Машина Онезима Клиффорд Дональд Саймак
        Саймак Клиффорд Дональд Машина Онезима


        Клиффорд Саймак
        Машина Онезима
        Накануне отъезда на Южный полюс я поехал к Онезиму. Два долгих года мне предстояло пробыть там, вдалеке от всего мира, и, разумеется, я не мог уехать, не попрощавшись с Онезимом, с моим милым Онезимом. Вы его знаете. Его физиономия потом мелькала на страницах газет всех стран. Классическое лицо ученого. Лицо, о котором не знаешь, что и сказать - рассеянное оно или внимательное. Огромный лысый череп, нос-проныра, маленькие черные глазки-пуговки. Длинная нескладная фигура приветливо наклоняется в вашу сторону как-то сконфуженно и вместе с тем иронически. Сразу и не определишь, шутит он или серьезен. Впрочем, могу сказать: Онезим - милейшая душа на свете.
        Итак, прихожу я к нему. Он ведет меня в свой захламленный рабочий кабинет, и я начинаю рассказывать о приготовлениях к поездке, о планах зоологических поис ков. Онезим вежливо слушает меня, но проявляет при этом столько внимания, как если бы я говорил ему о поездке к тетушке в Саннуа. Вдруг он, отвернувшись, нагибается, - вытаскивает черную коробку и ставит ее передо мной на стол среди разбросанных бумаг.
        - Видишь, - произносит он торжествующим тоном, - я добился-таки своего. Готова, работает!
        Я нахмурился.
        - О чем ты говоришь? Что это за коробка?
        - Ну как же, помнишь мой знаменитый проект пишущей машины? - с некоторым раздражением спросил он.
        - Пишущей машины?
        - Да, именно пишущей машины!
        И тут я вспомнил. Этот Онезим вечно что-нибудь изобретает, у него столько идей в голове.
        - Черт возьми, Онезим, уж не хочешь ли ты сказать, что сделал машину?
        Счастливая улыбка расцвела у него на лице:
        - Да, да, я ее изобрел. Машину, которая пишет шедевры. Она готова, работает.
        - Работает?
        - И еще как! Даешь ей команду, и она тут же выполняет. А больше всего я гор жусь быстротой.
        - Быстротой?
        - Вот именно. За какие-нибудь тридцать пять минут ты можешь получить небольшой роман в манере Саган. Сонет в духе Ронсара - за десять секунд. Более солидные произведения отнимают у нее час-полтора. Вчера вечером я получил нове хонькую трагедию Корнеля за сорок пять минут, большое стихотворение Рембо за двадцать восемь секунд. Представляешь?
        Да, я мог себе представить.
        - Онезим, но это невероятно, фантастично! Как же она действует?
        - С помощью электроники. Все очень просто. Видишь, вот здесь, с правой сто роны, ряд клавиш. Каждая соответствует жанру произведения: роман, поэма, стихот ворение, драма, сказка, философское эссе и т. д. Налево - небольшой микрофон. Ты нажимаешь клавишу по своему выбору, наклоняешься к микрофону и говоришь: Рабле, Расин, Гюго... Словом, все, что хочешь. Потом ждешь. Готовая рукопись выходит с другого конца машины, причем в двух экземплярах. Надо только заряжать ее чистой бумагой.
        Я воздел руки к небу:
        - Онезим, если бы я не знал, что ты человек серьезный...
        - Поверь, я говорю совершенно серьезно! Она работает! Пожалуйста, можешь посмотреть рукописи. Вот они.
        И он указал на стопку аккуратно отпечатанных страниц. Я бросился к ним, перелистал. Онезим не лгал. Там лежало с десяток шедевров. Сенсационный Бальзак! Одноактовая пьеса Жироду! Огромный исторический роман Дрюона, несколько стихот ворений Гюго... И все превосходны!
        Указательный палец Онезима лег на стопку бумаги:
        - Всего час двадцать на Дрюона, а такой текст! Тридцать семь минут на Жироду... Такой производительности мне достаточно.
        Я чувствовал себя подавленным таким нагромождением чудес.
        - Но что ты станешь делать со всеми этими рукописями, Онезим? Подпишешь их? Ведь они по праву принадлежат тебе. Это же твои произведения, а не Виктора Гюго, не Жироду. Ты прославишься. Загребешь все литературные премии. Издатели ничего не поймут, а критики тем более. В самом деле, как действует твоя машина? Ты сказал - с помощью электроники, это, конечно, очень мило... Но я все-таки хотел бы знать поподробнее.
        Онезим сразу стал серьезным:
        - Это очень сложно. Не думаю, что сумею тебе объяснить. Тебе не хватит мате матических знаний. Одно могу сказать - она действует...
        - Как? Питается от батарей или от сети?
        - Как угодно. Причем расход энергии незначительный... А теперь выпьем за твои успехи и за мои тоже. Стаканчик виски?
        И он отправился на кухню.
