула Пышка, глядя на меня.
        - Не бойся, все будет хорошо, - пообещала я, стараясь не выдавать собственного страха. - Ты же слышала: наш дом под защитой магии.
        - Сейди, - услышала я тут же испуганный голос Картера. - Они что-то нашли.
        Серпопарды сгрудились возле левой двери, тщательно обнюхивая ручку.
        - Неужели там не заперто? - насторожилась я.
        Чудища с силой ткнулись своими уродливыми мордами в стекло. Дверь дрогнула. Вдоль косяка вспыхнули голубые иероглифы, но свет их показался мне тусклым и слабым.
        - Не нравится мне это, - пробормотал Картер.
        Я смотрела на оскаленные ядовитые клыки, молясь про себя о каком-нибудь чуде, которое могло нас спасти. Пусть у монстров ничего не выйдет и они сдадутся и уберутся отсюда… Или пусть доблестный Филип Македонский вскарабкается обратно по стене (ведь крокодилы умеют карабкаться, правда же?) и снова нападет на них.
        Похоже, моих молитв никто не услышал. Серпопарды снова ударили головами в дверь, как таранами, и по стеклу побежала сеточка трещин. Голубые иероглифы замигали и погасли.
        - АГХ! - пронзительно заверещал Хуфу и замахал лапой в сторону кошки.
        - Может, мне снова попробовать заклинание ха-ди? - предложила я.
        - Нет уж, - помотал головой Картер. - Ты в прошлый раз чуть в обморок не свалилась, когда ломала двери. Не хочу, чтобы тебе снова стало плохо. Это может быть очень опасно.
        И тут Картер снова меня удивил: снял со стены Амоса какой-то дурацкий меч с изогнутым клинком (по-моему, очень непрактичным) и взял его на изготовку.
        - Да брось, ты же не умеешь обращаться с мечом, - сказала я.
        - А что, у тебя есть идеи получше? - отозвался Картер. - Здесь только мы против этих тварей: ты, я и безумный павиан. Нам никто не поможет.
        Знаю, Картер старался быть храбрым, но у него плохо получалось. На брата было страшно смотреть: весь трясется, дыхание прерывистое, лоб в испарине… Даже хуже, чем я. Мне еще подумалось, что сейчас скорее не я грохнусь в обморок, а он. А падать с острыми предметами в руках, как известно, не рекомендуется.
        Серпопарды ударили в третий раз, и дверь, не выдержав, разлетелась на осколки. Твари ввалились в Большой Зал. Мы отскочили назад, прижавшись спинами к подножию статуи Тота. Хуфу бросил баскетбольный мяч, и довольно метко: попал одному из монстров прямо в лоб, но мяч отскочил, не причинив твари никакого вреда. Хуфу взревел и бросился на серпопарда сам.
        - Хуфу, не смей! - закричал Картер.
        Но отважный павиан уже вонзил клыки в шею чудовища. Серпопард заметался, отчаянно извиваясь и пытаясь укусить его. Хуфу попытался отпрыгнуть, но монстр действовал быстро. Размахнувшись головой, как битой, он сшиб Хуфу прямо в полете, и бедный павиан пролетел, как мохнатое пушечное ядро, через пролом в двери и исчез за краем разрушенной террасы.
        Я чуть не разрыдалась, но на это не было времени. Расправившись с павианом, серпопарды решили заняться нами. Бежать нам было некуда. Картер поднял свой меч. Я направила на монстров руку и попыталась произнести заклинание ха-ди, но слова будто застряли у меня в горле.
        - Мурр! - настойчиво подала голос Пышка. Я только и успела удивиться: почему кошка до сих пор сидит у меня на руках, вместо того чтобы в ужасе убежать и спрятаться?
        И тут я вспомнила слова Амоса: «Пышка будет охранять вас». Может, именно об этом пытался напомнить мне Хуфу? Собственная мысль показалась мне очень глупой, но терять нам уже было нечего. Я опустила кошку на пол и, заикаясь, с трудом выдавила из себя приказ:
        - П-пышка, защити нас.
        На мгновение мне почудилось, что серебряная подвеска на ее ошейнике вспыхнула ярким светом. После чего Пышка неторопливо выгнула спину, потянулась, уселась у моих ног и принялась вылизывать себе лапу. Замечательно. А впрочем, чего я ожидала - что она героически бросится на серпопардов и разорвет их в клочья?
        Красноглазые чудища все приближались, злобно скалясь. Вот они уже напрягли шеи, готовясь нанести удар, вот уже ощерили ядовитые клыки… Зал вдруг заполнился горячим смерчем - словно взрыв грянул. Ударная волна оказалась такой мощной, что нас с Картером швырнуло на пол. Серпопарды ошарашенно присели и попятились.
        Я кое-как поднялась на ноги, ничего не понимая, и только тут осознала, что центром нежданного взрыва была моя Пышка. Вот только никакой кошки больше не было. На ее месте стояла женщина: миниатюрная, легкая и изящная, как гимнастка. Черные как смоль волосы собраны в конский хвост на затылке, стройное тело затянуто в облегающее трико леопардовой расцветки, а на шее болтается кулон Пышки.
        - Вовремя, - бросила она с усмешкой, обернувшись и взглянув на меня совершенно кошачьими глазами: желтыми с вертикальной щелью зрачка.
        Серпопарды уже успели оправиться от шока и бросились на женщину-кошку, делая молниеносные выпады своими змеиными шеями. Я уже думала, что они разорвут ее надвое, но «бывшая» кошка стремительным прыжком взметнулась ввысь, трижды перекувыркнулась в воздухе и приземлилась на каминную полку над головами чудищ.
        Замерев на мгновение, она сделала какое-то неуловимое движение руками, и из рукавов в ее ладони скользнули два длинных кинжала.
        - Ха-ха, теперь повеселимся! - мурлыкнула она.
        Чудовища атаковали снова. Женщина легко спрыгнула на пол прямо между ними, пританцовывая и увертываясь от зубастых пастей с поистине невообразимой ловкостью. Пытаясь схватить ее, серпопарды незаметно для себя так сплелись шеями, что не могли освободиться, сколько ни дергались. Чем яростнее они бились, неуклюже топчась взад-вперед и круша мебель, тем безнадежнее запутывались и тем тоскливее звучал их разочарованный вой.
        - Бедняжки, - проворковала женщина-кошка. - Сейчас я вам помогу.
        Блеснули острые клинки, и к ногам женщины упали две отсеченные головы. Тела чудовищ рухнули на пол и рассыпались двумя огромными кучами песка.
        - Пропали игрушки, - с легкой печалью покачала головой женщина. - Что ж, из песка они вышли, в песок и вернулись.
        Клинки скользнули обратно в рукава, и незнакомка повернулась к нам, сказав деловито:
        - Картер, Сейди, нам нужно немедленно уходить отсюда. Дальше будет хуже.
        - Еще хуже? - придушенно прохрипел Картер. - Но кто… как… что…
        - Всему свое время, - остановила его женщина и, подняв руки над головой, с наслаждением потянулась. - Как же приятно снова оказаться в человеческом облике! А теперь, Сейди, будь добра, не могла бы ты открыть нам проход через Дуат?
        Я растерянно заморгала.
        - Э-э… нет, не могла бы. То есть… я просто не знаю, как это делается.
        Женщина сощурила желтые глаза, явно разочарованная.
        - Досадно. Что ж, значит, нам понадобится больше силы. Нужен обелиск.
        - Но ведь обелиск в Лондоне, - возразила я. - Не можем же мы…
        - Есть и поближе. Прямо здесь, в Нью-Йорке, в Центральном парке. Обычно я стараюсь избегать Манхэттена, но сейчас у нас чрезвычайная ситуация. Доберемся туда и откроем портал.
        - Портал куда? - продолжала недоумевать я. - И кстати, кто ты такая, и как тебя зовут, и при чем здесь моя кошка?
        - Давайте по порядку, - улыбнулась женщина. - Для начала мне просто нужен портал, чтобы увести вас от опасности. А что касается моего имени, то, конечно, спасибо большое за Пышку, но на самом деле меня зовут…
        - Баст[7 - Баст (Бастет) - в Древнем Египте богиня радости, любви и плодородия, покровительница кошек. Часто изображалась с кошачьей головой.], - брякнул Картер. - Этот кулон - символ богини Баст, повелительницы кошек. Я-то думал, это просто украшение, а оказалось…
        - Молодец, Картер, разобрался, - кивнула Баст. - А теперь давайте поторопимся, пока у нас есть шанс выбраться отсюда живыми.
        9
        Мы удираем от четырехпарней в юбках
        Картер
        Вот так-то. Наша кошка, оказывается, богиня.
        Какие еще новости нас ожидают?
        Баст не оставила нам времени на разговоры. Просто отправила меня в библиотеку за папиной магической амуницией, а когда я вернулся, они с Сейди вовсю спорили по поводу Хуфу и Филипа.
        - Мы должны разыскать их! - настаивала Сейди.
        - С ними все будет в порядке, - возражала Баст. - А вот с нами - вряд ли, если мы срочно отсюда не уберемся.
        Я поднял руку, пытаясь вклиниться в их дискуссию.
        - Э-э… позвольте, госпожа богиня? Амос сказал нам, что этот дом…
        - Совершенно безопасен? - фыркнула Баст. - Картер, ты же видел, как легко пала его защита. Кто-то намеренно повредил ее.
        - О чем это ты? Кто…
        - Это мог сделать только маг из Дома Жизни.
        - Другой маг? - поразился я. - Но зачем какому-то магу разрушать защиту дома Амоса?
        - Ах, Картер, Картер, - вздохнула богиня. - До чего ты наивен. Ну, это по молодости, наверно. Маги - существа хитрые и зловредные и зачастую терпеть друг друга не могут. Может быть миллион причин, почему один из них творит гадости за спиной у другого, но сейчас нам некогда вдаваться в подробности. Давайте скорее!
        Баст решительно ухватила нас под локти и потащила к входной двери. Ножи свои она спрятала, но острые когти на ее пальцах никуда не делись и больно впивались мне в кожу. Стоило нам выйти на улицу, как налетел ледяной ветер, от которого слезились глаза и свистело в ушах. Ежась от холода, мы принялись спускаться по длиннющей лестнице во двор, окружающий старую фабрику.
        Папина сумка тяжело оттягивала плечо, а кривой меч, который я на всякий случай пристроил у себя за спиной, противно холодил кожу через тонкую ткань рубашки. Во время нападения серпопардов я сильно вспотел, и теперь влажная одежда встала колом от холода.
        Я встревоженно вертел головой, высматривая затаившихся чудовищ, но двор казался пустынным, если не считать ржавеющих груд металлолома и всякой брошенной строительной техники - бульдозера с облезающей краской, покосившегося крана с ядром для разрушения стен да пары бетономешалок. Весь этот хлам превращал двор в запущенный лабиринт, через который нам приходилось пробираться, чтобы выйти на улицу, что шумела в сотне-другой ярдов впереди.
        Мы преодолели примерно половину пути, когда нам навстречу вдруг выскочил серый помойный кот с разодранным ухом. Один глаз у него опух и почти заплыл, а обилие старых и новых шрамов на облезлой шкуре наглядно свидетельствовало о том, что драки - его обычное времяпрепровождение.
        Баст присела перед котом на корточки, пристально вглядываясь ему в глаза. Тот ответил ей спокойным взглядом.
        - Спасибо, - сказала Баст, поднимаясь.
        Драный обитатель помоек развернулся и неторопливо потрусил в сторону реки.
        - А это еще кто такой? - поинтересовалась Сейди.
        - Один из моих подданных, предложивший свою помощь. Он сообщит другим котам о нашем затруднительном положении, и вскоре новость распространится по всему Нью-Йорку.
        - Он такой израненный, - посочувствовала Сейди. - Если он ваш верный подданный, то почему вы не хотите его исцелить?
        - И разом лишить его всех почетных знаков кошачьих побед? Эти шрамы придают ему веса среди других котов. И я не могу… - Баст внезапно замерла, напрягшись, и тут же втолкнула нас в укрытие позади штабеля старых ящиков.
        - В чем дело? - шепотом спросил я.
        Баст снова тряхнула запястьями, и острые кинжалы скользнули ей в ладони. Она осторожно выглянула из-за ящиков. Каждый мускул ее тела дрожал от напряжения. Я постарался понять, что ее насторожило, но вокруг не было ровным счетом ничего подозрительного, один только покосившийся кран со свисающим на цепи шаром.
        Губы Баст кривились от возбуждения, глаза были прикованы к чугунному шару. Все ее повадки вдруг напомнили мне котят, которые вот точно так же подкрадываются к заводной мыши, клубку шерсти или резиновому мячику… Мячику? О нет, древняя богиня не стала бы так развлекаться.
        - Вот оно, - пробормотала она, готовясь к прыжку. - Замрите и не шевелитесь.
        - Да здесь же нет никого, - прошипела из-за ящиков Сейди, которую поведение Баст тоже озадачило.
        Я и сказать ничего не успел. Баст метнулась через ящики, мощным прыжком взмыла в воздух, сверкая клинками, и приземлилась прямо на чугунный шар, который от удара сорвало с цепи. Кошачья богиня и шар грохнулись в грязь и покатились по двору.
        - Рррроуу! - завывала Баст, отскакивая от шара и снова бросаясь на него. Клинки кромсали металл как сырую глину, и через несколько мгновений от него осталась лишь груда чугунных осколков.
        Отдышавшись, Баст спрятала клинки и удовлетворенно мурлыкнула:
        - Ну вот, теперь мы в безопасности.
        Мы с Сейди ошарашенно переглянулись.
        - Ты что, спасала нас от чугунного шара? - спросила сестра.
        - Осторожность никогда не помешает, - небрежно бросила богиня. - Эти шары бывают жуть какие коварные.
        Не успели мы переварить эту информацию, как земля вздрогнула от гулкого «бум»! Я оглянулся на особняк и увидел вырывающиеся из верхних окон языки синего пламени.
        - Скорее, - скомандовала Баст. - Время не ждет.
        Признаться, я ожидал, что она перенесет нас в нужное место с помощью магии или, на худой конец, возьмет такси, но вместо этого Баст уверенно направилась к припаркованному неподалеку серебристому «Лексусу» с откидным верхом.
        - О да, - замурчала она. - Это мне нравится. Ребятишки, садитесь!
        - Но это ведь не наша машина, - замялся я.
        - Милый мой, я ведь кошка. А значит, все, что я вижу, - мое.
        Проблема отсутствия ключа ее ничуть не обеспокоила. Стоило ей коснуться замка зажигания, как в нем проскочила искра и мотор мягко заурчал. (Нет, Сейди, не как кошка. Как нормальный мотор.)
        - Баст, - снова попытался я, - мы ведь не можем просто угнать…
        Сейди бесцеремонно толкнула меня локтем в бок.
        - Да ладно тебе, Картер. Мы потом ее вернем, обязательно. А пока у нас чрезвычайная ситуация, ясно?
        В подтверждение своих слов она ткнула пальцем в сторону оставшегося позади особняка. Теперь голубое пламя и дым вырывались из окон на всех этажах. Но это было еще не самое жуткое. Вниз по ступенькам, ведущим во двор, спускалась четверка мужчин, несущих большой, похожий на гроб ящик с длинными ручками с обоих торцов. Поверх гроба, способного, судя по размерам, вместить не меньше двух покойников, колыхалось черное покрывало. Тащившие его мужчины были одеты явно не по погоде: кроме юбок и сандалий на них ничего не было, а обнаженная кожа отливала на солнце бронзовым блеском.
        - Плохо дело, - буркнула Баст. - Давайте в машину, скорее.
        Я решил, что вопросы подождут. Сейди успела плюхнуться на переднее сиденье, так что мне пришлось забираться назад. Четверо бронзовокожих парней со своим ящиком были уже во дворе и неслись к нам с невероятной скоростью. Я еще не успел пристегнуться, как Баст дала по газам.
        И мы понеслись по улицам Бруклина, виляя как сумасшедшие среди машин и пешеходов и то и дело срезая путь по обочинам и тротуарам.
        Стиль вождения Баст повергал в шок, однако скорость реакции у нее была… в общем, как у кошки. Любой нормальный человек, ведя машину на такой скорости по оживленной магистрали, уже сто раз во что-нибудь бы врезался. Она же не получила ни царапины.
        Впереди уже маячил Вильямсбургский мост. Я был уверен, что мы давно оторвались от наших преследователей, но стоило мне обернуться, как я снова увидел четыре бронзовые фигуры с черным ящиком, умело лавирующие среди уличного движения. Я никак не мог понять, в чем дело. Вроде бы они бежали с обычной человеческой скоростью, но при этом умудрялись обходить машины, выдававшие не меньше пятидесяти миль в час. Их контуры казались чуть-чуть смазанными, как бывает в старых фильмах. Как будто они выпадали из общего потока времени…
        - Кто они такие? - спросил я. - Шабти?
        - Нет, носильщики, - отозвалась Баст, поглядывая в зеркало заднего вида. - Их вызвали прямиком из Дуата. Они никогда не останавливаются, пока не настигнут свою жертву и не засунут ее в паланкин…
        - Куда-куда? - перебила Сейди.
        - Такой большой ящик с ручками наподобие носилок, - пояснила Баст. - Когда носильщиков натравливают на кого-то, они его догоняют, ловят, избивают до потери сознания, засовывают в паланкин и несут своему хозяину. Они никогда не отстают и никогда не упускают свою добычу.
        - А от нас-то им что нужно?
        - Уж поверь, - вздохнула Баст, - тебе этого лучше не знать.
        Я вспомнил, как прошлой ночью в Финиксе наш огненный недруг спалил одного из своих прислужников, не оставив от него ничего, кроме пятнышка копоти, и понял: никакого желания встречаться с ним лицом к лицу у меня нет.
        - Баст, - снова заговорил я, - раз уж вы богиня, неужели вы не можете просто щелкнуть пальцами и превратить этих парней в пыль? Или взмахом руки переместить нас куда-нибудь подальше от них?
        - Было бы здорово, скажи? Но увы, мои возможности при нынешней носительнице очень ограничены.
        - Ты имеешь в виду Пышку? - полюбопытствовала Сейди. - Но теперь-то ты больше не кошка.
        - Но она по-прежнему остается моей хозяйкой в этом мире, Сейди. Она - мой якорь, удерживающий меня по эту сторону Дуата, причем весьма ненадежный. Твой призыв о помощи позволил мне принять человеческий облик, но даже его поддержание требует больших затрат силы. Впрочем, даже если бы у меня был гораздо более могущественный носитель, магия Сета все равно сильнее моей.
        - А нельзя выражаться хоть чуть-чуть понятнее? - взмолился я.
        - Картер, у нас сейчас нет времени предаваться рассуждениям о богах, их носителях и магических возможностях! Наша главная задача - добраться до безопасного места.
        Баст снова ударила по газам и выскочила на середину моста. Носильщики с паланкином по-прежнему виднелись позади, чуть расплываясь в еле заметной дымке. Меня удивило, что никто, кроме нас, не обращает на них внимания: машины не пытались свернуть с их пути, никто не паниковал и не выглядывал из окон. Их как будто вовсе не замечали.
        - Почему никто на них не смотрит? - спросил я. - Разве четыре бронзовых человека в юбках, бегущие в морозный день по мосту с громадным ящиком в руках, не должны приковывать взгляды?
        Баст пожала плечами.
        - Кошки, например, могут слышать множество звуков, недоступных человеческому уху. Некоторые животные могут видеть в ультрафиолетовом спектре, а люди нет. То же самое и с магией. Вот скажи, ты сразу увидел особняк, когда вы только прибыли?
        - Ну… вообще-то нет.
        - Вот видишь, - кивнула Баст. - А ведь ты прирожденный маг. Теперь попробуй представить, каково приходится простым смертным.
        - Прирожденный маг? - Я растерялся на минутку, а потом вспомнил, как Амос рассказывал о том, что потомки нашего рода издавна состояли в Доме Жизни. - Но если магия, как ты говоришь, передается из поколения в поколение, почему мои магические способности не проявлялись до вчерашнего дня?
        Баст ухмыльнулась в зеркало.
        - А вот твоя сестра, кажется, поняла, почему.
        Уши Сейди запылали.
        - Ни черта я не поняла! И я до сих пор не могу поверить, что ты богиня. Все эти годы ты лопала кошачий корм, дрыхла на моей кровати…
        - Мы с твоим отцом заключили сделку, - сказала Баст. - Он дал мне разрешение находиться в этом мире, но только в облике обычной кошки, чтобы я могла присматривать за тобой и оберегать тебя. Это было самое малое, что я могла сделать после… - она резко умолкла.
        У меня противно засосало в желудке - и вовсе не от скорости. От жуткой догадки.
        - После того, как умерла наша мама? - с трудом проговорил я.
        Баст не ответила, неподвижно уставившись в ветровое стекло.
        - Дело ведь в этом, правда? - продолжал я. - Мама и папа проводили какой-то магический обряд возле Иглы Клеопатры, и что-то у них пошло не так. Наша мама погибла… а ты вышла на свободу, так?
        - Сейчас речь не об этом, - отрезала Баст. - А о том, что я обязалась защищать Сейди. И честно исполняю свой долг.
        Я уже не сомневался, что бывшая кошка что-то скрывает, но она говорила таким тоном, что сразу стало ясно: тема закрыта.
        - Если вы, боги, такие могущественные и при этом готовы помогать людям, - снова спросил я, - почему Дом Жизни запрещает магам вызывать вас?
        - Потому что, - отозвалась Баст, выруливая на скоростную полосу, - все маги - неисправимые параноики. Сейчас для вас самое безопасное - оставаться со мной. Нью-Йорк стал опасным местом, и нам нужно убраться от него как можно дальше. А потом мы постараемся заручиться помощью и сразиться с Сетом.
        - А где мы найдем помощь? - спросила Сейди.
        - Как это где? - отозвалась Баст, удивленно приподняв бровь. - Призовем других богов, конечно.
        10
        Баст зеленеет
        Картер
        (Сейди, прекрати! Знаю, я как раз перехожу к этому.)
        Прошу прощения, Сейди тут отвлекает меня, пытаясь поджечь мне… впрочем, не важно. Так, на чем я остановился?
        Ага, значит, мы переехали по Вильямсбургскому мосту на Манхэттен и двинулись дальше на север по Клинтон-стрит.
        - Они так и не отстают, - известила нас Сейди, то и дело оглядываясь назад.
        Действительно, носильщики продолжали трусить следом примерно в квартале от нас, увертываясь от идущих машин и снося с тротуаров лавки, торгующие всяким сувенирным хламом для туристов.
        - Сейчас мы попробуем выиграть немного времени, - сказала Баст и издала низкое горловое рычание, от которого у меня даже зубы заныли. Потом она резко крутанула руль и свернула на Хаустон-стрит.
        Я повернулся на сиденье, глядя назад. Едва носильщики появились из-за угла, на них тут же хлынула невесть откуда взявшаяся орда кошек. Коты прыгали из окон, выбегали из переулков и даже выныривали из сточных канав и канализационных колодцев, чтобы обрушиться на наших преследователей сплошными цунами шерсти и когтей. С яростным шипением и мяуканьем они карабкались по бронзовым ногам, драли когтями спины, вцеплялись в лица, десятками громоздились на паланкин. Носильщики выронили свою ношу и принялись вслепую отбиваться от осаждающих их зверюг, которые все прибывали и прибывали. С визгом тормозов и скрежетом сминаемого металла посреди улицы столкнулись две машины, пытавшиеся объехать кошачье скопление, в результате чего движение по улице оказалось окончательно остановлено. Последнее, что мы успели увидеть, сворачивая на магистраль имени Франклина Рузвельта, - это то, как и носильщики, и их паланкин полностью скрываются под лавиной разъяренных кошек.
        - Ловкий ход, - оценил я.
        - Боюсь, это не сильно их задержит, - вздохнула Баст. - А теперь - в Центральный парк!
        Угнанный «Лексус» Баст приткнула возле музея Метрополитен.
        - Отсюда придется бегом, - сказала она. - Это рядом, сразу за музеем.
        Насчет «бегом» она не шутила. Мы с Сейди пыхтели и выбивались из сил, пытаясь поспеть за Баст, а она, похоже, даже не вспотела. Такие пустяки, как лотки продавцов хот-догов или припаркованные машины, ничуть ее не задерживали: любое препятствие высотой меньше десяти футов она перемахивала одним прыжком, а нам приходилось преодолевать преграды в обход.
        Мы мчались к парку по Ист-драйв и вскоре, как только мы повернули к северу, увидели перед собой громаду обелиска. Высотой он был чуть больше семидесяти футов и показался мне точной копией Иглы Клеопатры. Он возвышался на вершине поросшего ровной травкой холма, величественный и одинокий. Просто удивительно, как в огромном и шумном Нью-Йорке нашлось для него такое уединенное место. Вокруг не было ни души - разве что парочка любителей побегать от инфаркта виднелась в конце аллеи. До меня доносился шум уличного движения со стороны как всегда перегруженной Пятой авеню, но даже он казался каким-то бесконечно далеким.
        У подножия обелиска мы наконец остановились. Мы с Сейди жадно хватали ртом воздух, а Баст тревожно принюхивалась, словно чуяла что-то недоброе. Когда я наконец немного отдышался, то почувствовал, до чего же сильно замерз. Солнце стояло высоко, но почти не грело, а от ледяного ветра тонкая льняная рубашка совсем не спасала.
        - Надо было захватить что-нибудь теплое, - проговорил я, стуча зубами. - Шерстяное пальто бы сейчас не помешало.
        - Помешало бы, - отрезала Баст, напряженно вглядываясь в даль. - Ваша одежда специально предназначена для магии.
        Сейди съежилась, обхватив себя руками за плечи.
        - То есть, чтобы заниматься магией, надо обязательно закоченеть как ледышки?
        - Маги избегают любых материалов животного происхождения, - рассеянно отозвалась Баст, продолжая обследовать горизонт. - Мех, кожа, шерсть и тому подобное хранят остатки ауры убитого животного, которая может помешать творить заклинания.
        - Мне мои ботинки вроде не мешали, - заметила Сейди.
        - Кожа, - с отвращением хмыкнула Баст. - Наверно, у тебя хороший магический иммунитет, поэтому небольшое количество кожи не нарушает твоих способностей. Но все равно, для любого мага лучше всего подходит одежда, сделанная из льна или хлопка - одним словом, из растительного материала. Ладно, Сейди, сейчас здесь вроде спокойно, можно начинать. Благоприятное для открытия врат время наступит совсем скоро, в одиннадцать тридцать. Но промежуток будет совсем короткий, так что приготовься.
        - Я? А почему я? - оторопела Сейди. - Это ведь ты богиня!
        - С порталами у меня плохо получается, - отмахнулась Баст. - Кошки лучше подходят для драк. Главное - успокойся и постарайся контролировать свои эмоции. Если будешь паниковать или отвлекаться, магия может не сработать. А нам обязательно нужно скрыться, пока Сет не призвал кого-нибудь из богов себе в помощь.
        - Хочешь сказать, - насторожился я, - что у Сета целая армия злых богов по вызову?
        Баст тревожно покосилась на ближайшие деревья.
        - Знаешь, Картер, понятия добра и зла к богам не очень применимы. Будучи магом, ты должен рассуждать в категориях порядка и хаоса. Именно эти две противоборствующие силы правят мирозданием. Так вот, Сет и его сподвижники - на стороне хаоса.
        - А куда подевались те боги, которых освободил папа? - продолжал расспрашивать я. - Они-то на нашей стороне или нет? Исида, Осирис, Гор, Нефтида - где они все?
        - А вот это и правда хороший вопрос, Картер, - ответила Баст, вперив в меня кошачий взгляд.
        В этот момент из кустов выскочила голубоглазая сиамская кошка и подбежала к Баст. Та присела, и они некоторое время пристально смотрели друг другу в глаза. Потом сиамка так же быстро развернулась и шмыгнула обратно в заросли.
        - Носильщики уже близко, - сообщила Баст. - А с востока приближается кое-кто еще… и он гораздо сильнее и опаснее. Кажется, тот, кто отправил за нами носильщиков, начинает терять терпение.
        У меня екнуло в груди.
        - Сюда идет Сет?
        - Да нет, не он сам, - покачала головой Баст. - Кто-нибудь из его помощников, а может, союзник. Моим разведчицам-кошкам трудно описать, что они видят, а мне сейчас некогда разбираться. Сейди, пора. Приступай. Просто сосредоточься и открой нам врата в Дуат. А я постараюсь задержать наших врагов. Боевая магия - это по моей части.
        - Как было в особняке, да? - спросил я.
        Баст ощерилась, показав острые зубы.
        - Нет. Там была просто драка.
        Тут кусты вдоль аллеи затрещали, и из них показались носильщики. Выглядели они плачевно: бронзовые тела искусаны и расцарапаны, юбки и черное покрывало паланкина в клочья изодраны кошачьими когтями. Один из носильщиков сильно прихрамывал, подволакивая вывихнутую в колене ногу, у другого вокруг шеи болтался покореженный автомобильный бампер.
        Подойдя поближе, бронзовые парни бережно опустили на землю свой потрепанный паланкин и, уставившись на нас, вынули из-за поясов увесистые золотистые дубинки.
        - Сейди, за работу, - скомандовала Баст. - Картер, если захочешь помочь мне - милости прошу.
        Повелительница кошек неуловимым движением выхватила свои кинжалы и встала, чуть раскинув руки. Я увидел, как ее тело стало наливаться зеленоватым свечением, а потом это свечение разрослось в сияющую вокруг нее зеленую ауру. Эта аура раздувалась, как наполненный энергией пузырь, постепенно приподнимая богиню над землей. Потом магический пузырь стал понемногу менять форму, пока не принял очертания Баст. Теперь богиня оказалась заключена как будто в собственную голографическую проекцию - светящееся изображение древней богини с кошачьей головой, раза в четыре выше нормального человеческого роста. Паря в самом центре этой голограммы, Баст сделала шаг вперед. Гигантская богиня-кошка повторила это движение. Странно: полупрозрачная светящаяся фигура казалась совершенно нематериальной, однако от ее поступи дрожала земля. Баст подняла руку - и зеленая светящаяся воительница сделала то же самое, выпустив из пальцев длинные и острые, как рапиры, когти. Управляя огромной когтистой лапой, Баст резко ударила по асфальту аллеи, оставив в нем длинные извилистые борозды, а потом посмотрела на меня и ухмыльнулась.
Кошачья голова над ней тоже изобразила улыбку, оскалив громадные клыки, которые играючи перекусили бы меня пополам.
        - Вот это, - сказала Баст, - называется боевой магией.
        Поначалу я только и мог, что оцепенело стоять и смотреть, как Баст обрушивает свою зеленую боевую машину прямо на носильщиков.
        Одного она разнесла на куски ударом когтей, на другого наступила ногой, сплющив его в бронзовый блин. Двое уцелевших атаковали ноги богини, но их металлические дубинки легко отскакивали от призрачно сияющей голограммы, сыпля искрами, но не причиняя богине никакого вреда.
        Сейди все это время торчала у подножия обелиска, повелительно воздев руки и вопя что-то вроде «Да открывайся же, тупая каменюка!».
        Стряхнув наконец оцепенение, я вытащил из-за спины меч. Руки у меня тряслись, и мне меньше всего на свете хотелось лезть в драку, но стоять в стороне было стыдно. И к тому же мелькнула непрошеная мысль: если уж все равно придется воевать, то лучше делать это бок о бок со светящейся двадцатифутовой боевой кошкой.
        - Сейди, - крикнул я, - я пойду помогу Баст. А ты продолжай колдовать!
        - А я, по-твоему, что делаю?
        Я бросился к Баст, но она уже кромсала оставшихся носильщиков, как хлебные ломти. Ну вот и все, с облегчением подумал я.
        И тут же увидел, как проклятые носильщики начинают срастаться и оживать. Тот, которого впечатали в асфальт, высвободил руки и принялся сам себя отдирать. Отсеченные куски бронзы начали притягиваться друг к другу, как намагниченные, и вскоре все четверо носильщиков снова стояли перед нами целехонькие.
        - Картер, помоги мне! - позвала Баст. - Их надо изрубить как можно мельче!
        Дальше я старался не попадаться Баст под ноги, когда она топтала и кромсала, а как только она выводила какого-нибудь носильщика из строя, я подбегал и начинал рубить его на более мелкие части. Кажется, они были сделаны все-таки не из металла, а из пластилина, потому что мой меч крошил их без малейшего труда.
        Через несколько минут вокруг меня осталась только кучки отливающих бронзой ошметков. Напоследок Баст подняла огромный светящийся кулак и обрушила его на паланкин, разнеся проклятый ящик в щепки.
        - Не так уж трудно оказалось, - заметил я. - Зачем же мы тогда от них драпали?
        Я взглянул на Баст и увидел, что ее лицо взмокло от пота. Раньше мне как-то не приходило в голову, что богини тоже могут уставать, но, видимо, создание магического двойника требовало массы усилий.
        - Расслабляться пока не стоит, - сказала она. - Сейди, как там успехи?
        - Не получается, - упавшим голосом сообщила сестра. - А другого способа нет?
        Ответить Баст не успела. Кусты вдоль аллеи громко зашелестели, как под дождем, только звук получился какой-то более скользкий.
        У меня мороз пробежал по спине.
        - Что это… что это такое?
        - О нет, - пробормотала Баст. - Быть не может. Только не она.
        И тут кусты словно взорвались. Через живую изгородь на траву хлынула копошащаяся лавина коричневых ползучих тварей с клешнями и длинным изогнутым жалом.
        Скорпионы! Я чуть не завопил, но язык словно прилип к гортани. Коленки отчаянно тряслись. Я просто ненавижу скорпионов. Насмотрелся на них в Египте. Там мне все время приходилось выгонять их то из постели, то из душа, а один раз даже из собственного носка.
        - Сейди! - напряженно окликнула Баст.
        - Не выходит! - простонала сестра.
        Скорпионы надвигались прямо на нас, покрыв землю сплошной шелестящей массой. Бестрепетно ступая по этому омерзительному ковру, из зарослей появилась женщина в коричневых одеждах, с золотыми браслетами и ожерельем. Ее длинные черные волосы были пострижены так же, как на изображениях древних египтян, а на макушке красовалась странного вида корона… Только приглядевшись, я понял, что никакая это не корона - на голове у нее сидел здоровенный живой скорпион! А миллионы более мелких тварей вились вокруг нее, как будто она стояла в центре скорпионьего смерча.
        - Серкет[8 - Серкет (Селкет) - древнеегипетская богиня, дочь бога солнца Ра, повелительница мертвых; ее священным животным считался скорпион.], - глухо рыкнула Баст.
        - Богиня скорпионов, - ахнул я. Наверно, это имя должно было вселить в меня страх, но я уже пребывал в таком ужасе, что дальше пугаться было некуда. - Ты можешь ее победить?
        На лице Баст мелькнула неуверенность, которая мне страшно не понравилась.
        - Картер, Сейди, послушайте, - быстро сказала она. - Дело оборачивается хуже, чем я думала. Отправляйтесь в музей. Найдите храм. Он может защитить вас.
        Я ничего не понял.
        - Какой еще храм?
        - А как же ты? - встревоженно спросила Сейди.
        - За меня не беспокойтесь. Я догоню вас чуть позже.
        Но по взгляду Баст я догадался, что на победу она особенно не рассчитывает. Скорее, просто пытается выиграть для нас время.
        - Идите! - приказала она и развернула свою гигантскую зеленую воительницу лицом к скорпионьему скопищу.
        Стыдно признаться, но перед лицом скорпионов я даже не стал изображать храбрость. Просто схватил Сейди за руку, и мы побежали.
        11
        Мы встречаемся с человеком-огнеметом
        Сейди
        Так, забираю микрофон. Картер все равно не сможет рассказать эту часть как положено, там ведь будет про Зию. (Заткнись, Картер. Ты ведь сам знаешь, что я права.)
        Кто такая Зия? Извините, это я немного забежала вперед.
        Мы сломя голову неслись ко входу в музей. Понятия не имею, зачем. Гигантская зеленая женщина-кошка приказала, вот мы и помчались. Можете себе представить, в каком я была состоянии к тому времени. Во-первых, накануне я лишилась отца. Во-вторых, бабушка с дедушкой ни с того ни с сего выставили меня из дома. Потом еще вдруг выяснилось, что в моих жилах течет кровь фараонов, что я потомок древнего рода магов, ну и прочие неожиданности. Звучит, конечно, круто, но на самом деле сулит одни только неприятности. А стоило мне обзавестись новым домом - кстати, весьма шикарным особняком, где подают приличный завтрак и обитают симпатичные домашние зверюшки и где у меня была отличная собственная комната, - как все началось снова. Дядя Амос пропал, мои новые любимцы, крокодил и павиан, сгинули в реке, а особняк сгорел. И как будто этого было мало - так еще моя верная кошечка Пышка ввязалась в безнадежный бой с роем скорпионов.
        Или как там говорится про скорпионов - стая? Косяк? Ой, ладно, не важно.
        А главное, мне и в страшном сне не могло присниться, что от меня потребуется открыть какой-то магический портал, чего я делать совершенно не умею. Ну и конечно, у меня ничего не вышло. Полный провал. (А ты вообще помолчи, Картер. Насколько я помню, от тебя толку тоже было немного.)
        Теперь брат тащил меня куда-то, а я все упиралась и пыталась обернуться.
        - Мы же не можем просто бросить Баст! - надрывалась я. - Только посмотри, что там творится!
        Картер и не думал останавливаться, продолжая волочь меня неведомо куда, но я успела разглядеть, что происходило позади нас возле обелиска. Копошащаяся масса скорпионов захлестнула светящиеся ноги Баст, стремясь пробраться внутрь зеленой ауры, как в плотный желатин. Баст бесновалась, сминая и топча сотни и тысячи тварей, но их было слишком много. Вскоре они вскарабкались ей до пояса, и призрачная оболочка воительницы угрожающе замерцала. Богиня в коричневых одеждах подходила все ближе, и хотя двигалась она не торопясь, без явной угрозы, я догадывалась: она куда опаснее, чем целые полчища скорпионов.
        Потом Картер начал ломиться через живую изгородь, и я потеряла Баст из виду. Мы выскочили на Пятую авеню и помчались, расталкивая прохожих, к парадной лестнице музея Метрополитен[9 - Художественный музей в Нью-Йорке, один из крупнейших музеев мира.]. Что меня поражало больше всего - так это обычный, будничный вид улицы: люди спокойно шли и ехали по своим делам, не подозревая, что в двух шагах от них идет грандиозная магическая битва.
        Броские афиши у входа в музей сообщали о каком-то мероприятии по поводу празднования Рождества. В детали я не вдавалась, подумала только: хорошо, что музей оказался открыт в праздничный день, а то бы мы в него не попали. Не задерживаясь, мы ворвались в высокие двери.
        Внутри все оказалось как в типичном музее: огромный вестибюль, куча колонн и все такое. Особенно любоваться убранством времени не было. Помню только длинные очереди к окошечкам билетных касс, мимо которых мы промчались, не снижая скорости. Видимо, охрана там тоже была, потому что кто-то завопил нам вслед, когда мы понеслись дальше, в сторону выставочных залов. К счастью, каким-то образом мы довольно быстро попали в Египетский отдел и притормозили возле лабиринта узких коридоров, похожего на реконструкцию гробницы. Наверно, Картер объяснил бы лучше, что имелось в виду, а мне было не особенно интересно.
        - Пошли дальше, - сказала я.
        Мы прошмыгнули внутрь этой реконструкции и затаились. Охранники то ли нас не заметили, то ли давно отстали. Возможно, у них нашлись дела поважнее, чем гоняться за какими-то малолетними хулиганами.
        Убедившись, что погони нет, мы осторожно вылезли обратно. В Египетском крыле было не особенно людно: только отдельные кучки пожилых экскурсантов и группа иностранцев под предводительством бойкого гида, который тыкал рукой в саркофаг и что-то вдохновенно вещал по-французски: «Et voice la momie!»[10 - А вот и мумия! (франц.)]
        Странное дело: никто как будто не замечал огромный меч, который Картер таскал за спиной. По-моему, он непременно должен был привлечь внимание: во-первых, такая опасная с виду штука, а во-вторых - необычная, намного интереснее пылящихся здесь экспонатов. Правда, некоторые из посетителей, особенно кто постарше, косились на нас с неодобрением, но скорее всего из-за нашего внешнего вида: потные, грязные, в каких-то нелепых холщовых пижамах с зелеными пятнами от травы… На голове у меня тоже наверняка творился полный кошмар.
        Я углядела какой-то закуток, где не было ни одного человека, и втащила туда Картера. Вдоль стен стояли стеклянные витрины с выставленными в них шабти. Пару дней назад я бы и внимания на них не обратила, а сейчас разглядывала со страхом: вдруг они оживут и набросятся на меня.
        - Ну и что дальше? - поинтересовалась я у Картера. - Видел ты что-нибудь похожее на храм?
        - Не-а. - Брат нахмурился, мучительно что-то припоминая. - Кажется, здесь должна быть реконструкция древнего храма в зале этажом ниже… А может, это было в Бруклинском музее? Или в Мюнхенском? Прости, мне приходилось столько таскаться с папой по музеям, что они у меня все перемешались…
        Я громко вздохнула, изображая сочувствие.
        - Бедный мальчик, столько натерпелся. Катался по всему миру, прогуливал школу, проводил дни напролет с папой… А мне-то он доставался всего на два дня в году!
        - Эй! - Картер резко повернулся ко мне, и я отпрянула, когда он вдруг с неожиданным напором заговорил: - У тебя был дом! Были друзья, была нормальная жизнь! Тебе не приходилось каждый раз, просыпаясь утром, вспоминать, в какую страну тебя занесло! И ты не…
        Стеклянная витрина рядом с нами со звоном разлетелась вдребезги, засыпав пол осколками.
        Картер ошалело уставился на меня.
        - Мы что, опять…
        - Точно. Как тот торт на моем дне рождения, - мрачно подтвердила я, стараясь не показывать, до чего меня потряс этот взрыв. - Постарайся-ка держать себя в руках, ладно?
        - Это ты мне?
        Достойно ответить я не успела: оглушительно завыла сигнализация. Вдоль коридора замигали красные лампы. Динамики разразились громкими, но неразборчивыми призывами спокойно проследовать к выходам. Не внимая этим призывам, мимо нас с паническими воплями пронеслась французская экскурсионная группа, за ними на удивление прытко ковыляли старички, кто с ходунками, кто с тростями.
        - Выяснять отношения будем потом, ладно? - сказала я Картеру. - Сейчас не до того!
        Мы торопливо свернули в какой-то боковой коридор, и вдруг сирены умолкли так же неожиданно, как до этого взвыли. Красные огни продолжали мигать в зловещей тишине. И тут я его услышала: невыразимо жуткое шуршание тысяч скорпионов.
        - А как же Баст? Неужели она… - Мой голос дрогнул и осекся.
        - Не думай сейчас об этом, - отрезал Картер. Правда, по его лицу было видно, сам он именно об этом и думает. - Не стой на месте, двигайся!
        Мы сворачивали то туда, то сюда и вскоре окончательно и безнадежно заблудились. Лично мне показалось, что Египетский отдел нарочно старались сделать как можно более запутанным, с одинаковыми залами, тупиками и переходами, замкнутыми сами на себя. В глазах у меня уже рябило от бесконечных свитков, золотых украшений, саркофагов, статуй фараонов и огромных глыб известняка. Ну скажите на милость, зачем выставлять в музее камни? Их что, мало валяется на улице?
        Мы не встретили ни души, но мерзкое шуршание за спиной становилось все громче, куда бы мы ни бежали. И тут, заворачивая за очередной угол, я неожиданно на кого-то налетела. Взвизгнув, я резко отпрянула, толкнула Картера, и мы оба неуклюже шлепнулись на пол. Чудо еще, что он не напоролся на собственный меч.
        Я даже не сразу узнала ее - ту девушку, что стояла перед нами. Странно, конечно, если подумать. Может быть, она использовала что-то вроде магического экрана, а может, я просто сама отказывалась верить, что это она.
        Она была немного выше ростом, чем я, и наверняка постарше, хотя и не сильно. И выглядела что надо. Черные блестящие волосы подстрижены вровень со скулами, длинная челка падает на лоб, отчасти скрывая глаза. Кожа гладкая, медового цвета, тонкое красивое лицо со слегка арабскими чертами. Глаза подведены сурьмой, как у египтян на картинках, и цвет у них такой странный - как янтарь. Я сама не могла понять, нравится мне этот цвет или, скорее, пугает. Одета она была в такую же свободную льняную одежду, как у нас, на ногах сандалии, на плече болтается рюкзак. В общем, выглядела она так, словно возвращалась с занятий восточными единоборствами. Боже, только сейчас сообразила, что мы выглядели примерно так же, только гораздо грязнее. Да уж, неловко получилось.
        И тут до меня стало доходить, где я ее видела. Это была та самая девушка с ножом, которая неведомо откуда появилась в Британском музее. Прежде чем я успела хоть что-то сказать, Картер уже вскочил на ноги и, заслонив меня, выставил вперед свой меч, как будто пытался меня защитить. Представляете картину?
        - Убирайся! Прочь с дороги!
        Прям так и сказал, честное слово.
        Девушка вместо ответа пошарила у себя в рукаве и вынула из него изогнутую белую палку из слоновой кости - египетский магический жезл. Чуть махнула им в сторону - и меч вылетел у Картера из рук и с лязгом покатился по полу.
        - Лучше не позорься, - сурово сказала она. - Где Амос?
        Видя, что от оцепеневшего Картера толку не добиться, девушка повернулась ко мне. Глаза у нее и красивые и пугающие одновременно, решила я. И мне это совсем не понравилось.
        - Ну? - спросила она с угрозой.
        Я совершенно не собиралась ей отвечать - с какой стати, интересно? - но в груди у меня что-то противно набухло, как подавленная отрыжка, и я вдруг услышала свой собственный голос:
        - Амоса нет. Он ушел сегодня утром.
        - А кошка-демон?
        - Полегче насчет моей кошки, - сказала я, уже по собственной воле. - Она, между прочим, богиня, а не демон. И она спасла нас от скорпионов!
        Тут Картер наконец опомнился, подобрал свой меч и снова направил его острием на девушку. Приз за настойчивость, подумала я.
        - Кто ты такая? - спросил он. - Чего тебе от нас надо?
        - Меня зовут Зия Рашид, - сообщила она и вдруг настороженно вскинула голову, прислушиваясь к чему-то.
        Как по сигналу, все здание вдруг содрогнулось. С потолка посыпалась пыль, и шуршание скорпионов у нас за спиной зазвучало вдвое громче.
        - И в данный момент, - продолжила Зия с явным неудовольствием, - я обязана спасти ваши никчемные жизни. Держитесь за мной.
        Я бы предпочла отказаться, но выбор у нас был нехитрый: Зия или скорпионы. Так что мы безропотно побежали за ней.
        Пробегая вдоль набитой статуями витрины, она мимоходом коснулась стекла своим жезлом, и крохотные гранитные фараоны и известняковые божки тут же зашевелились. Подчиняясь молчаливому приказу, они попрыгали со своих постаментов и, сокрушив стекло, оказались на полу, тут же приняв очень воинственный вид. Те, у кого было оружие, принялись угрожающе им размахивать, а те, кто оказался с пустыми руками, с каменным хрустом сжимали кулаки. Пропустив нас, они выстроились поперек коридора, словно готовясь дать отпор врагу.
        - Надо спешить, - хмуро бросила нам Зия. - На них особенно не рассчитывайте. Они только…
        - Помогут нам выиграть время, - догадалась я. - Что-то такое я уже сегодня слышала.
        - Много болтаешь, - буркнула Зия, не сбавляя шага.
        Я уже собиралась поставить ее на место каким-нибудь убийственным замечанием, но тут мы оказались в таком огромном зале, что у меня дух захватило.
        - Ух ты! - сказал Картер.
        Тут я могла только согласиться. Ух ты, иначе не скажешь.
        Зал был размером, наверное, с футбольное поле. Одна его стена, обращенная к парку, была полностью стеклянной. А посреди зала на приподнятой платформе высилась реконструкция древнего строения. За отдельно стоящими массивными каменными воротами высотой около восьми футов виднелся небольшой открытый дворик, а за ним - небольшое кубическое строение, сложенное из неодинаковых по размеру блоков песчаника. Каждый блок снаружи покрывала резьба - фигурки богов и фараонов, ну и иероглифы, конечно. Вход обрамляли две колонны с немного зловещей подсветкой.
        - Египетский храм, - догадалась я.
        - Храм Дендур[11 - Египетский храм, посвященный Исиде и Осирису. Построен в I в. до н. э., при строительстве Асуанской плотины должен был оказаться на затопленной территории. В 1965 г. перевезен в США, в настоящее время находится на постоянной экспозиции в музее Метрополитен.], - добавила Зия. - Вообще-то его построили римляне…
        - В те времена, когда Римская империя захватила Египет, - с удовольствием поделился знаниями Картер. - Это было сделано по приказу императора Августа.
        - Верно, - кивнула Зия.
        - С ума сойти, - восхитилась я, стараясь, чтобы мой сарказм ни от кого не укрылся. - Может, оставить вас наедине, чтобы вы могли предаться вашей исторической дискуссии без помех?
        Зия хмуро покосилась на меня.
        - Храм посвящен Исиде, так что в нем должно быть достаточно силы, чтобы открыть врата.
        - Собираешься призвать еще богов? - легкомысленно поинтересовалась я.
        Тут красотка Зия разозлилась по-настоящему.
        - Еще раз скажи такое, и я отрежу тебе язык. Я говорю о проходе, чтобы вывести вас отсюда.
        Я ничего не поняла, но, кажется, это состояние уже становилось для меня привычным. Не задавая больше вопросов, мы поднялись следом за Зией по ступенькам и прошли через ворота храма.
        Двор перед храмом был пуст. Все посетители разбежались, и наши шаги гулко отдавались в просторном зале, рождая неприятное чувство одиночества. Я поеживалась под неподвижными взглядами богов, взирающих на меня со стен. Каждое свободное местечко было испещрено иероглифами, и мне было не по себе при мысли, что если я как следует постараюсь, то смогу понять, что они означают.
        Зия остановилась перед невысокой ступенькой у входа в храм и, держа в руке свой жезл, начертала в воздухе несколько линий. Между колоннами вспыхнул уже знакомый нам иероглиф.
        «Откройся» - тот же символ, который папа начертал на Розеттском камне. Я пригнулась, ожидая, что сейчас опять что-нибудь рванет, но иероглиф просто медленно растаял в воздухе.
        Зия сдернула с плеча рюкзак.
        - Подождем здесь, пока врата не откроются.
        - А почему бы не открыть их прямо сейчас? - поинтересовался Картер.
        - Порталы открываются не когда попало, а только в благоприятные моменты, - угрюмо просветила нас Зия. - На восходе или закате солнца, в полночь, во время затмений или парадов планет, в точное время рождения божества…
        - А, ну ясно, - хмыкнула я. - И ты все их знаешь, да?
        - Чтобы выучить весь магический календарь, нужны годы, - отозвалась Зия. - Но следующий благоприятный момент угадать просто: он настанет ровно в полдень. То есть через десять с половиной минут.
        Ни на какие часы она при этом не смотрела. Мне стало любопытно, как она сумела столь точно определить время, но я решила, что сейчас есть более насущные вопросы.
        - А кстати, с чего вдруг мы должны тебе верить? - спросила я. - Если память мне не изменяет, в Британском музее ты собиралась нас прирезать.
        - Так было бы гораздо проще, - сказала Зия с искренним вздохом. - К сожалению, мое начальство считает, что вы можете быть ни в чем не виноваты. Так что убить вас я не могу. Но я также не могу допустить, чтобы вы попали в руки Красного Властелина. Так что… можете мне верить.
        - Ага, очень убедительно, - фыркнула я. - Прямо потеплело на душе.
        Зия покопалась у себя в рюкзаке и извлекла из него четыре небольшие статуэтки - фигурки людей с головами животных, сантиметров пять в высоту, не больше - и вручила их мне:
        - Расставь сыновей Гора вокруг нас по сторонам света.
        - Чего-чего?
        - Стороны света - это север, юг, запад и восток. - Она говорила нарочито медленно и внятно, как будто я была слабоумной.
        - Слушай, я знаю, что такое стороны света! Но только как…
        - Север вон там, - Зия ткнула в сторону стеклянной стены. - С остальным сама разберешься.
        Я сделала, как было велено, хотя слабо представляла себе, чем эти крохотные фигурки смогут нам помочь. Зия тем временем вооружила Картера куском мела и велела начертить вокруг нас окружность на полу, соединяя расставленные статуэтки.
        - Ясно. Магическая защита, - поделился Картер своими соображениями. - Папа в Британском музее использовал такую же.
        - Угу, - буркнула я. - И мы видели, как она ему «помогла».
        Картер, конечно, не стал меня слушать. Да и чего ожидать от парня? Он уже готов был из кожи лезть, чтобы понравиться Зие, и тут же принялся за свое дурацкое художество.
        А Зия вытащила из рюкзака кое-что еще - простую деревянную палку, вроде той, которая была у нашего папы в Лондоне. Пошептала над ней чуть-чуть, и палка тут же вытянулась в двухметровый черный посох с навершием в виде резной львиной головы. Держа в одной руке жезл, другой она несколько раз крутанула этот посох, как боевой шест. На мой взгляд, просто выпендривалась.
        Картер как раз замыкал свой меловой круг, когда из входа в галерею хлынули скорпионы.
        - Сколько там еще до открытия прохода? - поинтересовалась я, надеясь, что мой голос не очень дрожит.
        - Не выходите из круга, - сказала Зия вместо ответа. - Что бы ни случилось, оставайтесь внутри. Когда врата откроются, прыгайте прямо в них. И держитесь у меня за спиной!
        Она коснулась жезлом меловой линии, произнесла какое-то незнакомое слово, и круг засиял багрово-красным светом.
        Лавина скорпионов уже приближалась к храму, покрыв весь пол сплошным шевелящимся ковром из клешней и жал. Следом за ними из галереи выступила женщина в коричневых одеждах - Серкет. И улыбнулась нам неприятной холодной улыбкой.
        - Зия, послушай, - сказала я, потянув девушку за рукав. - Ты в курсе, что она богиня? И что она одолела саму Баст? На что ты рассчитываешь?
        Зия воздела свой посох, и львиная голова на его верхушке вспыхнула красным огнем - таким ярким, что он осветил весь зал.
        - Да будет тебе известно, Сейди Кейн, что я - писец из Дома Жизни. И сражаться с богами - моя работа.
        12
        Прыжок сквозьпесочные часы
        Сейди
        Не спорю, все это выглядело очень впечатляюще. Вы бы видели физиономию Картера - сплошной щенячий восторг. (И прекрати пихаться, Картер. Так и было!)
        Но лично я не была так уж уверена в Великой Волшебнице Зие, особенно когда орда скорпионов ринулась прямо на нас. Мне раньше и в голову не могло прийти, что на свете существует такое количество скорпионов. И уж тем более на Манхэттене. Светящийся круг, в котором мы стояли, выглядел уж очень ненадежной защитой против миллионов гнусных членистоногих, волнами наползающих друг на друга, и ступающей по их спинам женщины, которая вселяла еще больший ужас.
        Издалека Серкет выглядела вполне нормально, но когда она приблизилась, стало видно, что ее бледная кожа поблескивает, как жучиный панцирь, а глаза похожи на черные бусинки. Длинные черные волосы при ближайшем рассмотрении оказались чересчур толстыми и колючими, точь-в-точь как усики насекомых. И в довершение всего, когда она приоткрыла рот, по сторонам от обычных человеческих зубов на мгновение показались и снова втянулись длинные суставчатые жвалы.
        Богиня остановилась метрах в двадцати и уставилась на нас изучающим взглядом. Наконец она перевела полные ненависти черные глазки на Зию и проскрежетала:
        - Отдай детенышей мне.
        Голос у нее оказался резкий и хриплый, как будто она тысячу лет не разговаривала.
        Зия скрестила перед собой жезл и посох и гордо ответила:
        - Я - повелительница стихий, писец из Первого Нома. Ступай прочь, или я уничтожу тебя.
        Лязгнув жвалами, Серкет растянула рот в жуткой усмешке, сочащейся ядовитой пеной. Скорпионы снова двинулись на приступ, но как только первый из них коснулся светящейся линии защитного круга, он вдруг скорчился, зашипел и рассыпался в пепел. Кстати, можете поверить моему слову: ничто на свете не воняет хуже горелого скорпиона.
        Остальные твари, почуяв недоброе, тут же отхлынули под ноги своей хозяйке и принялись карабкаться на нее. Я с содроганием поняла, что они прячутся в платье богини. Не прошло и нескольких секунд, как все до единого скорпионы исчезли в коричневых складках ее одежд.
        За спиной Серкет сгустилась темнота, как будто она отбрасывала плотную тень. Затем сгусток тьмы как будто разросся и приобрел форму огромного скорпионьего хвоста, нависшего над головой богини. Огромное жало метнулось в нас стремительным выпадом, но Зия вовремя подняла жезл, и жало отскочило от слоновой кости с громким шипением. Над жезлом взвилась струйка дыма, в воздухе запахло серой.
        Зия направила посох на богиню, и ее объяло пламя. Вскрикнув, Серкет попятилась, но огонь почти сразу угас. Одежда Серкет дымилась и тлела, но, похоже, самой богине вреда это не причинило. Она только больше разозлилась.
        - Твое время минуло, волшебница. Дом одряхлел и лишился силы. Наш властелин Сет опустошит эту землю.
        Зия метнула свой жезл, как бумеранг. Он ударил по призрачному скорпионьему хвосту и с ослепительной вспышкой взорвался. Серкет отпрянула и отвела взгляд - всего на мгновение, но Зия успела незаметно вытащить что-то из рукава и спрятать в ладони. Что-то маленькое.
        «Жезл был просто отвлекающим маневром, - подумала я. - Ловкий фокус, чтобы сбить врага с толку».
        И вдруг Зия повела себя совершенно безрассудно: взяла и выскочила из магического круга. То есть сделала то самое, что нам строго-настрого запретила.
        - Зия! - закричал Картер. - Портал!
        Я обернулась на храм у нас за спиной, и у меня чуть сердце не остановилось. Теперь пространство между двумя колоннами, где раньше был вход в храм, превратилось в уходящий неведомо куда вертикальный песчаный туннель. Я как будто смотрела сбоку на гигантские песочные часы. И еще я почувствовала, что меня затягивает в них, как будто под действием какой-то магической гравитации.
        - Эй, я туда лезть не собираюсь, - начала упираться я, но тут очередная вспышка света снова заставила меня перенести внимание на Зию.
        Битва между ней и богиней напоминала скорее смертоносный танец, чем драку. Зия неистово вращала своим посохом, который чертил в воздухе долго не исчезающие огненные линии. Должна признать, сейчас она выглядела почти такой же изящной и грозной, как Баст.
        Меня одолевало нелепое желание броситься ей на помощь. Даже понимая, как это глупо, я страшно хотела тоже выскочить из круга и вступить в схватку. Бред, конечно. Ну что я могла сделать против кошмарной богини? И все равно, я знала, что не стану сбегать через портал, оставив Зию один на один с врагом. Просто не смогу.
        - Сейди, ты что! - рявкнул у меня над ухом Картер, оттаскивая меня за шиворот назад. Оказывается, сама того не сознавая, я уже почти заступила за багровую черту на полу. - Совсем спятила?
        Ответом я его не удостоила. Вместо этого уставилась на Зию и пробормотала, как в трансе:
        - Она собирается использовать ленты. Но они не сработают.
        - Чего? - ошарашенно переспросил Картер. - Слушай, хватит, нам нужно пройти через портал!
        И тут Зия разжала кулак, и в воздух взвились узкие полосы красной ткани. Ленты. Ну и откуда я про них знала? Они извивались, как живые существа, - точь-в-точь угри в воде - и постепенно становясь все больше и больше.
        Внимание Серкет было по-прежнему приковано к огненному посоху, и лент она не заметила, пока они не выросли до нескольких метров в длину. Я насчитала пять, шесть, а потом и семь штук. Они сновали и вились вокруг Серкет, затягивая ее в петли и проходя сквозь ее скорпионий хвост, как будто он был не более чем безобидным мороком. Скоро они уже спеленали Серкет по рукам и ногам, не давая ей пошевелиться. Богиня вопила, как будто ленты жгли ее, и в конце концов бухнулась на колени. Исполинское жало за ее спиной растаяло чернильным облачком.
        Зия перестала вращать свой посох и направила его богине в лицо. Ленты засветились, и богиня зашипела от боли и ярости, сыпля проклятиями на каком-то неведомом мне языке.
        - Я связываю тебя семью лентами Хатор, - звучно произнесла Зия. - Отпусти своего носителя, или тебе гореть вечно в этом пламени.
        - Это твоя смерть будет длиться вечно! - зарычала Серкет. - Отныне Сет твой враг, и тебе не будет спасения!
        Зия снова крутанула своим посохом, и богиня повалилась на бок, дымясь и корчась от боли.
        - Я не… не стану… - прохрипела она и вдруг затихла. Ее черные глаза заволокло белесой мутью, и она неподвижно застыла на полу.
        - Портал! - встревоженно крикнул вдруг Картер. - Зия, скорее! Мне кажется, он закрывается!
        Похоже, мой братец был прав. Движение песка в туннеле как будто замедлилось, да и магическое притяжение заметно ослабло.
        Зия подошла к поверженной богине, коснулась ее лба, и изо рта Серкет хлынул черный дым. Тело Серкет стало вдруг трансформироваться, съеживаться… и вскоре вместо нее на полу мы увидели совсем другую женщину, опутанную красными лентами. Она ничем не походила на Серкет… ну разве что кожа у нее тоже была бледная, а волосы черные. Одним словом, она выглядела очень по-человечески.
        - Кто это? - растерянно спросила я.
        - Носитель, - сказала Зия. - Тело, в которое вселилась сущность божества. Несчастная смертная женщина, которую…
        Вдруг Зия вздрогнула и осеклась. Облако дыма, извергнутое Серкет, и не думало рассеиваться. Наоборот - оно становилось все чернее и гуще, приобретая все более отчетливые контуры.
        - Но это невозможно, - пробормотала Зия. - Заклятие лент невероятно мощное. Серкет не может восстать снова. Только если…
        - Но она восстает! - еще отчаяннее крикнул Картер. - А врата вот-вот закроются! Бежим!
        Я поверить не могла, что он и в самом деле собирается прыгать в эту движущуюся стену песка. Меня туда не затащат, твердо решила я. Но потом глянула на черное облако, постепенно принимающее форму скорпиона высотой с двухэтажный дом - причем очень злобного скорпиона, - и сразу передумала.
        - Бежим! - подхватила я.
        - Зия! - настойчиво повторил Картер. - Скорее!
        - Ладно, ты прав, - решилась наконец девушка, отступая от лежащего на полу тела. Мы тут же развернулись и все вместе ринулись прямо во вращающуюся песчаную дыру.
        13
        Я встречаюсьс гигантским индюком
        Картер
        Так, теперь моя очередь.
        Во-первых, насчет «щенячьего восторга» Сейди все придумала. И вовсе я не старался понравиться Зие. Просто до сих пор я встречал не так уж много людей, умеющих швыряться огнем и сражаться с богами. (Сейди, прекрати корчить рожи. Ты сейчас вылитый Хуфу.)
        Короче, мы дружно нырнули в песчаный туннель.
        И тут же оказались в кромешной темноте. В животе у меня снова появилось томительное чувство, как при прыжке в невесомость. Вокруг закружил обжигающе горячий вихрь, опаляя кожу.
        После чего я неожиданно грохнулся на холодный пол, мощенный каменной плиткой, а сверху на меня свалились Сейди и Зия.
        Довольно увесистые, между прочим.
        Первое, что я заметил, - это то, что весь я, с ног до головы, покрыт тонким слоем мелкого песка, прилипчивым, как сахарная пудра. А когда мои глаза привыкли к яркому свету, я обнаружил, что мы находимся в каком-то просторном помещении, вроде здоровенного торгового центра, и вокруг нас снуют толпы людей.
        Приглядевшись, я понял, что это все-таки не торговый центр, а скорее огромный двухуровневый зал аэропорта, с кучей магазинов, широких окон и полированных стальных колонн. За окнами было совсем темно, и я догадался, что мы перенеслись в другой часовой пояс. Из громкоговорителей то и дело раздавались объявления - кажется, на арабском.
        Сейди рядом зафыркала, отплевываясь от песка.
        - Вперед, - скомандовала Зия. - Не стоит здесь задерживаться.
        Я кое-как поднялся на ноги, потирая намятые бока и стараясь не охать. Мимо тянулся нескончаемый поток людей, одетых по-разному: кто в привычном западном стиле, кто в просторных восточных одеяниях, с платками на голове. Какая-то увлеченная спором семейка - кажется немцы - чуть не налетела на нас со своими здоровенными чемоданами.
        Повертев головой, я вдруг заметил кое-что знакомое: в самой середине зала высился макет древнеегипетской ладьи в натуральную величину. Только сложен он был из подсвеченных стеклянных кубов с выставленными в них образцами парфюмерии и украшений.
        - Это же Каирский аэропорт! - сообразил я.
        - Верно, - подтвердила Зия. - Пойдемте, время не ждет.
        - А к чему спешка? Неужели Серкет… она что, может последовать за нами через тот же песчаный туннель?
        - Нет, - помотала головой Зия. - При открытии портала любой использованный для этого артефакт сильно перегревается. Должно пройти не меньше двенадцати часов, чтобы он остыл и стал пригоден для повторного применения. Так что сейчас меня больше беспокоит служба безопасности аэропорта. И если вы не хотите привлечь внимание египетской полиции, лучше идите за мной, и поскорее.
        После чего она без лишних церемоний ухватила нас за руки и потащила сквозь толпу. Я запоздало сообразил, почему полиция должна нами заинтересоваться: в своей странной и к тому же обсыпанной песком одежде мы наверняка выглядели как какие-то попрошайки или беженцы. Люди опасливо расступались, давая нам дорогу, но никто не пытался нас остановить.
        - А зачем мы здесь? - поинтересовалась Сейди.
        - Чтобы увидеть руины Гелиополиса[12 - Гелиополис (Гелиополь) - один из древнейших городов Древнего Египта, центр поклонения божеству солнца.], - ответила Зия.
        - Внутри аэропорта? - недоверчиво переспросила сестра.
        При этих словах я вдруг вспомнил, что папа рассказывал мне несколько лет назад.
        - Сейди, эти руины у нас под ногами, - сказал я и покосился на Зию. - Правда ведь?
        Та кивнула.
        - Древний город был разорен еще несколько веков назад. Кое-что из его памятников вывезли за границу, например, обе Иглы Клеопатры. Большую часть храмов снесли, использовав их камень как строительный материал для новых домов. А то, что уцелело, растворилось в пригородах Каира. Большая часть руин оказалась погребена под аэропортом.
        - И зачем нам сдались эти руины? - продолжала расспросы неугомонная Сейди.
        Зия пинком распахнула неприметную дверь какого-то служебного помещения, оказавшегося кладовкой, где хранились всякие швабры и прочий хозяйственный инвентарь. Она негромко произнесла слово «Сахад» - наверное, заклинание, после чего стены кладовой пошли рябью и исчезли, явив нашим глазам темный провал с уходящими вниз каменными ступеньками.
        - Затем, что не весь Гелиополис был разрушен, - сказала Зия. - Теперь не отставайте и, главное, ничего не трогайте.
        Лестница уходила в подземелье, наверное, на тысячи миль, не меньше. По крайней мере, мы спускались по ней целую вечность. К тому же построен этот ход был для каких-то карликов: большую часть пути нам приходилось сгибаться в три погибели, а иногда даже ползти на четвереньках, но и при этом я умудрился раз десять треснуться лбом об потолок. Единственным источником света был огненный шар в ладони у Зии, от которого по стенам плясали причудливые тени.
        Мне уже приходилось бывать в подобных местах - в туннелях пирамид или в гробницах, на раскопки которых таскал меня отец, и они мне ни капельки не нравились. Миллионы тонн камня над моей головой ощутимо давили на меня, мешая дышать.
        Наконец мы достигли последней ступеньки. Туннель раздался вширь, и Зия резко остановилась. Когда мои глаза чуть-чуть привыкли к сумраку, я понял, в чем дело. Мы стояли на краю широкой расселины, дно которой терялось где-то далеко-далеко внизу.
        Через пропасть была перекинута одна-единственная узкая доска. А на том конце, где она упиралась в другой край расселины, виднелись два каменных воина с шакальими головами, скрестившие копья перед темным дверным проемом.
        - Ну вот, пожалуйста. Опять какие-то психованные статуи, - высказалась Сейди.
        - Оставь свои шутки, - одернула ее Зия. - Здесь находится вход в Первый Ном - древнейшее отделение Дома Жизни и главный штаб всех магов. Моя задача - доставить вас сюда целыми и невредимыми. Но помочь вам перейти пропасть я не могу. Каждый маг должен проложить себе путь к заветной двери самостоятельно, и испытания каждому из них предстоят разные.
        И она с надеждой уставилась на Сейди. Меня это уже достало, честное слово. Сначала Баст, теперь Зия - обе относились к Сейди так, словно она обладала какими-то исключительными способностями. То есть, конечно, согласен, она очень эффектно разнесла дверь в библиотеку, но почему никто не ждет, что я тоже умею делать что-нибудь эдакое?
        К тому же я все еще был крепко обижен на Сейди из-за того, что она наговорила в Нью-Йоркском музее, мол, я такой счастливчик, раз все время путешествовал с папой. Она и понятия не имеет, как сильно я устал от постоянных переездов с места на место. Как часто я мечтал не перескакивать каждый день с одного самолета на другой, а учиться в нормальной школе, завести друзей, как все остальные ребята. Но я не смел жаловаться. «Ты всегда должен выглядеть безупречно», - говорил мне папа. Конечно, он имел в виду не только одежду, но и все мое поведение. Когда мамы не стало, у него не осталось никого, кроме меня, и я не мог его подвести. Обычно я об этом не задумывался: я любил своего отца и старался его не огорчать. Но иногда такая кочевая жизнь меня сильно напрягала.
        Сейди ничего этого не понимала. Не понимала, как ей на самом деле повезло. А теперь ей еще достается все внимание, как будто в ней и впрямь есть что-то особенное. Несправедливо.
        И тут у меня в голове прозвучали папины слова: «Справедливость означает, что каждый получает то, что ему нужно. И единственный способ получить именно то, что нужно тебе, - это добиться всего собственными силами».
        Уж не знаю, что на меня нашло, но я вдруг выхватил свой меч и двинулся вперед по доске. Как будто мои ноги зашагали сами, не дожидаясь, что там решит мозг. Часть меня непрерывно думала: «Это очень, очень плохая идея». А другая часть как будто отвечала: «Нет, мы не должны поддаваться страху». И голос этот был не похож на мой собственный.
        - Картер! - пискнула у меня за спиной Сейди.
        Я продолжал идти, стараясь не глядеть в бездонную пустоту у меня под ногами, хотя от одной мысли о ней у меня кружилась голова. Я чувствовал себя как детский волчок, который, вихляя и пошатываясь, неверными зигзагами движется по узенькой планке над пропастью.
        Я уже одолел больше половины пути, когда темный проем между двумя каменными изваяниями вдруг засветился красным, как огненный занавес.
        Я перевел дыхание. Может быть, эта дверь - тоже портал, вроде песчаного туннеля? Тогда, если я проскочу в него достаточно быстро…
        И тут мне навстречу из двери вылетел первый кинжал.
        Я даже не успел сообразить, что происходит, а мой меч уже пришел в движение. Кинжал непременно проткнул бы мне грудь, но я каким-то образом ухитрился отбить его прямо в пропасть. За ним из туннеля вылетели еще два. Я никогда не отличался особой ловкостью и со спортом не очень дружил, но сейчас быстрота моих рефлексов как будто утроилась. От одного кинжала я уклонился, а второй зацепил своим изогнутым клинком, развернул и метнул обратно в туннель. Как, черт побери, мне это удалось?
        Добравшись до конца доски, я спрыгнул на камень и, резко взмахнув мечом, прорвался сквозь завесу красного света. Свет тут же мигнул и погас. Я ожидал, что статуи оживут и бросятся на меня, но ничего такого не произошло. Единственным звуком было отдаленное лязганье о камни тяжелого кинжала, который все еще продолжал свое падение в расселину.
        Проем опять засветился, и вскоре красное сияние сгустилось в силуэт странной формы: пятифутового роста птицу с человеческой головой. От неожиданности я снова выхватил меч, но тут же услышал вопль Зии:
        - Картер, нет!
        Удивительная птица сложила крылья и пристально уставилась на меня подведенными сурьмой глазами. Как будто изучала, что ли. На голове у нее глянцевито поблескивал черный ритуальный парик, к подбородку крепилась накладная бородка, с какой обычно изображали фараонов. Испещренное морщинками лицо казалось вполне дружелюбным, да и вообще в этом существе не было ничего угрожающего, за исключением багрового сияния вокруг и того факта, что от шеи и ниже оно представляло собой самого огромного в мире индюка.
        Меня обдало холодком от неожиданной мысли. Птица с человеческой головой… Именно таким существом видел я себя, когда уснул в доме Амоса и моя душа покинула тело и полетела в Финикс. Я понятия не имел, что все это значит, но мне стало не по себе.
        Птица поскребла лапой каменный пол и вдруг улыбнулась мне.
        - Пари, нисва нафиир, - сказала она. По крайней мере, звучало похоже.
        За спиной у меня тихо ахнула Зия. Оказывается, они с Сейди уже успели перебраться через пропасть и теперь стояли позади меня.
        Кажется, Зия отчего-то растерялась, но тут же взяла себя в руки и поклонилась птице. Сейди, поглядев на нее, сделала то же самое.
        Пернатое существо подмигнуло мне, как будто приглашая посмеяться какой-то шутке, и тут же исчезло. Красное сияние угасло, и статуи у входа убрали копья, освобождая нам дорогу.
        - Что это было? - спросил я. - И что он сказал, этот индюк?
        Зия покосилась на меня, как мне показалось, с некоторым испугом.
        - Это не индюк, Картер. Это был ба.
        Кажется, мне приходилось слышать это слово от папы, но сейчас я не мог вспомнить, к чему оно относилось.
        - И что же это такое? Очередной монстр?
        - Это человеческая душа, - строго поправила меня Зия. - В данном случае - дух умершего. Души древних магов возвращаются сюда, чтобы служить стражами. Они охраняют вход в Дом.
        Все это время Зия пристально изучала мое лицо, как будто я вдруг покрылся какими-то невиданными прыщами.
        - В чем дело? - напрягся я. - Что ты на меня так смотришь?
        - Нет-нет, ничего, - тут же смешалась она. - Пойдем, нам надо торопиться.
        Она проскользнула мимо меня и скрылась в туннеле.
        Рядом осталась только Сейди, и она тоже таращилась на меня, как на чудо-юдо.
        - Ну хорошо, - вздохнул я. - Видимо, я единственный не понял, что сказала та птица, которая не индюк, а какой-то ба. Ты ведь поняла?
        Сейди кивнула со смущенным видом.
        - Он тебя с кем-то перепутал. Наверно, зрение у него не очень хорошее.
        - Почему это?
        - Потому что он сказал: «Входи, славный царь».
        Дальше для меня все было как в тумане. Мы прошли через туннель и оказались в настоящем подземном городе, состоящем из сплошного лабиринта залов и комнат, но мне вспоминаются только какие-то обрывки.
        Потолки уходили вверх футов на двадцать-тридцать, поэтому возникало ощущение простора, из-за которого с трудом верилось, что мы глубоко под землей. Через каждую комнату проходили ряды массивных каменных колонн, вроде тех, которые я часто видел в развалинах египетских городов, только здесь они были совсем как новенькие, ярко расписанные и с искусно вырезанными кронами на вершине, так что я как будто шагал через окаменевшую пальмовую рощу. Темноту разгоняло пламя, пылающее в медных светильниках. Удивительным образом они совсем не дымили, и в воздухе пахло очень приятно, как на восточном базаре в ряду, где торгуют пряностями - корицей, гвоздикой, мускатным орехом, пахло чем-то еще, но я не мог определить, чем именно. Город пах так же, как Зия… и я понял, что здесь ее дом.
        По пути нам встречались другие люди, по большей части мужчины и женщины постарше, кто в льняных балахонах, кто в нормальной современной одежде. Однажды мимо нас прошел мужчина в деловом костюме, который вел на поводке черную пантеру. И никто не обращал на него внимания, как будто в этом не было ничего особенного. Еще один человек отдавал отрывистые команды целой армии метел, швабр и ведер, которые стремительно сновали вокруг, прибирая пыль и мусор.
        - Прямо как в том мультике, - сказала Сейди, - помните? Где Микки-Маус пытался колдовать и метлы принялись таскать ему воду?
        - «Ученик волшебника», - подсказала Зия. - А вам известно, что эта сказка основана на старой египетской истории?
        Сейди в ответ только вытаращила глаза. И я ее понимал. На нас сыпалось столько новой информации, что мы уже не в силах были ее переварить.
        Мы миновали зал, вдоль стен которого высились статуи с шакальими головами, и я готов поклясться, что они провожали нас взглядами. Еще через несколько минут Зия провела нас через открытый рынок - если, конечно, рынок под землей можно считать «открытым», - где тянулись десятки прилавков, за которыми торговали всякими странными штуками вроде похожих на бумеранги магических жезлов, оживающих глиняных куколок, попугаев, кобр, папирусных свитков и целых сотен сверкающих амулетов.
        Затем мы перебрались по камням через реку с темной бурной водой, в которой так и кишели крупные рыбины. Поначалу мне показалось, что это обычные окуни, - пока я не увидел, какие здоровенные у них зубы.
        - Это что, пираньи? - спросил я.
        - Нет, это нильские рыбы-тигры, - просветила меня Зия. - Они вроде пираний, только вырастают до шестнадцати фунтов веса.
        После этого я стал внимательнее смотреть под ноги.
        Мы повернули за угол и двинулись мимо красивого здания, целиком вырубленного в черной скале. Из стен выступали резные фигуры сидящих на тронах фараонов, а дверной проем был украшен изваянием свивающейся кольцами змеи.
        - А что там внутри? - полюбопытствовала Сейди.
        Мы заглянули в проем и увидели десятка два детей возрастом от шести до десяти лет, которые сидели рядами на подушках, скрестив ноги. Каждый из них склонялся над медной чашей с какой-то жидкостью и тихонько что-то нашептывал про себя. Я подумал было, что это класс, где проводятся занятия, но там не оказалось никакого учителя, и к тому же комнату освещало всего несколько свечей. Судя по количеству пустых подушек, комната могла вместить в два раза больше детей.
        - Начинающие маги, - пояснила Зия, - осваивают искусство прозревать будущее и видеть отдаленные события с помощью магических чаш. Первый Ном должен поддерживать связь со всеми членами братства, где бы они ни находились, и наши юные ученики выступают… скажем так, операторами связи.
        - Значит, у вас есть такие базы по всему миру?
        - Остальные намного меньше, но в общем, да, ты прав.
        Я припомнил, что говорил нам Амос по поводу номов.
        - Выходит, Египет - это Первый Ном, Нью-Йорк - Двадцать Первый. А где же тогда находится последний, Триста Шестидесятый?
        - В Антарктиде, - сообщила Зия. - Обычно туда ссылают тех, кто в чем-то провинился. Вот уж где тоска: только пара закоченевших магов и несколько магических пингвинов.
        - Магические пингвины? Вот это да…
        - Да ну, ничего хорошего.
        Сейди ткнула пальцем в детей, склонившихся над чашами.
        - А как это работает? Они что, видят картинки в воде?
        - Именно так. Только это масло, а не вода.
        - Их так мало, - заметила Сейди. - Неужели это все ученики, которые есть в этом городе?
        - Которые есть во всем мире, - поправила ее Зия. - Их было больше, до того как…
        Девушка резко осеклась.
        - До чего? - спросил я.
        - Не важно, - угрюмо отмахнулась Зия. - Эту работу поручают ученикам, потому что юное сознание особенно восприимчиво. Как правило, обучение магии начинают не позже, чем ребенку исполнится десять… за некоторыми весьма опасными исключениями.
        - Ты имеешь в виду нас?
        Зия покосилась на меня с опаской, и я догадался, что она все еще думает о словах, которыми приветствовал меня дух в облике птицы: «славный царь». Но для меня это было так же нереально, как и наша фамилия в свитке под названием «Кровь фараонов». Ну какое отношение могу я иметь к древним царям? И даже если я как-то с ними связан, сам-то я уж точно не царь. Иначе где же оно, мое царство? Я даже своего единственного чемодана лишился.
        - Вы с ними еще увидитесь, - сказала Зия. - Пойдемте дальше.
        Мы шагали так долго, что у меня разболелись ноги.
        В конце концов мы оказались на перекрестке. Вправо тянулся ряд массивных бронзовых дверей, освещенных пылающими по бокам светильниками, а слева возвышался высеченный в камне сфинкс высотой в двадцать футов. Между его передних лап темнел проход, но он был замурован кирпичом и завален щебнем.
        - Он точь-в-точь похож на Сфинкса в Гизе, - заметил я.
        - Потому что мы находимся в точности под тем самым Сфинксом, - сказала Зия. - Этот туннель ведет прямиком к нему, наверх. Точнее, вел, до тех пор как его не замуровали.
        - Погодите-ка… - я быстро произвел в уме кое-какие расчеты. - Ведь Сфинкс находится километрах в двадцати от Каирского аэропорта.
        - Примерно так.
        - Не могли же мы пройти такое расстояние!
        Тут Зия впервые по-настоящему улыбнулась, и я невольно залюбовался - до чего красивые у нее глаза!
        - В местах, где действует магия, расстояния переменчивы, Картер. Тебе пора уже это усвоить.
        Сейди нетерпеливо кашлянула.
        - Ну и почему же этот туннель замуровали?
        - Сфинкс пользовался большой популярностью у археологов, - принялась рассказывать Зия. - Они перерыли все вокруг него, и в 1980-х годах наткнулись наконец на начальный отрезок туннеля, ведущего от Сфинкса вниз.
        - Точно, папа мне про это рассказывал! - вспомнил я. - Но он говорил, что туннель оказался тупиком.
        - Это потому, что нам пришлось сразу перекрыть его. Нельзя было позволить археологам узнать, сколько всего от них скрыто. Недавно ведущие египетские археологи высказали предположение, что им известно всего лишь тридцать процентов того, что осталось от египетской цивилизации. На самом же деле им известно не более одной десятой. И скажу прямо, эта десятая часть далеко не самая интересная.
        - А как же гробница Тутанхамона? - возразил я.
        - Того мальчика-фараона? - приподняла брови Зия. - Скучное место. Поглядел бы ты на действительно хорошие гробницы.
        Я почувствовал себя уязвленным. Отец дал мне имя в честь Говарда Картера, археолога, который открыл гробницу Тутанхамона, так что я всегда испытывал к этому юному фараону что-то вроде личной привязанности. И если уж его гробница была скучной, то каковы же были хорошие?
        Зия повернулась лицом к бронзовым дверям.
        - Вы находитесь перед Залом Эпох.
        С этими словами она приложила ладонь к печати с изображением символа Дома Жизни.
        Иероглиф засветился, и двери распахнулись.
        Зия обернулась к нам, и лицо у нее сделалось очень серьезное.
        - Сейчас вы встретитесь с Верховным Чтецом. Ведите себя как следует, если не хотите, чтобы вас превратили в насекомых.
        14
        Мы едва не становимся жертвами француза
        Картер
        За последние пару дней мне пришлось повидать немало невероятного, но Зал Эпох немедля занял первое место среди увиденных мной чудес.
        Двойной ряд каменных колонн поддерживал потолок - такой высокий, что под ним без помех разместился бы дирижабль. Посередине тянулась голубая ковровая дорожка, мерцающая, как поверхность воды, и уходящая в конец зала - такого длинного, что я не мог разглядеть противоположную стену, даже несмотря на яркое освещение. Вокруг прямо в воздухе парили, как наполненные гелием баскетбольные мячи, разноцветные светящиеся шары. Иногда они сталкивались между собой, тут же меняя цвет. Кроме них в воздухе плавали миллионы крохотных иероглифов, то складываясь в случайные слова, то снова разлетаясь в стороны.
        Я поймал рукой пару сияющих красных ножек.
        Они бодро прошагали по моей ладони, спрыгнули и растаяли.
        Однако самым поразительным в этом зале были «дисплеи».
        То есть я просто не знаю, как еще их можно назвать. Между колоннами по обеим сторонам друг друга сменяли картины, фокусируясь и снова расплываясь, как голограммы среди песчаной бури.
        - Идемте, - окликнула нас Зия. - И не тратьте время, глазея по сторонам.
        Но удержаться было невозможно. Первые футов двадцать или около того магические картины сияли золотым светом, который озарял весь зал. Ослепительное солнце вставало над океаном, из воды поднималась высокая гора… Мне казалось, будто я наблюдаю за сотворением мира. Через долину Нила шагали великаны: мужчина с черной кожей и головой шакала, львица с окровавленными клыками, прекрасная женщина с крыльями, сотканными из света.
        Не отрывая глаз от сменяющихся дивных образов, Сейди сошла с ковра и неверной походкой направилась прямо к ним.
        - С ковра не сходить! - рявкнула Зия, схватив Сейди за руку и притащив ее обратно в середину зала. - То, что ты видишь, - это Эпоха Богов. Никто из смертных не должен подолгу глядеть на эти картины.
        - Но… - забормотала Сейди, растерянно моргая. - Это же просто картины, верно? Чего в них опасного?
        - Это воспоминания, - сказала Зия. - И принадлежат они не людям. Одно созерцание их может уничтожить твой разум.
        - Ой, - тихонько выдала сестренка, заметно оробев.
        Мы шли все дальше и дальше, и золотые картины сменились серебряными. Я видел, как сталкиваются на полях сражений огромные армии египтян в юбках, сандалиях и кожаных доспехах, потрясая копьями. Рослый темнокожий мужчина в красно-белых доспехах водружал себе на голову двойную корону. Я понял, что это Нармер - царь, объединивший Верхний и Нижний Египет. А ведь Сейди была права: он и самом деле немного походил на папу.
        - Это Древнее царство, - догадался я. - Первая великая эпоха в истории Египта.
        Зия молча кивнула. Продвигаясь все дальше, мы смотрели, как рабочие возводят из камня первую ступенчатую пирамиду. Еще несколько шагов - и вот в песках Гизы вырастает величайшая из пирамид. Гладкий белый камень облицовки сверкает на солнце, десять тысяч рабочих у подножия пирамиды разом преклоняют колени перед фараоном, а он воздевает руки к солнцу, посвящая светилу свою собственную гробницу.
        - Хуфу, - негромко сказал я.
        - Ты про нашего павиана? - внезапно оживилась Сейди.
        - Да нет же, так звали фараона, который построил Великую пирамиду, - сказал я. - На протяжении почти четырех тысяч лет это было самое высокое строение в мире.
        Еще несколько метров - и серебряное сияние сменилось медным.
        - Среднее царство, - объявила Зия. - Кровавое время войн и смуты. В эту самую эпоху Дом Жизни стал набирать силу.
        Картины стали сменяться быстрее. Мы смотрели, как сражаются армии, как строятся храмы, как по Нилу снуют корабли, а маги бросаются огнем. На каждый наш шаг приходилась не одна сотня лет, а зал все еще казался таким же бесконечным, как вначале. Тут-то я впервые ощутил по-настоящему, как далеко в древность уходит египетская цивилизация.
        Мы миновали еще один невидимый рубеж, после которого свет стал бронзовым.
        - Новое царство, - сообразил я. - Последняя эпоха, когда Египтом правили египтяне.
        Зия промолчала, а я смотрел на мелькающие картины и вспоминал, о чем рассказывал мне папа: о царице Хатшепсут, великой женщине-фараоне, которая носила фальшивую бородку и управляла Египтом лучше многих мужчин, или о Рамсесе Великом, мчащемся на своей колеснице в бой.
        Я видел поединки магов во дворце. Какой-то мужчина в потрепанной одежде, с косматой бородой и безумными глазами бросил наземь посох, который тут же превратился в змею и сожрал двенадцать других змей.
        У меня даже дыхание перехватило.
        - Но это же…
        - Муса, - кивнула Зия. - Или Мойше, как зовет его собственный народ. Вы называете его Моисеем. Единственный чужеземец за всю историю, который смог одолеть Дом в магической схватке.
        Я ошалело уставился на нее.
        - Ты ведь пошутила, да?
        - Здесь такими вещами шутить не принято.
        Картина снова сменилась. Я увидел человека, склонившегося над столом, который напомнил мне игровую комнату: деревянные кораблики, крохотные фигурки солдат и колесниц. Мужчина был в одежде фараона, но его лицо показалось мне странным образом знакомо. Внезапно он поднял на меня глаза и улыбнулся. Я похолодел: у него было лицо ба, того духа с телом птицы, который встретил меня у моста через пропасть.
        - Кто это? - шепотом спросил я.
        - Нектанеб Второй, - ответила Зия. - Последний царь, в чьих жилах текла кровь египтянина, и последний маг из фараонов. Он мог управлять армиями, создавать и уничтожать корабли, всего лишь перемещая по доске деревянные фигурки. Но в конце концов его магии оказалось недостаточно… и Египет пал.
        Мы переступили очередной рубеж, и картинки окрасились в голубой.
        - Это времена Птолемея, - сказала Зия. - После того как Александр Македонский завоевал весь известный грекам мир, включая Египет, он отдал трон фараонов своему генералу Птолемею. Так была основана династия греческих царей, правивших страной много лет.
        Птолемеевская часть зала оказалась совсем небольшой и довольно скучной по сравнению с остальными. Храмам недоставало величия, цари и царицы производили впечатление либо отчаявшихся неудачников, либо ко всему равнодушных лентяев. Никакими примечательными битвами эта эпоха тоже отмечена не была… ну, разве что к концу. Я видел, как римские войска наступают на Александрию, видел, как черноволосая женщина в белых одеждах бросает себе за пазуху извивающуюся змею.
        - Клеопатра, - подсказала Зия. - Седьмая по счету царица, носившая это имя. Она пыталась противостоять могуществу Римской империи и потерпела поражение. Тогда она лишила себя жизни, и вместе с ней угас последний род фараонов. Великая египетская цивилизация пришла в упадок. Ее язык был забыт, древние обряды запрещены и тоже забыты. Дом Жизни уцелел, но с тех самых пор мы были вынуждены постоянно скрываться.
        Мы перешли линию, за которой картинки были озарены красным, и история постепенно стала более знакомой. Я видел, как на Египет наступают вначале арабы, затем турки. В тени пирамид прошагали армии Наполеона. Британцы приступили к строительству Суэцкого канала. Каир постепенно превращался в современный город, а древние руины все глубже погружались в песок пустыни.
        - С каждым годом, - сказала Зия, - Зал Эпох становится все длиннее, чтобы вместить очередной период нашей истории. Вплоть до настоящего времени.
        Я был настолько потрясен всем увиденным, что даже не сообразил, что мы достигли конца зала, пока Сейди не схватила меня за руку.
        Прямо перед нами на небольшом возвышении стоял пустой трон - позолоченное кресло из дерева с вырезанными на спинке изображениями цепа и пастушьего посоха - древними символами власти фараонов.
        А на ступеньке у подножия трона сидел самый глубокий старик, какого мне доводилось видеть. Его кожа была похожа на пергаментную бумагу - такая же коричневая, тонкая и морщинистая. Просторные белые одежды полностью скрывали иссохшее тело. На плечи у него была наброшена леопардовая шкура, а в руках он сжимал длинный посох. Костлявые руки старика заметно подрагивали, и я был уверен, что свой тяжелый посох он вот-вот уронит. Но самое поразительное заключалось в том, что витающие в воздухе светящиеся иероглифы исходили от него. Разноцветные символы вспыхивали вокруг него и разлетались по залу, как будто старик был какой-то волшебной машинкой для выдувания светящихся пузырей.
