Куртизан Себастьян Робинсон
        Событие разворачивается в Риме во времена эпохи античности. Главный герой - Аристон, сын богатого купца Аристида, - должен взять в жёны прекрасную Елену. Но Аристон не собирается мириться с судьбой и сбегает на корабль, чтобы уехать в Афины, где должны состояться Олимпийские игры, в которых он хочет принять участие. Но из-за предательства любимого учителя юноша оказывается предметом сделки купли-продажи и попадает в рабство. История о прекрасном юноше, который в один день лишился всего - друга, денег, семьи, дома и возлюбленной и превратился из знатного гражданина Киферы в римского куртизана.
        Себастьян Робинсон
        Куртизан
        От автора
        Приветствую тебя, мой дорогой читатель. Прежде, чем ты начнёшь читать мою книгу, хочу предупредить тебя. Во-первых, эта книга ничего не пропагандирует и носит исключительно развлекательный характер. Во-вторых, все герои вымышлены, и любое сходство с реальными людьми является лишь совпадением. В-третьих, прошу заранее простить меня за своё невежество в области истории Древнего мира. Советую не тратить время на поиски исторических ошибок, это всего лишь фантастика, а не исторический роман. Также хочу сообщить, что время, описываемое в книге, равно примерному правлению императора Александра Севера.
        На этом я прощаюсь с тобой и желаю приятного чтения!
        Пролог
        - Вы только посмотрите на него! - Воскликнула хриплым, но приятным, нежным голосом, старая женщина, завёрнутая в тёмный платок. Несмотря на свой пожилой возраст, выглядела она довольно молодо и энергично. Лицо её было натянуто, словно кожица на спелой вишне, норовящее вот-вот лопнуть. Стан был стройным, держалась она прямо с небольшой ноткой надменности, как, впрочем, все представители знатных кровей.
        Говорила же та женщина о маленьком человечке - мальчике, одарённым божественной красотой. Его огромные, голубые глаза блестели, словно горное озеро на солнце, густые ресницы напоминали крылья лебедя, а кудрявые, длинные волосы были воистину покрыты чистым золотом.
        Мальчик чего-то испугавшись, быстро ринулся под подол платья своей молодой и такой же прекрасной, как и её сын, матери.
        - Аристон! - Смущённо сказала девушка.
        Ей было неловко, об этом говорил её румянец на белоснежных щеках.
        Она посмотрела на гостей, которые находились в саду и попросила прощения. Впрочем, никто даже не думал осуждать её, ибо этот ребёнок вызывал одно лишь восхищение и восторг.
        Старая женщина наклонилась над ребёнком и поцеловала в розовые щёчки.
        Ребёнок недовольно сморщился и убежал к соседским детям играть в салочки. Старая женщина проводила его взглядом и заговорила, улыбаясь:
        - Ох, дочь моя, Анастасия. Боги подарили тебе бесценное сокровище. Твой долг - уберечь его. Дурные люди захотят заполучить его любой ценой, ибо этот мальчик - необычный. Я вижу, как он станет великим человеком. Ещё раз повторяю, береги его. Береги. - Женщина перевела взгляд с мальчика на девушку.
        - Будьте покойны, матушка, - ответила Анастасия. - У нас достаточно верных рабов, чтобы обеспечить ему безопасность.
        - Поверь мне, рабов недостаточно, чтобы защитить его от нашего мира и от дурных людей, что в нём обитают…
        Она хотела ещё что-то сказать, но детский плач прервал её. Аристон весь в слезах подбежал к маме и обнял её за ноги. Анастасия улыбнулась и погладила мальчика по мягким волосам.
        - Что случилось, Аристон? - Ласково спросила мать.
        - Зэоклеия и Аврора снова меня обижают, - пожаловался мальчик.
        - Ты ведёшь себя недостойно, - пробасил мужской голос сзади.
        Все трое оглянулись и увидели перед собой высокую фигуру мужчины с чёрной, кучерявой бородой. Руки его были мохнатыми и огромными, напоминающие ветки дуба. Взгляд его был полон укора и разочарования. Анастасия тут же смиренно потупила взор вниз, а старая женщина почтительно поклонилась домовладыке[1 - ^*^ Домовладыка - вообще термин, который использовался в римском праве. Это глава семейства, которому были подчинены все домочадцы. Он имел намного больше прав, чем остальные члены семьи.]*.
        - Это всего лишь женщины, - продолжил сурово он. - Ты как мужчина, должен показать им своё превосходство и власть. А не реветь, как девчонка! - Он подошёл ближе и посмотрел на сына. - Ты не заслужил носить имя нашего рода.
        - Аристид, муж мой, - не выдержала Анастасия. - Не говори так, он ещё ребенок!
        - Ему уже 9 лет, в его возрасте я уже был помощником триерарха[2 - ^*^ Триерарх - капитан триеры.]*, а он не способен даже себе зад самостоятельно вытереть, мне стыдно за него! Это ты во всём виновата, родила мне дочку. - Аристид махнул рукой и направился к гостям. Анастасия последовала за супругом, а старуха Фемида - мать Анастасии, осталась с мальчиком.
        Женщина посмотрела на своего внука и увидела в его взгляде ненависть. Ненависть, обиду и злобу. Она никогда не видела мальчика таким. Он всегда казался светлым, непорочным, маленьким полубогом. Но сейчас это был совершенно другой человек. Аристон вытер остатки слёз и сжатыми кулаками побежал прочь.
        В атриуме[3 - ^*^ Атриум - центральная часть дома, где обычно находилась столовая.]* дома сновали рабы. Мальчик спрятался за колонну и незаметно, опрометью, шмыгнул к высокой, дубовой двери, всегда напоминающие ему врата царства Аида[4 - ^*^ Аид - в др.Греции бог смерти.]*. Никто, к счастью, его не заметил. Оказавшись на крыльце, он сбежал вниз по лестнице и перелез через невысокий забор, огораживающий большой, великолепный дом. Удовлетворённый успехом своего побега, он, ликуя, зашагал прочь от дома. Куда? Зачем? Он и сам не понимал. Он впервые был один за территорией дома, без рабов и без матери. Но он хотел сбежать, сбежать в уютное, тихое, укромное местечко, где его никто не потревожит и не обидит.
        Пройдя несколько футов, он заметил рыжего котёнка, игриво выглядывающего из-за дерева. Мальчик улыбнулся и стал ласково звать котёнка к себе. Но котёнок блеснул ему своими зелёными, хитрыми глазками-бусинками и побежал прочь, причём убегать он от него, казалось, не собирался, а стал ждать, когда Аристон ринется вслед за ним.
        - Я тоже люблю салочки! - Воскликнул радостно мальчик и побежал догонять котёнка.
        Ему было так весело, что он не заметил, куда его привёл котёнок. Когда мальчик настиг кота и поднял на руки, прижав к груди, он оглянулся. Это было незнакомое место, совершенно чуждое и он со страхом понял, что заблудился. Напротив стоял небольшой, старый домик, стены которого были покрыты мхом. Рядом росли два оливковых дерева и располагался деревянный сарай. А далее была небольшая, узкая тропинка, которая вела до самых дверей. Узкой она была оттого, что вокруг росли высокие заросли сорняков, которые давно уже не косили. И из этих зарослей оглушительно доносился стрекот цикад и жужжанье пчёл.
        - Ах вот ты где, проказник, - донёсся сзади мужской голос.
        Аристон от неожиданности вздрогнул и уронил котёнка. Котёнок от испуга быстро забежал в старый дом. Мальчик повернулся назад и увидел босые и грязные ноги, с длинными ногтями. Он поднял голову и увидел мужчину, похожего на бродягу. Лицо его покрывала тёмная борода, на колечках которой блестели капельки пота, напоминающие росу. От незнакомца доносился неприятных и резкий запах мочи и полыни. Одет он был в какое-то тряпье и рваный гиматий, который закрывал его голову. Мужчина улыбнулся мальчику и продолжил говорить своим металлическим и мерзким голосом:
        - Спасибо тебе, что нашёл моего приятеля, юноша. Надеюсь, он не обидел тебя?
        - Отнюдь нет, господин, - неуверенно проговорил Аристон. Однако ласковый и добродушный тон незнакомца немного успокоил его. Он понял, что этот человек ничем ему не угрожает. - Мы здорово провели с ним время, а как его зовут?
        - Это девочка и её зовут Баст[5 - ^*^ Так звали кошку Клеопатры.]*, - ответил незнакомец. - Совсем как кошку Клеопатры. Ты можешь приходить к ней в гости и играть в любое время, если захочешь.
        - Правда? - Обрадовался мальчик. - А можно я заберу её к себе домой?
        - Это мой друг, юноша, я не могу тебе её отдать. - Увидев разочарование в глазах мальчика, он добавил: - но у меня есть ещё и другие питомцы. Хочешь увидеть их?
        - Конечно! - Воскликнул мальчик и захлопал в ладоши. - А у тебя есть жираф? Я хочу залезть на его пятнистую шею и дотронутся до самого неба.
        - Жираф? Хм… А это ещё что за чудо-юдо? Давай ты мне расскажешь о нём у меня в доме?
        Аристон в замешательстве посмотрел на старый дом, не решаясь войти. Незнакомец открыл дверь и вежливо пропустил его вовнутрь. Мальчик неуверенно вошёл и тут же увидел Баст, умывающееся на широком матрасе посреди комнаты.
        - Баст!
        Весь страх тут же улетучился - его внимание снова было занято котёнком. Он залез на жёсткое, соломенное ложе и обнял мокрого котёнка. Баст задёргалась и начала жалобно мяукать.
        - Ей больно, юноша, отпусти её, - проговорил ласково незнакомец. Аристон недовольно повиновался и осмотрелся вокруг. Дом был старым, паутина покрывала потолки, на столе стоял лишь один кувшин. Этот человек был сильно беден по сравнению с Аристоном.
        - Она, наверное, проголодалась, - предположил мальчик.
        - Давай её вместе покормим? Она любит козье молоко. - Незнакомец налил в миску белого молока из того самого кувшина, что стоял на столе и поставил на пол. - Кис, кис, кис…
        Аристон слез с матраса, наполненного соломой и начал с любопытством наблюдать. Котёнок своим маленьким язычком начал пить молочко, пачкая усики и моську и при этом мурлыча от наслаждения.
        - Как тебя зовут, юноша? - Спросил незнакомец.
        - Аристон, - ответил мальчик, не отрывая взгляда от котёнка. Он сидел на деревянном полу, подложив под себя ноги.
        - Ты очень красив, Аристон, - проговорил медленно незнакомец. Но мальчик пропустил его слова мимо ушей.
        Когда котёнок насытился, он снова залез на матрас и начал играть в лучах дневного, летнего солнца, льющиеся из одного-единственного окна. Аристон разместился рядом с котёнком и стал тыкать его в бока, отчего Баст принялась кусать его. Мальчик расхохотался и продолжил игру.
        Его волнистые волосы приобрели золотистый цвет в лучах солнца и ослепительно блестели. Из-под густых ресниц выглядывали голубые глаза, цвета чистого неба. Его юное, детское тело, цвета слоновой кости, прикрывала белоснежная туника, а ноги - кожаные сандалии, зашнурованные до самых колен.
        Незнакомец снял с себя гиматий и расположился рядом с ребенком и Баст на одном матрасе. Затем он неожиданно прикоснулся до локтя мальчика и погладил его по руке. Аристон отпустил котёнка и посмотрел вопросительно на хозяина дома. Возникло чувство тревоги и опасности, он захотел обратно, домой, к своим родителям и подальше от этого странного и дурно пахнущего мужчины.
        - Благодарю, господин, но мне пора, - проговорил неуверенно Аристон. - Родители, наверное, уже ищут меня.
        Мальчик начал подниматься с матраса, чтобы уйти. Нужно уходить. Сейчас. Бежать.
        - Никуда ты не пойдёшь, Аристон, - остановил его резко незнакомец и схватил за запястье.
        - Отпусти! Мне больно, я всё расскажу отцу!
        Мальчик укусил его за руку и, освободившись, бросился к двери. Но отшельник быстро нагнал его и схватил в охапку. Аристон начал дёргать ногами и сопротивляться, но мужчина был слишком сильным.
        - На помощь! Помогите! - Наконец, закричал Аристон, но никого рядом, к сожалению, не было. Они были одни. В этом старом, ужасном доме…
        Мужчина с грубой силой бросил мальчика обратно на соломенное ложе, испугав Баст, и стал покрывать поцелуями его нежное, юное и девственное тело.
        - Пусти, грязный пёс! Папа! Папочка!!!
        Незнакомец быстро скинул с себя одежду и остался совсем нагим, затем приступил к мальчику. Мальчик так истошно кричал, что чуть не охрип. Мужчина разозлился и ударил его по лицу. Аристон замолчал и прикрыл глаза. Незнакомец, словно животное, разорвал тунику мальчика и, обнажив молодую плоскую грудь, начал облизывать его тело.
        Но тут на улице донеслись голоса, а затем и треск ломающейся двери. Развратник насторожился и убрал губы от лица мальчика. Не успел он опомниться, как сзади чьи-то сильные руки, словно из самой преисподней, схватили его и отбросили назад.
        - Ублюдок! - Бросил с гневом Аристид и, вытащив кинжал из ножен, тут же зарезал развратника на месте.
        Затем отец взял на руки тело своего сына и понёс его прочь. Прочь из этого ужасного и проклятого дома. Люди Аристида вскоре уничтожили это место, сожгли, оставив только пепел.
        Но, несмотря на это… Аристон ещё долго будет помнить насильника и Баст.
        Глава 1. Остров Кифера. Греция.
        Деревянный дротик, словно повис в воздухе. Все затаили дыхание. Никто не осмеливался издать ни звука. Рывок и…острие вонзилось в деревянный столб, расположенном на расстоянии 80-ти метрах. Тишину нарушил восторженный гром аплодисментов. Широкоплечий мужчина лет пятидесяти, с коротко подстриженной бородой и хитоне[6 - ^*^ Древнегреческая одежда.]* подошёл к юноше и похлопал по плечу.
        - Твой отец должен гордиться тобой, - проговорил баритоном он.
        - Теперь я могу участвовать в олимпийских играх? - Спросил юноша и улыбнулся.
        - После того, что ты здесь показал - да, - заверил его он и обратился уже к присутствующим. - Мои ученики, на сегодня занятие окончено, можете расходиться.
        Парни поблагодарили учителя палестры[7 - ^*^ Палестра - гимнастическая школа, где занимались мальчики с 12 до 16 лет.]* и распрощались друг с другом. Некоторые остались, чтобы хорошенько отмыть себя с помощью рабов после пыльного песка и земли. Колесница Гелиоса почти закатилась за горизонт, окрасив пурпурным цветом безоблачное синее небо. Учитель палестры Дайодорос осмотрел площадку и заметил одинокую фигуру того юноши, который отличился сегодня в метании дротиков. Дайодорос не любил выделять среди своих учеников любимчиков, но этот юноша всегда нравился ему. Он был в отличие от своих сверстников невероятно упёртым, смелым, старательным, никогда не сдавался и шёл напролом к своей цели. Он любил его, как сына. У самого Дайодороса не было семьи. Всю свою жизнь он посвятил бесконечным войнам, в ходе которых довольствовался дешёвыми шлюхами или пленницами, так ни разу и не познав истинной любви. После своего ранения он больше не смог участвовать в войнах и ушёл в отставку. Теперь он преподаёт в палестре, но за 10 лет своей работы он никогда не встречал подобного ученика.
        Смотря на сильную спину юноши, он вдруг явственно вспомнил их первую встречу. Эти воспоминания не были смутными, напротив, невероятно ясными, словно это было вчера. Пятнадцать двенадцатилетних мальчиков стояли тогда в одной шеренге и с любопытством озирались вокруг. Было солнечно и невероятно жарко. Ученики те, что постарше тренировали искусство борьбы и не обращали внимания на детей. Дайодорос прошёлся вдоль, каждого наделяя пристальным взглядам. «Этот слишком худой, а у этого кривые ноги, а этот вообще косой…» Мысленно он подбирал для них упражнение, в котором каждый смог бы реализовать свои силы. Неожиданно он остановился и чуть не подавился собственной слюной от потрясения. На его удивление, в одном ряду вместе с мальчиками оказалась девочка. Её волосы были густыми и волнистыми, которые доходили до самых плеч. На свету они приобретали, поистине, золотистый оттенок и ослепительно блестели. Её веки были прикрыты. Взор опущен вниз. Несмотря на густые и тёмные ресницы, Дайодорос заметил её голубые и прозрачные глаза, напоминающие два драгоценных камня топаза. Её розовенькие губки были настолько
яркими, что казалось, их накрасили соком ягод, а ресницы настолько густыми и тёмными, будто их подвели углями. Она была настолько прекрасна собой, что ему показалось, что перед ним стоит богиня. Одета она была в мальчишечью белоснежную тунику и кожаные сандалии. Мальчишки с любопытством перевели свои взгляды с борцов на причудливую незнакомку и стали неприлично громко шептаться.
        - Душа моя, как ты здесь оказалась? - Спросил, как можно ласковее Дайодорос и улыбнулся.
        - Фу, девчонка! Убирайся отсюда! - Крикнул рыжий мальчик и заулюлюкал.
        - Молчать! - Рявкнул оглушительно Дайодорос, словно сам Зевс выпустил молнии из своего трезубца. Все тут же притихли, как птицы перед грозой. Он снова обратился к девочке. - Кто тебя сюда привёл, красавица? Это место для мужчин.
        Девочка подняла голову, и тогда он встретился с её невероятными глазами. На удивление его, из них катились слёзы обиды и отчаяния. Её пухлые губы задрожали, и она заговорила своим детским, тихим голоском:
        - Я не девочка… я - мужчина.
        Дайдорос замялся. В этом возрасте слишком сложно распознать гендерную идентичность. Тело ещё не сформировалось, и голос не сломался. Однако он был убеждён, что перед ним стояла именно девочка, но уж никак не мальчик. «Если это и вправду мальчик, то клянусь Ганимедом, это самый красивый мальчик, которого я когда-либо видел».
        Дайдорос снова посмотрел на юношу и увидел в одно мгновение вместо сильной спины, маленькое и худое тельце ребёнка. Он подошёл к нему и занял место рядом на скамье.
        - Почему ты не уходишь домой, Аристон? - Спросил Дайдорос.
        - Отец не позволит мне участвовать в олимпийских играх, Дайдорос, - проговорил мелодичным и приятным тенором юноша. - Он не верит в меня и боится за честь своего рода.
        - Не печалься, друг мой, я поговорю с Аристидом, - заверил его Дайдорос. - Обещаю, во что бы то ни стало, ты будешь участвовать в олимпийских играх, более того, я твёрдо убеждён, что именно ты станешь победителем и получишь лавровый венок.
        Аристон улыбнулся и обнял Дайдороса за широкую спину.
        - Спасибо, Дайдорос, - прошептал нежно юноша и прижался к его сильной груди.
        Как Дайдорос любил Аристона как сына, так и Аристон любил Дайдороса, как отца.
        Когда все ушли, Аристон ещё продолжал упорно заниматься в палестре, готовясь к олимпийским играм, которые должны были состояться через четыре месяца в Афинах. Но через несколько часов пришлось покинуть помещение. Причина даже не в изнеможении, а в отсутствии дневного света, при котором можно бы было заниматься на улице, а факелы недостаточно хорошо освещали площадку.
        Прежде чем зайти домой, он некоторое время гулял по ночному острову и наслаждался трелями ночных птиц, доносившееся из-за леса. Морской ветерок с Эгейского моря облизал голые участки тела юноши и поднял к небу сухие вишнёвые листья. Двое рабов подошли к своему молодому господину и накинули на его плечи тёплый гиматий.
        - На улице холодно, господин, вы можете простудиться, - проговорил маленький мальчик, с чёрной, кучерявой головой. Его смуглое лицо и другие внешние признаки выдавали в нём сицилийца.
        - Посмотри, Антиох, - сказал Аристон, пропустив слова мальчика-раба мимо ушей и быстро сменив тему разговора. Молодой господин указал пальцем на звёздное небо и продолжил, - как она прекрасна…
        - Кто? - Не понял Антиох и стал пристально вглядываться туда, куда указывал его господин.
        - Селена[8 - ^*^ Селена - богиня Луны.]*, - ответил Аристон и улыбнулся.
        Антиох посмотрел на полную Луну и пожал плечами.
        - Луна как Луна, ничего особенного, - пробурчал Антиох и уже громче добавил. - Господин мой, пойдёмте скорее в дом, я устал и хочу есть.
        - Опять ноешь, Антиох? - Аристон усмехнулся и похлопал мальчика по спине.
        Уже под полночь юноша и полдюжины рабов вернулись домой. Не ужиная, молодой господин завалился спать в свою комнату и вскоре уснул.
        Наутро Аристон последовал на мужскую половину завтракать вместе с отцом. Мать и сёстры в то время находились на своей женской половине. Он надел на себя чистый хитон и любимые кожаные сандалии, завязки которого доходили до самых колен. Как в детстве.
        Аристид величественно и по-царски восседал за столом и ел свежий хлеб, заедая свежими оливками. Аристон почтительного поклонился ему и занял место напротив. Рабы тут же наложили ему в медную тарелку яств и налили в бокал разбавленного вина. Юноша посмотрел на отца и занервничал. Всю ночь он проигрывал разговор, который должен состояться в считанные минуты. Он пытался распознать по его невозмутимому и всегда суровому лицу нотку доверия и расположенности. Аристид вытер пальцы об волосы рядом стоящего раба и принялся за теганьяс[9 - ^*^ Лепёшка]*. За всё это время он ни разу не обратил внимания на своего сына.
        Аристон посмотрел на тарелку с фигами и отодвинул в сторону, затем заговорил тихим и неуверенным голосом:
        - Как вы сегодня почивали, отец?
        Аристид вместо ответа быстро осушил свой керамический кубок и вытер чёрные усы тыльной стороной своей руки. Юноша отчаянно опустил голову вниз, осознав своё поражение.
        - Зачем ты задаёшь мне этот вопрос каждое утро? - Неожиданно спросил недовольным тоном Аристид и посмотрел с укором на сына.
        - Но…того требует этикет, отец…
        - Что? Я тебя не слышу, ты говоришь слишком тихо. Как…как девчонка! Не понимаю, что ты до сих пор здесь делаешь? Ты давно должен быть на женской половине вместе с сёстрами.
        Аристон сжал кулаки и посмотрел на своё отражение в чаше с водой, предназначенной для мытья рук. Его лицо выражало гнев и ненависть. Он резко встал из-за стола, чуть не обронив бокал с вином.
        - Я не намерен более терпеть ваши оскорбления, отец. Я ухожу.
        - Правильно, убирайся на женскую половину, дочка! - Прорычал Аристид и безумно расхохотался.
        Аристон быстро зашагал прочь, вытирая на ходу катившееся слёзы обиды. Так и не позавтракав, он быстро накинул на себя гиматий и зашёл в комнату к рабам. Антиох сидел на полу и доедал лепёшку с чесноком. Аристон схватил его за руку и быстро повёл за собой.
        - В чём, в чём дело? Во имя богов! - Возмущался недовольно мальчик, крепко прижимая свой завтрак к тунике.
        Молодой господин молча позвал к себе пятерых вооружённых рабов и вышел на улицу.
        - Что произошло, господин? Война началась? - Спросил Антиох, когда они уже шли по знакомой дороге в палестру.
        Каждая мелочь, любой звук мог вывести Аристона из себя. Его нервы держались на тонкой ниточке, норовившей вот-вот лопнуть. Грани между ссорой с любимым другом и дружбой практически не существовало. Молодой господин вместо ответа махнул рукой и ускорил шаг.
        На тренировке Аристон избавился от своего гнева, отрабатывая мечом удары на деревянной кукле. Но его ярость и подавленный вид не ускользнули от Дайдороса. По окончании занятий, он не преминул не подойти к своему любимому ученику и не поинтересоваться о причине его столь скверного настроения. Найдя его в банях, сидящего на мраморной скамье, он расположился рядом и заговорил своим приятным баритоном:
        - Что с тобой, Аристон? Ты ведёшь себя странно.
        - Отец ненавидит меня, Дайдорос, - посетовал юноша. - Что мне делать? Совсем скоро состоятся Олимпийские игры, он ни за что не позволит мне в них участвовать.
        - Не падай духом, Аристон. Время ещё есть. Обещаю, сегодня же я приду к вам домой и поговорю с Аристидом.
        Дайдорос похлопал его по плечу и встал.
        - Спасибо тебе, Дайдорос. Когда-нибудь я отблагодарю тебя.
        - Конечно отблагодаришь, но сперва выиграй игры.
        Дайдорос улыбнулся юноше и направился прочь.

