Магический портал
Луи Стоуэлл


        Рохан – хорошие манеры и ответственность, Мира – девочка-ураган, но эти двое родились в один день и каждый год празднуют день рождения вместе. И вот настал их 11-й день рождения. Мира, как всегда, устроила неразбериху, и этим воспользовалась королева фей, проникшая на праздник. Она похитила маленькую сестричку Рохана, чтобы превратить в одну из своих придворных! Мира и Рохан отправляются в Иноземье, страну фей, чтобы вернуть малышку домой. Дикие лесные тропки, водные порталы, волшебство и мощная магия… Кто знает, по силам ли ребятам опасные испытания, которые подготовила королева фей?..




        Луи Стоуэлл
        Магический портал


        Louie Stowel
        OTHERLAND
        Text © Louie Stowell 2021
        Cover Illustrations © George Ermos 2021
        This translation of Otherland is published by arrangement with Nosy Crow ® Limited.
        © Бушуева Т. С., перевод на русский язык, 2022
        2022
        Иллюстрация на обложке Евгении Кобозевой
        Во внутреннем оформлении использовано изображение: © KaiMook Studio 99 / Shutterstock.com

* * *





        Посвящается Марго, которую никогда не похищали феи, но которая сама могла быть феей, а там кто её знает.
    Л. С.






        Пролог

        В одной и той же больнице в один и тот же день на свет появились два ребёнка. Закричали на два звонких голосочка, а затем умолкли. Два сердечка едва трепыхались. Лёгкие перестали наполняться воздухом. Врачи забегали. Пищала медицинская аппаратура. Кричал кто-то из родителей.
        Прошла целая вечность, перед тем как воздух вернулся в крошечные лёгкие. Сердечки забились снова. Родители плакали счастливыми слезами. С этим миром всё было в порядке.
        За исключением того, что…
        Ткань вселенной оказалась разорвана, прореха прошла от нашего мира к другому.
        И кое-кто наблюдал сквозь неё.
        Она знала, что, если подождать подольше, дыра начнёт расти. Она знала, что если смотреть внимательно, то можно будет улучить подходящий момент и забрать свой приз.
        И вот прошло время, и однажды она увидела пламя. Она поняла: время настало.
        Эти дети ещё пожалеют, что появились на свет.

* * *

        Мама Миры пожала ей руку и улыбнулась из-под ярко-красного клоунского носа.
        – С днём воскрешения, Мира! – сказала она.
        – Спасибо, мам! – ответила Мира.
        Она улыбнулась матери во весь рот и попыталась настроиться на весёлый лад.
        Сегодня они собрались на совместную вечеринку по случаю дня рождения Миры, которую она устраивала каждый год со своим не совсем другом Роханом. Время, проведённое с образцовым Роханом, всегда приводило её в ужас. Стоять рядом с ним было всё равно что прийти в школу в грязной пижаме, когда на всех остальных идеально выглаженная белая форма.
        Мира с мамой вышли на длинную торговую улицу, на которой они жили, и двинулись вдоль кебабных и мастерских по изготовлению ключей. Шаркая по земле неоновыми резиновыми сапогами, девочка говорила сама себе: «У меня день рождения. Это счастливый день. Думай о чём-нибудь хорошем». Но мрак продолжал расползаться в груди, как пятно сырости в углу гостиной.