        Поначалу я даже сомневался, что старик живой. Его белесые глаза неподвижно глядели в пустоту, но вдруг он перевел взгляд на меня, и меня словно током прошибло.
        Он не просто на меня смотрел - он видел меня насквозь, как будто все мое существо было для него открытой книгой.
        «Спрячься», - подсказал мне голос в моем сознании.
        Понятия не имею, откуда исходил этот голос, но внутри у меня будто все свело. Мое тело напряглось, словно я собирался отразить удар, и электрическое покалывание прекратилось.
        Старик чуть удивленно приподнял бровь. А потом обернулся назад и произнес какие-то слова на незнакомом языке.
        Из теней позади трона выступил еще один человек, и я чуть не вскрикнул. Именно он был тогда с Зией в Британском музее - высокий мужчина в светлых одеждах и с раздвоенной бородой.
        Бородач смерил нас с Сейди колючим взглядом.
        - Мое имя Дежарден, - сказал он с заметным французским акцентом. - Мой господин, Верховный Чтец Искандар, приветствует вас в Доме Жизни.
        От растерянности я, как всегда, ляпнул глупость.
        - Он такой старый. Почему же он сидит на полу, а не на троне?
        Дежарден от возмущения раздул ноздри, лишившись дара речи, но старик, которого он назвал Искандаром, негромко усмехнулся и сказал еще что-то на своем непонятном языке.
        - Владыке приятно, что ты такой внимательный, - сухо перевел Дежарден. - Ты верно заметил: он действительно очень стар. Но этот трон предназначен только для фараона. Он опустел еще в те времена, когда Египет пал под натиском римлян, и сейчас имеет скорее символическое значение. Назначение Верховного Чтеца состоит в том, чтобы служить фараону и оберегать его. Именно поэтому его место у подножия трона.
        Я посмотрел на Искандара с некоторым беспокойством. Интересно, сколько лет он уже сидит вот так, на ступеньке возле пустого кресла? Но вместо этого я задал другой вопрос:
        - Если вы… то есть если он понимает по-английски, то почему он говорит на другом языке?
        Дежарден раздраженно засопел.
        - Верховный Чтец много чего знает, мальчик. Но говорить он предпочитает на своем родном языке - александрийском греческом.
        Тут в разговор, откашлявшись, вмешалась Сейди:
        - Простите, как вы сказали? На его родном языке? Но ведь эпоха Александра Македонского - это голубой сектор зала, верно? Это же было тысячи лет назад! А по-вашему получается, будто господин Саламандр…
        - Господин Искандар, - прошипел Дежарден. - Веди себя уважительно!
        У меня в голове будто щелкнуло. Еще когда мы были в Бруклине, Амос рассказывал про закон, запрещающий магам призывать богов. Этот закон был принят во времена римлян Верховным Чтецом по имени… точно, Искандар. Но ведь не может быть, чтобы этот старик был тем самым человеком! Наверное, сейчас перед нами какой-нибудь Искандар XXVII или вроде того.
        Старик поглядел мне в глаза и улыбнулся, как будто догадался, о чем я думаю. А потом снова сказал что-то по-гречески, и Дежардену пришлось переводить.
        - Владыка просит тебя не тревожиться. Вам не придется отвечать за прошлые преступления вашей семьи. По крайней мере до того, как мы разберемся со всеми обстоятельствами дела.
        - Ничего себе… То есть я хотел сказать, спасибо, - пробормотал я.
        - Не стоит потешаться над нашим великодушием, мальчик, - с угрозой произнес Дежарден. - Ваш отец нарушил самый главный из наших законов, причем сделал это дважды: первый раз возле Иглы Клеопатры, когда он пытался призвать богов и ваша мать погибла, помогая ему в этом. А затем в Британском музее, когда вашему отцу хватило ума использовать не что иное, как сам Розеттский камень. А теперь еще и ваш дядюшка исчез…
        - Вы знаете, что случилось с Амосом, да? - выпалила Сейди.
        - Пока нет, - нахмурился Дежарден, - но мы это непременно выясним.
        - Вы должны обязательно найти его! - горячилась Сейди. - Может, у вас есть что-нибудь вроде магического маячка, GPS или…
        - Мы уже ведем поиски Амоса, - оборвал ее Дежарден. - Но вас они никак не касаются. Вам придется остаться здесь. Мы займемся вашим… обучением.
        Честно говоря, мне показалось, что сначала он хотел использовать другое слово. Не такое безобидное, как «обучение».
        И тут Искандар заговорил, обращаясь прямо ко мне. Слов я не понимал, но голос старика звучал гораздо добрее, чем голос его помощника.
        - Владыка предупреждает, что Дни Демонов начнутся завтра с закатом солнца, - хмуро перевел Дежарден. - Вам нужна надежная защита.
        - Но мы должны во что бы то ни стало разыскать отца! - возразил я. - Как вы не понимаете! Ведь на свободу вырвались очень опасные боги. Мы своими глазами видели Серкет. И Сета тоже!
        При этих словах лицо Искандара напряглось. Он повернулся к Дежардену и произнес пару отрывистых фраз, прозвучавших как приказы. Дежарден вроде как запротестовал, но Искандар снова повторил свой приказ, еще более веско.
        Дежардену он совершенно явно не понравился, но он молча поклонился, повинуясь господину, а затем обратился ко мне:
        - Верховный Чтец желает услышать вашу историю.
        И я начал рассказывать о том, что случилось с нами за последние дни. Как только я останавливался, чтобы перевести дыхание, рассказ подхватывала Сейди. Самое забавное, что мы оба, не сговариваясь, умолчали об одном и том же. Ни один из нас не упомянул о нежданно прорезавшихся магических способностях Сейди, а также о встрече с ба, который назвал меня царем. Сказать по правде, я буквально не мог сказать об этих вещах. Стоило мне попытаться, как голос в моей голове шептал: «Молчи об этом», и я не мог выдавить ни слова.
        Закончив свою повесть, я бросил взгляд на Зию. Она ничего не сказала, но посматривала на меня с беспокойством.
        Искандар концом своего посоха начертил на ступеньке круг. Из него вырвались и разлетелись прочь еще несколько иероглифов.
        На несколько секунд воцарилось молчание, но Дежарден проявлял все большее нетерпение. Наконец он решительно шагнул вперед и уставился на нас:
        - Вранье. Это не мог быть Сет. Чтобы удержаться в нашем мире, ему понадобился бы могущественный носитель. Очень могущественный.
        - Слушайте, вы, - не выдержала Сейди. - Не знаю, что за ерунду вы тут болтаете насчет каких-то носителей, но лично я видела Сета своими собственными глазами. Вы ведь были в Британском музее, а значит, тоже должны были его видеть. А раз Картер потом еще видел его в Финиксе, в Аризоне, значит… - Она с сомнением покосилась на меня. - Значит, он, скорее всего, не спятил и его словам можно верить.
        - Спасибо, сестренка, - буркнул я, но Сейди еще только брала разбег.
        - И Серкет тоже была настоящая! Но у нас был друг, моя кошка, которая на самом деле оказалась Баст, и она погибла, защищая нас!
        - Значит, - холодно заметил Дежарден, - вы не отрицаете, что вступили в сговор с богами. Что ж, это существенно облегчит наше расследование. Напрасно вы считаете Баст своим другом. Боги погубили Египет. Поэтому обращаться к их помощи категорически запрещено. Все маги Дома Жизни дают клятву не допускать вмешательства богов в дела смертных, и нам приходится прикладывать все силы, чтобы бороться с ними.
        - Точно, Баст говорила, что вы все параноики, - кивнула Сейди.
        Разъяренный маг стиснул кулаки, и в воздухе явственно запахло озоном, как во время грозы. Волосы у меня на загривке встали дыбом, я напрягся в ожидании чего-то скверного… Но тут вперед решительно выступила Зия, заслонив нас от француза.
        - Господин Дежарден, - обратилась она к нему, - там и в самом деле было кое-что странное… Когда я одолела богиню скорпионов, она почти сразу же восстала вновь. Я не смогла вернуть ее в Дуат, даже применив заклинание Семи Лент. Все, что мне удалось, это временно разорвать ее связь с носителем. Возможно, слухи о других беглецах…
        - Каких еще беглецах? - перебил я.
        Зия глянула на меня с досадой.
        - О других богах… очень многих, которые были выпущены вчерашней ночью из различных артефактов по всему миру. Это как цепная реакция…
        - Зия! - рявкнул Дежарден. - Эта информация не для посторонних ушей!
        - Послушайте, - сказал я, - господин, сэр, ваша светлость или как вас там. Баст предупреждала нас, что это произойдет. Она говорила, что Сет выпустит других богов.
        - Господин, - снова заговорила Зия. - Если Маат слабеет, а Сет усиливает хаос, возможно, именно по этой причине я не смогла изгнать Серкет.
        - Глупости, - отрезал Дежарден. - Ты умелый боец, Зия, но, судя по всему, недостаточно умелый для столь сильного противника. А что касается этих двоих, то, по моему мнению, распространение заразы необходимо остановить.
        Зия покраснела и обратилась напрямую к Искандару:
        - Владыка, прошу вас. Дайте мне шанс. Я займусь ими.
        - Не забывай свое место, девчонка! - рявкнул Дежарден. - Эти двое виновны и заслуживают смерти!
        У меня перехватило дыхание. Я покосился на Сейди. Так, если нам сейчас придется уносить ноги через весь этот длиннющий зал, то сомневаюсь, что наши шансы…
        Старик наконец поднял взгляд и посмотрел на Зию с искренней теплотой. На секунду я даже подумал - уж не приходится ли она ему какой-нибудь прапрапрапраправнучкой или вроде того… Он что-то сказал по-гречески, и Зия ответила низким поклоном.
        Дежарден, похоже, был готов лопнуть от злости. Негодующе пыхтя, он резко развернулся, подобрал полы своих одежд и утопал за трон.
        - Верховный Чтец позволит Зие испытать вас, - бросил он напоследок. - А я тем временем выясню, что в вашей истории правда, а что вранье. И за каждое слово лжи вас ждет наказание.
        Я повернулся к Искандару и по примеру Зии отвесил низкий поклон. Глядя на меня, Сейди сделала то же самое.
        - Благодарю вас, владыка, - сказал я.
        Старик долго изучающе смотрел на меня, и я снова почувствовал, как он проникает в самую мою душу - но без всякого насилия. Скорее, просто с интересом. Затем он что-то пробормотал, но я разобрал только два слова: Нектанеб и ба.
        Старик раскрыл ладонь, и с нее хлынул целый поток иероглифов, которые окутали золоченый трон, словно рой светлячков. Затем меня на мгновение ослепила вспышка яркого света, а когда в глазах у меня прояснилось, ступени возле трона были пусты. Старик и его помощник исчезли.
        Зия обратила к нам хмурое лицо:
        - Пойдемте, я покажу, где вы будете ночевать. Ваши испытания начнутся завтра утром. Мы выясним, какой магией вы владеете и в какой степени.
        Я не совсем понял, что она имеет в виду. Сейди, по всей видимости, тоже. Мы обменялись неуверенными взглядами.
        - Звучит неплохо, - рискнула заговорить Сейди. - А что будет, если мы провалим это испытание?
        Зия смерила ее холодным взглядом.
        - Это не то испытание, которое можно провалить, Сейди Кейн. Ты либо пройдешь его, либо умрешь.
        15
        День рождения: как это принято у богов
        Сейди
        Картера увели в другую спальню, так что не знаю, как ему спалось. Лично я даже глаз не сомкнула.
        Одного только замечания Зии насчет того, что завтра нам предстоит выдержать какое-то испытание или умереть, было вполне достаточно, чтобы заработать бессонницу. И к тому же общая спальня для девочек по уровню удобства была очень далека от комнаты в особняке Амоса. Каменные стены сочились сыростью. На потолке в дрожащем свете факелов приплясывали мрачные изображения всяких египетских монстров. Отведенная мне койка оказалась жесткой и неудобной, остальные девочки - посвященные, как называла их Зия - были намного младше меня, и когда пожилая матрона, распоряжавшаяся порядком в спальне, велела им немедленно ложиться спать, они ее действительно послушались. Когда малявки улеглись, матрона одним взмахом руки погасила все факелы и вышла, закрыв за собой дверь. Я услышала, как щелкнул замок.
        Прелестно. Теперь я - узница в каких-то подземных яслях.
        Я лежала и таращилась в темноту, пока не услышала, как спящие детки умиротворенно засопели. У меня сна не было ни в одном глазу: меня безостановочно терзала одна и та же мысль, от которой я никак не могла избавиться. Я потихоньку выбралась из кровати и натянула ботинки, стараясь не шуметь.
        Ощупью пробравшись к двери, я подергала за ручку. Так и есть, заперто. Я уже хотела как следует врезать по замку ногой, как вдруг вспомнила тот случай в Каирском аэропорту, когда мы с Зией оказались в кладовке для швабр.
        Я приложила к двери ладонь и прошептала: «Сахад».
        Замки щелкнули, и дверь приоткрылась. Проще простого.
        Коридоры снаружи были пустыми и темными. Похоже, в Первом Номе бурная ночная жизнь была не в чести. Я тихо кралась через подземный город тем же путем, каким мы шли сюда, и так никого и не встретила, кроме разве что прошуршавшей мимо кобры. Я даже не испугалась: после всего пережитого за последние два дня нервничать из-за подобного пустяка уже не стоило. Поначалу я думала - не разыскать ли мне Картера, но, во-первых, я не знала точно, куда его увели, а во-вторых, мне хотелось сделать то, что я задумала, в одиночку.
        К тому же я еще не совсем успокоилась после нашей последней ссоры в Нью-Йорке. У меня просто не укладывалось в голове, что брат, который только и делал, что путешествовал по свету вместе с папой, может завидовать моей жизни. И ему еще хватило наглости назвать ее нормальной! Ладно, допустим, у меня в самом деле была парочка приятельниц в школе, Лиз и Эмма, но в остальном мою жизнь трудно назвать приятной и беспечной. Вот Картер, если, скажем, ляпнет что-нибудь не то или просто встретит неприятного человека, может попросту уехать и тут же забыть об этом. А мне деваться некуда! При том, что даже ответы на простейшие вопросы типа «Где твои родители?» или «Чем занимается твоя семья?» или даже «Откуда ты родом?» даются мне нелегко. Поэтому я все время оказываюсь белой вороной. Не черная и не белая - полукровка, американка, но живу не в Америке, мама умерла, а отец неизвестно где… Да еще я учусь не так чтобы очень. Учителя говорят - невнимательная. И шуму от меня в классе много, это их тоже бесит. Короче, смешиваться с толпой у меня плохо получается. На меня все время обращают внимание. А раз уж на меня
все равно все время смотрят - что ж, почему бы не дать лишний повод? Красные пряди в волосах? Пожалуйста! Армейские ботинки к школьной форме? Прекрасное сочетание. Директор иногда грозится: «Я вызову ваших родителей, юная леди». А я ему: «Да пожалуйста. Удачи». Да Картер просто понятия не имеет о том, какая у меня жизнь!
        Ладно, хватит скулить. Короче говоря, в данный момент я решила провести разведку в одиночку. Пару раз я свернула не туда, но в конце концов нашла обратный путь до Зала Эпох.
        Спрашиваете, зачем мне это понадобилось? Да уж точно не затем, чтобы еще раз встретиться с месье Зло или жутковатым лордом Саламандром или как его там.
        На самом деле мне до смерти хотелось еще раз увидеть те картинки - воспоминания, как назвала их Зия.
        Я толкнула тяжелые бронзовые двери, и они распахнулись, пропуская меня в Зал. Сейчас здесь было почти пустынно: ни огненных шаров, парящих под потолком, ни светящихся иероглифов. Только картинки-воспоминания все еще мерцали среди колонн, озаряя зал странным разноцветным сиянием.
        Я чуть постояла, чтобы справиться с волнением, и пошла вперед.
        Я хотела еще раз посмотреть на Эпоху Богов. Когда вчера мы оказались в этом зале впервые, некоторые образы совершенно потрясли меня. Знаю, Картер тогда решил, что я впала в транс, а Зия поспешила предостеречь, что от этого зрелища у меня мозги расплавятся. Но мне, честно говоря, кажется, что она просто пыталась меня отпугнуть. Я сразу почувствовала, что эти картины очень важны для меня, как будто в них я могла найти ответ на какой-то очень важный вопрос - жизненно необходимую крупинку информации, которой мне до сих пор не хватало.
        Я сошла с ковровой дорожки и приблизилась к занавесу золотого сияния. Я увидела, как ветер наметает высокие дюны песка, как клубятся грозовые облака в небе, как плывут по Нилу крокодилы. И еще я увидела большой зал, наполненный ликующей толпой. Я коснулась картинки рукой.
        И в тот же миг оказалась во дворце богов.
        Огромные существа сновали мимо меня, то и дело меняя облик и превращаясь то в людей, то в животных, то в сгустки чистой энергии. На троне посреди зала восседал мускулистый рослый африканец в богатых черных одеждах, с приятным лицом и добрыми карими глазами. Руки у него были такие могучие, что ими можно было крушить камни.
        Другие боги веселились вокруг него. От неземной, поистине божественной музыки дрожал воздух. Рядом с мужчиной на троне стояла очень красивая женщина в белом, судя по округлому животу - на последних месяцах беременности. Ее силуэт иногда мерцал, и тогда становилось видно, что за спиной у нее чудесные многоцветные крылья. Она повернулась в мою сторону, и у меня перехватило дыхание: лицо у нее было точь-в-точь как у моей мамы.
        Но она меня, похоже, не заметила. Вообще-то никто из богов меня не видел, пока чей-то голос не сказал вдруг у меня за спиной:
        - Ты кто, привидение?
        Я обернулась и увидела отпадного парня лет шестнадцати, одетого в черное. Кожа у него была бледная, но глаза потрясающие: большие, карие, чем-то напоминающие глаза мужчины на троне. Черные волосы длинные и взлохмаченные, как будто он в жизни не причесывался, но я ничего не имела против. Парень вопросительно вздернул подбородок, и до меня только тут дошло, что он задал мне вопрос.
        Я начала соображать, что же мне сказать в ответ. Простите? Привет? Давай поженимся? Нет, ничего из этого не подходит. Поэтому я довольствовалась тем, что молча помотала головой.
        - Значит, не привидение? - задумчиво переспросил он. - Тогда, наверное, ба? Ладно, можешь смотреть, но не вмешивайся, - сказал он, махнув рукой в сторону трона.
        Вообще-то мне было не так уж интересно смотреть на этот трон, но парень в черном превратился в тень и растаял, лишив меня хоть какого-то развлечения. Так что я перевела взгляд на мужчину на престоле.
        - Исида, - сказал он, обращаясь к женщине в белом.
        Беременная женщина ответила ему лучезарной улыбкой.
        - Осирис, господин мой. С днем рождения!
        - Спасибо, любимая. А совсем скоро мы отпразднуем день рождения нашего сына - славного бога Гора! Его новое воплощение станет величайшим за все времена. Он принесет мир и процветание всей земле!
        Исида с нежностью взяла мужа за руку. Музыка вокруг них зазвучала еще пленительнее, боги ликовали, и даже сам воздух как будто кружился в танце великого сотворения.
        Внезапно врата дворца распахнулись, пламя факелов затрепетало в порыве горячего ветра.
        В зал вошел рослый, могучий мужчина. Его можно было бы принять за брата-близнеца Осириса, если бы не багрового цвета кожа, кроваво-красные одежды и острая бородка. Вид у него был вполне человеческий… пока он не улыбнулся, обнажив вместо обычных зубов острые клыки. В его лице за человеческими чертами то и дело проступала звериная морда, в которой виделось что-то волчье. Я чуть не вскрикнула: мне уже приходилось видеть этот звероподобный лик.
        Танцы тут же прекратились, музыка стихла.
        Осирис поднялся с трона.
        - Сет, - произнес он без всякой радости. - Зачем ты явился сюда?
        Сет рассмеялся, и напряжение в зале сразу рассеялось. Несмотря на жестокие глаза красного бога, смех у него был чудесный - ничего общего с тем жутким хохотом, который мы слышали в Британском музее. Веселый, дружелюбный, беспечный - так может смеяться только человек, который не мог задумать ничего плохого.
        - Я пришел поздравить моего брата с днем рождения. Как же иначе? - воскликнул он. - А еще я принес кое-что, что может вас развлечь!
        Он махнул рукой, и в зал вошли четверо дюжих носильщиков с волчьими головами, неся богато отделанный самоцветами золотой ящик, похожий на гроб или саркофаг.
        Мое сердце отчаянно забилось. Это был тот же самый саркофаг, в который Сет заточил моего отца в Британском музее.
        «Нет! - хотелось мне крикнуть. - Не верь ему!»
        Но собравшиеся в зале боги заохали и заахали, восхищаясь богатой отделкой ящика, расписанного золотыми и красными иероглифами и инкрустированного нефритом и опалами. Носильщики опустили его на пол, и стало видно, что крышки у ящика нет. Внутри он был выстлан черной тканью.
        - Это волшебный ящик для сна, - пояснил Сет. - Его изготовили мои лучшие мастера, используя драгоценные материалы, так что ему поистине нет цены. Если бог ляжет в него и проспит всего одну ночь, его могущество удесятерится. Его сила превзойдет все пределы, и мудрость никогда не покинет его. Это мой дар, - сказал он, лукаво улыбаясь Осирису, - но достанется он тому единственному богу, которому в точности подойдет по росту.
        Я бы от такого вступления насторожилась, но боги ринулись вперед, пихаясь и расталкивая друг друга в надежде первыми добраться до золотого ящика. Но даже тем, кому удавалось прорваться через толпу соперников, не везло: одни оказывались слишком маленького роста, сколько ни тянулись, а другие, наоборот, не вмещались, даже сгибая колени. Некоторые пытались сжульничать, меняя облик, но у них ничего не получалось: внутри ящика магия не работала. Никому ящик так и не подошел в точности. Потерпевшие неудачу боги отходили с ворчанием и жалобами, а их тут же сбивали с ног другие, торопясь попытать счастья.
        Весело смеясь, Сет снова обратился к Осирису:
        - Как видишь, брат, победитель пока не определился. Почему бы тебе не попробовать? Лучшие из богов достойны успеха.
        Глаза Осириса блеснули. Видимо, царем богов он стал не из-за выдающегося ума: он глаз не мог отвести от расписного золотого ящика. Остальные боги уставились на него в ожидании, и я ясно видела, о чем он думает: если ящик подойдет ему, то станет прекрасным подарком на день рождения. И тогда даже Сет, его злобный и коварный братец, не сможет не признать, что он по праву царь над богами.
        Только Исида следила за происходящим с тревогой. Положив руку на плечо мужа, она попыталась уговорить его:
        - Мой господин, не стоит искушать судьбу. Сет не делает бескорыстных подарков.
        - Я оскорблен! - вскричал Сет, и в его голосе послышалась искренняя обида. - Неужели я не могу от души поздравить брата с днем рождения? Разве мы чужие? Разве я не могу сделать царю подарок и попросить у него прощения за прошлое?
        Осирис ласково улыбнулся жене:
        - Любимая, это всего лишь игра. Бояться нечего.
        Он встал с трона и направился к ящику. Боги радостно зааплодировали.
        - Славься, Осирис! - громче всех кричал Сет.
        Царь богов склонился над ящиком, рассматривая его, и в какой-то миг я перехватила его взгляд. У него было лицо моего отца.
        «Нет! - снова подумала я в отчаянии. - Не делай этого!»
        Но Осирис уже лег. Ящик подошел ему идеально.
        Среди богов поднялся радостный гомон. Они поздравляли и славили своего царя, но прежде чем Осирис успел подняться, Сет вдруг хлопнул в ладоши. Прямо из воздуха возникла тяжелая золотая крышка и упала сверху на ящик.
        Осирис что-то яростно закричал, но его голос звучал приглушенно.
        Защелкали золотые задвижки, намертво закрепляя крышку. Боги бросились на помощь своему правителю (я даже заметила в толпе того парня в черном, которого видела чуть раньше), но Сет оказался проворнее. Он с такой силой топнул ногой, что каменный пол задрожал, и боги повалились друг на друга, как костяшки домино. Волкоголовые носильщики выставили копья, и оробевшие боги отползли к стенам.
        Сет произнес какое-то заклинание, и из воздуха соткался кипящий котел. Он наклонился над ящиком и окатил его потоком расплавленного свинца, крепко запечатывая крышку. Температура в ящике, наверно, поднялась до тысячи градусов.
        - Злодей! - закричала Исида. Шагнув к Сету, она начала читать заклинание, но тут Сет поднял руку - и Исида воспарила над полом, испуганно ощупывая руками рот: ее губы оказались сжаты неведомой силой, так что она едва не задыхалась.
        - Не сегодня, прелестная Исида, - промурлыкал Сет. - С этого дня я стану царем, а твой ребенок никогда не появится на свет!
        Неожиданно из толпы вырвалась еще одна богиня: стройная женщина в голубых одеждах.
        - Муж мой, не делай этого! - закричала она и схватила Сета за руку, так что тот отвлекся и ослабил магическую хватку.
        Исида упала на пол, судорожно хватая ртом воздух.
        - Беги, спасайся! - закричали остальные богини.
        Сет пришел в ярость. Я думала, он сейчас ударит богиню в голубом, но он только прорычал:
        - Глупая жена! На чьей же ты стороне?
        Он снова топнул ногой, и золотой гроб затонул, уйдя под землю.
        Сет погнался за Исидой, но за порогом дворца богиня превратилась в небольшую, быструю хищную птицу, вроде коршуна, и прянула в небо. Распустив широкие крылья демона, Сет снова ринулся в погоню.
        И вдруг я поняла, что сокол - это я. Я стала Исидой, которая, отчаянно взмахивая крыльями, мчалась над Нилом. И я чувствовала Сета у себя за спиной, все ближе и ближе. Совсем близко…
        «Ты должна спастись, - сказал голос Исиды в моем сознании. - Отомсти за Осириса. Возведи Гора на трон!»
        И когда мое сердце уже совсем выпрыгивало у меня из груди, я вдруг почувствовала на своем плече чью-то руку. Яркие картины мгновенно исчезли.
        Рядом со мной стоял старый господин Искандар с очень озабоченным лицом. Вокруг него роились светящиеся иероглифы.
        - Прости, что я вмешиваюсь, - сказал он на безупречном английском. - Но еще немного, и ты бы умерла.
        Коленки у меня тут же сделались ватными, и я потеряла сознание.
        Очнулась я свернувшись калачиком на ступеньках возле пустого трона, у ног Искандара. Кроме нас, в зале никого не было. Темноту разгоняли только светящиеся иероглифы, по-прежнему кружащие в воздухе вокруг удивительного старца.
        - С возвращением, - сказал он. - Тебе повезло, что ты осталась жива.
        Лично я не была так уж в этом уверена. Голова у меня горела, как будто ее окунули в кипящее масло.
        - Простите, - виновато сказала я. - Я не собиралась…
        - Заглядываться на картины? И все-таки ты это сделала. Твоя душа покинула тело и отправилась в прошлое. Разве тебя не предупреждали, что это опасно?
        - Предупреждали, - вздохнула я. - Но… эти картины меня как будто притягивали.
        - М-м-м. - Искандар невидяще уставился в пространство, как будто вспоминал что-то очень-очень давнее. - Ты права, им очень трудно противостоять.
        - А вы здорово говорите по-английски, - заметила я.
        - А откуда ты знаешь, что это я говорю по-английски? - улыбнулся Искандар. - Может быть, это ты говоришь по-гречески.
        Я понадеялась, что это он так шутит, но вообще-то я ни в чем не была уверена. Странный он был старик. Вроде бы такой хрупкий и такой добродушный… и все-таки меня не оставляло ощущение, что я сижу как будто рядом с ядерным реактором. Словно в этом старике таилась невероятная опасная мощь… Такая, что мне и знать о ней не хотелось.
        - На самом деле вы ведь не такой старый, да? - отважилась спросить я. - Ну, чтобы помнить времена Птолемеев?
        - Я именно такой старый, моя милая. Я родился в годы правления Клеопатры VII.
        - Да быть не может.
        - Уверяю тебя, это чистая правда. Мне выпало горькое испытание - увидеть, как безрассудная царица привела Египет к краху, отдав его римлянам. Я оказался последним магом, прошедшим обучение до того, как Дом ушел в подполье. Многие великие секреты нашего братства были утеряны, в том числе и заклинания, которыми мой наставник продлял мне жизнь. В наши дни маги по-прежнему проживают очень долгую жизнь, которая подчас исчисляется столетиями, но мой земной срок длится уже две тысячи лет.
        - Значит, вы бессмертный?
        Короткий смешок Искандара перешел в затяжной хриплый кашель. Он сгорбился, зажав рот сложенными чашечкой ладонями. Я была бы рада помочь ему, только не знала как. Парящие вокруг светящиеся иероглифы замерцали и потускнели.
        Наконец приступ прошел. Старик распрямился, пытаясь отдышаться.
        - Нет, моя милая, я не бессмертен. На самом деле… - Его голос утих, но он тут же продолжил: - Не стоит об этом. Итак, что же тебе явилось в твоих видениях?
        Возможно, мне стоило промолчать. Во-первых, я опасалась, что за нарушение правил меня превратят в какого-нибудь клопа, а во-вторых, некоторые видения всерьез меня напугали, особенно тот момент, когда я превратилась в коршуна. Но у Искандара было такое внимательное, участливое лицо… короче, так получилось, что я рассказала ему все. Ну ладно, почти все. Я опустила разговор с симпатичным парнем в черных одеждах, потому что он не имел никакого отношения к делу, а еще… знаю, это звучит глупо, но меня смущало вот что: вдруг эту часть своих видений я выдумала сама. Сказать по правде, я не была уверена, что мое воображение не поработало и над обликом самих богов. Может, на самом деле они вовсе не были такими красивыми?
        Искандар некоторое время посидел молча, задумчиво постукивая концом посоха по ступенькам.
        - Ты стала свидетельницей очень древних событий, Сейди. Теперь ты знаешь, как Сет силой и хитростью захватил трон Египта. Он заточил Осириса в саркофаг, и Исиде пришлось обойти весь мир, пока она не нашла его.
        - Значит, в конце концов она его все-таки спасла?
        - Не совсем. Осирис воскрес, но только в загробном мире, и стал его царем. Когда Гор, сын Осириса и Исиды, вырос, он вступил с Сетом в борьбу за египетский престол и в конце концов одолел его после нескольких трудных сражений. Вот почему Гора иногда называют Мстителем. Как я уже сказал, история эта очень древняя, но боги не раз повторяли ее заново.
        - Как это - повторяли?
        - Боги всегда действуют одинаковым образом. Поэтому они такие предсказуемые: из века в век они затевают одни и те же ссоры, мучаются одной и той же завистью или ревностью. Они как актеры, играющие один и тот же спектакль. Меняется только место действия, декорации, ну и носители тоже.
        Снова это странное слово: носитель. Я сразу же вспомнила ту несчастную женщину в Нью-Йоркском музее, которая превратилась в богиню Серкет.
        - В моем видении, - сказала я, - Исида и Осирис были мужем и женой, а Гор, их сын, должен был вот-вот появиться на свет. Но в другой истории, которую рассказал мне Картер, они все трое были детьми Нут, богини неба.
        - Верно, - согласился Искандар. - Для тех, кто не знает истинной природы богов, это иногда трудно понять. Боги не могут сходить в мир смертных в своем истинном обличье, разве что совсем ненадолго. Для этого им нужны носители.
        - В смысле - люди?
        - Или наделенные могуществом неживые предметы - например, статуи, памятники, амулеты или даже некоторые марки машин. Но все-таки обычно боги предпочитают людей. Понимаешь ли, боги обладают огромной силой, но только люди наделены даром творчества и способностью менять историю, а не слепо следовать ее канонам. Одним словом, люди могут… как это говорится современным языком? Мыслить необычно.
        - Нестандартно, - подсказала я.
        - Да, верно. Сочетание человеческого творческого начала и божественной силы позволяет добиться невероятных свершений. Когда Осирис и Исида впервые сошли на землю, носителями их сущностей были брат и сестра. Но смертные не живут вечно. Умирая, они перестают быть носителями. Позднее Осирис и Исида снова воплотились в людях, которые были мужем и женой. И Гор, который в первом своем воплощении был их братом, впоследствии возродился в качестве их сына.
        - Как-то все запутанно, - вздохнула я. - И даже немного неприлично иногда.
        - Отношения между богами совсем не такие, как между людьми, - пожал плечами Искандар. - Носители для них - нечто вроде одежды, которую они меняют время от времени. Вот почему древние мифы кажутся иногда такими запутанными. Одни и те же боги в них оказываются то мужем и женой, то братом и сестрой, то отцом и дочерью и так далее, а на самом деле все зависит от носителей. Тебе наверняка известно, что даже фараонов часто называли живыми богами. Ученые-египтологи полагают, что это всего лишь пропаганда, которую проводили жрецы, но зачастую это оказывалось правдой. Многие выдающиеся фараоны становились носителями божественной сущности, чаще всего Гора, покровителя царской власти. Бог наделял их силой и мудростью, и под их правлением Египет превращался в могущественную империю.
        - Но ведь это хорошо, разве нет? Почему же тогда появился закон, запрещающий людям вступать в общение с богами?
        Лицо Искандара помрачнело.
        - У богов есть свои цели и свои планы, Сейди. Случалось, что их сила буквально выжигала носителей. Вот почему многие из них умирали молодыми. Бедняга Тутанхамон угас, не дожив и до двадцати лет. С Клеопатрой VII получилось еще хуже. Она пыталась стать носительницей духа Исиды, толком не понимая, что делает, и ее рассудок не выдержал. В прежние времена Дом Жизни учил, как пользоваться божественной магией. Среди наших посвященных были те, кто изучал путь Гора, или путь Исиды, или Сехмет, или других богов, постигая секреты того, как контролировать и направлять их силу. В те годы у нас было намного больше учеников.
        Искандар обвел взглядом пустой зал, словно представляя его полным юных магов.
        - Тут многое зависит от личных способностей. Некоторые адепты могли призывать богов лишь время от времени. Другие становились носителями божественной сущности… скажем так, с переменным успехом. Высшей целью для каждого мага было стать «глазом» бога, то есть достичь полного единения обеих душ, бессмертной и смертной. Такого совершенства добивались лишь немногие, даже среди фараонов - а ведь они были рождены для этого. И многие погибли, не сумев добиться успеха. - Искандар поднял раскрытую ладонь, которую пересекала самая глубокая линия жизни, какую мне доводилось видеть. - Когда Египет пал под натиском римлян, нам - точнее мне - стало ясно, что людям, включая даже самых одаренных магов, недостает силы воли, чтобы управлять богами. Единственные, кому это под силу…
        Его голос дрогнул, и он умолк.
        - Что-что?
        - Нет, моя милая, ничего. Кажется, я наговорил лишнего. Старикам свойственно много болтать.
        - Наверное, вы хотели сказать про кровь фараонов?
        Старик воззрился на меня с удивлением. В его глазах не осталось и следа белесой мути: их взгляд прожигал насквозь.
        - Ты очень необычная девочка. И ты очень похожа на свою мать.
        Я открыла рот от изумления.
        - Вы знали мою маму?
        - Ну разумеется. Она проходила обучение здесь, так же как и твой отец. Знаешь, твоя мама была не только замечательным ученым. Она владела даром прорицания, а это самая трудная область магии. Она стала первой за много веков, кому досталась эта способность.
        - А что такое прорицание?
        - Способность видеть будущее. Очень сложное искусство, неточное и несовершенное. Однако твоя мама прозревала такие вещи, которые заставляли ее обращаться к… скажем так, необычным советчикам. И то, что она узнавала, иной раз вынуждало даже меня, древнего старика, подвергать сомнению непреложные истины…
        Он снова умолк, погрузившись в воспоминания. Честно скажу: когда мои бабушка с дедушкой вдруг вот так отключаются, меня это жутко бесит, но когда это делает могущественный маг, владеющий бесценными сведениями, это может просто свести с ума.
        - Искандар?
        Он поднял на меня удивленный взгляд, как будто успел забыть, что я здесь.
        - Прости, Сейди. Вот что я должен сказать тебе: перед тобой лежит трудный путь, но сейчас я не сомневаюсь - ты должна его пройти. Ради всех нас. И твоему брату понадобится твоя помощь.
        Я чуть не засмеялась.
        - Картеру - моя помощь? Но в чем? И о каком пути вы говорите?
        - Всему свое время. События должны идти своим чередом.
        Ну конечно. Типичный взрослый ответ. Я как смогла попыталась скрыть огорчение.
        - А если мне самой понадобится помощь, кто поможет мне?
        - Зия, - ответил он без колебаний. - Она моя лучшая ученица и к тому же большая умница. Когда придет время, она догадается, как тебе помочь.
        - Ладно, - сказала я, несколько разочарованная. - Пусть будет Зия.
        - А теперь, моя милая, тебе нужно хорошенько отдохнуть. Да и мне, кажется, наконец-то пора на покой.
        Голос его звучал печально, но в нем слышалось некоторое облегчение. Я не совсем поняла, что он имел в виду, но он не дал мне возможности спросить.
        - Жаль, что нам с тобой выпало так мало времени, - сказал он. - Спокойного сна, Сейди Кейн.
        - Но…
        Искандар коснулся моего лба, и я тут же провалилась в глубокий сон без сновидений.
        16
        Как Зия лишилась бровей
        Сейди
        Проснулась я от того, что на меня выплеснули ведро ледяной воды.
        - Сейди, вставай! - услышала я голос Зии.
        - О господи! - завопила я. - Это что, было обязательно?
        - Нет, - призналась Зия.
        Мне хотелось задушить ее на месте, но я была слишком мокрая, слишком закоченевшая и слишком растерянная, чтобы воплотить свое намерение. Интересно, как долго я проспала? По ощущениям - всего несколько минут, но в спальне для девочек уже никого не осталось, а все койки были аккуратно заправлены. Наверное, малявки уже расползлись по своим утренним урокам.
        Зия сунула мне в руки полотенце и чистую льняную одежду.
        - Одевайся. С Картером мы встретимся внизу, в комнате очищения.
        - Спасибо, кажется, твоими стараниями я уже вполне умылась. А вот от хорошего завтрака не отказалась бы.
        - Очищение подготовит тебя к занятиям магией, - пояснила Зия, беря в руки свой длинный черный посох и вскидывая на плечо сумку с остальным волшебным снаряжением. - Если после них ты выживешь, можно будет подумать и о еде.
        Мне уже порядком надоели постоянные напоминания, что я в любой момент могу умереть, но я все-таки оделась и поплелась за Зией.
        После очередного бесконечного странствия по туннелям мы оказались в большом помещении, где гремел самый настоящий водопад. Потолка над нами не оказалось, только уходящая вверх шахта - такая длинная, что конца ей не было видно. Вода струилась из темноты в чашу фонтана, в центре которой высилась пятиметровая статуя бога с птичьей головой. Как же его звали?.. Тут? Нет, кажется, Тот. Вода каскадом низвергалась с его головы, собиралась в его ладонях и затем стекала в бассейн.
        Возле него нас уже ждал Картер. Он тоже был в льняной одежде, на плече у него висела папина сумка, к спине приторочен кривой меч. Судя по его всклокоченному виду, ночь он тоже провел беспокойно. Странно, но при виде брата я испытала сильное облегчение. И тут же вспомнила слова, которые услышала ночью от Искандара: «Брату понадобится твоя помощь».
        - В чем дело? - спросил Картер. - Ты как-то странно на меня смотришь.
        - Ничего, просто так, - поспешно ответила я. - Как спалось?
        - Так себе. Я… я расскажу тебе позже.
        Мне померещилось, или он и вправду стрельнул глазами в сторону Зии? Хмм… Неужто между звездой магии и моим братцем случился сердечный разлад? Я тут же сделала себе мысленную заметку: как следует допросить его на этот счет, как только мы останемся наедине.
        Зия сунулась в стоящий поблизости шкафчик, извлекла из него две керамические чаши и, зачерпнув ими воды из фонтана, протянула нам:
        - Выпейте.
        Я мельком глянула на Картера.
        - Вот еще. Сама сначала выпей.
        - Да это просто вода, - заверила меня Зия. - Только очищенная прикосновением Тота. Она поможет тебе очистить разум и сосредоточиться.
        Я не очень поняла, каким образом статуя может очистить воду. Но потом вспомнила, что говорил Искандар: боги могут обитать повсюду, в том числе и в статуях.
        Я глотнула холодной чистой воды и тут же почувствовала небывалый подъем. Как будто крепкого бабушкиного чайку хлебнула. Мозг возбужденно загудел, зрение обострилось, мышцы наполнились силой. Я даже почти перестала скучать по своей любимой жвачке.
        Картер, пригубивший из своей чаши, видимо, испытал те же ощущения.
        - Ух ты!
        - Хорошо, теперь татуировки, - объявила Зия.
        - Татуировки? Здорово! - обрадовалась я.
        - Их наносят на язык, - последовало уточнение.
        - Прости… куда?
        Вместо ответа Зия высунула язык. Прямо посередине него красовался синий иероглиф.
        - Эо Аат, - сообщила она. Затем сообразила, что язык, пожалуй, стоило бы убрать, и объяснила более доходчиво: - Это Маат[13 - Маат (Аммаат) - в древнеегипетском пантеоне богиня истины, справедливости и гармонии, супруга бога Тота. Ее имя символизирует мировой порядок и закон.], символ порядка и гармонии. Он поможет вам правильнее произносить магические слова. Стоит вам хоть немного ошибиться в заклинании…
        - Дай-ка я угадаю, - встряла я. - Мы умрем, верно?
        Из своего шкафчика ужасов Зия извлекла тонкую кисточку и чашечку с синей краской.
        - Это не больно, - успокоила нас она. - И не навсегда.
        - А на вкус как? - опасливо поинтересовался Картер.
        - Высуни язык, - улыбнулась Зия, - и узнаешь.
        Если бы спросили меня, я бы сказала, что на вкус это тату было похоже на жженые автопокрышки.
        - Фу. - Я сплюнула синим комком «порядка и гармонии» в фонтан. - Вопрос о завтраке снимается. Что-то аппетит пропал.
        Зия снова полезла в шкаф и вытащила из него кожаную сумку.
        - Картеру разрешено пользоваться отцовскими магическими инструментами, плюс ему выдается новый посох и жезл. Говоря вкратце, жезл предназначен для защиты, а посох - для нападения. Хотя ты, Картер, возможно, предпочтешь использовать свой хопеш.
        - Хопеш… это что?
        - Кривой меч, - сказала Зия. - Излюбленное оружие стражников фараона. Его также часто применяют в боевой магии. А тебе, Сейди, понадобится полный набор.
        - А почему это все папино снаряжение досталось ему? - возмутилась я.
        - Потому что он старше, - последовал ответ.
        Как будто это что-то объясняет!
        Зия протянула мне другую сумку. Внутри обнаружился изогнутый жезл из слоновой кости, небольшая палочка (надо полагать, я должна превращать ее в посох), несколько листков бумаги, набор чернил, моток бечевки и изрядный комок воска. Очаровательно.
        - А как насчет воскового человечка? - поинтересовалась я. - Я хочу Клецку.
        - Если ты имеешь в виду оживающую восковую фигурку, то тебе придется изготовить ее самой. Тебя научат, как это делается… если, конечно, у тебя есть к этому способности. С вашей специализацией мы разберемся чуть позже.
        - А что, у каждого есть специализация? - полюбопытствовал Картер. - Вроде как Нектанеб специализировался на статуэтках?
        - Верно, - кивнула Зия. - Нектанеб был талантливейшим мастером ваяния. Его шабти выглядели настолько безукоризненно, что их можно было принять за настоящих людей. Никто не мог превзойти его в этом искусстве… разве что Искандар. Но есть и множество других магических дисциплин: целительство, изготовление амулетов, заклинание животных, управление стихиями, боевая магия, некромантия.
        - А прорицание? - спросила я.
        Зия поглядела на меня с интересом.
        - Да, и это тоже, хотя такое умение встречается очень редко. А почему ты…
        Я поспешно сделала вид, что закашлялась, перебив вопрос, и тут же полюбопытствовала:
        - А как узнать, на чем нам нужно специализироваться?
        - Это выяснится очень скоро, - пообещала Зия. - Однако настоящий маг должен владеть самыми разными умениями. Поэтому мы всегда начинаем с общих испытаний. Пойдемте в библиотеку.
        Библиотека Первого Нома напоминала библиотеку в доме Амоса, только в сотню раз больше. Стены круглого зала с похожими на соты ячейками для свитков уходили вверх чуть ли не до бесконечности, как будто мы вдруг оказались в самом большом в мире улье. Глиняные шабти сновали туда-сюда, отыскивая нужные свитки, но из людей мы никого не увидели.
        Зия подвела нас к большому деревянному столу и развернула длинный папирусный свиток - совершенно пустой. Затем взяла палочку для письма и обмакнула ее в чернила.
        - Египетское слово шеш обычно означает «писец» или «писатель», но у него есть еще одно значение: «маг». Потому что магия, в своей основе, означает превращение слов в реальность. Сейчас вы создадите свой собственный свиток. Обращаясь к своей магии, вы наделите слова, написанные на бумаге, силой, которая пробудит их к жизни. Если эти слова произнести, они сами становятся магическими.
        Она протянула палочку для письма Картеру.
        - Ой, нет, у меня не получится, - начал отпираться он.
        - Просто напиши какое-нибудь слово, - предложила она. - Любое.
        - Английское?
        Зия скривилась.
        - Ну, можно и английское. Годится любой язык, но все-таки иероглифы подходят для магии лучше всего. Это язык творения, язык Маат. Но только будь осторожен.
        Объяснить подробнее она не успела: Картер уже изобразил на папирусе простенький иероглиф-птицу.
        Рисунок затрепетал, сорвался с папируса и улетел, уронив Картеру на голову несколько чернильных капель. Глядя на ошарашенную физиономию Картера, я не смогла удержаться от смеха.
        - Типичная ошибка начинающего, - сказала Зия, строго зыркнув на меня, чтобы я утихомирилась. - Если вы намерены использовать символ, обозначающий нечто живое, разумнее изображать его не полностью: например, не дорисовать ноги или крылья. Иначе проходящий сквозь вас поток магии может оживить его, и он выйдет из-под контроля.
        - И нагадит на своего создателя, - со вздохом сказал Картер, стирая чернила с волос клочком пергамента. - Поэтому у папиной восковой статуэтки, Клецки, нет ног?
        - Верно, принцип тот же, - кивнула Зия. - Теперь попробуй снова.
        Картер уставился на посох Зии, сплошь покрытый иероглифами. Выбрав один, он перенес его на папирус: символ огня.
        «Охо-хо», - подумала я. Но слово так и не ожило - оно просто растаяло. Может, оно и к лучшему. Огонь в библиотеке - опасная затея.
        - Пробуй еще, - настойчиво велела Зия.
        - А почему я чувствую себя таким усталым? - спросил Картер.
        На него и в самом деле было жалко смотреть. Лицо побледнело, на лбу блестели капельки пота.
        - Ты ведь выступаешь проводником магии, - сказала Зия. - Для меня работать с огнем естественно и легко. Но для тебя, возможно, это не самый близкий вид магии. Попробуй что-нибудь другое. Скажем… попытайся вызвать меч.
        Зия показала ему, как выглядит нужный иероглиф, и Картер изобразил его на папирусе. Мы напряженно уставились на свиток.
        Ничего не произошло.
        - Произнеси его, - велела Зия.
        - Меч, - сказал Картер.
        Слово полыхнуло огнем и исчезло. На папирусе остался лежать ножик для масла.
        - Жуть как страшно! - расхохоталась я.
        Картер выглядел так, будто вот-вот упадет в обморок. Но все-таки сумел выдавить из себя кривую улыбочку. Потом схватил ножик и притворился, что сейчас пырнет меня.
        - Для начала неплохо, - ободряюще сказала Зия. - Только помни: это не ты создал этот нож. Ты просто призвал его в реальность с помощью Маат - созидающей силы мироздания. Иероглифы - это код, который мы используем, обращаясь к этой силе. Вот почему мы называем их Божественной Речью. Чем могущественнее маг, тем большую власть он имеет над словами.
        На меня снизошло озарение.
        - А те иероглифы, которые парили в Зале Эпох… Они как будто исходили от Искандара. Он призывал их из Маат?
        - Не совсем, - покачала головой Зия. - Просто его магическая сила так велика, что одно его присутствие делает язык вселенной видимым. Независимо от специальности, каждый маг в душе стремится к главному - стать глашатаем Божественной Речи, то есть познать язык творения настолько хорошо, чтобы творить реальность одной лишь силой магических слов, не прибегая к помощи свитка.
        - Вроде как сказать «взорвись», и дверь перед тобой разлетится вдребезги, - вмешалась я.
        - Да, такое тоже возможно, - хмыкнула Зия, - но подобное мастерство требует долгих лет практики.
        - Неужели? Но я…
        Краем глаза я засекла, как Картер тряхнул головой, молча подавая мне знак заткнуться.
        - Э-э… - замялась я. - Надеюсь, когда-нибудь я этому научусь.
        Зия скептически приподняла бровь.
        - Для начала освой работу со свитком.
        Я уже слегка утомилась от ее пренебрежительного ко мне отношения, поэтому тут же схватила палочку для письма и вывела на папирусе слово «огонь». По-английски, без затей.
        Зия наклонилась над моим художеством и нахмурилась.
        - Так у тебя вряд ли получится… - начала Зия, но договорить не успела: столб огня вырвался из папируса, ударив ей прямо в лицо. Я взвизгнула, не сомневаясь, что совершила непоправимое. Но когда огонь угас, Зия все еще была жива. Ее вид даже вернул мне хорошее настроение: лицо перекошено от изумления, брови спалены начисто, челка тлеет.
        - Ой, мамочки, - пробормотала я. - Прости меня, прости. Теперь я умру, да?
        Три мучительно долгих секунды Зия пристально смотрела на меня, затем медленно проговорила:
        - Думаю, теперь вы оба готовы к поединку.
        Нам пришлось воспользоваться еще одним магическим порталом, который Зия создала прямо в полу библиотеки. Мы ступили в круг песчаного вихря и почти тут же выскочили на другой стороне, естественно, по уши в песке и пыли. И оказались среди каких-то развалин. После полумрака подземелья яркое полуденное солнце почти ослепило меня.
        - Ненавижу порталы, - проворчал Картер, вытряхивая песок из волос.
        Затем осмотрелся по сторонам и вытаращил глаза:
        - Это же Луксор! Он в сотнях миль от Каира, не меньше!
        - И ты все еще удивляешься, даже после телепортации из Нью-Йорка? - вздохнула я.
        Но брат был слишком поглощен рассматриванием окрестностей, чтобы ответить.
        А по мне - руины как руины. Если вы видели хоть одну египетскую древность, можете смело считать, что видели их все. Мы стояли на какой-то широкой улице, по сторонам которой высились статуи, изображающие чудовищ с человеческими головами. Многие из них были расколоты. Позади нас дорога уходила куда-то вдаль, а впереди почти сразу упиралась в храм - гораздо более внушительный, чем тот, который мы видели в Нью-Йоркском музее.
        Стены храма поднимались на высоту примерно шести этажей. Вход в него охраняли каменные изваяния фараонов, по левую сторону виднелся одинокий обелиск. Наверное, такой же обелиск должен был стоять и справа тоже, но он куда-то подевался.
        - Луксор - это современное название, - сказала Зия. - Раньше здесь был город Фивы, а этот храм был самым главным святилищем в Египте. Поэтому это самое подходящее место для наших тренировок.
        - Потому что тут и так уже все поломано? - предположила я.
        Зия в который раз смерила меня своим фирменным суровым взглядом.
        - Нет, Сейди. Потому что оно до сих пор наполнено магией. И посвящено оно вашему роду.
        - Нашему роду? Как это? - вскинулся Картер.
        Зия, как обычно, не снизошла до пояснений. Вместо этого она попросту махнула рукой, веля следовать за собой.
        - Не нравятся мне эти уродливые сфинксы, - проворчала я, когда мы шагали по дороге.
        - Эти, как ты выражаешься, уродливые сфинксы на самом деле воплощают закон и порядок, - строго сказала Зия. - Они защитники Египта. И они на нашей стороне.
        - Ладно, ладно. Как скажешь.
        Когда мы миновали обелиск, Картер толкнул меня локтем.
        - А тот обелиск, которого не хватает, находится в Париже.
        - Благодарю, мистер Википедия. А я-то думала, что обелиски распиханы по Лондону и Нью-Йорку.
        - Они из другой пары, - просветил меня Картер. - А луксорский обелиск увезли в Париж.
        Вот спасибо! И как я до сих пор обходилась без этих сведений?
        - Хотела бы я сейчас оказаться в Париже, - высказалась я. - Уж там-то получше, чем в этих развалинах.
        Мы вошли в пыльный двор перед храмом, окруженный колоннами с отколотыми краями и статуями с недостающими частями. Несмотря на запущенный вид этого места, я догадывалась, что в прошлом оно производило сильное впечатление.
        - А куда подевались все люди? - спросила я. - Сейчас же зимние каникулы, середина погожего дня. Разве тут не должны болтаться толпы туристов?
        Зия поморщилась с отвращением.
        - Обычно так и есть. Но сегодня я сделала так, чтобы они на несколько часов оставили это место в покое.
        - И как тебе это удалось?
        - Заурядным сознанием очень легко манипулировать, - ответила она, поглядев на меня со значением.
        Я тут же вспомнила, как она силой заставила меня заговорить в Нью-Йоркском музее. Нет, честно, эта девица просто напрашивается, чтобы ее оставили не только без бровей.
        - Итак, приступим к поединку.
        Она решительно взялась за свой посох и начертила им на песке два больших круга, на расстоянии метров десяти друг от друга. После чего велела мне встать внутрь одного из них, а в другой поставила Картера.
        - Я что, должна сражаться с ним? - опешила я.
        Сама идея показалась мне до ужаса нелепой. До сих пор все магическое мастерство Картера проявилось лишь в том, что он ухитрился материализовать безобидный ножик для масла и обрызгавшую его птичку. Ну хорошо, еще он отличился на мосту, когда ловко отбил брошенные в него кинжалы, но все равно: вдруг я его покалечу? Конечно, он страшный зануда и иногда здорово меня достает, но все же не настолько, чтобы я разнесла его взрывом на кусочки, как библиотечную дверь в доме Амоса.
        Наверное, Картер успел подумать о том же самом, потому что как-то резко вспотел.
        - А вдруг мы сделаем что-нибудь не так? - с опаской спросил он.
        - Я буду следить за ходом поединка, - пообещала Зия. - Начнем потихоньку, с безобидных приемов. Побеждает тот, кто сумеет первым выбить соперника из круга.
        - Но нас ведь не учили, как это делается! - запротестовала я.
        - Будете учиться по ходу дела, - ответила Зия. - Ты не в школе, Сейди. Магии нельзя научиться, просиживая дни за партой и выполняя упражнения в тетрадке. Магию осваивают, занимаясь ею на практике.
        - Но…
        - Призывайте любую силу, которую сможете, - сказала Зия. - Используйте все, что у вас есть. Итак, начали!
        Я с сомнением покосилась на Картера. Использовать все, что у меня есть? Ладно, посмотрим. Я открыла кожаную сумку и заглянула внутрь. Комок воска? Нет, это не то. Я решительно извлекла из сумки жезл и палочку, которая тут же начала вытягиваться у меня в руках, пока не превратилась в белый двухметровый посох.
        Картер выхватил свой меч, хотя я не очень понимала, на что он ему. Трудновато будет достать меня, если я нахожусь в десяти метрах.
        Мне хотелось поскорее покончить с этой ерундой, так что я подняла свой посох, как это делала Зия, и мысленно произнесла слово «огонь».
        На конце посоха тут же вспыхнул небольшой язычок пламени. Я приказала ему сделаться больше, и он мгновенно вырос, сияя все ярче и ярче. Тут в глазах у меня потемнело, и пламя угасло. Я упала на колени, с трудом переводя дух, как будто только что пробежала марафонскую дистанцию.
        - Эй, ты в порядке? - окликнул меня Картер.
        - Нет, - жалобно простонала я.
        - А если она сама вывалится из круга, будет считаться, что я победил? - услышала я его вопрос. Ну и наглость!
        - А ну заткнись! - пискнула я.
        - Сейди, ты должна соблюдать осторожность, - обратилась ко мне Зия. - Сейчас ты черпала силу из своих собственных резервов, а не из посоха. Так твоя магия быстро истощится.
        Я с трудом поднялась на трясущиеся ноги.
        - А попонятнее нельзя?
        - Когда маги начинают поединок, они полны магической силы, как, например, обычный человек полон энергии после плотного обеда.
        - А у меня сегодня крошки во рту не было, - тут же вставила я.
        - Каждый раз, когда ты прибегаешь к магии, - невозмутимо продолжала Зия, - ты тратишь энергию. Ты можешь расходовать свои собственные запасы, но в таком случае ты должна хорошо знать свои возможности. В противном случае ты быстро растратишь силу и останешься беспомощной. И это в лучшем случае.
        Я сглотнула и покосилась на свой опаленный посох.
        - А что будет в худшем?
        - Ты можешь сгореть дотла. В самом буквальном смысле.
        Я некоторое время поломала голову, как бы задать следующий вопрос, не наболтав лишнего.
        - Но я ведь уже делала какие-то магические вещи. И они не всегда оказывались такими утомительными. Почему так?
        Зия сняла с шеи амулет и подбросила его в воздух. Амулет тут же превратился в огромного черного грифа, который, махнув пару раз широченными крыльями, воспарил высоко над руинами. Как только он полностью исчез из виду, Зия протянула руку, и амулет снова появился у нее на ладони.
        - Магию можно черпать из разных источников, - сказала она. - Ее можно запасать в свитках, жезлах или посохах. Амулеты - тоже очень могущественные инструменты. Еще магию можно брать прямо из Маат, используя Божественное Слово, но это очень трудно и доступно лишь самым одаренным и опытным магам. Или же, - тут она уставилась прямо на меня, - можно пользоваться магией призванных богов.
        - А что ты на меня так смотришь? - закипятилась я. - Лично я никаких богов не призывала. Они вообще сами меня нашли!
        Ничего не ответив, Зия снова повесила амулет себе на шею.
        - Эй, погоди, - окликнул ее Картер. - Ты что-то говорила о том, что это место священно для нашей семьи.
        - Да, - кивнула Зия, - в прошлом так и было.
        - А это никак не связано… - Картер нахмурился, вспоминая. - Кажется, фараоны устраивали здесь какие-то ежегодные священные празднества или вроде того?
        - Совершенно верно, - кивнула она. - Фараон проходил во главе ритуального шествия весь путь от Карнака до Луксора, а затем входил в храм, где происходило таинство его единения с богами. Зачастую этот обряд представлял собой просто ритуал, но иногда великие фараоны, как, например, Рамсес… - Зия указала на одну из огромных полуразрушенных статуй.
        - Действительно становились носителями божественной сущности, - договорила за нее я, припомнив слова Искандара.
        Зия подозрительно прищурилась.
        - И ты еще уверяла меня, что ничего не знаешь о прошлом вашей семьи?
        - Подожди секундочку, - вмешался Картер. - То есть ты хочешь сказать, что мы каким-то образом связаны с…
        - Боги очень придирчиво выбирают себе носителей, - отрезала Зия. - И всегда предпочитают тех, в чьих жилах течет кровь фараонов. А уж если маг соединяет в себе кровь сразу двух королевских родов…
        Мы с Картером переглянулись. Вот и Баст говорила мне: «Ваша семья создана для магии». И по словам Амоса тоже выходило, что обе ветви нашей семьи в прошлом имели весьма сложные отношения с богами и что мы с братом - самые могущественные потомки магов, рожденные за последние века. Меня пробрала неприятная дрожь, как будто меня вдруг обернули колючим одеялом.
        - Наши родители вели свое происхождение из разных королевских династий, - сказала я. - Папа… вроде как был отдаленным потомком Нармера, первого фараона. Я ведь говорила вам, что папа похож на его портрет!
        - Не может такого быть, - помотал головой Картер. - Ведь прошло уже пять тысяч лет.
        Но я видела, что его мысли тоже неслись полным аллюром.
        - А что касается Фаустов… - Картер резко повернулся к Зие. - Этот храмовый комплекс построил Рамсес Великий. Неужели ты имела в виду, что наша мама ведет свое происхождение от этого фараона?
        - Только не говори мне, что родители от вас это скрыли, - вздохнула Зия. - Теперь-то вам ясно, какую опасность вы для нас представляете?
        - Значит, ты думаешь, что мы - носители божественных сущностей. - Я была совершенно потрясена. - Так вы из-за этого всполошились? Из-за того, кем были наши тысячу-раз-прапрадедушки? Что за чушь! Мы-то здесь при чем?
        - Так докажи, что вы ни при чем! - разозлилась Зия. - Начинайте поединок и покажите мне, насколько слаба ваша магия!
        И она повернулась к нам спиной, как будто с нами больше не о чем было говорить.
        Внутри меня все просто затряслось от ярости. Последние два дня и так были самыми погаными в моей жизни. Я лишилась всего: отца, дома и даже кошки. На меня нападали монстры, меня поливали ледяной водой… А теперь еще эта ведьма смеет поворачиваться ко мне спиной! Она и не собиралась нас учить. Ей нужно было просто выяснить, насколько мы опасны.
        Ну что ж, отлично. Сейчас я ей покажу.
        - М-м-м… Сейди? - позвал меня Картер. Наверное, догадался по моему лицу, что я уже за себя не ручаюсь.
        Я сосредоточилась на своем посохе. Может быть, огонь - это не мое? Зато с кошками я всегда ладила. Тогда можно попробовать…
        Я метнула посох прямо в Зию. Он ударился о землю позади нее и мгновенно превратился в рычащую львицу. Зия изумленно подскочила, обернулась… И тут все пошло не так.
        Вместо того чтобы задать жару много воображающей о себе девчонке, львица напала на Картера. Как будто знала, что я должна сражаться именно с ним.
        Меня словно молнией пронзило: что же я натворила?
        Львица сделала выпад… и тут силуэт Картера в круге замерцал, изменяясь и вытягиваясь. Его приподняло над землей, и я увидела, что теперь он окружен золотистой защитной аурой, вроде той, в которой сражалась Баст. Только он оказался внутри исполинского воина с головой сокола. Картер взмахнул мечом, и золотой воин повторил его движение, рассекая львицу сверкающим клинком чистой энергии. Силуэт хищницы растаял в воздухе, а мой посох со стуком упал на землю, разрубленный на две половинки.
        Золотой воин замерцал и тоже исчез. Картер снова стоял на земле, довольно ухмыляясь.
        - А что, забавно получилось!
        Никакой усталости я в нем не заметила. Оправившись от волнения - слава богу, я его все-таки не убила! - я обнаружила, что тоже чувствую себя прекрасно. Более того: моей энергии только прибыло.
        Я с вызовом обернулась к Зие:
        - Ну что? Так лучше?
        И осеклась. Лицо у нее было не просто бледное - пепельно-серое.
        - Сокол. Я видела сокола. Он… он призвал…
        Договорить она не успела: по каменным плитам гулко прогремели торопливые шаги. Во двор храма ворвался один из юных адептов, судя по всему, в полной панике. Слезы чертили дорожки на его чумазых от пыли щеках. Он что-то торопливо пролопотал Зие по-арабски, и та, выслушав сообщение, тяжело осела прямо в песок, закрыла лицо руками и задрожала.
        Мы с Картером тут же выскочили из наших кругов и бросились к ней.
        - Зия, - с тревогой окликнул ее Картер, - что случилось?
        Она сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Когда она отняла ладони от лица, глаза у нее были красные от слез. Она что-то глухо сказала ученику, тот кивнул и умчался обратно в том направлении, откуда мы пришли.
        - Новости из Первого Нома, - сказала Зия дрожащим голосом. - Искандар… - У нее перехватило горло, и она замолчала.
        Из меня словно вышибли весь воздух. Я тут же вспомнила странные слова Искандара, услышанные этой ночью: Думаю, мне тоже пора на покой.
        - Он умер, да? Вот, значит, что он имел в виду…
        Зия уставилась на меня:
        - Как это понимать - «вот что он имел в виду»?
        - Да я… - Я тут же спохватилась, что в нынешних обстоятельствах мне не стоило упоминать, что я недавно чуть не полночи болтала с Искандаром. - Нет, ничего. Но как это произошло?
        - Он умер во сне, - сказала Зия надтреснутым голосом. - Просто не проснулся. Знаю, он уже много лет хворал, так что это должно было случиться рано или поздно. Но все равно…
        - Да все понятно, - утешающе сказал Картер. - Я знаю, как он был важен для тебя.
        Она вытерла слезы и поднялась на ноги.
        - Нет, вы не понимаете. Дежарден - следующий в иерархии. Как только он будет назван Верховным Чтецом, он отдаст приказ вас казнить.
        - Но мы же ничего не сделали! - возмутилась я.
        Глаза Зии сверкнули гневом.
        - Неужели вы все еще не поняли, какая в вас заключена опасность? Вы - вместилище богов.
        - Но это же смехотворно, - настаивала я, хотя в моей душе уже крепло неприятное чувство. Если все, что она говорит, - правда… да нет, ерунда! Неужели кто-то, хоть бы и такой ничтожный придурок, как этот Дежарден, может казнить двух детей за то, о чем они даже понятия не имеют?
        - Он прикажет мне привести вас к нему, - предупредила Зия. - И мне придется подчиниться.
        - Ты не можешь этого сделать! - закричал Картер. - Ты ведь видела, что произошло тогда в музее. Проблема не в нас, а в Сете! И если Дежарден не принимает его всерьез… что ж, значит, он тоже часть проблемы.
        Зия схватилась за посох. Я была уверена, что она тут же поджарит нас каким-нибудь своим фирменным огненным шаром, но она пока колебалась.
        - Зия, послушай… - рискнула я. - Искандар говорил со мной сегодня ночью. Застукал меня, когда я шастала по Залу Эпох.
        Она в шоке уставилась на меня, и до меня дошло, что у меня всего несколько секунд, пока ее оцепенение не обернется вспышкой гнева.
        - Он сказал, что ты его самая лучшая ученица, - вовремя вспомнила я. - Что ты очень мудрая. И еще он сказал, что передо мной и Картером лежит трудный путь и только ты сможешь помочь нам, когда придет время.
        Посох Зии уже дымился, глаза приобрели абсолютно ледяное выражение.
        - Ты говоришь, Дежарден собирается убить нас, - настойчиво продолжала я. - Ты думаешь, Искандар одобрил бы это, будь его воля?
        «Пять, - считала я про себя, - шесть, семь». И когда я уже была уверена, что сейчас она разнесет нас в пыль, она вдруг опустила посох и отрывисто сказала:
        - Воспользуйтесь обелиском.
        - Что-что? - растерянно переспросила я.
        - Обелиск у входа! У вас осталось минут пять, а может, и меньше, прежде чем Дежарден отдаст приказ казнить вас. Бегите и уничтожьте Сета. Дни Демонов начнутся с закатом солнца. Все порталы перестанут действовать. Прежде чем это произойдет, вы должны оказаться как можно ближе к Сету.
        - Да погоди же, - взмолилась я. - Я имела в виду, что ты должна идти с нами и помочь нам. Мы даже не знаем, что нам делать с обелиском, не говоря уже о Сете!
        - Я не могу предать Дом, - отчеканила она. - У вас осталось уже четыре минуты. Если вы не сможете воспользоваться обелиском, вы погибнете.
        Это меня подстегнуло. Я ухватила Картера за рукав и потащила прочь, как вдруг Зия окликнула меня:
        - Сейди?
        Я обернулась и увидела горечь в ее глазах.
        - Дежарден прикажет мне открыть на вас охоту, - предупредила она. - Ты понимаешь, что это значит?
        Увы, я отлично понимала. Это значило, что в следующий раз, когда мы встретимся, мы окажемся врагами.
        Я дернула Картера за руку, и мы побежали.
        17
        Неудачное путешествие в Париж
        Картер
        Ага… приступаю. Но прежде чем я дойду до этих чертовых крыланов, мне придется вернуться немного назад.
        В ночь накануне нашего бегства в Луксор мне почти не удалось поспать - сначала из-за моего странствия вне тела, а потом из-за встречи с Зией. (Хватит ухмыляться, Сейди. Ничего хорошего в той встрече не было.)
        Когда свет в общей спальне погас, я честно постарался заснуть. И даже воспользовался дурацким волшебным подголовником, который мне опять подсунули вместо подушки, но и он не помог. Стоило мне прикрыть глаза, как мой ба опять решил отправиться погулять.
        Как и в прошлый раз, я почувствовал, что воспаряю над собственным телом и у меня вырастают крылья. Потом какое-то течение подхватило меня и понесло с головокружительной скоростью, так что в глазах потемнело. Когда мое зрение наконец прояснилось, я оказался в какой-то темной пещере. И через эту пещеру крался дядя Амос, кое-как освещая себе путь слабым голубым огоньком на конце посоха. Я хотел окликнуть его, но голос меня не послушался. Уж не знаю, как он умудрился меня не заметить - здоровенную светящуюся курицу, парящую всего в нескольких футах над его головой. Может, я просто сделался невидимым?
        Он сделал очередной шаг, и вдруг земля под его ногами ожила, вспыхнув красным иероглифом. Амос придушенно вскрикнул, но неведомая сила тут же запечатала ему рот. Световые кольца обвились вокруг его ног, как плети вьюнка. Вскоре красные щупальца целиком опутали его, и Амос замер, неподвижный, как статуя, уставившись перед собой немигающим взглядом.
        Я попытался подлететь к нему, но ничего не вышло: я как будто залип на одном месте и мог только беспомощно наблюдать за происходящим.
        По пещере эхом прокатился торжествующий смех. Из темноты полезли целые орды мерзких жабоподобных существ и демонов со звериными головами. Во мраке копошились еще какие-то монстры, разглядеть которых мне не удавалось. До меня дошло, что все они оказались тут не случайно: он сидели в засаде, поджидая Амоса. Прямо перед ними возник огненный силуэт. Сет, догадался я. Только теперь его форма была гораздо более четкой и совсем не походила на человека: тощее, скользкое черное тело и оскал свирепого хищника.
        - Bon soir[14 - Добрый вечер (франц.).], Амос, - сказал Сет. - Как мило, что ты заглянул. Теперь мы замечательно повеселимся!
        Я рывком проснулся на узкой койке. Я снова ощущал собственное тело и особенно гулко бьющееся сердце.
        Амос попал в ловушку. Это было совершенно ясно. Но еще хуже, что Сет каким-то образом знал, что Амос придет в ту пещеру, и подготовил засаду. Мне на ум тут же пришел тот разговор с Баст, когда к нам в дом ворвались серпопарды. Она сказала, что магическая защита дома была намеренно повреждена… и что сделать это мог только маг из Дома Жизни. Во мне зародилось кошмарное подозрение.
        Я долго лежал, глядя в темноту и слушая, как сопит и бормочет обрывки заклинаний спящая рядом малышня. Не выдержав, я наконец поднялся, открыл дверь спальни простым усилием воли, как тогда в особняке Амоса, и выбрался наружу.
        Сначала я просто слонялся по пустой рыночной площади, размышляя о папе и Амосе, снова и снова прокручивая в голове события последних дней и пытаясь придумать, что я мог сделать, чтобы спасти их. А потом я вдруг заметил Зию.
        Она торопливо пробежала через двор, как будто за ней кто-то гнался… что само по себе было странно. Но больше всего мое внимание привлекло окутавшее ее фигуру поблескивающее темное облако, как будто кто-то обернул ее, как плащом, мерцающей тенью. Она подошла к глухому простенку и взмахнула рукой. В стене тут же обозначился проход. Нервно оглянувшись по сторонам, Зия нырнула в темный проем.
        Стоит ли говорить, что я пошел следом за ней. Тихо подойдя к возникшему в стене проему, я прислушался: изнутри доносился голос Зии, но слов я разобрать не мог. Затем проем начал затягиваться, снова превращаясь в глухую стену. На принятие решения у меня оставалась доля секунды. И я прыгнул внутрь, оказавшись в небольшой комнате.
        Зия была одна. Она стояла на коленях, спиной ко мне, перед каменным алтарем и нараспев бормотала что-то едва слышное. Стены комнаты были расписаны древнеегипетскими рисунками и украшены современными фотографиями.
        Мерцающая тень вокруг Зии исчезла, но странности на этом не кончились. Вообще-то я собирался рассказать Зии о том, что мне привиделось насчет Амоса, но все слова тут же вылетели у меня из головы, как только я увидел, что она делает. Сначала она сложила ладони чашечкой, словно держа в них птицу, и из них выплыл светящийся голубой шарик, размером примерно с мячик для гольфа. Продолжая напевать, она подняла руки. Голубой шарик взмыл вверх, под самый потолок, и исчез.
        Я оробел. Любой бы догадался, что это зрелище вовсе не предназначено для посторонних глаз.
        Я уже готов был убраться из комнаты подобру-поздорову, но столкнулся с серьезной проблемой: двери-то уже не было. Как и любого другого выхода. Я оказался взаперти. О-хо-хо.
        То ли я невольно произвел какой-то шум, то ли магам свойственна обостренная чувствительность, но Зия вдруг выхватила свой жезл и развернулась ко мне. Я и дернуться не успел, только смотрел во все глаза, как по краям «бумеранга» побежали язычки пламени.
        - Э-э… привет, - сказал я нервно.
        Гнев на лице Зии сменился крайним удивлением, а потом снова гневом.
        - Картер, что ты здесь делаешь?
        - Да я просто бродил поблизости. А тут увидел тебя во дворике, и…
        - В каком смысле - увидел?
        - Ну как же… ты бежала, и вокруг тебя мерцало черное облако, вот я и…
        - И ты все это видел? Быть такого не может.
        - Почему это?
        Она опустила жезл, и пламя погасло.
        - Знаешь, Картер, я не люблю, когда за мной шпионят.
        - Прости. Я подумал… вдруг ты оказалась в беде?
        Она собиралась что-то сказать, но на полуслове передумала.
        - В беде… Вообще-то отчасти так и есть.
        Она тяжело вздохнула и села на пол. В колеблющемся свете свечей ее янтарные глаза казались темными и очень печальными.
        Она обвела взглядом фотографии над алтарем, и только тут я осознал, что это по большей части ее фотографии. Вот она - совсем маленькая девочка, стоит босиком на пороге глинобитной хижины и исподлобья косится в объектив, как будто ей не нравится, что ее снимают. Рядом - панорама небольшой деревушки на Ниле. Мы с отцом иногда бывали в таких местах, где за последние две тысячи лет практически ничего не изменилось. Наверное, снимок был сделан во время какого-то праздника. Кучка селян всех возрастов радостно ухмылялась и махала руками, а над ними возвышалась маленькая Зия, сидя на плечах у рослого мужчины - наверное, ее отца. А вот семейный портрет: Зия стоит между мужчиной и женщиной, держа их за руки. На вид - совершенно обычная семья феллахов, какую можно увидеть в любом уголке Египта. Вот только глаза у отца были необычные - очень добрые, с озорными огоньками. Наверное, у него было хорошее чувство юмора, почему-то подумал я. Вопреки обыкновению египетских крестьянок, лицо женщины на снимке не было прикрыто. Она весело смеялась, как будто ее муж только что смешно пошутил.
        - Славные у тебя родители, - сказал я. - Это твой дом?
        Зия, кажется, снова рассердилась, но быстро совладала со своими эмоциями. А может, у нее просто уже не осталось сил.
        - Это был мой дом, - негромко сказала она. - От нашей деревни ничего не осталось.
        Я молчал, не смея ни о чем спрашивать дальше. Потом наши взгляды встретились, и я понял, что Зия обдумывает, стоит ли мне рассказывать подробности.
        - Мой отец был фермером, - наконец сказала она. - Но еще он часто работал на археологов. Если выдавалось свободное время, он исследовал пустыню в поисках древностей или мест, подходящих для проведения раскопок.
        Я кивнул. То, о чем рассказывала Зия, было обычным явлением. Египетские крестьяне подрабатывали таким способом на протяжении многих столетий.
        - Мне было тогда восемь лет… Однажды ночью отец нашел статую, - продолжала она. - Небольшую, зато редкую: она изображала монстра и была вырезана из красного камня. Отец выкопал ее из заброшенного колодца, где она была погребена среди остатков множества других статуй, разбитых на части. Уцелела только она одна. И отец принес ее домой. Он не знал… Он понятия не имел, что маги часто заточают чудовищ или злых духов в таких статуях, а потом разбивают их, чтобы уничтожить поселившуюся в них сущность. Мой отец принес уцелевшую статую в деревню и… и случайно выпустил…
        Ее голос сорвался, и она молча уставилась на фотографию своего отца - смеющегося, держащего в своей большой ладони ее ручонку.
        - Зия… мне очень жаль.
        Она насупилась, пытаясь совладать с собой.
        - Меня нашел Искандар. Вместе с другими магами он уничтожил монстра… но было уже поздно. Из всех жителей деревни в живых осталась только я. Они вытащили меня из угольной ямы, куда меня спрятала мама, забросав тростником.
        Я попытался представить себе Зию такой, какой ее нашел Искандар: маленькая перепуганная девочка, потерявшая все, что у нее было, одна-одинешенька среди развалин дома. Но эта картина никак не вязалась с образом грозной, уверенной в себе специалистки по боевой магии, которую я знал.
        - Значит, эта комната с фотографиями - место поминовения твоих родителей, - догадался я. - Ты приходишь сюда, чтобы вспомнить и подумать о них?
        Зия отрешенно посмотрела на меня.
        - В том-то и проблема, Картер. Я не могу их вспомнить. Я вообще ничего не помню о своем прошлом. Это Искандар рассказал мне о моем детстве. Он дал мне эти фотографии и объяснил, что произошло с моей семьей. Но я… у меня в памяти пусто.
        Я хотел сказать в утешение «Тебе же было всего восемь лет». Но тут же сообразил, что мне самому было ровно столько же, когда умерла мама и когда нас с Сейди разлучили. Только я все помнил очень отчетливо. Я легко мог вызвать в памяти наш дом в Лос-Анджелесе, вспомнить, как выглядело звездное небо с нашей террасы над океаном. Папа обожал рассказывать нам всякие небылицы про созвездия. Каждый вечер перед сном мы подолгу сидели с мамой на диване, исподтишка воюя с Сейди за ее внимание, а она со смехом говорила, чтобы мы не верили папиным историям. Сама она всегда рассказывала о звездах по-научному, с точки зрения физики и химии, как будто мы были ее студентами в колледже. Сейчас, вспоминая об этом, я вдруг задумался: может быть, она таким образом старалась предостеречь нас: не верьте ни богам, ни мифам. Слишком это опасно.
        Я хорошо помнил и наше последнее путешествие в Лондон всей семьей. Я еще тогда заметил, что папа с мамой очень нервничали в самолете. И я помнил, как папа пришел к нам на квартиру бабушки и дедушки после маминой гибели и сказал, что произошло несчастье. Я тогда понял, что произошло что-то очень плохое, еще до того, как он заговорил. Потому что до тех пор я ни разу не видел, чтобы мой папа плакал.
        Кое-какие мелкие детали, впрочем, действительно со временем забылись, и это очень меня угнетало. Я уже не мог вспомнить запах ее духов, звук ее голоса. Чем старше я становился, тем дороже мне были эти мелочи. И я не мог себе представить, что не вспомню совсем ничего. Как же Зия с этим справляется?
        - Может быть… - Я замялся, стараясь подобрать верные слова. - Может быть, ты просто…
        Она резко подняла руку.
        - Картер, уж поверь, я очень старалась вспомнить. Но ничего не вышло. Искандар - это вся моя семья.
        - А друзья?
        Зия уставилась на меня с таким видом, как будто я произнес что-то на непонятном ей языке. До меня тут же дошло, что за все время нашего знакомства с Первым Номом я не видел здесь никого, сколько-нибудь близкого нам по возрасту. Все здешние обитатели были либо намного старше, либо совсем маленькие.
        - У меня нет времени на друзей, - сказала она. - Вдобавок так принято, что как только посвященные достигают тринадцатилетнего возраста, их отправляют в другие номы, по всему свету. Я - единственная, кого оставили здесь. Я люблю одиночество. Мне и так хорошо.
        У меня прямо волосы на затылке зашевелились. Мне самому приходилось часто отвечать чуть ли не теми же самыми словами, когда люди спрашивали: каково это - быть на домашнем обучении, никогда не посещая школу. Не грустно ли мне без друзей? Не хотел бы я жить как все? «Мне нравится быть одному, - отвечал я. - Мне и так хорошо».
        Я попробовал вообразить себе Зию в обычной средней школе: как она возится со шкафчиком для личных вещей, как она болтает с подружками в буфете… Картинка складывалась с трудом. Наверное, она была бы так же растеряна и одинока, как был бы я.
        - Знаешь что, - сказал я вдруг, немного неожиданно для самого себя. - После наших испытаний и после того, как Дни Демонов закончатся… В общем, когда все придет в норму…
        - Ничего не придет в норму.
        - Давай сходим с тобой в торговый центр.
        Она растерянно заморгала.
        - В торговый центр? Это еще зачем?
        - Да просто так, - пожал плечами я. - Поедим гамбургеров, посмотрим кино.
        Зия заколебалась.
        - Это то, что у вас принято называть свиданием?
        Видимо, лицо у меня стало то еще, потому что Зия вдруг расплылась в улыбке.
        - Ты сейчас выглядишь как корова, которую огрели лопатой.
        - Я вовсе не имел в виду… То есть я имел в виду…
        Она рассмеялась, и мне вдруг стало гораздо легче представить ее себе обычной школьницей.
        - Я обязательно подумаю насчет торгового центра, Картер, - сказала она. - Знаешь, ты либо очень интересный человек… либо очень опасный.
        - Давай лучше считать, что интересный.
        Она взмахнула рукой, и позади меня в стене снова образовался проход.
        - А теперь уходи. И будь осторожен. В следующий раз, если вздумаешь шпионить за мной, тебе может не повезти.
        У самого выхода я обернулся:
        - Зия, а что это была за черная мерцающая туча вокруг тебя?
        Ее улыбка тут же поблекла.
        - Это было заклятие невидимости. Видеть сквозь него может только очень могущественный маг. Но никак не ты.
        Она пристально смотрела на меня, ожидая ответа, но я не знал, что сказать.
        - Ну, может быть, оно как-то рассосалось, - только и додумался выдать я. - А тот голубой шарик - что это было?
        - Ты о чем? - нахмурилась Зия.
        - Ну та штука, которую ты выпустила из рук и которая взлетела к потолку!
        Кажется, она всерьез растерялась.
        - Не понимаю, о чем ты говоришь. Может, тебе что-нибудь померещилось в свете свечей? Такое бывает.
        Воцарилась неловкая пауза. Либо она не хочет говорить правду, либо я схожу с ума, либо… не знаю, что еще предположить. Я только сейчас спохватился, что ни слова не рассказал ей о своем видении про Амоса и Сета, но благоприятный момент для таких откровений был явно упущен.
        - Ладно, - сказал я, - тогда спокойной ночи.
        После этого я отправился прямиком в общую спальню, но заснуть мне удалось очень не скоро.
        Ну а теперь можно вернуться к событиям в Луксоре. Учитывая мой предыдущий рассказ, вы должны понять, почему мне не хотелось оставлять Зию одну и почему я не верил, что она в самом деле станет причинять нам вред.
        С другой стороны, я знал, что насчет Дежардена она не врет. У этого дядьки не заржавеет превратить нас в улиток или тараканов. А тот факт, что Сет в моем видении заговорил по-французски - «Bon soir, Амос»… Что это - просто совпадение? Или здесь творится что-то очень и очень скверное?
        В общем, когда Сейди схватила меня за руку и потащила за собой, я не стал упираться.
        Мы выбежали из храмового дворика и помчались к обелиску. И уже почти добежали… Но все оказалось не так-то просто. У нас, у Кейнов, вообще все непросто, как вы заметили.
        До обелиска оставалось с десяток шагов, как вдруг до меня донесся шорох открывающегося магического портала. Ярдах в ста ниже по дороге из возникшей песчаной воронки выступил коренастый лысый маг в широких белых одеждах.
        - Давай скорее, - сказал я Сейди, выхватывая из сумки свою палку-посох и протягивая ей. - Я ведь разрубил твой посох. Возьми этот. А у меня еще есть меч.
        - Но я понятия не имею, что мне делать! - запротестовала она, обшаривая основание обелиска, как будто искала какой-то потайной выключатель.
        Утвердившись на ногах и отплевавшись от песка, лысый маг повертел головой, заметил нас и крикнул: «Стоять!»
        - Ага, - пробормотал я. - Сейчас.
        - Ты сказал - Париж? - повернулась ко мне Сейди. - Второй обелиск из этой пары находится в Париже, так?
        - Так. Слушай, не хочу давить на тебя, но…
        Маг поднял свой посох и принялся нараспев произносить какие-то слова.
        Я потянулся к рукояти своего меча. Коленки у меня дрожали и подкашивались. Интересно, получится у меня снова создать того воина с головой сокола? В тот раз у меня здорово получилось, но это был всего лишь учебный поединок. А что касается того испытания над пропастью, когда я отбил пущенные в меня кинжалы… мне кажется, что это вообще сделал не я. До сих пор каждый раз, когда я хватался за меч, мне кто-то помогал: то рядом оказывалась Зия, то Баст. В общем, я был не один. А на этот раз помощи ждать неоткуда. Вообразить, что я смогу одолеть опытного мага, - чистое безумие. Я же вообще не умею драться! Все, что я знаю о мечах, я почерпнул исключительно из книг - описаний походов Александра Македонского или «Трех мушкетеров». Толку-то! Но теперь Сейди полностью занята обелиском, а я остался сам по себе.
        «Нет, ты не один», - услышал я голос у себя в голове.
        «Ну вот, - подумал я. - Мало того, что я совсем один, так у меня еще и крыша едет».
        В дальнем конце улицы лысый маг воззвал:
        - Послужите Дому Жизни!
        Почему-то я сразу понял, что обращается он не к нам.
        Воздух передо мной заколебался, как от сильного жара. Волна горячего воздуха пронеслась по двойному ряду каменных сфинксов, отчего показалось, что они пришли в движение. И тут до меня дошло: они и вправду ожили. Каменные изваяния треснули посередине, и из них, как саранча из линной шкурки, появлялись их призрачные подобия. Не все они оказались в лучшей форме: у духов разбитых статуй не хватало головы или лапы; многие ковыляли на трех ногах. Однако не меньше дюжины сфинксов оказались целехоньки и тут же энергично устремились к нам. Размером они были с хорошего добермана, а состояли из молочно-белого дыма и горячего пара. А Зия еще говорила, что они на нашей стороне!
        - Они уже близко! - предупредил я Сейди.
        - Париж! - требовательно воззвала она, подняв перед собой посох и жезл. - Хочу попасть туда сейчас же. Два билета, пожалуйста. И лучше в первый класс!
        Сфинксы приближались. Самый шустрый бросился на меня, но мне по счастливой случайности удалось достать его мечом и располосовать надвое. Дымное чудище испарилось, но окатило меня при этом таким жаром, что мне сильно опалило лицо.
        Ко мне размашистым аллюром неслись еще два призрака, а добрая дюжина поспевала следом, отставая лишь на пару шагов. В голове у меня гремели удары собственного пульса.
        Вдруг земля подо мной дрогнула, небо потемнело.
        - Есть! - победно воскликнула Сейди.
        Обелиск засиял пурпурным светом. От него так и веяло колоссальной магической силой. Сейди коснулась его основания и, взвизгнув, исчезла. Ее как будто втянуло в камень.
        - Сейди! - отчаянно закричал я.
        Отвлекся я всего на секунду, но сфинксы сумели ею воспользоваться. Две призрачные твари одновременно кинулись на меня, опрокинув на спину. Меч отлетел в сторону, в ребрах у меня что-то хрустнуло, и грудь пронзила острая боль. Жар, исходивший от сфинксов, был просто невыносим: меня как будто сунули в горящую печь.
        Я потянулся рукой к обелиску. Не хватало всего пары дюймов. Остальные сфинксы подбегали все ближе, лысый маг громко понукал их: «Держите его! Держите!»
        Последним усилием я резко рванулся к обелиску, хотя каждый нерв моего тела буквально вопил от боли. Кончики моих пальцев коснулись камня, и мир вокруг померк.
        Я вдруг оказался на холодном мокром асфальте прямо посреди широкой площади. Лил дождь, и промозглый холод тут же дал мне понять, что я уже не в Египте. Судя по паническим воплям Сейди, она находилась где-то рядом.
        Как выяснилось, не все прошло гладко: двух сфинксов я умудрился прихватить с собой. Один тут же бросил меня и напал на Сейди, а второй так и стоял у меня на груди, уставившись на меня белесыми дымными глазами. От его горячей спины под дождем валил густой пар.
        Я попытался вспомнить, как по-египетски будет «огонь». Может, я бы сумел испепелить это чудище… но в голове у меня все смешалось от страха. Я услышал хлопок взрыва с правой стороны, оттуда, куда бросилась бежать Сейди. Я от души надеялся, что ей удалось спастись, но не был уверен.
        Сфинкс, прижимавший меня к асфальту, ощерился, и дым в его пасти склубился в длинные острые клыки. Чудовищу явно не было никакого дела, царь я или нет. Он уже почти вцепился мне в лицо, как вдруг позади него мелькнула темная тень, крикнув: «Mange les muffins!»[15 - Ешь пышки! (франц.)]
        Вжик!
        Сфинкс растаял, превратившись в облачко дыма.
        Я попытался подняться, но не смог. Надо мной склонилась Сейди:
        - Картер! О боже, с тобой все в порядке?
        Я перевел взгляд на другую фигуру - мою спасительницу: невысокую, стройную, в черном дождевике с капюшоном. Интересно, что это за боевой клич такой: «Ешь пышки?»
        Плащ отлетел в сторону, и изящная женщина в облегающем костюме леопардовой расцветки широко ухмыльнулась мне, обнажив острые клыки и чуть прищурив круглые желтые глаза.
        - Ну что, соскучился? - сказала Баст.
        18
        Где крыланы - там беда
        Картер
        Мы забились под карниз какого-то большого белого правительственного здания и молча смотрели, как проливной дождь затапливает площадь Согласия. Денек для посещения Парижа определенно выдался неудачный. Тяжелое зимнее небо низко нависало над городом, промозглая сырость пронизывала меня до самых костей. Никаких туристов, даже вообще почти никаких пешеходов. Да и в самом деле: любой здравомыслящий человек сейчас предпочтет не шляться по улицам, а сидеть в домашнем тепле и уюте, наслаждаясь чем-нибудь вкусным и горячим.
        Справа от нас Сена медленно ползла вдоль серых набережных. Сад Тюильри тонул в густом пасмурном тумане. Посреди площади высился египетский обелиск, как одинокая черная игла. Мы напряженно ждали, что из него полезут новые враги, но больше никого не увидели. Мне вспомнилось, что Зия говорила насчет того, что любой артефакт, используемый в качестве портала, должен остыть в течение суток, прежде чем можно будет снова им воспользоваться. Я от души понадеялся, что это так и есть.
        - Лежи спокойно, - велела мне Баст.
        Я невольно вздрогнул, когда она прижала ладонь к моей груди. Она что-то пошептала по-египетски, и боль постепенно утихла.