***
        Сегодня Аристон не стал задерживаться в палестре, а пошёл домой. Но сперва он решил заглянуть на агору, рыночную площадь, и купить там пару фруктов себе и Антиоху. Встретившись с деревянным Гермесом[10 - ^*^ Бог торговли]*, юноша взял за руку мальчика-раба и вступил в толпу снующихся горожан. В нос ударил целый букет разнообразных ароматов, а в уши - людские голоса, кричащие, созывающие и бранящие.
        - 10 драхм[11 - ^*^ Греческая монета]*? Да ты в своём уме, старый пёс!
        - Покупайте пирожки! Свежие пирожки!
        - Ткани! Прекрасные ткани! Молодой человек, купите своей любимой ткань!
        Вооружённые рабы окружили своего господина, не пропуская к нему настойчивых торговцев. Проходя очередную лавку, он заметил девушку. Она скромно стояла за столом, на котором были разложены розовые и голубые орхидеи. Смотря на нее, было видно, что этот человек не был рождён торговцем и чувствовала она себя здесь чересчур неловко. Никто не подходил к ней и цветы начинали вянуть на солнце. Девушка периодически меняла воду и старалась придать орхидеям торговый вид. Юноша подошёл ближе и остановился напротив её столика.
        - Возьмите вот эти, господин, они самые лучшие, - проговорила девушка, показывая рукой на розовые цветы.
        Они и вправду были самыми лучшими, среди остальных. Горячие лучи солнца не задели их лепестков, и они сумели сохранить крепкий и свежий вид. Аристон перевёл взгляд с орхидей на девушку и встретился с её карими глазами. Она была невысокого роста, одного с ним возраста, с длинными, густыми и чёрными волосами и соболиными бровями. Несмотря на её греческий профиль, нос её был маленьким и остреньким, как у зверька, что придавало ей особую привлекательность. Одета она была скромно. Из украшений были самодельное ожерелье из камушка и ракушек, и браслетики.
        - Сколько они стоят? - Спросил Аристон.
        - Вот эти по 1 оболу[12 - ^*^ Также греческая монета, стоимостью меньше драхмы.]*, а эти, посвежее, стоят 2.
        Аристон снял кошель с пояса и, порывшись, вытащил оттуда несколько золотых, после чего подал их девушке.
        - Этого хватит, чтобы купить все твои цветы?
        Девушка раскрыла от удивления широко глаза и замерла. Аристон усмехнулся и взял её руку в свою, чтобы положить туда монеты. Её рука была настолько тёплой, приятной, а кожа бархатной, что он ещё долго не мог её отпустить.
        Затем он вынул из сосуда с водой розовую орхидею и вставил её в густые волосы девушки.
        - А это тебе, - сказал Аристон.
        Девушка улыбнулась ему и покраснела. Она собиралась что-то сказать, но подбежавший маленький старикашка прервал её.
        - Бездельница, опять утомляешь покупателей своей болтовнёй?
        Старик грубо оттолкнул девушку, занимая её место и заговорил, раболепно улыбаясь во весь свой беззубый рот:
        - Желаете купить цветов, господин?
        - Отец, он уже купил, - вступила в разговор девушка и показала старику новенькие золотые.
        Старик изумлённо прикоснулся к монетам и отрыл от удивления рот.
        - Господин, здесь слишком много, орхидеи столько не стоят, - пролепетал честно старик. Любой бы торговец не стал добропорядочно вести себя в такой ситуации, а запросил бы вдвое больше того, что дал Аристон. Но этот старик, видимо, был воспитан в добронравной семье, а потому не привык лгать
        - Не стоят, - подтвердил Аристон. - Я заплатил столько вовсе не за ваши прекрасные цветы, а за очаровательную улыбку твоей дочери. И следует признаться, она не стоит каких - то жалких золотых монет, поскольку её улыбка - бесценна.
        Девушка ещё сильнее покраснела и смущённо опустила голову вниз, изредка поглядывая на покупателя. Старик легонько ударил дочь по руке и прикрикнул:
        - Флора, что молчишь? Благодари господина!
        - Благодарю вас, господин, вашей щедрости и красноречию нет предела. Здоровья вам и долгих лет жизни. - Девушка поклонилась и стрельнула своими кошачьим глазами.
        - Ты придёшь завтра, Флора? - Тихо спросил Аристон, когда собирался уже уходить.
        Вместо ответа девушка кивнула и улыбнулась. Когда Аристон скрылся из виду, она прошептала: “Я буду ждать тебя”.
        Всю дорогу юноша шёл, насвистывая мелодию и всё время упоминая прекрасную незнакомку с рынка. Он так часто говорил о ней, что Антиоху начинал уже надоедать этот разговор. Он даже решился пару раз упрекнуть своего господина за расточительство и легкомыслие, но все его слова оказались тщетными и сказанными впустую. Аристон сам нёс в руках букет розовых и голубых орхидей и предвкушал скорую и возможную встречу с Флорой. Все обиды и гнев, которые тёмной пеленой затуманили его разум, тут же улетучились, как эфир. Словно, ничего и не произошло, словно он снова ребёнок…
        Придя домой, он щедро отблагодарил рабов за службу и отпустил на ужин, а сам направился на женскую половину-гинекей, чтобы увидеться с матерью. К его счастью, она оказалась в зале вместе со старшими сёстрами и старухой Фемидой, которая после смерти своего мужа, вот уже пять лет жила во владении его отца.
        Мать сидела напротив кривого зеркала и смотрела, как сзади двое молодых рабынь расчёсывают её длинные, золотые волосы. Аристон на цыпочках подошёл к матери и положил на её колени прекрасный букет цветов.
        - Аристон, - проговорила удивлённо Анастасия и ахнула. - Матушка, вы только посмотрите на них.
        Женщина развернулась на стуле и переложила орхидеи с колен на столик.
        Старуха Фемида поднялась по-старчески с ложа и подошла к цветам.
        - Откуда они у тебя? - Спросила Фемида.
        - Я их купил на агоре, бабушка! - Воскликнул Аристон и улыбнулся.
        Сёстры равнодушно хмыкнули и продолжили прясть шерсть. Они всегда недолюбливали своего младшего брата, с самого его рождения. Несмотря на его пол, они завидовали его красоте и поэтому, чтобы сделать ему больно, постоянно напоминали ему о его женоподобности.
        Когда они вышли замуж за римских чиновников, радости юноши не было предела. Ибо теперь сёстры могли покинуть семью, но оказалось всё иначе. Оба мужа были старыми и не могли исполнять супружеские обязанности, к тому же, они были невероятно скучными и высокомерными. И каждое солнечное лето, сёстры предпочитали знойный Рим Кифере, где отдыхала душа и тело.
        Мать, не вставая со стула обняла сына и поцеловала в лоб. Фемида, не сумев вынести умиления и семейной идиллии, взяла Аристона за руку и заключила в тёплые объятия.
        - Перестаньте, матушка, вы его сейчас задушите, - упрекнула Анастасия свою мать и осклабилась.
        После получасовой беседы с семьей, Аристон попросил прощения и удалился с женской половины на мужскую. Там ждал его ужин и…отец. Но на время юноша забыл, что Аристид - настоящий тиран и деспот, который при любой возможности мог зарезать его, как жертвенное животное. Но сейчас Аристон был счастлив как никогда. С прекрасным расположением духа, он зашёл в залу и встретился с отцом.
        Аристон улыбнулся ему и, поклонившись, сел напротив. Он даже не заметил, что лицо отца выражало гнев и недовольство. Глаза его горели, как у голодного волка. Он был готов наброситься на сына в любую минуту. Юноша дотянулся до глиняной миски с фруктами и прикоснулся до зелёного яблока, но не успел он его взять, как отец заговорил недовольным тоном:
        - Дайдорос приходил сегодня.
        Аристон убрал руку с фруктов и посмотрел на отца, пытаясь понять, что он сейчас думает и распознать его эмоции.
        - Если твой образ мыслей схож с образом мыслей этого идиота, то я глубоко разочарован в тебе.
        В воздухе на время повисла гнетущая тишина. Аристон никак не ожидал подобного разговора. И тем более никак не ожидал подобных слов.
        - Ты что, и вправду полагаешь, что сможешь победить на Олимпийских играх?
        Аристид зло усмехнулся и стал ждать ответа.
        Аристон неуверенно заговорил:
        - Дайдорос говорит, что у меня есть много шансов…Я делаю неплохие успехи на тренировках, я думаю - да…
        Аристид посмотрел на сына, как на дурака. Лицо его исказилось в гримасе отвращения, словно он учуял запах мертвеца.
        - Какая наивность! - Снова заговорил Аристид. - Испокон веков победителями выходили лучшие из лучших, - он сделал ударение на последнем слове. - Забудь об этом. Пока я жив, ты никогда не сможешь участвовать в играх, я не позволю осрамить честь моего рода. Если я узнаю, что ты попытаешься обмануть меня, то - клянусь Зевсом, я отправлю тебя жить в Ахайю.
        - Но, отец! - Не выдержал Аристон. - Я не оскорблю вас, клянусь. Я вернусь из Афин победителем, с лавровым венком, заработав славу и честь Кифере…
        - Аха-ха-ха, глупец! Ты ведёшь себя как ребёнок!
        - Дайдорос говорит…
        - Дайдорос, Дайдорос, - завторил Аристид, пытаясь сымитировать голос сына. - Твой Дайдорос - неудачник и глупец, а ты наивный и легкомысленный. Мне стыдно за тебя. Ты слишком часто с ним проводишь время, он уже успел промыть тебе мозги. Я решил, что ты больше не будешь ходить в палестру, такова моя воля.
        - Но отец! - Возмутился Аристон, не в силах совладать со своими эмоциями. - Ты не посмеешь! Мне нет шестнадцати!
        - Через два месяца настанет гекатомбеон[13 - ^*^ Длился с 15 июля по 15 августа.]*, недолго тебе осталось там учиться. Не переживай, я уже распорядился найти тебе личного учителя, во сто крат лучше старого дурака Дайдороса. Может, хоть он тебя чем-то научит.
        - Ты не можешь со мной так поступить! Дайдорос - мой друг!..
        - Закрой свой рот, щенок и убирайся отсюда! - Неожиданно рявкнул Аристид и встал из-за стола.
        - Я тебя ненавижу!
        Отец покраснел, как рак. Он оттолкнул от себя раба и быстро направился к сыну, который доселе не прикасался к пище, а стоял напротив стола и смотрел с вызовом на отца.
        - Ублюдок, - бросил Аристид и что есть мочи ударил сына по лицу, настолько сильно, что юноша не удержался на ногах и упал на мраморных пол, разбив себе губу.
        - Супруг мой, он твой сын! - Послышался голос Анастасии.
        Аристон приложился к стене и вытер кровь с лица. Мать села рядом с ним и закрыла своим телом, защищая своё дитя от одержимого отца.
        - Не смей защищать это отродье, женщина! - Проревел Аристид и схватил её за руку.
        До сих пор сидя на полу и не соображая, что сейчас произошло, Аристон некоторое время наблюдал, как плачет мать и как неистово кричит на неё отец, постоянно указывая пальцем на него и бросая проклятья. Анастасия обняла за шею своего супруга и попыталась успокоить, что-то мелодично приговаривая своим приятным голосом.
        Аристон поднялся с пола и побежал в свою комнату. Когда он сел на свою широкую постель, он закрыл лицо руками и тихо заплакал, повторяя одно слово - «ненавижу».
        - Господин, - послышался голос мальчика из-за двери.
        - Уходи, Антиох, я хочу побыть один, - простонал юноша и упал на кровать, обнимая подушку в темноте.
        Через некоторое время он услышал скрип открывающийся деревянной двери, а затем и чьё-то присутствие. Не убирая с мокрого лица ладоней, он почувствовал, как чья-то маленькая рука прикоснулась к его сильному плечу и погладила. Он открыл глаза и увидел перед собой Антиоха. Лицо его выражало боль и сострадание.
        - Когда вы плачете, господин мой, ваш раб тоже плачет, - проворил пискляво мальчик и захныкал по-детски.
        - О, Антиох…
        Аристон опрокинул мальчика на кровать и прижал к себе. Мальчик обнял сильную руку своего господина и положил свою кучерявую голову к нему на ладонь. Юноша почувствовал его влажное лицо и тоже заплакал. Вскоре, устав плакать от обиды и отчаяния, они так вместе и заснули, обнявшись на одном ложе - господин и раб.
        На завтраке Аристон не появлялся. Аристид не стал интересоваться о его отсутствии так же, как и не стал осуждать его за несоблюдение семейных традиций. Где сейчас отец, чем он занят и что он чувствует, Аристон не знал и не спрашивал. Всё утро он просидел у себя в комнате, не появляясь у него на глазах.
        Антиох принёс своему господину сладких пирожков с кухни и кувшин вина. Вместе они разделили небольшую трапезу и поговорили по душам. Вскоре, по наступлении полдня, Аристон по привычке надел на себя хитон и гиматий. Мальчик недоумённо покосился на него и ударил себя по лбу.
        - Что? - Не понял Аристон. Ответа не потребовалось. Он вспомнил злополучный ужин с отцом и сокрушительно сел на ложе.
        Неожиданно мальчик-раб слез с подушки и прыгнув вверх, заплясал в безумном танце. Аристон убрал с лица ладонь и вопросительно покосился на Антиоха, потребовав объяснение его внезапно странному поведению.
        - Флора! - Воскликнул мальчик и расхохотался.
        Верный раб знал, как поднять настроение своему господину. Аристон сильно покраснел при упоминании любимой девушки. Глаза его засеяли прежним блеском, а губы натянулись в счастливой улыбке. Вчерашний вечер совсем затуманил ему разум. Он совершенно забыл об агоре, о рыночной площади, о прекрасной незнакомки, которую с милостью богов, он там встретил. Бремя горя и обиды, напоминающие тяжёлые доспехи воина, тут же слетели с плеч. Стало настолько легко на душе, что казалось, она вот-вот отсоединится от плоти и покинет тело своего хозяина. Аристон поднялся с ложа и поцеловал любимого друга в щёки.
        Когда Антиох вместе с Аристоном надели на себя тёмные, дорожные плащи с капюшонами, они взяли с собой тройку вооружённых рабов и направились на агору. Но, не успев выйти на улицу, старый привратник Фукидид загородил им проход.
        - В чём дело, Фукидид? - Не понял Аристон.
        - Ваш отец распорядился не выпускать вас из дома, - ответил старик, всем своим видом стараясь доказать молодому господину, что он здесь не при чём.
        - Передай отцу, что я желаю посетить агору, - приказал Аристон и сделал ударение на последнем слове. «Агору, а не палестру.»
        Фукидид поклонился господину и ушёл исполнять приказ, а через несколько минут снова вернулся. Лицо его выражало сожаление и страх. Аристон посмотрел на него, молча требуя ответ и увидел вместо кивка, отрицательное покачивание головой.
        - Я обязан также вам передать, что ваш отец ждёт вас в саду.
        - В саду? Что ему нужно от меня?
        - Я не знаю, но он не один. Этот человек мне не знаком, и я его никогда раньше не видел.
        Аристон поблагодарил привратника и отпустил рабов. Несложно было догадаться, зачем отец его звал к себе.
        Ясное небо снова запрудили тёмные, серые тучи, напоминающие дым от костра. Солнечный свет сменился тьмой. Больше всего сейчас он не хотел видеться с одним человеком - с отцом. Поэтому всю дорогу он преодолевал с тем же чувством, что ощущает осужденный перед казнью. Антиох молча кивнул ему, мол, я с тобой, и Аристон вступил на каменистую тропу летнего сада. В нос ударил восхитительный аромат цветущих деревьев, жасмина и роз. Несколько рабов вспахивали землю и пересаживали новые, маленькие цветы, привезёнными из Александрии его отцом. Рабы поклонились ему и продолжили работу.
        Юноша заметил своего отца в деревянной беседке, а рядом с ним и незнакомца, которого упомянул Фукидид. Оба мужчины пили вино и оживлённо болтали. Таким весёлым и жизнерадостным, Аристон его еще никогда не видел. «Таким человечным…таким земным.»
        - О, Аристон, - пробасил Аристид и поманил сына к себе.
        - Хайре[14 - ^*^ Хайре - значит радуйся с гр. То же что приветствие]*, отец, - поприветствовал скромно юноша, а затем и обратился к незнакомцу, - хайре и вам…
        - Креон, - ответил бархатным баритоном незнакомец.
        Когда он встал с места, Аристону пришлось поднять голову, чтобы увидеть его лицо. Он был невероятно высокого роста, на голову выше его отца. Плечи его были шириной в сажень, руки жилистыми и сильными. Из-под тонкой туники просвечивался его великолепный торс, прекрасный пресс и широкая грудь. Лицо его было покрыто уродливым шрамом от меча. Когда он сжал его руку, юноша почувствовал невероятную силу этого титана.
        - Креон - мой давний друг и твой новый учитель, сын мой.
        Последние слова показались Аристону незнакомыми и чуждыми. Он никогда не называл его своим сыном. Что-то странное творилось с его отцом. Словно его подменили.
        - Рад знакомству, Аристон, - проговорил Креон и по-зверски улыбнулся.
        Внешность его была слишком отпугивающей, чтобы вызывать доверие. Он был похож на убийцу, на насильника, пьяницу и негодяя. Аристон сел рядом с отцом и налил себе вина.
        - Ты должен гордиться своим сыном, Аристид, - начал Креон. - Его тело - прекрасно, что говорит о бесконечных тренировках, проведённых в палестре. Наверное, он ночевал там? - Мужчина расхохотался собственной шутке и ударил кулаком по столу.
        - Благодарю тебя, друг мой, и хвалю тебя за твою внимательность и прозорливость, - ответил в тон Аристид и похлопал Креона по плечу. - Мой сын и вправду приходит с занятий очень поздно, поэтому я его вижу реже, чем мне бы хотелось.
        Аристон с недоумением посмотрел на отца, словно он видел его первый раз. Этот взгляд не ускользнул от Аристида и он продолжил:
        - Да, да, сын мой. Ты можешь считать меня тираном и деспотом сколько тебе душе угодно, но я всегда любил тебя и старался воспитать в тебе пять основных добродетелей - честность, порядочность, мужество, покорность и доброту. - Он перестал загибать толстые пальцы и посмотрел на сына.
        - Отец мой, я…я… - Аристон заколебался. Всё происходило так, как в грёзах. Отец и сын снова вместе. И более того, он узнал, что он любит его. «Любит?» Это слово, как что-то новое и неизвестное снова и снова проигрывалось в его памяти.
        - Простите меня за вчерашнюю дерзость, я был не в себе…
        - И ты прости, что ударил.
        На глазах появились слёзы. Аристон не мог более сдерживать в узде свои страсти и эмоции и заключил отца в крепкие объятия.
        - Какая семейная идиллия, - нарушил тишину Креон.
        Аристид тут же отпустил Аристона и позвал рабов. Затем он приказал принести в беседку обед, а пока те несли, он снова заговорил с Креоном. Более Аристон не принимал участия в беседе. На некоторое время он отвлёкся от отца и вспомнил Флору. Смотря на весёлого и добродушного Аристида, он вдруг решил вновь заговорить с ним.
        - Отец, - подал голос Аристон. Аристид повернулся к сыну и как-то недовольно посмотрел на него, - Позвольте мне сегодня посетить агору.
        - Агору? - Не понял Аристид и почесал затылок, словно вспоминая значение данного слова. - Я же запретил тебе выходить на улицу.
        - Но почему? Я просто хотел купить тканей…
        - Мне кажется тебе уже пора, Аристон, - оборвал его отец и указал жестом на выход.
        Юноша не поверил своим ушам. «Неужели он снова стал прежним? Куда делся тогда мой новый отец? Мой настоящий отец?» Он с мольбой посмотрел на Креона, прося помощи, но тот равнодушно продолжал пить вино. Тогда он поклонился и ушёл.
        Антиох всё это время ждал своего молодого господина в атриуме. Когда он увидел, выходившего Аристона из сада, он быстро подбежал к нему и сказал два слова:
        - Ну как?
        Вместо ответа Аристон сокрушительно покачал головой и закрыл лицо руками.
        Никаких тренировок назначено не было. Отец вместе со своим давним приятелем Креоном весь день пили вино и вспоминали былое. От матери Аристон узнал, что Креон учился вместе с Аристидом в одной школе, в одной палестре до 16, а затем и в гимнасии до 18. Когда Креон стал эфебом, он вступил на службу Римской Империи и с тех пор друзья более не виделись. Аристид ни разу не получал от него вестей и поэтому давно смирился с его смертью. Но неделю назад Креон вернулся на Киферу, на родину, теперь уже навсегда по выслуге лет. Заработав звание старшего центуриона[15 - ^*^ Центурион - офицер в римском легионе. Командир когорты.]*, он ушёл на пенсию, купив на скопленное жалование большой дом и хозяйство.
        Отдыхая днём в атриуме вместе с семьей и наслаждаясь прохладой фонтана, Аристон приподнялся с мягкого ложа и взял в руки глиняную дощечку, лежащую на небольшом столике рядом с ним. Затем он вытащил стилус[16 - ^*^ Инструмент для письма.]* и начал что-то ковырять на доске.
        - Мессалина, - позвал юноша молодую рабыню и поманил к себе. Рабыня тихо подошла к господину и поклонилась. - Отправь Антиоха на агору за фруктами и отдай ему вот это, - он незаметно передал дощечку девушке и положил ей в руку пять медных монет. Мессалина улыбнулась ему, и, прижав дощечку к груди, быстро удалилась.
        - А вы знаете, господа, что Елена, дочь Деметрия, снова овдовела, - проговорила Фемида и с сожалением покачала головой.
        - Неужели? - Удивилась Анастасия. - Разве её муж Филокл был чем-то болен?
        - Время не властно над нами. Старость была его главной болезнью.
        - Кстати, Аристон, а ты помнишь Елену? - Обратилась Анастасия к сыну.
        Было видно, что он не слушал их разговор. Тогда она повторила свой вопрос дважды.
        - Елена? - Не понял Аристон. - Н-нет…нет, - неуверенно ответил он, так и не поняв о ком идёт речь, поскольку он был поглощён в свои мысли, мысли о Флоре и возможном побеге, который он намерен совершить этой ночью.
        В действительности, он знал, кто такая Елена. Эта весьма образованная девушка, дочь городского администратора. Она была старше его на два года, но за свои 18 лет Елена успела выйти трижды замуж и трижды овдовев. К счастью её отца, практически всё имущество покойных мужей Елены перешло в руки Деметрия, поэтому его нынешнее состояние чуть ли не в трижды превосходило состояние Аристида из рода Ексендиров.
        Он смутно помнил её лицо. Это было так давно, около семи-восьми лет тому назад. Они были тогда совсем детьми, но она всегда превосходила его по разуму и уму. Елена и её семья часто приходили к ним на праздники и были в дружественных отношениях. Единственное, что запомнилось ему, так это ловля бабочек в саду вместе с Еленой. Девушка в тот раз поймала больше бабочек, чем он и Аристон сильно обиделся на неё, обвинив в жульничестве. Елена обозвала его ребёнком и больше не разговаривала, но с тех пор он к ней тоже не подходил.
        По наступлению темноты, Аристон надел на себя дорожный плащ и разбудил Антиоха.
        - Уже? - Сонно спросил мальчик.
        - Это точно была она? Ты ничего не перепутал?
        - Я вам уже сто раз повторил. У меня не настолько плохая память. Вы меня недооцениваете, господин мой.
        - Прости, мой милый друг, я просто очень волнуюсь, - пожаловался Аристон и обнял мальчика за плечи. - А вдруг я ей не любим и более того - противен?..
        - Бросьте, господин мой, я никогда не слышал подобного абсурда из ваших уст. Нашли о чём переживать, вы бы лучше подумали о разбойниках, которые могут встретиться нам по пути или о гневе отца, который может настигнуть вас, когда он узнает о вашем побеге.
        - Не мне следует бояться, Антиох, а тебе. Ведь именно тебя разбойники скорее всего тут же убьют, а отец мой либо продаст тебя на рудники, либо также казнит за моё укрывательство и пособничество. - Мальчик-раб побледнел в темноте, но Аристон быстро его успокоил. - Но ничего это не произойдёт, мой милый, не бойся. Пока я жив, тебе ничто не угрожает. - Аристон наклонился над мальчиком и поцеловал в лоб.
        После нежных объятий с любимым господином, Антиох подошёл к окну и раскрыл занавес. В глаза тут же ударил невероятно яркий свет ночной луны. Мальчик раскрыл деревянные ставни и залез на подоконник. Затем, подобно маленькому зверьку, спрыгнул вниз и растворился в темноте. Аристон надел капюшон и так же, как раб, покинул комнату, закрыв за собой ставни. Окно в его спальную размещалось невысоко, всего в метре, поэтому вниз падать было не больно.
        Юноша взял за руку Антиоха и побежал в сторону назначенного места. Маленький мальчик иногда падал, не успевая за господином, поэтому постоянно приходилось останавливаться и ждать, когда Антиох переведёт дыхание. А встреча была назначена возле дома Флоры, поскольку она не могла покинуть своего старого отца. Он узнал правду и не был против, наоборот, был даже рад, что такой богатый и знатный господин влюбился в его дочь-простолюдинку.
        Наконец он увидел небольшие дома, простирающие вдоль улицы. Неожиданный лай собаки, испугал его, но он быстро оправился и продолжил идти. Антиох близко прижался к нему, испуганно озираясь вокруг. Из травы доносился стрекот цикад и кузнечиков. А подле догоравшего небольшого костра стаей летали светлячки и комары.
        «Где же ты?» Антиох, словно угадав его мысли, указал пальцем на дом, огороженный небольшим деревянным забором и на сидящую подле него фигуру, завёрнутую в тёмную ткань.
        - Не ходи со мной, - попросил, нежели приказал Аристон рабу и направился к Флоре.
        Девушка услышала шаги и вздрогнула. Ничего не зная о друг друге, оба они уже успели составить в своей голове идеальную, семейную жизнь, в которой они давно уже были мужем и женой. Поэтому, когда Аристон впервые поцеловал её в губы, девушка не была удивлена, хотя этот поцелуй был её первым.
        Аристон знал, что она его судьба, его женщина, и именно она сделает его жизнь счастливой.
        Молодые люди сидели на деревянном скамейке и наслаждались тишиной. Говорить не хотелось, хотя они совершенно не знали друг друга.
        - Я люблю тебя, Флора, - тихо проговорил Аристон и посмотрел на любимую. При лунном свете, лицо её было ещё прекраснее.
        - Я тоже тебя люблю, Аристон, - ответила девушка и добавила. - Обещай мне, что будешь любить меня вечно.
        - Обещаю, любовь моя…
        Юноша прикоснулся своими губами к её шее и почувствовал чуждое и непреодолимое желание овладеть её. Он провёл своей широкой ладонью по её плоскому животу, ощутив тепло тела. Но этим он не ограничил своё любопытство. Он никогда не спал с девушкой, хотя рабыни часто просили его провести с ними ночь. Изучая Флору, её юное тело, он познавал что-то новое и необыкновенное.
        Аристон провёл ладонью вверх её живота и упёрся ребром в упругую грудь. Девушка была так же девственна, как и юноша, поэтому это познавательное изучение тел, не менее его приводили её в возбуждение.
        - Идём, - сказала она и взяла его за руку.
        Когда Флора отвела его в глухое место, где не было людей, она заняло место на мягкой и холодной траве и поманила юношу к себе. Аристон сел рядом, подложив под себя коленки. Он осмотрелся вокруг. Это была небольшая поляна, а далее лес, а за лесом берег Эгейского моря. Юноша вновь прикоснулся к девушке и медленно снял с её плеч лямки туники, оголив молодую грудь. Неожиданно девушка встала и полностью обнажила своё тело. Аристон, как зачарованный смотрел на Флору, не в силах сдвинуться с места. Затем она присела на корточки и принялась раздевать обескураженного юношу. Он позволил снять с себя дорожный плащ и тунику, но, когда она добралась до набедренной повязки, он занервничал.
        - Это наша с тобой ночь, Аристон, - прошептала девушка и оголила его пах.
        Далее действия происходили смутно и как во сне. Он лишь помнил стоны, горячие тела, стрекот цикад, трели ночных птиц, невероятный яркий свет луны, звезды, покрывающие ночное полотно, аромат жасмина и шёпотом Флоры: «я люблю тебя».
        Когда Аристон возвращался домой, Антиох спросил его:
        - Что у вас там произошло?
        - Что-то невероятное, волшебное и чудесное, - ответил Аристон и улыбнулся.
        Утром Аристон был так счастлив, как никогда раньше. На первую тренировку, которая проходила на домашней гимнастической площадке, юноша пришёл бодрый, несмотря на ночные приключения.
        - Будь здоров, Креон, - поздоровался радостно юноша и улыбнулся.
        Креон с недоумением покосился на него, но не стал расспрашивать о причине его хорошего настроения. Вместо этого он попросил рабов принести на площадку огромный тканный мешок, наполненный сырым песком. Аристон снял с себя одежду и вопросительно посмотрел на Креона.
        - Что это?
        - Это твой враг, которого ты должен сегодня побороть, - ответил просто Креон и занял место в мягком ложе, наблюдая за юношей.
        - Но я не смогу его поднять, это невозможно, - посетовал Аристон.
        - Значит ты сегодня уйдёшь позже, чем должен.
        - В смысле?
        - В том смысле, что пока ты не перекинешь этот мешок через голову, ты не уйдешь отсюда.
        - Но ты не имеешь права задерживать меня на тренировке, Креон, - возмутился Аристон.
        Неожиданно Креон набычился и покраснел. В гневе он был похож на самого Крона[17 - ^*^ Крон - в др. Греции бог Времени, а также титан.]*. Наконец, он поднялся со своего места во весь свой исполинский рост и вытащил из-за пояса деревянную палку.
        - Не смей мне указывать, что делать, надменный щенок, - прорычал Креон и направился к Аристону.
        - Ты не посмеешь, Креон, не подходи… Я всё расскажу отцу!
        Юноша прикрыл голову руками и услышал сначала свист дерева в воздухе, а затем и почувствовал тупую боль в бедре. Вскрикнув, он опустился на одно колено и сжал крепко белые зубы. Из нижней губы, которую он прикусил, показалась капелька крови.
        - Прекрати корчиться от боли, как женщина и подними этот мешок!
        Аристон посмотрел на высокую фигуру Креона и понял, что он не в себе, поэтому волей не волей, повиновался. Он неуверенно подошёл к грузу и попытался, с помощью ног, поднять его, но всё тщетно. «Мерзавец. Когда отец узнает, что ты поднял на меня руку, ты быстро вылетишь из нашего дома».
        Удовлетворённый успехом, Креон занял прежнее место “надзирателя” и принялся наблюдать, наслаждаясь разбавленным вином и фруктами. Аристон присел на корточки и вновь попытался хотя бы перевалить мешок на другую сторону, но и это у него не получилось. «Он весит больше взрослого слона. Эта ноша не посильна для меня. Я не Геракл».
        Он с ненавистью посмотрел на Креона и продолжил. Напрягая все свои мускулы, он пытался поднять неподвижное. Несколько раз он сумел всё-таки приподнять мешок, но тут же ронял его к себе на ступни и бросался проклятиями. Спустя, наверное, полдня он уже не чувствовал частей тела. Обливаясь потом на солнцепёке, он, обессиленный, сел на своего “врага” и устало вздохнул.
        - Почему отдыхаем? - Не понял Креон и снова встал.
        - Я устал, Креон, мои мышцы разрываются, можно я немного отдохну?..
        - Отдых надо заслужить, лентяй. Пока победа не одержана, ты не имеешь права сдаваться. Иначе получишь мечом в живот. - Креон вытащил палку и снова ударил Аристона, только на этот раз уже по плечу.
        Юноша поднялся с песка и устало подполз к ненавистному грузу. Креон снова занял своё место в тени, сложив руки на животе. И Аристон продолжил, только уже с новыми силами и новой яростью. Он ненавидел Креона, ненавидел этот мешок. Он схватил его, вцепившись ногтями в грубую ткань, чтобы не уронить, затем, стиснув зубы, напряг мышцы рук, торса, спины, ног, шеи, ягодиц - все, которые только есть у человека - и приподнял ношу на несколько сантиметров, затем с помощью запястий, попытался поднять его ещё выше, после, слегка подбросив вверх, удержал его на коленях. Пот катился ручьём. От невероятной боли в мышцах, Аристон зажмурил глаза и ещё сильнее сжал зубы. «Боги, дайте мне сил». Он схватил мешок пониже, ломая ногти в кровь, и поднял ещё выше. Груз доходил до его торса.
        Напрягая все свои силы, он одной рукой удержался за конец мешка, другой попытался взвалить неподъёмный груз к себе на плечи. Ещё рывок и мокрая спина уже чувствует прикосновение грубой и жёсткой ткани. Не сдерживая эмоций, он закричал и с помощью неведомой силы поднял невероятно тяжёлый груз себе на плечи и тут же сбросил на землю, создав оглушительный грохот.
        - Креон! - Воскликнул радостно Аристон и увидел, что учитель предательски спит.
        - Что? - Спросил его сонный и уже пьяный Креон.
        - Я поднял его!
        - Кого?
        - Я поднял его, - Аристон указал дрожащим пальцем на мешок и посмотрел с обидой на Креона.
        - Я ничего не видел. Повтори.
        - Я не буду ничего повторять. Ты сам виноват, что напился, как свинья и заснул!
        - Ах ты щенок!
        Креон взял свою палку и снова направился к Аристону. Юноша с ужасом посмотрел на пьяного учителя и попятился назад.
        - Убегать вздумал! - Рявкнул Креон и ускорил шаг.
        Но тут Аристон почувствовал, как мышцы его разрываются. Не удержавшись на ногах, он потерял равновесие и упал без чувств на горячий песок, так и не узнав, бил его новый учитель или нет.
        Очнулся Аристон, лёжа в своей кровати, под одеялом. Было темно, что говорило о наступившем позднем вечере. Он не помнил, что произошло. Казалось, что ничего и не было и он просто, как и обычно, лёг спать. Но когда Аристон решил повернуться на бок, он почувствовал резкую и острую боль во всём теле. Воспоминания, словно весенний ручеёк, медленным потоком стали проясняться в памяти. Он помнил дневной зной, пот, усталость, жажду и…Креона. Креон казался ему настоящим чудовищем, по сравнению с ним его отец - олицетворение доброты и сострадания.
        - Будь ты проклят, - протянул устало Аристон и услышал чьё-то шевеление.
        - Кто? - Спросил голос Антиоха.
        Аристон повернул голову и увидел в темноте верного раба, сидящего у изголовья. Его присутствие привело в недоумение юношу. «Неужели он всё это время смотрел, как я сплю?»
        - Креон сказал, что вы получил по голове колесницей Гелиоса[18 - ^*^ Имеется в виду солнечный удар. Гелиос - бог солнца.]*, я так испугался за вас, господин мой!
        Антиох обнял Аристона за голову и поцеловал в волосы.
        - Слезь с меня, Антиох, мне больно! - Пожаловался юноша.
        Мальчик тут же отпрыгнул назад, словно обжёгся об раскалённое железо.
        - Никакой колесницы не было! Это Креон! Всё Креон! Чтоб его Цербер[19 - ^*^ Двухголовый пёс, стороживший врата в царство Аида.]* сожрал. Я всё расскажу отцу. Этот мерзавец слишком много себе позволяет. Из-за него я не могу пошевелиться, словно руки орков из самого Аида держат меня и тянут вниз. - Он закрыл лицо руками и громко заплакал от своего тяжкого положения и обиды.
        Неожиданно послышался шум за дверью - чьи-то тяжёлые шаги, а затем и скрип открывающейся деревянной двери. Аристон тут же вытер слёзы и с любопытством попытался поднять голову, чтобы посмотреть на гостя. Антиох слез с края ложа и поклонился незнакомцу, лица которого Аристон не мог разглядеть.
        - Что ты стонешь? - Грубо спросил голос Креона.
        Аристон от страха побледнел во тьме. Рядом стоял этот тиран. «Что ему от меня надо?» Учитель наклонился над ним и больно взяв за руку, резко поднял с кровати. Аристон не выдержал и застонал от неимоверной боли в мышцах. Креон неожиданно и ловко взял юношу на руки и понёс прочь из комнаты. Антиох насторожился и сильно испугался.
        - Куда вы его несёте?! Отпустите моего господина! - Кричал он на бегу.
        Сам Аристон был не менее его напуган непредвиденным и странным поведением Креона. Было так высоко на руках у учителя, что больше всего он сейчас боялся с них свалиться и упасть на жёсткий мраморный пол, ощутив затем ещё сильнее боль в теле, которую он итак сейчас испытывал от тряски Креона. Учитель зашёл в освещённые факелами и свечами баню, которая, впрочем, не была затоплена и Аристон увидел пару рабов, которые заполняли водой из вёдер большую и глубокую медную ванну.
        Креон остановился напротив неё и опустил полунагое тело юноши в горячую воду. Аристон почувствовал себя раком в супе. От неожиданного перепада температуры он хотел выпрыгнуть из кипятка, но члены были непослушны и словно деревянными. Дно медной ванны было горячим, поэтому юноша сразу почувствовал его своей голой спиной. Постепенно тело привыкло к воде и уже не было так горячо. Вены на руках набухли, тело покраснело. Ему казалось, что некто разбивает своим молотком его тело, оно крушится, как старая штукатурка, а за ней скрывается новое и обновлённое, человеческое. Боль в мышцах стала постепенно проходить. Он расслабился и на время забыл, что за ним наблюдает Креон.
        - Ну что? Лучше? - Подал голос учитель и ухмыльнулся.
        - Слава богам, я снова подвижен, - проговорил Аристон и добавил. - Благодарю тебя, Креон.
        - Раз так, значит, ты завтра снова продолжишь тренировку.
        - Что? - Не понял юноша и вспомнил тяжёлый мешок с песком. - Нет! Во имя богов! Я не способен более его поднять.
        - Никто не говорит, что ты снова будешь этим заниматься. Поскольку упражнения необходимо чередовать, поэтому завтра ты займёшься бегом.
        - Бег? Пфи, да я любые дистанции одолею. Ты завтра увидишь на что я способен. Я был лучшим бегуном в палестре!
        - Как интересно. Вот и договорились. Завтра я посмотрю, на что ты горазд, - Креон ехидно усмехнулся и направился прочь.
        Рано радовался Аристон будущей тренировке. Бег был ещё сложнее, чем поднимание мешка. С утра до вечера он бегал с тяжёлым грузом на плечах по скользким склонам, к тому же под сильным дождём. Вся эта тренировка была похожа на тренировку легионера[20 - ^*^ Рядовой солдат]* в римском лагере. Ну, разумеется. Ведь Креон был бывшим центурионом и обращался с Аристоном как с новобранцем. С одной стороны, он был благодарен учителю, ибо благодаря таким спартанским занятиям, победа на олимпийских играх ему обеспечена. Но с другой, постоянное битьё палкой не оставило на его нежном теле живого места. Всё было покрыто синяками.
        Однажды, сидя за столом и ужиная вместе с отцом и Креоном, Аристид заметил на нём его побои и спросил, откуда они. Не успел тогда Аристон ответить, как Креон вступил в разговор:
        - Дело в том, друг Аристид, что твой сын совершенно не умеет обращаться с мечом, вот и нанёс себе травмы.
        Аристон чуть не подавился тогда от такого лживого ответа, но опровергать его слова не стал. С Креоном они были, можно сказать, в приятельских отношениях, несмотря на то, что этот грубый солдафон всё время оскорблял его и бил. За месяц тренировок он воспитал в нём дисциплину, покорность и смирение. И Аристон даже любил его в некоторой степени, ведь Креон заменял ему отца. Никто и никогда не был с ним так долго вместе. Даже Дайдорос, которому он, впрочем, практически ежедневно писал письма, не проводил с ним такое длительное время.
        Часто Аристон вместе с Креоном ходили в лес и там охотились на диких животных. Иногда на лошадях, а иногда пешими, заодно отрабатывая искусство метания дротиков на практике. И часто в этом лесу они ночевали, как в настоящем римском лагере.
        Когда была возможность сбежать от надзора Креона, он сбегал к возлюбленной. Иногда днём, но чаще всего он это делал ночью, вместе с Антиохом. Флоре он выносил из дома украшения и драгоценности, радуя сием юное сердце девушки. Отец Флоры не менее дочери любил Аристона. Он делал всё, чтобы знатный молодой господин сделался ему зятем и женился на Флоре.
        Как-то на тренировке, Аристон заговорил с Креоном:
        - Я стал таким сильным, ловким и гибким. Теперь я бесспорно убеждён, что лавровый венок будет моим. Ты ведь этого хочешь, Креон? Я прав?
        Креон опустил деревянный меч, которым он только что отражал удары Аристона и с удивлением покосился на него сверху вниз, из-за своего гигантского роста.
        - Ты всё ещё думаешь об Олимпийских играх, болван? - Спросил недовольно Креон. Аристон обиженно опустил глаза вниз и почувствовал неловкость. - Олимпийские игры для слабаков, которые хотят доказать всему миру и, прежде всего, своим обидчикам, что они круче варёных яиц, что они лучше тех, кто над ними смеётся, чтоб их уважали и раболепно склонили свои головы перед их славой и могуществом. Что дают эти игры? Известность, бессмертность в истории Греции, любовь и славу. Неужели тебе это надо? Всё это продлится не более года и тебя тут же забудут, предав забвению. Сам подумай, зачем тебе это?
        Слушая Креона, Аристон вспоминал себя. И действительно, ведь над ним измываются, глумятся и унижают. «Неужели я и вправду тот униженный и обиженный, который хочет славы? Но это не я хочу победы. Этого хочет Дайдорос. Поскольку он станет известным всему Пелопоннесу и Римской Империи своей палестрой, ведь именно его ученик победил на играх».
        - Другое дело служба в легионе, - продолжил Креон. - Только вообрази себе, какие перспективы тебя там ждут! При всём твоём умении ты станешь офицером, а если приложишь усилия, то и преторианцем[21 - ^*^ Гвардеец]* на службе у самого императора Римской Империи!
        Аристон отвлёкся от мыслей и переварил последние слова Креона. Каждый пытался воплотить в нём свои мечты - Креон хотел сделать из него совершенного воина, а Дайдорос - победителя Олимпийских игр. И никто не спросил, чего хочет он сам, Аристон.
        - Нет, Креон. Война - это не для меня. Она бессмысленна и жестока. Я не способен причинить боль живому существу. Даже на жертвоприношении я плачу при убийстве барана.
        - Ну и дурак! - Бросил учитель в гневе и отбросил деревянный меч на песок.
        - Аристон!!! - Послышался сзади рев отца.
        Юноша сразу побледнел. В голове начали роем проноситься мысли. «Почему он здесь? Что ему нужно? Неужели он всё знает? О боги! Защитите!»
        Он повернулся назад и увидел суровое лицо отца. Креон подошёл к Аристиду и попытался его успокоить.
        - Как ты посмел опозорить нашу семью?! Наш род!
        - В чём он провинился, друг мой?
        - Дай, дай сюда, - заикаясь от гнева попросил Аристид палку у Креона. - Иди сюда, щенок!
        - Отец, я люблю её! - Неожиданно воскликнул Аристон, сам не отдавая отчёта зачем. Он догадался, что отец всё узнал, узнал о тайных свиданиях с Флорой.
        - Замолчи! - Рявкнул Аристид и что есть мочи ударил сына настолько, что деревянная палка, которой он только что замахнулся, треснула посередине и сломалась пополам, отлетев на метр в песок.
        Аристон, почувствовав боль, схватился за больное плечо. Но Аристид на этом не собирался заканчивать. Он был выше сына на голову, поэтому ему не составляло труда ударить его по лицу. От этого удара, а скорее всего от обиды и безысходности, юноша потерял равновесие и упал на землю. В порыве ярости и гнева, отец начал запинывать сына ногами, поднимая клубы пыли песка.
        - Отец, отец, простите меня, простите, - в слезах умолял Аристон.
        - Успокойся, Аристид, друг мой, ты забьёшь его до смерти, - просил Креон.
        Наконец, он смог увести отца от провинившегося сына, не допустив непоправимого - смерти Аристона, ибо ярость совсем затмила Аристиду глаза, невольно толкая его на преступление.
        - Если я узнаю, что ты снова ходил к своей шлюхе, я убью тебя! - Пообещал Аристид, немного успокоившись, после чего, плюнув в лежащего на земле сына, направился уверенной походкой прочь.
        На время пришлось отменить тренировки, чтобы дать телу Аристона немного окрепнуть. Но никакой боли вовне он не чувствовал, а о синяках и побоях он совершенно забыл. Он был сломлен духовно, в его сердце зародилась обида и ненависть, прежде всего на отца. «Какой подлец мог рассказать ему о моих ночных похождениях?» - Всё время задавался Аристон одним и тем же вопросом. Антиоха приказали перевести в комнату для рабов и назначить на работы в саду, чтобы таким образом, мальчик более не смог видеться со своим господином. Однако в действительности, за укрывательство Аристона его должны были хорошенько высечь, но это не произошло, ведь юноша на коленях умолял не наказывать своего друга, и несмотря на свой суровый нрав, Аристид пощадил Антиоха.
        Аристон не верил, что свидания с Флорой навсегда закончились для него. Он знал, что он ещё увидит любимую, и более того - наивно полагал, что родители одобрят этот брак. Ибо Флора - прекрасная девушка, очень добрая и благонравная. «Когда они увидят её, то обязательно полюбят, как дочь».
        Через три дня он продолжил тренировки, а уже через неделю лицо его окончательно зажило. Но на тренировках он более не занимался с прежним энтузиазмом. Перед глазами всё время стоял образ Флоры, которую он боялся забыть. Креон заметил в своём ученике печаль и тоску, но никаких действий, касательно поддержки он не принимал, а продолжал тренировать своего ученика по прежней спартанской методике, не сбавляя темп.
        Однажды утром, собираясь на очередную тренировку, Аристону сообщили, что все занятия на сегодня отменены по распоряжению Аристида.
        - А почему, Диоген? Что-то произошло?
        - Ничего дурного, господин Аристон. Сегодня вечером должна пожаловать Елена и её батюшка Деметрий. Господин просил нас тщательно подготовиться к их приходу, времени так мало, а вы меня задерживайте.
        - Ой, прости, Диоген, иди конечно, - проговорил Аристон и пропустил старого раба на кухню.
        «Елена? Что старику Деметрию надо от нас?» Аристон не любил гостей. Ему не нравился и сам Деметрий и его дочь, которая, как ему казалось, всегда ненавидела его и смеялась над его женоподобной внешностью. Но так как с отцом он уже неделю не разговаривал, то он решил для себя, что сегодня вечером семья не позовёт его встречаться с гостями. Поэтому он ушёл в свою комнату, погасил все свечи и лёг спать. Но не успел он задремать, как в комнату вошёл раб и попросил его пройти с ним в бани.
        - Зачем? - Не понял Аристон.
        - Ваш отец распорядился приготовить вас к приходу гостей, - ответил молодой раб.
        - Неужели отец простил меня?
        - Этого я не знаю, господин мой.
        Обрадовавшийся юноша позволил рабам привести себя в порядок и приготовиться к вечеру. Предварительно его позвал к себе отец. В небольшом кабинете помимо Аристида находился ещё и Креон. Аристон с замиранием сердца остановился у стола и, не поднимая глаз, отдал почтение своему отцу.
        - Сегодня придёт достопочтенная Елена, - начал Аристид. - Ты должен вести себя достойно. Если опозоришь меня, клянусь Зевсом, я отрекусь от тебя, ты понял?
        - Д-да, от-тец… - тихо проговорил Аристон.
        - Не слышу!
        - Я вас понял, отец, - уже громче ответил он и добавил неуверенно. - Разрешите идти?
        - Разрешаю. Креон, проводи его в столовую.
        Учитель положил свою тяжёлую руку юноше на плечо и грубо толкнул, словно узника, в коридор. В столовой Аристон нашёл среди снующихся рабов Антиоха и тут же позвал его к себе.
        - Друг мой! Как я рад тебя видеть, - воскликнул Аристон и заключил в нежные объятия любимого раба.
        Антиоха Аристон не видел уже неделю, поэтому очень рад был снова встретить его и поговорить по душам. Мальчик то и делал, что сетовал господину на свою участь и просил Аристона забрать его к себе на службу.
        - Но я не могу этого сделать, воля домовладыки для нас всех закон, - отвечал юноша.
        Антиох обиженно надул губки и отвернулся.
        - Я понимаю, господин, позвольте удалиться, у меня итак забот полный рот.
        - Ты обижен на меня, Антиох? Прости, но я и вправду не могу ничего сделать.
        Вместо ответа мальчик-раб встал с ложа и не оборачиваясь, направился прочь. «И ты отвернулся от меня, Антиох? И мать, и отец, и бабуля - все. Неужели я заслужил это? Да, заслужил, Аристон. Ты перешёл все границы. Не стоило тебе ходить на эту агору и покупать орхидеи! Тогда ты бы не встретил Флору, и не влюбился по-настоящему. Любовь - это наказание, участь и неизлечимая болезнь, от которой я никогда не найду лекарство». Его мысли прервали голоса, доносившееся из-за атриума. «Пришли», - догадался он и тут же встал, чтобы поприветствовать гостей.
        В атриум сначала вошли мужчины: Креон, Аристид и старик Деметрий, за ними - Анастасия, его сёстры, бабушка Фемида, жена Деметрия Гликерия и женская белая фигура, завёрнутая в шёлковый платок, из-за которого Аристон не мог разглядеть лица.
        - Хайре! - воскликнул весельчак Деметрий при виде Аристона.
        - Будьте здравы, Деметрий и вы, госпожа Гликерия, - проговорил почтительно Аристон.
        Деметрий с удивлением покосился на юношу и стал играть глазами, указывая на белую женщину.
        - А почему ты не приветствуешь Елену? - Спросил ласково Деметрий.
        - Елену? - Не понял Аристон и посмотрел на незнакомую фигуру. Девушка подняла голову и тогда юноша увидел её лицо. Перед ним стояла уже не та весёлая девочка, которая плетённой корзиной ловила бабочек в саду, а совсем чужая, взрослая женщина, более напоминающая жрицу. Лицо её было грустным и печальным, говорившим о её трауре, который ей приходилось постоянно носить. Глаза хоть и подведены тушью, но косметика не смогла скрыть её синяки и мешки от слёз.
        - Простите великодушно, я не узнал Елену, - проговорил смущённо Аристон и подошёл к девушке.
        Елена тут же потупила взор вниз и неуверенно, тихим голоском сказала:
        - Хайре, Аристон, я рада снова тебя видеть.
        - Приветствую тебя, Елена, я тоже безмерно рад. Как твоё здоровье? Ты выглядишь неважно.
        - Всё хорошо, слава богам, - ответила девушка. - Благодарю тебя за заботу.
        - Ну всё, господа! - Пробасил Аристид. - Женщины пожалуйте в гинекей[22 - ^*^ Женская половина.]*, а ты Деметрий, располагайся на ложе подле меня, Креон - сядешь с Аристоном.
        Когда все женщины удалились в другую комнату, рабы начали разливать вино по кубкам. После начался симпозиум, в котором Аристон не принимал участия. Когда мужчины изрядно запьянели, юноша решил незаметно удалиться в свою комнату и лечь почивать, поскольку вечер был уже поздним. Когда он встал, Креон своей сильной рукой опустил его вниз.
        - Аристон, куда же ты?! - Возмутился наигранно пьяный Деметрий и осклабился. - Ты лучше скажи мне, как тебе моя дочь? Понравилась?
        - Она выглядит грустно, Деметрий, - ответил Аристон и продолжил. - Мне безмерно жаль её. Я уповательно надеюсь, что боги ниспошлют ей счастье и хорошего мужа.
        - О, Аристон! Какое доброе у тебя сердце. Я не менее твоего радею о счастье своей дочери и убеждён, что рано или поздно оно настигнет её, - последние слова Деметрий проговорил более чётко, словно стараясь придать им определённый смысл. - Но! Я, слава небу, уже нашёл подходящую партию для Елены и знаю, что с этим мужем она будет воистину счастлива.
        - Да? И кто же это, если не секрет?
        Аристид очередной раз удовлетворительно кивнул сыну, показывая, что он всё делает правильно.
        - О, это прекрасный и образованный молодой человек, - начал Деметрий, жестикулируя, создавая в свете свечей невероятные тени. - Красота его подобна Дионису, он силён, воспитан, образован, благонравен, тактичен и дисциплинирован. Я уверен, что Елена будет рада иметь такого мужа.
        - Я его знаю? Как его зовут? - Полюбопытствовал Аристон.
        Деметрий переглянулся с Аристидом и расхохотался. Креон похлопал Аристона по плечу и прошептал, усмехаясь:
        - Ну ты и болван.
        Все так смеялись, что Аристону уже становилось немного не по себе от этого безумного и бесплодного смеха, возникшего на пустом месте. Немного успокоившись и придя в себя, Деметрий ответил:
        - Его имя - Аристон.
        - Это же ты, дурачок, - снова прошептал Креон и расхохотался.
        Все снова принялись смеяться безудержном смехом, тыкая пальцем в юношу. Но лишь Аристон не разделял их радости и веселья. От неожиданной новости он побледнел, слившись с белоснежной туникой. «Как вы могли, отец? В чём провинился ваш сын? За что вы его так наказываете? За что?» На глазах появились слёзы отчаяния и обиды. Ничего никому не говоря, он встал с ложа и убежал в свою комнату, ещё слыша пьяный смех отца, Креона и Деметрия.
        Всю ночь Аристон думал о своей участи и судьбе, которая его ждёт впереди. Он не мог даже представить, что скоро ему придётся жениться на Елене. Елену он не любил, она казалось слишком взрослой для него, а, следовательно, будет всё время поучать, как ребёнка. Ему было жаль девушку, и он действительно хотел, чтобы она наконец обрела счастье, но никак не с ним. Ибо его сердце уже было занято - Флорой.
        Сама Елена также была не в восторге от такой новости. Но привыкнув со временем покорно исполнять волю отца, она не показывала своё недовольство, ведь её слово совершенно ничего не значило. Она - женщина, не обладавшая никакими правомочиями, кроме дома, в рамках которого она могла управлять рабами, следя за бытом и порядком. Главная её обязанность - это рождение здоровых детей и обеспечение их достойным воспитанием. Девушка имела чисто формальное значение, она была предметом сделки между её отцом и отцом её будущего мужа.
        Елене нравился юноша, он был красив, образован и воспитан. Но она помнила, что Аристон всегда был напыщенным и избалованным ребёнком, который к тому же ещё и грубиян. Ибо в детстве он постоянно напоминал ей о её положении. “Ты женщина”, - говорил он, - “никому не интересно твоё мнение.”
        Она ревновала к его счастью. «Он вырос в радости и никогда не был несчастен. Отец его безмерно любит и совершенно избаловал».
        Свадьба уже была назначена на середину гекатомбеона, после исполнения шестнадцатилетия Аристона. Но юноша не собирался сдаваться. Спустя неделю, его мысленный взор был обращён на Флору. Он снова выискивал удобный момент, чтобы сбежать и при этом, сбежать уже не на одно свидание, а навсегда. Сбежать от тирана отца и друга его - безумного деспота. От матери, которая была до сих пор обижена на него, от бабули, которая лишила его своей ласки и любви, от сестёр, которые и без того всю жизнь ненавидели его. В этом доме его ничего не держит. Все отвернулись от него. Он никому не нужен. Он превратился в вещь, которую можно бить, унижать и причинять всё время боль. Аристон не собирался с этим мириться, поэтому каждый день разрабатывал план побега.
        Елена стала часто приходить с семьей в гости к будущему мужу. Иногда даже ночевала в их доме, что, впрочем, было не по традиции. Анастасия успела полюбить Елену, как дочь и то и дело, что посвящала ей красноречивые дифирамбы. Однажды, Аристон сидел возле искусственного пруда во внутреннем дворике и теребил в руках розовую розу. Неожиданно сзади подкралась Елена и заняла место рядом с ним. Аристон недовольно отодвинулся от девушки и от злости сжал губы, но, когда увидел печальное лицо Елены, тут же переменился в лице.
        - Доброго тебе дня, Аристон, - проговорила тихо девушка.
        - И тебе, Елена, - ответил он и, повертев в пальцах цветок, неуверенно передал его Елене. - Вот, возьми, это тебе. Эта роза так же непорочна и чиста, как твоя душа.
        Елена бережно приняла прекрасный цветок и также осторожно взяла его в обе ладони, словно он был хрустальным, и она боялась разбить его.
        - Благодарю, она воистину очень красива, - сказала она и краем губ позволила себе улыбнуться.
        - Эти розы я выращиваю сам. Посмотри туда.
        Елена и Аристон в унисон повернулись и увидели невысокий куст с точно такими же розами. Небольшой ветерок качнул куст в их сторону, отчего сразу же донёсся невероятный аромат прекрасных цветов.
        - Если тебе они нравятся, ты можешь взять ещё.
        Елена благодарственно кивнула и улыбнулась юноше. Сейчас он ей казался настоящим богом. Не было того капризного мальчишки из детства, перед ней сидел очень добрый, нежный и чуткий юноша, с прекрасной душой. Она не могла оторвать глаз от его красоты. Несмотря на свой юный возраст, тело его было сильным, как у взрослого атлета. Его красивое и женоподобное лицо было задумчивым, придававшим ему более мужественный вид. Тут из-под куста вылетела белая бабочка и полетела в сторону пруда. Аристон и Елена одновременно заметили её и обоих настигли воспоминания из детства.
        - И всё же я тогда не жульничала, - проговорила Елена прежним голосом, который был у неё когда-то в детстве.
        - О боги, ты всё ещё помнишь тот случай? - Удивился Аристон и расхохотался. - Просто бабочки любят тебя сильнее, чем меня. Возможно, ты договорилась с ними, чтобы они летели именно в твою корзину, а не мою.
        - Нет, Аристон, я говорю тебе правду, - наигранно возмутилась Елена.
        - Колдунья! Колдунья! - Стараясь сымитировать свой детский голос, стал повторять Аристон.
        Молодые люди расхохотались и не могли остановиться. Но тут Елена пискнула и отбросила розу в пруд. Аристон тут же успокоился и вопросительно посмотрел на девушку.
        - Укололась, - ответила Елена и показала ладонь, из которого маленькой струйкой сочилась алая кровь.
        Аристон обеспокоенно забрал у девушки её руку и немного погодя, оторвал от подола своей туники небольшой кусок ткани. Затем он бережно обернул повязку вокруг её ладони и крепко завязал на тыльной стороне.
        - Ты меня вылечил, - проговорила благодарственно Елена и улыбнувшись, встретилась с его голубыми глазами.
        Несколько минут они молча, смотрели друг на друга. В воздухе повисла неловкая тишина. Девушка наклонила свою голову вперёд и почувствовала его дыхание. Она никогда не испытывала подобного чувства, никогда не любила…Сейчас Елена поняла, что с этим человеком будет счастлива и, возможно, именно ради него она готова умереть.
        Девушка прикоснулась своими губами к толстым губам юноши и закрыла глаза. Но Аристон быстро отполз от неё назад, словно та была не человеком, а орком. Он смущённо что-то пролепетал, похожее на извинения и убежал прочь. Когда он ушёл, девушка закрыла лицо руками и тихо заплакала.
        С того момента, Аристон старался не попадаться Елене на глаза и всё время сторонился её. Более всего он не хотел причинять страдания бедняжке, которая невольно была влюблена в него. Он пытался разубедить Елену, разочаровать её в себе, чтобы ей не было так больно, когда она узнает, что он сбежал из дома, навсегда, и она, возможно, больше никогда не увидит его.
        Спустя три дня, к Аристону вернулся Антиох. Отец снова жаловал своего сына, а мать вернула ему своё расположение и благосклонность. Они видели, как их сын старается им угодить, как учтиво обращается с Еленой, как достойно он ведёт себя с её родителями. Деметрий то и дело, что всё время хвалил Аристона в беседе с Аристидом. Разумеется, у последнего появлялась гордость за сына, хоть такого строптивого и непокорного. Но никто из них не догадывался о истинных замыслах Аристона.
        На тренировке Аристон был задумчивым и не мог сосредоточиться на занятии. Креона это насторожило, но виду он не подавал. Однако он точно знал, что его ученик что-то скрывает, причём нехорошее, дурное, то, что не понравится его отцу. Он внимательно следил за Аристоном, пытаясь распознать его мысли.
        После ужина все ушли спать. Но Креон не спешил уходить в свою комнату. Он остановил старого раба, служившего у спальни Аристона и больно взял за руку.
        - Что ты скрываешь от меня, говори! - Потребовал Креон.
        - Н-н-ничего, господин, - залепетал раб, нервничая. - Если бы я что-то знал, я бы непременно сообщил вам, клянусь!
        - Не лги мне, кусок дерьма! - Зарычал Креон и прижал раба к стене. - Что должно произойти сегодня ночью? Что?!
        - Я не знаю, не знаю!..
        Креон обнажил кинжал и приставил острый клинок к горлу испуганного раба. Раб лихорадочно сглотнул и признался:
        - Господин Аристон…. Сегодня ночью…
        - Что?! Говори, гнида!
        - Уйдёт из дома, уйдёт из дома! Возможно, он уже сбежал, я не знаю. Он велел нам молчать.
        - Куда? Где он?
        - Он сказал, что уедет завтра в Афины. Наверное, он…он снова у своей возлюбленной.
        - Где живёт она? Ты знаешь?
        - В доме у старого лавочника, того, что торгует на агоре орхидеями и глиняными изделиями. Больше я ничего не знаю, клянусь вам!
        Раб зажмурил глаза, приготовившись к смерти, но Креон быстро отпустил кинжал, убрав обратно в ножны. Раб тут же опрометью убежал прочь, а учитель, не теряя ни минуты, направился в комнату к Аристону, в надежде застать его именно там. Но когда он распахнул двери, ничего, кроме заправленной постели он не увидел. Он в гневе проклял его и поспешил надеть дорожный плащ.
        Аристон тем временем уже был на пол пути, удовлетворённый успехом побега и счастливый от предвкушения скорой и возможной встречи с Флорой. Антиох шёл рядом с ним и нёс небольшую сумку с провиантом и деньгами. Мальчик-раб был расстроен легкомысленным поведением своего господина, но возражать что-либо не стал. С другой стороны, Аристон пообещал ему свободу, если тот поедет вместе с ним. И Антиох не мог отказаться.
        - Мне кажется, господин мой, нас уже ищут, - проговорил обеспокоенно Антиох, озираясь вокруг.
        - Глупости, Антиох, никто и не подумает нас искать. Мы никому не нужны. Отец будет рад, что наконец избавился от сына.
        - Не думаю, господин мой. Ведь вы сорвали ему такую выгодную сделку. Он будет в гневе и постарается найти вас, чтобы…убить.
        - Может ты и прав, Антиох. Но к тому времени, пока отец узнает о моём побеге, мы уже будем с тобой на корабле. Я, ты, Флора и Дайдорос.
        - Дайдорос тоже с нами поедет?
        - Ну конечно! Он не может не увидеть, как его лучший ученик победит на олимпийских играх.
        Не дойдя несколько метров, Антиох вдруг остановился и прислушался.
        - Что такое, Антиох? - Не понял Аристон.
        - Слышите?
        Аристон тоже прислушался. В темноте, помимо стрекота сверчков и трель ночных птиц, он услышал чьё-то тяжёлое шлёпанье сандалий. Кто-то явно бежал, и это, судя по шагу, совершенно не женщина.
        - Это разбойники! - Испуганно воскликнул Антиох и прижался к господину.
        Аристон вытащил небольшой кинжал из-под плаща и стал всматриваться в темноту. Неожиданно фигура остановилась в четырёх метрах. Человек был в тёмном плаще и сливался с ночной мглой. Но вот он снова принялся бежать в их сторону, только уже намного медленнее и как-то неуверенно. Когда фигура в плаще появилась совсем близко, Антиох смутно, но сумел разглядеть человека.
        - Это Креон! - Заключил мальчик.
        Аристон тут же убрал кинжал в ножны и бросился бежать. Креон что-то прорычав в темноте, ринулся им вдогонку. Антиох не успевал за своим господином из-за сумки, которую он нёс.
        - Брось её! - Приказал Аристон на бегу.
        Антиох повиновался и бросил сумку в кусты, чтобы завтра, если получиться сбежать от Креона, забрать её на обратном пути. Аристон взял за руку мальчика и побежал ещё быстрее. Но раб всё равно не успевал за своим господином. Ноги его были короче и слабее.
        - Тебе не скрыться, сучонок! - Донёсся сзади голос Креона.
        Аристон увидел невысокую каменную стену и направился к ней. За этой стеной находился чей-то сад. Он был большой по площади и среди оливковых деревьев можно было легко спрятаться от Креона. Он ловко перепрыгнул через стену и помог взобраться Антиоху, после чего продолжил бежать.
        - Я всё равно найду тебя! Тебе не скрыться!
        Аристон повернул налево и, ударяясь об ветки деревьев, наконец, смог спрятаться в небольшом сарае. Он тут же залез на его крышу и притаился в сене. Антиох тяжело дышал и тихо причитал.
        - Тс-с-с, - прошипел Аристон. - Моли богов, чтобы он не нашёл нас.
        Антиох зашевелил губами молитву, поглядывая вместе с господином в ночной сад. Они видели, как Креон бегал по кругу, пытаясь найти их, бросая проклятия и угрожая. Несколько раз он проходил мимо сарая, но так и не додумавшись залезть на крышу. Через некоторое время Креон исчез и больше не появлялся. Мальчики облегчённо вздохнули и начали слезать с крыши.
        - Вот видишь, Антиох, этот старый солдафон не нашёл нас, - радостно проговорил Аристон и усмехнулся.
        - Как ты меня назвал? - Послышался сзади неожиданный голос Креона.
        Когда Аристон и Антиох повернулись, они увидели перед собой двухметровую фигуру учителя в тёмном плаще. Антиох по наитию ринулся снова бежать, но через несколько метров он заметил, что рядом с ним нет его господина. Тогда он в ужасе начал возвращаться назад и до него донёсся разговор:
        - Отпусти, Креон, прошу тебя, - говорил Аристон.
        - Мы должны немедленно вернуться, пока Аристид и Елена ничего не узнали, - сказал учитель.
        Креон схватил Аристона за руку и повёл силой прочь из сада. Антиох догнал их и поражённо опустил голову вниз. Юноша не смог сдержать слёз и заплакал от безысходности. «Всё пропало. Отец убьёт меня, когда узнает. А если даже и не узнает, всё равно я нежилец. Бедная моя Флора…Ждёт меня, наверное, и волнуется. Прости меня, любовь моя, я снова подвёл тебя, снова принёс страдания. Я не смог сделать тебя счастливой и увести в Афины. Зачем тебе такой муж? Который даже не способен сбежать от тирана-отца. Надеюсь, мы всё же встретимся с тобой и мой следующий побег обернётся удачей».
        Когда они вернулись, Креон сказал Аристону:
        - Идёшь сейчас в свою комнату и не издаёшь ни звука, понял меня?
        Юноша кивнул в темноте и зашёл в дом, после учителя. Но когда он оказался в освещённом атриуме, он увидел сидящих в ложах отца и мать. Но он не испытывал сейчас страх, ибо он давно уже приготовился к смерти и к разговору, который сейчас состоится.
        - Креон, - проговорил сурово Аристид. - Благодарю тебя, что поймал его.
        Он нарочно не назвал его по имени и сыном. Причём последнее слово он произнёс с таким отвращением и ненавистью, словно какое-то проклятие. Антиох по велению Анастасии удалился в комнату для рабов, а Аристон остался стоять у порога.
        Аристид медленно подошёл к сыну и остановился напротив. Аристон не смел поднимать голову вверх, ожидая своей участи. Отец тяжело дышал и пыхтел, как бык.
        - Я обещал, что убью тебя, - начал тихо Аристид, так, чтобы не слышала Анастасия. - Но я не буду этого делать.
        Аристон в надежде поднял глаза на отца и увидел его красное лицо.
        - Хорошо, что Деметрий ничего не узнал. Я бы не перенёс этого позора.
        - Значит, отец твой тиран и деспот, так? - Спросила сзади недовольно Анастасия и бросила сыну в ноги письмо, которое Аристон писал Дайдоросу вчера, договариваясь вместе поехать в Афины.
        Аристон молчал, перебирая в руках шерстяной плащ. Наконец, Аристид вытащил из-за спины деревянную палку, которую он прятал до сих пор и замахнувшись, ударил её по бедру сына. От тупой и неожиданной боли, в глазах потемнело, но он продолжал стоять. Аристид снова нанёс удар, только уже по ногам. От этого удара, Аристон упал на колени и закрыл лицо руками, чтобы отец не смог изувечить его лицо.
        - Ублюдок! Дерьмо! Всё время подводишь меня и разочаровываешь свою мать! Бегал к своей шлюхе!
        - Не смей так говорить о Флоре! - Возмутился Аристон и получил ещё сильнее удар в спину.
        - Она шлюха! Шлюха! Скудоумная и необразованная! Она никто, по сравнению с Еленой!
        - Я не люблю Елену! Не люблю! Я люблю Флору, как вы этого не понимаете. Я жить без неё не могу, я не волен…над своими чувствами….
        - Замолчи! Я не хочу ничего слышать!
        Аристид снова и снова покрывал Аристона ударами то палкой, то ногами. Анастасия, не выдержав страдания сына, ушла в свою комнату. Креон всё это время стоял рядом и наблюдал, не в силах помочь Аристону.
        Елена, которая пряталась за колонной, закрыла рот рукой и убежала прочь, повторяя:
        - Он меня не любит, не любит…
        Елена ничего не стала рассказывать об увиденном ночном кошмаре, свидетельницей которого ей невольно пришлось стать. Об Аристоне она не спрашивала, хотя очень волновалась за его здоровье. «Бедный Аристон, я была такой глупой и не знала твоего отца. Теперь я понимаю, по какой причине ты стал таким покорным и кротким. А я считала тебя избалованным…Как же я хочу сделать тебя счастливым, мальчик мой. Но это невозможно, ведь ты меня совсем не любишь. Твоё сердце занято некой Флорой. Кто она, эта женщина? Может, она так же любит Аристона, как и я его? Но кто будет несчастнее, я или она? Она молода и найдёт ещё себе достойного мужа. Я уверена в этом. О, Афродита, я так мечтаю о счастливом браке. Это мечта каждой девочки, иметь мужа, которого ты по-настоящему любишь».
        Через неделю Елена вновь пришла в гости и увидела юношу. Он снова сидел в саду подле искусственного пруда. А рядом с ним находились трое крепких рабов, приставленные в его охрану. Выглядел он жалким, печальным и невероятно слабым. Судя по всему, он увяз в пучине горестей и страданий. Синяки уже зажили на его теле и почти исчезли. Но несмотря на это, выглядел он болезненно. Елена подошла сзади и осторожно поприветствовала юношу. Аристон не откликнулся, а продолжал рисовать на воде кончиком веточки.
        - Аристон, это я, Елена, - сказала она громче.
        Юноша вздрогнул и повернулся к девушке. Лицо его было бледным и заплаканным. При виде Елены он затрясся в лихорадке, сам не отдавая отчёта почему. Девушка села рядом с ним и взяла за плечи, смотря в глаза. Он немного успокоился и проговорил тихо:
        - Уходи отсюда.
        - Но Аристон….
        - Убирайся отсюда! - Бросил в гневе юноша и не дожидаясь её ухода, ринулся прочь из сада, словно от стаи разъярённых фурий.
        С той ужасной ночи Аристон так был обижен на отца, что не выходил из своей комнаты уже неделю. В первые дни, Аристид просил Креона приводить сына в столовую. Но Аристон не прикасался к еде, приводя отца в гнев от своей строптивости. Несколько раз отец не выдерживал и засовывал еду сыну прямо в рот, но Аристон тут же выплёвывал её, с ненавистью смотря на Аристида. Всем своим видом он показывал своё непочтение и непослушание, заслуживая в свой адрес оскорбления и новые побои. Но скоро всё это прекратилось, и отец перестал звать сына на завтраки. Он понимал, что Аристон хотел таким образом усовестить его, заставить чувствовать себя виноватым и извиниться. От этого осознания он ещё сильнее ненавидел своего сына.
        Антиоха высекли и отправили работать водоносом. С того дня, мальчик также не видел своего молодого господина. Аристон пил только воду и то иногда, чтобы не лишить себя способности мыслить. Ибо он всё ещё продолжал думать о своём побеге. Мысленно он был уже в Афинах, со своей любимой Флорой, с Антиохом и Дайдоросом. Только эта мысль радовала его и заставляла иногда улыбаться. С утра до вечера он лежал у себя в комнате и плакал, а когда уставал - спал. И так проходили дни. Обучения прекратились. Более того, Креона он уже не видел около недели так же, как и мать, Фемиду, отца и сестёр. Мать была сильно обижена на сына и не ходила к нему.
        Скоро снова пожаловали в гости семья Елены обсудить скорую свадьбу. Решили вновь накрыть богато столы и пригласить некоторых соседей. Также были наняты музыканты, чтобы устроить настоящий праздник для всех.
        Аристона, на удивление, решили не звать. Отец совершенно не хотел его видеть, впрочем, так же, как и мать. Юноша, лёжа на своей постели, слышал музыку, гимн, которые пели мужчины и женщины, радость и смех, царивший на другой половине дома и невольно завидовал.
        - А где же Аристон? Где мой будущий сын? - Спросил вечером, полупьяный Деметрий.
        Гости закивали головами, которые не менее Деметрия желали увидеть красавчика Аристона, внешность которого сводила с ума не только женщин, но и мужчин.
        Креон посмотрел на Аристида и увидел в его глазах печаль и разочарование. Ему было стыдно за сына, и он не хотел видеть его. Но спустя некоторое время, он остановил одного из рабов и приказал ему привести сюда Аристона.
        Юноша тем временем полудремал у себя в комнате. Раб осторожно разбудил его и сказал:
        - Ваш отец желает видеть вас.
        Аристон сначала не понял, что от него хочет раб, но потом до него дошёл смысл сказанного. Он сел на край ложа и позволил себя привести в порядок двум рабам, которые причесали его и сменили его тунику на чистую, белоснежную. Четверо рабов, которые охраняли его покои, проводили юношу до мозаичного атриума и остановились на входе. Громкий разговор тут же стих и все уставились на Аристона. Аристид посмотрел с отвращением на сына и увидел его болезненный вид. Он ещё не видел его таким. Ему было сейчас неимоверно стыдно за него, ибо все ожидали увидеть прежнего Аристона, с его божественной красотой.
        Аристон поприветствовал сначала всех гостей, а потом и отца:
        - Хайре, отец…
        - Будь здрав, сын…
        Сын и отец некоторое время смотрели друг на друга, мысленно разговаривая:
        - «Зачем я тебе нужен? Отпусти меня, отпусти к Флоре.»
        - «Безумец, она тебе не под стать. Ей нужны твои деньги, а не ты.»
        Аристон наконец сел в ложе, рядом с соседом Геродотом и осмотрел стол. На нём было огромное количество различных яств: мясо, рыба, хлеб, оливки, фрукты - всё. От запаха еды закружилась голова. Он дрожащими руками отхлебнул разбавленного вина и заел его фиником. Гости продолжили громкий разговор. Все были уже изрядно пьяны и веселы. Креон всё время смотрел на Аристона и как-то необычно его разглядывал. От этого взгляда становилось не по себе. Спустя час юноша почувствовал слабость и хотел уйти, но отец молча просил его остаться, и он снова подчинился.
        - Мне Елена только и говорит про тебя, Аристон, - начал Деметрий. - Она просто без ума от тебя!
        - Ну конечно же, Деметрий, - заговорил сосед Еврепид. - Кто устоит перед такой красотой!
        - Жду не дождусь их свадьбы! - Продолжил Деметрий. - Наконец наши семьи породнятся.
        Аристон отложил вино и опустил голову. Этот разговор был неприятен ему. Ещё одно напоминание о его нелёгкой судьбе.
        «Где же ты, Флора?»
        Скоро гости стали расходиться по домам, Деметрий также ушёл вместе со своей семьей. Аристид поблагодарил всех за встречу и распрощался. Когда Аристон встал, чтобы уйти, Креон сказал:
        - Я провожу тебя до комнаты.
        Аристон неуверенно пожелал отцу доброй ночи и последовал вместе с Креном к себе в спальню.
        - Прекрати убивать себя, идиот, - пробурчал пьяный учитель, толкнув в коридоре юношу. - Ты расстраиваешь моего друга. Пойми уже наконец, что ты никогда не будешь вместе с Флорой, никогда.
        «Никогда», - эхом отразилось об каменные стены коридора. На глазах снова появились слёзы и Аристон поспешил в свою комнату. В спальне, он упал на кровать и нервно заплакал. Но тут Креон осторожно открыл дверь и зашёл к нему, держа в руке свечу.
        Юноша свернулся ужом и стонал, не заметив прихода учителя.
        - Хватит реветь, как женщина, у всех уже голова болит от твоего стона, - проговорил недовольно Креон.
        - Уходи, Креон, я хочу побыть один.
        Креон отхлебнул вина из горла бутылки и вытер чёрные усы. Затем, он поставил свечу на табурет и тяжело сел на кровать.
        - Елена - прекрасная девушка, если бы я был тобой, я бы, наверное, прыгал от счастья. А ты - идиот.
        - Но я не люблю Елену, как ты не понимаешь этого…
        - Я ходил к Флоре, - неожиданно проговорил Креон.
        Аристон тут же вытер слёзы и посмотрел на учителя.
        - Она не любит тебя. Это я понял из разговора, поскольку она ни разу не справилась о твоём здоровье, а когда узнала, что я бывший центурион и владелец крупного поместья, начала строить мне глазки. Думаешь, я ничего не понимаю? Да эта женщина готова раздвинуть свои ноги перед каждым, кто обладает богатством. Неужели ты этого до сих пор не понял, глупая твоя голова?
        Аристон потупил взор вниз и задумался. Но он не мог поверить в слова Креона. Он слишком любил Флору.
        - Ты лжёшь…Флора не такая.
        - Зачем мне лгать? Я говорю правду, кретин.
        Креон отпил вина и усмехнулся.
        - Это всё ложь! Уходи отсюда! Убирайся вон! - Закричал Аристон. Горло его душили слёзы, и он снова заплакал.
        - О, я говорю правду, твоя Флора самая настоящая гетера[23 - ^*^ Образованная проститутка.]*, причём продуманная и меркантильная.
        - Нет! Ложь! Это ложь, мерзавец! Ложь!
        Аристон стал бить Креона кулаками по широкой и сильной груди, выгоняя из комнаты. Из глаз слёзы текли ручьём. Ему невольно верилось в слова Креона, отчего становилось ещё больнее.
        - Успокойся, ты, недотёпа, - уже более ласково проговорил учитель.
        Креон своей широкой ладонью прижал голову Аристона к своей груди и почувствовал сквозь тунику его мокрое лицо. Юноша перестал его бить и обнял за талию, нервно плача ему в грудь. Креон, не зная, как себя вести в подобных ситуациях, похлопал его по спине и проговорил:
        - Ну-ну, тише…
        Аристон стал постепенно успокаиваться и от бессилия заснул на его широкой груди. Креону стало немного неловко. Он осторожно опустил его голову на подушку, а затем решил придать его телу более удобное положение. Когда он взял его, на удивление, гладкую ногу, чтобы немного оттащить вниз, Креон впервые за всё это время разглядел ту божественную красоту в юноше, о которой все так красноречиво говорили. Лицо его хоть и было бледным, но всё равно сохраняло в себе прекрасные черты. Толстые розовые губы, как у матери, густые, волнистые волосы, цвета золотой пшеницы, тёмные и частые ресницы, как у девушки. Хоть он и был пьян, но осознал, каким чудовищем он был для него. «Как я мог увечить это прекрасное тело? Бить это прекрасное лицо?»
        Креон допил содержимое вина и не спешил покидать комнату. Неожиданно Аристон открыл глаза и увидел рядом с собой Креона.
        - Спасибо, - прошептал юноша и сел на кровати. - Иди спать, Креон, уже поздно. Не волнуйся за меня.
        Аристон поднялся с постели и открыл дверь, выпровожая учителя из комнаты. Креон неохотно встал и направился прочь, но у входа он задержался, ещё раз посмотрев на Аристона.
        - Доброй ночи, - проговорил Аристон и уже начал прикрывать дверь, как Креон вставил свою ногу в щель, чтобы она не закрылась. Аристон недоумённо посмотрел на учителя, требуя объяснений.
        - Я никуда не уйду, - сказал тихо Креон, смотря сверху вниз.
        Неожиданно он толкнул Аристона обратно в комнату и закрыл дверь на замок.
        - Что это значит, Креон? - Разозлился юноша.
        Но вместо ответа учитель заключил его в объятия и, наклонив голову вниз, из-за своего роста, начал покрывать нежное лицо Аристона поцелуями. Креон был не в себе. От вина его разум помутился, ему казалось, что он целует прекрасную девицу - нимфу.
        Перед глазами юноши снова появилась рыжая кошка Баст и её хозяин-насильник. Он в ужасе осознал, что ему снова придётся перенести этот кошмар.
        - Нет, нет, Креон, пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня, - просил Аристон, пытаясь высвободиться из крепких объятий учителя.
        - Ты так прекрасна, так прекрасна, - шептал Креон.
        Тут Креон быстро сорвал с него тунику, обнажив мускулистое тело. В свете свечей он увидел небольшие кубики, покрывавшие его плоский живот. Он взял его на руки и бросил на постель, как тогда, тот мерзавец, только на кровати уже не было испуганного кота.
        - Папа! Отец! На помощь! - Начал кричать обессиленно Аристон.
        - Замолчи! - Прошипел недовольно Креон и засунул ему кляп в рот.
        Аристон хотел убежать, но двухметровый гигант схватил его руки и, порвав на две части свой ремень, начал привязывать его руки к спинке кровати. Из глаз юноши потекли слёзы отчаяния, он с мольбой смотрел на пьяного Креона, но всё тщетно. Учитель погладил его лицо и вытер слёзы, отчего Аристон ещё громче застонал и затрясся в лихорадке. Креон наклонился над его полунагим телом и прикоснулся губами к его упругой, мускулистой груди. Когда он сжал сосок зубами, Аристон стал нервно шевелить ногами, пытаясь высвободиться. Он ещё громче застонал и Креон открыл свой рот. Из соска показалась капелька крови, которая покатилась вниз, к животу. Когда капля остановилась возле пупка, он облизал языком весь её путь, вниз от груди и до плоского живота.
        Затем он вытащил кляп изо рта Аристона и наклонил свою голову для поцелуя, но тут юноша закричал что есть мочи:
        - Отец!!! На помо…
        Не успел он договорить, как Креон в гневе ударил его по лицу с такой силой, что юноша лишился чувств. Из разбитой губы показалась капелька крови. Безумный учитель лизнул губы Аристона и поцеловал. Затем он схватился за обездвиженные голые бёдра и раздвинул ноги, после чего принялся снимать с себя одежду. Но тут из-за двери послышался детский голос:
        - Господин мой, это я, Антиох, пустите меня.
        Креон замер на месте, пытаясь не издавать ни звука. Раб попытался открыть двери, но обнаружил что та была заперта изнутри на замок. Несколько минут он простоял в коридоре и вскоре ушёл. Креон снова обратил внимание на Аристона, лаская его нежное тело. Но ему вновь помешал голос за дверью, только уже Аристида:
        - Аристон, открой сейчас же двери, иначе, клянусь Зевсом, я сломаю её!
        Креон разозлился, но понял, что все планы его нарушились. Тогда он стал быстро одеваться, но не успел он развязать Аристона, как дверь с треском упала на пол и в комнату вломился обеспокоенный Аристид. А рядом с ним Анастасия, Фемида и Антиох, который держал в руках свечу. Аристид с ужасом осмотрел комнату и увидел лежащего сына без чувств. Он сразу же обо всём догадался.
        - Я считал тебя другом, а ты мне нож в спину, - проговорил тихо и разочарованно Аристид.
        - Позволь мне объяснить всё…
        - Убирайся из моего дома, чтоб духу твоего больше здесь не было! Нашей дружбе конец. Я никогда тебя не прощу. Во-о-н!
        Креон собрал свои вещи и, извинившись, вышел из комнаты.
        - Сынок мой! - Заплакала Анастасия.
        - Фемида, Анастасия, идите к себе, - приказал сурово Аристид.
        Фемида взяла за руку свою дочь и вывела в коридор. Антиох спрятался за угол, стараясь не мешать. Аристид подошёл к постели и обнажил кинжал, после чего разрезал ремни, которые держали руки юноши. На запястьях показались красные отпечатки. Отец увидел свежие засосы, покрывавшие тело сына и в гневе, затрясся.
        - Ублюдок, - процедил он сквозь зубы.
        Он сел у изголовья сына и погладил того по лицу.
        - Сможешь ли ты простить меня, сын мой. Я вёл себя несправедливо по отношению к тебе, меня следует бить палками, а не тебя, душа моя.
        Он обнял его тело и тихо заплакал, впервые, наверное, за всю свою жизнь.
        - Отец?.. - Слабо спросил Аристон.
        Аристид быстро вытер слёзы и улыбнулся, смотря на сына.
        - Ты сможешь простить меня, сын мой?
        - Я…вас прощаю… - проговорил тихо Аристон и закрыл глаза.
        Возлюбленные снова были вместе. Аристон прижимал тело Флоры к себе и не чувствовал веса. Она была настолько лёгкой, что казалась пёрышком. Таким же нежным и приятным. Над головой светила голубая полная луна, а вокруг качались в унисон кипарисы и пальмы, создавая экзотический танец. Аристон беспрестанно повторял: «Флора, Флора», и не мог отпустить девушку, боясь потерять её. Эта ночь принадлежала им. Они молча смотрели друг на друга и держались за руки. Но тут чья-то огромная фигура показалась из-за тёмного леса и начала смотреть на них. «Я не отдам её тебе».
        - Она тебя не любит, - сказала тень.
        - Ты не можешь этого знать, ибо ты никогда не любил по-настоящему, - ответил Аристон.
        - Ошибаешься, я знаю, что такое любовь, - ответила тень и направилась к нему.
        Чем ближе тень приближалась, тем больше она становилась. Наконец, двухметровый гигант остановился возле них и забрал руку Флоры из рук Аристона. Аристон не способен был ничего сделать. Он мог лишь наблюдать, как смотритель за узником.
        - Теперь она принадлежит мне, - сказала тень и зашагала прочь, только уже вместе с девушкой.
        - Нет, Флора, Креон погубит тебя, не делай этого…
        Но Флора не отвечала, а продолжала идти, медленно растворяясь во тьме до тех пор, пока совсем не исчезла.
        - Флора, Флора! Флора!..
        - Тише, тише, сынок, я здесь, здесь, твоя мама, - проговорил нежный женский голос из ниоткуда.
        Чья-то рука дотронулась до его лба, а затем погладила по волосам. Наконец, Аристон проснулся и открыл глаза. Он лежал в своей комнате, укрытый тёплым одеялом, а у изголовья сидела мать, одетая в белую мантию. Судя по освещению был уже день. Несмотря на то, что в жаровне тлели угли, было холодно. Юноша взял тёплую руку матери и прижал к себе. Смутные воспоминания начали приобретать краски. Вот пьяный Креон провожает его до спальни. А вот он запирает двери на замок и пытается надругаться над его честью. Больше он ничего не помнил. Но от этого неведенья и забытья вдруг стало очень тошно и противно, настолько, что казалось сердце сейчас остановится от боли, довившей в груди. Живот от сильных переживаний скрутило, и он побледнел.
        - Матушка, простите меня, - проговорил он и заплакал.
        - В чём же ты провинился? - Не поняла Анастасия.
        - Я подвёл вас и не смог противостоять…Креону. Он…Он, - Аристон закрыл лицо руками и больше не смог ничего сказать.
        - Отец спас тебя, - сказала мать. - Каким бы ты его не считал, он любит тебя.
        - Где сейчас он? Где мой отец?
        - Он должен скоро вернуться, - ответила ласково мать и продолжила с энтузиазмом. - Ты проспал два дня, сёстры хотят навестить тебя и бабушка Фемида тоже, ты не против?
        Аристон вытер остатки слёз и посмотрел на мать так, словно он видел её впервые. Он ещё не мог прийти в себя после злосчастной ночи и поэтому слабо соображал, что происходит. Не успел он дать свой ответ, как в комнату вошли Зэоклеия, Аврора и мать Анастасии. Ему стало неимоверно стыдно от осознания того, что все в доме знают о произошедшем. Хотелось умереть. Он старался не смотреть в их сторону, поглядывая в окно, на стекле которого билась толстая муха.
        - Будь здоров, брат наш, - проговорила наконец Аврора. Но слова её были неискренними и с ноткой фальши. Он сразу понял, что их заставили сюда прийти, чтобы подбодрить его. И от этого становилось ещё больнее.
        - Как твоя простуда? - Спросила Зэоклеия.
        «Простуда?» Аристон молча посмотрел на мать и понял по её взгляду, что они ничего не рассказали им. Он благодарственно кивнул и услышал разговор отца и незнакомого мужчины в коридоре. Сёстры отошли к стенке вместе с матерью и пропустили мужчин в комнату. Рядом с озабоченным отцом был седой старик в мантии лекаря. С собой он держал небольшую сумку.
        - Будь здоров, молодой человек, - весело поприветствовал его лекарь и улыбнулся.
        «Почему он улыбается? Или усмехается? Неужели и он всё знает? Или, быть может, об этом знает уже вся Кифера?» Аристон затрясся в лихорадке и посмотрел с мольбой на мать, словно прося у неё спасение. Лекарь сел на рядом стоящий табурет и покачал головой.
        - Почему такой худой, одни кости, - сказал он укорительно. - В твоём возрасте нужно больше есть, чтобы быть сильным и здоровым. - Затем он вытащил какую-то колбочку и поднёс её к губам юноши. Увидев недоверие Аристона, он пояснил: - для поднятия аппетита, не бойся, я тебя не отравлю.
        Аристон нехотя выпил и почувствовал на языке горькое и неприятное послевкусие. Отец жестом попросил уйти дочерей и Фемиду, позволив остаться лишь Анастасии.
        После лекарь прикоснулся своей морщинистой и сухой рукой до лба Аристона и, несколько секунд подержав, вытащил из-под одеяла его руку и начал что-то нащупывать, что было совершенно чуждо юноше. Ещё немного поизучав тело Аристона, он, наконец, заключил:
        - Ну что я вам скажу. У мальчика жар, он сильно ослаб и истощён. На простуду это непохоже. Возможно, переутомление, либо чрезмерные переживания и волнения. Настоятельно вам рекомендую кормить его горячей пищей, обеспечить тепло и постельный режим, как минимум неделю. Жар я сниму уксусом, но если лихорадка не прекратится через два дня, то дадите ему выпить вот это, - он передал Аристиду колбочку с жидкостью и продолжил. - На всё воля богов. Если они распорядились лишить его жизни, значит того не миновать. Молитесь, родители, молитесь. И приносите жертвы.
        - Он выживет, что за абсурд? - Возмутился Аристид. - Он не посмеет предать своего отца.
        Аристон обиженно посмотрел на отца и увидел в его глазах ни гнев, с которым были сказаны его слова, ни разочарования, ни отвращения, а сожаление и раскаяние. Он винил себя в том, что произошло той ночью. И это было написано у него на лице.
        - Обещаю, отец мой, я вас более не посмею подвести, - проговорил слабо Аристон.
        Когда лекарь закончил и ушёл, получив за свою работу весьма приличную сумму денег, Аристид сел у изголовья больного и улыбнулся.
        - Что я могу для тебя сделать, чтобы ты простил меня? - Спросил отец.
        Аристон подумал немного и неуверенно ответил:
        - Простите меня за дерзость, но я бы очень хотел увидеться с Дайдоросом.
        - Дайдорос? - Повторил Аристид с отвращением, но увидев болезненное лицо сына, уже ласково продолжил. - Хорошо, сын мой, я выполню твою просьбу. Он придёт, когда тебе станет лучше. Больше ты ничего не хочешь, радость моя?
        - Нет… - ответил Аристон, но, когда Аристид встал с кровати, он проговорил. - Хотя….
        - Что?
        - Я бы хотел, чтобы матушка сегодня спала со мной.
        Аристид посмотрел на супругу и рассмеялся.
        - Ну так уж и быть, отдам тебе свою жену на эту ночь. Но только на одну! Иначе я начну ревновать её к тебе, - он подмигнул и направился прочь из комнаты.
        Уже на следующий день состояние Аристона улучшилось. Жар спал, вернулся былой аппетит и человеческие эмоции. Но по крайней мере, так казалось всем. В действительности, Аристон всё ещё помнил ту ужасную ночь, которая чёрным пятном лежало у него на душе и памяти. Когда он закрывал глаза, то видел Креона. Его длинную и чёрную бороду, его огромное, мускулистое тело, мясистый нос, обветренное и грубое лицо, жёлтые зубы…До сих пор помнил это тошнотворное зловонье, сочетающее в себе запах вина и пота. От подобных воспоминаний становилось стыдно, мерзко и больно. Прежде всего от своего бессилия и невозможности противостоять жестокой реальности, где он, Аристон, всю жизнь был и остаётся прекрасным мальчиком с женоподобной внешностью, красота которого сводит с ума представителей обоих полов. Он говорил:
        - Лучше бы я родился уродом.
        Ибо тогда ему бы не пришлось страдать и мучиться всё время, с трепетом боясь похотливости местных мужчин.
        Но так или иначе, сейчас Аристон более всего не хотел расстраивать своей “болезнью” любимых, которая пустила свои злосчастные и чёрные корни прямо в его юную и непорочную душу. Вследствие этого он искал в себе силы не показывать своих истинных чувств, своего истинного нравственного состояния и по возможности вести себя более-менее достойно, в то время, как жизнь совершенно потеряла смысл. К тому же присоединились мысли о возможной связи Флоры с Креоном. Тогда он сжимал крепко кулаки и злился от безысходности и обиды. Но все эти догадки сменялись приятными воспоминаниями, в которых Аристон был счастлив с возлюбленной, и тогда вся ненависть тут же улетучивалась, как эфир. Однако, просто сидеть сложа руки и бездействовать он тоже не собирался. Любым способом он должен выяснить правду - горестную или отрадную, не имело значения.
        Единственное, что на данный момент его утешало, так это бесконечная ласка и любовь любимой матушки и чрезмерная забота бабушки Фемиды. Женщины только и делали, что всё время не отходили от кровати Аристона, обнимая его, целуя и балуя своими сладкими речами. Они так долго с ним находились, что Антиох начал постепенно ревновать их к его молодому господину, но виду не подавал, чтобы его друг чувствовал себя лучше после той злосчастной ночи и наконец приобрёл покой.
        Однажды, когда Аристон полулежал на своей постели и тупо смотрел в потолок, поглощённый, впрочем, в свои неутешительные мысли, в комнату вошла фигура отца, а за ним и…
        - Дайдорос, ты? - Удивлённо проговорил юноша, не веря своим глазам и осознанию того, что отец всё - таки сдержал своё обещание, подчинившись прихотям сына.
        - Надеюсь, после встречи с бывшим учителем ты наконец выздоровеешь, сын мой, - ответил вместо Дайдороса Аристид. Он посмотрел с презрением на Дайдороса, а затем на Аристона. Аристон впервые за всё это время заулыбался, в глазах снова появился прежний блеск. Удовлетворённый успехом, он оставил их один на один.
        Некоторое время учитель и ученик молчали, смотря друг на друга и словно изучая, как в первый раз. Наконец, Аристон не выдержал и обнял Дайдороса за его широкое и мускулистое тело. Дайдорос погладил юношу по его мягким волосам и прижал к себе.
        - Не грусти, друг мой, ты ещё будешь счастлив, - проговорил Дайдорос.
        Аристон высвободился из объятий и вопросительно посмотрел на учителя.
        - О чём ты, Дайдорос? Неужели…
        Мысленно он договорил: «Всё знаешь о том случае. Но как? Как ты мог узнать о Креоне? Или…быть может об этом известно уже всем. Всему острову Кифере. Всему Пелопонессу!» От подобных мыслей он побледнел и вынужден был сесть на край ложа, чтобы не упасть.
        - Как ты узнал? - Сдавленно спросил Аристон.
        - Я не дурак, Аристон, я вижу, как ты страдаешь. Отец твой настоящее животное, которое не достойно именоваться домовладыкой. Это он источник твоей болезни.
        - Отец? - Не понял Аристон. - А Креон? Ты разве не о Креоне говоришь?
        - Креон? Он снова тебя бьёт?
        Юноша облегчённо вздохнул. «Не знает».
        - Не говори так, Дайдорос, если считаешь меня своим другом. Мой отец вовсе не такой, каким я тебе его описывал и считал до не давнего времени. Он любит меня и по-настоящему ценит. И в этом я убедился. Уверен, что он радеет о моём счастье, а не о своём, принуждая меня жениться на Елене. Он лишь должен увидеть Флору, чтобы понять, что мы созданы друг для друга и я сделаю всё, чтобы организовать эту встречу.
        - Наивный мой мальчик, - перебил его Дайорос и недовольно махнул рукой, словно отгоняя назойливых насекомых. - Аристид радеет вовсе не о твоём счастье, а о своём благосостоянии, которое увеличиться вдвое, когда он породнится с семьёй Елены. А кто такая Флора? Простушка. Не стоит утешать себя тщетными надеждами. Иначе при их не оправдании ты будешь ещё сильнее страдать. - Дайдорос некоторое время помолчал, но вскоре продолжил, уже другим тоном: - я обещал сделать тебя счастливым, я это сделаю. В Афинах живёт мой друг Клисфен, он поможет нам с жильём. Не позднее двух недель, мы должны покинуть Киферу. Я помогу тебе сбежать незаметно. Я напишу письмо.
        - Но Дайдорос, я не могу предать своих родителей. Они не простят мне этого.
        - Никто не говорит, что ты будешь их предавать. Ты просто уедешь, чтобы защитить честь Родины и вернёшься героем. Вот увидишь, они будут гордиться тобою.
        - А если я не одержу победу? Что тогда? Почему ты так уверен, что именно я заполучу лавровый венок?
        - Потому что ты - лучший. И я верю в тебя. Впрочем, у тебя есть ещё время, чтобы обдумать моё предложение. Кстати, - Дайдорос вытащил из-за ремня небольшой свёрток пергамента и подал его Аристону.
        - Что это? - Не понял юноша.
        - Это от неё, - ответил Дайдорос и улыбнулся. - Будь здоров.
        Когда учитель палестры удалился из комнаты, Аристон тут же разорвал тонкую ниточку, скрепляющее писульку и лихорадочно начал читать:
        «О любовь моя, жизнь, душа и отрада, приносящая покой и счастье в мой дом. Это пишет рабыня твоего сердца, которую ты опечалил, не явившись в назначенное место и в назначенный час. Слишком долго я не видела твоего лица, что боюсь забыть его. Забыть тебя. Я каждый день молюсь богам, чтобы они помогли нам встретиться друг с другом. Завтра я буду в храме Афродиты, надеюсь, ты придёшь ко мне.
        Твоя Флора. Будь здоров!»
        Аристон поцеловал письмо и свернул в трубочку.
        - Обещаю, любовь моя, я приду завтра. Во что бы то мне ни стало.
        За вечерним разговором, который проходил в атриуме в кругу семьи, Аристон собрался с духом и неуверенно попросил отца отпустить его завтра в храм Афродиты.
        - Храм Афродиты? - Проговорил с удивлением Аристид и почесал в задумчивости кучерявую бороду. Он перевёл взгляд на супругу, мысленно советовавшись с ней. Анастасия медленно кивнула, прикрыв глаза, выражая своё согласие. Минуту спустя он, наконец, ответил. - Что ж, ты можешь идти. Только при одном условии.
        - Какое же? - Спросил Аристон и занервничал.
        - С тобой пойдут мои рабы, Антиох же останется здесь.
        Юноша был поражён проницательности отца. Он видел его насквозь. Но как? Как он обо всём догадался? Возможно, он всё ещё не доверял своему сыну. «Неужели Дайдорос был прав? Меньше чем через неделю мне исполнится 16 и тогда я женюсь на Елене. Но я не люблю её. Не люблю, боги. О отец, как ты слеп. Неужели ты не видишь, как несчастен твой сын?» Он посмотрел с надеждой на мать, но та выражала полное равнодушие ко всему происходящему, не желая принимать участие в споре отца и сына. Всё равно она была бы на стороне мужа, ибо его слово в доме - закон, и все обязаны его соблюдать, как в правовом государстве.
        Вернувшись к себе в комнату, Аристон решил написать письмо. Антиох записывал слова своего господина и причитал.
        - Всё это большая ошибка, - говорил мальчик. - Забудьте о Флоре. Она вас не любит, это же очевидно.
        Аристон перестал ходить по комнате и сурово посмотрел на раба.
        - Следи за языком, Антиох, как бы ты его не лишился.
        Антиох от неожиданности уронил стилус и с удивлением покосился на своего господина, не узнавая в нём друга. Лицо Аристона выражало гнев и недовольство. Весьма неприсущие черты для жизнерадостного и доброго Аристона. Казалось, что чья-то злая сущность вселилась в него. Антиох испуганно заговорил:
        - Я не узнаю вас, господин мой. Эта девушка совершенно поработила ваш разум, вы поступаете неверно, не отдавая отчёта в своих действиях. Это глупо, глупо и недостойно вас.
        - Довольно! - Перебил его Аристон и указал жестом на дверь. - Ты можешь идти. Я не желаю тебя больше слышать.
        Антиох резко встал из-за деревянного стола, нарочно уронив пергамент, на котором он писал. На глазах появились слёзы обиды. Губы его дрожали, пальцы сжаты в кулаки.
        - И не услышите, так уж знайте. Я попрошу госпожу взять меня к себе в услужение, а вам приставить другого раба.
        Мальчик вытер сопли тыльной стороной руки и быстро выбежал за дверь.
        - Ну и уходи! Ты мне больше не нужен, бесполезный мальчишка! Вон! Вон!
        Аристон подошёл к столу и поднял незаконченное письмо. Немного прочитав, он отбросил его в сторону и без сил опустился на стул.
        - Мне никто не нужен, никто. Ни Флора, ни Антиох, ни Елена - никто.
        Он ударил ладонью по столу и бесшумно закричал. По тёмным и густым ресницам покатились бусинки слёз. Он закрыл лицо руками и нервно заплакал, всё время повторяя - «никто, никто…»
        Почти всю ночь, если и не всю, Аристона тяготили мысли. Мыслей было так много, что казалось это настоящий рой пчёл, а голова - его улей. Всё было смешано: и Креон, Дайдорос, Флора, Антиох, отец… Со всеми он вёл мысленный диалог. Креона он жестоко увечил, с Дайдоросом вёл душевную беседу, с Флорой выяснял отношения, у Антиоха он выпытывал извинения, а у отца просил расторгнуть договор с отцом Елены. От таких мыслей становилось знойно, неуютно, неудобно. Он то и дело, что скидывал одеяло и вставал с кровати, не в силах заснуть. От бессонницы Аристон ещё сильнее злился и нервничал. И уже под утро сел на деревянный пол возле стены и так и заснул. Но, казалось, через пять минут его уже будила старая рабыня. Он быстро соскочил с пола и вспомнил про письмо и Флору. Письмо продолжало лежать на столе, так и незаконченное. В голову тут же пришли мысли и он, не теряя ни секунды, схватился за стилус и дописал. Ещё раз прочёл и свернул в трубочку, завязав пергамент ниткой.
        После скорого завтрака, он напомнил отцу о своём желании идти в храм Афродиты, на что Аристид ответил ему:
        - Что ж, прихвати с собой голубя и принеси богине жертву. Счастливого пути.
        - Благодарю вас, отец мой.
        Как и обещал отец Аристона, в его сопровождение были приставлены любимые рабы Аристида, отличные от других рабов своей силой и боевым искусством, поэтому с ними юноша мог чувствовать себя в абсолютной безопасности.
        В атриуме Аристон невольно встретился с Антиохом. Антиох чистил имплювий и отвлёкся на минуту, чтобы вытереть пот со лба. Его чёрные кудри блестели на солнце, лившееся из-за отверстия на крыше, предназначенное для стекания дождевой воды с черепицы. Он невзначай посмотрел в сторону входа и увидел молодого господина в сопровождении рабов-воинов. Аристон хотел по привычке поздороваться с другом, но потом вспомнил, что они с ним в ссоре. Антиох сделал вид, что не заметил его и продолжил работу. От этого юноши стало ещё хуже на душе, словно его только что кто-то предал. Чувство было схоже. Стало грустно и тоскливо. Но вовремя перед глазами появился образ Флоры, и он вспомнил, зачем он собирался идти в город. Юноша накинул синий дорожный плащ, в котором он был в последний раз в ночь побега и вышел во двор.
        День был солнечным, а погода погожей. Небо ясным, безоблачным. Знакомый морской ветер, словно лучший друг, поприветствовал своими объятиями юношу и продолжил свой путь на север. Выйдя за пределы дома, Аристон столкнулся с обществом, с кишащими, как муравьи, людьми, в разных одеждах и из разных социальных групп и классов. Про себя он отметил, что довольно длительное время не выходил в социум. Вот женщина стоит возле повозки с молодыми людьми, которые были почти одного возраста с Аристоном. Они закрывали тканями какой-то предмет или…Юноша посмотрел внимательнее - человека. По всей видимости, это был их отец. И что ещё печальнее, мёртвый. Трое его старших сыновей взяли поудобнее деревянную старую повозку и медленно повезли по мощёной дороге. Аристон заметил, что одно колесо у повозки было меньше другого и поэтому матери мальчиков приходилось придерживать повозку слева у стенки, чтобы та не перевернула тело. Лица их были невозмутимыми и бесстрастными. Аристон так засмотрелся, что не заметил, как эти люди повернули в его сторону и остановились напротив:
        - Что вылупился? Пропусти, - недовольно сказал тот, что шёл впереди.
        Аристон не сразу сообразил, что он обращался к нему. Но рядом стоящий высокий раб ответил за молодого господина:
        - Выбери другой путь, щенок, и не указывай моему господину, что делать.
        Парень посмотрел на Аристона с такой ненавистью и обидой, что Аристону стало не по себе. Старая женщина, которая приходилась парням матерью шмыгнула носом и расплакалась. Когда они начали разворачивать телегу, Аристон ушёл с дороги и проговорил:
        - Простите моего раба. Я не заметил вас. Проезжайте.
        Аристон указал жестом вперёд и отошёл на обочину вместе со своими людьми. Но парень, видимо, не собирался его прощать. В глазах его застыл гнев и обида на несправедливость и превратности судьбы. Он был намного ниже Аристона по положению. Было видно, как он ненавидит таких, как он. Сынков богатеньких папаш.
        - Эм… - Аристон замялся и продолжил неуверенно. - Я могу вам чем-нибудь помочь?
        Старая женщина посмотрела на знатного юношу и спросила:
        - А вы можете?
        - Не смейте, мама, не просите у него ничего, - рявкнул зло старший сын.
        Он ускорил шаг, отчего повозка закачалась в разные стороны, норовя перевернуться. Аристон догнал парня и загородил ему дорогу.
        - Остановись, прошу тебя и позволь мне помочь.
        Он взглядом приказал своим рабам забрать повозку и продолжить везти в нужном направлении. Женщина с недоумением начала лепетать слова благодарности, а трое парней старались убедить рабов отдать им повозку, но всё было тщетно, да и видно было, что они этого не хотели, а заставлял их этому старший брат.
        Старший подошёл к Аристону и недовольно заговорил:
        - Нам не нужна твоя помощь.
        Вместо ответа юноша порылся в своём кошеле и передал несколько золотых монет в руки обескураженного молодого человека. Аристон закрыл своими ладонями руки парня и посмотрел в глаза.
        - Возьми, они нужны вам, не отказывайся от помощи.
        Парень опустил плечи и успокоился. Аристон убрал руки, и парень положил в свой карман золотые.
        - Спасибо…
        Когда рабы выполнили поручение молодого господина, и они продолжили свой путь уже в сторону храма, Аристону стало очень грустно. В таком настроении больше всего хотелось обнять любимую женщину и получить от неё утешение. Было видно, что рабы отца были недовольны странным поведением Аристона, но никаких возражений не высказывали.
        В храме Афродиты на удивление никого не было. Аристону подали клетку с птицей и жертвенный нож. Он посмотрел на белую голубку и почувствовал, как быстро бьётся её сердце. Она знала, зачем её сюда принесли, но она не была готова к смерти. Она хотела быть свободной, летать в небесах, любить и быть любимой…Вместо того, чтобы принести её в жертву, он посмотрел на деревянную статую богини и отпустил голубя. Голубь сразу же нашёл выход их храма и улетел на волю. Жрецы с недоумением покосились на Аристона и пожали плечами.
        - Я не могу причинить боль живому существу…
        - Я тоже, - ответил женский голос сзади.
        Аристон сразу же узнал этот нежный голос. Голос Флоры. Она стояла у него за спиной, но он почему-то видел её. Видел её лицо. Он незаметно вытащил писульку и как бы невзначай уронил её на пол и пошёл дальше, не оглядываясь назад. Но он знал, что Флора поднимет это письмо. Знал, что, когда выйдет из храма, она развернёт свёрток и начнёт читать. Знал, что она будет улыбаться, когда дойдёт до конца, до слов - «Я люблю тебя». Знал, что спустя мгновение она прошепчет: «И я тебя».
        Перед тем, как вернуться домой, Аристон ещё долго бродил по улицам Киферы, наслаждаясь свежим воздухом, шумом народа и воспоминаниями. Мысленно он вёл диалог с возлюбленной. Также, там, в мыслях, он её обнимал и ласкал. «Как я мог усомниться в её верности? Как мог подвергнуть себя грешным мыслям? Никому не верь. Даже себе».
        Уже ближе к вечеру, он вернулся домой. Не успел он отдохнуть, как отец пригласил его в сад поговорить. Там ждала его мать и любимая бабушка Фемида. Сестёр не было. Впрочем, они уже давно собирались уехать в Рим, к своим супругам, которые должны были вернуться из Македонии, но по какой-то причине до сих пор оставались здесь. И эта причина была неизвестна Аристону. Возможно, думал он, его семья что-то скрывает от него. И это «что-то» явно не доставит ему отрады.
        По дороге во внутренний дворик ему встретился Антиох. Мальчик не заметил молодого господина и ударился об его грудь. В руках он держал ведро с водой, поэтому большая толика его содержимого пролилась прямо на ноги Аристона. Антиох испуганно охнул и посмотрел на друга.
        - Прошу прощения, - проговорил мальчик-раб и начал вытирать воду с пола. - Позвольте снять с вас сандалии и заменить на сухие.
        Аристон отошёл назад и вытянул руку вперёд, жестом запрещая Антиоху притрагиваться к себе.
        - Не надо, убери лучше здесь.
        «Хватит, Антиох. Мы оба знаем, что именно ты должен просить у меня прощения. Ты ошибался насчёт Флоры. Флора - моя любимая женщина, которая никогда не предаст. Я вижу, чего ты добиваешься. Моих извинений. Господин будет извиняться перед своим строптивым рабом? Да никогда!» Он хотел всё это высказать ему, но промолчал. Вместо этого он махнул рукой и продолжил свой путь в сад.
        Во дворе, на удивление Аристона, находился отец Елены - Деметрий. Все они расположились на мягких ложах возле искусственного пруда и пили разбавленное вино, закусывая оливами и сладкими финиками. Аристон почтительно поприветствовал всех присутствующих и встал напротив отца, не решаясь занять ложе, впрочем, рассчитывая на то, что он здесь на пару минут.
        - Присаживайся, - сказал спокойно Аристид и указал взглядом на ложе.
        Волей-неволей, сын подчинился и встретился глазами с Деметрием. Деметрий улыбнулся ему и отпил вина из деревянного рога.
        - Аристон, зачем ты ходил сегодня в храм? - Начал Аристид нейтральным тоном, смотря в пруд. Неожиданно он перевел свой взгляд на сына и пристально начал вглядываться в него, словно пытаясь прочитать мысли. Аристон не любил этот взгляд. От него всегда становилось не по себе.
        - Поговорить с богиней, - ответил спустя время Аристон и забегал глазами, ища спасение.
        - И о чём вы с ней говорили?
        - О любви…
        - Ты принёс ей в жертву голубя, которого я тебе подарил?
        - Да…
        - Богиня удовлетворена?
        - Не думаю…
        - Аристон, - твёрдо проговорил отец, нарушив гармонию общения. - Не лги мне. Я знаю, что ты отпустил голубя, а к алтарю даже не приближался. Следовательно, ты приходил в храм для других целей. Каких же?
        Аристон молчал.
        - Аристид, что же ты осаждаешь своего сына? - Вступил в разговор Деметрий. - Ты только посмотри, как он страдает от твоих допросов.
        Юноша удивлённо покосился на Деметрия, а затем на отца.
        - Да, впрочем, это не имеет значения, - сказал Аристид. - Но ответь ещё на один мой вопрос и не смей увиливать - зачем ты отдал свои золотые этим убогим нищебродам? Они не заслужили твоего внимания, тем паче твоей помощи. Помни - ты сын Ексендиров. И тебе не пристало помогать всякому отрепью. Не разочаровывай более меня.
        - Простите меня. Мне стало жаль этих людей. У них произошло горе, их отец умер от оспы. Они нуждаются в этих деньгах. Простите меня ещё раз, что снова подвёл.
        Аристон опустил голову вниз.
        - Хей, Аристид, не будь сухарём, - сказал Деметрий весело. - Твой сын обладает состраданием, это редкое качество для аристократов. Ты должен гордиться им.
        Аристид посмотрел на Аристона и махнул рукой.
        - Ладно. Я позвал тебя не за этим.
        Аристон поднял голову и приготовился к новости. Какая это новость - благая или напротив, он не знал. Но что-то ему подсказывало, что она ему не понравится.
        - Мы с Деметрием здесь переговорили, пока тебя не было и решили назначить вашу свадьбу с Еленой на трити. Сразу же на следующей день после твоего дня рождения.
        «Дня рождения? Свадьба? Трити?» Аристон совершенно забыл, что через два дня наступает его шестнадцатилетние. Но какая свадьба? Разве отец не передумал?.. «Теперь понятно, почему рабы сегодня убирают весь дом - готовятся к празднику».
        Аристид пытался распознать, что сейчас чувствует его сын. Аристон старался не выражать эмоций. Он проглотил обиду и проговорил:
        - Что ж, я рад…
        - Это прекрасно, видеть тебя счастливым, - ответил Аристид и улыбнулся. Он действительно был счастлив, ведь наконец его сын понял, что Елена - прекрасная девушка. К тому же непорочная и очень богатая. - Ну а теперь иди, Аристон. Можешь взять с собой Антиоха, я думаю, ты сейчас больше всего хочешь поделиться с ним своей радостью.
        «Разумеется, отец мой». Аристон распрощался со всеми и быстрым шагом направился прочь. На самом деле, он не мог осознать слова отца. Он настолько устал, что не в силах был ни о чём думать. «Свадьбы не будет. Не будет и дня рождения. И меня не будет». Ноги от бессилия подкашивались, и он сел на ложе в атриуме. В иное время он был заплакал, но слёз не было. Не было и эмоций. И мыслей. Он уставился в одну точку и замер на месте.
        Он не знал, сколько он здесь просидел. Но чья-то рука держала его за плечо и толкала.
        - Аристон!
        Аристон отвлёкся и увидел перед собой Антиоха. Он осмотрелся и понял, что уже наступила ночь.
        - Что с вами? - Спросил Антиох.
        - Антиох… - проговорил Аристон и заключил в объятия мальчика-раба. - Через три дня состоится свадьба…что мне делать, Антиох?
        Наконец глаза стали влажными и по щекам покатились слёзы.
        - Мы что-нибудь придумаем, я вам обещаю, - ответил Антиох.