        1. Ураган по имени Мира

        Мира посмотрела на маму и вновь заставила себя улыбнуться. Это было сродни тому, как пытаться управлять грустной мокрой марионеткой, только этой марионеткой было её собственное лицо. Мама улыбнулась в ответ.
        – Согласись, дни рождения – это здорово? – сказала она.
        Мира кивнула.
        – Ещё как здорово.
        По случаю дня рождения Миры её мама оделась клоуном и захватила большую связку красных гелиевых шаров. И это был один из её самых сдержанных костюмов.
        Держась за руки, они шли по ярко освещённому торговому центру. Прохожие с неодобрением косились на маму Миры, но её это нисколько не волновало. Они просто завидовали, что у них нет своего клоуна.
        Она посмотрела на маму, и её грудь наполнилась гордостью. Бриджит Даффи была такой важной личностью, что рядом с ней Мира порой чувствовала себя как будто немного сплющенной. Это означало, что ей просто нужно немного надуть себя и постараться развлечься, насколько это было возможно физически, правда ведь?
        По случаю дня рождения Мира распустила по плечам вьющиеся каштановые волосы, заткнула цветок за ухо и как следует принарядилась. Если точнее, на ней была ярко-зелёная балетная пачка, лимонно-жёлтая футболка с надписью «ЗАПАНИКУЙ И РАСПСИХУЙСЯ» и пара неоново-зелёных резиновых сапог. Но теперь, шагая рядом с мамой, она на миг с досадой подумала, что ей тоже следовало надеть маскарадный костюм.
        «На дне рождения никакого уныния», – напомнила она себе. Это было одно из многих высказываний её матери, наряду с «Никто не любит нытиков» и «Никогда не верь Деве».
        – Часть города, где живёт Рохан, такая скучная, – сказала её мама. – Здесь как в морге.
        Они как раз свернули на улицу, где жила семья Рохана. Тихая и спокойная, усаженная деревьями, и на ней пахло розами. Улица, на которой жила Мира, была шумной, вечно забитой машинами, провонявшей выхлопными газами и жареной картошкой.
        – Здесь такая скукотища, – согласилась Мира. Тишина на дороге была настолько гнетущей, что собственные мысли показались ей громкими.
        – Что в сумке, милая? – спросила мать, очевидно, только сейчас заметив, что Мира захватила с собой рюкзак.
        – Это сюрприз! – загадочно ответила Мира.
        – Молодчина! – усмехнулась мать, протягивая ей воздушный шар. – Отпусти его и посмотри, как он взлетит вверх! – предложила она.
        Мира отпустила нитку, и воздушный шар улетел в небо. «Интересно, – подумала она, – каково это – быть таким лёгким и лететь так высоко?» Вскоре они дошли до аккуратного, свежевыкрашенного дома Рохана, и Мира позвонила в дверь. Через миллисекунду она потянулась, чтобы позвонить ещё раз, на тот случай, если их не услышали, но дверь тут же распахнулась. Рохан стоял на пороге, как будто уже ждал её.
        – Привет, – сказал мальчик.
        Он был как будто чем-то обеспокоен. Впрочем, ничего удивительного, у него всегда был вид, будто он чем-то обеспокоен.
        Рохан был сплошным комком нервов и тревог в человеческом обличье ростом пять футов пять дюймов. Как минимум один из этих дюймов приходился на слой геля, которым он укладывал чёрные волосы. Мира не знала, как физически волосы могут выглядеть встревоженными, но в случае Рохана так и было. Его тёмные глаза были широко раскрыты, и он смотрел на Миру так, как, наверное, люди смотрят на бомбу с часовым механизмом.