        - У тебя ребро сломано, - сообщила она. - Теперь уже лучше, но нужно хотя бы несколько минут полного покоя.
        - А как же маги?
        - Мне кажется, сейчас из-за них можно не беспокоиться. В Доме наверняка уверены, что вы телепортировались отсюда куда-нибудь еще.
        - Почему?
        - Париж находится в Четырнадцатом Номе, которым заведует Дежарден. С вашей стороны было бы чистым безумием искать убежища на его собственной территории.
        - Вот здорово-то, - пробормотал я.
        - К тому же ваши амулеты вас прикрывают, - прибавила Баст. - Я-то могу отыскать Сейди где угодно, потому что я дала клятву защищать ее. Но от всех остальных, в том числе Сета и магов Дома Жизни, амулеты скрывают ваше местонахождение.
        Я тут же подумал о темном зале в Первом Номе, где юные ученики неотрывно глядели в чаши с маслом. Неужели все эти дети сейчас высматривают нас? Вот жуть-то.
        Я попытался сесть и снова вздрогнул от боли.
        - Не шевелись, - велела Баст. - Тебе, Картер, стоило бы научиться падать, как кошка.
        - Обязательно этим займусь, - пообещал я. - Но как тебе удалось остаться в живых? Или разговоры про то, что у кошки девять жизней - правда?
        - Да нет, конечно. Просто глупое поверье. Я же бессмертна.
        - Но все эти скорпионы! - стуча зубами, простонала Сейди, прижимаясь к Баст теснее и стягивая на себя край ее плаща. - Мы своими глазами видели, как они буквально затопили тебя!
        Баст мурлыкнула, как довольная кошка.
        - Сейди, милая, так ты обо мне беспокоилась? Знаете, ребята, мне приходилось работать на многих детей фараонов, но вы двое… - У Баст дрогнул голос, как будто она и впрямь была растрогана. - Уж извините, что заставила вас поволноваться. Скорпионы действительно почти полностью лишили меня силы. Я сдерживала их до последнего, сколько могла. А потом, воспользовавшись остатками энергии, снова приняла облик Пышки и сбежала в Дуат.
        - Ты же вроде говорила, что с порталами у тебя не ладится, - напомнил я.
        - Ну, Картер, тебе стоит знать, что есть много способов попасть в Дуат и выйти из него. В разные области и слои: Великая Бездна, Река Ночи, Страна Мертвых, Край Демонов…
        - Звучит заманчиво, - пробурчала Сейди.
        - Порталы играют роль дверей, которые соединяют разные части Дуата с миром смертных. Верно, я не мастерица странствовать через порталы, но ведь я сама - порождение Дуата. Для меня не составляет труда проскользнуть на самый поверхностный слой, чтобы спастись от врагов.
        - А если бы тебя убили? - спросил я. - В смысле, убили Пышку?
        - Тогда меня загнали бы очень глубоко в Дуат. Все равно как если бы мои ноги залили бетоном и сбросили бы меня в морскую пучину. Прошли бы годы, а то и столетия, прежде чем мне удалось бы вернуться в мир смертных. К счастью, этого пока не произошло. Я сразу же вернулась назад, но к тому времени, как я оказалась в музее, маги уже захватили вас в плен.
        - Не могу сказать, что мы по-настоящему были в плену, - возразил я.
        - В самом деле? Интересно, Картер, как долго вы пробыли в Первом Номе, прежде чем они решили убить вас?
        - М-м… примерно сутки.
        - Ух ты, - присвистнула Баст. - А они стали гораздо дружелюбнее! В прежние времена они норовили уничтожить воплощенных в первые же минуты.
        - Но мы же не… погоди, как ты нас назвала?
        Но вместо нее ответила Сейди - медленно и размеренно, словно в трансе:
        - Воплощенные боги. Так вот кто мы такие! Вот почему Зия боится нас, а Дежарден хочет убить.
        Баст ободряюще похлопала ее по коленке.
        - Ты всегда была умницей, моя милая.
        - Да погодите же, - все еще не мог поверить я. - Ты имеешь в виду, что мы - носители богов? Да нет, это полная ерунда. Уж я наверняка знал бы, если…
        Но тут я подумал о неведомом голосе в моей голове, который велел мне закрыться, когда мы встретились с Искандаром. Еще я подумал обо всяких способностях, которые у меня внезапно появились невесть откуда, - например, умение владеть мечом или создавать вокруг себя магические доспехи. Откуда у меня вдруг взялись такие таланты? Уж точно не от хорошего усвоения школьной программы.
        - Картер, - заговорила Сейди. - Когда Розеттский камень взорвался, из него вышли на свободу пятеро… пять богов, правильно? Папа соединился с Осирисом. Помнишь, Амос говорил нам об этом? Сет… я не знаю. Он куда-то подевался. А вот мы с тобой…
        - Но ведь у нас все время были наши амулеты, - возразил я, стиснув в ладони свой Глаз Гора. - Папа сказал, что они защитят нас!
        - Если мы будем держаться подальше, сказал папа, - напомнила мне Сейди. - Но мы никуда не ушли и видели, что произошло. Мы хотели помочь ему. Посуди сам, Картер, мы практически взывали о том, чтобы к нам пришла сила.
        - Верно, это совсем другое дело, - поддержала ее Баст. - Это было как приглашение.
        - И с тех пор… - Сейди неуверенно покосилась на меня, опасаясь, что я подниму ее на смех. - С тех пор у меня появилось такое странное чувство… Я как будто слышу голос внутри собственной головы.
        Моя одежда к тому моменту уже совсем промокла под ледяным дождем. Честно говоря, если бы Сейди сейчас не проговорилась, я и сам не стал бы признаваться в том, что испытываю те же самые ощущения. Но я подумал об Амосе и о том, что он рассказывал насчет нашей семьи и ее долгой истории общения с богами. Еще я вспомнил слова Зии о том, что она говорила по поводу нашего рода: «Боги очень придирчиво выбирают себе носителей. Они всегда предпочитают тех, в чьих жилах течет кровь фараонов».
        - Ладно, - смирился я. - Я тоже иногда слышу какой-то голос. Значит, либо мы оба одновременно спятили…
        - Мой амулет, - перебила меня Сейди, вытягивая из-под рубашки свой кулон и показывая его Баст. - Это ведь символ какой-то богини, верно?
        Я очень давно не видел ее амулета. Он отличался от моего и формой напоминал не то анх, не то какой-то причудливый галстук.
        - Это тиет, - сказала Баст. - Магический узел. И ты права, его часто называют…
        - Узел Исиды, - подхватила Сейди. Уж не знаю, откуда ей было это известно, но говорила она с полной уверенностью. - В Зале Эпох я видела изображение Исиды. А потом я сама стала Исидой, когда удирала от Сета. Значит… о господи! теперь я поняла… Я и есть она.
        Она рванула на груди рубашку, как будто хотела физически стряхнуть с себя богиню. А я только и мог, что таращиться на нее. Неужели моя сестра - с ее слипшимися от дождя крашеными волосами, в грязной льняной пижаме и неуклюжих армейских ботинках - серьезно опасается, что в нее вселился дух древней богини? Да какая богиня на нее польстится… если, конечно, это не божество жвачки.
        Но, с другой стороны… я ведь тоже слышал внутри себя чужой голос. Я вытащил из-за пазухи свой собственный амулет, Глаз Гора, и задумался о том мифе, который был мне известен: о том, как Гор, сын Осириса, отомстил за отца и одержал победу над Сетом. А ведь в Луксоре я каким-то образом создал своего исполинского дублера-воина, и у этого воина была голова сокола.
        Борясь со страхом, я мысленно позвал: «Гор, ты здесь?»
        «Ну наконец-то, - произнес уже знакомый голос. - Привет, Картер».
        - О нет, - забормотал я в панике. - Нет, нет, ни за что. Кто-нибудь, дайте мне открывалку или что-нибудь такое. У меня в голове бог! Вытащите его!
        Глаза Баст загорелись.
        - Ты что, общаешься с Гором напрямую? Это же потрясающий прогресс!
        - Прогресс? - застонал я, колотя по голове руками. - Уберите его немедленно!
        «Успокойся», - сказал Гор.
        - И не смей меня успокаивать!
        - Я и не собиралась, - нахмурилась Баст.
        - Я не тебе! Я с ним разговариваю! - Я ткнул пальцем в собственную голову.
        - Но это же ужас какой-то! - завывала рядом Сейди. - Как мне теперь от нее избавиться?
        Баст фыркнула.
        - Во-первых, Сейди, не воображай, что в тебе находится вся богиня. Мы, боги, очень могущественны и можем находиться одновременно в разных местах. Но какая-то часть сущности Исиды в самом деле пребывает в тебе. А Картер сделался носителем духа Гора. Вообще-то вам обоим стоило бы гордиться. Это большая честь.
        - Да уж, честь, - буркнул я. - Всю жизнь мечтал стать одержимым!
        Баст уставилась на меня с возмущением.
        - Глупости, Картер, никакая это не одержимость. Кроме того, у вас с Гором общая цель: одолеть Сета. Гору уже приходилось делать это тысячи лет назад, когда Сет впервые убил Осириса. Если ты не справишься, твой отец обречен, а Сет станет властелином всего мира.
        Я покосился на Сейди в поисках поддержки, но, как оказалось, зря. Сестра сорвала с шеи амулет и швырнула его на землю.
        - Исида проникла в меня через амулет, так? Значит, если я просто…
        - Я бы не стала этого делать, - предостерегающе рыкнула Баст.
        Но Сейди уже выхватила жезл и ударила по амулету. С бумеранга посыпались голубые искры, Сейди взвизгнула и уронила его. Жезл дымился, рука Сейди покрылась черными пятнами ожогов, а амулет остался целехонек. Сейди заскулила, растерянно переводя взгляд с обожженной руки на неуязвимый кулон.
        Баст вздохнула и взяла руку Сейди в свои ладони. Ожоги тут же поблекли, исцеляясь.
        - Я же тебе говорила. Да, Исида направила свою силу в тебя через амулет, но это не значит, что сама она так в нем и осталась. Она в тебе. Но даже в этом случае тебе полезно знать, что магические амулеты практически невозможно уничтожить.
        - И что же нам теперь делать?
        - Что ж, для начала, я полагаю, - сказала Баст, - Картер должен использовать силу Гора для того, чтобы победить Сета.
        - И что, я все должен делать один? - возмутился я.
        - Нет, конечно нет. Сейди тебе поможет.
        - Вот как? Супер.
        - Я буду рядом столько, сколько смогу, - пообещала Баст. - Но последнее, решающее сражение предстоит выдержать вам двоим. Только Гор и Исида способны победить Сета и отомстить за смерть Осириса. Так было раньше, и так должно получиться и теперь.
        - И тогда мы сможем вернуть папу? - спросил я.
        Улыбка Баст потускнела.
        - Если все пойдет нормально, то да.
        Похоже, она не была с нами полностью откровенна. Что ж, нам не привыкать. Но в голове у меня и так полная каша, и я не мог сообразить, что же такого важного мы пропустили.
        Я перевел взгляд на свои руки. Они были такие же, как прежде, - ни силы не прибавилось, ни ловкости. Одним словом, ничего божественного.
        - Но если на меня снизошла сила бога, то почему я такой…
        - Рохля? - предположила Сейди.
        - Заткнись, - огрызнулся я. - Почему я не могу воспользоваться этой силой как следует?
        - Этому нужно учиться, - сказала Баст. - Если только, конечно, ты не хочешь полностью передать управление в руки Гора. Тогда он будет просто использовать твое тело, а тебе не о чем будет беспокоиться.
        «Я готов, - сказал голос внутри меня. - Только позволь мне сразиться с Сетом. Доверься мне».
        «Ну конечно, - мысленно отозвался я. - Только с чего мне тебе верить? Откуда мне знать - может, ты уничтожишь меня и тут же обзаведешься новым носителем? Вдруг ты воздействуешь на мой образ мыслей прямо сейчас?»
        «Я не стал бы так поступать, - сказал голос. - Я выбрал тебя, Картер, потому что в тебе скрыта огромная сила и потому что у нас с тобой общая цель. Клянусь честью, если ты передашь управление твоим телом мне…»
        - Нет, - отрезал я.
        И только тут до меня дошло, что я сказал это вслух. Сейди и Баст неотрывно глядели на меня.
        - Я имел в виду, что не собираюсь передавать ему бразды правления, - пояснил я. - Это наша битва. Нашего отца заточили в саркофаг. Нашего дядю поймали в ловушку.
        - В ловушку? - нахмурилась Сейди. Только тут я понял, что так и не успел рассказать ей о ночном странствии моего ба. Как-то не случилось подходящего момента.
        Я тут же выложил ей все, со всеми подробностями. Кажется, сестру это всерьез потрясло.
        - О боже… нет.
        - Боюсь, что все-таки да, - подтвердил я. - И вот еще что странно: Сет заговорил с ним по-французски. Сказал ему bon soir. Помнишь, Сейди, ты сказала, что Сет куда-то пропал из музея? А что, если он вовсе не исчезал? Если он искал себе могущественного носителя…
        - Дежарден, - догадалась Сейди.
        Баст глухо зарычала.
        - Дежарден ведь был в Лондоне той ночью, когда ваш отец разбил Розеттский камень? И Дежарден на редкость злобный тип… и очень амбициозный. Лучшего носителя для Сета и не сыскать. Если Сету удалось завладеть его телом, значит, сейчас Красный Властелин направляет волю человека, занявшего пост Верховного Чтеца, то есть главы всего Дома Жизни… Клянусь троном Ра, Картер, я искренне надеюсь, что ты ошибаешься. Но вам обоим нужно как можно быстрее научиться пользоваться силой богов, которые вселились в вас. Что бы Сет ни задумал, он наверняка воплотит свой план в свой день рождения, когда его могущество особенно велико. Это произойдет в третий День Демонов - то есть через три дня, считая с сегодняшнего.
        - Но ведь я уже использовала силу Исиды, разве не так? - спросила Сейди. - Я оживляла иероглифы. И обелиск в Луксоре я заставила сработать. Кто же это все делал: я или она?
        - Вы обе, моя милая, - сказала Баст. - Вы с Картером наделены исключительными магическими способностями, но сила богов ускорила ваше развитие и подарила вам дополнительный источник силы, из которого вы можете черпать почти без ограничений. То, на что у других магов ушли бы годы обучения и тренировок, вы усвоили за считаные дни. Чем лучше вы научитесь проводить через себя божественную силу, тем могущественнее станете вы сами.
        - И тем больше опасностей нам угрожает, - вздохнул я. - Если верить магам, быть носителями богов совсем небезопасно. Их магия может выжечь человека изнутри, убить или свести с ума…
        Баст пристально уставилась на меня, и на мгновение ее глаза стали глазами хищника - древнего, могучего, смертоносного.
        - Не каждый может стать носителем божественной сущности, Картер. Тут ты прав, это опасно. Но в ваших жилах течет кровь фараонов. Вы являетесь потомками сразу двух древних магических родов. Поверь мне, это очень редкое и очень могущественное сочетание. А кроме того, если ты полагаешь, что сможешь выжить, не прибегая к божественной силе… подумай еще раз. Не повторяй ошибку вашей ма… - Баст резко осеклась.
        - Что? - тут же встряла Сейди. - Что ты собиралась сказать о нашей маме?
        - Мне не стоило этого говорить.
        - Говори немедленно, кошка! - приказала Сейди.
        Я в страхе ожидал, что Баст сейчас схватится за ножи. Но вместо этого она прислонилась к стене и молча уставилась на дождь, который все не утихал. А потом негромко заговорила:
        - Когда ваши родители высвободили меня из Иглы Клеопатры… выделилось очень много магической энергии, намного больше, чем они ожидали. Ваш отец произнес очень сильное заклинание, призывающее богов. Вырвавшаяся на свободу сила мгновенно убила бы его… если бы ваша мама не выставила щит. Я хотела помочь ей. Я предложила ей слить наши души воедино, чтобы усилить защиту… Но она не приняла моей помощи. Предпочла обойтись собственным резервом…
        - Своей собственной магией… - пробормотала Сейди.
        Баст печально кивнула.
        - Когда маг целиком отдается совершению какого-то заклятия, у него уже нет пути назад. И если он растратит всю свою энергию… Ваша мать отдала последние остатки своей силы, чтобы защитить вашего отца. Она пожертвовала собой, чтобы спасти его. А сама буквально…
        - Сгорела, - закончил за нее я. - Зия предостерегала нас, что такое может произойти.
        Дождь все лил и лил. Я только сейчас заметил, что дрожу от холода.
        Вытерев ладонью слезы со щек, Сейди подобрала свой амулет и хмуро уставилась на него.
        - Мы должны спасти папу. Если в него в самом деле вселился дух Осириса…
        Она не договорила, но я и сам догадался, что она имела в виду. Я вспомнил маму. Вспомнил, как я, совсем еще маленький, стоял на задней террасе нашего дома в Лос-Анджелесе, а она обнимала меня рукой за плечи и показывала звезды: Полярную звезду, Пояс Ориона, Сириус… А потом она улыбнулась мне, и мне стало ясно, что я для нее важнее всех созвездий на небе. Моя мама принесла себя в жертву, чтобы спасти жизнь отцу. Она отдала столько магии, что магическая энергия буквально сожгла ее. Как же мне стать таким же храбрым, как она? Но я во что бы то ни стало должен спасти папу. Иначе мамина жертва окажется напрасной. Зато если у нас получится выручить отца, он обязательно сумеет исправить все ошибки… и даже вернуть маму к жизни.
        «Такое возможно?» - спросил я Гора, но бог промолчал.
        - Ладно, пусть будет по-вашему, - решился я. - Но как мы можем остановить Сета?
        Баст на минутку задумалась, а потом широко ухмыльнулась. Мне почему-то сразу подумалось: что бы она ни предложила, мне это не понравится.
        - Есть один способ сделать это, не поддаваясь полностью воле богов. Существует одна книга… Это книга заклинаний, очень древняя и редкая, которую написал сам Тот, - бог мудрости и знания. Наверняка в ней сказано, как можно одолеть Сета. Но эта книга хранится у некоего мага, который бережет ее как зеницу ока. Значит, все, что нам требуется, - это пробраться в его крепость, отыскать книгу и убраться оттуда до заката солнца, пока у нас еще будет возможность создать портал и улизнуть в Соединенные Штаты.
        - Отлично, - порадовалась Сейди.
        - Подождите, - нахмурился я. - О каком маге вы говорите? И где находится его крепость?
        Баст воззрилась на меня, как на умственно отсталого.
        - Да мы же только что о нем говорили. Само собой, это Дежарден. А его дом находится прямо здесь, в Париже.
        Едва увидев обитель Дежардена, я возненавидел его еще сильнее. Это оказался огромный помпезный особняк по другую сторону сада Тюильри. Rue des Pyramides, прочитал я на указателе.
        - Улица Пирамид? - хмыкнула Сейди. - Как-то уж слишком очевидно…
        - Наверное, на улице Тупых Злобных Магов места не нашлось, - пробурчал я.
        Особняк поражал всякое воображение. Весь он был обнесен высокой кованой оградой с позолоченными пиками. В палисаднике, несмотря на холодный дождь, пышно цвели клумбы.
        Беломраморные стены, черные ставни, зимний сад на крыше - пять этажей сплошного великолепия. Мне приходилось видеть королевские дворцы куда скромнее, чем это жилище.
        Я указал на входную дверь, выкрашенную яркой красной краской.
        - Странно, вам не кажется? Разве красный цвет не считается в Египте несчастливым? Это же цвет Сета.
        Баст задумчиво потерла подбородок.
        - Как-то я раньше не задумывалась об этом. Действительно, красный - это цвет хаоса и разрушения.
        - А я думала, цвет зла - это черный, - сказала Сейди.
        - Нет, милая, вовсе нет. Просто в современном мире многие старые воззрения перепутались. Для древних египтян черный - это цвет плодородной земли, такой, как в долине Нила. На черноземе хорошо растет хлеб. Еда - это благо, а значит, черный цвет - счастливый. Напротив, красный - это цвет песка, цвет бесплодной пустыни, где ничего не растет. А значит, красный - это цвет зла. - Она нахмурилась. - Но все-таки очень странно, что Дежарден сделал дверь своего дома красной.
        - О, все это так захватывающе, - буркнула Сейди. - Ну что, постучимся?
        - В доме наверняка есть охрана, - рассудила Баст. - И ловушки. И сигнализация. И еще готова поспорить, что на дом наложены сильные заклятия против вторжения богов.
        - А что, маги и такое умеют? - удивился я. И тут же вообразил себе баллончик пестицида с надписью «Отпугиватель богов».
        - К сожалению, да, - вздохнула Баст. - В таком случае я не смогу перешагнуть через порог без специального приглашения. Но вы…
        - А я думала, что мы теперь тоже вроде как боги, - сказала Сейди.
        - В том-то и прелесть, - мурлыкнула Баст. - Будучи носителями божественной сущности, вы по-прежнему остаетесь людьми. Я полностью подчинила себе Пышку, поэтому осталась практически сама собой, то есть богиней. Ну а вы тоже принадлежите сами себе, а значит, вы люди. Понятно?
        - Нет, - помотал головой я.
        - Предлагаю вам превратиться в птиц, - продолжала Баст. - Тогда вы сможете взлететь к саду на крыше и через него проникнуть в дом. К тому же я вообще ужасно люблю пташек.
        - Отличный план, но есть некоторые проблемы, - хмыкнул я. - И самая первая в том, что мы не умеем превращаться в птиц.
        - Ну, это просто! К тому же отличный способ потренироваться в обращении с божественной силой. И Гор, и Исида имеют птичью ипостась. Просто вообразите себя птицами, и тут же в них превратитесь.
        - И всего-то? - удивилась Сейди и тут же насторожилась: - А ты на нас не бросишься? Эти твои кошачьи привычки…
        Баст оскорбленно вздернула подбородок.
        - За кого ты меня принимаешь?
        - Ну ладно, - тяжело вздохнул я. - Давайте попробуем.
        - Гор, ты здесь? - мысленно позвал я.
        - Ну здесь, и что? - раздраженно отозвался голос.
        - Мне нужно принять облик птицы. Пожалуйста.
        - Ах вот как. Ты мне не доверяешь, но при этом обращаешься ко мне за помощью.
        - Да ладно тебе. Просто сделай меня соколом.
        - А страус тебе не подойдет?
        Я понял, что разговорами толку не добьешься, поэтому закрыл глаза и представил себя соколом. Кожу тут же припекло, грудь стиснуло так, что не продохнуть… Я открыл глаза и попытался отдышаться.
        И обнаружил, что стал совсем маленьким, - теперь я едва доставал Баст до лодыжек. Все мое тело было покрыто перьями, а ноги превратились в когтистые лапы. Ощущения были примерно такие же, как в облике ба, только теперь я был птицей из плоти и крови. Одежда и сумка куда-то подевались, как будто переродились в перья. И мир вокруг себя я теперь видел совсем-совсем по-другому. Во-первых, поле зрения расширилось до ста восьмидесяти градусов, а во-вторых, я теперь мог разглядеть самые мелкие детали. Я видел каждый листочек на дереве. Я заметил таракана, нырнувшего в сточную трубу в ста ярдах от меня. Я различал каждую пору на лице Баст, которая склонилась надо мной, довольно улыбаясь.
        - Лучше поздно, чем никогда, - заметила она. - Ты провозился целых десять минут.
        Неужели? А мне показалось, что превращение произошло мгновенно. Оглядевшись, я заметил рядом еще одну хищную птицу с красивым серым оперением. Она была немного меньше меня, с черными кончиками крыльев и золотыми глазами. Не знаю почему, но я сразу решил, что это коршун, хотя в птицах не очень разбираюсь.
        Коршун поглядел на меня и издал странный чирикающий звук, похожий на хихиканье. Значит, Сейди надо мной потешается. Ладно же…
        Я открыл клюв, но никакого звука издать не смог.
        - Вы оба - просто объеденье, - мурлыкнула Баст, облизнувшись. - То есть, я хотела сказать, загляденье. Теперь давайте, летите!
        Я с торжеством расправил свои великолепные крылья. У меня все получилось! Теперь я благородный сокол, повелитель небес. Могучим взмахом крыльев я рванулся вверх, в сторону сада на крыше… и тут же с треском влетел в живую изгородь.
        Сзади снова раздалось ехидное хихиканье коршуна.
        Баст, глядя на нас, припала к земле, издавая странные чирикающие звуки. Этого еще не хватало… мне приходилось видеть, как кошки делают такое, подкарауливая легкомысленных пташек. Внезапно мне представился заголовок собственного некролога: «Трагическое происшествие в Париже. Картер Кейн, 14 лет, был растерзан и сожран кошкой по кличке Пышка, принадлежавшей его сестре…»
        Отогнав дурацкие мысли, я расправил крылья, как следует оттолкнулся от земли лапами и в три мощных взмаха воспарил к серому небу, истекавшему дождем. Сейди держалась рядом, позади меня. Плавной спиралью мы поднимались все выше и выше.
        Должен признаться, это было совершенно захватывающее чувство. В детстве, помнится, мне часто снилось, что я летаю, и я терпеть не мог просыпаться после таких снов. Но сейчас это был не сон и не странствие бесплотной души-ба, а самая настоящая, стопроцентная реальность. Я кружил в небе, ловя потоки воздуха над крышами Парижа. Подо мной текла Сена, высилась громада Лувра, вокруг простирались сады и дворцы. А вот и мышка прошмыгнула вдоль стены. М-м-м, сочная теплая мышка…
        «Возьми себя в руки, Картер, - велел я себе. - Ты здесь не для того, чтобы охотиться на мышей». Я завис над особняком Дежардена, сложил крылья и стрелой ринулся вниз.
        Я видел зимний сад на крыше и двойные стеклянные двери, ведущие внутрь дома. Я уже хотел затормозить, но голос внутри меня произнес: «Не останавливайся. Это всего лишь иллюзия. Ты должен пробиться сквозь магический барьер».
        Что за безумие! Я мчался так быстро, что вот-вот должен был впечататься в стекло, превратившись в пернатую лепешку… но тормозить я не стал.
        Я сощурился, готовясь протаранить двери, - и беспрепятственно пролетел сквозь них, как будто их вовсе не существовало. Распахнув крылья, я приземлился на стол. Через мгновение Сейди плюхнулась рядом.
        Мы оказались совершенно одни посреди просторной библиотеки. Что ж, отлично. Именно к этому мы и стремились.
        Я зажмурился и сосредоточился на возвращении себе человеческого облика. Снова открыв глаза, я уже оказался старым добрым Картером, который сидел на столе в своей обычной одежде и с отцовской сумкой на плече.
        Вместо Сейди рядом со мной по-прежнему сидел коршун.
        - Можешь превращаться обратно, - сказал я ей.
        Она дернула головой, покосилась на меня с недоумением и издала негромкий жалобный звук, в котором сквозило явное огорчение.
        - Что, сестренка, не получается? - ухмыльнулся я. - Застряла, да?
        Похоже, я задел ее за живое, потому что она взяла и клюнула меня в руку своим острым крючковатым клювом.
        - Больно же! - воскликнул я. - Слушай, я-то чем виноват? Попробуй еще разок.
        Коршун прикрыл глаза и напыжился, взъерошив перья, так что я даже начал опасаться, что его сейчас разорвет от натуги. Но птица так и осталась птицей.
        - Ладно, не горюй, - сказал я, стараясь не смеяться. - Как только мы выберемся отсюда, Баст обязательно тебе поможет.
        - Ха-ха-ха, - отозвался коршун.
        И откуда у птицы столько сарказма?
        - Посиди пока на карауле, а я пошарю вокруг.
        Комната была просто огромная и больше походила на обычную библиотеку, чем на логово злого мага. Кругом дорогая мебель красного дерева. Вдоль стен - высокие, под потолок, стеллажи, сплошь заставленные книгами. Впрочем, на полках места им не хватало, поэтому они заполонили часть пола, громоздились на столах и небольших этажерках. Массивное кресло у окна напомнило мне фильмы о Шерлоке Холмсе: именно в таком кресле великий сыщик любил посиживать с трубкой в руке. При каждом моем шаге дощатый пол громко скрипел, заставляя меня ежиться от страха. Судя по тишине, в доме не было ни души, но мне все равно стало не по себе. Если нас здесь застукают, нам несдобровать.
        Помимо стеклянных дверей, ведущих на крышу, единственным выходом была массивная деревянная дверь, запирающаяся изнутри. Я защелкнул язычок замка, а потом еще подсунул под дверную ручку стул покрепче. Конечно, вряд ли это помешает магам вломиться сюда, но зато может подарить мне пару лишних секунд на спасение, если мы окажемся в ловушке.
        После этого я принялся методично осматривать полки стеллажей. Наверное, я провозился целые годы. Все книги были составлены как попало: никакого алфавитного каталога, никакой нумерации. Большинство заглавий были на непонятных языках. Ни английский, ни иероглифы мне почти не встречались. Я втайне надеялся, что на нужном нам томе будет крупными золотыми буквами написано Книга Тота, но надежды не оправдались.
        - Как она хоть выглядит, эта самая «Книга Тота»? - тоскливо спросил я.
        Сейди повернула пернатую головку и пристально посмотрела на меня. Наверное, намекала, чтобы я поторапливался.
        Хорошо бы тут были шабти, умеющие отыскивать нужные тексты, как в доме Амоса. Пока я ни одного не увидел. Хотя…
        Я вытащил из папиной сумки ящик с магическими принадлежностями и откинул крышку. Восковая фигурка по-прежнему лежала на своем месте. Я взял ее в руки и сказал:
        - Клецка, помоги мне отыскать в этой библиотеке «Книгу Тота».
        Человечек тут же открыл восковые глазки.
        - А почему это я должен тебе помогать?
        - Потому что у тебя нет выбора.
        - Самый отвратительный довод. Ну ладно, подними меня повыше. А то я не вижу полок.
        Я прошелся с Клецкой по библиотеке, показывая ему книжные полки. Чувствовал я себя при этом довольно глупо: устроил тут экскурсию для восковой куклы… Но Сейди, наверное, приходилось еще хуже. Она все еще пребывала в облике птицы и вприпрыжку скакала туда-сюда по столу, время от времени раздраженно щелкая клювом: превратиться обратно ей никак не удавалось.
        - Постой-ка! - воскликнул вдруг Клецка. - Вот там я вижу какую-то старинную книгу.
        Я вытянул из плотного ряда книг тонкий томик в полотняном переплете - такой незаметный, что я бы непременно его пропустил. Однако на обложке и в самом деле красовалось заглавие, написанное иероглифами. Я выложил книгу на стол и осторожно открыл ее. Внутри она больше напоминала карту, чем книгу: под обложкой оказался сложенный вчетверо большой папирусный свиток, покрытый такими старыми, выцветшими письменами, что я едва мог их разобрать.
        Я с грустью покосился на Сейди.
        - Не будь ты сейчас птицей, ты наверняка сумела бы прочитать, что здесь написано.
        Вредный коршун попытался снова клюнуть меня, но я успел отдернуть руку.
        - Клецка, - обратился я к человечку, - что это за свиток?
        - Драгоценное, давно утерянное заклинание! - торжественно объявил он. - Древние слова, обладающие сокрушительной силой!
        - Правда? - обрадовался я. - А здесь сказано, как можно сокрушить Сета?
        - О, этот свиток гораздо, гораздо ценнее! Его заглавие гласит: Книга о Призывании Крыланов.
        Я ошарашенно уставился на него.
        - Ты это серьезно?
        - Неужели я позволил бы себе шутить о таких важных вещах?
        - Да кому это может понадобиться призывать крыланов?[16 - Крыланы (летучие лисицы) - рукокрылые млекопитающие, близкие родственники летучих мышей, от которых отличаются более крупными размерами; питаются в основном плодами.]
        Коршун снова разразился хриплым хихиканьем.
        Я отшвырнул бесполезный свиток, и мы снова принялись за поиски.
        Минут через десять Клецка радостно взвизгнул:
        - Только поглядите! Я помню эту картину.
        Он указывал на небольшой написанный маслом портрет в золоченой раме, который висел на краю одной из полок. Наверное, хозяину библиотеки он был очень дорог, потому что от посторонних глаз его закрывали красивые шелковые шторки. От лица мужчины, изображенного на портрете, исходило слабое свечение, наводя на мысли о привидениях.
        - Это не тот мужик, который играл Росомаху в «Людях Икс»? - полюбопытствовал я. Очень уж бурная у него была растительность на щеках.
        - Какое отвратительное невежество! - возмутился Клецка. - Это же Жан-Поль Шампольон!
        Мне пришлось немного поворочать мозгами, прежде чем я сообразил, кто это.
        - А, так это он расшифровал иероглифы с Розеттского камня?
        - Ну разумеется, это он. Дежарден приходится ему внучатым племянником.
        Поглядев на портрет Шампольона внимательнее, я и в самом деле уловил некоторое сходство с нашим знакомцем магом. По крайней мере, глаза у обоих были одинаково пронзительные.
        - Ты сказал - внучатый племянник? Но тогда получается, что Дежардену…
        - Около двухсот лет, - охотно подтвердил Клецка. - Совсем еще юнец. А тебе известно, что после того, как Шампольон впервые расшифровал иероглифы, он впал в кому на целых пять дней? Он оказался первым человеком за пределами Дома Жизни, кому удалось высвободить такую мощную магию, и эта магия его едва не убила. Разумеется, это событие не могло не привлечь внимание Первого Дома. Шампольон умер, так и не став членом магического ордена Дома, но Верховный Чтец решил взять его потомков на обучение. Дежарден неимоверно гордится этим родством… но он очень ранимый и болезненно воспринимает любые намеки на то, что в Доме он новичок.
        - Так вот почему он так не ладит с нашей семьей, - догадался я. - Ведь наш род… намного древнее.
        Клецка захихикал.
        - А тут еще твой папаша расколотил Розеттский камень! Наверняка Дежарден решил, что это оскорбление его фамильной чести! Хо-хо, ты бы поглядел, как мастер Джулиус и Дежарден орали друг на друга в этой самой комнате.
        - Ты что, уже бывал здесь?
        - Много раз! Я вообще везде побывал и все на свете знаю.
        Я попробовал представить себе ожесточенные споры между папой и Дежарденом в этой библиотеке. Это оказалось совсем нетрудно. Если Дежарден в самом деле имеет основания ненавидеть нашу семью и если боги предпочитают выбирать себе носителей среди тех людей, которые разделяют их цели, получается, что Сет не мог найти более родственной души. Оба мечтали о власти и могуществе, оба отличались вспыльчивостью и жестоким нравом и оба желали покончить со мной и Сейди как можно скорее. И если теперь Сет втайне руководит всеми действиями Верховного Чтеца… У меня по лицу покатился пот, и мне жутко захотелось как можно скорее убраться из этого дома. И лучше подальше.
        Неожиданно откуда-то снизу донесся стук, словно кто-то хлопнул дверью на нижнем этаже.
        - Покажи мне, где находится «Книга Тота», - велел я Клецке. - Скорее!
        Мы продолжали методично обходить стеллажи. Клецка в моих руках так разогрелся, что я уже начал опасаться, как бы он не растаял. Человечек негромко бормотал, зачитывая заглавия книг.
        - О, смотри-ка, «Укрощение пяти стихий»!
        - Это то, что мы ищем? - торопливо спросил я.
        - Нет, но тоже отличная вещь. Здесь говорится, как подчинить себе пять основных элементов, слагающих вселенную: землю, воздух, воду, огонь и сыр!
        - Сыр? Ты уверен?
        Клецка в замешательстве почесал свой восковой затылок.
        - Не думаю, что я ошибся с пятым элементом… Впрочем, ладно, двигаемся дальше.
        Мы перешли к следующему стеллажу.
        - Не то, - бормотал Клецка. - Нет, нет, нет… Скука. Опять скука. О, гляди-ка, Клайв Касслер![17 - Известный американский писатель, автор приключенческих романов.] Отличный роман. Нет, снова не то. Не то…
        Я уже готов был сдаться, как вдруг Клецка решительно сказал:
        - Вот она. Там.
        Я замер.
        - Там - это где?
        - Наверху, синяя книга с золотым обрезом, - показал Клецка. - Как раз из тех, которые являются…
        Я потянул книгу с полки, и вся комната задрожала.
        - …ловушкой, - закончил Клецка.
        Сейди испуганно вскрикнула. Обернувшись, я увидел, что она взлетела и кружит по комнате. С потолка сорвалось что-то мелкое, черное… живое. Сейди ловко схватила его когтями прямо на лету и через мгновение проглотила.
        Я даже не успел ужаснуться этой ее выходке, как на нижних этажах раздался оглушительный вой сигнализации. Теперь с потолка посыпалась целая лавина черных летучих существ, заполонив всю комнату и окружив нас сплошной каруселью меха и крыльев.
        - Вот тебе и ответ, - сообщил довольный Клецка. - Дежардену умение призывать крыланов очень даже пригодилось. Как видишь, стоило схватиться не за ту книгу, и ловушка сработала. Настоящее нашествие летучих бестий!
        Крылатые твари набросились на меня, как на спелое манго: хлестали меня крыльями по лицу, царапали когтями руки. Не выпуская книги из рук, я стал пробираться к столу, но двигаться приходилось почти вслепую.
        - Сейди, улетай отсюда! Скорее! - крикнул я.
        Коршун издал звонкий крик, который, как я надеялся, означал «да».
        Кое-как подобрав папину сумку, я сунул в нее книгу и Клецку. Дверь библиотеки затряслась: кто-то с силой колотил в нее, что-то вопя по-французски.
        «Гор, давай снова птицу! - отчаянно взмолился я. - Только не страуса, пожалуйста!»
        Я ринулся сквозь стеклянные двери на крышу, подбежал к самому краю… и в последнюю секунду обнаружил, что снова лечу, рассекая острыми крыльями холодные струи дождя. Обостренные чувства крылатого хищника безошибочно подсказали: за мной гонится не меньше четырех тысяч свирепых крылатых тварей.
        Но кто сравнится в скорости полета с соколом? Оказавшись на свободе, я рванул к северу, надеясь отвести крыланов от Сейди и Баст. Я мог бы легко оторваться от них, но нарочно летел помедленнее, чтобы они не прекратили погони. А потом я прибавил скорости, заложил крутой вираж и помчался обратно к Баст и Сейди, выжимая сотню миль в час.
        Баст удивленно смотрела, как я плюхнулся на тротуар, перекувырнулся и тут же принял человеческий облик. Сейди вцепилась мне в руку, и я только тут сообразил, что она тоже выглядит нормально.
        - Это был просто кошмар! - заявила она.
        - Уносим ноги, быстро! - выпалил я, показав на небо, где уже клубилась, приближаясь, черная туча - стая злобных крыланов.
        - В Лувр, - скомандовала Баст, хватая нас за руки. - Ближайший портал расположен там.
        Это же целых три квартала отсюда! Нам ни за что не успеть.
        В этот миг красная дверь особняка Дежардена с грохотом распахнулась. Мы не стали медлить, чтобы посмотреть, кто из нее появится. Мы сорвались с места и что было духу помчались вдоль по улице Пирамид к Лувру.
        19
        Пикник на небесах
        Сейди
        (Так, Картер, ну-ка отдай мне микрофон.)
        Вообще-то я уже однажды была в Лувре, когда мы ездили в Париж на каникулы, но в тот раз за мной не гнались озверевшие крыланы. Только одно не давало мне удариться в настоящую панику: злость на Картера. Меня страшно обидело, как он посмеялся над моей «птичьей» проблемой. Честно, я уже думала, что останусь коршуном навсегда и так и буду задыхаться в этой тесной пернатой тушке. А ему хватило наглости веселиться по этому поводу!
        Я дала себе клятву, что непременно отомщу, но сейчас у нас была другая забота - остаться в живых.
        Мы неслись по улице под холодным проливным дождем. Я то и дело поскальзывалась на мокрой мостовой, с трудом удерживая равновесие. Пожертвовав драгоценной секундой, я оглянулась назад и увидела, что за нами гонятся двое - бритые наголо дядьки с козлиными бородками, в черных плащах. Со стороны они могли бы сойти за обычных людей, если бы не держали в руках полыхающие посохи. Скверный знак.
        Крыланы преследовали нас буквально по пятам. Один цапнул меня за ногу, другой вцепился в волосы. Мне пришлось собрать все самообладание, чтобы продолжать бежать. При одной мысли, что я слопала одну из этих тварей, пока была коршуном, к горлу подкатывала тошнота. Можете не сомневаться, это была не моя идея! Исключительно птичий защитный инстинкт.
        - Сейди, - на бегу окликнула меня Баст. - У тебя будет всего несколько секунд, чтобы открыть портал.
        - А где он находится? - пропыхтела я.
        Через улицу Риволи мы рванули к просторной площади, между двумя боковыми крыльями Лувра. Баст мчалась прямиком к стеклянной пирамиде у входа в музей, которая ярко светилась в сумерках.
        - Ты шутишь, - бросила я на бегу. - Это же не настоящая пирамида!
        - Конечно, настоящая, - возразила Баст. - Именно форма пирамиды имеет значение. Она создает связь между землей и небом.
        Крыланы уже окружили нас и принялись бесчинствовать: кусали за руки, путались под ногами. Их постоянно прибывало, так что через минуту мы уже с трудом могли двигаться и почти ничего не видели.
        Картер принялся нашаривать за спиной рукоять своего меча и только тут вспомнил, что лишился его в Луксоре. Чертыхнувшись, он полез в свою магическую сумку.
        - Не останавливайтесь! - велела Баст.
        Картер на бегу вынул из сумки свой жезл и, не иначе как от отчаяния, швырнул его в одного особенно докучливого крылана. Я была уверена, что это совершенно бесполезно, но белый бумеранг тут же раскалился добела и как следует долбанул крылана по голове, сбив трепыхающуюся зверюгу на землю. Отрикошетив, жезл врубился в самую гущу черной стаи и зашиб еще шесть… нет, семь… целых восемь тварей, после чего вернулся Картеру в руки.
        - Неплохо, - подбодрила я его. - Продолжай в том же духе!
        Наконец мы добежали до подножия пирамиды. Хорошо еще, что вечерняя площадь была совершенно безлюдна: не хватало еще, чтобы сцену моей бесславной гибели от зубов и когтей мерзких крыланов выложили на YouTube.
        - До заката всего одна минута, - предупредила Баст. - Это наш последний шанс воспользоваться порталом.
        Она выхватила свои кинжалы и принялась кромсать крыланов прямо на лету, чтобы они мне не мешали. Жезл Картера так и носился вокруг, сшибая тварей на землю. Я встала лицом к пирамиде и попыталась представить себе портал, как сделала это в Луксоре, но сосредоточиться в такой обстановке было практически невозможно.
        «Куда ты хочешь попасть?» - спросил голос Исиды у меня в голове.
        «Боже, да все равно! В Америку!»
        Дошло до того, что я разрыдалась. Я терпеть не могу хныкать, но на этот раз шок и страх привели меня в полный раздрай. Куда я хочу попасть? Домой, конечно! Обратно в лондонскую квартиру к бабушке с дедушкой, в свою комнату, к своим школьным друзьям, к привычной и спокойной прежней жизни. Но именно это было сейчас невозможно. Я должна была думать о папе и о нашей миссии. Наша цель - добраться до Сета.
        «Америка, - изо всех сил подумала я. - Сейчас же!»
        Видимо, всплеск эмоций сделал свое дело. Пирамида содрогнулась. Ее стеклянные грани замерцали, острая вершина налилась светом.
        Через мгновение появилась уже знакомая вращающаяся воронка из песка - все как положено. Портал открылся. Да только вот проблема: он висел в воздухе над самой вершиной пирамиды.
        - Полезай наверх! - приказала Баст. Ага, ей-то легко говорить: она же кошка!
        - Склон слишком крутой, мы не сможем, - возразил Картер.
        Должна признать, с крыланами он управлялся неплохо. Вся мостовая была усеяна неподвижными черными тушками, но сотни тварей по-прежнему кружили вокруг нас, вцепляясь зубами в каждый незащищенный участок кожи, да и маги были уже совсем близко.
        - Я заброшу тебя, - сказала Баст.
        - Вот еще! - запротестовал Картер, но она и слушать не стала: просто ухватила его за шиворот и за ремень брюк и швырнула вверх, на пирамиду. Мой братец без всякого изящества шлепнулся на стекло, но сумел удержаться на вершине, а потом соскользнул прямо в воронку портала.
        - Теперь ты, Сейди, - отрывисто скомандовала Баст. - Ну, живее!
        Я и двинуться не успела, как мужской голос у меня за спиной заорал:
        - Стоять!
        Ужасно глупо, но я замерла на месте. В этом голосе была такая сила, что не подчиниться ему оказалось просто невозможно.
        Оба мага зашагали ко мне, и один из них сказал на чистейшем английском:
        - Сопротивление бесполезно, мисс Кейн. Немедленно верните нашему господину его собственность.
        - Сейди, не слушай их, - рыкнула Баст. - Иди сюда.
        - Богиня-кошка лжет, не верь ей, - продолжал маг. - Она покинула свой пост. Из-за нее мы все в опасности. Если ты пойдешь за ней, она погубит тебя.
        Кажется, он и в самом деле так думал. По крайней мере, говорил он с полной убежденностью в своей правоте.
        Я повернулась к Баст и поразилась тому, как изменилось ее лицо. На нем застыло выражение настоящей муки.
        - О чем это он? - спросила я. - Что ты такого сделала?
        - Нужно уходить, - отрезала она. - Иначе они убьют нас.
        Я перевела взгляд на портал. Наверное, все решило то, что Картер уже прошел через него. Я не хотела разлучаться с братом. Какой бы он ни был иногда противный, кроме него у меня никого не осталось.
        - Подкинь меня тоже, - попросила я.
        - Увидимся в Америке.
        Баст крепко ухватила меня за одежду и зашвырнула на верхушку пирамиды.
        Я услышала, как маг завопил «Сдавайтесь!» и что-то грохнуло по стеклу рядом с моей головой. Не оглядываясь, я нырнула в горячий песчаный вихрь.
        Очнулась я в каком-то тесном помещении с безликим серым ковровым покрытием на полу, серыми стенами и окнами в металлических рамах. Ощущение было такое, будто меня затолкали в здоровый промышленный холодильник. С трудом поднявшись на ноги, я обнаружила, что с ног до головы покрыта сырым холодным песком.
        - Фу, - фыркнула я, отряхиваясь. - Где это мы?
        Картер и Баст стояли у окна. Видимо, они пришли в себя уже некоторое время назад, потому что успели отряхнуться.
        - Только взгляни, какой отсюда вид, - сказал Картер.
        Еле передвигая непослушные ноги, я подошла к окну и чуть не свалилась, когда поняла, на какой огромной высоте мы находимся.
        Под нами раскинулся целый город - в смысле, очень далеко под нами. До земли было, наверное, метров сто, не меньше. Поначалу я решила, что мы все еще в Париже, потому что слева от нас виднелась излучина широкой реки, а равнина внизу пестрела белыми правительственными зданиями, парками и петлями дорог. Небо выглядело таким же серым и тусклым, вот только солнце стояло намного выше над горизонтом, хотя было ясно, что полдень давно миновал. Значит, мы перенеслись далеко на запад. Вглядевшись в дальний конец просторной прямоугольной лужайки, я увидела здание, которое показалось мне до боли знакомым.
        - Это что… Белый дом, что ли?
        - Ага, - кивнул Картер. - Как видишь, ты действительно доставила нас в Америку. В Вашингтон.
        - Но мы же где-то в небе болтаемся!
        Баст хмыкнула.
        - Открывая портал, ты не назвала конкретный город, верно?
        - Э-э… нет.
        - Вот поэтому по умолчанию и сработал главный портал в США - единственный источник египетской магии на всем североамериканском континенте.
        Я непонимающе уставилась на нее.
        - Самый большой обелиск, когда-либо построенный людьми, - сказала она. - Монумент Вашингтона[18 - Обелиск высотой 169 метров, построенный в 1884 г. в столице США Вашингтоне как памятник первому президенту страны Джорджу Вашингтону.].
        От этого сообщения голова у меня закружилась еще сильнее, и я отшатнулась от окна, чтобы не вывалиться. Картер обхватил меня за плечи и помог мне сесть.
        - Знаешь, сестренка, тебе надо отдохнуть, - сказал он. - Ты и так пролежала без сознания… как долго, Баст?
        - Два часа и тридцать две минуты, - четко ответила она. - Сочувствую, Сейди, у тебя был трудный день. Открывать больше одного портала в сутки… на это требуется очень много энергии, даже если тебе помогает Исида.
        Картер нахмурился.
        - Но ведь ей придется сделать это снова, верно? Здесь до заката еще далеко, так что мы пока можем свободно пользоваться порталами. Давайте откроем еще один, чтобы попасть в Аризону. Поближе к Сету.
        Баст поморщилась.
        - Послушай, Картер, Сейди сейчас просто не в состоянии открыть еще один портал. Она совсем обессилеет. Я этого делать не умею. А ты… в общем, у тебя другие таланты. Без обид.
        - О, ну разумеется, - пробурчал он. - Обращайтесь, когда вам понадобится поохотиться с бумерангом на крыланов.
        - Кроме того, - продолжала Баст, - вы же знаете, что после того, как портал сработал, ему нужно остыть. Теперь никто не сможет воспользоваться Монументом Вашингтона…
        - Следующие двенадцать часов, - закончил за нее Картер. - Правда, я совсем забыл об этом.
        - А к тому времени Дни Демонов уже начнутся, - добавила Баст.
        - Значит, мы должны попасть в Аризону каким-нибудь другим способом, - настойчиво гнул свое Картер.
        Не думаю, что он нарочно пытался вызвать у меня чувство вины, но это случилось. Я толком не подумала, что делаю, и из-за этого мы намертво застряли в Вашингтоне, так далеко от нашей цели.
        Я покосилась на Баст. Мне жуть как хотелось расспросить ее, на что намекали те два дядьки в Лувре, когда говорили, что она нас погубит, но я не решилась. Мне так хотелось верить, что она на нашей стороне, что ей можно полностью доверять. Быть может, если я предоставлю ей шанс, она сама все расскажет?
        - По крайней мере, те парижские маги не смогут последовать за нами, - закинула я удочку.
        Баст вздохнула.
        - Через портал не смогут. Но в Америке полно своих магов. И, что еще хуже… здесь прислужники Сета.
        У меня комок подкатил к горлу. Маги Дома Жизни нагнали на нас страху, но Сет и его приспешники еще страшнее… Я с содроганием вспомнила, что его помощники сотворили в доме Амоса.
        - Ладно, а как насчет «Книги Тота»? Сможем мы с ее помощью узнать, как победить Сета?
        Картер указал в угол комнаты, где на расстеленном плаще Баст лежали папин ящик с магическими принадлежностями и синяя книга, которую мы стащили у Дежардена.
        - Может, у тебя получится в ней разобраться, - сказал Картер. - Мы с Баст так и не смогли прочитать ни слова. Даже Клецка оказался в тупике.
        Я взяла в руки книгу, которая представляла собой папирусный свиток, сложенный в несколько раз и зашитый в книжный переплет. Папирус был такой старый и ломкий, что я побоялась, что он раскрошится, как только я до него дотронусь. Он был сплошь испещрен иероглифами и картинками, но я так и не смогла понять, о чем там говорится. Кажется, моя способность понимать древние языки куда-то испарилась.
        «Исида? - мысленно позвала я. - Подскажешь немножко?»
        Но голос богини молчал. Может, я ее утомила, а может, она обиделась, что я не позволила ей целиком подчинить себе мое тело, как Картер не позволил Гору. Наверное, это было эгоистично с моей стороны, но делаться марионеткой чужой воли я не собиралась.
        Я разочарованно захлопнула бесполезную книгу.
        - Значит, все наши усилия были зря?
        - Да ладно, не расстраивайся, - подбодрила меня Баст. - Все не так уж плохо.
        - Ну конечно, - мрачно выдавила я. - Куда уж лучше. Застряли в Вашингтоне, хотя должны были попасть в Аризону, на другом конце страны, а еще нам надо за пару дней победить злющего бога, а как это сделать, мы понятия не имеем. И если мы провалим дело, то никогда больше не увидим ни папу, ни Амоса, и вообще нас ждет конец света.
        - Вот это, я понимаю, оптимизм, - усмехнулась Баст. - Ну ладно. Раз делать больше нечего, устроим пикник.
        Она щелкнула пальцами. Воздух задрожал, и на полу перед нами возникла горка кошачьих консервов и две бутылки молока.
        - М-м… - замялся Картер. - А человеческую еду ты добывать умеешь?
        Баст сморгнула.
        - Извините, ребята. Попробую, но за вкус не ручаюсь.
        Воздух снова задрожал, и на этот раз на полу материализовалось блюдо сэндвичей с горячим сыром, чипсы и упаковка банок кока-колы.
        - Это гораздо лучше! - обрадовалась я.
        Картер что-то пробормотал себе под нос. Кажется, он не особенно любил жареный сыр, но все-таки взял один сэндвич.
        - Наверно, нам не стоит здесь задерживаться, - проговорил он с набитым ртом. - Сами понимаете… туристы и все такое.
        - Не стоит беспокоиться, - покачала головой Баст. - Монумент Вашингтона закрывается для посещения в шесть часов, так что туристов можно уже не опасаться. Мы даже можем здесь переночевать. Если уж нам придется путешествовать в Дни Демонов, лучше делать это в светлое время суток.
        Наверное, мы все здорово вымотались и проголодались, потому что больше не разговаривали, пока не подчистили все до крошки. Я слопала целых три сэндвича и запила их двумя банками кока-колы. От консервов Баст все вокруг провоняло рыбой. Наевшись, она принялась с довольным видом вылизывать себе руки. Опасаясь, что этим она не ограничится, я робко попросила:
        - Послушай, ты не могла бы прекратить это? Ты ведь сейчас не кошка.
        - Ой, - ухмыльнулась она, - извините. Задумалась.
        Прикрыв глаза, я устало привалилась спиной к стене, наслаждаясь возможностью наконец-то отдохнуть. Но что-то не давало мне покоя. Все сооружение чуть слышно гудело от какой-то вибрации, которая отдавалась в моей голове, так что даже зубы заныли. Я открыла глаза и выпрямилась. Ощущение вибрации так и не проходило.
        - Что это? - спросила я. - Ветер?
        - Магическая энергия, - ответила Баст. - Я ведь говорила, что это очень могущественный монумент.
        - Но его ведь строили не египтяне. Это современное сооружение, как и пирамида Лувра. Почему же они магические?
        - Древние египтяне были превосходными строителями, Сейди. Они создавали формы, насыщенные символической магией, как обелиски или пирамиды. Обелиск представляет собой луч солнца, застывший в камне, - частицу животворного светила, дарованную первоначальным царем богов, великим Ра. Абсолютно не важно, когда и где построено это сооружение: оно все равно имеет тот же смысл, который вкладывали в него египтяне. Вот почему открывать врата в Дуат можно с помощью абсолютно любых обелисков, и с их же помощью можно высвобождать могущественных существ…
        - Или пленять их, - вставила я. - Тебя ведь заточили в Иглу Клеопатры.
        Баст помрачнела.
        - Меня заточили не в сам обелиск. Меня сделали узницей магической бездны глубоко в недрах Дуата, а обелиск был всего лишь дверью, через которую ваши родители выпустили меня на свободу. Но ты права. Все египетские символы являются местом сосредоточения магической энергии, поэтому любой обелиск может быть использован для пленения богов.
        У меня в голове все время свербила какая-то смутная мысль, но я никак не могла как следует ее уловить. Что-то насчет моей мамы и Иглы Клеопатры, а также папиного обещания в Британском музее: «Я все исправлю».
        Потом я подумала о Лувре и о словах, которые бросил мне один из магов. У Баст в тот момент был до того несчастный вид, что я решила ее ни о чем не спрашивать. Но, с другой стороны, если не задавать вопросов, как я получу на них ответ? Пожалуй, стоило рискнуть.
        - Тот маг сказал, что ты оставила свой пост. Что он имел в виду?
        - Когда это он так сказал? - нахмурился Картер.
        Мне пришлось рассказать ему обо всем, что случилось после того, как Баст зашвырнула его в портал.
        Баст угрюмо собирала в кучку опустошенные банки из-под кошачьего корма и отвечать не спешила. Мы с Картером молча ждали.
        - Когда я сидела в заточении, - неохотно заговорила она наконец, - я… я была не одна. Меня заперли вместе с одним… скажем так, порождением хаоса.
        - А это плохо? - спросила я.
        Судя по тому, какое у Баст сделалось лицо, - да, это было плохо.
        - Маги часто так поступают - запирают плененного бога вместе с каким-нибудь монстром, чтобы у бога не было времени подумать о том, как сбежать из тюрьмы. Я целую вечность сражалась с этим монстром. И когда ваши родители освободили меня…
        - Монстр тоже вырвался в наш мир?
        Пауза длилась чуть дольше, чем мне бы хотелось.
        - Нет, - поколебавшись, ответила Баст. - Мой враг не смог вырваться на свободу. - Она тяжело вздохнула и продолжила: - Своим последним заклятием ваша мать запечатала врата, и мой враг остался взаперти. Но с точки зрения любого мага, моей обязанностью было оставаться с этим монстром и биться с ним до скончания времен.
        Звучало это вполне правдоподобно, да и Баст говорила с такой мукой в голосе, словно ей пришлось поделиться очень болезненным воспоминанием. Но это никак не объясняло другие слова мага: «Из-за нее мы все в опасности». Я уже собиралась с духом, чтобы спросить, что именно это был за монстр, как вдруг Баст резко встала и бросила:
        - Схожу-ка я на разведку. Скоро вернусь.
        Через секунду мы услышали дробный перестук ее шагов вниз по лестнице.
        - Что-то она от нас скрывает, - сказал Картер.
        - Можешь для разнообразия сам попробовать хоть что-нибудь выяснить, - огрызнулась я.
        Картер отвернулся, и мне тут же стало стыдно.
        - Извини, - буркнула я. - Просто… ладно, как думаешь, что мы будем делать дальше?
        - Будем спасать отца. Что же еще? - ответил он, рассеянно вертя в руках свой жезл. - Слушай, как по-твоему… папа всерьез собирался сделать это? В смысле, вернуть маму?
        Мне ужасно хотелось сказать «да». Больше всего на свете мне хотелось верить, что это возможно. Но я, толком не отдавая себе в этом отчета, отрицательно покачала головой. Что-то во всей это идее было очень и очень неправильно.
        - Знаешь, Искандар рассказал мне кое-что о маме, - сказала я. - Она была прорицательницей. Умела видеть будущее. Он сказал, что она вынудила его переосмыслить некоторые устоявшиеся идеи.
        Мне впервые выпала возможность посвятить Картера в подробности моего ночного общения со старым магом, и я выложила ему все как было.
        Картер сосредоточенно нахмурился.
        - Думаешь, мама увидела что-то в будущем и из-за этого погибла?
        - Не знаю, - вздохнула я.
        Я попробовала вспомнить что-нибудь из тех времен, когда мне было шесть и мама еще была с нами, но все воспоминания оказались удручающе расплывчатыми.
        - Когда они в последний раз повезли нас в Англию, тебе не показалось, что мама с папой были чем-то сильно взволнованы - как будто они собирались сделать что-то очень важное?
        - Точно были.
        - И как по-твоему, освобождение Баст - это действительно так важно? Ну, то есть она классная, и очень здорово, что ее выпустили, но я имею в виду… стоило ли ради этого умирать?
        - Наверное, нет, - неуверенно отозвался Картер, поколебавшись.
        - Вот и я об этом. По-моему, мама и папа задумали сделать что-то более масштабное, но у них не получилось. Наверное, для этого папа и отправился в Британский музей - довести дело до конца, в чем бы оно ни заключалось. Помнишь, он говорил, что хочет все исправить. Но вот что особенно странно: почему никто не счел нужным сказать нам, что среди наших предков какие-то миллиарды лет назад были фараоны - носители божественного начала и все такое? Почему даже папа нам об этом не говорил?
        Картер долго молчал, раздумывая.
        - Может быть, папа хотел уберечь нас от всего этого, - наконец сказал он. - Дом Жизни не питает доверия к нашей семье, особенно после того, что сделали мама с папой. Амос говорил, что нас нарочно разлучили и воспитывали порознь, вроде как чтобы мы не пробудили друг в друге магию.
        - Самая кретинская причина, чтобы разлучить нас, - пробурчала я.
        Картер как-то странно покосился на меня, и я догадалась, что он мог принять мои слова за комплимент.
        - Я только хотела сказать, что им стоило быть с нами честными, - поспешила объяснить я. - Это совсем не значит, что я хотела бы проводить больше времени с моим занудой братцем.
        - Само собой, - кивнул он с самым серьезным видом.
        Мы посидели молча, слушая, как гудит вокруг нас магия обелиска. Я пыталась вспомнить, когда последний раз мы с Картером просто проводили время вместе, сидя рядом и болтая. Кажется, очень давно.
        - От твоего… хм… друга, - сказала я, похлопав себя по макушке, - есть какая-нибудь помощь?
        - Да не особенно, - признался он. - А от твоей подруги?
        Я тоже помотала головой и отважилась спросить:
        - Картер, тебе страшно?
        - Немного, - ответил он, хмуро ковыряя жезлом пол, и тут же поправился: - Хотя вообще-то очень.
        Я поглядела на украденную в Париже книгу в синем переплете - наверняка полную потрясающих тайн, которые я так и не сумела разгадать.
        - А что, если мы так и не узнаем, что в ней?
        - Даже не знаю, - отозвался он. - По-моему, от книги про укрощение стихии сыра и то было бы больше толку.
        - Или о призывании крыланов.
        - Ну уж нет, крыланов больше не надо.
        Мы устало улыбнулись друг другу, и все как-то встало на свои места. Но все равно, ситуация от этого мало изменилась. У нас по-прежнему были серьезные проблемы и ни малейшего намека на план действий.
        - Почему бы тебе не поспать? - предложил он. - Ты сегодня столько энергии потратила. Я посижу на карауле, пока Баст не вернется.
        Похоже, он и правда обо мне беспокоился. Надо же, как мило.
        Я вовсе не хотела спать. Боялась пропустить что-нибудь важное. Но веки у меня будто свинцом налились и сами собой стали закрываться.
        - Ну ладно тогда, - сказала я. - Спокойной ночи.
        Я свернулась поудобнее, и мое тело тут же провалилось в сон. Зато у моего ба, как выяснилось, были совсем другие планы.
        20
        В гостяху звездной богини
        Сейди
        Я и не подозревала, до чего это жутко. Картер, конечно, рассказывал, как его ба покинул его тело, когда он спал, но испытать это на себе оказалось на редкость неприятно. Куда хуже, чем мои видения в Зале Эпох.
        И вот теперь я парила в воздухе - бесплотный дух в обличье светящейся птицы. А мое спящее тело лежало внизу и мирно посапывало. Ох, как вспомню, даже голова болеть начинает.
        Первое, что я подумала, глядя на себя спящую, было: «Боже, до чего же я кошмарно выгляжу». По ощущениям это было даже хуже, чем смотреться в зеркало или обнаруживать свои фотографии на интернет-страничках друзей. Не думала, что со стороны выгляжу настолько ужасно. Вместо волос - какое-то воронье гнездо, вместо нормальной одежды - льняная пижама-балахон, да еще пятно грязи на подбородке. Просто огромное пятно!
        Вторая мысль посетила меня, когда я принялась разглядывать свой мерцающий ба: «Нет, так не пойдет». И мне было все равно, видима я для глаз смертных или нет. Просто после не самого удачного опыта пребывания в теле коршуна у меня развилось стойкое отвращение ко всяким птицеподобным формам. Так что Сейди в облике светящейся курицы меня категорически не устраивала. Может, Картеру и такое подойдет, но у меня свои принципы.
        Я почувствовала, как течения Дуата несут меня куда-то, где человеческие души погружаются в видения, но я еще не была готова. Как следует сосредоточившись, я вообразила свой нормальный облик (ну ладно, точнее, облик, который я хотела бы иметь… то есть улучшенную версию настоящего). И пожалуйста - мой ба преобразился в человеческую форму, пусть полупрозрачную и светящуюся, но все-таки больше похожую на нормального призрака, а не гигантскую индюшку.
        «Ладно, с этим мы разобрались», - подумала я и позволила течениям нести меня прочь.
        Мир вокруг меня померк.
        Сначала я болталась просто в черной пустоте, но потом из мрака выступил молодой парень.
        - Это опять ты, - сказал он.
        - Э-э… - растерянно заблеяла я, не зная, что ответить.
        Вообще-то вы наверняка уже хорошо меня изучили и догадались: здесь я сама на себя не похожа. Обычно я за словом в карман не лезу. Но это оказался тот самый парень, которого я встретила в своих видениях в Зале Эпох - очень симпатичный, в черных одеждах и со встрепанными волосами. Его темно-карие глаза заставляли меня ужасно нервничать, и я очень порадовалась, что хотя бы выступаю перед ним не в облике курицы.
        Взяв себя в руки, я сумела выдавить три связных слова:
        - Что ты здесь…
        - Делаю? - подхватил он дружелюбно. - Странствие души и смерть мало чем различаются.
        - Не уверена, что поняла, - призналась я. - Я должна чего-то бояться?
        Он склонил голову, как будто обдумывал вопрос.
        - В этом путешествии - нет. Она хочет просто поговорить с тобой. Так что вперед.
        Он взмахнул рукой, и во тьме вдруг распахнулась дверь. Меня потащило в образовавшийся проем.
        - Мы еще увидимся? - спросила я.
        Но парень уже куда-то пропал.
        В следующий миг я уже стояла посреди шикарной квартиры… прямо посреди неба. В ней не было ни стен, ни потолка, а полупрозрачный пол обеспечивал роскошный вид на ночной город - примерно с высоты самолета. У меня под ногами плыли облака. Наверное, на такой высоте воздух должен быть очень холодный и разреженный, но мне было тепло и дышалось легко.
        На кроваво-красном ковре посередине стоял кофейный столик, а вокруг него полукругом расположился черный кожаный диван. В сложенном из камня камине пылал огонь. На том месте, где должны были быть стены, прямо в воздухе висели картины и книжные полки. В углу помещалась облицованная черным гранитом барная стойка, и в тени за ней хлопотала женщина, готовя чай.
        - Здравствуй, дитя мое, - сказала она.
        Она выступила на свет, и я ахнула. Из одежды на ней была только египетская юбка и лиф, как от купальника-бикини, а ее кожа… кожа была темно-синей и сплошь покрытой звездами. Не нарисованными, а самыми настоящими. Казалось, она вобрала в себя весь космос: мерцающие созвездия, спирали галактик, такие яркие, что на них было больно смотреть, голубые и розовые облака туманностей. Черты лица женщины было трудно разглядеть за проплывающими по нему звездами, а волосы у нее были длинные и черные-пречерные, как полночь.
        - Ты Нут, - выпалила я. - Богиня неба.
        Богиня улыбнулась, и ее белые зубы засияли, как новорожденная галактика.
        - Верно, это я.
        Она налила вторую чашку чая.
        - Давай-ка посидим и побеседуем. Как насчет чашечки сахляба?
        - Гм… так это не чай?
        - Нет, это такой египетский напиток. Ты ведь знаешь, что такое горячий шоколад? Ну а сахляб больше похож на горячее ванильное мороженое.
        Я бы, честно говоря, предпочла обычный чай. Не пила его, кажется, уже целые годы. Но вряд ли принято отказываться от того, что предлагают боги…
        - Э-э… да, конечно. Спасибо.
        Мы сели рядом на диван. К моему удивлению, мои светящиеся призрачные руки без труда удерживали чашку с напитком, так что я спокойно пригубила его. Сахляб оказался сладким и вкусным, с легким оттенком кокоса и корицы. Я уютно согрелась, а воздух вокруг пропитался ароматом ванили. Впервые за минувшие дни я ощутила покой и безопасность. И тут же вспомнила, что сейчас я - всего лишь бестелесный дух.
        Нут отставила чашку.
        - Полагаю, тебе не терпится узнать, зачем я привела тебя сюда?
        - А где мы сейчас? А тот юноша, который впустил меня… он здесь кто, привратник?
        Я надеялась, что она хоть словом обмолвится о парне в черном, но Нут только улыбнулась.
        - Я вынуждена хранить свои секреты, моя милая. Не могу допустить, чтобы Дом Жизни отыскал мое убежище. Скажем так: я построила себе скромное жилище с превосходным видом из окна.
        - А ты сама… - Я указала на ее звездную кожу. - Гм… ты сейчас пребываешь в теле человека?
        - Нет, моя милая. Носители мне не нужны. Мое тело - это небо. А то, что ты видишь, - всего лишь его олицетворение.
        - Но я думала…
        - …что вне Дуата боги нуждаются в физическом теле? Но мне проще оставаться духом воздуха. Я принадлежу к числу тех немногих богов, которые никогда не попадали в заточение, потому что Дом Жизни так и не смог изловить меня. Я существую… в свободной форме.
        Нут и все ее жилище замерцали и начали таять, как будто готовясь исчезнуть. Я запаниковала, чувствуя, что сейчас провалюсь сквозь пол. Затем мерцание пропало и диван снова стал прочным и надежным.
        - Пожалуйста, не делай так больше! - взмолилась я.
        - Прощу прощения, - извинилась Нут. - Я просто хотела показать тебе, что все боги разные. Но вот теперь вся моя родня на свободе и все нашли себе место в современном мире людей. Больше они не позволят захватить себя в плен.
        - Магам это не понравится.
        - Это точно, - согласилась Нут. - И эта первая причина, почему ты здесь. Вражда между богами и Домом Жизни не несет в себе ничего хорошего и лишь умножает хаос. Ты должна заставить магов понять это и прекратить бессмысленную войну.
        - Они не станут меня слушать. Они считают меня носителем божественной сущности.
        - Но ты и есть носитель, моя милая, - сказала она, ласково коснувшись моих волос. Исида внутри меня встрепенулась, и я почувствовала, как она старается подчинить себе мой голос.
        - Я Сейди Кейн, - решительно объявила я. - Я не просила Исиду вселяться в меня.
        - Сейди, боги близко знают твою семью уже многие поколения. В старые времена мы все вместе трудились во благо Египта.
        - А маги говорят, что империя пала по вине богов.
        - Это долгий и бесполезный спор, - сказала Нут, и мне послышалось, что ее голос прозвучал сердито. - Все империи рано или поздно рушатся. Но идея Египта остается вечной - триумф цивилизации над варварством, превосходство сил Маат над силами хаоса. Эта битва идет уже много тысячелетий. Теперь настала твоя очередь поучаствовать в ней.
        - Да знаю я, знаю, - насупилась я. - Мы должны победить Сета.
        - Так ли все просто, Сейди? Не забывай, Сет ведь тоже мой сын. Когда-то он был правой рукой Ра, его самым верным помощником. Он защищал ладью солнечного бога от змея Апопа. Вот кто настоящее зло. Апоп - истинное воплощение хаоса. Он возненавидел Творение с того мгновения, как суша впервые показалась из моря. Он ненавидел богов, ненавидел смертных и все, что создано их руками. Тогда Сет был одним из нас.
        - А потом стал злым?
        - Сет всегда был самим собой, - пожала плечами Нут. - В нем смешалось и дурное и хорошее. Но он по-прежнему остается частью нашей семьи. Трудно терять кого-нибудь из родных… разве не так?
        У меня перехватило горло.
        - Это несправедливо.
        - О, только не говори мне о справедливости, - вскинулась Нут. - Вот уже пять тысяч лет, как меня разлучили с моим мужем, Гебом.
        Я смутно припомнила, что Картер что-то рассказывал об этом, но тогда это звучало как старая сказка. Нут говорила об этом совсем иначе - с подлинной болью в голосе.
        - Как это случилось? - спросила я.
        - Это мне наказание за то, что я родила детей против воли Ра, - с горечью сказала она. - Я нарушила веление царя богов, и он приказал моему отцу, Шу…
        - Э-э… кому-кому?
        - Шу, - внятно повторила она. - Это бог ветра.
        - О, прости, пожалуйста. Продолжай.
        - Так вот, Ра приказал моему отцу Шу навсегда разлучить нас. С тех пор я пребываю в изгнании на небе, а мой возлюбленный муж Геб не может покинуть землю.
        - А если вы попытаетесь встретиться, что будет?
        Вместо ответа Нут закрыла глаза и раскинула руки. Позади нее как будто распахнулась дыра, и она упала в нее. В тот же миг в облаке под нами сверкнула молния. По комнате с воем промчался ветер, сшибая с полок книги, срывая картины со стен и швыряя их в пустоту. Свирепый шквал вырвал из моих рук чашку, а я изо всех сил вцепилась в диван, чтобы меня тоже не унесло ураганом.
        Далеко внизу молния ударила в силуэт Нут. Потом порыв ветра подхватил ее и резко забросил обратно наверх, швырнув рядом со мной, после чего ураган сразу утих. Нут поднялась и присела на диван, после чего повелительно махнула рукой, и комната начала сама собой приводиться в порядок. Дыра исчезла, все вещи вернулись на свои места.
        - Вот что будет, - печально пояснила она. - И это повторяется каждый раз.
        - Ох.
        Она задумчиво поглядела на огни раскинувшегося под нами города.
        - Знаешь, я люблю всех своих детей, даже Сета. Он сделал много плохого, это правда. Но такова уж его природа. Он все равно останется моим сыном и останется одним из самых могущественных богов. Он играет свою роль в мироздании. Возможно, чтобы одолеть его, нужно действовать совсем не так, как ты полагаешь.
        - Может быть, ты хотя бы намекнешь? Пожалуйста.
        - Вот что я тебе скажу: разыщи Тота. Он теперь живет в Мемфисе.
        - Мемфис… это который в Египте.
        Нут улыбнулась.
        - Мемфис - это который в штате Теннесси. Хотя не удивлюсь, если птицеголовый старикан и впрямь думает, что он все еще в Египте. Он так редко высовывает клюв из своих книг, что наверняка не заметил никакой разницы. Найди его. Он даст тебе совет. Но только будь осторожна: Тот может попросить об ответной услуге. Иногда трудно предсказать, как он себя поведет.
        - Ну, к этому мы уже привыкли, - сказала я. - Но только как нам туда попасть?
        - Ты забыла, что я богиня неба? В моих силах обеспечить вам безопасное путешествие до самого Мемфиса.
        Она взмахнула рукой, и у меня на коленях появился конверт. Я заглянула внутрь и обнаружила три билета на самолет: рейс Вашингтон - Мемфис, бизнес-класс.
        - Наверно, ты получаешь кучу бонусов от авиакомпаний? - присвистнула я, приподняв брови.
        - Что-то вроде того, - усмехнулась Нут. - Но когда ты окажешься рядом с Сетом, я уже не смогу тебе помочь. И не смогу защитить тебя, когда ты на земле. Кстати, я вспомнила: тебе скоро придется просыпаться. Один из приспешников Сета уже подбирается к вашему убежищу.
        Я резко выпрямилась.
        - И как скоро?
        - Через считаные минуты.
        - Тогда скорее отправь мой дух обратно! - воскликнула я и ущипнула себя за призрачную руку. Ощущения были точно такие же, как если бы рука была самой настоящей, но ничего не произошло.
        - Потерпи чуть-чуть, Сейди, я отправлю тебя назад вовремя, - пообещала Нут. - Но есть еще две вещи, которые тебе следует знать. У меня было пятеро детей, рожденных в Дни Демонов. Если твой отец действительно освободил их всех, то подумай хорошенько: куда подевалось пятое божество?
        Я напрягла мозги, перебирая в уме имена всех пятерых детей Нут. Трудновато мне приходилось без братца, это ведь он у нас ходячая энциклопедия и может держать в голове кучу всяких сведений, а вовсе не я! Так, попробуем. Значит, там был Осирис, царь богов, и Исида, его супруга-царица; потом Сет, злой бог, и Гор, мститель. А как же звали пятое дитя Нут, имя которого вечно забывал даже Картер?.. И тут я вспомнила свое видение в Зале Эпох: день рождения Осириса и женщину в синем, которая помогла Исиде сбежать от Сета.
        - Ты говоришь про Нефтиду, жену Сета?
        - Подумай об этом, - снова повторила Нут. - И напоследок… хочу попросить тебя об одной услуге.
        Она раскрыла ладонь, и на ней появился конверт, запечатанный красной восковой печатью.
        - Если ты встретишь Геба… сможешь передать ему от меня вот это?
        Ко мне, конечно, и раньше обращались с просьбами передать записочку… но только не боги! Хотя, сказать по правде, выражение лица истосковавшейся Нут мало чем отличалось от страдальческих физиономий моих одноклассниц, которых угораздило влюбиться. Интересно, а она тоже тайком пишет у себя в дневнике «Геб + Нут = любовь навек» или упражняется в подписи «миссис Геб»?
        - Непременно передам, - пообещала я. - А теперь, если можно, отправь меня назад…
        - Счастливого пути, Сейди, - пожелала мне богиня. - А ты, Исида, веди себя посдержаннее.
        Но дух Исиды бушевал внутри меня, как будто я съела что-то несвежее.
        - Подожди, - заторопилась я. - Что значит «посдержаннее»…
        Но не успела я договорить, как в глазах у меня потемнело.
        Я резко проснулась - снова в собственном теле, в той же комнатушке на вершине Монумента Вашингтона. И с ходу завопила:
        - Сваливаем отсюда!
        Картер и Баст так и подскочили от неожиданности. Если они и спали, то уже успели подняться и занимались сборами в дорогу, упаковывая вещи.
        - Да в чем дело-то? - спросил Картер.
        Я тут же выложила им все, что видела во время своего ночного странствия, а сама тем временем лихорадочно обшаривала собственные карманы. Пусто. Я на всякий случай проверила и свою сумку с магическими принадлежностями. Слава богам! Рядом с моим жезлом и уменьшенным посохом были воткнуты три билета на самолет и конверт с красной печатью.
        Баст внимательно изучила билеты и оживилась.
        - Ого, бизнес-класс! Отлично. Там всегда подают лососину…
        - А как насчет приспешника Сета? - опасливо поинтересовалась я.
        Картер выглянул в окно и побледнел.
        - Ага… хм… он уже здесь.
        21
        Тетушка Китти приходит на помощь
        Картер
        Мне уже приходилось видеть изображения этого существа раньше, но они и близко не передают, насколько ужасно оно выглядит в реальности.
        - Зверь Сета, - негромко сказала Баст, подтвердив мои худшие опасения.
        Далеко внизу к подножию обелиска подкрадывалась ни на что не похожая зверюга, оставляя глубокие следы на выпавшем за ночь снегу. С такой высоты точный размер определить трудно, но, на мой взгляд, зверь был не меньше лошади, и с такими же длинными ногами. Его очень поджарое, мускулистое тело покрывала блестящая красновато-серая шерсть. Издали его можно было бы перепутать с огромной гончей, если бы не хвост и не голова. Хвост чем-то напоминал рептилию: длинный, раздвоенный, с двумя треугольными остриями на концах, по форме похожими на щупальца кальмара. Хвост извивался и хлестал воздух, как будто жил отдельной от зверя жизнью.
        Голова животного выглядела еще более странно. Непомерно большие уши торчали вверх, как у осла или кролика, но по форме больше напоминали рожки для мороженого - их основание было значительно уже, чем верхняя часть. Они свободно вращались чуть ли не на триста шестьдесят градусов, улавливая каждый звук, с какой бы стороны он ни доносился. Длинная, загнутая книзу морда зверя делала его слегка похожим на муравьеда - если бы у муравьедов были длинные и острые как бритва клыки.
        - У него глаза светятся, - сказал я. - Вряд ли это хороший знак.
        - Как ты умудрился разглядеть отсюда его глаза? - поразилась Сейди.
        Она стояла рядом со мной и, прищурившись, вглядывалась в крохотную фигурку на снегу. Надо же, подумал я, а ведь она права: от нас до этого зверя футов пятьсот, не меньше. Откуда же я знаю, как выглядят его глаза?
        - У тебя осталось соколиное зрение, - догадалась Баст. - И ты прав, Картер: то, что у зверя горят глаза, означает, что он почуял наш запах.
        Я мельком глянул на нее и чуть не подпрыгнул: волосы богини стояли дыбом по всей голове, как будто она только что сунула пальцы в розетку.
        - Э-э… Баст? - позвал я.
        - Что?
        Сейди перехватила мой взгляд и неслышно проговорила одними губами: она боится. Я тут же вспомнил, что когда Пышку что-то пугало, ее хвост распушался, как бутылочный ершик.
        - Нет-нет, ничего, - торопливо сказал я, а сам подумал: если уж при виде этого зверя даже у богини волосы встают дыбом, ничего хорошего это нам не предвещает. - Как будем выбираться отсюда?
        - Ты не понимаешь, - вздохнула Баст. - Зверь Сета - непревзойденный охотник. Если он почуял свою добычу, его ничто не остановит.
        - Почему вы его зовете «зверь Сета»? - нервно поинтересовалась Сейди. - У него что, нет имени?
        - Даже если и есть, - ответила Баст, поежившись, - лучше его не произносить. Поэтому его называют просто «зверь Сета» - живой символ Красного Властелина. Он так же силен, так же коварен… и так же привержен злу, как его хозяин.
        - Какая прелесть, - буркнула Сейди.
        Чудовище обнюхало основание монумента и с рычанием попятилось.
        - Похоже, обелиск ему не нравится, - заметил я.
        - Еще бы, - кивнула Баст. - В обелиске столько энергии Маат. Но, боюсь, надолго нашу зверюшку это не задержит.
        Словно подслушав ее слова, зверь Сета прыгнул прямо на стену монумента и принялся карабкаться по ней, как леопард по дереву в саванне, глубоко вонзая когти в камень.
        - Ловко, - хмыкнул я. - Ну, куда бежим - к лифту или по лестнице?
        - И то и другое слишком медленно, - покачала головой Баст. - Придется снова через окно.
        Она вытащила свои ножи и полоснула ими по окну, а потом ударом кулака высадила стекло наружу. Тут же раздался вой сигнализации. В смотровую комнату ворвался морозный зимний воздух.
        - Вам придется лететь, - прокричала Баст сквозь свист ветра. - Это единственный путь к спасению.
        - Нет! - завопила Сейди, разом побледнев. - Снова становиться коршуном? Ни за что!
        - Сейди, ладно тебе! Все будет в порядке.
        Но она только головой затрясла - видно, в самом деле перепугалась насмерть.
        Я крепко взял ее за руку.
        - Я буду рядом. Я позабочусь о том, чтобы ты превратилась обратно.
        - Зверь Сета уже на полпути к нам, - встревоженно сообщила Баст. - Поторапливайтесь!
        Сейди перевела взгляд на Баст.
        - А как же ты? Ты же не умеешь летать!
        - Я спрыгну, - пожала плечами богиня. - Ты же знаешь, кошки всегда приземляются на все четыре лапы.
        - Да здесь же метров сто до земли! - закричала Сейди вне себя от страха.
        - Сто семьдесят, если быть точной, - сказала Баст. - Улетайте. Я отвлеку зверя на себя, попробую выиграть время.
        - Он убьет тебя! - голос Сейди почти срывался. - Пожалуйста, не надо! Я не могу потерять и тебя тоже.
        Баст, кажется, слегка удивилась таким бурным эмоциям. А потом улыбнулась, положила руку Сейди на плечо и сказала:
        - Милая, не бойся. Со мной все будет в порядке. Встретимся в «Нэшнл»[19 - Национальный аэропорт имени Рональда Рейгана, один из двух аэропортов г. Вашингтон.], в терминале А. И будь готова к тому, что тебе придется побегать.
        Я и слова сказать не успел, Баст выпрыгнула в окно. У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел, как она камнем летит вниз, на асфальт. Я не сомневался, что она погибнет, но Баст, похоже, не волновалась: раскинув руки и ноги, она расслабленно наслаждалась полетом.
        Пролетая мимо зверя, богиня чуть не задела его. Чудовище жутко взвыло, словно его смертельно ранили, и устремилось за ней.
        Баст ловко приземлилась на обе ноги и с места припустила бежать. Да с какой скоростью! Честное слово, она выжимала миль шестьдесят в час! Зверь Сета оказался не таким проворным. На мостовую он обрушился с такой силой, что даже асфальт потрескался. Правда, зверь ничуть не пострадал и тут же поднялся на ноги. После чего длинными прыжками помчался за Баст, быстро догоняя ее.
        - Она не успеет, - стуча зубами, проговорила Сейди.
        - Не бойся, кошка нигде не пропадет, - сказал я. - Теперь дело за нами. Готова?
        Она судорожно вздохнула.
        - Да. Давай. Пока я не передумала.
        В следующую секунду передо мной уже сидел красавец коршун, топорща крылья, чтобы удержать равновесие на сильном ветру. Я тоже сосредоточился на желании превратиться в сокола, и у меня все получилось - это оказалось даже проще, чем в прошлый раз.
        Мы взмахнули крыльями, вырвались на морозный утренний воздух и воспарили над Вашингтоном.
        Отыскать аэропорт оказалось легче легкого. «Нэшнл» был совсем близко, я видел, как приземляющиеся самолеты пролетают над Потомаком.
        Куда сложнее оказалось вспомнить, кто я такой и что делаю. Каждый раз, заметив белку или мышь, я инстинктивно сворачивал с пути. Пару раз я ловил себя на том, что собираюсь броситься на добычу, и мне приходилось отчаянно бороться с этим желанием. Как-то я оглянулся и заметил, что Сейди совсем далеко, чуть ли не в миле от меня - тоже решила поохотиться. Я заставил себя подлететь к ней поближе и привлечь ее внимание громким клекотом, чтобы она не отвлекалась.
        - Нужна очень сильная воля, чтобы оставаться человеком в теле птицы, - услышал я предостерегающий голос Гора. - Чем больше времени ты проводишь в облике сокола, тем труднее тебе сохранять человеческий образ мыслей.
        - Ага, расскажи мне, - мысленно огрызнулся я.
        - Я мог бы помочь, - вкрадчиво продолжал бог. - Только передай мне управление.
        - Не сегодня, птицеголовый.
        В конце концов мне все-таки удалось довести Сейди до аэропорта. В поисках места, где можно было бы без помех вернуть себе человеческий облик, мы приземлились на крышу парковки.
        Я сосредоточился на желании снова стать человеком, и… ничего не произошло.
        Горло стиснуло от внезапного приступа паники. Я глубоко вдохнул, закрыл глаза и представил себе папино лицо. Подумал о том, как я по нему скучаю и как сильно хочу отыскать его и спасти.
        Глаза я открыл, уже будучи в своем привычном теле. А вот Сейди так и осталась коршуном. Скакала вокруг меня, громко хлопая крыльями, и истерично вскрикивала. Слыша эти исступленные вопли и заглянув в ее вытаращенные желтые глаза, я понял, как сильно она перепугалась. Ей и в первый-то раз оказалось трудно избавиться от птичьего тела, а если для второго превращения ей, как и мне, понадобилось больше усилий, то она и впрямь могла оказаться в беде.
        - Все в порядке, - сказал я и присел на корточки, стараясь не делать резких движений. - Сейди, успокойся, и все получится само собой.
        Она снова испустила тоскливый крик, вздыбив перья. Сердце у нее колотилось так, что пестрая грудка ходила ходуном.
        - Послушай, мне помогло, когда я начал думать о папе. Вспомни что-нибудь важное, связанное с ним. Закрой глаза и представь себя человеком.
        Сейди прикрыла глаза, но тут же снова запаниковала: захлопала крыльями и жалобно закричала.
        - Перестань, - уговаривал ее я. - Не улетай только!
        Она склонила головку и заклекотала, как будто умоляя о чем-то. А чем я мог ей помочь? Я просто сидел на корточках и разговаривал с ней, не слишком тщательно подбирая слова, но тихо и успокаивающе, как с испуганным животным. До меня самого не сразу дошло, что я почему-то взялся рассказывать ей о наших странствиях с папой. Именно эти воспоминания помогли мне избавиться от птичьего обличья. Может, помогут и ей? И вот я рассказывал, как однажды мы с ним надолго застряли в аэропорту Венеции, и я объелся там канноли до такой степени, что мне поплохело. Или как однажды в Египте я обнаружил у себя в носке скорпиона, и папа ухитрился прихлопнуть его пультом от телевизора. А однажды я потерялся в лондонской подземке и сходил с ума от страха, пока папа наконец не нашел меня. В общем, я вывалил на нее целую кучу своих воспоминаний, которыми никогда и ни с кем не делился. Да и кому бы я стал все это рассказывать? А Сейди, похоже, меня действительно слушала. По крайней мере, перестала трепыхаться и сидела тихо, да и глаза у нее уже были не такие дикие.
        - Знаешь что, Сейди? - сказал я под конец. - У меня есть идея. Вот что мы с тобой сделаем.
        Я вынул папин ящик с магическими принадлежностями из кожаной сумки и сунул его под мышку, а саму сумку обернул вокруг предплечья и кое-как примотал лямками.
        - Прыгай сюда.
        Сейди подлетела и опустилась мне на запястье. До чего же у нее острые когти - даже мои доморощенные наручи от них не спасали.
        - Не бойся, мы справимся, - ободряюще сказал я. - Ты, главное, не оставляй попыток. Расслабься и старайся думать о своей человеческой жизни. У тебя все получится, Сейди. Я в этом ни капли не сомневаюсь. А до тех пор я понесу тебя.
        Снова жалобный вскрик.
        - Ничего, все обойдется. Давай пока поищем Баст.
        Держа сестру на согнутой руке, я направился к лифту. Возле раздвижных дверей нетерпеливо прохаживался мужчина в деловом костюме и с большим чемоданом на колесиках - сразу видно, бизнесмен, собирающийся лететь куда-то по важным делам. При виде меня у него отвисла челюсть. Еще бы. Видок у меня был что надо: высокий темнокожий парень в грязной и драной одежде египетского крестьянина, со странным расписным ящиком под мышкой и здоровым коршуном на руке.
        - Давно ждете? - вежливо поинтересовался я.
        - Я… э-э… я лучше по лестнице, - пробормотал мужчина и поспешил удалиться.
        На лифте мы спустились на первый этаж, в зал вылета. Я неуверенно топтался на месте, шаря глазами в толпе и надеясь увидеть Баст, но вместо этого привлек внимание надзирающего за порядком полисмена. Тот сурово нахмурился и не торопясь двинулся в мою сторону.
        - Только не дергайся, - велел я Сейди, сам с трудом подавляя желание припустить отсюда бегом. Взяв себя в руки, я спокойно развернулся и вышел через вращающиеся двери в фойе.
        Не знаю почему, но полицейские всегда заставляют меня нервничать. Помнится, когда мне было лет семь-восемь, полицейские видели во мне всего лишь милого ребенка, но как только мне исполнилось одиннадцать - начались проблемы. Стоило мне оказаться рядом со стражем порядка, как я тут же ловил на себе взгляд, говорящий: «А что это он здесь делает? Не собирается ли он что-нибудь украсть?» Понимаю, что это глупо, но я не преувеличиваю. Я не говорю, что каждый полицейский с ходу начинал подозревать меня в чем-то плохом, но если вдруг на меня просто не обращали внимания, я считал это приятным сюрпризом.
        И сейчас был явно не тот случай. Я чувствовал, что коп идет за мной, и понимал, что должен держаться спокойно и идти с таким видом, как будто у меня какое-то важное дело. Но не так-то просто изображать безупречного законопослушного гражданина, когда на руке у тебя сидит здоровенная хищная птица.
        Был разгар рождественских каникул, так что в аэропорту было не протолкнуться. Большую часть пассажиров составляли семьи с детьми: родители стояли в очередях у билетных стоек или клеили ярлыки на чемоданы, детвора носилась вокруг, задирая друг друга. Я невольно подумал о том, до чего же это, наверно, здорово: обычное путешествие всей семьей, без всяких магических проблем и монстров, гонящихся за тобой по пятам.