***
        Юноша сидел на ложе, подложив под голову кулак, чтобы не уснуть. Был поздний вечер. Комнату освещали две больших сальных свечи. Их колеблющий огонь играл на белых стенах, создавая жуткие картины. В спальне было темно, как в Аиде. С улицы доносились удары дождя, который бился об ставни деревянного окна, норовя вторгнуться в комнату. Антиох сидел напротив своего господина за столом и вертел в руках стилус.
        - Что дальше? - Нарушил гробовую тишину Антиох.
        - Будь здоров, - ответил Аристон.
        Антиох аккуратно дописал последние слова на пергаменте и отложил стилус в сторону. Он подал рукопись своему господину, но Аристон жестом отказался читать и продолжил сидеть в позе мыслителя. Мальчик свернул пергамент в трубочку и завязал ниткой.
        - Всё правильно, - проговорил Антиох.
        - Думаешь? Отец не простит мне этого. Он отвергнет меня.
        - Старайтесь не думать об этом. Раз вы решили - обратной дороги уже нет. Как говорят римляне, жребий брошен. Но вы ещё можете отказаться от своих затей и всё изменить. Ваша судьба зависит только от вас и от этого письма.
        Антиох поднял вверх свёрток пергамента и указал им в сторону жерла с углями.
        - Нет, нет! - Замахал руками Аристон. - Ты прав, Антиох. В этом доме меня ничто не удержит. Я чувствую себя женщиной, которую неволят выйти замуж. Для отца это всего лишь сделка, договор, лист бумаги - а для меня жизнь.
        Аристон поднялся с ложа и направился к сундуку с вещами. Открыв крышку, он достал оттуда несколько золотых, кинжал и тканевую суму.
        Он лихорадочно вздохнул и закрыл сундук. С одной стороны, он понимал, что нельзя подводить отца и убегать из дома. Но с другой, он хотел быть свободным. Причём с любимой женщиной. О плане своего побега он пока не преминул не подумать. Впрочем, Дайдорос обещал, что обо всём позаботится лично. Поэтому ему оставалось сейчас лишь ждать и молить богов.
        Наутро Антиох передал письмо доверенной рабыне Мирре, которая собиралась на рынок. За небольшую плату она согласилась выполнить приказание. Пока рабыня ходила, Аристон не находил себе места. Он то и дело, что ходил по дому и спрашивал - не вернулась ли Мирра. Все отвечали ему отрицательно и просили не беспокоить, поскольку весь день занимались приготовлением к свадьбе.
        Уже под вечер отец вернулся из города в компании друзей, полупьяный, и застал своего сына в атриуме. Аристон почему-то надеялся встретить сейчас рабыню. Но её до сих пор не было. Отец, увидев Аристона театрально раскинул руками и воскликнул:
        - А вот и мой сын лёгок на помине. Мы только тебя вспоминали!
        Аристон смущённо посмотрел на гостей и увидел идущего старого вольноотпущенника[24 - ^*^ Вольноотпущенник - раб, которого освободили на волю, но при этом он находился во власти своего господина. Только его положение уже было схоже с тем, что у подвластных детей домовладыки]*. Лицо его было взволнованным и выражало беспокойство. Он подошёл к Аристиду и что-то прошептал на ухо. Аристид изменился в лице.
        - Что-то случилось? - Спросил Аристон.
        - Да…ничего особенного. Старушку Мирру Аид забрал.
        Аристон побледнел. Не может быть. Как это могло произойти? Как?
        - Эх, жаль. Хорошая была рабыня, - сказал отец.
        Возможно, он говорил ещё что-то, но Аристон не слышал. Он машинально ушёл в свою комнату и сел на ложе. «Как же так? Сами боги препятствуют моим планам. Но почему? Афродита? Почему? Ты богиня любви, в твоей власти делать людей счастливыми. Неужели я не заслужил счастья? За что вы меня так ненавидите? В чём провинился ваш раб?»
        Весь вечер Аристон плакал и от бессилия заснул. Поздно ночью его разбудил стук в окно. Ему казалось, что это во сне кто-то бьёт в кожаные барабаны у него на свадьбе. Он открыл глаза и услышал стук громче. Он быстро соскочил с постели и подойдя к окну, открыл ставни. В темноте он увидел лицо Антиоха.
        - Господин, скорее одевайтесь.
        - Куда? Что происходит?
        - Я устраиваю вам побег, что тут непонятного?
        Антиох улыбнулся во тьме. Аристон быстро надел на себя белый хитон, сандалии и шерстяной плащ. Затем в темноте, он сложил в суму пожитки, которые он собирал утром и приготовился вылезти через окно, как вдруг услышал шаги в коридоре. Антиох перестал дышать. Но молодой господин быстро сообразил, что делать. Он сложил подушки и ткани под одеяло, сформировав из кучи некое подобие спящего человека, затем, перекинув суму через плечо, ловко перепрыгнул маленькое окно и не оглядываясь назад, побежал что есть мочи прочь из дома.
        Они бежали до тех пор, пока не поняли, что бежать им некуда. Ибо адрес, где живёт Дайдорос, они не знали. Аристон посмотрел назад и подумал: «Может, вернуться, пока не поздно?»
        - Нет, господин мой, даже не думайте, - словно прочитав мысли, упрекнул его Антиох.
        - Мы можем дождаться Дайдороса в палестре, - предложил Аристон.
        - Верно. Надеюсь, до того времени, пока он не придёт, ваш родитель не поймёт, что вас нет.
        - Сомневаюсь, Антиох. Возможно, он уже обо всём догадался и ищет меня.
        Друзья добрались до школы и вскрыли замок на воротах. Впрочем, это им не составило труда, после чего улеглись на деревянные скамейки и уснули.
        - Вы посмотрите! Опять эти бродяги ночевали в палестре!
        Аристон открыл глаза и почувствовал, как что-то жёсткое, судя по всему метла, ударило его по голым бёдрам. Антиоха рядом не было. Юноша быстро встал, обороняясь от сыплющихся ударов и увидел старого вольноотпущенника Иазона, который работал здесь уже десять лет.
        - Иазон, Иазон, это я, я, - быстро заговорил Аристон, закрывая лицо от метлы.
        Удары прекратились, и юноша смог осмотреть вестебул. Пол его был деревянным, стены тоже. Из окон наверху лился красный утренний свет. Из-за двери неожиданно выбежал Антиох и с варварским ревом «Не троньте моего господина!» стал размахивать булавой.
        «Где он вообще её нашёл?» - подумал в этот момент Аристон. Он остановил его жестом и указал пальцем на дверь, мол, положи, где взял. Мальчик молча повиновался, пожав плечами.
        - Что вы здесь делаете, молодой человек? - Наконец спросил Иазон.
        - Дайдорос ещё не приходил? - Вопросом на вопрос ответил Аристон.
        - Ещё нет, - ответил он. - Что - то случилось? Прошу вас, не ввязывайте меня в это дело, неужели вы снова сбежали от своего отца?
        - Эм…откуда ты знаешь?
        «От этого города ничего не скроешь».
        Вольноотпущенник уже открыл рот, чтобы ответить на вопрос, как сзади приоткрылись большие двери палестры и в вестебул зашёл Дайдорос.
        - Господин!
        Иазон отошёл в сторону и молча указал на Аристона.
        Дайдорос что-то прошептал, то ли проклятие, то ли молитву, и вздохнул.
        - Ты мог и предупредить меня, Аристон, - с ноткой недовольства проговорил Дайдорос. Аристон хотел ответить, но он не дал, взмахнув рукой. - Идём со мной. Иазон, напиши Влассису, чтобы он заменил меня на три месяца, а может и больше.
        Аристон взял за руку Антиоха и зашагал вслед за Дайдоросом. На улице было прохладно и сыро. Колесница Гелиоса медленно выезжала из-под горизонта, приветствуя сестру Гею и прощаясь с Селеной. Дайдорос шёл быстро и ничего не говорил. Антиох едва успевал за ними. Дайдорос неожиданно остановился и повернулся к Аристону.
        - Отправляйся в порт и жди меня там. Я нагоню тебя.
        - А ты куда?
        - Мне надо зайти домой и взять с собой необходимые вещи. Я не был готов к твоему побегу. Это всё как-то неожиданно…Мне нужно идти.
        Дайдорос похлопал Аристона по плечу и быстрым шагом направился прочь, оставив юношу и мальчика одних на дороге, которая вела вниз в сторону порта.
        Когда Дайдорос ушёл на расстояние полёта стрелы, Аристон пожал плечами и направился к порту.
        - Вы ему верите? - Не понял Антиох.
        - А с чего это Дайдоросу лгать мне?
        - А если он идёт к вашему отцу, а в порту нас будут уже ждать его люди? Меня ведь казнят!
        - Успокойся, Антиох. Всё будет хорошо, я уверен в этом. Ты ещё можешь вернуться назад. Я тебя не заставляю идти со мной.
        Аристон зашагал прочь. Антиох, немного подумав, ударил ногой об песок и побежал за своим господином.
        Через несколько метров Антиох насторожился. Аристон шёл не в том направлении.
        - Куда мы идём? Ведь порт там, - мальчик указал рукой в сторону солнца.
        - К Флоре, - ответил спокойно Аристон и улыбнулся.
        Юноша ускорил шаг и вскоре перешёл на бег. Антиох ударил себя по лбу и поспешил за ним. Ему не нравилось поведение господина. Не нравилась и сама Флора. Он был убеждён, что именно Елена должна сделать Аристона счастливым. Но говорить ничего не стал, чтобы не сердить друга.
        Уже очень скоро появились знакомые каменные дома и лай собак, которые норовили выскочить из-за забора домов своих хозяев. Аристон жестом приказал Антиоху ждать его на дороге, не доходя несколько метров до дома Флоры.
        Юноша подправил капюшон и глубоко вздохнул. «Неужели я наконец обниму её? Почувствую запах её волос, тела…»
        Он осторожно постучал в деревянную дверь и отошёл назад. Ладони его вспотели, сердце билось, как сумасшедшее, норовя выпрыгнуть из груди. Через несколько секунд он услышал шаги. Шаги были на удивление тяжёлыми. Затем наступила тишина. Он прислушался: это была Флора. «Я слышу её дыхание».
        Дверь приоткрылась и в проёме показалась невысокая фигура девушки. Она была одета в тонкую голубую тунику, которая спадала с её плеч, норовя оголить молодую грудь. Волосы были растрёпаны, как после сна.
        - Флора… - только и произнёс с восхищением Аристон.
        - Аристон, - прошептала она.
        Он ступил на порог, чтобы прижать её тело к себе, но сзади показалась высокая фигура мужчины. Аристон не видел лица. Впрочем, как и головы. Этот человек был огромен. Он не помещался в дверной проём. Флора опустила голову вниз и отошла, пропуская на улицу исполина. Аристон перевёл взгляд с возлюбленной на мужчину и онемел.
        - Креон?..
        Креон по - змеиному улыбнулся и обнял Флору за плечо, показывая своё превосходство и власть над женщиной, которую Аристон любил больше жизни.
        - Прости, Аристон… - проговорила Флора.
        - Этого не может быть…
        - Мы уже давно обручены, - пробасил Креон и ухмыльнулся.
        Аристон не мог проронить ни слова. Он вспомни, как Креон старался убедить его в распутности Флоры, в то время, как сам уже давно был с ней.
        - Ублюдок, - прошептал Аристон и уже громче добавил: - я убью тебя!
        Он кинулся на Креона с кулаками, но быстро получил такой удар в живот, что в глазах потемнело и он лишился чувств. Когда очнулся, перед ним сидел Антиох и что-то говорил.
        - Господин мой, господин…
        Аристон поднялся с земли и оглянулся. На пороге уже никого не было. Он вспомнил, что сейчас произошло и заплакал.
        - Не печальтесь, господин мой, нам надо уходить.
        Антиох взял за руку Аристона и повёл прочь из злосчастного места предательства. Аристон прикрыл лицо плащом и задрожал, захлёбываясь слезами.
        Вскоре друзья добрались до берега. Изумрудная вода блестела на солнце настолько, что человек, смотря на неё невольно жмурился. В небе гоготали чайки, а на кормах галер сидели лениво альбиносы и провожали взглядом кишащих людей. В море стояло множество суден - триеры, пентеры, биремы…Но в основном были торговые корабли. Одни моряки разгружали и загружали судна своих капитанов, другие сидели на берегу и отдыхали после длительного путешествия.
        Аристон наконец убрал ткань с лица и осмотрелся. На душе неожиданно стало немного легче. Эгейское море его всегда успокаивало. Антиох увидел своего господина в приподнятом расположении духа и улыбнулся.
        - Смотрите, смотрите!
        Антиох указал пальцем на человека, который стоял на перевёрнутой старой лодке и, жестикулируя, рассказывал историю. Видимо, это был неплохой рассказчик, раз возле него собралось так много народу.
        Мальчики подошли к рассказчику и прислушались.
        - И сказал Нептун: «Что ж, я отпускаю тебя, человек. Но при том условии, что ты отдашь мне все своих девиц, что везёшь на своём судне».
        Рассказчик был воистину хорош. Это был настоящий оратор, которого можно было смело сравнивать с Одиссеем. Мальчики так увлеклись историей, что не заметили, как наступил вечер.
        - Что-то Дайдороса долго нет, - заметил Антиох и занервничал.
        - Верно, - проговорил Аристон и осмотрелся, ища взглядом учителя.
        - Хэй! - Раздался мужской голос сзади.
        Друзья обернулись и увидели незнакомого мужчину, в варварских штанах.
        Мужчина подбежал к ним и улыбнулся.
        - Это ты Аристон? - Спросил он с небольшим акцентом.
        - Да, это я, а ты кто такой?
        - Позвольте представься - Дэрэявэхуш!
        Он ударил себя в грудь и обнажил свои белые зубы. Аристон невольно ответил ему улыбкой. Этот человек, несмотря на свою национальность, располагал к себе.
        - Я триерарх этого судна, - он указал рукой в сторону большой галеры и продолжил. - Мы с Дайдоросом старые друзья. Он сказал, что не сможет поехать вместе с вами, но на днях присоединится.
        - Странно, - проговорил в задумчивости Аристон. - Когда вам он это сообщил? То есть он был здесь?
        - Да, он просил извиниться. Ему надо закончить какие-то дела.
        - Что ж, спасибо за информацию. Выходит, это ты тот человек, который отвезёт меня и моего друга в Афины?
        - Совершенно верно, молодой человек! Не стойте, мальчики, вы верно проголодались. Идёмте ко мне на корабль и чувствуйте себя там, как дома.
        Аристон посмотрел на Антиоха. Мальчик оживлённо закивал головой в предвкушении скорого ужина.
        «Что ж, не всё так плохо. Наверное».
        Молодые люди вступили на деревянное качающееся судно и отошли к перилам, чтобы пропустить двух крепких моряков, которые катили большую бочку.
        - Заходите, - сказал Дэрэявэхуш, открыв двери в небольшой капитанский мостик.
        Когда Аристон зашёл первым, неожиданно триерарх закрыл дверь, оставив на палубе Антиоха и усмехнулся.
        - Что всё это значит? Антиох!
        - Господин! - Кричал голос мальчика.
        Аристон услышал звуки насилия и истошный крик Антиоха. Сердце сжалось в груди. Он бросился к выходу, но чьи-то сильные руки схватили его сзади и оттащили назад.
        - Отпустите меня! Отец убьёт вас!
        - К тому времени, пока он обо всём узнает, мы уже покинем Киферу, - ответил Дэрэявэхуш.
        - Ты - ублюдок, Дэрэявэхуш. Дайдорос тебе доверился, а ты его предал.
        Триерарх расхохотался, его смех подхватили двое сильных моряков, которые держали Аристона сзади.
        - Наивный. Мы с Дайдоросом уже давно заключили сделку. Он продал тебя, как последнюю шлюху.
        - Выходит…история о внезапном исчезновении Александра и Деимоса - рук Дайдороса…
        - О, за этих красавцев я заплатил ему три таланта[25 - ^*^ Талант равнялся 60 мин или 6000 драхм.]*.
        Триерарх усмехнулся.
        - Сколько же он заплатил за меня? Я заплачу больше, только отпусти!
        - За тебя я ему заплатил 5 талантов. Но я уверен, такого красавца, как ты я продам втрое дороже.
        - Я дам больше! Прошу тебя!
        - Довольно! Уведите его.
        - Опустите Антиоха! Не троньте его!
        Аристон стал дёргаться во все стороны, стараясь высвободиться из сильных рук людей Дэрэявэхуша, но взамен получил сильный удар по голове и провалился во тьму.
        Глава 2. Добро пожаловать в Рим
        Уже две недели минуло с того злополучного ясного дня, когда Аристон оказался предметом сделки между Дайдоросом - его, теперь уже бывшим, преподавателем из гимнасии и работорговцем Дэрэявэхушем. Две недели…или, быть может, больше или, напротив, меньше. Аристон точно не знал. Он давно уже перестал следить за временем. Холодную деревянную стену в тёмном трюме уже перестали покрывать чёрточки, которые Аристон ковырял своими ногтями, стирая пальцы в кровь.
        Иногда он всё ещё верил, что Дайдорос не предатель. Он не мог так поступить с ним, ибо он любил его, как сына, как друга…Неужели после всего это, старый ветеран так просто сделал его вещью, предметом договора купли-продажи?
        Аристон никак не мог представить Дайдороса в роли негодяя-изменника. Нет. Он был хорошим человеком и лучшим другом, он заменил ему отца. Но спустя время, когда он понял, что спасения нет и никто ему не поможет, Аристон волей-неволей стал верить в ту горькую и неприятную правду, от которой он так оборонялся и пытался отринуть от себя.
        Следует заметить, что на корабле, в трюме, он находился не один. Рядом, помимо его, находились и другие люди - это были молодые девушки, совсем дети. Они были очень напуганы, многие из них говорили на незнакомом Аристону наречии. Первые дни девочки побаивались подходить к новому пленнику, ведь он - мужчина. Но спустя время они привыкли, объединившись узами общей участи. Здесь нет социального деления, здесь все равны. Теперь они - никто. Рабы. Вещь. Товар. И их судьба зависит только от одного человека - Дэрэявэхуша.
        Аристон пытался думать, но не мог. Сил совершенно не оставалось на мысли. Голод и болезнь, которая зародилась на нервной почве из-за стресса и переживаний, совершенно лишили его сил. Вся та скудная еда, которой кормили пленников, через час уходила наружу. Поэтому Аристон предпочёл не переводить еду зазря и стал отдавать её девочкам.
        - А как же ты, Аристон? - Спрашивали они.
        - Я предпочитаю смерть, - отвечал он.
        Жить действительно не хотелось. Слишком много предательств в один день. Сначала Флора, затем Дайдорос. Зачем жить? Когда тебя никто не ждёт, не любит. Когда дома ты не человек, а предмет сделки. Зачем?
        - Зачем? - Всё время повторял Аристон.
        Он знал, что не доживёт до Рима. Да, Рим. Именно туда, как выяснилось, его везут. Он ненавидел это государство. Рим - знойный, жестокий, там живут варвары, с ужасным наречием. Он пахнет смертью. В Риме правит слабоумный император - тиран, который денно и нощно устраивает гулянки, кутя налево и направо государственной казной.
        Боязнь смерти стала мечтой. Аристону снились Елисейские золотые поля, по которым он бежит босиком, а мягкие и нежные колосья ласкают его нагое тело. Эти сны радовали его и даже заставляли улыбаться надтреснутые синие губы, которые были как у мертвеца. Никто не подходил к нему. Его тело неподвижно лежало уже несколько суток в одном положении. Все давно уже считали его мёртвым. Впрочем, запах от него доносился тот же. Рвота, фекалии, пот…кровь. Как на бремени войны.
        Однажды люк трюма в очередной раз распахнулся и часть тьмы растворилась под ослепительным солнечным светом. Девушки по наитию подошли к люку, чтобы в очередной раз забрать ведро с жареной рыбой или водой. Но ведра не было. Вместо этого на пол упал тяжелый канат. Затем свет затмило чьё-то тело и вовнутрь спустился широкоплечий мужчина.
        - На выход, - сказал он.
        Девушки сначала не поняли. Тогда он повторил:
        - На выход я сказал, грязные шлюхи!
        Мужчина вытащил из-за штанов плеть и ударил её одну из пленниц. Девочки тут же поняли приказ и начали по очереди залезать на канат. У кого это плохо получалось, наверху подавали руки и вытаскивали наружу. Когда девочек совсем не осталось, перс что-то крикнул на своём наречии и собрался было вылезать, как услышал писк крыс у себя за спиной. Он оглянулся и, напрягая зрение, сумел разглядеть лежащего на полу пленника. Юноша лежал на боку, поджав под себя колени. Эта поза напоминала ребёнка в утробе. Рядом сидели две крысы. Одна из них кусала ноги Аристона, другая грызла рыбные кости.
        - Что ты возишься там? - Спросил голос сверху.
        - Здесь труп, - ответил перс и, сморщившись, закрыл нос рукой.
        - Труп? Тащи его сюда, что стоишь?
        - Сам тащи! Это омерзительно.
        - Что у вас там происходит? - Послышался второй голос.
        - Господин, Керуш говорит, что там труп.
        - Труп? Как труп? Ублюдки! Немедленно вытаскивайте его наружу!
        Перс, проклиная триерарха и свою работу, схватил тело юноши за ткань дорогой туники, которая, впрочем, тут же расползлась на две части и потащил по полу трюма к люку. Затем он обвязал его тело веревкой и его подняли наверх.
        - Дерьмо! - Рявкнул Дэрэявэхуш. - Идиоты! Мерзавцы! Вы погубили мой товар! Вы хоть знаете, сколько денег я за него заплатил?! О боги, боги!
        Он вытащил палку и ударил её по голове одного из матросов. Затем наклонился над телом Аристона и разочарованно закрыл лицо рукой.
        - Уберите его, - приказал он.
        Двое матросов взяли юношу за руки и потащили по деревянному полу к борту, чтобы выбросить в море. Но тут юноша застонал.
        - Господин! - Крикнул один из них.
        - Ну что ещё? - Спросил недовольно Дэрэявэхуш, который направился к себе на мостик.
        - Он не сдох, - ответил он.
        Триерарх подбежал к Аристону и наклонился над ним.
        - Немедленно накормить и привести всех в порядок, - приказал капитан. - Чтобы уже завтра мой товар был в наилучшем виде, ему же, - он указал пальцем на Аристона, - уделите особое внимание.
        Юноша приоткрыл веки и, осознав своё поражение, поражение того, что не смог победить жизнь и так и не увидел старушку-смерть, тут же закрыл. Он не умер. Он всё ещё жив. «К сожалению или счастью».
        Вереница пленников брела по мощёным дорогам Рима, связанные между собой общей грубой верёвкой и общей…судьбой. Яркое италийское солнце пекло незащищённые головы девочек, сжигая их тёмные волосы. Одежда их была в ужасном состоянии, поэтому многие из них были совершенно нагими. Но никакого смущения и позора они, кажется, не испытывали. Наверное, оттого, что они уже давным-давно смирились со своей участью.
        Среди прекрасных девушек шёл мертвец. Он был выше их и те граждане Рима - квириты[26 - ^*^ Квириты - полноправные римские граждане.]*, которые проходили мимо, тут же невольно обращали на него своё внимание. Он отличался среди остальных. И даже не в том смысле, что являлся мужчиной. Нет. Его взгляд, походка, несмотря на слабость и болезнь, выдавали в нём аристократа. Он смотрел с ноткой высокомерия, с приподнятым гладким подбородком и прямой спиной. Казалось, этот человек не сломлен судьбой и не собирался сдаваться.
        На тех римлян, которые неприлично тыкали в пленников пальцами, юноша не смотрел. Он испытывал отвращение и презрение к этому народу. Он ненавидел Рим. Его виа[27 - ^*^ Виа - путь, дорога.]*, улицы, грязные районы, вроде Субурры[28 - ^*^ Субарра - знаменитый район в древнем Риме. Римские трущобы.]*, где каждую ночь клоака заполняется новыми трупами. Где дешёвые работницы лупанария[29 - ^*^ Лунарий - бордель. Лупы - его работники. Луп - значит волк.]*, так называемые волчицы, шлюхи, предлагали свои тела на каждом углу, демонстрируя срамные места.
        Мертвец, который шагал горделивой походкой, был очень худ, осунувшийся, с тёмными мешками под глазами. Руки и ноги его покрывали ссадины и укусы. Но невзирая ни на что, в нём ещё можно было увидеть прежнего - Аристона, прекрасного юношу, одарённого божественной красотой.
        Он проклинал этот мир. Проклинал богов, в которых разуверился. Он так молил их лишить его жизни. Но они распорядились иначе. Однако он не собирался сдаваться. Если боги решили оставить его в этом мире, значит, он должен бороться. Должен бороться и прежде всего за свободу, волю и справедливость. Он не хотел становиться рабом. Лучше смерть, чем служить римлянам.
        Чем дальше уходили пленники, тем больше становилось людей. Их было так много, что из-за разноцветных одежд кружилась голова. Повозки, носилки, вигилы[30 - ^*^ Вигилы - «местные полицейские».]*…но здесь не было лошадей. Ни одной. Поскольку в дневное время запрещалось что-либо перевозить. Только ночью. Но как? Если именно в это время суток из тёмных районов вылезают убийцы, воры и негодяи?
        Скоро людей стало совсем много. Голоса…голоса… Они были повсюду. Все кричали, бранились, казалось, что назревал мятеж. От таких криков невольно закладывало уши. Как выяснилось, это был торг. Рабовладельческий рынок.
        От осознания в груди всё сжалось. Ноги стали ватными и не хотели идти.
        - Нет, нет, нет, - повторял Аристон на греческом.
        Лихорадочно он пытался разработать план побега у себя в голове, но мысли предательски покидали его. Он остановился, не в силах больше идти. Но сзади идущий вооружённый человек Дэрэявэхуша тут же толкнул его вперёд, отчего вся вереница чуть не повалилась на землю. Аристон опомнился и пошёл дальше.
        Взгляду его открылась небольшая деревянная сцена, на которой стояли трое пленных. Это были две совершенно нагие девочки и маленький мальчик, лет семи. Ноги их были смазаны мелом, тела лоснились от оливкового масла. Голос глашатая перебивал голоса покупателей, словно молния во время сильного дождя. Он говорил громко и красноречиво. Этот человек явно собаку съел на своём деле и был настоящим профессионалом.
        Они обошли сцену и остановились. Дэрэявэхуш подошёл к человеку, который сидел на деревянном стуле и о чём-то переговорил с ним. Тот жестом указал ему наверх и улыбнулся. Затем Дэрэявэхуш что-то приказал своим людям и те принялись раздевать девочек. Те молчали и выражали равнодушие. Когда один из них принялся за Аристона, юноша насторожился.
        - Не трогай меня! - Сказал Аристон.
        Тот усмехнулся и лёгким движением руки, разорвал на нём остатки его дорогой туники - единственное, что осталось у него с прошлой жизни, с Киферы, напоминающее ему, кто он такой. Или вернее…кем он был. Когда-то…
        К счастью набедренную повязку на нём оставили. Не прошло и пяти минут, как двое людей взяли его за руки и повели на сцену. «Нет, нет, нет, боги, помогите мне пережить бремя позора».
        Взору его открылась площадь. Люди, люди, люди…их было огромное количество. Причём разных сословий. Он с ненавистью осмотрел всех присутствующих и закрыл глаза, чтобы не видеть тех жадных и похотливых взглядов, которые сейчас будут оценивать его, как товар. Его ноги смазали мелом, тело небрежно облили маслом. Было жарко. Пот вместе с маслом капал на деревянный пол. Рядом стояла молодая девушка. Они переглянулись и молча посочувствовали друг другу.
        Люди замолчали. Наступила тишина. Глашатай заговорил:
        - Прекрасная египтянка из страны, где восходит солнце! Начальная цена данной красавицы 100 денариев[31 - ^*^ Денарий - римская монета.]*!
        - 200! - Крикнул голос из толпы.
        - 250! - Послышался второй голос.
        Все снова заговорили и стало невероятно шумно. Но тут из толпы протиснулся невысокий римлянин в красной тунике с двумя вооружёнными рабами и указал на Аристона.
        - Сколько стоит вот он? - Спросил римлянин.
        - Этот юноша стоит 50 денариев, - ответил глашатай.
        - 50 денариев? - Возмутился покупатель, - да этот труп и ломанного гроша не стоит!
        - Убирайся отсюда, нищеброд! - Возмутился перс. - Этот юноша привезён из самой Греции! Он очень образован и умён. Его цена 500 денариев минимум!
        - 500 денариев? Да ты с ума сошёл, пёс!
        - Стойте! - Послышался голос сзади.
        Они обернулись и увидели носилки. Люди почтительно пропустили, выходившего из носилок человека, который был одет в белую тогу с поперечной красной полосой, что выдавало в нём сенатора[32 - ^*^ Сенатор - чиновник в Древнем Риме.]*. Голоса стали постепенно стихать. Сенатор заговорил:
        - Я заплачу за этого красавца 1000 денариев, и он мой.
        Люди удивлённо ахнули и зашептались.
        - Ну уж нет! - Возмутился римлянин в красной тунике. - Я заплачу за него 1200 денариев!
        - Лжец, у тебя нет таких денег, - усмехнулся сенатор. - 1500!
        - 2000! - Кто-то крикнул из толпы.
        - Кто предложит больше? - Спросил глашатай.
        Сенатор высокомерно усмехнулся и спокойно продолжил:
        - 3000 денариев.
        Все снова ахнули. Римлянину в красной тунике пришлось поражённо уступить. Когда сенатор приказал принести сюда мешок с золотом, из толпы прогремел мужской бас:
        - 6 тысяч денариев!
        Все в унисон обернулись. На дороге стоял высокий человек с чёрной бородой, что выдавало в нём чужеземца. Рядом с ним шли двое крепкий и таких же высоких вооружённых рабов с рыжими бородами, заплетёнными в косички. В руках они несли большой, деревянный сундук.
        - Кто ты такой? Откуда у тебя столько денег? - Ехидно спросил сенатор, с презрением смотря на человека.
        - Я кто такой? - Удивился чужеземец. - Я - Дильдар, владелец самого крупного в Италии лупанария.
        Все знали знаменитый лупанарий Дильдара. Его посещали все знатные граждане, вплоть до самого императора. Это был не только хороший публичный дом, но и таверна, в которой подавали прекрасное неразбавленное фалернское и кампанское вино. Его куртизаны[33 - ^*^ Куртизаны - работники лупанария. Проституты.]* были самыми лучшими, намного лучше тех шлюх, что работали в дешёвых борделях.
        Сенатор фыркнул и развернулся, чтобы уйти. Он и сам знал этот лупанарий. Но из-за своего скупого характера никогда его не посещал, ибо цены там были очень высокими, что не каждому человеку позволяло его финансовое положение. Лишь наиболее обеспеченные могли позволить себе сие удовольствие.
        Рабы передали сундук работорговцу и Дильдар подошёл к Аристону. Юноша, казалось, сам не понимал, что сейчас произошло. Высокий человек, явно египтянин, его теперь уже новый хозяин, стал щупать его мускулы и проверять зубы. Аристон забрал свою руку из рук Дильдара и с ненавистью покосился на него снизу вверх - ибо рост этого человека был, воистину, как у титана.
        Дильдар усмехнулся и приказал:
        - Свяжите ему руки и наденьте плащ. Я не хочу, чтобы кто-то позарился на мою покупку.
        Рабы окружили Аристона и усмехнулись.
        - Нет…
        Его вели, как заключённого, как узника, который был приговорён к смертной казни. Руки его были туго связаны жёсткой веревкой так, что даже пальцы не могли достать до кисти, где, непосредственно, и находился узел. На голове его был капюшон, а плечи закрывал лёгкий тёмный плащ. Ноги были босы, поэтому были видны его грязные и длинные ногти. Помимо этого, выглядывали худые и подкачанные икры, которые покрывали старые раны и укусы крыс и насекомых.
        Сзади в одну ногу шагали двое крепких воинов. Они были двухметрового роста, с широченными плечами и мускулистым телосложением. У обоих лица покрывали длинные рыжие бороды, заплетённые аккуратно в косы. На них не было доспех, и мечи они с собой не носили. Вместо этого на поясах их болтались деревянные палицы. Впрочем, они и без них с лёгкостью могли бы проломить любому череп. Эти воины были близнецами и кельтами[34 - ^*^ Кельты - чужеземцы-галлы из Британии.]*. То, что они кельты Аристон сразу понял, достаточно послушать их речь. Она была красивой, мелодичной, словно песня.
        Впереди шёл огромный египтянин, владелец самого лучшего в мире публичного дома, Дайдорос. Шёл он лёгкой походкой, посвистывая мелодию, которая была схожа с той, что пел Нерон[35 - ^*^ Нерон - император в древнем Риме.]*, восседающий на акведуке[36 - ^*^ Акведук - так называемый водопровод.]* и лицезревший горевший Рим.
        Аристон стал изредка оглядываться, лихорадочно выискивая момент, чтобы сбежать. Но как сбежать, если физических сил совершенно нет, ноги отказываются идти, а сзади два здоровенных кельта, которые способны одним только движением руки убить человека. Но он знал, что у него всё получится. Верил. И мысленно молил богов помочь ему.
        Как только они вошли в людное место, Аристон насторожился. Людей было действительно много, больше, чем он видел у себя на родине. Разумеется, здесь были и латины[37 - ^*^ Латины - первоночально жители Лациума. Затем так стали называть рабов, выпущенных на волю. Они не обладали правами кивритов. Но могли стать полноценными римскими гражданами, если переезжали в Рим на постоянное место жительство.]*, и перегрины[38 - ^*^ Перегрины - это лица, обладающие свободой, но не имеющие римского гражданства. Чаще всего это жители покорённых Римом земель.]*, и сами квириты - римские граждане.
        А вот чья-то повозка, а вот и суровые вигилы, патрулировавшие улицы вечного города, которые являлись как служителями порядка, так и пожарными; а вот кто-то важный и почитаемый проехал на своих шикарных носилках, которые несли шестеро крепких нубийцев-рабов.
        Уличив момент, Аристон, глубоко вздохнув, дёрнул верёвку что есть мочи и ринулся назад, на удивление ловко, проскользнув через широкие тела кельтов. Не успели они сообразить, что произошло, как юноша уже бежал на перегонки с ветром вдоль рыночной площади, толкая прохожих в разные стороны, этим вызывая у всех недовольство и грубую брань в его адрес.
        Он бежал с такой скоростью, что казалось, ноги его не касались земли, а сзади выросли крылья. Он старался не оборачиваться назад, чтобы не врезаться в чьё-либо тело. Но через несколько метров, он всё же решился оглянуться и притормозить. Удивительно, но за ним никто не гнался. Удовлетворённый успехом своего побега, он замедлил бег и стал мысленно прикидывать, где он и куда сейчас пойдёт. Как сесть на корабль, который отправляется на Киферу. Где взять деньги на поездку. На еду…Что он скажет родителям, жив ли Антиох, обрадуется ли Елена.
        Он настолько предался размышлениям, что совершенно забыл, где находится и от кого только что убегал. Но громкий и хриплый голос какой-то старухи, которая кинулась ему под ноги, заставил его прийти в себя.
        Аристон оглянулся и увидел сзади себя кельтов. Один из них разговаривал с торговцев, видимо, допытываясь с расспросом, другой же осматривался вокруг. И вдруг этот самый кельт, который осматривался, наконец, заметил его. Он указал пальцем на Аристона и что-то крикнул на своём наречии. Его брат грубо оттолкнул торговца, с которым только что общался и ринулся, расталкивая людей, навстречу сбежавшему рабу.
        Юноша от неожиданности чуть не споткнулся от стоящий рядом ящик с яблоками. Он быстро проанализировал ситуацию и свернул в жилой квартал. Пробегая через узкие улочки, он дважды наступил на свежие отходы и однажды на дохлую собаку. Выбежав на прохожую часть, он оглянулся. Вокруг стояли инсулы - многоквартирные дома. Они были настолько высокими, что казалось вот-вот рухнут на него. От непривычности даже закружилась голова.
        Судя по тяжелому топоту, который отражался об стены многоэтажек, Аристон понял, что кельты совсем близко. Но он не знал, куда бежать и где найти убежище. Неожиданно взор его остановился на открытой деревянной двери, которая принадлежала двухэтажному красивому зданию. Низ его был обрамлён камнями, а второй этаж был сделан из дерева. Крыша черепичная, на чердаке железные окна. Этот дом не вызывал беспокойства и страху, поэтому Аристон решил зайти.
        Он приоткрыл вторую дверь и зашёл в, на удивление, просторный вестебул. О, вестебул был просто прекрасен. Следует заметить, Аристон никогда не видел таких красивых мест. Здесь сочеталась черты храмной архитектуры и простой таверны. Что это было на самом деле, Аристон не знал. Впрочем, на данный момент вопросы - куда он попал и что это за место - его сейчас совершенно не волновали. Он обошёл деревянную колонну и спрятался в уголке. Вокруг никого не было. Ни одной живой души. Казалось, что этот дом был бесхозным.
        Было на удивление очень тихо и только сейчас Аристон услышал, как быстро бьётся его сердце. Словно птица, которая норовит сбежать из клетки. Он стал дышать полной грудью, наполняя лёгкие воздухом. Но казалось, воздуха не было и нечего было вдыхать. Он почувствовал, что силы его предательски покидают. Поэтому тело его стало медленно сползать вниз по гладкой стене.
        Смутно, но он сумел разглядеть деревянные круглые столики, которые были аккуратно в шахматном порядке расставлены по мозаичному полу. Да. Пол покрывала мозаика и сейчас он сидел на голове какой-то нимфы, которая убегала от циклопа с палицей, похожей на ту, что держали братья-кельты.
        Тут он перевёл взгляд с мозаики на деревянную лестницу, которая вела на второй этаж. На ступенях он увидел чью-то женскую фигуру небольшого роста. Девушка грациозно ступала босиком по лестнице, словно летела, как пёрышко по ветру. Её длинные до пояса каштановые волосы ниспадали вниз, закрывая таз. Одета она была в тонкую бордовую женскую тунику. Девушка стала подходить всё ближе и ближе. Сейчас она напоминала Аристону богиню, которая пришла, чтобы забрать его душу в Аид.
        - Как тебя зовут? - Спросила она.
        - Аристон, - ответил он и провалился в беспамятство.