        Мире показалось, что Рохан одет как будто для похорон. Причём не в шутливой манере чёрного юмора «это день, когда я воскрес». На нём были тёмно-синяя рубашка и тёмно-синие брюки. Единственной яркой деталью был его красный галстук. Но опять-таки: это был галстук. Он был при галстуке! Что делало его похожим на взрослого, случайно угодившего в фантастический аппарат по уменьшению размеров.
        – ПРИВЕТ! – громко сказала Мира. Будто заглавными буквами. – С ДНЁМ ВОСКРЕШЕНИЯ НАС! КРИК!
        За словом «крик» последовал настоящий пронзительный вопль. Для пущей громкости она приставила ладони по обе стороны рта. Правильно заявить о себе – это крайне важно, особенно на вечеринке.
        Рохан зажал уши и опустил руки только после того, как Мира перестала кричать. Он оглядел улицу, проверяя, нет ли поблизости кого-нибудь, а затем шёпотом пригласил их:
        – Пожалуйста, входите.
        – Ага! Давайте начнём нашу вечеринку! – сказала мама Миры, потрясая рукой с оборками на рукавах. – У-У-У!
        – Э-э-э… здравствуйте, миссис Даффи, – сказал Рохан и заморгал, глядя на клоуна в дверном проёме. – Вы же знаете, что в этом году будем только мы и ещё несколько тётушек, верно? Из-за прошлого года. – Рохан умолк, посмотрел на Миру и отвернулся.
        При воспоминании о прошлогодней вечеринке у Миры свело живот. Что ж, она не столько забыла, сколько похоронила память о произошедшем под массой счастливых мыслей.
        Совместное празднование дня рождения Миры и Рохана было традицией. Они родились в одной и той же больнице, в одну и ту же ночь, и, родившись, оба умерли. Это длилось всего минуту, и благодаря расторопным, сообразительным врачам и медсёстрам они моментально вернулись к жизни. Так что теперь две семьи раз в год собирались вместе, чтобы отпраздновать это медицинское чудо, результатом которого были их именинники.
        По мнению Миры, это чудо могло быть проклятием, учитывая, что на их вечеринках вечно что-то шло наперекосяк. И кстати, вовсе не по вине самой Миры, если только вы не буквоед и вам не кажется, что фраза «по её вине» означает «произошедшее по причине чего-то такого, что она сделала».
        Прошлый год был хуже обычного. Она с таким воодушевлением открыла дверь фокуснику, что бедняга сломал себе руку и смог показать лишь один фокус: превратился в больничного пациента. Также однажды произошёл инцидент с суперклеем и волосами двоюродного брата Рохана, из-за чего тому пришлось срочно посетить парикмахерскую.
        К счастью, мама не стала наказывать её за это. Мама Миры вообще никогда не ругала и не наказывала её. Это было против принципов её родительской философии.
        – Не люблю ограничивать мою Миру, – говорила она. – Я хочу, чтобы она сама нашла собственные границы.
        Но как оказалось, мама Рохана не горела желанием позволять Мире искать собственные границы под её крышей. Поэтому в этом году Мира получила список правил.
        Никаких спичек
        Никакого суперклея
        Не открывать самой входную дверь
        Никаких приколов


