Сын Нептуна Рик Риордан
        Герои Олимпа #2Вселенная Перси Джексона
        Перси Джексон вдруг обнаружил, что ничего не помнит о своем прошлом. И что побежденные чудовища - а обычными людьми эти летающие дамы со змеями вместо волос быть никак не могут - оживают снова и снова. В поисках ответов он приходит в секретный лагерь, где живут потомки римских богов. Перси знакомится с Хейзел, дочерью Плутона, и Фрэнком, сыном Марса. Вместе с новыми друзьями ему предстоит совершить невозможное: отправиться на Аляску и одолеть неуязвимого гиганта. Только так они смогут освободить бога смерти Танатоса - и спасти мир от власти бессмертных чудовищ… И только так Перси сумеет вернуть свою память и прежнюю жизнь.
        Перед вами вторая книга цикла «Герои Олимпа».
        Рик Риордан
        Сын Нептуна
        
* * *
        Бекки, с которой я делю убежище в Новом Риме.
        Даже Гера никогда не заставит меня забыть тебя.
        1. Перси
        ЭТИ ЛЕДИ СО ЗМЕЯМИ ВМЕСТО ВОЛОС успели всерьез поднадоесть Перси.
        Они должны были умереть три дня назад, когда он сбросил на них ящик с шарами для боулинга в дисконт-центре Напы. Они должны были умереть два дня назад, когда он переехал их на полицейской машине в Мартинесе. Они определенно должны были умереть этим утром, когда он отсек им головы в парке Тилден.
        Но сколько бы раз Перси их ни убивал и ни смотрел, как они обращаются в пыль, они продолжали возвращаться подобно огромным и злым клочкам пыли. У него даже не получалось от них оторваться.
        Поднявшись на холм, он остановился перевести дух. Сколько прошло времени с их последнего убийства? Может, часа два. Дольше они мертвыми еще не оставались.
        Последние несколько дней он практически не спал. Ел все, что удавалось стянуть: желейных медведей из торговых автоматов, засохшие рогалики, даже фастфудный буррито - ниже падать уже просто некуда. Одежда его была вся порвана, местами прожжена и в пятнах от слизи чудовищ.
        Единственная причина, почему он все еще был жив, заключалась в том, что эти две леди со змеиными шевелюрами - они называли себя горгонами - тоже не могли его убить. Их когти не оставляли на его коже ни царапины, а зубы ломались всякий раз, когда они пытались его укусить. Но долго так продолжаться не может. Вскоре Перси свалится в изнеможении, и тогда, как бы ни было трудно покончить с ним, он не сомневается, что горгоны найдут способ.
        Куда бежать?
        Он посмотрел по сторонам. При других обстоятельствах он полюбовался бы видами. Слева поднимались волны золотых холмов, пестрящих озерами, кляксами лесов и парой-другой стад коров. Справа тянулись равнины Беркли и Окленда - бескрайняя шахматная доска городских районов, миллионы жителей которых явно будут не в восторге, если их утро омрачит встреча с двумя монстрами и грязным полубогом.
        Еще дальше к западу поблескивала серебристая дымка залива Сан-Франциско. За ним простиралась стена тумана, и лишь верхушки небоскребов и башни моста «Золотые ворота» указывали на скрывающийся под ней город.
        В груди Перси стало тяжело от неясной печали. Что-то подсказывало ему, что он уже бывал в Сан-Франциско. Город имел какое-то отношение к Аннабет - единственному человеку из его прошлого, кого он не забыл. Но воспоминания были раздражающе тусклыми. Волчица обещала, что он снова увидит Аннабет и вернет себе память - если его путешествие завершится успехом.
        Может, пересечь залив?
        Идея казалась заманчивой. Даже отсюда он чувствовал мощь океана, таящегося сразу за горизонтом. Вода всегда возвращает ему силы. Особенно соленая. Он сделал это открытие два дня назад, когда задушил морское чудовище в проливе Карквинес. Может, в заливе ему удастся разобраться с горгонами раз и навсегда - утопить их с концами? Но до берега минимум две мили. Ему придется пересечь целый город.
        Но заколебался он по совсем другой причине. Волчица Лупа научила его обострять чувства - доверять инстинктам, ведущим Перси на юг. Его внутренний радар «дом» пищал сейчас как сумасшедший. Конец путешествия был уже близок - практически у него под ногами. Но как такое возможно? На холме было пусто.
        Ветер сменился, и Перси уловил кислый запах рептилий. В сотне ярдов[1 - Ярд - традиционная английская мера длины. 1 ярд равен 3 футам или 36 дюймам и примерно 0,9 м. (Здесь и далее примечания редактора.)] ниже по склону в лесу что-то двигалось - трещали ветки, шуршали листья, им вторило шипение.
        Горгоны.
        Уже в миллионный раз Перси досаждали их чувствительные носы. Они постоянно говорили, что могут учуять его, потому что он полубог - сын-полукровка какого-то древнеримского бога. Перси пробовал изваляться в грязи, переходил реки, даже сунул в карманы ароматизаторы воздуха, из-за чего от него теперь пахло как от новенького автомобиля, - но, похоже, замаскировать полубожественную вонь было сложно.
        Он перебежал на западную часть вершины. Спуститься здесь было нереально: восемьдесят футов[2 - Фут приблизительно равен 0,3 м.] крутого склона, заканчивающегося прямо у крыши многоквартирного дома. Еще пятьюдесятью футами ниже от подножия холма в сторону Беркли тянулось шоссе.
        Ну здорово. Он умудрился сам себя загнать в угол.
        Перси уставился на поток машин, направляющихся на запад, к Сан-Франциско. Вот бы оказаться в одной из них! И тут его осенило, что шоссе проходит через холм, а значит, прямо под ним есть туннель.
        Его внутренний радар завизжал как резаный поросенок: он в правильном месте, просто слишком высоко. Туннель - вот его цель! Нужно только найти путь вниз, на шоссе - и быстро.
        Перси сбросил рюкзак. Ему удалось захватить из дисконт-центра в Напе немало полезного: портативный GPS-навигатор, скотч, зажигалку, суперклей, бутылку воды, туристический коврик, «комфортную подушку» в виде панды (совсем как в рекламе по телевизору) и швейцарский армейский нож - по сути, все необходимое современному полубогу. Но ничего, что могло сойти за парашют или санки, у него с собой не было.
        Оставалось два варианта: прыгнуть с высоты восемьдесят футов навстречу смерти либо остаться здесь и сражаться. Обе перспективы были нерадостными.
        Он выругался и достал из кармана ручку.
        На вид она не представляла собой ничего особенного - обычная дешевая шариковая ручка, - но стоило Перси снять колпачок, как она превратилась в сияющий бронзовый меч с идеально сбалансированным клинком и обтянутой кожей рукоятью, будто созданной по слепку его ладони. Вдоль гарды было высечено древнегреческое слово, значение которого Перси откуда-то знал: «Анаклузмос» - разрывное течение[3 - Разрывное (отбойное) течение образуется во время отлива и направлено под прямым углом от берега в глубь моря. Может быть очень опасно для пловцов, особенно когда возникает в узких проливах между косами и островами.].
        Меч был при нем, когда он проснулся в свою первую ночь в Волчьем доме… Два месяца назад? Больше? Он потерял счет времени. Тогда он обнаружил себя во дворе сгоревшего особняка посреди леса, в одних шортах и оранжевой футболке. На шее у него висел кожаный шнурок со странными глиняными бусинами, в руке был Анаклузмос, но Перси понятия не имел, как там оказался, не говоря уж о весьма смутном представлении, кто он вообще такой. Он был босиком, замерз и сбит с толку. А потом пришли волки…
        Раздавшийся совсем рядом знакомый голос вернул его в настоящее:
        - Вот ты где!
        Перси отпрянул от горгоны и едва не сорвался с края холма.
        Эта была более улыбчивая из двух - Беано.
        Ладно, на самом деле ее звали не Беано. Насколько понял Перси, у него была дислексия[4 - Избирательное расстройство, для которого характерно нарушение способности к усвоению навыков чтения и письма, при этом способность к обучению вообще сохраняется.], судя по тому, как искажались слова при попытке их прочесть. Впервые он увидел эту горгону в дисконт-центре, где она работала зазывалой, и на груди у нее красовался большой зеленый значок с надписью «Добро пожаловать! Меня зовут СФЕНО». Но он прочел это как «БЕАНО».
        Она все еще была в зеленой жилетке работника дисконт-центра поверх цветастого платья. Из-за него она напоминала чью-то коренастую старую бабушку, но стоило опустить взгляд - и глаза натыкались на петушиные ноги. А если посмотреть вверх - можно было увидеть торчащие из уголков рта бронзовые кабаньи клыки. Глаза горгоны светились красным, а вместо волос копошилось гнездо извивающихся ярко-зеленых змей.
        Но знаете, что в ней было самое ужасное? Она продолжала держать в руках большое серебряное блюдо с бесплатными образцами «хрустящих сосисок с сыром»! Само блюдо изрядно помялось в ходе всех попыток Перси избавиться от монстра, но эти маленькие кусочки выглядели совершенно нетронутыми. Сфено пронесла их по всей Калифорнии в надежде угостить Перси перед тем, как его убить. Он понятия не имел, зачем ей это, но если ему когда-нибудь понадобится броня, «хрустящие сосиски с сыром» станут его первым выбором. Они были несокрушимы.
        - Попробуешь? - предложила Сфено.
        Перси отогнал ее мечом:
        - Где твоя сестра?
        - Ой, да убери ты этот меч, - поморщилась Сфено. - Ты уже должен был понять, что небесная бронза надолго нас не убивает. Возьми сосисочку с сыром! Они на этой неделе по скидке, а мне будет ужасно неприятно убивать тебя голодным.
        - Сфено! - Вторая горгона возникла справа от Перси так неожиданно, что он не успел среагировать. К счастью, ее свирепый взгляд пока был направлен на сестру. - Я сказала незаметно подкрасться к нему и убить!
        Улыбка Сфено слегка увяла:
        - Но, Эвриала… Можно я сначала дам ему образец?
        - Нет, идиотка! - Эвриала повернулась к Перси и оскалилась. Не считая шевелюры, состоящей из гнезда коралловых змей, она выглядела точной копией сестры. Всю ее рабочую жилетку, платье в цветочек и даже клыки украшали наклейки « - 50 %». На ее бейджике значилось: «Здравствуйте! Меня зовут УМРИ, НИЧТОЖНЫЙ ПОЛУБОГ!»
        - Ты заставил нас за собой погоняться, Перси Джексон, - Эвриала прищурилась. - Но теперь ты в ловушке, и мы наконец отомстим!
        - Сосисочки с сыром всего за два доллара девяносто девять центов! - не к месту добавила Сфено. - Гастрономический магазин, третий ряд!
        Эвриала зарычала:
        - Сфено, дисконт-центр был прикрытием! Ты слишком там прижилась! А теперь опусти свой дурацкий поднос и помоги убить этого полубога! Или ты забыла, что это он распылил Медузу?!
        Перси попятился. Еще шесть дюймов[5 - Дюйм равен 2,54 см.] - и он рухнет.
        - Слушайте, леди, мы это уже проходили. Я даже не помню, как убивал Медузу. Я вообще ничего не помню! Может, объявим перемирие и обсудим ваши недельные скидки?
        Надув губы, что при наличии огромных бронзовых клыков сделать довольно сложно, Сфено посмотрела на сестру:
        - Давай, а?
        - Нет! - Красные глаза Эвриалы впились в Перси. - Мне все равно, что ты помнишь, сын бога морей. Я чую на тебе кровь Медузы. Она едва различима, признаю, ей уже несколько лет, но это ты победил ее последним. И она пока еще не вернулась из Тартара. По твоей вине!
        Перси не очень понимал, что она имеет в виду. У него голова болела от всей этой концепции «умирания и последующего возвращения из Тартара». Хотя от осознания, что шариковая ручка способна превращаться в меч, или что чудовища скрывают свой истинный облик с помощью какого-то тумана, или что он сын инкрустированного раковинами бога возрастом пять тысяч лет, было не легче. Но Перси во все это верил. Даже со стертой памятью знал, что он полубог, с той же ясностью, как то, что его собственное имя Перси Джексон. Еще во время их первого разговора с Лупой он смирился с тем, что является частью этого безумного и запутанного мира богов и монстров. К большому своему сожалению.
        - А как насчет ничьей? - предложил он. - Я не могу убить вас. Вы не можете убить меня. Если вы сестры Медузы - той самой Медузы, которая превращала людей в камень, - разве я не должен был уже давно обратиться статуей?
        - Герои! - с отвращением воскликнула Эвриала. - Только об этом и твердят, прямо как наша мама! «Почему ты не можешь превращать людей в камень? Твоя сестра же может!» Ну извини, что разочаровала, мальчик! Это проклятие касалось одной Медузы. Она была самой ужасной в нашей семье. Ей повезло больше всех.
        - Мама говорила, что я самая ужасная! - расстроилась Сфено.
        - Молчать! - рявкнула Эвриала. - А что касается тебя, Перси Джексон, это правда - ты несешь на себе метку Ахиллеса. Поэтому убить тебя немного сложно. Но не волнуйся. Мы найдем способ.
        - Метку чего?
        - Ахиллеса! - радостно повторила Сфено. - О, он был такой классный! Его ребенком окунули в реку Стикс, представляешь, поэтому он был неуязвим - если не считать пятки. То же самое случилось с тобой, дорогуша. Кто-то пихнул тебя в Стикс, и теперь твоя кожа как железо. Но не волнуйся: у таких героев, как ты, всегда есть слабое место. Нам просто нужно его найти, и тогда мы сможем тебя убить. Разве не чудесно? Возьми сосисочку!
        Перси лихорадочно размышлял. Он не помнил никаких купаний в Стиксе. С другой стороны, он вообще мало что помнил. На ощупь его кожа совсем не казалась железной - но это объясняет, как ему удалось так долго продержаться против горгон.
        А если он просто упадет с горы… он выживет? Но рисковать не хотелось - предпочтительнее найти что-нибудь, что замедлило бы падение: или сани, или… Его взгляд остановился на большом серебряном подносе Сфено, полном бесплатных образцов.
        Хм-м…
        - Обдумываешь мое предложение? - спросила Сфено. - Очень мудро, дорогуша. Я добавила в них немного горгонской крови, поэтому твоя смерть будет быстрой и безболезненной.
        У Перси перехватило горло:
        - Ты добавила в сосиски свою кровь?!
        - Всего чуточку, - улыбнулась Сфено. - Царапнула легонько руку. Но это так мило с твоей стороны - побеспокоиться обо мне. Понимаешь, кровь из правой половины нашего тела может исцелить абсолютно все, а вот кровь из левой - смертельна…
        - Тупица! - завизжала Эвриала. - Нельзя было ему об этом рассказывать! Он не станет есть сосиски после того, как ты сказала, что они отравлены!
        - Нет? - обескураженно спросила Сфено. - Но ведь я обещала, что это будет быстро и безболезненно!
        - Неважно! - Ногти Эвриалы выросли и превратились в когти. - Мы убьем его по-плохому - будем резать, пока не найдем слабое место. Победив Перси Джексона, мы станем более знамениты, чем Медуза! Наша покровительница щедро нас наградит!
        Перси сжал рукоять меча. Важно было подгадать момент - отвлечь их на пару секунд, схватить поднос левой рукой…
        «Пускай болтают», - подумал он.
        - Пока вы еще не порезали меня на кусочки, может, скажете, кто она, эта ваша покровительница?
        Эвриала ухмыльнулась:
        - Богиня Гея, конечно же! Та, что вернула нас из небытия! Ты не доживешь до встречи с ней, но ее гнев обрушится на твоих друзей внизу. Уже сейчас ее армии маршируют на юг. В час Пира Фортуны она проснется - и полубоги будут сметены, как… как…
        - …как на распродажах в дисконт-центре! - предложила Сфено.
        - Гах! - Эвриала прыгнула на сестру.
        Перси воспользовался шансом: схватив блюдо Сфено и рассыпав при этом ядовитые сосиски, он перерубил Эвриалу Анаклузмосом пополам в районе талии. После чего поднял перед собой блюдо - и Сфено оказалась нос к носу с собственным засаленным отражением.
        - Медуза! - вскрикнула она.
        Ее сестра обернулась пылью, но тело Эвриалы тут же начало восстанавливаться, словно в прокрученной наоборот записи тающего снеговика.
        - Сфено, ты дура! - пробулькала гора пыли, из которой выросло частично сформированное лицо. - Это всего лишь твое отражение! Взять его!
        Треснув металлическим подносом Сфено по макушке и вырубив, Перси прижал поднос к заду и, мысленно помолившись тому римскому богу, кто заведовал экстремальными трюками на санках, спрыгнул с холма.
        2. Перси
        ЧТО ПЛОХО В СКАТЫВАНИИ ПО СКЛОНУ на блюде для закусок со скоростью пятьдесят миль в час?[6 - То есть примерно 80,5 км/ч. Одна миля в США и Британии сейчас составляет 1609,344 метра. Интересно, что эта мера длины возникла в Древнем Риме. Само слово происходит от mille passus (лат.) и означает 1000 двойных шагов, которые проходят римские солдаты в полном облачении на марше.] Если ты на середине пути придешь к выводу, что это не лучшая идея, будет уже поздно.
        Перси едва не врезался в дерево, потом отскочил от валуна и закрутился вокруг своей оси - а до шоссе еще нестись и нестись. И почему никто не додумался приделать к этому глупому блюду руль?!
        Сзади кричали сестры-горгоны, и он успел разглядеть на вершине холма коралловых змей Эвриалы, но думать об этом было некогда. Крыша многоквартирного дома приближалась быстро и неумолимо, подобно носу линкора. Столкновение лоб в лоб через десять секунд… девять… восемь…
        Ему удалось развернуться боком и избежать переломов ног. Блюдо прокатилось по крыше и, взметнувшись в воздух, полетело в одну сторону - а Перси в другую.
        Пока он падал на шоссе, в его голове промелькнул жуткий сценарий - он размазывается лепешкой о лобовое стекло внедорожника, а раздраженный водитель пытается оттереть его дворниками: «Не хватало еще, чтобы всякие шестнадцатилетние болваны сваливались на меня с неба! Я опаздываю!»
        Каким-то чудом его слегка отнесло в сторону порывом ветра - достаточно, чтобы рухнуть не на шоссе, а в кусты. Не особо мягкая посадка, но уж точно лучше, чем на асфальт. Перси застонал. Ему хотелось отключиться прямо там, в зарослях, но останавливаться было нельзя.
        Он с трудом встал. Руки были все исцарапаны, но, кажется, ничего не сломано. Рюкзак тоже уцелел. Во время спуска потерялся меч, но Перси знал, что скоро тот в форме ручки сам вернется в карман. Это было одно из его магических свойств.
        Он посмотрел вверх по склону. Горгон было трудно не заметить, учитывая их красочные змеиные шевелюры и ярко-зеленые жилетки дисконт-центра. Они целеустремленно спускались - не так быстро, как Перси, но намного грациознее: похоже, их окорочка неплохо приспособлены для карабканья по горной местности. Перси прикинул, что у него есть минут пять, прежде чем они его догонят.
        Неподалеку высокий проволочный забор отделял шоссе от жилого района с ветреными улицами, уютными домами и высокими эвкалиптами. Забор, скорее всего, установили, чтобы не пускать людей на шоссе, где они могут натворить каких-нибудь глупостей - например, выкатиться на дорогу на подносе, - вот только он весь пестрел большими дырами. Перси ничего бы не стоило пролезть в одну из них, а дальше можно найти машину и уехать на запад, к океану. Ему было не по нутру угонять автомобили, но за последние недели, находясь в критических ситуациях, он уже «позаимствовал» несколько, включая патрульную машину. Он собирался их вернуть, но ни один автомобиль долго не продержался.
        Перси бросил взгляд на восток. Как он и предполагал, в сотне ярдов выше по склону в подножии холма были пробиты два туннеля - по одному для каждого направления движения, - и они смотрели на него, как пустые глазницы гигантского черепа. Между ними, на месте носа, была цементная стена с металлической дверью, похожей на вход в бункер.
        Смертные наверняка думали, что там проходит технический туннель - если вообще замечали эту дверь. Но они не могли видеть сквозь туман. А для Перси было очевидно, что она представляет собой нечто большее.
        По бокам от входа стояли двое ребят в доспехах - причудливой смеси из римских шлемов с гребнями, нагрудников, ножен, синих джинсов, фиолетовых футболок и белых кроссовок. Стражником справа, кажется, была девушка, хотя под всем этим обмундированием сложно сказать наверняка. Слева стоял крупный парень с луком и колчаном за спиной. Оба держали длинные деревянные посохи с железными наконечниками, напоминающие старинные гарпуны.
        Внутренний радар Перси истерически пищал. После всех этих невыносимых дней он наконец-то достиг цели. Инстинкты кричали, что, если ему удастся зайти в ту дверь, он окажется в безопасности впервые с того момента, как волки отправили его на юг.
        Так почему же ему так страшно?
        Горгоны уже перебирались через крышу многоквартирного дома. У него оставалось минуты три, если не меньше.
        Что-то в нем порывалось стремглав броситься к двери в холме. Ему придется пересечь скоростной ряд шоссе, но после этого до нее будет рукой подать. Горгоны не успеют его нагнать.
        Но что-то его останавливало и требовало отправиться на запад. Там будет безопаснее. Там его силы будут на максимуме. Эти римские стражники заставляли его нервничать. Тихий внутренний голос твердил: «Это не моя территория. Здесь опасно».
        - Ты прав, разумеется, - произнес кто-то за его спиной.
        Перси подпрыгнул. В первую секунду он решил, что Сфено опять удалось незаметно подобраться к нему, но сидящая в кустах старуха выглядела еще более отталкивающе, чем горгона. Она напоминала хиппи, лет сорок назад выброшенную на обочину, где с тех пор собирала мусор и тряпки. На ней было платье, сшитое из покрашенной вручную ткани, рваных лоскутов от стеганых одеял и полиэтиленовых магазинных пакетов. Дикую шевелюру из серо-коричневых кудряшек, напоминающих пену от корневого пива, сдерживала головная повязка с пацификом, а лицо покрывали бородавки и родинки. Она улыбнулась, продемонстрировав ровно три зуба.
        - Это не технический туннель, - доверительно сообщила она. - Это вход в лагерь.
        По позвоночнику Перси словно пропустили разряд тока. Лагерь. Да, вот откуда он пришел! Из лагеря. Может, здесь его дом. Может, Аннабет неподалеку.
        Но что-то было не так.
        Горгоны пока еще не спустились с крыши многоэтажки. Вдруг Сфено радостно взвизгнула и указала в сторону Перси.
        Старая дама-хиппи вскинула брови:
        - У тебя осталось мало времени, дитя. Пора сделать выбор.
        - Кто ты? - спросил Перси, хотя на самом деле не горел желанием узнать. Еще не хватало, чтобы очередной безобидный смертный превратился в чудовище.
        - О, можешь звать меня Юно. - Глаза старухи сверкнули как от удачной шутки. - Сейчас ведь июнь. Этот месяц назвали в мою честь!
        - Ладно… Слушай, мне нужно идти. За мной гонятся две горгоны. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
        Юно прижала ладони к груди:
        - Как мило! Но это часть твоего выбора!
        - Моего выбора…
        Перси нервно взглянул на холм. Горгоны сняли свои зеленые жилетки, и у них из спины выросли крылья как у летучих мышей, небольшие и отливающие латунью. Когда это они успели обзавестись крыльями? Или они больше для украшения? Не слишком ли они малы, чтобы поднять горгону в воздух?
        Но тут обе сестры спрыгнули с крыши и спланировали в его сторону.
        Здорово. Просто здорово.
        - Да, выбор, - неторопливо продолжила Юно. - Ты можешь оставить меня здесь на растерзание горгонам и уйти к океану. Ты доберешься до него в целости и сохранности, гарантирую. Горгоны будут счастливы напасть на меня и дадут тебе сбежать. В море ни один монстр тебя не потревожит. Сможешь начать новую жизнь, доживешь до глубокой старости и избежишь всех тех бесчисленных страданий и горестей, которые ждут тебя в будущем.
        Перси практически не сомневался, что второй вариант ему не понравится:
        - Или?
        - Или ты можешь помочь старушке. Отнеси меня в лагерь.
        - Отнести тебя?!
        Перси надеялся, что она шутит. Но Юно приподняла полы юбки и продемонстрировала ему отечные фиолетовые ноги:
        - Я не могу добраться туда сама. Отнеси меня в лагерь - через шоссе, по туннелю и через реку.
        Перси понятия не имел, о какой реке идет речь, но задача представлялась не из легких. Юно не выглядела пушинкой.
        Горгоны были уже в каких-то пятидесяти ярдах - они неспешно скользили по воздуху, будто знали, что охота подходит к концу.
        Перси посмотрел на старуху:
        - И я должен отнести тебя в лагерь, потому что…
        - …потому что это будет добрый поступок! И если ты этого не сделаешь - боги умрут, известный тебе мир будет уничтожен, и все, кого ты знал в своей прежней жизни, погибнут. Хотя, конечно, ты их не вспомнишь, так что, пожалуй, это не имеет значения. Ты будешь в безопасности на дне моря…
        Перси сглотнул. Горгоны приближались, довольно хохоча в предчувствии убийства.
        - Если я пойду в лагерь, - спросил он, - память ко мне вернется?
        - Со временем, - ответила Юно. - Но учти, тебе придется многим пожертвовать! Ты лишишься метки Ахиллеса. Ты познаешь боль, несчастья и потери, страшнее которых тебе еще не приходилось переживать. Но у тебя появится шанс спасти своих старых друзей и семью, вернуть свою прежнюю жизнь.
        Горгоны кружили прямо над ними - должно быть, присматривались к старухе, пытаясь понять, кто этот новый игрок, прежде чем броситься в атаку.
        - А что насчет стражников у двери? - спросил Перси.
        Юно улыбнулась:
        - О, они тебя пропустят, дружочек. Этим двоим ты можешь доверять. Так что скажешь? Поможешь беспомощной старой женщине?
        Перси сомневался, что Юно была беспомощной. В худшем случае это ловушка. В лучшем - некий тест.
        Перси ненавидел тесты. Из-за потери памяти вся его жизнь стала одним сплошным незаполненным бланком ответов. Он был______________, родом из_______________. Чувствовал себя как_____________, а если монстры его поймают, он станет______________.
        Затем он подумал об Аннабет, единственном осколке прошлой жизни, в котором был уверен. Он должен ее найти.
        - Я тебя отнесу, - он подхватил старуху на руки.
        Она оказалась легче, чем он думал. Перси старался не обращать внимания на ее несвежее дыхание и вцепившиеся ему в шею мозолистые руки. Он пересек первую полосу. Один водитель загудел. Другой что-то крикнул, но ветер отнес слова в сторону. Большинство же просто объезжали его с недовольными лицами, словно им постоянно приходится иметь дело с грязными подростками, переносящими старых хиппи через автостраду Беркли.
        Их накрыла тень, и Сфено радостно закричала сверху:
        - Умный мальчик! Нашел себе богиню и теперь несешь ее, да?
        Богиню?
        Юно довольно захихикала и притворно ойкнула, когда их едва не сбила машина.
        Откуда-то слева донесся вопль Эвриалы:
        - Держи их! Два трофея лучше, чем один!
        Перси бегом преодолел все полосы и даже остался жив. Горгоны пикировали к самым крышам автомобилей, вынуждая водителей выкручивать руль. Перси на секунду задумался: что видели смертные сквозь туман - гигантских пеликанов? Сбившиеся с курса дельтапланы? Волчица Лупа говорила, что разум обычного человека может поверить практически во все что угодно - кроме правды.
        Перси побежал к двери в склоне. С каждым шагом Юно становилась тяжелее. Сердце Перси грохотало. Ребра ныли.
        Один из стражников предупреждающе крикнул. Парень с луком выдернул из колчана стрелу.
        - Стойте! - заорал Перси.
        Но парень целился не в него. Стрела пролетела над головой Перси, а за этим последовал страдальческий вопль горгоны. Второй стражник занес копье для броска и свободной рукой замахал Перси, призывая поторапливаться.
        Пятьдесят футов до двери. Тридцать.
        - Есть! - завизжала Эвриала.
        Перси обернулся в тот самый момент, когда ей в лоб вонзилась стрела. Эвриала рухнула на скоростную полосу прямо перед мчащимся грузовиком. Он утащил ее на сотню ярдов дальше, но горгона просто взобралась на кабину, выдернула из головы стрелу и снова взлетела.
        Перси затормозил у двери.
        - Спасибо, - сказал он стражникам. - Классный выстрел.
        - Почему она не умерла?! - возмутился лучник.
        - Добро пожаловать в мой мир, - пробормотал Перси.
        - Фрэнк, - вмешалась девушка, - заведи их внутрь, скорее! Это горгоны!
        - Горгоны? - фальцетом повторил лучник. Из-за шлема сложно было сказать что-то о его внешности, но фигурой он напоминал рестлера, а лет ему было, наверное, четырнадцать-пятнадцать. - А дверь их удержит?
        Юно на руках у Перси захихикала:
        - Нет, не удержит. Вперед, Перси Джексон! По туннелю и через реку!
        - Перси Джексон? - Стражница была темнокожей с кудрявыми волосами, по бокам выбивающимися из-под шлема. Она выглядела младше Фрэнка - может, лет тринадцать. Ножны ее меча почти касались лодыжки. Но судя по тону, из этих двоих именно она была главной. - Ладно, ты, очевидно, полубог. А кто она?.. - Она покосилась на Юно. - Неважно. Просто бегите внутрь. Я их задержу.
        - Хейзел, - возразил парень, - не сходи с ума!
        - Ну же! - закричала она.
        Фрэнк выругался на незнакомом языке - латынь? - и открыл дверь:
        - Бежим!
        Перси последовал за ним, спотыкаясь под тяжестью старухи, которая определенно прибавляла в весе. Он не знал, как Хейзел собирается в одиночку сдержать горгон, но сил на споры у него не осталось.
        Туннель, прорубленный в скале, размерами напоминал школьный коридор. Поначалу он выглядел как самый обычный технический проход с электрическими кабелями, предупреждающими знаками, трансформаторами на стенах и лампочками в проволочных сетках на потолке. Но затем цементный пол перешел в плиточный, а лампочки сменились настенными факелами, которые горели, но не дымили. В нескольких сотнях ярдов впереди забрезжил прямоугольник солнечного света.
        Старуха по ощущениям была уже как куча мешков с песком. Руки Перси дрожали от напряжения. Юно мурлыкала на латыни что-то вроде колыбельной, и концентрации Перси это никак не помогало.
        По туннелю разнеслось эхо голосов горгон. Хейзел вскрикнула. Перси очень хотелось бросить Юно и побежать ей на помощь, но вдруг весь проход заходил ходуном, загрохотали падающие камни. До него донесся знакомый писк - Перси уже слышал его, когда уронил на горгон ящик с шарами для боулинга в Напе. Он оглянулся. Западный конец туннеля скрылся в пыльном облаке.
        - Может, проверить, как там Хейзел? - спросил он.
        - С ней все будет в порядке… Я надеюсь, - ответил Фрэнк. - Она отлично чувствует себя под землей. Не останавливайся! Мы почти на месте.
        - Где именно?
        Юно усмехнулась:
        - Куда ведут все дороги, дитя. Ты должен это знать.
        - В тюрьму? - спросил Перси.
        - В Рим, дитя, - ответила старуха. - В Рим.
        Перси решил, что ослышался. Действительно, он потерял память, и с момента пробуждения в Волчьем доме его голова работала с перебоями - но он точно знал, что Рим не в Калифорнии.
        Они продолжали бежать. Свет в конце туннеля стал ярче, и наконец они выскочили под открытое небо.
        Перси застыл. Перед ним простиралась чашевидная долина шириной в несколько миль. Ее дно представляло собой россыпь невысоких холмов, золотых полей и лесистых островков. Небольшая прозрачная река вытекала из озера в центре и огибала периметр в виде заглавной G.
        Природа соответствовала Северной Калифорнии - дубы и эвкалипты, золотые холмы и голубое небо. Вдалеке, именно там, где она и должна быть, высилась знакомая гора - как же она называется? Дьябло?
        Но у Перси возникло такое чувство, будто он вступил в тайный мир. На берегу озера стоял небольшой город с белыми мраморными зданиями с красными черепичными крышами. У одних были купола и портики с колоннами, как у национальных памятников. Другие золотыми дверями и большими садами напоминали дворцы. Он различил открытую центральную площадь с установленными вразнобой колоннами, фонтанами и статуями. Рядом с овальной ареной вроде ипподрома поблескивал на солнце римский Колизей высотой в пять этажей.
        Холм к югу от озера усеивали еще более поразительные постройки - Перси предположил, что это храмы. Несколько каменных мостов пересекали реку по всей протяженности ее изгиба в долине, а от северных холмов к городу тянулось какое-то длинное кирпичное сооружение из арок - что-то вроде поднятых над землей железнодорожных путей. Затем до Перси дошло, что это, должно быть, акведук.
        Но самая странная часть долины находилась прямо напротив него. В двухстах ярдах впереди, сразу через реку, был разбит некоего рода военный лагерь общей площадью около четверти квадратной мили, с земляными валами по периметру, пестрящими острыми пиками. Пустые рвы, огибающие валы с внешней стороны, тоже щетинились пиками. Сторожевые башни на углах полигона были оборудованы огромными арбалетами, за которыми стояли часовые. По стенам башен спускались фиолетовые знамена. В дальней стене лагеря, выходящей на город, были широкие ворота, а в той, вдоль которой протекала река, - еще одни, поменьше и закрытые. Внутри укреплений кипела жизнь: дюжины ребят входили и выходили из бараков, переносили оружие, полировали доспехи. Перси услышал перестук молотов в кузнице и уловил аромат жарящегося на огне мяса.
        Это место казалось страшно знакомым - но в то же время что-то в нем было не так.
        - Лагерь Юпитера, - сказал Фрэнк. - Мы будем в безопасности, как только…
        Его перебил топот из туннеля, и на свет выбежала Хейзел - вся в каменной пыли и тяжело дыша. Шлем она где-то потеряла, и ее коричневые кудри рассыпались по плечам. На доспехах спереди виднелись борозды длинных царапин от когтей горгоны. Одна из сестер успела прилепить на нее наклейку « - 50 %».
        - Я их замедлила, - сообщила девушка. - Но в любую секунду они будут здесь.
        Фрэнк выругался:
        - Нужно перебраться через реку.
        Юно крепче обхватила шею Перси:
        - Да-да, пожалуйста. Я не могу намочить платье!
        Перси прикусил язык. Если эта леди и правда богиня, то, по всей видимости, богиня дурно пахнущих, неподъемных и бесполезных хиппи. Но он уже так далеко зашел, что дотащит ее до победного конца.
        «Это будет добрый поступок, - вспомнил он ее слова. - И если ты этого не сделаешь, боги умрут, известный тебе мир будет уничтожен, и все, кого ты знал в своей прежней жизни, погибнут».
        Если это тест, он не может его провалить.
        По пути к реке он несколько раз споткнулся, но Фрэнк и Хейзел помогли ему устоять.
        На берегу Перси остановился немного передохнуть. Течение было быстрым, но река не выглядела глубокой. До ворот крепости на другой стороне оставалось совсем ничего.
        - Хейзел, иди с Перси, чтобы часовые его не застрелили. - Фрэнк выдернул из колчана сразу две стрелы. - Моя очередь сдерживать злодеев.
        Хейзел кивнула и шагнула в реку.
        Перси хотел последовать за ней, но что-то его удержало. Обычно он любил воду, но эта река казалась… могущественной и необязательно дружелюбной.
        - Малый Тибр, - с сочувствием в голосе сказала Юно. - Его воды несут в себе мощь настоящего Тибра, главной имперской реки. Это твой последний шанс повернуть назад, дитя. Метка Ахиллеса - греческое благословение. Ты не сможешь сохранить ее, ступив на римскую территорию. Тибр ее смоет.
        Перси так устал, что понял ее не до конца, но суть уловил:
        - Если я пересеку реку, моя кожа перестанет быть как железо?
        Юно улыбнулась:
        - Так что ты выберешь? Безопасность или будущее, полное боли и возможностей?
        Позади из туннеля с пронзительными воплями вылетели горгоны. Фрэнк выпустил стрелы.
        Хейзел закричала с середины реки:
        - Перси, скорее!
        На сторожевых башнях затрубили горны. Часовые зашумели и развернули арбалеты в сторону горгон.
        «Аннабет», - подумал Перси. И побрел через реку. Вода была ледяной, а течение намного стремительнее, чем он полагал, но оно его не беспокоило. От ступней по всему телу разлилась свежая волна силы. Чувства обострились как от чашки кофе. Он поднялся на противоположный берег и поставил старуху на ноги перед открытыми воротами лагеря, из которых хлынула толпа вооруженных ребят.
        Хейзел повернулась к нему и улыбнулась с облегчением. Затем посмотрела за плечо Перси - и по ее лицу разлился ужас:
        - Фрэнк!
        Фрэнк был уже на середине реки, когда горгоны спикировали к нему и, схватив за руки, впились когтями в кожу, заставив заорать от боли.
        Часовые закричали, но Перси видел, что возможности для выстрела нет: они бы убили Фрэнка. Несколько ребят, обнажив мечи, приготовились бежать к воде, но они бы не успели.
        Был только один выход.
        Перси вытянул руки перед собой. В животе появилось сильное тянущее ощущение - и Тибр подчинился. Река всколыхнулась. По бокам от Фрэнка появились водовороты. Из потока, повторяя движения Перси, выросли гигантские водяные руки и, схватив горгон, которые от неожиданности выронили добычу, подняли пищащих монстров, стиснув их жидкими пальцами.
        Перси слышал, как другие ребята загомонили и отпрянули, но отвлечься не посмел. Он резко разжал кулаки - и гигантские руки шмякнули горгон о дно Тибра. Чудовища обратились в пыль. Поблескивающие облачка горгонской эссенции попытались вновь слиться воедино, но река размолола их не хуже блендера, и вскоре последние останки монстров унесло течением. Водовороты исчезли, и Тибр пришел в норму.
        Перси остался стоять на берегу. От его одежды и кожи валил пар, как если бы вместо воды в реке была кислота. Он чувствовал себя уязвимым, ранимым… беззащитным.
        Фрэнк неуклюже брел с середины Тибра: он выглядел ошарашенным, но в целом невредимым. Хейзел пошла ему навстречу и помогла выйти на сушу. Только тогда Перси осознал, что вокруг воцарилась тишина.
        Все смотрели на него. И лишь старуха Юно казалась совершенно невозмутимой.
        - Что ж, прогулка вышла приятной, - сказала она. - Спасибо тебе, Перси Джексон, что доставил меня в Лагерь Юпитера.
        Одна из девушек хрипло ахнула:
        - Перси… Джексон?!
        Судя по тону, она знала это имя. Перси поискал ее глазами в надежде увидеть знакомое лицо.
        Типичный лидер. Поверх доспехов на ней был парадный пурпурный плащ. Грудь увешана медалями. На вид ровесница Перси, с темными пронзительными глазами и длинными черными волосами. Перси ее не узнал, но девушка смотрела на него так, словно не один раз видела его в кошмарах.
        Юно довольно засмеялась:
        - О да! Вместе вам будет так весело! - И вдруг, словно этот день и без того не был богат на странности, тело старухи засветилось и начало меняться. Она стала расти, пока не превратилась в сияющую семифутовую богиню в голубом платье и наброшенной на плечи накидке, кажется, из козьей шкуры. Ее лицо было суровым и преисполненным достоинства. Рука сжимала посох, увенчанный цветком лотоса.
        Невероятно, но обитатели лагеря выглядели еще более потрясенными. Девушка в пурпурном плаще опустилась на колени. Остальные последовали ее примеру, и один юноша так заторопился, что едва не проткнул себя мечом.
        Первой подала голос Хейзел:
        - Юнона.
        Они с Фрэнком тоже преклонили колени, и Перси единственный остался на ногах. Он знал, что следовало бы к ним присоединиться, но сейчас, после того как он носил старуху на руках, он не горел желанием выказывать ей особое уважение.
        - Юнона, значит? - прищурился он. - Если я прошел твой тест, можно мне получить назад свои память и жизнь?
        Богиня улыбнулась:
        - Всему свое время, Перси Джексон. Сначала ты должен добиться успеха здесь, в лагере. Сегодня ты справился, и это хорошее начало. Возможно, для тебя еще не все потеряно. - Она отвернулась к остальным. - Римляне, я представляю вам сына Нептуна. Много месяцев он почивал, но теперь проснулся. Его судьба в ваших руках. Пир Фортуны близится, и Смерть необходимо вызволить, если вы надеетесь выстоять в битве. Не подведите меня! - Юнона замерцала и исчезла.
        Перси взглянул на Хейзел и Фрэнка, ожидая хоть какого-нибудь объяснения, но они выглядели не менее растерянными, чем он. Тут Перси впервые заметил в руках у Фрэнка два маленьких глиняных пузырька, заткнутых пробками: в таких обычно хранят зелья. Перси не представлял, откуда они взялись, но Фрэнк тут же убрал их в карманы и красноречиво на него посмотрел: «Поговорим об этом позже».
        Девушка в пурпурном плаще вышла вперед и окинула Перси настороженным взглядом. Его не покидало чувство, что она не прочь рассечь его кинжалом.
        - Итак, - холодно произнесла она, - сын Нептуна, явившийся к нам с благословения Юноны.
        - Слушай, - отозвался он, - мои воспоминания немного размыты. Вернее… вернее, у меня их совсем нет. Мы знакомы?
        Секунду она колебалась:
        - Я Рейна, претор Двенадцатого легиона. И… нет, мы не знакомы.
        Последние слова были ложью - Перси видел это по ее глазам, но понимал, что спорить в присутствии ее солдат не стоит. Она бы этого точно не оценила.
        - Хейзел, - сказала Рейна, - проводи его. Я хочу допросить его в принципии. А потом отправим его к Октавиану: необходимо проконсультироваться с авгурами, прежде чем мы решим, что с ним делать.
        - В каком смысле вы будете решать, что со мной делать? - спросил Перси.
        Пальцы Рейны стиснули рукоять кинжала. Она явно не привыкла объяснять свои приказы.
        - Прежде чем принять кого-либо в лагерь, мы его допрашиваем и читаем предсказания. Юнона сказала, что твоя судьба в наших руках. Мы должны убедиться, кого именно привела к нам богиня: нового рекрута… - Рейна посмотрела на Перси таким взглядом, словно сомневалась в этом, и договорила с куда большим воодушевлением: - …или врага, которого следует казнить.
        3. Перси
        ПЕРСИ НЕ БОЯЛСЯ ПРИВИДЕНИЙ, и это оказалось кстати - половина населения лагеря была мертва.
        Мерцающие фиолетовые воины, стоя рядом с арсеналом, полировали полупрозрачные мечи. Другие толпились перед бараками. Призрачный мальчик пробежал по улице, гонясь за призрачной собакой. А в стойлах светящийся красный здоровяк с головой волка охранял табун… единорогов?
        Никто из местных не обращал на привидений внимания, но когда мимо проходила небольшая процессия во главе с Рейной и с Фрэнком и Хейзел по бокам, все духи бросали свои дела и смотрели Перси вслед. Кто-то выглядел рассерженным. Один маленький призрачный мальчик взвизгнул что-то вроде «Греггус!» - и стал невидимым.
        Перси тоже многое отдал бы за невидимость. После стольких недель, проведенных в одиночестве, такое внимание его изрядно смущало. Он держался между Хейзел и Фрэнком и старался выглядеть как можно незаметнее.
        - У меня галлюцинации, - не выдержал он, - или вокруг нас…
        - …привидения? - повернулась к нему Хейзел. У нее были поразительные глаза - как четырнадцатикаратное золото. - Это лары. Божества - покровители домов.
        - Покровители домов, - повторил Перси. - Вроде… меньше настоящих богов, но крупнее квартирных божеств?
        - Они духи предков, - объяснил Фрэнк. Он снял шлем, явив мальчишеское лицо, совершенно не сочетающееся с армейской стрижкой и мускулистой фигурой. Он был похож на ребенка на стероидах, записавшегося в морские пехотинцы. - Лары вроде маскотов. Большинство их безобидны, но я никогда не видел их такими взбудораженными.
        - Они смотрят на меня, - сказал Перси. - Тот призрачный мальчик назвал меня Греггусом. Меня зовут не Грег.
        - Граекус, - уточнила Хейзел. - Поживешь у нас и со временем начнешь понимать латынь. У полубогов к ней склонность от рождения. «Граекус» означает «грек».
        - Это плохо? - спросил Перси.
        Фрэнк кашлянул:
        - Необязательно. У тебя тот же тип телосложения, темные волосы и все такое. Может, они думают, что ты правда грек. Твоя семья из тех краев?
        - Не знаю. Говорю же, я ничего не помню.
        - Или… - Фрэнк осекся.
        - Что? - спросил Перси.
        - Скорее всего, ничего, - ответил Фрэнк. - Римляне и греки - давние соперники. Иногда римляне используют слово «граекус» как оскорбление в отношении чужаков, тех, кого они считают врагами. Но я бы не беспокоился на этот счет. - При этом тон у него был весьма обеспокоенным.
        Они остановились в центре лагеря, где две широкие мощеные дороги пересекались буквой «Т».
        Судя по уличному знаку, дорога, ведущая к главным воротам, называлась «VIA PRINCIPALIS», а проходящая через лагерь - «VIA PRAETORIA». Ниже были прибиты указатели, сделанные от руки: «БЕРКЛИ 5 МИЛЬ», «НОВЫЙ РИМ 1 МИЛЯ», «СТАРЫЙ РИМ 7.280 МИЛЬ», «АИД 2.310 МИЛЬ» (стрелка вниз), «РИНО 208 МИЛЬ» и «НЕМИНУЕМАЯ СМЕРТЬ: ТЫ УЖЕ ЗДЕСЬ!».
        Для неминуемой смерти это место выглядело довольно чисто и аккуратно. Свежепобеленные здания выстроились ровной сеткой, как если бы планировкой лагеря занимался математик-невротик. У бараков были крытые террасы, где местные покачивались в гамаках или играли в карты и пили газировку. Спереди каждое общежитие украшал свой набор знамен с римскими цифрами и разными животными - орлом, медведем, волком, лошадью и еще кем-то, напоминающим хомяка.
        Вдоль Виа Претория тянулись ряды торговых заведений, предлагающих еду, доспехи, оружие, кофе, гладиаторское обмундирование и тоги в аренду. На фасаде салона колесниц висела крупная реклама «ЦЕЗАРЬ XLS С ПРОТИВОЗАКЛИНИВАЮЩИМИ ТОРМОЗАМИ! НИ ДЕНАРИЕМ МЕНЬШЕ!».
        На углу перекрестка стояло самое внушительное здание лагеря - двухэтажная махина из белого мрамора с портиком с колоннами, как у старых банков, - и с римскими стражниками перед ним. Над входом висело большое пурпурное знамя с вышитыми внутри лаврового венка золотыми буквами SPQR[7 - Исторически сокращение расшифровывается как Senatus Populusque Romanus - «Сенат и граждане Рима». Эти буквы изображались на штандартах римских легионов, а сейчас используются на современном гербе города Рима.].
        - Ваша штаб-квартира? - полюбопытствовал Перси.
        Ответный взгляд Рейны был холоден и враждебен:
        - Это называется принципия. - Она повернулась к толпе любопытных, проследовавших за ними от реки. - Возвращайтесь к своим обязанностям. На вечерней перекличке я объявлю, что мы успеем узнать. Не забудьте о военных играх после ужина.
        При мысли об ужине у Перси заурчало в желудке. От запаха барбекю из обеденного зала рот наполнился слюной. Из пекарни ниже по улице тоже пахло восхитительно, но он сомневался, что Рейна разрешит ему купить что-нибудь с собой.
        Собравшиеся неохотно разошлись. Кто-то вполголоса обсуждал шансы Перси.
        - Ему крышка, - заявил один парень.
        - Учитывая, что его нашли эти двое… - подхватил другой.
        - А что, - пробормотал третий, - пусть вступит в Пятую когорту. Греки и гики.
        Несколько ребят засмеялись, но Рейна нахмурилась, и они быстро убежали.
        - Хейзел, - сказала она, - ты пойдешь с нами. Доложишь мне о случившемся у ворот.
        - Я тоже? - спросил Фрэнк. - Перси спас мне жизнь. Мы должны его принять…
        Рейна наградила его таким суровым взглядом, что он попятился:
        - Напоминаю тебе, Фрэнк Чжан, что ты на пробатио. От тебя на этой неделе было уже достаточно неприятностей.
        Уши Фрэнка вспыхнули. Он прокрутил в пальцах маленькую табличку, свисающую со шнурка на шее. Теперь Перси ее рассмотрел: она была похожа на свинцовый именной жетон.
        - Отправляйся в арсенал, - распорядилась Рейна, - займись инвентаризацией. Я позову тебя, если понадобится.
        - Но… - начал Фрэнк, но тут же оборвал себя: - Да, Рейна. - И поспешил прочь.
        Рейна указала Хейзел и Перси на штаб-квартиру:
        - Что ж, Перси Джексон, давай попробуем освежить твою память.
        Внутри принципия выглядела еще внушительнее.
        На потолке поблескивала мозаика, изображающая Ромула и Рема под их приемной мамой-волчицей (Лупа рассказывала Перси эту историю миллион раз). Пол был из полированного мрамора, стены задрапированы бархатом, и Перси охватило такое чувство, словно он зашел в самую дорогую в мире военную палатку. Вдоль дальней стены выстроились знамена и деревянные шесты, увешанные бронзовыми медалями - Перси предположил, что это армейские знаки отличия, но место посередине пустовало, будто одно знамя забрали в стирку.
        Сбоку в углу вниз уходила лестница, закрытая решетчатой дверью, как в темнице. Перси задумался, что могло там скрываться - монстры? Сокровища? Страдающие амнезией полубоги, не угодившие Рейне?
        В центре зала стоял длинный деревянный стол, заваленный и заставленный свитками, записными книжками, планшетными компьютерами, кинжалами и с полной желейных бобов большой чашей, кажущейся несколько не к месту. По бокам стол охраняли статуи борзых в натуральную величину - серебряная и золотая.
        Рейна зашла за стол и опустилась на один из двух стульев с высокой спинкой. Перси был бы не прочь занять второй, но Хейзел осталась стоять, и что-то подсказывало ему, что то же самое ожидается и от него.
        - Итак… - начал он.
        Статуи собак оскалились и зарычали.
        Перси замер. Вообще-то он любил собак, но эти буквально прожигали его своими рубиновыми глазами. И их клыки выглядели острыми как бритвы.
        - Спокойно, ребята, - сказала Рейна борзым.
        Те перестали рычать, но продолжали пожирать Перси глазами, словно он был коробкой с остатками ужина из ресторана.
        - Они не нападут, - пообещала Рейна. - Если только ты не попытаешься что-нибудь украсть или если я им не прикажу. Это Аргентум и Аурум.
        - Серебро и Золото, - вырвалось у Перси. Как и предупреждала Хейзел, значения латинских слов сами собой вспыхнули у него в голове. Он едва не спросил, какую борзую как зовут, но вовремя сообразил, что это глупый вопрос.
        Рейна положила свой кинжал на стол. Перси не покидало смутное ощущение, что он ее уже где-то видел. Волосы, черные и блестящие как вулканический камень, были заплетены в косу. Она сидела в позе мечника - расслабленно, но начеку, готовая в любой момент ринуться в схватку. Из-за складки между бровями девушка выглядела старше своего возраста.
        - Мы точно встречались, - сказал он. - Но я не помню когда. Пожалуйста, если ты что-то знаешь…
        - Все по порядку, - перебила Рейна. - Я хочу послушать твою историю. Что ты помнишь? Как ты сюда попал? И не лги. Мои псы не любят лжецов.
        Аргентум и Аурум в знак согласия зарычали.
        И Перси рассказал, как проснулся у руин особняка посреди лесов Сономы. Описал время, проведенное с Лупой и ее стаей, как осваивал их язык жестов и мимику, как учился выживать и сражаться.
        Лупа поведала ему о полубогах, монстрах и богах. Объяснила, что она была одним из духов-покровителей Древнего Рима и что полубоги вроде Перси даже в наше время должны соблюдать римские традиции - сражаться с чудовищами, служить богам, защищать смертных и хранить историю империи. Она неделями тренировала его, пока он не стал сильным, выносливым и безжалостным как волк, после чего, удовлетворенная его навыками, отправила его на юг, сказав, что если он переживет путешествие, то сможет найти новый дом и вернуть себе память.
        Ничто из этого, похоже, Рейну не удивило. Более того, все услышанное она явно считала в порядке вещей - за исключением одного момента.
        - Ты ничего не помнишь? - спросила она. - До сих пор?
        - Отдельные расплывчатые моменты и фрагменты. - Перси покосился на борзых. Ему не хотелось упоминать Аннабет. Это слишком личное, и он так и не выяснил, где ее найти. Он был уверен, что встретит ее в лагере, но интуиция подсказывала, что он оказался не в том месте.
        Еще ему не хотелось делиться своим единственным четким воспоминанием: лицо Аннабет, ее светлые волосы и серые глаза, как она смеется, обвивает его руками и целует всякий раз, когда он совершает какую-нибудь глупость.
        «Часто же она меня целовала», - подумал Перси.
        Он боялся, что если расскажет хоть кому-то об этом воспоминании, то оно растворится как дым. Он не хотел рисковать.
        Рейна раскрутила кинжал:
        - Почти все из описанного тобой для полубогов обычно. Достигая определенного возраста, мы так или иначе находим дорогу к Волчьему дому. Нас проверяют и тренируют. Если Лупа считает нас достойными, она отправляет нас на юг - вступить в легион. Но я никогда не слышала, чтобы кто-то терял память. Как ты нашел Лагерь Юпитера?
        Перси пересказал ей события последних трех дней - неумирающие горгоны, старуха, превратившаяся в богиню, и наконец встреча с Хейзел и Фрэнком перед туннелем в холме.
        Хейзел подхватила его историю, расхвалив Перси за смелость и героизм, отчего ему стало неуютно. Он всего лишь нес на руках неряшливую хиппи.
        Рейна внимательно посмотрела на него:
        - Ты староват для рекрута. Сколько тебе, шестнадцать?
        - Думаю, да, - пожал плечами Перси.
        - Столько лет сам по себе, без тренировок и помощи? Тебя давно должны были убить. Тем более сына Нептуна. У тебя сильная аура, которая наверняка притягивает всевозможных монстров.
        - Да, - согласился Перси, - мне говорили, что от меня пахнет.
        Рейна почти улыбнулась, и в душе у Перси затеплилась надежда. Может, в ней все-таки есть что-то человеческое.
        - Ты должен был где-то жить до Волчьего дома, - сказала она.
        Перси пожал плечами. Юнона упомянула, что он «почивал», и у него действительно было смутное ощущение, что он спал - возможно, даже очень долго. Но в этом не было никакого смысла.
        Рейна вздохнула:
        - Ну, псы тебя не съели - полагаю, ты говоришь правду.
        - Здорово, - кивнул Перси. - Можно мне в следующий раз воспользоваться полиграфом?
        Рейна встала и под чутким взором своих металлических псов начала взад-вперед расхаживать перед знаменами взад-вперед.
        - Даже если я поверю, что ты не враг, - заговорила она, - это не отменяет того, что ты не обычный рекрут. Царица Олимпа не посещает лагерь просто для того, чтобы представить нового полубога. В последний раз, когда один из главных богов наносил нам подобный визит… - Она тряхнула головой. - Мне приходилось лишь слышать об этом легенды. Еще и сын Нептуна… это нехороший знак. Особенно сейчас.
        - Что не так с Нептуном? - спросил Перси. - И в каком смысле «особенно сейчас»?
        Хейзел бросила на него предупреждающий взгляд.
        - Ты сражался с сестрами Медузы, которых никто не видел тысячи лет, - продолжила Рейна. - Ты взбудоражил наших ларов, которые зовут тебя граекусом. И на тебе странные символы - эта футболка, бусины на шее. Что они означают?
        Перси посмотрел на свою изодранную оранжевую футболку. Когда-то на ней, возможно, была надпись, но буквы так выцвели, что прочесть их стало невозможно. Эту футболку стоило выкинуть еще недели назад, она давно превратилась в лохмотья, но у него не поднималась рука. Вместо этого он всякий раз как мог полоскал ее в реках и фонтанах для питья и опять надевал.
        Что касается четырех глиняных бусин, то каждую украшал свой символ. На первой - трезубец. На второй - маленькое Золотое руно. На третьей - лабиринт. А на последней было изображено здание - может, Эмпайр-стейт-билдинг? - и выгравированы незнакомые Перси имена. Он знал, что бусины важны, вроде фотографий в семейном альбоме, но не мог вспомнить, что они означают.
        - Я не знаю, - признался он.
        - А твой меч? - спросила Рейна.
        Перси проверил карман. Как и всегда, ручка вернулась в него сама собой. Он достал ее, но вдруг вспомнил, что не показывал меч Рейне. Хейзел и Фрэнк его тоже не видели. Тогда как Рейна узнала о его существовании?
        Но идти на попятную было уже поздно… Он снял колпачок, и Анаклузмос вырос до своих истинных размеров. Хейзел ахнула. Борзые встревоженно залаяли.
        - Что это? - спросила Хейзел. - Никогда не видела таких мечей.
        - Я видела, - мрачно сказала Рейна. - Это очень старый… греческий дизайн. Когда-то давно в арсенале хранилась парочка таких, но потом… - Она осеклась. - Он отлит из так называемой небесной бронзы. Она смертельна для чудовищ, как имперское золото, только встречается еще реже.
        - Имперское золото? - переспросил Перси.
        Рейна обнажила свой кинжал. Лезвие действительно оказалось золотым.
        - Этот металл освятили в древние времена в римском Пантеоне. Императоры держали его существование в строжайшей тайне, потому что с его помощью их чемпионы убивали монстров, угрожающих империи. Раньше у нас было больше такого оружия, но сейчас… скажем так, нам его едва хватает. Я пользуюсь этим кинжалом. Хейзел сражается спатой, кавалерийским мечом. Многие легионеры вооружены более короткими гладиусами. Но твое оружие вообще не римское. Что служит еще одним подтверждением, что ты не обычный полубог. И твоя рука…
        - А что с ней? - спросил Перси.
        Рейна продемонстрировала ему свое предплечье. Перси раньше этого не замечал, но на внутренней стороне у нее была татуировка: буквы SPQR, скрещенные меч и факел и под ними четыре параллельные линии, напоминающие зарубки.
        Перси посмотрел на Хейзел.
        - У нас у всех она есть, - подтвердила она и подняла руку. - У всех полноправных членов легиона.
        На татуировке Хейзел тоже были буквы SPQR, но зарубка только одна, и символ выглядел иначе: черный глиф[8 - Глиф - здесь: знак, символ.], напоминающий человека с поднятыми руками:
        Перси изучил свои руки: пара царапин, кое-где грязь, крошка от «хрустящей сосиски с сыром» - но никаких татуировок.
        - Это значит, что ты никогда не состоял в легионе, - продолжила Рейна. - Эти метки невозможно свести. Я думала, возможно… - Она помотала головой, будто хотела вытряхнуть из нее какую-то идею.
        Хейзел наклонилась вперед:
        - Если он все это время выживал в одиночку - вдруг он видел Джейсона? - Она повернулась к Перси. - Ты когда-нибудь встречал других полубогов? Парня в фиолетовой футболке с меткой на руке…
        - Хейзел, - напряженным тоном перебила ее Рейна. - Перси и так хватает поводов для беспокойства.
        Перси коснулся кончика меча, и Анаклузмос превратился назад в ручку.
        - Я никогда не встречал таких ребят, как вы. Кто он - этот Джейсон?
        Рейна бросила на Хейзел раздраженный взгляд:
        - Он… был моим коллегой. - Она указала на пустующий стул. - В легионе обычно два избранных претора. Джейсон Грейс, сын Юпитера, был нашим вторым претором, пока в октябре прошлого года не исчез.
        Перси мысленно прикинул. Живя с волками, он особо не следил за календарем, но Юнона упомянула, что сейчас июнь.
        - Хотите сказать, его нет уже восемь месяцев и никто не занял его место?
        - Он может быть жив, - сказала Хейзел. - Мы не теряем надежды.
        Рейна поморщилась. Перси откуда-то знал, что этот Джейсон был для нее не просто коллегой.
        - Выборы происходят только двумя путями, - объяснила она. - Либо легион поднимает кого-то на щите после грандиозного успеха в битве - а за это время у нас не происходило серьезных сражений, - либо желающие выдвигают свою кандидатуру вечером двадцать четвертого июня, во время Пира Фортуны. Который пройдет через пять дней.
        Перси нахмурился:
        - Пир фон Туны?
        - Фортуны, - поправила его Хейзел. - Это богиня удачи. То, как пройдет день пиршества в ее честь, определит судьбу лагеря на ближайший год. Она может одарить нас удачей… или послать нам крупные неудачи.
        По спине Перси пробежал холодок:
        - Пир Фортуны… я уже слышал о нем от горгон. И от Юноны тоже. Они сказали, что в этот день лагерь подвергнется атаке, что-то насчет злой богини по имени Гея, какой-то армии и необходимости вызволить Смерть. И вы говорите мне, что все это произойдет уже на этой неделе?!
        Пальцы Рейны сжали рукоять кинжала.
        - Ни слова об этом вне стен этой комнаты! - приказала она. - Я не позволю сеять в лагере еще большую панику!
        - Так это правда, - не смутился Перси. - Вам хоть известно, что происходит? Мы можем это остановить?
        Перси едва знал этих людей. Он даже не был уверен, что ему нравится Рейна. Но он хотел помочь. Они полубоги, как и он. У них общие враги. И потом Перси не забыл слова Юноны: опасность угрожает не только этому лагерю, но и его прошлой жизни, богам и всему миру. Что бы ни надвигалось, речь идет о чем-то очень серьезном.
        - Пока разговоров достаточно, - решила Рейна. - Хейзел, отведи его на Храмовый холм. Найди Октавиана. По дороге ответишь на вопросы Перси. Расскажи ему о легионе.
        - Да, Рейна.
        У Перси едва не плавились мозги - так о многом он хотел ее спросить. Но Рейна ясно дала понять, что аудиенция закончена. Она убрала кинжал в ножны. Металлические псы встали и, зарычав, надвинулись на Перси.
        - Удачи с авгуром, Перси Джексон, - сказала Рейна. - Если Октавиан оставит тебя в живых - возможно, мы сможем обменяться впечатлениями… о твоем прошлом.
        4. Перси
        ПО ДОРОГЕ ИЗ ЛАГЕРЯ ХЕЙЗЕЛ КУПИЛА ЕМУу двухголового продавца кофе Бомбило эспрессо и вишневый кекс.
        Перси умял кекс за секунду. Кофе тоже оказался на уровне. Осталось только принять душ, переодеться во что-то чистое, поспать - и он будет в шоколаде. Может, даже в золотом имперском шоколаде.
        На его глазах группа ребят в купальниках и плавках и с полотенцами в руках вошла в здание, из крыши которого торчал целый ряд дымовых труб. Изнутри доносились смех и плеск как из крытого бассейна - Перси их обожал.
        - Термы, - пояснила Хейзел. - Надеюсь, ты успеешь искупаться перед ужином. Поверь мне: если ты никогда не бывал в римских термах - считай, ты вообще не жил.
        Перси вздохнул в предвкушении.
        Чем ближе к главным воротам, тем бараки становились крупнее и ухоженнее. Даже привидения выглядели красивее: их доспехи были богаче, а ауры ярче. Перси попытался разобраться во всех флагах и символах, украшающих фасады построек.
        - Вас делят по домикам? - спросил он.
        - Типа того, - Хейзел пригнулась, увернувшись от пролетевшего над их головами гигантского орла с ребенком на спине. - У нас есть пять когорт, приблизительно по сорок ребят в каждой, и у каждой когорты по десять бараков. Что-то вроде общежития.
        Перси никогда особо не дружил с математикой, но мысленно умножил:
        - Хочешь сказать, сейчас в лагере две сотни человек?
        - Около того.
        - И они все дети богов? Я смотрю, боги времени зря не теряют.
        Хейзел засмеялась:
        - Не все они дети главных богов. В римском Пантеоне сотни божеств. Плюс много наследников из вторых и третьих поколений, родители которых были полубогами. Или бабушки и дедушки.
        Перси моргнул:
        - Дети полубогов?
        - А что? Почему тебя это удивляет?
        Перси не знал, как на это ответить. Последние недели он только и думал, как пережить очередной день. Сама идея, что он может прожить достаточно долго, чтобы повзрослеть и обзавестись детьми, казалась неисполнимой мечтой.
        - Они тоже обладают силами полубогов?
        - Кто-то - да. Кто-то - нет. Но их можно натренировать. Ты в курсе, что все знаменитые римские генералы и императоры объявляли себя потомками богов? В большинстве случаев они говорили правду. Октавиан, лагерный авгур, к которому мы сейчас идем, один из таких ребят, наследник Аполлона. Считается, что он обладает даром пророчества.
        - Считается?
        Хейзел скорчила гримасу:
        - Скоро сам поймешь.
        Перси приуныл от мысли, что его судьба находится в руках этого Октавиана.
        - Так, эти части, когорты… неважно… вас делят согласно божественному родителю? - спросил он.
        Хейзел воззрилась на него:
        - Что за чушь! Нет, командиры решают, куда распределить рекрутов. Если бы нас делили по богам, между когортами не было бы равенства. И я была бы одна.
        Перси кольнула грусть, словно он по себе знал, о чем она говорит:
        - Почему? Кто твой родитель?
        Прежде чем она успела ответить, сзади кто-то закричал:
        - Стойте!
        К ним бежало привидение - старик с округлым животом и в такой длинной тоге, что он постоянно в ней путался. Догнав их, он тяжело задышал. Окружающая его фиолетовая аура мерцала, подрагивая.
        - Это он? - пропыхтел призрак. - Новый рекрут в Пятую, возможно?
        - Вителлий, - сказала Хейзел, - мы немного торопимся.
        Нахмурившись, призрак обошел вокруг Перси, рассматривая его как подержанную машину.
        - Не знаю, не знаю, - проворчал он. - Нам в когорту нужны только самые лучшие. У него все зубы на месте? Он умеет сражаться? Стойла чистит?
        - Да, да и нет, - ответил Перси. - Ты кто?
        - Перси, это Вителлий. - На лице Хейзел было написано «просто подыграй ему». - Он один из наших ларов, всегда проявляет большой интерес к новым рекрутам.
        Привидения на соседнем крыльце захихикали, наблюдая за прохаживающимся взад-вперед Вителлием, путающимся в тоге и подтягивающим ремень на поясе.
        - Да, - сказал он, - когда-то во времена Цезаря - того самого Юлия Цезаря[9 - Гай Юлий Цезарь (100 - 44 гг. до н. э.) - древнеримский государственный деятель, полководец, писатель.Присоединил к Римской республике огромную территорию от Атлантического океана до Рейна в результате Галльской войны (о которой оставил знаменитые «Записки»). Вернувшись в Рим, разгромил политических противников и реформировал государство. Цезарь стал пожизненным диктатором, титул полководца-победителя «император» сделался частью его имени, однако императором в привычном нам смысле он не был. Убит в результате заговора сенаторов во главе со своим воспитанником, Марком Юнием Брутом.К имени Цезаря восходят титулы «царь» и «кайзер» и название седьмого месяца - июль - во многих языках.], к твоему сведению, - Пятая когорта была что-то с чем-то! Двенадцатый легион Фульмината, гордость всего Рима! А что сейчас? Позор - вот к чему мы пришли. Взгляни, к примеру, на Хейзел с ее спатой. Для римского легионера это не оружие, а посмешище - ими сражалась кавалерия! А ты, мальчик? От тебя несет греческой канавой. Ты что, совсем не
моешься?
        - Был немного занят, сражаясь с горгонами, - пожал плечами Перси.
        - Вителлий, - вмешалась Хейзел, - прежде чем Перси сможет вступить в когорту, нам нужно получить для него предсказание. Почему бы тебе не проверить, как там Фрэнк? Он проводит инвентаризацию в арсенале. Ты же знаешь, как он ценит твою помощь.
        Толстые фиолетовые брови привидения взметнулись по лбу:
        - Марс Всемогущий! Они разрешили пробатио проверять доспехи?! Нам конец! - И он поспешил вниз по улице, останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы поправить меч или подобрать полы тоги.
        - Ла-а-адненько, - протянул Перси.
        - Извини, - сказала Хейзел. - Он эксцентричен, но это один из старейших ларов. Был с нами с самого образования легиона.
        - Как он его назвал?.. Фульмината? - вспомнил Перси.
        - «Молнией вооруженный», - перевела Хейзел. - Это наш девиз. Двенадцатый легион существовал в течение всей истории Римской империи. Когда Рим пал, многие легионы исчезли. Мы ушли в подполье, следовали тайным приказаниям самого Юпитера: оставаться в живых, рекрутировать полубогов и их детей, хранить Рим. Именно этим с тех пор мы и занимаемся, перебираясь с места на место - туда, где римское влияние наиболее сильно. Последние несколько столетий мы были в Америке.
        Все это звучало странно, но Перси поверил с ходу. Более того, он будто и так уже об этом знал.
        - И ты состоишь в Пятой когорте, - предположил он, - которая, видимо, не пользуется особой популярностью?
        Хейзел нахмурилась:
        - Да. Я вступила в сентябре прошлого года.
        - То есть… за несколько недель до исчезновения того парня, Джейсона.
        Перси не сомневался, что попал в больное место. Хейзел опустила глаза. Она так долго молчала, что успела бы пересчитать все булыжники мостовой.
        - Идем, - наконец сказала она. - Я покажу тебе мое любимое место.
        Они остановились за главными воротами. Крепость была построена на самой высокой точке, поэтому отсюда было видно практически всю долину.
        Дорога спускалась к реке и там разветвлялась. Одна вела на юг, через мост, затем вверх по склону холма к храмам. Другая тянулась на север, в город, представляющий собой миниатюрную версию Древнего Рима. В отличие от военного лагеря, город был хаотичен и красочен, в его планировке не наблюдалось никакой системы. Даже издалека Перси мог разглядеть оживленную площадь, покупателей, бродящих между прилавками рынка под открытым небом, родителей, играющих с детьми в парках.
        - У вас тут живут целыми семьями? - спросил он.
        - В городе - да, - кивнула Хейзел. - Когда тебя принимают в легион, ты обязан отслужить десять лет. Затем можешь заниматься чем угодно. Большинство полубогов уходят в мир смертных. Но некоторые… ну, там все-таки довольно опасно. А эта долина - наше убежище. Можно пойти в колледж в городе, завести семью и детей, уйти на пенсию по старости. Для таких, как мы, это единственное на всей планете безопасное место. Так что да, многие ветераны живут там под защитой легиона.
        Взрослые полубоги. Полубоги, живущие без страха, обзаводящиеся семьями. Перси не мог такого представить - слишком уж хорошо, чтобы быть правдой.
        - А если на долину нападут?
        Хейзел поджала губы:
        - У нас есть защита. Магические границы. Но наши силы уже не те, что раньше. В последнее время атаки монстров участились. Ты сам сказал, что горгоны не умирали… мы тоже это заметили - с другими чудовищами.
        - Вы знаете причину?
        Хейзел отвела глаза. Перси ясно видел, что она о чем-то умалчивает - потому что ей запретили об этом говорить.
        - Это… все сложно. Мой брат говорит, что Смерть…
        Ее прервал крик сзади:
        - Дорогу!
        Хейзел оттащила Перси на обочину, давая пройти самому настоящему взрослому толстокожему слону в черных кевларовых доспехах и с полубогом на спине. Сбоку на доспехах виднелась надпись «СЛОН», что, на взгляд Перси, было несколько излишним.
        Слон прогрохотал мимо них и повернул на север, к большому полю, где кипело строительство каких-то укреплений.
        Перси сплюнул попавшую в рот пыль:
        - Какого…
        - Слон, - пояснила Хейзел.
        - Да, я прочел надпись. Зачем вам слон в пуленепробиваемом жилете?
        - Сегодня вечером военные игры. Его зовут Ганнибал, и он расстраивается, если мы не берем его с собой.
        - Ну, тогда понятно.
        Хейзел засмеялась. Даже не верилось, что еще мгновение назад она была такой мрачной. Перси задумался, что она собиралась сказать. У нее есть брат. Но при этом она утверждает, что если бы места в лагере распределяли согласно божественному родителю, то она осталась бы в одиночестве.
        Перси никак не мог в ней разобраться. Хейзел казалась дружелюбной и искренней, взрослой, хотя ей никак не может быть больше тринадцати. Но в то же время в ней было что-то очень грустное - словно ее грызет чувство вины.
        Хейзел указала на юг через реку. Над Храмовым холмом висели темные тучи. Красные вспышки молний отбрасывали на монументы кровавые отсветы.
        - Октавиан трудится в поте лица. Нам лучше поторопиться.
        По дороге к холму им повстречалась компания парней с козлиными ногами, без дела болтающихся на обочине.
        - Хейзел! - воскликнул один из них и с широченной улыбкой поспешил к ним. На нем была полинявшая гавайская рубашка и ничего похожего на штаны, не считая густой коричневой козлиной шерсти. На голове покачивалось внушительных размеров афро[10 - Пышная объемная прическа, при которой волосы образуют шар, напоминая облако или мяч. Получила известность в 1970-х, когда была модна среди афроамериканцев.]. Глаза скрывались за маленькими круглыми очками в радужной оправе. В руках он держал плакат «-СОГЛАСЕН РАБОТАТЬ СПЕТЬ ПОБОЛТАТЬ- ОСТАВИТЬ В ПОКОЕ ЗА ДЕНАРИЙ».
        - Привет, Дон, - поздоровалась Хейзел. - Прости, у нас нет времени…
        - О, все норм! Не вопрос! - Дон зашагал рядом с ними. - Эй, да он новенький! - Он улыбнулся Перси. - У тебя не будет трех денариев на автобус? А то я забыл дома кошелек, а мне надо на работу, и…
        - Дон, - укоризненно произнесла Хейзел, - у фавнов не бывает кошельков. И работы. И домов. И у нас нет автобусов.
        - Точно, - жизнерадостно согласился он. - Так что, не найдется денариев?
        - Тебя зовут Дон? Надеюсь, ты не из Испании? - спросил Перси.
        - Нет, а что?
        - Ничего, - Перси постарался сохранить на лице нейтральное выражение. - Почему фавны не работают? Разве они не должны помогать лагерю?
        Дон заблеял:
        - Фавны! Помогать лагерю! Уржаться!
        - Фавны… э-эм… свободны духом, - пояснила Хейзел. - Они живут здесь, потому что… ну, тут безопасно жить и попрошайничать. Мы их терпим, но…
        - О, Хейзел такая классная, - перебил Дон. - Такая милая! Все остальные здесь типа «пошел прочь, Дон», но она типа «пожалуйста, уходи, Дон». Я ее люблю!
        Фавн выглядел безобидно, но все равно слегка нервировал Перси. Он не мог отделаться от мысли, что от фавнов должно быть куда больше толку, чем от бездомных попрошаек.
        Дон взглянул на землю перед ними - и ахнул:
        - Джекпот!
        Он нагнулся, но Хейзел вскрикнула:
        - Дон, нет! - Она толкнула фавна в сторону и сама подхватила нечто маленькое и блестящее. Перси видел находку Хейзел всего мгновение, прежде чем она сунула ее в карман, но готов был поклясться, что это бриллиант.
        - Да ладно тебе, Хейзел, - заныл Дон. - Я мог купить на него годовой запас донатов!
        - Дон, пожалуйста, - попросила Хейзел. - Уходи. - Она выглядела потрясенной, словно только что спасла Дона от столкновения с бронированным слоном.
        Фавн вздохнул:
        - Эх, будто я могу на тебя сердиться. Но клянусь, ты точно приносишь удачу. Где бы ты ни прошла…
        - До свидания, Дон, - быстро попрощалась Хейзел. - Идем, Перси. - Она побежала, и Перси пришлось ее нагонять:
        - Что все это значит? Откуда на дороге взяться бриллианту?..
        - Пожалуйста, не спрашивай.
        Остаток пути до Храмового холма они преодолели в неловком молчании. Мощеная тропа змейкой вилась между безумным скоплением крошечных алтарей и огромных склепов с куполами. Статуи богов, казалось, провожали Перси глазами.
        Хейзел указала на храм Беллоны:
        - Богиня войны. Мама Рейны.
        Затем они прошли мимо большой красной крипты, украшенной человеческими черепами на железных пиках.
        - Пожалуйста, только не говори, что нам сюда! - взмолился Перси.
        Хейзел помотала головой:
        - Это храм Марса Ультора.
        - Марс… Арес, бог войны?
        - Это его греческое имя, - уточнила Хейзел. - Но да, тот же парень. «Ультор» означает «мститель». Он второй по значимости бог Рима.
        Перси этой детали совсем не обрадовался. Почему-то от одного взгляда на уродливое красное здание на него накатывала злость. Он указал на вершину холма, где тучи клубились над самым большим храмом, круглым павильоном с куполом, покоящимся на выстроенных кольцом белых колоннах:
        - Дай угадаю: вон тот посвящен Зевсу… э-эм… в смысле Юпитеру? Это туда мы направляемся?
        - Да, - с напряженной ноткой в голосе подтвердила Хейзел. - Октавиан читает там предсказания. Это храм Юпитера Оптимуса Максимуса.
        Перси пришлось покопаться в голове в поисках значений латинских слов.
        - Юпитер… «лучший и величайший»?
        - Верно.
        - А какой титул у Нептуна? - поинтересовался он. - Крутейший и обалденный?
        - Ну… не совсем.
        Хейзел махнула в сторону синей постройки не больше сарайчика. Над дверью был прибит заросший паутиной трезубец.
        Перси заглянул внутрь. На маленьком алтаре стояла чаша с тремя высохшими и заплесневевшими яблоками.
        У него оборвалось сердце:
        - Смотрю, это место пользуется популярностью.
        - Извини, Перси, - сказала Хейзел. - Понимаешь… Римляне всегда боялись моря. Они плавали на кораблях только в случае крайней необходимости. Даже в наше время появление ребенка Нептуна считается дурным предзнаменованием. Когда такой рекрут в последний раз вступил в легион… ну, это было в тысяча девятьсот шестом году, и Лагерь Юпитера находился по другую сторону залива Сан-Франциско, - тогда же случилось и то разрушительное землетрясение…
        - Хочешь сказать, в этом виноват ребенок Нептуна?
        - Так говорят. - Хейзел виновато посмотрела на него. - В общем… Римляне боятся Нептуна и не питают к нему особой любви.
        Перси уставился на паутину на трезубце.
        «Здорово», - подумал он. Даже если он останется в лагере, на расположение со стороны новых товарищей можно не рассчитывать. Максимум он может их напугать. Но если хорошо себя проявит - кто знает… его могут наградить заплесневелыми яблоками.
        И все же… стоя перед алтарем Нептуна, Перси почувствовал что-то вроде ряби в венах. Он выудил из рюкзака последнее, что у него осталось съестного после путешествия - засохший бублик. Мелочь, но он положил его на алтарь.
        - Привет… пап, - было странно разговаривать с чашей фруктов. - Если ты меня слышишь, помоги мне, ладно? Верни мои воспоминания. Скажи… скажи, что мне делать. - Голос у него дрогнул. Как бы он ни старался сдержать эмоции, они его захлестнули: он был вымотан, напуган и так долго чувствовал себя потерянным, что отдал бы что угодно за хоть какое-то наставление. Ему хотелось быть уверенным хоть в чем-то и не хвататься всякий раз за утерянные воспоминания.
        Хейзел положила руку ему на плечо:
        - Все будет хорошо. Ты здесь. Ты один из нас.
        Ему стало неловко: докатился - его утешает восьмиклассница, с которой они знакомы всего ничего! Но он был рад ее компании.
        В небе прогремел гром. Красная молния осветила холм.
        - Октавиан почти закончил, - сказала Хейзел. - Пошли.
        В сравнении с сарайчиком Нептуна храм Юпитера определенно был лучшим и величайшим.
        Мраморный пол покрывали красочные мозаики и надписи на латыни. На высоте шестидесяти футов от земли блестел золотой купол. Отсутствие стен предполагало, что храм открыт всем ветрам.
        В центре стоял мраморный подиум, на котором молодой парень в тоге проводил какой-то ритуал перед огромной золотой статуей самой главной шишки: бога неба Юпитера в шелковой фиолетовой тоге размера XXXL, держащего в руке жезл-молнию.
        - Он не так выглядит, - пробормотал Перси.
        - Что? - не поняла Хейзел.
        - Жезл.
        - О чем ты говоришь?
        - Я… - Перси нахмурился. На секунду ему показалось, что к нему вернулось воспоминание, но сейчас сказать наверняка он уже не мог. - Нет, кажется, ничего.
        Парень перед алтарем поднял руки - еще больше молний рассекли небо, и весь храм задрожал. Он опустил руки - и грохот стих, тучи посерели, затем побелели и рассеялись.
        Выглядело все это весьма впечатляюще, учитывая, что сам парень не представлял собой ничего особенного. Высокий и худощавый, с соломенного цвета волосами, в слишком больших джинсах, мешковатой футболке и спадающей на пол тоге, он напоминал обернутое простыней пугало.
        - Что он делает? - шепотом спросил Перси.
        Парень повернулся к ним. Его улыбка была кривоватой, а взгляд слегка безумен, как если бы он несколько часов подряд неотрывно играл в видеоигру. В одной руке он держал нож, в другой - что-то вроде тушки животного. Что лишь подчеркивало общую атмосферу безумия.
        - Перси, - сказала Хейзел, - это Октавиан.
        - Граекус! - воскликнул Октавиан. - Как интересно.
        - Эм… привет, - сказал Перси. - Ты убиваешь мелких животных?
        Октавиан посмотрел на меховую штуку у себя в руке и засмеялся:
        - Нет-нет. Когда-то давно - да. Мы читали волю богов по внутренностям животных - куриц, коз и всего такого. Сейчас мы используем это. - И он бросил Перси загадочный объект, оказавшийся выпотрошенным плюшевым медведем. В тот же миг Перси заметил у ног статуи Юпитера целую гору искалеченных мягких игрушек.
        - Серьезно? - спросил он.
        Октавиан спустился с возвышения. Ему, наверное, было лет восемнадцать, но из-за худобы и болезненной бледности парень казался намного моложе. Поначалу он выглядел безобидным, но по мере его приближения уверенность в этом таяла. Глаза авгура блестели жестоким любопытством - казалось, он запросто мог бы выпотрошить Перси как того же плюшевого мишку, если бы это принесло ему желанное знание.
        Октавиан сощурился:
        - Выглядишь встревоженным.
        - Ты кое-кого мне напоминаешь, - сказал Перси. - Но не помню кого.
        - Возможно, человека, в честь которого меня назвали - Августа Цезаря[11 - Вероятно, Октавиан говорит о Гае Юлии Цезаре Октавиане Августе (63 г. до н. э. - 14 г. н. э.) - внучатом племяннике и одном из наследников Гая Юлия Цезаря, ставшем первым императором Рима. Отомстив после смерти Цезаря его убийцам, Октавиан Август начал гражданскую войну со своими бывшими союзниками - и вышел из нее победителем. Отличался хладнокровием, политическим мышлением и коварством. По свидетельствам современников, обладал слабым здоровьем и был очень суеверен.В честь Октавиана последний летний месяц был назван августом.]. Все говорят, что я очень на него похож.
        Перси знал, что дело не в этом, но никак не мог ухватить за хвост ускользающее воспоминание.
        - Почему ты назвал меня греком?
        - Так явило мне предсказание, - Октавиан махнул ножом на кучу игрушечной набивки на алтаре. - Оно гласит «Грек пришел». Или как вариант - «Гусь съел шелк». Но я склоняюсь к первому. Хочешь вступить в легион?
        Хейзел ответила за него. Она рассказала авгуру обо всем, что случилось после их встречи перед туннелем, - о горгонах, схватке на реке, появлении Юноны, разговоре с Рейной.
        Услышав о богине, Октавиан удивился.
        - Юнона, - задумчиво повторил он. - Мы зовем ее Юнона Монета - Юнона Предупреждающая. Она является в периоды кризиса, предупреждает Рим о великих угрозах. - Он покосился на Перси, словно хотел добавить «например, о таинственных греках».
        - Слышал, на этой неделе состоится Пир Фортуны, - заметил Перси. - Горгоны говорили о нападении в этот день. Ты ничего такого не увидел в набивке?
        - К сожалению, нет, - Октавиан вздохнул. - Волю богов сложно разгадать. А в последнее время мой взор затуманился.
        - А у вас нет… не знаю… оракула или еще чего-нибудь? - спросил Перси.
        - Оракула! - Октавиан улыбнулся. - Смешно. Нет: боюсь, все оракулы закончились. Но вот если бы мы отправились в поиск за книгами Сивиллы, на чем я уже давно настаиваю…
        - Сиви… кого? - не понял Перси.
        - Книги пророчеств, - объяснила Хейзел. - Октавиан ими одержим. Римляне в трудные времена сверялись с ними. Большинство считают, что они были сожжены, когда Рим пал.
        - Некоторые так считают, - поправил ее авгур. - К сожалению, наше нынешнее руководство не желает организовать их поиск…
        - Потому что Рейна не дура, - вклинилась Хейзел.
        - …и нам приходится довольствоваться несколькими уцелевшими фрагментами, - закончил Октавиан. - Загадочными пророчествами вроде этих. - Он кивнул на надписи на мраморном полу. Перси скользнул взглядом по строчкам, особо не надеясь их понять. И едва не задохнулся.
        - Это пророчество, - указал он и зачитал вслух перевод: - «На зов ответят семь полукровок. В огне и буре мир гибнет снова»…
        - Да-да. - Октавиан, не глядя, договорил: - «Клятву сдержи на краю могилы. К Вратам смерти идут вражьи силы».
        - Я… я его знаю. - Перси почудилось, что храм затрясся от очередной молнии, но затем он понял, что дрожит сам. - Это важно.
        Октавиан изогнул бровь:
        - Разумеется, это важно. Мы называем его Пророчеством Семи, но ему несколько тысяч лет. Мы не знаем, что оно означает. Всякий раз, когда кто-то пытался его интерпретировать… ну, Хейзел тебе расскажет. Заканчивалось все плохо.
        Хейзел сердито посмотрела на него:
        - Просто прочти уже предсказание для Перси - можно ему вступить в легион или нет?
        Перси практически видел, как крутятся винтики в голове у Октавиана, прикидывающего, насколько Перси будет полезен. Авгур протянул руку к его рюкзаку:
        - Симпатичный экземпляр. Можно?
        Перси не понял, о чем он, но Октавиан уже сам выдернул выглядывающую из рюкзака подушку в виде панды из дисконт-центра. Это была просто глупая мягкая игрушка, но она пробыла с Перси все его долгое путешествие, и он успел в каком-то смысле проникнуться к ней симпатией. Октавиан отвернулся к алтарю и занес нож.
        - Эй! - возмутился Перси.
        Авгур рассек живот панды и вытряхнул набивку на алтарь, после чего отбросил плюшевый труп в сторону, пробормотал что-то над ватой и с улыбкой повернулся к ним:
        - Хорошие новости! Перси может вступить в легион. Мы распределим его в когорту на вечерней перекличке. Скажи Рейне, что я дал «добро».
        Плечи Хейзел расслабились:
        - О-о-отлично. Идем, Перси.
        - Хейзел, и вот еще что! - остановил ее Октавиан. - Я рад приветствовать Перси в легионе. Но когда подойдут выборы претора, я надеюсь, ты не забудешь…
        - Джейсон не умер! - перебила Хейзел. - Ты авгур. Ты должен его искать!
        - О, и я ищу! - Октавиан указал на гору выпотрошенных игрушек. - Я обращаюсь к богам каждый день - но за все восемь месяцев не получил ни единого знака! Конечно же, я не прекращу поиски. Но если Джейсон не вернется к Пиру Фортуны, нам придется что-то делать. Нельзя оставлять этот вакуум власти и дальше. Я надеюсь на твою поддержку моей кандидатуры в преторы. Это будет очень много для меня значить.
        Хейзел сжала кулаки:
        - Мою. Поддержку. Твоей кандидатуры?
        Октавиан снял тогу и положил ее и нож на алтарь. Перси заметил на его руке семь полосок - семь лет в лагере, по всей видимости. На его метке была изображена арфа, символ Аполлона.
        - Я ведь могу помочь тебе, - сказал Октавиан Хейзел. - Правда. Будет обидно, если все эти ужасные слухи о тебе не улягутся… или, боги сохраните, если они окажутся правдой.
        Перси сунул руку в карман и сжал ручку. Этот парень шантажирует Хейзел - это очевидно. Перси был готов по первому же ее знаку высвободить Анаклузмос и проверить, как Октавиану понравится оказаться на кончике меча.
        Хейзел сделала глубокий вдох. Костяшки ее пальцев побелели.
        - Я подумаю над этим.
        - Замечательно, - кивнул Октавиан. - И кстати говоря, твой брат здесь.
        Хейзел напряглась:
        - Мой брат? Почему?
        Авгур пожал плечами:
        - Почему твой брат вообще что-то когда-либо делает? Он ждет тебя у храма вашего отца. Только… э-эм… не приглашай его надолго. Он заставляет других нервничать. А теперь прошу меня извинить: мне нужно продолжить поиски нашего бедного потерянного друга, Джейсона. Приятно было познакомиться, Перси.
        Хейзел пулей вылетела из павильона, Перси за ней. Вряд ли он когда-нибудь в жизни покидал храм с такой радостью.
        Спускаясь по холму, Хейзел ругалась на латыни. Перси понял не все, но уловил «сын горгоны», «властолюбивая змея» и несколько цветистых фраз, указывающих, куда Октавиан может засунуть свой нож.
        - Ненавижу его, - пробормотала она по-английски. - Будь моя воля…
        - Его же на самом деле не выберут претором? - спросил Перси.
        - Хотелось бы в это верить. У Октавиана много друзей, и большинство из них куплены. Остальные его боятся.
        - Боятся этого дрыща?
        - Не стоит его недооценивать. Рейна сама по себе не так плоха, но если Октавиан разделит с ней власть… - Хейзел передернуло. - Пойдем к моему брату. Он захочет с тобой познакомиться.
        Перси не стал спорить. Ему было любопытно встретиться с этим загадочным братом - может, узнать что-то о прошлом Хейзел: кто ее отец, что за тайну она хранит. Перси не верилось, что она могла совершить что-то плохое. Она такая милая. Но Октавиан вел себя так, словно у него припасен на нее первоклассный компромат.
        Хейзел привела Перси к черной крипте, встроенной в склон холма. Перед ней стоял подросток в черных джинсах и авиаторской куртке.
        - Эй! - позвала Хейзел. - Со мной друг.
        Парень обернулся. Перси опять охватило это странное чувство, что перед ним кто-то знакомый. Подросток был почти так же бледен, как Октавиан, но с темными глазами и взлохмаченными черными волосами. Они с Хейзел были совсем не похожи. На пальце у него блестел серебряный перстень с черепом, на поясе болталась цепочка, черную футболку тоже украшали черепа. А сбоку свисал абсолютно черный меч.
        При виде Перси на лице парня на долю секунды отразился шок - даже паника, как если бы на него направили луч прожектора.
        - Это Перси Джексон, - сказала Хейзел. - Он хороший парень. Перси, это мой брат, сын Плутона.
        Подросток опомнился и протянул ему руку:
        - Приятно познакомиться. Я Нико ди Анжело.
        5. Хейзел
        У ХЕЙЗЕЛ БЫЛО ТАКОЕ ЧУВСТВО, ЧТО ОНА ПОЗНАКОМИЛА две ядерные бомбы и теперь ждет, какая взорвется первой.
        До этого утра ее брат Нико был самым могущественным из знакомых ей полубогов. Остальные в Лагере Юпитера считали его странствующим чудаком не опаснее фавна. Только не Хейзел. Они с Нико не росли вместе и были знакомы не так уж долго. Но она знала, что Нико опаснее Рейны, Октавиана и, возможно, даже Джейсона.
        Затем появился Перси.
        Сначала, когда он бежал к ним через шоссе со старухой на руках, Хейзел решила, что перед ними замаскированный бог. Несмотря на то что он был весь в ссадинах и грязи и сутулился от усталости, его окружала аура силы. С его зелеными, как море, глазами и взлохмаченными ветром черными волосами он был привлекателен как римский бог.
        Она приказала Фрэнку не стрелять в него, подумав, что боги послали им испытание. Ей приходилось слышать подобные истории: ребенок со старухой просят убежища, но невоспитанные смертные им отказывают, а потом - бам! - вдруг превращаются в банановых слизней.
        Перси подчинил себе реку и уничтожил горгон. Превратил ручку в бронзовый меч. Поставил на уши весь лагерь из-за всех этих разговоров о греке.
        Сын бога морей…
        Много лет назад Хейзел сказали, что потомок Нептуна спасет ее. Но сможет ли Перси на самом деле снять с нее проклятие? Она не смела надеяться.
        Перси и Нико обменялись рукопожатием. Они опасливо смотрели друг на друга, и Хейзел едва сдерживалась, чтобы не броситься наутек. Если эти двое скрестят мечи - жди беды.
        Худой и неряшливый, в мятых черных одеждах, Нико не внушал страха. Его волосы, как и всегда, выглядели так, словно он только что встал с кровати.
        Хейзел вспомнила их знакомство. Как он в первый раз вынул из ножен черный меч, сказав, что это «стигийская сталь», и был при этом весь из себя такой серьезный - она чуть не расхохоталась. Ну какой из этого тощего бледного мальчика боец! И они точно не могут быть родственниками.
        Она очень быстро изменила свое мнение.
        Перси нахмурился:
        - Я… Я тебя знаю.
        Нико вскинул брови:
        - Правда? - И вопросительно посмотрел на Хейзел.
        Та заколебалась. Что-то в реакции брата ее смутило. Он старался вести себя как обычно, но от нее не укрылось, что, увидев Перси, он на секунду запаниковал. Нико определенно его знал. Она в этом уверена. Так почему же он притворяется?
        Хейзел заставила себя начать:
        - Э-эм… Перси потерял память. - И она рассказала брату, что случилось после того, как Перси пришел к воротам. - В общем, Нико… - осторожно продолжила она, - я подумала… ты же много путешествуешь. Может, ты встречал других полубогов, как Перси, или…
        Лицо Нико стало мрачным, как Тартар. Хейзел не знала, в чем дело, но сообщение она получила: «Оставь эту тему».
        - Насчет армии Геи, - сказал Нико. - Ты предупредил Рейну?
        Перси кивнул:
        - Кто она вообще такая, эта Гея?
        У Хейзел пересохло во рту. Уже от одного этого имени колени словно обратились в желе, и она с трудом удержалась на ногах. Ей вспомнились сонный женский голос, светящаяся пещера и ощущение, что ее легкие наполняются нефтью.
        - Это богиня земли, - Нико покосился на землю, будто она могла подслушивать. - Старейшая богиня из всех. Большую часть времени она беспробудно спит, но ненавидит богов и их детей.
        - Мать-земля… злая?! - не поверил Перси.
        - Очень, - вполне серьезно ответил Нико. - Она уговорила своего сына, титана Кроноса… эм… в смысле Сатурна… убить его отца, Урана, и захватить мир. Титаны долгое время были у власти. Потом их дети, олимпийские боги, их свергли.
        - Звучит знакомо, - с удивлением протянул Перси, словно почти вспомнив что-то. - Но не уверен, что я когда-либо слышал такое про Гею.
        Нико пожал плечами:
        - Она была вне себя, когда боги встали во главе. Взяла себе нового мужа - Тартара, бога бездны - и произвела на свет расу гигантов. Они попытались уничтожить гору Олимп, но в итоге боги их разбили. По крайней мере… в первый раз.
        - В первый раз? - переспросил Перси.
        Нико покосился на Хейзел. Ему наверняка не хотелось усугублять ее чувство вины, но тут он был бессилен. Если Перси узнает правду о ней, о тех страшных вещах, которые она натворила…
        - Прошлым летом, - продолжил Нико, - Сатурн предпринял попытку вернуться. Была вторая Война титанов. Римляне из Лагеря Юпитера штурмовали его штаб на горе Отрис, что через залив, и уничтожили его трон. Сатурн исчез… - Он осекся и всмотрелся в лицо Перси. Хейзел догадалась, что брат боится подстегнуть его воспоминания. - Ну, в общем, Сатурн, скорее всего, опять растворился в бездне. Мы думали, что война закончена. Но сейчас все указывает на то, что поражение титанов потревожило Гею. Она начала просыпаться. Я слышал, что некоторые гиганты получили перерождение. Если они опять захотят бросить вызов богам, то начнут, вероятно, с уничтожения полубогов…
        - Ты рассказал об этом Рейне? - спросил Перси.
        - Конечно, - Нико на секунду стиснул зубы. - Римляне мне не доверяют. Поэтому я надеялся, что она прислушается к тебе. Дети Плутона… ну, без обид - к нам относятся еще хуже, чем к детям Нептуна. Мы приносим несчастья.
        - Хейзел же разрешили тут остаться, - заметил Перси.
        - Это другое, - покачал головой Нико.
        - Почему?
        - Перси, - вмешалась Хейзел, - пойми: гиганты не самая большая проблема. Даже… даже Гея не самая большая проблема. Но вспомни горгон и что их невозможно убить - вот что страшнее всего. - Она посмотрела на Нико. Они подобрались опасно близко к ее тайне, но Хейзел по какой-то причине доверяла Перси: может, потому что он тоже был чужаком или потому что он спас Фрэнка на реке. Он заслуживает знать, что им угрожает. - Я и Нико, - осторожно начала она, - мы думаем, что это потому, что… что Смерть не…
        Но ее перебил чей-то крик снизу.
        К ним бежал Фрэнк - в своих привычных джинсах, фиолетовой лагерной футболке и джинсовой куртке. Его руки были все в масле после чистки оружия.
        Сердце Хейзел исполнило коротенькую чечетку, как делало всякий раз при виде Фрэнка, что ужасно ее раздражало. Да, он хороший друг - один из немногих во всем лагере, кто не относится к ней как к разносчице какой-то заразы, - но это вовсе не значит, что он нравится ей в таком смысле. Он был на три года старше ее, и с этим мальчишеским лицом, посаженным на мускулистое тело рестлера, он никак не тянул на звание «прекрасного принца». Скорее на «накачанной коалы». При этом все пытались свести их вместе - двое самых больших неудачников лагеря! Вы идеальная пара! - что лишь укрепляло решимость Хейзел ни за что в него не влюбляться.