***
        Крики, женский визг, жужжание мух - все эти ужасные звуки соединились в какофонию. Казалось, что голова сейчас лопнет, как спелая вишня от такого обилия звуков. К тому же хотелось пить, причём жажда была настолько сильной, что язык прилип к нёбу и не хотелось зря открывать рот, боясь, что последние слюни, которые там находились, тут же высохнут. Сознание было смутным. Всё казалось, как в тумане. Даже те голоса, которые Аристон услышал, его слух слабо воспринимал. Он постарался вспомнить, что произошло, но сил не было. Хотелось пить. Пить. И больше ничего.
        Он попытался открыть веки, но всё всуе. Словно их кто-то приклеил к глазам. Тогда он собрался с силами и произнёс одно слово “воды”. Сказал он это или нет, на греческом или на латинском, он не знал, но вскоре почувствовал что-то влажное на своих засохших губах. Он открыл рот и чуть не захлебнулся от внезапного потока чистой, холодной и невероятно вкусной воды. Он пил и кашлял до тех пор, пока чья-то рука не дотронулась до его головы и помогла принять удобное положение. Через несколько минут кувшин с водой убрали и Аристон облегчённо уронил голову на подушку. Да, это была подушка. Теперь его разум немного прояснился.
        Наконец он смог открыть глаза и осмотреться. Это была маленькая комнатушка, с деревянным полом и кирпичной стеной. Наверху располагалось небольшое окошечко, из которого юноша увидел луну, благодаря которой он понял время суток. Лежал Аристон на кровати. Она была довольно узкой и предназначалась на одного человека. Рядом горела сальная, толстая свеча и сидела девушка. Одна. В руках она держала глиняный кувшин. На время ему показалось, что это Флора. Её волосы были тёмными и убраны в хвост. Её густые брови придавали ей мужественность и серьёзность. Лицо её было кругленьким и смуглым. А глаза. О, эти прекрасные глаза Аристону запомнятся на всю жизнь. В свете слабого пламени свечи он сумел разглядеть два прекрасных изумруда. Девушка смотрела на него, практически не моргая. Аристон перевёл взор с глаз на её губы и только сейчас заметил, что незнакомка улыбается.
        - Ты сильно нас напугал, Хазани, - нарушила тишину девушка. Произнесла она это на чистом латинском. Но последнее слово Аристон не понял.
        - Хазани? - Повторил Аристон и не узнал своего голоса. Слишком долго он не позволял себе разговаривать, даже с самим собой.
        - Да, Хазани, - ответила девушка и усмехнулась. - Теперь это твоё имя. Хазани значит красивый.
        «Теперь это твоё имя», - эхом отразилось у Аристона в голове. В этот момент он не хотел думать о своём новом положении, он верил, что это всё не на самом деле, всё это временная игра богов, которые таким образом решили подшутить над ним. Всё это сон. Стоит лишь снова лечь спать и уже проснуться у себя дома, рядом с родителями, рядом с любимым другом Антиохом. Спустя некоторое время он твёрдо произнёс:
        - У меня уже есть имя, я - Аристон. Мои отец и мать ищут меня, я должен вернуться домой, на Киферу.
        Он убрал с себя одеяло и начал подниматься, но девушка быстро остановила его.
        - Стой, безумец. Видно ты сильно ударился головой, когда падал и не понял, что ты теперь принадлежишь достопочтенному Дильдару. У тебя нет больше ни семьи, ни имя, ты теперь - раб, луп, волчонок, твоё дело - это беспрекословно служить твоему новому господину, твоему хозяину и возможно ты так же, как и мы получишь от него благосклонность. Если я сказала, что ты Хазани, значит ты Хазани. Если я сказала лежать, значит лежи. Ты понял меня?
        Сейчас эта девушка не казалась такой юной и невинной как прежде. Она - прирождённый воин, возможно, в прежней жизни она была каким-нибудь военачальником и покоряла империи. Её густые брови сдвинулись на переносице, а прекрасные губы превратились в тонкую ниточку. Плечи её были довольно сильными и мускулистыми. Одной рукой она толкнула Аристона в грудь, другой ухватилась за его кисть, которой он хотел вскочить с ложа. Он бросил ненавистный взгляд и запыхтел, как бык.
        - Даже не думай, - предупредила она.
        Но он не собирался подчиняться воле какой-то сумасшедшей девушке. Он ударил левой ногой ей по бедру и быстро вскочил с постели, пока та падала на пол. Аристон направился к двери, но тут же упал. Девушка с невероятной силой схватила его за лодыжку и резко потянула назад, словно орк, забирающий умершего в Аид. Но Аристон не собирался сдаваться. Он дотянулся до деревянной двери и приоткрыл её. Девушка оседлала его за спину и скрутила руки. Несмотря на свою слабость, он сумел найти в себе силы, чтобы встать. Но девушка не слезала с него. Тогда он резко прижался к стене и несколько раз ударил, прижимая девушку своим весом к холодным кирпичам. Почувствовав, что тело девушки медленно сползло на пол, он, не посмотрев на неё, выбежал за дверь.
        В глаза ударил яркий свет. От неожиданности он прикрыл глаза ладонью, а когда привык, то увидел, где он находится. Это был небольшой деревянный балкон на втором этаже. Вниз вела лестница. Повсюду находились люди. Их было невероятное количество. Каждый угол, каждая щель была заполнена посетителями. А где-то ещё играла и музыка. Казалось, это бала таверна, но не простая. На втором этаже находились комнаты для отдыха, где посетители развлекались с девушками. Только сейчас он осознал всю глубину своего тяжкого положения. Он не просто раб. Он куртизан.
        - Проклятье! - Выругался Аристон и почувствовал, как двое сильных рук, явно неженских, схватили его сзади и потащили вниз по лестнице.
        - Шагай, ублюдок! - Бросил мужской голос с сильным галльским акцентом.
        - Отпусти! - Крикнул Аристон, но получил взамен сильный удар по пояснице, отчего ноги его подкосились, и он растянулся на полу.
        Когда он поднял голову, он увидел две ноги перед собой. Затем его быстро подняли на колени и положили руки на плечи, не позволяя встать. Он посмотрел наверх и встретился с тем египтянином, который его купил. Рядом стояла та девушка. Губа её была разбита в кровь. Сейчас он лучше видел её лицо. Её прекрасное лицо, которое он изувечил. Ему стало стыдно, и он опустил голову вниз.
        - Кто ты такой? - Пробасил Дильдар.
        - Я - Аристон, сын Аристида и Анастасии…
        - Ответ неверный, - сказал египтянин.
        Дильдар вытащил из-за спины деревянную палку и ударил ею по лицу юноши. Когда он замахивался, Аристону показалось, что это Креон.
        - Ещё раз спрашиваю, кто ты?!
        - Я - Аристон! Свободнорождённый и полноправный гражданин Киферы! А ты - собачее дерьмо, ответишь за свои действия перед лицом правосудия!
        Дильдар ещё раз замахнулся палкой, только на этот раз он ударил дважды и ещё болезненнее.
        - Кто ты?!
        - Аристон!
        - Нет, ты раб! Мой раб! А я твой хозяин! И ты будешь меня слушаться, мерзавец! Меня! Меня!
        - Никогда, тупой ты ублюдок!
        Взамен он получил ещё один удар и ещё…сколько было их на самом деле, Аристон не знал. Но он помнил, что он всё время повторял одно - я не раб. Я не раб. Я не раб…
        - Я не раб…, Я Аристон….
        - Поднимай свою задницу, щенок, - сказал чей-то мужской голос с ноткой ехидности.
        Затем Аристон почувствовал лёгкий пинок по пояснице. Он застонал от боли в теле и заставил открыть себя глаза. Лежал он на тонком соломенном матраце, уже не на постели, как вчера. Вчера. Да, это было вчера, судя по солнечному свету, льющемуся из множества маленьких окошек на стене.
        Он услышал голоса. Голоса были, как мужские, так и женские. Он приподнялся и увидел довольно большую комнату. Она была не широкой, а узкой. По обеим сторонам располагались матрацы. Это была спальня, спальня для рабов. Причём не для обычных, которые прислуживали внизу, а куртизанов. Как он это понял, Аристон сейчас не отдавал себе отчёта, просто было некое подобие предчувствия. Впрочем, судя по разговорам и нарядам, в которых были одеты эти люди, можно было легко догадаться о их ремесле.
        - Чего разлёгся, белокурый? Немедленно вставай, если не хочешь пропустить завтрак.
        Это уже сказал молодой парень, младше Аристона года на два. Голос его ещё не сломался и напоминал скорее женский, нежели мужской.
        - Отвали, римлянин, - буркнул Аристон и отвернулся.
        - Ха-ха, какой я тебе римлянин? Меня зовут Афинодор, я эллин, такой же, как и ты, брат.
        - Афинодор? Так ты из Афин?
        Аристон скинул с себя одеяло и сел на ложе. Теперь он лучше видел своего собеседника. Это был приятный парень, с тёмными кудрявыми волосами, с прямым греческим носом и смуглым лицом. Губы его искривились в улыбке и в этот момент Аристону показалось, что перед ним сидит Антиох. Такой же жизнерадостный, такой же добрый и юный.
        - Да, брат мой, я из Афин. А ты из?..
        - Я из Киферы, моё имя Аристон.
        Сейчас оба эллина говорили уже на греческом.
        - Хайре, Аристон, безумно рад знакомству! - Афинодор пожал ему руку и продолжил, только уже шёпотом, - я уж думал я здесь умру от скуки, ведь с этими безмозглыми римлянами совершенно не о чем поговорить!
        Аристон немного усмехнулся. Удивительно, но он впервые за всё это время позволил себе улыбнуться.
        Афинодор помог ему встать на ноги и отвёл вниз. В ноздри ударил приятный запах жареного мяса и свежего вина. Он был не менее удивлён, что рабы едят на первом этаже, за круглыми столами, предназначенными для посетителей, причём не обычную пищу, вроде лепёшек с чесноком, а ту, чем питаются, можно сказать, патриции.
        Афинодор усадил Аристона за стол, за которыми сидели четверо парней. Когда новый куртизан сел на стул, все глаза устремились на него. Они сейчас напоминали голодных волков, которые ждали момента, чтобы напасть на свою жертву и разодрать в клочья.
        На столе стояла чаша с фруктами, мясом, супом, с хлебом, отдельно располагался кувшин с соком и кувшин с вином.
        - Ты, наверное, никогда не ел ничего подобного, правда, Аристон? - Спросил Афинодор и пододвинул к нему тарелку с мясом.
        - Признаться, я весьма поражён, что рабы питаются подобным образом, - ответил Аристон на греческом.
        - А мы не просто рабы! Мы волки! Мы особые личности! Ты знаешь, сколько стоит, например, вот он? - Афинодор указал пальцем на рядом сидящего парня. Глаза его были подведены углём, а губы накрашены соком ягод. Лицо было гладко выбрито, как у женщины. - Ты не поверишь, но за это собачье дерьмо просят 50 грёбаных денариев! Ты представляешь? 50 денариев!
        - О чём вы там говорите, эллины? - Спросил грубо тот самый парень, о котором говорил Афинодор. Спросил он, разумеется, на латинском. Ибо только Аристон и Афинодор были греками.
        - Да так, пытаюсь посвятить новенького в курс дела, - ответил Афинодор и усмехнулся. - Дильдар - наш хозяин превозносит своих куртизанов, как богов. Ибо мы тот самый фундамент, на котором держится его лупанарий. Можно сказать, он наш домовладыка, а мы его подвластные детишки.
        При упоминании имени Дильдара, Аристон сморщился и потёр синяки на руках. Афинодор заметил это и проговорил:
        - Ты должен быть благодарен Дильдару, что именно он тебя купил. Это первый случай, наверное, во всей истории Рима, когда владелец лупанария покупал раба за столь сумасшедшую сумму денег. Не знаю уж, чем ты так ему понравился, но я думаю, он был готов даже заложить за тебя своё имущество, клянусь яйцами Зевса! Но это действительно безумие.
        - Да лучше бы он убил меня, ещё вчера.
        - И не надейся, мой греческий друг, он не собирается рубить оливковые деревья, которые приносят ему плоды. Он конечно безумный, но не настолько, чтобы тебя убивать. Так что ешь, пей, спи и пользуйся теми благами, которые тебе предоставлены. За тебя!
        Афинодор ударил своей кружкой об кружку Аристона и быстро осушил содержимое, после чего принялся за мясо.
        Аристон, попивая разбавленное вино, осмотрел сначала парней, с которыми он сидел, а затем и девушек за соседними столами. Почему-то он хотел найти среди них ту незнакомку. Хотелось прежде всего попросить прощения, ибо он вчера действительно повёл себя, как идиот. Напасть на женщину? Да ещё и такую красивую…
        Когда они закончили трапезничать, все рабы встали в одну шеренгу, как легионеры[39 - ^*^ Легионеры - римские воины, которые служили в Легионе.]* перед центурионом[40 - ^*^ Центурион - командир центурии.]*. Только здесь был не центурион, а Дильдар, а рядом с ним его верные помощники-кельты. Кстати, их звали Битан и Брадан. И это были действительно братья - близнецы из Британии.
        Дильдар дошёл до Афинодора и Аристона и остановился. Он был выше парней на две или даже может быть три головы. Аристон горделиво поднял подбородок вверх и высокомерно посмотрел в глаза Дильдару.
        - Ты - Хазани, сегодня исполняешь обязанности уборщика и будешь драить полы до тех пор, пока я не смогу увидеть в них своё отражение.
        Все почему - то засмеялись и начали указывать пальцем на Аристона. Даже Афинодор усмехнулся.
        - Ты мне не хозяин, чтобы указывать, что я должен делать, - выпалил Аристон и все тут же замолчали.
        - Аристон, прошу тебя, - проговорил тихо на греческом Аифнодор и взял своей рукой руку Аристона, но тот быстро забрал её и сделал шаг вперёд, встав вплотную к Дильдару.
        Дильдар покраснел от злости. Наступила тишина. Оба мужчины смиряли друг друга взглядом, словно готовясь к схватке. Но тут раздался знакомый женский голос:
        - Отец, - сказала девушка и подошла к ним.
        - Кисса, не встревай, этот мерзавец ударил тебя вчера, а ты его защищаешь, - проворил довольно ласковым тоном Дильдар.
        - Я уже говорила тебе, что я сама упала, он здесь не причём.
        Аристон посмотрел на девушку и удивился. Она заметила этот взгляд и продолжила только уже на александрийском:
        - Насилием ничего не решишь, ты должен был в этом убедиться ещё вчера. Он строптивый раб, его не обуздаешь палкой. Ты видишь, что этот юноша не из простой семьи. Возможно, он был сыном богатого и знатного господина. Ты только посмотри на его манеры, на его речь, на его походку. Тебя не удивляет, что он превосходно владеет латинским?
        - Да, да, ты права, дочка, но что ты мне предлагаешь? Отпустить его на волю? Я не могу, ты ведь знаешь, сколько я отдал за него.
        - Я предлагаю заключить с ним договор. Ты выступаешь в роли кредитора, а он должника, который обязан выплатить тебе ту сумму, которую ты отдал за него. Таким образом, вернув тебе долг, он освобождается от обязательств и, следовательно, от рабства.
        - Но я не хочу его терять, это слишком дорогое сокровище, чтобы выбрасывать на улицу.
        - Думай сам, отец. Но он явно не собирается признавать тебя хозяином.
        Дильдар подумал несколько минут, всё время переводя взгляд то на Аристона, то на Киссу и наконец произнёс:
        - Хорошо, Аристон. Ты можешь не называть меня своим господином и можешь не подчиняться, но тебе же хуже.
        Аристон вопросительно посмотрел на Дильдара и тот изложил ему суть договора, о котором говорила Кисса.
        - Соглашайся, дубина, с твоей внешностью ты вернёшь долг за месяц, - прошептал Афинодор и толкнул Аристона в плечо.
        «О боги, до чего я дожил? Я вынужден быть рабом, чтобы стать свободным? Как это глупо. Но другого выбора у меня нет. Но…Аристон? Ты-дурак? Неужели ты собираешься становится куртизаном и удовлетворять не пойми кого, ради денег? Это недостойно. Ты не простишь себе этого, ибо стыд - это намного хуже, чем смерть…»
        Спустя несколько минут, он всё же произнёс, ни на кого не глядя:
        - Да, я согласен…
        - Ну вот и замечательно! - Весело воскликнул Дильдар. - А теперь иди мыть пол.
        Дильдар расхохотался и ударил Аристона по плечу, как своего давнего приятеля и этим смутил немного юношу. Он закрыл лицо руками и простонал.
        - Да не переживай ты так, Аристон! - Успокоил его Афинодор. - Ты что же это думаешь? Что мы спим с грязными и вонючими пердунами? Ну уж нет! Сюда приходят только знатные и богатейшие квириты со всего города, чиновники, патриции и никакого плебса! Если посетитель останется тобой доволен, то он наградит тебя и в лучшем случае выкупит к себе домой. Будь покоен, друг мой, в этом нет ничего зазорного, чтобы пару-тройку раз подставить свой зад каком-нибудь мужику…
        - Замолчи, ради богов! От этих разговоров мне не становится лучше! Да я предпочту скорее смерть, нежели переспать с римлянином.
        Аристон толкнул Афинодора в плечо и направился искать ведро с тряпкой, чтобы приступить к работе. Афинодор пожал плечами и хмыкнул.
        - Скоро ты заговоришь совсем по-другому, мой милый греческий друг.

***
        На второй день Аристон продолжал исполнять обязанности уборщика и на третий день тоже. И это у него, стоит заметить, неплохо получалось, несмотря на то, что он никогда этим не занимался.
        Несколько раз он пытался заговорить с Киссой - так звали дочь Дильдара. Судя по всему, она была его помощницей, а не простой шлюхой, как все. «Настоящий отец никогда не допустил бы этого». Аристон даже подбегал несколько раз к ней, но все попытки начать разговор оканчивались неудачей. Она просто не обращала на него внимание, или делала вид, что не замечает. Но Аристон сразу же понял, что эта женщина испытает к нему чувства.
        Пока он мыл пол и чистил посуду, с ним рядом постоянно находился его новый друг - Афинодор. Болтал он без умолку, постоянно расспрашивал о Греции, о её природе, о Кифере и Аристон с удовольствием отвечал. В основном Афинодор рассказывал о куртизанстве и Риме. Волей-неволей, Аристону приходилось его слушать. Впрочем, слушая друга, он всё время думал о своём. О своей новой судьбе, о Киссе, Дильдаре, Антиохе…Болтать совершенно не хотелось. Хотелось побыстрее сбежать из ненавистного ему лупанария. Эти римляне…Он их терпеть не мог. Их язык, их одежда - всё его раздражало. А Афинодор, казалось, был счастлив. Но чему он так радовался, юноша не понимал. Неужели ему нравится то, чем он занимается, его недостойное ремесло? Неужели не хочется свободы? Неужели он не хочет, назад, в Афины? Или, быть может, его никто не ждёт? А Афинодор всё говорил и говорил…
        - Аристон, а расскажи что-нибудь о себе, почему ты молчишь всё время? - Спросил как-то вечером Афинодор.
        - А кому-нибудь удавалось отсюда сбежать? - Ответил вопросом на вопрос Аристон.
        Афинодор слегка обиделся на друга за то, что тот его не слушал и нехотя ответил:
        - Да, был один случай. Но та девчонка сильно пожалела о том, что сбежала. Она была такой же, как и ты. Грезила о свободе и о родине. В итоге осталась в нищете, ибо дома её не приняли из-за её нового социального статуса. Бедняжке пришлось скитаться в землях своей родины, в поисках убежища, но никто ей не помог. Что с ней стало потом, никто не знает.
        - А откуда ты тогда знаешь, что с ней было потом, после её побега? Всё это напоминает мне вымысел.
        - Она сама всё рассказала. В письме Дильдару. Девушка умоляла взять её назад, но Дильдар отказал, обвинив её в предательстве. Вот так. Ты всё ещё думаешь сбежать отсюда? А может тебя постигнет та же судьба, что и ту девушку? Ты не думал об этом? Что ты скажешь своим родителям? Отцу? Что ты теперь римский раб? Да он отречётся от тебя. Ты теперь никому не нужен. У тебя нет больше прежней семьи, которая осталась на Кифере, теперь мы - это твоя единственная семья. А ты сын Рима.
        «Этого не может быть. Нет. Отец и мать никогда не откажутся от меня. Но так ли это? Вспомни, Аристон, ведь отец ненавидел тебя и считал своей собственностью. Подумай, стоит ли тебе возвращаться назад? Туда, где тебя никто не ждёт?»
        Он отложил кувшин с водой и сел на табурет. Ему было сейчас слишком тяжело принять эту реальность. Настоящее. Он не хотел верить и мириться со своей участью.
        - О боги, ты только посмотри, кто к нам пожаловал, - нарушил тишину Афинодор и указал пальцем на высокого человека в плаще, с широкой фигурой и доспехах.
        - Кто это?
        - О, тебе лучше не знать, - медленно проговорил Афинодор. - Это префект преторианской гвардии[41 - ^*^ Префект преторианской гвардии - главнокомандующий преторианцев. Преторианцы - воины, которые служили в корпусе, предназначенным специально для преторианцев. Преторианцы - это гвардейцы, находящиеся на службе у императора и занимающейся непосредственно охраной императора.]* Луций Аттикус, тот ещё псих. Тебе не следует попадаться ему на глаза. Однажды он заплатил за меня и тот день я не забуду никогда. Вот, смотри, - Афинодор задрал тунику и обнажил грудь. - Видишь?
        Аристон присмотрелся и увидел, что на левой груди отсутствовал сосок. Он с недоумением покосился на Афинодора и тот ответил на его немой вопрос:
        - Да, да, это то, о чём ты подумал. Луций - настоящее животное. После того случая Дильдар каждый раз прячет меня, когда Луций наносит нам визит. Тебе мой совет - столкнёшься с ним лицом к лицу, быстрее спасай свой зад, в прямом смысле этого слова.
        Аристон посмотрел на префекта. Префект снял с себя дорожный плащ, обнажив золотые доспехи и шлем с пурпурным плюмажем. Рядом с ним находились двое его воинов. Лицо его покрывали шрамы от меча, нос был немного сдвинут влево. Тут Луций схватил одну из девиц за пятую точку и усадил к себе на колени. Затем начал вытворять непристойности прямо за столом. Девушка пыталась сопротивляться, но всё тщетно. Префект хохотал и сжимал её грудь, словно норовя выжить из неё молоко. Только сейчас Аристон заметил, что эта девушка - Кисса.
        Афинодор закрыл лицо руками и проговорил:
        - Ох, не завидую я ей.
        Аристон встал со стула и, не помня себя, направился в зал, где сидел префект. Протиснувшись сквозь толпу пьяных римлян, он добрался до стола Луция и остановился напротив. Кисса с изумлением посмотрела на Аристона, и он заговорил, сжав кулаки:
        - Отпусти её, она не шлюха, чтобы с ней так обращаться!
        - Что? Ты это мне, сопляк, или мне послышалось? - Спросил на грубом латинском Луций и расхохотался.
        Двое его воинов-преторианцев положили руки на рукоятки мечей, приготовившись защищать своего командира.
        Аристон не боялся префекта и его людей. После того, что он пережил на корабле у него уже ничто не вызывало страху, даже сама смерть, о которой он только и грезил в последнее время.
        - Я сказал, отпусти её, - повторил Аристон.
        - Иначе что? Ударишь меня? Ха-ха-ха-ха…
        - Если потребуется, ударю, долго просить не придётся.
        Префект отпустил Киссу и встал в полный рост. Он был выше Аристона на две головы. Плечи его были шириной в сажень, его волосатые руки покрывали жилы. Он обнажил меч и ухмыльнулся.
        - Ну давай, щенок, ударь меня, если кишка не тонка.
        Аристон увидел своё отражение в гладии[42 - ^*^ Гладий, гладиус - короткий римский меч.]* и представил, как этот меч отрубает ему голову. Он попятился назад и упёрся в что-то железное и твёрдое. Как оказалось, это была грудь воина-гвардейца. Он схватил Аристона за руки и рассмеялся. Луций подошёл и проговорил, ухмыляясь:
        - Сейчас я несколько приукрашу это прекрасное самоуверенное личико.
        Префект приставил меч к его щеке и Аристон закрыл глаза.
        - Лу-у-уций, дорогой! - Неожиданно раздался голос Дильдара. - Как жизнь? Каким ветром тебя к нам занесло?
        Луций отпустил меч и тут же переключил внимание на Дильдара, словно ничего и не произошло. Преторианец отпустил Аристона, и юноша смог уйти на безопасное расстояние, чтобы больше не попадаться префекту на глаза. Он был действительно похож на безумца.
        Некоторое время Аристон переводил дыхание и с украдкой поглядывал на Дильдара и его гостя из-за угла. Он был в замешательстве. Ибо минуту назад его должны были убить.
        - Хэй, спасибо, - прошептал женский голос сзади.
        Аристон обернулся и увидел Киссу. Она стояла в коридоре, ведущем на склад. Лицо её покрывала улыбка. Девушка держалась за грудь двумя руками, словно боясь её уронить.
        - Болит? - Спросил неуверенно Аристон.
        - Что именно? Нос, который ты мне чуть не сломал, или грудь, которую только что лапал этот ублюдок?
        Девушка усмехнулась, а юноша смущённо покраснел и отпустил голову вниз.
        - Прости…Не знаю, что на меня тогда нашло. Я был не в себе…
        - Я тебя уже давно простила, Хазани.
        Затем девушка приподнялась на цыпочки, поскольку она была ниже юноши, и поцеловала его в щеку. Аристон прикрыл глаза, а когда открыл, то увидел, как Кисса побежала к себе в комнату, не оглядываясь и красиво покачивая широкими бёдрами. А бёдра её были воистину прекрасны…
        Когда она ушла, Аристон широко улыбнулся, обнажив прямые белые зубы и приложил свою ладонь к тому месту, где только что находились губы Киссы.
        - Кажется это любовь… - проговорил Афинодор и просвистел какую-то мелодию.

***
        Кисса довольно сильно повлияла на поведение Аристона. Он стал работать с энтузиазмом и улыбкой на лице, всё время думая о любимой женщине. Спустя некоторое время, они стали встречаться на складе, скрывая свою любовь и отношения. Аристон начал ухаживать за Киссой, всё время удивляя её приятными мелочами, вроде свирели из дерева, которую он выстрижет или тех же бус из дешёвых камней, которые он покупал у девушек. Как бы молодые люди ни старались скрывать свою любовь, всё равно все уже знали о их связи, кроме Дильдара, конечно. До Дильдара слухи не доходили, да и некогда ему было слушать сплетни рабов. Он был очень занятым человеком. Впрочем, возможно, он обо всё уже давно догадался сам, но просто не подавал виду.
        Однажды днём, когда было совсем мало посетителей, Аристон в очередной раз протирал мозаику тряпкой и услышал, как кто-то зашёл в лупанарий. Он не стал оглядываться, а продолжил свою работу. Судя по всему, это был очередной чиновник, который хотел отдохнуть после тяжёлых будних дней. Аристон увидел лишь сандалии, в которых были две мохнатые ноги. Волосы были седыми, по чему Аристон и понял, что это пожилой человек. Он приподнял голову и увидел сенаторскую белоснежную тогу с пурпурной полосой.
        «Как бы сказал Афинодор - очередной старый пердун». Аристон перевёл свой взгляд с сенатора на пол и продолжить свою работу. Волей-неволей, его слух уловил разговор, ибо в зале было довольно тихо, и никого кроме рабов и сенатора с его небольшой свитой, здесь не было.
        - О, сенатор Клавдий Клим Амедий, добро пожаловать к нам, - проговорил своим бархатным баритоном Дильдар.
        - Здравствуй, здравствуй, дорогой друг Дильдар, - ответил сенатор довольно твёрдым и молодым голосом.
        «Клавдий Клим Амедий…Как жаль, что у меня такая плохая память на римские имена». Аристон отложил тряпку и посмотрел на гостя. К сожалению, он стоял спиной к нему, а люди из его свиты, плотно прижимались друг к другу, закрывая фигуру Дильдара и сенатора.
        - Как поживает ваша супруга Аврора? - Спросил Дильдар.
        «Аврора? Да быть не может, слишком много совпадений. О боги. Неужели это?..»
        - Сенатор Клавдий Клим! - Вскрикнул Аристон и прикрыл рот рукой.
        Сенатор обернулся назад и увидел сидящего на полу Аристона. Он сморщил в отвращении гримасу и тыкнул пальцем в Аристона, обращаясь к хозяину лупанария:
        - Дильдар, тебе следовало бы научить своего раба манерам!
        - Прости меня, Клавдий, этот раб новенький и не знает, как вести себя в присутствии важных господ.
        Дильдар подошёл к Аристону и процедил сквозь зубы:
        - Удались и не позорь меня, Хазани.
        - Но ведь это мой…
        - Немедленно!
        Дильдар взял Аристона своей рукой за его локоть и оттащил назад, дальше Аристон пошёл сам, постоянно смотря на сенатора - на своего зятя. Да. Это был его зять. Муж его сестры Авроры. Аристон не мог поверить глазам. Он не знал, что делать, как ему быть и что говорить. Ведь боги сами послали ему спасение в облике Клавдия. Никто, как именно он и только он может сейчас спасти его при данных обстоятельствах. Казалось бы, всё просто, стоит лишь подойти и всё рассказать, но Аристон не мог. Ибо Клавдий не узнал его и, быть может, не узнает.
        Когда Аристон ушёл, Дильдар снова подбежал к гостю и продолжил, улыбаясь во весь свой рот, обнажая белые зубы.
        - Извини меня, друг Клавдий, этого больше не повторится. Итак, зачем ты ко мне пожаловал? Я могу предложить тебе прекрасных нимф или сладких мальчиков. Если хочешь, я могу позвать всех? Всё для тебя, дорогой мой.
        - Хм, даже не знаю, друг Дильдар. Хочется чего-то новенького. Приведи-ка ту блондиночку, которая мне приносила вино. Она мне очень понравилась, я бы хотел видеть её у себя в постели.
        - О, Хлоя? Отличный выбор, друг мой. - Дильдар хлопнул в ладоши и отдал приказ, - хэй, приготовьте Хлою в третью спальню для достопочтенного сенатора Клавдия Клима! Да поживее!
        Сенатор жестом руки приказал рядом стоящему парню из своей свиты передать Дильдару мешочек с золотом и ни слова не говоря, направился на второй этаж. Дильдар поцеловал мешочек и улыбнулся.
        Когда сенатор поднялся на лестницу, Аристон выпрыгнул из-за угла и схватился за тогу своего зятя. Люди из его свиты обнажили мечи и выступили вперёд.
        - Господин Клавдий, это я! Аристон! Брат вашей жены Авроры!
        - Что ты несёшь, безумец? Убери от меня свои грязные руки!
        - Спасите меня, прошу вас!
        Тут двое крепких парней из свиты Клавдия схватили Аристона за плечи и оттащили назад.
        - Хазани, прекрати! - Крикнул Дильдар с первого этажа.
        - Передайте моему отцу, что его сын в Риме! Его сын, Аристон жив! Мне нужна помощь…помогите!
        Голос Аристона оборвался, когда рабы заперли его в комнате.
        Сенатор переменился в лице и тяжело задышал.
        - Не обижайся на моего раба, он не в себе. Вот, держи.
        Дильдар передал мешочек с деньгами, который ему отдал сенатор и ещё раз извинился.
        Сенатор изменился в лице и задрожал. Он посмотрел на дверь комнаты, в которой закрыли Аристона и вытер пот со лба. Затем он неуверенно заговорил, постоянно запинаясь, словно подбирая слова:
        - Н-нет, не надо, всё хорошо. Оставь себе, я, наверное, пойду домой…
        Сенатор начал спускаться вниз по лестнице, крепко держась за поручни.
        - Прости меня, мне очень стыдно!
        Вместо ответа Клавдий махнул рукой и вышел на улицу. А вернее не вышел, а выбежал, словно от стаи разъярённых фурий. Дильдар немного постоял на месте, затем лицо его скривила гримаса злости и он быстро направился к Аристону. Он резко открыл дверь и увидел, сидящего на полу юношу, который подпёр коленки к груди и закрыл лицо руками. Сидел он в темноте. И кажется, плакал.
        - Ещё раз такая выходка, Хазани, и мне придётся тебя высечь, как истинного раба!
        Аристон поднял голову и посмотрел на Дильдара. Лицо юноши было красным и мокрым от слёз.
        - Это был муж моей сестры Авроры, - проговорил Аристон. - Он, он не узнал меня… ведь я теперь раб.
        Дильдар ничего не ответил. С одной стороны, он верил Аристону, но с другой - он не хотел терять такого драгоценного куртизана, как он. «Бедный мальчик», - подумал Дильдар и ничего не говоря, вышел за дверь, оставив Аристона одного.
        После того случая с сенатором, Аристон немного даже приободрился. Он узнал о том, что Клавдий отказался от куртизанки и ушёл домой. Значит, он узнал его, значит он скоро станет свободным. Но как же Кисса? Неужели он оставит её одну? В Риме? Он думал об этом, но никак не знал, как сказать об этом девушке. Как убедить её уехать вместе с ним, на Киферу? Почему-то он был уверен, что очень скоро его заберут отсюда.
        Однажды вечером, когда Аристон сидел в триклинии, к нему подбежал Афинодор. Лицо его выражало радость, и мальчик улыбался. Аристон недоумённо покосился на друга и тот сразу пояснил ему:
        - Тебя Дильдар зовёт.
        - Почему ты так улыбаешься? Неужели он узнал о нашей связи с Киссой?
        Афинодор ничего не ответил, а легко толкнул его в коридор, а оттуда указал пальцем в зал, где сидел за столом какой-то старик, а рядом с ним стоял Дильдар и жестикулировал. «Ну и что?»
        - Иди, - словно, прочитав его мысли, ответил Афинодор.
        Аристон неуверенно зашагал, мысленно проигрывая разговор. «А может этот господин друг Клавдия и он пришёл, чтобы выкупить меня? О боги, помогите мне».
        Когда он подошёл, Дильдар положил свою огромную руку Аристону на плечо и торжественно провозгласил:
        - Ты только посмотри на него, Клодий! Как он прекрасен! Вылитый Антиной!
        Старик задумчиво почесал гладкий подбородок. Осмотрев Аристона с ног до головы, он произнёс, причмокивая:
        - Да, ты прав. Он действительно очень хорош. И сколько ты просишь за такое чудо?
        - О, всего 200 денариев!
        - 200 денариев? Да ты с ума сошёл, Дильдар. Даже тот кудрявый мальчик столько не стоит. Неужели он такой особенный, что стоит втрое больше всех остальных?
        Старик прищурил свои поросячьи глаза и тыкнул морщинистым пальцем в грудь Аристона. Юноша сморщился в гримасе отвращения. Он был таким мерзким…Даже хуже, чем тот насильник из детства. Неужели этот старик хочет с ним переспать? Но как они смеют? Ведь Аристон свободный человек. Он никогда не сделает ничего такого, что претит его убеждениям. По крайней мере, он так думал.
        - О да, этот парень воистину особенный. Ты только посмотри на его мускулистое тело, на его прекрасные голубые глаза, цвета сапфира. А эти алые губы…Ох, эти губы можно целовать вечно, на вкус они как мёд.
        - Ну хорошо, хорошо, убедил. У меня уже слюнки потекли от твоих слов. Я согласен, готовь его.
        - Да вы с ума сошли? - Наконец произнёс обескураженный Аристон. - Я не вещь!
        - Молчи, молчи, - прошипел Дильдар и закрыл ему рот.
        Пока старик отсчитывал деньги, Дильдар приказал Битану и Брадану запереть Аристона в спальне. Ибо никто другой со строптивым рабом не справился бы.
        И так, сопротивлявшегося юношу силой запихнули в небольшую комнату с двуспальным ложем и тут же вышли, заперев за собой дверь.
        Аристон встал с колен и осмотрелся. Стены покрывали непристойные рисунки на штукатурке. Причём все четыре стены были изукрашены. Слева два голых воина насилуют одну девушку. Один стоит сзади, другой спереди. Справа мальчик, сидит на коленях, а рядом с ним мужчина в тоге. Мужчина стоит и держит свой невероятно длинный фаллос. В этот момент Аристону показалась, что этот мальчик - он сам, Аристон.
        На тумбочке стояла также фигурка Приапа[43 - ^*^ Приап - бог плодородия.]* и кувшин с вином. К горлу подкатил ком. Стало противно и тошно. То, что сейчас должно произойти, не произойдёт и в этом Аристон был уверен. Он ни за что не запятнает свою честь.
        Что делать, он тоже не знал. Сбежать? Но как? Если двери заперты, а окно закрыто снаружи. Он ещё раз осмотрелся. Нет никакой вещи, которой он мог бы сейчас защититься. Только свечи. Но какой прок от них? Ими даже голову не пробьёшь, разве только поджечь.
        Мысли его прервали чьи-то шаги за дверью. Он насторожился.
        - Эй, Аристон, это я Афинодор, - послышался голос снаружи.
        Аристон подошёл ближе.
        - Тебе мой совет, утоми этого старикана и напои вином. Тогда он точно уснёт и тебе не придётся ложиться с ним в постель.
        - Спасибо за совет, Афинодор, - прошептал Аристон. - Но я бы хотел отсюда выйти.
        - Отсюда не сбежишь, Аристон, - сказал весело Афинодор, но затем неожиданно замолчал. - Всё, мне пора, кто-то идёт, удачи тебе!
        - Стой, стой же!
        Не успел он договорить, как дверь распахнулась и в комнату вошёл посетитель. Он увидел сидящего на полу Аристона и улыбнулся. Затем он задрал свою тунику и вытащил из набедренной повязки свой половой орган. Аристон выпучил глаза и посмотрел на стену, на котором был рисунок мальчика и мужчины.
        Аристон поднялся с пола и зашёл за кровать. Увидев вино, он тут же заполнил стакан и передал его старику Клодию.
        - Спасибо, но я не хочу сейчас пить, мой сладкий, ты очень заботлив. Если хочешь доставить мне радость, то поиграй с моим другом.
        Старик стал потирать обеими руками свой орган и медленно подходить к Аристону. На самом деле, юноша не знал, что сейчас делать. Он был сильно напуган и шокирован таким поворотом событий. Он совершенно не был готов.
        - Иди сюда, малыш и поцелуй моего дружка.
        - А ты! - Неожиданно воскликнул Аристон, - сначала поймай меня!
        Старик остановился на месте и немного подумав, улыбнулся.
        - М-м-м, а ты мне нравишься. Дильдар был прав. Ты действительно особенный.
        Клодий стал медленно подходить к Аристону, потирая свои дряхлые, морщинистые руки. Когда он подошёл почти вплотную, юноша резко двинулся влево и перепрыгнув кровать, остановился в другом углу. Аристон игриво улыбнулся и жестом поманил старика к себе.
        - Ну же, поймай меня.
        - А ты ловкий, Хазани. Но антилопа не убежит от своего льва.
        Клодий на удивление быстро обошёл кровать и почти схватил Аристона за руку, но тот его опередил и увильнул под кровать. Старик тяжело задышал. Было видно, что он не привык к таким играм. Но сдаваться не собирался. Он тяжело присел на колени, чтобы заглянуть под деревянное ложе, но Аристона там не оказалось.
        - Не меня ищешь? - Произнёс юноша за спиной.
        Не успел старик обернуться, как Аристон уже сидел на окне. Клодий покраснел, как рак и присел на кровать.
        - Фух, что-то ты меня уморил. Дай-ка попить.
        Юноша быстро подал уже заранее заполненный стакан старику и вернулся к тумбочке, чтобы взять кувшин с вином.
        - Может ещё? - Предложил юноша.
        Старик неуверенно посмотрел на кувшин и немного сморщился. Аристон улыбнулся и кивнул.
        - Ай ладно, давай ещё.
        После третьего стакана Деметрий прилёг на постель и тут же уснул. Аристон облегчённо вздохнул и мысленно поблагодарил Афинодора. «А ты неплох, Аристон. Ты сумел получить 200 денариев за прыжки через кровать. А может стоит продолжить? Ну уж нет! Сейчас тебе повезло, а завтра может попасться совсем другой человек. Подумай об этом, Аристон».
        Было темно и пахло плесенью. Это был деревянный сарай. С улицы доносился стрекот цикад. Оглушительный стрекот цикад. Было невероятно душно и жарко. Босые ноги чувствовали под собой сырую землю, которая проваливалась, словно болотистая почва. Ноги действительно были босы. Но почему? Аристон посмотрел на себя и увидел одну набедренную повязку. Что он здесь делает? На лупанарий этот сарай не похож, тогда где он? Когда он нашёл и приоткрыл деревянную дверь, он увидел заросший высокой травой небольшой участок, в котором находился старый дом.
        - Баст! Кс-кс-кс…
        Аристон резко обернулся и увидел рыжую кошку, которая пряталась за сараем. Он узнал её…
        - Ах вот ты где, проказник, - проговорил знакомый мужской голос.
        Неожиданно чьи-то руки схватили его за голую грудь и потащили назад, в старый дом. Несмотря на свои мускулы и юношескую силу, он не мог сопротивляться, словно тело его парализовало. Он стал пробовать шевелить губами, но ничего не получалось. Аристон с надеждой посмотрел на Баст, мысленно прося её о помощи. Но тут кошка заорала человеческим голосом:
        - Хазани! Хазани!
        - Отец! - Крикнул Аристон, не узнав своего голоса, - спаси меня, отец!
        - Хазани, проснись же!
        Аристон открыл глаза и увидел перед собой Афинодора. Он понял, что это сон и облегчённо вздохнул. В спальне было темно, что ясно свидетельствовало о том, что сейчас ночь.
        - Дурной сон? - Спросил шёпотом Афинодор и подал кружку с водой.
        Аристон кивнул и залпом осушил содержимое сосуда. После чего снова откинулся на подушку и уснул. Но, казалось бы, он только прикрыл глаза и уже наступило утро. Старый раб зашёл в спальню и грубой бранью начал будить работников лупанария.
        Всё утро и весь день Аристон ходил задумчивым, беспрестанно думая о своём сне. Что ему действительно снилось, он преминул не рассказывать Афинодору, а уж тем более Киссе. Но он точно знал, что этот сон явно не сулит ничего хорошего.
        Закончив свои дела, юноша решил вместе с другом сходить во двор и хорошенько помыться. Друзья натирали друг друга маслом и стирали грязь. Афинодор был ниже Аристона, поэтому ему приходилось вставать на цыпочки, чтобы дотянутся до Аристоновой шеи.
        - И всё же, что тебе снилось? - Спросил грек, поливая ковшом спину друга.
        - Неважно, Афинодор. Просто некоторые довольно неприятные события из детства, вот и всё.
        - Мне тоже иногда снится, как я бегаю вниз по горам Афин. Ох, я так любил Афины. Это прекрасный город.
        - Ты хочешь вернуться на родину?
        - Даже не знаю, мне и здесь неплохо. Но с другой стороны, мне надоело всё время угождать этим грязным римлянам. Но и в то же время, я хотел бы стать не просто латином или, быть может, либертином[44 - ^*^ Либертин - вольноотпущенник.]*, я хочу быть квиритом - полноценным римским гражданином.
        - Но это ведь невозможно, ты раб.
        - Возможно, если тебя усыновит римский гражданин. Ну или за особые заслуги перед Римом, но я этот вариант не рассматриваю.
        Аристон хмыкнул, но отвечать не стал. Афинодор достаточно осведомлён в законах Рима и похоже у него большие планы на будущее. Но сам он никогда не задумывался об этом, да и не хотел. Он не собирался становится вольноотпущенником, он хотел отсюда сбежать, но каким способом, ему ещё предстояло выяснить.
        - Хэй, Хазани! - Послышался ехидный голос сзади.
        Аристон и Афинодор обернулись и увидели стоящего в двери фигуру куртизана Валерия. Его глаза как всегда были подведены углём, а волосы зализаны назад.
        «Напыщенный индюк, как он может вообще кому-то нравиться? Я бы ни за что не лёг с ним в одну постель. Ни при каких обстоятельствах».
        - Чего тебе, Валерий? - Спросил Афинодор.
        - Пусть Хазани заканчивает и идёт в зал, его ждёт гость.
        Когда Валерий ушёл своей манерной, павлиной походкой, Аристон побледнел. Афинодор заметил это и похлопал друга по плечу.
        - Да не бойся ты, Аристон, всё будет хорошо.
        Аристон лихорадочно сглотнул и начал надевать на себя тунику. Когда оба друга оделись, Афинодор взял Аристона за руку и повёл на место «казни».
        Зайдя в залу, грек отпустил Аристона и показал кулак, мол, я верю в тебя.
        Юноша смиренно опустил голову, как жертвенное животное и подошёл к Дильдару. Гостей было довольно-таки уже много, и все почему-то смотрели именно на него, или ему так казалось. Приятная музыка флейты доносилась из-за угла. Аристон посмотрел на музыканта и увидел милую девушку, которая сидела на полу, подперев под себя ноги.
        Наконец, он-узник, подошёл к плахе и волей-неволей поднял свою кудрявую голову. Сначала он посмотрел на Дильдара, а затем и…
        - Ну здравствуй, мой мальчик, - проговорил, ухмыляясь префект преторианской гвардии Луций Аттикус.
        От неожиданности Аристон чуть не упал. Он никак не ожидал, что боги настолько к нему несправедливы. К счастью, рядом стоял Дильдар и, можно сказать, подхватил его.
        - Этот юноша - моё сокровище, - провозгласил Дильдар.
        - И сколько ты за него просишь? - Спросил Луций.
        Сейчас на нём не было доспехов, а одет он был в простую военную красную тунику и ремень, на котором висели поножи и большой кожаный кошель.
        - Всего 200 денариев, друг мой, - ответил Дильдар и осклабился.
        Луций немного подумал, а затем ответил:
        - Я дам за него 400, но пусть этот юноша докажет, что он этого стоит и пробудет со мной 2 часа, вместо одного.
        «2 часа?! О боги, он ведь убьёт меня!» Аристон ещё сильнее побледнел. Он увидел, как Луций злорадствует и бледность тут же прошла. Лицо его стало красным. Он ненавидел Луция и считал своим врагом. Он знал, что сегодня ему придётся совершить нечто плохое и противоправное, но ему было сейчас абсолютно всё равно, ибо на кону стояли его честь и достоинство.
        Не успел он возразить, как оказался в комнате для посетителей. Один. В спальне пахло фимиамом. Жертвенным фимиамом. Он - жертва. И опять эти непристойные картины. Только уже другие, но очень похожи на те, что были в прошлый раз. Эта комната была немного иной. На стене здесь было окно, причём довольно большое.
        Не теряя ни секунды, он подбежал к окну и открыл ставни. Посмотрев вниз, он увидел каменистую дорогу. А там и кота. Рыжего. Кот понюхал стоящий на земле горшок и пошёл дальше, своей непринуждённой походкой.
        Сердце забилось, как сумасшедшее. Он совершенно не знал, что делать. С минуту на минуту зайдёт это чудовище. И ему уже никак не избежать этого позора. Как только он вспомнил Луция, дверь неожиданно открылась и в комнату зашёл высокий, огромный римлянин. В руке он держал бутылку с вином.
        Аристон, не помня себя, быстро вскочил на подоконник и приготовился прыгать вниз. Если он спрыгнет, то сломает себе ноги, если останется здесь - то потеряет достоинство.
        - А ну слезь, идиот! - Рявкнул повелительным тоном Луций и подбежал к окну.
        Аристон от неожиданности потерял равновесие и полетел вниз. Он уже был готов к летальному исходу или невероятно сильной боли в ногах, но тут чья-то сильная рука схватила его за кисть и потащила наверх. Это был Луций.
        - Отпусти! Отпусти меня! - Кричал Аристон, упираясь сандалиями об каменную стену лупанария.
        Но Луций был настолько силён, что никакие выступы в стене Аристону не помогали. Пока Луций тянул его наверх, юноша содрал все свои пальцы и ногти в кровь, причём как на руках, так и на ногах. Также это касалось и колен. Но он не чувствовал боли, он чувствовал лишь своё сердце, которое норовило выпрыгнуть наружу.
        Резким движением руки, Луций потянул юношу наверх и наконец затащил вовнутрь. Когда он оказался на подоконнике, префект схватил его двумя руками за талию и, подобно борцу в палестре, бросил на деревянный пол. Причём сделал он это так профессионально, что юноша почувствовал, как кость в его кисти ломается на две части. Не успел он закричать от боли, как Луций поднял его за волосы и закинул на жёсткое ложе.
        - Ублюдок, решил сбежать от меня?
        - Будь ты проклят, грязный римлянин! - Бросил Аристон в сердцах и плюнул ему в лицо.
        Луция это ещё сильнее разозлило. Он вытащил меч из ножен и быстро приставил его к горлу юноши. Аристон сглотнул и увидел свою отражение в металле.
        - Ну же! Убивай! Я не боюсь смерти!
        Юноша закрыл глаза и приготовился. Тут его слух уловил треск рваной ткани, и он почувствовал, что меч, который только что находился у его горла, оказался рядом с его поясом. Он открыл глаза и увидел свою обнажённую грудь. Причём на ней была длинная полоса, из которой медленно сочилась кровь и скатывалась к паху.
        Луций откинул меч назад и быстро оседлал Аристона за грудь.
        Юноша почувствовал его вес. Он был невероятно тяжёлый, хоть и без доспехов. Несмотря на то, что было довольно сложно дышать, Аристон ещё пытался сопротивляться.
        - Слезь с меня, мерзавец!
        - Да как ты смеешь, щенок, так со мной разговаривать!
        Префект что есть мочи замахнулся ладонью и ударил юношу по лицу. Перед глазами поплыли красные круги, а в ушах зазвенело.
        Потом дышать стало легче, похоже Луций решил слезть с него. «О боги, помогите мне. Не дайте лишиться сознания именно в этот момент».
        - Отец, отец, - заговорил на греческом юноша и тут почувствовал такую боль, которую ещё никогда не испытывал.
        Причём боль была не столько физической, сколько моральной. Луций обхватил его таз и с невероятной скоростью стал входить в его тело. «Что это? О нет…лучше бы это был меч».
        - Ублюдо-о-о-ок!! - Закричал Аристон что есть мочи.
        Луций упёрся своими ногтями в его пресс, раздирая кожу в кровь. Он двигался так быстро, что казалось, не собирался приостанавливаться, отчего было ещё больнее и неудобнее встать.
        Аристон вытер слёзы отчаяния и почувствовал, что Луций остановился, медленно вытаскивая свой огромный фаллос. Префект быстро перевёл дыхание, казалось бы, он и не устал, в то время, как Аристон тяжело дышал и задыхался.
        - Ну вот, хороший мальчик, - проговорил Луций, похлопав его по пятой точке.
        Затем он перевернул его на спину и резко раздвинул ноги. Настолько резко, что казалось, он порвал юноше все сухожилия. Аристон вскрикнул и закрыл мокрые глаза.
        - Я тебя ненавижу! Ненавижу! - Кричал Аристон, но Луций его не слушал.
        Он снова вошёл в него и возобновил движение. Только на этот раз, он практически лежал у него на груди, лаская своими губами Аристону ключицу, грудь и шею, при этом держа его руки по обеим сторонам.
        Через довольно длительное время, Луций наконец вынул свой фаллос и кончил прямо Аристону на живот. Юноша увидел рядом с собой меч и понял, что только в нём он найдёт спасение.
        Неожиданно он нашёл в себе силы и быстро вскочил с кровати. Не успел Луций опомниться, как Аристон со всей силы ударил префекта рукояткой меча по голове. Когда префект упал к стене, держась рукой за больное место и готовясь нанести ответный удар, Аристон развернул гладий вниз и со всей злостью, со всей обидой и ненавистью, вонзил острие в единственный половой орган, который отличал Луция от женщины.
        - Мраа-а-а-азь!!! - Закричал префект во весь голос.
        Аристон не собирался вытаскивать меч. Вместо этого он повернул его вбок, чем сделал ещё больнее Луцию, после чего вытащил и разрезал фаллос пополам. Кровь полилась рекой. Или так только казалось Аристону. Но юноша был удовлетворён увиденным.
        Луций визжал и плакал. Затем он взял в руку то, что когда-то принадлежало ему и попытался присоединить к другой половинке, но ничего не вышло и он заплакал ещё громче.
        - Что ты натворил?! Как же я теперь буду жить?! Как?! - Причитал Луций.
        Но Аристон не собирался жалеть его. Его нытьё, напротив, вызывало у него наслаждение, радость, эйфорию, удовольствие. Причём он никак сейчас не думал о последствиях. Ему хотелось мести, хотелось видеть, как Луций страдает.
        - Что здесь происходит?! - Послышался голос Дильдара.
        Аристон обернулся назад и увидел людей в дверном проёме. Битан, Брадан, Валерий, Афинодор и даже Кисса. Все были здесь.
        - Он - монстр! - Простонал Луций и указал кровавым пальцем на обнажённого Аристона.
        - Хазани! - Крикнул Дильдар.
        Что было дальше, Аристон не помнил.
        Сколько дней минуло с того злосчастного события, Аристон не знал. Первые сутки он следил за временем, а потом смирился с судьбой и готовился к казни. Он прекрасно понимал, что следует за нанесение телесных повреждений префекту. Он раб. И его должны были казнить. Но пока он жил в маленькой кладовке, которая находилась на улице и ждал приговора.
        В тот день Дильдар сильно разгневался на него. Он сразу же приказал высечь Аристона, после чего отправил в карцер. Но он слышал, как Луций просил отдать ему Аристона, чтобы он лично с ним расправился. Но Дильдар настаивал на суде. Он не хотел терять такого полезного куртизана, как Аристон, поэтому всё ещё наделся на удачный исход, касательно судьбы юноши. Но здесь действительно могло помочь только чудо.
        Дильдар слишком привык к мальчику. Он считал его не только своим рабом, но и сыном. Ибо он любил его дочь. Делал её счастливее. Но смотря на Дильдара, Аристон уже успел сложить своё мнение о нём. Этот человек любит деньги, причём безумно. Поскольку он знал, кто такой Луций, знал, что может навредить ему, Аристону, знал, что сам Аристон слишком горделив и честен, чтобы пойти на бесчестный поступок и просто так лечь с мужчиной, да и ещё за деньги. Это становилось самим фактом - фактом проституции.
        Но как бы ни старался, Дильдар не мог казаться слишком суровым и серьёзным в глазах юноши. Дильдар - весельчак, быть может, связать Луция с Аристоном было также очередной его шуткой. Но если это и была шутка или, так называемый, розыгрыш, то он явно пошёл не по плану, ибо Аристон всё ещё оставался здесь, взаперти… и со свежими ранами на спине и в своей душе. А раны действительно сильно болели и было просто невыносимо лежать на спине. Поэтому приходилось всё время ходить, чтобы спина не так сильно зудела и насекомые не кусали его. Но к сожалению, карцер, где находился Аристон, был довольно - таки тесен.
        Первое время Аристон со слезами на глазах вспоминал тот ужасный вечер, когда Луций надругался над ним. Это было самое отвратительное, что он когда-либо испытывал за всю свою жизнь. Его изнасиловали. Изнасиловали за деньги. Он теперь - куртизан. Его принудили совершить то, что совершенно претит его убеждениям. От этого становилось ещё противнее.
        Сказать, что ему понравилось, он бы никогда не решился. Возможно физически его тело и испытало удовольствие, но нравственно ему было больно. Он не хотел об этом думать, но навязчивые мысли сами лезли в голову. Они говорили ему, что не всё так плохо, что нет ничего зазорного в куртизанстве и уж тем более в мужеложстве. Но Аристон старался отринуть эти мысли, старался избавиться, но ничего не получалось, отчего становилось ещё хуже.
        К счастью, первые дни к нему приходил Афинодор и Кисса. Афинодор поддерживал его шутками и рассказами, иногда даже приносил ему фрукты с кухни. Ибо Аристон был посажен на скудный паёк. Кусок хлеба и вода - вот, что составляло его рацион. Но потом любимые друзья перестали его навещать. Возможно, Дильдар всё узнал и запретил ходить к узнику. Отчасти потому, что хотел действительно наказать юношу. «Но какой в этом смысл, если всё равно меня ждёт смерть?»
        Однажды дверь сарая распахнулась. Аристон проснулся от непривычного яркого света. Ему показалось, что это солнце, но как выяснилось чуть позже, это был простой масляный светильник. Он протёр глаза и увидел перед собой фигуру Битана. А может, это был и его брат. Точно сказать Аристон не мог, ибо братья были невероятно похожи, как две капли воды.
        - Поднимайся, - буркнул Битан с галльским акцентом.
        «Вот и конец. Скоро я встречусь с Гермесом[45 - ^*^ Гермес - греческий бог ремесла и торговли, покровитель жуликов и торговцев.]* и его дядей Аидом[46 - ^*^ Аид - бог подземного царства. Действительно приходился дядей Гермесу или Гермию. Гермес помогал дяде и забирал души умерших.]*. Может, мне повезёт оказаться в Елисейских полях? Или я совершил слишком много грехов в этой жизни, что не заслуживаю этого? Возможно…ведь не просто так боги лишают меня жизни так рано. Что ж…Аристон, или как тебя зовут? Хазани? Антиной[47 - ^*^ Антиной - знаменитый любовник римского императора Адриана Траяна. Прославился в первую очередь своей, воистину, божественной красотой.]*? Ганимед[48 - ^*^ Ганимед - в древнегреческой мифологии прекрасный юноша]*? Нарцисс[49 - ^*^ Нарцисс - в древнегреческой мифологии сын бога Кефиса и нимфы Лириопы, который стал символом юношеской гордыни и самовлюблённости. Также отличался невероятной красотой.]*? Сколько у тебя было имён? И ни одно ты не прославил. Хотел победить на Олимпийских играх, но из-за своей наивности и тщеславия оказался в рабстве. К счастью, родители не узнают, кем
я стал и кем я умер».
        - Прощайте матушка, прощайте и вы, отец мой, - проговорил на греческом Аристон.
        На улице было темно. На тёмном полотне ночного неба небрежно рассыпаны звёзды. Полумесяц прятался за деревом. Неужели его убьют здесь? На заднем дворе? Он бы хотел этого. На лоне природы, чтобы слиться с ней. Стать одним целым. Чтобы кровью его, как вином, напилась земля Гея[50 - ^*^ Гея - богиня земли.]*.
        Но тут Битан открыл дверь в лупанарий и толкнул Аристона вперёд.
        - Эй, разве ты меня не убьёшь? - Спросил с ноткой разочарования Аристон, но ответа не получил.
        Когда он зашёл в залу, он сразу же нашёл глазами Киссу. Девушка почему-то улыбалась. Рядом с ней стоял Афинодор и тоже был счастлив. Что происходит? Ему кто-нибудь объяснит? Неужели они так радуются по случаю его казни? Или быть может, претор[51 - ^*^ Претор - гос.должность в др.Риме. Играл важную роль при суд.разбирательствах и предоставлял иски о защите нарушенных прав.]* подал особый иск? Вот именно, ОСОБЫЙ, противоречащий законам 12 таблиц[52 - ^*^ Законы 12 Таблиц - важнейший источник в римском праве. Законодательство.]*. Ибо ни один закон не был на его стороне. Он совершил преступление, довольно серьёзное, и должен был быть казнён. Но это не произошло. По крайней мере, пока.
        Гостей было много. Снова римляне. На время ему показалось, что он увидел Луция, но потом понял, что это не он и, можно сказать, облегчённо вздохнул. Сейчас он никак не хотел встречаться с этим человеком.
        Наконец, Битан остановился. Они стояли в углу, где располагался круглый столик. За столом сидел Дильдар, а рядом с ним незнакомый мужчина. Он был одет в красную тунику и плащ. Лицо его было довольно приятным. Он был смуглым, с тёмными густыми и на удивление волнистыми волосами, которые слегка загибались в колечки, с чёрными, мужественными бровями и красивым профилем. Нос был с небольшой горбинкой. На лице его была растительность, что ещё больше удивило Аристона, ибо в Риме не принято носить бороды, это был признак варварства. Но на этом молодом человеке была небольшая бородка и милые усики. Если бы не было растительности на лице, он бы не отличался от остальных римлян. Но, казалось бы, эта борода и эта стрижка, также сделанная не по римской моде, выделяли его среди остальных римлян, делали особенным, совершенно другим. Наверное, он и сам старался выделяться среди остальных, быть экстраординарным. Наверное, он не зависел от других людей и был самодостаточным.
        Молодой человек заметил приход Аристона и улыбнулся. Когда он улыбался, лицо его становилось добрым и милым. «А у него неплохо развита мимика. Он, должно быть, актёр и выступает в театрах».
        - Что происходит? - Наконец нарушил тишину Аристон.
        - О боги, какой он милый! - Воскликнул незнакомец и захлопал в ладоши. Голос у него был также необычным. Довольно приятный, какая-то смесь баритона и тенора. Аристон никогда не слышал подобного, но ему почему-то понравилось. Этот человек вызывал в нём спокойствие и уверенность.
        - Скажи спасибо Александру, это он спас тебя от неминуемой смерти, - ответил Дильдар.
        Аристон посмотрел на незнакомца в плаще и взглядом потребовал ответа.
        - Этот господин, - начал пояснять Дильдар, - заплатил за твою жизнь кучу денег. Теперь тебе ничего не грозит, Хазани. Ты воистину удачлив! Клянусь яйцами Юпитера!
        - Благодарю вас, господин, но не стоило. Я не заслуживаю жизни. Я всего лишь раб…
        - А ну цыц! - Неожиданно прервал его Александр и сделал серьёзное лицо. Когда он делал серьёзное лицо, то казался намного старше. - Не смей даже думать о смерти, мой мальчик! Ибо жить - это так прекрасно! Пойми ты это, своей кудрявой головой.
        Аристон не выдавал никаких эмоций. Он стоял с равнодушным лицом и недоумевал, что происходит, и кто этот господин, который спас его, и зачем он спас его, и откуда он его знает…Было слишком много вопросов, которые его сейчас занимали.
        - Ну же, не стой как вкопанный, Хазани, - упрекнул Дильдар Аристона. - Поцелуй господину руку.
        - Да не стоит! Достаточно увидеть его счастливое лицо, которое я почему-то не наблюдаю. - Александр нахмурился и надул по-детски губы. - Я думал ты обра-а-адуешься, а ты, эх! Молчишь! Да ну, так неинтересно!
        Аристон что-то хотел сказать, но передумал. Ему стало немного стыдно, к тому же он всё ещё пребывал в замешательстве. Наконец, он заговорил, причём довольно неуверенно:
        - Почему вы меня спасли? Ведь вы меня даже не знаете.
        - Я тебя ох как знаю, - ответил Александр. - Я уже неделю наблюдаю за тем, как ты грациозно моешь пол.
        Закончив последнюю фразу, Александр расхохотался. Причём смеялся он так долго и так странно, что казалось сошёл с ума. Дильдар прокряхтел в кулак, дескать - хватит, и Александр перестал, став резко серьёзным.
        - Потому что я бы не хотел, чтобы умирал такой прекрасный юноша, как ты, тем более, я считаю, что ты поступил правильно, когда акхэ акхэ…ну ты понял, - Александр улыбнулся. - Будь я на твоём месте, я бы поступил точно так же.
        Глядя на Александра, Аристон отметил про себя несколько важных вещей - этот человек привык льстить, причём лесть и ложь - для него одно и то же. Он совмещает эти два элемента, чтобы сделать приятное человеку, чтобы поднять ему настроение, чтобы сделать таким образом, комплимент и расположить к себе, заслужить доверие. И когда Александр сказал, что сделал бы то же самое с Луцием, что и он, было сразу очевидно, что он никогда бы так не поступил. Возможно, он трус и даже никогда не дрался, но хотел казаться сильным и храбрым в глазах других людей. Аристон за это время научился разбираться в людях и видел Александра насквозь.
        - Ну же, Хазани, не стой, присаживайся и откушай с нами фалернского вина! - Сказал Дильдар.
        Они ещё долго говорили о Аристоне. Причём не стесняясь его присутствия. Потом юноша понял, что ему здесь делать нечего и незаметно покинул их. Тем более оба мужчины были уже изрядно пьяны.
        Юноша тут же пошёл к любимой девушке и после длительного разговора, остался у неё ночевать. Впрочем, думая о Александре. Кто он? И откуда у него такая власть? Нельзя просто так взять и купить жизнь…раба. Он помнил Луция. Этот человек принципиален. Для него неважны деньги, он итак довольно состоятелен. С чего это он согласился сохранить Аристону жизнь? Ведь он жаждал его смерти, жаждал расправы и мести. На купца этот человек не похож. На сенатора тоже - слишком молодой. Может, это был цезарь? Или сам император? «Да нет…быть не может. Он бы пришёл со своей свитой. На голове был бы лавровый венок, а одежды намного дороже, чем те лохмотья, в которые был одет Александр. Тогда кто он? Бог?» Это ещё предстояло ему выяснить.