        Ладно, последнего в списке не было. Но, похоже, родители Рохана имели в виду именно это. На какой ещё вечеринке бывают правила?
        Рохан с сомнением окинул взглядом клоунский парик, лоскутные штаны и раскрашенное лицо мамы Миры.
        – Так что да… Детей не будет, – сказал он.
        С точки зрения Миры, то, что Рохан не считал себя ребёнком, было абсолютно правильно.
        – Ну и что? – сказала миссис Даффи. – Чем меньше народу, тем больше усилий мы должны приложить, чтобы всем было весело. – Её голос был слегка приглушён большим красным носом, который зажимал её настоящий нос. Она коснулась лацкана пиджака, и из пластикового цветка прямо в лицо Рохану брызнула струя воды. – С днём воскрешения, дорогой! – улыбнулась она.
        – Спасибо, – неуверенно сказал Рохан, вытирая глаза, и прижался к стене, пропуская их внутрь.
        Мире показалось, что он оставался плоским дольше, чем нужно, как будто доверял стене больше, чем ей и её матери.
        – Воздушный шарик? – сказала мама Миры, протягивая Рохану шар.
        – Я… Ладно, почему нет, – согласился тот.
        – Позже мы сможем вдохнуть гелий и поговорить тоненькими муравьиными голосами! – предложила мама Миры.
        Рохан скривился от ужаса.
        – Это очень вредно!
        Мама Миры пожала плечами.
        – Неужели? Ах! Привет, малышка! Обними тётушку Бриджит!
        Она протянула руки, заметив, что к ней вперевалочку идёт Шилпа, младшая сестра Рохана.
        Увы, увидев в коридоре клоуна, Шилпа взвизгнула и подбежала к Рохану, хватаясь за его штанину.
        Мире показалось, что её мама на мгновение погрустнела. Хотя это было невозможно. Мама Миры никогда не грустила на вечеринках.
        – Ооо, как же она любит брата, – сказала Бриджит Даффи.
        Рохан нежно погладил тёмную кудрявую головку Шилпы. Малютка была в пижаме с изображением Человека-Паука и вовсю зевала.
        – Не хочу спать! – заявила она брату. – Хочу играть!
        – Сначала тебе нужно поспать, – сказал Рохан. – А потом сможешь и поиграть!
        – Нет, хочу сейчас играть! – взволнованно повторила Шилпа. – Прямо сейчас!
        – Позже. Сейчас тихий час. Спеть тебе колыбельную? Твою любимую?
        – Спеть, – сказала Шилпа, прижимаясь к его ноге, словно маленький коала к дереву. Затем, на тот случай, если у кого-то сложилось впечатление, что она готова уступить, добавила: – Играть сейчас!
        – Тсс, позже, – сказал Рохан. Он попытался принять строгий вид, но когда Шилпа посмотрела на него своими огромными тёмными глазами, он растаял от нежности и пощекотал её.
        – ИГРАТЬ! – взвизгнула она и буквально покатилась со смеху.
        В этот момент по лестнице, благоухая духами, спустилась элегантная, как кинозвезда, мать Рохана. Мира была почти уверена, что она не настоящий человек, а что-то вроде голограммы. На ней было очень красивое зелёное платье с тонким блестящим шарфом, и всё в ней, похоже, сияло совершенством. Рохан поспешно подхватил на руки Шилпу и попытался её угомонить, чтобы она перестала хихикать.
        – Приямвада! – воскликнула миссис Даффи. Она на миг смущённо посмотрела на свой клоунский костюм, затем снова на маму Рохана, и её улыбка чуть дрогнула под клоунским носом. – Ты выглядишь сногсшибательно!
        – Спасибо! – ответила мама Рохана. – Хотя, если честно, я чувствую себя не совсем одетой. ОБОЖАЮ костюм клоуна!
