Последняя одиссея Джеймс Роллинс
        Отряд «Сигма» #14 Исследователи ледников Гренландии наткнулись на шокирующую находку: арабское судно, заплывшее сюда на сто лет раньше викингов. Со смертоносным грузом - древними бронзовыми механизмами-убийцами. Рядом с мумией капитана обнаружилась сработанная из золота и драгоценных камней механическая карта, при активации показывающая опасный путь Одиссея из Трои в свое царство - в точности по поэме Гомера. Однако основное назначение карты - указать координаты реального, а не мифического Тартара, древнегреческого ада. Поэтому за артефактом и охотится оснащенная по последнему слову техники организация религиозных фанатиков, желающая освободить из-под земли легендарных чудовищ Эллады и устроить Апокалипсис. На их пути встает спецотряд «Сигма»…
        Джеймс Роллинс
        Последняя одиссея
        James Rollins
        The Last Odyssey
        THE LAST ODYSSEY
        Фото автора:
        Читателям по всему миру, которые по-прежнему ищут потерянные миры и глубинный смысл на страницах книг.
        Спасибо, что присоединились ко мне в этом путешествии.
        Благодарности
        Гомеру приписываются следующие слова: «Путешествие - это самое главное». Путь от идеи до публикации тернист. Мне мою одиссею помог облегчить славный (и терпеливый) отряд первых читателей, рецензентов и чирлидеров. Вместе они известны как «Warped Spacers»: Крис Кроу, Ли Гарретт, Мэтт Бишоп, Мэтт Орр, Леонард Литтл, Джуди Прей, Кэролин Уильямс, Джон Уэстер и Эми Роджерс. Отдельное спасибо Стиву Прею за карту Арктики. Также стоит отдельно поблагодарить Дэвида Силвиана - за то, что продвигает меня в Сети. А еще - Черей Маккартер, которая поделилась кучей занимательных идей и любопытных деталей, и некоторые из них оказались на страницах этой книги. Уильяма Крейга Рида я благодарю за подсказки в области подводных боевых действий. И разумеется, ничего не получилось бы без помощи поразительной команды непревзойденных профессионалов. Спасибо всем в издательстве «William Morrow» за поддержку, особенно Лайет Стелик, Даниэлле Бартлетт, Кейтлин Харри, Джошу Марвеллу, Ричарду Акуану и Ане Марии Аллесси. И наконец, еще особая благодарность тем, кто сыграл важную роль на всех стадиях производства: моему
драгоценному редактору Лиссе Койш и ее неутомимой коллеге Мирейе Чирибога; за тяжкий труд - моим агентам, Рассу Гэлену и Дэнни Барору (как и его дочери Хэзер Барор). Как всегда, спешу напомнить: любые возможные ошибки в фактах и деталях - а их, надеюсь, немного - полностью на моей совести.
        Карта Гренландии
        Замечания исторического характера
        История - штука переменчивая. Рассказы о событиях разнятся в зависимости от точки зрения, и зачастую хроники пишет победитель, создавая факты из мифов.
        Два знаменитых эпоса Гомера, «Илиада» и «Одиссея», в поэтической форме пересказывают события Троянской войны и ее последствий. Полагают, что их сочинили в VIII веке до нашей эры, однако многие ученые вообще не верят в то, что Гомер жил на самом деле. Мол, певец, слагавший песни о богах и чудовищах,  - скорее всего, собирательный образ.
        И все же сколько в этих эпических произведениях исторической правды, а что в них - чистой воды вымысел?
        Веками историки отрицали, что Троя - великий город, который однажды осадили греки и взяли, преподнеся защитникам коварный подарок, Троянского коня,  - могла существовать на самом деле, как описывается в «Илиаде». Считалось, что Троя - мифическое место, выдуманное Гомером, пока в конце XIX века немецкий археолог-любитель Генрих Шлиман в ходе раскопок на холме Гиссарлык не обнаружил руины величественного города. С тех пор прошло много лет, но в конце концов в этом погребенном под землей комплексе признали пропавшую Трою.
        Миф стал историей.
        Как же тогда быть с «Одиссеей», историей великого героя войны по имени Одиссей и его десятилетнем пути домой, на родной остров Итака? Это рассказ о тяготах и невзгодах, колоссальных чудовищах и колдуньях, насылаемых богами штормах и сиренах, сводивших с ума мореплавателей… Само собой, фактами тут и не пахнет, однако историки и археологи по-прежнему штудируют «Одиссею» в поисках подсказок, пытаясь проследить путь героя и даже находя на сегодняшней карте мира места, упомянутые в эпической поэме Гомера.
        Вот вам пример. Чуть больше десяти лет назад британский консультант по менеджменту Роберт Биттлстоун, используя современное геологическое оборудование, попытался определить местоположение родины Одиссея, Итаки, куда великий воин вернулся в конце эпического странствия. Кандидатуру существующего острова с тем же названием он сразу отмел, поскольку тот не подпадал под описание, приведенное в поэме, и выдвинул новую теорию: Итака - это греческий полуостров Палики[1 - Представляет собой часть самого большого из Ионических островов, Кефалинии, рядом с которым расположен собственно о. Итака.]. Доказательства были настолько убедительными, что кембриджский профессор греческого языка и латыни Джеймс Диггл заявил: «Усомниться невозможно, геология не врет… побывав на месте, вы поймете, что совпадение просто поразительное»[2 - Fergus M. Bordewich, Odyssey’s End: The Search for Ancient Ithaca, выпуск журнала Smithsonian за апрель 2006 г.  - Прим. авт.]. Выводы Биттлстоуна также подтверждаются и другими специалистами в области античности[3 - Nicholas Kristof, Odysseus Lies Here, выпуск New York Times за 10 марта
2012 г.  - Прим. авт.].
        Таким образом, у событий «Одиссеи» имеется историческая отправная точка - город Троя - и конец, Итака. Подобные открытия порождают вопрос: «Как быть с тем, что посередине? Что из гомеровских описаний богов и чудовищ правда?»
        Хотя личность Гомера по-прежнему остается неподтвержденной, мало кто сомневается в том, что в его поэмах пересказываются события войны, имевшей место быть. Они, эти истории, проливают свет на эпоху, известную как греческие темные века - смутное время, когда пали три цивилизации бронзового века: микенская в Греции, хеттская в Анатолии и египетская. Как и почему это произошло? Недавние исследования показали, что на территории Средиземноморья и правда случилось несколько крупных сражений. Размах военных действий был таков, что некоторые историки назвали их истинной Первой, или Нулевой мировой войной. Большая часть тех мрачных событий до сих пор остается под покровом тайны, однако некоторые археологи считают, что в конфликте принимала участие некая четвертая цивилизация - та, которая нанесла поражение остальным трем, а после скрылась в небытии.
        Если так, то что это за народ? Может, в историях Гомера содержатся подсказки на его происхождение и то, куда он после исчез? На страницах этой книги я тоже предлагаю ответы, которые прольют свет на угрозу новой мировой войны. Считайте, что я вас предупредил: не все истории о богах и чудовищах - вымысел.
        Замечания научно-технического характера
        Нам, людям, многое интересно. К несчастью, любопытство порой приносит больше вреда, чем пользы. Особенно когда дело доходит до новых изобретений. Примерно в 3500 г. до н. э. широко распространилось колесо, и с тех пор мы не перестаем улучшать и познавать нашу жизнь. А мысль о том, что необходимость - мать изобретений, не утратила актуальности.
        Настанет ли такое время, когда мы достигнем предела в исследованиях и наступит застой? Кое-кто полагает, что переломный момент уже наступил. Тайлер Коуэн, экономист из Университета Джорджа Мейсона, опубликовал манифест «Великая стагнация», в котором высказался, что мы уже достигли вершины инноваций - в полной мере воспользовавшись преимуществами дешевой энергии и открытий промышленной эпохи. Он считает, что время быстрого развития подходит к концу.
        Подходит ли? В истории определенно были периоды технологического застоя, главным образом потому, что отдельные общества активно выбирают отказ от инноваций. Сначала китайцы - после эпохи Мин; затем арабский мир - в XIV веке. И тем не менее, когда в одной части мира пламя прогресса угасает, оно вспыхивает в другой. Когда арабский мир тонул во тьме, европейские страны вошли в эпоху Ренессанса, подхватив брошенный исламской цивилизацией факел.
        Для наглядности: в период с VIII по XIV век - известный как исламский золотой век - арабские ученые показали себя мастерами инженерии и инноваций. Одним из самых выдающихся был аль-Джазари (1136 -1206 гг.), который изобретал всевозможные устройства, начиная от водяных часов и заканчивая сложнейшими заводными механизмами. Таких компонентов и техники прежде мир не встречал. Величайшим достижением аль-Джазари стала «Книга знаний об остроумных механических устройствах», где приводились схемы более сотни изобретений. Аль-Джазари стал известен как Леонардо да Винчи арабского мира.
        Вообще есть мнение, что Леонардо находился под влиянием работ аль-Джазари, умершего за два века до его рождения, и что-то из них «заимствовал». Таким образом, Леонардо перенял факел прогресса, брошенный исламским миром, когда угас свет его золотого века. На самом деле влияние, оказанное аль-Джазари на Леонардо, куда сильнее, чем кто-либо предполагал,  - и скоро вы об этом узнаете.
        Таков путь прогресса: эстафета передается из рук в руки, из века в век, из одной страны в другую.
        Однако вернемся к мысли о том, что необходимость - мать изобретений. Сам собой напрашивается вопрос: «Какая необходимость сильнее прочих подстегивает прогресс и изобретательство?»
        Ответ простой: война.

        - ?? ?’ ??? ??? ??? ????,
        - ???? ???’ , - ?? ????? ???,
        - ????? ?? ??? ??.
        - Лучше б хотел я живой, как поденщик, работая в поле,
        Службой у бедного пахаря хлеб добывать свой насущный,
        Нежели здесь над бездушными мертвыми царствовать мертвый[4 - Цитаты из Гомера даются в переводе В. А. Жуковского.].

    Призрак Ахиллеса в «Одиссее» Гомера
        Счастлив будет тот, кто прислушивается к словам умерших.

    Леонардо да Винчи

10 декабря 1515 г.
        Италия, Рим
        Художник склонился над мертвой головой. Жуткое украшение стояло посреди стола, насаженное на колышек и идеально освещенное утренним солнцем. Собственно, из-за хорошего света маэстро и предпочел работать в мастерской при Бельведерском дворце. Находясь на священной земле Ватикана, он без малейшего колебания искусно срезал кожу со щеки девушки. Бедняжка чуть не дожила до семнадцатилетия.
        Трагедия, конечно, зато художнику досталась отличная модель.
        Он обнажил тонкую мускулатуру и, щурясь, осмотрел волокна, соединяющие скулу и обвисший уголок рта. Следующий час он осторожно подергивал за них, отмечая движения бледных губ и прерываясь лишь затем, чтобы ловким движением левой руки сделать очередной набросок на листе пергамента. Он отмечал все: ширину ноздрей, складки на щеке и под нижним веком.
        Наконец удовлетворенный, художник с хрустом в спине распрямился и отошел к мольберту. Взял кисточку из конского волоса и присмотрелся к незавершенной левой стороне портрета, лицо на котором навеки замерло в три четверти оборота. Без модели приходилось работать по памяти. Обмакнув кисть в краску, он добавил мазок у нижней губы. Пустил в ход знания, почерпнутые благодаря вскрытию.
        Довольный, отошел на шаг.

«Вот так-то лучше… намного лучше»,  - подумал он.
        Двенадцать лет назад, еще когда маэстро жил во Флоренции, богатый купец по имени Франческо дель Джокондо заказал ему портрет молодой супруги, прекрасной и загадочной Лизы. С тех пор художник всюду возил с собой незавершенную работу: из Флоренции в Милан, а оттуда - в Рим. Однако до сих пор не был готов расстаться с ней.
        Микеланджело, выскочка, порой деливший с ним жилье, со свойственной юнцам дерзостью насмехался над такой увлеченностью и нежеланием заканчивать портрет.
        Ну и пусть его.
        Казалось, глаза портрета следят за художником. Кожа девушки на холсте лоснилась в холодном утреннем свете, а угли в остывающем очаге лишь усиливали впечатление.

«Годы идут, знания растут, и ты получаешься у меня все прекраснее».
        И все же работа была пока не готова.
        За спиной у художника отворилась дверь. Стон петель напомнил о прочих обязанностях, более срочных заказах. Маэстро раздраженно стиснул кисть - в который раз его отвлекают от созерцания этой улыбки!
        Мягкий виноватый тон подмастерья слегка сгладил подпорченное настроение.
        - Маэстро Леонардо,  - обратился к учителю Франческо,  - я подготовил все, что вы просили, в дворцовой библиотеке.
        Леонардо со вздохом отложил кисть и снова отвернулся от Лизы.
        - Grazie[5 - Спасибо (итал.).], Франческо.
        Он направился к висевшему у двери подбитому мехом плащу. Взгляд Франческо упал на полуосвежеванную голову. Глаза юноши расширились, лицо побледнело, и все же он воздержался от замечаний.
        - Брось пялиться, Франческо. Пора бы перестать пугаться таких вещей.  - Накинув плащ, Леонардо подошел к двери.  - Хочешь быть художником, ищи любых знаний. Всюду, где только можно.
        Франческо кивнул и последовал за учителем.
        Вдвоем они спустились по каменным ступеням и вышли во внутренний двор Бельведерского дворца. Схваченная инеем, лужайка побелела; пахло дымом. В обе стороны вдоль крыльев здания тянулись строительные леса. Ощущение грядущих перемен будоражило, распаляло в груди огонь надежды.
        Наконец, когда нос уже горел от холода, Леонардо с Франческо достигли папского дворца. Капеллу в нем, кстати, недавно расписал проклятый Микеланджело.
        От раздражения Леонардо даже забыл о холоде. В прошлом году он, вооружившись фонарем, прокрался в капеллу далеко за полночь. Оказывать Микеланджело честь, признавая его работу? Вот еще! Леонардо изучил ее втайне. Он помнил, как восхищенно оглядывал потолок, подмечая новаторское использование законов перспективы на таком обширном полотне. Даже взял на заметку некоторые приемы.
        Злой на молодого художника, Леонардо вспомнил, как сам недавно упрекнул Франческо: «Ищи любых знаний. Всюду, где только можно». Впрочем, это не значит, что источник заслуживает признания.
        Все еще сердясь, Леонардо поднялся по ступеням, кивнул гвардейцам и вошел во дворец.
        Франческо, видимо, уловил его раздражение и потому предпочитал идти впереди, ведя учителя к библиотеке. Он трудился там всю ночь, облазил пыльные полки и шкафы в поисках материалов, нужных Леонардо для очередного заказа.
        Время стремительно уходило.
        Через три дня Леонардо вместе с папой Львом X отбывал на север в Болонью, на встречу с французским королем Франциском I, который недавно захватил Милан. Решать предстояло дела государственной важности, однако король повелел Леонардо присутствовать. Странное требование сопровождалось письмом.
        Король, знавший о талантах Леонардо, намеревался заказать нечто великое в ознаменование победы Франции. Суть он изложил в подробностях: нужен золотой механический лев, который не просто ходил бы сам по себе, но чтобы у него раскрывалась грудь, обнажая скрытый внутри букет лилий, символ Франции.
        Франческо, всюду сопровождавший Леонардо, словно прочитал мысли учителя:
        - Думаете, вам под силу измыслить этакую золотую махину?
        Леонардо взглянул на юношу.
        - Уж не сомнение ли я слышу в твоем голосе, Франческо? Ты ставишь под вопрос мою искусность?
        Юноша запнулся, залившись краской.
        - Не… нет, конечно же, учитель.
        Леонардо улыбнулся.
        - Вот и славно, ведь мне хватает собственных сомнений. На одной самонадеянности многого не создашь. Великие работы слагаются из божественного дарования и смертной скромности.
        - Скромности?  - Франческо заломил бровь.  - Вы о себе?
        Леонардо хихикнул. А мальчишка-то хорошо его познал.
        - Заносчивость хорошо показывать толпе, чтобы убедить мир, как ты уверен во всяком своем предприятии.
        - А самому себе?
        - Скромность нужна, чтобы измерить пределы своих сил, понять, когда пора расширить горизонты знаний.  - Леонардо вспомнил, как упоенно разглядывал потолок капеллы и чему научила его работа Микеланджело.  - Это исток подлинного гения. Человек, вооруженный достаточным знанием и изобретательностью, свернет горы.
        Намереваясь доказать это утверждение, он поспешил в библиотеку.

10:02

«Хоть бы все было не зря». Франческо придержал наставнику дверь и проследовал за ним в папскую библиотеку. Про себя он молился, чтобы его труды не разочаровали этого великого человека.
        Главное хранилище встретило посетителей запахами влажной старой кожи и плесневеющих страниц. Тянулись к стропилам и перемежаемые бледными призраками статуй деревянные полки. Впереди на широком столе горела одинокая лампа в окружении аккуратных стопок книг, отдельных страниц и даже пирамиды свитков.
        Леонардо приблизился к столу.
        - А ты не терял времени даром, Франческо.
        - Я старался,  - со вздохом ответил подмастерье.  - Арабскую книгу оказалось найти особенно трудно.
        Леонардо обернулся.
        - Так ты ее отыскал?  - вскинул он брови.
        Не скрывая гордости, Франческо указал на толстый том в самом центре подборки. Кожаный переплет почернел и вытерся со временем, однако золотое тиснение по-прежнему ярко сияло в свете лампы. Леонардо провел пальцем вдоль изящной арабской вязи: «???? ?? ????? ????? ??» - и прочел вслух: «Китаб фи марифат аль-хиял аль-хандасийя».
        Франческо, понизив голос, перевел:
        - «Книга знаний об остроумных механических устройствах».
        - Написана два века назад,  - уточнил Леонардо.  - Можешь ли ты вообразить золотой век ислама, когда невероятно почитались наука и познание?
        - Хотелось бы мне когда-нибудь отправиться в те земли.
        - Ах, дорогой Франческо, уже слишком поздно. На них опустилась тьма войны и невежества. Тебе бы там не понравилось.  - Леонардо коснулся переплета книги.  - К счастью, древнее знание уцелело.
        Он открыл книгу наугад. Арабская вязь ручьями чернил обтекала цветное изображение фонтана: из клюва павлина вода падала на сложную систему шестеренок и барабанов. Франческо знал, что и остальная часть книги полнится изображениями различных устройств, многие из которых способны двигаться сами по себе, как тот же лев, заказанный французским королем.
        - Книгу написал Исмаил аль-Джазари,  - сказал Леонардо.  - Блестящий художник и главный инженер династии Артукидов[6 - Тюркская династия, правившая на севере Ирака, в Сирии и на западе Армении.]. Подозреваю, из этой книги мне удастся почерпнуть много знаний, которые помогут сконструировать золотого льва для короля Франции.
        - Возможно, есть еще одна книга, которая окажется вам полезна,  - прозвучало за спинами учителя и ученика.
        Леонардо и Франческо разом обернулись к двери, которую по недосмотру оставили открытой. В проеме стоял невысокий, крепко сбитый мужчина. Простая белая сутана и пилеолус[7 - Традиционный для католических священников головной убор - круглая шапочка, первоначально предназначавшаяся для прикрытия тонзуры, выбритой макушки.] будто сияли в скудном сиянии лампы. Франческо со свойственной юноше прытью упал на колени и опустил голову. Леонардо же едва успел преклонить колено, когда священник заговорил вновь:
        - Будет. Встаньте, вы оба.
        Франческо повиновался, хотя головы поднять не смел.
        - Ваше Святейшество.
        Папа Лев Десятый оставил у входа двух гвардейцев и прошел к художникам. В руках он бережно держал тяжелую книгу.
        - Я слышал, что ваш подмастерье роется в наших библиотеках. О цели его поисков мне тоже донесли. Смотрю, вы намерены сделать все возможное, дабы ублажить нашего гостя на севере.
        - Говорят, король Франциск бывает довольно требователен,  - признал Леонардо.
        - И воинственен,  - подчеркнуто добавил папа.  - Хотелось бы, чтобы это свое качество он проявлял исключительно на севере. А значит, разочаровывать его королевское высочество не стоит, если только он не двинет свои армии дальше на юг. Во избежание такого поворота я решил отрядить вам в помощь собственных людей.
        Папа Лев подошел с книгой к столу.
        - Вот, отыскали в Священном ларце.
        Франческо удивленно замер. Священный ларец - это личная библиотека пап, в которой, по слухам, хранятся удивительные книги: и христианские, и те, что были написаны еще на заре веры.
        - Ее добыли во время Первого крестового похода,  - объяснял понтифик, водружая книгу на стол.  - Персидский труд о механических устройствах, написанный в девятом веке от Рождества Господа нашего. Мне показалось, он тоже будет вам полезен.
        Явно заинтригованный, Леонардо приподнял непримечательную обложку, с которой давно стерлось тиснение. Увидев же имя автора, он резко обернулся к понтифику.
        - Бану Муса!
        Его Святейшество кивнул и перевел:
        - Моисеевы дети.
        Франческо раскрыл было рот, намереваясь задать вопрос, но тут же, смущенный, закрыл и замер.
        Леонардо, впрочем, чуть обернувшись в его сторону, ответил:
        - Моисеевы дети - это три брата из Персии, жившие за четыре века до аль-Джазари. Аль-Джазари в своем труде упоминает их имена, называя источником вдохновения. Я и не думал, что до наших дней сохранился хоть экземпляр их работы.
        - Не понимаю,  - прошептал Франческо, подходя ближе.  - Что это за книга?
        Леонардо накрыл ладонью страницы с древним текстом.
        - Подлинное чудо. «Книга об остроумных устройствах».
        - Но…  - Франческо перевел взгляд на книгу, лежавшую подле нее, которую он с таким трудом отыскал.
        - Да,  - признал Леонардо,  - наш высокочтимый аль-Джазари назвал свое творение в честь более древнего труда, слегка изменив заглавие. Говорят, эти три брата, Моисеевы дети, десятилетиями вслед за падением Римской империи собирали и сберегали греческие и римские тексты. Со временем братья, основываясь на обретенных знаниях, составили собственную книгу изобретений.
        - Однако,  - присоединился к ним папа,  - братьев интересовали не только познания в науке.  - Открыв книгу в самом конце, понтифик вынул из нее стопку невшитых страниц.  - Что скажете?
        Леонардо прищурился, вглядываясь в испещренный вязью пожелтевший пергамент.
        - Это раннеарабский,  - покачал он головой.  - Я не большой его знаток. Со временем, может статься, у меня и вышло бы…
        - В моем распоряжении есть знатоки арабского,  - отмахнулся папа.  - Им удалось перевести текст. Похоже, это одиннадцатая часть одного крупного поэтического произведения. Вступление гласит: «К морю и к ждавшему нас на песке кораблю собралися все мы и, сдвинувши черный корабль на священные воды, мачту на нем утвердили и к ней паруса привязали».
        Франческо нахмурился, гадая, где он уже слышал эти строки.
        Понтифик тем временем продолжил декламировать перевод по памяти:
        - «Взявши барана и овцу с собой, на корабль совокупно взошли, сокрушенные горем, лиющие слезы… и пошли по течению вод Океана берегом к месту, которое мне указала Цирцея».
        Франческо, не в силах сдержаться - до того сильно было удивление,  - ахнул, перебивая папу:
        - Цирцея… Так ведь это же из…
        Леонардо сдвинул страницы и подтвердил его догадку:
        - Хотите сказать, это перевод «Одиссеи» Гомера?
        Не скрывая гордости, Его Святейшество кивнул.
        - Сделанный на арабский приблизительно девять веков назад.
        Если так, то это, выходит, самое раннее письменное изложение поэмы. Дар речи вернулся к Франческо, и он спросил:
        - Откуда же здесь, в персидской книге о механических устройствах?…
        - Возможно, причина в этом.
        Папа показал последнюю невшитую страницу, на которой была выполнена затейливая иллюстрация. Она напоминала механическую карту с шестернями, витыми проволоками, и охватывала Средиземноморье и примыкающие земли. Тем не менее выглядела карта незавершенной.
        - Что это?  - спросил Франческо.
        - Загадка,  - обратился папа к Леонардо,  - которую, как я надеюсь, вы, мой дорогой друг, сумеете решить. Мои переводчики осилили всего лишь несколько намеков.
        - Каких же?  - Глаза Леонардо горели возбуждением. Тайна его заинтриговала.
        - Первая подсказка.  - Папа постучал пальцем по страницам с арабским переводом «Одиссеи».  - В этой песне рассказывается о сошествии Одиссея в подземный мир, в страну Аида и Персефоны, то есть в греческий ад.
        Франческо недоуменно нахмурился.
        Папа указал на иллюстрацию с механизмом и пояснил:
        - Похоже, что Моисеевы дети пытались сконструировать устройство, которое указало бы им путь.  - Тут он очень пристально посмотрел на Леонардо.  - Дорогу в преисподнюю.
        - Бессмыслица,  - усмехнулся художник.
        - С какой стати братьям было искать дорогу в такое место?  - вздрогнув, спросил Франческо.
        Папа пожал плечами:
        - Никто не знает, но меня это тревожит.
        - Почему?  - спросил Леонардо.
        Папа посмотрел на маэстро и его подмастерье, словно готовясь исповедаться. Потом указал на последнюю строку под иллюстрацией.
        - Здесь сказано, что Моисеевы дети отыскали его. Обнаружили вход в ад.
        Часть первая
        Атлас Бурь
        Море - это бескрайние просторы, на которых великий корабль выглядит крохотной щепкой; как ничтожество между небесами вверху и водой внизу. Когда оно спокойно, сердце моряка разбито, когда бушует, чувства его в смятении. Веры ему мало. Страшись его. Человек в море - лишь червь на куске дерева, которого оно то пленит, то пугает до смерти.

    Амр ибн аль-Ас, арабский покоритель Египта, 640 г.
        Глава 1

21 июня, 9:28 по западногренландскому летнему времени.
        Гренландия, фьорд Сермилик
        В морском тумане притаилось чудовище.
        Лодка нырнула в дымку, и утренний свет потускнел, сменившись хмурыми сумерками. Плотная завеса глушила даже тарахтенье подвесного мотора. За какие-то секунды температура резко упала: только было чуть ниже нуля, и вот уже больно дышать, потому что в легкие словно вонзаются ледяные кинжалы.
        Доктор Елена Каргилл кашлянула от неприятного ощущения и поглубже зарылась в ярко-голубую парку, застегнутую под самое горло поверх гидрокостюма сухого типа. Все до единой белокурые пряди она спрятала под плотную шерстяную шапочку в масть шарфу.

«Что я тут делаю?» - спрашивала она себя.
        Еще вчера Елена обливалась потом на раскопках в Северном Египте: вместе с командой кропотливо вскрывала прибрежную деревушку, которую Средиземное море поглотило четыре тысячи лет назад. Редкая честь руководить совместной американо-египетской группой, особенно для того, кому до полного тридцатилетия еще целых два месяца. Впрочем, место свое она заслужила: две степени доктора наук - по палеоантропологии и археологии плюс выдающиеся достижения в полевой работе. И вообще, ради этих раскопок она отказалась от поста преподавателя в родной альма-матер, Колумбийском университете.
        Елена, впрочем, подозревала, что руководство командой принесли не только академические достижения и полевая работа. Ее отец, сенатор Кент Каргилл, представлял великий штат Массачусетс. Настаивал, конечно, мол, не потянул ни за одну ниточку, но он все же был профессиональным политиком, переизбранным на четвертый срок, ложь - его вторая натура. К тому же отец председательствовал в Комитете по международным отношениям. Если он даже никому ничего не сказал, его положение в сенате явно повлияло на чье-то решение.

«Да и как иначе?»
        А потом Елену внезапно позвали на обледенелые пустоши Гренландии. Ну, хоть в этот раз просил не отец, а коллега, точнее подруга: она лично умоляла прилететь и взглянуть на недавнее открытие. Впрочем, с раскопок в Египте Елену выдернуло скорее любопытство, чем чувство дружбы. Особенно будоражило сказанное коллегой напоследок: «Ты непременно должна это видеть. Возможно, мы перепишем историю».
        И вот вчера она села на рейс до Исландии, а из Рейкьявика на турбовинтовом самолете долетела до деревушки Тасиилак на юго-западе Гренландии. Переночевала в одном из двух отелей, за рагу из морепродуктов на ужин попыталась расспросить об открытии. Отвечали ей недоуменными взглядами и мотали головой.
        К утру она так и не узнала ничего нового. Похоже, в курсе было всего несколько местных, да и те не спешили делиться информацией.
        Сейчас она с незнакомыми мужчинами в лодке пересекала мертвенно-тихий фьорд, окутанный плотным, как сметана, туманом. Утром подруга прислала сообщение, обещая присоединиться к ней после обеда.
        Над водой, потревожив окружающую лодку гладь, разнесся низкий рев, и Елена вздрогнула. Казалось, чудовище впереди учуяло их приближение. Ночью громкие звуки не давали уснуть, только усиливая напряжение.
        Сидевший впереди рыжебородый гигант обернулся. Румяные щеки и красный нос, желтая парка нараспашку - он будто не чувствовал холода. Его представили: канадский климатолог, имени Елена не запомнила. Шотландское вроде бы… Пусть будет Маквикинг. По продубленному на морозе лицу Елена никак не могла определить его возраст: не то слегка за двадцать, не то все сорок.
        - Ледниковое землетрясение,  - пояснил он, махнув рукой вперед, когда грохот стих.  - Не стоит беспокоиться. От Хельхейма откалывается лед. Вон та глыба впереди - один из самых быстродвижущихся ледников в мире, каждый день сползает метров на тридцать в сторону океана. В прошлом году от него здоровенный кусок отвалился, шириной мили в четыре, милю в поперечнике и толщиной в полмили.
        Елена попыталась представить, как мимо проплывает айсберг размером с Нижний Манхэттен.
        Климатолог вгляделся в туман.
        - Толчки тогда длились целый день, их зафиксировали сейсмометры по всему миру,  - сказал он.
        - Это должно меня успокоить?  - вздрогнув, спросила Елена.
        - Простите.  - Климатолог широко улыбнулся, и даже туманная пелена не смогла скрыть блеска в его глазах. Он сразу показался Елене гораздо моложе. Всего на пару лет старше ее. Елена вдруг вспомнила его имя: Дуглас Макнаб.
        - Из-за этой активности я сюда два года назад и приехал,  - признался Макнаб.  - Подумал, что надо ее исследовать, пока могу.
        - В каком смысле?
        - Я участвовал в операции НАСА «Ледяной мост» - наблюдение за гренландскими ледниками при помощи радара, лазерных высотомеров и камер высокого разрешения. Особенно пристально следят за Хельхеймом, он за последние двадцать лет отступил почти на три мили и ужался в толщине на три сотни футов. По Хельхейму судят обо всей Гренландии: ледники тают в шесть раз быстрее, чем тридцать лет назад.
        - А если весь лед здесь сойдет?
        Климатолог пожал плечами:
        - Талая вода из одной только Гренландии поднимет уровень моря больше чем на двадцать футов.
        На высоту двухэтажного здания… Елена вспомнила раскопки в Египте, древние руины, наполовину затопленные Средиземным морем. Неужели все прибрежные города ждет та же участь?
        - Не разводи панику, Мак,  - со вздохом посоветовал сидевший по правому борту худой брюнет. Если описывать его одним словом, лучше всего подошло бы «угловатый». Казалось, он весь состоит из острых углов: от колен и локтей до выступающего подбородка и высоких скул.
        - Даже при нынешних тревожных тенденциях,  - продолжил брюнет,  - описанное тобой если и случится, то через сотни лет. Видел я твои данные и данные НАСА. Провел собственные корреляции и экстраполяции: когда речь идет о климате и цикличной природе планетарной температуры, то число переменных в игре становится слишком высоким для твердых…
        - Знаешь, Нельсон, я бы твои оценки беспристрастными не назвал. Ты же на зарплате у «Аллайд глобал майнинг».
        Елена по-новому взглянула на геолога. Когда ее представили Конраду Нельсону, никто и словом не обмолвился, что он работает на горнодобывающую компанию.
        - А кто выдал грант тебе, Мак?  - парировал Нельсон.  - Консорциум «зеленых»? Они уж точно не влияют на твои оценки.
        - Данные есть данные.
        - Правда? Скажи еще, что их нельзя исказить. Трактовать в свою пользу.
        - Можно, конечно.
        Нельсон приосанился, явно поверив, что доказал свою точку зрения, однако его оппонент еще не закончил.
        - «АГМ» только этим и занимается,  - напомнил Макнаб.
        Нельсон показал ему средний палец.
        - На-ка вот, интерпретируй.
        - Гм-м, похоже на признание моей правоты.
        Нельсон фыркнул и опустил руку.
        - В общем, я предупредил: данные можно истолковать неверно.
        Туман резко пошел на убыль, расступаясь и открывая то, что лежало впереди.
        Нельсон решил поставить точку.
        - Оглянись и скажи, что ледники скоро закончатся.
        В сотне ярдов впереди мир оканчивался стеной льда. Ледник простирался насколько хватало глаз. Его неровный фасад напоминал укрепления замороженного замка с покрытыми изморозью парапетами и ветхими башнями. Свет утреннего солнца преломлялся на поверхности, раскрашивая ее во все оттенки синего: от бледно-голубого до зловеще черного. Воздух искрился крохотными кристалликами.
        - Вот это громадина,  - произнесла Елена, ощущая, впрочем, что никакими словами величину этого монстра не передать.
        Улыбка Мака сделалась еще шире.
        - Так точно. Хельхейм простирается на четыре мили в ширину и уходит на сотню с лишним миль в глубь материка. Местами толщина льда превышает милю. Это один из крупнейших ледников, питающих Северную Атлантику.
        - Вот он, стоит,  - сказал Нельсон.  - И еще сотни лет никуда не денется.
        - Нет, если учесть, что Гренландия ежегодно теряет триста гигатонн льда.
        - Это ни о чем не говорит. Ледяной щит Гренландии всегда переживал взлеты и падения. Один ледниковый период сменяется другим.
        Елена отключилась, предпочитая не слушать спор, тем более что оппоненты все дальше уходили в подробности. Враждовать они не враждовали, им просто нравилось дискутировать. Те немногие, кто жил в таких суровых условиях, сплачивались духовно и бранились по-дружески, даже эти двое, совершенно по-разному смотрящие на климатические изменения.
        Елена рассматривала молчаливые сияющие горы. Рулевой, инуитский[8 - Инуиты - эскимосская народность.] старейшина с круглым плотным лицом и непроницаемым взглядом черных глаз, ловко вел лодку в ледяном лабиринте, одновременно попыхивая костяной трубкой и огибая каждую глыбу по широкой дуге. Вскоре Елене стала понятна причина таких маневров - когда один с виду небольшой айсберг перевернулся, сделав полный оборот и обнажив массивный ледяной шельф. Окажись они в этот момент поблизости, гора потопила бы лодку.
        Елена быстро вспомнила о скрытых опасностях.
        Даже имя ледника намекало на угрозу.
        - Хельхейм…  - пробормотала Елена.  - Царство Хель.
        - Точно,  - услышав ее, произнес Мак.  - Ледник назвали по имени царства мертвых у викингов.
        - Кто его так назвал?
        Нельсон тяжело вздохнул.
        - Кто ж знает? Какой-нибудь скандинавский исследователь, наделенный язвительным чувством юмора и любовью к северной мифологии.
        - Мне кажется, корнями история уходит глубже,  - поделился соображением Мак.  - Инуиты верят, что бывают коварные ледники, рассказывают об этом детям и внукам. Хельхейм как раз коварный ледник. По инуитскому поверью, он служит пристанищем для Tuurngaq, что в переводе означает «дух-убийца». Демон.
        Рулевой сплюнул за борт и проворчал:
        - Не поминай.
        Видимо, суеверия жили и по сей день.
        Мак понизил голос:
        - Держу пари, некоторые из этих древних легенд и послужили истинной причиной, по которой Хельхейм получил свое имя.
        Елена огляделась и решилась-таки задать вопрос, не дававший покоя с тех самых пор, как она села в лодку:
        - Куда именно мы направляемся?
        Мак указал на черную арку в ледяной стене. Они уже достаточно приблизились к ней, чтобы Елена сумела разглядеть проход, тенистую расселину в фасаде. Обрамляющий ее лазурный лед словно бы светился изнутри.
        - На прошлой неделе откололся крупный кусок, обнажив широкий канал протаивания.
        Из расселины бил поток воды, которому хватало силы размыть крошево в тоннеле. Плавающие куски льда скребли по бортам лодки, точно ножи о сталь. У Елены даже заболели зубы. А стоило ей наконец просчитать траекторию пути и понять, что поблизости нет берега, как ее до самых костей пробрал холод.
        - Мы… мы что, внутрь плывем?  - спросила она.
        Мак кивнул.
        - В самое сердце Хельхейма.

«Иными словами, спускаемся в мир мертвых».

9:54
        Лодка приближалась к леднику, а Дуглас Макнаб настороженно следил за пассажиром. Глянув искоса на доктора Каргилл, он заметил, как она побледнела и вцепилась в планшир.

«Держись, малышка, оно того стоит»,  - мысленно обратился он к ней.
        Когда ему сообщили, что из Египта к нему в Гренландию прилетает археолог-женщина,  - он не знал, чего ждать. Думал, что приедет либо женская версия Индианы Джонса, либо очкастая неженка. Реальность презентовала кого-то среднего: доктор явно растерялась, но не артачилась. Помимо тревоги, в ее глазах читалось еще и упрямство вперемешку с любопытством.
        И уж конечно, он не ждал, что доктор окажется такой красивой: в меру фигуристая, без тонн макияжа, жилистая и одновременно крепкая; полные губы. Высокие скулы разрумянились на морозе, в уголках глаз залегли тонкие морщинки - то ли оттого, что доктор много щурилась на пустынном солнце, то ли от долгих часов над научными трудами. Своим академичным видом она напоминала строгую училку. А еще Дуглас Макнаб обнаружил, что выбившийся из-под шапочки льдисто-белокурый локон выглядит необычайно привлекательным.
        - Смотри вперед, Мак,  - напомнил Нельсон.  - Если только не хочешь врезаться в подводную гору.
        Мак развернулся, чтобы скрыть подступающий к лицу жар и вместе с тем всмотреться в глубины ледника прямо по курсу. Синяя вода тем временем сделалась мутно-бурой из-за ила.
        Мак вновь стал высматривать скрытые опасности как под водой, так и в разрушающемся склоне ледника. Впрочем, Джон Окалик, их инуитский проводник, читал лед куда зорче. Местный, он ходил этими коварными водами с самого детства, почти пять десятков лет. А его предки и того дольше - множество поколений.
        Впрочем, он не спешил ослаблять бдительность. В ширину устье было десять ярдов, а в высоту - вдвое больше. Впереди показалась еще одна металлическая лодка, привязанная к вбитым в ледяную стену колышкам. В ней сидело двое с крупнокалиберными винтовками на коленях.
        Джон привстал и быстро заговорил с ними. Эти двое, как и большинство жителей деревушки Тасиилак, приходились ему родней.
        Мак вертел головой, пытаясь уследить за ходом разговора. Он довольно бегло говорил на калааллисуте, основном наречии местных инуитов, но эти трое общались на диалекте тунумиите.
        Наконец их рулевой вернулся на место у руля.
        - Ну как, Джон, добро?  - спросил Мак.
        - Братья говорят «да». Река еще открыта.
        Джон запустил двигатель и направил лодку в канал. В замкнутом пространстве рокот боровшегося с течением мотора усилился.
        Елена неотрывно смотрела на сужающийся позади проход… и на вооруженных местных.
        - Зачем охрана?  - поинтересовалась она.  - Тут что, полярные медведи купаются?
        Догадка резонная. Опасаться этих здоровенных белых хищников стоило, особенно учитывая, как далеко они могут проплыть, хотя арктический паковый лед - это вызов даже для таких выносливых тварей.
        - Не в медведях дело,  - ответил Мак.  - На месте сами всё поймете.
        - А где…
        - Уже недалеко,  - заверил он доктора Каргилл.  - И по-моему, лучше вам заранее ни на что не настраиваться.  - Он взглянул на Нельсона.  - Вот как мы все обнаружили: приехали сюда с Нельсоном три дня назад. Главным образом, азарта ради, но хотелось еще, конечно, глянуть, что творится за ледяным фасадом Хельхейма. Можно просто бурить на мили вглубь, подбираясь к ядру и анализируя запертые во льду древние газы, а вот самому оказаться у истоков, в сердце ледника - возможность редкая.
        - Я отправился с Маком, чтобы взять образцы,  - подхватил Нельсон, одновременно пытаясь открыть водонепроницаемый рюкзак,  - искал любые залежи минералов, перемолотых этим гигантским ледяным совком, который бороздит лик Гренландии.
        - Что, минералы? Здесь?  - спросила Елена.
        Нельсон пыхтя расстегнул-таки вощеную молнию.
        - Подлинное сокровище Гренландии не в пресной воде из ледников, а в том, что таится под ними. Настоящий рог изобилия, непочатый край. Золото, алмазы и рубины, крупные медные и никелевые жилы. Редкоземельные элементы. Для Гренландии и ее жителей это огромное благо.
        - И для «АГМ», которая тоже набьет карманы,  - с нажимом произнес Мак.
        Нельсон в ответ только фыркнул и принялся настраивать некий прибор.
        Елена всматривалась в недра тоннеля, стенки которого постепенно темнели.
        - Глубоко уходит тоннель?
        - До самого скалистого побережья,  - ответил Мак.  - Мы идем сквозь язык льда, протянувшийся на три четверти мили от береговой линии.

10:02

«Боже мой…»
        Едва Елена узнала, что ее ждет, как стало трудно дышать. Она попыталась представить тяжесть нависшего над ними льда, вспомнив рассказ Мака об отколовшейся глыбе размером с Нижний Манхэттен.

«А если бы мы в это время были внутри?»
        Стало совсем темно, и Мак зажег прожектор на носу лодки. Луч света глубоко пронзил тьму, и в голубоватой толще льда засияли прожилки, похожие на древнюю карту залежей минералов.
        Елена сделала глубокий вдох, стараясь унять тревогу. Спуститься в гробницу для нее - дело привычное, но это - совершенно иное. Тут кругом лед. Она ощущала его на языке, вдыхала его. Он окружил ее со всех сторон. Она была внутри льда, а лед - внутри ее.
        Наконец впереди, куда не добивал луч прожектора, забрезжил свет.
        Мак обернулся и подкрепил ее надежду словами:
        - Почти на месте.
        Взревев напоследок мотором, лодка подплыла по реке туда, где голубой лед оканчивался черной каменной аркой. Сам канал уходил дальше, поднимаясь порогами по разбитому камню и льду, но аккумуляторный осветительный столб обозначал конец пути, как одинокий маяк в застывшем мире.
        Джон направил лодку к берегу, где поток воды завихрялся, и Мак привязал ее к вбитому в ледяную стену колышку.
        Елена встала, балансируя в раскачавшейся лодке, и, вытянув шею, стала разглядывать длинный корпус деревянного корабля, киль и борта которого почернели от времени.
        - Откуда он вообще тут?  - пробормотала она.
        Мак помог ей выбраться на пятачок влажного камня.
        - Я бы предположил, что команда искала укрытия в гроте.  - Он обвел рукой толщу черного камня у них над головами.  - Моряки, наверное, попали в ловушку, их приморозило к месту, а потом и вовсе поглотило льдом.
        - Как давно это случилось?  - спросила Елена.
        - Судя по возрасту льда,  - сказал Нельсон, выбираясь из лодки,  - в девятом веке.
        Мак внимательно посмотрел на Елену.
        - Все думали, что Новый Свет открыл Христофор Колумб в тысяча четыреста девяносто втором году. Правда, потом он утратил титул первооткрывателя, когда выяснилось, что в конце десятого века в Гренландии и на севере Канады обосновались викинги.
        - Если вы не ошиблись с датой, то выходит, что это судно застряло тут на целый век раньше,  - подытожила Елена.  - И ходили на нем не викинги.
        - Мы тоже так подумали. Правда, тут мы не специалисты.
        Нельсон кивнул.
        - Вот вас и вызвали.
        Теперь все стало ясно. У Елены были две ученые степени, но основная ее специальность - морская археология. Ей потому и поручили раскапывать поглощенный Средиземным морем египетский портовый город: она обожала находить все более ранние свидетельства того, когда человечество отважилось бороздить морские просторы, не переставая восхищаться смелостью и конструкторскими решениями первых мореплавателей. Эта страсть зародилась в ней еще в детстве, когда они с отцом каждое лето ходили под парусом у берегов Мартас-Винъярд[9 - Курортный остров недалеко от Бостона.]. Детские воспоминания о тех редких моментах до сих пор грели душу. Даже в колледже Елена выступала за команду университета в чемпионате Лиги Плюща по гребле.
        - Догадываетесь, откуда этот кораблик родом?  - спросил Мак.
        - Чего тут гадать?  - Она направилась к корме. Форштевень все еще оставался в плену у льда.  - Смотрите, как сшиты облицовочные доски: нити из кокосовой веревки. Решение очень характерное.
        - Кокосовая веревка?
        Елена кивнула и прошла туда, где флагштоками торчали две переломленные мачты с обрывками парусов.
        - Паруса латинские, треугольные, материал - полотна из пальмовых листьев.
        Нельсон нахмурился.
        - Кокос и пальмовые листья. Точно не викинги.
        - Перед нами самбук, один из крупнейших дау[10 - Общий термин для арабских кораблей под латинским парусом (в виде прямоугольного треугольника).] в арабском мире. А у этого еще и палуба есть, что делает его редчайшим океанским купеческим судном.
        - Если вы правы,  - произнес Мак,  - в чем я лично не сомневаюсь, то перед нами свидетельство того, что первыми на эту землю ступили не викинги, а арабы.
        Говорить уверенно Елена не торопилась. Сперва требовалось произвести радиоуглеродный анализ. Однако подруга, коллега, вызвавшая ее сюда, была права: открытие и правда способно переписать историю.
        Нельсон прошел следом за Еленой, поводя из стороны в сторону своим прибором.
        - К несчастью, моряки так и не вернулись домой и никому ничего не поведали.
        - Или же не вернулся только один из них,  - добавил Мак.  - На борту нашлось тело. Что стало с остальной командой, неизвестно.
        Елена резко обернулась, и Мак, включив фонарик, едва не ослепил ее.
        - Так вы поднимались на борт?
        Мак указал на пробоину от валуна.
        - Это еще одна причина, по которой вас рекомендовали. Мы сделали и иные открытия. Идем.
        Он провел ее к застрявшему во льду кораблю и, повернувшись боком, втиснул свою тушу в трещину.
        - Ступайте осторожнее и старайтесь не задевать опоры. Повезло еще, что лед не расплющил корабль. Должно быть, его защищал свод пещеры.
        Елена забралась внутрь за Маком, Нельсон - за ней. Джон остался в лодке и попыхивал трубкой. Сейчас, когда мотор заглушили, пещера снова погрузилась в мертвенную тишину, словно весь мир затаил дыхание. Постепенно уши Елены привыкли, и она стала слышать ледник, как стонут и вздыхают стены. В тоннеле разносилось эхо, как будто некое гигантское существо глухо скрежетало зубами.
        Близость опасности горячила кровь, но не настолько, чтобы удержать Елену от исследования древнего корабля.
        Фонарик Мака осветил трюм, схваченные льдом опоры. В воздухе витал странный маслянистый душок, похожий на запах растворителя или бензина. Вдоль изогнутых бортов тянулись ряды высоких глиняных кувшинов. Один из них давно разрушился, словно взорвался изнутри. Проходя мимо него, Елена уловила сильный запах мокрого асфальта. Впрочем, с анализом содержимого сосуда можно было не спешить.
        Мак явно намеревался показать нечто конкретное.
        Он провел их в носовую часть судна, где ступеньки поднимались к двери.
        - По видимости, это капитанская каюта.
        Он первым взошел по ступенькам, открыл дверь и, согнувшись, втиснулся внутрь. Шагнул в сторонку, помогая Елене подняться. У нее сперло дыхание, коленки чуть не подгибались от возбуждения с примесью ужаса.
        Вдоль стен без иллюминаторов тянулись полки, заваленные сгнившими книгами и свитками. В передней части, повторяя контур носа, помещался стол.
        - Приготовьтесь,  - предупредил Мак.
        Он подвинулся, уступая дорогу, Елена машинально шагнула вперед… и отпрянула. За столом, упав щекой на крышку, сидел человек в накидке из шкуры белого медведя.
        Чтобы успокоиться, Елена сделала глубокий вдох. В Египте ей доводилось вскрывать мумии, однако это тело обеспокоило ее не на шутку: почерневшая кожа как будто срослась с темной столешницей, хотя сохранилась прекрасно. Не выпали и ресницы, обрамляющие белые глаза. Казалось, мертвец вот-вот моргнет.
        - Похоже, капитан ушел вместе с кораблем,  - задумчиво произнес Нельсон, не отрываясь от прибора.
        - Может, он оберегал вот это?  - произнес, подсвечивая фонариком, Мак. Одной высохшей рукой мертвец накрывал металлический ларец фут на фут и полфута в высоту. Почерневший, как и все вокруг, ящичек стоял петлями к носу корабля.
        - Что это?  - Елена придвинулась поближе к Маку. Рядом с великаном она чувствовала себя спокойнее.
        - Вот вы нам и скажите.
        Перегнувшись через мумию, Мак поднял крышку, и на мгновение Елену ослепило исходящее изнутри сияние. Впрочем, то был просто отраженный от золотой изнанки свет фонарика.
        Пораженная увиденным, Елена подалась вперед.
        - Карта.  - Она присмотрелась получше к трехмерному изображению морей и океанов, континентов и островов. Взглядом охватила самый крупный участок воды в центре, выложенный бесценной ляпис-лазурью.  - Это, должно быть, Средиземное море.
        Карта показывала не только его, но и север Африки, Ближний Восток, весь европейский континент и окружающие его океаны. Она простиралась до Атлантики, обрываясь у Исландии и Гренландии.

«Моряки вышли за пределы своей же карты».
        Вот только зачем? Искали новые земли? Сбились с курса? А может, бежали от опасности? В голове роились сотни вопросов.
        В верхней части, наполовину утопленное в карту, помещалось искусное серебряное устройство в форме шара диаметром шесть дюймов. Поверхность шара была разделена механическими стрелками; окружающие его обручи долготы и широты были подписаны арабскими символами и цифрами.
        - Что это?  - спросил Мак, заметив, как пристально она изучает устройство.
        - Астролябия. Прибор, который штурманы и астрономы использовали, когда надо было определить судовое время, а также положение корабля и даже небесных тел.  - Елена обернулась к Маку.  - Ранние астролябии были просты в устройстве, представляли собой плоские диски. А эта сферическая конструкция… на столетия опережает свое время.
        - Это еще не все,  - сказал Мак.  - Взгляните.
        Под рукой капитана оказался неприметный рычажок. Мак щелкнул им, и изнутри послышалось тиканье: астролябия стала вращаться, приводимая в движение скрытым механизмом.
        По просторам выложенного драгоценным камнем Средиземного моря пополз крохотный серебряный кораблик, вышедший из порта нынешней Турции.
        - Что скажете?
        Елена, зачарованная не меньше самого Мака, покачала головой.
        - Ребята,  - откашлявшись, позвал Нельсон.  - Может, лучше не трогать?
        Мак с Еленой обернулись. Глядя в экран прибора, Нельсон подкрутил ручку настройки, и послышалось тихое щелканье.
        - В чем дело?  - спросил Мак.
        - Я уже говорил, что Гренландия - кладезь всевозможных ресурсов. Про один я рассказать забыл. Уран.  - Он поднял прибор повыше.  - Первый раз, когда мы сюда проникли, я не прихватил с собой счетчик Гейгера, но в этот раз решил исправить промах.
        Елена уставилась в потолок, будто силясь разглядеть сквозь доски палубы свод пещеры.
        - Хотите сказать, что мы сейчас в самом сердце урановых залежей?
        - Нет. Я только сейчас засек излучение… сразу, как Мак открыл ларец.  - Нельсон поднес счетчик поближе к карте. Щелчки стали громче и чаще.  - Устройство радиоактивно.
        Мак выругался и поспешил закрыть крышку.
        Все трое попятились.
        - Фон сильный?  - спросил Мак.
        - Каждую минуту, находясь тут, мы получаем дозу примерно как на флюорографии.
        - Оставим пока ларец тут.  - Мак повел их назад к трюму.  - Охрана на входе в тоннель пусть не уходит: вдруг слух о сокровище достигнет не тех ушей. Вернемся позже, захватим свинцовый контейнер и заберем устройство. Доставим в безопасное место.
        Они выбрались из замерзшего корабля на берег ледяной реки. Мак предложил разумный план, однако Елену снедало сильное нетерпение. Она с тоской посмотрела на пойманный в ловушку корабль. Хотелось как можно скорее узнать его историю.
        По тоннелю разнесся громоподобный рокот. Берега затрещали, и в воду посыпались куски льда.
        Елена поспешила вслед за Маком.
        - Еще землетрясение?
        - Нет…
        Эхо взрыва смолкло, и донесся новый звук - частые хлопки, будто рвалась связка петард.
        Елена пристально посмотрела на Мака.
        - Стреляют,  - сказал он, беря ее за руку.  - На нас напали.
        Глава 2

21 июня, 12:28 по Гринвичу.
        Исландия, Рейкьявик

«Да кому пришла в голову эта мысль?!»
        Джо Ковальски с пыхтением погрузил свое немаленькое тело в горячий источник. На лбу выступили градины пота, подушечки пальцев сморщились. Кривя губы, он вдыхал исходящий от сернистых вод запах тухлых яиц. Не дай бог потом он к телу пристанет.
        Вот тебе и перерыв на романтику.
        Под таким предлогом Мария Крэндолл предложила остановиться в «Голубой лагуне». Курорт стоял на черном лавовом поле, покрытом пятачками мшистой зелени. А еще он находился на полпути от исландского Международного аэропорта Кефлавик - где они час назад приземлились - к небольшому внутреннему аэропорту на краю Рейкьявика. Только оттуда можно было вылететь в Гренландию. К несчастью, до ближайшего рейса оставалось целых три часа.
        Вот Мария и предложила сделать небольшой крюк, чтобы скоротать время.
        Джо со вздохом высунул из воды руку, чтобы посмотреть на часы… и покачал головой при виде голого запястья. Отсутствующие часы напомнили, что когда они регистрировались в этом уголке курорта под названием «Ретрит», им сделали три предупреждения.
        Во-первых, помыться перед погружением в источник. Душ стал единственной частью приключения, которая Джо понравилась. В отдельной кабинке при раздевалке он намылил каждый дюйм стройного тела Марии, наслаждаясь его изгибами, когда она наклонялась, когда собирала мокрые светлые волосы в пучок на макушке, как ее груди приподнимались при каждом…

«Стоп.  - Ковальски поерзал.  - Сейчас лучше подумать о чем-нибудь другом».
        Горячий источник - это все же общественное место.
        Чтобы отвлечься, он вспомнил, чего ради вообще приехал сюда.
        Второе предупреждение гласило: в пределах связанных бассейнов никаких сотовых. Собственно, так даже лучше. Особенно если вспомнить, что из знойной Африки вырвал и заставил лететь в морозную Гренландию неприятный звонок от босса, директора Пейнтера Кроу.
        Ковальски с Марией приехали в Конго, планируя провести неделю в национальном парке Вирунга. Мария надеялась повидать Баако, западную равнинную гориллу, которую два года назад выпустила на волю[11 - События, связанные с Баако, описываются в романе Роллинса «Костяной лабиринт».]. Ковальски тоже на это надеялся: здоровенный мохнач оставил в его сердце огромную зияющую дыру. И вот когда позвонил Пейнтер и, рассказав о некой находке в Гренландии, велел Марии отправляться на место, пришлось скрывать разочарование. У Марии имелось две степени - в геномике и поведенческих науках, но специализировалась она на доисторическом времени. Глубоко во льдах Гренландии обнаружили древний корабль с бесценным сокровищем на борту. Марию новость заинтриговала моментально, и она предложила подрядить бывшую коллегу из Колумбийского университета и по совместительству подругу, специалиста по морской археологии.
        Встретиться с ней договорились в Гренландии, сразу как приземлятся. Ковальски чуть было снова не глянул на отсутствующие часы, и это напомнило о третьем запрете: геотермальная морская вода богата едким кремнием, вредным для металлических предметов. Цепочки, кольца и часы пришлось оставить в раздевалке. Дешевые «Таймекс» Ковальски тоже.
        Впрочем, это было не самое большое разочарование.
        Мрачный Ковальски глубже погрузился в воду.
        Он-то надеялся, что воссоединение с Баако станет идеальным моментом. Сбыться надеждам было не суждено, поэтому, когда Мария предложила смотаться к горячим источникам, Ковальски это показалось отличным запасным вариантом. Он ожидал увидеть пальмы, пузырящиеся ванны, бокалы шампанского… а угодил в сообщающиеся бетонные бассейны, полные сернистой воды, в окружении неприветливых вулканических скал.

«Видать, не судьба…» - покачал головой Ковальски.
        Они с Марией определенно в разных лигах.
        Он - простой военный моряк, который случайным образом попал в элитную секретную группу, связанную с ДАРПА[12 - Англ. DARPA, Defense Advanced Research Projects Agency - научно-исследовательское управление Министерства обороны США. ДАРПА разрабатывает передовые технологии для нужд военного ведомства.]. Его товарищей по отряду «Сигма» набрали из различных подразделений спецназа, подтянув в науках. У Ковальски за душой был аттестат о среднем образовании да врожденная способность все взрывать, что делало его экспертом-подрывником. Своей ролью он гордился и все же никак не мог отделаться от глубоко засевшего синдрома самозванца. Символом группы служила греческая буква «сигма», -, она символизировала «сумму всего наилучшего», сплав ума и силы, гибрид солдата и ученого. Правда, «Сигма» больше рассчитывала на крепость его мускулов, нежели на остроту ума.

«Не то чтобы я возражал».
        Ковальски боялся только, что возражать станет кое-кто другой.
        Услышав громкий свист, он поднял взгляд. Мария плыла к нему на спине, по-лягушачьи отталкиваясь ногами. В поднятых руках она держала по бокалу с напитком.
        - Подашь девушке руку, здоровяк?
        Ковальски с ухмылкой медленно похлопал в ладоши.
        - Выбрось лабораторный халат и ступай в официантки. Прямо в этом бикини. Состояние заработаешь.
        Скользнув к нему на устроенную под водой полку для сидения, Мария умудрилась не пролить ни капли.
        - Держи.
        Она протянула Ковальски высокий бокал с подозрительной зеленой бурдой.
        - Надо думать, это не пиво,  - произнес он.
        - Прости, но тут все про здоровье.
        - Ты принесла мне водорослей.
        - Свежие. Сегодня утром соскребли со стенок бассейна.
        По лицу Марии Ковальски так и не понял, серьезно она или нет.
        Мария закатила глаза и прислонилась к нему.
        - Это смузи, балбес! Кале[13 - Разновидность капусты.] и шпинат вроде бы…
        Ковальски отвел бокал в сторону.
        - Я бы лучше водорослей из бассейна выпил.
        - Их тоже положили, смешав с бананами. Очень кстати, если подумать…  - Она чокнулась с ним.  - За Баако.
        Ковальски принюхался и наморщил нос.
        - Фу, такое даже горилла с голодухи не выпила бы.
        - А если скажу, что я подкупила бармена и он подмешал тебе три рюмки рома?
        - Правда?…  - Ковальски передумал и сделал глоточек. Ощутил привкус банана… и сладость рома, обжигающего язык и глотку. Ковальски одобрительно кивнул.

«Очень даже ничего».
        Мария сделала глоток и взглянула на Ковальски большими голубыми глазами.
        - Себе я, конечно, попросила добавить все четыре.
        Ковальски обиженно посмотрел на нее.
        Рука Марии скользнула по его голой ляжке прямо под плавки.
        - Ты нужен мне трезвым. У меня есть планы на тебя, когда вернемся в душ. Я же знаю, тебе спиртное бьет по…
        - Прошу прощения,  - произнесли позади них.
        Ковальски и не заметил, как к ним подошел стройный мужчина в поло с символикой «Голубой лагуны», а ведь он терпеть не мог, когда его застают врасплох. Особенно в такие моменты.
        - В чем дело, парень?  - чуть грубовато рявкнул Ковальски.
        Мужчина протянул им на подносе сотовый телефон.
        - Простите за беспокойство, но звонок срочный.
        Ковальски взглянул на Марию поверх подноса.
        Звонить мог лишь один человек.
        Мария убрала руку с его бедра.
        - Директор прямо чует, когда нас прервать,  - сказала она.

«Свечку держит»,  - мысленно уточнил Ковальски.
        Он взял телефон и поднес его к уху.
        - Что на этот раз?

12:40
        В раздевалке Мария просушила волосы полотенцем. На туалетном столике лежал фен, но пользоваться им она не решилась из страха, что не услышит звонок спутникового телефона.
        Несколько минут назад директор Кроу позвонил на линию курорта, чтобы сообщить о неприятностях в Гренландии, и предупредил, что подробности они получат по закрытой линии связи телефона Джо, когда где-нибудь уединятся.
        Однако Марии сказанного уже хватило.
        Беда в Гренландии…
        Опасаясь худшего, она едва могла дышать. Это ведь она пригласила Елену осмотреть останки корабля.

«Если с ней что-нибудь случится…»
        В зеркало она видела, как Джо влезает в черные джинсы. Как, почесывая густую, влажно поблескивающую растительность, которая никак не скрывала накачанную грудь и четких кубиков пресса, хватает серую толстовку. Наконец Джо, пыхтя, влез в кофту и надел на бритый череп бейсболку с символикой «Янки».
        Мария всмотрелась в жесткие черты его лица, в плотно сжатые губы и чуть изогнутый нос, однако ничего, кроме нетерпения, которое испытывала сама, прочесть не сумела. Джо подошел к туалетному столику, нависнув над Марией всей своей громадой, но она чуть отпихнула его локтем. Во-первых, хотела взять блузку, а во-вторых, ей казалось, что в тесноте дышать еще тяжелее. Куда бы Джо ни зашел, он словно занимал все свободное пространство, а это порой раздражало.
        - Ты как?  - спросил он.
        Застегиваясь, Мария постаралась унять поднимающийся к лицу жар.
        - Просто волнуюсь. Ненавижу ждать.
        - С ней все будет хорошо.
        - Откуда ты знаешь?  - резко ответила Мария.
        Надевая старые трекинговые ботинки, она чувствовала, как страх перерастает в гнев. Джо лишь хотел успокоить ее, защитить ее чувства, но именно это и бесило.
        Два года назад, когда они познакомились, Марию сразу привлек к себе загадочный, даже опасный парень, определенно не похожий на всех, с кем она встречалась прежде. Знакомые мужчины были из академических кругов… пока в ее жизнь не ворвался этот зверь. Шумный, порывистый, курящий вонючие сигары. Мария никогда бы не подумала, что ей такой понравится. Однако Джо умел рассмешить ее, и смеялась она часто и от души. А уж плотская сторона знакомства сводила с ума.
        Но разве в этом все дело?
        Еще в самом начале Мария распознала в Джо человека глубокого. Очень ярко эта черта проявилась, когда он возился с маленьким Баако. Сквозь крохотные трещинки в броне крутого нрава просачивалась нежность, особенно когда Джо общался с гориллой на языке жестов, как отец с сыном. Правда, в последние месяцы эти трещинки затянулись, и Мария взяла Джо с собой в Африку. Причин выбрать в компаньоны его было много, но прежде всего она надеялась, что воссоединение с Баако смягчит душу Джо и вновь станет виден его внутренний свет.
        Надежды не оправдались.
        Мария задумалась, ждет ли их вообще совместное будущее.

«Хочу ли я его сама?»
        У Марии была сестра, однояйцевый близнец Лена. Они росли вместе, и Марии нравилась близость, которая бывает лишь между единоутробными родственниками, между теми, у кого общая ДНК. И в то же время она боролась с генетической созависимостью. Стремилась к свободе, хотела быть сама по себе, уникальным человеком.
        Потом в ее жизни появился Джо. Вот уж кто отбрасывал огромную тень, и не только в прямом смысле. А в последнее время он все больше и больше опекал Марию, порой переходя границы.
        Что еще хуже, в последние несколько недель он отгородился от нее, почти не разговаривал, только пыхтел. Может, новизна отношений прошла и он устал от Марии?

«Или это я устала от него?»
        Прерывая раздумья, раздался громкий звонок спутникового телефона.
        Джо схватил трубку и подошел к Марии. Нагнулся пониже, чтобы она тоже все слышала.
        - Слушаем, оба,  - произнес он в трубку.  - Что там у вас?
        - Не хочу пугать, но десять минут назад сообщили о стрельбе. Вроде бы даже был взрыв на леднике, где доктор Каргилл исследует археологическую находку.
        Мария подобралась. Господи боже…
        - Побережье затянуто плотным туманом, так что визуальных данных нет. Не исключено, что просто охотники или еще кто отпугивают белого медведя. Однако я не хочу рисковать. В ближайшей деревушке Тасиилаке есть небольшой полицейский участок, но весь состав участвует в поисково-спасательной операции на материке. Остался один офицер, его и отправили посмотреть, в чем там дело на леднике.
        - Что требуется от нас?
        - Срочно туда. Я связался с ВМС. Америка, конечно, свернула базу в Исландии, но недавно нам разрешили разместить несколько самолетов «Посейдон» из морской патрульной эскадрильи, чтобы следить за активностью русских подлодок в Арктике.
        - Дайте угадаю,  - сказал Джо.  - Нас подбросят.
        - Сейчас в международном аэропорту уже заправляется один «Посейдон». За сорок пять минут борт доставит вас в аэропорт Кулуск, что в пятнадцати милях от Тасиилака. Оттуда вас заберет вертолет и, если погода не подкачает, подбросит к леднику.
        Особое ударение директор сделал на словах о погоде.
        - А что не так с погодой?  - спросила Мария.
        - Рисунок часто меняется. На материке зреет внесезонный питерак, а на побережье в ближайшие часа два-три ударит мороз.
        - Что еще за питерак?  - спросила Мария.
        - Свирепая буря. Ветер скоростью сто миль в час, с порывами до двухсот. Если воздушное судно угодит в такой шторм, его размажет по всему побережью.  - Джо фыркнул.  - То есть вы хотите, чтобы мы поднырнули под этот ураган, пока полеты не запретили?
        - Кроме вас, туда никто вовремя не успеет,  - признал Пейнтер.  - А я мобилизую наших тут, в округе Колумбия, на случай, если все пойдет наперекосяк. Хотя надеюсь, до этого не дойдет.
        - И все же рисковать не хотите,  - напомнила Мария.
        - Сами знаете почему.
        Мария знала, конечно же: доктор Елена Каргилл не просто добрый друг, она еще и дочь сенатора.

«И подставила Елену я».
        Глава 3

21 июня, 10:48 по западногренландскому летнему времени.
        Гренландия, ледник Хельхейм
        Елена дрожала в темноте корабельного трюма. От ужаса сердце подскочило к самому горлу, а в голове вертелись варианты спасения: бежать дальше по течению реки, укрыться в ледяной расселине, попытаться прошмыгнуть мимо тех, кто на них напал…
        Однако вывод напрашивался один: «Мы в западне».
        Мак и геолог Нельсон тоже укрылись внутри корабля. Они встали по бокам от пробоины в борту, а Джон лег на живот между ними, вооруженный единственным стволом, какой у них имелся. Едва раздались звуки пальбы, как он достал из-под сиденья на корме дробовик.
        Тем временем в тоннеле вновь воцарилась мертвая тишина.
        Стрельба прекратилась с минуту назад, но Елена не питала ложных иллюзий и не ждала, что атаку отбили. Судя по яростной перестрелке, грабителей пришло десятка два, а если вспомнить взрыв, то с собой они наверняка прихватили не только винтовки, но, скорее всего, и гранаты. Точку в противостоянии поставил громкий крик. Джон вздрогнул - устье тоннеля охраняли его кузены.
        Убийственно сосредоточенный, Джон навел парные стволы на канал и прижался щекой к прикладу. Рядом он положил кожаный патронташ на одиннадцать патронов в красных гильзах. Осталось девять - и два в стволах. Мак сказал, что заряд - цельная свинцовая пуля, а не пригоршня дроби. Такая способна сильно ранить белого медведя.
        Впрочем, даже столь грозное оружие не поможет сдержать большой отряд. Нужен был план.
        Нельсон в конце концов предложил свой вариант, но Елена и слышать о нем не хотела.
        - Отдадим паскудам карту?  - спросил он.  - Поставим на берегу канала, пусть забирают. Бесценная она или нет, умирать ради нее тут не стоит.
        Елена возмутилась. Ей претила сама мысль лишиться столь значительного исторического памятника.
        - Уйдут ли они, забрав карту? Вдруг решат, что на корабле остались еще ценности?
        - Она права,  - согласился Мак.  - Мы же не знаем, кто слил новость о находке и как сильно раздулись слухи, пока достигли ушей грабителей.
        - Попытка не пытка!  - не уступал Нельсон.  - Из укрытия выходить не будем, попробуем издалека убедить их, что на корабле ничего больше не осталось. А не выйдет, так у Джона есть весомый и смертоносный аргумент. Грабителям лучше унести отсюда ноги, чем ввязываться в очередной затяжной бой.
        - Верно,  - сдался Мак и посмотрел на Елену. Даже в скудном свете прикрытого ладонью фонарика она разглядела виноватое выражение у него на лице.  - Нельсон дело говорит: попытка не пытка. Мы не в том положении, чтобы выбирать.
        Елена скрестила руки на груди. Ее не переубедили, однако она оказалась в меньшинстве.
        - Ладно, давайте принесем карту,  - вздохнул Нельсон.  - Пока еще не поздно.
        С этими словами геолог направился к носу корабля, увлекая за собой Елену.
        Мак задержался, чтобы заверить Джона:
        - Мы скоро.
        Догнав Нельсона с Еленой, он убрал руку от фонарика, и Елена, на миг ослепленная, раздавила черепок. Она инстинктивно поморщилась, ведь главная цель археолога - сберечь то, что история хранила столетиями.
        Елена присмотрелась к разбросанным по полу глиняным осколкам. Ее взгляд остановился на одном из высоких кувшинов вдоль стенок трюма. Один из них разбился давным-давно, зато остальные, закупоренные, сохранились идеально.
        Проследив за ее взглядом, Мак произнес:
        - Мы их осмотрели. Они запечатаны воском.  - Он посветил на расколотый сосуд.  - Судя по запаху бензина, в них перевозили некое топливо. Может, нефть. Разбивать их, чтобы проверить, мы не хотели.
        Благодарная за такую осмотрительность, Елена подумала, что хорошо бы уцелеть и выяснить, прав Мак или нет. Ее внимание привлек тихий стук, и она перевела взгляд на один из сосудов. Стучало что-то внутри?

«Какого черта?»
        - Идем,  - поторопил ее Нельсон. Он явно ничего не слышал.
        Мак последовал за ним, унося фонарик. Елена покачала головой и пошла дальше. В темноте что только не померещится.

«Наверное, вода капает на палубу сверху».
        Елена и ее спутники торопились к капитанской каюте.
        Нельсон оказался там первый. Взошел по ступенькам и протиснулся внутрь. Быстрым шагом подошел к столу, на котором стоял металлический ларец.
        Елена предпочла оставаться в дверях, памятуя о предупреждении: ларец - радиоактивен. Его механические внутренности по-прежнему тикали. Должно быть, убегая, исследователи забыли перевести рычажок в положение «выкл.».
        Когда Нельсон уже приблизился к столу, Елена предупредила его:
        - Может, сперва отключить устройство? Вряд ли стоит переносить его в работающем состоянии. Малейшее сотрясение может повредить механизм.
        Нельсон сердито посмотрел на нее.
        - Какая разница? Пусть грабителям достанется сломанная карта. Я об их потере горевать не стану. Они, скорей всего, снимут облицовку, серебро и золото и переплавят, чтобы сбагрить.
        Мак отдал Елене фонарик и протиснулся к Нельсону.
        - И все же давай выключим.
        В спешке мужчины столкнулись, и Нельсон задел локтем мумию. Стул опрокинулся, увлекая за собой замороженное тело капитана.
        При звуке удара Елена сжалась. Что-то слетело с колен капитана и упало им под ноги. Елена наклонилась и подобрала прямоугольный конверт. Тюленья кожа, края затвержены старым воском. Кто-то явно пытался сохранить его содержимое от пагубного воздействия стихий. Капитан держал письмо поближе к себе, едва не баюкая в предсмертных объятиях.
        Чувствуя, что это нечто важное, Елена спрятала конверт за пазуху и повыше застегнула непромокаемую молнию. Нельсон с Маком тем временем подняли со стола ларец с картой, а так как Елена припала к полу, то заметила, как при этом из крышки стола выскочил бронзовый штырек. Должно быть, его вытолкнула пружина, тогда как на месте его удерживала тяжесть золотой карты.

«Ой-ой…»
        Елена читала, как незадачливые расхитители гробниц в Египте натыкались на подобные ловушки. Она хотела было предупредить спутников:
        - Не дви…
        Но тут внутри стола отчетливо прогудел гонг.
        Нельсон не удержал ларец со своей стороны, и ящик сильно накренился. Незапертая крышка распахнулась.
        Время словно замедлило ход. Елена смотрела, как искусная серебряная астролябия выпадает из гнезда и летит на пол. Мак припал на одно колено и, уперев один край ларца в бедро, успел подхватить сферу размером с мячик для софтбола.
        Держа ее на широкой ладони, он облегченно выдохнул.
        В тишине, пока все приходили в себя, раздался новый звук. Висевший на поясе у Нельсона счетчик Гейгера разразился очередью: щелчки звучали куда быстрее.
        - Закрывай!  - прокричал Нельсон.
        Мак сунул астролябию в карман и вместе с Нельсоном перехватил ларец понадежнее. Нельсон захлопнул крышку, однако счетчик продолжал стрекотать. Все трое испуганно переглянулись. Неужели механизм ловушки воспламенил некий летучий элемент в недрах устройства?
        Мак мотнул головой в сторону двери и поторопил товарищей:
        - Давайте скорее выбросим это отсюда, пока не взорвалось или еще что…
        Елена вела их, подсвечивая фонариком, через темное нутро корабельного трюма. Заметив какое-то движение наверху, она подняла голову: скрытые среди стропил крупные бронзовые молоты слетели с креплений на деревянных рычагах и один за другим пробили высокие кувшины. Каждый удар высекал фонтан глиняных осколков.
        Оторопевшая Елена смотрела, как из дырок, растекаясь по вогнутому днищу, льется черная маслянистая жидкость.
        - Ходу, ходу!  - закричал Мак.
        Елена устремилась вперед. На бегу, в свете фонарика она заметила в жидкости фосфоресцирующие зеленые прожилки. Было в них что-то противоестественное. В амфорах явно перевозили не ворвань.
        Подозрения Елены подкрепил счетчик Гейгера: щелчки ускорились.
        - Господи, да оно светится,  - заметил Мак.
        Через миг Елена все поняла: масло реагировало на близость ларца. Зеленые прожилки озарялись болезненным свечением, как будто излучение карты возбуждало некий нестабильный компонент масла.
        Елена притормозила, но сзади напирал Нельсон.
        - Не стойте!  - прокричал он.  - Валим отсюда!
        - Погодите,  - попросила Елена.  - Слушайте.
        Помимо щелчков в трюме раздавался еще один, странный звук. Где-то Елена уже слышала это тихое постукивание. Теперь оно доносилось уже из нескольких кувшинов, словно внутри кто-то скребется, пытаясь выбраться наружу.
        Елена во все глаза уставилась на спутников.
        - Что это…
        Грохот заставил ее подскочить на месте.
        Залегший у пробоины Джон выстрелил еще раз.

«О нет».
        Мак опустил ларец на пол.
        - Вы двое ждите тут,  - велел он и, пригнувшись, подкрался к дыре в корпусе корабля. Елена же, подсвечивая фонариком, смотрела, как ядовитая жидкость приближается к ее ногам.
        Счетчик так и щелкал, но слышала она только жутковатый скрежет в кувшинах. Будто кто-то проводил щербатыми ногтями по школьной доске. Руки Елены покрылись гусиной кожей. Она не знала, что за механизм они активировали, угодив в ловушку, но одно ей было понятно: оставаться тут нельзя.

10:59
        Мак упал на живот рядом с Джоном.
        Инуитский старейшина, не глядя, загнал еще два патрона в казенник дробовика. Взгляд его оставался прикован к ступенчатому потоку талой воды в соседнем канале. Льдистые глубины подсвечивало множество огней, обозначая положение ныряльщиков. Совсем рядом на льду истекало кровью тело, облаченное в герметичный гидрокостюм.

«Приплыли, сволочи».
        По крайней мере, передовой отряд точно уже здесь.
        Из недр тоннеля донесся рев мотора, который с каждым мгновением становился сильнее. К нападающим шло подкрепление, а значит, всякую надежду на то, что кузены Джона уцелели, можно было отбросить.
        Подводные огни поднялись к самой поверхности по обеим сторонам тоннеля. Показались стволы штурмовых винтовок, и на борт корабля обрушился ураганный огонь. Правда, вмурованное в лед дерево сдержало натиск.
        Джон пальнул в одного из стрелков, однако тот успел скрыться под водой, тогда как его товарищ сосредоточил огонь на старейшине инуитов. На этот раз пули легли ближе, рикошетя от камня. Джон перекатился и попытался снять противника, но тот уже погружался. А чуть в стороне вода осветилась еще одной тройкой фонарей.
        Мак понял, что грабители будут играть в своеобразного «замочи крота», пока у Джона не закончатся патроны. Тогда он положил руку на плечо другу и произнес:
        - Оставь. Прибереги патроны, стреляй наверняка.
        Перезаряжая дробовик, Джон согласно запыхтел.
        Мак устроился рядом.

«Посмотрим, как пойдет дело».
        На них напали явно не простые грабители. Уж слишком хорошо эти типы организованы и оснащены.
        Мотор приближающейся лодки рокотал на весь тоннель. Показался черный «Зодиак». Заглушив двигатель, рулевой позволил течению отнести лодку к самой границе скудно освещенной зоны.
        - Отдайте нам Атлас Бурь - и останетесь живы!  - раздался голос из мегафона.
        Мак нахмурился: это они про золотую карту? Раз уж нападающим известно название устройства, то они знают о нем куда как больше, чем Мак и его товарищи.

«И впрямь не обычные воры».
        Следующее требование лишний раз подтвердило догадку:
        - Пусть доктор Каргилл передаст Атлас моим людям.
        Мак вздрогнул. Откуда эти сволочи узнали о Елене?
        - Следуйте простым инструкциям, и все закончится хорошо.

«Ну да, кузены Джона подтвердят».
        - Даю минуту на размышление.
        Услышав за спиной шорох и скрип, Мак обернулся: Елена с Нельсоном волокли ларец к выходу.
        - Я все сделаю,  - сказала Елена.  - Выбора нет. Если они захотят, то запросто сами заберут карту.
        Нельсон кивнул.
        - Нам их не перестрелять.
        Мак перекатился, разворачиваясь к ним.
        - Атлас, или как оно там называется, это единственная причина, почему нас еще не убили. Нападающие явно не хотят повредить устройство, но стоит им завладеть картой…
        - И про обещания можно забыть,  - закончила за него Елена.
        - Подыграем - выгадаем немного времени,  - сказал Нельсон.  - Пока дышим, шанс остается. Иначе мы уже трупы.
        Мак прикинул расклад: ворам нужна Елена то ли из-за знаний, то ли потому, что она сенаторская дочь и это можно использовать как рычаг давления. События развивались слишком стремительно. Кто знает, вдруг Нельсон прав? Если купить себе время, то можно еще что-нибудь придумать.
        - Десять секунд!  - прозвучало последнее предупреждение.
        - Хорошо,  - сдался Мак.  - Подыграем.

«Пока что».

11:12
        Елена вытащила из корабля ларец и подошла к кромке воды. Огромная карта весила по меньшей мере фунтов семьдесят - восемьдесят. Тяжеловато для одной женщины, так что Нельсон согласился сопроводить ее. Несмотря на ужас, краешком ума Елена размышляла над загадкой странного предмета.

«Атлас Бурь. Почему такое название? И откуда оно известно этим людям?»
        Любопытство помогало унять страх… правда, не сильно.
        Когда они с Нельсоном приблизились к потоку талой воды, на поверхности показались трое ныряльщиков. В руках они сжимали штурмовые винтовки; в тускло освещенной пещере ярко горели огни по краям масок.
        Стоявший посередине выступил вперед. Ткнув стволом винтовки в сторону Нельсона, а потом мотнув им в направлении судна, он приказал:
        - Клади. Уходи.
        - Ладно, ладно,  - пробормотал геолог.
        Елена с Нельсоном опустили ларец на каменистый берег. Бросив на Елену встревоженный взгляд, геолог отступил к темному прикрытию корабля. Стрелок нацелил винтовку Елене в грудь. Она и без слов поняла, что от нее требуется оставаться на месте.
        Один из нападающих, стоя по икры в воде, поднес к губам прикрепленное к запястью радио. Послышалась арабская речь. Елена бегло говорила на нескольких ее диалектах, но из-за грохочущих порогов слова стрелка разобрать не сумела.
        Мотор «Зодиака» пронзительно взревел, и понтонная лодка устремилась в их сторону. Елена насчитала пятерых пассажиров в гидрокостюмах. Один сидел на корме у руля, двое, лежа на черных поплавках, держали наготове винтовки, а на носу стояла неравная пара: невысокий худой человек с мегафоном в руке и возвышающаяся над ним гора мускулов.
        Худой явно был за главного.

«Зодиак» ткнулся носом в берег, и лидер команды, отбросив мегафон, грациозно спрыгнул на сушу. Так это женщина! Облегающий гидрокостюм не оставлял в этом сомнений. Неопреновый капюшон практически полностью скрывал голову, однако по выступающим скулам, темным глазам и карамельному оттенку кожи Елена распознала в женщине уроженку Ближнего Востока.
        Елена обернулась на древний дау, взглянула на карту.

«Грабители с Ближнего Востока. Вот откуда у них такие знания о сокровище».
        Не говоря ни слова, смуглая женщина подошла к ларцу и, опустившись перед ним на колено, подняла крышку. Видя сияние золота, Елена посмотрела на карту: серебряный кораблик вновь стоял в порту у побережья Турции. Глядя на гавань сверху вниз, Елена вдруг поняла, что это за город.
        - Троя,  - громко прошептала она.
        Женщина обернулась и посмотрела на Елену, чуть наклонив голову. В ее темных глазах загорелся блеск.
        - Кто бы вас ни пригласил, он не ошибся.
        От комплимента Елене легче не стало.
        От нижней губы незнакомки вниз по подбородку и шее, скрываясь под горлом комбинезона, тянулась бледная полоска шрама. Впрочем, это не делало ее менее привлекательной, хотя Елена и ощущала исходящую от нее, как радиация от той же золотой карты, угрозу.
        И женщина, и карта были одновременно прекрасны и смертельно опасны.
        Женщина устремила на Елену пронзительный взгляд.
        - Где он?  - спросила она.
        - Кто?
        Командир отряда указала на пустое место, которое прежде занимала астролябия. В отверстии были видны ярко поблескивающие бронзовые шестеренки. Елена вообразила, как эти колесики и зубчики вращают элементы астролябии, словно стрелки хитроумных часов.
        - Где Ключ Дедала?  - с нажимом спросила женщина.

«Ключ Дедала?»
        Изображать смущение даже не пришлось.
        - Не понимаю, о чем вы,  - вполне убедительно солгала Елена.  - Больше мы ничего не находили.
        Командир выпрямилась и обратилась на арабском к стоявшему за спиной у Елены помощнику. Елена разобрала одно слово: taelimuha. «Проучи ее».
        Обернувшись, она увидела великана. Когда он только успел выбраться из лодки и встать позади нее?! Ростом больше семи футов, громила наверняка страдал некой формой гигантизма. Из-под нависающих надбровных дуг смотрели мертвые и холодные, как у большой белой акулы, глаза.
        Великан ударил Елену в бок.
        Вскрикнув, она повалилась на землю. От острой боли стало трудно дышать. Слезы хлынули из глаз горячими ручьями.
        Женщина посмотрела на нее сверху вниз:
        - Больше не лги мне.
        Потом она указала на корабль и отдала своим людям приказ на арабском. Елена без труда поняла его: «Забрать Ключ. Всех убить».
        Глава 4

21 июня, 11:18 по западногренландскому летнему времени.
        В воздухе над Датским проливом
        Не в силах усидеть на месте, Ковальски прошелся взад-вперед по салону. Четвертый раз за последние двадцать минут.
        Он наконец добрался до «винных полок» в хвосте самолета, на которых рядами лежали цилиндрические звуковые буи. Ковальски наклонился над установкой размером с бочку, которая и выпускала буи в море, где эти устройства помогали патрульной эскадрилье отслеживать перемещения русских подлодок. Ковальски постучал пальцем по кассете установки. Другую руку он запустил в карман кожаного пыльника и похрустел упаковкой сигары.