***
        Аристона разбудил чей-то хохот. Он убрал одеяло и увидел перед собой куртизанов. Как женщин, так и мужчин. Они окружили его ложе и ложе Афинодора и почему-то смотрели на них. Аристон протёр глаза тыльной стороной руки и спросил:
        - Что здесь происходит?
        Но ответа не последовало. Вместо того, что-то объяснить, куртизаны ещё громче и ехиднее засмеялись. Над чем они так смеются? Аристон посмотрел на своё тело, боясь увидеть себя в шутливом наряде или, быть может, изукрашенным. Но всё было в порядке.
        Он посмотрел на Афинодора. Но Афинодор молчал. Но во взгляде друга Аристон увидел злость, злость и обиду. Через некоторое время куртизаны разошлись и оставили парней в покое.
        - Что это с ними? - Спросил Аристон, когда все ушли.
        - А орк их знает, наверное, сошли с ума, - ответил Афинодор и пожал плечами.
        Но друг явно что-то не договаривал. Судя по всему, он что-то рассказал им касательно Аристона и его самого, и это что-то было похоже на клевету. Но эллин не собирался сейчас этим занимать себе голову. Слишком много событий произошло за эти дни. Сколько он уже в рабстве? Месяц? Два? Он не знал. Действительно не знал, но всё ещё грезил о свободе.
        Утро было каким-то напряжённым. Парни-лупы не захотели с ними сидеть и ушли за другой столик. Также ничего не объяснив. Аристон хмыкнул и продолжил есть в компании Афинодора.
        После завтрака юноша пошёл к любимой девушке. Она рассказывала ему какую-то забавную историю, но Аристон не слушал её. Он всё время был поглощён в свои мысли. Мысли о побеге.
        - И ещё, Хазани… - сказал Кисса. Она всё время называла его Хазани, хоть Аристону и не нравилось это, но девушка не собиралась именовать его иначе. Возможно, это имя для неё что-то значило, польку именно она предложила так назвать Аристона.
        - …Кажется во мне живёт ещё одна жизнь.
        Аристон сначала не понял, о чём говорит Кисса, потому как совершенно не слушал её.
        - Что? Что прости, я не расслышал?
        - Кажется я беременна от тебя, - пояснила девушка и улыбнулась.
        Она ожидала увидеть несколько иную реакцию любимого парня. Но Аристон молчал. И не издавал ни звука. Его лицо даже не изменилось, а продолжало быть невозмутимым и бесстрастным. Рад он или расстроен, Кисса не знала.
        - Беременна? - Переспросил Аристон и нахмурился, словно пытался вспомнить значение этого слова. Потом глаза его широко раскрылись, и он воскликнул: - о, боги! Кисса! Я буду отцом!
        Он взял её на руки и закружил по комнате. Она была такой лёгкой…как пёрышко и такой хрупкой, как хрустальная куколка.
        - Ты правда рад?
        - Разумеется, любовь моя. Я безумно рад, ты сделала меня счастливым и помогла обрести смысл в жизни.
        Он её поцеловал и ещё крепче прижал к своей груди.
        «И что теперь, Аристон? Что будешь делать дальше? Кисса беременна. Ты - раб. Ребенок не должен родиться здесь. Он должен быть полноправным гражданином, причём неважно Рима или Греции. Сейчас мне уже всё равно, кем ты будешь, дитя моё. Но ты должен уважать меня, уважать как домовладыку, а не как…лупа».
        Неожиданно сзади подошёл Афинодор и спросил:
        - А вы чего такие счастливые?
        Аристон посмотрел на Афинодора и увидел на лице друга недовольство. Кажется, ему не нравилось, что Аристон всё время проводит время с девушкой. Он явно ревновал.
        - Да так, ничего, - ответил Аристон и загадочно улыбнулся, переглядываясь с Киссой. Девушка пыталась сдерживать смех, прикрывая рот ладонью, но ничего не получалось. Молодые люди громко расхохотались и снова обнялись.
        - А, ну всё с вами понятно, я пошёл, не буду вам мешать, - проговорил обиженно Афинодор и направился прочь.
        - Да стой же ты, дурачок, иди к нам! - Позвал его Аристон и снова рассмеялся. Но Афинодор даже не обернулся.
        Аристон, впрочем, быстро забыл про друга и снова переключился на Киссу. Они ещё долго беседовали и шутили над тем, как назовут ребёнка. Если родится сын, то Аристон даст ему имя Киний, если дочь, то Кисса назовёт её Ерби.
        - Кстати, а как так получилось, что Дильдар стал сутенёром? Он ведь твой отец, так?
        - Он не мой отец, - ответила просто Кисса. - Мы все для него, как дети.
        Аристон удивился такому ответу и немного покраснел от стыда. Кисса похлопала его по плечу и пояснила:
        - Но меня он любит больше всех. Я ему действительно, как дочь. Как видишь, я не шлюха, а его секретарь. Ибо отец никогда не позволит дочери заниматься непристойным ремеслом.
        - Да, я тоже так подумал…
        - Когда я была совсем маленькой, - начала рассказывать Кисса, - я жила в Александрии. У меня была семья. Дом. Родина. Но в один день я лишилась всего. Мой отец завяз в долгах и не мог заплатить кредиторам. Он брал кредит, чтобы закрыть предыдущий долг. Это было ужасно. Однажды ночью к нам в дом ворвались головорезы и всех перерезали, а дом подожгли.
        - Но как же тогда ты выжила?
        - Старый раб сказал мне: «Давай сыграем с тобой в игру? Ты спрячешься вон в том большом сосуде и будешь сидеть там тихо-тихо, так, чтобы тебя никто не услышал. Если ты будешь вести себя так, как нужно, то произойдёт волшебство и этот сосуд наполнится вкусными сладостями. Ты хочешь этого?» Я ответила, что хочу и спряталась. Сидела я действительно тихо и так, как нужно. Но потом я почувствовала запах гари и мне пришлось вылезти наружу. Когда подняла голову, то увидела того раба, с которым я несколько минут назад разговаривала. Он лежал на полу с перерезанным горлом. Я была в таком шоковом состоянии, что не могла даже идти. А дом горел и кажется я уже начинала задыхаться и терять сознания. Но тут неоткуда не возьмись, явился сам бог. Он был невероятно высок ростом и красив телом. Он посмотрел на меня и взял на руки. Это был Дильдар. С тех пор я называю его отцом и можно сказать очень благодарна ему. Теперь ты знаешь всё, Хазани…
        Аристон посмотрел на Киссу и увидел по-настоящему сильную женщину. Она была воином. Прирождённым воином, которого не сломает ни настоящее, ни прошлое. Сейчас он ещё больше восхищался этой девушкой. Восхищался и уважал. Он обнял её за плечи и поцеловал в губы.
        - Я люблю тебя, Кисса, знай, что я никогда не брошу тебя, никогда не предам, никогда…
        - Я знаю, Хазани, знаю…
        Когда Аристон покинул комнату Киссы, он вспомнил про Афинодора. Кажется, он обидел его. Он решил найти друга и всё выяснить.
        Нашёл он его возле склада. Он сидел на полу и плакал. Аристон тут же занял место напротив и обнял друга за плечи.
        - Что случилось? Кто тебя обидел, друг мой?
        - Ничего, - буркнул Афинодор и шмыгнул носом, закрывая лицо руками.
        - Покажи мне, - потребовал Аристон.
        Он взял руки друга и посмотрел на его лицо. Лицо Афинодора было красным и мокрым от слёз. Но помимо этого губа его была разбита в кровь, а глаз покрывал свежий синяк.
        - Кто это сделал? Скажи мне, я разберусь с ними.
        Теперь Аристон понял, почему куртизаны так смотрели на них. Судя по всему, Афинодор оскорбил их, причём так, что они требовали его смерти.
        - Нет, не надо. Я сам виноват, не надо меня защищать. Эти…ублюдки ненавидят меня, и тебя тоже. С тех пор, как за тебя заплатил тот господин…Александр? Так? - Аристон кивнул и Афинодор продолжил, - их бесит то, что за тебя дают втрое больше денег, чем за них. Они ненавидят тебя, а меня за то, что я с тобой дружу. Они думают, мы с тобой любовники и делим деньги пополам.
        Афинодор замолчал и посмотрел на Аристона. Аристон ничего не говорил. Лицо его покраснело от злости, и он сжал кулаки. «Какая глупость. Все знают, что все деньги уходят в карман Дильдару».
        - Не стоит пачкать руки, они этого не стоят, Аристон, - проговорил Афинодор.
        Он взял своей рукой кулак Аристона и пальцами размял его. Аристон посмотрел вниз, туда, где была рука Афинодора и немного успокоился. Он размял кулаки и хотел встать с пола, но тут Афинодор обхватил руками его шею и поцеловал в губы. Аристон быстро оттолкнул парня к стене и отполз назад, словно испугавшись орка, вылезающего из преисподней.
        - Ты с ума сошёл, Афинодор? - Прошептал Аристон и поспешил уйти. Причём шёл он от него не простым шагом, а убегал, постоянно спотыкаясь и держась за стену.
        - Прости…, - прошептал Афинодор, когда Аристон скрылся из виду, - любимый мой…
        Незнакомый и загадочный господин Александр снова был здесь, хоть он своё присутствие и тщательно скрывал. Он как обычно занял своё место в углу, за последним столиком. Сидел он в тёмном дорожном плаще. Один. Удивительно, но рядом с таким, казалось бы, состоятельным и богатым квиритом никого не было, ни охраны, ни свиты. Богатый он или, быть может, просто колдун, который смог заколдовать префекта Луция, Аристон не знал. С одной стороны, хотелось безумно выяснить кто он, ибо Аристону было неловко ещё с того раза, когда он спас его. Эллин в принципе не любил, когда ради него что-то делали, тем более платил такие огромные деньги. Он хотел отблагодарить как-то Александра, но как - ещё не знал.
        Александр посмотрел на Аристона, который играл всё это время на кифаре[53 - ^*^ Кифара - музыкальный инструмент. Так называемая гитара.]*, что, впрочем, у него отлично получалось, и поднял свой бокал, мысленно провозглашая свой тост. Аристон немного смутился. Неужели Александр заметил, что он наблюдает за ним? Может быть, он ещё читает и мысли? Кто он? Бог? Аристон немного занервничал. Александр любил смотреть на него, причём довольно-таки нахально и неэтично. От таких взглядов становилось не по себе.
        Он попытался отвлечься от господина и снова подумал об Афинодоре. Этот малый явно был влюблён в него. Но он ведь совсем ещё ребёнок. Аристон старше его на 3 года. Он был одного возраста с Антиохом. Кстати, где сейчас Антиох, жив ли, здоров ли, Аристон не знал. Но эта мысль снедала его изнутри каждый день. А Афинодор? Афинодор просто глупый и несмышлёный мальчишка. Вся его любовь скоро пройдёт. Ибо ни о какой любви между Афинодором и им самим не должно быть и речи. Он любит одного человека - это Кисса и ни о ком другом он не хотел больше думать.
        Когда Аристон закончил играть, Александр неожиданно так громко зааплодировал, что люди, которые находились в лупанарии, невольно начали делать то же самое. Он словно был пастухом, а остальные - стадом. Потом Александр поманил его к себе жестом руки. Причём делал он это так, словно шлюха, которая заигрывает с незнакомцем и манит его к себе в бордель. Аристон попытался сделать вид, что не замечает его, но потом Александр встал из-за стола и сам направился к нему.
        Не отдавая себе отчёта, Аристон отчего-то боялся этого человека. Он казался ему безумным, странным, непонятным, скрытным. Он совершенно не знал, кто он и не мог узнать. Этот человек слишком закрывался от него, закрывал информацию о себе, несмотря на то, что был весьма болтливым. Но в то же время было очевидно, что он прирождённый актёр. Актёр, который всё время менял роли и становился кем угодно, в зависимости от настроения.
        Аристон взял свой инструмент и направился прочь, но тут чья-то рука схватила его за плечо и остановила. «О боги, хоть бы это был не Александр».
        - Хаза-ан-и-и, - медленно проговорил голос сзади.
        Аристон обернулся и увидел загадочного господина в плаще.
        Александр был выше его на голову и поэтому смотрел сверху вниз. Глаза его были карими и широко раскрытыми, словно он увидел нечто такое, что на данный момент доставляет ему удовольствие. Но никого кроме Аристона здесь не было, значит он так смотрел на него. Аристон почувствовал себя неловко. «Да он ведь маньяк».
        - Хазани, составишь мне компанию? - Спросил Александр и улыбнулся.
        Голову его покрывал капюшон. Когда он был в нём, то его густые брови казались цвета угля так же, как и волосы на голове и на лице. Он становился чёрным, как перс и выглядел довольно варварски. Хотя волосы его были тёмно-русыми. При свете они даже казались какими-то рыжими. Это человек-хамелеон. Причём он умудрялся менять не только цвет волос, но и свою личность, свой характер. Хоть Аристон с ним и не разговаривал, но понял это, когда Александр болтал с Дильдаром.
        Аристон нехотя кивнул и молодые люди прошли к тому столику, где недавно сидел Александр.
        Как только Аристон сел, Александр тут же предложил ему выпить вина. Аристон, впрочем, не отказался. Хотя бы из вежливости и из уважения к этому человеку. Ведь он спас его.
        - Ты так превосходно трынькаешь на этой деревяшке со струнами, - проговорил Александр и расхохотался.
        Аристон не разделял с ним веселье и остался равнодушным к его шутке. Хотя, судя по всему, Александр не шутил.
        - Благодарю вас, господин, - ответил Аристон, тщательно подбирая латинские слова, - но эта деревяшка со струнами имеет название кифара.
        - Да я знаю! - Сказал Александр. Причём довольно зло, словно обидевшись. Лицо его нахмурилось и стало серьёзным. Он снова выглядел старше.
        - Не люблю, когда умничают, - продолжил он, - и не люблю называть вещи своими именами. Вот, смотри, - Александр пододвинул к нему глиняный кувшин, - что это?
        - Эм, кувшин, - ответил Аристон и недоумённо посмотрел на Александра.
        - Нет, мой дорогой, это жопка с ручками, - сказал Александр. Сказал он это серьёзным тоном, словно учитель ученику.
        Аристон занервничал и напрягся. Единственное, что он сейчас хотел, так это побыстрее уйти от этого человека.
        - Ты, наверное, думаешь сейчас, что бы такое сказать этому безумцу, чтобы свалить отсюда? - Неожиданно спросил Александр.
        «Как? Как он прочёл мои мысли? О орк!»
        - А сейчас гадаешь над тем, как я смог узнать твои мысли? - Александр рассмеялся. - Не бойся меня, я не безумец и даже не маньяк, я простой парень такой же, как и ты. Но посмотри на меня - видишь? Я счастлив, а ты, мой милый, слишком печален. Когда я вижу, как ты грустишь, моё сердце сжимается в груди и обливается кровью. Я не могу смотреть на то, как ты мучаешься. Ты не раб и никогда им не был. Ты не заслуживаешь такой жизни, Аристон.
        Когда Александр произнёс его имя, его настоящее имя, юноша удивился. Он поднял свой взор с мозаичного пола наверх и встретился с глазами Александра. Этот человек не казался больше тем ненормальным, который был здесь ещё пару минут назад. Сейчас перед ним сидел Александр. Александр, который послан в этот мир, чтобы дарить радость людям, чтобы делать людей счастливее, чтобы умереть ради счастья другого, ради Аристона.
        От подобных мыслей Аристону стало на время стыдно. Неужели он заслужил такой любви, такой заботы к себе, тем более от незнакомого человека, от римлянина? Кто же он? Зачем он всё это делает ради него? Или быть может, он всем помогает? «Какой же ты наивный, Аристон. Неужели ты думаешь, что он действительно о тебе думает? А может, он такой же, как и все. Готов отдать всё за одну ночь с тобой. Это отвратительно». Аристон покраснел от злости и сжал кулаки.
        - Я ведь могу купить тебе свободу, сделать тебя полноправным гражданином Рима, ты понимаешь это?
        - Это невозможно, я стою больше, чем вы только можете себе представить.
        - Если бы ты даже стоил миллион, я бы всё равно смог купить тебя, - просто ответил Александр. - Я человек - власть. Что я захочу, то и будет. Захочу сделать тебя гражданином, ты будешь гражданином.
        Аристон усмехнулся. Ведь это действительно звучало глупо и неразумно.
        - Только император обладает такой властью, Александр, - проговорил Аристон. - Но ВАШ император Гай Тиберий Элий Эмилий Август[54 - ^*^ Внимание! Гай Тиберий Элий Эмилий Август - вымышленный персонаж и никакого отношения к истории Древнего Риме не имеет. Так же, как и все герои данного романа.]* - слабоумный идиот, который сейчас развлекается со своими шлюхами у себя на Палатине[55 - ^*^ Палатин, Палатинский дворец - дворец императора в Древнем Риме, который располагался на холме Палатин.]*. Жизнь одного человека, тем более раба, для него ничего не значит. Что уже говорить о государстве, на которое ему наплевать. Но вы не император и я в этом уверен.
        Аристон замолчал. Александр тоже. Юноша сейчас упрекнул правительство. За это могло последовать суровое наказание. Если бы его слова кто - то услышал и донёс всё императору, то его могли бы казнить. Но слава богам, их никто не слышал.
        - Но если я не император, то кто я? - Спросил Александр.
        - Бог, - просто ответил Аристон и слегка усмехнулся.
        Александр несколько минут молчал, не показывая своих эмоций. Затем он широко улыбнулся и расхохотался, всё время повторяя:
        - Бог, бог, бог!

***
        Уже неделю Аристон не ночевал в общей спальне для куртизанов. С тех пор, как он вступил в любовную связь с Киссой, он жил вместе с ней, в её комнате. Впрочем, Дильдар был не против Аристона. Ибо юноша нравился ему. Он был образован, смел, силён и отважен. Любая девочка мечтает о таком красавце, как он. Но о беременности дочери он пока не знал.
        С Афинодором он не разговаривал уже три дня. Что с ним, как он, Аристон не интересовался. Он боялся его, боялся встречи с ним, боялся, что сделает ещё хуже. Он наделся, что любовь Афинодора пройдёт, если они не будут встречаться, но все надежды были напрасны. Это лишь казалось Аристону, на самом деле любовь не может так просто пройти и исчезнуть, не оставив ни следа. Если человек по-настоящему любит, то даже самая ненависть не заставит его разлюбить. Он может ненавидеть и любить одновременно, может даже делать вид, что не любит, но этим он будет обманывать не только себя, но и человека, в которого влюблён.
        Аристон не знал. На самом деле, он даже не имел представления, что такое истинная любовь. Но почему-то верил, что он хорошо знаком с данным понятием и чувством. Но он не понимал, что влюблённость и любовь - две абсолютно разные вещи. Флору он не любил. Он был лишь привязан к ней, их связывали половые отношения, он был подобен животному. Хотя сам был убеждён, что он любил эту женщину. Но она принесла ему столько страданий и разбила его сердце. Да. Но если это действительно было так, то он бы до сих пор думал об этом, но про Флору он давно уже и думать забыл, точно так же и Елену.
        Сейчас его сердце было занято Киссой. Но была ли это любовь? Быть может, очередная влюблённость и привязанность? Ведь любовь - это не только венерины утехи, но и прежде всего духовная связь. Была ли между ними духовная связь? Сказать трудно.
        Однажды Аристон всё-таки решил навестить Афинодора и поговорить с ним, как мужчина с мужчиной, прежде всего, чтобы разобраться во всём и положить конец их, так называемой, вражде.
        Вечером он поднялся на второй этаж и как только приоткрыл дверь в общую спальню, то тут же увидел такую картину - группа людей громко смеялись и грязно бранились. Там явно что-то происходило. Аристон открыл дверь и зашёл.
        Валерий стоял возле Афинодора, который сидел на полу, скрючившись от боли. В руке его была палка.
        - Что здесь происходит? - Спросил Аристон.
        Он сильно был удивлён. Ему стало стыдно, ведь в то время, когда он развлекался с Киссой и был, кажется, счастлив, его друг стал жертвой насилия куртизанов.
        Не дожидаясь ответа, Аристон протиснулся к Афинодору и сел рядом с ним. Никто, впрочем, ему не мешал.
        - Вот и любовник твой пришёл, - ехидно проговорила одна из девушек.
        - Давай, пожалуйся своему господину на нас, ну же, ну!
        Куртизаны заулюлюкали и окружили их со всех сторон.
        - Вы сошли с ума! - Бросил Аристон. - С чего вы взяли, что мы с Афинодором любовники? Я давно люблю Киссу и только её. Да и, впрочем, какая вам разница? Вам больше заняться нечем, как за нами следить? Даже если мы с Афинодором и пара, вас почему должно это интересовать? Вы кто такие? Господа? Хозяева борделя? Быть может, цари? Никто не давал вам права осуждать нас. Вы - никто. Простые, дешёвые и грязные куртизаны! Идите и исполняйте свою работу и если кто-нибудь из вас, ещё раз, обидит моего друга, то он будет иметь дело со мной. Так и знайте. - Аристон помолчал, облизнув пересохшие губы. - А сейчас я попрошу вас покинуть спальню, всех до одного.
        - Да ты, видно, рехнулся, Хазани, - заговорил манерно Валерий. - Никто не давал тебе полномочий нами командовать.
        - Предупреждаю в последний раз, если вы не покинете спальню, то все вы окажетесь завтра в клоаке Субурры!
        Валерий покраснел от злости. Двое его людей выступили вперёд, чтобы как следует проучить Аристона, но тот остановил их жестом руки.
        - Ладно, Хазани, мы это тебе ещё припомним.
        После этих слов Валерий и остальные куртизаны покинули спальню и оставили друзей одних.
        - Как ты, Афинодор? - Наконец спросил Аристон.
        Афинодор убрал руки. Его лицо покрывали свежие синяки и раны. Он сильно трясся, то ли от страха, то ли от лихорадки. Но Аристону стало безумно жаль друга, глядя на него в таком состоянии. Хотелось, обнять его, поцеловать и извиниться.
        - Что у вас здесь происходит, друг мой? Почему они так тебя ненавидят?
        Афинодор несколько минут молчал, не решаясь заговорить с другом. Он боялся Аристона, боялся признаться в своём проступке. Аристон, впрочем, не торопил его и дал собраться с мыслями.
        - Я им сказал, - наконец произнёс Афинодор, - что мы с тобой заработаем столько денег, что станем сами владельцами лупанария, а они - нашими рабами…
        - Что? Какой бред! А они, похоже, не поняли, что это шутка?
        - Это не шутка, Аристон, я говорил серьёзно.
        Аристон потерял дар речи. Афинодор сошёл с ума. Сошёл с ума от любви к нему. Он не знал, что делать. Как образумить лучшего друга, как помочь ему.
        - Прости меня, Аристон, прости! - Неожиданно простонал Афинодор и громко заплакал. - Я - болван! Я не знаю, что со мной происходит! Я всё время думаю о тебе, и днём, и ночью, каждое утро, просыпаясь, ты у меня в голове. Я думаю о тебе чаще, чем дышу. То, что ты не обращаешь на меня внимание, сводит меня с ума. Мне очень больно видеть тебя таким равнодушным. Я люблю тебя! Люблю, Аристон! Умоляю, будь со мной, прошу тебя! Прошу!
        Аристон встал с пола и начал медленно отходить от обезумевшего. Афинодор, мокрый от слёз, схватил его за ноги и начал целовать.
        - Хватит, прекрати, Афинодор… - говорил Аристон, но Афинодор не останавливался.
        Аристон отходил назад до тех пор, пока не споткнулся об матрац и не упал на пол. Афинодор тут же, как волк, накинулся на свою жертву сверху. Он лёг на него сверху и начал покрывать поцелуями. Но Аристон всё время отворачивался, когда его губы соприкасались с его губами.
        - Перестань, ты не в себе! - Рявкнул Аристон. Затем он ударил Афинодора по лицу.
        Афинодор замер, словно увидел медузу Горгону и превратился в камень. Он дотронулся до того места, где ещё несколько секунд назад была рука Аристона и заплакал.
        - Прости меня, Афинодор, но ты должен меня разлюбить. Должен. Я люблю Киссу, ты это знаешь. Сейчас я уйду из этой комнаты, а ты подумаешь над своим поведением и чувствами. И ты перестанешь оскорблять куртизанов. Если ты хочешь жить, то ты должен с ними помириться. Всё. Будь здоров.
        И Аристон ушёл, оставив Афинодора одного. Спустя довольно длительное время непрерывного сидения на полу, Афинодор произнёс:
        - Я заставлю тебя полюбить меня.
        После этих слов он вышел из спальни и встал на балконе, выискивая Аристона. Аристон стоял возле Киссы и о чём - то говорил. «Наверное, обо мне», - подумал Афинодор и улыбнулся.
        Он стал ждать, когда Аристон отойдёт. И Аристон отошёл, но только через полчаса. Его позвал Дильдар к себе в таблиниум[56 - ^*^ Таблиниум, таблиний - кабинет.]*, чтобы что-то обсудить. Тогда Афинодор быстро сбежал вниз по лестнице и подошёл к Киссе.
        Он появился так неожиданно и быстро, что девушка испугалась.
        - Афинодор, зачем ты… - начала с упрёком Кисса, но потом увидела его изувеченное лицо и уже другим тоном спросила, - что с тобой, Афинодор? Кто это тебя так?
        - Никто, - ответил Афинодор и улыбнулся. - Это я сам упал.
        - А-а, - протянула Кисса. - Ну будь тогда осторожнее в следующий раз, пожалуйста.
        Кисса обняла Афинодора и погладила за кудрявые волосы. Затем Афинодор продолжил, немного нервничая:
        - Я пришёл сюда, чтобы поговорить с тобой о Хазани.
        - Слушаю тебя внимательно.
        - Я не хотел тебе это говорить, но дело в том, что я и Хазани давно любим другу друга и мне не нравится, что он всё время делит ложе с тобой.
        - Что? Хазани и ты? Вместе?
        Кисса была потрясена. Сначала она смеялась, но затем невольно поверила. Она конечно не ревновала его к посетителям, но услышав про “связь” любимого с Афинодором, ей стало больно.
        - Уже давно, - продолжил Афинодор, более твёрдым тоном, увидев реакцию Киссы. - Он просто не хотел тебе об этом говорить, ты уж прости его.
        - Давно? - Повторила Кисса. Она прижалась к стене и тяжело задышала.
        - Да-да, давно, более того, Хазани не любит тебя и никогда не любил. Он любит меня и только.
        Последние слова Афинодора нанесли сокрушительный удар. Кисса почувствовала, как её сердце разрывается на две части. Она схватилась за живот и ещё тяжелее задышала, словно задыхалась.
        Афинодор стоял рядом и торжествовал. Ему было приятно видеть, как его слова достигли цели. Он даже ухмыльнулся.
        Но тут неожиданно подошёл Аристон. Он заметил бледное лицо Киссы и тут же спросил, что случилось.
        - Я тебя ненавижу, Хазани, - процедила сквозь зубы девушка. - Будь ты проклят!
        Выкрикнув последние слова, девушка окончательно лишилась сил и потеряла сознание. Если бы Аристон не стоял рядом, Кисса бы упала на пол. Юноша взял её на руки и взволнованно залепетал:
        - Кисса, Кисса, милая, что с тобой?
        Потом он увидел рядом Афинодора. Увидел его глупую улыбку и всё понял.
        - Что ты ей сказал? Что ты ей сказал, ублюдок?! Кисса, любовь моя, открой глаза…Лекаря сюда! Лекаря!
        Афинодор не знал, что было дальше. Он отошёл в сторону и лишь наблюдал за тем, как Дильдар и рабы бегают из стороны в сторону, пугая посетителей.
        Затем какой-то старик с сумочкой на плече прибежал в лупанарий, вместе с Дильдаром, после чего оба последовали в комнату к Киссе.
        - Теперь ты будешь моим, Аристон, только моим… - прошептал Афинодор и рассмеялся.
        Скоро ему стало скучно наблюдать за суетой, и он ушёл к себе.
        - Беременна? - Переспросил Дильдар.
        Старый лекарь кивнул своей седой головой. Девушка лежала на ложе, сложив обе руки на уже выпуклый живот. Рядом сидел Аристон и молился.
        После того, как Дильдар щедро заплатил лекарю, он отпустил его домой. Аристон посмотрел на него и молча извинился. Дильдар сел рядом и взял руку дочери.
        - И давно? - Спросил шёпотом Дильдар, не глядя Аристону в глаза.
        - Где-то две недели, - ответил юноша.
        Дильдар молчал. В комнате повисла тишина. Сейчас Аристон услышал, как египтянин громко сопел к себе в усы. Спустя минут пять, он, наконец, произнёс:
        - Надо избавиться от него.
        Аристон сначала не понял, что имел в виду Дильдар. Затем его осенило, и он побледнел. Он с удивлением посмотрел на Дильдара, не веря услышанному. Отец хочет избавиться от своего внука, разве это возможно?
        - Я не позволю, - прошептал Аристон и напряг кулаки.
        - Это не тебе решать, Хазани.
        Аристон схватил Дильдара за мохнатую кисть руки и посмотрел хозяину в глаза, которые были подведены углём.
        - Он ваш внук, вы не посмеете убить невинное дитя. Кисса не простит вас.
        Дильдар посмотрел на дочь. Девушка мирно сопела на ложе. Отец погладил её по волосам и улыбнулся. Затем он взял её руку и поцеловал.
        - Ты прав, Хазани, - произнёс Дильдар.
        Затем он отпустил руку Киссы и обнял юношу за плечи. Его объятия были такими сильными и крепкими, что казалось он норовил сломать юноше рёбра.
        После того случая, Дильдар стал намного лучше относиться к Аристону. Аристон перестал быть фактически куртизаном и стал выполнять обязанности Киссы. Дильдар, можно сказать, стал относиться к нему, как к своему сыну. Он даже собирался сделать Аристона свободным и обвенчать его с его дочерью. Но об этом пока никому не говорил, а держал всё при себе.
        С Киссой Аристон померился уже на следующий день. Она рассказала о грязных помыслах Афинодора, о его лжи, о словах, которые сделали ей больно. Аристон пообещал, что никогда её не предаст и не разлюбит, а с Афинодором он больше не разговаривал. Но сперва он хотел, как следует проучить мальчика, но Кисса остановила его.
        - Я поговорю с отцом, чтобы он его продал в другой бордель, - сказала тогда Кисса. - Афинодор сошёл с ума и не может больше здесь находиться.
        - Наверное…
        Несколько раз Афинодор пытался заговорить с Аристоном, но последний отвечал ему молчанием и толчком в плечо. Афинодор от этого ещё сильнее страдал. Он не мог нормально работать. Он всё время сидел у себя в комнате и плакал.
        Куртизаны перестали лезть к нему, насиловать и оскорблять. Впрочем, никто к нему не подходил. Словно весь мир от него отвернулся после того случая с Киссой. Ведь все знали, что девушка пострадала именно из-за него.
        С тех пор его перестали замечать и обращать внимание. Посетители также отказались от него. Он уже не был похож на того красивого, весёлого, болтливого и милого мальчика, который был прежде. Сейчас это был грязный, изувеченный, с опухшими от слёз глазами, парень. Причём выглядел он намного старше. Он осунулся и сильно похудел. Он просто уничтожал сам себя.
        С ним никто не разговаривал, к нему никто не подходил. Он превратился в ненужную вещь, которую выбросили. Которая стала бесполезной.
        Когда он понял, что Аристон никогда его не полюбит, он окончательно ушёл в себя.
        Однажды, когда Афинодор по обыкновению своему сидел в спальне, тупо смотря в точку, поджав под себя колени, к нему подошёл один из рабов и сказал:
        - Собирайся, Дильдар продал тебя. Завтра ты переедешь к новому господину. Он ремесленник, может, там будет от тебя какой-нибудь прок.
        Афинодор продолжал сидеть на своём месте, не выражая эмоций. Раб подошёл ближе и немного пнул его под зад.
        - Эй, ничтожество, ты меня слышал?
        Афинодор резко схватил раба за голень и что есть мочи сжал руку, сдирая ногтями кожу раба. Раб закричал и ударил мальчика в плечо, пытаясь забрать свою ногу.
        - Прочь, прочь, отпусти! - Кричал он.
        Наконец, Афинодор отпустил его ногу. Раб посмотрел на свою голень и увидел кровь.
        - Да ты спятил! - Бросил раб и побежал прочь.
        Он не хотел больше здесь находиться, хоть Афинодора и следовало бы наказать. Но он не стал этого делать. Афинодор был не в себе. И это было более чем очевидно. Когда раб убегал, Афинодор громко расхохотался. Причём он так смеялся, что скоро начал кататься по полу и задыхаться.
        Пока Афинодор смеялся, в лупанарий зашёл человек в плаще. Рядом с ним находилась его свита. Аристон подошёл к нему, так как это входило в его обязанности - приём гостей. Человек был низеньким и круглым. Когда он снял капюшон, юноша удивился.
        - Дядя Клавдий? - Сказал Аристон.
        Он всегда называл своего зятя дядей. Сенатор кивнул. Сейчас он смотрел по-другому. С сожалением. Словно просил прощения.
        - Присядем, - сказал Клавдий и указал ему на свободный столик.
        Когда сенатор и его свита заняли ложа, Аристон сел рядом. Он был в замешательстве и не знал, что сказать. С одной стороны, он был рад видеть его, но с другой, ему всё ещё казалось, что этот человек презирает его, презирает как раба.
        - Аристон, - начал сенатор своим звонким голосом, голосом человека, который привык выступать перед людьми. - Не знаю, как ты оказался в Риме и уж тем более стал рабом, - Клавдий поднял брови вверх и немного скривил гримасу в удивлении. - Но мы одна семья и мой долг помочь тебе.
        - Благодарю вас, дядя Клавдий, я знал, что вы спасёте меня, - проговорил Аристон. Он хотел обнять старика, но тот не позволил.
        «Он считает меня рабом. Рабом». Аристон поник головой и Клавдий быстро успокоил его:
        - Нет, нет, просто я бы не хотел, чтобы кто-то узнал, что достопочтенный сенатор обнимается с каким-то куртизаном, сам пойми.
        Клавдий увидел, как Аристон мучается от обиды и ударил себя по лбу.
        - Не куртизаном, не куртизаном, будь покоен мой мальчик, - быстро начал объясняться сенатор. Ему сейчас было очень стыдно. Спустя несколько секунд молчания, он улыбнулся и положил свою морщинистую руку Аристону на плечо. - Ибо я покупаю тебе свободу.
        Аристон приободрился. Он посмотрел на Клавдия и заплакал.
        - Благодарю вас, благодарю… - залепетал Аристон, вытирая слёзы.
        - Но только некоторое время ты будешь жить у моего друга Гая Корбулона. Он хороший человек и помог мне с деньгами. По сути, он купил тебе свободу, причём безвозмездно.
        Аристон напрягся и испуганно посмотрел на дядю.
        - Не бойся, Аристон, он тебя не обидит. Я буду навещать тебя каждую неделю.
        - Каждую неделю? Сколько же я буду жить у него?
        - Не больше месяца. Я должен уладить кое-какие дела в столице и тогда мы уже вместе поедем с тобой на Киферу, к твоему отцу.
        «К твоему отцу» - отразилось эхом в голове Аристона. Юноша вспомнил свою семью, Антиоха, рабов, родину…от воспоминаний стало теплее на душе, он улыбнулся. «Неужели скоро будет всё как прежде? Я увижу любимого отца, любимую мать, бабушку? Даже сестёр, которые меня ненавидят? Антиоха? Моего друга Антиоха?».
        Аристон обнял Клавдия и от изобилия счастья и радости заплакал ему в тогу. Впрочем, сенатор не сопротивлялся. Он провёл рукой по его кудрявым волосам и подумал: «О боги, он воистину прекрасен».
        Уже на следующий день Аристон то и дело, что делился своей новостью с куртизанами. Разумеется, никто не собирался верить ему. Все считали его не только странным, но и безумным. Поскольку он то и дело, что говорил, кем он раньше был и к какому сословию принадлежал.
        Кисса, выслушав это, не сильно обрадовалась. Кажется, она была, напротив, расстроена и немного обижена. Но виду старалась не подавать. Разумеется, ведь если Аристона выкупят, то он покинет не только лупанарий, но и её, вместе с ребёнком.
        Вечером как всегда пришёл завсегдатай Александр и занял своё привычное место в углу. Аристон решил подойти к нему, ибо он скоро покинет Рим, даже не отблагодарив странного незнакомца и, в конце концов, доселе не узнав, кто же он такой.
        Когда Аристон подходил, Александр сделал вид, что не замечает его, хотя до сих пор наблюдал только за Аристоном, но сейчас быстро перевёл внимание на куртизанов. Девушки брали за руки посетителей и танцевали под ритмичную мелодию музыкантов. Им было весело. Все смеялись и пели одну старую римскую песню.
        Но Александр, кажется, не разделял с ними радость. Он как всегда сидел в одиночестве, без компании, без друзей, без свиты и охраны. Один. И конечно же в своём неизменном синем плаще. Он был похож на тень и не удивительно, что его никто не замечал. Возможно, он этого и добивался.
        - Salve![57 - ^*^ Salve - римское приветствие.]* - Произнёс громко Аристон.
        Александр посмотрел на него и улыбнулся. Хотя ещё минуту назад грустил.
        - Приве-е-т! - Протянул весело Александр.
        Он указал на место рядом с собой и когда Аристон сел, он заговорил:
        - Подумать только, неужели наш красавчик Аристон сегодня весел?
        Аристон усмехнулся. Этот человек невольно начал нравится ему. Он всегда поднимал ему настроение, даже своим присутствуем. Казалось, что он был солнцем, которое греет душу и тело. Он всегда улыбался, всегда был счастлив и ещё ни разу за всё время их общения, не находился в печали. Словно, все беды и все человеческие страдания обходили его стороной. Он был похож на ребёнка, беззаботного ребёнка, который не замечает проблем. Для него главное - это жить, если он жив, то он счастлив и больше ему ничего не нужно. Причём, жизнь он любил больше всего. Жизнь и любовь. Это две темы, на которые Александр мог беседовать, казалось бы, бесконечно. Две неисчерпаемые темы, не имеющие дна.
        - Я бы хотел поделиться с тобой одной новостью, - сказал Аристон.
        Александр пододвинулся ближе и приложил обе ладони к своим ушам. Он сейчас напомнил милого зверька тушканчика, и Аристон на время забыл, что хотел сказать. «Тебе 30 лет, а ты ведёшь себя, как 12-летний мальчишка. Мне иногда кажется, что я старше тебя». Он всё время хотел сказать это вслух, но не решался. Боялся, что эти слова обидят Александра.
        - Мой зять - римский сенатор, - сказал Аристон. - Он пообещал мне, что купит мне свободу и я снова уеду на Киферу.
        Александр изменился в лице. Улыбка тут же исчезла. Он опустил глаза вниз и задумался. Аристон хотел что-то сказать, но Александр прервал его. Он снова улыбнулся, но только эта улыбка уже была фальшивой. Александр усмехнулся и сказал:
        - Ты не представляешь, как я сейчас рад за тебя, мой милый греческий друг.
        - Спасибо, я тоже безмерно рад этой новости. Наконец, я уеду из ненавистного мне города на родину. Наконец, увижу своих родителей и любимого друга Антиоха.
        - Ненавистного города? - Повторил Александр. - Чем же тебе не нравится Рим?
        - Здесь знойно, грязно и пыльно. Рим слишком жестокий. Люди здесь злые и хладнокровные. Думают лишь о деньгах и власти, ради которых готовы убить даже своих родителей. Несмотря на развитое законодательство, здесь главенствует беззаконие. На каждом углу может поджидать головорез, вор или насильник. А про правительство я уже и молчу.
        Александр усмехнулся.
        - Полностью с тобой согласен, Аристон! Ну к воронам этот клятый Рим, правильно? Кифера - намного лучше вечного города. Я был там однажды, поэтому верю тебе. Сам бы с радостью туда уехал.
        - Так поехали вместе, - предложил Аристон. - Что тебе мешает? Ты ведь тоже ненавидишь Рим.
        - Если только приезжать к тебе иногда в гости. Ибо я не могу просто так взять и бросить всё. Работу, семью. Сам должен понимать.
        - Кстати, Александр, - проговорил Аристон. - Давно хотел спросить - кто ты?
        Александр занервничал. Даже вспотел. Он пытался что-то ответить, но ничего не получалось. Аристон увидел, как мучается с ответом его новый друг и решил спасти его:
        - Ты актёр? Верно?
        - Да! Как ты узнал?
        - Да по тебе же видно. А скрываешься, потому что не хочешь, чтобы тебя узнали, так?
        - Совершенно справедливо! - Ответил Александр и рассмеялся. - Только никому, ладно? Рот на замок.
        Аристон приложил палец к губам и улыбнулся. Несколько минут они молчали. Затем Александр снова заговорил, только уже как-то уныло:
        - Значит, уезжаешь…Жаль. Очень жаль. Я буду по тебе скучать.
        - Я не заслуживаю твоего внимания, Александр. И…мне стыдно, что я не могу отблагодарить тебя за то, что ты сделал. И всё же, почему я? Ведь здесь много рабов, которые мечтают о свободе. О жизни.
        - «Ты не таков, как они. Ты возвышен умом и пленителен речью», - процитировал Александр Гомера. - Мне ничего не нужно. Для меня важно, чтобы ты был счастлив. Ты счастлив?
        Аристон кивнул.
        - Ну вот, значит на этом моя миссия завершена, и я могу покинуть это место.
        Александр встал из-за стола и обнял Аристона. Затем он надел капюшон на голову и, улыбнувшись, направился к выходу. И Аристон даже подумать не мог, что Александр ушёл из-за него, из-за печали и обиды, которые неожиданно настигли его. Кажется, он уходил счастливым. По крайней мере, так казалось Аристону.

***
        Всю ночь Аристону снился отец. Но он не был тем тираном, который всё время бил увечил его тело и душу. Это был добрый и любящий отец, его защитник, его друг. Он запомнил его таким, каким он был в последний раз. Когда спас от Креона…
        Но сон его нарушил чей-то крик. Он открыл глаза. Рядом лежала Кисса. Она тоже проснулась.
        - Там что-то случилось, - прошептала девушка.
        Аристон поцеловал её в плечо и проговорил:
        - Я посмотрю.
        Он аккуратно поднялся с постели и направился к двери. Несмотря на страх, который настиг его, Аристон хотел узнать, что случилось. Ему было тревожно, хотя он сам не знал почему.
        Когда он открыл дверь, то увидел несколько зажжённых факелов в коридоре. И толпу рабов. Они стояли возле склада и молчали. Аристон медленно подошёл сзади. Он не хотел спрашивать, что произошло. И не хотел заходить на склад. Он догадывался, что случилось…но отчего-то надеялся на лучшее. Но любопытство взяло верх над страхом.
        Набрав мужественности и воздух в лёгкие, он протиснулся сквозь толпу и вступил на порог склада. На складе было темно. Но несмотря на тьму, он смог разглядеть комнату. Вот коробки с морковью и фруктами, а вот и амфоры с вином, а на потолке…
        - Афинодор, - прошептал Аристон.
        Мальчик из Афин висел на потолке, подвешенный за грубую веревку. Его глаза не были закрыты. Они смотрели. Смотрели на Аристона. С упреком. Его босые ноги болтались в воздухе, не касаясь земли. Он был красив, несмотря на бледность.
        Афинодор умер из-за него. Из-за безответной любви. Из-за ненависти. От этих мыслей, Аристон побледнел. Он хотел заплакать, закричать, но оставался бесстрастным.
        Спустя несколько минут, Аристон подошёл к Афинодору и снял его холодное тело с петли. Рабы находились рядом и скорбели. Некоторые даже плакали.
        - А мы ещё над ним измывались, - сказала одна из девушек.
        Затем рабы заговорили о том, как они любили Афинодора и о зле, которое они ему причинили в последние дни его жизни. Но Аристон не слушал их. Он сидел на коленях рядом с Афинодором и молчал. Он хотел заплакать, но слёз не было. Ему было очень больно. Он никогда не испытывал подобного чувства. Словно, его сердце разорвали пополам. Он никогда не видел смерть. Смерть близких. Смерть друзей.
        Аристон сейчас не испытывал ничего, отчасти потому, что всё ещё верил, что это либо сон, либо Афинодор его разыгрывает. Ведь не мог он так просто уйти из жизни. Ещё, казалось бы, вчера этот жизнерадостный мальчик бегал по лупанарию и приносил всем радость. Он был утренним солнышком. Был весельем. Счастьем. Радостью. Его так все любили, он был лучшим другом для всех. Но что же пошло не так? Неужели любовь к Аристону его погубила?
        «Что же ты наделал, Афинодор».
        - Это не я, - заговорил Афинодор, - себя погубил…это вы меня погубили.
        Сзади подошла Кисса и ахнула. Она увидела Аристона и заплакала.
        - Хазани, ты не виноват, - прошептала она.
        Но он её не слышал. Он говорил с Афинодором. С мертвецом. Он погладил его по волосам и поцеловал в лоб.
        - Спи спокойно, Афинодор, - сказал он на греческом.
        Аристон не видел, как хоронили его друга. Впрочем, этого не видел никто. Его хоронили как раба. Как простого раба. А ведь он так хотел умереть у себя на родине. И это Аристон знал. Знал и то, что он умер по его вине.
        Эти мысли не давали ему покоя днём и ночью и снедали изнутри. Как бы ни старалась Кисса его утешить, у неё ничего не получалось. Аристон совсем перестал разговаривать и выходить из комнаты. Он забыл о Киссе, забыл о ребёнке, которого она ждёт, забыл о доме, родине, о Александре. Кстати, с тех пор Александр больше не появлялся в лупанарии. Аристон даже не успел с ним попрощаться. Странник исчез, ничего не сказав. Словно его и не было никогда. Возможно, именно он бы смог сейчас вытащить Аристона из депрессии и траура.
        Однажды утром к нему зашёл Дильдар и сел на край ложа, где он спал. Или не спал, а делал только вид.
        - Ты должен идти, - сказал Дильдар.
        Голос его был тяжёлым и печальным. Аристон открыл глаза и посмотрел на него.
        - Сенатор Гай Корбулон купил тебя, теперь ты будешь жить у него.
        Аристон сначала не понял, о чём говорит Дильдар. Несколько минут они молчали. Затем Дильдар встал с ложа и подправил своё варварское шёлковое платье.
        - Очень жаль, что ты покидаешь нас. Моя дочь успела полюбить тебя…да что там дочь, мы все успели полюбить тебя, Аристон.
        «Аристон», - прозвучало у юноши в голове. Дильдар никогда не называл его по имени. Он вспомнил про Киссу. «Ей, наверное, сейчас очень больно. Какой я дурак…Как я мог забыть про неё». Он поднялся с ложа и встал напротив египтянина.
        - Дильдар, - произнёс Аристон. - Я ещё вернусь. Вернусь за вашей дочерью и за своим ребёнком.
        Дильдар улыбнулся и заплакал. Он обнял Аристона, положив свою голову к нему на плечо, поскольку он был выше его. Аристон упёрся своим лицом к нему в грудь и похлопал сзади по спине.
        Аристон привык к Дильдару, ибо он заменял ему отца. За это время, за этот месяц, он и сам сильно полюбил его. Полюбил и тех лупов, которые здесь работали, невзирая на их непристойное ремесло они были довольно-таки хорошими людьми и друзьями.
        - Спасибо за всё, Дильдар, - прошептал Аристон.
        Когда Дильдар отпустил его, Аристон тут же направился к любимой девушке. Она ждала его на выходе из коридора. Её глаза были влажными от слёз.
        Аристон прикоснулся своими губами до её шеи и поцеловал. Девушка прикрыла глаза.
        - Ты покидаешь меня…
        - Я вернусь…
        - Я буду ждать тебя, мой Одиссей[58 - ^*^ Одиссей или Улисс - царь Итаки. Одиссей возвращался домой 10 лет. 10 лет его жена верно ждала его.]*.
        Кисса незаметно надела кулон с красным камешком Аристону на шею и поцеловала его в губы.
        - «Слёзы напрасны: бедам не приносят они исцеленья», - процитировал Аристон Гомера и тяжело вздохнул.
        На улице его ждали четверо сильных рабов. Они были вооружены с ног до головы, словно Аристон являлся не простым рабом (бывшим рабом), а самим сенатором, или, быть может, императором. Но с такой охраной он ещё ни разу не ходил. И уж тем более по улицам Рима.
        - Но где же сам Гай Корбулон? - Спросил Аристон.
        - Господин доверил тебя мне, - проговорил голос сзади.
        Аристон обернулся и увидел долговязого мужчину с гладко выбритым лицом и чёрными, как уголь волосами на голове. Он был одет в длинную синюю тунику и плащ. Пальцы его покрывали перстни.
        - Я вольноотпущенник[59 - ^*^Осторий носил имя Корбулона в знак почтения.]* Осторий Корбулон, мне поручено тебя сопровождать до поместья моего господина Гая Корбулона.
        - Ну что ж, хайре Осторий, веди меня к своему господину.
        Глава 3. Правда об Александре
        Вилла сенатора Гая Корбулона находилась в Остии. В этом доме сенатор практически не жил, а только приезжал раз в неделю, чтобы проверить состояние хозяйства, быта и своего изумительного сада. Обычно Гай Корбулон приглашал сюда своих друзей и знакомых, в том числе самого императора, ибо его вилла была воистину великолепной.
        Дорога до Остии заняла у путников всего полдня. Передвигались же они на повозке. Всё это время Аристон пытался отвлечься от угнетающих мыслей и перевести внимание на пейзаж Остии. Он заметил, что как только они покинули аппиеву дорогу[60 - ^*^ Аппиева дорога - главная дорога в Риме.]*, тут же наступила гробовая тишина. Ни голосов, ни шума работ, ни топот солдат - ничего. Лишь тихое и успокаивающее пение здешних птиц.
        Помимо всего, воздух здесь был намного свежее, чем в самом Риме. И неудивительно, ибо здесь кроме прекрасных лесов и садов с виноградниками и оливами практически ничего не росло. Разумеется, ещё встречались виллы патрициев, и следует заметить, они были просто великолепны. Кроме того, ближе к морю располагался и сам дворец императора. Несмотря на то, что вилла Корбулона находилась ближе к Риму, даже отсюда можно было лицезреть верхушку прекрасного дворца. Издалека даже казалось, что это дворец стоит на Олимпе, в котором живёт не император, а сами боги.
        На время Аристону даже немного показалось, что он снова на Кифере, ведь Остия была по сути маленьким островом, омывающее Тирренским морем.
        В голубом небе послышался знакомый крик чаек. Посмотрев наверх, Аристон прикрыл глаза. Слишком ярко, слишком много света. Хоть солнце и пекло голову, но море и ветер, дующий с него, создавал прохладу и свежесть.
        Когда уже начало смеркаться, и колесница Гелиоса закатилась за горизонт, вдалеке показались несколько факелов. Вскоре, Аристон стал различать тёмные контуры, которые двигались прямо на них.
        - Путь завершён, - сказал Осторий и слез с повозки.
        Аристон последовал его примеру. Он так долго сидел, что ноги его настолько затекли, что он чуть не упал. Пришлось придерживаться одной рукой за повозку, а другой разминать колени.
        В траве слышался оглушительный стрекот сверчков. А далее, где-то совсем близко и пение птиц. Возможно, рядом находился сад. Аристон понял это исходя из собственного опыта, ведь у него тоже был сад, а вернее сказать перестиль, который находился внутри дома. Но здесь, судя по всему, сад располагался на улице.
        - Господин Аристон, - послышался голос сзади. - Пройдёмте со мной.
        Аристон шлёпнул комара на ноге и вытер ладонь об тунику. Он слишком задумался, поэтому не заметил стоящего сзади раба.
        - Господин, - повторил мужской голос.
        Проклиная комаров грубой бранью, Аристон последовал за рабом. В темноте он не видел лицо раба, впрочем, его это сейчас не интересовало. Больше всего он сейчас хотел зайти в дом и завалиться спать. Ибо поездка его сильно утомила, к тому же беспокоили навязчивые мысли об Афинодоре, Киссе, Дильдаре и даже Антиохе.
        Когда они зашли в высокие деревянные ворота, Аристон увидел длинную каменистую дорожку, ведущую прямо в дом. По обеим сторонам росли персиковые деревья, кипарисы и жасмин. Наверное, помимо этого здесь было ещё много экзотических растений и деревьев, но пока Аристон смог различить только это, и то из-за резкого запаха цветов.
        Сам дом напоминал пантеон. Казалось, он был сооружён по тому же принципу, что и храм. Только крыша была треугольной формы, которую спереди придерживали высокие мраморные колонны. Причём они были настолько высокими, что в темноте напоминали титанов, которые вышли из Тартара, чтобы возобновить войну против богов.
        Про себя Аристон отметил, что Гай Корбулон был очень богат. Возможно, он нажил эти деньги бесчестным путём, ибо он сенатор, а значит имеет большую власть. Как известно, ещё со времен республики именно Сенат управлял Римом. Хоть Октавиан Август[61 - ^*^ Первый император Римской Империи]* и пытался ограничить их права, установив абсолютную монархию, но сенаторы всё равно имели больше власти, чем император. Также было и сейчас. А император - Гай Тиберий Элий Эмилий Август всего лишь марионетка в руках мощного Сената. Он был таким же наивным и безопытным, как Клавдий[62 - ^*^ Речь идёт о императоре Клавдии.]*. Им было легко управлять, манипулировать и использовать, главным образом, для своих целей.
        Зайдя в дом, их встретили двое привратников. Оба были хорошо вооружены. Вольноотпущенник Осторий что-то сказал им, и привратники пропустили гостя. Всё здесь - и великолепный атриум, от блеска которого кружилась голова и слуги и дорогая мебель - словом всё, напоминало дворец.
        - Здесь точно живёт сенатор Гай Корбулон? - Спросил Аристон.
        - Да, - ответил с самодовольной ухмылкой Осторий. - Здесь живёт мой господин. Он распорядился выделить вам отдельную комнату, следуйте за мной.
        Аристон улыбнулся. Ему было приятно, что он снова возвращается к прежней жизни, жизни аристократа.
        Когда Осторий оставил его одного, в его спальне, довольно уютной, Аристон тут же уснул. Хотя ему предложен был ужин и бани, которые натопили рабы специально для него, но от всего юноша отказался. Неделя была насыщенна событиями, слишком много всего произошло за эти дни и тело и душа его требовали отдыха. И он его получил.