        Но у ее сердца, казалось, другие планы. Вблизи Фрэнка оно пускалось в безумный галоп. Она не чувствовала себя так ни с кем после… ну, после Сэмми.
        «Прекрати, - приказала она себе. - Ты здесь по совсем другой причине. Не для того, чтобы завести себе нового парня».
        К тому же Фрэнк не знает ее секрета. Если бы знал, он бы не был с ней так добр.
        Он остановился рядом с храмом:
        - Привет, Нико…
        - Фрэнк, - улыбнулся Нико. Похоже, тот его забавлял - возможно, потому что Фрэнк единственный во всем лагере не нервничает рядом с детьми Плутона.
        - Рейна отправила меня за Перси, - объяснил Фрэнк. - Октавиан тебя принял?
        - Ага, - ответил Перси. - Он зарезал мою панду.
        - Он… О. Для предсказания? Да, плюшевым мишкам он, должно быть, в кошмарах снится. Но тебя приняли! Нужно привести тебя в чувство до вечерней переклички.
        Только тогда Хейзел заметила, что солнце успело опуститься к холмам. Как же быстро пролетело время!
        - Ты прав, - сказала она. - Нам лучше…
        - Фрэнк, - перебил Нико, - почему бы тебе не проводить Перси вниз? Мы с Хейзел скоро к вам присоединимся.
        «Ой», - подумала Хейзел, но постаралась не показать своего волнения.
        - Д-да, хорошая идея, - запнувшись, выдавила она. - Идите вперед. Мы вас нагоним.
        Перси взглянул на Нико еще раз, будто надеялся пробудить память:
        - Я бы хотел с тобой поговорить. Я не могу отделаться от ощущения…
        - Не вопрос, - кивнул Нико. - Позже. Я останусь на ночь.
        - Да? - вырвалось у Хейзел. О, все будут в восторге: сын Нептуна и сын Плутона пришли в лагерь в один день. Не хватает только черных кошек и разбитых зеркал.
        - Иди, Перси, - поторопил Нико. - Обустраивайся. - Он повернулся к Хейзел, и у нее не осталось сомнений, что самая ужасная часть ее дня еще не началась. - Нам с сестрой нужно поговорить.
        - Ты его знаешь, да? - спросила Хейзел.
        Они сидели на крыше храма Плутона, усеянной костями и бриллиантами. Насколько Хейзел было известно, кости были здесь всегда, а вот бриллианты появились из-за нее. Когда она где-то долго сидела или была взволнованна, они начинали вылезать из земли вокруг нее как грибы после дождя. Крыша сверкала камнями общей ценностью в несколько миллионов долларов, но, к счастью, никто из местных не посмеет к ним прикоснуться. Они знают, чем чреваты кражи из храмов - особенно из храма, посвященного Плутону, - а фавны сюда никогда не поднимались.
        Хейзел вздрогнула, вспомнив сцену с Доном сегодня днем. Если бы она оказалась чуть менее расторопной и не успела бы подхватить с дороги тот бриллиант… Ей не хотелось об этом думать. Она прекрасно обойдется без еще одной смерти на своей совести.
        Нико болтал ногами как маленький ребенок. Его меч из стигийской стали лежал сбоку от него, рядом со спатой Хейзел. Он смотрел через долину на Поле Марса, где строительные бригады сооружали укрепления для вечерних игр.
        - Перси Джексон, - он произнес это имя как заклинание. - Хейзел, мне нужно быть крайне осторожным со словами. В происходящем задействованы серьезные силы. Некоторые секреты раскрывать не стоит. Ты как никто должна это понимать.
        Щеки Хейзел загорелись:
        - Но он же не… не как я?
        - Нет. Прости, но больше я ничего не могу сказать. Мне нельзя вмешиваться. Перси должен сам найти свой путь в этом лагере.
        - Он опасен?
        Нико сухо улыбнулся:
        - Очень. Для своих врагов. Но Лагерю Юпитера он не угроза. Ты можешь ему доверять.
        - Как я доверяю тебе, - с горечью заметила Хейзел.
        Нико провернул на пальце перстень с черепом. Кости, лежащие вокруг них на крыше, задрожали, словно в попытке собраться в целый скелет. Когда Нико испытывал сильные эмоции, он всегда оказывал такой эффект на мертвых, и примерно так же работало проклятие Хейзел. Вдвоем они олицетворяли две сферы власти Плутона: смерть и богатство. Иногда Хейзел думала, что Нико выпала более удачная карта.
        - Слушай, я понимаю, что тебе тяжело, - сказал он. - Но у тебя появился второй шанс. Ты можешь все исправить.
        - Исправить ничего нельзя, - возразила Хейзел. - Если они узнают обо мне правду…
        - Не узнают, - пообещал Нико. - Скоро они организуют поиск. Им придется. Я буду тобой гордиться. Поверь мне, Бья…
        Он осекся, но Хейзел знала, что он едва не назвал ее Бьянкой. Так звали настоящую сестру Нико, с которой он вырос. Может, Нико и беспокоится о Хейзел - но ей никогда не стать Бьянкой. Просто он не смог вернуть ее из Царства Мертвых, и ему пришлось довольствоваться Хейзел - этаким утешительным призом.
        - Прости, - сказал он.
        Во рту Хейзел появился металлический привкус, словно у нее под языком материализовались золотые самородки:
        - Так это правда насчет Смерти? За этим стоит Алкионей?
        - Думаю, да, - подтвердил Нико. - В Царстве Мертвых дела идут все хуже. Отец с ума сходит, пытаясь удержать все под контролем. Как я понял из рассказа Перси о горгонах, тут, наверху, ситуация не лучше. Но слушай, благодаря этому ты здесь. Все, что произошло в твоем прошлом… ты можешь извлечь из этого что-то хорошее. Твое место в Лагере Юпитера.
        Это прозвучало настолько смешно, что Хейзел едва не расхохоталась. Она была чужой в этом лагере. Как и в этом столетии.
        Она отлично знала, как опасно фокусироваться на прошлом, но ее затопили воспоминания о том дне, когда от ее старой жизни не осталось камня на камне. Она отключилась так быстро, что и ойкнуть не успела. Ее утянуло назад во времени. Это не было сном или видением. Она погрузилась в собственное воспоминание - такое отчетливое, что казалось, будто она переживает все заново.
        Ей только-только исполнилось тринадцать. Но это произошло в декабре не прошлого года, а семнадцатого декабря тысяча девятьсот сорок первого. Ее последний день в Новом Орлеане.
        6. Хейзел
        ДОМОЙ ИЗ КОНЮШНИ ХЕЙЗЕЛ ШЛА ОДНА. Несмотря на холодный вечер, ее переполняло тепло: Сэмми только что поцеловал ее в щеку.
        День был богат на взлеты и падения. Дети в школе дразнили ее из-за мамы, обзывали ведьмой и другими обидными словами. Конечно, это началось далеко не сейчас, но в последнее время стало хуже. Слухи о проклятии Хейзел множились. Название школы - Академия Святой Агнес для цветных детей и индейцев - отлично отражало царящую в ее стенах жестокость, скрывающуюся под тонкой видимостью доброты.
        Хейзел не понимала, как другие чернокожие дети могли быть такими бесчувственными. Разве им самим не приходится постоянно терпеть издевки? Но они продолжали на нее кричать и отнимать обеды и постоянно выпрашивали те самые драгоценные камни, о которых все только и говорили: «Где твои проклятые бриллианты, девчонка? Давай сюда, а не то худо будет!» Они толкали ее в фонтан для питья и кидались камнями, когда она пыталась подойти к ним на игровой площадке.
        Но какие бы ужасы они ни вытворяли, Хейзел никогда не давала им бриллиантов или золота. Она никого не ненавидела так сильно. И потом у нее есть друг, Сэмми, и этого было достаточно.
        Сэмми любил пошутить, что он эталонный ученик академии. Он был мексиканцем по происхождению, но считал себя цветным и индейцем.
        - Им стоило бы дать мне двойную стипендию, - говорил он.
        Он не был крупным или сильным, но у него была умопомрачительная улыбка и он умел рассмешить Хейзел.
        В тот день он повел ее в конюшню, где работал конюхом. Разумеется, этот клуб верховой езды был «только для белых», но в будни он не работал, а из-за войны даже пошли разговоры, что его вообще закроют, пока не истребят всех японцев и солдаты не вернутся домой. Сэмми часто тайком брал с собой Хейзел, и она помогала ему заботиться о лошадях. Иногда они отправлялись покататься.
        Хейзел обожала лошадей. Похоже, это были единственные живые существа, которые ее не боялись. Люди ее ненавидели. Кошки на нее шипели. Собаки рычали. Даже глупый хомяк в классе - мисс Финли - пищал в ужасе, когда она давала ему морковку. Но только не лошади. Садясь в седло, она пускалась вскачь, и драгоценные камни просто не успевали вылезти из земли. Она чувствовала себя почти свободной от проклятия.
        В тот день она села на песочно-серого жеребца с роскошной черной гривой и пустила его в такой стремительный галоп по полям, что Сэмми остался далеко позади. Когда он ее нагнал, и он и его лошадь были в мыле.
        - От чего бежишь? - засмеялся он. - Я же не настолько страшный?
        Было холодно для пикника, но они все равно привязали лошадей к деревянной ограде и сели под магнолией. Сэмми достал кекс со свечкой, мятый от скачки, но Хейзел в жизни не видела ничего чудеснее. Они разломили кекс пополам и съели.
        Сэмми говорил о войне. Он жалел, что из-за возраста не может записаться. Спросил, стала бы Хейзел писать ему письма, если бы он был солдатом на заграничном фронте.
        - Конечно, глупый, - заверила она.
        Он широко улыбнулся. Затем, словно поддавшись внезапному порыву, быстро наклонился и поцеловал ее в щеку:
        - С днем рождения, Хейзел!
        Ничего особенного. Всего лишь один поцелуй, даже не в губы. Но Хейзел едва не воспарила. Она смутно помнила, как они вернулись в конюшню и она попрощалась с Сэмми. Он как обычно сказал: «До завтра». Но больше она никогда его не увидит.
        К тому моменту как она добралась до Французского квартала, уже начало темнеть. По мере приближения к дому приятное тепло постепенно оставило ее, сменившись страхом.
        Хейзел с мамой - та предпочитала, чтобы ее называли Королевой Мари, - жили в старой квартире над джаз-клубом. Несмотря на уже начавшуюся войну, атмосфера вокруг царила праздничная. Новые рекруты бродили по улицам, смеялись и болтали, как будут воевать с японцами. Они делали татуировки в салонах или предлагали возлюбленным руку и сердце прямо на обочине. Кто-то поднимался к маме Хейзел, чтобы послушать предсказание судьбы или купить талисманы Мари Левеск - знаменитой королевы гри-гри[12 - Гри-гри - талисман вуду, защищающий от зла или приносящий удачу.].
        - Ты слышал? - делились они впечатлениями. - Она просит две монетки за такой талисман на удачу. Я отнес его к знакомому, так он сказал, что это настоящий серебряный самородок и стоит двадцатку! Эта колдунья вуду сумасшедшая!
        Благодаря подобным разговорам какое-то время бизнес Королевы Мари шел в гору. Проклятие Хейзел развивалось постепенно и поначалу казалось благословением. Драгоценные камни и золото появлялись изредка - и никогда в больших количествах. Королева Мари платила по счетам. Раз в неделю они ели на ужин стейки. Хейзел даже обзавелась новым платьем. Но затем пошли пересуды. Местные заметили, что с теми, кто купил талисманы Королевы Мари или взял с нее плату в виде драгоценностей, позже случались ужасные вещи. Чарли Гесу оторвало комбайном руку, на которой он носил золотой браслет. Мистер Хенри из универмага умер от сердечного приступа после того, как Королева Мари расплатилась с ним рубином.
        Вскоре зашептались и о Хейзел - как она, просто идя по улице, находила проклятые драгоценные камни. В последнее время к маме Хейзел наведывались только приезжие, да и они были редкостью. Мама стала раздражительной, и ее глаза, когда она смотрела на дочь, неизменно пылали гневом.
        Хейзел старалась подниматься по ступенькам как можно тише - на случай, если у мамы покупатель. Музыканты в клубе внизу настраивали инструменты. На лестнице пахло растопленным маслом из пекарни по соседству, где начали готовить бенье[13 - Французские пончики, необычайно любимые жителями Нового Орлеана.] на утро.
        На площадке наверху Хейзел почудилось, что из квартиры доносятся два голоса. Но когда она заглянула в салон, мама сидела одна за спиритическим столом, и глаза ее были закрыты, закрыты словно в трансе.
        Хейзел множество раз видела, как она при клиентах притворялась подобным образом, что разговаривает с духами, но ни разу - наедине с собой. Королева Мари всегда говорила Хейзел, что ее гри-гри - это «чушь и обман». На самом деле она не верила в талисманы, предсказания судьбы и привидений. Все это было лишь представлением ради денег, спектаклем с ней в главной роли.
        Но Хейзел знала, что в отдельные виды магии мама все-таки верила. Проклятие Хейзел не было обманом. Королева Мари просто не желала думать, что это ее вина - что это она каким-то образом сделала Хейзел такой.
        - Это все твой отец, будь он проклят, - начинала ворчать Королева Мари, пребывая в особенно паршивом настроении. - Явился сюда в своем щегольском серебряно-черном костюме. Один раз мне удалось вызвать духа - и что я получила? Он исполнил мои желания и разрушил всю мою жизнь. Я должна была стать настоящей королевой. Это из-за него ты стала такой. - Она никогда не вдавалась в подробности, и Хейзел быстро усвоила, что спрашивать об отце не стоит. Мама лишь больше злилась.
        На глазах Хейзел Королева Мари что-то пробормотала себе под нос. Выражение ее лица было спокойным и расслабленным. Она перестала хмуриться, ее лоб разгладился, и Хейзел с изумлением отметила красоту своей матери. У нее была густая копна золотисто-каштановых волос, как у Хейзел, такая же темная, как жареные кофейные зерна, кожа. Никаких причудливых шафрановых мантий и золотых браслетов, которые она надевала, чтобы впечатлить клиентов, - лишь простое белое платье. Но, сидя в своем позолоченном кресле, с прямой спиной, преисполненная достоинства, она выглядела величественно, как настоящая королева.
        - Там ты будешь в безопасности, - промурлыкала она. - Вдали от богов.
        Хейзел едва сдержала крик. Голос раздавался из маминого рта, но говорила не она. Какая-то старуха. Тон был мягким и успокаивающим, но в то же время повелительным - как у гипнотизеров.
        Королева Мари напряглась. Не выходя из транса, она нахмурилась и произнесла уже своим голосом:
        - Это слишком далеко. Слишком холодно. Слишком опасно. Он сказал, что туда нельзя.
        Другой голос ответил:
        - Можно подумать, он хоть раз сделал для тебя что-то хорошее! Дал тебе порченое дитя! Но ее талант может принести нам пользу. Мы можем отомстить богам. Ты будешь под моей протекцией на севере, вдали от территории богов. Я сделаю своего сына твоим защитником. Наконец-то ты заживешь как королева.
        Королева Мари поморщилась:
        - Но как же Хейзел… - И ее губы растянулись в зловещей усмешке.
        - Порченое дитя, - произнесли оба голоса в унисон, словно сошлись во мнении.
        Хейзел с колотящимся сердцем метнулась по ступенькам вниз.
        В конце лестницы она врезалась в мужчину в темном костюме. Он схватил ее за плечи сильными холодными пальцами.
        - Спокойно, девочка, - сказал он.
        Хейзел сначала заметила серебряный перстень с черепом у него на пальце, затем обратила внимание на странную ткань его костюма. В полумраке черное шерстяное полотно, казалось, изгибалось и вздымалось, порождая образы искаженных в агонии лиц, как если бы падшие души пытались прорваться на волю сквозь складки.
        Галстук у него был черный с платиновыми полосками. Рубашка - серая, как могильная плита. А лицо… У Хейзел едва сердце не выпрыгнуло из горла. Его кожа была такой белой, что казалась голубоватой, как холодное молоко. Черные волосы напомажены и аккуратно зачесаны. Улыбался он достаточно тепло, но в глазах горело неистовое пламя безумия. Хейзел помнила этот взгляд по документальным фильмам, которые показывали в кинотеатре. Этот мужчина был очень похож на того ужасного Адольфа Гитлера. Только усов не хватало, а так он легко мог сойти за его близнеца… или отца.
        Хейзел попыталась отстраниться, но даже когда мужчина ее отпустил, она не смогла пошевелиться. Его взгляд пригвоздил ее к месту.
        - Хейзел Левеск, - меланхоличным тоном произнес он. - Ты выросла.
        Хейзел задрожала. По цементной лестничной площадке рядом с ногами мужчины пробежала трещина. Из земли со скоростью выплюнутой арбузной косточки вылетел переливающийся камень. Мужчина не выглядел удивленным. Он наклонился.
        - Нет! - закричала Хейзел. - Он проклят!
        Он подобрал камень - идеальной формы изумруд.
        - Да, он проклят. Но меня это не коснется. Такой красивый… стоит дороже всего этого здания, полагаю. - Он убрал изумруд в карман. - Прости меня за такую судьбу, дитя. Должно быть, ты меня ненавидишь.
        Хейзел ничего не понимала. Мужчина казался опечаленным, словно нес за ее несчастья личную ответственность. А затем ее осенило: дух в серебряном и черном, который исполнил мамины желания и разрушил ее жизнь!
        Ее глаза округлились:
        - Ты… Ты мой…
        Он обхватил ладонью ее подбородок:
        - Я Плутон. Моим детям всегда живется нелегко, но у тебя особая ноша. Тебе уже тринадцать, и мы должны принять меры…
        Она отпихнула его руку:
        - Это ты сделал меня такой?! Ты проклял меня и мою маму?! И ты бросил нас?! - Глаза щипало от слез. Этот богатый белый мужчина в дорогом костюме ее отец?! Он дождался, когда ей исполнится тринадцать, чтобы наконец объявиться и попросить прощения?
        - Ты ужасен! - закричала она. - Ты разрушил наши жизни!
        Глаза Плутона сузились:
        - Что твоя мама тебе наговорила, Хейзел? Она никогда не рассказывала о своем желании? Или почему ты родилась проклятой?
        Хейзел была так зла, что не могла и слова вымолвить, но Плутон, очевидно, прочел ответы по ее лицу.
        - Нет… - он вздохнул. - Полагаю, что нет. Куда проще винить меня.
        - Ты о чем?
        Плутон опять вздохнул:
        - Бедная девочка. Ты родилась слишком рано. Твое будущее скрыто от меня в тумане, но когда-нибудь ты найдешь свое место в жизни. Потомок Нептуна смоет твое проклятие и подарит тебе покой. Но я боюсь, что это произойдет лишь через много лет… - Хейзел не поняла ни слова. Не дожидаясь ее реакции, Плутон вытянул перед собой руку. На его ладони возникли альбом для рисования и коробка цветных карандашей. - Насколько мне известно, ты любишь искусство и кататься верхом. Это мой подарок тебе, чтобы ты могла рисовать. Что касается лошади… - его глаза блеснули, - тут тебе придется справиться своими силами. А теперь мне нужно поговорить с твоей мамой. С днем рождения, Хейзел.
        Он отвернулся и начал подниматься по лестнице - просто взял и ушел, словно вычеркнул Хейзел из списка своих дел и тут же выбросил ее из головы. «С днем рождения. Иди нарисуй картинку. Увидимся еще через тринадцать лет».
        Она была так обескуражена, зла и растеряна, что осталась неподвижно стоять в начале лестницы. Ей хотелось швырнуть карандаши на пол и растоптать их. Хотелось догнать Плутона и пнуть его. Хотелось убежать, найти Сэмми, украсть лошадь, покинуть город и никогда не возвращаться. Но ничего из этого она не сделала.
        Наверху открылась дверь, и Плутон вошел в квартиру.
        Все еще ежась после его холодного прикосновения, Хейзел на цыпочках поднялась по лестнице, чтобы посмотреть, что он будет делать. Что он скажет Королеве Мари? Кто ему ответит - мама или тот жуткий голос?
        У порога Хейзел услышала спор. Она заглянула внутрь. Мама вела себя как обычно - кричала и в ярости разбрасывала вещи, пока Плутон пытался ее урезонить:
        - Мари, это безумие. Ты будешь слишком далеко, чтобы я смог тебя защитить.
        - Защитить меня?! - рявкнула Королева Мари. - Когда ты вообще меня защищал?!
        Черный костюм Плутона замерцал, словно заключенные в ткани души тоже заволновались.
        - Чтобы ты знала - это благодаря мне вы все еще живы, ты и девочка. Мои враги повсюду, как среди богов, так и среди смертных. А теперь из-за войны будет только хуже. Ты должна оставаться там, где я могу…
        - Полиция считает меня убийцей! - закричала Королева Мари. - Мои клиенты хотят повесить меня как ведьму! А Хейзел… наложенное на нее проклятие усиливается! Твоя защита нас убивает!
        Плутон умоляюще развел руками:
        - Мари, пожалуйста…
        - Нет! - Королева Мари отвернулась к шкафу, достала кожаный чемодан и швырнула его на стол. - Мы уезжаем, - объявила она. - Оставь свою защиту себе. Мы отправимся на север.
        - Мари, это ловушка, - предупредил Плутон. - Кто бы ни нашептывал тебе на ухо, кто бы ни настроил тебя против меня…
        - Ты сам настроил меня против себя!
        Она схватила фарфоровую вазу и бросила в него. Ваза разбилась об пол, и во все стороны полетели драгоценные камни - изумруды, рубины, бриллианты. Вся коллекция Хейзел.
        - Вы не выживете, - настаивал Плутон. - Если вы отправитесь на север, то обе погибнете. Я ясно это вижу.
        - Убирайся! - отрезала она.
        Хейзел хотела, чтобы Плутон остался и продолжил спорить. Что бы ни задумала мама, Хейзел это не нравилось. Но отец махнул рукой и растворился в тенях… как настоящий дух.
        Королева Мари закрыла глаза и глубоко вдохнула. Хейзел испугалась, что ее опять захватит незнакомый голос. Но этого не произошло.
        - Хейзел, а ну выйди из-за двери!
        Хейзел, дрожа, послушалась. Она прижимала к груди альбом с карандашами.
        Мама смотрела на нее с горьким разочарованием во взгляде. «Порченое дитя», - так сказали голоса.
        - Собирайся, - приказала она. - Мы уезжаем.
        - К-куда? - спросила Хейзел.
        - На Аляску. Там от тебя будет польза. Мы начнем новую жизнь.
        Королева Мари произнесла это таким тоном, что у Хейзел создалось впечатление, будто они собираются подарить «новую жизнь» кому-то - или чему-то - другому.
        - О чем говорил Плутон? - спросила Хейзел. - Он правда мой отец? Он сказал, ты загадала желание…
        - Бегом в свою комнату! - рявкнула мама. - Собирайся!
        Хейзел сорвалась с места - и внезапно прошлое исчезло.
        Нико тряс ее за плечи:
        - Ты опять это сделала.
        Хейзел моргнула. Они сидели на крыше храма Плутона. Солнце опустилось к горизонту. Вокруг блестело еще больше бриллиантов, а ее глаза распухли от слез.
        - П-прости, - пробормотала она.
        - Тебе не за что извиняться, - ответил Нико. - Где ты была?
        - В маминой квартире. Когда мы переехали.
        Нико кивнул. Он как никто понимал ее предысторию. Он тоже был ребенком сороковых: родился на пару лет позже Хейзел, а затем несколько десятилетий провел в магическом отеле. Но прошлое Хейзел было намного страшнее прошлого Нико - столько зла и причиненных страданий оказалось на ее совести…
        - Тебе нужно научиться управлять этими воспоминаниями, - предупредил брат. - Если они накроют тебя во время боя…
        - Знаю, - перебила она. - Я стараюсь.
        Нико сжал ее ладонь:
        - Все нормально. Я думаю, это побочный эффект от… ну, знаешь… твоего пребывания в Царстве Мертвых. Надеюсь, со временем станет легче.
        Хейзел не была в этом уверена. Прошло уже восемь месяцев, но она «отключалась» все чаще, словно ее душа пыталась жить одновременно в двух временн?х отрезках. Еще никому не удавалось вернуться из мира мертвых - по крайней мере, не таким способом. Нико старался ее успокоить, но он тоже не знал, что будет дальше.
        - Я не могу опять отправиться на север, - сказала Хейзел. - Нико, если мне придется вернуться туда, где это произошло…
        - Все будет в порядке, - пообещал он. - В этот раз с тобой будут друзья. Перси Джексон - ему предстоит сыграть важную роль. Ты ведь сама это чувствуешь, верно? С ним не пропадешь.
        Хейзел вспомнила давние слова Плутона: «Потомок Нептуна смоет с тебя проклятие и подарит покой».
        Он говорил о Перси? Возможно, но интуиция подсказывала Хейзел, что все будет далеко не так просто. Перси вообще может не пережить того, что поджидает их на севере.
        - Откуда он пришел? - спросила она. - Почему привидения зовут его греком?
        Прежде чем Нико успел ответить, по другую сторону реки затрубили горны. Легионеры собирались на вечернюю перекличку.
        - Нужно поторопиться, - сказал Нико. - У меня такое чувство, что сегодняшние военные игры обещают быть интересными.
        7. Хейзел
        ПО ДОРОГЕ НАЗАД ХЕЙЗЕЛ СПОТКНУЛАСЬ О ЗОЛОТОЙ СЛИТОК.
        Не стоило бежать так быстро, но она боялась опоздать на перекличку. Центурионы Пятой когорты были добрейшими во всем лагере, но даже они накажут ее за медлительность. А римские наказания суровы: тебя могут заставить отскребать улицы зубной щеткой или чистить бычьи стойла в Колизее, а могут зашить в мешке, полном злых горностаев, и бросить в Малый Тибр - ни один из вариантов не радовал.
        Золотой слиток выскочил из земли прямо у нее под ногой. Нико попытался ее удержать, но она все равно упала и оцарапала ладони.
        - Ты в порядке? - Нико присел рядом на колени и потянулся к слитку.
        - Не трогай! - предупредила Хейзел.
        Нико замер:
        - Точно. Извини. Просто… ого. Эта штука огромная. - Он достал из кармана своей авиаторской куртки фляжку с нектаром и полил немного на ладони Хейзел. Царапины тут же начали затягиваться. - Можешь встать?
        Он помог ей подняться, и они оба уставились на слиток размером с буханку хлеба, с вычеканенными серийным номером и словами «Министерство финансов США».
        Нико покачал головой:
        - Клянусь Тартаром, как…
        - Не знаю, - печально отозвалась Хейзел. - Его могли закопать здесь грабители, или он упал с повозки сотню лет назад. А может, его притянуло сюда из ближайшего банковского сейфа. Все, что есть в земле вблизи меня, просто выпрыгивает на поверхность. И чем оно ценнее…
        - …тем опаснее. - Нико нахмурился. - Может, его чем-то прикрыть? Вдруг фавны его найдут?
        Хейзел представила себе поднимающееся над дорогой грибное облако и разлетающихся во все стороны обугленных и сваренных заживо фавнов. О таком даже думать страшно.
        - Он должен погрузиться назад в землю, когда я уйду, со временем, но просто на всякий случай… - Она уже практиковала этот трюк, но никогда с чем-то столь тяжелым и плотным. Она указала пальцем на золотой слиток и сконцентрировалась.
        Слиток взлетел. Хейзел направила в него всю свою злость, что было несложно - она ненавидела это золото, ненавидела это проклятие, ненавидела думать о прошлом и обо всех своих ошибках. Пальцы закололо. Слиток засветился, нагреваясь.
        Нико сглотнул:
        - Э-э-э… Хейзел, ты уверена?..
        Она сжала кулак. Золото смялось как замазка. Хейзел заставила его изогнуться в огромное неровное кольцо, затем резко опустила руку. Ее «донат» стоимостью миллион долларов врезался в землю, уйдя так глубоко, что на случившееся указывал лишь свежий след в грязи.
        У Нико округлились глаза:
        - Это было… жутко.
        На взгляд Хейзел, это было ничто по сравнению со способностью оживлять скелеты и воскрешать мертвых, но ей было приятно, что она смогла в кои-то веки удивить его.
        В лагере затрубили горны. Когорты готовились начать перекличку, и Хейзел совсем не горела желанием оказаться зашитой в мешке с горностаями.
        - Скорее! - сказала она Нико, и они побежали к воротам.
        Впервые увидев легион в полном сборе, Хейзел так испугалась, что едва не юркнула назад в барак, чтобы спрятаться. Даже проведя девять месяцев в лагере, она не уставала поражаться этому зрелищу.
        Первые четыре когорты, в каждой не меньше сорока ребят, выстроились ровными рядами перед своими бараками вдоль Виа Претория. Место Пятой было в самом конце, напротив принципии - их бараки ютились в дальнем углу лагеря рядом со стойлами и уборными. Хейзел пришлось бежать к своей шеренге через весь легион.
        Легионеры были экипированы для войны. Полированные кольчуги и наголенники блестели поверх фиолетовых футболок и джинсов. Шлемы были украшены изображениями мечей и черепов. Даже кожаные армейские ботинки выглядели устрашающе благодаря шипастым железным подковам - идеальным, чтобы шагать по грязи или наступать на лицо.
        Перед шеренгами как огромные костяшки домино стояли красные и золотые щиты, каждый размером с дверь холодильника. Все легионеры были вооружены напоминающим гарпун копьем - пилумом, гладиусом, кинжалом и другим оружием общим весом в сотню фунтов[14 - Фунт - единица измерения массы, возникшая еще в Древнем Риме и использующаяся в некоторых европейских странах. Сейчас международный фунт равен приблизительно 0,45 кг.]. Если ты был в плохой форме до прихода в лагерь, жизнь здесь быстро это исправляла. Уже просто хождение в полном обмундировании приравнивалось к интенсивной тренировке.
        Хейзел и Нико подоспели как раз к окончанию построения, поэтому их увидели абсолютно все. Их шаги эхом отражались от камней мостовой. Хейзел старалась не смотреть никому в глаза, но заметила усмешку Октавиана, стоящего во главе Первой когорты и выглядящего донельзя высокомерным в своем шлеме центуриона с гребнем и с дюжиной медалей на груди.
        Хейзел все еще была вне себя из-за его шантажа. Глупый авгур с его даром прорицания - почему именно он из всех людей в лагере должен был узнать ее секреты?! Она не сомневалась, что он бы давным-давно ее сдал, если бы не решил приберечь это знание в качестве рычага давления. Жаль, что при ней нет того слитка золота - она бы врезала им ему по лицу.
        Она пробежала мимо Рейны, легким галопом скачущей взад-вперед по улице на своем пегасе Сципио, из-за масти прозванном Скиппи - в честь производителя арахисовой пасты. По бокам от нее трусили металлические псы Аурум и Аргентум, за спиной развевался фиолетовый офицерский плащ.
        - Хейзел Левеск, - сказала она, - я очень рада, что ты смогла к нам присоединиться.
        Хейзел знала, что лучше не отвечать. Она не успела надеть доспехи и полностью вооружиться, но тем не менее поспешила занять свое место за Фрэнком и встать по стойке «смирно». Возглавляющий их когорту центурион, здоровый семнадцатилетний парень Дакота, как раз назвал ее имя - последнее в списке.
        - Здесь! - пискнула она.
        Хвала богам. Формально она не опоздала.
        Нико встал рядом с Перси Джексоном, стоящим сбоку в компании пары стражников. Волосы Перси были мокрыми после терм, но, несмотря на чистые одежды, он явно испытывал дискомфорт. Хейзел понимала почему: его собирались представить одновременно двум сотням тяжеловооруженных ребят.
        Лары появились последними. Их фиолетовые силуэты, подмигивая, плыли между рядами в поисках своих мест. У привидений была дурная привычка становиться наполовину внутри живого человека, из-за чего строй напоминал размытую фотографию, но в конце концов центурионы навели порядок.
        Октавиан крикнул:
        - Знаки!
        Вперед вышли знаменосцы в плащах из львиных шкур, держа в руках шесты с отличительными знаками когорт. Последним свой штандарт вынес Джейкоб, хранитель легионного орла. Но орла на его шесте не было. Эта должность предполагала почет, но Джейкоб явно ее ненавидел. Рейна настаивала на соблюдении традиции, но всякий раз, когда пустой шест поднимался над рядами, Хейзел чувствовала волны стыда, прокатывающиеся по всему легиону.
        Рейна остановила пегаса.
        - Римляне! - заговорила она. - Вы наверняка уже слышали о сегодняшнем вторжении. Новоприбывший Перси Джексон утопил в реке двух горгон. Юнона лично привела его сюда и представила как сына Нептуна.
        Ребята в дальних рядах вытянули шеи в сторону Перси. Тот поднял руку:
        - Привет.
        - Он хочет вступить в легион, - продолжила Рейна. - Что сказали авгуры?
        - Я прочел его предсказание по внутренностям! - сообщил Октавиан с таким апломбом, как если бы убил льва голыми руками, а не разорвал подушку-игрушку в виде панды. - Авгуры ему благоволят. Он достоин служить!
        Легионеры разразились приветственным «Аве!».
        Фрэнк немного запоздал, и его «аве» разнеслось по округе фальцетным эхом. Многие захихикали.
        Рейна жестом попросила старших офицеров выйти вперед - по одному от каждой когорты. Октавиан как самый старший центурион повернулся к Перси.
        - Рекрут, у тебя есть рекомендации? - спросил он.
        Хейзел помнила эту часть по своему вступлению в легион. Многие дети приносили с собой письма от взрослых полубогов, ветеранов лагеря, живущих во внешнем мире. У некоторых рекрутов были известные и богатые покровители. Кто-то происходил из третьего или четвертого поколения легионеров. Хорошая рекомендация могла обеспечить тебе место в лучшей когорте, а иногда даже особую должность, например легионного гонца, что освобождало от рядовых заданий вроде выкапывания траншей или спряжения латинских глаголов.
        Перси переступил с ноги на ногу:
        - Рекомендации? Э-эм… нет.
        Октавиан поморщился.
        «Нечестно!» - хотелось крикнуть Хейзел. Перси принес в лагерь богиню - какую рекомендацию им еще нужно?! Но семья Октавиана уже больше столетия отправляла детей в лагерь, и он обожал напоминать рекрутам о своей значимости.
        - Рекомендаций нет, - с притворным сожалением повторил авгур. - Кто-нибудь из легионеров за него поручится?
        - Я поручусь! - вышел вперед Фрэнк. - Он спас мне жизнь!
        Другие когорты тут же разразились протестующими криками. Рейна подняла руку, призывая к тишине, и сердито посмотрела на Фрэнка:
        - Фрэнк Чжан, это уже второй раз за сегодняшний день, когда я напоминаю тебе, что ты на пробатио. Твой божественный родитель еще тебя не признал. Ты не вправе ни за кого поручаться, пока не заработаешь свою первую полоску.
        Судя по лицу Фрэнка, он был не прочь провалиться под землю.
        Хейзел не могла это так оставить. Она шагнула вперед:
        - Фрэнк хотел сказать, что Перси спас нас обоих. Я полноправный член легиона. Я поручусь за Перси Джексона.
        Фрэнк бросил на нее благодарный взгляд, но другие легионеры зашептались. Слово Хейзел имело мало веса: она получила свою полоску всего пару недель назад, и «доблестный поступок», послуживший поводом для этого, был скорее случайностью. Кроме того, она была дочерью Плутона и состояла в позорной Пятой когорте. Поддержав Перси, она, можно сказать, оказала ему медвежью услугу.
        Рейна поморщилась, но все же повернулась к Октавиану. Авгур улыбнулся и пожал плечами, будто находил происходящее забавным.
        «Возможно, так оно и есть», - подумала Хейзел. Если Перси определят в Пятую когорту, это сделает его менее опасным в глазах остальных, не говоря уж о том, что Октавиану нравилось держать своих врагов в одном месте.
        - Хорошо, - провозгласила Рейна. - Хейзел Левеск, ты будешь ответственна за нового рекрута. Твоя когорта принимает его в свои ряды?
        Легионеры из других когорт закашляли, маскируя смех. Хейзел знала, что они думают: «Еще один неудачник в Пятую».
        Фрэнк постучал щитом о землю. Остальные ребята из Пятой присоединились, хоть и без особого энтузиазма. Их центурионы, Дакота и Гвен, страдальчески переглянулись: «Опять!»
        - Моя когорта сказала свое слово, - объявил Дакота. - Мы принимаем этого рекрута в наши ряды.
        Рейна с жалостью посмотрела на Перси:
        - Поздравляю, Перси Джексон. Ты официально на пробатио. Тебе выдадут табличку с твоим именем и номером когорты. Через год или же если тебе удастся совершить доблестный поступок, ты станешь полноправным членом Двенадцатого легиона Фульмината. Служи Риму, подчиняйся правилам легиона и защищай лагерь с честью. Senatus Populusque Romanus!
        Легион хором повторил девиз.
        Рейна развернула пегаса прочь от Перси, словно ей не терпелось покончить с этой частью вечера. Скиппи расправил свои красивые крылья. Хейзел невольно кольнула зависть. Она бы все отдала за такую лошадь, но ей это не светит. Кони полагались только офицерам либо варварской коннице, но не простым римским легионерам.
        - Центурионы, - снова заговорила Рейна, - у вас и у ваших войск есть один час на ужин. Затем мы встретимся на Поле Марса. Первая и Вторая когорты будут обороняться. Третья, Четвертая и Пятая - атаковать. Удачи!
        Легионеры отозвались громкими криками, радуясь предстоящим военным играм и ужину, и побежали к обеденному залу.
        Хейзел помахала Перси, который прорвался к ней сквозь толпу в компании Нико, и с удивлением увидела на лице брата широкую улыбку.
        - Молодчина, сестрица, - похвалил он. - Нужно иметь большое мужество, чтобы поручиться за него.
        Он никогда еще не обращался к ней «сестрица». А Бьянку он тоже так называл?
        Один из стражников дал Перси его пробатио-жетон, и Перси повесил его на свой кожаный шнурок с загадочными бусинами.
        - Спасибо, Хейзел, - сказал он. - А что это значит - что ты за меня поручилась?
        - Я гарант твоего хорошего поведения, - объяснила Хейзел. - Я буду учить тебя правилам, отвечать на твои вопросы и делать все, чтобы ты не опозорил легион.
        - А… если я сделаю что-то плохое?
        - Меня убьют вместе с тобой, - ответила Хейзел. - Вы голодны? Идемте есть.
        8. Хейзел
        ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ ЛАГЕРНАЯ ЕДА БЫЛА ВКУСНОЙ. Невидимые духи ветра - ауры, - прислуживающие обитателям лагеря, похоже, интуитивно знали, чего хочет каждый. Они так быстро разносили тарелки и кубки, что обеденный зал напоминал аппетитный ураган. Когда кто-то слишком быстро вставал, то мог получить стручком гороха в глаз или горшочком с тушеным мясом в лоб.
        Хейзел ела гамбо с креветками[15 - Густой, острый и ароматный суп с морепродуктами, который начали готовить в Луизиане в XVIII веке.] - это блюдо всегда ее умиротворяло, навевая воспоминания о детстве в Новом Орлеане, когда наложенное на нее проклятие еще не начало себя проявлять, а мама не была постоянно на взводе. Перед Перси поставили чизбургер и странного вида ярко-голубую газировку. Хейзел никогда такой не видела, но Перси, попробовав ее, довольно улыбнулся.
        - Мне от нее радостно, - сказал он. - Не знаю почему, но… радостно.
        Всего на секунду одна из аур стала видимой: в воздухе возникла миниатюрная девушка в белом шелковом платье. Хихикнув, она наполнила стакан Перси до краев и растворилась в порыве ветра.
        Этим вечером в обеденном зале было особенно шумно. Стены дрожали от смеха. С кедровых потолочных балок свисали военные знамена, покачиваясь в потоках усердных аур, следящих за тем, чтобы ни одна тарелка не пустела. Легионеры ужинали, как было принято у римлян - сидя на диванах за низкими столами, - но постоянно вставали, менялись тарелками, сплетничали, кто кому нравится, и все в таком духе.
        Как обычно, Пятая когорта заняла наименее почетное место. Ее столы стояли в дальней части зала, рядом с кухней. За столом Хейзел всегда было немноголюдно. Сегодня к ним с Фрэнком, ее обычной компании, присоединились Перси, Нико и их центурион Дакота, но тот, скорее всего, просто посчитал себя обязанным поприветствовать нового рекрута.
        Дакота сидел, откинувшись на спинку дивана, и потягивал свой дополнительно подслащенный напиток. Это был крупный парень с черными кудрями и немного неровно посаженными глазами, из-за чего у Хейзел, когда она на него смотрела, возникало чувство, что мир наклонялся. Вечер только начался, а он уже столько выпил - это не к добру.
        - Итак. - Он икнул и взмахнул кубком. - Добро пожаловать к нам, Песни. - Он нахмурился. - Перси. Неважно.
        - О… спасибо, - отозвался Перси, но его внимание было сосредоточено на Нико. - Знаешь, я бы хотел позже с тобой поговорить - ну… насчет того, где я мог раньше тебя видеть.
        - Не вопрос, - слишком быстро ответил Нико. - Но тут такое дело… б?льшую часть времени я провожу в Царстве Мертвых. Так что если мы не встречались там, что вряд ли…
        Дакота срыгнул:
        - Его называют послом Плутона. Рейна никогда не знает, что с ним делать, когда он приходит. Ты бы видел ее лицо, когда он явился с Хейзел и попросил взять ее к нам. Э-эм, без обид.
        - Никаких обид, - Нико явно был только рад сменить тему. - Кстати, Дакота, спасибо тебе, что поручился тогда за Хейзел.
        Центурион зарделся:
        - Да ну… Она показалась мне ничего. И ведь я оказался прав. В прошлом месяце, когда она спасла меня… ну… это…
        - О да! - Фрэнк даже оторвался от своих фиш-энд-чипс. - Перси, жаль, ты ее не видел! Это тогда Хейзел заработала полоску. Единороги впали в панику…
        - Ерунда, - вмешалась Хейзел.
        - Ерунда?! - изумленно переспросил Фрэнк. - Дакоту едва не затоптали! Но ты встала прямо перед ними и прогнала их, чем спасла его шкуру. Я никогда ничего подобного не видел.
        Хейзел прикусила губу. Ей не нравилось говорить об этом, она чувствовала себя неловко. Фрэнк представил ее героиней, но, если честно, в тот момент ее больше волновало, что единороги в панике могли себя поранить. Их рога были из серебра и золота. Немного концентрации - и она смогла увести их за рога в сторону и назад, в стойла. За это она получила полноправное место в легионе, но вместе с этим о ее странных силах поползли слухи, совсем как в старые плохие времена.
        Перси посмотрел на нее, и Хейзел стало неуютно под пристальным взглядом его зеленых, как море, глаз.
        - Вы с Нико росли вместе? - спросил он.
        - Нет, - ответил вместо нее Нико. - Я лишь недавно узнал, что Хейзел моя сестра. Она из Нового Орлеана.
        Это, конечно, была правда, но не вся. По словам Нико выходило, будто он наткнулся на нее в Новом Орлеане и привел в лагерь. Так было проще, чем рассказывать, как случилось на самом деле.
        Хейзел старалась вести себя как современные дети, но это было нелегко. К счастью, в лагере технологии не приживались: окутывающая его магия поджаривала электронные мозги гаджетов. Но в свой первый выходной в Беркли она едва не сошла с ума. Телевизоры, компьютеры, айподы, Интернет… Она была счастлива вернуться в мир привидений, единорогов и богов. Он казался куда менее фантастичным, чем двадцать первый век.
        Нико тем временем продолжал говорить о детях Плутона:
        - Нас не так много, поэтому приходится держаться вместе. Когда я нашел Хейзел…
        - У тебя есть еще сестры? - спросил Перси таким тоном, словно почти не сомневался в ответе. Хейзел вновь задалась вопросом, откуда Перси и Нико знают друг друга и что ее брат скрывает.
        - Одна, - подтвердил Нико. - Она умерла. Я несколько раз виделся с ее духом в Царстве Мертвых, но в последний раз, когда я туда спустился… - «…чтобы вернуть ее», - додумала про себя Хейзел. Но Нико сказал другое: - …ее там уже не было. - Его голос стал глуше: - Она была в Элизиуме, это вроде как рай в Царстве Мертвых, но она решила переродиться. Теперь я ее уже никогда не увижу. Мне просто повезло, что я нашел Хейзел… в смысле там, в Новом Орлеане.
        Дакота заворчал:
        - Если, конечно, не верить слухам. Чего я не делаю.
        - Слухам? - переспросил Перси.
        Их отвлек фавн Дон, закричавший с другого конца зала:
        - Хейзел!
        Хейзел еще никогда не была так рада его видеть. Ему запрещалось заходить в лагерь - что, естественно, его не останавливало. Он направился к их столу, улыбаясь всем и каждому, утаскивая с тарелок еду и то и дело тыча пальцем в кого-нибудь со словами «Эй! Позвони мне!» Летящая по воздуху пицца врезалась ему в голову, и он исчез за диваном, но затем снова появился, с той же широченной улыбкой на лице, и продолжил свой путь к ним:
        - Моя любимица! - От него пахло мокрым козлом, обернутым в старый сыр. Он наклонился через спинку дивана и изучил содержимое их тарелок. - Слышь, новенький, ты это есть будешь?
        Перси нахмурился:
        - Разве фавны не вегетарианцы?
        - На чизбургеры это не распространяется, чувак! Дай тарелку! - Он понюхал волосы Перси. - Слышь… что это за запах?
        - Дон! - воскликнула Хейзел. - Не груби!
        - Нет, чувак, я просто…
        Вителлий, их домашнее божество, материализовался из ниоткуда, оказавшись наполовину погруженным в диван Фрэнка.
        - Фавны в обеденном зале! До чего мы докатились! Центурион Дакота, займись своими обязанностями!
        - Я и занимаюсь, - проворчал Дакота в свой кубок. - Я ужинаю!
        Дон продолжал обнюхивать Перси:
        - Чувак, да у тебя эмпатическая связь с фавном!
        Перси отстранился от него:
        - Чего?
        - Эмпатическая связь! Очень слабая, как будто ее кто-то подавляет, но…
        - Слушайте! - вскочил вдруг Нико. - Хейзел, давайте вы с Фрэнком пока расскажете Перси что да как, а мы с Дакотой пойдем к преторскому столу. Дон, Вителлий, вы с нами. Обсудим стратегии военных игр.
        - Стратегии проигрыша? - пробормотал Дакота.
        - Мальчик-Смерть прав! - сказал Вителлий. - Этот легион бьется хуже, чем мы в Иудее, и именно тогда мы в первый раз потеряли нашего орла. Но если бы всем руководил я…
        - А можно я сначала съем ножи и вилки? - спросил Дон.
        - Идемте! - Нико схватил Дона и Вителлия за уши - только он мог касаться ларов - и потащил их к преторскому столу.
        Вителлий от возмущения сыпал бессвязными ругательствами.
        - Ай! - восклицал Дон. - Чувак, осторожней!
        - Пошли, Дакота! - позвал Нико через плечо.
        Центурион с неохотой встал и вытер рот, хотя толку от этого было никакого - его губы оставались перманентно красными.
        - Скоро вернусь. - Он встряхнулся всем телом, как мокрый пес, и побрел прочь, расплескивая содержимое своего кубка.
        - Что это сейчас было? - спросил Перси. - И что не так с Дакотой?
        Фрэнк вздохнул:
        - С ним все нормально. Он сын Бахуса, бога вина. У него зависимость.
        Перси выпучил глаза:
        - Вы разрешаете ему пить вино?!
        - Боги, нет! - поспешила заверить его Хейзел. - Это было бы катастрофой. Он подсел на красный «Кул-Эйд»[16 - Растворимый ароматизированный напиток с фруктовым вкусом, изобретенный в 1927 году и до сих пор популярный в США. Для приготовления пакетика «Кул-Эйда» используют почти два литра воды - и почти полный стакан сахара.]. Еще и мешает его с тройной порцией сахара, а у него и так СДВГ: ну, знаешь - синдром дефицита внимания и гиперактивности. Когда-нибудь его голова точно взорвется.
        Перси взглянул в сторону преторского стола. Большинство офицеров обсуждали что-то с Рейной. Нико и двое его пленников, Дон и Вителлий, маячили на периферии. Дакота бегал туда-сюда вдоль сложенных щитов и барабанил по ним кубком как по ксилофону.
        - СДВГ, - повторил Перси. - Никогда бы не подумал.
        Хейзел подавила смех:
        - Ну… он есть почти у всех полубогов. Как и дислексия. Наши мозги устроены иначе. Ты тоже говорил, что у тебя проблемы с чтением.
        - У вас тоже? - спросил Перси.
        - Не знаю, - призналась Хейзел. - Может быть. В мое время таких детей просто считали ленивыми.
        Перси нахмурился:
        - В твое время?
        Хейзел выругалась про себя.
        К счастью для нее, к разговору присоединился Фрэнк:
        - Вот бы у меня был СДВГ или дислексия! А так могу похвастаться лишь непереносимостью лактозы.
        Перси улыбнулся:
        - Серьезно?
        Фрэнк, возможно, был самым глупым полубогом в истории, но Хейзел всякий раз умилялась, когда он обиженно надувал губы и ссутуливался.
        - А я обожаю мороженое, так что… - она пожала плечами.
        Перси засмеялся. Хейзел тоже не смогла сдержаться. Было приятно сидеть вот так за ужином и чувствовать себя в окружении друзей.
        - Ладно, объясните мне, что такого плохого в Пятой когорте? - попросил Перси. - Вы классные.
        У Хейзел от его комплимента закололо пальцы ног.
        - Это… сложно. Не считая того, что я дочь Плутона, я хочу ездить верхом.
        - Поэтому у тебя кавалерийский меч?
        Она кивнула:
        - Хотя это глупо. Не стоит и надеяться. В лагере всего один пегас, и он принадлежит Рейне. Единорогов держат только из медицинских соображений, потому что стружки с их рогов лечат отравления ядами и прочее. И вообще римляне всегда сражаются пешими. К коннице они относятся… с пренебрежением. Поэтому они с пренебрежением относятся и ко мне.
        - Ну и сами дураки, - отрезал Перси. - А ты что, Фрэнк?
        - Я лучник, - пробормотал он. - Их тоже недолюбливают - только если ты не ребенок Аполлона. Тогда это тебя извиняет. Я надеюсь, что мой отец правда Аполлон, но не знаю. С поэзией у меня не очень. И я не уверен, что хочу быть родственником Октавиана.
        - Не стану тебя винить, - сказал Перси. - Но с луком ты обращаешься мастерски - как ты пригвоздил тех горгон! Забудь, что думают остальные.
        Лицо Фрэнка стало таким же красным, как разведенный «Кул-Эйд» Дакоты.
        - Если бы все было так просто! Все считают, что я должен быть мечником, потому что я большой и сильный. - Он взглянул на себя, словно не мог поверить, что это его тело. - Все говорят, что я слишком здоровый для лучника. Может, если мой отец наконец объявится…
        Пару минут они ели в тишине. «Если мой отец наконец объявится…» - Хейзел знала, каково это. И что-то ей подсказывало, что Перси тоже.
        - Ты спросил насчет Пятой, - нарушила она молчание. - Почему ее считают худшей когортой. Все началось еще до нас. - Она указала на дальнюю стену, где стояли легионные штандарты. - Видишь пустой шест посередине?
        - Орел, - сказал Перси.
        Хейзел не смогла скрыть изумления:
        - Откуда ты знаешь?
        Перси пожал плечами:
        - Вителлий упомянул, что когда-то очень давно легион потерял орла - в первый раз, по его словам. И по его виду было ясно, что это жуткий позор. Ну, я и предположил, что сейчас его тоже нет. И судя по вашему разговору с Рейной, это случилось не так давно, причем в этом как-то виновата Пятая когорта.
        Хейзел сделала себе мысленную пометку никогда больше не недооценивать Перси. Поначалу он показался ей немного глуповатым - все эти вопросы про «пир фон Туны» и так далее, - но, похоже, это была лишь видимость, на самом деле он куда умнее.
        - Верно, - подтвердила она. - Именно так все и было.
        - Так что это за орел такой? Из-за чего весь сыр-бор?
        Фрэнк посмотрел по сторонам - не подслушивает ли кто:
        - Это символ всего лагеря - большой орел, отлитый из золота. По идее, он должен оберегать нас в битве и устрашать противников. Каждый орел наделял свой легион особыми силами, и наш связан с самим Юпитером. Считается, что Юлий Цезарь назвал наш легион «Фульмината» - «молнией вооруженный» - как раз из-за того, что мог делать наш орел.
        - Я не в восторге от молний, - признался Перси.
        - Ну, не то чтобы он делал нас непобедимыми… - пожала плечами Хейзел. - В первый раз Двенадцатый легион потерял своего орла в далеком прошлом, во время Первой Иудейской войны[17 - Первая Иудейская война (66 - 73 гг.) - восстание евреев против владычества Римской империи. Происходило на территории современного Израиля, а также в Египте, Сирии и Александрии. Первая попытка подавить бунт окончилась неудачей: правитель Сирии Гай Цестий Галл двинулся к Иерусалиму во главе Двенадцатого легиона и потерпел поражение. В конце концов восставшие были разбиты, но победа далась Риму дорогой ценой и не принесла много славы.].
        - Кажется, я видел фильм с таким названием, - сказал Перси.
        Хейзел кивнула:
        - Может быть. Есть куча книг и фильмов о том, как легионы теряли своих орлов. К сожалению, это не такая уж редкость. Орлы были так важны, что… ну, археологи не нашли ни одного орла Древнего Рима. Каждый легион защищал своего до последнего, потому что в них была заключена сила богов. Их прятали или плавили - лишь бы они не попали в руки врагам. В первый раз Двенадцатому легиону повезло: мы смогли вернуть нашего орла. Но во второй раз…
        - Вы были там, когда это случилось? - спросил Перси.
        Они оба замотали головой.
        - Я здесь ненамного дольше тебя. - Фрэнк постучал пальцем по своему пробатио-жетону. - Вступил в прошлом месяце. Но все слышали эту историю. Хоть и поговаривают, что обсуждать ее - к несчастью. В восьмидесятые организовали масштабную экспедицию на Аляску…
        - Помнишь то пророчество в храме? - продолжила Хейзел. - Про семь полубогов и Врата смерти? Нашим претором в то время был Майкл Варрус из Пятой когорты, которая тогда была лучшей в лагере. Он решил, что принесет славу всему легиону, если сможет расшифровать пророчество и исполнить его - спасти мир от огня и бури и все такое. Он поговорил с авгуром, и тот сказал, что ответ ждет на Аляске, но предупредил Майкла, что еще не время. Пророчество было не о нем.
        - Но он все равно пошел, - предположил Перси. - И что произошло?
        Фрэнк понизил голос:
        - Долгая и кровавая история. Почти вся Пятая когорта была перебита. Б?льшая часть легионного оружия из имперского золота оказалась потеряна вместе с орлом. Выжившие либо сошли с ума, либо категорически отказывались говорить о том, кто на них напал.
        «Вот я знаю, кто это был», - мрачно подумала Хейзел. Но промолчала.
        - С тех пор, - продолжал Фрэнк, - лагерь начал слабеть. Поиски стали намного опаснее. Атаки монстров у границ участились. Мораль упала. А за последний месяц или около того ситуация усугубляется все сильнее и быстрее.
        - И всю вину свалили на Пятую когорту, - догадался Перси. - Поэтому все думают, что вы прокляты.
        Хейзел с запозданием заметила, что ее гамбо успело остыть. Она проглотила ложку, но знакомый вкус не принес ни удовольствия, ни покоя.
        - Нас считают неудачниками легиона с тех пор как… ну, с той катастрофы на Аляске. Наша репутация улучшилась, когда Джейсон стал претором…
        - Тот парень, который пропал? - вспомнил Перси.
        - Ага, - сказал Фрэнк. - Я его не знал. Это случилось до меня. Но я слышал, что он был хорошим лидером. Практически вырос в Пятой когорте. Ему было все равно, что о нас думали. Он начал восстанавливать репутацию когорты. А потом пропал.
        - И это отбросило нас в самое начало, - посетовала Хейзел. - Все только уверились, что мы прокляты. Прости, Перси. Теперь ты знаешь, во что вляпался.
        Перси отпил своей голубой газировки и обвел задумчивым взглядом обеденный зал:
        - Я даже не знаю, кто я… но у меня такое чувство, что это не в первый раз, когда я оказываюсь в аутсайдерах. - Он посмотрел на Хейзел и выдавил из себя улыбку. - И потом, лучше вступить в легион, чем бегать по лесам и полям от чудовищ. Теперь у меня есть новые друзья. Может, вместе нам удастся переломить эту ситуацию с Пятой когортой, хм?
        В конце зала протрубил горн. Сидящие за преторским столом офицеры встали - даже Дакота, рот которого из-за «Кул-Эйда» стал по-вампирски красным.
        - Игры начинаются! - объявила Рейна.
        Обитатели лагеря ответили радостными возгласами и поспешили к сложенному вдоль стен оружию.
        - Так мы в команде атакующих? - перекричал Перси поднявшийся гвалт. - Это хорошо?
        Хейзел пожала плечами:
        - Хорошая новость: у нас будет слон. Плохая новость…
        - Дай угадаю, - сказал Перси. - Пятая когорта всегда проигрывает.
        Фрэнк хлопнул его по плечу:
        - Он мне нравится. Идем, новый друг! Запишем на мой счет тринадцатое поражение подряд.
        9. Фрэнк
        ПО ДОРОГЕ НА ВОЕННЫЕ ИГРЫФрэнк прокручивал в голове прошедший день. Трудно было поверить, как близко он оказался к смерти.
        Этим утром, во время караульной службы, перед тем как объявился Перси, Фрэнк едва не рассказал Хейзел свой секрет. Они простояли в холодном тумане несколько часов, наблюдая за мчащимися по Двадцать четвертому шоссе автомобилями. Хейзел пожаловалась на холод.
        - Все бы отдала, чтобы согреться, - сказала она, стуча зубами. - Жаль, что у нас нет огня.
        Даже в доспехах она выглядела классно. Фрэнку нравилось, как ее волосы цвета тоста с корицей закручиваются по краю шлема и как у нее на переносице появляется складка, когда она хмурится. Рядом с Фрэнком она казалась крошечной, и он чувствовал себя большим неуклюжим волом. Ему хотелось обнять ее и согреть, но он бы никогда не решился. Скорее всего, она бы ему врезала и он бы лишился единственного друга в лагере.
        «Я мог бы развести мощное пламя, - подумал он. - Конечно, оно бы горело всего несколько минут, и потом я бы умер…»
        Ему стало страшно. Как ему вообще пришла в голову эта мысль?! Но такой уж эффект оказывала на него Хейзел. Когда ей что-то было нужно, у него возникала иррациональная потребность ее этим обеспечить. Ему хотелось быть старомодным рыцарем, скачущим ей на выручку - что было глупо, так как она во всем была гораздо способнее его.
        Он представил, что бы по этому поводу сказала его бабушка: «Фрэнк Чжан, скачущий на выручку?! Ха! Он бы свалился с лошади и сломал себе шею».
        Трудно поверить, что прошло всего шесть недель, как он покинул бабушкин дом - шесть недель с похорон мамы.
        С тех пор его жизнь кардинально изменилась: волки явились к бабушкиному порогу, он пришел в Лагерь Юпитера и провел в Пятой когорте уже несколько недель, стараясь не прослыть полным неудачником. И все это время носил в кармане пальто наполовину сгоревший кусочек дерева, завернутый в ткань.
        «Держи его при себе, - напутствовала бабушка. - Пока он цел, ты тоже в безопасности».
        Вот только он так легко загорался. Фрэнк вспомнил свое путешествие из Ванкувера на юг. Неподалеку от Маунт-Худ, где температура упала ниже нуля, Фрэнк достал деревяшку и сжал ее в ладонях, представляя, как было бы здорово согреться у костра. И тут же ее конец вспыхнул обжигающим желтым пламенем. Оно осветило ночь и согрело Фрэнка до костей, но он чувствовал, как его жизнь ускользает, будто это сгорал он, а не деревяшка. Он торопливо сунул ее в сугроб, но огонь продолжал гореть, и на одно невыразимо страшное мгновение его охватила паника. Затем пламя потухло. Фрэнк взял себя в руки, завернул волшебный кусочек дерева и убрал назад в карман, полный решимости никогда больше его не доставать. Но он о нем не забыл.
        И разумеется, только о нем и мог думать.
        Во время караульных служб с Хейзел он старался отвлечься от этих мыслей. Ему нравилось проводить с ней время. Он попытался расспросить ее о жизни в Новом Орлеане, но его вопросы явно ее нервировали, и они быстро переключились на болтовню ни о чем. Для смеха попробовали говорить по-французски. По маминой линии в Хейзел было немного креольской крови. Фрэнк учил французский в школе. Оба были далеки от свободного владения языком, к тому же луизианский французский так сильно отличается от канадского, что они едва друг друга понимали. После того как Фрэнк спросил Хейзел, как чувствует себя сегодня ее говядина, а она ответила, что ее туфля зеленая, они решили бросить это дело.
        А потом появился Перси Джексон.
        Конечно, Фрэнку и раньше доводилось наблюдать за сражениями с монстрами. Он и сам одолел немало их на пути из Ванкувера. Но горгон увидел впервые. Как и богиню. А как Перси подчинил себе Малый Тибр - просто вау! Фрэнк бы тоже не отказался от таких сил.
        Он все еще отчетливо помнил боль от впившихся в руки когтей и змеиное дыхание горгон, воняющее мертвыми мышами и ядом. Если бы не Перси, эти страшилища унесли бы его и сейчас от него бы осталась лишь горка костей где-нибудь за дисконт-центром.
        После случившегося на реке Рейна отправила Фрэнка в арсенал, и это дало ему время все обдумать. Полируя мечи, он вспомнил предупреждение Юноны о необходимости вызволить Смерть.
        Увы, Фрэнк догадывался, о чем говорила богиня. Он постарался скрыть свое потрясение, когда она появилась, но Юнона выглядела именно так, как ее описала бабушка - вплоть до накидки из козьей шкуры.
        «Она определила твой путь много лет назад, - сказала ему бабушка. - И он не будет простым».
        Фрэнк покосился на свой лук в углу арсенала. Ему стало бы легче, если бы Аполлон его признал. Фрэнк был уверен, что его божественный родитель объявится на его шестнадцатый день рождения - но с тех пор прошло уже две недели.
        Шестнадцатилетие считалось важным этапом для римлян. И это был первый день рождения Фрэнка, который он справил в лагере. Но ничего не произошло. Теперь Фрэнк надеялся, что его признают во время Пира Фортуны, хотя, судя по словам Юноны, в этот день их ждет бой насмерть.
        Он верил, что его отец - Аполлон. Стрельба из лука была единственным занятием, в котором Фрэнк преуспел. Когда-то давно мама сказала, что их фамилия Чжан переводится с китайского как «мастер луков». Наверняка это был намек на его отца.
        Фрэнк отложил тряпки для полирования и воздел глаза к потолку:
        - Пожалуйста, Аполлон, если ты мой отец, скажи мне. Я хочу быть лучником, как ты.
        - А вот и не хочешь, - проворчал голос.
        Фрэнк вскочил как подброшенный. Позади него мерцал Вителлий, лар Пятой когорты. Его полное имя было Гай Вителлий Ретикул, но остальные когорты звали его Вителлий Редискул.
        - Хейзел Левеск прислала меня проверить, как ты, - сказал лар, подтянув ремень от меча. - И не зря. Только взгляни на состояние этих доспехов!
        Кто бы говорил. Тога Вителлия висела мешком, туника на животе опасно натянулась, и ножны спадали с ремня каждые три секунды, но Фрэнк предпочел промолчать.
        - А что касается лучников, - продолжил призрак, - они хлюпики! В мои времена только варвары стреляли из лука. Достойный римлянин должен быть в гуще схватки, поражать врага копьем и мечом, как подобает цивилизованному человеку! Именно так мы сражались в Пунических войнах[18 - Речь идет о трех войнах между Римской республикой и «пунами», то есть финикийцами. Их государство и столица назывались Карфаген. Пунические войны с перерывами продолжались с 264 по 146 г. до н. э. и закончились победой Рима. Карфаген был разрушен.]. Веди себя как римлянин, мальчик!
        Фрэнк вздохнул:
        - Я думал, ты был в армии Цезаря.
        - Так и есть!
        - Вителлий, Цезарь правил на пару сотен лет позже Пунических войн. Ты не мог жить так долго.
        - Сомневаешься в моей честности?! - Вителлий выглядел таким разъяренным, что его фиолетовая аура засияла. Он обнажил свой призрачный гладиус и, крикнув «Получай!», несколько раз рассек клинком грудь Фрэнку, что было не опаснее лазерной указки.
        - Ай, - сказал Фрэнк чисто из вежливости.
        Вителлий с довольным видом убрал меч:
        - В следующий раз, надеюсь, ты дважды подумаешь, прежде чем сомневаться в старших! А теперь… твой шестнадцатый день рождения был недавно, верно?
        Фрэнк кивнул. Он не знал, откуда Вителлию об этом известно - Фрэнк сказал лишь Хейзел, но у привидений имелись свои методы вынюхивания секретов. Одним из них, вероятно, было подслушивание, несложное для невидимок.
        - Так вот почему ты такой ворчливый гладиатор, - сказал лар. - Понимаю. Шестнадцатилетие - это начало зрелости! Твой божественный родитель должен был тебя признать, совершенно точно, послать какой-нибудь знак, пусть самый незначительный. Может, он решил, что ты младше? Ты выглядишь младше из-за своих пухлых детских щечек, ты в курсе?
        - Спасибо за напоминание, - пробормотал Фрэнк.
        - Да, я помню свое шестнадцатилетие, - со счастливым видом протянул Вителлий. - Изумительный знак! Курица в моем нижнем белье.
        - Прости, что?
        Вителлий раздулся от гордости:
        - Ты все правильно услышал! Я переодевался у реки, готовясь к своей либералии. Ну, знаешь, обряд посвящения в мужчины. В мое время все делалось должным образом. Я снял свою детскую тогу и обмывался, чтобы надеть взрослую. Внезапно откуда ни возьмись прибежала белая курица, нырнула под мою набедренную повязку и умчалась вместе с ней. В тот день я ходил без нее.
        - Очень интересно, - сказал Фрэнк. - А еще я бы обошелся без таких подробностей.
        - Мм-м-м. - Вителлий не слушал. - Это был знак, что я происхожу от Асклепия, бога медицины. В качестве напоминания о том благословенном дне, когда курица украла мою набедренную повязку, я взял себе когноменом - третьим именем - Ретикул, что означает «нижнее белье».
        - Так… Значит, тебя зовут мистер Нижнее Белье?
        - Хвала богам! Я стал хирургом в легионе, а остальное уже история. - Он развел руками в великодушном жесте. - Не падай духом, мальчик. Может, твой отец запаздывает. Конечно, чаще всего знаки не столь драматичны, как появление курицы. Знал я одного паренька, так ему скарабей…
        - Спасибо, Вителлий, - прервал его Фрэнк. - Но мне еще нужно закончить полировать эти доспехи…
        - А горгонская кровь?
        Фрэнк замер. Он никому об этом не рассказывал. Насколько ему было известно, только Перси видел, как он достал из реки пузырьки, и они еще не успели об этом поговорить.
        - Будет тебе, - укорил Вителлий. - Я целитель. Мне известны легенды о горгонской крови. Покажи пузырьки.
        Фрэнк неохотно достал две керамические бутылочки, поднятые им из Малого Тибра. Когда побежденные чудовища рассеивались, после них часто оставались трофеи - иногда зуб, иногда оружие, а порой и целая голова. Фрэнк сразу же понял, что находится в пузырьках. По традиции они принадлежали Перси, ведь это он убил горгон, но Фрэнк не мог отделаться от мысли «А вдруг они мне пригодятся?».
        - Да, - одобрительно сказал Вителлий, рассматривая бутылочки. - Кровь, взятая из правой половины тела горгоны, может излечить любую болезнь, даже вернуть к жизни. Богиня Минерва однажды дала такой пузырек моему небесному предку Асклепию. Но кровь из левой половины сулит мгновенную смерть. Так какая из них какая?
        Фрэнк посмотрел на бутылочки:
        - Не знаю. Они же одинаковые.
        - Ха! Но ты надеешься, что правый пузырек решит твою проблему с волшебной деревяшкой, да? Что он снимет с тебя проклятие?
        Фрэнк слова не мог вымолвить - так он был обескуражен.
        - О, не волнуйся, мальчик, - усмехнулся призрак. - Я никому не скажу. Я лар, покровитель когорты! Я не стану подвергать тебя опасности.
        - Ты проткнул мне грудь мечом.
        - Поверь мне, мальчик! Я сочувствую тебе: проклятие того аргонавта - нелегкая ноша.
        - Какое еще проклятие?!
        Вителлий отмахнулся:
        - Не скромничай. У твоего рода древние корни. Не только римские, но и греческие. Неудивительно, что Юнона… - Он наклонил голову, словно прислушиваясь к доносящемуся откуда-то сверху голосу. Его лицо обмякло, и вся аура позеленела. - Я сказал достаточно! В любом случае решай сам, кому достанется горгонская кровь. Полагаю, этому новенькому, Перси, она тоже может помочь с его проблемами с памятью.
        Фрэнку было интересно, что Вителлий хотел сказать и что его так напугало, но призрак явно не собирался об этом распространяться.
        Фрэнк снова посмотрел на пузырьки. У него и мысли не возникло, что Перси они тоже могут понадобиться, и ему стало стыдно за свое желание оставить кровь себе.
        - Да. Конечно. Я отдам их ему.
        - А позволь дать тебе совет… - Вителлий нервно покосился на потолок. - Вам обоим стоит повременить с этой горгонской кровью. Если мои источники верны, она вам понадобится во время вашего поиска.
        - Поиска?
        Двери арсенала распахнулись, и внутрь вбежала Рейна в сопровождении своих металлических борзых. Вителлий испарился. Может, он и питал симпатию к курицам, но преторских псов недолюбливал.
        - Фрэнк, - Рейна выглядела обеспокоенной, - заканчивай с доспехами. Иди найди Хейзел. Приведи Перси Джексона сюда. Он уже слишком долго на холме. Я не хочу, чтобы Октавиан… - Она осеклась. - Просто отведи Перси вниз.
        Так Фрэнку пришлось бежать до самого Храмового холма.
        По дороге назад Перси спросил его о брате Хейзел, Нико, но Фрэнк мало что о нем знал.
        - Он ничего, - сказал он. - Не как Хейзел, но…
        - В каком смысле? - тут же ухватился Перси.
        - О, э-эм… - Фрэнк кашлянул. Он хотел сказать, что Хейзел симпатичнее и дружелюбнее, но решил оставить это при себе. - Нико - парень таинственный. Он заставляет окружающих нервничать - сын Плутона и все такое.
        - Но не тебя?
        Фрэнк пожал плечами:
        - Я ничего не имею против Плутона. Не его вина, что он правит Царством Мертвых. Ему просто не повезло, когда боги делили зоны влияния, понимаешь? Юпитер получил небо, Нептун - море, а Плутон - сплошную головную боль.
        - Смерть тебя не пугает?
        Фрэнк едва не засмеялся: «Ни капельки! Спички не найдется?»
        Но вместо этого сказал:
        - В древности, в смысле во времена Древней Греции, когда Плутона звали Аидом, он был по большей части богом смерти. Но став римским богом, он… сделался более респектабельным, что ли. Стал еще и богом богатства. Все, что есть под землей, принадлежит ему. Поэтому не думаю, что он такой уж страшный.
        Перси почесал голову:
        - Как бог может поменять национальность? Если он был греческим, разве он не должен таким и оставаться?
        Какое-то время Фрэнк шагал молча, обдумывая ответ. Вителлий затянул бы часовую лекцию, еще бы и презентацию в «PowerPoint» состряпал, но Фрэнк постарался объяснить так, как он это понимает:
        - По мнению римлян, они взяли себе все греческое и довели это до совершенства.
        Перси скорчил гримасу:
        - Довели до совершенства? А до них, значит, что-то было не так?
        Фрэнк вспомнил слова Вителлия: «У твоего рода древние корни. Не только римские, но и греческие». Его бабушка тоже упоминала о чем-то подобном.
        - Не знаю, - признался он. - Рим был успешнее Греции. Они построили огромную империю. Во времена ее главенства боги играли очень важную роль - они стали могущественнее и известнее, им поклонялись на всех землях империи. Поэтому они до сих пор повсюду. Столько цивилизаций берут свое начало в Риме. Боги перешли туда, потому что в Рим сместился центр влияния и власти. Юпитер… ну, как римский бог он стал более ответственным, чем когда был Зевсом. Марс стал намного важнее и дисциплинированнее…
        - …а Юнона превратилась в старую хиппи, - добавил Перси. - Хочешь сказать, старые греческие боги навеки превратились в римских? И от греческих ничего не осталось?
        - Э-э… - Фрэнк оглянулся по сторонам - нет ли рядом других обитателей лагеря или ларов, но до главных ворот оставалась еще сотня ярдов. - Это деликатный вопрос. Кто-то говорит, что греческое влияние не пропало совсем, что оно все еще является частью личностей богов. Я слышал истории о полубогах, которые уходили из Лагеря Юпитера, потому что отвергали римское учение и хотели следовать старому греческому стилю - быть героями-одиночками, а не работать в команде, как принято в легионе. И потом, в древности, когда Рим пал, именно восточная половина империи выстояла - греческая половина.
        Перси уставился на него:
        - Я этого не знал.
        - Она называлась Византия. - Фрэнку нравилось это слово, оно звучало круто. - Восточная империя просуществовала еще целое тысячелетие, но она была скорее греческой, чем римской. Для тех, кто следует римским традициям, это вроде как больная тема. Поэтому, в какой бы стране мы ни обустраивались, Лагерь Юпитера всегда находится на западе - на римской части территории. Восточная считается несчастливой.
        - Хм. - Перси нахмурился.
        Фрэнк его не винил. У него у самого голова шла кругом от всей этой греческо-римской каши.
        Они подошли к воротам.
        - Я отведу тебя в термы, приведешь себя в порядок, - сменил тему Фрэнк. - Но сначала… насчет тех пузырьков, что я нашел в реке…
        - Горгонская кровь, - сказал Перси. - Один пузырек исцеляет. В другом смертельный яд.
        Фрэнк изумленно распахнул глаза:
        - Ты об этом знаешь?! Слушай, я не собирался оставлять их себе. Я просто…
        - Я знаю, почему ты так поступил, Фрэнк.
        - Правда?
        - Ага. - Перси улыбнулся. - Приди я в лагерь с пузырьком яда, это бы выглядело плохо. Ты хотел меня защитить.
        - О… да. - Фрэнк вытер внезапно вспотевшие ладони. - Но если нам удастся понять, в каком пузырьке что, ты сможешь вернуть себе память.
        Улыбка Перси увяла. Его взгляд скользнул по холмам.
        - Может быть… Как вариант. Но пока придержи пузырьки у себя. Близится битва. Они могут нам понадобиться, чтобы спасти жизни.
        Фрэнк уставился на него в легком восхищении. У Перси появился шанс вернуть воспоминания, но он хочет подождать - вдруг кому-то пузырек понадобится больше? Римлян принято считать бескорыстными и готовыми немедленно броситься на помощь соратникам, но Фрэнк сомневался, что кто-либо еще из лагеря сделал бы такой выбор.
        - Так ты совсем ничего не помнишь? - спросил он. - Ни свою семью, ни друзей?
        Перси провернул в пальцах бусины у себя на шее:
        - Только отголоски. Смазанные картинки. У меня есть девушка… Я думал, что она будет в лагере. - Он внимательно посмотрел на Фрэнка, словно обдумывая, говорить или нет. - Ее зовут Аннабет. Ты ее не знаешь?
        Фрэнк помотал головой:
        - Я знаю всех в лагере, но Аннабет здесь нет. А что насчет твоей семьи? Твоя мама смертная?
        - Видимо, да… она, наверное, с ума сходит от переживаний. Ты со своей мамой часто видишься?
        Фрэнк остановился у входа в термы и взял с полки несколько полотенец:
        - Она умерла.
        Перси нахмурился:
        - Как это случилось?
        Обычно Фрэнк лгал что-нибудь насчет «несчастного случая» и сворачивал разговор. Иначе эмоции грозили его захлестнуть, а в Лагере Юпитера плакать нельзя: нельзя показывать слабость. Но говорить об этом с Перси почему-то было не так тяжело.
        - Она погибла на войне, - сказал он. - В Афганистане.
        - Она служила в армии?
        - В канадской. Да.
        - В канадской? Я не знал…
        - Большинство американцев не знают. - Фрэнк вздохнул. - Но да, у Канады там есть войска. Моя мама была капитаном. Она стала одной из первых женщин, погибших в бою. Она спасала солдат, оказавшихся под вражеским огнем, и… не вернулась. Сразу после похорон я отправился сюда.
        Перси кивнул. Он не выпытывал подробности, и Фрэнк был ему за это благодарен. Еще Перси не стал говорить «мне очень жаль» или еще что-нибудь из серии вежливых благожелательных комментариев, которые Фрэнк ненавидел: «Ой, бедняжка. Тебе, должно быть, так тяжело. Прими мои искренние соболезнования».
        Перси вел себя так, словно ему приходилось встречаться со смертью и он по себе знал, что такое горе. Важно просто слушать. Пустые сожаления не нужны. Единственное, что может помочь, - это продолжать жить, продолжать двигаться вперед.
        - Ну что, покажешь мне эти ваши термы? - предложил Перси. - А то я на чушку похож.
        Фрэнк выдавил улыбку:
        - Есть такое.
        Они зашли в наполненное паром помещение. Фрэнк подумал о бабушке, маме и своем проклятом детстве - спасибо Юноне и волшебному кусочку дерева, - и ему почти захотелось тоже забыть о своем прошлом, прямо как Перси.
        10. Фрэнк
        САМИХ ПОХОРОН ФРЭНК ПОЧТИ НЕ ПОМНИЛ. Но помнил несколько часов перед ними - как бабушка вышла на задний двор, где он расстреливал из лука ее коллекцию фарфора.
        Бабушка жила в Северном Ванкувере, в несуразно огромном особняке из серого камня, стоящем на участке в двенадцать акров, на границе с парком «Линн Каньон».
        То утро выдалось холодным, моросил дождик, но Фрэнк ничего не замечал. Он был в черном шерстяном костюме и черном пальто, когда-то принадлежавшем деду. Фрэнк удивился и расстроился, что и то и то оказалось ему впору. От одежды пахло мокрыми нафталиновыми шариками и жасмином. Ткань кололась, но зато было тепло. С луком и колчаном он, наверное, выглядел как очень опасный дворецкий.
        Он загрузил тачку бабушкиным фарфором, откатил ее к забору, опоясывающему территорию, и расставил на столбах первую линию мишеней. Он стрелял так долго, что пальцы начали неметь. Выпуская стрелу, он всякий раз представлял, что поражает свои проблемы.
        Снайперы в Афганистане. Бах! Чайник взорвался от попавшей прямо в центр стрелы.
        Медаль за самопожертвование, серебряный диск на красно-черной ленте, которой награждают за смерть во время исполнения долга. Фрэнку вручили ее с такой важностью, будто она могла все исправить. Дзынь! Чайная кружка улетела в лес.
        Офицер, подошедший к нему, чтобы сказать: «Твоя мама герой. Капитан Эмили Чжан погибла, пытаясь спасти своих соратников». Хрусть! Бело-голубая тарелка разлетелась вдребезги.
        Бабушкины наставления: «Мужчины не плачут. Особенно Чжаны. Терпи, Фай».
        Кроме нее никто его так не называл.
        «Что это за имя - Фрэнк?! - возмутилась бы она на это замечание. - Это не китайское имя».
        «Я не китаец», - подумал Фрэнк, но вслух произнести бы это не посмел. Как однажды сказала мама много лет назад: «Спорить с бабушкой бесполезно. Тебе же будет хуже». Она была права. И теперь у Фрэнка осталась только бабушка.
        Тук! Четвертая стрела вонзилась в столб и застряла, подрагивая.
        - Фай, - позвала бабушка.
        Фрэнк повернулся.
        Она держала в руках сундучок из красного дерева размером с коробку из-под обуви. Фрэнк никогда его раньше не видел. В черном платье с высоким воротником и убранными в тугой узел седыми волосами бабушка напоминала учительницу начала девятнадцатого века.
        Она обозрела сцену побоища: ее фарфор в тачке, валяющиеся по всей лужайке осколки любимого чайного сервиза и стрелы, торчащие из земли, деревьев, столбов и головы улыбающегося садового гнома.
        Фрэнк ожидал, что она закричит или стукнет его сундучком. Он еще никогда не вытворял ничего подобного. Никогда не был так зол.
        Бабушкино лицо излучало горечь и осуждение. Они с мамой были совсем не похожи. Фрэнк поражался, как маме удалось вырасти такой хорошей - она всегда была доброй, смешливой. Он не мог представить себе ее детство с бабушкой - точно так же как не мог представить ее на поле боя, хотя вряд ли эти две ситуации так уж сильно отличались.
        Он ждал, когда бабушка взорвется. Может, его посадят под домашний арест и ему не придется идти на похороны. Ему хотелось отомстить ей за то, что она вечно всем недовольна, что разрешила маме уйти на войну, что упрекала его, потому что он «не может взять себя в руки». Ее заботила лишь ее дурацкая коллекция.
        - Прекрати, не позорься, - сказала бабушка, но в ее тоне не слышалось особой раздражительности. - Это недостойно тебя. - К изумлению Фрэнка, она пнула одну из своих любимых чашек. - Машина скоро приедет, - добавила она. - Нам нужно поговорить.
        Фрэнк не знал, что и думать. Он присмотрелся к сундучку. На одно страшное мгновение ему подумалось, что внутри мамин прах, но этого не могло быть. Бабушка сказала, похороны пройдут по военным традициям. Так почему же она так осторожно держит сундук, словно его содержимое доставляет ей мучения?
        - Идем внутрь, - сказала бабушка, развернулась и, не дожидаясь, когда он за ней последует, направилась к дому.
        В гостиной Фрэнк сел на обитый бархатом диван, стоящий в окружении винтажных фамильных фотографий, фарфоровых ваз, которые были даже больше тачки, и красных флажков с китайской каллиграфией. Фрэнк понятия не имел, что на них написано. Он никогда не проявлял особого интереса к изучению китайского языка и почти никого не знал на фотографиях.
        Всякий раз, когда бабушка заводила свою лекцию о предках, как они приехали из Китая и поднялись на импорте и экспорте, став в итоге одной из богатейших китайских семей в Ванкувере… ну, ему быстро становилось скучно. Фрэнк был канадцем в четвертом поколении. Ему не было никакого дела до Китая и всего этого заплесневелого антиквариата. Он знал лишь два китайских иероглифа: их фамилию - Чжан. Мастер луков. Вот это было круто.
        Бабушка села рядом - спина прямая, руки сложены на сундучке - и неохотно начала:
        - Твоя мама просила тебе это отдать. Она хранила его с тех пор, когда ты был еще младенцем. Уходя на войну, она отдала его мне. Но она нас покинула. И скоро ты тоже уйдешь.
        У Фрэнка засосало под ложечкой:
        - Уйду? Куда?
        - Я стара, - сказала бабушка таким тоном, будто открыла ему тайну. - До моей встречи со Смертью осталось не так уж долго. Я не могу научить тебя тому, чему ты должен научиться, и я не могу хранить эту ношу. Если с этим что-то случится, я никогда себе не прощу. Ты умрешь.
        Фрэнк решил, что, по всей видимости, он ослышался. Потому что по ее словам выходило, что его жизнь зависит от этого сундучка. Почему он никогда его раньше не видел? Должно быть, тот стоял в закрытой мансарде - единственной комнате, куда Фрэнку запрещено заходить. Бабушка всегда говорила, что там хранятся ее самые ценные сокровища.
        Она отдала ему сундучок. Дрожащими пальцами он поднял крышку. Внутри на бархатной подкладке лежала внушающая ужас, переворачивающая жизнь с ног на голову, невыразимо важная… деревяшка.
        Она напоминала обычное полено - кусок плотной и гладкой древесины волнистой формы размером с пульт от телевизора. Один ее конец обгорел. Фрэнк коснулся его - и ощутил тепло. На пальце остался черный мазок сажи.
        - Это палка, - сказал он, не понимая, почему бабушка говорит о ней с таким напряжением и серьезностью.
        Ее глаза блеснули:
        - Фай, ты слышал о пророчествах? Знаешь о богах?
        От этих вопросов ему стало неуютно. Он вспомнил бабушкины глупые золотые статуэтки китайских бессмертных, ее суеверные убеждения, что мебель нужно ставить в определенных местах и что некоторых чисел стоит избегать, потому что они несчастливые. При слове «пророчества» перед глазами встали печенья с предсказаниями, хотя на самом деле они пришли вовсе не из Китая, но ребята в школе постоянно дразнили его из-за всякой подобной ерунды: «Как говорил Конфуций[19 - Конфуций (Кун Цю, Кун Фу-Цзы) (ок. 551 - 479 гг. до н. э.) - мыслитель и философ Древнего Китая. Его наследие оказало огромное влияние на жизнь и культуру Китая и всей Восточной Азии, став основой конфуцианства - философской системы и учения о правилах поведения князей, воинов, чиновников и крестьян. Был первым педагогом Поднебесной, основал первый университет.]…» - и все в таком духе. Фрэнк даже ни разу не был в Китае. Ему все это было безразлично. И конечно же, бабушка этого категорически не одобряла.
        - Немного, бабушка, - ответил он. - Чуть-чуть.
        - Большинство посчитали бы твою мать сумасшедшей. Но не я. Я знаю о пророчествах и богах. Греческие, римские, китайские - все они переплетены в нашей семье. Я никогда не сомневалась в ее словах о том, кем был твой отец.
        - Погоди… что?
        - Твой отец был богом, - просто сказала бабушка.
        Будь у нее чувство юмора, Фрэнк решил бы, что она над ним смеется. Но бабушка никогда не шутила. Неужели у нее начался старческий маразм?
        - Рот закрой! - повысила она голос. - Мой рассудок в полном порядке. Ты никогда не задавался вопросом, почему твой отец не вернулся?
        - Он… - Фрэнк осекся. Ему и так было больно из-за смерти мамы. Он не хотел говорить еще и об отце. - Он служил, как и мама. И пропал во время миссии. В Ираке.
        - Бха! Он был богом. Он влюбился в твою мать, потому что она была прирожденным воином. Как я - сильной и смелой, доброй и красивой.
        В «сильную» и «смелую» Фрэнк еще мог поверить. А вот представить бабушку «доброй» и «красивой» фантазии не хватало.
        Он все еще подозревал, что у нее поехала крыша, но все равно спросил:
        - Каким богом?
        - Римским, - ответила она. - Больше я ничего не знаю. Твоя мать не рассказывала, если вообще знала. Нет ничего удивительного, что он зацепился за нее взглядом - учитывая нашу семью. Он должен был знать, из какого она рода.
        - Минутку… мы китайцы. С чего римским богам хотеть встречаться с канадскими китайцами?
        Ноздри бабушки гневно раздулись:
        - Если бы ты озаботился узнать свою семейную историю, Фай, ты бы не задавал таких вопросов. Китай и Рим не так уже сильно отличаются и связаны гораздо больше, чем может показаться. Наша семья родом из провинции Ганьсу, из города Лицянь. А до этого… как я уже сказала, наша кровь древняя. Кровь принцев и героев.
        Фрэнк молча уставился на нее.
        Она возмущенно выдохнула:
        - Зачем я только трачу на тебя слова, юный ты вол! Сам узнаешь правду, когда отправишься в лагерь. Возможно, твой отец там тебя признает. А пока мне нужно объяснить тебе про этот волшебный кусочек дерева. - Она указала на большой каменный камин. - Вскоре после твоего рождения там появилась неожиданная гостья. Мы с твоей матерью сидели здесь, на диване, прямо как мы с тобой сейчас. Ты был таким крошкой, завернутым в голубое одеяльце, и она баюкала тебя на руках. - То, что должно было быть светлым воспоминанием, она описывала таким удрученным тоном, словно уже тогда знала, что Фрэнк вырастет в большого неуклюжего дуралея. - В огне возникла женщина, - продолжала она. - Белая женщина - гуай-по - в голубом шелковом платье и в странной накидке, кажется из козьей шкуры.
        - Козьей? - ошарашенно пробормотал Фрэнк.
        Бабушка нахмурилась:
        - Да, прочисти уши, Фай Чжан! Я слишком стара, чтобы все тебе повторять! Женщина в накидке из козьей шкуры была богиней. Я сразу же это поняла. Она улыбнулась, глядя на малыша - на тебя, - и сказала твоей матери - заметь, на идеальном мандаринском: «Он завершит круг. Он вернет вашу семью к ее корням и принесет вам великую честь». - Она фыркнула. - Кто я, чтобы спорить с богинями, но, возможно, ее видение будущего было не столь ясным. Как бы то ни было, она сказала: «Он отправится в лагерь и восстановит там вашу репутацию. Он освободит Танатоса из его ледяных цепей…»
        - Погоди, кого?
        - Танатос, - нетерпеливо повторила бабушка, - греческое имя Смерти. И может, хватит перебивать?! Богиня сказала: «В этом ребенке сильна кровь Пилоса со стороны его матери. Он унаследует семейный дар Чжанов, но также будет обладать силами своего отца».
        Внезапно семейная история перестала казаться Фрэнку такой уж скучной. В голове забурлили вопросы об этих силах, дарах, крови Пилоса, о загадочном лагере и о том, кем был его отец. Но ему не хотелось опять прерывать бабушку, не хотелось, чтобы она умолкала.
        - У всякой силы есть цена, Фай, - продолжала она. - Прежде чем исчезнуть, богиня указала на огонь и сказала: «Он будет сильнейшим в вашем клане, величайшим. Но Судьбы решили, что он окажется и наиболее уязвимым. Пламя его жизни будет ярко и скоротечно. Как только этот кусочек дерева - эта деревяшка на краю - сгорит, твоему сыну предстоит умереть».
        Фрэнк едва не задохнулся. Он посмотрел на сундучок у себя на коленях, на черный мазок на своем пальце. Чушь какая-то! Но почему-то от этого кусочка полена вдруг потянуло зловещим холодом, и он словно отяжелел.
        - Это… это…
        - Да, мой тупоголовый вол, - подтвердила бабушка. - Это та самая деревяшка. Богиня исчезла, и я тут же выхватила ее из огня. С тех пор мы храним ее.
        - Если она сгорит, я умру?
        - Это не такая уж неожиданность, - заметила бабушка. - И римляне, и китайцы верили, что конец многих судеб можно предсказать и порой даже уберечься от него, по крайней мере на какое-то время. Теперь этот волшебный кусочек дерева твой. Держи его при себе. Пока он цел, ты тоже в безопасности.
        Фрэнк помотал головой. Ему хотелось возразить, что все это просто глупая легенда. Может, бабушка пыталась его напугать, таким необычным образом отомстив за разбитый фарфор?
        Но в ее взгляде стоял вызов, словно она подначивала Фрэнка: «Не веришь? Так сожги его».
        Фрэнк закрыл сундучок:
        - Если он так уязвим, почему не покрыть его каким-нибудь невоспламеняющимся материалом - пластиком, например, или сталью? Почему не поместить в сейф?
        - Что будет, - задумчиво произнесла бабушка, - если мы заключим его внутри какого-то вещества? Задохнешься ли ты тоже? Я не знаю. Твоя мать не решилась пойти на такой риск. Она никогда с ним не расставалась - боялась, что-то может пойти не так. Банки обворовывают. Здания могут сгореть в пожаре. Чего только не случается с теми, кто пытается обмануть судьбу! Твоя мать верила, что с ней деревяшка будет в безопасности, но потом она ушла на войну. И отдала ее мне. - Бабушка горько вздохнула. - Эмили поступила глупо, отправившись воевать, хотя, кажется, я всегда знала, что такова ее судьба. Она надеялась вновь встретить твоего отца.
        - Она думала… она думала, что он в Афганистане?
        Бабушка развела руками, будто говоря, что это за пределами ее понимания:
        - Она ушла. И погибла, доблестно сражаясь. Она думала, что семейный дар защитит ее. Не сомневаюсь, что именно благодаря ему она спасла тех солдат. Но наш дар никогда не помогал нам самим. Он не помог моему отцу и его отцу. Он не помог мне. А теперь ты стал мужчиной. Ты должен следовать своему пути.
        - Но… какому пути? Что у нас за дар - стрельба из лука?
        - Опять ты со своей стрельбой! Бестолочь. Скоро узнаешь. Сегодня вечером, после похорон, ты отправишься на юг. Твоя мать сказала, что, если она не вернется с войны, Лупа пришлет гонцов. Они проводят тебя в то место, где дети богов тренируются, чтобы исполнить свое предназначение.
        У Фрэнка было такое чувство, будто это его расстреляли из лука и это его сердце разбилось на фарфоровые осколки. Он мало что понял из слов бабушки, но одно было очевидно: она выгоняет его из дома.
        - И ты так просто меня отпустишь? - спросил он. - Последнего из своей семьи?
        Бабушкины губы дрогнули. Глаза заблестели. Фрэнк поверить не мог - она была на грани слез! Много лет назад она потеряла мужа, затем дочь, а теперь отправляет куда-то единственного внука. Но она встала и расправила плечи, непоколебимая как всегда.
        - Когда прибудешь в лагерь, - проинструктировала она, - поговори с претором наедине. Скажи ей, что твоим прадедушкой был Шэнь Лунь. С того инцидента в Сан-Франциско прошло много лет. Надеюсь, они не убьют тебя за то, что он сделал, но все же я бы посоветовала тебе попросить за него прощения.
        - Чем дальше, тем лучше, - пробормотал Фрэнк.
        - Богиня обещала, что с тобой наша семья завершит полный круг. - В бабушкином голосе не было ни намека на сочувствие. - Она предопределила твой путь много лет назад, и он не будет легким. Но сейчас нам пора заняться похоронами. У нас есть обязательства. Идем. Машина ждет.
        Церемония осталась в памяти расплывчатой мозаикой из скорбных лиц, стуком дождевых капель по натянутому рядом с могилой навесу, залпом ружей почетного караула и опускающимся в землю гробом.
        Позже, ночью, пришли волки. Они завыли на крыльце, и Фрэнк вышел к ним. Он взял с собой дорожный рюкзак, теплую одежду, лук и колчан. Мамину медаль за самопожертвование он убрал в рюкзак. Обгоревший кусочек дерева, аккуратно завернутый в три слоя ткани, лежал во внутреннем кармане пальто, рядом с сердцем.
        Так началось его путешествие на юг - в Волчий дом в Сономе, а затем в Лагерь Юпитера, где он, как и наставляла бабушка, поговорил с Рейной наедине. Он попросил прощения за прадедушку, которого знать не знал. Рейна разрешила ему вступить в легион. Она ни словом не обмолвилась о деяниях его прадедушки, хотя ей наверняка все было известно и это явно означало что-то нехорошее.
        - Я сужу людей по их личным качествам, - сказала ему Рейна. - Но не упоминай ни с кем в разговоре имя «Шэнь Лунь». Пусть это останется нашим секретом, иначе к тебе будут плохо относиться.
        К сожалению, Фрэнк не мог похвастаться большим количеством положительных качеств. Свой первый месяц в лагере он провел, обрушивая груды оружия, ломая колесницы и сбивая с ног целые когорты во время маршей. Больше всего ему нравилось заботиться о слоне Ганнибале, но и тут он умудрился напортачить: угостил Ганнибала арахисом, вызвав у него несварение. Кто же знал, что у слонов непереносимость арахиса? Фрэнк подозревал, что Рейна сожалеет о своем решении насчет его вступления.
        Каждое утро он просыпался с мыслью, что именно сегодня волшебный кусочек дерева по какой-то причине загорится и его жизнь обратится прахом.
        Вот о чем размышлял Фрэнк, идя вместе с Хейзел и Перси на военные игры. Он думал о лежащем в кармане пальто дровяном обломке и о том, почему Юнона появилась в лагере. Означает ли это, что он скоро умрет? Хорошо бы нет. Потому что пока он совершенно точно не принес своей семье никакой чести. Может, сегодня Аполлон признает его и расскажет о его силах и дарах?
        Выйдя за территорию лагеря, Пятая когорта выстроилась в два ряда позади своих центурионов, Дакоты и Гвен. Они промаршировали на север, по окраине города, к Полю Марса - самой обширной и ровной части долины. Благодаря бездомным фавнам и из-за пасущихся здесь единорогов и быков трава на нем была невысокой. Земля была испещрена воронками от взрывов и оставшимися от прошлых игр траншеями. На севере поля стояла их цель - инженеры построили каменную крепость с опускающимися железными решетками на воротах, сторожевыми башнями, скорпионами, водяными пушками и, вне всяких сомнений, множеством других неприятных сюрпризов, ожидающих нападавших.
        - Они сегодня постарались, - заметила Хейзел. - К несчастью для нас.
        - Погоди, - поразился Перси. - Хотите сказать, эту крепость построили сегодня?
        Хейзел улыбнулась:
        - Легионеров учат строительству. При необходимости мы можем разобрать весь лагерь и построить его заново где-то еще. На это уйдет дня три-четыре, но это выполнимо.
        - Давайте не будем, - попросил Перси. - Так вы каждый вечер атакуете новую крепость?
        - Не каждый, - объяснил Фрэнк. - У нас разные тренировки. Иногда мы играем в дэтбол - это как пейнтбол, только… ну, знаешь, с ядовитыми, кислотными и огненными шариками. Иногда устраиваем гонки на колесницах и гладиаторские соревнования, а иногда военные игры.
        Хейзел указала на крепость:
        - Где-то там Первая и Вторая когорты спрятали свои знамена. Наша задача - проникнуть внутрь и захватить их так, чтобы нас при этом не убили. Если получится - мы победили.
        У Перси засверкали глаза:
        - Вроде «захвата флага». Кажется, мне нравится играть в «захват флага».
        Фрэнк засмеялся:
        - Да, но… это сложнее, чем ты можешь подумать. Нам нужно преодолеть эти скорпионы и водяные пушки на стенах, пробиться внутрь крепости, найти знамена, победить тех, кто их охраняет, параллельно защищая наши знамена и войска от плена. Причем наша когорта соревнуется с двумя другими атакующими когортами. Мы вроде как заодно, но не совсем. Та когорта, которая захватит знамена, получит все почести.