        При этих словах мама Миры просияла.
        – Не хочешь чаю, пока готовится угощение? – продолжила мама Рохана.
        Ноздри Миры защекотал запах еды. Пахло пряностями и свежим хлебом.
        Мама Миры несколько раз сжала свой клоунский нос, заставив его запищать. Это означало, что она и впрямь не откажется от чая, и взрослые удалились на кухню. Мира пошла было за ними, но мама покачала головой.
        – Иди поиграй, – сказала она. – Взрослым тоже иногда хочется побыть одним!
        Мира сглотнула. Запах свежевыпеченного хлеба сразу закис в её ноздрях.
        – Давай придумаем что-нибудь весёлое! – сказала она Рохану, который держал вырывающуюся Шилпу.
        – Хочу уложить её поспать, тогда мы сможем сыграть в Тронный молот, – ответил Рохан, крепче прижав к себе сестру. Та хихикнула и надвинула ему чёлку на глаза. – Его на случай дождя поставили под навесом. Шилпа, прекрати. Мне нужно отнести тебя наверх, а я ничего не вижу.
        Услышав это, Шилпа снова захихикала, и пока он нёс её, ещё больше разлохматила ему волосы.
        – Роха-а-а-а-а! – ворковала она. – Роха-а-а-а! Не хочу спать! Не хочу!
        – Хватит, я не хочу тебя уронить, – сказал Рохан. Поднимаясь по лестнице, он нёс сестру на вытянутых руках, чтобы отодвинуть её от своего лица.
        Мира улыбнулась. Шилпа никогда никого не слушалась, и Мира ценила это в любом человеке, даже в очень маленьком.
        – Может, дать ей немного поиграть? – спросила она, полагая, что с Шилпой наверняка будет веселее, чем с Роханом.
        – Играть с Мирой! – обрадовалась Шилпа, протягивая к ней пухлые ручки.
        – Нет! – Рохан уже почти поднялся наверх. – Ты только мешаешь! Тсс!
        – Ладно! – сказала Мира.
        Она чувствовала лёгкую обиду, но не подавала виду. «Помни, будет весело. Веселью ничто не помешает. Неважно, что мама не хочет тусоваться со мной. Она провела со мной всё утро. Так что со мной должны побыть и остальные!»
        Одно «но»: поблизости никаких остальных не было. Ладно, Рохан скоро вернётся. С рюкзаком на плече она вышла в сад. Кстати, в рюкзаке лежали ценные вещи, и его никак нельзя было выпускать из виду. Сверху он был весь увешан значками. Один из них гласил: «Смерть патриархату!» Другой требовал: «Пощадите животных, ешьте растительную пищу!», а третий просто восклицал: «Щенки!» У Миры были самые разные вкусы, но она неизменно обожала восклицательные знаки, причём буквально на всём. Они делали любые слова более захватывающими!
        Положив рядом с собой свой Очень Важный Рюкзак, Мира села в одно из садовых кресел и оглядела доску для Тронного молота, словно генерал, готовящийся к битве. Фигуры были расставлены аккуратно, рядом с доской лежала игральная кость, а почётное место занимала брошюра с правилами.
        Мире нравились все персонажи игры и рисунки на коробке. На ней были изображены гном, эльф и человек-воин, сражающиеся с гигантским пауком. В реальности игра никогда не соответствовала рисункам. Это была ролевая игра, в которой игроки изображали фантастических персонажей, проходили квесты и сражались с монстрами. Ей всё это нравилось, хотя правил было слишком много!
        Запрещается есть волшебную пищу!
        Запрещается использовать железное оружие со сказочным персонажем!
        Запрещается продолжать сражение, если после особенно энергичной одиночной атаки на тролля вы получили 900 очков…