***
        Утром в комнату зашли две молодые рабыни и разбудили Аристона. Одна из них расшторила шторы и открыла окно, другая - погасила свечи и жаровню с углями. Лёгкий морской ветерок начал полоскать занавески кровати в разные стороны, создавая прохладу.
        Аристон убрал одеяло и улыбнулся. Он никогда не просыпался в такой шикарной спальне. С улицы донеслись женские голоса и щебетание воробьёв.
        - Бани готовы, господин, - сказала одна из рабынь.
        «Господин» - отразилось эхом в голове Аристона. Он никак не мог поверить, что это не сон, что наконец он свободен и возвращается в прежнюю жизнь. К тому же, уже очень скоро вновь увидит своих родителей.
        Аристон поднялся с кровати и последовал за рабыней по галерее прямо в баню. Баня, кстати, была не менее превосходной, чем у самого императора. Складывалось впечатление, что это те же термы[63 - ^*^ Термы - общественные бани в Риме.]*, что и в Риме, только бесплатные и не общественные.
        Посредине огромной мраморной залы располагался небольшой прямоугольный бассейн, напоминающий тот, что обычно находится в атриуме, только сюда не скатывалась дождевая вода с крыши. Несколько рабов заполняли его водой из вёдер, которую предварительно кипятили в большом котле.
        Аристон стоял и не знал, что делать. Ему было неловко. К счастью, одна из рабынь подошла к нему и начала раздевать. Он, впрочем, не сопротивлялся, хотя и забыл чувство, когда тебе прислуживают…
        Когда рабыня прикоснулась до его амулета с красным камешком, он схватил её маленькую ручку и напрягся. Рабыня испуганно посмотрела на него и Аристон отпустил её. Он сразу же вспомнил о Киссе. И ему стало невероятно стыдно за себя. Как он мог забыть про неё? Тем более, когда она ждёт ребёнка. «Она, наверное, сейчас очень тоскует». Аристон ещё не придумал, как он уговорит Киссу поехать вместе с ним, но в то же время он понимал, что это невозможно. Ведь родители не примут её, узнав, кто её отец. «Подумаю об этом завтра, а сейчас я слишком устал, чтобы мыслить разумно».
        Он помог рабыням раздеть себя и когда остался совершенно нагим, босиком прошёл по тёплому и скользкому полу прямо к бассейну. Сперва он робел, ибо вода казалась слишком горячей, но затем ноги его привыкли, и он аккуратно опустился на дно. Бассейн был не глубоким, но позволял закрывать торс. Аристон сел на мраморный пол и почувствовал невероятный зуд, казалось, будто тысяча муравьёв залезли на него и начали кусать его тело. Раны и ссадины, которые уже давно покрылись корочкой и только начали заживать, снова напомнили о себе щиплющей болью. Но он забыл про всё, когда чьи-то нежные руки начали натирать его спину маслом, при этом массажируя плечи. От наслаждения он прикрыл глаза и забыл о своих проблемах. Он даже в один момент представил, что это руки Киссы. От таких мыслей кровь из мозга перешла к паху, и он почувствовал сексуальное возбуждение.
        - Господин Гай Корбулон ждёт вас в триклинии, - послышался звонкий голос Остория.
        Аристон тут же забыл про любимую женщину и напрягся. Неужели Гай Корбулон уже приехал? Он ведь должен был находиться в Риме.
        Рабы принесли ему чистую и белоснежную тунику и кожаные сандалии. Ткань туники была приятной на ощупь и свежей, словно она была изготовлена из хлопка, который рос ещё только вчера и тут же была сшита на месте. А сандалии…Они были невероятно удобными и впервые не жали пальцы.
        Бриться он не стал, поскольку его тело имело свойство не покрываться волосами - ни на ногах, ни на груди, ни даже на лице - у него не было ни волосинки. Он был как девушка, только в мужском теле.
        Когда Осторий проводил его в триклиний, он показал Аристону на стул и оставил его одного. Больше в зале никого не было, кроме его и рабов, которые накрывали на стол. Он спрятал амулет Киссы под тунику и начал осматриваться вокруг. Триклиний был довольно-таки большим, намного больше, чем у дома его отца. На стене было большое окно и выход в сад. Причём и окно, и двери были открыты навзничь, поэтому в зале помимо запаха жареного мяса, пахло также и цветами, которые росли в саду.
        Аристон прислушался. Кроме пения птиц, здесь ещё явственно была слышна вода, бьющееся об камни. Судя по всему, рядом находился фонтан. Он встал из-за стола, чтобы взглянуть на него. Ему действительно было очень интересно, ибо он никогда не видел такой красоты.
        Выйдя на улицу, Аристон улыбнулся. Розы - его любимые цветы тоже были здесь. Он прошёл по каменной дорожке к мраморному фонтанчику и посмотрел в воду. Она была прозрачной с голубоватым оттенком, из-за дна, которое покрывало фонтан. Это был какой-то синий камень. Он присел на край и прикрыл веки, наслаждаясь прелестями природы.
        - Нравится? - Сказал мужской голос.
        Голос был грубоватым, но его хозяин явно хотел сделать его мягче и ласковее.
        Аристон открыл глаза и увидел перед собой невысокого мужчину, лет пятидесяти или больше. Он был одет в белоснежную тогу, причём без пурпурных полос. Тога была не всадника и не сенатора. Даже не императора.
        - Мне потребовалось десять лет, чтобы сделать этот сад совершенным, - не дожидаясь ответа, проговорил человек.
        Он с улыбкой осмотрелся вокруг и обратил свой взор на юношу.
        - Меня зовут Гай Доминик Корбулон, и я хозяин этого чудесного поместья.
        Аристон немного смутился и забыл, как надо себя вести. Перед ним стоял человек, который спас его и именно его он должен сейчас благодарить. Но, смотря на него, Аристону казалось, что это самый настоящий император. Он выглядел очень богато, все его пальцы покрывали дорогие перстни, лицо, походка и речь выдавали в нём уважаемого и достопочтенного гражданина, который имел в своих руках огромную власть. Казалось, что он может абсолютно всё, стоит лишь щёлкнуть пальцем.
        - Успокойся, мальчик мой, - проговорил сенатор и улыбнулся. - Я вижу, как ты напряжён. Ты, наверное, голоден? Идём со мной, составишь мне компанию.
        Сенатор положил свою руку Аристону на плечо и прижал к себе, словно он был его сыном.
        - Благодарю вас, господин… - неуверенно ответил Аристон.
        Больше всего сейчас он боялся допустить оплошность и упасть в глазах сенатора. Ему было очень стыдно за своё молчание, он совершенно не знал, что говорить и как себя вести рядом с таким великим человеком. Ибо сенатор Гай Корбулон был не простым сенатором, это был отец народа, отец республики, отец отечества и бывший консул. Это был один из приближенных императора, он был его правой рукой, он фактически управлял империей. Это человек - власть, его все уважали и боялись. И он действительно самый богатый и влиятельный человек в Риме.
        Сенатор уселся на мягкое ложе, подложив под себя ноги. Аристон начал искал место, чтобы тоже сесть, но поиски его оборвались, когда сенатор указал пальцем рядом с собой и молча кивнул. Аристон повиновался. На столе лежали овощи и фрукты, оливы, хлеб, мясо - всё. Выбирай и ешь. Но Аристон не спешил. Он отпил немного разбавленного вина и попробовал заговорить.
        - Ещё раз вас благодарю, сенатор. Моя семья в долгу перед вами.
        - Да брось ты, Аристон, - ответил Корбулон. - Не ты, не твоя семья мне ничем не обязаны. Ты, наверное, не помнишь меня, но мы с тобой уже встречались.
        Сенатор обмакнул кусочек хлеба в соус и засунул себе в рот. Аристон не понял, что имел в виду этот человек. Он осторожно посмотрел на него и попытался вспомнить, где он раньше его уже видел. Он напряг память, но всё было тщетно.
        - Там, на площади, я хотел купить тебя. Но Дильдар опередил меня.
        И тут Аристон наконец вспомнил его. Это тот самый сенатор, который вышел из носилок и торговался за него. Он не знал сейчас, хорошо это или плохо, беспокоиться ему или расслабиться. Ведь он хотел его купить, а значит сделать своим рабом. Значит, он тоже имел на него свои взгляды. Но тут рассуждения Аристона были прерваны внезапным приходом его зятя.
        - Будьте здравы, господа! - Проговорил торжественно сенатор Клавдий Клим.
        - Дядя? - Удивился Аристон.
        - Да, мой мальчик, - ответил зять. - Я приехал сюда ради тебя и разумеется, чтобы повидаться с тобой, мой друг Корбулон.
        - Благодарю тебя, Клавдий. Я действительно очень соскучился по тебе. Присаживайся.
        Корбулон указал рукой на ложе и Клавдий сел за стол. Наложив себе еды, Клавдий заговорил:
        - Прошу тебя, Аристон, успокойся. Не бойся, ты ведь теперь в безопасности. Корбулон - прекрасный человек и мой лучший друг, он тебя не обидит и позаботится о тебе в моё отсутствие.
        - Да, Аристон, - подал голос Корбулон. - Чувствуй себя как дома. Не стесняйся. Я как раз решил отдохнуть немного от Рима и от государственных дел. Весь месяц я буду здесь, в своём поместье. Но иногда мне всё же придётся покидать тебя, ибо моя супруга и несносный сын тоже нуждаются во внимании.
        - Но вы ведь можете привести их сюда, что вам мешает? - Спросил Аристон и обрадовался своей уверенности.
        - Они и мешают, - ответил Корбулон и усмехнулся.
        Клавдий подмигнул Аристону и улыбнулся. Мол, не бойся его. Аристон смущённо кивнул головой.
        После завтрака был симпозиум и мужчины начали философствовать. Аристон не принимал участия и смиренно ждал, когда они закончат и Корбулон отпустит его. Он достаточно долго жил в рабстве, чтобы суметь привыкнуть к подчинению и смирению, впрочем, так было и у него дома.
        Корбулон увидел скучающий вид Аристона и, не отрываясь от разговора, показал ему рукой на дверь и кивнул.
        - Спасибо, - шёпотом проговорил Аристон и вышел в сад.
        Когда совсем стемнело, Корбулон предложил Клавдию остаться у него на вилле и переночевать, чтобы завтра утром выехать в Рим. Клавдий, разумеется, согласился, впрочем, его не пришлось долго уговаривать, ибо сенатор был итак изрядно пьян.
        Друзья весь день и весь вечер болтали и пробовали вина, которые Гай Корбулон привёз из Анатолии. Аристон в это время гулял по саду и думал о Киссе. Он скучал по ней и больше всего хотел сейчас обнять её. Но попросить об этом сенатора Корбулона он никак не решался, хотя слова сами вертелись на языке и каждый раз, когда он виделся с ним, он хотел сказать, но нечто сдерживало его и он молчал.
        Когда Клавдий уезжал, он предварительно попрощался с Аристоном. Он сказал, что всё будет хорошо и просил его не беспокоиться.
        - Не бойся его, он тебя не обидит.
        - Возвращайся поскорее, дядя Клавдий. Я безумно хочу домой.
        - Обязательно, Аристон.
        И Клавдий уехал. Аристон стоял на дороге и смотрел вслед удаляющейся телеге. Сзади подошёл сенатор Корбулон и положил свою руку ему на плечо.
        - Не грусти, - проговорил своим звучном голосом Корбулон. - Ты даже не заметишь, как быстро пролетит время. Не успеешь глазом моргнуть, как уже завтра ты окажешься на Кифере.
        Сенатор по - отцовски улыбнулся. Аристон почувствовал тепло, исходящее от этого человека. Он больше не видел в нём великого и всевластного сенатора, проконсула и правую руку императора. Это был простой человек и возможно, хороший отец. Не только отечества, но и домовладыка. А Аристону сейчас так не хватало отцовской любви и заботы, которую он итак практически никогда не получал.
        Сейчас он совершенно иначе смотрел на Корбулона. Он ему нравился и ему не хотелось уезжать к прежнему отцу.
        - Пошли в дом, мальчик мой, - сказал ласково сенатор.
        Не в силах более владеть собой, Аристон прижался к тёплой тоге сенатора и заплакал. Он больше не мог всё держать в себе. Его душа кричала и требовала утешение. Слишком много событий произошло за эти дни. Слишком много Аристон настрадался.
        Он обнял сенатора за талию и уткнулся в мощную грудь. Судя по всему, Корбулон раньше был воином, ибо невзирая на его возраст, он был в довольно неплохой форме. Широкие плечи, сильные руки и мощный торс.
        - Да что ты…
        Сенатор похлопал Аристона по спине, отчего юноша заплакал ещё громче. Осторий стоял рядом с невозмутимым лицом и молча наблюдал за идиллией.
        - Ну всё, всё, - проговорил сенатор и убрал от себя юношу.
        Он взял его лицо в свои руки и посмотрел в его красные от слёз глаза. Сенатор был выше его и поэтому смотрел сверху вниз.
        - Простите, - смущённо пролепетал Аристон и вытер слёзы.
        - Всё хорошо, мальчик мой.
        Он ещё долго всматривался в прекрасное заплаканное лицо Аристона, словно проверяя товар, ища в нём изъяны. Сенатор погладил его по кудрявым волосам, которые закрывали его тёмные брови и голубые глаза и проговорил:
        - Антиной[64 - ^*^ Прекрасный юноша, любовник и приёмный сын императора Адриана Траяна.]*.
        Аристон прекрасно знал, кто такой Антиной. Ему стало неловко, и он попытался уйти, но сенатор его не отпускал.
        - Позвольте удалиться? - Спросил Аристон нервным голосом.
        Несколько минут сенатор молчал, продолжая рассматривать тело юноши. Но затем глаза его широко раскрылись, и он быстро спрятал свои руки за спину, словно ученик, который провинился перед учителем со словами оправдания: «я тут не причём».
        - Д-да, конечно иди… - проговорил сенатор.
        Аристон тут же ринулся к дому, не оглядываясь назад. Сенатор посмотрел на Остория. Осторий с укоризной скрестил руки на груди и неодобрительно покачивал головой.
        - Что? - Спросил Корбулон и, махнув рукой, последовал вслед удаляющемуся юноше.
        Аристон тем временем заперся у себя в комнате и лёг на мягкую постель, раскинув руки в разные стороны. Немного полежав и вспоминая случившееся, он закрыл лицо руками и вздохнул.
        - О боги, дайте мне силы, - проговорил он на греческом.
        Он снова вспомнил эпизод с Креоном, а затем и с Луцием…Его тело всё ещё помнило насилие. Он посмотрел на свою руку, на которой совсем недавно были сломаны пальцы и размял кисть. Затем он задрал тунику и посмотрел на свой выпуклый пресс. Он вспомнил, как Луций сделал на нём длинную полосу, из которой медленно сочилась кровь. Он сжал кулаки и ударился головой об кровать. Ему было больно. Воспоминания давили на него с невероятной силой. Он зажмурил глаза и закричал.
        В комнату вбежала молоденькая рабыня, которая была в услужении у Аристона и обеспокоенно спросила, что случилось.
        - Уйди! - Процедил сквозь зубы Аристон, не открывая глаз.
        Он закрыл лицо руками и застонал.
        - Вам плохо?
        - Прочь! Оставьте меня одного! Уйдите!..
        Рабыня быстро выбежала за дверь, испугавшись своего нового господина. Она закрыла рот рукой от безысходности. Она не знала, что делать.
        Рядом проходил Осторий и заметил странное поведение рабыни.
        - В чём дело? - Грубо спросил вольноотпущенник.
        - Я ничего не знаю, Осторий, - ответила рабыня. - Посмотри сам!
        Осторий оттолкнул рабыню в сторону и распахнул двери. Аристон лежал на постели и сдирал кожу у себя на руках, отчего его белоснежная туника покрывалась пурпурными пятнами крови. У него была истерика. Он сходил с ума.
        Осторий быстро залез на ложе и схватил его руки. Аристон трясся и плакал.
        - Лекаря сюда позови, - сказал Осторий только уже не тем грубым тоном, каким обычно. В голосе его была некая взволнованность.
        Рабыня продолжала стоять на месте.
        - Что стоишь, дура?! Быстро беги за лекарем!
        Девушка, извинившись, тут же ринулась прочь. Осторий тем временем остался вместе с юношей.
        Вскоре прибыл лекарь и дал Аристону трав, от которых он тут же уснул. О том, что произошло, они решили не рассказывать Корбулону и сохранили всё в тайне.
        Когда наступил вечер, Аристон проснулся. Голова сильно болела и, казалось, что она наполнена свинцом. Аристон не помнил, что произошло и как он уснул. Сейчас он ничего не понимал. Хотелось спросить - Где он? Кто он? И зачем?
        Он лежал на самом краю постели, удивительно, что он только не свалился на пол. Окно было открыто навзничь ещё с утра. Слух его уловил щебетание сверчков, которое доносилось из травы сада. В комнате было тускло из-за вечернего света, но благодаря ему, Аристон сумел разглядеть стоящий на невысоком столике кувшин с водой. Он поднялся с постели, а вернее сказать, сполз с неё и принялся утолять жажду после долгого сна.
        Насытившись прохладной водой, сознание его прояснилось. Он начал потихоньку вспоминать, что произошло сегодня утром. Ему стало немного стыдно за своё поведение, прежде всего перед Корбулоном.
        «Как я мог подумать, что такой достопочтенный человек захочет посягнуть на мою честь? Ты уже не в лупанарии, Аристон. И ты не вещь, которую можно так просто купить и надругаться. Ты - свободный гражданин».
        Но в то же время было приятно от осознания того, что он кому-то нужен. Он вспомнил Остория - этого, казалось бы, грубого вольноотпущенника, который встретил его с невозмутимым и суровым лицом, лицом человека, который управляет людьми, но никак не зависим от их воли. Но Аристон сейчас был благодарен ему. Он помог ему в трудную минуту, в момент его душевного недуга и спас от приступа…
        Юноша посмотрел на свои запястья и удивился. Он не помнил, как себя изувечил. Царапины были смазаны какой-то липкой мазью и уже начали покрываться лёгкой корочкой.
        Надо было выйти из комнаты и повидаться с Корбулоном. Хотя бы для этичности, ибо он итак весь день просидел у себя в комнате, ничего не объяснив и этим заставив сенатора нервничать. Возможно. Он должен был это выяснить.
        Проходя по тёмной галерее, которая вела в атриум, Аристон никого не встретил. Словно, пока он спал, началась война и все покинули Остию.
        Зайдя в просторный атриум, он также никого не обнаружил. В зале было довольно темно и только за счёт света, который лился из прямоугольной дыры в крыше, предназначенной для ската дождевой воды прямо в имплювий, который располагался посредине атриума, можно было увидеть комнату. Крыша была подпёрта мраморными колоннами, которые были вырезаны в форме нимф. Далее стоял длинный стол, а возле стены занял своё место домашний очаг, возле которого находился ларарий.
        Но ни жаровни, ни факелов, ничто не горело, поэтому было довольно прохладно. К тому же повсюду летали комары и жужжали прямо в ухо. Возможно, Корбулон находился сейчас в таблиниуме или принимал паразитов[65 - ^*^ Клиенты]*. Но это мало вероятно, ведь время довольно уже позднее для аудиенций.
        «Но где все? Куда делись рабы?»
        Аристон вышел в сад и вдохнул аромат роз. Солнце уже закатилось за горизонт и небо покрылось пурпурными пятнами, впрочем, как и туника Аристона.
        Тут внимание юноши привлекла невысокая деревянная дверь, которая была спрятана за персиковыми деревьями и высокими кустами колючих красных роз. Ему стало интересно, что находилось за этой дверью, но в то же время он понимал, что Корбулон будет недоволен, если узнает, что он без его позволения исследует его поместье. Но он же сам сказал - чувствуй себя как дома, - а значит Аристон имеет право зайти в эту дверь.
        Он перешагнул через высокие кусты и чуть не потерял равновесие. Колючая ветка коснулась его ахиллова сухожилия и расцарапала кожу.
        - Проклятье, - в сердцах произнёс Аристон.
        Когда он протиснулся сквозь деревья и розы, он увидел, что эта дверь принадлежала небольшому каменному домику, который был таким старым и неухоженным, что уже зарос мхом и вьюнком. Он был низким, около двух метров в высоту и четыре метра в длину. Аристон подумал, что это самая обыкновенная кладовая, а значит, Корбулон не будет гневаться на него, если он туда зайдёт.
        Юноша заметил, что дверь не была заперта. Длинная доска, которая закрывала её снаружи, была повёрнута влево. Вдруг он услышал голоса. Голоса доносились из “сарая”.
        Сначала Аристон решил уйти и не подслушивать, ведь это не должно его касаться, но любопытство опять-таки взяло своё и он приоткрыл дверь.
        - Император больше не может оставаться на престоле, - говорил незнакомый мужской голос. - Чтобы управлять страной, нужна крепкая рука. Он позорит Рим, позорит свой род, позорит империю.
        - Император больше не пользуется былым авторитетом у соседних государств, - говорил второй голос. - Все итак смеются над нами, что империей правит душевнобольной и умственно отсталый сопляк, который даже детей завести не может. Без преемника Рим снова охватит мятеж, снова прольётся кровь. Чиновники будут драться между собой за право носить титул императора. Неужели вы этого хотите, уважаемые господа?
        - Разумеется нет, сенатор Алвиан, - ответил голос Корбулона.
        Аристон ещё шире приоткрыл дверь и прислушался.
        - В любом случае, мы не должны с этим мириться. Я прекрасно знаком с императором. Я его вижу практически каждый день. И вот что я вам скажу - он ребёнок, который до сих пор мнит себе, что государство - это его игрушка, которой можно так бестолково и неразумно играть. Захотел - выбросил, захотел - поднял. Слава богам, благодаря моим усилиям и расположению, которым я пользуюсь у принцепса[66 - ^*^ Первый в сенате. Также титул императора.]*, империя до сих пор не распалась.
        - Мы все безмерно уважаем тебя, Корбулон, - сказал третий голос. - Большая половина сенаторов хотят видеть на престоле именно тебя и я, и все, кто здесь находится, считаем точно так же. Ты заслужил эту честь.
        - Благодарю вас, господа. Я рад, что мы пришли к общему консенсусу, и никто из вас не держит зла на меня.
        Аристон увидел Остория, который вышел в сад и быстро нагнулся за куст, чтобы вольноотпущенник его не заметил. Вскоре он понял, что он достаточно услышал и, прикрыв дверь, начал вылезать.
        Когда он перешагивал розы, он увидел дорожку, которая вела прямо в этот домик. Он ударил себя по лбу и бросил проклятия в адрес колючим растениям и комарам, которые успели искусать его ноги и руки.
        Выйдя на тропинку, он осмотрел свои ноги, которые покрывали свежие ссадины от роз, а когда поднял голову то увидел стоящего напротив себя Остория. Он был недоволен. Руки его были скрещены на груди, и он смотрел на него с подозрением. Аристон напрягся. «Неужели он всё видел?»
        - Что ты тут делаешь? - Спросил вольноотпущенник, не переставая смотреть Аристону в глаза.
        - Я…я…Тебя искал, - ответил Аристон. - Куда все подевались?
        - Тебя это не касается, - грубо ответил Осторий. Он больше не разговаривал с Аристоном с прежним почтением, словно Аристон снова был рабом и находился уже в его подчинении и власти.
        - А сейчас иди к себе и набирайся сил, ты ещё слишком слаб для прогулок по саду.
        Аристон удивился. Осторий проявлял свою заботу, отдавая ему приказы. Он совершенно нарушил рамки дозволенного, теперь он и Аристон - были равны. Но юноша не собирайся его упрекать, ведь и он был совсем недавно рабом, причём не простым, а к тому же лупом. Поэтому Аристон решил не спорить и повиновался. Он итак слишком много узнал, ему ещё предстояло всё это переварить и хорошенько обдумать. Потому что тот, с кем он теперь живёт, кто приютил его, спас - крамольник и изменник.

***
        Вот это был действительно крутой поворот. Несмотря на то, что Осторий буквально запер его в спальне, Аристон не спал. И не потому, что он уже достаточно выспался за весь день, а потому, что мысли о заговоре не давали ему покоя. Хотя он сам не понимал, почему его это так волнует, ведь по сути он не гражданин Рима и, впрочем, сам был недоволен нынешним правителем. Казалось бы, это его вообще не должно касаться. Корбулон и вправду подходящая кандидатура на место императора. Он образован, умён и опытен - с таким правителем Рим сразу расширит свои границы. Его запомнят, как хорошего правителя, возможно, даже присвоят после смерти титул Божественного. Возможно и то, что на церемонии его погребения кто-то якобы увидит в небе взлетающую его душу и скажет, что его забрал Юпитер[67 - ^*^ Римский бог, царь и отец всех богов. Он же Зевс в Греции.]* в царство богов.
        «Не забивай себе этим голову, Аристон. Для тебя главное сейчас - это попасть домой. Мысли о римской политике ты обязан отринуть». Подумав о последнем, Аристон наконец уснул. Но, казалось бы, он только прикрыл глаза, как наступило уже утро.
        Немного повалявшись в мягкой постели, он всё-таки решился пойти в атриум, чтобы позавтракать вместе с Корбулоном.
        Осторий встретил его у входа в зал. Лицо его опять выражало подозрение и недовольство. Мысленно он говорил: «Тебе тут не место. Ты должен покинуть Остию и не совать свой нос в чужие дела».
        - Доброго утра, - сказал с фальшивым весельем Аристон, отчасти потому, что он хотел позлить вольноотпущенника.
        Увидев входившего Аристона, Корбулон обрадовался. Это было заметно, хоть он и пытался казаться невозмутимым.
        - Приветствую тебя! - Проговорил Корбулон и улыбнулся.
        Когда Аристон упал на ложе и приступил к еде, Корбулон, казалось, ждал, когда юноша закончит трапезу, чтобы поговорить с ним о чём-то. Аристон заметил это и немного напрягся. Возможно, Корбулон, знает, что он следил за ним. Неужели Осторий всё рассказал? И сейчас сенатор ждал подходящего момента, чтобы обсудить это с ним. Аристон старался не думать об этом и предпочёл прикинуться дурачком.
        - Где ты был вчера весь день? - Наконец начал разговор Корбулон. - Я тебя не видел с того момента, как твой зять уехал. Что-то не так? Тебя это слишком расстроило?
        Аристон от такого обилия вопросов поперхнулся сухим хлебом и закашлялся. Он вытащил один палец, обозначающий дать ему немного времени и взглядом извинился. Когда юноша запил хлеб персиковым соком и пришёл в себя, он ответил:
        - Прошу прощения. Мне было плохо, и я хотел побыть один. Извините, что заставил вас волноваться.
        Корбулон несколько минут молчал, ковыряя пальцем свой хлеб. Затем он посмотрел на Аристона и снова увидел в нём бога. Благодаря солнечному свету, льющемуся из окна, волосы Аристона стали золотыми. Он потупил свой взор, прикрыв густые чёрные ресницы. Его тёмные брови были спрятаны под кольцами густых волос. Его алые губы блестели в оливковом масле и казались ещё ярче.
        - Ты так прекрасен, - неожиданно произнёс вслух свои мысли Корбулон и смутился.
        Аристон удивлённо посмотрел на сенатора и ответил:
        - Спасибо…Но…Лучше бы я родился уродом. Тогда не было бы тех бед и проблем, в которых я увяз.
        - Не говори так, - обиженно сказал Корбулон. - Я хочу, чтобы все смогли лицезреть твою красоту. Тебя нужно изваять.
        - Изваять? Меня?
        - Да. Из тебя получится неплохой Гермес или Дионисий. Я не отпущу тебя на Киферу, пока не заполучу твою скульптуру.
        Аристон смущённо улыбнулся и кивнул.
        - Что ж, мне не сложно позировать. Я сделаю это для вас, ведь вы спасли меня.
        - Прекрасно.
        После завтрака, Корбулон просил не беспокоить его и удалился к себе в таблиниум. В полдень должны были прийти клиенты, ибо Корбулон был их патроном. Не зная за чем скоротать свой день, Аристон решил немного понаблюдать за происходящем.
        В атриуме было порядком десяти человек. И женщины, и мужчины, и даже их дети. Все они желали доброго утра своему господину и получали обязанности на сегодняшний день.
        Аристон стоял возле входа в сад, прислонившись к каменной стене. Лёгкий ветерок шевелил его волосы, не давая голове промокнуть от пота. Тут внимание его привлекла женщина. Она была одета в старую тунику и какой-то дырявый плащ. Лицо её было всё в синяках и ссадинах. Рядом стояла маленькая девочка, лет шести. Голову её покрывал платок, как у жрицы из храма Весты. Девочка была худой и грустной. Так же, как и её мать.
        «Что они здесь забыли?» - Подумал в этот момент Аристон. Они явно не из вольноотпущенников и клиентов. Рядом находился Осторий и словно, прочитав его мысли, ответил ему:
        - Господин часто принимает у себя плебс, нуждающийся в защите и помощи. Каждый понедельник сюда приходят люди со всего Рима, чтобы попросить ссуду или кредит. Господин славится своим великодушием, поскольку он даёт кредиты без процентов и в случае неуплаты долга, он не обращается в суд, а должники становятся его паразитами. Эти люди, - Осторий показал пальцем на клиентов, которых становилось всё больше и больше: - это бывшие должники. Помимо всего прочего, мой господин радеет о римском народе, он знает его нужды и исполняет их. Именно благодаря его заслугам, а не заслугам императора, смертность в Риме сократилась и число голодающих - тоже. Он отец, который кормит своих детей и заботится о них. И что бы ты там вчера не слышал, - неожиданно проговорил Осторий. - Но именно он должен быть императором, а не этот идиот, да простят меня боги.
        И Осторий ушёл, оставив Аристона одного. Юноша вытер пот со лба и лихорадочно вздохнул. «Значит, он всё знает». Он снова посмотрел на паразитов и понял, что был не прав. Корбулон и вправду замечательный человек. Теперь, когда Аристон знал о нём ещё больше, он изменил своё мнение о нём. Он будет хорошим правителем, таким, которого Рим запомнит навсегда. Слава его будет незабвенной, его имя будут кричать на каждом углу.
        Тут его мысли неожиданно оборвались.
        - Господин, господин, - говорил детский голос.
        Аристон опустил голову вниз и увидел возле себя маленькую девочку, которая сидела на коленях и целовала ему сандалии.
        - Встань с колен, - попросил её Аристон.
        Но она, видимо, не слышала. Тогда он сам взял её за платье и поднял на ноги. На удивление, он не почувствовал веса. Она была слишком лёгкой, как новорождённый котёнок.
        Аристон взял её мокрое от слёз лицо в свою руку и улыбнулся.
        - Что случилось? - Ласково спросил он.
        От девочки доносился жуткий запах мочи и фекалий, но Аристон старался не подавать виду. Впрочем, ещё недавно он смердел точно так же.
        - Помогите нам, моя семья голодает. Отец бьёт мою мать и спит с другой женщиной. У нас нет денег. Мои братья плачут и хотят есть. Мой папа плохой, он обижает нас…
        - Тише, тише, - успокоил Аристон и прикрыл её маленький ротик пальцем. Девочка говорила слишком быстро и многое он с трудом сумел разобрать.
        - Стража, выведите эту женщину, - послышался голос Корбулона.
        Из таблиниума вышла заплаканная мать девочки. Он кричала не выгонять её и помочь. Но Корбулон равнодушно закрыл за собой дверь, не желая слышать её вопли.
        - Лукреция! - Закричала женщина.
        - Мама! - Закричал девочка и ринулась в объятия матери.
        Двое сильных рабов схватили их за руки и потащили прочь. Аристон не мог слышать, как они плачут. Он никогда не видел, как живёт простой люд. Не знал, что главная их цель заключается в пище. Их счастье - это не умереть от голода. Ибо он, в свою очередь, ни в чём не нуждался. Радовался себе и жил в удовольствие, ни о чём не думая и не заботясь о будущем. Ему стало невероятно жаль эту семью. Из голубых глаз показались слёзы, сердце забилось ещё сильнее, и он побежал к Корбулону.
        Растолкнув клиентов в разные стороны, он протиснулся к двери и зашёл в кабинет. Корбулон сидел за дубовым столом и разговаривал с мужчиной-паразитом.
        Юноша не знал, что говорить. Он стоял у порога и смотрел на сенатора. Из глаз его капали бусинки слёз.
        Клиент повернулся назад и увидев юношу, тут же потупил свой взор вниз. Словно ослепнув, увидев настоящего бога.
        - Аристон? - Недоумённо спросил Корбулон. В голосе его не было ни капли гнева и недовольства. - Что случилось? Почему ты плачешь?
        - Вы приказали прогнать бедную женщину и её дочь, - ответил дрожащим голосом Аристон. - Почему?
        - Ну… - Корбулон замялся. На самом деле он не собирался помогать людям, которые были настолько бедны и беспомощны, что даже не смогут ему сослужить или вернуть долг. Они были настолько бесполезны, что он решил их просто-напросто прогнать, ибо он не делал ничего безвозмездно. Даже тем людям, которых он кормил хлебом, спасая от голода, он помогал прежде всего для того, чтобы заполучить любовь и преданность, чтобы затем они его поддержали, когда он станет императором. Но Аристон даже подумать об этом не мог.
        - Её муж должен быть наказан, - продолжил Аристон, только уже твёрже и с ноткой ненависти. - Он не заботится о своей семье, прелюбодействует и поднимает руку на свою жену. Его дети голодают, когда он развлекается на стороне.
        Корбулон несколько минут молчал, переваривая слова Аристона. Он мучился. С одной стороны, он был слишком скуп, чтобы помогать им, но с другой - он успел полюбить Аристона и не хотел бы, чтобы мальчик видел в нём бессердечного тирана.
        - Стража! - Наконец произнёс сенатор. Когда в комнату зашли двое легко вооружённых мужчины, он приказал: - приведите сюда ту женщину и её дочь. Только без насилия!
        - Будет исполнено, - ответили в унисон стражники и вышли из кабинета исполнять приказ.
        Аристон вытер слёзы и улыбнулся. Корбулон улыбнулся ему в ответ и лёгким движением руки приказал ему выйти. Юноша поблагодарил сенатора и вышел.
        «Именно такие, как он заслуживают быть правителями».
        Однажды вечером Корбулон отдыхал в атриуме, медленно попивая вино и слушая, как Аристон играл приятные и красивые мелодии на арфе. Аристон был не против скоротать вечер за игрой и поэтому с удовольствием радовал уши сенатора, а также рабов, которые, несмотря на толстые стены дома, всё слышали.
        Тут в зал неожиданно пожаловал невысокий раб-посыльной из чужого поместья. К нему подошёл Осторий и, сказав пару слов, забрал у него небольшую восковую табличку, после чего отпустил. Раб поклонился и вышел.
        Корбулон отвлекся от музыки и вопросительно посмотрел на вольноотпущенника. Осторий, быстро прочитав содержимое таблички, наконец произнёс:
        - Консул Тит Капитон Патрикий приглашает вас отметить Нептуналии у него на вилле. Завтра в полдень.
        - Фу-у-у, - протянул с отвращением Корбулон. - У этого самодовольного горшка?
        Он посмотрел на Аристона, который перестал играть на инструменте и внимательно слушал, что он говорил. Кажется, он был заинтересован в этом.
        - Ну что ж, - продолжил Корбулон. - Придётся прийти. А мне так хотелось побыть дома…
        - Да полноте, - сказал Аристон и усмехнулся. - Сходите на праздник, повеселитесь, отдохните. Я уверен, вы не пожалеете. А я дома побуду.
        - А с чего это ты взял, молодой человек, что ты останешься здесь? М? - Корбулон посмотрел на Остория, словно спрашивая, всё ли он делает правильно, хорошо ли играет свою “роль”. Осторий позволил себе улыбнуться в знак одобрения. - Если идти, то только вместе. Ты будешь прекрасным украшением на празднике, все будут от тебя в восторге.
        Аристон смутился и потупил взор вниз.
        - Я не заслуживаю такой чести. Меня туда не приглашали, я не патриций и даже не квирит. Я фактически латин, бывший раб…
        - Да перестань ты, Аристон, - оборвал его с ноткой недовольства сенатор. - Я представлю тебя, как своего племянника. И никто даже не посмеет тебя оскорбить. Будь покоен. А сейчас советую хорошенько выспаться перед завтрашним днём. Дорога предстоит весьма длинная и при нынешнем зное - изнурительная. Приятных сновидений, мальчик мой.
        - И вам того же, господин Корбулон.
        Ранним утром, по восходу солнца, скудно позавтракав (ибо на празднике итак будет вдосталь еды, которые они обязаны попробовать), сенатор Корбулон в сопровождении дюжины вооружённых рабов, часть из которых несли носилки, в которых он полулежал, вольноотпущенник Осторий и грек Аристон двинулись на виллу к консулу. Корбулон предложил юноше поехать в отдельных носилках, но Аристон наотрез отказался. Он никогда не позволял себе такой блажи, привыкнув довольствоваться необходимым. Впрочем, даже к собственным рабам ещё будучи на Кифере он относился с великодушием и милосердием, никогда не обижая их и уж тем более не поднимая руку.
        Сенатор был одет в белоснежную тогу с пурпурной полосой. Его тёмные волосы, которые покрылись немного сединой, были уложены назад. На пальцах его блестели дорогие перстни. И в целом он выглядел довольно величественно. Аристон же предпочёл надеть простую тунику, с золотистой каймой на подоле и на рукавах. Туника была короткой и доходила до колен. Талия его опоясана кожаным ремнём. На сильных ногах были высокие сандалии, которые красиво обвязывали его мускулистые икры. На шее висел неизменный амулет любимой девушки…
        Разумеется, Аристон мог надеть и тогу, ибо он по сути достиг того возраста, когда он может носить её. Но так было в Риме. Он не римлянин, поэтому ему было чересчур неловко носить тяжелую и толстую ткань, более похожее на одеяло, которым заворачивают младенцев. Корбулон не стал возражать мальчику, а, напротив, казалось бы, хотел пойти ему на встречу, тем самым подчеркнув его юношескую красоту. И Аристон действительно был сейчас прекрасен и напоминал скорее бога, чем земного человека.
        Путь от поместья Корбулона до виллы консула Тита должен был занять порядком двух часов. И то, потому что носилки с Корбулоном старались нести бережно, тем самым замедляя общий ход.
        Пока они шли, Аристон успел раз пять увидеть строящиеся из веток небольшие хижины. Рядом с домами стояли люди и, кажется, радовались. Увидев носилки Корбулона, крестьяне начали приветствовать их, махая руками и крича слова благодарности.
        - Ио[68 - ^*^ Ура с латинского.]*, Корбулону! Сто лет ему жизни!
        Аристон был в замешательстве. Эти люди явно считали его своим императором. Если Корбулон добивался народной любви, то он может быть покоен - он её получит. Но если Корбулон станет императором, то что тогда будет с нынешним правителем? Неужели его постигнет та же судьба, что и Цезаря, Калигулу, в конце концов? Аристон старался не думать об этом. Он вытащил амулет и вспомнил Киссу. Уже неделя прошла со дня их расставания. Он безумно скучал по ней и поэтому часто ходил с печальным видом, который, впрочем, старался скрывать. Разумеется, он боялся об этом сообщить Корбулону. Хоть он и сумел полюбить его, как отца, но он всё ещё не доверял ему. Возможно, он даже не тот человек, за которого себя выдаёт, а лишь играет роль милосердного спасителя, некоего Мессию, который радеет о всём живом. Ведь Аристон знал историю Рима, знал он и то, что власть способна вскружить человеку голову. Затем его начнёт уничтожать его собственная гордыня и тщеславие - именно эти два порока и, возможно, станут его главными врагами, которые в итоге погубят его.
        Аристон посмотрел на идущего рядом Остория и спросил:
        - Осторий, откуда ты?
        Вольноотпущенник вытер пот со лба и недовольно посмотрел на Аристона. Он явно не был расположен к разговору и хотел помолчать. Впрочем, он всегда молчал. Спустя несколько минут, он вздохнул и ответил:
        - Дакия.
        - Дакия? - Удивился Аристон и замолчал.
        Он осторожно посмотрел на сурового вольноотпущенника и сложил картину воедино. Теперь ему было ясно, почему этот бывший раб такой “необычный”. Этот народ не привык подчиняться, они живут свободой. Дакия - это невероятно большое государство, которое когда-то принадлежало великому царю Децебалу[69 - ^*^ Децебал - царь Дакии.]*, известный тем, что до своей гибели успел спрятать всё своё золото на просторах этой страны. Но затем римляне вторглись в их земли и благодаря императору Траяну, а затем и его усыновлённому сыну-мексиканцу Адриану - границы Дакии теперь принадлежали Римской Империи.
        Дакия - это горы и леса. Это реки и озёра. Вспомнить хотя бы реку Данубий, которая разделяла Нижнюю Мёзию, где располагался знаменитый лагерь Пятого Македонского легиона и саму Дакию, из которой регулярно совершали набеги дакийцы, переправляясь по рекам Искыру (Эск) и Дунаю. Но благодаря великому императору Траяну орды варваров более не беспокоили Мёзию, впрочем, как и соседние с ней земли. Аристон знал историю со школы и подумал - станет ли Корбулон новым Траяном? Назовут ли его век - золотым? Сможет ли он добиться тех же успехов, что, например, Октавиан Август, Гай Юлий Цезарь, Траян, Марк Аврелий и другие великие императоры, которых история будет помнить вечно?
        Аристон посмотрел на носилки. Из занавесок выглянул Корбулон и улыбнулся.
        - Вот мы и приехали, - сказал сенатор.
        Вилла консула Тита Капитона Патрикия располагался в небольшом лесу, из-за которого выглядывал дворец императора и храм Юноны. Его дом, разумеется, был менее великолепен, чем дом сенатора Корбулона, но всё равно отличился изяществом и необычной постройкой.
        Сенатор Корбулон лениво вылез из своих носилок и несколько минут ещё подправлял складки своей тоги. Когда он закончил, ликторы занесли носилки во двор к Титу, а самих гостей встретил раб-привратник, который и проводил их в дом.
        Аристон с удивлением разглядывал всё вокруг - крышу, колонны, двери, деревья - всё вызвало у него восторг и восхищение. Теперь он понимал, что жил намного беднее, чем римские сенаторы и государственные служащие.
        Когда гости дошли до входа, Аристон остановился.
        - Господин, пройдёмте, - проговорил раболепно привратник.
        Юноша посмотрел на сенатора, рассчитывая получить поддержку. Корбулон и Осторий практически одновременно повернулись назад, чтобы посмотреть на стоящего сзади Аристона. Сенатор сперва переглянулся со своим вольноотпущенником, а затем успокаивающе махнул двумя руками, дескать, не бойся, всё будет хорошо. Аристон неуверенно кивнул и позволил себя проводить в атриум.
        Как только Аристон вошёл в зал, его внимание привлекло множества гирлянд, развешанных на стенах и даже потолках. В бассейне, который также располагался посредине, стояла фигура Нептуна. В зале было светло и довольно шумно. Множества голосов, а также ритмичная музыка музыкантов отражались об изукрашенные стены атриума. Пол был мраморным, а штукатуренные стены покрывали изображения богов и моменты из Троянской войны.
        За бассейном стоял длинный стол. Рабы сновали туда-сюда, расставляя посуду и яства, но делали это они так, чтобы никому не мешать своей ходьбой.
        В атриуме собралось достаточно много человек. Большинство из них были пожилые сенаторы со своими жёнами. Никто, казалось бы, не обращал внимание на прибывших гостей, но тут Корбулон резко остановился.
        - Смотрите, кто к нам пожаловал, - послышался голос сзади.
        Аристон по привычке потупил взор вниз, как обычно делал, когда в лупанарий приходили важные господа.
        - Тит! - Воскликнул с фальшивой радостью сенатор. - Как я рад тебя видеть!
        Оба мужчины обнялись и поцеловались. Рядом стоящий Осторий почтительно поприветствовал консула, а затем, заметив молчание Аристона, легко толкнул его в плечо. Юноша испуганно поднял глаза наверх и увидел консула.
        Это был человек лет сорока пяти, довольно молодой. Внешне он напоминал Помпея Великого, того самого, который был при Цезаре. Волосы его были чёрными, как уголь, несмотря на возраст. Он был немного ниже ростом Корбулона, но не уступал ему в мускулах. Он так же, как и Корбулон, когда-то в юности служил в легионе. Разумеется, он был не простым легионером, а уже имел звание легата, точно так же, как Корбулон был префектом. Но эта служба была можно сказать фальшивой, это была некая игра, ведь они приходились сыновьями знатных родителей, а значит никогда проком не участвовали в настоящих битвах, а служили, чтобы стать почитаемыми господами, ибо служба в легионе по сути была обязанностью каждого римского гражданина мужского пола.
        - Будьте здравы, - неуверенно поприветствовал консула Аристон.
        Но он это произнёс так тихо, что консул даже и не услышал. Тут ему на помощь пришёл Корбулон и, повернувшись к юноше, громко, голосом оратора, произнёс:
        - Знакомься, Капитон, это мой племянник - Аристон.
        Консул посмотрел на юношу, смерив его взглядом с ног до головы и улыбнулся.
        - Какой красивый у тебя племянник, Корбулон, - сказал Капитон. - Только он какой-то грустный. - Он подошёл ближе к Аристону и положил ему на плечо свою тяжелую руку. - Почему я вижу печаль в твоих глазах, юноша? Почему ты не радостен в разгар такого прекрасного праздника, как Нептуналии?
        - Простите меня… - заговорил Аристон.
        - Отстань от мальчика, - неожиданно вмешался Корбулон. Он взял за руку консула и оттащил к себе. - У него горе. Его родители погибли неделю назад. Я приютил его к себе.
        Аристон удивлённо посмотрел на Корбулона. Он хотел выразить своё недовольство и возмущение, но тут Осторий тихо произнёс:
        - Не забывай, какую роль ты сейчас играешь.
        Аристон посмотрел на Корбулона, затем на вольноотпущенника и поражённо опустил руки.
        Затем консул пригласил их за стол, предупредив, что скоро должно начаться представление. И правда. Не успел Аристон отпить вина, как в залу вошли полуобнажённые смуглые девушки и под ритмичную музыку начали в унисон танцевать какой-то необычный танец. Они двигались так быстро, что, казалось, были заведёнными куклами. Их тела начинали уже лосниться от пота, в минуту они делали несколько десятков движений и всё под невероятно ритмичную музыку барабанов.
        Все поражённо смотрели, не издавая ни звука. Когда танец закончился, все ещё с минуту молчали, ожидая продолжение. Поняв, что это конец, гости в унисон зааплодировали и разумеется начали хвалить хозяина виллы.
        - Сейчас придут ещё акробаты, - сказал шёпотом консул.
        Он сидел вместе с Корбулоном, Аристоном и Осторием. Осторий тоже был здесь. Он был уважаемым вольноотпущенником и часто занимал место рядом с сиятельными отцами, у которых он также пользовался доверием и уважением. Все знали его как умного и образованного, который играл немаловажную роль в государстве, но разумеется от имени Корбулона, а тот в свою очередь от имени императора.
        - В Риме сейчас намного интереснее, - проговорил Корбулон, обращаясь к Аристону. Причём он сейчас говорил так, чтобы его не услышал консул.
        - Отчего же? - Спросил юноша.
        Впрочем, его сейчас это не интересовало, но, казалось, сенатор хочет поговорить с ним, поэтому он задал свой вопрос для приличия.
        - О, - воодушевился сенатор. - В прошлом году я праздновал Нептуналии в Риме вместе с императором. В честь праздника были проведены великолепные игры в амфитеатре Тита. Я тогда сидел в императорской ложе и получал истинное удовольствие. Затем мы отправились на церемонию жертвоприношения, где я лично исполнял обязанности понтифика. Ха-ха, ведь этот идиот Эмилий страшно боится крови. - Корбулон нагнулся к Аристону и заговорил уже шёпотом: - когда зарезали жертвенное животное, принцепс лишился чувств. Все подумали, что это дурной знак, но я-то знаю, что этот сопляк просто испугался.
        Аристону стало неприятно от таких разговоров. Он и сам не любил убивать жертвенных животных, хоть и не признавал это. Тем более Корбулон был уже пьян, а пьянел он довольно-таки быстро.
        Когда пришли акробаты, Аристон уже не смотрел на них с тем же вниманием и восхищением, как на танцовщиц. Он видел выступления и получше, ещё будучи у себя на Кифере.
        Аристон подложил руку под подбородок и начал лениво ковырять столовым прибором свой салат. Он не мог уже есть и его тошнило, но согласно этикету, надо было попробовать все блюда, чтобы не обидеть хозяина. Многие даже специально уходили и вызывали рвоту, чтобы освободить желудок для новой еды.
        Тут его внимание привлёк новый гость. Его встретил привратник и помог снять плащ. Когда гость повернулся лицом, Аристон поперхнулся собственной слюной.
        - Да что ты, мальчик мой, - заботливо проговорил пьяный Корбулон.
        Он налил ему в кружку воды и дал выпить. Когда Аристон прокашлялся и снова приобрёл способность говорить, он произнёс:
        - Луций.
        Это был префект преторианской гвардии Луций Аттикус. Тот самый, который желал смерти Аристону.
        - Откуда ты его знаешь? - Удивился сенатор.
        Аристон сильно вспотел. Сердце его забилось как сумасшедшее. Он не знал, что делать и как спрятаться от префекта.
        - Мне нехорошо, можно я выйду? - Наконец проговорил Аристон.
        - Тебе плохо? - Спросил консул. - Я прикажу, чтобы тебя проводили до комнаты отдыха.
        - Нет-нет. Не стоит беспокоиться, будет лучше если я пойду домой.
        - Да ты с ума сошёл, Аристон? - Спросил Корбулон. - Мы только пришли.
        - Ты обидишь меня, если уйдёшь, - недовольно проговорил консул и добавил: - нанесёшь оскорбление моей фамилии[70 - ^*^ Имеется в виду семье.]*.
        Аристон лихорадочно посмотрел на Луция и быстро закивал головой в знак согласия.
        Консул Тит остановил раба, который проходил сзади, чтобы убрать грязную посуду и приказал ему отвести Аристона в комнату. Раб кивнул и попросил Аристона встать.
        Юноша прикрыл лицо рукой и быстро поднялся с ложа.
        - Как станет лучше, возвращайся, - сказал консул. - Мы будем рады тебе.
        Луций обошёл бассейн, рассматривая статую Нептуна. Раб напрямую прошёл к нему, ведя за собой Аристона.
        - Стой, - прошипел Аристон. Раб повернулся к нему. - Обойдём его.
        Раб пожал плечами и повернул налево. Аристон пригнулся и ещё сильнее закрыл лицо руками и волосами, чтобы Луций не узнал его.
        Когда они проходили мимо префекта, Аристон мысленно молил богов помочь ему. Но тут Луций начал поворачиваться назад, заметив Аристона и раба. Аристон побледнел.
        - Луций! - Прозвучал громкий голос консула. - Добро пожаловать!
        Луций тут же перевёл внимание на хозяина и по своему обыкновению, грязно бранясь и выражая свою недовольство, подошёл к столу.
        Аристон облегчённо вздохнул и ускорил шаг. Когда раб проводил его до комнаты, он спросил - не нужно ли ему принести что-нибудь из еды. Вспомнив о еде, Аристон сморщился.
        - Нет, спасибо. Можешь идти.
        Когда раб вышел, Аристон присел на деревянное ложе со спинкой, с мягкой пурпурной обивкой и вздохнул. Он вспомнил высокую фигуру Луция и вспотел. Ему казалось, что он пришёл сюда, чтобы снова надругаться. Что Аристон - луп, а не свободный человек. Он не знал, как вернуться назад в атриум. Если он не вернётся, ему придётся соврать, что ему нездоровилось, но тогда консул сильно расстроится, а гости решат, что это опять - таки недобрый знак, посланный свыше. Начнут обвинять Тита и его еду, в итоге - праздник не удастся.
        Пока он ждал, уже наступил вечер. Несколько раз к нему заходил раб и спрашивал, всё ли хорошо, и когда он вернётся в атриум.
        - Господин позвал вас на церемонию жертвоприношения, - сказал раб. - Что мне ему ответить?
        - Я…я…Скоро подойду, - ответил неуверенно Аристон.
        Но он не пришёл. Через полчаса он всё-таки решился наконец выйти из комнаты. Он поцеловал амулет Киссы, который приносил ему удачу в последнее время и спрятал его под тунику. На выходе его встретил тот же самый раб, который приходил к нему. Он почтительно поклонился ему и повёл по коридору назад в атриум.
        - Церемония уже закончилась? - Спросил Аристон.
        - Не думаю, - ответил раб. - Но вы можете подождать их в атриуме.
        - Хорошо, - ответил Аристон и снова занервничал.
        «О боги, когда, наконец, закончится этот кошмар?»
        Как только они зашли в зал, двери распахнулись и вовнутрь вошел целый поток людей. Впереди шёл Луций, Тит Капитон и Корбулон. Все они были пьяными и смеялись.
        Аристон резко остановился. Луций заметил юношу и изменился в лице. Он покраснел и сжал кулаки. Жилы на руках и на бычьей шее его набухли, и он выглядел устрашающе.
        Противники молча смотрели друг на друга и не двигались с места.
        - Ты что медузу Горгону увидел? - Пошутил консул.
        Но Луций не ответил. Вместо этого он, прорычав как зверь, ринулся что есть мочи прямо на Аристона. Раб, который его провожал, испугавшись, отошёл назад.
        Юноша не ожидал нападения и не успел отбежать в сторону. Поэтому Луций сшиб его с ног и повалил на землю.
        - Луций! - Крикнул консул.
        Но Луций не слышал. Его обуял гнев, он ослеп от ненависти, от хотел одного - мести.
        Он схватил юношу за шею и начал душить, прижимая к жёсткому мрамору. Аристон пытался сопротивляться, но ничего не получалось. Луций был слишком тяжёлым и сильным.
        Гости собрались вокруг них и начали уговаривать в один голос прекратить. Несколько человек схватили Луция сзади за широкую спину и плечи и пытались оттащить назад. Но он сейчас напоминал скалу, которую без помощи богов невозможно сдвинуть.
        Аристон посмотрел на кричавших гостей, которые стояли у него над головой и заметил Корбулона.
        - Отпусти мальчика, отпусти его! - Говорили все.
        Вскоре голоса стали тише и Аристону показалось, что он под водой, когда уши его заложило. В глазах начало темнеть, и он почувствовал, что теряет сознание. Он понял, что настал его конец и от безысходности прикрыл веки, прощаясь с жизнью.
        Он не знал, сколько прошло времени. Сколько его душил Луций и сколько он лежал без сознания. Но он почувствовал, что может дышать. Хоть взор его не прояснился ещё, и он видел довольно смутно, но он слышал разговор:
        - Прошу прощения, ваше августейшество, - говорил голос Луция. - Я не знаю, что на меня нашло…
        - Довольно оправдываться, - оборвал его грубый голос императора. - Ты меня разочаровал, префект. Я снимаю тебя с должности.
        - Вы не посмеете! - Вскрикнул Луций.
        - Замолчи! Я не хочу тебя больше видеть! Стража, уведите его.
        - Не-е-т! Принцепс! Я не виноват! Будь ты проклят, сын горбатой шлюхи! Ты ещё пожалеешь, что родился на свет! Я тебя уничтожу! Ха-ха, уничтожу…
        Юноша открыл глаза. Тусклый свет свечей освещал большую спальню. Но это была не его комната, а чужая. Он повернулся набок и увидел возле себя стоящих Корбулона и Тита Капитона. Оба мужчины шёпотом о чём-то беседовали. Аристон напряг слух.
        - Не извиняйся, друг мой, - говорил Корбулон. - Ты не виноват, что Луций - больной ублюдок.
        - Да, но он ведь мог убить твоего племянника, - сказал Капитон. Голос его дрожал, он явно перепугался.
        - Успокойся, Тит, всё уже позади.
        Корбулон посмотрел на лежащего Аристона и, увидев, что тот пришёл в себя улыбнулся.
        - Как ты, мой мальчик? - Спросил его Корбулон, подойдя к ложу.
        Аристон сидел на кровати и ничего не понимал. Ещё, казалось бы, минуту назад его должны были убить, он уже и с жизнью успел попрощаться, как вдруг, каким-то чудом, он оказывается здесь, живой…
        Он хотел встать, но почувствовал тупую боль в области затылка. Когда он лежал на полу, Луций несколько раз ударил его об жёсткий мрамор, оставив шишку на голове.
        - Что произошло? - Спросил Аристон. Впрочем, он итак знал.
        - Луций хотел тебя убить, - ответил Тит Капитон. - Будь проклят этот безумный! Но слава богам, император всё-таки получил моё приглашение и удостоил меня своим визитом. Если бы не он, ты сейчас скорее всего был бы мёртв.
        - Император? - Удивился Аристон. - Меня спас?
        - Именно, мой мальчик, - самодовольно подтвердил Корбулон. - Кажется, ты ему понравился, и он велел передать тебе вот это.
        Корбулон вытащил из-за пазухи браслет из разноцветных драгоценных камней и сам надел его Аристону на кисть.
        - Он сказал, что этот браслет приносит удачу. Носи его и никогда не снимай.
        Аристон был в замешательстве. Он не верил, что всё происходит наяву, казалось, это был сон. Сейчас он откроет глаза и снова окажется у себя…На Кифере.
        - Император здесь? - Спросил Аристон, разглядывая браслет.
        - К сожалению, он сразу покинул мою виллу, - ответил консул. - Сослался на дела.
        Аристон кивнул и подумал. «Сначала Александр, затем и сам император спасают меня от неминуемой смерти…Зачем? Почему боги не хотят меня лишать жизни? Зачем жить, если я уже давно мёртв? Зачем мучиться…страдать. Неужели я послан в этот мир не просто так? Неужели я ещё должен что-то совершить, что-то сделать, чтобы завершить свою миссию? Но что я могу? Я ведь никто…бывший раб…и совершенно бесполезен».
        Консул предложил им переночевать у себя на вилле, а утром гости покинули его и отправились обратно в поместье сенатора.
        Несмотря на слабость, Аристон отказался ехать в носилках и снова предпочёл идти пешком. Всю дорогу он думал о случившемся и разглядывал красивый браслет, сделанный из сапфира. Сапфир был таким же голубым, как небо и как глаза Аристона, которые он отпустил вниз.
        Ему было стыдно. Его уже дважды спасают, а он не способен даже на благодарность. Ещё вчера он ненавидел императора, считая его слабоумным и хладнокровным тираном. Сейчас же он был для него богом, который спас его от неминуемой смерти. Он до сих пор слышал его голос - его грубый и суровый голос. Голос императора.
        «Замолчи!» - это слово запомнил он лучше всего. Оно было наполнено гневом и уверенностью, напоминало молнию, выпущенную из перуна Юпитера.
        Но он немного расстроился, оттого, что не смог проявить почтение августу. Вместо того, чтобы поклониться ему, он беспомощно лежал на полу. Ему было невероятно стыдно. Он даже не увидел лицо императора, хотя так хотел.
        Он видел лишь профиль августа на монете, но изображение было таким нечётким и кривым, что казалось Римом правит какой-то уродец или орк из царства Аида.
        Впрочем, Аристон сам сейчас не понимал, почему его сейчас занимают подобные мысли. Тогда он снова вытащил амулет и вздохнул.
        - Что это? - Спросил Корбулон, выглядывая из носилок.
        Они уже приехали домой и сейчас находились возле самих ворот.
        Аристон смущённо покраснел и спрятал амулет под тунику.
        - Ничего, - ответил Аристон и нахмурился.
        - Он так дорог тебе, - сказал Корбулон. - Его тебе любимая девушка подарила, верно? - Сенатор осклабился.
        - Это неважно.
        - Так вот почему, ты так печален, - сенатор усмехнулся и по-отцовски похлопал Аристона по плечу. - Если хочешь, ты можешь написать ей письмо. Мой посыльной тут же отправиться в Рим, чтобы передать его ей.
        Аристон с удивлением посмотрел на сенатора и не знал, что ответить. Ибо его девушка живёт в лупанарии. Корбулон может подумать, что она самая обыкновенная шлюха и тогда Аристон потеряет остатки уважения, которые сумел сохранить. Либо, узнав об её ремесле, сенатор просто-напросто откажется выполнять его просьбу.
        Корбулон, заметив колебания юноши, успокаивающим тоном заговорил:
        - Аристон, мне известно, где живёт твоя возлюбленная.
        Аристон поднял взор с земли на Корбулона и вспотел, лихорадочно ожидая, что скажет сенатор дальше.
        - Разумеется, я не отпускаю тебя в Рим и даже не приглашаю её в Остию. Но это всего лишь письмо. И я надеюсь, что оно поможет тебе избавиться от тоски.
        - Спасибо, сенатор Корбулон, - ответил Аристон. - Вы даже не представляете, как сейчас осчастливили меня. Спасибо вам, спасибо за всё.
        Юноша подошёл к сенатору и обнял его за широкую грудь, почувствовав телом его мокрую от пота толстую тогу. Сенатор осклабился и похлопал Аристона по пояснице.
        Когда Аристон ушёл к себе в комнату, чтобы начать писать письмо, Корбулон устало развалился на широком ложе в атриуме и вздохнул.
        - Вы слишком много ему позволяете, - проговорил с упрёком Осторий. - Я бы на вашем месте давно избавился от него. Он представляет для вас опасность, он может рассказать всё императору и тогда замыслу наступит конец.
        - Глупости, Осторий, - недовольно ответил Корбулон и фыркнул. - Ты что это, вздумал учить меня?
        Он вопросительно посмотрел на своего вольноотпущенника и не дожидавшись ответа, многозначительно хмыкнул и ушёл к себе в таблиниум.

***
        Весь день и всю ночь Аристон писал строчки, в которых признавался Киссе в любви. Но ничего не выходило. Он был немного расстроен оттого, что сенатор не позволил ему увидеться с Киссой. Он так мечтал наконец прижать её сильное тело к своей груди, вдохнуть аромат её волос и духов, услышать её дыхание и почувствовать биение сердца сквозь упругую грудь. Затем он поцелует её в алые губы, с медовым вкусом, посмотрит в её зелёные прекрасные глаза и потрогает выпуклый живот, где живёт его ребёнок.
        Он мечтал об этом с тех пор, как уехал из Рима.
        «Поскорее бы закончился этот кошмар».
        Так ничего не написав, он уснул прямо у себя на столе в груде пергамента и восковых табличек.
        Утром его разбудил раб, который пришёл, чтобы забрать письмо и отправиться в путь. Аристон увидел, что ничего не написал и простонал слова проклятия.
        - Слушай, - обратился Аристон к гонцу. - Что бы ты написал любимой женщине, чтобы она поняла, как сильно ты её любишь?
        - Хм, - гонец задумался, почёсывая гладкий подбородок. - Так бы и написал - два волшебных слова: «Te amo».
        Он поднял стилус с пола, который уронил ночью и тут же записал - «Я тебя люблю. Твой Хазани».
        Удовлетворённый написанным, он бережно, словно боясь сломать или стереть, передал восковую табличку гонцу. Гонец поклонился и вышел.
        Плотно позавтракав, Аристон хотел пойти гулять в сад, но Корбулон его остановил.
        - Сейчас придёт ваятель Касьян Акуила, - сказал Корбулон. - Ты обещал попозировать.
        Аристон ударил себя по лбу и повернулся назад.
        - Да точно… - проговорил он.
        Аристон уже однажды позировал своему учителю-скульптору. Но этот учитель оказался педофилом и хотел его изнасиловать. Впрочем, как и всех красивых мальчиков, которые приходили к нему в школу. С тех пор этот учитель больше не преподаёт, ибо отец Аристона засудил старого развратника и по всенародному голосованию его изгнали с острова.
        Но он не думал, что этот скульптор окажется точно таким же. Однако, прежнее волнение снова посетило его.
        В полдень в атриум прибыл Касьян Акуила. Это был долговязый мужчина, довольно молодой, с длинными чёрными волосами, как уголь, убранными в конский хвост на затылке. Лицо было гладко выбрито.
        Корбулон встретил скульптура и поприветствовал его.
        - Аристон, подойти сюда, - сказал ласково сенатор, маня юношу к себе рукой.
        Аристон неуверенно посмотрел на скульптора, который, впрочем, даже его не заметил, и медленным шагом направился на зов.
        Когда юноша остановился между мужчинами, скульптур, довольно высокого роста, посмотрел на Аристона и ахнул. Он раскрыл широко свои карие глаза, словно увидев настоящего бога.
        - Для меня честь, - начал, запинаясь говорить Касьян. - Изваять такого прекрасного юношу, как ты…
        - Ха-ха, а я что говорил, - усмехнулся самодовольно сенатор.
        - Позвольте сейчас же приступить к работе? - Спросил Касьян, не отрывая взгляда от Аристона.
        Корбулон махнул рукой в знак согласия и удалился к себе в кабинет. Тем временем, скульптор вытащил свои инструменты из деревянного сундучка и снял белую ткань с мраморного куба.
        Аристон стоял рядом и наблюдал. Касьян посмотрел на юношу и прищурился.
        - Встань в-о-он туда, - сказал скульптур, указывая пальцем на место возле двери, которая вела в сад.
        Двери были открыты, поэтому было достаточно светло. Аристон повиновался и встал в дверной проёме, почувствовав обжигающие солнечные лучи у себя на плечах.
        Касьян ещё раз посмотрел и заходил вокруг мрамора. Затем он ударил молотком об камень и начал быстрым движением руки мелить мрамор в порошок. Но тут он снова посмотрел на стоящего Аристона и сказал:
        - Ты бы не мог раздеться?
        - Что? - Не понял Аристон.
        - Я бы хотел запомнить твоё тело и продолжить работу у себя дома, - ответил скульптор. - Я должен знать расположение твоих мускулов.
        Аристон немного постоял в дверном проёме, не решаясь снять с себя тунику. Но когда Касьян подошёл к нему, он понял, что этому человеку можно доверять.
        - Успокойся, у меня есть жена и двое детей, - словно прочитав его мысли, сказал скульптор.
        Юношу стало неловко и он, чтобы доказать свою «смелость», тут же расстегнул фабулу и оголив мускулистые плечи, сбросил тунику вниз, оставшись в одних кинктусах[71 - ^*^ Трусы]*.
        Касьян подошёл сзади и взял в обе ладони его плечи. Пощупав их, он заметил шрамы у него на спине и удивился. Множество полос от бича покрывали его широкую спину, как у строптивого раба или провинившегося легионера. Но он не стал задавать лишних вопросов и продолжил.
        Всё это время Корбулон стоял в углу и наблюдал за происходящим. Он был поражён красотой юношеского тела…оно было прекрасно, особенно при этом утреннем свете. А его золотые волосы сейчас настолько блестели, что казалось, это сам Аполлон, а сзади него - солнечная корона.
        Осторий подошёл сзади и прокомментировал:
        - Да, он воистину, прекрасен…
        Аристон стоял, не двигаясь целый день. С утра до позднего вечера ему приходилось позировать для скульптора Касьяна. Он не знал, что будет настолько сложно. Казалось бы, это так легко - стоять и не шевелиться. Но сейчас, после десяти часов непрерывного позирования, он понял, что ошибался.
        Однако несколько раз он всё же отдыхал по тридцать минут. За это время он успевал перекусить и полежать в мягком ложе, ибо поясница его настолько затекла, что ему всё время казалось, что он сейчас упадёт. Тогда он сразу же вспоминал тех гвардейцев-часовых, которые несли караул в императорском дворце. Причём они были к тому же в тяжёлых доспехах, в которых тело парилось, как в котле.
        Касьян, смотря на уставшего Аристона, всё время подбадривал его, то шуточками, то разговорами при этом напоминая:
        - Уже скоро.
        Но это «скоро» всё никак не наступало. Иногда приходил Корбулон и за серебряным бокалом вина наблюдал за происходящим. Но Аристону казалось, что он только мешает им и из-за него Касьян так долго возиться с камнем. Ибо сенатор то и дело, что болтал без умолку и разумеется скульптору приходилось отвлекаться и он, что самое удивительное, с удовольствием отвечал, при этом ещё жестикулируя. Тогда Аристон не сдерживался и напоминал о себе.
        Уже когда совсем стемнело, и скульптура приобрела вполне приемлемый вид, Аристон сказал:
        - Не могу больше.
        Он надел на себя тунику, поскольку уже было довольно прохладно в атриуме, а комары искусали его спину, и устало сел на ложе.
        - Хорошо, - проговорил печально Касьян. - Я думал, что закончу скульптуру сегодня, но раз ты устал, придётся везти её к себе домой.
        Он так это сказал, что казалось, обвинял во всём Аристона, поскольку он отказывается продолжать позировать ему, хотя на самом деле, профессиональный скульптор смог бы закончить сам, если бы имел достаточно хорошую зрительную память. Этот скульптур был слишком молод и неопытен. Возможно, Корбулон и Касьян просто-напросто друзья, а Аристон являлся лишь поводом их встречи.
        - Та-а-ак, - послышался голос, входившего в атриум сенатора. - Что тут происходит?
        - Ничего не происходит, - ответил обиженно Касьян. - Твой племянник отказывается продолжать позировать мне. Но ничего, я могу закончить и у себя дома.
        - Погоди-ка, погоди! - Остановил его Корбулон. - Никто никуда не уйдёт. Тем более уже темно и по дороге могут встретиться разбойники. - Корбулон замолчал и вытащил клочок пергамента у себя из-за спины. - Аристон, подойди сюда.
        Юноша посмотрел на Корбулона исподлобья, словно увидел в нём предателя. Он просил его подойти к нему, когда Аристон итак ничего не чувствует и встать для него сейчас большая проблема. Но, проклиная всё вокруг, он всё-таки заставил себя подняться.
        - Я думаю, это придаст тебе сил, - сказал Корбулон и передал свёрток пергамента в руки Аристона.
        Аристон устало посмотрел на пергамент и лениво раскрыл. Увидев знакомый почерк, он тут же улыбнулся:
        «Любовь моя, я безмерно рада твоему письму. И меня ничуть не огорчило, что его содержание - это всего несколько слов. Но слова, воистину, волшебны…Прочитав это, моё сердце забилось, как сумасшедшее, я перестала на время дышать. Мне хотелось завизжать, но боязнь спугнуть посетителей меня вовремя остановила. Я была грустна и печальна всё это время…С тех пор, как ты покинул нас, всё изменилось, словно не Афинодор умер, а ты. Но благодаря твоему письму я снова счастлива, я улыбаюсь, даже сейчас…
        Возможно рада не только я, но и наш с тобой ребёнок, что, наконец, его отец дал о себе знать. Я тоже тебя очень люблю, Хазани. Надеюсь, ты вернёшься ко мне и к нашему с тобой малышу. Мы все скучаем по тебе - я, Дильдар и даже недотёпы Битан и Брадан. Забавно…
        Прошу тебя, приезжай ко мне…
        Твоя амазонка - Кисса.
        Будь здоров!»
        На протяжении всего чтения, Аристон то и дело, что менялся в лице. Он и улыбался, и смеялся и становился грустным. Корбулон всё это время наблюдал за юношей, не сводя с него счастливых глаз. Он был удовлетворён успехом, стрела достигла цели и письмо подействовало на Аристона.
        - Ну что? - Спросил Корбулон.
        - Благодарю вас, сенатор Корбулон, - сказал Аристон. - Это письмо и вправду придало мне сил. Я согласен продолжить позирование.
        Пока он стоял, он всё время думал о письме. Ему стало стыдно, что он написал так мало, но с другой стороны был рад такому пространному ответу.
        «Как я мог оставить тебя одну…Я - эгоист, думал только о себе, о своей свободе и о своём будущем, собственном будущем, а не совместном. Как же я виноват перед тобой, о Кисса. Я должен был остаться в лупанарии…рядом с тобой и ребёнком».
        - Не печалься, Аристон, - сказал Корбулон, который сидел рядом и наблюдал. - Всё будет хорошо. Ты вернёшься домой, а затем сможешь жениться на своей любимой. Дильдар довольно богат и союз с ним будет выгоден для твоей семьи.
        Аристон удивился. Корбулон словно читал его мысли, он знал, в кого влюблён Аристон, знал, о чём он думает и что его занимает.
        Юноша подумал об этом и улыбнулся.
        «Всё будет хорошо».
        Ведь действительно. Союз с богатейшим сутенером Рима и вправду был весьма выгоден для семьи Аристона. Разумеется, он не политический деятель, не сенатор, не солдат, не купец и даже не цезарь, но мог бы по имущественному цензу хоть сейчас пройти и занять место в курии, если бы только захотел. Ведь Дильдар и вправду имел огромное состояние, которому может позавидовать даже сам Корбулон, хоть он и был на данный момент самым богатым человеком во всей Римской Империи.
        Разумеется, Корбулона злил тот факт, что какой-то там владелец лупанария имеет такое состояние. Своих друзей, которые посещали Дильдаров бордель он называл глупцами и расточителями, но сам никогда не ходил туда, прежде всего, из принципа. Даже сейчас он купил Аристона лишь потому, что когда-то ещё там, на рынке, не смог приобрести его, а за него это сделал Дильдар. Это сильно ударило по гордости сенатора и ущемило его самолюбие. Но теперь, когда Аристон принадлежал ему, он был полностью удовлетворён, хоть юноша и не был его предметом договора купли-продажи.
        Корбулон посмотрел на полуобнажённого Аристона, который уже засыпал, стоя на одном месте и услышал, как Касьян отложил свой инструмент в сторону.
        - Готово! - Торжественно воскликнул Касьян и широким жестом указал на скульптуру.
        Корбулон поднялся с ложа и подошёл, чтобы посмотреть. Рядом уже стоял Осторий, который несмотря на своё суровое лицо, кажется, был доволен увиденным.
        Скульптура была довольно невысокой, около 155 сантиметров, точно такой же рост был и у Аристона. Увидев скульптуру вблизи, сенатор ахнул и произнёс, сплёвывая себе на грудь:
        - Absit omen…
        Скульптура была настолько реалистичной, что казалось это сейчас Аристон стоит перед ними, перемазанный мелом с ног до головы. Гладкие сильные плечи, мускулатура, рельефный пресс и даже кудри на голове - Касьян сумел повторить всё, это был воистину один в один, точь-в-точь, модель, двойник…
        Мраморный Аристон в задумчивости притупил взор вниз, как это часто делал настоящий Аристон. Пальцем он прикоснулся к подбородку, словно что-то вспомнив. Другая рука повисла в воздухе. Он смотрел так, будто увидел что-то любопытное, что-то интересное. Бедра его покрывала мраморная ткань, которая ниспадал вниз, слегка оголяя ягодицы и срамное место. Казалось, что ещё чуть-чуть и эта ткань окажется на полу и тогда юноша окажется полностью обнажённым.
        - О боги, - произнёс сенатор. - Это прекрасно…Аристон, ты только взгляни!
        Корбулон посмотрел на Аристона и улыбнулся. Юноша лежал на длинном пурпурном ложе и спал, так и не успев надеть на себя тунику.