        Перси споткнулся, выбившись из ритма марширующего ряда. Фрэнк ему посочувствовал: первые две недели он тоже постоянно падал.
        - А зачем мы вообще этим занимаемся? - спросил Перси. - Вы что, много времени проводите, осаждая укрепленные города?
        - Мы учимся работать в команде, - ответила Хейзел. - Быстрой реакции. Тактике. Боевым навыкам. Ты удивишься, сколь многому могут научить военные игры.
        - Например показать, кто способен заколоть тебя в спину, - добавил Фрэнк.
        - Точно, - кивнула Хейзел.
        Они промаршировали в центр Поля Марса и выстроились шеренгами. Третья и Четвертая когорты встали как можно дальше от Пятой. Центурионы атакующей стороны собрались для обсуждения. В небе над ними кружила Рейна на своем пегасе Сципио - она будет играть роль судьи. За ней в боевом порядке следовали полдюжины гигантских орлов, готовых в случае необходимости подхватывать с поля боя раненых. Нико ди Анжело, посол Плутона и единственный, кто не принимал участия в играх, поднялся на наблюдательную вышку в сотне ярдов от крепости с биноклем в руках, чтобы следить за происходящим.
        Фрэнк прислонил свой пилум к щиту и проверил доспехи Перси. Все ремни были аккуратно застегнуты и подтянуты, каждая деталь на месте.
        - Ты все правильно сделал, - удивленно заметил он. - Перси, ты наверняка раньше участвовал в военных играх.
        - Не знаю. Может быть.
        Только его сияющий бронзовый меч был не по уставу - не из имперского золота и не гладиус, лезвие выковано в форме листа, и надпись на гарде была на греческом. Фрэнку при виде ее стало неуютно.
        Перси нахмурился:
        - Нам же можно сражаться настоящим оружием?
        - Да, - подтвердил Фрэнк. - Конечно. Просто я никогда раньше не видел подобного меча.
        - А если я кого-то раню?
        - Мы их вылечим, - заверил его Фрэнк. - Ну, постараемся. Медики легиона неплохо обращаются с амброзией, нектаром и вытяжкой из единорожьего рога.
        - Никто не умирает, - заверила Хейзел. - Ну, обычно нет. А если все-таки умрут…
        Фрэнк сымитировал голос Вителлия:
        - Слабаки! В мое время мы то и дело умирали, и нам это нравилось!
        Хейзел засмеялась:
        - Просто держись нас, Перси. Вероятнее всего, нам поручат самую тяжелую часть и нас быстро выведут из строя. Они наверняка бросят нас первыми на стены, чтобы ослабить оборону. Затем в бой вступят Третья и Четвертая когорты и заберут себе всю славу - если им вообще удастся пробиться внутрь крепости.
        Затрубили горны. Дакота и Гвен с мрачными лицами вернулись с офицерского обсуждения.
        - Ну ладно, вот наш план! - Дакота быстро глотнул «Кул-Эйда» из своей походной фляжки. - Они бросают нас первыми на стены, чтобы ослабить оборону.
        Вся когорта застонала.
        - Знаю, знаю, - сказала Гвен. - Но, может, в этот раз нам повезет больше!
        Гвен всегда была оптимисткой. Ее все любили, потому что она заботилась о своих и старалась поддерживать боевой дух. Ей даже удавалось сдержать Дакоту во время его вспышек гиперактивности, вызванных чрезмерным употреблением соков из пакетика. Но легионеры все равно начали ворчать и жаловаться. Никто не верил в удачу для Пятой когорты.
        - Первую линию поведет Дакота, - продолжила Гвен. - Сомкните щиты и продвигайтесь к главным воротам в построении «черепаха». Постарайтесь остаться в живых. Вызовите огонь на себя. Вторая линия… - Гвен без особого энтузиазма посмотрела на ряд Фрэнка. - Семнадцать ребят, начиная с Бобби: на вас слон и штурмовые лестницы. Попробуйте атаку с фланга по западной стене. Может, нам удастся растянуть линию обороны. Фрэнк, Хейзел, Перси… ну, делайте что хотите. Покажите Перси основы. Смотрите, чтобы его не убили. - Она повернулась лицом ко всей когорте. - Если кому-то удастся первым подняться на стену, я прослежу, чтобы вы получили Настенную корону. За победу Пятой!
        Ответным возгласам явно не хватало воодушевления. Легионеры разошлись.
        Перси нахмурился:
        - «Делайте что хотите»?
        - Ага, - вздохнула Хейзел. - Получил заряд уверенности в себе?
        - А что за Настенная корона?
        - Военная медаль, - объяснил Фрэнк. Его заставили заучить все возможные награды. - Ею награждают солдата, первым поднявшегося на вражескую крепость. Если ты обратил внимание - в Пятой нет никого с такой медалью. Обычно мы даже не доходим до крепости, потому что сгораем, или захлебываемся, или… - Он осекся и посмотрел на Перси. - Водяные пушки.
        - Что? - не понял тот.
        - Пушки на стенах, - сказал Фрэнк. - Вода в них поступает из акведука. Там какая-то насосная система - черт, не знаю, как они работают, но суть в том, что они находятся под большим давлением. И если ты сможешь ими управлять, как ты управлял рекой…
        - Фрэнк! - ослепительно улыбнулась Хейзел. - Это гениально!
        Перси не выглядел уверенным:
        - Я понятия не имею, как у меня получилось с рекой. Не знаю, что смогу управиться пушками с такого расстояния.
        - Мы подойдем ближе. - Фрэнк указал на восточную стену, где Пятая когорта не планировала атаку. - Там оборона будет слабее всего. Трех ребят они ни за что не воспримут всерьез. Думаю, они и не заметят нас, пока мы не окажемся у них под носом.
        - И как ты предлагаешь к ним подобраться? - спросил Перси.
        Фрэнк повернулся к Хейзел:
        - Сможешь повторить тот трюк?
        Она ударила его кулаком в грудь:
        - Ты обещал никому не рассказывать!
        Фрэнка затопило чувство стыда. Его так захватила эта идея…
        Хейзел буркнула что-то себе под нос:
        - Неважно. Ничего страшного. Перси, он говорит о траншеях. За все эти годы Поле Марса изрыли туннелями вдоль и поперек. Какие-то из них обрушились, или их закопали, но по некоторым еще можно пройти. Я умею находить их, когда мне надо. Даже могу устроить обвал, если захочу.
        - Как ты сделала тогда, с горгонами, - сообразил Перси, - чтобы замедлить их.
        Фрэнк одобрительно кивнул:
        - Говорил же, Плутон классный. Он бог всего, что под землей. Хейзел может находить пещеры, туннели, люки…
        - И это был наш секрет, - проворчала она.
        Фрэнк зарделся:
        - Да, прости. Но если удастся к ним подобраться…
        - И если я смогу вырубить их водяные пушки… - Перси кивнул, все больше проникаясь этой затеей. - Что мы будем делать потом?
        Фрэнк проверил свой колчан, полный особых стрел. Ему еще ни разу не выпадал шанс ими воспользоваться, но сегодня все могло измениться. Вдруг ему наконец-то удастся проявить себя и привлечь внимание Аполлона?
        - Остальное я возьму на себя, - пообещал он. - Идемте.
        11. Фрэнк
        ФРЭНК НИКОГДА НЕ БЫЛ НАСТОЛЬКО В ЧЕМ-ТО УВЕРЕНи поэтому нервничал. Ни один его план еще не завершился успешно. Он обязательно что-нибудь ломал, рушил, сжигал или ронял. И все-таки он знал, что эта стратегия сработает.
        Хейзел легко нашла им туннель. Более того, у Фрэнка было стойкое подозрение, что дело тут вовсе не в умении их находить. Туннели будто сами подстраивались под ее нужды. Проходы, обрушившиеся годы назад, внезапно оказывались расчищенными и меняли направление, приводя Хейзел именно туда, куда она хотела.
        Они крались в свете Анаклузмоса - меча Перси. Сверху доносились звуки битвы - крики, радостный утробный рев слона Ганнибала, взрывы снарядов скорпионов и гул работающих водяных пушек. Туннель содрогался, осыпая их комьями земли.
        Фрэнк сунул руку под доспехи. Волшебный кусочек дерева лежал в целости и сохранности в кармане куртки, но одного удачного выстрела скорпиона хватит, чтобы поджечь его линию жизни…
        «Плохой Фрэнк, - выругал он себя. - Все слова, связанные с огнем, - ругательные. Не думай об этом».
        - Впереди просвет, - сообщила Хейзел. - Мы окажемся в десяти футах от восточной стены.
        - Откуда такая точность? - удивился Перси.
        - Не знаю. Но я в этом уверена.
        - Ты не можешь провести туннель под стеной? - спросил Фрэнк.
        - Нет, - покачала головой Хейзел. - Инженеры сработали на ура. Они построили стены на старом фундаменте, который уходит вниз до самой материковой породы. И не спрашивай, откуда я знаю. Просто знаю.
        Фрэнк, споткнувшись обо что-то, чертыхнулся. Перси поднял меч, высветив что-то серебристое.
        Фрэнк наклонился.
        - Не трогай! - воскликнула Хейзел.
        Рука Фрэнка замерла в паре дюймов от металлического кома размером с его кулак, напоминающего формой луковицу с плоским основанием.
        - Какой огромный, - заметил он. - Серебро?
        - Платина. - Судя по ее голосу, Хейзел была напугана до умопомрачения. - Он скоро погрузится назад. Пожалуйста, не прикасайтесь к нему. Это опасно.
        Фрэнк не понимал, что может быть опасного в куске металла, но послушался. На их глазах платиновый ком скрылся под землей.
        Он уставился на Хейзел:
        - Откуда ты знала, что так будет?
        Сияние Анаклузмоса придавало коже Хейзел призрачности, делая ее похожей на лара.
        - Позже объясню, - пообещала она.
        Новый взрыв сотряс туннель, и они поспешили дальше.
        Они выбрались на поверхность ровно там, где и обещала Хейзел. Перед ними высилась восточная стена крепости. Слева Фрэнк видел наступающие «черепахой» основные силы Пятой когорты, прикрывающиеся щитами по бокам и сверху. Их попытка достичь главных ворот была встречена градом камней и залпами огненных снарядов из скорпионов, оставляющих в земле вокруг воронки. Водяная пушка разразилась оглушительным «БУХ!», от которого застучали зубы, и мощная струя пробила траншею прямо перед когортой.
        Перси присвистнул:
        - Да уж, они под очень большим давлением.
        Третья и Четвертая когорты еще даже не пошли в наступление. Они стояли вдалеке и смеялись над тем, как их «союзников» разбивают в пух и прах. Защитники сконцентрировались на стене над воротами и сыпали оскорблениями в сторону «черепахи», неуклюже болтающейся взад-вперед. Военные игры быстро опустились до извечной забавы «размозжи Пятую».
        У Фрэнка от злости потемнело в глазах:
        - Давайте-ка слегка их встряхнем. - Он достал из колчана необычно тяжелую стрелу с железным наконечником в виде носа ракеты. К ее оперению была привязана ультратонкая золотая веревка. Чтобы правильно выпустить ее за стену, требовалось намного больше сил и сноровки, чем было у большинства лучников, но Фрэнк обладал тренированными руками и метким глазом. «Может, Аполлон сейчас смотрит», - с надеждой подумал он.
        - Для чего она? - полюбопытствовал Перси. - Штурмовой крюк?
        - Эта стрела называется «гидра», - пояснил Фрэнк. - Можешь вырубить водяные пушки?
        На стене над ними возник один из защитников.
        - Эй! - позвал он своих. - Только посмотрите! Новые жертвы!
        - Перси, - поторопил Фрэнк, - сейчас самое время.
        Все больше ребят выстраивались вдоль зубцов, чтобы посмеяться над ними. Несколько убежали к ближайшей водяной пушке и развернули ствол в сторону Фрэнка.
        Перси закрыл глаза и поднял руку.
        Кто-то на стене заорал:
        - Шире рот, неудачники!
        БАБАХ!
        Пушка взорвалась облаком из голубых, зеленых и белых пятнышек. Защитники закричали, прижатые к зубцам напором воды. Несколько ребят свалились со стены, но гигантские орлы подхватили их и унесли в безопасное место. Затем вся восточная стена содрогнулась от разрывающихся внутри ее труб. Одна за другой все водяные пушки взорвались, залив пламя скорпионов. Растерявшиеся защитники бросились врассыпную, многих швырнуло в воздух, прибавив работы орлам-спасателям. Пятая когорта у главных ворот забыла о построении. Опустив щиты, они ошарашенно уставились на воцарившийся хаос.
        Фрэнк выпустил гидру, и она унеслась ввысь, утянув за собой поблескивающую веревку. Как только стрела перемахнула через стену, ее наконечник разделился на дюжину лесок, которые обернулись вокруг всего, что оказалось у них на пути - частей стен, скорпиона, сломанной водяной пушки и парочки испуганно взвизгнувших защитников, застрявших между зубцами в качестве живых якорей. Из веревки с интервалом два фута вытянулись ручки, образовав лестницу.
        - Вперед! - скомандовал Фрэнк.
        Перси улыбнулся:
        - Ты первый - это твоя вечеринка.
        Фрэнк поколебался, а затем, забросив лук за спину, начал подъем. Он был уже на середине стены, когда защитники немного опомнились и забили тревогу.
        Фрэнк оглянулся на основной отряд Пятой когорты. Они все обескураженно смотрели на него.
        - Чего стоим?! - закричал он. - В атаку!
        Гвен опомнилась первой. Просияв улыбкой, она повторила приказ. По полю разнеслись восторженные вопли. Слон Ганнибал радостно затрубил, но Фрэнку некогда было за всем этим наблюдать. Он взобрался к зубцам, где трое защитников безуспешно пытались перерезать его веревочную лестницу.
        Что хорошо в большом неуклюжем теле, упакованном в металл? Фрэнк был чем-то вроде тяжелого бронированного мяча для боулинга. Он прыгнул на ближайших ребят - и те поп?дали как кегли. Фрэнк встал и, взмахами пилума сбив с ног остальных защитников, взял контроль над зубцами. Одни стреляли в него из луков. Другие пытались дотянуться мечом до не защищенных доспехами частей тела. Но Фрэнк чувствовал себя неуязвимым. Рядом возникла Хейзел, орудуя своим кавалерийским мечом с таким мастерством, словно была рождена для битвы.
        Перси спрыгнул на стену и поднял Анаклузмос:
        - А это весело!
        Вместе они очистили стены от защитников. Ворота проломили, и в крепость ворвался Ганнибал, которому с его кевларовыми доспехами стрелы и камни были нипочем.
        Следом за слоном внутрь вбежала Пятая когорта, и схватка перешла в рукопашную.
        Наконец с конца Поля Марса донесся боевой клич. Третья и Четвертая когорты спешили присоединиться к сражению.
        - Поздновато немного, - проворчала Хейзел.
        - Нельзя, чтобы они получили знамена, - сказал Фрэнк.
        - Да, - согласился Перси. - Знамена наши.
        Дальнейшие разговоры были излишни. Действуя как слаженная команда, знающая друг друга много лет, они бегом спустились по внутренней лестнице в сердце вражеской базы.
        12. Френк
        ДАЛЬШЕ БОЙ НАПОМИНАЛ ПОЛНЫЙ БЕДЛАМ.
        Фрэнк, Перси и Хейзел буквально пропахали войско противников, обезвредив всех, кто оказался на их пути. Первая и Вторая когорты, гордость Лагеря Юпитера, хорошо смазанные и жестко дисциплинированные боевые машины, распались на части под их напором и из-за новизны положения проигрывающей стороны.
        Отчасти это была заслуга Перси. Он сражался как демон, проносясь вихрем по линиям защитников в совершенно непривычном стиле: перекатывался под ногами, наносил рубящие, а не колющие, как принято у римлян, удары, бил легионеров плоской стороной лезвия - короче, вызывал массовую панику. Октавиан завизжал - то ли приказывал Первой когорте держать оборону, то ли пытался исполнить сопрано, - но Перси быстро положил этому конец. Он перепрыгнул через ряд щитов, прокрутив в воздухе сальто, и врезал головкой рукояти Октавиану по шлему. Центурион рухнул как мешок с песком.
        Фрэнк, пока колчан не опустел, стрелял затупленными стрелами, которые не убивали, но оставляли болезненные синяки. Сломав о голову защитника пилум, он поневоле обнажил гладиус.
        Хейзел тем временем взобралась на спину Ганнибала и повела его в центр крепости.
        - Шевелитесь, копуши! - улыбнулась она сверху друзьям.
        «Боги Олимпа, - подумал Фрэнк, - как же она красива!»
        Они побежали вглубь базы. Внутренние помещения практически никто не охранял. Очевидно, защитникам и в страшном сне не могло присниться, что атакующие зайдут так далеко. Ганнибал снес огромные двери. За ними знаменосцы Первой и Второй когорт сидели за столом и играли в «Мифомагию». Символы их подразделений были небрежно прислонены к стене.
        Ганнибал с Хейзел на спине ворвался в комнату, и знаменосцы повалились со стульев. Слон наступил на стол - карты и фигурки полетели во все стороны.
        К тому моменту как их нагнала остальная когорта, Перси и Фрэнк успели обезоружить противников, схватить знамена и подняться на спину Ганнибала к Хейзел. Триумфально держа в руках вражеские отличительные знаки, они направились к выходу.
        Пятая когорта сомкнула вокруг них ряды. Все вместе они торжественно прошествовали мимо потрясенных противников и не менее озадаченных союзников.
        Рейна на своем пегасе описала над их головами круг.
        - Игры окончены! - Ее голос звенел от едва сдерживаемого смеха. - Всем собраться для награждения!
        Легионеры потянулись на построение. Фрэнк заметил множество легких травм - ожоги, переломы, подбитые глаза, порезы разной степени глубины плюс немало крайне интересных причесок, образовавшихся от последствий огня и взрывов водяных пушек, - но ничего непоправимого. Он спрыгнул со слона, и его тут же окружили соратники по когорте. Они хвалили его и хлопали по спине, и Фрэнк даже подумал, не снится ли ему все это. То был лучший вечер его жизни… пока он не увидел Гвен.
        - На помощь! - закричал кто-то.
        Двое легионеров с девушкой на носилках выбежали из крепости. Они опустили ее на землю, и остальные обитатели лагеря устремились туда. Даже издалека Фрэнк узнал Гвен. Дело явно было плохо. Она лежала на боку, сжимая обеими руками торчащий из доспехов пилум - могло показаться, что она просто держит его у груди, если бы не море крови.
        Фрэнк потряс головой, не веря своим глазам.
        - Нет, нет, нет… - забормотал он, подбежав к ней.
        Медики рявкали на всех вокруг, чтобы те отошли и дали ей воздуха. Весь легион притих, пока целители пытались подоткнуть под доспех марлю и засыпать внутрь порошок из единорожьего рога, чтобы остановить кровотечение, пробовали залить ей в рот нектар. Гвен не шевелилась. Ее лицо было пепельно-серым.
        Наконец один из медиков поднял глаза на Рейну и помотал головой.
        Секунду не было слышно ничего, кроме струящейся по стенам крепости воды из уничтоженных пушек. Ганнибал легонько подтолкнул Гвен хоботом.
        Рейна обозрела легионеров с пегаса. Выражение ее лица было мрачным и жестким.
        - Будет проведено расследование. Кто бы это ни сделал, он лишил легион хорошего офицера. Почетная смерть - это одно, но это…
        Фрэнк не сразу понял, о чем она. Но затем разглядел вырезанные на деревянной рукояти пилума метки «CHT 1 LEGIO XII F.». Оружие принадлежало Первой когорте, и наконечник торчал из груди Гвен. Ее проткнули со спины - вероятно, уже после окончания игр.
        Фрэнк поискал глазами Октавиана. Тот наблюдал за всем скорее с любопытством, чем с волнением, словно рассматривал одного из своих дурацких выпотрошенных плюшевых медведей. Он был без пилума.
        У Фрэнка зашумело в ушах. Ему захотелось задушить Октавиана голыми руками, но в этот момент Гвен громко вздохнула.
        Все попятились. Гвен открыла глаза. К ней вернулся румянец.
        - Ч-что такое? - Она моргнула. - На что вы все уставились?
        Похоже, она не замечала торчащего из ее груди семифутового гарпуна.
        Позади Фрэнка один из медиков прошептал:
        - Это невозможно. Она была мертва. Она должна быть мертва.
        Гвен попыталась сесть, но не смогла.
        - Я была у реки, и какой-то мужчина спросил, есть ли у меня… монета. Я развернулась - а там двери на выход открыты, и я просто… Просто ушла. Я не понимаю. Что случилось?
        Все в ужасе смотрели на нее. Никто не пытался помочь.
        - Гвен, - Фрэнк опустился рядом с ней на колени. - Не вставай пока. Закрой на секунду глаза, ладно?
        - Зачем? Что…
        - Просто доверься мне.
        Гвен послушалась.
        Фрэнк схватил рукоять пилума под наконечником, но у него тряслись руки, и древко скользило в пальцах.
        - Перси, Хейзел… помогите мне.
        Кто-то из медиков сообразил, что он хочет сделать:
        - Стой! Ты можешь…
        - Что? - огрызнулась Хейзел. - Сделать хуже?
        Фрэнк глубоко вдохнул:
        - Держите ее. Раз, два, три! - Он выдернул пилум.
        Гвен даже не поморщилась. Кровотечение быстро остановилось.
        Хейзел наклонилась и осмотрела рану:
        - Она затягивается! Я не понимаю как, но…
        - Со мной все нормально! - возмутилась Гвен. - Чего вы все такие напуганные?
        Фрэнк и Перси помогли ей встать. Фрэнк сердито посмотрел на Октавиана, но на лице центуриона была маска вежливого беспокойства.
        «Потом, - сказал себе Фрэнк. - Разберешься с ним потом».
        - Гвен, - мягким тоном обратилась к ней Хейзел, - к такому нельзя подготовить, поэтому скажу прямо. Ты умерла. И каким-то образом вернулась к жизни.
        - Я… что?! - Она отшатнулась, врезавшись во Фрэнка, и прижала руку к пробитой в доспехе дыре. - Как… как?!
        - Хороший вопрос. - Рейна повернулась к Нико, который с хмурым видом наблюдал с задних рядов. - Это Плутон вмешался?
        Нико помотал головой:
        - Плутон никогда бы не позволил мертвому вернуться к жизни. - Он бросил предупреждающий взгляд на Хейзел, явно призывая ее молчать.
        Фрэнк даже не успел над этим задуматься.
        Над полем прогремел голос:
        - Смерть теряет хватку. И это только начало.
        Обитатели лагеря обнажили оружие. Ганнибал нервно затрубил. Сципио встал на дыбы, едва не сбросив Рейну.
        - Я знаю этот голос, - сказал Перси без малейшей радости.
        Посреди толпы легионеров в небо взметнулся столб огня. Ресницы Фрэнка опалило жаром. Промокшие после взрывов пушек ребята мгновенно высохли. Все торопливо отпрянули, а из центра пламени вышел огромный солдат.
        Фрэнк не мог похвастаться пышной шевелюрой, но и те волосы, которые у него были, встали дыбом. Солдат в пустынном камуфляже армии Канады был ростом десять футов и излучал уверенность и мощь. Черные волосы коротко острижены, как у Фрэнка. Угловатое и суровое лицо испещрено старыми шрамами от ножевых ран. Глаза скрываются за светящимися инфракрасными очками. На поясе походный ремень с пистолетом, ножом в чехле и несколькими гранатами. В руках он держал увеличенную винтовку «М16».
        Но хуже всего было то, что Фрэнка к нему тянуло. Все вокруг отступили, а он наоборот - шагнул вперед, подчиняясь безмолвному приказу солдата подойти ближе.
        Фрэнку отчаянно хотелось броситься наутек и спрятаться - но он не мог. Он сделал еще три шага. И опустился на одно колено.
        Остальные последовали его примеру. Даже Рейна спешилась.
        - Вот это правильно, - сказал солдат. - Правильно, что преклонились. Давненько я не бывал в Лагере Юпитера.
        Фрэнк заметил, что один человек остался стоять. Перси Джексон, не опуская меча, свирепо смотрел на гигантского солдата:
        - Ты Арес. Что тебе нужно?
        Две сотни легионеров и один слон хором ахнули. Фрэнк лихорадочно соображал, что бы такого сказать, чтобы извинить Перси и успокоить бога, но на ум ничего не шло. Он боялся, что бог войны просто возьмет и расстреляет его нового друга из своей огромной «М16».
        Вместо этого тот показал ослепительно-белые зубы:
        - А ты дерзкий, полубог. Арес - это моя греческая форма. Но для этих последователей, для детей Рима я Марс - покровитель империи, божественный отец Ромула и Рема.
        - Мы встречались, - не успокаивался Перси. - Мы… мы сражались…
        Бог почесал подбородок, словно припоминая:
        - Я много с кем сражался. Но уверяю тебя - со мной как с Марсом ты никогда не бился. Иначе ты был бы мертв. А теперь преклонись передо мной, как подобает сыну Рима, не испытывай мое терпение.
        Земля вокруг ног Марса вспыхнула.
        - Перси, - попросил Фрэнк, - пожалуйста.
        Перси это было явно не по нутру, но он опустился на одно колено.
        Марс окинул взглядом толпу:
        - Римляне, внемлите мне! - Он так искренне и заразительно расхохотался, что Фрэнк сам едва не заулыбался, хотя его все еще колотило от ужаса. - Всегда хотел это сказать. Я пришел с Олимпа с посланием. Юпитеру не нравится, когда мы общаемся со смертными напрямую, тем более в последнее время, но он сделал для меня исключение, потому что с вами, римлянами, у меня всегда были особые отношения. Но мне отвели лишь пару минут, так что слушайте внимательно. - Он указал на Гвен. - Вот она должна быть мертва, однако она жива. Чудовища больше не возвращаются в Тартар после того, как вы их победили. А кое-кто из смертных, почивших много лет назад, снова ходит по земле.
        Фрэнку показалось или бог бросил сердитый взгляд на Нико ди Анжело?
        - Танатоса пленили, - объявил Марс. - Врата смерти оставили открытыми, и никто за ними не следит - по крайней мере, никто не охраняет их как следует. Гея впускает в мир смертных наших врагов. Ее сыновья, гиганты, формируют против вас армии - армии, которые вы не сможете победить. Пока Смерть в плену у гигантов и не может вернуться к своим обязанностям, вам ничего не светит. Вы должны найти Танатоса и освободить его. Только он может вернуть все на круги своя. - Марс оглянулся и лишь сейчас заметил, что все вокруг продолжают стоять, преклонив колено. - О, вольно. Вопросы есть?
        Рейна поднялась и с тревожным выражением лица направилась к богу. Следом пошел Октавиан, который без конца кланялся и шаркал ножкой как заправский подлиза.
        - Владыка Марс, - сказала Рейна, - это честь для нас.
        - Великая честь, - добавил Октавиан. - Столь великая, что…
        - И? - перебил Марс.
        - И, - продолжила Рейна, - я правильно понимаю: речь идет о том самом Танатосе - боге смерти, помощнике Плутона?
        - Верно, - подтвердил бог.
        - И вы говорите, что он в плену у гигантов.
        - Точно.
        - И поэтому люди перестанут умирать?
        - Не сразу, - сказал Марс. - Но границы между жизнью и смертью постепенно утончатся. Те, кто знает, как этим можно воспользоваться, обязательно это сделают. С монстрами, например, уже стало сложно справиться, а скоро их вообще будет невозможно убить. Некоторые полубоги тоже смогут найти дорогу назад из Царства Мертвых - как ваша подруга, она же центурионский шашлык.
        Гвен поморщилась:
        - Центурионский шашлык?
        - Если все оставить как есть, - продолжал Марс, - со временем даже смертные заметят отсутствие смерти. Можете себе представить мир, в котором никто не умирает - никогда?
        Октавиан поднял руку:
        - Но… великий и всемогущий владыка Марс, если мы не можем умереть - разве это плохо? Если мы сможем жить вечно…
        - Не будь идиотом, парень! - взревел Марс. - Бесконечные бойни без шанса узнать, кто победил?! Резня без всякого смысла?! Враги, возвращающиеся снова и снова, враги, которых нельзя убить?! Вы этого хотите?!
        - Ты бог войны, - подал голос Перси, - и ты не хочешь бесконечной резни?
        Инфракрасные очки Марса засветились ярче:
        - Какой же ты неугомонный! Думаю, я действительно с тобой уже бился. Ты наверняка и раньше вызывал у меня желание тебя убить. Я бог Рима, дитя. Бог войны во имя праведной цели. Я оберегаю свои легионы. Затоптать врагов? С радостью - но я никогда не сражаюсь без причины. Я не хочу войны без конца. Вскоре ты это поймешь. Ты мне послужишь.
        - Вот уж это вряд ли, - огрызнулся Перси.
        И снова Фрэнк испугался, что Марс прихлопнет Перси, но бог лишь улыбнулся, словно они были старыми приятелями, обменивающимися дружелюбными уколами.
        - Я приказываю организовать поиск! - провозгласил Марс. - Вы отправитесь на север и найдете Танатоса в землях за пределами власти богов. Вы освободите его и помешаете планам гигантов. Берегитесь Геи! Берегитесь ее сына, старшего из гигантов!
        Хейзел рядом с Фрэнком пискнула:
        - Земли за пределами власти богов?
        Марс перевел на нее взгляд и сжал пальцами свою «М16»:
        - Верно, Хейзел Левеск. Ты знаешь, о чем я. Все здесь помнят землю, стоившую легиону его чести! Возможно, если поиск завершится удачно, вы успеете вернуться к Пиру Фортуны… и возможно, ваша честь будет восстановлена. Но в случае неудачи вам некуда будет возвращаться: от лагеря ничего не останется. Рим будет захвачен, его наследие навеки утеряно. Поэтому вот вам мой совет: добейтесь успеха.
        Октавиан умудрился поклониться еще ниже:
        - Э-эм… владыка Марс, позвольте одно крошечное замечание. Для поиска необходимо пророчество, загадочные стихи, которые поведут нас! Раньше мы брали их из книг Сивиллы, но теперь это задача авгура - читать волю богов. Так что давайте я быстренько сбегаю за плюшевыми игрушками - думаю, семидесяти хватит - и, может, ножом…
        - Ты авгур, - перебил бог.
        - Д-да, мой повелитель.
        Марс достал из кармана ремня свиток:
        - У кого-нибудь есть ручка?
        Легионеры молча уставились на него.
        Марс вздохнул:
        - Две сотни римлян - и ни у кого нет ручки? Ладно!
        Он забросил «М16» за спину и снял с пояса ручную гранату. Многие отреагировали паническими воплями. Но граната превратилась в шариковую ручку, и Марс начал что-то писать.
        Фрэнк посмотрел на Перси круглыми глазами и спросил одними губами: «Твой меч тоже может становиться гранатой?»
        Перси беззвучно ответил: «Нет. И ни слова об этом».
        - На! - Марс закончил писать и бросил свиток Октавиану. - Пророчество. Можете добавить его в свои книги, вырезать в полу - мне все равно.
        Октавиан зачитал:
        - «Отправляйтесь на Аляску. Найдите Танатоса и освободите его. Вернитесь к закату двадцать четвертого июня - или умрите».
        - Да, - кивнул Марс. - Все понятно?
        - Но, мой повелитель… обычно пророчества непонятны! Они окутаны завесой тайн. В них есть рифма, и…
        Марс как бы между прочим снял с ремня еще одну гранату:
        - И?
        - У нас есть пророчество! - объявил Октавиан. - Пора отправляться в поиск!
        - Это правильный ответ. - Марс постучал гранатой по подбородку. - Так, что еще? Было же что-то еще… Ах да! - Он повернулся к Фрэнку. - Иди-ка сюда, парень.
        «Нет», - подумал Фрэнк. Обгоревшая деревяшка в кармане словно потяжелела. Колени задрожали. Его охватило ощущение всепоглощающего ужаса, несравнимого даже с тем, что он испытал, когда к ним домой пришел офицер. Он знал, что грядет, но не мог этому помешать. Против воли он шагнул вперед.
        Марс широко улыбнулся:
        - Неплохо ты взял ту стену. Кто судья этой игры?
        Рейна подняла руку.
        - Как он сыграл, а, судья? - спросил Марс. - Сразу видно - мой парень! Сначала первым поднялся на стену, затем принес победу своей команде. Так кто у нас тут самый ценный игрок, а? Если ты, конечно, не слепая. Но ты же не слепая, нет?
        У Рейны было такое лицо, будто она пыталась проглотить мышь:
        - Нет, владыка Марс.
        - Тогда позаботься, чтобы он получил Настенную корону, - заявил Марс. - Это мой парень! - прокричал он всему легиону - на случай, если кто-то не слышал.
        Фрэнку хотелось провалиться под землю.
        - Сын Эмили Чжан, - продолжил Марс. - Она была хорошим солдатом. Хорошей женщиной. Этот парень, Фрэнк, достойно показал себя сегодня. С прошедшим днем рождения, парень! Ты дорос до оружия настоящего мужчины. - И он бросил Фрэнку свою «М16». На долю секунды Фрэнк испугался, что огромная винтовка раздавит его, но оружие начало меняться прямо в воздухе, становясь меньше и тоньше. Когда Фрэнк поймал ее, она уже превратилась в копье с рукоятью из имперского золота и странным наконечником, напоминающим белую кость и окутанным мерцающим призрачным ореолом. - Наконечник из драконьего зуба, - объяснил Марс. - Ты еще не освоил таланты своей мамы, нет? Ну… это копье даст тебе немного времени. Его хватит всего на три заряда, так что пользуйся им с толком. - Фрэнк ничего не понял, но Марс явно посчитал эту тему исчерпанной: - Итак, мой сын Фрэнк Чжан возглавит поиск по освобождению Танатоса - если, конечно, ни у кого нет возражений?
        Разумеется, никто и слова не сказал, но многие легионеры впились во Фрэнка глазами, полными зависти, злости и горечи.
        - Ты можешь взять с собой двух компаньонов, - добавил Марс. - Таковы правила. Одним из них будет этот парень. - Он указал на Перси. - Это путешествие научит его уважать Марса - ну или он погибнет в процессе. Что касается второго - мне без разницы. Решай сам. Или пусть ваш сенат кого-нибудь выберет - у вас это хорошо получается. - Его образ мигнул. Небо рассекла молния. - Мне пора, - сказал Марс. - До встречи, римляне. Не подведите меня! - Бога объяло пламя, и он исчез.
        Рейна повернулась к Фрэнку. На ее лице удивление мешалось с тошнотой, словно ей наконец удалось проглотить ту мышь. Она вскинула руку в римском приветствии:
        - Аве, Фрэнк Чжан, сын Марса!
        Весь легион последовал ее примеру, но Фрэнка всеобщее внимание уже совершенно не радовало. Его идеальный вечер был испорчен.
        Он был сыном Марса. Бог войны отправляет его на Аляску. Он получил целых два подарка на день рождения: копье и смертный приговор.
        13. Перси
        ПЕРСИ СПАЛ КАК УБИТЫЙ - фигурально выражаясь.
        Он не помнил, когда в последний раз ложился в удобную постель, зная, что ему ничто не угрожает. Несмотря на безумный день и миллион курсирующих в голове мыслей, его тело взяло верх, заявив: «А теперь ты заснешь».
        Естественно, ему снились сны. Он постоянно видел размытые образы, напоминающие смазанные пейзажи из окна поезда. Он увидел бегущего за ним вдогонку кудрявого фавна в потрепанной одежде.
        «У меня нет мелочи!» - крикнул Перси.
        «Что? - спросил фавн. - Нет, Перси. Это я, Гровер! Оставайся на месте! Мы почти тебя нашли! Тайсон уже близко - по крайней мере, мы думаем, что он ближе всего. Мы пытаемся захватить твое местоположение».
        «Что?» - не понял Перси, но фавн скрылся в тумане.
        Затем рядом побежала Аннабет.
        «Хвала богам! - воскликнула она, протягивая к нему руку. - Никто не видел тебя несколько месяцев! Ты в порядке?»
        Перси вспомнил слова Юноны: «Несколько месяцев он почивал, но теперь проснулся». Богиня спрятала его от всех - но зачем?
        «Ты настоящая?» - спросил он Аннабет.
        Ему так хотелось в это верить, что на сердце стало невыносимо тяжело, будто ему на грудь встал слон Ганнибал. Но лицо Аннабет начало таять, и она закричала: «Оставайся на месте! Тайсону так будет проще тебя найти! Оставайся там, где ты сейчас!» - И она исчезла.
        Поток образов ускорился. Он увидел огромный корабль в сухом доке: рабочие остервенело доделывали корпус, какой-то парень припаивал к носу бронзовую драконью голову. Он увидел бредущего ему навстречу по мелководью бога войны с мечом в руках.
        Затем пейзаж сменился. Перси стоял на Поле Марса и смотрел на холмы Беркли. По золотому морю травы прошла рябь, тени и бугры склона сложились в лицо спящей женщины. Ее глаза оставались закрытыми, но в голове Перси зазвучал голос:
        «Так вот что за полубог уничтожил моего сына Кроноса. На вид ты не представляешь из себя ничего особенного, Перси Джексон, но для меня ты ценен. Отправляйся на север. Познакомься с Алкионеем. Юнона может сколько угодно заигрывать с греками и римлянами, но в конечном итоге ты станешь моей пешкой. Станешь ключом к поражению богов».
        Наступила темнота. Перси обнаружил себя посреди просторного зала, напомнившего ему главное здание лагеря - принципию, только этот казался больше и его стены были изо льда, а в воздухе висел морозный туман. Пол усеивали скелеты в римских доспехах и оружие из имперского золота, покрытое изморозью. В дальней части зала сидел темный гигант. Его кожа отливала золотом и серебром, словно он тоже был автоматоном, как псы Рейны. Позади него высилась коллекция из сломанных знаков отличия, порванных знамен и главного трофея - большого золотого орла на железном шесте.
        По залу загремел голос гиганта:
        «Будет весело, сын Нептуна! Многие века прошли с тех пор, как я в последний раз ломал полубога твоего калибра. Я жду тебя на вершине льда!»
        …Перси проснулся, дрожа. Секунду он не понимал, где находится. Затем вспомнил: Лагерь Юпитера, койка в бараке Пятой когорты. Он уставился в потолок, стараясь унять бешено скачущее сердце.
        Золотой гигант ждет его, чтобы сломать. Ч?дно. Но больше всего его напугало лицо спящей женщины на холмах. «Ты станешь моей пешкой». Перси не умел играть в шахматы, но был практически уверен, что судьба пешки незавидна. Обычно они погибают.
        Даже более дружелюбные части сна вызывали вопросы. Фавн Гровер ищет его. Может, именно об этой - как он ее назвал? Эмпатической? - связи говорил Дон? Некто по имени Тайсон тоже его ищет, да и Аннабет наказала ему оставаться на месте…
        Он сел. Вокруг суетились соседи по комнате - одевались и чистили зубы. Дакота заворачивался в длинный кусок ткани с красными пятнами - тогу. Один из ларов подсказывал ему, куда подоткнуть и как сложить.
        - Завтрак? - с надеждой спросил Перси.
        Из-за края койки высунулась голова Фрэнка, спавшего на нижней кровати. Судя по мешкам под глазами, сон к нему сегодня не шел.
        - Быстрый завтрак. Затем у нас заседание сената.
        Дакота, голова которого запуталась в складках тоги, слепо шатался по комнате подобно забрызганному «Кул-Эйдом» привидению.
        - Э-эм… - осторожно спросил Перси, - мне тоже натянуть на себя простыню?
        Фрэнк фыркнул:
        - Это обязательно только для сенаторов. Всего их десять, избираются ежегодно. Нужно прожить в лагере пять лет, прежде чем тебе разрешат выдвинуть свою кандидатуру.
        - А с чего нас позвали на их заседание?
        - Ну так… сам знаешь: поиск. - Фрэнк выглядел взволнованным, словно боялся, что Перси даст задний ход. - Мы должны принять участие в обсуждении. Ты, я, Хейзел. В смысле если ты все еще хочешь…
        Очевидно, что у Фрэнка и в мыслях не было играть на его чувстве вины, но сердце Перси размякло как ириска. Он сочувствовал бедняге. Чтобы тебя признал бог войны на глазах у всего лагеря - это же настоящий кошмар. Плюс разве мог Перси отказать этому большому надутому детскому личику? Фрэнку поручили сложнейшее задание, которое, вполне вероятно, будет стоить ему жизни. Он напуган. И нуждается в помощи Перси.
        К тому же вчера вечером из них троих действительно вышла хорошая команда. На Хейзел и Фрэнка можно положиться. Они приняли Перси как родного. И все же ему не нравилась перспектива отправиться в этот поиск, особенно потому, что его предложил Марс, и особенно из-за снов.
        - Я… Я лучше начну собираться.
        Он спустился с койки и оделся. Все его мысли были об Аннабет. Помощь уже на подходе. Он мог вернуть свою старую жизнь. Всего-то и нужно - остаться и подождать.
        За завтраком на него было направлено всеобщее внимание. Все шепотом обсуждали события прошлого вечера:
        - Двое богов в один день…
        - Сражается не как римлянин…
        - Водяную пушку мне в нос…
        Перси был слишком голоден, чтобы заострять на этом внимание. Он умял гору оладий, яиц, бекона, вафель и яблок, запив это несколькими стаканами апельсинового сока, и съел бы еще, но Рейна объявила о скором начале заседания сената в городе, и все ребята в тогах потянулись на выход.
        - Пора. - Хейзел вертела в пальцах камень, очень похожий на двухкаратный рубин.
        Рядом с ними в воздухе, фиолетово мерцая, проявился призрак Вителлия:
        - Бона фортуна[20 - Bona fortuna! - Удачи! (лат.)] вам троим! Ах, заседания сената. В памяти свежо то, на котором убили Цезаря. О, сколько на его тоге было крови…
        - Спасибо, Вителлий, - прервал его Фрэнк. - Нам нужно спешить.
        Рейна и Октавиан возглавили процессию сенаторов из лагеря. Металлические борзые сопровождали их, бегая взад-вперед по дороге. Хейзел, Фрэнк и Перси держались позади. Перси заметил Нико ди Анжело в черной тоге, беседующего с Гвен, которая выглядела немного бледной, но на удивление здоровой, учитывая, что прошлой ночью она умерла. Нико помахал ему и продолжил разговор, и Перси лишь сильнее уверился в том, что брат Хейзел его избегает.
        Дакота то и дело путался в полах своей усеянной пятнами тоги. Многие сенаторы, похоже, были непривычны к этому одеянию - они подхватывали полы и старались удержать на плечах грозящую соскользнуть ткань. Перси порадовался про себя, что ему достаточно простой фиолетовой футболки и джинсов.
        - Как римляне передвигаются в этих штуках? - спросил он.
        - Это только для официальных мероприятий, - пояснила Хейзел. - Вроде смокингов. Древние римляне наверняка ненавидели тоги не меньше нашего. Кстати говоря, ты, надеюсь, не взял с собой никакого оружия?
        Рука Перси метнулась к карману, в котором всегда лежала ручка:
        - А что? Нам нельзя?
        - Запрещается проносить оружие за Померанскую линию.
        - Какую линию?
        - Померанскую, - повторил Фрэнк. - Это граница города. За ней священная «безопасная зона». Легионы не могут там проходить. Любое оружие под запретом. Это чтобы заседания сената не оборачивались кровопролитием.
        - Как во время убийства Юлия Цезаря? - предположил Перси.
        Фрэнк кивнул:
        - Не волнуйся. Ничего такого не случалось уже несколько месяцев.
        Перси понадеялся, что он шутит.
        Вскоре он уже мог вблизи оценить красоту города. На солнце поблескивали черепичные крыши и золотые купола. В садах цвели жимолость и розы. Центральная площадь, выложенная белыми и серыми каменными плитами, была декорирована статуями, фонтанами и позолоченными колоннами. Мощеные улочки вились вдоль свежеокрашенных частных домов, магазинов, кафе и парков. Вдалеке возвышались Колизей и ипподром.
        Лишь когда сенаторы впереди него замедлили шаг, Перси обнаружил, что они успели дойти до границы города.
        На обочине дороги стояла белая мраморная статуя в натуральную величину, изображающая мускулистого мужчину с кудрявыми волосами, без рук и с раздраженным выражением лица. Может, оно объяснялось тем, что его изваяли лишь до пояса. Все, что ниже, представляло собой большой мраморный блок.
        - По одному, пожалуйста! - сказала статуя. - Приготовьте ваши идентификаторы!
        Перси посмотрел влево и вправо и лишь сейчас заметил, что весь город окружали точно такие же статуи, поставленные с интервалом примерно в сотню ярдов.
        Сенаторы быстро прошли проверку. Статуя бросала взгляд на татуировки у них на предплечьях и называла каждого по имени.
        - Гвендолин, сенатор, Пятая когорта, да. Нико ди Анжело, посол Плутона - очень хорошо. Рейна, претор, разумеется. Хэнк, сенатор, Третья когорта - о, классные туфли, Хэнк! А кто это у нас здесь?
        Хейзел, Фрэнк и Перси были последними.
        - Терминус, - сказала Хейзел, - это Перси Джексон. Перси, это Терминус, бог границ.
        - Новенький, хм? - спросил бог. - Да, пробатио-жетон. Ясно. Ага, оружие в кармане? Доставай! Быстро!
        Перси не знал, как тот понял, но достал ручку.
        - Крайне опасно, - вынес вердикт Терминус. - Оставь на подносе. Стоп, где моя помощница? Джулия!
        Из-за основания статуи выглянула девочка лет шести в розовом платье и с конскими хвостиками по бокам. Два выпавших зуба придавали ее улыбке лукавства.
        - Джулия? - Терминус посмотрел себе за спину, но Джулия юркнула в противоположную сторону. - Куда подевалась эта девчонка?! - Терминус оглянулся через другое плечо и заметил Джулию, прежде чем та успела спрятаться. Девочка восторженно взвизгнула. - О, вот ты где, - сказала статуя. - Вперед и по центру. Возьми поднос.
        Джулия выскочила из-за мраморного основания и отряхнула платье, затем подхватила поднос с несколькими ножами для чистки овощей и фруктов, штопором, экстрабольшой банкой солнцезащитного крема и бутылкой с водой и протянула его Перси.
        - Заберешь свое оружие на выходе, - пообещал Терминус. - Джулия за ним присмотрит. Она опытный профессионал.
        Девочка кивнула.
        - Про-фес-си-онал, - медленно, словно тренируясь, произнесла она.
        Перси взглянул на Хейзел и Фрэнка, но, судя по их лицам, они не видели в этой ситуации ничего странного. И все же он не горел желанием отдавать ребенку смертельно опасное оружие.
        - Тут такое дело… - начал он. - Моя ручка возвращается в мой карман автоматически, поэтому даже если я ее тут оставлю…
        - Не волнуйся, - заверил его Терминус, - мы позаботимся, чтобы она никуда не делась. Не так ли, Джулия?
        - Да, мистер Терминус.
        Перси с неохотой положил ручку на поднос.
        - А теперь прослушай несколько правил, раз ты новенький, - сказал Терминус. - Ты собираешься переступить границу городской территории. Соблюдай внутри ее мир. На дорогах общего пользования уступай движению колесниц. Зайдя в Сенат, сядь по левую сторону. А вон там внизу - видишь, куда я показываю?
        - Э-эм… у тебя нет рук, - заметил Перси.
        По всей видимости, для Терминуса это была больная тема. Его мраморное лицо стало темно-серым:
        - Да ты у нас остряк, да? Так вот, мистер-я-презираю-правила, там внизу, на форуме… Джулия, укажи за меня, пожалуйста…
        Джулия послушно опустила поднос и указала на главную площадь.
        - …будет магазин с синим навесом, - продолжил Терминус. - Универмаг. Там продают рулетки. Купи одну! Я хочу, чтобы эти штаны были ровно на один дюйм выше лодыжек, а эти волосы пострижены по уставу! И заправь футболку!
        - Спасибо, Терминус, - вмешалась Хейзел. - Нам пора.
        - Ладно, хорошо, можете проходить, - процедил бог. - Но держитесь правой стороны дороги! И еще вон тот камень… нет, Хейзел, смотри, куда я указываю! Тот камень лежит слишком близко к тому дереву. Сдвиньте его на два дюйма влево.
        Хейзел сделала, как было сказано, и они пошли дальше по дороге. Терминус продолжал кричать им вслед приказы, пока Джулия крутила на траве «колесо».
        - Он всегда такой? - поинтересовался Перси.
        - Нет, - помотала головой Хейзел. - Сегодня он в хорошем настроении. Обычно он более обсессивно-компульсивен[21 - Обсессивно-компульсивное расстройство проявляется в возникновении тревожных и пугающих мыслей, от которых человек пытается избавиться с помощью однообразных утомительных действий.], насторожен и подозрителен.
        - Он обитает в каждом пограничном камне вокруг города, - подхватил Фрэнк. - Что-то вроде нашей последней линии защиты на случай атаки.
        - Терминус не так уж плох, - добавила Хейзел. - Просто его не стоит злить, иначе он заставит тебя измерить каждую травинку в долине.
        Перси сделал себе мысленную зарубку:
        - А девочка? Джулия?
        Хейзел улыбнулась:
        - Да, она очаровашка. Ее родители живут в городе. Идемте. Нужно нагнать сенаторов.
        По пути к форуму Перси не уставал поражаться количеству людей на улицах. У фонтана сидела компания ребят, судя по возрасту, студентов. Несколько из них помахали проходящим мимо сенаторам. Молодой, около тридцати, мужчина флиртовал у прилавка пекарни с девушкой, покупающей кофе. Пожилая пара присматривала за маленьким мальчиком в подгузнике и детской футболке Лагеря Юпитера, неуклюже бегающим за чайками. Продавцы открывали двери своих магазинов и выставляли щиты с надписями на латыни, рекламирующие гончарные изделия, украшения и билеты на ипподром за полцены.
        - Все эти люди - полубоги? - спросил Перси.
        - Или их потомки, - ответила Хейзел. - Я уже тебе говорила: это отличное место, чтобы пойти в колледж или завести семью и не бояться ежедневных нападений монстров. Сейчас здесь живут две, может три, сотни человек. Ветераны выступают в некотором роде советниками и являются резервом на случай необходимости, но по большей части они простые горожане, живущие каждый своей жизнью.
        Перси представил себе, каково это - жить в квартире в этой крошечной копии Рима под защитой легиона и бога границ Терминуса с его ОКС. Представил их с Аннабет, сидящими за столиком кафе и держащимися за руки. Может, став постарше, они тоже будут наблюдать, как их дети гоняют чаек по форуму…
        Он потряс головой, прогоняя эти мысли. Некогда предаваться фантазиям. Пусть у него почти не осталось воспоминаний, но он знал, что этот город не его дом. Настоящий дом был где-то в другом месте, где его ждали другие друзья.
        И потом, Лагерю Юпитера угрожала опасность. Если Юнона права, меньше чем через пять дней на них нападут. Перси представил, как на склонах холмов над лагерем проступает лицо спящей женщины - Геи. Представил спускающееся в долину полчище чудовищ…
        «В случае неудачи, - предупредил их Марс, - вам некуда будет возвращаться: от лагеря ничего не останется. Рим будет захвачен, его наследие навеки утеряно».
        Он подумал о маленькой Джулии, семьях с детьми, о своих новых друзьях в Пятой когорте - и даже о глупых фавнах. Ему не хотелось представлять, что станет с ними, если это место будет разрушено.
        Сенаторы зашли в большое белое здание с куполом в западном конце площади. Перси задержался на пороге и постарался выбросить из головы мысли о Юлии Цезаре, зарезанном на заседании сената. Затем сделал глубокий вдох и последовал за Хейзел и Фрэнком внутрь.
        14. Перси
        ИНТЕРЬЕРОМ СЕНАТ НАПОМИНАЛ ЛЕКЦИОННЫЙ ЗАЛ старшей школы. Ряды сидений поднимались полукружными ярусами от подиума с трибуной и двумя креслами, на одном из которых лежал маленький бархатный сверток.
        Перси, Хейзел и Фрэнк сели в левой части полукруга. Десять сенаторов и Нико ди Анжело заняли оставшиеся места первого ряда. Верхние ярусы заполнили дюжины привидений и несколько старших ребят - ветераны из города, все в официальных тогах. Октавиан встал впереди с ножом и плюшевым львом наготове - на случай, если кому-то понадобится проконсультироваться с богом коллекционных игрушек. Рейна поднялась на подиум и подняла руку для привлечения внимания:
        - Итак, это срочное заседание, поэтому обойдемся без формальностей.
        - А я люблю формальности! - пожаловался какой-то призрак, и Рейна косо на него посмотрела.
        - Прежде всего, - продолжила она, - мы здесь не для того, чтобы голосовать по поводу самого поиска. Его поручил нам Марс Ультор, покровитель Рима. Мы подчинимся его желанию. Также мы здесь не для того, чтобы спорить о том, кого Фрэнк Чжан выбрал себе в компаньоны.
        - Все трое из Пятой когорты? - спросил Хэнк из Третьей. - Так нечестно.
        - И неразумно, - добавил юноша рядом с ним. - Очевидно же, что Пятая все испортит. Пусть возьмут с собой кого-нибудь достойного.
        Дакота так рьяно вскочил, что плеснул «Кул-Эйдом» из своей фляжки:
        - Мы очень достойно показали себя прошлым вечером, когда надрали тебе подекс, Ларри!
        - Остановись, Дакота, - сказала Рейна. - Не будем вмешивать в это подекс Ларри. Как командир поиска Фрэнк имеет право выбирать себе компаньонов. Он выбрал Перси Джексона и Хейзел Левеск.
        - Абсурдус! - закричал призрак из второго ряда. - Фрэнк Чжан даже не полноправный член легиона! Он на пробатио! Поиск должен возглавлять кто-то в ранге центуриона или выше. Это совершенно…
        - Като, - повысила голос Рейна, - мы должны подчиняться желаниям Марса Ультора. И это подразумевает определенные… корректировки. - Рейна хлопнула в ладоши, и на подиум поднялся Октавиан. Он отложил нож и мягкую игрушку и взял с кресла бархатный сверток:
        - Фрэнк Чжан, выйди вперед.
        Фрэнк бросил встревоженный взгляд на Перси, после чего встал и подошел к авгуру.
        - Я… - начал Октавиан, но запнулся. Затем с явным усилием продолжил: - …с удовольствием вручаю тебе Настенную корону за покорение первым вражеских стен в ходе осады. - Он отдал Фрэнку бронзовый знак в виде лаврового венка. - Также, по приказу претора Рейны, я повышаю тебя до ранга центуриона. - Он протянул Фрэнку еще один значок, бронзовый полумесяц, и сенат взорвался протестующими криками:
        - Но он же еще на испытательном сроке!
        - Невозможно!
        - Водяную пушку мне в нос!
        - Тишина! - куда более приказным, чем вчера на поле боя, тоном отрезал Октавиан. - Наш претор понимает, что никто ниже ранга центуриона не может возглавлять поиск. Хорошо это или плохо, но Фрэнку придется вести этот поиск - поэтому претор постановила сделать Фрэнка Чжана центурионом.
        Внезапно Перси осознал, каким талантливым оратором был Октавиан. Он говорил рассудительно и, на первый взгляд, поддерживал Рейну, но выражение лица его при этом было страдальческим и слова он подбирал так, чтобы возложить всю ответственность на нее. Он посылал безмолвный сигнал: «Это ее идея».
        В случае неудачи кого можно будет винить? Только Рейну. Вот если бы во главе стоял Октавиан - он бы поступил намного разумнее. Но увы, у него нет иного выбора, кроме как поддержать Рейну, потому что Октавиан - верный римский солдат.
        Авгуру удалось внушить это всему сенату без единого слова, одновременно успокаивая их и выражая понимание. Впервые Перси понял, что этот худощавый парень, напоминающий странное пугало, может быть очень опасным врагом.
        Судя по мелькнувшему на лице Рейны раздражению, от нее хитрость Октавиана тоже не укрылась.
        - У нас освободилось место центуриона, - сказала она. - Один из наших офицеров, а также сенатор, решила оставить свой пост. После десяти лет в легионе она уходит в отставку, чтобы переехать в город и поступить в колледж. Гвен из Пятой когорты, мы благодарим тебя за службу.
        Все повернулись к Гвен, и та вымученно улыбнулась. На ее лице усталость после вчерашнего приключения мешалась с облегчением. Перси ее не винил. В сравнении с перспективой оказаться насаженной на пилум, колледж выглядел очень ничего.
        - Как претор, - продолжила Рейна, - я имею право заменять офицеров. Признаю, это необычно для обитателя лагеря - подняться с пробатио сразу до ранга центуриона, - но уверена, мы все согласимся… что вчерашний вечер не был обычным. Фрэнк Чжан, твой идентификатор, пожалуйста.
        Фрэнк снял с шеи свинцовую табличку и передал Октавиану.
        - Твою руку, - попросил тот. Фрэнк вытянул предплечье, и Октавиан поднял руки к небу: - Мы принимаем Фрэнка Чжана, сына Марса, в Двенадцатый легион Фульмината на его первый год службы. Клянешься посвятить жизнь сенату и народу Рима?
        Фрэнк пробормотал что-то вроде «клапнд». Затем прочистил горло и повторил уже четко:
        - Клянусь.
        Сенаторы прокричали:
        - Senatus Populusque Romanus!
        Рука Фрэнка вспыхнула. На секунду в его глазах отразился ужас, и Перси испугался, что друг потеряет сознание. Но затем дым и пламя рассеялись, явив впечатанные в кожу Фрэнка новые символы: буквы SPQR, два перекрещенных копья и одинокую полосу, обозначающую первый год службы.
        - Можешь сесть. - Октавиан покосился на зрительские ряды, словно говоря: «Это была не моя идея, ребята».
        - А теперь, - сказала Рейна, - мы должны обсудить поиск.
        Фрэнк вернулся на свое место под шорох тог и перешептывание сенаторов.
        - Было больно? - шепотом спросил Перси.
        Фрэнк взглянул на свое дымящееся предплечье:
        - Ага. Очень. - И с обескураженным видом уставился на значки у себя в руке - знак центуриона и Настенную корону, - словно не знал, что с ними делать.
        - Дай мне. - Глаза Хейзел сияли от гордости. Она приколола значки к футболке Фрэнка.
        Перси улыбнулся. Он был знаком с Фрэнком всего сутки, но тоже им гордился.
        - Ты это заслужил, друг, - сказал он. - Вчера ты вел себя как прирожденный лидер.
        Фрэнк нахмурился:
        - Но центурион…
        - Центурион Чжан, - позвал Октавиан, - ты слышал вопрос?
        Фрэнк моргнул:
        - М-м-м… Прошу прощения. Что?
        Авгур развернулся к сенату и усмехнулся: «Что я вам говорил?»
        - Я спросил, - произнес Октавиан таким тоном, как если бы разговаривал с трехлеткой, - есть ли у тебя план на этот поиск. Ты хотя бы знаешь, куда вы направитесь?
        - М-м-м…
        Хейзел положила руку на плечо Фрэнку и встала:
        - Видимо, это ты не слушал вчера, Октавиан. Марс выразился предельно ясно. Мы отправимся в землю за пределами власти богов - на Аляску.
        Сенаторы неуютно заерзали. Кое-кто из призраков замерцал и исчез. Даже металлические псы Рейны перевернулись на спину и заскулили.
        Наконец встал сенатор Ларри:
        - Я помню, что сказал Марс, но это безумие. Аляска проклята! Ее не зря называют землей за пределами власти богов. Она так далеко на севере, что римских богов там нет. Это место кишит монстрами. Ни один полубог не вернулся оттуда живым с того дня…
        - …как вы потеряли своего орла, - закончил за него Перси.
        Ларри был так потрясен, что плюхнулся обратно на сиденье.
        - Слушайте, - продолжил Перси. - Да, я здесь новенький. И я знаю, что вы не любите говорить о той бойне в восьмидесятые…
        - Он заговорил о ней! - простонал кто-то из призраков.
        - Но разве вы не понимаете? - продолжил Перси, не обратив на него внимания. - Ту экспедицию возглавляла Пятая когорта. Мы потерпели поражение, и мы обязаны все исправить. Поэтому Марс отправляет именно нас. Этот гигант, сын Геи - это он разгромил ваши войска тридцать лет назад. Я в этом уверен. А теперь он сидит у себя на Аляске с плененным богом смерти и со всем вашим старым оружием, созывает армии и отправляет их на юг атаковать этот лагерь.
        - Неужели? - сказал Октавиан. - Я смотрю, ты весьма осведомлен насчет планов наших врагов, Перси Джексон.
        Перси мог спустить многие оскорбления - например, что он слаб, или глуп, или еще что-нибудь в этом духе. Но Октавиан обвинял его в шпионаже - в предательстве. Это прозвучало настолько дико и настолько противоречило самой сущности Перси, что до него даже не сразу дошел смысл сказанного. А когда дошел, его плечи напряглись. Ему захотелось врезать Октавиану по голове, но он сообразил, что тот специально его провоцирует, стараясь подорвать доверие к новенькому.
        Перси сделал глубокий вдох.
        - Мы сразимся с этим сыном Геи, - заявил он, взяв себя в руки. - Мы вернем вашего орла и вызволим этого бога… - Он покосился на Хейзел. - Танатоса, верно?
        Она кивнула:
        - Морс в римском Пантеоне. Но его старое греческое имя - Танатос. Когда речь заходит о смерти… мы совсем не против, чтобы он оставался греческим.
        Октавиан нетерпеливо фыркнул:
        - Ну, как бы вы его ни называли… вы правда намерены сделать все это и вернуться к Пиру Фортуны? Он начнется вечером двадцать четвертого числа. Сегодня двадцатое. Вы вообще знаете, где его искать? Знаете, о каком сыне Геи идет речь?
        - Да, - ответила Хейзел с такой уверенностью, что даже Перси удивился. - Я не знаю, где именно нам его искать, но примерно представляю. А гиганта зовут Алкионей.
        Это имя словно понизило температуру в зале на пятьдесят градусов. Сенаторы поежились.
        Рейна схватилась за кафедру:
        - Откуда тебе это известно, Хейзел? Потому что ты дочь Плутона?
        Нико ди Анжело все это время вел себя так тихо, что Перси едва о нем не забыл. Теперь он встал в своей черной тоге:
        - Претор, позволите? Хейзел и я… мы немного знаем о гигантах от нашего отца. Каждый гигант был рожден как противоположность одному из двенадцати олимпийских богов - чтобы он смог сместить его или ее. Царем гигантов был Порфирион, анти-Юпитер. Но самым старшим был Алкионей. Он рожден, чтобы противостоять Плутону. Поэтому нам о нем известно.
        Рейна нахмурилась:
        - Вот как? Звучит так, будто вы с ним близко знакомы.
        Нико затеребил край тоги:
        - В общем… гигантов было тяжело убить. Согласно пророчеству, их можно было победить, только если бы боги и полубоги действовали сообща.
        Дакота рыгнул:
        - Прости, ты говоришь, что боги и полубоги… типа сражались бок о бок? Не может быть!
        - Но так было, - возразил Нико. - В первую войну гигантов боги призвали героев присоединиться к ним и одержали победу. Возможно ли такое вновь - я не знаю. Но с Алкионеем сложнее… он отличался от остальных гигантов. Он был бессмертен, совершенно неуязвим для богов и полубогов, пока находился на своей территории - в месте, где был рожден. - Нико сделал паузу, давая всем переварить услышанное. - И если Алкионей получил перерождение на Аляске…
        - …значит, победить его там невозможно, - договорила за него Хейзел. - Никогда. Никакими средствами. Поэтому наша экспедиция в восьмидесятые была с самого начала обречена на провал.
        Это вызвало новый раунд споров и криков.
        - Поиск невыполним! - взревел сенатор.
        - Нам всем конец! - взвыл призрак.
        - Еще «Кул-Эйда»! - заорал Дакота.
        - Тишина! - рявкнула Рейна. - Сенаторы, мы должны действовать как римляне. Марс поручил нам этот поиск, и мы обязаны верить, что он выполним. Эти трое полубогов должны отправиться на Аляску. Они должны освободить Танатоса и вернуться до Пира Фортуны. Если в процессе им удастся вернуть утраченного орла - тем лучше. Мы можем лишь помочь им советами и убедиться, что у них есть план. - Рейна без особой надежды посмотрела на Перси. - У тебя же есть план?
        Перси хотелось отважно выйти вперед и честно сказать «Нет!». Но, глядя на эти встревоженные лица вокруг, он передумал.
        - Сначала я хочу кое-что уточнить. - Он повернулся к Нико. - Я думал, что бог мертвых - это Плутон. Теперь же оказывается, что есть еще один - Танатос, и что-то там насчет Врат смерти из того пророчества - Пророчества Семи. Что все это значит?
        Нико тяжело вздохнул:
        - Ладно. Плутон - бог Царства Мертвых, но богом самой смерти, непосредственно ответственным за то, чтобы души переходили в загробную жизнь и оставались там, является помощник Плутона - Танатос. Он вроде… ну, представь, что Жизнь и Смерть - это две разные страны. Всем захочется быть в Жизни, верно? Поэтому между странами существует охраняемая граница, чтобы люди не пересекали ее без разрешения. Но граница эта огромна, и в заборе куча дыр. Плутон старается заделать бреши, но постоянно появляются новые. Поэтому он полагается на Танатоса, который играет роль этакого пограничника, полицейского.
        - Танатос ловит души и отправляет их назад, в Царство Мертвых, - сказал Перси.
        - Именно, - подтвердил Нико. - Но теперь он пойман и в плену.
        Фрэнк поднял руку:
        - Разве можно пленить Смерть?
        - Такое уже случалось, - ответил Нико. - В древние времена один парень, Сизиф, обманул и заковал Смерть. В другой раз его победил Геркулес.
        - А теперь его поймал гигант, - подытожил Перси. - Получается, если мы освободим Танатоса, мертвые будут оставаться мертвыми? - Он взглянул на Гвен. - Э-эм… без обид.
        - Все намного сложнее, - сказал Нико.
        Октавиан закатил глаза:
        - Почему я совсем этому не удивлен?
        - Ты говоришь о Вратах смерти, - не ответив авгуру, продолжила Рейна. - Они упоминаются в Пророчестве Семи, из-за которого мы отправили на Аляску первую экспедицию…
        - И мы все знаем, чем это закончилось! - фыркнул призрак Като. - Мы, лары, помним!
        Остальные привидения согласно замычали.
        Нико прижал палец к губам, и все лары резко замолчали. Некоторые выглядели испуганными, будто им заклеили рты. Вот бы Перси уметь так проворачивать подобное кое с кем из живых… например, с Октавианом.
        - Танатос - лишь часть решения, - стал объяснять Нико. - Врата смерти… ну, даже я до конца не понимаю, что они собой представляют. В Царство Мертвых ведет много путей - река Стикс, Дверь Орфея плюс куча мелких проходов, открывающихся время от времени. После пленения Танатоса пользоваться всеми ими стало проще. Иногда это может сыграть нам на пользу, и к нам вернется дружественная душа - как Гвен, к примеру. Но в большинстве случаев выигрывают от этого злые души и чудовища, которым хватит хитрости организовать побег. Теперь что касается Врат смерти - это личные врата Танатоса, его скоростная трасса между Жизнью и Смертью. Считается, что лишь Танатос знает, где они, и их местоположение часто менялось. Если я правильно понимаю, Врата смерти взломали. Слуги Геи взяли над ними контроль…
        - …и это позволяет Гее решать, кому вернуться из мира мертвых, - предположил Перси.
        Нико кивнул:
        - Она может выбирать, кого выпустить - самых страшных монстров, самые ужасные души. Если мы спасем Танатоса, это будет означать, что он хотя бы сможет снова ловить души и отправлять их вниз. Чудовища будут умирать от наших рук, как раньше, и это даст нам небольшую передышку. Но пока мы не вернем контроль над Вратами смерти, наши враги надолго мертвыми не останутся. В их распоряжении будет легкий путь назад, в мир живых.
        - То есть мы можем ловить их и депортировать, - резюмировал Перси, - но они сразу же полезут обратно.
        - Если вкратце, то да, как ни прискорбно, - согласился Нико.
        Фрэнк почесал голову:
        - Но Танатосу известно, где Врата, так? Если мы его освободим, он сможет их отобрать.
        - Я так не думаю, - покачал головой Нико. - Не в одиночку. С Геей ему не справиться. Для этого потребуется масштабный поиск… и армия сильнейших полубогов.
        - «К Вратам смерти идут вражьи силы», - продекламировала Рейна. - Так гласит Пророчество Семи… - Она посмотрела на Перси, и впервые он понял, как же сильно она напугана. Ей хорошо удавалось это скрывать, но Перси задумался: вдруг ей тоже снились кошмары о Гее - вдруг ее посещали видения о судьбе лагеря после того, как его наводнят монстры, которых невозможно убить. - Если это станет началом исполнения древнего пророчества, у нас не хватит ресурсов, чтобы отправить армию к этим Вратам смерти и в то же время оборонять лагерь. Даже семеро полубогов - это слишком много…
        - Давайте по порядку, - Перси старался говорить уверенно вопреки нарастающей в зале панике. - Я не знаю, кем будут эти семеро или о чем именно говорится в этом старом пророчестве. Но прежде всего мы должны освободить Танатоса. Марс сказал нам, что на поиск в Аляску нужны только трое. Давайте сконцентрируемся на том, чтобы выполнить эту задачу и вернуться к Пиру Фортуны. А потом уже начнем волноваться из-за Врат смерти.
        - Ага, хватит с нас на одну неделю, - тихо заметил Фрэнк.
        - Так у вас есть план? - скептически спросил Октавиан.
        Перси взглянул на своих товарищей по команде:
        - Мы как можно скорее доберемся до Аляски…
        - …а там будем импровизировать, - подхватила Хейзел.
        - Много импровизировать, - добавил Фрэнк.
        Рейна уставилась на них с таким выражением, словно мысленно сочиняла свой некролог.
        - Хорошо, - наконец произнесла она. - Нам осталось проголосовать насчет того, что мы можем выделить на поиск - транспорт, деньги, магические средства, оружие.
        - Претор, позволите? - спросил Октавиан.
        - Ну здорово, - пробормотал Перси. - Начинается.
        - Лагерю угрожает страшная опасность, - затянул авгур. - Двое богов предупредили нас об атаке, которая должна начаться через четыре дня. Нам нельзя распылять ресурсы и тем более тратить их на проекты с крайне низким шансом на успех. - Октавиан посмотрел на них троих с жалостью, будто говоря «Бедняжки». - Очевидно, что Марс избрал на этот поиск наименее подходящих кандидатов. Возможно, он таким образом хочет минимизировать ущерб в случае их гибели. Или решил поставить на темную лошадку. Так или иначе, он был мудр, не поручив нам организовать масштабную экспедицию и не попросив нас спонсировать это предприятие. Я считаю, мы должны бросить все наши ресурсы на защиту лагеря. В конце концов, именно здесь пройдет битва. Если эти трое добьются успеха - чудесно! Но пусть им в этом помогут их собственные ловкость и смекалка.
        По рядам пробежал тревожный шепот. Фрэнк вскочил. Но прежде чем он успел ввязаться в драку, Перси сказал:
        - Ладно! Не вопрос. Но дайте нам хотя бы какой-нибудь транспорт. Гея же богиня земли, так? Мне кажется, нам лучше избегать наземных перемещений. И потом, это слишком медленно.
        Октавиан засмеялся:
        - Предлагаешь взять вам напрокат самолет?
        От этой идеи Перси замутило:
        - Нет. Воздушные путешествия… Что-то мне подсказывает, что это тоже плохо кончится. Но вот лодка! Можете вы хотя бы дать нам лодку?
        Хейзел застонала. Перси покосился на нее, но она лишь помотала головой и произнесла одними губами «Все нормально».
        - Лодку! - Октавиан повернулся к сенаторам. - Сын Нептуна просит лодку. Римляне никогда не жаловали морские путешествия - хотя какой из него римлянин!
        - Октавиан, - сурово сказала Рейна, - лодка - это мелочь. А отправлять их без всякой помощи - это очень…
        - …традиционно! - воскликнул авгур. - Это очень традиционно. Узнаем, способны ли они выжить без посторонней помощи, как истинные римляне!
        Шепот стал громче. Взгляды сенаторов метались между Октавианом и Рейной в ожидании, чья воля возьмет верх.
        Рейна выпрямилась в кресле.
        - Хорошо, - напряженным голосом сказала она. - Мы проголосуем. Сенаторы, решение заключается в следующем. Поиску на Аляску быть. Сенат обеспечит его участников доступом к римскому флоту в порте Аламиды. Никакой дополнительной помощи оказано не будет. Выживут эти трое или потерпят неудачу - будет зависеть лишь от них самих. Все «за»?
        Руки всех сенаторов взметнулись вверх.
        - Решение принято. - Рейна повернулась к Фрэнку. - Центурион, твоя команда может идти. У сената остались другие темы для обсуждения. И, Октавиан, можно тебя на минутку?
        Перси был ужасно рад снова увидеть солнечный свет. Сидя в том темном зале и чувствуя на себе взгляды стольких пар глаз, ему казалось, что он держит на плечах вес всего мира - по неясной причине ощущение было знакомым, причем в буквальном смысле.
        Он глубоко вдохнул, наполняя легкие свежим воздухом.
        Хейзел подхватила с дорожки большой изумруд и сунула его в карман:
        - Так что… все очень плохо?
        Фрэнк с несчастным видом кивнул:
        - Если кто-то из вас решит отказаться, я пойму.
        - Шутишь? - спросила Хейзел. - И пахать за тебя в карауле до конца недели?!
        Фрэнк через силу улыбнулся и повернулся к Перси.
        Перси окинул взглядом форум. Во сне Аннабет наказала ему оставаться на месте. Но тогда лагерь будет уничтожен. Он посмотрел на холмы и представил в тенях и неровностях склонов улыбающееся лицо Геи. Казалось, он слышит ее голос: «Тебе не победить, маленький полубог. Ты послужишь мне в любом случае - что оставшись, что отправившись в путь».
        Перси мысленно поклялся себе, что найдет Аннабет после Пира Фортуны. Но сейчас он должен действовать. Нельзя позволить Гее выиграть.
        - Я с вами, - сказал он Фрэнку. - И еще я хочу посмотреть, что у римлян за флот.
        Они успели дойти только до середины форума, когда сзади закричали:
        - Джексон!
        Обернувшись, Перси увидел бегущего к ним Октавиана.
        - Что тебе нужно? - спросил он.
        Октавиан улыбнулся:
        - Уже решил, что я тебе враг? Не спеши с выводами, Перси. Я преданный римлянин.
        Фрэнк зарычал:
        - Ты вероломный и мерзкий…
        Перси и Хейзел пришлось объединить усилия, чтобы удержать его на месте.
        - Ох, как нехорошо, - посетовал Октавиан. - Что за неподобающее поведение для новоназначенного центуриона! Джексон, я здесь только потому, что Рейна попросила кое-что тебе передать. По окончании заседания она будет ждать тебя в принципии. Сказала, чтобы ты пришел один, без этих своих… м-м-м… лакеев. Хочет поговорить с тобой наедине, перед тем как ты отправишься в поиск.
        - О чем? - спросил Перси.
        - Откуда же мне знать! - неприятно улыбнулся Октавиан. - Последним, с кем она беседовала наедине, был Джейсон Грейс. И после этого я его больше не видел. Удачи тебе и прощай, Перси Джексон!
        15. Перси
        ПЕРСИ ПОРАДОВАЛСЯ, ЧТО АНАКЛУЗМОСснова лежит у него в кармане. Потому что, судя по выражению лица Рейны, он мог ему понадобиться для защиты.
        Она ворвалась в принципию - фиолетовый плащ развевается за спиной, борзые следуют по пятам. Перси сидел в одном из преторских кресел, отодвинув его на место для посетителей, хотя, пожалуй, ему этого делать не стоило. Он приподнялся.
        - Сиди! - прорычала Рейна. - Вы отправляетесь после обеда. Нам нужно многое обсудить.
        Она с такой силой шмякнула кинжалом по столу, что подскочила чаша с желейными бобами. Аурум и Аргентум заняли места по бокам от нее и впились в Перси своими рубиновыми глазами.
        - Что я сделал не так? - спросил Перси. - Если это из-за кресла…
        - Дело не в тебе, - нахмурилась Рейна. - Ненавижу заседания сената. Стоит Октавиану открыть рот…
        Перси кивнул:
        - Ты воин. Октавиан оратор. Поставь его перед сенатом - и сразу же все видят главного в нем.
        Она сощурилась:
        - Ты умнее, чем кажешься.
        - Ого, спасибо. Слышал, Октавиана могут избрать претором - при условии, что лагерь до этого доживет.
        - Что подводит нас к теме надвигающейся катастрофы и к тому, что мы можем сделать, чтобы ее избежать. Но прежде чем я доверю тебе судьбу Лагеря Юпитера, нам нужно кое-что прояснить. - Рейна села и положила на стол серебряное кольцо с выгравированными мечом и факелом - такими же, как ее татуировка. - Знаешь, что это?
        - Символ твоей мамы, - сказал Перси. - Она… богиня войны. - Он постарался вспомнить ее имя, но ему не хотелось ошибиться - что-то вроде болоньи. Или салями?
        - Беллона, да. - Рейна внимательно посмотрела на него. - Ты не помнишь, где видел это кольцо раньше? Ты правда не помнишь меня или мою сестру Хиллу?
        Перси помотал головой:
        - Прости.
        - Это случилось четыре года назад.
        - Перед тем как ты пришла в лагерь.
        Рейна нахмурилась:
        - Откуда ты…
        - У тебя четыре полосы на татуировке. Четыре года.
        Рейна взглянула на свое предплечье:
        - А, ну да. Кажется, это было так давно. Хотя вряд ли бы ты вспомнил меня, даже если бы не потерял память. Я была всего лишь маленькой девочкой - одной из многих служанок курорта. Но ты говорил с моей сестрой сразу перед тем как вы с той девчонкой, Аннабет, уничтожили наш дом.
        Перси попытался вспомнить. И действительно. Они с Аннабет как-то раз оказались на курорте и решили его уничтожить. Но почему? Может, им не понравился массаж глубоких тканей? Или не устроил маникюр?
        - Мне это ни о чем не говорит, - признался он. - А раз твои псы на меня не нападают, надеюсь, ты мне поверишь. Я не вру.
        Аурум и Аргентум зарычали. У Перси возникло такое чувство, будто они просят: «Пожалуйста, соври. Пожалуйста, соври».
        Рейна постучала пальцем по кольцу:
        - Я верю, ты говоришь правду. Но не все в лагере разделяют мое мнение. Октавиан думает, что ты шпион и что тебя послала сюда Гея, чтобы выведать наши слабые места и отвлечь нас. Он верит в старые легенды о греках.
        - Старые легенды?
        Рука Рейны легла на стол между кинжалом и чашей с желейными бобами. И по ней было не сказать, что претору хочется сладкого.
        - Кое-кто верит, что греческие полубоги все еще существуют, - объяснила она. - Герои, почитающие более древние формы богов. Есть относительно современные легенды о битвах между римскими и греческими героями - Гражданская война в США, например. У меня нет тому доказательств, а наши лары, даже если им что-то известно, отказываются говорить. Но Октавиан уверен, что греки все еще где-то там: строят планы, как бы нас погубить, сотрудничают с армией Геи. Он думает, ты один из них.
        - Ты тоже так считаешь?
        - Я считаю, что ты пришел откуда-то. Что ты значим и опасен. С момента твоего прибытия двое богов проявили к тебе интерес, поэтому я не верю, что ты работаешь против Олимпа… или Рима. - Она пожала плечами. - Конечно, я могу ошибаться. Возможно, боги послали тебя сюда, чтобы проверить мою способность разбираться в людях. Но мне кажется… мне кажется, тебя отправили к нам, чтобы восполнить потерю Джейсона.
        Джейсон… Перси и трех шагов не мог сделать в этом лагере, чтобы не услышать это имя.
        - Ты так говоришь о нем… Вы встречались? - осторожно спросил он.
        Взгляд Рейны пригвоздил его к месту как взгляд голодного волка. Перси повидал достаточно голодных волков, чтобы стать экспертом.
        - Возможно, мы бы начали встречаться. Со временем. Преторская работа сближает, и часто возникают романтические отношения. Но до своего исчезновения Джейсон успел побыть претором считаные месяцы. И с тех пор Октавиан не дает мне покоя, призывая провести новые выборы. Я не поддалась. Мне нужен партнер, чтобы разделить с ним власть, но я бы предпочла кого-нибудь вроде Джейсона - воина, не махинатора. - Она выжидающе замолчала.
        Перси догадался, что в ее словах содержится скрытое предложение. У него пересохло в горле.
        - О… ты хочешь сказать… о…
        - Я верю, что боги послали тебя мне в помощь, - продолжила Рейна. - Я не знаю, откуда ты взялся, как не знала этого четыре года назад. Но мне кажется, что твое появление - это своего рода плата по счетам. Один раз ты уничтожил мой дом. Теперь тебя прислали, чтобы мой дом спасти. Я не держу на тебя зла за прошлое, Перси. Моя сестра все еще тебя ненавидит, это правда, но Судьба привела меня сюда, в Лагерь Юпитера. Моя жизнь здесь меня более чем устраивает. Я прошу тебя лишь об одном - работай со мной на благо будущего. Я хочу спасти этот лагерь.
        Металлические псы с застывшими в оскале мордами сердито смотрели на него. Перси с трудом нашел в себе силы встретиться с Рейной глазами.
        - Слушай, я помогу, - пообещал он. - Но я здесь новенький. В твоем распоряжении куча отличных ребят, которые куда лучше знают лагерь. Если у нас получится с этим поиском, Хейзел и Фрэнк вернутся героями. Сможешь попросить кого-нибудь из них…
        - Перестань, - перебила Рейна. - Никто не станет подчиняться ребенку Плутона. В ней есть что-то странное… все эти слухи, откуда она… Нет, она не подойдет. Что касается Фрэнка Чжана - у него доброе сердце, но он безнадежно наивен и неопытен. А если кто-то в лагере узнает его семейную историю…
        - Семейную историю?
        - Суть в том, Перси, что реальная сила в этом поиске будет за тобой. Ты закаленный в боях ветеран. Я видела, на что ты способен. Скажу прямо: сын Нептуна - не самый лучший вариант, но успех вашей миссии может спасти легион. По возвращении из нее место претора будет твое. Вместе мы сможем усилить позиции Рима. Мы сможем созвать армию, найти Врата смерти и разбить войска Геи раз и навсегда. Я могу стать тебе очень полезным… другом. - Последнее слово она произнесла таким тоном, словно вкладывала в него несколько значений и оставляла ему право выбрать понравившееся.
        Нога Перси нервно застучала по полу, выражая его острое желание броситься наутек.
        - Рейна… Это честь и все такое. Серьезно. Но у меня есть девушка. И мне не нужна власть или место претора. - Перси боялся, что она разозлится.
        Вместо этого она вскинула брови:
        - Мужчина, отказывающийся от власти? Как-то совсем не по-римски с твоей стороны. Просто подумай над этим. Через четыре дня мне нужно принять решение. Чтобы отразить атаку на лагерь, нам потребуются два сильных претора. Я бы предпочла тебя, но если ты провалишь поиск, или не вернешься, или откажешься от моего предложения… Что ж, мне придется работать с Октавианом. Я хочу спасти лагерь, Перси Джексон. Ситуация намного хуже, чем ты думаешь.
        Перси вспомнил слова Фрэнка об участившихся нападениях чудовищ:
        - Насколько хуже?
        Рейна впилась ногтями в столешницу:
        - Даже сенат не знает всей правды. Я попросила Октавиана не рассказывать о том, что поведали ему предсказания, иначе это выльется в массовую истерию. Он увидел огромную армию, марширующую на юг, - стольких нам ни за что не победить. Ее ведет гигант…
        - Алкионей?
        - Не думаю. Если он на самом деле неуязвим на Аляске, идти сюда самому было бы слишком глупо. Наверняка это кто-то из его братьев.
        - Класс, - сказал Перси. - Так нам предстоит справиться с двумя гигантами.
        Претор кивнула:
        - Лупа и ее волки пытаются их замедлить, но даже для них это слишком могучее войско. Уже скоро враг будет здесь, самое позднее к Пиру Фортуны.
        Перси поежился. Он видел Лупу в бою и знал все о богине-волчице и ее стае. Если этот враг оказался не по зубам Лупе, Лагерю Юпитера точно не выстоять.
        Рейна правильно истолковала выражение его лица:
        - Да, все плохо, но не безнадежно. Если вам удастся вернуть нашего орла, если вы освободите Смерть, чтобы мы могли действительно убивать наших врагов, тогда у нас появится шанс. Но это еще не все… - Рейна подтолкнула к нему серебряное кольцо. - Я не могу ничем особо тебе помочь, но по пути вы окажетесь недалеко от Сиэтла. Я хочу попросить тебя об услуге, и это также может пойти вам на пользу. Найди мою сестру Хиллу.
        - Твою сестру… которая меня ненавидит?
        - Да, - подтвердила Рейна. - Она будет счастлива тебя убить. Но покажи ей это кольцо в качестве знака от меня - и возможно, она вместо этого тебе поможет.
        - Возможно?
        - Я не могу говорить за нее. Вообще-то… - Рейна нахмурилась. - Вообще-то мы уже несколько недель не разговаривали. Она просто молчит. А учитывая все эти проходящие мимо нее армии…
        - Ты хочешь, чтобы я проверил, как она, - догадался Перси. - Убедился, что она в порядке.
        - Это одна из причин. Не могу представить, чтобы ее победили. Моя сестра могущественна. Ее территория хорошо охраняется. Но если тебе удастся ее найти, она может предложить вам свою помощь, и кто знает - вдруг именно это обеспечит вам успех в поиске? А если ты расскажешь ей, что здесь происходит…
        - Она может прислать подмогу? - спросил Перси.
        Рейна не ответила, но от Перси не укрылось отчаяние в ее взгляде. Она была перепугана и хваталась за любые соломинки, чтобы спасти лагерь. Неудивительно, что ей требовалась помощь Перси. Как единственный претор она несла на себе всю ответственность за оборону лагеря.
        Перси взял кольцо:
        - Хорошо. Где мне ее искать? Кто под ее началом?
        - На этот счет не волнуйся. Просто отправляйся в Сиэтл. Они сами тебя найдут.
        Это прозвучало не очень вдохновляюще, но Перси повесил кольцо на кожаный шнурок в компанию к бусинам и пробатио-жетону:
        - Пожелай мне удачи.
        - Сражайся достойно, Перси Джексон, - сказала Рейна. - И спасибо тебе!
        Очевидно, на этом аудиенция закончилась. Рейна держалась из последних сил, изображая из себя уверенного командира. Ей нужно было побыть наедине с собой.
        Но на выходе из принципии Перси, не выдержав, обернулся:
        - Как мы уничтожили твой дом - тот курорт, где вы жили?
        Металлические борзые зарычали. Рейна утихомирила их щелчком пальцев.
        - Вы лишили нашу госпожу сил и освободили пленников, которые затем отомстили всем живущим на острове. Мы с сестрой… ну, мы выжили. Было тяжело. Но в долгосрочной перспективе, думаю, нам обеим сейчас лучше, чем было там.
        - И все же мне жаль, - сказал Перси. - Если я тебя обидел - прости меня.
        Рейна долго смотрела на него, словно раздумывала над смыслом его слов:
        - Просить прощения - это тоже не совсем по-римски, Перси Джексон. Из тебя выйдет интересный претор. Я надеюсь, ты подумаешь над моим предложением.
        16. Перси
        ОБЕД НАПОМИНАЛ ПОМИНКИ.Все ели. Говорили вполголоса. Никто не выглядел особо счастливым. Легионеры поглядывали на Перси, как если бы он был тем самым покойником, из-за которого все собрались.
        Рейна произнесла коротенькую речь, пожелав им удачи. Октавиан вспорол мягкую игрушку и объявил, что видит дурные знаки и надвигающиеся тяжелые времена, но предсказывает лагерю спасение благодаря усилиям неожиданного героя (в чьем имени, скорее всего, есть буквы О-К-Т-А-В-И-А-Н). Затем обитатели лагеря разошлись на послеполуденные занятия - гладиаторские бои, уроки латыни, пейнтбол с привидениями, тренировки с орлами и дюжину других мероприятий, способных доставить куда большее удовольствие, чем суицидальный поиск. Перси вслед за Хейзел и Фрэнком пошел к баракам собираться.
        Вещей у него было мало. Он перебрал содержимое рюкзака, который был с ним в течение всего путешествия на юг, оставив почти все добытое в дисконт-центре. Лагерный квартирмейстер выдал ему новые джинсы и сменную фиолетовую футболку. Также в рюкзак отправились небольшой запас нектара, амброзии, кое-что на перекус, туристское снаряжение и свиток с печатями претора и сената, выданный ему за обедом Рейной. Предполагалось, что если им по пути встретятся легионеры в отставке, то после предъявления этого рекомендательного письма те им помогут. На шее у него по-прежнему висел шнурок с бусинами, серебряным кольцом и пробатио-жетоном, а в кармане лежал неизменный Анаклузмос. Он сложил изорванную в лохмотья оранжевую футболку и оставил ее на своей койке.
        - Я вернусь. - Было глупо говорить это футболке, но в действительности он думал об Аннабет и своей прежней жизни. - Я ухожу не навсегда. Но я должен помочь этим ребятам. Они приняли меня. Они заслуживают остаться в живых.
        К счастью, футболка ничего не ответила.
        Бобби, сосед по бараку, отвез их на Ганнибале до границы лагеря. С вершины холма вся долина была как на ладони. Малый Тибр вился по золотым лугам с пасущимися единорогами. Храмы и форумы Нового Рима блестели на солнце. На Поле Марса инженеры трудились в поте лица, разбирая остатки крепости и сооружая баррикады для игры в дэтбол. Обычный день для Лагеря Юпитера - не считая туч, собирающихся на северном горизонте. Тени скользили по холмам, и Перси представил, как лицо Геи подбирается все ближе и ближе.
        «Работай со мной на благо будущего, - попросила его Рейна. - Я хочу спасти этот лагерь».
        Глядя на долину, Перси понимал ее чувства. Он пробыл здесь совсем недолго, но уже горел желанием во что бы то ни стало защитить это место. Безопасное убежище для полубогов, где они могут просто жить - ему хотелось такого будущего для себя. Может, не так, как это представляла себе Рейна, но вместе с Аннабет…
        Они слезли со слона. Бобби пожелал им счастливого пути. Ганнибал стиснул их хоботом на прощанье, и слоновое такси отправилось назад.
        Перси вздохнул и повернулся к Хейзел и Фрэнку, раздумывая, что бы такого оптимистичного сказать.
        Его опередил знакомый голос:
        - Ваши идентификаторы, пожалуйста.
        На вершине холма из ниоткуда появилась статуя Терминуса. Мраморное лицо бога раздраженно нахмурилось:
        - Ну и? Пошевеливайтесь!
        - Опять ты? - спросил Перси. - Я думал, ты охраняешь только город.
        Терминус сердито фыркнул:
        - Тоже рад тебя видеть, мистер я-презираю-правила. Обычно да, я защищаю город, но в случае международных отправлений я обеспечиваю дополнительную безопасность на границах лагеря. И к вашему сведению, вы должны были явиться за два часа до запланированного отбытия. Но придется справляться так. А теперь подойди сюда, чтобы я мог провести личный досмотр.
        - Но у тебя же нет… - Перси вовремя себя оборвал. - Э-эм… конечно.
        Он встал рядом с безрукой статуей. Терминус изобразил тщательный воображаемый досмотр с ног до головы.
        - Все чисто, - объявил он. - Есть что декларировать?
        - Да, - сказал Перси. - Я декларирую, что это глупо.
        - Хм! Пробатио-жетон: Перси Джексон, Пятая когорта, сын Нептуна. Ладно, проходи. Хейзел Левеск, дочь Плутона. Хорошо. Есть при себе иностранная валюта или… экхм… драгоценные металлы, подлежащие декларированию?
        - Нет, - буркнула она.
        - Ты уверена? - спросил Терминус. - Потому что в прошлый раз…
        - Нет!
        - Вам всем что, вожжа под хвост попала? - заворчал бог. - Ох уж эти мне участники поисков - вечно торопятся! Так, посмотрим… Фрэнк Чжан. Ага! Центурион? Молодец, Фрэнк. И стрижка точно по уставу. Одобряю! Ну что ж, проходи, центурион Чжан. Тебе опять подсказать, куда идти?
        - Нет. Нет, не стоит.
        - Спуститесь до станции скоростных электропоездов, - все равно начал объяснять Терминус. - В Окленде на Двенадцатой улице сделайте пересадку. Вам нужна станция «Фрутвейл». Оттуда можете дойти до Аламиды пешком или сесть на автобус.
        - А у вас нет… не знаю… своих магических скоростных поездов? - спросил Перси.
        - Магические поезда! - насмешливо повторил Терминус. - А потом вы захотите выделенные охраняемые дороги и пропуск в VIP-зал. В общем, счастливого пути - и берегитесь Полибота. Вот уж кто всегда с пренебрежением относился к любым правилам - ух! Будь моя воля, я бы задушил его голыми руками.
        - Погоди… кто? - спросил Перси.
        На висках Терминуса проступили вены, словно он напряг свои несуществующие бицепсы:
        - Да неважно. Просто будьте с ним осторожны. Не удивлюсь, если он способен унюхать сына Нептуна за милю. А теперь идите, ну же! Удачи!
        Невидимая сила вытолкала их за границу. Перси обернулся, но Терминус уже исчез. А с ним и вся долина. На холмах Беркли не было ни намека на расположенный здесь лагерь римлян.
        Перси посмотрел на друзей:
        - Есть идеи, о ком говорил Терминус? Берегись… Политика-чего-то-там?
        - По-ли-бота? - медленно произнесла Хейзел. - Никогда о нем не слышала.
        - Имя вроде греческое, - заметил Фрэнк.
        - Проще от этого не стало. - Перси вздохнул. - Ну, учитывая, что мы с вами сейчас, вероятно, появились на обонятельном радаре всех чудовищ в радиусе пяти миль, предлагаю поторопиться.
        У них ушло два часа, чтобы добраться до причала Аламиды. На фоне последних пары месяцев путь вышел легким. Ни одного нападения монстров. Никто не смотрел на Перси как на одичавшего беспризорника.
        Фрэнк спрятал копье, лук и колчан в длинный чехол для лыж. Кавалерийский меч Хейзел висел у нее за спиной, завернутый в спальный мешок. Втроем они выглядели как обычные старшеклассники, отправившиеся в однодневный поход. Они вошли на станцию «Рокридж», купили билеты на деньги смертных и сели в скорый электропоезд.
        Выйдя в Окленде, они пересекли несколько неблагополучных районов, но их никто не доставал. Всякий раз, стоило кому-то из местных подойти достаточно близко, чтобы посмотреть в глаза Перси, как они тут же давали задний ход. За последние месяцы он отточил волчий взгляд, посылающий всем безмолвный сигнал: «Ты думаешь, ты плохой? Я хуже». После всех морских монстров, которых ему пришлось удавить, и горгон, которых он переехал на полицейской машине, уличные хулиганы Перси не пугали. В мире смертных не осталось почти ничего, что могло его напугать.
        Ближе к вечеру они ступили на причал. Перси окинул взглядом залив Сан-Франциско и вдохнул соленого воздуха. И сразу же почувствовал себя лучше. Здесь начинались владения его отца. С чем бы они ни столкнулись, в море у него всегда будет преимущество.
        У доков были пришвартованы дюжины самых разных судов - от пятидесятифутовых яхт до десятифутовых рыболовных лодок. Он поискал глазами что-то, что указало бы на волшебный транспорт - трирему, например, или драконью голову на носу военного корабля, как в его снах.
        - Э-эм… вы хотя бы знаете, что мы ищем?
        Хейзел и Фрэнк помотали головами.
        - Я даже не знала, что у нас есть флот, - сказала Хейзел таким тоном, словно предпочла бы, чтобы его не было.
        - О… - указал Фрэнк. - Это же не может быть оно?..
        На конце причала покачивалась маленькая шлюпка вроде динги[22 - Динги - маленькая шлюпка длиной около 3 м. В нее могут поместиться два, в редких случаях три человека.], прикрытая фиолетовым брезентом с вышитыми золотой нитью буквами SPQR.
        Уверенности у Перси поубавилось:
        - Быть не может.
        Он снял брезент - пальцы развязывали узлы с таким проворством, будто он занимался этим всю жизнь. Под брезентом оказалась старая стальная гребная шлюпка без весел. Когда-то она была выкрашена в темно-синий, но теперь из-за многолетних слоев дегтя и соли напоминала один сплошной морской синяк.
        На носу все еще можно было различить золотую надпись «Pax»[23 - Мир (лат.).]. Нарисованные глаза печально выглядывали из воды, из-за них казалось, что лодка вот-вот уснет. В шлюпке обнаружились два поперечных сиденья, немного стальной ваты, старый кулер и ворох потрепанной веревки, одним концом которой она крепилась к причалу. На дне в нескольких дюймах пенистой воды плавали полиэтиленовый пакет и две пустые банки из-под кока-колы.
        - Трепещите перед могучим римским флотом, - сказал Фрэнк.
        - Это наверняка какая-то ошибка, - заявила Хейзел. - Это же кусок мусора!
        Перси представил, как Октавиан сейчас над ними потешается, но приказал себе не падать духом. Какая-никакая, но лодка у них есть. Он запрыгнул в шлюпку, и ее корпус загудел, пробудившись от его присутствия. Собрав мусор в кулер и подняв его на причал, он велел пенистой воде выплеснуться за края, после чего указал на стальную вату - и та заплясала по дну, очищая и полируя его с такой скоростью, что металл задымился. Когда с этим было покончено и лодка выглядела чистой, Перси махнул на веревку - и та сама собой отвязалась от дока.
        Весел не оказалось, но это было неважно. Перси чувствовал, что шлюпка готова отчалить, ему оставалось лишь приказать.
        - Пойдет, - сказал он. - Запрыгивайте.
        Хейзел и Фрэнк с несколько ошарашенным видом забрались в лодку. Хейзел не могла скрыть волнения. Дождавшись, когда они усядутся, Перси сконцентрировался, и шлюпка скользнула от причала.
        «А ты знаешь, ведь Юнона была права, - вдруг услышал он у себя в голове сонный шепот Геи, и от неожиданности на секунду потерял контроль. Лодка опасно закачалась. - Ты мог начать новую жизнь в море. Там ты был бы в безопасности от меня. Но уже поздно. Ты избрал боль и горе. Теперь ты часть моего плана - моя ценная маленькая пешка».