«Может, получится пару раз затянуться, пока никто не видит?…»
        Рядом и правда никого не было. Команда большого самолета состояла всего из девяти человек, и все они сейчас сгрудились в носовой части за мониторами. Тишина давила, нервы играли.
        Командир «Посейдона» покинул кабину и направился к станциям мониторинга в средней части «птички». Остановился поговорить с Марией. Та сидела, пристегнувшись, у одного из двух иллюминаторов наблюдателя. Она что-то сказала, и коммандер рассмеялся. Что-то уж больно долго он держится за спинку ее кресла…
        Ковальски припекло шею. Коммандер был молод, улыбчив и сильно напоминал молодого Тома Круза, когда тот снимался в «Лучшем стрелке».
        Ковальски вынул руку из кармана и направился к ним. Миновал грузовые и оружейные отсеки. Коммандер тем временем встал у ряда кресел по левому борту, в которых сидела команда из четырех мужчин и одной женщины, склонившихся над светящимися мониторами. Они следили за показаниями продвинутого многорежимного радара «APY-10» и средства радиоэлектронной разведки «ALQ-240».
        Чуть ранее тактический координатор группы, узнав, что Ковальски - бывший военный моряк, попытался объяснить ему принцип работы устройств и их возможности. Ковальски едва ли понял треть сказанного. Все же он старый морской волк, и современное оборудование не для него.
        Коммандер кивнул Ковальски.
        - Как раз хотел сообщить: через десять минут садимся, так что лучше сядьте и пристегнитесь. Над побережьем нас заденет буря.
        Наверное, боги услышали его, потому что в следующий миг самолет тряхнуло. Ковальски ухватился за спинку кресла, зато коммандер устоял на месте, и его улыбка стала чуть шире.

«Вот гад…»
        - Как я и сказал,  - напомнил коммандер,  - время пристегнуться.
        Ковальски уже протискивался мимом него, когда тактический координатор развернулся в кресле и, сняв огромные наушники, сообщил:
        - Коммандер Пулман, только что поступило донесение от другого «Посейдона», который возвращается в Рейкьявик. Засекли потенциальный аппарат противника. Он следует на перископной глубине вдоль побережья у нас по курсу. Однако за нами идет буря, и в море слишком много осколков льда, поэтому лодку потеряли и опознать ее не удалось. Нас просят перед посадкой выполнить процедуру поиска.
        Ковальски взглянул на часы.
        - Так не пойдет. Сыграете в кошки-мышки с рашнз в другой раз. Нам надо сесть как можно скорее.
        Улыбка на лице коммандера сменилась гримасой неудовольствия.
        - Позвольте напомнить, что это мое судно. Вы тут просто пассажиры.
        Самолет снова тряхнуло, и на этот раз Ковальски не устоял. Даже Пулману пришлось ухватиться обеими руками за спинки сидений по бокам от прохода. Больше он не улыбался. Пилот доложил по радио:
        - Буря просто озверела. Быстро крепчает. Всем пристегнуться.
        Ковальски с вызовом посмотрел на коммандера.
        - Мать-природа понизила вас в звании?
        Пулман ответил сердитым взглядом и обратился к тактическому координатору:
        - Передайте ответ: «отбой» по поискам.
        - Так точно.
        - В качестве меры предосторожности активируйте все три пусковые установки. Сбросьте звуковые буи по цепочке отсюда и до берега.  - Пулман снова посмотрел на Ковальски.  - В воздухе, может, и не останемся, но слушать не перестанем.
        Ковальски пожал плечами и протиснулся мимо него.

«Ну-ну, приятель, сохраняй лицо».
        Пройдя в переднюю часть салона, он рухнул в кресло рядом с Марией.
        - Что у вас там такое было?  - спросила она.
        - Я проследил, чтобы мы не сбились с курса.
        Мария обернулась назад, привстав в кресле, и крепко сжала руку Ковальски.
        - А мы правда могли?…
        - Только не при мне.
        Мария со вздохом села и хотела уже отнять руку, но Ковальски не пустил. На ощупь рука Марии была горячая, хотя лицо оставалось бледным. В ее остекленевшем взгляде Ковальски без труда прочел страх и вину, однако не стал заверять Марию, будто бы с ее подругой все будет хорошо. Знал, что это пустые слова, и поэтому выложил только голые факты:
        - Скоро сядем.

«Только бы не опоздать».
        Глава 5

21 июня, 11:20 по западногренландскому летнему времени.
        Гренландия, ледник Хельхейм
        На глазах у Мака Елена упала на землю, когда бугай с тупым взглядом ударил ее по почкам.

«Вот ведь уроды!»
        Он шагнул было к пробоине в борту, спеша на помощь, но его схватил за руку Нельсон.
        - Ты ей ничем не поможешь.  - Он с силой потянул Мака назад.  - И к нам, похоже, гости.
        Снаружи раздался приказ на арабском, и к плененному во льдах дау поспешила штурмовая команда. Они заходили с обеих сторон от пробоины, тогда как их товарищ прикрывал наступление огнем из винтовки.
        Джон пальнул в него сразу из обоих стволов. Стрелок, получив пули в грудь, отлетел назад и рухнул в воду. Раздалась ответная стрельба, но Джон успел перекатиться в сторону, к Маку с Нельсоном. Теперь грабители приближались куда осторожнее.
        - Надо где-то укрыться.  - Нельсон указал в чрево трюма.  - Может, забаррикадируемся в каюте капитана?
        Лучше мыслей все равно не было, так что Мак посветил в сторону каюты и подтолкнул друга.
        - Иди.
        Все трое устремились к носу. Грохот подошв по днищу сменился всплесками: черная жижа из амфор разливалась по трюму. Теперь, когда карту вынесли за пределы судна, она уже не светилась.
        Правда, возник другой вопрос.
        - А вдруг эта дрянь горючая?  - на бегу вслух подумал Мак.  - Подожжем, будет преграда. Если повезет, вообще их отгоним.
        - Или себя погубим,  - подсказал Нельсон.  - Корабль-то деревянный. Прибережем поджог на самый крайний случай.
        Не успел Нельсон договорить, как кувшин у него за спиной осветился уже знакомым зеленоватым сиянием. Оно пробивалось сквозь трещины в боках и проделанную молотом дыру. Внутри было заметно какое-то мельтешение, которое сопровождалось скрежетом острых ногтей.
        Мак остановился и прищурился, заглядывая внутрь.

«Какого дьявола…»
        В кувшине определенно что-то таилось. Вот только что? Что могло протянуть в заточении множество веков? Или оно сохранилось в этом мерзостном масле? Мак вспомнил, как молоты пробили кувшины и как наружу, подобно околоплодным водам, хлынула светящаяся черная жижа. Чего ждать? Что явится на свет?
        - Хватит пялиться!  - прикрикнул Нельсон.  - Лучше посвети вон…
        - Тихо,  - одернул его Мак.
        Слишком поздно.
        Сияние за спиной у Нельсона сделалось ярче. Кувшин взорвался, и наружу, как из паучьего гнезда, хлынул поток из сотен крабообразных тварей. Каждая была размером с блюдце и перемещалась на членистых ногах. Существа слепо разбегались во все стороны, взбираясь на стенки трюма, по стропилам и даже ныряя в маслянистую жидкость. Суставы лапок сочились той же зеленоватой «кровью», что струилась прожилками в масле. Может, это их топливо?
        В жутком сиянии Мак разглядел, что панцири существ, вовсе не хитин и не раковины, а бронза. Выходит, это не живые существа, а творения человеческих рук, выкованные в зловещих огнях и заправленные некой летучей «кровью»!
        Словно подтверждая его догадку, механизмы принялись один за другим воспламеняться. Зеленая жижа реагировала с влажным воздухом. Однако маленькие роботы не уничтожали себя, они продолжали носиться по трюму, сталкивались и поджигали сородичей.
        Один бежал по потолочной балке и, достигнув крупной сосульки, стал кругами с нее спускаться. Исходящий от краба жар растопил лед, но вместо воды в лужу черного масла устремилась огненная капель. Объявшее механическое создание пламя поджигало даже воду.
        Мак не верил глазам. Парализованный страхом, он взирал на кошмарное зрелище и думал: «Невозможно…»
        Нельсон с криком покачнулся и стал падать лицом вниз; Мак едва успел подхватить его под руку. Эхо крика разнеслось по трюму, раскололось еще два сосуда. Они взорвались, выплескивая наружу сотни миниатюрных бронзовых чудовищ. Новая стая резво разбежалась по стенкам и потолку.
        Нельсон принялся извиваться, хлопая себя по спине.
        - Снимите его…
        Мак развернул друга спиной к себе и увидел горящего бронзового краба. Тот яростно шерудил острыми лапками, разрывая и прожигая гортекс[14 - От англ. «Gore-Tex» - мембранная ткань на основе тефлона; производится фирмой «W. L. Gore and Associates».], пух, подбираясь к плоти.
        Не успел Мак его смахнуть, как на плечо Нельсону прыгнул еще один краб и потянулся к его горлу. Мак попытался сбросить тварь фонариком, но бронзовые лапки глубоко впились в беззащитную плоть. Кожа вокруг них почернела и задымилась.
        Нельсон бился в агонии. Из его горла рвалось звериное клокотание, с губ поднимались струйки дыма. Мак вспомнил, как одна из этих тварей подожгла воду, растопив сосульку.
        Если уж вода горит, то что происходит с кровью?
        В ушах застучало набатом. Мак швырнул фонарик в сторону каюты капитана, обеими руками схватился за панцирь краба, впившегося Нельсону в горло, и, в конце концов оторвав его, бросил в сторону. Следом за крабом потянулся шлейф кипящей крови и пламени. Нельсон со стоном, теряя сознание от боли и шока, повис на руках у Мака. Тот зажал его рану ладонью и сбил остатки пламени по краям обугленных проколов.
        - Помоги,  - прохрипел Мак Джону.
        Инуит держался рядом, напряженно поводя стволом дробовика из стороны в сторону. Поднимая черные брызги, он подошел вплотную и ударом приклада сбил краба со спины геолога.
        Вдвоем они с Маком потащили Нельсона к каюте.
        Однако пол там, подсвеченный фонариком, уже кишел ордой полыхающих бронзовых тварей. Еще больше их спешило внутрь по потолку и стенкам трюма. Пробираться в каюту нечего было и думать.
        Зато в лужу черного масла эти создания не совались. Видимо, только поэтому на Мака и Джона еще не напали. Жаль только, что Нельсон стоял слишком близко к взорвавшемуся кувшину, словно утес в черном море, на пути вылетевших наружу крабов.
        Мак вспомнил, как молоты пробили дыры в кувшинах, как наружу хлынуло черное масло. Может, это оно изолировало крабов от воздуха? И без него они проснулись?
        Приближаясь к кромке черной лужи, Мак решил проверить догадку. Всколыхнул ногой черную жижу, окатив ближайшего краба: золотистое пламя моментально погасло. Тварь проползла еще немного, оставляя маслянистый след, и застыла.
        Джон взглянул на Мака.
        Открытие полезное, но как оно им поможет? Всю дорогу маслом не обольешь. Может, обмазаться им как средством от насекомых? Не слишком ли это рискованно?
        Времени на размышления им не дали: оглушительно загрохотала винтовка, поднимая всплески и рикошетя от стен, ударили пули. Одна чиркнула Джона по щеке, и он ахнул от боли. Другая пуля навылет пробила левый рукав Маковой парки, вырывая из него гусиный пух. Нельсон дернул головой, ударив Мака в висок. Брызнула кровь, полетели осколки костей.
        С ужасом Мак увидел, что друг лишился половины черепа. И все же он не выпустил его: прижимая к себе труп, рухнул в черную жижу.
        Джон последовал его примеру.
        Мак обернулся, как раз когда в трюм вошли стрелки. Джон вскинул уже было ружье, но Мак одернул его:
        - Не надо.
        Судно отозвалось куда живее. Кувшины задрожали, не в силах сдержать заключенную в них смертоносную силу, и один за другим взорвались, выпустили томившихся внутри чудовищ.
        Яростно щелкая членистыми ногами, они хлынули навстречу новоприбывшим. Зеленый ихор вспыхивал золотистым пламенем. Стрелки запаниковали и принялись палить по бронзовой орде, чем привлекли к себе еще больше внимания: механизмы устремились к ним отовсюду, переползая друг по другу.

«Они идут на шум!»
        Только сейчас Мак заметил, что у бронзовых крабов нет глаз. Слепые, они реагировали на звук. Мак обернулся в сторону каюты: заполонившие ее создания тоже среагировали на грохот и теперь бежали в трюм по стенкам, потолку, стропилам. Один запнулся и упал в черную жижу. Его пламя тут же погасло.
        Ощущая вину и скорбь, Мак наконец отпустил тело Нельсона и подтолкнул Джона в сторону каюты. Им выпал последний шанс добежать до укрытия. Они встали и, низко пригнувшись, устремились к двери.
        Мак добежал первым. Махнул рукой Джону и подобрал с пола фонарик. Посмотрел в трюм, озаряемый дьявольским сиянием и вспышками дульного пламени. Стрелки с криками метались из стороны в сторону. Их плотно облепили и жалили когтями бронзовые крабы. Плоть горела и дымилась, кровь в жилах закипала.
        Мак в ужасе попятился в холод и темноту каюты. Хотел захлопнуть дверь, но тут слева от него лопнул крупный, вдвое больше прочих, кувшин, и нечто огромное вышло наружу. Мак не верил глазам, разглядывая подвижные бронзовые пластины, полную острых лезвий пламенеющую пасть и поршни ног.
        Наконец Джон оттащил его в сторону и запер дверь на бронзовый засов, отгородившись от жуткого зрелища и чудовищ.

«Нет, это не чудовища».
        Джон встретился с Маком взглядом и напомнил их имя:
        - Tuurngaq.
        Мак кивнул. То была чистая правда.

«Демоны».

11:40
        Елена съежилась на прорезиненном днище «Зодиака». Отчалив от берега, лодка покачивалась на слабых волнах. Когда Елена взглянула на корабль, то вздрогнула, и причиной тому был вовсе не холод.
        Древний дау горел. Дым мешал рассмотреть корабль, в недрах которого танцевали языки пламени. Тем временем наружу хлынули потоки золотого огня; вливаясь в канал, они образовывали горящие заторы вдоль берегов, и от них к лодке потянулись тонкие пламенные струйки.
        Женщина на носу отдала громкий приказ рулевому, и тот, кивнув, развернул лодку. Сталкиваться с огнем они не решились. Сверху лилась вода - древний лед таял от нестерпимого жара,  - однако она не то что не гасила пламя, напротив, еще сильнее распаляла его.
        Ледник Хельхейм ответил на вспыхнувший в его сердце пожар. Лед кругом трещал. Рулевой, видимо, сообразил, что тоннель может обрушиться в любой момент, и поддал газу.
        Елена неотрывно взирала на дау. Из дыма вырвалась какая-то фигура. Елена взмолилась про себя: хоть бы это был Мак, пусть ему неким чудом удастся выжить… но из густого дыма вышел широкоплечий зверь, чье коренастое тело полыхало внутренним огнем. Елена еще успела разглядеть рога, но тут «Зодиак» скрылся за поворотом.
        Развернувшись, она села и подобрала к груди колени.
        После ужасов последних нескольких минут тело будто налилось свинцом. Какие-то мгновения назад, когда карту грузили на лодку, из трюма раздались вопли Нельсона. Все взгляды устремились в сторону пробоины, из которой исходило зловещее сияние. Командир группы жестом отправила бойцов зайти внутрь. Как только они оказались в трюме, загремели винтовки.
        Елена зажимала уши, мысленно представляя Мака, Нельсона и Джона.
        А потом раздались крики.
        Полные боли и ужаса.
        Из трюма выбежал стрелок и рухнул на колени. Его будто облачили в доспех из полыхающей бронзы, вот только пластины брони двигались и когтями рвали неопрен вместе с кожей. Из порезов лилась кипящая кровь. Стрелка выгнуло, ломая позвоночник и кости… а потом он взорвался фонтаном обугленной плоти и пламени.
        Великан-телохранитель схватил командира за плечо и потащил к лодке. Остальные последовали за ними. Женщина хотела было воспротивиться и даже шагнула назад к кораблю, но его уже объяло пламя. Тогда она сердито развернулась и знаками велела всем грузиться в лодку, а рулевому - выводить их в канал.
        Она не собиралась рисковать сокровищем, которое добыла с таким трудом, пусть даже карта больше не работала. «Зодиак» несся по льдистой реке.
        Устремив на Елену взгляд темных глаз, женщина двумя пальцами подцепила края неопренового капюшона и стянула его с головы, встряхнула волосами цвета воронова крыла. Судя по выражению лица, она явно прикидывала, как можно использовать пленницу.
        Отвернулась она, только когда «Зодиак» вышел из тоннеля. Тут же налетел свирепый ветер. Волны во фьорде белели от пены. Над морем еще висел туман, однако его плотную пелену уже порвало в клочья.
        Близился шторм.
        Подскакивая на волнах, «Зодиак» несся сквозь туман, и постепенно стало видно, куда он направляется. Из морской синевы торчала черная боевая рубка подлодки. Когда «Зодиак» подошел ближе, субмарина поднялась настолько, что показалась палуба. Рулевой завел лодку прямо на нее.
        Командир выпрыгнула из «Зодиака» и быстро отдала серию приказов. Двое вытащили из лодки ларец, а великан двинулся к Елене. Она увернулась от его лапы и сама выбралась на палубу.
        Когда в «Зодиаке» не осталось больше никого, рулевой вышел на палубу, спихнул лодку в воду и выстрелами из винтовки пробил поплавки. Сдуваясь, она постепенно скрылась под водой. Палуба под ногами Елены завибрировала - ожили двигатели субмарины. Видимо, команда торопилась покинуть это место.
        Оставалось одно незавершенное дело.
        Раздался приглушенный рокот, и палуба вздрогнула. В сторону ледника устремился пенный след. Торпеда. Елена схватилась за горло, глядя на Хельхейм. Спустя секунду из него в штормовое небо ударил высокий фонтан льда, и даже с такого расстояния Елена ощутила ударную волну. От фасада откололся громадный кусок и упал, белой гильотиной отрезая канал протаивания.
        Гора льда подняла высокую волну.
        - Идем,  - приказала женщина.
        Елена подумала, не прыгнуть ли в воду.
        Командир команды словно ощутила ее нерешительность.
        - Тебе многое предстоит узнать.  - Она буравила Елену взглядом.  - И многое ты хотела бы узнать сама.
        Елена сжала кулак, готовая послать ее куда подальше, но вспомнила карту и тайну, что ее окружала. Женщина права.

«Да, я хочу знать».
        Так и не разжимая кулака, Елена направилась к рубке. Сейчас научный интерес взял над ней верх, но оставалась и другая цель. Елена вспомнила улыбчивое лицо Мака, веселый блеск в глазах Нельсона и стоическую силу Джона.

«Я за них отомщу».
        Глава 6

21 июня, 12:15 по западногренландскому летнему времени.
        Гренландия, Тасиилак

«Елена еще жива…»
        Мария цеплялась за соломинку надежды, хотя в остальном полицейский отчет внушал только ужас.
        Сжимая в руках кружку дымящегося кофе, она сидела в уютной столовой при отеле «Красный дом». Помещение состояло из нескольких столиков, кресел, читального зала и высокого стеллажа, заставленного разноцветными снегоступами, как новыми, так и видавшими виды. При иных обстоятельствах обшитый вагонкой и с панорамным видом на бухту Короля Оскара отель показался бы Марии очаровательным.
        В столовой собралось десятка два местных. Похоже, все услышали взрыв от торпеды, и всем в деревеньке хотелось знать подробности.
        Взгляды собравшихся устремились на единственного свидетеля.
        - Тоннеля больше нет,  - доложил, сидя за столом, офицер Ханс Йорген. На нем была отороченная мехом куртка поверх формы цвета хаки. И в акценте, и в коротко стриженных светлых волосах читались датские корни.  - Торпеда разрушила фасад. Откололась крупная часть.
        - Про субмарину подробнее можете рассказать?  - спросил коммандер Пулман. Когда они приземлились в Гренландии, до них сразу же дошел слух, что в заливе видели субмарину. Коммандер увязался за Марией и Джо, а экипаж самолета остался присматривать за бортом, потому что с гор налетел штормовой ветер.  - На рубке были какие-нибудь знаки? Буквы или цифры?
        Йорген покачал головой.
        - Я же говорю, когда я прибыл во фьорд, ледник уже взорвали. Я только на три километра успел подплыть. Еще повезло, что разглядел подлодку в бинокль, когда она погружалась.
        Мария стиснула кружку.
        - Вы точно видели доктора Каргилл, как ее забирают на борт?
        Йорген кивнул.
        - Она была в ярко-синей парке, а команда подлодки - в черных неопреновых костюмах. Трудно было не заметить.
        Мария обратилась к Пулману:
        - Можно отследить путь субмарины?
        Коммандер укоризненно посмотрел на пыхтевшего сигарой Джо.
        - На земле я многого сделать не смогу, но мы получаем данные от звуковых буев, которые успели сбросить. К счастью, наш «Посейдон» оснастили новейшими моделями. Они дальнобойные и несколько дней способны генерировать звуковые импульсы. Их данных вполне достаточно, но вот если бы мы поднялись в небо…
        Он пожал плечами.

«В ближайшее время это исключено»,  - поняла Мария.
        Даже сюда они летели недолго, но им показалось, что вертолет поместили в шейкер. Ветер постоянно набирал силу, с каждой минутой становясь все свирепей. Пилот сжимал рукоятку штурвала побелевшими от напряжения пальцами и беззвучно молился. К тому времени как они сели, волосы у него на голове слиплись от пота.

«Сейчас мы никуда не полетим».
        - А что с остальными?  - спросил кто-то из местных.  - Те трое, что отправились с этой женщиной?
        - Ааp!  - добавил кто-то на инуитском.
        Йорген обернулся к толпе.
        - Utoqqatserpunga,  - виновато произнес он.  - Не знаю. Я видел только доктора Каргилл.
        Джо выпустил облачко дыма.
        - Они либо мертвы, либо заперты внутри ледника.
        Пулман наклонился ближе и, понизив голос, сказал:
        - Если они живы, то могут рассказать, что произошло и кто увез доктора Каргилл.
        - Вот именно, если,  - напомнил Ковальски.
        Йорген кивнул.
        - Живы они или нет, вам их не достать.
        - Я могу,  - произнес голос из толпы.
        Вперед выступил худой юноша в куртке и ботинках из шкур. На вид ему было не больше четырнадцати. Гладкий лоб прикрывала ровная «шапочка» густых черных волос.
        Йорген обернулся к нему:
        - Нука, тоннель обвалился. Внутрь никак не проникнуть.
        - Путь есть,  - с вызовом произнес мальчик.
        Йорген хотел было возразить, но его опередил Джо:
        - Что за путь?
        - Я покажу.  - Нука ткнул большим пальцем в сторону двери, которую ветер усердно пытался сорвать с петель.
        - Забудьте,  - предупредил Йорген.  - Никто не пойдет в пасть этому питераку.
        - Nаа, я иду.  - Нука развернулся в сторону выхода.  - Там мой дед.
        Теперь Мария поняла, откуда в нем такое упрямство: юное лицо инуита светилось страхом и решительностью. Его дед Джон Окалик был старейшиной инуитов, и это он сопровождал отряд Елены.
        Джо встал и раздавил наполовину докуренную сигару. Значит, нервы у него на пределе.
        - Я с тобой, парень.
        - Джо…  - обернулась к нему Мария.
        Ковальски отмахнулся.
        - Да будь я проклят, если стану сидеть сложа руки и слушать, как ветер пытается сорвать крышу.  - Он посмотрел на нее.  - Если есть хоть малейший шанс, что ребята там живы, я их хоть на экскаваторе откопаю. Кроме них, никто не знает, что случилось с твоей подругой.
        Мария взяла его за руку.
        - Знаю. Я просто хотела сказать, что иду с тобой.
        Ковальски напрягся.
        - Погоди. Я не о том. Лучше будет, если…
        Мария перебила его, поднимаясь на ноги:
        - Нет. Ты говорил слишком зажигательно.
        Джо твердо посмотрел на нее, решая, как сильно можно будет надавить, а затем пожал плечами, приняв единственно верное решение.
        Йорген посмотрел сперва на одного, потом на другого.
        - Вы оба рехнулись.
        - Меня и похуже оскорбляли.  - Джо махнул рукой Нуке: - Веди, малец.
        Нука направился к двери.
        - Идем. Мой дед еще жив, но времени мало. Надо спешить.
        - Хоть бы ты был прав.  - Джо похлопал мальчишку по худому плечу.  - Неохота впустую жопу морозить.

12:22
        - Надо рискнуть,  - сказал Мак.
        Стоя по пояс в ледяной воде, он отодвинул засов на двери. Обернулся к Джону и кивнул.
        Умирать - так на своих условиях.
        Полчаса назад ледник содрогнулся от мощного взрыва.
        Мак уже приготовился к тому, что их погребет под тоннами льда. Однако время шло, эхо взрыва смолкло, а они по-прежнему оставались в живых. Потом стала прибывать вода, а значит, лед, обрушенный взрывом, запрудил канал.
        Мак почти не сомневался, что нападавшие взорвали выход из тоннеля. Хлопнули на прощание дверью.
        Мак не хотел тонуть, точно попавшая в ловушку крыса. Сделав глубокий вдох, он толкнул дверь. Далось ему это не без труда, потому что мешала толща воды снаружи. Он сжался, приготовившись к нападению полчища механических крабов… но, посветив фонариком, обнаружил, что половину кормы снесло. Остатки трюма превратились в тлеющие развалины. На воде тоже кое-где плавали пятачки пламени.
        Сквозь густой дым виднелось красноватое свечение немногих уцелевших крабов. Они сидели на горящих кусках дерева или ледяных валунах. Двое даже оседлали плавающий в воде труп. Большинство не двигалось, их внутреннее пламя угасало. Некоторые, впрочем, еще слабо шевелились.
        Какое бы летучее вещество ни питало эти создания, оно, похоже, теряло силу. Мак взглядом поискал остальную часть механической армии. Может, не устояли перед нахлынувшими водами и утонули?
        Джон похлопал его по плечу и указал на пробоину в корпусе. Затем ткнул пальцем вверх. Мак кивнул.
        Надо вылезать из воды.
        И Мак, и Джон надели под одежду непромокаемые гидрокостюмы, которые, впрочем, не защищали от холода. Он проникал глубоко, ноги уже немели, и становилось трудно ступать по скрытому под черной водой неровному днищу.
        Наконец друзья выбрались в пробоину и полезли вверх по сломанным ребрам корабля, старательно избегая тлеющих участков. На палубе они увидели, что передняя часть судна цела, а нос дау по-прежнему накрепко вмурован в лед.
        С потолка сорвался кусок льда и рухнул в воду. В борт ударила волна, прибив к нему озерца пламени и еще больше трупов.
        Мак постарался не думать о друге Нельсоне.

«Сейчас не время для скорби»,  - сказал он себе. Вот ледопад - проблема насущная.
        Пока они отсиживались в каюте, ледник то и дело содрогался и оглушительно трещал. Лед давил на этот хрупкий карман, и Мак знал, что их ждет. После десятка лет здесь ледник стал для него как открытая книга.

«Задерживаться нельзя. Свод того и гляди рухнет».
        Хотя и это в конечном счете не самое страшное. Поток талой воды превратился в озеро, вода прибывала, и уровень ее устойчиво поднимался, вытесняя дым в сжимающийся воздушный карман. Дышать становилось труднее.
        Джон хрипло закашлялся.
        К несчастью, его услышали.
        Из дымной пелены по правому борту донесся рев. Сердце ушло в пятки, и Мак попятился к ограждению по левому борту. Он же помнил, что из кувшинов с маслом на волю вырвались не только крабы.
        Он глянул вниз. Упавшие со свода глыбы льда вперемешку с камнем образовали на берегу канала этакий волнолом между кораблем и порогами.
        И в этом лабиринте что-то двигалось.
        Сквозь дым шла массивная, подсвеченная пламенем фигура. Привлеченная кашлем, она направилась к Маку. По пути скрылась в очередном облаке дыма.
        Мак затаил дыхание, опасаясь издать хотя бы малейший звук, и напряженно вглядывался во тьму.

«Куда оно…»
        Дау содрогнулся от удара в борт. Мак упал на колено, зато Джон устоял. Вскинув ружье, инуит целился во тьму.
        Чудовище разочарованно взревело, плюясь огнем и обнажив полыхающие лезвия зубов. Звериную голову венчали загнутые бронзовые рога. Создание встало на дыбы и с ревом замолотило по воздуху передними ногами, тыльная сторона которых щетинилась изогнутыми лезвиями.
        Опустившись на четвереньки, оно вновь скрылось в задымленной тьме.
        С потолка в поднимающуюся воду упал еще кусок льда. Мак с Джоном испуганно переглянулись.

«Нельзя тут оставаться».
        Если их не убьет эта тварь, то за нее это сделают холод, вода и лед. Нужно было найти другой путь отсюда, в обход огненного быка.

«Но как?»

12:55
        - Ни за что!  - воскликнул, перекрикивая бушующий ветер, Ковальски.
        Спасательный отряд сгрудился с подветренной стороны от трех красных снегоходов и саней в собачьей упряжке. Хаски, поросшие густым мехом, вырыли себе небольшие ямки во льду и свернулись в них, дыша паром и не обращая на холод внимания.
        На упряжке приехал Нука: паренек полагался на глаза и нюх питомцев, чтобы избежать расселин во льду, а было их под снегом немало.
        Покинув отель, группа погрузилась в грузовик «Рам-2500» на больших рельефных колесах и отправилась по ненадежной гравийной дороге на верхушку ледника Хельхейм. Ветер непрестанно хлестал машину, грозя ее опрокинуть. У края ледника спасатели остановились близ скопления синих хижин и припаркованного тут же десятка снегоходов. Семья Нуки владела туристической фирмой, водившей экскурсии.
        Еще оказалось, что его мать и отец - члены поисково-спасательного отряда, который отправился на материк. Вместе с ними туда же уехало большинство опытных членов команды из деревни.
        Ковальски разочарованно взглянул на то, что досталось им.
        Йорген отбросил недоверие и пошел с их отрядом. Как и двое местных: коренастые старики, приходившиеся Нуке родней (вообще родней ему приходилась почти вся деревня). Сейчас они привязывали веревку к заднему бамперу снегохода.
        Нука свернул противоположный конец троса и повесил его себе на плечо.
        - Это единственный путь к сердцу ледника,  - сказал он, махнув рукой за снегоход.  - Спускаемся через колодец.
        - Ни за что,  - повторил Ковальски.
        Он выглянул из укрытия, и ветер чуть не сорвал с него лыжные очки. Их обеспечил Нука - вместе со шлемом и теплой паркой, которая, впрочем, оказалась слишком мала: рукава почти не закрывали запястий.
        В десяти ярдах от стоянки белую поверхность ледника пересекала синяя лента талой воды, спускавшейся с верховьев и стекавшей по спирали в отверстие диаметром десять футов. Колодец, как назвал его Нука.

«Больше походит на ледяной водоворот».
        - Предлагаешь спуститься в дыру по веревке?  - фыркнул Ковальски.
        Нука к тому времени облачился в непромокаемый гидрокостюм, защищающий все тело, даже лицо.
        - Не впервой.
        Мария подвинулась ближе.
        - С чего ты взял, что дыра ведет к реке, вытекавшей из Хельхейма?
        - Доктор Макнаб говорил,  - ответил Нука.  - Когда нет туристов, я иногда помогаю Маку составлять карты каналов и потоков. Это бесконечная работа, потому что здесь все постоянно тает и движется.
        Ковальски выпрямился.
        - Если ты прав и дыра правда ведет куда надо, я с тобой.
        - Ты слишком толстый,  - поморщился Нука.
        Ковальски взглянул на свой живот. Вот это наглость!
        - Это мускулы.
        - Ага… Даже если протиснешься в отверстия там внизу,  - паренек указал на короткие рукава парки,  - то в мой запасной гидрокостюм точно не влезешь.
        - Как насчет меня?  - вызвалась Мария.  - Мы с тобой примерно одинаковой комплекции.
        Нука окинул ее взглядом с головы до ног и пожал плечами:
        - Ну да.
        - Вот уж дудки.  - Ковальски заступил ей дорогу.
        Мария, однако, не обратила внимания.
        - Давай костюм,  - велела она внуку старейшины и только потом обратилась к Ковальски: - Мы с сестрой много лет лазили по пещерам во время исследований. Навыков работы с веревкой мне хватит за глаза.
        - По-твоему, это похоже на скальную породу?  - Ковальски указал на жерло колодца.
        - Одного я туда Нуку не отпущу, Джо.
        Озабоченность Марии он понимал, однако и соглашаться не спешил.
        Нука передал Марии непромокаемый гидрокостюм. Та осмотрела мужчин, как бы мысленно примеряя его на них, и сказала:
        - Ни на кого из вас не налезет.
        Ковальски по опыту знал, что в этой битве ему не победить. Поэтому вскинул руку и произнес:
        - Ладно. Давай помогу втиснуться в эту хреновину.
        Скинув теплый внешний слой одежды и приплясывая на холоде, Мария влезла в плотный гидрокостюм. Убрала назад волосы и натянула капюшон.
        - Ну, как я тебе? Только честно.  - Она махнула рукой в сторону Нуки, который в это время, сгибаясь под ветром, опускал веревку в колодец. Поток воды подхватил и унес утяжеленный грузилом конец.  - Кому больше идет?
        Ковальски сгреб ее в объятия:
        - Вы оба как тюлени на берегу.
        Он ощутил ее дрожь, догадываясь, что дело не только в пронизывающем ветре. В миллионный раз Ковальски задался вопросом: как такая женщина обратила на него внимание? И ведь отдала ему два года своей жизни!
        - Если не отпустишь, я никого не спасу.
        Ковальски слегка отстранился и предупредил ее:
        - Смотри там, не геройствуй.
        Мария ответила с улыбкой:
        - Еще бы плащ, и я вылитая Чудо-женщина.
        - Для меня ты и так Чудо-женщина.
        - Как ми…
        - Особенно в постели.
        - Ну вот, взял и все испортил.  - Мария отступила на шаг.  - Пока не вернусь, остаешься за старшего. Будем докладывать о продвижении по рации.
        Нацепив на ботинки «кошки», она вышла из укрытия и направилась к Нуке. У колодца остановилась и обернулась.
        Ковальски с Марией бегло общались на языке жестов, поэтому, чтобы не перекрикивать ветер, он поднял руку, оттопырив большой палец и мизинец, а затем указал в сторону Марии.

«Я тебя люблю».
        Мария отвернулась, так и не увидев его жеста. Нука к тому времени закрепил второй трос и продел его в карабин на страховочной системе Марии. Затем перепроверил узлы и снаряжение. Удовлетворенный, паренек стал спускаться в колодец, упираясь в стенки ногами в «кошах».
        Мария скрылась в колодце следом за ним.
        Ковальски неотрывно смотрел на ледяной водоворот. Только бы это не оказалось пустой тратой времени, да еще и опасной. Как бы ни хотел он, чтобы застрявшие там внизу спаслись, он раз за разом повторял про себя, как молитву: «Ты, главное, вернись».
        Глава 7

21 июня, 1:18 по западногренландскому летнему времени.
        Гренландия, ледник Хельхейм
        Нога соскользнула со стенки колодца, и Мария утратила опору. Сорваться в пропасть не дали веревка и карабин. Раскачавшись, она больно ударилась бедром о лед.
        - Цела?  - спросил Нука, опережавший ее на пять ярдов. Из-под маски его голос звучал приглушенно.
        Мария снова нашла опору и, бодрясь, ответила:
        - Ага.
        Похоже, хвастаясь навыками, она слегка дала маху. Альпинизм - это вам не езда на велосипеде; она давно не занималась и зря понадеялась на мышечную память. Или же просто спуск был необычен сам по себе: Мария, как могла, избегала текущего по спирали узкого потока воды, и все же брызги летели на маску, затрудняя обзор. Да и сам лед был одновременно скользок и тверд как камень. Спуск больше напоминал бег на коньках по вертикали.
        - Дальше тоннель идет под углом,  - сообщил снизу Нука.  - Должно стать полегче.
        Смахнув с маски капли воды, Мария посмотрела вниз. Первая часть спуска шла практически вертикально, но фонарик на маске Нуки показывал, что дальше ствол колодца изгибается под углом в тридцать градусов.

«Слава богу…»
        Мария с облегчением преодолела остаток расстояния до Нуки. Проход сужался вдвое, пролезть в него можно было только гуськом.

«Весь ли он такой? И хватит ли веревки?»
        Оба несли за спинами топоры, но Марию перспектива спускаться без троса не прельщала.
        Чем дальше, тем более пологим становился скат, зато вода поднималась выше, сила потока крепчала, и приходилось упираться ногами в стенки.
        Через несколько ярдов Нука замер и, приподняв маску, принюхался.
        - Вроде дымом пахнет.

«Дымом?»
        Мария остановилась и тоже приподняла маску. Нос у нее мерз, однако она все равно уловила слабый запах горящего дерева. Внизу мог быть только один источник топлива для пожара. Древний корабль.
        Может, его подожгли те, кто похитил Елену?
        Так или иначе, дым говорил о том, что цель близка. Мария махнула Нуке рукой, чтобы он шел дальше.
        - Идем.
        - Э-э, есть проблема.  - Нука выудил из воды конец веревки.  - Трос закончился.
        Мария подобралась ближе.
        - И что теперь?
        Впрочем, ответ она уже знала.
        Нука принялся отстегивать спусковое устройство.
        - Сама сказала, мы уже близко.  - Дальше он достал из-за плеча топор.  - Тут не очень круто; если осторожно, то остаток пути можно проделать и так.
        - Одного я тебя не пущу.
        Прежний страх исчез, Мария почувствовала, что готова пройти еще немного.
        - Помоги мне отстегнуться,  - велела она.
        Нука отстегнул Марию и посмотрел на нее влажно блестящими глазами, в которых читались страх и облегчение.
        - Спасибо.
        - Иди давай, пока я не передумала.
        Нука отправился вперед, показывая, как именно нужно перемещаться: широко расставив ноги, проверяя на каждом шагу, надежно ли сцепление «кошек» со льдом. Топор он держал низко в обеих руках, готовый, если поскользнется, врубиться в лед.
        Мария двигалась за ним след в след.
        Шли утомительно медленно. От напряжения Мария в непромокаемом костюме обливалась потом.
        - Там свет впереди,  - заметил Нука.
        Мария выпрямилась, пытаясь заглянуть ему через плечо… и поскользнулась. Плюхнулась в поток воды, и тот быстро подхватил ее, понес вперед. Мария ударилась в Нуку и сбила его с ног.
        Топоры стали бесполезны.
        Ровное скольжение продолжалось недолго - поток протащил их по порогам в широкое русло. Там он утратил прежнюю силу, но впереди маячила неровная глыба синего льда, ударяясь о которую поток делился надвое.
        Нука перехватил Марию поперек талии и швырнул влево, чтобы она не разбилась о препятствие, и, используя инерцию, вместе с ней выкатился на стылый берег.
        Мария похлопала рукой по твердой земле.
        Камень…
        Должно быть, они достигли дна. Мария села, судорожно дыша. На противоположном конце пещеры, тлея в темноте, виднелся силуэт корабля.
        Добрались.
        Радость, впрочем, длилась недолго.
        Со стороны корабля раздался полный страха крик:
        - Бегите! Убирайтесь отсюда к чертовой матери!

13:33
        Маку показалось, будто в водопаде промелькнули призрачные огни. Он думал, что померещилось, но потом услышал зловещее эхо голосов. Инуиты верили, что в ледниках обитают духи, и Мак, увидев вполне реальных огненных демонов, уже не спешил отмахиваться от суеверий.
        А потом разглядел двух человек: реальные и плотные, как те же лед и камень, они съехали по руслу в пещеру и выкатились на берег.
        Вот только не он один заметил их присутствие.
        Внизу по-прежнему бродил в тени и дыму бык. Стоило в пещере появиться новым нарушителям, как из его ноздрей вырвалось яркое пламя. Обернувшись в сторону шума, чудище тяжелой поступью побрело туда.
        Донесся крик:
        - Доктор Макнаб? Мак? Это вы?
        Мак узнал этот ломающийся юношеский голос. Узнал его и Джон - старейшина инуитов вскинулся.
        Мак сложил ладони рупором и закричал:
        - Нука! Тут бродит опасная тварь! Идет на звук. Может, и на свет. Так что гасите огни и храните молчание.
        С этими словами он принялся топать по древней палубе, желая отвлечь монстра на себя. Бык услышал его и замедлил шаг… Пока Нука снова не позвал:
        - У нас веревки! Есть путь наружу!
        Мак про себя застонал: «Молодежь… Просто не способны молчать!»
        Бык снова побрел к порогам. Мак принялся с удвоенной силой колотить по доскам палубы, однако чудовище не обратило на него внимания. Видимо, ему хватало ума различать более доступные цели.
        Нужен был новый план, и, скорее всего, отчаянный.
        - Нука!  - заорал Мак.  - Просто заткнись! Уходите в тоннель. Мы попытаемся добраться до вас.
        Затем он обратился к Джону:
        - Пора брать быка за рога.

13:35
        Сжимая в руках топор и пригнувшись, Мария продвигалась к тоннелю. Шум воды ревел в ушах, темный берег превратился в настоящий лабиринт из обломков льда и обкатанных ледником камней.
        Нука шел следом.
        Что тут такое может жить? Белый медведь, угодивший в ловушку вместе с людьми?
        Однако судя по ужасу в голосе предупреждавшего их человека, это было нечто пострашнее белого медведя.
        Что же тогда?
        Они наконец достигли устья колодца, и Мария приготовилась влезть в него, когда со стороны тлеющего судна раздался выстрел.
        Мария вздрогнула. Нука тоже дернулся.
        Совсем рядом, ярдах в десяти, дымная тьма озарилась пламенем. На один короткий миг Мария сумела разглядеть нечто массивное, закованное в пластинчатую броню. Обзор закрывала расколотая ледяная гора, но Мария видела, как неведомое чудовище разворачивается и, оставляя огненные следы, идет обратно к кораблю.
        Нука пораженно взглянул на Марию.
        Что бы это ни было, оно почти добралось до них.
        Мария отступила в колодец, увлекая за собой Нуку. Раздался новый выстрел. Оставалось надеяться, что люди на корабле понимают, что делают.

«Иначе им худо будет».

13:37
        Мак стоял в трюме по пояс в ледяной воде, пока Джон перезаряжал дробовик, и вглядывался во тьму за тлеющей кормой дау. Они спрятались за останками гигантских кувшинов.

«Ну же, гад, где ты там?»
        Топотом привлечь быка не удалось, и Мак понял, что пришла пора тяжелой артиллерии. Не услышать выстрела чудовище не могло, и все же Мак ждал, затаив дыхание: а вдруг не сработает? И вот раздалась тяжелая поступь - бык возвращался к кораблю. Тогда Мак подал Джону знак, и инуит пальнул из второго ствола в потолок трюма.
        От выстрелов в замкнутом пространстве зазвенело в ушах. И все же вдруг тварь не клюнула? Мак обернулся к Джону, собираясь просить его выстрелить снова, но тут со стороны кормы донесся рев.
        Бык обогнул корпус корабля, перешел канал вброд и двинулся к трюму. Даже в воде он оставлял пламенные следы. Скрипели лежащие внахлест бронзовые пластины, покачивалась увенчанная грозными рогами голова. Из широких ноздрей вырывалось пламя. В распахнутой пасти сверкали острые зубы-лезвия.

«Боже правый…»
        У Мака кровь застыла в жилах. Даже находясь в укрытии, он чувствовал себя уязвимым, будто стоял на самом виду. Захотелось плотнее вжаться в стену, но его парализовал страх и ужас.
        Видя это, Джон свистнул.
        Привлеченный звуком, бык развернул голову в сторону инуита.

«Нет, нет, нет…»
        Мака отпустило, и он вернулся к плану. Зажег фонарик и швырнул его в открытую дверь каюты. Вращаясь колесом, фонарик влетел в тесную комнатушку и, ударившись о дальнюю стенку, с шумом упал на стол.
        Бык взревел, изрыгая пламя, и бросился в сторону каюты, привлеченный не то звуком, не то светом. У него и правда имелись глаза из черных алмазов, подсвеченных изнутри огнем… или это просто украшение?
        Как бы там ни было, бык опустил голову и, оставляя огненные следы и запах горящей нефти, побежал в каюту. С разбегу врезался в стол и разнес его в щепки. Потом ударил снова, в нос корабля, отчего судно вздрогнуло.
        Мак с Джоном покинули укрытия. Джон встал посреди трюма, а Мак двинулся к каюте. Заняв позицию, Джон пальнул прямо в зад быку: твердотельные пули со звоном ударили в металл, но вреда не причинили, оставив только вмятины.
        Однако сила, с которой пули врезались в бронзу, вогнала быка глубже в дерево, и Мак успел добраться до двери. Навалившись плечом, он затворил ее. Джон подбежал и схватился за бронзовый затвор, который они сняли с двери. Вдвоем друзья вогнали стержень между порогом и досками пола.
        Запертый внутри, бык метался и ревел, однако тесные стены не давали ему развернуться.

«Хоть бы выдержало»,  - подумал Мак и прокричал:
        - Бежим!
        Они с Джоном, поднимая брызги, устремились к выходу. Выбрались из воды на каменистый берег и через лабиринт камней и ледяных глыб побежали к водопаду. Вдали от корабля и островков пламени в озере они быстро оказались в темноте.
        - Нука!  - позвал Мак.  - Дай нам свет!
        Вдали зажглись огни.
        В следующее мгновение позади раздался громкий треск. Обернувшись, Мак увидел, как наружу, проломив борт корабля, вылетает бык. Подсвеченный огнем, он на миг завис в воздухе и приземлился, подняв фонтан искр. Окутанный огнем и дымом, бросился в погоню.
        - Валим отсюда,  - поторопил Джона Мак.
        Вместе они побежали к водопаду. Достигнув порогов, влезли по влажному камню к подсвеченному устью колодца. Внутри, скорчившись, сидели двое.
        - Двигайтесь!  - проорал Мак.
        Бык настигал. В погоне за добычей он крушил лед и бился о валуны.
        Втолкнув Джона в тоннель, Мак втиснулся следом.
        Нука подвинулся и протянул Маку топор. Жестом изобразил, как врубается лезвием в лед.
        - Руби и лезь!

«Понял».
        Джон сноровисто взбирался по скользким стенкам, как умеют только инуиты. Мак поднимался следом, помогая себе топором. Получалось медленно, остальные его опережали.

«Не успею!»
        Бык с разбегу влетел башкой в тоннель. Застряв, монстр издал рев, посылая вслед Маку брызги пламени. Попытался ртом ухватить его за ноги.
        Запаниковав, Мак промахнулся топором и плашмя рухнул в воду. Поток быстро понес его назад к быку.
        - Ложись!  - прокричал Нука.
        Двойной выстрел оглушил Мака, над головой у которого просвистели пули. Ударив быка между рогов, они его оттолкнули. Это дало Маку время вонзить топор в стенку тоннеля и затормозить.
        Он судорожно полез вверх, понимая, что бык вернется.
        Позади раздался рев.
        - Мы почти у веревок!  - донесся женский голос.
        Кто кричит, Мак не знал, но ускорился. К тому времени, как он нагнал остальных, Нука и незнакомка уже приладили спусковые устройства к страховочным системам.
        Нука указал на тыльную часть упряжи.
        - Хватайтесь.
        Джон взялся за ремни на спине у женщины, а Мак впился пальцами в упряжь Нуки.
        - Держитесь крепче,  - предупредила женщина.  - Будет трясти.

13:42
        - Пора… Газу!  - крикнула Мария в рацию.
        Она посмотрела вверх, в темное чрево колодца. Обеими руками вцепилась в трос. Почувствовалась легкая вибрация, а потом веревки туго натянулись, и всех четверых резко потянуло вверх по гладкой кишке тоннеля.
        Пока длилось тревожное ожидание, Мария передала наверх по рации, что потребуется экстренная эвакуация. А поскольку тросы и так приладили к крюкам на бамперах снегоходов, смысла взбираться своими силами не было - ведь в распоряжении имелись лошадиные.
        Вслед убегающим донесся гневный рев.
        Мария обернулась. Огненное создание не сдавалось, по-прежнему пытаясь их достать.
        - Выкуси!  - крикнул ему Макнаб.
        Мария вздохнула было облегченно… но тут тоннель стал обваливаться. То ли от ударов чудовища, то ли от выстрелов из дробовика что-то в нем наконец сломалось. Внизу треснуло, и колодец схлопнулся.
        Рев наконец-то стих.
        Тоннель продолжал обваливаться. Мария смотрела вперед, мысленно обращаясь к тем, кто оставался наверху: «Не жалейте техники».
        Через несколько секунд они достигли вертикальной шахты. Тут было пошире, однако, вылетев в нее, беглецы ударились о стенки. Инуитский старейшина от неожиданности выпустил ремни и отчаянно взмахнул рукой. Марии за веревку держаться было не нужно, и она, выпустив ее, обеими руками ухватила инуита за куртку из шкуры.
        - Держу.
        Она цеплялась за старика, пока мощные руки не перехватили ее поперек талии и не выдернули из колодца вместе с дедом Нуки.
        Отпустив старейшину, Мария упала на спину.
        Сверху на нее смотрело обветренное лицо Джо.
        - Велел ведь тебе не геройствовать.
        Мария пожала плечами:
        - Да я на втором плане держалась.
        Джо помог ей сесть. Остальные тоже спаслись, и Мария посмотрела на рыжебородого климатолога.
        - Может, расскажете, что там такое произошло?  - спросила она.
        - Расскажу. Только сперва мне надо хорошенько выпить.
        Джо кивнул, признавая мудрость решения.
        - На редкость умный план.
        Мария вскинула руку, не в силах ждать.
        - Сперва скажите, что с Еленой? Знаете, кто ее забрал?
        - Доктора Каргилл? Она еще жива?
        - Да, насколько мы знаем. Остальное расскажу за пивом, но, может, вы знаете, кто ее увез и что им было нужно?
        - Кто они, понятия не имею, но эти люди точно не местные. Говорили по-арабски.

«По-арабски?»
        - Я не совсем понял, чего именно они хотели… Требовали отдать золотую карту. Называли ее Атлас Бурь. Видимо, уже знали, что это такое.
        Мария нахмурилась. «Атлас Бурь»?»
        - Кстати…  - Климатолог достал из кармана сферу размером с мячик для софтбола, покрытую тонкой резьбой, мудреными обручами и стрелками.  - Еще им нужно было это.
        Часть вторая
        Ключ Дедала
        Quod est ante pedes nemo spectat, caeli scrutantur plagas.
        Никто не смотрит под ноги. Наши взгляды устремлены к звездам.

    «Ифигения», трагедия Квинта Энния (239 -169 гг. до н. э.)
        Глава 8

22 июня, 8:59 по восточному времени.
        Мэриленд, Такома-Парк
        Коммандер Грейсон Пирс много раз смотрел в лицо смерти, но ничто не подготовило его к отцовству - особенно в семье с мамой-тигрицей.
        - Не дождешься,  - предупредил он, сидя на диване в гостиной.
        - Еще как дождусь.
        Сейхан сидела, скрестив ноги, на персидском ковре. Ни дать ни взять восточная царица.
        Отодвинув в сторону кофейный столик, она держала под мышки маленького сына, норовя поставить его на нетвердые ножки. Джек Рэндалл Пирс не разделял ее чаяний. Он гулил и пускал слюни.
        Грей похлопал по лежавшей на приставном столике замусоленной книге.
        - Тут сказано, что ребенок начинает ходить только в срок от девяти месяцев до года. Если не позднее.
        - Это в среднем.  - Сейхан мотнула головой в сторону стопки распечаток.  - Смотри. Полно статей про то, как детки начинали ходить в полгода. Такое редко, но случается.
        - Джеку пять месяцев. Скоро. Через два дня.
        - И что? Он сам садится и немного ползает. Опережает график. Уже два месяца, как спит всю ночь. А ты говорил, что этому не бывать.
        Грей уже подумывал отключить интернет-роутер. Сейхан слишком много торчала в Сети, читая все, что только можно, о воспитании малышей. Материнство было для нее как кровавый спорт: она твердо решила, что Джек должен достигать каждой вехи раньше, чем сказано в книгах. Лишь бы доказать, что она лучшая мать на планете.
        И вот эта женщина сомневалась в своих материнских инстинктах.
        Да, она бывший убийца, натренированная быть хладнокровной и жестокой, и Грей понимал ее опасения. Он и в своих-то способностях сомневался. Сперва ее упрямая решимость забавляла, но чем дальше, тем сильнее Грей волновался. Когда Джек родился, они оба, члены группы «Сигма», взяли длительный отпуск по уходу за ребенком. Грею предстояло вернуться в строй через месяц, когда Джеку исполнится полгодика.
        Грей сполз на пол и стукнулся коленками с женой. Подхватил Джека и понюхал подгузник. Судя по аромату, урок ходьбы пора было заканчивать. Впрочем, смена подгузника подождет. Взяв ребенка под мышку, Джек придвинулся к Сейхан. Они сели рядом, упершись спинами в кресло. Джек так и елозил, но Грей поцеловал его в поросшую темными волосами макушку, и дитя успокоилось… на какое-то время.
        Сейхан вытянула ноги и прислонилась к мужу. Он обнял ее свободной рукой, и она пристроилась у него под боком. На ней были черные облегающие брюки для занятий йогой и топ-бикини в масть. Длинную гриву темных волос Сейхан собрала в «конский хвост». Грей вдохнул мускусный запах ее кожи. Жена вместе с Кэт ходили по утрам на йогу. Не то чтобы Сейхан требовалась растяжка и дыхательные упражнения. Эта решительная женщина меньше чем за полгода после родов сбросила лишний вес и вернула себе точеную фигуру бойца.
        Грей взглянул на собственный чуть выпирающий животик.
        Надо было последовать ее примеру.
        Хотя… если вспомнить бессонные ночи и непредсказуемое поведение Джека, можно себя и простить. Монк, муж Кэт, то и дело звал Грея поиграть в баскетбол или в качалку, но Джек отказывался, наслаждаясь каждым мгновением семейной жизни. К тому же, оставляя Сейхан наедине с Джеком, он всякий раз ощущал угрызения совести. Свою ношу он намерен был нести с честью.

«Или я,  - думал он,  - как Сейхан, кому-то что-то доказываю?»
        Последние полгода Кэт и Монк частенько заглядывали к ним вместе со своими шумными дочурками Харриет и Пенни. Грей подозревал, что, наведываясь в гости, друзья проверяют, не слишком ли новоиспеченные родители отгородились от мира, как это часто случается, когда пара, родив первенца, сосредотачивается только на нем. Наверное, Монк с Кэт своим примером демонстрировали, что можно успешно совмещать и личную жизнь, и воспитание детей, и напряженную работу. Они держали Грея с Сейхан в курсе последних новостей, словно подстегивая пораньше вернуться в команду.
        На приставном столике зазвонил спутниковый телефон.
        Грей застонал. Брать трубку не хотелось, но задремавший было Джек тоже услышал звонок и запыхтел, готовый разреветься в голос. Грей передал ребенка Сейхан.
        - Ему надо памперс сменить.
        - Не так быстро! Вот когда начнешь грудью кормить, я подумаю, освободить ли тебя от обязанности менять подгузники.
        Грей с улыбкой перекатился к столику.
        - Ладно. Наверное, Монк хочет пригласить в парк.
        - Сходил бы.  - Она взглянула на его животик.  - Серьезно.
        Грей закатил глаза и взял телефон. Ответив, он с удивлением услышал голос капитана Кэтрин Брайант.
        - Кэт? Тебе Сейхан дать?
        - Нет, я звоню по поручению директора. Знаю, отпуск у тебя еще не закончился, но возникла чрезвычайная ситуация, и кое-кто просит именно твоего участия.
        В жилах загорелся знакомый огонь.
        - Кто?
        - Долго рассказывать. Узнаешь все, когда приедешь.
        Прикрыв микрофон рукой, Грей обернулся к Сейхан:
        - Что-то случилось. Меня просят вернуться.
        - Правда?  - Золотые искорки в зеленых глазах Сейхан зажглись ярче от любопытства, если не ревности, но она махнула рукой.  - Пошел вон, давай.
        Грей уже хотел ответить, однако Сейхан вскинула руку:
        - Только сперва поменяешь Джеку подгузник.
        Грей улыбнулся.

«Боевая ты моя…»

10:02
        Вашингтон, округ Колумбия
        - С возвращением в логово льва,  - произнес Пейнтер Кроу, когда Грей вошел в кабинет директора.
        За последние пять месяцев тут ничего не изменилось. В комнате без окон царила все та же спартанская обстановка: из мебели только два кресла и широкий стол красного дерева посередине. Из украшений - бронзовая скульптура на пьедестале в углу, изображающая коренного жителя Америки. Изможденный индеец сидел верхом на лошади, как бы напоминая о происхождении самого директора и о цене, которую платит за битвы простой солдат.
        Пейнтер стоял перед тремя плоскими мониторами во всю стену. Сняв и повесив на спинку кресла темно-синий пиджак, он закатал по локти рукава накрахмаленной белой рубашки, а значит, уже много часов работал и, наверное, не спал всю ночь. Весь командный центр, укрытый под Смитсоновским институтом, гудел, как потревоженный улей. Даже Кэт дальше по коридору лишь махнула Грею рукой, когда он проходил через гнездо разведчиков «Сигмы»: они вместе с помощником склонились над монитором.

«Как все переполошились… Явно что-то серьезное».
        Грей испытал мимолетную зависть и раздражение. До отпуска он, один из лучших оперативников, всегда был в самой гуще событий, а теперь не просто выпал из рабочей жизни, а еще и не мог вернуться в прежний ритм.
        Пейнтер вернулся к столу, а Грей взглянул на экран, который до этого созерцал директор: на него спроецировали топографическую карту восточного побережья Гренландии. Над морем двигался клин красных V-образных символов, подписанных позывными. Военные самолеты.
        - Присаживайся,  - велел Пейнтер.  - Кэт вот-вот подойдет, только организует видеоконференцию.
        Директор присел за стол, а Грей опустился в кресло. Пейнтер был старше на десять с лишним лет, но форму поддерживал отличную. Казалось, время не властно над ним, только смоляные волосы отросли до плеч, а загар на лице стал темнее, подчеркивая индейские корни.
        Откуда такие перемены, Грей узнал от Монка. В отпуске Пейнтер с женой Лизой совершили конную поездку по Аризоне. Вот такая она, беззаботная жизнь семейной пары без детей.

«Славные деньки…» - с тоской подумал Грей, вспоминая свободу, как далекое прошлое.
        Директор Кроу вернулся на прошлой неделе, как раз к разразившемуся кризису. Перед тем как заговорить, он убрал за ухо, словно орлиное перо, единственную седую прядку и оценивающе взглянул на Грея.
        - Отцовство тебе идет.
        - Видели бы вы меня пару месяцев назад!  - Грей потер щетинистый подбородок. Еще совсем недавно он носил бороду, забыв на какое-то время о бритье и лишь изредка вспоминая о личной гигиене. На встречу он и вовсе пришел в черных джинсах и сером худи, которые вынул из корзины с грязным бельем.
        Пейнтер кивнул.
        - Тем не менее спасибо, что прервал отпуск.
        - Что у вас происходит?
        - Неожиданная ситуация в Гренландии. Пару дней назад сообщили, что там в недрах ледника найден потерпевший крушение древний корабль.
        Взяв со стола пульт, Пейнтер развернулся в кресле к монитору слева и переключил картинку. Появилось изображение плохого качества, сплошь пиксели, наполовину вмерзшего в лед корабля со сломанными мачтами.
        - Его случайно обнаружили двое исследователей: климатолог и геолог. Внутри их ждало сокровище.
        Пейнтер нажал кнопку на пульте, переключая изображение: золотая карта внутри темного ящика, со сферой посередине.
        Грей встал и подошел ближе к монитору.
        - Не понимаю,  - сказал он, присматриваясь к картинке.  - Какая связь между этим открытием и «Сигмой»?
        - Все по порядку. Требовалось удостоверить подлинность предмета и как можно быстрее его забрать. Я выяснил, что у Марии Крэндолл есть коллега, морской археолог, которая работает в Египте. Мы убедили ее осмотреть корабль.
        - Мария? Подружка Ковальски?
        - Именно. Они работали в Африке, но я велел им отправляться следом за археологом, чтобы забрать карту, если бы ее аутентичность подтвердилась.

«Если замешан Ковальски, то ситуация и впрямь взрывоопасная…»
        Пейнтер продолжил вводить его в курс дела, рассказав о смертельной ловушке, похитителях карты и археолога, а еще… о чем-то жутком и нереальном, что выпустили из трюма корабля.
        - Информация пополняется. Из-за сильного шторма в Гренландии связь неустойчива. Но погода уже позволила пяти «Посейдонам» отправиться на охоту за вражеской подлодкой.
        Грей снова взглянул на карту Гренландии: алые клинышки самолетов медленно ползли над просторами Северного Ледовитого океана. В этот момент один самолет покинул строй.
        - Взяли след?  - указал на него Грей.
        - Нет,  - обернувшись, ответил Пейнтер.  - Звуковые буи засекли подлодку, когда она двигалась на север вдоль побережья. Потом она вышла из зоны досягаемости - судя по скорости и траектории, намереваясь укрыться под полярной ледяной шапкой.
        - Оттуда она незаметно уйдет куда угодно.
        - Вот именно.
        - Значит, нападавшие говорили на арабском? Есть хоть какие-то сведения, кто они такие?
        - На данный момент никаких. Кэт уже обратилась за помощью ко всем иностранным разведслужбам. Установила, что Конрад Нельсон - погибший геолог - переслал снимки, которые я тебе показал, своим нанимателям, «Аллайд глобал майнинг». От них фотографии могли утечь куда угодно…
        - И попасть не в те руки…
        - И в те тоже. Фотографии увидели в одном учреждении, и оно попросило нашей помощи.  - Он многозначительно посмотрел на Грея.  - Просили привлечь тебя.
        - Меня? Зачем?
        - Им нужно…
        Он замолчал, услышав громкие голоса из коридора: Кэт пыталась кого-то успокоить.
        - …Черт подери, у нас под самым носом!  - поражался и одновременно злился обладатель выраженного бостонского акцента.  - Кто бы мог подумать!
        Пейнтер встал и посмотрел на часы.
        - Он раньше времени.  - Потом со вздохом сказал Грею: - Президент просил, чтобы «Сигма» сопровождала его во время визита. Особенно учитывая обстоятельства.
        Грей нахмурился. Лишь горстка людей, несвязанных с ДАРПА, знали о существовании «Сигмы», не говоря уже о тайном штабе под Национальной аллеей.
        Первой, опираясь на трость, вошла Кэт. После выпавших прошлым Рождеством на ее долю испытаний она почти оправилась, однако левая сторона ее тела еще не восстановилась. На лацкане темно-синего пиджака зеленела брошь в виде изумрудной лягушки, в память об ушедших товарищах.
        - Сюда, сенатор.  - Она подвинулась, пропуская гостя.
        В кабинет вошел высокий широкоплечий мужчина в костюме от Армани, синем галстуке и черных, начищенных до блеска туфлях. Грей в черных джинсах и серой толстовке как-то резко ощутил себя одетым не по случаю просто.
        Пейнтер обогнул стол и пожал сенатору руку.
        - Сенатор Каргилл, добро пожаловать в штаб «Сигмы».
        Грей мысленно дал себе пинка. Слушая рассказ Пейнтера, он не догадался сложить два и два. Вот и доказательство, что в отпуске он совершенно размяк: даже услышав имя археолога, доктора Елены Каргилл, он и не подумал о ее отце-сенаторе.

«Так вот почему все на ушах стоят».
        Сенатор Кент Каргилл окинул комнату взглядом. Коротко взглянул на карту Гренландии и потом снова на Пейнтера. Пятидесятилетний сенатор был ростом выше шести футов, фигуру имел стройную и мускулистую, обкатанную в двух командировках на Ближний Восток в составе пехоты и во время «Бури в пустыне». Русые, чуть вьющиеся волосы пребывали в легком беспорядке, что говорило о простом характере.
        В стране мало кто не знал сенатора Каргилла в лицо. Некоторые даже называли его Джоном Кеннеди нового тысячелетия, особенно если учесть его бостонский акцент. Как и Кеннеди, он принадлежал к римской католической церкви, но, в отличие от покойного бывшего президента, не относился ни к одному из политических лагерей - партии по обе стороны баррикад его обожали. Несмотря на преданность вере, сенатор сохранял открытый разум. Твердый в своих убеждениях, он готов был идти на компромисс. Такие на Капитолийском холме - настоящая редкость. Поговаривали, что он метит в президенты, готовится занять место в Белом доме, которое вскоре опустеет.
        Грей с директором переглянулись. А ведь это Пейнтер подрядил Елену исследовать корабль в Гренландии и в конечном итоге подверг ее жизнь опасности.
        Сенатор Каргилл смотрел холодно и жестко, и было ясно, что в этом деле на компромиссы он не пойдет.
        - Где, черт возьми, моя дочь?
        Глава 9

22 июня, 17:32 по турецкому времени.
        В воздухе над Эгейским морем

«Похоже, я вернулась к началу».
        Елена смотрела в иллюминатор частного самолета на то, как в синеве моря играют блики солнечного света, на россыпь островов. Всю свою карьеру она изучала эти места и умела ориентироваться. Сейчас ей не составило труда определить свое примерное местоположение: «Средиземноморье… внизу, должно быть, Эгейское море».
        С тех пор как ее забрали на борт подлодки, прошли сутки. Грабители посадили ее под замок в каюту без иллюминатора и с единственной койкой; счет времени Елена потеряла. Ее кормили, обращались с ней бесцеремонно, хотя и не жестоко. Несмотря на стресс, ей все же удалось выспаться… пока субмарину не тряхнуло.
        От испуга сердце чуть не выскочило из груди. Елена даже решила, что их подорвали торпедой или глубинной бомбой. Но тут явился амбал-телохранитель и, выдернув ее из каюты, потащил на мостик. В открытый люк командной рубки пробивался яркий солнечный свет вместе с порывами ледяного ветра. Под дулом пистолета Елену заставили подняться по лестнице, и она оказалась посреди ослепительно-белой, заметаемой снегом пустыни. Видимо, тряхнуло субмарину, когда она крышей рубки пробила ледяную шапку.
        Недалеко от подлодки на вырытой прямо во льду взлетно-посадочной полосе стоял турбовинтовой самолет. Когда вместе с Еленой борт подлодки покинуло еще шестеро боевиков, подводное судно спешно погрузилось. Капитан торопился, чтобы его не засекли.
        Елену доставили на неприметный остров, где и пересадили уже в этот реактивный самолет.
        Привлеченная движением, Елена вернулась к реальности. К ней по проходу шла давняя знакомая - командир нападавших. Отделка салона была богатая: ясень и светлая кожа. В хвостовой части располагался бар, укомплектованный хрусталем «Баккара», марку которого Елена угадала только по причудливому бокалу с водой на столике между ее местом и креслом напротив. Значит, грабители охотятся вовсе не за драгоценными металлами.
        Они затеяли нечто покрупнее.
        Женщина рухнула в кресло напротив. Карамельного оттенка кожа побледнела, взгляд сделался затравленным. После побега из Гренландии она долго размышляла, пытаясь понять, что же там случилось, и примириться с тем, какие ужасы они выпустили на свободу из трюма древнего дау.
        - Скоро приземлимся.
        Елена посмотрела на женщину. Снедаемая любопытством, она больше не могла молчать и потому решила рискнуть. Пусть лучше накажут, но сейчас самое время для вопросов.
        - Кто вы?
        Командир отряда заговорила далеко не сразу. Сперва она, глядя на Елену, видимо, решала, достойна ли пленница такого знания.
        - Можете звать меня Бинт Муса.
        - Моисеева дочь,  - перевела Елена.
        Кивнув, женщина задумчиво погладила шрам на лице.
        - Я через многое прошла, прежде чем меня так стали называть.
        Елена сглотнула, стараясь сохранить невозмутимый вид, хотя резко ощутила, как давит на поясницу припрятанная находка. До сих пор никто не догадался о тайне: решив, наверное, что угрозы Елена не представляет, ее лишь наскоро обыскали на предмет оружия да отобрали сотовый, перед тем как запереть в каюте подлодки.
        Конверт из тюленьей кожи, найденный у тела мертвого капитана и лежащий во внутреннем кармане парки, так и остался ненайденным. На борту субмарины перепуганная Елена искала, чем занять себя, и рискнула его вскрыть. Сорвав восковую печать, обнаружила внутри две тетради в кожаных переплетах, сшитых толстыми нитками.
        Елена слишком боялась повредить хрупкие книжицы и не стала их открывать, а вот заглавия, выполненные арабской вязью и вытисненные на переплетах, сохранились хорошо. Первое состояло из единственного слова: «?????», что в переводе означало «Одиссея». Тогда Елена решила, что это письменное переложение Гомеровой поэмы, но вскрывать швы, чтобы выяснить, так это или не так, не рискнула.
        Тем более что второе заглавие оказалось более интригующим.
        Образ этого тиснения до сих пор пылал перед мысленным взором, вместе с переводом: «Исповедь четвертого Моисеева сына».
        Наверное, дневник погибшего капитана, рассказ о том, как его судно попало в грот у берегов Гренландии, как застряло там и откуда везло свой жуткий груз. Елену подмывало вскрыть тетрадь, но она боялась повредить столь важный исторический документ.
        Она внимательно посмотрела на меченую, назвавшуюся Моисеевой дочерью. Определенно что-то связывает ее и золотую карту, ведь похитителям известно об артефакте необычайно много.
        В этот момент капитан произнес что-то по внутренней связи на турецком языке. Странно, ведь остальные на борту говорили по-арабски.
        - Посадка через десять минут. Пристегните ремни.
        Елена и так уже сидела пристегнувшись, поэтому посмотрела в иллюминатор. Впереди показалась земля. Если она верно угадала и море под ними - Эгейское, то каменистый берег впереди - это Турция. Чтобы смирить страх, Елена попыталась определить, куда именно они направляются. Поискала взглядом ориентиры, сверилась с положением солнца… и вздрогнула, ощутив одновременно уверенность в своей правоте и ужас.
        На северо-восток уходил широкий пролив, очевидно Дарданеллы, именовавшийся в древности Геллеспонтом, морем Геллы. Пересекая северо-восточную часть Турции, он впадал в Мраморное море.

«Я и впрямь замкнула круг… из Хельхейма да в море Геллы»[15 - По-английски имена Хель (владычицы Хельхейма, см. выше) и Геллы (женщины из древнегреческой мифологии, утонувшей в этом проливе, упав с покрытого золотой шерстью летающего барана - того самого, за чьей шкурой с руном впоследствии плавали аргонавты) созвучны.].
        Елена узнала глубокий вырез бухты, обрамленный отвесными скалами. Совсем недавно она видела ее изображение: тут стоял крохотный серебряный кораблик с золотой карты. Еще на дау она сама же вспомнила древнее название этого места, а сидящая сейчас напротив женщина подтвердила догадку.
        Достигнув линии берега, самолет пошел на снижение.
        Показались акры древних стен и фундаментов.
        Елена уже точно знала, что это за место.
        Руины Трои.
        Она взглянула на женщину, Бинт Муса, Моисееву дочь. Та посмотрела на нее в ответ.

«Какого черта тут происходит?»
        Глава 10

22 июня, 11:08 по восточному времени.
        Вашингтон, округ Колумбия
        Грей снова плюхнулся в кожаное кресло у директорского стола.
        - Лучше бы нам отыскать его дочь.
        Сенатор Кент Каргилл только что ушел в сопровождении Кэт.
        На лице Пейнтера застыло уязвленное выражение.
        - Согласен. Враг в лице этого человека нам не нужен. Особенно если он и правда метит в Белый дом.
        Получасом раньше директор вводил сенатора в курс дела, рассказывая, как продвигаются поиски и какие намечены планы, в том числе с участием разведки и полиции по всему миру. Каргилл слушал его, задавая вопросы строго по делу, и предложил свои ресурсы, как глава сенатского Комитета по международным отношениям.
        Грей благоразумно молчал. Он-то ожидал увидеть паникующего отца, который станет всем тут приказывать, бодаться с директором, ставить условия… В глазах Каргилла и правда читался страх, губы он сжал в тонкую бледную линию, однако самообладания сенатор не терял, видимо понимая, что криками и угрозами дочь не спасет.
        Как бы сам Грей повел себя, похить кто-нибудь Джека? Крушил бы стены. Сенатор же перед лицом кризиса сохранял олимпийское спокойствие, а значит, президент из него получится отличный. У него не хребет, а стальной стержень, ум - острый, как медвежий капкан.
        Когда речь зашла о вине «Сигмы», сенатор с готовностью признал, что его дочь своевольна и питает не меньшую страсть к своей работе, чем он - к своей. А стоило Пейнтеру заговорить о древнем дау, как в глазах Каргилла мелькнул огонек любопытства. Ведь находка способна была доказать, что арабы открыли Новый Свет задолго до викингов.
        Он покачал головой и, хмыкнув, произнес: «От изучения корабля вы мою дочь все равно не удержали бы».
        Вопрос решили со взаимным уважением, и вот сейчас Пейнтер обогнул стол и вернулся на место. Опустившись в кресло, он выразительно посмотрел на Грея.
        - Сам видишь, нам нужны лучшие кадры.
        То, что это не похвала, а намек вернуться к работе, Грей понял. Оставалось надеяться, что эпитет «лучшие» к нему все еще применим.
        - На твою помощь надеюсь не только я,  - признал Пейнтер, напомнив о том, что они обсуждали чуть ранее.
        - Вы это о ком?
        - Я ведь говорил, что фотографии, которые геолог отправил нанимателям, утекли.
        - И попали не в те руки. Это понятно, но что вы имели в виду, говоря о том, что они попали «и в те руки тоже»? О находке прознало еще одно учреждение… Кто они?
        Пейнтер ответить не успел, потому что в кабинет, постучавшись, вошла Кэт.
        - Наш уважаемый гость ушел,  - сообщила она,  - и я наконец возобновила видеоконференцию.
        Она подошла к компьютеру Пейнтера и вопросительно выгнула бровь. Директор кивнул, разрешая воспользоваться своим настольником. Кэт быстро набрала с клавиатуры команду, и на экране за спиной у директора возникло дрожащее изображение. Когда оно стабилизировалось, Грей увидел мужчину: упираясь локтями в стол, тот подался почти к самому объективу вебкамеры.
        Весело поблескивая зелеными глазами, мужчина убрал со лба челку черных волос в тон монашеской рясе. На экране мелькнул белый воротничок католического священника.
        Финн Бейли. Отец Финн Бейли.
        Так вот кто просит задействовать Грея!
        - Смотрю, наш блудный сын вернулся,  - с акцентом выходца из ирландской глубинки произнес священник.  - С возвращением, коммандер Пирс.
        Не обращая на него внимания, Грей обратился к Пейнтеру:
        - Еще одно учреждение, которое прознало об открытии и видело фотографии геолога, это… Ватикан?
        - Не весь,  - уточнил с экрана Бейли.  - Только те из нас, кто состоит в его intelligenza.
        А значит, история куда масштабнее. О том, что у Ватикана есть собственная разведывательная служба, шпионская сеть, знали немногие. Десятилетиями - если не веками - ее агенты внедрялись в тайные общества и враждебно настроенные страны. Интересы Ватикана защищали джеймсы бонды в пасторских воротничках, только без лицензии на убийство.
        С этой организацией Грей связался одиннадцать лет назад, когда познакомился с монсеньором Вигором Вероной, бывшим членом intelligenza и просто человеком чести, неоднократно спасавшим Грею жизнь и чья племянница однажды украла его сердце. Обоих, правда, уже не было в живых: они пожертвовали собой, спасая мир.
        При виде отца Бейли пробудилась старая боль. Священник, ровесник самого Грея, некогда был студентом монсеньора Вероны в Папском институте христианской археологии и в конце концов поступил на службу в intelligenza. Выслушать его Грей согласился только из уважения к памяти старого друга, но отец Бейли по-прежнему его раздражал: слишком высокого мнения о себе, слишком уверенный в том, что перерос покойного наставника.

«Никогда и ни за что не стать тебе Вигором».
        Вслух же он произнес:
        - Так при чем тут Ватикан?
        - А, долгая история,  - начал Бейли.  - Нет смысла рассказывать сейчас. Думаю, лучше начать с актуальных деталей: неделю назад нашу организацию встревожили фотографии с гренландской находкой. Она показалась нам важной, особенно золотая карта и серебряная астролябия и их связь с тайной, о которой у нас в Ватикане знают уже несколько веков.
        - Что еще за тайна?  - спросил Грей.
        Бейли вскинул руку.
        - Скажу только, что в наших интересах было удостовериться в подлинности находки и доставить ее сюда. Но, как вы, думаю, понимаете, католических церквей в Гренландии не хватает. Не говоря уже об агентах intelligenza.
        - И за помощью обратились к нам,  - подсказал Пейнтер.
        - Вопрос очень срочный,  - пояснил Бейли.  - Нам кажется, что новость о находке распространяется очень быстро.
        Кэт, стоявшая за компьютером, выпрямилась.
        - К несчастью, вам не кажется.
        - Знаете что-нибудь о тех, кто похитил карту?  - спросил Грей.
        - Увы, нет. Знаем только, что разграбление удалось не полностью.
        - Как это понимать?  - нахмурился Грей.
        Ответил Пейнтер:
        - Прибывший на место открытия климатолог, Дуглас Макнаб, сберег сферическую астролябию, когда она случайно выпала из карты. Еще он рассказал, что грабители называли сферу Ключом Дедала.

«Ключ Дедала?»
        - Почему ее так называют, мы не в курсе,  - вздохнул Бейли.  - Однако один из наших агентов, мой коллега из Папского института христианской археологии, знаком с такими устройствами, сферическими астролябиями. Они настоящая редкость. Мы догадываемся, почему грабители так отчаянно желали ее получить.
        - И почему же?  - спросил Грей.
        - Монсеньор объяснит.
        Бейли нажал на клавиатуре комбинацию клавиш, и картинка увеличилась, показав стоявшего слева от священника человека. Грей напрягся - и не только потому, что Бейли забыл упомянуть еще одного, незримого и молчаливого участника беседы. В конце концов, поступок был вполне в духе этого хама.
        Возмутился даже Пейнтер, а Кэт просто смотрела на экран ледяным взглядом.
        Грей подался вперед, стараясь не показывать крайнего удивления. Может, дело было в титуле «монсеньор», но на краткий миг Грею показалось, будто в кадре - Вигор Верона, его призрак. Однако незнакомец приблизился к камере, и Грей понял, что обознался. Облаченный в полагающуюся по сану одежду, монсеньор был примерно того же возраста, что и Вигор: лет шестьдесят - семьдесят,  - и носил такую же тонзуру, обрамленную венчиком седых волос.
        - Монсеньор Себастиан Ро, профессор нашего института и давний член intelligenza. Можете говорить при нем без утайки.

«Как будто у нас был выбор, пока ты не сказал».
        Заняв место Бейли, монсеньор застенчиво улыбнулся.
        - Судя по вашим лицам, отец Бейли не предупредил о моем присутствии.  - Он сердито взглянул на священника.  - Кто-то однажды сказал мне, что молодежь считает стариков дураками, тогда как старики точно знают, что молодые - дураки.
        Грей невольно улыбнулся. Этот человек даже разговаривал как Вигор.
        - Прошу простить,  - снова обратился к собеседникам монсеньор Ро,  - мой поучительный тон. Я сорок лет преподаю и не в силах удержаться перед аудиторией.
        Откашлявшись, он приступил к делу:
        - Чтобы оценить важность предмета, найденного на замерзшем корабле, прежде нужно понять, насколько он редкий. Никто точно не знает, кто изобрел первую астролябию, устройство, совмещающее в себе карту звездного неба и аналоговый компьютер, способный определять положение звезд, время восхода и захода солнца и даже морские пути. Однако многие считают, что первую астролябию изобрели греки во втором веке до нашей эры. Возможно, Аполлоний или Гиппарх. Позднее, во времена золотого века ислама на Ближнем Востоке, астролябии довели до совершенства. Хотя и они оставались по своей природе плоскостными. Позвольте, я покажу.
        Ро набрал команду на клавиатуре, и в углу экрана всплыло окошко с изображением: позолоченный диск, покрытый стрелками, дисками и надписями.
        - Вот как астролябии выглядели вплоть до девятого века. Затем предположительно ан-Найризи, мусульманский математик, изобрел сферическую астролябию. Единственный найденный экземпляр подобного устройства хранится в Музее истории науки при Оксфордском университете.
        Он набрал еще команду, вызывая на экран изображение потускневшего бронзового шара, покрытого выгравированными символами, арабскими цифрами и созвездиями. Все это окружали выгнутые стрелки и узорчатые обручи.
        - Этот артефакт датируется пятнадцатым веком, а изготовлен был, скорее всего, в Сирии. Самая интригующая деталь - подпись в его основании.
        Ро вызвал на экран изображение нижней части шара, где слабо угадывались слова.
        - Тут написано, что это работа Мусы.
        Грей встал, чтобы присмотреться получше.
        - Муса? Это имя мастера?
        Ро смотрел с экрана прямо на Грея.
        - Все так думали, но если глубже изучить историю…
        Тут его перебил Бейли:
        - Предлагаю все же вернуться к актуальным деталям, пока мы не затерялись в прошлом.
        Грей прищурился. Бейли явно скрывал некий козырь в рукавах сутаны.
        - Астролябия из Гренландии,  - продолжал священник,  - вторая в мире. Одно это делает ее ценной. Однако наша сфера еще и важная деталь карты, похищенной с корабля. Фактически это ключ. Вот почему мы просили доставить его в Рим. Хотели выяснить, что он предвещает, на что указывает.
        Пейнтер встал и подошел к карте Гренландии, на которой в реальном времени отображались поиски пропавшей субмарины. Он указал на самолет, отделившийся от группы и направляющийся через Атлантику на восток.
        - На борту этого самолета Ковальски, Мария и доктор Макнаб. Они уже летят с артефактом в Ватикан.
        - Мы бы хотели видеть и вас, коммандер Пирс,  - сказал Бейли.  - Серебряная астролябия - лишь кусочек головоломки, некоторых деталей по-прежнему недостает. Нам пригодились бы ваши уникальные способности.

«Вот теперь я вижу логику».
        Именно за редкую проницательность Грея и взяли в «Сигму». В детстве он постоянно разрывался между противоположностями: мать преподавала в католической школе и в то же время была состоявшимся ученым-биологом. Отец, став инвалидом в зрелом возрасте, принял вынужденное положение домохозяйки. Возможно, воспитание в такой семье и заставило Грея смотреть на вещи под разными углами, искать равновесия и не впадать в крайности. Или же способность видеть скрытые от других закономерности досталась ему от рождения, с ДНК.

«Вот зачем я нужен Бейли».
        - Пока я не согласился отправиться в Рим,  - произнес Грей,  - хотелось бы знать, куда эта карта ведет. Полагаю, что вы в общих чертах это знаете.
        Огоньки в глазах Бейли вспыхнули ярче.
        - Вы наверняка уже это поняли, коммандер. Иначе вам лучше остаться дома.
        Интересно, подумал Грей, дать священнику по морде - это смертный грех? Впрочем, Бейли был прав, Грей уже сам догадался.
        - Этот корабль перевозил необычный груз, нечто ужасное, заправленное летучим радиоактивным составом…
        Ро кивнул.
        - Вероятно, это некая форма греческого ог…
        Бейли вскинул руку.
        - Давайте не будем перебивать коммандера Пирса.
        Ро покачал головой. Молодой выскочка явно начинал раздражать его так же, как Грея, но монсеньор просто скрестил руки на груди.
        Грей продолжил:
        - Механическая карта сконструирована как некий навигационный прибор. Он должен был привести корабль к источнику смертоносного груза.
        Улыбка Бейли сделалась шире.
        - Именно. И дабы выманить вас из лона отцовской ответственности, я назову этот источник.
        Грей вздохнул, устав от игры в загадки.
        - Что же это?
        - Создатели карты обозначили его как Тартар.
        - Тартар?  - нахмурившись, переспросил Кроу.  - Греческий ад?
        Грей вспомнил описание того, что вырвалось на свободу из трюма корабля. Название подходило как нельзя кстати.
        Бейли кивнул.
        - Только помните, что Тартар - не просто греческая юдоль пыток и страданий. Это еще и уголок Аида, в котором заключили титанов. Чудовищных богов, предшественников олимпийцев. Существ невероятной силы, огненных разрушителей.
        Священник сделал многозначительную паузу.
        Кэт обернулась к Пейнтеру:
        - Не знаю, в прямом смысле это ад или в переносном, но там явно есть какой-то источник неведомого топлива и что-то вроде схрона дьявольского оружия. Если уж о нем прознали коллеги отца Бейли в intelligenza, то люди, похитившие Елену Каргилл, точно в курсе. Они осведомлены куда лучше прочих.
        Грей кивнул.
        - Они намерены отыскать это место и завладеть его ресурсами.
        Пейнтер обернулся к нему:
        - Что совершенно недопустимо.
        - Поэтому мы просим коммандера Пирса приехать к нам в Рим,  - напомнил Бейли.  - Подозреваю, что время не ждет. Особенно если неизвестный враг, как верно заметила капитан Брайант, информирован лучше нас.
        Пейнтер внимательно смотрел на Грея.
        - Прежде чем уехать,  - ответил тот,  - мне нужно кое с кем посоветоваться.