***
        Двери в Аулу Регию[72 - ^*^ Тронный мраморный зал]* распахнулись и в залу вошла молодая девушка, в великолепной столе и искусной диадеме на рыжих волосах. Её юное и когда-то милое лицо искривилось в гримасе недовольства и злости. Рядом с ней шагали двое рабынь, а сзади недоумённые преторианцы, которые всем своим видом просили прощение у августа.
        Император Гай Элий Эмилий Август величественно восседал в апсиде на золотом троне, по бокам которого стояли две скульптуры львов, символизирующие власть. Голову его покрывала золотая диадема, искусно сделанная в виде лаврового венка. Пальцы покрывали драгоценные перстни, а сам он был одет в пурпурную тогу.
        Увидев жену Урсулу, Эмилий быстро поднялся с ложа и опрометью спрятался за спинку трона.
        - Эмилий! - Крикнула девушка, напрягая свой детский и высокий голосок.
        - Эмилия здесь нет! - Ответил август из-за трона.
        - Хватит ребячиться, идиот!
        Урсула подошла к супругу и схватила его за ворот тоги, словно собираясь поднять его у себя над головой и бросить на землю, как профессиональный борец.
        - Не бей, не бей, - залепетал испуганно император.
        - Что ты натворил? - Спросила она, смотря ему в глаза.
        - Что ты имеешь в виду, женщина? - Не понял август и тут же закрыл лицо рукой от внезапной оплеухи.
        - Кто тебе дал право снимать с должности префекта преторианской гвардии Луция Аттикуса?!
        - Он провинился! - Ответил Эмилий. - Он не заслужил эту должность! Тем более на него всё время поступают жалобы из преторианского корпу…
        - Клевета! - Оборвала его супруга. - Эти болваны вечно не довольны жалованьем, вот и ноют тебе. А ты, муж мой, слишком добрый и наивный. - Урсула сделала тон мягче и продолжила. - Ты не должен был снимать с должности Луция. Он служил ещё твоему отцу. Он прекрасный военачальник и не заслуживает такого несправедливого обращения к себе. Признай, что ты ошибся, когда снял его с должности. Ты слишком глупый, чтобы принимать такие поспешные решения.
        - Но я…император! Моя воля - закон, - промямлил Август.
        Урсула глубоко вздохнула. Она была настолько разгневана, что казалось, сейчас вонзиться Эмилию в глотку и разорвёт её своими длинными ногтями.
        - В общем так, - проговорила Урсула. - Сейчас ты идёшь к Луцию - просишь прощения и восстанавливаешь его в должности, ты понял меня?
        - Ну уж нет, я перед ним не виноват! - Буркнул император и обиженно надул губы.
        Августа посмотрела на супруга, как на полного идиота и наклонившись к его лицу, процедила сквозь зубы:
        - Повторяю - идёшь и извиняешься перед ним, иначе ты знаешь, что я с тобой сделаю.
        Супруга многозначительно посмотрела на Эмилия и добавила:
        - Он ждёт тебя за дверью.
        После этих слов девушка развернулась и ушла. Когда Эмилий остался один он топнул ногой и расплакался, как ребёнок, повторяя:
        - Ненавижу, ненавижу тебя!
        Тем временем в Остии, Аристон стоял возле своей скульптуры и смотрел на «себя». Скульптура и вправду была великолепной, не зря он простоял на одном месте 16 часов.
        «Неужели я и вправду так выгляжу?» Аристон не любил смотреть на себя в зеркало, тем более, когда те зеркала, в которые он смотрелся, были скверного качества и искривляли отображение. Ему часто говорили, что он, невероятно красив, но он не верил, пока сам не убедился. «Теперь понятно, почему от тебя все сходят с ума». Аристон не сдержал самодовольной улыбки и, наконец, накрыл скульптуру белым полотном.
        Корбулон запретил смотреть на скульптуру рабам и своим паразитам. Смотреть могли только сам Корбулон, Аристон и Осторий, после просмотра он велел закрывать скульптуру от посторонних глаз.
        Аристон подумал, что сенатор просто боится, что рабы запачкают её или навредят, ибо он хотел сохранить скульптуру в наилучшем виде.
        Но Аристон родился довольно скромным, и он бы не хотел, чтобы кто-то всё время смотрел на него и любовался. Даже сейчас ему было чересчур неловко. Казалось, что это он стоит под полотном, но вот сейчас его кто-нибудь снимет и снова начнёт внимательно разглядывать его нагое тело. Нахальным и непристойным взглядом.
        Осторий подошёл сзади, как он любил это часто делать - внезапно и неожиданно - и сказал:
        - Господин хочет подарить её императору.
        Аристон испуганно ахнул.
        - Фух, напугал! - С упрёком воскликнул Аристон. - Императору?
        - Да, - ответил Осторий. - Завтра его августейшество соблаговолит приехать в Остию и нанести визит моему достопочтенному господину.
        Юноша не смог скрыть удивление. Сам император приедет в дом Корбулона.
        - Император часто приезжает сюда, - продолжил Осторий. - Ведь мой господин его правая рука.
        - Осторий, - неожиданно проговорил Аристон и посмотрел в глаза вольноотпущенника. - Зачем Корбулон решил сделать подарок императору, если всё равно хочет его свергнуть? Скажи мне - скульптура отравлена?..
        Последние слова он проговорил шёпотом.
        - Это тебя не касается, - процедил сквозь зубы Осторий. - Мой господин не опустится до кровопролития. Сейчас другое время - и всё можно решить мирным способом. - Осторий сменил тон на спокойный. - Мой господин знал императора сызмала, он любит его и никогда не сделает ничего того, что навредило бы ему. Даже сейчас он радеет прежде всего о его счастье, о его жизни, ибо назревает мятеж. Многие легионы, в том числе и преторианский, не признают его, как своего императора. Он должен внушать уверенность, быть подражателем. Воины, отправляясь на войну кричат - за императора! За империю! А сейчас что? Август настолько труслив, что не то, что боится идти на войну, боится собственной жены. Империи нужна сильная рука - и эта рука моего господина. Если он не станет императором, то кто-нибудь другой придёт и узурпирует власть. Те же преторианцы, которые привыкли решать судьбу империи, могут как во времена Клавдия, ворваться во дворец и посадить своего человека на трон, убив при этом августа. Август - не тиран и не деспот. Он - ребёнок. А Корбулон - его отец, который заботится о своём сыне. Вот и всё.
        Осторий по своему обыкновению не стал дожидаться ответа и ушёл, ставив Аристона наедине со своими мыслями.
        Аристон переварил слова Остория и задумался. Корбулон и вправду будет хорошим правителем. Он будет отцом не только для Эмилия, но и для всего римского народа.
        Однако, его немного смутили слова Остория, когда он назвал императора ребёнком. Аристон вспомнил слова принцепса. Его голос был грозным и величественным, он принадлежал воистину сильному человеку, привыкшему бороться. Так почему же все считают императора душевнобольным? Когда он слышал его, ему так не показалось.
        «Быть может, это всего лишь пересуды? А Корбулон с Осторием специально хотят меня запутать, склонив на свою сторону?» Аристон стряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Он снова вытащил амулет и вспомнил о Киссе. Он каждый раз так делал, чтобы перестать думать о политике Рима. Он понимал, что его это совершенно не касается, но в то же время, что-то подсказывало ему, что он должен всё знать. Зачем? Быть может, боги для того послали его в Рим, сохранили ему жизнь, чтобы именно он как-то повлиял на ход истории? На будущее Римской Империи?
        - Ха-ха, - усмехнулся Аристон собственным мыслям. - Ты уже сходишь с ума…
        На следующий день сенатор Корбулон вернулся на виллу из Рима. Он уезжал туда, чтобы завершить какие-то государственные дела. Но приехал он не один. А с императором. Аристон, узнав об этом, безумно хотел посмотреть на него, какой он - красавец или, напротив, урод? Карлик или гигант? Он спас ему жизнь, и он просто обязан был отблагодарить его.
        Аристон завязал на руке браслет, который ему подарил император и надел на себя лучшую тунику. Но тут в комнату зашёл Осторий. Лицо его было как всегда невозмутимым и ничего не выражало.
        - Господин запретил тебе выходить из комнаты, пока его августейшество не покинет виллу, - проговорил Осторий.
        Аристон расстроенно опустил плечи вниз и сел обратно на ложе.
        - Но почему? - Спросил юноша. - Я должен поблагодарить его, ведь он спас мне жизнь.
        - Не задавай лишних вопросов, - сказал вольноотпущенник. - У меня есть приказ - не выпускать тебя.
        Осторий почтительно поклонился и вышел, закрыв за собой дверь. Аристон вздохнул и упал спиной на постели, уставившись в потолок.
        «Несправедливо» - подумал он.
        Император пробыл на вилле Корбулона весь день. Они гуляли по саду и всё время разговаривали. Эмилий любил этот сад, намного сильнее чем сады Мецената, Цезаря, Акуллла, Домициана и Агриппины, которые находились в Риме.
        Вечером Аристон проснулся и решил выйти. Император должен был уже уйти по его расчётам и вместе с Корбулоном отправиться во дворец в Остии.
        Открыв двери и выйдя в галерею, Аристон никого не обнаружил. Осторий давно ушёл, а рабы, которые охраняли Аристонову комнату куда-то делись. Юноша проголодался и решил пойти в атриум, чтобы перекусить.
        Когда Аристон вышел из галереи в залу, он тут же спрятался за колонну. Сердце его забилось, как сумасшедшее, как тогда, когда он увидел Луция. Но это был не Луций.
        - Что ты хотел мне показать? - Спросил ласково император. Голос его немного заплетался после выпитого им вина. Но этот голос показался знакомым Аристону.
        - О, ваше августейшество, - ответил Корбулон. - Уверен, вы будете в восторге от моего подарка.
        Аристон услышал, как сенатор поднялся с ложа и прошёл к скульптуре. Он не видел лица императора, но понял, что это он по пурпурной тоге и диадеме на голове.
        - Не могу встать, - пробурчал император. - Даже моя собственная задница не подчиняется мне.
        Император усмехнулся и этот смех был точь-в-точь таким же, как у Александра.
        Аристон осторожно выглянул из-за колонны и увидел Корбулона. Сенатор стоял возле скульптуры и ждал, когда император подойдёт. Императора Аристон не видел из-за ложа, которое закрывало его тело.
        Наконец, принцепс поднялся с ложа и тут же схватился за стену. Немного постояв на месте и расправив плечи, он проговорил:
        - Кажется, я немного перебрал…
        Аристон слегка выглянул из-за колонны, чтобы посмотреть.
        Принцепс шёл ленивой походкой, всё время шоркая своими котурнами[73 - ^*^ Высокие сапоги на шнуровке]* об мраморный пол, словно хотел прокатиться по нему, как по льду. Он был высоким и худощавым, с широкими плечами. Рукой он придерживал свою диадему, словно боясь, что та упадёт. Из-за этого Аристон и не видел его лица, но он продолжал наблюдать.
        Когда император наконец подошёл к Корбулону, сенатор сказал:
        - Приготовьтесь ослепнуть от красоты увиденного.
        Сенатор положил обе руки на ткань и уже хотел лёгким движением сбросить полотно, как август остановил его жестом.
        - Ослепнуть? - Спросил испуганно император. - За полотном находится бог?..
        - Почти, - ответил с ноткой ехидности сенатор и тут же сбросил ткань.
        Император молчал. Довольно долго. Затем он осторожно прикоснулся до лица скульптуры и погладил мраморную щёку.
        - Вам нравиться? - Спросил сенатор.
        - У меня нет слов, уважаемые господа, - начал цитировать август Александра Македонского, а потом и впоследствии Октавиана Августа. - Что бы я ни сказал, это не будет соответствовать глубине моих чувств по данному поводу.
        - Я рад, что вам понравился подарок, ваше августейшество, - проговорил раболепно сенатор.
        - О-о-чень, - заикаясь ответил император. - У меня голова закружилась от такого великолепия. Это правда мне?
        - Вам, ваше августейшество.
        - Спасибо, мой любимый Корбулончик! - Радостно воскликнул император и заключил сенатора в нежные объятия. Он был выше сенатора на голову, поэтому Корбулон упирался носом ему в грудь.
        Мимо проходил Осторий и, увидев его, император сказал:
        - Осторий! Малыш! Иди ко мне!
        Вольноотпущенник нехотя остановился, явно испытывая отвращение к неуместной ласки августа.
        Император отпустил сенатора и подошёл к вольноотпущеннику. Осторий стоял спиной к Аристону, поэтому, когда император обнял его, он увидел его лицо.
        Император положил свою голову Осторию на плечо и, улыбаясь, неожиданно заметил выглядывающего из-за колонны Аристона. Он тут же изменился в лице и быстро отпустил вольноотпущенника, словно Осторий был раскалённым железом.
        Аристон тут же спрятался за колонну и тяжело задышал.
        - Александр… - прошептал Аристон и закрыл рот двумя руками, словно испугавшись своего голоса.
        - Что с вами, ваше августейшество? - Спросил обеспокоенно Корбулон. - Вам не здоровится?
        Александр-Эмилий не отвечал. Воспользовавшись моментом, Аристон тут же покинул своё место укрытия и ринулся прочь из атриума к себе в комнату.
        Император махнул рукой, отгоняя от себя Остория и Корбулона, которые взяли его за плечи и хотели усадить на ложе.
        - Я должен идти. Спасибо за подарок, друг мой. Мне пора…
        - Куда вы, доминус! - Спросил сенатор. - Уже вечер, переночуйте у меня.
        - Нет, нет, спасибо, вале[74 - ^*^ Vale - до свидания, прощай с латинского]*! Вале!
        Император буквально выбежал из виллы. На выходе его ждала позолоченная карета, великолепные кони, на которых сидели преторианцы и несколько рабов. Он быстро залез в карету и закрыл лицо руками.
        - Аристон, прости меня, - прошептал он и заплакал.
        Карета тронулась, и император покинул поместье Корбулона.
        Тем временем Аристон закрылся у себя в комнате и, тяжело дыша, произнёс:
        - Александр - император…

***
        Весь вечер Аристон не выходил из комнаты, даже позабыв про ужин. Осторий заходил к нему, чтобы сказать, что император ушёл и он может выйти. Но Аристон отказался, сославшись на усталость. Он сделал вид, что лёг спать, но сам всё время думал.
        Александр - это не Александр. Не актёр, который выступает на сценах театров, а правитель самой могущественной в мире Римской Империи. Это Гай Тиберий Элий Эмилий Август - император. Теперь Аристон понял, как этот человек спас его от Луция, ещё тогда, в лупанарии. Спас от наказания, от правосудия, когда это казалось невозможным. Простой актёр никак не смог бы повилять на действия суда и магистратов. Даже никакие деньги не помогли бы при данных обстоятельствах, никакие взятки не спасли бы жизнь Аристона. Только слово императора.
        Аристон вспомнил удивлённое лицо лже-Александра, когда он увидел его из-за колонны. Что он тогда испытывал? Что чувствовал в этот момент, когда весь обман был в одну секунду раскрыт?
        «Кажется, он испугался».
        И император действительно был напуган. Он не хотел, чтобы Аристон знал правду, лишь потому, что юноша так яро ненавидел правительство. Эмилий хотел во всём признаться ещё в лупанарии, но до тех пор, пока не узнал отношение Аристона к империи. Если бы не Аристон и не его обидные слова в адрес императора, Эмилий бы сейчас не мучился из-за своего обмана.
        Император хотел казаться идеальным во всём - отличным другом, хорошим собеседником, который всегда знает, как поднять настроение и развеселить - хотел быть богом в глазах Аристона. Но почему, он сам не понимал. Аристон - младше его, неопытнее, можно сказать, совсем ребёнок. Он намного ниже его по социальному статусу, он всего лишь - раб. Но Эмилию так не казалось. Для него Аристон был самым умным, мудрым и сильным человеком. Ему казалось, что Аристон - это эталон красоты, ума, разума, всего живого на земле. Его нельзя оскорблять, обижать, ему можно лишь поклоняться, как богу, вознося молитвы и обожествляя.
        Эмилий больше всего боялся - это провиниться перед Аристоном. Для него самое страшное - это разочаровать, подвести кого-то, показать наихудшую сторону своего характера. Причём последнего он боялся буквально панически и старался любым способом избежать.
        Он не хотел, чтобы кто-то видел его другим, настоящим…
        В действительности, он не тот шутник и весельчак, которым всем казался. Нет. Это очень несчастный человек, который с детства привык всем угождать, играя роль раба. Его братья и сёстры всё время измывались над ним и били. Собственный отец отказывался признать в нём своего сына, называя нытиком и трусом. И только любимая матушка, которая к его счастью до сих пор жива и живёт сейчас во дворце Тиберия на Кипре, по-настоящему любила его и защищала ото всех. Поэтому Эмилий до сих пор порой приходил к ней в комнату, как когда-то в детстве и ложился вместе с ней спать, на одном большом ложе и мать, в свою очередь, никогда не отказывала ему. Для неё её сын всё ещё был малышом Эмилием, который прибегал к ней в спальню, весь в слезах и ссадинах, и жаловался на своих братьев и сестёр.
        В свои 17 лет, Эмилий стал замкнутым и молчаливым подростком. Когда в его возрасте многие уже выходили замуж и обзаводились семьями, он сидел у себя в комнате и играл в игрушки. Игрушек у него было так много, что для них пришлось выделить отдельную комнату и в этой комнате находился целый город, другой мир. Деревянные и глиняные дворцы, даже каменистые дороги, Колизей, деревья, трава, множество искусно сделанных человечек - рабы, квириты и даже преторианцы - всё было здесь. И Эмилия делало это счастливым. Он с утра до ночи сидел в этой комнате и играл. Рабы, которые были приставлены в его услужение, как правило, находились возле дверей и наблюдали, не смея мешать их господину. Именно они и видели, как их господин радуется, смеётся и разговаривает. Ведь более никто не слышал его голос, даже собственная мать. Он никого не признавал, кроме своих игрушек. Только с ним он был настоящим и только с ним он мог поговорить.
        Когда его отец стал императором, он ещё больше замкнулся. По восшествию престола, все переехали на Палатин, все, кроме Эмилия. Отец не желал видеть его рядом с собой, он был для него позором. Даже августе пришлось уехать к своему супругу, оставив Эмилия совсем одного, в Козе.
        - Я люблю тебя, сынок, - сказала августа, когда уезжала в Рим.
        Эмилий тогда не ответил её, впрочем, она и не ждала ответа, ибо думала, что он немой. Но когда она уехала, он прошептал: «Я тоже вас люблю, матушка».
        Когда он остался один, он даже был немного рад. Наконец, никто не будет бить его, обижать и оскорблять. Теперь он может делать всё, что захочет. Быть, так сказать, правителем в его маленьком королевстве. И первым его пожеланием было - увеличить «город» на три комнаты. Рабы выполнили его приказ и город был действительно увеличен. Теперь Эмилий мог играть в войны, бросая вызов другим государствам, которые располагались в соседних комнатах. Эмилий был тогда безумно счастлив.
        Когда ему исполнилось 20 лет, его женили на дочери консула Глории. Это была весьма образованная девушка, младше Эмилия на 3 года. Она была безмерно рада, когда узнала, что выходит замуж за красавца Эмилия. Но после первой брачной ночи полностью разочаровалось. А дело в том, что Эмилий тогда пришёл жутко пьяным. Так не дойдя до ложа, он уснул прямо на пороге. Глория простила этот поступок своему супругу и на следующий день застигла его в комнате, где находился мини-город. Увидев счастливого супруга, играющего в солдатики, она расплакалась и потребовала развода. И уже через неделю они развелись, так и не познав семейного счастья. Впрочем, Эмилию было всё равно.
        Когда ему исполнилось 24, он снова женился, только уже на четырнадцатилетней красавице Урсуле. Урсула была очень умной и продуманной для своего возраста. Она тут же нашла общий язык с Эмилием и заставила его разговориться. Она была ребёнком, и он был ребёнком.
        В первый день она зашла к нему в комнату и начала вместе играть, хоть Эмилий и запрещал входить «чужакам» в его город. Но с Урсулой было так весело, что он разрешил ей.
        Именно она вытащила из его «города» в настоящий мир, в реальность, именно она помогла ему повзрослеть и посмотреть на мир иначе. Она говорила ему, что его обидчики должны быть наказаны. Прежде всего это касалось его отца.
        - Ты заслуживаешь быть императором, а не твой отец-тиран, - говорила она ему.
        И Эмилий соглашался. Ему так нравилась эта идея, что он только и делал, что воображал себя в роли правителя. Он думал, что он не так уж и плох для этой роли, ведь он так долго был правителем своего «государства» что с лёгкостью может взять узы правления в свои руки и Римской Империи.
        И однажды ночью Эмилий проснулся самым могущественным человеком в мире. Его отец был убит и свергнут с престола, а братья и сёстры тут же отправлены в ссылку. Урсула сумела склонить на свою сторону весь преторианский корпус, в котором она пользовалась неимоверной любовью у солдат. И ночью они ворвались во дворец и убили императора, посадив на престол Эмилия.
        Когда Эмилий стал императором, он тут же сказал, восседая на троне:
        - Моя мечта - сделать всех несчастных счастливее. Так пусть все нуждающийся получат по 200 денариев, а богатые впредь платят налог государству. Я не хочу, чтобы кто-то голодал, когда эти бессердечные и хладнокровные чиновники и магистраты каждое утро ели свежие оливы и пили фалерснкое вино.
        Тогда Урсула наконец сняла свою маску и показала своё истинное лицо. Она назвала Эмилия глупцом и запретила ему издавать приказы без её согласия.
        - Если ты ослушаешься меня, - говорила она. - То я лишу тебя власти так же, как и наделила.
        И Эмилий замолчал. Он хотел, чтобы его городки перевезли из Козы в столицу, но Урсула запретила. Тогда Эмилий остался снова совсем один и без игрушек. Даже его мать, Урсула выслала из дворца на Кипр.
        Зато император стал больше думать и размышлять. В свободное время он даже начал писать, прежде всего свои мысли. Затем он написал книгу, которая называлась «Городки» и подарил её библиотеке. Он понял, что неплохо справляется и продолжил писать, ибо именно в писательстве он находил утешение и радость.
        За год писательства он сильно изменился. Словно стал другим человеком. Повзрослел и поумнел. Благодаря книгам, которые он писал, он научился придумывать героев, их характер, манеру общения, вследствие этого он стал пробовать примерять различные маски и на себя. Но больше всего ему полюбилась личина Александра. Александр - это обаятельный шутник, которого все любят и уважают. Он - душа компании, он может выслушать и дать совет. Он - жизнерадостный весельчак.
        Но сейчас, когда его тайна была раскрыта, Эмилий убивался из-за своей лжи. Он думал, что Аристон теперь ненавидит его, ибо он - лжец. Но в действительности, всё было иначе.
        - Император не должен быть свергнут, - сказал Аристон вслух. - Он - хороший человек и заслуживает большего.
        На следующий день Аристон решил поговорить об этом с Осторием, чтобы тот уже поговорил с Корбулоном. Но выйдя в атриум, Аристон никого не нашёл. И тогда он подумал, что Корбулон опять уехал во дворец. Но решил всё же проверить тот самый сарай, где он недавно слышал разговор о заговоре.
        Выйдя в сад, Аристон обхватил плечи руками и задрожал. Было довольно холодно, несмотря на лето. Моросящий дождь капал на голые руки Аристона, которые уже успели покрыться гусиной кожей. Аристон нашёл дорожку, ведущую к сараю и увидел невысокую дверь, на которой был открыт деревянный засов снаружи.
        Каждую неделю заговорщики встречались здесь и обсуждали свержение императора. Аристон уже выучил их расписание, но с прошлого раза более не осмеливался сюда приходить. Но сейчас, когда он знал, кто такой Александр, он понял, что должен всё знать.
        Он приоткрыл дверь и присушился:
        - Да вы с ума сошли! - Кричал голос Клавдия.
        Аристон удивился. Почему ему не сказали, что его зять пришёл сюда?
        - Я не собираюсь участвовать в ваших грязных играх, - говорил он. - Вы говорили, что не тронете императора, а сейчас заявляете, что он должен быть убит! Я на это не подписывался, сиятельные отцы!
        - Успокойся, дорогой Клавдий, - сказал голос Корбулона. - Никто не обвинит тебя в смерти императора. В августовские каноны назначен традиционный совет.
        - Ты хочешь повторить Мартовские Иды[75 - ^*^ В этот день был убит Гай Юлий Цезарь]*? - Спросил Клавдий и ахнул. - Но это жестоко! Он не заслуживает такой смерти.
        - Нет, что ты, - Корбулон усмехнулся. - Мы - уважаемые господа, не собираемся уподобляться тем варварам, что жили во времена республики. Сейчас - новое время. После совета император отправится на Марсово поле, чтобы лицезреть парад преторианцев. Там-то всё и свершится.
        Корбулон замолчал. Все ждали, что скажет Клавдий.
        - Не-ет, - ответил неуверенно Клавдий. - Я не хочу республики, не хочу смерти императора. И вы поймите, что кровопролитием ничего не решишь. Внемлите в мои слова, сиятельные отцы, вы должны оставить эту безумную затею и смириться с действующей властью. Я лично знаком с императором - это невероятный человек. Он очень добрый, умный и образованный. Если бы не его стерва-жена, все были бы сейчас счастливы. Все бы наконец узнали, что Эмилий - не душевно больной, не слабоумный и вовсе не ребёнок. Это сильный человек, с добрым и благородным сердцем. Ты же сам знаешь об этом, Корбулон.
        Корбулон молчал. Аристон заглянул в дверном проём и увидел шестерых сенаторов, одетых в тёмные плащи. Посередине стоял его зять. Капюшон был снят.
        - Знаю… - проговорил Корбулон.
        Клавдий обрадовался, что его слова почти достигли цели, но тут Корбулон переменился в лице и продолжил:
        - Знаю, что ты Клавдий - наивный болван, а Эмилий вскружил тебе голову. Очень жаль, что ты не с нами.
        В темноте что - то блеснуло и тут же исчезло. Клавдий захрипел. Корбулон вонзил в него нож. Рядом стоящие сенаторы молчали, не издавая ни звука.
        - Как же Аристон… - прохрипел Клавдий и упал мешком на землю.
        Аристон закрыл рот рукой, чтобы не закричать. Он хотел убежать, но зацепился ногой за вьюнок и упал.
        - Там кто-то есть, - сказал шёпотом один из сенаторов.
        Аристон быстро разорвал вьюнок и ринулся прочь, всё время предательски запинаясь. Казалось, что ноги его стали ватными и отказывались идти.
        Пока он бежал, на встречу ему шёл Осторий. Он не заметил его и чуть не сшиб вольноотпущенника с ног.
        - От кого ты так бежишь? - Спросил Осторий.
        Аристон не ответил и задыхаясь побежал дальше.
        Когда он, наконец, добежал до своей комнаты, он запер двери и застонал. Даже не убийство Клавдия его так сильно шокировало, и даже не то, что Корбулон оказался таким властолюбивым и жестоким человеком. Нет.
        - Я должен спасти императора, - твёрдо произнёс Аристон. - Как он когда-то спас меня.

***
        Аристон должен был явиться на ужин, чтобы не обидеть сенатора Корбулона. Он попытался собраться с мыслями и сделать лицо попроще.
        Он подошёл к зеркалу и улыбнулся. «Корбулон не должен знать, что я всё слышал. Но Осторий…Видимо, сенатор обманывает и его. Я должен всё рассказать».
        В атриуме никого не было. Аристон осмотрелся и заметил, что там, где стояла раньше скульптура, было пусто. Он сел за стол и вздохнул.
        - Я тебе запретил ходить туда, - сказал голос Остория сзади.
        Аристон почувствовал что-то холодное на своей шее и вспотел. Это был нож.
        - Осторий, - сказал Аристон и сглотнул. - Корбулон обманывает тебя.
        - Что ты имеешь в виду? - Спросил Осторий и убрал нож.
        Аристон повернулся назад и посмотрел на вольноотпущенника. Осторий был в замешательстве.
        - Твой господин убил Клавдия, - сказал Аристон.
        - Этого не может быть, - ответил Осторий. - Мой господин не убийца.
        - Он убил его, потому что мой дядя отказался участвовать в заговоре. Корбулон хочет убить императора.Убить.
        - Что ты такое говоришь? - Возмутился Осторий. - Он не станет убивать августа, он его любит, как сына. Что за абсурд?
        - Я говорю, что слышал и то, что видел, Осторий.
        - О чём вы тут шепчитесь без меня? - Раздался громкий голос Корбулона.
        Аристон быстро развернулся к столу и сделал невозмутимое лицо. Осторий несколько минут переваривал сказанное и не заметил прихода господина.
        - Осторий, что с тобой? - Спросил Корбулон. - Ты что медузу Горгону увидел?
        Сенатор рассмеялся собственной шутке. Вольноотпущенник посмотрел на своего господина, словно пытаясь узнать в нём прежнего Корбулона. Он не верил, что сенатор лгал ему, ведь они с ним друзья. Зачем ложь? Быть может, он тоже хотел от него избавиться? Осторий извинился и покинул атриум.
        Корбулон хмыкнул и пожал плечами.
        - Что это с ним? - Спросил удивлённо сенатор и сел за стол.
        - Не знаю, - ответил Аристон и вспотел.
        Он осторожно посмотрел на сенатора и вспомнил дядю. Он не знал, что теперь делать, когда Клавдий убит. Ведь он обещал ему отвезти его на Киферу. Но теперь, когда его нет, что он будет делать дальше? Неужели жить с предателем? И Аристон решил спросить:
        - Когда Клавдий Клим приедет за мной?
        Корбулон тут же перестал улыбаться и нахмурился. Аристон испугался, но сделал вид, что ничего не знает.
        - Дело в том, - начал сенатор. - Что сенатор Клавдий Клим…скончался.
        Корбулон посмотрел на Аристона. Аристон понял, какую реакцию ждёт от него сенатор, поэтому попробовал изобразить удивление.
        - Что? - Спросил Аристон, пытаясь сделать непонимающий вид.
        - Мой мальчик, не расстраивайся, - проговорил Корбулон и подошёл к юноше. - Он давно болел, рано или поздно это должно было произойти.
        Аристон поник головой и закрыл лицо руками.
        - Бедный… - сказал сенатор.
        Он положил свою руку Аристону на плечо и погладил его по спине. Юноша убрал ладони с лица и вздохнул.
        - Что же я теперь буду делать, сенатор Корбулон? - Спросил Аристон. - Как я попаду домой?
        - Зачем домой? - Неожиданно сказал Корбулон. - Разве тебе не нравиться жить у меня?
        Юноша занервничал.
        - Но у меня уже есть семья, - ответил Аристон. - Они ждут меня.
        - Аристон, - произнёс Корбулон и сел рядом с юношей. - Твоей семьи больше нет.
        Аристон поднял глаза на сенатора и мысленно потребовал ответа. «Что ты задумал, старая лиса?»
        - Клавдий не хотел тебе этого говорить, - продолжил сенатор. - Поэтому и придумывал, как тебя задержать, чтобы подготовить. Он мог отвезти тебя ещё месяц назад, но не сделал этого. Киферы больше нет так же, как и твоей семьи.
        - В каком смысле Киферы нет? - Не понял Аристон.
        - Внезапное наводнение уничтожило всё. Нептун разгневался и погубил твой город. Никто не остался в живых.
        - Но они ведь могли спрятаться в пещерах! Оракулы должны были сообщить о погоде.
        - Никто не знал, что боги задумали, - ответил сенатор.
        Аристон молчал, не веря словам Корбулона. Ибо он мог врать ему, так же, как врал Осторию.
        - Аристон, знай, что я всегда рядом. Я хотел усыновить тебя и сделать своим сыном, но ждал подходящего момента, чтобы это сказать и думаю этот момент настал.
        Юноша с недоумением посмотрел на сенатора и онемел. «Что происходит?»
        - Я бы мог заменить тебе отца, - продолжил говорить Корбулон. - Ты бы жил себе в удовольствие, ты был бы счастлив…
        - Я не верю, - произнёс уже со злостью Аристон.
        Его начинал бесить этот разговор. Он понимал, что сенатор нагло лжёт ему, чтобы склонить на свою сторону. Он не верил, что его семьи больше нет.
        - Но это так, - ответил сенатор. - Спроси у Остория. Да у любого, все знают об этой трагедии.
        - Да, так и есть, - сказал вольноотпущенник, который неожиданно подошёл сзади.
        Аристон посмотрел на Остория и понял, что тот не врёт. Осторию он доверял и теперь, когда он поверил в гибель своих родителей, он побледнел.
        Из глаз потекли слёзы и Аристон закричал что есть мочи:
        - Не-е-е-т!!!
        - Тихо, тихо, т-с-с-с, - попробовал успокоить его сенатор.
        Аристон зажмурил глаза и громко зарыдал. Корбулон обнял его за плечи и попытался прижать к себе, но юноша сопротивлялся. Аристон хотел убежать, убежать от лжи и предательства, остаться наедине с собой. Теперь он действительно никто. У него нет ни дома, ни родины, ни семьи…
        Аристон заперся у себя в комнате и тут же позабыл о заговоре и о Клавдии, который был сегодня убит. Он лёг на кровать и обнял подушку.
        «Как это могло произойти? Как?» Аристон так надеялся, что снова скоро увидит любимую матушку, бабулю Фемиду, грозного отца, любимого друга и раба Антиоха…
        «Может, Антиох выжил? Не могли же они все погибнуть. Не верю, что Киферы больше нет. Этого не может быть. Корбулон лжёт мне». Юноша снова закричал и ударил кулаком об кровать. Руке стало больно, и он заметил браслет, который ему подарил император. Он чуть не сломал его. Аристон бережно взял его в руки и покрутил. Браслет помог ему прийти в себя.
        - Я должен спасти тебя, - сказал Аристон.
        Вспомнив Александра, он улыбнулся. Этот человек всегда знал, как развеселить и поднять настроение. Но Александра рядом не было, хотя ему так не хватало его. Даже Кисса не могла его так утешить, как Александр. Она была такой холодной, а император был таким тёплым…Нежным, ласковым…
        Аристон ударил себя по лбу и попытался отвести навязчивые мысли.
        «Не влюбился ли ты, Аристон?»
        Он опять вытащил амулет Киссы и попытался забыть. Но тут перед глазами появился отец. Он смотрел на него с укором, словно обвиняя в своей смерти. Аристону стало ещё хуже, и он упал без сил, провалившись в сон.
        Было темно. Юноша шёл по коридору, не видя собственных ног. Он шёл на ощупь. Стены были холодными и мокрыми от сырости. Под ногами пробежала маленькая собака. Аристон испугался и прижался к стене. Из стены вылезли руки и схватили его за грудь.
        - Отпусти! - Крикнул Аристон.
        Неожиданно коридор обернулся островом. Это была Кифера. Разрушенный город. Дома, храмы, рынки - всё превратилось в руины. Боги никого не пощадили. Деревья были вырваны с корнем и лежали на дорогах. Небо было тёмным, словно сожжённым. И пахло плесенью. Аристон заплакал и услышал голос своих родителей. Они просили о помощи, но он их не видел.
        Аристон был совершенно один на острове. Ни птиц, ни животных, ни людей, только он. Ему стало тоскливо, и он беспомощно упал на колени.
        Тут чья-то рука прикоснулась до его плеча. Аристон посмотрел на этого человека и увидел императора. Александр-Эмилий был одет в тёмно-синий плащ-каракалаллу и смотрел на Аристона. Глаза его были печальными. Он молчал.
        - Александр, - сказал Аристон. - Почему ты не сказал мне правду?
        Но Александр не ответил. Он поднял его с колен и посмотрел сверху вниз. Аристон сейчас чувствовал себя беспомощным ребёнком, который остался совсем один, лишившись родительской любви и заботы. Он хотел обнять Александра и рассказать, как ему сейчас плохо, чтобы получить поддержку, но он боялся…Ведь Александр - император.
        Аристон опустил голову и заплакал. Ему было стыдно и мерзко. Его душа кричала, а он молчал.
        Вдруг Александр прикоснулся к его мокрой щеке, как тогда, трогая мраморную статую, и приподнял лицо. Аристон посмотрел на Александра и увидел, что тот улыбается. Улыбается своей доброй и милой улыбкой. Император вытащил обе руки из-под плаща и заключил Аристона в тёплые объятия. И да, объятия действительно были тёплыми. Ещё минуту назад Аристону было холодно, но сейчас он чувствовал тепло.
        Аристон улыбнулся и закрыл от наслаждения глаза.
        - Мальчик мой, - говорил голос Корбулона.
        Аристон открыл глаза и увидел перед собой сидящего на краю ложа сенатора. Сенатор был доволен.
        Юноша увидел, что обнимает подушку и смущённо отложил её назад. Было уже утро, а может и день. Он сам толком не знал, сколько часов проспал.
        - Я видел, как ты улыбался во сне, - сказал Корбулон. - Я рад, что боги послали тебе благой сон.
        - Сколько я проспал? - Спросил Аристон, сонным голосом.
        Удивительно, но ему было сейчас хорошо, несмотря на то, что ещё вчера он хотел убить себя. После сна, в котором Эмилий обнял его, ему стало намного легче, и он чувствовал себя прекрасно.
        - Почти сутки, - ответил Корбулон и усмехнулся по - доброму. - С добрым утром.
        - Проклятье, - прошептал Аристон и закрыл лицо рукой.
        - Ничего, главное, что тебе лучше, - сказал сенатор. - Рабы принесут тебе поесть в твою комнату, а потом, если хочешь, ты можешь поехать со мной во дворец.
        - Куда? - Не понял Аристон. - Во дворец?
        - Именно, мой мальчик, - ответил Корбулон. - Я думаю тебе понравиться.
        - И я смогу увидеть императора? - Обрадовался Аристон.
        - Не думаю. Зачем тебе император? Погуляешь пока во дворе или саду, посмотришь на преторианцев. Ты когда-нибудь видел преторианцев?
        Аристон мотнул головой в знак отрицания. Но на самом деле он видел их, ещё в лупанарии, когда те находились вместе с Луцием.
        «Я должен встретиться с Александром, чтобы всё рассказать. Он должен знать о покушении».
        Наскоро пообедав, Аристон спустился в атриум, где его уже ждал сенатор Корбулон и вольноотпущенник Осторий. Осторий сохранял обыкновенное невозмутимое выражение лица, но Аристон видел, как бывший раб мучается. Он хотел поговорить со своим господином о заговоре, но никак не решался. Ибо Корбулон также может убить и его. Жизнь раба - для него ничего не значит. Возможно, он лишь притворялся другом, на самом деле Осторий был для него советчиком, который играл немаловажную роль в государственных делах. Если Корбулон станет императором, то он бы сделал его своей правой рукой.
        Аристон с пониманием кивнул Осторию и получил испуганный взгляд. Кажется, вольноотпущенник боялся. Боялся своего господина.
        Корбулон занял место в повозке, а Осторий с Аристоном сели на белых коней. Рядом бы также небольшой эскорт из десяти человек.
        Когда повозка тронулась, Аристон легонько ударил своего коня в боки и медленно поехал вслед за сенатором. Лошадь Аристона и Остория находились в самом конце, поэтому их не должны были слышать, к тому же шум деревянных колёс и стук копыт сбивал человеческие голоса.
        - Как ты? - Спросил Осторий.
        - Я должен увидеться с императором, - вместо ответа проговорил Аристон.
        - Нет, - сказал Осторий. - Ты не должен этого делать. Корбулон всё узнает и убьёт тебя. А император затем убьёт уже меня за пособничество.
        - Он тебя не убьёт, если поверит. Корбулона схватят и всему настанет конец. Не бойся, Осторий. Всё будет хорошо. Я видел благой сон, я думаю, он предвещает победу.
        Аристон улыбнулся и вытащил браслет. Осторий посмотрел на него и вздохнул.
        - Он не поверит тебе, - сказал Осторий. - Они с Корбулоном лучшие друзья. Император знает его уже очень давно. Тем более, зная красноречие своего господина, я уверен, что он сможет оправдать себя. С какой это стати, принцепс поверит тебе? Ты никто для него.
        - Поверит, - уверенно ответил Аристон и многозначительно кивнул.
        Осторий удивился наивности юноши и разочарованно мотнул головой. Он знал, что Аристон не встретится с императором, по крайней мере он этого не допустит.
        Уже совсем скоро они приехали, поскольку дворец находился довольно недалеко от виллы Корбулона. Сенатор с помощью рабов вылез из повозки и, подправив на себе тогу, зашагал вперёд. Осторий слез с лошади и вместе с другими всадниками направился в императорскую конюшню, чтобы напоить уставших лошадей. Отдав узду конюху, Осторий дождался Аристона и повёл в сад.
        Увидев разочарование Аристона, Осторий сказал:
        - Ты же не думал, что я поведу тебя к императору?
        Вольноотпущенник усмехнулся. Аристон топнул ногой и бросил проклятия.
        - Такое чувство, что ты только и добиваешься смерти императора, - сказал обиженно Аристон и нахмурился.
        - У-у-у, ошибаешься…
        Аристон перестал смотреть в спину Остория и наконец обратил внимание на дворец. Дворец был высоким и шикарным. Наверное, внутри он был ещё великолепнее. Сад, в котором они сейчас находились был большим, намного больше, чем у сенатора. Всюду работали рабы и стояли на страже преторианцы.
        Гвардейцы были и вправду прекрасны. Их доспехи блестели на солнце, а красные плюмажи полоскались под ветром, так же, как и их плащи. Они были сильными и высокими, с суровыми лицами, как у Остория.
        Увидев сенатора, двое преторианцев в унисон отдали римский салют и пропустили Корбулона во дворец.
        Корбулон вышел в огромный атриум и тут же увидел императора. Император сидел возле бассейна, опустив руки в воду. Подойдя ближе, сенатор увидел, как на воде плавало около десятка деревянных галер. Эмилий с умным лицом водил суда по воде и не обращал внимания на сенатора.
        - Доминус, - проговорил сенатор и прокашлялся в кулак.
        Эмилий опустил судно и тут же вытер мокрые руки об ворот своей тоги. Он встал с колен и схватился за голову.
        - Вух! - Воскликнул император. - Вот это звезды!
        - Какие звёзды? - Не понял сенатор.
        - Которые в небе по ночам горят, - ответил император. - Я думаю это факелы, которые зажигают рабы, чтобы было светло. Но вопрос - где они достали такую длинную лестницу?
        Сенатор испуганно посмотрел на Эмилия и подумал, что император снова сходит с ума.
        Император посмотрел на сенатора и расхохотался.
        - Видел бы ты сейчас своё лицо! Ха-ха!
        Корбулон улыбнулся, но про себя подумал: «Идиот».
        Император похлопал сенатора по плечу и сделал серьёзный вид.
        - Ладно, что ты там хотел мне сказать? - Спросил Эмилий и медленным шагом начал ходить по дворцу, как он это обычно делал во время разговоров.
        Сенатор последовал за ним и ответил. Он начал ему рассказывать о мятеже в Александрии.
        - Так называемые христиане, последователи крамольника Иешуы Га-Ноцри[76 - ^*^ Он же Иисус]* вступили в конфликт с александрийцами. Пора покончить с мятежниками и казнить их…
        - Как там твой племянник? - перебил сенатора Эмилий.
        Корбулон разозлился невнимательностью императора, но виду не подал.
        - Переживает из-за смерти родителей, - ответил сенатор.
        - Так ты всё-таки рассказал ему? - Удивился император.
        - Да, доминус. Мне давно следовало ему сказать правду.
        - О боги! - Воскликнул Эмилий и воздал руки к небу. - Бедный мальчик! Наверное, ему сейчас очень плохо. Расскажи, как он отреагировал?
        Сенатор тяжело вздохнул и еле сдержал гнев.
        - Я видел, как его сердце разрывается, видел, как ему больно. Это не описать словами…Он так кричал, что казалось, кричит не он, а его душа.
        Эмилий ахнул и прикрыл рот рукой, выражая удивление.
        - Довольно, - произнёс Эмилий. - Можешь не продолжать. Моё сердце кровью обливается от таких слов. Мне безумно жаль мальчика, и я так хочу помочь ему избавиться от горя.
        - Время лечит, - сказал сенатор.
        - Абсурд! - Бросил император. - Лечит не время, а обнимашки, ласка и любовь.
        - Доминус, может продолжим обсуждать государственные дела? - Не выдержал сенатор.
        - Да какие там государственная дела? Когда у твоего племянника горе! Ты понимаешь это, дурья твоя башка? Го-ре?
        Император посмотрел на сенатора, как на полного идиота и нахмурился. Корбулон уже трясся от гнева. Он переборол себя, чтобы не оскорбить императора и подумал: «спокойно, Корбулон. Скоро его не будет, и ты сам станешь августом».
        - Если хотите встретиться с Аристоном, я могу его сюда позвать, - сказал сдержанно сенатор.
        - Позвать? Сюда? - Не понял император и шёпотом уточнил: - то есть он здесь? У меня во дворце?
        Сенатор кивнул. Эмилий снова ахнул и прикрыл рот ладонью. Он схватился за голову и заходил взад-вперёд. Затем остановился и спросил:
        - Как я выгляжу?
        - Как всегда - великолепно.
        Эмилий подправил диадему и пурпурную тогу. После чего произнёс:
        - Пусть приходит в зал для переговоров. Я буду ждать его там.
        Сенатор кивнул и отправился искать Аристона.
        Тем временем юноша вместе с Осторием сидели в саду и о чём-то разговаривали. Увидев шагавшего в их сторону Корбулона, Осторий насторожился. Он встал со скамьи и поклонившись, спросил:
        - Что-то случилось?
        Корбулон был в гневе. Он с ненавистью посмотрел на Аристона и процедил сквозь зубы:
        - Император зовёт тебя.
        Осторий с удивлением посмотрел на своего господина и не узнал его. Он впервые за всё это время выражал недовольство к Аристону. «Что там произошло?» - Подумал Осторий.
        - Меня?…
        - Да, да, ты что глухой? - Сказал Корбулон.
        Аристон посмотрел на Остория и мысленно спросил, что с Корбулоном, но тот пожал плечами.
        - Даже не думай, - прошептал Осторий Аристону.
        Аристон мысленно ответил ему:
        - Я должен.
        Корбулон взял Аристона за руку и силой потащил к императору. Аристону стало страшно. Зачем его вызывает к себе император? Что он ему скажет? О чём они будут говорить? И почему Корбулон так зол на него? Эти вопросы сейчас занимали Аристонову голову.
        Не успев как следует осмотреть дворец, Аристон оказался возле деревянных дверей, который вели в залу для переговоров. Корбулон остановился и вздохнул.
        - Ладно, извини меня, Аристон, - сказал сенатор. - Просто император вывел меня из себя.
        - Ничего, - ответил Аристон. - Вы со мной пойдёте?
        - Нет, - ответил Корбулон. - Принцпепс желает видеть тебя одного. И да, чуть не забыл - называй его доминусом и обязательно поклонись. Всё-таки за этой дверью сидит самый могущественный человек во всём мире!
        Сенатор поднял указательный палец и улыбнулся. Аристон кивнул и через несколько секунд двое стражников-преторианцев распахнули двери. Юноша вошёл вовнутрь и двери тут же закрылись. Он посмотрел назад и хотел убежать, но понял, что нет пути назад. Он должен рассказать Александру о заговоре. Должен спасти ему жизнь.
        Аристон со страхом поднял голову вверх и увидел трон. На троне величественно восседал Август. Лучи солнца падали императору на золотой венок, отчего голова его блестела настолько, что казалось он был Аполлоном, а сзади находился солнечный диск.
        - Доминус, - проговорил наконец Аристон и не узнал своего голоса. Он был каким-то писклявым и неуверенным.
        - Подойди, - твёрдо произнёс август и поманил его к себе правой рукой.
        Аристон сложил руки спереди и медленной походкой стал приближаться к трону. Когда он подошёл вплотную, юноша поклонился.
        - Доминус, вы меня звали? - Спросил Аристон.
        Император поднялся с трона и спустился вниз. Он встал напротив Аристон и посмотрел сверху вниз.
        - Как ты, Аристон? - Спросил ласково император, прежним голосом, голосом Александра.
        Это добавило уверенности Аристону, и он уже не боялся августа. Он снова видел в нём того странного незнакомца из лупанария.
        - Александр, почему ты лгал мне? - Ответил вопросом на вопрос Аристон, довольно фамильярно.
        - Потому что я боялся, - ответил Эмилий.
        - Чего?
        - Что ты не захочешь со мной дружить.
        - Александр, - ласково сказал Аристон и улыбнулся. - Что за глупости? Почему ты так решил?
        - Ты сам говорил, что ненавидишь Рим и его правительство. А правительство - это и есть я. Ты называл императора, то есть меня, слабоумным тираном. Ты сказал - «Жизнь одного человека, тем более раба, для него ничего не значит». Я запомнил эти слова, они тогда сильно ранили моё сердце.
        Аристон перестал улыбаться и потупил взор вниз. Ему стало очень стыдно.
        - Прости меня, я ведь не знал…
        - А если бы знал, что тогда? - Спросил император. Голос его дрожал. - Начал бы угождать и лизать мой волосатый зад? Как эти льстецы, которые ненавидят меня! Я с тобой был добр и искренен, я впервые почувствовал себя свободным. Я думал, что нашёл друга, а ты…
        - Бросил тебя, - закончил Аристон.
        - Да, бросил! - Выпалил в сердцах император. - Когда ты говорил, что уезжаешь на Киферу, я сделал вид, что рад. На самом деле мне было очень грустно. Я не хотел, чтобы ты уезжал из Рима, не хотел, чтобы покинул лупанарий. Вспомни, как нам было хорошо. Мы с тобой разговаривали, смеялись, веселились. Там была твоя девушка - Кисса, так кажется её звали? Впрочем, неважно. Ты думал только о себе. Ты Аристон - эгоист. Ты бросил не только меня, но и свою возлюбленную, своего ребёнка.
        Эмилий замолчал и отвернулся. Из глаз его текли слёзы. Аристон молчал, не смея нарушать тишину.
        «Какой же я подлец…Я и вправду думал только о себе. Бедная Кисса, ведь ей сейчас намного хуже, чем мне». Аристон тут же забыл о заговоре и о том, что хотел сказать.
        Он стоял и слышал, как Эмилий шмыгает носом, пытаясь себя успокоить. Наконец император повернулся и сказал:
        - Я не хочу тебя видеть.
        - Но, Александр…
        - Я тебе не Александр! - С гневом сказал император. - Александр остался там, в лупанарии. Перед тобой стоит Гай Тиберий Элий Эмилий Август - император Римской Империи.
        Аристон опустил взор вниз и развернулся, чтобы уйти. Но тут он вспомнил про заговор и остановился.
        - Доминус, я должен вам кое-что сообщить, - сказал он.
        - Если ты собираешься оправдываться, то я не намерен тебя слушать.
        - Сенатор Корбулон - предатель и готовит заговор против вас.
        Император развернулся к Аристону и удивился.
        - Да как ты смеешь обвинять моего лучшего друга в крамоле?
        - Я говорю правду, ваше августейшество, прошу вас, поверьте мне. Я хочу защитить вас.
        - Да ты с ума сошёл, Аристон? Убирайся прочь, ты утомил меня. Стража - выведите его.
        Двое преторианцев подошли сзади и взяли Аристона за локти.
        - Помните - Марсово поле! Не ходите на Марсово поле! Поле…
        Что говорил Аристон дальше, император уже не слышал. Он сел на трон и заплакал.
        - Какой я мерзавец, - произнес Эмилий. - Я только что накричал на Аристона…Как я мог, ведь он так юн и так невинен. Я - чудовище. Правильно, что на меня готовят покушение. Я не заслуживаю жизни.
        Эмилий закрыл лицо руками и вздохнул.
        Корбулон видел, как Аристона силой вывели из зала, и он был весьма удивлён.
        - Что случилось? - Спросил сенатор.
        Аристон не ответил. Он махнул рукой и поспешил уйти. Юноша не мог больше здесь находиться, ему казалось, что если он сейчас не уйдёт, то император казнит его. Он не знал, что должен делать и как объяснить Эмилию, что он раскаивается и не хочет терять такого друга, как он.
        На душе было пренеприятное чувство, настолько тоскливо Аристону не было никогда. Даже когда умер Афинодор, ему было не так стыдно, как сейчас. А что ещё самое худшее, так это то, что Эмилий не поверил ему. Теперь императора уже ничто не спасёт.
        Когда Аристон вернулся домой вместе с сенатором, он уединился у себя в комнате и стал думать. В голову лезли безумные мысли, но именно безумие сейчас могло помочь спасти императора.
        «Мне нечего терять. Семьи у меня нет и дома тоже. Я должен спасти друга. Должен».
        Когда совсем стемнело, Аристон вышел из комнаты в коридор. Раб хотел сопроводить его, но юноша отказался. Он пошёл в триклиний. В триклинии никого не было. И света тоже. Аристон на ощупь добрался до стола и в свете луны увидел блеск металла. Он взял в руку кухонный нож и спрятал его под кожаный пояс.
        Услышав чьи-то шаги, Аристон тут же спрятался за тумбу. В триклинии стало немного светлее. Кто-то держал в руках свечу. Юноша посмотрел на стену и увидел высокую тень. Тень повертелась несколько минут и исчезла. Человек ушёл.
        Аристон выглянул из-за тумбы и, пригнувшись, выбежал из комнаты в галерею. За углом находился атриум.
        Аристон в действительности не знал, что он будет сейчас делать. Он увидел кувшин с вином на столе и подошёл, чтобы выпить. Сердце билось, как сумасшедшее. Аристон тяжело дышал. Он набрал в лёгкие воздуха и зашёл в таблиниум. Но в таблиниуме было темно и пусто. Никого не было. Значит, сенатор Корбулон спит. Аристон боялся этого больше всего.
        «Не судьба, Аристон. Придётся всё повторить завтра».
        - Даже не думай отказываться от своих мыслей, - прошептал Аристон. - Сейчас или никогда.
        Он получше спрятал нож и пошёл в сторону спальни Корбулона. Рядом находилась также спальня Остория. Подле дверей сидели вооружённые рабы и спали. Казалось, всё идёт по плану. Аристон тихонько приоткрыл деревянную дверь и зашёл в комнату. Он думал, что Корбулон уже давно спит, но сенатор не спал.
        - Осторий, ты? - Устало спросил Корбулон.
        Две сальные свечи горели над кроватью, за счёт этого в комнате было светло. Аристон хотел выйти, но сенатор заметил его.
        - Аристон? - Удивился Корбулон. - Что ты здесь делаешь?
        Сердце забилось ещё быстрее. «Что говорить? Что ответить? Что делать? О боги». Аристон молчал. Он приложил руку к поясу и нащупал клинок.
        - Что случилось? - Снова спросил Корбулон.
        Он встал с постели и подошёл к юноше. Взгляд его выражал беспокойство.
        - Простите меня, - проговорил Аристон. - Но…
        - Что?
        - Император…
        - Что император? О чём ты?
        - Император должен жить.
        Сенатор изменился в лице. В комнате повисла гнетущая тишина. Корбулон отошёл от Аристона и усмехнулся.
        - То есть… - начал объясняться сенатор. - Акхэ, император должен жить…О чём ты? Я не понимаю.
        - Всё вы понимаете, сенатор Корбулон, - уверенно ответил Аристон. Вино наконец придало ему смелости. - Ведь это вы убили Клавдия Клима, я знаю. Знаю о заговоре. Знаю, что вы хотите стать императором и убить августа. Но ответьте мне - зачем? Эмилий ни в чём не виноват…
        - Довольно, - оборвал его Корбулон. Лицо его выражало гнев. - Ты слишком мал, чтобы понять это и участвовать в политических играх. Эмилий - идиот. Вместо того, чтобы радеть о народе, он думает только о себе. С тех пор как он начал своё правление, золото в казне уменьшилось, а жизнь граждан не улучшилась. Вспомнить хотя бы его выходки в курии. Он вёл себя ещё похлеще Калигулы или Нерона. Ты - Аристон, ничего не знаешь и не можешь судить, достоин ли Эмилий жизни или нет. Не тебе решать. Так боги распорядились.
        - Нет, - ответил Аристон. Он не верил в слова Корбулона и злился. - Так распорядились вы, но вы - не бог, чтобы решать судьбы людей. Август - мой друг и я не позволю лишать его жизни.
        - Да что ты несёшь? - Корбулон расхохотался. - Ты, видно, пьян? Или сошёл с ума? Иди, сынок, проспись.
        Корбулон взял его за руку и хотел вывести из своей спальни, но тут Аристон вытащил нож и наставил острие на живот сенатора. Корбулон ахнул.
        - Вы лгали мне, сенатор Корбулон, - сказал Аристон. - Так же, как и Осторию.
        - И что теперь? - Спросил довольно спокойно Корбулон. - Ты убьёшь меня?
        - Не убью, - ответил Аристон. - Если вы не убьёте августа. И более того - Эмилий останется императором.
        - А не многого ли ты хочешь? - Усмехнулся сенатор. - Какой же ты глупый, Аристон. Я думал, ты умнее. Я ведь приютил тебя, взял под своё крыло. Накормил, отогрел, любил, как сына, а ты мне нож…в живот?
        - Этого бы не произошло, если бы вы были честны со мной. Если бы властолюбие и тщеславие не вскружило вам голову.
        - Ты хоть понимаешь, что будет, если ты меня убьёшь?
        - Да, - ответил Аристон. - Меня казнят. Но я не боюсь смерти, ведь я давно уже мёртв. Только в ней я вижу утешение и покой.
        - Ну… - проговорил сенатор. - Убивай меня. Ну же, нажми сильнее и проткни мне сердце.
        Сенатор положил свою руку на клинок и сам направил острие к груди, к месту, где находилось сердце.
        - Я ведь убил мужа твоей сестры, ты должен отомстить за его смерть. Убей меня, я это заслужил.
        Аристон был в замешательстве. Он шёл сюда, чтобы пригрозить, но никак не убивать. Ибо Корбулон действительно много для него сделал, тем более Аристон никогда не убивал людей, даже жертвенных животных.
        Аристон поражённо опустил нож и отошёл.
        - Что уже передумал? - Спросил сенатор и усмехнулся. - Глупый, глупый, Аристон, зря ты пошёл против меня, очень зря. Я бы мог сейчас убить тебя, но я этого делать не буду.
        Сенатор схватил юношу за предплечье и прижал к стене. Аристон испуганно посмотрел на Корбулона и уронил нож на пол. Пальцы и ноги его дрожали. Ему было страшно.
        - Осторий! - Крикнул сенатор.
        Не прошло и минуты, как вольноотпущенник стоял на пороге. Он увидел Аристона и всё понял.
        - Прикажи готовить лошадей. Аристон уезжает.
        - Куда? - Спросил Осторий.
        - В Рим, - ответил Корбулон и загадочно улыбнулся.