        «Стоп, - велел я сам себе, - не ной. У тебя есть важное дело, и ты должен справиться».
        Только вот беда: я совсем не знал, куда идти. Где же Баст? Может, она уже прошла пункт контроля безопасности, а может, осталась где-то снаружи. Люди все шли и шли, а я бродил туда-сюда по терминалу, не зная, на что решиться. Так долго продолжаться не могло. Сейди привлекала к себе много внимания, да и мне не стоило болтаться по аэропорту с неприкаянным видом. Тогда полицейский уж точно…
        - Молодой человек!
        Ну вот, пожалуйста. Стараясь выглядеть спокойным, я обернулся. Да, это был тот самый полицейский. Сейди пронзительно вскрикнула, и коп попятился, на всякий случай положив руку на болтающуюся у него на поясе дубинку.
        - С животными сюда нельзя, - строго сказал он мне.
        - Послушайте, у меня есть билет… - заговорил я, потянувшись к карману… и тут же вспомнил, что все наши билеты остались у Баст.
        Полицейский еще посуровел.
        - Прошу вас пройти со мной.
        В этот самый миг женский голос рядом воскликнул:
        - Картер, вот ты где!
        К нам спешила Баст, проталкиваясь сквозь толпу. Честное слово, в жизни не думал, что так обрадуюсь появлению египетского божества.
        Каким-то образом она умудрилась переодеться. Теперь на ней был сногсшибательный розовый брючный костюм, куча золотых украшений и кашемировое пальто - ни дать ни взять состоятельная бизнес-леди, привыкшая видеть мир у своих ног. Игнорируя полицейского, она оглядела меня с головы до ног и сморщила носик.
        - Картер, я же говорила тебе, чтобы ты не надевал этот кошмарный костюм, в котором ездишь на охоту! Ты выглядишь так, словно ночевал где-то в поле!
        После чего она деловито вынула из кармана носовой платок и принялась энергично тереть мне лицо. Полицейский тупо глазел на нас, переминаясь с ноги на ногу.
        - Гм… мэм, - выдавил он из себя наконец, - так это ваш…
        - Племянник, - не моргнув глазом соврала Баст. - Извините нас, офицер. Мы летим в Мемфис на соревнования по соколиной охоте. Надеюсь, Картер не доставил вам никаких хлопот. Мы уже опаздываем на рейс!
        - Гм… но эта ваша птица… она не может лететь.
        - Что вы, офицер, - хихикнула Баст. - Конечно, может! Это же птица!
        Лицо стража порядка побагровело.
        - Я имею в виду, такие животные в самолет не допускаются.
        - О, прошу вас, не беспокойтесь. У нас есть все необходимые документы.
        К моему изумлению, она тут же вынула из сумочки конверт и протянула его полицейскому вместе с нашими билетами.
        Полицейский бегло посмотрел бумаги и удивленно приподнял брови:
        - Как я вижу, вы купили для вашего сокола билеты в бизнес-класс?
        - Вообще-то это черный коршун, - поправила его Баст. - Он у нас птица с характером, знаете ли. Такой темперамент… прирожденный победитель, одним словом! Требует к себе особого отношения. Усади его в обычное кресло и попробуй угостить закуской из эконом-класса - и он такого натворит! Нет, мы летаем только бизнес-классом. Верно, Картер?
        - Э-м-м… да, конечно… тетя Китти.
        Она метнула в меня взгляд, ясно говоривший: «Я тебе это припомню». И тут же с милой улыбкой повернулась к полицейскому, который как раз протягивал ей обратно билеты и «документы» на Сейди.
        - Благодарю вас, офицер, но нам пора бежать. Какая симпатичная у вас униформа, кстати. Простите, не будем отвлекать вас от работы.
        И прежде чем он успел что-то ответить, Баст сгребла меня за руку и потащила к пункту досмотра.
        - Не оглядывайся, - прошипела она.
        Как только мы завернули за угол, богиня втолкнула меня в промежуток между торговыми автоматами.
        - Зверь Сета уже совсем близко, - сказала она. - У нас на все про все несколько минут. Что такое случилось с Сейди?
        - Она… она почему-то не может… - заикаясь, пробормотал я. - Даже не знаю…
        - Ладно, разберемся с этим в самолете.
        - А как тебе удалось переодеться? - полюбопытствовал я. - Да еще эти документы на птицу… откуда они?
        Баст снисходительно махнула рукой.
        - Разум простого смертного слаб и непроницателен. «Документы», как видишь, это просто пустой конверт от наших билетов. А моя одежда на самом деле осталась прежней. Так, немного внешнего блеска добавила.
        Я пригляделся повнимательнее и с удивлением обнаружил, что она говорит правду. Теперь я ясно видел, что ее новый наряд - всего лишь морок, мираж, сквозь который просвечивает все тот же облегающий костюм леопардовой расцветки. Теперь, когда она призналась, весь ее магический камуфляж показался мне даже чересчур очевидным.
        - Надо успеть добраться до самолета до того, как зверь Сета объявится здесь, - озабоченно сказала Баст. - Тебе не кажется, что будет проще, если ты отправишь свои вещи в Дуат?
        - Э-э… что?
        - Ну ты же не хочешь вечно таскать в руках этот громоздкий ящик? Еще на контроле придерутся… Используй Дуат как камеру хранения.
        - Это как это?
        Баст вытаращила глаза:
        - Честное слово, чему только учат магов в наши дни?
        - Вообще-то все наше обучение длилось секунд двадцать!
        - Ну хорошо. Просто представь себе участок пространства в виде полки или, скажем, сундука…
        - Школьный шкафчик подойдет? Вообще-то у меня его никогда не было…
        - Школьный шкафчик? Отлично. Теперь представь себе кодовый замок и цифровой код к нему - любой, какой хочешь. Вообрази, что ты открываешь этот замок своим кодом и кладешь ящик внутрь шкафчика. Когда твои вещи понадобятся тебе снова, мысленно вызови образ шкафчика, и он тут же появится.
        Я сильно сомневался, что у меня получится, но все-таки представил себе обычный школьный шкафчик для личных вещей. Хорошенько, во всех подробностях. Код для замка пришел в голову сам собой: 13/32/33. Конечно, это номера любимых ветеранов «Лейкерс»: Чемберлен, Джонсон, Абдул-Джаббар. Мысленно открыв шкафчик, я взял папин ящик с магическими принадлежностями и сунул его прямо в пустоту в воздухе, не сомневаясь, что он тут же грохнется на пол. Но ящик исчез.
        - Здорово, - выдохнул я. - А ты уверена, что я смогу забрать его обратно?
        - Нет, - без тени смущения ответила Баст. - А теперь идем скорее!
        22
        Я запираю Лероя в преисподней
        Картер
        До сих пор мне ни разу не приходилось проходить досмотр в аэропорту с живой хищной птицей в руках. Я был уверен, что служба безопасности меня тут же арестует, но вместо этого ее сотрудники повели себя на редкость предупредительно и даже пропустили нас без очереди. Пока они проверяли наши документы, Баст улыбалась и кокетничала напропалую. Не прошло и минуты, как нам махнули рукой - дескать, проходите. Рамка металлоискателя не засекла ножей Баст - наверное, она успела засунуть их в Дуат. Нас даже не заставили пропускать Сейди через сканер.
        Я как раз обувался после личного досмотра, как вдруг позади, за линией контроля, раздался отчаянный крик.
        - Не успели, - пробормотала Баст и тихо выругалась по-египетски.
        Я оглянулся и увидел, как зверь Сета большими прыжками несется через терминал, сшибая с дороги всполошившихся пассажиров. Его длинные кроличьи уши стригли воздух, разворачиваясь то в одну, то в другую сторону. С длинной зубастой морды капала пена, раздвоенный хвост хлестал воздух, выискивая, кого бы ужалить.
        - Лось! - завопила какая-то женщина. - Бешеный лось!
        Все вокруг тут же завопили и начали в панике носиться туда-сюда, путаясь у зверя под ногами.
        - Почему вдруг лось? - не понял я.
        - Не спрашивай, - пожала плечами Баст. - У смертных иногда очень странное восприятие действительности, сама удивляюсь. Но теперь они все убедят друг друга, что и вправду видят лося.
        И правда, вскоре со всех сторон понеслись крики: «Лось! Лось!» Толпа пассажиров беспорядочно металась во все стороны. Зверь Сета целеустремленно пропахал ее, направляясь в нашу сторону, но замешкался, запутавшись в канатах ограждения. Сотрудники безопасности бросились к нему всем скопом, потрясая оружием, но зверь легко раскидал их, как тряпичных кукол.
        - Идем! - потянула меня за руку Баст.
        - Но я не могу позволить ему калечить людей!
        - Мы не сможем его остановить! Идем!
        Я не сдвинулся с места. В глубине души мне хотелось верить, что это Гор придал мне отваги или что события последних дней наконец пробудили во мне дремавший до сих пор ген храбрости, унаследованный мной от родителей… Но на самом деле я понимал: сейчас никто не заставлял меня смотреть в лицо опасности. Я сам хотел этого.
        Из-за нас ни в чем не повинные люди попали в беду. Значит, я должен все исправить. Наверное, тот же инстинкт понуждал меня собраться с мужеством, когда я видел, что Сейди нуждается в моей помощи. Просто однажды вдруг понимаешь, что именно ты должен взять ответственность на себя, потому что больше некому. Конечно, мне было очень страшно. И в то же время я чувствовал, что действую правильно.
        - Идите на посадку, - сказал я Баст. - Возьми Сейди. Я догоню вас.
        - Что? Картер, послушай…
        - Идите!
        Я мысленно вызвал образ своего шкафчика для хранения вещей, мысленно набрал код замка: 13/32/33 и протянул руку. Но на этот раз мне был нужен не отцовский ящик, а кое-что другое. Та вещь, которую я оставил в Луксоре. Она должна быть здесь. Поначалу я ничего не почувствовал… но вот моя ладонь сомкнулась на тяжелой рукояти, заплетенной в кожу, и я извлек из пустоты свой верный меч.
        Баст приподняла брови.
        - Впечатляет.
        - Уходите, - снова велел я. - Теперь моя очередь выигрывать время.
        - Ты что, не понимаешь, что он тебя убьет?
        - О, спасибо, что веришь в меня. А теперь брысь отсюда!
        Баст не стала больше спорить: она тут же сорвалась с места и на предельной скорости помчалась прочь. Сейди захлопала крыльями, с трудом удерживаясь на ее руке.
        Пока я смотрел им вслед, сзади грохнул выстрел. Я обернулся и увидел, как зверь Сета бросился на полицейского, который пальнул ему в голову. Зверю это не причинило ни малейшего вреда, а бедняга коп отлетел в сторону с такой силой, что чуть не сшиб рамку металлодетектора.
        - Эй ты, лось безрогий! - крикнул я.
        Зверь Сета замер и уставил на меня свои горящие глаза.
        - Молодец! - объявился внутри меня Гор. - Теперь мы умрем с честью!
        - Заткнулся бы ты, - подумал я.
        Я глянул через плечо, чтобы убедиться, что Баст и Сейди уже вне досягаемости, и шагнул прямо к чудищу.
        - Значит, у тебя нет имени? - спросил я. - Что, твой хозяин не смог ничего придумать для такого урода?
        Зверюга раскатисто зарычала, переступая через бесчувственного полицейского.
        - Зверь Сета - слишком уж длинно звучит, - решил я. - Буду звать тебя Лер?й.
        Кажется, новое имя Лерою не понравилось. Он припал на лапы и бросился на меня.
        Я как-то увернулся от его когтей и даже ухитрился треснуть его мечом плашмя по длинной морде, но зверя это ничуть не обескуражило. Лерой то отступал, то снова атаковал, брызгая слюной и щеря клыки. Я изловчился и рубанул его клинком по шее, но проклятая зверюга оказалась на диво проворна: прянув в сторону, она извернулась и вцепилась мне в левую руку. Не будь на ней кожаных наручей, которые я наскоро смастерил из отцовской сумки, я бы остался вообще без руки. Но даже сквозь плотную кожу зубы Лероя все-таки достали меня, и предплечье налилось обжигающей болью.
        Я заорал, и мое тело словно прошило потоком первобытной силы. Я почувствовал, как мои ноги отрываются от земли и как вокруг меня разрастается золотистая аура, принимая форму воина с соколиной головой. Челюсти зверя сами собой разжались, он коротко рявкнул и выпустил мою руку. Я распрямился во весь свой немалый теперь рост - раза в два выше обычного - и легко отшвырнул Лероя, так что тот шмякнулся о стену и упал.
        - Отлично! - снова прорезался Гор. - А теперь забрось эту тварь в преисподнюю!
        - Знаешь, помолчи. Я и без тебя справлюсь.
        Краем глаза я видел, что охранники затевают новую попытку совладать с чудищем, надрывно крича в свои рации и вызывая подкрепление. Пассажиры все так же в панике метались по терминалу, сбивая друг друга с ног. Какая-то маленькая девочка пропищала: «Давай, человек-курица, сделай этого лося!»
        Знаете, как трудно ощущать себя могучим боевым соколом, когда кто-то называет тебя курицей?
        Я поднял меч, который вытянулся в десятифутовый сияющий магический клинок.
        Лерой помотал головой, отряхивая пыль со своих длинных ушей, и снова ринулся в нападение. Тут-то и выяснилось, что мои магические доспехи хоть и обладают невиданной мощью, в то же время отличаются медлительностью: двигаться в них было так же трудно, как в густом желе. Лерой увернулся от меча и ударил меня лапами в грудь, опрокинув на спину. Он оказался гораздо тяжелее, чем я думал. Острый раздвоенный хвост и когти терзали мои доспехи. Светящимися руками я ухватил его за шею, стараясь отвести от себя клыкастую пасть, но под действием ядовитой слюны мои доспехи с шипением плавились, покрываясь дырами. Раненая рука онемела и почти не слушалась.
        По всему терминалу завывали тревожные сирены. Отовсюду прибывали все новые толпы пассажиров, желая выяснить, что происходит. Надо было кончать со всем этим как можно скорее: пока я не отключился от дикой боли или пока не появились новые жертвы среди смертных.
        Мои силы стремительно таяли… как и мой золотистый щит. Клыки Лероя от силы на дюйм не доставали до моего лица, а Гор не подавал признаков жизни. Хоть бы сказал что-нибудь для моральной поддержки, что ли!
        И тут я подумал о своем невидимом шкафчике в Дуате. И прикинул, нельзя ли запихнуть в него еще кое-какую вещь… здоровенную, ушастую и злющую.
        Решившись, я сомкнул руки на горле Лероя и уперся коленом в его костлявую грудную клетку. Потом представил себе прямо перед собой дверцу шкафчика и мысленно набрал код замка: 13/32/33. И еще представил, как дверца широко-широко открывается.
        Собрав последние силы, я как следует пнул Лероя коленом. Изумленно выпучившая глаза зверюга взлетела под потолок, начала падать… и вдруг исчезла, провалившись в невидимую дыру между мирами.
        - Эй, а куда он подевался? - раздался в толпе чей-то растерянный голос.
        - Парень, ты как? - окликнул меня кто-то. - Цел?
        Окружавшая меня золотая аура магической энергии растаяла. Больше всего мне хотелось погрузиться в блаженное небытие, где нет ни боли, ни страха, ни необходимости двигаться… Но я знал, что мне лучше поскорее убраться с глаз сотрудников службы безопасности, пока они не оправились от шока и не арестовали меня за драку с лосем в общественном месте. Кое-как поднявшись на ноги, я запустил свой меч в потолок, и он тут же исчез - отправился прямиком в Дуат. Потом я обмотал раненую руку истерзанной кожаной сумкой и бегом припустил к выходу на посадку.
        Через двери к трапу я проскочил в самую последнюю минуту: их уже закрывали.
        Похоже, слухи об эпической битве исполинской курицы с бешеным лосем сюда еще не добрались. Принимая мой посадочный талон, девушка-агент поинтересовалась:
        - А что там был за шум?
        - Да с улицы лось забрел, полез через кордон, переполошил охрану, - небрежно сказал я. - Теперь его уже приструнили.
        Не дожидаясь дальнейших расспросов, я помчался к трапу.
        Совершенно обессилев, я рухнул на свое сиденье, через проход от Баст. Сейди, все еще в облике коршуна, топталась на соседнем кресле, у самого окна.
        Баст шумно вздохнула - с огромным облегчением.
        - Картер, у тебя все-таки получилось! Но ты ранен, да? Что произошло?
        Я все ей рассказал.
        Глаза Баст делались все шире и шире, пока не стали совсем круглыми.
        - Ты загнал зверя Сета в свою камеру хранения? Да ты хоть представляешь, какая силища для этого нужна?
        - Вообще-то знаю, - кивнул я. - Я там был.
        Экипаж корабля объявил о готовности к вылету. Судя по всему, переполох в терминале никак не повлиял на наш рейс. По крайней мере, трап отогнали вовремя, и самолет вырулил на взлетную полосу.
        Устав терпеть, я согнулся вдвое, лелея покалеченную руку. Только тут Баст решилась взглянуть на мою рану и тут же помрачнела.
        - Сиди спокойно, - велела она. Не сводя с меня глаз, она прошептала что-то по-египетски, и мои веки тут же словно налились свинцом. - Тебе нужно поспать. Так легко эта рана не заживет, - сказала она.
        - Но если вдруг Лерой вернется…
        - Кто-кто?
        - Нет, ничего. Это я так.
        Баст внимательно разглядывала меня, словно видела впервые.
        - Знаешь, Картер, то, что ты сделал, требует невероятной храбрости. Сразиться лицом к лицу со зверем Сета - честное слово, для этого надо быть настоящим бойцовым котом. Я не ожидала, что это случится так скоро.
        - Хм-м… спасибо.
        Она улыбнулась и нежно коснулась моего лба.
        - Ладно, котеночек, скоро мы уже взлетим. Спи.
        Я и не думал сопротивляться. Усталость навалилась на меня, как каменная плита, и я закрыл глаза.
        Но моя душа, само собой, решила, что отдых - это не для нее. И отправилась в очередное путешествие.
        Я снова был в облике птицы-ба и кружил над Финиксом. Стояло ясное зимнее утро, и холодный воздух пустыни упруго шелестел под моими крыльями. Теперь, когда я впервые увидел город при дневном свете, он куда больше радовал глаз, раскинувшись по долине пестрым лоскутным одеялом из зеленых и бежевых квадратиков, с вкраплениями пальм и плавательных бассейнов. Над ним возвышались скалистые безлесные горы. Самая высокая оказалась как раз подо мной: длинный хребет с двумя обособленными пиками. Как там назвал его приспешник Сета, когда моя душа оказалась здесь в первый раз? Верблюжий Горб, кажется.
        Подножие горы было сплошь застроено роскошными домами и усадьбами, но ее вершина оставалась голой и необитаемой. Я свободно парил над ней, пока мое внимание не привлекла темная щель: расселина между двумя огромными валунами, через которую из самых недр горы струился дрожащий от жара раскаленный воздух. Человеческий взгляд никогда бы этого не заметил, но мои глаза были теперь куда зорче человеческих.
        Я сложил крылья и устремился вниз, прямо к этой щели.
        Горячий воздух хлестал из нее с такой силой, что мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы преодолеть его напор. Наконец, футов через пятьдесят вниз, узкая расселина вдруг раздалась, и я оказался в таком месте, поверить в существование которого было бы просто невозможно.
        Вся гора оказалась совершенно полой, словно ее выдолбили изнутри. Посреди исполинской пещеры полным ходом шло строительство каменной пирамиды огромных размеров. Воздух наполнял звон множества киркомотыг. Несметные полчища демонов - сколько их было? сотни? тысячи? - рубили кроваво-красный известняк на большие прямоугольные блоки и стаскивали к центру пещеры, где еще большие полчища укладывали их друг на друга с помощью канатов и наклонных пандусов. Кажется, отец рассказывал, что именно таким способом египтяне возводили пирамиды в Гизе. Вот только на строительство каждой из них ушло лет по двадцать, а эта пирамида была уже наполовину готова.
        И что-то в ней было странное… что-то помимо кроваво-красного цвета. При взгляде на нее я тут же ощущал знакомый трепет, как будто все строение вибрировало, издавая какой-то звук, вернее голос, такой неуловимо знакомый. Казалось, еще чуть-чуть - и я его узнаю.
        Приглядевшись, я заметил какой-то предмет, парящий в воздухе возле верхней части недостроенной пирамиды. Как оказалось, это была папирусная лодка вроде той, на которой мы плавали с дядей Амосом, и на ней стояли две фигуры. Одной оказался долговязый демон в кожаных доспехах, другой - коренастый дядька в военной камуфляжной форме, только почему-то тоже красного цвета.
        Я подлетел поближе, стараясь, тем не менее, держаться в тени, чтобы меня не заметили. Может, я и впрямь невидим, но осторожность никогда не помешает. Поколебавшись немного, я уселся прямо на верхушку мачты. Маневр был рискованный, но никто из находящихся в лодке вверх вроде бы не смотрел.
        - Как долго еще? - спросил человек в красной одежде.
        Голос Сета я узнал сразу, но выглядел он совсем иначе, чем в моем последнем видении. Ничего похожего на то поджарое черное существо, окруженное пламенем. Разве что выражение глаз осталось прежним: жутковатая смесь ненависти и злобного веселья. На этот раз у него была массивная приземистая фигура типичного полузащитника из американского футбола, мясистые руки и грубая физиономия. Ежик жестких коротко остриженных волос и острая бородка были такого же красного цвета, как и его нелепая форма. Интересно, подумал я, для чего может понадобиться красный камуфляж? Разве что кто-то решит замаскироваться в жерле вулкана.
        Стоящий напротив него демон поклонился, шаркнув ногой. Это оказался тот же отвратный когтеногий тип, которого я уже видел в прошлый раз. Он был футов семи ростом и тощий, как огородной пугало, с костлявыми птичьими лапами вместо ног. И, к сожалению, на этот раз мне довелось разглядеть его лицо. До того жуткое, что даже не знаю, как его описать. Если вам приходилось бывать на тех анатомических выставках, где показывают людей без кожи, то попробуйте представить себе такое ободранное до мяса лицо, только живое. Да еще с непроницаемо-черными глазами и длинными клыками.
        - Мы очень быстро продвигаемся, повелитель! - заверил его демон. - Сегодня мы вызвали еще добрую сотню демонов, и если все сложится удачно, то к закату дня вашего рождения все будет готово!
        - Нет, Ужасноликий, это неприемлемо, - отозвался Сет спокойным голосом.
        При этих словах его помощник вздрогнул, как от удара. А я невольно задумался: с одной стороны, имя Ужасноликий очень ему подходит, а с другой… я попытался представить себе, как его мамочка, глядя на новорожденного сыночка, перебирает имена: «Боб? Нет, не подходит. Сэм? Нет, тоже не годится. Хм, а как насчет Ужасноликий?»
        - Н-но, повелитель, - пролепетал демон, заикаясь. - Я думал…
        - Напрасно ты думаешь, демон, - отрезал Сет. - Наши враги оказались гораздо изобретательнее, чем я полагал. Они даже умудрились временно вывести из строя моего любимца и теперь направляются к нам. Мы должны закончить работу до того, как они будут здесь. Так что рассвет моего дня рождения - это крайний срок, Ужасноликий. Пусть он станет и зарей моего нового царства. Я истреблю все живое на этом континенте, а эта пирамида станет памятником моей силе и мощи - а заодно и окончательной и вечной гробницей Осириса!
        У меня замерло сердце. Я снова глянул на пирамиду - и тут только понял, почему она казалась мне такой знакомой. От нее исходил поток энергии… и это была папина энергия! Не знаю, как это объяснить, но я не сомневался, что где-то внутри нее заключен его золотой саркофаг.
        На лице Сета заиграла жестокая улыбка. Наверно, его одинаково радовало и то, как демон пресмыкается перед ним, и то, что он может в любой момент разорвать своего слугу в клочки.
        - Тебе ясен мой приказ?
        - О да, мой повелитель! - Ужасноликий потоптался на своих когтистых лапах, как будто собираясь с мужеством. - Но позволено ли мне будет задать вопрос… Зачем останавливаться на Осирисе?
        Сет уставился на него, яростно раздувая ноздри.
        - Имей в виду, Ужасноликий, одно неудачное слово - и от тебя и воспоминания не останется. Так что тщательнее выбирай выражения, прежде чем продолжить.
        Демон нервно облизнулся черным раздвоенным языком.
        - Мой повелитель, неужели уничтожение одного-единственного бога достойно вашего величия? Что, если бы мы смогли создать еще больше энергии хаоса - чтобы напитать вашу пирамиду до скончания времен и сделать вас вечным властелином всех миров?
        В глазах Сета блеснул алчный огонек.
        - Властелин всех миров… Мне нравится, как это звучит. И как ты собираешься добиться этого, ничтожный демон?
        - О нет, мой повелитель, не я. Кто я такой? Жалкий червь под вашими ногами. Но если бы вы сумели захватить остальных - Нефтиду…
        Сет пнул демона ногой в грудь, и тот скорчился, жалобно захрипев.
        - Я же велел тебе не поганить мой слух этим именем!
        - Да, повелитель, - просипел демон. - Простите, повелитель. Но если вы сможете пленить ее, а также остальных… только подумайте, сколько силы вы сможете заполучить. Если все хорошо спланировать…
        Сет задумчиво покивал, смакуя новую идею.
        - Кажется, пора нам пустить в дело Амоса Кейна.
        Я насторожился. Неужели Амос тоже здесь?
        - Блестяще, повелитель. Превосходный замысел.
        - Да, я тоже рад, что мне это пришло в голову. Уже скоро, Ужасноликий, очень скоро все они - Гор, Исида и моя вероломная жена - будут ползать у моих ног. И Амос нам в этом поможет. Наконец-то мы все соберемся в тесном семейном кругу.
        Тут Сет задрал голову и уставился прямо на меня, как будто знал, что я здесь и слышал каждое слово.
        - Правда ведь, мальчик? - сказал он с кровожадной улыбкой.
        Все, чего мне сейчас хотелось, - это расправить крылья и улететь отсюда как можно дальше. Нужно срочно выбраться из пещеры, срочно предупредить Сейди… Но мои крылья отказывались мне повиноваться. Я так и сидел, парализованный ужасом, а Сет уже тянулся, чтобы схватить меня.
        23
        Выпускной экзамен у профессора Тота
        Сейди
        Говорит Сейди. Извините, у нас тут задержка вышла… хотя на записи вы ее вряд ли заметили. Тут мой криворукий братец умудрился уронить микрофон прямо в яму с… ладно, не важно. Возвращаюсь к рассказу.
        Картер проснулся так резко, что аж подпрыгнул и лягнул ногой тележку с напитками, которые как раз развозили стюардессы. Смешно так получилось.
        - Ну что, выспался? - поинтересовалась я.
        Он некоторое время таращился на меня, растерянно моргая.
        - Ой, а ты человек.
        - Как мило, что ты заметил.
        Я с удовольствием сунула в рот еще кусок пиццы. До сих пор мне ни разу не приходилось есть пиццу с фарфоровой тарелки и пить кока-колу из стеклянного стакана (хоть и все равно со льдом - ох уж эти американцы!). В общем, лететь бизнес-классом оказалось очень даже приятно.
        - Я уже час назад как превратилась, - сообщила я и, откашлявшись, добавила: - Кстати, знаешь… мне очень помогло то, что ты сказал. Ну, знаешь, насчет того, чтобы сосредоточиться на важных вещах.
        Больше я ничего говорить не собиралась, хотя на самом деле я помнила каждое слово из тех историй, которые он рассказывал мне, пока я была коршуном. Про его поездки с папой - как он потерялся в метро, или как его тошнило в Венеции, или как он расхныкался как маленький, обнаружив у себя в носке скорпиона. Столько отличных поводов его подразнить! Но, как ни странно, мне совсем не хотелось подначивать брата. Он ведь совершенно искренне вывернул передо мной душу. Наверное, думал, что в обличье коршуна я мало что понимаю… но он был так откровенен в тот момент и так уязвим. А главное, все это ради того, чтобы меня успокоить. Правда, если бы он не удерживал мое внимание на рассказах о папе, я бы наверняка уже охотилась на мышей где-нибудь за Потомаком.
        Из этих его рассказов мне стало ясно, что путешествовать с папой, конечно, очень здорово… и в то же время очень непросто. Тем более что Картер вечно старался вести себя так, чтобы папа был им доволен. Но ведь иногда подростку нужно развлечься, поболтать с кем-нибудь из ровесников! А с нашим отцом, следует признать, особенно не расслабишься. Почему-то очень трудно не добиваться его одобрения (о, наверное, именно так и сформировалась моя потрясающе харизматичная личность!). Хотя последние несколько лет я виделась с ним всего дважды в год, мне и то приходилось каждый раз внутренне готовиться к общению, чтобы соответствовать его высоким требованиям. И я впервые задумалась: так ли уж повезло Картеру? Захотела бы я поменяться с ним и жить с папой постоянно?
        И еще я решила, что ни за что не скажу ему, что в итоге помогло мне превратиться обратно в человека. Вообще-то я думала совсем не о папе. Я представила себе маму - живую и веселую. Представила, как мы гуляем с ней по Оксфорд-стрит[20 - Оживленная торговая улица в Лондоне.], глазеем на витрины магазинов, болтаем и хохочем - короче, делаем самые обычные вещи, которые нам так и не довелось делать вместе. Знаю, что это несбыточное желание, и все равно - оно оказалось настолько сильным, что сразу напомнило мне, кто я есть на самом деле.
        Ничего этого я говорить не стала, но Картер, кажется, и сам обо всем догадался, поглядев на мое лицо.
        Я отвела глаза, хлебнув еще кока-колы.
        - Кстати, ты пропустил обед.
        - А что же вы меня не разбудили?
        Баст, сидевшая через проход от нас, сыто рыгнула. Она как раз прикончила свою порцию лососины и только что не мурлыкала от удовольствия.
        - Я могу сотворить для тебя кошачьего корма, - предложила она. - Или сэндвичей с сыром, если хочешь.
        - Нет уж, спасибо, - буркнул Картер. Вид у него был совершенно подавленный.
        - Господи, Картер, если это так уж для тебя важно, можешь доесть мою пиццу. Смотри, тут осталось…
        - Дело не в этом, - перебил он меня. И тут же рассказал нам, как Сет едва не изловил его ба.
        От услышанного у меня перехватило дыхание. Я как будто снова превратилась в комок перьев с птичьими мозгами, не способными думать. Отец в западне внутри красной пирамиды? Беднягу Амоса держат в заложниках? В поисках поддержки я воззрилась на Баст:
        - Мы можем хоть что-нибудь сделать?
        Богиня помрачнела.
        - Не знаю, Сейди. В день рождения Сета его могущество достигнет вершины, а восход солнца - самый благоприятный момент для того, чтобы творить магию. Если же ему удастся увеличить свою силу за счет других порабощенных им богов и вызвать на рассвете этого дня магическую бурю… трудно даже представить себе, какой это породит хаос. - Она содрогнулась, зябко обхватив себя за плечи. - Так ты говоришь, Картер, что эту идею подсказал ему рядовой демон?
        - Похоже на то, - кивнул Картер. - Или он просто чуть усовершенствовал исходный план.
        - Странно, - покачала головой Баст. - Как-то не похоже на Сета.
        - Да ты что? - Я так поразилась, что даже закашлялась. - Как раз очень даже похоже!
        - Нет, - стояла на своем Баст. - Слишком уж жестокий замысел… даже для него. Сет страстно желает царствовать над миром, но тот энергетический взрыв, который он задумал, может оставить его вообще без царства. Кем он тогда будет править? Это как будто похоже на… - Баст резко замолчала, видимо, испугавшись собственных мыслей. - Пока я не понимаю, но буду разбираться. Кстати, мы уже почти прилетели. Попробуйте расспросить обо всем Тота.
        - Ты говоришь так, словно сама не собираешься к нему идти, - заметил Картер.
        - Так и есть. Мы с Тотом не очень ладим, так что… Ваши шансы на выживание будут выше, если вы отправитесь к нему без меня.
        Под потолком засветилась надпись: «Пристегните ремни», капитан корабля объявил, что наш самолет готовится совершить посадку в городе Мемфис. Я приникла к иллюминатору и увидела далеко внизу широкую реку с бурой водой - я такой большой реки в жизни не видела. Она извивалась по равнине, неприятно напомнив мне огромную змею.
        Подошедшая стюардесса указала на мою пустую тарелку:
        - Вам она больше не нужна?
        - Похоже на то, - уныло отозвалась я.
        Кажется, в Мемфисе вообще не имели понятия о том, что такое зима. Деревья стояли зеленые, небо сияло летней голубизной.
        Мы с трудом убедили Баст не «одалживать» ничью машину на этот раз, и она неохотно согласилась взять ее напрокат, при условии, что удастся найти кабриолет. Я не стала спрашивать, откуда у нее деньги. Наверное, лучше не знать… Короче, скоро мы уже катили по безлюдным улицам Мемфиса на шикарном «БМВ» с откидным верхом.
        О самом городе у меня остались только отрывочные воспоминания. Мы проезжали через пригороды, которые могли бы стать декорацией к «Унесенным ветром»: сплошь большие белые особняки и просторные лужайки под сенью кипарисов. Правда, пластмассовые фигурки Санта-Клаусов на крышах немного портили эффект. Через пару кварталов в нас чуть не врезалась пожилая женщина, вылетевшая с парковки у церкви в открытом «Кадиллаке». Баст успела вильнуть в сторону и яростно засигналила, но старушка в ответ только мило улыбнулась и помахала нам рукой. Наверное, это и есть хваленое южное гостеприимство.
        Еще через несколько кварталов приличные дома сменились неряшливыми трущобами. Я заметила двух темнокожих мальчишек в джинсах и майках, которые сидели на крыльце дома, теребя струны гитар и хором напевая. Получалось у них до того здорово, что мне даже захотелось остановиться и послушать.
        За следующим поворотом оказалась безликая сложенная из шлакоблоков закусочная с намалеванной от руки вывеской: «Курица и вафли». У входа толпилась очередь из двух десятков человек.
        - Странные у вас, американцев, вкусы, - заметила я. - Вы вообще с какой планеты?
        Картер только отмахнулся:
        - Ну и где же нам искать Тота?
        Баст потянула носом и свернула налево, на улицу с милым названием Тополиная.
        - Мы уже где-то близко. Насколько я знаю Тота, он обязательно обретается в каком-нибудь месте, связанном с образованием и книгами. Скажем, в библиотеке… или в каком-нибудь тайнике давно усопшего мага, где тот хранил свое собрание свитков.
        - Вряд ли в Теннесси много таких тайников, - с сомнением отозвался Картер.
        Я увидела указатель и просияла:
        - Может, вам подойдет Университет Мемфиса?
        - Умница, Сейди! - мурлыкнула Баст.
        А Картер тут же насупился. Завидует, бедняжка!
        Через несколько минут мы оказались на территории кампуса небольшого колледжа: типичного вида корпуса из красного кирпича и просторные дворики. Для студенческого городка кругом было необычно тихо, и только где-то вдалеке звонко стучал мяч.
        Картер, естественно, тут же встрепенулся:
        - Там в баскетбол играют.
        - Ой, только не это, - поморщилась я. - У нас сейчас другие дела, помнишь? Нам нужно найти Тота.
        Но Картер как зачарованный побрел на стук мяча, и нам пришлось тащиться за ним следом. Он повернул за угол и застыл столбом:
        - А давай вот у них спросим.
        Я поначалу не поняла, о чем это он, но тут сама зашла за угол и вскрикнула от неожиданности. По баскетбольной площадке носились пятеро игроков в майках разных американских команд. Накал страстей был нешуточный: игроки рычали и наскакивали друг на друга, отнимая друг у друга мяч и энергично толкаясь.
        О… забыла сказать: все они оказались павианами.
        - Павианы - священные животные Тота, - сказала Баст. - Значит, мы пришли туда, куда нужно.
        Один из павианов выделялся среди остальных особенно пышной и лоснящейся золотистой шерстью и… как бы это сказать… красочным тылом. Болтающаяся на нем пурпурная майка показалась мне смутно знакомой.
        - А это разве не цвет «Лейкерс»? - спросила я, неохотно выдавив из себя название команды, на которой мой братец, кажется, помешался.
        Он кивнул. Мы ухмыльнулись друг другу и хором заорали:
        - Хуфу!
        Странное дело: мы ведь едва знали этого павиана. Всего-то провели с ним несколько часов в доме Амоса, которые, казалось, были давным-давно. И все равно я чувствовала себя так, словно мы повстречали старого друга.
        Хуфу тут же повис на мне с радостными воплями «Агх! Агх!» и принялся копаться у меня в волосах, как будто насекомых выискивал (обойдусь без твоих острот, Картер!), а потом соскочил на землю и замолотил по ней лапами, выражая свой восторг.
        Баст хихикнула:
        - Он говорит, что ты пахнешь как фламинго.
        - Ты что, говоришь по-павиански? - изумился Картер.
        Богиня в ответ только пожала плечами.
        - А еще он хочет узнать, где вы все это время пропадали.
        - Где мы пропадали? - воскликнула я. - Во-первых, скажи ему, что я провела часть дня в виде коршуна, но он ничуть не похож на фламинго и не кончается на «о», поэтому для еды не годится. А во-вторых…
        - Погоди, - замахала руками Баст и, повернувшись к Хуфу, звучно сказала «Агх!», после чего снова обратилась ко мне: - Порядок, продолжай.
        Мне стоило некоторого труда справиться с удивлением.
        - Э-э… ага… А во-вторых - сам-то он где был?
        Баст снова хватило всего одного рыка.
        Хуфу фыркнул и сгреб баскетбольный мяч, вызвав бурю негодования у его приятелей-павианов, которые бесновались вокруг, возбужденно рыча и почесываясь.
        - Он нырнул в реку, а потом выплыл, - перевела Баст. - Но когда вернулся домой, оказалось, что особняк разорен, а нас уже нет. Он прождал Амоса целый день, но тот так и не вернулся. Тогда Хуфу отправился прямиком к Тоту. Он ведь покровительствует павианам.
        - Интересно, почему? - призадумался Картер. - В смысле, не хочу никого обидеть, но Тот ведь считается богом мудрости, так?
        - Павианы - очень умные животные, - сказала Баст.
        - Агх! - отреагировал Хуфу, ковыряясь в носу, после чего повернулся к нам своей разноцветной кормовой частью и швырнул мяч своим товарищам. Те немедленно устроили из-за него свалку, злобно щерясь и хлопая друг дружку по головам.
        - Умные, говоришь? - засомневалась я.
        - Ну, не как кошки, конечно, - хмыкнула Баст. - Но все равно они очень сообразительные. А еще Хуфу сказал, что он отведет нас к профессору, как только Картер сдержит свое обещание.
        - К профессору?.. Ах, ты имеешь в виду… да, отлично, - догадалась я.
        - Какое еще обещание? - встрепенулся Картер.
        Баст улыбнулась уголком рта:
        - Кажется, ты пообещал ему продемонстрировать свое умение играть в баскетбол.
        В глазах Картера мелькнула паника.
        - Но у нас же нет времени!
        - О, не беспокойся, вы все успеете, - махнула рукой Баст. - Ну а мне, пожалуй, пора.
        - А куда же ты пойдешь? - с тревогой спросила я. Мне ужасно не хотелось снова с ней расставаться. - Как мы тебя найдем?
        Богиня вдруг потупилась, как будто натворила что-то ужасное.
        - Я сама вас найду, когда выберетесь. Если выберетесь…
        - Как это понимать - если? - напрягся Картер, но Баст уже обернулась Пышкой и убежала.
        Хуфу затявкал на Картера уже более настойчиво и, ухватив его за руку, затащил на площадку. Павианы тут же разбились на две команды: одна половина скинула майки, а вторая осталась в них. Картер, увы, оказался в оголившейся команде, и Хуфу услужливо помог ему стащить льняную рубаху, выставив на всеобщее обозрение его костлявый торс. Игра началась.
        Ладно, допустим, я ничего не смыслю в баскетболе. Но я почти уверена, что хороший игрок не станет спотыкаться о собственную обувь, принимать подачу лбом или вести мяч двумя руками, да еще с таким видом, словно пытается погладить бешеную собаку. А Картер, представьте себе, играл именно так. Павианы носились вокруг него как заводные, чуть ли не перескакивая через его голову, и забивали один мяч за другим, а Картер только неуклюже топтался по площадке, натыкаясь на мяч разве что по случайности, и путался у обезьян под ногами. В конце концов он так закружился, что попросту свалился посреди площадки, обливаясь потом и тяжело дыша. Павианы остановили игру и столпились вокруг, изумленно таращась на него и время от времени переводя взгляд на Хуфу, словно спрашивая: «Ну и зачем ты притащил сюда этого голокожего неумеху?» Хуфу оставалось только прикрывать лицо ладонями, сгорая от стыда.
        - Что же ты, Картер, - захихикала я. - Столько разговоров про баскетбол да про «Лейкерс», а сам и мяч нормально провести не можешь! Опозорился перед обезьянами, надо же!
        Он только застонал - жалобно так.
        - Это же… это же любимая папина игра!
        Я так и застыла. О боже. Любимая папина игра. И как я раньше не догадалась?
        Видимо, в моем молчании Картер тоже углядел критику.
        - Я могу назвать результаты любого матча НБА, - заговорил он почти с отчаянием. - Я помню каждый подбор мяча, голевые пасы, процент свободных бросков, все, что угодно…
        Остальные павианы тем временем вернулись к игре, не обращая больше внимания ни на Картера, ни на Хуфу. Хуфу, недовольно фырча, сидел в сторонке, обиженно косясь на моего несчастного братца.
        Я понимала его чувства, но дразнить Картера мне больше не хотелось. Я подошла к нему и протянула руку.
        - Тогда поднимайся и пойдем. Все это не имеет никакого значения.
        - Если бы я был в своих кроссовках, - продолжал бубнить он, - или не устал так сильно…
        - Картер, - повторила я с улыбкой, - это правда не имеет никакого значения. И обещаю, что когда мы освободим папу, я не скажу ему об этом ни словечка.
        Он ответил мне благодарным взглядом (нет, ну разве я не лапочка?). Потом ухватился за мою руку, и я помогла ему подняться на ноги.
        - А теперь, ради всего святого, надень наконец рубашку, - сказала я. - Эй, Хуфу! Тебе пора проводить нас к профессору.
        Мрачный Хуфу довел нас до пустынного лабораторного корпуса. В коридорах попахивало уксусной кислотой, а пустые аудитории выглядели точь-в-точь как в обычной американской школе - ничего похожего на обитель богов, как я ее себе представляла. Поднявшись по лестнице, мы оказались среди профессорских кабинетов. Большинство из них были закрыты, только в один дверь была распахнута настежь, дав нам возможность мельком заглянуть в тесное, не больше чулана, помещение, в котором находились только крохотный стол и стул, а все остальное пространство было забито книгами. Я даже подумала - что такого натворил этот профессор, если его загнали в такую тесноту?
        - Агх! - Хуфу остановился перед массивной полированной дверью красного дерева, гораздо более представительной, чем все остальные. На ней сияла медью табличка, явно совсем новая: «Д-р Тот».
        Не потрудившись даже постучать, Хуфу толкнул дверь лапой и ввалился внутрь.
        - Ты первый, куриный человек! - сказала я Картеру. (О, не сомневаюсь, он уже крепко пожалел, что рассказал мне о том, как его обозвала малышка в аэропорту. Но что поделаешь? Не могу же я совсем прекратить его дразнить! В конце концов, я должна поддерживать свою репутацию!)
        Я ожидала увидеть еще один захламленный чулан, но представший моим глазам кабинет был невозможно большим.
        Потолок уходил вверх метров на десять, не меньше. Одна стена была полностью стеклянной, и через нее открывался потрясающий вид на небоскребы Мемфиса. Металлическая лесенка вела в мансардное помещение, где был установлен громадный телескоп, и оттуда же доносилось бренчание электрогитары - надо сказать, не слишком мелодичное. Остальные стены оказались сверху донизу покрыты книжными полками, а стоящие повсюду столы были завалены всяким научным хламом: наборами химических реактивов, полуразобранными компьютерами, чучелами животных с торчащими из них электродами. В кабинете сильно пахло жареной говядиной, только с каким-то копченым, пряным оттенком.
        Но самым странным в этом месте были ибисы: с полдюжины этих длинношеих и долгоносых птиц сидели за столами и что-то старательно печатали, ударяя по клавишам ноутбуков клювами.
        Мы с Картером молча переглянулись. Кажется, я первый раз не нашлась что сказать.
        - Агх! - громко позвал Хуфу.
        Бренчание гитары в мансарде смолкло, и на лестнице показался долговязый худой парень лет двадцати с лишним, с непокорной гривой светлых волос, чем-то похожих на шерсть Хуфу. Под распахнутым лабораторным халатом виднелись потертые джинсы и черная майка. Я поначалу испугалась, увидев, что уголки его рта измазаны кровью, но потом до меня дошло, что это всего лишь кетчуп.
        - Потрясающе, - сказал он, ухмыляясь во весь рот. - Я только что сделал удивительное открытие, Хуфу. Этот Мемфис - он не в Египте.
        Хуфу покосился на меня и закатил глаза. Клянусь, я без всякого перевода догадалась, что означает выражение его морды: «Тоже мне, новость!»
        - А еще я открыл новую форму музыкальной магии, - продолжал парень в белом халате. - Она называется блюз. О, и еще барбекю. Точно, ты тоже должен попробовать. Тебе понравится.
        Хуфу никак не отреагировал: забрался на полку повыше, сцапал по дороге коробку любимых хлопьев и смачно захрустел.
        Парень с гитарой ловко съехал по перилам лестницы и оказался прямо перед нами.
        - О, Исида и Гор, - сказал он. - Я вижу, вы раздобыли себе новые тела.
        Я смотрела ему в глаза и не могла понять, какого они цвета. Точнее, их цвет постоянно менялся, как в калейдоскопе, гипнотизируя меня.
        Заикаясь, я попыталась возразить:
        - М-м, вообще-то мы не…
        - Ясно, ясно, - закивал парень. - Пытаетесь ужиться в одном теле, верно? Брось, Исида, меня тебе не провести. Я же вижу, что это ты.
        - Ничего подобного! - возмутилась я. - Меня зовут Сейди Кейн. А вы, наверное, Тот?
        Он удивленно приподнял брови:
        - А то ты не знаешь! Конечно, я Тот. Меня еще называют Джехути. И еще называют…
        - Джех-у-ути? - протянула я, не удержавшись от смешка.
        Тот, кажется, обиделся.
        - Совершенно верно! На египетском языке это очень славное имя. Это греки назвали меня Тотом. А потом еще и смешали меня со своим богом Гермесом. Им даже хватило наглости переименовать мой священный город в Гермополис, хотя между мной и Гермесом нет вообще ничего общего! Уж поверь, если ты однажды с ним встретишься…
        - Агх! - подал голос Хуфу сквозь полную пасть хлопьев.
        - Верно, верно, - забормотал Тот, - опять меня занесло. Значит, говоришь, ты Сейди Кейн. А ты, - он ткнул пальцем в Картера, который во все глаза таращился на печатающих ибисов, - тоже скажешь, что ты не Гор?
        - Я Картер Кейн, - рассеянно отозвался Картер, по-прежнему не отрывая взгляда от дисплеев, за которыми сидели ибисы. - А что это такое?
        Тот просиял:
        - О, это замечательные штуки. Называются компьютеры. Чудесные устройства, правда? Полагаю, что…
        - Да нет, я имею в виду - что они печатают, эти птицы? - Картер прищурился и прочел на одном из экранов: - «Краткий трактат об эволюции яков»?
        - Это мои научные труды, - пояснил Тот. - Я стараюсь вести несколько исследовательских проектов одновременно. Кстати, можете себе представить, что в этом университете до сих пор нет курсов астрологии или лечения пиявками? Я просто был в шоке, когда узнал! Но ничего, я с этим разберусь. Я как раз собираюсь заложить новые учебные корпуса ниже по реке. Не успеете оглянуться, как Мемфис станет настоящим мировым центром знания!
        - Ага, здорово, - поддержала я его без особого восторга. - Нам нужна твоя помощь, чтобы победить Сета.
        Ибисы тут же перестали печатать и уставились на меня.
        Тот задумчиво отер с губ томатный соус.
        - И тебе хватает наглости просить меня о помощи после того, что случилось в прошлый раз?
        - Э-э… в прошлый раз? - растерянно переспросила я.
        - Где-то у меня был подробный отчет об этом, - сказал Тот, похлопывая себя по карманам халата. Вынул какую-то помятую бумажку и быстро проглядел. - Ах нет, это список покупок.
        Он скомкал бумажку и швырнул себе за спину. Едва коснувшись пола, листок бумаги превратился в пшеничную булочку, бутылку молока и упаковку из шести банок газировки.
        Тот принялся осматривать свои рукава. Только тут я заметила, что пятна на его халате - это на самом деле написанные вразнобой слова на всевозможных языках. Чернильные пятна двигались и менялись, приобретая очертания то египетских иероглифов, то букв латинского алфавита, то значков демотического письма. Он счистил пятно с лацкана, и на пол осыпались семь букв, образовав слово «мокрица». Слово тут же превратилось в мелкое членистоногое, которое судорожно задергало ножками, но убежать не успело: ближайший ибис ловко склюнул его.
        - Да ладно, не важно, - сдался наконец Тот, прекратив бесплодные поиски. - Ограничусь кратким пересказом: чтобы отомстить за своего отца, Осириса, Гор вызвал Сета на поединок. Победитель должен был сделаться царем над всеми богами.
        - И Гор победил, - сказал Картер.
        - А, так ты помнишь!
        - Нет, но я читал этот миф.
        - А известно ли тебе, что без моей помощи вы все погибли бы - и вы оба, и Исида вместе с вами? Я ведь изо всех сил старался найти способ разрешить ваш спор мирным путем. Вы же знаете, что это одна из моих задач: поддерживать равновесие между порядком и хаосом. Но не-ет, Исида уговорила меня встать на вашу сторону, потому что Сет, видите ли, набрал слишком большую силу. И та битва едва не стала причиной крушения мира.
        «Он преувеличивает, - произнес голос Исиды в моей голове. - Все было не так уж страшно».
        - Правда? - поднял брови Тот, и я догадалась, что он слышит голос богини ничуть не хуже, чем я. - Сет выколол Гору глаз!
        Картер испуганно ойкнул.
        - Да-да, и мне пришлось заменить его новым, сотворенным из лунного света. Это и есть пресловутый Глаз Гора - символ, который ты носишь на шее. Да, это моих рук дело, и не благодарите, не стоит. А потом ты отрубил Исиде голову…
        - Эй, погоди, - Картер ошарашенно воззрился на меня. - Я правда отрубил ей голову?
        «Но новая оказалась еще лучше», - заверила меня Исида.
        - Только потому, что это я исцелил тебя, Исида! - повысил голос Тот. - Действительно, Картер, Гор, или кем там ты себя считаешь, ты пришел в такое неистовство, что обезумел и отсек ей голову. Понимаешь, ты опрометчиво бросился в новую атаку на Сета, хотя был еще слишком слаб, и Исида пыталась отговорить тебя. Ну, ты вышел из себя и схватился за меч. Одним словом, собираясь одолеть Сета, вы едва не уничтожили друг друга. И если вы собираетесь начать новую войну с Красным Властелином - берегитесь. Он призовет силы хаоса и снова поссорит вас.
        «Но мы все равно победим его снова, - заявила Исида. - Тот просто завидует».
        - Заткнись, - хором сказали мы с Тотом.
        Бог поглядел на меня с некоторым удивлением.
        - Итак, Сейди, я вижу, что тебе действительно удается удерживать контроль над собой. Но не обольщайся - долго это не продлится. Может, ты и впрямь из рода фараонов, но Исида коварна и жаждет власти…
        - Я смогу сдержать ее, - решительно сказала я. В следующую секунду мне пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не дать Исиде разразиться вслух потоком ругательств.
        Тот рассеянно потеребил струны своей гитары.
        - Напрасно ты так уверена. Полагаю, Исида рассказала тебе, как помогла одолеть Сета. Но раскрыла ли она тебе истинную причину, почему вдруг Сет вышел из повиновения Осирису? Потому что она добилась изгнания нашего первого царя.
        - Ты про Ра? - встрял Картер. - Но я думал, он просто состарился и решил покинуть землю, чтобы отдохнуть.
        Тот презрительно фыркнул.
        - Конечно, Ра был стар, но на покой он не собирался. Его заставили покинуть трон. Исиде надоело ждать, когда он освободит престол Египта: ей не терпелось посадить на него своего мужа Осириса. Ей и самой хотелось иметь больше власти. И вот однажды, когда бог солнца заснул, Исида потихоньку собрала немного его слюны.
        - Фу, - не выдержала я. И тут же поинтересовалась: - А с каких это пор чья-то слюна помогает забрать власть?
        Тот обвиняюще наставил на меня палец.
        - Ты смешала слюну с глиной и сотворила из этой смеси ядовитую змею. Той же ночью змея проскользнула в опочивальню Ра и укусила его за лодыжку. Яд был так силен, что никакая магия, даже моя, не приносила старому царю облегчения. И он непременно умер бы…
        - А бог может умереть? - удивился Картер.
        - Еще как, - кивнул Тот. - Конечно, в большинстве случаев нам в конце концов снова удается восстать из бездн Дуата, но яд колдовской змеи пожирал саму сущность Ра, не оставляя ему шансов воскреснуть. Исида, само собой, изображала полную невинность: горько плакала, видя страдания Ра, пыталась помочь ему своей магией - без успеха, конечно. Наконец она сказала Ра, что есть лишь один способ спасти его: Ра должен сказать ей свое тайное имя.
        - Тайное имя? - воодушевилась я. - Вроде как Брюс Уэйн?[21 - «Подлинное» имя Бэтмена, героя комиксов.]
        - У всего Сотворенного есть тайное имя, - пояснил Тот. - Даже у богов. И если узнать это имя, можно получить неограниченную власть над любым существом. Исида пообещала Ра, что с помощью его тайного имени она сможет исцелить его. Ра так мучился от боли, что согласился. И Исида действительно его вылечила.
        - Но при этом получила над ним власть, - догадался Картер.
        - Безграничную власть, - подтвердил Тот. - И пользуясь этой властью, она вынудила Ра удалиться на небеса, уступив место на троне ее мужу Осирису. Сет в то время был одним из лучших воинов Ра, и он не смог вынести, что царский престол достался его брату Осирису. С тех пор Сет и Осирис сделались врагами, и война между ними продолжается уже пять тысяч лет. А все из-за Исиды!
        - Но я-то ни в чем не виновата! - воскликнула я. - Я никогда не стала бы делать ничего подобного!
        - Правда? - вкрадчиво спросил Тот. - Разве ты не пойдешь на все что угодно, лишь бы спасти свою семью? Даже если знаешь, что это нарушит равновесие мироздания?
        Его переменчивые, как калейдоскоп, глаза уставились прямо мне в лицо, и во мне вдруг вскипело негодование. А почему, собственно, я не должна помогать своей семье? С какой стати этот псих в белом халате берется указывать, что мне делать и чего не делать?
        И тут до меня дошло, что я не понимаю, чьи это мысли: мои или Исиды. Меня охватила паника. Если уж я не могу отличить собственные мысли от чужих… так и совсем спятить недолго.
        - Нет, Тот, - прохрипела я. - Ты должен мне доверять. Я полностью владею собой - в смысле, я, Сейди, - и мне нужна твоя помощь. Сет захватил нашего отца.
        И тут я выложила ему все - от взрыва в Британском музее до последнего видения Картера, где была красная пирамида. Тот слушал, не перебивая, но я готова поклясться, что за время моего рассказа на его халате проступили новые пятна, как будто часть моих слов добавилась к общей мешанине.
        - Мы просто просим тебя взглянуть на одну вещь, - закончила я. - Картер, покажи ему книгу.
        Картер порылся в сумке и вытащил из нее книгу, которую мы стащили в Париже.
        - Это ведь ты написал, верно? - спросил он. - Здесь говорится о том, как победить Сета.
        Тот развернул папирусные страницы.
        - Терпеть не могу читать свои старые книги, - пробурчал он. - Нет, вы только взгляните на эту фразу! Сейчас я бы ни за что не стал выражаться так громоздко. - Он снова похлопал по карманам своего халата. - Ни у кого нет красного маркера?
        Исида бесновалась внутри меня, понуждая хорошенько встряхнуть Тота, чтобы снова вернуть его к здравому смыслу.
        «Всего один огненный шар! - умоляла она. - Один огромный магический огненный шар, ну пожалуйста!»
        Не могу сказать, что легко преодолела искушение, но все-таки моей воле удалось справиться с раздражительной богиней.
        - Послушай, Тот, - сказала я. - Или Джехути, как тебе больше нравится. Сет собирается устроить какую-то страшную бурю и истребить жизнь по меньшей мере во всей Северной Америке, а может, и во всем мире. Погибнут миллионы людей. Ты сказал, что твое назначение - заботиться о равновесии мироздания. Так ты собираешься нам помогать или нет?
        Некоторое время в кабинете были слышны только постукивания клювов по клавишам.
        - У вас действительно серьезные проблемы, - согласился Тот, помолчав. - И позвольте спросить: как вы думаете, почему отец подверг вас такой опасности? Для чего он освободил богов?
        Я чуть не сказала: «Чтобы вернуть маму». Но поняла, что уже и сама в это не верю.
        - Может быть, моя мама, прорицательница, увидела что-то в будущем, - предположила я. - И узнала, что на нас надвигается нечто ужасное. Наверное, они с папой хотели предотвратить беду. И решили, что единственный способ сделать это - призвать на помощь богов.
        - Хотя им было известно, что использование божественной силы невероятно опасно для смертных, - с нажимом продолжил Тот, - и что это противоречит закону Дома Жизни. Кстати, именно я уговорил Искандара принять этот закон.
        Мне на память пришли слова, которые дряхлый Верховный Чтец говорил мне в Зале Эпох: «Боги обладают огромной силой, но только люди наделены даром творчества»
        - Я думаю, мама сумела убедить Искандара, что это закон неправильный. Наверное, признавать это публично он не хотел, но я уверена, что мама заставила его передумать. Какая бы беда на нас ни надвигалась, она так ужасна, что боги и смертные должны непременно противостоять ей вместе.
        - И что же это за беда такая? - спросил Тот. - Восхождение Сета на престол?
        Тон у него был каверзный, как у учителя, который задает ученику вопрос с подвохом.
        - Может быть, - уклончиво ответила я. - Но вообще-то я не знаю.
        Хуфу у себя на полке звучно рыгнул и оскалился в угрюмой усмешке.
        - А ведь ты прав, Хуфу, совершенно прав, - хмыкнул Тот. - Это и в самом деле ее собственный голос. Исида ни за что бы не призналась, что она чего-то не знает.
        Мне тут же пришлось мысленно зажать Исиде рот.
        Тот протянул книгу обратно Картеру.
        - Ладно, посмотрим, так ли вы хороши на деле, как на словах. Я объясню вам, что сказано в этой книге, но при одном условии: вы докажете мне, что в самом деле способны одержать верх над вселившимися в вас богами, и станете думать своим умом, а не просто повторять чужие поступки.
        - Это что, вроде экзамена? - спросил Картер. - Ладно, мы согласны.
        - Ой нет, погодите! - запротестовала я. Наверное, Картер со своим домашним обучением не успел усвоить, что «экзамен» - это обычно очень неприятная вещь.
        Но Тот не стал меня слушать. Он уже с довольным видом потирал руки.
        - В гробнице некоего мага хранится один очень могущественный артефакт. Добудьте его и принесите мне.
        - Что еще за гробница? - с опаской спросила я.
        Но Тот вынул из кармана халата кусок мела и провел прямо в воздухе несколько линий. Перед ним тут же возник дверной проем.
        - Эй, как ты это сделал? - удивилась я. - Баст говорила, что в Дни Демонов пользоваться порталами невозможно!
        - Смертным - невозможно, - подтвердил Тот. - А богу магии - совсем другое дело. Идите. Если у вас все получится, устроим по этому поводу барбекю.
        Нас затянуло в пустоту проема, как в черную воронку, и кабинет Тота пропал из виду.
        24
        Синие замшевые туфли взлетают на воздух
        Сейди
        - Где это мы? - растерянно спросила я.
        Мы стояли на пустынной улице перед воротами какого-то большого поместья. Судя по теплой погоде, зеленым деревьям и закатному солнцу, находилось оно тоже в Мемфисе или где-то недалеко от него.
        Поместье было огромным - несколько акров, не меньше. Белые металлические ворота украшали ажурные фигуры гитаристов и нотные знаки. За воротами виднелась подъездная аллея: петляя среди деревьев, она вела к двухэтажному особняку с белой колоннадой и портиком.
        - О нет, - пробормотал вдруг Картер. - Кажется, я уже видел эти ворота.
        - Правда? И что же это?
        - Отец однажды привозил меня сюда. Гробница великого мага… Тот пошутил над нами, что ли?
        - Картер, я ни слова не понимаю! Что, здесь похоронен какой-то волшебник?
        Картер неуверенно кивнул.
        - Это же «Грейсленд». Дом, где жил величайший в мире музыкант.
        - Майкл Джексон, что ли?
        - Дурочка… - фыркнул Картер. - Элвис Пресли, конечно.
        Я уж и не знала, смеяться мне или браниться.
        - Это тот, у которого были белые костюмы со стразами, набриолиненные черные волосы и бакенбарды? Пластинками которого забита дедушкина комната? Тот самый Элвис?
        Картер встревоженно озирался по сторонам. И даже вытащил меч, хотя вокруг не было ни души.
        - Тот самый, - буркнул он. - Он жил и умер в этом поместье. Его могила там, за домом.
        Я постояла немного, разглядывая особняк.
        - И что, ты хочешь сказать, что он к тому же был магом?
        - Не знаю, - ответил Картер, нервно вцепившись в рукоять меча. - Вроде Тот недавно обмолвился, что музыка - это разновидность магии. Только знаешь, тут что-то не так. Почему мы оказались здесь одни? Тут же вечно шатаются целые толпы туристов.
        - Может, из-за рождественских каникул?
        - Что, и у охраны тоже?
        - Ну, может, Тот сделал то же самое, что Зия в Луксоре. Расчистил нам путь, разогнав лишних людей.
        - Возможно.
        Но я видела, что мои слова Картера не успокоили. Он легонько толкнул ворота, и тяжелые створки легко распахнулись.
        - Это нехорошо, - пробормотал он.
        - Ага, странно как-то, - согласилась я. - Но раз уж мы здесь, пойдем, поклонимся Элвису.
        Пока мы шагали по дорожке к дому, я никак не могла отделаться от мысли, что жилище Короля выглядит не так уж и шикарно. По сравнению с домами нынешних знаменитостей, которые то и дело показывают по телевизору, особняк Элвиса казался маленьким и даже скромным. Всего два этажа, портик с белой колоннадой, кирпичные стены. Одним словом, ничего особенного. У парадной лестницы - какие-то дурацкие гипсовые львы. То ли во времена Элвиса «звезды» не так сильно выпендривались, то ли он пускал все свои деньги на костюмы со стразами.
        Мы остановились у подножия лестницы.
        - Значит, ты ездил сюда с папой? - спросила я.
        - Угу. - Картер опасливо покосился на львов, как будто ожидая, что они вот-вот на нас бросятся. - Вообще-то папа больше всего любил джаз и блюз, но про Элвиса говорил, что он выдающийся музыкант, потому что он сумел открыть негритянскую музыку для белых американцев. Он стоял у истоков рок-н-ролла. Мы однажды были с папой в Мемфисе на каком-то симпозиуме, что ли, уже не помню. Ну, и он затащил меня сюда.
        - Везет некоторым.
        Знаю, знаю. Я тут говорила, что поняла наконец: жизнь с папой не всегда была для Картера сплошным праздником. И все равно не могла избавиться от зависти. Не то чтобы мне так уж хотелось повидать «Грейсленд» - не в этом дело. Просто папа вообще не стремился куда-то со мной ездить, показывать мне разные интересные места - до того похода в Британский музей, где он исчез. Я даже не знала, что папа был поклонником Элвиса… хотя вообще-то это кошмар, конечно.
        Мы поднялись по ступенькам. Входная дверь сама собой распахнулась перед нами.
        - Не нравится мне это, - нахмурился Картер.
        Я обернулась назад, и у меня кровь застыла в жилах. Я схватила брата за руку.
        - Э-э, Картер… кстати, о вещах, которые нам не нравятся…
        По подъездной дорожке к дому спешили двое магов, потрясая посохами и жезлами.
        - Давай внутрь, - велел Картер. - Живо!
        Дальше у меня не было времени любоваться обстановкой дома. Слева вроде бы находилась столовая, а справа - не то гостиная, не то музыкальный салон, где стоял рояль: к нему вела очень красивая витражная арка с изображениями павлинов. Вся мебель была огорожена канатами, как в музее, и над всем этим витал запах, которым обычно пропитаны дома, где живут старики.
        - А тот могущественный артефакт, - напомнила я, - где нам его искать?
        - Понятия не имею, - огрызнулся Картер. - Думаешь, такие вещи включают в списки достопримечательностей для туристов?
        Я выглянула в окно. Наши преследователи были уже совсем рядом. Тот мужик, что бежал впереди, был одет в джинсы, майку без рукавов, высокие ботинки и потрепанную ковбойскую шляпу. Честно говоря, он был больше похож на уличного хулигана, чем на мага. Его куда более дюжий приятель одет был примерно так же, только выглядел еще более угрожающе: здоровенные руки сплошь в татуировках, а отсутствие волос на обритой наголо голове компенсировалось неряшливой клочковатой бородой. Когда до дома им оставалось от силы метров десять, тип в шляпе опустил свой посох, и он тут же превратился в дробовик.
        - Ой, мамочки! - взвизгнула я и втолкнула Картера в гостиную.
        От выстрела, разнесшего входную дверь, у меня загудело в ушах. Подскочив, мы рванули в глубь дома. Сначала оказались в старомодной кухне… Я такой странной в жизни не видела. Ее задняя стена представляла собой увитую виноградом кирпичную кладку, рядом с которой журчал водопадик. Зеленый ворсистый ковер покрывал не только пол, но и потолок (вот уж додумались!), а вся мебель была украшена резьбой в виде звериных фигурок. Как будто этого было мало, в разных местах торчали гипсовые изваяния обезьян и чучела львов. Местечко было до того кошмарное, что я даже остановилась на минутку, несмотря на угрожающую нам опасность.
        - У Элвиса что, совсем со вкусом плохо было? - не сдержалась я.
        - Это его любимые «Джунгли», - сказал Картер. - Он специально обставил комнату так, чтобы досадить отцу.
        - О, это достойно уважения.
        Второй выстрел прогремел уже в доме.
        - Нам нужно разделиться, - сказал Картер.
        - Плохая идея, - заупиралась я, прислушиваясь: маги топотали по комнатам позади нас, с грохотом роняя какие-то вещи.
        - Я их отвлеку, - отрывисто бросил Картер. - А ты пока ищи артефакт. Комната, где хранятся всякие памятные вещи Эливса, вон там, наверху.
        - Картер!
        Но этот дурила уже помчался меня защищать. Терпеть не могу, когда он пытается геройствовать! По-умному мне бы надо было или броситься за ним, или бежать в другую сторону, а я вместо этого оцепенело застыла на месте. Я увидела, как брат завернул за угол, размахивая мечом, и в тот же миг его окутало золотое сияние… дальше все пошло наперекосяк.
        Ба-бах! Полыхнула изумрудно-зеленая вспышка, и Картер рухнул на колени. На какое-то мгновение я решила, что в него выстрелили из дробовика, и с трудом подавила вопль. Но Картер вдруг весь как-то сжался: он сам, его одежда и меч растаяли и слились в один маленький зеленый сгусток.
        Стройная изумрудная ящерка, которая секунду назад была моим братом, подбежала ко мне, вскарабкалась по ноге и устроилась на ладони, обескураженно поглядывая на меня блестящими глазами.
        - Давай-ка разделимся, - произнес в соседней комнате грубый голос. - Поищем его сестру. Она должна быть где-то здесь.
        - Ну, Картер, - с чувством прошептала я ящерице, - за это тебя просто убить мало.
        Я сунула его в карман и побежала дальше.
        Маги продолжали бушевать, снося все на своем пути и с грохотом колотя какие-то хрупкие вещи. Этак они разнесут на кусочки весь «Грейсленд», подумала я. Но ребята, судя по всему, не принадлежали к числу поклонников великого Элвиса.
        Пригнувшись, я нырнула под протянутое поперек коридора веревочное заграждение и оказалась в комнате, где хранились реликвии Элвиса. Потрясающее место. Стены были увешаны золотыми дисками. В четырех стеклянных витринах сверкали стразами костюмы для выступлений. Наверное, в комнате свет был нарочно приглушенный, чтобы посетители не ослепли от блеска искусственных бриллиантов. Из динамиков под потолком негромко звучала музыка: Элвис снова и снова увещевал всех и каждого не наступать на его синие замшевые туфли[22 - Знаменитая песенка «Blue Suede Shoes» - «Голубые замшевые туфли».].
        Я внимательно оглядела все помещение, но так и не увидела ничего, наводившего на мысли о магии. Костюмы? Вряд ли. Надеюсь, Тот не рассчитывал, что я стану их примерять. Золотые диски? Красивые штуки. И еще их можно запускать вместо «летающих тарелок». Но опять-таки, вряд ли Тот имел в виду именно их.
        - Джеррод! - позвал кто-то справа от меня. Ага, значит, маги уже в прихожей. Я ринулась к другому выходу, но тут с той самой стороны отозвался второй голос:
        - Ага, я уже здесь!
        Я оказалась в западне.
        - Картер, - шепнула я, - пошевели своими ящериными мозгами!
        Братец нервно задергался у меня в кармане, но ничего толкового не предложил.
        Я ощупью нашарила в своей магической сумке жезл. Может, мне очертить вокруг себя магический круг? Нет. Времени не хватает, и к тому же вряд ли я выстою в поединке с двумя гораздо более опытными магами. Значит, мой козырь - это подвижность. Я вытащила палочку и приказала ей вытянуться в посох. Так. Чем же посох сможет мне помочь? Я могла бы метать им огонь или превратить его в льва… Только будет ли от этого толк? Мои руки предательски задрожали. Больше всего мне сейчас хотелось сжаться в комочек и спрятаться среди коллекции золотых дисков Элвиса.
        «Позволь мне взять контроль на себя, - услышала я голос Исиды. - Мне по силам обратить их в пыль».
        «Нет», - твердо сказала я.
        «Из-за твоего упрямства мы обе погибнем».
        Я чувствовала, как она пытается сломить мою волю и прорваться на поверхность. Ощущала ее гнев на этих жалких магов, посмевших бросить нам вызов. Нам - способным уничтожить их одним только словом!
        «Нет, - снова подумала я, - ни за что». А потом мне пришли на память слова Зии: «Используй все, что есть под рукой». И что же у меня есть? Тускло освещенная комната. А что, если сделать ее еще темнее?
        - Тьма, - прошептала я. В животе появилось знакомое тянущее ощущение, и лампы, замигав, полностью погасли. Музыка тоже умолкла. Вокруг постепенно становилось еще темнее, как будто потускнел даже солнечный свет, проникавший в окна. Через минуту комната полностью погрузилась во мрак.
        Откуда-то слева раздраженный голос крикнул:
        - Джеррод! Твои штучки?
        - Это не я, Уэйн! - отозвался невидимый Джеррод. - Вечно ты на меня все валишь!
        Вполголоса бранясь по-египетски, Уэйн продолжал двигаться в мою сторону. Надо его чем-то отвлечь.
        Я зажмурилась и попыталась восстановить в памяти детали окружающей обстановки. Хотя тьма вокруг была кромешная, я и по звуку могла догадаться, что Джеррод движется по коридору слева от меня, спотыкаясь в потемках. Уэйн находился за стеной справа, всего в нескольких шагах от двери. А еще моему внутреннему взору явственно предстали четыре витрины с костюмами Элвиса.
        «Они портят ваш любимый дом. Защищайте его!» - мысленно приказала я.
        Внутри у меня все сдавило, как будто я пыталась поднять что-то очень тяжелое, и тут витрины разлетелись вдребезги. До моего слуха донесся шелест плотной ткани, и мои глаза уловили мелькнувшие в темноте четыре смутных белых пятна: разделившись на пары, они двинулись к каждому из выходов.
        Сначала завопил Уэйн, когда на него набросились два оживших костюма. Вспышка выстрела на миг озарила темноту. Тут же слева раздался удивленный возглас Джеррода, и по шуму падения чего-то тяжелого я догадалась, что предприимчивые костюмы повалили его на пол. Быстро раскинув мозгами, я решила прорываться через Джеррода: сбитый с ног противник не так опасен, как размахивающий в темноте дробовиком. Я прошмыгнула в дверь и помчалась через холл. Позади меня бушевала яростная потасовка, Джеррод визгливо выкрикивал: «Отстаньте от меня! Убирайтесь!»
        «Прикончи его, пока он не встал, - настойчиво твердила Исида. - Испепели его!»
        Часть меня была готова признать ее правоту: если оставить живого и здорового Джеррода за спиной, он очень скоро снова бросится в погоню. И все же причинять ему серьезный вред казалось мне неправильным, особенно сейчас, когда он безуспешно воевал с костюмами Элвиса. Поэтому я торопливо отыскала второй выход и выскочила на улицу - под ясное послеполуденное солнце.
        Я оказалась во внутреннем дворе «Грейсленда». Рядом умиротворяюще журчал большой фонтан, окруженный надгробными плитами. Над одним утопающим в цветах надгробием трепетало закрытое стеклянным колпаком пламя «вечного огня». Сомнений у меня не возникло - это и есть могила Элвиса.
        Гробница мага.
        Ну конечно. Мы пытались искать в доме, но таинственный артефакт должен находиться в том месте, где Элвис похоронен. Вот только что это за артефакт?
        Не успела я приблизиться к могиле, как дверь дома с грохотом распахнулась и из нее вывалился лысый бородатый здоровяк. Слегка потрепанный костюм Элвиса болтался у него за спиной, крепко обвив рукавами шею мага, как будто ему вздумалось покататься у него на закорках.
        - Так-так, - протянул маг, стряхивая с себя костюм. Судя по голосу, это был тот, которого звали Джеррод. - Ты, оказывается, просто маленькая глупая девчонка. Ты доставила нам много хлопот, крошка.
        Он направил на меня свой посох и выстрелил из него лучом зеленого света. Я успела взмахнуть жезлом, отбив поток энергии вверх. Где-то над нашими головами раздался удивленно-испуганный голубиный крик, и в траву к моим ногам шлепнулась очередная зеленая ящерица.
        - Извини, - сказала я ей с сочувствием.
        Джеррод свирепо зарычал и метнул в меня свой посох. Видимо, рептилии были его специальностью, потому что посох превратился в комодского варана размером с легковую машину.
        Монстр атаковал меня с неожиданной для такой громоздкой рептилии скоростью. Раззявив пасть, он уже собирался перекусить меня пополам, но я успела воткнуть свой посох в его пасть, расперев зубастые челюсти.
        Джеррод расхохотался:
        - Неплохая попытка, крошка!
        Я видела, как мой посох гнется под давлением громадных челюстей. Еще пара секунд - и от него только щепки полетят, а я сделаюсь вараньей закуской.
        «Помоги мне немножко», - обратилась я к Исиде. А потом осторожно-осторожно принялась черпать ее силу, в то же время бдительно следя за тем, чтобы не позволить ей взять надо мной верх. Удерживать это хрупкое равновесие было так же сложно, как оставаться на ногах, мчась на доске для серфинга по гребню высокой волны. Я ощутила в себе пять тысяч лет опыта и знания, и сила потоком хлынула сквозь мое тело. Богиня давала мне выбор - и я выбрала самое простое решение. Направив энергию прямиком в свой посох, я почувствовала, как он удлиняется и одновременно раскаляется добела. Исполинский ящер шипел и дергался, в то время как его пасть раскрывалась все шире и шире, пока наконец… бабах!
        Варан разлетелся в клочья, засыпав растерянного Джеррода градом ошметков.
        Пока Джеррод таращился в пространство, потрясенно раскрыв рот, я метнула свой жезл и попала очень удачно: прямо ему в лоб. Глаза мага сошлись в переносице, и он мешком повалился на землю, не издав ни звука. Жезл послушно вернулся мне в руку.
        Не успела я порадоваться счастливому окончанию сражения, как пришлось вспомнить еще об одном его участнике. На пороге дома показался Уэйн в своей ковбойской шляпе. Он чуть не споткнулся о бесчувственного приятеля, но быстро сориентировался.
        - Ветер! - воззвал он, и мой жезл тут же вырвало у меня из руки и швырнуло магу, который ловко его подхватил.
        «Ковбой» мерзко ухмыльнулся.
        - Может, ты кое-что и умеешь, крошка, но магия стихий всегда действует быстрее.
        Приподняв оба посоха, свой и мой, он ударил их концами по мощеной дорожке. Из земли поднялась волна, как будто песок вдруг стал жидким. Докатившись до меня, волна сбила меня с ног. Встав на четвереньки, я принялась отползать назад, слыша напевный голос Уйэна, который, воздев посохи, уже призывал стихию огня.
        «Используй веревку, - сказала Исида. - Каждый маг всегда имеет при себе веревку».
        Я запаниковала, не понимая, о чем она толкует, но мои руки уже инстинктивно потянулись к сумке и достали из нее короткий обрывок бечевки. Конечно, пользы от такой веревочки немного… но зато у меня в памяти всплыло кое-что еще: заклинание, которое Зия применила в Нью-Йоркском музее. Я запустила обрывком в Уэйна и выкрикнула слово, которое нашептала мне Исида: «Тас!»
        Над головой Уэйна вспыхнул золотой иероглиф:
        Коротенькая бечевка прямо на глазах становилась все длиннее и толще, обвиваясь вокруг мага, как разозленная змея. Уэйн вытаращил глаза и принялся метать посохами струи огня, но веревка оказалась проворнее: обвив его лодыжки, она быстро вскарабкалась выше и примотала его руки к бокам, а потом и вовсе опутала его до самого подбородка, так что маг в считаные секунды оказался целиком заключен в веревочный кокон. Его это, однако, не смирило: он все еще продолжал извиваться, яростно вопя и награждая меня целой кучей нелицеприятных прозвищ.
        Я кое-как распрямилась и оглядела поле битвы. Джеррод все еще валялся без чувств. Я подобрала свой посох, который лежал на траве рядом со спутанным Уэйном. Он по-прежнему бился в тисках волшебной веревки, гневно бранясь по-древнеегипетски. В сочетании с протяжным южноамериканским акцентом звучало это довольно забавно.
        «Покончи с ним, - настойчиво твердила Исида. - Он все еще способен творить заклинания и не успокоится, пока не уничтожит тебя».
        - Огонь! - яростно взывал Уэйн. - Вода! Сыр!
        Но даже стихия сыра никак не отозвалась на его призывы. Насколько я поняла, собственная ярость вывела его дух из равновесия, не позволяя сосредоточиться на магии, но я не сомневалась, что скоро он справится с эмоциями и снова начнет действовать.
        - Тишина, - произнесла я.
        Голос Уэйна внезапно умолк. Он по-прежнему разевал рот, но из него не доносилось ни звука.
        - Я тебе не враг, - сказала я ему. - И не собираюсь тебе вредить. Но позволить тебе меня убить я тоже не собираюсь.
        У меня в кармане что-то шевельнулось, и я тут же вспомнила о Картере. Спохватившись, я вынула его и посадила себе на ладонь. Выглядел он неплохо - за исключением того, что все еще оставался ящерицей.
        - Сейчас попробую превратить тебя обратно, - сказала я ему. - Правда, не знаю, получится ли… Но вряд ли я сделаю хуже.
        Ящерка издала негромкий писк - кажется, мои слова не вызвали у нее особого доверия.
        Я зажмурилась и представила себе Картера таким, каким привыкла его видеть: высокий, скучно одетый четырнадцатилетний парень, весь такой правильный и занудный. Ящерка на моей ладони начала стремительно тяжелеть, и я опустила ее на землю. Она стремительно росла, пока не приобрела смутные очертания человеческой фигуры. На счет три передо мной уже лежал на животе Картер, а рядом валялись его меч и сумка.
        - Как это у тебя получилось? - хрипло спросил он, отплевываясь от набившейся в рот травы.
        - Понятия не имею, - призналась я. - Но в виде ящерицы ты нравился мне еще меньше.
        - Спасибо большое. - Он поднялся на ноги и осмотрел себя, убеждаясь, что у него по-прежнему нужное количество пальцев и все остальное тоже на месте. Потом заметил обоих поверженных магов и открыл рот от изумления: - Как это ты умудрилась?
        - Да очень просто. Одного связала, другого вырубила. Магия, знаешь ли.
        - Да нет, я имею в виду… - Он запнулся, подыскивая правильные слова, и просто показал пальцем.
        Я оглянулась на магов и вскрикнула от удивления: Уэйн лежал совершенно неподвижно, его глаза и рот были широко открыты, но он не моргал и не дышал. Джеррод рядом с ним тоже выглядел как будто замороженным. Пока мы таращились, во рту у обоих что-то засветилось, как будто они наглотались зажженных спичек, а затем между губ у них выскользнули два маленьких светящихся шара. Они быстро поднялись в воздух и исчезли на фоне яркого неба.
        - Что… что это было? - пролепетала я, начиная паниковать. - Они что, умерли?
        Картер осторожно подкрался к Уэйну, потрогал его за шею и тут же ее отдернул.
        - У него как будто не кожа, а камень.
        - Да брось, они же были нормальными живыми людьми! И я не превращала их в камень! Я не умею…
        Осмелев, Картер коснулся пальцами лба Джеррода - в том месте, где его ударил мой посох.
        - Смотри, здесь трещина.
        - Что?!
        Картер подобрал с земли свой меч. Я и вскрикнуть не успела, как он с силой ударил Джеррода рукоятью прямо в лицо. Голова мага раскололась на черепки, как цветочный горшок.
        - Да они же из глины, - сказал Картер. - Это не люди, а шабти!
        Он пнул Уэйна ногой в плечо, и туго обмотанная веревкой рука звонко хрустнула.
        - Но они же читали заклинания, - растерянно бормотала я. - Разговаривали между собой… Они были настоящими.
        На наших глазах оба шабти рассыпались в пыль. На их месте остались только мой обрывок бечевки, два посоха и кучка ветхой одежды.
        - Это Тот устроил нам проверку, - догадался Картер. - Только непонятно тогда, что же это за светящиеся шары…
        - Наверное, сгустки оживляющей их магии, - предположила я. - Полетели обратно к своему хозяину - докладывать о выполнении задания?
        На мой взгляд, теория выглядела вполне правдоподобно, но Картер никак не мог успокоиться. Указав на разломанную заднюю дверь «Грейсленда», он хмуро поинтересовался:
        - Что, весь дом в таком состоянии?
        - Еще хуже.
        Я удрученно покосилась на истерзанные костюмы Элвиса и рассыпанные в пыли стразы. Может, у Элвиса совсем не было вкуса, но я все равно чувствовала себя виноватой в том, что дом Короля превратился в руины. Тем более если это место было так важно для папы…
        Внезапно меня осенила идея.
        - Слушай, а какое заклинание использовал тогда Амос, чтобы склеить разбитое блюдце?
        Картер нахмурился.
        - Это же целый дом, Сейди, а не какое-то блюдце.
        - О, вспомнила, - обрадовалась я. - Хи-нем!
        На моей ладони ожил золотой иероглиф.
        Я подняла руку и сдула иероглиф в сторону дома. «Грейсленд» вдруг засветился по контуру. Куски разбитой двери слетелись вместе и соединились без всяких видимых следов повреждения. Оборванные лоскуты костюмов Элвиса исчезли.
        - Ух ты! - оценил Картер. - Как думаешь, внутри теперь все тоже починилось?
        - Мне… - начала было я, но тут в глазах у меня потемнело, ноги подкосились, и я бы непременно треснулась головой о землю, если бы Картер меня не подхватил.
        - Держись, - сказал мне брат. - Ты отдала слишком много магической энергии, Сейди. Ты молодец. Это было потрясающе.
        - Но мы так и не нашли ту штуку, за которой послал нас Тот.
        - Может, и нашли, - задумчиво сказал Картер.
        Он указал на могилу Элвиса, и я сразу увидела его: ожерелье с серебряной подвеской в виде креста с петлей, точь-в-точь как на маминой майке с той старой фотографии. Наверное, его оставил здесь какой-нибудь поклонник Элвиса в знак памяти.
        - Анх, - тихо проговорила я. - Египетский символ вечной жизни.
        Картер потянулся к ожерелью и снял его с надгробия. К цепочке оказался привязан маленький папирусный свиток.
        - Интересно, а это что такое? - пробормотал Картер, разворачивая свернутый листок. А потом уставился на него так, словно хотел взглядом прожечь в нем дырку.
        - Что там? - нетерпеливо спросила я, заглядывая ему через плечо.
        Рисунок на папирусе выглядел очень древним. Золотистая пятнистая кошка с ножом в лапе отсекала голову змее.
        Ниже кто-то накорябал черным маркером: Продолжай сражаться!
        - Ну разве это не вандализм - черкать маркером на старинном папирусе? - хмыкнула я. - И вообще, какое-то странное подношение на могилу Элвиса.
        Картер меня как будто не слышал.
        - Я уже видел этот рисунок. Он часто встречается на гробницах. Как же мне раньше в голову не пришло…
        Я вгляделась в рисунок повнимательнее. Что-то в нем было такое знакомое…
        - Ты знаешь, что он означает? - спросила я.
        - Это кошка Ра побеждает заклятого врага бога солнца - Апопа.
        - То есть змею? - уточнила я.
        - Точно. Апоп считался у египтян…
        - Воплощением хаоса, - закончила я за него, припомнив слова Нут.
        На Картера мои познания, кажется, произвели впечатление.
        - Верно. Апопа боялись куда больше, чем Сета. По верованиям египтян, когда Апоп сожрет солнце и уничтожит весь сотворенный мир, настанет Судный День.
        - Но ведь кошка его убила, да? - с надеждой спросила я.
        - Кошке приходится убивать его снова и снова, - покачал головой Картер. - Помнишь, Тот говорил о повторяющихся событиях? И знаешь, однажды я спросил у папы, есть ли у этой кошки имя. Он тогда ответил, что никто точно этого не знает, но большинство египтологов полагает, что под кошкой подразумевается Сехмет[23 - Сехмет (Сахмет) - в древнеегипетском пантеоне грозная богиня войны и палящего солнца, защитница Ра, истребительница его врагов.], богиня в облике свирепой львицы. Ее еще иногда называют Оком Ра, потому что она делает за него всю грязную работу. Бог обнаруживает врага, а она его убивает.
        - Отлично. Ну и что из этого?
        - А то, что эта кошка ничуть не похожа на Сехмет. Я вот только что заметил…
        Теперь я уже и сама заметила, и по спине у меня побежали мурашки.
        - Эта кошка Ра очень похожа на Пышку. Это Баст!
        У нас под ногами задрожала земля. Памятный фонтан ярко засветился, и прямо перед нами возник темный проем портала.
        - Пойдем, - сказала я. - У меня появилась парочка вопросов к Тоту. А когда я получу ответы, я как следует оттаскаю его за клюв.
        25
        Мы выигрываем тур в Царство Мертвых по системе «все включено»
        Картер
        Поверьте, превращение в ящерицу может серьезно испортить день. Шагая в портал, я старался скрыть свое мрачное настроение, но оно от этого никуда не делось.
        Вы, наверное, думаете: Эй, ты ведь уже превращался в сокола. Так что в этом особенного? Но одно дело, когда принимаешь иную форму по собственному желанию, и совсем другое - когда тебя заставляют сделать это. Только вообразите, как вас силой запихивают под пресс, так что ваше тело сжимается в существо размером от силы с вашу ладонь. Во-первых, это очень больно, а во-вторых - жутко унизительно. Ваш враг представляет вас в образе тупой безобидной ящерицы и полностью подчиняет ваше тело своей воле, подавляя ваши собственные стремления и вынуждая стать тем, чем он хочет. Хотя, конечно, я понимаю, что могло быть и хуже. Например, он мог бы превратить меня в крылана. И все же…
        Само собой, я был очень благодарен Сейди за то, что она меня спасла. Но сам я чувствовал себя законченным неудачником. Мало того, что я успел опозориться при попытке сыграть в баскетбол с кучкой павианов, так и в бою я оказался совершенно бесполезен. Согласен, с тем монстром в аэропорту, Лероем, я как-то справился, но перед парочкой магов (тем более глиняных) сплоховал, уже через две секунды превратившись в жалкую рептилию. На что же я могу рассчитывать при встрече с Сетом?
        Когда мы оказались по ту сторону портала, я невольно отвлекся от этих неприятных мыслей, потому что место, куда нас занесло на этот раз, решительно не походило на кабинет Тота.
        Прямо перед нами возвышалась огромная пирамида из стекла и металла - почти такая же высокая, как пирамиды Гизы. Вдали виднелись очертания Мемфиса, а за спиной у нас тянулся берег реки Миссисипи.
        Река и пирамида красиво золотились в закатном солнце. Прямо у входа в пирамиду, рядом с двадцатифутовой статуей фараона с надписью «Рамсес Великий», Тот устроил пикник-барбекю с жареными ребрышками и грудинкой, к которым прилагались непременные маринованные огурчики и хлеб. Сам бог самозабвенно наигрывал на гитаре, подключив ее к переносному усилителю. Хуфу сидел чуть поодаль, мрачно заткнув уши.
        - О, прекрасно, - бодро сказал Тот, напоследок дернув за струну, которая хрипло взвизгнула голосом агонизирующего осла. - Вы остались живы.
        Я зачарованно уставился на пирамиду.
        - Откуда она здесь? Это же… это же не ты ее построил, нет?
        Я припомнил путешествие своего ба к красной пирамиде Сета, и мне внезапно представились сонмы богов, возводящих пирамиды по всей территории Соединенных Штатов.
        - Мне не пришлось, - хмыкнул Тот. - Жители Мемфиса построили ее сами. Знаешь, в глубине души люди никогда не забывают о Египте. Всякий раз, когда они возводят город на берегу большой реки, они вспоминают о своем древнем наследии, погребенном глубоко в людском подсознании. То, что ты видишь, - это пирамида под названием «Арена»[24 - «Пирамид-Арена» в Мемфисе - сооружение в виде египетской пирамиды, построенное в 1991 г.; первоначально использовалась как спортивная арена, затем - как торговый центр.]. В мире она занимает шестое место по высоте. Раньше она использовалась как стадион для… Хуфу, как называется та игра, которая так тебе нравится?
        - Агх! - негодующе рявкнул Хуфу. Готов поклясться, при этом он смерил меня очень мрачным взглядом.
        - Ах да, баскетбол, - кивнул Тот. - Но со временем у стадиона начались трудные времена, и он на долгие годы закрылся. Впрочем, сейчас он снова возвращается к жизни. Я намерен туда переехать, причем немедленно. Анх-то вы добыли?
        Очень мне не хотелось отдавать ему ожерелье, да и вообще хоть как-то помогать, но нам самим требовалась его помощь. Поэтому я неохотно протянул богу нашу добычу.
        - Превосходно, - заявил Тот. - Анх с могилы Элвиса. Очень могущественная вещь!
        Сейди рядом со мной яростно стиснула кулаки.
        - Мы чуть не погибли, доставая его! Ты нас обманул!
        - Никакого обмана, - как ни в чем не бывало возразил Тот. - Я же сказал, что это проверка. Экзамен.