«Она явно будет не в восторге».

12:33
        Штат Мэриленд, Такома-Парк
        Сейхан выругалась, прилаживая колпак молокоотсоса к левой груди. Надо было брать двойной, подумала она, устраиваясь поудобнее на кухонном стуле с подушкой под поясницей. Джек уже час как спал в кроватке, но проснуться мог в любой момент.
        Перед Сейхан в электронной рамке сменяли одна другую фотографии: Джек новорожденный в больничном чепчике, а вот ему месяц, и он в пижамке под форму морячка, а вот он улыбается от уха до уха, а вот на руках у гордого папаши Грея…
        Меняя стороны, Сейхан ощущала тепло в груди.
        Появилось новое изображение: Грей в плавках достает хохочущего Джека из детского бассейна на заднем дворе. Сейхан присмотрелась к мускулистой фигуре мужа, к блестящим льдисто-голубым глазам и темной взъерошенной шевелюре. Мужа она любила всей душой, до умопомрачения, но при этом сознавала, что родительский долг, не говоря уже про бессонные ночи, ослабил близость между ними. Хотя появление Джека привнесло в супружество и много нового.
        Впрочем, Сейхан слишком хорошо знала, что жизнь - это эволюция и романтические отношения со временем меняются. Застой убивает их, как и измена.
        Картинка сменилась, а Сейхан вспомнила первую встречу с Греем: тогда, в лаборатории Форт-Детрика, она его подстрелила. Сейхан отчетливо помнила этот момент, хотя казалось, что произошло это не в жизни, а в кино и на спуск нажимал другой человек.
        В то время она работала наемным убийцей на террористическую организацию, которую потом сама же помогла уничтожить. Оставшись одна, Сейхан нашла прибежище в «Сигме», а с Греем - еще и новый дом.
        И все же в ней осталось жесткое ядро, стержень, от которого так просто не отказаться. С юных лет Сейхан проходила жестокую школу, и часть ее постоянно требовала дозы адреналина.
        Мысленно она снова услышала выстрел, увидела, как падает Грей. Вспомнила другие убийства, куда более жесткие, но ужаса не испытала. Лишь знакомое спокойствие, граничащее с удовлетворением.
        В рамке появилась фотография, как она нежно целует свое дитя в еще не заросший родничок.

«Кто эта женщина? Кто я?»
        Ответа Сейхан не знала и одновременно боялась его. Что она предложит Грею, перестав быть собой? Какой матерью станет для Джека?
        Чтобы отвлечься, Сейхан сосредоточилась на деле - этот навык ей привили вместе со способностью убивать. Она целиком ушла в воспитание Джека, вкладывая в сына все силы, ведь так было проще, чем смотреть в зеркало.
        Помогало недолго.
        Внутри Сейхан что-то зрело.

«Может, пока я не узнаю, кто я такая, Джеку будет лучше без меня?»
        Заметив, что молоко уже течет слабее, она выключила молокоотсос и, отсоединив от него бутылочку, завинтила крышку. В это время открылась парадная дверь и раздался голос Грея.
        - На кухне!  - откликнулась Сейхан.

«Вовремя же ты».
        Протопав по дощатому полу, вошел Грей, потный и запыхавшийся. Он словно заполнил собой все свободное пространство, а его мускусный запах перебил сладкий аромат молока.
        - Надо кое-что обсудить. «Сигма» просит…
        - Знаю,  - перебила его, вставая, Сейхан.  - Звонила Кэт и все рассказала. Поезжай.
        - Точно?
        - Да, точно. Я с тобой.
        Грей напрягся.
        - А как же…
        - За Джеком присмотрит Кэт, Монк уже едет, заберет. Харриет с Пенни вне себя от радости.  - Она подошла к холодильнику и убрала подальше две бутылочки с молоком, дополнив стоявшую там батарею.  - Я несколько недель регулярно сцеживаю молоко. Хватит на четыре дня, и еще в морозилке на всякий случай есть запас.
        Она обернулась и посмотрела мужу в глаза, как бы сообщая: «Мне это нужно».
        Она ждала, что Грей воспротивится, но в его глазах зажегся огонек возбуждения. Давно она не видела этого блеска. В груди екнуло, сердце забилось чаще, и Сейхан поняла, что на самом деле это нужно им обоим.
        Грей притянул ее к себе.
        - Похоже, нам предстоит дорога в ад. Может быть, даже буквально.
        Глядя на мужа, Сейхан улыбнулась так широко, как не улыбалась уже очень давно.
        - Надеюсь.
        Глава 11

22 июня, 20:45 по турецкому времени.
        Турция, Анкара
        Муса, сорок восьмой обладатель священного титула, покинул Коджатепе, крупнейшую мечеть Анкары, где всегда молился, приезжая в столицу Турции. Только что он завершил магриб, вечернюю молитву, совершив три ракаата, две сунны и две нафили[16 - Ракаат - здесь: строго обязательная и строго регламентированная часть молитвы; сунна - здесь: не строго обязательная, но тоже регламентированная часть молитвы; нафиля - полностью произвольная часть молитвы.].

«Не время для полумер»,  - сказал он себе.
        Муса пошел по площади, оставляя позади громаду мечети с четырьмя тонкими башенками минаретов. За ним следовали трое, три Бану Муса, Моисеевых сына. Вовсе не кровные родственники, свои звания они заслужили, проливая кровь и пройдя испытания огнем. У сорок восьмого Мусы вообще не было детей. Его вторая жена осталась в родительском имении в пригороде Стамбула. Браком они сочетались по расчету, как того требовало его положение, а после даже общались изредка и почти не касались друг друга - разве только для того, чтобы освятить супружеское ложе.
        Настоящей семьей Муса считал Сыновей, стражей, каждый из которых нес в кобуре под пиджаком полуавтоматический пистолет «Каракал-F» и высматривал, не угрожает ли жизни духовного отца опасность.
        Его проводили до бронированного лимузина, который охраняли две Бинт Муса, свирепые и смертельно опасные Моисеевы дочери, вооруженные теми же пистолетами, только к запястьям у них еще крепились метательные ножи.
        Одна из них открыла дверцу, и Муса забрался в салон на заднее сиденье.
        Сыновья сели рядом, Дочери - впереди, и они помчались вечерними улицами по ярко освещенному городу. Через час им предстояло быть в аэропорту, однако прежде Муса хотел исполнить последнее обязательство в Анкаре.
        Сердце продолжало бешено колотиться. Страх и возбуждение не отпускали.

«После стольких веков…»
        Начиная с девятого столетия титул Мусы принимали многие мужи, а самый первый Муса ибн Шакир, великий астроном, родился в Хорезме, что на северо-востоке Персии. У него было четыре сына - хотя многие историки знали только о трех,  - которые благодаря высокому уму обучались в знаменитом багдадском Доме мудрости во времена, когда ислам был овеян золотым сиянием славы. С падением Рима братья отправились странствовать по миру, собирая повсюду - от Италии до Греции - редкие тексты, сохраняя их, накапливая знания. Они создавали чудесные работы, строили каналы и мастерили хитроумные устройства, написали десятки книг.
        Однако лишь избранные единицы знали тайную историю Бану Муса, как из четверых осталось трое, как один из сыновей Мусы ибн Шакира предал братьев, украл их величайшее сокровище и заключенный в нем секрет, уничтожил все записи, не оставив ни следа. За это преступление его имя вычеркнули из книг и семейной истории.
        Как будто Хунайна ибн Мусы никогда не существовало.
        Тем не менее о том, что этот брат украл, что пытался скрыть от мира, не забыл один культ в багдадском Доме мудрости. Свое знание они передавали из поколения в поколение, из халифата в халифат, из страны в страну. Сорок семь мужей в прошлом руководили этой кликой, и каждый принимал титул Мусы, зная: то, что однажды было утеряно, найдется вновь.
        И вот это время настало.

«Я сорок восьмой и последний Муса».
        Он многое перенес, чтобы добиться этого положения, права первородства. Его первая жена, дражайшая Эсра, и ребенок погибли от взрыва курдской бомбы. В конце концов он выследил виновных и глухой ночью расправился с ними, а заодно с их женами и детьми. Однако реки крови не смыли боль утраты.
        Тогда он собрал новых Сыновей и Дочерей, воспитал и закалил их. Он намеревался не просто заставить страдать всех курдов; он мечтал распалить огонь по всей стране. Сегодня, когда напряжение на Ближнем Востоке достигло пика, пришла пора устроить Армагеддон. Факт находки утерянного сокровища - удивительное предзнаменование.

«Я не просто кину спичку в эту пороховую бочку, я забросаю ее тысячью пылающих факелов».
        Муса подумал о том, с чем столкнулась гренландская операция, об ужасных созданиях, которые погубили его людей. То, что намеревался скрыть Хунайн, и правда существует. Этому знанию Муса найдет применение и исполнит свою судьбу, в которой никогда не сомневался.

«Я отыщу врата в преисподнюю, распахну их и устрою Армагеддон».
        Он всегда чувствовал близость конца света. Техногенные катастрофы, загрязнение планеты, бесконечные войны и, что хуже всего, упадок морали по всему миру. Куда ни взгляни - всюду знаки, и, видя их, Муса углубился в апокрифические исламские писания, прочел хадисы - слова, приписываемые самому пророку Мухаммеду,  - в которых говорилось о светопреставлении, когда Иса, или Иисус у христиан, вернется.
        Муса закрыл глаза и мысленно процитировал самый известный хадис: «поистине скоро уже придет к вам сын Марьям, и будет судить вас как справедливый судья, и сломает крест, и уничтожит свиней». Вот только последователи ислама верили, что, когда наступит конец света, Иисус отринет христиан и примет мусульман. Прекратит поклонение себе, уничтожив кресты и запретив употребление в пищу свинины, как и предписывает канон.
        Однако явится Иисус не один.
        Его близкий приход предварит появление двенадцатого имама, священного халифа и потомка Мухаммеда, который искоренит несправедливость, победит шайтана и очистит мир огнем.
        Этого человека называли Махди, что значит «ведомый».
        За прошедшие века многие ложные пророки объявляли себя двенадцатым имамом, но Муса знал правду. Он твердо верил, что есть лишь один человек, который очистит мир. Гренландская находка в его правление - твердое тому доказательство.

«Я отыщу врата в ад, украду огонь шайтана и очищу с его помощью мир».
        Тогда его титул навсегда изменится.
        Из Мусы он станет Махди.
        Он всегда чувствовал свое истинное предназначение.
        В кармане зазвонил, вибрируя, телефон. Этого звонка Муса ждал, и голос в трубке подтвердил, что звонок - тот самый.
        - Высокочтимый Муса, наш самолет приземлился на берегу,  - твердым голосом сообщила Бинт Муса по-арабски, как и было заведено в их обществе, в дань памяти древних основателей.  - Направляемся в Дом мудрости.
        - Отлично. Карта у вас? Археолог тоже?
        - Да. Как я уже сообщала, мы, к сожалению, не сумели добыть Ключ Дедала.
        Муса слышал в ее голосе боль, ведь такой промах обычно заслуживал наказания. Однако эта Дочь многое раздобыла и понесла ужасные потери. Он подарит ей милость и надежду.
        - Не бойся, дочь моя, Ключ Дедала мы раздобудем. План уже исполняется.
        Послышался облегченный вздох.
        - Я благодарна за эти славные новости.
        - Встретимся в Доме мудрости в полночь.
        Нажав отбой, он приготовился исполнить последнее обязательство в Анкаре. Лимузин свернул на бульвар Ататюрка и поехал по трехполосной дороге к высоким воротам в каменной стене. Над входом в американское посольство развевался флаг США.
        Охраняемые морпехами ворота были широко открыты.
        Лимузин остановился у тротуара, и Муса выбрался наружу. Из раскрытых дверей посольства доносилась классическая музыка; в самом разгаре была вечеринка.
        Навстречу Мусе, протягивая руку, двинулся заместитель посла.
        - Ho? geldiniz[17 - С приездом (тур.).], - приветствовал он гостя по-турецки.  - Посол Фират, мы так рады, что вы сегодня оказались в городе и почтили вечер своим визитом.
        - Премного благодарен.  - Он пожал заместителю руку.  - Как я мог не прийти, я ведь посол в вашей стране!
        Муса в сопровождении заместителя прошел в ворота и, оставаясь в родной стране, ступил на чужую территорию.

«Скоро все эти границы сгорят»,  - пообещал он себе.
        Муса обернулся и посмотрел на лимузин, в котором оставались Сыновья и Дочери. Затем вновь обернулся с улыбкой, зная, что его семья уже готова приступить к новому этапу плана.
        Раздобыть Ключ Дедала.
        Глава 12

22 июня, 10:04 по центральноевропейскому летнему времени.
        Италия, провинция Рим[18 - Ныне бывшая провинция Рим носит название Столичный мегаполиис Рим.]
        Ковальски нахмурился и сел прямо, когда «Лендровер» свернул с шоссе, огибавшего Рим, и поехал на юго-запад. Оставляя позади огни большого города, внедорожник все быстрее и все выше забирался в темные холмы, усеянные редкими огоньками деревушек. Близилась летняя гроза, и звезды скрылись за черными тучами. С вышины эхом далекой пушечной канонады докатились раскаты грома.
        - Куда мы едем?  - спросил он с заднего сиденья, отворачиваясь от огней Рима.  - Разве не к папе в гости?
        - Так и есть,  - устало вздохнув, ответила сидевшая рядом Мария.
        - Разве нам не в Рим? В Ватикан?
        - Да, но я же говорила, что нам в летнюю резиденцию папы. Это в городке Кастель-Гандольфо, в шестнадцати милях к югу. В холмах в пригороде Рима. Туда директор Кроу и просил доставить астролябию. Там же мы встретимся с отцом Бейли и монсеньором Ро.
        Ковальски откинулся на спинку, слишком уставший, чтобы уточнять детали. К тому времени как они наконец выбрались из Гренландии, а свирепая буря выдохлась, пункт назначения изменился: вместо того чтобы вернуться в Штаты, они получили приказ доставить серебряную астролябию в Италию. Для чего - объяснять никто не стал, однако приказ есть приказ. Да и Пулману эти перемены в планах были как вожжа под хвост: коммандер совсем не обрадовался, что его снова отвлекают от охоты на субмарину, подряжая его «Посейдон» как такси.
        Двадцать минут назад самолет сел на задворках Рима, на базе итальянских ВВС Гуидония. Пулман практически вытолкал их с борта.

«Особенно меня»,  - вспомнил Ковальски.
        На площадке их дожидался черный «Дефендер» с белой надписью «Carabinieri» по боку. Водитель, юный офицер военной полиции по имени Рейнальдо, был одет в темно-синюю форму и берет. Ковальски с завистью посмотрел на «беретту-92» у него в кобуре. Без оружия он чувствовал себя голым.
        Сидевший на третьем ряду салона Дуглас Макнаб подался вперед.
        - Мария, когда прибудут ваши товарищи по команде?
        - На рассвете,  - ответила она.
        Ковальски это было как яд в душу: судя по всему, директор Кроу не доверил ему разбираться с этим бардаком самостоятельно и прислал подкрепление.
        Он резко, испуганно обернулся, желая удостовериться, что бородатый климатолог не забыл на борту самолета контейнер, когда их спешно выпроваживали. И с облегчением увидел на сиденье рядом с Маком серебристый чемоданчик. Из-за того, что устройство излучало слабую радиацию, его поместили в освинцованный кейс, помеченный красно-желтой предупреждающей наклейкой. Чтобы кто-нибудь любопытный не вздумал открывать.
        Не то чтобы Мак выпускал кейс из виду…
        Климатолог настоял на том, чтобы лично везти астролябию, мол, из-за нее погиб его друг, и при нем похитили Елену. Так что пока он не поймет, что происходит, с астролябии глаз не спустит.
        Ковальски хватило бы простого объяснения в духе «я нашел, чур, мое», но упрямство Мака и его решимость докопаться до сути он оценил.

«Лендровер» продолжал нестись вверх по извилистому двухполосному шоссе, сбрасывая скорость только в пределах населенных пунктов. Когда машина вылетала из очередной деревеньки под названием Фраттуччи, их наконец настигла гроза. Мгновение назад они ехали по сухой дороге,  - а за поворотом налетели ветер и стена воды. «Дворники» метались туда-сюда без остановки.
        - Не отпускает нас непогода,  - заметил с заднего сиденья Мак.
        Мария сверилась с картой на экране смартфона.
        - До Кастель-Гандольфо всего три мили. Скоро будем на месте.
        Буря постепенно усиливалась, ограничив видимость передним бампером внедорожника. Рейнальдо выругался и сбавил скорость. Как оказалось, вовремя: за следующим поворотом они наткнулись на лесовоз, стоявший поперек обеих полос. Водитель вдавил педаль тормоза в пол.

«Не скоро мы доберемся до цели»,  - подумал Ковальски.

«Лендровер» встал на холостых оборотах, и водитель, ругаясь по-итальянски, распахнул дверь.
        - Пойду узнаю, в чем дело,  - сказал Рейнальдо.
        Не успел он покинуть салон, как окно с его стороны взорвалось осколками и его самого отбросило назад шквальным огнем. Из-за платформы грузовика выбежали трое в черном: вооруженные короткими карабинами, они устремились к внедорожнику.
        С первым же выстрелом Ковальски принялся действовать. Заставив Марию пригнуться, он перелез вперед через спинку сиденья к рулю. Пули крошили лобовое стекло. Даже не думая закрывать пробитую дверцу, он переключил передачу и ударил по газам. Все четыре колеса взвизгнули, сцепившись с мокрой дорогой, и понесли «Лендровер» вперед.
        Ковальски врезался в борт грузовика, раздавив сразу двух стрелков. Третий успел откатиться в сторону; через несколько секунд придет в себя.
        Ковальски переключился на заднюю передачу и снова рванул с места.
        В зеркале заднего вида мелькнули огни: с боковых дорог на шоссе вылетели два мотоцикла. Отрезая пути к отступлению, ездоки достали автоматы.
        Ковальски не удивился.
        Он резко нажал на тормоз рядом с телом Рейнальдо. Дверца по-прежнему была открыта, и он свободной рукой потянулся наружу. Нащупал застежку на кобуре военного полицейского и достал «беретту». Через силу выпрямился.

«Пора рассчитаться».
        Вскинув пистолет обеими руками, он вдавил педаль газа. Машина все еще была на задней передаче и понеслась в обратном направлении. Ковальски прицелился. Стрелок, оставшийся у грузовика, поднялся на ноги, и Ковальски выстрелил в него дважды прямо через лобовое стекло. Обе пули попали в грудь.
        Боевик упал, но Ковальски не спешил убирать ногу с педали.
        - Не вставайте!  - крикнул он пассажирам.
        Видя летящую на них машину, мотоциклисты разделились. Ковальски выпустил обойму в того, что проносился слева. Пули ударили в металл, высекая искры; ездок упал и покатился. Мотоцикл, дико виляя, вылетел с шоссе, столкнулся с валуном и врезался в дерево.
        Второй мотоциклист лихо развернулся и открыл огонь, не давая Ковальски поднять головы.
        Впрочем, целью он и не был.
        Лопнула передняя правая шина, и «Лендровер» закрутило; на приборной панели вспыхнули сигнальные лампы. Ковальски отбросил бесполезный пистолет и обеими руками вцепился в руль. Внедорожник теперь смотрел в обратном направлении, и он дал по газам, уносясь от погони.
        Они спаслись бы,  - но тут из-за пелены дождя показался второй лесовоз. Он встал поперек шоссе, преграждая путь… однако прежде из-за него вылетел черный внедорожник и устремился беглецам навстречу.

«Вот гады, основательно подготовились».
        - Нам не уйти!  - прокричала Мария.

«Черта с два».
        Ковальски свернул с дороги и, подскакивая на кочках, поехал в открытое поле.
        К несчастью, плотный ливень превратил землю в сплошное болото. Ковальски, как мог, боролся с управлением, но оставшиеся целыми три колеса увязли в грязи.
        Ковальски выругался и глянул в зеркало заднего вида. Внедорожник преследователей справлялся не лучше, если не сказать хуже. Его водитель совершил ошибку, влетев в оставленную Ковальски колею. Взрытая земля оказалась еще ненадежней, и машина быстро увязла по самые мосты.
        Из нее уже высыпали пассажиры.
        С дороги бежали еще люди.
        - Дальше пешком,  - предупредил Ковальски.  - Все на выход.
        Оказавшись снаружи, Мария ахнула, и Ковальски обернулся.
        Мак вывалился из салона с гримасой боли на лице. Он зажимал левое плечо, из которого хлестала кровь; дождь не успевал смывать ее. В Мака попали еще при первом столкновении, а он и звука не издал.
        Мария бросилась ему на помощь.
        Мак же мотнул головой в сторону открытой двери.
        - Кейс.
        Мария сразу все поняла и достала из салона освинцованный чемоданчик. Очередной град огня вспорол травянистое поле и зазвенел о заднюю часть внедорожника. Ковальски указал на темнеющий впереди лес.
        - Ходу!
        Они побежали по раскисшей земле, чуть не теряя ботинки. Какое-то время их прикрывала машина. Наконец добрались до деревьев, вот только передохнуть не получилось: сосны росли густо, но это был не лес, а лишь небольшая рощица.
        Дальше начинался спуск, а через милю вдалеке чернело озеро в окружении вулканических скал. Чуть ближе горели огни небольшого города.
        - Кастель-Гандольфо,  - сказала Мария.  - Стоит над озером Альбано.
        Так близко и так далеко.
        - Еще чуть-чуть,  - со стоном произнес Мак. На рывок сюда он потратил остатки сил, да и крови немало. Дальше он не пойдет, понял Ковальски.
        Мария с болью взглянула на климатолога. Потом на Ковальски.
        - У тебя получится,  - сказала она.
        - Что получится?  - спросил он, хотя ответ уже знал.
        Мария протянула ему кейс.
        - Доставь это в город. Ты единственный, кто добежит.
        - Я тебя не брошу.
        - Я тебя только замедлю. К тому же…  - Мария снова посмотрела на Мака.  - Я его тут одного, истекающего кровью, не оставлю.
        Ковальски знал, что Мария права и что раненого она не бросит, но все же убегать не спешил.
        Тогда Мария указала на исходящую паром пещеру в склоне, откуда в сторону далекого озера бежал ручеек.
        - Там горячий источник. Мы укроемся внутри, а ты беги давай.
        Позади раздались крики. Враг приближался.
        Ковальски посмотрел на Марию. В ушах колотилась кровь. Он сделал единственное, что мог: забрал кейс и побежал.

22:48
        Мария с Маком забились как можно глубже в пропаренную мелкую пещеру. Мария сжалась, когда слева раздались топот и голоса, но никто из преследователей так и не заметил их укрытия. Все взгляды оставались прикованным к Джо: здоровяк бежал вниз по склону, используя кусты и валуны в качестве укрытий.
        Из дальней части пещеры, пузырясь, вытекал тонкий поток воды. Климатолог поджал колени к подбородку, чтобы как-то поместиться в узкой пещерке. Внутри было жарко, но его трясло. Потеряв много крови, испытывая боль, он был близок к шоку.
        Над холмами разнесся вой сирен. Местная полиция отреагировала на перестрелку, и Мария молилась, чтобы преследователи прекратили погоню. Она хотела оповестить еще больше людей, поэтому сжимала в руке телефон, готовая звать на помощь: предупредить союзников в Кастель-Гандольфо, что к ним бежит Джо, и заодно вызвать врачей для Мака.

«Еще не время»,  - останавливала она себя.
        Сперва надо было убедиться, что никто ее не услышит и не увидит света телефона в темноте. Поэтому она, затаив дыхание, подождала, пока преследователи и их добыча убегут подальше по склону кальдеры. Наконец, когда и Джо, и погоня скрылись из виду, Мария поднесла телефон к лицу.
        - Думаете, он прорвется?  - прошептал Мак.
        - Если кто и сможет, то только он. А если нет…
        Она даже не хотела думать об этом, преисполненная чувства вины и страха. Мария вгляделась сквозь завесу пара в холодную дождливую ночь, пытаясь высмотреть Джо.

«Что же я наделала?»

22:49
        Натужно дыша и спотыкаясь, Ковальски выбежал по травянистому, усыпанному камнями склону к гравийной дорожке. К тому времени, когда он, перейдя на шаг, набрал полные легкие влажного воздуха и приготовился к очередному рывку, кейс уже отбил ему бедро. За тропинкой ярдах в пятидесяти Ковальски заметил черное зеркало воды, в поверхность которой лупили крупные капли дождя.
        Озеро Альбано.
        Дорожка слева - наверное, часть туристического маршрута вокруг озера - вела к огням Кастель-Гандольфо.

«Вот мне куда».
        Ковальски снова перешел на бег. От мысли, что получилось увести врага прочь от Марии, от Мака, открылось второе дыхание. Впрочем, на поле Ковальски скорее был центральным защитником, а не раннинбеком[19 - В американском футболе центральные защитники (дефенсивтэклы)  - массивные игроки центра первой линии защиты, тормозящие нападающих команды противника или атакующие их; раннинбеки (задние бегущие)  - разной конституции высокоманевренные игроки нападения, чья основная задача - как можно более длинный пробег с мячом в направлении противника.]: крепко сбитый, он привык крушить противника, а не совершать спринты к зачетной зоне.
        Однако и лайнбекерам[20 - Игроки второй линии защиты, от которых требуется более стратегическое мышление и бoльшая маневренность, чем от игроков первой.] порой случалось зарабатывать тачдаун[21 - Способ получения очков, когда игрок с мячом оказывается в зачетной зоне противника (заднем концевом секторе половины поля). Здесь имеется в виду, что тачдаун обычно - прерогатива нападающей команды, однако грамотная игра первой линии защиты может помочь осуществить перехват и дать возможность защитникам заработать очки на розыгрыше.].
        Твердо решив доказать это, Ковальски припустил дальше. Впереди он уже различал окна и силуэты каменных домиков, черепичные крыши.

«Я смогу, я смогу…»
        А потом мир вокруг взорвался вспышкой света. Ослепленный, Ковальски недоуменно затормозил. Порывы ветра усилились, словно его настиг торнадо.
        Вот только это был не ураган.
        Пока Ковальски, прикрывая глаза ладонью, пытался проморгаться, сверху загрохотали выстрелы, дорожка взорвалась фонтанчиками гравия.
        Ковальски задрал голову, высматривая вертолет. А враг-то в средствах не стесняется, вызвал поддержку с неба. Ковальски снова посмотрел на огни деревушки, понимая, что одного конкретного лайнбекера перехватили в каких-то ярдах от цели.
        Тогда он опустился на колени, положил кейс на землю и вскинул руки.
        Спустя несколько секунд, пробиваясь сквозь стрекот лопастей, послышался топот ботинок по гравию. Ковальски успел только обернуться, как ему врезали прикладом по носу. Хрустнула кость, полыхнула багряная вспышка боли, и Ковальски упал. Мир погрузился во тьму чернее ночи.
        Он старался не потерять сознание, но даже здесь ему не повезло.
        Порывы ветра усилились, когда вертолет опустился ниже, чтобы забрать добычу. Завыли сирены, хотя Ковальски понимал, что помощь не поспеет вовремя. И все же враги заметались смутными тенями, перекрикиваясь на арабском.
        Кто-то подхватил кейс.
        Ковальски потянулся было за ним, но его руку отпихнули.
        Он бессильно уронил голову. Он ощущал привкус крови, слышал ее запах. Даже перед глазами стояла кровавая пелена, которая, впрочем, не мешала видеть, как открывают кейс.
        Неотрывно глядя на пустой чемоданчик, Ковальски засмеялся сквозь кашель.

«Какая ты у меня умная. Слишком умная… для меня».

23:04
        Вертолет набрал высоту и улетел, а Мария опустила телефон. Дыхание вдруг перехватило. Она только судорожно раскрывала рот, но не могла втянуть воздух. Остатки воли и сил ушли на звонок Пейнтеру, чтобы рассказать о случившемся. Директор уже поднимал силы близ городка, но этого, понимала Мария, будет слишком мало, для Джо - слишком поздно.
        Джо…
        Мария слышала выстрелы и опасалась худшего.

«Что же я наделала?»
        Она мысленно повторяла эти слова с того момента, как отослала Джо. О хитрости она его не предупредила: пусть бежит со всех ног, унося кейс и спасая собственную жизнь. Для этого он должен был верить, что артефакт при нем.
        Мария развела полы куртки: на коленях у нее лежала астролябия, которую она достала из кейса, пока они бежали к роще. Специалист по поведенческим наукам, Мария специализировалась на приматах, но как ведут себя хищники, знала прекрасно: инстинкт велел им преследовать убегающую добычу. Вот и боевики, подстегиваемые адреналином, помчались, не останавливаясь, за Джо.
        Впрочем, успех не помогал унять чувство вины. Глубоко и прерывисто дыша, Мария подумала: «Прости меня, Джо».
        Глава 13

23 июня, 5:30 по центральноевропейскому летнему времени.
        Италия, Кастель-Гандольфо
        Грей пересек огороженную площадь. Перед ним высилось четырехэтажное желтое здание со ставнями на окнах и массивными деревянными дверьми. Вход в летнюю резиденцию папы обозначал портик. В отсутствие понтифика летний дворец также служил музеем.
        Правда, сегодня дело обстояло иначе.
        После стычки накануне ночью дворец превратился в укрепленный бункер. В оцепление попала вся живописная деревушка с ее мощеными улочками, сувенирными лавками и маленькими кафешками. Вдоль старинных дорожек выстроились военные автомобили, огороженную площадь патрулировали вооруженные солдаты в бронежилетах и шлемах. Это была часть папской жандармерии, ватиканской полиции, обученной не только расследовать преступления, но и бороться с терроризмом. Как и Ватикан в Риме, сотня акров летнего дворца принадлежали не Италии, а папскому престолу.
        У Грея и Сейхан проверили документы на двух блокпостах, у заграждения их досмотрели и проверили металлодетектором.
        Когда они наконец достигли высоких дверей портика, их снова попросил предъявить документы мужчина в темно-синем блейзере. Судя по невыразительному лицу и тому, как выпирали под шитым по мерке итальянским костюмом мускулы, он тоже был из военных. По бокам от него стояли еще двое с наушниками, у которых под пиджаками скрывались пистолеты-пулеметы «МР-7» и пистолеты «Р-320» в кобурах.
        Они не были облачены в свою обычную сине-красно-желтую форму, но Грей знал, кто они такие. Швейцарские гвардейцы, и не из регулярного патруля: только элита Швейцарской гвардии допускалась к службе инкогнито. Это был папский эквивалент Секретной службы[22 - Секретная служба США - федеральное агентство, среди прочих обязанностей которого - охрана президента, вице-президента (включая бывших) и их родственников.].
        Грей, пока ждал, скрестил руки на груди и оглядел площадь. Небо на востоке уже окрасилось розовым, хотя солнце еще не показалось над горизонтом. И хотя тут расквартировали настоящую маленькую армию, Грей машинально высматривал любую угрозу. Он глубоко дышал, готовый приступить к действию. Нескончаемые блокпосты на дороге его достали: сперва долгий перелет до Италии, а после длинная дорога от авиабазы сюда.
        Сейхан коснулась его руки.
        - С ним все будет хорошо,  - сказала она.
        По пути Грей постоянно справлялся о том, как продвигаются поиски Ковальски. На месте засады никого не нашли, там остались только лужи крови и стреляные гильзы. Водолазы до сих пор ныряли в поисках тела в темно-зеленые воды близлежащего вулканического озера.
        Наконец охранник вернул им документы.
        - Я майор Боссар,  - представился он с жестким швейцарским выговором.  - Я вас провожу. Здесь, на территории Ватикана, вы постоянно будете у меня на виду. Следуйте за мной.
        Он провел их за двери в сердце папского дворца. Внутри быстрым шагом направился по выложенным мрамором коридорам, мимо бюстов понтификов, через гостевой салон, обставленный роскошной старинной мебелью. О том, что сюда водят туристов, свидетельствовали бархатные веревки, ограждающие некоторые зоны.
        Впрочем, Грей прибыл сюда не на экскурсию.
        Наконец Боссар вывел их на широкий балкон с видом на безупречно ухоженный живой лабиринт. Папские владения здесь были обширнее даже, чем Ватикан, и включали не только дворец и его сады, но еще и небольшой лес, скрывающий древнеримский амфитеатр, и семьдесят пять акров молочных угодий.
        Тут же был накрыт стол, чтобы роскошный вид на сад не пропадал даром.
        Трое завтракавших встали поприветствовать гостей.
        Мария Крэндолл вышла вперед поздороваться с Сейхан.
        - Слава богу, вы оба приехали,  - затаив дыхание, произнесла она.
        Пожать руку Грею подошел отец Бейли. На этот раз веселого блеска в его глазах как не бывало.
        - Я определенно согласен с оценкой доктора Крэндолл,  - с угрюмой решительностью произнес он.
        Оставшийся стоять у стола монсеньор Ро кивнул в знак приветствия. Старый священник сменил привычное убранство на джинсы, черную рубашку и легкий пиджак, чтобы защититься от утренней прохлады.
        Заметив, что одного человека за столом нет, Грей поинтересовался:
        - Как дела у доктора Макнаба?
        - Поправляется,  - ответила Мария.  - За ним присматривают в терапевтическом отделении при одной из папских вилл. Он потерял много крови, рана глубокая, но кость не задета.
        - Есть новости о Ковальски?  - спросила Сейхан. От ее заботливого тона рана в душе Марии раскрылась.
        Скрестив руки, она отвела взгляд.
        - Нет, ничего,  - пробормотала она.
        - Значит, он еще жив,  - заключил Грей.
        Мария обернулась и спросила:
        - С чего ты взял?
        - Погоню спугнули, они уходили спешно, и если бы убили Ковальски, то тело осталось бы на месте. Иначе зачем забирать или прятать его? Вообще твой трюк спас ему жизнь.
        - В каком смысле?  - Мария с облегчением и надеждой подняла взгляд.
        - Если бы эти подонки сумели завладеть астролябией - хоть на шоссе, хоть на тропинке у озера,  - им не пришлось бы сохранять жизнь хоть кому-то из вас. Ковальски пристрелили бы на месте. Увидев же, что в кейсе пусто, его захватили в плен - будут допрашивать.
        - Откуда такая уверенность?
        Грей пожал плечами:
        - Я бы на их месте поступил так же.
        Мария медленно опустила руки. Выражение страха ушло с ее лица, а вот печать вины осталась.
        - Откуда эти подонки вообще узнали, что мы сюда направляемся?

«И правда,  - спросил себя Грей,  - откуда?»
        Он повернулся к отцу Бейли:
        - Почему мы здесь? Зачем пришлось везти астролябию в летний папский дворец?
        Бейли жестом пригласил их за стол:
        - Вам надо поесть.
        Не успел священник отвернуться, как Грей схватил его за руку.
        - Зачем?  - повторил он с нажимом.
        Майор Боссар шагнул вперед, кладя руку на рукоять пистолета.
        Бейли жестом велел ему успокоиться и ответил:
        - Мы тут, потому что так захотел монсеньор Ро.  - Он высвободил руку.  - Если вы соблаговолите к нам присоединиться, он, возможно, поведает о причинах.
        Раздраженно выдохнув, Грей последовал за священником.
        Когда все устроились за столом, заставленным блюдами с яичницей, свежим хлебом и изысканной выпечкой, монсеньор Ро окинул собравшихся виноватым взглядом и начал:
        - Perdonami[23 - Прошу простить (ит.).]. Сейчас я понимаю, что, возможно, не стоило выбирать это место для встречи.
        - Это не ваша вина,  - успокоил его Грей.  - И все же почему вы пригласили нас именно сюда, в летнюю резиденцию?
        Ро вздохнул, собираясь с мыслями.
        - Что вам известно о Священном ларце?
        Грей нахмурился и отрицательно покачал головой. Прежде он этого названия не слышал.
        Ро объяснил:
        - Официально первая Ватиканская библиотека была основана в тысяча четыреста семьдесят пятом году. Потом в семнадцатом веке папа Лев Тринадцатый изъял из нее самые ценные тома и записи и перенес их в отдельный архив, Archivio Segreto Vaticano.
        - Ватиканский секретный архив,  - подтвердил Грей.
        - Si[24 - Да (ит.).], - вздохнул монсеньор Ро,  - но задолго до Ватиканской библиотеки, до Секретного архива существовал Священный ларец. Личная библиотека папы римского, основанная в четвертом веке папой Юлием. С тех пор она всюду сопровождала его преемников, куда бы они ни направились. Этот архив состоял из книг и теологических писаний, датируемых эпохой раннего христианства.
        Грей догадался, куда ведет монсеньор.
        - Священный ларец до сих пор существует.
        Ро кивнул.
        - Это поистине тайная библиотека нашей церкви.
        Бейли подался вперед.
        - Монсеньор Ро является префектом Ларца. Его официальным попечителем.
        Ро принялся объяснять причину своего выбора:
        - Священный ларец содержит сокровища настолько ценные и редкие, что ими невозможно поделиться, и слишком еретические и опасные, чтобы их обнародовать. Вот почему астролябию надлежало доставить сюда.
        Грей взглянул на громаду летнего дворца, желтые стены которого в лучах утреннего солнца приобрели оттенок розового золота.
        - Так Священный ларец спрятан здесь?
        - Нет,  - ответил Ро.  - Не совсем так.

6:04

«Куда мы идем?» - думала Сейхан, следуя за остальными по крыше папского дворца.
        С высоты открывался панорамный вид на озеро Альбано и примыкающие к нему лесистые холмы и вулканические склоны. Холодный ветерок с озера доносил ароматы апельсина и лаванды.
        Неудивительно, что папы спасаются от удушающей римской жары именно здесь.
        Часть панорамы скрывалась за двумя установленными на крыше серебристыми куполами обсерваторий.
        Монсеньор Ро объяснил, обращаясь к Грею:
        - Сегодня эти обсерватории - по большей части достопримечательности. В миле отсюда обустроили две новые, в бывшем женском монастыре. Мы как раз готовим программу обучения для летней школы по астрономии и астрофизике. В доказательство, что наука и по сей день остается частью нашей религиозной жизни.
        Двое мужчин, вместе с Марией, шли впереди, а сзади следовал майор Боссар из Швейцарской гвардии.

«Держит нас на виду, как и предупреждал».
        Обогнув каминную трубу, Сейхан ощутила тяжесть в животе, которая постоянно напоминала о Джеке, об оставленных материнских обязанностях. Сейхан уже трижды звонила Кэт - убедиться, что все хорошо, что Джек прекрасно держится без нее.
        Монк, заверяла ее Кэт, на седьмом небе от счастья: «Столько лет в окружении женщин, и вот теперь у него мужская компания. Он уже прикупил Джеку маленькую бейсбольную перчатку. Назад вы своего мальчонку не получите».
        Однако эти заверения не помогали унять чувство вины, рожденное вовсе не тем, что Сейхан оставила Джека, а тем, какой азарт она испытывала в командировке. Давно она не ощущала такой свободы и легкости. Девять месяцев носила Джека под сердцем, потом, родив, заботилась о нем денно и нощно и все это время не оставалась по-настоящему одна. И вот впервые за время, которое казалось ей годами, Сейхан принадлежала только себе, стала собой.
        Пока снова не ощутила, как притекает молоко, напоминая, что скоро надо будет сцеживать. Напоминая, что она по-прежнему связана с другим человечком.

«Это лишь временная передышка».
        Не успела она как следует все обдумать, как они дошли до лестницы одной из обсерваторий.
        Поднимаясь, Грей оглядел огромную конструкцию.
        - Не понимаю, как обсерватория связана с тайной библиотекой?
        - Вообще-то сюда в начале двадцатого века папа Пий Десятый перенес из Ватиканской библиотеки сокровища астрономического толка. В том числе оригинальные работы Коперника, Галилео и Ньютона.
        Мария, шедшая сразу за монсеньором, поинтересовалась:
        - Вы поэтому просили доставить древнюю астролябию сюда, в астрономическую библиотеку?
        Остановившись на верхней ступеньке, Ро обернулся.
        - К несчастью, нет, это не та библиотека, куда надо бы доставить астролябию.
        Монсеньор открыл дверь и провел гостей через небольшую прихожую в просторный сводчатый зал. Здесь пахло маслом и лаком с лимонной отдушкой. В центре, нацеленный в закрытые створки отделанного деревом купола, стоял телескоп.
        Проходя мимо него, Ро по-дружески похлопал по его корпусу.
        - Этот старый прибор стоит здесь с тысяча девятьсот тридцать пятого года. Его установили за десять лет до того, как родился я,  - он указал себе под ноги,  - в комнате прямо под нами.
        Сейхан вскинулась.
        - Так вы здесь родились? В этом дворце?
        Ро широко улыбнулся.
        - Я один из отпрысков папы.
        Грей в недоумении остановил монсеньора.
        - О чем это вы?
        Улыбка Ро сделалась шире.
        - Во время Второй мировой папа открыл летний дворец для беженцев с оккупированных территорий. Как для католиков, так и для евреев. Здесь собралось больше двенадцати тысяч человек. Включая беременных женщин. Так спальня папы стала полевым родильным домом: на этом святом одре родилось около полусотни детей.
        - А, теперь ясно,  - кивнул Грей,  - как они стали детьми папы римского.
        Ро пожал плечами и пошел дальше.
        - Что удивительного в том, что я до сих считаю это место своим домом?
        Дойдя до противоположного конца купола, монсеньор остановился у неприметной панели красного дерева в стене. Достал из кармана глянцевую ключ-карту из вороненого металла. На каждой ее стороне имелось серебряное тиснение в виде короны поверх двух перекрещенных ключей.
        Герб папы римского.
        На первый взгляд обе стороны были идентичны, однако на одной более темный ключ смотрел влево, на другой - вправо.
        Сейхан и Грей переглянулись - оба это заметили, и оба поняли смысл тиснения: оно символизировало тайный круг внутри католической веры, известный как Церковь Фомы. Отец Бейли, как и монсеньор Вигор Верона когда-то, тоже был членом - носителем карты. Эта группа избранных следовала предписаниям гностического евангелия, так и не вошедшего в Библию, евангелия от Фомы, основной принцип которого гласил: «Ищите, и обрящете». Они верили, что ядро христианских учений в том, чтобы не прекращать поисков Бога в мире и в себе.
        Сейхан откровению не удивилась. Кто же лучше остальных годится в префекты тайной ватиканской библиотеки, как не член тайной церкви?
        Ро вставил карту в скрытый паз, и панель отъехала в сторону, открыв кабину лифта.
        - После вас,  - сказал монсеньор, жестом приглашая всех внутрь.
        Сюда майор Боссар за гостями не последовал.
        Видимо, то был мост, переходить который ему было не дозволено.
        Внутри монсеньор провел картой над считывающим устройством. Двери закрылись, и лифт стал опускаться.
        - Куда мы?  - спросил у Ро Грей.
        - В древние подземелья. Старейшая часть дворца датируется тринадцатым веком. Впрочем, вы наверняка заметили в окрестном лесу амфитеатр. Он - часть крупного комплекса, виллы императора Домициана. Дворец стоит на ее руинах, и мы сейчас спускаемся к старым резервуарам и колодцам.
        - Насколько стары эти руины?  - спросила Мария.
        - Некоторым частям две тысячи лет.
        - Другими словами, это заря христианства,  - сказал Грей, припомнив, что ранее Ро говорил о содержимом тайной библиотеки.
        Ро улыбнулся.
        - Самое подходящее место для Священного ларца.
        Лифт дернулся, остановившись, и двери открылись.
        Покинув кабину, компания попала в просторный кирпичный подвал. Его стены расходились кругом диаметром в тридцать ярдов. Купол поддерживали толстые каменные арки с зарешеченными лампами. Подобное архитектурное решение Сейхан видела в древнеримском форуме - и здесь, чуть ранее.
        Мария пораженно озиралась по сторонам.
        - Это копия обсерватории наверху, только из камня!
        - То, что вверху, аналогично тому, что внизу,  - чуть улыбаясь, напевно произнес Ро.
        - Цитируете «Изумрудную скрижаль» Гермеса Трисмегиста?[25 - Букв. Гермес Трижды Великий, мифическая личность, египетский теософ и астролог божественного происхождения, основатель оккультного учения, названного в его честь герметизмом. «Изумрудная скрижаль» - формулировка основных принципов герметизма.] - обернувшись, спросил Грей.
        - Esatto[26 - Верно (ит.).]. Слова более чем уместные, учитывая то, что я намерен показать. Гермес был древнегреческим богом, обладавшим запретным знанием вселенной.  - Ро двинулся в глубь подземелья.  - Идемте.
        Из помещения вели три коридора. Вдоль стен ближайшего тянулись ряды тяжелых металлических дверей, рядом с которыми на стенах горели красные огоньки электронных замков. А за дверьми наверняка скрывались тысячелетние сокровища.
        Однако монсеньор провел их не туда, а под арку, к двери красного дерева, окованной черной жестью. Судя по виду, дверь стояла тут еще со Средних веков. Потянув за крупное кольцо, Ро открыл ее: гостей приветствовали отблески огня и волна теплого воздуха.
        За порогом оказался небольшой читальный зал, завешанный гобеленами. Впритирку к стенам шли длинные столы с лампами в абажурах. Вокруг наклонного пюпитра стояли четыре «крылатых» кресла, а на нем под шелковым покровом лежал большой том. Чуть дальше потрескивал и плевал искрами небольшой камин.
        В одном из кресел сидел отец Бейли. При виде гостей он встал. Чуть ранее он отделился от группы, чтобы, наверное, привести еще кого-то на встречу в подземельях дворца.
        Мария поспешила вперед.
        - Мак…
        Бородатый климатолог остался сидеть. У него было забинтовано плечо, рука висела на перевязи.
        - А вы вовремя спустились.
        Мария принялась было суетиться вокруг него, но он заверил ее, что чувствует себя лучше.
        - Меня накачали под самое горлышко,  - сказал он, указывая на руку, в которую, видимо, ему вставляли катетер для переливания крови.  - Чувствую себя как новенький.
        Сейхан, в которую стреляли слишком уж часто, знала, что климатолог врет. К тому же он выдал себя, поморщившись, когда садился прямее.
        - Не хотелось пропускать презентацию,  - добавил он.
        Бейли нахмурился.
        - Доктор Макнаб единственный, кто видел карту на борту арабского корабля. Нам требуется его подтверждение.
        Грей подошел ближе, остальные потянулись за ним.
        - Подтверждение чего?
        Бейли снял покров с книги на пюпитре, и все увидели… что это вовсе не книга. На подставке стояла, отражая свет, большая золотая карта в бронзовом кожухе. Топографическое изображение Средиземного моря и окружающих его земель.
        Мак ахнул. Не удержавшись, забыв о боли, он встал.
        - Это именно то, что мы нашли на корабле!  - Успокоившись немного, он обернулся к остальным: - Только это не та карта. Она сохранилась куда лучше, и здесь нет астролябии.
        Грей помрачнел, устав от секретов.
        - Откуда же она? Кто ее сработал?
        Ответил Бейли:
        - Ее автор - великий ученый и художник.
        Ро покровительственно выступил вперед и посмотрел на собравшихся.
        - Это работа Леонардо да Винчи,  - произнес он.
        Глава 14

23 июня, 6:43 по центральноевропейскому летнему времени.
        Италия, Кастель-Гандольфо

«Удивительно»,  - думал Грей, слушая рассказ монсеньора Ро о тайной встрече папы Льва Десятого и да Винчи в Риме, о том, как обнаружили чертеж механической карты, вложенный в арабский том девятого века по инженерии… При этом Грей неотрывно смотрел на артефакт, изучая замысловатые детали побережий, горных гряд и островов. Средиземное море наверняка было выполнено из ляпис-лазури, леса - из изумрудов, кальдеры вулканов увенчаны огненными рубинами.
        Загипнотизированный красотой и искусностью карты, Грей подался ближе.
        Безусловно, она не имела цены, и все же подлинная ее ценность заключалась в историческом и художественном наследии: картины, наброски и записные книжки да Винчи украшают музеи по всему миру, однако до наших дней не дошло ни одно из его изобретений, даже скульптуры не сохранились.
        Почему же этот шедевр веками прятали?… Наконец Грей сумел оторвать взгляд от карты и укоризненно посмотрел на Ро.
        - Что она тут делает? Погребенная под землей?
        Ро поднял руку:
        - Abbi pazienza[27 - Имейте терпение (ит.).]. Я все объясню.
        Терпение у Грея как раз таки заканчивалось. Из-за этой тайны уже погибли люди, и многие наверняка разделят их судьбу, так и не узнав ответа. Тем не менее Грей сдержал гнев и позволил старому священнику продолжить.
        - Папа Лев заказал да Винчи копию карты из арабской рукописи. Согласно описанию, карта, если ее активировать, укажет путь к вратам ада.
        - В Тартар,  - сказал Грей, припомнив недавний разговор с Пейнтером.
        Ро кивнул.
        - Esattamente[28 - Именно (ит.).]. Греческая версия преисподней. А поговорим мы о темных веках греческой истории.
        - В каком смысле?
        - Помимо чертежа карты, нашлась еще и глава из «Одиссеи». Повествование о тяготах героя по имени Одиссей, перенесенных им по пути домой с Троянской войны. Найденная в рукописи глава как раз описывает нисхождение Одиссея в подземный мир.
        Грей открыл было рот, собираясь задать еще вопрос, однако Ро сердито посмотрел на него - ни дать ни взять суровый учитель.
        - Карту измыслили трое блестящих ученых, братьев, называвшихся Бану Муса, Моисеевы дети. Получив образование в багдадском Доме мудрости, они в течение жизни написали почти два десятка научных книг и оставили бесчисленное множество механических устройств. Основой их трудам послужили древние книги, собранные после падения Рима, важные научные трактаты со всей Италии и Греции. В своих поисках они в обе стороны пересекли Средиземное море, показав себя еще и великими мореплавателями.
        Грей представил двухмачтовый дау, замерзший во льдах. Так это был их корабль?
        - Братья задались целью изучить самые мрачные места и сохранить найденное. Они сосредоточились на том периоде истории, когда почти всякое знание пропало, на белом пятне в хрониках, которое по сей день остается загадкой.
        - Что это за период?  - спросила Мария.
        - О нем идет речь в «Илиаде» и «Одиссее». Некоторые называют его гомеровским периодом, однако ему больше подходит название темные века. Период длился два столетия, с тысяча сотого по девятисотый год до нашей эры, а начался с масштабной войны, охватившей Средиземноморье. То была первая настоящая мировая война, после нее три цивилизации на трех континентах пришли в упадок.
        Грею хватило познаний в истории, чтобы назвать павшие державы:
        - Микенская Греция в Европе, Хеттское царство в Малой Азии и Египет на севере Африки.
        Ро кивнул.
        - Да, они пали в одно время, предваряя два века хаоса и варварства, когда сгинули почти все достижения цивилизаций. Стоит ли удивляться, что Бану Муса, эти расхитители древних сокровищ, заинтересовались упомянутой эпохой?
        - Что же они предприняли?  - спросила Мария.
        - Тут я могу лишь гадать. Однако братья были исследователями и собирали подсказки. Согласно заметкам на полях чертежа, они пришли к выводу, что была еще четвертая цивилизация - участник той мировой войны. В наше время ученые, открыв новые записи темных веков, приходят к тому же заключению.
        Загадка интриговала все сильнее.
        - Кто же эти неведомые захватчики?  - спросил Грей.
        - Это Бану Муса и хотели выяснить. Они прочесали Средиземноморье в поисках следов таинственной цивилизации, которая одолела остальные три, погрузив их в темные века, и исчезла. Поэмы Гомера братья считали важной исторической справкой. Не просто увеселительным повествованием и не мифом, а пересказом подлинных событий. Современные ученые пришли к тому же выводу, признав, что описанные Гомером страны существовали на самом деле. Не только Троя, но и многие другие. Бану Муса и тут обошли всех.

«И как обошли! На целые века!»
        - Думаете, они их нашли,  - сказал Грей.  - Нашли эту затерянную цивилизацию.
        - Братья определенно в это верили. Либо по приведенному в «Одиссее» описанию, либо по чему-то, открытому в неведомых землях, они решили, что нашли Тартар.
        Грей посмотрел на Мака: климатолог выглядел подавленно. Наверняка вспомнил чудище, что вырвалось на свободу из трюма дау.
        - Кстати, в то, что это был проход в ад, верили не только трое братьев,  - продолжил Ро.  - Папа Лев тоже верил в это. Вот почему он поместил карту в Священный ларец, сочтя ее слишком опасной, слишком еретической. Прочие папы либо уважали его решение, либо сами пришли к тому же умозаключению. Так она и хранилась здесь.
        Грей силился сложить детали мозаики.
        - Отыскав неведомую цивилизацию, трое блестящих братьев-инженеров зашифровали ее местоположение в механической карте. Как же тогда их версия устройства оказалась в Гренландии?
        - Сие нам неведомо,  - признал Бейли.  - Возможно, корабль неожиданно затерло во льдах. Или же его намеренно посадили на мель.  - Он указал на карту.  - Как бы там ни было, больше нет ни одного следа этого открытия. Даже наша репродукция основана лишь на части схемы. Да Винчи приходилось импровизировать, заново изобретая некоторые детали.
        - Отсутствовали, правда, не только детали,  - добавил Ро.  - Карта Бану Муса работала на необычном топливе. Его называли «Масло Медеи» в честь волшебницы Медеи, племянницы колдуньи Цирцеи, той, что обратила команду Одиссея в свиней. Говорят, масло имело изумрудный оттенок, хранилось в наглухо закупоренных сосудах без воздуха и горело негасимым пламенем.
        Мак с выражением боли на лице вернулся в кресло. Его пустой взгляд был устремлен в пустоту, в прошлое. Грей живо вообразил полыхающие на борту дау огни.
        - По описанию похоже на то, что я видел,  - произнес Мак.  - Оно даже воду поджигало.
        Ро кивнул.
        - Мне кажется, это некая разновидность греческого огня: летучая смесь сырой нефти и негашеной извести. Когда она горит, ее не погасит даже вода; только в нашем случае, судя по словам доктора Макнаба, масло очистили, усилив его качества.

«Возможно даже, при помощи радиоактивного изотопа»,  - подумал про себя Грей, вспомнив, что карта фонит.
        Бейли обошел пюпитр.
        - Повторюсь: не имея доступа к маслу, да Винчи импровизировал, поэтому просто добавил вот это.  - Священник коснулся маленького маховика на боку кожуха.  - С виду все работает неплохо, кроме одной важной детали.
        - Какой?  - спросила Мария.
        - Как я уже сказал, да Винчи досталась неполная схема. Страница с чертежом астролябии, ключом к карте, была вырвана, от нее остался лишь кусок.

«Вырвана?»
        Подумав, что бы это могло значить, Грей спросил:
        - Кто-то пытался повредить чертеж?
        Мария посмотрела на него.
        - Если так, то корабль в Гренландии наверняка посадили на мель.
        Грей кивнул.
        - Некто всеми силами пытался навечно скрыть свою находку.
        Священники переглянулись. Оба как будто подумали об одном и том же.
        Наконец Бейли нахмурился.
        - Это все меняет.  - Он отошел к другому креслу и из стоявшего на нем ящика извлек предмет, уже стоивший нескольких жизней, из-за которого Ковальски оказался в беде. Астролябия блестела в свете огня как золотая. Бейли вернулся к пюпитру и очень осторожно поместил устройство в паз на карте.  - Или даже так: это кое-что меняет.  - Он потянулся к маховику.  - Смотрите.
        Он принялся вращать ручку, и все подтянулись ближе. Крохотный серебряный кораблик, пришвартованный у турецкого берега, вышел в море. Скорее всего, его приводили в движение скрытые под тонким слоем ляпис-лазури магниты. Грей затаил дыхание. Кораблик тем временем остановился и стал вращаться на месте, словно потерял направление.
        - Этого я и опасался,  - произнес Ро.  - Особенно когда изучил фотографии доктора Макнаба.
        - В чем дело?  - спросил Мак.  - Сломалось?
        - Нет, просто некоторых деталей по-прежнему недостает.
        Грей припомнил разговор с Бейли еще в кабинете у Пейнтера: священник тогда произнес те же слова. Не хватает деталей.
        - Что вы имеете в виду?  - спросил он.
        - Помните наш разговор об астролябиях?  - ответил Ро.  - Ранние, плоские, версии и поздние, сферические, отличались принципиально. Для того чтобы плоская астролябия работала, ее нужно собирать с заданной широтой места наблюдения.
        Бейли пояснил:
        - Чтобы сделать расчеты для того же Багдада, плоскую астролябию требовалось собирать с заданной широтой Багдада. При этом, скажем, в Париже все эти удивительные вычисления будут бесполезны.
        - Зато сферические астролябии в своем устройстве универсальны. Это и делает их такими редкими и уникальными.  - Ро жестом попросил Грея встать ближе.  - Если присмотреться, то можно разглядеть отверстия в ее поверхности.
        Грей прищурился и различил на внутренней оболочке шарика крохотные дырочки, десятка два. Каждая была помечена миниатюрным символом. Наверняка и на нижней поверхности, скрытой сейчас в гнезде, имелось столько же.
        - Вставляя стержни в определенные отверстия, можно менять широту, задавать новое положение. Бесконечное число раз.  - Ро обернулся к собравшимся.  - Без стержней у нас просто чистая доска без направлений.
        Грей представил крохотный, вращающийся на месте кораблик.
        Бейли добавил плохих новостей:
        - Мы не знаем точного числа стержней для этой конкретной астролябии и куда их вставлять. Комбинаций может быть бесконечное множество.
        Грей наконец понял, зачем Бейли вызвал их сюда.
        - Другими словами, астролябия - ключ к карте, а ключ к самой астролябии - это стержни. Чтобы активировать карту, чтобы она указала нужное направление, надо поместить их в определенной последовательности в астролябию.
        Бейли пожал плечами:
        - А без самих стержней и знания, куда их вставлять…

«Мы так и не приблизились к ответу».
        - Еще в Гренландии,  - затравленно произнес Мак,  - когда мы запустили карту, кораблик проплыл чуть дальше в море. Значит, какие-то стержни уже стояли на месте. Они, должно быть, выпали, когда астролябия вылетела из гнезда или когда я ее подхватил.
        - Тогда они потеряны навсегда,  - сказал Грей.  - Искать их в том леднике - все равно что пытаться отыскать неизвестное число иголок в самом крупном стоге обледенелого сена.
        - Что же нам делать?  - спросила Мария.
        Ро тоже посмотрел на Грея, явно ожидая его помощи.
        Грей замотал головой, пытаясь сообразить.
        - Без этих спиц делать нечего.
        Ро похлопал его по плечу и отвернулся.
        - Этого я и боялся.
        И все же следующие десять минут Грей провел, тщательно осматривая устройство со всех сторон. Он просто отказывался признавать поражение, прикидывая в уме различные возможности. «Если стержни были на месте, то, может, осмотрев каждое из отверстий, мы найдем следы: трение, стертая патина… Получится определить отверстия, в которые они были вставлены. И если подделать стержни, то…»
        Раздался грохот, подземелье вздрогнуло.
        Потом громыхнуло еще раз, и еще, и еще.
        В последний раз тряхнуло особенно сильно, и собравшиеся в подземелье попадали на пол.
        Мозаичный пол пошел трещинами. У камина отвалилась решетка, и из очага вылетела головешка. Она угодила в один из гобеленов, и тот занялся огнем.
        Грей вскочил на ноги и устремился к двери.
        - Оставайтесь тут!
        Он выскользнул под свод кирпичного купола. Сейхан, игнорируя распоряжение, вылетела следом. Двери лифта по-прежнему оставались открыты… В этот момент кто-то спрыгнул в шахту и приземлился на корточки.
        Грей подобрался.
        Сейхан выхватила кинжал, который непонятно как сумела пронести через посты охраны.
        Из лифта выбежал майор Боссар. На ходу он отбросил скомканный пиджак, которым, видимо, обернул руки, когда съезжал вниз по лифтовому тросу. По бедру его бил пистолет-пулемет на перекинутом через плечо ремне.
        - Бегите!  - прокричал гвардеец.
        Наверху прогремел очередной взрыв, после которого кабина лифта вылетела из шахты в фонтане камня, пыли и дыма. Кирпичный купол в дальнем конце подземелья треснул, на пол упал большой фрагмент свода… а потом уже и вся конструкция начала рушиться.
        - Самолеты,  - пропыхтел Боссар, добежав до Грея с Сейхан.  - Ракетная атака.
        Раздалось еще больше взрывов: какие-то ближе, какие-то дальше. Купол продолжал сыпаться.
        Боссар затолкал Грея с Сейхан назад в читальный зал. От пыли в воздухе было не вздохнуть.
        - Они обстреливают дворец,  - прокашлял майор,  - но огонь сосредоточен на этой части.

«Кто бы сомневался».
        Причину Грей знал: враги не сумели захватить астролябию, вот и не хотят больше рисковать.

«Не досталось им, так пусть никому больше не достанется».
        Грей повернулся к остальным:
        - Хватайте карту и все, что можете унести ценного.  - Он указал на тоннель, самый дальний от того места, с которого начался обвал купола.  - Надо как можно глубже зарыться в этот бункер.
        Все зашевелились. Боссар, следуя инструкциям монсеньора, накрыл крышкой золотую карту, а затем, демонстрируя недюжинную силу, подхватил ее с пюпитра. Бейли тем временем сгребал бумаги со стола, а Мария - книги. Мак, держа руку на перевязи, старался просто не путаться под ногами.
        Обрушилась еще часть купола, и в комнату ворвалось облако пыли.

«Слишком близко».
        - Ну все, хватит!  - скомандовал Грей.  - На выход!
        Они выбежали из читального зала, свернули за угол и помчались по соседнему тоннелю. Путь им освещали красные лампочки электронных замков на дверях хранилищ. Цепочка огоньков уходила в глубь кишки тоннеля… которая ярдов через семьдесят завершилась глухой каменной стеной.
        Грей коснулся холодного вулканического склона.
        Тупик.
        Он обернулся к своим, а огоньки на замках один за другим стали гаснуть. Тьма окутала коридор, а купол продолжил рушиться.
        - Отсюда есть выход?  - спросил Грей.
        В ответ монсеньор Ро простонал:
        - Нет…
        Глава 15

23 июня, 7:04 по турецкому времени.
        Турция, провинция Чанаккале

«Я должна рискнуть»,  - сказала себе Елена.
        Она подошла к кровати с деревянным каркасом. Опустившись перед ней на колени, как в молитве, воздела очи горе. Увидела на потолке старые зарубки. В залитых за десятки, если не сотни лет воском нишах на стенах горели свечи.
        Елену держали примерно на десятом подземном этаже, в одном из многочисленных подземных городов, вырытых в турецких скалах. Елена попыталась вообразить, каким образом эти давно почившие древние строители орудиями бронзового века выдалбливают в толще камня многоуровневые поселения. Как археолог, специализирующийся именно на этом регионе планеты, она знала, что по всей Турции обнаружено более двух сотен таких пещерных городов - не только в Каппадокии, что на востоке страны, но и у побережья.
        Самый известный подземный город Деринкую? обнаружили в шестидесятых годах. Елена была там: видела его реки, мосты и тысячи вентиляционных колодцев, доставляющих воздух к самым дальним ярусам, некоторые из которых располагаются на глубине в три сотни футов. Некогда в этом крупном городе жило больше двадцати тысяч человек, обустроив амбары, церкви, кухни, погреба и даже винокурню. Сегодня некоторые из городов, как тот же Деринкую, превратили в аттракционы для туристов, тогда как в прочие загоняли животных или складировали опасные вещества.
        Этот город тоже стал схроном.
        Вчера самолет, который забрал Елену из Арктики, приземлился на небольшом летном поле посреди холмов. После ее привезли на задворки небольшой деревушки, где в погребе одного из фермерских домиков обнаружилась дверь в этот скрытый комплекс.
        Ее провели вниз по каменной лестнице и дальше - коридорами, вдоль стен которых тянулись провода со светильниками. На верхних ярусах она видела комнаты, полные новенького спортивного оборудования: «железо», ринги. В других - стеллажи со штурмовыми винтовками и ящики с боеприпасами. В тоннелях навстречу попалось несколько мужчин и женщин с безжалостными взглядами, одетых в черное либо же в красное. Последние, наверное, рекруты - судя по их подобострастному поведению; при виде сопровождавшей Елену Моисеевой дочери никто не посмел и глаз поднять. Даже одетые в черное уважительно ей кивали. Дочь явно стояла высоко в иерархии этой организации.
        О предназначении подземного комплекса Елена тоже догадывалась: лагерь подготовки террористов. Вход на каждый ярус охраняли вооруженные люди, стоявшие по стойке «смирно» у крупных камней в форме дисков, таких же древних, как и сам город. Елена, желая отвлечься от страха, сосредоточилась на археологической значимости окружения. Дабы скрыться от волн набегов и нападений, люди веками прятались в этих подземных поселениях, а круглыми камнями запечатывали входы на нижние ярусы. Тысячелетиями на этих землях велись войны. Комплекс Деринкую датируется восьмым веком до нашей эры, тогда как прочие и того старше. Бoльшая часть их, впрочем, была построена во время греческих темных веков, когда все Средиземноморье охватила война.
        Елена провела пальцами по каменным стенам, пытаясь представить, сколько сил потребовалось для строительства этого города и сотен подобных. Хотя камень здесь был относительно мягок - состоял из вулканического туфа, из которого хорошо строить,  - объем вложенных сил и труда поражал.
        В голове Елены постепенно возникали вопросы: «Зачем понадобилось в спешке сооружать эти комплексы во время темных веков? Отчего люди прятались? Чего испугались, что пришлось так глубоко зарываться в скалы?»
        На более глубоких ярусах пошли жилые помещения, пропахшие жиром и жареным мясом; один уровень служил складом и был забит ящиками, бочками и мешками с сухими продуктами; припасов, наверное, было на несколько лет. Еще ниже обнаружился настоящий муравейник, лабиринт из комнат, заставленных темными книжными полками и шкафами с погруженными в тени артефактами. Охваченная любопытством, Елена замедлила шаг, но похитители потащили ее еще глубже, туда, где горели только свечи, пока наконец не заперли в камере.
        Ей оставили холодный ужин, а утром накормили завтраком.
        Однако за ночь явно что-то изменилось, потому что утром с верхних уровней до Елены донеслись вопли. Она попыталась расспросить рекрута, принесшего завтрак,  - молодую женщину, вчерашнего подростка. Та ответила встревоженным взглядом и скупо предупредила: «Делай что велят, говори что знаешь».
        Елена долго мерила камеру шагами. Ей не давал покоя вопрос: «Каких знаний от меня ждут?»
        Наконец она достала из-под матраса две маленькие тетрадки: экземпляр «Одиссеи» и дневник капитана - содержимое конверта, который охранял замороженный мертвец. На время полета Елена спрятала тетради в задний карман брюк, и тепло ее тела растопило замерзшие страницы: кожаный переплет стал мягче, нитки, скреплявшие его, эластичнее.
        Чего бы ни хотели от нее похитители, это явно как-то связано с найденным кораблем и его историей. Иначе зачем похищать морского археолога, который к тому же специализируется на Средиземноморье? Елена понимала: она живет, пока от нее есть польза. А еще она знала, что отец сотрясет основы мира, лишь бы отыскать ее, но до тех пор…
        Надо выжить.
        Для этого предстоит раздобыть как можно больше сведений.
        Плевать на риск.
        Елена устроилась за грубым столом, где стоял нетронутый завтрак. Наблюдения скрытых камер она не опасалась: комната, за исключением крепкой деревянной двери, состояла из сплошного камня. Вся эта часть подземелья освещалась только свечами да трепещущими факелами.
        Без электричества, в окружении толстых каменных стен, которые не пропустили бы и сигнал беспроводного устройства, Елена без опаски разложила на столе тетради и осторожно открыла обложку той, что была озаглавлена «Исповедь четвертого Моисеева сына». Все это время тетрадь пролежала в конверте из тюленьей кожи, запечатанная воском: страницы и чернила сохранились. Пергамент, конечно, сделался хрупким, и все же, если осторожно, его можно было листать.
        Елена приступила к чтению дневника Хунайна ибн Мусы ибн Шакира, четвертого сына человека по имени Муса. Первые страницы, посвященные рукописному отчету о подготовке судна к плаванию, поискам надежной команды и описанию первой недели в пути, она пропустила. Нашлись в дневнике и размышления о поэме Гомера, включая перевод избранных кусков «Географии» Страбона, греческого историка, жившего в первом веке и верившего, что поэма Гомера - это пересказ реальных событий.
        Согласно дневнику, корабль достиг острова, который капитан описывал как «Кузня Гефеста»… а потом повествование внезапно обрывалось. Приличная часть страниц из середины была вырезана.
        И скорее всего, уничтожена.
        Елена разочарованно нахмурилась, хотя куда интереснее ей была финальная часть дневника, которая никуда не делась. Елена хотела знать, какая участь постигла корабль, каким ветром его занесло в Гренландию. История продолжалась с того места, где говорилось о сильной буре и тяжком пути в страну, по описанию («остров огня и льда, где земля под ногами дышит паром и простираются белые леса») похожей на Исландию, а из нее - к берегам Гренландии («земле, скованной льдом, за гранью мира, по которой бродят призрачные медведи, одетые в шкуру из снега»).
        Когда Елена дошла до последней записи, сердце у нее в груди грохотало.
        Она прочла дату в верхней части: джумада ас-сани[29 - Шестой месяц мусульманского календаря.] 22, 248.

248 год по арабскому календарю хиджра. Елена в уме перевела дату на привычный григорианский, и получился 862 год.
        Девятый век.
        Время года - конец августа.
        Елена свела брови, подумав: «Было тепло, и корабль никак не мог застрять в зимних льдах. Так что же с ними стало?»
        Затаив дыхание, она приступила к последней записи Хунайна ибн Мусы ибн Шакира, четвертого Моисеева сына:
        Любезные мои братья, Мухаммад, Ахмад и аль-Хасан!
        Простите мне, что презрел почтенных Дома мудрости в то время, как враги наши поднимают головы, а моя находка могла бы обратить приливы судьбы нам на пользу.
        Выбора не было. Пишу эти строки и чтобы облегчить душу, и чтобы предупредить вас.
        Пока замерзающие чернила ложатся на пергамент, за спиной у меня наконец стихли крики. Почти всю ночь я сидел, забившись в каюте и зажав уши ладонями. Но даже молитвы к Всевышнему не помогли унять вопли команды, грохот их кулаков о запертую дверь, их мольбы. Их страдания и ужас пронимали меня до мозга костей, однако я не посмел уступить.
        Даже сейчас я мысленно вижу шайтанов - огненных демонов Тартара,  - беспощадно терзающих команду, что верно сопровождала меня эти два года. Впрочем, из моего рассказа станет ясно, что страх медленной смерти и доблестного человека превращает в подлого дикаря.
        Пять дней назад я привел судно к этим пустынным берегам. Узнав нечестивую правду, я не посмел направить корабль в любой другой порт и потому велел встать в уединенной бухте у обледенелого берега после того, как свирепый шторм выгнал нас за край света. Команде я солгал, якобы нам нужны пресная вода и солонина для долгого пути домой.
        А сам посреди ночи повредил корабль: топором перерубил мачты и разорвал в клочья паруса. Узнав о содеянном мною вредительстве, команда принялась укорять меня, молить, даже запугивать, лишь бы дозволил им починить судно. Стоило же отказать, как на лицах некоторых я прочел каменную решимость, а на лицах прочих - ужас.
        Оставшись один против десятка обозленных бунтовщиков, я сработал единственное орудие, способное сделать так, чтобы корабль никогда не покинул этого стылого причала. Ночью, когда все спали, я высвободил молот, и тот разбил один из кувшинов Пандоры. Пробудил дремавший внутри легион, выпустил орду шайтанов на собственных людей.
        Жестокость сия оправданна, ибо сокрытое здесь не должно быть найдено. Если же и будет оно найдено, то пусть ужасы, хранящиеся на борту, послужат огненным предупреждением против дальнейших изысканий, поисков Тартара.
        Даже сейчас, когда я пишу эти строки, а крики моих людей затихли, я слышу, как скребут о дерево когти демонов. Дождусь, когда орда утихомирится, и тогда начнется мое долгое бдение. Превозмогая холод, я установлю ловушку против недостойных, а после дождусь горького конца. Таково будет мое искупление.
        Пока же молю Аллаха о прощении - за пролитую кровь, за прегрешения в прошлом. Утешения ищу в том, что остальной мир пребудет в сохранности. Но надолго ли?
        Я слышу тиканье внутри Атласа Бурь, отмеряющее оставшееся до конца время. Мне следует разбить проклятый механизм, однако я не в силах себя заставить. Ведь он - последнее, что связывает меня с вами, моими братьями. Вспоминаю, как мы его собирали. То было время, полное смеха, порывов и надежд. Вместе мы сработали величайший инструмент навигации, какого не знал мир, устроенный так, что лишь мне под силу его использовать,  - и заправили его Прометеевым огнем.
        Пишу к вам и вспоминаю, что огонь у Зевса украл и подарил людям титан по имени Прометей, а за кражу его наказали вечными муками. Вот так и я украл огонь Тартара и принес его домой, за что должен понести заслуженную кару.
        Как я жалею, что следовал подсказкам из «Одиссеи» и обнаружил вход в Тартар, где и скрывалась Смерть времен Гомера, бич, принесший огненную погибель трем царствам. Так или иначе, я нашел его и, в нетерпении вернуться домой, принес бочку того, что мы приняли за Масло Медеи, в доказательство открытия. Правда, в тот раз я не посмел спуститься глубже и лишь переступил порог Тартара, ведь со мной тогда было мало людей, да и припасы подходили к концу.
        Вернувшись же домой, я рассказал вам об открытии, и вместе мы, четыре брата, сконструировали Атлас Бурь, заправив его Маслом Медеи и заперев на Ключ Дедала. Но лишь мне выпало владеть лучами Корабельной Звезды, тремя инструментами, без которых не раскрыть истинного направления среди прочих многих потаенных в карте. Именно ты, брат мой Ахмад, справедливо предупредил, что только мне следует знать о расположении Тартара, дабы враги наши не сумели выпытать этих знаний из тех, кто остается в Доме мудрости.
        Хвала Аллаху за то, что Он вложил эту мудрость в уши Ахмаду.
        Год назад от наших берегов отчалило десять добротных дау, готовых собрать то, что еще оставалось, однако из Тартара выбраться суждено было одному, да и тот станет мне могилой. Я остаюсь бдеть подле Атласа Бурь до последнего вздоха, ибо есть еще причина, по которой я страшусь обрушить молот на это наше величайшее достижение. Если то, что обитает в самых глубинах Тартара - чудовищные титаны,  - когда-либо окажется на свободе, Атлас Бурь станет последней надеждой мира. Посему я сохраню ключи к спасению у сердца.
        И все же меня терзает вопрос: надолго ли мир остается в безопасности?
        Неведение ужасает пуще любого огненного демона.
        Когда Елена дочитывала последние страницы дневника, за дверью раздались голоса. Задыхаясь в спешке, она схватила тетради и попыталась затолкать их в брюки. Тут из корешка дневника что-то со звоном выпало на каменный пол. Припав на колено, Елена подобрала три четырехдюймовые спицы из бронзы. На конце каждой имелся крохотный флажок с арабской буквой.

«А это что еще такое?»
        Засов на двери у нее за спиной отъехал в сторону.
        Чувствуя, как бешено колотится сердце, Елена вскочила, одновременно пряча спицы в карман.
        Скрипя старыми петлями, дверь распахнулась. Вошла Моисеева дочь: судя по хмурому лицу и огню в ее глазах, Елена поняла, что ночью что-то пошло не так. Резким жестом она велела Елене выходить и сама, круто развернувшись, направилась на выход.
        - Eajluu[30 - Быстро (араб.).], - скомандовала она по-арабски.  - Иди со мной.
        Елена поспешила следом, а за ней двинулись двое вооруженных людей.
        - Куда мы идем?
        - Я преподам тебе один из многих уроков,  - не оборачиваясь, ответила женщина.
        Судя по ее тону, Елену вели вовсе не в учебную комнату и даже не в темную библиотеку наверху.
        Следуя коридорами пещер, Елена не вынимала руки из кармана: она ладонью прижала древние детальки, чтобы те не звенели.
        Из тьмы впереди долетел вопль.
        Елена застыла, и один из конвоиров толкнул ее в спину дулом винтовки. Опасаясь худшего, Елена, чуть не упав, пошла дальше.

«Будут пытать».
        В конце коридора стояла двойная дверь, по бокам от которой ярко горели свежие факелы. Моисеева дочь забарабанила кулаком в одну створку, и ей без промедления открыли.
        Женщина втолкнула Елену внутрь.
        Каменную комнату освещало еще больше факелов, было жарко и дымно. У одной из стен стояла на треноге бронзовая жаровня, в чаше которой рдели раскаленные угли. Из них торчали оплетенные кожей ручки прутьев.
        Великан с тяжелыми надбровными дугами, сопровождавший их от самой Гренландии, вернулся к жаровне и сунул в угли прут.
        Елена сжалась, поняв наконец, откуда доносились крики.
        В центре комнаты на деревянном столе лежал крупный мужчина, раздетый до трусов и обливающийся потом. Руки ему завели за голову, а толстые ремни крепили торс и ноги к доскам. На левом бедре чернел опухший ожог, кожа еще дымилась.
        Моисеева дочь схватила Елену за руку и подтащила ближе. Встав у стола, она похлопала по его крышке.
        - Это простое, но эффективное устройство изобрели джихадисты «Джейш»[31 - «Джейш аль-Ислам», «Армия ислама» - террористическая группировка, действующая на территории Сирии.]. Они назвали его «ковер-самолет».
        Поставив Елену сбоку от стола, она кивнула великану:
        - Кадир, твой выход, будь добр.
        Неуклюже пройдя мимо них, Кадир встал у середины стола. Потянулся к крупному стальному вороту и медленно провернул его.
        Стол начал выгибаться: посаженная на петли середина приподнялась, а концы опустились. Растянутый на досках мужчина застонал. В спине у него хрустело.
        Дочь вскинула руку.
        - Пока хватит и небольшой демонстрации, Кадир.
        Великан прекратил вращать ручку и выпрямился.
        - Ozur dilerim, Nehir[32 - Прости, Нехир (тур.).], - пробормотал он виноватым тоном и быстро кивнул, поправившись: - Ana asfa, Bint Musa[33 - Прости, Дочь Моисея (араб.).].
        Лицо похитительницы сделалось еще мрачнее. Кадир сперва извинился по-турецки, лишь потом повторил то же самое на арабском. Елена присмотрелась к ним обоим, и тут до нее дошло.

«Так, может, они вовсе турки… маскирующиеся под арабов и говорящие на их языке?» А еще из-за ошибки Кадира Елена узнала другую интересную деталь: подлинное имя похитительницы.
        Должно быть, эту Дочь зовут Нехир.
        Раздраженная женщина подтащила Елену к изголовью стола и подтолкнула к привязанному ремнями мужчине.
        - Либо помогаешь нам, либо этот американец пострадает.
        Елена взглянула на пленника. Перепуганная, она даже не успела к нему присмотреться. С его лба струился пот, опухший нос был покрыт коркой запекшейся крови.
        С этим человеком Мария Крэндолл встречалась вот уже два года. Елена лично никогда с ним не виделась, зато Мария присылала фотографии и еще больше постила их в «Инстаграме». Они вдвоем должны были присоединиться к Елене в Гренландии. Елена взирала на него в сильном смятении, гадая: «Что он тут делает? И где Мария?»
        - Джо…  - прошептала она наконец.
        - Не помогай им,  - прохрипел он.
        Его слова взбесили и без того обозленную Нехир, и она выругалась. Судя по ее взгляду, Джо и стал причиной ее мрачного настроения этим утром.
        Чем же он ей насолил?
        Нехир сделала Кадиру жест, и великан принялся снова вращать ручку. Стол выгнулся еще сильнее - вместе с позвоночником Джо. В агонии он вытягивал шею, из носа хлестала кровь.
        - Стойте!  - вскрикнула Елена, испугавшись, что Нехир не успокоится, пока хребет Джо не треснет. Чтобы угомонить ее и переключить внимание с Джо на что-нибудь иное, она потянулась к заднему карману брюк.  - Вот… нашла на борту корабля в Гренландии.
        Елена сунула в руки Нехир обветшалые тетради.
        Забрав их и прочитав заглавия, женщина так и выпучила глаза. Потом что-то резко велела Кадиру, и тот принялся вращать ручку в обратную сторону. Нехир же поспешила на выход, унося новообретенное сокровище. Однако прежде велела вооруженным конвоирам сопроводить Елену в камеру.
        Джо проводил ее сердитым взглядом. Елена отвернулась. Она-то знала правду, ведь та позвякивала у нее в кармане.

«Не волнуйся, Джо. Всего я им не отдала».
        Уже переступая порог камеры пыток, она обернулась и, не в силах удержаться, спросила:
        - Где Мария?
        Уронив голову на стол, Джо вздохнул:
        - В безопасности…
        Испытав облегчение, Елена позволила увести себя.
        Хоть какие-то добрые вести.
        Глава 16

23 июня, 7:10 по центральноевропейскому летнему времени.
        Италия, Кастель-Гандольфо

«Все плохо,  - сокрушалась Мария.  - Все очень плохо».
        В тишине она прислушалась. Атака прекратилась несколько минут назад: нападение было коротким, но яростным. С потолка чуть дальше по тоннелю до сих пор осыпались камни.

«Хрупкий тесный карман долго не продержится».
        Правда, быстрее, наверное, закончится воздух.
        Погребенные заживо, они зажимали тряпками лица, чтобы не вдыхать удушливую каменную пыль.
        Скачущий луч фонарика возвестил о возвращении Грея и майора Боссара, ходивших осмотреть завал. По пути они прошли мимо Сейхан, которая осматривала одну из дверей.
        - Не пробраться,  - доложил Грей, присоединившись к сгрудившейся в конце тоннеля группе.  - Спутниковый телефон тоже бесполезен, сигнала нет.
        Ничего удивительного.
        - Эти гады в высшей степени предсказуемы,  - сказал Мак. Он сидел, привалившись спиной к стене и прижимая к груди руку на перевязи.  - Второй раз, олухи, пытаются погрести меня заживо. Первый раз был в могиле изо льда и камня.
        Что-то в его словах привлекло внимание Марии, правда, она не могла сказать, что именно.
        Отец Бейли с горечью взглянул на климатолога и произнес:
        - Сожалею, что привел вас сюда.
        - Да ладно, я не жалуюсь. Если бы вы оставили меня наверху, в медпункте, меня бы уже не было в живых. Судя по звукам, там разбомбили все к чертям. И если даже это место станет моей могилой, то вы хотя бы выиграли немного времени.
        Мария резко выпрямилась. Вот оно!
        - Так ведь это не могила,  - сказала она и метнулась к монсеньору Ро, который опустился на колени подле ларца с картой, словно намереваясь защищать ее до последнего вздоха.  - Вы вроде говорили, что Священный ларец устроен в погребах древнеримского дома?
        Ро опустил тряпку, которой зажимал рот.
        - Si, это вилла Домициана.
        - И именно тут, внизу, римляне устроили резервуары для воды?
        - Верно.
        - Знаете, откуда в них поступала вода? Может, из озера Альбано?
        - Я… вроде читал об этом,  - кивнул Ро.  - Римляне вырыли котлованы под бассейны ниже уровня озера и построили наклонные акведуки: сила притяжения сама доставляла пресную воду.
        Грей одобрительно кивнул Марии.
        - Акведуки, случайно, не сохранились?
        - Не знаю,  - вздохнул Ро.  - Знаю только, что Священный ларец занимает не все основание виллы. Библиотечный комплекс несколько веков назад был отделен стеной от более древних частей.
        - Известно где?  - спросила Мария.
        - Si, certo[34 - Да, конечно (ит.).], - ответил Ро, однако вид у него сделался болезненный.  - В конце другого тоннеля. Того, что к югу от нас.
        Мак застонал:
        - Значит, мы не в ту кроличью нору прыгнули. Откопать обратную дорогу не выйдет.
        - Должен быть иной путь,  - сказал Ро.  - Давайте покажу.
        Он принялся чертить пальцем в пыли на полу, и все собрались вокруг него. Монсеньор нарисовал три расходящиеся веером линии, соединенные концентрическими дугами.
        - Все три тоннеля связаны сквозными библиотечными хранилищами. Если получится открыть одну из этих дверей, то мы, возможно, попадем через библиотеку в соседний тоннель.
        - Так ведь электричества нет,  - напомнила Мария.  - Двери по-прежнему заперты. Не получится…
        - У меня получится,  - перебила ее Сейхан. Закончив осматривать единственную не погребенную под тоннами камня дверь, она кинжалом указала на электронный замок.  - Просто действовать надо быстро. Шанс всего один.