***
        Аристону связали руки и посадили в повозку. Осторий подошёл к нему и надел на голову юноши капюшон.
        - Доигрался, - пробурчал Осторий.
        - Куда меня везут? - Спросил Аристон.
        - Этого я не знаю, - ответил искренне Осторий.
        Аристон поник головой и проговорил:
        - Прости меня, Осторий. Я не послушал тебя.
        Вольноотпущенник ничего не ответил. Вместо этого, он приказал возничему отправиться в путь.
        Восемь вооружённых людей Корбулона, ударили лошадей в боки и поскакали вперёд. Аристон ехал посередине, повозкой управлял старый раб.
        Было темно. Вино клонило Аристона в сон. Он сейчас не хотел ни о чём думать, и он действительно ещё не понял, что произошло. Он прилёг поудобнее и уснул.
        Проснулся Аристон уже утром. Ранним утром. Солнечный диск только выходил из-за горизонта. Становилось теплее. Юноша сел на повозку и увидел каменистые дороги. Он вспомнил это место. Совсем неподалёку находиться лупанарий Дильдара. Быть может, его везут обратно?
        «О боги, неужели я снова увижу Киссу? И всё будет как прежде…»
        Но телегу развернули, и они поехали по другой дороге. Аристон напрягся. «Куда же меня везут?»
        Долго думать не пришлось. Уже за углом их ждал высокий дом, который располагался в районе Карин. Повозка остановилось. Один из всадников слез с лошади и подошёл к воротам. Он несколько раз постучал в двери и дождался, когда выйдет привратник. Всадник что-то сказал ему, и привратник ушёл. Всадник снова сел на лошадь и развернулся, чтобы уехать. Остальные всадники последовали его примеру. Раб, который вёз Аристона, слез с повозки и сказал:
        - Вылезай.
        Юноша повиновался и спросил, осматриваясь вокруг:
        - Где мы?
        - Скоро узнаешь, - ответил раб и зло усмехнулся.
        Аристон подозрительно посмотрел на раба и хмыкнул.
        «Что происходит?»
        Привратник снова вышел и, увидев Аристона, поманил рукой к себе. Аристон неуверенно посмотрел на всадников, один из них указал подбородком на ворота и сказал:
        - Иди.
        «Чей это дом? Неужели меня снова продали? Но кому?»
        Когда Аристон зашёл в дом, привратник развязал ему руки и улыбнулся. Они стояли в атриуме. Атриум был небольшим и довольно скромным.
        - Кому ты служишь? - Спросил Аристон.
        - Луцию Аттикусу, - ответил привратник.
        Аристон побледнел и чуть не упал. Привратник подошёл сзади и взял его за руки.
        - В чём дело, тебе плохо? - Спросил привратник.
        Аристон ничего не ответил. Он услышал шаги, которые доносились из коридора. Это был стук калиг, подбитых гвоздями. Юноша стоял на месте и не двигался. Он знал, что теперь его ждёт. Смерть.
        Луций зашёл в атриум и улыбнулся. Он был одет в преторианские золотые доспехи - доспехи командира и пурпурный плащ. Префект посмотрел на Аристона и рассмеялся. Привратник тоже начал тихонько хихикать, он слегка ударил Аристона по плечу и прошептал:
        - Смейся тоже, если хочешь жить.
        Но юноша даже не думал смеяться. Ему было совершенно не до веселья. Он произнёс:
        - Убей меня сейчас, Луций и покончим с этим.
        Привратник удивлённо выпучил глаза и отошёл назад. Луций перестал смеяться и сжал кулаки.
        - Корбулон запретил мне тебя убивать, - сказал Луций голосом центуриона. - Он попросил меня заняться твоим воспитанием. Сказал, что ты плохо себя ведёшь.
        Луций расхохотался ещё громче. Он смеялся так сильно, что из его глаз брызгали слёзы. Аристону стало не по себе. Наконец префект замолчал. Он начал подходить к Аристону и что-то вытаскивать на ходу. Аристон подумал, что это нож. Юноша прикрыл глаза и почувствовал что-то холодное у себя на шее. Но это был не нож. Сзади что-то щёлкнула и зазвенело. Аристон открыл глаза и увидел на своей шее железный ошейник.
        Луций держал в руке цепь и ухмылялся.
        - Теперь ты мой пёс, - сказал Луций и снова рассмеялся.
        - Никогда! - Ответил Аристон и дёрнул цепь на себя.
        Но Луций сумел удержать цепь в своих руках. Лицо его искривилось в гневе, и он дёрнул цепь с такой силой, что Аристон упал на колени.
        - Заприте его в подвале и не выпускайте, пока я не вернусь.
        - Как прикажите, господин, - ответили в унисон рабы.
        - Будь ты проклят, римский ублюдок! - Бросил в сердцах Аристон и плюнул Луцию в спину.
        Луций остановился у входа и повернулся к Аристону лицом. Он быстро подошёл к нему и схватил за волосы.
        - Ты ещё умолять будешь, чтобы я тебя убил, щенок, - процедил сквозь зубы Луций и ударил Аристона в челюсть.
        Аристон ударился головой об пол и потерял сознание.
        Когда Аристон очнулся, то он не почувствовал на себе одежды. Было холодно и сыро. Как во сне. Он поднял голову и ощутил боль. Кажется, был сломан зуб. Юноша присел на пол, прижавшись к каменной стене и почувствовал вкус крови. Зуб и вправду был сломан. До не до конца. Он засунул в рот пальцы и стал нащупывать больной зуб. Немного поковырявшись во рту, он наконец нашёл сломанный зуб и сильным нажатием попытался сломать его. Раскачать не получилось. Тогда он схватил его и выдернул. Зуб вышел с корнем и боли больше не было. Пошла кровь. Кровь была солёной и вкусной…Аристон начал сосать её, ибо безумно хотелось пить. И есть тоже.
        Там, где он находился, было темно. Очень темно и сыро. Такое чувство, что он сидел в какой-то яме или колодце. Где-то рядом капала вода. А наверху были слышны чьи-то шаги. Кто-то бегал. И по шагам Аристон понял, где он. Это был подвал.
        Было холодно. Аристон покрылся гусиной кожей и задрожал. Он стал дышать себе в руки, пытаясь согреться. Так холодно ему ещё никогда не было. Он был совсем нагим, к тому же. Совершенно нагим. Только железный ошейник покрывал его шею. Он больно давил на кадык, отчего было сложно дышать.
        «Что же я натворил? Я должен был убить Корбулона, но не смог…На что я вообще рассчитывал? Я и вправду очень глупый».
        Он хотел вытащить амулет Киссы, но понял, что всё, что на нём было, забрали. Даже браслет императора. Он в гневе ударил кулаком об стену и разбил костяшки.
        - О боги, - простонал Аристон и заплакал.
        Только император мог сейчас спасти Аристона. Но императора рядом не было. И скоро крамольники доберутся до него и убьют. Совсем скоро в Риме назначен преторианский марш и совет сенаторов. Но Аристон ничего не мог сделать.
        «Я хотел спасти императора, в итоге попал в руки Луция. А всё потому, что думал только о себе. На Кифере я радел о своём счастье, забыв про счастье Елены. Бедная Елена…Она любила меня, а я был к ней так несправедлив и равнодушен. Мой отец был прав. Он всегда был прав. Но я никогда ему не верил. Решил сбежать в Афины, чтобы прославиться, чтобы стать известным и моё имя висело на устах жителей Пелопоннеса. Опять думал только о себе. И в Риме. Афинодор умер из-за меня, Кисса сейчас страдает из-за меня, Александр страдает из-за меня и во всём виноват только я. Я не смог спасти императора, тогда зачем боги всё ещё не лишили меня жизни? Зачем?»
        Но тут Аристон нашёл в углу небольшой и острый кусочек железа. Откуда он здесь взялся? Словно, ему кто-то его нарочито подложил. Аристон поднял его и осмотрел.
        Руки дрожали, из глаз текли слёзы. Аристон направил острие себе на запястье и надавил. Больно не было, тогда он надавил ещё сильнее. Железо наконец проткнуло кожу. Аристон сжал зубы и провёл поверх вены, идущей к локтю, пуская кровь. Руки тряслись. Было больно и обидно. Обидно, что он вынужден умирать именно таким образом.
        Вскрыв вены на первой руке, Аристон приступил ко второй. Он чувствовал, как кровь выходит наружу и тянет кожу. Было неприятно. Со второй рукой он покончил быстрее. Закончив, он отложил иглу и прилёг.
        Кровь текла по каменному полу, затекая под ноги. Она была тёплой и согревающей. Аристон улыбнулся. В подвале стало ещё темнее и юноша закрыл глаза. В ушах зазвенело и вода, которая капала где-то рядом стала ударяться об пол ещё громче, а вскоре совсем перестала течь.

***
        - Оё-ё-ёй, - говорил старческий голос.
        Аристон приоткрыл глаза и увидел возле себя мутный белый силуэт, похожий на призрак.
        - Зря ты это сделал, сынок, очень зря, - продолжил старик.
        - Хватит с ним возиться! - Послышался голос Луция.
        Старик убрал руки и встал.
        - Ему нужно в постель, - сказал старик-лекарь. - Он умрёт здесь.
        - Ты что это вздумал учить меня, старая крыса? И без тебя разберемся. Свободен.
        Луций бросил мешочек с монетами в грудь лекаря, но лекарь не сумел его поймать, поэтому все монеты рассыпались на полу. Старик с сожалением посмотрел на полуживого Аристона и, не наклоняясь за деньгами, уставшей походкой вышел из подвала. Луций хмыкнул.
        - Старый болван, - пробурчал префект. - А ты, щенок, - он обратился к Аристону. - Ещё раз повторишь подобное, я, - Луций наклонился к нему ниже. - Подвешу тебя к потолку за, - он схватил в руку гениталии и сжал. Аристон вскрикнул. - Ты понял.
        И Луций ушёл, заперев за собой дверь. Аристон остался один. Было снова холодно и сыро. К тому же прибавилась сильная слабость и тянущая боль в предплечье, которыи были крепко перевязаны тканью. Юноша хотел закричать, но сил не было даже пошевелиться. Он закрыл глаза и уснул.
        - Ты бросил меня! - Кричал Александр.
        Глаза его были мокрыми от слёз. Он смотрел на Аристона и ждал извинений, но Аристон молчал. Ему было слишком стыдно.
        - Теперь из-за тебя меня убьют, - говорил Александр. - Из-за тебя!
        - Я хотел помочь, - ответил Аристон. - Но ты не хотел меня слушать. Всё ещё можно изменить.
        - Ничего уже не изменишь, Аристон. Ничего.
        Александр убрал руки, которые держал на животе и упал. Аристон наклонился над императором и увидел чёрное пятно на пурпурной тоге. В голове проскользнула мысль - солдаты носят пурпурные туники, чтобы во время боя не была заметна кровь.
        Император положил кровавую руку на чистый мраморный пол и начал рисовать круги. Аристон стоял над ним и лишь наблюдал. Затем император повернул голову и улыбнулся. К кровавому кругу, который он только что начертил на полу, он пририсовал полоски и получилось солнце.
        - Здорово, да? - Спросил как-то по-доброму Александр, не переставая любоваться своим рисунком. - О, посмотри, у тебя тоже есть.
        Александр указал пальцем на Аристона. Аристон посмотрел куда показывал император и увидел, что его руки все были в крови. И чистая туника тоже. Но он не чувствовал боль и слабость. Он не чувствовал, что умирает. Вместо того, чтобы перевязать рану, он сел рядом с императором и начал кровью рисовать деревья.
        - У тебя неплохо получается, - похвалил его император. - Но у меня лучше.
        Александр усмехнулся, Аристон - тоже. Они продолжили рисовать. Солнце, лившееся из окна, бросало лучи на мраморный пол, отчего рисунки становились ещё ярче.
        Было весело и хорошо. Аристон снова улыбался. Несмотря на то, что сон был довольно-таки странным и не предвещавшим ничего хорошего.
        Когда Аристон проснулся, то уже не чувствовал холод. На нём было тёплое одеяло, а сзади тканный мешок для головы. Кто-то всё-таки позаботился о нём и скорее всего этот «кто-то» был из рабов. В комнате уже не было так темно, рядом стояла сальная свеча, от которой исходило тепло и глубокая миска с супом и буханкой хлеба.
        Аристон тут же схватил хлеб и жадно откусил. Затем всё запил супом. Он так быстро ел, что несколько раз подавился, но продолжал есть, словно боясь, что пища исчезнет. Заполнив желудок, он лёг на спину и тут же уснул.
        На следующий день еду снова кто-то принёс и так продолжалось до тех пор, пока Аристон совсем не оправился. Кто это был, он не знал, но это явно было сделано не по приказу Луция.
        Аристон привык сидеть в темноте, ничего не делая. Он жил в трюме, жил в карцере Дильдара, а теперь в этом подвале - и те дни, что минули, живя здесь, для него ничего не значили, всё казалось одним мигом.
        Время для него шло быстрее или ему так казалось. В основном он думал. Думал о доме, родителях, Киссе и лже-Александре.
        «Наверное, он уже давно мёртв». Эта мысль не давала ему покоя. Он всё ещё помнил плачущий голос императора, его милое лицо, маленькие дрожащие губы, которыми он говорил:
        - Уходи отсюда!
        Все эти дни император снился Аристону каждый день. Ни Кисса, ни родители, ни Кифера, а император. Причём сны были схожи. Они всё время разговаривали с ним в лупанарии, словно ничего не произошло.
        Однажды, когда Аристон спал, железные двери распахнулись и в комнату вошёл человек. Юноша убрал одеяло и прикрыл глаза ладонью. Из-за яркого светильника он на время ослеп, но, когда глаза привыкли, он увидел перед собой того самого привратника, с которым Аристон познакомился, как только приехал к Луцию.
        - Как ты? - Спросил раб-привратник своим ласковым голосом.
        Его голос был всегда таким веселым, мягким, словно он был счастлив. Как у Александра…
        - Как тебя зовут? - Вопросом на вопрос ответил Аристон.
        - Гораций, - ответил привратник.
        - Гораций, это ты приносил мне еду всё это время?
        - Т-с-с, нас могу услышать, - Гораций приложил палец к губам и присел на корточки.
        Затем поставил свечу на пол и взял руки Аристона, чтобы развязать повязки, которыми были перетянуты руки. Когда он закончил, он поднёс его руки к свече, чтобы осмотреть и нахмурился. Аристон не сопротивлялся.
        - Больше так не делай, - сказал привратник и цокнул.
        - Гораций, помоги мне сбежать, - неожиданно проговорил Аристон.
        Гораций отрицательно покачал головой
        - Исключено, - ответил Гораций. - Даже не думай об этом. Мой господин убьёт тебя, а потом и меня. А я не такой безумец, как ты и не хочу умирать.
        - Но, Гораций…
        - Хэй, ты! - Послышался чей-то голос наверху.
        Гораций быстро встал и начал закрывать двери.
        - Что ты тут делаешь? - Это был голос Луция.
        Аристон поднялся с колен и через решётку увидел префекта. Он стоял сзади. Гораций спереди.
        - Н-н-ничего, ваше солнцеподобие, - пробормотал Гораций.
        - Ходил к этому ублюдку? - Спросил Луций.
        - Н-н-нет, ваше солнцеподобие…
        - Лжёшь, кретин!
        В свете свечи показался блеск металла. Луций схватил Горация за ворот туники и наставил меч к шее.
        - Стой! - Крикнул Аристон.
        Луций отпустил трясущегося привратника и посмотрел на узника.
        - Ты что ещё не сдох? - Удивился префект и расхохотался.
        - Не тронь его, - сказал Аристон.
        - Иначе что? Ты видно забыл, что ты теперь никто и никакой император тебя уже не спасёт.
        Луций убрал засов и открыл дверь. Аристон стоял напротив него и враждебно смотрел ему в глаза. Префект усмехнулся и сказал:
        - Пошли.
        Он схватил его за цепь и потащил за собой. Аристон чуть не упал, когда они поднимались вверх по лестнице.
        Когда они вышли наверх, Аристон зажмурил глаза. Слишком яркий свет на улице. Вход в подвал находился снаружи. Луций завёл его в дом и остановился в атриуме. Затем он осмотрелся вокруг и увидев деревянную колонну, обвязал цепь вокруг неё и закрепил замком.
        - Что это значит? - Спросил Аристон.
        - Это значит, что ты будешь моим питомцем сегодня на ужине, - ответил Луций и снова рассмеялся.
        Аристон бросил на Луция ненавистный взгляд и получил взамен сильны пинок в грудь. Юноша закашлялся и присел на пол. Префект, ничего не сказав, покинул атриум и Аристон остался один.
        Вскоре показался привратник Гораций. Увидев Аристона, он благодарственно кивнул и занял своё место возле дверей. Юноша прилёг на деревянный столб и задремал.
        Когда просунулся, был уже вечер. Рабы сновали туда-сюда, накрывая на стол в атриуме. Аристон посмотрел на двери - там стоял Гораций. Они встретились взглядом и мысленно поприветствовали друг друга.
        Затем привратник вышел на улицу, а вернулся уже с четырьмя гостями, не считая хозяина дома - Луция. Гости были в доспехах преторианцев и изрядно пьяны. Префект тоже.
        Аристон был удивлён, что Луций до сих пор носит доспехи командира, ведь насколько он слышал, его сняли с должности.
        - Префект, - сказал один из преторианцев и указал пальцем на Аристона. - Это кто?
        - Это? - Спросил заплетающимся голосом Луций. - Это мой пёс.
        Преторианцы рассмеялись и начали бросать неприличные высказывания в адрес Аристона. Аристон злился и Луций это видел.
        - Порычи ещё мне, - тихо сказал Луций.
        Преторианцы услышали это и ещё громче начали гоготать.
        Затем парни уселись за стол и приступили к еде. Но к еде они редко прикасались, в основном пили вино и болтали. Один из гостей, посмотрев на Аристона, взял с тарелки обглоданную куриную ножку и бросил её в сторону юноши. Луций увидел это и похвалил преторианца.
        Аристон откинул кость от себя и сел на прежнее место, скрестив обе руки, выражая недовольство. Преторианцу не понравился этот жест, и он разозлился.
        - Какая-то глупая твоя собака, - сказал преторианец-шутник. - Не лает, хозяина не встречает, не охранят, зачем она тебе?
        - А может твой пёс хорошо вылизывает яйца? - Спросил второй преторианец.
        Остальные солдаты оценили шутку и рассмеялись.
        - Да, - ответил Луций, не переставая ухмыляться. - Ты прав, Приск, мой пёс и вправду хорошо вылизывает.
        Он многозначительно кивнул своим собеседникам, чем вызвал непристойный гул у парней.
        - Ты разрешаешь? - Спросил один из них.
        - Да, - ответил Луций. - Только осторожнее, он кусается.
        Преторианцы рассмеялись и начали все вчетвером, кроме Луция, подходить к Аристону. Аристон сидел на полу и не обращал на них внимания, до тех пор, пока не увидел перед собой 8 мохнатых ног в калигах.
        - Смотри-ка, даже не лает, - сказал Приск.
        Он первый подошёл к Аристону и осмелился дотронуться до него. Юноша вскочил с места и с ненавистью посмотрел на преторианца. Солдат был выше его ростом, впрочем, как и все - ибо они гвардейцы, а в гвардию брали самых лучших парней.
        - Воу, воу, - проговорил второй преторианец. - Он тебя сейчас укусит, Приск!
        Преторианцы снова рассмеялись. Но Приск, кажется не собирался уходить. Он сделал вид, что смеётся, но сам как-то с гневом посмотрел на Аристона, словно увидел в нём своего врага. Приск резко прижал его к колонне и учащённо задышал.
        - Убери руки, - процедил сквозь зубы Аристон.
        Он смотрел в глаза Приска и чувствовал неприятный запах пота и вина. Приск схватил юношу за запястья и Аристон закричал.
        - Что ты делаешь? - Спросил один из преторианцев.
        Приск был в замешательстве. Он не думал, что сделает Аристону больно. Посмотрев на руки юноши, преторианец увидел раны, которые уже были покрыты корочкой. Он с сожалением посмотрел на Аристона, и, кажется, тут же протрезвел.
        - Оставим его, - сказал Приск и уже собирался сесть за стол, но Луций остановил его.
        - Иди и трахни эту суку! - Сказал Луций, но скорее всего приказал, нежели предложил.
        - Нет, - ответил Приск. - Он ещё ребёнок и болен, ему нужен лекарь.
        - Ты вздумал учить меня? - Спросил Луций. - Тогда убирайся вон из моего дома, ничтожество, чтоб я тебя больше не видел! Прочь!
        Приск посмотрел на друзей. Те были всё ещё пьяны и ничего не понимали.
        - Как прикажите, - процедил сквозь зубы Приск и направился к выходу.
        Когда Приск ушёл, Луций кивнул остальным троим преторианцам и те усмехнувшись, посмотрели на Аристона.
        - Не подходите, - сказал Аристон, но голос его выдал в нём страх. Преторианцы заметили это.
        Один из них ударил Аристона по ногам, повалив на пол. Юноша не успел встать, ибо другой уже оседлал его за спину. Третий же быстро схватил его за ягодицы и начал расстёгивать у себя ремень. Аристон стал сопротивляться, но знал, что всё тщетно и никто ему не поможет.
        Преторианец слез с его и Аристон поднялся на колени. Он подумал, что его решили пожалеть, послушав своего товарища Приска, но Аристон ошибался.
        Чьи-то руки перевернули его на спину и прижали к полу. Аристон увидел над собой свисающие гениталии и зажмурился от отвращения. Он попытался встать, но кто-то дёрнул его за цепь, причём настолько сильно, что Аристон закашлялся.
        Не успел он перевести дыхание, как спереди один из преторианцев, который всё это время сидел напротив, резко раздвинул ему ноги.
        Больше всего Аристону хотелось сейчас умереть. Он постарался вспомнить Киссу, но ничего не получалось. Преторианец стал медленно входить в его тело, но Аристон не издавал ни звука, хотя хотелось закричать. Не от боли, а, прежде всего от обиды.
        Пока преторианец насиловал его, двое других держали его за руки по обеим сторонам и мастурбировали. Один из них присел над лицом Аристона, пытаясь засунуть свои гениталии юноше в рот. Аристон освободил обе руки и схватил преторианца за гениталии, с такой силой, что тот закричал.
        - Да ты бешеный, - сказал преторианец и ударил ногой Аристону по лицу.
        По виску потекла алая кровь. Неожиданно тот, кто насиловал его сзади, остановился. Аристон воспользовался моментом, чтобы ударить своей ногой ему в голову. Преторианца от такого мощного удара отбросило назад. Остальные, увидев, что Аристон только что сделал с их товарищем, разозлились и начали пинать юношу со всех сторон. Затем к ним присоединился ещё и Луций. Префект бил Аристона ещё яростнее, и после его ударов - к тому же калигами, подбитыми гвоздями, юноша лишился чувств.
        Снова лупанарий. Аристон сидел напротив Александра. Александр улыбался.
        - Почему ты грустишь? - Спросил Александр.
        - А чему радоваться? Мои родители погибли, Киферы больше нет, я раб…
        - Да, но ты-то жив.
        - Да лучше бы умер…
        Александр подсел к Аристону и посмотрел ему прямо в глаза.
        - Не говори так, Аристон, - сказал Александр и поднял палец вверх. - Все мы рождены для определённой миссии. Так вот ты свою миссию ещё не завершил и дотоле боги будут охранять тебя.
        - Да что я могу…я безнадёжен.
        Александр рассмеялся и махнул рукой.
        Аристон открыл глаза. Он снова находился в подвале. Рядом горела сальная свеча.
        - О, очнулся, - сказал чей-то голос.
        Знакомый голос…Но Аристон ещё не до конца пришёл в себя, чтобы здраво соображать.
        - Пить, - только и произнёс Аристон.
        К губам тут же был приложен глиняный стакан с водой. Аристон хотел присесть, но понял, что не может - тело ломило и болело со всех сторон. Тогда этот кто-то помог ему привстать и наконец утолить жажду.
        Когда Аристон напился, сознание его немного прояснилось. Он увидел перед собой Горация. Снова привратник спасает его.
        - Спасибо тебе, - сказал Аристон.
        - Не за что, - ответил Гораций и осклабился. - Ведь ты спас меня тогда, от господина. Я возвращаю тебе долг.
        Аристон хотел улыбнуться, но почувствовал, как сильно болит его челюсть после ударов. Наконец, он всё вспомнил. От воспоминаний закружилась голова и стало невероятно тошно.
        - Я убью его, - процедил сквозь зубы Аристон.
        Каждый день к нему приходил Гораций и ухаживал за ним. Раб менял повязки, давал лекарства и кормил супом - и всё это вскоре дало свои плоды. Аристон стал чувствовать себя всё лучше и лучше и уже через четыре дня он мог ходить.
        Но однажды Горация не было весь день. Аристон стал нервничать и волноваться за нового друга.
        «Неужели Луций всё узнал и убил его?»
        Он злился из-за своей беспомощности. Ему надоело всё время проводить дни, сидя в холодном карцере, когда Кисса ждёт его…Когда Александр ждёт его.
        К концу дня наверху послышались шаги. Аристон поднялся с пола и напряг зрение. Света не было, а сальная свеча давно погасла.
        «О боги, надеюсь, это Гораций».
        Человек приближался. Он был не один. В руках он держал светильник. Аристон присмотрелся и узнал этих людей - сзади шёл Луций, а спереди - Корбулон.
        Аристон сжал кулаки и отошёл от решётки.
        - Ну здравствуй, Аристон, - ехидно проговорил Корбулон.
        Сзади стоящий Луций усмехнулся.
        - Что тебе надо, се-на-тор? - Спросил высокомерно Аристон, с отвращением проговаривая его должность.
        Корбулон удивился.
        - Я вижу, ты ничему не научился, пока жил здесь, - сказал Корбулон. - Придётся тебя подарить Луцию, ибо я не намерен держать у себя строптивого, высокомерного и наглого мальчишку. Вёл бы себя достойно, ничего бы этого не произошло, и ты сейчас жил бы у меня, а не здесь, в подвале, вместе с крысами и клопами.
        - Что бы ни случилось, я бы ни за что не стал жить под одной крышей с предателем, - ответил Аристон.
        Луций снова расхохотался, но не вмешивался.
        - Кстати насчёт предательства, - проговорил Корбулон. - Завтра всё должно произойти. Можешь заранее поздравить меня с победой, Аристон.
        - Да! - Наконец вмешался Луций. - Можно считать, что перед тобой стоит уже фактический император Римской Империи. Ио! Ио! Аве цезарь!
        Аристон поник головой, но быстро оправился и твёрдо произнёс:
        - Не быть тебе императором. Я этого не допущу.
        - Ха-ха, это интересно как? - Усмехнулся Корбулон. - С силой мыслей? Или колдовать будешь? Какой ты глупый, Аристон. Прощай.
        - Да будь ты проклят! - Бросил вслед Аристон и плюнул.
        Корбулон не обернулся так же, как и Луций. И юноша снова остался один.
        - Какой я идиот! - Бросил в сердцах Аристон и ударил кулаком по стене.
        Он сел на корочки и закрыл лицо руками.
        «Не быть тебе императором…Зачем я это сказал? Корбулон прав. Что я могу сделать, сидя в этом карцере? Ничего. Совершенно ничего. Я не смог спасти Александра, не смог. Зачем тогда я вообще нужен? О боги, зачем? Лишите меня жизни, прошу вас. Не мучайте своего раба…Теперь я пёс Луция. Если бы не моя гордость, я бы сейчас был сыном Корбулона, и кто знает, возможно, в будущем стал бы наследником престола. Но что теперь? Теперь я - никто, вещь, которую можно насиловать денно и нощно, бить и оскорблять. Неужели это моя миссия? Это моя судьба? Угождать подонку Луцию? Была бы у меня возможность, я бы убил его…Убивал бы долго, заставляя страдать и мучиться. Так, как страдал и мучился я. О боги, Кисса…Александр…Простите меня».
        Аристон вытер слёзы и посмотрел во тьму. С потолка снова капала вода, а где-то в углу пищала крыса. Юноша застонал и лёг на холодный пол, свернувшись калачиком. И через несколько минут так и заснул.
        Марсово поле. Преторианцы маршируют по площади. Император едет на золотой колеснице, запряжённой двумя белыми лошадьми. Император великолепен и похож на бога. Он машет всем приветливо рукой и улыбается.
        Преторианцы останавливаются. Луций подаёт знак, и гвардейцы вытаскивают гладии из ножен. Император думает, что это часть представления, но ошибается.
        - Смерть тирану! - Кричит Луций.
        И эти слова эхом отразили остальные преторианцы.
        Император пытается убежать, но сенаторы не пропускают его. Он напуган, ему страшно.
        - Аристон! - Кричит император.
        Но Аристон ничего не может сделать. Он лишь наблюдал за происходящим.
        Одержимые преторианцы начали рубить императора на кусочки. Император кричал:
        - Я не виноват! Простите меня!
        Но вскоре его крик смолк. Преторианцы отошли назад. Аристон увидел окровавленное тело императора или вернее то, что от него осталось. Из ряда сенаторов вышел довольный Корбулон. Он поднял руки вверх, встречая свой народ.
        - Ио Корбулон! Ио Корбулон! - Кричали люди.
        Аристон проснулся. Его разбудили чьи-то крики наверху. Он поднялся с полу и прислушался. Наконец, двери подвала открылись. Двое мужчин вбежали в коридор. Один из них был в тёмном плаще. Заметив Аристона, он тут же подошёл к карцеру и открыл замок.
        - Вставай, - сказал человек.
        Аристон был поражён.
        - Осторий? - Спросил Аристон. - Что ты здесь делаешь?
        - Тебя спасаю, - ответил вольноотпущенник и улыбнулся.
        Аристон обнял Остория и увидел сзади Горация.
        - Он помог тебе? - Спросил Аристон.
        - Да, - ответил Осторий. - Это мой брат. Когда я узнал, что тебя отправляют к Луцию, я попросил возничего передать Горацию моё письмо. Гораций должен был помогать тебе и оберегать от Луция.
        - Мы изначально готовили этот побег для тебя, - сказал Гораций. - Ты должен спасти императора, Аристон. Судьба Рима в твоих руках.
        Аристон был сильно удивлён. К такому повороту событий он не был готов. Осторий вытащил из сумки белую ткань и снял с себя плащ.
        - Вот, надень это, - сказал вольноотпущенник.
        Когда Аристон надел на себя тунику и плащ (сандалии итак уже были на нём), Гораций вытащил из - за пазухи короткий меч.
        - Вот, возьми, - сказал Гораций и передал меч в руки Аристона. - Тебе это должно пригодиться.
        - А теперь беги на Марсово поле, - сказал Осторий. - Заседание уже должно закончится. Император сейчас отправится туда.
        - А как же ты, Осторий? Ведь Корбулон убьёт тебя…
        - Не убьёт, если ты спасёшь своего друга, - ответил Осторий. - Мы с братом переждём восстание у меня дома. Он находится в районе бычьего рынка. В случае чего, ты можешь укрыться там.
        - И да поможет тебе Фортуна! - Сказал Гораций и похлопал Аристона по плечу.
        Аристон попрощался с братьями и вышел на улицу. Солнца к счастью не было, и Аристон не ослеп. Небо было серым и слегка моросил дождь. Юноша надел капюшон и спрятал меч под плащ.
        Вдохнув лёгкими воздуха - свежего воздуха - Аристон зашёл в дом ненавистного им Луция. На удивление, рабы, которые прислуживали префекту, находились все в атриуме и ничего не делали. Увидев Аристона, один из них что-то достал из кармана и подошёл к нему.
        - Возьми, это твоё, - сказал молодой раб.
        Он передал Аристону амулет Киссы и браслет императора. Аристон улыбнулся и тут же надел всё на себя.
        «Этот браслет приносит удачу» - вспомнил Аристон слова императора.
        Аристон поблагодарил всех рабов и вышел из дома. Ему до сих пор не верилось, что он наконец свободен. Всё ещё казалось, что это либо сон, либо Луций сейчас увидит его и прикажет снова запереть в карцере. Это и мотивировало его бежать.
        И он бежал. Бежал, не останавливаясь. Дождь начал лить сильнее и плащ уже не спасал. Пробегая по священной дороге, Аристон увидел Палатин. Палатин был невероятно большим и великолепным, а справа находился Форум Веспасиана, храм Мира, храм Божественного Юлия и храм Кастора. Хотелось всё посмотреть, но времени не было.
        Погода ухудшилась и загремел гром. Казалось, сами боги чинили препятствия Аристону, не пуская его к императору, но Аристон не сдавался. Он продолжал бежать. Причём несмотря на слабость, он чувствовал в себе силы.
        Вскоре стали попадаться люди. Толпы народу. Причём основная масса была обычным плебсом. Все шли в сторону Марсово поля, взглянуть на великолепный марш преторианцев. Аристон смешался с толпой и не мог бежать. Слишком много людей. Неожиданно где-то со стороны площади прозвучал звук тубы.
        - Уже начали, - сказал старик, который шёл рядом и нахмурился.
        Аристон вспотел. Он не успевал. Тогда он начал расталкивать толпу в разные стороны и ускорять шаг, вскоре наконец перейдя на бег.
        Выйдя на Стадион Домициана, Аристон не знал, куда теперь идти, ему даже показалось, что он заблудился в вечном городе. Но снова прогремели тубы, а затем и громкие голоса:
        - Ио император! Ио император!
        «Неужели я опоздал?» Всё было как во сне. Аристон вышел на площадь и увидел огромную толпу людей, которые окружили марсово поле. На поле же простирались когорты преторианцев, все они смотрели в одну сторону, сторону, где находился император.
        Аристон протиснулся сквозь толпу и напряг зрение. Сквозь капли дождя, он сумел разглядеть лицо императора.
        - Александр… - проговорил Аристон и вздохнул.
        Преторианцы продолжили демонстрировать боевое искусство и искусство фехтования и Аристон решил, что всё уже позади. Преторианцы любят императора и не навредят ему. Но тут он услышал голоса.
        - Напыщенный индюк, - говорил один. - Его народ голодает, а он развлекается со своими девками.
        - Он не достоин быть императором, - сказал другой. - Императором должен быть сенатор Корбулон!
        - Верно! - Крикнула женщина из толпы.
        Люди заговорили. Начался шум. Аристон положил руку на рукоять меча.
        «Народ и есть то масло, которое разожжёт огонь».
        - Смерть тирану! - Крикнул один.
        - Смерть! - Повторили остальные.
        Аристон обернулся. Народу стало ещё больше. И следует заметить, он намного превышал численностью когорты преторианцев.
        Преторианцы остановились и обнажили мечи. Но их острия были нацелены не на императора, а на народ.
        - Убьём императора!
        Рядом стоящие люди стали вытаскивать оружие - кто топор, кто нож, кто меч. Они кричали и бранились. Аристон начал протискиваться сквозь разъярённую толпу, но их было так много, что каждый норовил затоптать его.
        Спереди послышался женский визг. Судя по всему, пролилась первая кровь. Народ стал рваться вперёд, повалив Аристона на землю. Послышались крики и звон металла. Юноша достал свой меч и поднялся с земли.
        Дождь увеличился. Под ногами текли реки дождевой воды, которая смешалась с алой кровью.
        Вскоре Аристон наконец вылез из толпы и стал искать императора. Императора окружили в каре преторианцы, не подпуская к себе мятежников. Довольно медленно, но они пытались скрыться. Аристон побежал туда. Но навстречу ему встретились двое преторианцев. Они направили острия мечей на Аристона, но шестеро восставших, увидев, как их «товарищ» в беде, тут же набросились на гвардейцев, окружив со всех сторон, как стервятники добычу.
        Аристон не стал останавливаться и побежал дальше, хлюпая по лужам в кожаных сандалиях. Но когда он прибыл на место, каре совсем распалось и каждый был сам за себя. Император неумело держал меч и прятался за спину центуриона.
        - Спасайте своего императора! - Кричал Эмилий.
        Когда подбежал Аристон, на него замахнулся преторианец.
        - Александр! - Крикнул Аристон.
        - Аристон? - Удивился император. - Не троньте его, это мой друг!
        Преторианец опустил меч и пропустил Аристона к императору. Император был мокрым с ног до головы. Золотая диадема еле держалась у него на голове, а тога висела. В целом он выглядел жалко.
        - Аристон, они хотят меня убить! - Пожаловался император. - За что? Я ведь ничего не сделал…
        - Будьте покойны, август, - ответил Аристон. - Я вас защищу. Раздевайтесь.
        - Что? - Не понял император. - Зачем?
        - Вы сейчас мишень для народа, - ответил Аристон. - Наденьте мой плащ.
        Эмилий несколько минут стоял, недоумевая. Увидев, как убили ещё одного преторианца, он быстро скинул с себя тогу и диадему. Под тогой оказалась лёгкая туника. Эмилий накинул на себя мокрый плащ и надел капюшон.
        - Центурион, - обратился Аристон к офицеру. - Я должен увести императора.
        Центурион посмотрел на Эмилия. Император дрожал от страха. И от холода тоже.
        - Хорошо, - ответил центурион. - Возьмите с собой двух моих парней.
        - Нет, - ответил Аристон. - Это слишком опасно. Они могут нас заметить.
        Аристон указал подбородком на восставших. Центурион посмотрел на людей, а затем снова на императора.
        - Не бойся, Квинт, - сказал Эмилий. - Доверься этому мальчику, он знает, что делать.
        Квинт - так звали центуриона, махнул рукой и кивнул. Аристон взял Эмилия за руку и повёл прочь. Эмилий улыбнулся.
        - Твоя рука такая тёплая, - сказал Эмилий.
        Аристон не обратил внимание на слова императора и двигался дальше, держа слух востро.
        По дороге встретились пятеро вооружённых людей. Аристон вытащил меч и остановился. Мятежники тоже.
        - Смерть тирану! - Крикнул император.
        - Смерть! - Повторили мятежники и пошли дальше.
        Аристон удивлённо взглянул на Эмилия, тот самодовольно улыбался. Но тут из-за угла показалась высокая фигура преторианца в доспехах. Доспехи отличали в нём командира. Это был Луций…
        - Префект! - Сказал Эмилий. - Он поможет нам.
        Император отпустил Аристона и побежал навстречу Луцию. Луций стоял, не двигаясь. Неожиданно, префект обнажил меч и вонзил острие в Эмилия.
        - Александр! - Крикнул Аристон.
        Луций вытащил свой окровавленный гладий и собирался нанести новый удар, но Аристон помешал ему. Юноша со всей силы ударил мечом префекта по доспехам, оставив длинную царапину на кирасе.
        - Ты! - Бросил Луций.
        Он замахнулся для удара, но Аристон увернулся. Луций был выше и сильнее. Аристону было сложно сражаться с таким противником. Префект парировал удар и этот удар был таким мощным, что Аристон выронил меч из рук и упал на землю.
        Луций усмехнулся и наставил острие своего меча над его горлом.
        - Ничтожество, - сказал Луций и приготовился проткнуть Аристону шею.
        Аристон зажмурил глаза.
        - Кастрированный евнух! - Послышался голос Эмилия.
        А затем и звук режущегося мяса и костей. Аристон открыл глаза и увидел перед собой обезглавленного префекта.
        Он быстро отполз назад, чтобы не быть залитым кровью Луция. Голова префекта лежала в луже, лицом вниз.
        Эмилий держал в руке меч и тяжело дышал. Он посмотрел на Аристона и улыбнулся.
        - Ты видел? - Спросил император.
        - Ты снова спас меня, Александр, - сказал Аристон.
        - Да, - ответил Эмилий. - Ты мне теперь трижды должен.
        Эмилий усмехнулся и тут же сжал зубы. Он обронил меч и упал на колени. Из раны сочилась пурпурная кровь, заливая каменистую дорогу. Он был ранен в плечо.
        - Нам надо уходить, - сказал Аристон.
        Он взял Эмилия за руку и помог подняться. Затем он обхватил его за плечо и придерживая за талию, повёл вперёд. Эмилий прижался к Аристону и сказал:
        - Меня продырявили. Если упаду в лужу, подними меня - мужчины умирают стоя.
        - Перестань, - сказал Аристон.
        Он невольно бросил взгляд на императора. Рана была глубокой и кровь сочилась всё сильнее. Эмилий тяжело дышал и хныкал. Именно хныкал, как ребёнок. Даже сейчас он не хотел показывать, что ему больно. Показывать своё истинное лицо.
        - Луций - засранец, - сказал Эмилий. - Дурень, зачем именно в плечо? Я любил своё плечо. А теперь - что это? Что это такое? Какая-то…дырявая, болтающаяся в воздухе тряпка.
        - Ничего, - ответил Аристон. - Потерпи до Палатина. Тебя вылечат, ты не умрёшь.
        - Палатина? - Удивился Эмилий и застонал. - До Палатина целая вечность…
        Аристон ничего не стал говорить. Голоса постепенно начали стихать. Дождь усилился. Лужи были настолько глубокими, что доходили до колен.
        - Запустить бы сейчас мои галеры… - проговорил Эмилий и отпустил Аристона.
        Аристон еле удержал императора, не давая ему упасть лицом в лужу. Эмилий уже не мог идти. Он дрожал в лихорадке и норовил лишиться чувств.
        - Александр, - сказал Аристон. - Держись.
        - Аристончик, - ласково проговорил император.
        - Эй, сюда, - послышался женский голос.
        Аристон вытащил меч и обернулся. Он ожидал увидеть вооружённую толпу, но никого не было. Вместо этого из-за дверей невысокой инсулы выглядывала женская фигура.
        - Идите сюда, - повторила женщина.
        Аристон посмотрел на Эмилия. Эмилий сидел на коленях, погруженный в лужу и придерживал рану.
        - Идём, нам помогут, - сказал Аристон.
        Он поднял Эмилия из воды и взял на руки. Тело его оказалось на удивление очень лёгким, как у Киссы. И только сейчас Аристон заметил, что император невероятно худой.
        Юноша прижал его голову к своей груди и перешагивая лужу направился к женщине. Женщина открыла им двери и пропустила в тёплый дом. Аристон положил тело Эмилия на деревянный пол и снял с него мокрый плащ.
        - Мне нужно вино, нитки и раскалённый уголь, - сказал Аристон.
        - У нас нет вина и ниток, - ответила она.
        - Ну, неси тогда то, что есть.
        Он посмотрел на женщину и удивился. Это была та самая женщина, которая просила помощь у Корбулона. А рядом находилась и та девочка, и её братья. Все они молчали.
        - Александр, - сказал Аристон и сел на пол. - Слышишь меня? Сейчас я тебя вылечу.
        - Аристон, - проговорил Эмилий. - Прости меня…что врал тебе. Мне следовало сразу сказать, кто я…А потом ещё и накричал на тебя…Я подлец, мне очень стыдно. Правильно…что боги лишают меня жизни.
        - Не говори так, - сказал Аристон сдавленным голосом. К горлу подкатил ком. Из глаз текли слёзы. - Ты единственный мой друг в этом городе. Я не хочу тебя терять.
        - Правда? - Удивился Эмилий и улыбнулся своей милой улыбкой.
        - Да, - ответил Аристон и взял Эмилия за руку.
        Эмилий посмотрел туда, где держался Аристон и сказал:
        - Ты надел мой браслет. Я же говорил, он приносит удачу…
        Император снова улыбнулся и прикрыл глаза. Тело его лихорадило.
        - Александр, Александр! - Закричал Аристон. - Не закрывай глаза, говори со мной.
        - Прости… - ответил Эмилий.
        - Нет, нет. Александр, всё ещё можно изменить!
        - Ничего уже не изменишь…
        И император перестал улыбаться. Он закрыл глаза и не двигался. Его тело перестало дрожать. В воздухе повисла тишина. Пахло кровью и сыростью.
        - Александр! - Закричал Аристон и уронил голову императору на грудь. - Не умирай, пожалуйста! Александр, милый мой, я ведь люблю тебя, ты мой друг, мой замечательный друг…Прошу тебя, открой глаза….
        Аристон обнял его и рыдал. Женщина принесла небольшую жаровню с углями, но увидев, что уже не надо, отложила в сторону.
        - Это император? - Спросила девочка.
        - Да, - ответила мать.
        - Он умер? - Снова спросила девочка.
        - Да, - повторила мать.
        Аристон обнимал Эмилия за мокрую грудь и плакал. Но тут он почувствовал, как его грудь приподнимается, а затем и услышал знакомый смех. Аристон отпустил императора и увидел, как Эмилий смеётся. Аристон онемел.
        - Прости, прости, - говорил император и смеялся. - Не удержался. Я просто хотел увидеть твою реакцию.
        - Что? - Не понял Аристон.
        - Разыграл я тебя немножечко, - ответил Эмилий. - Меня ведь не в сердце ранили и даже не в живот. От ранения в плечо ещё никто не умирал.
        Аристон с недоумением покосился на женщину. Та, пожав плечами, снова принесла необходимые принадлежности, которые попросил Аристон.
        - Ну ты и скотина, - проговорил Аристон и
        улыбнулся, вытирая слёзы.
        Юноша снял с Эмилия плащ, обнажая рану. Но рана всё ещё кровоточила. К мясу прилипла ткань туники и шерсть плаща. Аристон попросил принести тёплой воды и тряпку. Эмилий всё это время молча наблюдал. Но когда Аристон начал нагревать свой меч на углях, он занервничал.
        - Ты чего это задумал? - Спросил император, указывая взглядом на жаровню.
        - Ничего, - ответил Аристон и продолжил промывать рану.
        - Ты себя лекарем возомнил? - Возмутился Эмилий и дёрнул телом, забирая свою больную руку от Аристона.
        Аристон отложил тряпку и вопросительно посмотрел на Эмилия.
        - Александр, - сказал Аристон. - Нужно остановить кровотечение и прижечь рану.
        - Ага, размечтался! Ищи дурака.
        - Послушай. Это необходимо, твоя рана слишком серьёзная. Если я этого не сделаю, ты лишишься руки.
        Император раскрыл удивлённо глаза и взглянул на плечо.
        - Ну уж нет, - ответил Эмилий. - Я слишком привык к своей руке. Что ж…Если мне будет больно, я обижусь на тебя.
        Аристон ничего не ответил. Он положил деревянную щепку императору в зубы и повернулся к жаровне. Эмилий вспотел. Капельки пота блестели у него на лбу. Он зажмурил глаза. Лукреция и её младшие братья стояли рядом и с любопытством наблюдали. Эмилий заметил их и недовольно буркнул.
        - А ну брысь, нечего тут смотреть, - процедил он, сквозь щепку.
        Женщина отвела детей в комнату и закрыла двери, оставив мужчин одних.
        Эмилий снова зажмурил глаза и через несколько секунд почувствовал такую сильную боль, которую никогда ещё не испытывал, к тому же прибавился ко всему этому ещё и отвратный запах жареного мяса. Он закричал, выплюнув щепку на грудь, и прикусил губу настолько, что проткнул насквозь. Лицо Аристона стало смутным и расплывчатым. Эмилий провалился во тьму.
        Когда император очнулся, был уже вечер. А может и ночь. Эмилий точно не знал, сколько он пролежал в беспамятстве. Рядом сидел Аристон и точил меч. Император почувствовал под собой соломенный матрац, укрыт же он был одеялом. И он был нагим, впрочем, как и Аристон. Их мокрая одежда сушилась над жаровней с углями.
        - Молодой человек, не подскажите в какой стороне Аид? - Спросил слабо Эмилий.
        Аристон быстро отложил меч и повернулся к императору.
        - Как ты? - Спросил юноша.
        - Да вроде живой… - ответил неуверенно император и улыбнулся. - Мне было больно, и я обижен.
        - Прости, - сказал Аристон. - Я криворукий…
        - Да брось ты, я же пошутил. Я очень благодарен тебе, может назначить тебя главным своим лекарем при дворе?
        Аристон усмехнулся, но ничего не ответил. Несколько минут они молчали, но затем Эмилий, будто что-то вспомнив, произнёс:
        - Ты и вправду любишь меня?
        Аристон смутился и покраснел в свете свечей.
        - Забудь, что я говорил, - резко сказал Аристон и пригрозил ему пальцем. - Я думал ты умираешь и городил бред!
        - Вовсе не бре-е-ед, - возразил император. - Я действительно тронут твоими словами. Мне ещё никто не говорил ничего подобного. Это очень приятно. Иди ко мне.
        Эмилий поманил его к себе своей здоровой рукой. Аристон усмехнувшись, подполз к императору на матрац и сел рядом. Эмилий укрыл его своим одеялом и прижал к своей груди. Аристон не сопротивлялся. Находясь рядом с императором, он чувствовал себя в безопасности. Ему было хорошо и приятно. От императора исходило тепло и спокойствие. Он и вправду был богом.
        - И перестань называть меня Александром, - неожиданно произнёс император.
        - А как же мне тебя именовать? - Спросил Аристон, приподняв голову.
        - Эмилий. Просто Эмилий.
        - Хорошо, Эмилий, - ответил Аристон. Спустя некоторое время, он снова заговорил. - Эмилий, ответь мне.
        - Да?
        - Что случилось с Киферой, моей родиной. Я не верю Корбулону, что остров уничтожен.
        - Ох, милый мой, дружочек, - протянул император и вздохнул. - Прибывшие торговцы сообщили, что остров и вправду уничтожен. Его больше нет. Мне больно об этом говорить.
        Аристон прижался к императору. Из глаз покатились слёзы. Эмилий погладил его по волосам и поцеловал в лоб.
        Спустя некоторое время, император снова заговорил:
        - Завтра отправимся в путь. - Этот негодяй стравил народ против меня и должен быть наказан.
        Аристон молчал. Император посмотрел на него и улыбнулся. Юноша крепко спал, подложив под голову обе руки. Эмилий погладил его по кудрявым волосам и заметил царапину на лице. Он нахмурился и поднял одеяло. На спине, на руках, ногах - везде - были ссадины и синяки.
        - Кто же тебя обидел, мой друг…

***
        К утру одежда высохла и Аристон с императором покинули дом матери Лукреции. Император пообещал, что щедро вознаградит семью, когда всё уляжется.
        На улице было солнечно и вода, которая была вчера, уже почти испарилась. Император надел капюшон и уверенным шагом направился во дворец, хоть плечо всё ещё болело и напоминало о себе, но он не подавал виду.
        - Кажется восстание подавлено, - предположил Аристон судя по тому, что в Риме было довольно тихо.
        По пути встречались вигилы и преторианцы. Увидев Аристона и императора, гвардейцы обнажили мечи, приняв их за мятежников.
        - Парни, это же я, - сказал Эмилий и снял капюшон. - Ваш император.
        Преторианцы остановились и вложили мечи обратно в ножны. Они были в замешательстве.
        - В чём дело? - Спросил Эмилий.
        - Эм, - начал неуверенно один из них. - Нам сказали, что принцепс погиб вчера ночью. Теперь сенатор Корбулон император…
        - Что?! - Взмутился Эмилий и сжал зубы, почувствовав резкую боль. Немного успокоившись, он продолжил только уже тише, почти шёпотом: - эта крыса? Да как он посмел! Ты был прав, Аристон, этот сенаторшка и вправду оказался предателем. Каково будет его лицо, когда я вдруг появлюсь в Палатине? Немедленно прикажу казнить! Так, вы, - император обратился к преторианцам. - Пойдёте с нами.
        - Как прикажите, доминус, - ответили преторианцы.
        - И ещё… - добавил Эмилий и как-то неуверенно посмотрел на Аристона. - Кто-нибудь из вас может донести своего бо-ль-но-го императора до дворца?
        Преторианцы переглянулись. Один из них, крепкий и высокий, вышел вперёд и предложил свою помощь. Эмилий позволил себя поднять на руки и усевшись поудобнее, довольно улыбнулся.
        - Вперёд, мой Буцефал[77 - ^*^ Так звали коня Александра Великого]*! Вперёд на Индию!
        И преторианец не торопясь зашагал вперёд, бережно неся правителя Римской Империи на своих сильных и мохнатых руках.
        Пока они шли, Аристон сказал:
        - Эмилий, Осторий помог мне сбежать.
        - Осторий? - Удивился Эмилий. - Этот вечно с каменным лицом? Не может быть! Я думал, он предан своему господину.
        - Я тоже так считал. Пообещай, что Осторий и его брат не пострадают?
        - У него ещё и брат есть? Разумеется, не пострадают. Да и как? Я ведь убью эту змею. Не бойся, дружище.
        Император улыбнулся Аристону и получил улыбку в ответ.
        Вскоре, показался Палатин, а затем и сам дворец. Преторианец, который нёс императора сильно вспотел и тяжело дышал. Император решил пожалеть гвардейца и приказал отпустить себя.
        Подойдя к воротам, они заметили двух часовых которые сторожили вход во дворец. Эмилий нахмурился и приказал немедленно пропустить их. Но часовые медлили.
        - Но ведь император… - начал один из них.
        - Я ваш император! - Сказал Эмилий. - И между прочим, раненный. Если вы меня не пустите, моя смерть будет на вашей совести.
        Преторианец, который нёс императора кивнул им и те после недолго колебания, наконец, пропустили их.
        Войдя во дворец, их снова встретили.
        - Август? - Удивился центурион Квинт. - Вы живы?
        - А ты что думал? - Спросил Эмилий и рассмеялся. - Этот мальчик всё-таки спас меня!
        - Ну это ещё кто кого, - усмехнулся Аристон.
        - Но Корбулон… - проговорил Квинт.
        - Да, Корбулон. Кстати где он?
        Император увидел двери в мегарон и быстрым шагом направился в его сторону. Центурион был в замешательстве. Он подбежал к императору и попытался остановить его. Но у него это плохо получалось. Император распахнул двери и вошёл в залу. На троне восседал Корбулон. На голове была диадема, а одет он был в пурпурно тогу. Рядом стояла Урсула. Лицо её выражало недовольство, но они видимо уже обо всём договорились.
        - Предатель! - Громко сказал Эмилий.
        - Эмилий? - Удивилась Урсула.
        - Август? - Удивился Корбулон.
        - Взять его! - Приказал император, указывая пальцем на Корбулона.
        Центурион Квинтилий как-то неуверенно посмотрел на обоих императоров.
        - Квинт, ну не томи, а, - упрекнул его Эмилий.
        Центурион нехотя приказал своим парням схватить Корбулона и кинуть его в темницу до особого распоряжения императора. Когда преторианцы подошли к сенатору, тот стал рыпаться и кричать.
        - Да как вы смеете! Отпустите меня! Я ваш император!
        - Вот мерзавец, а! - Возмутился Эмилий. - Поговори мне ещё тут.
        Корбулон увидел Аристона и покраснел от злости.
        - Ты! Будь проклят, сучье отрепье!
        - А ну, не оскорбляй моего друга, - вступил в защиту Эмилий.
        Он закрыл Аристона спиной, словно прикрывая от ядовитых слов сенатора.
        Корбулона вывели из зала, и они остались одни. Урсула подбежала к своему супругу и оттолкнув Аристона, запрыгнула Эмилию на шею.
        - Дурачок, я думала ты умер, - говорила она, симулируя слёзы.
        Эмилий застонал. Девушка тут же отпустила его и вопросительно посмотрела. Эмилий, ничего не говоря, приоткрыл плащ, показывая перевязанное плечо. Урсула закрыла рот рукой.
        - Неужели ты была не рада моей смерти? - Спросил Эмилий и прищурился.
        - Да ты с ума сошёл? Я же люблю тебя, моё сокровище!
        Урсула поцеловала Эмилия в губы и погладила по щеке.
        - Прости, дорогуша, наверное, я в тебе ошибался, - проговорил Эмилий.
        Он обратил внимание на Аристона и сказал:
        - Почему ты всё ещё здесь, Аристон?
        - А куда мне ещё идти? - Спросил юноша.
        - Как куда? - Удивился Эмилий. - К своей возлюбленной! Киссе! Беги, она ждёт тебя.
        Аристон ударил себя по лбу и уже хотел побежать, но у входа становился.
        - Мы ещё встретимся? - Спросил Аристон.
        - Разумеется, друг мой, - ответил император. - Никуда ты от меня не денешься.
        Император улыбнулся. Аристон тоже.
        - Ну всё, беги, беги…
        И Аристон побежал. Улыбка не сходила с его счастливого лица. Он и вправду был очень счастлив. Император жив, Корбулон наказан, Луций убит и сейчас он наконец встретится с любимой. Хотелось кричать, петь и танцевать. Он ускорил бег и бежал он так быстро, что казалось сзади выросли крылья. И он летел. Летел на крыльях любви.
        Вот и лупанарий. Вот и его двери. А вот и зала. А вот и она…
        - Кисса….
        - Хазани…
        Конец первой части.
        Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора, преобразованная при помощи программы фоторедактора «FOTORAM.IO» с
        notes
        Примечания
        1
        ^*^ Домовладыка - вообще термин, который использовался в римском праве. Это глава семейства, которому были подчинены все домочадцы. Он имел намного больше прав, чем остальные члены семьи.
        2
        ^*^ Триерарх - капитан триеры.
        3
        ^*^ Атриум - центральная часть дома, где обычно находилась столовая.
        4
        ^*^ Аид - в др.Греции бог смерти.
        5
        ^*^ Так звали кошку Клеопатры.
        6
        ^*^ Древнегреческая одежда.
        7
        ^*^ Палестра - гимнастическая школа, где занимались мальчики с 12 до 16 лет.
        8
        ^*^ Селена - богиня Луны.
        9
        ^*^ Лепёшка
        10
        ^*^ Бог торговли
        11
        ^*^ Греческая монета
        12
        ^*^ Также греческая монета, стоимостью меньше драхмы.
        13
        ^*^ Длился с 15 июля по 15 августа.
        14
        ^*^ Хайре - значит радуйся с гр. То же что приветствие
        15
        ^*^ Центурион - офицер в римском легионе. Командир когорты.
        16
        ^*^ Инструмент для письма.
        17
        ^*^ Крон - в др. Греции бог Времени, а также титан.
        18
        ^*^ Имеется в виду солнечный удар. Гелиос - бог солнца.
        19
        ^*^ Двухголовый пёс, стороживший врата в царство Аида.
        20
        ^*^ Рядовой солдат
        21
        ^*^ Гвардеец
        22
        ^*^ Женская половина.
        23
        ^*^ Образованная проститутка.
        24
        ^*^ Вольноотпущенник - раб, которого освободили на волю, но при этом он находился во власти своего господина. Только его положение уже было схоже с тем, что у подвластных детей домовладыки
        25
        ^*^ Талант равнялся 60 мин или 6000 драхм.
        26
        ^*^ Квириты - полноправные римские граждане.
        27
        ^*^ Виа - путь, дорога.
        28
        ^*^ Субарра - знаменитый район в древнем Риме. Римские трущобы.
        29
        ^*^ Лунарий - бордель. Лупы - его работники. Луп - значит волк.
        30
        ^*^ Вигилы - «местные полицейские».
        31
        ^*^ Денарий - римская монета.
        32
        ^*^ Сенатор - чиновник в Древнем Риме.
        33
        ^*^ Куртизаны - работники лупанария. Проституты.
        34
        ^*^ Кельты - чужеземцы-галлы из Британии.
        35
        ^*^ Нерон - император в древнем Риме.
        36
        ^*^ Акведук - так называемый водопровод.
        37
        ^*^ Латины - первоночально жители Лациума. Затем так стали называть рабов, выпущенных на волю. Они не обладали правами кивритов. Но могли стать полноценными римскими гражданами, если переезжали в Рим на постоянное место жительство.
        38
        ^*^ Перегрины - это лица, обладающие свободой, но не имеющие римского гражданства. Чаще всего это жители покорённых Римом земель.
        39
        ^*^ Легионеры - римские воины, которые служили в Легионе.
        40
        ^*^ Центурион - командир центурии.
        41
        ^*^ Префект преторианской гвардии - главнокомандующий преторианцев. Преторианцы - воины, которые служили в корпусе, предназначенным специально для преторианцев. Преторианцы - это гвардейцы, находящиеся на службе у императора и занимающейся непосредственно охраной императора.
        42
        ^*^ Гладий, гладиус - короткий римский меч.
        43
        ^*^ Приап - бог плодородия.
        44
        ^*^ Либертин - вольноотпущенник.
        45
        ^*^ Гермес - греческий бог ремесла и торговли, покровитель жуликов и торговцев.
        46
        ^*^ Аид - бог подземного царства. Действительно приходился дядей Гермесу или Гермию. Гермес помогал дяде и забирал души умерших.
        47
        ^*^ Антиной - знаменитый любовник римского императора Адриана Траяна. Прославился в первую очередь своей, воистину, божественной красотой.
        48
        ^*^ Ганимед - в древнегреческой мифологии прекрасный юноша
        49
        ^*^ Нарцисс - в древнегреческой мифологии сын бога Кефиса и нимфы Лириопы, который стал символом юношеской гордыни и самовлюблённости. Также отличался невероятной красотой.
        50
        ^*^ Гея - богиня земли.
        51
        ^*^ Претор - гос.должность в др.Риме. Играл важную роль при суд.разбирательствах и предоставлял иски о защите нарушенных прав.
        52
        ^*^ Законы 12 Таблиц - важнейший источник в римском праве. Законодательство.
        53
        ^*^ Кифара - музыкальный инструмент. Так называемая гитара.
        54
        ^*^ Внимание! Гай Тиберий Элий Эмилий Август - вымышленный персонаж и никакого отношения к истории Древнего Риме не имеет. Так же, как и все герои данного романа.
        55
        ^*^ Палатин, Палатинский дворец - дворец императора в Древнем Риме, который располагался на холме Палатин.
        56
        ^*^ Таблиниум, таблиний - кабинет.
        57
        ^*^ Salve - римское приветствие.
        58
        ^*^ Одиссей или Улисс - царь Итаки. Одиссей возвращался домой 10 лет. 10 лет его жена верно ждала его.
        59
        ^*^Осторий носил имя Корбулона в знак почтения.
        60
        ^*^ Аппиева дорога - главная дорога в Риме.
        61
        ^*^ Первый император Римской Империи
        62
        ^*^ Речь идёт о императоре Клавдии.
        63
        ^*^ Термы - общественные бани в Риме.
        64
        ^*^ Прекрасный юноша, любовник и приёмный сын императора Адриана Траяна.
        65
        ^*^ Клиенты
        66
        ^*^ Первый в сенате. Также титул императора.
        67
        ^*^ Римский бог, царь и отец всех богов. Он же Зевс в Греции.
        68
        ^*^ Ура с латинского.
        69
        ^*^ Децебал - царь Дакии.
        70
        ^*^ Имеется в виду семье.
        71
        ^*^ Трусы
        72
        ^*^ Тронный мраморный зал
        73
        ^*^ Высокие сапоги на шнуровке
        74
        ^*^ Vale - до свидания, прощай с латинского
        75
        ^*^ В этот день был убит Гай Юлий Цезарь
        76
        ^*^ Он же Иисус
        77
        ^*^ Так звали коня Александра Великого