        - Прочь с моего корабля! - прорычал Перси.
        - Э-э… что? - спросил Фрэнк.
        Перси подождал, но голос Геи стих.
        - Ничего. Посмотрим, на что способна эта шлюпка.
        Он развернул лодку на север, и вскоре они уже мчались к мосту «Золотые ворота» на скорости пятнадцать узлов[24 - То есть почти 28 км/ч. Узел - это единица измерения скорости, составляет одну морскую милю (1,852 км) в час.].
        17. Хейзел
        ХЕЙЗЕЛ НЕНАВИДЕЛА ЛОДКИ.В них ее всегда сразу же начинало так мутить, что состояние впору было назвать морской чумой, а не болезнью. Но Перси она ничего не сказала. Ей не хотелось становиться обузой, хотя в памяти всплыли все те ужасные месяцы после переезда на Аляску. Там не было дорог, и куда бы они ни направлялись - добирались туда или на поезде, или на лодке.
        Она надеялась, что возвращение из мира мертвых исцелило эту напасть. Похоже, что нет. К тому же маленькая шлюпка «Pax» очень походила на ту, которая была у них на Аляске. А это потянуло за собой плохие воспоминания…
        Стоило им отчалить, как желудок Хейзел неприятно сжался. К тому моменту, когда они миновали набережную Эмбаркадеро в Сан-Франциско, у нее уже так сильно кружилась голова, что она почти не сомневалась, что испытывает галлюцинации. Они пронеслись мимо группы морских львов, лениво развалившихся на пирсе, и она была готова поклясться, что разглядела среди них старого бездомного. Он ткнул в сторону Перси костлявым пальцем и произнес что-то вроде «Даже не думай об этом».
        - Ты это видел? - спросила Хейзел.
        В лучах заходящего солнца лицо Перси казалось алым.
        - Ага. Я уже здесь бывал. Я… не знаю. Кажется, я искал свою девушку.
        - Аннабет, - вспомнил Фрэнк. - В смысле по дороге в Лагерь Юпитера?
        Перси нахмурился:
        - Нет. До этого.
        Он, не отрываясь, смотрел на город, будто и сейчас надеялся увидеть Аннабет, пока они не проплыли под мостом «Золотые ворота» и не повернули на север.
        Хейзел старалась успокоить желудок радостными мыслями: какую эйфорию она испытала прошлым вечером, когда они выиграли военные игры, захватили верхом на Ганнибале вражескую крепость, как Фрэнк неожиданно взял на себя роль лидера. Он словно стал другим человеком, когда взобрался на стену и приказал Пятой когорте идти в атаку. А как он практически смахнул защитников с зубцов!.. Хейзел никогда еще не видела его таким. Она так гордилась им, пришпиливая к его футболке центурионский значок.
        Затем ее мысли переключились на Нико. Перед уходом брат отвел ее в сторону, чтобы пожелать удачи. Хейзел надеялась, что он останется в лагере и поможет с обороной, но брат сказал, что тоже отправляется сегодня - назад, в Царство Мертвых:
        - Отцу сейчас нужна любая помощь. Поля наказаний напоминают взбунтовавшуюся тюрьму. Фурии из последних сил поддерживают порядок. Кроме того… Я попытаюсь проследить за сбежавшими душами. Может, удастся найти Врата смерти с той стороны.
        - Будь осторожен, - попросила Хейзел. - Если Гея их охраняет…
        - Не волнуйся, - улыбнулся Нико. - Я знаю, как оставаться незаметным. Береги себя, ладно? Чем ближе вы будете к Аляске… я не уверен, поможет это тебе с приступами или только их усугубит.
        «Береги себя, ага», - с горечью подумала Хейзел. Вряд ли этот поиск может для нее хорошо закончиться - да ни при каком раскладе.
        - Если мы освободим Танатоса, - сказала она Нико, - я могу больше никогда тебя не увидеть. Он отправит меня назад, в Царство Мертвых…
        Нико взял ее за руку. Его пальцы были такими бледными - Хейзел почти не верилось, что у них один божественный отец.
        - Я хотел дать тебе шанс попасть в Элизиум. Это максимум, что я мог для тебя сделать. Но теперь я бы все отдал, чтобы найти другой путь. Я не хочу терять сестру.
        Он не произнес слова «опять», но Хейзел знала, о чем он думал. Впервые она не почувствовала зависти к Бьянке ди Анжело. Ей просто хотелось провести больше времени с Нико и друзьями из лагеря. Она не хотела снова умирать.
        - Удачи, Хейзел, - пожелал он и растворился в тенях, совсем как ее отец семьдесят лет назад.
        Лодка задрожала, вернув Хейзел в настоящее. Они вошли в тихоокеанские течения и мчались по волнам вдоль скалистого побережья округа Марин.
        Лежащий на коленях Фрэнка чехол для лыж напомнил Хейзел защитные перекладины на каруселях, что, в свою очередь, заставило ее подумать о том, как Сэмми однажды повел ее на карнавал Марди Гра[25 - Марди Гра (фр. Mardi gras) - букв. «жирный вторник». Последний день карнавала, после которого начинается католический Великий пост. Славится театрализованными шествиями с тысячами участников в ярких костюмах.]… Она поспешила прогнать это воспоминание. Не хватало еще опять отключиться.
        - Ты в порядке? - спросил Фрэнк. - Ты какая-то зеленая.
        - Морская болезнь, - призналась Хейзел. - Не думала, что мне будет так плохо.
        Фрэнк надулся, будто это его вина, и открыл свой рюкзак:
        - У меня есть нектар. И крекеры. Эм-м-м… бабушка говорила, что помогает имбирь… у меня его нет, но…
        - Все нормально, - вымученно улыбнулась Хейзел. - Но это очень мило с твоей стороны.
        Фрэнк достал из рюкзака крекер, но тот разломался в его неуклюжих пальцах, и во все стороны полетели крошки.
        Хейзел засмеялась:
        - О боги, Фрэнк… Прости. Мне не стоило смеяться.
        - Эх… да ничего, - смущенно отозвался он. - Но как я понимаю, такой крекер ты вряд ли захочешь.
        Перси не отрывал глаз от берега и не обращал на них внимания. Позади остался Стинсон-Бич, и он указал на одинокую гору, вырастающую из зеленых холмов:
        - Она кажется знакомой.
        - Гора Там, - сказал Фрэнк. - Ребята в лагере постоянно о ней говорят. На ее вершине была старая база титанов, там состоялась грандиозная битва.
        Перси нахмурился:
        - Вы в ней участвовали?
        - Нет, - ответила Хейзел. - Это было в августе, до того как я… пришла в лагерь. Джейсон рассказывал, что легион уничтожил вражеский дворец и перебил миллион чудовищ. Джейсону пришлось сражаться с Крием - рукопашная с титаном, можешь себе представить?
        - Кажется, могу, - пробормотал Перси.
        Хейзел не могла понять, что это значит, но Перси действительно напоминал ей Джейсона, хотя внешне они были совсем не похожи. От обоих исходило ощущение огромной внутренней силы, к которой примешивалась толика грусти. Словно им была известна собственная судьба и они твердо знали, что рано или поздно встретятся с монстром, победить которого не сумеют.
        Хейзел понимала, каково это. Она смотрела на опускающееся в океан солнце, зная, что жить ей осталось неделю. Завершится их поиск успехом или нет - ее путешествие закончится к Пиру Фортуны.
        Она вспомнила свою первую смерть и шесть месяцев до нее, проведенных на Аляске, их дом в Сьюарде и как каждый вечер она выходила на шлюпке в Воскресенский залив и плыла на тот проклятый остров…
        Слишком поздно Хейзел осознала свою ошибку. Перед глазами потемнело, и она провалилась в прошлое.
        Их съемный дом у залива представлял собой стоящую на сваях лачугу из обшивочных досок. Когда мимо проезжал поезд из Анкориджа, мебель сотрясалась и картины стучали о стены. По ночам Хейзел засыпала под плеск ледяной воды о камни под полом. Под порывами ветра вся конструкция скрипела и стонала.
        У них была всего одна комната, и здесь же теснились плита и холодильник. Один угол был занавешен шторой: там лежал матрас Хейзел и стоял сундук с ее вещами. Она обклеила стены своими рисунками и старыми фотографиями Нового Орлеана, но от них тоска по дому стала еще острее.
        Мама редко бывала дома. Больше никто не называл ее Королевой Мари. Она была просто Мари и целыми днями готовила и убирала на Третьей авеню для рыбаков, железнодорожных рабочих и редких экипажей военных моряков.
        Но с наступлением ночи Мари Левеск преображалась. Ее подчинял себе Голос, который командовал Хейзел, заставляя ее работать над их ужасным проектом.
        Зимой приходилось хуже всего. Из-за бесконечной ночи Голос задерживался надолго, а холод был таким пронизывающим, что Хейзел боялась, что больше никогда не согреется.
        С наступлением лета она никак не могла насытиться солнцем. Каждый день каникул Хейзел старалась возвращаться как можно позже, но гулять в городе не решалась. Здесь все друг друга знали. Дети распускали о ней слухи, что она дочь ведьмы, живущей в старой лачуге у пристани. Если она подходила к ним слишком близко, они начинали обзываться или бросались в нее бутылками и камнями. Взрослые вели себя ненамного лучше.
        Конечно, Хейзел могла испортить им жизнь. Могла дать им брильянтов, жемчуга или золота. На Аляске добыть золото ничего не стоило. В здешних холмах его было так много, что Хейзел могла похоронить под ним весь город и даже не вспотеть. Но хоть местные и чурались ее, она не могла всерьез их возненавидеть - ведь винить их было сложно.
        Целыми днями она бродила по холмам в сопровождении своих неизменных спутников - воронов. Они каркали с деревьев и ждали, когда у ее ног появится очередная блестяшка. На них, по всей видимости, проклятие не распространялось. Она видела бурых медведей, но те держались на расстоянии. Когда Хейзел хотелось пить, она находила водопад, питаемый растаявшим снегом, и долго глотала холодную прозрачную воду, пока в горле не начинало першить. Она взбиралась так высоко, как только могла, и подставляла лицо теплым лучам солнца.
        Не самый ужасный способ провести время - но в конце концов ей всегда приходилось идти домой.
        Иногда она думала об отце - о том странном бледном мужчине в серебристо-черном костюме. Хейзел мечтала, чтобы он вернулся и защитил ее от матери, может, изгнал бы этот жуткий Голос. Если он бог, наверняка же ему это по силам?
        Она смотрела на воронов и представляла, что это он их прислал. Их глаза были такими же черными и безумными, как у него. Может быть, они рассказывали ему обо всем, что она делала?
        Но Плутон предупреждал мать об Аляске - что эта земля за пределами власти богов. Здесь он не мог их защитить. Даже если он и наблюдал за Хейзел, то не давал о себе знать. Она часто думала, что отец - лишь плод ее воображения. Ее прошлая жизнь казалась такой же далекой, как передачи, которые она слушала по радио, или выступления президента Рузвельта о войне. Местные периодически обсуждали японцев и сражения на далеких островах - но все это происходило как в другом мире… и не шло ни в какое сравнение с тем ужасом, который переживала Хейзел.
        Как-то раз в середине лета она задержалась дольше обычного, отвлекшись на погоню за конем.
        Услышав позади хруст, она обернулась и увидела великолепного песочно-серой масти жеребца с черной гривой - совсем как тот, на котором она каталась в свой последний день в Новом Орлеане, когда Сэмми взял ее с собой в конюшню. Хотя, конечно, это не могла быть та же самая лошадь. Конь, что-то подобрав с тропинки, захрустел, и на секунду Хейзел пришла в голову совершенно безумная мысль, что жеребец жует золотой самородок - где бы она ни прошла, за ней всегда тянулся след из них.
        - Привет, дружок, - сказала она.
        Жеребец посмотрел на нее с осторожностью.
        Хейзел решила, что он наверняка кому-то принадлежит. Конь выглядел таким ухоженным, шкура лоснилась - он просто не мог быть диким. Если бы ей только удалось подойти ближе… И что тогда? Она разыщет его хозяина? Вернет его?
        «Нет, - подумала она. - Я просто хочу снова прокатиться».
        Она подошла на десять футов, и конь сорвался с места. Остаток дня она провела в попытках его поймать - всякий раз, стоило ей подкрасться к нему, жеребец, словно издеваясь, уносился прочь.
        Хейзел потеряла счет времени, что неудивительно, так как летом солнце долго не заходит. Наконец она остановилась у реки попить и, взглянув на небо, прикинула, что сейчас часа три дня. Затем из долины внизу донесся свист поезда - это мог быть только вечерний состав в Анкоридж, а значит, на часах уже десять.
        Она бросила сердитый взгляд на жеребца, беззаботно пасущегося на противоположном берегу:
        - Хочешь, чтобы у меня были проблемы?
        Конь заржал. А затем… Хейзел была уверена, что ей почудилось. Конь умчался с такой скоростью, что глаз едва мог за ним уследить, быстрее молнии, превратившись в расплывчатое песочно-черное пятно. Хейзел не понимала, как такое возможно - но он просто исчез.
        Она уставилась на то место, где конь только что стоял. От земли поднимался усик пара.
        По холмам снова разнесся свист поезда, и Хейзел, внезапно осознав, что ей грозят страшные неприятности, побежала домой.
        Мамы там не оказалось. На секунду Хейзел обрадовалась. Может, ей пришлось задержаться на работе. Может, сегодня им не придется никуда плыть.
        А потом она заметила разгром. Штора сорвана. Сундук стоит нараспашку, вся ее немногочисленная одежда валяется на полу. Матрас словно изодран львом. Но хуже всего - ее альбом для рисования был порван в клочья, а цветные карандаши сломаны. Подарок Плутона, единственная радость Хейзел, был уничтожен. На стене висела записка - красные буквы на последнем уцелевшем альбомном листе. Почерк был не мамин. «Несносная девчонка! Я жду на острове. Не подведи меня». Хейзел в отчаянии всхлипнула. Ей хотелось проигнорировать приказ и убежать - но куда? И она не могла оставить маму в плену у Голоса. Он обещал, что они почти закончили. Если Хейзел продолжит ему помогать, он освободит маму. Хейзел не доверяла Голосу - но разве у нее был выбор?
        Она села в шлюпку - этот маленький скиф ее мама купила за пару золотых самородков у рыбака, который на следующий день трагически погиб, запутавшись в сетях. У них была только одна лодка, но мать при случае добиралась до острова без какой-либо помощи. Хейзел быстро привыкла не задавать вопросов на этот счет.
        Даже в середине лета на поверхности Воскресенского залива покачивались льдины. К лодке подплывали тюлени и с надеждой смотрели на Хейзел, вынюхивая остатки рыбы. На середине залива из воды показалась блестящая спина кита.
        Ее желудок, как всегда, скрутило. Когда тошнота стала нестерпимой, она отложила весла и перевесилась через край шлюпки. Солнце наконец начало опускаться за горы, окрасив небо в кроваво-красный.
        Хейзел гребла к входу в залив. Через несколько минут она развернула шлюпку и увидела, как прямо перед ней из тумана материализовался остров - акр сосен, валунов и снега с берегом из черного песка.
        Если у острова было название, она его не знала. Однажды Хейзел, не подумав, спросила у горожан, но те уставились на нее как на сумасшедшую.
        - Нет там никаких островов, - сказал старый рыбак, - иначе я б тысячу раз влепился в него на своей лодке.
        До берега оставалось около пятидесяти ярдов, когда на край шлюпки сел ворон. У него был большой, как у орла, клюв - черный, блестящий и заостренный, словно нож из обсидиана. Глаза светились разумом, и Хейзел почти не удивилась, когда он прокаркал:
        - Сегодня. Последняя ночь.
        Хейзел подняла из воды весла и задумалась, что это было - предупреждение, совет или обещание?
        - Тебя прислал мой отец? - спросила она.
        Ворон наклонил голову набок:
        - Последняя ночь. Сегодня. - Он клюнул нос шлюпки и полетел к острову.
        «Последняя ночь, - мысленно повторила Хейзел, решив воспринять это как обещание. - Что бы она мне ни сказала, я сделаю так, чтобы эта ночь стала последней».
        Это придало ей сил снова взяться за весла. Хрустнув замерзшим черным илом, лодка скользнула на берег.
        За последние месяцы Хейзел с мамой успели протоптать тропу от берега в лес. Она пошла вглубь острова, стараясь не сходить с тропы. Здешний лес был полон опасностей, как естественного происхождения, так и магического. В кустах шуршали медведи. Между деревьями порхали светящиеся белые духи, смутно напоминающие людей. Хейзел не знала, кем они были, но они, несомненно, наблюдали за ней в надежде, что она собьется с пути и угодит прямо им в когти.
        В центре острова два огромных черных валуна отмечали вход в туннель. Хейзел зашла в пещеру, которую она называла Сердцем Земли.
        После переезда на Аляску Хейзел не знала другого по-настоящему теплого места. Здесь пахло свежевспаханной землей, сладковатое влажное тепло навевало сонливость, но Хейзел не поддавалась: она ясно представляла себе, как ее спящее тело погрузится в земляной пол пещеры и превратится в перегной.
        Размерами пещера была сравнима с храмовым залом собора Святого Людовика на площади Джексон. Стены подсвечивались зарослями люминесцентного мха - зеленого, красного и фиолетового. Все пространство вибрировало от переполняющей его энергии, от раскатистых «бум, бум, бум», напоминающих сердцебиение. Может, это просто накатывающие на остров волны, но она так не думала. Это место было живым. Земля спала, но пульсировала силой, а ее сны были такими злыми и прерывистыми, что Хейзел боялась потерять связь с реальностью.
        Гея хотела поглотить ее, как поработила ее маму. Она хотела поглотить всех людей, богов и полубогов, кто осмелился ходить по ее поверхности.
        «Ты принадлежишь мне, - нараспев, как колыбельную, мурлыкала Гея. - Сдавайся. Вернись к земле».
        «Нет, - думала Хейзел. - Я Хейзел Левеск. Ты меня не получишь».
        Мари Левеск стояла у края ямы. За эти шесть месяцев ее волосы поседели и стали похожи на корпию[26 - Растрепленная на нити хлопковая или льняная ткань, использовавшаяся как перевязочный материал.]. Она похудела. Пальцы огрубели от тяжелой работы. На ней были зимние сапоги, непромокаемый комбинезон и вся в пятнах белая рубашка из закусочной. Теперь уже никогда и никто не увидел бы в ней королеву.
        - Слишком поздно, - разнесся по пещере слабый мамин голос. Хейзел не поверила своим ушам - это действительно был ее голос, не Геи.
        - Мама?
        Мари повернулась. Глаза у нее были открыты, и она была в сознании. Вместо того чтобы вздохнуть с облегчением, Хейзел забеспокоилась: Голос еще ни разу не отпускал мать, пока они были на острове.
        - Что я наделала? - беспомощно спросила мама. - О, Хейзел, что я с тобой сделала?! - Она с ужасом уставилась на ту штуку в яме.
        Много месяцев они приходили сюда по ночам по приказу Голоса, четыре или пять раз в неделю. Хейзел плакала, падала в изнеможении, умоляла, впадала в отчаяние. Но Голос, подчинивший себе маму, не успокаивался: «Тяни из земли ценности. Воспользуйся своими силами, дитя. Верни мне мое самое ценное имущество».
        Поначалу ее усилия выглядели смехотворными. Расщелина в земле заполнилась густым булькающим супом из нефти, золота и драгоценных камней, словно кто-то высыпал в яму с дегтем драконьи сокровища. Затем в ней постепенно начал формироваться каменный шпиль, похожий на огромную луковицу тюльпана. Он так медленно поднимался из недр, что Хейзел почти не замечала прогресса. Часто она целыми ночами концентрировалась, вытягивая его вверх, пока у нее не кончались душевные силы, но особой разницы не видела. И все же шпиль рос.
        Сейчас Хейзел уже могла оценить, как многого успела добиться. Из нефтяного болота торчал скрученный из каменных щупалец наконечник высотой в два этажа, светящийся внутренним жаром. Хейзел знала, что там внутри, хотя и не могла с точностью разглядеть: под скальной оболочкой формировалось тело из серебра и золота с алмазами на месте сердца и нефтью взамен крови. Хейзел воскресила сына Геи. И вскоре он должен проснуться.
        Мама упала на колени и заплакала:
        - Прости меня, Хейзел! Мне очень жаль.
        Она выглядела такой беспомощной и одинокой, такой опечаленной. Хейзел должна была разозлиться. Ей жаль?! Хейзел годами боялась своей матери. Та бесконечно ругала ее и винила за свою несчастную судьбу, обращалась с ней как с каким-то уродом, увезла из родного Нового Орлеана в эту ледяную пустыню и заставила вкалывать как рабыню в угоду беспощадной злой богине. Одними извинениями тут не отделаешься. Хейзел должна была презирать мать.
        Но злости не было.
        Хейзел опустилась рядом с ней на колени и обняла ее одной рукой. От мамы почти ничего не осталось - кожа да кости под грязной рабочей формой. Несмотря на теплый воздух пещеры, она дрожала.
        - Что мы можем сделать? - спросила Хейзел. - Скажи мне, как это остановить.
        Мама помотала головой:
        - Она отпустила меня. Она знает, что уже слишком поздно. Мы ничего не можем сделать.
        - «Она»… ты про Голос? - Хейзел не смела надеяться, но если мама действительно свободна, все остальное не имеет значения. Они могут уехать. Сбежать назад в Новый Орлеан. - Она ушла?
        Мама окинула пещеру испуганным взглядом:
        - Нет, она здесь. Ей еще кое-что нужно от меня. Но я должна сделать это добровольно.
        Хейзел это не понравилось.
        - Бежим отсюда! - взмолилась она. - Эта штука в камне… оно скоро вылупится.
        - Да, - кивнула мама и с нежностью посмотрела на Хейзел.
        Та уже и забыла, что когда-то эти глаза были полны материнской любви. В горле у нее встал комок.
        - Плутон предупреждал меня, - сказала мама. - Он говорил, что мое желание слишком опасно.
        - Твое… твое желание?
        - Все подземные богатства. Он владеет ими. А я захотела их себе. Я так устала от бедности, Хейзел. Так устала. Сначала я призвала его… просто чтобы проверить, смогу ли. У меня и в мыслях не было, что старое заклинание гри-гри сработает на боге. Но он начал за мной ухаживать, говорил, что я смелая и красивая… - Она уставилась на свои мозолистые руки с узловатыми пальцами. - Когда ты родилась, он был так рад и горд. Обещал мне все на свете. Поклялся водами реки Стикс. А я попросила все его богатства. Он предупреждал, что алчные желания приносят величайшую скорбь. Но я настояла. Я представляла, что буду жить как королева - как супруга бога! И ты… ты была проклята.
        Хейзел чудилось, что ее саму распирает изнутри, прямо как шпиль в яме. В ней скопилось столько боли и горя, что вскоре она уже не сможет их сдержать и они разорвут ее, прорываясь наружу.
        - Поэтому я могу находить под землей разные вещи?
        - И поэтому они приносят одни лишь страдания. - Мама вяло махнула рукой, обводя пещеру. - Так она меня нашла и смогла подчинить себе. Я злилась на твоего отца. Винила его в своих проблемах. Винила тебя. Во мне было столько ненависти, что я прислушалась к голосу Геи. Я была глупа.
        - Но должно же быть что-то, что мы можем сделать, - настаивала Хейзел. - Скажи мне, как ее остановить!
        Земля задрожала. По пещере загремел бестелесный голос Геи:
        - Мой старший сын вернулся, он величайшее сокровище всей земли - и это ты призвала его из недр, Хейзел Левеск. Ты возродила его. Его пробуждение уже не остановить. Осталась одна маленькая деталь.
        Хейзел сжала кулаки. Она была насмерть перепугана, но теперь, когда мама свободна, у нее наконец появился шанс дать отпор. Она не позволит победить этому существу, этой злой богине, разрушившей их жизни.
        - Я не стану больше тебе помогать! - закричала она.
        - Но мне больше не нужна твоя помощь, дорогая. Я привела тебя сюда по одной причине. Твоей маме требовался… стимул.
        У Хейзел перехватило горло:
        - Мама?
        - Прости меня, Хейзел. Если сможешь, пожалуйста, прости - знай, я делаю это только потому, что люблю тебя. Она обещала сохранить тебе жизнь…
        - В обмен на твою, - догадалась Хейзел. - Ты должна добровольно принести себя в жертву, чтобы пробудить этого… это существо.
        - Алкионея, - подсказала Гея. - Старшего из гигантов. Он должен восстать первым, и здесь будет его новая родина - вдали от богов. Эти ледяные горы и леса станут его владениями. Он созовет армию монстров. Пока боги разобщены и сражаются друг с другом в мировой войне смертных, он отправит свои войска уничтожить Олимп.
        Сны богини земли было столь плотными, что отражались на скальных стенах - жуткие сменяющиеся образы марширующих по Европе фашистских армий и японских самолетов, летящих бомбить американские города. И тут Хейзел поняла. Боги Олимпа вмешаются в эту битву, как они всегда делали во время человеческих войн. И пока они будут заняты кровавым, но тупиковым противостоянием, на севере соберется армия чудовищ. Алкионей вернет к жизни своих братьев-гигантов и отправит их завоевывать мир. Ослабевшие боги падут. Война между смертными затянется на десятилетия, пока всей цивилизации не придет конец, и богиня земли окончательно проснется. Гея будет править вечно.
        - А все потому, - промурлыкала богиня, - что твоя мать была такой жадной, что прокляла тебя, наделив даром находить спрятанные богатства. В моем дремлющем состоянии у меня бы ушли целые десятилетия или даже столетия, чтобы накопить силы и самой возродить Алкионея. Но теперь он проснется, и скоро, а затем и я!
        Хейзел с ужасом осознала, что будет дальше. Гее не хватало одного - добровольной жертвы, души, необходимой Алкионею для пробуждения. Ее мама шагнет в расщелину, коснется этого мерзкого шпиля - и он ее поглотит.
        - Хейзел, уходи отсюда. - Мама с трудом встала. - Она сохранит тебе жизнь, но тебе нужно спешить.
        Хейзел верила ей. И это было хуже всего. Гея сдержит обещание и отпустит Хейзел, чтобы та увидела конец света, зная, что она послужила ему причиной.
        - Нет, - Хейзел приняла решение. - Я не стану жить. Не такой ценой.
        Она потянулась в глубь своей души и, мысленно обратившись к отцу, Повелителю Царства Мертвых, призвала к себе все богатства его бескрайнего королевства. Пещера затряслась.
        Нефть забулькала вокруг шпиля Алкионея, затем забурлила и заплескала через края расщелины, как вскипевшая вода из кастрюли.
        - Не глупи, - сказала Гея, но Хейзел уловила в ее тоне беспокойство, возможно даже страх. - Ты погубишь себя - и ради чего? Твоя мать все равно умрет!
        Хейзел на секунду заколебалась. Она вспомнила отцовское обещание: что когда-нибудь проклятие с нее спадет, что потомок Нептуна принесет ей покой. Он даже сказал, что у нее будет своя лошадь. Может, тот таинственный жеребец, встреченный ею на холмах, предназначался ей. Но ничего этого не случится, если она сейчас умрет. Она никогда больше не увидит Сэмми, не вернется в Новый Орлеан. Какие-то жалкие тринадцать лет жизни - да и те полные горестей и страданий, без надежды на счастливый конец.
        Она поймала мамин взгляд. Впервые за долгое время мама не выглядела грустной или сердитой. Ее глаза сияли от гордости.
        - Ты была моим даром, Хейзел, - сказала она. - Моим самым дорогим сокровищем. Я была глупа, думая, что мне нужно что-то еще!
        Она поцеловала Хейзел в лоб и прижала к себе. Ее тепло прибавило Хейзел смелости. Они умрут, но не как жертвы Гее. Инстинктивно Хейзел знала, что этим поступком они защитят себя от богини. Их души отправятся в Царство Мертвых, и Алкионей не проснется - по крайней мере, не сейчас.
        Хейзел собрала в кулак последние крохи силы воли. Воздух накалился. Шпиль начал погружаться. Драгоценные камни и глыбы золота с такой энергией выскакивали из расщелины, что разбивались о стены пещеры и их осколки впивались в кожу Хейзел, даже куртка не спасала.
        - Остановись! - приказала Гея. - Ты не сможешь предотвратить его возвращение. Максимум ты отстрочишь его на пару десятилетий. Полвека, не более. И ты готова пожертвовать ради этого вашими жизнями?!
        Она получила свой ответ.
        «Последняя ночь», - сказал ворон.
        Расщелина взорвалась. Потолок обрушился. Хейзел прижималась к маме, легкие наполнялись нефтью, пока обломки острова погружались на дно залива. И ее поглотила тьма.
        18. Хейзел
        - ХЕЙЗЕЛ! - В ПАНИКЕ КРИЧАЛ ФРЭНК, тряся ее за руки. - Ну же, прошу тебя! Проснись!
        Она открыла глаза. Ночное небо усеивали звезды. Качки не ощущалось: она лежала на твердой земле рядом со своим завернутым в спальный мешок мечом и рюкзаком.
        Борясь с головокружением, она с трудом села и обнаружила себя на отвесной скале. В сотне футов впереди в лунном свете мерцал океан. Волны мягко нахлестывали на вытащенную на песок шлюпку. Справа, на самом краю обрыва, приютилась маленькая церковь с прожектором в колокольне.
        «Маяк», - догадалась Хейзел.
        Позади них шелестело на ветру дикое поле.
        - Где мы?
        - Хвала богам, ты очнулась! - выдохнул Фрэнк. - Мы в Мендоцино, примерно в сотне с половиной миль к северу от «Золотых ворот».
        - В сотне с половиной миль?! - Хейзел застонала. - Я так долго была без сознания?
        Перси присел рядом и, не обращая внимания на лохматящий волосы ветер, прижал ладонь ей ко лбу, проверяя температуру:
        - Мы не могли тебя разбудить. В конце концов решили причалить. Подумали, может, это из-за морской болезни…
        - Дело не в морской болезни. - Хейзел сделала глубокий вдох. Дольше скрывать правду было нельзя. В памяти всплыли слова Нико: «Если воспоминания накроют тебя во время боя…»
        - Я… Я была не совсем честна с вами. Я отключилась. Со мной иногда такое бывает.
        - Отключилась? - Фрэнк взял ее за руку, удивив ее… хотя и приятно. - Ты чем-то больна? Почему я раньше не замечал?
        - Я стараюсь это скрывать, - созналась она. - До сих пор мне везло, но приступы случаются все чаще. Не потому что я чем-то болею… не совсем. Нико говорит, они вроде побочного эффекта и вызваны моим прошлым, тем местом, где он меня нашел.
        По пристальному взгляду зеленых глаз Перси было трудно понять, о чем он думает. Хейзел не могла с точностью сказать, обеспокоен он или насторожен.
        - А где именно он тебя нашел? - спросил он.
        Язык Хейзел стал словно ватным. Она боялась, что, начав говорить, опять провалится в прошлое, но они заслуживают того, чтобы знать. Если она подведет их в этом поиске, если ее вырубит в тот момент, когда они будут больше всего в ней нуждаться… Даже думать об этом было невыносимо.
        - Я все объясню, - пообещала она. Порывшись в рюкзаке, она, к своему стыду, обнаружила, что забыла взять с собой бутылку с водой. - У вас… есть что-нибудь попить?
        - Да, - Перси тихо выругался по-гречески. - Как глупо. Я оставил свои вещи в лодке.
        Хейзел стало неловко, что они вынуждены о ней заботиться, но она проснулась с пересохшим горлом и совсем без сил, словно последние пару часов прожила одновременно в прошлом и настоящем. Она забросила за плечи рюкзак и меч:
        - Ничего. Я могу идти…
        - Даже не думай об этом, - отрезал Фрэнк. - Пока ты не поешь и не попьешь, ты с этого места не сдвинешься. Я схожу за вещами.
        - Нет, пойду я. - Перси покосился на руку Фрэнка, лежащую поверх ладони Хейзел, затем всмотрелся в горизонт, будто чувствуя надвигающуюся угрозу, хотя вокруг ничего не было - только маяк и бескрайнее поле. - Вы двое оставайтесь здесь. Я быстро.
        - Ты уверен? - слабым голосом спросила Хейзел. - Я не хочу, чтобы ты…
        - Все нормально. Фрэнк, будь начеку, ладно? Что-то в этом месте… Не знаю.
        - Со мной она будет в безопасности, - пообещал Фрэнк.
        Перси убежал.
        Когда они остались наедине, до Фрэнка, похоже, внезапно дошло, что он продолжает держать Хейзел за руку. Кашлянув, он разжал пальцы:
        - Я… э-эм… Мне кажется, я понимаю, почему ты отключаешься. И я знаю, откуда ты.
        У нее екнуло сердце:
        - Знаешь?!
        - Ты отличаешься от всех моих знакомых девушек. - Он моргнул и торопливо добавил: - Не в плохом смысле. Просто то, как ты разговариваешь… И все вещи, которые тебя удивляют - например, песни, или сериалы, или сленговые словечки. Ты говоришь о своей жизни так, будто это происходило давным-давно. Ты из другой эпохи, верно? И ты вернулась из Царства Мертвых.
        Хейзел хотелось плакать. Не потому что она расстроилась, а потому что это стало таким облегчением - услышать от кого-то правду. На лице Фрэнка не было ни намека на отвращение или страх. И он не смотрел на нее как на привидение или какого-нибудь жуткого зомби.
        - Фрэнк, я…
        - Мы что-нибудь придумаем, - заверил он ее. - Ты ведь снова жива. Будем стараться, чтобы так и оставалось.
        За их спинами зашуршала трава. Глаза Хейзел щипало от холодного ветра.
        - Я не заслуживаю такого друга, как ты. Ты не знаешь меня… и что я сделала.
        - Перестань, - нахмурился Фрэнк. - Ты классная! И потом, не у тебя одной есть секреты.
        Хейзел уставилась на него:
        - Правда?
        Фрэнк хотел что-то сказать, но вдруг напрягся всем телом.
        - Что такое? - спросила Хейзел.
        - Ветер стих.
        Она оглянулась - и действительно: воздух застыл.
        - И что? - не поняла она.
        Фрэнк сглотнул:
        - Тогда почему трава все еще колышется?
        Краем глаза Хейзел заметила рассекающие море травы темные силуэты.
        - Хейзел!
        Фрэнк попытался схватить ее за руки, но было уже поздно.
        Что-то ударило его, повалив на спину. А затем какая-то сила закрутилась вокруг Хейзел травяным ураганом и потащила по полю.
        19. Хейзел
        ХЕЙЗЕЛ БЫЛА ЭКСПЕРТОМпо странностям. Она видела, как в ее мать вселяется богиня земли. Создала гиганта из золота. Уничтожила остров, умерла и вернулась из Царства Мертвых в мир живых.
        Но оказаться похищенной дикими злаками?! Это что-то новенькое.
        Ее словно засосало в растительную воронку. Она слышала, что современные певцы часто прыгают со сцены в толпу фанатов и те передают их друг другу на вытянутых руках. Должно быть, они испытывают при этом нечто похожее, только она двигалась в тысячу раз быстрее и стебли травы явно проигрывали по комфорту мягким рукам преданных поклонников.
        Она не могла сесть и не чувствовала земли. Меч, завернутый в спальный мешок, все еще висел за спиной, но дотянуться до него было невозможно. Ей никак не удавалось сориентироваться в пространстве: растения перебрасывали ее между собой, царапая лицо и руки. Лишь изредка сквозь мешанину из зеленых, желтых и черных пятен проглядывали звезды.
        Крики Фрэнка стихли вдали.
        Думать при таких обстоятельствах было сложно, но одно Хейзел знала: куда бы ее ни тащили, с такой скоростью она вскоре окажется очень далеко от друзей, и те ее никогда не найдут.
        Она закрыла глаза и, стараясь отвлечься от бесконечных кувырков и переворотов, направила свои мысли в землю под собой. Золото, серебро - без разницы что, если это задержит ее похитителей.
        Ничего. Здешние недра хранили ровно ноль драгоценных металлов и камней.
        Хейзел едва не впала в отчаяние, когда почувствовала внизу что-то большое и холодное и мысленно вцепилась в него всем своим существом, бросила ментальный якорь. Земля задрожала, и внезапно девушка со скоростью пушечного ядра вылетела из травяного вихря.
        На секунду почувствовав себя в невесомости, Хейзел открыла глаза и перевернулась в воздухе. До земли было футов двадцать. Она начала падать. Включились вбитые тренировками умения, в том числе как себя вести, если сорвешься со спины гигантского орла. Она свернулась клубком, а коснувшись земли, перекувыркнулась вперед и вскочила на ноги.
        Сбросив с плеча спальный мешок, она обнажила меч. В нескольких ярдах слева из моря травы торчал огромный обломок скальной породы размером с гараж. Хейзел сообразила, что это и был ее якорь - это она подняла его из земли.
        Вокруг по лугу разбегались волны. Кто-то шипел на огромную каменную глыбу, сердясь, что та помешала их продвижению. Не дожидаясь, пока ее похитители соберутся с мыслями, Хейзел подбежала к камню и проворно взобралась на него.
        Трава покачивалась и шелестела подобно щупальцам гигантской актинии, выражая досаду скрывающихся в ней существ.
        - Что, на камне расти не получается, да? - закричала Хейзел. - Пошли прочь, вы, кучка сорняков! Оставьте меня в покое!
        - Сссррранец, - прошипел из травы злой голос.
        Хейзел вскинула брови:
        - Пардон, что?
        - Сранец! Большая куча сранца!
        Как-то раз монахиня из Академии Святой Агнес вымыла ей рот со щелочным мылом за похожее словечко, поэтому Хейзел растерянно молчала. В следующую секунду из травы вокруг камня показались ее похитители. На первый взгляд они напоминали ангелочков с открыток ко Дню святого Валентина - дюжина маленьких купидонов. Но затем они подошли ближе, и Хейзел поняла, что в них нет ничего милого или ангельского.
        Они походили на двух-трехгодовалых малышей, на ручках и ножках которых еще оставались складки детского жирка, но их кожа была странного зеленоватого оттенка - словно по их венам струился хлорофилл. У них были сухие и ломкие крылья, напоминающие листья вокруг початков кукурузы, белые, как кукурузные рыльца, чубчики и жуткие лица, покрытые оспинами из пшеничных зерен. Глаза казались абсолютно зелеными, а рты скалились острыми клыками.
        Вперед вышло самое крупное существо. На нем была желтая набедренная повязка, а волосы стояли дыбом, как ости у колосьев пшеницы. Он зашипел на Хейзел и быстро закачался из стороны в сторону, так что набедренная повязка едва с него не свалилась.
        - Ненавидим этот сранец! - пожаловалось существо. - Пшеница не растет!
        - Сорго не растет! - добавил его сородич.
        - Ячмень! - закричал еще один. - Ячмень не растет! Проклятый шифер!
        У Хейзел затряслись колени. Эти существа могли показаться забавными, если бы они не взяли ее в кольцо и не смотрели на нее снизу вверх своими голодными зелеными глазами. Из-за хищных оскалов они напоминали купидонов-пираний.
        - В-вы говорите об этом камне? - сдавленно выговорила она. - Сланец?
        - Да, сранец! - завопило первое существо. - Гадский камень!
        Хейзел начала понимать, как ей удалось его призвать:
        - Он относится к ценным породам?
        - Бха! - фыркнул тот, на ком была набедренная повязка. - Глупые туземцы делали из него украшения, да. Он ценный? Возможно. Но не такой, как пшеница.
        - Или сорго!
        - Или ячмень!
        Остальные тоже подключились и принялись выкрикивать названия разных видов зерновых. Они окружили камень, но залезть на него не пытались - по крайней мере, пока. Если они решат навалиться на нее все вместе, она не сможет отбиться.
        - Вы слуги Геи, - предположила Хейзел, просто чтобы потянуть время. Вдруг Перси и Фрэнк недалеко и заметят ее, торчащую над полем. Жаль, что ее спата не сияла как меч Перси.
        Купидон в желтом «подгузнике» зарычал:
        - Мы карпои, духи зерновых растений. Дети матери-земли, да! Мы служим ей с незапамятных времен. До того как противные люди начали нас возделывать, мы были дикими. И мы станем такими снова. Пшеница все уничтожит!
        - Нет, сорго будет править!
        - Власть ячменю!
        Каждый карпой завопил что-то в поддержку своего растения.
        - Ясно. - Хейзел с отвращением сглотнула. - Так ты Пшеница и носишь желтые… хм-м… бриджи.
        - Хм-м-м-м, - замычал Пшеница. - Спускайся со своего сранца, полубог! Мы отведем тебя к армии нашей госпожи. Они нас наградят. Они убьют тебя медленно!
        - Это очень соблазнительно, - сказала Хейзел, - но нет.
        - Я дам тебе пшеницы! - предложил Пшеница, будто это была достойная плата за ее жизнь. - Много пшеницы!
        Хейзел лихорадочно соображала. Как далеко они ее унесли? Сколько еще времени понадобится друзьям, чтобы ее найти? Карпои постепенно смелели и начали подкрадываться к камню по двое и по трое и царапать его поверхность, проверяя, навредит он им или нет.
        - Прежде чем я спущусь… - она повысила голос, надеясь, что так ее будет слышно вдалеке, - не могли бы вы кое-что мне объяснить? Если вы духи зерновых - разве вы не должны быть на стороне богов? Разве богиня плодородия Церера…
        - Плохое имя! - взвыл Ячмень.
        - Возделывает нас! - сплюнул Сорго. - Заставляет расти этими отвратительными рядами. Разрешает людям снимать с нас урожай! Пха! Когда Гея снова станет госпожой всего мира, мы будем расти свободно, да!
        - Угу, разумеется, - кивнула Хейзел. - А эта ее армия, куда вы хотите увести меня в обмен на пшеницу…
        - …или ячмень, - вставил Ячмень.
        - Точно, - согласилась Хейзел. - Где эта армия сейчас?
        - Прямо за хребтом! - Сорго возбужденно захлопал. - Мать-земля - о да! - она сказала: «Ищите дочь Плутона, вернувшуюся к жизни. Найдите ее! Приведите ее живой! У меня заготовлено для нее множество пыток». Гигант Полибот наградит нас, получив тебя! А затем мы отправимся на юг и уничтожим римлян. Нас нельзя убить, ты знаешь? Но тебя можно, да.
        - Замечательно! - Хейзел изобразила восторг, хотя от мысли, что Гея запланировала для нее особую месть, ей стало дурно. - Так вас… нельзя убить, потому что Алкионей пленил Смерть, правильно?
        - Именно! - подтвердил Ячмень.
        - И он держит Танатоса в цепях на Аляске, - продолжила Хейзел, - в… не напомните, как называется то место?
        Сорго собрался ответить, но Пшеница прыгнул на него и сбил с ног. Началась драка, все карпои обратились в маленькие вихри из зерен. Хейзел прикинула, что это ее шанс на побег, но тут Пшеница и Сорго опять проявились, причем первый держал второго в захвате за шею сбоку.
        - Прекратить! - закричал он на остальных. - Межзерновые драки запрещены!
        Карпои снова приняли форму купидонов-пираний.
        Пшеница отпихнул Сорго в сторону и посмотрел на Хейзел:
        - О, умный полубог. Пытаешься выведать у нас секреты. Нет, тебе никогда не найти логово Алкионея.
        - Я и так знаю, где он, - заявила она с напускной уверенностью. - Он на острове в Воскресенском заливе.
        - Ха! - ухмыльнулся Пшеница. - Остров ушел под воду много лет назад. Тебе это известно! Гея ненавидит тебя за это. Когда ты нарушила ее планы, ей пришлось снова заснуть. На целые десятилетия! Алкионей… он смог пробудиться, только когда наступили темные времена.
        - Восьмидесятые, - согласился Ячмень. - Ужасные! Ужасные!
        - Да, - сказал Пшеница. - И наша госпожа все еще спит. Алкионею пришлось выжидать на севере, строить планы. Лишь сейчас Гея зашевелилась. О, она помнит тебя, как и ее сын!
        Сорго довольно захихикал:
        - Тебе никогда не найти тюрьму Танатоса. Вся Аляска - это дом гиганта. Он может держать его в плену где угодно! У тебя уйдут годы, чтобы найти его, а у твоего жалкого лагеря остались всего дни. Лучше сдавайся. Мы дадим тебе зерна. Много зерна!
        Меч в руке Хейзел вдруг стал невыносимо тяжелым. Ее пугала перспектива возвращения на Аляску, но она хотя бы знала, откуда начнет поиски Танатоса. Полагала, что остров, на котором она умерла, частично сохранился или, как вариант, поднялся со дна в момент пробуждения Алкионея. Надеялась, что его логово все еще там. Но если остров и правда уничтожен, гигант может быть где угодно. Аляска огромна. Они могут потратить на поиски десятилетия - и никогда его не найти.
        - Да, - повторил Пшеница, почувствовав ее горечь. - Сдавайся!
        Хейзел стиснула рукоять спаты.
        - Никогда! - снова закричала она в надежде, что друзья каким-то чудом услышат. - Если мне придется уничтожить вас всех - да будет так! Я дочь Плутона!
        Карпои бросились в атаку и полезли на камень, шипя, словно он их обжигал.
        - Ты умрешь! - оскалился Пшеница. - Ты познаешь ярость зерновых!
        Внезапно раздался свист. Рычание Пшеницы оборвалось, и он опустил глаза на золотую стрелу, только что пронзившую его грудь. И обратился облаком сухих хлопьев.
        20. Хейзел
        НА СЕКУНДУ ХЕЙЗЕЛ, как и карпои, застыла в изумлении. Но тут из травы выскочили Фрэнк и Перси и принялись крошить все источники клетчатки, до которых могли достать. Выпущенная Фрэнком стрела прошила Ячменя насквозь, и тот осыпался горсткой семян. Перси разрубил Анаклузмосом Сорго и метнулся к Просу и Овсу. Хейзел спрыгнула вниз и присоединилась к схватке.
        Пара минут - и все карпои превратились в кучки зерен и всевозможных хлопьев для завтрака. Пшеница начал было восстанавливаться, но Перси достал из рюкзака зажигалку и щелкнул фитилем.
        - Только попробуй, - предупредил он, - и я сожгу все ваше поле. Оставайтесь мертвыми. И держитесь от нас подальше, а не то вашей траве не поздоровится!
        Фрэнк поморщился, как будто пламя его напугало. Хейзел не поняла, что случилось, но все равно крикнула кучкам зерна и хлопьев:
        - Он это сделает! Он псих!
        Остатки карпоев подхватил ветер. Фрэнк взобрался на камень - проследить, что их действительно унесло прочь.
        Перси погасил зажигалку и улыбнулся Хейзел:
        - Молодчина, что кричала. Иначе мы бы тебя не нашли. Как тебе удалось так долго их сдерживать?
        Она указала на камень:
        - Большая куча сранца.
        - Чего-чего?
        - Ребят, - позвал Фрэнк сверху. - Вам нужно это увидеть.
        Перси и Хейзел залезли к нему. Проследив за направлением его взгляда, Хейзел судорожно вдохнула:
        - Перси, убери свой меч! Спрячь его!
        - Сранец! - Он коснулся острия, и Анаклузмос съежился назад в ручку.
        Внизу шла армия.
        Поле заканчивалось неглубоким ущельем, по которому с севера на юг бежала лента шоссе. От него до самого горизонта простирались заросшие травой холмы - ни следа цивилизации, не считая одинокого магазина с темными окнами, стоящего на ближайшей к дороге возвышенности.
        Вся долина кишела чудовищами - колонна за колонной они маршировали на юг. Их было так много, и они были так близко, что Хейзел удивилась, как они не услышали ее криков.
        Припав к камню и не веря своим глазам, они с Фрэнком и Перси смотрели на монстров. Несколько дюжин крупных волосатых гуманоидов в шкурах животных и неполных покореженных доспехах прошли совсем рядом. Шестирукие, по три руки по бокам, они напоминали пещерных людей, произошедших от насекомых.
        - Гегенеи, - прошептала Хейзел. - Землерожденные.
        - Ты с ними уже сражалась? - спросил Перси.
        Она помотала головой:
        - Только слышала о них на уроке монстрологии в лагере.
        Ей никогда не нравилась монстрология: от них требовали читать труды Плиния Старшего[27 - Плиний Старший (Гай Плиний Секунд) (между 22 и 24 гг. - 79 г. н. э.) - древнеримский писатель-эрудит. Его самая известная книга называется «Естественная история» и является одной из первых европейских энциклопедий. Скорее всего, Хейзел изучала именно ее.] и других древних замшелых авторов, где рассказывалось о легендарных чудовищах с окраин Римской империи. В принципе, Хейзел верила в существование монстров, но некоторые описания были настолько фантастическими, что она относила их к разряду глупых слухов.
        Вот только сейчас перед ней шло целое войско этих слухов.
        - Землерожденные сражались с аргонавтами, - пробормотала она. - А те существа позади них…
        - …кентавры, - договорил Перси. - Но… это неправильно. Кентавры - хорошие ребята.
        Фрэнк издал такой звук, словно подавился:
        - В лагере нас учат другому. У кентавров не все в порядке с головой: они только и делают, что надираются и убивают героев.
        Хейзел наблюдала за скачущими в легком галопе полулюдьми-полуконями. Верхняя половина их тела была человеческой, нижняя - лошадиной, пегой масти. На них были варварские доспехи из кожи и бронзы, вооружение составляли копья и пращи. На мгновение Хейзел решила, что они в шлемах викингов, но потом сообразила, что из косматых шевелюр кентавров торчат настоящие рога.
        - Разве у них должны быть бычьи рога? - спросила она.
        - Может, это какая-то особая порода, - предположил Фрэнк. - Давай не будем их спрашивать, ладно?
        Взгляд Перси сместился дальше по дороге, и он ошеломленно разинул рот:
        - О боги… Циклопы.
        Действительно, за кентаврами брел батальон одноглазых десятифутовых великанов обоих полов в доспехах из кусков металлолома. Шестеро, впряженные наподобие волов, тащили осадную башню высотой в пару этажей с установленным на ней гигантским скорпионом.
        Перси прижал ладони к вискам:
        - Циклопы. Кентавры. Так не должно быть. Не должно.
        Одной армии чудовищ было достаточно, чтобы любой впал в отчаяние, но Хейзел видела, что Перси мучило что-то еще. В лунном свете он выглядел болезненно бледным, словно забытые воспоминания, мечущиеся у него в голове неуловимыми тенями, перетряхнули все ее содержимое.
        Она посмотрела на Фрэнка:
        - Нужно отвести его назад к лодке. Море ему поможет.
        - Согласен, - отозвался Фрэнк. - Их слишком много. Лагерю… Мы должны предупредить лагерь.
        - Они знают, - простонал Перси. - Рейна знает.
        В горле у Хейзел встал комок. Легиону ни за что не победить стольких монстров. Они успели отплыть от лагеря всего на несколько сотен миль, но их поиск уже обречен. Они не смогут добраться до Аляски и вернуться вовремя.
        - Идемте, - поторопила она. - Давайте…
        И тут Хейзел увидела гиганта.
        Когда он показался из-за хребта, она решила, что ей чудится. Он возвышался над осадной башней - ростом футов тридцать минимум. Вместо ног у него были чешуйчатые лапы, как у комодского варана, а верхнюю половину туловища скрывали зелено-синие доспехи. Нагрудник украшали ряды голодных чудовищных морд с распахнутыми, требующими пищи ртами. Лицо гиганта было человеческим, но зеленые взъерошенные волосы напоминали куст водорослей. Он покрутил головой по сторонам, и из его дредов выпали змеи. Перхоть в виде гадюк - гадость!
        Он был вооружен огромным трезубцем и утяжеленной сетью, при виде которых у Хейзел похолодело в животе. На тренировочных гладиаторских боях она много раз сражалась с противниками, предпочитающими такое оружие. Более хитроумного, пронырливого и жестокого стиля боя она не знала. Этот гигант был ретиарием-переростком.
        - Кто это? - Голос Фрэнка дрожал. - Это не…
        - Не Алкионей, - едва слышно подтвердила Хейзел. - Наверное, один из его братьев. Это о нем говорил Терминус. Духи зерновых тоже о нем упоминали. Это Полибот.
        Хейзел не могла с точностью сказать, откуда такая уверенность, но даже на таком расстоянии она чувствовала исходящую от гиганта ауру силы. Нечто похожее она испытывала в Сердце Земли во время возрождения Алкионея - ты словно стоишь рядом с мощным магнитом, который притягивает к себе все железо в твоей крови. Этот гигант был сыном Геи - творением земли, столь злобным и могущественным, что его окружало собственное гравитационное поле.
        Хейзел понимала, что оставаться опасно. С его ростом гиганту ничего не стоило заметить их на камне - достаточно будет одного взгляда в их сторону. Но интуиция подсказывала ей, что скоро должно произойти нечто важное.
        Они с друзьями проползли чуть вперед по сланцевой глыбе и замерли в ожидании.
        Гигант был уже недалеко, когда какая-то циклопша покинула ряды своих сородичей и побежала назад. Одетая в нечто вроде платья муу-муу[28 - Свободное платье, свисающее с плеч. Такой фасон возник на Гавайях.] из кольчуги, она была огромной, толстой и омерзительно уродливой, но рядом с гигантом казалась ребенком. Циклопша кивнула на неработающий магазин на холме и пробурчала что-то насчет еды. Гигант раздраженно рявкнул в ответ. Циклопша что-то отрывисто приказала, и еще трое одноглазых великанов последовали за ней по склону.
        На середине их подъема ночь вдруг сменилась днем. Хейзел ослепило. Вражескую армию охватил хаос, чудовища закричали от боли и ярости. Хейзел прищурилась, чувствуя себя так, будто шагнула из темного театра на полуденное солнце.
        - Слишком красиво! - визжали циклопы. - Глаз жжет!
        Магазин на холме прикрыла яркая радуга - Хейзел еще никогда не приходилось наблюдать ее так близко. Из здания в небо бил слепящий луч света, отбрасывая на соседние холмы странное сияние, словно от калейдоскопа.
        Циклопша замахнулась дубинкой и побежала к магазину - но стоило ей коснуться радуги, как от ее тела повалил пар. Она душераздирающе взвыла, выронила оружие и попятилась. Все ее лицо и руки были покрыты разноцветными ожогами.
        - Гадкая богиня! - взревела она. - Дай нам перекусить!
        Остальные монстры обезумевшей толпой хлынули к магазину - но лишь затем, чтобы немедленно помчаться назад, спасаясь от обжигающего радужного света. Кто-то начал швырять камни, копья, мечи и даже части доспехов, но все снаряды сгорали в разноцветном пламени.
        Наконец до гиганта дошло, что его войско в буквальном смысле разбрасывается ценным оружием.
        - Прекратить! - прогремел он.
        С некоторыми трудностями, но ему все же удалось с помощью окриков, толчков и кулаков навести порядок. Когда его чудовищные солдаты наконец утихомирились, он сам подошел к радужному полю и прошелся вдоль световой границы.
        - Богиня! - закричал он. - Выходи и сдавайся!
        Ответа не последовало. Радуга продолжала мерцать.
        Гигант поднял трезубец и сеть:
        - Я Полибот! Преклонись предо мною - и твоя смерть, возможно, будет быстрой.
        Кто бы ни скрывался в магазине, это обещание не нашло должного отклика. Из окна вылетело что-то маленькое и темное и упало к ногам гиганта.
        - Граната! - заорал Полибот и закрыл лицо.
        Его войско бухнулось на землю.
        Не дождавшись взрыва, Полибот осторожно наклонился и подобрал загадочный объект.
        - «Динг-донг»?![29 - Сдобные шоколадные печенья с начинкой, по форме и размеру напоминающие хоккейную шайбу.] - разъярился он. - Ты смеешь оскорблять меня «динг-донгом»?!
        Он швырнул шоколадное печенье назад, и оно испарилось, коснувшись светового поля.
        Монстры поднялись, бормоча:
        - «Динг-донги»? Где «динг-донги»?
        - Нападем на них! - предложила циклопша. - Я хочу есть! Мои мальчики хотят перекусить!
        - Нет! - отрезал Полибот. - Мы и так опаздываем. Алкионей требует, чтобы мы были у лагеря через четыре дня. Но вы, циклопы, ужасно медлительные. У нас нет времени на всяких низших богинь!
        Последние слова явно были предназначены для находящихся в магазине, но реакции снова не последовало.
        Циклопша зарычала:
        - Лагерь, да. Месть! Оранжевые и фиолетовые уничтожили мой дом. Теперь Ма Гаскет уничтожит их! Слышишь меня, Лео? Джейсон? Пайпер? Я вас в порошок сотру!
        Остальные циклопы согласно взревели, и к ним присоединились другие чудовища.
        У Хейзел закололо все тело. Она посмотрела на друзей и зашептала:
        - Джейсон. Она сражалась с Джейсоном. А вдруг он все еще жив?
        Фрэнк кивнул:
        - Другие имена тебе о чем-то говорят?
        Хейзел помотала головой. Лео и Пайпер в лагере не было. Перси все еще выглядел так, будто находится в лихорадочном бреду. Если ему и были знакомы эти имена, он не подал виду.
        Хейзел задумалась над словами циклопши «оранжевые и фиолетовые». Фиолетовый, пурпурный - это цвет Лагеря Юпитера. Но оранжевый… Перси пришел в лагерь в изодранной оранжевой футболке. Это не могло быть совпадением.
        Армия двинулась дальше на юг, но Полибот остался стоять на обочине, хмурясь и принюхиваясь.
        - Бог морей, - пробормотал он и, к ужасу Хейзел, повернулся в их сторону. - Я чую бога морей!
        Перси задрожал. Хейзел положила руку ему на плечо и попыталась прижать его к поверхности камня.
        Циклопша Ма Гаскет зарычала:
        - Конечно, ты чуешь бога морей! Отсюда до моря рукой подать!
        - Все не так просто, - возразил Полибот. - Я рожден, чтобы уничтожить Нептуна. Я могу чувствовать… - Нахмурившись, он повел головой, и у него из волос посыпалось еще больше змей.
        - Так мы идем или воздухом дышим?! - возмутилась Ма Гаскет. - Мне не досталось «динг-донгов» - тебе не достался бог морей!
        - Хорошо, - пророкотал Полибот. - Шагом марш! - Он бросил прощальный взгляд на прикрытый радугой магазин и вытянул из своей шевелюры трех змей. Эти были заметно крупнее и с белыми отметинами вокруг шеи. - Мой подарок тебе, богиня! Мое имя «Полибот» означает «многих кормить»! Держи парочку изголодавшихся ртов! Посмотрим, как много покупателей у тебя будет с такими часовыми снаружи! - Он злобно засмеялся, бросил змей в высокую траву склона. И, сотрясая землю своими огромными чешуйчатыми ногами-лапами, направился на юг.
        Вскоре последняя колонна монстров преодолела холмы и скрылась в ночи.
        Радуга тут же погасла, словно ее выключили как прожектор.
        Хейзел, Фрэнк и Перси остались одни в темноте глазеть на неработающий магазин через дорогу.
        - Все это так странно, - пробормотал Фрэнк.
        Перси содрогнулся всем телом. Ему явно требовалась помощь, или отдых, или что-то еще. Эта армия всколыхнула какое-то воспоминание, вызвавшее у него состояние шока. Им нужно отвести его назад, к лодке.
        С другой стороны, от берега их отделяет широкое поле травы. Что-то подсказывало Хейзел, что карпои присмирели ненадолго. Ее не прельщала идея блуждать по лугу посреди ночи. А еще у нее сердце обрывалось от страшной мысли, что, если бы ей не удалось поднять из земли этот сланец, к этому моменту она бы уже была пленницей гиганта.
        - Пошли в магазин, - предложила она. - Если там внутри богиня, может, она нам поможет.
        - Ты не забыла об этих змееподобных штуковинах, которые теперь охраняют холм? - спросил Фрэнк. - И вдруг та обжигающая радуга опять включится?
        Они оба посмотрели на дрожащего как при гипотермии Перси.
        - Мы должны попытаться, - сказала Хейзел.
        Фрэнк мрачно кивнул:
        - Ну… богиня, швыряющаяся «динг-донгами» в гигантов, не может быть совсем плохой. Идем.
        21. Фрэнк
        ФРЭНК НЕНАВИДЕЛ «ДИНГ-ДОНГИ». И змей. И свою жизнь тоже. Необязательно в таком порядке.
        Поднимаясь по склону, он мечтал отключиться как Хейзел - просто впасть в транс и пожить в другом времени: до того, как его записали в этот безумный поиск, и до того, как он узнал, что его отец был божественным инструктором по строевой подготовке с непомерным эго.
        Лук и копье ритмично хлопали по спине. Это копье он тоже ненавидел. Получив его в руки, он немедленно поклялся себе никогда им не пользоваться. «Оружие настоящего мужчины». Марс просто идиот.
        Может, тут какая-то ошибка? Нельзя провести ДНК-тест на божественное отцовство? Вдруг кто-то в божественных яслях случайно перепутал Фрэнка и одного из мускулистых и жестоких малышей Марса? Мама ни за что не связалась бы с этим заносчивым богом войны.
        «Она была прирожденным воином, - заспорил бабушкин голос. - Нет ничего удивительного, что он зацепился за нее взглядом - учитывая нашу семью. Древний род. Кровь принцев и героев».
        Фрэнк потряс головой, прогоняя эти мысли. Какой из него принц или герой! Он был увальнем с непереносимостью лактозы, который даже не смог уберечь друга от похищения пшеницей.
        Новые значки холодили грудь - центурионский полумесяц и Настенная корона. Он должен был ими гордиться, но вместо этого его не покидало чувство, что он получил их только потому, что его папа вынудил к этому Рейну.
        Фрэнк не понимал, как друзья его терпят. Перси не скрывает, что ненавидит Марса, и его сложно в этом винить. Хейзел то и дело поглядывает на Фрэнка, будто боится, что в любой момент он превратится в накачанного урода.
        Он оглядел себя и вздохнул. Поправка: в еще более накачанного урода. Если Аляска и правда за пределами власти богов - может, ему остаться там? Разве у него есть к чему возвращаться?
        «Не ной, - сказала бы бабушка. - Чжаны не ноют».
        Она была права. Ему предстоит работа. Он должен завершить этот невыполнимый поиск, что в данный момент означает добраться живыми до магазина.
        Фрэнк опасался, что, когда они подойдут ближе, магазин сожжет их на месте своим радужным светом - но нет. Змеи Полибота тоже словно растворились в воздухе.
        До крыльца оставалось каких-то двадцать ярдов, когда позади в траве что-то зашипело.
        - Бежим! - крикнул Фрэнк.
        Перси споткнулся и упал. Пока Хейзел помогала ему подняться, Фрэнк развернулся и выдернул из колчана стрелу. Он выстрелил наугад, уверенный, что схватил взрывную, но это оказалась лишь сигнальная стрела. Она влетела в заросли и со свистом вспыхнула оранжевым пламенем.
        Ну, монстра хотя бы стало видно. На желтой увядшей траве лежала зеленая как лайм змея длиной и толщиной с руку Фрэнка. Ее голову окаймлял воротник из белых шипов. Чудовище проводило взглядом пронесшуюся мимо стрелу, словно недоумевая: «Что это сейчас было?» Затем его большие желтые глаза впились во Фрэнка, и змея поползла, прогибаясь в середине как гусеница. От одного прикосновения к ее телу трава увядала и умирала.
        Фрэнк слышал, как друзья поднимаются по ступенькам к магазину, но не смел отвернуться, не говоря уж о том, чтобы бежать. Они со змеей изучали друг друга. Та, зашипев, выплюнула из пасти языки пламени.
        - Хорошая страшненькая рептилия, - сказал Фрэнк, внезапно с мучительной ясностью вспомнив о лежащем в кармане пальто волшебном кусочке дерева. - Хорошая ядовитая и огнедышащая рептилия.
        - Фрэнк! - закричала позади Хейзел. - Скорее!
        Змея прыгнула на него с такой проворностью, что времени на новый выстрел попросту не было. Фрэнк с размаху отбил ее луком, и она, закрутившись, с визгом улетела вниз, в темноту.
        Радость от победы была недолгой: опустив взгляд, Фрэнк с ужасом увидел, что от части лука, коснувшейся змеи, сначала повалил пар, а затем дерево осыпалось пылью.
        Послышалось разъяренное шипение, которому ответили два других, ниже по склону.
        Уронив распадающийся на молекулы лук, Фрэнк бросился к крыльцу. Перси и Хейзел втащили его по ступенькам. Обернувшись, он увидел всех троих огнедышащих монстров, ползающих в траве и одним своим ядовитым прикосновением обращающих зеленый склон в безжизненный коричневый. Они то ли не могли, то ли не желали приблизиться к магазину, но Фрэнку от этого было не легче. Он лишился своего лука.
        - Нам никогда отсюда не выбраться, - убито сказал он.
        - Тогда предлагаю зайти. - Хейзел указала на самодельную вывеску над дверью «РАДУЖНЫЕ ОРГАНИЧЕСКИЕ ПРОДУКТЫ И ОБРАЗ ЖИЗНИ».
        Фрэнк понятия не имел, что это значит, но звучало куда привлекательнее ядовитых и выдыхающих пламя змей. Он последовал за друзьями внутрь.
        Стоило им шагнуть за дверь, как вокруг вспыхнул свет и откуда-то полились звуки флейты, словно они оказались на сцене. Вдоль широких проходов тянулись контейнеры с орехами и сухофруктами, корзины яблок и вешалки с хиппи-футболками и платьями с полупрозрачными юбками а-ля фея Динь-Динь. Потолок был увешан ветряными колокольчиками. У стен стояли стеклянные витрины с хрустальными шарами, жеодами[30 - Жеода - замкнутая полость в горной породе, частично заполненная минералом.], плетеными «ловцами снов» и кучей других непонятных безделиц. Судя по витающему в воздухе запаху горящего цветочного букета, где-то жгли ароматические палочки.
        - Лавка гадалки? - предположил Фрэнк.
        - Надеюсь, что нет, - пробормотала Хейзел.
        Перси прислонился к ней. Выглядел он совсем неважно, будто его внезапно накрыло гриппом. Лицо блестело от пота.
        - Мне нужно присесть… - прошептал он. - И если можно, воды.
        - Да, давай поищем, где ты сможешь передохнуть, - опомнился Фрэнк.
        Доски скрипели под ногами. Фрэнк провел их небольшую группу между двумя фонтанами со статуями Нептуна.
        Внезапно из-за контейнера с мюсли выскочила девушка:
        - Могу я вам чем-то помочь?
        Фрэнк отшатнулся и врезался в один из фонтанов. Каменный Нептун с грохотом рухнул на пол, его голова откатилась в сторону, и брызнувшая из обломка шеи вода окатила вешалку с мужскими сумками на ремне, тоже выкрашенными в стиле хиппи.
        - Простите! - Фрэнк торопливо наклонился, чтобы навести порядок, и едва не проткнул девушку своим копьем. Та ойкнула и торопливо воскликнула:
        - Ничего! Все нормально!
        Фрэнк медленно выпрямился, стараясь ничего больше не разворотить. Хейзел, судя по выражению ее лица, готова была сгореть со стыда. Перси, глядя на обезглавленную статую своего отца, позеленел.
        Девушка хлопнула в ладоши - фонтан обратился дымкой, вода испарилась.
        - Правда, ничего страшного, - заверила она Фрэнка. - Все равно эти нептунские фонтаны были такие мрачные, что не давали мне покоя.
        Она напомнила Фрэнку молодых туристов, отправляющихся в поход по парку «Линн Каньон», начинающийся за домом его бабушки. Невысокая и мускулистая, она была в ботинках на шнуровке, походных шортах и ярко-желтой футболке с надписью «РОПиОЖ - Радужные органические продукты и образ жизни». Совершенно белые кудряшки густым облаком облепляли ее голову, как взбитый белок гигантского яйца.
        Фрэнк забыл, что умеет говорить, засмотревшись на глаза девушки. Их радужка меняла цвет с серого на черный, затем на белый - и так без остановки.
        - Э-эм… Извини за фонтан, - выдавил он. - Мы просто…
        - Знаю-знаю! - перебила девушка. - Вы хотите осмотреться. Все хорошо. Мы всегда рады полубогам. Не торопитесь. Вы совсем не такие, как эти мерзкие чудовища. Вы не станете проситься в туалет и уходить, ничего не купив! - Она фыркнула. Ее глаза сверкнули молниями.
        Фрэнк бросил взгляд на Хейзел - не почудилось ли ему, но на ее лице тоже было написано изумление.
        Из глубин магазина послышался голос:
        - Флиси, не отпугивай покупателей. Приведи их сюда, будь добра!
        - Тебя зовут Флиси? - спросила Хейзел.
        Девушка хихикнула:
        - Ну, вообще-то на языке небул это звучит как… - Она издала серию щелчков и посвистываний, и Фрэнку вспомнился тот особый шум, возникающий в воздухе, когда на смену грозе приходит мощный холодный фронт. - Но вы можете звать меня Флиси.
        - Небулы… - в полузабытьи пробормотал Перси. - Облачные нимфы.
        Флиси просияла улыбкой:
        - А он мне нравится! Так редко встретишь кого-то, знающего об облачных нимфах! Но что же это я - ему явно нехорошо! Идемте за мной. Мой босс хочет с вами познакомиться. Мы быстренько приведем вашего друга в чувство.
        Флиси провела их по овощному ряду мимо полок с баклажанами, киви, хурмой и гранатами. В глубине магазина за стойкой со старомодным кассовым аппаратом стояла женщина средних лет со смуглой кожей и длинными черными волосами, в очках без оправы и в футболке с надписью «Богиня жива!». Из украшений на ней были янтарные бусы и кольца с бирюзой, и от нее пахло розовыми лепестками.
        Она выглядела дружелюбной, но было в ней что-то такое, из-за чего Фрэнку захотелось плакать. У него ушла секунда, чтобы сообразить: дело в ее кривоватой улыбке, добрых карих глазах и наклоне головы, как если бы она обдумывала ответ на какой-то вопрос. Она напомнила Фрэнку его маму.
        - Здравствуйте! - Женщина наклонилась через прилавок, заставленный дюжинами маленьких фигурок и статуэток - машущих лапой китайских котов, медитирующих будд, качающих головой святых Францисков и «пьющих» птичек в цилиндрах. - Так рада, что вы к нам заглянули! Я Ирида!
        Хейзел округлила глаза:
        - Ты же не та самая Ирида - богиня радуги?
        Женщина поморщилась:
        - Ну, это моя официальная должность, да. Но моя корпоративная личность - это далеко не все! В свободное время я заведую этим! - Она с гордым видом повела рукой вокруг. - «РОПиОЖ» - управляемый его сотрудниками кооператив, продвигающий здоровый альтернативный образ жизни и органические продукты.
        Фрэнк уставился на нее:
        - Но ты швыряешься в монстров «динг-донгами».
        - О, это не «динг-донги»! - пылко возразила Ирида. Поискав под прилавком, она достала упаковку сдобных печений в шоколадной глазури - на вид вылитые «динг-донги». - Это изготовленные на основе козьего молока и водорослей безглютеновые, без добавления сахара и сои витаминизированные кексоимитаторы!
        - Все натурально! - вставила Флиси.
        - Был неправ. - Внезапно Фрэнка тоже замутило, почти как Перси.
        Ирида улыбнулась:
        - Попробуй один, Фрэнк. У тебя же непереносимость лактозы, верно?
        - Как ты…
        - Я знаю о таких вещах. Будучи богиней сообщений… ну, я много чего узнаю, слушая разговоры богов и все такое. - Она положила печенья на прилавок. - И потом, те монстры должны были сказать «спасибо»! В кои-то веки кто-то дал им полезную пищу - а то едят сплошь фастфуд и героев. Они такие непросвещенные. Не могла же я впустить их в магазин, чтобы они тут натоптали, все попортили и нарушили наш фэн-шуй.
        Перси облокотился на прилавок. Казалось, его в любую секунду может вырвать прямо на весь ее божественный фэн-шуй.
        - Армия монстров идет на юг, - с очевидным усилием произнес он. - Чтобы уничтожить наш лагерь. Ты что, не могла их остановить?
        - О, я строгий приверженец политики ненасилия, - ответила Ирида. - Самозащита - это одно, но больше я не позволю втягивать меня в олимпийские акты агрессии, простите великодушно. Я открыла для себя буддизм. И даосизм. Никак не могу выбрать что-то одно.
        - Но… разве ты не греческая богиня? - озадаченно спросила Хейзел.
        Ирида скрестила руки на груди:
        - Не пытайся запихнуть меня в свои узкие рамки, полубог! Мое прошлое меня не определяет.
        - Хм… ладно, - сказала Хейзел. - Но ты можешь хотя бы помочь нашему другу? Кажется, он болен.
        Перси потянулся через прилавок, и Фрэнк на секунду испугался, что ему захотелось кексов.
        - Радужное сообщение Ириды… Ты можешь отправить одно?
        Фрэнк решил, что ослышался:
        - Радужное сообщение Ириды?
        - Ты… - Перси осекся, но затем договорил: - Разве ты не этим занимаешься?
        Ирида внимательно в него всмотрелась:
        - Интересно. Ты из Лагеря Юпитера, но при этом… О, понимаю. Юнона с ее махинациями.
        - Что? - спросила Хейзел.
        Ирида покосилась на свою помощницу Флиси, и между ними завязался безмолвный разговор. Затем богиня достала из-под прилавка пузырек и брызнула на лицо Перси пахнущим жимолостью маслом:
        - Вот, это должно сбалансировать твои чакры. Что же касается радужных сообщений - это древний способ связи. Им пользуются греки. Римляне так его и не освоили - всегда полагались на свои дорожные сети, гигантских орлов и так далее. Но да, полагаю… Флиси, ты не попробуешь?
        - Будет сделано, босс!
        Ирида подмигнула Фрэнку:
        - Другим богам об этом молчок, но в последнее время большинство моих сообщений передает именно Флиси. У нее прекрасно получается, правда, и мне больше не нужно лично отвечать на все запросы. Это портило мою карму.
        - Твою карму? - переспросил Фрэнк.
        - Мм. Флиси, давай ты отведешь Перси и Хейзел в заднюю комнату? Дай им что-нибудь поесть, пока организуешь отправку сообщения. И насчет Перси… да, болезнь памяти. Предположу, дело в старике Полиботе… встретить его в состоянии амнезии было бы серьезным потрясением для любого ребенка По… я хотела сказать - Нептуна. Флиси, завари ему зеленого чая с органическим медом, проросшей пшеницей и моим целебным порошком номер пять. Это должно поставить его на ноги.
        Хейзел нахмурилась:
        - А как же Фрэнк?
        Ирида повернулась к нему и вопросительно наклонила голову, совсем как делала его мама, словно во всей комнате он был самой главной загадкой.
        - О, не беспокойся, - сказала она. - Нам с Фрэнком предстоит о многом поболтать.
        22. Фрэнк
        ФРЭНК ПРЕДПОЧЕЛ БЫ ПОЙТИ С ДРУЗЬЯМИ, даже если бы ему пришлось давиться зеленым чаем с пророщенной пшеницей. Но Ирида взяла его за руку и отвела к столику у эркера. Фрэнк опустил копье на пол и сел напротив богини. В темноте снаружи чудовищные змеи продолжали без устали патрулировать склон, выдыхая пламя и отравляя траву.
        - Фрэнк, я понимаю, что ты чувствуешь, - начала Ирида. - Могу себе представить, как эта наполовину сгоревшая деревяшка в твоем кармане с каждым днем становится тяжелее.
        Фрэнк перестал дышать. Его рука инстинктивно метнулась к пальто.
        - Откуда ты…
        - Я уже говорила. Мне известно многое. Я веками была у Юноны за посыльного. Я знаю, почему она дала тебе отсрочку.
        - Отсрочку? - Фрэнк достал из кармана волшебный кусочек дерева и развернул ткань. Может, копье Марса и было громоздким, но этот дровяной обломок тяготил его гораздо сильнее. Ирида права.
        - Юнона спасла тебя не просто так, - продолжила богиня. - Она хочет, чтобы ты послужил исполнению ее плана. Если бы она не появилась в тот день, когда ты был еще младенцем, и не предупредила твою мать об этом кусочке дерева, ты бы умер. Ты слишком одарен от рождения. Жизнь смертного обычно не выдерживает подобного рода силы и просто выгорает.
        - Слишком одарен?! - От злости у Фрэнка запылали уши. - Да у меня вообще нет никаких талантов!
        - Это неправда, Фрэнк. - Ирида провела перед собой рукой, будто протирая стекло. Между ними возникла радуга. - Вспомни.
        В радуге замерцало изображение. Фрэнк увидел себя четырехлетнего, бегущего по бабушкиному заднему двору. Мама стояла за окном мансарды, высоко над землей, махала рукой и звала его. Фрэнку нельзя было выходить во двор одному. Он не знал, зачем мама поднялась в мансарду, но она наказала ему оставаться рядом с домом и далеко не уходить. Фрэнк сделал с точностью до наоборот. Повизгивая от восторга, он побежал прямиком к лесу, где наткнулся на гризли.
        Пока Фрэнк не увидел эту сцену в радуге, он думал, что ему все приснилось - таким размытым было воспоминание. Но теперь он мог со всей остротой оценить всю невероятность случившегося. Медведь посмотрел на маленького мальчика - и сложно было сказать, кто из них двоих больше удивился этой встрече. Затем рядом с Фрэнком возникла мама, хотя она никак не могла так быстро спуститься из мансарды и нагнать его. Она встала между ним и гризли и сказала ему бежать домой. На этот раз Фрэнк послушался. Уже на заднем крыльце он обернулся и увидел выходящую из леса маму. Медведя нигде не было. Фрэнк спросил, что случилось. Мама улыбнулась и сказала: «Медведица просто хотела спросить дорогу».
        Картинка в радуге изменилась. Фрэнк увидел себя шестилетнего, сидящего у мамы на коленях, хотя он уже на них не помещался. Ее длинные черные волосы убраны за спину, руки обнимают его. На ней очки без оправы - Фрэнк обожал их утаскивать, чтобы поносить самому, - и пушистый серый шерстяной пуловер, пахнущий корицей. Она рассказывала ему истории о героях, представляя их всех дальними родственниками Фрэнка: одним из них был Сюй Фу, отправившийся в плавание за эликсиром жизни. У радужного изображения не было звука, но Фрэнк помнил мамины слова: «Он был твоим прапрапра…» На каждое «пра» она тыкала пальцем Фрэнку в живот, несколько дюжин раз, пока он не начинал безостановочно хихикать.
        Затем был еще Сун Го, также известный как Сенека Гракх, сражавшийся в западных пустынях Китая с двенадцатью римскими и шестнадцатью китайскими драконами. «Но он был сильнейшим драконом из всех, - говорила мама. - И поэтому смог их победить!» Фрэнк не понимал, что это значит, но завороженно слушал.
        Следующая серия «прапрапра» оказалась нестерпимой, и Фрэнк, спасаясь от щекотки, скатился на пол. «Самым древним твоим предком, о котором мы знаем, был принц Пилоса. Однажды с ним бился сам Геркулес. Это была тяжелая схватка!»
        «Он победил?» - спросил Фрэнк.
        Мама засмеялась, но в ее голосе слышалась грусть: «Нет, наш предок проиграл. Но Геркулесу пришлось нелегко. Представь себе, каково сражаться с роем пчел. А именно так все и было. Даже Геркулес с трудом одержал верх!»
        Что тогда, что сейчас - этот комментарий оставался для Фрэнка загадкой. Может, его предок был пасечником?
        Он много лет не думал об этих историях, но теперь они всплыли в памяти отчетливо и ясно, как лицо мамы. Видеть ее снова было больно. Фрэнку хотелось вернуться назад, в то время. Снова стать маленьким ребенком и свернуться калачиком у нее на коленях.
        Маленький Фрэнк в радужном изображении спросил, откуда их семья. Столько героев! Откуда они все-таки родом - из Пилоса, из Рима, из Китая или из Канады?
        Мама улыбнулась и наклонила голову, словно обдумывала ответ. «Лицянь, - наконец сказала она. - Наша семья родом из многих мест, но наш дом - это Лицянь. Всегда помни, Фрэнк: у тебя есть особый дар. Ты можешь быть кем угодно».
        Радуга рассеялась, оставив лишь Ириду и Фрэнка.
        - Я не понимаю, - прохрипел он.
        - Как сказала твоя мама, - отозвалась Ирида, - ты можешь быть кем угодно.
        Это очень напоминало стандартное пустое обещание, которыми родители пытаются подбодрить своих детей - избитый слоган, отлично смотревшийся бы на футболке Ириды в компании с «Богиня жива!» и «Моя вторая машина - это ковер-самолет!». Но в устах Ириды это прозвучало как вызов.
        Фрэнк прижал ладонь к карману штанов, где лежала мамина медаль за самопожертвование. От серебряного медальона тянуло ледяным холодом.
        - Я не могу быть кем угодно, - заспорил Фрэнк. - У меня нет никаких талантов.
        - А ты пытался? - спросила Ирида. - Ты хотел стать лучником. Тебе это вполне удалось. Но это лишь начало. Твои друзья, Перси и Хейзел, принадлежат сразу двум мирам: грекам и римлянам, прошлому и настоящему. Но их противоречивое положение не идет ни в какое сравнение с твоим. Ты происходишь из древнего рода, в тебе течет кровь Пилоса со стороны матери, а твой отец - Марс. Неудивительно, что Юнона захотела включить тебя в семерку своих героев. Она хочет, чтобы ты сражался с гигантами и Геей. Но задумайся вот над чем: чего хочешь ты?
        - У меня нет выбора, - сказал Фрэнк. - Я сын дурацкого бога войны. Я обязан отправиться в этот поиск и…
        - «Обязан», - повторила Ирида. - «Не хочу». Я тоже раньше так думала. А потом мне надоело всем прислуживать. Подносить Юпитеру кубки с вином. Доставлять Юноне письма. Отправлять туда-сюда сообщения по радуге для всех желающих за золотую драхму.
        - Золотую чего?
        - Неважно. Но я научилась абстрагироваться. Я открыла «РОПиОЖ» и сбросила весь этот багаж. Не хочешь последовать моему примеру? Возможно, тебе не удастся обмануть судьбу. Когда-нибудь этот кусочек дерева догорит. Я предвижу, что ты будешь держать его в руке, когда это произойдет, и твоя жизнь закончится…
        - Спасибо, - буркнул Фрэнк.
        - …но это лишь прибавляет ей ценности! Ты не обязан быть тем, кем видят тебя родители или бабушка. Ты не обязан следовать приказам бога войны или Юноны. Поступай, как ты считаешь нужным, Фрэнк! Найди новый путь!
        Фрэнк задумался над ее словами. Какая привлекательная идея - послать куда подальше богов, судьбу, отца. Ему не хотелось быть сыном бога войны. Его мама погибла на войне. Из-за войны Фрэнк потерял все. Марс совсем его не знал. Фрэнку не хотелось быть героем.
        - Зачем ты мне это говоришь? - спросил он. - Хочешь, чтобы я забросил поиск и позволил разрушить Лагерь Юпитера? Мои друзья полагаются на меня.
        Ирида развела руками:
        - Я не могу приказывать тебе, что делать, Фрэнк. Но делай то, что ты хочешь, а не что тебе говорят делать. Думаешь, из моего желания соответствовать чужим ожиданиям вышло что-то хорошее? Я пять тысячелетий ублажала всех подряд, не зная, кто такая я сама! Какое мое священное животное? Никто не озаботился мне его дать. Где мои храмы? А их никто никогда не строил. Ну и пожалуйста! Я обрела мир здесь, в нашем кооперативе. Можешь остаться с нами, если хочешь. Станешь ропиожником.
        - Кем-кем?
        - Суть в том, что у тебя есть выбор. Если ты продолжишь этот поиск… что будет, когда вы освободите Танатоса? Твоя семья от этого выиграет? А твои друзья?
        Фрэнку вспомнились бабушкины слова о ее скорой встрече со Смертью. Бабушка порой выводила его из себя, но она единственная его живая родня, единственная из живых, кто его любит. Если Танатос останется в цепях, он не отнимет ее у Фрэнка. И Хейзел - ей каким-то образом удалось вернуться из Царства Мертвых. Фрэнк не переживет, если Смерть снова за ней придет. Не говоря уже о его личной проблеме: по словам Ириды, он должен был умереть еще в младенчестве. От смерти его отделяет какая-то наполовину сгоревшая палка. Что, если Танатос заберет и его тоже?
        Фрэнк попытался представить, как останется здесь, с Иридой, и будет в футболке «РОПиОЖ» продавать кристаллы и «ловцов снов» путешествующим полубогам и швыряться безглютеновыми кексоимитаторами в проходящих мимо чудовищ - неумирающая армия которых будет в это время захватывать Лагерь Юпитера.
        «Ты можешь быть кем угодно», - обещала мама.
        «Нет, - подумал Фрэнк. - Я не такой эгоист».
        - Я должен идти, - вслух сказал он. - Это мое задание.
        Ирида вздохнула:
        - Так и думала, что ты это скажешь, но я должна была попытаться. То, что тебя ожидает… Ну, я бы никому подобного не пожелала, особенно такому хорошему мальчику, как ты. Но если ты настаиваешь, я могу хотя бы дать тебе совет. Чтобы найти Танатоса, вам понадобится помощь.
        - Ты знаешь, где гиганты его прячут? - спросил Фрэнк.
        Ирида задумчиво посмотрела на покачивающиеся под потолком ветряные колокольчики:
        - Нет… Аляска находится за сферой влияния богов. Его местонахождение скрыто от моего взора. Но есть кое-кто, кто знает. Найдите провидца Финея. Он слеп, но способен видеть прошлое, настоящее и будущее. Ему многое известно. Он может подсказать, где Танатос.
        - Финей… - повторил Фрэнк. - Это про него была та легенда?
        Ирида неохотно кивнула:
        - В давние времена он совершил страшные преступления. Он использовал свой дар прорицания во зло, и Юпитер наслал на него гарпий. Аргонавты, среди которых, кстати, был твой предок…
        - Принц Пилоса?
        Ирида помедлила:
        - Да, Фрэнк. Но что касается его дара, его истории… это тебе придется выяснять самому. Если без лишних подробностей - аргонавты прогнали гарпий в обмен на помощь Финея. Это было уйму лет назад, но, как я понимаю, Финей вернулся в мир живых. Вы найдете его в Портленде, штат Орегон, вам и так нужно на север, как раз будет по пути. Но ты должен кое-что мне пообещать. Если гарпии все еще его мучают - не убивайте их, что бы Финей вам ни обещал. Найдите другой способ, как завоевать его милость. Гарпии не такие уж плохие. Это мои сестры.
        - Твои сестры?!
        - Знаю. Я не выгляжу настолько старой, чтобы быть сестрой гарпий, но это правда. И Фрэнк… есть еще одна проблема. Если ты всерьез намерен продолжить поиск, тебе придется очистить холм от василисков.
        - Ты про змей?
        - Да. «Василиск» означает «царек», миленькое имя для чего-то совсем не милого. Я бы предпочла, чтобы их не убивали - все-таки они живые существа, но вы не сможете уйти отсюда, пока они там. И если твои друзья попытаются с ними сразиться… ну, я предвижу очень плохой исход. Только ты сумеешь убить этих монстров.
        - Но как?
        Она опустила взгляд на пол.
        «Копье», - сообразил Фрэнк.
        - Жаль, что нет другого выхода, - сказала Ирида. - Вот были бы у тебя горностаи, например. Горностаи смертельны для василисков.
        - Горностаи закончились, - сказал Фрэнк.
        - В таком случае тебе придется воспользоваться подарком отца. Уверен, что не предпочтешь вместо этого жить здесь? Мы делаем отличное безлактозное рисовое молоко.
        Фрэнк встал:
        - Как мне воспользоваться копьем?
        - Тебе придется разобраться самому. Я против насилия. Пока ты сражаешься, я проверю, как твои друзья. Надеюсь, Флиси нашла нужные целебные травы. В последний раз вышел конфуз… В том смысле, что вряд ли те герои хотели превратиться в ромашки.
        Богиня поднялась. Ее очки блеснули, и Фрэнк заметил в линзах свое отражение - серьезный и угрюмый, ничего общего с маленьким мальчиком из радужных образов.
        - Последний мой совет, Фрэнк, - сказала Ирида. - Тебе предназначено умереть с этим кусочком дерева в руке, наблюдая, как он горит. Но, возможно, если бы он был не у тебя… Возможно, если бы ты доверял кому-то достаточно, чтобы этот человек берег его вместо тебя…
        Пальцы Фрэнка сжались вокруг деревяшки:
        - Предлагаешь свою кандидатуру?
        Ирида вежливо засмеялась:
        - О, милый, нет. Я потеряю его в своей коллекции. Забуду где-нибудь в кристаллах или по ошибке продам в качестве деревянного пресс-папье. Нет, я говорила о друге-полубоге. О том, кто тебе дорог.
        «Хейзел», - сразу же понял Фрэнк. Никому другому он не доверял так, как ей. Но разве мог он открыть ей свой секрет?! Если он признается в своей слабости, что вся его жизнь зависит от какой-то палки… Он никогда не сможет стать в ее глазах героем. Никогда не сможет быть ее рыцарем в сверкающих доспехах. Да и вправе ли он взваливать на нее свою ношу?
        Он завернул волшебный кусочек дерева в ткань и убрал в карман пальто:
        - Спасибо… Спасибо, Ирида.
        Она сжала его руку:
        - Не теряй надежды, Фрэнк. Радуги всегда были символом надежды. - И она скрылась в глубине магазина, оставив его одного.
        - Надежда, - проворчал Фрэнк. - Я бы предпочел парочку крепких горностаев.
        Он подобрал отцовское копье и зашагал на встречу с василисками.
        23. Фрэнк
        КАК ЖЕ ФРЭНКУ НЕ ХВАТАЛО ЕГО ЛУКА!
        Ему хотелось встать на крыльце и расстрелять змей издалека. Пара-другая точно нацеленных взрывных стрел, пара-другая воронок в склоне - и проблема была бы решена.
        Увы, даже от целого колчана стрел мало толку, если ими не из чего стрелять. Кроме того, он понятия не имеет, где василиски: стоило ему выйти наружу, как они перестали выдыхать огонь.
        Шагнув с крыльца, Фрэнк поднял свое золотое копье. Слишком медлительный и крупный, он недолюбливал ближний бой. Военные игры еще ладно, но сейчас все было всерьез, и в небе не кружат гигантские орлы, готовые подхватить его и отнести к медикам, если он совершит ошибку.
        «Ты можешь быть кем угодно», - прозвучал в голове мамин голос.
        «Здорово, - подумал он. - Хочу уметь хорошо обращаться с копьем. И стать невосприимчивым к ядам - и к огню».
        Что-то подсказывало Фрэнку, что его желание не сбылось. Копье продолжало некомфортно оттягивать руку.
        Кое-где на склоне все еще тлели островки пламени. Едкий дым обжигал нос. Под ногами хрустела засохшая трава.
        Фрэнк подумал обо всех историях, которые рассказывала ему мама: о целых поколениях героев - они сражались с Геркулесом, побеждали драконов и переплывали моря, кишащие монстрами. Фрэнк не понимал, как он умудрился появиться на свет в такой семье или почему его предки перебрались из Греции через всю Римскую империю аж в сам Китай, но в его голове начали формироваться идеи, от которых ему становилось не по себе. Впервые он задумался о принце Пилоса и своем прадедушке Шэнь Луне, каким-то образом навлекшем на себя позор в Лагере Юпитера, и о том, что может представлять собой их фамильный дар.
        «Наш дар никогда не помогал нам самим», - предупреждала бабушка.
        «Прямо на душе полегчало», - с сарказмом подумал Фрэнк, которому предстояло выследить и убить ядовитых и огнедышащих демонических змей.
        Ночь была тихой, не считая потрескивания горящих кустов. Всякий раз, когда трава начинала шелестеть от дуновения ветра, Фрэнк думал о похитивших Хейзел духах зерновых. Хотелось верить, что они ушли на юг вместе с гигантом Полиботом. Фрэнку и без них хватает проблем.
        Он крался по склону вниз. Слезящиеся от дыма глаза уловили язычок пламени, полыхнувший футах в двадцати впереди.
        Фрэнк едва не бросил в него копье, но быстро опомнился: перспектива оказаться безоружным была откровенно глупой. Вместо этого он двинулся навстречу огню.
        Жаль, что пузырьки с кровью горгон остались в лодке. Интересно, такая кровь может исцелить от яда василиска?.. Но даже если бы пузырьки были при нем и ему посчастливилось выбрать правильный, вряд ли он успел бы выпить из него прежде, чем осыпался бы пылью, как его лук.
        Фрэнк вступил на поляну из выжженной травы - и оказался прямо напротив василиска.
        Змея встала на хвост и зашипела, расправив воротник из белых шипов. «А вот и корона для царька», - сообразил Фрэнк. Он думал, что василиски - это такие огромные, напоминающие драконов чудовища, способные одним взглядом обратить тебя в камень. Настоящий василиск оказался еще страшнее. Убить эту маленькую штуковину из спрессованных огня, яда и зла представлялось задачей куда более сложной, чем одолеть могучего ящера. Фрэнк уже убедился, что скорости этим монстрам не занимать.
        Василиск впился во Фрэнка своими светло-желтыми глазами.
        «Почему он не нападает?» Тяжелое золотое копье холодило руку. Наконечник из зуба дракона сам собой указал на землю - подобно металлической рамке, нашедшей воду.
        - Перестань. - Фрэнк никак не мог выпрямить копье. Он и так с трудом представлял, как будет закалывать василиска - еще не хватало, чтобы его же оружие при этом сопротивлялось. Вдруг он услышал по бокам от себя шорох. Две другие змеи выползли на поляну.
        Фрэнк угодил в засаду.
        24. Фрэнк
        ФРЭНК ВЗМАХНУЛ КОПЬЕМ ВЗАД-ВПЕРЕД.
        - Не приближайтесь! - Его голос резко стал на пару октав выше. - У меня есть… э-эм… крутые силы и все такое.
        Василиски зашипели в трех тональностях. Может, захохотали.
        Фрэнк уже едва мог удержать наконечник копья на весу, словно зазубренный костяной треугольник хотел коснуться земли. Затем на задворках памяти что-то щелкнуло: Марс сказал, что кость драконья. Кажется, была какая-то история о посаженных в землю драконьих зубах. Вроде бы он читал что-то подобное на уроке монстрологии в лагере…
        Василиски кружили вокруг, но нападать не торопились. Опасались копья? Или не смели поверить, что Фрэнк может быть настолько глуп?
        Идея казалась дикой, но Фрэнк позволил копью наклониться наконечником вниз и вонзил его в землю. Хрусть!
        Когда он поднял его, от копья осталась одна рукоять - наконечник отломился и остался в земле.
        Ч?дно. Золотая палка - вот и все его оружие.
        Какая-то безумная его часть хотела достать волшебный кусочек дерева. Если уж все равно умирать, то почему бы не разжечь мощный пожар, который испепелит василисков? По крайней мере, его друзья смогут отсюда уйти.
        Но прежде чем он собрался с духом, земля под ногами задрожала, и, подняв фонтан из комков, в воздух вырвалась рука скелета. Василиски зашипели и отползли.
        Фрэнк их понимал. Он и сам с ужасом наблюдал, как из склона вылезает человеческий скелет. Сначала его кости обросли подобием плоти, словно кто-то погрузил их в желатин и натянул сверху светящуюся и прозрачную серую кожу, которую затем частично скрыла призрачная одежда - футболка без рукавов, камуфляжные штаны и армейские ботинки. Существо было целиком серым - начиная от серой одежды и заканчивая серой плотью на серых костях.
        Оно повернулось к Фрэнку. За ничего не выражающим серым лицом скалился в жуткой улыбке череп. Фрэнк заскулил как щенок. Его ноги так сильно тряслись, что ему пришлось опереться на рукоять копья. Воин-скелет застыл в ожидании, и до Фрэнка внезапно дошло, что тот ждет его приказов.
        - Убей василисков! - вскрикнул он. - Не меня!
        Воин-скелет немедленно приступил к выполнению задания. Схватив ближайшую змею и не обращая внимания на задымившуюся кожу, он одной рукой придушил василиска и уронил обмякшую тушку. Двое других монстров зашипели от ярости. Один прыгнул на Фрэнка, но тот отбил его концом копья.
        Вторая змея плюнула огнем скелету прямо в лицо. Но воин просто подошел к василиску и раздавил ему голову ботинком.
        Фрэнк повернулся к последнему монстру, который, свернувшись кольцом, наблюдал за ними с края поляны. Рукоять копья из имперского золота дымилась, но, в отличие от лука, прикосновение к василиску металл не разрушило. Яд медленно проедал правую ногу и руку скелета-воина, его голова была в огне, но его это, похоже, не смущало.
        Василиск поступил умно: он развернулся, чтобы удрать. Скелет одним молниеносным движением выдернул что-то из-под футболки и бросил через всю поляну, пригвоздив змею к земле. В первую секунду Фрэнк подумал, что это нож, но затем сообразил, что оружием скелету послужило собственное ребро.
        Фрэнк порадовался, что ничего не успел съесть:
        - Это… Это было мерзко.
        Хромая, скелет подошел к василиску, выдернул ребро и отрубил монстру голову. Змея обратилась в кучку пепла. Затем скелет обезглавил двоих ее убитых сородичей и старательно растоптал пепел по всей поляне. Фрэнк вспомнил, как воды Малого Тибра унесли с собой останки двух горгон, не позволив их телам восстановиться.
        - Ты делаешь это, чтобы они не вернулись, - догадался Фрэнк. - Ну или чтобы хотя бы их замедлить.
        Воин-скелет встал напротив него по стойке «смирно». От пострадавших от яда ноги и руки уже почти ничего не осталось. Голова продолжала гореть.
        - Что… что ты такое? - спросил Фрэнк. И едва не добавил: «Пожалуйста, не делай мне больно».
        Скелет отсалютовал ему обрубком руки и начал осыпаться и погружаться назад в землю.
        - Стой! - спохватился Фрэнк. - Я даже не знаю, как тебя звать! Зубной человек? Кости? Серый?
        К этому моменту лицо скелета уже почти скрылось под землей, но последнее слово вызвало на нем улыбку - или это просто мелькнули зубы черепа. Затем его не стало, и Фрэнк остался один со своим бесполезным копьем.
        - Серый, - пробормотал он. - Ладно… но…
        Он осмотрел наконечник копья. Из золотой рукояти уже начал проклевываться новый драконий зуб.
        «Его хватит всего на три заряда, - сказал Марс, - так что пользуйся им с толком».