7:14

«Порой плохим быть хорошо»,  - подумал Грей, мысленно благодаря темное прошлое Сейхан.
        - Не знал, что в «Гильдии» учили в банковские хранилища проникать,  - заметил он, глядя, как жена работает.
        Сейхан пожала плечами:
        - Этому я научилась еще до «Гильдии». Примерно как угонять машину, скручивая провода. В детстве я любила прокатиться с ветерком по лихим улочкам Сеула.
        Грей попытался вообразить беззаботную версию этой женщины: девчонку с дикими глазами, заправлявшую на улицах Юго-Восточной Азии. В ее прошлом до сих пор оставались крупные белые пятна; было бы очень интересно однажды восполнить эти пробелы.
        - Свети ровнее,  - проворчала она.
        Грей сосредоточился на фонарике. Сейхан к тому времени кинжалом вскрыла переднюю панель электронного замка и, щурясь, подсоединила к его нутру провода из раскуроченного спутникового телефона.
        - Если сработает,  - обратилась Сейхан к стоявшему рядом монсеньору Ро,  - у вас будет всего несколько секунд, чтобы провести картой. Потом схема перегорит. Готовы?
        Ро кивнул и приготовил ключ-карту.
        - По моему сигналу…  - Сейхан поднесла последний проводок к контакту на литий-ионном аккумуляторе телефона.  - Давайте!
        Замок мигнул багряной лампочкой, и Ро спешно провел картой по сканеру. Цвет лампочки сменился зеленым, зажужжал привод… а потом по открытой схеме проскочила искра, и лампочка погасла.
        Сейхан встала и подергала за ручку двери. Та не поддалась, и женщина выругалась. Замок не успел завершить цикл.
        А ведь почти получилось…
        Сейхан отошла и раздраженно ударила ногой по двери. Рамка вздрогнула и отозвалась громким щелчком. Внутри двери что-то стукнуло. Все переглянулись и затаили дыхание.
        Сейхан еще раз потянула за ручку.
        На этот раз дверь отворилась - и все за спиной Сейхан разразились радостными криками.
        Грей сгреб ее в объятия.
        - Ты мой прекрасный медвежатник!
        - Мы еще не выбрались,  - напомнила супруга.
        И будто в подтверждение ее слов, в дальнем конце тоннеля громыхнул упавший камень.
        Грей направил всех в проход и дальше по темному изогнутому коридору, вдоль него по обеим сторонам тянулись герметично закрытые стеклянные двери. Грей на ходу разглядел книжные полки и утопающие в тени витрины с ценностями, некоторые из которых поблескивали в скудном свете фонарика золотом и серебром. Впрочем, времени любоваться экспонатами не было.
        Они быстро дошли до противоположной двери, сбоку располагался рычаг для ручного открывания - на случай, если кто-то окажется тут заперт.

«Например, как мы сейчас».
        Грей потянул за ручку и распахнул дверь. Посветил фонариком по сторонам: справа тоннель оказался завален камнями, зато слева беспрепятственно уводил к кирпичной стене.
        - Что теперь?  - спросила Мария, проводя по кладке рукой.  - Как нам проникнуть за нее?
        Майор Боссар протолкался к стене и вскинул пистолет-пулемет.
        - Кажется, я знаю способ.
        Грей отвел всех под прикрытие библиотеки, а гвардеец тем временем выпустил в стену весь магазин, сосредоточив огонь на двух самых хрупких на вид кирпичах. К тому времени как оглушительные выстрелы смолкли, он сумел раскрошить кирпичи и выбить еще несколько по соседству.
        Грей вернулся к стене полюбоваться на работу Боссара. Майор расширил отверстие, и Грей просунул туда голову и руку с фонариком. Посветив по сторонам, он разглядел вырытую в вулканической породе пещеру, на дне которой нечто черное отражало, как зеркало, луч света.
        Вода.
        Грей облегченно выдохнул.
        Затем они быстро выбили еще несколько кирпичей, перелезли на ту сторону и спустились по вырезанным в породе ступенькам. В центре зала располагался квадратный бассейн тридцать на тридцать футов, полный воды. Грей проверил его внутренние стенки и с одной стороны, примерно в ярде под поверхностью, нашел сводчатое отверстие тоннеля - устье древнеримского акведука.
        Остальные тоже собрались у бассейна.
        - Я нырну и поплыву по нему,  - сказал Грей.  - Проверю, можно ли выбраться в озеро.
        Сейхан вышла вперед. Она уже скинула куртку и блузку и стягивала ботинки.
        - Я плаваю быстрее.  - Она ткнула его в живот: - А у тебя вот это.
        Грей хотел было возразить, но решил, что Сейхан права: может, и не насчет его животика, однако плавает она уж точно лучше - как рыба, если не сказать русалка. У нее одной из всей группы есть шанс выбраться по тоннелю наружу.
        - В добрый путь,  - пожелал Грей.
        Стянув брюки, Сейхан подобрала с пола фонарик. Глаза у нее блестели.
        Грей ощутил, как заходится сердце.
        - Осторож…
        Сейхан плавно нырнула, почти не оставив ряби на воде.
        Мак подошел к Грею.
        - Ты очень, очень везучий.

«А то я сам не знаю».

7:27
        Сейхан включила фонарик. В узком, едва шире плеч тоннеле отталкиваться ногами было неудобно, зато хорошо получалось перебирать рукой по стенкам.
        Сейхан плыла, вытянув перед собой руку с фонариком.
        Она не знала, далеко ли до озера, поэтому двигалась быстро, но экономно. Выверяя каждый рывок, каждый толчок, берегла усилия. Губы держала плотно сжатыми, грудь расслабила.
        Она то и дело выпускала носом пузырьки воздуха, обманывая собственное тело, создавая ощущение, что скоро сделает еще вдох. Это помогало ослабить напряжение и подавить инстинкты, контролировать тело.

«Плыви дальше»,  - говорила она себе, отталкиваясь ногами и рукой от стенки тоннеля.
        И вот луч фонарика уперся в препятствие: камень. Миновать его было невозможно.
        Мысленно ругаясь, Сейхан попыталась сдвинуть его. Оказалось, что это не валун даже, а плита.
        Она решила попытать удачу и, ухватившись за верхний край плиты, уперлась ногами в стенки. Потом раскачала камень, пока тот наконец не упал на дно акведука. Открылось отверстие, куда Сейхан просунула голову, руку, а потом, извиваясь, царапая пальцы о камень, попыталась вылезти целиком… и застряла.
        Она поняла это моментально. Грею, конечно, нравилось, как под воздействием бушующих гормонов увеличились ее груди - да и Джек не возражал,  - однако сейчас они стали проблемой. Сейхан уже приготовилась спуститься обратно, вернуться в резервуар и признать поражение, но лишь плотнее застряла.
        Ни туда ни сюда.
        Сейхан ощутила укол страха. В груди росло давление, и дело было вовсе не в стенках тоннеля. В голове пронеслись воспоминания о Джеке: как он счастливо гукает в ванне, теребит ее сосок, посасывает крохотный пальчик. Даже сейчас Сейхан одолевали сомнения: не будет ли Джеку лучше без нее? А еще глубже в душе шевельнулся постыдный червячок вопроса: «Не лучше ли мне без него?»
        Сейхан стиснула зубы, не позволяя чувству вины лишить ее силы и воли. Может, она и не знает, как будет лучше Джеку, зато одно ей известно наверняка: «Решение принимать мне самой».
        Здесь, так и не сделав выбор, она не умрет.
        Сейхан выдохнула запас воздуха, глядя, как уносятся прочь вместе с надеждой выжить пузырьки воздуха.
        В проходе сделалось чуть просторнее. Зависнув на миг, Сейхан прикинула: того, что оставалось в легких, еще хватит на обратный путь, но какой прок возвращаться? Разве это решение поможет вернуться к Джеку?

«К черту».
        Оттолкнувшись, подсвечивая себе фонариком, Сейхан миновала точку невозврата и быстро поплыла вдоль акведука. Диафрагма сжалась, принуждая сделать вдох. Поле зрения сузилось. Движения сделались отчаянными.
        Зрение сузилось до точки.

«Ничего не выйдет…»

7:44
        Грей расхаживал взад-вперед вдоль края резервуара с черной водой. В сотый раз проверил время. На лбу у него выступили градины пота, дыхание стало тяжелым.
        - Ее нет уже десять минут,  - бормотал он себе под нос.  - Должна была бы уже вернуться.
        Мария попыталась успокоить его:
        - А вдруг она пошла искать помощи?
        - Или сделала паузу отдышаться и сейчас нырнет обратно,  - предположил Мак.
        Грей покачал головой. Он разделся до трусов и подошел к краю емкости.
        - Дай ей еще минуту,  - попросила Мария.
        Отец Бейли высказался мрачнее:
        - Нет смысла плыть следом. Если она попала в беду, то спасать ее поздно. На десять минут дыхание никто не задержит. Вы лишь подвергнете опасности и свою жизнь.
        Грей сжал кулак, готовый врезать священнику. Еще ближе подошел к воде.

«Не могу больше ждать».
        Только он нагнулся к воде, собираясь нырнуть, как заметил под темной поверхностью пятнышко света. Оно постепенно превратилось в яркое свечение, и Грей попятился. Из воды показалась голова - в маске, с загубником от акваланга во рту, но все же Грей узнал ныряльщика.
        - Сейхан…
        Не успела она ответить, как следом за ней вынырнули еще несколько человек, тоже в масках, гидрокостюмах и с баллонами.
        На мгновение Грей опешил. Кто эти люди? Как Сейхан удалось так быстро собрать команду спасателей, да еще в полном снаряжении? Потом до него дошло. Грей посмотрел на Марию, вспомнил ее рассказ о том, как в озере уже работала команда ныряльщиков, искавших тело Ковальски. Видать, Сейхан все же выбралась по акведуку в открытое озеро и сумела их привлечь.
        Выплюнув загубник, Сейхан стянула маску.
        - Готов выбраться отсюда?  - спросила она Грея.

«Еще бы, черт подери!»
        Следующие полчаса поисково-спасательная команда выводила группу на берег озера Альбано. Люди радовались спасению, однако праздновать никто не спешил.
        Кругом выли сирены, а в небе, при свете перевалившего через край кальдеры солнца, носились вертолеты. Грей стоял на берегу, прижав к уху спутниковый телефон, и смотрел на дымящиеся руины папского дворца. Над ними клубилась жирная черная завеса, в сердце которой полыхал пожар. Целый кусок кратера превратился в груду камней с воронкой посередине.
        Грей едва слышал Пейнтера:
        - У самолетов был военный допуск и позывные, все как положено,  - объяснял тот.  - Не исключено, что это самолеты итальянских ВВС. Точно пока не знаем. Сообщают, что пилоты потом катапультировались над Средиземным морем. Территорию сейчас прочесывают.
        Грей оторвал наконец взгляд от разрушенного дворца и перевел его на причину, по которой летнюю резиденцию папы атаковали. Монсеньор Ро и майор Боссар, накинув на плечи пледы, стояли, как стражи, над завернутой в брезент картой да Винчи.

«Сколько уже людей умерло из-за этой треклятой штуковины?»
        Монсеньор рассказывал, что на папской земле сейчас работает летняя школа. Новая обсерватория, конечно, в миле от дворца, но оказалось ли это расстояние безопасным?… Грей стиснул трубку телефона. Уж он позаботится о том, чтобы виновные понесли наказание.
        Суровым тоном он произнес в трубку:
        - Судя по тактике и снаряжению - самолеты здесь и подлодка в Арктике,  - мы столкнулись не с террористами-одиночками.
        Пейнтер согласился:
        - Кто бы они ни были, они действуют при поддержке правительства какого-то враждебного государства. И не зря знают о каждом нашем шаге. В дело вовлечено слишком много разведывательных управлений. Куда утекает инфа, неизвестно, но пока не заткнули брешь…
        - Надо сохранять режим тишины.
        - Полный.
        Грей взглянул на своих, сгрудившихся на берегу озера. Им нужно срочно уходить, скрыться из виду. А что потом?
        Сейчас его заботило два момента.
        Куда дальше? И, что важнее, кто враг?
        Глава 17

23 июня, 11:22 по турецкому времени.
        Турция, провинция Чанаккале

«Наконец мир сгорит»,  - упивалась близким триумфом Нехир Саат.
        Когда она спускалась в глубины подземного города, в сердце полыхал огонь победы. Ее вызвали из соседней деревушки Кумкале, где в небольшой чайхане она стала свидетелем первого вестника конца света. Она и прочие Сыновья и Дочери увидели по телевизору мешанину новостей из Италии: кадры полыхающего дворца и трупов на улицах.
        Взгляд она отвела лишь при виде накрытых простынями детских тел.
        Пришлось напомнить себе, что невинные становятся мучениками, хотя скорби и даже вины это не уняло. Нехир помолилась про себя в надежде, что дети не страдали и нашли путь в рай. Она черпала утешение в том, что, когда падут врата ада, рай вернется на землю.
        И все эти дети снова окажутся здесь.
        Включая ее собственных.
        Сына и дочь.
        Нехир замерла на лестнице, остановленная волной горя. В детстве отец торговал их с братом телами. Ей тогда было восемь, Кадиру - десять. Ее то и дело насиловали, в душе и на теле остались незаживающие шрамы.
        Наконец, когда дети перестали приносить достаточно денег, отец продал их в Стамбул одному извергу. Нехир отдали во временный брак - мут’а,  - который по закону длится оговоренный срок, от часа до девяноста девяти лет. Нехир родила двух детей, сына и дочь, ни одного из которых супруг не хотел, и вскоре после рождения младенцев убили. Нехир попыталась защитить младшую, дочку, которую тайно успела назвать Гури - ангел, и в наказание муж оставил ей шрам на шее. Кадиру тогда сравнялось всего четырнадцать, однако силы и роста ему было не занимать, и он, рассвирепев, сломал ироду шею. Брат с сестрой пустились в бега, и Кадир с тех пор всегда ее оберегал.
        Вскоре на них обратили внимание Сыны и Дочери.
        Нехир подозревала, что завербовать на самом деле хотели Кадира, чья репутация в стамбульских трущобах росла вместе с ним, вот только брат ни за что ее не оставил бы, и пришлось брать обоих. Никто тогда не предполагал, что именно из Нехир вырастет истинная воительница. Кадир оказался медлительным что телом, что умом, да к тому же очень ранимым. Зато приказов слушался беспрекословно.
        Нехир молниеносно владела кинжалами и стреляла без промаха. Однако быстро подняться в иерархии и в конце концов стать Первой Моисеевой дочерью ей помог острый ум.
        Решимость вела ее тогда и продолжала вести сейчас.
        Нехир намеревалась дожить до того дня, когда мир сгорит и на смену ему придет новый рай - рай, в котором те, кто умер и кого Аллах помиловал, вернутся к любимым. Включая детей, которых ее лишили.

«Скоро,  - говорила себе Нехир,  - ждать недолго».
        На душе полегчало, и она продолжила спуск в сердце Байт аль-Хикма, Дома мудрости, куда ее вызвал Муса. На этом ярусе подземного города хранились бесчисленные тексты, некоторые из которых датированы еще 1258 годом, когда пал осажденный монголами Багдад: воинство Чингисханова внука наводнило город, поджигая мечети и дома, вырезая горожан. Однако самое страшное кощунство они совершили, разрушив многовековую школу высокого знания, подлинный цветок золотого века ислама - Дом мудрости. Монголы разграбили медресе, выбросив книги в реку Тигр. Говорят, в те дни ее воды сперва почернели от чернил, а после покраснели - от крови убитых ученых.
        Вот почему Сыны и Дочери по сей день носят эти цвета.
        Однако ученый по имени Назир ад-Дин ат-Туси - первый, кто принял титул Мусы,  - успел спасти четыреста тысяч книг, выкрав их под покровом ночи. Именно те книги и легли в основание нового Дома мудрости, скрытого от мира. Назир собрал первых Сынов и Дочерей, подвергнув их суровому обучению, сделав из них ученых-воителей, дабы подобное зверство не повторилось.
        И оно не повторилось.
        Нынешний Муса стал сорок восьмым хозяином Дома мудрости, и он приведет его к величайшей славе.
        Нехир поклонилась с величайшим почтением и вошла в лабиринт комнат, составляющих библиотеку. Со времен Назира она выросла десятикратно и тянулась на сорок с лишним акров.
        Отца Нехир застала в небольшой комнате, заставленной рядами длинных столов. Муса стоял за одним из них вместе с двумя старшими Сыновьями, библиотекарями.
        Нехир задержалась на пороге.
        Заметив ее, Муса жестом велел подойти. Не поднимая головы и уперев взгляд в пол, Нехир приблизилась к столу.
        - Моя дорогая Дочь,  - тепло произнес Муса,  - воистину Аллах улыбается тебе.
        - Благодарю,  - пробормотала она, смущенная похвалой.
        - Книги, что ты изъяла у доктора Каргилл, оказались удачной находкой. Невероятно удачной.
        Муса мотнул головой в сторону разложенных на столе древних тетрадей. Они лежали в окружении других книг, принесенных, по всей видимости, чтобы исследовать откровения в этих текстах с древнего дау в Гренландии.
        Муса коснулся одной из них.
        - Вот эта содержит последние слова вероломного предателя, четвертого Бану Муса. Его история неполная, однако за столь краткий срок мы многое узнали. Это позволит найти утерянную дорогу в Тартар.
        Сердце Нехир ускорило бег, ведь на это она и надеялась, когда забирала тетради и везла их сюда.

«Наконец-то».
        Муса обернулся и пристально посмотрел на нее:
        - Буду молиться, чтобы милость Аллаха не оставила тебя, хотя уже верю, что так оно и будет. У меня к тебе важное поручение.
        - Приказывайте.
        - Отправляйся с братом Кадиром на поиски утерянной дороги. С вами я пошлю команду Сынов и Дочерей вместе с двумя пленниками. Используй американцев друг против друга, чтобы они помогли вам отыскать потерянный след. Заберите с собой Атлас Бурь, ибо он наверняка еще послужит в поисках истинного пути в Тартар.
        Такая честь и ответственность!.. Нехир поклонилась еще ниже.
        - Я не подведу вас.
        - Не сомневаюсь.
        Нехир выпрямилась, принимая похвалу и даже поверив, что достойна ее.
        - Куда нам отправляться? Где подхватить утраченный след?
        Муса жестом велел ей подойти ближе и указал на тетрадь Хунайна ибн Мусы. Провел пальцем вдоль строчки текста.
        - На этом месте запись в журнале обрывается, но предатель успел назвать последний порт, в который заходил перед тем, как отправиться дальше в Тартар. Там и ищите.
        Нехир наклонилась и прочитала:
        - ???? ???
        Кровь застыла в жилах, когда она мысленно перевела название: «Кузня Гефеста».
        - Нелегкое поручение даю я тебе.  - Муса сурово посмотрел на нее, словно учуяв страх.  - Тебе предстоит отправиться туда, куда и ангел боится ступить.
        Часть третья
        Кузня Гефеста

        Муза, Гефеста воспой, знаменитого разумом хитрым!
        Вместе с Афиною он светлоокою славным ремеслам
        Смертных людей на земле обучил. Словно дикие звери,
        В прежнее время они обитали в горах по пещерам[35 - Перевод В. В. Вересаева.].

    «Гомеровы гимны»[36 - Традиционное название сборника древнегреческих гимнов различным божествам; авторы гимнов неизвестны.], ХХ, «К Гефесту»
        Глава 18

23 июня, 20:49 по центральноевропейскому летнему времени.
        Тирренское море

«А эти сволочи умеют путешествовать с шиком»,  - отметил про себя Ковальски.
        Из окна салона он окинул взглядом роскошную яхту. Они с Еленой сели на борт судна пять часов назад. Сперва их перевезли из Турции на небольшой островок, откуда их забрал вертолет и доставил в сердце Тирренского моря на встречу с этим элегантным и очень красивым кораблем.
        Серебристая яхта была больше трехсот футов в длину, имела глубокую осадку и надстройку в четыре яруса. Ковальски заперли на верхней палубе, в просторном салоне с панорамным окном. Позади Елена сидела за столом, закопавшись в книги и делая пометки в большом линованном блокноте. Один она уже исписала и взялась за второй. Ковальски не смел отвлекать ее и нарушать сосредоточенность.
        Вообще-то он даже рассчитывал на нее.
        Свободное время Ковальски использовал для того, чтобы изучить плавучую тюрьму опытным глазом бывшего моряка. Когда ему на ноги надевали цепи, он прислушался к звуку двигателей: двойные дизельные, может, даже гибридные, запускающие гидрореактивный движительный привод. Когда на борт доставили пленников, судно резко прибавило ходу и понеслось на северо-запад со скоростью, близкой к тридцати узлам. Впечатляюще для яхты таких размеров.
        Однако впечатляло не только это.
        На яхте имелось сразу две вертолетные площадки: на носу и над головой у Ковальски. Плюс, когда его вели через ангар, он увидел там ряд черных гидроциклов, смотрящих носами в задраенный люк, и четырехместный батискаф, оснащенный двойной ракетницей под мини-торпеды.
        Настоящая плавучая военная база, скрытая за фасадом прогулочного судна. Команда - всего пара дюжин человек - была вооружена до зубов. Выходя на палубу, боевики худо-бедно прятали оружие, однако внутри носили его не стесняясь.
        Ковальски постучал костяшками кулака в стекло. Толстое, наверняка бронированное, выдержит ударную волну взрыва.
        Вздохнув, Ковальски стал созерцать вид. Солнце, опускаясь за горизонт, зависло над силуэтами вулканов, окрашивая кратеры в огненные цвета. Склоны пониже зловеще темнели, спускаясь к тенистым лесам и небольшим селам вдоль побережья.
        - У того, кто дал этому месту название, не было воображения,  - пробормотал Ковальски.  - У меня, мол, тут остров, покрытый вулканами, назову-ка я его Вулканы.
        - Вулкан,  - поправила Елена, потягиваясь. Сняв небольшие очки для чтения, она бросила их на блокнот и потерла покрасневшие глаза.  - Остров назвали не в честь вулканов, а по имени древнеримского бога огня Вулкана. У греков он был известен под именем Гефест.
        Звякнув цепями, Ковальски отвернулся от окна.
        - Как будто Вулкан звучит лучше Гефеста.
        - Вообще-то когда-то остров и так назывался.
        Ковальски просто пошутил, а она его не поняла.

«Девушки вообще моего юмора не понимают…»
        - Древние греки называли остров Фермесса, что значит «горячая земля».  - Она ткнула пальцем в толстую книгу на столе.  - Однако тут греческий историк называет его «Гиера Гефеста», или «Священное место Гефеста». В зависимости от контекста это можно перевести и как «Священный Огонь».
        Ковальски снова отвернулся от окна. Солнце опустилось еще ниже, гуще окрасив пламенными красками пепельные конусы.
        - А он и правда как будто полыхает.
        Елена встала из-за стола.
        - Может, потому греки и верили, что там все еще работает Гефест. Согласно мифам, именно здесь он ковал оружие для Ареса, бога войны. Глубоко под землей стучал молотом и раздувал меха. Греки думали, что когда вулкан извергает дым и пепел - это могущественный кузнец прочищает трубы горнил. В действительности вся местная вулканическая активность - просто последствия того, что Африканская тектоническая плита сталкивается по пути на север с Евразийской.
        - Уже не так романтично.
        - Совсем не романтично,  - признала Елена.
        Мигнув напоследок, солнце наконец исчезло за горизонтом, и Ковальски встревоженно взглянул на собеседницу.
        - Солнце село. Ты знаешь, что это значит.
        Елена кивнула и поспешила назад за стол.
        Ковальски, звеня цепями, отправился за ней.
        - Перед смертью не надышишься.
        Когда они поднялись на борт, их тюремщица - женщина с ледяным взглядом по имени Нехир - провела их в салон, куда несколько членов команды принесли коробки с книгами. Потом она их заперла, снабдив Елену простой инструкцией: «К закату ты меня впечатлишь, иначе твой друг пострадает».
        Определенно это была проверка.

«И я у них мальчик для порки»,  - мысленно добавил Ковальски.
        Разве что его не пороть собирались.
        Когда Ковальски надевали на ноги цепи, этот детина, Кадир, раскрыл перед ним ящик и достал жаровню, подставку-треногу и связку тяжелых прутьев. При этом он не отрывал мертвенного взгляда от Ковальски.
        Левое бедро все еще пульсировало после того, как этим утром ему поставили клеймо. Ладно, хоть эта сволочь еще додумалась потом обработать и перевязать рану. Скорее всего, не по доброте душевной, а из опасений, что мальчик для порки преждевременно умрет от сепсиса. По крайней мере, сломанный нос Ковальски вправлять никто не спешил - ограничились пластырем. Здоровенным синяком на пояснице, оставшимся после дыбы, тоже никто не занялся.

«Неужели так дорого купить мне пару пузырьков ибупрофена?»
        Двойные двери за спиной у Елены распахнулись, и она, чуть вздрогнув, обернулась. В коридоре Ковальски заметил вооруженных часовых и утопающую в тени гигантскую фигуру Кадира: великан стоял, скрестив ручищи на груди.
        Нехир стремительно вошла в салон, вся в черном. Даже платок на голове был того же цвета. Ее сопровождали двое с кургузыми штурмовыми винтовками.
        Холодный взгляд Нехир остановился на ворохе бумаг и книгах.
        - Ты время даром не теряла.
        Елена с ужасом посмотрела на Ковальски. Они оба поняли, что сейчас будет.
        Пришла пора проверки.

21:06

«Я не готова»,  - подумала Елена.
        Она ошалело взирала на штабеля книг. Их доставили сюда из подземной библиотеки и отдали ей, ничего не объяснив. Сотни томов, работы греческих, римских и персидских ученых.
        В коробках она нашла диалоги Платона «Тимей» и «Критий», в которых говорилось об Атлантиде. Был и «Агамемнон» Эсхила, предлагавший другой взгляд на Троянскую войну. «Медея» Еврипида, история трагической любви колдуньи к мифическому герою Ясону. Елена едва успела пролистать две увесистые книги Геродотовой «Истории».
        И это только труды на греческом!
        Впрочем, Елена и без объяснений понимала, чего от нее ждут, а Нехир подтвердила догадку первым же вопросом.
        - Знаешь, зачем мы тут?  - спросила она, махнув рукой в сторону моря.
        Елена облизнула пересохшие губы и встала из-за стола. Ей было не по себе, когда эта женщина стояла над ней.
        - Это Вулкан, место, где располагалась мифическая кузня бога Гефеста.
        Кивок.
        Елена опустила взгляд на три тома, которые сочла наиболее важными. Выбор первых двух - ксерокопии тетрадей с древнего корабля - был понятен, но Елена добавила третью, «Географию», трактат на две тысячи страниц греческого историка Страбона.
        Елена положила руку на копии капитанского журнала.
        - Рассказ Хунайна обрывается вскоре после начала, но в самом конце капитан пишет, что достиг Кузни Гефеста.  - Она взглянула на Нехир.  - То есть этого острова.
        - Так же решил и наш Муса.
        - А мне предстоит отыскать потерянный след и понять, куда Хунайн отправился дальше.
        - Точно.  - Нехир обвела рукой книги и исписанные листы бумаги.  - Итак, что ты сумела определить?
        Джо громко и презрительно фыркнул:
        - Ты серьезно? Ждешь, что она за пять часов решит загадку, над которой вы бьетесь пять веков?
        - Вообще-то одиннадцать веков.  - Нехир невозмутимо продолжала смотреть на Елену.  - Однако я и правда жду, что доктор Каргилл поймет, зачем предатель Хунайн отправился именно сюда. Чего ради он искал Кузню Гефеста?
        Елена выбилась из сил, пытаясь это понять.
        - Если верить записям капитана, он всецело полагался на труд Страбона.  - Она указала на увесистую «Географию».  - Этот историк не просто восхищался поэмами Гомера как литературными произведениями, он верил, что «Илиада» и «Одиссея» основывались на реальных событиях. Страбон горячо отстаивал свою точку зрения и искал доказательства, которые и привел в этой книге. Капитан проштудировал его работу в поисках подсказок, куда двигаться дальше.
        - Что конкретно привело Хунайна к этим берегам?
        Елена указала на копию арабского перевода «Одиссеи».
        - Хунайн разобрал свой экземпляр поэмы Гомера, выделяя целые куски и делая пометки. Однако особенно его заинтриговали создания Гефеста.  - Она открыла перевод на страницах с загнутыми уголками и прочитала вслух: - «Две - золотая с серебряной - справа и слева стояли, хитрой работы искусного бога Гефеста, собаки стражами дому любезного Зевсу царя Алкиноя: были бессмертны они и с течением лет не старели».
        - Бессмертные псы?  - переспросил Джо.
        - Из драгоценных металлов,  - добавила Елена.  - Золото и серебро. Гомер описывает их так, будто они двигались сами по себе. Понятно, отчего этот отрывок так заинтересовал Хунайна. Особенно если учесть, что он и три его брата, Бану Муса, сами написали множество книг по механике.
        Нехир кивнула.
        - Вроде «Книги хитроумных устройств».
        - Вот именно. Становится понятно, почему Хунайн сосредоточился на творениях Гефеста. На полях отрывка, который я только что прочитала, Хунайн сделал пометки в виде выдержек из той же «Илиады» о том, как в кузне Гефеста небольшие треножники на колесиках выполняли работу за бога, тогда как «прислужницы, под руки взявши владыку, шли золотые, живым подобные девам прекрасным». Гомер и тут описывает автоматические механизмы, включая роботов-женщин, исполняющих приказы создателя.
        - Должен признать,  - произнес Джо,  - я бы от парочки таких не отказался.
        Не обращая внимания, Елена продолжила:
        - Хунайн был одержим этой темой. На полях он сделал еще несколько пометок с упоминаниями прочих чудес: бронзовые кони, запряженные в колесницы, железнокрылый орел, которого Зевс посылал пытать Прометея за кражу огня. Если Хунайн, подобно Страбону, верил в правдивость историй Гомера, то вполне мог поверить и в реальность Гефестовых созданий.
        - Вот он и отправился на их поиски,  - подвел итог Джо.
        Елена кивнула.
        - Я не знаю, куда именно он поплыл, зато знаю, кого он искал.
        Нехир недоверчиво нахмурилась.
        - Правда?
        Елена открыла еще одну помеченную страницу арабской копии «Одиссеи».
        - Покинув подземный мир, Одиссей вскоре оказался в странном затерянном царстве, области «от народов других в стороне, на последних пределах шумного моря». Его жители, загадочные феаки, владели продвинутыми технологиями. Их корабли описываются как «скоротечные, как легкие крылья иль мысли» и самоходные. Задаешь курс, и судно несет тебя куда надо. Собственно, так Одиссей наконец и попадает домой, на корабле феаков.
        Нехир отмахнулась от последнего комментария.
        - Теперь понятно. Думаешь, предатель Хунайн искал этих самых феаков? Зачем?
        - Помните созданных Гефестом собак из серебра и золота? Одиссей говорит, что бог отдал их в дар царю Алкиною. Он и правил феаками.
        Нехир нахмурилась.
        - Был некий бог,  - продолжала Елена,  - одаривавший неизвестный народ. А вдруг дары собаками не ограничились? Хунайн просто не мог пройти мимо, ведь он с братьями всегда по крупицам собирал знания, утерянные прочими царствами. Само странствие Хунайна начинается с поручения разузнать больше о тех, кого он называет «Смертью времен Гомера». Народ, который одним махом уничтожил три царства. Кто располагал такими силами и технологиями?
        Нехир посмотрела ей в глаза.
        - Феаки.
        - Учитывая одержимость и умонастроения Хунайна, можно сказать, что он пришел к тому же выводу.  - Елена смотрела в лицо сопернице.  - Отсюда Хунайн отправился на поиски феаков. Если я права, это дает определенный намек на то, куда двигаться дальше.
        Нехир молчала, а Елена опустилась в кресло и закусила губу. Она надеялась, что ее выводов хватит. Наконец Нехир резко выкрикнула что-то в сторону двери, призывая Кадира.

«О нет…»
        Великан, пригнувшись, вошел в салон. Елена бросила виноватый взгляд на Джо.

«Прости»,  - мысленно обратилась она к нему.
        Неся под мышкой большой сверток, Кадир приблизился к столу. Елена уж было решила, что это некий новый инструмент пыток и ее накажут за проваленную проверку. Однако гигант с удивительной нежностью поставил ношу на стол поверх бумаг и отступил.
        - Твое новое задание,  - объявила Нехир и жестом велела ей снять покров.
        Елена ахнула, когда увидела под ним покрытый патиной бронзовый ларец с замерзшего корабля. Руки у нее задрожали - вовсе не из страха перед радиацией, а потому, что внутри скрывалось настоящее сокровище.
        Елена пристально посмотрела на Нехир.
        - Чего вы от меня жде…
        Женщина развернулась и, жестом велев Кадиру следовать за ней, сказала:
        - Завтра к полудню жду новых открытий.  - Она посмотрела на Елену, потом на Джо.  - Или Кадир преподаст вам обоим более суровый урок.
        Елена шагнула следом за ней.
        - Я не справлюсь. Вы же знаете, что не хватает деталей.  - Она вспомнила, как из паза в карте выпала астролябия.
        Нехир будто не слышала ее и покинула салон вместе с помощниками.
        Елена вернулась за стол и взглянула на артефакт многовековой давности.
        Подошел Джо.
        - Теперь возьмите в руки карандаши, детки. Пришла пора второй части теста.
        Елена приподняла крышку карты: золото и драгоценные камни блеснули на свету великолепной огненной россыпью… а Елена снова ахнула и чуть не разжала пальцы.

«Это просто невозможно!»
        Внутри, в пазу, овеянная сиянием золота, снабженная рисунками созвездий и подписями, окруженная чеканными стрелками, сверкала серебряная сфера.
        Пропавшая астролябия - Ключ Дедала вернулся в свою обитель.
        - Это не к добру,  - простонал Джо.
        Глава 19

24 июня, 10:08 по центральноевропейскому летнему времени.
        Сардиния, Кальяри

«Надеюсь, все не зря»,  - думал Грей, шагая вверх по крутой улочке в старой части Кальяри, прибрежной столицы Сардинии. Узкая дорожка проходила под каменной аркой, обрамленной дорическими колоннами и увенчанной ансамблем из короны и таблички с надписью «Королевский арсенал». Некогда этот уголок старого города вмещал военные казармы и тюрьму.
        Сегодня над аркой висел длинный черный баннер с надписью «Национальный археологический музей Кальяри». Бывший плац за воротами превратился в музейный район.
        Монсеньор Ро провел Грея под аркой, без умолку делясь историей Сардинии. Создавалось впечатление, будто военная история этого второго по величине острова Средиземноморья весьма богата. Однако Грей почти не слушал, зная, что священник просто возбужден и еще не отошел после случившегося.
        И не он один.
        Сейхан шла чуть в стороне, оглядывая каждый дюйм палимой солнцем площади.
        Пьяцца Арсенале кишела местными, спешившими по утренним делам, вперемешку с галдящими туристами - они толпились вокруг гидов с флажками и зонтиками. В небе чайки с криками ныряли за добычей, а под ногами путались голуби.
        Одна польза от толпы и шума: они создавали укрытие.
        После нападения на Кастель-Гандольфо Грей решил где-нибудь спрятаться - восстановить силы и скрыть то, что они пережили атаку. Монсеньор Ро предложил отправиться сюда, уплыв на две сотни миль на Сардинию. Шестнадцать часов они провели на борту рыболовного траулера, капитаном на котором был старый друг семьи священника, и в порт зашли в два пополуночи.
        Остальные выжившие ютились пока в прибрежном отельчике. Мария с Маком еще не отошли от потрясения и осоловело пялились в кружки с кофе. Отец Бейли вернулся к изучению драгоценной карты да Винчи. Охранять их остался майор Боссар.
        Грей пока не знал, кому можно доверять и какое именно агентство сливает инфу врагу, так что лучше им было нигде не светиться. Он даже из зашифрованного спутникового телефона аккумулятор вынул и вместо него купил в киоске у круизного терминала два предоплаченных сотовых. Один оставил Марии, второй взял с собой. Лучше пока ничего в голову не пришло.
        Надо было на время стать призраками.
        У самых ступеней, ведущих в музей, Грей наконец перебил «гида»:
        - Монсеньор Ро, зачем вы привели нас сюда?
        Грей имел в виду не только музей. Священник совершенно точно не зря выбрал Сардинию, но Грей до поры до времени оставил расспросы: остров подходил для укрытия, к тому же вид разрушенного дома - места, где монсеньор появился на свет,  - лишил старика сил, преследовал его. А еще он потерял безмерное число друзей и коллег. Даже труд его жизни, Священный ларец, навряд ли можно будет восстановить.
        Вот Грей и дал старику время. Однако сейчас ему нужны были ответы: что такого здесь забыл священник?
        Ро, прикрыв глаза ладонью, посмотрел на вход в музей и кивнул.
        - Si. У меня тут друг, которого я знаю десятки лет и которому доверю жизнь. Познай врага, и он поможет.
        - Что значит «познай врага»? Откуда кому-то здесь знать, кто напал на нас вчера?
        - Вы не так меня поняли. Мой друг поможет в другом. По пути сюда я много думал. На борту мне не спалось, так качало и трясло…
        Вряд ли спать старому священнику мешала шаткость старого траулера.
        - Мне в голову пришла мысль,  - признался Ро, приняв чуть сконфуженный вид.  - Ну, может, и не мысль. Скорее просто догадка.
        По-прежнему не отрывая взгляда от площади, к ним боком подошла Сейхан.
        - Мне и догадка сгодится, лишь бы помогла отыскать этих гадов.
        Ро похлопал ее по плечу, словно это она нуждалась в утешении.
        - Ночью я снова и снова повторял про себя ваш рассказ - о том, что произошло в Гренландии с доктором Макнабом, об ужасах, свидетелем которым он стал. Мне показалось странным, что враг так легко ретировался, оставив астролябию, Ключ Дедала. Столько усилий, и забрать только часть карты…
        - Насколько я понял, события там развивались стремительно,  - напомнил Грей.  - Штурмовая команда потеряла бoльшую часть людей.
        - Не спорю. Но вы упоминали, что нападавшие говорили на арабском и что они о сокровищах знали очень много.
        - К чему вы клоните?  - спросила Сейхан.
        - Помните ли вы изображения древней сферической астролябии, которые я вам показывал? Ее тоже сработали арабы, и на ней стоит клеймо мастера по имени Муса. Она очень похожа на ту, что вынес с корабля доктор Макнаб. Так вот ночью мне не давала покоя мысль: что, если экспонат в Оксфордском музее - своего рода попытка воссоздать Ключ Дедала? Обратите внимание, на схеме, по которой да Винчи собирал свою версию карты, не было чертежей астролябии. Страницу с ними вырвали.
        Грей сообразил, на что священник намекает.
        - Думаете, у кого-то есть та страница - или хотя бы часть ее,  - и по ней пытались воссоздать астролябию?
        - Может, им даже удалось собрать собственный Ключ Дедала.
        Если монсеньор прав, то у врага уже могут быть обе половинки головоломки: и карта Бану Муса, и копия астролябии.
        Ро пожал плечами:
        - Повторяю, это лишь догадка - если вообще не плод воспаленного воображения усталого священника. Так или иначе, астролябия в Оксфордском музее датирована восемьсот восемьдесят пятым годом, а это тысяча четыреста восьмидесятый год по Григорианскому календарю. Если я прав, то некое тайное общество до сих пор хранит тайные знания и наш враг - часть этого самого общества. Как вы заметили, они о сокровищах осведомлены куда лучше любого из нас.
        - Может, вы и правы,  - признал Грей.
        Он посмотрел на Ро, в который раз поражаясь его сходству с Вигором Вероной. Дело было вовсе не во внешности, а в том, что старый священник обладал тем же острым умом.
        Сейхан махнула рукой в сторону музея.
        - Все это хорошо и прекрасно, но с кем мы тут встречаемся и что вы там говорили о познании врага?
        Ро, прищурившись, посмотрел в небо.
        - Становится жарковато. Предлагаю искать ответы внутри, где прохладнее.
        Грей смахнул со лба капли пота. Предложение пришлось ему по душе.

«Определенно старик хорошо соображает».

10:22
        Сейхан ждала в прохладном вестибюле. Кондиционер, конечно, дело хорошее, но она по-прежнему недоумевала, что они тут делают, и притопывала ногой. Нетерпение хотелось списать на разыгравшиеся после вчерашней атаки нервы и адреналин, но себя-то не обманешь.
        Покидая материковую Италию, они бросили снаряжение, и пришлось купить новый молокоотсос, а в спешке так и вовсе довольствоваться ручной моделью. Уединившись с Греем в каюте траулера, Сейхан с его помощью сцедила молоко. Было это ни в коем разе не эротично, пусть он и помогал, стимулируя грудь. Напротив, даже унизительно.

«Как корова молочная».
        Однако стыдилась Сейхан вовсе не из-за гордости. Прикосновения Грея были нежными, а слова ободряли. Нет, причина стыдливости крылась в ее прошлом. Бывшие хозяева сделали из Сейхан острейший кинжал. Двигаясь быстро и бесшумно, она становилась тенью, а не человеком из плоти и крови. В пылу таких моментов она ощущала каждый свой мускул до последнего волокна, каждое нервное окончание.

«А кто я теперь?»
        Даже сейчас, посреди миссии, ее тело бунтовало, не позволяло вновь стать собой, превратиться в тень: плоть и кровь настойчиво напоминали о себе.
        Сейхан встряхнула руками, пытаясь сбросить напряжение.
        Впрочем, в глубине души она знала, что настоящая проблема в другом.
        Сами собой нахлынули воспоминания: она купает Джека, блестят его волосики на голове, покрытые мыльными пузырями. Вспомнились запахи: детский шампунь, молочное дыхание сына. Даже разделенные тысячами миль, мать и ребенок оставались неразрывно связанными.
        Сейхан закрыла глаза.
        Вот она, подлинная причина, по которой звенят натянутые нервы, источник страха. Залегшая на дно, Сейхан не могла уже позвонить Кэт, справиться, как там Джек, все ли у него хорошо.
        Она и не думала, что беспокойство овладеет ей с такой силой.
        Грей коснулся ее руки.
        - Все хорошо?
        Сейхан вздрогнула, но все же кивнула.
        - Монсеньор Ро возвращается,  - предупредил Грей.
        Проталкиваясь через толпу, священник вел с собой друга: очки, волосы с проседью, на вид лет шестьдесят, одет в белый халат музейного работника. На лице - доброжелательная улыбка.
        - Знакомьтесь, ребе Файн,  - к удивлению спутников, представил его монсеньор Ро.
        Тот пожал Пирсам руки.
        - Прошу, зовите меня Говард. Обойдемся без раввинских формальностей. Тем более Себастиан говорит, что вам нужен совет археолога.
        Монсеньор улыбнулся:
        - Мы с Говардом вместе учились в университете. А еще работали в проекте по сохранению старых еврейских катакомб в Риме.
        - Это когда я получил назначение в Управление древностей Израиля. Потом наши пути разошлись. Себастиан поступил на службу Ватикану, а я отправился изучать иудаизм. Однако в душе мы по-прежнему храним любовь к истории. Я, кстати, наблюдаю за раскопками здесь, на Сардинии, поселений «строителей нурагов». Они жили на острове в бронзовом веке на протяжении шестнадцати столетий, пока не исчезли.
        - Говард у нас не просто раввин,  - пояснил Ро,  - у него степени в археологии и антропологии. Сегодня он наш гид.
        Грей нахмурился.
        - И что же он…
        Говард развернулся и направился к широким ступеням.
        - Если я верно понял запрос Себастиана, то начать стоит со второго этажа.
        Раввин двинулся в сторону лестницы, а Ро прошептал Грею:
        - Я поведал ему о древнем враге, о котором мы хотим разузнать побольше. Не волнуйтесь, я был осторожен.
        Сейхан и Грей переглянулись.

«Всем же будет лучше, если это так».
        Грей старался не отставать от монсеньора.
        - Что еще за древний враг?
        Ро остановился.
        - Тот, о ком упоминалось на древних схемах, по которым да Винчи мастерил золотую карту. Бану Муса считали, что он обитает в Тартаре и обрушился с войной на три цивилизации, уничтожив их и ввергнув в темные века.
        - Как все это связано с Сардинией?  - спросила Сейхан.
        - Я думаю, что первым делом враг прибыл сюда.  - Ро оставил их, поспешив за другом.  - Пусть лучше Говард объяснит.
        Сейхан посмотрела на двух стариков.
        Католик и иудей.

«А нас преследуют арабы, то есть мусульмане».
        Все основные религии этого уголка планеты в сборе.
        Ребе провел их на второй этаж и остановился у пятифутовой каменной плиты, покрытой глубоким клиновидным письмом.
        - Камень из Нуоро,  - пояснил Говард.  - Сокровище нашего музея. Датируется восьмым или девятым веком до нашей эры.
        Ро выгнул бровь.
        - Иными словами, это середина гомеровской эпохи, темные века.
        Говард развернулся к плите.
        - Древнейший памятник финикийской письменности. Послание фрагментарно сообщает о великой войне «строителей нурагов» против могущественного врага, принесшего огромные разрушения.
        Сейхан взглянула на Ро: тот прямо светился гордостью.
        - С кем они сражались?
        Говард улыбнулся.
        - Этой загадке в обед сто лет, и я все никак не могу ее решить.

«Как и кучка бесчестных убийц».
        - Я, кстати, курирую экспозицию на эту тему.  - Ребе жестом пригласил их следовать за собой в соседний зал, отгороженный веревкой и полиэтиленовыми занавесками; выставка еще только готовилась.  - Здесь все о «народах моря».
        В небольшом помещении за пластиковой ширмой шли два ряда витрин, большая часть которых пустовала, хотя в отдельных лежали крохотные статуэтки и бронзовое оружие. Однако гид отвел их к дальней стене, где развешивали картины.
        - О «народах моря» мало что известно, как и о большей части гомеровской эпохи,  - объяснял Говард,  - поэтому даже организовать эту выставку в верном порядке для нас тот еще вызов. Доподлинно известно, что это был союз мореходных государств, набравших силу где-то на западе Средиземноморья. Кем бы ни был этот враг, вторгнувшись в восточную часть Средиземноморья, он сокрушил одну цивилизацию за другой, принеся века тьмы.
        - Темные века,  - сказал Грей.
        - Да.  - Говард подвел группу к настенному экрану.  - Вот карта их походов, дает общее представление о нападении «народов моря».
        Придвинувшись ближе к Грею, Сейхан всмотрелась в россыпь стрелок, отмечающих нападение на Грецию, Ближний Восток и Египет. Если даты на схеме верны, то все три царства пали меньше чем за двадцать лет. Это было массированное наступление с запада.
        Говард продолжал:
        - Самое лучшее, пусть и скудное, описание войны дают египтяне, которым крепко досталось. Деталей маловато, но общий подтекст такой, что они переживали унижение и ужас. Вот, взгляните.
        Говард перешел к соседнему экрану; на нем застыло хаотичное, безумное сражение на суше и воде, египетские солдаты в агонии битвы гибли сотнями.
        - Это изображение нашли в храме близ Луксора. Оно не просто передает ужас. Кое-чего не хватает. Заметили?
        Пока Сейхан сосредоточенно нахмурилась, Грей уже выдал ответ:
        - Не показано, кто напал на них. Солдаты просто обороняются от некой силы.
        - Египтяне были народ суеверный,  - пояснил Говард.  - Графике придавали огромный смысл, и, мне кажется, они побоялись раскрывать врага.
        Сейхан вспомнила рассказ Мака и Марии о том, что вырвалось из трюма разрушенного дау. Неудивительно, что египтяне не стали такое изображать.
        - Может быть,  - высказался монсеньор Ро,  - раскрыть врага пытался кто-нибудь другой?
        Его слова удивили даже Говарда, и тогда Ро указал вверх.
        - Покажи им гигантов.

10:38

«Матерь Божья…»
        Грей так и раскрыл рот. Он бы и вслух выругался, если бы не присутствие святого отца и раввина. Экспонаты занимали большую часть третьего этажа: собрание скульптур на широких пьедесталах и в высоких витринах.
        Говард представил коллекцию не без толики пафоса.
        - Узрите же колоссов,  - взмахнул он рукой.  - Гиганты из Монте-Прама.
        Грей взглянул сперва на Сейхан, потом на монсеньора Ро. Теперь-то он понял, чего ради священник тащил их на остров и почему все это время отмалчивался.

«Такое надо видеть собственными глазами».
        Говард повел их по залу.
        - Этих воинов из песчаника нашли разбитыми и погребенными на полуострове Синис. По нашим оценкам, гигантов когда-то было сорок четыре, однако восстановить удалось чуть больше половины.
        Грей подошел к одной из статуй: ростом вдвое выше его, она изображала стреляющего лучника. Рядом стояли мечник и обладатель огромных кулаков, как у боксера.
        - Относительно их возраста остаются кое-какие вопросы,  - признал Говард.  - Принято полагать, что «строители нурагов» вытесали их во время Темных веков, после того как по этим землям прошлись армии «народов моря».
        - И каково назначение гигантов?  - спросила Сейхан.
        - Они выступали в роли священных стражей,  - сказал Говард.  - Их раскопали среди руин обширного некрополя на склонах Монте-Прама. Предполагается, что они стерегли мертвых. Наверное, тела мужчин и женщин, убитых Морским народом.
        Ро кивнул.
        - Прама смотрит на западное море, как будто гиганты дожидались возвращения захватчиков, готовые к битве.
        Грей понял, на что намекает монсеньор: подтверждалась мысль о том, что враг пришел с запада.
        - Об огромных изваяниях ходит много слухов и мифов,  - продолжал Говард.  - Пишут, что, если Сардиния вновь подвергнется нападению, они оживут. Сбросят каменную скорлупу, под которой обнаружится бронзовая броня, и с высоты Монте-Прама станут швырять камни на головы любому врагу.
        Грей вообразил себе бронзовую версию великанов и вздрогнул от страха - не потому, что и правда верил, будто они оживут, а потому, что понял смысл истории, особенно учитывая странный внешний вид гигантов. Вспомнил рассказ Мака о бронзовом чудовище, проломившем корпус дау.
        Тут еще и Ро подлил масла в огонь:
        - Есть другой миф, в котором говорится, что их вытесали по образу захватчиков. Чтобы те решили, будто их люди уже здесь, и не стали нападать на остров.
        Грей посмотрел на голову гиганта за стеклом витрины: лицо из плоских граней, вместо рта и носа - узкие щелочки. Неестественно высокий купол черепа венчал шишковидный нарост. Однако трепет вызывали глаза: идеальные концентрические круги, слепо смотрящие вперед.
        Если это и правда тот самый враг… или изображение их бронзовых машин…
        Монсеньор Ро продолжил:
        - Похоже, «строители нурагов» верили, что враг не ушел насовсем и может вернуться.
        Грей снова вспомнил рассказ Мака.

«Что-то и правда еще осталось».
        - Однако это не единственная причина, по которой я пригласил вас на Сардинию,  - сказал Ро, и Грей снова обратил на него внимание.  - Еще одна касается тысяч сооружений, усеивающих этот остров, таинственных нурагов.
        - А что это?  - спросила Сейхан.
        Ответил Говард:
        - Каменные крепости, построенные здешними, которые поэтому и называются «строителями нурагов». На острове сохранилось несколько тысяч таких, им больше сорока веков. Они стоят до сих пор потому, что это - шедевры инженерного искусства, намного превосходящие то, чего принято ожидать от людей бронзового века.

«Иными словами,  - подумал Грей,  - слишком мудреные для местных».
        Ро подошел ближе к нему.
        - Вам следует знать, что у древних греков имелось свое название для крепостей-нурагов. Они называли их «дедалея».
        Грей пристальней посмотрел на монсеньора.
        - В честь Дедала,  - подтвердил Говард.  - Мифического изобретателя, построившего лабиринт для Минотавра, отца Икара - юноши, что подлетел слишком близко к солнцу и разбился.

«А еще в его честь назвали ключ к золотой карте».
        - Не понимаю,  - сказала Сейхан,  - зачем называть эти древние крепости в честь Дедала?
        Ответил Ро:
        - Затем, что Сардиния - его дом.
        Глава 20

24 июня, 11:14 по центральноевропейскому летнему времени.
        Тирренское море

«Я не успею».
        Елена в сотый раз посмотрела на настенные часы. Сияние полуденного солнца отражалось от окружающих яхту вод, отчего головная боль только усиливалась. Крайний срок, установленный Нехир, лежал на Елене тяжким бременем. Она не спала всю ночь, разве что понемногу, урывками, не в силах разлепить веки.
        Джо почти все время был рядом, но когда голос Ковальски стал напоминать храп, она прогнала его вниз, едва не вытолкав к охранникам в коридоре. Ей нужно было сосредоточиться.
        Пару часов назад Джо вернулся и принес завтрак. Сейчас он медленно расхаживал по салону; каждый его шаг отдавался звоном цепи, а сам он то и дело морщился и стонал от боли в обожженной ноге.

«Если не решу загадку, он пострадает еще сильнее».
        В конце концов Елена не выдержала звона и стонов.
        - Будь так добр, перестань,  - взмолилась она.
        - Прости.  - Джо попытался как можно тише переместиться на диван, но цепь зазвенела еще громче.  - Ну, как там у тебя?  - спросил он, опустившись наконец на кожаное сиденье.
        Елена молча уронила голову на руки.
        - Может, стоит все проговорить вслух?  - предложил Джо.  - Грей любит так думать.
        Кто такой этот Грей, Елена не знала, но Джо, пожалуй, прав. Она взглянула на три высоких конуса вулканов. Почти всю ночь она читала о Гефесте, боге-кузнеце, искала любые упоминания о его творениях, а таковых оказалось множество.
        Для охотницы Артемиды он сработал особые стрелы, магические, которые всегда били в цель, и выковал доспехи для бесчисленных героев, включая того же Ахиллеса из «Илиады». Однако сосредоточилась Елена на его автоматических механизмах.
        На этой ниве Гефест трудился не покладая рук: построил храм Аполлона, бога музыки, и украсил его шестью механическими певицами из золота. Для царя Миноса кузнец сделал бронзового охотничьего пса по кличке Лелапс. В «Аргонавтике» Аполлония Гефест создал армию бронзовых воинов, которая, пробудившись, убивала и убивала, пока ее не остановили.
        Два его творения Елена нашла особенно интригующими - вспомнив, как Джо пересказал историю Мака о столкновении с бронзовыми механизмами-убийцами.
        - Давай я кое-что прочитаю,  - предложила Елена и достала из стопки «Аргонавтику». Пролистала ее до отмеченного фрагмента и стала переводить с листа: - «Бог-ремесленник Гефест сотворил для дворца Ээта[37 - Колхидский царь, отец Медеи.] пару быков на бронзовых ногах, и рты их также были из бронзы, из которых они выдыхали ужасное пламя».
        Джо выпрямился.
        - По описанию похоже на то, с чем столкнулись Мак и Мария в гренландской пещере.
        Елена тоже мельком видела то создание, пока ее не схватили: нечто рогатое и огненное вышло из дыма с объятого пламенем дау.
        - Халкотавры, или колхидские быки,  - сказала она.  - Ужасающие создания: тела из бронзы, рога из серебра, глаза из рубинов. В конце концов предводитель аргонавтов Ясон погасил их пламя черным маслом, которое ему передала колдунья Медея, «сильной мазью, именуемой Прометеевой кровью».
        Джо непонимающе посмотрел на нее, и тогда Елена со вздохом сказала:
        - Мак говорил, что огненные крабы хранились в черном масле внутри огромных амфор. Стоило ему пролить масло на одного из них, как пламя, питавшее его, угасло.
        Джо медленно кивнул.
        - Есть еще история о Талосе, гигантском бронзовом страже острова Крит. Его тоже создал Гефест. Греческий поэт Симонид Кеосский назвал Талоса «филакс эмпсихос», живой страж. Талос обегал Крит, сбрасывая камни на всякого, кто решался напасть на остров.
        - Тот еще живчик,  - покачал головой Джо.
        - Две детали показались мне важными. Во-первых, Талос убивал людей еще одним способом: прижимая к своей раскаленной бронзовой груди и сжигая внутренним огнем.
        - Похоже на то, как расправлялись с людьми Маковы крабы.
        Елена кивнула.
        - Написано также, что Талоса питал золотистый ихор, маслянистая жидкость, горевшая неугасимым огнем. Совпадает с описанием Мака.
        - Если ты права, то Мак не первый столкнулся с этими созданиями,  - сказал Джо и, встав с дивана, подошел к столу.  - Значит, и в прошлом люди видели нечто подобное огненным крабам.
        - И окружили это мифическим флером.
        Как археолог, Елена знала, что в основе многих мифов лежит историческая правда.
        - Что из этого нам полезно?  - спросил Джо, оглядываясь на часы.
        - Ничего,  - признала Елена.
        Нехир велела раскопать сведения, которые помогут использовать золотую карту и направить ее команду по следу капитана Хунайна.
        Елена встала и подошла к ларцу, подняла крышку. Блеснули окружающие насыщенную голубизну моря из ляпис-лазури золотые берега, но взгляд Елены приковала к себе серебряная астролябия. Она уже знала, что сфера - не та, которую нашли на древнем дау, слишком уж она для этого новая.
        Кто-то создал копию.
        Ночью Елена с Джо рискнули и щелкнули рычажком на боку ящика. Отступили, памятуя о радиации, и прислушались, как жужжит механизм внутри карты. И снова серебряный кораблик - скорее всего, миниатюрное суденышко Одиссея - покинул троянский порт. Проплыл всего несколько дюймов по просторам Эгейского моря, потом встал и закрутился на месте.
        За ночь они включали карту еще несколько раз, но результат не изменился. Так и не добившись озарения, Елена бросила попытки.
        Хотя…
        Она бережно вынула астролябию из гнезда. Прежде она не осмеливалась делать этого, но сейчас ею руководило отчаяние.
        - Если сломаешь…  - предупредил Джо.
        - Не говори под руку.
        Елена чувствовала, что астролябия таит в себе некий ответ, подсказку, которую не в силах уловить лишенный сна мозг. Она покрутила серебряный прибор перед глазами. Заметила крохотные дырочки во внутренней оболочке. Вентиляционные отверстия для внутреннего механизма?

«Погодите-ка…»
        Переложив астролябию в одну руку, она потянулась к столу. Придвинула ксерокопию дневника Хунайна и просмотрела последние несколько страниц, пока не нашла нужную строчку: «Но лишь мне выпало владеть лучами Корабельной Звезды, тремя инструментами, без которых не раскрыть истинного направления среди прочих многих, потаенных в карте».
        Елена резко выпрямилась.
        - Какая же я дура.  - Она протянула астролябию Джо.  - Подержи.
        Джо с неприязнью, как будто ему всучили гремучника, принял прибор.
        Елена достала из кармана три бронзовые спицы, выпавшие из дневника Хунайна. Капитан оберегал их куда бережнее, чем тетради.
        - А это что такое?  - спросил Джо, когда Елена приблизилась, держа в руке бронзовые стержни.
        - Лучи Корабельной Звезды,  - ответила она цитатой их журнала.  - Мне, как морскому археологу, следовало давно догадаться, ведь Корабельная Звезда - это одно из древних имен Полярной звезды, которая тысячелетиями служила мореплавателям маяком.
        - Это так важно?
        Елена не обратила на вопрос внимания, пристально изучая флажки на концах стержней. Каждый был отмечен крохотным арабским символом. И пока Джо держал в руках астролябию, Елена старалась отыскать на ней соответствующую метку.
        - Вот ты где,  - прошептала она, отыскав нужную.
        Она осторожно вставила в отверстие спицу с совпадающим знаком. Затем, хитро прищурившись и поискав, нашла второе и вставила в него спицу.
        Пока искала третье, пояснила:
        - Обычные астролябии создавались из расчета широты мест наблюдения, так чтобы Полярная звезда всегда была в центре.  - Она постучала по серебряному артефакту.  - Сферические - дело другое. Это универсальные инструменты, их можно настраивать и перенастраивать сколько угодно, как бы программируя, в зависимости от пункта назначения.
        - Как?
        Отыскав наконец последний символ, Елена вставила спицу на место.
        - Вот так. Астролябию можно перезагрузить, смотря сколько и куда ты вставляешь стержней для замыкания…

«…без которых не раскрыть истинного направления среди прочих многих, потаенных в карте».
        Елена забрала астролябию и вернула ее в паз. Нервно сглотнула и посмотрела на Джо, как бы спрашивая: попробуем?
        Джо кивнул.
        Елена потянулась к рычажку.
        - Отойди,  - предупредила она и щелкнула выключателем.

11:34

«Ну, поехали…»
        Затаив дыхание, Ковальски вместе с Еленой отступил на два шага. Как бы эта фиговина не взорвалась, подумал он, глядя на карту. Ковальски сам не заметил, как взял Елену за руку - она дрожала, но от чего? Только ли от страха? Или от дурного предчувствия?
        Ларец с картой зажужжал, и астролябия повернулась в гнезде сперва в одну сторону, затем в другую. Стрелки, окружающие ее корпус, вращались в сложном танце.
        - Смотри на кораблик,  - восхищенно выдохнула Елена.  - Похоже, работает.
        Крохотное суденышко скользило по блестящему голубому камню. Оно летело по волнам Эгейского моря, ненадолго задержалось у островков и поспешило дальше.
        - Бьюсь об заклад, Хунайн считал, что в этих местах останавливался Одиссей. И может быть, последний - это остров циклопов. Или обиталище волшебницы Цирцеи…
        Кораблик тем временем покинул пределы Эгейского моря и обогнул южную оконечность Греции. Оказавшись в Ионическом море, он стал бешено вращаться.
        Елена пояснила:
        - Скорее всего, это момент, когда команда Одиссея открыла мешок с ветрами, который подарил им царь Эол. Они думали, что внутри золото. Вырвавшись наружу, ветра унесли корабль Одиссея прочь от родной Греции.
        Наконец, огибая сапожок Италии и Сицилию, кораблик выровнялся. Дальше он миновал цепочку островков из золота, увенчанных рубинами.
        Вулканы.
        Ковальски и Елена одновременно обернулись на залитые солнцем кальдеры. Ковальски даже показалось, что мимо вот-вот пройдет огромный серебристый корабль.
        - Похоже, они и правда сюда заглядывали,  - сказал он и посмотрел на карту.
        У вулканических островов кораблик снова встал.
        Елена стиснула руку Джо.
        Оба затаили дыхание.

«Ну, и куда же он дальше?»
        Однако кораблик так и стоял у островов, не двигаясь с места.
        Ковальски разочарованно выдохнул.
        - Сломалось?…
        Елена покачала головой.
        - Тогда, может, задать новые координаты? Переставить спицы так, чтобы…
        Карта на столе внезапно квакнула, отчего оба вздрогнули. Гудение внутри ларца усилилось, напоминая свист закипающего чайника, и поверхность Средиземного моря раскололась: от вулканических островов во все стороны побежали паутинки трещинок. Из них повалил сернистый пар.
        Ковальски оттащил Елену за руку прочь от стола.
        - Жахнет!
        - Нет.  - Елена высвободила руку и вернулась к столу. Ее взгляд заскользил вдоль лабиринта дымящихся и пересекающихся линий.  - Все как и писал Хунайн: у карты много ложных путей.
        Любопытство заставило Ковальски подойти ближе.
        У них на глазах поверхность моря вновь сошлась, словно и не было никаких трещин и ложных путей. Ляпис-лазурь опять выглядела цельной.
        Остался лишь один путь - и эта трещина ширилась.
        Пар из нее перестал идти, сменившись золотистым огнем. Язычки пламени поднимались от источника внутри карты, образуя реку, текущую на запад, через Тирренское море к южной оконечности Сардинии. Река шла строго на юг, упиралась в северное побережье Африки и поворачивала на запад.
        Елена, позабыв о жаре и радиации, наклонилась ниже.
        - И все это огненное представление только для того, чтобы передать тектонику плит. Смотри, как…
        - Корабль поплыл,  - обратил ее внимание Ковальски.
        Кораблик, стоявший близ увенчанных рубинами островов, снова пустился в плавание, нырнув в золотую реку огня. Пламя почти не давало его разглядеть, и только у Сардинии, во время очередной стоянки, кораблик вновь показался. Развернувшись, он направился на юг, к Африке.
        Ковальски следил за огненным путем вдоль линии континента, пока он не пересек Гибралтарский пролив.

«Куда же…»
        Из-за дверей салона донесся громкий голос.
        Черт побери!
        Ковальски метнулся к карте, по пути взглянув на часы. «Рановато она».
        Он щелкнул выключателем на бронзовом ящике и закрыл крышку. Вибрации внутри ящика медленно ослабевали, гудение тоже сделалось тише.
        - Ну же!..  - Ковальски мысленно торопил устройство, чтобы оно затихло окончательно. Потом предупредил Елену: - Им ни слова. Они не должны знать о том, что мы видели.
        Глаза у Елены расширились: восхищение в них сменилось страхом.
        - Но тебя…  - Она указала на его ногу.
        - Выдержу.
        Двери распахнулись, и в салон ворвалась Нехир. По пятам за ней следовал мордоворот Кадир.

«Надеюсь, что выдержу».

11:58
        Елена дрожала, глядя, как надвигается Нехир, оставив амбала у дверей. Главное, не смотреть на карту…

«Что же мне делать?» - судорожно соображала она.
        От пламени недавней победы остались холодные угли. Если не рассказать об открытии, Джо пострадает.

«Получится ли вообще сохранить тайну?»
        Приближаясь к столу, Нехир наморщила нос.
        - Горелым пахнет.
        Елена напряглась. Взбудораженная открытием о назначении астролябии и бронзовых спиц, она не устояла и опробовала карту в действии. Прежде ей и в голову не приходило, что за ними могут следить скрытые камеры. Но судя по вопросу Нехир, враг даже не подслушивал их, самонадеянно решив, что преимущество на его стороне.
        Как быть теперь? Неужели их с Джо поймали на горячем?
        Елена судорожно сглотнула, пытаясь придумать ответ.
        Инициативу на себя взял Джо: выступил вперед, закрыв собой Елену и не давая Нехир видеть карту.
        - Не нравится запах паленой плоти - не тычьте больше в меня раскаленным клеймом.
        - Все зависит от того, плодотворно ли потрудилась этим утром доктор Каргилл.
        Елена постаралась скрыть облегчение, хотя опасность еще не миновала. Она нервно сжала и разжала кулак.
        - Будь у меня больше времени…
        - Увы и ах.  - Нехир махнула в сторону Кадира.  - У моего брата терпение на исходе. Если не сумеешь нас развлечь, придется искать ему другую забаву. Тебе, разумеется, дадут посмотреть.
        Кровь отхлынула от лица Елены. Еще сильней она побледнела, когда Нехир, отпихнув ее локтем, протиснулась к карте.
        - Вчера я предупреждала, что мы ждем прорыва в исследовании карты Бану Муса. Чтобы ты сказала, куда плыть дальше.
        - Не знаю, получится ли у меня…
        Нехир коснулась ларца, прижала к нему ладонь.
        - Почему он такой горячий?
        Елена откашлялась, придумывая, что соврать.
        - Мы… несколько раз запускали карту. Пытались углядеть что-то новое.
        Нехир кивнула, принимая объяснения.
        - И?
        Елена лихорадочно искала такой ответ, который отвлек бы Нехир от ларца. Не успела - Нехир подняла крышку.
        Елена вздрогнула и, опасаясь худшего, привстала на носочках. Она ждала увидеть пламя… однако просторы Средиземного моря выглядели цельными, на ляпис-лазури не было ни трещинки. Даже серебряный кораблик Одиссея вернулся в порт у берегов Турции.
        Елена громко выдохнула. Нехир, очевидно, не заметила бронзовых спиц, торчащих из шарика астролябии.
        - Ну? Куда мы плывем? И для чего?
        Ответ на первый вопрос Елена знала. Запомнила, куда ненадолго заглянул после острова Вулкан кораблик. Только не хотела сообщать, откуда эти сведения.

«Нужно придумать другое, правдоподобное объяснение».
        Елена уставилась на разложенные на столе книги. То ли от паники, то ли от отчаяния, но она вдруг поняла, что упускала все это утро; осознание пришло, как удар молотом в лоб. Она и внимания не обратила бы на эту деталь, не зайди серебряный кораблик в гавань Сардинии.
        - Если самостоятельно ты нам не поможешь,  - угрожающе сказала Нехир,  - придется тебя вдохновить.
        Елена потерла виски. Она еще помнила, как восхищенно держала в руках астролябию, но то, что было потом, затмило все и отвлекло.
        - Ключ Дедала…
        - При чем здесь он?
        - Хунайн с братьями неспроста выбрали такое название. Я считаю, что и Атлас Бурь получил название потому, что боги то и дело насылали шторма на корабль Одиссея. Почему же из всего сонма мифических персонажей братья выбрали именно Дедала, чтобы наречь его именем астролябию?
        - Интригует,  - признала Нехир.  - И что с того?
        Елена обратилась к результатам ночных исследований.
        - Дедал - мастер-ремесленник вроде Гефеста, разве что человек, а не бог, и тоже изобретал разнообразные хитроумные устройства.  - Она особенно выделила два последних слова, намекая на братьев Бану Муса и их самую известную книгу.  - Дедал спроектировал запутанный лабиринт, в котором держали Минотавра, а еще крылья для себя и Икара.
        Она махнула в сторону книг.
        - Согласно Софоклу и Аристофану, он мастерил и живые подвижные статуи. Причем настолько подвижные и проворные, что их приходилось привязывать, чтобы не убегали. Для описания этих совершенных статуй - и не примешь за создания человеческих рук - даже придумали слово «дедала».
        Нехир слегка изменила позу, безуспешно пытаясь скрыть интерес.
        Елена продолжала:
        - Неудивительно, что Хунайн, который приплыл сюда, привлеченный репутацией Гефеста, столь же горячо отправился искать следы Дедала.
        - Куда этот след завел его?
        - Согласно мифам, Дедал предал царя Миноса, раскрыв путь через лабиринт Тесею, и вынужден был бежать с Крита. Сперва он отправился на Сицилию, а уж оттуда - на близлежащую Сардинию, где и обосновался. Вот туда нам и надо.
        Елена не хотела выдавать Нехир следующий пункт назначения, но если это поможет сохранить тайну карты - и не дать Кадиру замучить Джо,  - то пусть так. Тем более что информация не самая полезная. Сардиния - одна из многих остановок на пути.
        Судя по тому, как нахмурилась Нехир, она в ценности этих сведений сомневалась. Надо было как-то убедить ее, чтобы спасти Джо.
        - Есть еще две детали,  - продолжила Елена.  - Хунайн следовал по пути Одиссея в надежде отыскать загадочных и технологически продвинутых феаков, народ, который, по его мнению, уничтожил три цивилизации.
        Нехир коротко махнула рукой, веля продолжать.
        Купилась.
        - Среди мест, где попытался пристать Одиссей, был остров лестригонов. Обиталище великанов-людоедов, забросавших корабли Одиссея камнями: тогда уцелел лишь корабль нашего героя.
        - При чем же тут Сардиния?  - спросила Нехир.
        - Был такой римский географ Птолемей, живший в первом веке нашей эры. Как и Страбон, он написал свою «Географию». Хунайн и с этим трудом ознакомился.  - Елена указала на лежавшие в беспорядке книги.  - Я точно проштудировала, по крайней мере, те части, которые относятся к «Одиссее».
        - И?
        - Птолемей описывает племя, обитавшее на северо-западе Сардинии. Он назвал их lestrigoni. Мог ли Хунайн, прочитав такое, не отправиться к берегам Сардинии? К тому же в западной части острова обнаружили древние статуи, которые якобы охраняли остров, швыряя камни в корабли неприятеля. Совсем как лестригоны.
        Задумчиво глядя в пустоту, Нехир кивнула.
        Елена и сама уже спрашивала себя: не руководствовался ли Хунайн теми же соображениями, когда решил отправиться на Сардинию еще во время первых поисков Тартара? Однако надо было говорить дальше, отвлекая Нехир, не давая ей усомниться в логике рассуждений.
        Елена указала на карту.
        - Это возвращает нас к Дедалу, в честь которого назвали астролябию. Мастеру, равному в своем хитроумии Гефесту. Не забывайте только, что Дедал был человек, не бог. Согласно современным взглядам, Дедал - не персонаж из мифов, а совершенно реальный человек. Или, точнее, сверхчеловек. Так или иначе, гениальный инженер, существенно опередивший свое время, он сумел сконструировать невероятные механизмы. Видите связь?
        Не переставая хмуриться, Нехир покачала головой.
        Тогда Елена задала еще вопрос:
        - Кого искал Хунайн? Какую загадочную цивилизацию винил в падении трех самых могущественных царств Средиземноморья?
        Нехир выпрямилась.
        - Феаки.  - Она посмотрела Елене в глаза, поняв, к чему та ведет.  - Думаешь, Дедал принадлежал к их числу? Он был феаком?
        - Я думаю, что так считал Хунайн.  - Елена скрестила руки на груди.  - И поэтому отсюда он отправился на Сардинию.
        Елена и правда так думала, хоть причину такого умозаключения назвала не истинную. Она лишь надеялась, что этого хватит, чтобы избавить от пыток Джо.
        Нехир кивнула.
        - Отлично, доктор Каргилл. Значит, туда отправимся и мы.
        Елена облегченно вздохнула.
        Уже уходя, Нехир обронила загадочно:
        - К счастью, у нас там есть свои люди. Подчищают концы.
        Глава 21

24 июня, 20:27 по центральноевропейскому летнему времени.
        Сардиния, Кальяри
        Мария стояла на балконе номера в отеле, наслаждаясь последними лучами заходящего солнца. Денек выдался жаркий, отчего сидеть взаперти было еще тяжелее. Страх только усиливался. Движение хотя бы помогло как-то отвлечься от тревоги за Джо.
        Свободного времени было слишком много, и мысли сами собой возвращались к нему: «Где он? Живой ли?»
        Мария стиснула балконные перила из кованого железа.
        Грей велел не покидать пределов отеля, а сам вместе с Сейхан и монсеньором Ро вышел прогуляться. Сорок минут назад он позвонил сообщить, что они уже возвращаются, осмотрев руины некрополя на западной стороне острова. Там они искали хоть какую-то информацию о воинстве врагов, которое в древности прошлось огнем и мечом по Средиземноморью.
        О «народах моря».
        Пытаясь вообразить племена мореходов, Мария закрыла глаза и стала глубоко вдыхать соленый воздух… в котором ощущался сильный душок дизеля. Мария открыла глаза и сердито посмотрела на три огромных лайнера, пришвартованных в круизном порту Кальяри, в трехстах ярдах дальше по улице. Массивные корабли никак не вязались с лабиринтом узких мощеных улочек, причудливых лавок и винных баров. Тремя этажами ниже главный проспект кипел от наплыва туристов, а у входа в два больших дока образовалась настоящая запруда. С закатом совершившие набег на городок туристы торопились вернуться на лайнеры.

«Похоже, “народы моря” так и не оставили Сардинию в покое».
        Мария хотела уже вернуться в номер, но тут раздались хлопки выстрелов, и она упала на колени, пригнув голову. Сердце подскочило к самому горлу.

«Нас нашли!»
        Потом снизу донесся смех.
        Сидевший в номере Мак подошел к двери-купе и здоровой рукой помог Марии встать.
        - Петарды,  - успокоил он ее.
        Она уже и сама догадалась. Ощущая себя глупой и старательно пряча румянец, Мария вместе с Маком вернулась к перилам.
        - Персонал отеля говорит, что на ночь запланирован фейерверк, запустят над бухтой,  - сообщил Мак.  - Видимо, прощальное развлечение для пассажиров отплывающих лайнеров.
        - Нет,  - сказал, выходя к ним, отец Бейли.  - Повод иной.
        Священник выгнул затекшую спину. После целого дня изучения карты да Винчи он наконец сдался и спрятал ларец в чемодан на колесиках, который они купили еще в порту Италии. Сокровище охранял майор Боссар, дежуривший у двери номера и вооруженный парой пистолетов «Р-320»: один в руке, второй в кобуре под пиджаком.
        Мария махнула рукой в сторону моря.
        - Ладно, и в честь чего же вечерний фейерверк?
        - Сегодня праздник святого Джованни,  - объяснил Бейли,  - в честь дня памяти Иоанна Крестителя. Его на разные лады отмечают по всей Европе.
        Мария искоса глянула на священника.
        - Тут, значит, фейерверки? Не очень-то религиозно.
        - Да, традиции на Сардинии имеют языческие корни. Древние люди двадцать четвертого июня отмечали летнее солнцестояние. Это магическая дата, когда луна и солнце соединяются, олицетворяемые огнем и водой.
        Мария посмотрела на море.
        - Поэтому фейерверки запускают над бухтой?
        - А еще на пляже зажигают костры,  - добавил Бейли.  - Есть местная традиция: загадать желание и, чтобы сбылось, перепрыгнуть через огонь.
        - Меня устроил бы именинный торт со свечками,  - сказал Мак.
        Солнце садилось, а народу внизу все прибывало: люди толпились на тротуарах, мостовых, под навесами прибрежных кафе и даже прямо под окнами отеля, откуда доносилась энергичная музыка - вместе с криками и смехом пьяных гуляк. В бухте вдоль берега зажглись костры, их пламя ярко горело в наступающей тьме. Гости в соседних номерах тоже высыпали на балконы полюбоваться ночным действом.
        Мак приглядывался к толпе.
        - Если Грей и остальные в ближайшее время не вернутся, то пропустят фейерверк.
        От громкого хлопка Мария подскочила на месте. Лишившись замка и круглой ручки, дверь в номер распахнулась, и в комнату, подпрыгивая на половицах, вкатилось три черных шарика размером с кулак. Боссар среагировал, вскочив из кресла, но было поздно: не успел он упасть на бок, как взрывом гранаты его отшвырнуло к стене.
        Мак оттащил Марию в сторону, когда у балконной двери взорвались две другие. Однако вместо того, чтобы разлететься шрапнелью, они выпустили плотные облака черного едкого дыма.
        Отец Бейли, пригнувшись к полу, нырнул в завесу, за картой - успел заметить, что взрывом чемодан отшвырнуло к балкону.
        Проклиная безрассудство священника, Мария все же поползла следом за ним, готовая помочь.
        - Пригнись,  - предупредил ее Мак.
        Полетели пули, разрывая завесу дыма и кроша стекло. Однако стрелок палил вслепую и слишком высоко. Священник схватил чемодан за ручку и устремился назад.
        Мария, не поднимаясь, увидела, как у входной двери дым взвихрился и в комнату вбежали люди. Из последних сил приподнялся Боссар. Кто-то вскрикнул, и у двери упало тело. Раздался ответный огонь.
        Мимо промчался Бейли с чемоданом.
        Мария устремилась было следом, но тут ей под ноги, вращаясь, скользнул черный пистолет. Дым немного рассеялся, и Мария разглядела распростертое на полу тело майора. Он лежал в крови, выпростав в ее сторону руку и слепо глядя перед собой.
        Мария подхватила с пола оружие и, отступая следом за Бейли, стала стрелять в дым. Выпустив обойму, нырнула в сторону открытой двери. Бейли тем временем перекинул тяжелый чемодан за перила и бросил его в промежуток между их балконом и соседним.
        - Ходу, ходу,  - торопил Мак. Сорвав с плеча перевязь, он помог Марии перебраться за оградку, да так резко, что едва не перебросил ее. Хорошо, что они заранее разработали план побега.
        Пролетев вниз двадцать футов, Мария упала на навес прямо над ресторанным двориком, совсем рядом с чемоданом. Подскочила на упруго натянутой ткани и откатилась в сторону. Рядом упали Бейли с Маком.
        Сверху донеслись выстрелы - пули разорвали навес. Посетители ручьями хлынули прочь из ресторана, а Мария и двое ее спутников в поисках укрытия забрались под балкон.
        Бейли хотел втянуть за собой чемодан, но тот одним колесиком пробил ткань навеса и застрял.
        - Некогда!  - прокричал Мак.

«Он прав»,  - решила Мария.
        Надо было как-то затеряться в толпе, среди сумятицы и толкотни. Паника распространялась по улицам, однако вдалеке от отеля по-прежнему играла музыка и люди гуляли: шум праздника заглушил грохот пальбы и взрывов.
        Трое беглецов скользнули к краю навеса и спрыгнули в самую гущу перепуганной толпы. Толкаясь, переворачивая на ходу столы и стулья, клиенты спешили прочь во все стороны. На земле сидела женщина и со слезами зажимала окровавленное плечо.
        Мария испытала вину, но не стала задерживаться и вместе с Маком и Бейли поспешила смешаться с толпой, которая уже выплеснулась на улицы. Они не боролись с живым потоком, а, напротив, следовали ему.
        Бейли то и дело оборачивался. Мария понимала, какое сокровище они утратили, но ничего уже нельзя было поделать. Думать приходилось о более насущном.
        Мария озиралась по сторонам: «Куда же нам деваться?»

21:24
        За три квартала от гостиницы, застряв в праздничной пробке, Грей тем не менее сразу заметил черный дым на третьем этаже отеля. А еще - троих, что спрыгнули с балкона на ресторанный навес.
        Подавшись вперед с заднего сиденья седана, он прорычал ребе Файну и монсеньору Ро:
        - Оставайтесь тут!
        Вчетвером они возвращались с экскурсии в некрополь Монте-Прама, где и обнаружили статуи древних гигантов. Нового ничего не узнали, и это заметно огорчило монсеньора и ребе.
        - Идем!  - сказал Грей Сейхан.
        Он выскочил из салона с одной стороны, Сейхан - с другой. Оба побежали вдоль улицы, огибая людей, ломившихся им навстречу.
        - Как они нашли нас?  - спросила Сейхан, стараясь не отставать от Грея.
        Пытаясь унять колотящееся сердце, он покачал головой. Этот вопрос подождет. Грей кивнул в сторону человека, выбежавшего из переулка между отелем и соседним зданием. Тот на ходу прижимал к бедру, чтобы не бросалась в глаза, штурмовую винтовку.
        Грей настиг его сзади и, обхватив рукой за шею, ударил головой о камень. Череп треснул, и стрелок обмяк.
        Сейхан подхватила выпавшую винтовку, передала ее Грею, а сама пошла вперед, достав нож. Указала кончиком лезвия на еще двоих с пистолетами в кобурах на поясе. Они стояли на краю опустевшего ресторанного дворика, задрав головы кверху - пытались высмотреть что-то, некий тяжелый предмет, продавивший навес.
        Чемодан на колесиках.
        Грей и Сейхан сократили дистанцию.
        Один из стрелков, видимо, что-то услышал и обернулся. Тогда Грей вскинул винтовку и одним нажатием на спуск выпустил ему в грудь три пули. Выстрелом с такого близкого расстояния убитого отбросило на столик. Когда обернулся второй, его ударила ножом Сейхан. Из яркого пореза на шее хлынула кровь. Человек упал, захлебываясь, а из отеля открыли стрельбу. Грей припал на колено и стал отвечать, сдерживая засевших в вестибюле. Стреляли еще и сверху: проходя через навес, пули били в мостовую. Грей не сдвинулся с места, понимая, что его с балкона не видно.
        Сейхан зигзагами помчалась к навесу - к тому месту, где он провис. Вскочила одной ногой на столик и на ходу полоснула по ткани кинжалом. Не останавливаясь, спрыгнула, а чемодан выпал на столик мгновением позже.
        Грей тем временем выпустил последнюю пулю и, отбросив трофейную винтовку, метнулся к чемодану. Стрелок из вестибюля, пользуясь внезапной паузой, решил выскочить на улицу… и наткнулся на нож Сейхан. Сорвавшись с кончиков ее пальцев, клинок вонзился стрелку в правый глаз с такой силой, что запрокинулась голова.
        Грей рывком прижал чемодан к груди.
        Сейхан подскочила к нему, ее глаза блестели. Вдвоем они пробежали под навесом и вместе с толпой устремились прочь от гостиницы, к седану.
        Грей добежал до машины первым.
        В салоне на передних сиденьях оказалось пусто. Сейхан коснулась четкого пулевого отверстия в окне с водительской стороны, а Грей заметил брызги крови на кожаном подголовнике и обругал себя за то, что бросил двух стариков. Потом помолился про себя, чтобы они еще были живы, попали в плен, а не истекали кровью где-нибудь в переулке.
        Он виновато посмотрел на Сейхан.
        Впрочем, поделать они уже ничего не могли и, зная, что враг где-то поблизости, отступили в толпу. Грей обернулся: Мария и остальные побежали в противоположную сторону, следуя плану, к безопасному месту.
        В небе над морем загрохотало, да так, что отозвалось в груди. Лица людей обратились вверх, где на фоне ночной черноты распускался огромный огненный бутон, полыхающий багрянцем и золотом.
        Начался фейерверк.