        …И Рохан был горячим сторонником всей этой нудятины. Например, Мира не понимала, почему, будучи персонажем-волшебником четвёртого уровня, нельзя накладывать на кого-то чары девятого уровня? Действительно, когда она так поступала, он ужасно сердился.
        Обычно она говорила что-то вроде:
        – Что, если сегодня я чувствую себя ОЧЕНЬ сильной? Парам-пам! Огненный шар!
        От таких заявлений Рохан скакал то на одной ноге, то на другой в ожидании худшего.
        Неожиданно раздался негромкий скрежет, и кухонное окно распахнулось. Послышался стук тарелок, мисок и чашек. Тётушки Рохана принялись раздавать советы. Миссис Патель не выдержала и предложила им пойти и накрыть на стол.
        Мира вновь переключила внимание на доску. Каким бы персонажем ей поиграть сегодня? У Рохана был волшебник девятого уровня, которым он играл в течение прошлого года. Ей же удалось поиграть несколькими персонажами, но все они умерли. Кроме берсерка. Они бросаются в бой, не имея плана атаки на врага. И в результате её персонаж Тораг Безрассудный был жив. Пока жив.
        Из кухни доносились приглушённые голоса взрослых.
        – Как идут твои дела? – спросила миссис Патель.
        – Как тебе сказать, – ответила мама Миры. – Потихоньку. Я не уверена, что люди готовы к целебному йогурту. И это так сложно – совмещать бизнес и заботу о Мире.
        При звуке собственного имени Мира навострила уши.
        – Извини за резкость, – сказала миссис Патель. – Я не представляю, как тебе это удаётся.
        – Когда у тебя рождается ребёнок, никто не говорит, какие сложности ждут тебя впереди. Люблю её, но ей всегда приспичивает поболтать именно в тот момент, когда я пытаюсь сосредоточиться.
        Слова прозвучали подобно скрежету гвоздя по классной доске, только внутри её грудной клетки. Мира стиснула зубы.
        – Что ж, если тебе понадобится передышка, ты всегда можешь отправить Миру к нам в гости, – сказала миссис Патель. – Просто скажи.
        – Опасные слова, дорогая. Не успеешь ты и глазом моргнуть, как я уже соберу чемодан и сплавлю Миру жить к вам! – засмеялась в ответ Бриджит.
        Мира не хотела больше ничего слышать. Она знала, что стесняет маму, но ей не хотелось слушать, как та говорит об этом кому-то постороннему. Девочка резко встала и задела голыми коленками стол с Тронным молотом. Фигурки разлетелись по земле.
        Голоса на кухне внезапно стихли, и кто-то протянул руку, чтобы закрыть окно. Мира, закусив губу, посмотрела на упавшие фигурки. Рохан разозлится. Он потратил целую вечность, чтобы приготовить Тронный молот к игре. Он всегда делал это безупречно. Опустившись на колени, Мира начала собирать с земли аккуратно раскрашенных крошечных воинов и волшебников, игральные кости и монстров. Она поставила их обратно на доску, но не могла вспомнить, где они стояли в самом начале. Она поместила пещерного тролля в таверну, где они начинали игру, вместо более предсказуемого места вроде темницы. Почему бы не начать игру с салюта?
        Кстати, почему бы не начать всю вечеринку с салюта? Она взглянула на свой рюкзак. Когда она упаковывала его, то сомневалась, что ей это удастся. Но теперь… Она покажет маме, что никакая она не помеха. Что она умеет не только путаться под ногами. Что с ней может быть весело!
        В этот момент вышел Рохан и с ужасом уставился на доску.
        – Что ты наделала?
        Мира пожала плечами.