        Фрэнк услышал позади шаги, и на поляну выбежали Перси и Хейзел. Перси явно было лучше, не считая того, что с плеча у него теперь свисала мужская хиппи-сумка с аббревиатурой «РОПиОЖ» - совсем не в его стиле. В руке он держал Анаклузмос. У Хейзел была наготове спата.
        - Ты в порядке? - спросила она.
        Перси повернулся кругом в поисках противников.
        - Ирида сказала, что ты сражаешься с василисками в одиночку, и мы бегом сюда. Что случилось?
        - Не знаю точно, - признался Фрэнк.
        Хейзел села на корточки рядом с тем местом, где исчез Серый:
        - Я чувствую смерть. Либо здесь был мой брат, либо… василиски мертвы?
        Перси взглянул на Фрэнка с восхищением:
        - Ты убил их всех?!
        Фрэнк сглотнул. Он и так чувствовал себя везде лишним, а теперь ему вдобавок предстоит объяснить появление у него зомби-слуги.
        Три заряда. Фрэнк сможет призвать Серого еще дважды. Но от скелета так и исходила враждебность. Это вам не милый домашний питомец, а настоящая зомби-машина для убийства, не знающая жалости и едва подконтрольная Марсу. Фрэнк подозревал, что скелет будет подчиняться его приказам, но если друзья окажутся на линии огня - ну что ж. А если Фрэнк хоть чуточку помедлит с указаниями, скелет может начать убивать всех подряд, включая своего господина.
        Марс обещал, что копье даст ему немного времени, чтобы освоить мамины таланты. А это означает, что Фрэнку пора заняться их освоением, причем быстро.
        - Спасибо большое, пап, - буркнул он.
        - Что? - спросила Хейзел. - Фрэнк, все нормально?
        - Позже объясню. А пока нам нужно найти в Портленде одного слепца.
        25. Перси
        ПЕРСИ И ТАК ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ САМЫМ ЖАЛКИМ полубогом-лузером за всю историю лузерства. Сумка стала последней каплей.
        Они ушли из магазина в спешке, и, возможно, Ирида ничего такого не имела в виду. Богиня споро набила сумку витаминизированными булочками, пастилой, макробиотической вяленой говядиной и несколькими кристаллами на удачу, после чего всучила ее Перси со словами «Держи, пригодится. О, а тебе идет!»
        Глупая сумка - прошу прощения: солидный мужской аксессуар - была покрашена от ручки в цвета радуги, а в центре ее красовались вышитый деревянными бусинами пацифик и слоган «Обними весь мир». Хотя Перси предпочел бы «Обними буксир». Ему казалось, что сумка акцентирует всеобщее внимание на его безоговорочной и окончательной бесполезности. Пока они плыли на север, он постарался убрать ее с глаз подальше, вот только на их маленькой шлюпке ничего невозможно было спрятать.
        Как он мог раскиснуть, когда его друзья в нем нуждались! Сначала он оставил их одних и побежал к лодке, а Хейзел в это время похитили. Спрашивается: где была его голова?! Затем при виде марширующей на юг армии у него случилось что-то вроде нервного срыва. Сгорал ли он со стыда? О да. Но увиденное оказалось выше его сил. Реальность, где кентавры и циклопы злые, показалась ему настолько неправильной, настолько вывернутой наизнанку, что у него едва не взорвались мозги. А этот гигант Полибот… рядом с ним Перси ощутил ровно противоположное тому, что чувствовал, когда стоял в океане. Из него высосало всю энергию, и у него начался жар: внутренности словно разъедало кислотой.
        Целебный чай Ириды помог телу, но порядка в голове не навел. Перси приходилось слышать истории о фантомных болях в ампутированных конечностях. Нечто похожее испытывал его мозг: казалось, ноет потерянная память.
        И что еще хуже: чем дальше на север отплывал Перси, тем быстрее блекли его воспоминания. В Лагере Юпитера с ним случился настоящий прогресс: начали появляться отдельные имена и лица. Но теперь даже лицо Аннабет потускнело. В магазине «РОПиОЖ», когда он попытался отправить ей радужное сообщение, Флиси лишь печально покачала головой. «Это похоже на то, как если бы ты забыл номер того, кому хочешь позвонить, - сказала она. - Или кто-то глушит сигнал. Прости, милый. Но я просто не могу тебя соединить».
        Он сходил с ума от страха, что, добравшись до Аляски, окончательно забудет лицо Аннабет. А вдруг он однажды проснется и не вспомнит даже ее имени?!
        Но сейчас ему необходимо сконцентрироваться на поиске. Они увидели вражескую армию и теперь знали, с кем имеют дело. Было раннее утро двадцать первого июня. Им предстоит попасть на Аляску, найти Танатоса и штандарт легиона и вернуться в Лагерь Юпитера к вечеру двадцать четвертого июня. На все про все у них есть четыре дня. А тем временем враг в каких-то сотнях миль пешим ходом…
        Перси вел лодку по бурным течениям северного побережья Калифорнии. Холодный ветер слегка развеял туман в его голове. Перси силой воли гнал на всех парах шлюпку, и «Рах», поскрипывая корпусом, бодро рассекал волны.
        Хейзел и Фрэнк обменивались историями о пережитом в «радужном» магазине. Фрэнк рассказал о слепом провидце Финее в Портленде, который, по словам Ириды, мог помочь им с поиском Танатоса. Он так и не сознался, как ему удалось убить василисков, но Перси подозревал, что здесь как-то замешан сломанный наконечник его копья. Что бы тогда ни произошло, Фрэнк, похоже, боялся копья сильнее, чем чудовищных змей.
        Следом Хейзел поведала ему о времени, проведенном с Флиси.
        - Так это радужное сообщение Ириды сработало? - спросил Фрэнк.
        Хейзел бросила на Перси сочувственный взгляд и не стала упоминать о его неудачной попытке связаться с Аннабет.
        - Я поговорила с Рейной, - сказала она. - Вообще-то для этого полагается бросить в радугу монету и произнести заклинание: «О Ирида, богиня радуги, прими мое подношение», но Флиси внесла некоторые изменения. Она дала нам свой - как она это назвала? Прямой номер? Поэтому мне пришлось сказать: «О Флиси, окажи услугу. Покажи Рейну в Лагере Юпитера». Я чувствовала себя немного глупо, но это сработало. В радуге появилось изображение Рейны, что-то вроде видеозвонка. Она была в термах. Напугали ее до чертиков.
        - Я б заплатил, чтобы это увидеть, - сказал Фрэнк. - В смысле выражение ее лица. А не то… ну, знаешь… как она купается.
        - Фрэнк! - Хейзел помахала на себя ладонью, словно ей не хватало воздуха. Такой старомодный жест, но в ее исполнении он выглядел даже как-то мило. - В общем, мы рассказали Рейне об армии, но, как Перси и говорил, она уже была в курсе. Это ничего не меняет. Она постарается укрепить оборону. Но если мы не освободим Смерть и не вернемся с орлом…
        - …лагерю не выстоять, - договорил Фрэнк. - По крайней мере, без посторонней помощи.
        Дальше они плыли молча.
        Перси не мог выбросить из головы мысли о циклопах и кентаврах. Он думал об Аннабет, о сатире Гровере и своем сне, где видел строящийся гигантский военный корабль.
        «Ты пришел откуда-то», - сказала ему Рейна.
        Как Перси хотел это вспомнить! Он бы мог позвать на помощь. Нельзя, чтобы Лагерь Юпитера сражался с гигантами в одиночку. Должны же у них быть союзники.
        Он перебрал пальцами бусины на кожаном шнурке, пробатио-жетон и серебряное кольцо Рейны. Может, в Сиэтле ему удастся поговорить с ее сестрой Хиллой и убедить ее прислать подмогу? Если, конечно, она с ходу его не убьет.
        Еще несколько часов навигации - и у Перси начали слипаться глаза. Он забеспокоился, что вскоре его вырубит от усталости - но тут ему представился шанс на передышку. Неподалеку на поверхность вынырнула косатка, и Перси мысленно к ней обратился.
        Это сложно было назвать полноценным разговором, но вышло примерно так.
        «Ты не могла бы подбросить нас на север? - попросил Перси. - Желательно как можно ближе к Портленду?»
        «Ем тюленей, - ответила косатка. - Вы тюлени?»
        «Нет, - признал Перси. - Но у меня есть полная сумка макробиотической вяленой говядины».
        Косатка передернулась:
        «Обещай не кормить меня этим - и я доставлю вас на север».
        «Договорились».
        Перси быстро соорудил из веревки самодельную упряжь и надел ее на косатку. Та потащила их на север, и Хейзел с Фрэнком настояли, чтобы Перси лег ненадолго поспать.
        Его сны, как всегда, были обрывочными и пугающими.
        Он увидел себя на горе Тамалпаис, к северу от Сан-Франциско, у старой крепости титанов. И это казалось странным, потому что его не было среди римлян во время той их атаки, но он все равно отчетливо видел титана в доспехах и сражающихся с ним Аннабет и еще двух девушек. Одна из них погибла в бою. Перси опустился рядом с ней на колени, и та на его глазах рассыпалась на звезды.
        Затем он увидел уже знакомый огромный военный корабль в сухом доке. Бронзовая драконья голова над водорезом поблескивала в лунном свете. Весь такелаж и вооружение были на месте, но что-то казалось не так. Люк на палубе был открыт, от двигателя валил дым. Парень с черными кудрями, чертыхаясь, бил по нему гаечным ключом. Рядом, сидя на корточках, за ним встревоженно наблюдали еще двое полубогов-подростков: парень с короткими светлыми волосами и девушка с длинными темными.
        «Ты же понимаешь, что сегодня летнее солнцестояние, - сказала девушка. - Мы должны были уже отправиться».
        «Знаю! - Кудрявый механик еще несколько раз ударил по двигателю. - Может, пеноракеты барахлят. Или самофланж. Или нам опять мешает Гея. Я не уверен».
        «Как долго?» - спросил блондин.
        «Пара-тройка дней».
        «У них может не быть столько времени», - покачала головой девушка.
        Перси откуда-то знал, что она говорит о Лагере Юпитера. Затем картинка сменилась.
        Он увидел юношу и собаку, блуждающих по желтым холмам Калифорнии. Но затем образ стал четче, и Перси понял, что это никакой не юноша, а циклоп в потертых джинсах и фланелевой рубашке. А собака, эта тяжело ступающая гора черного меха, была размером с носорога. Циклоп нес на плече мощную дубину, но Перси не чувствовал враждебности. Циклоп без устали звал его по имени, называя… братом?
        «Им пахнет дальше, - пожаловался циклоп собаке. - Почему им пахнет дальше?»
        «РУФ!» - гавкнула собака, и Перси перебросило во сне в новое место.
        Он увидел шеренги высоченных, пронзающих облака снежных гор. В тенях их склонов проявилось спящее лицо Геи.
        «Ты такая ценная пешка, - проворковала она. - Не бойся, Перси Джексон. Отправляйся на север! Твои друзья умрут, да. Но твою жизнь я пока сохраню. У меня на тебя большие планы».
        В долине между горами было обширное ледяное поле, заканчивающееся обрывом. Целые секции льда то и дело откалывались от его краев и обрушивались в плещущее в сотнях футов внизу море. На поле раскинулся лагерь легионеров - крепостные валы, рвы, башни, бараки, все как в Лагере Юпитера, только в три раза крупнее. На перекрестке у принципии стояла прикованная ко льду фигура в темных одеждах. Но внимание Перси сфокусировалось на главном здании лагеря. Внутри, в полутьме, сидел гигант еще больше Полибота, с отливающей золотом кожей. Позади него были выстроены изодранные и замершие знамена римского легиона, среди которых был и огромный золотой орел с расправленными крыльями.
        «Мы вас ждем, - загремел голос гиганта. - Пока вы будете ползти на север и искать меня, мои армии уничтожат ваши драгоценные лагеря - сначала римский, затем другой. Тебе не победить, маленький полубог».
        Перси проснулся как от толчка. Все вокруг заливал холодный серый свет, накрапывал дождь.
        - А я думала, что это я крепко сплю, - прокомментировала Хейзел. - Добро пожаловать в Портленд.
        Перси сел и заморгал. Увиденное так сильно отличалось от сна, что он засомневался, какая реальность настоящая. «Pax» покачивался на черной как железо реке, текущей через город. Над головой клубились низкие тучи. В воздухе стояла морось. Слева тянулись промышленные склады и железнодорожные пути. Справа раскинулся небольшой город - небоскребы на берегах реки, стоящие впритирку, почти прижавшись друг к другу, и ряды лесистых холмов, прикрытых туманом.
        Перси потер глаза, прогоняя остатки сна:
        - Как мы здесь оказались?
        Фрэнк бросил на него красноречивый взгляд «ты не поверишь»:
        - Косатка отвезла нас аж к устью Колумбии, а затем передала упряжь паре двенадцатифутовых осетров.
        Перси послышалось «сеттеров», и у него перед глазами встала картина, как пара гигантских охотничьих псов, гребя лапами против течения, тащат за собой лодку. Затем он сообразил, что речь идет об осетрах, а это рыбы. Хорошо, что он ничего не успел сказать и избежал позора. А еще сын бога морей.
        - В общем, - продолжил Фрэнк, - осетры тянули нас долго. Мы с Хейзел успели по очереди поспать. Затем мы зашли в эту реку…
        - Уилламетт, - подсказала Хейзел.
        - Точно. Дальше лодка уже поплыла сама. Хорошо спалось?
        Пока «Pax» продолжал путь на юг, Перси пересказал им свои сны, постаравшись сконцентрировать внимание на положительных моментах: военный корабль вскоре мог отправиться на помощь Лагерю Юпитера; дружелюбный циклоп и гигантская собака искали его. Предсказание Геи насчет «твои друзья умрут» он решил опустить.
        Когда Перси описал римские укрепления на ледяном поле, Хейзел обеспокоенно нахмурилась:
        - Так Алкионей на каком-то леднике. Это мало чем поможет: на Аляске их сотни.
        Перси кивнул:
        - Может, этот провидческий чувак Финей скажет нам, на каком именно.
        Лодка сама собой пристала к причалу. Трое полубогов повернулись к окутанному облаком мороси центру Портленда.
        Фрэнк смахнул с коротко остриженной макушки капли:
        - А теперь нам предстоит найти слепца посреди дождя. Ией!
        26. Перси
        СДЕЛАТЬ ЭТО ОКАЗАЛОСЬ НАМНОГО ПРОЩЕ, ЧЕМ ОНИ ДУМАЛИ. Помогли крики и визг газонокосилки.
        Хорошо, что они взяли с собой легкие непромокаемые куртки «Polartec», и холодный дождь им был не страшен. Ребята прошли несколько кварталов по почти безлюдным улицам. В этот раз Перси поступил по-умному и забрал из лодки почти все вещи. Даже набил карман макробиотическим вяленым мясом - вдруг встретятся еще косатки, которых понадобится напугать?
        Не считая малочисленных велосипедистов и редких бездомных, ютящихся под козырьками, основное население Портленда, похоже, решило не выходить из дома.
        Идя по Глисан-стрит, Перси с завистью поглядывал на посетителей кафе, наслаждающихся кофе и булочками. Он уже собрался предложить зайти куда-нибудь позавтракать, когда спереди донесся вопль:
        - ХА! ПОЛУЧИТЕ, ГЛУПЫЕ КУРИЦЫ!
        За ним последовали тихий механический гул и целый хор кудахтанья.
        Перси переглянулся с друзьями:
        - Думаете…
        - Скорее всего, - согласился Фрэнк.
        Они побежали на шум.
        За следующим кварталом была большая парковка, окруженная аллеями с ровными рядами деревьев. По ее периметру выстроились фургоны с едой. Перси приходилось видеть их и раньше, но никогда в таком количестве. Одни представляли собой простые металлические белые коробки на колесах с навесами и прилавками. Другие были выкрашены в синий, или фиолетовый, или в крапинку, а перед ними стояли большие флаги, красочные доски с меню и столики, как у придорожных кафе самообслуживания. Один фургон рекламировал тако «по-корейски-бразильски», что звучало как сверхсекретное радиоактивное блюдо. Другой предлагал суши на палочках. Третий продавал жаренные в масле сэндвичи с мороженым. Несколько дюжин одновременно работающих кухонь порождали умопомрачительную смесь запахов.
        У Перси заурчало в желудке. Почти все фургоны работали, но обслуживать им было практически некого. Ешь не хочу! Жаренные в масле сэндвичи с мороженым? Ох, черт, это обещает быть куда вкуснее, чем пророщенная пшеница.
        К несчастью, происходящее на парковке не ограничивалось одной готовкой. В ее центре, позади фургонов, какой-то старик в халате гонялся с ручной газонокосилкой за стаей полуптиц-полуженщин, которые пытались стянуть с его стола еду.
        - Гарпии, - сказала Хейзел. - Значит…
        - …это Финей, - предположил Фрэнк.
        Они перебежали улицу и протиснулись между корейско-бразильским фургоном и прилавком, предлагающим помесь буррито и спринг-роллов.
        Сзади фургоны с едой выглядели не столь привлекательно. За ними громоздились стопки пластмассовых ведер и переполненные мусорные баки, а на растянутых веревках сушились мокрые фартуки и полотенца. Сама парковка представляла собой всего лишь широкую полосу потрескавшегося асфальта, местами заросшего травой. В центре стоял столик для пикника с горой всевозможной еды из фургонов.
        Человек в халате был старым, толстым и лысым, не считая ободка тоненьких белых волос. Лоб его рассекали шрамы. Халат покрывали пятна кетчупа. Старик бегал вокруг, то и дело спотыкаясь в своих пушистых розовых тапочках в виде кроликов, и махал бензиновой газонокосилкой на гарпий, полудюжина которых парила над столиком.
        Было очевидно, что он слеп. Его глаза были молочно-белыми, и он постоянно промахивался, не задевая гарпий, но все же ему удавалось держать их на расстоянии.
        - Назад, грязные курицы! - проревел он.
        Перси откуда-то знал, что гарпии должны быть пухлыми. Но эти выглядели истощенными. Их человеческие глаза впали, щеки ввалились. Оперение на теле полиняло, крылья заканчивались худыми иссохшими руками. Вместо платьев на них были изодранные холщовые мешки. Пикируя к еде, они выглядели скорее отчаянными, чем сердитыми. Перси их пожалел.
        УИРРРРР! Старик взмахнул газонокосилкой, задев крыло одной из гарпий. Та вскрикнула от боли и, роняя желтые перья, улетела прочь.
        Одна гарпия кружила в воздухе выше остальных. Она выглядела моложе и меньше сестер, и ее оперение было ярко-рыжим. Она внимательно высматривала возможность для атаки и, когда старик отвернулся, камнем ухнула к столику и когтистой лапой схватила буррито. Но тут слепец развернулся и врезал ей по спине газонокосилкой с такой силой, что Перси поморщился. Гарпия пискнула, выронила буррито и улетела.
        - Эй, хватит! - не выдержал Перси.
        Гарпии решили, что он обращается к ним. Увидев трех полубогов, они немедленно разлетелись во все стороны и опустились на посаженные вдоль парковки деревья, откуда продолжили пожирать глазами столик. Гарпия с рыжим оперением и раненой спиной, с трудом держа высоту, скрылась где-то на Глисан-стрит.
        - Ха! - триумфально вскричал слепец и, выключив газонокосилку, широко улыбнулся куда-то в направлении Перси. - Спасибо, незнакомцы! Я крайне признателен за помощь.
        Перси проглотил рвущуюся из груди гневную тираду. У него и в мыслях не было помогать старику, но он вовремя вспомнил, что им нужна от него информация.
        - М-да, как скажешь. - Не выпуская из поля зрения газонокосилку, он подошел к слепцу. - Я Перси Джексон. Это…
        - …полубоги! - перебил его старик. - Вас я всегда учую!
        Хейзел нахмурилась:
        - От нас так сильно воняет?
        Слепец засмеялся:
        - Конечно нет, моя дорогая. Но вы удивитесь, как обострились мои остальные органы чувств после того как я ослеп. Я Финей. А вы… подождите, не говорите… - Он потянулся к лицу Перси и ткнул ему пальцем в глаз.
        - Ай! - возмутился Перси.
        - Сын Нептуна! - воскликнул Финей. - Не зря мне почудился от тебя запах моря, Перси Джексон. Я тоже сын Нептуна, к твоему сведению.
        - Эй… О. Ладно. - Перси потер глаз. Только старого неряхи в родственниках ему не хватало. Хорошо бы не всех сыновей Нептуна ждала такая участь. Сначала обзаведешься мужской сумкой на ремне, а затем и оглянуться не успеешь, как начнешь в халате и розовых тапочках-кроликах бегать с газонокосилкой за курицами.
        Финей повернулся к Хейзел:
        - А тут у нас… О, пахнет золотом и земными недрами. Хейзел Левеск, дочь Плутона. А рядом с тобой… сын Марса. Но это не вся правда о тебе, Фрэнк Чжан…
        - Древний род, - пробормотал Фрэнк. - Принц Пилоса. Бла-бла-бла.
        - Периклимен, совершенно верно! О да, милый был юноша. Как же я любил аргонавтов!
        Фрэнк разинул рот:
        - П-погоди. Перри… кто?
        Финей заулыбался:
        - Не волнуйся. Я знаю о твоей семье. Та история о твоем прадедушке? Он вовсе не разрушал лагерь! Но, однако, какая вы интересная группа. Есть хотите?
        У Фрэнка был такой вид, словно его переехал грузовик, но Финей, явно посчитав тему исчерпанной, сделал приглашающий жест к столу. Сидящие на деревьях гарпии жалобно завизжали. Каким бы голодным Перси ни был, под взглядами этих бедных леди-птиц у него бы кусок в горло не полез.
        - Слушай, я что-то не понимаю, - начал он. - Мы пришли за информацией. Нам сказали…
        - …что гарпии отнимают у меня еду, - продолжил Финей, - и если вы поможете мне, я помогу вам.
        - Что-то вроде того, - подтвердил Перси.
        Финей засмеялся:
        - Это все в прошлом. Неужели я похож на голодающего? - Он похлопал по своему округлому и тугому, как перекачанный баскетбольный мяч, животу.
        - Нет, - сказал Перси.
        Финей широко взмахнул рукой с газонокосилкой. Ребята пригнулись.
        - Ситуация изменилась, друзья! Тысячелетия назад, когда я получил дар пророчества, Юпитер проклял меня - это правда. Он наслал на меня гарпий, чтобы они воровали мою еду. Понимаете, я был слегка невоздержан на язык. Выдал слишком много неугодных богам секретов. - Он повернулся к Хейзел. - Например, ты должна быть мертва. А ты… - он повернулся к Фрэнку. - Твоя жизнь зависит от подгоревшей палки.
        Перси нахмурился:
        - О чем ты говоришь?
        Хейзел заморгала как после пощечины. Фрэнк выглядел так, будто вышеупомянутый грузовик вернулся и проехал по нему снова.
        - А ты… - Финей повернулся к Перси. - Ну надо же, ты даже не знаешь, кто ты такой! Я, конечно, могу тебе сказать, но… ха! И испортить все веселье? Нет! Майлза Арчера в «Мальтийском соколе» застрелила Бриджид О’Шонесси. А Дарт Вейдер на самом деле отец Люка. А победителем следующего Суперкубка станет…
        - Мы тебя поняли, - пробормотал Фрэнк.
        Хейзел схватилась за рукоять меча, словно едва сдерживаясь, чтобы не отхлестать старика навершием:
        - Короче, ты много болтал, и боги тебя прокляли. Почему они передумали?
        - О, они не передумали! - Старик вскинул кустистые брови, словно спрашивая: «Представляете?» - Мне пришлось договариваться с аргонавтами. Им тоже нужна была информация, понимаете ли. Я обещал помочь, если они убьют гарпий. Правда, они их только прогнали, Ирида не позволила им убить этих гадких созданий. Возмутительно! Поэтому теперь, после того как моя покровительница вернула меня к жизни…
        - Твоя покровительница? - перебил Фрэнк.
        Финей лукаво ему улыбнулся:
        - О, ну Гея, разумеется. А вы думали, кто открыл Врата смерти? Твоя подружка подтвердит. Гея ведь и ее покровительница тоже, разве нет?
        Хейзел обнажила меч:
        - Я не ее… Я не… Гея мне не покровительница!
        Ее ответ, похоже, позабавил Финея. Если он и услышал лязг выдернутой из ножен спаты, то его это не взволновало.
        - Ладно, хочешь изображать благородство и остаться на стороне проигравших - твое дело. Но Гея просыпается. Она уже переписала законы жизни и смерти! Я снова жив, и в обмен на мою помощь - пророчество здесь, пророчество там - она исполнила мое заветное желание. Роли поменялись, так сказать. Отныне я могу есть сколько захочу дни напролет, а гарпии только и могут, что смотреть и голодать. - Он снова запустил свою газонокосилку, и гарпии скорбно завыли на деревьях. - Они прокляты! - продолжал старик. - Они могут есть лишь еду с моего стола и не могут покинуть Портленд. А раз Врата смерти открыты, они даже умереть не могут! Разве не прекрасно?
        - Прекрасно?! - возмутился Фрэнк. - Они живые существа. Как ты можешь быть таким жестоким?!
        - Они монстры! - ответил Финей. - И ты называешь меня жестоким? Эти демоны с перьями вместо мозгов мучили меня годами!
        - Но это была их работа, - возразил Перси, стараясь держать себя в руках. - Так повелел Юпитер.
        - О, на Юпитера я тоже зол, - кивнул Финей. - Со временем Гея проследит, чтобы все боги получили заслуженное наказание. Правители мира из них вышли кошмарные! Но пока мне довольно Портленда. Смертные не обращают на меня внимания. Думают, я просто старый сумасшедший, гоняющий голубей.
        Хейзел подошла к провидцу:
        - Ты ужасен! Тебе место в Полях наказаний!
        Финей неприятно улыбнулся:
        - Как один мертвый другому, девчушка: я бы на твоем месте прикусил язычок. Это с тебя все началось! Если бы не ты, Алкионей бы не возродился!
        Хейзел отшатнулась.
        - Хейзел? - Глаза у Фрэнка стали как блюдца. - О чем он говорит?
        - Ха! - воскликнул Финей. - Потерпи, Фрэнк Чжан, скоро ты все узнаешь. Посмотрим тогда, как быстро увянут твои нежные чувства к подружке. Но вы здесь не ради этого, верно? Вы хотите найти Танатоса. Его держат в логове Алкионея. Я могу сказать вам, где это. Конечно могу. Но вам придется оказать мне услугу.
        - Забудь об этом! - отрезала Хейзел. - Ты работаешь на врага. Нам стоило бы самим отправить тебя назад, в Царство Мертвых.
        - Можете попытаться, - улыбнулся Финей. - Но сомневаюсь, что я долго там пробуду. Видите ли, Гея показала мне быстрый путь назад. И пока Танатос в цепях, никто не сможет меня там удержать! Кроме того, если вы меня убьете, все мои секреты умрут со мной.
        У Перси чесался язык сказать Хейзел, чтобы та воспользовалась своим мечом. Да что там - он и сам был не прочь придушить старика.
        «Лагерь Юпитера, - напомнил он себе. - Спасти лагерь важнее».
        Он вспомнил, как Алкионей во сне дразнил его: что, пока они будут тратить время, разыскивая по всей Аляске логово гиганта, армии Геи разобьют римлян… и других друзей Перси, где бы они ни были.
        Он скрипнул зубами:
        - Чего ты хочешь?
        Финей с жадностью облизнулся:
        - Есть одна гарпия, она проворнее остальных.
        - Та, рыжая, - догадался Перси.
        - Я слеп! Откуда мне знать, какого она цвета! - проворчал старик. - В общем, она доставляет мне больше всего проблем. Хитрая бестия. Всегда действует в одиночку, насест у нее тоже где-то отдельно от всех. Это она наградила меня ими. - Он указал на шрамы у себя на лбу. - Поймайте ее и принесите мне. Я хочу связать ее, чтобы она всегда была у меня на виду… фигурально выражаясь. Гарпии ненавидят, когда их связывают. Путы причиняют им страшную боль. Да, это будет изумительно. Может, я даже буду ее кормить, чтобы она протянула подольше.
        Перси переглянулся с друзьями. Вместе они пришли к негласному соглашению: помогать этому мерзкому старику они ни за что не будут. Но им по-прежнему нужна информация. Придется придумать План Б.
        - Ой, да идите обсудите это между собой, - беззаботным тоном сказал Финей. - Мне все равно. Только помните, что без моей помощи вам не завершить свой поиск. И все, кого вы любите, погибнут. А теперь шагом марш! Приведите мне гарпию!
        27. Перси
        - МЫ ВОЗЬМЕМ НЕМНОГО ТВОЕЙ ЕДЫ.
        Перси подошел к столу, не преминув при этом пихнуть старика плечом, и взял закрытую коробочку тайской лапши с соусом со вкусом макарон с сыром и что-то цилиндрическое и мучное, напоминающее помесь буррито и булочки с корицей. Подавив желание шмякнуть этим Финея по лицу, он позвал: - Пошли, ребят. - И повел друзей с парковки.
        Они остановились на другой стороне улицы. Перси сделал глубокий вдох, успокаиваясь. Дождь сменился ленивым накрапыванием. Туман приятно холодил лицо.
        - Этот человек… - Хейзел ударила кулаком по скамейке на автобусной остановке. - Он должен умереть. Снова.
        Из-за дождя сложно было сказать наверняка, но ее глаза, в сером свете казавшиеся скорее оловянными, чем золотыми, подозрительно блестели. Длинные кудри облепили лицо по бокам.
        Перси вспомнил, какой она была уверенной в их первую встречу - взяла горгон на себя и отправила его в безопасность. Затем в храме Нептуна нашла для новичка слова поддержки и сделала все, чтобы он почувствовал себя в лагере своим.
        Ему хотелось ответить добром на добро, но он не знал как. Она выглядела растерянной, промокшей насквозь и совершенно подавленной.
        Перси не удивился, узнав, что она вернулась из Царства Мертвых. На это намекали ее нежелание говорить о своем прошлом и повышенная секретность и осторожность со стороны Нико ди Анжело.
        Но это не изменило отношения Перси к Хейзел. Она была такой… ну, живой, как обычный подросток, с добрым сердцем, заслуживающей стать взрослой и построить свое будущее. У нее и у этого гуля Финея не было ничего общего.
        - Мы с ним разберемся, - пообещал Перси. - Он не такой, как ты, Хейзел. Мне все равно, что он говорит.
        Она помотала головой:
        - Вы не знаете всей истории. Меня нужно было отправить в Поля наказаний. Я… я ничем не лучше…
        - Это неправда! - Фрэнк сжал кулаки и посмотрел по сторонам, будто искал несогласных - врагов, которых он мог бы ударить, защищая честь Хейзел. - Она хороший человек! - крикнул он через улицу.
        Несколько гарпий завопили с деревьев, но больше никто в их сторону даже не посмотрел.
        Хейзел уставилась на него, затем медленно потянулась, словно хотела взять за руку, но боялась, что от ее прикосновения он растворится.
        - Фрэнк… - с трудом выговорила она. - Я… Я не…
        Но тот был слишком погружен в свои мысли. Он снял с плеча сумку, достал копье и с явным душевным дискомфортом сжал рукоять:
        - Я могу его припугнуть…
        - Фрэнк, все нормально, - вмешался Перси. - Оставим это на крайний случай, но я сомневаюсь, что Финея можно заставить сотрудничать угрозами. И потом, у тебя остались лишь две попытки им воспользоваться, верно?
        Фрэнк, нахмурившись, посмотрел на отросший за ночь драконий зуб на конце копья:
        - Ну да…
        Перси не знал точно, о чем говорил старый провидец, когда упомянул прадедушку Фрэнка, якобы уничтожившего лагерь, его предка среди аргонавтов и какую-то подгоревшую палку, от которой зависит жизнь его друга. Но Фрэнка эти слова сильно потрясли. Перси решил не выспрашивать подробности. Ему не хотелось доводить здоровяка до слез, тем более при Хейзел.
        - У меня есть идея. - Перси указал вглубь улицы. - Рыжая гарпия улетела в ту сторону. Может, нам удастся с ней поговорить?
        Хейзел посмотрела на еду у него в руках:
        - А это, значит, приманка?
        - Скорее знак дружбы. Идемте. И посматривайте, чтобы другие гарпии это не украли, ладно?
        Перси открыл коробочку с лапшой и развернул буррито с корицей. По воздуху поплыл ароматный пар. Они пошли по улице, Хейзел и Фрэнк держали оружие наготове. Гарпии следовали за запахом еды, перелетая между деревьями, почтовыми ящиками и опорами флагов.
        Перси представил, как туман менял происходящее в глазах смертных. Может, гарпии представлялись им голубями, а оружие - лакричными палочками или чем-то вроде того. Или они думали, что тайские макароны с сыром настолько хороши, что требуют вооруженного эскорта.
        Перси крепко держал в руках коробку и сверток с буррито. Он видел, с какой скоростью эти полуженщины-полуптицы бросались за добычей. А эта еда им понадобится, чтобы завоевать доверие рыжей гарпии.
        Наконец он заметил ее, кружащую над парком, протянувшимся между несколькими кварталами старых каменных построек. Среди раскидистых кленов и вязов, огибая скульптуры, игровые площадки и стоящие в тени крон скамейки, вились аккуратные тропинки. Это место напомнило Перси… какой-то другой парк. Может, в его родном городе? Он не мог вспомнить, но сердце все равно сжалось от тоски по дому.
        Они перешли дорогу и опустились на скамейку рядом с большой бронзовой статуей слона.
        - Похож на Ганнибала, - заметила Хейзел.
        - Только этот китайский, - уточнил Фрэнк. - У бабушки есть такой. - Он вздрогнул. - Не в смысле высотой двенадцать футов - просто она занимается импортом всяких товаров… из Китая. Мы китайцы. - Он посмотрел на Хейзел и Перси, которые изо всех сил сдерживались, чтобы не засмеяться. - Можно я просто провалюсь под землю?
        - Не бери в голову, друг, - сказал Перси. - Ну что, попробуем подружиться с гарпией? - Он поднял коробку с тайской лапшой и помахал над ней ладонью, чтобы восхитительный аромат пряностей и сыра стал ощутимее. Рыжая гарпия снизилась.
        - Мы тебя не обидим, - не повышая голоса, пообещал Перси. - Мы просто хотим поговорить. Тайская лапша в обмен на беседу - как тебе?
        Гарпия рыжей молнией метнулась вниз и села на статую слона.
        На нее было больно смотреть - такой она была тощей. Кожистые лапы напоминали палки. Если бы не впалые щеки, она была бы красивой. Ее движения были по-птичьи дергаными: коричневые, как кофе, глаза метались по сторонам, пальцы теребили перья, мочки ушей и спутанные пряди рыжих волос.
        - Сыр, - пробормотала она, глядя в сторону. - Элла не любит сыр.
        Перси замер:
        - Тебя зовут Элла?
        - Элла. Аэлла. «Гарпия». На английском. На латыни. Элла не любит сыр, - выпалила она на одном дыхании и избегая зрительного контакта. Она хваталась за волосы, за свое холщовое платье, за капли дождя - за все, что двигалось.
        Вдруг - Перси и моргнуть не успел - она прыгнула на него, выхватила буррито с корицей и улетела назад, на спину слона.
        - Боги, какая же она быстрая! - вырвалось у Хейзел.
        - А еще кое-кто, кажется, переборщил с кофеином, - предположил Фрэнк.
        Элла понюхала буррито, куснула с одного конца и, содрогнувшись всем телом, как перед смертью, вскрикнула.
        - Корица полезна, - сообщила она. - Полезна для гарпий. Ням.
        Она начала есть, но тут налетели более крупные гарпии. Прежде чем Перси сумел что-то предпринять, они принялись бить Эллу крыльями и тянуть лапы к буррито.
        - Ннннне-е-ет! - Элла попыталась закрыться крыльями от когтей сестер. - Н-нет, - заикаясь, простонала она. - Н-н-нет!
        - Прекратите! - закричал Перси. Втроем они бросились на помощь, но было уже поздно. Большая желтая гарпия схватила буррито, и стая улетела, бросив съежившуюся и дрожащую Эллу.
        Хейзел коснулась лапы гарпии:
        - Мне так жаль. Ты в порядке?
        Элла, не переставая дрожать, выглянула из-под крыла и сгорбилась, показав кровоточащую рану на спине, оставленную газонокосилкой Финея.
        - М-маленькая Элла, - сердито забормотала она, выдергивая из себя целые пучки перьев. - С-слабая Элла. Никакой корицы для Эллы. Только сыр.
        Фрэнк бросил возмущенный взгляд на других гарпий, раздирающих на кусочки буррито на клене через дорогу от парка.
        - Мы найдем для тебя что-нибудь еще, - пообещал он.
        Перси поставил коробку с лапшой. Очевидно, что Элла была особенной, даже для гарпии. Но, увидев, как над ней издеваются, он решил для себя во что бы то ни стало ей помочь.
        - Элла, - сказал он, - мы хотим быть твоими друзьями. Мы можем добыть тебе еще еды, но…
        - «Друзья», - перебила Элла. - Десять сезонов, с тысяча девятьсот девяносто четвертого по две тысячи четвертый. - Она покосилась на Перси, затем подняла глаза к небу и продекламировала: - «Полукровка старейших богов на свете - он доживет до шестнадцатилетья». Шестнадцать. Тебе шестнадцать. Страница шестнадцать из «Осваиваем искусство французской кухни. Ингредиенты: бекон, масло».
        У Перси зазвенело в ушах. В глазах потемнело, как если бы он нырнул на глубину в сотню футов и быстро вынырнул.
        - Элла… что ты сейчас сказала?
        - «Бекон», - она поймала в воздухе каплю дождя. - «Масло».
        - Нет, до этого. Эти строчки… Я их знаю.
        Хейзел поежилась:
        - Звучит и правда как-то знакомо… Похоже на пророчество. Может, она услышала это от Финея?
        Элла в ужасе вскрикнула и вспорхнула.
        - Стой! - позвала Хейзел. - Я не хотела… О боги, какая же я глупая!
        - Ничего страшного, - сказал Фрэнк. - Смотрите.
        Элла летела не так быстро, как прежде. Поднявшись к крыше трехэтажного здания из красного кирпича, она скрылась за ней. На тротуар спланировало одинокое рыжее перо.
        - Думаете, там ее гнездо? - Фрэнк сощурился на вывеску на здании. - «Библиотека округа Малтнома»?
        Перси кивнул:
        - Давайте проверим, работает ли она.
        Они перебежали через дорогу.
        Библиотеки никак нельзя было назвать любимым местом Перси. С его дислексией он с трудом разбирал надписи на указателях. А целое здание, полное книг, было для него на одном уровне с китайской пыткой водой и удалением зубов.
        Но, оказавшись в фойе, Перси подумал, что Аннабет бы здесь понравилось. Просторные и ярко освещенные залы с большими сводчатыми окнами. Книги и архитектура всегда были ее…
        Он застыл на середине шага.
        - Перси? - спросил Фрэнк. - Что-то не так?
        Перси отчаянно напрягал память. Что навеяло эти мысли? Архитектура, книги… Аннабет как-то взяла его с собой в библиотеку, дома, в… в… Воспоминание ускользнуло. Перси ударил кулаком по боковой стенке стеллажа.
        - Перси? - мягко позвала Хейзел.
        Он был так зол, так раздражен из-за своей амнезии, что руки чесались врезать по другому стеллажу, но обеспокоенные лица друзей привели его в чувство.
        - Я… Я в порядке, - солгал он. - Просто на секунду голова закружилась. Пошли поищем проход на крышу.
        Не сразу, но они нашли нужную лестничную шахту, наверху которой была дверь с портативным датчиком на ручке, но кто-то подпер створку томом «Войны и мира», чтобы та оставалась открытой.
        Выйдя на крышу, они обнаружили Эллу в гнезде из книг под самодельным навесом из картона.
        Перси, Хейзел и Фрэнк осторожно приблизились, боясь вспугнуть гарпию. Но Элла их, похоже, не видела. Она дергала себя за перья и что-то бормотала, словно репетировала роль в пьесе.
        Когда до гнезда оставалось футов пять, Перси остановился и опустился на колени:
        - Привет. Прости, что мы тебя напугали. Слушай, у меня с собой не так много еды, но…
        Он достал из кармана макробиотическую говядину. Элла сразу же прыгнула на него и, выхватив вяленое мясо, вернулась назад в гнездо, понюхала кусочек и со вздохом отбросила в сторону:
        - Н-не с его стола. Элла не может съесть. Печально. Вяленое мясо могло быть полезным для гарпий.
        - Не с его… А, точно, - сообразил Перси. - Это часть проклятия. Ты можешь есть только его еду.
        - Должен же быть способ! - расстроилась Хейзел.
        - «Фотосинтез», - забормотала Элла. - «Имя существительное. Биология. Синтез сложных органических веществ». «Это было лучшее из всех времен, это было худшее из всех времен; это был век мудрости, это был век глупости…»
        - О чем это она? - шепотом спросил Фрэнк.
        Взгляд Перси скользнул по стопкам книг. Они все были старыми и заплесневелыми. У некоторых на обложках виднелись ценники, сделанные маркером, как на распродаже.
        - Она цитирует книги, - догадался он.
        - «Фермерский альманах за тысяча девятьсот шестьдесят пятый год», - сказала Элла. - «Двадцать шестое января. Начни разводить скот».
        - Элла, ты прочла их все? - спросил Перси.
        Она моргнула:
        - Больше. Больше внизу. Слова. Слова успокаивают Эллу. Слова, слова, слова.
        Перси взял первую попавшуюся под руку книгу - потрепанную копию «Истории скачек».
        - Элла, можешь зачитать по памяти… хм-м… третий параграф на сорок второй странице?..
        - «Секретариат», - немедленно ответила Элла. - «Ставки два к трем. Кентуккское дерби тысяча девятьсот семьдесят третьего года, финишировал с действующим рекордом в одну минуту пятьдесят девять и четыре десятые секунды».
        Перси закрыл книгу. У него дрожали руки.
        - Слово в слово.
        - Потрясающе! - восхитилась Хейзел.
        - Гениальная курица, - согласился Фрэнк.
        Перси вдруг похолодел. Он начал догадываться, почему Финей хотел поймать Эллу - и это не имело никакого отношения к шрамам. Перси откуда-то знал, что та строчка, продекламированная Эллой - «Полукровка старейших богов на свете», - была о нем.
        - Элла, мы найдем способ снять проклятие. Ты этого хочешь?
        - «Это невозможно», - сказала она. - Альбом Перри Комо, записан в тысяча девятьсот семидесятом году.
        - Нет ничего невозможного, - возразил Перси. - Слушай, я произнесу его имя, ладно? Тебе не нужно убегать. Мы спасем тебя от проклятия. Нам просто нужно придумать, как победить… Финея. - Он ожидал, что она опять сорвется, но Элла лишь замотала головой:
        - Н-н-нет! Не Финей. Элла быстрая. Слишком быстрая для него. Н-но он хочет с-связать Эллу. Он ранит Эллу. - Она попыталась дотянуться до ссадины на спине.
        - Фрэнк, наши средства первой помощи у тебя? - спросил Перси.
        - Сейчас все будет.
        Фрэнк достал термос с нектаром и объяснил Элле его целебные свойства. Но стоило ему приблизиться, как гарпия отшатнулась и завизжала. У Хейзел получилось лучше: Элла позволила полить ей на спину нектар, и рана тут же начала затягиваться.
        Хейзел улыбнулась:
        - Вот видишь? Все хорошо.
        - Финей плохой, - заявила Элла. - Газонокосилки тоже. И сыр.
        - Полностью согласен, - сказал Перси. - Мы не позволим ему опять тебя обидеть. Но нам нужно придумать, как его обмануть. Вы, гарпии, должны знать его лучше всех. Его можно как-нибудь обхитрить?
        - Н-нет. Хитры лисы. «Пятьдесят хитростей для дрессировки вашей собаки» от Софи Коллинз, звонить по номеру шесть-три-шесть…
        - Хорошо, Элла, - мягко, словно разговаривала с испуганной лошадью, произнесла Хейзел. - Но может, у Финея есть какие-то слабые места?
        - Слеп. Он слеп.
        Фрэнк закатил глаза, но Хейзел терпеливо продолжила:
        - Точно. А что-нибудь еще?
        - Азарт. Азартные игры. Два к одному. Плохие шансы. Подтвердить ставку или скинуть карты.
        Перси встрепенулся:
        - Хочешь сказать, он игрок?
        - Финей в-видит крупные события. Пророчества. Судьбы. Дела богов. Не мелкие. Случайные. Азарт. И он слеп.
        Фрэнк почесал щеку:
        - Кто-нибудь понимает, о чем она?
        Перси смотрел, как гарпия дергает края своего холщового одеяния. Ему было ужасно ее жаль, но в то же время он начал в полной мере осознавать, какой острый ум скрывается под ее рыжей шевелюрой.
        - Кажется, я понимаю. Финей видит будущее. Ему известно о всяких важных вещах. Но мелочи для него скрыты - всякие случайности, произвольные итоги споров. Вот почему ему нравятся азартные игры. Если нам удастся вынудить его заключить пари…
        Хейзел медленно кивнула:
        - …чтобы в случае проигрыша он сказал нам, где Танатос? А что мы ему предложим? Во что нам с ним сыграть?
        - Во что-нибудь простое, с большими ставками, - ответил Перси. - Вроде «пан или пропал». Один умрет, другой останется жить. Нужно предложить ему такой приз, от которого он не смог бы отказаться… Что-то кроме Эллы, конечно. Это не обсуждается.
        - Зрение, - пробормотала гарпия. - Зрение хорошо для слепых. Исцеление… Не-а, не-а. Гея не станет это делать для Финея. Финей нужен Гее с-слепым, зависимым от Геи. Угу.
        Фрэнк и Перси многозначительно переглянулись и одновременно сказали:
        - Горгонская кровь.
        - Что? - не поняла Хейзел.
        Фрэнк достал два керамических пузырька, выловленных им из Малого Тибра:
        - Элла гений. Если, конечно, мы не умрем.
        - Насчет этого не беспокойся, - заверил его Перси. - У меня есть план.
        28. Перси
        СТАРИКА ОНИ НАШЛИ В ТОМ ЖЕ МЕСТЕ, где оставили, в центре стоянки с фургонами с едой. Он сидел на скамейке за столиком, задрав ноги в своих мягких тапочках, и ел с тарелки сочащийся жиром шашлык, капая себе на халат соусом барбекю. Газонокосилка лежала у него под боком.
        - С возвращением! - кивнул он. - Слышу нервные взмахи маленьких крыльев. Вы привели мою гарпию?
        - Она здесь, - сказал Перси. - Но она не твоя.
        Финей обсосал жир с пальцев. Его молочные глаза смотрели куда-то поверх головы Перси.
        - Ясно… Хотя я слеп и для меня ясно и темно - все едино. Так что, пришли меня убить? Если да, то удачно вам завершить поиск.
        - Я пришел заключить с тобой пари.
        Рот старика дрогнул. Опустив шашлык на тарелку, он наклонился к Перси:
        - Пари… Как интересно. Информация в обмен на гарпию? Победитель получает все?
        - Нет. Гарпия в условия сделки не входит.
        Финей рассмеялся:
        - Неужели? Видимо, вы не понимаете ее истинной ценности.
        - Она личность. Она не продается.
        - Ой, да ладно! Ты же из римского лагеря, так? Рим был воздвигнут на рабстве. Так что свои высокие моральные принципы оставь при себе. И потом, она даже не человек. Она чудовище. Дух ветра. Подручная Юпитера.
        Элла громко пискнула. Им и так с большим трудом удалось уговорить ее вернуться на парковку, и теперь она начала пятиться, бормоча:
        - «Юпитер. Водород и гелий. Шестьдесят три спутника». Подручных нет. Не-а.
        Хейзел приобняла ее одной рукой, останавливая. Только она могла касаться гарпии, не опасаясь, что та начнет кричать и дергаться.
        Фрэнк остался стоять рядом с Перси, держа наготове копье, словно старик мог на них броситься.
        Перси достал керамические пузырьки:
        - Вот тебе мое предложение. У нас есть две бутылочки крови горгоны. Одна убьет выпившего ее. Другая исцелит. На вид они совершенно одинаковые. Даже нам неизвестно, в какой какая. Выберешь правильную - и сможешь вернуть себе зрение.
        Финей тут же вытянул руки:
        - Дай мне их пощупать. Дай мне их понюхать.
        - Не так быстро, - сказал Перси. - Сначала договоримся об условиях.
        - Условия… - Финей возбужденно задышал. Ему явно не терпелось согласиться. - Пророчества и зрение… Я стану непобедим. Смогу сделать этот город своим. Построю себе дворец прямо здесь, в окружении фургонов с едой. Поймаю гарпию сам!
        - Н-не-ет, - испугалась Элла. - Не-а, не-а, не-а.
        Злодейский хохот производит не столь ошеломляющий эффект, когда у тебя на ногах розовые тапочки в виде кроликов - но стоило отдать Финею должное за старания.
        - Хорошо, полубог. Каковы твои условия?
        - Ты выбираешь пузырек, - сказал Перси. - Откупоривать и нюхать содержимое загодя нельзя.
        - Так нечестно! Я слеп.
        - А у меня нет твоего обоняния, - возразил Перси. - Можешь подержать оба пузырька. И клянусь рекой Стикс, что на вид они идентичны. Все так, как я сказал: внутри горгонская кровь, в одном пузырьке - из левой половины монстра, в другом - из правой. И я клянусь, что никто из нас не знает, в каком какая. - Перси повернулся к Хейзел. - Ты у нас эксперт по Царству Мертвых. Учитывая всю эту странную ситуацию со Смертью, клятва водами реки Стикс все еще считается?
        - Да, - без тени сомнения в голосе подтвердила она. - Нарушивший ее… В общем, этого делать не стоит. Есть вещи похуже смерти.
        Финей огладил бороду:
        - Значит, я выберу пузырек. Ты выпьешь из оставшегося. И мы поклянемся сделать это одновременно.
        - Верно, - сказал Перси.
        - Проигравший умрет - это очевидно, - продолжил Финей. - Такой яд, вероятно, задержит мое возвращение в мир живых… ну… минимум надолго. Моя сущность будет рассеяна и изувечена. Так что я много чем рискую.
        - Но в случае победы ты получишь все, - возразил Перси. - Если я умру, мои друзья клянутся оставить тебя в покое и не мстить. Ты вернешь себе зрение, чего даже Гея тебе не дала.
        Лицо старика помрачнело. Перси явно задел его за живое. Финей хотел видеть. Несмотря на всю свою щедрость, Гея оставила его во тьме, и он был на нее за это обижен.
        - Если я проиграю, если умру, я не смогу вам ничего сказать, - заметил он. - Какой тогда вам от этого прок?
        Хорошо, что Перси с друзьями обговорили все заранее, и Фрэнк предложил выход.
        - Ты напишешь, где находится логово Алкионея, - сказал Перси. - Оставь записку у себя, но поклянись рекой Стикс, что указание будет конкретным и достоверным. Еще ты должен будешь поклясться, что, если проиграешь и умрешь, гарпии освободятся от проклятия.
        - Ставки высоки, - проворчал Финей. - Ты готов рискнуть жизнью, Перси Джексон. Не проще ли отдать мне гарпию?
        - Это не вариант.
        Губы старика медленно растянулись в улыбке:
        - Так ты все-таки осознаешь ее ценность. Но знай: как только я верну себе зрение, я сам ее поймаю. Заполучивший ее… что ж, однажды я уже был царем. Это пари снова сделает меня им.
        - Не забегай вперед, - предупредил Перси. - Так что, мы договорились?
        Финей задумчиво постучал себя пальцем по носу:
        - Я не могу предвидеть исход. Как бы ни было досадно, но так уж это работает. Пари с абсолютно непредсказуемым результатом… они затуманивают будущее. Но вот что я скажу тебе, Перси Джексон, и считай это моим маленьким бесплатным советом. Если ты сегодня выживешь, твое будущее тебе не понравится. Близится момент великой жертвы, и у тебя не хватит духу ее принести. Тебе это будет дорого стоить. Как и всему миру. Может, все-таки предпочтешь хлебнуть яда?
        Во рту у Перси появился привкус кислого зеленого чая Ириды. Ему хотелось думать, что старик просто играет у него на нервах, но что-то подсказывало ему, это предсказание было истинным. Он вспомнил предупреждение Юноны, когда он решил пойти в Лагерь Юпитера: «Ты познаешь боль, несчастья и потери, страшнее которых тебе еще не приходилось переживать. Но у тебя появится шанс спасти своих старых друзей и семью».
        Гарпии наблюдали за ними с деревьев вокруг парковки и будто чувствовали, что стоит на кону. Фрэнк и Хейзел с тревогой смотрели на Перси. Он заверил друзей, что шансы пятьдесят на пятьдесят не столь плохи. У него на самом деле был план. Конечно, все могло обернуться катастрофой. Его шансы на выживание могли равняться как ста процентам, так и… нулю. Но об этом он умолчал.
        - Так мы договорились? - снова спросил он.
        Финей широко улыбнулся:
        - Клянусь водами реки Стикс соблюсти твои условия, точно так, как ты их сформулировал. Фрэнк Чжан, ты потомок аргонавта. Я доверяю твоему слову. Если я выиграю, ты и твоя подруга Хейзел клянетесь оставить меня в покое и не пытаться отомстить?
        Фрэнк с силой сжал кулаки - Перси даже испугался, как бы он не сломал свое золотое копье, - но все же выдавил:
        - Клянусь водами реки Стикс.
        - Я тоже клянусь, - сказала Хейзел.
        - Клянусь, - пробормотала Элла. - «Не клянись луной непостоянной, что каждый месяц свой меняет круг».
        Финей засмеялся:
        - Тогда найдите, чем мне писать. И давайте приступим.
        Фрэнк одолжил в одном из фургонов салфетку и ручку. Финей что-то накорябал на салфетке и убрал ее в карман халата.
        - Клянусь, что указал местоположение логова Алкионея. Хотя ты не доживешь до того, чтобы это прочесть.
        Перси обнажил меч и смахнул со стола всю еду. Они с Финеем сели друг напротив друга.
        Старик протянул руки:
        - Дай мне пощупать пузырьки.
        Перси обратил взгляд к далеким холмам и, представив образованное тенями лицо спящей женщины, мысленно обратился к недрам земли, надеясь, что богиня его слушает: «Ну ладно, Гея. Посмотрим, не блефуешь ли ты. Ты сказала, что я твоя ценная пешка. Что у тебя на меня планы и что на моем пути на север ты сохранишь мне жизнь. Кто для тебя важнее - я или этот старик? Потому что один из нас совсем скоро умрет».
        Финей жадно пошевелил пальцами:
        - Что, нервишки шалят, Перси Джексон? Давай.
        Перси отдал ему пузырьки.
        Старик сравнил их по весу. Ощупал керамическую поверхность. Затем поставил на стол и слегка прижал каждый ладонью. Земля задрожала как от несильного землетрясения - достаточного, чтобы у Перси застучали зубы. Элла обеспокоенно каркнула.
        Левый пузырек завибрировал чуть сильнее правого.
        Финей злодейски улыбнулся и сомкнул пальцы на левом пузырьке:
        - Ты глупец, Перси Джексон. Я выбираю этот. А теперь - выпьем.
        Перси взял правый пузырек. Его зубы так и не перестали стучать.
        Старик поднял керамическую бутылочку:
        - Тост! За сыновей Нептуна!
        Оба они откупорили пузырьки и выпили их содержимое.
        И Перси тут же сложился пополам. Горло обожгло, во рту словно разлили бензин.
        - О боги! - выдохнула у него за спиной Хейзел.
        - Не-а! Не-а, не-а, не-а! - принялась восклицать Элла.
        Зрение Перси затуманилось, но он различил победоносную улыбку Финея, как тот приосанился и нетерпеливо заморгал.
        - Да! - вскричал он. - В любую секунду ко мне вернется зрение!
        Перси выбрал неправильно. Зачем он пошел на такой риск?! Казалось, его желудок и кишки набили осколками стекла.
        - Перси! - схватил его за плечи Фрэнк. - Перси, ты не можешь умереть!
        Перси судорожно вдохнул… и внезапно зрение прояснилось.
        В тот же миг Финей согнулся как от удара в живот.
        - Ты… ты не можешь! - взвыл старик. - Гея, ты… ты… - Он с трудом встал и, держась за живот, на нетвердых ногах отошел от стола. - Я слишком ценен! - Изо рта у него повалил пар. Уши, слепые глаза и бороду окутала ядовитая желтая дымка. - Нечестно! - закричал он. - Вы меня обманули! - Он попытался выдернуть из кармана бумажный клочок, но его пальцы превратились в песок и осыпались.
        Перси осторожно выпрямился. Он не чувствовал себя волшебным образом исцеленным. Память к нему не вернулась. Но боль прошла.
        - Никто тебя не обманывал, - сказал он. - Ты сам сделал выбор, так что выполняй данную клятву.
        Слепой царь мучительно заревел и закрутился вокруг своей оси в облаке пара, медленно разрушаясь, пока от него не остались лишь старый запятнанный халат и пара мягких тапочек.
        - Более отвратительные трофеи невозможно себе представить, - заявил Фрэнк.
        В голове Перси зазвучал женский голос, сонный шепот, в котором едва угадывалась нотка уважения: «Пари, Перси Джексон? Ты заставил меня сделать выбор, и тебе в моих планах отведена более важная роль, чем старому провидцу. Но не испытывай судьбу. Обещаю: твоя смерть будет намного болезненнее, чем была бы от горгонской крови».
        Хейзел пошевелила мечом халат. Под ним было пусто - ни намека на то, что тело Финея начало восстанавливаться. Она восхищенно посмотрела на Перси:
        - Это был либо самый храбрый поступок из всех, что я видела, либо самый глупый.
        Фрэнк ошеломленно покачал головой:
        - Перси, как ты узнал?! Ты был так уверен, что он выберет яд!
        - Гея, - ответил Перси. - Она хочет, чтобы я добрался до Аляски. Думает… не знаю точно… что я помогу осуществить ее план. Поэтому она подтолкнула Финея выбрать неправильный пузырек.
        Фрэнк с ужасом уставился на то, что осталось от старика:
        - Так ты поставил на это?! Что Гея предпочтет убить собственного слугу, чем тебя?!
        - Планы, - забормотала Элла. - Планы и интриги. Женщина в земле. Большие планы на Перси. Макробиотическая говядина для Эллы.
        Перси протянул ей целую упаковку вяленого мяса, и гарпия радостно взвизгнула.
        - Не-а, не-а, не-а, - пропела она. - Финей - не-а. Еда и слова для Эллы - угум!
        Присев на корточки, Перси достал из кармана халата салфетку. На ней было написано «ЛЕДНИК ХАББАРД».
        Столько риска ради двух слов. Он передал записку Хейзел.
        - Я знаю, где это, - сказала она. - Довольно известное место. Но у нас впереди очень долгий путь.
        Остальные гарпии наконец опомнились от шока и с восторженным писком метнулись к ближайшим фургонам. Ныряя внутрь через торговые окна, они принялись громить кухни. Повара кричали на разных языках. Фургоны дико качались. Во все стороны летели перья и коробки с едой.
        - Нам пора вернуться к лодке, - сказал Перси. - Времени мало.
        29. Хейзел
        ХЕЙЗЕЛ ЕЩЕ НЕ УСПЕЛА СЕСТЬ В ЛОДКУ,а ее уже замутило.
        Она все думала о Финее - как у него из глаз валил пар, а руки обращались в пыль. Перси заверил ее, что у нее с провидцем нет ничего общего. Но он ошибся. На ее совести есть кое-что намного хуже, чем издевательства над гарпиями.
        «Это с тебя все началось! - сказал Финей. - Если бы не ты, Алкионей бы не возродился!»
        Лодка неслась по водам Колумбии, и Хейзел постаралась выбросить из головы эти мысли. Она помогла Элле соорудить гнездо из старых книг и журналов, которые они «реквизировали» из библиотечного мусорного бака.
        Они не собирались брать с собой гарпию, но Элла вела себя так, будто это было делом решенным.
        - «Друзья», - пробормотала она. - Десять сезонов, с тысяча девятьсот девяносто четвертого по две тысячи четвертый. Друзья растворили Финея и дали Элле говядину! Элла отправится со своими друзьями.
        Теперь она с комфортом устроилась на корме, жевала кусочки вяленого мяса и декламировала отдельные строчки из Чарльза Диккенса и «Пятидесяти хитростей для дрессировки вашей собаки».
        Перси, стоя на коленях на носу лодки, вел их назад в море с помощью своей умопомрачительной способности управлять водой одной лишь силой мысли. Хейзел и Фрэнк сидели на центральной скамейке, соприкасаясь плечами, из-за чего ее нервы закоротило не хуже, чем у гарпии.
        Она вспомнила, как Фрэнк встал на ее защиту в Портленде, как он закричал: «Она хороший человек!», готовый бросить вызов любому, кто посмеет возразить. И как он стоял на склоне холма в Мендоцино посреди поляны отравленной травы, совершенно один, с копьем в руке - островки огня вокруг и пепел от трех василисков у него под ногами.
        Неделю назад, если бы кто-то предположил, что Фрэнк - сын Марса, Хейзел рассмеялась бы. Фрэнк был слишком милым и добрым. Из-за своей неуклюжести и таланта попадать в неприятности он пробуждал в ней желание его защитить.
        Но с тех пор как они покинули лагерь, она увидела его в ином свете. Он оказался намного отважнее, чем она думала. И это он теперь присматривалза ней. Хейзел не могла не признать, что эта перемена была в чем-то приятной.
        Река расширилась, и они вышли в море. «Pax» свернул на север. Фрэнк подбадривал ее глупыми шутками: «Зачем Минотавр пересек дорогу? Сколько фавнов нужно, чтобы заменить лампочку?» Он показывал ей здания на берегу, напоминающие ему разные места в Ванкувере.
        Небо начало темнеть, море приобрело такой же ржавый оттенок, как крылья Эллы. Двадцать первое июня почти подошло к концу. До Пира Фортуны оставалось ровно семьдесят два часа.
        Наконец Фрэнк раздал им газировку и кексы, взятые со стола Финея.
        - Все нормально, Хейзел, - тихо сказал он. - Как говорила моя мама, не пытайся решить все проблемы в одиночку. Но если ты не хочешь это обсуждать, то ничего страшного.
        Хейзел нервно вздохнула. Открыться было страшно - и не только потому, что ей стыдно. Она боялась отключиться и провалиться в прошлое.
        - Ты правильно догадался, что я вернулась из Царства Мертвых. Я… Я сбежала. Меня не должно быть среди живых.
        Ее как прорвало - внутри словно обрушилась плотина. Она рассказала им, как ее мать призвала Плутона, влюбилась в него и пожелала все богатства земли, что для Хейзел обернулось проклятием. Описала жизнь в Новом Орлеане - умолчав лишь о своем друге Сэмми. Глядя на Фрэнка, она просто не смогла о нем заговорить.
        Затем она объяснила, как Голос - Гея - постепенно поработил разум ее мамы. Как они переехали на Аляску, где Хейзел помогла возродить гиганта Алкионея, и как она умерла, опустившись вместе с островом на дно Воскресенского залива.
        Конечно, Перси и Элла тоже ее слышали, но по большей части она обращалась к Фрэнку, и когда ее рассказ подошел к концу, она боялась на него взглянуть. Все ждала, что он отодвинется - может, скажет, что она и правда монстр.
        Вместо этого он взял ее за руку:
        - Ты пожертвовала жизнью, чтобы не дать гиганту пробудиться. Мне бы точно не хватило смелости.
        Она почувствовала, как в шее быстро забился пульс:
        - В этом не было ничего смелого. Я позволила маме умереть. Я так долго помогала Гее… и она почти победила.
        - Хейзел, - вмешался Перси, - ты в одиночку пошла против богини. Ты поступила правильно… - Он осекся, будто ему в голову пришла неприятная мысль. - Что произошло в Царстве Мертвых? В смысле после твоей смерти? Ты должна была отправиться в Элизиум. Но раз Нико вернул тебя…
        - Я не попала в Элизиум. - У нее резко пересохло в горле. - Пожалуйста, не спрашивай… - Но было уже поздно. Она вспомнила свое погружение во тьму, берег Стикса, и сознание начало ее покидать.
        - Хейзел? - позвал Фрэнк.
        - Ускользаете, - пробормотала Элла. - Пятое место в хит-парадах США. Пол Саймон. Фрэнк, иди с ней. Саймон говорит, Фрэнк, иди с ней.
        Хейзел не понимала, о чем говорит Элла, но даже когда перед глазами потемнело, она не выпустила руки Фрэнка.
        Затем она снова оказалась в Царстве Мертвых, и в этот раз она была не одна.
        Они пересекали Стикс на лодке Харона. В темных водах кружил мусор - сдувшийся шарик со дня рождения, детская соска, маленькие пластмассовые жених с невестой со свадебного торта. Все, что осталось от человеческих жизней, оборвавшихся слишком рано.
        - Г-где мы? - Стоящий рядом с ней Фрэнк мерцал призрачным фиолетовым светом, напоминая лара.
        - В моем прошлом. - Странно, но Хейзел была совершенно спокойна. - Это просто эхо. Не волнуйся.
        Лодочник обернулся и улыбнулся. Одну секунду он был красивым афроамериканцем в дорогом шелковом костюме. В следующую - стал скелетом в темной мантии.
        - Конечно, тебе не из-за чего волноваться, - произнес он с британским акцентом. Он говорил с Хейзел, будто совсем не видел Фрэнка. - Я же обещал тебя перевезти - разве нет? Хоть у тебя и не было монеты. Нехорошо оставлять дочь Плутона не на той стороне реки.
        Лодка скользнула на темный берег. Хейзел провела Фрэнка к черным вратам Эреба. Души расступались перед ними, узнав в ней дитя Плутона. Гигантский трехголовый пес Цербер зарычал из мрака, но позволил им пройти в просторный павильон за вратами. Они остановились перед трибуной судей. Три фигуры в черных мантиях и золотых масках уставились на Хейзел.
        Фрэнк пискнул:
        - Кто…
        - Они решат мою судьбу, - пояснила она. - Смотри.
        Как и тогда, судьи ничего у нее не спрашивали. Они просто заглянули в ее разум, вытянули из ее головы мысли и изучили их как коллекцию старых фотографий.
        - Помешала Гее, - сказал первый судья. - Не дала Алкионею проснуться.
        - Но это она его возродила, - заспорил второй судья. - Виновна в трусости, слабости.
        - Она юна, - напомнил третий судья. - На кону была жизнь ее матери.
        - Моя мама… - осмелилась заговорить Хейзел. - Где она? Что ее ждет?
        Судьи повернулись к ней своими золотыми масками, застывшими в жутковатых улыбках.
        - Твоя мать…
        В воздухе над ними возник образ Мари Левеск, запечатленный в ту секунду, когда она с закрытыми глазами обнимала Хейзел, пока вокруг них рушилась пещера.
        - Интересный вопрос, - сказал второй судья. - Разделение вины.
        - Да, - поддержал первый судья. - Девочка умерла во имя благородной цели. Отсрочив пробуждение гиганта, она предотвратила многие смерти. Ей хватило храбрости пойти против Геи.
        - Но она слишком долго ждала, - с грустью заметил третий судья. - Она виновна в помощи и пособничестве врагу богов.
        - На нее повлияла мать, - возразил первый судья. - Девочка может отправиться в Элизиум. Мари Левеск обрекается на вечные муки.
        - Нет! - закричала Хейзел. - Нет, пожалуйста! Это нечестно!
        Судьи синхронно склонили головы набок.
        «Золотые маски, - подумала Хейзел. - Золото всегда было для меня проклято. А вдруг оно каким-то образом отравляет их мысли и на справедливый суд можно не надеяться?»
        - Осторожнее, Хейзел Левеск, - предостерег первый судья. - Хочешь взять на себя всю ответственность? Ты можешь сложить вину на душу своей матери. И обоснованно. Тебе было предназначено свершить великие дела, но твоя мать увела тебя с этого пути. Узри, кем ты могла стать…
        Изображение над судьями сменилось. Хейзел увидела себя маленькой девочкой, счастливо улыбающейся, все пальцы в краске. Время ускорилось. Хейзел росла, ее волосы стали длиннее, а глаза печальнее. Ее тринадцатый день рождения: она скачет по полям на взятой без спроса лошади. Сэмми догоняет ее и со смехом спрашивает: «От чего бежишь? Я же не настолько страшный?» Хейзел на Аляске, бредет по Третьей авеню по дороге из школы, вокруг темно и идет снег.
        Время опять перескочило вперед. Хейзел двадцать - она так похожа на маму, волосы заплетены в косы и убраны назад, глаза сияют. На ней белое платье - подвенечное? В ее улыбке столько нежности, что Хейзел инстинктивно поняла, что она смотрит на кого-то особенного - на любимого человека.
        Но ей совсем не было обидно. У нее даже мысли не возникло, за кого она могла выйти замуж. Вместо этого она подумала: «Мама выглядела бы так же, если бы отпустила свой гнев, если бы Гея не заморочила ей голову».
        - Ты потеряла шанс на эту жизнь, - спокойно и ровно, как о свершившемся факте, сказал первый судья. - Особые обстоятельства. Элизиум для тебя. Муки для твоей матери.
        - Нет, - заявила Хейзел. - Нет, случившееся не было целиком ее виной. Ее склонили. Она любила меня. В конце она пыталась меня защитить.
        - Хейзел, - прошептал Фрэнк, - что ты делаешь?!
        Она сжала ему руку, призывая молчать. Судьи в его сторону даже не взглянули.
        Наконец второй судья вздохнул:
        - Вердикта нет. Недостаточно добра. Недостаточно зла.
        - Наказание придется поделить, - согласился первый судья. - Обе души отправятся в Поля асфоделей. Мне жаль, Хейзел Левеск. Ты могла стать героем.
        Потянув за собой Фрэнка, она вышла из павильона на бескрайние желтые поля и провела его через толпу духов к роще черных тополей.
        - Ты отказалась от Элизиума, - восхищенно выдохнул Фрэнк, - чтобы твоей маме не пришлось страдать?
        - Она не заслужила такого наказания, - отозвалась Хейзел.
        - Но… что будет теперь?
        - Ничего. Ничего… и так целую вечность.
        Они бесцельно брели куда-то. Души вокруг болтали подобно обитателям сумасшедшего дома - потерянные и сбитые с толку, не помнящие прошлого, забывшие даже свои имена.
        Но Хейзел помнила все: и кто она и как оказалась здесь. Возможно, потому, что она была дочерью Плутона.
        - Я не потеряла память, и это сделало мою посмертную жизнь тяжелее, - объяснила она Фрэнку, плывущему рядом с ней как светящийся фиолетовый лар. - Я столько раз пыталась дойти до дворца моего отца… - Она указала на огромный черный замок вдалеке. - Но мне ни разу этого не удалось. Я не могла покинуть Поля асфоделей.
        - Ты видела после этого свою маму?
        Хейзел помотала головой:
        - Она бы все равно меня не узнала, даже если бы я ее нашла. Эти души… Для них происходящее вокруг - что-то вроде вечного сна, бесконечного транса. Это лучшее, что я смогла для нее сделать.
        Время потеряло всякий смысл, но по прошествии вечности они с Фрэнком сели под черным тополем. С Полей наказаний доносились мучительные крики, вдалеке, под искусственным солнечным светом Элизиума, посреди переливающегося голубого озера мерцали изумрудами Острова блаженных, где белые паруса рассекали воду и великие герои возлежали на пляже в состоянии нескончаемого счастья.
        - Ты не заслужила Полей асфоделей! - возмутился Фрэнк. - Ты должна быть среди героев!
        - Это лишь эхо. Мы скоро проснемся, Фрэнк. Это только кажется, что прошла вечность.
        - Не в этом дело! У тебя отняли жизнь. Ты должна была вырасти в красивую женщину. Ты… - Он так покраснел, что стал лиловым и тихо продолжил: - Ты должна была выйти за кого-то. Тебя ждала хорошая жизнь. А ты всего этого лишилась.
        Хейзел проглотила рвущийся из груди всхлип. В прошлый раз, когда она была здесь одна, ей не было так горько. С Фрэнком ее грусть усилилась в разы. Но она приказала себе не пенять на судьбу.
        Хейзел вспомнила образ себя взрослой - улыбающейся и влюбленной. Она знала, что немного обиды и разочарований - и выражение ее лица стало бы таким же угрюмым, как у Королевы Мари. «Я заслуживаю большего», - постоянно твердила ее мама. Хейзел не позволит себе так думать.
        - Прости, Фрэнк, но мне кажется, твоя мама была неправа. Не всякая проблема станет легче, если ею поделиться.
        - Но так оно и есть. - Фрэнк сунул руку в карман пальто. - И раз уж в нашем распоряжении целая вечность, я хочу тебе кое в чем признаться. - Он достал какой-то сверток размером с очки и развернул ткань, показав наполовину сгоревший кусочек дерева, излучающий фиолетовое сияние.
        Хейзел нахмурилась:
        - Что… - От внезапной догадки она похолодела как от резкого порыва зимнего ветра. - Финей сказал, что твоя жизнь зависит от сгоревшей деревяшки…
        - Он был прав. Причем буквально.
        Он рассказал ей, как Юнона явилась его маме и бабушке, когда он был младенцем, и как бабушка выдернула этот кусок полена из камина.
        - Бабушка говорила, что я обладаю многими талантами - один из них я унаследовал от нашего предка, аргонавта. А так как вдобавок мой отец - Марс… - Он пожал плечами. - Это должно было сделать меня слишком могущественным или что-то вроде того. Поэтому моя жизнь может очень легко сгореть. Ирида сказала, что я умру, глядя, как она сгорает у меня в руке. - Фрэнк провернул деревяшку в пальцах. Даже в своей призрачной форме он казался таким большим и надежным. Хейзел представила, каким он станет огромным, когда окончательно возмужает - сильным и здоровым, как вол. Трудно поверить, что его жизнь зависит от чего-то настолько маленького, как обгоревшая палка.
        - Фрэнк, зачем ты носишь ее с собой? - спросила она. - Тебе не страшно, что с ней что-то случится?
        - Поэтому я тебе об этом и рассказал. - Он протянул ей деревяшку. - Я понимаю, что прошу о многом - но не можешь ли ты хранить ее для меня?
        У Хейзел закружилась голова. До этого момента она была уверена, что Фрэнк на самом деле погрузился с ней в прошлое. Она показала ему, как все было, потому что считала, что у него есть право знать правду. Но сейчас она засомневалась: а если он всего лишь плод ее воображения? Потому что с чего это ему доверять ей свою жизнь?
        - Фрэнк, ты знаешь, кто я. Я дочь Плутона. Я порчу все, до чего дотрагиваюсь. Как ты можешь мне доверять?
        - Ты мой лучший друг. - Он вложил волшебный кусочек дерева ей в ладонь. - Я доверяю тебе больше, чем кому-либо.
        Она хотела сказать, что он совершает ошибку. Собиралась вернуть ему деревяшку. Но не успела - их накрыла тень.
        - А вот и наш проводник, - предположил Фрэнк.
        Хейзел едва не забыла, что они заново переживают ее прошлое. Нико ди Анжело навис над ней в своем черном плаще и с мечом из стигийской стали на боку. Фрэнка он не заметил, но заглянул прямо в глаза Хейзел и, как ей почудилось, прочел в них всю ее жизнь.
        - Ты другая, - сказал он. - Дочь Плутона. Ты помнишь свое прошлое.
        - Да, - ответила Хейзел. - А ты живой.
        Нико рассматривал ее, словно она была блюдом в меню и он решал, стоит сделать заказ или нет:
        - Я Нико ди Анжело. Я пришел за своей сестрой. Танатос куда-то исчез, и я подумал… Подумал, что смогу вернуть ее и никто не заметит.
        - Вернуть ее к жизни? - уточнила Хейзел. - Это возможно?
        - По идее. - Нико вздохнул. - Но ее больше здесь нет. Она выбрала перерождение и новую жизнь. Я опоздал.
        - Мне жаль.
        Он протянул ей руку:
        - Ты тоже моя сестра. Ты заслуживаешь второго шанса. Идем со мной.
        30. Хейзел
        - ХЕЙЗЕЛ! - Перси тряс ее за плечо. - Проснись. Мы в Сиэтле.
        Она села и сонно сощурилась на утреннее солнце:
        - Фрэнк?
        Он застонал и потер глаза:
        - Мы правда сейчас… Я правда сейчас…
        - Вы оба были без сознания, - сообщил Перси. - Не знаю, в чем дело, но Элла сказала не беспокоиться. Сказала, что вы… что-то делите?
        - Делиться, - подтвердила Элла. Она сидела на корме и чистила зубами перья на крыльях, что вряд ли можно было назвать эффективным методом личной гигиены. Гарпия сплюнула чем-то рыжим. - Делиться - это хорошо. Отключений больше не будет. Крупнейшее отключение в американской истории, четырнадцатое августа две тысячи третьего. Хейзел поделилась. Отключений больше не будет.
        Перси почесал голову:
        - М-да… И так всю ночь. Но я так и не понял, о чем она.
        Хейзел прижала ладонь к карману пальто и нащупала завернутую в ткань деревяшку. Она посмотрела на Фрэнка:
        - Ты был там.
        Он кивнул и ничего не сказал, но по выражению его лица было ясно, что от своих слов он отказываться не собирается. Фрэнк хотел, чтобы она хранила этот волшебный кусочек дерева. Хейзел не знала, гордиться ей или умирать от ужаса. Никто еще не доверял ей нечто столь важное.
        - Погодите, - сказал Перси. - Хотите сказать, вы разделили обморок? Вы теперь так и будете отключаться вдвоем?
        - Не-а, - ответила ему Элла. - Не-а, не-а, не-а. Отключений больше не будет. Больше книг для Эллы. Книги в Сиэтле.
        Хейзел посмотрела вокруг. Они плыли по широкому заливу к деловому центру крупного города. Его районы разбегались от берега волнами, повторяя очертания холмов, а на вершине самого высокого из них стояла странного вида белая башня, увенчанная чем-то вроде блюдца - прямо как космические корабли из старого телесериала «Флэш Гордон»[31 - Вероятно, имеется в виду сериал 1936 года от Universal, снятый по мотивам комиксов Алекса Рэймонда. Он рассказывает о трех землянах, прилетевших на планету Монго, чтобы победить злого императора Минга Беспощадного.], который обожал Сэмми.
        «Я больше не буду отключаться?» - подумала Хейзел. Приступы мучили ее так долго, что она не смела в это поверить.
        Откуда Элле было знать, что они остались в прошлом? И все же Хейзел чувствовала себя иначе… устойчивее, словно ей больше не нужно разрываться между двумя временн?ми потоками. Каждый мускул в ее теле начал расслабляться. Будто она месяцами носила свинцовую куртку и наконец сбросила. Фрэнк разделил с ней приступ, и каким-то образом это помогло. Она прожила заново все свое прошлое вплоть до настоящего момента, и теперь если ей и оставалось о чем-то волноваться, то лишь о будущем - при условии, конечно, что оно для нее наступит.
        Перси повел лодку к докам. Элла нервно заскреблась в своем гнезде из книг.
        Хейзел тоже охватило беспокойство, хотя она и не понимала причины. Стоял ясный солнечный день, Сиэтл производил приятное впечатление - все эти бухточки, мосты, лесистые островки по всему заливу, снежные вершины вдали. И все же она не могла отделаться от ощущения, что за ними наблюдают.
        - А… а зачем мы здесь остановились? - спросила она.
        Перси показал им серебряное кольцо на своем кожаном шнурке:
        - У Рейны здесь сестра. Она попросила найти ее и показать ей это.
        - У Рейны есть сестра?! - спросил Фрэнк таким тоном, будто сама эта мысль приводила его в ужас.
        Перси кивнул:
        - Я так понял, Рейна надеется, что та пришлет в лагерь подмогу.
        - Амазонки, - забормотала Элла. - Страна амазонок. Хм-м. Лучше Элла найдет библиотеки. Не любит амазонок. Свирепые. Щиты. Мечи. Колющее. Ай.
        Фрэнк потянулся к копью:
        - Амазонки? Те самые… женщины-воины?
        - Звучит логично, - задумалась Хейзел. - Если сестра Рейны тоже дочь Беллоны, не удивлюсь, что она присоединилась к амазонкам. Но… а нам здесь быть безопасно?
        - Не-а, не-а, не-а, - заявила Элла. - Лучше книги. Никаких амазонок.
        - Выбора нет, - сказал Перси. - Я обещал Рейне. И потом, нужно придумать, как быть с «Рах». Эта шлюпка не рассчитана на ту скорость, с какой я ее гнал.
        Хейзел посмотрела себе под ноги. Между досками корпуса просачивалась вода.
        - О.
        - Угу. Либо мы ее починим, либо придется искать новую лодку. Она и так, считай, держится на одной моей силе воли. Элла, есть идеи, где мы можем найти амазонок?
        - И еще… э-эм… они же… ну… не убивают мужчин на месте, нет? - встревоженно спросил Фрэнк.
        Элла посмотрела на доки, до которых оставалось всего несколько сотен ярдов:
        - Элла найдет друзей позже. Элла улетает.
        Что гарпия и сделала.
        - Что ж… - Фрэнк поймал кружащееся в воздухе рыжее перо. - Это было обнадеживающе.
        Они причалили и едва успели поднять из лодки вещи, когда «Pax» внезапно содрогнулся и распался на части. Почти все обломки затонули, но две доски - одна с нарисованным глазом, другая с буквой «P» - остались качаться на волнах.
        - Похоже, о починке речь уже не идет, - вздохнула Хейзел. - Что теперь?
        Перси повернулся к поднимающемуся по крутым склонам холмов центру Сиэтла:
        - Будем надеяться, амазонки нам помогут.
        Несколько часов они исследовали город. Нашли магазин сладостей, продающий восхитительный шоколад с соленой карамелью. Выпили такой крепкий кофе, что после него голова Хейзел походила на вибрирующий гонг. Остановились в небольшом кафе и перекусили отличными горячими сэндвичами с лососем. Один раз увидели лавирующую между небоскребами Эллу, сжимающую в каждой лапе по большой книге. Но амазонок так и не нашли. А времени оставалось все меньше: сегодня уже двадцать второе июня, а до Аляски еще очень далеко.
        Наконец они забрели в южную часть центра, на площадь, окруженную зданиями из стекла и кирпича, заметно уступающими по высоте небоскребам. По спине Хейзел пробежал холодок. Она оглянулась, уверенная, что на нее кто-то смотрит:
        - Там.
        На стеклянных дверях офисного здания слева от них было выгравировано слово «AMAZON».
        - О, - сказал Фрэнк. - Э-эм… нет, Хейзел. Это современная штука. Фирма, понимаешь? Занимаются интернет-торговлей. Они не настоящие амазонки.
        - Или же… - Перси вошел в двери.
        У Хейзел было плохое предчувствие насчет этого места, но они с Фрэнком последовали за ним.
        Фойе походило на пустой аквариум - стеклянные стены, полированный черный пол, несколько декоративных растений - и на этом, в общем-то, все. Лестничные пролеты из черного мрамора у дальней стены вели вверх и вниз. В центре комнаты стояла молодая женщина в черном комбинезоне, с длинными темно-рыжими волосами и наушником службы безопасности в ухе. На ее бейджике значилось «КИНЗИ». Она приветливо улыбнулась, но ее глаза напомнили Хейзел полицейских Нового Орлеана, патрулировавших по ночам Французский квартал. Они всегда смотрели как бы сквозь тебя, словно прикидывая, кто может напасть на них в следующую секунду.
        Кинзи кивнула Хейзел, проигнорировав юношей:
        - Могу я вам чем-то помочь?
        - Надеюсь, - сказала Хейзел. - Мы ищем амазонок.
        Кинзи покосилась на ее меч, затем на копье Фрэнка, хотя из-за тумана их оружие должно было остаться невидимым.
        - Здесь головной кампус «Амазона», - осторожно сказала она. - Вам к кому-то назначено, или…
        - Хилла, - перебил Перси. - Мы ищем девушку по имени…
        Кинзи среагировала так быстро, что глаза Хейзел едва за ней уследили. Она пнула Фрэнка в грудь - так, что тот отлетел назад. Затем в ее руке из ниоткуда возник меч, и она, плоской стороной лезвия сбив Перси с ног, приставила наконечник ему под подбородок.
        Слишком поздно Хейзел потянулась к своему мечу. Дюжина девушек в черном, вооруженных мечами, взбежали по лестнице и окружили ее.
        Кинзи пригвоздила Перси к полу свирепым взглядом:
        - Первое правило: мужчины не говорят без разрешения. Второе правило: нарушение границ нашей территории карается смертью. Вы встретитесь с царицей Хиллой, можешь не сомневаться. Она решит вашу судьбу.
        Амазонки конфисковали все их оружие и провели по стольким лестничным пролетам вниз, что Хейзел сбилась со счета.
        Наконец они вступили в пещеру, площади которой хватило бы для размещения десяти старших школ со всеми спортивными площадками и прочей прилегающей территорией. На скальном потолке сияли флуоресцентные лампы. По всему помещению извивались конвейерные ленты, по которым, как с водяных горок, во всех направлениях катились коробки. Ряды металлических стеллажей, заставленных упаковками со всевозможными товарами, тянулись в бесконечность. Гудели краны, и жужжали роботизированные манипуляторы, складывающие картонные коробки, пакующие готовые к отправке товары и снимающие или ставящие их на ленты. Какие-то стеллажи были такими высокими, что к ним приходилось подниматься по лестницам или по системе мостиков, подвешенных к потолку как колосники театральной сцены.
        Хейзел вспомнила виденные в детстве кинохроники. Ее всегда восхищали кадры заводов, строящих самолеты и собирающих пистолеты для военных нужд - сотни и сотни единиц оружия покидали конвейерные линии ежедневно. Но то было ничто по сравнению с этим, причем б?льшая часть работы здесь выполнялась компьютерами и роботами. Единственными людьми, замеченными Хейзел, были патрулирующие мостики женщины в черной форме стражниц и несколько мужчин в железных ошейниках и в оранжевых, как у заключенных, комбинезонах, развозящих на вилочных погрузчиках штабеля коробок.
        - Вы держите рабов?! - Хейзел понимала, что говорить опасно, но от возмущения не смогла сдержаться.
        - Ты про мужчин? - Кинзи фыркнула. - Они не рабы. Просто знают свое место. А теперь шевелитесь.
        Они шли так быстро, что у Хейзел заныли ноги. Она была уверена, что они достигли конца склада, но Кинзи распахнула большие двойные двери и вывела их в следующую пещеру, не меньше первой.
        - Царство Мертвых не такое большое, - пожаловалась Хейзел, что, скорее всего, было неправдой, но так посчитали ее ноги.
        Кинзи горделиво улыбнулась:
        - Оценила нашу оперативную базу? Да, мы доставляем по всему миру. У нас ушло много лет и почти все состояние, чтобы это построить. Теперь мы наконец вышли в плюс. Смертные и не подозревают, что спонсируют царство амазонок. Вскоре мы станем богаче любой их страны. А затем - когда слабые смертные будут во всем от нас зависеть - начнется революция!
        - Что вы сделаете? - пробурчал Фрэнк. - Отмените бесплатную доставку?
        Одна из стражниц ударила его рукоятью меча в живот. Перси хотел помочь ему, но еще две навели на него клинки, заставив попятиться.
        - Вы научитесь уважению, - сказала Кинзи. - Это мужчины, подобные вам, погубили мир смертных. Единственное гармоническое общество - это то, в котором правят женщины. Мы сильнее, мудрее…
        - …скромнее, - вставил Перси.
        Стражницы попытались его ударить, но он пригнулся.
        - Хватит! - воскликнула Хейзел. Удивительно, но ее послушались. - Решение будет за Хиллой, так? Тогда отведите нас к ней. Мы теряем время.
        Кинзи кивнула:
        - Пожалуй, ты права. У нас есть проблемы поважнее. И время… время действительно не терпит.
        - В каком смысле? - спросила Хейзел.
        Одна из стражниц недовольно поморщилась:
        - Давай отведем их прямо к Отрере. Она тебя потом отблагодарит.
        - Нет! - прорычала Кинзи. - Лучше я надену железный ошейник и сяду в погрузчик! Хилла - царица!
        - До вечера, - пробормотала другая девушка.
        Кинзи схватилась за меч. На секунду Хейзел испугалась, что амазонки начнут сражаться друг с другом, но Кинзи сумела взять себя в руки:
        - Достаточно. Идем.
        Пересекая колонны погрузчиков и ныряя под рядами пакующих коробки роботизированных манипуляторов, они шли по лабиринту из конвейерных лент.
        Большинство товаров на полках выглядели обычно: книги, электроника, подгузники. Затем Хейзел увидела стоящую у стены боевую колесницу с большим штрихкодом на боку. С ярма свисала табличка «ПОСЛЕДНИЙ ЭКЗЕМПЛЯР НА СКЛАДЕ! СПЕШИТЕ ПРИОБРЕСТИ (ЖДЕМ СЛЕДУЮЩЕЙ ПОСТАВКИ)».
        Наконец они оказались в пещере поменьше, напоминающей нечто среднее между погрузочной зоной и тронным залом. Стены были заставлены металлическими стеллажами высотой в шесть этажей и украшены военными знаменами, раскрашенными щитами и набитыми головами драконов, гидр, гигантских львов и вепрей. По бокам выстроились дюжины модернизированных для боев вилочных погрузчиков. Ими тоже управляли мужчины в железных ошейниках, но на платформах были установлены огромные арбалеты, которыми управляли амазонки. Зубцы «вилок» были заточены как гигантские лезвия.
        Полки стеллажей занимали клетки с живыми животными. Хейзел не верила своим глазам: здесь были черные мастифы, гигантские орлы, гибрид льва и орла - по всей видимости грифон, и красный муравей величиной с небольшой автомобиль.
        Она с ужасом проследила взглядом за въехавшим в зал погрузчиком, который поднял клетку с красивым белым пегасом и увез под его протестующее ржание.
        - Что вы собираетесь делать с этим несчастным животным?! - возмутилась Хейзел.
        Кинзи нахмурилась:
        - С пегасом? С ним все будет нормально. Видимо, кто-то его заказал. Его доставка плюс наценка за обслуживание обойдется в кругленькую сумму, но…
        - Я могу купить пегаса онлайн? - вмешался Перси.
        Кинзи сердито посмотрела за него:
        - Разумеется, ты как мужчина не можешь. Но амазонки - да. Наши последовательницы есть по всему миру. Их необходимо снабжать. Сюда.
        В конце склада был подиум из книг - стопки романов на вампирскую тематику, штабеля триллеров Джеймса Паттерсона - и трон, сложенный, наверное, из тысячи копий загадочного труда под названием «Пять привычек крайне агрессивных женщин».
        Перед ступеньками несколько амазонок в камуфляже о чем-то горячо спорили, пока молодая девушка - Хейзел предположила, что это и есть царица Хилла, - наблюдала и слушала, восседая на троне.
        На вид Хилле было лет двадцать с небольшим; поджарая и гибкая, она напоминала тигра. На ней были черный кожаный комбинезон и черные ботинки. Корону она не носила, но у нее на талии был странного вида пояс из перевитых между собой золотых звеньев, создающих эффект лабиринта. Хейзел поразилась ее сходству с Рейной - да, она выглядит чуть старше, но у нее точно такие же длинные черные волосы, темные глаза и суровое выражение лица, словно она взвешивает, кто из стоящих перед ней больше других заслуживает смерти.
        Кинзи хватило одного взгляда на спорящих, чтобы с отвращением пробурчать:
        - Агенты Отреры никак не устанут от своей лжи.
        - Что? - спросил Фрэнк.
        Хейзел остановилась так внезапно, что идущие позади нее девушки споткнулись. В нескольких футах в сторону от трона две амазонки охраняли клетку с конем - у него не было крыльев, но и без них он был величествен и могуч, масти цвета меда и с черной гривой. Яростные коричневые глаза жеребца нашли Хейзел, и она была готова поклясться, что в них горело нетерпение, будто он мысленно ее укорял: «Ну сколько можно тебя ждать!»
        - Это он, - пробормотала Хейзел.
        - Кто «он»? - спросил Перси.
        Кинзи раздраженно нахмурилась, но, проследив за взглядом Хейзел, смягчилась:
        - А, да. Он прекрасен, правда?
        Хейзел моргнула, желая убедиться, что ей не привиделось. Это был тот самый конь, за которым она гонялась на Аляске. Она в этом уверена… но это было невозможно. Лошади так долго не живут.
        - Он… - Хейзел едва могла говорить. - Он продается?
        Все стражницы засмеялись.
        - Это Арион, - терпеливо объяснила Кинзи, видимо разделяя восхищение Хейзел. - Величайшее сокровище амазонок - согласно пророчеству, лишь самая отважная воительница сможет его оседлать.
        - Пророчеству? - переспросила Хейзел.
        На лице Кинзи отразилась неловкость, почти стыд:
        - Неважно. Но нет, он не продается.
        - Тогда почему он в клетке?
        Кинзи поморщилась:
        - Потому что… с ним сложно.
        Как по команде, Арион врезался головой в дверцу. Металлические прутья задрожали, охраняющие его девушки в испуге отпрянули.
        Хейзел разрывало от желания освободить его. Она еще ничего в жизни так не хотела, как получить этого жеребца. Но Перси, Фрэнк и дюжина амазонок смотрели на нее. Девушка постаралась скрыть свои эмоции и выдавила:
        - Я просто спросила. Ну что, идем к царице?
        Ситуация перед троном между тем накалялась. Наконец Хилла заметила приближающуюся группу и рявкнула:
        - Хватит!
        Спорящие амазонки тут же умолкли. Царица взмахом руки приказала им отойти и поманила Кинзи.
        Кинзи пихнула Хейзел с друзьями вперед:
        - Моя царица, эти полубоги…
        Хилла вскочила:
        - Ты!
        Если бы взглядом можно было убить, Перси Джексон упал бы замертво.
        Перси пробормотал что-то на древнегреческом - Хейзел не сомневалась, что монахини Святой Агнес этого выражения не одобрили бы.
        - Планшет, - сказал он. - Спа. Пираты.
        Для Хейзел это прозвучало как набор слов, но царица кивнула. Спустившись со своего подиума из бестселлеров, она достала из боковых ножен кинжал.
        - Это было ужасно глупо с твоей стороны - прийти сюда. Ты уничтожил мой дом. Из-за тебя мы с сестрой потеряли все и оказались в плену.
        - Перси, - обеспокоенно спросил Фрэнк, - о чем говорит эта страшная женщина с кинжалом?
        - Остров Цирцеи, - сказал Перси. - Я только что вспомнил. Похоже, кровь горгоны начала восстанавливать мою память. Море чудовищ. Хилла… она встретила нас на причале и проводила к своему боссу. Хилла работала на волшебницу.
        Царица оскалила идеально ровные белые зубы:
        - Серьезно, у тебя амнезия? Хотя знаешь, я, пожалуй, тебе поверю. Иначе как бы ты посмел явиться сюда?
        - Мы пришли с миром, - подала голос Хейзел. - Что сделал Перси?
        - С миром?! - вскинула брови Хилла. - Что он сделал?! Этот мужчина уничтожил школу магии Цирцеи!
        - Цирцея превратила меня в морскую свинку! - возразил Перси.
        - Мне не нужны твои оправдания! Цирцея была мудрым и щедрым работодателем. У меня были жилье и бесплатная еда, хорошая медицинская страховка, включающая услуги дантиста, домашние леопарды, зелья без ограничений - все! А этот полубог вместе со своей подружкой, этой блондинистой…
        - Аннабет. - Перси постучал себя по лбу, словно пытался подстегнуть воспоминания. - Точно. Я был там с Аннабет.
        - Вы освободили наших пленников - Черную Бороду с его пиратами. - Она повернулась к Хейзел. - Тебя когда-нибудь похищали пираты? Это совсем не весело. Они сожгли наш курорт до основания. Мы с сестрой несколько месяцев провели у них в плену. К счастью, мы дочери Беллоны. Мы быстро научились драться. В противном случае… - Ее передернуло. - Ну, пираты быстро стали нас уважать. В конце концов мы добрались до Калифорнии, где… - Хилла помедлила как от неприятного воспоминания, - где наши с сестрой пути разошлись. - Она придвинулась вплотную к Перси и провела кинжалом у него под подбородком. - Разумеется, я выжила и добилась успеха. Я стала царицей амазонок. Так что, возможно, мне стоит тебя поблагодарить.
        - Пожалуйста, - сказал он.
        Царица прижала острие к его горлу:
        - Или же я просто тебя убью.
        - Стой! - вскрикнула Хейзел. - Нас прислала Рейна! Твоя сестра! Взгляни на кольцо у него на шее!
        Хилла нахмурилась, и ее кинжал пополз вниз, пока наконечник не коснулся серебряного кольца на шнурке. Ее лицо побелело.
        - Объяснись, - она впилась в Хейзел разъяренным взглядом. - Немедленно.
        Та, как смогла, рассказала амазонкам о Лагере Юпитера, их преторе Рейне, марширующей на юг армии чудовищ и цели их поиска - освободить Танатоса на Аляске.
        Пока она говорила, в зал вошла новая группа амазонок. Одна была заметно выше и старше остальных, с заплетенными в косы серебристыми волосами и в одеянии древнеримской замужней женщины - в свободного кроя платье и накидке из дорогого шелка. Другие амазонки расступались перед ней, проявляя такое глубокое почтение, что Хейзел поначалу решила, что это мать Хиллы, пока не заметила, с какой враждебностью они смотрят друг на друга.
        - Поэтому нам нужна твоя помощь, - закончила свой рассказ Хейзел. - Рейне нужна твоя помощь.
        Хилла схватилась за кожаный шнурок Перси и дернула с такой силой, что сорвала его вместе со всеми бусинами, кольцом и пробатио-жетоном.
        - Рейна… вот же глупая…
        - Так-так! - вмешалась женщина. - Римляне нуждаются в нашей помощи? - Она засмеялась, и сопровождающие ее амазонки тоже. - Сколько раз мы сражались с римлянами в мое время? Скольких наших сестер они убили в битвах? Когда я была царицей…
        - Отрера, - перебила Хилла, - ты здесь в качестве гостьи. Ты больше не царица.
        Женщина развела руками и с притворным почтением поклонилась:
        - Вы совершенно правы… по крайней мере, до вечера. Но я говорю правду, царица Хилла, - с очевидной насмешкой в голосе произнесла она. - Меня вернула к жизни сама мать-земля! Я принесла вести о новой войне. Зачем амазонкам повиноваться Юпитеру, этому глупому царю Олимпа, когда мы можем следовать воле царицы? Когда я возьму на себя командование…
        - Если ты возьмешь на себя командование, - уточнила Хилла. - Но пока царица я. Мое слово - закон.