21:44
        Мак вместе с остальными стоял в затененном углу площади у причала, баюкая раненую руку и пристально оглядывая толпы гуляющих. В полумиле отсюда, у отеля, мерцали огни и выли сирены службы спасения, а здесь у круизного причала на это почти не обращали внимания. Взгляды были обращены в небо. Гремела музыка, грохотал фейерверк, и звуки веселья заглушали все прочие.
        Такова природа людей.
        Паника, воцарившаяся у гостиницы, постепенно прошла: толпа и расстояние словно разбавили ее, растворили. Стрельбу видели только те, кто оказался в непосредственной близости, а те, кто гулял вдалеке, едва придали беспорядку значение. Решили, скорее всего, что веселье вышло из-под контроля. Даже те, кто убегал рядом с Маком и его попутчиками, постепенно переходили на шаг, останавливались и оборачивались: чувствуя себя в безопасности, они из потенциальных жертв превращались в зевак.
        Потом начался салют, и обо всем позабыли. Почти.
        Климатолог ощущал в толпе напряжение, как в обеспокоенном стаде скота. В перерывах между грохотом фейерверка слышался пронзительный вой сирен, и люди поглядывали на вращающиеся огни. Многие перешептывались и тыкали пальцем в сторону отеля. Известия о том, что там случилось, расползались в толпе, постепенно обрастая красочными подробностями.
        Мак покачал головой. Как же ему не хватало тишины и уединенности гренландских ледников!
        Стоявшая рядом Мария опустила предоплаченный сотовый и вздрогнула от очередного хлопка в небе. Она жестом попросила Мака и отца Бейли придвинуться ближе.
        - Грей и Сейхан будут с минуты на минуту. Надо приготовиться.
        Грей уже один раз позвонил, сообщив подробности того, что произошло в отеле. Им с Сейхан удалось вернуть карту да Винчи, но при этом пропали монсеньор Ро и ребе Файн: их если не похитили, то убили.
        То же самое грозило им всем, и Мария предложила способ надежно укрыться от врага и заодно выбраться с проклятого острова.

«Если пробьемся».
        - Лучше поторопиться,  - сурово произнес отец Бейли, узнав, что стало с его другом.  - Это последний из пришвартованных лайнеров.
        Мак посмотрел в сторону порта. Вход на большой причал закрывали ворота. Два других лайнера отчалили с началом фейерверка, выходя в море под грохот огненного прощания. Оставшийся небольшой корабль принадлежал группе «Риджент севен сиз», хотя слово «небольшой» можно было применить лишь в сравнении: он высился над морем двенадцатипалубной громадой, и вокруг разносились звуки оркестра, возвещавшего о скором отбытии.
        Несколько секунд назад убрали трап; попасть на борт теперь можно было лишь по служебным сходням с нижнего погрузочного причала: с него по-прежнему вкатывали тележки с ящиками припасов.
        Мак и остальные внимательно следили за толпой, за последними приготовлениями команды корабля и даже за небом, озаряемым огненными цветами.
        Наконец Мак услышал за спиной грохот колесиков по мостовой. По людной площади шел Грей и тянул за собой чемодан, а Сейхан оглядывала толпу. Вдвоем они спешили к друзьям.
        - Готовы?  - спросил Грей, на лице которого читались гнев и одновременно решимость. Когда все ответили утвердительно, он произнес: - Тогда пошли. А у кого…
        - У меня,  - ответил Мак.
        Охрана на входе в порт была минимальная: шлагбаум для машин да будка дежурного возле узкого тротуара. На полпути через площадь Грей сделал жест Маку.

«Пора расшевелить стадо»,  - сказал тот себе и запалил фитилек на связке петард.
        Чуть ранее он купил три пачки в лотке с пиротехникой на краю площади, вскрыл упаковки и связал петарды фитилями в один большой клубок. Сейчас он, не сбавляя хода, бросил подожженную связку на мостовую.
        Мак успел отойти на четыре шага, когда за спиной у него, подпрыгивая на булыжниках, стали рваться хлопушки.
        Мак сложил руки рупором у рта и закричал:
        - У него пистолет! Бегите!
        Отец Бейли повторил то же на итальянском.
        Грей - по-испански.
        Мария, схватившись за плечо, громко застонала.
        Толпа и без того пребывала в напряжении и отреагировала моментально. Люди бросились врассыпную, спеша убраться от источника шума: раздались крики, началась давка. Многие рванули к деревянным воротам, еще больше пытались бежать по тротуару у будки. Вырвавшись из ловушки узкого места, люди неслись к открытому порту, спеша поскорее убраться от невидимого стрелка.
        Кто-то у шлагбаума, вооруженный мегафоном, попытался успокоить толпу, властным голосом отдавая отрывистые приказы на итальянском. Однако он только подстегнул панику.
        Мак с остальными, стараясь держаться вместе, ломились вперед в гуще людей. Миновав ворота, прибились к тем, кто бежал вдоль пришвартованного лайнера. У погрузочной зоны замедлились. Первая волна паникующих освободила для них путь, опрокинув тележки, перевернув коробки с припасами и разогнав грузчиков.
        Огненное представление в небе достигло пика, ракеты рвались одна за другой с оглушительным грохотом, так что дрожал дощатый настил. Небо полыхало. Ночь будто сменилась днем, и Грей, дождавшись подходящего момента, махнул своим рукой:
        - Вперед!
        Они резво взбежали по коротким сходням и нырнули в открытый люк корабля. Их окликнули члены команды, но преследовать не стали, сбитые с толку воцарившейся паникой.
        Бейли, впрочем, обернулся и что-то крикнул по-итальянски, показав римский воротничок. Что бы он там ни сказал - а может, просто священники в Италии обладали большим влиянием,  - их оставили в покое, решив, наверное, что начальство на верхних палубах само разберется.
        Беглецы устремились дальше. Следуя указателям, взбежали по лестнице и наконец из холодного служебного пространства в окружении беленых металлических стен попали в теплый коридор, обшитый полированным тиком. Под ногами лежали ковры, где-то в отдалении играли на рояле. Мак сотоварищи словно перенеслись с пыльного кукурузного поля посреди Канзаса в полную ярких красок страну Оз.
        Не успели они пройти и нескольких шагов, как навстречу им вышла официантка с подносом, на котором несла напитки с зонтиками и без. Поравнявшись с растрепанной компанией, она сбавила шаг.
        - Buonasera[38 - Добрый вечер (ит.).], - улыбнулась девушка. Потом, сообразив, что к чему, перешла на английский: - Понравился фейерверк?
        Все молча посмотрели на нее ошалелыми взглядами.
        Улыбка на лице официантки сделалась напряженной.
        - Вообще-то вечеринка в честь отбытия на палубе «Клеопатра». Следующий порт - Мальорка!
        Проскользнув мимо них, она бодро заскользила дальше по коридору.
        Когда она удалилась на приличное расстояние, Мария спросила:
        - Что дальше?
        Мак решил, что грех пропадать вечеру.
        - Навестим-ка «Клеопатру». Я бы дьявольски нажрался.  - Обернувшись на отца Бейли, он добавил: - Пардоньте мой французский, падре.
        Бейли снисходительно вскинул руку.
        - К черту все, я и сам нализался бы.
        Глава 22

24 июня, 22:12 по центральноевропейскому летнему времени.
        У берегов Сардинии

«Вот же позорище!» - мысленно выругался Ковальски, стоя в ванной комнате тесной каюты. Состояла ванная из стального унитаза и встроенной в сливной бак мойки; из потолка торчала головка душа, а в полу имелось сливное отверстие. Закрываешь дверцу квадратной кабинки, и она целиком превращается в душевую.

«Для какой-нибудь анорексичной мыши».
        Жилая часть каюты была немногим просторней: две койки, нижняя и верхняя, которые откидывались к стенке, как в спальном вагоне поезда. Однако истинным наказанием была все-таки душевая. При малейшем движении Ковальски бился локтями о стены. Качка все только усугубляла, даже помочиться не давала спокойно. Вот и сейчас Ковальски смотрел на мокрую штанину брюк.
        - Достало!
        Он застегнул ширинку, прошаркал, звеня цепями, мимо койки к двери каюты и забарабанил в нее кулаком.
        - Эй! Мне бы помощь не помешала.
        Яхту снова качнуло, и его повело. У берегов Сардинии, где яхта и встала на якорь, море было неспокойным. От острова Вулкан через Тирренское море сюда плыли восемь долгих часов. Ковальски успел мельком разглядеть бухту, в которую они зашли вскоре после заката: побережье озарялось огнями крупного города, в небе рвались ракеты салюта, однако с расстояния в милю зрелище выглядело довольно бледно.
        Ковальски еще раз постучал в дверь.
        - Ау!
        Из соседней каюты раздался приглушенный голос Елены:
        - У тебя все хорошо?
        Вместо ответа он барабанил в дверь до тех пор, пока в коридоре наконец не выругались, потом скрипнула щеколда и дверь распахнул коренастый охранник, наведя на грудь Ковальски компактный пистолет-пулемет «МАС-10». За спиной у него в узком коридоре стоял напарник, сжимавший в руках такое же оружие.
        - Чего надо?  - на ломаном английском сердито спросил главный.
        Ковальски отступил на шаг и поднял руки. Без рубашки и в носках он выглядел не больно-то грозно.
        - Мне неприятности не нужны. Постираться бы.  - Не опуская рук, он ткнул пальцем вниз, указал на мокрую штанину.  - Не хочу в этом всю ночь спать.
        Охранник сурово взглянул ему на ноги и тут же изумленно выпучил глаза. Обернулся и сказал что-то по-арабски приятелю. Оба рассмеялись чуть не до слез.
        - Ага, очень смешно, Хохотун. Мне надо переодеться, а в цепях - никак.  - Ковальски пожал плечами.  - Или помогите срезать брюки, а потом сходите к Кадиру и попросите у него треники. Мне они будут великоваты, но я переживу.
        При упоминании амбала смех утих.
        - Снимите кандалы хотя бы с одной ноги,  - сказал Ковальски, встряхнув мокрой ногой.  - Дальше я сам.
        - Нет.  - Хохотун мотнул головой в сторону уборной.  - На себе стирай.
        - И спать всю ночь в мокрых брюках?
        Хохотун безразлично махнул рукой.
        - Тогда спи так.
        Злой Ковальски шагнул ему навстречу.
        - Послушай, малец!..
        Охранник вскинул оружие, ругаясь по-арабски, и заставил Ковальски еще глубже отступить внутрь каюты. Этого хватило.

«Ну что, Хохотун, потанцуем?»
        Яхту слегка качнуло, но Ковальски сделал вид, что волна была крупная, и повалился вперед. Правая рука полетела в сторону, врезавшись по пути в челюсть охраннику. Металл ударился о кость, приятно хрустнуло.
        Голова Хохотуна запрокинулась. Ковальски разоружил боевика и в упор прострелил ему грудь. Как он и рассчитывал, пули прошли навылет и ударили во второго охранника. Отлетая, тот все же успел вскинуть оружие.

«Нет уж, хрен тебе».
        Ковальски вытолкал Хохотуна из каюты и, как тараном, ударил им второго охранника. Он давил на спусковой крючок, пока противник не обмяк, криво свесив голову.
        Бросив трупы, Ковальски подбежал к соседней двери и отодвинул щеколду. Распахнул дверь. Елена сперва уставилась на него, раскрыв рот, потом собралась и кинулась навстречу.
        - Сработало, значит,  - задыхаясь, проговорила она.
        Ковальски вернулся к трупам и забрал второй пистолет-пулемет. Выпрямился, сжимая в каждой руке по стволу.
        - Хотел заставить их освободить мне ногу. Не вышло. Наверное, у них ключей-то не было.
        - И куда мы…
        - Сюда.
        Ковальски повел Елену в сторону кормы. Нужно было спуститься на палубу ниже. Про себя он молился, чтобы никто не услышал стрельбы: он как можно плотнее прижимал оружие к груди охранника, чтобы выстрелы прозвучали максимально тихо.
        Они сильно рисковали. Сейчас или никогда.
        Чуть ранее, когда только бросили якорь недалеко от Сардинии, стало ясно: что-то у заговорщиков пошло не так и на берегу у них не все гладко. Нехир ворвалась в салон и приказала запереть Ковальски и Елену внизу, а до того дала еще один крайний срок на поиски новых сведений.
        Сегодня в полночь.
        Елена зарылась в исторические тексты, древние поэмы и даже книги по геологии, но пришлось все отложить и сдвинуть график, когда ситуация внезапно изменилась. Ковальски слышал, как орет, распекая кого-то, Нехир. Мимо в противоположную сторону бежали другие члены ее команды. Видимо, она скомандовала общий сбор.
        Как бы там ни было, Ковальски понял: шанс представился. Все наверху, берег близко - надо рискнуть. По пути вниз они с Еленой шепотом набросали план. Сами почти не верили в то, что он сработает, и, скорее, просто старались поднять себе дух.
        Однако Мойры[39 - Богини судьбы в древнегреческой мифологии.], видимо, услышали их.
        Ковальски велел Елене быть готовой. Пришлось, конечно, импровизировать: мокрая штанина не входила в план и стала не лучшим экспромтом. И все же помогла.
        Они быстро добрались до лестницы, ведущей на нижнюю палубу.
        Ковальски с оружием шел впереди, стараясь не греметь цепями. Проверив, чисто ли в коридоре, указал стволом пистолета-пулемета вправо.
        - Ангар в той стороне,  - прошептал он.  - За двойной дверью. Живо!
        Глаза Елены расширились и блестели от страха.
        - Хорошо,  - кивнула она.  - Идем.

22:22
        Джо как можно тише побежал по узкому коридору, Елена старалась не отставать. При каждом звоне цепей она съеживалась, но до двойных дверей добрались благополучно.
        Ковальски облегченно выдохнул, удивленный, что им до сих пор везет. Потом взялся за дугообразную ручку двери и потянул… потом попробовал толкнуть. Закрыл глаза и прислонился лбом к полированной тиковой панели.
        Заперто.
        - Может, выйдем наружу?  - шепнула Елена.  - Перепрыгнем за борт и вплавь доберемся до берега?
        - Даже если получится незаметно выйти наружу…  - Ковальски взглянул на свои скованные цепью ноги.  - До берега миля, а то и больше.
        Елена поняла: Джо не доплывет. Только не с таким грузом.
        - А вот ты потянешь,  - обратился он к Елене и вскинул оба ствола.  - Попробую расчистить тебе дорогу к борту, и ты спрыгнешь в воду.
        - Тебя же убьют!
        - Идеальных планов не бывает.
        Елена покачала головой:
        - Нет. Мы вместе.
        Кивнув, Джо оттолкнул ее в сторону.
        - Тогда звоним в дверь.
        И из обоих стволов расстрелял замок.
        Елена зажала уши; грохот, стоявший в узком коридоре, просто оглушал. Наконец Джо прекратил огонь и отбросил пистолет с опустевшей обоймой.
        Пули проделали в толстой панели неровную дыру размером с кулак. Замок выпал. Сквозь звон в ушах Елена расслышала крики наверху и топот.
        Джо обернулся и взял было ее за руку, но тут накатила волна, и Елена, покачнувшись, спиной навалилась на стену… вот только это была не стена, а дверь, которая распахнулась. Сильные руки схватили Елену поперек талии и за «конский хвост» у самого затылка. Вздернули, так что она привстала на носочки.
        Кадир.
        Джо развернулся, вскидывая пистолет-пулемет… и понял, что не попадет в амбала, не ранив Елену.
        То же поняла и сама Елена.
        Великан поволок ее к себе в каюту; крики и топот тем временем сделались громче.
        Елена взглянула товарищу в глаза и велела:
        - Уходи.

22:26
        У Ковальски оставалась всего секунда на выбор, которого на самом деле не было. Отбиваться значило погибнуть, да и Елена тоже умерла бы. Лучшее, что он мог сделать сейчас для них обоих,  - бежать.
        Джо попятился в ангар, захлопнул дверь и огляделся. На стене у входа висел пожарный топор. Сорвав его с крепления, Ковальски заклинил им двери.
        Надолго это погоню не остановит.

«Мне, надеюсь, времени хватит».
        Перекинув ремень пистолета-пулемета через плечо, он спустился по ступенькам на платформу ангара. Шесть черных гидроциклов, по три с каждой стороны, стояли на направляющих носами к кормовому люку, а между ними - четырехместный батискаф с ракетницами.
        Ковальски ударил по большой красной кнопке возле люка. Загудел привод, и крышка стала подниматься. Внутрь ворвался крепкий ветер, пахнущий солью и надеждой.
        В этот момент что-то тяжелое ударило в двери.
        Ковальски прошел к вешалке со спасжилетами и ключами. Хорошо бы, ключи были универсальными и могли завести любой гидроцикл.
        Раздались выстрелы. Пули пробили толстую тиковую дверь.
        Ковальски прыгнул к ближайшему гидроциклу. Крышка люка приподнялась уже наполовину, за ней ходили черные волны. Правда, этой щели все равно не хватило бы.
        Не теряя время даром, Ковальски швырнул жилет на заднее сиденье гидроцикла, а сам повис поперек кресла, как седельная сумка.
        На фоне стрельбы раздался громкий треск. Двери распахнулись.
        Черт!
        Ковальски неуклюже схватился за пистолет-пулемет, и стоило в проеме показаться первым боевикам, как он открыл огонь. Хватило, чтобы оттеснить противника. А потом затвор щелкнул, и курок замер.
        Выругавшись, Ковальски отбросил бесполезное оружие и ухватился за торчащий вертикально рычаг рядом с направляющими. Резко потянул за него, и гидроцикл как пробка вылетел в люк.
        Ковальски охнул от удара о воду и чуть не упал в море. Кое-как развернулся, прижав колени к корпусу - на большее со скованными ногами его не хватило. Потом вставил ключ в замок зажигания, нажал красную кнопку, и реактивный двигатель зарычал.

«Нормально».
        Ковальски ухватился за руль и выжал газ. Задрав нос, гидроцикл понесся по темным водам - и как раз вовремя. Воду за спиной вспороло выстрелами.
        На корме яхты вспыхнул яркий прожектор, и луч заскользил по волнам в поисках беглеца. Ковальски уходил, сидя на пятках; жилет, который он так и не успел надеть, подхватило ветром.

«Врешь, не возьмешь».
        Ковальски поймал жилет и сунул его себе под зад.
        Схваченный лучом прожектора, полуослепленный Ковальски дернул руль в сторону. Загремели выстрелы. Пули били в корпус гидроцикла.
        На фоне пальбы взвыл мотор. Потом еще один.
        Третий.
        Началась погоня.
        Ковальски пригнулся еще ниже и помчал в сторону берега, до которого оставалось всего полмили. Уже виднелись горящие на пляже костры и отгороженная буйками гавань, полная прогулочных лодок.

«Я оторвусь».
        Внезапно двигатель кашлянул, потом еще… и заглох.
        Ковальски уставился на подсвеченную приборную панель, где мигал крохотный значок топливного насоса.
        Не повезло - выбрал гидроцикл с наполовину пустым баком.
        Бензин заканчивался.

22:32
        Елена со слезами на глазах стояла на корме. Кадир так и держал ее за волосы. Он тащил пленницу, точно куклу; кожа на затылке горела огнем, однако плакать хотелось вовсе не из-за боли.
        Елена пристально смотрела на темное море.
        Луч прожектора скользил по воде. Зато хотя бы трое боевиков с винтовками перестали стрелять. Должно быть, Ковальски оказался для них недосягаем. Однако он еще и не спасся: разносились звуки погони.
        Елена силилась разглядеть в темноте, что же все-таки происходит.

«Удачи тебе, Джо».

22:33
        Ковальски взгромоздился на корму гидроцикла, используя собственную массу и тяжелые цепи. Он смотрел на огороженную буйками зону и лодки - такие близкие и такие далекие.
        Позади шум моторов других гидроциклов многократно усилился. Казалось, погоня заходит со всех сторон, раскидывая в темноте крупную сеть.

«Время уходит…»
        Притопив корму и задирая нос гидроцикла, Ковальски потянулся к кнопке зажигания. При этом он молился, чтобы осталось еще хоть немного бензина, чтобы остатки перетекли к топливопроводу в задней части бака.

«Не так уж и много я прошу».
        Зажмурившись, он нажал кнопку.
        Двигатель стал стрелять, потом, кашлянув, зарычал.
        Ковальски выдохнул, выжал газ, и гидроцикл сорвался с места. Ковальски по-прежнему старался держать нос повыше: иначе те капли бензина, что еще оставались, сольются из топливопровода.
        Жаль только, что гнать на полную не получалось. Приходилось рассчитывать лучший курс по волнам.
        На рев моторов за спиной Ковальски старался не обращать внимания. Стиснув челюсти, он сосредоточился на цели. Впереди росли огни гавани, но и погоня уже настигала. Боевики не рассекали волны широкой россыпью, а кучно мчали следом.
        Наконец Ковальски вошел в гавань и стал огибать кораблики, стараясь держаться подальше от швартовых огней.

«Только бы преодолеть эту зону».
        До пляжа с кострами за последним рядом буйков оставалось каких-то пятьдесят ярдов…
        На полпути двигатель снова кашлянул и заглох.
        Ковальски выругался.
        Осталось-то…
        Инерцией гидроцикл пригнало к темному борту шхуны, свернувшей на ночь паруса. Ковальски ухватился за канат.

«Попытка не пытка…»

22:34
        Елена так и стояла на палубе. Не то чтобы у нее был выбор: ее по-прежнему стерег Кадир. Сейчас он, правда, уже не хватал ее за волосы - Нехир приказала держать Елену за руку,  - но все равно пальцы великана тисками сдавливали плоть.
        Сама Нехир подошла к поручням, сжимая в одной руке рацию, в другой - бинокль.
        Из динамика донесся голос говорившего на арабском:
        - Среди лодок нашли гидроцикл. Покинутый. Спасжилет так и висит под рулем.
        Не опуская бинокля, Нехир поднесла рацию к губам.
        - Обыщите ближайшие лодки, разделитесь, если нужно. За водой тоже следите, вдруг он попытается добраться до берега вплавь.
        Елена знала, что до берега Джо не доплыть. Только не с грузом цепей на ногах.
        Нехир это тоже поняла.
        - Не жалейте усилий. Обыщите все тщательно. Врывайтесь в каюты, если придется. Не оставляйте ничего на волю случая.
        Елена надеялась, что Ковальски хватит сообразительности отыскать надежное укрытие и спрятаться. Вечно его искать не станут, в конце концов боевикам придется сдаться.
        Она мысленно обратилась к Джо: «Смотри не наделай глупостей».

22:35
        Уверенности в своем плане Ковальски не испытывал и полагался на бычье упрямство, заставлявшее двигаться дальше. Вот Грей придумал бы на его месте что-нибудь поумнее: устроил бы преследователям ловушку или угнал катер.
        Ковальски же плыл, загребая одной рукой, а другой держась за спасательный круг, украденный с борта шхуны, в которую уткнулся его гидроцикл. Ноги при этом висели вертикально, потому что цепи якорем тянули на дно.
        Ковальски прислушивался, не гонится ли за ним кто, но пока что погоня сосредоточилась в том месте, где он бросил гидроцикл. Похоже, обыскивали лодки.

«Ну, ищите-ищите, придурки».
        Плыть Ковальски старался как можно тише, без плеска, не высовываясь из воды больше, чем нужно. Миновал ряд буйков. Берег становился все ближе. Внезапно взревел двигатель гидроцикла: кто-то отплыл в сторону, а потом стал возвращаться.
        Так и продолжал гонять: туда-сюда, туда-сюда.
        Искал на воде.

«Ч-черт!»
        Понимая, что времени почти не осталось, Ковальски стал загребать сильнее, даже попытался плыть дельфином. Обогнул предпоследний ряд буйков и направился к покачивающемуся у последнего ряда буйков корпусу большого лайнера «Кобальт».
        И вот когда он уже был в тени круизного судна, показался преследователь на пронзительно ревущем гидроцикле.
        Набрав полные легкие воздуха, Ковальски отпустил круг, и цепи сразу потянули вниз. Гидроцикл наверху пронесся, не замедляясь.
        Наконец ноги коснулись песчаного дна.
        Встав, Ковальски постарался сориентироваться. Над головой темнел корпус «Кобальта».

«А дальше мы ножками».
        И он пошел, шаг за шагом переставляя скованные ноги, загребая, пусть и без особого успеха, руками. От соленой воды жгло глаза.
        Постепенно размытое сияние берега впереди стало дробиться на отдельные лужицы.
        Только слишком уж медленно.
        Легкие горели, но Ковальски продолжал идти, решительно и упрямо. Наконец он ощутил, как его раскачивает волнами. Еще несколько шагов, и вот он уже смог высунуть нос над водой. Выдохнув отработанный воздух, поспешил набрать свежего - и чуть не наглотался воды, когда его накрыло волной. Задыхаясь, Ковальски прошел еще немного вперед, пока над водой не оказалась вся голова.
        Хватая ртом воздух, он обернулся в сторону буйков, откуда по-прежнему доносилось эхо моторного рева.

«Нормально».
        Для пущей надежности он снова нырнул и остаток пути проделал под водой. И наконец попал в компанию купальщиков, услышал приглушенные толщей воды басы громкой музыки.
        На четвереньках выполз на берег, волоча по песку цепи. Остановился у ближайшего костра, через который как раз перепрыгнул какой-то юноша.
        Ковальски поднял взгляд.
        Парнишка затрещал по-итальянски.

«Моя твоя не понимай, чувак».
        Вяло отмахнувшись, Ковальски упал на спину. В этот момент он наверняка напоминал какого-нибудь утопленника, поднявшегося с окаянных глубин.
        Набравшись сил, он вскинул руку.
        - Есть у кого-нибудь сотовый, черт возьми?
        Глава 23

24 июня, 23:58 по центральноевропейскому летнему времени.
        Средиземное море
        Стоя на корме крупного судна на подводных крыльях, Елена крепко вцепилась в поручни. Яхта постепенно набирала скорость, поднимаясь над водой, а позади в темноте полыхнул небольшой взрыв, выплюнув в небо огненный шарик. Он ненадолго высветил дымящиеся останки подорванной яхты.
        Елена при этом испытала прилив надежды.
        Взрыв развеял последние сомнения в том, что Джо уцелел. Час назад поиски внезапно свернули. Яхта подняла якорь и поспешила прочь от берегов Сардинии. Посреди моря к ним серебристой птицей подплыло изящное судно на подводных крыльях, на которое спешно перенесли снаряжение, в том числе и материалы для исследования, а значит, работа Елены еще не закончена.
        О том же говорили и цепи, которыми ей сковали ноги. Елена ожидала более сурового наказания, но, видимо, Нехир еще в ней нуждалась.
        Впрочем, у Елены появилась и новая тень - Кадир.
        Сейчас Елена, не обращая на него внимания, смотрела в море. Снова наступила темнота, однако надежда в сердце не умирала. Тюремщики, очевидно, решили, что яхта скомпрометирована, а значит, и сами верили, что Джо выжил.
        За спиной у Елены раздались шаги.
        К ней шла Нехир.
        - Кадир, отведи ее вниз и держи там, пока не достигнем «Денницы».
        Великан кивнул, грубо схватил Елену за руку и, пыхтя, потащил прочь. Однако Нехир поймала ее за другую руку и остановила. В глазах мусульманки горел огонь испепеляющей ярости. Елена ощутила исходящие от женщины волны ненависти, погасившие искорку недавней надежды.
        - Тебе везет,  - мрачно процедила Нехир.  - Но удача заканчивается.
        С этими словами она отпустила Елену и жестом велела увести ее.
        Кадир уволок пленницу с палубы вниз, на тесный камбуз, там рывком усадил в кресло. Елена не сопротивлялась, да и не решилась бы на это. Подступало отчаяние. Если она правильно поняла, то ее переправляют на другой корабль - «Денницу».
        И если так, то смогут ли ее найти?
        Несмотря на страх, Елена вскоре сама не заметила, как уронила голову на руки, которые сложила на столе. В какой-то момент она даже задремала и проснулась, услышав сирену.
        Елена резко выпрямилась, не сразу сообразив, где находится. Впрочем, увидев тушу Кадира, вспомнила, что ей по-прежнему грозит опасность. Великан, казалось, даже не пошевелился, пока она спала.
        К ним спустилась Нехир и что-то резко сказала брату.
        Елена встала сама, поняв, что сейчас будет, однако Кадир все равно схватил ее за руку и выволок на палубу. На море царил зловещий штиль, как будто мир затаил дыхание. В небе, отражаясь в черных водах, развернулся Млечный Путь.
        Большой корабль словно парил в воздухе, зависнув между галактикой и ее отражением.
        Серебристо-белый, он напоминал призрак; катер на подводных крыльях на его фоне выглядел карликом. Новый корабль был вдвое длинней взорванной яхты и в длину достигал более пяти сотен футов. Настоящий плавучий город, пять палуб, если считать главную. В то же время изящное, оно внушало трепет, как отточенный кинжал.
        Пораженная размерами судна, Елена сглотнула.
        - «Денница»,  - благоговейно прошептала Нехир.
        Катер покрыл оставшееся расстояние, и с его палубы к люкам в корпусе яхты-люкс подняли трапы.
        - Вперед,  - скомандовала Нехир и повела Елену к переходу.
        Сверху раздалось стрекотание. В их сторону летел вертолет.
        Только чей?
        Кадир подтолкнул ее в спину.
        Елена, чтобы не упасть, схватилась за поручни. Потом, спеша за Нехир, вошла в люк. Нехир переговорила с членом команды, и тот провел их к винтовой лестнице. С цепями на ногах подъем дался Елене тяжело, и под конец она уже запыхалась.
        В открытый люк, ведущий на нос яхты, задувал сильный ветер - это опускался на палубу вертолет. Когда он коснулся площадки, Елену вытолкали наружу. Она пошла, прикрывая лицо рукой.
        К вертолету, сгибаясь, подбежали двое техников и принялись крепить к полозьям швартовы. Тем временем в борту вертолета открылся люк.
        Нехир подвела Елену ближе и прокричала ей на ухо:
        - Пусть твой приятель сбежал, но мы нашли ему замену. Чтобы ты не расслаблялась. Эти двое даже полезнее.
        Из салона вертолета вывели двух пожилых людей в цепях. Один походил на хрупкого монаха с венчиком седых волос на голове, ухо другого закрывала плотная повязка, пропитанная кровью.
        Когда этих двоих проводили мимо нее, Елена, нахмурившись, проводила их взглядом.

«Кто это?…»
        Нехир резко опустилась на колено. Кадир по другую руку от Елены поступил так же.
        Из вертолета вышел высокий мужчина с суровым лицом, в пошитом по мерке желтовато-коричневом костюме. Волосы - светло-серые, глаза - черные как уголь, кожа цвета темного меда.
        - Приветствуем вас, Муса,  - склонила голову Нехир.
        Мужчина словно и не заметил ее, только коротко кивнул. Судя по титулу и тому, как его приветствовали, Елена поняла, что главный здесь именно он.
        Впрочем, на борту вертолета оставался еще пассажир: из салона на палубу сноровисто спрыгнул мужчина в темном костюме. Пригнувшись, он вышел из-под вращающихся лопастей и пригладил чуть вьющиеся русые волосы. С улыбкой осмотрелся.
        Оглядев с ног до головы Елену, он обратился к Мусе:
        - Посол Фират, цепи правда так необходимы?
        Елена потеряла дар речи. Мир перевернулся с ног на голову. Ошарашенная, она пыталась сообразить, откуда здесь этот человек. Наконец она сумела выдавить из себя:
        - Папа?
        Часть четвертая
        Геркулесовы столбы

        Уже мы были древние мужи,
        Войдя в пролив, в том дальнем месте света,
        Где Геркулес воздвиг свои межи,
        Чтобы пловец не преступал запрета…[40 - Пер. М. Л. Лозинского.]

    Предупреждение Улисса/ Одиссея Вергилию. Данте, «Ад»
        Глава 24

25 июня, 10:54 по центральноевропейскому летнему времени.
        Испания, Пальма
        Грей стоял голый на балкончике каюты с видом на нос «Исследователя семи морей». Яркое утреннее солнце озаряло Средиземное море, придавая ему нереальный сапфировый оттенок. Теплый соленый ветер обдувал мокрое после джакузи тело Грея. Внизу трепетали, полоща на ветру, носовые флаги.
        Берег Мальорки впереди становился крупнее по мере того, как лайнер приближался к порту.

«С одного острова на другой…» - подумал Грей.
        Он чувствовал себя Одиссеем, которого боги, лишив власти над судьбой, швыряли по морям. С той только разницей, что герой Гомера странствовал не в такой обстановке. Балкон примыкал к главной спальне роскошной каюты, которая шла вдоль бимса верхней носовой палубы на четырнадцатом уровне. На противоположной стороне располагалась вторая спальня, примыкающая к гостиной, которая состояла из обеденной зоны и салона с ониксовым баром по центру.
        В сьюте можно было наконец нарушить радиомолчание.
        Когда они прошлой ночью разместились на корабле, Грей снова вставил аккумулятор в спутниковый телефон и связался с управлением «Сигмы». Почему бы и нет? Два дня они хранили молчание, а толку от этого было мало: им по-прежнему устраивали ловушки.
        Грей стиснул поручни.
        Впереди поперек бухты тянулся город Пальма-де-Мальорка, столица Балеарских островов. Даже с такого расстояния ясно виднелась главная достопримечательность: над пропеченным на солнце скопищем домов высился готический фасад и шпили кафедрального собора Санта-Мария. Его громада напоминала Грею о потерях: они по-прежнему не знали, где монсеньор Ро и ребе Файн. А тело майора Боссара, верно служившего папе, лежало сейчас в морге.
        Грей ввел Пейнтера в курс дела, попросив директора закрыть Кальяри и прочесать весь городок в поисках пропавших священнослужителей. Впрочем, Пейнтер этим не ограничился и потянул за другие ниточки. В полночь, после того как они с Греем поговорили, к их компании в баре у бассейна подошел второй помощник капитана с ключами на подносе и провел на четырнадцатую палубу, открыв потом двойные двери в сьют с двумя спальнями.
        Видимо, из-за кусачей цены он стоял незанятым.
        Беглецы жаловаться не стали. Изможденные, они разбрелись по сьюту и повалились спать.
        Камеры в коридоре передавали картинку на специальный экран, плюс у дверей поставили двух местных охранников. И все равно Грей и Сейхан всю ночь несли вахту, сменяя друг друга.
        Грей, пока не спал, получил от Пейнтера последние сведения по делу.
        Как ни странно, были и хорошие новости.
        Непостижимым образом Ковальски буквально всплыл у берегов Кальяри, разминувшись с Греем всего на час. Ковальски поведал о собственных злоключениях, сообщив при этом, что доктор Елена Каргилл жива и находится в плену на борту яхты - у тех же людей, что похитили ее в Гренландии. Правда, к тому времени, как оповестили местные власти, яхта уже ушла.
        Поиски ее не прекращались.
        Услышав за спиной плеск, Грей обернулся. Из джакузи выбралась Сейхан: когда она выгнула спину, у Грея перехватило дыхание. Она встряхнула темными волосами, и по ее пленительным изгибам и плоскому животу потекли исходящие паром ручейки. Чтобы убить время, пока «Исследователь» шел к порту, супруги воспользовались всем, что предлагал сервис, включая позолоченную ванную с двумя подогреваемыми каменными лежаками и сауну.
        Однако красота номера блекла рядом с прекрасным созданием, на которое смотрел сейчас Грей.
        Он подошел и обнял ее, прижал к себе. Скользнул ладонью вниз по ее спине. От Сейхан пахло жасмином - соль для ванны - и пряным мускусом - ее собственный запах. Когда Джек родился, у них почти не оставалось времени на утехи, разве что украдкой и по-быстрому.
        - У нас еще час до того, как зайдем в порт,  - хрипло прошептал он ей на ухо.
        - Тогда мне надо сцедить молоко.
        - Гм-м…  - Грей закинул ее бедро себе на поясницу.  - Подождет.
        - Думаешь?  - С изяществом, отрицающим гравитацию, Сейхан подскочила и обвила ногами его талию.  - Уверен?
        Прижав ее к стенке, Грей дал прочувствовать, насколько твердо он в этом уверен.
        Она запустила пальцы в волосы у него на затылке и притянула к себе.
        Час прошел слишком быстро. Из динамиков раздалось оповещение, и пришлось выбираться из кровати. Грей с Сейхан наскоро приняли душ, оделись и неохотно покинули временное убежище.
        Не успел Грей открыть дверь, как Сейхан преградила ему путь.
        - Надо как-нибудь повторить.
        Грей выгнул бровь.
        - Вряд ли у нас будет время… но я не прочь.
        Сейхан уперла ладони ему в грудь. Так она поступала, только когда говорила очень серьезно.
        - Я не шучу. Нужно уделять друг другу больше времени.
        Грей пристально посмотрел ей в глаза.
        - Мне тоже этого не хватает. Но ведь Джек…
        - Нельзя же мне только матерью быть!  - выпалила Сейхан.
        В этот момент Грей понял, что она скрывала все эти недели, если не месяцы: вину, грусть, смятение.
        - Мне тоже не только мать для ребенка нужна. Джека я люблю всем сердцем, но мое сердце - это ты. И если мы не можем быть собой - с ним, друг с другом,  - то какая от нас польза ребенку?
        Сейхан со вздохом опустила взгляд. Чувство вины в ее взгляде как будто ослабло, хотя вряд ли прошло. Неопределенность явно тяготила Сейхан, и от этого тяжело становилось Грею.
        Директор круиза по интеркому сообщил, что корабль зашел в порт и желающие могут сойти на берег.
        Сейхан поторопила Грея:
        - Идем.
        Они вышли из спальни в гостиную под звуки Чайковского. Грей и до этого слышал приглушенное звучание рояля: отрывки из разных классических произведений,  - и думал, что слышит радио, однако за роялем сидел отец Бейли и как раз доигрывал финальную часть.
        Рядом стоял Мак. Рука у него снова висела на перевязи. Попивая кофе, климатолог кивнул в сторону стола.
        - Принесли обед и чай.
        Сейхан подошла к целой горе небольших пирожных и канапе.
        Отец Бейли встал, растирая пальцы и запястья.
        - Давненько не играл,  - произнес он.  - Это помогает мне думать.
        Грей знал, что не дает ему покоя,  - предмет раздумий священника лежал на кофейном столике. Крышка бронзового ларца была открыта, золотая карта и серебряная астролябия ярко сверкали в лучах солнца. Мария стояла на общей палубе каюты и смотрела на суетный порт. Она отнюдь не видами любовалась, а высматривала опасность.
        - Так и не узнал ничего нового,  - покачал головой Бейли и хмуро посмотрел на карту.  - Без помощи и руководства монсеньора Ро…
        Они зашли в тупик.
        Даже яркий утренний свет не в силах был развеять сгущающуюся тьму в душе. Глядя на карту, Грей вновь ощутил себя потерявшимся в море, без ориентира, который помог бы благополучно вернуться домой.
        В дверь постучали, и они все обернулись. Впрочем, не только они услышали стук…

00:10

«О, слава богу…»
        Пару минут назад Марии показалось, что она заметила на трапе знакомую крупную фигуру, поэтому, когда в дверь постучали, не стала ждать и устремилась к ней через всю каюту, мимо попутчиков.
        Грей окликнул ее:
        - Сперва на экран посмотри…

«Ну вот еще».
        Она и так знала, кто в коридоре. С каждым шагом напряжение внутри отпускало, бремя на плечах становилось легче. Не в силах остановиться, Мария схватилась за ручку и распахнула дверь.
        Стоявший по ту сторону стюард испуганно отпрянул.
        Мария оттеснила его и прыгнула к тому, кто стоял рядом.
        Джо выронил вещмешок и, громко крякнув, подхватил девушку.
        Мария крепко-крепко обняла его, как бы пытаясь выдавить из себя чувство вины.
        - Прости меня, Джо.
        - Черт, да за что?!
        Мария хотела объяснить, зачем разделилась с ним у Кастель-Гандольфо, почему отдала ему пустой кейс, но знала, что истинная причина угрызений совести в другом. Знала прекрасно: она стыдилась своих сомнений. Сомнений насчет их совместного будущего.
        Страх потерять Джо их выжег.
        От любви к нему щемило в груди.

«Больше не расстанусь с тобой».
        Не в силах выразить чувства словами, Мария уткнулась лицом в грудь Джо. Ощутила запах пота, жар тела, как от паровозного котла. Рука Джо обнимала ее стальным обручем.

«Как я вообще могла сомневаться?»
        Джо внес Марию в каюту и опустил на пол. А она все цеплялась за его руку. Джо, кривясь от боли, потер поясницу.
        - Малыш, я бы тебя хоть на край света отнес, сама знаешь, только не сегодня. Мне спину чуть не сломали.
        - Прости!
        Мария лишь сейчас заметила пластырь у него поперек носа и вату в ноздрях. О пытках, через которые ему довелось пройти, она, конечно же, слышала; при виде ран ее радость подувяла. К тому же Елена все еще в руках похитителей.
        Если вообще еще жива.
        Эта мысль еще больше остудила ликование.
        Джо кивнул Грею, который подобрал вещмешок. Нести его пришлось двумя руками.
        - Подарки от Пейнтера,  - пояснил Джо.  - Подобрал на причале. Надеюсь, внутри все, о чем вы просили.
        Грей опустился на колени и, расстегнув «молнию», быстро осмотрел содержимое вещмешка. Мария мельком заметила несколько пластиковых черных чемоданчиков, на самом верхнем из которых стоял ярлык «Зиг-Зауэр». Поверх коробок с боеприпасами лежала короткая винтовка.
        Не обращая на оружие внимания, Грей достал десятидюймовый планшетный компьютер.
        - Пока что предоставим поиски доктора Каргилл Пейнтеру и Кэт. Заодно они проверят наводку на подземный лагерь, в котором держали Ковальски с Еленой. Мы хоть и не знаем, кто враг, зато известна его цель. Корабль останется в порту на ночь, и у нас меньше дня, чтобы вычислить, куда двигаться дальше.  - Грей обратился к Джо: - Мне нужны все детали происходившего с тобой и Еленой на борту той яхты. Подробности того, что говорила тебе доктор Каргилл, на что, может быть, намекала, даже шепотом.
        Джо подошел к кофейному столику.
        - И у вас такая же.  - Уперев руки в бока и нахмурившись, он присмотрелся к карте.  - Откуда?
        Отец Бейли рассказал ему о Священном ларце и Леонардо да Винчи.
        Урок истории, однако, Джо не интересовал.
        - Ага, ладно, главное, ваша карта работает?
        - В общем… нет,  - признался отец Бейли.
        Джо раздраженно вздохнул, расстегнул пояс и спустил брюки; к счастью, на нем еще были трусы-боксеры. Под слоями бинта на бедре таились три бронзовые спицы.
        - Елена отдала их мне, чтобы не достались этим козлам. Наверное, боялась, что не выдержит пыток.
        - А что это?  - спросила Мария.
        - Елена называла их лучами Звезды Смерти… или как-то так.  - Джо указал на астролябию.  - Надо вставить их вот сюда, и карта заработает.
        Грей забрал у него спицы и присмотрелся к ним.
        Бейли заглянул ему через плечо и едва слышно прошептал:
        - Инструменты, отпирающие Ключ Дедала.

00:28
        Нарезая круги вокруг столика, Ковальски подробно рассказал обо всем связанном с Атласом Бурь, а Грей с отцом Бейли в это время опустились на колени у карты да Винчи. Вдвоем они искали нужные пазы на корпусе астролябии, в которые следовало вставить спицы.
        Остальные пристально наблюдали за ними, стоя над душой.
        - …Нас прервали, и эта фитюлька так и не закончила путешествие.
        - Значит, вы не увидели, куда идет кораблик?  - уточнил Грей, вставляя в шарик второй стержень.
        - Говорю тебе, нас прервали. Может, Елена увидела то, что упустил я. Она ближе стояла, нарывалась на дозу радиации.  - Ковальски пожал плечами.  - А я вот еще детей хочу.
        Он стрельнул глазами в сторону Марии, как бы спрашивая: «Ты ведь тоже?»
        Мария нахмурилась и махнула рукой: мол, продолжай говорить с Греем.
        Бейли повертел астролябию в руке и указал на паз.
        - Вот. Последний символ, так?
        Грей прищурился, разглядывая отверстие, потом кивнул.
        - Держите крепче.  - Очень и очень осторожно он вставил спицу в третий паз.
        Бейли, сев поудобнее, бережно опустил астролябию в гнездо на золотом поле. Закусил нижнюю губу и взглянул на Грея.
        Все зависело от того, что будет дальше.
        - Теперь включайте,  - сказал Ковальски.  - И отойдите.
        Бейли нахмурился, глядя на карту.
        - Неужели все так просто? Боюсь, придется немного поработать руками.
        - Предоставлю эту честь вам,  - ответил священнику Грей.
        - Хорошо.  - Бейли потянулся к небольшому маховику и, медленно вращая его, объяснил Ковальски: - У нас нет огненного топлива, поэтому приходится все делать вручную.
        Ковальски тем не менее отступил. Детей он и правда хотел. Встав рядом с Марией, взял ее за руку. Вместе они стали смотреть, как священник заводит механизм карты, на фоне которой серебряный кораблик пустился в плаванье - отчалил от золотого побережья Турции и пошел по лазурному полю Эгейского моря.
        - Работает,  - прошептала Мария, крепче сжав руку Ковальски.
        Кораблик проскакал между нескольких островов, останавливаясь то тут, то там, а после поплыл по просторам Ионического моря. Прошмыгнул под сапожком Италии и прошел между его мыском и Сицилией.
        Никто не смел дышать, все неотрывно смотрели на карту.
        - Следующая остановка Вулкан,  - прошептал Ковальски.
        - Тс-с,  - сердито шикнула на него Мария.
        Кораблик обогнул Сицилию и остановился у цепочки увенчанных рубинами островков. Мария взглянула на Ковальски.
        Тот пожал плечами: мол, я же говорил.
        Бейли продолжал вращать маховик, однако ничего не происходило. Священник нахмурился.
        - Что-то не так.
        Ковальски жестом велел ему не останавливаться.
        - Надо немного подождать.
        Доверившись ему, священник продолжил вращать маховик. Наконец карта вздрогнула, и внутри ее сработал некий пружинный механизм.
        Ковальски заставил Марию отступить на шаг.
        - Не стойте слишком близко.
        Как и в прошлый раз, лазурная поверхность Средиземного моря разошлась по невидимым швам, покрывшись паутиной трещинок - те разбегались во все стороны от вулканических островов запутанным тайным узором.
        - Ложные пути,  - пояснил Ковальски.
        Бейли стал вращать медленней, на его лице отразились одновременно боль и благоговение.
        - Жаль, монсеньор Ро этого не видит.
        Грей предупредил его:
        - Продолжайте, не останавливайтесь.
        Священник стал вращать быстрее, и трещинки затянулись. Идеально ровная поверхность восстановилась. Лишь одна щель продолжала шириться: она тянулась от Вулкана до южной оконечности Сардинии, а оттуда - к северу Африки. Крохотное суденышко тронулось в путь, нырнув в расселину потайного шва, ведомое миниатюрным стержнем, а может, куском намагниченного железа, укрытого где-нибудь в киле.
        - Вот облом,  - пробормотал Ковальски.
        - Ты о чем?  - спросила Мария.
        - Ну, где пар? Где пламя?
        - Так топлива же нет,  - напомнила она.
        Ковальски фыркнул.
        Кораблик плыл по обнаженной трещине на запад, мимо побережья Африки, достиг Гибралтарского пролива.
        - Сюда он и шел в прошлый раз,  - прокомментировал Ковальски,  - а куда дальше, не знаю…
        Бейли по-прежнему вращал колесико маховика, и тут из корпуса с громким звоном выскочило что-то металлическое. Карта вздрогнула, Средиземное море лопнуло: одни куски разлетелись в стороны, другие разрозненным пазлом провалились внутрь. Лишь несколько зазубренных фрагментов ляпис-лазури оставалось на месте. Обнажились бронзовые шестерни и тросики, лишив весь механизм магического флера.
        Мак покачал головой.
        - Может, даже лучше, что монсеньор Ро этого не видел?
        Священник продолжал вращать маховик с таким видом, будто его вот-вот стошнит.
        - Пружина слетела.
        - Сломалось,  - констатировал очевидное Грей.
        Словно в подтверждение этого крохотный кораблик сверзился с намагниченного насеста в недра механизма.
        - Крышка Одиссею,  - пробормотал Ковальски.
        Бейли поник.
        - Может, мы повредили карту в дороге?
        Сейхан положила руку ему на плечо.
        - Или она и была несовершенной. Вы же говорили, что да Винчи работал по неполной схеме. Приходилось импровизировать.
        Бейли молча вздохнул.
        - Не важно.  - Грей поднялся с пола.  - Ничего не поделаешь. Возвращаемся к началу.
        Он обернулся к Ковальски, и тот все прочел по его взгляду: приходилось надеяться только на то, как хорошо он все запомнил.

«Ну, здорово».
        Ковальски зло посмотрел на останки карты.

«Дурак этот да Винчи».
        Глава 25

25 июня, 00:35 по центральноевропейскому летнему времени.
        У берегов Туниса

«Кому можно доверять?» - размышляла Елена. Она сидела за столом роскошной двухэтажной библиотеки, занимавшей пространство между третьей и четвертой палубами надстройки. Помещение было обшито панелями астрониума ясенелистого, перила изготовлены из кованого железа в угловатом мавританском стиле. За стеклянными дверьми витрин располагалось множество книг и артефактов из истории арабского мореходства. Винтовые ступени вели на второй уровень, где к самым верхним полкам тянулись золоченые лестницы.
        Елена потерла саднящие глаза, совсем забыв об очках для чтения, лежавших на стопке книг. После того как ее пересадили на яхту и показали отцу, она не спала всю ночь.
        Зачем он здесь? Как связан с заговорщиками?
        Полная бессмыслица!.. Отец тоже ничего не сказал, только поцеловал и пообещал все объяснить утром. Затем скрылся в недрах яхты вместе с Мусой, которого обнимал за плечи, как лучшего друга.
        Нехир с Кадиром отвели Елену в просторную каюту, обставленную столь же роскошно, как и библиотека. По пути Елена увидела в коридорах вооруженных мужчин и женщин. Всю палубу занимал арсенал, которого хватило бы для завоевания небольшой страны,  - за мирным фасадом «Денницы» скрывалось нутро настоящего боевого судна.
        Перед тем как запереть Елену в каюте, Нехир сняла с нее цепи. А судя по мрачному выражению лица и молчанию, этот приказ она выполняла без особой радости. Зато Кадир остался на ночь под дверью. Даже сейчас он дежурил у библиотеки, скрестив на груди ручищи.
        Внимание Елены привлекло глухое бормотание. Единственная часть библиотеки, не занятая книгами, выдавалась за пределы надстройки и нависала над палубой. В изогнутое панорамное окно виднелось море и вдалеке - побережье Туниса.
        На палубе за столиком друг напротив друга сидели двое мужчин. Они как будто играли в шахматы, однако доской им служила золотая карта. Чуть ранее эти двое Елене представились, и все поведали друг другу, как сюда попали. О раненом, ребе Говарде Файне, накануне успели позаботиться, сделав ему перевязку. Взгляд ребе еще оставался остекленевшим из-за обезболивающих. Второго пленника звали монсеньор Ро.
        Именно католический священник и рассказал, как они с коллегами Джо угодили в засаду на Сардинии. Елена поняла, почему этих двоих не убили на месте: оба - археологи, специализирующиеся на мифологии и истории. Им предстояло помогать Елене в изысканиях… а заодно, наверное, стать заложниками, которых будут наказывать за ее неудачи.
        Елена не питала иллюзий, будто бы с прилетом отца что-то в ее положении изменится. Разве что обстановка стала шикарней.
        Сейчас двое мужчин перешептываются за картой. Монсеньор Ро рассказал Елене, что у него была копия, сработанная да Винчи, и что в нее поместили настоящий Ключ Дедала. Похоже, коллеги Джо с ним так и не расстались.
        На эту информацию Елена возлагала очень большие надежды.

«Только не подведи, Джо».
        Рассказывая о себе, она пропустила одну часть - ту, в которой они с Джо заставили при помощи астролябии работать карту. В новых спутниках она угрозы не видела, просто ее сильно потрясло появление отца.
        Кому можно доверять? Правильный ответ: лишь самой себе.
        Вот потому Елена и умолчала об откровении.
        Впрочем, это не снимало возложенных на нее обязательств.
        Об этом за завтраком не преминула напомнить Нехир: потребовала от Елены назвать место, куда капитан Хунайн отправился, покинув дом Дедала на Сардинии.
        Ответ Елена знала. Карта показала, куда направился кораблик Одиссея, и она мысленно видела, как он идет на юг от Сардинии по огненной реке в тектоническом разломе и ненадолго останавливается близ берегов Туниса. Снова пришлось выдумывать предлог, чтобы указать именно этот курс, спрятав под горой фактов истинную причину. Хотелось воспротивиться, отказаться, но сил не оставалось. Появление на корабле отца слишком потрясло Елену, да и потом, что такого, если она и правда выдаст следующий пункт назначения?
        Елена взглянула на североафриканское побережье. Вчера, еще до неудачной попытки побега, она порылась в запасах древних книг. В поисках предлога отправиться к Тунису вернулась к Страбону и его «Географии». И назвала причину Нехир за завтраком, ссылаясь на множество слухов о некоем острове близ африканского побережья. Поговаривали, что именно там жили гомеровские лотофаги, печально известные поедатели лотосов, опоившие спутников Одиссея наркотическим нектаром. Древние историки - и Геродот, и Полибий - настаивали, что искать остров стоит у берегов Туниса.

«Догадку» Елена подкрепила отсылками к Страбону, на мудрость которого так полагался Хунайн. Показала строчки из «Географии», в которых древний историк указывал на местоположение поедателей лотосов: «????? », Лотофагитис Сиртис, что в переводе означало «Сирт Лотофагов»[41 - Страбон, «География», книга XVII: «К этим островам примыкает Малый Сирт, называемый также Сиртом Лотофагов» (пер. Г. А. Стратановского).].
        Поддержку Елена получила откуда не ждала: в разговор вмешался монсеньор Ро, подтвердив, что Сиртом в древности называли современную Джербу, тунисский остров.
        Приняв объяснение, Нехир удалилась.
        Вскоре после этого «Денница» взяла курс на юг и через три часа достигла африканского побережья.
        Но что теперь?
        Одна надежда у Елены все же оставалась: если у Джо и компании есть рабочая версия карты и оригинальный Ключ Дедала, то, может, у них получится обойти врага и первыми достичь пункта назначения?
        Елена изо всех сил цеплялась за эту соломинку.

01:40
        Спустя час со стороны дверей послышались голоса. Елена обернулась и увидела, как Нехир беседует с Кадиром. Впрочем, пришла она не одна.
        При виде отца Елена напряглась. Невзирая на гнев, от вида знакомого лица в груди разлилось тепло: сердце само отозвалось на присутствие того, кто ее вырастил, научил отличать зло от добра, привил ей моральные ориентиры, любовь к морю и морской археологии.
        Однако теплые чувства длились недолго. Елена слышала фразу про «камень на сердце», но лишь сейчас ощутила, насколько буквальны эти слова: ее собственное сердце будто налилось свинцом, билось глухо и безжизненно. Елена костяшкой пальца помассировала грудину, тщетно пытаясь размягчить этот узел.
        Нехир отперла двери в библиотеку электронной ключ-картой и жестом пригласила отца Елены внутрь. Следом вошла сама, ведя за собой Кадира.
        Отец, раскинув руки для объятий, направился прямо к Елене.
        - Родная моя!
        Она холодно позволила обнять себя. Отец словно этого не заметил.
        - Прости, что так долго. В Германии саммит ЕС, а я, как председатель Комитета по международным отношениям, обязан там присутствовать. Сейчас у них небольшой перерыв, как раз кстати, чтобы я смог прилететь сюда. Правда, я участвую удаленно, с тех пор как узнал об… этом…  - Он раскинул руки, как бы стремясь охватить всю яхту.
        Елена стиснула зубы, хотя новости были хорошие. Раз уж весть о том, что она жива, достигла отца, значит, Джо сумел в целости добраться до властей.
        - К счастью,  - продолжал отец,  - «Денница» оборудована современной системой связи, способной запутывать сигнал: она не просто маскирует мое местоположение, но и создает видимость, будто я у себя в номере гамбургского отеля.
        Елена наконец обрела дар речи.
        - Папа, какого дьявола ты тут делаешь?
        - Ах да, собственно, за этим я и прилетел сюда, пользуясь перерывом в работе саммита.  - Он указал на стол у стеклянной стены.  - Идем присядем, и я все объясню.
        Елена послала бы его куда подальше, но хотела знать ответы, поэтому проследовала за ним к столу. Там они присоединились к монсеньору Ро и ребе Файну.
        Нехир тоже подошла и встала рядом.
        Усевшись, отец оглядел собравшихся и спросил:
        - Что вы знаете об «Апокалиптах»?
        Ро вздрогнул и строго посмотрел на отца Елены.
        - Ни разу о них не слышала,  - признала Елена.  - Если только это не «апокалипсис» во множественном числе.
        Отец улыбнулся той самой задорной улыбкой, которая помогла ему четыре раза получить место в сенате.
        - Думаю, что в некотором смысле так оно и есть. Об этой группе я узнал во вторую командировку на Ближний Восток: во время боевой операции мой пехотный отряд уничтожил багдадскую ячейку «Апокалиптов». Мы взяли пленника, а вместе с ним нам перепала гора текстов. Охраняя пленного, я узнал, кто эти люди и чего добиваются. Разговоры с ним, их основные тексты пошатнули мое мировоззрение. Я понял, что у нас общие цели.
        Елена взглянула на Нехир, затем на Кадира.
        - Ты… хочешь сказать, что этот пленник тайно обратил тебя в ислам?
        - Нет, конечно же!  - хохотнул отец.  - Я своей вере предан не менее твердо, чем они - своей. В этом смысле мы с ними по-прежнему не согласны. А вот цели, как я сказал, у нас общие.
        - Что за цели?  - спросила Елена.
        - Любыми средствами устроить Апокалипсис.
        На сердце у Елены сделалось еще тяжелее. Она представила себе ужасающее оружие в трюме корабля Хунайна и радиоактивное адское пламя, питавшее монстров. Должно быть, эти люди планируют использовать утраченные знания, хранящиеся в Тартаре, чтобы развязать мировую войну.
        Отец продолжил:
        - Мы устроим Армагеддон, и будь что будет. Посол Фират, например, верит, что он - тот самый исламский Махди, двенадцатый имам, который поведет мир к концу. Я же следую христианскому учению, а наши богословы смотрят на Армагеддон и его исход совершенно иначе.
        Он пожал плечами:
        - Однако это касается не только двух наших религий. «Апокалипты» принимают любого, как бы он ни воспринимал конец света. Великая скорбь и Восхищение в евангелических церквях[42 - Жесточайшие страдания человечества в ходе конца света и соединение всех когда-либо живших христиан с Христом - явления, которые, согласно трактовке ряда протестантских конфессий, традиционно называемых евангелическими, не следует смешивать со Вторым пришествием и Страшным судом, т. к. это два отдельных блока событий. Евангелические протестанты (баптисты, пятидесятники и т. д.)  - самая многочисленная религиозная группа в США.], Калки - последнее воплощение Вишну, Семь солнц, которые, согласно буддистам, разрушат мир… Даже у иудеев есть своя версия конца света.
        Он повернулся к ребе:
        - Уверен, вы знакомы с пророческими книгами Захарии и Даниила.
        Ребе Файн нахмурился.
        - Верно. В них говорится об эпохе, когда иудеи соберутся в Израиле и разразится великая война, во время которой вернется наш Мессия и на останках разрушенного мира родится новый.
        Елена знала, что отец - твердый приверженец католической веры, глуб?ны которой раскрыл для себя двадцать лет назад, когда его жена умерла от рака груди. Именно по этой причине многие считали его вторым Кеннеди, только отец придерживался куда более строгого морального кодекса.

«То есть я так считала».
        Тогда Елена с вызовом спросила:
        - По-твоему, «Апокалипты» - это союз религиозных ревнителей, которых объединяет общий апокалиптический настрой?
        - Не хочу быть занудой, но это твое определение - «религиозные ревнители» - намекает на слепую веру. Мы же открыты любым взглядам и мнениям. Среди членов союза множество ученых. Я даже больше скажу: среди нас есть совершенные атеисты, прагматичные до мозга костей, придерживающиеся собственных взглядов на Армагеддон. Для них конец света может вызвать некое текущее явление вроде глобального потепления, пандемии, либо же еще что-нибудь в далеком будущем - смерть Вселенной.
        - Ну и сборище, однако,  - неодобрительно заметила Елена.
        - Как я сказал, у нас общая цель.
        Ро с тихим стоном откинулся на спинку стула:
        - Принуждать руку Господню… пытаться вызвать Армагеддон…
        - Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай.  - Отец ухмыльнулся.  - Не знаю, правда, кто из нас окажется в итоге прав, когда мы распахнем врата ада и очистим землю в огне. Станет ли посол Фират легендарным Махди и создаст новый рай на пепелище? Или же я возвышусь и исполню собственное предназначение?
        Не успела Елена спросить, в чем же состоит его предназначение, как отец указал сперва на нее, затем на Нехир и произнес:
        - Как бы там ни было, нас и правда ведет рука проведения. Вы только взгляните, как события объединили мою дорогую дочь и Первую дочь Мусы, чтобы они вместе помогли нам открыть эти самые врата.
        Елена не спешила приписывать вынужденное сотрудничество заслугам Руки Господней. Она и совпадением-то называть его не хотела. Ночью она, не в силах заснуть, заново взглянула на свою жизнь, которая встала с ног на голову: отец привил ей любовь к истории, направил в археологию и даже научил любить море. Неужели он все это время пестовал ее ради собственных амбиций? Направлял на поиски утраченных знаний, чтобы потом воплотить свою судьбу?
        А в чем она, кстати, состоит?
        Елена судорожно сглотнула.
        - Если ты не планируешь стать Махди, то кем же тебе уготовано быть?
        Торжествующий блеск в глазах отца разгорелся еще ярче. Ему явно не терпелось рассказать ей об этом, причем давно.
        - Иеремия, глава двадцать третья, стих пятый.
        Ро покачал головой: монсеньор явно все понял. Даже ребе скривился.
        - В чем дело?  - спросила Елена.
        Тогда отец процитировал строки из Библии:
        - «Вот, наступают дни, говорит Господь, и восставлю Давиду Отрасль праведную, и воцарится Царь, и будет поступать мудро, и будет производить суд и правду на земле».
        До Елены начало доходить: отец метил не просто в президенты США. За его восторгом угадывалось безумие, за жаждой кровопролития - амбиции.
        - Ты хочешь стать возрожденным царем Давидом!

02:01

«Богохульники,  - сердито хмурилась Нехир.  - Kuffar…»[43 - Неверные (араб.).]
        Тут все для нее были неверными, отрицающими благословение Всевышнего. Она бросила мрачный взгляд на Елену Каргилл. Ее отец назвал божественным провидением то, что они сейчас вместе, однако Нехир в это верить отказывалась. Ей претила мысль о том, что она связана с этой слабачкой. Не судьба свела их, и уж точно не Аллах.
        Перед отправкой в Гренландию Муса предупредил Нехир, что цель - дочь сенатора, но не сказал при этом, что отец этой женщины - высокопоставленный член «Апокалиптов». Уж ей-то, Первой дочери, Муса должен был рассказать! А ведь вчера, когда Елена пыталась бежать, Нехир чуть не убила ее. Не остановись она вовремя, и казнили бы ее саму. Скорее всего, мучительным образом.
        Лишь в последний момент Муса открыл Нехир правду, да и то по необходимости, и велел переправить пленницу на «Денницу», свою личную крепость. При любых других обстоятельствах Нехир сочла бы за честь ступать по палубе этой яхты, но сейчас не ощущала ничего, кроме такого знакомого, выжигающего внутренности гнева.
        Сколько она себя помнила, мужчины предавали ее, злоупотребляя властью.
        А она-то верила, что Муса другой, всецело доверилась ему.
        Сжав кулак, Нехир сделала глубокий вдох, уняла пламя в груди. Напомнила себе, что небольшой обман следует простить.
        Впрочем, сейчас сенатор Каргилл объявил себя наследником трона царя Давида. И именно его неслыханная дерзость помогла унять ярость в душе, ведь Нехир знала, что Муса станет Махди, обещанным «ведомым», который направит Сыновей и Дочерей к великой славе.

«И я, как Первая дочь, буду восседать по правую руку от имама».
        Только если она последует со всей приверженностью этому пути, ее мертвые дети вернутся!.. И все же тяжело выносить присутствие неверных. Разве не сказано в священном Коране, в суре 8:58, что неверующие - заклятые враги мусульманина?
        Давным-давно Нехир задала тот же вопрос Мусе, а он постарался развеять ее тревоги относительно «Апокалиптов»: мол, союз с неверными нужен из практических соображений. Пояснил, что, используя ресурсы врагов против них же, следует Священному Писанию. Со временем она уверовала в то, что вместе «Апокалипты» сильнее. Когда же наступит Армагеддон, неверные сгорят в очищающем огне. Восстанут только правоверные, огонь лишь укрепит их, выкует из них всемогущий клинок, который установит новый мир для мусульман.
        А пока…

«Вместе мы сильнее».
        Сенатор Каргилл словно услышал ее мысли, или же Аллах нашептал ему,  - он принялся растолковывать эту самую идею сидящим за столом. Вера Нехир в Мусу снова окрепла, пламя в груди унялось. Или же просто ее гнев смягчился от вида смятения на лицах неверных.
        - Мы повсюду,  - говорил сенатор.  - Во всех религиях по всему миру у нас верные последователи. В правительствах. В вооруженных силах. В университетах. С нами даже тысячи тех, кто ничего не подозревает, кто невольно поддерживает наше дело. Вообще, если человек верит в то, что однажды наступит конец света, и никак этому не препятствует, он уже один из нас.
        При виде боли в глазах Елены Каргилл Нехир испытала большую радость.
        Сенатор тем временем продолжал:
        - Лишь верхние эшелоны «Апокалиптов» знают, как широка наша сеть. Вот почему вы шагу не можете ступить без нашего ведома.  - Он взял дочь за руку, не давая ей вырваться.  - Например, мы знаем, что твой приятель Джозеф Ковальски уже присоединился к друзьям.
        Елена ахнула.
        - И дабы избавить тебя от всякой надежды на помощь,  - произнес ее отец,  - я преподам тебе суровый урок. Книга Иезекииля, глава тридцать третья, стих одиннадцатый.
        Нехир улыбнулась, чувствуя, как догорают последние угольки гнева, сменяясь холодным удовлетворением.
        Выбор цитаты объяснил католический священник, процитировав отрывок:
        - «…Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и был жив».
        Глава 26

25 июня, 14:22 по центральноевропейскому летнему времени.
        Испания, Пальма
        Ковальски закатил глаза и прошелся взад-вперед перед останками карты.
        - Да сколько еще пересказывать?! Говорю же: больше ничего не помню.  - Он схватился за поясницу - стрельнуло.  - Еще спина добивает. Я бы сейчас нырнул в этот ваш джакузи.
        - Не время,  - ответил Грей, пытавшийся вместе с отцом Бейли собрать шалтай-болтая.
        Ковальски понимал, что это дохлый номер.
        Двое мужчин устроились по бокам от ларца с картой, выуживая из его недр последние осколки ляпис-лазури. Мария, Сейхан и Мак сидели в сторонке, собирая синие фрагменты и медленно восстанавливая на кофейном столике Средиземное море. Последние полтора часа группа изучала то, что осталось от механизма да Винчи, пытаясь сообразить, куда же направляла их карта.
        Бейли тяжело вздохнул.
        - Ходовую пружину сорвало, половину шестеренок и соединений погнуло. Может, если бы у нас было время и старые чертежи, по которым трудился да Винчи, мы и сумели бы что-то сообразить…
        - Вряд ли,  - возразил Грей.  - Даже будь у нас время, карта не показала бы конечный пункт. Так уж она задумана. Если верить тому, что Ковальски рассказал о тетради с борта корабля, один только капитан Хунайн располагал инструментами, вскрывающими все секреты.
        Как и опасался Ковальски, Грей обратил ледяной взгляд на него.
        - Давай, расскажи еще раз, что ты помнишь. С самого начала.
        Ковальски застонал. Только не это!.. Однако все рассчитывали на него, даже Мария обратила к нему глаза, полные надежды, и ободряюще кивнула. И тогда Ковальски начал с того момента, как познакомился с Еленой. Бедро отозвалось болью.
        - Через меня они заставляли Елену сотрудничать…  - Он продолжил подробный рассказ, останавливаясь, лишь когда просил Грей,  - чтобы поискать с планшета в интернете нечто, что упоминала Елена. Таких моментов было много, до одури много.
        Ковальски голову сломал, вспоминая детали разговоров, но сомневался, что это даст хоть какой-то результат. Елена ведь так и не узнала, куда им плыть; как же он, пересказывая их беседы, поможет найти зацепку?
        - Она буквально помешалась на книге какого-то Страбона, «Географии». Большая такая, больше двух тысяч страниц. Читала, правда, почти всегда про себя, и если узнала что-то, мне не сказала.  - Он всплеснул руками.  - Все, конец истории.
        Следующие десять минут Грей молча копался в планшете.
        - Чего-то не хватает…

«Тебе - так пары винтиков в голове».
        Грей обернулся к нему, и Ковальски зарычал:
        - Попроси только заново…
        - Нет, ты успокойся, а вот доктор Каргилл, по-моему, напала на след.  - Он указал на экран планшета.  - Я просмотрел все книги, на которые она, по твоим словам, ссылалась. И если сравнить работы, на которые она опиралась в самом начале, и те, на которые переключилась со временем, то в ее поисках произошли заметные перемены.
        - Как так?  - спросил Бейли.
        Грей, не сводя глаз с Ковальски, пояснил:
        - Ты говорил, что Елена начала изучать книги по геологии.
        - Ну и?…  - пожал плечами Ковальски.
        - Ты сказал, что у берегов острова Вулкан она постоянно говорила о его истории.
        - Больше про бога Гефеста.
        - А ближе к концу сделала вроде как неуместное замечание: мол, вся вулканическая активность, породившая мифы о Гефесте, это просто тектоника.
        Мария кивнула.
        - За мифами стоит наука.
        - Но даже тогда Елена не обратилась к геологии,  - продолжал Грей.  - А обратилась она лишь потом, после того, как вы активировали карту и обнаружили огненный путь через Средиземноморье.  - Он пристальней посмотрел на Ковальски.  - Повтори, что она тогда сказала. Постарайся припомнить все слово в слово.
        Ковальски закрыл глаза, вызвал в памяти образ полыхающей карты, золотистое пламя. Елена подалась близко к ней, явно зачарованная представлением.
        - Для нее это было типа как файер-шоу про столкновение тектонических плит.
        Грей кивнул.
        - И потом она попросила принести книги по геологии?
        - Вроде бы да.
        Грей снова уткнулся в планшет, и Ковальски подошел поближе, чтобы заглянуть ему через плечо: что же там такого интересного?
        Что с того, что Елена стала читать книжки по геологии?
        Грей вывел на экран топографическую карту Средиземноморья, которая здорово напоминала золотую версию на кофейном столике. Ковальски прищурился…
        От громоподобного взрыва содрогнулось все судно. Лайнер задрал корму, и всех отбросило в сторону носа.
        Рояль сорвался с подиума и покатился в сторону окна. Врезался в него, разнеся несколько панелей, зазвенели бутылки и хрусталь из бара.
        Все кубарем покатились к открытой двери балкона. Мария вылетела в нее первой и заскользила по доскам палубы. Ковальски прыгнул рыбкой вперед, распластавшись на животе, и одной рукой ухватил ее за лодыжку, а второй вцепился в косяк.
        Мария посмотрела на него широкими от ужаса глазами.

«Держу».
        Золотая карта опасно балансировала на краю кофейного столика… и рухнула на пол, разбросав осколки ляпис-лазури.
        - Держись!  - закричал Грей.

«А я что делаю, по-твоему?!»
        Не успел Ковальски перевести дух, как корма лайнера вновь опустилась в воду, с громким треском задев причал. Всех швырнуло в обратную сторону. Рояль отъехал от разбитого окна и под нестройное звучание струн врезался в ониксовый бар.
        Грей вскочил на ноги и бросился к балкону, сжимая в руке спутниковый телефон.
        - Доложите обстановку!  - проорал он в трубку.
        Ковальски непонимающе нахмурился, помог Марии встать и побежал за Греем. Оказавшись на балконе, он чуть не оглох от рева двигателей: над самым лайнером, очень низко, пролетел крупный самолет и выпустил из расположенных под крыльями кассет несколько снарядов. Те приводнились с глухими хлопками взрывов, подняв фонтаны воды.
        Глубинные бомбы.
        Заложив крутой вираж, самолет пошел на второй круг. Ковальски узнал его: «Посейдон», охотник на подлодки. А еще он догадался, кто командует бортом.
        В бухте раздалась вторая серия глубинных взрывов. Среди волн и брызгов черный стальной кит высоко задрал хвост, перекатился на спину и пошел ко дну.
        Ковальски не сомневался, что на этой самой субмарине Елену и похитили в Гренландии. Или на точно такой же. Как бы там ни было…

«Пулман поймал-таки рыбку».

15:03
        - Повторите!  - прокричал в телефон Грей, пытаясь услышать собеседника сквозь грохот взрывов и вой самолетных двигателей.
        Коммандер Пулман доложил:
        - Прошу прощения, что припозднились со спасением. Цель использует воздухонезависимую энергетическую установку.
        Оснащенные такими двигателями подлодки ходили бесшумнее атомных собратьев. Некоторые во время учений даже умудрялись миновать системы противолодочной обороны.
        - Подлодка постоянно ускользала от нас. Это, скорее всего, русская «Лада». Пеленг получили, только когда она выпустила торпеду.
        Грей чувствовал, как кренится лайнер. К счастью, в него попал всего один снаряд: набирая воду, судно заваливалось набок. Перед атакой большую часть команды и пассажиров успели тихонько эвакуировать. Большинство туристов и так сошло на берег, и выгрузить оставшихся было нетрудно. В качестве предлога сообщили об утечке газа.
        Ночью, еще до рассвета, пока лайнер не зашел в порт, коммандер Пулман сбросил в бухту звуковые буи, взяв акваторию порта в кольцо. Грей знал, что преследователи нападут снова, особенно после того, как его команда ушла в режим радиомолчания. В дополнение к поддержке на воде и с воздуха у входа в порт незаметно разместили отряд испанских военных - на случай сухопутной атаки.
        Однако напали, как и предвидел Грей, с моря. Он произнес в телефон:
        - Прекратите бомбардировку.
        - Понял, вы хотите допросить выживших. Ныряльщики и спасатели уже в пути.
        На то, что кто-то из команды подлодки выжил, Грей, конечно, рассчитывал; главное, он хотел оставить врагу послание: больше врасплох не застанете.
        Грей вернулся в каюту. Лайнер тем временем еще сильнее накренился на правый борт.
        - Пора валить с этой посудины,  - напомнил Ковальски.
        Грей подошел к опрокинутому ларцу и, крякнув, перевернул крышкой вверх. Ухватился за кусок золотой карты и, поднатужившись, вырвал его.
        - Идем.
        Отец Бейли посмотрел на останки творения да Винчи.
        - Остальное забирать не будем?
        - Я сообщу властям, чтобы они вернули ларец в Италию. Нам он больше не нужен.
        - Почему?  - спросил Ковальски, следуя за ним.
        Грей шел к дверям. Он надеялся, что враг получил сообщение, понял его и впредь будет вести себя сдержанней. На ходу Грей обернулся к Ковальски и объяснил:
        - Я уже знаю, куда нам надо.
        Глава 27

25 июня, 15:08 по центральноевропейскому летнему времени.
        У берегов Туниса

«Еще кто кого проучил»,  - чуть не ликовала Елена.
        Хотелось смеяться в голос. Ее и двух стариков проводили в рубку связи, где на ряд мониторов в прямом эфире передавалось изображение с множества камер в порту Пальма-де-Мальорка.
        Елена вздрогнула, увидев, как субмарина - наверное, та самая, на которой ее похитили,  - выпускает торпеду. На другом мониторе снаряд ударил в корму круизного лайнера, и корабль подбросило взрывом.
        У Елены сдавило в горле. Ведь там на борту Джо!
        Собравшиеся в рубке ликовали, вскидывая кулаки. Стоявшая рядом Нехир кровожадно улыбалась.
        А потом все переменилось.
        Сразу на нескольких мониторах показался самолет: с разных углов было видно, как он сбрасывает глубинные заряды, как они взрываются один за другим. На изображении, снятом из-под воды, все закипело, полыхнули вспышки, взбухли огромные пузыри. Камеру завертело, изображение пропало.
        Последовала мертвая тишина.
        Стоявший рядом с Еленой отец резко выругался.

«Вот тебе и урок, папочка».
        Отец обернулся к Фирату:
        - Если кого-то из команды подлодки задержат, нас могут раскрыть.
        На это посол хмуро ответил:
        - Команда субмарины знает слишком мало, вреда от допроса не будет. Максимум неприятное внимание к нам. К тому же эти люди бесконечно преданы мне и не дадутся в плен живыми.
        Несмотря на заверения, отец по-прежнему оставался красным от гнева. Он обернулся к Елене и произнес, едва разжимая челюсти:
        - Похоже, придется форсировать планы. И ты примешь в этом максимальное участие.
        Елена чуть заметно покачала головой.

«Хватит с меня этих игр».
        Должно быть, отец заметил решимость в ее взгляде.
        - Как ни жаль, раз этот урок не получился, потребуется другой.
        Он выхватил пистолет из кобуры стоявшего рядом боевика и выстрелил в голову ребе Файна. Затылок ребе разлетелся по стене кровавыми брызгами. Убитый бесформенной кучей рухнул на палубу.
        Елена с воплем попятилась, но ее схватил за плечо Кадир. Монсеньор Ро спрятал лицо в ладони и отвернулся. Даже посла Фирата поразило столь хладнокровное убийство.
        Отец вернул пистолет владельцу и потер ладони с таким видом, словно просушил последнюю тарелку после обеда.
        - Теперь-то вы станете слушать меня, барышня?
        Не в силах ясно соображать, Елена сперва замотала головой, потом согласно кивнула.
        - Надеюсь, я понятно выразился?  - произнес отец.  - Ты станешь помогать нам всеми силами.  - Потом он посмотрел на старика-священника.  - Иначе следующая смерть уже не станет столь скорой и милосердной.
        Елена собралась с силами и снова кивнула.
        Отец обратился к Нехир:
        - Отведи, пожалуйста, мою дочь и монсеньора Ро в библиотеку.  - Он взглянул на Елену.  - У тебя один час.
        Все еще не оправившись, Елена почти ничего не замечала на обратном пути. Ее мутило, дышать было тяжело. Глаза застили слезы. Наконец Нехир втолкнула девушку в библиотеку.
        - Один час,  - напомнила она перед уходом.
        Кадир остался сторожить двери.
        Монсеньор Ро подошел к Елене, обнял ее худыми дрожащими руками и постарался утешить.
        - Говард уже с нашим Господом,  - прошептал священник.  - Обрел вечный покой.
        - Как отец мог пойти на такое?  - простонала Елена, уткнувшись лицом в грудь старику.  - Кто он такой?!
        - Не знаю.  - Ро вздохнул, его дрожь постепенно унималась.  - Даже мне, старику, не всегда понятны глубины порочности людей. Я родился в самый разгар мировой войны, ставшей результатом другой мировой войны, которую называли войной во имя конца всех войн. Какая наивность! Взгляните только, что мы творим друг с другом.
        Кивнув, Елена отдышалась.
        Монсеньор Ро наконец отстранился и посмотрел на нее искренним взглядом.
        - Вы не обязаны им помогать.
        - Но…
        - Дочь моя, я свое уже отжил. Если мне суждено умереть, то так тому и быть.
        - Вас станут пытать!
        - Это лишь плоть. Моей души им не достать. Наши святые, как мужи, так и женщины, во все времена страдали ради общего блага.  - Он улыбнулся.  - Не то чтобы я претендовал на ранг святого. Да и нимб мне вряд ли пойдет.
        Елена оценила его мягкий юмор и готовность пожертвовать собой, но в глазах старика она увидела страх, который он безуспешно пытался скрыть.

«Я не смогу смотреть на зверства, которым его подвергнут».
        Елена взглянула на часы на стене.
        - Надо работать.
        Встряхнувшись напоследок, чтобы прийти в себя окончательно, Елена вернулась к горам книг. Она уже примерно представляла, куда дальше отправился капитан Хунайн, и воображала огненную реку, текущую на запад вдоль побережья Африки, через Гибралтарский пролив.
        - Я могу помочь?  - предложил монсеньор Ро.
        Елена кивнула.
        - Работы много, времени мало. Мне не помешала бы критика идей.
        - Сделаю все, что в моих силах.