        - Но те штуки, - продолжала злиться Сейди, - те шабти…
        - О да, это лучшие экземпляры, которые мне удалось создать за многие столетия. Очень жаль, что теперь они пришли в полную негодность, но не мог же я допустить, чтобы вы сражались с настоящими магами, верно? А из моих шабти получаются отличные дублеры.
        - Значит, ты видел все, что там произошло, - пробормотал я.
        - Само собой. - Тот протянул руку, и на его ладони заплясали два маленьких огонька - те самые сгустки магической энергии, которые вылетели из ртов шабти. - Можно сказать, благодаря им у меня есть полная запись того, что происходило в «Грейсленде». И мне известно, что вы одолели шабти, не убивая их. Должен признаться, Сейди, я очень впечатлен. Ты сумела удержать контроль не только над собственным магическим даром, но и над Исидой. А ты, Картер, поступил правильно, превратившись в ящерицу.
        Я решил было, что он надо мной издевается, но потом увидел, что бог смотрит на меня с искренней симпатией. Как будто мой провал тоже оказался своего рода успешной проверкой.
        - Впереди тебя ожидают куда более опасные враги, Картер, - предупредил он. - Дом Жизни уже и сейчас бросил против вас своих лучших магов. Но кроме врагов ты непременно встретишь и друзей - там, где меньше всего ожидаешь.
        Не знаю почему, но мне показалось, что он намекает на Зию… хотя, возможно, я просто принял желаемое за действительное.
        Тот решительно поднялся, передал Хуфу гитару и забросил анх на статую Рамсеса. Волшебное ожерелье само собой застегнулось на шее фараона.
        - Держи, Рамсес, - сказал он. - С ним у тебя начнется новая жизнь.
        Статуя ровно засветилась, как будто закат солнца вдруг стал в десять раз ярче. Потом сияние охватило всю пирамиду целиком и наконец постепенно угасло.
        - Ну вот, - задумчиво протянул Тот. - Думаю, я буду здесь счастлив. Когда вы, ребята, навестите меня в следующий раз, я смогу похвастать куда более серьезной лабораторией.
        Я внутренне ужаснулся, но поспешил снова собраться с мыслями.
        - Мы нашли не только анх, - сказал я. - Ты должен объяснить нам вот это.
        Я протянул ему клочок папируса с рисунком.
        - Это кошка и змея, - сообщил Тот.
        - О, спасибо тебе, бог мудрости. Это мы и сами видим. Ты ведь нарочно подсунул этот рисунок, чтобы мы его нашли, так? Ты пытаешься дать нам какой-то ключ?
        - Кто, я?
        «Просто убей его», - подал голос Гор.
        «Заткнись», - сказал я.
        «Тогда, по крайней мере, расколоти его гитару».
        - Эта кошка - Баст, - сказал я вслух, изо всех сил игнорируя поселившегося во мне чокнутого сокола. - Это имеет какое-то отношение к тому, почему наши родители решили освободить богов?
        Тот широко обвел рукой расставленные тарелки.
        - Разве мы не на пикник собрались?
        Сейди гневно топнула ногой.
        - У нас договор, Джехути!
        - Знаешь, - вскинулся Тот, - мне очень нравится это имя. Но мне не нравится, как оно звучит в твоем исполнении. Полагаю, моя часть сделки заключалась в том, что я объясню вам, как пользоваться книгой заклинаний. Ты позволишь?
        Он требовательно протянул руку, и я, покопавшись в сумке, достал из нее книгу и протянул ее богу.
        Тот задумчиво развернул страницы.
        - Ах, старые добрые времена, - вздохнул он. - Столько формул… В те дни мы верили в силу ритуалов. Хорошее заклинание готовится не одну неделю, и для него требуются экзотические ингредиенты со всего света.
        - У нас в запасе нет нескольких недель, - твердо сказал я.
        - Что за мир… вечная спешка, - снова вздохнул Тот.
        - Агх, - поддержал его Хуфу, принюхиваясь к гитаре.
        Тот захлопнул книгу и вернул ее мне.
        - Ну что ж, вы правы, здесь действительно записаны магические слова, которыми можно победить Сета.
        - Это нам и так известно, - буркнула Сейди. - А с помощью этой книги Сета можно уничтожить навсегда?
        - Нет, конечно, нет. Но заклинание дает возможность разрушить его физическую форму в этом мире, изгнать его существо в бездны Дуата и ослабить его настолько, что он не сможет возродиться снова еще долгое, долгое время. Скорее всего, не одно столетие.
        - Звучит неплохо, - согласился я. - Но как нам ее прочесть? Мы не понимаем в ней ни слова.
        Тот уставился на меня с таким видом, как будто ответ очевиден даже ребенку.
        - Конечно, вы не можете ее прочесть. Слова, записанные в книге, могут быть произнесены вслух только в присутствии самого Сета. Только представ перед ним, Сейди раскроет свиток и прочтет заклинание. Впрочем, не беспокойтесь. Когда придет время, Сейди сама поймет, что ей нужно делать.
        - Ага, ясно, - кивнула Сейди. - А Сет тем временем будет спокойненько стоять и слушать, как я обрекаю его на гибель.
        - Я же не говорил, что это будет легко, - пожал плечами Тот. - А для того, чтобы заклинание сработало, вам понадобятся еще два ингредиента. Один из них - слово, это тайное имя Сета…
        - Что? - запротестовал я. - И как же, по-твоему, мы его заполучим?
        - С большим трудом, я полагаю. Тайное имя бога не вычитаешь ни в какой книге. Чтобы получить власть над владельцем имени, вы должны услышать его из его собственных уст.
        - Здорово, - уныло протянул я. - Значит, осталось только заставить Сета выдать нам свое имя.
        - Или обмануть его, - предложил Тот. - Или убедить его сделать это по доброй воле.
        - А другого способа нет? - вмешалась Сейди.
        Тот помолчал, счищая со своего белого халата очередное пятнышко. Иероглиф тут же превратился в мотылька и упорхнул прочь.
        - Что ж… может, и есть. Вы можете спросить кого-нибудь особенно близкого Сету. Кого-нибудь, кто любит его больше всех. Этот кто-то… словом, она тоже может сообщить вам тайное имя бога.
        - Да кто его любит, этого Сета? - воскликнула Сейди.
        - Его жена, - догадался я. - Та богиня… Нефтида.
        Тот одобрительно кивнул.
        - Это речная богиня. Думаю, вы сможете отыскать ее в реке.
        - Час от часу не легче, - проворчал я.
        Сейди хмуро уставилась на Тота.
        - Ты, кажется, упомянул еще один необходимый ингредиент?
        - О да, вполне материальный, - подтвердил бог. - Это перо истины.
        - Что-что? - изумилась Сейди.
        Но я сразу понял, о чем он говорит, и сердце у меня упало.
        - Ты имеешь в виду перо из Страны Мертвых?
        - Именно! - ответил Тот с лучезарной улыбкой.
        - Погодите-ка, - вмешалась Сейди, почуяв неладное. - О чем это вы?
        Я попытался кое-как скрыть свой страх и все объяснить сестре:
        - Древние египтяне верили, что когда человек умирает, он отправляется в путешествие в Страну Мертвых. Очень опасное путешествие. Проделав весь путь, умерший оказывался в Судном Зале, где его жизнь взвешивали на весах Анубиса[25 - В Древнем Египте бог с телом человека и головой шакала - проводник душ умерших в загробном мире, покровитель кладбищ.]. На одну чашу весов клали сердце покойного, а на другую - перо истины. Того, чье чистое сердце проходило испытание пером, в загробном мире ожидало вечное блаженство. А если тяжесть грехов оказывалась чрезмерной, сердце умершего пожирало жуткое чудовище, и на этом существование человека заканчивалось навсегда.
        - Амат-пожирательница, - с легкой печалью покачал головой Тот. - Милая малышка.
        Сейди с недоверием уставилась на Тота.
        - То есть мы должны забрать это перо прямо из загробного Зала Суда? И как же, интересно?
        - Ну, может, у Анубиса случится хорошее настроение, - высказал предположение Тот. - Такое тоже бывает. Примерно раз в тысячу лет.
        - А как вообще можно попасть в Страну Мертвых? - спросил я, стараясь, чтобы мой голос не слишком дрожал. - В смысле… не умирая?
        Тот бросил задумчивый взгляд на запад, где багровело закатное небо.
        - Полагаю, для этого нужно поплыть ночью вниз по реке. Именно так люди обычно попадают в Страну Мертвых. Берите лодку и отправляйтесь. Анубиса вы найдете в самом устье… - Он указал рукой на север, потом встряхнул головой и указал на юг. - Совсем забыл, мы же не в Египте… здесь река течет с севера на юг. Все тут наоборот…
        - Агх! - Хуфу пробежался проворными пальцами по грифу гитары и выдал мощный рок-н-ролльный запил. Потом звучно рыгнул и как ни в чем не бывало уселся рядом с инструментом. Мы с Сейди просто таращились на него, но Тот глубокомысленно кивнул, как будто Хуфу сделал важное заявление.
        - Ты уверен, Хуфу? - спросил бог.
        Хуфу утвердительно рыкнул.
        - Что ж, так тому и быть, - отозвался Тот со вздохом и обратился к нам: - Хуфу говорит, что хочет сопровождать вас. Я-то предлагал ему остаться здесь и заняться распечаткой моей докторской диссертации по квантовой физике, но он почему-то не заинтересовался.
        - Ума не приложу, почему вдруг, - проворчала Сейди. - Ладно, Хуфу, рада твоей компании, но все-таки где бы нам найти лодку?
        - В ваших жилах течет кровь фараонов, - сказал Тот, - а у фараона лодка всегда под рукой. Вам только нужно убедиться, что вы используете ее с умом и на благое дело.
        Тот махнул в сторону реки, и мы увидели, как к берегу причаливает старомодный колесный пароход, дымя всеми трубами.
        - Счастливого пути, - пожелал нам Тот. - До будущей встречи.
        - Мы что, поплывем на этой рухляди? - растерянно спросил я, но, обернувшись, увидел, что Тота и след простыл. Жареные ребрышки и прочее он тоже прихватил с собой.
        - Вот жмот, - буркнула Сейди.
        - Агх! - согласился Хуфу. А потом взял нас обоих за руки и потащил к берегу реки.
        26
        На борту «Царицы Египта»
        Картер
        Наше судно, предназначенное для путешествия в Страну Мертвых, оказалось очень даже славным: нарядный многопалубный пароходик с яркими черно-зелеными перилами. Его огромные колеса бодро вспенивали реку, вдоль борта золотыми буквами сияло название: «ЦАРИЦА ЕГИПТА».
        На первый взгляд его можно было принять за прогулочный пароход для туристов, вроде обычных плавучих казино или круизных судов, на которых любят отдыхать пенсионеры. Но стоило приглядеться внимательнее, как в глаза начинали бросаться странные мелкие детали. Например, английское название судна было продублировано чуть ниже демотическим письмом и иероглифами. Клубящийся над трубами дым мерцал яркими искрами, как будто вместо топлива двигатели сжигали золотые слитки. Вокруг палуб вились разноцветные огненные шарики. А на носу судна, по сторонам от форштевня, были нарисованы два глаза… только они моргали, как живые, и внимательно осматривали реку в поисках возможных помех.
        - Ничего себе, - заметила Сейди.
        - Угу, - кивнул я. - Я уже видел корабли с нарисованными глазами. На Средиземном море так принято украшать суда до сих пор. Но обычно эти глаза не двигаются, ты права.
        - Что? Да нет, я не про эти дурацкие глаза. Я про ту даму на верхней палубе. Разве это не… - Тут Сейди просияла и воскликнула: - Баст!
        И правда, из окошка рулевой рубки выглядывала наша любимая покровительница кошек. Я тоже собирался радостно помахать ей, но тут мой взгляд упал на того, кто стоял рядом с Баст за штурвалом. У него было человеческое тело, одетое в белую капитанскую форму… вот только вместо головы из воротника торчал обоюдоострый топор. Не какой-нибудь топорик, которым обрубают сучки, а самый настоящий боевой топор с двумя острейшими лезвиями в форме полумесяца: одно направлено вперед, заменяя лицо, а второе назад. И, как я заметил, на этих самых лезвиях краснели очень подозрительные засохшие пятна.
        Пароход подошел к пристани, и огненные шары принялись деловито сновать вокруг него, опуская сходни, затягивая канаты и выполняя прочую работу, которую обычно делают матросы. Не представляю, как им удавалось проделывать все это без рук и как они умудрились ничего при этом не поджечь, но, пожалуй, за прошедшую неделю мне случалось видеть и более странные вещи.
        Баст спустилась с капитанского мостика нам навстречу и крепко обняла нас, как только мы поднялись на палубу. Объятий удостоился даже Хуфу, который тут же попытался отплатить ей лаской по-своему - принявшись вычесывать богине-кошке блох.
        - Рада видеть вас живыми и здоровыми, - сказала Баст. - Как все прошло?
        Мы коротко изложили ей свои приключения, и волосы Баст снова вздыбились.
        - Вам пришлось побывать у самого Элвиса? Ничего себе! Тот к старости стал еще беспощаднее, я вижу. Что ж, не могу сказать, что рада снова оказаться на этом корабле. Терпеть не могу воду. Впрочем, полагаю…
        - А что, ты уже бывала здесь раньше? - удивился я.
        Улыбка Баст несколько увяла.
        - Как всегда, миллион вопросов сразу! - проворчала она. - Давайте сначала лучше поедим. Капитан уже ждет.
        Я не особенно рвался знакомиться с ходячим топором, да и обычное угощение Баст из жареного сыра и кошачьего корма меня сейчас не вдохновляло, но деваться было некуда, и мы потопали следом за ней на верхнюю палубу.
        Салон ошеломил нас пышным декором в египетском стиле: ярко расписанные изображениями богов стены, подпирающие потолок позолоченные колонны. Но особенно радовал глаз длинный обеденный стол, который ломился от всяческой вкуснятины: сэндвичей, пиццы, гамбургеров, мексиканских закусок и кучи всего прочего, так что даже глаза разбегались. Стоило ли грустить о каком-то упущенном пикнике с барбекю? На небольшом столике у стены помещалось ведерко со льдом, строй золоченых кубков и автомат для разлива двадцати сортов газировки. Массивные резные стулья красного дерева изображали павианов, слегка напомнив мне причудливую обстановку «Джунглей» в доме Элвиса, но Хуфу они пришлись по вкусу. Для начала он сурово рыкнул на свой стул - просто чтобы показать, кто тут главный павиан, - а потом с важным видом уселся на него, стащил из вазы с фруктами авокадо и принялся сосредоточенно его чистить, роняя шкурки на пол.
        Вскоре дверь в другом конце салона распахнулась, и на пороге показался капитан-топор. Ему пришлось пригнуться, чтобы не перерубить притолоку.
        - Приветствую вас, лорд и леди Кейн, - сказал капитан с поклоном. - Для меня большая честь принимать вас на борту моего судна.
        Я как-то видел ролик, где один парень играл музыку, колотя молотком по двуручной пиле. Примерно так звучал и металлический голос капитана, когда переднее лезвие топора принималось вибрировать.
        - Леди Кейн, - задумчиво повторила Сейди, словно пробуя слова на вкус. - А что, мне нравится!
        - Мое имя Кровавый Топор, - представился капитан. - Какие будут ваши указания?
        Сейди удивленно приподняла брови и повернулась к Баст:
        - Он что, правда будет делать то, что мы скажем?
        - Да… в пределах разумного, конечно, - кивнула Баст. - Он связан с вашей семьей. Ваш отец… - Она прочистила горло, словно собираясь с духом, и продолжила: - В общем, этот корабль вызвал он, вместе с вашей мамой.
        Топороголовый демон неодобрительно хмыкнул.
        - Ты еще не сказала им, богиня?
        - Я как раз собиралась, - огрызнулась Баст.
        - А что ты должна нам сказать? - насторожился я.
        - Да так, разные мелочи, - поспешно отозвалась она. - Этот корабль можно вызвать лишь один раз в году и только в минуту крайней нужды. Сейчас вы должны отдать капитану приказ. Помните, ваши указания должны быть четкими и ясными. Это важно, чтобы наше путешествие было… гм… безопасным.
        От меня не ускользнуло, что Баст ведет себя уж слишком беспокойно, но топороголовый капитан ожидал наших указаний, и пятна запекшейся крови на его лезвиях ясно показывали, что его терпение лучше не испытывать.
        - Нам нужно попасть в Зал Суда, - сказал я ему. - Поэтому вы должны доставить нас в Страну Мертвых.
        Кровавый Топор задумчиво лязгнул.
        - Я немедленно отдам необходимые распоряжения, лорд Кейн, но путешествие туда будет долгим.
        - Вообще-то времени у нас не так уж много… - Я обернулся к Сейди. - Сегодня у нас вечер двадцать седьмого, так?
        - Ага, - кивнула сестра. - Если мы не остановим Сета, послезавтра на рассвете он закончит строительство своей пирамиды и уничтожит весь мир. Так что, капитан Здоровый Топор, мы и правда очень спешим.
        - Не сомневайтесь, мы сделаем все, что в наших силах, - отозвался Кровавый Топор с некоторой, как мне показалось, резкостью. - Экипаж незамедлительно подготовит ваши каюты. Не соблаговолите ли тем временем отобедать?
        Я снова поглядел на заставленный блюдами стол и только тут по-настоящему понял, как же я проголодался. Я ведь ничего толком не ел с тех пор, как мы покинули Монумент Вашингтона.
        - Да, конечно. Большое спасибо.
        Капитан снова поклонился, неприятно напомнив собой гильотину, и удалился. А мы принялись за угощение.
        Я так набросился на еду, что даже разговаривать было некогда. И только проглотив сэндвич с ростбифом, два куска вишневого пирога и три стакана имбирного лимонада, я взял небольшую передышку.
        Сейди оказалась не такой прожорливой: ограничилась сэндвичем с сыром и огурцом и стаканом «Рибены» - довольно странного на вкус английского фруктового напитка, который почему-то ей так нравится. Хуфу, в соответствии со своими пристрастиями, осторожно отщипывал от всего, что заканчивалось на «о»: всяких буррито, тако и прочего, что я даже не всегда мог опознать.
        Огненные шарики деловито носились по салону, наполняя наши стаканы и унося грязные тарелки.
        После стольких дней непрестанной борьбы за жизнь было так приятно просто посидеть за столом, расслабившись и не думая об опасностях. Сообщение капитана о том, что его кораблю понадобится некоторое время, чтобы доставить нас в Страну Мертвых, оказалось самой приятной новостью за все последнее время.
        - Агх! - Хуфу удовлетворенно отер губы, сцапал длинной лапой один из огненных шаров, покатал его в ладонях, превратив в светящийся баскетбольный мяч, и громко фыркнул на меня.
        Кажется, я впервые ясно понял павианский язык без всяких переводчиков. Хуфу выразился примерно следующим образом: «Я собираюсь поиграть в баскетбол, но тебя не приглашаю. Ты играешь так бездарно, что меня тошнит».
        - Никаких проблем, приятель, - поспешно согласился я, хотя щеки у меня пылали от стыда. - Конечно, развлекайся.
        Хуфу снова фыркнул и куда-то ускакал, сжимая мяч под мышкой. Интересно, подумал я, неужели на борту этого чудо-парохода есть даже баскетбольная площадка?
        Баст, расположившаяся на дальнем конце стола, отодвинула от себя тарелку. Почему-то она едва притронулась к любимому консервированному тунцу.
        - А ты что, не проголодалась? - спросил я.
        - М-м-м… да не особенно, - отозвалась она, вяло крутя в пальцах бокал. На лице у нее застыло совсем не кошачье выражение, которое я бы назвал виноватым.
        Мы с Сейди переглянулись, словно говоря друг другу:
        «Спроси у нее».
        «Сам спроси».
        Сейди угрожающие взгляды всегда удавались лучше, так что молчаливый спор я проиграл почти сразу.
        - Баст? - позвал я богиню. - Капитан вроде хотел, чтобы ты нам что-то сказала… Что именно?
        Она заколебалась с деланым удивлением:
        - Что-что? Ах, это… Да бросьте, нашли кого слушать - демона… Кровавый Топор связан с вами магическими узами, которые вынуждают его подчиняться, но стоит чуть ослабить узду - и вам несдобровать, уж поверьте.
        - Не уходи от темы, - мягко попросил я.
        Баст задумчиво водила пальцем по столу, чертя иероглифы на влажном кружке от бокала.
        - Вам обязательно нужно это знать, да? Последний раз я оказалась на борту «Царицы Египта» в ту ночь, когда умерла ваша мама. Пароход ожидал ваших родителей у причала на Темзе. После того… несчастного случая ваш отец привел меня сюда. И именно здесь мы заключили наш договор.
        До меня наконец дошло, что под словом «здесь» она имеет в виду этот самый салон и этот самый стол. Значит, мой отец сидел прямо тут, на этом месте. Он был потрясен и раздавлен маминой смертью, и некому было его утешить, кроме богини-кошки, топороголового демона и стайки летающих огненных шаров.
        Разглядывая сумрачное лицо Баст, я задумался о том рисунке на папирусе, который мы нашли в «Грейсленде». Даже в человеческом облике Баст была очень похожа на ту кошку, нарисованную неведомым художником много тысяч лет тому назад.
        - Тот монстр был не просто обычным порождением хаоса, верно? - спросил я.
        - Что ты имеешь в виду? - уставилась на меня Баст.
        - То существо, с которым ты сражалась, когда наши родители высвободили тебя из обелиска. Это был не обычный монстр. Ты дралась с самим Апопом.
        Наши огненные прислужники, заполонившие весь салон, тут же потускнели. Один из шаров выронил тарелку и взволнованно замерцал.
        - Не называй имени Змея вслух, - предостерегающе зашептала Баст, - особенно при наступлении ночи. Ночь - его царство.
        - Значит, это правда? - в смятении переспросила Сейди. - Но почему ты нам ничего не сказала? Зачем было врать?
        Баст понуро опустила глаза. Я только сейчас заметила, какой слабой и измученной она выглядит и как уродуют ее лицо проступившие на нем застарелые шрамы.
        - Я была Оком Ра, - спокойно заговорила она. - Лучшим воином бога солнца, главным орудием его воли. Вы хоть понимаете, какая это честь?
        Она выпустила когти и принялась задумчиво их изучать.
        - Когда люди видят изображения боевого кота Ра, они думают, что это львица Сехмет. Она и вправду была когда-то избранной воительницей Ра, но оказалась слишком жестокой и слишком неуправляемой. Поэтому Сехмет сместили с должности, а на ее место Ра выбрал меня - малютку Баст.
        - Так почему сейчас ты стыдишься? - не поняла Сейди. - Ты же сказала, что это большая честь.
        - Поначалу я и гордилась. Я сражалась со Змеем многие годы. Вы ведь знаете, что кошки и змеи - самые заклятые враги. И я хорошо делала свое дело, клянусь. Но потом Ра удалился на небеса, последним заклятием связав меня со Змеем неразрывными узами. Он заточил нас обоих в той бездне, где я должна была вечно сражаться со Змеем, не давая ему вырваться из темницы.
        Меня словно холодной водой окатило.
        - Так ты вовсе не была рядовой пленницей. Ты провела в безднах Дуата куда больше времени, чем любой другой из богов.
        Она устало прикрыла глаза.
        - Я до сих пор помню последний наказ Ра, слово в слово: «Моя верная кошка, тебе назначен почетнейший долг». И я с такой гордостью выполняла его волю… Шли века, за ними - тысячелетия. Вы хоть можете себе представить, что это значит - нескончаемый бой во тьме, когти против зубов, боль и кровь и ни минуты передышки? Мы оба, и я и мой враг, постепенно теряли силы. И тут я начала понимать, в чем заключался план Ра. Мы со Змеем постепенно уничтожим друг друга, и тогда мир будет в безопасности. Только тогда Ра сможет обрести на небе долгожданный покой, зная, что хаос никогда не сможет одолеть Маат. И я бы выполнила свой долг до конца. У меня просто не было выбора. Пока ваши родители…
        - Не открыли тебе путь к отступлению, - сказал я. - И ты им воспользовалась.
        Баст понурилась с самым жалким видом.
        - Я ведь царица кошек. У меня много талантов, Картер, но если быть до конца честной… кошки не отличаются храбростью.
        - А как же Ап… твой враг?
        - Он так и остался там, в бездне. Мы с вашим отцом были уверены, что он не сможет ее покинуть. Змей ослаб за долгие эпохи сражений со мной, и к тому же ваша мама совершила великий магический подвиг, отдав всю свою жизненную силу на то, чтобы надежно запечатать выход из темницы. Сломать эту печать не под силу никому, даже Змею. Но с годами надежность его тюрьмы стала тревожить нас все больше и больше. Если однажды ему удастся вырваться из нее и снова набрать силу, даже не представляю, что тогда случится с миром. И это будет моя вина.
        Я помолчал, пытаясь представить себе змея Апопа - жуткое воплощение хаоса, хуже самого Сета. И Баст с ее ножами, обреченную на вечный бой с этим чудовищем. Наверное, я должен был сердиться на Баст за то, что она не сказала нам правды раньше, но сейчас я испытывал к ней только жалость и сочувствие. Ведь она оказалась в том же положении, что и мы сейчас: ее просто-напросто вынудили взвалить на себя работу, которая ей не под силу.
        - Но почему наши родители тебя освободили? - спросил я. - Они не сказали тебе?
        Она неохотно кивнула.
        - Я проигрывала сражение. Ваш отец сказал мне, что ваша мама предвидела… ужасные вещи, которые произойдут, когда Змей одолеет меня. Поэтому они решили, что должны освободить меня и дать мне время зализать раны. Это будет, сказали они, первым шагом к возрождению богов. Я даже не пыталась постичь весь их план целиком, а просто обрадовалась предоставленной возможности отдохнуть. Мне удалось убедить саму себя, что я действую во благо остальных богов… Но это не отменяет того факта, что я струсила. Я предала свой долг.
        - Ты в этом не виновата, - попытался я ее утешить. - Ра поступил нечестно, взвалив на тебя такую тяжкую обязанность.
        - Картер прав, - горячо поддержала меня Сейди. - Нельзя требовать такого самопожертвования от одного человека… ну, то есть от богини, но не важно.
        - Такова была воля моего повелителя, - возразила Баст. - Фараон властен отдать своим подданным любой приказ во благо государства, даже отдать за него жизнь, и подданные обязаны этот приказ исполнить. Спроси Гора, ему это хорошо известно. Он ведь много раз занимал трон фараона.
        «Она говорит правду», - сказал Гор.
        - Значит, твой царь просто глуп, - брякнул я.
        Корабль дрогнул, словно вдруг наскочил на мель.
        - Осторожнее, Картер, - предостерегающе вскинулась Баст. - Маат, изначальный порядок сотворенного мира, целиком покоится на преданности законному правителю. Тот, кто ставит его власть под сомнение, попадает под влияние хаоса.
        Мне было так скверно на душе, что хотелось что-нибудь расколотить или сломать. Чем же этот проклятый порядок лучше хаоса, если ради него кому-то приходится обрекать себя на мучительную смерть?
        «Не будь ребенком, - напустился на меня Гор. - Подобные мысли недостойны слуги Маат!»
        У меня защипало в глазах.
        - Значит, я и сам недостоин.
        - Картер? Ты что-то сказал?
        - Нет, ничего, - буркнул я. - Пойду спать.
        Я бросился прочь из салона. Один из мерцающих шаров полетел впереди меня, указывая дорогу вверх по трапу к моей каюте. Наверно, каюта была очень красивая, но меня это уже не интересовало. Я просто рухнул на кровать и отрубился.
        В ту ночь мне бы не помешала самая мощная магическая подушка, потому что мой ба в очередной раз доказал свою неугомонность. (Нет, Сейди, если облить мою голову герметиком, это не поможет.)
        Мой дух воспарил к самому капитанскому мостику, и я увидел, что за штурвалом стоит вовсе не Кровавый Топор. Сейчас кораблем управлял юноша в кожаных доспехах. Его глаза были обведены кохлем, а голова гладко выбрита, только на затылке оставалась черная косичка. Парень выглядел здорово усталым, и его руки едва держали штурвал. На поясе у него я заметил меч, очень похожий на мой.
        - Путь по реке труден, - сказал он, и я сразу узнал его голос. - Рулевой не может отвлечься ни на минуту, не то рискует налететь на мель или на затопленное бревно. Вот почему на кораблях и лодках рисуют мои глаза - чтобы они вовремя замечали опасность.
        - Глаза Гора, - сказал я. - Твои глаза.
        Бог-сокол глянул на меня, и я увидел, что его глаза разного цвета - один ярко-желтый, как солнце, а другой серебристый, как луна. Ощущение было до того неуютное, что мне захотелось тут же отвести взгляд. И когда я это сделал, тут же заметил, что тень Гора не соответствует его облику: на дощатом полу рубки простирались очертания исполинского сокола.
        - Ты размышлял, правда ли порядок лучше хаоса, - сказал он с обвиняющими нотками в голосе, - и позволил себе отвлечься от нашего главного врага - Сета. Тебе нужно преподать урок.
        Я уже собирался ответить: «Нет-нет, не стоит, я все понял», как мой ба внезапно унесся куда-то дальше. Я вдруг увидел себя на борту самолета - огромного международного лайнера вроде тех, на которых мы с отцом летали миллионы раз. Кресла в среднем ряду занимали Зия Рашид, Дежарден и еще двое магов в окружении шумных семейств с орущими детьми. Зие они не причиняли беспокойства: она безмятежно медитировала, прикрыв глаза, зато Дежарден и его коллеги вжимались в кресла, озираясь так затравленно, что я едва не рассмеялся.
        Самолет швыряло из стороны в сторону. Дежарден расплескал вино, залив себе колени. Над головами пассажиров замигала надпись «Пристегните ремни», из динамиков донесся искаженный, хриплый голос: «Говорит капитан. На пути к посадке в Далласе наш самолет попал в зону турбулентности, я прошу всех пассажиров…»
        Бабах! Иллюминаторы озарила яркая вспышка, за которой тут же ударил оглушительный раскат грома.
        Зия резко открыла глаза.
        - Это Красный Властелин.
        Под вопли пассажиров самолет начал падать, потеряв несколько сот футов высоты.
        - Il commence![26 - Он начинает! (франц.)] - завизжал Дежарден. - Скорее!
        Самолет трясло, пассажиры кричали, отчаянно цепляясь за сиденья. Дежарден вскочил и открыл багажную полку.
        - Сэр! - бросилась к нему стюардесса. - Сэр, немедленно сядьте на место!
        Не обращая на нее внимания, Дежарден вытащил четыре очень знакомые сумки - наборы магических принадлежностей - и торопливо раздал их коллегам.
        Ситуация стремительно ухудшалась. Самолет мощно встряхнуло и бросило в сторону. Через иллюминаторы я увидел, как правое крыло оторвало шквалом силой пятьсот миль в час.
        В салоне бушевал настоящий хаос. В воздухе мелькали банки от напитков, книги, обувь, болтались вывалившиеся кислородные маски, насмерть перепуганные люди отчаянно кричали.
        - Спасайте невинных! - приказал Дежарден.
        Самолет натужно задрожал, по корпусу побежали трещины. Пассажиры умолкли: давление воздуха резко упало, и люди потеряли сознание. Четверо магов едва успели выхватить свои жезлы, и самолет развалился на куски.
        Какое-то мгновение я видел фигуры магов, кружащие в водовороте грозовых облаков, обломков фюзеляжа, багажа и пассажиров, все еще пристегнутых ремнями к сорванным креслам. Затем вокруг них вспыхнуло белое сияние: защитный контур магической энергии, внутри которого обломки замедлили свое падение и начали стягиваться ближе друг к другу. Дежарден простер руку, и к нему потянулся краешек ближайшего облака - спасательный трос, похожий на тонкое щупальце белой, как вата, мглы. Остальные маги повторили его маневр, и ураган покорился их воле. Вокруг них образовались облачка белого пара, узкие щупальца которых, разрастаясь во все стороны, принялись улавливать обломки самолета и снова скреплять их друг с другом.
        За спиной Зии пронесся вниз падающий ребенок, но она успела направить на него свой посох и прошептать короткое заклинание. Облачко нежно обволокло девочку и подняло обратно. Вскоре магам удалось полностью собрать самолет вокруг себя воедино, заделывая трещины и пробоины туманной паутиной, пока весь корпус не оказался окутан плотным светящимся коконом. Гроза по-прежнему бесновалась снаружи, сверкая молниями, но все до единого пассажиры мирно спали на своих местах.
        - Зия! - крикнул Дежарден. - Мы долго не продержимся.
        Зия метнулась по проходу в сторону кабины пилотов. Носовая часть самолета каким-то образом уцелела, и укрепленная дверь кабины была заперта, но Зию это, конечно, не остановило: взмах посоха, вспышка - и дверь растаяла, словно поднесенный к огню кусок воска. Трое бесчувственных пилотов безвольно осели в своих креслах. Я глянул сквозь стекло кабины - и меня едва не замутило. Сквозь вихрь грозовых облаков на нас неслась земля, приближаясь с ошеломляющей быстротой.
        Зия решительно ударила жезлом по приборной доске, по которой тут же прокатилась волна красной энергии. Экраны тут же ожили, лихорадочное мигание счетчиков прекратилось, стрелка альтиметра поползла вверх. Самолет постепенно выровнялся, затем задрал нос, и его падение замедлилось. Коснувшись штурвала, Зия направила его в сторону лежащего впереди под нами просторного пастбища и бережно посадила прямо на траву без единого толчка. Как только самолет замер на земле, глаза девушки закатились, и она упала без сознания.
        Дежарден подошел и подхватил ее на руки.
        - Скорее, - бросил он своим спутникам, - смертные вот-вот очнутся.
        Он уже вытаскивал Зию из кабины, когда мой ба снова умчался прочь сквозь вереницу мелькающих образов.
        Я опять увидел под собой Финикс - точнее, то, что от него осталось. Чудовищная пыльная буря ползла по долине, сминая дома и поглощая целые горы. Сквозь рев горячего ветра и шелест песка я слышал хохот Сета, наслаждающегося своей силой.
        Потом мой взгляд переместился в Бруклин: свирепая метель бесновалась над разрушенным домом Амоса на берегу Ист-Ривер, засыпая весь город мокрым снегом и градом.
        Следующим видением стало место, которого я раньше не видел: большая река, извивающаяся по пустынному каньону под мрачным пасмурным небом. Поверхность реки как будто вскипала время от времени, словно под водой двигалось что-то огромное, живое, исполненное злой силы… и я почему-то знал, что оно поджидает именно меня.
        «Это только начало, - произнес голос Гора. - Сет уничтожит любого, кто тебе дорог. Поверь, я знаю об этом не понаслышке».
        Река разлилась, превратившись в широкое, поросшее тростником болото. На небе сияло солнце, в воде скользили крокодилы и извивались змеи. У самого берега виднелась соломенная хижина, возле которой стояли женщина и мальчик лет десяти, разглядывая принесенный водой облезлый деревянный саркофаг. Когда-то этот саркофаг, должно быть, выглядел роскошно - позолоченный, инкрустированный самоцветами, - но сейчас он был сильно побит и перепачкан черным илом.
        Женщина нежно погладила его крышку и со вздохом сказала:
        - Ну наконец-то.
        Она была очень похожа на мою маму: такие же синие глаза, такие же медового цвета волосы, но по исходящему от нее неземному сиянию я догадался, что это богиня Исида.
        Она с улыбкой повернулась к мальчику.
        - Мы так долго искали, сынок, и наконец нашли его. Я использую всю свою магию и верну его к жизни!
        - Папу? - спросил мальчик, недоверчиво таращась на гроб. - Он правда там, внутри?
        - Да, Гор, он там. А теперь…
        Внезапно хижина у них за спиной вспыхнула и загорелась. Рядом стоял Сет, словно прямиком вышедший из преисподней: могучий воин с багровой кожей и пылающими черными глазами. Он был увенчан двойной короной Египта и одет как фараон, а в его руках дымился железный посох.
        - Вижу, ты отыскала гроб? - сказал он. - Что ж, молодец.
        Исида воздела руки к небу, призывая на голову бога хаоса молнию, но посох Сета перехватил смертоносную вспышку и направил ее в саму богиню. Мощный электрический разряд сотряс ее тело и швырнул на землю.
        - Мама! - С воплем ярости мальчик выхватил клинок и бросился на Сета. - Ты убил ее!
        Сет нагло расхохотался. Легко увернувшись от атаки мальчика, он небрежным пинком отправил его в грязь.
        - А у тебя есть характер, племянничек, - заметил он. - Но тебе никогда не хватит ни силы, ни опыта, чтобы бросить мне вызов и одолеть меня. Как не хватало их и твоему отцу. Настало время мне разобраться с ним поосновательнее.
        Подняв посох, Сет с силой ударил им по крышке гроба.
        Исида вскрикнула, когда по саркофагу, как по глыбе льда, побежали мелкие трещины.
        - Загадай желание, богиня. - Сет дунул со всей силы, и осколки саркофага разлетелись во все стороны. - Бедняга Осирис, рассеялся теперь по всему Египту. А ты, сестричка, бери своего щенка и беги прочь: уж это у тебя получается лучше всего!
        Сет угрожающе шагнул вперед. Исида поспешно схватила сына за руку. Они тут же сорвались с места, превратившись в птиц, и помчались по небу, спасая свои жизни.
        Видение поблекло и исчезло. Я снова оказался в рубке парохода. Солнце быстро, как в ускоренной записи, поднималось над горизонтом, а берега Миссисипи, города и баржи проносились мимо.
        - Он уничтожил моего отца, - сказал Гор. - И сделает то же самое с твоим.
        - Нет, - резко ответил я.
        Гор уставился на меня своими немыслимыми глазами - солнечно-золотым и лунно-серебряным.
        - Моя мать и тетя Нефтида потратили долгие годы, разыскивая осколки саркофага и части отцовского тела. Когда же они собрали все четырнадцать частей вместе, мой кузен Анубис помог соединить их с помощью бинтов, которыми оборачивают мумий. Да только вся мамина магия не смогла вернуть отца к настоящей жизни. Осирис так и остался не живым и не мертвым богом, тенью прежнего могучего царя, способной править только в Дуате. Эта потеря породила во мне гнев, а гнев дал мне силу одержать победу над Сетом и захватить его трон. Ты должен сделать то же самое.
        - Мне не нужен трон, - возразил я. - Мне нужен мой папа.
        - Не обманывай себя. Сет просто играет с тобой. Своими уловками он доведет тебя до отчаяния, и скорбь по отцу сделает тебя слабым, неспособным бороться.
        - Я должен спасти папу!
        - Глупости! Твоя миссия состоит вовсе не в этом, - обрушился на меня Гор. - Не только жизнь твоего отца - на карту поставлено существование всего мира! А теперь просыпайся!
        Я почувствовал, как Сейди трясет меня за руку. Они с Баст стояли надо мной, и вид у них был встревоженный.
        - Что случилось? - невнятно пробормотал я.
        - Мы вроде как уже на месте, - нервно ответила Сейди. Я обратил снимание, что моя сестра уже успела переодеться в чистую льняную одежду, на этот раз черную, что значительно лучше сочеталось с ее любимыми армейскими ботинками. Надо же, она даже волосы перекрасила - теперь их украшали синие пряди. Видимо, красный цвет ей разонравился.
        Я сел, потер глаза и с удивлением обнаружил, что впервые за неделю как следует выспался. Пока моя душа занималась странствиями, телу все-таки удалось отдохнуть. Я выглянул в окно каюты: за ним царила непроницаемая темнота.
        - И как долго я проспал? - поинтересовался я.
        - Да уж долго, - хмыкнула Баст. - Мы прошли большую часть Миссисипи и вот-вот войдем в Дуат. А сейчас приближаемся к Первому Порогу.
        - Что еще за Первый Порог? - насторожился я.
        - Вход в Страну Мертвых, - мрачно отозвалась Баст.
        27
        Демон с рекламными образцами
        Сейди
        А что я? Я спала как убитая… надеюсь, это не следует считать скверным предвестием?
        Когда мы разбудили Картера, он выглядел так, словно его душа успела насмотреться бог знает каких ужасов, но рассказывать о них он не пожелал.
        - Что, снова видел Зию? - ехидно поинтересовалась я. Бедняга так смутился, что даже уши у него запылали. - Так я и знала.
        Следом за Баст мы отправились в рубку, где Кровавый Топор был занят изучением какой-то карты, а Хуфу стоял за штурвалом.
        - Нашим кораблем правит павиан, - заметила я. - Это нормально? Волноваться не о чем?
        - Пожалуйста, потише, леди Кейн, - лязгнул Кровавый Топор, водя пальцем по какой-то длинной извилистой линии на потертом листе папируса. - Это очень сложная работа, требующая полной концентрации. Хуфу, два градуса право руля.
        - Агх! - откликнулся павиан.
        Поначалу небо казалось мне обычным ночным небом, но по мере того, как мы продвигались вперед, оно умудрялось становиться все темнее и темнее - наверное, потому, что с него исчезли звезды. Вода в реке стала красной, как кровь. Тьма поглощала горизонт, огни человеческих поселений вдоль берегов превратились в отдаленные мерцающие искорки, а потом и вовсе пропали.
        Теперь нашими единственными источниками света остались огненные шары - слуги Кровавого Топора - и мерцающий дым из корабельных труб, бросающий на нас мертвенные металлические отсветы.
        - Порог уже совсем скоро, - объявил капитан. В тусклом неровном свете его окровавленные лезвия выглядели еще более жутко.
        - А что это за карта? - отважилась спросить я.
        - «Слово устремленного к свету дня», - ответил он. - Не беспокойтесь, это хорошая копия.
        Я вопросительно уставилась на Картера, надеясь услышать какие-то разъяснения.
        - Обычно люди называют этот древний текст «Книгой Мертвых», - сказал брат. - Когда хоронили богатого египтянина, в его гробницу обязательно клали копию этой книги, чтобы у него под рукой всегда были инструкции по путешествию по Дуату и Стране Мертвых. Можно считать это чем-то вроде «Путеводителя по загробному миру для чайников».
        - Я не чайник, лорд Кейн, - негодующе загудел капитан.
        - Ой, что вы, я не это имел в виду… - смутился Картер. - Хм, а что это за шум там впереди?
        Русло реки вздыбилось острыми, как клыки, камнями, бурлящая вода с глухим ревом обрушивалась с высоких порогов.
        - Это Первый Порог, - сумрачно объявил капитан. - Держитесь крепче.
        Хуфу круто заложил штурвал влево, и пароход резво вильнул в сторону, проскользнув между двумя скальными остриями с зазором от силы в пару сантиметров. Я всегда считала себя не такой уж пугливой, но в этот раз я визжала так, что сама чуть не оглохла. (И нечего ухмыляться, Картер. Ты вел себя ничуть не лучше.)
        Мы пронеслись над стремниной, где красная вода вскипала белой пеной, и в последний миг увернулись от камня размером с Паддингтонский вокзал. Пароход совершил еще пару самоубийственных маневров, впритык проскользнув между выступающими из воды валунами, крутанулся вокруг своей оси в воронке огромного водоворота, нырнул в десятиметровый водопад и рухнул в воду у его подножия с таким грохотом, что у меня заложило уши, как от пушечного выстрела.
        Потом русло реки выровнялось, и мы поплыли дальше как ни в чем не бывало. Рокот водопада постепенно стихал у нас за спиной, удаляясь.
        - Не люблю пороги, - однозначно решила я. - А они нам еще предстоят?
        - К счастью, таких огромных больше не будет, - придушенно отозвалась Баст, слегка позеленевшая, как при приступе морской болезни. - Мы только что одолели рубеж…
        - Страны Мертвых, - закончил за нее Картер и указал на берега, тонувшие в густом тумане. В сумрачной мгле колыхались какие-то неясные тени, мерцали призрачные огоньки. По полосе песка у самой воды с леденящей кровь медлительностью ползали разрозненные кости, иногда соединяясь между собой в произвольном порядке.
        - Подозреваю, это уже не Миссисипи? - проговорила я, стараясь сдержать дрожь в голосе.
        - Это Река Ночи, - прогудел Кровавый Топор. - Она воплощает в себе все великие реки мира - есть в ней отражение и Миссисипи, и Нила, и Темзы. Она несет свои воды через весь Дуат, и у нее множество рукавов и притоков.
        - Теперь понятно, - пробормотала я.
        Окружающие пейзажи становились все более странными и пугающими. То мы проплывали мимо призрачных деревушек, тростниковые хижины которых на деле были сотканы из зыбкого дымка, то мимо огромных храмов, которые рушились и тут же сами собой восстанавливались снова, как на закольцованной видеозаписи. И всюду по берегам бродили призрачные тени, поворачиваясь к нам, провожая взглядами наш пароход, протягивая к нему полупрозрачные руки и молчаливо взывая к нам. Река проносила нас мимо, и тени безнадежно отступали.
        - Потерянные и смятенные души, - негромко сказала Баст. - Те, которые так и не нашли путь к Залу Суда.
        - А почему они такие печальные? - спросила я.
        - Наверно, потому, что они мертвые, - догадливо предположил Картер.
        - Мне кажется, дело не только в этом, - возразила я. - Они как будто… ждут кого-то.
        - Они ждут Ра, - подтвердила Баст. - В незапамятные времена лодка бога солнца проплывала этим путем каждую ночь, сражаясь с силами Апопа. - Она тревожно огляделась, как будто припоминая старые засады и ловушки. - Это было очень опасно: каждую ночь богу приходилось биться со своим лютым врагом насмерть. Но Ра приносил в Дуат солнечный свет и тепло, и затерянные души радовались им, вспоминая о мире живых.
        - Но это же просто легенда, - насупился Картер. - Все знают, что Земля вращается вокруг Солнца и что солнце вовсе не спускается под землю каждую ночь.
        - Неужели история Древнего Египта так ничему тебя и не научила? - приподняла брови Баст. - Разные взгляды на одни и те же явления могут быть одинаково правдивы. Да, действительно, Солнце - это огненный шар, летающий в космосе. Но светило, пересекающее небосвод и дарующее земле животворное тепло и свет, - это воплощение бога Ра. Солнце - это его трон, источник его силы, и даже сам дух всемогущего божества. Но теперь Ра удалился на небеса. Он спит, и солнце стало просто солнцем. Лодка Ра не совершает больше своего еженощного странствия по Дуату, солнечный свет не сходит больше в эти мрачные края, и заблудшие души мертвых от этого тяжко страдают.
        - Верно сказано, - прогудел Кровавый Топор, хотя в его голосе не слышалось особого огорчения. - Легенды гласят, что миру настанет конец, когда утомленный и одряхлевший Ра оставит свои обязанности и Апоп проглотит солнце. Повсюду воцарится тьма, хаос низвергнет Маат, и настанет вечное царство Змея.
        Часть моего сознания настойчиво твердила, что все это абсурд, древние сказки. Планета не может перестать вращаться, и солнце всегда будет всходить на небосклон.
        С другой стороны, вот я плыву на волшебном корабле через Страну Мертвых, рядом с топороголовым демоном и богиней, умеющей превращаться в кошку… и если окажется, что змей Апоп тоже реален, то мне совсем не улыбается с ним встретиться.
        К тому же, если уж говорить начистоту, меня терзало чувство вины. Если Тот ничего не приврал, значит, это Исида вынудила Ра уйти в отставку на небеса, хитростью вытянув из него его тайное имя. Выходит, что каким-то непостижимым образом в том, что наш мир ожидает скорый конец, есть и моя вина. В общем, опять я оказалась крайней. Вечная история. У меня руки чесались отлупить саму себя, чтобы поквитаться с Исидой, но я подозревала, что это будет больно… и довольно бессмысленно.
        - Значит, Ра нужно разбудить и дать ему понюхать свежего сахляба, - заявила я. - Тогда он обязательно вернется.
        Баст рассмеялась, но как-то невесело.
        - Ну да, и мир снова станет юн и свеж. Хотела бы я, чтобы ты оказалась права, Сейди…
        Хуфу что-то буркнул и указал лапой вперед, потом подтащил капитана к штурвалу и выскочил из рубки, быстро скатившись по трапу куда-то вниз.
        - Павиан прав, - сказал Кровавый Топор. - Вы все должны отправляться на нос. Испытание уже близко.
        - Какое еще испытание? - встревожилась я.
        - Так сразу не расскажешь, - прогудел капитан, и я уловила в его голосе нотки удовлетворения, которые мне не понравились. - Желаю вам удачи, леди Кейн.
        - А почему именно мне? - буркнула я.
        Мы втроем - я, Баст и Картер - стояли на носу парохода, всматриваясь в темноту впереди. Светясь двумя слабыми лучиками, нарисованные глаза корабля обшаривали поверхность красной реки. Хуфу взобрался на верхний конец втянутого на палубу трапа и с бдительным видом уставился вперед из-под ладони - ни дать ни взять матрос на мачте, выглядывающий впереди долгожданную сушу.
        Однако все эти старания были ни к чему: в такой темноте и при таком сильном тумане видимость была нулевая. Опасные скалы, обломанные колонны и полуразрушенные статуи фараонов выплывали из тьмы совершенно неожиданно, и Кровавому Топору приходилось резко поворачивать штурвал, чтобы избежать столкновения, так что мы то и дело хватались за поручни, чтобы не упасть. В какой-то миг поверхность воды перед нами прорезали какие-то длинные скользкие штуки - не то чьи-то огромные щупальца, не то стая каких-то подводных тварей… в общем, даже знать не хочу, что это было.
        - Смертных, вступающих в Страну Мертвых, всегда ожидает серьезное испытание, - сказала Баст. - Вы должны доказать, что достойны войти сюда.
        - Можно подумать, это такое уж удовольствие…
        Не знаю, как долго я стояла, бессмысленно таращась в темноту, но спустя некоторое время впереди забрезжило какое-то красноватое свечение, как будто небо чуть просветлело.
        - Это мне мерещится, или…
        - Там - пункт нашего назначения, - сказала Баст. - Странно, к этому времени нам уже должны были бросить вызов…
        Корабль вдруг сильно тряхнуло, и вода перед ним забурлила. Из реки поднялась громадная фигура: хоть она и была до пояса скрыта водой, над пароходом она возвышалась на добрые несколько метров. Преградившее нам дорогу существо определенно имело нечто человеческое: правда, мускулистый нагой торс с пурпурно-красной кожей отличался некоторой волосатостью, зато его талию украшал веревочный пояс, увешанный кожаными мешочками, разбитыми головами демонов (наверное, трофеями) и прочими очаровательными вещицами. Голова существа странным образом объединяла в себе черты человека и льва, с золотистыми глазами и свалявшейся в длинные жгуты черной гривой. Окровавленная пасть с острыми, как бритва, клыками и взъерошенными усами тоже наводила на мысль о хищнике из породы кошачьих. Существо заревело так, что перепуганный Хуфу сорвался со своего насеста на трапе и бросился в спасительные объятия Картера с такой целеустремленностью, что они оба не удержались и повалились на палубу.
        - Скажи ему что-нибудь, - выговорила я слабым голосом, обращаясь к Баст. - Он же наверняка твой родственник, а?
        - Тут я ничем не могу помочь тебе, Сейди, - покачала головой богиня. - Это ведь вы - смертные, а значит, испытание предназначено именно для вас.
        - Вот спасибо…
        - Я Шезму![27 - Шезму (Шесму) - в пантеоне Древнего Египта бог убийства и крови, вина и благовоний.] - громогласно объявил человеколев.
        Меня так и подмывало ляпнуть что-нибудь вроде «сразу видно», но я решила не распускать язык.
        Обратив золотисто-желтые глаза на Картера, он внимательно склонил голову и шевельнул ноздрями:
        - Чую кровь фараонов! Она хороша на вкус… и скоро я вкушу ее, если только вы не сумеете назвать меня истинным именем!
        - Ис… истинным именем? - заикаясь, выговорил Картер. - В смысле - тайным?
        Раскатисто хохоча, демон сграбастал здоровенный камень и сжал свой чудовищный кулак: камень рассыпался в крошку, как обломок пересохшего гипса.
        Я с отчаянием уставилась на Картера:
        - Слушай, тебе тут нигде, случайно, его тайное имя не попадалось?
        - Оно наверняка есть в «Книге Мертвых», - растерянно отозвался Картер. - Я забыл посмотреть.
        - Ну и что будем делать?
        - Займи его чем-нибудь, - бросил Картер и ринулся в направлении рубки.
        «Занять чем-нибудь здоровенного демона с кровавой пастью, - подумала я. - Прекрасно. Всю жизнь мечтала. Может, притащить какую-нибудь настольную игру?»
        - Что, сдаешься? - проревел Шезму.
        - Нет! - завопила я. - Даже и не думаем. Мы обязательно назовем твое имя. Только… ой, надо же, какой ты мускулистый! Наверное, много тренируешься, да?
        Я мельком глянула на Баст, и та кивнула с одобрением.
        Шезму довольно заурчал и горделиво поиграл мышцами, напрягая могучие руки. Что ж, готово дело - немного лести - и верти мужчиной как хочешь! Лишний раз убеждаешься: все они одинаковые! Даже если в них двадцать метров росту и у них львиная голова.
        - Я Шезму! - снова провозгласил он.
        - Да-да, ты уже упоминал об этом, - согласилась я. - Но мне просто ужас как интересно: наверное, кроме столь звучного имени, у тебя накопилась еще куча всяких титулов, а? Властелин того, повелитель этого?
        - Я - палач царя Осириса! - самодовольно объявил он и треснул кулаком по воде с такой силой, что наш бедный кораблик так и заплясал на волнах. - Я Повелитель крови и вина!
        - Потрясающе, - оценила я, борясь с укачиванием. - Э-э, а не поделишься, как кровь и вино связаны между собой?
        - Гарр! - оглушительно зарычал Шезму, наклоняясь вперед и обнажая клыки, которые вблизи выглядели еще страшнее, чем издали. Его грива при ближайшем рассмотрении оказалась полна всякого неприятного мусора вроде дохлых рыбешек и клочков гниющей тины. - Государь Осирис посылает ко мне на обезглавливание грешников и злодеев! Я давлю их головы под винным прессом и изготавливаю из их крови вино для умерших!
        Я сделала себе мысленную заметку: никогда, ни при каких обстоятельствах не пить вина в Стране Мертвых.
        «Молодец, хорошо справляешься, - неожиданно услышала я голос Исиды. Она так давно помалкивала, что я уже начала забывать про нее. - Расспроси о прочих его обязанностях».
        - А какие еще важные обязанности ты исполняешь… о всемогущий винный демон?
        - А еще я Повелитель… - он напряг мышцы и напыжился для пущего эффекта: - Благовоний!
        И он широко ухмыльнулся, видимо, ожидая шквала восторгов.
        - С ума сойти! - воскликнула я со всем возможным энтузиазмом. - Должно быть, твои враги просто трепещут!
        - Ха, ха, ха! Еще бы! Хочешь бесплатный образец на пробу? - Он порылся в болтающемся у него на поясе кожаном мешке и извлек из него глиняный горшочек с приятно пахнущим желтым порошком. - Этот аромат я называю… Вечность!
        - О, какая прелесть! - восторженно заверещала я, одновременно оглядываясь - ну где там застрял этот чертов Картер? Но его не было видно.
        «Продолжай отвлекать его разговорами», - настойчиво вмешалась Исида.
        - О, понимаю… ты занимаешься и благовониями тоже, потому что… погоди, дай я угадаю… а, потому что ты выжимаешь ароматные масла из растений, подобно тому, как ты выжимаешь вино из винограда…
        - Или кровь! - увлеченно добавил Шезму.
        - Ну, это само собой, - закивала я. - Куда уж без крови-то…
        - Кровь! - снова повторил демон, прищелкивая клыками.
        Хуфу испуганно пискнул и прикрыл глаза ладонями.
        - Так, значит, ты служишь Осирису? - продолжала я светскую беседу.
        - О да! - с гордостью сказал тот и вдруг смущенно понизил голос: - То есть - так было до сих пор… Сейчас трон Осириса пуст. Но царь вернется! Обязательно.
        - Ну конечно, - не стала спорить я. - Скажи, а как тебя называют друзья? Шеззи? Кровопускайчик?
        - У меня нет друзей! А если бы и были, они называли бы меня гордым и устрашающим именем: Ужаснолицый Убийца Душ! Но никаких друзей у меня нет и в помине, а значит, никому не выведать моего имени! Ха, ха, ха!
        Еще не веря своей удаче, я вопросительно покосилась на Баст, и та ответила мне широкой ухмылкой.
        Спотыкаясь и громко топая, с верхнего трапа скатился Картер, сжимая в руках «Книгу Мертвых».
        - Я нашел! Это где-то здесь. Не могу прочесть этот отрывок, но…
        - Назови мое имя, или я сожру тебя! - заревел Шезму.
        - Я называю твое имя! - закричала я в ответ. - Ты Шезму, Ужасноликий Убийца Душ!
        - А-А-А-А! - дико взвыл демон. - Ну как, как им вечно удается угадать?
        - Пропусти нас! - велела я. - О, и еще кое-что… мой брат очень хочет получить бесплатный образец.
        Я как раз успела сделать шаг назад, а Картер как раз успел растеряться, прежде чем демон опрокинул над ним свой горшочек, засыпав его с ног до головы желтым порошком, а потом погрузился и исчез в волнах.
        - До чего приятный парень, - прокомментировала я.
        - Пфу! - фыркнул Картер, отплевываясь от порошка и делаясь похожим на вывалянную в муке рыбешку перед жаркой. - Это еще что за дрянь такая?
        - Пахнешь просто чудесно, - заверила я его. - Так, что у нас следующим номером?
        Я была страшно довольна собой и пребывала в отличном настроении до тех пор, пока пароход не обогнул излучину реки и неясное красное свечение на горизонте не превратилось в яркий огонь. Капитан в рубке ударил в тревожный колокол.
        Река впереди тонула в пламени. Разбиваясь о ступени порогов, ее воды вздымались вверх столбами пара, а впереди пузырился и булькал огромный омут, похожий на кратер извергающегося вулкана.
        - Это Озеро Огня, - сказала Баст. - И здесь начинается самое интересное.
        28
        У меня свидание с богом туалетной бумаги
        Сейди
        Занятное у Баст представление об интересном: кипящее озеро шириной в несколько миль, воняющее горящим мазутом и гниющим мясом. Наш пароход остановился вблизи самого устья впадающей в озеро реки, потому что наш путь преградили гигантские металлические ворота. Они выглядели как огромный, похожий на щит бронзовый диск шириной побольше нашего корабля, наполовину погруженный в воду. Уж не знаю, почему эти ворота не расплавились среди всей этой кипящей лавы, но дальше они нас не пускали. Лицом к этому диску на обоих берегах реки высились огромные бронзовые изваяния павианов с воздетыми вверх руками.
        - Что это? - спросила я.
        - Западные Врата, - торжественно ответила Баст. - Прежде солнечная лодка Ра проходила через них и обновляла свой огонь в озере, а затем переплывала его и выходила через Восточные Врата, начиная новый день.
        Глядя на исполинских павианов по берегам, я тайно понадеялась, что Хуфу владеет каким-нибудь тайным обезьяньим паролем, который позволит нам открыть ворота, но вместо этого наш доблестный провожатый визгливо облаял статуи и героически спрятался за моими ногами.
        - Ну и как же нам пройти на ту сторону? - вслух призадумалась я.
        - Возможно, вам стоит спросить об этом меня, - раздался рядом какой-то новый голос.
        Воздух перед нами задрожал. Картер поспешно попятился, а Баст вздыбила волосы и зашипела.
        Прямо передо мной возник светящийся силуэт ба. Обычное сочетание человеческой головы и тела индюка-великана со сложенными за спиной крыльями, но только на этот раз мне почудилось в нем что-то знакомое… Так и есть: коричневая лысина, старческие морщины, сухая, как пергамент, кожа, затянутые белесой пленкой глаза… и добрая улыбка.
        - Искандар? - отважилась я.
        - Здравствуй, моя дорогая. - Голос старого мага звучал глухо, как из глубокого колодца.
        - Но… - против воли я ощутила, как мои глаза наливаются слезами. - Получается, вы на самом деле умерли, да?
        - О да, - мягко усмехнулся он. - Насколько я в этом разбираюсь.
        - Но почему? Это ведь не я…
        - Нет-нет, дорогая, ни в коем случае. Ты ни в чем не виновата. Просто пришло мое время.
        - Но оно пришло очень не вовремя! - Печаль и изумление во мне неожиданно переродились в злость. - Вы бросили нас! А ведь мы не успели совсем ничему научиться, а теперь за нами гонится Дежарден, и…
        - Дорогая моя, только посмотри, какой огромный путь вы проделали. И как замечательно вы справляетесь. Ни моя помощь, ни какое-либо обучение вам не нужны. Мое магическое братство все равно узнало бы правду о вас очень скоро. Они отлично умеют выслеживать носителей божественной сущности… вот только понимают все неправильно.
        - Так, значит, вы все знали? Вы знали, что мы одержимы богами!
        - Что вы носители богов.
        - Какая разница! Вы знали.
        - Да, после нашей второй встречи мне это стало очевидно. Единственное, о чем я сожалею, - что не понял этого раньше. Я мог бы защитить тебя и твоего брата так же надежно, как…
        - Как кого?
        Искандар поглядел вдаль, печально и отстраненно.
        - За свою жизнь я много раз стоял перед выбором, Сейди. Некоторые решения казались мне мудрыми в свое время. Но если взглянуть на них сейчас…
        - Вы про то решение, насчет запрета общаться с богами, да? Наверное, моя мама убедила вас, что это была неудачная идея?
        Призрачные крылья затрепетали.
        - Ты должна понять меня, Сейди. Когда Египет пал под пятой римлян, мой дух был сокрушен. Мне приходилось смотреть, как тысячелетия египетского могущества и славных традиций втаптываются в прах по вине неразумной царицы Клеопатры, возомнившей, что ей по силам вместить в себя сущность богини. Род фараонов ослаб и выродился - я был уверен, что он пропал навеки. В те дни я был готов винить в наших бедах всех подряд - и богов, которые играли людьми как пешками в своих мелочных сварах, и царей династии Птолемеев, которые привели великую страну к упадку, и мое собственное братство Дома, которое погрязло в алчности и разврате. Я обратился за советом к Тоту, и мы пришли к соглашению: богов необходимо отстранить от людских дел, изгнать их из мира смертных. Маги должны найти путь к спасению без их помощи. Новый закон позволил сохранить Дом Жизни еще на две тысячи лет. Так что в те времена мое решение было правильным.
        - А сейчас? - спросила я.
        Сияние Искандара потускнело.
        - Твоя мать предсказала, что грядет сильнейшее нарушение мирового равновесия. Она предвидела, что настанет день - и он уже близок, - когда Маат падет, а хаос поглотит Творение. Она утверждала, что Дом сможет одолеть эту беду только в том случае, если объединится с богами. А значит, старый мир, которым правили боги, должен быть восстановлен. Я же вел себя как глупый старик. В глубине души я понимал, что она права, но отказывался поверить… Так что твоим родителям пришлось действовать на свой страх и риск. Никто не помог им, и они пожертвовали собственными жизнями, чтобы исправить старые ошибки. Потому что я оказался слишком упрям, чтобы изменить свое решение. Теперь я глубоко сожалею об этом.
        Я честно пыталась, но как можно всерьез злиться на бедного старого индюка? Взрослые так редко признают свою неправоту перед детьми, особенно если это мудрые старцы, которым перевалило за две тысячи лет. Такие моменты нужно ценить.
        - Я прощаю вас, Искандар, - сказала я. - Правда, от всего сердца. Но как быть дальше? Сет почти достроил свою красную пирамиду и собирается уничтожить всю Северную Америку. Что я могу сделать, чтобы помешать ему?
        - Боюсь, моя дорогая, что на этот вопрос я не могу ответить. Это твой выбор… - Он склонил голову, словно прислушиваясь к какому-то далекому зову. - Наше время вышло. Теперь моя работа - охранять врата и решать, пропускать вас в Озеро Огня или нет.
        - Но у меня еще столько вопросов!
        - Хотел бы я, чтобы у нас было больше времени на разговоры, - покачал головой Искандар. - Твой дух очень силен, Сейди Кейн. Со временем ты станешь превосходным стражем-ба.
        - Спасибо, - буркнула я. - Жду не дождусь, когда превращусь навечно в огромную курицу.
        - Могу сказать тебе лишь одно: твой выбор близок. Не позволяй своим чувствам ослепить тебя. Не повторяй моей ошибки. Прислушайся к разуму и выбери наилучший путь.
        - Какой еще выбор? Наилучший путь для кого?
        - В этом-то и суть, верно? Выбор сложен: твой отец, твоя семья, боги или весь мир. Маат и Исфет[28 - Древнеегипетское божество, воплощающее хаос, зло, несправедливость, нарушение вселенского порядка.], порядок и хаос, вот-вот столкнутся, и это столкновение станет самым жестоким за всю историю мира. Тебе и твоему брату предстоит привести их силы в равновесие или уничтожить все сущее. Твоя мать предвидела и это тоже.
        - Подождите. Что вы…
        - До следующей встречи, Сейди. Быть может, однажды нам представится случай побеседовать подольше. А сейчас - можешь проходить! Моя работа состоит в том, чтобы оценить твою храбрость, и теперь мне ясно, что храбрости тебе не занимать.
        Мне хотелось возразить, что на самом деле это совсем не так. Еще мне очень хотелось, чтобы Искандар задержался и рассказал подробнее, что увидела мама в моем будущем. Но светящийся призрак поблек и исчез, на палубе снова стало темно и тихо. Только тут я осознала, что никто больше не произнес ни слова.
        Я гневно повернулась к Картеру:
        - Я что, так и должна все делать одна?
        Картер уставился остановившимся взглядом в пространство. Он даже не моргает, заметила я. Неподвижный, как каменное изваяние, Хуфу безмолвно цеплялся за мои ноги. Лицо Баст застыло в гримасе яростно шипящей кошки.
        - Эй, ребята, вы чего? - позвала я, щелкнув пальцами у них перед носом.
        Все тут же ожили и зашевелились.
        - Ба! - зашипела Баст, потом растерянно заозиралась и нахмурилась: - Подожди, я же видела… что тут вообще произошло?
        Я невольно подумала: каким же могущественным должен быть маг, чтобы вот так остановить течение времени, заставив оцепенеть даже богиню… Жив Искандар или мертв, но я от него не отстану, пока он не научит меня такому же фокусу, решила я.
        - Ага, - кивнула я. - Наверно, это и впрямь был ба. Но он уже убрался.
        Со стороны статуй павианов вдруг донесся скрежет и лязганье - их воздетые вверх лапы начали медленно опускаться. Бронзовый солнечный диск посреди реки ушел под воду, открыв путь к озеру. Корабль ринулся вперед, прямо в пламя и кипящие раскаленные волны. Сквозь дрожащий от нестерпимого жара воздух я смутно разглядела выступающий из середины озера остров, на котором высился блистающий черный храм самого недружелюбного вида.
        - Судный Зал, - догадалась я.
        Баст медленно кивнула.
        - В такие минуты, - проникновенно сказала она, - я так рада, что не имею смертной души.
        Когда мы причалили наконец к острову, Кровавый Топор сошел с мостика, чтобы попрощаться.
        - Надеюсь увидеть вас снова, лорд и леди Кейн, - торжественно прогудел он. - Ваши каюты всегда наготове и ожидают вашего возвращения на борт «Царицы Египта». Разумеется, если вы не предпочтете освободить меня от службы.
        Баст из-за его спины сделала большие глаза и категорично замотала головой.
        - М-м-м… пожалуй, мы предпочтем, чтобы ты пока оставался поблизости, - сказала я капитану. - Спасибо за все.
        - Как пожелаете, - ответил капитан. Готова поклясться - если бы топоры умели мрачно хмуриться, он бы так и сделал.
        - Смотри не тупи, - сказал ему напоследок Картер, и мы вместе с Баст и Хуфу зашагали вниз по сходням.
        - Не тупи?! - шепотом напустилась я на Картера.
        - Я думал, это смешно… он же топор…
        - Ты безнадежен.
        Мы поднялись по ступеням храма. Высокие своды поддерживал целый лес колонн. Вся поверхность камня была покрыта замысловатой резьбой - сплошные фигурки людей и богов и иероглифы, но никаких красок, кроме черной. С озера к храму тянулись щупальца тумана, так что, несмотря на камышовые факелы, на каждой колонне в храме было почти ничего не видно на расстоянии вытянутой руки.
        - Держите ушки на макушке, - предостерегающе прошептала Баст. - Он где-то рядом.
        - Кто? - спросила я.
        - Пес, - с презрением отозвалась Баст.
        Откуда-то из глубины храма раздалось глухое рычание, и из мглы на нас выпрыгнула громадная черная фигура. Она прянула на Баст, которая с жалобным кошачьим воем откатилась в сторону и умчалась прочь, оставив нас наедине с чудовищем. Впрочем, чему удивляться… она же честно предупредила, что не отличается храбростью.
        Замерев на месте, мы разглядывали пришельца. Его черная шкура лоснилась, тело было поджарым и мускулистым, как у зверя Сета, который гонялся за нами в Вашингтоне, вот только двигался он куда грациознее и был больше похож на собаку. И вообще выглядел довольно мило, невольно подумала я. На кого же он похож?.. На шакала, внезапно догадалась я. На огромного шакала в золотом ошейнике.
        Фигура начала меняться прямо на глазах и превратилась в юношу. Мое сердце замерло: это был он! Тот самый парень из моих грез. В буквальном смысле: именно он, в этих черных одеждах, был героем видений моего странствующего ба.
        В человеческом воплощении Анубис был просто убийственно хорош. (О… ха-ха. Просто умора, Картер, спасибо. Бог смерти убийственно хорош. Я и не заметила, как удачно пошутила. Теперь я могу продолжать, да?)
        У него была бледная кожа, взлохмаченные черные волосы и бесподобные глаза цвета темного шоколада. Одет он был в черные джинсы, армейские ботинки (точь-в-точь как мои!), драную майку и кожаную куртку (тоже черную, естественно), которая ужасно ему шла. Стройностью и гибкостью он и впрямь напоминал шакала. Заостренные уши немного торчали (по-моему, клево!), на шее поблескивала тяжелая золотая цепь.
        Только не подумайте, что я помешана на парнях. Ничего подобного! Вообще-то в школе я частенько хихикала над Лиз и Эммой, которые все время на кого-то западали, и сейчас от души порадовалась, что их нет рядом. Они бы затравили меня своими насмешками, это точно.
        Парень в черном мрачно отряхнул куртку.
        - Я не пес, - проворчал он.
        - Конечно, нет, - торопливо согласилась я. - Ты…
        Я бы точно ляпнула что-нибудь вроде «просто лапочка», за что потом краснела бы всю жизнь, но Картер меня спас.
        - Ты Анубис? - без обиняков спросил он. - Мы пришли за пером истины.
        Анубис нахмурился и перехватил мой взгляд.
        - Вы не мертвые, - констатировал он.
        - Верно, - не стала спорить я. - Хотя никто не скажет, что мы не старались.
        - С живыми я никаких дел не имею, - решительно отрезал он, но затем перевел взгляд на Картера и Хуфу. - Впрочем, вы путешествуете с павианом… Очень разумно и свидетельствует о хорошем вкусе. Поэтому я не стану убивать вас, не дав возможности объясниться. Зачем Баст привела вас сюда?
        - Вообще-то, - вмешался Картер, - нас послал Тот. - Картер принялся излагать историю с самого начала, но Хуфу нетерпеливо прервал его в своей обычной манере:
        - Агх! Агх!
        Видимо, павианий способ изложения оказался более емким, потому что Анубис удовлетворенно кивнул, как будто для него все встало на свои места:
        - Понимаю.
        После чего хмуро поглядел на Картера.
        - Значит, ты Гор. А ты… - он перевел указующий палец на меня.
        - Я… я… гм… - залепетала я. Честное слово, со мной редко случается, чтобы я не могла связать двух слов (обычно проблема обратная - я говорю слишком много и не всегда подумав), но в присутствии Анубиса я почему-то все время чувствовала себя одинаково: как будто меня усадили в кресло дантиста и вкатили ударную дозу новокаина. Картер удивленно покосился на меня, пытаясь понять, что это на меня нашло.
        - Я не Исида, - справилась я наконец. - В смысле, Исида как-то в меня пролезла, но я - это не она. Она просто… гостит у меня внутри.
        Анубис с интересом склонил голову.
        - И вы оба собираетесь бросить вызов Сету?
        - Ну да, - подтвердил Картер. - Такой у нас план. В общих чертах. Ты нам поможешь?
        Лицо Анубиса приобрело недовольное выражение. Я тут же вспомнила, как Тот сказал, что хорошее настроение у него случается примерно раз в тысячу лет или вроде того. И похоже, что сегодня не наш день.
        - Нет, - твердо сказал он. - И сейчас покажу вам, почему.
        Он снова обернулся шакалом и устремился в ту сторону, откуда мы пришли. Мы с Картером переглянулись и, не зная, что еще делать, следом за Анубисом побежали в мглистую темноту.
        Центральную часть храма занимало просторное круглое помещение, в котором как будто объединились два места сразу. С одной стороны, это был величественный зал, который освещало неровное багровое пламя пылающих жаровен. В глубине виднелся пустующий черный трон. Посреди зала высились большие весы: высокий столб с качающейся перекладиной и свисающими на веревках плоскими золотыми чашами, достаточно объемистыми, чтобы на них поместился взрослый человек. Однако с первого взгляда было ясно, что весы безнадежно сломаны: одна чаша согнута чуть ли не вдвое, как будто на нее резко бросили что-то очень тяжелое, а вторая болталась на одной-единственной веревке: остальные были оборваны.
        У подножия весов, свернувшись калачиком, дремал самый необычный монстр, какого мне доводилось видеть. Голова у него была крокодилья, но с львиной гривой, передняя часть тела явно принадлежала льву, а заднюю покрывала толстая и гладкая коричневая шкура в жирных складках - я сразу вспомнила гиппопотама. При этом все существо оказалось на удивление маленьким - не крупнее обычного пуделя, так что про себя я тут же окрестила его гиппопуделем.
        Но одновременно с этим залом существовал и как бы второй слой реальности: вроде того, как если бы на обычное помещение наложили объемную голографическую проекцию пейзажа. Стоя возле весов, я одновременно видела себя посреди заброшенного призрачного кладбища. Сквозь мраморный пол там и сям проступали участки сырой земли и поросшие мхом надгробные плиты. Ряды могил расходились лучами от центра зала, как спицы огромного колеса. Многие надгробия треснули, и под ними зияла пустота. Некоторые из них были сложены из камня, другие обнесены железными оградами. Силуэты колонн по краям зала искажались, превращаясь в могучие старые кипарисы. Я словно оказалась на границе двух миров и сама не могла определить, какой из них настоящий, а какой - иллюзия.
        Хуфу поскакал прямиком к сломанным весам и легко взобрался на макушку столба. Кажется, он чувствовал себя здесь как дома. Гиппопудель и вовсе не удостоился его внимания.
        Шакал остановился у подножия трона и снова превратился в Анубиса.
        - Добро пожаловать, - ухмыльнулся он, - в последний зал, который вы видите в этой жизни.
        Картер обвел зачарованным взглядом высокий черный свод и колонны.
        - Судный Зал, - прошептал он с затаенным восторгом, а потом, нахмурившись, пригляделся к гиппопуделю. - Неужели это…
        - Амат-Пожирательница, - охотно подтвердил Анубис. - Взгляни на нее и содрогнись.
        Видимо, Амат услышала сквозь дремоту свое имя, потому что тихонько хрюкнула и перевалилась на спину. Ее львиные и гиппопотамьи лапки подергивались во сне. Неужели, подумала я, даже адским чудовищам иногда снится, что они гоняют кроликов, как обычные собаки?
        - Я как-то представлял ее себе… крупнее, - признался Картер.
        Анубис смерил Картера суровым взглядом.
        - Амат не обязательно быть очень крупной. Она ведь пожирает только сердца, а не всех грешников целиком. И поверь, свою работу она делает на отлично. Точнее… раньше делала.
        Хуфу с вершины весов заворчал и беспокойно завозился, чуть не сверзившись с перекладины, так что она закачалась и покореженные чаши весов лязгнули о каменный пол.
        - А почему весы сломаны? - спросила я.
        Анубис насупился.
        - Маат теряет силу, - хмуро сказал он. - Я пробовал починить, но… - Он беспомощно развел руками.
        - Поэтому и кладбище пришло в такой упадок, да? - полюбопытствовала я, указав на призрачные ряды могил.
        - Какое еще кладбище? - опасливо покосился на меня Картер.
        - Как какое? Вот же могилы… деревья…
        - Да о чем это ты?
        - Он их не видит, - вмешался Анубис. - У тебя, Сейди, более тонкое восприятие реальности. А что ты слышишь?
        Поначалу я не поняла, что он имеет в виду. Я слышала только пульсацию собственной крови в ушах и отдаленный рокот и потрескивание Озера Огня. (Ну и еще почесывание и ворчание Хуфу, но в этих звуках не было ничего необычного.)
        Но потом я прикрыла глаза, и до моего слуха донеслись другие, приглушенные звуки - музыка. Музыка, которая тут же пробудила самые ранние мои воспоминания: улыбающийся отец держит меня на руках, кружась в танце по нашему дому в Лос-Анджелесе.
        - Джаз, - сказала я.
        Когда я снова открыла глаза, Судный Зал исчез. Точнее, не исчез, а как будто поблек, отступив на второй план реальности. Я все еще видела призрачные весы и пустой трон в отдалении, но черные колонны и жаровни с потрескивающими углями пропали. Даже Картер, Хуфу и Амат скрылись из виду.
        Зато кладбище теперь выглядело как настоящее. Мои подошвы шуршали по запущенной мощеной дорожке, во влажном ночном воздухе витали ароматы незнакомых пряностей, рыбной похлебки и чуть затхлый запах мха и плесени, который обычно поселяется среди заброшенных построек. Поначалу мне почудилось, что я снова оказалась в Англии, на каком-то старом кладбище на окраине Лондона, но что-то было не так: на могильных плитах сплошь французские имена, и для английской зимы здесь слишком тепло. Да и деревья оказались какие-то незнакомые, густо покрытые свисающими космами лишайника.
        И надо всем этим витала музыка. Прямо за оградой кладбища по улице двигался джазовый оркестр. Музыканты в строгих темных костюмах и ярких праздничных шляпах чуть приплясывали, вкладывая в игру всю душу. Саксофонисты подпрыгивали и изгибались, хрипло стонали трубы и кларнеты, барабанщики сверкали белозубыми улыбками, покачиваясь в такт всепоглощающему ритму, и их палочки так и мелькали у них в руках. Следом за ними, с цветами и факелами, двигалась непривычно оживленная похоронная процессия, пританцовывая вокруг старомодного катафалка, медленно ползущего по мостовой.
        - Где это мы? - зачарованно спросила я.
        Анубис соскочил с надгробия ближайшей могилы и оказался прямо передо мной. Глубоко вдохнув кладбищенский воздух, он явно расслабился и повеселел. А я поймала себя на том, что не могу отвести глаз от изгибов его темных губ.
        - В Новом Орлеане, - ответил он.
        - Это который затопило во время недавнего урагана?[29 - Ураган «Катрина», обрушившийся на Атлантическое побережье США в августе 2005 г.]
        - Верно, - кивнул он. - Это старый Французский квартал, на западном берегу реки - берегу мертвых. Я люблю бывать здесь. Поэтому и Судный Зал Осириса так тесно связан с этим уголком мира смертных.
        Джазовая процессия продолжала шагать вниз по улице, по пути вбирая в себя прохожих.
        - Здесь ведь кладбище… Что же они празднуют?
        - Это проводы усопшего, - ответил Анубис. - Они только что опустили тело в могилу, а теперь «освобождают душу» покойного, воспевая его жизнь песнями и танцами, и провожают с кладбища пустой катафалк. Надо сказать, у этого ритуала истинно египетский дух.
        - Откуда ты столько всего знаешь?
        - Я же бог погребения. Мне известны все похоронные обычаи любых земных народов: как правильно умереть, как подготовить тело и душу умершего к загробной жизни. Вся моя жизнь - это смерть.
        - Наверное, на вечеринках ты просто нарасхват, - обронила я. - Но зачем ты привел меня сюда?
        - Чтобы поговорить.
        Он раскинул руки, и ближайшее надгробие задрожало и пошло трещинами. Из каменного разлома заструилась узкая белая лента, свиваясь рядом с Анубисом в какой-то объемный силуэт. Первой моей мыслью было: «Боже, он пользуется рулоном волшебной туалетной бумаги!»
        Только потом до меня дошло, что эта лента представляет собой полоску некрашеной льняной ткани - такой, в которую оборачивают мумии. Лента сама собой сложилась в нечто вроде скамеечки, и Анубис как ни в чем не бывало уселся на нее и жестом предложил мне устраиваться рядом.
        - Не люблю я Гора, - признался он. - Шумный и наглый тип, все время воображает, будто он лучше меня. Но Исида всегда относилась ко мне как к собственному сыну.
        Я сердито сложила руки на груди.
        - Слушай, ты мне не сын. И я уже говорила, что я - не Исида.
        Анубис задумчиво склонил голову.
        - Верно. Ты ведешь себя не как носительница. Ты очень похожа на свою мать.
        Меня словно ледяной водой окатили (к сожалению, благодаря Зие я теперь точно знаю, что это за ощущение).
        - Ты что, встречался с моей матерью?
        Анубис растерянно заморгал, словно вдруг сообразил, что сболтнул лишнее.
        - Я… конечно, я знаю всех, кто умер, но путь каждой души - великая тайна. Мне не следовало упоминать ее.
        - Эй, ты не можешь просто сказать такое, а потом пойти на попятную! Отвечай, она в египетском загробном мире? А ей удалось пройти этот твой суд с пером и весами?
        Анубис смущенно покосился на весы с золотыми чашами, которые неясным миражом парили над замшелым кладбищем.
        - Это не мой суд. Я всего лишь присматриваю за залом, ожидая, пока вернется царь Осирис. Мне жаль, что я тебя расстроил, но большего я открыть тебе не могу. Вообще не знаю, с чего я вдруг заговорил об этом. Просто… просто твоя душа светится очень похоже. И очень сильно.
        - Очередные новости, - буркнула я. - Теперь, оказывается, у меня душа светится.
        - Прости меня, - снова повторил он. - Пожалуйста, сядь рядом.
        Мне не хотелось сворачивать такой важный для меня разговор, да и сидеть с ним рядом на куче бинтов для бальзамирования тоже не улыбалось, но, похоже, прямые попытки разжиться полезными сведениями ни к чему не привели. Придется попробовать другой способ.
        Я плюхнулась на скамейку и приняла как можно более надутый вид.
        - Ладно, - бросила я мрачно. - А этот твой облик - это что? Тоже взял себе носителя?
        Он нахмурился.
        - Ты имеешь в виду, что я вселился в человеческое тело? - переспросил он, кладя ладонь себе на грудь. - Нет, это мое естественное обличье. Я живу в каждом кладбище, в любом месте, где умирают или оплакивают смерть. Мне не нужны носители.
        - О. - Наверное, в глубине души я надеялась, что рядом со мной сидит обычный парень, которому, как и мне, не посчастливилось сделаться носителем божественной сущности. Впрочем, это было бы слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Я ощутила разочарование… и очень на себя за это рассердилась.
        «Хватит валять дурака, Сейди, - напустилась я сама на себя. - С самого начала было ясно, что случай безнадежный. В конце концов, он бог похорон… и более дурацкое божество трудно даже придумать. К тому же он намного старше тебя - эдак лет на пять тысяч примерно».
        - Хорошо, - смирилась я. - Раз ты не можешь сказать мне ничего полезного, хотя бы помоги мне. Нам очень нужно перо истины.
        - Ты даже не понимаешь, о чем просишь, - покачал головой он. - Перо истины - слишком опасная вещь, и отдавать его в руки смертного противоречит закону Осириса.
        - Но Осириса-то здесь нет! - Я ткнула пальцем в пустой трон. - Это же его сиденье, верно? Ну и где же он?
        Анубис хмуро уставился на трон и нервно потеребил золотую цепь на шее, словно она вдруг начала его душить.
        - Я действительно жду здесь уже много лет, соблюдая свой долг. Меня не пленили, как остальных богов. Даже не знаю почему… но я прилагал все усилия, чтобы в Судном Зале все оставалось как было. Узнав, что пятеро богов вышли на волю, я надеялся, что Осирис вернется сюда, но… - он уныло покачал головой. - Не понимаю, почему он пренебрегает своими обязанностями?
        - Может, потому, что он оказался в ловушке в теле моего отца?
        Анубис уставился на меня.
        - Павиан ни о чем таком не говорил.
        - Ну, я вряд ли смогу объяснить так же доходчиво, как Хуфу. В общих чертах было так: мой отец решил выпустить из заточения некоторых богов, я точно не знаю почему. Может, он просто подумал: «Зайду-ка я в Британский музей и взорву Розеттский камень!» И он освободил Осириса, но вместе с прочими на свободе оказался и Сет.
        - Получается, Сет захватил твоего отца, в тело которого вселился Осирис, - проговорил Анубис. - Это означает, что Осириса захватил в ловушку мой… Сет, - закончил он, споткнувшись на последнем слове.
        «Как интересно», - подумала я.
        - Теперь ты все понимаешь, - сказала я. - Ты должен помочь нам.
        Анубис заколебался, но потом решительно помотал головой:
        - Нет, я не могу. У меня будут проблемы.
        Я уставилась на него и, не выдержав, расхохоталась. Уж очень глупо прозвучали его слова!
        - У тебя будут проблемы? Тебе что, шестнадцать? Ты же бог!
        В темноте, конечно, не видно, но я готова поклясться, что он покраснел.
        - Ты просто не понимаешь. Перо истины не терпит ни малейшей лжи. Если я дам его тебе, а ты хоть однажды скажешь неправду или совершишь нечестный поступок, перо испепелит тебя на месте.
        - То есть ты утверждаешь, что я врунья?
        Он растерянно замигал.
        - Да нет, я просто…
        - А ты сам что, никогда не врешь? Что ты сейчас собирался сказать насчет Сета и утаил? Он твой отец, да?
        Анубис сжал губы, потом снова открыл рот. Вид у него был такой, как будто он собирался как следует вспылить, только забыл, как это делается.
        - Ты всегда так доводишь собеседников?
        - Обычно у меня даже лучше получается, - не без гордости призналась я.
        - Тогда почему твоя семья не сплавила тебя замуж куда-нибудь подальше?
        Он задал этот вопрос как сам собой разумеющийся, так что настала моя очередь таращиться на него с ошеломленным видом.
        - Знаешь что, мальчик-смерть! Мне всего двенадцать! Ну хорошо, уже почти тринадцать, и я для своего возраста довольно развитая, но дело не в этом! У нас в семье вообще-то не принято отдавать дочерей замуж, чтобы от них избавиться. Может, ты хорошо разбираешься в похоронах, но в ритуалах ухаживания ты уж точно полный ноль!
        Вид у Анубиса сделался озадаченный.
        - Пожалуй, я действительно знаю о них немного.
        - Вот именно! Погоди… о чем это мы говорили? А, ты просто пытался меня отвлечь, верно? Не выйдет, я все помню! Сет - твой отец, так? Ну-ка, скажи правду.
        Анубис обвел кладбище тоскливым взором. Звуки похоронного джаза почти стихли, затерявшись среди улочек Французского квартала.
        - Да, - сказал он наконец. - По крайней мере, так гласит легенда. Я никогда его не видел. Моя мать, Нефтида, отдала меня Осирису, когда я был еще ребенком.
        - Как это - отдала? Почему?
        - Сказала, что не хочет, чтобы я жил рядом с отцом. Но на самом деле… мне кажется, она и сама не знала, что ей со мной делать. Я никогда не был похож на своего кузена Гора. Я не воин. Я… не похож на других детей богов.
        В этих словах звучала такая горечь, что я даже растерялась, не зная, что сказать в ответ. Я действительно требовала от него сказать правду, но… вы же понимаете, люди так редко говорят по-настоящему откровенно. Особенно мальчишки. В то же время я хорошо его понимала. Мне было известно, что значит быть белой вороной, и мне знакомо чувство одиночества.
        - Может, твоя мама просто пыталась защитить тебя, - сказала я. - Ну, раз твой отец Злой Властелин и все такое.
        - Может быть, - согласился он без особой убежденности. - Осирис пригрел меня, сделал меня Повелителем Погребений и Хранителем Путей Умерших. Конечно, это очень почетная работа, но… вот ты спрашиваешь, сколько мне лет. Если честно, то я и сам не знаю. В Стране Мертвых ход времени не ощущается. Его здесь попросту нет. Я чувствую себя таким же молодым, как раньше, но мир вокруг меня стареет. И Осирис исчез так давно… А ведь у меня не было другой родни, кроме него.
        Глядя на Анубиса в тусклом свете заброшенного кладбища, я видела никакого не грозного бога смерти, а одинокого и растерянного подростка. Конечно, я всячески напоминала себе, что он живет уже тысячи лет и что он владеет могущественной магией (далеко за пределами волшебной туалетной бумаги), но мне все равно было его жалко.
        - Помоги нам спасти нашего папу, - попросила я негромко. - Тогда мы отправим Сета обратно в Дуат, а Осирис обретет свободу. И все наладится.
        Анубис снова упрямо замотал головой.
        - Я ведь сказал тебе…
        - Твои весы сломаны, - заметила я. - Наверное, тоже из-за отсутствия Осириса. А что же происходит с душами умерших, которые приходят сюда на суд?
        Видимо, я задела больное место, и Анубис беспокойно заерзал на скамейке.
        - Хаос разрастается. Души умерших приходят в смятение… Некоторым так и не удается достичь загробной жизни, у других это получается, но для этого им приходится искать другие пути. Я пытаюсь помочь им, как могу, но… Судный Зал называют еще Залом Маат, потому что именно здесь находится средоточие порядка и устойчивости мироздания. Без Осириса здесь все приходит в упадок и разрушается.
        - Так чего же ты ждешь? Отдай нам перо. Или ты все еще боишься, что тебя папочка заругает?
        В глазах Анубиса вспыхнула настоящая злость. На какое-то мгновение я решила, что он приступит к моим похоронам немедленно, но он только раздраженно вздохнул.
        - Во время погребения я обычно провожу обряд открывания рта: он помогает душе умершего покинуть тело. Но для тебя, Сейди Кейн, я бы создал новый обряд… закрывания рта.
        - Ха-ха, очень смешно. Так ты дашь мне перо или нет?
        Он молча раскрыл ладонь. Блеснула вспышка света - и над ладонью в воздухе повисло перо - снежно-белое, светящееся и воздушное-воздушное.
        - Ради спасения Осириса… Но я настаиваю на соблюдении некоторых условий. Во-первых, держать его в руках позволено только тебе.
        - Ну, это само собой. Я и не собиралась давать его Картеру…
        - Во-вторых, ты должна внимательно выслушать мою мать, Нефтиду. Хуфу сказал мне, что вы ее ищете. Если ваши поиски окажутся успешными - выслушай ее.
        - Запросто, - кивнула я, хотя от этого требования мне почему-то стало не по себе. Почему вдруг Анубис настаивает на такой очевидной вещи?
        - И прежде чем ты уйдешь, - продолжал Анубис, - ты должна ответить мне на три вопроса, держа в руке перо. Тогда я буду знать, что ты отвечаешь абсолютно честно.
        У меня вдруг пересохло во рту.
        - Гм… а какого рода вопросы?
        - Любые, какие мне вздумается. И помни: малейшая ложь убьет тебя на месте.
        - Ладно. Давай сюда свое дурацкое перо.
        Когда он положил его мне на ладонь, перо сразу перестало светиться, но от него как будто исходило тепло… и еще оно показалось мне заметно тяжелее, чем обычное перышко.