        – Я немного всё передвинула. Но давай поиграем в Тронный молот попозже. У меня есть идея поинтереснее. Пойдём!
        Схватив рюкзак, полный ценных вещей, она поманила его.
        – Что? – спросил Рохан. – Ты куда?
        Он побежал следом за ней с таким видом, будто проглотил мешок с пауками, каждого из которых снедал глубочайший эмоциональный кризис. С чего это он? Это ведь вечеринка! Более того, его мама не считала его обузой. Нет, он был мистером Послушание, мистером Совершенство, Капитаном Исключительно Верных Решений!
        – Не отставай! – воскликнула Мира и исчезла в кустах, отделявших основную часть сада от пруда с рыбами позади него.
        Сад родителей Рохана был огромный. Раньше они с Мирой часто играли здесь, воображая, будто в кустах жили монстры. Вот только Мира не притворялась. Она искренне верила, что чудища настоящие, и обычно оставляла для них еду. Местные грызуны и лисы были счастливы. В отличие от родителей Рохана.
        Мира открыла сумку и посмотрела на небо. В любой момент мог пойти дождь, так что или сейчас, или никогда.
        К тому времени как Рохан подошёл к ней, она уже выстраивала фейерверки: втыкала каждый в землю, после чего соединила их длинным фитилём. И довольно улыбалась при этом. Это будет нечто!
        – Что ты делаешь? – поинтересовался Рохан.
        Установив последний фейерверк, Мира повернулась к нему и отряхнула руки. Ей не терпелось поделиться своим невероятно умным и очень научным планом.
        – Я вот что подумала. Поскольку сейчас день, фейерверк будет не очень хорошо виден. И я подумала, а не связать ли несколько штук вместе, чтобы их стало больше… – Она махнула рукой. – БУМ! Мне их зажечь или ты хочешь сам?
        – Но… – сказал Рохан. – Тебе нельзя брать спички.
        – Верно! – Она вытащила из кармана зажигалку и торжествующе помахала ею. – Я и не собираюсь пользоваться спичками. Видишь! Я полностью соблюдаю правила!
        – Я не думаю, что правило «никаких спичек» касается только спичек… – вздохнул Рохан. – По-моему, оно заключается в том, что ничего нельзя поджигать. Как в тот раз, когда ты подожгла все мои поздравительные открытки, пытаясь зажечь свечи на торте.
        – Но твоя мама ведь не сказала «ничего не поджигать». – Мира покачала головой. Рохан явно ничего не понимает. – Там сказано «никаких спичек». Как я могу соблюдать то, чего она не говорила? Я не медиум. Хотя моя мама говорит, что такое передаётся по наследству… – Мира с громким щелчком чиркнула зажигалкой, наклонилась и подожгла фитиль на конце цепочки суперфейерверков.
        Мира не совсем поняла, что случилось потом.
        Раздалось несколько очень громких хлопков, затем были вспышки, треск и пронзительный вой, который звучал так, будто из ада сбежал сам дьявол, чтобы поучаствовать в танцевальном конкурсе перед пушкой.
        Затем она подняла глаза и обнаружила, что сарай горит.
        Из дома донеслись крики взрослых. Топот ног. Новые крики. Детский плач.
        – Ой! – пискнула Мира и нахмурилась. – Я не нарочно.
        – Сарай, Мира, – сказал Рохан, проводя рукой по волосам. В эти мгновения он выглядел напуганным, как хомяк на выставке кошек. – Ты подожгла сарай.
        – Верно, – согласилась Мира. Настроение у неё тотчас испортилось. Затем, как будто вспомнив что-то, она улыбнулась и торжествующим жестом указала на пылающую постройку. – Но, по крайней мере, я не нарушила правила!
        Рохан схватился обеими руками за голову и побледнел.