16:10
        Елена еще копалась в текстах, делая заметки, когда из коридора донеслись голоса. Пришла Нехир в компании посла Фирата и отца.
        Елена оторвалась от работы с мыслью, что пора разыгрывать очередной спектакль.
        За отведенный ей час она перебрала материалы, и новые, и старые. На этот раз потребуется нечто значимое, не просто сведения о следующей остановке на пути Одиссея. Если не удастся впечатлить заговорщиков, пострадает старый священник. Поддержка монсеньора оказалась неоценима, но час пролетел слишком быстро.
        Мучители вошли в библиотеку.
        Все взгляды устремились на Елену.
        - Ну, что расскажешь?  - взял с места в карьер отец.
        Елена постаралась привести мысли в порядок, оглядела книги и записки, разложенные вокруг золотой карты. Разум гудел, пытаясь собрать воедино крутящиеся вихрем кусочки головоломки, сложить из них цельную картину.
        Фират поторопил ее:
        - Куда дальше отправился капитан Хунайн?
        - Не знаю,  - пожала плечами Елена.
        И это была правда.
        Когда карта заработала, прочертив огненную полосу через север Африки, Елена сосредоточилась совершенно на другом, завороженная пламенной расселиной, идущей через Гибралтарский пролив, и не заметила, останавливался ли где-то еще серебряный кораблик.
        Отец помрачнел и посмотрел на монсеньора Ро.
        Елена вскинула руку.
        - Зато,  - с нажимом произнесла она,  - я точно знаю, где заканчивается его путь.
        Нехир подошла ближе.
        - Заканчивается? То есть ты знаешь, где находится Тартар, где сокрыты врата ада?
        Елена тяжело сглотнула.
        - По-моему, да. По крайней мере, я точно знаю, куда отправился искать их Хунайн. Особенно если учитывать, что руководство к поискам он черпал в древних книгах.
        - Так говори,  - потребовал Фират.  - И мы решим, как быть.
        Елена кивнула.
        - Хунайн высоко ценил слова и мудрость древнегреческого историка Страбона, особенно его книгу «География». В ней содержатся доказательства, что путь Одиссея в Тартар привел в полумифический город Тартесс.
        - Тартесс…  - нахмурился отец.  - Звучит очень похоже на Тартар.
        - О том же говорит и Страбон.  - Елена взялась за заметки.  - Вот цитата из «Географии»: «Таким образом, можно предположить, что Гомер, услышав о Тартессе, назвал Тартаром самую отдаленную из областей подземного царства от имени Тартесса и присоединил мифический элемент, оставаясь верным своей поэтической манере»[44 - Страбон, «География», книга III (пер. Г. А. Стратановского).].
        - Где это место?  - спросил Фират.
        - Согласно Страбону и другим источникам, он находится «на дальнем западе» и «за Геркулесовыми столбами», как в древности называли Гибралтарский пролив.  - Елена оторвалась от записей.  - Для людей древности все, что лежало за пределами Геркулесовых столбов, представляло угрозу: там солнце опускалось за горизонт, и наступала ночь. Если где и помещать Аид или Тартар, то там.
        - Там - это где?  - с нажимом спросил отец.
        - Говорят, Тартесс находился у иберийского побережья, что на юге Испании, а это сразу за проливом. Это был город великого богатства и мощи.  - Елена снова сверилась с заметками.  - Я нашла описание, сделанное в четвертом веке историком по имени Эфор: «Рынок Тартесса вовсю процветает, по реке сплавляют много олова, равно как и золота, и меди».
        Она посмотрела на Нехир.
        - Как думаете, почему он отдельно упомянул олово, даже прежде золота?
        Нехир пожала плечами.
        Тогда Елена обернулась к остальным:
        - Олово - ключевой элемент бронзовых сплавов. Тартесс слыл крупнейшим производителем бронзы и материалов для нее.  - Она вспомнила чудовищ из трюма обледенелого корабля.  - Для инфернальной армии потребовалось бы много бронзы.
        Пока все переглядывались, Елена посмотрела на монсеньора Ро. Пришла его пора выйти на сцену.
        - Однако есть и другие истории, связанные с Тартессом,  - откашлявшись, произнес старик.  - Из одного очень надежного источника.
        - Какого?  - спросил Фират.
        - Из Ветхого Завета.
        Отец Елены взглянул на нее, ища подтверждения, а она молча кивнула монсеньору.
        Ро продолжил:
        - Во многих книгах Ветхого Завета упоминается загадочный город Фарсис, или Таршиш. Вот, например, в книге пророка Иезекииля: «Фарсис, торговец твой, по множеству всякого богатства, платил за товары твои серебром, железом, свинцом и оловом»[45 - Иез. 27:12.].
        Елена добавила:
        - Иными словами, еще один процветающий мифический город, название которого похоже на Тартесс.
        - Многие археологи-библеисты,  - кивнул Ро,  - считают, что Фарсис и Тартесс - один и тот же город.
        Фират нахмурился.
        - И что?
        - И о Тартессе, и о Фарсисе ходят слухи,  - объяснила Елена.  - Слухам этим тысячи лет, зародились они еще в Древней Греции.
        - Что за слухи?  - спросил отец.
        - Якобы этот город был не просто богат, но и служил домом для народа, намного опередившего свое время. Многие даже сравнивали его с Атлантидой.
        Она выдержала многозначительную паузу. Собравшиеся вновь переглянулись.
        - Правда это или нет,  - наконец продолжила Елена,  - я не сомневаюсь, что капитан Хунайн отправился за пределы Геркулесовых столбов, руководствуясь Страбоном и прочими, в поисках Тартесса - прохода в легендарный Тартар.
        - Где именно это место?  - резко спросил Фират.
        - Могу сказать довольно точно.  - Елена открыла блокнот с заметками.  - Спасибо писателю второго века нашей эры Павсанию, который говорит, что Тартесс расположен «между устьями реки… Эту реку, самую большую, какая только есть в Иберии, и даже имеющую приливы и отливы, в позднейшее время назвали Бетисом. Некоторые считают, что иберийский город Карпия в древнейшие времена назывался Тартессом»[46 - Павсаний, «Описание Эллады» (пер. С. П. Кондратьева).].
        - Что это дает нам?  - спросил отец.
        - Современные ученые изучили подобные описания и считают, что Тартесс находился в речной дельте, где-то между Кадисом и Уэльвой, у южного побережья Испании. Ищете вход в Тартар - смотрите там. Более точное местоположение я уже не назову.
        Елена гордо выпрямилась, ожидая своей участи. Ее судьи встали плотным кругом и возбужденно зашептались, потом снова посмотрели на нее.
        Гордая улыбка на лице отца сообщила обо всем еще до того, как он поздравил Елену:
        - Я знал, что ты справишься.
        Елена улыбнулась в ответ, а про себя подумала: «Козел».
        Отец вместе с остальными быстро вышли, готовые двинуться дальше на поиски затерянного города Тартесса. Елена тяжело рухнула в кожаное кресло у стола.
        Ро последовал ее примеру, опустив, правда, свои старые кости куда осторожнее.
        - Думаете, капитан Хунайн и правда отправился туда?
        Елена кивнула.
        - Не сомневаюсь.
        Она посмотрела на карту, вспомнив огненную реку, текущую от острова Вулкан к Сардинии, потом пересекающую Африку и устремляющуюся за Гибралтарский пролив.
        - Именно туда Хунайн и шел,  - искренне произнесла она.
        Но путь его закончился не там.
        Внутренне злорадствуя, Елена посмотрела на двери библиотеки. Яблоко от яблони!.. Взрослея, она часто сопровождала отца-сенатора во время избирательной кампании и мастерски научилась сплетать правду и ложь.
        Как сейчас.
        Надо было увести похитителей по ложному пути, выиграть немного времени для Джо и его друзей, чтобы они первыми достигли Тартара.
        Оставался, правда, вопрос: найдут ли союзники верное место?
        Глава 28

25 июня, 20:08 по центральноевропейскому летнему времени.
        В воздухе над Средиземным морем

«Надеюсь, я прав». Одолеваемый сомнениями, Грей закрыл глаза.
        Его глубоко вдавило в кресло - «Посейдон» круто набирал высоту, оставляя позади творящийся в Пальме хаос. Покинуть Мальорку оказалось не так-то просто.
        Коммандер Пулман помог скоординировать захват подлодки «Лада». В живых осталось всего два члена команды: остальные либо погибли, либо застрелились. Пленников, конечно, допросили, однако ясно было, что они - мелкая сошка, наемники, которым почти ничего не известно.
        К тому времени как Грей с командой сумели покинуть борт поврежденного лайнера и пересесть на «Посейдон», дело близилось к вечеру. Самолет набирал скорость, а Грей смотрел в иллюминатор, в сторону уходящего за горизонт солнца. Он даже не сказал коммандеру, куда они направляются, просто попросил лететь на запад, к Гибралтарскому проливу.
        О направлении Грей не сказал ничего ни директору Кроу, ни товарищам. Сейхан сидела рядом, Ковальски с Марией позади, а Мак с Бейли впереди. Своей команде Грей доверял, однако догадки предпочел оставить при себе. Не хотел обсуждать их посреди суматохи.
        Наконец самолет набрал крейсерскую высоту.
        Бейли обернулся и сердито посмотрел на Грея.
        - Теперь-то мы можем поговорить о том, куда летим?
        Грей отстегнул ремень.
        - Идите за мной,  - позвал он.
        Все резво встали и бочком двинулись по проходу мимо расположенных по левому борту станций слежения. Летчики не обращали на пассажиров внимания, уткнувшись в экраны.
        Грей отвел своих в хвостовую часть, на камбуз, где было просторнее. Выложив на небольшую стойку планшет и кусок золотой карты, который выдрал из ларца да Винчи, он посмотрел на товарищей.
        - Сперва убедимся, что я не спятил,  - произнес Грей.
        Ковальски вскинул руку, явно собираясь выдать остроту, но под хмурым взглядом Грея тут же опустил ее.
        - Говори, что на уме,  - попросил Мак.
        Мария кивнула.
        Сейхан скрестила руки на груди, словно уже приняла все его выводы.
        Грей посмотрел на Ковальски.
        - Когда карта заработала, ты не заметил, куда вела огненная полоса, так? Увидела это Елена или нет, но она должна была сообразить, что к чему. Мне кажется, в книгах по геологии она искала подтверждения догадке.
        - Какой догадке?  - спросил Бейли.
        Грей вскинул руку, попросив не перебивать.
        - Елена говорила, что огненный путь напоминает схему сталкивающихся тектонических плит.
        Мария нахмурилась.
        - А это здесь каким боком?
        Грей включил планшет и открыл сохраненное на нем изображение: карту Средиземноморья, разделенную линиями - границами лежащих в его основе пяти тектонических плит.
        Все наклонились ближе.
        - Ничего не напоминает?  - спросил Грей.
        Товарищи только хмурились и мотали головами.
        Грей тяжело вздохнул. Может, он и правда спятил? Директор Кроу взял его в «Сигму» за способность видеть то, чего не видят другие, но вдруг он утратил нюх и гоняется за призраками?
        Сейхан крепко сжала руку мужа и взглядом сообщила, что полностью его поддерживает.
        - Покажи,  - попросила она.
        Грей провел пальцем по экрану планшета, меняя изображение: рисунок остался прежним, но линии границ между тектоническими плитами стали пунктирными, обозначая теперь кольцевой маршрут по геологическому лабиринту.
        Грей поднял планшет повыше.

«Ну, теперь-то они точно увидят».
        Первой рисунок узнала Мария и, ахнув, прикрыла рот ладонью. Следом уже и Бейли выпучил глаза. Сейхан только улыбнулась и пожала плечами. Она-то не сомневалась. Даже Мак кивнул.
        Один только Ковальски продолжал морщить лоб.
        - Что-то я не врубился…
        Объяснять ему взялась Мария. Она указала на Турцию:
        - Пунктирная линия - там, где Анатолийская плита сталкивается с Евразийской на севере,  - начинается в Трое.
        Продолжил Бейли:
        - Оттуда она зигзагом идет через острова Эгейского моря, а потом под Грецией сворачивает на юг.
        Мак указал на Ионическое море.
        - Серебряный кораблик крутился вдоль этого самого маршрута до Италии. Прошел под сапожком, мимо Сицилии - к вон тем небольшим вулканическим островам.
        - Вулкан,  - согласился Ковальски.  - Помню: огненная полоса протянулась отсюда к югу Сардинии. Потом к Африке и вдоль ее побережья. Путь был похож на то, что у тебя на экране.
        Грей кивнул.
        - Похоже, корабль Одиссея шел как раз вдоль границ тектонических плит. По крайней мере, следовал курсу, показанному на карте. И вероятно, даже пережил все, что Гомер описывал в поэтической форме.
        - Как такое возможно?  - удивился Бейли.  - Откуда людям античности было известно о тектонике плит?
        Грей пожал плечами:
        - Остается гадать. Те самые люди античности составили карту вулканической активности в этом регионе и описали в своих текстах все крупные землетрясения. Видимо, они все же догадывались, каким образом действуют сейсмические силы.
        Мария высказала еще одну мысль:
        - Финикийцы, греки и египтяне были самыми продвинутыми в астрономии и навигационной картографии. Они описали все значимые места: пирамиды в Гизе и прочие чудеса света. Даже географические вехи вроде Везувия. Может, наблюдая, как с течением тысячелетий смещаются эти места, она поняли, что земля под ногами тоже движется? В основном так современные геологи и отслеживают движение тектонических плит: при помощи интерферометрии замеряют изменение расстояния между радиотелескопами или датчиками GPS, собирают данные местоположения различных контрольных точек на земле и фиксируют их перемещение.
        Мак предложил еще версию:
        - Или же им удалось засечь незначительные магнитные аномалии вдоль границ сходящихся плит.
        Грей кивнул.
        Может, ответ - в сочетании этих версий?
        Куда более важный вопрос задал Ковальски:
        - Как это поможет определить, куда нам лететь?
        Грей поднял планшет еще выше и показал, как граница между Африканской и Евразийской плитами идет дальше на запад, пересекая самый кончик Марокко на севере. Переключился на топографическую карту Марокко, на которой для большей наглядности была обозначена граница схождения плит.
        - Хунайн, разумеется, не смог бы провести корабль по суше, через Марокко, поэтому повел свой дау в обход, через Гибралтарский пролив. Оттуда, мне кажется, он повернул на юг, чтобы выйти на маршрут - туда, где за противоположным берегом Марокко вновь продолжается граница тектонических плит.
        Бейли задумчиво прищурился.
        - Вы с монсеньором Ро считали, что Хунайн искал загадочную страну феаков.
        Грей кивнул.
        - Некое место на краю света.
        - Иными словами, за Гибралтарским проливом,  - добавил Бейли.
        Мария нахмурилась.
        - Откуда вы знаете, что Хунайн в конце концов отправился на юг, следуя дальше вдоль границы Африканской и Евразийской плит?
        - Во-первых, названия феаков. Оно происходит от греческого слова «феос», что значит «серый».
        - Очень кстати[47 - «Серый» по-английски - «gray», «грей».], - пробормотал Ковальски.
        Грей не обратил внимания.
        - «Феаки» обозначает «серый народ». Некоторые ученые полагают, что имелось в виду некое темнокожее племя.
        - Типа африканцев,  - заметил Мак.
        - И еще вот это,  - сказал Грей.
        Отложив планшет, он взял в руки кусок золотой карты - участок Африки к югу от Гибралтарского пролива. Грей наклонил его так, чтобы лучше было видно вытисненное на драгоценной поверхности изображение. Провел пальцем вдоль цепочки гребней, идущих через Марокко,  - практически точной копии топографической карты на экране.
        - Атласские горы. Появились, когда Африканская плита поднырнула под Евразийскую, подняв ее край. Золотой гребень, ближайший к границе субдукции, это Высокий Атлас, ниже - горы Антиатлас. Между ними - долина. Если присмотреться, можно увидеть реку, стекающую с этих высот и впадающую в море. Это бассейн реки Сус.
        Он передал кусок карты по кругу, чтобы и остальные рассмотрели его как следует.
        Когда очередь дошла до Бейли, Грей спросил:
        - Что вы видите в верховьях реки, между горами Высокого Атласа, близ побережья?
        Бейли поднес карту к самым глазам.
        - Крохотный рубин.
        - А что на этой карте обозначено рубинами?  - спросил Грей.
        - Вулканы,  - вспомнил Ковальски.
        Грей выпрямился.
        - Я проверил: в том месте, где расположен рубин, вулканов нет.
        Мария вцепилась в руку Ковальски.
        - Хунайн неспроста отметил это место,  - сказал Грей.  - Если там нет вулкана, то для обозначения входа в огненный подземный мир рубин подойдет как нельзя кстати.
        Бейли в сомнении поджал губы.
        - Я думал, что феаки жили на острове.
        - Распространенное заблуждение,  - пожал плечами Грей.  - В «Одиссее» Гомер ни словом не упоминает, что они живут на острове. Он говорит лишь, что они живут недалеко от моря.
        - То есть, может, и в городе близ моря,  - подсказала Мария.
        В камбуз вошел коммандер Пулман вместе с тактическим координатором. Пулман, сильно нахмурившись, оглядел пассажиров: ему явно не нравилось оставаться в неведении, и он тоже ждал ответов.
        - Мы вот-вот пролетим над Гибралтарским проливом. Мне нужно знать, куда дальше.
        Грей уже выбрал пункт назначения: городок близ устья реки Сус, ворота в лабиринт горных русел.
        - Агадир,  - сказал он.  - Морской курорт в трехстах милях к югу от Касабланки на марокканском побережье. Высадите нас там и держитесь неподалеку.
        Пулман ожидал подробных объяснений, но Грей остановил всякие расспросы суровым взглядом. Коммандер запыхтел, развернулся на месте и ушел, уводя за собой тактического координатора.
        - Наш самолет захватили, не иначе,  - проворчал он помощнику.
        Грей отвернулся. Он знал, что безопаснее было бы лететь не на военном самолете, а на частном, однако «Посейдон» оборудован новейшими сонаром, радаром и приборами слежения, а высокотехнологичная поддержка с воздуха - чтобы летчики направляли наземную команду в поисках затерянного подземного города, мифического Тартара,  - крайне необходима.
        - То есть мы летим на юг от Касабланки,  - сказала Мария.
        Ковальски осклабился.
        - «Из всех кабаков всех городов мира…»[48 - Одно из многочисленных крылатых выражений из классического голливудского фильма «Касабланка»; полностью звучит так: «Из всех кабаков всех городов мира она зашла именно в мой».] - Тут он с серьезным видом обернулся к Марии и уточнил: - Погоди-ка. Надеюсь, в этом вашем Агадире есть кабаки?
        Глава 29

26 июня, 10:22 по центральноевропейскому летнему времени.
        Марокко, Агадир
        Да, в Агадире они имелись.
        Арендованный внедорожник подпрыгнул, наехав на выбоину. Мария ладонью прикрыла глаза от яркого солнца. Было позднее утро, но похмелье еще не прошло: голова пульсировала, при каждом толчке мутило. Развалившись на переднем сиденье, Мария сжимала в руках термос с кофе. Она считала, что такое самочувствие объясняется скорее недосыпом, чем коктейлями с джином.
        Самолету пришлось сделать лишний круг над Агадиром, пока Пейнтер по просьбе Грея договаривался о посадке на королевской базе ВВС за городом. Наконец в полночь они сели на отдаленной полосе. Территорию быстро оцепили. По легенде, американский самолет сел на дозаправку, пользуясь гостеприимством дружественной Америке страны.
        Грей быстро переправил свою группу с базы в неприметный отельчик у океана. К несчастью, рядом оказался бар. Уставшие и взвинченные, Джо с Марией отправились туда пропустить по стаканчику на ночь. Один стаканчик быстро превратился в три, а после они удалились в спальню, чтобы отметить воссоединение, и заснули только в три утра.
        Мария глянула на Джо: тот рулил одной рукой, высунув локоть в открытое окно. В зубах он сжимал тонкую дешевую сигару: отвернувшись, выдохнул облачко дыма, которое, правда, тут же затянуло назад в салон. Впрочем, ветер с моря помогал освежить голову лучше, чем кофе.
        Зато Джо был как огурчик: по крайней мере, выглядел лучше, чем следовало ожидать от человека, урвавшего всего четыре часа сна после возлияний. В самолете им, конечно, удалось коротко вздремнуть, но Марию не оставляло ощущение, что в Джо что-то переменилось. В отеле они спали голышом, без одеяла, было слишком уж жарко. Джо пристроился рядом с Марией, обхватив ее крупной рукой, однако не прижимал к себе, а просто обнимал. Может, все эти месяцы он интуитивно улавливал растущие в ее душе сомнения? Казалось, чем больше она отдалялась, тем отчаянней он стремился ее удержать, и становилось только хуже. Этот порочный круг угрожал их совместному будущему.
        Однако круг наконец разомкнулся.
        Мария поняла это - и Джо неким образом тоже. Она вспомнила, с чего началось путешествие: в надежде возродить былой огонь, раскрыть в жесткой броне Джо бреши, выпустить его нежную сторону на свободу, Мария взяла его с собой в Африку повидаться с Баако. Но Джо не менялся: бездонный колодец сострадания и понимания в его душе не иссякал. Изменилась она сама, позволив сомнениям встать между ними, заставив Джо цепляться за нее.
        Мария потрясла его за бедро, и Джо скривился, чуть не перекусив сигару надвое.
        - Прости.  - Мария совсем забыла об ожоге.
        Она убрала руку, но Джо, отпустив руль, схватил ее и вернул себе на бедро. Потом снова взялся за руль.
        Мария улыбнулась и села поудобнее. На душе полегчало, даже голова перестала болеть. Вокруг расстилался сказочный пейзаж: белые дюны и бирюзово-синий океан тянулись с одной стороны, а с другой к пикам Высокого Атласа поднимались зеленые фермерские поля. Прочертив неровную линию на горизонте, горы на западе обрывались в Атлантику, а на востоке вздымались еще выше. Несколько высочайших вершин - чуть за тринадцать тысяч футов - поблескивали снежными шапками.
        Впереди постепенно увеличивался в размерах курортный городок Агадир: роскошный оазис на широком полумесяце песчаного берега. Красочный променад полнился ресторанами и барами. По всему городу покачивались пальмы, словно бы маня дать отдых усталым костям.
        Мария и не думала, что город такой зеленый. В ее воображении Марокко был страной красных камней и песка, но долина реки Сус оказалась цветущим Эдемом, прикрытым с севера и юга двумя грядами, чьи пики устремились ввысь благодаря столкновению тектонических сил.
        Сидевший в третьем ряду отец Бейли рассказывал историю гор и о том, как они связаны с греками:
        - Местные берберы называли их Идрарен-Драрен, то есть «горы всех гор», однако закрепилось греческое название. Греки верили, что именно здесь, на краю света, широкоплечий титан Атлас, наказанный Зевсом, держит небесный свод.
        Сидевший рядом с ним Мак спросил:
        - То есть мы на краю света?
        - В представлении древних греков, да. Для них все за пределами Гибралтарского пролива было неизведанными землями.

«И тут же,  - добавила про себя Мария,  - как они считали, скрывался Тартар».
        Она подняла взгляд на заостренные вершины: в багряном, красном и белом слоях осадочной породы из доисторических океанов она видела глубокое геологическое прошлое, в черных прожилках базальта читала следы активности давно уснувших вулканов.
        Где-то здесь, в лабиринте рек, скал и водопадов, лежала их цель.
        Вот только где именно?
        К счастью, в распоряжении имелось нечто большее, чем осколок золотой карты с рубиновым вкраплением.
        За спиной у Марии на втором ряду сидел Грей. Он шепотом переговаривался по спутниковому телефону с коммандером Пулманом, самолет которого кружил над ними в воздухе: ориентируясь по радару и приборам слежения, в поисках помогала команда «Посейдона». А через директора Кроу Грей добился, чтобы им пересылали данные со спутникового георадара.
        Стоило Грею нажать отбой, как Сейхан задала вопрос, беспокоивший всех:
        - Есть что-нибудь?
        Грей шумно выдохнул.
        - К несчастью, есть, причем слишком много. Такое впечатление, что эти горные зубы тысячи лет не посещал стоматолог. Вон те пики впереди изрыты вдоль и поперек: сплошные пещеры и тоннели.
        - Ну, значит, суровый вариант,  - сказал Джо, ведя машину окраинами города, мимо поля для гольфа.  - Идем ножками.
        Его прогноз не оправдался.
        Дорога обрывалась у небольшой яхтенной стоянки. В этом месте река Сус в ширину была как два футбольных поля. В зеленые воды вдавался L-образный пирс, заполненный изящными прогулочными лодками, старенькими рыболовными шхунами и чартерными судами.
        Джо остановился на парковке, и они все выбрались из салона, забрав упакованное в новые рюкзаки снаряжение. Вечный оптимист, Грей с утра совершил набег на магазины туристических и спортивных товаров. Купил фонарики и электрические светильники, отыскал даже снаряжение для спелеологов: тросы, шлемы, страховочные системы и карабины. Видимо, этот вид спорта был здесь популярен - с таким-то обилием полостей в горах,  - как и спуски в глубокие расселины, на дне которых скрывались оазисы с лазурными озерами в окружении пальм.
        Из багажника Джо достал сумку с самым важным их грузом. Пыхтя, взвалил на плечо вещмешок с оружием и патронами. Среди прочего внутри лежал дробовик, на который Джо сразу же заявил права.
        Еще в отеле Грей раздал всем по пистолету в тонкой нейлоновой кобуре. Воспротивился только отец Бейли, но Грей переубедил священника: мол, не хочешь стрелять ради убийства, так стреляй ради самообороны.
        Джо выпрямился и спросил:
        - Где черти нашего гида носят?
        - Сюда,  - сказал Грей и повел их с парковки в сторону гавани.
        Нужная им лодка стояла на приколе у последнего причала. Это был тридцатифутовый круизный катер с приваренной к алюминиевому корпусу рубкой. Виды он уже видал, однако, судя по начищенным переборкам и обшивке, хозяин его холил и лелеял. Сам капитан, девушка лет двадцати, перегнулась за корму, шаманя над поднятым подвесным мотором.
        Когда компания подошла к причалу, девушка выпрямилась. На ней был испачканный в масле комбинезон, утянутый в поясе, и ковбойская шляпа. Она словно сошла со страниц «Вог»: идеальная светло-эбеновая кожа, темно-коричные волосы и ярко-голубые глаза,  - но назвать ее изнеженной моделью, которая сделала себе фигуру в студии, язык бы не повернулся.
        Ее красоту отметили все мужчины, даже отец Бейли, на мгновение утратив дар речи.
        Тогда Мария взяла дело в свои руки и выступила вперед.
        - Чарли Айзем?
        Женщина подтянула рукава комбеза, оголив мощные предплечья, и, перегнувшись через поручни, пожала Марии руку.
        - Вообще-то Шарли Изем,  - ответила она с легким французским акцентом.
        В ее жилах, наверное, текла кровь берберов и европейцев.
        - Судя по взглядам ваших компаньонов, вы ожидали увидеть мужчину, oui?[49 - Да? (фр.)] - спросила Шарли и, весело подмигнув, пригласила компанию на борт.  - Или кого-то постарше, non?[50 - Не так ли? (фр.)]
        Мужчины подобрали отвисшие челюсти и прошли на корму катера.
        - Да я как бы не жалуюсь,  - негромко пробормотал Джо.
        Мария бросила на него сердитый взгляд.
        Ступая на борт, Сейхан искоса, оценивающе посмотрела на капитана. Ее взгляд зацепился за кобуру с пистолетом на бедре Шарли, и она чуть заметно кивнула в знак одобрения.
        - О вас очень хорошо отзываются,  - заметил Грей, пожимая Шарли руку.  - Говорят, лучше вас реку Сус и ее притоки никто не знает.
        - Моя семья ходит по ней больше века, а я - с девяти лет. Сус ведь такая: темпераментная, хитрая, коварная, но мы с ней ладим. Почти всегда.
        Шарли подошла к Маку, чтобы помочь с сумкой: от перевязи он уже избавился, но рука, было заметно, еще побаливала. Климатолог хоть и не морщился, девушка инстинктивно поняла, что у него не так.
        - Давно вы капитан этого судна?  - поинтересовался отец Бейли.
        Шарли оглядела группу, убеждаясь, что люди устроились.
        - А, так капитан не я.  - Она перешла на корму, чтобы отдать швартовы.  - Он в рубке, проверяет, все ли готово к отплытию. Вечно занят…
        С этими словами она пронзительно засвистела.
        Из рулевой рубки выпрыгнуло небольшой существо. Обезьянка проскакала по-кроличьи на задних лапах и прыгнула на плечо Шарли.
        Новый знакомый повеселил всех… только Джо со стоном попятился.

10:55

«И что девчонок к обезьянам тянет?!» - поморщился Ковальски.
        В прошлом ему досталось от этих мелких тварей. Баако он, конечно, полюбил, но горилла хотя бы нормальных размеров и знает язык жестов. Впрочем, даже к этому смышленому парню Ковальски не сразу проникся симпатией. А уж эта мелочь пузатая вызывала у него мурашки по коже: стариковская мордочка, похожая на сморщенное яблоко, черные глазки, как мраморные шарики.
        Он попятился, зато остальные подошли ближе.
        - Знакомьтесь, Эгги,  - представила обезьяну Шарли.  - Сокращенно от Агхилассе, что значит «лев» на ташельхит, местном берберском диалекте.  - Она изобразила свирепый оскал, и обезьянка в ответ ощерила острые зубки.
        Ковальски передернуло.
        - Видите,  - улыбнулась Шарли,  - какой он крутой, настоящий берберийский лев![51 - Вымерший подвид льва, чей образ характерен для искусства Северной Африки.]
        Мария взглядом опытного приматолога присмотрелась к обезьянке, к бурому меху, который желтел ближе к брюшку.
        - Так ведь это берберийская макака, да? Местный, вымирающий вид, если не ошибаюсь.
        - Верно. Эгги сирота: родителей убили браконьеры. Ему тогда едва исполнилось четыре месяца. Прибыл в центр спасения со сломанной рукой.
        - А сколько ему сейчас?
        - Чуть меньше года. Рановато возвращаться в стаю.
        - Самцы взрослеют в четыре года, так?
        - Половая зрелость да, наступает в этом возрасте, но возвращать Эгги планируем, когда ему исполнится два.
        Продолжая обсуждать обезьянку, женщины пошли в сторону рубки. Оказалось, Шарли не просто опытный водитель речного катера, но еще и студент-зоолог. Сейчас у нее были летние каникулы. Впрочем, в лодках она разбиралась действительно отлично, и это Ковальски нравилось.
        Катер без отлагательств оттолкнули от причала и, заведя подвесной мотор, направили вверх по реке.
        Наконец Мария вернулась к Ковальски, оставив Шарли вести лодку по сужающемуся каналу.
        - Милашка, правда?  - широко улыбнулась она.
        - Шарли? Ага. Глаз не отвести.
        Мария ткнула его кулаком в плечо.
        - Я про Эгги!
        Ковальски закатил глаза и указал в сторону рубки.
        - Вы называли зверушку обезьяной. Но ведь у него нет…  - Он указал себе на копчик.
        - Хвоста?
        - Разве он не примат? В Африке ты меня постоянно поправляла, стоило мне назвать Баако обезьяной.
        - У макак хвосты есть, просто рудиментарные. В полдюйма длиной.
        Ковальски вздрогнул.
        - Час от часу не легче.
        Мария со вздохом покачала головой.
        Мак с отцом Бейли устроились на скамьях вдоль планшира, Грей с Сейхан втиснулись вместе с Шарли в тесную рубку. Дверь осталась открытой, поэтому Ковальски слышал кое-что из разговора - главным образом, о самой реке.
        Слушал Ковальски, правда, вполуха, потому что смотрел на зазубренную горную цепь, пронизанную притоками и водопадами. Тут и там он замечал лесистые ущелья, блеск озер и водоемов, залитые солнцем зеленые пастбища и луга.
        Из того, что удалось подслушать, он понял, что река Сус за пределами гор тянется еще на сотни миль, но ее русло милях в девяноста вверх по течению перекрывает Аулузская плотина.
        Шарли говорила так:
        - До того, как в конце восьмидесятых построили плотину, река была и сильнее, и капризнее. Она то и дело разливалась: во время зимних штормов или по весне, когда таял снег,  - а к концу лета могла запросто высохнуть до ручейка, так что фермерам приходилось тяжело. В общем, плотина хоть и укротила нрав реки, мне немного жаль, что она теперь как в неволе.
        Ковальски невольно кивнул, соглашаясь: сам он тоже предпочитал, чтобы человек не вмешивался в естественный порядок дикой природы. Река должна быть рекой… если только не его дому угрожает паводок, а летом - засуха уничтожает не его поля.
        Окинув жестом руки плодородную долину между Высоким Атласом на севере и Антиатласом на юге, Шарли продолжила:
        - Говорят, давным-давно, тысячи лет назад, воды Сус заполняли тут все, и тогда она была не просто рекой, а целой гаванью.
        Грей и Сейхан переглянулись.
        Ковальски даже без слов понял, о чем подумал командир.

11:17
        Значит, идеальная гавань для народа мореплавателей.
        Рыча мотором, катер несся дальше вверх по течению, а Грей попытался вообразить всю эту долину, затопленную рекой, в которой мешаются соленые и талые воды. Представил, как тут стоит могущественный флот, готовый отправиться войной на Средиземноморье.
        В древности, наверное, и каждый приток, питающий сегодня Сус, сам был полноценной рекой. В этот момент они проплывали мимо одного такого потока: он извергался в реку из ущелья, обрамленного высокими известняковыми утесами. Стены же из скальной породы отстояли от воды намного дальше, а значит, устье было промыто более широким и сильным водопадом века назад.
        Грей сверился с картой на экране планшета, которая показывала схему всей речной системы. Пришлось попотеть, чтобы определить, какой из притоков ближе прочих к точке, отмеченной рубином на золотой карте. Грей показал экран Шарли.
        - Знаете, где этот приток?
        Шарли взяла планшет в руку.
        Сейхан тем временем угостила Эгги оливкой. Обезьяна запрыгнула ей на плечо и принялась ловко снимать с плода шкурку и лакомиться мякотью.
        Сейхан еле сдерживала веселую улыбку.
        Быстро съев оливку и выплюнув косточку, Эгги слез с ее плеча. На ходу он принюхался к груди, уловив, видимо, аромат молока, хотя утром Сейхан его сцеживала.
        Тут уже Сейхан сердито нахмурилась.
        - Фигушки.  - Сняв с себя обезьяну, она усадила мальца на плечо Шарли.  - Бар закрыт.
        Шарли вернула Грею планшет и потрепала обиженного Эгги.
        - Не расстраивайся, mon ami[52 - Друг мой (фр.).]. Скоро я тебя как следует покормлю.  - Она обернулась к Сейхан: - Вы уж извините, он еще совсем кроха. В стаях макаки растят малышей все вместе. Одним детенышем могут заниматься сразу несколько самок.
        - Я его кормить не стану,  - отрезала Сейхан.
        Эгги как будто понял, что его отвергают, и уткнулся в шею Шарли.
        Капитан же обратилась к Грею:
        - Насчет притока, который вы отметили. Oui, я знаю, где он. Отсюда недалеко, мили две вверх по течению. Он сильно вдается в горы, но катер пройдет всего на милю в глубь долины. Может, чуть дальше, если паводок достаточно сильный.
        Грей кивнул, подумав: «Надеюсь, нам хватит».
        Он вышел из кабины и связался с коммандером Пулманом. Сообщил обстановку и заодно сверился с последними данными по подземному сканированию со спутника. Увеличил на экране снимок речной долины, к которой они приближались. Как и всюду вокруг, зазубренные пики, что окаймляли расселину, были изрыты кавернами. Грей выбрал две самые многообещающие точки, но в конце концов определить, какая из них подходит, можно было единственным образом.
        Пойти и посмотреть.
        Его окликнула Сейхан, позвала назад в рубку.
        Вернувшись, Грей увидел впереди широкий канал, впадающий в зеленые воды Сус.
        - Это тот самый?  - спросил Грей.
        Шарли кивнула и, ловко развернув катер, направила его в устье. Течение в узком русле оказалось сильнее, и мотор натужно заревел. Катер немного потрясло, однако вскоре он уже полным ходом шел против течения.
        Грей подался вперед, чтобы лучше рассмотреть окружающий пейзаж: скалы далеко отстояли от берегов, а значит, канал прежде и впрямь был шире и полноводнее. За полосой ближайших фермерских угодий по дну тенистой долины раскинулся на удивление густой кедровый лес.
        - У этого притока есть название?  - спросила Сейхан.
        Шарли пожала плечами:
        - На картах ничего такого не указано, но берберы жили в этих местах тысячелетиями. У нас для каждого пика, для каждой долины и горы есть свое, более древнее название.  - Она мотнула головой вперед.  - Вот этот - Ассиф-Азбар.
        - И это значит…
        - Примерно переводится как Река Скорби.  - Шарли оглянулась.  - Веками ходили слухи о том, что здесь пропадают люди. Якобы это обиталище духов.
        Сейхан посмотрела на Грея, и по ее лицу он сразу же прочел: «Если мы ищем вход в ад… то реку ты угадал».
        Глава 30

26 июня, 11:20 по центральноевропейскому летнему времени.
        Гибралтарский пролив
        По-прежнему оставаясь пленницей на «Деннице», Елена стояла у панорамного окна библиотеки: с благоговением взирала на известняковый монолит, вздымающийся из воды на четыре сотни ярдов. Когда яхта проплывала мимо, Гибралтарская Скала заполнила собой все.
        - Один из Геркулесовых столбов,  - сказал монсеньор Ро.  - Глядя на такую громаду, сразу понимаешь, как она заслужила название.
        Яхта, не сбавляя хода, шла дальше, и вскоре впереди показалась западная половина Скалы, а вместе с ней и россыпь верфей, причалов и небольшой городок Гибралтар, притулившийся под известняковыми утесами небольшой бухты. Елена посмотрела дальше на запад. Еще миль тридцать, и они покинут пролив.
        Через час они достигнут Кадиса, города на южном побережье Испании. А значит, время у Елены заканчивается.
        Монсеньор Ро напомнил:
        - Скоро им потребуется более точное направление. Кадис и Уэльву разделяет около шестидесяти миль береговой линии.
        Елена обернулась к разбросанным по библиотеке книгам, заметкам и картам. Сердце тяжело б?хало в груди. Вчера она сумела убедить тюремщиков, что полумифический город Тартесс - который многие в античности считали Тартаром,  - находится где-то на этом отрезке южного иберийского берега. Сегодня от нее потребуют сузить зону поиска. Или хотя бы наметить потенциальное место высадки.
        Что им сказать?
        Елена рассчитывала, что на поиск ответов будет больше времени. К несчастью, «Денница» припасла несколько тузов в рукаве, или, если точнее, под килем. Елена посмотрела в окно: благодаря тому, что эта часть библиотеки выдавалась за пределы надстройки, она видела левое подводное крыло, рассекающее синие воды.
        Вчера похитители не стали щадить судно: оно на полном ходу умчалось прочь от Туниса, показав то, что скрывало предыдущие три часа пути до Африки - подводные крылья. «Денница» оказалась старшим братом катера, доставившего Елену на борт яхты-люкс. Корабль приподнялся над водой, выпустив двойные крылья, и понесся, вспарывая Средиземное море, точно серебряный кинжал.
        И все же до пролива яхта шла шестнадцать часов. Елена рассчитывала, что времени ей потребуется больше, даже не ради себя, но ради Джо и команды - чтобы они успели решить тысячелетнюю загадку.
        Хотя какая разница, в конце концов?
        Елена не знала даже, продвинулись ли в поисках Джо и его друзья. Чтобы им помочь, следовало заставить похитителей рыскать по югу Испании как можно дольше. Устроить настоящий квест, который отвлек бы от истинного направления.
        Вот и сейчас она посмотрела в сторону юга, пытаясь сквозь стены и обшивку корабля разглядеть западное побережье Марокко. Когда золотая карта заработала, Елена наклонилась довольно близко и видела, что огненная река, миновав Геркулесовы столбы, повернула на юг, не на север.
        Вспомнился крохотный рубин, помещенный на марокканском побережье золотой карты, в том месте, где, по сведениям геологов, находился вулкан. И там же проходил похожий на лабиринт путь среди тектонических плит.
        В одном она была уверена: в первое свое путешествие капитан Хунайн, искавший Тартар, посетил Иберию. И может быть, даже обнаружил богатый город Тартесс. Разве мог он устоять и хотя бы не отправиться на его поиски? Все в истории указывало на Тартесс. Если Хунайн его обнаружил, то, возможно, нашел там нечто такое, что указало на подлинный дом феаков - или как там на самом деле назывался этот продвинутый народ. Елена даже примерно догадывалась, что такого мог узнать арабский мореплаватель. Судя по рассказам о Тартессе, город и правда был крупным производителем бронзы и вполне мог поставлять столь необходимый для производства механизмов сплав для феаков. А феаки, в свою очередь, могли платить поставщикам знаниями и техникой. Не потому ли Тартесс описывается как царство, развитое, подобно Атлантиде?
        Разум гудел, не давая сосредоточиться на поисках ложного указания, которое предстояло соорудить слой за слоем, перемежая правду и ложь, пока те станут неразличимы.

«Если у меня не выйдет…»
        Елена вспомнила, как рухнул на палубу ребе Файн, как под ним растекалась лужа крови. Она посмотрела на монсеньора Ро, вспомнила угрозу отца: следующая смерть уже не будет столь скорой и милосердной.
        Где-то в завалах книг крылись ответы на ее вопросы.
        - Если мы ничего не найдем, боюсь, наши похитители потеряют терпение,  - вздохнул Ро.  - Особенно после нескольких дней поисков на испанском побережье.
        - Да пусть ищут, бога ради,  - горько обронила Елена.
        Ро озадаченно обернулся к ней:
        - Что вы имеете в виду?
        - Это я так, со зла,  - отмахнулась Елена.
        Ро кивнул и сложил ладони на коленях.
        - Ну так с чего же нам начать?
        - Не имею ни малейшего понятия.

«А жаль».

11:31
        Сорок восьмой Муса в полной мере наслаждался привилегиями своего статуса - не только посольского, но и духовного. Перед ним на столе, на серебряной и золотой посуде лежали остатки позднего завтрака: икра белуги на треугольных тостах без корок и яйца с черным трюфелем.
        Годами он использовал положение в турецком правительстве, чтобы выкачивать миллионы из бюджета родной страны и из кошельков тех, кто торгует с Соединенными Штатами. Из казны «Апокалиптов», ресурсы которых практически не имели границ. И все ради личной выгоды, на создание необходимой для дела армии.
        Причем человек, сидевший напротив, занимался тем же самым. Сенатор Каргилл преследовал собственные чаяния, вкачивая деньги «Апокалиптов» в свои избирательные кампании - предварительно отмыв их, конечно. Фират нисколько не завидовал Каргиллу - ни его деньгам, ни амбициям. Вообще, если сенатор станет президентом, это лишь укрепит Фирата в должности посла и послужит делу «Апокалиптов».
        Каргилл допил бокал шираза и сверился с золотыми часами «Патек Филипп».
        - Мне пора возвращаться в комнату связи, утренний перерыв в работе саммита близится к концу. Предстоит дневная дискуссия по вопросам экономического развития в странах бывшего Восточного блока.
        Фират встал из-за стола и махнул рукой в сторону каюты, целиком занимавшей верхнюю палубу надстройки.
        - Я вас понимаю.
        - Что касается поисков на побережье Испании, то я вряд ли задержусь дольше, чем еще на день. В конце концов мне придется вернуться в Гамбург, для личных встреч.  - Он пожал плечами: - Полагаю, я достаточно мотивировал Елену на помощь.
        Фират коротко кивнул.
        - У нас определенно имеются инструменты для того, чтобы поддерживать ее настрой.
        - Все же я настаиваю, чтобы ей не причиняли вреда.  - Каргилл с угрозой посмотрел на посла.  - Надеюсь, это понятно?
        Фират внутренне закипел, но ограничился кивком и одним словом:
        - Разумеется.
        Дабы успокоиться, Фират представил все мыслимые пытки, которым подвергнет пленницу. Напоследок он оставит ее на ночь с Кадиром, однако сперва оторвет сенаторской дочке все, что только можно оторвать. Потом, когда пытки закончатся, воды моря скроют этот грех, забрав тело. Фират скажет, что Елена сама бросилась за борт.

«Что мне сделает этот kuffar?»
        Двое мужчин смотрели друг на друга так, словно мысли одного были для другого как открытая книга. Момент нарушил стук в дверь. Фират кивнул личному дворецкому, и тот пошел открывать. В салон ворвалась Нехир; следом за ней шел еще гость.
        Посетитель, красный от гнева, протиснулся мимо Дочери.

«Что он тут делает?  - подумал Фират.  - Что еще не так?»
        Не успел он поинтересоваться вслух, как гость выпалил:
        - Елена Каргилл лжет. Все это время она водит вас за нос.

12:18
        Елена сразу поняла, что что-то не так.
        Двадцать минут назад Кадир увел монсеньора Ро, и они до сих пор не вернулись. Теперь за стеклянными дверьми появилась Нехир. На лице тюремщицы играла самодовольная ухмылка, отчего сердце у Елены зашлось. Когда двери библиотеки открылись, яхта дернулась, и Елена, чуть не падая, невольно пробежала в сторону носа корабля.

«Ой-ой».
        Яхта сбавила ход и быстро опускалась, пряча подводные крылья.

«Почему мы останавливаемся?»
        Впрочем, ответ она уже знала.
        - Следуй за мной,  - приказала Нехир.
        Выбора не было, к тому же с Нехир пришло двое вооруженных боевиков, которые сейчас дожидались ее в коридоре. Отложив очки для чтения, Елена пошла на выход. Руки и ноги дрожали, во рту пересохло.
        Проведя Елену к главной лестнице, Нехир стала спускаться в недра корабля. К тому времени как они оказались внизу, Елена чуть дышала: от напряжения грудь словно сдавило железным обручем. По пути они встретили других Сыновей и Дочерей, но те не смели поднять глаз.
        Наконец подошли к раскрытому металлическому люку. Открыв его шире, Нехир жестом велела Елене пройти внутрь. Ей хотелось воспротивиться: изнутри доносился запах раскаленных углей,  - однако в спину Елене уперлись стволы винтовок, и она покорно проследовала в помещение, напоминавшее один из кругов ада. Стены - из вороненой стали, палуба под ногами - из того же материала, со множеством сливных отверстий. Вдоль одной из стен - ряды ножей: от крохотных, которыми можно препарировать лягушку, до огромных, которыми можно отсечь конечность человеку. На другой стене - подбитые шипами плети, цепи и прочие инструменты, о назначении которых Елена боялась даже гадать.
        В противоположном конце помещения пылал газовый очаг, а в нем - угли. Огонь взревел, когда Елена вошла, и стало невыносимо жарко. Перед зевом печи стояла стальная рама в виде буквы Х, чуть наклоненная к огню. На кресте, привязанный за руки и ноги кожаными ремнями, висел старик-священник. Рот ему заткнули кляпом, рубашку сорвали, обнажив впалую щуплую грудь. От страха Ро уже покрылся крупными каплями пота. На Елену он посмотрел с отчаянием и одновременно с жалостью, как будто пытать собирались ее.
        Подойдя к печи, Кадир поворошил угли длинной кочергой. По обе стороны от креста встали отец Елены и посол Фират.
        Елена знала, зачем ее сюда привели, чего от нее хотят и что намерены делать с монсеньором Ро.
        - Папа, не надо.
        Отец выглядел одновременно опечаленным и решительным.
        - Родная, ты сама нас вынудила: надежный источник со стороны сообщил, что ты была не до конца честна с нами.
        Елена сглотнула.
        - О… о ч-чем ты…
        Фират выругался на арабском и сделал жест Кадиру. Гигант обошел крест, неся кочергу, кончик которой светился в темноте багряным.
        - Не надо, папочка,  - взмолилась Елена.
        Отец как будто не слышал.
        Кадир не стал затягивать или запугивать, а с хладнокровием машины прижал раскаленный конец кочерги к правому соску священника. Плоть зашипела и задымилась. Ро завопил сквозь кляп и выгнулся.
        - Стойте!  - закричала Елена.  - Прошу, хватит!
        Кадир убрал кочергу, оторвав кусочек кожи. Ро обмяк в путах; по его щекам катились слезы, с груди на живот стекала кровь.
        - Да, я врала вам,  - призналась Елена, сдерживая всхлип.
        Она слишком боялась; чувство вины обрушилось на нее неподъемным бременем, и она уже не могла что-нибудь выдумать. Даже пытаться не смела.
        Фират подошел ближе, сердито глядя на нее.
        - Так говори, куда дальше отправился Хунайн, где он нашел Тартар!  - Затем он указал на монсеньора Ро: - Иначе старик лишится левого глаза, а после и языка.
        Ро, прерывисто дыша, поднял взгляд и через силу мотнул головой: не говори.
        Не обращая внимания, Елена подчинилась похитителям: запинаясь, рассказала все - о том, как включила карту, что поняла из огненного представления, об отмеченной рубином точке на территории Марокко.
        Заканчивала она, уже стоя на коленях и обливаясь слезами.
        Отец похлопал ее по плечу, но она смахнула его руку.
        Фират обернулся к Нехир:
        - Готовьте вертолет. Я вызову второй, на котором полетишь ты с ударной командой. Отыщете это место и возьмете под контроль. Мы последуем на «Деннице» и нагоним вас к закату.
        Елена почти не слышала его. Когда монсеньора Ро освободили и вынули кляп, он едва мог стоять. Елена, спотыкаясь, подошла, чтобы поддержать старика.
        - Простите,  - простонала она.  - Мне так жаль…
        А он, задыхаясь, поднял взгляд на Фирата и произнес:
        - Я же говорил, что она врет.
        Часть пятая
        Врата Тартара

        Славному отдал приказ он Гефесту как можно скорее
        Землю с водою смешать, человеческий голос и силу
        Внутрь заложить и обличье прелестное девы прекрасной,
        Схожее с вечной богиней, придать изваянью[…]
        Женщину эту глашатай бессмертных Пандорою назвал,
        Ибо из вечных богов, населяющих домы Олимпа,
        Каждый свой дар приложил, хлебоядным мужам на погибель[53 - Пер. В. В. Вересаева.].

    Гесиод, «Труды и дни», 700 г. до н. э.
        Глава 31

26 июня, 15:33 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас

«Затерянный город должен быть где-то здесь»,  - думал Грей, стоя в рубке и изучая на экране планшета результаты подземного сканирования со спутника. За последние три часа они останавливались четыре раза - в тех местах, где георадар выявил каверны в горах. Однако каждая из этих полостей никуда не вела, и быстрый осмотр показывал, что это просто глубокие пещеры.
        Греем начинали овладевать сомнения, но он боролся с ними, предпочитая доверять чутью.
        Притенив глаза ладонью, он огляделся.
        Тарахтение мотора отражалось эхом от известняковых утесов. Отсекающие долину скальные стены вздымались по обе стороны слоями белого и множества оттенков красного, нависая вверху как челюсти с обломанными зубами.
        Внизу от берегов до самых скал раскинулись густые заросли кедра и алжирского дуба. Чем дальше поток забирался в горы, тем более извилистым становилось русло и тем чаще попадались на пути водопады. Цвет из застойного зеленого становился лазурным, а значит, эти воды подпитывались тающими снегами и родниками.
        Шарли опытной рукой вела катер по сужающемуся руслу, сосредоточенная до предела. То и дело раздавались обезьяньи вопли - кричали родичи макаки у них на борту. Эгги прядал крохотными ушками, но с плеча Шарли не слезал; напротив, цеплялся крепче.
        С дробным стрекотанием, пробирающим до костей, пролетел на север вертолет. Грей проводил его взглядом. Уже третий.
        - Через несколько пиков дальше есть популярный курорт,  - хмурясь, пояснила Шарли.  - «Райская долина». Там очень красиво… было когда-то. Сейчас все грязней и грязней, как и всюду вокруг.
        Над мелководьем вспорхнул ибис и скрылся за верхушками деревьев.
        Шарли проводила его взглядом.
        - Раньше в горах жизни было больше,  - грустно проговорила она.  - Многие виды исчезли. Атласский медведь, североафриканский слон, тур. Еще больше под угрозой вымирания.  - Она пальцем поскребла Эгги шерстку.  - Вот получу степень и, надеюсь, предотвращу это бедствие. Однако дело не только в туризме: в горах открывается все больше шахт.
        - Что добывают?  - спросил Грей, снова бросая взгляд на слоистые горы.
        - Тут настоящая сокровищница: железо, свинец, медь, серебро.
        Глядя на горы, Грей задался вопросом: только ли металлы здесь спрятаны?
        Наконец Сейхан задала вопрос, совпавший с его мыслями:
        - Как насчет урана? Или других радиоактивных материалов?
        Вопрос заставил Шарли оторвать взгляд от реки. Она с подозрением прищурилась.
        - Вы за этим сюда прибыли? Вы полевые исследователи, которых нанял горнодобывающий конгломерат? То-то вы на прошлой стоянке счетчик Гейгера доставали.
        Ее зоркий глаз и правда видел и подмечал все. Готовясь к поездке, Грей попросил Пейнтера дать не только оружие и боеприпасы. Поэтому, кроме стволов и патронов, им прислали компактный счетчик радиации.
        Грей вскинул руку, спеша успокоить Шарли:
        - Нет, честное слово. Мы не работаем на горнодобывающие компании. А с чего такая бурная реакция?
        - Что ж, тогда простите.  - Шарли снова посмотрела на реку.  - Одна из основных статей экспорта Марокко - это фосфориты. Интерес к их залежам в последние годы резко возрос.
        - Почему?  - спросила Сейхан.
        - Марокканский фосфорит содержит уран. Концентрация очень большая. В этих горах залегает три четверти мировых запасов фосфоритов. Говорят, урана у нас вдвое больше, чем во всем мире.
        Сейхан, выгнув бровь, посмотрела на Грея.
        Монсеньор Ро высказывал догадку о топливе для механических конструкций на борту замерзшего дау. Якобы это вещество - «Масло Медеи», как его назвали Хунайн с братьями,  - более мощная версия греческого огня. Его рецепт был утерян еще в древности, но большинство исследователей полагало, что это летучее сочетание сырой нефти, негашеной извести, смолы и серы. Однако еще одним важным компонентом был фосфат кальция, главный элемент фосфорита.
        Грей задумался: что, если некий древний алхимик, используя местный фосфорит, нечаянно усилил свойства древнего оружия?
        Услышав громкий скрежет, Грей снова посмотрел на реку. Шарли выругалась и повела катер в обход подводного камня.
        - Становится слишком мелко,  - сказала она.  - Больше я вас везти не могу.
        Грей сверился с планшетом.
        - Мы бы проверили еще одну точку. В четверти мили отсюда.  - Он указал вперед.  - За следующим поворотом.
        Шарли сбавила ход.
        - Лодкой рисковать не стану.
        - Мы покроем любой ущерб,  - заверил ее Грей, зная, что Пейнтер выполнит его обещание.
        Шарли долго и пристально смотрела на него, но в итоге все же поддала газу.
        - Последний заход,  - твердо сказала она.
        Катер продолжил идти вверх по течению на средней скорости. Шарли держалась глубины, старательно огибая порожистое мелководье. Чем дальше, тем мельче становилось, однако Шарли не стала больше сбавлять скорость, а, напротив, погнала вперед.
        Грей вопросительно взглянул на нее.
        Не отрывая глаз от воды, Шарли пояснила:
        - Глиссирую. Чем больше скорость, тем выше эта старушка поднимается из воды и не задевает дно.
        Она боролась за каждый дюйм.
        Грей схватился за поручень с правой стороны рубки.
        Шарли наконец достигла изгиба и ловко повернула. Грей сверился с координатами на экране планшета и посмотрел вперед.
        - Вон там,  - сказал он, указывая на темно-голубое озерцо справа, где в канал втекал еще один поток.
        - Поняла,  - ответила Шарли.
        Она направила катер к берегу и, скрежетнув напоследок днищем о дно русла, вошла в затон.
        - Отлично,  - похвалила Сейхан.
        Шарли выключила мотор, и катер, скользя по инерции, ткнулся носом в ил. Шарли обернулась к Грею:
        - Последний заход, oui?
        Грей посмотрел вверх по течению основного канала, в котором от берега к берегу белели пенные барашки порогов, затем обернулся к мелкому притоку, несущему прозрачные воды вдоль границы кедрового леса по обкатанным блестящим камням и песку. Дальше вверх по течению с утеса высотой с десятиэтажку срывался водопад.
        - Это то самое место?  - спросила Сейхан.
        - Согласно данным с радара, впереди есть каверна, но ведет ли она куда-то, сказать нельзя. Георадар сканирует только на тридцать ярдов вглубь, слой породы слишком мощный.
        - Так идем и глянем,  - пожала плечами Сейхан.
        Грей кивнул.
        - Хватаем рюкзаки, и вперед.
        Оставив Шарли с Эгги на катере, они пошли вверх по течению. Низкий рокот водопада становился все громче; в лесном воздухе висела легкая водяная дымка, и к тому времени, как группа достигла подножия утеса, одежда и снаряжение блестели от мелких капелек.
        За песчаной полосой водопад шириной в двенадцать футов обрушивался в озеро кобальтового цвета, питая приток. Свет солнца преломлялся радугой над его поверхностью. Воздух здесь был свежее и чище. У берега росла пальмовая роща, тянувшая листья к источнику влаги.
        - Как красиво,  - произнесла Мария, глядя на пороги.
        Ковальски согласно пропыхтел:
        - Я бы искупался. Надо смыть с себя пыль.
        - Мы тут не за этим.  - Грей сверился с планшетом.  - Согласно сканам, полость где-то в этом утесе, вот только я не вижу входа.
        Отец Бейли подсказал:
        - Может, посмотреть за водопадом? Мне кажется или позади и правда какая-то пещера?
        Грей тоже ее заметил.
        - Идем выясним.
        Группа обогнула озеро и осторожно вошла за гремящий водяной занавес. Грей моментально промок до нитки в ледяном потоке; стараясь не поскользнуться на влажных камнях, он юркнул в пещеру.
        Ковальски у него спиной встряхнулся по-собачьи.
        - Бр-р, вот тебе и холодный душ.
        Они собрались в пещере, подсвеченной сочащимся сквозь воду солнцем.
        Грей прошел к дальней стене и огляделся. Маленькая, хотя и с высоким сводом.
        Снова тупик.
        Грей обернулся к Маку.
        - Что у тебя?
        Климатолог включил счетчик Гейгера и сердито вздохнул.
        - Фон не сильнее, чем в остальных пещерах.
        - В общем, ничего,  - подвела итог Сейхан.
        Мария подошла ближе.
        - Может, посмотрим выше по течению реки? Пойдем пешком, раз уж на катере никак?
        Грей покачал головой:
        - Мы искали вслепую. Дальше георадар не показывает ничего интересного, особенно на севере, где горы плотнее и круче.
        Отец Бейли раздраженно выдохнул:
        - Тогда придется вернуться и проверить притоки к востоку и западу от этого. Вряд ли рубин помещен на карте с достоверной точностью. Скорее всего, он обозначает примерное местоположение врат.
        Ковальски пожал плечами:
        - Зато реку назвали очень даже точно. Река Скорби. Я вот весьма скорблю.
        Грей не мог не согласиться. Он махнул рукой в сторону выхода:
        - Идем назад.

16:04
        Все отправились вниз по течению, и только Мак задержался у озера. Стоя на пятачке солнечного света, он грелся после холодного душа под водопадом. Притенив глаза ладонью, посмотрел на утес.
        Климатолог привык изучать пейзажи, камни и леса. Это помогало лучше понять, как изменение климата влияет на местность, какой след оно оставило на границе ледниковых периодов.
        Заметив, что он отстал, Мария вернулась.
        - В чем дело?
        Мак указал на край утеса.
        - Видишь, как вода за сотни лет сточила камень: устье куда шире, чем мог бы промыть узкий поток, какой мы видим сейчас.
        - Совпадает с тем, что говорила Шарли. Сус была скорее гаванью, а вот ее притоки - могучими реками.
        Мак отошел на несколько шагов в сторону, увлекая за собой Марию.
        - Погляди вдоль края.  - Указав на утес, он повел рукой в сторону севера.  - Что видишь?
        Привлеченные их голосами, вернулись и остальные.
        - На что смотрите?  - спросил Грей.
        Мария наконец поняла, о чем говорит Мак.
        - Там другие русла.
        Мак кивнул.
        - Давным-давно тут было куда больше потоков; по моим подсчетам, целых пять. Просто они пересохли.
        Мак вообразил, как выглядело это место в прежние времена, когда с утеса низвергалось пять могучих потоков, питающих полноводную реку, что впадала в широкую бухту. Тут все, наверное, сияло от десятков радуг. На влажных зеленых склонах гнездились птицы, в высоких деревьях бродили слоны и львы.
        Его размышления прервал отец Бейли.
        - Пять рек…  - пробормотал он.
        - И что?  - оглянулся Мак.
        Бейли указал в сторону реки, где их ждали катер и капитан.
        - Шарли назвала этот приток Ассиф-Азбар, Река Скорби. Была еще река, носившая то же имя. Мне и прежде приходила в голову мысль о ней, но я не придавал значения. Списывал связь на поэтическую вольность местных, в конце концов, тут пропадают люди. Но раз прежде тут текло пять рек, возникает вопрос…
        - Какой?  - поторопил его Грей.
        - Я вспомнил про мифический Ахерон, известный как река скорби, боли и горя.  - Священник обратился к остальным: - Это одна из пяти рек, текших через Тартар к сердцу Аида. Они назывались: Ахерон, Лета, Флегетон, Коцит и, наконец, Стикс.
        Грей глубоко вздохнул и, задрав голову, посмотрел вверх.
        - Может, вы и правы, а может, благодаря острому глазу Мака мы нашли еще четыре места, которые надо осмотреть. Если этот уголок расселины когда-то и правда украшало пять водопадов, то я уже знаю, где поместил бы вход в подземный город.
        С этими словами он указал на высохшее русло в самом центре.
        Сейхан встала рядом с мужем.
        - Он самый широкий и самый глубокий.
        Мак вообразил огромный водопад, по обе стороны от которого располагалось еще по два. Грей похлопал его по здоровому плечу.
        - Вот туда нам и надо.
        Глава 32

26 июня, 16:42 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, Марракеш
        Елена сидела на заднем сиденье вертолета. Машина дозаправилась и взлетела, оставляя город внизу, а в сорока милях к югу сверкал снежной шапкой Тубкаль, высочайший пик Высокого Атласа, вздымающийся в небо почти на четырнадцать тысяч футов.
        Вертолет забрал в сторону от примечательной вершины. Следом за ним летел второй - брат-близнец «Еврокоптер ЕС-155». Обе вертушки направлялись на юго-запад в горы - к месту, где зазубренная гряда обрывалась в Атлантический океан.

«Час, если не меньше»,  - думала Елена.
        Именно столько оставалось ей на то, чтобы придумать хоть какой-нибудь план.
        В салоне разместилось с дюжину человек: в основном Сыновья и Дочери, среди которых были Нехир - она сидела у дальнего окна,  - и ссутулившийся напротив нее Кадир. Напротив Елены дремал, уронив голову на грудь, предатель монсеньор Ро. Когда он только погрузился в вертолет, зрачки у него были огромные из-за большой дозы морфия. Под рубашкой на груди у старика выпирала повязка.
        Лететь или не лететь - у Елены выбора не было, а вот клирик уговорил посла Фирата пустить его на борт. Хотел посмотреть, какие плоды дало его предательство, считая, что еще сможет принести пользу и установить, где же то место, что отмечено рубином на карте Бану Муса.
        Не увидела перед отлетом Елена только одного человека - отца. Он исчез, так и не попрощавшись. Стыдился - или просто спешил по государственным делам? Увидятся ли они вновь? Елена машинально испытала боль: по-прежнему не верила, что тот, кого она знала тридцать лет, и тот, кто в последние два дня показал свою истинную сущность, один и тот же человек.
        Она представила, как «Денница» мчится на подводных крыльях вдоль марокканского побережья на юг от Гибралтарского пролива. Ни Фират, ни отец Елены не упустят шанс участвовать в открытии того, что таится в горах.
        Вертолет тряхнуло, и монсеньор Ро проснулся. Открыв остекленевшие глаза, он заметил, как мрачно смотрит на него Елена.
        - Оставь тревоги, дочь моя,  - чуть заплетающимся языком посоветовал он.  - Ты поможешь нам предварить возвращение Агнца на эту грешную землю. Сокрушив врата ада, мы ознаменуем начало Армагеддона. Адские орудия и радиоактивное пламя преисподней обрушатся на один очаг конфликтов за другим по всему миру, дестабилизируя регионы, разжигая войну за войной, пока не заполыхают даже моря. Лишь тогда мир очистится от скверны и трон Господень будет готов к Его приходу. А с Его возвращением наступит наконец истинный мир.
        Елена ответила злым взглядом.
        - Скажите это тем, кто погиб при нападении на Кастель-Гандольфо. Скажите это ребе Файну.
        - Они мученики,  - отмахнулся Ро.  - Говард знал, на что идет, понимал важность жертвы. Он даже ухо сам себе прострелил - чтобы убедить американцев, будто нас похитили, и заслужить твое сочувствие.
        У Елены закружилась голова. Она, конечно, знала, что два старика дружат еще с университетской скамьи, но чтобы ребе Файн тоже участвовал в заговоре… Хотя следовало догадаться, если вспомнить рассказ отца о том, что «Апокалипты» принимают в свои ряды всех, даже неверующих.
        Ро продолжил:
        - Отняв у Говарда жизнь, твой отец поступил довольно резко: им больше руководила ярость, нежели рассудок. Зато демонстрация получилась довольно убедительной.
        Пораженная таким бессердечием, Елена отвернулась. В библиотеке она сглупила, позволив себе оговориться. Стоило монсеньору спросить подробности о том, где же на самом деле стоит искать Тартесс, как она обронила: «Да пусть ищут, бога ради». Должно быть, и этого хватило, чтобы он раскусил Елену, поняв, что поиски на испанском побережье - уловка. Вскоре Ро в который раз отлучился в уборную - в конце концов, он же старик, Елена в этих частых исчезновениях ничего и не заподозрила. Но не прошло и пятнадцати минут с его возвращения, как заявился Кадир и уволок его прочь.

«А я не догадалась сложить два и два».
        - Не только Говард понимал важность жертвы,  - с жаром произнес Ро и посмотрел себе на грудь.  - В своем упрямстве ты так и не усвоила отцовский урок и продолжала лгать. Пришлось уже мне терпеть боль за твой обман.
        Остекленевшие его глаза горели огнем.
        - Жертвы необходимы. Это ведь я убедил американцев принести Ключ Дедала в Кастель-Гандольфо, чтобы проверить, поможет ли он нам. Выяснив, что прибор бесполезен, а американцы не в силах придумать ничего дельного, я вызвал огонь на себя.
        Его голос креп, набирая силу и пыл, с губ слетали брызги слюны. Блеск в глазах превратился в фанатичное пламя. Видимо, обезболивающее развязало Ро язык, заставив выдать все, что он годами скрывал.
        - Моя вера в американцев вернулась, когда они отыскали выход из подземелий. Нужно было выбраться из-под защиты кордона, и я повез всех на Сардинию к союзнику, ребе Файну. Хотел еще раз проверить американцев на сообразительность: рассказать, что мы знаем, и посмотреть, смогут ли они еще что-то придумать… Увы, снова ничего.
        - Тогда вы попытались устранить их и вернуть карту да Винчи.
        - А заодно - оригинальный Ключ Дедала. Как же иначе?
        - После неудачи вы сели на яхту к Фирату, чтобы попытать меня?
        - Да, ты умная девочка.  - Взгляд Ро сделался яснее и горячее.  - Вот увидишь, скоро все жертвы принесут правые плоды. Господь вернется и выделит меня за мои страсти.
        Елене был отвратителен его пыл. Похоже, монсеньор состоял в рядах «Апокалиптов» куда дольше, чем Фират и ее отец, эти якобы Махди и царь Давид: ни один из них не сравнился бы с Ро в фанатичности.

«И я указала им на схрон мифического оружия вместе с источником неведомого топлива,  - сокрушалась Елена.  - Теперь жди священной войны».
        Оставалась одна надежда.
        Елена молилась, чтобы Джо с друзьями воспользовались бронзовыми спицами для активации своей версии карты и успели-таки первыми добраться до места.

«Не подведи меня, Джо».
        Глава 33

26 июня, 17:02 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        - Сюда!  - позвал Ковальски.
        Группа к тому времени растянулась вдоль основания утеса.
        Уперев руки в бока, Ковальски изучал стену: слои породы напоминали неровный штабель газет, где-то мятых, где-то рваных. Команда уже осмотрела пересохшее русло, ближайшее к водопаду, и переместилась к соседнему, в самом центре.
        - Что нашел?  - спросил Грей.
        Ковальски указал точку на высоте пятнадцати футов.
        - Видишь ту гору камней на карнизе? Слева от нее вроде как трещина в склоне.
        Грей прищурился.
        - Он прав. Я проверю,  - сказала Сейхан.
        Не успел никто возразить, как она полезла наверх. Из склона под карнизом тут и там торчали небольшие уступы, создавая грубое подобие лестницы.
        - Да я бы и сам справился,  - проворчал Ковальски.
        Сейхан наконец забралась на карниз и скрылась в трещине. Грей несколько раз беспокойно прошелся взад-вперед.
        Мак тоже посмотрел вверх.
        - Уровень воды раньше вполне мог доходить до карниза. Видите, слои породы под ним и над ним слегка отличаются по цвету? Те, что ниже, грязно-белые. Они и более гладкие. Отполированы водой.
        Ковальски вообразил, как у него над головой проплывает корабль.

«А парень-то дело говорит»,  - отметил он про себя.
        Наконец Сейхан снова показалась наружу.
        - Тупик.
        Грей шепотом выругался.
        Сейхан помахала рукой:
        - Вам все равно стоит сюда заглянуть.
        Грей сложил ладони рупором и крикнул:
        - Что нашла?
        - Иди и посмотри.  - Она вновь скрылась в трещине.
        Грей оглядел группу.
        Ковальски пожал плечами:
        - Я бы убрался с солнца.
        Вопрос уладили, и все полезли вверх по неровным ступеням. Карниз оказался куда шире, чем выглядел снизу. По большей части он был завален камнями, а прямо над ним в краю утеса не хватало большого куска породы.
        Оказалось, что трещина, примеченная Ковальски,  - это просвет между завалом и известняковым склоном утеса. Много веков назад его придавило валуном, не давая проходу закрыться.
        Грей вошел в просвет под камнем первым, следом, пригнувшись и затаив дыхание, вошел Ковальски. Сейхан достала фонарь и провела лучом яркого света по своду и стенам из темно-бурой породы. Пещеру промыло в породе давным-давно.
        Остальные столпились за спиной у Ковальски.
        Отец Бейли хмуро покосился на висящий над входом валун.
        - Мы как под Дамокловым мечом прошли.
        Мак широко улыбнулся.
        - Вообще-то это называется валунной складкой. Образуется, когда обвал создает ненадежную сцепку камней. В принципе, конечно, это опасно, но здесь явно ничего не происходило несколько веков, так что вряд ли рухнет в ближайшее время.
        - Что ты хотела показать?  - спросил Грей у Сейхан, удрученный очередным тупиком.
        - Смотри туда,  - ответила Сейхан.
        Она подошла к дальней стене пещеры, где слева стоял ряд глиняных горшков: каждый высотой по пояс, запечатанный пыльной пробкой.
        - Там их еще больше,  - сказала Сейхан, указывая лучом в противоположную сторону, на параллельную батарею амфор.
        Мак нахмурился, подойдя к одной из них.
        - Ого! Уменьшенная версия того, что я видел в трюме дау в Гренландии.
        - Амфоры,  - подсказал Бейли.  - Греки и римляне хранили в них вино или оливковое масло.
        - Или что похуже,  - пробормотал Мак.
        Священник обернулся к Ковальски:
        - Капитан Хунайн в своих записях назвал их кувшинами Пандоры, верно?
        - Так сказала Елена.
        Бейли оглядел попутчиков.
        - Согласно мифам, Пандора не была живой женщиной, ее создал Гефест.
        - Как и бронзовых рабов,  - сказал Ковальски, припомнив рассказ Елены о механических женщинах, что прислуживали Гефесту в кузне.
        - Каждый из богов Олимпа поместил в кувшин по проклятию,  - сказал Бейли.  - Потом его отдали Пандоре, чтобы она отнесла их человечеству. Получилось нечто вроде Троянского коня, полного смерти, болезней и горя.
        - По описанию похоже на то, что содержалось в трюме дау,  - сказал Мак.
        Мария нахмурилась.
        - У Пандоры вроде был не кувшин, а ящик?
        - В перевод с греческого закралась ошибка,  - пояснил Бейли.  - В оригинале употребляется слово «пифос», то есть запечатанный кувшин для хранения. Однако в шестнадцатом веке оно превратилось в «пиксис», что означает «ящик». Ошибку так и не исправили.
        - Ящик, горшок…  - произнес Ковальски.  - Похоже, мы на месте или близки к нему.
        - Может, и так,  - ответил Грей.  - Не узнаем, если не вскрыть кувшины.
        - Хотите откупорить одну из этих чертовых штуковин?  - спросил Мак.
        Грей подошел к ряду амфор.
        - Иначе никак не убедиться.
        Мак попытался заступить ему дорогу.
        - Не надо…
        Грей обошел его и ударил один из кувшинов пяткой. Амфора слегка пошатнулась, а в боку появилась небольшая трещинка.
        - Может, стоит внять предупреждению Мака?  - предложил Бейли.
        Грей не обратил внимания и снова ударил в то же место. Горшок наконец развалился надвое, и на пол пещеры вылилось черное масло. Все отпрянули.
        Пещеру наполнил крепкий запах бензина.
        Мак указал на лужу.
        - То же вещество вытекало из кувшинов в Гренландии.
        - Больше внутри ничего нет,  - заметила Сейхан, единственная из всех осмелившаяся подойти ближе.
        Ковальски подошел следом.
        - Она права. Ни бронзовых крабов, ни огненной зеленой жижи.
        Все разом обернулись к ряду амфор у противоположной стены. Переглянулись и направились к сосудам… Все, кроме отца Бейли, который остановился, рассматривая плиту высотой в два фута в центре пещеры. Он провел ладонью по углублению в середине.
        - Похоже на жертвенный алтарь,  - пробормотал он.
        Ковальски поспешил пройти мимо.
        Ко второму ряду кувшинов все подошли молча.
        Счетчик Гейгера в руке у Мака разразился щелчками. Чем ближе они подходили к амфорам, тем громче он трещал.
        Ковальски схватил Грея за руку.
        - Может, эти бить не будем?

17:24
        Медвежатничество - дело тонкое.
        Сейхан провела раскаленным кончиком ножа по контуру печати на горлышке амфоры. Растопленный воск стал мягче, и Сейхан срезала с него кусок. Потом протянула нож Марии, и та чиркнула зажигалкой, поднесла пламя к лезвию.
        Сейхан немного подержала клинок над огнем.
        - Мужчины,  - заметила Мария.  - Все бы им ломать. Надеюсь, ты привьешь Джеку хоть немного здравомыслия.
        - Постараюсь,  - ответила Сейхан, надеясь, что так оно и будет.  - Правда, в нем половина генов Грея, так что ничего не обещаю.
        С этими словами она вновь принялась ковырять воск. Мужчины в это время - не то утомленные ее щепетильностью, не то просто взвинченные и в не силах ждать спокойно - вместе с отцом Бейли изучали плиту на полу.
        - Что скажете?  - спросил Грей, опустившись на колено.
        - Сперва мне показалось, что это некий алтарь, место жертвоприношения,  - ответил священник.  - Сейчас я думаю иначе…
        - Ну и что?  - спросил Грей.
        Сейхан наконец расшатала пробку.
        - Есть,  - объявила она, оборачиваясь к мужчинам.
        Грей вернулся к ней, ведя остальных. Жестом попросил Мака подойти ближе к кувшину.
        - Что скажешь?
        Климатолог поднес к сосуду счетчик Гейгера.
        - Показатели стабильны, в пределах нормы, но долго тут торчать все равно не стоит.
        Грей кивнул Сейхан.
        - Предоставляю эту честь тебе.
        Сейхан ухватилась за пробку обеими руками и покачала немного взад-вперед, покрутила, чтобы разошлись остатки воска, затем вытащила и встала. За спиной у нее раздались охи и ахи: счетчик защелкал быстрее.
        Все попятились: содержимое издавало слабое болезненное свечение. Сейхан припала к земле, готовая сорваться с места, если вдруг из ядовитой жижи выскочит или выползет нечто жуткое. Прошло несколько мгновений, и стало ясно, что наружу ничего не рвется.
        - Похоже, внутри только масло,  - сказал Грей.  - Как и в кувшинах напротив.
        Бейли осторожно подошел ближе.
        - В своих записях капитан Хунайн сообщает, что в первый раз они с командой остановились у порога города, потому что у них заканчивались припасы. Однако ему удалось прихватить кувшины с Маслом Медеи.
        Сейхан отделилась от группы.
        - Вряд ли стоит надолго оставлять содержимое на воздухе,  - предупредил Бейли.  - Хунайн неспроста назвал его Маслом Медеи. Согласно мифам, масло Медеи содержит в себе секрет неугасимого огня. Это был подарок от титана Прометея, который научил волшебницу хранить огонь в герметичных золотых сосудах.
        - Вроде этих кувшинов,  - подсказал Грей.
        - Один из которых больше не герметичен,  - напомнил Мак.
        Бейли продолжал:
        - Говорится, что Масло Медеи, как и греческий огонь, воспламеняется от соприкосновения с водой.  - Он указал на амфоры.  - Здесь довольно сухо, но если надолго оставить кувшин открытым… к тому же тут сосудов много…
        - Бу-бум,  - подсказал Ковальски.
        - Соглашусь,  - добавил Мак.  - В Гренландии крабы очень быстро загорались, но там и воздух был влажный, полный кристалликов льда.
        - Давайте пока этот кувшин закупорим,  - предложил Грей.  - Хотя бы ограничим контакт с влагой в воздухе.
        - Нет,  - возразила Сейхан.  - Пока рано.
        Она отошла в конец пещеры и провела ладонью по темно-бурой стене. Поверхность была грубая, но слишком уж однородная. Никто этого поначалу не заметил, внимание всех приковали к себе загадочные кувшины и алтарь.
        Сейхан постучала по стене рукояткой кинжала. Раздался звон, и она победоносно обернулась к товарищам:
        - Мы с вами не в каменной пещере, а в бронзовой камере. Просто сплав потемнел.  - Она указала кончиком ножа на кувшины.  - Если Хунайн украл сосуды с магическим маслом здесь, то мы у входа в Тартар.
        Все кинулись гладить и простукивать потемневшие стенки, убеждаясь в ее правоте.
        - Точно,  - сказал Грей.  - Из бронзы тут не только дальняя стенка, но вся камера. Это один большой бесшовный пузырь.
        Тогда Ковальски задал вопрос, ответ на который хотелось бы услышать почти всем:
        - Хватит уже стучаться. Как нам внутрь попасть?
        Отец Бейли вернулся к алтарю.
        - Я… кажется, знаю как.  - Потом он присоединился к группе.  - Это проверка.

17:30

«И пройти ее надо, наверное, за определенный срок»,  - добавил про себя Грей.
        Он взглянул на вскрытый кувшин. Без печати его содержимое могло воспламениться в любую минуту.
        Грей обернулся к Бейли:
        - Что думаете?
        Священник опустился на колено перед плитой и провел ладонью по углублению в центре.
        - Сама плита из камня, а вот углубление, ванночка - потемневшая бронза.
        - Как это поможет нам открыть врата?  - спросила Сейхан.
        - Герон Александрийский,  - поучительно произнес Бейли.
        Никто ничего не понял.
        - Выдающийся инженер, живший в первом веке до нашей эры. Изобрел всевозможные устройства, включая прообраз торгового автомата, а еще ветряной орг?н. Написал множество книг по механике, которые, готов спорить, братья Бану Муса - собиратели древних знаний со страстью к механическим изобретениям - прочли много веков спустя. На него ссылается даже да Винчи.
        - Как это связано с нашим положением?  - поторопил Грей, снова поглядывая на светящийся кувшин без крышки.

«Ну, что Бейли тянет?!»
        - Среди изобретений Герона - магическое средство отпирания храмовых ворот при помощи примитивной модели парового двигателя. Жрец обращался к толпе со ступеней закрытого храма, потом в очаге перед святыней разжигали огонь. Пламя нагревало воду в трубах под очагом, пар приводил в движение поршни, колеса и тросы, и двери храма словно по волшебству открывались сами собой.
        - Короче говоря, фокус,  - подытожил Ковальски.
        Бейли указал на ванночку, потом на дальнюю стену пещеры.
        - Вроде как здесь.
        - Откуда такая уверенность?  - спросила Мария.
        - Согласно Гомеру, дворец феаков был сооружен из бронзы, и врата в город, открываясь, «сияли огненным златом»[54 - В переводе В. А. Жуковского дворец Алкиноя сложен из меди и имел золотые ворота: «Медные стены во внутренность шли от порога и были сверху увенчаны светлым карнизом лазоревой стали; вход затворен был дверями, литыми из чистого злата».].
        До Грея начало доходить:
        - Когда зажигали огонь на алтаре, воспламенив топливо…  - он указал на светящийся кувшин с источником неугасимого золотого огня,  - …то бронза начинала сиять, как золотая.
        Бейли кивнул.
        - Вот почему я считаю, что это проверка. Феаки оставили нам инструменты, топливо. И прежде чем пройти внутрь, надо доказать, что мы знаем о свойствах масла.
        - Короче, что надо делать?  - спросил Ковальски.  - Налить чутка «Масла Медеи» в углубление и плеснуть водички?
        - Думаю, да,  - согласился Бейли.
        Грей покачал головой.
        - Нет, это лишь одна сторона монеты.  - Он указал на разбитый кувшин у другой стены, на черную лужу.  - А вот это - вторая. Иначе зачем их тут оставлять?
        - Может, вы и правы,  - признал Бейли.  - Но что за вещество в тех кувшинах?
        Ответ пришел откуда не ждали.
        - У Елены была догадка,  - вспомнил Ковальски.  - Она называла это кровяной мазью.

«Ушам не верю!» - изумился Грей. И не зря.
        - Может, мазью на Прометеевой крови?  - уточнил Бейли.
        Ковальски пожал плечами:
        - Да, вроде.
        Священник обратился к остальным:
        - В той же истории о Медее, в которой волшебница получила от Прометея секрет огненного масла, она узнала и про мазь, черный эликсир, «Кровь Прометея». Его получали на основе сока растения, выросшего там, где пролилась кровь титана. Медея снабдила маслом Тесея, дабы тот защитился от пламени колхидских быков.
        - Нечто вроде огнеупорного покрытия,  - догадался Мак.  - В Гренландии черное масло и правда гасило пламя, оживлявшее механические создания. Наверное, черное масло - своего рода консервант, изолятор, оно держало создания в спячке, пока их не коснулся влажный воздух.
        Сейхан нахмурилась.
        - Как все это поможет открыть врата?
        Грей прошел к алтарю и посмотрел сперва на один ряд кувшинов, затем на другой. Подумал: «Медея создала как огонь, так и средство борьбы с ним. И не просто средство борьбы, а еще и способ хранения зеленого масла».
        - Мне кажется, размер ванночки на алтаре не произвольный,  - обратился Грей к Бейли.  - Если под плитой некий сложный механизм, то бронзовая чаша должна нагреваться до определенной температуры.
        - Согласен.
        - Надо налить в нее верное количество топлива. Скорей всего, наполнить чашу до краев.
        - Как мерную кружку,  - подсказал Ковальски.
        - Но как перелить масло из кувшинов в ванночку?  - вслух подумал Грей.  - Ни черпака, ни ведерка я тут не вижу.
        - Руками,  - резко выпрямился Бейли.  - Вот для чего сосуды с Кровью Прометея. Если смазать ею руки, оно изолирует влагу на коже от зеленого топлива, и мы горсть за горстью наполним ванночку.
        Священник огляделся, явно ожидая, что кто-то добровольно вызовется проверить его догадку.
        Ковальски застонал:
        - Ладно, согласен. Это же я у вас эксперт по взрывам. Но если мне оторвет руки, то виноваты будете вы, падре.
        Ковальски подошел к разбитому кувшину, в крупном осколке которого как раз плескалось достаточно масла. Ковальски погрузил в черную жижу руки по запястья и нанес ее на кожу толстым слоем, а потом сразу подошел к светящемуся кувшину.
        - Осторожнее,  - попросила Мария.
        - Какая уж тут осторожность,  - пожал плечами Ковальски.  - Надеюсь, эта черная гадость и от радиации защитит.
        - Не исключено,  - прошептал Бейли.  - Глоток Крови Прометея перед боем, говорят, защищал от всего, даже от стрел и копий. Ясону и аргонавтам пригодилось.
        - Я что, похож на мифического супергероя?  - огрызнулся Ковальски.
        Перед тем как обмакнуть руки в светящееся зеленое топливо, он задержал дыхание. Отвернулся, словно жидкость могла плюнуть пламенем в лицо… Ничего не произошло. Выдохнув, Ковальски сложил ладони чашечкой и зачерпнул масла.
        - И что дальше?
        - Осторожно отнесите в ванночку,  - сказал Бейли.
        Все затаив дыхание смотрели, как Ковальски несет светящуюся ношу к бронзовой чаше. Он уже склонился над плитой, готовый вылить в нее топливо, когда Грей крикнул:
        - Стой! Подожди!
        Ковальски, не разгибаясь, зло обернулся и прорычал:
        - Ну, что еще?
        Грей метнулся к разбитому кувшину и зачерпнул там черного масла. Бегом вернулся к алтарю и смазал внутреннюю поверхность ванночки.
        - Не знаю, требуется ли это сейчас, но если прежде тут было сыро, то наверняка приходилось сперва изолировать Масло Медеи, чтобы оно не касалось остаточной влаги в чаше.
        - Отлично,  - похвалил Бейли.  - Лучше перебдеть.
        Когда Грей наконец отошел от плиты, Ковальски еще раз сердито посмотрел на него и спросил:
        - Теперь-то можно?
        Грей жестом велел всем отойти подальше.
        - Давай.
        Сжавшись, Ковальски разъединил ладони. Никто не смел вдохнуть.
        Ничего не произошло, и тогда Грей махнул ему рукой:
        - Давай еще.
        Понадобилось несколько ходок, Грей помогал, и наконец чаша наполнилась до краев. Затем Грей налил еще немного черного масла в кувшин с зеленым, рассчитывая так создать барьер для влаги в воздухе, и вернул на место пробку.
        Удовлетворенный, он махнул всем рукой, мол, отойдите к дальней стенке, и достал из рюкзака бутылку воды.
        - Готовы?  - спросил он.
        Все кивнули.
        Грей обернулся к плите и с расстояния в несколько ярдов плеснул из бутылки на плиту.
        Эффект был моментальный.
        С дымом и грохотом масло воспламенилось, выплюнув в свод пещеры спиральный столб огня. Огненный фонтан полыхал несколько секунд, облизывая потемневшую бронзу. Все заслонили лица от ослепительного света и жара как из горнила.
        Прошло несколько секунд, растянувшихся, казалось, на минуту, пока пламя не ослабло. До свода пещеры оно больше не доставало, но языки его еще высоко поднимались над плитой.
        Ковальски подошел ближе.
        - Классный фейерверк,  - сказал он, проводя ладонью над огнем.  - Вот только ничего…
        Грохнуло так, что все пригнулись.
        Дальняя стена треснула ровно посередине. С приглушенным скрежетом укрытых где-то в глубине пещеры шестерен створки медленно поползли в стороны подобно двум бронзовым крыльям, приглашая войти во тьму за ними.
        - Получилось,  - ахнула Мария.
        - Точно,  - мрачно согласился Ковальски.  - Мы открыли врата в ад.
        Глава 34

26 июня, 17:53 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        Сидя в салоне «Еврокоптера», Нехир в бинокль смотрела на ущелье внизу. Ее команда достигла долины реки Сус пять минут назад. Не желая терять время - ожидание и без того затянулось,  - Нехир немедленно велела всем лететь вдоль притока Сус, который монсеньор Ро отметил как наиболее вероятный путь к месту, отмеченному на золотой карте рубином.
        Сердце в груди грохотало. Нехир вспомнила, как ей ненадолго после родов дали подержать маленькую Гури («моего ангелочка»). Боль еще не унялась, и юная мать обливалась потом, но что за счастье было, когда на грудь ей положили ребенка. Гури огоньком согрела ее душу, растопила лед в сердце… Нехир закрыла глаза и вновь услышала, как рыдал ее ангелочек, когда его вырывали у нее из рук, и как этот крик оборвался ударом острого ножа. Того самого ножа, который потом навсегда изуродовал ее саму. Однако не шрам причинял Нехир боль.
        Она открыла глаза и холодно пообещала себе: «Я снова возьму тебя на руки, Гури… и моего сыночка».
        По выделенному каналу в шлемофоне раздался голос пилота:
        - Впереди лодка, на приколе у берега.
        Нехир сосредоточилась.
        Неужели они?
        Вертолет набрал высоту. Нехир поднесла к глазам бинокль и присмотрелась к алюминиевому катеру с крохотной рубкой. На корме женщина возилась с мотором - вот она, прикрыв глаза рукой, взглянула в небо и вернулась к работе. Кроме нее, на борту больше никого не было.
        - Просто местная,  - ответила Нехир пилоту.  - Летим дальше.
        С этими словами она вновь принялась изучать пейзаж внизу. Монсеньор Ро занимался тем же со своей стороны. Искали следы античного поселения: руины стен, башен, фундамента… все, что указало бы на присутствие древней цивилизации. Планировали сперва осмотреть ущелье сверху, затем высадиться и обследовать его тщательней. В распоряжении команды имелись результаты сканирования местности спутниковым георадаром, однако потенциальных точек входа было слишком много. Вот Нехир и надеялась, что разведка с воздуха позволит сузить круг поисков.
        От наблюдения ее отвлек шум.
        Опустив бинокль, Нехир посмотрела в сторону кабины: пилот высунулся в салон и возбужденно махал рукой, подзывая всех поближе. В шлемофоне слышалась его возбужденная речь.
        Сердце Нехир забилось еще чаще.
        - Найдите место для посадки,  - приказала она. Вспомнила катерок у берега реки.  - Передайте другой «вертушке», пусть вернутся и сядут к югу от катера.
        Она хотела зажать врага между молотом и наковальней.
        Затем Нехир обернулась к Елене и с наслаждением всмотрелась в ее испуганное лицо.
        Вот и близится конец.