        - Это перо из хвоста птицы бенну, - пояснил Анубис. - У вас она называется феникс. Оно весит ровно столько же, сколько человеческая душа. Ну что, готова?
        - Нет, - сказала я. Видимо, это была истинная правда, потому что меня не испепелило на месте. - Это считается за первый вопрос?
        Анубис впервые широко улыбнулся - ослепительное, кстати, зрелище.
        - Наверное, считается. Ты торгуешься не хуже финикийского морского купца, Сейди Кейн. Хорошо, тогда второй вопрос: готова ли ты отдать жизнь за своего брата?
        - Да, - не раздумывая, ответила я.
        (Знаю, знаю, я сама страшно удивилась. Но перо истины в моей руке заставило меня говорить искренне. Правда, ума оно мне, судя по всему, не прибавило.)
        Анубис кивнул, как будто мой ответ был само собой разумеющимся.
        - И последний вопрос: готова ли ты потерять отца ради спасения мира?
        - Это нечестный вопрос!
        - Ты должна ответить на него правдиво.
        Ну и как, скажите на милость, можно ответить на подобный вопросик? Тут простым да-нет не ограничишься.
        Конечно, я прекрасно знала, какой ответ был бы правильным. Подлинная героиня никогда не согласится принести своего отца в жертву. Она бесстрашно ринется спасать и отца, и остальной мир, правильно? Но что, если перед ней действительно встанет вопрос выбора? Мир - это ведь очень много людей: бабушка и дедушка, Картер, дядя Амос, Баст, Хуфу, Лиз и Эмма, и вообще все, кого я встречала в жизни. Что сказал бы мой папа, если бы узнал, что я выбрала его, погубив остальных?
        - Ну… э-э… только если у меня не будет другого выхода, - неуверенно сказала я. - В смысле, совсем-совсем не будет… Ох, черт. Нет, это дурацкий вопрос.
        Перо на моей ладони налилось ярким светом.
        - Ну хорошо, хорошо, - поспешно забормотала я. - Раз уж это так необходимо… наверное, я все-таки буду спасать мир.
        Тяжкое чувство вины навалилось на меня каменной плитой. Что же я за дочь такая? Я стиснула в кулаке амулет у меня на шее - единственную память о папе. Догадываюсь, о чем вы сейчас подумали: «Ты видела своего отца всего два раза в год. Ты почти его не знаешь. Почему же ты так о нем тревожишься?»
        Ну и что, что я его плохо знаю? От этого он ведь не становится меньше моим папой, верно? И мысль о том, что я могу потерять его навсегда, тоже не становится менее ужасной. И как я могла допустить мысль о том, чтобы предать его, по собственной воле позволить ему умереть даже ради спасения мира? Да я просто чудовище!
        Я едва осмелилась поднять на Анубиса глаза. И увидела, что его лицо смягчилось.
        - Я верю тебе, Сейди.
        - Да неужели… Я тут распинаюсь с этим чертовым пером истины в руках, а ты мне веришь. Ну спасибо.
        - Правда - жестокая штука, - покачал головой Анубис. - Я тысячи лет наблюдал, как души умерших приходят в Судный Зал, и мало кто из них способен отказаться от лжи. Они готовы бесконечно отрицать свои ошибки, свои истинные чувства, свои заблуждения… пока Амат не сожрет их сердце, уничтожив душу навеки. Чтобы признать правду, нужны сила и храбрость.
        - Ага. Чувствую себя до жути сильной и храброй. Спасибочки.
        Анубис поднялся.
        - Теперь нам пора расстаться. Вы и так уже отстаете от графика. До рассвета дня рождения Сета остались всего сутки, и он непременно достроит свою пирамиду - если только вы его не остановите. Возможно, когда мы встретимся в следующий раз…
        - Ты снова будешь занудствовать, да?
        Он уставился на меня своими немыслимыми шоколадными глазами.
        - Или ты просветишь меня насчет современных ритуалов ухаживания.
        Я так и застыла, лишившись дара речи, пока он еле заметно не ухмыльнулся. Только тут я сообразила, что он меня дразнит. А потом он просто исчез.
        - Ага, очень смешно! - завопила я, обращаясь неизвестно к кому.
        Весы и трон растворились, скамейка обвалилась кучей спутанных бинтов, так что я шлепнулась на землю посреди кладбища. Рядом возникли Картер и Хуфу, а я все так же продолжала поносить Анубиса на чем свет стоит, обращаясь, увы, к пустому месту.
        - Что тут творится? - растерянно поинтересовался Картер. - Куда это нас занесло?
        - Он просто кошмарный тип! - продолжала разоряться я. - Самодовольный, язвительный, бесчувственный, невыносимый…
        - Агх! - поддержал меня Хуфу.
        - Угу, - согласился Картер. - Ты раздобыла перо или нет?
        Я раскрыла ладонь и увидела его снова: сияющее белоснежное перо, парящее над моими пальцами. Потом я сжала кулак, и оно послушно исчезло.
        - Ух ты, - протянул Картер. - А что Анубис? Как тебе удалось…
        - Давай-ка лучше отыщем Баст и уберемся отсюда, - мрачно перебила я. - У нас еще куча дел, а времени мало.
        И я решительно зашагала прочь с кладбища, прежде чем он снова начал засыпать меня вопросами. У меня совершенно не было настроения говорить ему правду.
        29
        Зия назначает рандеву
        Картер
        (Ага, Сейди, спасибо большое. Как рассказывать про путешествие в Страну Мертвых - так это достается тебе, а как описывать поездку через Техас - так это почему-то мне.)
        Если вкратце, то эта поездка длилась целую вечность и оказалась невыносимо скучной, если только вас не развлекает возможность поглазеть на множество пасущихся коров.
        Из Нового Орлеана мы выехали примерно в час ночи двадцать восьмого декабря, то есть за день до назначенной Сетом даты уничтожения мира. Баст на этот раз «одолжила» фургон типа «дома на колесах», из тех, что Агентство по чрезвычайным ситуациям во множестве натащило сюда для пострадавших от урагана. Поначалу Баст вообще нацелилась на самолет, но я рассказал ей про свое видение, где маги спасали пассажиров взорвавшегося лайнера, и мы согласились, что надежнее путешествовать по земле, а не по воздуху. Может, богиня неба Нут и гарантировала нам безопасный перелет до Мемфиса, но чем ближе мы оказывались к Сету, тем меньше мне хотелось испытывать нашу удачу.
        - Только не забывай, что Сет - не единственная наша проблема, - вздохнула Баст. - Если твое видение истинно, значит, маги стремительно нас настигают. И это не просто рядовые маги - с ними сам Дежарден.
        - И Зия, - ехидно вставила Сейди, специально чтобы меня позлить.
        В конце концов мы решили, что безопаснее всего ехать на машине, хоть это и медленнее, чем лететь. Если все пойдет гладко, мы сможем оказаться в Финиксе как раз вовремя, чтобы бросить вызов Сету. А что касается Дома Жизни… тут нам оставалось только надеяться, что они не догонят нас прежде, чем мы успеем управиться с основной работой. Может, если мы сокрушим Сета, маги решат, что мы не такие уж плохие. Ну, всякое же бывает…
        Я невольно задумался о Дежардене, снова и снова задаваясь вопросом: действительно ли он носит в себе дух Сета? Пару дней назад я был совершенно в этом уверен. Посудите сами: Дежарден ненавидел моего отца, ненавидел нас и мечтал уничтожить семейство Кейнов уже давным-давно. Наверное, ему пришлось ждать годы, а то и столетия, что Искандар умрет и он займет место Верховного Чтеца. Что же говорить о личных качествах… Жажда власти, злоба, высокомерие, честолюбие - всего этого у Дежардена было в избытке. Если уж Сет действительно искал себе «родственную душу», лучшего выбора он сделать не мог. И если Сет развяжет войну между богами и магами, подчинив себе Верховного Чтеца, победа неизбежно окажется на стороне сил хаоса. Да и вообще заподозрить Дежардена во всех грехах было легче легкого. Кто-то же повредил магическую защиту дома Амоса и предупредил Сета о том, что Амос отправился к нему.
        Но то, как Дежарден спасал невинных людей в гибнущем самолете, никак не укладывалось в мое представление о Властелине Зла.
        Баст и Хуфу сменяли друг друга за рулем, а нам с Сейди оставалось только глазеть в окна, то и дело задремывая. Не знал, что павианы умеют водить фургоны, но Хуфу справлялся отлично. Когда я в очередной раз проснулся на рассвете, он как раз пробирался через утренние пробки Хьюстона, скалясь и злобно рыкая на прочих водителей, которые вели себя очень похоже и вообще не замечали ничего необычного.
        Чтобы позавтракать, мы с Сейди и Баст уселись на крохотной кухоньке фургона. Дверцы шкафчиков уныло хлопали, на полках дребезжали тарелки, мимо проносились мили и мили пустыни. Баст перед выездом из Нового Орлеана закупилась в каком-то ночном супермаркете едой и напитками (и кошачьим кормом, конечно), но всем нам было как-то не до еды. Баст вообще была сама не своя: изодрала когтями всю обивку сидений в салоне фургона, а теперь нервно точила их о кухонный столик.
        Сейди сидела молча, то раскрывая, то снова сжимая ладонь и пристально глядя на перо истины, как на телефон, который должен вот-вот зазвонить. С того самого момента, как она вдруг исчезла в Судном Зале, она сделалась отстраненной и необычно тихой. Нет, не подумайте, что я жалуюсь, просто это было очень не похоже на мою сестру.
        - Что у вас там произошло с Анубисом? - спросил я в тысячный раз.
        Она свирепо зыркнула на меня, как будто хотела откусить мне голову, но потом, видно, решила, что от меня проще отвязаться, ответив на вопрос.
        - Мы разговаривали, - осторожно сказала она, не сводя глаз с парящего над ее ладонью белого пера. - Он задавал кое-какие вопросы.
        - И какие же?
        - Картер, не спрашивай. Ну пожалуйста.
        Пожалуйста? Нет, мою сестру точно подменили.
        Я перевел взгляд на Баст, но от той толку было не дождаться: она сосредоточенно снимала когтями стружку с пластикового покрытия стола.
        - Эй, в чем дело? - окликнул я ее.
        Она угрюмо сгорбилась, уставившись в стол.
        - Я сбежала от вас там, в Стране Мертвых. Бросила вас. Опять.
        - Конечно, бог смерти кого хочешь напугает. Не из-за чего так переживать.
        Баст искоса глянула на меня круглыми желтыми глазами, и у меня появилось мерзкое ощущение, что мои слова ее еще больше расстроили.
        - Картер, я ведь дала обещание вашему отцу. В обмен на свободу он поручил мне дело, еще более важное, чем битва со Змеем: защищать Сейди. А если возникнет необходимость, то защищать вас обоих.
        Сейди немедленно вышла из оцепенения.
        - Баст, послушай… ну, то есть спасибо и все такое, но вряд ли наша безопасность важнее, чем вечное сражение с… ну, сама знаешь с кем.
        - Вы до сих пор не понимаете, - глухо проговорила богиня. - Вы оба… не просто потомки фараонов. Вы - самые могущественные из потомков царского рода, явившиеся на свет за последние века. Вы - наш единственный шанс достичь согласия между богами и магами Дома Жизни и исправить старые ошибки до того, как станет слишком поздно. Только вы можете постичь пути богов, чтобы отыскать других потомков древних династий и обучить их. Только вы способны вдохнуть новую жизнь в Дом. То, что сделали ваши родители… точнее, все, что они сделали… они всего лишь старались проторить дорогу для вас.
        Мы с Сейди потрясенно молчали. А что вообще можно сказать, услышав такое? Конечно, я никогда не сомневался, что родители меня любят… но что они сознательно готовились умереть ради меня? С искренней верой в то, что после этого мы с Сейди возьмем да и спасем мир? Я не хотел этого. И не просил об этом.
        - Они вовсе не намеревались бросать вас одних, - продолжала Баст, догадавшись, о чем я думаю. - Они не собирались умирать… хотя и знали, что освобождение богов может обернуться смертельной опасностью. Но поверьте: они знали, что вы - необыкновенные дети. Поначалу я защищала вас просто потому, что дала обещание… Но теперь я не оставила бы вас даже без всяких обязательств. Вы стали для меня дороже собственных котят, и я ни за что больше не брошу вас в беде.
        Честно, у меня от этих слов даже дыхание перехватило. Никто и никогда раньше не называл меня котенком.
        Сейди захлюпала носом и смахнула что-то со щеки.
        - Но ты же не будешь нас вылизывать?
        Баст наконец улыбнулась, и у меня на душе полегчало.
        - Постараюсь удержаться. И знаешь, Сейди, я должна тебе сказать, что очень горжусь тобой. Ты в одиночку справилась с Анубисом… а уж я-то знаю, до чего мерзкие типы эти божества смерти.
        Сейди поежилась, словно от этих слов ей стало неуютно.
        - Вообще-то я бы не назвала его таким уж мерзким. По-моему, не страшнее обычного мальчишки-подростка.
        - Как это - обычного? - возмутился я. - Это с шакальей-то головой?
        - Это сначала, а потом ведь он превратился в человека!
        Тут уж я встревожился за сестру по-настоящему.
        - Сейди, послушай… Когда Анубис превратился в человека, голова у него так и осталась шакалья. Он же был такой огромный, и жуткий, и… действительно мерзкий! Что ты так смотришь? А для тебя он как выглядел, интересно?
        Она вдруг покраснела.
        - Ну, как обычный парень… в смысле, как смертный…
        - Наверняка чары, - предположила Баст.
        - Нет, - стояла на своем Сейди. - Не похоже, чтобы чары.
        - Да ладно, не так уж это важно, - сказал я. - Главное, перо теперь у нас.
        Сейди еще некоторое время напряженно пыхтела, как будто на самом деле это было очень даже важно, потом сжала кулак, и перо истины исчезло.
        - Все равно без тайного имени Сета толку от него немного, - пробурчала она.
        - Я как раз над этим работаю, - заговорщицки сказала Баст, тревожно оглядываясь, словно ее кто-то мог подслушать. - У меня есть план. Только он очень опасный.
        Я придвинулся к ней поближе.
        - Что за план?
        - Нам придется сделать остановку. Может, это и не очень хорошая примета - задерживаться на пути к цели, но то, что нам нужно, как раз по пути. Мы сильно не задержимся.
        Я углубился в вычисления:
        - Сейчас ведь у нас утро Второго дня Демонов?
        - Точно, - кивнула Баст, - это день, когда родился Гор.
        - А день рождения Сета завтра, в Третий день Демонов. Значит, остаются всего примерно сутки до того, как он примется за разрушение Северной Америки.
        - А если мы попадем ему в лапы, - прибавила Сейди, - его сила возрастет еще больше.
        - Мы успеем, - твердо сказала Баст. - От Нового Орлеана до Финикса примерно сутки езды, а мы в дороге уже пять часов. Если не случится никаких неприятных сюрпризов…
        - Вроде тех, которые случаются с нами каждый день?
        - Ну да, - согласилась Баст, чуть помедлив, - вроде тех.
        Я судорожно вздохнул. Всего сутки - и все закончится. Так или иначе. Либо мы спасем папу и остановим Сета, либо все наши усилия пойдут прахом - не только наши с Сейди старания, но и самопожертвование наших родителей тоже окажется напрасным. Внезапно я почувствовал себя точно так же, как в туннелях Первого Нома: будто на голову мне давят миллионы тонн породы. Одно маленькое сотрясение - и нас раздавит всмятку.
        - Ну ладно, - буркнул я. - Если я вам понадоблюсь, я буду снаружи. Поиграю с острыми предметами.
        Я сгреб свой меч и отправился в заднюю часть фургона.
        Раньше мне не приходилось видеть «дома на колесах» с верандой. Табличка на двери заднего выхода настойчиво предупреждала, чтобы я не вздумал открывать дверь, пока фургон находится в движении, но я не стал обращать на нее внимание.
        Конечно, огороженная задняя площадка на быстро едущем фургоне - не лучшее место, чтобы упражняться в фехтовании. Она и так-то была тесной, да еще два стула занимали почти все свободное пространство. Мою рубаху трепало холодным ветром, фургон встряхивало на каждой кочке так, что меня едва не сбивало с ног. Но у меня не было другой возможности побыть в одиночестве и привести свои мысли в порядок.
        Сначала я упражнялся в том, чтобы засунуть свой меч в Дуат и вызвать его обратно, и преуспел: скоро у меня стало получаться совсем неплохо, почти каждый раз, если только удавалось как следует сосредоточиться. Потом я начал отрабатывать различные приемы фехтования: блоки, выпады и удары, и тут Гор, конечно, не выдержал и стал лезть со своими советами.
        «Подними клинок выше, - командовал он. - Дуга должна быть покруче, Картер. Такой меч просто создан для того, чтобы захватывать оружие противника».
        «Отстань, - огрызался я. - Где ты был со своими поучениями, когда меня затащили на баскетбольную площадку?» Но все-таки я старался следовать его советам и был вынужден согласиться: действительно стало получаться гораздо лучше.
        Теперь дорога шла через заросшие кустарником пустоши с отдельными перелесками; вокруг не было видно ни души. Только изредка на шоссе попадался какой-нибудь сельский трактор или семейный внедорожник, и водители каждый раз таращились на меня с удивлением. Действительно, нечасто увидишь чернокожего парня, размахивающего мечом на задней площадке фургона. Я только улыбался и махал им рукой, а благодаря водительскому мастерству Хуфу любая машина быстро оказывалась где-то далеко позади.
        Примерно через час моя рубаха насквозь промокла от пота и начала липнуть к телу. Я решил, что пора отдышаться и передохнуть.
        - Оно уже близко, - сказал Гор, и я удивился: теперь его голос звучал громче и отчетливее и доносился не из моей собственной головы, а снаружи. Я оглянулся и сразу увидел его: окруженный золотистым ореолом, он сидел рядом со мной на задней площадке, заняв второй стул. Как и прежде, в кожаных доспехах, небрежно положив обутые в сандалии ноги на перила. Его меч, призрачная копия моего меча, был прислонен рядом.
        - Что близко? - переспросил я. - Битва с Сетом?
        - Это тоже, само собой, - кивнул Гор. - Но сначала тебе предстоит еще одно испытание. Будь готов, Картер.
        - Вот здорово-то. А то до сих пор у нас была такая скучная безбедная жизнь.
        Глаза Гора вспыхнули золотом и серебром.
        - Пока я рос, Сет много раз пытался меня убить. Нам с матерью все время приходилось странствовать, нигде подолгу не задерживаясь, чтобы он нас не нашел. До тех пор, пока я не вырос достаточно, чтобы сразиться с ним. Красный Властелин бросит против тебя все свои силы. И следующая схватка произойдет…
        - Возле реки, - догадался я, припомнив последнее видение своего ба. - Что-то плохое должно случиться у самой реки. Но в чем состоит испытание?
        - Ты должен опасаться… - силуэт Гора вдруг потускнел, и бог нахмурился. - В чем дело? Кто-то пытается… какая-то посторонняя сила…
        На его месте вдруг возникло сияющее изображение Зии Рашид.
        - Зия! - Я вскочил на ноги, внезапно с ужасом осознав, что я весь потный, грязный и вообще выгляжу так, что любому сделается понятно: меня только что протащили через всю Страну Мертвых.
        - Картер? - изображение мигнуло. В руках Зия судорожно сжимала свой посох, кутаясь в наброшенный на плечи серый плащ, как будто находилась в каком-то очень холодном и ветреном месте. Короткие черные волосы развевались, то и дело падая ей на глаза.
        - Хвала Тоту… я все-таки нашла тебя.
        - Как ты здесь оказалась?
        - На это нет времени! Слушай: Дежарден устроил за вами погоню. Нас четверо: он, я и еще двое магов. Пока мы точно не знаем, где вы находитесь. Поисковые заклятия Дежардена не могут вас выследить, но он знает, что вы уже где-то близко. И ему известно, куда вы направляетесь - в Финикс.
        Мои мысли сорвались с места в карьер.
        - Так, значит, он поверил, что Сет на свободе? И вы готовы нам помогать?
        - Нет, - потрясла головой Зия, - он хочет вас остановить.
        - Остановить? Зия, но ведь Сет собирается стереть с лица земли целый континент! И мой папа… - Мой голос сорвался. В эту минуту я просто ненавидел себя за то, как жалко и испуганно он звучал. - Мой папа в беде.
        Зия потянулась ко мне сияющей рукой, но это был всего лишь мираж: я не почувствовал прикосновения.
        - Картер, мне очень жаль. Но взгляни на происходящее с точки зрения Дежардена. Дом Жизни веками прикладывал силы, чтобы удержать богов взаперти - именно для того, чтобы избежать подобных вещей. А теперь, когда вы их выпустили…
        - Это была не моя идея!
        - Знаю, но вы ведь собираетесь воевать с Сетом с применением магии богов. А богов нельзя контролировать, Картер. Используя их силу, вы можете натворить еще больших бед. Но если вы предоставите действовать Дому Жизни…
        - Сет слишком силен, - отрезал я. - И я знаю, что могу контролировать Гора. Я уверен.
        Зия озабоченно покачала головой.
        - Тебе будет все труднее подавлять его, когда ты окажешься рядом с Сетом. Ты даже понятия не имеешь…
        - А ты имеешь, да?
        Зия тревожно покосилась куда-то в сторону. По ее изображению побежали помехи, как бывает с телевизором, если что-то мешает передаче сигнала.
        - У нас мало времени. Мел вот-вот вернется из уборной.
        - Мел - это маг из вашей команды?
        - Просто послушай внимательно. Дежарден велел нам разделиться по двое, чтобы было сподручнее подобраться к вам с разных сторон и перехватить вас в пути. Если мы с Мелом доберемся до вас первыми, надеюсь, мне удастся убедить его не нападать сразу, а сначала поговорить. Тогда, возможно, мы сможем придумать, как уговорить Дежардена объединить усилия и действовать против Сета сообща.
        - Пойми меня правильно, но… почему я должен тебе верить?
        Губы Зии болезненно скривились - кажется, я по-настоящему ее обидел. Мне было не по себе: с одной стороны, я чувствовал себя виноватым, а с другой - опасался подвоха.
        - Картер… я должна сказать тебе кое-что. Это может тебе пригодиться… но сказать это можно только при личной встрече.
        - Нет, скажи сейчас.
        - Клянусь клювом Тота! До чего же ты упрямый.
        - Ага. Это мое главное достоинство.
        Наши взгляды встретились. Изображение Зии начало тускнеть… но я так не хотел, чтобы она исчезала. Мне так хотелось поговорить с ней еще.
        - Хоть ты мне и не доверяешь, я вынуждена доверять тебе, - вздохнула Зия. - Я постараюсь устроить так, чтобы сегодня ночью мы оказались в городке Лас-Крусес, в штате Нью-Мексико. Если решишь встретиться со мной, мы постараемся вместе убедить Мела. А потом все вместе убедим Дежардена. Ты придешь?
        Я готов был пообещать сразу же - просто чтобы увидеть ее снова. Но потом представил себе, как пытаюсь уговорить Сейди и Баст, что встреча с врагами, устроившими за нами погоню, - это очень хорошая и разумная идея.
        - Я не знаю, Зия.
        - Ну хотя бы подумай об этом, - взмолилась она. - И еще, Картер… не доверяй Амосу. Если ты его увидишь… - Ее глаза вдруг испуганно расширились. - Мел уже здесь! - прошептала она. Потом ударила перед собой посохом, и ее изображение исчезло.
        30
        Баст держит свое обещание
        Картер
        Несколько часов спустя я проснулся на кушетке нашего фургона. Баст трясла меня за плечо.
        - Мы на месте, - сообщила она.
        Не представляю, сколько времени я проспал. В какой-то момент однообразие ландшафта и скука одолели меня настолько, что я провалился в тревожный сон, в котором мелкие, как мухи, зловредные маги кружили вокруг моей головы, пытаясь ощипать ее налысо. Еще мне привиделся какой-то кошмар, в котором фигурировал Амос, но он был до того смутный, что спросонок я ничего не мог вспомнить. Я так и не понял, почему Зия вдруг заговорила о нем.
        Я протер заспанные глаза и только тут сообразил, что моя голова покоится на коленях у Хуфу и тот рьяно выискивает в ней насекомых.
        - Эй, парень, - рявкнул я, резко вскакивая. - А ну прекрати! Я этого не люблю.
        - Зато прическа у тебя теперь что надо, - хихикнула Сейди.
        - Агх-агх! - согласился Хуфу.
        Баст распахнула дверь фургона.
        - Выходите, - сказала она. - Придется немного пройтись пешком.
        Когда я шагнул за порог, у меня чуть разрыв сердца не случился. Баст умудрилась припарковать машину на такой узенькой горной дороге, что фургон запросто мог сорваться вниз от любого неудачного чиха.
        На мгновение я испугался, что мы уже в Финиксе - до того похожей оказалась местность. Солнце уже садилось, косо освещая иззубренные горные хребты, которые тянулись во все стороны, насколько хватало взгляда. Под ними простиралась пустыня, уходя за горизонт. В долине слева виднелся какой-то невзрачный городишко - никакой зелени, никаких деревьев, только песок, камни и пыльные дома. Городок оказался гораздо меньше, чем Финикс. С юга его окаймляла большая река, отсвечивающая красным в лучах заката. Она выписывала широкую дугу у самого подножия горы, где мы остановились, и дальше извивалась змеей в сторону севера.
        - Лунный пейзаж какой-то, - пробурчала Сейди.
        - Это Эль-Пасо, в Техасе, - сказала Баст, всей грудью вдыхая холодный горный воздух. - А река под нами - это Рио-Гранде. Город на реке посреди пустыни… Очень похоже на Египет, правда? То есть с той разницей, что в двух шагах отсюда начинается Мексика. По-моему, это самое подходящее место, чтобы попробовать вызвать Нефтиду.
        - Ты серьезно думаешь, что она выдаст нам тайное имя Сета? - скептически поинтересовалась Сейди.
        Баст призадумалась.
        - У Нефтиды непредсказуемый характер… но однажды она уже выступила против своего мужа. Будем надеяться, что она нам поможет.
        Звучало не слишком обнадеживающе. Я постоял, глядя на сверкающую внизу реку.
        - А почему ты припарковалась так высоко на горе? Поближе нельзя было подъехать?
        Баст растерянно пожала плечами, словно до сих пор эта мысль не приходила ей в голову.
        - Кошки любят забраться повыше, на случай, если понадобится неожиданно напасть на кого-нибудь.
        - Здорово, - хмуро поежился я. - Значит, к нападению мы полностью готовы.
        - Да ладно тебе хныкать, все не так плохо, - попыталась ободрить меня богиня. - Просто спустимся отсюда к реке. Это всего несколько миль по песчаному склону. Главное - увернуться от кактусов и гремучих змей и не попасться на глаза пограничным патрулям, контрабандистам, магам и демонам. А там вызовем Нефтиду - и дело в шляпе!
        - Просто восторг, - присвистнула Сейди. - Всю жизнь мечтала.
        - Агх, - с жалобным видом согласился с ней Хуфу. Потом принюхался и глухо заворчал.
        - Чует недоброе, - перевела Баст. - Похоже, здесь вот-вот случится что-то плохое.
        - Для этого особого чутья не надо, - буркнул я, и мы вслед за Баст потащились вниз по склону.
        «Да, - сказал вдруг Гор. - Я помню это место».
        «Это Эль-Пасо, - сообщил я ему. - Вряд ли ты здесь бывал. Если только ты не фанат мексиканской кухни».
        «Я все равно помню, - продолжал настаивать он. - Это болото… и эту пустыню».
        Я остановился и обвел взглядом пейзаж. И вдруг понял - мне это место тоже знакомо. Прямо перед нами, ярдах в пятидесяти, река разливались в широкой заболоченной низине, пронизанной множеством стариц и извилистых рукавов с медленным течением. Берега поросли осокой и камышами. Может, кто-то и следил за этой местностью - в конце концов, здесь же проходила государственная граница, - но мы никого не увидели.
        Точно - именно здесь я и был тогда в облике ба. Я даже мог разглядеть ту соломенную хижину на краю болота, где Исида и юный Гор прятались от Сета. А чуть ниже по течению я заметил тогда неясное движение под водой, где меня поджидал неведомый враг.
        Я поймал Баст за руку как раз в тот момент, когда от воды ее отделяло всего несколько шагов.
        - Держись подальше от воды.
        - Картер, я же кошка, - нахмурилась она. - Никто не заставит меня искупаться. Но если собираешься призвать речную богиню, удобнее всего делать это на берегу.
        В логике ей было не отказать, и я почувствовал себя дураком. Но я был уверен, что предчувствие меня не обманывает: на нас надвигалось что-то очень и очень плохое.
        «Что здесь такое? - мысленно спросил я Гора. - Кого нам опасаться?»
        Но мой надоедливый «приживал» на этот раз хранил удручающее молчание, как будто выжидал чего-то.
        Сейди швырнула в мутную жижу камешек, и тот затонул с громким всплеском, заставив меня вздрогнуть.
        - А по-моему, тут нет ничего опасного, - пробурчала она, устало плетясь вдоль самой воды.
        Хуфу неохотно потрусил следом, сунулся к воде, понюхал ее и заворчал.
        - Видела? - сказал я. - Даже Хуфу тут не нравится.
        - Наверное, в нем говорит память предков, - предположила Баст. - В Египте реки таят в себе множество опасностей. Змеи, бегемоты, куча других неприятных тварей.
        - А бегемоты-то чем плохи?
        - Не стоит думать, что это безобидные животные, - предостерегающе нахмурилась Баст. - Иногда они могут быть смертельно опасны.
        - Так не бегемот ли напал на Гора в те древние времена, когда Сет искал его по всему Египту? - спросил я.
        - Не слышала о таком, - покачала головой Баст. - Обычно считается, что поначалу Сет насылал на него скорпионов, а потом - крокодилов.
        - Крокодилов… - повторил я, внутренне холодея.
        «Значит, это крокодил?» - спросил я Гора, но тот снова не ответил.
        - Баст, в Рио-Гранде водятся крокодилы?
        - Сомневаюсь, - сухо отозвалась она, опускаясь на колени у самого уреза воды. - Ну что, Сейди, не хочешь выказать богине свое почтение?
        - Это как?
        - Просто обратись к Нефтиде и попроси ее явиться. Она же приходится Исиде сестрой, так что если она находится по нашу сторону Дуата, она непременно услышит твой голос.
        Сейди покосилась на реку с сомнением, но все-таки встала на колени рядом с Баст и коснулась воды рукой. От кончиков ее пальцев разбежались круги - слишком мощные для обычного легкого прикосновения. Наверное, догадался я, это сделала расходящаяся по реке магическая энергия.
        - Нефтида, ау! - позвала Сейди. - Есть кто-нибудь дома?
        Ниже по течению послышался негромкий всплеск. Повернувшись, я увидел, как стремнину преодолевает семья иммигрантов. Я, конечно, слышал о том, что каждый год в поисках лучшей доли границу с Мексикой нелегально переходят тысячи людей, и вот теперь увидел своими глазами, как это происходит в действительности: мужчина и женщина торопливо шлепали по воде, держа за руки маленькую девочку, семенившую между ними. Все они были одеты в сильно истрепанную одежду и выглядели беднее, чем самые нищие из виденных мною египетских крестьян. Несколько секунд я пристально следил за ними, опасаясь подвоха, но, кажется, никакой сверхъестественной угрозы они в себе не таили. Мужчина опасливо покосился на меня, но беспокоиться ему было не о чем. Переглянувшись, мы поняли друг друга без всяких слов: у каждого из нас хватало собственных проблем, чтобы еще встревать в чужие дела.
        Баст и Сейди так и сидели у воды, напряженно вглядываясь в разбегающиеся по ней круги от пальцев Сейди.
        Наконец Баст чуть склонила голову, прислушиваясь.
        - Что она говорит?
        - Не могу разобрать, - прошептала Сейди. - Ее голос слишком слабый.
        - Вы что, правда что-то слышите? - заинтересовался я.
        - Ш-ш-ш, - зашипели они на меня хором.
        - Она… в клетке, - неуверенно проговорила Сейди. - Что это может означать?
        - Может быть, в каком-то укрытии, - предположила Баст. - Прячется где-то далеко. А вот что такое «спящий носитель»? О чем это она?
        Лично я вообще не понимал, о чем они толкуют. Я не слышал никаких голосов.
        Хуфу вдруг потянул меня за руку и указал на реку ниже по течению.
        - Агх.
        Семья нелегальных иммигрантов куда-то пропала. Не могли же они пересечь реку так быстро? Я внимательно осмотрел оба берега - никого. Вот только река в том месте, где я их видел в последний раз, стала более бурной, как будто кто-то принялся размешивать воду гигантской ложкой. У меня перехватило горло.
        - М-м, Баст…
        - Картер, мы и так почти не слышим Нефтиду, - резко оборвала меня Баст. - Помолчи, пожалуйста.
        Я скрипнул зубами.
        - Ладно. Тогда мы с Хуфу сходим проверим кое-что…
        - Ш-ш-ш! - снова раздраженно зашипела Сейди.
        Ну и пожалуйста. Я кивнул Хуфу, и мы двинулись вдоль берега вниз по течению. Павиан встревоженно жался к моим ногам и то и дело рычал, косясь на воду.
        Я оглянулся. Баст и Сейди продолжали неотрывно таращиться в воду, словно там показывали какое-то захватывающее кино. На мой взгляд, пока им ничего не угрожало.
        Когда мы добрели до того места, где я засек мексиканцев, река уже успокоилась. Хуфу пошлепал лапами по земле и сделал стойку на руках - то ли собирался станцевать брейк-данс, то ли отчего-то сильно разволновался.
        - В чем дело? - насторожился я, чувствуя, как колотится мое сердце.
        - Агх, агх, агх! - возбужденно отозвался Хуфу. Наверное, на павианском языке это была целая лекция, но я ничего не понял.
        - Что ж, другого выхода у нас нет, - сказал я. - Если этих людей утянули под воду или еще что-то с ними сделали… Я должен их найти. Придется лезть в реку.
        - Агх! - жалобно вскрикнул Хуфу и попятился от берега.
        - Хуфу, с ними же была совсем маленькая девочка. Если им нужна помощь, я не могу просто развернуться и уйти. А ты оставайся здесь, прикроешь меня, если что.
        Хуфу протестующе заворчал, хлопая себя ладонями по лицу, но я решительно ступил в воду. Она оказалась гораздо холоднее, чем я ожидал, и течение ощущалось гораздо сильнее. Я сосредоточился, призвав из Дуата свой меч и магический жезл. Река как будто потекла еще быстрее… или мне просто померещилось?
        Я был уже почти на середине стремнины, когда Хуфу вдруг принялся настойчиво тявкать, возбужденно тыча пальцем в ближайшие заросли тростника.
        Среди высокой травы испуганно жались друг к другу мексиканцы, трясясь от страха и таращась на меня расширенными от ужаса глазами. Я немного растерялся, удивляясь, с чего они вдруг от меня прячутся.
        - Я не причиню вам вреда, - громко сказал я, но никакой реакции не последовало. Я пожалел, что не знаю ни слова по-испански.
        Тут вода вокруг меня забурлила, и до меня дошло, что иммигранты испугались вовсе не меня. «Какой же я дурак», - успел подумать я.
        Голос Гора рявкнул: «Прыгай!»
        Я оттолкнулся от дна, и мое тело взметнулось над водой, словно мной выстрелили из пушки - футов на двадцать, а то и тридцать вверх. Стоит ли говорить, что без посторонней помощи сам я ни на что подобное не способен. Но получилось очень удачно, потому что следом за мной из реки выскочило настоящее чудовище.
        Первое, что я успел заметить, - это сотни зубов и широченная розовая глотка, в которой легко поместилось бы трое таких, как я. Мне как-то удалось увернуться от звучно лязгнувших челюстей и приземлиться на мель прямо на ноги. Теперь я мог разглядеть своего врага как следует. Это был крокодил… длиной не меньше нашего автофургона, а ведь добрая половина чудища еще скрывалась в воде. Зеленовато-серую кожу покрывали мощные гребнистые щитки, молочно-белые глаза отливали плесневой зеленью.
        Мексиканцы закричали и принялись карабкаться на крутой береговой откос. Их вопли привлекли внимание крокодила, который тут же забыл про меня и повернулся к более шумной и более привлекательной добыче. Почему-то крокодилы всегда казались мне довольно медлительными животными… но этот монстр атаковал беглецов с такой скоростью, какой я от него никак не ожидал.
        «Отвлеки его, - велел Гор. - Нагони и ударь».
        Но я, не вняв совету, завопил: «Баст, Сейди, на помощь!» - и метнул жезл.
        Попытка оказалась неудачной. Жезл упал в реку прямо перед мордой крокодила, отскочил, как пущенный по воде камешек, хлопнул монстра между глаз и снова влетел в мою ладонь.
        Сомневаюсь, что это нанесло крокодилу хоть какой-то вред, зато я определенно привлек его внимание. И здорово разозлил.
        «Ага, или просто врежь по нему палкой», - раздраженно проворчал Гор.
        Я с яростным кличем рванул в сторону крокодила, краем глаза заметив, что мексиканцы успели вскарабкаться достаточно высоко, чтобы оказаться в безопасности. Хуфу рысил следом за ними, размахивая лапами и злобно рыкая, чтобы не дать им сойти с наиболее безопасного пути. Уж не знаю, от кого они больше спасались - от крокодила или от невесть откуда взявшейся бешеной обезьяны. Главное, они убегали, а остальное меня сейчас не беспокоило.
        Что происходило там, где остались Баст и Сейди, я не видел. С той стороны тоже доносились крики и громкий плеск, но посмотреть я не успел: крокодил напал снова.
        Я метнулся влево, полоснув мечом по толстой шкуре, но лезвие со звоном отскочило от костяных щитков. Резким выпадом сбоку крокодил едва не отхватил мне голову, но я инстинктивно выставил перед ним жезл, и чудовище ударилось о стену магической энергии. Его отбросило назад, словно я оказался внутри огромного защитного пузыря.
        Я снова и снова пытался призвать сокологолового воина, но поверьте, очень трудно сконцентрироваться, когда вас пытается перекусить пополам рептилия весом тонн в шесть.
        Тут до меня донесся отчаянный вопль Баст: «НЕТ!», и я даже не глядя понял, что с Сейди случилась беда.
        Отчаяние и злость придали мне сил. Страх полностью исчез. Я снова взмахнул жезлом, и сфера защитной энергии резко увеличилась, ударив крокодила с такой силой, что его крутануло в воздухе и вышвырнуло на берег на мексиканской стороне границы. Пока он валялся на спине, оглушенный и беспомощный, я подпрыгнул, высоко воздев меч, который теперь ярко сиял в моих руках, и вонзил клинок глубоко в брюхо чудовища. Всей тяжестью надавив на рукоять, я удерживал ее, пока крокодил судорожно бился и хлестал хвостом, постепенно рассыпаясь… так что в конце концов подо мной оказалась лишь груда сырого песка.
        Потом я обернулся и увидел, как Баст бьется со вторым крокодилом, ничуть не меньше моего. Тот яростно атаковал, но богиня ловко поднырнула под громадными челюстями и полоснула ножами по тонкой шкуре на горле монстра. Крокодил, рассыпаясь, обрушился в реку, оставив после себя только расплывающееся на воде облако песка, но было уже поздно: Сейди неподвижно лежала на берегу.
        К тому времени как я успел добежать до нее, Хуфу и Баст были уже рядом. Волосы Сейди быстро пропитывались кровью, восковое лицо выглядело совершенно безжизненным.
        - Что случилось? - пробормотал я, пытаясь отдышаться.
        - Он появился совершенно внезапно, - с несчастным видом ответила Баст. - Хлестнул Сейди хвостом так, что она отлетела. Я ничего не успела сделать. Неужели она…
        Хуфу положил ладонь Сейди на лоб и утешающе почмокал губами.
        Баст вздохнула с невероятным облегчением.
        - Хуфу говорит, что она будет жить… Но мы должны немедленно унести ее отсюда. Эти крокодилы существуют не сами по себе. Они всегда являются вместе с…
        Река вскипела и забурлила, заглушая ее слова. Прямо из воды поднималась фигура - до того жуткая, что мне стало ясно: нам конец.
        - Вместе с ним, - мрачно закончила Баст.
        Росту в этом существе было футов двадцать, причем состояло оно не из какого-нибудь призрачного сияния, а из настоящей плоти и крови. Туловище и руки выглядели вполне человеческими, только вот покрывающая их кожа была бледно-зеленого цвета. Египетская юбка, скрывающая нижнюю часть его тела, была сделана из зеленоватой рептильей шкуры. Голова ему определенно досталась от крокодила: длинные челюсти, усаженные загнутыми клыками, и глаза с вертикальными зрачками, затянутые пленкой зеленой слизи (красавец, это точно). Собранные в косички черные волосы рассыпались по плечам, а над макушкой загибались рога буйвола. В довершение всего существо буквально исходило маслянистым потом, который ручьями стекал по его коже в реку.
        Монстр воздел зеленый посох размером с телеграфный столб. Баст едва успела крикнуть «Беги!» и отпихнуть меня в сторону, как человек-крокодил нанес удар, оставив на том месте, где я только что стоял, траншею глубиной в пять футов.
        - Гор! - заревел он во всю глотку.
        Мне меньше всего хотелось отвечать «Я здесь!», но тут Гор настойчиво скомандовал: «Напугай его. Собек[30 - Собек (Себек, Собки) - древнеегипетское божество воды и разлива Нила.]понимает только язык силы. И не дай ему схватить тебя, иначе он утащит тебя в воду и утопит».
        Сглотнув, я отогнал страх и крикнул:
        - Эй, Собек! Чего тебе здесь надо? Я тебе говорю, слабак!
        Собек обнажил длинный ряд острых зубов. Может, это была его версия дружеской улыбки… но скорее всего нет.
        - Это тело тебе не подходит, бог-сокол, - прорычал он. - Я перекушу тебя пополам!
        Баст рядом со мной незаметно встряхнула рукавами, высвобождая ножи.
        - Не дай ему схватить тебя, - шепнула она.
        - Ага, меня уже просветили, - отозвался я. Скосив глаза, я заметил, что Хуфу медленно отползает от реки, втаскивая Сейди на холм. Значит, надо отвлечь внимание зеленокожего гиганта на себя, пока они не окажутся в безопасности.
        - Собек, бог… крокодилов, да? Оставь нас в покое и уходи, иначе я уничтожу тебя!
        «Отлично, - одобрил меня Гор. - Насчет «уничтожу» это ты хорошо сказал».
        Собек отреагировал раскатистым хохотом.
        - Ценю твои шутки, Гор. Неужто ты вместе с этой киской можешь одолеть меня? - Он перевел затянутые слизью глаза на Баст. - Что тебе нужно в моем царстве, богиня-кошка? Я думал, ты не любишь воду!
        С этими словами он нацелил на нее посох и ударил фонтаном зеленой воды. Увернувшись, Баст высоко подпрыгнула и приземлилась позади Собека - уже в виде своего боевого двойника, могучей сияющей воительницы с кошачьей головой.
        - Предатель! - закричала она. - Как ты мог перейти на сторону хаоса? Твой долг - служить царю!
        - Какому царю? - проревел в ответ Собек. - Ра? Так он удалился на покой. А Осирис снова позволил убить себя, пентюх несчастный. А этот его отпрыск, мальчишка, которого ты привела с собой, не в состоянии восстановить империю. Было время, когда я поддерживал Гора, но сейчас он слишком слаб, и у него не осталось приверженцев. А у Сета есть и сила, и власть. И он не жалеет для своих сторонников свежего мяса. Пожалуй, я начну с мяса этих детишек, связавшихся не с теми богами!
        Он снова повернулся ко мне, взмахнув посохом. Я откатился в сторону, но Собек успел выбросить свободную руку и схватить меня поперек туловища. Баст присела, готовясь атаковать врага, но не успела: Собек отшвырнул посох и потащил меня обеими руками в реку. Зеленая холодная тьма сомкнулась над моей головой, я ничего не видел и не мог вдохнуть. Я опускался на дно, чувствуя, как ладони Собека выжимают воздух из моих легких.
        «Сейчас или никогда! - услышал я голос Гора. - Передай управление мне».
        «Нет, - твердо ответил я. - Лучше я умру».
        Как ни странно, мысль о смерти меня успокоила. Ведь тому, кто умер, бояться уже нечего, верно? Так почему бы не отдать свою жизнь, сражаясь?
        Я сосредоточился и почувствовал, как сила наполнила мое тело. Напрягшись, я ощутил, как ослабла хватка Собека. Воин с головой сокола тут же откликнулся на зов, и уже через мгновение я оказался заключен в сияющий золотистый силуэт размером не меньше Собека. Из-под воды мне было видно, как в его осклизлых глазках вспыхнуло удивление.
        Одним движением я вырвался из его лап и со всей силы врезал ему головой по челюстям, разом вышибив несколько зубов. Выпрыгнув из воды, я приземлился рядом с Баст, которая от неожиданности чуть не полоснула меня своими ножами.
        - Хвала Ра! - выдохнула она.
        - Ага, я живой.
        - Да я не об этом. Мне пришлось бы прыгать за тобой в воду, а я ненавижу мокнуть.
        Собек с шумом выскочил из воды, завывая от ярости. Из ноздри у него струилась зеленая кровь.
        - Тебе меня не победить! - ревел он, расставив истекающие потом руки. - Вода - моя стихия! Все реки мира рождаются из моего пота!
        Фу-у… Раз так, больше в жизни не полезу купаться ни в одну реку! Я оглянулся, высматривая Хуфу и Сейди, но их уже не было видно. Надеюсь, Хуфу сумел унести ее в безопасное место… или хотя бы надежно спрятать.
        Собек ринулся на нас, увлекая за собой реку. Громадная волна захлестнула меня, сбивая с ног, но Баст успела отскочить и исполинской светящейся кошкой запрыгнула ему на спину. Впрочем, кажется, ее вес оказался ему нипочем. Он завертелся, пытаясь сбросить ее, но безуспешно. Богиня терзала клинками его плечи, руки и шею, но раны на зеленой коже затягивались прямо на глазах.
        Я кое-как поднялся на ноги: сделать это в золотых доспехах оказалось не легче, чем обвязавшись толстыми матрасами. Собеку наконец удалось содрать с себя Баст и отшвырнуть ее в сторону. Она покатилась по земле и снова вскочила - живая и невредимая, но голубое сияние вокруг нее поблекло и начало мерцать. Она теряла силы.
        Мы вдвоем осаждали бога-крокодила, нанося удары то мечом, то ножами, но почему-то чем больше ран он получал, тем злее и сильнее становился.
        - Слуги мои! - заревел он. - Спешите ко мне!
        Ничего хорошего это не предвещало. Еще одну схватку с гигантскими крокодилами нам не потянуть.
        «А почему нам никто не помогает?» - пожаловался я Гору, но тот не ответил. Наверное, целиком сосредоточился на том, чтобы направлять в меня божественную энергию, поддерживая нашу боевую магию на должном уровне.
        Собек наконец достал Баст ударом кулака, снова сбив с ног. На этот раз светящийся силуэт вокруг нее погас полностью.
        Я сделал выпад, стараясь отвлечь внимание Собека. К сожалению, уловка сработала: бог-крокодил развернулся и снова обрушил на меня волну речной воды. Пока я, совершенно ослепленный, тряс головой, он ударил меня с такой силой, что я вылетел на берег, пропахав камыши.
        Моя золотистая защита исчезла. Я с трудом сел и увидел совсем рядом Хуфу и Сейди. Сестра все еще лежала без сознания, истекая кровью, а Хуфу что-то жалобно лопотал по-павиански, поглаживая ей лоб.
        Выступив из воды, Собек широко ухмыльнулся. Примерно в четверти мили ниже по реке в угасающем свете дня я увидел, как по воде что-то движется: две спины рассекали волны, быстро приближаясь к нам. К Собеку спешило подкрепление.
        Со стороны реки донесся голос Баст:
        - Картер, скорее! Унеси Сейди отсюда!
        Я высунулся из камышей. Лицо Баст побледнело от напряжения. Она снова окружила себя силуэтом кошки-воительницы, но он совсем потускнел и казался почти прозрачным.
        - Не надо! - крикнул я. - Ты погибнешь!
        Я тоже попытался снова вызвать воина-сокола, но непомерные усилия заставили меня скорчиться от боли. Во мне не осталось ни капли энергии. Гор тоже ничем не помогал - наверное, совсем выдохся.
        - Уходи! - крикнула Баст. - И передай отцу, что я сдержала свое обещание.
        - НЕТ!
        Не слушая меня больше, она прыгнула на Собека. Некоторое время они боролись, крепко сцепившись. Баст бешено терзала его стальными когтями, а бог-крокодил вопил от боли. Потом они оба рухнули в воду и скрылись в глубине.
        Вскочив, я бросился к берегу. Вода в реке бурлила и клокотала, а потом вдруг полыхнула яркой зеленой вспышкой, озарившей Рио-Гранде насколько хватало глаза. Из воды, словно выброшенный взрывом, вылетел золотисто-черный комок мокрой шерсти и шлепнулся в траву у моих ног: нахлебавшаяся воды, измученная, еле живая кошка.
        - Баст? - я бережно подобрал беднягу. На ней по-прежнему был ошейник Баст, но амулета-подвески я не увидел: он рассыпался в прах. Это уже была не Баст. Просто Пышка.
        У меня на глаза навернулись слезы. Собек исчез - наверное, отправился глубоко в бездны Дуата или еще куда-нибудь, но по реке в нашу сторону по-прежнему плыли две темные извивающиеся тени: они были так близко, что я уже мог разглядеть зеленоватые шкуры и неподвижные рептильи глаза.
        Прижав кошку к себе, я торопливо обернулся к павиану.
        - Хуфу, давай скорее, мы должны…
        Я замер, не договорив: прямо рядом с Хуфу и моей сестрой на песке разевал пасть еще один крокодил - только на этот раз чисто-белый.
        «Мы покойники, - подумал я. И тут… - Погодите-ка… БЕЛЫЙ крокодил?»
        Прищелкнув зубами, он ринулся прямо на меня… нет, мимо меня. Обернувшись, я увидел, как он бестрепетно атаковал двух других крокодилов - здоровенных зеленых тварей, которые уже подкрались ко мне совсем близко.
        - Филип? - потрясенно пробормотал я, глядя, как крокодилы схватились, яростно лязгая челюстями и молотя друг друга хвостами.
        - Да, это он, - произнес рядом знакомый голос.
        Снова оглянувшись через плечо, я увидел невозможное. Дядя Амос стоял на коленях возле Сейди и, озабоченно хмурясь, осматривал рану на ее голове.
        - Филип сумеет задержать приспешников Собека, но ненадолго, - деловито сказал он. - Давай убираться отсюда, тогда у нас еще есть шанс спастись!
        31
        Я доставляю записку адресату
        Сейди
        Я рада, что предыдущую часть пришлось рассказывать Картеру. Во-первых, я почти все время пролежала без сознания и ничего не видела, а во-вторых, мне очень трудно говорить о Баст.
        Ладно, двигаемся дальше.
        Я очнулась с ощущением, что голова у меня раздулась и вот-вот лопнет. К тому же мои глаза никак не могли прийти к согласию: левым глазом я видела павианью задницу, а правым - дядю Амоса, которого уже и не надеялась встретить живым и здоровым. Само собой, я решила сосредоточить внимание на правом объекте.
        - Амос, это ты?
        Он наклонился надо мной, укладывая мне на лоб прохладную мокрую тряпку.
        - Отдыхай, милая. У тебя сильное сотрясение.
        Вот в это я легко могла поверить.
        Когда мне удалось как-то сфокусировать глаза, я поняла, что лежу под открытым небом - ночным небом, усыпанным звездами. Кто-то уложил меня на одеяло, расстеленное поверх мягкого сыпучего песка. Хуфу с деловым видом торчал рядом, и его красочная корма маячила в неприятной близости от моего лица. Он что-то помешивал в котелке над небольшим костерком, и это что-то одуряюще воняло горелым дегтем. Картер, уныло ссутулившись, сидел чуть в стороне на вершине песчаной дюны и поглаживал… что это у него на коленях? Неужели Пышка?
        Амос выглядел примерно так же, каким мы его видели в день расставания: тот же синий костюм, длинное темное пальто, фетровая шляпа. Длинные волосы заплетены в аккуратные косички, темные очки с круглыми стеклами поблескивают в свете костра. Вот только странно было видеть его таким свежим и отдохнувшим: как будто он побывал не в плену у Сета, а на курорте.
        - А как ты…
        - Сбежал от Сета? - он помрачнел. - Я поступил очень глупо, Сейди, когда сам отправился к нему. Я и помыслить не мог, что он набрал такую силу. Его дух прочно связан с красной пирамидой.
        - То есть… он обретается не в человеческом теле?
        - С тех пор как у него появилась пирамида, носители ему больше не нужны, - покачал головой Амос. - Чем ближе он к завершению строительства, тем сильнее становится. А я, безумец, проник в его логово под горой и сам полез в ловушку. Считай, сдался без боя. Просто позор. - Криво улыбнувшись, он указал на свой безупречный костюм. - Как видишь, не получил ни царапинки. Просто - бам! - и оцепенел, как статуя. Сет выставил меня возле своей пирамиды, как чучело, чтобы его демоны могли глумиться надо мной, проходя мимо.
        - А папу ты видел? - спросила я.
        Его плечи поникли.
        - Нет, я только слышал, что болтали о нем демоны. Саркофаг находится внутри пирамиды. Они собираются использовать силу Осириса для своей бури. Сет намерен высвободить всю накопленную в пирамиде энергию на рассвете. Это вызовет чудовищный взрыв, который уничтожит их обоих - Осириса и твоего отца. Осирис будет низвергнут в такие глубины Дуата, из которых он может никогда больше не подняться.
        В моей голове тяжко стучала кровь. Просто не верилось, что у нас осталось так мало времени. И уж если Амос не смог спасти папу, то разве это под силу нам с Картером?
        - Но ты же сбежал! - воскликнула я, изо всех сил цепляясь хоть за какие-то хорошие новости. - Значит, в обороне Сета есть слабые места, и…
        - Магия, сковавшая меня, постепенно начала слабеть. Сконцентрировав собственную энергию, я смог прорвать ее. На это ушло много часов, но я все-таки сумел освободиться и выбраться наружу в полдень, когда все демоны спали. Это оказалось несложно… точнее, даже слишком легко.
        - А по твоим словам так не скажешь, - заметила я.
        Но я видела, что Амос серьезно встревожен.
        - Сет попросту позволил мне сбежать. Не знаю, какую цель он преследует… он не должен был оставлять меня в живых. Он что-то затеял. Боюсь, что… - Не знаю, что он собирался сказать, но фразу он не закончил. - А потом я первым делом решил, что должен разыскать вас, и призвал свою лодку.
        Он махнул рукой куда-то себе за спину. С трудом повернув голову, я наконец кое-как осмотрелась. Мы находились в странной пустыне: сплошные уходящие за горизонт белые дюны, чуть поблескивающие в свете звезд. Песок под моими пальцами был мелкий-мелкий и белый, как сахар. Лодка Амоса - та самая, на которой мы доплыли по Темзе до самого Бруклина, - примостилась на верхушке дюны, накренившись под таким углом, словно на полном ходу налетела на мель.
        - На борту есть сундук с запасной одеждой, если хочешь переодеться, - предложил Амос.
        - А где это мы?
        - Это место называется Белые Пески, - вмешался в разговор Картер. - В Нью-Мексико. Это правительственный полигон для проведения ракетных испытаний. Амос решил, что никто не додумается искать нас здесь и у тебя будет время, чтобы немного прийти в себя. Сейчас около семи часов вечера, и день все тот же - двадцать восьмое декабря. У нас еще примерно двенадцать часов, до того как Сет… ну, ты знаешь.
        - Но как же…
        Я растерянно умолкла. В голове крутилось столько разных вопросов, что я не знала, с чего начать. Последнее, что я помнила, - это как я сидела у реки, пытаясь докричаться до Нефтиды. Ее голос доносился до меня из невообразимой дали, как будто с другого конца мира. Лишь отдельные слова пробивались сквозь рокот речного течения - кажется, она настойчиво пыталась сообщить мне что-то важное, но я почти ничего не могла разобрать. Вроде бы она нашла себе убежище где-то очень далеко, в теле спящего носителя… понятия не имею, что это значит. Еще она говорила, что не может явиться ко мне лично, но передаст мне послание… а потом вода вдруг забурлила.
        - На нас напали, - сказал Картер, гладя Пышку по голове, и тут-то я заметила, что подвеска - амулет Баст - пропала с ее ошейника. - Сейди, у меня плохие новости…
        Он рассказал мне, что произошло на реке. Я зажмурилась, чувствуя, как из глаз потекли горячие слезы. Знаю, в моем возрасте реветь уже стыдно, но я ничего не могла с собой поделать. За последние дни я умудрилась потерять все: дом, привычную жизнь, отца. Меня саму пытались убить столько раз, что я уже сбилась со счета. И даже воспоминания о маминой смерти, от которых я только-только начала оправляться, снова заставляли меня страдать, как вновь открывшаяся рана. А теперь я лишилась еще и Баст…
        Помнится, когда Анубис в загробном мире задавал мне свои проверочные вопросы, он пожелал узнать: чем я согласна пожертвовать, чтобы спасти мир?
        «А чем я еще не пожертвовала? - хотелось мне крикнуть. - Что у меня осталось?»
        Картер подошел и посадил мне на колени Пышку. Та громко замурчала, ласкаясь ко мне… только это было уже не то. Она была просто кошкой, а не Баст.
        - Она ведь вернется, правда? - взмолилась я Амосу, надеясь услышать что-нибудь утешительное. - Ну, она ведь богиня и не может умереть по-настоящему?
        Амос смущенно потеребил поля своей шляпы.
        - Сейди… сказать по правде, я не знаю. Она ведь принесла себя в жертву, чтобы спасти вас от Собека. Получается, она отправила его в Дуат ценой утраты своей собственной жизненной силы. И еще она отпустила Пышку, свою носительницу. Возможно, для этого ей пришлось отдать последнюю крупицу своей магии. И если это так, то Баст будет очень трудно вернуться назад. Хотя возможно, через несколько сотен лет…
        - Нет! Не хочу через сотни лет! Я не могу… - Мой голос сорвался.
        Картер положил руку мне на плечо, и мне стало ясно, что он понимает, что я чувствую. Хватит с нас потерь. Мы просто не можем потерять кого-то еще.
        - Тебе нужно отдохнуть, - сказал Амос. - Ничего страшного, если мы все проведем здесь часок-другой. Но потом нам придется двигаться дальше.
        Хуфу притащил мне чашку своего варева. Тягучая комковатая жижа выглядела как давно-давно прокисший суп и пахла соответственно. Я покосилась на Амоса, надеясь, что он избавит меня от этого испытания, но он только ободряюще кивнул.
        Только этого мне не хватало в довершение всех бед: лечиться павианьими снадобьями.
        Я с омерзением хлебнула варева, которое на вкус оказалось почти таким же гнусным, как на запах, и мои веки тут же налились свинцом. Я закрыла глаза и провалилась в сон.
        И только я успела подумать, что на этот раз заслужила просто выспаться, без всяких там духовных странствий, как моя душа, конечно же, решила действовать по-своему. Впрочем, это ведь моя душа, значит, ожидать от нее особого благоразумия не приходится.
        Покидая тело, мой ба снова сохранил человеческий облик, чему я могла только порадоваться (не хотела бы я превратиться в летучую индюшку), но потом он почему-то принялся расти и расти, так что вскоре я уже возвышалась над всем простором Белых Песков. Мне не раз говорили, что характер у меня о-го-го (кажется, не в качестве комплимента), но даже для меня это было чересчур. Наверное, мой ба оказался размером не меньше Монумента Вашингтона.
        К югу, за милями и милями пустыни, клубился пар над Рио-Гранде - в том месте, где погибли в схватке Баст и Собек. Даже при своем исполинском росте я не должна была видеть, что творится в Техасе, особенно ночью, но кое-что я почему-то видела. Еще дальше к северу небо светилось багровым цветом - я сразу узнала зловещую ауру Сета. Где-то там он все больше набирал силу, завершая строительство своей пирамиды.
        Я глянула вниз. Прямо у моей ноги виднелся наш лагерь: крохотные фигурки Картера, Амоса и Хуфу расположились в кружок возле костра. Наверное, разговаривали о чем-то. Лодка Амоса казалась не больше моего мизинчика. Чуть в стороне от костра свернулось на одеяле мое собственное спящее тело. Хорошо, что я его заметила, а то могла бы невзначай наступить.
        Ведь я такая огромная, а мир так мал и хрупок.
        - Таким видят его боги, - произнес чей-то голос.
        Я повертела головой по сторонам, но никого не увидела - только безжизненные белые дюны, куда ни кинь взгляд. И вдруг прямо передо мной дюны всколыхнулись. Сначала я подумала, что это ветер гонит песок, но нет: движение дюн было слишком быстрым, словно морские волны перекатывались. Я вдруг осознала, что вижу перед собой огромную человеческую фигуру, свернувшуюся в позе зародыша. Фигура шевельнулась, и с земли поднялся исполинских размеров мужчина, отряхивая с себя белый песок. Я тут же присела на корточки, прикрыв наш лагерь ладонями, чтобы его не засыпало песком. Странное дело, но мои спутники, кажется, ничего не заметили, хотя земля вокруг них ходила ходуном.
        Мужчина распрямился в полный рост и оказался больше чем на голову выше меня самой. Его тело состояло из живого, подвижного песка, который скрывал его руки и торс текучими завесами, будто складками ткани. Песчаные губы сложились в улыбку.
        - Сейди Кейн, - услышала я. - Я ждал тебя.
        - Геб, - отозвалась я. Не спрашивайте, как я догадалась. Я просто сразу поняла, что это он, бог земли. Наверное, на эту мысль меня навело его песчаное тело. - У меня есть кое-что для тебя.
        Знаю, никакой логикой этого не объяснить, но каким-то образом конверт с письмом от Нут оказался у моего ба. Я сунула руку в свой призрачный карман и достала его.
        - Твоя жена очень по тебе скучает, - сказала я.
        Геб бережно принял у меня конверт и поднес к лицу, словно вдыхая его запах. Потом он распечатал конверт, и вместо письма из него вырвался фейерверк. Устремившись к небу, тысячи огненных искр сложились в новое созвездие - лицо Нут. Налетевший ветер тут же разогнал ярко мерцавшие звездочки и развеял изображение богини, но Геб успел просиять от радости. Сложив конверт, он сунул его прямо в глубь своей песчаной груди - словно там, ровно напротив сердца, находился потайной кармашек.
        - Я очень благодарен тебе, Сейди Кейн, - сказал Геб. - Я не видел лика своей возлюбленной уже много тысяч лет. Проси у меня все, что может дать земля, и я с радостью исполню любую просьбу.
        Мне не понадобилось много времени на раздумья.
        - Спаси моего отца, - тут же сказала я.
        Песчаные брови Геба удивленно приподнялись.
        - Хмм, вот она, дочерняя преданность! Исиде есть чему у тебя поучиться. Увы, здесь я бессилен. Путь твоего отца отныне переплетен с путем Осириса, а земле не след вмешиваться в дела богов.
        - Значит, взорвать гору, где скрывается Сет, и уничтожить его пирамиду ты тоже не можешь? - упав духом, спросила я.
        Геб рассмеялся. Наверное, здешняя пустыня еще не видела такого землетрясения.
        - Я не могу вмешиваться так грубо в дела моих детей. Сет ведь тоже мой сын.
        Я готова была затопать ногами от досады, но вовремя вспомнила, что я теперь великанша и могу случайно растоптать весь наш лагерь. Впрочем, наверное, мой ба - это лишь призрак и не в состоянии сделать ничего плохого, но лучше не рисковать.
        - Ну тогда от твоей благодарности не так уж много толку.
        Геб пожал плечами, уронив с них несколько тонн песка.
        - Тогда, возможно, тебе пригодится мой совет, который поможет тебе исполнить собственные желания. Ступай туда, где кресты.
        - А где это?
        - Недалеко, - пообещал он. - И еще, Сейди Кейн, знай: ты совершенно права. Тебе выпало слишком много потерь, а твоей семье - слишком много страданий. Поверь, я знаю, о чем говорю. Просто помни, что родители всегда сделают что угодно, чтобы спасти своих детей. Приняв на себя проклятие Ра, я пожертвовал своим счастьем и навеки потерял жену, лишь бы мои дети появились на свет. - Он с печалью поглядел на небо. - Века и тысячелетия проходят, а я тоскую по моей любимой все сильнее и сильнее. И все равно: ни один из нас не изменил бы своего выбора. Мы оба готовы отдать все на свете ради наших пятерых детей, которых любим всем сердцем.
        - Даже Сета? - с сомнением спросила я. - Но он же собирается погубить миллионы людей.
        - Сет не такой плохой, каким кажется, - покачал головой Геб. - Он наша плоть и кровь, наша родня.
        - Но не моя!
        - Ты уверена? - Голова Геба вдруг начала опускаться. Мне показалось, что он клонится к земле, а потом поняла, что его песчаное тело тает, сливаясь с дюнами. - Поразмысли об этом, Сейди Кейн, и действуй осмотрительно. Там, где кресты, тебя подстерегает опасность. Но там же ты найдешь и то, в чем больше всего нуждаешься.
        - А нельзя объяснить попонятнее? - проворчала я.
        Но Геб уже пропал, превратившись в одну из белых дюн, а мой ба вернулся в мое тело.
        32
        Там, где кресты
        Сейди
        Когда я проснулась, Пышка уютно свернулась у меня возле макушки, удовлетворенно мурлыкая и жуя мои волосы. Мне даже показалось на мгновение, что я у себя дома: там я всегда просыпалась с Пышкой на голове. Но я тут же вспомнила, что дома у меня больше нет и Баст тоже. Глаза снова набрякли от слез.
        «Прекрати, - сердито сказала Исида. - Мы не можем позволить себе раскиснуть!»
        На этот раз богиня была совершенно права - не поспоришь. Я села и кое-как стряхнула со щек налипший белый песок. Пышка протестующе мяукнула, но потом решила, что все не так уж плохо, и пристроилась на нагретом местечке на моем одеяле.
        - Молодец, уже проснулась, - поприветствовал меня Амос. - А мы как раз собирались тебя будить.
        Было еще совсем темно. Картер маячил на палубе лодки, натягивая длинный льняной плащ из сундука Амоса. Хуфу проковылял ко мне и позвал Пышку, издав похожий на кошачье мурлыканье звук. К моему удивлению, Пышка послушно вспрыгнула ему на руки.
        - Я попросил Хуфу доставить кошку обратно в Бруклин, - сказал Амос. - Здесь ей не место.
        Хуфу недовольно заворчал: это задание определенно ему не нравилось.
        - Знаю, дружище, знаю, - отозвался Амос, и я уловила в его голосе угрожающую хрипотцу: кажется, он утверждался в роли вожака павианов. - Но так будет лучше для всех.
        - Агх, - хмуро рявкнул Хуфу, отводя от Амоса глаза.
        Мне становилось все больше не по себе. Я вспомнила признание Амоса в том, что его побег вполне мог быть уловкой со стороны Сета, да и видение Картера тоже настораживало: Сет как будто и сам рассчитывал, что Амос отведет нас к горе, где мы угодим в ловушку. А что, если Сет каким-то образом управляет Амосом? В общем, перспектива остаться без Хуфу меня не обрадовала.
        С другой стороны, какой у меня выбор, кроме как принять помощь Амоса? Больше нам не на кого рассчитывать. И мысль о том, чтобы подвергнуть Хуфу или Пышку новым опасностям, была совершенно невыносимой. Наверное, Амос прав: лучше им держаться от нас подальше.
        - А они смогут добраться в безопасное место без посторонней помощи? - с тревогой спросила я.
        - Конечно, - успокоил меня Амос. - Хуфу, как и все павианы, обладает собственной особой магией. С ним все будет в порядке. Ну а на всякий случай… - Он достал из кармана маленькую восковую фигурку крокодила. - Если возникнет нужда, им поможет вот это.
        Я поперхнулась от неожиданности.
        - Крокодил?! После всего, что они нам сделали?
        - Это же Филип Македонский, - успокоил меня Амос.
        - Так Филип… он восковой?
        - Ну конечно, - кивнул Амос. - Попробуй содержать в городе настоящего живого крокодила! Я ведь говорил тебе, что он волшебный.
        Амос вручил фигурку Хуфу. Тот тщательно обнюхал ее и сунул в мешок, где хранились всякие его кухонные принадлежности. Потом Хуфу смерил меня нервным взглядом, опасливо покосился на Амоса и поковылял по дюнам, таща в одной руке свой мешок, а в другой покорную Пышку.
        Честно, я не представляла себе, как им удастся проделать весь этот путь до Бруклина… да и вообще выжить. Кругом ведь столько опасностей - никакая магия не поможет! Я глядела им вслед, ожидая, что Хуфу вот-вот вынырнет на гребень следующей дюны, но он так и не появился. Попросту растворился в пустыне.
        - Итак, - заговорил Амос. - Как я понял со слов Картера, Сет намерен запустить свою бурю завтра на восходе солнца. Значит, времени у нас остается в обрез. Вот только Картер ни словом не обмолвился, как именно вы собираетесь победить Сета и всех его демонов.
        Мельком глянув на Картера, я заметила в его глазах предостережение и ощутила прилив благодарности. Видно, не такой уж он лопух, если разделяет мои опасения насчет Амоса.
        - Наверно, будет лучше, если мы ни с кем не станем делиться этими планами, - заявила я напрямик. - Ты ведь сам сказал, что в твоем побеге много подозрительного. Вдруг Сет навесил на тебя какое-нибудь магическое подслушивающее устройство или что-нибудь в этом роде?
        Я видела, как заиграли желваки на скулах Амоса, когда он сжал челюсти.
        - Вы правы, - неохотно выдавил он. - Я и сам себе не могу доверять. Но это так… угнетает.
        Вид у него был до того расстроенный, что я тут же почувствовала себя последней негодяйкой. Мне ужасно захотелось загладить свою вину, выложив ему все подробности нашего плана, но еще один взгляд на Картера помог мне сохранить решимость.
        - В любом случае мы должны попасть в Финикс, - сказала я. - И может быть, по дороге…
        Вспомнив кое о чем, я сунула руку в карман. Письма Нут там больше не было. Мне хотелось рассказать Картеру о нашей ночной беседе с богом земли, но я не решилась: вдруг при Амосе это небезопасно? Мы с Картером столько времени действовали слаженной командой, что теперь присутствие дяди мне даже мешало. Надо же… я бы никому в этом не призналась. И даже с трудом верю, что только что допустила подобную мысль.
        - Мы должны заехать в Лас-Крусес, - сказал вдруг Картер.
        Даже не знаю, кто из нас больше удивился: я или Амос.
        - Вообще-то здесь недалеко, - нерешительно заговорил Амос, - но…
        Он зачерпнул горсть песка, пробормотал заклинание и подбросил песок в воздух. Вместо того чтобы осыпаться, песчинки зависли в воздухе, складываясь в чуть колеблющуюся стрелку, указывающую на юго-запад, где на горизонте вырисовывался зубчатый силуэт горной цепи.
        - Как я и думал, - заключил Амос, когда песчинки наконец с шорохом осыпались на землю. - Чтобы попасть в Лас-Крусес, нам придется сделать крюк миль в сорок. Он на юго-западе отсюда, вон за теми горами. А к Финиксу надо двигаться на северо-запад.
        - Сорок миль - не так уж много, - сказала я. - Лас-Крусес… - Что-то в этом слове показалось мне смутно знакомым, но я никак не могла вспомнить, почему. - Картер, а зачем тебе туда?
        - Да просто… - Брат вдруг так засмущался, что я уже не сомневалась: тут непременно замешана Зия. - У меня было видение.
        - Про некую красотку, так? - не удержалась я.
        Бедняга надулся и побагровел, как будто подавился мячиком для гольфа. Стоит ли говорить, что это только укрепило мои подозрения.
        - Просто я считаю, что нам обязательно нужно туда попасть, - выдавил он наконец. - Мы можем узнать там что-то очень важное.
        - Слишком рискованно, - покачал головой Амос. - Когда по пятам за вами гонится Дом Жизни, я бы советовал вам держаться подальше от городов. Лучше пробираться к цели по дикой местности.
        У меня в голове как будто что-то щелкнуло. В кои-то веки мои мозги сработали как надо, и очень вовремя.
        - Нет, Картер прав, - заявила я. - Нам обязательно нужно в Лас-Крусес.
        На этот раз пришлось удивляться братцу.
        - Я прав? Ты так считаешь?
        - Да.
        Собравшись с духом, я пересказала им весь мой разговор с Гебом.
        Амос задумчиво отряхнул песок с пиджака.
        - Все это очень интересно, Сейди, но… я не совсем понимаю, при чем тут Лас-Крусес.
        - Это ведь по-испански, верно? - сказала я. - Лас-Крусес означает «кресты». Геб так и сказал.
        Амос еще поколебался, затем с неохотой кивнул.
        - Ладно, полезайте в лодку.
        - А вам не кажется, что для плавания здесь маловато воды? - неуверенно поинтересовалась я, но послушно полезла следом за дядей на борт. Стянув пальто, Амос прошептал над ним несколько слов, и пальто тут же ожило, отправилось на корму и встало к румпелю.
        Амос ухмыльнулся, и в его глазах наконец мелькнули знакомые мне лукавые искорки.
        - Кто сказал, что лодки должны плавать только по воде?
        Лодка дрогнула, оторвалась от дюны и стала набирать высоту.
        Думаю, когда Амосу надоест быть магом, ему стоит заняться туристическим бизнесом и катать желающих по небу на своей лодке. По крайней мере, вид на горы отсюда открывался просто потрясающий.
        Поначалу после зеленых просторов Англии пустыня казалась мне голой и неприютной, но постепенно я была готова признать, что в ней есть собственная строгая красота. Особенно ночью. Горные хребты высились, как темные острова в море огней, сухой ветер нес запах шалфея и сосновой смолы. А звезды… никогда в жизни я не видела столько звезд, чистых и ярких. Лас-Крусес уже показался в долине под нами - светящееся пятнышко городских кварталов и предместий.
        Когда мы подлетели поближе, я убедилась, что сам город не производит особого впечатления: наверное, примерно так же выглядят с высоты Манчестер, или Суиндон, или любой другой заурядный город. Но Амос со знанием дела направил лодку в южные кварталы, в самую старую часть города - с домами из саманного кирпича и узкими улицами, обсаженными деревьями.
        Пока мы снижались, я нервничала все больше и больше.
        - А что, если нас кто-нибудь заметит? - не выдержала я. - Все-таки летающая лодка - довольно необычное зрелище… То есть я знаю, что магия обычно защищена от постороннего глаза, но…
        - Это же Нью-Мексико, - спокойно отозвался Амос. - Тут уже привыкли к летающим тарелкам и прочим НЛО.
        В конце концов мы приземлились на крышу старинной церквушки.
        До чего удивительное место! Мы словно попали назад в прошлое… или оказались среди декораций к старому вестерну. Маленькую площадь окаймляли оштукатуренные дома, как в индейском пуэбло, прилегающие улицы были ярко освещены и заполнены народом. Видимо, мы оказались на каком-то местном празднике или новогодней ярмарке, судя по многочисленным лоточникам и лавочкам, торгующим гирляндами красного перца, индейскими пончо и прочими колоритными вещицами. Возле кактусов ждал пассажиров старинный дилижанс, а на воздвигнутой посреди площади деревянной эстраде несколько гитаристов подогревали веселье заводными мексиканскими песенками.
        - Это исторический квартал, - пояснил Амос. - Кажется, местные называют его Месилла.
        - Многие вещи похожи на египетские, - неуверенно заметила я.
        - Верно, древние культуры мексиканских народов имеют очень много общего с культурой Египта, - согласился Амос, освобождая свое пальто от обязанностей рулевого и набрасывая его себе на плечи. - Но это долгий разговор, предлагаю оставить его на другой раз.
        - Вот и замечательно, - пробормотала я. Мой нос уже ловил незнакомые, но восхитительные запахи - свежего хлеба, тающего масла, пряностей и еще чего-то, столь же аппетитного. - А давайте поедим? Умираю от голода.
        Поиски источника чудесных ароматов не заняли много времени: чуть ли не всюду на площади торговали свежими кукурузными лепешками-тортильями. Боги, ну и вкуснятина! Интересно, в Лондоне есть мексиканские рестораны? Наверняка есть, хотя я ни разу ни в одном не была. Да и тортильи там, скорее всего, не такие вкусные. Мы с удовольствием посмотрели, как их пекут. Рослая тетка в белом платье раскатывала в облепленных мукой ладонях шарики пресного теста, быстро поджаривала лепешки на горячей чугунной сковороде, а потом протягивала их нам, обернув бумажной салфеткой. К лепешкам полагалось масло или джем, но мне даже не хотелось ни того, ни другого: горячие тортильи сами по себе были так хороши, что просто таяли во рту. Амосу пришлось раскошелиться на целую дюжину, и это только для меня.
        Картер тоже уминал здешнюю еду с удовольствием, пока не попробовал у другого лотка рулеты тамалес с перцем чили. У него аж глаза на лоб полезли.
        - Жжется! - стонал он. - Дайте воды!
        - Лучше заешь тортильей, - посоветовал ему Амос, с трудом удерживаясь от смеха. - От воды только хуже станет.
        Я решила тоже выяснить, что это за тамалес такие, и нашла их восхитительными - не острее обычного карри, который я очень люблю. Просто Картер, как всегда, оказался слабаком.
        Скоро мы как следует наелись и принялись просто бродить по улочкам, высматривая… даже не знаю что. Просто что-нибудь необычное. Солнце совсем село. Я все размышляла о том, что, если мы не сумеем остановить Сета, эта ночь станет последней в нашей жизни. Вот только зачем Геб отправил меня сюда? «Ты найдешь там то, что тебе нужнее всего», - сказал он. Что же он имел в виду?
        Бесцельно разглядывая вечерние улицы, я вдруг заметила мелькнувшую в толпе фигуру высокого юноши с черной шевелюрой. У меня даже мурашки по спине побежали: неужели это Анубис? А что, если он решил последовать за мной - чтобы убедиться, что со мной все в порядке? Что, если он и есть то, что мне нужнее всего?
        Не успела я насладиться этой мыслью, как оказалось, что это вовсе не Анубис - просто какой-то парень, слегка похожий на него издали. Хватит мечтать, осадила я себя. На что я ему сдалась? Он же бог. И к тому же Картер увидел его чудовищем с головой шакала. Может, Анубис специально заморочил меня какими-то чарами, чтобы скрыть свой истинный облик? Что ж, в таком случае у него отлично получилось.
        Я снова погрузилась в чудесные воспоминания, раздумывая между делом, бывают ли в Стране Мертвых тортильи, как вдруг мой взгляд упал на девушку на другой стороне площади.
        - Картер, - сказала я, хватая брата за руку и указывая в том направлении, где стояла Зия Рашид. - Тут кое-кто хочет тебя видеть.
        Вид у Зии был очень воинственный: черное одеяние, посох и жезл наготове, черные волосы взъерошены, как будто их растрепало свирепым ветром, янтарные глаза уставились на нас с дружелюбием ягуара.
        За спиной у нее виднелась мелкая лавочка, торгующая всякими диковинами для туристов. Ее вывеска гласила: НЬЮ-МЕКСИКО: ЗЕМЛЯ ДРЕВНЕЙ МАГИИ. «А продавец-то наверняка и не догадывается, сколько древней магии торчит сейчас у самого его прилавка», - мелькнула у меня шальная мысль.
        - Ты пришел, - заявила Зия.
        Вряд ли кто-нибудь стал бы спорить с очевидным. Интересно, мне померещилось или она в самом деле поглядела на Амоса с опасением - если не сказать со страхом?
        - Ага, - нервно отозвался Картер. - Гм, с Сейди ты знакома, а это…
        - Амос, - неловко закончила за него Зия, угрюмо кивнув.
        Амос учтиво поклонился.
        - Зия Рашид, сколько лет, сколько зим. Вижу, Искандар послал сюда самых лучших.
        Зия вздрогнула, как от пощечины, и я только тут сообразила, что Амос же ничего не знает!
        - М-м… Амос, - вмешалась я, - Искандар умер.
        Дядя неверяще уставился на нас, и нам пришлось коротко просветить его насчет последних событий в Первом Номе.
        - Ясно, - сказал он, внимательно выслушав. - Значит, теперь Верховный Чтец у нас…
        - Дежарден, - вставила я.
        - Вот как. Скверные новости.
        Зия насупилась, но вместо того, чтобы ответить Амосу, повернулась ко мне.
        - Не стоит сбрасывать Дежардена со счетов. Он очень могущественный маг, и вам понадобится его помощь - то есть наша помощь, - чтобы победить Сета.
        - А тебе никогда не приходило в голову, - медленно сказала я, - что Дежарден может помогать Сету?
        Зия воззрилась на меня, широко раскрыв глаза, и твердо ответила:
        - Никогда. Только не Дежарден. Другие - возможно. Но не он.
        Она явно давала понять, что имеет в виду Амоса. Наверное, это должно было усугубить мои подозрения насчет него, но вместо этого я вдруг разозлилась.
        - Ты что, совсем слепая? - набросилась я на Зию. - Первое, что приказал Дежарден, как только занял место Верховного Чтеца, - убить нас. Он все время пытается помешать нам, хотя знает, что Сет собирается уничтожить целый континент. И он был той ночью в Британском музее. Так что, если Сету нужно было человеческое тело…
        Посох Зии полыхнул пламенем.
        Картер быстро шагнул вперед, вклиниваясь между нами.
        - Эй-эй, девочки, давайте-ка успокойтесь. Мы встретились, чтобы поговорить, а не воевать.
        - Я и пытаюсь разговаривать, - огрызнулась Зия. - Вам же лучше, если Дом Жизни будет на вашей стороне. Вы просто должны убедить Дежардена, что не представляете угрозы!
        - И как же нам его в этом убедить? Сдаться на его милость? - вспылила я. - Нет уж, спасибо. Не собираюсь заканчивать свои дни букашкой, которую он может раздавить каблуком.
        Амос прочистил горло.
        - Боюсь, Сейди права. Если Дежарден не слишком изменился с тех пор, как я видел его последний раз, он едва ли тот человек, который склонен слушать доводы разума.
        - Картер, мы можем поговорить без помех? - раздраженно выпалила Зия.
        Он неловко переступил с ноги на ногу.
        - Послушай, Зия, я… я согласен, что нам лучше действовать сообща. Но если ты собираешься убеждать меня, что для пользы дела мы должны сдаться Дому…
        - Я должна сказать тебе кое-что, - сказала она с нажимом. - И тебе действительно стоит это узнать.
        От этих ее слов у меня даже волосы на затылке зашевелились. Может, это и имел в виду Геб? Вдруг Зия и есть тот ключ, который поможет нам одолеть Сета?
        Амос рядом со мной вдруг напрягся. В его руках в ту же секунду откуда ни возьмись появился посох.
        - Это ловушка, - негромко сказал он.
        - Что? - вскинулась Зия. - Нет!
        Но мы все уже успели увидеть то, что Амос уловил мгновение назад. С восточной стороны площади прямо к нам шагал Дежарден собственной персоной - в развевающихся кремового цвета одеждах и в леопардовой мантии Верховного Чтеца на плечах. Его посох наливался багровым пламенем. Туристы и местные жители испуганно шарахались, уступая ему дорогу. Вряд ли они понимали толком, что происходит, но считали за лучшее убраться подобру-поздорову.
        - Давайте туда, - быстро сказала я, указывая в противоположную сторону площади, обернувшись, и… увидела, как с запада к нам приближаются еще двое магов в черных одеждах.
        Выхватив жезл, я в ярости направила его на Зию.
        - Это ты нас сдала!
        - Нет! Клянусь… - ее лицо вдруг исказилось. - Мел. Наверное, это он им сказал.
        - Ну конечно, - буркнула я. - Во всем виноват исключительно Мел.
        - Разбираться будем потом, - сказал Амос и ударил по Зие вспышкой молнии. Девушка рухнула прямо на прилавок с сувенирами.
        - Эй! - протестующе вскрикнул Картер.
        - Она - враг, - отрезал Амос. - А врагов нам и так хватает.
        Картер (естественно) бросился к Зие, а окружавшие нас прохожие в панике отхлынули к спасительным стенам домов вокруг площади.
        - Сейди, Картер, - решительно сказал дядя. - Послушайте меня. Если дела пойдут совсем плохо, бегите к лодке и спасайтесь.
        - Нет, Амос, мы тебя не оставим, - уперлась я.
        - Ваши жизни гораздо важнее, - настойчиво продолжал он. - Я смогу задержать Дежардена… эй, берегитесь!
        Амос круто развернулся, наставив посох на приближающихся магов в черном. Те уже начали бормотать какие-то заклинания, но вызванный Амосом резкий шквал ветра сбил их с ног. Свирепый вихрь подхватил растерянных магов и потащил их по улице, попутно вбирая в себя мусор, сорванные листья и сметенные с прилавков тамалес. Вскоре миниатюрный смерч перебросил две отчаянно вопящие фигурки через крышу ближайшего дома, и они окончательно скрылись из виду.
        С другого конца площади донесся гневный окрик Дежардена:
        - Кейн!
        Верховный Чтец с силой ударил посохом по земле. Мостовую тут же расколола извилистая трещина и, змеясь и расширяясь, принялась расти в нашу сторону. Окрестные дома задрожали, со стен посыпалась штукатурка. Еще мгновение - и трещина поглотила бы нас, но тут в моем сознании раздался голос Исиды, подсказывая мне нужное слово.
        Я воздела жезл.
        - Тихо все. Ах-ри.
        Перед нами в воздухе полыхнули золотом иероглифы:
        Трещина в земле замерла, чуть-чуть не достигая моих ног. Землетрясение утихло.
        Амос со свистом втянул воздух сквозь зубы.
        - Сейди, откуда ты…
        - Это Божественная Речь, Кейн! - Дежарден с бледным, перекошенным от ярости лицом шагнул вперед. - Сопливая девчонка осмеливается произносить Божественные Слова! Исида полностью поработила ее. Вы все обвиняетесь в пособничестве богам!
        - Назад, Мишель, - резко оборвал его Амос, предостерегающе подняв посох.
        Несмотря на серьезность ситуации, меня отчасти развеселило, что у всемогущего Дежардена такое прозаическое имя, но сейчас я была слишком напугана, чтобы насладиться этим открытием.
        Свободной рукой Амос выхватил жезл и направил его вперед, приготовившись защищать нас.
        - Мы должны остановить Сета. Если в тебе есть хоть крупица мудрости…
        - То что? - прошипел Дежарден. - Я должен присоединиться к вам? Сотрудничать с вами? Боги не принесут нам ничего, кроме разрушения!
        - Нет! - раздался голос Зии. Значит, Картеру все-таки удалось как-то поставить ее на ноги. - Владыка, мы не должны воевать друг с другом. Искандар бы этого не хотел.
        - Искандар мертв! - взревел Дежарден. - А теперь отойди от них, Зия, или погибнешь вместе с ними!
        Зия коротко глянула на Картера и, упрямо выставив подбородок, снова повернулась к Дежардену:
        - Нет. Мы должны действовать вместе.
        Честно, я ее прямо зауважала.
        - Так это правда не ты их сюда привела? - спросила я.
        - Я никогда не лгу, - отрезала она.
        Дежарден воздел посох, и по стенам окружающих площадь домов побежали быстро разрастающиеся трещины. В нас полетели обломки цемента и кирпичи, но вызванный Амосом ветер тут же отнес их в сторону.
        - Дети, бегите! - закричал дядя. - Скоро сюда подоспеют другие маги!
        - Тут он прав, - подтвердила Зия. - Но мы не можем создать портал…
        - У нас есть летающая лодка, - подсказал Картер.
        Зия одобрительно кивнула.
        - И где она?
        Мы одновременно указали на церквушку, но была одна проблема: как раз на пути к ней и находился Дежарден.
        Маг что-то выкрикнул, и на нас обрушилась новая лавина камней. Ветер и молнии Амоса снова ловко отмели ее в сторону.
        - Магия бури? - фыркнул Дежарден. - С каких это пор Амос Кейн так мастерски овладел силами хаоса? Вы это видели, дети? Поняли, кто он, ваш защитник?
        - Заткнись, - рыкнул Амос и крутанул посохом. Поднявшийся пыльный вихрь накрыл всю площадь.
        - Пора, - скомандовала Зия. Мы по широкой дуге обогнули Дежардена и, не разбирая пути, рванули в сторону церкви. Песок болезненно сек кожу, попадал в глаза, но мы как-то на ощупь отыскали лестницу и выбрались на крышу. Ветер ослаб, песок начал оседать, и я увидела, как на площади Дежарден и Амос по-прежнему стоят друг против друга, накрытые силовыми магическими щитами. Амос заметно пошатывался: непомерные усилия совсем истощили его.
        - Я должна помочь Амосу, - с неохотой процедила Зия. - Или Дежарден убьет его.
        - А я думал, ты Амосу не доверяешь, - удивился Картер.
        - Не доверяю, - согласилась она, тряхнув головой. - Но если Дежарден победит в этом поединке, мы все покойники. Нам уже не спастись. - И она стиснула зубы, как будто приготовилась вытерпеть сильную боль.
        Мы с Картером завороженно смотрели, как она поднимает посох и шепчет заклинание. Воздух мгновенно нагрелся. По посоху разлилось яркое свечение. Секунду-две Зия напряженно стискивала его, а потом отпустила. Посох вспыхнул огнем и начал стремительно разрастаться, превращаясь в колонну сплошного огня высотой метра четыре и шириной в метр.
        - Преследуй Дежардена, - звучно приказала девушка.
        Огненная колонна немедленно воспарила над крышей и начала медленно, но неуклонно двигаться в сторону Верховного Чтеца.
        Зия пошатнулась и начала оседать. Мы с Картером едва успели подхватить ее под руки, чтобы она не упала ничком.
        Дежарден поднял голову, увидел надвигающийся на него столб огня, и его глаза расширились от ужаса.
        - Зия! - завизжал он. - Ты посмела напасть на меня?
        Огненная колонна опустилась к земле. Оказавшееся у нее на пути дерево ничуть ее не задержало: огонь просто прожег себе дорогу через сплетение ветвей и плавно опустился на улицу, зависнув в нескольких сантиметрах над мостовой. Жар исходил такой, что от него плавились бетонные бордюры тротуаров и вскипал асфальт. Припаркованную у обочины машину колонна тоже не потрудилась обойти, а разрезала ее пополам, как сваркой.
        - Отлично! - прокричал с площади Амос. - Молодец, Зия!
        Дежарден в отчаянии отступил влево. Огненная колонна, не замедляясь, чуть скорректировала курс. Маг попытался затушить ее водой, но та попросту испарилась. Тогда он направил на нее каменный град, но камни свободно пролетали сквозь пламя и падали на землю дымящимися оплавленными комочками породы.
        - Что это такое? - пораженно спросила я.
        Ответа не последовало: Зия, кажется, лежала без сознания, а Картер только недоуменно помотал головой. Зато в моем сознании прорезался голос Исиды. «Огненный столп, - произнесла она с оттенком искреннего восхищения. - Самое могущественное заклинание из тех, которыми владеют маги огненной стихии. Его невозможно победить, и убежать от него тоже нельзя. Маг может использовать огненный столп для того, чтобы беспрепятственно дойти до цели или чтобы преследовать врага, вынуждая его обратиться в бегство. Если Дежарден сейчас попытается сосредоточиться на чем-то другом, кроме своего спасения, столп настигнет его и пожрет. Он не оставит указанную жертву в покое, пока не рассеется».