        - Вот как. - Отрера обвела взглядом собравшихся амазонок, притихших, будто они вдруг обнаружили себя в яме с двумя дикими тиграми. - Неужели мы так низко пали, что теперь слушаем полубога-мужчину?! Неужели ты сохранишь жизнь этому сыну Нептуна, однажды уже уничтожившему твой дом?! А может, ты позволишь ему уничтожить и этот?!
        Хейзел затаила дыхание. Амазонки переводили взгляд с Хиллы на Отреру, пытаясь заметить первые признаки слабости.
        - Я приму решение, - процедила Хилла, - как только у меня на руках будут все факты. Мое правление основывается на благоразумии, а не на страхе. Для начала я поговорю с ней. - Она указала пальцем на Хейзел. - Это моя обязанность - выслушать воительницу, прежде чем я приговорю ее или ее друзей к смерти. Так заведено у амазонок. Или за годы пребывания в Царстве Мертвых ты об этом забыла, Отрера?
        Женщина криво улыбнулась, но спорить не стала.
        Хилла повернулась к Кинзи:
        - Отведи мужчин в камеры. Все остальные - оставьте нас.
        Отрера подняла руку, привлекая внимание толпы:
        - Как прикажет наша царица. Но если кто-то из вас желает послушать о Гее и нашем славном будущем вместе с ней, идемте со мной!
        Примерно половина амазонок последовала за ней из зала. Кинзи с отвращением фыркнула, после чего они со стражницами утащили куда-то Перси и Фрэнка.
        Хилла и Хейзел остались одни, не считая личной стражи царицы. По ее сигналу те тоже отошли, чтобы не слышать разговора.
        Хилла повернулась к Хейзел. Ее злость исчезла, и Хейзел прочла в ее глазах отчаяние. Царица напоминала одного из своих животных в клетке, движущегося в неизвестность по конвейерной ленте.
        - Нам нужно поговорить, - сказала Хилла. - Времени почти нет. К полуночи я, скорее всего, буду мертва.
        31. Хейзел
        ХЕЙЗЕЛ ПРИКИНУЛА СВОИ ШАНСЫ НА ПОБЕГ.
        Она не доверяла царице Хилле и тем более не доверяла другой амазонке, Отрере. В зале остались всего три стражницы, и все они стояли в отдалении.
        Хилла была вооружена одним кинжалом. Так глубоко под землей Хейзел могла бы вызвать землетрясение или заполнить тронный зал горой из сланца или золота. Небольшая диверсия - и она смогла бы улизнуть и найти друзей.
        Но девушка видела, как сражаются амазонки, и не сомневалась, что даже с одним кинжалом царица способна на многое. А Хейзел была безоружна. Ее не обыскали, и волшебный кусочек дерева, отданный Фрэнком ей на сохранение, все так же лежал в кармане пальто, но меч у нее забрали.
        Хилла, похоже, угадала ход ее мыслей:
        - О побеге можешь забыть. Конечно, если попытаешься, ты заслужишь наше уважение. Но нам придется тебя убить.
        - Спасибо за предупреждение.
        Царица пожала плечами:
        - Это меньшее, что я могу. Я верю, что вы пришли с миром. Я верю, что вас прислала Рейна.
        - Но ты нам не поможешь?
        Хилла осмотрела кожаный шнурок Перси:
        - Все сложно. У амазонок всегда были натянутые отношения с другими полубогами - особенно с полубогами мужского пола. Мы сражались на стороне царя Приама в Троянской войне, но Ахиллес убил нашу царицу Пентесилею. Годы спустя Геркулес украл пояс царицы Ипполиты - тот самый, что сейчас на мне. У нас ушли столетия, чтобы его вернуть. А за много лет до того, когда амазонки только появились, герой по имени Беллерофонт убил нашу первую царицу, Отреру.
        - Ты говоришь о той леди…
        - …которая только что ушла. Да, Отрера - наша первая царица, дочь Ареса.
        - Марса?
        Хилла сделала кислое лицо:
        - Нет, определенно Ареса. Отрера жила задолго до Рима, во времена, когда все полубоги были греками. Увы, многие наши воительницы до сих пор предпочитают традиции старого времени. Дети Ареса… с ними всегда было тяжелее всего.
        - Старое время… - До Хейзел доходили слухи о греческих полубогах. Октавиан верил, что они существуют и плетут козни против Рима. Но она никогда всерьез об этом не задумывалась, даже когда в лагерь пришел Перси. Он не производил впечатления злого, коварного грека. - Хочешь сказать, амазонки - это… полугречанки-полуримлянки?
        Хилла продолжала рассматривать глиняные бусины и пробатио-жетон. Сняв со шнурка серебряное кольцо, она надела его себе на палец.
        - Полагаю, вас этому в вашем Лагере Юпитера не учат. Боги многогранны. Марс, Арес. Плутон, Аид - будучи бессмертными, они склонны к возникновению у себя новых личностей. Они греческие, римские, американские - комбинация всех культур, на которые они оказывали влияние последние тысячелетия. Понимаешь?
        - Не… Не уверена. Все амазонки - полубоги?
        Королева раскинула руки в стороны:
        - Во всех нас есть определенная доля крови бессмертных, но многие мои воительницы - это потомки полубогов. Есть целые поколения амазонок. Другие - дети младших богов. Кинзи - она привела вас сюда - дочь нимфы. А… вот и она.
        Девушка с темно-рыжими волосами подошла к царице и поклонилась.
        - Пленники под замком, - отчиталась Кинзи. - Но…
        - Да? - вскинула бровь Хилла.
        Кинзи сглотнула как от неприятного послевкусия:
        - Отрера сделала так, чтобы их охраняли ее сторонницы. Простите меня, моя царица.
        Хилла поджала губы:
        - Неважно. Останься с нами, Кинзи. Мы как раз собирались обсудить нашу… ситуацию.
        - Отрера, - догадалась Хейзел. - Гея вернула ее к жизни, чтобы посеять раздор среди амазонок.
        Царица выдохнула:
        - Если таков ее план - он работает. Среди нашего народа Отрера - личность легендарная. Она хочет вернуть трон и повести нас на войну против римлян. Многие мои сестры последуют за ней.
        - Не все, - буркнула Кинзи.
        - Но Отрера - всего лишь дух! - возразила Хейзел. - Она даже не…
        - …реальна? - Царица окинула Хейзел внимательным взглядом. - Я служила волшебнице Цирцее много лет. Мне ничего не стоит узнать вернувшуюся душу. Когда ты умерла, Хейзел, - в двадцатых годах прошлого века? В тридцатых?
        - В тысяча девятьсот сорок втором. Но… Но меня не присылала Гея. Я вернулась, чтобы остановить ее. Это мой второй шанс.
        - Твой второй шанс… - Хилла посмотрела на ряды боевых погрузчиков, сейчас пустых. - Я знаю все о вторых шансах. Тот юноша, Перси Джексон, разрушил мою прошлую жизнь. Ты бы ни за что не признала меня тогда. Я носила платья и делала макияж. Разукрашенная секретарша, мерзкая кукла Барби.
        Кинзи провела тремя пальцами по сердцу - этим же вуду-жестом мама Хейзел ограждала себя от злого глаза.
        - Мы с Рейной были в безопасности на острове Цирцеи, - продолжила царица. - Наша мать - богиня войны Беллона. Я хотела уберечь Рейну от любой жестокости. Потом Перси освободил пиратов. Они похитили нас, и нам с Рейной пришлось учиться стойкости. Оказалось, мы неплохо управляемся с оружием. Последние четыре года я мечтала убить Перси Джексона за то, что нам пришлось из-за него пережить.
        - Но Рейна стала претором Лагеря Юпитера, - заметила Хейзел. - Ты - царицей амазонок. Может, такова ваша судьба.
        Хилла покрутила в пальцах кожаный шнурок:
        - Мое правление может скоро закончиться.
        - Вы ее победите! - возразила Кинзи.
        - Если такова будет воля Судеб, - без особого энтузиазма отозвалась Хилла. - Видишь ли, Хейзел, Отрера вызвала меня на дуэль. У каждой амазонки есть такое право. Сегодня в полночь мы сразимся за трон.
        - Но… ты же умелая воительница, верно? - вскинула брови Хейзел.
        Хилла сдержанно улыбнулась:
        - Умелая, да, но Отрера - основательница амазонок.
        - Она намного старше. И наверняка успела потерять сноровку за то время, что была мертва.
        - Надеюсь, ты права, Хейзел. Потому что это бой насмерть…
        Она замолчала, давая ей это переварить. Хейзел вспомнила слова Финея - что благодаря Гее в его распоряжении есть короткий путь назад из мира мертвых и как тела убитых горгон пытались восстановиться прямо в Малом Тибре, - и все поняла:
        - Даже если ты ее убьешь, она просто снова вернется. Пока Танатос в плену, мертвой она не останется.
        - Именно, - подтвердила Хилла. - Отрера уже сообщила нам, что не может умереть. Так что, даже если я одолею ее сегодня, она возродится и снова бросит мне вызов завтра. Нет закона, запрещающего многократно вызывать царицу на дуэль. Она может сражаться со мной каждую ночь, пока наконец не измотает и не возьмет верх. Мне ее не победить.
        Хейзел взглянула на трон и представила на нем Отреру - как та в своих шелковых одеждах и с короной серебряных волос отдает приказ напасть на Рим. Представила, как по этому залу разносится голос Геи.
        - Должен быть выход, - сказала она. - Разве у амазонок нет… не знаю… каких-нибудь сверхспособностей?
        - Не более чем у других полубогов, - пожала плечами Хилла. - Мы можем умереть, как и любой смертный. У богини Артемиды есть группа последовательниц-лучниц. Их часто путают с амазонками, но охотницы отказываются от общества мужчин в обмен на практически вечную жизнь. Мы, амазонки, предпочитаем жить по максимуму. Мы любим, мы сражаемся, мы умираем.
        - Я думала, вы ненавидите мужчин.
        Хилла и Кинзи засмеялись.
        - Ненавидим мужчин? - повторила царица. - Нет-нет, мы любим мужчин. Просто мы не стесняемся показать им, кто главный. Но речь не об этом. Будь моя воля, я бы созвала все наши войска и ринулась на помощь сестре. К сожалению, моя власть под вопросом. Когда меня убьют в бою - а это лишь вопрос времени, - царицей станет Отрера. Она поведет амазонок к Лагерю Юпитера - но не для того, чтобы помочь Рейне. Она присоединится к армии гиганта.
        - Мы должны ее остановить, - заявила Хейзел. - Мы с друзьями убили Финея, слугу Геи в Портленде. Давай мы тебе поможем!
        Хилла покачала головой:
        - Вам запрещено вмешиваться. Как царица я должна уметь за себя постоять. Кроме того, твои друзья под замком. Если я их отпущу, то предстану в глазах остальных слабой. Либо я казню вас троих за вторжение на нашу территорию, либо это сделает Отрера, когда станет царицей.
        У Хейзел оборвалось сердце:
        - В таком случае, мы с тобой обе, считай, мертвы. Причем я уже дважды.
        Арион сердито заржал из своей клетки в углу зала. Встав на дыбы, он ударил копытами по прутьям.
        - Похоже, он реагирует на твое отчаяние, - заметила царица. - Интересно. Он бессмертен, ты знала об этом? Сын Нептуна и Цереры.
        Хейзел моргнула:
        - У двух богов родился конь?!
        - Долгая история.
        - О. - У Хейзел от смущения вспыхнули щеки.
        - Он самый быстрый конь в мире, - продолжила Хилла. - Пегас больше известен за счет крыльев, но Арион скачет со скоростью ветра по суше и воде. Нет существа быстрее. У нас ушли годы на его поимку - он наш самый ценный трофей. Но пользы от него никакой. Он никому не позволяет себя оседлать. Мне кажется, он ненавидит амазонок. И его дорого содержать. Он ест все, но предпочитает золото.
        У Хейзел зашевелились волосы на затылке:
        - Он ест золото?!
        Она вспомнила, как много лет назад Арион следовал за ней на Аляске. А вдруг он ел золотые самородки, которые поднимались из земли там, где она проходила?
        Она опустилась на колени и прижала ладонь к полу. Плитка тут же треснула, и из земли выпрыгнул кусок золота размером со сливу. Хейзел встала и осмотрела добычу.
        Хилла и Кинзи ошеломленно на нее воззрились.
        - Как ты… - Царица ахнула. - Хейзел, осторожно!
        Хейзел подошла к клетке с жеребцом и просунула между прутьями руку. Арион осторожно взял губами самородок с ее ладони.
        - Невероятно! - выдохнула Кинзи. - Последняя, кто пробовал…
        - …обзавелась металлической рукой, - договорила Хилла, глядя на Хейзел с новым интересом в глазах, словно мысленно решала, стоит ли развивать эту тему. - Хейзел… мы потратили годы, чтобы его поймать. Было предсказано, что однажды отважнейшая из воительниц обуздает Ариона и поскачет на нем к победе, что ознаменует наступление новой эры процветания для амазонок. Но при этом ни одна амазонка не может до него дотронуться - не то что управлять им. Даже Отрера пробовала - и потерпела неудачу. Еще две погибли, пытаясь его оседлать.
        Ее слова должны были встревожить Хейзел, но она не могла представить, чтобы этот красавец-жеребец ее обидел. Она погладила нос Ариона через прутья, и конь мягко ткнулся ей в ладонь, будто спрашивая: «Еще золота? Ням».
        - Я бы угостила тебя еще, Арион. - Хейзел красноречиво покосилась на царицу. - Но, похоже, меня записали на казнь.
        Хилла перевела взгляд с нее на коня и обратно:
        - Поверить не могу.
        - Пророчество, - сказала Кинзи. - А что, если…
        Хейзел практически видела закрутившиеся в голове царицы шестеренки.
        - Ты отважна, Хейзел Левеск. И судя по всему, Арион выбрал тебя. Кинзи?
        - Да, моя царица.
        - Ты сказала, камеры охраняют сторонницы Отреры?
        Кинзи кивнула:
        - Я должна была это предвидеть. Простите…
        - Нет, все нормально. - Глаза Хиллы заблестели, как у слона Ганнибала, когда ему разрешали крушить крепость. - Для Отреры это станет позором, если ее сторонницы не справятся со своими обязанностями - если, например, их выведет из строя чужак, а пленники сбегут.
        Кинзи заулыбалась:
        - Да, моя царица. Это станет страшным позором.
        - Конечно, - продолжила Хилла, - никто из моих стражниц не будет иметь об этом ни малейшего понятия. Кинзи проследит за тем, чтобы слухи не просочились.
        - Разумеется, - кивнула Кинзи.
        - Мы не будем тебе помогать. - Царица приподняла брови, глядя на Хейзел. - Но если вдруг тебе удалось бы вывести из строя стражниц и освободить своих друзей… например, забрав у одной из амазонок охранный пропуск…
        - …позволяющий совершать покупки в одно нажатие, - вставила Кинзи, - а также открывающий темницу в одно прикосновение.
        - Если - боги сохрани! - что-то вроде этого случится, - продолжила царица, - ты нашла бы ваше оружие и вещи на посту охраны рядом с камерами. И кто знает… Ты могла бы вернуться сюда в тронный зал, пока я была бы занята подготовкой к дуэли… как я уже говорила, Арион очень быстр. Было бы страшно неприятно, если бы его украли, а затем с его помощью совершили побег.
        Хейзел почудилось, что ее подключили к настенной розетке. Тело словно прошил электрический заряд. Арион… Арион может принадлежать ей. Всего-то и нужно - спасти друзей и пробиться на свободу сквозь кордоны тренированных женщин.
        - Царица Хилла, я… из меня воин так себе.
        - О, существует множество способов сражаться, Хейзел. Что-то мне подсказывает, что ты весьма изобретательна. И если пророчество верно, ты поможешь амазонкам достичь процветания. А теперь представим, что вам удастся освободить Танатоса…
        - …тогда Отрера больше не вернется, если ты ее убьешь, - закончила за нее Хейзел. - Но тебе придется побеждать ее… каждую ночь, пока мы это не сделаем.
        Царица мрачно кивнула:
        - Похоже, нам обеим предстоят невыполнимые задачи.
        - Но ты веришь в нас. А я верю в тебя. Ты победишь столько раз, сколько потребуется.
        Хилла уронила кожаный шнурок Перси в ладони Хейзел:
        - Надеюсь, ты права. Но чем раньше вы справитесь, тем лучше, согласна?
        Хейзел убрала шнурок в карман и сжала руку царицы, гадая про себя, возможно ли подружиться с кем-то за столь короткий срок - особенно если этот «кто-то» собирается отправить тебя в темницу.
        - Этого разговора никогда не было, - сказала Хилла Кинзи. - Отведи нашу пленницу в камеру и поручи ее стражницам Отреры. И что бы потом ни произошло, Кинзи, тебя к этому моменту там быть не должно. Я не хочу, чтобы моих преданных сторонниц обвинили в организации побега.
        Царица лукаво улыбнулась, и Хейзел впервые позавидовала Рейне. Хотелось бы ей иметь такую сестру.
        - Прощай, Хейзел Левеск. Если мы обе сегодня умрем… Что ж, рада была с тобой познакомиться.
        32. Хейзел
        ТЕМНИЦА АМАЗОНОК НАХОДИЛАСЬ НАД ОДНИМ ИЗ ПРОХОДОВхранилища, в шестидесяти футах над полом.
        Вместе с Кинзи они поднялись по трем лестницам на металлический мостик. Здесь она связала Хейзел руки за спиной, не затягивая, и пихнула в проем между ящиками с украшениями.
        В сотне футов впереди, залитые слепящим флуоресцентным светом, с потолка на кабелях свисали в ряд сеточные клетки. Две из них были заняты Перси и Фрэнком, которые о чем-то тихо переговаривались. Рядом с ними на мостике стояли, опираясь на копья, три стражницы и со скучающим видом смотрели в маленькие черные планшетники у себя в руках, водя по ним глазами, как если бы что-то читали.
        Хейзел подумала, что при такой малой толщине планшетники не могут быть книгами, но затем сообразила, что это, по всей видимости - как современные люди их называют? - портативные компьютеры. Возможно, секретная амазонская технология. От этой мысли Хейзел стало не по себе, прямо как от вида боевых погрузчиков.
        - Шевелись, - приказала Кинзи, достаточно громко, чтобы стражницы услышали, и ткнула Хейзел мечом в спину.
        Хейзел шла как можно медленнее, но мысли ее неслись вскачь. Ей нужно придумать гениальный план побега, но пока идей было ноль. Сбросить путы не составит особого труда - спасибо Кинзи, - но ей еще предстоит справиться голыми руками с тремя тренированными воинами, и сделать это необходимо до того, как ее запрут в клетке.
        Она прошла мимо стопки ящиков с этикетками «КОЛЬЦА 24-КАРАТНОЕ ЗОЛОТО ГОЛУБЫЕ ТОПАЗЫ», за которым стояли «СЕРЕБРЯНЫЕ БРАСЛЕТЫ ДРУЖБЫ». На экране рядом с ними светилась реклама «С этим товаром часто заказывают СВЕТИЛЬНИК САДОВЫЙ ГНОМ ОТ СОЛНЕЧНОЙ БАТАРЕИ и ОГНЕННОЕ КОПЬЕ СМЕРТИ. Купи все три и сэкономь 12 %!».
        Хейзел замерла. Боги Олимпа, какая же она глупая!
        Серебро. Топазы. Она высвободила чувства в поисках драгоценных металлов, и ее мозг едва не взорвался от отдачи. Она стояла рядом с шестиэтажной горой украшений. Но дальше и до самых стражниц не было ничего, кроме тюремных камер.
        - В чем дело? - прошипела Кинзи. - Иди дальше! А то они что-нибудь заподозрят.
        - Сделай так, чтобы они пришли сюда, - тихо сказала Хейзел через плечо.
        - Зачем…
        - Пожалуйста.
        Стражницы, хмурясь, посмотрели в их сторону.
        - На что уставились?! - рявкнула на них Кинзи. - Вот вам третья пленница. Забирайте.
        Ближайшая стражница отложила планшетник:
        - В чем проблема дойти оставшиеся тридцать шагов, Кинзи?
        - Ну… просто…
        - Уф! - Хейзел упала на колени и изобразила на лице муку как от острого приступа морской болезни. - Меня тошнит! Не могу… идти… Амазонки… такие… страшные.
        - Вот почему, - сказала Кинзи стражницам. - Так вы собираетесь ее запереть или мне сказать царице Хилле, что вы не выполняете своих обязанностей?
        Заговорившая с ней стражница закатила глаза и неторопливо направилась к ним. Хейзел надеялась, что две другие тоже подойдут, но, похоже, с ними придется разобраться позже.
        Амазонка схватила Хейзел за руку:
        - Ладно. Я принимаю пленницу. Но будь я на твоем месте, Кинзи, я бы не обольщалась насчет Хиллы. Ей недолго осталось быть царицей.
        - Посмотрим, Дорис. - Кинзи развернулась и ушла.
        Хейзел подождала, пока ее шаги стихнут.
        Дорис потянула ее за руку:
        - Ну и? Идем.
        Хейзел сфокусировалась на стене из украшений сбоку от нее: сорок больших коробок, полных серебряных браслетов.
        - Мне… нехорошо.
        - Только не вздумай на меня стошнить! - прорычала Дорис и попыталась рывком поставить Хейзел на ноги, но та обмякла всем телом, как бьющийся в истерике ребенок посреди магазина. Коробки задрожали.
        - Лулу! - позвала Дорис. - Помоги мне с этой пугливой мелюзгой.
        «Амазонки Дорис и Лулу? - подумала Хейзел. - Ну ладно…»
        К ним подбежала еще одна стражница. Хейзел решила, что шанса лучше уже не будет. Не дожидаясь, когда они вдвоем ее поднимут, она вскрикнула:
        - У-у-уф!
        И легла плашмя на мостик.
        - Ой, вот только не надо… - начала Дорис.
        Весь штабель украшений взорвался с грохотом как от тысячи выбивших джекпот игровых автоматов. Лавина из серебряных браслетов дружбы хлынула вниз, унеся Дорис и Лулу за ограждение мостика.
        Они бы разбились насмерть, но Хейзел не была настолько злой и силой мысли отправила за ними несколько сотен браслетов, чтобы те застегнулись вокруг их лодыжек, оставив бесстрашных амазонок болтаться под мостиком вниз головой и визжать как «пугливая мелюзга».
        Хейзел повернулась к последней стражнице, одним движением разорвала путы, оказавшиеся не прочнее туалетной бумаги, и подняла копье одной из упавших амазонок. Копья были почти самым нелюбимым ее оружием, но ее противница не могла об этом знать.
        - Мне убить тебя прямо отсюда? - заорала Хейзел. - Или придется подойти?
        Стражница развернулась и убежала.
        Хейзел наклонилась за ограждение.
        - Амазонские пропуска! - крикнула она Дорис и Лулу. - Передайте их мне, если не хотите, чтобы я расстегнула браслеты! Или предпочтете рухнуть вниз?
        Через четыре с половиной секунды в распоряжении Хейзел было два пропуска, и она, бросившись к клеткам, взмахнула ими перед замками. Двери тут же открылись.
        Фрэнк восхищенно уставился на нее:
        - Хейзел, это было… потрясающе!
        Перси кивнул:
        - Никогда больше не буду носить украшения.
        - Кроме этого. - Хейзел бросила ему кожаный шнурок. - Наше оружие и вещи в конце мостика. Нужно поторапливаться. Скоро…
        По всей пещере разнесся вой сирены.
        - Об этом я и говорила. Бежим!
        Первая часть побега прошла легко. Они без проблем вернули свои вещи и начали спуск по лестницам. Всякий раз, когда очередная группа амазонок бросалась к ним с требованием сдаться, Хейзел «взрывала» новые ящики с украшениями, обрушивая на противниц Ниагарский водопад из золота и серебра. В итоге внизу лестницы их ожидала сцена в духе армагеддонского Марди Гра - утопленные по шею в бусах или висящие вниз головой на горе из аметистовых сережек воительницы и засыпанный серебряными браслетами с шармами боевой погрузчик.
        - Хейзел Левеск, - сказал Фрэнк, - ты абсолютно и ужасающе невероятна.
        Ей захотелось поцеловать его прямо здесь и сейчас, но времени не было. Они поспешили в тронный зал.
        По пути им встретилась амазонка, по всей видимости преданная Хилле, потому что при их приближении она отвернулась, словно они были невидимыми.
        - Что за… - начал Перси.
        - Кое-кто из них хочет, чтобы мы сбежали, - пояснила Хейзел. - Объясню позже.
        Следующая амазонка оказалась не столь дружелюбна. Облаченная в доспехи, она загораживала вход в тронный зал. Ее копье метнулось к ним со скоростью молнии, но в этот раз Перси был готов. Он обнажил Анаклузмос и вступил в бой. Уйдя от укола в бок, он перерубил древко копья и шарахнул рукоятью меча по шлему девушки.
        Стражница рухнула на пол.
        - Марс Всемогущий! - вырвалось у Фрэнка. - Как ты… Римляне такими приемами не владеют!
        Перси улыбнулся:
        - У этого граекуса есть чему поучиться, мой друг. После вас.
        Они вбежали в тронный зал. Как Хилла и обещала, она со своими стражницами ушла. Хейзел кинулась к клетке Ариона и махнула пропуском вдоль замка. Жеребец тут же выскочил наружу и ликующе встал на дыбы.
        Перси и Фрэнк попятились.
        - Э-эм… он хотя бы объезжен? - спросил Фрэнк.
        Конь сердито заржал.
        - Сомневаюсь, - заметил Перси. - Он говорит: «Я затопчу тебя насмерть, глупый китаец-канадец с детской мордашкой».
        - Ты говоришь по-лошадиному? - удивилась Хейзел.
        - С детской мордашкой?! - возмутился Фрэнк.
        - Умение понимать язык лошадей - это фишка Посейдона, - ответил Перси. - Ну, в смысле Нептуна.
        - Тогда вы с Арионом должны поладить, - сказала Хейзел. - Он тоже сын Нептуна.
        Перси побледнел:
        - Сын… кого?!
        Не будь ситуация столь критична, Хейзел расхохоталась бы, глядя на выражение его лица:
        - Главное, что он быстрый. Он может вывезти нас отсюда.
        Фрэнка ее слова не обрадовали:
        - Но мы же не поместимся на нем втроем. Мы упадем, или замедлим его, или…
        Арион опять заржал.
        - Уф, - поморщился Перси. - Фрэнк, конь говорит, что ты… хотя знаешь, я не буду это переводить. В общем, он говорит, что в хранилище есть колесница и он согласен ее везти.
        - Там! - закричал кто-то в конце тронного зала.
        К ним бежала дюжина амазонок, за которыми следовал небольшой отряд мужчин в оранжевых комбинезонах. Но, увидев Ариона, они тут же затормозили и свернули к боевым погрузчикам.
        Хейзел запрыгнула Ариону на спину и улыбнулась друзьям:
        - Я помню, где видела ту колесницу. За мной, ребята!
        Она поскакала по хранилищу, разгоняя толпу мужчин. Перси вырубил амазонку. Фрэнк копьем сбил с ног еще двух. Хейзел чувствовала, что Ариону не терпится помчаться во всю прыть, но здесь для этого было мало места. Нужно прорываться наружу.
        Хейзел направила его на группу амазонок, которые при виде жеребца в ужасе бросились прочь. Наконец-то ее спате нашлось достойное применение. Она хлестала мечом по всем, кто оказывался поблизости. Ни одна амазонка не посмела бросить ей вызов.
        Перси и Фрэнк бежали следом. Доскакав до колесницы, Арион встал у ярма, и Перси принялся застегивать упряжь и натягивать поводья.
        - Ты это уже делал? - полюбопытствовал Фрэнк.
        Перси даже отвечать не пришлось - так споро работали его руки. Вскоре колесница уже была готова к отправлению, и он запрыгнул в повозку с криком:
        - Фрэнк, скорее! Хейзел, давай!
        Позади них прогремел боевой клич, и в хранилище хлынула целая армия амазонок, во главе которой на боевом погрузчике ехала сама Отрера. Тряхнув серебристыми волосами, она развернула арбалет в сторону колесницы:
        - Остановите их!
        Хейзел сжала коленями бока Ариона, и они помчались по пещере, лавируя между штабелями коробок и погрузчиками. Рядом с головой Хейзел просвистела стрела, позади что-то взорвалось, но она не обернулась.
        - Лестницы! - закричал Фрэнк. - Этот конь ни за что не сможет поднять нас с колесницей по стольким… О БОГИ!
        К счастью, лестничные пролеты оказались достаточно широкими, чтобы по ним проехала колесница, и Арион, даже не замедлившись, рванул вверх по ступенькам, увлекая за собой грохочущую и стонущую повозку. Хейзел несколько раз оглянулась, проверяя, на месте ли Фрэнк и Перси. Юноши вцепились в бока повозки побелевшими от напряжения пальцами и стучали зубами как развешанные на Хэллоуин черепа на ветру.
        Наконец они достигли фойе. Выбив входные двери и распугав прохожих в деловых костюмах, Арион выскочил на площадь.
        Хейзел чувствовала распирающее грудь коня желание пуститься вскачь, свежий воздух лишь усилил его, но вместо этого она натянула поводья и крикнула в небо:
        - Элла! Где ты? Нам пора!
        На одну томительную секунду ее охватил страх. А вдруг гарпия слишком далеко и не услышит ее? А если она потерялась или ее поймали амазонки?
        Позади из лестничного проема в фойе вырулил боевой погрузчик, за которым следовало амазонское войско.
        - Сдавайтесь! - приказала Отрера.
        Погрузчик поднял острые как бритвы зубцы.
        - Элла! - в отчаянии позвала Хейзел.
        Гарпия упала в повозку метеором из рыжих перьев:
        - Элла здесь. Амазонки колются. Едем.
        - Держитесь! - предупредила Хейзел и наклонилась вперед. - Арион, скачи!
        Мир словно удлинился. Солнечные лучи закруглились позади них. Арион помчался прочь от амазонок по центру Сиэтла. Оглянувшись, Хейзел увидела струйки дыма, поднимающиеся от асфальта в тех местах, где его коснулись копыта жеребца. Он несся к докам, перепрыгивая через автомобили и на полной скорости пересекая перекрестки.
        Хейзел закричала во все горло - но это был крик радости. Впервые в жизни - в обе жизни - она чувствовала себя совершенно свободной. Арион достиг берега и спрыгнул с причала в воду.
        У Хейзел заложило уши. Она услышала рев - и лишь позже поняла, что это был сверхзвуковой хлопок. Арион поскакал по заливу Пьюджет-Саунд, оставляя позади клубы испаренной соленой воды и быстро удаляющиеся небоскребы Сиэтла.
        33. Фрэнк
        КОГДА ОТВАЛИЛИСЬ КОЛЕСА, ФРЭНК ОБРАДОВАЛСЯ.
        Его и так уже дважды стошнило из повозки, что на скорости звука совсем не весело. Арион, судя по размытому окружению, искривлял время и пространство, когда скакал. Фрэнка не покидало ощущение, что он выдул галлон цельного молока, забыв принять лекарство от непереносимости лактозы. От бормотания Эллы лучше не становилось: «Семьсот пятьдесят миль в час. Восемьсот. Восемьсот три. Быстро. Очень быстро».
        Конь несся на север по Пьюджет-Саунду мимо островов, рыбацких лодок и крайне изумленных стад китов. Впереди показались знакомые очертания Кресент-Бич у залива Баундари. Фрэнк как-то раз плавал сюда на школьную экскурсию. Они пересекли границу Канады.
        Арион с грохотом свернул на сушу и продолжил путь на север по Девяносто девятому шоссе в таком стремительном галопе, что автомобили вокруг, казалось, стояли на месте. Затем, почти у самого Ванкувера, колеса повозки задымились.
        - Хейзел! - закричал Фрэнк. - Колесница разваливается!
        Она услышала и натянула поводья. Конь этому не обрадовался, но по улицам поскакал уже с дозвуковой скоростью. Они пересекли мемориальный мост металлургов в Северный Ванкувер, и здесь повозка начала опасно дрожать. Наконец Арион остановился на вершине лесистого холма и удовлетворенно фыркнул, будто говоря: «Вот что такое настоящий галоп, глупцы!» Дымящаяся колесница распалась на части, и Перси, Фрэнк и Элла бухнулись на влажную, заросшую мхом землю.
        Фрэнк с трудом поднялся и заморгал, пытаясь прогнать из глаз желтые пятна. Перси застонал и стал снимать с Ариона сбрую. Элла летала по кругу в явном замешательстве, периодически врезаясь в деревья и бормоча:
        - Дерево. Дерево. Дерево.
        Лишь на Хейзел их бешеная поездка не оказала никакого эффекта. Счастливо улыбаясь, она соскользнула со спины коня:
        - Было весело!
        - Ага. - Фрэнк сглотнул поднявшуюся к горлу тошноту. - Очень весело.
        Арион заржал.
        - Он говорит, что ему нужно поесть, - перевел Перси. - Неудивительно. Он сжег, должно быть, не меньше шести миллионов калорий.
        Хейзел осмотрела землю вокруг своих ног и нахмурилась:
        - Я не чувствую поблизости золота… Не волнуйся, Арион. Я что-нибудь для тебя раздобуду. А пока не хочешь пощипать травку? Мы найдем тебя, когда…
        Конь исчез, оставив после себя паровой след.
        Брови Хейзел сошлись на переносице:
        - Как думаете, он вернется?
        - Не знаю, - ответил Перси. - Он выглядит… свободолюбивым.
        Фрэнк едва не пожелал про себя, чтобы больше они с конем никогда не встретились, но вслух, конечно, этого не сказал. Хейзел и без того расстроилась из-за мысли, что может потерять своего нового друга. Но Арион пугал Фрэнка, и тот почти не сомневался, что конь об этом знает.
        Хейзел и Перси занялись спасением вещей из-под обломков колесницы. В повозке оказалось несколько ящиков с амазонскими товарами, и Элла радостно взвизгнула, обнаружив среди них посылку с книгами. Схватив «Птицы Северной Америки», она взлетела на ветку и зашуршала страницами, листая их так быстро, что Фрэнк не мог сказать точно, читает она или же просто их рвет.
        Сам он прислонился к дереву в надежде привести в норму вестибулярный аппарат. Он все еще не оправился после плена: сначала его пнули так, что он пролетел через все фойе, потом разоружили, посадили в клетку, а затем какая-то лошадь с не в меру раздутым самомнением заявила, что у него «детская мордашка», нанеся новый удар по его чувству собственного достоинства. И все это на фоне потрясения, которое он пережил, разделив с Хейзел ее видение. Да, они стали ближе. Фрэнк не сомневался, что поступил правильно, отдав ей волшебный кусочек дерева. У него как гора с плеч свалилась.
        С другой стороны, он собственными глазами увидел Царство Мертвых, узнал на себе, каково это - сидеть в вечном бездействии, бесконечно сожалея о прошлых ошибках. Глядя в жуткие золотые маски судей, он осознал, что когда-нибудь сам встанет перед ними, причем, вполне вероятно, совсем скоро.
        Фрэнк всегда мечтал, что после смерти снова встретится с мамой. Но вдруг для полубогов это невозможно? Хейзел провела в Полях асфоделей семь десятилетий и ни разу не видела свою мать. Фрэнк надеялся, что они с мамой оба окажутся в Элизиуме. Но если даже Хейзел это не удалось - а она пожертвовала собой, чтобы остановить Гею, взяла на себя вину, чтобы ее мать не отправили в Поля наказаний, - то разве у Фрэнка есть хоть какой-то шанс? Ему никогда не совершить нечто столь героическое.
        Он выпрямился и огляделся, прикидывая, где они находятся.
        К югу по другую сторону гавани небоскребы делового центра города отливали в предзакатном свете красным. К северу тянулись жилые кварталы Северного Ванкувера, прореживаемые холмами и лентами леса и постепенно сменяющиеся дикой природой парка «Линн Каньон».
        Фрэнк много лет бродил по его окрестностям. Он заметил знакомый изгиб реки и расколотую молнией мертвую сосну на поляне неподалеку. Фрэнк знал этот холм:
        - Я практически дома. Дом моей бабушки вон там.
        Хейзел прищурилось:
        - Насколько далеко?
        - Только реку перейти и чуть дальше в лес.
        Перси вскинул бровь:
        - Серьезно? Пойдем в домик бабушки?
        Фрэнк неловко кашлянул:
        - Ну, в общем…
        Хейзел молитвенно сложила руки:
        - Фрэнк, пожалуйста, скажи мне, что она разрешит нам переночевать. Я знаю, у нас сроки поджимают, но нам же нужно отдохнуть, верно? И Арион выиграл нам немного времени. Может, нам удастся поесть чего-то домашнего?
        - И принять горячий душ? - с надеждой спросил Перси. - И поспать в кровати… не знаю… с одеялом и подушкой?
        Фрэнк попытался представить выражение лица бабушки, когда она увидит его в компании двух тяжеловооруженных друзей и гарпии. Все так изменилось с похорон мамы, с того утра, когда волки пришли за ним и увели на юг. Он был зол, что его вынудили уйти. Теперь же сама идея вернуться домой казалась нелепой.
        Но его друзья валились с ног от усталости. Они были в пути двое суток, без нормальной еды и отдыха. Бабушка могла помочь с запасами. И кто знает - вдруг у нее есть ответы на бурлящие на краю сознания Фрэнка вопросы и она сможет подтвердить крепнущее в глубине его души подозрение насчет их семейного дара?
        - Стоит попробовать, - решил он. - Вперед, к дому бабушки.
        Фрэнк был так погружен в свои мысли, что шагнул бы прямиком в лагерь огров. К счастью, Перси успел дернуть его назад.
        Они спрятались вместе с Хейзел и Эллой за поваленное дерево и осторожно выглянули.
        - Плохо, - пробормотала Элла. - Плохо для гарпий.
        В сгустившихся сумерках вокруг полыхающего костра сидели полдюжины волосатых человекоподобных существ. Ростом они были, наверное, около восьми футов - крошки на фоне гиганта Полибота или тех же циклопов, увиденных ребятами в Калифорнии, но от этого не менее страшные. На них были серферские шорты по колено. Красную от солнечных ожогов кожу покрывали татуировки в виде драконов, сердец и девушек в бикини. На огне жарилась освежеванная туша - возможно, кабана, - и огры острыми и длинными как когти ногтями отрывали от нее шматки мяса и со смехом и разговорами раздирали их заостренными зубами. Рядом с чудовищами стояло несколько сеточных мешков, набитых бронзовыми шарами размером с пушечные ядра. Несмотря на вечернюю прохладу, судя по поднимающемуся от них пару, ядра были раскалены.
        В двухстах ярдах за поляной за деревьями виднелись горящие окна особняка Чжанов. «Так близко», - подумал Фрэнк. Он оглянулся посмотреть, нельзя ли обойти огров, но заметил по обеим сторонам всполохи костров - похоже, чудовища окружили дом. Пальцы Фрэнка впились в кору. Его бабушка была совсем одна и в ловушке.
        - Что они такое? - прошептал он.
        - Канадцы, - ответил Перси.
        Фрэнк отшатнулся:
        - Ты о чем?
        - М-м-м… без обид. Их так Аннабет называла, когда я сражался с ними в прошлый раз. Она сказала, что они живут на севере, в Канаде.
        - Ну знаешь, - проворчал Фрэнк, - может, мы и в Канаде, и я сам канадец, но я никогда раньше ничего подобного не видел.
        Элла выдернула из крыла перо и прокрутила его в пальцах:
        - Лестригоны. Людоеды. Северные гиганты. Легенда о снежном человеке. Угум, угум. Они не птицы. Не птицы Северной Америки.
        - Точно, именно так они называются, - подтвердил Перси. - Лестри… э-э-э… как Элла сказала.
        Фрэнк, нахмурившись, всмотрелся в здоровяков на поляне:
        - Они и правда напоминают бигфутов. Наверное, от них эти байки и пошли. Элла, а ты умна.
        - Элла умна, - согласилась гарпия и, смущаясь, протянула Фрэнку перо.
        - О… спасибо. - Он убрал его в карман и поймал сердитый взгляд Хейзел. - Что?
        - Ничего. - Она отвернулась к Перси. - Так твои воспоминания возвращаются? Помнишь, как их победить?
        - Вроде того. Но все еще смутно. Кажется, я был не один. Мы убили их с помощью небесной бронзы, но это было до того… сами знаете.
        - До того как Смерть пленили, - договорила Хейзел. - А теперь они, вероятно, вообще не могут умереть.
        Перси кивнул:
        - Эти бронзовые ядра… с ними шутки плохи. Кажется, мы применяли их против гигантов. Они легко воспламеняются и взрываются.
        Рука Фрэнка метнулась к карману пальто, но затем он вспомнил, что волшебный кусочек дерева отныне у Хейзел.
        - Если мы попробуем их взорвать, это привлечет внимание огров у других костров, - сказал он. - Думаю, они окружили дом, а значит, в этих лесах их может быть с полсотни.
        - Значит, это засада. - Хейзел бросила на него обеспокоенный взгляд. - А как же твоя бабушка? Мы должны ей помочь.
        У Фрэнка в горле встал ком. Чтобы его бабушка нуждалась в спасении?! Да ему бы в жизни не пришло такое в голову. Но теперь в его мыслях закрутились всевозможные сценарии предстоящей битвы - совсем как во время военных игр в лагере.
        - Нужно их отвлечь, - понял он. - Если нам удастся заманить их глубже в лес, мы сможем прокрасться к дому незамеченными.
        - Жаль, с нами нет Ариона, - вздохнула Хейзел. - Я бы заставила огров погнаться за мной.
        Фрэнк снял со спины копье:
        - Есть идея. - Ему не хотелось это делать. Мысль снова призвать Серого пугала его еще сильнее, чем конь Хейзел. Но выбора не было.
        - Фрэнк, ты не можешь на них напасть! - ахнула Хейзел. - Это самоубийство!
        - Я и не собираюсь, - заверил ее Фрэнк. - Вместо меня это сделает мой друг. Только… не кричите, ладно? - Он ткнул копьем в землю, и наконечник отломился.
        Элла ойкнула:
        - Наконечника нет. Не-а, не-а.
        Из земли вылез Серый. Предыдущая схватка с василисками не оставила на нем ни следа: та же военная форма и армейские ботинки, та же полупрозрачная серая плоть, покрывающая его кости как светящееся желе. Призрачные глаза воззрились на Фрэнка в ожидании приказа.
        - Фрэнк, это спартус, - сказал Перси. - Воин-скелет. Они злые. Они убийцы. Они…
        - Знаю, - горько отозвался Фрэнк. - Но это подарок от Марса. Пока в моем распоряжении ничего другого нет. Значит, так, Серый. Слушай приказ: напади на ту группу огров. Уведи их дальше на запад, чтобы мы смогли…
        К несчастью, внимания Серого хватило лишь до слова «огров» - потому что дальше воин-скелет ринулся к костру.
        - Стой! - воскликнул Фрэнк, но было уж поздно.
        Серый выдернул из-под футболки два ребра и, неуловимым вихрем метнувшись вокруг огня, так быстро заколол огров, что те даже вскрикнуть не успели. Шестеро чрезвычайно удивленных лестригонов повалились на бок как костяшки домино и обратились в пыль.
        Их тела тут же начали восстанавливаться, но Серый растоптал их прах по всей поляне. Удовлетворенный проделанной работой, он встал по стойке «смирно», самодовольно отсалютовал Фрэнку и погрузился в почву.
        Перси уставился на Фрэнка:
        - Как…
        - Лестригонов нет, - порхнула к ним Элла. - Шесть минус шесть равно ноль. Копья хороши для вычитания. Угум.
        Хейзел смотрела на Фрэнка так, будто он сам превратился в зомби-скелета. Сердце пронзила острая боль, но он не винил Хейзел. Все дети Марса отличаются жестокостью. Не зря же символом бога войны было это самое чертово копье. Разве Хейзел может хорошо к нему относиться после такого?!
        Он сердито взглянул на сломанный наконечник. Как бы ему хотелось, чтобы его отцом был кто угодно, только не Марс!
        - Идемте. Моя бабушка может быть в беде.
        34. Фрэнк
        ОНИ ОСТАНОВИЛИСЬ НА КРЫЛЬЦЕ. Как Фрэнк и боялся, в лесу по периметру территории протянулась неровная цепочка костров, но сам особняк казался невредимым.
        Бабушкины ветряные колокольчики звенели на ночном ветру. Ее плетеный стул, повернутый к дороге, стоял пустым. Из окон на первом этаже лился свет, но Фрэнк все же решил не звонить. Он не знал, который сейчас час, спит ли бабушка - если она вообще дома. Вместо этого он проверил каменную фигуру слона на углу - крошечную копию того, что они видели в Портленде. Под ногой слона лежал запасной ключ.
        Перед дверью он помедлил.
        - Что-то не так? - спросил Перси.
        Фрэнк вспомнил то утро, когда он открыл дверь и офицер сообщил ему о маме. Вспомнил, как спускался по этим ступеням в день ее похорон, а в кармане его пальто впервые лежал волшебный кусочек дерева. Вспомнил, как стоял на крыльце и смотрел на выходящих из леса волков - посланцев Лупы, которые позже отведут его в Лагерь Юпитера. Казалось, с тех пор прошла целая вечность, но в действительности всего каких-то шесть недель.
        И теперь он вернулся. Как отреагирует бабушка? Обнимет его? Воскликнет: «Фрэнк, хвала богам, ты пришел! Меня окружили монстры!»
        Более вероятно, что она отругает его или примет их за воров и бросится в атаку со сковородкой.
        - Фрэнк? - позвала Хейзел.
        - Элла нервничает, - пробормотала сидящая на ограждении гарпия. - Слон… Слон смотрит на Эллу.
        - Все будет хорошо. - Рука Фрэнка так сильно дрожала, что ему едва удалось вставить ключ в замок. - Просто держитесь рядом.
        Внутри вместо привычного аромата жасминовых благовоний пахло затхлостью и плесенью - все горелки стояли пустыми.
        Они осмотрели гостевую, столовую, кухню. В раковине высилась гора грязной посуды, что было странно. Горничная приходила каждый день - если, конечно, огры ее не спугнули.
        «Или не съели на обед», - подумал Фрэнк. Элла упомянула, что лестригоны были людоедами.
        Он отогнал эту мысль. Чудовища не обращали на простых смертных внимания. По крайней мере, обычно не обращали.
        В зале его встретили улыбающиеся как клоуны-психопаты статуи Будды и даосских бессмертных. Фрэнк вспомнил Ириду, богиню радуги, обратившуюся в буддизм и даосизм, и подумал, что одного визита в этот жуткий старый особняк было бы достаточно, чтобы навсегда ее излечить.
        Бабушкины большие фарфоровые вазы заросли паутиной. И это тоже было странно. Она настаивала, чтобы ее коллекцию протирали регулярно. Глядя на вазы, Фрэнк почувствовал укол совести за всю ту уничтоженную в день похорон посуду. Сейчас его выходка казалась такой глупой - сердиться на бабушку, когда у него было столько объектов для злости: Юнона, Гея, гиганты, его отец Марс. Особенно Марс.
        Камин стоял темный и холодный.
        Хейзел обхватила себя руками, будто это удержало бы волшебный кусочек дерева от прыжка из кармана в топку.
        - Это здесь…
        - Да, - кивнул Фрэнк. - Здесь.
        - Что «здесь»? - не понял Перси.
        Хейзел смотрела на него с сочувствием, но от этого Фрэнку стало еще тоскливее. Он не забыл ужаса и отвращения, которые возникли на ее лице, когда он призвал Серого.
        - Здесь камин, - сказал он Перси, что было и так очевидно. - Идемте. Проверим второй этаж.
        Ступени скрипели под ногами. Старая комната Фрэнка совсем не изменилась, все его вещи остались на своих местах - запасной лук с колчаном (он сделал мысленную пометку позже их забрать), дипломы за грамотность (да, он, наверное, единственный полубог, не только не страдающий дислексией, но и являющийся чемпионом по письму - словно у него и без этого недостаточно причин чувствовать себя не таким, как все) и фотографии мамы - в зенитном жилете и каске, сидящей на армейском внедорожнике «Хамви» в провинции Кандагар; в форме школьного тренера по футболу в тот сезон, когда она тренировала команду Фрэнка; в парадной военной форме, положив руки Фрэнку на плечи, со дня карьеры, когда она пришла к нему в школу.
        - Твоя мама? - мягко спросила Хейзел. - Красивая.
        Фрэнк не знал, что ответить. Ему было немного стыдно - какой шестнадцатилетний парень станет хранить в комнате фото своей мамы! Позорище, разве нет? Но грусть пересилила. Его не было здесь шесть недель. В каком-то смысле ему казалось, что прошла вечность. Но когда он взглянул на ее улыбающееся лицо на этих снимках, его пронзила горечь утраты, столь же мучительная, как и прежде.
        Они проверили другие спальни. Две посередине коридора были пусты. Из-под двери последней лился тусклый свет - там была комната бабушки.
        Фрэнк тихо постучал. Никто не ответил. Он толкнул створку. Бабушка лежала в постели, исхудавшая и слабая, рассыпавшиеся вокруг лица белые волосы напоминали воротник василиска. На прикроватной тумбочке горела одинокая свеча. У кровати сидел крупный мужчина в бежевой форме Вооруженных сил Канады. Несмотря на полумрак, на нем были темные солнцезащитные очки - в кроваво-красным ореоле от бьющего из глаз света.
        - Марс, - сказал Фрэнк.
        Бог поднял голову. Его лицо ничего не выражало.
        - Привет, парень. Заходи. Друзьям своим скажи пока погулять.
        - Фрэнк, - зашептала Хейзел, - в каком смысле «Марс»? Твоя бабушка… она в порядке?
        Фрэнк посмотрел на друзей:
        - Вы его не видите?
        - Кого? - Перси стиснул пальцами рукоять меча. - Марс? Где?
        Бог войны усмехнулся:
        - Не-а, они меня не видят. Подумал, что в этот раз так будет лучше. Поговорим один на один, как отец с сыном - верно?
        Фрэнк сжал кулаки и досчитал до десяти, чтобы не сказать ничего лишнего.
        - Ребят, все… все нормально. Слушайте, может, займете пока свободные комнаты?
        - Крыша, - заявила Элла. - Гарпиям хорошо на крышах.
        - Не вопрос, - рассеянно отозвался Фрэнк. - На кухне должна быть еда. Дадите мне пару минут поговорить с бабушкой наедине? Мне кажется, она… - Он осекся. Сложно было сказать, чего ему хотелось больше - плакать, закричать или врезать Марсу по очкам. Может, сделать все это вместе.
        Хейзел коснулась его руки:
        - Конечно, Фрэнк. Элла, Перси, идемте.
        Он подождал, пока шаги друзей стихнут, а потом зашел в спальню и закрыл за собой дверь.
        - Это правда ты? - спросил он Марса. - Это не фокус, не иллюзия или что-нибудь еще?
        Бог помотал головой:
        - Ты бы предпочел, чтобы это был не я?
        - Да, - признался Фрэнк.
        Марс пожал плечами:
        - Я тебя не виню. Никто не радуется войне - если им хватает ума. Но рано или поздно война находит всех. Это неизбежно.
        - Это тупо, - возразил Фрэнк. - Война не неизбежна. Она убивает. Она…
        - …забрала твою мать, - закончил за него Марс.
        Фрэнку хотелось ударить его, стереть у него с лица это невозмутимое выражение - но, возможно, агрессивность в нем пробуждало присутствие Марса. Он взглянул на мирно спящую бабушку и пожелал, чтобы она проснулась. Если кто-то и способен бросить вызов богу войны, то это бабушка.
        - Она готова умереть, - сообщил Марс. - Была готова уже несколько недель, но держалась ради тебя.
        - Ради меня? - От удивления Фрэнк почти забыл о злости. - Почему? Откуда ей было знать, что я вернусь? Я и сам этого не знал!
        - Лестригоны снаружи знали. Предположу, что им сказала одна богиня.
        Фрэнк моргнул:
        - Юнона?
        От гомерического хохота бога войны задрожали окна, но бабушка даже не вздрогнула.
        - Юнона?! Клянусь кабаньими усами, парень! Нет, конечно! Ты ее секретное оружие. Она бы никогда тебя не сдала. Нет, я говорю о Гее. Ясно же, что она за тобой присматривает. Я думаю, ты беспокоишь ее даже сильнее, чем Перси, или Джейсон, или кто-либо еще из семерки.
        Фрэнку почудилось, что комната вдруг наклонилась. Жаль, что здесь нет других свободных стульев.
        - Семерки?.. Ты о том древнем пророчестве про Врата смерти? Я один из семи? Вместе с Джейсоном и…
        - Да, да, - нетерпеливо махнул рукой Марс. - Ну же, парень! Ты вроде должен быть хорошим тактиком. Задумайся! Это же ясно как день: твоих друзей, как и тебя, готовили к этой миссии - при условии, конечно, что вы вернетесь с Аляски живыми. Юнона хочет объединить греков и римлян и отправить их на войну с гигантами. Она верит, что это единственный способ остановить Гею. - Марс пожал плечами, выражая свое несогласие с планом. - Так или иначе, но Гея не хочет, чтобы ты стал одним из семи. Перси Джексон… она считает, что может его контролировать. У всех остальных тоже есть слабости, которыми она может воспользоваться. Но ты… ты ее беспокоишь. Она предпочла бы убить тебя заранее. Поэтому призвала лестригонов. Они торчат здесь уже несколько дней в ожидании тебя.
        Фрэнк тряхнул головой. Это какая-то шутка? С чего богине беспокоиться из-за Фрэнка, особенно когда ей угрожает кто-то вроде Перси Джексона?
        - Ты говоришь так, словно у меня нет слабостей. Но я одна сплошная слабость! Моя жизнь зависит от какой-то деревяшки!
        Марс улыбнулся:
        - Зря ты себя недооцениваешь. Как бы то ни было, Гея заверила лестригонов, что если они съедят последнего представителя вашей семьи - то есть тебя, - то унаследуют ваш семейный дар. Правда это или нет - я не знаю. Но лестригоны горят желанием попробовать.
        У Фрэнка засосало под ложечкой. Серый убил шестерых огров, но, судя по числу костров вокруг особняка, их оставалось еще несколько дюжин, и все они жаждали приготовить Фрэнка на завтрак.
        - Меня сейчас стошнит, - выдавил он.
        - Нет, не стошнит. - Марс щелкнул пальцами, и желудок Фрэнка моментально успокоился. - Предбоевой мандраж. Со всеми бывает.
        - Но бабушка…
        - Да, она хочет с тобой поговорить. Огры пока ее не трогали. Она наживка, понимаешь? Но теперь ты здесь, и я не удивлюсь, если они тебя уже почуяли. Утром они нападут.
        - Так забери нас отсюда! - потребовал Фрэнк. - Щелкни пальцами и взорви всех этих людоедов.
        - Ха! Было бы забавно. Но я не имею привычки вступаться за своих детей в их битвах. У Судеб есть очень четкое представление о том, что находится в сфере влияния богов, а что смертные должны делать сами. Это твой поиск, парень. И… если ты еще этого не понял, твое копье в ближайшие двадцать четыре часа будет бесполезно. Я надеюсь, ты успел освоить ваш семейный дар. Иначе пойдешь на завтрак людоедам.
        Семейный дар. Фрэнк собирался обсудить это с бабушкой, но теперь, по всей видимости, ему придется просить совета у Марса. Он уставился на бога войны, в улыбке которого не было ни намека на жалость.
        - Периклимен, - медленно, будто боясь ошибиться, выговорил Фрэнк. - Он был моим предком, греческий принц и аргонавт. Он погиб в битве с Геркулесом.
        Марс взмахнул ладонью: продолжай.
        - Он обладал некоей способностью, которая помогала ему в бою. Его благословили боги. Мама говорила, что он сражался подобно пчелиному рою.
        Марс засмеялся:
        - Воистину так. Что еще?
        - Каким-то образом его семья оказалась в Китае. Я так понял, что в начале существования Римской империи один из потомков Периклимена служил в легионе. Мама часто рассказывала об этом парне, Сенеке Гракхе, у которого было второе, китайское имя - Сун Го. Мне кажется… ну, я не знаю наверняка, но Рейна постоянно говорила, что многие легионы исчезли. Двенадцатый основал Лагерь Юпитера. Может, какой-то легион затерялся где-то на востоке.
        Марс захлопал:
        - Неплохо, парень. Слышал когда-нибудь о Битве при Каррах? Для римлян она стала величайшим кошмаром. Они сражались с этими ребятами, называвшими себя парфянами, на восточной границе империи. Пятнадцать тысяч римлян полегли. Еще десять оказались в плену.
        - И одним из этих пленных был мой предок Сенека Гракх?
        - В точку. Парфяне пристроили пленных легионеров к делу: те все-таки были крепкими воинами. Вот только затем их царство захватили уже с другой стороны…
        - Китайцы, - догадался Фрэнк. - И римляне оказались в новом плену.
        - Угу. Неловкая ситуация, тебе не кажется? В общем, так римский легион попал в Китай. В итоге римляне пустили там корни, возвели новый город, который назвали…
        - …Лицянь. Мама говорила, что это дом наших предков. Лицянь. Легион.
        Марс довольно улыбнулся:
        - Смекаешь, да? Но вернемся к старине Сенеке Гракху. Он обладал вашим семейным даром.
        - Мама рассказывала, что он сражался с драконами, - вспомнил Фрэнк. - Что он… что он был сильнейшим драконом из всех.
        - Он был хорош, - признал Марс. - Недостаточно, чтобы избежать постигшей его легион неудачи, но тем не менее. Он осел в Китае, передал дар своим детям, те своим и так далее. В конце концов твоя семья эмигрировала в Северную Америку, и твои предки оказались в Лагере Юпитера.
        - Полный круг. Юнона сказала, что со мной наша семья завершит полный круг.
        - Посмотрим. - Марс кивнул на бабушку. - Она хотела сама тебе все это рассказать, но я решил взять часть на себя, а то у нашей старой пташки уже не так много сил. Так ты понял, какой у тебя дар?
        Фрэнк заколебался. У него была идея, но она казалась безумной - еще безумнее, чем семья, перебравшаяся из Греции в Рим, затем в Китай и наконец в Канаду. Ему не хотелось ее озвучивать. Не хотелось ошибиться и стать посмешищем в глазах Марса.
        - К-кажется, да. Но против армии огров…
        - Да, будет тяжело. - Марс встал и потянулся. - Когда твоя бабушка проснется утром, она предложит тебе помощь. А потом, как я понимаю, умрет.
        - Что?! Но я должен ее спасти! Она не может вот так меня оставить!
        - Она прожила полноценную жизнь. И готова двигаться дальше. Не будь эгоистом.
        - Эгоистом?!
        - Эта старая женщина продержалась до сих пор лишь из чувства долга. Твоя мама была такой же. За что я ее и любил. Она всегда ставила долг превыше всего. Даже своей жизни.
        - Даже превыше меня.
        Марс снял очки. На месте его глаз полыхали маленькие огненные сферы. Словно ядерные взрывы.
        - Жалость к себе тебе не поможет, парень. Ты выше этого. Даже если забыть о вашем семейном даре, твоя мама передала тебе кучу важных качеств: смелость, преданность, смекалку. Тебе лишь остается решить, как их применять. Утром поговори с бабушкой. Послушай ее совета. Ты все еще можешь освободить Танатоса и спасти лагерь.
        - Бросив ее умирать.
        - Жизнь ценна лишь потому, что у нее есть конец, парень. Это я тебе как бог говорю. Вы, смертные, не понимаете, как вам повезло.
        - Ага, - пробормотал Фрэнк. - Страшно повезло.
        Марс рассмеялся - отрывисто, металлически:
        - Твоя мама часто повторяла мне эту китайскую пословицу. Есть горько…
        - Есть горько - потом сладко, - кивнул Фрэнк. - Ненавижу эту пословицу.
        - Но так оно и есть. Как сейчас говорят в таких случаях - без труда не выловишь и рыбку из пруда? Тот же принцип. Выбираешь легкий путь, привлекательный, мирный путь - и в итоге в большинстве случаев все летит к чертям. Но если ты выбираешь трудный путь - да, вот тогда ты пожинаешь сладкие плоды. Долг. Жертва. Они имеют значение.
        От отвращения Фрэнк даже не нашелся что сказать. И это его отец?!
        Конечно, он считал маму героем. Он знал, что она спасала жизни и была очень храброй. Но она оставила его одного. Это нечестно. Неправильно.
        - Я ухожу, - сообщил Марс. - Но прежде… ты сказал, что ты слаб. Это неправда. Знаешь, почему Юнона не позволила тебе умереть, Фрэнк? Почему твой кусочек дерева до сих пор не догорел? Потому что тебе предстоит сыграть важную роль. Ты думаешь, что все остальные римляне лучше тебя. Что Перси Джексон лучше тебя.
        - Так и есть, - буркнул Фрэнк. - Он бился с тобой и победил.
        Марс пожал плечами:
        - Может, да. А может, нет. Но у всех героев есть роковая слабость. Перси Джексон? Он слишком предан друзьям. Не может ими пожертвовать ни при каких обстоятельствах. Его предупредили об этом еще несколько лет назад. И когда-нибудь, причем скоро, он окажется перед необходимостью принести жертву, но не сможет этого сделать. И только ты, Фрэнк, только твое чувство долга убережет его от неудачи. Иначе вся эта война пойдет наперекосяк, и Гея уничтожит наш мир.
        Фрэнк помотал головой. Это было уж слишком.
        - Война - это долг, - продолжил Марс. - По сути, перед тобой стоит лишь один выбор: принять это как данность или не принять и решить, за что ты борешься. На кону стоит наследие Рима - пять тысячелетий закона, порядка, цивилизации. Боги, традиции, культуры, на которых был построен мир, в котором ты живешь, - все это будет разрушено, Фрэнк, если вы проиграете. Мне кажется, это стоит того, чтобы за него сражаться. Подумай над этим.
        - Какая моя?
        Марс вопросительно вскинул бровь:
        - Твоя что?
        - Роковая слабость. Ты сказал, она есть у всех героев.
        Бог сухо улыбнулся:
        - Тебе придется самому найти ответ, Фрэнк. Но ты наконец начал задавать правильные вопросы. А теперь ложись спать. Тебе нужно отдохнуть.
        Он махнул рукой. Веки Фрэнка отяжелели. Он упал, и все погрузилось во мрак.
        - Фай, - позвал знакомый голос, резкий и нетерпеливый.
        Фрэнк моргнул. Комнату заливал солнечный свет.
        - Фай, просыпайся. Как бы мне ни хотелось шлепнуть по твоему глупому лицу, я не в том состоянии, чтобы вставать с постели.
        - Бабушка?
        Его зрение сфокусировалось, и он увидел ее, свесившуюся за край кровати и глядящую на него сверху вниз. Он лежал на спине на полу. Кто-то прикрыл его одеялом и подложил ему под голову подушку, но он совершенно этого не помнил.
        - Да, мой глупый вол. - Бабушка выглядела все такой же обессиленной и бледной, но ее голос не утратил былой твердости. - Ну же, поднимайся. Огры окружили дом. Нам столько нужно обсудить, если ты и твои друзья надеетесь сбежать отсюда живыми.
        35. Фрэнк
        ОДНОГО ВЗГЛЯДА В ОКНО ХВАТИЛО, чтобы убедиться в правоте бабушки.
        В конце лужайки лестригоны сваливали в кучи бронзовые ядра. Кожа людоедов отливала красным. При свете дня их косматые шевелюры, татуировки и когти симпатичнее не стали.
        Некоторые были вооружены дубинами или копьями. Двое огров с растерянным видом тащили доски для серфинга, словно ошиблись с вечеринкой. Но у всех было праздничное настроение - они давали друг другу «пять», повязывали на шеи пластиковые слюнявчики, доставали ножи и вилки. Один разжег портативный мангал для барбекю и принялся танцевать вокруг него в фартуке с надписью «ПОЦЕЛУЙ ПОВАРА».
        Сцена могла вызвать смех, если бы Фрэнк не знал, что главным блюдом был он.
        - Я отправила твоих друзей в мансарду, - сообщила бабушка. - Можешь присоединиться к ним после того, как мы закончим.
        - В мансарду? - повернулся к ней Фрэнк. - Ты же запрещала мне туда подниматься.
        - Потому что мы храним там оружие, балбес. Думаешь, это первое нападение монстров на нашу семью?
        - Оружие, - проворчал Фрэнк. - Ну конечно. Я же никогда раньше не держал в руках оружие.
        Ноздри бабушки угрожающе раздулись:
        - Это был сарказм, Фай Чжан?
        - Да, бабушка.
        - Хорошо. Значит, с тобой еще не все так безнадежно. А теперь сядь. Тебе нужно поесть.
        Она махнула рукой в сторону тумбочки, где кто-то оставил стакан апельсинового сока и тарелку с яйцом пашот и тостом с беконом - любимый завтрак Фрэнка.
        Несмотря на тяжелую ситуацию, Фрэнк внезапно ощутил голод. Он недоверчиво посмотрел на бабушку:
        - Это ты…
        - …приготовила тебе завтрак? Клянусь обезьяной Будды, конечно нет! И прислуга тут тоже ни при чем. Для них здесь сейчас слишком опасно. Нет, это твоя подружка Хейзел позаботилась. Она же принесла для тебя одеяло и подушку ночью. И чистую одежду из твоей комнаты. Кстати говоря, тебе не мешало бы принять душ. От тебя воняет жженым конским волосом.
        Фрэнк открывал и закрывал рот как вытащенная на сушу рыба, но не мог выдавить из себя ни звука. Все это сделала Хейзел?! Он был уверен, что, вызвав вчера Серого, раз и навсегда испортил с ней отношения.
        - Она… э-эм… она не…
        - …не твоя подружка? - догадалась бабушка. - Ну так займись этим, болван! Не дай ей ускользнуть. Тебе в жизни нужны сильные женщины, если ты этого еще не заметил. Но к делу.
        Пока Фрэнк ел, бабушка провела с ним что-то вроде предбоевого брифинга. В солнечном свете ее кожа казалась прозрачной, вены просвечивали. Дыхание напоминало шелест раздуваемого и сдуваемого бумажного пакета, но речь была отчетливой и ясной.
        Она рассказала, что огры пришли три дня назад и окружили особняк в ожидании Фрэнка.
        - Они хотят приготовить тебя и съесть, - с отвращением в голосе сказала она. - Что смешно. Ты наверняка невкусный.
        - Спасибо, бабушка.
        Она кивнула:
        - Признаю, мне было приятно услышать от них о твоем возвращении. Я рада повидаться с тобой напоследок, хоть ты весь грязный и тебе нужно постричься. Это, по-твоему, достойное поведение представителя нашей семьи?
        - Я был немного занят, бабушка.
        - У неряшливости нет оправданий! Как бы то ни было, твои друзья отоспались и поели. Сейчас они изучают наши запасы оружия в мансарде. Я обещала, что скоро ты к ним поднимешься, но вам втроем со всеми этими ограми не справиться. Нам предстоит обсудить ваш план побега. Открой мою тумбочку.
        Фрэнк выдвинул ящик и достал запечатанный конверт.
        - Знаешь аэродром на краю парка? - спросила бабушка. - Сможешь его найти?
        Фрэнк молча кивнул. Аэродром находился примерно в трех милях к северу, к нему через каньон вело шоссе. Туда прибывали самолеты, доставляющие для бабушки из Китая особые грузы, и иногда она брала Фрэнка с собой.
        - Там вас ждет пилот, готовый взлететь по первому знаку, - сказала бабушка. - Он старый друг семьи. В конверте лежит письмо, где я прошу его отвезти вас на север.
        - Но…
        - Не спорь, мальчик. Марс часто навещал меня последние дни, составлял мне компанию. Он рассказал о вашем поиске. Найди Танатоса на Аляске и освободи его. Исполни свой долг.
        - Но если я это сделаю - ты умрешь и я больше никогда тебя не увижу.
        - Верно, - согласилась бабушка. - Но я так и так умру. Я стара. Неужели ты этого не понимаешь? Лучше скажи - ваш претор дала вам рекомендательное письмо?
        - Э-эм… да, но…
        - Хорошо. Его тоже покажешь пилоту. Он ветеран легиона. Если вдруг он засомневается или испугается, это письмо обяжет его помочь вам всем чем только возможно. Он не посмеет посрамить свою честь. От вас лишь требуется добраться до аэродрома.
        Дом содрогнулся. Снаружи в воздухе взорвался огненный шар, осветив всю комнату.
        - Огры начинают терять терпение, - покачала головой бабушка. - Нужно торопиться. Теперь насчет твоих сил. Я надеюсь, ты успел догадаться, что они собой представляют?
        - Э-эм…
        Бабушка пробормотала цепочку мандаринских ругательств:
        - Боги твоих предков, мальчик! Ты хоть чему-нибудь научился?!
        - Да! - Запинаясь, он пересказал их с Марсом разговор прошлой ночью, но почему-то сейчас, когда его собеседником была бабушка, его язык ворочался с куда большим трудом. - Дар Периклимена… Кажется, он был сыном Посейдона, то есть Нептуна, в смысле… - Фрэнк развел руками, - бога морей.
        Бабушка неохотно кивнула:
        - Он был внуком Посейдона, но в целом верно. И как же твой блистательный ум пришел к этому выводу?
        - Провидец в Портленде… он упомянул прадедушку, Шэнь Луня. Сказал, что его обвинили в землетрясении тысяча девятьсот шестого года, разрушившем Сан-Франциско и старый Лагерь Юпитера.
        - Продолжай.
        - В лагере в случившемся винят потомка Нептуна. Нептун - бог землетрясений. Но… Но я не думаю, что прадедушка правда это сделал. Вызывать землетрясения - это не наш дар.
        - Нет, не наш, - подтвердила бабушка. - Но да, его обвинили. Его не любили, потому что он был потомком Нептуна. Потому что его истинный дар был куда более странным, чем способность вызывать землетрясения. И еще потому что он был китайцем. Чтобы китайский мальчик утверждал, что в его жилах течет римская кровь, - это было неслыханно. Нелицеприятная правда, но какая уж есть. Его безвинно обвинили и выгнали с позором.
        - Так… если он не сделал ничего плохого, зачем ты сказала мне попросить за него прощения?
        Щеки бабушки вспыхнули:
        - Потому что лучше извиниться за то, чего ты не делал, чем умереть из-за этого! Откуда мне было знать - вдруг в лагере решат с тобой поквитаться? Предубеждения римлян могли не развеяться с годами.
        Фрэнк проглотил остатки завтрака. Его дразнили в школе и иногда на улице, хотя и нечасто, но никогда - в Лагере Юпитера. Никто во всем лагере ни разу не смеялся над ним из-за того, что он азиат. Никому не было до этого дела. Они смеялись над ним только из-за его неуклюжести и медлительности. Он и представить себе не мог, каково пришлось прадедушке, когда его обвинили в уничтожении целого лагеря и выгнали из легиона за то, чего он не делал.
        - Так что насчет нашего настоящего дара? - поторопила бабушка. - До этого ты, надеюсь, додумался?
        В голове Фрэнка закрутились старые мамины истории. «Сражался как пчелиный рой». «Он был сильнейшим драконом из всех». Ему вспомнилось, как однажды мама вдруг оказалась рядом с ним на заднем дворе, будто выпорхнула из мансарды. И как она вышла из леса, сказав, что показала медведице дорогу.
        - «Ты можешь быть кем угодно», - произнес Фрэнк. - Она постоянно мне это говорила.
        Бабушка фыркнула:
        - Наконец-то, в твоей голове забрезжил тусклый свет. Да, Фай Чжан. Твоя мать не пыталась раздуть твое самомнение. Она говорила буквально.
        - Но… - Новый взрыв сотряс дом. С потолка посыпалась штукатурная крошка. Но Фрэнк от растерянности едва это заметил. - Кем угодно?
        - В разумных пределах, - уточнила бабушка. - Это должно быть что-то живое. Еще лучше, если ты хорошо знаешь это существо. Также помогает, если тебе угрожает смертельная опасность, например в бою. А с чего такое удивление, Фай? Сколько раз ты твердил мне, что чувствуешь себя некомфортно в собственном теле? Нам всем знакомо это ощущение - всем, в чьих жилах течет кровь Пилоса. Лишь одной семье была дарована эта способность. Мы уникальны среди полубогов. Посейдон, должно быть, был в очень хорошем настроении, когда благословил нашего предка… или в ужасно плохом. Этот дар часто проявлял себя как проклятие. Он не помог твоей матери…
        Снаружи донеслись радостные вопли огров. Кто-то начал скандировать «Чжан! Чжан!».
        - Тебе пора, балбес, - сказала бабушка. - Наше время истекло.
        - Но… Я не знаю, как им пользоваться. Я никогда… Я не могу…
        - Ты можешь, - отрезала она. - Или ты не доживешь до того момента, когда тебе откроется твое предназначение. Мне не нравится это Пророчество Семи, о котором говорил Марс. «Семь» - несчастливое число в китайском языке, это число призраков. Но с этим мы ничего не можем поделать. А теперь иди! Завтра вечером Пир Фортуны. Некогда прохлаждаться. Обо мне не беспокойся. Я сама решу, когда и как мне умереть. Идти на корм этим глупым ограм я не собираюсь. Пошел!
        У двери Фрэнк обернулся. Сердце, казалось, пропускали через соковыжималку, но он все равно склонился в традиционном поклоне:
        - Спасибо, бабушка. Обещаю, ты будешь мной гордиться.
        Она пробормотала что-то себе под нос. Фрэнку почудилось «Я уже горжусь». Он ошарашенно уставился на нее, и выражение ее лица немедленно посуровело:
        - Ну и чего ты рот разинул! Бегом в душ и переоденься! Причешись! Хочешь, чтобы моим последним воспоминанием о тебе стала твоя всклокоченная шевелюра?
        Фрэнк пригладил волосы и снова поклонился.
        Его последним воспоминанием о бабушке стал ее повернутый к окну профиль, словно она обдумывала, какими ругательствами встретит огров, когда те вломятся в ее дом.
        36. Фрэнк
        ФРЭНК РЕКОРДНО БЫСТРО ПРИНЯЛ ДУШ, натянул принесенную Хейзел одежду - оливкового цвета рубашку и бежевые штаны с накладными карманами и, схватив запасной лук с колчаном, взбежал по лестнице в мансарду.
        Мансарда была полна оружия. Его семья накопила достаточно древней амуниции, чтобы обеспечить целую армию. На стенах висели щиты, копья и колчаны со стрелами - почти столько же, сколько в арсенале Лагеря Юпитера. У заднего окна стоял заряженный и готовый стрелять арбалет-скорпион, у переднего - нечто вроде пулемета с кругом из дул.
        - Ракетная установка? - вслух полюбопытствовал он.
        - Не-а, не-а, - ответил из угла голос. - Картофель. Элле не нравится картофель.
        Гарпия сидела на куче китайских свитков между двумя старыми чемоданами и читала одновременно семь или восемь штук.
        - Элла, где все? - спросил Фрэнк.
        - Крыша. - Она бросила взгляд вверх и вернулась к чтению. Ее руки не знали покоя: если они не раскручивали свитки, то выдергивали перья. - Крыша. Наблюдают за ограми. Элле не нравятся огры. Картофель.
        - Картофель? - Фрэнк не понимал, о чем речь, пока не развернул пулемет. Все его восемь дул были заряжены клубнями картофеля, а на подставке стояла корзина, полная съедобных боезарядов.
        Он выглянул в окно - именно в него смотрела мама, когда Фрэнк встретился с медведицей. Огры толпились на заднем дворе, толкались, периодически кричали что-то в сторону дома и швыряли бронзовые ядра, взрывающиеся в воздухе.
        - У них ядра, а у нас картофелемет, - вздохнул Фрэнк.
        - Крахмал, - глубокомысленно произнесла Элла. - Крахмал вреден для огров.
        Очередной взрыв сотряс дом. Фрэнку нужно было подняться на крышу, проверить, как там Перси и Хейзел, но ему не хотелось оставлять Эллу одну.
        Держась на почтительном расстоянии, он присел на корточки:
        - Элла, со всеми этими ограми здесь небезопасно. Мы собираемся вскоре полететь на Аляску. Хочешь с нами?
        Элла неловко дернулась:
        - Аляска. Шестьсот двадцать шесть тысяч четыреста двадцать пять квадратных миль. Символ: лось. - Внезапно она перешла на латынь, и Фрэнк даже со всеми прослушанными в Лагере Юпитера курсами едва ее понял. - На Севере, где нет богов, корона легиона ждет. Нептуна сын падет со льда, на дно стремглав пойдет… - Осекшись, она почесала взлохмаченную рыжую шевелюру. - Хм-м. Сожжено. Остальное сожжено.
        Фрэнк едва мог дышать:
        - Элла, это… это было пророчество? Где ты его прочла?
        - Лось, - сказала Элла, тщательно проговаривая каждую букву. - Лось. Лось. Лось.
        Дом опять задрожал. С балок посыпалась пыль. Снаружи какой-то огр заорал:
        - Фрэнк Чжан! Покажись!
        - Не-а, - возразила Элла. - Фрэнк не должен. Не-а.
        - Просто… побудь здесь, ладно? - попросил Фрэнк. - Я позову на помощь Хейзел и Перси.
        Он встал и опустил лестницу, ведущую на крышу.
        - Утро, - хмуро констатировал Перси. - Чудесный денек, а?
        На нем была та же одежда, что и вчера - джинсы, фиолетовая футболка и утепленная куртка, - но все было выстирано. В одной руке он держал меч, в другой - садовый шланг. Фрэнк не знал, как садовый шланг оказался на крыше, но всякий раз, когда гиганты бросали в них бронзовое ядро, Перси подрывал его в воздухе мощным водяным залпом. Затем Фрэнк вспомнил, что его семья тоже происходит от Посейдона. Бабушка упоминала, что в прошлом на дом уже нападали. Может, отсюда и шланг на крыше.
        Хейзел патрулировала огороженную площадку между двумя фронтонами мансарды. У Фрэнка заныло в груди - так она была хороша. На ней были джинсы, кремового цвета куртка и белая рубашка, придающая ее коже теплый оттенок какао. Кудрявые волосы падали на плечи. Когда она подошла, Фрэнк уловил аромат жасминового шампуня.
        Она не выпускала из руки меч. Когда она взглянула на Фрэнка, в ее глазах отразилось беспокойство:
        - Ты в порядке? Почему ты улыбаешься?
        - О… э-эм… просто так, - выдавил он. - Спасибо за завтрак. И за одежду. И… за то, что не ненавидишь меня.
        У Хейзел лицо вытянулось от изумления:
        - С чего мне тебя ненавидеть?
        Фрэнк зарделся и с запозданием посетовал, что вовремя не прикусил язык.
        «Не дай ей ускользнуть, - наставляла бабушка. - Тебе в жизни нужны сильные женщины».
        - Просто… прошлой ночью, - запинаясь, выговорил он, - когда я призвал скелета… Я подумал… Подумал, что ты подумала… что я отвратителен… или типа того.
        Брови Хейзел взлетели вверх, и она торопливо замотала головой:
        - Фрэнк, возможно, я была удивлена. Возможно, напугана из-за той штуки. Но отвращение? Как ты им командовал - весь из себя такой уверенный, вроде «Ах да, ребят, забыл сказать, в моем распоряжении есть всемогущий спартус»! Я не могла поверить своим глазам. Но это было не отвращение, Фрэнк, - восхищение.
        Фрэнк не был уверен, что ему не послышалось:
        - Ты… восхищалась… мной?!
        Перси засмеялся:
        - Чувак, это правда было круто.
        - Честно? - не успокаивался Фрэнк.
        - Честно, - сказала Хейзел. - Но сейчас у нас есть проблемы поважнее. Ты так не думаешь? - Она указала на армию огров, которые, набравшись наглости, все ближе подкрадывались к особняку.
        Перси поднял шланг:
        - У меня в рукаве остался еще один козырь. На лужайке установлена поливочная система. Я могу взорвать ее и устроить диверсию, но это повредит водопровод. А без давления в шланге эти ядра полетят прямиком в дом.
        В ушах у Фрэнка все еще звучала похвала Хейзел, мешая думать. Дюжины огров обосновались на его лужайке в ожидании, когда смогут разорвать его на кусочки - а он едва сдерживал счастливую улыбку.
        Хейзел его не ненавидит! Она им восхищается!
        Он заставил себя сфокусироваться. В памяти всплыли слова бабушки о его даре и о том, что ему придется оставить ее здесь умирать.
        «Тебе предстоит сыграть важную роль», - сказал Марс.
        Фрэнку до сих пор не верилось, что он секретное оружие Юноны или что от него зависит исполнение этого грандиозного Пророчества Семи. Но Хейзел и Перси полагались на него, и он должен сделать все, что в его силах.
        Он задумался о том странном незаконченном пророчестве о сыне Нептуна, процитированном Эллой в мансарде.
        «Вы не понимаете ее истинной ценности», - сказал им Финей в Портленде. Слепой старик был уверен, что Элла поможет ему стать царем.
        Кусочки пазла начали складываться. И Фрэнк откуда-то знал, что итоговая картинка ему совсем не понравится.
        - Ребят, у меня есть план, как нам сбежать. - Он рассказал об ожидающем их на аэродроме пилоте и письме для него. - Он ветеран легиона. Он нам поможет.
        - Но Арион еще не вернулся, - возразила Хейзел. - И как же твоя бабушка? Мы не можем ее так оставить.
        Фрэнк проглотил рвущийся из груди всхлип:
        - Может… может, Арион найдет нас позже. А что касается бабушки… она ясно дала понять, что с ней все будет в порядке.
        Это была не совсем правда - но что еще он мог сказать?
        - Есть и другая проблема: у меня не очень с путешествиями по воздуху, - признался Перси. - Для сына Нептуна это опасно.
        - Тебе придется рискнуть… как и мне, - сказал Фрэнк. - Кстати говоря, мы родственники.
        Перси едва не свалился с крыши:
        - Что?!
        Фрэнк выдал краткую пятисекундную версию:
        - Периклимен. Мой предок по маминой линии. Аргонавт. Внук Посейдона.
        Хейзел разинула рот:
        - Ты… ты потомок Нептуна?! Фрэнк, это…
        - …безумие? Ага. И это я еще молчу о гипотетическом даре, передающемся в нашей семье. Которым я не знаю, как пользоваться. Но если пойму…
        Лестригоны разразились радостными воплями. Фрэнк заметил, что они все смотрят на него, тычут в его сторону пальцами, машут руками и смеются. Наконец-то их завтрак пожаловал!
        - Чжан! - кричали они. - Чжан!
        Хейзел шагнула к нему:
        - Они опять это делают. Почему они скандируют твою фамилию?
        - Неважно, - отмахнулся Фрэнк. - Слушайте, мы должны уберечь Эллу, взять ее с нами.
        - Разумеется, - сразу же согласилась Хейзел. - Бедняжке нужна наша помощь.
        - Нет, - сказал Фрэнк. - В смысле да, но не только поэтому. Пока я был с ней внизу, она процитировала пророчество. И мне кажется… оно о нашем поиске. - Ему не хотелось пересказывать Перси слова об идущем на дно сыне Нептуна, но пришлось.
        Перси стиснул зубы:
        - Это что получается - я утону? Не представляю, как такое возможно: я ведь могу дышать под водой. Но корона легиона…
        - Наверняка имеется в виду орел, - договорила за него Хейзел.
        Перси кивнул:
        - И Элла уже декламировала нечто подобное в Портленде - строчку из старого Великого пророчества.
        - Чего-чего? - удивился Фрэнк.
        - Потом объясню. - Перси развернул шланг и сбил в воздухе еще одно ядро. Оно взорвалось оранжевым огненным шаром.
        Огры восторженно захлопали и закричали: «Как красиво!»
        - Суть в том, - продолжил Фрэнк, - что Элла помнит все прочитанное. Она сказала что-то насчет сожженной страницы, как если бы текст пророчества, которое она читала, был поврежден.
        Глаза Хейзел стали как блюдца:
        - Сожженные книги пророчеств?! Ты же не думаешь… но это невозможно!
        - Вы про те книги, которые хочет Октавиан? - догадался Перси.
        Хейзел тихо присвистнула:
        - В утерянных книгах Сивиллы описывается вся судьба Рима. Если Элла правда где-то наткнулась на их копии и запомнила содержание…
        - …это делает ее самой ценной гарпией в мире, - подытожил Фрэнк. - Неудивительно, что Финей хотел ее поймать.
        - Фрэнк Чжан! - позвал снизу огр. Он был крупнее остальных, в львиной шкуре, как легионные знаменосцы, и в пластиковом слюнявчике с изображением омара. - Спускайся, сын Марса! Мы тебя уже заждались! Ну же, будь нашим гостем!
        Хейзел схватила Фрэнка за руку:
        - Почему мне кажется, что под «гостем» они подразумевают «обед»?
        Жаль, что Марс уже ушел. Фрэнк был бы не прочь, чтобы кто-нибудь одним щелчком пальцев избавил его от предбоевого мандража.
        «Хейзел верит в меня. Я смогу».
        Он посмотрел на Перси:
        - Умеешь водить?
        - Да. А что?
        - В гараже стоит бабушкина машина. Старый «Кадиллак». Настоящий танк, если тебя интересует мое мнение. Если тебе удастся ее завести…
        - Нам все равно придется прорываться через кордоны огров, - напомнила Хейзел.
        - Поливочная система, - сообразил Перси. - Хочешь отвлечь их внимание?
        - В точку, - подтвердил Фрэнк. - Я постараюсь выиграть нам как можно больше времени. Забирайте Эллу и бегите к машине. Надеюсь, я успею нагнать вас в гараже, но если нет - не ждите меня.
        Перси нахмурился:
        - Фрэнк…
        - Твой ответ, Фрэнк Чжан! - завопил огр в львиной шкуре. - Спускайся - и никто больше не пострадает, мы не тронем твоих друзей и несчастную старую бабулю. Нам нужен только ты!
        - Они врут, - пробормотал Перси.
        - Да, я знаю, - кивнул Фрэнк. - Бегите!
        Его друзья бросились к лестнице.
        Фрэнк попытался усмирить грохочущее в груди сердце. Улыбнувшись, он крикнул:
        - Эй, вы там, внизу! Кто голоден?!
        Он принялся расхаживать по площадке и махать руками, как рок-звезда. Огры заулюлюкали. Фрэнк попробовал воззвать к силе своей семьи и представил себя огнедышащим драконом. Он напрягся всем телом, сжал кулак и сосредоточился на мыслях о драконах - у него даже пот на лбу выступил. Ему хотелось спикировать на врагов и уничтожить их. Это было бы так круто. Но ничего не происходило. Он понятия не имел, как менять форму. И он никогда не видел настоящего дракона. На один страшный миг ему подумалось: а вдруг бабушка над ним жестоко подшутила? Может, он неправильно понял, в чем состоит их дар? Или оказался единственным членом семьи, кто его не унаследовал? С его удачей он бы совсем не удивился.
        Огры начали терять терпение. Подбадривающие крики сменил недовольный свист. Несколько лестригонов подняли бронзовые ядра.
        - Подождите! - воскликнул Фрэнк. - Вы же не хотите меня обуглить, верно? Я же так стану невкусным!
        - Спускайся! - заорали они в ответ. - Есть хочется!
        Настал час Плана Б. Если бы только у Фрэнка он был.
        - Обещаете не трогать моих друзей? - спросил он. - Клянетесь рекой Стикс?
        Огры засмеялись. Один швырнул ядро, которое пролетело по дуге над головой Фрэнка и разнесло дымоход. Фрэнка лишь чудом не задело осколками.
        - Видимо, это значит «нет», - пробормотал он. И закричал вниз: - Ладно, хорошо! Вы победили! Я сейчас спущусь! Ждите там!
        Огры довольно заревели в ответ, но их лидер в львиной шкуре с подозрением нахмурился. У Фрэнка оставалось мало времени. Он спустился по лестнице в мансарду. Эллы не было. Хотелось верить, что это хороший знак и его друзьям удалось увести ее к «Кадиллаку». Он схватил колчан со стрелами, подписанный аккуратным маминым почерком «РАЗНЫЕ», и побежал к пулемету.
        Развернув дула, он прицелился в главного огра и спустил курок. Шесть клубней, на огромной скорости ударив гиганта в грудь, отбросили его назад с такой мощью, что он рухнул на кучу бронзовых ядер, которые тут же взорвались, оставив после себя лишь дымящуюся воронку в земле.
        Судя по всему, крахмал действительно вреден для огров.
        Пока остальные чудовища в растерянности бегали по двору, Фрэнк выпустил в них серию стрел. Одни взрывались при контакте. Другие расщеплялись в воздухе картечью, снабжая гигантов новыми болезненными татуировками. Одна, попав в огра, превратила его в розовый куст в горшке.
        К несчастью, монстры быстро опомнились и снова схватились за ядра, швыряя их теперь сразу дюжинами. Весь особняк застонал под атакой. Фрэнк кинулся к лестнице и едва успел покинуть мансарду, как ее разнесло в щепки. По коридору второго этажа хлынули дым и пламя.
        - Бабушка! - закричал он, но добраться до ее спальни не представлялось возможным: жар был нестерпимым.
        Фрэнк сбегал по лестнице на первый этаж, когда весь дом содрогнулся, и ему пришлось ухватиться за перила. Часть потолка обрушилась.
        На месте последних ступенек в полу дымилась дыра. Фрэнк перепрыгнул ее, пробежал через кухню и, кашляя от пепла и сажи, выскочил в гараж. У «Кадиллака» горели фары, двигатель работал, и створка ворот медленно поднималась.
        - Запрыгивай! - крикнул Перси.
        Фрэнк нырнул на заднее сиденье к Хейзел. Элла свернулась калачиком на переднем, спрятав голову под крылом и бормоча: «Ой. Ой. Ой».
        Перси вдавил педаль газа, и они вылетели из гаража, оставив в не успевшей подняться створке дыру в форме «Кадиллака».
        Огры бросились наперерез, но Перси крикнул во все горло, и поливочная система взорвалась, взметнув в воздух сотни гейзеров из воды, комков земли, осколков труб и тяжелых распылителей.
        «Кадиллак» успел разогнаться до сорока миль в час, когда врезался в первого огра, мгновенно обратив его в пыль. К тому моменту, как остальные чудовища пришли в себя, автомобиль был уже в полумиле от дома. Позади грохотали взрывающиеся бронзовые ядра.
        Фрэнк оглянулся на объятый пламенем фамильный особняк. Стены обвалились внутрь, к небу поднимался столб дыма. Он увидел большое черное пятно, всплывающее по спирали над пожаром - канюк? Может, это была лишь игра воображения, но Фрэнку показалось, птица вылетела из окна второго этажа.
        - Бабушка? - прошептал он.
        Она ведь обещала, что сама решит, когда и как ей умереть, и это будет точно не от рук огров. Фрэнк надеялся, что ее желание сбылось.
        Выехав из леса, они свернули на север.
        - Еще примерно мили три! - сказал Фрэнк. - Не заблудимся!
        Взрывы сотрясали оставшиеся позади деревья. По воздуху расплывались густые клубы дыма.
        - Как быстро бегают лестригоны? - спросила Хейзел.
        - Давайте не будем это выяснять, - предложил Перси.
        Впереди показались ворота аэродрома - до них оставались какие-то сотни ярдов. На полосе стоял частный самолет с опущенным трапом.
        «Кадиллак» подскочил на кочке, и Фрэнк врезался макушкой в крышу. Когда колеса вновь коснулись земли, Перси ударил по тормозам. Машину занесло, и они остановились сразу за воротами.
        Фрэнк выскочил наружу и схватил лук:
        - Бегите к самолету! Они уже близко!
        Лестригоны, как назло, оказались неплохими бегунами. Первая их группа как раз появилась из леса и ринулась к аэродрому: пятьсот ярдов до ворот, четыреста…
        Перси и Хейзел кое-как вынудили Эллу покинуть «Кадиллак», но стоило гарпии увидеть самолет, как она завизжала:
        - Н-н-нет! Летать на крыльях! Н-н-не самолетами!
        - Все будет хорошо, - уговаривала ее Хейзел. - Мы тебя защитим!
        Элла издала душераздирающий мучительный вой, будто ее сжигали заживо.
        Перси в бессилии всплеснул руками:
        - И что нам делать? Нельзя же ее принуждать!
        - Нельзя, - согласился Фрэнк.
        До огров оставалось ярдов триста.
        - Нельзя ее бросать, она слишком ценна, - возразила Хейзел. И немедленно поморщилась от своих же слов. - Боги, прости, пожалуйста, Элла. Я ничем не лучше Финея. Ты живое существо, а не драгоценность.
        - Никаких самолетов. Н-н-никаких самолетов. - Элла быстро задышала.
        Огры были уже почти на расстоянии броска.
        Глаза Перси сверкнули:
        - Есть идея. Элла, можешь спрятаться в лесу? Там ты будешь в безопасности от огров?
        - Спрятаться, - подхватила она. - В безопасности. Прятаться хорошо для гарпий. Элла быстрая. И маленькая. И проворная.
        - Отлично, - решил Перси. - Просто оставайся в этом районе, ладно? Я пришлю за тобой друга, и он отведет тебя в Лагерь Юпитера.
        Фрэнк выдернул из колчана стрелу:
        - Друга?
        Перси отмахнулся - потом объясню:
        - Элла, ты согласна, чтобы мой друг проводил тебя в Лагерь Юпитера и показал наш дом?
        - Лагерь, - пробормотала Элла. И добавила на латыни: - «Дочь мудрости одна на пути незримом. Марка Афины пылает над Римом».
        - Ну… ладно, - кивнул Перси. - Похоже, это что-то важное, но отложим этот разговор на потом. В лагере ты будешь в безопасности. Книги и еда - сколько захочешь.
        - Никаких самолетов, - уточнила она.
        - Никаких самолетов, - подтвердил Перси.
        - Элла летит прятаться, - согласилась она - и только рыжее пятно на секунду мелькнуло между деревьями.
        - Мне будет ее не хватать, - загрустила Хейзел.
        - Мы с ней еще увидимся, - пообещал Перси, хотя сам обеспокоенно хмурился. Его явно взволновала продекламированная гарпией строчка из пророчества - что-то насчет Афины.
        Ворота аэродрома разнесло взрывом.
        Фрэнк бросил Перси бабушкино письмо:
        - Покажи его пилоту! И рекомендации от Рейны тоже! Нам нужно взлетать, и быстро!
        Перси кивнул, и они с Хейзел побежали к самолету.
        Спрятавшись за «Кадиллаком», Фрэнк выпустил в самую большую группу огров стрелу с наконечником в виде тюльпана. Это оказалась «гидра». Веревки обвили чудовищ как щупальца осьминога, и те ничком бухнулись на землю.
        Фрэнк услышал рев самолетного двигателя и торопливо выпустил еще три стрелы, неплохо проредив вражеские ряды. До них оставалась всего сотня ярдов, и некоторые из выживших поумнее притормозили, сообразив, что оказались в зоне поражения.
        - Фрэнк! - закричала Хейзел. - Скорее!
        К нему по высокой дуге летело горящее ядро. Фрэнку хватило одного взгляда, чтобы понять, что оно попадет точно по самолету. Он выдернул из колчана стрелу. «У меня получится», - промелькнуло в голове - и стрела попала точно в ядро, на месте которого в воздухе вырос огромный огненный шар.
        Огры запустили в него еще два ядра. Фрэнк побежал.
        За спиной раздался жуткий металлический скрежет от уничтоженного взрывом «Кадиллака». Фрэнк влетел по уже поднимающемуся трапу в самолет.
        Пилот, похоже, правильно оценил ситуацию и не стал тратить время на инструкции по технике безопасности, предполетные напитки или обращения к диспетчеру за разрешением на взлет. Он сдвинул до конца рычаг управления двигателем, и самолет покатился по полосе. Им вслед прогремел взрыв, но они уже были в воздухе.
        Фрэнк посмотрел вниз и увидел испещренную воронками полосу, напоминающую кусок горящего швейцарского сыра. Целые секции парка «Линн Каньон» были объяты пожаром. В нескольких милях к югу языки пламени и черный дым отмечали погребальным костром то место, где еще совсем недавно стоял особняк семьи Чжан.
        «Проявил себя», называется. Бабушку не спас. Силами так и не воспользовался. Даже их подругу гарпию не смог уберечь. Когда Ванкувер скрылся за облаками, Фрэнк обхватил голову руками и заплакал.
        Самолет накренился влево.
        Из динамиков зазвучал голос пилота:
        - Senatus Populusque Romanus, друзья. Добро пожаловать на борт. Следующая остановка Анкоридж, Аляска.
        37. Перси
        САМОЛЕТЫ ИЛИ ЛЮДОЕДЫ?Тут и думать не о чем.
        Перси предпочел бы ехать всю дорогу до Аляски в «Кадиллаке» бабушки Чжан со швыряющимися огненными шарами ограми на хвосте, чем сидеть в роскошном салоне «Гольфстрима».
        Он уже летал раньше. Детали оставались смазанными, но он вспомнил пегаса Блэкджека. Самолетом он тоже уже путешествовал, то ли раз, то ли два. Но сыну Нептуна (Посейдона - неважно) не место в воздухе. От малейшей тряски пульс Перси подскакивал, и он ясно представлял себе Юпитера, жонглирующего ими в воздушных потоках.
        Он попытался сфокусироваться на Фрэнке и Хейзел. Хейзел заверяла Фрэнка, что он сделал все, что только мог, для своей бабушки. Он спас их от лестригонов, и лишь благодаря ему они покинули Ванкувер. Он был невероятно храбр.
        Фрэнк не поднимал головы, словно ему было стыдно за свои слезы, но Перси его не осуждал. Бедняга только что потерял бабушку и наблюдал, как горит его родной дом. По мнению Перси, пара-другая слезинок не делала тебя менее мужественным, особенно после того как ты отбился от армии огров, желающих сожрать тебя на завтрак.
        Перси все никак не мог свыкнуться с мыслью, что Фрэнк его дальний родственник. Его… кто? Пра-тысячу-раз-правнучатый племянник? Даже в его голове это звучало странно.
        Фрэнк отказался рассказывать о своем так называемом «семейном даре», но пока они летели на север, он все же передал их разговор с Марсом накануне вечером, упомянув о явлении Юноны, когда был еще младенцем, и о волшебном кусочке дерева, от которого зависит его жизнь и который сейчас бережет за него Хейзел.