17:55
        По возбужденным переговорам между Нехир и пилотом Елена поняла: есть большие подвижки. Однако из-за гула моторов она не разобрала их речь и не поняла, что именно происходит. Явно ничего хорошего - если судить по дикому блеску в глазах Нехир.
        Монсеньор Ро позвал Нехир:
        - В чем дело?
        Не сводя глаз с Елены, она громко ответила:
        - Сигнал снова появился! Американцы на месте.

«Сигнал?»
        - Как?  - вскинулся Ро.  - Где же они?
        Нехир махнула рукой за спину.
        - Похоже, что-то нашли.
        Елена откинулась на спинку кресла. У нее пересохло во рту. Глядя на Ро, она поняла, что священник не единственный предатель.
        В команду Джо затесался еще шпион.
        Глава 35

26 июня, 17:58 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        Ковальски застегнул ширинку и вернулся в пещеру.
        - Я готов,  - объявил он.
        Мария, которая вместе с Сейхан проверяла фонарики, покачала головой.
        - И что мужчин так тянет мочиться с высоты?
        Ковальски возмутился:
        - У Шарли на лодочке не было гальюна, а больше я терпеть не мог!
        Грей в это время стоял у раскрытых врат и светил фонарем в глубины ада.
        - Взгляните-ка,  - позвал он.
        Компания похватала вещи, разобрала фонари и присоединилась к нему.
        Алтарь все еще полыхал золотистым огнем, однако лишь лучи фонарей выхватили то, что обрамляло проход изнутри: там на задних лапах по обе стороны от врат сидели две массивные бронзовые статуи вдвое выше Ковальски, на передних лапах серебром поблескивали когти размером с серпы. Опустив морды на грудь, изваяния словно бы спали, однако глаза из черных бриллиантов оставались открыты и следили за вошедшими.
        Бейли шепотом пробормотал:
        - «Две - золотая с серебряной - справа и слева стояли… собаки».
        Ковальски знал, откуда эти строки, потому что Елена цитировала при нем «Одиссею».
        - Врата в город феаков стерегли псы,  - припомнил он.
        - Вот именно.  - Взгляд Бейли светился благоговением, отражая пламя на алтарной плите.  - Наверное, истории об этих псах достигли в конце концов Греции и передавались из поколения в поколение, пока не вошли в поэму Гомера.
        - Что еще в поэме правда?  - возбужденно и в то же время обеспокоенно произнес Грей.
        - Есть лишь один способ выяснить.  - Ковальски посветил в глубь уходящего в недра горы тоннеля. Проход был такой широкий, что по нему запросто проехал бы танк «Абрамс».
        Прежде чем пойти дальше, Грей оглянулся на потемневшую бронзовую пещеру.
        - Кто-то должен остаться здесь. Вдруг створки закроются, когда огонь угаснет.

«Верно, иначе останемся заперты в аду»,  - мысленно согласился Ковальски.
        - Я останусь,  - вызвалась Сейхан.
        Грей как будто хотел возразить и даже оглядел остальных членов группы, затем кивнул.
        - Идем.
        Группа отправилась в глубь темного тоннеля.
        Мария поравнялась с Ковальски и взяла его за руку.
        - А ты умеешь вывезти девушку в интересное место.
        - Да ну?
        - Сегодня вот в ад и обратно.
        - Рад, что тебе нравится.  - Он сжал ее пальчики.  - Я, правда, про «обратно» не думал.

18:04
        Стоя на корме катера, Шарли проводила взглядом вертолет, что пронесся у нее над головой и ушел вниз по течению. В этот летний уик-энд туристические фирмы без устали возили туристов из знойного Агадира к пресноводным озерам и источникам близлежащей «Райской долины».
        Нет, что-то тут не так. Вроде бы такой же вертолет совсем недавно пролетел в обратном направлении. Почему он возвращается так скоро? Авария на борту?
        Шум двигателей тем временем изменился: «вертушка» развернулась и полетела ниже, явно ища место для посадки на каком-нибудь лугу ниже по течению.
        Если у них беда, может, стоит помочь?
        Шарли глянула на часы. Ее пассажиры ушли давно, и она понятия не имела, когда они вернутся. Вскарабкались на утес и исчезли в пещере.

«Не к добру это…»
        Шарли сходила в рубку за биноклем: надо будет присмотреться к вертушке, когда она приземлится.
        Эгги зачирикал из своей маленькой постельки, заваленной косточками от оливок.
        - Не волнусйя, mon cheri[55 - Дорогой (фр.).].
        Шарли схватила висевший на крючке бинокль и тут заметила какое-то движение в зарослях выше по течению. Она машинально пригнулась и посмотрела в бинокль, направив его в сторону носа катера.
        Через кедровую чащу крались люди в черных одеждах. Человек девять-десять. Вооружены винтовками.

«Merde»[56 - Черт (фр.).], - выругалась про себя Шарли.
        Кто это: воры? головорезы? работорговцы?
        Похолодев от страха, Шарли принялась соображать. Надо как-то предупредить других. Но как? Рука потянулась к пистолету на поясе. Выстрел в воздух насторожит пассажиров, но он же сообщит врагам, что Шарли вооружена.
        Лучше не стрелять.
        Тем более противников все равно больше и вооружены они лучше.
        Шарли отстегнула кобуру и спрятала ее под постель Эгги. Обезьянка уже почуяла неладное и вскочила ей на плечо. Шарли испугалась за питомца, понимая, что его, скорей всего, пристрелят на месте. Тогда она отнесла Эгги к раскрытому окошку с противоположной от приближающихся врагов стороны.
        Обезьянка попыталась влезть обратно, цепляясь за раму.
        - Нет,  - сердито указала Шарли.  - Прячься. В лесу.
        Эгги скукожил мордашку от страха.
        Что же делать?
        В голову пришла мысль. Шарли растила Эгги с младенчества, кормила из бутылочки. Слово «молоко» он понимал прекрасно. Шарли даже научила его приносить бутылочку, когда приходило время кормления.
        Она вспомнила, как Эгги проявил интерес к Сейхан. Шарли отошла от окошка, приподняла одну грудь в ладони и, указав в сторону утеса, велела:
        - Найди маму. У нее для тебя бутылочка с молоком.
        Заветное слово возымело желанный эффект: страх на мордашке Эгги сменился надеждой.
        - Иди принеси бутылочку.  - Шарли бережно освободила питомца и подтолкнула к берегу.
        Эгги нерешительно посмотрел на утес, потом на Шарли. Он разрывался между страхом оставить ее и надеждой получить теплое молочко, означавшее безопасность и любовь.
        - Ступай.
        Тонко запищав, Эгги упрыгал в сторону утеса и быстро скрылся в чаще. Шарли знала, что у макак нюх очень острый, так что Эгги отыщет след Сейхан.
        Шарли смотрела ему вслед, а за спиной слышались приближающиеся шаги.

«Беги, львенок мой, беги».

18:09
        Сейхан медленно расхаживала вокруг каменной плиты с пылающей ванночкой. У нее на глазах остальные члены группы исчезли в тоннеле, и пляшущие огни фонарей скрылись за поворотом.
        Долго ли их не будет?
        Всякий раз, проходя мимо тоннеля, Сейхан напрягала слух: не донесутся ли оттуда тревожные звуки? Пальба, крики, взрывы? Но слышался только низкий гул огня: в замкнутом пространстве он отдавался эхом, как рев попавшего в западню зверя. Ладно хоть он постепенно стихал. Языки пламени, съедая топливо, теперь не поднимались выше уровня плеч.
        Сейхан сделала еще круг.
        Проходя мимо каменного завала, она услышала, как снаружи кто-то остервенело скребет когтями о камень. Сейхан тут же вспомнила крабов из бронзы и пригнулась, вскидывая «Р-320».
        Из-за груды камней выскочила крохотная фигурка. Она быстро приближалась: прыгнула на стену, отскочила и полетела в ее сторону. Эгги. Сейхан опустила оружие и подхватила маленькую бурую макаку.
        Обезьянка бурно дышала и, пуча круглые глазищи, то и дело оглядывалась на выход.
        - Ты что здесь делаешь?  - прошептала Сейхан.
        Обхватив ее за шею мохнатой ручонкой, Эгги влез повыше и прижался к плечу, явно ища утешения. Сейхан отнесла его к выходу и осторожно выглянула наружу. Эгги примчался явно не по собственной воле.
        С высоты она разглядела катерок Шарли… у которой были гости. Лодку захватил отряд людей в черной боевой экипировке. С юга через чащу шло еще больше.
        Человек двадцать - тридцать.
        Явно не местные воры или разбойники.

«Нас нашли»,  - догадалась Сейхан.
        Времени гадать, как именно, не было. Имелась более важная задача: в этот момент стоявший на корме человек указал как раз в сторону утеса, и группа боевиков сорвалась с места.
        Сейхан отступила в бронзовую пещеру. О том, чтобы сдержать такую толпу при помощи пистолета и пары метательных ножей, нечего было и думать. У противника штурмовые винтовки и наверняка гранаты. Выход один.
        Сейхан взглянула на врата.
        Надо их закрыть.
        Только бы Грей оказался прав насчет того, что раскрытыми створки держит огонь. Убрав пистолет в кобуру и посадив Эгги на плечо, Сейхан подошла к открытому кувшину, притащила его к плите и вылила угольно-черное содержимое в ванночку. Оно обволокло стенки, вытесняя и гася пламя. Со смертью огня в пещере воцарилась тьма.
        - Идем, малыш.
        Сейхан бросилась к дверям, перескочила порог и, скользя, затормозила меж двух сторожевых псов, ожидая, пока створки снова сойдутся. Увы, те так и стояли нараспашку.
        Неужели Грей ошибся?
        Сейхан стиснула зубы. Как быть? Бежать вслед за товарищами? Остаться и отстреливаться?
        Решение она приняла быстро. Принять бой.
        Грей услышит перестрелку, так что бежать к нему нужды нет. Впрочем, осталась Сейхан не по этой причине. Она решила довериться тому, в кого верила.
        Грей не может ошибаться.
        Сейхан смотрела на проход в пещеру, через который внутрь струился солнечный свет. Раскаленная докрасна ванночка все еще не остыла. Видимо, ее тепла хватало, чтобы ворота оставались открытыми.
        Надо продержаться, пока она не остынет.
        А потом ворота закроются.
        Она отошла в сторону и достала из кобуры пистолет.

«Удастся ли мне долго сдерживать натиск?»
        Эгги запищал ей на ухо, как бы поправляя. Верно, удастся ли им долго сдержать натиск?
        Глава 36

26 июня, 18:10 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        Грей стоял на темном пороге ада.
        Крупный тоннель закончился широкой террасой с видом на колоссальную пещеру.
        По форме она напоминала овал шириной в четверть мили и в полмили в длину. Целиком размеры, впрочем, оценить было сложно: лучи фонарей с трудом добивали до противоположной стены.
        - Удивительно,  - прошептала Мария.
        Ковальски согласно крякнул.
        Пещера была естественной, однако ее известняковые стенки отполировали до идеальной гладкости. На этом бледном холсте был вытесан бесконечный барельеф; вдоль стен поднимался кедровый лес: в ветвях скакали обезьяны, а у подножия бродили звери покрупнее, которых выдавали бронзовые диски на месте глаз. Выше, под сводами, клубились облака, а среди них, ловя воздушные потоки, пари?ли соколы и морские птицы. Имелось даже символическое изображение солнца: темный бронзовый диск.
        Однако это художество было лишь частью лежащего внизу великолепия.
        Внизу, под каменными перилами, раскинулся великолепный город. Он шел от террасы ярусами, на которых ютились сотни домов: одноэтажные, квадратные и круглые по форме. Прочие вздымались вверх неровными штабелями, как детские кубики. Многие здания напоминали башенки с коническими крышами.
        Форму последних Грей узнал, он видел их прежде. Сосредоточившись на ближайшей башенке, он повел лучом фонаря по темным стенам и крыше.
        - Почти точная копия сардинских нурагов. Греки называли такие дедалеями.
        Так, значит, родина Дедала именно здесь, а он просто поделился знаниями с античным миром?
        - Только эти конструкции сложены не из камня,  - заметил Мак.  - Видите, какие стены гладкие? А вон те темные участки - не штукатурка. Даже черепица из потемневшего металла.
        Грей кивнул. Он и сам заметил, что весь город имеет одинаковый оттенок: темно-коричневый, почти что черный, как будто прошелся шквал адского пламени, обжигая всякую поверхность и покрывая ее пеплом.
        Вряд ли в строительстве города вообще использовалось дерево.
        - Тут все из бронзы,  - произнес Грей.
        Ковальски махнул рукой в сторону тоннеля.
        - Как и там.
        Мак посмотрел на Грея большими глазами, в которых отражался свет фонариков, и затаив дыхание прошептал:
        - Целый город из бронзы…
        - Или покрытый ею,  - уточнил Грей, спеша унять восторг.  - Да и то в видимой нам части.
        В стенах ярусов зияли черные устья тоннелей, а значит, здесь был просто центр города, настоящего подземного лабиринта, достойного руки Дедала. Наверху пять из самых крупных отверстий, расположенных друг от друга на равном расстоянии, были закрыты бронзовыми люками. От них вниз вели широкие ступени - лестницы пронизывали город и спускались к каменной чаше в самом низу. По бокам от ступеней стояли на страже сотни бронзовых статуй.
        Было сразу ясно, что они защищают.
        Грей посветил на дальнюю стену пещеры, где стояло самое крупное городское сооружение: из стены выпирали полукругом высокие бронзовые стены, обрамленные изящными витыми башнями высотой примерно в полпути до свода. Центральные врата сияли, почти не тронутые временем.
        Золото.
        - А там, наверное, дворец,  - заметил Мак, глядя туда же, куда и Грей.
        - С чего начинаем поиски?  - спросила Мария.
        - А я бы предложил просто убраться отсюда,  - произнес Ковальски.  - Мы открыли врата ада, нашли преисподнюю, теперь давайте мотать. Расскажем Пейнтеру о находке, и свободны.
        Грей всерьез задумался над словами товарища. Группа и близко не подступила к секретам великолепного города, однако лучше, пожалуй, предоставить исследование экспертам.
        Отец Бейли поддержал этот план.
        - Может, стоит послушать мистера Ковальски?  - спросил священник.
        Он стоял у края пандуса, спиной к спуску с террасы на верхний ярус, и водил лучом фонаря по стене. Там, в известняке, виднелась грубо вытесанная вязь - античное граффити.
        - Арабский,  - заметил Бейли.
        - Хунайн и его команда.  - Грей подошел к священнику.  - Прочитаете?
        - Постараюсь. Я изучал арабский, но этой надписи больше тысячи лет.
        Мария подошла ближе.
        Бейли, точно пальцем, повел лучом фонаря.
        - «Перед тобой дремлет Тартар. Ступай легко и осторожно. Не пробуди то, что должно спать вечно. Здесь в самом воздухе мор, проклятие Пандоры. Он лишил разума тех, кто жил тут прежде, сделав из благодетелей безумных захватчиков».
        Может, Хунайн предупреждал о лучевой болезни? Может, потому великодушные феаки Дедала и Медеи - которые так охотно делились знаниями и помогли Одиссею вернуться домой,  - и превратились в губителей цивилизаций, «народ моря», оставивший по себе след из разрушений и после исчезнувший?
        Бейли продолжал читать:
        - «За то, что дерзнули играть с даром Прометея, дети Тартара стали рождаться чудовищами. В конце же концов горожане бежали, заперев за вратами из бронзы зло и ужасные проклятия. Так нечестивый Тартар остался лишь в мифах и легендах».
        Хунайн и его команда наверняка провели здесь немало времени, все внимательно осматривая и читая древние исторические тексты.
        Догадку подтвердил Бейли, продолжив переводить:
        - «Внемли моему уроку, ведь я безрассудно нарушил эти границы. Мы дерзнули пробудить Тартар, потревожить огненных стражей, за что поплатились. Последних из нас я спас, лишь вновь погрузив город в темную дрему. Если решишься идти моим горестным путем, ищи позади дворца, где пылают огни Аида и таятся титаны. Однако Харон потребует свою цену».
        Бейли сделал паузу, чтобы пояснить:
        - Хароном звали старика, который переправлял души через реку Стикс в Аид.
        - А что с ценой, о которой тут сказано?  - спросил Ковальски.
        - Видимо, нечто большее, чем положенная Харону пара монет.  - Бейли обернулся к стене и продолжил читать: - «Смелейший тот, кто отдаст жизнь за ближнего, должен переплыть ядовитое озеро. Только так мы погрузили Тартар в сон. Из нашего числа жертву принес Абд аль-Кадир, да пребудет с ним вечная милость Аллаха. В память о нем я употребил знания моих братьев - а вместе мы Бану Муса,  - дабы устроить здесь окончательную погибель. Итак, дорогой странник, если пробудишь Тартар, знай: это в последний раз. Я предупредил тебя». Дальше подпись: Хунайн ибн Муса ибн Шакир.
        Бейли со вздохом отошел от стены.
        - Должно быть, уплывая отсюда на последнем из своих кораблей, капитан набил трюм доказательствами открытия для того, чтобы предупредить мир.
        - По пути попал в шторм и сбился с курса,  - добавил Грей.  - И у него появилось время подумать, стоит ли вообще рисковать и показывать миру смертоносный груз.
        - Хунайн вполне мог решить, что бурю наслал Всевышний,  - кивнул Бейли.
        Мак указал на стену.
        - О чем он предупреждал в конце?
        Грей посмотрел на надпись.
        - Очевидно, Хунайн встроил в городские системы некий предохранительный механизм. Чтобы не просто запереть Тартар, а полностью его уничтожить, если кто-то вновь нарушит границы города.
        - Вот и не будем их нарушать,  - настойчиво предложил Ковальски.
        Грею пришлось смирить жгучее любопытство.
        - Надо возвращаться,  - признал он.
        Облегченно выдохнув, Ковальски бросил на город сердитый взгляд.
        - Надеюсь только, что мы не опоздали с решением.
        Глава 37

26 июня, 18:15 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        Елена вновь оказалась заперта на лодке.
        Ее поместили в тесную рубку алюминиевого катера, что стоял у берега мелкой речушки. Вместе с ней в рубке томилась еще одна пленница - капитан суденышка Шарли Изем, молодая женщина в комбинезоне и ковбойской шляпе. Скрестив руки на груди, она сердито смотрела на Елену.
        На корме стоял их сторож. Кадир был одет в черную кевларовую броню, в руках держал огромную винтовку с подствольным гранатометом, за спиной висел мачете. Компанию великану составляли два боевика Мусы - Сын и Дочь,  - вооруженные автоматами. Правда, они больше поглядывали наверх, чем по сторонам, явно недовольные, что не участвуют в бою.
        Остальную команду - двадцать с лишним бойцов - Нехир увела к утесу.
        В дверях рубки стоял монсеньор Ро, держа в руке ключи от катера. Он был явно разочарован тем, что его оставили на катере и об открытии ему предстоит узнать от других.
        Елена продолжала гневный разговор:
        - Как вы нас нашли? Кто подал вам сигнал?
        Ро со вздохом посмотрел в сторону рубки.
        - Вообще-то, доктор Каргилл, если бы не вы, мы бы тут не оказались.
        - Я?
        - Вы же помогли бежать Джозефу Ковальски.
        - Не понимаю, при чем…
        - Когда врачи возились с его ожогом, они скрытно поместили ему в ногу маячок.  - Ро осторожно коснулся повязки на груди.  - Поверьте, он терпел такую боль, что и не заметил имплантацию. Впрочем, дело может быть и в антибиотиках с болеутоляющим.
        Елена вспомнила повязку на ноге Джо. Она-то считала себя очень умной - спрятала бронзовые спицы в бинтах. Видимо, не она одна додумалась извлечь выгоду из увечья Джо.
        - Когда мистер Ковальски нырнул в воду, мы потеряли сигнал, а потом он и вовсе вышел из зоны действия. Но,  - Ро посмотрел на утес,  - мы его снова нашли.
        Елена привалилась к перемычке.
        Если бы Джо не сбежал…
        Шарли воспользовалась паузой.
        - Вы же священник?  - спросила она.  - Зачем помогать этим batards?[57 - Ублюдкам (фр.).]
        Ро смерил девушку хмурым взглядом, как бы решая, достойна ли она ответа.
        - Я не просто священник, как ты изволила выразиться. Я служу Церкви Фомы: мы следуем идее «Ищите, и обрящете». Отказавшись от пассивного ожидания, наши братья и сестры ищут уготованный Господом путь. Я свой нашел.
        - Путь к концу света,  - подсказала Елена.
        - К огненному фундаменту престола Христа,  - поправил ее Ро.  - Я видел мерзости, что человек творит по отношению к другим людям, к планете. Как археолог, историк и хранитель самой тайной нашей библиотеки, я десятилетиями наблюдал и вел хроники упадка. Все становилось только хуже. Конец близок. Разве не чувствуете? Безумие, жестокость… Я отказываюсь смиренно сидеть, я намерен помочь возвращению Христа, когда мир очистится от пороков и скверны.
        Шарли вновь скрестила на груди руки.
        - А, oui, шило в заду. Это ты хотел сказать?
        Елена прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться. Ей понравилось выражение растерянности на лице Ро, которое тут же сменилось гневом. Ро отвернулся и зло запыхтел.
        Шарли пробормотала вполголоса:
        - Как по мне, лучше сражаться за человечество, чем лежать и ждать, пока нас спасет Бог.  - Она взглянула на Елену: - N’est-ce pas?[58 - Не так ли? (фр.)]
        Елена кивнула. И правда, все так.
        Жаль, другие с этим не согласны.
        По склону утеса карабкались крохотные черные фигурки.
        Елена помолилась, чтобы Джо и его друзья нашли где укрыться, пусть даже в аду.
        Одно она знала наверняка: времени у них нет.

18:18
        Сейхан низко присела у одной из бронзовых дверей. В пещере ванночка в алтарной плите остыла, ее цвет из ярко-розового стал бледно-лиловым. И все же врата не спешили закрываться. Сейхан пыталась затворить их вручную, но скрытые шестерни плотно держали створки.
        Шорох ботинок по камню снаружи сообщил, что близится противостояние. Во всяком случае, Сейхан постарается выиграть для друзей время, чтобы они нашли укрытие.

«Ну и я тут буду не одна».
        Сильные тонкие ручонки обвивали ее шею. Несколько минут назад Сейхан пыталась прогнать Эгги, чтобы он скрылся в тоннеле, но обезьянка, устроившись на плече, так и льнула к ней.

«Ладно, как пожелаешь».
        Сочащийся сквозь щели в завале свет больно резал глаза, привыкшие к темноте. Вот одна тень пересекла эти лучи, направляясь ко входу в пещеру, потом еще одна.
        Явились…
        Сейхан подняла пистолет повыше и уперлась плечом в створку ворот, чтобы ствол не водило. А в следующий миг всем телом ощутила дрожь бронзовой двери. Пистолет в руке задрожал.
        Она попятилась.
        Застонали шестерни, и створки начали сходиться.
        Ну наконец…
        Створки закрывались слишком медленно. Если она оставит пост, враг проникнет в пещеру и дальше - в тоннель. Когда в пещеру прокрался первый противник, Сейхан выстрелила.
        Всего раз.
        И то не в сторону входа.
        Она метила в один из кувшинов с Маслом Медеи. Услышав грохот, захватчики спешно отступили. Как ни жаль, пуля не воспламенила горючий состав: топливо разлилось по полу слабо светящейся лужей.
        Ладно, план Б.
        Эгги сильнее вцепился Сейхан в шею, чуть не душа. Она отступила от створки, чтобы ее попросту не раздавило. Правда, так она уже не видела входа в пещеру.
        Кто-то выпустил автоматную очередь. Пули зазвенели, ударяя в бронзовые стены. Сейхан припала к полу и дважды выстрелила в ответ - просто чтобы сдержать наступление.
        Она выждала сколько могла. Проем между створок, которые сдвигались раздражающе медленно, был еще ярдов в десять.

«Ну же!» - мысленно торопила двери Сейхан.
        В этот момент в пещеру вкатились двое в темных одеждах. Они пытались добраться до противоположных стен, чтобы открыть перекрестный огонь и не дать Сейхан укрыться. Она не стала тратить на них пули. Вместо этого схватила бутылку воды и, вырвав зубами дозатор из горлышка, швырнула ее, как гранату, в пещеру. Вращаясь, бутылка полетела прямо в середину светящейся лужи.
        Не дожидаясь, когда она упадет, Сейхан прижала Эгги к груди и рванула в тоннель.
        Позади нее мир взорвался вспышкой золотистого пламени.
        В спину ударила волна раскаленного воздуха, и Сейхан сбило с ног. Прижав к себе обезьянку еще плотнее, она упала на плечо и перекатилась.
        Села и обернулась.
        Врата все еще не закрылись, и в проеме бушевало ревущее золотистое пламя в клубах черного дыма. Створки неумолимо и по-прежнему медленно сдвигались, делая проход все уже и уже.

18:24
        Нехир скорчилась на краю слоистого каменного выступа. В пещере наверху бушевало пламя, горел сам воздух. Сверху, едва не задев ее, упал валун, лицо посекло мелким каменным крошевом. Упавший валун врезался в другие, выброшенные из пещеры волной огня и дыма.
        Внизу лежало четверо товарищей, погребенных под грудой камней. Еще трое были в пещере, когда рвануло; они наверняка погибли.
        Подстегиваемая гневом горяче?е огня в пещере, Нехир полезла вверх. Достигнув края прохода, осторожно заглянула внутрь. От жара заболели глаза. В лицо как будто дышал дракон, и его дыхание пахло горелой плотью и нефтью.
        Нехир заметила какое-то движение в дальнем конце пещеры, за множеством полыхающих лужиц на полу.
        Там сходились створки ворот.
        Все, сомкнулись.
        Нехир прижалась щекой к прохладному камню. Подобраться так близко… Задавив рвущийся наружу крик, она сделала четыре глубоких вдоха и придвинула микрофон шлемофона ближе к губам. То, что ей нужно, лежало в ящике, в задней части вертушки.
        - Несите гранатомет.
        Глава 38

26 июня, 18:33 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        Стоя на темной террасе, Грей с облегчением обнял Сейхан.
        - С тобой точно все хорошо?
        Она кивнула и поудобнее устроила обезьянку на плече.
        - И со мной, и с ним.
        Остальные подошли ближе.
        Несколько минут назад они услышали стрельбу. С первым же выстрелом Грей велел всем собраться у выхода на террасу и взять оружие, а сам бросился в тоннель. Послышались еще выстрелы, а потом за поворотом полыхнуло, ударила волна раскаленного воздуха. Чувствуя, как от испуга заходится сердце, Грей свернул за угол и увидел смыкающиеся створки, обозначенные тонкой пламенеющей линией. Грей продолжал бежать, а городские ворота тем временем закрылись окончательно, погрузив тоннель во тьму.
        В этот момент он ощутил дикое отчаяние, его как будто ударили молотом в грудь. Спотыкаясь, он остановился. А в следующий миг вспыхнул фонарик, в свете которого Грей увидел, как с пола поднимается маленькая фигурка.

«Слава богу!»
        По дороге сюда Сейхан уже объяснила Грею, что произошло и как она поступила.
        - Что дальше?  - спросил Мак, сжимая в руках «Р-320».
        Вооружены все были одинаково, только Ковальски забросил вещмешок с боеприпасами за спину и взял наперевес «АА-12», автоматический дробовик. Внушительный барабан под стволом вмещал тридцать два заряда - британские «FRAG-12», противопехотные и бронебойные патроны-микрогранаты.
        Ковальски определенно решил разгуляться.
        Грей махнул рукой в сторону тоннеля.
        - Затворив врата, Сейхан выиграла нам время. Сколько - непонятно, но в любом случае не слишком много. Надо использовать фору с умом и поискать другой, черный выход.
        Бейли кивнул.
        - Феаки были слишком умны, не заперлись бы. Наверняка предусмотрели запасный выход на случай штурма главных ворот.
        - Вот только где он?  - вслух подумала Мария и обвела рукой город.
        Грей покачал головой:
        - Если и есть другой выход, то вон там.  - Он указал в сторону высокого дворца.  - Местный царь должен был устроить себе личный путь к отступлению.
        Мак поморщился, но вынужден был согласиться:
        - Логично. Хунайн ведь тоже сообщал, что защитный механизм активируется где-то там?
        - За дворцом, где пылают огни Аида и таятся титаны,  - вспомнил Бейли.
        Несогласие выразил только Ковальски:
        - Ладно вам, ребята, вы правда хотите туда?
        Грей не обратил на него внимания и направил всех к выходу с террасы - к пандусу, ведущему на верхний ярус города. Бронзовые постройки создавали лабиринт кривых переулков и узких, петляющих улочек. Однако через все ярусы, пронизывая их, спускалась одна из крупнейших городских лестниц - та, что лежала недалеко от основания рампы.
        Грей поторопил команду, указав на известняковые ступени и на золотые дворцовые ворота.
        - Спускаемся, потом снова наверх. Идти от силы полмили.
        - А вдруг мы не сумеем проникнуть во дворец?  - спросил Мак, заметив за лестницей тоннель, запечатанный бронзовой крышкой.  - Вдруг он так же заперт, как и эти люки?
        - Узнаем на месте,  - ответил Грей.  - Вперед.
        Подсвечивая себе фонарем, он повел группу вниз, по променаду шириной в двадцать ярдов. Еще четыре таких же спуска делили город на крупные секции. В ступенях виднелись неглубокие выбоины - столетиями феаки подошвами сандалий постепенно стирали известняк.
        Грей вообразил город, полный жизни и суеты: по ступеням туда-сюда бегают дети, за прилавками стоят торговцы, моряки со смехом возвращаются из плавания, радуются прибытию домой.
        Однако Бейли напомнил о мрачной стороне города:
        - Посмотрите на статуи.
        Священник повел лучом фонарика вдоль ряда бронзовых скульптур, что обрамляли ступени. Каждая была минимум вдвое выше Грея; сосредоточившись на цели, он почти и не заметил исполинов.
        Бейли задержался возле одного изваяния: мужчины, припавшего на колено и опирающегося на бронзовую дубину. Подойдя, Грей пригляделся: на него смотрел бронзовый глаз, зрачком в котором служил крупный черный бриллиант.
        - Циклоп,  - чуть слышно произнес Бейли.  - А еще вон там.
        Он посветил в другую сторону, на крупного мужчину с голым торсом, мощными ногами, которые оканчивались копытами, и рогатой бычьей головой.
        - Минотавр,  - догадался Грей.
        Мак со стоном обошел эту статую по широкой дуге, припомнив, видимо, встречу с чем-то подобным на корабле в Гренландии.
        - Похоже на музей греческих и римских мифов,  - сказал Бейли, спеша дальше и присматриваясь на ходу к каждой статуе.  - Вон та громадная птица - должно быть, родич орла, которого Зевс посылал пытать Прометея. Та дева с кувшином, посмотрите… Похоже, это сама Пандора. А вон те два пса, что будто изготовились прыгнуть… Спорю, это их Гефест сработал в дар царю Миносу.
        Придерживая Эгги на плече, Сейхан ткнула Грея локтем в бок и указала на пару настоящих великанов, вдвое выше любой другой статуи. Они стояли по обе стороны от лестницы, держа в огромных руках бронзовые валуны. Проходя под их холодными взглядами, Грей отметил высокие купола черепов и концентрические круги на месте глаз. Он уже видел этих гигантов, только тогда они были сделаны из камня.
        Сардинские гиганты Монте-Прама.
        Ковальски тоже узнал их. Проходя между стражами, он прошептал:
        - Елена рассказывала, что Гефест изготовил гигантов, метавших валуны. А еще такого, который сжигал людей заживо.
        - Это вы про Талоса?  - сказал, подойдя, Бейли.  - Стража острова Крит?
        - Вроде да,  - пожал плечами Ковальски.
        Бейли продолжил:
        - Талоса одолела Медея - при помощи зелий положила конец его огненному бдению.  - Священник огляделся, рассматривая другие четыре лестницы и стоявших на них великанов.  - Здесь буквально оживает греческая история…
        Ковальски зарычал на него:
        - Надеюсь, все же нет, падре. Лучше прислушаемся к совету арабского капитана и не станем тут ничего оживлять.

18:48
        Спускаясь по лестнице, Мария старалась держаться ближе к Джо.
        - Думаете, это возможно?  - спросила она остальных.  - Чтобы феаки создали все это своими руками?
        На лице Грея читалось сомнение, зато Бейли был уверен.
        - Я глубоко изучал историю античных автоматических механизмов и прочих устройств. В эпоху эллинизма родилось много таких штуковин. Их создавал Гефест, проектировал Дедал…
        - А разве все это не мифы?  - спросила Мария.
        - По большей части, конечно же, мифы, но есть и много достоверных исторических сведений: о греческих мастерах, инженерах и математиках, создававших невероятные самоходные машины, помимо Герона Александрийского и его магических храмовых врат. Чьи-то имена сохранились, прочие канули в безвестность. Филон Византийский создал себе служанок. Другой мастер соорудил механического коня, способного пить. Даже врата древнего олимпийского стадиона, говорят, открывались сами, и при этом в небеса взмывал бронзовый орел, а в воду нырял бронзовый дельфин.
        Грея это не убедило, и Бейли привел еще аргументы:
        - Мало кто знает, насколько были продвинуты греки. Они слыли мастерами гидравлики и пневматики: изобрели кронциркуль и строительный кран, сложные шестерни и лебедки, карданный подвес и насосы. Возможно, феаки, народ мореплавателей, собирали подобные знания и на их основе работали тут, в безопасной изоляции от мира, на краю света. Представляю, как они собирали механизмы, экспериментировали, строили, испытывали. А если они в конце концов открыли мощный источник энергии, то это помогло им совершить технологический прорыв.
        - Пока они не зашли слишком далеко,  - добавил Мак, мотнув головой в сторону темного заброшенного города, основания которого они наконец достигли.
        - Ну, урок они усвоили,  - заметил Джо.  - Это уж точно.
        Мария задумалась. Согласно антропологии, знания передаются от одной культуры к другой: если в одной части мира период открытий заканчивается, начинается в следующей. В западном мире факел изобретений переходил от греков к римлянам, а когда Римская империя пала, его перенял арабский мир - запалив пламя золотого века ислама. Позднее, когда оно угасло, эстафету снова приняла Европа.
        Возможно ли, чтобы нация мореплавателей совершила такой скачок самостоятельно?
        Или им помогали?
        Два года назад на другой миссии, когда Мария и познакомилась с Джо и в которой Баако сыграл важную роль, «Сигма» напала на след таинственных кураторов античного мира. Народа, который в шумерских текстах называли Хранителями. Оставаясь в тени, они мелькали и в поздних иудейских хрониках.
        Мария оглядела темный город. Может, это поселение - еще одно свидетельство вмешательства Хранителей?
        Как бы там ни было - сами ли, с помощью ли неведомых учителей,  - феаки определенно творили чудеса.
        Одновременно восхитительные и ужасные.
        Конец лестницы упирался в широкую чашу из полированного известняка. Пустая, она была минимум четверть мили в диаметре и вдвое меньше в глубину. Здесь же оканчивались и другие лестницы. Вдоль кромки бассейна выстроились сотни гигантских бронзовых рыб; загнув хвосты и открыв пасти, они восседали на постаментах носами кверху.
        Мария представила, как из этих ртов бьют фонтаны, наполняя зеркальное озеро. Прямо над бассейном, вделанный в потолок, висел диск солнца. Под его холодным светом отдыхали горожане, родители присматривали за детьми, плещущимися в воде и скачущими под водяными брызгами. Маленькие лодочки бороздили мирную гладь бассейна.
        Вид, наверное, и впрямь был чудесный.
        И чудовищный.
        Напротив дворца высилась последняя бронзовая скульптура. Земноводная тварь с шестью длинными шеями и крокодильими головами, высотой в три этажа, разместилась на краю пересохшего озера, опустив в него когтистые передние лапы.
        Мария всмотрелась в раскрытые пасти, полные акульих зубов.
        Да, детишки вряд ли ходили сюда купаться…
        Джо стволом дробовика указал на середину озера, где зияло крупное сливное отверстие, уходящее в недра земли.
        - А может, вот он, настоящий вход в ад?
        Пойти проверить не захотел никто. Стенки чаши были гладкие и крутые.
        Да и времени уже не оставалось.
        Грей снова принялся торопить команду. Указал на узкую лестницу, ведущую ко дворцу. Свет фонарей отражался от ее ступенек.
        - Похоже, и они из золота,  - заметил Мак.
        - Я смотрю, местный царь был не фанат ковровых дорожек,  - пробормотал Джо.
        Они быстро обогнули озеро и направились к лестнице, когда под сводами пещеры разнеслось эхо взрыва. Команда замерла ненадолго, переглядываясь, и только Эгги заверещал в ухо Сейхан и уткнулся мордочкой ей в шею.
        Джо покачал головой:
        - К нам гости.
        Глава 39

26 июня, 18:52 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        В сотне ярдов от катера взорвалась граната, и Елена пригнулась. Запертый между двух известняковых стен грохот звучал оглушительно. Из пещеры вырвались клубы каменной пыли и дыма.
        Из леса к утесу побежали люди в черном.
        Елена уже слышала, что произошло, как Нехир опоздала к бронзовым вратам и те закрылись. Двое боевиков сбегали к вертолету, оставшемуся южнее, а после вернулись: один нес тубу РПГ, другой - два заряда для него.
        Из рубки Елена смотрела, как бойцы Мусы взбираются на склон утеса и исчезают в редеющих клубах дыма. Прошло несколько мгновений, но никто не вышел. Видимо, стрелять второй раз не придется.
        Врата взорвали.
        Переживая за Джо и его друзей, Елена отвернулась… и опешила, увидев, как из-под подушки на маленькой постельке Шарли достала пистолет. Капитан развернулась и вскинула оружие. Пока монсеньор Ро и Кадир смотрели на утес, она шагнула к ним и дважды выстрелила.
        Первая пуля попала в ногу монсеньору, и тот упал. Вторая - в голову Кадиру, точнее, в шлем. Силы удара хватило, чтобы великана выбросило за борт.
        Шарли схватила Елену за руку.
        - Бежим.
        Они вырвались на палубу, к ближайшему от берега планширу. Стоявший на посту Сын Мусы вскинул голову: он и не ждал, что пленники будут вооружены. Зато Шарли все продумала. С расстояния в ярд она выстрелила боевику в лицо, и тот распластался на песке.
        Беглянки перемахнули через поручни. Потом Шарли метнулась к носу катера, припала к земле и выстрелила. С той стороны раздался крик. Шарли обошла суденышко и приблизилась к охранявшей катер с другой стороны Дочери: та лежала на боку, а из развороченной лодыжки у нее хлестала кровь. Однако женщина ползла к винтовке, которую, падая, выронила на песок.
        Шарли хладнокровно нагнулась и выстрелила ей в затылок под шлем. Женщина дернулась и обмякла.
        - Хватай винтовку,  - велела Шарли, прикрывая Елену, когда они отступали в чащу.
        Едва Елена хотела подобрать оружие, как песок взорвался фонтаном, заставив ее отступить.
        Кадир…
        Шарли пальнула в сторону кормы, заставив гиганта нырнуть в укрытие. Так они выиграли время и успели скрыться в густых кедрах. Ломясь сквозь заросли, женщины спешили спрятаться в лесу.
        Справа раздался взрыв.
        Их накрыло волной иголок, веток и коры.
        У Кадира карабин с подствольным гранатометом!.. Шарли схватила Елену за руку и потащила в противоположном направлении… однако и тут им преградило дорогу взрывом. Женщины нырнули в сторону. Кадир, может, и стрелял наугад, но одного удачного попадания ему хватит.
        - Бежим!  - заорала Шарли.
        - Куда?!
        - Прочь отсюда!
        Лучше плана было не придумать. Беглянки помчались еще глубже в лес.

18:54
        Углубившись в темный тоннель на тридцать ярдов, Нехир услышала за спиной приглушенные отзвуки взрывов. Она обернулась на залитую солнцем пещеру, в которой все еще витал дым. Граната из РПГ снесла одну из створок, и та лежала, развороченная, на полу.
        Вместе с Нехир в тоннель вошли оставшиеся двадцать два Сына и Дочери.
        Нехир подумала, не отправить ли одного-двоих на разведку, но затем грохот стих, и она жестом велела прочим следовать за собой. Пока живы окопавшиеся здесь американцы, ей нужен под рукой каждый боец.
        Если снаружи и правда какие-то проблемы, Кадир прикроет - как прикрывал всю жизнь.
        Эта мысль успокоила Нехир, и она, вскинув винтовку, побежала вместе с остальными дальше. Яркие лучи тактических подствольных фонариков пронзали тьму.
        А потом все убавили прыть, заслышав новый звук: низкий, глубокий и зловещий рокот, раздающийся одновременно отовсюду. Через подошвы ботинок Нехир ощутила дрожь горы. Волоски на руках встали дыбом.
        Откуда этот шум?
        Нехир вскинула руку, приказывая остановиться.
        Снова обернулась в сторону входа. Посмотрела на пещеру, которая уже почти скрылась за поворотом, но ничего, кроме помятой бронзовой двери, не увидела.
        Похоже, она совершила ошибку.
        Часть шестая
        Прометей раскованный

        Теперь о страхе о другом сказать хочу.
        Кусливых бойся грифов, Зевса бешеных
        Собак, и бойся одноглазых конников
        Из рати аримаспов, у Плутонова
        Потока золотого обитающих.
        Ты к ним не приближайся[59 - Пер. С. К. Апта.].

    Эсхил, «Прометей прикованный», 430 г. до н. э.
        Глава 40

26 июня, 18:52 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        - Простите за вторжение,  - пробормотал Ковальски.
        К тому времени как они обогнули высохшее озеро и достигли наконец нижних ступеней золотой лестницы, город загудел.
        - Когда они сюда вломились,  - догадался Грей,  - то наверняка сработал некий защитный механизм.
        - Смотрите!  - Мак указал влево, на самый верхний ярус города.
        На вершине ближайшей лестницы бронзовый люк, которым был запечатан тоннель, начал открываться, из-под крышки сочилась темная вода. Ковальски огляделся: то же происходило на вершинах всех пяти главных лестниц.
        Люки приоткрылись шире, и потоки воды превратились в порожистые реки, превращая ступени в бурлящие водоотводы. Летящие во все стороны брызги пахли солью.
        - Уходим!  - прокричал Грей, толкая всех вверх по узкой золотой лестнице.
        Потоки уже достигли нижнего уровня и с грохотом вливались в пустую чашу озера. Вода по спирали вливалась в пересохший водоем, медленно наполняя его, однако это было еще не все.
        Бейли схватил Грея за руку и навел луч его фонаря на ближайший поток. Там с краю виднелось что-то размытое; оно вращалось, приводимое в движение силой новообразованной реки.
        - Бронзовые водяные колеса,  - сказал Бейли.  - За статуями мы их не заметили.
        Грей нахмурился и махнул остальным, чтобы не мешкали и бежали к дворцу.
        - Что они приводят в движение?
        Словно в ответ на его вопрос, верхний ярус озарился золотистым пламенем - там зажигались сотни факелов. Постепенно, уровень за уровнем осветился весь город.
        - Похоже, колеса качают Масло Медеи по всему Тартару,  - догадался Бейли.  - Это местная версия газопровода, питающего уличные фонари.
        Однако топливо поступало не только к светильникам.
        Слева, у края водяного потока, ожила статуя. Задвигались потемневшие бронзовые пластины, и в щели между ними просочилось зеленоватое масло. Когда оно достигло некой точки, внутри изваяния вспыхнуло пламя - с такой силой, что статую чуть не разорвало. Сквозь щели между пластинами пробились языки огня. Статуя выпрямилась и, жужжа колесиками механизма, развернулась. Обратила на нарушителей взгляд единственного глаза - подсвеченного изнутри темного бриллианта.
        Циклоп…
        Впрочем, ожил не он один. Массивный бронзовый орел расправил острые как лезвия крылья. Волк вскинул голову и, пыша пламенем из пасти, завыл на бронзовое солнце. Звеня металлическими чешуйками, приподнялась кобра ростом с человека. Она раскрыла капюшон и тихо зашипела, щеря изогнутые клыки, с которых капало светящееся масло.
        По всему городу просыпался мифический бестиарий.
        Мак замахал руками.
        - Не шумим,  - предупредил он и указал на стены дворца.
        Они уже преодолели половину расстояния, но двери казались недостижимо далекими - теперь, когда кругом просыпался Тартар. Всюду горели факелы, из потоков, оставляя за собой огненные следы, выходили разнообразные создания. По улицам города разбредалась и расползалась бронзовая армия в поисках пробудившего ее нарушителя.
        Грей вел людей вверх по ступеням. Стражи подступали с обеих сторон, и все же группе повезло: вскоре они добрались до вершины лестницы. Дворец стоял на среднем ярусе, его бронзовые стены, выгибаясь полукругом, достигали почти самых ступеней. По бокам от них высились витые башни. До золотых дверей оставалось каких-то двадцать ярдов.
        - Стойте,  - прошептал Грей.
        Пробежав оставшееся расстояние, он приник к золотой поверхности. Попробовал открыть сперва одну створку, потом другую. Даже вспотел от натуги. Затем обернулся к своим и покачал головой.
        Заперто.
        - Я говорил,  - сокрушенно напомнил Мак.

«Ну,  - подумал Ковальски,  - пришло мое время».
        Он выступил вперед, вскидывая дробовик. Махнул Грею рукой, чтобы тот подвинулся… и в этот самый миг что-то справа от него вышло вразвалочку из тени.
        Огромная тварь напоминала огромного медведя. Бронзовые когти на его лапах царапали камень. На круглой голове с небольшими ушами темнела плоская морда, а позади глаз-драгоценностей полыхало пламя.
        Ковальски молчал, надеясь, что существо пройдет мимо, однако на всякий случай вскинул ружье и прицелился.
        Медведь обернулся, и Ковальски мысленно обругал Мака.
        Похоже, некоторые из тварей видят или реагируют на движение. Ладно, ничего не поделаешь.
        Медведь заревел. Из пасти, полной зазубренных пластин - медвежьего капкана, иначе не сказать,  - вырвался огонь.
        Ковальски зарычал в ответ и нажал на спуск. Дробовик в режиме автоматического огня выпустил шесть патронов. Бронебойные микрогранаты били в чудовище, срывая с него пластины и обнажая огненное нутро. Одна граната попала зверю в глотку и разорвалась там. Медведь пошатнулся и рухнул на пол.
        Грей подбежал к Ковальски и указал на дверь.
        - Пробей нам путь внутрь!  - Потом махнул остальным: - Всем лечь!
        Ковальски широко улыбнулся и от бедра всадил в золотую створку еще шесть микрогранат. Снаряды разорвались с ослепительными вспышками и оглушительным грохотом, пробирающим до костей.
        Дым рассеялся, и все увидели, что двери стоят на месте: помятые, оцарапанные, но все еще закрытые.
        - Сзади!  - закричала Мария.
        Ковальски обернулся.
        Его услышали.
        Прежде огненные стражи бродили по городу бесцельно; теперь они сходились к нарушителям. Ближе всех, на нижних ступенях, оказались два пса размером с пони. С клыков у них капало зеленое масло, образуя на ступенях горящие лужицы. Твари поднимались к цели, а слева и справа из дыма и пламени выходили другие.
        Команду окружали.

19:04
        Нехир вышла на высокую террасу, с которой открывался вид на Тартар. Кругом плясало пламя и бродили огромные фигуры, окутанные дымом, во чреве которых пылал огонь. В бурлящий зев черного озера стекались пенные потоки воды.
        Воистину преисподняя.
        Потом у дальней стены города, где высился внушительный замок из потемневшей бронзы с золотыми воротами, раздалась серия взрывов. В свете пламени Нехир разглядела крохотные фигурки на подступах к чертогу.
        Ну, наконец-то.
        Похоже, огненные создания приперли американцев к дверям. Опасаясь, что враг сумеет скрыться в темных недрах города, Нехир обернулась к помощнику и скомандовала:
        - Ахмад, подай-ка мне гранатомет.
        Боевик метнулся назад и принес заряженный РПГ. Нехир положила черную тубу гранатомета на плечо и опустилась на колено. Прицелилась, поймав в перекрестье суетящуюся группу беглецов.
        Приготовилась насладиться убийством и нажала на спуск… Граната ушла в сторону, ударившись о великана, в последний момент выросшего перед Нехир. Снаряд по дуге, оставляя дымно-огненный след, взлетел куда-то вверх и врезался в стену позади замка.
        Пораженная, Нехир упала и отползла назад.
        Перед ней высилась настоящая стена из бронзы, с головой в форме пули и кольцами вместо глаз. На саму Нехир оно внимания не обратило, видимо, было слепо. Зато в руках гигант сжимал бронзовый валун размером с внедорожник.
        - За мной!  - закричала Нехир.
        Она откатилась в сторону и, вскочив на ноги, устремилась к пандусу, спускавшемуся на верхний городской ярус. Товарищи побежали за ней, громко топоча.
        Пещера содрогнулась, Нехир бросило вперед. Она сильно ударилась о пандус и кубарем покатилась вниз. Обернулась и увидела, что гигант ударом валуна сбил террасу и теперь заколачивает бронзовый шар в тоннель, закупоривая единственный выход.
        Закончив дело, он рухнул на колени, привалился головой к стене и затих.
        Нехир собрала вокруг себя выживших. Пятеро погибли.
        Нехир посмотрела на противоположный край пещеры. Ярость в ней полыхала белым пламенем.

«Я заставлю их страдать»,  - пообещала она себе.
        Глава 41

26 июня, 19:06 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        Когда разорвалась граната, Грей собрал своих на вершине лестницы. Грозившая захлестнуть их бронзовая армия повернула в сторону взрыва; одна из башен покосилась и с металлическим скрежетом рухнула.
        Два здоровенных пса убежали, привлеченные более шумной добычей. Грей, однако, понимал, что передышка выдалась недолгая.
        Он оглядел пещеру. Озеро в центре почти заполнилось, а вливающаяся в него вода с пяти лестниц медленно бурлила по кругу. Шестиглавое создание оживало чуть медленнее прочих тварей. Неспешно выгибались длинные шеи; глаза-алмазы горели красным, из крокодильих пастей, полных акульих зубов, вырывалось пламя.
        Стоя на возвышении, Грей наконец понял, чтo пред ним: Харибда и Сцилла, чудовища из «Одиссеи». Ужасный водоворот, губитель кораблей, и морское чудище, убившее нескольких спутников Одиссея.
        Хотя бояться стоило не их.
        - Вон там,  - шепотом предупредил Мак и указал вправо. На них шло множество созданий: команда оказалась у них на пути, прижатая к стенке.

«Нас вот-вот раздавят»,  - ужаснулся Грей.
        Не видя иного пути, он схватил Ковальски за плечо и указал на золотые врата.
        - Нам надо за них. У тебя есть еще магазин для дробовика?
        Подрывник кивнул.
        - В вещмешке лежит.
        - Тогда не будем стесняться в средствах.  - Грей словно спускал с цепи бешеного пса, понимая при этом: пан или пропал.  - Пробей нам путь.
        Ковальски кровожадно улыбнулся.
        - Всем лечь,  - велел он.  - Сейчас я вам устрою файер-шоу.
        Грей распластался на ступенях, жестами веля остальным следовать его примеру.
        Одна только Сейхан сидела на корточках у раскрытого вещмешка: доставала из него оставшиеся два пистолета и моток черной изоленты.
        Грей нахмурился.
        - Ты что…
        - Выиграю нам немного времени.  - С этими словами она метнулась вправо - туда, откуда в них стреляли из РПГ.
        - Постой!
        - Открой дверь. Я скоро вернусь.
        Сказав это, она скрылась в густой темноте.
        Ковальски вопросительно посмотрел на Грея. Тот кивнул.
        - Ты слышал. Отопри дверь.
        Ковальски пожал плечами и развернулся, прижав дробовик к бедру.
        - Ну, понеслась.
        Взрывы отдавались в ушах, черепе и груди. Переведенный в автоматический режим, тактический дробовик выдавал до трех сотен выстрелов в минуту. Ковальски не стал сдерживаться и выпустил в дворцовую дверь оставшиеся двадцать микрогранат. Каждая из них была начинена высокобризантным составом, способным прожигать броню и бункерные затворы.
        Залп длился несколько секунд. Когда разорвалась последняя микрограната, Грей поднял взгляд. В голове звенело, в ушах стоял глухой рев.
        Дым наконец рассеялся, и они увидели результат: двадцать снарядов сделали свое дело, прогнув створку и обнажив сложный механизм крепления. Впрочем, полностью дверь не сорвало, образовался лишь небольшой проход в углу.

«Нам хватит».
        Грей даже не стал звать своих, прекрасно понимая, что все они тоже чуть не оглохли. Он, не разгибаясь, побежал, ведя товарищей за собой. У двери остановился и жестами велел проходить внутрь. Мария первой нырнула в проход, за ней Мак и Бейли; у обоих глаза от ужаса лезли на лоб.
        Ковальски отстегнул от дробовика пустой барабанный магазин и швырнул его в сторону огненного города. Грей встал рядом, и вместе они всмотрелись во тьму.
        Где же Сейхан?

19:10
        Сейхан припала на колено в темноте, в плечо ей вцепился дрожащий Эгги. Для работы хватало света далекого факела в конце широкого проспекта.
        Она быстро приклеила пистолет к бронзовой стене двухэтажного дома, расположив оружие на высоте двух футов над землей, и натянула перекрученный отрезок той же изоленты поперек улицы, закрепив один конец на столбе у обочины. Другой конец приклеила к спусковому крючку пистолета.
        Довольная, выпрямилась. Вознесла две молитвы: чтобы импровизированную растяжку поперек улицы в темноте не заметили и чтобы враг, стрелявший из РПГ, погнался за ними именно по этому проспекту. Сейхан устроила ловушки на самых прямых улицах, ведущих к дворцу.
        Стараясь держаться тени, она побежала назад.
        Внезапно Эгги впился ей когтями в шею, а через секунду она и сама услышала…
        Сзади.
        Грохот бронзы о камень.
        Из-за угла вылетела и понеслась прямо на нее огромная огненная тварь.
        Сейхан побежала быстрее, но грохот становился все громче. Времени отыскать тень погуще и спрятаться не осталось, и Сейхан полетела сломя голову сквозь огонь и дым, прямо к цели. Сияние дворца казалось невыносимо далеким.
        Она вспомнила, как гулит и улыбается Джеки. Ощутила дрожь Эгги.
        И побежала еще быстрее.

19:13
        Грей с Ковальски стояли у сломанных ворот дворца. Грей сжимал в руке пистолет. Пальба, устроенная Ковальски, не осталась незамеченной: со всех сторон к ним стекались огненные фигуры.
        - Опоздаем,  - предупредил Ковальски.
        Грей затаил дыхание… а потом услышал справа громыхание. Обернулся.
        Из-за стены дворца вылетела Сейхан: глаза дикие, дыхание сбилось.
        - Уходите!  - закричала она.
        Не успели они ничего сообразить, как следом за ней выбежал огромный бронзовый конь. Высекая копытами искры из камня, он догонял Сейхан. Скакун несся, опустив голову; гривой ему служили языки пламени и дымный шлейф.
        На мгновение Грей замер, пораженный его смертоносной красотой.
        Ковальски впечатлился меньше. Он махнул рукой Сейхан:
        - Сюда давай!
        Подбежав к дверям, Сейхан сорвала с плеча Эгги и нырнула в проход. Ковальски следом за ней.
        Грей выстрелил несколько раз в жеребца, пытаясь выиграть немного времени, но пули только отскакивали от металлических пластин, точно слепни.
        Конь еще ниже опустил голову и понесся на Грея… которого крепко схватили за лодыжки и дернули, утаскивая за дверь. Скакун врезался лбом в створку, вогнув ее на пару дюймов. Грея обдало огненными брызгами.
        Конь встал на дыбы и принялся молотить в двери копытами. Те не поддавались. Из цельного золота, они были толщиной в фут.
        Грей встал на ноги и присоединился к товарищам в холле.
        Ковальски припал на колено у раскрытого вещмешка, пристегивая к своему ужасающему дробовику новый магазин.
        Жеребец продолжал бить копытами в двери, и Бейли, присев у створок, попытался выглянуть наружу.
        - Кони кабиров[60 - Кабиры - божества, в разных формах заимствованные древними греками из культов догреческого населения Эллады или у народностей Малой Азии. В данном случае имеются в виду двое сыновей Гефеста, для чьей алмазной колесницы отец изготовил четырех коней.], - негромко произнес он.
        Ковальски сердито посмотрел на священника, и тот мотнул головой в сторону дверей.
        - Один из четырех бронзовых коней, смастеренных Гефестом для колесницы его сыновей-близнецов.
        Скакун не унимался, и к дверям стягивалось все больше привлеченных шумом стражей, слышалось звонкое громыхание их поступи. Грей не знал, сколько еще продержатся золотые двери, и поторопил своих.
        - Надо найти выход. Хунайн писал, что за дворцом что-то такое есть… Поищем.
        Из небольшого холла они попали в просторный зал. Высотой в три этажа, он был увенчан куполом, в центре которого помещалась огромная золотая люстра в форме морской раковины. Ее края мерцали пламенем. Еще больше факелов горело вдоль стен.
        В дальнем конце на пьедесталах стояло два высоких трона. Цоколи были украшены сценами морских странствий: корабли и огромные рыбы, что, выгибая хвосты, высоко подпрыгивали над стилизованным изображением волн. Позади тронов в стене горел вытесанный прямо в толще камня большой очаг. Огонь в нем подпитывало масло.
        По бокам от очага имелось по сводчатому проходу, уводящему дальше в недра пещеры.
        Грей указал в их сторону.
        - Надо посмотреть там.
        - Если предлагаешь разделиться…  - начал Ковальски.
        Грей, будто не слыша, обратился к нему, Сейхан и Марии.
        - Вы втроем идите в левый тоннель,  - указал он в проход,  - а мы в правый. Не теряйте друг друга из виду. Далеко не заходите. Если что-то найдете,  - он посмотрел на Ковальски,  - исследуем вместе.
        - Чертовски верно,  - отозвался здоровяк.
        Не успели они дойти до середины зала, как со всех сторон донеслись отдающиеся эхом звуки: из бронзовых проходов и галерей послышался металлический скрежет, сопровождаемый щелканьем и стуком.
        - Мы не одни,  - простонал Мак.
        Тут же раздался отдаленный выстрел, за которым последовало еще больше пальбы и взрыв гранаты. Члены группы озадаченно переглянулись.
        Грей посмотрел на Сейхан, а та просто улыбнулась, довольная собой.
        Видимо, не зря отлучалась.

19:22
        Вскинув карабин, Нехир кралась по улочкам, а ее братьев и сестер убивали: отовсюду доносились вопли, отдающиеся эхом от потемневших бронзовых стен. В лабиринте домов и башен Тартара, где окна были забраны ставнями, а двери заперты, спрятаться было негде.
        Пламя факелов играло бликами в лужах крови. Позади из переулка выползла Дочь, но ее тут же утащили назад. Громко захрустели кости. Мимо Нехир, выпучив от ужаса глаза, промчался безоружный Сын. Когда он пробегал мимо боковой улочки, оттуда выскочил бронзовый бык и ударил его в ребра. Насадил на рога и, гремя копытами, ускакал дальше.
        За рядом домов раздалась серия взрывов.
        Нехир прижалась к стене и застыла, стараясь не издавать ни звука. К этому времени она уже поняла, что привлекают огненных стражей именно шум и движение.
        Слишком поздно она усвоила этот урок.
        От разрушенной террасы Нехир повела команду по среднему ярусу, а до того они потеряли двоих, пока налаживали веревочную переправу через затопленную лестницу. Преодолев же преграду, двинулись самым, как ей показалось, прямым путем - в лабиринт тесных улочек между домов и башен.
        Но не успели они войти в него, как один из Сыновей задел самопальную растяжку, и выстрелом из пистолета ему пробило ногу. Он упал, крича от боли и недоумения, однако истинный смысл ловушки оказался куда страшнее. Выстрел и крики привлекли внимание.
        К раненому с крыши ближайшего дома спикировала бронзовая гарпия - словно некая ожившая горгулья. Она схватила еще одного бойца и разорвала его на части огненным клювом. Ее отогнали и сбили огнем из винтовок, но пальба приманила тварей, таившихся во мраке. Погибло еще больше людей. Вскоре стрельба, сопровождаемая криками боли, раздавалась всюду. Узкие извилистые улочки и переулки превратились в адские охотничьи угодья.
        В панике Сыновья и Дочери бросились врассыпную.
        Нехир поняла, что с этого яруса нужно бежать.
        Затаив дыхание, прижимаясь спиной к стене, она заскользила вдоль улицы.
        Карабин, такой нужный и такой бесполезный, она прижимала к груди. У следующего перекрестка выглянула за угол. Позади рванула граната. Перепуганная Нехир вывалилась из укрытия и сразу припала к земле, но поблизости угрозы не было.
        Облегченно выдохнув, она поспешила дальше по боковой улочке. Вскоре ей попалось растерзанное тело того самого Сына, которого унес на рогах неистовый бык. Нехир осторожно бочком прошла мимо, глядя вперед, высматривая зверя.
        Тут ее схватили за плечо и затащили в неприметный тесный переулок. Вывернувшись, она увидела, что это Ахмад, старший помощник, а с ним еще два Сына. Ахмад прижал к губам палец.
        Как и Нехир, он сообразил, что лучше всего сейчас держаться отсюда подальше и проникнуть на следующий ярус. Нехир согласно кивнула, и Ахмад повел их кружным путем. Местами приходилось протискиваться боком, зато на этих улочках было безопаснее - сюда не проникли бы крупные охранники.
        Наконец достигли спуска на нижний уровень, куда вела похожая на приставную лестница. Ахмад жестом велел Нехир спускаться первой. Спорить она не стала и быстро скользнула в укромную тень. Ахмад и остальные последовали за ней. И вдруг последнего схватила и вздернула над землей высокая бронзовая женщина.
        Сын Мусы извивался и орал. Развернув его к себе лицом, женщина наклонилась, словно для поцелуя, а потом из-за головы у нее показалось с дюжину бронзовых гадюк, плюющих зеленым маслом и огнем. Они впились в шею и лицо несчастному. Медуза наконец выпрямилась и высоко подняла жертву. В местах укусов плясало пламя, а кожа почернела - по венам расползался огненный яд.
        Лицо Сына взорвалось, плоть сорвало с черепа.
        На бегу Нехир услышала стук, с которым Медуза швырнула мертвое тело на камень.
        Первая дочь Мусы с облегчением нырнула в тень, мысленно благодаря Ахмада за спасение. Втроем они бежали самой темной дорогой, оставляя позади кровь и ужас. Нехир время от времени поглядывала наверх, высматривая сияющий дворец и его золотые двери.
        Теперь-то она поняла, зачем враги так силились попасть внутрь: они искали запасный выход из города.
        Эта мысль придавала сил, однако больше всего поддерживала, отгоняя страх, иная цель. Нехир помнила о растяжке и знала, кто ее оставил, поэтому хотела не просто выжить, но и отомстить.

19:24
        Укрывшись за одним из золотых престолов, Сейхан, как могла, успокаивала Эгги. Она позволила макаке вцепиться себе в шею; малыш что-то чирикал, уткнувшись в нее мордашкой, а она шептала ему на ухо.
        Ковальски, в отличие от обезьяны, не сиделось.
        - Как-то это все ни хрена не правильно,  - прошептал он, следя за тронной залой.
        Мария ткнула его локтем в бок. Грей с Маком и Бейли засели неподалеку, за вторым троном.
        Несколько минут назад они осмотрели два прохода по бокам от очага. Группа Сейхан заглянула с фонариками в тот, что слева, и обнаружили лишь небольшую сумрачную комнатку.
        Грею повезло больше. Он помахал им рукой, мол, идите сюда, но когда Сейхан и ее группа уже направлялись к нему, в залу хлынул новый поток гостей, и пришлось искать укрытия.
        Из соседних коридоров и галерей продолжали выходить разнообразные бронзовые создания. Сейхан к тому времени насчитала уже несколько десятков стражей. Чуть раньше группа слышала, как они копошатся и шагают где-то в недрах дворца, постепенно пробираясь в тронную залу.
        Правда, эти фигуры отличались от собратьев снаружи: облаченные в туники, подпоясанные, они напоминали людей, мужчин и женщин, чьи лица давно потемнели от времени. Две женщины носили косы и вплетенные в них цветы, несколько мужчин - высокие шлемы, увенчанные гребнями, и щиты на руках. Должно быть, эти машины некогда служили царской свитой.
        Наверное, так когда-то и выглядели сами феаки. Эти механизмы оказались сложнее тех, что ломились сейчас во дворец, и время их не пощадило: кто-то хромал, кто-то шел враскорячку, у кого-то безвольно обвисли сломанные руки.
        Впрочем, на мужчин и женщин смотреть было не так больно, как на бронзовых детей: какие-то тоже были сломаны и ковыляли, точно давно забытые и проржавевшие игрушки. С ними, скорей всего, когда-то забавлялись царские отпрыски. Как и с потемневшими дочерна младенцами - маленькими бронзовыми херувимчиками с румяными щечками и пухлыми конечностями,  - которые ползли по каменному полу.
        Безобидные с виду, эти механизмы тоже могли убить. Многие сохранились прекрасно и двигались четко, решительно. Внутри каждой фигуры пылал огонь, разогревая бронзовые тела до смертельного жара. Как и прочих стражей, челядь выманил шум у ворот, и они непреклонно двигались в сторону входа. А пробудил их наверняка залп из дробовика.
        Грей дождался, пока в зале останется небольшая горстка по большей части сломанных фигур, а после сделал остальным знак следовать за ним. Пригнувшись, побежал к дальнему коридору, нырнул во тьму и яростно замахал рукой товарищам, мол, торопитесь.
        Команда, стараясь не издавать ни звука, устремилась в проход.
        Когда все были в сборе, Грей повел их сводчатым коридором, вытесанным прямо в известняке. Никто не разговаривал, и слышны были только звуки шагов.
        - Куда-то же он должен вести,  - прошептал наконец Мак.
        Отец Бейли согласился:
        - Наверняка за дворец, как и писал Хунайн.
        Сейхан решила, что уже безопасно и можно оторвать душившего ее Эгги от шеи. Обезьянка тут же протестующе заверещала, но Сейхан успокоила ее: пошикала и растерла спинку. С Джеком, когда тот расстраивался, срабатывало. Как ни странно, помогло и сейчас.
        Заметив ее попытки успокоить Эгги, Мария протянула руки.
        - Хочешь, я понесу?
        Сейхан отпрянула.
        - Да ладно уж.
        Мария нисколько не обиделась, только молча кивнула.
        Грей взглянул на супругу, заломив бровь.
        Сейхан сделала вид, что не видела этого - как и смысла объясняться. Отдать Эгги ей мог не позволить материнский инстинкт, некий механизм, запускаемый гормонами и контролирующий поступки, словно она - такая же машина, как и бронзовые статуи. Однако в этом Сейхан сомневалась. Если бы Эгги не подоспел вовремя, если бы Шарли его не прислала, их всех могли убить. В благодарность за спасение она решила защищать зверька до конца и вернуть его приемной матери… если Шарли еще жива.
        А шансы на это были ничтожные.
        Глава 42

26 июня, 19:30 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        Шарли затаилась на краю леса, сжимая пистолет в ладонях так, словно молилась. Помощь свыше и правда не помешала бы, но, как гласит пословица, на Бога надейся, а сам не плошай. На себя Шарли сейчас и рассчитывала.
        - Будь осторожна,  - прошептала Елена.
        Шарли кивнула. Посмотрела на вертолет, стоявший посреди луга в зеленой траве и астрах. Как управлять «вертушкой», она понятия не имела, но угонять ее и не собиралась. Последние двадцать минут она вела Елену на север сквозь густые заросли кедров и вроде даже умудрилась оторваться от этого амбала с гранатометом, Кадира.
        Пусть даже только на время.
        Шарли не рассчитывала, что везение продлится долго: боевики, которые отправились исследовать пещеру, могли скоро вернуться и прочесать на обратном пути лес, а патронов оставалось всего два. Она хотела сперва разжиться оружием, а после двинуть дальше на север, к горам. Лучше бы, конечно, отправиться на юг, к оставшейся вдалеке Сус, но туда дорога хитрее, перегорожена потоком, у которого остался катер.
        Да и все равно в горах лес гуще, в нем легче спрятаться, к тому же где-то там сел вертолет. Пока Шарли присматривалась к «вертушке» на лугу. Следовало подобраться к ней, поискать оружие, если есть рация - и ее прихватить, и уж потом продолжить путь.
        Минута проходила за минутой, вокруг царила тишина. Сухой северный ветер колыхал траву, усиливая страх, и Шарли наконец не вытерпела.
        Была не была.
        - Не высовывайся,  - велела она Елене и осторожно побежала через луг, огибая камни и кусты. Она не сводила глаз с вертолета, высматривая угрозу, и потому ничего не увидела.
        Зато увидела Елена.
        - Слева!  - крикнула она.
        Шарли сразу же прыгнула рыбкой вперед, покатилась в высокую траву. Со стороны реки раздались выстрелы, над головой просвистели пули. Шарли мельком увидела, как из-за замшелого валуна поднимается гигантская фигура. Должно быть, Кадир пошел сразу вдоль потока, вверх по течению, предугадав ее ход. А то, что Шарли шла медленно и таясь, дало этому гаду фору, и он устроил западню.
        Шарли наконец добралась до каменного выступа и укрылась за ним.
        Что дальше?
        На раздумья была секунда, пока гигант стрелял на крик Елены. Понял, что Шарли для него не угроза. Что она ему сделает, даже будь у нее полная обойма?

«А у меня всего два патрона».
        Шарли снова посмотрела на вертолет, заметила под днищем запасные баки с горючим и вскинула оружие.

«Ну, прикрывай, боженька».
        Высунувшись из укрытия, она выстрелила и попала прямо в цель: у клапана подачи топлива полетели искры, и даже выстрелы не смогли заглушить звона пули о металл. Потом Шарли вскочила и сломя голову помчалась в сторону леса.
        Баки, впрочем, не взорвались, не то что в голливудских боевиках. Шарли всю жизнь возилась с моторами и двигателями и знала, чего ждать, а чего - не стоит. Оправдались другие ее надежды: на то, что фильмам верит ее противник. Краем глаза Шарли заметила, как нырнул за валун Кадир. Падая, он даже прикрыл рукой голову.
        Уловка дала немного времени, и Шарли преодолела полпути до леса. Потом Кадир вновь высунулся из-за камня, взглянул на вертолет, затем на нее, вскинул винтовку… Шарли уже держала пистолет наготове. Она выпустила в сторону Кадира последний патрон, заставив его снова укрыться и выигрывая тем самым еще время.
        Шарли благополучно добралась до чащи и, не сбавляя хода, понеслась дальше в тень. Елена бежала рядом.
        За спиной у них прогремел взрыв, и женщин накрыло волной жара.
        Какого черта?! Вертолет все-таки взорвался?
        Следующий взрыв прогремел справа, третий - слева.
        Ломясь сквозь заросли, Шарли поняла, в чем дело: Кадир принялся стрелять по ним из гранатомета, только на этот раз он использовал зажигательные снаряды.
        Позади шла, растекаясь во все стороны, стена огня, которая быстро перерастала в адский лесной пожар. Сильный северный ветер гнал в их сторону пламя и дым, было трудно дышать. Елена закашлялась.
        Шарли поняла, на что рассчитывает Кадир.

«Гонит нас обратно».
        Глава 43

26 июня, 19:38 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        Грей остановился у неприметных бронзовых дверей. Даже на расстоянии он чувствовал исходящий от металла жар. Потрогал ручку - горячо, но терпимо.
        Тогда он вспомнил загадочное предупреждение Хунайна: «Позади дворца, где пылают огни Аида…»
        - Все назад,  - приказал Грей и подумал: «Проверим, то ли это место».
        Ухватился за ручку обеими руками и с силой потянул. Дверь не поддалась - видимо, была заперта, как и ворота замка. Однако вот она сдвинулась, и Грей облегченно выдохнул. Уперся ногами в пол и снова потянул: дверь была из цельной бронзы толщиной в полфута. Прямо как от банковского сейфа.
        Грей чуть не задыхался - даже не от усилий, а от горячего сернистого воздуха, вырвавшегося в темный тоннель. Пахло тухлыми яйцами. И все же он не останавливался, пока не отворил дверь до конца.
        - Господи боже,  - простонал Ковальски, помахивая перед лицом рукой.  - Вот уж ад так ад.
        Грей заглянул в пещеру по ту сторону. Размеры каверна имела просто исполинские: тянулась в обе стороны на сотни ярдов, а с почти невидимого потолка свисали огромные сталактиты.
        Открылся вход не в облагороженное жилище феаков с отполированными стенами, а в истинный дом Гефеста. В кузню Вулкана, в пышущий жаром промышленный цех.
        Грей повел своих дальше.
        Стены по обе стороны были изрыты шахтами, отвалы террасами уходили вверх. Когда-то здесь добывали жизненно важную руду, металлы и, самое главное, фосфорит.
        Группа двинулась дальше, идя на красноватое свечение в глубине пещеры. С каждым пройденным ярдом температура росла, и вскоре они увидели источник адского жара.
        Пещеру надвое делила щель, а через нее была перекинута гигантских размеров каменная плита - как широкий мост.
        Грей подошел к краю пропасти и глянул вниз: впадина показалась ему бездонной, уходящей к самому ядру планеты. Далеко внизу мерцали огни расплавленной породы. Через несколько секунд он уже не мог выносить жар и попятился.
        Бейли тоже заглянул в щель.
        - Магма…
        Грей кивнул, припомнив карту да Винчи.
        - Тут, наверное, проходит граница схождения Африканской и Евразийской плит.
        - Воистину трещина в мироздании,  - заметил Бейли.
        Невзирая на жар и ядовитый воздух, Грей приблизился к каменному мосту. Взошел на самую верхнюю его точку и посмотрел, что же там, по ту сторону расселины.
        Остальные последовали за ним.
        - Поразительно,  - приглушенным и почтительным тоном, словно стоя на пороге огромного собора, произнесла Мария.
        - И ужасно,  - добавил Мак.
        Впереди раскинулся исполинский кошмар площадью в двадцать акров, кузня какого-то извращенного бога. Остовом дремлющей фабрике служило хитросплетение бронзовых труб в несколько уровней, поднимающееся к далекой крыше и ныряющее вниз, в лавовый разлом. Тут и там виднелись остывшие печи, высокие горнила и топки.
        И эта древняя кузня пробуждалась.
        В глубинах цеха озарилась золотистым пламенем россыпь печей. Гудели какие-то механизмы, то и дело извергая со свистом пар. В хрустальные окошки было видно, как бурлит в высоких бронзовых резервуарах подкачиваемое в них светящееся зеленое масло. Вращались будто сами по себе гигантские вентили, приводимые в действие не то паром, не то Прометеевым огнем. Справа высокая труба с ревом выплюнула вверх столб огня. Следом изрыгнули пламя и дым еще несколько промышленных факелов.
        - Смотрите!  - Мак указал вправо, на огромные открытые чаны, полные черной жижи. От этих резервуаров тянулись трубы к бурлящему, изрыгающему сернистые газы полю. На его поверхности блестели лужицы той же неочищенной нефти, которая, видимо, служила источником Крови Прометея, гасившей огонь.
        Вот и решилась одна из многих загадок.
        Грей заставил всех идти дальше, ведь они пришли не видами любоваться, а искали запасный выход. Или хоть какой-то способ заново погрузить город в спячку. Однако в голове у него по-прежнему звучали слова Хунайна: «…если пробудишь Тартар, знай: это в последний раз».
        Держа в уме грозное предупреждение, Грей шел через огромную кузню. В городе он и его друзья видели искусную продукцию этой фабрики, а тут феаки скрывали истинное свое достижение.
        Люди шли, стараясь не шуметь, опасаясь пробудить бронзовых колоссов по обе стороны цеха. Фигуры - высотой в десять этажей и шириной в шесть - опутывала сеть строительных лесов. Их так и не закончили, однако внешность уже угадывалась: шесть мужчин и шесть женщин. Пара фигур имела устрашающие очертания, с множеством конечностей. Будто некие хтонические монстры сошли со страниц произведений Лавкрафта.
        - Старшие боги,  - пробормотал Бейли.  - Титаны из греческой мифологии. Двенадцать первенцев Урана и Геи, заточенные в неволю богами, пришедшими после.
        - Они так и остались здесь томиться,  - заметила Мария.  - В темнице из бронзовых труб.
        Грей присмотрелся к фигуре с раскрытой грудью. Зеленая кровь, бурля, струилась по лабиринту кристальных трубок, озаряя все нутро титана. В центре помещалась сфера из бронзы и золота, похожая на ту астролябию, что привела их сюда, только этот шар устрашал, особенно когда провернулся во вспышке пламени. Будто отсчитывал время.
        Грей представил, как боевая машина - а это, несомненно, была боевая машина - шагает посреди сражения, точно ходячая атомная бомба, а в ее хрустальных венах пылает радиоактивная кровь.
        - Это не должно попасть в дурные руки,  - сказал Грей.  - Никто вообще не должен завладеть таким.
        Тысячу лет назад Хунайн наверняка пришел к тому же выводу.
        Но что капитан сделал?
        Грей поторопил своих, и они побежали дальше под взглядами титанов, старших богов, туда, где пещера оканчивалась небольшой аванкамерой. По бокам от нее стояло два каменных бассейна с Кровью Прометея, наполняемых из двух источников. То, что переливалось через края, утекало в отстойник на полу. Один резервуар был огромен, точно римская баня, второй - поменьше и напоминал современную ванну.
        Между них помещалась очередная бронзовая дверь вроде той, через которую они сюда и попали. Только эта была снабжена небольшим окошком с прозрачным камнем - не то отполированный хрусталь, не то грубое подобие стекла.
        Окошко было мутным, однако детали того, что ждало за дверью, угадывались легко, к тому же они подсвечивались. По ту сторону за небольшой бронзовой площадкой раскинулся чан олимпийских размеров. Поверхность ядовито-зеленого цвета слегка рябилась, словно скрывая очередной механический ужас. На глаз оценить глубину было нельзя, однако, учитывая все виденное прежде, Грей прикинул, что в чан с головой уйдет бронзовый титан.
        Мак оценивающе посмотрел на резервуар.
        - Не отсюда ли поступает масло на весь город?
        - Истинное сердце Тартара,  - кивнул Бейли.
        Мак указал на площадку у дальней стены, на вделанное в стену большое бронзовое колесо.
        - А вон там, наверное, запорный вентиль.
        Грей приник к окошку, притенив глаза ладонями с обеих сторон.
        - Хунайн упоминал, что тут он и нашел способ, как снова погрузить Тартар в сон. Если этот вентиль правда перекрывает поток масла в город, то и машины в конце концов исчерпают запас топлива.
        - И выключатся,  - подсказал Мак.
        - Заново уснут,  - добавила Мария.
        Мак кивнул.
        - Примерно то же произошло с бронзовыми крабами в Гренландии. Только не с бронзовым быком. В нем, наверное, было больше топлива.
        - Где гарантия, что, перекрыв кран, мы и правда чего-то добьемся?  - спросила Мария.
        Грей указал на площадку - у колеса под черной стеной в куче тряпья лежала груда костей.
        - Думаю, это Абд аль-Кадир, тот самый, кто, по словам Хунайна, пожертвовал собой ради команды. Должно быть, капитан оставил его тело тут в назидание всякому, кто осмелится прийти после.
        Сейхан подошла к окошку.
        - Взгляните влево. Там что-то приварено к стене. У вентиля.
        Грей посмотрел на устройство, которое сияло ярче колеса: не от новизны, а потому, что изготовлено было из золота. Даже с такого расстояния было видно, что диск, двух футов в диаметре, испещрен символами и украшен на манер астролябии. Грей сразу понял, что это и для чего предназначено.
        - Предохранитель Хунайна,  - сказал он и обернулся к команде, объясняя замысел арабского мореплавателя.  - Мне кажется, если перекрыть кран и заново отправить Тартар в спячку, то мы активируем устройство Судного дня.
        - Проще говоря,  - нахмурился Ковальски,  - перекрывай кран, не перекрывай кран - в любом случае нам конец.
        Грей оглядел исходящие паром просторы пещеры, горящую серу и светящийся Огонь Прометея. Взглянул на титанов и попытался вообразить, что ждет их в городе. Вспомнил всех, кто погиб за тайну Тартара, и множество тех, кто пострадал за нее.
        Хунайн был прав.
        Здесь это все и закончится.
        Грей обернулся к запертой двери.
        - Во что бы то ни стало,  - произнес он,  - надо добраться до вентиля.