        Озадаченный, я в растерянности прислушивался к тому, как Онезим гремит чем- то в холодильнике. Ведь он так и не ответил на мой вопрос, что он станет делать со всеми этими рукописями. Наводнит ими издательства? Утопит в них литературные жюри? Чертов Онезим!
        Вскоре после этого я уехал. Путешествие на полюс прошло благополучно, без помех. Увлеченный своей работой, я почти забыл об очередном изобретении Онезима. Слушать радио не было времени, по радио ничего об этом и не сообщали. Что же касается газет, то они приходили к нам с опозданием. Однако в конце моего пребы вания на полюсе пресса увенчала Онезима славой. Газеты опубликовали его биографию и поместили портрет. Как-то вечером, просматривая кипу только что полученных газет, я так и подпрыгнул при виде заголовка над ппятью колонками: "НЕОБЫКНО ВЕННОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ ОНЕЗИМА". Я нагнулся над статьей. "Так и есть, - сказал я себе. - Он обнародовал свой секрет. Теперь весь мир знает, что он способен изго товлять шедевры пачками. Ему ничего не стоит основать собственное издательство... К примеру "Бальзак и К°". Как бы то ни было, это подлинный триумф".
        Да, это был триумф Онезима.
        Однако в газетной статье речь шла вовсе не о литературе. Оказывается, Онезим изобрел необыкновенную электронную жаровню. Судя по всему, на ней можно было с одинаковым успехом зажарить и цыпленка, и бифштекс, и баранью отбивную. Прослав ленная жаровня Онезима совершила поистине триумфальное кругосветное путешествие. Сегодня каждый человек знает наизусть призыв рекламных объявлений: "Не жарьте мясо, как пещерные люди, - пользуйтесь жаровней Онезима!".
        А как же книги? Разве машина Онезима, создающая литературные шедевры, разла дилась?
        По возвращении в Париж я тут же помчался к Онезиму. Он ничуть не изменился. Все та же длинная неокладная фигура, черные глазки-пуговки, та же приветливая улыбка. Впрочем, мне показалось, что теперь его улыбка стала чуть печальной.
        - Как дела, Онезим?
        - Хорошо. Я бы сказал - превосходно. Здоровье прекрасное. Денег предостаточно.
        За время моего отсутствия он отремонтировал квартиру, купил новую мебель, новый костюм.
        - И все за счет жаровни?
        - Да, - скромно признался Онезим, - жаровня работает отлично. Я подписал контракт. Ну, а ты как поживаешь? Как прошла экспедиция на Южный полюс?
        - Очень интересно, - ответил я. - Думаю опубликовать книгу о пингвинах...
        - Вот как, - проговорил он с восхищением, у тебя уже есть издатель?
        - Пока нет. Книга еще не закончена. Но послушай, Онезим, что случилось с твоей машиной?
        - С машиной?
        - Ну да. Я имею в виду твою чудесную машину. С ней что-нибудь не так? Ты перестал ею пользоваться?
        - О нет, напротив. Она поработала на славу. - И он лениво указал на стеллаж: - Сработала мне несколько десятков прекрасных книг... Вот они все в твоем распо ряжении. Если опять поедешь на Южный полюс, можешь взять их с собой...
        - Ты что же, не предлагал их издателям?
        Онезим пожал плечами.
        Я побледнел.
        - Что ты хочешь этим сказать? Они отказались печатать? Этого не может быть, Онезим! Чтобы издатели отказались от твоих превосходных произведений? Исключено! Может быть, в машине какие-нибудь неполадки, электроника подвела? Такая машина!. .
        Прервав меня, Онезим сухо возразил:
        - Машина отличная. Но издатели отказываются. Могу показать тебе письма, которые я получил. Из Галлимара, Жюйара, Плона. Отовсюду один ответ: "Мы внима тельно ознакомились с рукописью, которую вы имели честь нам предложить. К сожале нию, она нам не подходит...".
        - Почему же?
        - Мотивировка одна и та же: "Видно влияние Бальзака"; "Бесспорно, Вы слишком много читали Мориса Дрюона..."; "Прекрасная пародия на Золя, но, к сожалению, мы не можем..."; "Очевидно, вы слишком увлекаетесь романами Натали Саррот..."; "Произведения Эрве Базэна вы знаете как свои пять пальцев, к сожалению...". К сожалению. Всюду "к сожалению"...
        - Короче - все издатели отказались?
        - Все!
        - Это ужасно. Знаешь, мне в голову пришла одна мысль. Возьми-ка свою машину, наклонись над микрофоном. И... вместо того чтобы говорить: Корнель, Золя, Саган, скажи просто: Онезим. Тогда, естественно, ты должен будешь получить произведение Онезима.
        Он улыбнулся:
        - Ты думаешь, я не догадался так сделать. Ничего подобного, нажал клавишу "Философское произведение" и назвал свое имя: Онезим...
        - И что же?
        - Через сорок три минуты получил рукопись в сто страниц.
        - Как она называется?
        - "Некоторые размышления о новом электронном методе поджаривания цыплят, бифштекса и бараньих отбивных"...