        Кое о чем Перси и так догадывался. Очевидно, что Хейзел и Фрэнк во время того совместного «приступа» пережили нечто значительное, что каким-то образом крепко их связало. Но теперь хотя бы стало ясно, почему Фрэнк то и дело по привычке проверяет карман пальто и боится огня. Перси просто поражался, сколько же нужно смелости, чтобы отправиться в поиск, зная, что любой язычок пламени может стоить тебе жизни.
        - Фрэнк, - сказал он, - я горд, что мы с тобой родственники.
        Уши Фрэнка покраснели. Он так и не поднял головы, из-за чего его по-армейски короткая стрижка напомнила нацеленный вниз наконечник стрелы.
        - У Юноны на нас какие-то планы, и это как-то связано с Пророчеством Семи.
        - Угу, - проворчал Перси. - Она не нравилась мне как Гера, а теперь и как Юнона не нравится тоже.
        Хейзел подобрала под себя ноги и направила на него испытующий взгляд своих сияющих золотых глаз. Перси диву давался ее спокойствию. Она была самой младшей в этом поиске, но это она всегда их поддерживала, и именно благодаря ей они оставались командой. А теперь они летели на Аляску, где она уже однажды умерла, чтобы попытаться освободить Танатоса, который может забрать ее назад, в Царство Мертвых. Но, несмотря на это, Хейзел не выказывала ни малейшего страха. Перси стало стыдно за свою боязнь турбулентности.
        - Ты ведь сын Посейдона, верно? - спросила она. - Ты греческий полубог.
        Перси сжал в ладони кожаный шнурок:
        - Я начал вспоминать в Портленде после горгонской крови. Память постепенно возвращается. Есть другой лагерь… Лагерь полукровок.
        Уже от одного этого названия, произнесенного вслух, у Перси потеплело внутри. Оно принесло с собой волну приятных воспоминаний: запах клубничных полей под летним солнцем, запуск фейерверков на берегу Четвертого июля, играющих на многоствольных флейтах сатиров во время вечерних посиделок у костра, поцелуй на дне озера.
        Хейзел и Фрэнк уставились на него так, как если бы он внезапно заговорил на другом языке.
        - Другой лагерь, - повторила Хейзел. - Греческий лагерь? Боги, если Октавиан узнает…
        - …он объявит войну, - договорил за нее Фрэнк. - Он всегда твердил, что греки что-то против нас замышляют. Он наверняка решит, что Перси шпион.
        - Поэтому Юнона послала меня к вам, - сказал Перси. - В смысле не чтобы шпионить. Мне кажется, это своего рода обмен. Я думаю, она точно так же отправила вашего друга Джейсона в мой лагерь. В своих снах я видел полубога, подходящего под его описание. Он вместе с другими полубогами строит летающий военный корабль. Кажется, они собираются в Лагерь Юпитера на помощь нам.
        Фрэнк нервно забарабанил по спинке своего кресла:
        - Марс сказал, что Юнона хочет объединить греков и римлян для борьбы с Геей. Но елки-палки… греки и римляне враждовали между собой столетиями.
        Хейзел тяжело вздохнула:
        - Может, поэтому боги так долго держали нас порознь. Если греческий военный корабль объявится в небе над Лагерем Юпитера, а Рейна не будет знать, что они прибыли с миром…
        - М-да, - согласился Перси. - Нам придется быть очень осторожными в словах, когда мы будем рассказывать об этом по возвращении.
        - Если мы вернемся, - заметил Фрэнк.
        Перси был вынужден кивнуть:
        - Я хочу сказать - я доверяю вам, ребят. И надеюсь, что вы доверяете мне. Я… отношусь к вам точно так же, как к своим старым друзьям из Лагеря полукровок. Но что касается остальных полубогов, то в обоих лагерях… подозрительности не избежать.
        Хейзел отреагировала на это неожиданно. Она наклонилась и поцеловала его в щеку. Это был исключительно сестринский поцелуй. Но в ее улыбке было столько тепла, что оно мгновенно согрело Перси с головы до ног.
        - Конечно же мы тебе доверяем, - сказала она. - Мы одна семья. Правда, Фрэнк?
        - А то, - отозвался он. - А мне положен поцелуй?
        Хейзел засмеялась немного смущенно.
        - Так что мы будем делать теперь?
        Перси вздохнул. Время неумолимо истекало. Сейчас уже середина двадцать третьего июня, до Пира Фортуны осталось чуть больше суток.
        - Мне нужно связаться с другом - надо же выполнить обещание, которое я дал Элле.
        - Как? - спросил Фрэнк. - Отправишь радужное сообщение?
        - Не получится, - с грустью покачал головой Перси. - Я пробовал вчера вечером в доме твоей бабушки. Не вышло. Может, потому что память вернулась ко мне еще не до конца. Или боги меня блокируют. Я надеюсь, что смогу связаться с другом во сне.
        Самолет содрогнулся, и Перси инстинктивно схватился за подлокотники. Внизу снежные вершины гор прорезали сплошную облачность.
        - Не уверен, что смогу заснуть, - признался Перси. - Но попытаюсь. Нельзя оставлять Эллу одну, пока вокруг шныряют огры.
        - Согласен, - кивнул Фрэнк. - Нам лететь еще несколько часов. Ложись на диван.
        Перси кивнул. Ему повезло с Хейзел и Фрэнком: он знал, что они за ним присмотрят. Он говорил от сердца, когда сказал, что им доверяет. Его ситуация была странной, пугающей и жутко неприятной - он потерял память, и его насильно вырвали из привычной жизни, - но в ней все же были два светлых пятнышка: его новые друзья.
        Он вытянулся на диване, закрыл глаза, и ему приснилось, как он падает с ледяной горы в холодное море.
        Сон поменялся. Он вновь был в Ванкувере, стоял перед руинами особняка Чжанов. Лестригонов нигде не было видно. От дома остались лишь обгоревшие обломки. Пожарные складывали оборудование, готовясь уезжать. Лужайка из-за дымящихся воронок и траншей, прорытых взорвавшимися трубами поливочной системы, напоминала зону боевых действий.
        Огромная пушистая черная собака трусила вдоль кромки леса, обнюхивая деревья. Пожарные ее словно не видели.
        Рядом с одной из воронок стоял на коленях циклоп в слишком больших для него джинсах, ботинках и огромной фланелевой рубашке. Спутанные каштановые волосы были мокрыми от дождя и в грязи. Когда он поднял голову, Перси увидел покрасневший от слез большой карий глаз.
        - Близко! - простонал он. - Так близко, но больше нет!
        У Перси сердце разрывалось - столько в голосе этого здоровяка было муки и тревоги, - но он знал, что на разговор у него есть считаные секунды. Его поле зрения уже начало смазываться по краям. Раз Аляска находится за пределами власти богов, то, возможно, чем дальше на север, тем сложнее ему будет связаться с друзьями, даже во сне.
        - Тайсон! - позвал он.
        Циклоп быстро завертел головой по сторонам:
        - Перси? Брат?
        - Тайсон, я в порядке. Я здесь… ну, не совсем.
        Тайсон сделал хватательное движение, будто пытался поймать бабочку:
        - Не вижу тебя! Где мой брат?
        - Тайсон, я лечу на Аляску. Со мной все хорошо. Я вернусь. Только найди Эллу. Гарпию с рыжим оперением. Она прячется где-то в лесу вокруг этого дома.
        - Найти гарпию? Рыжую гарпию?
        - Да! Береги ее, ладно? Она мой друг. Забери ее назад в Калифорнию. Там посреди Окленд-Хиллз есть лагерь для полубогов - Лагерь Юпитера. Ждите меня над туннелем Калдекотт.
        - Окленд-Хиллз… Калифорния… Туннель Калдекотт. - Он крикнул собаке: - Миссис О’Лири! Нам нужно найти гарпию!
        - ГАВ! - ответила собака.
        Лицо Тайсона начало растворяться:
        - Мой брат в порядке? Мой брат возвращается? Я скучаю!
        - Я тоже по тебе скучаю. - Перси постарался, чтобы его голос не дрожал. - Скоро увидимся. Но будь осторожен! На юг движется армия гиганта. Скажи Аннабет…
        Сон изменился.
        Перси обнаружил себя стоящим на холме к северу от Лагеря Юпитера и смотрящим вниз, на Поле Марса и Новый Рим. В легионной крепости затрубили горны. Обитатели лагеря заторопились на построение.
        По левую и правую стороны от Перси растянулась армия гиганта: кентавры с бычьими рогами, шестирукие гегенеи, злые циклопы в доспехах из металлолома. Их осадная башня отбрасывала тень на ступни Полибота, с улыбкой взирающего на римский лагерь. Он энергично прохаживался по холму, топча драконьими ногами маленькие деревья. Из зеленых дредов сыпались змеи. Из-за игры теней морды голодных чудовищ, украшающие его зелено-синие доспехи, казалось, подмигивали.
        - Да, - усмехнулся он, утвердив на земле свой трезубец. - Дудите в свои маленькие горны, римляне. Я пришел вас уничтожить! Сфено!
        Из кустов выскочила горгона. Ее ярко-зеленая змеиная шевелюра и жилетка дисконт-центра совершенно не сочетались с цветовой гаммой гиганта.
        - Да, господин! Желаете хот-догов в тесте? - Она протянула ему поднос с бесплатными образцами.
        - Хм-м, - промычал Полибот. - Горячих собак в тесте? Какой породы?
        - А, на самом деле это не собаки. Просто сосиски в рогаликах, но на этой неделе они по скидке…
        - Бха! Раз так - ну их! Наши войска готовы к атаке?
        - О… - Сфено быстро попятилась, чтобы не попасть под ногу гиганта. - Почти, о великий. Ма Гаскет с половиной циклопов задержались в Напе. Что-то насчет винного тура. Обещали быть здесь к завтрашнему вечеру.
        - Что? - Гигант посмотрел по сторонам, словно только сейчас заметив отсутствие большей части своей армии. - Гха! Эта циклопша до язвы меня доведет! Винный тур?!
        - Если не ошибаюсь, там еще подают сыр и крекеры, - уточнила Сфено. - Хотя в дисконт-центре куда выгоднее!
        Полибот выдернул из земли дуб и швырнул его в долину:
        - Циклопы! Вот увидишь, Сфено, как только я разделаюсь с Нептуном и возьму под контроль океаны, мы пересмотрим рабочий контракт с циклопами. Пора поставить Ма Гаскет на место! А теперь скажи: есть вести с севера?
        - Полубоги направляются к Аляске. Летят прямиком в объятия смерти. О, я имею в виду смерть с маленькой «с». Не в объятия Смерти, нашего пленника. Хотя, полагаю, к нему они тоже летят.
        Полибот зарычал:
        - Надеюсь, Алкионей выполнит обещание и оставит сына Нептуна мне. Я хочу приковать его к своей ноге, чтобы убить, когда придет время. Его кровь смочит камни горы Олимп и разбудит мать-землю! Что слышно от амазонок?
        - Полное молчание, - ответила Сфено. - Мы пока не знаем, кто победил в дуэли прошлой ночью, но это лишь вопрос времени, когда Отрера встанет во главе и придет нам на помощь.
        - Хм-м. - Полибот рассеянно выудил из волос парочку гадюк. - Что ж, тогда подождем. Завтра на закате начнется Пир Фортуны. К тому моменту мы должны их захватить - с амазонками или без. А пока устраиваемся на ночлег! Разобьем лагерь прямо здесь, на высоте.
        - Слушаюсь, о великий! - Сфено повернулась к войскам: - Хот-доги в тесте! Угощаемся!
        Чудовища отозвались радостным ревом.
        Полибот раскинул руки, наслаждаясь панорамой долины:
        - Да, дудите в свои маленькие горны, полубоги. Скоро наследие Рима будет уничтожено в последний раз!
        Его образ потускнел.
        Перси проснулся как от толчка. Самолет начал снижение.
        Хейзел положила руку ему на плечо:
        - Хорошо спал?
        Перси заставил себя сесть:
        - Долго я дрых?
        Фрэнк, стоя в проходе, убирал копье и новый лук в лыжный чехол.
        - Пару часов, - ответил он. - Мы почти на месте.
        Перси посмотрел в иллюминатор. Между снежными горами поблескивала змея пролива. Вдалеке вырастал город, окаймленный с одной стороны густым зеленым лесом, а с другой - черными берегами, покрытыми обломками льдин.
        - Добро пожаловать на Аляску, - сказала Хейзел. - Здесь на помощь богов можно не рассчитывать.
        38. Перси
        ПИЛОТ СООБЩИЛ, ЧТО САМОЛЕТ НЕ СМОЖЕТ их дождаться, но Перси не расстроился. Если они доживут до следующего дня, он надеялся найти другой способ вернуться назад - на чем угодно, только не на самолете.
        Он должен был впасть в депрессию: застрял на Аляске, на территории гиганта, без связи со старыми друзьями, еще и воспоминания только-только начали возвращаться. Он собственными глазами видел армию Полибота, готовую вторгнуться в Лагерь Юпитера, и знал о планах гиганта принести его в жертву, чтобы пробудить Гею. И Пир Фортуны начнется уже завтра вечером. Предстоящая им с Фрэнком и Хейзел задача казалась невыполнимой. Максимум, что им удастся, - освободить Танатоса, который может сразу же после этого забрать двух его друзей в Царство Мертвых. Перспектива не радовала.
        Но вопреки всему Перси охватило странное воодушевление. Сон о Тайсоне поднял ему настроение. Он помнил Тайсона, своего брата. Они сражались вместе, праздновали победы, разделили много счастливых моментов в Лагере полукровок. Он вспомнил свой дом, и это придало ему решимости добиться успеха. Теперь на кону стояли целых два лагеря - две его семьи.
        Юнона лишила его памяти и отправила в Лагерь Юпитера не просто так. Теперь он это понимал. Ему все еще хотелось врезать ей по божественной физиономии - но ему хотя бы стали ясны ее мотивы. Если два лагеря смогут объединить силы, у них появится шанс остановить общих врагов. По отдельности же они обречены.
        Но у Перси были и другие причины спасать Лагерь Юпитера. Хотя он и не смел облечь их в слова - пока не смел. Внезапно перед ним предстала картина их общего с Аннабет будущего, о котором он раньше и не мечтал.
        Пока они ехали на такси в Анкоридж, Перси пересказал Фрэнку и Хейзел свои сны. Сообщение о подошедшей к лагерю армии гиганта их встревожило, но совсем не удивило.
        Услышав о Тайсоне, Фрэнк поперхнулся воздухом:
        - У тебя есть единокровный брат-циклоп?!
        - Ага, - подтвердил Перси. - Что делает его твоим прапрапра…
        - Пожалуйста. - Фрэнк закрыл уши. - Достаточно.
        - А мне все равно - лишь бы он доставил Эллу в лагерь, - сказала Хейзел. - Я беспокоюсь за нее.
        Перси кивнул. Он все думал над строчками из пророчества, процитированными гарпией: о тонущем сыне Нептуна и пылающей над Римом марке Афины. Первое не вызывало ничего, кроме недоумения, но насчет второго в голове начала формироваться идея. Он постарался отогнать эти мысли. Сначала ему предстояло пережить этот поиск.
        Такси свернуло на Первое шоссе, на взгляд Перси больше напоминающее узкую улочку, и повезло их на север в центр. Близился вечер, но солнце не торопилось опускаться.
        - Поверить не могу, как сильно разросся город, - пробормотала Хейзел.
        Таксист улыбнулся ей в зеркало заднего вида:
        - Давно не бывали в наших краях, мисс?
        - Лет семьдесят, - ответила Хейзел.
        Водитель поднял стеклянную перегородку и дальше ехал молча.
        Если верить Хейзел, старых зданий почти не осталось, но она указала на знакомые природные объекты: опоясывающий город лес, холодные серые воды залива Кука на севере и серо-голубые Чугачские горы вдалеке, вершины которых даже в июне покрывал снег.
        Перси никогда не дышал таким свежим воздухом. Город выглядел обветшалым: многие магазины стояли закрытыми, автомобили проржавели, вдоль дороги тянулись обшарпанные многоквартирные дома. Но он все равно оставался красивым. Его центр прорезали озера и широкие отрезки дикого леса, а арктическое небо восхищало смесью бирюзовых и золотых оттенков.
        А еще здесь были гиганты. Дюжины ярко-синих людей, каждый высотой футов тридцать, с серыми, покрытыми изморозью волосами бродили по лесам и горам и рыбачили в заливе. Смертные их не замечали. Такси проехало в каких-то ярдах от одного из них, сидящего на берегу озера и моющего в нем ноги, но водитель даже не вздрогнул.
        - Э-эм… - указал Фрэнк на синего здоровяка.
        - Гипербореи, - пояснил Перси, обрадованный, что вспомнил их название. - Северные гиганты. Я сражался с ними, когда Кронос вторгся на Манхэттен.
        - Погоди, - сказал Фрэнк. - Кто и что сделал?
        - Долгая история. Но эти ребята кажутся… не знаю… мирными.
        - Обычно так и есть, - подтвердила Хейзел. - Я помню их. Их полно на Аляске, совсем как медведей.
        - Медведей?! - забеспокоился Фрэнк.
        - Гиганты невидимы для смертных, - продолжила Хейзел. - Они никогда меня не трогали, хотя однажды один случайно чуть на меня не наступил.
        По мнению Перси, это был весьма занимательный комментарий, но такси продолжало ехать как ни в чем не бывало. Никто из гигантов не обращал на них внимания. Один стоял на перекрестке с Норсерн Лайтсроуд, и они проехали прямо под ним. Гиперборей нянчил завернутый в шкуры индейский тотем и напевал ему словно младенцу. Если бы он не был размером с небоскреб, это выглядело бы почти мило.
        Такси ехало по центру мимо магазинов для туристов, предлагающих меха, произведения индейского искусства и золото. Перси надеялся, что Хейзел сохранит самообладание и не станет невольным виновником взрывов в ювелирных лавках.
        Они свернули к берегу, и Хейзел постучала по перегородке:
        - Можете здесь остановить?
        Расплатившись с водителем, они вышли на Четвертой улице. По сравнению с Ванкувером центр Анкориджа казался крошечным - скорее университетский городок, чем настоящий город, но Хейзел все равно ошеломленно выдохнула:
        - Какой же он стал огромный! Здесь… здесь когда-то был отель «Гитчелл». В первую нашу неделю на Аляске мы с мамой жили в нем. И они передвинули здание городского совета. Раньше оно стояло там.
        Несколько кварталов они просто шли за ней, пока она обескураженно крутила головой по сторонам. У них не было четкого плана, кроме необходимости как можно скорее добраться до ледника Хаббард. Вдруг Перси унюхал что-то вкусное - возможно, сосиски? - и вспомнил, что в последний раз они ели утром, еще у бабушки Чжан.
        - Еда, - сказал он. - Идемте.
        На берегу работало кафе. Несмотря на наплыв посетителей, им все же удалось занять столик у окна. Они изучили меню, и Фрэнк не сдержал восторга:
        - Круглосуточный завтрак!
        - Ничего, что уже ужин? - напомнил Перси, хотя по небу этого было не сказать. Солнце стояло высоко, как в середине дня.
        - Я люблю завтраки, - отозвался Фрэнк. - Будь моя воля, я бы только их и ел. Хотя… э-эм… сомневаюсь, что здесь готовят так же вкусно, как Хейзел.
        Хейзел пихнула его локтем, но на ее губах играла улыбка.
        У Перси потеплело на сердце. Эти двое определенно нуждались друг в друге. Но к радости за друзей примешивалась грусть. Он подумал об Аннабет. Доживет ли он до того момента, когда снова ее увидит?
        «Думай позитивно», - укорил он себя. А вслух сказал:
        - Хотя знаешь, «завтрак» и правда звучит здорово.
        Они все заказали огромные тарелки жареных яиц, оладий и сосисок из оленины - правда, последние немного смутили Фрэнка:
        - Думаете, это нормально - есть Рудольфа?
        - Чувак, я такой голодный, что готов съесть и Скакуна с Молнией[32 - Рудольф, Скакун, Молния - трое из девяти летающих оленей, везущих сани Санта-Клауса. С первой половины ХХ века они становятся популярными персонажами североамериканской и европейской детской литературы и героями кино.], - признался Перси.
        Еда была отменной. Перси никогда не видел, чтобы кто-то ел так быстро, как Фрэнк. У красноносого оленя не было ни единого шанса.
        Жуя оладью с голубикой, Хейзел нарисовала на салфетке волнистую дугу и крестик:
        - Вот что я думаю. Мы здесь, - она постучала пальцем по крестику. - Это Анкоридж.
        - Напоминает морду чайки, - заметил Перси. - Где мы - глаз.
        Хейзел сердито покосилась на него:
        - Это карта, Перси. Анкоридж стоит на конце этой полоски океана, залива Кука. Ниже идет большой полуостров, в самом его низу расположен Сьюард, город, где я когда-то жила. - Она отметила крестиком основание «горла чайки». - Это ближайший город к леднику Хаббард. Мы могли бы добраться туда морем, но на это уйдет вечность. У нас нет столько времени.
        Фрэнк умял останки своего Рудольфа:
        - Но на суше опасно. Суша значит Гея.
        Хейзел кивнула:
        - Но у нас нет выбора. Можно было бы попросить нашего пилота подбросить нас в Сьюард, но не знаю… вдруг местный аэропорт окажется слишком маленьким и он не сможет сесть? А взять напрокат другой самолет…
        - Больше никаких самолетов! - взмолился Перси. - Пожалуйста.
        Хейзел успокаивающе подняла руку:
        - Не вопрос. Отсюда до Сьюарда ходит поезд. Мы еще успеваем на вечерний. Тут ехать всего пару часов. - Она провела прерывистую линию между двумя крестиками.
        - Ты отрубила чайке голову, - прокомментировал Перси.
        Хейзел вздохнула:
        - Это железная дорога. Смотрите: если считать от Сьюарда, ледник Хаббард будет где-то здесь. - Она стукнула пальцем по нижнему правому уголку салфетки. - И там же Алкионей.
        - Но ты не знаешь точно, насколько это далеко? - спросил Фрэнк.
        Хейзел нахмурилась и помотала головой:
        - Не думаю, что туда можно добраться как-то иначе, чем лодкой или самолетом.
        - Лодкой, - выпалил Перси.
        - Ладно, - согласилась Хейзел. - От Сьюарда это не так уж далеко. Главное - добраться туда целыми.
        Перси отвернулся к окну. Столько всего предстоит сделать - и на все про все у них остаются сутки. Завтра в это время начнется Пир Фортуны. Если они не освободят Смерть и не вернутся в лагерь, армия гиганта хлынет в долину. Римляне пойдут на ужин монстрам.
        Через дорогу начинался пляж из черного песка и льдин, спускающийся к неподвижной как сталь глади моря. Здесь океан ощущался иначе: все еще могучий - но при этом холодный, медлительный и примитивный. Никакие боги не контролировали его воды - во всяком случае, никакие, известные Перси. Нептун не сможет его защитить. Перси даже не был уверен, сумеет ли управлять здесь потоками и дышать под водой.
        По улице брел гиперборей, но в кафе никто не удостоил его и взглядом. Гигант шагнул в залив, пробил сандалиями корку льда и, опустив руки в воду, вытащил косатку. По всей видимости, улов его не удовлетворил, потому что он бросил ее назад в море и пошел дальше по мелководью.
        - Хорошо позавтракали, - сказал Фрэнк. - Кто готов прокатиться на поезде?
        До вокзала было недалеко: они как раз успели купить билеты на последний поезд, идущий на юг. Хейзел и Фрэнк поднялись в вагон, но Перси заколебался.
        - Я быстро! - бросил он и убежал назад, в здание вокзала.
        Разменяв деньги в сувенирном магазине, он встал перед таксофоном.
        Он никогда ими раньше не пользовался, и вообще аппарат отдавал древностью, совсем как мамин виниловый проигрыватель или кассеты его учителя Хирона с записями Фрэнка Синатры. Сложно было сказать, сколько монет уйдет на звонок, если он вообще пройдет - и это при условии, что ему удастся вспомнить правильный номер.
        «Сэлли Джексон», - подумал Перси.
        Так звали его маму. А еще у него был отчим… Пол.
        Что они думают о его исчезновении? Вдруг они уже провели похороны? По самым приблизительным подсчетам, он пропал на семь месяцев. Да, б?льшую часть этого времени он бы провел в школе, но все равно… радоваться было нечему.
        Он снял трубку и набрал нью-йоркский номер маминой квартиры.
        Автоответчик. Можно было догадаться. Сейчас в Нью-Йорке полночь, а он звонит с незнакомого номера. Он услышал голос Пола в записи, и Перси почудилось, будто ему врезали под дых. Он едва нашел в себе силы заговорить после сигнала:
        - Мам, привет. Я жив. Гера усыпила меня на какое-то время, затем забрала мою память… - Он умолк, не представляя, как объяснить все случившееся. - В общем, я в порядке. Прости меня. Я сейчас в поиске… - Он поморщился. Не стоило этого говорить. Мама все знала о поисках, и теперь она будет волноваться. - Я вернусь домой. Обещаю. Люблю тебя. - Он повесил трубку и уставился на телефон в надежде, что тот зазвонит.
        Взревел свисток. Кондуктор закричал:
        - Поезд отправляется!
        Перси побежал и успел как раз к закрытию дверей. Поднявшись на второй этаж вагона, он плюхнулся на свое сиденье.
        Хейзел нахмурилась:
        - Все нормально?
        - Да, - прохрипел он. - Просто… Надо было позвонить.
        Хейзел с Фрэнком понимающе промолчали.
        Вскоре они уже катились на юг вдоль берега. Перси пытался думать о поиске, но для ребят с СДВГ вроде него сосредоточиться в таком месте было нелегко: слишком много интересного происходило снаружи. Над ними пролетали белоголовые орланы. Поезд проносился по мостам и мимо тысячефутовых обрывов с ледниковыми водопадами, мимо заваленных снегом лесов, грозного вида пушек (чтобы вызывать небольшие лавины и предотвращать крупные, как объяснила Хейзел) и озер с такой чистой водой, что горы отражались в них как в зеркалах, создавая эффект перевернутого мира.
        По лугам гуляли бурые медведи. Взгляд то и дело натыкался на гипербореев в самых странных местах. Один возлежал в озере как в горячей ванне. Другой ковырял в зубах сосной словно зубочисткой. Третий сидел в сугробе и играл двумя живыми лосями, будто это были пластиковые фигурки. Туристы, составляющие подавляющую часть пассажиров, беспрестанно охали и ахали, фотографировали, а Перси жалел, что они не могли видеть гипербореев. С ними вышли бы классные кадры.
        Фрэнк тем временем изучал обнаруженную в кармашке кресла карту Аляски. Он нашел ледник Хаббард, который оказался неприятно далеко от Сьюарда. Сосредоточенно хмурясь, он водил пальцем по береговой линии.
        - О чем ты думаешь? - полюбопытствовал Перси.
        - Так… прикидываю, - отозвался Фрэнк.
        Перси это ничего не объяснило, но он решил не спрашивать.
        Примерно через час напряжение стало его отпускать. Они купили у продавщицы с тележкой горячего шоколада. Сиденья были теплыми и удобными, и Перси задумался, не вздремнуть ли.
        И тут по ним скользнула тень. Туристы загалдели и принялись щелкать затворами фотоаппаратов.
        - Орел! - воскликнул один.
        - Орел? - спросил другой.
        - Огромный орел! - сказал третий.
        - Это не орел, - заявил Фрэнк.
        Перси посмотрел вверх и успел заметить существо, проносящееся над ними во второй раз. Оно определенно было крупнее орла: черное поджарое туловище размером с лабрадора, а размах крыльев достигал минимум десяти футов.
        - Вон еще один! - указал Фрэнк. - Поправка: три, четыре… Ну все, у нас проблемы.
        Существа, как стервятники, закружили над поездом - к бурному восторгу туристов. Перси же совсем не обрадовался. У этих чудовищ были сверкающие красные глаза, острые клыки и устрашающие когти.
        Он нащупал в кармане ручку:
        - Они выглядят знакомо…
        - Сиэтл, - сказала Хейзел. - У амазонок был один такой в клетке. Это…
        В следующую секунду взвизгнул стоп-кран, и их всех бросило вперед. Туристы с криками поп?дали в проходы. Монстры спикировали на вагон, пробив стеклянную крышу, и весь поезд завалился набок.
        39. Перси
        ПЕРСИ ПОЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ В НЕВЕСОМОСТИ.
        Перед глазами все смазалось. Чьи-то когти схватили его за руки и подняли в воздух, оставив внизу скрип колес, скрежет металла, звон стекла и крики пассажиров.
        Когда зрение сфокусировалось, он разглядел зверя, который нес его в лапах: тело пантеры - поджарое, черное, кошачье - с крыльями и головой орла и блестящими кроваво-красными глазами.
        Перси задергался, но передние лапы чудовища стискивали его руки когтями подобно стальным наручникам. Он не мог высвободиться или дотянуться до меча. Они взмывали все выше в потоках холодного воздуха. Перси не представлял, куда монстр его тащит, но был практически уверен, что там ему не понравится.
        Он закричал - в основном от негодования. Вдруг мимо уха что-то просвистело. Стрела вонзилась чудовищу в шею, и оно с воплем разжало лапы.
        Ломая ветки, Перси рухнул вниз и нырнул в сугроб. Застонав, он поднял глаза на высоченную сосну. Неплохо он ее ободрал.
        С трудом, но он поднялся, тихо радуясь, что ничего себе не сломал. Фрэнк стоял слева от него и стрелял по чудовищам так быстро, как только мог. Хейзел прикрывала ему спину, отгоняя мечом тех, кто осмелился подлететь достаточно близко, но в воздухе их кружила еще минимум дюжина.
        Обнажив Анаклузмос, Перси отсек одному из монстров крыло, отправив его по спирали в дерево, и пронзил следующего, обратив его в пыль. Но тела побежденных существ тут же начали восстанавливаться.
        - Кто они такие? - крикнул он.
        - Грифоны! - ответила Хейзел. - Нужно увести их от поезда!
        Одного взгляда хватило, чтобы понять, о чем она: все вагоны сошли с рельсов, их стеклянные крыши были разбиты. Туристы в шоке шатались вокруг. Насколько Перси мог судить, никто серьезно не пострадал, но грифоны нападали на все, что двигалось. Единственной причиной, почему они пока не добрались до смертных, был светящийся серый воин в камуфляже - ручной спартус Фрэнка.
        Перси повернулся к другу и заметил, что у Фрэнка больше нет копья.
        - Последний заряд?
        - Ага. - Фрэнк подстрелил еще одного грифона. - Надо же было помочь смертным. Копье просто испарилось.
        Перси кивнул. С одной стороны, он испытал облегчение: ему не нравился этот воин-скелет. С другой - разочарование, потому что теперь у них стало одним оружием меньше. Но Фрэнка он не винил. Тот поступил правильно.
        - Давайте сместимся! - предложил Перси. - Подальше от рельсов!
        Они побрели по сугробам, рубя и подстреливая грифонов, которые тут же возвращались к жизни.
        Перси никогда раньше не сражался с этими существами. Он представлял себе их этакими огромными благородными животными, вроде львов с крыльями, но эти чудовища напоминали скорее стаю злобных охотников - летающих гиен.
        Футах в пятидесяти от рельсов начиналось болото. Заледеневшая земля пружинила под ногами, и у Перси было такое ощущение, что он бежит по пузырчатой ленте. У Фрэнка заканчивались стрелы. Хейзел тяжело дышала. Взмахи меча Перси тоже замедлялись. До него вдруг дошло, что они все еще живы, потому что грифоны не пытались их убить. Они лишь хотели подхватить их и куда-то унести.
        «Может, к себе в гнезда», - предположил Перси.
        Тут он споткнулся обо что-то в высокой траве - кусок круглого металлолома размером с шину трактора. Это оказалось огромное птичье гнездо - гнездо грифона. На дне его лежали старые украшения, кинжал из имперского золота, погнутый центурионский значок и два яйца не меньше тыквы, на вид из настоящего золота.
        Перси запрыгнул в гнездо и прижал наконечник меча к яйцу:
        - Назад, или я его разобью!
        Грифоны свирепо завопили. Они кружили над гнездом и щелкали клювами, но не нападали. Хейзел и Фрэнк, стоя спиной к спине с Перси, держали оружие наготове.
        - Грифоны собирают золото, - сказала Хейзел. - Они от него без ума. Смотрите - там еще гнезда.
        Фрэнк прицелился последней стрелой:
        - Но если их гнезда здесь, куда они хотели утащить Перси? Та штука летела с ним совсем в другую сторону.
        Руки Перси все еще ныли после хватки когтистых лап.
        - Алкионей, - предположил он. - Может, они работают на него. Им хватит ума следовать приказам?
        - Не знаю, - ответила Хейзел. - Я никогда не сражалась с ними, пока жила здесь. Только читала о них в лагере.
        - Слабые места? - спросил Фрэнк. - Пожалуйста, скажи, что у них есть слабые места.
        Хейзел нахмурилась:
        - Лошади. Они ненавидят лошадей - это их естественные враги или что-то вроде того. Жаль, Ариона с нами нет!
        Грифоны продолжали нарезать над ними круги, визжа и сверкая красными глазами.
        - Ребят, - с тревогой в голосе произнес Фрэнк, - в этом гнезде лежат легионные знаки отличия.
        - Я видел, - кивнул Перси.
        - Это значит, что либо здесь погибли другие полубоги, либо…
        - Фрэнк, все будет хорошо, - пообещал Перси.
        Один из грифонов ушел в пике. Перси занес меч, готовясь проткнуть яйцо. Чудовище свернуло в сторону, но остальные начали терять терпение. Долго это вынужденное перемирие не продлится.
        Перси посмотрел по сторонам, лихорадочно придумывая план. Где-то в четверти мили от них прямо в болоте сидел гиперборей и флегматично выковыривал обломком ствола грязь между пальцами ног.
        - Есть идея, - сказал Перси. - Хейзел, в этих гнездах кучи золота. Сможешь с его помощью их отвлечь?
        - Н-наверное.
        - Просто выиграй нам немного времени. Когда я скажу: «Вперед!» - бегите к тому гиганту.
        Фрэнк разинул рот:
        - Ты хочешь, чтобы мы побежали к гиганту?!
        - Доверьтесь мне. Готовы? Вперед!
        Хейзел вскинула руку. Из дюжины гнезд по всему болоту в воздух взлетели золотые украшения, оружие, монеты, самородки и самое главное - грифоньи яйца. Чудовища с паническими воплями полетели их ловить.
        Перси с друзьями побежали со всех ног по болоту, брызгаясь и хрустя замерзшей грязью. Но грифоны все равно настигали, и теперь они были разозлены по-настоящему.
        Гигант пока не замечал суматохи. Он внимательно рассматривал пальцы ног в поисках грязи, его лицо было сонным и умиротворенным, в белых усах поблескивали кристаллики льда. На его шее висело ожерелье из всего, что повстречалось ему на пути - мусорные ведра, автомобильные двери, лосиные рога, туристическое снаряжение и даже туалет. Похоже, он задался целью очистить природу от мусора.
        Перси очень не хотелось ему мешать, особенно потому, что это подразумевало необходимость спрятаться у него под бедрами, но выбора у них не было.
        - Лезьте под него! - сказал он друзьям.
        Втроем они заползли между огромными синими ногами максимально близко к набедренной повязке гиганта и прижались к земле. Перси старался дышать ртом, но от этого окружающая обстановка приятнее не становилась.
        - И каков твой план? - прошипел Фрэнк. - Быть раздавленным синим задом?
        - Не высовывайтесь, - сказал Перси. - И не двигайтесь без крайней необходимости.
        Грифоны нахлынули на гиганта волной из разъяренных клювов, когтей и крыльев и попытались прорваться ему под ноги.
        Гигант удивленно заворчал. Сместился. Перси пришлось откатиться, иначе большой волосатый зад грозил его расплющить. Гиперборей крякнул, на этот раз уже с легким раздражением, и замахал на грифонов, но те с возмущенными криками принялись клевать ему ноги и ладони.
        - Рах?! - проревел гигант. - Рах!
        Он вдохнул полной грудью и выпустил поток холодного воздуха. Даже под защитой его ног Перси ощутил перепад температуры. Вопли грифонов резко оборвались, сменившись глухим стуком о землю чего-то тяжелого.
        - Вылезаем, - скомандовал Перси. - Осторожно.
        Они выползли из-под гиганта. Деревья вокруг болота блестели от изморози, а саму топь прикрыл слой свежего снега. Замерзшие грифоны торчали из земли как перьевые леденцы - крылья расправлены, клювы открыты, глаза удивленно выпучены.
        Трое друзей поспешили прочь, стараясь не попасть гиганту на глаза, но тот был слишком занят, чтобы их заметить: примеривался, как прицепить замороженного грифона на свое ожерелье.
        - Перси… - Хейзел вытерла с лица ледяное крошево и грязь. - Откуда ты знал, что гигант на такое способен?
        - Меня как-то раз едва не задело дыханием гиперборея, - пояснил он. - Надо поторапливаться. Навечно грифоны сосульками не останутся.
        40. Перси
        ОНИ ШЛИ ОКОЛО ЧАСА, СЛЕДУЯ ЗА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫМИ ПУТЯМИ, но по возможности держась под прикрытием деревьев. Один раз ребята услышали гул вертолета, летящего к месту крушения поезда. И дважды - крики грифонов, приглушенные расстоянием.
        По примерным подсчетам Перси, была уже почти полночь, когда солнце наконец зашло. И сразу стало холоднее. На небе засияло столько звезд, что Перси хотелось остановиться и уставиться на них разинув рот. Затем появилось северное сияние, его извивающиеся волны призрачно-синих огней напомнили ему мамину газовую плиту, когда она зажигала слабый огонь.
        - Потрясающе, - выдохнул Фрэнк.
        - Медведи, - указала Хейзел. И действительно, в нескольких сотнях футов от них по лугу брела пара бурых медведей, их мех мерцал в свете звезд. - Они нас не тронут. Просто не подходите к ним близко.
        Перси и Фрэнк не стали спорить.
        По дороге Перси вспоминал все невероятные места, где успел побывать, но ни одно из них не заставило его потерять дар речи как Аляска. Неудивительно, что ее считают территорией за пределами власти богов. Все здесь было суровым и неукротимым. Никаких правил, пророчеств и предназначений - одна лишь дикая природа да куча животных и чудовищ. Кто из смертных и полубогов решался прийти сюда - делал это на свой страх и риск.
        «Может, именно этого и хочет Гея - чтобы весь мир стал таким? - подумал Перси. - Разве это будет так уж плохо?»
        Но он отбросил эту мысль. Гея не была доброй богиней. Мстительная и жестокая, ничего общего с матерью-землей из сказок. Перси знал о ее планах. Пробудившись окончательно, она уничтожит человеческую цивилизацию.
        Еще через пару часов они вышли к крошечной деревушке между железнодорожными путями и двухполосной дорогой. Знак, обозначающий границу поселения, гласил: «ЛОСИНЫЙ ПЕРЕВАЛ». Рядом с ним стоял настоящий лось. На секунду Перси решил, что это такая рекламная скульптура, но тут животное умчалось в лес.
        Они миновали пару домов, почту и несколько трейлеров. Все было закрыто, свет в окнах не горел. На другом конце деревни обнаружился магазин, перед которым стояли длинный деревянный стол со скамейками по бокам и старый ржавый бензонасос.
        На двери магазина висел написанный от руки знак «БЕНЗИН ЛОСИНОГО ПЕРЕВАЛА».
        - Звучит ужасно, - прокомментировал Фрэнк.
        По молчаливому согласию они плюхнулись на скамейки. Перси казалось, что его уставшие ноги обратились в ледышки. Хейзел опустила голову на руки и тут же сонно засопела. Фрэнк поделился с Перси последним, что у него оставалось съестного: купленными в поезде банками газировки и батончиками мюсли.
        Они ели в тишине, глядя на звезды, пока Фрэнк не спросил:
        - Ты говорил всерьез?
        Перси посмотрел на него через стол:
        - Насчет чего?
        В свете звезд лицо Фрэнка казалось высеченным из гипса, как древнеримская статуя.
        - Насчет… того, что ты горд, что мы родственники.
        Перси постучал батончиком по столу:
        - Ну, дай-ка подумать. Ты в одиночку разобрался с тремя василисками, пока я попивал зеленый чай с пророщенными зернами. Ты задержал армию лестригонов, чтобы наш самолет смог взлететь из Ванкувера. Ты спас мне жизнь, застрелив того грифона. И ты потратил последний заряд своего волшебного копья, чтобы помочь беззащитным смертным. Ты бесспорно самый отзывчивый из всех детей бога войны, которых я знаю… может, вообще единственный в своем роде. Так как ты думаешь?
        Фрэнк поднял глаза на северное сияние, продолжающее поджаривать звезды на слабом огне:
        - Просто… Я должен был возглавлять этот поиск - как центурион и все такое. Но у меня такое чувство, что вам пришлось тащить меня на себе.
        - Это неправда, - возразил Перси.
        - Я вроде бы обладаю какими-то крутыми силами, но понятия не имею, как ими пользоваться, - с горечью поделился Фрэнк. - А теперь у меня больше нет копья, стрелы тоже почти закончились. И… мне страшно.
        - Я бы забеспокоился, если бы тебе не было страшно, - заверил его Перси. - Нам всем страшно.
        - Но Пир Фортуны… - Фрэнк задумался. - Сейчас ведь уже за полночь, так? Значит, уже двадцать четвертое июня. Пир начнется сегодня на закате. Нам нужно добраться до ледника Хаббард, победить гиганта, который неуязвим на своей территории, и вернуться в Лагерь Юпитера до того, как его захватят, - и все это меньше чем за восемнадцать часов.
        - А когда мы освободим Танатоса, - добавил Перси, - он может забрать твою жизнь. И Хейзел. Поверь мне, я постоянно об этом думаю.
        Фрэнк посмотрел на мирно сопящую Хейзел. Ее лицо было скрыто под копной коричневых кудрей.
        - Она мой лучший друг, - сказал Фрэнк. - Я потерял маму, бабушку… Я не могу потерять еще и ее.
        Перси подумал о своей прежней жизни - о маме в Нью-Йорке, о Лагере полукровок, об Аннабет. Его лишили всего этого на восемь месяцев. Даже сейчас, вернув воспоминания… он еще никогда не был так далеко от дома. Он спускался в Царство Мертвых - и вернулся. Оказывался на краю смерти дюжины раз. Но сидя за этим столом, находясь в тысячах миль от всего родного, за пределами власти Олимпа, он чувствовал себя как никогда потерянным. Он был бы абсолютно одинок - если бы не Хейзел и Фрэнк.
        - Никто не умрет, - пообещал он. - Я этого не допущу. И Фрэнк - ты наш лидер. Спроси Хейзел, она скажет тебе то же самое. Ты нам нужен.
        Фрэнк опустил голову, погруженный в свои мысли. Это продолжалось до тех пор, пока он не стукнулся лбом о столешницу и не засопел в унисон с Хейзел.
        Перси вздохнул.
        - Еще одна вдохновляющая речь от Джексона, - сказал он самому себе. - Отдыхай, Фрэнк. Впереди большой день.

* * *
        Магазин открылся на рассвете. Владелец слегка удивился, обнаружив за своим столом на улице трех спящих подростков, но после того как Перси объяснил, что они пассажиры того самого сошедшего с рельсов поезда, парень пожалел их и угостил завтраком. Затем он позвонил другу, иннуиту, у которого был охотничий домик недалеко от Сьюарда, и вскоре они уже катились по дороге в разбитом пикапе «Форд», который, должно быть, сошел с конвейера в год рождения Хейзел.
        Хейзел и Фрэнк ехали на грузовой платформе, а Перси составил компанию морщинистому старику в пахнущем копченым лососем салоне. Тот рассказывал истории о Медведе и Вороне, иннуитских богах, и Перси искренне надеялся, что никогда их не встретит. Ему и так хватает врагов.
        Пикап заглох в паре миль от Сьюарда. Водитель даже глазом не моргнул, словно такое происходило с ним несколько раз за день. Он предложил им подождать, пока не наладит двигатель, но так как до города оставалось недалеко, они решили пройтись.
        В середине утра они поднялись на склон и увидели небольшой залив в окружении гор. Вдоль правого берега тянулся тонким полумесяцем маленький город, длинные верфи уходили в глубь вод, у одной из них стоял круизный лайнер.
        Перси передернулся. Круизные лайнеры вызывали у него неприятные ассоциации.
        - Сьюард, - сказала Хейзел. Судя по тону, возвращение сюда ее не радовало.
        Они уже потеряли много времени, и Перси не нравилось, как быстро солнце поднималось по небосклону. Дорога вилась между холмами, и путь напрямик, через луга, представлялся короче.
        Поэтому он сошел с дороги:
        - Идемте.
        Земля пружинила под ногами, но это его не беспокоило, пока Хейзел не закричала:
        - Перси, нет!
        Еще шаг - и нога провалилась, а следом все тело. Земля его поглотила.
        41. Хейзел
        - ТВОЙ ЛУК! - КРИКНУЛА ХЕЙЗЕЛ.
        Фрэнк не стал ни о чем спрашивать - просто уронил рюкзак и сдернул с плеча лук.
        Сердце Хейзел бешено колотилось. С самой своей смерти она и думать забыла о здешних трясинах. Но сейчас в памяти с опозданием всплыли предупреждения местных. Ил и сгнившие растения создают эффект плотной почвы, но в действительности они страшнее зыбучих песков. Такие топи могут уходить в глубину на двадцать футов или больше, и выбраться из них нереально.
        Она постаралась не думать, что будет, если длины лука не хватит.
        - Держи конец, - сказала она Фрэнку. - И не отпускай.
        Она схватилась за другой конец лука, сделала глубокий вдох и прыгнула в трясину. Земля сомкнулась над головой.
        И ее тут же парализовали воспоминания.
        «Не сейчас! - хотелось ей закричать. - Элла обещала, что с приступами покончено!»
        «О, моя дорогая, - ответил голос Геи, - но это не один из твоих приступов. Это мой подарок тебе».
        Хейзел снова была в Новом Орлеане. Они с мамой устроили пикник в парке недалеко от их квартиры. Она помнила то утро. Ей семь лет. Мама только что продала первый драгоценный камень Хейзел: маленький бриллиант. Они еще не знали о проклятии.
        Королева Мари была в прекрасном настроении. Она купила апельсинового сока для Хейзел и шампанского для себя, а еще бенье, посыпанные шоколадом и сахарной пудрой. Она даже купила дочке новую коробку мелков и пачку бумаги. Так они и сидели рядышком: довольная Королева Мари что-то мурлыкала себе под нос, а Хейзел рисовала.
        Вокруг них просыпался Французский квартал, готовый к празднованию Марди Гра. Репетировали джаз-группы. Платформы украшались живыми цветами. Дети со смехом гонялись друг за другом, хотя на них было навешано столько разноцветных ожерелий, что они едва передвигались. Восходящее солнце окрасило небо в красное золото, в теплом влажном воздухе пахло магнолиями и розами.
        Счастливейшее утро в жизни Хейзел.
        «Ты можешь остаться здесь», - Мари улыбалась, но ее глаза были совершенно белыми, а голос принадлежал Гее.
        «Это все не по-настоящему», - сказала Хейзел. Она попыталась встать, но мягкая трава навевала лень и сонливость. Ароматы горячего хлеба и плавящегося шоколада кружили голову. Было утро Марди Гра, и мир казался полон возможностей. Хейзел почти верила, что ее ждет блестящее будущее.
        «А что это такое - «настоящее»? - спросила Гея мамиными губами. - Твоя вторая жизнь настоящая, Хейзел? Ты должна быть мертва. Ты по-настоящему тонешь в трясине и задыхаешься?»
        «Дай мне помочь другу!» - Хейзел сосредоточилась, стараясь вырвать себя назад, в реальность. Она могла представить свою руку, сжимающую конец лука, но даже это ощущение начало отдаляться. Хватка пальцев ослабла. Запах магнолий и роз все заглушал.
        Мама протянула ей бенье.
        «Нет, - подумала Хейзел. - Это не моя мама. Это Гея пытается меня обмануть».
        «Ты хочешь вернуть свою прежнюю жизнь, - сказала Гея. - Я могу исполнить твое желание. Этот момент может затянуться на годы. Вырастешь в Новом Орлеане, окруженная маминой любовью. Тебе никогда не придется страдать из-за своего проклятия. Сможешь быть с Сэмми…»
        «Это иллюзия!» - воскликнула Хейзел и закашлялась от приторного цветочного запаха.
        «Ты сама иллюзия, Хейзел Левеск. Тебя вернули к жизни только потому, что у богов есть на тебя планы. Может, я и воспользовалась тобой, но Нико воспользовался тобой и лгал тебе об этом. Ты должна быть благодарна, что я его поймала».
        «Поймала?! - В груди Хейзел поднялась паника. - В каком смысле?»
        Гея улыбнулась и отпила шампанского:
        «Не стоило ему искать Врата. Но это неважно - тебя это все равно не касается. Как только ты освободишь Танатоса, тебя бросят назад, в Царство Мертвых, где ты будешь гнить вечно. Фрэнк и Перси не смогут этому помешать. Разве настоящие друзья стали бы просить тебя пожертвовать жизнью? Так скажи мне, кто врет, а кто говорит правду».
        Хейзел заплакала. Ее затопила горечь. Один раз она уже умерла. Ей не хотелось повторения.
        «Так-то лучше, - промурлыкала Гея. - Тебе было предназначено выйти замуж за Сэмми. Знаешь, что с ним стало после того, как ты умерла на Аляске? Он вырос и переехал в Техас. Женился, завел семью. Но он так и не забыл тебя. Все гадал, почему ты исчезла. Он уже умер - от сердечного приступа, в шестидесятых. До самого последнего дня его преследовали мысли о том, какой могла быть ваша совместная жизнь».
        «Прекрати! - закричала Хейзел. - Это ты ее у меня отняла!»
        «А ты можешь ее вернуть. Ты в моих руках, Хейзел. Ты все равно умрешь. Но если сдашься, я хотя бы смогу сделать процесс приятным для тебя. Забудь о спасении Перси Джексона. Он принадлежит мне. Я позабочусь, чтобы он был в безопасности в земле, пока не понадобится. А ты сможешь прожить целую жизнь за эти последние секунды, сможешь вырасти, выйти замуж за Сэмми. Тебе нужно всего лишь разжать пальцы».
        Но Хейзел, наоборот, их стиснула. Кто-то схватил ее за щиколотки, но она не испугалась, зная, что это Перси из последних сил сражается за свою жизнь.
        Хейзел бросила на богиню взгляд, полный ненависти:
        «Я никогда не стану тебе помогать! ОТПУСТИ НАС!»
        Лицо мамы растаяло в воздухе. Утренний пейзаж Нового Орлеана поглотила тьма. Хейзел тонула в грязи, одной рукой держась за лук и чувствуя хватку Перси на своих щиколотках. Хейзел отчаянно дернула за лук, и Фрэнк так резко потащил ее вверх, что едва не выдернул ей руку из плечевого сустава.
        Открыв глаза, она обнаружила себя лежащей на траве и перепачканной с ног до головы. Перси раскинулся на земле у ее ног, кашляя и сплевывая грязь.
        Фрэнк склонился над ними, восклицая без остановки «О боги! О боги! О боги!». Он достал из сумки запасную футболку и попробовал оттереть с лица Хейзел грязь, но толку от этого было чуть. Затем он оттащил Перси подальше от трясины.
        - Вас так долго не было! - ужасался Фрэнк. - Я не думал… о боги, больше никогда так не делайте! - И он стиснул Хейзел в объятиях.
        - Не могу… дышать… - прокряхтела она.
        - Прости! - Фрэнк вновь засуетился, проверяя, как они, и пытаясь привести их в порядок. Наконец он помог им переместиться на обочину, где они сели, дрожа и периодически сплевывая грязь.
        Хейзел не чувствовала рук, то ли от холода, то ли от шока, но все же заставила себя рассказать о видении, посетившем ее в трясине. Не о Сэмми - говорить об этом было пока слишком больно, - но о предложении Геи прожить выдуманную жизнь и ее словах, что Нико у нее в плену. Хейзел не хотела хранить это в тайне, боясь, что ее захлестнет отчаяние.
        Перси растирал плечи. Его губы приобрели синеватый оттенок.
        - Ты… ты спасла меня, Хейзел. Мы выясним, что случилось с Нико, обещаю.
        Хейзел сощурилась на солнце, успевшее подняться высоко в небо. Оно приятно пригревало, но девушку продолжала колотить дрожь.
        - Вам не кажется, что Гея слишком легко нас отпустила?
        Перси снял с волос комок грязи:
        - Может, мы все еще ей нужны. А все ее слова - это она просто дурила тебе голову.
        - У нее получилось, - кивнула Хейзел. - Она знала, чем меня пронять.
        Фрэнк набросил ей на плечи свою куртку:
        - Все по-настоящему. Вот это настоящая жизнь. Ты ведь знаешь, да? Мы не дадим тебе снова умереть.
        Он говорил так уверенно. Хейзел не хотелось спорить, хотя она не представляла, как Фрэнк может помешать Смерти. Она прижала ладонь к карману пальто, где лежал аккуратно завернутый в ткань кусочек дерева. Что стало бы с Фрэнком, если бы она навеки погрузилась в трясину? Может, тогда бы ему ничего больше не угрожало? Там огонь никогда не добрался бы до деревяшки…
        Хейзел была готова пойти на любую жертву, лишь бы Фрэнк остался невредим. Может, ее чувства не всегда были столь сильными, но Фрэнк доверил ей свою жизнь. Он верит в нее. У нее сердце разрывалось от мысли, что с ним может что-то случиться.
        Она покосилась на взбирающееся по небосклону солнце… Время убывало. Она подумала о Хилле, царице амазонок из Сиэтла. Та уже две ночи подряд должна была сражаться с Отрерой - если, конечно, она все еще жива. Хилла рассчитывала, что Хейзел освободит Танатоса.
        Она заставила себя подняться. Ветер с Воскресенского залива был все таким же холодным, каким она его помнила.
        - Нужно идти. Мы теряем время.
        Перси скользнул взглядом по дороге. К его губам постепенно возвращался здоровый оттенок.
        - Там по пути есть какие-нибудь гостиницы или что-то наподобие, где мы сможем помыться? В смысле… в гостиницы же пускают грязных людей?
        - Не знаю, - призналась Хейзел.
        Она смотрела на город внизу - и не верила своим глазам: он так вырос после тысяча девятьсот сорок второго года, что даже гавань под его напором сместилась к востоку. Большинство зданий были новыми, но планировка центра выглядела знакомой. И кажется, она узнавала отдельные хранилища на берегу.
        - У меня есть идея, где мы можем привести себя в порядок.
        42. Хейзел
        В ГОРОДЕ ХЕЙЗЕЛ ДВИНУЛАСЬ по знакомому маршруту семидесятилетней давности - именно этим путем она шла в последний вечер своей жизни, когда вернулась с холмов домой и не обнаружила там мамы.
        Она повела друзей по Третьей авеню. Вокзал был все там же, и большой белый двухэтажный отель «Сьюард» продолжал работать, хотя и успел разрастись вдвое. Они хотели остановиться в нем, но Хейзел в итоге решила, что заходить туда испачканными в грязи не очень хорошая идея, да и вряд ли трем несовершеннолетним разрешат заселиться в номер.
        Вместо этого они свернули к берегу. К великому удивлению Хейзел, их старый дом все еще стоял на заросшем раковинами пирсе. Крыша просела, стены были в дырках, словно по ним стреляли картечью, а на заколоченной двери висела табличка с надписями от руки: «КОМНАТЫ - СКЛАД - СВОБОДНО».
        - Идемте, - сказала она.
        - Э-эм… ты уверена, что это безопасно? - спросил Фрэнк.
        Хейзел нашла открытое окно и забралась внутрь. Друзья последовали ее примеру. Здесь явно давно никто не жил. Их ноги взметнули слой пыли, и та заклубилась в узких лучах солнца, падающих из дырок в стенах. У стен стояли стопки заплесневелых картонных коробок с наклейками «Поздравительные открытки, по сезонам». Хейзел не представляла, кто мог оставить пылиться на складе на Аляске несколько сотен коробок с открытками, но было в этом что-то горько-ироничное: словно все эти открытки предназначались ей за все те праздники и дни рождения, которые она пропустила за семь десятилетий.
        - Тут хотя бы теплее, - заметил Фрэнк. - Полагаю, на воду рассчитывать не стоит? Может, я сгоняю в магазин? Я не такой грязный, как вы. Куплю нам одежды.
        Хейзел слушала вполуха.
        Она перелезла через стопку коробок в угол, раньше служивший ей спальней. К стене была прислонена старая вывеска «ОБОРУДОВАНИЕ ДЛЯ ЗОЛОТОИСКАТЕЛЕЙ». Хейзел думала, что за ней ничего нет, но, сдвинув ее вбок, обнаружила нетронутыми почти все ее фотографии и рисунки. Вывеска уберегла их от солнечного света и погоды - они совсем не изменились за прошедшие годы. Ее зарисовки Нового Орлеана, сделанные мелками, выглядели такими детскими. Это правда она нарисовала? С одной фотографии, стоя перед вывеской «ГРИ-ГРИ КОРОЛЕВЫ МАРИ - ПРОДАЖА ТАЛИСМАНОВ, ТОЛКОВАНИЕ СУДЬБЫ», на нее смотрела улыбающаяся мама.
        Рядом был снимок Сэмми во время карнавала - навеки застывшего во времени со своей сумасшедшей улыбкой, черными кудрями и такими красивыми глазами. Если Гея говорила правду, Сэмми мертв уже больше сорока лет. Он действительно всю жизнь помнил Хейзел? Или и думать забыл о той странной девочке, с которой они катались на лошадях и которую он поцеловал за праздничным кексом и больше уже никогда не видел?
        Фрэнк потянулся к фотографии.
        - Кто… - начал он, но осекся, увидев, что Хейзел плачет. - Прости. Тебе, наверное, очень тяжело. Хочешь побыть одна или…
        - Нет, - хрипло ответила она. - Нет, все нормально.
        - Это твоя мама? - Перси указал на снимок Королевы Мари. - Она выглядит совсем как ты. Красивая. - Его взгляд сместился на Сэмми. - Кто это?
        Хейзел не поняла, что его так напугало:
        - Это… это Сэмми. Мой… друг из Нового Орлеана. - При этом она старательно не смотрела на Фрэнка.
        - Я его уже видел, - сказал Перси.
        - Не может быть, - возразила Хейзел. - Этот снимок сделан в сорок первом году. Его… его уже, наверное, нет в живых.
        Перси нахмурился:
        - Да. Но… - Он покачал головой, будто пытался прогнать неприятную мысль.
        Фрэнк кашлянул:
        - Слушайте, тут недалеко магазин, мы проходили мимо него. У нас еще осталось немного денег. Давайте я куплю вам еды, одежды… не знаю… сотню упаковок влажных салфеток или еще чего-нибудь в этом роде?
        Хейзел снова закрыла вывеской свидетельства своей прошлой жизни. Фрэнк так мил и старается помочь, и ей неловко даже смотреть на старый снимок Сэмми. Какой смысл сейчас погружаться в воспоминания?
        - Было бы здорово, - сказала она. - Ты лучше всех, Фрэнк.
        Доски пола заскрипели под его ногами.
        - Ну… по крайней мере, я единственный еще относительно чистый. Скоро вернусь.
        Он ушел, и Перси с Хейзел занялись обустройством временного пристанища. Они сняли пальто и постарались отскрести грязь, используя найденные в одном из ящиков старые одеяла. Затем они выяснили, что, оказывается, на коробках с открытками, если сложить из них подобие матрасов, очень даже удобно лежать.
        Перси положил на пол свой меч, испускающий слабое бронзовое сияние, и вытянулся на кровати из «Счастливого Рождества 1982»:
        - Спасибо, что спасла меня. Надо было раньше сказать.
        Хейзел пожала плечами:
        - Ты бы сделал для меня то же самое.
        - Сделал бы, - подтвердил он. - Но пока я был там, в грязи, мне вспомнилась та строчка из пророчества Эллы - про тонущего сына Нептуна. И я подумал: «Вот что это означало. Я утону в земле». Я был уверен, что мне конец.
        Его голос дрогнул, совсем как в храме Нептуна в его первый день в Лагере Юпитера. Тогда Хейзел гадала: а что, если именно Перси - тот самый потомок Нептуна, который, как обещал Плутон, когда-нибудь снимет с нее проклятие? Перси казался таким неприступным и могущественным - настоящий герой.
        А теперь она знала, что Фрэнк - тоже потомок Нептуна. И хотя его никак нельзя назвать эталонным героем, но он доверил ей свою жизнь. Он так старался ее защитить. Даже его неуклюжесть ее умиляла.
        Хейзел еще никогда не чувствовала себя такой запутавшейся, а учитывая, что она всю жизнь провела в этом состоянии, это говорило о многом.
        - Перси, это пророчество может быть неполным. Фрэнк говорил, что Элла упомянула сгоревшую страницу. Может, это ты кого-то потопишь.
        Он с интересом посмотрел на нее:
        - Думаешь?
        Это было так странно - подбадривать его. Он был намного старше и прирожденный лидер. Но она уверенно кивнула:
        - Ты обязательно вернешься домой. И снова увидишь свою девушку, Аннабет.
        - Ты тоже вернешься с нами, Хейзел, - заверил он ее. - Мы не позволим, чтобы с тобой что-то случилось. Ты слишком нужна нам - мне, лагерю, и особенно Фрэнку.
        Хейзел подобрала старую валентинку, но кружевная белая бумага рассыпалась у нее в руках.
        - Я чужая в этом столетии. Нико вернул меня, только чтобы я смогла исправить свои ошибки - ну и, может, доказать, что я достойна попасть в Элизиум.
        - Это не все, что тебе предначертано судьбой, - возразил Перси. - Нам предстоит вместе сражаться с Геей. И ты будешь нужна мне гораздо дольше, а не только сегодня. А Фрэнку так вообще: ты же видишь - он от тебя без ума! Эта жизнь стоит того, чтобы за нее бороться, Хейзел.
        Она закрыла глаза:
        - Пожалуйста, не вселяй в меня ложных надежд. Я не могу…
        Оконная рама скрипнула, открываясь. Фрэнк залез внутрь и торжествующе продемонстрировал им магазинные пакеты:
        - Добыча!
        В охотничьем магазине он купил себе новый колчан для стрел, а еще сухие пайки и моток веревки.
        - Если опять попадем в трясину, - объяснил Фрэнк.
        Туристический магазин снабдил их тремя комплектами одежды, полотенцами, мылом, бутилированной водой и - да, огромной упаковкой влажных салфеток. Хейзел, спрятавшись за стеной из коробок с открытками, привела себя в порядок и переоделась. Не горячий душ, конечно, но все равно она почувствовала себя намного лучше.
        «Это твой последний день, - напомнила она себе. - Особо не расслабляйся».
        Сегодня Пир Фортуны, а значит, по тому, сколько удачи или неудачи выпадет им в этот день, можно будет судить обо всем следующем годе. Но так или иначе, этим вечером их поиск завершится.
        Она убрала волшебный кусочек дерева в карман нового пальто. Что бы с ней ни случилось, он должен уцелеть. Собственная смерть пугала ее не так сильно, если друзья выживут.
        - Ну что ж, - объявила Хейзел. - Осталось найти лодку до ледника Хаббард. - Она старалась говорить уверенно, хотя это было нелегко. Если бы Арион был с ней! Она бы предпочла отправиться на битву верхом на великолепном скакуне. С тех пор как они покинули Ванкувер, Хейзел постоянно звала его про себя в надежде, что конь услышит и найдет ее, но тщетно.
        Фрэнк похлопал себя по животу:
        - Если мы направляемся на смертельный бой, то я хочу перед этим пообедать. И я нашел отличное место.
        Фрэнк привел их к торговому центру у пристани, рядом с которым стоял старый вагон, переделанный в закусочную. В сороковые, насколько помнила Хейзел, его здесь не было, и пахло от него и правда потрясающе.
        Пока Фрэнк и Перси делали заказ, Хейзел прогулялась к докам и порасспрашивала местных. Вернулась она подавленной, даже чизбургер и картошка фри не смогли ее развеселить.
        - Плохие новости, - сообщила она. - Я попыталась найти нам лодку. Но… я не рассчитала.
        - Лодок нет? - спросил Фрэнк.
        - Да нет, лодку взять можно. Но ледник намного дальше, чем я думала. Даже на максимальной скорости мы не доберемся туда раньше завтрашнего утра.
        Перси побледнел:
        - Может, мне удастся разогнать ее быстрее?
        - Даже если так, - сказала Хейзел, - по словам капитанов, путь туда опасен - там много айсбергов и настоящие лабиринты из проток. Нужно знать, куда поворачивать.
        - Тогда самолетом? - предложил Фрэнк.
        Хейзел помотала головой:
        - Я спросила об этом. Мне сказали, что можно попробовать, но здешний аэродром крошечный, и приходится арендовать самолет за две-три недели.
        Дальше они ели молча. Чизбургер был отменный, но Хейзел едва чувствовала вкус. Она успела откусить всего три раза, когда на телефонный столб над ними опустился ворон и начал каркать.
        Хейзел поежилась из страха, что он тоже заговорит, как тот ворон много лет назад: «Последняя ночь. Сегодня». Что, если вороны всегда объявляются перед детьми Плутона, которым грозит смерть? Она надеялась, что Нико все еще жив и Гея солгала, чтобы заставить ее нервничать. Но ее не покидало дурное предчувствие.
        Нико сказал, что отправится на поиски Врат смерти в Царстве Мертвых. Если подручные Геи схватили его, Хейзел может потерять последнего члена своей семьи.
        Она невидяще смотрела на чизбургер.
        Вдруг карканье сменилось придушенным воплем.
        Фрэнк так резко вскочил, что едва не опрокинул стол. Перси выхватил меч.
        Хейзел проследила за их взглядами. С фонаря, на том самом месте, где еще недавно сидел ворон, теперь на них взирал жирный уродливый грифон. Он рыгнул, и из его клюва выпорхнуло несколько черных перьев.
        Хейзел встала и обнажила спату.
        Фрэнк выдернул из колчана стрелу и прицелился, но грифон издал пронзительный крик, отозвавшийся эхом от гор. Фрэнк вздрогнул, и стрела улетела в сторону.
        - Думаю, это был зов на помощь, - предположил Перси. - Пора отсюда убираться.
        Не имея другого плана, они бросились к докам. Грифон спикировал на них. Перси махнул мечом, но чудовище увернулось.
        Достигнув ближайшего пирса, они побежали по нему до конца. Грифон снова метнулся к ним, выставив перед собой хищные когти. Хейзел подняла меч, но стена ледяной воды, врезавшись чудовищу в бок, смыла его в залив. Грифон запищал, захлопал крыльями и, с трудом взобравшись на пирс, отряхнулся как мокрая собака.
        Фрэнк хмыкнул:
        - Неплохо, Перси.
        - Ага, - кивнул тот. - Не был уверен, что смогу так на Аляске. Но это только начало - смотрите туда.
        Примерно в миле от них над горами клубилось черное облако - целая стая грифонов, минимум несколько дюжин. Стольких им было ни за что не победить, но и оторваться от них на лодке надежды не было.
        Фрэнк выдернул новую стрелу:
        - Без боя я не сдамся.
        Перси поднял Анаклузмос:
        - Я с тобой.
        И тут Хейзел услышала приглушенный расстоянием звук, похожий на лошадиное ржание. Нет, вряд ли, наверняка ей почудилось. И все же она закричала во все горло:
        - Арион! Сюда!
        Бежевое пятно пронеслось по улице и пирсу. Жеребец материализовался прямо за грифоном и, встав на дыбы, растоптал чудовище в пыль передними копытами.
        Хейзел еще никогда не была так счастлива:
        - Хороший конь! Ты такой хороший конь!
        Фрэнк попятился и едва не свалился в залив:
        - Как…
        - Он последовал за мной! - просияла улыбкой Хейзел. - Потому что он лучший! Конь! Во всем МИРЕ! Давайте забирайтесь!
        - Все втроем? - засомневался Перси. - А он нас выдержит?
        Арион возмущенно заржал.
        - Ну ладно, грубить совсем необязательно, - сказал Перси. - Лезем.
        Они разместились на спине жеребца: Хейзел спереди, предоставив Фрэнку и Перси опасно балансировать позади нее. Фрэнк обхватил руками ее талию, и Хейзел подумала, что, если этот день станет для нее последним, она умрет без сожалений.
        - Вперед, Арион! - скомандовала она. - К леднику Хаббард!
        Конь поскакал по воде, копытами обращая поверхность моря в пар.
        43. Хейзел
        ВЕРХОМ НА АРИОНЕ ХЕЙЗЕЛ ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ ВСЕСИЛЬНОЙ, неудержимой и полностью контролирующей ситуацию - истинное единение всадника и коня. Может, именно так ощущают себя кентавры?
        Капитаны судов в Сьюарде предупредили ее, что до ледника Хаббард три сотни морских миль тяжелого и опасного плавания, но Ариону все было нипочем. Он несся по воде со скоростью звука, испуская столько тепла, что Хейзел было совсем не холодно. На своих двоих она бы никогда не смогла быть такой храброй. Но верхом на лошади ей не терпелось вступить в бой.
        Фрэнк и Перси не разделяли ее восторга. Оглянувшись, Хейзел увидела, что у них стучат зубы, а глаза подпрыгивают в глазницах. У Фрэнка от перегрузки тряслись щеки. Перси, сидя позади, держался за него мертвой хваткой, боясь соскользнуть с лошадиного крупа. Хейзел надеялась, что этого не случится, потому что на такой скорости Арион мог умчаться на пятьдесят или шестьдесят миль вперед, прежде чем она заметит потерю друга.
        Они неслись по замерзшим проливам, мимо голубых фьордов и водопадов, обрушивающихся в море со скальных обрывов. Арион перепрыгнул через вынырнувшего из воды горбатого кита и, вспугнув с айсберга стаю морских котиков, продолжил свой стремительный галоп.
        Казалось, прошли считаные минуты - и вот они оказались в узком проливе, где вода сменилась густой голубой массой из колотого льда. Арион застыл на бирюзовой льдине.
        В полумиле впереди возвышался ледник Хаббард. Хейзел уже приходилось видеть ледники, но даже она не сразу осознала, что предстало перед ее глазами. Во все стороны простирались фиолетовые горы с белыми снежными верхушками, обвитые посередине пушистыми кольцами облаков. В долине между двумя крупнейшими пиками из моря, перегораживая все ущелье, вырастала зазубренная стена льда. Ледник был бело-голубым с черными прожилками и напоминал коридор из грязного снега, оставленный после чистки дорожки во дворе, только в четыре миллиона раз больше.
        Стоило Ариону остановиться - и Хейзел сразу ощутила резкое падение температуры. От всей этой ледовой махины исходили волны холода, превращая залив в самый большой в мире морозильник. Но самым странным был грохот как от грома, то и дело прокатывающийся над водой.
        - Что это гремит? - Фрэнк поднял взгляд к облакам. - Гроза?
        - Нет, - сказала Хейзел. - Это лед трещит и смещается. Миллионы тонн льда.
        - Хочешь сказать, эта штука прямо сейчас ломается?! - ужаснулся Фрэнк.
        Как по команде, сбоку ледника беззвучно откололась и рухнула в море полоса льда, подняв столбы брызг и ледяной шрапнели высотой в несколько этажей. Миллисекундой позже их накрыл звук - БАБАХ! - сопоставимый по мощи с тем, что оглушил их, когда Арион преодолел звуковой барьер.
        - К этой штуке опасно приближаться! - воскликнул Фрэнк.
        - Но нам придется, - сказал Перси. - На ее верху гигант.
        Арион всхрапнул.
        - Черт, Хейзел, - поморщился Перси, - скажи своему коню следить за языком.
        Хейзел сдержала смех:
        - Что он сказал?
        - Тебе цензурную версию? Что он может доставить нас наверх.
        Фрэнк изумленно вытаращился:
        - Я думал, он не умеет летать!
        На этот раз Арион так злобно заржал, что Хейзел даже спрашивать не стала: он определенно ругался.
        - Чувак, - обратился Перси к жеребцу. - Меня наказывали за меньшее. Хейзел, он обещает показать, на что способен, - только прикажи.
        - О… ну тогда держитесь, ребята, - с волнением сказала она. - Арион, пошел!
        Арион выпущенной наобум ракетой рванул по каше из воды и снега прямо к леднику, будто хотел взять его «на слабо».
        Воздух стал холоднее, треск льда - громче. По мере приближения ледник, казалось, все увеличивался в размерах, и у Хейзел закружилась голова, когда она попыталась вобрать все это глазами. Боковую поверхность ледника испещряли трещины и пещеры, а между ними торчали острые, как лезвие топора, гребни. От нее то и дело откалывались куски - одни были не больше снежка, а другие достигали величины целых домов.
        Они были примерно в пятидесяти ярдах от основания, когда раздался жуткий грохот, отчего у Хейзел завибрировали все кости, и на ребят стала падать стена льда, которая смогла бы покрыть весь Лагерь Юпитера.
        - Берегись! - закричал Фрэнк, что, на взгляд Хейзел, было несколько излишним.
        Арион прекрасно все видел. Он молнией промчался между обломками и на немыслимой скорости с фантастической ловкостью поскакал по ним, как по ступенькам, к вершине ледника.
        Хейзел крепче обхватила шею жеребца, Перси и Фрэнк сыпали ругательствами, держась из последних сил. Это было похоже на падение с горы, прокрученное в обратную сторону.
        А потом все закончилось. Арион гордо встал на вершине ледяного гребня, нависшего над пропастью. До моря было не меньше трех сотен футов.
        Жеребец вызывающе заржал, и ему отозвалось эхо. Перси не стал переводить, но Хейзел почти не сомневалась, что Арион обращался ко всем лошадям, которые могли быть в районе залива: «Попробуйте сделать лучше, неудачники!» После чего он повернулся и, перепрыгнув пятидесятифутовую расщелину, поскакал вглубь ледника.
        - Там! - указал Перси.
        Конь остановился. Впереди них был разбит снежный римский лагерь, гигантская и наспех сделанная реплика Лагеря Юпитера. Траншеи щетинились ледяными шипами. Крепостные валы из снежных кирпичей слепили глаза отраженным светом. Свисающие со сторожевых башен обледенелые синие знамена мерцали на арктическом солнце.
        Лагерь выглядел заброшенным. Ворота стояли нараспашку. На стенах не было ни одного патрульного. Но желудок Хейзел сжался от страха. Ей вспомнилась гнетущая атмосфера ненависти и непрестанный «бум-бум-бум», напоминающий сердцебиение Геи, в пещере в Воскресенском заливе, где она пыталась возродить Алкионея. Здесь царило похожее ощущение, будто сама земля силилась пробудиться и поглотить все и вся, а окружающие горы хотели разнести их и весь ледник на кусочки.
        Арион нервно переступил копытами.
        - Фрэнк, - сказал Перси, - может, пойдем отсюда пешком?
        Фрэнк с облегчением вздохнул:
        - Я уже и не надеялся, что ты это скажешь.
        Ребята спешились и сделали несколько пробных шагов. Лед казался прочным, а покрывающий его толстый слой снега предотвращал скольжение.
        Хейзел послала Ариона вперед. Перси и Фрэнк, держа наготове меч и лук, шли по бокам. Но на них так никто и не напал до самых врат. Хейзел учили распознавать ямы, капканы, сигнальные веревки и множество других ловушек, с которыми сталкивались римские легионеры на протяжении тысячелетий завоеваний, но она не увидела ни одной - только открытые ледяные ворота и потрескивающие на ветру замороженные знамена.
        Отсюда было отлично видно всю Виа Претория. Как и высокую фигуру в темной мантии, закованную в ледяные цепи на перекрестке перед сложенной из снежных кирпичей принципией.
        - Танатос, - прошептала Хейзел.
        Ей почудилось, что ее душу едва не выдернуло из тела: Танатос притягивал ее как работающий пылесос пыль. В глазах потемнело. Она почти сорвалась с Ариона, но Фрэнк поймал ее и помог сесть.
        - Все будет хорошо, - пообещал он. - Никто тебя не заберет.
        Хейзел стиснула его ладонь, не желая отпускать. Фрэнк был таким надежным, таким уверенным в своих словах, но он не сможет защитить ее от Смерти - не когда его жизнь зависит от какой-то наполовину сгоревшей деревяшки.
        - Я в порядке, - солгала она.
        Перси с беспокойством оглядывался:
        - Защитников нет. Гиганта тоже. Это точно ловушка.
        - Похоже, - согласился Фрэнк. - Но разве у нас есть выбор?
        Не давая себе времени передумать, Хейзел отправила Ариона за ворота. Планировка была знакомой - бараки когорт, термы, арсенал. Этот лагерь был точной копией Лагеря Юпитера, только в три раза больше. Даже верхом Хейзел чувствовала себя крошечной и незначительной, словно они двигались по построенному богами игрушечному городу.
        Они остановились в десяти футах от фигуры в мантии.
        Хейзел охватило опрометчивое желание как можно скорее завершить поиск. Она понимала, что сейчас ей угрожает опасность куда страшнее, чем во время схватки с амазонками, или когда они отбивались от грифонов или поднимались на ледник на спине Ариона. Инстинкт подсказывал, что Танатосу достаточно просто ее коснуться - и она умрет.
        Но в то же время откуда-то она знала, что, если не закончит поиск, если не найдет в себе смелости встретиться лицом к лицу с тем, что ей уготовано судьбой, она все равно умрет - но уже как трусиха и неудачница. И во второй раз судьи мертвых не будут к ней столь благосклонны.
        Арион, чувствуя ее волнение, попятился и снова подался вперед.
        - Здравствуйте, - заставила себя произнести Хейзел. - Мистер Смерть?
        Фигура подняла скрытую капюшоном голову.
        И сразу же весь лагерь ожил. Из бараков, принципии, арсенала и обеденного зала хлынули фигуры в римских доспехах. Но это были не люди, а тени - те самые болтливые привидения, знакомые Хейзел по Полям асфоделей. Было неясно, как их вылепленные из черной дымки тела удерживают на себе доспехи, наголенники и шлемы. На боках покачивались покрытые изморозью мечи. Дымовые руки держали пилумы и погнутые щиты. Гребни на центурионских шлемах обледенели и торчали неряшливыми паклями. Почти все тени были пешими, не считая двух воинов, выкатившихся из конюшни на золотой колеснице, запряженной призрачными черными жеребцами.
        Завидев коней, Арион в ярости топнул копытом.
        Фрэнк покрепче ухватился за лук:
        - А вот и та самая ловушка.
        44. Хейзел
        ПРИЗРАКИ ВСТАЛИ В БОЕВОЙ ПОРЯДОКи окружили перекресток. Их было около сотни - не целый легион, но больше когорты. Кто-то нес разодранные знамена с молниями Пятой когорты Двенадцатого легиона - это были несчастные участники экспедиции Майкла Варруса в восьмидесятые. Многих флагов и знаков отличия Хейзел не узнавала - в этом войске были представители самых разных эпох, герои самых разных поисков, возможно даже не из Лагеря Юпитера.
        Большинство держали оружие из имперского золота - его у них было больше, чем у всего Двенадцатого легиона. Хейзел чувствовала гудение силы, испускаемое всей этой огромной массой золота, и оно пугало ее даже сильнее, чем треск льда. Можно было попробовать обезоружить призраков, но она не решалась. Имперское золото не просто драгоценный металл - оно смертельно для полубогов и чудовищ. Оружия оказалось так много, что это было сравнимо с попыткой взять под контроль плутоний в ядерном реакторе. Если у нее не получится, она может стереть ледник Хаббард с карты и убить друзей.
        - Танатос! - Хейзел повернулась к фигуре в мантии. - Мы пришли, чтобы спасти тебя. Если ты управляешь этими тенями, скажи им… - Она осеклась. Капюшон соскользнул с головы бога, и он расправил крылья, сбросив с плеч мантию и оставшись в одной черной подпоясанной тунике без рукавов. Хейзел никогда не встречала мужчины прекраснее.
        Его кожа была цвета тикового дерева, темная и блестящая как старый спиритический стол Королевы Мари. Глаза, как и у Хейзел, светились медовым золотом. Он был стройным и мускулистым, с благородными чертами лица и струящимися по плечам черными волосами. Его крылья отливали всеми оттенками синего, черного и фиолетового цветов.
        Хейзел напомнила себе о необходимости дышать.
        Эпитет «прекрасный» идеально подходил для Танатоса. «Привлекательный», «роковой» и прочее - все это было не то. Его красота была подобна красоте ангела - вечная, совершенная, недоступная.
        - О, - вырвалось у Хейзел.
        На запястьях и босых ногах бога были ледяные кандалы с цепями, тянущимися к поверхности ледника.
        - Это Купидон, - сказал Фрэнк.
        - Очень накачанный Купидон, - согласился Перси.
        - Вы мне льстите, - отозвался Танатос не менее прекрасным, чем он сам, голосом - глубоким и мелодичным. - Меня часто принимают за бога любви. И у Смерти намного больше общего с Любовью, чем вы думаете. Но я Смерть. Уверяю вас.
        Хейзел в этом не сомневалась. Ее охватило такое чувство, будто ее тело вылеплено из пепла, и оно в любой момент может рассыпаться, и ее затянет вакуум. Танатосу и дотрагиваться до нее не придется, чтобы убить. Ему будет достаточно приказать - и она тотчас умрет: ее душа подчинится этому чудесному голосу и этим добрым глазам.
        - Мы… Мы пришли спасти тебя, - с трудом выговорила она. - Где Алкионей?
        - Спасти меня?.. - Танатос прищурился. - Ты понимаешь, о чем говоришь, Хейзел Левеск? Осознаешь, что это будет значить?
        Перси сделал шаг вперед:
        - Мы теряем время. - Он ударил мечом по цепи.
        Небесная бронза зазвенела об лед, но Анаклузмос застрял в одном из звеньев как в клее, и по лезвию тут же побежала изморозь. Перси потянул изо всех сил. Фрэнк бросился ему на помощь, и вдвоем они смогли выдернуть меч, прежде чем лед добрался до их ладоней.
        - Так не получится, - ровным тоном сказал Танатос. - А что касается гиганта, то он рядом. Эти тени принадлежат не мне. Они его. - Взгляд бога скользнул по призрачным воинам, и те неуютно поежились как от арктического ветра.
        - Так как нам тебя вызволить? - спросила Хейзел.
        Танатос снова повернулся к ней лицом:
        - Дочь Плутона, дитя моего господина, ты, как никто другой, должна желать, чтобы я оставался в плену.
        - Думаешь, я этого не знаю? - Глаза Хейзел защипало, но она устала бояться. Семьдесят лет назад она была испуганной маленькой девочкой. Ее мать умерла, потому что она слишком долго не решалась дать отпор. Но теперь она солдат Рима. Больше она не потерпит неудачи. И ни за что не подведет друзей.
        - Послушай меня, Смерть. - Она обнажила меч, и Арион встал на дыбы. - Я не для того вернулась из Царства Мертвых и преодолела тысячи миль, чтобы слушать, как меня называют дурой за желание тебя освободить. Если я умру, то умру. Я дам бой всему этому войску, если потребуется. Просто скажи, как сломать твои цепи.
        Секунду Танатос изучающе смотрел на нее:
        - Интересно. Ты же понимаешь, что эти тени когда-то были такими же полубогами, как ты? Они сражались за Рим и умерли, не завершив своих героических поисков. Как и тебя, их отправили на Поля асфоделей. Теперь Гея пообещала подарить им вторую жизнь, если сегодня они будут биться во имя ее. Разумеется, если вы освободите меня и победите их, им придется вернуться в Царство Мертвых, где им и место. За предательство богов им грозит вечное наказание. Вы от них мало чем отличаетесь, Хейзел Левеск. Ты уверена, что готова вызволить меня и обречь их на вечные муки?
        Фрэнк сжал кулаки:
        - Так нечестно! Ты хочешь на свободу или как?!
        - Нечестно… - задумчиво повторил Танатос. - Ты удивишься, как часто я слышу это слово, Фрэнк Чжан, и насколько оно бессмысленно. Честно ли, что твоя жизнь будет гореть так ярко и недолго? Было ли это честно, когда я проводил твою мать в Царство Мертвых?
        Фрэнк отшатнулся как от удара.
        - Нет, - печально сказал Смерть. - Это было нечестно. И все же ее время пришло. Смерть не бывает честной или нечестной. Если вы освободите меня, я вернусь к выполнению своих обязанностей. Хотя эти тени, конечно, постараются вам помешать.
        - То есть, если мы попробуем тебя отпустить, - подытожил Перси, - на нас бросится толпа дымовых ребят с золотыми мечами? Ладно. Как нам сломать эти цепи?
        Танатос улыбнулся:
        - Лишь огонь жизни может растопить цепи смерти.
        - А можно без загадок, пожалуйста? - попросил Перси.
        Фрэнк судорожно вздохнул:
        - Это была не загадка.
        - Фрэнк, нет, - дрожащим голосом произнесла Хейзел. - Должен быть другой путь.
        По леднику разнесся громовой хохот, за которым последовал рокочущий бас:
        - Друзья! Как долго я ждал!
        В воротах лагеря стоял Алкионей. Он был даже больше Полибота, гиганта, виденного ими в Калифорнии. Его золотая кожа металлически поблескивала, он был облачен в платиновую кольчугу и держал в руке железный посох размером с тотемный столб. Ржавого оттенка драконьи лапы грохотали по льду, в заплетенных в косы рыжих волосах мерцали драгоценные камни.
        Хейзел впервые увидела его полностью сформированным, но знала этого гиганта не хуже собственных родителей. Это она его создала. Месяцами она вытягивала из земли золото и самоцветы, чтобы сотворить этого монстра. Она помнила, какие бриллианты пошли на его сердце, какая нефть течет в его жилах вместо крови. И больше всего на свете ей хотелось его уничтожить.
        Сияя серебряной улыбкой, гигант приблизился:
        - Ах, Хейзел Левеск, ты дорого мне стоила! Если бы не ты, я бы возродился десятилетия назад и этот мир уже принадлежал бы Гее. Но все это неважно! - Он развел руки в стороны, словно хотел охватить все шеренги призрачных воинов. - Добро пожаловать, Перси Джексон! Добро пожаловать, Фрэнк Чжан! Я Алкионей, погибель Плутона, новый хозяин Смерти. А это ваш новый легион.
        45. Фрэнк
        «СМЕРТЬ НЕ БЫВАЕТ ЧЕСТНОЙ ИЛИ НЕЧЕСТНОЙ», - снова и снова звучало в голове Фрэнка.
        Золотой гигант его не пугал. Как и армия теней. Но от одной мысли об освобождении Танатоса ему хотелось свернуться калачиком. Этот бог забрал его маму.
        Фрэнк понимал, что необходимо сделать, чтобы сломать цепи. Марс его предупреждал. Он не просто так сказал ему, за что так сильно любил Эмили Чжан: «Она всегда ставила долг превыше всего. Даже своей жизни».
        Теперь настал черед Фрэнка.
        От маминой медали за самопожертвование, лежащей в кармане, исходило тепло. Он наконец понял, почему мама приняла такое решение: спасла своих соратников ценой собственной жизни. Слова Марса обрели смысл: «Долг. Жертва. Они имеют значение».
        Тугой клубок злости и обиды - этот комок горя, который он носил в своей груди с похорон, - начал таять. Фрэнк понял, почему мама не вернулась домой. Некоторые вещи стоят того, чтобы за них умереть.
        - Хейзел, - он постарался придать голосу твердости, - где тот мой сверток, который ты хранишь? Он мне нужен.
        Хейзел испуганно посмотрела на него. Верхом на Арионе она выглядела как королева, могущественная и прекрасная - каштановые волосы рассыпались по плечам, вокруг головы мерцает венок из ледяной дымки.
        - Фрэнк, нет! Должен быть иной способ.
        - Пожалуйста. Я… Я знаю, что делаю.
        Танатос улыбнулся и поднял скованные кандалами запястья:
        - Ты прав, Фрэнк Чжан. Жертвы имеют значение.
        Здорово. Раз уж Смерть одобрил этот план, Фрэнк почти не сомневался, что результат его не обрадует.
        Гигант Алкионей шагнул вперед, и ледник задрожал под его чешуйчатыми лапами:
        - О каком свертке ты говоришь, Фрэнк Чжан? Ты принес мне подарок?
        - Для тебя у меня ничего нет, Золотой мальчик, - откликнулся Фрэнк. - Не считая моря боли.
        Гигант разразился гомерическим хохотом:
        - Слова истинного сына Марса! Жаль, что придется тебя убить. И его тоже… о да, я так долго ждал встречи со знаменитым Перси Джексоном! - Гигант улыбнулся. Из-за серебряных зубов его рот напоминал радиаторную решетку. - Я следил за твоим прогрессом, сын Нептуна, - продолжил Алкионей. - Как ты сражался с Кроносом. Очень неплохо. Гея ненавидит тебя больше всех… за исключением, пожалуй, того выскочки, Джейсона Грейса. Прости, но я не могу тебя убить сразу: мой брат Полибот хочет сделать тебя своим питомцем. Он считает это забавным, если у него на поводке будет любимый сын Нептуна, пока он будет уничтожать бога. А потом, разумеется, у Геи на тебя свои планы.
        - Да, я польщен. - Перси поднял Анаклузмос. - Но вообще-то я сын Посейдона. Я из Лагеря полукровок.
        Призраки заволновались, некоторые обнажили мечи и прикрылись щитами. Алкионей вскинул руку, приказывая им оставаться на месте.
        - Греки, римляне - это не имеет никакого значения, - невозмутимо сказал он. - Мы растопчем оба лагеря. Видишь ли, титаны не умеют мыслить масштабно. Они планировали уничтожить богов в их новом доме, в Америке. Но мы, гиганты, умнее! Чтобы избавиться от сорняка, необходимо выдрать его корни. Прямо сейчас, пока мои войска крушат ваш маленький римский лагерь, мой брат Порфирион готовится к главной схватке в древних землях! Мы разгромим богов в месте их появления на свет.
        Призраки забарабанили мечами по щитам. Грохот разнесся по леднику, отражаясь от гор.
        - Появления на свет? - переспросил Фрэнк. - В смысле в Греции?
        Алкионей усмехнулся:
        - Тебе незачем волноваться на этот счет, сын Марса. Ты не проживешь достаточно долго, чтобы узреть нашу окончательную победу. Я займу трон Плутона в Царстве Мертвых. Смерть уже в моей власти. А с Хейзел Левеск у меня в услужении все богатства земли тоже станут моими!
        Хейзел стиснула пальцами рукоять спаты:
        - Я не буду тебе служить.
        - О, но ты уже подарила мне жизнь! - возразил Алкионей. - Признаю, мы надеялись пробудить Гею во время Второй мировой войны. Это было бы фантастически. Но давайте честно: ситуация в мире сейчас ненамного лучше. Скоро вашей цивилизации придет конец. Врата смерти останутся открыты. Те, кто нам послужит, никогда не канут в небытие. Живыми или мертвыми, вы трое присоединитесь к моей армии.
        Перси помотал головой:
        - Только в твоей больной фантазии, Золотой мальчик. Тебе крышка.
        - Постой! - Хейзел развернула коня к гиганту. - Я возродила этого монстра из земли. Я дочь Плутона. Право убить его за мной.
        - Ах, маленькая Хейзел! - Алкионей утвердил посох на льду. Его волосы переливались драгоценностями на миллионы долларов. - Ты уверена, что не хочешь присоединиться к нам добровольно? Ты стала бы для нас весьма… ценной. Зачем умирать снова?
        Глаза Хейзел вспыхнули от ярости. Она достала из кармана завернутый в ткань волшебный кусочек дерева и посмотрела на Фрэнка:
        - Ты уверен?
        - Да, - сказал он.
        Она стиснула зубы:
        - Ты тоже мой лучший друг, Фрэнк. Надо было раньше тебе это сказать. - Она бросила ему деревяшку. - Делай, что должен. И Перси… прикроешь его?
        Перси обозрел ряды призрачных римлян:
        - От маленькой армии? Конечно, не проблема.
        - Тогда я возьму на себя Золотого мальчика, - объявила Хейзел.
        И она послала Ариона в атаку на гиганта.
        46. Фрэнк
        ФРЭНК РАЗВЕРНУЛ ДЕРЕВЯШКУ и опустился на колени у ног Танатоса.
        Краем глаза он видел стоящего рядом Перси, угрожающе размахивающего мечом и кричащего на подступающих призраков. Слышал рев гиганта и сердитое ржание Ариона - но он не смел отвлекаться. Дрожащими руками он поднес обломок полена к цепи на правой ноге Смерти и подумал об огне. Дерево тут же вспыхнуло.
        Тело Фрэнка затопило страшным теплом. Ледяной металл начал таять, пламя горело так ярко, что слепило глаза.
        - Хорошо, - сказал Танатос. - Очень хорошо, Фрэнк Чжан.
        Фрэнк слышал выражение «вся жизнь пронеслась перед глазами» и теперь испытывал то же самое. Он увидел маму в тот день, когда она улетела в Афганистан. Она улыбнулась и обняла его. Он глубоко дышал, стараясь навсегда запечатлеть в памяти ее жасминовый запах.
        «Я всегда буду гордиться тобой, Фрэнк, - сказала она. - Когда-нибудь ты отправишься еще дальше, чем я. Благодаря тебе наша семья завершит полный круг. Многие годы спустя наши потомки будут рассказывать истории о герое Фрэнке Чжане, их прапрапра…» Она ткнула ему в живот пальцем, как в старые добрые времена. И Фрэнк улыбнулся в последний раз за следующие несколько месяцев.
        Он увидел себя сидящим за столиком на Лосином Перевале, смотрящим на звезды и северное сияние, Хейзел тихо посапывала сбоку, а Перси сказал: «Фрэнк, ты наш лидер. Ты нам нужен».
        Он увидел, как Перси погрузился в трясину и как Хейзел нырнула за ним. Вспомнил, как одиноко ему было, пока он держал лук, каким беспомощным он себя чувствовал. Он молился всем олимпийским богам - включая Марса, - чтобы они помогли его друзьям, хотя и знал, что здесь у них нет власти.
        Первая цепь со звоном разломилась. Фрэнк торопливо прижал деревяшку к следующим кандалам.
        И рискнул обернуться.
        Перси сражался как вихрь. Хотя нет… он на самом деле стал вихрем. Вокруг него кружил маленький смерч из воды и ледяной дымки, пока он пропахивал вражеские ряды, сбивал римских призраков с ног, отбивал стрелы и копья. Когда он успел обрести такую силу?
        Он бился в самом сердце войска и, как могло показаться на первый взгляд, оставил Фрэнка беззащитным, но все внимание врагов было сосредоточено на Перси. Фрэнк не сразу понял почему, пока не приметил цель Перси. Один из черных дымовых воинов был облачен в львиную шкуру знаменосца и держал шест с золотым орлом с обледеневшими крыльями.
        Легионный штандарт.
        Фрэнк смотрел, как Перси снес целую шеренгу легионеров, его ураган выбил из их рук щиты. Повалив знаменосца, он схватил орла.
        - Хотите его назад? - закричал он призракам. - Ну так попробуйте отобрать!
        Он повел их в сторону, и Фрэнк не мог не восхититься его отважным до безрассудства планом. Конечно, тени хотели видеть Танатоса в цепях - но они прежде всего были духами римлян. Их разум был затуманен, как у тех привидений в Полях асфоделей, но кое-что они помнили твердо: защищать легионного орла любой ценой.
        Перси не мог вечно отбиваться от стольких врагов сразу. Наверняка этот вихрь стоил ему немалых сил. Несмотря на холод, его лицо блестело от пота.
        Фрэнк поискал глазами Хейзел, но не увидел ни ее, ни гиганта.
        - Следи за огнем, мальчик, - предупредил Смерть. - Тебе нужно быть экономным.
        Фрэнк чертыхнулся. Происходящее так его захватило, что он не заметил, как растопил вторую цепь.
        Он переключился на кандалы на правой руке бога. От деревяшки осталось чуть больше половины. Фрэнка начало колотить. Перед внутренним взором замелькали новые образы. Он увидел Марса, сидящего у кровати бабушки и глядящего на Фрэнка своими ядерными глазами: «Ты секретное оружие Юноны. Так ты понял, что у тебя за дар?»
        Услышал мамин голос: «Ты можешь быть кем угодно».
        Затем он увидел бабушкино суровое лицо - кожа тонкая, как рисовая бумага, белые волосы разметались на подушке. «Да, Фай Чжан. Твоя мать не пыталась раздуть твое самомнение. Она говорила буквально».
        Он вспомнил медведицу, которую его мама прогнала из леса рядом с их домом, и большую черную птицу, кружащую над горящим особняком.
        Третья цепь упала. Фрэнк ткнул деревяшкой в последнее звено. Все тело сковала невыносимая боль. Перед глазами заплясали желтые пятна.
        Он видел, как Перси на конце Виа Претория, сдерживая наступление призрачной армии, успел захватить колесницу и разрушить несколько зданий, но всякий раз, стоило ему с помощью своего урагана отбросить вражеских воинов, они просто поднимались и снова шли в атаку. Всякий раз, когда Перси зарубал мечом одного из них, тело призрака тут же восстанавливалось. Отступать дальше было практически некуда: позади остались одни ворота, а через двадцать футов за ними был край ледника.
        Что касается Хейзел - они с Алкионеем умудрились уничтожить почти все бараки и теперь сражались посреди руин главных ворот. Арион играл в опасные «догонялки» вокруг гиганта, а тот замахивался на него посохом, сшибая им стены и оставляя во льду широкие трещины. Только благодаря фантастической скорости Ариона конь и его всадница все еще были живы.
        Наконец последняя цепь, сдерживающая Смерть, лопнула. Отчаянно вскрикнув, Фрэнк сунул деревяшку в сугроб. Пламя погасло. Боль прошла. Он был жив. Но от волшебного кусочка дерева остался лишь маленький обрубок, меньше шоколадного батончика.
        Танатос поднял руки.
        - Я свободен, - удовлетворенно возвестил он.
        - Отлично. - Фрэнк заморгал, прогоняя мельтешащие в глазах точки. - А теперь сделай что-нибудь!
        Танатос невозмутимо улыбнулся:
        - Сделать что-нибудь? Разумеется. Я буду наблюдать. Те, кто умрет в этой битве, останутся мертвы.
        - Спасибо, - буркнул Фрэнк, убирая кусочек дерева в карман пальто. - Это очень поможет.
        - Всегда пожалуйста, - благосклонно отозвался Танатос.
        - Перси! - закричал Фрэнк. - Они теперь будут умирать!
        Перси кивнул, но выглядел он страшно усталым. Его ураган замедлился. Удары меча потеряли резкость. Армия призраков окружила его, вынуждая медленно отступать к краю ледника.