        «А когда он рассеется?» - спросила я.
        «Это зависит от силы мага, его вызвавшего. Обычно от шести до двенадцати часов».
        Я даже рассмеялась от радости. Блестящий ход! Правда, Зия теперь лежит в обмороке от изнеможения, но все равно она здорово придумала.
        «Но такое заклинание отнимает у мага всю силу, - продолжала Исида. - Теперь, пока столп не исчезнет, она не сможет произнести больше ни одного заклинания. Она помогла вам, но сама осталась совершенно беззащитной».
        - С ней все будет в порядке, - попыталась утешить я Картера. А потом крикнула так, чтобы меня было слышно на площади: - Амос, беги к нам! Пора сматываться отсюда!
        Дежарден продолжал отступать. Впрочем, я его недооценила: хоть огонь и внушал ему страх, он не собирался сдаваться без боя.
        - Вы пожалеете об этом! - ревел он. - Решили поиграть в богов, сосунки? Тогда вы не оставляете мне выбора!
        Откуда-то - наверно, из Дуата - в его руке появился пучок каких-то палочек. Ой нет, не палочек… это были стрелы - штук семь, наверное.
        Амос воззрился на них с ужасом.
        - Ты этого не сделаешь! Ни один Верховный Чтец никогда…
        - Я призываю Сехмет! - провыл Дежарден и подкинул стрелы в воздух. Даже не подумав упасть, они принялись кружить вокруг Амоса.
        Дежарден довольно ухмыльнулся и уставился прямо на меня.
        - Решили сделать ставку на богов? Что ж, тогда умрите от руки богини!
        С этими словами он развернулся и побежал. Огненный столп двинулся за ним, постепенно набирая скорость.
        - Ребята, скорее улетайте отсюда! - кричал снизу Амос в кольце стрел. - Я попробую отвлечь ее!
        - Кого отвлечь-то? - растерянно спросила я. Вроде бы я уже недавно слышала имя Сехмет, но за последнее время я вообще слышала уйму египетских имен и совсем в них запуталась. - Сехмет - это кто?
        Я глянула на Картера и тут-то испугалась по-настоящему. За последние дни нам пришлось пережить многое, но такого страха на его лице мне видеть не приходилось.
        - Нужно уходить, - сказал он. - Сейчас же.
        33
        Мы открываем новое применение для сальсы
        Картер
        «Ты кое-что забыл», - сказал мне Гор.
        «Слушай, я тут немного занят», - мысленно отмахнулся я.
        Может, вы думаете, что вести волшебную лодку по небу легко и просто? Ну так вы ошибаетесь. Ожившего пальто, как у Амоса, у меня не было, так что мне самому приходилось торчать на корме и ворочать тяжеленным румпелем - все равно что цемент мешать. Оттуда я ни черта не видел, что творится вокруг. Лодку сильно болтало, и Сейди приходилось все время придерживать бесчувственную Зию, чтобы она не свалилась за борт.
        «Сегодня же мой день рождения, - опять встрял Гор. - Ты должен меня поздравить!»
        - Поздравляю! - рявкнул я. - А теперь заткнись!
        - Картер, ты чего? - воскликнула Сейди, одной рукой цепляясь за поручни, а второй изо всех сил удерживая Зию, когда лодка очередной раз сильно накренилась. - Совсем рехнулся, что ли?
        - Нет, я просто разговаривал с… Ладно, проехали.
        Я оглянулся через плечо. К нам приближалось нечто - какая-то фигура, смутно напоминающая очертаниями человеческую и ярко светившаяся в ночи. Ничего хорошего это не предвещало, и я решил, что продвижение лодки не мешало бы ускорить.
        «А ты приготовил мне подарок?» - снова стал приставать Гор.
        «Сделай лучше что-нибудь полезное, а? - попросил я. - Объясни, например: та штука, которая гонится за нами… это то, что я думаю?»
        «Ах, это… - Гор явно заскучал. - Это Сехмет, она же Око Ра. Великая охотница, повелительница огня, истребительница грешников и так далее».
        «Чудесно, - подумал я, упав духом. - А почему она за нами гонится?»
        «Верховный Чтец обладает властью призвать ее всего один раз за свою жизнь, - пояснил Гор. - Это очень древний дар, он восходит еще к тем временам, когда Ра впервые наделил человека магической силой».
        «Всего один раз в жизни, - подумал я. - И Дежарден решил потратить свою единственную попытку на нас?»
        «Этот человек никогда не отличался терпением».
        «А я-то думал, что маги против того, чтобы прибегать к помощи богов!»
        «Конечно, они против, - согласился Гор. - Теперь ты видишь, какой он лицемер? Полагаю, сейчас возможность убить вас для него важнее всяких принципов. Такая целеустремленность достойна уважения!»
        Я снова оглянулся. Пламенеющая золотистая фигура была теперь так близко, что я смог разглядеть огромную женщину в сияющих красных доспехах, с луком в руке и полным колчаном стрел за спиной. Она мчалась к нам со скоростью ракеты.
        «И как же ее одолеть?» - нервно спросил я.
        «Никак, - спокойно отозвался Гор. - Она воплощает собой испепеляющую ярость солнца. Знаешь, в прошлые времена, когда миром правил Ра, она выглядела гораздо внушительнее. Впрочем, она и сейчас еще ничего… Ее нельзя остановить. Она прирожденная убийца. Настоящая машина смерти, которая…»
        - Хватит, я понял! - завопил я, не выдержав.
        - А? Что? - взвизгнула Сейди, так громко, что даже Зия вернулась в чувство.
        - Чт… что происходит? - пробормотала она, тараща недоумевающие глаза.
        - Да ничего! - огрызнулся я. - Просто нас преследует машина смерти. Спи дальше.
        Зия неловко приподнялась и села.
        - Машина смерти? Это ведь не…
        - Картер, направо! - завопила Сейди.
        Я рванул румпель вправо, но опоздал: правый борт лодки пропахала огненная стрела размером с истребитель и взорвалась прямо над нами, воспламенив тростниковый палубный навес.
        Я направил лодку вниз. Следующая стрела Сехмет прошла мимо, но тут же развернулась и с удручающей быстротой устремилась за нами.
        - Мы горим, - услужливо подсказала Сейди.
        - Без тебя вижу, - огрызнулся я.
        Я вглядывался в ландшафт под нами в поисках места для посадки, но вся земля внизу была плотно застроена какими-то складами и офисными зданиями.
        - Умрите, недруги Ра! - ревела позади нас Сехмет. - Издохните в мучениях!
        «До чего вредная, - пожаловался я Гору. - Еще хуже тебя!»
        «Вот еще, - отозвался бог. - Никому не дано превзойти Гора!»
        Я снова вильнул рулем, уклоняясь от очередной стрелы, и тут Зия крикнула:
        - Туда!
        Она указывала на какую-то ярко освещенную фабричную территорию, заполненную ангарами, тракторами и прочей промышленной техникой. На стене самого высокого строения был намалеван огромный красный перчик чили, прожекторы освещали здоровенную вывеску: «Компания ВОЛШЕБНАЯ САЛЬСА».
        - Да вы что! - пискнула Сейди. - Там же нет на самом деле никакой магии! Это просто название такое!
        - Все равно, рули туда, - стояла на своем Зия. - У меня есть одна идея.
        - А как насчет Семи Лент? - предложила Сейди. - Ну, того заклинания, которым ты усмирила Серкет?
        - Не получится, - покачала головой Зия. - Его можно использовать лишь один раз в году. Но у меня есть план…
        Сзади полыхнула еще одна стрела, пройдя всего в паре дюймов от правого борта лодки.
        - Держитесь! - крикнул я, рванув румпель так, что лодка тут же опрокинулась вверх дном, прямо перед самым взрывом. Днище прикрыло нас от удара, но теперь весь корпус нашего суденышка был объят пламенем, и мы стремительно теряли высоту.
        Руль уже почти не слушался, но мне кое-как удалось направить лодку на крышу одного из складов. Крыша, ясное дело, не выдержала и проломилась. Мы полетели вниз и рухнули прямиком на кучу… чего-то хрустящего.
        Я кое-как выкарабкался из-под догорающей лодки, сел и огляделся. С одной стороны, нам повезло, что та куча, на которую мы так неизящно приземлились, оказалась довольно мягкой. А с другой - повезло не очень, потому что она, как быстро выяснилось, состояла из высушенных перчиков чили, которые от нашей лодки тоже немедленно загорелись. Глаза тут же защипало от едкого запаха, но мне хватило ума не тереть их перепачканными в перце руками.
        - Сейди? - позвал я. - Зия?
        - На помощь! - послышался откуда-то придушенный голос Сейди. Она оказалась с другой стороны лодки и как раз пыталась выволочь из-под горящего днища обессилевшую Зию. Вместе мы кое-как оттащили ее подальше от огня и съехали по склону перечной кучи на пол склада.
        Видимо, все это обширное помещение предназначалось для сушки перца: повсюду громоздились высоченные горы готовой продукции, вдоль стен тянулись сушильные стеллажи. Воздух быстро пропитался запахом гари вперемешку с пряным ароматом чили. Но это было не самое страшное: через пролом, который мы сотворили в крыше, я видел снижающуюся пламенеющую фигуру Сехмет.
        Мы бросились бежать, то и дело барахтаясь в перечных завалах (Нет, Сейди, я не воспылал любовью к острому перцу. И вообще, отстань.), и притаились за одним из сушильных стеллажей, где горячий воздух над полками с перцем по едкости напоминал соляную кислоту.
        От приземления Сехмет весь склад содрогнулся, как от подземного толчка. Вблизи она выглядела еще более устрашающе. Кожа богини сияла, как жидкое золото, чешуи нагрудника и юбки были словно выплавлены из лавы. Ее волосы походили на пышную львиную гриву, и в глазах тоже было что-то кошачье. Только, в отличие от желтых глаз Баст, в них не светилась ни доброта, ни смешливость. Они были больше похожи на стрелы Сехмет, умеющие только находить врага и убивать его. Наверно, богиню можно было назвать красивой… если вы готовы считать красивым атомный взрыв.
        - Чую кровь! - взревела она. - Теперь я досыта попирую врагами Ра!
        - Какая прелесть, - шепотом оценила Сейди. - Ну, Зия… что там насчет твоего плана?
        На Зию было больно смотреть. Бледная, дрожащая, с блуждающим взглядом, как будто ей не хватало сил даже сфокусироваться.
        - Когда Ра… - с трудом выговорила она. - Когда Ра впервые призвал Сехмет, чтобы наказать восставших против него людей… она вышла из-под контроля.
        - Легко себе представляю, - буркнул я, глядя, как Сехмет обшаривает догорающие останки нашей лодки.
        - Она стала убивать всех подряд, - продолжала Зия, - не только грешников. Никто из богов не мог остановить ее. Она убивала и убивала, пока не напивалась крови досыта, и только тогда удалялась отдохнуть - до следующего дня. Тогда люди стали умолять магов придумать, как справиться с кровожадной богиней, и…
        - Вы еще смеете прятаться? - ревела Сехмет под треск пламени от огненных стрел, уничтожающих одну груду сухого перца за другой. - Тогда я изжарю вас заживо!
        - Бежим, - решил я. - Поговорим потом.
        Мы с Сейди подхватили Зию под руки и потащили к выходу. Мы успели выбраться наружу за минуту до того, как весь склад взорвался от жара, выбросив в небо черный гриб пряного дыма. Мы пробежали через двор, заставленный фурами, и спрятались за одной из них.
        Через некоторое время я осторожно высунулся, ожидая увидеть фигуру Сехмет, выступающую из горящего склада. Но она выпрыгнула из пламени в облике огромной львицы. Ее глаза пылали, а над головой завис огненный диск, похожий на маленькое солнце.
        - Символ Ра, - прошептала Зия.
        - Где же вы, моя закуска? - прорычала Сехмет, а потом широко раскрыла пасть и обожгла стоянку своим раскаленным дыханием. От струи горячего воздуха асфальт плавился, а металл обращался в песок, так что вскоре вся стоянка стала напоминать уголок бесплодной пустыни.
        - Как она это делает? - прошипела Сейди.
        - Ее дыхание порождает пустыню, - устало отозвалась Зия. - Так гласит легенда.
        - Чем дальше, тем интереснее, - проворчал я. От страха у меня перехватывало горло, но я понимал, что наша игра в прятки вот-вот закончится. Я призвал из Дуата свой меч.
        - Я отвлеку ее. А вы обе бегите…
        - Нет, - перебила меня Зия. - Мы сделаем по-другому.
        Она указала на ряд высоких сооружений по другую сторону двора, похожих на силосные башни. Каждая была высотой с трехэтажный дом и примерно футов двадцать в диаметре, с огромным нарисованным на них перчиком чили.
        - Это что, нефтяные цистерны? - спросила Сейди.
        - Вряд ли, - прикинул я. - Наверное, там хранится сальса, так?
        Сейди непонимающе уставилась на меня.
        - А разве сальса - это не танец?
        - Так еще называется острый мексиканский соус, - пояснил я. - Видимо, здесь его производят.
        Сехмет снова выдохнула, на этот раз в направлении нашего укрытия, и три ближайших грузовика рассыпались в прах. Мы метнулись в сторону, перебежали подальше и залегли за невысокой кирпичной стеной, обуглившейся от нестерпимого жара.
        - Послушайте, - снова заговорила Зия, хватая ртом воздух. Лицо ее покрылось капельками пота. - Потом люди придумали, как остановить Сехмет. Они приготовили несколько бочек пива и добавили в него гранатового сока, чтобы оно стало красным.
        - Точно, теперь я вспомнил, - перебил я. - Они сказали Сехмет, что это кровь, и она упилась до бесчувствия. Тогда Ра сумел отозвать ее обратно на небеса, и там боги превратили ее во что-то более покладистое. В богиню-корову или что-то в этом роде.
        - Хатор[31 - Хатор (Хатхор) - древнеегипетская богиня любви, нежности и красоты, почиталась в образе небесной коровы.], - выдохнула Зия. - Вторая ипостась Сехмет. Вроде как другая сторона ее личности.
        Сейди с сомнением тряхнула головой.
        - По-вашему выходит, если мы нальем Сехмет пару кружек пива, она подобреет и превратится в корову?
        - Не совсем так, - возразила Зия. - Но ведь сальса красного цвета, правильно?
        Пока Сехмет бесновалась на стоянке и выжигала своим дыханием целые просеки в рядах грузовиков, мы прокрались краем фабричного двора поближе к башням.
        - Ненавижу этот план, - бубнила Сейди.
        - Просто отвлеки ее чем-нибудь на пару секунд, - сказал я. - И постарайся остаться в живых.
        - Ага. Вот это и есть самое сложное, тебе не кажется?
        - Раз, - начал считать я, - два… три!
        Сейди пулей вылетела на открытое пространство и выкрикнула свое любимое:
        - Ха-ди!
        Над головой Сехмет полыхнули золотом знакомые иероглифы:
        Мощный взрыв охватил все вокруг. Грузовики разлетелись на куски, усеивая двор искореженными обломками. Воздух дрожал от сгустившейся энергии. Земля резко просела, образовав кратер глубиной футов пятьдесят, в который и свалилась львица.
        Одним словом, картина была впечатляющая, но у меня не было времени любоваться работой Сейди. Я обернулся соколом и помчался в сторону башен с сальсой.
        - РРААААРРР! - с жутким ревом Сехмет вырвалась из кратера и дохнула пустынным жаром туда, где только что стояла Сейди. Только Сейди там уже не было. Она рванула в сторону, поднырнула под фурой и выпустила на бегу моток магической веревки. Веревка понеслась к львице и принялась опутывать ее морду. Разумеется, из этого ничего не вышло, но Истребительница пришла в сильное раздражение.
        - Покажись! - ревела она. - Я сожру тебя вместе с костями!
        Усевшись на вершину башни, я как следует сосредоточился и прямо из сокола превратился в своего двойника-воина. Светящийся исполин с соколиной головой оказался таким тяжелым, что крыша под моими ногами едва не провалилась.
        - Сехмет! - крикнул я.
        Львица с рычанием закружилась на месте, пытаясь определить, откуда доносится мой голос.
        - Наверх погляди, киска! - снова позвал я.
        Наконец она меня заметила и ощерилась, злобно прижав уши.
        - Гор-р-р?
        - Конечно. Или ты знаешь другого парня с соколиной головой?
        Она в замешательстве покружила на месте и снова зарычала, теперь уже с вызовом.
        - Почему ты говоришь со мной сейчас, когда я в обличье Преследовательницы? Разве ты не знаешь, что я могу уничтожить любого, кто попадется мне на пути, даже тебя?
        - Конечно, можешь, если тебе так хочется, - отозвался я. - Но не желаешь ли сначала полакомиться кровью своих врагов?
        Я рубанул мечом по башне, и из широкой щели красным водопадом хлынула сальса. Я перескочил на соседнюю башню и рассек ее тоже, потом на следующую, и так дальше, пока все шесть башен с «волшебной сальсой» не начали истекать густой «кровью» прямо на асфальт стоянки.
        Сехмет с ликующим ревом прыгнула прямо в стремительно разрастающуюся соусную лужу и принялась кататься в ней, взбивая брызги и облизываясь.
        - Кровь. Сладкая, сладкая кровь!
        То ли львы не отличаются большим умом, то ли вкусовые рецепторы у них не очень развиты - в общем, Сехмет не останавливалась, пока брюхо у нее не раздулось от обжорства, а из пасти не начал валить дым.
        - Вкусно, - простонала она, отдуваясь, и вдруг застыла, растерянно моргая. - Почему-то у меня режет глаза. Что это за кровь такая? Нубийская? Или персидская?
        - Халапеньо[32 - Мексиканский сорт перца.], - сказал я. - Попробуй еще. Тебе сразу станет лучше.
        Львица снова принялась лакать, и скоро у нее задымились уши, а глаза начали слезиться. Пошатываясь, она повела затуманенным взором.
        - Жжет, - заскулила она, вывалив дымящийся язык. - Сильно жжет…
        - Молоко хорошо помогает, - посоветовал я. - Вот, скажем, если бы ты была коровой…
        - Обман! - взвыла Сехмет. - Ловушка! Ты… ты провел меня…
        Но глаза у нее уже слипались. Она вяло покружила на месте, а потом улеглась, свернувшись клубком. Контуры ее тела дрожали и расплывались, красные доспехи превратились в размытые пятна на золотистой коже. Через пару секунд оказалось, что я смотрю на огромную спящую корову.
        Спрыгнув с башни, я осторожно обошел мирно похрапывающую богиню и даже помахал рукой прямо у нее перед носом. Убедившись, что она не притворяется, я расслабился и принял свой обычный вид. Сейди и Зия опасливо выбрались из своего убежища за фурой.
        - Здорово, - оценила Сейди. - Это было что-то.
        - В жизни больше сальсу в рот не возьму, - с чувством высказался я.
        - Вы оба действовали просто превосходно, - сказала Зия. - Но ваша лодка сгорела. Как же нам теперь добраться до Финикса?
        - Нам? - вскинулась Сейди. - Что-то не помню, чтобы мы тебя приглашали.
        Лицо Зии залилось краской - как будто она тоже хлебнула соуса.
        - Ты что, все еще думаешь, что это я подстроила вам ловушку?
        - Не знаю, не знаю, - буркнула Сейди. - А вдруг ты?
        Я просто ушам своим не верил.
        - Сейди. - В моем голосе была такая злость, которой я сам от себя не ожидал. - Прекрати. Зия на твоих глазах создала огненный столп. Она пожертвовала всей своей магией, чтобы спасти нас. И именно она подсказала нам, как победить львицу. Нам не обойтись без нее.
        Сейди переводила угрюмый взгляд с меня на Зию и обратно, словно прикидывая, как далеко она может зайти в своих обвинениях.
        - Что ж, ладно, - сказала она наконец, сложив руки на груди и надувшись. - Но для начала мы должны отыскать Амоса.
        - Нет! - возразила Зия. - Это очень плохая идея.
        - Неужели? То есть тебе можно доверять, а Амосу - нет?
        Зия заколебалась. Мне кажется, именно это она и имела в виду, но высказать вслух не решилась. Вместо этого она попробовала подойти к вопросу иначе.
        - Амос не хотел бы, чтобы мы медлили из-за него. Он же сам сказал, чтобы мы торопились, верно? Если он выжил в схватке с Сехмет, он встретит нас по дороге. А если нет…
        Сейди угрожающе запыхтела.
        - Ну и как мы попадем в Финикс, по-вашему? - мрачно осведомилась она. - Пешком пойдем?
        Я поглядел в дальний конец стоянки, где каким-то чудом уцелел один тягач.
        - Может, идти и не придется. - Я стащил с себя льняной плащ, который взял из сундука Амоса. - Зия, наш дядя умел оживлять собственное пальто, чтобы оно вместо него правило лодкой. Тебе известно это заклинание?
        - Это довольно простая магия, - кивнула она, - только нужны кое-какие дополнительные ингредиенты. Я бы справилась… если бы у меня осталось хоть немного энергии.
        - А меня можешь научить?
        Она задумчиво прикусила губу.
        - Для этого нужно иметь под рукой магическую статуэтку. В первый раз, когда накладываешь чары на одежду, в нее нужно завернуть шабти, а потом произнести связывающее их заклинание. Одним словом, здесь не обойтись без глиняной или восковой фигурки, в которую уже однажды вдохнули жизнь.
        Мы с Сейди переглянулись и хором воскликнули:
        - Клецка!
        34
        Клецка за баранкой
        Картер
        Уже отработанным жестом я извлек из Дуата папин ящик с магическими принадлежностями и вынул из него нашего безногого приятеля.
        - Клецка, у нас к тебе дело.
        Клецка тут же открыл свои восковые глазки.
        - Ну наконец-то! Ты хоть представляешь, какая здесь духотища? Долго же до вас доходило, что без моих мудрых советов вам не обойтись!
        - Вообще-то сейчас нам нужно, чтобы ты поработал моим плащом. Это ненадолго, честно.
        Восковой ротик возмущенно скривился.
        - Я что, похож на какую-то дурацкую одежку? Да я… я же обладатель величайших знаний! Я могущественнейший из…
        Я торопливо завернул вопящего человечка в свой плащ, скомкал его, бросил на землю и как следует потоптался сверху.
        - Зия, какое там заклинание?
        Зия медленно проговорила мне нужные слова, и я повторил их, стараясь не сбиться. Плащ тут же надулся и поднялся, распрямляясь. Потом он старательно отряхнулся от пыли и поправил себе воротник - все это с крайне негодующим видом, хоть и не знаю, как это может получиться у заурядного плаща.
        Сейди оглядела его с беспокойством.
        - А чем он будет нажимать на педали, если у него нет ног?
        - Вряд ли это такая уж проблема, - задумчиво отозвалась Зия. - У него ведь довольно длинные полы.
        Я вздохнул с облегчением: это означало, что штаны мне оживлять не придется. Могло бы получиться неловко.
        - Отвези нас в Финикс, - велел я плащу.
        Тот ответил мне весьма грубым жестом - точнее, он получился бы грубым, будь у плаща пальцы, но покорно взлетел на водительское сиденье.
        Кабина грузовика оказалась даже просторнее, чем я себе представлял. Позади сидений располагалось отгороженное занавесочкой спальное место, которое тут же заграбастала Сейди.
        - Пожалуй, дам вам с Зией возможность поворковать тут наедине, - заявила нахалка. - Ну, не считая твоего плаща, конечно.
        И нырнула за занавеску прежде, чем я успел отвесить ей затрещину.
        Плащ бойко крутил баранку, увозя нас по десятому федеральному шоссе на запад. Звезды тонули в наползающих облаках, в воздухе пахло дождем.
        После долгого молчания Зия неуверенно прочистила горло:
        - Картер, мне очень жаль… В смысле, я рассчитывала, что мы встретимся при более благоприятных обстоятельствах.
        - Угу, - отозвался я. - Наверно, теперь у тебя будет куча проблем с вашим Домом Жизни.
        - Меня вышвырнут, конечно, - негромко сказала она. - Посох переломят, а мое имя сотрут из всех книг. А дальше - изгнание. Если только они меня не убьют.
        Я думал о маленьком потайном святилище Зии в Первом Номе, где она хранила фотографии своей деревни и своих родных, которых она не помнила. Сейчас, когда она сказала об изгнании, выражение лица у нее было точь-в-точь такое же, как тогда: не горе и сожаление, а скорее смятение и растерянность. Словно она сама не могла понять, почему вдруг взбунтовалась и что значит для нее принадлежность к Первому Ному. Однажды она сказала, что Искандар - единственная родня, которая у нее осталась. Значит, теперь не осталось никого.
        - Ты могла бы остаться с нами, - робко предложил я.
        Она искоса глянула на меня. Мы сидели очень близко, и я все время чувствовал, что ее плечо касается моего. Даже сквозь вонь горелого перца, которой мы все пропитались насквозь, я мог уловить тонкий запах ее египетских духов. В волосах у нее застрял засохший перчик, но, на мой взгляд, ее это только украшало.
        Сейди, правда, утверждает, что это оттого, что у меня совсем мозги набекрень. (Знаешь, Сейди, я не перебиваю тебя так часто, когда ты рассказываешь.)
        Зия посмотрела на меня с грустью.
        - И куда мы отправимся, Картер? Даже если вы сможете победить Сета и спасти континент… что вы будете делать дальше? Дом Жизни не оставит вас в покое. Боги превратят вашу жизнь в сплошное бедствие.
        - Как-нибудь разберемся, - пообещал я. - Я привык к кочевой жизни и легко приспосабливаюсь к обстоятельствам. Да и Сейди не так уж плоха.
        - Эй, я все слышала! - донесся из-за занавески приглушенный вопль сестрицы.
        - А уж с тобой, - продолжал я, - в смысле с твоими магическими умениями, нам будет гораздо легче справиться с любыми проблемами.
        Зия порывисто сжала мою ладонь, отчего вся моя рука до плеча покрылась мурашками.
        - Ты очень добр, Картер. Но ты ведь совсем меня не знаешь. Мне кажется, Искандар предвидел, что это произойдет.
        - О чем ты?
        Зия убрала руку, и мое настроение разом упало.
        - После того как мы с Дежарденом вернулись из Британского музея, Искандар вызвал меня для личной беседы. Он сказал, что мне угрожает опасность. Сказал, что должен переправить меня в безопасное место, и… - Она озадаченно нахмурилась. - Как странно. Дальше я ничего не помню.
        У меня в груди похолодело.
        - Погоди… Так он отправил тебя в безопасное место или нет?
        - Не знаю… - потрясла головой Зия. - Впрочем, нет, конечно. Я же здесь. Может, он просто не успел. Сразу после того разговора он отправил меня на поиски вас в Нью-Йорк.
        Полил дождь. Плащ тут же включил дворники.
        Я не совсем понимал, о чем толковала Зия. Возможно, Искандар почуял в Дежардене какие-то перемены и решил обезопасить свою лучшую ученицу. Но что-то еще в этой истории тревожило меня, и я никак не мог осознать, что же именно.
        Зия отрешенно смотрела на бегущие по стеклу капли дождя, размышляя о чем-то безрадостном.
        - Мы опаздываем, - сказала она вдруг. - Он возвращается.
        - Кто возвращается?
        Она напряженно посмотрела на меня.
        - Я говорила, что должна сообщить тебе кое-что. То, что для тебя очень важно. Это тайное имя Сета.
        Гроза набирала силу. Молнии сверкали без передышки, грузовик вздрагивал от резких шквалов ветра.
        - П-погоди, - с трудом выговорил я, заикаясь. - А откуда тебе известно имя Сета? И откуда ты вообще знаешь, что оно нам нужно?
        - Вы украли у Дежардена книгу. Он сам рассказал нам об этом. И между делом добавил, что это не имеет значения. Что вы все равно не сможете применить заклинание, не имея тайного имени Сета, а его узнать невозможно.
        - Так откуда же оно известно тебе? Тот говорил, его можно получить только из уст самого Сета или от кого-то… - У меня даже горло перехватило от ужасной мысли. - Или от кого-то очень к нему близкого.
        Зия прикрыла глаза, словно от нестерпимой боли.
        - Я… я не знаю, как это объяснить, Картер. Я просто услышала голос, который сказал мне это имя…
        - Пятая богиня, - медленно проговорил я. - Нефтида. Ты ведь тоже была там, в Британском музее.
        Зия потрясенно уставилась на меня.
        - Нет. Не может этого быть.
        - Искандар сказал, что ты в опасности, и хотел переправить тебя в безопасное место. Теперь понятно, почему. Ты тоже - носительница божественной сущности.
        Она упрямо замотала головой:
        - Но он же никуда меня не отправил! Я по-прежнему здесь. И если бы в меня вселилось божество, другие маги из Дома Жизни давно проведали бы об этом. Они ведь хорошо меня знают и сразу заметили бы перемены в моей магии. Дежарден первым объявил бы на меня охоту.
        Конечно, отчасти она была права… но мне не давала покоя еще одна ужасная мысль.
        - Если только сам он не находится под контролем Сета, - сказал я.
        - Картер, ну что ты несешь! Дежарден вовсе не Сет.
        - Ну да. Потому что ты думаешь, что Сет вселился в Амоса, - проворчал я. - А Амос, между прочим, рисковал ради нас жизнью и сам посоветовал двигаться дальше без него. Кроме того, Сет вовсе не нуждается в человеческом теле. Ему достаточно пирамиды.
        - И откуда тебе это известно?
        - Нам Амос сказал, - признался я уже не так уверенно.
        - Получается замкнутый круг, - вздохнула Зия. - Но мне известно тайное имя Сета, и я готова сказать его тебе. Но ты должен пообещать, что не выдашь его Амосу.
        - Ой, да ладно тебе. И кстати, если ты знаешь это имя, почему ты не воспользуешься им сама?
        Вид у нее был совсем расстроенный - наверное, такой же, как и у меня.
        - Не знаю… Но я почему-то уверена, что моя роль не в этом. Бросить вызов Сету должен ты… или Сейди. Это ведь вы - потомки фараонов. И если вы не справитесь…
        Отчаянно завизжали тормоза, и наш грузовик юзом понесло по дороге. Через ветровое стекло в свете фар ярдах в двадцати впереди виднелась фигура - мужчина в синем костюме. Амос. Его одежда была изодрана, как будто ее расстреливали шрапнелью, но в остальном он, кажется, был в порядке. Машина еще даже не успела полностью остановиться, как я уже выскочил из кабины и бросился к нему.
        - Амос! - крикнул я. - Что с тобой было?
        - Отвлекал Сехмет, - ответил он, красноречиво вставив палец в одну из дырок пиджака. - Меня хватило где-то на одиннадцать секунд. Рад видеть, ребята, что вы живы.
        - Это все случилось на фабрике сальсы, - пустился я в объяснения, но Амос прервал меня, подняв руку.
        - Все разговоры потом, - сказал он. - Сейчас нам нужно спешить.
        Он указал на северо-запад, и я сразу все понял. Впереди бушевала настоящая буря - куда страшнее, чем накрывшая нас гроза. На нас наползала непроницаемая черная стена от небес до земли, неумолимо поглощая звезды, силуэты гор и убегающую вдаль дорогу. Казалось, она нацелилась поглотить весь мир целиком.
        - Сет уже запустил свою бурю, - сказал он, прищурившись. - Ну что, поехали туда?
        35
        Мужчины спрашивают дорогу (и другие признаки апокалипсиса)
        Сейди
        Уж не знаю, как мне удалось заснуть под болтовню Картера и Зии, но кабину грузовика мерно покачивало на дороге, и я все-таки задремала. Даже буйная радость от того, что Амос жив и здоров, не помешала мне снова забраться на койку и отключиться. Наверное, хорошее заклинание вроде ха-ди отбирает довольно много сил.
        И, разумеется, мой ба решил, что у него появилась отличная возможность попутешествовать. Похоже, сами небеса против того, чтобы дать мне по-человечески отдохнуть.
        Я снова увидела себя в Лондоне, на набережной Темзы. Прямо передо мной возвышалась Игла Клеопатры. Денек был серый и пасмурный, но я так соскучилась по дому, что даже замусоренные, оголенные отливом берега вызвали у меня приступ ностальгии.
        Рядом со мной стояла Исида в облачно-белом платье. В ее черных волосах сверкали бриллианты, радужные крылья мерцали у нее за спиной, как северное сияние.
        - Твои родители были правы, - сказала она. - Баст действительно проигрывала битву.
        - Она была моим другом, - сказала я.
        - Ты имеешь в виду, хорошей верной прислужницей. Но хаос невозможно сдерживать вечно. Он все время разрастается, набирает силу. Просачивается сквозь трещины цивилизации, взламывает сдерживающие его границы. Его нельзя удержать в равновесии. Это противоречит самой его природе.
        Обелиск вдруг завибрировал и начал тускло светиться.
        - Сегодня хаос прорвался на американском континенте, - задумчиво продолжала Исида, - но если боги не объединятся, если мы не соберем воедино все наши силы, хаос разрушит весь человеческий мир.
        - Но мы же стараемся, - возразила я. - Мы обязательно победим Сета.
        Исида поглядела на меня с печалью.
        - Ты ведь понимаешь, о чем я говорю. Сет - всего лишь начало.
        Картинка вдруг сменилась, и я увидела Лондон, лежащий в руинах. Мне доводилось видеть старые фотографии времен Второй мировой войны… но те кадры не шли ни в какое сравнение с тем, что предстало моим глазам сейчас. Город буквально сровняли с землей. Только пыль и камни - до самого горизонта, насколько хватало взгляда. Темза терялась под заполнившими русло обломками. Только обелиск продолжал стоять среди развалин. На моих глазах он вдруг начал растрескиваться и раскрываться на четыре стороны, как какой-то жуткий бутон.
        - Не надо дальше показывать, - взмолилась я.
        - Это случится очень скоро, - мрачно сказала Исида, - как и предвидела твоя мама. Но раз уж тебе не хватает сил смотреть…
        Обстановка опять переменилась. Теперь мы стояли в тронном зале какого-то дворца… Я его узнала - это был тот же зал из моих видений, где Сет заточил Осириса в саркофаг. Боги все прибывали, материализуясь в виде лучей света и затем принимая человеческий облик. Среди них был и Тот в своем запятнанном белом халате и очках в тонкой металлической оправе. Волосы у него почему-то стояли дыбом. Другой луч превратился в Гора - юного горделивого воина с глазами, отсвечивающими серебром и золотом. Собек, бог крокодилов, крепко сжимал свой водяной посох и грозно рычал на меня. Скопище скорпионов скрылось за колонной и появилось с другой стороны уже в облике Серкет, богини арахнидов в коричневом платье. У меня вдруг екнуло сердце: в тени позади трона я различила одиноко стоящего парня в черном. Конечно, это был Анубис, и его темные глаза смотрели на меня с сожалением.
        Он указал на трон, и я увидела, что он пуст. У дворца словно вырвали сердце. В зале было сумрачно и холодно; трудно поверить, что когда-то боги собирались здесь, чтобы ликовать и праздновать.
        Исида повернулась ко мне.
        - Нам нужен правитель. Трон фараона должен занять Гор. Именно ему надлежит объединить богов с магами Дома Жизни. Это единственный путь к спасению.
        - Ты же не Картера имеешь в виду, - фыркнула я. - Мой рохля братец - фараон? Не смеши меня.
        - Мы должны помочь ему. Ты и я.
        Идея показалась мне до того нелепой, что я расхохоталась бы в голос… если бы богиня не смотрела на меня так серьезно.
        - Помочь ему? - не верила я своим ушам. - А почему бы ему не помочь мне стать фараоном?
        - Верно, в Древнем Египте бывали и женщины-фараоны, - признала Исида. - Хатшепсут[33 - Женщина-фараон периода Нового царства, в XV в. до н. э. правила Египтом на протяжении 22 лет.] достойно правила государством многие годы, и царица Нефертити[34 - Супруга фараона Эхнатона, правившего Египтом в XIV в. до н. э.] ни в чем не уступала своему супругу. Но у тебя, Сейди, другой путь. Твоя сила не в том, чтобы восседать на троне. Ты ведь и сама это понимаешь, правда?
        Я покосилась на трон. Конечно, Исида права. Я не испытывала ни малейшего желания сидеть тут целыми днями с короной на голове, пытаясь управлять целой кучей взбалмошных и своенравных богов. Но все равно… Картера в этой роли я тоже себе не представляла.
        - Ты стала намного сильнее, Сейди, - продолжала богиня. - Думаю, ты и сама не представляешь пределов своей силы. Но скоро нам обеим придется пройти испытание… И мы победим, если ты сохранишь свою отвагу и веру.
        - Отвагу и веру, - повторила я. - Не самые сильные мои стороны.
        - Твое время скоро придет, - пообещала Исида. - Мы все зависим от тебя.
        Боги столпились вокруг, глядя на меня строго и выжидающе. Они наседали все решительнее, стискивая меня так, что я уже едва могла дышать, требовательно хватали меня за руки и встряхивали…
        Проснулась я от того, что Зия трясла меня за плечо.
        - Сейди, вставай. Мы приехали.
        Я инстинктивно потянулась за жезлом.
        - Что такое? Где мы?
        Зия раздвинула занавески, отделяющие спальное место от остальной кабины, и наклонилась ко мне с переднего сиденья. Ее поза неприятным образом напомнила мне о стервятниках.
        - Амос и Картер вышли на заправочной станции. А тебе нужно подготовиться, чтобы двигаться дальше.
        - Почему? - Я села и поглядела через ветровое стекло вперед, где уже вовсю бесновалась буря. - О. Понятно.
        Небо сделалось таким черным, что неясно было - день сейчас или ночь. В вихрях песка едва различимо светились огоньки заправочной станции.
        - Мы уже в Финиксе, - сказала Зия, - но город почти опустел. Люди эвакуируются.
        - А сколько сейчас времени?
        - Полпятого утра, - ответила она. - Действие магии тоже ослабло, и по мере нашего приближения к горе она работает все хуже. Даже навигатор грузовика испортился. Амос и Картер отправились спрашивать дорогу.
        Плохо дело. Уж если двое мужчин-магов настолько растерялись, что вынуждены останавливать машину и спрашивать дорогу, значит, положение действительно отчаянное.
        Кабину то и дело встряхивало порывами ураганного ветра. Честно говоря, после всего, что мы пережили за последние дни, бояться какого-то шторма было просто-таки неловко, но я ничего не могла с собой поделать. Я даже перелезла на переднее сиденье, чтобы оказаться поближе к Зие - какая-никакая, а компания.
        - И сколько они собираются там болтаться? - поинтересовалась я.
        - Вряд ли долго, - отозвалась Зия. - Я хотела поговорить с тобой, пока они не вернулись.
        Я приподняла брови.
        - Насчет Картера? Ну, если тебя интересует, нравишься ли ты ему, то его приступы заикания - верный признак того, что нравишься.
        - Да нет, - нахмурилась Зия. - Я про…
        - Про то, как я к этому отношусь? О, очень ценю твою деликатность. Вот что я тебе скажу: поначалу у меня были сильные сомнения насчет тебя. Ну, знаешь, после того как ты угрожала, что убьешь нас, и все такое. Но потом я решила, что ты далеко не худший вариант, и к тому же Картер от тебя без ума, так что…
        - Я не про Картера.
        Я сморщила нос.
        - Ох. В таком случае не могла бы ты немедленно забыть о том, что я тут наболтала?
        - Я про Сета.
        - О боже, - вздохнула я. - Неужели ты опять про свои подозрения насчет Амоса?
        - Ты просто слепая, если не видишь очевидного, - заговорила она. - Сет обожает действовать обманом и подстраивать ловушки. Именно так он и губит своих врагов.
        В глубине души я готова была признать ее правоту. Действительно, глупо было с моей стороны не прислушаться к разумному мнению. Но, с другой стороны, как бы вы сами поступили, если бы кто-то начал говорить гадости про члена вашей семьи? Даже если это не самый любимый родственник, наиболее естественная реакция - тут же броситься его защищать. По крайней мере, для меня это так. Наверное, потому, что у меня вообще не так много родни, чтобы относиться к ней небрежно. Поэтому я тут же закипела:
        - Послушай, Зия, я не думаю, что Амос стал бы…
        - Амос, может, и не стал бы, - согласилась Зия. - Но Сет умеет проникать в человеческий разум и захватывать власть над телом. Я не большой специалист по части одержимости богами, но в древности такие проблемы возникали довольно часто. Даже от мелких демонов трудно избавиться, если они вселились в человека, что уж говорить о могущественном божестве…
        - Амос не одержим, - отчеканила я. - Этого просто не может быть.
        Мою ладонь тут же прожгла острая боль. В том самом месте, где еще недавно лежало перо истины. Но почему? Я ведь не лгала! Я правда верила, что Амос ни в чем не виноват… или я просто хотела в это верить?
        Зия внимательно поглядела на меня.
        - Я понимаю, тебе очень важно верить в то, что с Амосом все в порядке. Он ведь твой дядя, а ты и так потеряла слишком много родных.
        Я хотела огрызнуться, что ни черта она не понимает, но что-то в выражении ее лица подсказало мне: она тоже знает, что такое настоящее горе. Может быть, знает даже лучше меня.
        - У нас нет выбора, - устало выдавила я. - Сколько у нас осталось до восхода - часа три? Амос единственный, кто знает путь внутрь горы. Ловушка это или нет - чтобы попытаться остановить Сета, мы все равно должны туда попасть.
        Я как будто видела, как завертелись шестеренки в ее голове в попытке отыскать любой способ убедить меня.
        - Хорошо, - сказала она наконец. - Я хотела сообщить Картеру кое-что важное, но у меня не было возможности. Поэтому я скажу тебе. Чтобы остановить Сета, вам не хватает только одного…
        - Ты ведь не знаешь его тайного имени.
        Зия мужественно выдержала мой взгляд. Может, дело было в пере истины, а может, в чем-то еще, но я почему-то была уверена, что она не блефует. Она на самом деле знала имя Сета. Или верила, что знает.
        Если уж говорить начистоту, то я, конечно, со своей койки слышала большую часть ее разговора с Картером. Не то чтобы я специально подслушивала, но и ушей не затыкала. Я внимательно разглядывала Зию, пытаясь убедить саму себя, что она действительно умудрилась стать носительницей духа Нефтиды… но никак не могла поверить. Я ведь говорила с Нефтидой. И она сказала, что находится где-то очень далеко, в каком-то спящем теле. А Зия - вот она, сидит прямо передо мной, и сна ни в одном глазу.
        - Это сработает, - сказала Зия настойчиво. - Но сама я не могу произнести заклинание. Это должна сделать ты.
        - А все-таки почему не ты? - попробовала допытаться я. - Потому что ты растратила всю свою магию?
        Она просто отмахнулась от вопроса.
        - Только пообещай мне, что применишь его прямо сейчас, когда появится Амос. До того, как мы окажемся внутри горы. Пойми, это наш единственный шанс!
        - Но если мы ошибемся, мы этот шанс истратим понапрасну! Насколько я помню, книга после проведения обряда сразу исчезнет, верно?
        Зия неохотно кивнула.
        - После прочтения книга немедленно растворится и появится где-то в другом месте. Но если ты упустишь время, мы все погибнем. Если Сету удастся заманить тебя к самому средоточию своего могущества, тебе ни за что не выдержать схватки с ним. Сейди, прошу тебя…
        - Назови мне имя, - сказала я. - И я обещаю, что воспользуюсь им в нужное время.
        - Нужное время наступает прямо сейчас.
        Я заколебалась, надеясь в душе, что Исида скажет что-нибудь полезное, но богиня, как назло, молчала. Не знаю, что было бы, уступи я тогда. Наверное, если бы я согласилась с планом Зии, дальше все пошло бы иначе. Но прежде чем я успела определиться с выбором, дверь кабины распахнулась и песчаный вихрь втолкнул в нее Амоса и Картера.
        - Мы уже близко, - сказал Амос с таким видом, будто это была отличная новость. - Осталось всего ничего.
        36
        Семейка, обращенная в пар
        Сейди
        Примерно в миле от Верблюжьего Горба мы вдруг оказались в круге полного спокойствия.
        - Глаз бури, - догадался Картер. - Самый центр урагана.
        Картина была прямо-таки жуткая. Вокруг горы кружил цилиндр из черных туч. От верхушки горы к краям вихря тянулись полоски дыма, как спицы какого-то чудовищного колеса. А прямо у нас над головой небо было чистым и звездным, чуть сереющим на востоке. До рассвета оставалось совсем недолго.
        На городских улицах было пустынно и тихо. Особняки и отели, сгрудившиеся у подножия горы, стояли погруженные во мрак, без единого огонька. Зато сама гора светилась… Если в темноте накрыть ладонью включенный фонарик, кожа словно начинает испускать красное свечение. Примерно так же выглядела и вся гора: как будто что-то невероятно яркое и горячее пытается вырваться из-под толщи камня.
        - На улицах никакого движения, - сказала Зия. - Если мы решим ехать до самой горы…
        - Нас обязательно заметят, - закончила за нее я.
        - А как насчет того заклинания? - предложил Картер, вопросительно поглядев на Зию. - Ну помнишь… того, которым ты пользовалась в Первом Номе.
        - Когда это? - с подозрением поинтересовалась я.
        Зия покачала головой.
        - Картер имеет в виду заклинание невидимости. Но у меня совсем не осталось магической энергии. И просто так его не сотворишь, для этого нужны особые ингредиенты.
        - А ты, Амос, смог бы? - повернулась я к дяде.
        Тот о чем-то размышлял.
        - Нет, боюсь, невидимость тут не подойдет. Но у меня есть другая идея.
        Я-то думала, что нет ничего хуже превращения в птицу. Оказывается, это полная ерунда, если сравнивать с превращением в грозовые облака.
        К счастью, Амос хотя бы удосужился объяснить нам заранее, что он собирается сделать. Но спокойствия мне это не прибавило.
        - Никто не станет обращать внимание на маленькие лишние тучки, когда бушует такая буря, - пояснил он.
        - Но это плохо, - нахмурилась Зия. - Это же грозовая магия, магия хаоса. Мы не должны…
        Устав спорить, Амос просто взмахнул жезлом, и Зия растворилась в воздухе облачком пара.
        - Нет! - панически завопил Картер и тоже исчез в завихрении темной пыли.
        Амос повернулся ко мне.
        - Ну уж нет, - попятилась я. - Большое спасибо, но…
        Пуф-ф. Я превратилась в тучку. О, наверное, со стороны это звучит очень забавно, но только представьте, каково это - видеть, как твои руки и ноги вдруг исчезают с порывом ветерка, как твое тело превращается в облачко пыли и пара, а желудок сводит отвратительной судорогой… и это при том, что никакого желудка у тебя уже нет! К тому же выяснилось, что требуется немалое напряжение воли, что поддерживать себя хоть в какой-то целостности и не развеяться на ветру.
        Я так разозлилась, что внутри меня, кажется, полыхнула молния.
        - Не стоит так горячиться, Сейди, - попытался успокоить меня Амос. - Это же всего на несколько минут. Держись за мной и не отставай.
        Он тут же растворился у меня на глазах, обратившись в чуть более плотный и темный сгусток пара, и полетел в сторону горы. Держаться следом за ним оказалось не так-то просто. Ветер так и норовил растащить меня на части. Я попробовала кружиться на лету и убедилась, что так значительно проще удерживать свои разбегающиеся частицы вместе. А потом представила себя наполненным гелием воздушным шариком и тут же начала стремительно набирать высоту.
        Я не могла проверить, где находились Картер и Зия. Когда превращаешься в тучку, зрение немного искажается. Я лишь смутно представляла себе свое окружение: все виделось неясно и расплывчато, как сквозь сильные помехи.
        Я устремилась прямо к горе, которая почему-то манила меня с неудержимой силой. Мои измененные чувства легко улавливали исходящее от нее тепло, вибрацию и какое-то притяжение, которое действовало на меня, как магнит на железный гвоздь.
        Вслед за Амосом я долетела до небольшого выступа на склоне горы, и хотя я была очень рада снова сделаться человеком, дядя чуть-чуть поспешил с превращением: я свалилась с неба прямо на Картера, сбив его с ног.
        - Эй, полегче! - воскликнул он.
        - Прости, - откликнулась я, изо всех сил сдерживая тошноту. Кажется, грозовые вихри в моем желудке еще не до конца улеглись.
        Зия и Амос торчали рядом, сунув носы в расселину между двумя здоровенными валунами. Отблески алого света придавали их лицам дьявольски-зловещее выражение.
        Услышав наши голоса, Зия повернулась к нам, и я сразу догадалась: то, что она увидела, ей не понравилось.
        - Не хватает только пирамидиона.
        - Чего-чего? - Я тоже заглянула в трещину, и от небывалого зрелища голова у меня словно опять превратилась в туман. Внутри гора действительно была совершенно пустой - точно как описывал Картер. По сути, она представляла собой огромную пещеру, пол которой находился метрах в шестистах внизу. Повсюду пылали факелы, озаряя камень кроваво-красными всполохами. В центре пещеры высилась огромная багровая пирамида, у основания которой толпились тысячи демонов - как толпа зрителей, ожидающих начала рок-концерта. Высоко над ними, почти на уровне наших глаз, по воздуху с величавой медлительностью к вершине пирамиды двигались две магических барки, тоже управляемые командами демонов. Между ними на веревках был подвешен большой золотистый камень пирамидальной формы, предназначенный увенчать все сооружение.
        - Они знают, что победили, - сумрачно сказал Картер, - вот и не торопятся. Устроили целое шоу.
        - Да, - кивнул Амос.
        - Ну так давайте взорвем эти лодки или еще что-нибудь сделаем! - засуетилась я.
        Амос смерил меня недоуменным взглядом.
        - Ты хорошо подумала, Сейди?
        От этих слов я почувствовала себя полной идиоткой. Действительно, там же целая армия демонов, да еще эта пирамида… Я что, в самом деле собираюсь справиться с ними всеми? Я же просто двенадцатилетняя девчонка…
        - Но мы должны хотя бы попробовать, - взмолился Картер. - Ведь там, внутри, - папа!
        Я тут же заставила себя встряхнуться. Нашла время жалеть себя! У нас есть важная миссия. Если уж нам все равно суждено умереть, то мы должны хотя бы попытаться спасти отца (ну, и Северную Америку в придачу).
        - Точно, - решила я. - Мы полетим навстречу лодкам и помешаем им установить эту каменюку…
        - Пирамидион, - поправила меня Зия.
        - Не важно. А потом полетим внутрь пирамиды и отыщем папу.
        - А если Сет попробует нам помешать? - с интересом спросил Амос.
        Я покосилась на Зию. Та ответила мне предостерегающим взглядом: дескать, не проболтайся.
        - Тогда и посмотрим. Будем решать проблемы последовательно, - бодро объявила я. - Главный вопрос: как мы полетим к лодкам?
        - В виде облачков, - предложил Амос.
        - Нет! - хором отозвались все остальные.
        - Я больше не желаю участвовать в магии хаоса, - уперлась Зия. - Это противоестественно!
        - Хочешь сказать, что вот это - естественно? - Амос махнул в сторону пирамиды. - Ладно, у вас есть другой план?
        - Как насчет птиц? - предложила я, ненавидя сама себя. - Я стану коршуном, а Картер - соколом.
        - Сейди, - нахмурился Картер, - а что, если…
        - Я все же попытаюсь. - Стараясь не растерять решимости, я обратилась к Зие: - Слушай, уже прошло часов десять с тех пор, как ты создала огненный столп. Как там поживает твоя магия?
        Зия вытянула вперед руку и сосредоточилась. Поначалу ничего не произошло, потом по ее пальцам вдруг побежали алые искры, и в ее зажатой ладони возник посох - все еще слегка дымящийся.
        - Очень вовремя! - обрадовался Картер.
        - Не очень, - охладил его радость Амос. - Это означает, что Дежарден избавился от преследования огненного столпа и скоро будет здесь. И наверняка приведет с собой подмогу, то есть врагов у нас прибавится.
        - Моя магия все еще слаба, - предупредила Зия. - Так что в бою толку от меня будет мало. Зато у меня есть на чем летать. - И она показала нам амулет в виде грифа, который уже демонстрировала нам в Луксоре.
        - Остаюсь я, - заключил Амос. - Но тут беспокоиться не о чем. Значит, так: встречаемся на левой лодке. Захватим ее, а потом разберемся с правой. Понадеемся на эффект неожиданности.
        Мне не очень-то нравилось, что составление плана взял на себя Амос, однако придраться вроде было не к чему.
        - Правильно. Избавимся от лодок, а потом проберемся в пирамиду. Может, нам удастся заблокировать вход в нее.
        - Я готов, - кивнул Картер.
        Поначалу все шло гладко. Превратиться в коршуна труда не составило, а когда я долетела до лодки и уселась на ее нос, то, к своему удивлению, превратилась обратно в человека с первой же попытки, уже держа наготове жезл и посох. Больше меня изумился только оказавшийся передо мной демон, тревожно вскинувший голову.
        Он даже крикнуть не успел: взмахнув посохом, я вызвала порыв ветра, который тут же выкинул демона за борт. Остальные двое из его команды бросились на меня, но за спиной у них уже возник Картер с мечом наготове. Два взмаха - и демоны рассыпались кучками песка.
        Зия, к сожалению, подкачала с маскировкой. Огромный гриф с прицепившейся к его лапам девушкой просто не мог не привлечь внимания публики. Пока она летела в направлении лодки, демоны внизу заголосили и запрыгали, тыча в нее пальцами. Некоторые даже успели метнуть в нее свои копья, но, к счастью, промазали.
        Зато торжественное явление Зии отвлекло внимание оставшихся двух демонов на нашей лодке, с которыми лихо расправился Амос. Он появился позади них в облике крылана (что тут же пробудило во мне скверные воспоминания), но быстро обернулся человеком и, столкнув демонов лбами, отправил их в полет.
        - Теперь держитесь! - скомандовал он.
        Зия приземлилась на корму как раз вовремя, чтобы схватиться за румпель. Мы с Картером что есть силы вцепились в борта. Я не совсем понимала, что задумал Амос, но мое последнее путешествие на летающей лодке научило меня осторожности. Амос протяжно запел, направив посох на соседнюю лодку, где демоны только-только нас заметили и засуетились, горланя и размахивая лапами.
        Один из них, очень длинный и тощий, с черными глазами и жутким лицом, с которого как будто содрали всю кожу, держался чуть увереннее остальных.
        - Это главный помощник Сета, - предупредил Картер. - По имени Ужасноликий.
        - Ты! - взревел демон, заметив Картера. - Взять их!
        Амос как раз допел свое заклинание.
        - Дым, - звучно приказал он.
        Вторая лодка тут же испарилась, обратившись в облачко серого тумана. Демоны с воплями посыпались вниз. Золотой пирамидальный камень тоже полетел вниз, пока не повис на канатах, привязанных к нашей лодке. От резкого рывка та чуть не перевернулась. С сильнейшим креном на бок мы стали быстро опускаться ко дну пещеры.
        - Картер, руби веревки! - крикнула я.
        Он с силой рубанул по натянутым канатам мечом. Лодка тут же выровнялась и рванулась вверх, набрав несколько метров с такой скоростью, что моему желудку опять пришлось несладко.
        Пирамидион рухнул на землю, вызвав в толпе демонов жуткий треск и хлюпанье. Кажется, изрядное их количество превратилось в лепешку.
        - Отлично получилось! - порадовался Картер. И, как обычно, поспешил.
        - Смотрите! - указала вниз Зия.
        Все демоны, у которых были крылья - их было относительно немного, но все-таки штук сорок-пятьдесят набралось, - уже мчались к нам, наполняя воздух злобным жужжанием, как рой разъяренных пчел.
        - Летите к пирамиде, - велел Амос. - Я отвлеку демонов.
        Вход в пирамиду, простой проем между двух колонн, расположенный в самом основании сооружения, был совсем рядом. Его тоже охраняли демоны, но все-таки большая часть войска Сета неслась к нашей лодке, вопя и швыряясь в нее камнями. До нас камни не долетали, зато тут же падали обратно самим же демонам на головы. Впрочем, никто и не говорил, что эти твари отличаются умом.
        - Их слишком много, - возразила я. - Амос, они тебя убьют!
        - Обо мне не беспокойтесь, - мрачно сказал он. - Главное, запечатайте за собой вход.
        И он столкнул меня с лодки, не оставив иного выхода, кроме как немедленно превратиться в коршуна. Картер в обличье сокола уже мчался зигзагами ко входу в пирамиду. Я слышала, как позади меня тяжело хлопают крылья грифа: Зия тоже не отставала.
        - За Бруклин! - раздался крик Амоса.
        Странный у него боевой клич. Оглянувшись на миг, я увидела, что объятую пламенем лодку несет прочь от пирамиды и прямо вниз, на армию монстров. От бортов отваливались целые куски, но Амос успевал метать огненные шары во все стороны, нанося демонам заметный ущерб. Впрочем, мне уже некогда было дивиться на магию Амоса или беспокоиться о нем. Его пиротехника, безусловно, отвлекла основную массу демонов, но некоторые все-таки заметили наш маневр.
        Мы с Картером влетели во входной проем пирамиды и тут же вернули себе человеческий облик. Зия приземлилась сразу за нами и превратила своего грифа обратно в амулет. Демоны отставали от нас всего на несколько шагов - дюжина здоровенных амбалов с головами насекомых, драконов или даже в виде колюще-режущих приспособлений, как на швейцарских армейских ножах.
        Картер резко взмахнул рукой. В воздухе между мной и Зией мелькнул громадный сияющий кулак, мощным ударом захлопнувший двери прямо перед носом у демонов. Картер прикрыл глаза, концентрируясь, и поперек дверей, как печать, вспыхнул светящийся золотой символ: Глаз Гора. Его линии замерцали, когда демоны принялись биться в преграду, пытаясь прорваться внутрь.
        - Долго эти двери не продержатся, - озабоченно заметил Картер.
        Надо сказать, на меня его магия произвела сильное впечатление, хотя признаваться в этом вслух я, конечно, не собиралась. Глядя на запечатанные двери, я могла думать только об Амосе: как он там, совсем один в догорающей лодке, в окружении вражеских полчищ.
        - Амос ведь знал, на что идет, - сказал братец, хоть и без особой уверенности в голосе. - Наверное, с ним все в порядке.
        - Давайте, ребята, - подтолкнула нас Зия. - Нет времени гадать.
        Уходящий вниз тоннель был узкий, красный и очень сырой, так что мне казалось, будто я ползу по артерии какого-то исполинского чудовища. Мы спускались гуськом, то и дело оскальзываясь и натыкаясь друг на друга. Уклон был градусов сорок. Наверное, кататься с такой горки было бы отлично, а вот идти приходилось нелегко. Стены были сплошь покрыты замысловатой резьбой, как это принято во всех египетских сооружениях, но Картер почему-то смотрел на нее с явным неудовольствием. Он то и дело останавливался, хмуро разглядывая то одно, то другое изображение.
        - В чем дело? - не выдержала я, когда он застрял в пятый или шестой раз.
        - Это не обычные рисунки, которые встречаются в гробницах, - ответил он. - Здесь нет ни изображений богов, ни сюжетов про загробную жизнь.
        - Потому что эта пирамида не гробница, - негромко сказала Зия. - Это платформа… физическое тело, заключающее в себе силу Сета. Все эти изображения служат возрастанию хаоса и укреплению его власти - навсегда.
        Мы молча двинулись дальше. Теперь я обращала на резьбу больше внимания и сразу же поняла, о чем говорила Зия. На стенах были выгравированы чудовищные существа, кровавые сражения, большие города вроде Парижа и Лондона, лежащие в руинах, и полноцветные портреты самого Сета и его зверя, истребляющие современные человеческие армии. Картины эти были до того отвратительные и жуткие, что ни один египтянин, конечно, не стал бы осквернять ими камень. Чем дальше мы продвигались, тем причудливее и живее становились изображения и тем более тошнотворное впечатление они производили на меня.
        Наконец мы достигли самого центра пирамиды.
        Там, где в обычной гробнице располагалась бы погребальная камера, Сет обустроил тронный зал - надо полагать, для себя любимого. Размером он был чуть ли не с теннисный корт, но по краям, вдоль стен, его окаймлял глубокий ров, в глубине которого бурлила какая-то красная жидкость, - не то кровь, не то лава, не то какой-то дьявольский кетчуп. Ни один из вариантов не сулил ничего хорошего.
        Ров был не очень широкий, так что я могла бы запросто через него перепрыгнуть, но мне совсем не хотелось этого делать: пол во внутренней части зала был сплошь покрыт красными иероглифами заклинаний, призывающих Исфет, хаос. Высоко вверху, ровно посреди потолка, зияла квадратная дыра, пропускающая внутрь кроваво-красный свет. Никаких других входов-выходов я не увидела. У каждой стены хищно припадали к земле обсидиановые изваяния, изображающие зверя Сета во всей красе: с оскаленными жемчужными клыками и горящими изумрудными глазами.
        Но самым кошмарным в этом зале был сам трон. Бесформенный и безобразный, он как будто вырос на этом месте сам, подобно багровому сталагмиту, который многие века капля по капле рождался из наслоений пещерных осадков. А в самом его основании, обросший уродливым камнем по самую крышку, лежал золотой саркофаг - папин саркофаг. И расположен он был так, чтобы сидящему на престоле было удобно ставить на него ноги.
        - И как нам его вытащить? - спросила я дрожащим голосом.
        Картер рядом со мной вдруг негромко ахнул.
        - Это что, Амос?
        Он смотрел вверх, прямо туда, где посреди потолка светилось красное отверстие. Проследив за его взглядом, я увидела болтающиеся в этом отверстии ноги. Затем показался Амос весь целиком: он спланировал вниз, раскрыв свой плащ, как парашют, и мягко приземлился на пол. Его одежда все еще дымилась, волосы запорошило пеплом. Он направил посох на потолок, отдал приказ, и в ту же секунду края отверстия, через которое он попал внутрь, задрожали, на пол посыпалась пыль и каменная крошка. Потом красный свет резко погас, словно кто-то заткнул дыру.
        Амос отряхнул одежду и улыбнулся нам.
        - Это задержит их на некоторое время.
        - Как ты это сделал? - поразилась я.
        Вместо ответа он жестом позвал нас подойти к нему.
        Картер решительно перескочил через ров. Мне очень не хотелось этого делать, но не могла же я отпустить брата одного. Пришлось мне тоже прыгнуть. Оказавшись в центре комнаты, я почувствовала себя еще хуже. Перед глазами все прыгало, чувства и мысли мешались.
        Зия присоединилась к нам последней, не сводя с Амоса пристального взгляда.
        - Ты не должен был выжить, - сказала она.
        - Мне уже приходилось слышать такое, много раз, - усмехнулся Амос. - А теперь давайте займемся делом.
        - Ага. - Я уставилась на жуткий трон. - И как, по-вашему, нам вытащить оттуда саркофаг?
        - Может, вырубить? - предложил Картер, выхватывая меч, но Амос удержал его руку.
        - Нет, ребята. Я имел в виду не это дело. Как видите, я позаботился о том, чтобы нам никто не помешал. А теперь настало время, о котором мы говорили.
        У меня внутри все похолодело.
        - Говорили?..
        Амос вдруг упал на колени и забился в конвульсиях. Я бросилась к нему, но он посмотрел прямо мне в глаза и, корчась от боли, прохрипел:
        - Бегите!
        Его зрачки наливались красным цветом.
        Вдруг его тело обмякло, рухнув на пол, и над ним поднялся красный дымок.
        - Нужно уходить! - вскрикнула Зия, хватая меня за руку. - Сейчас же!
        Но я, застыв от ужаса, смотрела, как дымок покинул бесчувственное тело Амоса, полетел к трону и заклубился над ним, медленно принимая форму сидящего человека - красного воина в пламенеющих доспехах, с железным посохом в руке… и с головой собакоподобного монстра.
        - Ну вот и славно, - рассмеялся Сет. - Зия, полагаю, тебе сейчас самое время заявить: «А ведь я говорила».
        37
        Лерой берет реванш
        Картер
        Наверное, я все-таки тормоз.
        Потому что только сейчас, глядя на бога Сета в его собственном тронном зале в самом сердце дьявольской пирамиды, окруженной армией демонов, я наконец сообразил, что явиться сюда было не самой удачной идеей.
        Сет поднялся во весь рост. У него была красная кожа, рельефные мышцы, огненные доспехи и железный посох. Голова его все время менялась с человеческой на звериную и обратно. То я видел голодный оскал и слюнявую пасть моего старого приятеля Лероя, с которым мы так славно пообщались в аэропорту Вашингтона, то песочные волосы и красивое, с резкими мужественными чертами лицо бога. У него были приятные глаза - умные, с искорками юмора… вот только все впечатление портила жестокая кривая улыбка на его губах. Он отпихнул ногой Амоса со своего пути, и дядя глухо застонал. Хорошо - по крайней мере, он жив.
        Я с такой силой стискивал рукоять меча, что клинок мелко дрожал.
        - Значит, Зия была права, - сказал я. - Ты захватил тело Амоса.
        Сет с видом скромника развел руками.
        - Ну, пожалуй, это нельзя назвать настоящим захватом. Знаешь, Картер, боги ведь могут существовать в нескольких местах одновременно. Если бы Гор был с тобой пооткровеннее, он бы наверняка тебе рассказал. Сам он наверняка присматривал себе симпатичный памятник какого-нибудь прославленного воина или что-нибудь вроде военной академии, но уж точно не собирался задерживаться в теле такого тщедушного малого, как ты. А большая часть моей сущности перенеслась в это великолепное сооружение. - Он горделиво обвел рукой тронный зал. - Но даже малой части моей души хватало, чтобы удерживать в подчинении Амоса Кейна.
        Рисуясь, он направил на Амоса мизинец. К дяде тут же устремился извивающийся клочок красноватого дыма и просочился ему под одежду. Амос выгнулся и затрясся, словно в него ударила молния.
        - Прекрати! - закричал я.
        Я бросился к Амосу, но красный дымок уже успел рассеяться. Дядино тело снова безжизненно распласталось по полу.
        Сет утомленно уронил руку - должно быть, пытка ему наскучила.
        - Боюсь, от него мало что осталось. Кстати, он молодец, хорошо сражался. Очень изобретательный человек. Вынуждал меня тратить на него гораздо больше энергии, чем я рассчитывал. Например, использовать магию хаоса - целиком и полностью его идея. Бедняга изо всех сил старался предостеречь вас, показать, что это я управляю им. А самое забавное, что я заставил его тратить собственные резервы магии, чтобы творить эти заклинания. Он чуть ли не выжег свою душу дотла, посылая вам всяческие предупредительные сигналы. А то, как ловко он превратил вас в облака? Ну кто еще способен на подобное!
        - Ты чудовище! - заорала на него Сейди.
        Сет отшатнулся с деланым испугом.
        - Я?! Да что вы говорите?
        А потом от души расхохотался, глядя, как Сейди пытается оттащить Амоса подальше от опасности.
        - Амос был в Лондоне той ночью, - заговорил я, стараясь удержать внимание бога на себе. - Наверное, он проследил за нами до Британского музея… и там-то ты в него и вселился. А я-то думал, что твой носитель - Дежарден.
        - Кто? Этот безродный выскочка? Ой, да брось, - фыркнул Сет. - Мы, боги, всегда отдаем предпочтение крови фараонов. Уверен, вы об этом слышали. Мне просто нравилось водить вас за нос. Согласись, то, как я вставил «bon soir» - удачная находка, правда?
        - Ты знал, что мой ба наблюдал за тобой в ту минуту. Ты вынудил самого Амоса нарушить магическую защиту его дома, чтобы твои монстры прорвались в него. Потом ты заманил его в засаду и дал ему сбежать, чтобы он привел нас к тебе. А почему ты просто не заставил его похитить нас? Это было бы проще.
        Сет снова развел руками.
        - Я ведь объяснял тебе: Амос оказался серьезным противником. Некоторые вещи я никак не мог заставить его сделать, не уничтожив его полностью. А мне не хотелось так быстро ломать интересную игрушку.
        В моей душе разгорался гнев. Что ж, теперь мне было ясно, почему Амос вел себя так странно. Даже сделавшись носителем Сета, он продолжал сражаться с ним без передышки. И те противоречия в его поведении, которые я почувствовал, - оказывается, так он пытался предупредить нас. Подать нам знак. Он чуть не погубил себя, спасая нас, а теперь Сет вышвырнул его, как испорченную куклу.
        «Передай мне управление, - сказал Гор. - Тогда мы сможем ему отомстить».
        «Я сам справлюсь», - отказался я.
        «Нет! - продолжал настаивать Гор. - Позволь мне. Ты еще не готов».
        Сет расхохотался - наверное, услышал нашу перепалку.
        - Бедняга Гор! Твоему храброму носителю еще учиться и учиться. Ты что, всерьез полагаешь, что он может хоть что-то мне сделать?
        И тут впервые случилось так, что мы с Гором одновременно испытали одно и то же чувство: ярость.
        Не раздумывая, мы с силой выбросили вперед руку, направив поток энергии в сторону Сета. Огромный сияющий кулак врезался в него с такой силой, что Красный Властелин отлетел к самой стене, ударился о колонну и свалился на пол. Сломанная колонна рухнула на него сверху.
        Пару секунд не было слышно ничего, кроме шороха осыпающейся каменной крошки. А потом из-под груды обломков раздался смех. Сет как ни в чем не бывало поднялся на ноги, отвалив с груди громадный кусок камня.
        - Как мило! - заливался он. - Абсолютно неэффективно, но очень, очень мило! Не представляешь, Гор, с каким удовольствием я растерзаю тебя на части - точь-в-точь как я поступил с твоим папашей! Я похороню вас всех в этой камере - всех четверых моих любезных братьев и сестер, и тогда вызванная мной буря охватит весь мир!
        Я растерянно застыл на месте:
        - Всех четверых?
        - А как же. - Взгляд Сета переместился на Зию, которая тихонько стояла в стороне. - Я не забыл о тебе, дорогая.
        В глазах Зии застыло выражение безысходности.
        - Не беспокойся обо мне, Картер. Он просто пытается отвлечь тебя.
        - О, прелестная богиня, - замурлыкал Сет. - Жаль, выглядишь ты сейчас неважно. Это тело тебя совсем не красит, но большого выбора не было, верно?
        Сет шагнул в сторону Зии, поднимая налившийся красным светом посох.
        - Не смей! - крикнул я и ринулся вперед. Но Сет, конечно, владел боевой магией не хуже меня. Он направил посох в мою сторону, и меня тут же отнесло к стене и прижало к ней. Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой - как будто на меня навалилась целая футбольная команда.
        - Картер, не лезь! - крикнула Сейди. - Она же Нефтида, она сама может постоять за себя!
        - Нет. - Все мои инстинкты просто вопили, что Зия никак не может быть Нефтидой. Поначалу у меня у самого возникли такие подозрения, чем больше я размышлял, тем более нелепыми они мне казались. Я не ощущал в ней никакого присутствия божественной магии, в то время как собственный опыт говорил мне: если бы в нее вселилась богиня, я бы это понял.
        Если я не вмешаюсь, Сет раздавит ее, как букашку. Впрочем, если он рассчитывал просто отвлечь меня, его уловка удалась. Пока он неспешно направлялся к Зие, я пытался высвободиться из магических оков, но не мог сдвинуться с места. Надо было бы объединить мою собственную силу с энергией Гора, как я уже делал раньше, но почему-то сейчас я никак не мог преодолеть накатившую панику.
        «Ты должен уступить мне!» - настойчиво твердил Гор, но я не мог. Мы оба сцепились в мысленной схватке за контроль над моим разумом, отчего у меня немедленно разболелась голова.
        Сет сделал еще шаг в сторону Зии.
        - Ах, Нефтида, - проникновенно сказал он. - В начале времен ты была моей вероломной сестрицей. В другую эпоху, в новом воплощении, ты была моей вероломной женушкой. А теперь, я думаю, ты послужишь мне славной закуской. Посмотрим правде в глаза: ты ведь слабее нас всех, но ты все равно одна из пяти, а чтобы набрать наибольшую силу, мне нужен полный набор! Я поглощу твою энергию и замурую твою душу в этой гробнице. Здорово придумано, правда?
        Зия выхватила свой жезл. Вокруг нее вспыхнула красная защитная сфера, но даже я видел, до чего она слаба. Сет метнул в нее пригоршней песка из своего посоха, и сфера тут же лопнула. Осыпанную песком Зию отбросило назад. Я снова забился в магических тисках, пытаясь вырваться, но Зия крикнула:
        - Картер, не обращай на меня внимания! Сосредоточься. И перестань сопротивляться!
        Она воздела посох и с кличем «За Дом Жизни!» метнула в Сета пылающую молнию. Наверное, она потратила на этот выпад все остатки своей энергии, но Сет легко отбил молнию в сторону, прямо в Сейди. К счастью, сестренка успела блокировать удар жезлом, иначе ее и Амоса просто изжарило бы на месте.
        Сет не сильно огорчился. Вытянув руку, он как будто потянул за невидимую веревку. Зия дернулась, как тряпичная кукла, и безвольно обвисла. Ее уже волокло прямо в руки Красного Властелина.
        «Перестань сопротивляться». Как Зия могла сказать такое? Я сопротивлялся как бешеный, но толку от этого не было никакого. Оставалось только беспомощно смотреть, как Сет наклоняется к Зие и внимательно ее разглядывает.
        Поначалу выражение его лица было очень довольным, даже торжествующим, но затем оно вдруг сменилось растерянностью. Он нахмурился, в глазах вспыхнул злобный огонек.
        - Все ловчишь? - рявкнул он. - Отвечай, где она спрятана?
        - Тебе ее не захватить, - с трудом выговорила Зия, задыхаясь в его железных лапах.
        - Где она? - разъярившись, завопил Сет, отшвырнув Зию в сторону.
        Она шлепнулась о стену и чуть не свалилась в ров, но Сейди успела выкрикнуть: «Ветер!» Девушку подхватило потоком воздуха и мягко опустило на пол.
        Сейди тут же подбежала к ней и оттащила подальше от огненного рва.
        - Твои шуточки, Исида? - проревел Сет и выстрелил в них еще одним песчаным залпом. Сейди снова не оплошала: натолкнувшись на защитный экран, песчаный шквал завертелся вихрем и с силой хлестнул песком по стене за спиной Сейди, оставив на камне щербатые отметины.
        Я не мог понять, с чего вдруг Сет так взбеленился, но точно знал: покалечить Сейди я ему не дам.
        Когда я увидел, как она, такая хрупкая, в одиночку защищает Зию от разъяренного бога, во мне вдруг что-то переключилось: как будто двигатель перешел на более высокую передачу. Мысли стали быстрыми и четкими. Гнев и страх вроде бы никуда не делись, но вдруг потеряли всякое значение. Они не могли помочь мне спасти сестру.
        «Не сопротивляйся», - сказала мне Зия.
        Теперь я понял. Она имела в виду не Сета, а Гора. Мы с божественным соколом столько дней неустанно боролись, пытаясь отбить друг у друга контроль над моим телом и рассудком.
        Зря боролись. Ни один из нас не мог взять полный контроль на себя. В этом и заключался ответ: либо мы действуем в полном единстве и с полным доверием друг к другу, либо нам обоим конец.
        «Да», - мысленно сказал Гор и ослабил давление. Я перестал противиться его натиску, и наши мысли слились воедино. Я осознал его силу, проник в его память, познал его страхи. Передо мной пронеслась вереница всех носителей, в которых вселялся его дух на протяжении тысячелетий. А он заглянул в мой разум и узнал все обо мне - даже то, что я предпочел бы стыдливо скрыть.
        Трудно описать словами, что я тогда почувствовал. А еще от Гора я узнал, что такое единение бессмертной и смертной души - чрезвычайная редкость. Вроде тех случаев, когда подброшенная монетка падает не орлом и не решкой, а встает на ребро в безупречном равновесии. Он не пытался захватить власть надо мной. Я не пытался использовать его силу в своих целях. Мы действовали вместе.
        Наши голоса воскликнули хором - в полной гармонии:
        - Пора!
        И магические цепи, сковавшие нас, разлетелись вдребезги.
        Вокруг меня вырос силуэт моего боевого двойника. Золотое сияние магической энергии приподняло меня над землей. Я сделал шаг вперед и поднял меч. Сокологоловый воин в точности повторил каждое мое движение, подчиняясь малейшему усилию моей воли.
        Сет обернулся и поднял на меня холодный взгляд.
        - Никак, Гор, ты наконец отыскал педальки на своем велосипеде? Но это еще не значит, что ты сможешь на нем ездить.
        - Я Картер Кейн, - ответил я. - Потомок фараонов, Глаз Гора. А теперь, Сет, - мой брат, дядя и предатель - я раздавлю тебя, как клопа.
        38
        Дом внутри Дома
        Картер
        Это был бой не на жизнь, а на смерть, и я чувствовал себя великолепно.
        Каждое наше движение было совершенным. Каждый удар доставлял мне такое удовольствие, что я готов был хохотать в голос. Сет тоже вырос и теперь сделался даже выше меня, а железный посох в его руке достиг размеров корабельной мачты. Лицо бога все время менялось с человеческого на оскаленную морду зверя Сета.
        От удара меча о посох посыпались искры. Под натиском Сета я попятился и, отступая, столкнул одно из изваяний зверя - оно рухнуло на пол и разбилось. Восстановив равновесие, я снова атаковал, и мой клинок рассек защитную пластину на плече бога. Он яростно взвыл, из раны закапала черная кровь.
        Он с силой размахнулся посохом, норовя размозжить мне голову, но я увернулся. Посох высек искры из каменных плит пола. Мы кружили по залу, круша колонны и стены. Вокруг нас сыпались обломки потолка. В пылу боя я не сразу услышал голос Сейди, которая пыталась докричаться до меня.
        Уголком глаза я заметил, как она пытается прикрыть Зию и Амоса силовым щитом. Наспех начерченный на полу защитный круг оберегал их от летящих во все стороны каменных осколков, но я понял, что она опасается гораздо худшего: весь тронный зал готов был обрушиться и похоронить нас под пирамидой. Сет, наверное, на это и рассчитывал: он ведь собирался сделать это место нашей общей гробницей.
        Значит, надо выманить его наружу. Возможно, если я дам Сейди время, она сумеет как-нибудь высвободить папин саркофаг из-под трона.
        Потом я вспомнил, как Баст описывала свою битву с Апопом: нескончаемая рукопашная во тьме глубокой бездны…
        «Да», - согласился Гор.
        Я ударил кулаком вверх, направив поток силы в запечатанное отверстие у нас над головами. Из зияющей дыры в зал снова хлынул красный свет. Потом, отбросив меч в сторону, я бросился на Сета с голыми руками. Обхватив бога за плечи, я попытался обездвижить его борцовским захватом. Он попытался контратаковать магией, но в ближнем бою посох оказался бесполезен. Тогда он зарычал, отбросил посох и вцепился мне в руки. Конечно, он был гораздо сильнее меня… зато Гор, как выяснилось, знал пару отличных приемчиков. Я извернулся и оказался у Сета за спиной, просунув руки у него под мышками и стиснув его шею. Он пытался вырваться, я усиливал хватку; нас мотало из стороны в сторону, так что мы едва не наступили на защитный круг Сейди.
        «Он у нас в руках, - подумал я. - Что нам теперь с ним делать?»
        По иронии судьбы, ответ на этот вопрос пришел от Амоса. Я припомнил, как он превратил меня в облако, преодолев мое внутреннее сопротивление своей мысленной силой. Наши разумы тогда схлестнулись в короткой схватке, но он быстро подавил меня могучей волей, просто вообразив на моем месте грозовое облачко. И я тут же в него превратился.
        «Ты - крылан», - сообщил я Сету.
        «Нет!» - мысленно завопил он, но я сумел застать его врасплох - почувствовав его смятение, я мгновенно обратил его себе на пользу. Представить, как Сет превращается в крылана, было легче легкого: я ведь уже видел, как это недавно проделал одержимый Сетом Амос. Я вообразил, как мой недруг сжимается, уменьшаясь в размерах, отращивает кожистые крылья, а его лицо съеживается в отвратительную зубастую морду. Сам я тоже преобразился в сокола, сжимающего крылана в мощных когтях. Не теряя времени, я устремился со своей добычей к дыре в потолке. Крылан отчаянно бился в моих лапах, но мы все же неровной спиралью поднимались к отверстию, клюясь, кусаясь и лупя друг друга крыльями. К тому времени, как мы вновь обрели исходный облик, мы уже оказались снаружи, на покатых склонах пирамиды.
        Я зашатался, пытаясь принять более устойчивое положение. Из раны на правой руке струилась кровь. Это отразилось и на моем двойнике: его правая рука потускнела и иногда принималась мерцать. Сет выпрямился, утирая с губ черную кровь.
        В жестокой усмешке бога на мгновение проскочило рычание хищника.
        - Теперь ты можешь умереть спокойно, Гор. С полным сознанием, что сделал все возможное… но опоздал. Смотри.
        Я окинул взглядом пещеру, и мое сердце сжалось. Армия демонов тоже не сидела без дела: у них появился новый враг. Примерно дюжина магов окружила пирамиду, пытаясь прорваться к ней поближе. Должно быть, Дом Жизни направил сюда все доступные силы, но по сравнению с легионами Сета их было очень, очень мало. Каждый из магов окружил себя подвижной защитной светящейся сферой, атакуя врагов с помощью жезла и посоха, насылая на них огненные шары, молнии и смерчи. Кроме того, они призвали себе в помощь самых разных магических зверей - львов, змей, сфинксов и даже бегемотов, которые сминали вражеские ряды, как танки. То здесь, то там над полем битвы вспыхивали иероглифы, вызывая взрывы и землетрясения, которые наносили полчищам Сета немалый урон. Но демоны все прибывали и прибывали, окружая магов все более плотным кольцом. Я видел, как они сокрушили одного мага: он сражался из последних сил, но вскоре его магическая защита пала, выдав напоследок яркую зеленую вспышку, и беднягу полностью захлестнула черная беснующаяся волна демонов.
        - Дому теперь конец, - сказал Сет с явным удовлетворением. - Пока моя пирамида стоит, победы им не видать.
        Похоже, маги и сами об этом знали. Они без устали забрасывали пирамиду огненными кометами и молниями, но те разбивались о каменные грани и поглощались красным сиянием Сетовой силы, не причиняя сооружению ни малейшего вреда.
        А потом я заметил, как четверка змееголовых гигантов подобрала золотой пирамидион и потащила его к пирамиде. Уже известный мне приспешник Сета по имени Ужасноликий подгонял их отрывистыми командами и ударами бича. Медленно, но неуклонно пробираясь сквозь кипящую вокруг рукопашную, они достигли основания пирамиды и начали карабкаться вверх.
        Я ринулся к ним, но Сет мгновенно преградил мне дорогу.
        - Даже не думай об этом, Гор, - рассмеялся он. - Я не позволю тебе испортить мне праздник.
        Мы оба тут же призвали свое оружие и схватились снова, нанося удары, делая выпады, блокируя и увертываясь. Мой меч описал широкую смертоносную дугу, но Сет вовремя нырнул в сторону. Клинок с такой силой врезался в камень, что меня от макушки до пяток пробило волной вибрации. Не успел я опомниться, как Сет выкрикнул заклинание:
        - Ха-ви!
        Удар.
        Иероглифы полыхнули огнем прямо мне в лицо, и я кубарем полетел вниз по склону пирамиды.
        Когда я пришел в себя, Ужасноликий и четверка его гигантов с пирамидионом были уже высоко надо мной, всего в нескольких шагах от цели.
        - Нет, - пробормотал я, но мой боевой двойник уже совсем ослаб и ни на что не годился.
        Вдруг откуда ни возьмись, из самой гущи сражения, вырвался маг и ударил по пирамиде хлестким шквалом ветра. Демоны тут же посыпались вниз, уронив пирамидион, который под собственной тяжестью пополз вниз по склону. Маг уперся в камень посохом, остановив его падение. Только тут до меня дошло, что это был Дежарден. Его раздвоенная борода, одежда и леопардовая мантия были сильно опалены, глаза горели яростью. Он нажал посохом покрепче, и золотистая пирамидка начала светиться, делаясь все ярче и ярче. Однако прежде, чем маг успел уничтожить камень, у него за спиной вдруг вырос Сет и замахнулся посохом, как бейсбольной битой.
        Дежарден упал как подкошенный и покатился с пирамиды вниз, к ее подножию, где его тело мгновенно исчезло в кишащей массе демонов. Меня замутило. Прямо скажем, Дежарден мне никогда не нравился, но все равно: такой жуткой участи никто не заслуживает.
        - Досадно, - хмыкнул Сет. - Но ничего страшного. До чего измельчал этот Дом Жизни, а, Гор? Ведь когда-то он был способен на великие дела.
        Я рванулся вверх по склону пирамиды, и наш бой возобновился. Меч и посох с лязгом и звоном скрещивались, высекая искры, а тем временем через трещины в своде горы над нашими головами начал сочиться тусклый серый свет.
        Обостренные чувства Гора подсказали мне: до восхода солнца осталось минуты две, а может, и меньше.
        Энергия Гора била во мне ключом. Мой боевой двойник почти не пострадал, и его атаки были по-прежнему быстры и сокрушительны. Но чтобы одолеть такого могущественного врага, как Сет, этого было недостаточно. И Сет прекрасно об этом знал. Торопиться ему было некуда. С каждой минутой число магов, участвующих в сражении, неуклонно убывало, а хаос все больше приближался к победе.
        «Наберись терпения, - велел мне Гор. - Наша прошлая битва с ним тянулась целых семь лет».
        Но меня это не утешило: у нас не было не то что семи лет, а даже семи минут. Мне отчаянно хотелось, чтобы Сейди сейчас оказалась здесь, рядом. Но мне оставалось лишь надеяться, что ей удалось освободить папу и уберечь Зию и Амоса.
        Эти мысли отвлекли меня, и Сет не замедлил этим воспользоваться. Он взмахнул посохом на уровне моих ног, и вместо того, чтобы перепрыгнуть через него, я попытался отскочить назад. Получилось неудачно: в правой лодыжке что-то хрустнуло, я потерял равновесие и кувырком полетел вниз по склону пирамиды.
        - Счастливого пути! - с хохотом пожелал мне Сет. А потом направился к пирамидиону.
        Я кое-как поднялся, постанывая от боли, но правая нога словно налилась свинцом. Стараясь поменьше опираться на нее, я начал карабкаться вверх, но не одолел и половины пути, как Сет водрузил камень на верхушку пирамиды, тем самым завершив ее строительство. От вершины к подножию сооружения прокатилась волна красного сияния, и пирамида издала низкий вибрирующий звук - как будто взяла аккорд самая большая в мире бас-гитара. Гора содрогнулась, а мое тело оцепенело.
        - До восхода всего тридцать секунд! - торжествующе воскликнул Сет. - Еще полминуты - и эта земля навеки станет моей. А тебе, Гор, не остановить меня в одиночку, особенно в пустыне, где находится средоточие моей силы!
        - Ты прав, - раздался рядом чей-то голос.
        Я поднял голову и увидел Сейди: она вылетела из отдушины в пирамиде в окружении разноцветного сияния, и ее жезл и посох тоже ярко светились.
        - Только Гор сейчас не один, - сказала она. - И биться с тобой мы будем не в пустыне.
        Она ударила посохом по пирамиде и выкрикнула имя; я меньше всего ожидал, что в ее устах оно прозвучит боевым кличем.
        39
        Зия раскрывает мне тайну
        Сейди
        Ага, Картер, спасибо. В твоем исполнении мое появление получилось очень эффектным.
        По правде же все было совсем не так торжественно.
        Вернемся чуть-чуть назад, ладно? Значит, мой братец, этот сумасшедший куриноголовый воин, превратился в сокола и вылетел через отдушину в пирамиде со своим новым приятелем-крыланом, а меня оставил в качестве медсестры при двух серьезно пострадавших. Меня это не сильно обрадовало, тем более что ухаживать за ранеными я вообще не умею.
        Травмы бедняги Амоса были скорее магическими, а не физическими. Внешне на нем не было ни царапины, но он лежал, закатив глаза и едва дыша. Когда я потрогала дядин лоб, от него повалил пар, так что я даже испугалась и решила на некоторое время оставить его в покое.
        С Зией дела тоже обстояли неважно. Лицо у нее было белое, как у покойницы, из глубоких порезов на ноге текла кровь. Одна рука была неестественно вывернута и сгибалась под каким-то неправильным углом. Неровное дыхание вырывалось с хрипом, как будто ее легкие были заполнены песком.
        - Лежи спокойно, - велела я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. Потом оторвала от штанины лоскут ткани и попыталась перевязать ее ногу. - Может, ты знаешь какие-нибудь заживляющие заклинания или…
        - Сейди, - прохрипела она, хватая меня ослабевшими пальцами за запястье. - На это нет времени. Послушай меня.
        - Но если мы сможем остановить кровотечение…
        - Его имя. Тебе нужно знать его имя.
        - Но ты ведь не Нефтида! Сет это выяснил.
        Она помотала головой.
        - Послание… Я говорю ее голосом. Нужное имя - День Зла. Так называется день, когда родился Сет.
        Очень правдоподобно, подумала я. Но вдруг это не настоящее тайное имя Сета? Слова Зии вообще показались мне какой-то бессмыслицей. Может, она бредит? Как она может говорить голосом Нефтиды, если богиня в нее не вселялась? И тут я вспомнила голос, который слышала из реки. Нефтида сказала тогда, что передаст мне послание. А Анубис взял с меня обещание, что я выслушаю Нефтиду.
        Я смущенно поерзала.
        - Зия, послушай…
        И тут осознание правды окатило меня, как водой. Слова, оброненные Искандаром, факты, вскользь упомянутые Тотом… все вдруг связалось воедино и встало на свои места. Искандар хотел защитить Зию, верно? И мне он говорил, что если бы он раньше догадался, что мы с Картером - носители богов, он сумел бы защитить нас так же хорошо, как… кого-то другого. Значит, он имел виду Зию. Теперь мне стало совершенно ясно, как именно он ее защитил.
        - О боже, - пробормотала я, глядя на нее во все глаза. - Так вот в чем дело… я права?
        Как ни странно, она поняла мой бессвязный лепет и кивнула. Ее губы кривились от боли, но взгляд оставался живым и решительным, как никогда.
        - Воспользуйся именем. Подчини Сета своей воле. Заставь его помогать тебе.
        - Помогать? Зия, он же чуть не убил тебя. По-моему, на его помощь не очень стоит надеяться.
        - Иди. - Она попыталась оттолкнуть меня, ее пальцы слабо заискрили. - Картер нуждается в тебе.
        Тут она угадала правильно: только так меня и можно было отослать. Картер в беде - значит, без меня ему не обойтись.
        - Тогда жди, пока я вернусь, - сказала я. - В смысле… гм… не уходи никуда.
        Поднявшись на ноги, я задрала голову и как следует изучила дыру в потолке, с омерзением думая, что придется снова превращаться в коршуна. Но тут мой взгляд упал на папин саркофаг, вмурованный в основание красного трона. Саркофаг зловеще светился, как радиоактивный, и, кажется, готов был вот-вот расплавиться. Если бы я только сумела разломать этот чертов трон…
        «Сначала нужно расправиться с Сетом», - услышала я предостерегающий голос Исиды.
        «Но если мне удастся освободить папу…» - начала я, делая шаг к трону.
        «Не смей, - резко сказала Исида. - То, что ты увидишь… это слишком опасно».
        «Да что за ерунда?» - вскипела я и приложила ладонь к саркофагу. Меня тут же словно выдернуло из тронного зала. Я оказалась во власти видения.