19:44
        Плотно скрестив руки на груди, Мария отошла подальше от двери, которую сейчас открывал Джо. Сколько он ни тужился, приоткрыть ее получилось всего на несколько дюймов.
        Мак подбежал к щели и сунул в нее выносной зонд счетчика Гейгера. Устройство тут же разразилось яростным стрекотанием. Даже издалека Мария увидела, как стрелка взлетела к красной отметке на шкале. Замелькали, сменяя друг друга, подсвеченные цифры, пока наконец не остановились, колеблясь где-то у сотни.
        Мак отдернул руку.
        - Закрывай! Быстро закрывай!
        Джо навалился на дверь плечом и затворил ее.
        - Все так плохо?  - спросил он.
        Мак побледнел.
        - Как я и боялся. Такой объем масла, концентрация…
        Грей схватил его за руку.
        - Говори.
        - У меня тут почти сотня зивертов[61 - Единица измерения степени вредоносности облучения для биологических тканей.]. - Видя на лицах товарищей непонимание, Мак пояснил: - У щита управления Чернобыльской АЭС люди поймали три сотни. Менее чем за две минуты получили смертельную дозу.
        Марию затошнило, желудок свело. Она взглянула в окошко на груду костей.
        - Теперь мы знаем, как умер тот бедолага. От облучения.
        Мак кивнул.
        - Похоже, единственный способ перекрыть кран - это добраться до вентиля вплавь и закрутить его вручную. Заплыв будет смертельный. Да и утонуть можно.
        - Харонова цена,  - процитировал Хунайна Грей.
        Мак помрачнел.
        - Надо пожертвовать собой, чтобы спасти остальных.
        Все принялись перебирать варианты: соорудить плот, натянуть трос… при этом они понимали, что просто оттягивают неизбежное. Наконец Джо поднял руку.
        - Ну, хватит. Я пойду.
        Мария потянула его руку вниз.
        - Не глупи.
        - Глупить - моя суперспособность.  - Джо оглядел своих.  - У Грея и Сейхан ребенок, Мак ранен, а ты, Мария, такая крохотная, что сгоришь, едва ступив в лужу.
        - Я пойду,  - вызвался Бейли. Он стоял у крупного бака с маслом.  - По-моему, сперва надо окунуться с головой в эту емкость, чтобы покрыть тело своего рода защитным слоем.
        - Падре, ценю ваше предложение, но вы не крупнее Марии. И потом, не пущу я священника делать мужскую работу.
        Бейли явно оскорбился. Джо отвел его подальше от двери.
        - К тому же,  - добавил он,  - вы знаете древние мифы и всякое такое, а для меня это китайская грамота.
        Грей приготовился было возразить, однако Джо остановил его сердитым взглядом.
        - Сам знаешь, что я прав.
        Мария подбежала и обняла его.
        - Попытаемся вернуться…
        - И что? Там нас перебьют. Кто-то должен войти в эту дверь и вырубить город.
        Высвободившись из объятий Марии, он подошел к большой емкости с маслом и начал снимать рубашку.
        - Не раздевайтесь,  - посоветовал Бейли.  - Чем толще на вас прослойка из «масла Медеи», тем лучше. Я бы даже предложил обмотать голову.
        - Тогда я ничего не увижу.
        - И не надо. Поплывете вслепую. Двигаться-то по прямой. Если вам кажется, что не справитесь…
        - Справлюсь.
        Грей достал из рюкзака пару перчаток для альпинизма и протянул их Джо.
        - Вот, и руки прикрой.
        Джо оделся и лег в емкость с маслом, расплескав его. Повертелся немного, натираясь черной жижей, стараясь пропитать ею каждую пору на коже, одежду и даже набрать в ботинки.
        Мария не смела дышать. Наверное, сама судьба наказывает ее за то, что она сомневалась в Джо, не верила в их отношения.
        Или Божья кара?
        К ней подошел Бейли.
        - Надеюсь, он не пострадает. Человек из команды Хунайна наверняка тоже искупался в масле, просто не так тщательно.
        Мария ухватилась за эту надежду.
        - Я буду молиться за него,  - пообещал Бейли.

«И я»,  - подумала Мария.
        Джо наконец вылез из емкости, черный с головы до пят. Бейли вымочил в масле шарф и приготовился обмотать им голову Джо, как мумии, но Грей, остановив его, указал на ванну меньшего размера.
        - Для чего она? В ней самое большее собака уместится.
        Бейли нахмурился, не в силах ответить.
        - Вы что-то такое рассказывали… Медея вроде уберегла Ясона, дав ему выпить перед битвой зелья. Усвоив его, организм становился неуязвим даже для копий и стрел…
        Округлив глаза, Бейли всплеснул руками:
        - Вот именно! Вряд ли даже Хунайн додумался до этой предосторожности.
        - Вы на что намекаете?  - спросил Джо.
        Мария ощутила, как в ней разгорается лучик новой надежды.
        - Это питьевой фонтан. Из него надо испить.
        - Защититься изнутри и снаружи,  - добавил Бейли.
        Грей присмотрелся к маслу.
        - Наверное, оно обладает некими свойствами, как у йода, защищает организм от поражения радиацией.
        Как именно оно работает, Марии было не важно - главное, чтобы спасало.
        Джо, однако, смотрел на емкость с меньшим энтузиазмом.
        - Я начинаю сомневаться…
        Глава 44

26 июня, 19:58 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас

«Где этот Харон, когда он так нужен?»
        Бронзовая дверь за спиной захлопнулась, словно возвещая о скором конце. Ковальски медленно, носком ботинка ища край площадки, брел вперед.
        Внезапно он ощутил приступ клаустрофобии. С каждым тяжелым вдохом тряпка липла к губам. Хотелось сорвать ее, но надо терпеть, сохранять самообладание.
        Ковальски подошел ближе к краю чана. Он готов был поклясться, что ощущает излучение: радиация будто накатывала волнами, вместе с жаром.
        Его мутило - от страха и плещущегося в желудке масла. На вкус оно напоминало уголь, только приторно-сладкий. Ковальски чуть не проблевался на месте.
        Присев на край площадки, он опустил ноги в токсичную жижу - пугающе горячую.

«Если не сдохну от облучения, то сварюсь прежде, чем доплыву до того края».
        И все же Ковальски опустился в светящееся озеро, стараясь не нырнуть с головой. Чем дольше оставаться в этой жиже, тем выше риск. Сделав глубокий вдох, он оттолкнулся ногами от стенки и поплыл брассом. Оказалось неожиданно тяжело: одежда и ботинки тянули вниз. Ладно хоть масло было плотнее воды и не давало утонуть.

«Я как жирная капля воды на поверхности ядовитого нефтяного пятна».
        Спустя минуту Ковальски потерял чувство времени. Он не видел и не знал, далеко ли еще плыть. От страха замутило сильнее. Голова и без того болела, а теперь стало еще хуже. К горлу подступало и жгло так, что горело в груди.

«Не смей блевать».
        Накатила волна головокружения. Желудок подскочил к горлу, мир завращался. Ковальски почудилось, что он плывет вверх ногами. Он греб и греб, охваченный страхом утонуть, уже не понимая, туда ли вообще плывет. А вдруг просто нарезает круги и в конце концов усталость утянет его на дно?
        Силы были на исходе.

«Ну-ка, соберись, тряпка!»
        Ковальски снова представил, как его пронизывают волны радиации. «Она может убить тебя за минуты»,  - говорил Мак, перечисляя симптомы лучевой болезни: тошнота, дезориентация, головная боль.
        Полный набор…
        Успокоиться не получалось. Тогда он представил Марию: как она смеется над его шутками или сердится за какую-нибудь глупость, что случалось чаще. Вспомнил ночные объятия, запах ее кожи, как ее волосы щекочут кожу. Вспомнил последнюю ночь вместе в Агадире, как он тонул в ее теплых объятиях, как ее дыхание касалось его шеи.
        Теперь она стала его путеводной звездой.
        Тяжело дыша, Ковальски загребал руками и отталкивался ногами. Он все сделает, лишь бы спасти Марию, даже ядовитое озеро переплывет.

«Я справлюсь - ради тебя…»
        Что-то схватило его за ногу и потянуло вниз.

20:03
        Мария колотила в бронзовую дверь и, прижавшись лбом к горячему окошку, осматривала бурлящие просторы зеленого чана. На полпути к тому берегу Джо дернулся и скрылся в масле.
        Грей тоже это видел. Сейчас он пил из меньшей емкости. Ранее они с Бейли, перед тем как открыть Ковальски дверь, тоже обмазались маслом; сейчас он, похоже, готовился идти на выручку.
        Грей уже направился к бронзовой двери, однако Мария преградила ему путь.
        - Нет,  - сказала она.  - Мы так не планировали.
        Бейли схватил Грея за руку, а рядом с Марией встала Сейхан. Они договорились, что попытка будет всего одна и больше никем они рисковать не станут.
        - Джо справится,  - сказала Мария.  - У него все под контролем.
        Грей сжал кулак.
        Мария отвернулась, предоставив остальным разбираться с ним, и вновь уставилась на бассейн с зеленым маслом.

«Джо,  - мысленно обратилась она к нему,  - докажи, что я не вру».

20:04
        Ковальски брыкался, стараясь не открывать глаз и рта. Тем временем его утаскивало все глубже. Он извернулся, схватил членистое металлическое щупальце, что обвилось вокруг затянутой в берцы лодыжки, и попытался сорвать его. Увы, оно лишь сильнее сжало.

«Да к черту!..»
        Ковальски выпустил щупальце и расшнуровал ботинок, помогая себе свободной ногой, стащил его. Пришлось повозиться, но, к счастью, он хорошо смазался маслом, и ботинок соскользнул. Щупальце стиснуло его и унесло в глубины чана.
        Ковальски же поплыл в противоположную сторону, наверх.
        Наконец он вынырнул и сорвал с головы обмотки. Они и так почти съехали. Думать о защите было поздно.
        Теперь-то пришлось открыть глаза, чтобы увидеть, куда плыть. После темноты сияние озера ослепляло. Или же глаза болели от радиации? Ковальски не знал, да это и не было важно.
        Может, масла на голове хватит, может, хватит того, что попало в глаза, пока он купался в емкости с черной жижей. И того, что он выпил…
        Позади раздался всплеск.
        Ковальски обернулся. Поверхность озера вспорол пучок щупалец. Ботинок взлетел под самый потолок и, ударившись, снова упал в масло. К Ковальски потянулись извивающиеся бронзовые конечности.
        Давясь желчью, стараясь не обращать внимания на головокружение и колотящееся сердце, Ковальски поплыл быстрее. Сейчас ему было не до безопасности: вместо брасса он выбрал свободный стиль и, окунувшись с головой, замолотил в плотном масле руками и ногами.
        Он не поднимал лица, но, ощутив близость стены, вскинул голову.
        Еще два ярда.
        Что-то коснулось его босой ноги.
        Ковальски чуть не заорал. В последнем рывке добрался до берега, ухватился за край и, подтянувшись, перевалился через него. Проехал по бронзовой площадке, точно тюлень по льдине.
        Разметал груду костей и ударился в стену.

«Твою ж налево-о-о…»
        А в озере поднялась волна, гонимая щупальцами - бронзовые змеи, извиваясь, устремились в его сторону. Ковальски сжался, ожидая, что его вот-вот схватят и утащат в чан, но щупальца вдруг замерли. Пошарив кончиками у берега и не найдя добычи, они вновь скрылись в глубинах резервуара. Видимо, берег был для них границей.
        Ковальски же схватил рукой бронзовый вентиль и подтянулся. Послал к чертовой матери болотную тварь и из последних сил принялся вращать упрямое колесо. Руки дрожали, поле зрения сузилось… а потом он ощутил, как что-то щелкнуло и вентиль завибрировал. Больше он не вращался.

«Надеюсь, хватит».
        Все равно больше сил не осталось.
        Цепляясь за вентиль, Ковальски сполз по стене. Ему было плевать, что рухнул он прямо на кости.

«Здорово, коллега»,  - мысленно сказал он аль-Кадиру.
        И тут стена у него за спиной задрожала.
        Ковальски взглянул на припаянное к стене золотое устройство: от него в бронзовый пол и, наверное, дальше в озеро тянулись трубки. Золотой диск начал вращаться и тикать.

«Ох, не к добру это».
        С обеих сторон озера стали опускаться на петлях плиты: подвешенные на цепях, они наконец сомкнулись с громким лязгом и закрыли ядовитое озеро, образовав крышку.
        Глянув на появившийся настил, Ковальски снова привалился к стене.

«А чуть пораньше нельзя было так?» - изможденно подумал он и выдохнул.

20:07
        - Показатели?  - спросил Грей у Мака.
        Климатолог отошел от приоткрытой двери и сверился со счетчиком Гейгера.
        - Чан перекрыт, уровень радиации понизился на девяносто процентов. Это по-прежнему критично, но если поспешим, то пронесет.  - Мак указал на пропитанные маслом одежду и кожу Грея.  - Немного перестраховаться тоже не помешает.
        Грей кивнул.
        - Всем отойти за угол.
        - Я пойду с вами, вдруг не унесете Джо один,  - вызвался Бейли и понизил голос так, чтобы не слышала Мария: - Выглядит он паршиво.
        Спорить Грей не стал, да и священник успел обмазаться черным маслом.
        - Идем.
        Он открыл дверь пошире, а когда они вошли, затворил ее. Ковальски вяло махнул им рукой.
        Грей устремился к нему, гремя ботинками по бронзовому полу. Бейли не отставал. Священник рухнул рядом с Ковальски на колени с таким видом, будто хотел уже соборовать, однако в здоровяке еще оставались силы. Он взглянул на устройство в стене и произнес:
        - Вот о чем волноваться надо.
        Грей все понял и посмотрел на покрытый вязью золотой диск.
        - Сможете прочесть?  - спросил Грей у Бейли.
        Тот помог Ковальски встать и, прищурившись, всмотрелся в письмена. Диск вращался, поэтому постоянно приходилось наклонять голову.
        - Тут сказано: «Даю время на последнюю молитву, дабы Милостивый и Милосердный Аллах принял тебя».
        Грей уже примерно понял, сколько осталось времени: по диаметру и скорости вращения он прикинул, как скоро серебряная отметка на диске окажется у контрольной точки.
        Минут через пятнадцать.
        Грей перевел взгляд на широкий золотой ящик, в котором наверняка помещался спусковой механизм. Надо как-то его обезвредить. Грей осмотрел ящик со всех сторон, но не увидел крышки и замка. Тогда просто подхватил его с боков и попытался приподнять. Только сдвинув его, Грей понял, что совершил ошибку.
        Даже Ковальски заметил это. Опершись на Бейли, он застонал.
        Диск таймера перескочил на треть оборота вперед. Проклиная предусмотрительность Хунайна, Грей отступил. Арабский капитан устроил еще ловушку - для тех, кто попытается обезвредить спусковой механизм.
        - Сколько у нас еще?  - спросил Бейли.
        - Меньше десяти минут,  - ответил Грей и махнул рукой в сторону двери.
        Глава 45

26 июня, 20:08 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас
        Елена бежала по горящему лесу.
        У нее за спиной вспыхивали факелами кедры. Кругом ревело пламя и клубился горячий дым. Елена, спотыкаясь и хрипя, ничего не видя из-за слез, неслась вперед, искала, где бы укрыться.
        Шарли бежала рядом, держа ее за руку. Серое от пепла лицо капитана покрылось испариной и блестело. Из глаз текли слезы, но причиной тому был не только дым.
        - Сюда,  - позвала Шарли, увлекая Елену в тенистую гущу.
        Елена спотыкалась и чуть не падала.

«Я не справлюсь»,  - думала она.
        Внезапно деревья разошлись. Солнце, по-прежнему скрытое пеленой дыма, засветило ярче.
        Елена огляделась и сразу поняла, где они.

«О нет».
        Она подняла взгляд на слоистый склон, на почерневшее устье пещеры.
        Елена замедлилась. Не хотелось идти туда, где пропало уже столько людей.
        Вот только Шарли не оставила ей выбора и еще крепче сжала руку.
        - Нам надо скрыться из виду.
        Капитан права: лес горит, за рекой наверняка следят, так что им и правда надо укрыться. Переждать и придумать, как выбраться из передряги.
        Шарли выпустила ее руку только у самого подножия утеса и принялась карабкаться вверх… но тут склон у нее над головой взорвался фонтаном каменной крошки.
        Шарли и Елена прижались спинами к утесу, а из-за леса, горящего вдоль речушки, на которой остался катерок, вышел Кадир. Весь в черном, с винтовкой у плеча.
        Приперев женщин к стенке, он приготовился их убить.
        Шарли метнулась было в сторону горящего леса, но Кадир пальнул ей под ноги. Гигант приближался, отрезая пути к побегу.
        В этот моменту у него за спиной показался монсеньор Ро.
        Ногу священник перевязал, во взгляде горели одновременно ярость и боль.
        Кадир остановился спиной к лесу, и Ро крикнул ему:
        - Да пристрели уже обеих!
        Взгляд Кадира, как обычно, оставался мертвым и бесчувственным. Он прицелился в Шарли и выстрелил.

20:09
        Нехир спряталась у золотых ступеней за одноэтажным домом; по другую сторону лестницы Ахмад и оставшийся Сын сделали то же самое. Они долго пробирались через город, старательно держась тени, избегая огненных охотников. Аллах улыбался им и вознаградил за осторожность.
        Нехир выглянула из укрытия и посмотрела на фасад дворца в тридцати ярдах от них. Ближе подойти она не осмеливалась: там столпились огромные создания, окутанные клубами дыма и подсвеченные внутренним огнем. Мимо ворот, перешагивая через собратьев, прошел на тонких ногах бронзовый паук величиной с автобус. К краю ступеней в этот момент вышел страж поменьше - бронзовый воин в шлеме.

«Хоть бы он остановился»,  - взмолилась про себя Нехир, и Аллах ее услышал.
        Воин развернулся и вновь ушел в дым.
        Позади Нехир услышала слабый свистящий смех. Тихий-тихий. Нехир даже решила, что ей показалось. Однако волосы у нее все равно встали дыбом. Нехир отошла от лестницы и осмотрелась. Ничего. Ахмад по-прежнему следил за дворцом. Он точно ничего не слышал. Нехир мотнула головой и растерла ухо, в котором еще звенело после взрывов и пальбы.

«Ну, все»,  - сказала она себе.
        Нехир сосредоточилась на задаче. Требовалось как-то проникнуть в замок: либо проследовать за врагом к запасному выходу, либо загнать их и свершить возмездие.
        А лучше и то, и то.
        Она крепче сжала в руках карабин.
        Нехир дала Ахмаду сигнал: пора начинать. Помощник обернулся к товарищу и зашептал ему на ухо. Тот кивнул и отошел в тень, достав гранату. Отступил ровно настолько, чтобы открылся приличный вид на дворец. Вот только кидать он собирался мимо него, в сторону. Нужно было выманить стражей, чтобы освободить проход к золотым вратам.
        Сын посмотрел на Нехир, ожидая сигнала.
        И Нехир отдала его.
        Сын замахнулся… и заорал.
        Во мраке у него за спиной скрывалось нечто - и вот оно выскочило, атаковало в облаке дыма и огненных всполохах. Откусило Сыну руку по самое плечо. Боец упал в фонтане крови, а за спиной у него мелькнула туша черного пса.
        Ахмад попытался бежать.
        Боялся он даже не монстра, а…
        Граната разорвалась, и голова собаки лопнула. Шрапнель и осколки бронзы ударили Ахмаду в спину. Правда, он был в бронежилете и, раненый, выполз на золотые ступени.
        Нехир в ужасе попятилась.
        Ахмад увидел ее лицо и обернулся.
        Пес окончательно вышел из тени, явив две оставшиеся на плечах головы. Алмазные глаза полыхали огнем, пламя было у него и вместо языков. Цербер, трехглавый страж ада. Одна голова схватила Ахмада за ногу и подняла его, брыкающегося, над землей. Вторая тут же вцепилась ему в руку. Потом обе потянули в разные стороны, разрывая Ахмада напополам.
        Нехир успела поглубже отступить в тень.
        Отвернулась и подняла взгляд. План с гранатой не удался, но взрыв свое дело сделал.
        Привлеченная грохотом, вниз по ступеням устремилась звенящая бронзовая волна.
        Нехир пошла в обход, по широкой дуге, стремясь уйти подальше от огненной армии. Цель оставалась прежней.
        Золотые врата.

20:10
        Елена ахнула, когда Кадир выстрелил.
        Шарли дернулась в сторону. Три пули высекли из склона каменную крошку, которая больно царапнула кожу.
        Елена и Шарли прильнули друг к другу и крепко обнялись.
        Кадир сжимал в руках винтовку с дымящимся стволом, чуть наклонив голову вбок. Он намеренно промахнулся, однако в глазах его не было садистского блеска. Великан, как обычно, оставался бесстрастен. Так кот играет с загнанными в угол мышками. Действует не со зла, а скорее из любопытства.
        Но в конце концов убьет мышей.
        Кадир снова вскинул винтовку. Он уже наигрался.
        Наверху в этот момент заскрежетал металл о камень, и все задрали головы. Видимо, Кадир своей шумной и сумасбродной игрой привлек нежелательного гостя. Из пещеры выскочила огромная тварь. Земля содрогнулась, когда она, звеня бронзой, извергая огонь и дым, приземлилась между женщинами и Кадиром. Тварь низко припала к земле и взмахнула хвостом, высекая щебень.
        Кадир попятился к горящему лесу, отстреливаясь на ходу.
        Пули со звоном отскакивали от бронзы.
        Шарли с Еленой упали на землю.
        Титаническая собака прыгнула и схватил Кадира. Это был уже не кот, и играть он не собирался. Высоко задрав голову, зверь подбросил Кадира в воздух. Великан подлетел, разбрызгивая кровь, а пес зарычал, изрыгая огонь, что поджарил жертву прямо в воздухе.
        Кадир завопил.
        Пес снова поймал его и швырнул в горящие деревья. Шарли, охваченная ужасом, метнулась было в чащу, но Елена ухватила ее за руку и прижала палец к губам. Джо рассказал ей об опыте Мака.
        Надо было застыть и молчать.
        Шарли доверяла ей и потому послушалась.
        А вот кое-кто другой урока не усвоил.
        Монсеньор Ро, пыхтя от боли, испуганно ковылял прочь. Пес обернулся, привлеченный движением, и погнался за клириком. Охотник тоже не мог бежать в полную силу: он пострадал не то во время прыжка, не то ранее. В конце концов, дверь обстреливали из гранатомета. Может, пес стерег вход в подземный город?
        Он подволакивал заднюю лапу и припадал на сломанную переднюю.
        Елена выпрямилась, наблюдая за медленной погоней. Кто же кого обойдет? Ответ она узнала спустя несколько секунд: пес с грохотом рухнул поперек узкой речушки. Его туша по-прежнему дымилась, но внутреннее пламя угасало.
        Ро обернулся и с облегчением осел на землю.
        Пес дернулся в последний раз и разинул пасть. Его глотка исторгла поток бронзовых крабов. Попадая в реку, они загорались и поджигали воду.
        Ро в ужасе замер.
        Живая река нагнала его и погребла под собой. Остроконечные ноги глубоко вонзались в плоть, одежда на священнике загорелась. Извиваясь, он быстро исчез под панцирем из полыхающей бронзы.
        Кричал старик дольше, чем Кадир.
        Елена подтолкнула Шарли в сторону катера.
        - На борт!
        Пока огненная орда ненадолго отвлеклась, женщины побежали кромкой леса параллельно узкой речушке, надеясь, что дым и рев пламени их скрывают.
        Достигнув катера, Елена ахнула и посмотрела назад, вверх по течению.
        - В чем дело?
        - Ключи… у монсеньора Ро.  - Она указала туда, где погибал предатель-священник.
        - Mon Dieu![62 - Господи (фр.).] - воскликнула Шарли, запрыгивая на борт.  - Думала, у меня нет запасных? Что я за капитан-то, по-твоему?
        Елена забралась следом за ней.

«Чертовски хороший»,  - ответила она про себя.
        Глава 46

26 июня, 20:13 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас

«Шесть минут, если не меньше…» - мысленно прикинул Грей.
        На счету была каждая секунда.
        Группа на полном ходу ворвалась в тронный зал. Ковальски вроде как оправился и бежал сам, хоть и на дрожащих ногах. Он даже «АА-12» нес, вцепившись в дробовик так, что побелели костяшки на пальцах.
        Мария бежала рядом, Мак - с другой стороны.
        Бейли поравнялся с Греем.
        - Куда это вы…
        Прогремели выстрелы, пули ударили в пол у них под ногами.
        Стрелок, припав на колено и вскинув винтовку, прятался в десяти ярдах справа в боковом проходе.
        Стоило им остановиться посреди зала, как он, то есть она, прокричала:
        - Где выход? Говорите, живо!
        Грей понял, что, не получив ответа, женщина их не застрелит. Она хочет выбраться отсюда не меньше, чем они.
        - Нехир…  - презрительно усмехнулся Ковальски.
        Исполнившись чистой ярости, здоровяк вскинул ружье.
        Чтобы усмирить его, Нехир снова выстрелила. Мак с криком повалился на бок: пуля угодила ему в ногу.
        Сейхан воспользовалась тем, что Нехир отвлеклась, и, раскрутившись, кинула в нее Эгги. Обезьяна от неожиданности заверещала, как банши. Опешившая Нехир попятилась и стала беспорядочно стрелять в Эгги. Не попала.
        Ковальски припал на колено и выпустил в коридор очередь из дробовика. Микрогранаты загрохотали, заполняя проход дымом и огнем.
        Ковальски сменил позицию и хотел выстрелить еще раз, но Грей заставил его опустить ствол. Остался последний магазин, а огневая мощь могла потребоваться позднее.
        К тому же к коридору спешила, вскинув пистолет, Сейхан. Войдя в клубы дыма и выйдя из них чуть позже, она хмуро покачала головой.
        Нехир пропала.
        Грей сверился с часами: осталось пять минут, не время гоняться за недобитой противницей. Он взглянул на Мака.
        - Я допрыгаю,  - кривясь от боли, пообещал климатолог.
        Мария подхватила его за талию.
        - Держу.
        - Пошли.  - Грей махнул в сторону дворцовых ворот.
        Сейхан протянула руку перепуганному Эгги.
        - Прости, малыш,  - попросила она тем же нежным тоном, каким обращалась к Джеку.
        Эгги зачирикал, вспрыгнул ей на плечо и приник к шее.
        Грей вел своих к выходу, молясь про себя, чтобы хватило времени.
        - Куда мы идем?  - напомнил о себе Бейли.
        Грей просто указал на престолы.
        - Ответ вон там.

«Надеюсь только, что я не ошибся».

20:14
        Подволакивая сломанную ногу, Нехир брела по коридору. Сквозь прореху в штанине торчала бедренная кость, по полу тянулся кровавый след.
        Выжить ей помогли только рефлексы и кевлар: стоило американцу выстрелить, как она отскочила в сторону. И все же один из зарядов разорвался слишком близко. Нехир потеряла оружие, и только адреналин помогал идти. Сперва она ползла, однако в конце концов сумела подняться.
        Наконец ей попалось место, где царил непроглядный мрак и не горели факелы. Золотистые огни вдоль стен вообще постепенно гасли. Почему - она не знала и знать не хотела.
        Нехир прижалась спиной к стене и сползла на пол, упиваясь прохладой.
        Закрыла глаза и откинула голову назад. На какое-то время она отключилась, не замечая хода времени, потом ее разбудил какой-то шум. В коридоре стало еще темнее. Сердце Нехир зашлось от страха.
        Звук доносился из мрака.
        Свистящий смех.
        Она уже слышала его прежде, в городе. По коже поползли мурашки.
        Что бы это могло быть…
        Из тьмы, подсвеченный внутренним огнем, хромая и криво повесив голову, вышел бронзовый мальчик. Он, как и Нехир, подволакивал сломанную ногу. Его фигуру окутывали дым и пламя. С застывших в вечной улыбке губ сорвался очередной свистящий смех.
        Мальчик шел прямо к Нехир, привлеченный ее судорожным дыханием.
        Когда он подошел совсем близко, Нехир попыталась ударить его здоровой ногой, но мальчик ухватил ее за лодыжку. Нехир завопила, когда раскаленная бронза прожгла кевлар до самой плоти. Она принялась извиваться и опрокинула мальчика на бок, однако хватки тот не ослабил. Он размахивал конечностями, пока наконец не затих, как пламя в угасающих факелах, издав последний свистящий смех.
        Нехир попыталась освободиться - и замерла, когда из мрака показались два младенца. Они были меньше прежнего, зато полыхали ярче и горячее. К ней ползли мальчик и девочка.

«Нет…» Нехир невольно застонала. Попыталась отползти в сторону, но одна нога была сломана, а другую держали сотни фунтов бронзы. Отвернувшись, она впилась ногтями в стену.
        Мальчик полез по ее ноге вверх, и каждое прикосновение прожигало штанину. Девочка оказалась между ног и влезла на поясницу, оставляя выжженные следы.
        Нехир замотала головой. Ее мучил не сам огонь, а то, что несла его демоническая пародия на ее малышей. Нехир кричала и извивалась. При желании она могла бы и сбросить бронзовые фигуры, но не хотела.

«Если Аллах так покарал меня… если большего я не заслужила…  - Бронзовые дети добрались до живота, прожигая броню, касаясь кожи, пробиваясь глубже, к сердцу.  - Пусть будет так…»
        Нехир прижала детей к себе. От боли и шока в глазах помутилось.

«Гури, доченька… сыночек, миленький».
        Наконец два нежных тельца у нее на руках притихли.
        Глава 47

26 июня, 20:15 по западноевропейскому летнему времени.
        Марокко, горы Высокий Атлас

«Еще четыре минуты…» Грей вел своих вниз по золотой лестнице. Тартар погрузился во тьму, факелы погасли. Вентиль в самом деле отрезал город от источника топлива. Опасность, правда, никуда не делась.
        Ковальски на бегу палил по сторонам, отстреливаясь от всего, что приближалось: кентавр, гончая, лев с огненной гривой. И все же теперь, когда угас питавший их Огонь Прометея, стражи атаковали куда слабее и реже. Некоторые фигуры даже вернулись на пьедесталы, следуя, видимо, заложенной программе.
        Задумываться над этими загадками времени не было. В комнате с радиоактивным озером Грей видел трубки, уходящие от устройства Хунайна в чан с маслом. Если озеро рванет - а в системе городского трубопровода еще остается топливо,  - этот взрыв станет самым мощным горючим взрывом на Земле.
        Наверняка сорвет пик горы.
        К тому времени надо отсюда убраться.
        Грей наконец спустился с лестницы и сверился с часами.
        Три минуты…
        С ним поравнялся Бейли, следом за священником спустились и Мария с Сейхан, которые чуть не тащили на себе Мака. Климатолог побледнел от боли и потери крови.
        Бейли посмотрел вперед. Теперь до него дошел смысл плана.
        - Как же нам воспользоваться этим выходом?
        - Что за выход?  - спросил Ковальски. Он тяжело дышал, но, держа дробовик у бедра, постоянно озирался в поисках угрозы.
        - Вон там.  - Бейли указал на темное озеро, в которое стекало пять потоков. Вода по-прежнему вращалась, образуя воронку в центре.  - В глотке Харибды.
        Ковальски нахмурился.
        - Я сегодня наплавался. Не хочу, чтобы меня еще куда-то всасывало.
        - Чуешь, чем вода пахнет?  - спросил Грей.  - Свежая, морская. Это один большой циркулярный насос. Он забирает воду из моря и возвращает обратно.
        Мак внимательно слушал, видимо стремясь отвлечься от боли.
        - Судя по показаниям компаса, с которым я успел свериться, пещера имеет уклон к морю, но оно все равно в миле отсюда.
        Бейли хмуро посмотрел на Грея.
        - Как вы предлагаете…
        Когда они спустились к подножию золотой лестницы, Грей указал на круг бронзовых рыб у бассейна.
        - Возьмем феакские субмарины.

20:16

«Ну вот он и чокнулся…» - подумал Ковальски.
        Раскрыв рот, Джо уставился на широкий круг рыб. Их были сотни; они стояли под углом к бассейну, готовые плевать водой не хуже, чем фонтаны в Вегасе.
        Ковальски догнал Грея.
        - С чего ты взял, что это подлодки?
        - Феаки были не дураки. Они не заперлись бы тут без пути эвакуации.
        Ковальски указал на огромный водоворот.
        - Они что… смывались бы отсюда?
        - Аварийный выход должен быть в самом центре, а бассейн центральней некуда.
        - Но…
        - И еще троны,  - добавил Грей.  - Там в золоте вытравлены картины: эти самые рыбы с изогнутыми хвостами плывут в море рядом с кораблями феаков.
        В доказательство он подвел команду к одной из рыбин размером с минивэн и, отыскав сбоку упоры для рук, полез наверх.
        Шестиглавый дракон с крокодильими мордами развернулся в сторону Грея, привлеченный не то движением, не то голосами, а может, и просто тем, что кто-то нарушил границы.
        - Ты кое-кого бесишь,  - предупредил Ковальски.  - И на этот раз не меня.
        Грей обернулся и увидел, как над водой в его сторону скользит одна из голов.

20:17

«Две минуты…»
        Сидя на спине рыбины, Грей отыскал рычаг, конец которого указывал в сторону хвоста. Ухватившись за ручку, Грей развернул ее в сторону головы. Тут же с шипением открылся герметичный люк под спинным плавником.
        Мак влез на спину рыбе и выпучил глаза.
        - Забирайся внутрь,  - скомандовал Грей.
        Мак, постанывая от боли, спустился по лестнице. Мария - следом, а потом и Бейли с Сейхан, которая несла Эгги.
        - Шевелись!  - заорал Грей Ковальски.
        Закинув «АА-12» на плечо, здоровяк залез на спину рыбе.
        - Пригнись!  - закричал он, вскидывая оружие.
        Грей хотел было остановить его, но Ковальски уже выпустил очередь. Снаряды разорвались.
        Голова Сциллы лишилась нижней челюсти и опустилась в воду. Из швов и трещин в бронзе вырывалось пламя. Шея судорожно дрожала, разбрызгивая огонь, оттаскивая взорванную башку.
        - Прыгай уже внутрь!  - заорал Грей.
        Ковальски подчинился: не видя, что натворил, он сиганул в люк.
        Грей забрался следом, задержавшись на лестнице, чтобы перевести дух.
        Пять оставшихся голов Сциллы извивались в ярости. Окутанное огнем и дымом, чудовище полезло в воду.

«Вот черт!»
        Захлопнув люк, Грей спрыгнул в салон и закрутил бронзовый вентиль на внутренней стороне крышки, герметизируя кабину. Его люди к тому времени расселись на скамьях вдоль бортов.
        Грей метнулся в носовую часть, зло посмотрев на Ковальски.
        - Чего?  - удивился здоровяк.
        - Сцилла - это страж,  - сообщил Грей.  - Она охраняла местных жителей во время эвакуации. Не атакуешь ее, она не нападает. Зато теперь…
        - Да откуда ж мне знать-то было?!
        Грей зло посмотрел на него.
        - Думай, прежде чем стрелять!
        - Так скучно,  - насупился Ковальски.
        Грей наконец пробрался в носовую часть, где Бейли устроился в одном из бронзовых кресел.
        Священник обернулся.
        - Если верить Гомеру, корабли феаков ходили сами по себе.  - Он указал на единственную ручку, видимо штурвал.  - По-моему, это…
        Грей не дослушал - время думать прошло. Он плюхнулся в свободное кресло и потянул за ручку.
        Рыбина наклонилась вперед и заскользила по направляющим в воду. От удара кабину тряхнуло.
        Ковальски выпрямился.
        - Не так уж и плохо.
        Зеленое масло коснулось воды, и полыхнул огонь, поджигая топливо и озеро. Пассажиров отбросило по инерции назад, когда бронзовая рыбина устремилась вперед на реактивной тяге.
        Грей с трудом оторвался от спинки кресла. Сквозь выпуклые глаза рыбины, сделанные не то из стекла, не то из полированного хрусталя, он увидел ноги вошедшей в воронку Сциллы. Маленькая субмарина промчалась между бронзовыми колоннами лап, мечась из стороны в сторону и вращаясь. Бейли не ошибся: подлодка и впрямь самоходная.
        Потом они угодили в бурлящую воронку в центре. Рыбину вращало все быстрее и быстрее. Грей мельком заметил пылающую голову Сциллы.
        Ковальски заорал с места:
        - Всегда хотел узнать, каково это - быть золотой рыбкой, которую спускают в унитаз!

«Домечтался».
        Подлодка ухнула вниз.
        Грей машинально ухватился за ручку в стенке.
        - Держитесь крепче!
        Они летели прямиком в сливное отверстие.
        Вокруг сомкнулся адский мрак. Рыбину то и дело бросало из стороны в сторону, а порой и вовсе вращало вдоль оси, отчего Грея мутило.
        - Впереди свет!  - перекрикивая шум воды, заорал Бейли.
        Грей тоже увидел сквозь рыбий глаз смутное пятнышко вдалеке. Он с облегчением вздохнул.
        Прорвались…
        А потом, совершенно внезапно…
        В корму пришелся удар невероятной силы. Судно закрутило, пассажиров раскидало по кабине, и, что хуже всего, подлодка несколько раз ударилась о скалы, отчего внутри зазвенело как в колоколе.
        Сквозь пробитый шов в кабину хлынула вода.
        Пытаясь вернуться на место, Грей понял, что произошло. Рванула наконец мать всех горючих бомб, и ударной волной выгнало всю воду из тоннеля - будто Зевс выдул из трубочки остатки газировки.
        В иллюминаторы ударил свет. Рыбину перестало вращать, и она плавно пошла вверх. Течь ослабла. Наконец подлодка вынырнула на поверхности и осталась качаться на волнах. В кабину сквозь усыпанные брызгами «глаза» лился солнечный свет.
        Грей сел и шумно выдохнул.
        Их рыбка сбежала из Тартара.
        Мысленно поблагодарив небеса, он обернулся к своим: все в синяках, зато живые.
        - Может, проветримся?  - предложил Ковальски.  - А то мутит, сил нету…
        Грей выбрался из кресла, прошел в заднюю часть кабины, влез на лестницу и повернул вентиль на крышке. Откинул ее. В кабину ворвались свежий воздух и солнечный свет.
        - Вычерпываем воду.  - Грей достал спутниковый телефон.  - Попробую вызвать помощь.
        Он вылез наружу и оседлал рыбину, как мустанга. Использовал быстрый набор, чтобы позвонить коммандеру Пулману, ближайшему из союзников.
        Пока звонок проходил по зашифрованным каналам, над морем пронесся пузатый серый самолет. Грей задрал голову и присмотрелся. «Посейдон». Да Пулман, никак, ясновидящий!
        Самолет пролетел низко над морской гладью, затем пошел вверх и сбросил длинный черный снаряд на красном парашюте. Грей сразу понял, что это.
        Торпеда «Марк-54».
        Грей всмотрелся в даль и сразу заметил цель: крупное судно на подводных крыльях, которое неслось в их сторону.
        Пулман наконец ответил на звонок, явно недовольный, что его отвлекают от дела:
        - Коммандер Пирс?
        - Что это вы делаете?  - спросил Грей.
        - Заняты немного.
        - Сам вижу. Но чем?
        - Долго рассказывать. Тут Елена Каргилл передает вам привет, а Шарли Изем спрашивает, с вами ли ее обезьянка.
        Грей растерянно молчал.
        - Не уверен, что верно понял последнюю просьбу,  - признался Пулман.  - Мне ее переадресовал директор Кроу, а с ним связались с корабельной рации на борту речного катера.
        Грей принялся соображать: выходит, Шарли сбежала, изложила ситуацию и еще как-то умудрилась спасти Елену. Надо будет потом расспросить ее поподробнее…
        - А что с судном на подводных крыльях?  - спросил Грей.
        - Это плохиши, если верить доктору Каргилл. Большего мне знать не надо.
        На глазах у Грея торпеда приводнилась и тут же понеслась в направлении спасающегося судна. Нагнала его и подорвала одно из крыльев, начисто оторвав его от корпуса. Яхта, сохраняя скорость в тридцать узлов, еще какое-то время скользила на уцелевшем крыле, а потом медленно накренилась.
        Со стороны берега к месту действия устремились корабли Королевских ВМС Марокко.
        Пулман запеленговал сигнал спутникового телефона и дал отбой.
        Грей обернулся в сторону скалистого берега: вдали в закатное небо поднималось плотное облако пыли и пепла. Это, конечно, не новый вулкан, но сразу вспомнился рубин на золотой карте.
        В прошлом Хунайн изо всех сил постарался скрыть это место, защищая собственную эпоху - когда гремели священные войны и Крестовые походы - от ужасов и адского пламени Тартара. Казалось, история повторяется и мир опять балансирует на грани Армагеддона. Как ни жаль, конец света почти всегда готовил сам человек. Требовались люди вроде Хунайна, восстающие против тьмы и жертвующие собой во имя жизни.
        Грей вспомнил, как Ковальски вслепую плыл по ядовитому озеру. Вспомнил кости на месте, где нашел последнее пристанище человек, совершивший когда-то такой же смертельный заплыв. Оба они - разделенные тысячелетиями - готовы были заплатить высочайшую цену ради общего блага.
        Может, такие люди и есть подлинные мессии планеты?
        Может, и не надо ждать спасения от Небес?
        Может, мы сами наша последняя надежда?
        Грей вспомнил цитату из Эдмунда Берка[63 - Эдмунд Берк (1729 -1797)  - британский политический деятель, писатель, публицист, родоначальник консерватизма.]: «Единственное, что нужно для триумфа зла,  - это чтобы хорошие люди ничего не делали».
        Он взглянул на заходящее солнце, вспомнил маленького сына и мысленно дал ему клятву:

«Я не прекращу сражаться со злом.
        Ради тебя.
        Ради нашего общего светлого будущего».
        Глава 48

26 июня, 20:24 по западноевропейскому летнему времени.
        Атлантический океан, у берегов Марокко
        В подтопленном трюме «Денницы» сорок восьмой Муса в отчаянии разразился бранью. Накренившаяся яхта медленно тонула в море. Полыхали огни, безумолчно ревели сирены.
        Фират ждал на сиденье гидроцикла позади одного из Сынов.
        В другом конце ангара команда освободила четырехместный батискаф. Двигатели субмарины завелись, и судно, дав задний ход, пошло к послу. Тем временем в корме открылся люк, направленный в противоположную от берега сторону. Уже слышался шум винтов приближающихся военных кораблей, над головой то и дело проносился самолет. Подбитую яхту могли захватить с минуты на минуту.

«Меня тут быть не должно»,  - сказал себе Фират.
        Надо было последовать примеру сенатора Каргилла, который покинул яхту еще у Гибралтарского пролива. Отбыл на саммит ЕС, лично заниматься неким вопросом государственной важности. Тогда Каргилл негодовал, жалуясь, что ему не судьба отправиться на юг и встретиться с ударной группой.
        Однако же вовремя эта сволочь убралась.

«Или Бог сенатора благоволит ему больше, чем Аллах - мне?»
        Когда сенатор улетал, Фират только порадовался. Руки у него были развязаны, и «Денница» резво пошла вдоль марокканского побережья. Фират планировал встретиться с командой Нехир - или на худой конец получить от нее последние данные,  - когда прибыл с закатом в Агадир.
        Через люк в корме он смотрел на заходящее солнце и думал: «Я свое слово сдержал».
        Однако время шло, а новостей от команды не поступало. Беспокойство сменилось подозрением, и Фират приказал капитану на полной скорости идти на север.
        Инстинкты не обманули, а вот со временем он не угадал.

«Денница» как раз набирала скорость, когда ее торпедировали. Оставалась последняя надежда на побег.
        Батискаф наконец поравнялся с гидроциклом. Фират перебрался на борт и сел в кресло позади двух пилотов, доверенных Сынов.
        Наконец люк задраили, и он указал вперед:
        - Ходу.
        Двигатели взревели, батискаф плавно устремился в открытое море. Когда вода сомкнулась над фонарем кабины, Фират на миг испытал приступ клаустрофобии. Но по мере того, как батискаф уходил глубже, а яркий солнечный свет сменился синими сумерками, он расслабился.
        Закрыл глаза.
        Он доберется до берега, там его подберут и переправят в безопасное место союзники. И уже потом, в укрытии, он решит, как отомстить.
        Впрочем, он не мог отказать себе в удовольствии подумать, чем отплатить Елене Каргилл.

«Может, я даже сниму все на видео и отправлю запись папаше-сенатору».
        Батискаф резко дернулся, вырвав его из задумчивости.
        - В чем дело?  - резко спросил Фират.
        - Удар снизу,  - доложил пилот.  - Может, акула - приплыла, встревоженная боем. Волноваться не стоит.
        Фират кивнул и откинулся на спинку кресла, раздраженный, что пилот успокаивает его в такой снисходительной манере.
        Аппарат снова тряхнуло, на этот раз сильно, и Фират невольно вскрикнул.
        Он раскинул руки в стороны, чтобы удержаться на месте, и обернулся. В глубине под ними мелькнула вспышка огня. Их что, снова атакуют? Взорвалась еще торпеда?
        И тут перед ними возникло нечто чудовищное: крокодилья голова размером с сам батискаф. Вопреки законам физики, голову гривой окружало золотистое пламя, которое сверкающими волнами сбегало вниз по длинной шее.
        Фират убеждал себя, что это плод воспаленного воображения, кошмар, от которого он сейчас проснется, однако команда тоже увидела чудовище. Пилоты в ужасе кричали, уводя батискаф прочь, но монстр не отставал.
        - Стреляйте!  - завопил Фират.
        Пилоты опомнились и, развернувшись, выпустили в голову сразу обе торпеды. Одна прошла мимо, зато вторая попала прямо в шею монстру. Ударная волна встряхнула судно. Полыхнула вспышка, и в ее сиянии голова, отделившись, пошла ко дну.
        Сыны ликовали.
        Однако на смену одному чудовищу появилось другое, потом третье… их становилось больше и больше. Они окружили батискаф, их глаза ярко горели, тела окутывало рвущееся изнутри пламя.
        И чудовища напали.
        Они бились в аппарат, рвали его челюстями, усыпанными акульими зубами в три ряда. Стекло фонаря пошло трещинами. Потом его сорвали начисто.
        Хлынувшая внутрь вода подхватила Фирата и унесла в пучину. Давление ударило по ушам и смяло легкие. Затем посла схватили острые зубы и утащили еще глубже.
        Только это было не самое худшее.
        Фирата окутывало пламя, сжигая одежду, опаляя кожу и волосы. Глазные яблоки закипели. Фират тонул и при этом горел заживо. Он корчился от боли и безысходности.
        Одно он понял четко: «Я искал Тартар, а вместо этого… ад сам нашел меня».
        Глава 49

24 июля, 10:15 по западногренландскому летнему времени.
        Гренландия, Тасиилак
        Спустя месяц после событий в Марокко Елена стояла в свете холодного арктического солнца. В распахнутой парке на гусином пуху она наслаждалась холодным ветром и чувствовала, будто родилась заново.
        Склон горы круто обрывался во фьорд далеко внизу, а впереди раскинулся залив и покрытый трещинами ледник Хельхейм. Свет яркого утреннего солнца отражался от его поверхности, преломляясь и играя радужными цветами, заставляя лед сиять ослепительной лазурью.
        Место было просто идеальное.
        Группа местных из Тасиилака пришла выразить почтение, держа в руках зажженные свечи. Еще больше свечей поставили вдоль края утеса. Джон Окалик положил руку на плечо Нуке: тот смотрел на море. Попрощаться пришел даже офицер Йорген.
        Деревня потеряла двух человек, кузенов Джона, которые стерегли вход в тоннель, проход в сердце ледника. Тела так и не нашли, и многие сочли, что это к добру: по старому обычаю, инуиты не хоронили мертвых, а возвращали их морю.
        Не нашли и третьего тела.
        Мак отвернулся от края обрыва, где поставил свечку в память о еще одном погибшем, и, хромая подошел к Марии. Шину с ноги он еще не снял, но поправлялся быстро.
        - Нельсон возмутился бы такой суете,  - произнес Мак, громко шмыгнув и стараясь не показывать слез.  - Более несентиментального человека я не знал.

«Зато ты другой»,  - мысленно сказала Елена.
        Она взяла Мака за руку и прижалась к нему. Тепло его ладони согревало лучше любой перчатки. Во время бурных последствий того, что произошло в Средиземноморье и Марокко, они сблизились. Елена знала, что Мак втянулся в эти события из тревоги за нее, однако за последние несколько недель это чувство перешло в нечто более теплое. Есть ли у него шанс? Время покажет.
        Мак выдохнул облачко пара и дрогнувшим голосом произнес:
        - Нельсон мог даже мышь убедить не есть сыр. Мы с ним по многим поводам спорили…
        Елена подняла на него взгляд.
        - Но он все равно был твоим другом.
        Мак шмыгнул носом и кивнул.
        Елена приехала в Гренландию из уважения к павшим и ради Мака. Впрочем, уговаривать ее не пришлось. Она пробыла тут несколько дней, наслаждаясь тишиной Тасиилака, вдали от камер, интервью и кричащих новостей в таблоидах.
        Отца арестовали в Гамбурге, прямо на саммите ЕС: команда немецкой полиции и сотрудников Интерпола вывела его с заседания в наручниках. Событие попало на видео, которое потом несколько недель крутили по всем каналам. Сейчас отец сидел в федеральной тюрьме и активно сотрудничал со следствием, стремясь избежать смертного приговора. Он уже раскрыл имена правящей верхушки «Апокалиптов», и их либо арестовали, либо они ушли в глубокое подполье. На то, чтобы погасить последнюю искру фанатичного огня апокалиптического культа, уйдет не один десяток лет.

«Если это вообще выполнимо».
        Фанатики без боя не сдадутся. В Турции, например, войска долго не могли захватить подземный комплекс недалеко от руин Трои и, лишь забросав его зажигательными снарядами, сумели войти. Елена вспомнила об огромной подземной библиотеке: наверняка исторические сокровища, некоторые из которых вынесли еще из Дома мудрости, пропали.
        Впрочем… знание никогда не пропадает.
        Оно кочует, ширится, развивается… живет. Даже глубоко погребенная, истина найдет способ стряхнуть пыль времен и явить себя миру. В этом Елена не сомневалась, особенно после странствий по следам давно почившего арабского капитана, нашедшего врата в ад.
        Инуиты затянули траурную песню. Елена не понимала ни слова, однако скорбное звучание и красота тронули ее до глубины души.
        Мак подвел девушку ближе, приглашая стать частью процесса. Он включился в пение, добавив свой бархатный баритон, а Елена посмотрела на стоящий за фьордом широкий ледник, на озера талой воды, в которых отражался солнечный свет. Складывалось впечатление, что оплакивают инуиты не только мертвых: они будто скорбели о том, что привычный уклад меняется и близок конец чего-то большего.
        Вспомнилось мрачное предупреждение отца, его слова об «Апокалиптах»: «Вообще, если человек верит в то, что однажды наступит конец света, и никак этому не препятствует, он уже один из нас».
        Нет, нельзя принимать пораженческий настрой!
        Елена предпочитала разделять силу Мака, его страсть и самоотверженность, с какой он бился за этих людей, за это место, даже когда шансы были не в его пользу.
        Слезы наконец хлынули из глаз. Слезы не горя, а радости.
        Полные надежды на будущее.

«За тех, кто с нами радуется этому прекрасному миру».

21:09 по восточному времени.
        Мэриленд, Такома-Парк
        Грей резво крутил педали шоссера. Он тяжело дышал, обливаясь потом: пытаясь обогнать закат, мчал домой от самой станции метро, но гонку не выиграл.

«Еще отыграюсь».
        Наслаждаясь финальным отрезком, Грей положился на мышечную память и отпустил руль. Последний месяц он возвращался с работы на велосипеде каждый вечер, чтобы поскорее прийти в боевую форму. А еще он снова стал ходить в качалку и вместе с Монком играл в баскетбол.
        Сил предстояло вложить еще очень много. Особенно в поиски равновесия между семьей и обязанностями в «Сигме».
        Велосипед повело, но Грей его выровнял, сместив центр тяжести.
        Вот бы все было так просто…
        Может, в конце концов, он и приспособится? Наработает своего рода мышечную память в качестве новоиспеченного отца и все пойдет глаже? Правда, сейчас в это почти не верилось.

«И я не единственный пытаюсь обрести равновесие».
        Наконец он доехал до дома. Снова взялся за руль и влетел на тротуар. В доме было темно. Странно… В кустах стрекотали сверчки, в воздухе метались редкие светлячки.
        Грей соскочил с велосипеда и, подхватив его одной рукой, внес на веранду. Тут он в полной мере ощутил влажность летней ночи в округе Колумбия: его словно накрыло горячим мокрым одеялом. Грей вспомнил, что в холодильнике дожидается пиво - заслужил, хоть и проиграл сегодня гонку с солнцем.
        Впрочем, не он один был виноват в проигрыше. В штабе Пейнтер выложил длиннющий список деталей, которые хотел обсудить с Греем. Большая часть из них касалась событий прошедшего месяца.
        Отец Бейли координировал международную команду, которая занималась восстановлением Кастель-Гандольфо, однако дело требовало определенной тонкости - если учесть, что именно скрывалось под руинами папского дворца. Бейли просил помощи и руководства: как сохранить в секрете Священный ларец и спасти уцелевшие сокровища. Узнав о предательстве монсеньора Ро, он усомнился в своей проницательности.
        Грей и сам не заподозрил бы Ро в таком вероломстве. Он помнил, как при первой встрече принял монсеньора за некое воплощение Вигора Вероны, одного из самых надежных друзей в прошлом. Поэтому и сделал Бейли скидку на потрясение. И вообще, Грей даже подумал, что недооценил поначалу молодого священника. Пусть Бейли и не ровня Вигору сейчас, в будущем он вполне может стать ему заменой.
        Может…
        Грей надел на велосипед противоугонку и отмахнулся от облака комаров. Свет на веранде не горел, и провозился он дольше обычного. На заднем дворе через улицу бормотал телевизор, соседи устроили барбекю.
        А вот у него в доме было темно и глухо, как в могиле.
        Грей обернулся к парадной двери, сердце заколотилось чаще. Он быстро вошел в пустую гостиную, оттуда - в столовую. Из кухни не доносилось перезвона посуды, и он устремился туда через вращающиеся двери.
        Ничего.
        Грей сжал кулак. Сейхан всегда засиживается допоздна. Неужели сдалась и…
        - Сюда!  - позвала она с заднего двора.  - Ты опоздал!
        Грей облегченно выдохнул и поспешил наружу.
        На газоне Сейхан расстелила покрывало для пикников и обложила его крупными подушками. На одной из них лежал Джек. На нем был синий бодик с желтой обезьянкой. Когда Сейхан неделю назад купила его, Грей не сказал ни слова. Еще в Марокко она возвращала Эгги хозяйке с большой неохотой.
        Джек, краснея от натуги, пытался дотянуться до носочков.

«Весь в меня. Без боя не сдается».
        Рядом на низком столике горел походный фонарь. Сейхан стояла спиной к Грею, нагнувшись, и этот вид Грею нравился. Наконец она обернулась, держа в руках две половинки капкейка. В каждой горело по свечке.
        Грей улыбнулся, догадавшись о поводе.
        - Джеку сегодня полгодика.
        Сейхан пожала плечами и приникла к нему, предлагая пирожное.
        - Ты же вроде не собиралась праздновать,  - напомнил Грей.
        Когда Сейхан только объявила о своем решении, Грей подумал даже, что в ее взглядах на воспитание ребенка и материнские обязанности произошло некое фундаментальное изменение. Что она больше не свирепая мама-тигрица.
        - «Красный бархат»,  - сказала она.  - С глазурью из сливочного сыра.
        - Сама пекла?
        - Купила.  - Сейхан нахмурилась.  - Стану я тратить время на одно-единственное пирожное. А если делать десяток… ну, у тебя же диета.
        И то верно.
        Они уселись на подушки по бокам от Джека, загадали желания и задули свечи. Потом прижались друг к другу и стали слушать пение сверчков, наблюдать за танцами светлячков.
        - Как мило,  - промурлыкала Сейхан.
        - Да, точно.
        Сейхан взглянула на него.
        - Жаль, это ненадолго.
        Грей кивнул, понимая, что из нее никогда не выйдет матери, которая только и делает, что печет сладости и планирует мудреные вечеринки на полгодика ребенка.
        - Кстати,  - сказала она и перебралась к Джеку.  - Смотри.
        Сейхан подобрала сына с подушки и отнесла на пару шагов в сторону. Развернулась к Грею, поставила ребенка на нетвердые ножки, удерживая его под мышками, и когда он привык, отпустила.
        Джек покачивался, как пьяный моряк.
        Грей удивленно сел.

«Вот дает…»
        Джек сделал шажок, размахивая ручками и счастливо пуская слюну.
        Потом еще один.
        Грей раскинул объятия.
        - Сюда, Джек!
        Кроха сделал еще один неуверенный шаг, и Грей подхватил его, пока он не плюхнулся носом на плед. Перевернул малыша лицом кверху.
        - Да пошли все эти книги по материнству,  - сказала Сейхан.
        Грей улыбнулся, опустил Джека на подушку и притянул жену к себе.
        - Ты та еще мама-тигрица.
        Она прижалась к нему.
        - О, я тигрица и в других делах.
        Грей улыбнулся еще шире и поцеловал ее.

«Вот это я называю оптимальным балансом».
        Эпилог
        Полгода спустя.

25 января, 17:32 по западноафриканскому времени.
        Республика Конго, национальный парк Вирунга

«Вот я и вернулся…»
        Ковальски прихлопнул здоровенную муху, пытавшуюся отхватить кусок мяса от его руки. Потом взглянул на пышный луг, в сторону леса в отдаленном уголке национального парка, питомника для горилл. Он сидел в походном кресле, а рядом на столике потела бутылочка пива.
        Зимнее солнце почти опустилось за горизонт.
        Бoльшую часть времени Ковальски проводил здесь или в одной из хижин-палаток, наблюдая в светлое время суток, как ползут по траве тени. Шел третий день, как они сюда приехали.
        Мария стояла у кромки леса и о чем-то говорила с доктором Джозефом Кьенге, главным зоологом. Конголезец покачал головой, он явно не собирался сегодня больше ничего делать. След Баако, западной равнинной гориллы, которую она выпустила в джунгли два года назад, так и не обнаружили.
        Мария поникла.
        Ковальски нахмурился и покачал головой. Эти юные гориллы совсем как подростки. Вечно разочаровывают родителей. Не сидят дома, им лишь бы с друзьями тусоваться.
        Мария обернулась и посмотрела на Ковальски.
        Он со стоном поднялся из кресла, собираясь утешить ее - как и в предыдущие две ночи. За последние полгода после пережитого они еще больше сблизились. Почему именно, он не знал, чувствовал только, как между ними что-то сломалось. Некий барьер, о существовании которого он даже не догадывался.
        Мария уже направилась было в его сторону, когда Кьенге ее окликнул:
        - Доктор Крэндолл, постойте!  - Зоолог указал в сторону леса.  - Идите сюда, взгляните!
        Мария посмотрела на Ковальски - ее лицо светилось надеждой. Джо поспешил следом за ней. Если тревога ложная, Мария сломается. Надо быть рядом.
        Они поравнялись возле доктора Кьенге. Широко улыбнувшись, зоолог отступил и взмахнул руками, словно приглашая девушку выйти в свет.
        Ветка на краю густых зарослей наклонилась под тяжестью морщинистой ладони, и к ним, опираясь на костяшки свободной руки, вышла крупная горилла, чуть застенчиво поглядывая темными глазами. Села и наклонила пулеобразную голову: ни дать ни взять припозднившийся подросток.
        - Баако,  - произнесла Мария,  - ты пришел…
        Юная горилла вскинула руки и ответила на языке жестов:

«Мама».
        - О, Баако, не переживай!
        Мария кинулась к нему и обняла, постаралась утешить. Баако стал почти вдвое крупнее, и Мария уже не могла сомкнуть рук у него за спиной. Она пощекотала его, почесывая там, где ему больше всего нравилось.
        Ковальски нахмурился. «Так ведь и со мной она так же…»
        Баако выпрямился и немножко покряхтел - так гориллы выражали смех. Наконец Мария отстранилась и протянула руку Ковальски.
        - Привет, малец,  - сказал Ковальски, вскидывая руку.
        Баако приветствовал его куда жизнерадостней, предупредив только быстрым знаком «Папа». А потом с наскоку, словно нападающий в американском футболе, опрокинул Ковальски на землю. Они с гориллой покатились по траве, пока оба не захрипели. Баако от смеха, Ковальски - потому что стал задыхаться.
        Ковальски сел и улыбнулся Марии.
        - А парень-то наш вырос.
        Через полчаса безудержное веселье постепенно стихло, сменившись тишиной и задумчивостью. Сидя плотным кругом, они молча обменивались знаками. Баако рассказывал о джунглях, о других гориллах, а под конец они стали просто выражать любовь спокойными прикосновениями и тихими словами.
        Солнце на западе опустилось за горизонт, оставив тлеющую розовую полосу. У палаток развели костры, а небосвод украсила россыпь звезд.
        Ковальски понял, что лучше момента не будет: вся семья в сборе. Он достал из кармана коробочку с кольцом. Кольцо, правда, было не то, с которым он ехал сюда в прошлый раз. Старое он потерял, а на новое потратил немало денег из сбережений. Зато оно было даже лучше.
        Полгода назад Ковальски и сам был другим человеком. Он взглянул на Марию: та не заметила, что у него в руке, потому что смотрела на Баако. На ее лице играла тоскливая и одновременно счастливая улыбка. Она тоже стала другим человеком. Их чувства словно закалило в адском пламени древнего горнила.
        Ковальски сглотнул и поднял коробочку повыше. Наконец Мария обернулась.
        Ковальски большим пальцем подцепил крышку.
        - Мария Крэндолл, окажешь ли ты мне че…
        Она набросилась на него и повалила на землю еще быстрее, чем Баако. Горилла, разумеется, немедленно присоединилась, решив, что это очередная игра. Ладно еще Ковальски успел закрыть коробочку.
        - Это следует понимать как «да»?  - морщась, спросил он.
        - Ты такой балбес.  - Она наклонилась к нему.  - Мой балбес.
        Положив руки ему на щеки, Мария его поцеловала.
        Они шепотом делились планами, улыбались и смеялись, молча обменивались теплом и нежностью и просто лежали на спине в догорающем свете дня, глядя, как на небосводе зажигаются звезды. В джунглях завели вечернюю трель птицы, кричали в отдалении ночные хищники.
        Наконец Мария перекатилась на бок, поцеловала Ковальски в щеку и указала на палатку.
        - Пойду пива принесу.
        Ковальски со счастливым вздохом откинулся на траву.
        - Я знал, что жена из тебя выйдет хорошая.
        Мария ткнула его кулаком в бок и ушла.
        Баако воспользовался минуткой наедине с приемным отцом. Подсел ближе и навис над Ковальски. Принюхался, с подозрением поковырял одежду. С того момента, как они воссоединились, он то и дело проделывал этот ритуал.
        Не вставая, Ковальски спросил:

«Ты чего?»
        Баако сел и средним пальцем левой руки постучал по животу Ковальски, а правым средним пальцем указал себе на лоб:

«Ты болен».
        Ковальски сел и заставил гориллу опустить руку. Обернулся в сторону палатки - Мария еще не вышла. Окончательные результаты анализов он получил только на прошлой неделе. Пейнтер обо всем знал, но из уважения хранил диагноз в тайне, давая Ковальски время переварить новости.
        Судя по всему, Тартар не выпустил Ковальски целым и невредимым. Кровь Прометея защитила от радиации не полностью. В результатах анализов было много мудреных слов и цифр, но все можно было свести к трем строчкам:
        Множественная миелома[64 - Рак системы кроветворения, вызывающий серьезные костные заболевания.].
        Третья стадия.
        Ожидаемая продолжительность жизни: два года.
        Правда, по поводу последнего пункта онколог оговорился: «Если повезет».
        Вокруг глаз Баако залегли тревожные морщины. Из-за этого обеспокоенного взгляда Ковальски до сих пор ничего и не сказал Марии. Скажет, конечно, просто не сейчас. Сейчас все так хорошо, и он счастлив. Может быть, молчание - глупость с его стороны, даже эгоизм, но ему требовалось время во всем разобраться.
        Ковальски обратился к Баако, зная, что горилла поверит, что на языке жестов проще солгать:

«Папа здоров».
        Баако пристально посмотрел на него, затем крепко обнял.
        Вот и славно.
        Мария вылезла из палатки с двумя запотевшими бутылками. Ковальски помахал рукой.
        Баако поспешил ей навстречу, словно они не виделись несколько дней.
        Или же дело было в другом?
        Мария попыталась спрятать пиво от Баако.
        - Ты еще маленький. Вот когда двадцать один год исполнится…
        Ковальски улыбнулся.
        Мария с усталым, но счастливым вздохом опустилась рядом.
        - Ты чего это лыбишься?
        Ковальски улыбнулся еще шире.
        - Я самый счастливый человек на свете.

«Таким и останусь».
        К читателям: правда или вымысел
        Вот и подошла к концу еще одна одиссея. Пропел ее, может, и не древнегреческий хор, но удовольствие, надеюсь, вы все равно получили. Гомер смешал историю и вымысел: поведал историю падения Трои, уснастив рассказ мифическими образами и волшебными явлениями. Я же, в отличие от античного песнопевца, постараюсь на заключительных страницах книги отделить правду от вымысла, а заодно пролью немного света на процесс создания романа.
        Начнем с двух авторитетных томов, оказавшихся для меня безмерно полезными. Да, прочитано и проштудировано было много других книг, однако эти две оказались не просто информативным и вдохновляющим, но еще и чертовски занимательным чтивом. Советую обратить на них внимание.
        Первая переносит глубоко - в буквальном смысле - в мифологию того, что лежит под землей, объясняет, почему мы постоянно обращаем туда наши взоры и почему оно до сих пор завораживает. Я прочитал эту книгу, вовсе не намереваясь использовать как источник информации в исследовании, но просто из любви к спелеологии[65 - Исследование пещер.]. Однако в конце концов она довольно сильно повлияла на мое решение написать этот роман, и написать его хорошо. О чем еще просить? Итак: «Underland: A Deep Time Journey» Роберта Макфарлейна.
        Второй том я выбрал как источник информации и справок… а потом взял и потерялся в этом чудесном произведении. В конце концов оно и сформировало ядро романа. Я коснулся лишь верхушки этого айсберга, темы античных технологий, смеси мифа и науки, поэтому если хотите знать больше исторических деталей и мнений на сей счет, обязательно прочтите «Gods and Robots: Myths, Machines, and Ancient Dreams of Technology» Адриенны Мэйор.
        Ну а теперь давайте поглубже зароемся в историю, изложенную в «Последней одиссее». Начнем с самых темных веков (1100-800 гг. до н. э.), называемых еще гомеровской эпохой.

«Илиада» и «Одиссея» Гомера
        Еще в начале романа я намекал на историческую правду, погребенную под слоем мифов в этих двух поэмах, однако границу между фактом и вымыслом исследовал не первым. Одним из пионеров стал греческий историк Страбон, который в своем рассказе о странствиях по античному миру - многотомнике «География» (от VII века до н. э.),  - как и я в своем романе, попытался проследить тернистый путь Одиссея по Средиземноморью. Большая часть идей в романе (за исключением версии с тектоникой) почерпнута из текстов Страбона.
        Нулевая мировая война
        Археологи и историки практически не сомневаются, что в древнем Средиземноморье отгремела масштабная война, которая привела к падению трех крупнейших цивилизаций: микенской Греции, Египта и Хеттского царства. Этот конфликт получил название «Нулевая мировая война». В своих поэмах Гомер описывает ее поворотный момент, а загадкой по сей день остается вот что: кто напал на эти державы и обусловил темные века? Преобладает мнение о неких загадочных «народах моря», однако установить их принадлежность до сих пор не удается. Одни полагают, что это союз различных племен, другие - что это еще одно царство из Малой Азии, лувийцы. У меня, разумеется, было свое мнение на эту тему, его я в романе и изложил.
        Далее я бы хотел затронуть вопрос древнего знания, технологий и науки. Разобью этот блок на части.
        Братья Бану Муса и Исмаил аль-Джазари
        Исламский золотой век длился с IX по XIII век. Ученые и изобретатели, братья Бану Муса жили в начале этой эпохи, а Исмаил аль-Джазари продолжил их традицию ближе к концу. Как и сказано в романе, братья Бану Муса и правда собирали и преумножали знание, которое едва не было утрачено с падением Рима. Четвертый брат Бану Муса, Хунайн,  - плод моего воображения, однако во многом его образ списан с трех исторических прототипов. Известно также, что Исмаил аль-Джазари, которого порой называют отцом робототехники, вдохновлялся работой этих трех братьев. Как и кое-кто другой…
        Леонардо да Винчи
        О да Винчи написана уйма литературы, однако «Леонардо да Винчи» Уолтера Айзексона - одна из лучших книг; в ней автор показывает маэстро как человека и дает представление о его гении (очень рекомендую). Не стану вдаваться в подробности, но когда окончился исламский золотой век, люди вроде да Винчи и правда переняли эстафету, подобрав факел, который чуть было не угас,  - сберегая и преумножая знания исламского мира. Прочие детали касательно да Винчи в романе также основаны на исторических материалах. Леонардо и правда таскал с собой бедную «Мону Лизу» из страны в страну. Он и правда проводил вскрытия, чтобы отточить мастерство художника и скульптора. Король Франции Франциск I, захватив Милан, и правда вызывал его к себе, с тем чтобы заказать механического золотого льва.
        ТЕПЕРЬ О СПЕЦИФИЧЕСКИХ ДЕТАЛЯХ.
        Арабский дау
        Корабль, который в начале романа находят запертым в ледяной пещере, построен по типу самбука. Эти крупные дау использовались не только для заморской торговли, но и для исследований. Нам следует поблагодарить исламский мир за весомый вклад в навигацию, математику и астрономию. Особенно за один ключевой элемент романа…
        Сферические астролябии
        Оксфордский Музей истории науки любезно разрешил мне использовать в этой книге изображения единственной в мире сферической астролябии. В романе я достоверно передаю технологию использования таких устройств: начиная с их универсальности и заканчивая спицами, при помощи которых астролябии «программировали» на различные широты. Кстати, имя мастера на оксфордской астролябии - счастливое совпадение. Я уже начал писать о братьях Бану Муса, как выяснилось, что именем некоего Мусы и подписан прибор! Как хотите, так и понимайте.
        Античные автоматические устройства
        Вот мы и подошли к гвоздю романа. Мы недооцениваем технологии античного мира, а ведь они по сей день не перестают удивлять. Мне довелось изучить Антикитерский[66 - По названию греческого о. Антикитера (Антикитира, Антикифера).] механизм в афинском Национальном археологическом музее - греческое устройство, датируемое I веком до н. э. Обнаружили его еще в 1990-м на борту затонувшего корабля, но лишь с изобретением компьютеров сумели разгадать конструкцию и назначение находки. Сегодня многие археологи сходятся во мнении, что это первый известный аналоговый компьютер.
        Cписок удивительных греческих механизмов поражает. Греки не гнушались вплетать их в легенды о Гефесте и Дедале (который, как полагают, мог жить в реальности), однако историки и археологи приводят бесчисленные примеры чертежей автоматических механизмов, хитроумных роботов и, да, тех самых «Остроумных механических устройств» братьев Бану Муса и Исмаила аль-Джазари. Я мог бы расписаться на эту самую тему, но, к счастью, за меня это сделали другие. Отсылаю вас ко второму из вышеупомянутых томов.
        Греческий огонь и Прометеево пламя
        Эллинские пиротехники и правда создали великое оружие, известное как греческий огонь. Этот кошмар моряков сыграл решающую роль во многих сражениях. Говорят, эта жуткая субстанция загоралась от контакта с водой и ее нельзя было погасить. К несчастью (а может, и наоборот), технология изготовления греческого огня была утеряна еще в древности. Восстановить ее пытались многие.
        В романе фигурируют похожие составы, о которых можно узнать из мифов и историй, окружающих волшебницу Медею. Это она помогла предводителю аргонавтов Ясону победить всевозможные огненные механизмы, начиная критским Талосом и заканчивая колхидскими быками. Говорят, она создала два очень важных зелья: Масло Медеи (таившее секрет неугасимого огня, дара Прометея, и очень похожего по свойствам на греческий огонь) и Прометеев огонь (у меня Прометеева кровь, черное зелье, дарующее неуязвимость к огню, а будучи выпитым, и защиту от стрел и копий). И вот я задумался: «Если греческий огонь существовал в действительности и здорово походил на Масло Медеи, то, может, реальна была и Прометеева кровь?»
        Тартар/Тартесс/Фарсис
        В романе я постарался как можно точнее передать информацию о трех вышеупомянутых городах. Греческий историк Страбон и правда верил, что Тартар Гомера и богатый испанский город Тартесс - одно и то же место. И более поздние авторы считали, что библейский Фарсис - это просто измененное название того же загадочного города. Сама мысль о том, что эти три города служили домом высокоразвитой цивилизации, далеко не плод моего воображения, она основана на научных (и - да, противоречивых) исследованиях.
        Тектонические плиты
        Карта тектонических плит в романе точная. Однако и тут меня поджидало счастливое совпадение! В своих теориях Страбон расположил многие мифические острова и порты из «Одиссеи» как раз вдоль границы Африканской плиты и ее северного соседа, Евразийской плиты. Значит ли это что-нибудь? Если вы прочли роман, то знаете: да, значит.
        Ну, довольно истории и античной науки. Поговорим о некоторых местах на карте.
        Исландия
        Прежде чем станет по-настоящему горячо, Мария с Ковальски успевают отмокнуть в горячих источниках. Мне лично повезло немного отдохнуть в «Голубой лагуне», и дабы воздать честь «Ретриту», я постарался как можно точнее описать его. Мне тоже довелось попробовать зеленой бурды с бананом (и - тс-с - с ромом), так что поезжайте и отдохните там сами. Предлагаю даже прочитать «Последнюю одиссею» именно в «Лагуне». В заключение: Соединенные Штаты и правда гоняют группировку самолетов «Р-8 Посейдон» у берегов Исландии, отслеживая активность подлодок. А учитывая, что роман имеет дело с греческой историей и «народами моря», разве мог я пройти мимо и не ввести в повествование военные самолеты, названные в честь греческого бога морей и океанов?
        Ледник Хельхейм и Гренландия
        По этой части роман в основном правдив: отель «Красный дом» в Тасиилаке и различные процессы, в том числе пагубные, в гренландских ледниках не выдуманы. Сам я, конечно, никогда в колодцы посреди ледника не спускался, но консультировался с приятелем, который этим занимается: он рассказал мне такие ужасы, что я бы скорее вышел на бой с огненным быком. И еще одно счастливое совпадение: начиная книгу о поисках истинного местоположения Тартара, я уже собирался вписать в нее застрявший в гренландских льдах древний дау. А как называется один из крупнейших гренландских ледников, тот, которому больше других грозит исчезновение? Хельхейм, названный так в честь мира мертвых у северных народов. Понимайте эту деталь как хотите.
        Турецкие подземные города
        Елену и Ковальски некоторое время держат в плену в подземном городе. Я выдумал его, основываясь на реально существующем подземном городе Деринкую. Вообще я не верю, что где-то вблизи Трои может существовать подобный подземный комплекс, но ведь археологи обнаружили по всей Турции более двух сотен пещерных городов, так почему бы одному такому не спрятаться на окраинах Трои?
        Кастель-Гандольфо
        Мой итальянский издатель был очень любезен и пригласил меня побеседовать в небольшой деревушке Веллетри недалеко от Рима. У нее богатая литературная история, и если вам доведется побывать там, пообедайте в ресторане при отеле «Casale della Regina». Потом спасибо скажете. А еще Веллетри находится совсем близко от Кастель-Гандольфо, и мне удалось прогуляться по летнему дворцу папы римского. Именно после этого визита я решил вписать его в роман - так что прошу прощения за то, что взорвал его. Опять-таки экскурсия помогла мне составить предельно точное описание папской загородной резиденции. Немного забавных фактов: дворец и правда построен поверх руин Домициановой виллы, у него и правда длинная и богатая астрономическая история, тут есть старая и новая обсерватории, а еще большой музей на эту тему. История о папских детях тоже исторически достоверна. Что касается Священного ларца, этой кочующей папской библиотеки, то он и правда существовал, и, по слухам, в нем хранились редкие сокровища из эпохи раннего христианства. Существует ли он до сих пор? Спрятан ли в подземельях Кастель-Гандольфо? К
несчастью, эта часть в экскурсию не входила.
        Сардиния
        У итальянского острова Сардиния богатая археологическая история, которую я и затронул в романе. Камень из Нуоро и гиганты из Монте-Прама существуют, тогда как некоторые спекуляции, с ними связанные, это плод моего воображения. Древние крепости-нураги тоже существуют, и они связаны с именем Дедала, который, согласно мифу, жил на Сардинии после побега от царя Миноса.
        Марокко
        Переместимся южнее, в Африку. Марокко - восхитительное место с точки зрения геологии и археологии. Граница схождения Африканской и Евразийской тектонических плит и правда проходит по территории страны, и на ней же возвысились горы Атлас. Марокко и правда экспортирует фосфорит, один из главных компонентов греческого огня. А еще местные залежи фосфоритов богаты урановой рудой. Марокканские фосфоритовые залежи содержат вдвое больше урана, чем в остальных частях мира. Хотите наладить производство мощного греческого огня - стройте кузню в горах Атлас.
        ТЕПЕРЬ ПОГОВОРИМ О КОНЦЕ СВЕТА.
        Апокалиптические культы
        Меня восхищает то, как по-разному многие культы смотрят на конец света. Особенно в том, как они сходятся. Конечно же, «Апокалиптов» - союз культов, религиозных и атеистических группировок, которые ставят себе целью устроить Армагеддон любыми средствами,  - я выдумал. Однако меня тревожит набирающая силу фанатичная теория о том, что конец света не просто близок, а мы должны всеми средствами, политическими и военными, сделать так, чтобы он наступил еще при нас. Эта тенденция находит растущую поддержку как в исламском мире, так и в странах Запада. И если сами «Апокалипты» - это выдумка, то угроза нашему выживанию реальна.
        Я люблю этот мир - чудесный дар человечеству,  - так что давайте не будем спешить сжигать его дотла. Впрочем, чья бы корова мычала: сам я последние двадцать лет взрываю объекты из списка Всемирного достояния ЮНЕСКО. Вот так-то. Надеюсь, вам последнее приключение отряда «Сигма» понравилось, но, как вы наверняка догадываетесь, впереди их ждет еще больше, а пока пусть Грей и команда переведут дух, выпьют немного и проведут время с семьей.
        Собственно, я займусь тем же - чего и вам желаю.
        notes
        Примечания

1
        Представляет собой часть самого большого из Ионических островов, Кефалинии, рядом с которым расположен собственно о. Итака.

2
        Fergus M. Bordewich, Odyssey’s End: The Search for Ancient Ithaca, выпуск журнала Smithsonian за апрель 2006 г.  - Прим. авт.

3
        Nicholas Kristof, Odysseus Lies Here, выпуск New York Times за 10 марта 2012 г.  - Прим. авт.

4
        Цитаты из Гомера даются в переводе В. А. Жуковского.

5
        Спасибо (итал.).

6
        Тюркская династия, правившая на севере Ирака, в Сирии и на западе Армении.

7
        Традиционный для католических священников головной убор - круглая шапочка, первоначально предназначавшаяся для прикрытия тонзуры, выбритой макушки.

8
        Инуиты - эскимосская народность.

9
        Курортный остров недалеко от Бостона.

10
        Общий термин для арабских кораблей под латинским парусом (в виде прямоугольного треугольника).

11
        События, связанные с Баако, описываются в романе Роллинса «Костяной лабиринт».

12
        Англ. DARPA, Defense Advanced Research Projects Agency - научно-исследовательское управление Министерства обороны США. ДАРПА разрабатывает передовые технологии для нужд военного ведомства.

13
        Разновидность капусты.

14
        От англ. «Gore-Tex» - мембранная ткань на основе тефлона; производится фирмой «W. L. Gore and Associates».

15
        По-английски имена Хель (владычицы Хельхейма, см. выше) и Геллы (женщины из древнегреческой мифологии, утонувшей в этом проливе, упав с покрытого золотой шерстью летающего барана - того самого, за чьей шкурой с руном впоследствии плавали аргонавты) созвучны.

16
        Ракаат - здесь: строго обязательная и строго регламентированная часть молитвы; сунна - здесь: не строго обязательная, но тоже регламентированная часть молитвы; нафиля - полностью произвольная часть молитвы.

17
        С приездом (тур.).

18
        Ныне бывшая провинция Рим носит название Столичный мегаполиис Рим.

19
        В американском футболе центральные защитники (дефенсивтэклы)  - массивные игроки центра первой линии защиты, тормозящие нападающих команды противника или атакующие их; раннинбеки (задние бегущие)  - разной конституции высокоманевренные игроки нападения, чья основная задача - как можно более длинный пробег с мячом в направлении противника.

20
        Игроки второй линии защиты, от которых требуется более стратегическое мышление и бoльшая маневренность, чем от игроков первой.

21
        Способ получения очков, когда игрок с мячом оказывается в зачетной зоне противника (заднем концевом секторе половины поля). Здесь имеется в виду, что тачдаун обычно - прерогатива нападающей команды, однако грамотная игра первой линии защиты может помочь осуществить перехват и дать возможность защитникам заработать очки на розыгрыше.

22
        Секретная служба США - федеральное агентство, среди прочих обязанностей которого - охрана президента, вице-президента (включая бывших) и их родственников.

23
        Прошу простить (ит.).

24
        Да (ит.).

25
        Букв. Гермес Трижды Великий, мифическая личность, египетский теософ и астролог божественного происхождения, основатель оккультного учения, названного в его честь герметизмом. «Изумрудная скрижаль» - формулировка основных принципов герметизма.

26
        Верно (ит.).

27
        Имейте терпение (ит.).

28
        Именно (ит.).

29
        Шестой месяц мусульманского календаря.

30
        Быстро (араб.).

31

«Джейш аль-Ислам», «Армия ислама» - террористическая группировка, действующая на территории Сирии.

32
        Прости, Нехир (тур.).

33
        Прости, Дочь Моисея (араб.).

34
        Да, конечно (ит.).

35
        Перевод В. В. Вересаева.

36
        Традиционное название сборника древнегреческих гимнов различным божествам; авторы гимнов неизвестны.

37
        Колхидский царь, отец Медеи.

38
        Добрый вечер (ит.).

39
        Богини судьбы в древнегреческой мифологии.

40
        Пер. М. Л. Лозинского.

41
        Страбон, «География», книга XVII: «К этим островам примыкает Малый Сирт, называемый также Сиртом Лотофагов» (пер. Г. А. Стратановского).

42
        Жесточайшие страдания человечества в ходе конца света и соединение всех когда-либо живших христиан с Христом - явления, которые, согласно трактовке ряда протестантских конфессий, традиционно называемых евангелическими, не следует смешивать со Вторым пришествием и Страшным судом, т. к. это два отдельных блока событий. Евангелические протестанты (баптисты, пятидесятники и т. д.)  - самая многочисленная религиозная группа в США.

43
        Неверные (араб.).

44
        Страбон, «География», книга III (пер. Г. А. Стратановского).

45
        Иез. 27:12.

46
        Павсаний, «Описание Эллады» (пер. С. П. Кондратьева).

47

«Серый» по-английски - «gray», «грей».

48
        Одно из многочисленных крылатых выражений из классического голливудского фильма «Касабланка»; полностью звучит так: «Из всех кабаков всех городов мира она зашла именно в мой».

49
        Да? (фр.)

50
        Не так ли? (фр.)

51
        Вымерший подвид льва, чей образ характерен для искусства Северной Африки.

52
        Друг мой (фр.).

53
        Пер. В. В. Вересаева.

54
        В переводе В. А. Жуковского дворец Алкиноя сложен из меди и имел золотые ворота: «Медные стены во внутренность шли от порога и были сверху увенчаны светлым карнизом лазоревой стали; вход затворен был дверями, литыми из чистого злата».

55
        Дорогой (фр.).

56
        Черт (фр.).

57
        Ублюдкам (фр.).

58
        Не так ли? (фр.)

59
        Пер. С. К. Апта.

60
        Кабиры - божества, в разных формах заимствованные древними греками из культов догреческого населения Эллады или у народностей Малой Азии. В данном случае имеются в виду двое сыновей Гефеста, для чьей алмазной колесницы отец изготовил четырех коней.

61
        Единица измерения степени вредоносности облучения для биологических тканей.

62
        Господи (фр.).

63
        Эдмунд Берк (1729 -1797)  - британский политический деятель, писатель, публицист, родоначальник консерватизма.

64
        Рак системы кроветворения, вызывающий серьезные костные заболевания.

65
        Исследование пещер.

66
        По названию греческого о. Антикитера (Антикитира, Антикифера).