        Фрэнк схватился за лук. И опустил. Обычные стрелы из охотничьего магазина Сьюарда здесь не помогут. Надежда была только на его дар.
        Он наконец понял, что тот собой представляет. Пока он смотрел, как горит волшебный кусочек дерева, пока вдыхал едкий дым своей собственной жизни, сомнения окончательно развеялись.
        «Честно ли, что твоя жизнь будет гореть так ярко и недолго?» - спросил его Танатос.
        «Честно или нечестно - понятие относительное, - сказал себе Фрэнк. - Но если мне предстоит сгореть, пусть огонь будет ярким».
        Он шагнул в сторону Перси. И вдруг с другого конца лагеря донесся вскрик Хейзел. Арион завизжал: гиганту наконец повезло попасть по нему посохом, конь вместе со всадницей покатились по льду и врезались в крепостной вал.
        - Хейзел! - Фрэнк бросил взгляд на Перси. Он не мог быть в двух местах одновременно! Вот бы у него все еще было копье - он бы призвал Серого…
        - Помоги ей! - крикнул Перси, поднимая высоко над головой золотого орла. - Этих я возьму на себя!
        Но Фрэнк ясно видел, что это лишь слова. Сын Посейдона держался из последних сил, и все же Фрэнк бросился на помощь Хейзел.
        Ее наполовину похоронило под обломками снежной стены. Арион стоял над ней, передними копытами отбиваясь от гиганта и не давая ему подойти.
        Алкионей засмеялся:
        - Привет, маленький пони. Хочешь поиграть? - Он занес железный посох.
        Фрэнк был слишком далеко… но он представил, как мчится вперед, ноги отрываются от земли…
        «Ты можешь быть кем угодно».
        Он вспомнил белоголовых орланов, увиденных из поезда. Его тело уменьшилось и стало легче. Руки растянулись в крылья, зрение стало в тысячу раз острее. Он взмыл ввысь, а затем, выставив перед собой острые, как бритва, когти, спикировал на гиганта.
        Тот взвыл от боли и попятился. Фрэнк приземлился перед Хейзел и вернул свой привычный облик.
        - Фрэнк… - Она потрясенно смотрела на него, не замечая соскользнувшей с макушки шапки снега. - Что это сейчас… как ты…
        - Глупец! - заорал Алкионей. Из ран на лице, заливая глаза, вместо крови сочилась черная нефть, но царапины быстро затягивались. - В месте своего рождения, Фрэнк Чжан, я бессмертен! И благодаря твоей подружке Хейзел вся Аляска - моя новая родина! Тебе не убить меня здесь!
        - Посмотрим, - сказал Фрэнк. Он чувствовал струящуюся по рукам и ногам силу. - Хейзел, забирайся назад, на своего коня.
        Гигант ринулся на них, и Фрэнк побежал ему навстречу. Он вспомнил медведицу, с которой столкнулся нос к носу в детстве. И прямо на бегу его тело отяжелело и уплотнилось, мускулы вздулись. Фрэнк врезался в гиганта со всей мощью тысячефунтового взрослого гризли, и хотя он все равно был меньше противника, силы удара хватило, чтобы отбросить Алкионея спиной на ледяную сторожевую башню - и та обрушилась на него сверху.
        Фрэнк прыгнул к голове гиганта. Его когти были сопоставимы с бензопилой в руках тяжелоатлета. Он снова и снова обеими лапами бил по лицу гиганта, пока металлические черты Алкионея не начали гнуться.
        Гигант, пребывая в ступоре, невнятно застонал.
        Фрэнк вернул себе человеческое тело. Рюкзак все еще был при нем. Достав купленную в Сьюарде веревку, он быстро соорудил петлю и затянул ее вокруг чешуйчатой лапы.
        - Хейзел, держи! - Он бросил ей другой конец веревки. - У меня есть идея, но нам придется…
        - Убью… уф!.. тебя… уф!.. - пробормотал Алкионей.
        Фрэнк подбежал к его голове, схватил самый тяжелый предмет, попавшийся ему на глаза - им оказался щит, - и со всей силы треснул им гиганта по носу.
        - Угх, - сказал тот.
        Фрэнк обернулся к Хейзел:
        - Насколько далеко Арион сможет его утащить?
        Хейзел смотрела на него не мигая:
        - Ты… ты был птицей. А затем медведем. И…
        - Позже объясню! - перебил Фрэнк. - Нам нужно утащить его вглубь материка, и чем быстрее, тем лучше.
        - Но Перси! - воскликнула Хейзел.
        Фрэнк чертыхнулся. Как он мог забыть?!
        За руинами лагеря спиной к обрыву стоял Перси. Кружащий вокруг него смерч стих. В одной руке он держал Анаклузмос, в другой - золотого орла легиона. На него, ощетинившись оружием, медленно наступало целое призрачное войско.
        - Перси! - позвал Фрэнк.
        Перси взглянул в их сторону. Увидев лежащего гиганта, он, похоже, догадался о задумке Фрэнка и что-то коротко крикнул, скорее всего «Бегите!», но ветер заглушил его голос. Вслед за этим он вонзил Анаклузмос перед собой в лед. Весь ледник содрогнулся. Призраки поп?дали на колени. За спиной Перси из залива поднялась волна - стена серой воды, которая была даже выше ледника. Из многочисленных трещин и расщелин брызнули струи. Волна обрушилась, снеся половину лагеря. Весь край ледника рухнул в пустоту, забрав с собой здания, призраков и Перси Джексона.
        47. Фрэнк
        ХЕЙЗЕЛ ПРИШЛОСЬ ПОЗВАТЬ ЕГО ПО ИМЕНИне меньше дюжины раз, прежде чем Фрэнк наконец опомнился и увидел, что Алкионей поднимается.
        Он несколько раз ударил его щитом по носу, пока гигант не захрипел. А ледник тем временем продолжал осыпаться, его край подбирался все ближе.
        Танатос с безмятежным выражением лица спланировал к ним на черных крыльях.
        - О да, - удовлетворенно сказал он. - Души на подходе. Тонут и тонут. Советую поторопиться, друзья, а не то вы тоже утонете.
        - Но Перси… - Фрэнк едва нашел в себе силы произнести имя друга. - Он тоже…
        - Пока еще рано говорить. А что касается его… - Танатос брезгливо посмотрел на Алкионея. - Здесь вам его никогда не убить. Знаете, что делать?
        Фрэнк рассеянно кивнул:
        - Кажется, да.
        - В таком случае, к вам у меня больше вопросов нет.
        Фрэнк и Хейзел встревоженно переглянулись.
        - Но… - Хейзел помедлила. - Хочешь сказать, ты не станешь… не будешь…
        - …забирать твою жизнь? - спросил Танатос. - Давай-ка посмотрим… - Он достал из воздуха совершенно черный айпод и несколько раз постучал по экрану. В голове Фрэнка вертелась одна мысль: «Хоть бы никто не придумал приложения для сбора душ». - Тебя нет в списке, - сообщил Танатос. - У Плутона есть четкие инструкции насчет сбежавших душ, знаешь ли. По какой-то причине он не выписал на тебя ордер. Возможно, потому, что чувствует, что твоя жизнь еще не завершена, или просто недоглядел. Если хочешь, я могу позвонить и уточнить…
        - Нет! - торопливо выпалила Хейзел. - Все нормально.
        - Ты уверена? - любезно спросил Смерть. - Могу устроить вам видеоконференцию. Где-то у меня был сохранен его контакт в Скайпе…
        - Нет, правда. - У Хейзел был такой вид, словно с ее плеч в одночасье спала тысячефунтовая гора тревоги. - Спасибо.
        - Угх, - промямлил Алкионей.
        Фрэнк еще раз треснул его по голове.
        Смерть поднял глаза от своего айпода:
        - Теперь ты, Фрэнк Чжан. Твое время тоже пока не настало. У тебя еще осталось немного топлива. Но не думайте, что я кому-либо из вас делаю одолжение. Мы встретимся снова - и при куда менее приятных обстоятельствах.
        Обрыв продолжал осыпаться, до края оставалось уже не больше двадцати футов. Арион нетерпеливо заржал. Фрэнк знал, что пора уходить, но у него еще оставался последний вопрос:
        - А что с Вратами смерти? Где они? Как нам их закрыть?
        - Ах да. - По лицу Танатоса скользнуло раздражение. - Врата Имени Меня. Я бы предпочел закрыть их, но, боюсь, это не в моей власти. Как вам это сделать, я не имею ни малейшего представления. И я не могу сказать, где они. Их местоположение… ну, не совсем в материальной плоскости. Вам придется организовать поиск, чтобы их найти. Но могу подсказать: начать следует в Риме. В оригинальном Риме. И вам потребуется провожатый. Только полубог, обладающий особыми силами, сможет прочесть знаки, которые в итоге приведут вас к Вратам Имени Меня.
        Трещины уже доползли до их ног. Хейзел успокаивающе похлопала Ариона по шее, чтобы конь не бросился наутек.
        - Что с моим братом? - спросила она. - Нико жив?
        Танатос как-то странно посмотрел на нее - возможно, с жалостью, хотя вряд ли эта эмоция была присуща Смерти:
        - Ты найдешь ответ на этот вопрос в Риме. А теперь мне нужно лететь на юг, к вашему Лагерю Юпитера. Что-то подсказывает мне, что очень скоро меня будут ждать там многие души. Прощайте, полубоги, до следующей нашей встречи. - И Танатос растворился в воздухе черным дымом.
        Трещины под ногами Фрэнка расширились.
        - Скорее! - сказал он Хейзел. - Нужно оттащить Алкионея на десять миль к северу! - Он вскарабкался гиганту на грудь, и Арион поскакал по льду, волоча за собой гиганта наподобие самых уродливых в мире санок.
        Путь вышел коротким.
        Арион мчался по леднику, как по шоссе, молнией рассекая его просторы, перепрыгивая через расщелины и спускаясь по склонам, при виде которых просиял бы любой сноубордист.
        Фрэнку пришлось вырубать Алкионея всего пару раз: голова гиганта и так постоянно билась об лед. Пребывающий в полузабытьи, Золотой мальчик мычал себе под нос мелодию, подозрительно напоминающую «Джингл Беллз».
        Фрэнк и сам с трудом верил, что все это не сон. Он успел побыть орланом и медведем, и его тело до сих пор переполняла бурлящая энергия, из-за которой ему казалось, что он находится где-то посередине между твердым и жидким состоянием.
        Мало того: они с Хейзел освободили Смерть - и оба остались живы. А Перси… Фрэнк сглотнул комок страха. Перси упал с ледника, чтобы спасти их.
        «Нептуна сын падет со льда, на дно стремглав пойдет».
        Нет. Фрэнк отказывался верить, что Перси погиб. Они не для того столько преодолели, чтобы потерять здесь друга. Фрэнк найдет его - но сначала нужно разобраться с Алкионеем.
        Он вызвал в памяти карту, которую изучал в поезде из Анкориджа. Он примерно представлял, куда они направляются, но на леднике не было указателей или ориентиров. Оставалось надеяться, что он не ошибется.
        Наконец Арион пронесся между двумя горами и выскочил в долину изо льда и скал, напоминающую огромную чашу замерзшего молока с шоколадными шариками готового завтрака. Золотая кожа гиганта побледнела, словно стала латунной. Фрэнк и сам ощутил едва заметную вибрацию - как от прижатого к груди камертона. Они пересекли границу дружественной территории - его домашней территории.
        - Стой! - крикнул Фрэнк.
        Арион повернул в сторону. Хейзел перерезала веревку, и дальше Алкионей заскользил по инерции. Фрэнк спрыгнул с него за секунду до того, как гигант врезался в валун.
        Алкионей тут же вскочил:
        - Что? Где? Кто?
        Его нос загибался под неестественным углом. Раны на лице зажили, но золотая кожа потеряла блеск. Он оглянулся в поисках своего железного посоха, оставшегося на леднике Хаббард, и, не найдя его, ударил по ближайшему валуну кулаком, раздробив камень на кусочки:
        - Это вам что, прогулка на санках?! Да как вы посмели! - Внезапно он напрягся и принюхался. - Этот запах… Как от собранных душ. Танатос на свободе, да? Бха! Это неважно. Врата смерти все еще под властью Геи. Так зачем ты притащил меня сюда, сын Марса?
        - Чтобы убить, - ответил Фрэнк. - Еще вопросы будут?
        Гигант сощурился:
        - Мне еще никогда не встречался сын Марса, способный менять форму, но это не значит, что ты можешь меня победить. Думаешь, твой папаша, этот глупый солдатишка, наделил тебя достаточной силой, чтобы одолеть меня в бою один на один?
        Хейзел обнажила меч:
        - А как насчет двое на одного?
        Гигант зарычал и бросился на нее, но Арион ловко отскочил, и Хейзел спатой рассекла Алкионею икру. Из раны брызнула черная нефть.
        Он покачнулся:
        - С Танатосом или без вам меня не убить!
        Хейзел сделала свободной рукой хватательное движение - и невидимая сила дернула гиганта за инкрустированные драгоценными камнями волосы, заставив его прогнуться назад. Прежде чем он сумел восстановить равновесие, Хейзел метнулась к нему и рассекла вторую лапу.
        - Хватит! - заорал Алкионей. - Здесь Аляска! У себя дома я бессмертен!
        - Вообще-то, - сказал Фрэнк, - у меня для тебя плохие новости. Видишь ли, я унаследовал от отца не только силу.
        - О чем ты болтаешь, детеныш войны?! - рявкнул гигант.
        - Тактическое мышление, - ответил Фрэнк. - Это мой дар от Марса. Правильно выбрав место, можно выиграть битву еще до ее начала. - Он указал себе за спину. - Парой сотен ярдов ранее мы пересекли границу. Ты уже не на Аляске. Неужели ты этого не чувствуешь, Ал? Хочешь вернуться домой? Тогда тебе придется справиться со мной.
        В глазах гиганта медленно зажглось понимание. Он с обескураженным видом посмотрел на свои раненые лапы. Из икр продолжала хлестать нефть, окрашивая лед в черный цвет.
        - Не может быть! - взвыл гигант. - Я… Да я… Гха!
        Он побежал на Фрэнка, преисполненный решимости достичь границы. На долю секунды Фрэнк засомневался в своем плане. Если ему не удастся снова воспользоваться своим даром, если он застынет в страхе - ему крышка. Но на помощь пришли бабушкины советы:
        «Еще лучше, если ты хорошо знаешь это существо». Галочка.
        «Также помогает, если тебе угрожает смертельная опасность, например в бою». Двойная галочка.
        Гигант наступал. Между ними оставалось двадцать ярдов. Десять.
        - Фрэнк? - с тревогой в голосе позвала Хейзел.
        Фрэнк не сдвинулся с места:
        - Я справлюсь.
        За секунду до столкновения с Алкионеем Фрэнк превратился. Он всегда казался себе слишком большим и неуклюжим. Теперь же он нашел применение этим ощущениям. Его тело раздулось. Кожа огрубела. Руки стали массивными передними ногами. Изо рта выросли бивни, нос удлинился. Он превратился в животное, которое знал лучше всех - заботился о нем, кормил, купал и даже один раз довел до несварения желудка.
        Алкионей на всей скорости врезался во взрослого десятитонного слона. Гигант попятился на нетвердых раненых лапах, негодующе закричал и снова побежал на Фрэнка, но теперь они были в слишком разных весовых категориях. Фрэнк боднул его с такой силой, что Алкионей отлетел и распростерся на льду.
        - Ты… не можешь… меня убить… - прорычал гигант. - Ты не можешь…
        Фрэнк вернул себе привычный облик и подошел к нему. От нефтяных порезов поднимался пар, сорвавшиеся с волос камни, остывая, шипели в снегу. Золотая кожа начала ржаветь и осыпаться.
        Хейзел спешилась и встала рядом с Фрэнком, держа наготове меч:
        - Позволишь?
        Фрэнк кивнул и посмотрел в пылающие ненавистью глаза гиганта:
        - Даю тебе подсказку, Алкионей. В следующий раз, когда выберешь своим домом самый большой штат, не устраивай базу в той его части, которая всего десять миль в ширину. Добро пожаловать в Канаду, идиот.
        Спата Хейзел опустилась на шею гиганта - и Алкионей обратился горой очень дорогих камней.
        Какое-то время Хейзел и Фрэнк молча стояли, глядя, как останки гиганта погружаются в лед. Фрэнк подобрал веревку.
        - Слон? - подала голос Хейзел.
        Фрэнк почесал шею:
        - Ага. Показалось хорошей идеей.
        По ее лицу было непонятно, о чем она думает. У него упало сердце: вдруг это стало последней странностью, после которой его общество окончательно ей опротивеет? Фрэнк Чжан, неуклюжий здоровяк, сын Марса - и периодически толстокожее животное.
        Но затем она его поцеловала - по-настоящему, в губы, и гораздо нежнее, чем когда чмокнула Перси в щеку в самолете.
        - Ты потрясающий, - сказала она. - И из тебя вышел очень красивый слон.
        Фрэнк так смутился, что испугался, что его ботинки растопят лед у них под ногами. Но прежде чем он сумел что-то сказать, по долине разнесся голос:
        - Вы не победили.
        Фрэнк поднял глаза. Тени на склоне ближайшей к ним горы зашевелились, складываясь в лицо спящей женщины.
        - Вам никогда не вернуться домой вовремя, - насмешливо продолжила Гея. - Прямо сейчас Танатос наблюдает за гибелью Лагеря Юпитера, за окончательным уничтожением ваших друзей-римлян.
        По горам прокатился рокот, будто хохотала сама земля. Тени исчезли.
        Хейзел и Фрэнк переглянулись. Не произнося ни слова, они взобрались на Ариона и на полной скорости поскакали к заливу ледника.
        48. Фрэнк
        ПЕРСИ ИХ ЖДАЛ. И выглядел при этом сердитым.
        Он стоял у края ледника, опираясь на шест с золотым орлом, и смотрел на устроенные им разрушения: прибавившиеся к заливу несколько сотен акров воды, айсбергов и обломков лагеря.
        На леднике остались лишь главные ворота, да и то покосившиеся, и порванное синее знамя на куче из снежных кирпичей.
        - Привет, - сказал Перси при их приближении, словно ничего грандиозного не произошло и они просто встретились, чтобы вместе пообедать или еще что-нибудь в этом духе.
        - Ты жив! - изумился Фрэнк.
        Перси нахмурился:
        - Ты про падение? Ерунда. С Арки в Сент-Луисе падать было в два раза дальше.
        - Откуда?! - спросила Хейзел.
        - Неважно. Главное, что я не утонул.
        - Значит, пророчество действительно было неполным! - Хейзел улыбнулась. - Наверняка оно заканчивалось чем-то вроде «Нептуна сын падет со льда, на дно стремглав пойдет большая ватага призраков».
        Перси пожал плечами, не отрывая от Фрэнка обиженного взгляда:
        - У меня к тебе разговор, Чжан. Ты умеешь превращаться в орлана? И в медведя?
        - И в слона, - с гордостью добавила Хейзел.
        - И в слона. - Перси ошеломленно покачал головой. - Это твой семейный дар? Ты можешь менять форму?
        Фрэнк неловко шаркнул:
        - Э-эм… да. Это дар Периклимена, моего предка, который аргонавт. Он передал его своим потомкам.
        - Получив его от Посейдона, - уточнил Перси. - Что полнейшая несправедливость! Я вот не могу превращаться в животных!
        Фрэнк уставился на него:
        - Несправедливость? Елки-палки, ты можешь дышать под водой, взрывать ледники и призывать ураганы - и по-твоему, несправедливо, что я могу превращаться в слона?!
        Перси задумался:
        - Ладно. В твоих словах есть резон. Но в следующий раз, когда я скажу, что ты настоящее животное…
        - Просто замолчи, - перебил Фрэнк. - Пожалуйста!
        На лице Перси наконец заиграла улыбка.
        - Если вы закончили, - сказала Хейзел, - то нам пора. Лагерь Юпитера под атакой. Им может пригодиться этот золотой орел.
        Перси кивнул:
        - Но сначала… Хейзел, сейчас на дне залива лежит тонна оружия из имперского золота плюс доспехи и очень неплохая колесница. Уверен, что все это может оказаться весьма кстати…
        У них ушло много времени - слишком много, - но они понимали, что, если им удастся доставить это оружие в лагерь вовремя, оно может сыграть решающую роль в определении победителя и проигравшего.
        Хейзел подняла часть вещей с помощью своих сил. Перси тоже сплавал несколько раз. Фрэнк помогал, превратившись в морского котика, и это было довольно круто, хотя Перси и утверждал, что с тех пор у него изо рта стало пахнуть рыбой.
        Колесница потребовала объединенных усилий всех троих, но наконец вся добыча лежала на черном песке неподалеку от основания ледника. Все в колесницу не поместилось, но они смогли сложить почти все оружие и наиболее сохранившиеся части доспехов, обвязав их веревкой Фрэнка.
        - Прямо какие-то санки Санта-Клауса, - прокомментировал он. - Арион сможет столько утащить?
        Арион фыркнул.
        - Хейзел, - сказал Перси, - я всерьез подумываю вымыть твоему коню рот с мылом. Он говорит, что да, он сможет это утянуть, но ему нужно поесть.
        Хейзел выбрала старый римский кинжал пугио, погнутый и затупившийся, так что в бою от него все равно было бы мало пользы, но он был целиком из имперского золота:
        - Угощайся, Арион, это высокоэффективное топливо.
        Жеребец взял кинжал зубами и захрустел им как яблоком. Фрэнк мысленно поклялся никогда не подносить к его рту руку.
        - Я не сомневаюсь в силе Ариона, - осторожно сказал он, - но выдержит ли колесница? Последняя…
        - У этой колеса и ось из имперского золота, - заверил его Перси. - Должна выдержать.
        - А если нет, - добавила Хейзел, - наша поездка будет недолгой. Но времени нет. Залезайте!
        Фрэнк и Перси поднялись в колесницу. Хейзел запрыгнула на спину Ариону и скомандовала:
        - Пошел!
        По заливу прокатилось эхо от хлопка. Вызвав после себя целую серию лавин, они на сверхзвуковой скорости помчались на юг.
        49. Перси
        ЧЕТЫРЕ ЧАСА.Столько понадобилось самому быстрому коню на планете, чтобы добраться с Аляски до залива Сан-Франциско прямиком по воде вдоль северо-западного побережья.
        Столько же времени ушло у памяти Перси, чтобы окончательно восстановиться. Процесс начался в Портленде, когда он выпил горгонской крови, но его прошлая жизнь еще долго оставалась скрытой надоедливым туманом. Теперь же, вернувшись на территорию олимпийских богов, Перси вспомнил абсолютно все: войну с Кроносом, свой шестнадцатый день рождения в Лагере полукровок, кентавра Хирона, их тренера, своего лучшего друга Гровера, брата Тайсона, и самое главное - Аннабет и два чудесных месяца, которые они встречались, а затем… БУМ! Его внезапно похитили пришельцы, а точнее Гера. Или Юнона… неважно.
        У него украли восемь месяцев жизни. В следующий раз, когда Перси увидит царицу Олимпа, он определенно треснет ее по затылку с достойной богини силой.
        Друзья и родные, должно быть, с ума сходят, волнуясь за него. Учитывая, какая опасность угрожает Лагерю Юпитера, он боялся представить, что за напасти свалились на Лагерь полукровок в его отсутствие.
        Но что хуже всего: спасение обоих лагерей станет лишь началом. Если верить Алкионею, настоящая война начнется совсем скоро на родине богов. Гиганты собирались захватить оригинальную гору Олимп и уничтожить богов раз и навсегда.
        Перси знал, что гигантов можно убить, только если полубоги и боги будут сражаться вместе. Так сказал Нико. Аннабет тоже упомянула об этом в августе, когда размышляла, может ли новое Великое Пророчество, которое римляне называли Пророчеством Семи, касаться гигантов. (Встречаться с самой умной девушкой в лагере - это вам не сплошные цветочки и радуги, есть и отрицательные стороны: ты узнаешь от нее кучу всякой всячины.)
        Ему был понятен план Юноны: объединить римских и греческих полубогов и собрать элитную команду героев, а затем каким-то образом убедить богов биться с ними плечом к плечу. Но сначала им необходимо спасти Лагерь Юпитера.
        Береговая линия обрела знакомые очертания. Они промчались мимо маяка в Мендоцино. Вскоре после этого из тумана вынырнули гора Там и полуостров округа Марин. Арион пронесся прямо под мостом «Золотые ворота», пересек залив и Беркли и поскакал по Окленд-Хиллз. На холме над туннелем Калдекотт он содрогнулся как забарахливший автомобиль и остановился, тяжело дыша.
        Хейзел с нежностью похлопала его по бокам:
        - Ты молодчина, Арион.
        У жеребца даже не нашлось сил на ругательства: «Конечно, я молодчина. А ты чего ожидала?»
        Перси и Фрэнк спрыгнули с колесницы. Жаль, что в ней не было предусмотрено комфортабельных кресел и питания во время полета. Ноги у Перси были как желе, суставы закостенели, и он едва мог ходить. Если он в таком состоянии бросится в бой, враги станут называть его Стариком Джексоном.
        Фрэнк выглядел ненамного лучше. Шатаясь, он поднялся на вершину холма и посмотрел вниз, на лагерь:
        - Ребят… вам стоит это увидеть.
        Когда Перси и Хейзел присоединились к нему, у Перси оборвалось сердце. Битва уже началась, и все складывалось не в их пользу. Двенадцатый легион рассредоточился на Поле Марса, не давая врагам подойти к городу. Скорпионы стреляли по шеренгам землерожденных. Слон Ганнибал давил монстров налево и направо, но защитников было слишком мало.
        Рейна на своем пегасе Сципио кружила вокруг гиганта Полибота, отвлекая его внимание на себя. Лары сформировали мерцающий фиолетовый заслон против толпы дымовых теней в древних доспехах. Полубоги-ветераны, живущие в городе, присоединились к схватке и, выставив стену из щитов, сдерживали атаку диких кентавров. Гигантские орлы вели воздушный бой с двумя леди со змеиными шевелюрами и в зеленых жилетках дисконт-центра - Сфено и Эвриалой.
        Легион принял на себя основной удар, и его строй уже не выдерживал. Каждая когорта держалась одиноким островком посреди вражеского моря. Осадная башня циклопов швыряла в город светящиеся зеленые ядра, которые оставляли на форуме воронки и взрывали дома. На глазах Перси одно такое ядро угодило в Сенат, частично обрушив купол.
        - Мы опоздали, - сказала Хейзел.
        - Нет, - возразил Перси. - Они еще бьются. У нас получится.
        - Где Лупа? - с ноткой отчаяния в голосе спросил Фрэнк. - Она должна быть здесь… со своими волками.
        Перси вспомнил время, проведенное с богиней-волчицей. Живя с ней, он постепенно проникся уважением к ее урокам, но вместе с тем осознал, что у волков есть свои пределы. Они не были приспособлены для передовой. Они нападали, только если за ними было значительное численное преимущество, и обычно под покровом ночи. Кроме того, первым правилом Лупы была самостоятельность. Она по мере сил всегда была готова помочь своим детям, тренировала их сражаться, но кем они будут - хищником или добычей, - в конечном итоге зависело лишь от них самих. Римляне были сами за себя, и им придется или доказать, что они достойны жить, или умереть. Таков был подход Лупы.
        - Она сделала, что смогла, - сказал Перси. - Она задержала армию по пути на юг. Теперь наша очередь. Нужно вернуть золотого орла и это оружие легиону.
        - Но Арион выдохся! - напомнила Хейзел. - Мы же не можем понести все это на себе.
        - Может, и не придется. - Взгляд Перси заскользил по вершинам холмов. Если Тайсон получил его сон-сообщение в Ванкувере, помощь могла быть близко.
        Он свистнул так громко, как только мог - свист истинного ньюйоркца услышит водитель такси в любой точке между Таймс-сквер и Центральным парком.
        За деревьями всколыхнулись тени. Из ниоткуда выскочила огромная черная масса - мастиф размером с внедорожник. На его спине сидела гарпия, а следом за собакой бежал циклоп.
        - Адская гончая! - попятился Фрэнк.
        - Все нормально! - широко улыбнулся Перси. - Они друзья.
        - Брат! - Тайсон поднялся по склону и прямым ходом ринулся к Перси. Тот постарался приготовиться к удару - но куда там: Тайсон на всей скорости врезался в него и стиснул в объятиях. Поле зрения Перси съежилось до черных точек и бесконечной фланели. Затем Тайсон отпустил его и, глядя на Перси своим огромным и невинным карим глазом, счастливо рассмеялся: - Ты не мертв! Мне нравится, когда ты не мертв!
        Элла спорхнула на землю и принялась чистить перышки.
        - Элла нашла собаку, - объявила она. - Большую собаку. И циклопа.
        Ее щеки что, правда розовеют? Прежде чем Перси сумел рассмотреть как следует, черный мастиф прыгнул на него, сбив с ног, и гавкнул так громко, что даже Арион сделал шаг назад.
        - Привет, Миссис О’Лири, - сказал Перси. - Да, я тоже тебя люблю, девочка. Хорошая собачка!
        Хейзел придушенно пискнула:
        - У тебя есть адская гончая по имени Миссис О’Лири?!
        - Долгая история. - Перси с трудом поднялся и вытер собачью слюну. - Можешь спросить об этом своего брата… - Он осекся, заметив выражение лица Хейзел. Перси чуть не забыл, что Нико ди Анжело пропал.
        Хейзел пересказала ему их разговор с Танатосом, его слова о необходимости начать поиски Врат смерти в Риме, и Перси не терпелось разыскать Нико, но по личной причине - чтобы намылить ему шею за то, что в Лагере Юпитера тот делал вид, будто его не знает. Как бы то ни было, парень был братом Хейзел, и обсуждение его спасения требовалось отложить на потом.
        - Прости, - сказал Перси. - Но да, это моя собака, Миссис О’Лири. Тайсон, это мои друзья - Фрэнк и Хейзел. - Он повернулся к Элле, продолжающей пересчитывать бороздки на одном из своих перьев. - Ты в порядке? Мы за тебя беспокоились.
        - Элла не сильная. Циклопы сильные. Тайсон нашел Эллу. Тайсон позаботился об Элле.
        Брови Перси поползли вверх. Ее щеки пунцовели!
        - Тайсон, - протянул он, - да ты у нас, оказывается, сердцеед.
        Тайсон залился краской, став одного оттенка с оперением Эллы.
        - Э-э-э… Нет. - Он наклонился и взволнованно прошептал - так громко, что все его услышали: - Она красивая.
        Фрэнк постучал себя по голове, словно испугался, что его мозги замкнет:
        - Так, слушайте: у нас там сейчас идет битва.
        - Точно! - опомнился Перси. - Тайсон, где Аннабет? Нам ждать помощи?
        Тайсон надул губы, его большой карий глаз заблестел от навернувшихся слез:
        - Большой корабль не готов. Лео сказал: завтра, может пара дней. Затем они прилетят.
        - У нас нет и пары минут, - вздохнул Перси. - Ладно, вот наш план. - Он торопливо показал ему, кто на поле боя «хороший», а кто «плохой».
        Тайсон не обрадовался, узнав, что в армии гиганта есть злые циклопы и кентавры:
        - Мне нужно бить пони-людей?
        - Просто напугай их, чтобы они убежали, - предложил альтернативу Перси.
        - Э-эм… Перси… - Фрэнк с тревогой посмотрел на Тайсона. - Я просто… не хочу, чтобы наш друг пострадал. Он вообще умеет сражаться?
        Перси улыбнулся:
        - Умеет ли он сражаться? Фрэнк, перед тобой генерал армии циклопов. И кстати, Тайсон: Фрэнк - потомок Посейдона.
        - Брат! - Тайсон смял Фрэнка в объятиях.
        Перси подавил смешок:
        - Скорее прапра… Ой, неважно. Да, он твой брат.
        - Спасибо, - пробурчал Фрэнк с полным ртом фланели. - Но вдруг легион примет его за врага…
        - Есть идея! - Хейзел побежала к колеснице и, откопав самый большой римский шлем и старое римское знамя с вышитыми буквами SPQR, отдала их Тайсону. - Держи, здоровяк. Так наши друзья будут знать, что ты за нас.
        - Ией! - обрадовался Тайсон. - Я за вас!
        Шлем был ему до смешного мал, а знамя он повесил себе на грудь как легионный слюнявчик.
        - Сойдет, - решил Перси. - Элла, оставайся здесь, в безопасности.
        - В безопасности, - повторила гарпия. - Элле нравится в безопасности. Чем нас больше, тем безопаснее. Система безопасности. Элла пойдет с Тайсоном.
        - Что?! - опешил Перси. - О… хорошо. Как скажешь. Главное, чтобы ты осталась цела. Миссис О’Лири?
        - ГАВ!
        - Как ты смотришь на то, чтобы потащить колесницу?
        50. Перси
        ОНИ, ВНЕ ВСЯКИХ СОМНЕНИЙ,стали самым странным подкреплением за всю римскую военную историю. Хейзел ехала на Арионе, который достаточно оклемался, чтобы нести одного всадника с обычной для лошади скоростью, хоть и ругался без остановки весь спуск с холма, жалуясь на ноющие копыта.
        Фрэнк превратился в белоголового орлана - что, на взгляд Перси, было полной несправедливостью - и парил над ними. Тайсон сбежал вниз, размахивая дубинкой и крича «Плохие пони-люди! БУ-У!», а Элла порхала вокруг него, цитируя «Старый фермерский альманах».
        Что касается Перси, то он вступил в битву верхом на Миссис О’Лири, неся высоко над головой шест с золотым орлом Двенадцатого легиона, а позади них поскрипывала и позвякивала колесница, груженная доспехами и оружием из имперского золота.
        Они обогнули лагерь по периметру, перешли Малый Тибр по самому северному мосту и ворвались на Поле Марса с западного фланга. Орда циклопов колотила по сбившимся вместе ребятам из Пятой когорты, которые из последних сил удерживали вместе щиты, чтобы просто остаться в живых.
        При виде этого внутри Перси поднялась волна ярости. Эти парни и девушки приняли его в свои ряды. Они и его семья.
        - Пятая когорта! - закричал он, врезаясь в ближайшего циклопа.
        Последним, что увидел несчастный монстр, стали зубы Миссис О’Лири.
        Дождавшись, когда циклоп обернется прахом - и останется им, спасибо Танатосу, - Перси спрыгнул с адской гончей и принялся рубить других чудовищ.
        Тайсон ринулся на Ма Гаскет - лидера циклопов в заляпанном грязью кольчужном платье, украшенном сломанными копьями.
        Она изумленно вытаращилась:
        - Кто…
        И тут Тайсон треснул ее по голове с такой силой, что она провернулась вокруг своей оси и плюхнулась на пятую точку.
        - Плохая леди циклоп! - проревел он. - Генерал Тайсон говорит «УХОДИ!». - Он снова ее ударил - и Ма Гаскет осыпалась кучей пепла.
        Тем временем Хейзел петляла на Арионе между циклопами, одного за другим рубя их спатой, пока Фрэнк когтями выцарапывал им глаза.
        Когда все циклопы в радиусе пятидесяти ярдов превратились в пепел, Фрэнк приземлился перед своим войском и вернул себе человеческий облик. Центурионский значок и Настенная корона блестели на его зимней куртке.
        - Пятая когорта! - заорал он. - Хватайте оружие из имперского золота!
        Обитатели лагеря опомнились от шока и окружили колесницу. Перси как мог быстро раздавал оружие и доспехи.
        - Скорее! Шевелитесь! - поторапливал Дакота, с безумной улыбкой глотая красный «Кул-Эйд» из фляжки. - Нашим товарищам нужна помощь!
        Вскоре вся Пятая когорта была экипирована новым оружием, щитами и шлемами. Все это совершенно между собой не сочеталось, и ребята выглядели так, будто побывали на распродаже у царя Мидаса. Но неожиданно они стали самой могучей когортой во всем легионе.
        - За орлом! - приказал Фрэнк. - В бой!
        Ответом стал задорный клич. Перси и Миссис О’Лири побежали вперед, и вся когорта последовала за ними - сорок ослепительно блестевших золотых воинов, жаждущих крови.
        Они врезались в стадо диких кентавров, атакующих Третью когорту. Заметив штандарт с орлом, ее ребята заорали как сумасшедшие: у них открылось второе дыхание.
        У кентавров не было ни шанса. Две когорты взяли их в тиски, и вскоре от них остались лишь кучки пепла да разбросанные копыта и рога. Перси надеялся, что Хирон его простит, но эти кентавры были совсем не похожи на знакомых ему Пони-гуляк. Эти принадлежали к какому-то совершенно отдельному виду. Их просто необходимо было победить.
        - Встать в строй! - закричали центурионы.
        Две когорты слились, вспоминая тренировки. Выставив щиты, они зашагали дальше, против следующего врага - землерожденных.
        - Копья! - закричал Фрэнк.
        Строй ощетинился сотней копий.
        - Огонь!
        И на шестируких чудовищ обрушился дождь смерти. Обнажив мечи, легионеры направились в сердце битвы.
        У акведука Первая и Вторая когорты пытались взять в кольцо Полибота, но им приходилось нелегко. Оставшиеся землерожденные забрасывали их камнями и землей. Карпои, духи зерновых - эти жуткие маленькие купидоны-пираньи, - скользили в высокой траве и время от времени утаскивали какого-нибудь легионера, которому не повезло оказаться с краю строя. Гигант вытряхивал из волос василисков, и римляне при виде их сразу же впадали в панику и бросались наутек. Судя по изъеденным как кислотой щитам и дымящимся гребням на шлемах, они успели близко познакомиться с ядом и пламенем чешуйчатых «царьков».
        Рейна парила над гигантом и пикировала на него со своим копьем всякий раз, когда его внимание переключалось на легионеров на земле. Ее пурпурный плащ трепетал на ветру, золотые доспехи блестели. Полибот пытался насадить ее на трезубец и махал утяжеленной сетью, но Сципио в ловкости вряд ли уступал Ариону.
        Затем Рейна заметила марширующую им на помощь Пятую когорту с орлом. Увиденное так ее поразило, что гигант едва не смахнул претора на землю - хорошо, Сципио увернулся. Рейна встретилась глазами с Перси и просияла улыбкой.
        - Римляне! - загремел над полями ее голос. - Все к орлу!
        Полубоги и чудовища, синхронно повернув головы, разинули рты, увидев едущего верхом на адской гончей Перси.
        - Что это?! - возмутился Полибот. - Что это?!
        Перси почувствовал хлынувшую по штандарту энергию. Подняв повыше шест, он закричал:
        - Двенадцатый легион Фульмината!
        Долину сотряс гром. Орел ослепительно засиял, и из его крыльев вырвалась тысяча тоненьких молний. Изогнувшись вперед подобно ветвям гигантского засохшего дерева, они ударили по ближайшему монстру, затем перекинулись на следующего - и так снова и снова, ни разу не задев ни одного легионера.
        Когда молнии погасли, напротив Первой и Второй когорт остались лишь страшно удивленный гигант и несколько сотен дымящихся кучек пепла. Основные силы противника были выжжены в небытие.
        Выражение лица Октавиана стоило всех испытаний. Центурион в шоке уставился на Перси, а затем побагровел от ярости. Но когда его собственное подразделение начало восторженно скандировать, ему ничего не оставалось, кроме как присоединиться:
        - Рим! Рим!
        Гигант Полибот растерянно попятился, но Перси знал, что битва еще не закончена.
        Четвертую когорту по-прежнему окружали циклопы. Даже слон Ганнибал не мог пробиться сквозь очень плотные ряды монстров. Его кевларовые доспехи были частично содраны, остался лишь огрызок надписи - «ОН».
        Ветеранов и ларов на восточном фланге вынудили отступить к городу. Осадная башня продолжала метать в улицы взрывающиеся шары зеленого огня. Горгоны, справившись с гигантскими орлами, летали над оставшимися кентаврами и землерожденными и подбадривали их.
        - Держать позиции! - орала Сфено. - У меня есть бесплатные образцы!
        Полибот взревел. Из его шевелюры высыпалась дюжина свеженьких василисков, и трава вокруг них моментально пожелтела.
        - Думаешь, это что-то меняет, Перси Джексон? Меня нельзя уничтожить! Ну, давай подходи, сын Нептуна! Я от тебя и мокрого места не оставлю!
        Перси спрыгнул с Миссис О’Лири и протянул штандарт Дакоте:
        - Ты старший центурион когорты. Позаботься о нем.
        Дакота моргнул, затем горделиво приосанился, уронил фляжку с «Кул-Эйдом» и взял шест:
        - Я буду нести его с честью.
        - Фрэнк, Хейзел, Тайсон! - позвал Перси. - Помогите Четвертой когорте! Мне надо убить гиганта.
        Он поднял Анаклузмос, но не успел сдвинуться с места, как на северных холмах затрубили горны и из-за гребня показалась новая армия - сотни воинов в черно-сером камуфляже, вооруженные копьями и щитами, и дюжина боевых погрузчиков с поблескивающими в лучах заката лезвиями и пылающими стрелами в арбалетах.
        - Амазонки, - прокомментировал Фрэнк. - Отлично.
        Полибот засмеялся:
        - Видите? К нам прибыло подкрепление! Сегодня Рим падет!
        Амазонки опустили копья и побежали вниз по склону. Погрузчики въехали в самую гущу схватки. Но радость армии гиганта была недолгой - войско амазонок свернуло к незащищенному восточному флангу чудовищ.
        - Амазонки, вперед! - На самом большом погрузчике стояла девушка, кажущаяся взрослой копией Рейны. Золотой пояс переливался поверх ее черного бронежилета.
        - Царица Хилла! - воскликнула Хейзел. - Она выжила!
        - Все на помощь моей сестре! - закричала царица амазонок. - Уничтожить монстров!
        - Уничтожить! - ответило ей хоровое эхо.
        Рейна развернула пегаса к Перси. Ее глаза блестели, а на лице было написано «Я бы тебя обняла, если бы ситуация позволяла».
        - Римляне! - закричала она. - В атаку!
        На поле начался абсолютный хаос. Шеренги амазонок и римлян обрушились на врагов как живые Врата смерти.
        Но у Перси была своя задача. Он ткнул пальцем в сторону гиганта:
        - Ты. Я. До победного конца.
        Они встретились у каким-то чудом уцелевшего акведука. Полибот быстро это исправил: взмахнув трезубцем, разнес одну из кирпичных арок, породив водопад.
        - Ну, давай, сын Нептуна! - принялся дразнить его гигант. - Покажи мне свою силу! Ты умеешь контролировать воду? Она тебя исцеляет? Но я рожден, чтобы противостоять Нептуну! - Полибот сунул руку в поток - и вода, омывающая его пальцы, стала темно-зеленой. Он плеснул ею в Перси, и тот инстинктивно отвел ее усилием воли. Капли упали на землю перед ним - и трава с неприятным шипением съежилась и задымилась. - Мое прикосновение обращает воду в яд, - произнес гигант. - Интересно узнать, что оно сделает с твоей кровью!
        Он бросил на Перси сеть, но тот откатился в сторону и направил водопад Полиботу прямо в лицо. Пока противник был временно ослеплен, Перси бросился вперед и всадил Анаклузмос ему в живот, но тут же выдернул и отскочил, оставив гиганта реветь от боли.
        Любое другое чудовище послабее от этого удара обратилось бы в пепел, но Полибот лишь покачнулся и опустил глаза на струящийся из раны золотой ихор - кровь бессмертных. Порез затягивался на глазах.
        - Неплохая попытка, полубог, - прорычал он. - Но я все равно тебя сокрушу.
        - Сначала поймай меня! - И Перси, развернувшись, рванул со всех ног к городу.
        - Что?! - изумленно заорал гигант. - Бежишь, трус?! Стой смирно и умри!
        У Перси не было ни малейшего желания это делать. Он знал, что в одиночку ему Полибота не убить. Но у него был план.
        Он миновал Миссис О’Лири, которая с любопытством вскинула голову с трепыхающейся в пасти горгоной.
        - Я в порядке! - заверил он ее, преследуемый сыплющим угрозами гигантом.
        Он перепрыгнул горящий скорпион и пригнулся под пролетевшим над ним циклопом, брошенным Ганнибалом. Краем глаза он заметил Тайсона, дубасящего по землерожденному как в игре «Прибей крота». Ему подсказывала порхающая над ним и уклоняющаяся от снарядов Элла:
        - Пах. У землерожденных чувствительный пах.
        БАЦ!
        - Хорошо. Да. Тайсон нашел его пах.
        - Перси нужна помощь? - спросил Тайсон.
        - Все нормально!
        - Умри! - прогремел настигающий его Полибот.
        Перси рванул быстрее.
        Вдалеке Хейзел скакала на Арионе по полю боя, круша кентавров и карпоев. Один дух зерновых закричал: «Пшеница! Я дам тебе пшеницы!» - но Арион растоптал его в кучу готового завтрака. Царица Хилла и Рейна, одна на погрузчике, другая на пегасе, совместными усилиями пропахивали ряды темных теней павших воинов. Фрэнк превратился в слона и подмял под себя нескольких циклопов, а Дакота, держа высоко над головой золотого орла, метал молнии в чудовищ, посмевших бросить вызов Пятой когорте.
        Все это было здорово, но Перси требовалась помощь иного толка - божественная.
        Он оглянулся: гигант почти его нагнал. Чтобы выиграть немного времени, Перси нырнул за колонны акведука. Полибот взмахнул трезубцем, снеся одну из них. Плеснула вода, и Перси направил ее поток так, чтобы смыть несколько тонн кирпичей прямо гиганту на голову. После чего стремглав помчался к городской границе:
        - Терминус!
        До ближайшей статуи бога оставалось футов шестьдесят. При приближении Перси его каменные глаза распахнулись.
        - Совершенно недопустимо! - пожаловался он. - Здания горят! Захватчики подступают! Избавься от них, Перси Джексон!
        - Я пытаюсь! Но этот гигант Полибот…
        - Да знаю я!.. Погоди секунду. - Терминус сосредоточенно зажмурился. Пролетающее над ними пылающее зеленое ядро внезапно испарилось. - Я не могу перехватить все снаряды! Неужели так сложно вести себя цивилизованно и атаковать медленнее?! Я всего лишь один бог.
        - Помоги мне убить гиганта, - попросил Перси, - и все это закончится. Бог и полубог должны работать вместе - только так его можно уничтожить.
        Терминус шмыгнул носом:
        - Я охраняю границы. Я не убиваю гигантов. В моей служебной инструкции этого нет.
        - Терминус, да ладно тебе! - Перси шагнул к нему, и бог возмущенно завизжал:
        - Стой на месте, молодой человек! Никакого оружия за Померанской линией!
        - Но нас атакуют!
        - Неважно! Правила есть правила. Когда люди не соблюдают правила, я становлюсь очень-очень зол.
        Перси улыбнулся:
        - Придержи эту мысль. - И побежал назад, к гиганту. - Эй, уродец!
        - Раррр!
        Полибот выскочил из-под обломков акведука. Плещущая на него вода обращалась в яд, из-за чего вокруг его ног медленно разрасталась дымящаяся топь.
        - Ты… ты умрешь медленно! - пообещал гигант и подобрал трезубец, с которого теперь капал зеленый яд.
        Битва между тем подходила к концу. Разобравшись с последними чудовищами, друзья Перси начали собираться вокруг, беря гиганта в кольцо.
        - Ты станешь моим пленником, Перси Джексон! - прорычал Полибот. - Я буду мучить тебя в море. Каждый день его воды будут тебя исцелять, и каждый день я буду подводить тебя все ближе к смерти.
        - Заманчивое предложение, - кивнул Перси. - Но, пожалуй, я лучше просто тебя убью.
        Полибот взревел от ярости и тряхнул головой. Из его волос посыпались новые василиски.
        - Назад! - предупредил Фрэнк.
        Легионеров охватила паника. Хейзел вывела Ариона вперед, загородив их от василисков. Фрэнк опять изменил облик, съежившись в нечто длинное и пушистое… горностая? Перси решил было, что Фрэнк сошел с ума, но когда зверек погнался за змеями, те разве что не завизжали от ужаса и торопливо поползли прочь.
        Полибот поднял трезубец и бросился на Перси. Добежав до Померанской линии, Перси отпрыгнул вбок как матадор, и гигант, не успев затормозить, пересек границу города.
        - НУ ВСЕ! - заорал Терминус. - Это ПРОТИВ ПРАВИЛ!
        Полибот нахмурился, явно недоумевая, с чего это его отчитывает какая-то статуя.
        - Что ты такое?! - прогремел он. - Молчи! - Он толкнул статую, опрокинув ее, и повернулся к Перси.
        - А вот теперь я ЗОЛ! - вознегодовал Терминус. - Я тебя душу! Чувствуешь? Это мои руки вокруг твоей шеи, ты, хулиган-переросток! А ну иди сюда! Я влеплю тебе лбом так сильно, что…
        - Хватит! - Гигант наступил на статую, расколов Терминуса на три части - пьедестал, туловище и голову.
        - Как ты ПОСМЕЛ?! - закричал Терминус. - Перси Джексон, считай, мы договорились! Убьем этого наглеца!
        Полибот захохотал, а потому увидел метнувшегося к нему Перси слишком поздно. Перси прыгнул, оттолкнулся от колена гиганта и вонзил Анаклузмос в одну из металлических пастей на нагруднике, всадив клинок из небесной бронзы глубоко в грудь Полибота. Гигант попятился, споткнулся о пьедестал Терминуса и рухнул на землю. Пока он пытался подняться и одновременно выдернуть меч, Перси поднял голову статуи.
        - Тебе никогда не победить! - простонал гигант. - Ты не можешь убить меня в одиночку!
        - А я не один. - Перси занес каменную голову над лицом Полибота. - Знакомься: мой друг Терминус. Он бог!
        В глазах гиганта запоздало вспыхнули понимание и страх. Перси со всей силы треснул головой бога по носу Полибота, и гигант обратился дымящейся горой из водорослей, змеиной кожи и ядовитой грязи.
        Перси, в изнеможении шатаясь, отошел в сторону.
        - Ха! - сказала голова Терминуса. - Это научит его подчиняться правилам Рима.
        На секунду на поле битвы стало тихо, если не считать треска огня и панических воплей убегающих чудовищ.
        Римляне и амазонки выстроились вокруг Перси неровным кругом. Среди них были и Тайсон с Эллой, и Миссис О’Лири. Фрэнк и Хейзел улыбались ему, лучась от гордости. Арион довольно грыз золотой щит.
        Римляне стали скандировать:
        - Перси! Перси!
        Они бросились к нему, и он сам не заметил, как оказался на щите. Клич сменился:
        - Претор! Претор!
        Среди них была и Рейна. Она сжала руку Перси в немом поздравлении. Затем толпа ликующих римлян, осторожно обойдя обломки Терминуса, пересекла Померанскую линию и понесла его домой, в Лагерь Юпитера.
        51. Перси
        ПИР ФОРТУНЫ НЕ БЫЛ СВЯЗАН ни с каким фон Туной, и Перси это совершенно устраивало.
        Обитатели лагеря, амазонки и лары собрались в обеденном зале на роскошный ужин. Даже фавнов пригласили - в благодарность за то, что они помогали бинтовать раненых после боя. Нимфы ветра носились туда-сюда на огромной скорости, разнося пиццу, бургеры, стейки, салаты, китайскую еду и буррито.
        Несмотря на тяжелую схватку, все были в хорошем настроении. Пострадавших оказалось немного, а те, кто погиб, все вернулись к жизни, как прежде Гвен - никого в Царство Мертвых не забрали. Может, Танатос решил закрыть на них глаза. Или Плутон сделал им поблажку, как с Хейзел. Как бы то ни было, никто не жаловался.
        С перекладин свисали рядышком разноцветные амазонские и римские флаги. Возвращенный золотой орел гордо стоял за преторским столом, а стены были увешаны рогами изобилия - волшебными рогами, из которых без остановки сыпались по нескончаемому кругу фрукты, шоколадки и еще горячие печенья.
        Когорты мешались с амазонками и постоянно пересаживались, и солдатам Пятой везде были рады. Перси успел посидеть за столькими столами, что забыл, где оставил свой ужин.
        Многие флиртовали или соревновались в армрестлинге - похоже, для амазонок это было одно и то же. В какой-то момент Перси перехватила Кинзи, та самая амазонка, которая обезоружила его в Сиэтле, и ему пришлось объяснять ей, что у него уже есть девушка. К счастью, Кинзи не обиделась. Она рассказала, что произошло в Сиэтле после их отъезда - как Хилла два раза подряд победила Отреру в дуэли насмерть, из-за чего теперь амазонки звали свою царицу Хилла Дважды-Убила.
        - Во второй раз Отрера осталась мертва, - подытожила Кинзи и кокетливо поморгала. - Все благодаря тебе. Если вдруг окажешься в поиске новой подружки… ну, думаю, тебе очень пойдет железный ошейник и оранжевый комбинезон.
        Перси не понял, шутит она или нет. Он вежливо ее поблагодарил и пересел.
        Когда все наелись и тарелки перестали летать по залу, Рейна произнесла короткую речь. Она официально поприветствовала амазонок и поблагодарила их за помощь. Затем обняла сестру, и все захлопали. Рейна вскинула руку, призывая к тишине:
        - Мы с сестрой не всегда сходились во взглядах…
        Хилла засмеялась:
        - Мягко говоря.
        - Она присоединилась к амазонкам, - продолжила Рейна. - Я отправилась в Лагерь Юпитера. Но, судя по этому залу, думаю, мы обе сделали правильный выбор. И как ни странно, наши судьбы никогда не привели бы нас сюда, если бы не тот самый герой, которого вы все сегодня на поле боя избрали претором, - Перси Джексон.
        Новые овации. Сестры подняли бокалы в сторону Перси и жестами подозвали его.
        Все накинулись на него с требованием толкнуть речь, но Перси не знал, что сказать. Он было возразил, что кандидатура в преторы из него так себе, но его заглушили аплодисменты. Рейна забрала его пробатио-жетон. Октавиан кисло покосился на него, после чего повернулся к залу и улыбнулся, словно это была его идея. Он вспорол игрушечного медведя и провозгласил удачу на ближайший год - Фортуна их благословила! Затем занес ладонь над предплечьем Перси и прокричал:
        - Перси Джексон, сын Нептуна, первый год службы!
        На коже Перси проступили римские символы: трезубец, буквы SPQR и одна горизонтальная полоска. Казалось, к его руке прижимают раскаленное клеймо, но Перси подавил вопль.
        Октавиан обнял его и прошептал:
        - Надеюсь, было больно.
        Затем Рейна вручила ему медаль с орлом и пурпурную накидку - символы претора:
        - Ты их заслужил, Перси.
        Царица Хилла хлопнула его по спине:
        - Так и быть, я тебя не убью.
        - Э-э-э… спасибо, - отозвался Перси.
        Ему пришлось совершить еще один круг почета по залу, потому что все легионеры хотели, чтобы он посидел за их столом. Лар Вителлий сопровождал его, то и дело путаясь в своей мерцающей фиолетовой тоге и поправляя меч, и твердил всем вокруг, что с самого начала предрекал Перси великую славу.
        - Я требовал, чтобы его взяли в Пятую когорту! - с гордостью заявил он. - Распознал его талант сразу же!
        Фавн Дон вынырнул из толпы в шапочке медсестры и со стопкой печенья в каждой руке:
        - Мужик, мои поздравления и все такое! Круто! Слышь, а у тебя мелочи не найдется?
        Все это внимание изрядно смущало Перси, но он был рад видеть перемену отношения к Хейзел и Фрэнку. Все называли их спасителями Рима, и заслуженно. Кто-то даже выдвинул идею вернуть имя прадедушки Фрэнка Шэнь Луня в список славы легиона, раз теперь стало ясно, что тот был не виноват в землетрясении тысяча девятьсот шестого года.
        Перси недолго посидел с Тайсоном и Эллой, которые были почетными гостями за столом Дакоты. Тайсон практически вдыхал в себя бутерброды с арахисовым маслом, и нимфы еле успевали подносить ему добавку. Элла сидела на спинке дивана рядом с его плечом и жадно жевала булочки с корицей.
        - Булочки с корицей полезны для гарпий, - сказала она. - Двадцать четвертое - хороший день. День рождения Роя Диснея[33 - Рой Оливер Дисней (1893 - 1971) - американский банкир и бизнесмен, вместе со своим младшим братом Уолтом Диснеем основавший знаменитую Walt Disney Company.], День независимости Занзибара. И Тайсон. - Она взглянула на Тайсона, покраснела и отвернулась.
        После ужина следующий день объявили выходным для всего легиона. Перси с друзьями пошли в город, который еще не успел оправиться от битвы, но все пожары потушили, большинство обломков убрали, и жители были решительно настроены праздновать.
        На голове у стоящей на Померанской линии статуи Терминуса был бумажный колпак.
        - Добро пожаловать, претор! - сказал он. - Если понадобится размозжить лицо еще какому-нибудь гиганту, пока будешь в городе, - только скажи.
        - Спасибо, Терминус, - поблагодарил Перси. - Буду иметь в виду.
        - Да, хорошо. Твоя преторская накидка слева на один дюйм ниже, чем положено. Вон там - да, так лучше. Где моя помощница? Джулия!
        Маленькая девочка выбежала из-за пьедестала. Сегодня она была в зеленом платье, но волосы по бокам были затянуты во все те же хвостики. Когда она улыбнулась, Перси заметил показавшиеся из десен передние зубы. В руках у нее была коробка, полная бумажных головных уборов.
        Перси попытался отказаться, но Джулия взглянула на него своими большими глазами, полными обожания.
        - А-а, ладно, - сдался он. - Я возьму синюю корону.
        Джулия протянула Хейзел золотую пиратскую шляпу и серьезно сказала:
        - Когда я вырасту, стану Перси Джексоном.
        Хейзел улыбнулась и взлохматила ей волосы:
        - Хороший план, Джулия.
        - Хотя, - заметил Фрэнк, выбрав себе шапку в виде головы белого медведя, - стать Фрэнком Чжаном - тоже идея ничего.
        - Фрэнк! - воскликнула Хейзел.
        Они надели свои головные уборы и пошли к форуму, освещенному разноцветными лампами. Фонтаны светились фиолетовым. Во всех кафе было не протолкнуться, уличные музыканты наполняли воздух мелодией гитары, лиры, многоствольной флейты и странными звуками, исходящими, кажется, из-под мышек. (Последнее Перси не понял. Может, какая-то древнеримская музыкальная традиция?)
        Богиня Ирида, должно быть, тоже была в праздничном настроении. Когда Перси с друзьями проходили мимо частично обрушенного Сената, в ночном небе протянулась сияющая радуга. Увы, ею одной благословение богини не ограничилось: на них еще посыпался дождик из безглютеновых кексоимитаторов «РОПиОЖ». Перси подумал, что они либо прибавят уборщикам работы, либо ускорят строительство. Кирпичи из этих кексов получились бы отличные.
        Какое-то время друзья бродили по улицам. Хейзел и Фрэнк то и дело соприкасались плечами.
        Наконец Перси сказал:
        - Я немного устал, ребят. Идите дальше без меня.
        Они запротестовали, но Перси ясно видел, что им хочется побыть вдвоем. Поэтому он пошел назад, к лагерю и на Поле Марса увидел Миссис О’Лири, играющую с Ганнибалом. Наконец-то она нашла себе партнера по играм, с которым можно развернуться в полную силу! Они бегали, врезались друг в друга, крушили укрепления - в общем, прекрасно проводили время.
        У ворот крепости Перси остановился и окинул взглядом долину. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он точно так же стоял здесь с Хейзел и впервые обозревал лагерь. Теперь же его больше интересовал восточный горизонт.
        Завтра или, может, послезавтра сюда прибудут его друзья из Лагеря полукровок. Как бы ни стал ему дорог Лагерь Юпитера, Перси не терпелось вновь увидеть Аннабет. Он мечтал вернуться к прежней жизни - в Нью-Йорке и Лагере полукровок, - но интуиция подсказывала, что он еще не скоро окажется дома. Не стоило и надеяться, что Гея с ее гигантами одумаются и перестанут творить зло.
        Рейна выделила ему второй преторский дом на Виа Принципалис, но одного взгляда внутрь хватило, чтобы понять: там он не останется. Сам дом был ничего, но полон вещей Джейсона Грейса. Перси и так было не по себе, что из-за него парень лишился звания претора - еще не хватает отбирать у него дом. Их знакомство, похоже, обещало получиться напряженным - Перси не сомневался, что Джейсон будет на борту того военного корабля с драконьей головой.
        Перси вернулся к баракам Пятой когорты, взобрался на свою койку и тут же вырубился.
        Ему приснилось, что он несет Юнону через Малый Тибр.
        Она снова была в образе старой бездомной и, держась морщинистыми руками за его шею, с улыбкой пела древнегреческую колыбельную.
        - Все еще хочешь меня треснуть, дорогуша? - спросила она.
        Перси остановился посреди реки и развел руки, уронив богиню в воду.
        Стоило ей коснуться воды, как она исчезла - и появилась снова уже на берегу.
        - Ох, что же ты так, - захихикала она. - Это не очень героически с твоей стороны, даже во сне!
        - Восемь месяцев, - процедил Перси. - Ты украла восемь месяцев моей жизни ради поиска, занявшего неделю! Зачем?!
        Юнона неодобрительно зацокала языком:
        - Вечно вы, смертные, носитесь со своими короткими жизнями. Восемь месяцев - это ничто, милый. Я однажды потеряла восемь столетий - пропустила почти всю Византийскую империю.
        Перси призвал свои силы повелевать рекой - и ее поток, пенясь, закружил вокруг него.
        - Ну-ну, - укорила Юнона. - Не злись. Если мы хотим победить Гею, наши планы должны быть идеально выверены по времени. Сначала мне нужно было, чтобы Джейсон с друзьями освободили меня из темницы…
        - Темница? Ты была под замком и они тебя выпустили?
        - Откуда столько удивления в голосе, мой дорогой? Я же такая милая пожилая леди. Как бы то ни было, ты понадобился Лагерю Юпитера только сейчас, чтобы спасти римлян в час величайшей опасности. А те восемь месяцев между этими двумя событиями… ну, у меня есть и другие планы, мой мальчик. Противостоять Гее, действовать за спиной Юпитера, защищать твоих друзей - это работа на полный день, знаешь ли! Если бы мне еще пришлось одновременно с этим беречь тебя от чудовищ и махинаций Геи и прятать от твоих друзей на востоке - нет уж, проще было наслать на тебя сон. Иначе ты бы отвлекал на себя слишком много внимания и течение событий стало бы непредсказуемым.
        - Значит, говоришь, я бы отвлекал на себя внимание? - Перси чувствовал, как вода, отвечая на его ярость, закручивается все быстрее. - Из-за меня события стали бы непредсказуемыми.
        - Именно. Рада, что ты все понял.
        Перси наслал на старуху высокую волну, но Юнона просто растворилась в воздухе и проявилась снова дальше на берегу.
        - Я смотрю, кто-то в плохом настроении, - сказала она. - Но ты знаешь, что я права. Твое появление здесь пришлось как нельзя кстати. Теперь они тебе доверяют. Ты герой Рима. А пока ты спал, Джейсон Грейс научился доверять грекам. У них было время, чтобы построить «Арго II». Вместе с Джейсоном вы объедините оба лагеря.
        - Почему я? - спросил Перси. - Мы с тобой никогда не ладили. Зачем тебе в команде источник непредсказуемости?
        - Потому что я знаю тебя, Перси Джексон. Да, ты часто поступаешь импульсивно, но когда речь заходит о друзьях, ты постоянен как стрелка компаса. Твоя преданность непоколебима, и ты пробуждаешь преданность в других. Ты тот самый клей, который сцепит семерку вместе.
        - Здорово, - кивнул Перси. - Всегда хотел быть клеем.
        Юнона сплела узловатые пальцы:
        - Герои Олимпа должны объединиться! После твоей победы над Кроносом на Манхэттене… скажем так, я боюсь, ты задел самолюбие Юпитера.
        - Потому что я был прав, - напомнил Перси. - А он - нет.
        Старуха пожала плечами:
        - После стольких тысячелетий брака со мной он должен был к этому привыкнуть - но увы! Мой гордый и упрямый муж отказывается снова обращаться за помощью к каким-то жалким полубогам. Он верит, что и без вас можно победить гигантов и заставить Гею снова заснуть. Мне лучше знать. Но вы должны проявить себя. Лишь отправившись в древние земли и закрыв Врата смерти, вы убедите Юпитера, что достойны сражаться бок о бок с богами. Этот поиск станет величайшим со времен плавания Энея из Трои!
        - А если у нас не получится? - спросил Перси. - Если римляне и греки не найдут общего языка?
        - Тогда, считай, Гея уже победила. И вот что я скажу тебе, Перси Джексон. Больше всего проблем доставит самый близкий тебе человек - та, которая ненавидит меня сильнее всех.
        - Аннабет? - Перси снова ощутил прилив злости. - Она никогда тебе не нравилась. А теперь ты заявляешь, что от нее будут проблемы? Да что ты о ней знаешь! Я никому другому так не доверяю, как ей!
        Богиня сухо улыбнулась:
        - Посмотрим, юный герой. Когда вы прибудете в Рим, ее там будет ждать тяжелое испытание. Справится она или нет… этого я не знаю.
        Перси призвал водяной кулак и обрушил его на старуху. Когда вода опала, Юноны уже не было.
        Речной поток вышел из-под контроля Перси, и он погрузился во мрак водоворота.
        52. Перси
        СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ ПЕРСИ, ХЕЙЗЕЛ И ФРЭНКрано позавтракали и отправились в город, где вскоре должно было состояться заседание сената. Так как Перси теперь был претором, он мог ходить практически куда угодно и когда угодно.
        По пути они миновали стойла, где ночевали Тайсон и Миссис О’Лири. Тайсон храпел на куче сена рядом с единорогами и блаженно улыбался, как если бы ему снились пони. Миссис О’Лири лежала на спине, закрыв уши передними лапами. Элла соорудила на крыше гнездо из старых римских свитков и спала, спрятав голову под крылом.
        Добравшись до форума, они сели у фонтанов и полюбовались восходом. Жители уже подметали улицы от оставшихся после вчерашней вечеринки кексоимитаторов, конфетти и игрушечных головных уборов. Инженерный корпус был занят сооружением новой арки в память о победе над Полиботом.
        Хейзел упомянула, что прошел слух о готовящемся в честь них троих формальном триумфе - параде вокруг города, за которым последует неделя игр и празднований, - но Перси знал, что рассчитывать на это не стоит. Время поджимало. Он рассказал им о своем сне про Юнону.
        Хейзел нахмурилась:
        - Боги этой ночью без дела не сидели. Покажи ему, Фрэнк.
        Фрэнк сунул руку в карман пальто. Перси думал, что тот достанет волшебный кусочек дерева, но вместо этого увидел тоненькую книжку в мягкой обложке и записку на красном листочке для заметок.
        - Я нашел их на своей подушке. - Он передал их Перси. - Буквально Звездная фея посетила.
        Книга называлась «Искусство войны», автор Сунь-цзы. Перси никогда о ней не слышал, но догадаться, кто ее прислал, труда не составило. На листочке было написано: «Хорошая работа, парень. Лучшее оружие настоящего мужчины - его мозги. Это была любимая книга твоей мамы. Почитай на досуге. P. S. Надеюсь, твой друг Перси проникся ко мне уважением».
        - М-да. - Перси вернул книгу. - Может, Марс действительно не такой, как Арес. Не думаю, что Арес умеет читать.
        Фрэнк пролистнул страницы:
        - Здесь куча упоминаний о необходимости идти на жертвы, что это издержки войны. В Ванкувере Марс сказал, что мне придется поставить долг выше своей жизни, иначе вся война пойдет наперекосяк. Я думал, он говорил об освобождении Танатоса, но теперь… не знаю. Я остался жив, и возможно, худшее нам еще только предстоит. - Он с тревогой покосился на Перси, и у того возникло подозрение, что Фрэнк о чем-то умалчивает. Может, Марс сказал что-то еще и о нем, но Перси не особо горел желанием узнавать.
        Да и хватит с Фрэнка несчастий. Он видел, как горит его дом. Он потерял мать и бабушку.
        - Ты рисковал жизнью, - сказал Перси. - Ты был готов сгореть ради поиска. Что еще Марсу от тебя нужно?
        - Может, и так, - с сомнением покачал головой Фрэнк.
        Хейзел сжала ему руку.
        Этим утром они вели себя друг с другом заметно раскрепощеннее, волнения и смущения почти не чувствовалось. Может, они решили начать встречаться? Перси надеялся на это, но решил не уточнять.
        - Хейзел, а ты как? - вместо этого спросил он. - От Плутона что-нибудь слышно?
        Она опустила взгляд. Из земли вокруг ее ног выпрыгнуло несколько бриллиантов.
        - Нет. Мне кажется, в каком-то смысле он передал мне послание через Танатоса. Моего имени не было в списке сбежавших душ. А должно было быть.
        - Думаешь, твой отец простил тебе побег? - спросил Перси.
        Хейзел пожала плечами:
        - Плутон не может меня навестить или даже поговорить со мной - иначе ему придется признать, что я жива. И тогда он будет вынужден применить ко мне законы смерти и приказать Танатосу вернуть меня в Царство Мертвых. Думаю, папа не просто так ничего не предпринимает по отношению ко мне. Мне кажется… Мне кажется, он хочет, чтобы я нашла Нико.
        Перси отвернулся к восходящему солнцу в надежде увидеть спускающийся с неба военный корабль. Но пока ничего не было.
        - Мы найдем твоего брата, - пообещал он. - Как только прибудет корабль, мы отправимся в Рим.
        Хейзел и Фрэнк обеспокоенно переглянулись. Похоже, они уже это обсуждали.
        - Перси… - осторожно начал Фрэнк. - Если ты хочешь взять нас с собой - не вопрос. Но ты уверен? В смысле… мы знаем, что у тебя в другом лагере куча друзей. И теперь ты можешь выбрать кого угодно из Лагеря Юпитера. Если мы не войдем в семерку - ничего страшного…
        - Вы шутите? - перебил Перси. - Думаете, я брошу мою команду? После того как мы вместе давились пророщенной пшеницей Флиси, убегали от людоедов и прятались под задом синего гиганта на Аляске?! Еще чего!
        Его слова разрядили обстановку. Все трое захохотали, возможно чересчур громко: но какое же это было облегчение - просто жить, греться в солнечных лучах и не бояться - по крайней мере, на этот краткий миг, - что в тенях на холмах проступят зловещие лица!
        Хейзел сделала глубокий вдох:
        - Помнишь то пророчество Эллы - о дочери мудрости и марке Афины, пылающей над Римом? Знаешь, о чем речь?
        Перси вспомнил свой сон. Юнона предупредила его, что впереди у Аннабет тяжелое испытание и что из-за нее в предстоящем поиске будут проблемы. Он не мог в это поверить, но все же… слова богини его тревожили.
        - Я не уверен, - признался он. - Думаю, это не все пророчество. Может, Элла вспомнит продолжение.
        Фрэнк убрал книжку в карман:
        - Нужно взять ее с собой - в смысле для ее же безопасности. Если Октавиан узнает, что Элла помнит книги Сивиллы…
        Перси передернулся. Октавиан поддерживал свою власть в лагере с помощью пророчеств. Теперь из-за Перси он лишился шанса стать претором и наверняка начнет искать другие способы расширить свое влияние. Если он доберется до Эллы…
        - Ты прав, - кивнул Перси. - Мы должны ее защитить. Если бы только удалось ее убедить…
        - Перси! - К ним через форум бежал Тайсон. Элла летела позади него со свитком в когтях, который и уронила на колени Перси.
        - Спецдоставка, - сказала она. - От ауры. Духа ветра. Да, Элла доставила.
        - Доброе утро, братья! - Из волос Тайсона торчала солома, а между зубами темнело арахисовое масло. - Свиток от Лео. Он смешной и маленький.
        На вид свиток не представлял собой ничего особенного, но когда Перси его развернул, на пергаменте появилась видеозапись. С нее им улыбался парень в греческих доспехах. У него были лукавое выражение лица, черные кудри и безумный взгляд, как если бы он махом осушил несколько кружек кофе. Он сидел в темной комнате с деревянными стенами, как в каюте корабля. С потолка свисали покачивающиеся масляные лампы.
        Хейзел придушенно вскрикнула.
        - Что? - встрепенулся Фрэнк. - Что такое?
        Перси с запозданием понял, что кудрявый парень ему знаком - причем не только по сну. Он видел это самое лицо на старом снимке.
        - Салют! - заговорил он. - Твои друзья из Лагеря полукровок передают тебе привет. Я Лео. Я… - Он посмотрел в сторону и крикнул: - Какой у меня титул? Я, типа, адмирал, или капитан, или…
        Ему ответил девичий голос:
        - Ремонтник!
        - Очень смешно, Пайпер, - буркнул Лео и снова повернулся к экрану-пергаменту. - Ну так вот, я… главнокомандующий «Арго II». Да, классно звучит! В общем, мы будем у вас где-то… не знаю… через час на этом огромном военном корабле. Будем крайне признательны, если вы… ну, не станете нас сбивать и все такое. Так-то! Предупредишь римлян, ладно? Скоро увидимся. С полубожественным уважением и так далее. Мир вам! - Изображение исчезло.
        - Этого не может быть, - сказала Хейзел.
        - Что? - не понял Фрэнк. - Ты его знаешь?
        У Хейзел было такое лицо, словно она увидела призрака. Перси ее понимал. Он вспомнил фотографию в заброшенном доме в Сьюарде, где она жила с мамой. Этот «главнокомандующий» военного корабля был точной копией прежнего парня Хейзел.
        - Сэмми Вальдес, - сказала она. - Но как… как…
        - Это не может быть он, - возразил Перси. - Он сказал, его зовут Лео. И с тех пор прошло семьдесят с лишним лет. Наверняка это… - Он хотел сказать «совпадение», но язык не повернулся. За последние несколько лет он пережил всякое: предназначения, пророчества, волшебство, чудовищ, судьбу. Но ни разу еще не столкнулся с обычным совпадением.
        Их отвлекли затрубившие вдалеке горны. На форум вышла процессия сенаторов во главе с Рейной.
        - Заседание начинается, - сказал Перси. - Идемте. Нужно предупредить их о военном корабле.
        - С чего нам доверять этим грекам? - вопрошал Октавиан.
        Он уже пять минут расхаживал по залу и распинался, подвергая сомнению все, что Перси успел рассказать о плане Юноны и Пророчестве Семи.
        Сенаторы неуютно ерзали, но большинство их слишком боялись прервать разошедшегося Октавиана. Солнце тем временем поднялось по небосклону и заглянуло на разрушенную крышу, осветив авгура как прожектором.
        Сенат был полон. Царица Хилла, Фрэнк и Хейзел сидели в первом ряду с сенаторами. Остальные скамейки заняли ветераны и привидения. Даже Тайсону и Элле нашлось место в заднем ряду. Тайсон без остановки махал и улыбался Перси.
        Перси и Рейна заняли преторские кресла на помосте, и Перси поежился, как если бы очутился не на своем месте. Нелегко казаться преисполненным чувства собственного достоинства, когда на тебе простыня и фиолетовый плащ.
        - Лагерю больше ничего не угрожает, - продолжал Октавиан. - Я готов первым поздравить наших героев, вернувших легионного орла и столько имперского золота! Нам воистину улыбнулась удача. Но разве этого недостаточно? Зачем искушать судьбу?
        - Рад, что ты спросил. - Перси встал, решив воспользоваться возможностью.
        - Я не… - запнулся Октавиан.
        - …принимал участия в поиске, - договорил за него Перси. - Да, я знаю. И это очень мудро с твоей стороны позволить мне как его участнику все объяснить.
        Кое-кто из сенаторов хихикнул. Октавиану ничего не оставалось, кроме как сесть и постараться не выглядеть пристыженным.
        - Гея просыпается, - начал Перси. - Мы победили двух ее сыновей-гигантов, но это далеко не конец. Настоящая война начнется на старой родине богов. Поиск приведет нас в Рим, а затем в Грецию.
        По залу пронеслось взволнованное перешептывание.
        - Знаю, знаю, - сказал Перси. - Вы всегда видели в греках врагов. И на то были основания. Думаю, боги потому и держали лагеря обособленно, что каждая наша встреча заканчивалась бойней. Но это может измениться. Нам придется это изменить, если мы хотим победить Гею. Так гласит Пророчество Семи. Семеро полубогов, греческих и римских, вместе закроют Врата смерти.
        - Ха! - крикнул лар с заднего ряда. - Последним претором, попытавшимся интерпретировать Пророчество Семи, был Майкл Варрус, который потерял нашего орла на Аляске! С чего нам верить тебе?
        Октавиан самодовольно улыбнулся. Несколько его единомышленников в сенате принялись кивать и заворчали. На лицах отдельных ветеранов тоже читалось сомнение.
        - Я перенес Юнону через Тибр, - напомнил им Перси, стараясь говорить как можно тверже. - Это она сказала мне, что Пророчество Семи скоро исполнится. Затем вас лично посетил Марс. Думаете, двое ваших главных богов явились бы в лагерь, если бы ситуация не была серьезной?
        - Он прав, - заявила Гвен со второго ряда. - Лично я верю слову Перси. Грек он или нет, но он восстановил честь легиона. Вы видели его на поле боя вчера вечером. У кого-то здесь повернется язык сказать, что он не истинный герой Рима?
        Никто не стал спорить. Некоторые согласно кивнули.
        Рейна встала. Перси с тревогой наблюдал за ней. Ее мнение могло стать решающим - как в лучшую, так и в худшую сторону.
        - Ты утверждаешь, что это совместный поиск, - заговорила она. - И что Юнона хочет, чтобы мы сотрудничали с этой… с этой другой группой, Лагерем полукровок. Но греки были нашими врагами тысячелетия. Они известны своим коварством.
        - Может, и так, - признал Перси. - Но враги порой становятся друзьями. Вы могли еще неделю назад представить, чтобы римляне и амазонки сражались плечом к плечу?
        Царица Хилла засмеялась:
        - С этим сложно поспорить.
        - Полубоги из Лагеря полукровок уже работали сообща с Лагерем Юпитера, - продолжил Перси. - Мы просто об этом не знали. Во время Войны титанов прошлым летом, пока вы брали гору Отрис, мы защищали гору Олимп на Манхэттене. Я сам бился с Кроносом.
        Рейна попятилась и едва не наступила себе на тогу:
        - Ты… что?!
        - Знаю, в это сложно поверить. Но мне кажется, я заслужил ваше доверие. Я на вашей стороне. Хейзел и Фрэнк… Я уверен, что они должны отправиться со мной в этот поиск. Еще четверо его участников прямо сейчас летят сюда из Лагеря полукровок. Один из них - это Джейсон Грейс, ваш старый претор.
        - Ой, ну хватит! - закричал Октавиан. - Он уже просто выдумывает на ходу!
        Рейна нахмурилась:
        - Ты просишь нас многому поверить на слово. Джейсон возвращается в компании греческих полубогов? И ты говоришь, что скоро в небе появится тяжеловооруженный военный корабль, но нам не о чем беспокоиться?
        - Да. - Перси обвел взглядом ряды взволнованных и колеблющихся сенаторов. - Просто дайте им приземлиться. Выслушайте их. Джейсон подтвердит все, что я вам сказал. Клянусь своей жизнью.
        - Своей жизнью? - Октавиан выразительно посмотрел на сенаторов. - Мы это запомним - на случай, если это окажется ловушкой.
        Как по команде, в зал ворвался гонец, запыхавшийся, будто бежал от самого лагеря:
        - Преторы! Простите, что прерываю, но наши разведчики сообщают…
        - Корабль! - радостно воскликнул Тайсон, указывая в дыру на потолке. - Ией!
        И действительно, из облаков, примерно в полумиле от Сената, вынырнул греческий военный корабль. По мере его снижения Перси мог все отчетливее разглядеть блестевшие по бокам ряды бронзовых щитов, раздуваемые ветром паруса и знакомую голову металлического дракона над водорезом. На самой высокой мачте трепетал на ветру большой белый флаг перемирия.
        «Арго II». Более фантастического корабля ему еще не приходилось видеть.
        - Преторы! - завопил гонец. - Каковы будут ваши указания?
        Октавиан вскочил:
        - Ты еще спрашиваешь?! - Его лицо покраснело от злости, а руки душили мягкого мишку. - Предзнаменования ужасны! Это ловушка, обман! Бойтесь греков, дары приносящих! - Он ткнул пальцем в сторону Перси. - Его друзья нападут на нас со своего военного корабля. Он привел их сюда. Мы должны атаковать!
        - Нет, - твердо сказал Перси. - Вы все избрали меня претором не просто так. Я буду защищать этот лагерь ценой жизни. Но они не враги. Я предлагаю оставаться настороже, но не атаковать. Пусть они приземлятся. Пусть все объяснят. Если это ловушка, я буду сражаться бок о бок с вами, как вчера. Но это не ловушка.
        Все взгляды устремились на Рейну.
        Она оценивающе посмотрела на приближающийся корабль. Выражение ее лица посуровело. Если она проголосует против… вообще-то Перси не знал, что тогда случится. Минимум начнется хаос и неразбериха. И скорее всего, римляне подчинятся ей. Она их лидер намного дольше, чем Перси.
        - Не стрелять, - объявила Рейна. - Но пусть легион будет наготове. Перси Джексон - претор, избранный вами по всем правилам. Мы будем верить его слову до тех пор, пока у нас не появится однозначная причина не верить. Сенаторы, давайте переместимся на форум и встретим наших… новых друзей.
        Сенаторы толпой ринулись из зала - Перси не знал: то ли в нетерпении, то ли в панике. Тайсон бежал с ними, крича «Ией! Ией», а Элла порхала вокруг его головы.
        Октавиан наградил Перси уничижительным взглядом, затем швырнул мишку на пол и тоже пошел к выходу.
        Рейна остановилась рядом с Перси:
        - У тебя есть моя поддержка, Перси. Я доверяю тебе. И я очень надеюсь, ради всех нас, что нам удастся сохранить мир между нашими легионерами и твоими греческими друзьями.
        - У нас получится, - пообещал он. - Вот увидишь.
        Она взглянула на корабль, и ее лицо приобрело задумчиво-грустное выражение:
        - Ты сказал, что Джейсон на борту… Надеюсь, что так. Мне его не хватало. - Она направилась на улицу, оставив Перси с Хейзел и Фрэнком.
        - Они опускаются прямо на форум, - взволнованно сообщил Фрэнк. - Терминуса хватит сердечный приступ.
        - Перси, - сказала Хейзел, - ты поклялся жизнью. Римляне относятся к этому очень серьезно. Если что-то пойдет не так, даже по чистой случайности, Октавиан тебя убьет. Ты ведь это понимаешь?
        Перси улыбнулся. Он знал, что ставки высоки. И что этот день может закончиться чертовски плохо. Но еще он знал, что на борту корабля Аннабет. И если все-таки все пройдет как надо, этот день станет лучшим в его жизни.
        Одной рукой он приобнял Хейзел, другой Фрэнка:
        - Идемте. Я хочу познакомить вас с моей другой семьей!
        Глоссарий
        АБСУРДУС - нечто неправильное, противоречивое.
        АВГУРЫ - толкователи происходящих событий и предзнаменований; предсказывают будущее.
        АЛКИОНЕЙ - старший из рожденных Геей гигантов, которому было предопределено сразиться с Плутоном.
        АМАЗОНКИ - нация воительниц.
        АНАКЛУЗМОС - имя меча Перси Джексона.
        АРГЕНТУМ (ЛАТ.) - серебро.
        АРГОНАВТЫ - группа греческих героев, составивших компанию Ясону в плавании за Золотым руном. Прозваны в честь их корабля «Арго», получившего имя от своего зодчего Арга.
        АСКЛЕПИЙ - римский бог медицины и исцеления.
        АУРУМ (ЛАТ.) - золото.
        АУРЫ - невидимые духи ветра.
        АХИЛЛЕС - величайший греческий полубог, участник Троянской войны.
        БАХУС(или ВАКХ), у греков ДИОНИС - бог виноделия, сын Зевса.
        БЕЛЛЕРОФОНТ - греческий полубог, сын Посейдона, уничтожавший чудовищ верхом на Пегасе.
        БЕЛЛОНА - римская богиня войны. Аналогов в греческом пантеоне нет.
        ВАСИЛИСК - ядовитая и огнедышащая змея, ее название переводится как «царек».
        ВИЗАНТИЯ - восточная римская империя, где было сильно влияние греческой культуры; после падения Западной Римской империи просуществовала еще тысячу лет.
        ГАРПИИ - крылатые существа женского пола, хватают и похищают все подряд.
        ГЕЯ - богиня земли; мать титанов, гигантов, циклопов и других чудовищ. У римлян известна под именем Терра.
        ГЕГЕНЕИ - землерожденные чудовища.
        ГЕРКУЛЕС - римское имя Геракла, сына Юпитера и Алкмены, наделенного от рождения огромной силой.
        ГИПЕРБОРЕИ - миролюбивые северные гиганты.
        ГЛАДИУС - короткий меч.
        ГОРА ОТРИС - база титанов во время десятилетней войны с олимпийскими богами, штаб-квартира Сатурна.
        ГОРГОНЫ - три чудовищные сестры (Сфено, Эвриала и Медуза) с живыми ядовитыми змеями вместо волос. Взгляд Медузы обращал взглянувшего на нее в камень.
        ДЕНАРИЙ - самая распространенная древнеримская монета.
        ДРАХМА - серебряная монета древних греков.
        ИМПЕРСКОЕ ЗОЛОТО - редкий металл, прикосновение к нему смертельно для чудовищ, освящался в Пантеоне; его существование императоры хранили в строжайшем секрете.
        ИРИДА - богиня радуги.
        ИХОР - золотая жидкость, кровь богов и бессмертных.
        КАРПОИ - духи зерновых.
        КЕНТАВРЫ - наполовину люди, наполовину кони.
        КНИГИ СИВИЛЛЫ - собрание рифмованных пророчеств на греческом языке. Тарквиний Гордый, римский царь, купил их у пророчицы по имени Сивилла и в трудные времена сверялся с ними.
        КОГНОМЕР - третье имя.
        КОГОРТА - тактическое подразделение, отряд солдат римской армии.
        ЛАРЫ - божества - покровители дома, духи предков.
        ЛЕГИОН - крупнейшее подразделение римской армии, включающее пешие и кавалерийские войска.
        ЛЕГИОНЕРЫ - римские солдаты.
        ЛЕСТРИГОНЫ - великаны-людоеды с дальнего севера; возможно, именно из-за них возникли легенды о снежном человеке.
        ЛИБЕРАЛИЯ - празднование вступления мальчика во взрослую жизнь у римлян.
        ЛУПА - Капитолийская волчица, персонаж римской мифологии. Выкормила своим молоком Ромула и Рема, легендарных основателей Рима.
        МАРС - римский бог войны, его называют также Марс Ультор. Покровитель империи, божественный отец Ромула и Рема. Греческое имя Арес.
        МИНЕРВА - римская богиня мудрости, покровительница искусств и ремесел. Греческое имя Афина.
        НАГОЛЕННИКИ - ножные латы.
        НЕБЕСНАЯ БРОНЗА - редкий металл, смертельный для монстров.
        НЕБУЛЫ - облачные нимфы.
        НЕПТУН - римский бог моря. Греческое имя Посейдон.
        ОТРЕРА - первая царица амазонок, дочь Ареса.
        ПАЛЛИЙ - римская накидка.
        ПАНТЕОН - храм всех богов в Древнем Риме; также группа богов, принадлежащих к одной мифологии.
        ПЕРИКЛИМЕН - аргонавт, известный своей силой; принц Пилоса и внук Посейдона, одарившего его способностью превращаться в разных животных.
        ПИЛУМ - длинное метательное копье с железным наконечником, состоявшее на вооружении римских легионеров.
        ПЛУТОН - римский бог смерти и богатства. Греческое имя Аид.
        ПОЛИБОТ - гигант, сын Геи, матери-земли.
        ПОЛЯ АСФОДЕЛЕЙ - часть Царства Мертвых, где находятся души, которые при жизни совершали как злые, так и добрые дела.
        ПОЛЯ НАКАЗАНИЙ - часть Царства Мертвых, где злые души подвергаются вечным мучениям.
        ПОЯС ЦАРИЦЫ ИППОЛИТЫ - царица амазонок Ипполита носила золотой пояс, подарок отца, Ареса, как знак своей власти, который дополнительно наделял ее силой.
        ПРЕТОР - избираемый римский правитель и военачальник.
        ПРИАМ - царь Трои во время Троянской войны.
        ПРИНЦИПИЯ - штаб-квартира римского лагеря.
        ПРОБАТИО - испытательный срок для нового рекрута в легионе.
        ПУГИО - римский широкий обоюдоострый кинжал, использовался рядовыми легионерами и младшими офицерами.
        РЕТИАРИЙ - римский гладиатор, сражавшийся с помощью сети и трезубца.
        РОМУЛ И РЕМ - близнецы, сыновья Марса и жрицы Реи Сильвии. Приемный отец Амулий бросил их в реку Тибр, но детей спасла и вырастила волчица. Возмужав, они основали Рим.
        САТУРН - римский бог земледелия, сын Урана и Геи, отец Юпитера. Греческое имя Кронос.
        SENATUS POPULUSQUE ROMANUS (SPQR) - «Сенат и народ Рима», формула, которой определялась система управления Римской республики, использовалась в официальном гербе Рима.
        СКОРПИОН - тип римского осадного метательного оружия, может швырять большие снаряды и поражать цели на дальних расстояниях.
        СПАРТУС - воин-скелет.
        СПАТА - прямой и длинный меч римской кавалерии. Спатой можно было как рубить, так и колоть.
        СТИГИЙСКАЯ СТАЛЬ - подобно небесной бронзе и имперскому золоту этот волшебный металл способен убивать чудовищ.
        СТИКС - река, служащая границей между Землей и Царством Мертвых. Ее водами клянутся боги и герои.
        ТАНАТОС - греческий бог смерти, римское имя Морс.
        ТАРТАР - супруг Геи; дух бездны, отец гигантов. Он же самый нижний уровень мироздания.
        ТЕНИ - духи умерших.
        ТЕРМИНУС - римский бог границ и вех. Аналогов в греческом пантеоне нет.
        ТИБР - третья по длине река в Италии, на берегу которой был основан Рим. В Древнем Риме тела казненных преступников бросали в Тибр.
        ТРИРЕМА - тип военного корабля.
        ТРИУМФ - церемониальная процессия для римских генералов и их войск для празднования великой победы в бою.
        ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА - согласно греческой мифологии, причиной войны между городом Троя и греками послужило похищение Парисом Елены, жены Менелая, царя Спарты. Началась со ссоры между богинями Афиной, Герой и Афродитой.
        ТУМАН - волшебная сила, которая скрывает от смертных то, что видно богам и полубогам.
        ФАВН - римский лесной бог, полукозел-получеловек. Греческая форма - сатир.
        ФИНЕЙ - сын Посейдона, наделившего его даром прорицания. Когда он раскрыл слишком много планов богов, Зевс наказал его слепотой.
        ФОРТУНА - римская богиня удачи.
        ФУЛЬМИНАТА - «молнией вооруженный». Римский легион Юлия Цезаря, его символом была молния (фульмен).
        ХАРОН - паромщик Аида, перевозящий души недавно умерших по рекам Стикс и Ахерон, разделяющим мир живых и мир мертвых.
        ЦЕНТУРИОН - офицер римской армии.
        ЦЕРБЕР - трехголовый пес, охраняющий вход в Царство Мертвых.
        ЦЕРЕРА - римская богиня земледелия и плодородия. Греческое имя Деметра.
        ЦИКЛОП - представитель первобытной расы гигантов, имеющих один глаз посередине лба.
        ЭЛИЗИУМ - часть Царства Мертвых, где после смерти избранные богами герои вечно пребывают без печалей и забот.
        ЭРЕБ - тьма между Землей и Царством Мертвых.
        ЮНОНА - римская богиня, покровительница женщин, семьи и брака, также являлась защитницей государства; сестра и супруга Юпитера, мать Марса. Греческое имя Гера.
        ЮПИТЕР - в римской мифологии повелитель богов, именуется также Юпитер Оптимус Максимус («лучший» и «величайший»). Греческое имя Зевс.
        notes
        Примечания
        1
        Ярд - традиционная английская мера длины. 1 ярд равен 3 футам или 36 дюймам и примерно 0,9 м. (Здесь и далее примечания редактора.)
        2
        Фут приблизительно равен 0,3 м.
        3
        Разрывное (отбойное) течение образуется во время отлива и направлено под прямым углом от берега в глубь моря. Может быть очень опасно для пловцов, особенно когда возникает в узких проливах между косами и островами.
        4
        Избирательное расстройство, для которого характерно нарушение способности к усвоению навыков чтения и письма, при этом способность к обучению вообще сохраняется.
        5
        Дюйм равен 2,54 см.
        6
        То есть примерно 80,5 км/ч. Одна миля в США и Британии сейчас составляет 1609,344 метра. Интересно, что эта мера длины возникла в Древнем Риме. Само слово происходит от mille passus (лат.) и означает 1000 двойных шагов, которые проходят римские солдаты в полном облачении на марше.
        7
        Исторически сокращение расшифровывается как Senatus Populusque Romanus - «Сенат и граждане Рима». Эти буквы изображались на штандартах римских легионов, а сейчас используются на современном гербе города Рима.
        8
        Глиф - здесь: знак, символ.
        9
        Гай Юлий Цезарь (100 - 44 гг. до н. э.) - древнеримский государственный деятель, полководец, писатель.
        Присоединил к Римской республике огромную территорию от Атлантического океана до Рейна в результате Галльской войны (о которой оставил знаменитые «Записки»). Вернувшись в Рим, разгромил политических противников и реформировал государство. Цезарь стал пожизненным диктатором, титул полководца-победителя «император» сделался частью его имени, однако императором в привычном нам смысле он не был. Убит в результате заговора сенаторов во главе со своим воспитанником, Марком Юнием Брутом.
        К имени Цезаря восходят титулы «царь» и «кайзер» и название седьмого месяца - июль - во многих языках.
        10
        Пышная объемная прическа, при которой волосы образуют шар, напоминая облако или мяч. Получила известность в 1970-х, когда была модна среди афроамериканцев.
        11
        Вероятно, Октавиан говорит о Гае Юлии Цезаре Октавиане Августе (63 г. до н. э. - 14 г. н. э.) - внучатом племяннике и одном из наследников Гая Юлия Цезаря, ставшем первым императором Рима. Отомстив после смерти Цезаря его убийцам, Октавиан Август начал гражданскую войну со своими бывшими союзниками - и вышел из нее победителем. Отличался хладнокровием, политическим мышлением и коварством. По свидетельствам современников, обладал слабым здоровьем и был очень суеверен.
        В честь Октавиана последний летний месяц был назван августом.
        12
        Гри-гри - талисман вуду, защищающий от зла или приносящий удачу.
        13
        Французские пончики, необычайно любимые жителями Нового Орлеана.
        14
        Фунт - единица измерения массы, возникшая еще в Древнем Риме и использующаяся в некоторых европейских странах. Сейчас международный фунт равен приблизительно 0,45 кг.
        15
        Густой, острый и ароматный суп с морепродуктами, который начали готовить в Луизиане в XVIII веке.
        16
        Растворимый ароматизированный напиток с фруктовым вкусом, изобретенный в 1927 году и до сих пор популярный в США. Для приготовления пакетика «Кул-Эйда» используют почти два литра воды - и почти полный стакан сахара.
        17
        Первая Иудейская война (66 - 73 гг.) - восстание евреев против владычества Римской империи. Происходило на территории современного Израиля, а также в Египте, Сирии и Александрии. Первая попытка подавить бунт окончилась неудачей: правитель Сирии Гай Цестий Галл двинулся к Иерусалиму во главе Двенадцатого легиона и потерпел поражение. В конце концов восставшие были разбиты, но победа далась Риму дорогой ценой и не принесла много славы.
        18
        Речь идет о трех войнах между Римской республикой и «пунами», то есть финикийцами. Их государство и столица назывались Карфаген. Пунические войны с перерывами продолжались с 264 по 146 г. до н. э. и закончились победой Рима. Карфаген был разрушен.
        19
        Конфуций (Кун Цю, Кун Фу-Цзы) (ок. 551 - 479 гг. до н. э.) - мыслитель и философ Древнего Китая. Его наследие оказало огромное влияние на жизнь и культуру Китая и всей Восточной Азии, став основой конфуцианства - философской системы и учения о правилах поведения князей, воинов, чиновников и крестьян. Был первым педагогом Поднебесной, основал первый университет.
        20
        Bona fortuna! - Удачи! (лат.)
        21
        Обсессивно-компульсивное расстройство проявляется в возникновении тревожных и пугающих мыслей, от которых человек пытается избавиться с помощью однообразных утомительных действий.
        22
        Динги - маленькая шлюпка длиной около 3 м. В нее могут поместиться два, в редких случаях три человека.
        23
        Мир (лат.).
        24
        То есть почти 28 км/ч. Узел - это единица измерения скорости, составляет одну морскую милю (1,852 км) в час.
        25
        Марди Гра (фр. Mardi gras) - букв. «жирный вторник». Последний день карнавала, после которого начинается католический Великий пост. Славится театрализованными шествиями с тысячами участников в ярких костюмах.
        26
        Растрепленная на нити хлопковая или льняная ткань, использовавшаяся как перевязочный материал.
        27
        Плиний Старший (Гай Плиний Секунд) (между 22 и 24 гг. - 79 г. н. э.) - древнеримский писатель-эрудит. Его самая известная книга называется «Естественная история» и является одной из первых европейских энциклопедий. Скорее всего, Хейзел изучала именно ее.
        28
        Свободное платье, свисающее с плеч. Такой фасон возник на Гавайях.
        29
        Сдобные шоколадные печенья с начинкой, по форме и размеру напоминающие хоккейную шайбу.
        30
        Жеода - замкнутая полость в горной породе, частично заполненная минералом.
        31
        Вероятно, имеется в виду сериал 1936 года от Universal, снятый по мотивам комиксов Алекса Рэймонда. Он рассказывает о трех землянах, прилетевших на планету Монго, чтобы победить злого императора Минга Беспощадного.
        32
        Рудольф, Скакун, Молния - трое из девяти летающих оленей, везущих сани Санта-Клауса. С первой половины ХХ века они становятся популярными персонажами североамериканской и европейской детской литературы и героями кино.
        33
        Рой Оливер Дисней (1893 - 1971) - американский банкир и бизнесмен, вместе со своим младшим братом Уолтом Диснеем основавший знаменитую Walt Disney Company.