        Я снова оказалась в Стране Мертвых, в Судном Зале. Вокруг, как и в прошлый раз, проступали призрачные надгробия запущенного новоорлеанского кладбища, во мгле мелькали какие-то тени - должно быть, души усопших. У подножия сломанных весов дремал карманный монстр - крошка Амат-Пожирательница. Она приоткрыла горящий желтый глаз, равнодушно посмотрела на меня и снова погрузилась в сон.
        Из тени выступил Анубис. На этот раз на нем был черный шелковый костюм с небрежно распущенным галстуком, как будто он только что вернулся с похорон или с собрания гробовщиков.
        - Сейди, что ты здесь делаешь? Тебе сюда нельзя.
        - Да что ты говоришь, - огрызнулась я. Но на самом деле я была до того рада его видеть, что едва не расплакалась от облегчения.
        Он взял меня за руку и подвел к пустому черному трону.
        - Мы полностью утратили равновесие. Трон не может пустовать. Восстановление Маат должно начаться здесь, в этом самом зале.
        Его голос звучал так печально, словно он просил меня смириться с чем-то ужасным. Я никак не могла понять, в чем дело, но меня почему-то захлестнуло мучительное чувство утраты.
        - Это нечестно, - сказала я.
        - Нечестно, - согласился он, стискивая мою ладонь. - Я буду ждать здесь. Мне жаль, Сейди. Правда, очень жаль…
        Его фигура начала таять в воздухе.
        - Подожди! - воскликнула я, пытаясь удержать его за руку, он уже превратился в прозрачное облачко, быстро смешавшееся с кладбищенским туманом.
        Я вдруг оказалась в тронном зале дворца богов, только теперь он выглядел жалким и заброшенным, как будто столетиями здесь не появлялось ни души. Крыша провалилась, половина колонн треснула и попадала. Светильники давно не видели огня и насквозь проржавели. Даже прекрасный мраморный пол потускнел и растрескался, как затянутое илом дно пересохшего озера.
        Возле пустого трона Осириса стояла Баст, ухмыляясь своей обычной озорной улыбкой, но вместо радости от встречи я испытала только боль - почти невыносимую боль утраты.
        - Брось, не вешай нос, - сказала она. - Кошки никогда ни о чем не жалеют.
        - Но ты не… ты ведь не умерла?
        - Ну, как сказать. - Она повела рукой вокруг. - В Дуате сейчас жуткая неразбериха. Боги не могут подолгу оставаться без правителя. Если престол не займет Сет, это должен сделать кто-то другой. Враг уже близко, Сейди. Сделай так, чтобы я умерла не напрасно.
        - Но ты вернешься? - взмолилась я, глотая слезы. - Ну пожалуйста. Я ведь даже не попрощалась с тобой как следует. Я просто не могу…
        - Удачи тебе, Сейди. Держи когти острыми, - сказала Баст и исчезла.
        Видение снова сменилось.
        Теперь я стояла в Зале Эпох в подземельях Первого Нома. Передо мной высился очередной пустой трон, а на ступеньках у его подножия сидел Искандар, ожидая фараона, который ушел в небытие уже две тысячи лет назад.
        - Нужен руководитель, моя дорогая, - сказал он. - Маат не может обойтись без руководителя.
        - Их слишком много, - сказала я, - этих пустых тронов. Вы не можете требовать от Картера…
        - Не только от него, - согласился Искандар. - Но нести это бремя должна ваша семья. Кейны положили начало тому, что происходит, и только они могут исцелить наш мир или разрушить его.
        - Я не понимаю, о чем вы говорите!
        Искандар раскрыл ладонь, вспыхнул свет… и обстановка снова сменилась.
        Я снова оказалась на берегу Темзы. Время было самое глухое - часа три ночи, наверное. Набережная Виктории была совершенно пустынна. Городские огни тонули в тумане, в воздухе пахло зимней сыростью.
        Поеживаясь от холода и крепко держась за руки, возле Иглы Клеопатры стояли двое - мужчина и женщина. Поначалу я приняла их за обычную парочку, и вдруг ошеломленно поняла, что вижу своих собственных родителей.
        Отец, запрокинув голову, сосредоточенно разглядывал обелиск. В тусклом свете уличных фонарей его лицо казалось выточенным из мрамора - точь-в-точь как у египетских статуй, которые он изучал с такой страстью. Он и впрямь был похож на царя - такой же гордый и красивый.
        - Ты уверена? - спросил он у моей мамы. - Точно уверена?
        Мама отбросила с лица белокурые волосы. Живая, она оказалась гораздо красивее, чем на фотографиях, но сейчас вид у нее был тревожный - брови нахмурены, губы сжаты. Совсем как у меня, когда я смотрюсь в зеркало и пытаюсь себя убедить, что все не так уж плохо. Мне ужасно захотелось окликнуть ее, сказать, что я здесь, рядом, но мой голос отказался мне повиноваться.
        - Она сказала мне, что все начнется именно здесь, - сказала мама, плотнее кутаясь в пальто. Его ворот распахнулся, и я заметила блеснувшее ожерелье с амулетом Исиды - моим амулетом. Я потрясенно уставилась на него, но вот мама снова подняла воротник, и амулет скрылся из виду. - Если мы рассчитываем поразить врага, начинать нужно с обелиска. Мы должны выяснить правду.
        Отец нахмурился, словно никак не мог решиться на что-то. Потом, помедлив, очертил защитный круг - голубые меловые линии на асфальте. А потом коснулся основания обелиска, и круг засветился.
        - Не нравится мне это, - покачал головой отец. - Может, тебе стоит попросить у нее помощи?
        - Нет, - твердо отказалась мама. - Я знаю пределы собственных возможностей, Джулиус. И если я снова попытаюсь…
        Мое сердце пропустило удар. Снова всплыли в памяти слова Искандара: «Она видела вещи, которые заставляли ее обращаться к необычным советчикам». По маминому взгляду мне стало ясно: она общалась с Исидой.
        «Почему ты мне не сказала?» - хотелось мне крикнуть.
        В руках отца появились посох и жезл. Он взял их на изготовку.
        - Руби, если мы потерпим неудачу…
        - Мы не можем потерпеть неудачу, - твердо сказала она. - От этого зависит судьба всего мира.
        Они поцеловались - как будто чувствовали, что должны попрощаться. А потом подняли посохи и магические жезлы и принялись нараспев читать заклинание. Игла Клеопатры сияла все ярче, наливаясь силой.
        Очнувшись, я тут же отдернула руку от саркофага. В глазах щипало от слез.
        «Ты знала мою маму, - мысленно заорала я на Исиду. - Ты побудила ее открыть обелиск. Это из-за тебя она погибла!»
        Я умолкла, ожидая, как станет оправдываться вероломная богиня, и готовясь снова на нее наброситься. Но вместо ответа перед моими глазами возникло новое видение: призрачный образ моего папы, чуть мерцающий в светящемся ореоле золотого гроба.
        - Сейди. - Он улыбнулся. Его голос звучал глухо, безжизненно. Таким я слышала его по телефону, когда он звонил мне издалека - из Египта, Австралии или еще бог весть откуда. - Не вини Исиду. Никто из нас не знал толком, чем грозит наше вмешательство. Даже твоя мама могла видеть лишь отдельные образы будущего, но не всю картину. Но когда пришло время действовать, твоя мама приняла свою роль сознательно. Это было ее решение.
        - Какое решение? Погибнуть? - завелась я. - Исида должна была помочь ей! И ты… ты тоже ничего не сделал, чтобы спасти ее! Я тебя ненавижу!
        И как только я это сказала, внутри меня что-то надломилось, и я разревелась.
        Мне вдруг стало ясно, что я хотела бросить папе в лицо эти ужасные слова уже много лет. Он один был виноват - в том, что умерла мама, в том, что я осталась одна. Но теперь, когда я наконец выплеснула скопившуюся во мне обиду, вся злость куда-то улетучилась и осталось только чувство вины.
        - Прости меня, - выпалила я. - Я не…
        - Не извиняйся, моя храбрая девочка. Я знаю, ты имеешь полное право меня ненавидеть. Ты хорошо сделала, что выговорилась. Но то, что тебе предстоит сделать… Ты должна понимать, что поступаешь так по разумной причине, а не из-за обиды на меня.
        - Не понимаю, о чем ты говоришь.
        Он потянулся смахнуть слезинку с моей щеки, но я не почувствовала прикосновения: его рука была всего лишь бесплотным лучиком света.
        - Твоя мама была первой за многие века, кому удалось наладить общение с Исидой. Это было очень опасно и грозило навлечь на нее гнев всего Дома, но твоя мама была прорицательницей. Она предвидела, что хаос воспрянет и наберет невиданную силу, и Дом с ним не справится. Нам была необходима помощь богов. Но Исида не могла перейти Дуат. Даже ее голос долетал до нас в виде едва слышного шепота, но все-таки она сумела сообщить нам все, что смогла, о пленении богов. И она же научила Руби, что нужно сделать. Тогда, сказала она, боги снова обретут величие… но это потребует поистине страшных жертв. Мы думали, что с помощью обелиска освободим всех богов сразу. Но оказалось, что это было лишь началом.
        - Но Исида могла бы дать маме больше силы. Или хотя бы Баст могла сделать это! Баст ведь предлагала…
        - Нет, Сейди. Твоя мама знала пределы своих возможностей. Если бы она попыталась вместить в себя божество или воспользоваться его силой в полной мере, она бы сгорела от избытка энергии… или даже хуже. Она сама освободила Баст, а потом истратила остатки своей магии, чтобы запечатать брешь между мирами. Своей смертью она выиграла время. Для вас, Сейди.
        - Для нас? Но…
        - Ты и твой брат - самые могущественные потомки рода Кейн за все минувшие тысячелетия. Уж поверь, твоя мама посвятила немало времени изучению генеалогии фараонов и отлично в ней разбиралась. У вас с Картером самые высокие шансы познать пути древней магии и объединить богов и магов. Ваша мама успела положить начало этому единению. А я разбил Розеттский камень, выпустив на волю богов. Теперь дело за вами. Вы должны восстановить Маат.
        - Но ты мог бы нам помочь, - взмолилась я. - Если мы тебя освободим…
        - Сейди, - сказал он печально, - когда у тебя самой будут дети, ты меня поймешь. С тех пор как я стал отцом, моим самым трудным, самым мучительным долгом стало понять одну простую вещь: мои собственные мечты, мои стремления и желания имеют куда меньшее значение, чем стремления и желания моих детей. И поверь, это открытие стало моим величайшим достижением. Мы с вашей мамой подготовили для вас сцену… но играть на ней придется вам. Эта пирамида создана для того, чтобы питать нарастающий хаос. Она поглощает силу других богов и делает Сета еще могущественнее.
        - Я знаю. Но если я сломаю трон и сумею открыть саркофаг…
        - Тогда ты, возможно, спасешь меня, - признал папа. - Но пирамида немедленно поглотит всю заключенную во мне силу Осириса. Это только ускорит процесс разрушения и сделает Сета еще сильнее. Пирамиду необходимо разрушить… всю целиком. И ты знаешь, как это сделать.
        Я хотела возразить. Хотела завопить, что ничего я не знаю. Но в моей ладони лежало перо истины, и из-за него мне приходилось быть честной.
        На самом деле я знала, что нужно делать, - я увидела это в мыслях Исиды. А внутренне я была готова еще раньше - еще с тех пор, как Анубис задал мне свой немыслимый вопрос: «Принесешь ли ты в жертву своего отца, чтобы спасти мир?»
        - Я не хочу, - заплакала я. - Ну пожалуйста, я не хочу…
        - Этот трон должен занять Осирис, - сказал мой отец. - Жизнь приходит через смерть. Так уж устроен мир. Следуй путем Маат, Сейди. Я люблю тебя.
        Призрачный силуэт растаял.
        Кто-то настойчиво звал меня по имени.
        Оглянувшись, я увидела Зию, которая неуклюже пыталась сесть, хватаясь за жезл.
        - Сейди, что ты делаешь?
        Стены вокруг нас ходили ходуном. Каменная кладка дрожала и трескалась, как будто снаружи кто-то лупил по пирамиде, как по боксерской груше.
        Интересно, сколько времени я провела в трансе? Точно не знаю, но наверняка слишком долго.
        Я закрыла глаза и сосредоточилась. И почти сразу услышала голос Исиды:
        «Теперь ты поняла, почему я не могла рассказать тебе всего раньше?»
        Во мне снова вскипел гнев, но я сумела его подавить.
        «Поговорим об этом позже. А сейчас мне нужно как следует навалять одному богу».
        Я представила себе, как делаю шаг вперед и сливаюсь с духом богини.
        Мне уже доводилось пользоваться силой Исиды, но на этот раз все было иначе. Моя решимость, мой гнев и даже мое горе только придавали мне уверенности. Я посмотрела Исиде прямо в глаза (фигурально выражаясь, конечно), и мы сразу поняли друг друга.
        Я увидела всю историю ее существования, как будто пережила ее сама: ее жадность до власти на заре времен, интриги и уловки ради того, чтобы завладеть тайным именем Ра. Еще я увидела ее свадьбу с Осирисом, надежды и мечты о новой империи, которые были так жестоко разрушены Сетом. Вместе с богиней я ощутила ее гнев и горечь, стремление защитить своего юного сына Гора и гордость за него. А потом я увидела, как ее история раз за разом повторяется - из одной эпохи в другую, каждый раз в новом теле, и так на протяжении тысячелетий.
        «Боги обладают великой силой, - сказал мне Искандар. - Но только люди наделены даром творчества и способностью менять ход истории».
        И еще я уловила мысли моей мамы, которые впечатались в память богини: последние мгновения жизни Руби и сделанный ею выбор. Она отдала свою жизнь, чтобы запустить цепь событий… следующий ход за мной.
        - Сейди! - снова окликнула меня Зия. Голос у нее совсем ослаб.
        - Я в порядке, - очнулась я. - Сейчас иду.
        Зия пристально изучила мое лицо, и оно ей определенно не понравилось.
        - Нет, ты не в порядке. Ты же вся дрожишь. Сражаться с Сетом в таком состоянии - верное самоубийство.
        - Не беспокойся, - ответила я. - У нас есть план.
        С этими словами я превратилась в коршуна и понеслась вверх, к отдушине на вершине пирамиды.
        40
        Я порчу важное заклинание
        Сейди
        Наверху дела шли из рук вон плохо.
        Картер, застрявший на склоне пирамиды, теперь больше походил не на гордого сокола, а на мокрую курицу. Сет только что водрузил на вершину свой драгоценный пирамидион и радостно завопил: «До восхода всего тридцать секунд!» Вокруг пирамиды кипел бой, который Дом Жизни безнадежно проигрывал, уступая полчищам демонов.
        Одним словом, обстановка была самая паршивая, но теперь я видела ее иначе. Благодаря Исиде зрение у меня сделалось двойным, как у крокодила, который может одновременно видеть то, что происходит под водой и над ее поверхностью. Так и я теперь видела Дуат и его отражение в реальном мире. У демонов души состояли из огня, поэтому в Дуате их армия была похожа на скопление зажженных свечек. Там, где в мире смертных стоял Картер, в Дуате высился рослый воин с соколиной головой. Не призрачный двойник, а существо из плоти и крови - с настоящими, немного взъерошенными перьями, острым окровавленным клювом и блестящими черными глазами. В руке его отсвечивал золотом острый клинок. А на месте Сета… Представьте себе песчаную гору, которую облили бензином, подожгли и сунули в самый большой в мире блендер. Вот так он выглядел в Дуате - закрученный столбом огненный вихрь, сплошное воплощение разрушительной силы, такой мощной, что при соприкосновении с ней даже камни пузырились и растекались лужами лавы.
        Уж не знаю, на что была похожа я, но чувствовала я себя невероятно могучей. Сила Маат струилась по моим жилам, Божественная Речь полностью подчинялась моей воле. Я была Сейди Кейн, дочерью фараонов. И я же была Исидой - богиней магии, хранительницей тайных имен.
        Картер упорно карабкался к вершине пирамиды, когда Сет принялся злорадствовать:
        - Тебе, Гор, не остановить меня в одиночку, особенно в пустыне, где находится средоточие моей силы!
        - Ты прав! - воскликнула я.
        Сет обернулся и уставился на меня. Честное слово, его физиономию стоило видеть. Я воздела свой посох и жезл и призвала всю свою магию.
        - Вот только Гор сейчас не один, - сказала я. - И биться с тобой мы будем не в пустыне.
        Я ударила посохом о камни и выкрикнула название города:
        - Вашингтон!
        Пирамида содрогнулась. Потом некоторое время ничего не происходило.
        Кажется, до Сета наконец дошло, что я задумала, и он совсем не по-божественному нервно хихикнул:
        - Правило магии номер один, Сейди Кейн. В Дни Демонов открыть портал невозможно!
        - Для смертного невозможно, - не стала спорить я. - Но богине магии это под силу.
        Воздух у нас над головой затрещал разрядами молний. Свод пещеры треснул и рассеялся, растворясь в вихре песка размером с саму пирамиду.
        Демоны прекратили воевать и с ужасом задрали головы. Даже маги застыли, не докончив заклинаний, уставившись на происходящее с благоговейным трепетом.
        Песчаный вихрь набрал такую силу, что срывал с пирамиды громадные каменные блоки и засасывал в стремительно вращающуюся воронку. А потом сверху, как огромная крышка, опустился портал.
        - Нет! - заревел Сет, выпуская по порталу один огненный залп за другим. Само собой, это не подействовало; тогда он занялся мной, швыряя в меня камни и молнии, но было уже поздно. Портал поглотил нас всех.
        Мир как будто перевернулся с ног на голову. На какое-то мгновение я испугалась, что ошиблась в расчетах: вдруг пирамида Сета взорвется прямо в портале? Мне же тогда придется болтаться в Дуате целую вечность в виде мелких песчинок… Но вот раздался звучный «бумм», и мы оказались под ясным голубым небом, вдыхая морозный утренний воздух. Под нами простирались заснеженные лужайки Эспланады[35 - Музейно-парковый комплекс в центре г. Вашингтон, где расположен, в частности, Монумент Вашингтона.] в центре Вашингтона.
        Красная пирамида по-прежнему оставалась целой, хотя ее поверхность сильно потрескалась. Золотой пирамидион ярко сиял, еще сохраняя магическую энергию. Да только мы уже были не в Финиксе, и пирамида, оторванная от пустыни, источника своей мощи, постепенно слабела. А прямо перед нами высился огромный белый обелиск: главный портал и самое мощное средоточие Маат на североамериканском континенте - Монумент Вашингтона.
        Сет что-то орал мне на древнеегипетском. Слов я не понимала, но вряд ли они были ласковыми.
        - Я вам ноги повыдергаю! - бесновался он. - Да я… да я…
        - Что? Умрешь, наконец? - поинтересовался Картер. Он как раз оказался у Сета за спиной и взмахнул мечом. Острый клинок рассек доспехи Сета на уровне ребер. Удар получился не смертельный, но все же Красный Бог потерял равновесие и покатился вниз по склону пирамиды. Картер мощными прыжками понесся за ним. Новое зрение позволяло мне видеть, как в Дуате от Монумента Вашингтона к боевому воплощению Гора протянулись дуги пульсирующей белой энергии, насыщая сокологолового силой.
        - Сейди, займись книгой! - выкрикнул Картер, не прекращая погони.
        Наверное, создание портала все-таки здорово меня вымотало, потому что до Сета смысл сказанных слов дошел гораздо быстрее, чем до меня.
        - Нет! - снова завопил он и бросился ко мне, но Картер перехватил его на полпути.
        Снова завязалась рукопашная. Камни пирамиды растрескивались и крошились под тяжестью сражающихся богов. У основания пирамиды зашевелились, приходя в себя, демоны и маги, которых затянуло в портал вместе с нами.
        «Книга, Сейди…» Да, иногда очень полезно иметь в своей голове еще кого-то, способного привести тебя в чувство. «Очнись! Доставай книгу!»
        Я протянула руку и призвала украденный нами в Париже небольшой синий томик, содержащий губительное для Сета заклинание. Иероглифы на древнем папирусе теперь были мне так же понятны, как букварь первоклашки. Потом я призвала перо истины, и оно тут же появилось, ярко сияя над ветхими страницами.
        Я принялась читать заклинание. Слова Божественной Речи текли словно сами собой, и меня подняло в воздух, вознеся над самой верхушкой пирамиды. Я нараспев читала всю историю Творения: как из вод хаоса появилась первая гора, как родились боги Ра, Геб и Нут, как установился в мире порядок Маат и как возник Египет - первая империя людей.
        Монумент Вашингтона засиял, на его гранях проступили иероглифы, а пирамидион на его верхушке засветился ярким серебряным светом.
        Сет снова попытался до меня дотянуться, но Картер его перехватил. Красная пирамида начала разваливаться.
        Тут я подумала об Амосе и Зие, погребенных под тоннами камня, и едва не запнулась. Но мамин голос произнес в моем сознании: «Не отвлекайся, дорогая. Следи за своим врагом».
        «Да! - с азартом откликнулась Исида. - Уничтожь его!»
        Но я почему-то была уверена, что мама имела в виду вовсе не это. Она хотела, чтобы я следила за событиями. Наверное, вот-вот должно было произойти что-то важное.
        В Дуате я видела, как вокруг меня разрастается белое магическое сияние, постепенно распространяясь на весь мир. Картер и Сет все еще боролись, откалывая от пирамиды огромные куски.
        Перо истины сияло, бросая на Красного Бога яркий луч. Когда я подошла к концу заклинания, от моих слов Сет как будто начал разваливаться на части.
        В Дуате окружавший его огненный вихрь развеялся, обнажив тощее, костлявое существо со скользкой черной шкурой, чем-то похожее на сильно оголодавшего зверя Сета - истинную сущность бога. Но в мире смертных на его месте по-прежнему высился горделивый воин в красных доспехах, излучая силу и не теряя решимости драться до конца.
        - Я нарекаю тебя, Сет, - пела я, - твоим истинным именем: День Зла.
        Пирамида с оглушительным грохотом взорвалась, обрушившись сама в себя. Сет упал среди руин и тут же попытался встать на ноги, но Картер вовремя взмахнул мечом. Сет едва успел блокировать клинок своим посохом, но Гор, поднажав, вынудил его опуститься на одно колено.
        - Давай, Сейди! - рявкнул Картер.
        - Ты стал моим врагом, - пропела я, - и проклятием земли.
        В Монумент Вашингтона ударила ослепительно-белая молния, расколов его до основания. Трещина чуть разошлась, приоткрыв дверь между нашим миром и блистающей белой пропастью, готовой поглотить Сета и вытянуть из него жизненную силу. Может, и не навсегда, но очень надолго.
        Чтобы завершить заклинание, мне оставалось произнести всего одну строчку:
        «Ты не заслуживаешь милосердия, враг Маат, и изгоняешься за пределы земли».
        Эту строчку следовало произнести с абсолютной убежденностью, которой требовало от меня перо истины. Да и почему я не должна была в них верить? Сет и впрямь не заслуживал милосердия. И он в самом деле был врагом Маат.
        Но я почему-то колебалась.
        «Следи за своим врагом», - сказала мне мама.
        Я посмотрела на верхушку монумента и глазами Исиды увидела в Дуате, как обломки пирамиды взмывают в небо и как души демонов взлетают вверх маленькими фейерверками. Вызванная Сетом магия хаоса рассеивалась, и все собранное им войско, готовое уничтожить целый континент, теперь всасывалось куда-то в облака. Я наблюдала, как хаос пытается обрести форму. Сейчас он был похож на отражение Потомака - огромная багровая река длиной не меньше мили и шириной в сотню метров. Хаос извивался в небе, делаясь все более плотным, и теперь я чувствовала его злобу и разочарование. Все пошло не так, как он рассчитывал. Ему не хватало силы, чтобы достичь цели. Для того чтобы он воплотился полностью, должны были погибнуть миллионы. Целый континент должен был превратиться в бесплодную пустыню.
        Внезапно я видела, что хаос - это уже никакая не река. Это огромная змея.
        - Сейди! - требовательно крикнул Картер. - Чего ты ждешь?
        «Он не видит змеи», - сообразила я. Вообще никто ее не видит, кроме меня.
        Сет стоял на коленях, корчась и сыпля проклятиями. Лучи белой энергии окружали, оплетали его, тянули к краю пропасти.
        - Что, ведьма, струсила? - орал он, а потом повернулся к Картеру. - Видишь, Гор? Исида всегда была трусихой. Ей никогда не хватало духу довести дело до конца!
        Картер покосился на меня, и я заметила на его лице сомнение. Наверное, Гор требовал от него немедленного свершения кровавой мести. Я все еще колебалась. Сету в прошлом уже удавалось настроить Гора и Исиду друг против друга. Я не допущу, чтобы это повторилось.
        А еще мне вспомнилось, что именно так - тревожно и недоверчиво - Картер поглядывал на меня в дни папиных посещений, когда нам, в общем-то чужим людям, приходилось проводить время вместе, делая вид, что мы счастливая семья. Потому что так хотел папа. Мне больше не было нужды притворяться: мы ведь и в самом деле семья и должны действовать сообща.
        - Картер, смотри.
        Я запустила перо истины в небо, разрушая заклинание.
        - Нет! Что ты делаешь? - воскликнул Картер.
        Но перо рассыпалось серебристой пылью. Пыль облепила змея, на мгновение сделав его видимым.
        Картер с раскрытым ртом таращился, как исполинский змей извивается в небе над Вашингтоном, постепенно теряя очертания.
        Чей-то голос рядом рыкнул:
        - Презренные боги!
        Обернувшись, я увидела любимца Сета. Оскаленная уродливая морда Ужасноликого была всего в нескольких дюймах от моего лица. Над моей головой мелькнул жуткий зазубренный нож. Не успела я подумать: «Мне крышка», как засекла углом глаза блеск металла за спиной демона и услышала тошнотворный хруст. Монстр замер.
        Картер и впрямь отлично владел мечом. Ужасноликий выронил нож и тяжело осел на колени, глядя на клинок, который теперь торчал у него из бока.
        Со злобным шипением демон завалился на спину. Черные глаза уставились на меня. Он заговорил, и теперь его голос звучал совершенно иначе. Это был такой сухой, скрежещущий звук, как будто огромная змея ползла по песку.
        - Это еще не конец, детишки. Все, с чем вы сегодня боролись, я сотворил, считай, шепотом, крохотной долей своей сущности, просочившейся из моей клетки. И она слабеет, эта клетка! Только вообразите, на что я буду способен, когда достигну полного воплощения!
        Он мерзко ухмыльнулся, и его лицо обмякло. Изо рта у него вылетело крохотное облачко красного тумана и, извиваясь, как червяк или новорожденный змееныш, отправилось на небо и влилось в первоисточник. Тело демона рассыпалось горсткой песка.
        Я снова поглядела на исполинского красного змея, медленно растворяющегося в небе. Я призвала сильный ветер, и он разогнал морок окончательно.
        Монумент Вашингтона перестал светиться. Щель сомкнулась, а книга заклинаний исчезла из моей руки.
        Я подошла к Сету, все еще опутанному лучами белой энергии. Вид у него стал более смирный: раз я назвала его истинным именем, ему от меня никуда не деться.
        - Вы оба видели змея в облаках, - сказала я. - И вы знаете, что это Апоп.
        Картер потрясенно кивнул.
        - Он хотел прорваться в мир смертных, используя Красную Пирамиду в качестве ворот. И если бы его сила вырвалась на свободу… - Он с отвращением покосился на кучку песка там, где недавно корчился демон. - Значит, ближайший приспешник Сета, этот Ужасноликий, был все это время одержим Апопом. И искусно использовал Сета в своих целях.
        - Чушь! - заартачился Сет, злобно глядя на меня и пытаясь вырваться из пут. - Тот змей в небесах - всего лишь один из твоих фокусов, Исида. Обычная иллюзия.
        - Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так, - отрезала я. - Я легко могла бы отправить тебя в бездну, Сет, но теперь вы все видели, кто наш истинный враг. Апоп пытается вырваться из своей темницы в Дуате. Ужасноликий говорил его голосом. Он тебя просто использовал.
        - Никто не смеет меня использовать!
        Золотистая аура Картера постепенно таяла. Он плавно опустился на землю, сжимая в руке любимый клинок.
        - Твой взрыв был нужен Апопу для того, чтобы умножить собственные силы, Сет. Вырвавшись из Дуата и удостоверившись в нашей смерти, он тут же занялся бы тобой, можешь не сомневаться. Хаос воюет только за себя.
        - Это я - хаос! - оскорбился Сет.
        - Отчасти да, - согласилась я. - Но ты все равно остаешься богом. Хотя, конечно, ты самый злобный, подлый, коварный, жестокий…
        - Ты мне льстишь, сестренка.
        - Но ты же и самый сильный из богов. В древние времена ты был доверенным стражем Ра и защищал его лодку от Апопа. Ра ни за что бы не одолел Змея без твоей помощи.
        - Да, я хорош, - признал Сет. - Но Ра покинул наш мир навсегда… не без твоего участия, кстати.
        - Может, и не навсегда, - покачала головой я. - Мы должны найти его. Апоп набирает силу. Значит, чтобы победить его, нам не обойтись без помощи богов. Даже твоей.
        Сет снова подергался, проверяя крепость пут. Убедившись, что разорвать их невозможно, он криво улыбнулся.
        - Предлагаете мне сделаться вашим союзником? И что, вы будете мне доверять?
        - Шутишь, что ли? - хохотнул Картер. - Конечно, мы тебе не верим. Но теперь ты в наших руках. Ведь нам известно твое тайное имя! Верно, Сейди?
        Я сжала пальцы, и путы вокруг Сета затянулись еще туже, так что он даже заорал от боли. Мне пришлось как следует напрячься, и я знала, что долго так не продержусь. Но сообщать об этом Сету я не собиралась.
        - Маги Дома Жизни старались изгнать богов, заточить их в Дуате, - сказала я. - Но это неверный путь. И если бы мы сбросили тебя в бездну, мы оказались бы ничем не лучше их. Проблемы это не решает.
        - Полностью согласен, - простонал Сет. - Если ты хоть чуть-чуть ослабишь эти свои веревки…
        - Ты мерзкий лживый негодяй, - отрезала я. - Но тебе отведена своя роль в мироздании, хотя за тобой нужно приглядывать. Я согласна отпустить тебя - если ты поклянешься вести себя прилично, добровольно вернешься в Дуат и будешь сидеть там тише воды ниже травы, пока мы тебя не позовем. И когда начнется битва с Апопом, ты будешь доставлять неприятности только нам.
        - Или я могу отрубить тебе голову, - предложил Картер. - Тогда ты исчезнешь из нашего мира очень и очень надолго.
        Сет помолчал, переводя взгляд то на меня, то на Картера.
        - Доставлять вам неприятности? Так это и есть моя работа!
        - Клянись своим собственным именем и троном Ра, - приказала я. - А потом убирайся и не появляйся, пока тебя не позовут.
        - О, я клянусь, - сказал он, на мой вкус, чересчур поспешно. - Клянусь собственным именем, и троном Ра, и звездными локтями моей матери, и чем угодно еще.
        - Если задумаешь предать нас, - предостерегла я, - помни, что мне известно твое тайное имя. Второй раз на мое милосердие можешь не рассчитывать.
        - Ты всегда была моей любимой сестренкой.
        Я напоследок еще разок затянула путы - просто чтобы напомнить ему, кто тут главный, а потом позволила им рассеяться.
        Сет поднялся и размял затекшие руки. Человеческим глазам он представал рослым воином в красных доспехах и с красной кожей, черной раздвоенной бородой и жестоким прищуренным взглядом. Но в Дуате я видела другую его сторону: беснующийся, едва сдерживаемый огненный ад, только и поджидающий возможности вырваться на волю, выжигая все на своем пути. Он нахально подмигнул Гору и насмешливо прицелился в меня указательным пальцем, как пистолетом.
        - О, это будет просто великолепно. Мы чудно повеселимся.
        - Убирайся, День Зла, - велела я.
        Он превратился в соляной столб и растворился в воздухе.
        Там, где высилась пирамида Сета, на заснеженных лужайках Эспланады осталось четкое протаявшее пятно безупречной квадратной формы. Вдоль его границ валялась дюжина бесчувственных магов. Когда открылся портал, бедняги только-только начали приходить в себя, но взрыв пирамиды снова отправил их в нокаут. Кое-кому из смертных, оказавшихся поблизости, тоже досталось: несколько любителей ранних пробежек по парку свалились в обморок прямо на тротуаре. На прилежащих улицах застряло несколько машин, водители которых отрубились, уронив головы на руль.
        Однако внезапный сон сразил не всех. Где-то вдалеке уже завыли полицейские сирены, а поскольку портал перенес нас чуть ли не на задворки Белого дома, следовало ожидать, что скоро мы можем рассчитывать на большую и хорошо вооруженную компанию.
        Мы с Картером бросились к центру протаявшего квадрата, где на пожухлой траве лежали Амос и Зия. От красного трона и золотого саркофага не осталось и следа, но сейчас я запретила себе думать об этом.
        Амос застонал и открыл затуманенные ужасом глаза.
        - Что… - прохрипел он. - Сет… он… он…
        - Отдыхай.
        Я положила ладонь ему на лоб. Он весь горел, как в лихорадке. Его душу терзала такая боль, что даже меня она резала словно бритвой. Мне вспомнилось заклинание, которому Исида научила меня в Нью-Мексико.
        - Тише, тише, - прошептала я. - Ах-ри.
        Возле его лица замерцали тонкие линии иероглифов:
        Амос снова провалился в сон, но я понимала: это принесет ему лишь временное облегчение.
        Состояние Зии тревожило меня еще больше. Картер бережно поддерживал ее голову, успокаивающе бормоча, что все будет хорошо и она поправится, но выглядела девушка хуже некуда. Ее кожа сделалась странного красноватого цвета и казалась пересохшей, как будто она сильно обгорела на солнце. На траве вокруг нее тускнели и таяли иероглифы - должно быть, остатки защитного круга. Кажется, я поняла, что здесь произошло. Во время взрыва пирамиды она потратила остатки своей энергии, чтобы прикрыть себя и Амоса.
        - Что Сет? - слабо проговорила она. - Он… его больше нет?
        - Да. - Картер покосился на меня, и я про себя согласилась, что всех подробностей ей пока знать не нужно. - Все уже хорошо. Благодаря тебе. Тайное имя сработало просто отлично.
        Она удовлетворенно кивнула и прикрыла глаза.
        - Эй, - дрожащим голосом окликнул ее Картер. - Только не засыпай. Ты ведь не оставишь меня одного с Сейди, а? Видеть ее больше не могу…
        Зия попробовала улыбнуться, но даже это ничтожное усилие заставило ее поморщиться от боли.
        - Я… меня здесь и не было, Картер, - прошептала она. - Я всего лишь заместитель… чтобы передать послание.
        - Да ладно, перестань. Что ты такое говоришь?
        - Найди ее, слышишь? - продолжала Зия. Слеза прочертила дорожку по ее перемазанной пылью щеке. - Ей бы… понравилось… свидание… помнишь, в торговом центре… - Ее глаза закатились и недвижно уставились в небо.
        - Зия! - сдавленно позвал Картер, стискивая ей руку. - Перестань сейчас же. Не смей… Ты не можешь…
        Я присела рядом с ним и коснулась лица девушки. Оно было холодным, как камень. Все уже было ясно. Но я никак не могла придумать, что сказать, чем утешить брата. Он зажмурился и опустил голову.
        Тут-то оно и случилось. Там, где от угла глаза к носу стекла слезинка, лицо Зии раскололось. Сеть мелких трещин покрыла кожу, которая рассыпалась… глиняными черепками.
        - Картер, - позвала я.
        - Что? - сдавленно отозвался он.
        Он поднял голову в тот самый момент, когда изо рта Зии вылетел маленький голубой шарик и устремился к небесам. Картер в шоке отпрянул.
        - Что… что ты с ней сделала?
        - Ничего. Ты что, не видишь, что она - шабти? Она ведь сама сказала, что ее здесь не было. Что она всего лишь заместитель. Дублер.
        Картер был совершенно сбит с толку. Но вдруг в его глазах промелькнула слабая искорка надежды.
        - Значит… значит, настоящая Зия жива?
        - Искандар обеспечил ей защиту, - сказала я. - Когда дух Нефтиды вселился в Лондоне в настоящую Зию, Искандар сразу понял, что ей грозит опасность. Поэтому он спрятал ее и заменил шабти. Помнишь, что сказал Тот? Из шабти получаются отличные дублеры. Похоже, у нас тот самый случай. И Нефтида тоже говорила мне, что она укрыта где-то далеко… в теле спящего носителя.
        - Но где же…
        - Не знаю, - покачала головой я.
        Учитывая, в каком состоянии он сейчас находился, я не решилась озвучить главный вопрос: если все это время вместо Зии мы общались с шабти… может, мы вообще не были с ней знакомы? Значит, она даже не имеет понятия, до чего я выдающаяся личность? И - страшно подумать! - вдруг Картер ей вообще не понравится?
        Картер коснулся ее лица, и оно рассыпалось в пыль. Тогда он подобрал ее жезл - так осторожно, словно тот тоже мог развалиться. Но прочная слоновая кость не подвела.
        - Послушай, тот голубой огонек, - сбивчиво начал он. - Я однажды видел, как Зия выпустила такой же еще раньше, в Первом Номе. И те шабти в Мемфисе - помнишь, они тоже отослали свои свидетельства Тоту. Значит, Зия наверняка поддерживает контакт со своим дублером. Вот и этот огонек отправился к ней. Наверное, они так обмениваются воспоминаниями. Логично, да? Ей же нужно знать, что происходит с ее шабти. Если настоящая Зия жива, значит, ее погрузили в какой-нибудь магический сон или вроде того. Нам надо ее найти!
        Я сомневалась, что это так просто сделать, но спорить с братом мне не хотелось.
        За спиной у нас раздался знакомый голос, от которого меня продрало холодом.
        - Эй, вы что натворили?
        Дежарден весь дымился - в буквальном смысле. Изодранная в бою одежда была сильно обожжена и воняла копотью. (Картер не хотел, чтобы я упоминала, что сквозь прорехи в одежде мага виднелись его розовые семейные трусы, но эту важную деталь я упускать не намерена! Правда превыше всего.) Его посох обуглился, взъерошенные усы и борода были сильно опалены. За спиной Верховного Чтеца топталось еще трое таких же потрепанных магов, которые, похоже, только-только пришли в себя и толком еще не понимали, куда их занесло.
        - О, отлично, - пробормотала я. - Вы живы.
        - Вы что, заключили с Сетом сделку? - дрожащим от ярости голосом спросил Дежарден. - Вы дали ему уйти?
        - Мы перед вами отчитываться не обязаны, - раздраженно рыкнул Картер, делая шаг вперед и берясь за рукоять меча. Я еле успела придержать его за локоть.
        - Послушайте, Дежарден, - сказала я со всем возможным спокойствием. - На случай, если вы что-то упустили, сообщаю: Апоп снова набирает силу. Без помощи богов нам его не одолеть. Дому Жизни придется вспомнить древние пути.
        - Эти древние пути погубили нас! - завопил он, вне себя от злости.
        Наверное, неделю назад от его взгляда я бы затряслась, как овечий хвост. Француз чуть ли не искрил от бешенства, и вокруг него в воздухе то и дело вспыхивали иероглифы. Еще бы - он ведь был Верховным Чтецом, а я только что уничтожила все, чего Дом Жизни сумел достичь со времен падения Египта. Наверное, Дежарден готов был немедленно превратить меня в какое-нибудь насекомое, и мне, конечно, полагалось испугаться до колик.
        Вместо этого я посмотрела ему прямо в глаза. Сейчас я была намного сильнее самого могущественного из магов. И ему не стоило об этом забывать.
        - Вас погубила гордыня, - сказала я. - Жадность и эгоизм тоже. Конечно, следовать путем богов нелегко, но это часть магии! Вы не можете просто взять и исключить ее.
        - Могущество опьянило тебя, - зашипел он. - Боги тебя подчинили… О, они всегда так делают. Очень скоро ты вообще забудешь, что в тебе есть что-то человеческое. Но мы будем сражаться с тобой, и мы тебя уничтожим. - Он перевел взгляд на Картера. - А ты… Я знаю, чего нужно Гору. Так знай - трона ты не получишь! Я буду до последней капли крови…
        - Не стоит разбазаривать кровь понапрасну, - отмахнулась я и повернулась к брату. - Ты ведь знаешь, что нам теперь нужно сделать?
        Мы мгновенно поняли друг друга. Я даже удивилась, насколько легко оказалось прочитать его мысли. Наверное, тут тоже не обошлось без помощи богов, но главное - я наконец поняла: мы оба члены семьи Кейнов. Мы родные брат и сестра. И Картер - кто бы мог подумать! - еще и мой друг.
        - Ты уверена? - спросил он. - Мы ведь останемся беззащитны. - Он покосился на Дежардена. - Может, еще разочек махнуть мечом, а?
        - Я уверена, Картер.
        Я закрыла глаза и сосредоточилась.
        «Подумай хорошенько, - посоветовала Исида. - Только посмотри, как много мы сумели сделать. И сможем сделать куда больше, если будем держаться вместе».
        «В этом-то и беда, - сказала я. - Я не готова. Я должна идти своим путем, даже если он окажется намного труднее».
        «Смертные редко проявляют такую мудрость, - сказала Исида. - Что ж, так тому и быть».
        Представьте, каково, например, добровольно отказаться от целой кучи денег. Или взять и выбросить самое красивое и дорогое в мире бриллиантовое ожерелье. Так вот, разорвать связь с Исидой было еще тяжелее. Намного тяжелее.
        Но это было мне по силам. Я знаю пределы своих возможностей, сказала однажды моя мама, и теперь я поняла, насколько мудро она поступила.
        Я чувствовала, как дух богини покидает меня. Часть его впиталась в амулет на моей шее, но остальное умчалось к Монументу Вашингтона, обратно в Дуат, где Исида… наверное, отправится куда-нибудь еще. А может, и заведет себе нового носителя, не знаю.
        Когда я открыла глаза, Картер с убитым видом стоял рядом, сжимая в ладони амулет с Глазом Гора.
        Дежардена это все ошарашило настолько, что он даже забыл английский.
        - Ce n’est pas possible. On ne pourrait pas…[36 - Это невозможно. Никто бы не смог… (франц.)]
        - А мы смогли, - сказала я. - Мы сами отпустили богов, по собственной воле. А вам предстоит еще многое узнать о человеческих возможностях.
        Картер бросил меч на землю.
        - Дежарден, я не охочусь за троном. Разве что однажды я решу, что он принадлежит мне по праву, но это точно случится еще очень и очень не скоро. А сейчас мы собираемся заняться изучением путей богов. И будем учить других. А вы уж решайте, что вам больше нравится: можете попусту тратить время в попытках уничтожить нас, а можете помогать.
        Завывания сирен заметно приблизились. Я уже видела маячки полицейских машин, прибывающих с разных сторон и перекрывающих подходы к Эспланаде. Еще пара минут - и мы будем полностью окружены.
        Дежарден оглянулся на жалкие остатки своего магического воинства - наверное, прикидывал, на какую поддержку он может рассчитывать. Вид у его братства был совсем растерянный. Один даже вроде как хотел поклониться мне, но спохватился.
        Впрочем, сейчас Дежарден мог бы справиться с нами и в одиночку. Ведь мы теперь были самые обычные маги, к тому же очень усталые и почти необученные.
        Дежарден постоял, злобно пыхтя и раздувая ноздри, а потом, к моему искреннему изумлению, опустил посох.
        - Хватит на сегодня разрушений и смертей, - угрюмо сказал он. - Но пути богов останутся закрыты. И если вы еще раз окажетесь на пути у Дома Жизни…
        Угроза повисла в воздухе. Верховный Чтец ударил посохом о землю, и с последней вспышкой энергии все четверо магов обратились в ветер и умчались прочь.
        Я пошатнулась в изнеможении. Да, мы остались живы… но это мало утешало. Весь пережитый ужас внезапно навалился на меня. Ужас и тоска. Я тосковала по родителям… просто ужасно тосковала. Ведь теперь я была не богиня, а просто обычная девочка, у которой не осталось никого, кроме брата.
        Амос застонал и попытался сесть. Полицейские машины и мрачные на вид черные фургоны уже перекрыли все аллеи. Пронзительно выли сирены, над головами грохотал вертолет, нарезающий круги в небе над Потомаком. Одни боги ведают, что подумают смертные о событиях в районе Монумента Вашингтона, оставивших такие странные следы, но одно я знала точно: увидеть свою физиономию в вечерних новостях мне совершенно не хотелось.
        - Картер, нам пора убираться отсюда, - сказала я. - У тебя хватит магии, чтобы превратить Амоса во что-нибудь маленькое - скажем, в мышь? Тогда мы могли бы улететь и унести его с собой.
        Он кивнул, хотя его мысли были где-то далеко.
        - Но папа… мы не…
        Он беспомощно огляделся. Я прекрасно понимала, что он сейчас чувствует. Пирамида, трон, золотой саркофаг - все исчезло без следа. Мы столько всего вынесли, чтобы спасти отца… и в итоге все равно его потеряли. Да еще подружка Картера лежала у его ног грудой расколотых черепков, что тоже вряд ли поднимало настроение. (Картер тут возмущается, что она вовсе не была его подружкой. А то я не знаю!)
        Но я не могла позволить себе раскиснуть. Придется мне быть сильной за двоих, иначе мы закончим день в полицейском участке.
        - Будем действовать по плану, - сказала я. - Для начала нужно доставить Амоса в безопасное место.
        - Это куда? - хмуро поинтересовался Картер.
        Как будто у нас был выбор.
        41
        Мы прерываем запись - пока
        Картер
        Надо же, Сейди уступила мне сказать последнее слово! Поверить не могу. Похоже, наши совместные приключения хоть чему-то ее научили. Оу… она опять меня пнула. Ладно, не обращайте внимания.
        Но я благодарен ей за то, что она взяла на себя предыдущую часть. Наверное, она лучше понимала ход событий, чем я, да и рассказать сумела лучше - про то, что Зия оказалась вовсе не Зией и что нам так и не удалось спасти папу… я бы не справился.
        Амосу, наверное, было еще хуже, чем мне. Мне еле-еле хватило магии, чтобы самому обернуться соколом, а его превратить в хомячка (ну и что? я же спешил!), но не успели мы отлететь от Эспланады на несколько миль, как он начал превращаться обратно. Нам с Сейди пришлось совершить срочную посадку возле железнодорожной станции. Амос тут же принял человеческий вид. Мы пытались поговорить с ним, он и двух слов связать не мог.
        Мы кое-как дотащили его до станции и устроили подремать на скамейке в зале ожидания, а сами уселись поблизости - погреться и посмотреть новости.
        По сообщениям Пятого канала, во всем Вашингтоне объявили чрезвычайное положение. Репортеры сообщали о взрывах и странных вспышках в районе Монумента Вашингтона, но камеры не показывали ничего, кроме квадратного пятна растаявшего снега на пустынной лужайке, которое быстро всем наскучило. Тут же понабежали всякие эксперты, начались неизбежные разговоры о террористических атаках, но эти версии тоже быстро увяли, потому что, как выяснилось, никакого серьезного ущерба городу не причинили. Разве что некоторые люди были напуганы необычной иллюминацией. Средства массовой информации порассуждали о чрезмерной грозовой активности в зимнее время и необычном для таких широт появлении северного сияния, а потом и эти разговоры стихли. Уже через час городские власти отменили режим чрезвычайного положения, и город вернулся к привычной жизни.
        Я очень жалел, что с нами нет Баст, потому что Амос был не в состоянии выступить в роли нашего сопровождающего. Тем не менее нам с Сейди удалось купить три билета до Нью-Йорка - на нас самих и «внезапно заболевшего дядюшку».
        Всю дорогу я крепко проспал, сжимая в руке амулет Гора.
        До Бруклина мы добрались уже к вечеру.
        Как мы и ожидали, особняк сильно пострадал от пожара, но больше идти нам было некуда. А кроме того, когда мы втащили Амоса в двери, навстречу нам раздалось знакомое «Агх! Агх!», так что мы уже не сомневались в правильности сделанного выбора.
        - Хуфу! - радостно завопила Сейди.
        Павиан сгреб ее в объятия, а потом ловко вскарабкался ей на плечи и принялся увлеченно копаться в ее волосах - проверял, не принесла ли она ему каких-нибудь вкусных блошек. Потом соскочил на пол, подобрал полусдувшийся баскетбольный мяч и требовательно заворчал, тыча пальцем в самодельную баскетбольную корзину, состряпанную из бельевой корзины и обгорелых деревяшек. Надо думать, тем самым он давал мне понять, что я заслужил его прощение за то, что опозорил его любимую игру, и он по-дружески согласен дать мне несколько уроков. Оглядевшись, я сообразил, что он даже пытался прибраться в доме - на свой павианий лад, конечно: отряхнул от пыли единственный уцелевший диван, свалил в камин коробки из-под хлопьев и поставил на полу блюдечки с водой и кормом для Пышки. Сама Пышка, свернувшись уютным клубочком, дремала рядом на подушечке. В самом чистом углу гостиной, под уцелевшей частью крыши, Хуфу собрал три груды подушек и одеял - подготовил для нас спальные места.
        У меня в горле встал комок. Надо же, как трогательно он готовился к нашей встрече… лучшего подарка к возвращению домой и желать нельзя!
        - Хуфу, - сказал я, расчувствовавшись, - ты самый потрясающий павиан на свете!
        - Агх, - отозвался он, указывая на мяч.
        - Хочешь меня поучить? Согласен, со мной придется поработать. Только дай мне пару секунд, чтобы…
        Но стоило мне взглянуть на Амоса, как моя улыбка тут же увяла.
        Сгорбившись, он бродил среди обломков статуи Тота. Расколотая голова бога с длинным клювом валялась у его ног, табличка и палочка для письма мелкими осколками разлетелись по полу. Горестно глядя на обезглавленного бога магии, дядя наверняка видел в этом плохое знамение.
        - Все будет в порядке, - сказал я ему. - Мы все тут починим.
        Уж не знаю, услышал меня дядя или нет. Он молча поплелся к кушетке и тяжело упал на нее, обхватив голову руками.
        Сейди встревоженно посмотрела на меня. Потом окинула взглядом почерневшие от гари стены, просевший потолок, обломки мебели и с деланым оптимизмом изрекла:
        - Ну что ж. А хотите, я поиграю с Хуфу в баскетбол, а вы пока займетесь уборкой?
        Даже с учетом наших магических способностей понадобилась не одна и не две недели, чтобы привести дом хоть в какой-то порядок, позволяющий в нем жить. Без помощи Исиды и Гора нам приходилось несладко, но теперь мы и сами кое-что умели, правда, без божественной поддержки те же самые заклинания требовали большей сосредоточенности и большего времени. К вечеру я совершенно валился с ног, как после целого дня изнурительного физического труда. Однако время шло, и вот стены и потолок были очищены от копоти, обломки мебели вынесены, запах горелого выветрился и пропал. Нам даже удалось отремонтировать террасу и бассейн, а потом вытащить Амоса на улицу, чтобы посмотреть, как мы запускаем в воду восковую фигурку крокодила. Пара секунд - и довольный Филип Македонский заплескался в бассейне как живой.
        Глядя на него, даже Амос почти улыбнулся. А потом забился в кресло на террасе и с безнадежно унылым видом уставился на манхэттенские небоскребы.
        Я все чаще задумывался - а станет ли он когда-нибудь прежним? Дядя сильно исхудал, осунулся, и взгляд у него стал какой-то потерянный. Он почти не вылезал из халата, запустил бритье и неделями забывал причесываться.
        - Пойми, он ведь был одержим Сетом, - сказала мне Сейди, когда я поделился с ней своей тревогой. - Ты хоть понимаешь, какое это насилие над личностью? Его воля была полностью сломлена. Стоит ли удивляться, что теперь он настолько не верит в себя. Что ж, наверное, должно пройти время…
        От собственных печалей мы старались отвлечься работой. Починили статую Тота, заново склеили библиотечных шабти. Мне лучше удавалась грубая работа, скажем, двигать каменные блоки или восстанавливать потолочные балки, а Сейди отлично справлялась с тонкостями отделки, вроде восстановления запирающих иероглифов на дверях. А однажды она вообще сразила меня наповал, когда представила себе во всех подробностях свою спальню и произнесла восстанавливающее заклинание хи-нем. Обломки мебели, клочки ткани, стеклянные осколки мигом вылетели из кучи мусора и соединились в положенном порядке, так что вся комната в мгновение ока приобрела свой прежний уютный вид. Сейди, правда, после этого полдня пролежала в обмороке, но все равно… это было круто. В общем, медленно, но верно разоренный особняк становился похож на нормальный дом.
        Укладываясь спать, я непременно пользовался зачарованным подголовником, и это помогало удерживать мой непоседливый ба на месте. И все-таки время от времени меня посещали странные видения - то красная пирамида, то извивающаяся в небе змея… а иногда лицо моего отца, оказавшегося в ловушке саркофага. Один раз я даже услышал далекий голос Зии, пытающейся сказать мне что-то, но я не смог разобрать слов.
        Наши амулеты мы с Сейди заперли в одном из ящиков библиотеки, но я не мог удержаться, чтобы не бегать каждое утро проверять, на месте ли они. Амулеты слабо светились и были теплыми на ощупь. Искушение снова надеть на шею Глаз Гора было почти непреодолимым… но я знал, что нельзя. Божественная сила слишком желанна - и слишком опасна. Однажды, при определенных обстоятельствах, мне удалось достичь идеального равновесия с Гором, но я знал: если попробую еще раз, слишком велик риск, что его сила захлестнет меня с головой и я с ней не справлюсь. Сначала я должен пройти обучение, стать более опытным магом, и только тогда я смогу снова пользоваться силой божества.
        Однажды вечером, когда мы только-только сели ужинать, у нас появился гость.
        Амос, как обычно, в тот вечер лег рано. Хуфу сидел в гостиной перед телевизором, не отрываясь от любимого спортивного канала. Пышка дремала у него на коленях. Мы с Сейди, устав после трудного дня, сидели на наружной террасе, глядя на реку. Филип Македонский затаился в бассейне. Ничто не нарушало тишины, кроме отдаленного городского шума.
        Я даже не понял, как это случилось: еще минуту назад мы были одни, а теперь вдруг возле перил ограждения стоял какой-то парень. Тощий, высокий, с всклокоченными волосами и бледной кожей, целиком одетый в черное, так что я мог бы принять его за священника, будь он постарше. На вид ему было лет шестнадцать. Хотя я никогда не видел его лица, мне почему-то показалось, что мы знакомы.
        Сейди вскочила с такой прытью, что опрокинула свою порцию горохового супа. Интересно, почему в тарелке этот суп кажется таким густым, но при этом умудряется растечься по всему столу? Ужас.
        - Анубис! - выпалила она.
        Анубис? Я решил, что у нее крыша поехала. По мне, так этот парень ничем не напоминал оскаленного, истекающего слюной шакалоголового бога, с которым мы столкнулись в Стране Мертвых. Он шагнул вперед, и моя рука невольно потянулась к жезлу.
        - Сейди, - сказал незнакомец, - и ты, Картер. Прошу вас, пойдемте со мной.
        - Да, конечно, - отозвалась Сейди. Голос у нее был какой-то придушенный.
        - Эй, погодите, - запротестовал я. - Куда это мы должны идти?
        Анубис махнул рукой куда-то себе за спину, где тут же прямо в воздухе распахнулся дверной проем: пустой черный прямоугольник.
        - Кое-кто хочет вас видеть.
        Сейди бестрепетно приняла его протянутую руку и шагнула в темноту, не оставив мне иного выбора, кроме как последовать за ней.
        Судный Зал заметно преобразился. В центре по-прежнему высились золотые весы, которые наконец-то удосужились починить. Из сумрака выступали все те же черные колонны. Но теперь я тоже мог видеть наложенную поверх фона голографическую проекцию реального мира: сейчас, правда, это было не старое кладбище, которое описывала Сейди, а просторная белая гостиная с высоким потолком и огромным панорамным окном. За двустворчатыми дверями виднелся широкий балкон, выходящий прямо на океан.
        Я просто онемел. По ошеломленному лицу Сейди легко было догадаться, что она тоже сразу узнала это место: наш дом в Лос-Анджелесе - последнее место, где мы жили всей семьей.
        - Судный Зал - очень отзывчивое место, - произнес знакомый голос. - Он воспроизводит самые яркие воспоминания.
        Только тут я заметил, что трон больше не пустует. Теперь на нем сидел… наш отец. А у его ног верным псом свернулась Амат-Пожирательница.
        Я чуть не бросился к нему с радостными воплями, но что-то меня удержало. На первый взгляд папа выглядел как всегда: длинное коричневое пальто, слегка помятый костюм, пыльные ботинки. Голова недавно побрита, бородка аккуратно подстрижена. И глаза у него сияли: именно так он смотрел на меня, когда испытывал за меня гордость.
        Но весь его образ как-то странно мерцал… и постепенно до меня дошло, что он тоже существует одновременно в двух мирах, как и весь этот зал. Я изо всех сил напрягся, сконцентрировался, и мои глаза пронизали более глубокий слой Дуата.
        Папа сидел на прежнем месте, только теперь он как будто прибавил в росте, и сложение его казалось более могучим. На нем был наряд и украшения египетского фараона, а его кожа была глубокого синего оттенка, как у открытого океана.
        Анубис спокойно подошел и встал с ним рядом, а мы с Сейди все еще медлили.
        - Ну что же вы, - улыбнулся отец. - Подойдите ко мне. Я не кусаюсь.
        Амат-Пожирательница встретила наше приближение угрожающим ворчанием, но папа ласково погладил ее по уродливой крокодильей голове, и зверюга успокоилась.
        - Это мои дети, Амат, - сказал он. - Веди себя прилично.
        - П-папа? Это ты? - заикаясь, выдавил я.
        Хочу, чтобы вам было понятно: хотя со дня битвы с Сетом прошло уже несколько недель и я все время был по уши занят восстановлением дома, я ни на минуту не переставал думать о папе. Каждая картинка в библиотеке напоминала мне о египетских мифах, которые он мне рассказывал. И свои вещи я по-прежнему не развешивал в шкафу, а держал в чемодане, потому что никак не мог смириться с мыслью, что наши с ним путешествия окончены. Я так скучал по нему, что иногда вдруг оборачивался и заговаривал с ним… забыв, что его больше нет рядом. Но сейчас, несмотря на бурлившие во мне эмоции, я сумел выдавить из себя только нелепое:
        - Ты какой-то синий.
        Папа рассмеялся, и его смех был таким родным, таким привычным, что все напряжение тут же пропало. Смех эхом разнесся по всему залу, и даже Анубис слегка изогнул губы в улыбке.
        - Какое место - такой и цвет, - сказал папа. - Простите, что я не позвал вас сюда раньше, просто положение несколько… - Он замялся, словно не мог подобрать подходящего слова, и посмотрел на Анубиса.
        - Осложнилось, - дипломатично подсказал Анубис.
        - Верно, осложнилось. Я хотел сказать вам обоим, как сильно вами горжусь и в каком долгу перед вами боги…
        - Подожди, - перебила его Сейди и решительно затопала к трону. Амат снова зарычала, но Сейди так рыкнула на нее в ответ, что бедный монстрик стушевался и замолк.
        - Кто ты вообще такой? - вопросила сестрица. - Мой папа? Или Осирис? Ты вообще живой или нет?
        Папа перевел взгляд на Анубиса.
        - Ну, что я тебе говорил? Рядом с ней даже Амат - ласковый котенок.
        - Можешь мне не рассказывать, - посерьезнев, кивнул Анубис. - У нее не язык, а жало. Мне уже пришлось испытать его на себе.
        Кажется, Сейди этот обмен репликами немного сбил с толку.
        - Э-э… простите, вы о чем?
        - Что ж, отвечу на твой вопрос, - сказал папа. - Я одновременно и Осирис, и Джулиус Кейн. Я разом и живой и мертвый, хотя, по мне, возрожденный - более верное слово. Осирис - бог смерти, и он же - бог новой жизни. Чтобы вернуть его на этот престол…
        - Тебе пришлось умереть, - договорил я за него. - То есть ты знал, что все идет к этому, так? И ты нарочно вместил в себя дух Осириса, зная, что умрешь.
        Меня прямо трясло от гнева. Честно, я и сам не думал, что настолько выйду из себя, но я просто не мог поверить в то, что натворил мой отец.
        - Так ты это имел в виду, когда собирался «все исправить»?!
        Выражение папиного лица ничуть не изменилось. Он по-прежнему смотрел на меня с гордостью и даже откровенной радостью, будто все, что я делал, доставляло ему искреннее удовольствие. Даже то, что я накричал на него. И это возмущало меня еще больше.
        - Мне так не хватало тебя, Картер, - сказал он. - Я просто не могу выразить словами. Но мы сделали правильный выбор. Мы все. Если бы вы спасли меня в верхнем мире, мы бы лишились всего. А сейчас, впервые за многие тысячелетия, мы получили шанс на возрождение и шанс остановить наступление хаоса. И все это благодаря вам.
        - Но ведь наверняка был и другой путь, - не хотел соглашаться я. - Ты мог бы сражаться с хаосом как смертный, без того, чтобы… чтобы…
        - Картер, послушай. Живой Осирис был великим царем. Но после смерти…
        - Он стал в тысячу раз могущественнее, - завороженно сказал я, вспоминая папины рассказы.
        Отец кивнул.
        - Дуат - это фундамент для реального мира. Если в нем воцаряется хаос, он отражается и в мире смертных. Помочь Осирису вернуться на трон - это лишь первый шаг, но и он намного важнее всего, что я мог совершить в верхнем мире. За исключением того, чтобы стать твоим отцом. И я по-прежнему остаюсь им.
        У меня предательски защипало глаза. Мне кажется, я понял, что он хотел донести до меня… Но мне это все равно не нравилось. А Сейди, кажется, злилась еще сильнее, чем я, только смотрела она при этом не на папу, а почему-то на Анубиса.
        - Значит, не язык, а жало? - переспросила она с угрозой.
        Отец звучно прочистил горло.
        - Дети, у меня была и еще одна причина сделать именно тот выбор, который я сделал. Вы наверняка догадываетесь, какая.
        Он протянул руку, и рядом с ним возникла фигура женщины в черном. У нее были золотистые волосы, мудрые синие глаза и очень знакомое лицо. Я только сейчас понял, до чего они с Сейди похожи.
        - Мама, - сказал я.
        Она изумленно переводила взгляд то на меня, то на Сейди, как будто это мы были привидениями, а не она.
        - Джулиус рассказывал мне, как вы выросли, но я все не могла поверить. Картер, надо же, какой ты стал большой! Наверное, уже бриться начал, а?
        - Мам!
        - И с девочками встречаешься?
        - Мам!
        Просто поразительно, как родители за считаные секунды умудряются превращаться из самых лучших людей в мире в тех, кто заставляет тебя краснеть!
        Тут мама улыбнулась, и меня захлестнула целая буря самых разнообразных чувств. Сколько лет я мечтал, чтобы снова оказаться вместе со своими родителями в нашем доме в Лос-Анджелесе… И вот это случилось, но совсем не так, как я себе представлял. Дом был не дом, а просто мираж, мама - призрак, и папа - не живой и не мертвый… Меня охватило ощущение, что надежная твердая земля уходит у меня из-под ног, превращаясь в зыбучий песок.
        - Мы не можем вернуться, Картер, - сказала мама, прочитав мои мысли. - Но ничто не исчезает бесследно, даже после смерти. Ты ведь помнишь закон сохранения?
        Прошло шесть лет с тех пор, как мы сидели рядышком на диване в гостиной - в этой самой гостиной - и она читала мне законы физики, как другие родители читают своим детям сказки. Но я все равно отлично все помнил.
        - Энергия и материя не исчезают и не возникают заново, - процитировал я.
        - Только изменяются, - одобрительно кивнула мама. - И иногда изменяются к лучшему.
        Она взяла отца за руку, и мне пришлось признать: пусть один из них посинел, а другая была призраком, вид у них был счастливый.
        - Мам, - сказала Сейди, нерешительно сглотнув. Наконец-то, заметил я, она отвлеклась от Анубиса. - А ты правда… ну, тогда…
        - Да, моя храбрая девочка. Я действительно дотянулась до тебя своими мыслями, и они смешались с твоими. Я так тобой горжусь. А благодаря Исиде я хорошо тебя узнала. - Она наклонилась и заговорщицки улыбнулась: - Я тоже обожаю шоколадные конфеты, но твоя бабушка вечно запрещала мне держать дома сладости.
        Сейди с облегчением просияла:
        - Точно! Она иногда просто невозможная, правда?
        Мне показалось, что эти двое сейчас начнут болтать и никогда не остановятся, но в этот момент по Судному Залу прокатился грохот. Отец деловито взглянул на часы, и я невольно задумался: интересно, к какому часовому поясу принадлежит Страна Мертвых?
        - Пора сворачиваться, ребята, - сказал он. - Вас ждут остальные.
        - Какие еще остальные? - опешил я.
        - Но перед вашим уходом мы хотим сделать вам подарок, - добавил он, не отвечая, и кивнул маме.
        Мама с улыбкой протянула мне сверток из черного льняного лоскутка размером с ладонь. Сейди, конечно, тоже потянулась к нему, и мы развернули его вместе. Внутри свертка оказался новый амулет - фигурка, похожая не то на колонну, не то на ствол пальмы…
        - Что это такое? - с некоторой опаской спросила Сейди.
        - Этот знак называется джед, - пояснил папа. - Это мой символ - позвоночник Осириса.
        - Бр-р, - поморщилась Сейди.
        Маму это насмешило.
        - Согласна, немного странный символ, но на самом деле он очень могущественный. Он означает стабильность, силу, устойчивость…
        - Как хребет, что ли? - переспросил я.
        - Именно.
        Мама одобрительно посмотрела на меня, и меня снова охватило ощущение нереальности происходящего. Неужели я в самом деле стою здесь и болтаю со своими умершими родителями?
        Мама своей рукой вложила амулет мне в ладонь, и я почувствовал прикосновение ее руки - такой теплой, такой живой.
        - А еще джед символизирует дар Осириса - рождение новой жизни из пепла смерти. Он-то вам и понадобится, когда настанет пора пробудить наследие фараонов в других людях и произвести перестройки в Доме Жизни.
        - Магам это не понравится, - вставила Сейди.
        - Конечно, не понравится, - весело отозвалась мама. - Еще бы!
        По Судному Залу снова прокатился грохот.
        - Пора, - сказал папа. - Мы еще встретимся с вами, дети. А до тех пор - берегите себя.
        - И не упускайте из виду врагов, - добавила мама.
        - А еще скажите Амосу… - Папа на мгновение задумался. - Напомните моему брату, что египтяне всегда верили в силу восходящего солнца. По их верованиям, каждый новый рассвет приносил не только новый день, но и обновление всего мира.
        Прежде чем я успел сообразить, что все это значит, Судный Зал померк и пропал. Мы с Анубисом оказались в полной темноте.
        - Я укажу вам путь, - сказал Анубис. - Это же моя работа.
        Он куда-то повел нас сквозь тьму и остановился в месте, которое, по-моему, ничуть не отличалось от остальных - такая же черная пустота. Но он толкнул темноту ладонью, и перед нами распахнулась дверь. В проем хлынул солнечный свет.
        Анубис с изысканной вежливостью поклонился мне, а на Сейди взглянул с лукавой искрой в глазах.
        - Спасибо, Сейди Кейн. Это было очень… бодряще.
        Сейди залилась румянцем и обвиняюще ткнула в бога пальцем.
        - Мы с тобой еще не закончили, мистер. Надеюсь, ты тут присмотришь за моими родителями. А когда я окажусь в Стране Мертвых в следующий раз, у нас будет серьезный разговор.
        Уголки рта Анубиса чуть дрогнули.
        - Буду ждать с нетерпением.
        А потом мы шагнули в проем и оказались во дворце богов.
        Он выглядел точь-в-точь так, как его описывала после своих видений Сейди: высоченные каменные колонны, горящие светильники, полированный мраморный пол, а в середине зала - красно-золотой трон. Нас плотной толпой обступили боги. Некоторые предстали нашим глазам как лучи света или сгустки пламени, другие - как призрачные фигуры, в которых человеческие образы то и дело сменялись образами животных. Некоторых я узнал: здесь был Тот - то в виде уже знакомого нам всклокоченного парня в белом лабораторном халате, то в виде облачка зеленого газа. Была здесь и Хатор с коровьими рогами. Она как-то странно на меня посмотрела - наверное, вспомнила по происшествию с сальсой. Я искал глазами Баст, но напрасно. Сердце у меня упало. Похоже, в этой толпе ее не было. Подавляющее же большинство богов были мне вовсе незнакомы.
        - Интересно, что же мы такое устроили? - тихонько пробормотала Сейди.
        Я понял, что ее напрягло. Тронный зал был набит сотнями богов, которые носились по всему дворцу, меняя обличья и сияя силой. Целая армия сверхъестественных существ… и все они почему-то смотрели на нас с Сейди.
        К счастью, возле трона я заметил две знакомых фигуры. Гор, как водится, был в боевых доспехах, с любимым хопешем на боку. Обведенные кохлем глаза - один золотой, другой серебряный - смотрели так же пронизывающе, как и всегда. Рядом с ним во всем великолепии ослепительно-белого сияния стояла Исида, и ее крылья лучились светом.
        - Добро пожаловать, - поприветствовал нас Гор.
        - Гм… привет, - отозвался я.
        - Потрясающее красноречие, - проворчала про себя Исида, и Сейди нахально фыркнула.
        Гор указал рукой на трон.
        - Мне известен твой образ мыслей, Картер, так что, полагаю, я наперед знаю твой ответ. Но все же спрошу тебя еще раз. Согласишься ли ты присоединиться ко мне? Мы могли бы вместе править землей и небесами. Маат требует сильного правителя.
        - Ага, это я уже слышал.
        - Если ты останешься моим носителем, это придаст мне дополнительной силы. А у тебя будет возможность глубже познакомиться с боевой магией, к которой ты пока еле-еле прикоснулся. Вдвоем мы могли бы вершить великие дела. Твоя судьба - возглавить Дом Жизни. Ты мог бы стать царем на двух престолах сразу.
        Я вопросительно глянул на Сейди, ища совета, но сестрица только пожала плечами.
        - А что ты на меня смотришь? Мое мнение тебе известно. По-моему, кошмарная идея.
        Гор тут же насупился, но, сказать по правде, на этот раз я был полностью согласен с сестрой. При мысли, что мне придется разбираться с кучей богов, постоянно требующих указаний, и кучей магов, которые нас люто ненавидят, у меня начинали дрожать коленки.
        - Ну, может, когда-нибудь, - сказал я. - Со временем.
        Гор вздохнул.
        - Пять тысяч лет толкусь среди смертных, но так и не понял, что творится у них в головах. Что ж, пусть будет так.
        Он поднялся к подножию трона и оглядел собравшихся богов.
        - Я, Гор, сын Осириса, заявляю свое право на небесный трон, принадлежащий мне по праву рождения! - возгласил он. - То, что однажды было моим, станет моим снова! Есть ли среди вас тот, кто посмеет бросить мне вызов?
        Одни боги засветились еще ярче, другие нахмурились, а один даже пробормотал что-то вроде «Пижон!». Хотя, возможно, это лишь игра моего воображения. В тени глухо зарычал не то Собек, не то какой-то другой бог с головой крокодила, но открыто никто выступать не стал.
        Оглядевшись с победоносным видом, Гор уселся на трон, а Исида вручила ему жезл с загнутым концом и цеп - двойной символ власти фараона. Согласно ритуалу, он скрестил их на груди, и боги склонились перед ним.
        Потом Исида шагнула к нам.
        - Картер и Сейди Кейн, вы многое сделали для восстановления порядка Маат. Благодаря вам боги смогут собраться с силами для продолжения борьбы с хаосом, хоть мы и не знаем, сколько времени нам на это отпущено. Враг нашего мира, змей Апоп, не вечно будет сидеть в темнице.
        - Думаю, пара сотен лет у нас есть, - предположила Сейди.
        Исида улыбнулась.
        - Как бы то ни было, сегодня вы герои. Боги у вас в долгу, а мы к своим долгам относимся очень серьезно.
        Гор поднялся с трона и торжественно преклонил перед нами колени (хотя не удержался и подмигнул мне). Остальные боги неловко замялись, но все-таки последовали его примеру. Даже те божества, которые состояли из чистого пламени, немного потускнели в знак смирения.
        Наверное, вид у меня был здорово ошарашенный, потому что Гор, поднимаясь с колен, рассмеялся:
        - Ты выглядишь точь-в-точь как в тот раз, когда Зия сказала тебе, что…
        - А вот это давай опустим, - быстро вставил я. Да уж, если пускаешь богов себе в голову, на неприкосновенность личной жизни лучше не рассчитывать.
        - Ступайте с миром, Картер и Сейди, - сказал Гор. - Наш подарок вы обнаружите утром.
        - Подарок? - нервно переспросил я. Честное слово, если я получу еще один амулет или что-то столь же магическое, мои нервы могут не выдержать.
        - Увидите, вам понравится, - пообещала Исида. - Мы присмотрим за вами. И будем вас ждать.
        - Это меня и пугает, - проворчала неблагодарная Сейди.
        Исида взмахнула рукой, и мы внезапно снова оказались на террасе перед особняком Амоса, как будто ничего и не было.
        - Очень бодряще, - задумчиво выразилась Сейди.
        Я раскрыл ладонь. Амулет джед светился и грел мне кожу даже сквозь льняную ткань.
        - Как думаешь, для чего нужна эта штука?
        У Сейди голова явно была занята чем-то другим.
        - Хмм… штука? Ой, да не знаю я. Слушай, а как на этот раз для тебя выглядел Анубис?
        - Ну как… как обычный парень. А что?
        - Как симпатичный на вид парень или как кошмарный собакоголовый парень?
        - Ну, пожалуй… голова у него была нормальная.
        - Ага! То есть он симпатичный! - Она победно наставила на меня палец, как будто выиграла важный спор. - Так я и знала!
        После чего с идиотской улыбочкой закружилась на месте и помчалась в дом.
        Я вроде уже упоминал, что сестра у меня малость с приветом.
        А на следующий день мы получили подарок богов.
        Проснувшись, мы обнаружили, что дом полностью приведен в порядок - вплоть до самых мелких деталей. Мы думали, нам предстоит еще добрый месяц тяжкого труда, но боги все исправили за нас.
        Первое, что я обнаружил утром, - это новые вещи у меня в шкафу. Поколебавшись немного, я их надел и спустился вниз, в идеально отреставрированный Большой Зал, где радостно отплясывали Сейди и Хуфу, любуясь, как волшебные метлы и щетки заканчивают уборку. Хуфу щеголял в новой майке «Лейкерс» и тискал новенький баскетбольный мяч. Сейди глянула на меня, ухмыльнулась… и застыла в шоке.
        - Картер! Что это на тебе?
        Я спустился с лестницы, странным образом чувствуя необычный прилив уверенности в себе. Сегодня утром я обнаружил в шкафу большой выбор одежды помимо уже привычных льняных балахонов. Там были даже мои старые вещи, безупречно чистые и отглаженные - рубашка с воротничком на пуговицах, слаксы цвета хаки и мягкие мокасины. Но кто-то предложил мне третий вариант, и я выбрал именно его: джинсы, кроссовки, майка и толстовка с капюшоном.
        - А что такого? - поднял я брови. - Сплошной хлопок, для магии подходит. Хотя папа наверняка сказал бы, что я выгляжу как шпана…
        Я думал, что Сейди задразнит меня, и уже приготовился задать ей хорошую трепку. Пока сестрица придирчиво изучала каждую деталь моего нового имиджа.
        А потом, как ни странно, с довольным видом рассмеялась.
        - Просто шикарно, Картер! Теперь ты выглядишь как нормальный подросток. А что касается папы, то он наверняка сказал бы… - Сейди натянула мне на голову капюшон, - что ты выглядишь как безупречный маг… потому что такой ты и есть! А теперь пойдем на террасу. Завтрак уже готов.
        Мы только-только успели наполнить свои тарелки, как на террасу вышел Амос. Перемены в его облике оказались еще разительнее, чем в моем. На нем красовался новенький, с иголочки, шоколадно-коричневый костюм, пальто и фетровая шляпа в тон. Начищенные ботинки сияли, модные темные очки поблескивали полированными стеклами, волосы были заново заплетены в косички, украшенные янтарными бусинами. Мы с Сейди уставились на него, раскрыв рот.
        - Что? - спросил он.
        - Нет, ничего, - хором отозвались мы. Сейди повернулась ко мне и, вытаращив глаза, изобразила одними губами «С ума сойти», после чего снова принялась за яичницу и сосиски, а я приналег на блинчики. Филип весело заплескался в бассейне.
        Присев за стол, Амос щелкнул пальцами, и его чашка тут же наполнилась свежим кофе. Я приподнял брови: с тех пор как минули достопамятные Дни Демонов, мы ни разу не видели, чтобы он воспользовался магией.
        - Думаю, мне придется на некоторое время отправиться в Первый Ном, - сообщил он.
        Мы с сестрой встревоженно переглянулись.
        - Ты уверен, что это хорошая идея? - осторожно спросил я.
        Амос отхлебнул кофе и долго задумчиво смотрел поверх чашки на Ист-Ривер.
        - Лучшие магические целители находятся именно там, - сказал он наконец. - И они не откажут тому, кто смиренно просит о помощи… даже мне. Думаю… думаю, мне стоит попробовать.
        Голос его звучал тихо и неуверенно, словно готовый оборваться в любой момент, но все равно: сегодня мы услышали от него больше, чем за все те недели, которые прошли с нашего возвращения.
        - По-моему, отличная идея, - одобрила Сейди. - А мы пока присмотрим за хозяйством. Верно, Картер?
        - Ага, - кивнул я. - Само собой!
        - Возможно, меня не будет довольно долго, - продолжал Амос. - Будьте здесь как дома. В сущности, это и есть ваш дом. И еще… - Он помолчал немного, тщательно подбирая нужные слова. - Возможно, вам стоит начать набирать рекрутов. В мире еще много детей, унаследовавших кровь фараонов, и большинство из них даже не догадывается об этом. То, что вы тогда сказали в Вашингтоне, насчет возвращения к древнему пути богов… возможно, это наш единственный шанс.
        Сейди встала из-за стола и поцеловала Амоса в лоб.
        - Предоставь это нам, дядя. У меня есть план.
        - Ого, - не выдержал я, - плохие новости.
        Выдавив из себя улыбку, Амос стиснул Сейди ладонь на прощанье, потрепал меня по макушке и направился к выходу.
        Блинчики внезапно потеряли для меня свою прелесть. Почему, скажите на милость, в такое чудесное утро я вдруг почувствовал себя так скверно? Как будто у меня отняли что-то очень-очень важное. Наверное, решил я, когда жизнь резко меняется к лучшему, все потери ощущаются еще острее…
        Сейди задумчиво ковырялась в тарелке с яичницей.
        - Наверное, требовать большего было бы очень эгоистично с нашей стороны, - изрекла она вдруг.
        Я уставился на нее, внезапно осознав, что мы подумали об одном и том же. Когда боги пообещали нам подарок… Что ж, наверное, каждый из нас втайне надеялся на нечто большее. Но Сейди права: жадничать нехорошо.
        - Если мы отправимся путешествовать в поисках рекрутов, - осторожно начал я, - у нас возникнет масса трудностей. Мы же несовершеннолетние, и без сопровождения взрослых нам даже билетов не взять.
        Сейди согласно кивнула.
        - Точно. Раз Амос ушел, мы снова остались без взрослого опекуна. Боюсь, Хуфу не в счет.
        Вот тут-то боги и преподнесли нам свой лучший дар.
        У входных дверей знакомый голос промурлыкал:
        - Кажется, у вас тут открытая вакансия?
        Я обернулся - и с моих плеч словно гора свалилась. Лениво привалившись к косяку, в дверях стола миниатюрная черноволосая и желтоглазая женщина в леопардовом комбинезоне, с двумя здоровенными ножами на поясе.
        - Баст! - взвизгнула Сейди.
        Богиня кошек расплылась в привычной озорной улыбке.
        - Служба сопровождения к вашим услугам!
        Несколько дней спустя у Сейди случился долгий телефонный разговор с бабушкой и дедушкой, звонивших из Лондона. Меня они к телефону не позвали, а я не стал проситься, просто ушел. Когда Сейди вернулась ко мне в Большой Зал, вид у нее был очень задумчивый и какой-то отрешенный. При мысли, что она, должно быть, очень соскучилась по Лондону, мне стало сильно не по себе.
        - Ну что? - неохотно поинтересовался я.
        - Ну, я сказала им, что у нас все нормально, - отозвалась сестра. - А они рассказали, что полиция наконец отвязалась от них насчет того взрыва в Британском музее. Кажется, все кончилось тем, что Розеттский камень вернулся на свое место без единой царапинки.
        - Прямо волшебство какое-то, - хмыкнул я, и Сейди прыснула в ответ.
        - Полиция вроде списала все то ли на взрыв газа, то ли на другие технические неполадки. Так что папу сняли с крючка, ну и нас заодно. Бабушка и дедушка сказали, что я могу возвращаться домой. Весенний семестр скоро начинается, и Эмма с Лиз уже много раз обо мне спрашивали.
        Мы немного посидели молча, слушая потрескивание огня в камине. Большой Зал вдруг показался мне непомерно огромным и очень пустым.
        Наконец я отважился спросить:
        - Ну и что ты им ответила?
        Сейди вздернула бровь.
        - Господи, какой же ты иногда тормоз! Сам-то ты как думаешь?
        - Ясно. - В горле у меня внезапно пересохло. - Конечно, тебе не терпится снова увидеть старых друзей и снова оказаться в своей комнате…
        Сейди пихнула меня кулаком в плечо.
        - Картер, ну ты и тупица! Конечно, я сказала, что никак не могу вернуться домой, потому что уже дома! Мое место здесь, и нигде больше. А благодаря Дуату я и так могу повидать друзей, когда мне вздумается. И к тому же, как я могу тебя оставить? Ты же без меня совсем пропадешь!
        Наверное, моя радость была написана у меня на лице, потому что Сейди тут же порекомендовала мне прекратить «лыбиться как дурак». Но мне показалось, что ей все же было приятно видеть, как я обрадовался. Конечно, эта заноза опять оказалась права: я бы жутко скучал без нее. (Отстань, Сейди. Это я просто так ляпнул, для смеху.)
        Когда жизнь более или менее вошла в приятную и безопасную колею, мы с Сейди принялись за осуществление нашей новой миссии. Первым пунктом назначения для нас стала некая школа, которую Сейди увидела во сне. Не стану говорить вам, где она находится, но Баст пришлось провести за рулем немало времени, чтобы доставить нас туда. В дороге мы сделали запись, которую вы сейчас слушаете. Конечно, не обошлось без происшествий. Несколько раз нам пришлось отражать нападения сил хаоса, стремившихся остановить нас любой ценой. Время от времени до нас доходили слухи, что наши враги открыли охоту на других потомков фараонов, пытаясь хотя бы так помешать нашим планам.
        До школы мы добрались как раз накануне начала весеннего семестра. В коридорах и классах было безлюдно, так что нам не составило труда проникнуть внутрь. Мы с Сейди выбрали наугад один из шкафчиков в вестибюле, а потом сестра велела мне придумать кодовую комбинацию для цифрового замка. Я не стал долго мудрить: пусть будут все те же цифры 13/32/33.
        Сейди прочла заклинание, и вокруг шкафчика появилось магическое свечение. Сестра достала из кармана сверток и положила на полку.
        - Ты уверена, что мы все сделали как надо? - спросил я.
        Она решительно кивнула.
        - Теперь этот шкафчик частично находится в Дуате. Амулет будет ждать здесь в целости и сохранности, пока его не отыщет тот, кто нужно.
        - Но если джед попадет в недобрые руки…
        - Не попадет, - пообещала она. - Кровь фараонов - великая сила. Амулет смогут отыскать только те ребята, кому он предназначен. И если они догадаются, что это такое и как его использовать, древняя сила пробудит их дремлющие способности. А там уж придется положиться на то, что боги тем или иным путем приведут их в Бруклин.
        - Но мы же не знаем, чему их учить, - заспорил я. - Никто не изучал пути богов уже две тысячи лет!
        - Что-нибудь придумаем, - тряхнула головой Сейди. - Никуда не денемся.
        - Если только Апоп не доберется до нас первым, - пробурчал я. - Или Дежарден со своим Домом Жизни. Или Сет не нарушит данное нам слово. Или случится еще тысяча вещей, которые непременно все испортят.
        - Точно, - просияла Сейди. - Скучно не будет, верно?
        Мы захлопнули дверцу шкафчика и вышли из школы.
        Сейчас мы снова вернулись в Двадцать Первый Ном, то есть в Бруклин.
        Копии этой записи мы собираемся разослать нескольким тщательно выбранным людям, а потом посмотрим, удастся ли ее опубликовать. Сейди верит в судьбу. Так что если эта история вдруг попадет к вам в руки, задумайтесь: а что, если это не случайность? Ищите джед и не сомневайтесь: ваша магическая сила вот-вот проснется. А дальше хитрость в том, чтобы научиться ею пользоваться и при этом остаться в живых.
        Как я уже говорил в самом начале, наша история еще не закончилась. Родители пообещали, что мы еще увидимся, а это значит, что время от времени нам придется наведываться в Страну Мертвых. Сейди небось будет только рада - увидится там со своим Анубисом.
        И мы все еще не знаем, где Зия. Я имею в виду - настоящая Зия. И лично я намерен ее найти.
        Но самое главное - хаос продолжает нарастать. Апоп набирает силу, а значит, мы тоже не можем сидеть сложа руки. Мы - это боги и люди, действующие заодно, как в древние времена. Только вместе мы сумеем спасти мир от разрушения.
        Одним словом, семейке Кейн предстоит немало работы. Да и вам тоже.
        Не знаю, что вы выберете: пойдете ли вы путем Гора или Исиды, Тота или Анубиса, а может, даже путем Баст. Это ваш выбор. Но если мы все выживем, не забывайте: Дому Жизни тоже требуется свежая кровь.
        Итак, подписываемся: эту запись сделали мы, Картер и Сейди Кейн.
        Приезжайте в Бруклин. Мы ждем.
        Примечание автора
        Многое в этой истории основано на реальных фактах, так что мы вынуждены иметь в виду две возможности: либо рассказчики, Сейди и Картер, обладают недюжинными знаниями в области истории и оккультизма Древнего Египта, что странно для их юного возраста… либо они действительно говорят правду.
        Дом Жизни действительно существовал и на протяжении нескольких тысячелетий играл очень важную роль в египетском обществе. Сохранился ли он до наших дней? Боюсь, на этот вопрос я не могу ответить. Однако широко признано, что египетские маги славились по всему античному миру, и многие приписываемые им заклинания и обряды предположительно совершались именно так, как описано в этой книге.
        Приведенные в записи описания древнеегипетской магии также имеют под собой фактические основания и подтверждаются многочисленными археологическими свидетельствами. Шабти, изогнутые жезлы и шкатулки для магических принадлежностей сохранились до наших дней и выставлены во многих современных музеях. Артефакты и памятники, упомянутые в повествовании Сейди и Картера, тоже существуют на самом деле; разве что о «красной пирамиде» ученым ничего не известно. Правда, одна из пирамид Гизы носит название Красной, но ее называют так лишь потому, что с течением времени с нее исчезла облицовка из белого камня, обнажив блоки из розового гранита. Создатель этой пирамиды, фараон Снофру, наверняка пришел бы в ужас, узнав, что его пирамида приобрела зловещий цвет Сета. Что же касается магической красной пирамиды, о которой говорится в записи, то хотелось бы верить, что она действительно была разрушена.
        Пока же обещаю, что, если в мои руки попадут новые записи того же происхождения, я обязательно поделюсь этой информацией. А до тех пор мы можем лишь надеяться, что предсказания Картера и Сейди относительно возрождения хаоса не оправдаются…
        notes
        Примечания
        1
        Деловой квартал в восточной части Лондона.
        2
        Сейди имеет в виду широко известную программу «Rosetta Stone», разработанную для изучения иностранных языков с помощью компьютера.
        3
        Камден-таун - один из районов Лондона, центр неформальной культуры; знаменит своими блошиными рынками.
        4
        Туристический район в Лондоне, известный своими театрами и экзотическими лавками.
        5
        Хуфу (Хеопс) - фараон периода Древнего царства Египта, предположительно строитель Великой пирамиды в Гизе (27 в. до н. э.).
        6
        Один из крупнейших городов США, столица штата Аризона.
        7
        Баст (Бастет) - в Древнем Египте богиня радости, любви и плодородия, покровительница кошек. Часто изображалась с кошачьей головой.
        8
        Серкет (Селкет) - древнеегипетская богиня, дочь бога солнца Ра, повелительница мертвых; ее священным животным считался скорпион.
        9
        Художественный музей в Нью-Йорке, один из крупнейших музеев мира.
        10
        А вот и мумия! (франц.)
        11
        Египетский храм, посвященный Исиде и Осирису. Построен в I в. до н. э., при строительстве Асуанской плотины должен был оказаться на затопленной территории. В 1965 г. перевезен в США, в настоящее время находится на постоянной экспозиции в музее Метрополитен.
        12
        Гелиополис (Гелиополь) - один из древнейших городов Древнего Египта, центр поклонения божеству солнца.
        13
        Маат (Аммаат) - в древнеегипетском пантеоне богиня истины, справедливости и гармонии, супруга бога Тота. Ее имя символизирует мировой порядок и закон.
        14
        Добрый вечер (франц.).
        15
        Ешь пышки! (франц.)
        16
        Крыланы (летучие лисицы) - рукокрылые млекопитающие, близкие родственники летучих мышей, от которых отличаются более крупными размерами; питаются в основном плодами.
        17
        Известный американский писатель, автор приключенческих романов.
        18
        Обелиск высотой 169 метров, построенный в 1884 г. в столице США Вашингтоне как памятник первому президенту страны Джорджу Вашингтону.
        19
        Национальный аэропорт имени Рональда Рейгана, один из двух аэропортов г. Вашингтон.
        20
        Оживленная торговая улица в Лондоне.
        21
        «Подлинное» имя Бэтмена, героя комиксов.
        22
        Знаменитая песенка «Blue Suede Shoes» - «Голубые замшевые туфли».
        23
        Сехмет (Сахмет) - в древнеегипетском пантеоне грозная богиня войны и палящего солнца, защитница Ра, истребительница его врагов.
        24
        «Пирамид-Арена» в Мемфисе - сооружение в виде египетской пирамиды, построенное в 1991 г.; первоначально использовалась как спортивная арена, затем - как торговый центр.
        25
        В Древнем Египте бог с телом человека и головой шакала - проводник душ умерших в загробном мире, покровитель кладбищ.
        26
        Он начинает! (франц.)
        27
        Шезму (Шесму) - в пантеоне Древнего Египта бог убийства и крови, вина и благовоний.
        28
        Древнеегипетское божество, воплощающее хаос, зло, несправедливость, нарушение вселенского порядка.
        29
        Ураган «Катрина», обрушившийся на Атлантическое побережье США в августе 2005 г.
        30
        Собек (Себек, Собки) - древнеегипетское божество воды и разлива Нила.
        31
        Хатор (Хатхор) - древнеегипетская богиня любви, нежности и красоты, почиталась в образе небесной коровы.
        32
        Мексиканский сорт перца.
        33
        Женщина-фараон периода Нового царства, в XV в. до н. э. правила Египтом на протяжении 22 лет.
        34
        Супруга фараона Эхнатона, правившего Египтом в XIV в. до н. э.
        35
        Музейно-парковый комплекс в центре г. Вашингтон, где расположен, в частности, Монумент Вашингтона.
        36
        Это невозможно. Никто бы не смог… (франц.)