        2. С днём рождения, или Гори всё ярким пламенем!

        Отец Рохана добежал до сада и с ужасом смотрел на огонь.
        – ПРИЯ, НЕМЕДЛЕННО ЗВОНИ ПОЖАРНЫМ! – крикнул он жене, которая уже держала в руках мобильный телефон.
        – Ой, боже! – воскликнула мама Миры, приблизившись к дочери. – Огонь… Он разгорается ОЧЕНЬ быстро, вы только взгляните!
        – Это да, – согласилась Мира. Она сконфуженно посмотрела на Рохана, на его родителей и жутко напуганных тётушек. – Я… – Она не договорила. И не спешила извиняться, потому что признать свою вину до того, как вас в чём-то обвинят, казалось ей чересчур опрометчивым. Это как сесть в тюрьму до ареста.
        – Я сбегаю за шлангом! – сказал отец Рохана. – Дети, возвращайтесь в дом! Присмотри за сестрой, Рохан! Береги её! Все остальные возвращайтесь внутрь!
        – Да… У нас в саду пожар… Горит сарай, – сообщила мама Рохана человеку на другом конце провода. – Наш адрес…
        – Может, принести всем торт? – предложила мама Миры. – Это поможет нам отвлечься. – Она сняла клоунский нос и мечтательно смотрела на огонь. – Или зефирок пожарим? Как насчёт зефирок, милая? – немного рассеянно спросила она у Миры.
        Мира не отказалась бы от зефирок, но часть её хотела, чтобы мама больше беспокоилась о пожаре. Не то чтобы Мира была жуткой брюзгой, просто пламя теперь уже полыхало вовсю, а мама даже не пыталась заставить её отойти.
        Наконец, Рохан стряхнул с себя оцепенение и заговорил.
        – Пойдём, – сказал он, хватая Миру за руку и указывая на дом.
        Неохотно оглянувшись через плечо, Мира вместе с ним поспешила к дому. Из-за треска пламени доносился плач ребёнка.
        Должно быть, это Шилпа, подумала Мира.
        – Могу я остаться и посмотреть, что будет дальше? – спросила она.
        – ИДИТЕ ВНУТРЬ! ВЫ ОБА! МЫ ПОГОВОРИМ ОБ ЭТОМ ПОЗЖЕ! – рявкнул отец Рохана голосом, который плохо подходил ко дню рождения.
        Мира высвободилась из хватки Рохана и побрела обратно в дом. Горло пересохло и саднило от дыма, глаза слезились.
        Войдя в дом, Рохан и Мира поднялись наверх. Прежде чем открыть дверь в спальню сестры, Рохан остановился на лестничной площадке.
        – Мира, тебе пора прекратить свои выходки, – сказал он. – Например… На этот раз ты действительно могла кого-нибудь убить.
        Мира посмотрела на свои ноги в зелёных резиновых сапогах. К её глазам подступили слёзы. Нет, она не плакала. Это всё дым виноват.
        – Я просто хотела, чтобы вечеринка была зажигательной… – Она умолкла и указала большим пальцем на дверь. – Шилпа больше не плачет. Может, нам стоит вернуться и помочь взрослым?
        – Думаю, ты уже напомогалась сегодня, – съязвил Рохан.
        – ОТЛИЧНО! – огрызнулась Мира. Слёзы тотчас высохли. Теперь её охватила ярость. – Я знаю, лично ТЫ идеален во всех отношениях! – воскликнула она. – Но прекрати упрекать меня!
        – Идеален? Я не идеален, я просто не пироманьяк! – Рохан тоже сорвался на крик. Он выглядел не просто обеспокоенным, как обычно. Он был разъярён. Мире это не понравилось. – Ну почему тебе вечно нужно ВСЁ испортить? Из-за тебя каждый день рождения заканчивается хаосом! – добавил он. – Вспомни побег Великого Змея-малыша в наш восьмой день рождения! Или прошлогодний триумф, когда ты сломала человеку руку, а потом приклеила волосы моего кузена к его лицу!
        – Я просто пыталась сделать так, чтобы оно сияло, как в рекламе! – возразила Мира. – Я же не виновата, что реклама дарит нам нереалистичные ожидания стандартов красоты, как говорит моя мама!
        – А как насчёт реалистичных ожиданий моего кузена, что волосы не будут приклеены к его лицу? – выпалил в ответ Рохан. Впрочем, выражение его лица тут же немного смягчилось. – Послушай, ты можешь хоть один раз не создавать на нашем дне рождения гигантский беспорядок, который мне потом придётся разгребать?
        – Тебе и не нужно его разгребать! – возразила Мира, закусив губу, чтобы не разрыдаться. – Это сделает пожарная команда!
        – Р-Р-Р-Р-Р! Я не могу сейчас с тобой разговаривать! Я готов убить тебя! – раздражённо фыркнул Рохан и открыл дверь в спальню сестры. – Уж лучше я проведу немного времени с кем-нибудь более зрелым, чем ты. С МОЕЙ ПОЛУТОРАГОДОВАЛОЙ СЕСТРОЙ!
        Громко топая, он прошёл в спальню Шилпы и шагнул к её кроватке, где она безмятежно дремала. Зная, что ей здесь не рады, Мира застыла в дверном проёме, в то же время не желая спускаться вниз, чтобы не столкнуться с яростью взрослых. Отец Рохана только что накричал на неё, но больше всего на свете она боялась мамы Рохана. Её лицо с выражением «Я-Не-Злюсь-А-Просто-Разочарована» было хуже любого крика. Это всё равно как если бы вашу душу искромсали раскалёнными лазерами разочарования.
        Лучше остаться здесь. По крайней мере, тут безопасно.
        Мира ухватилась за Шилпу, чтобы помочь Рохану, но с ребёнком как будто было что-то не так. Шилпа выскальзывала из рук Миры, словно желе в пластиковом пакете. Охваченная внезапным отвращением, Мира инстинктивно отбросила девочку от себя. Фу! Что это?!
        – МИРА! – крикнул Рохан.
        «Что я натворила?»
        Её сердце ухнуло вниз, словно сорвавшаяся кабинка лифта в шахту. Однако Шилпа, упав на пол, не заплакала. Она села. Её пухлое личико ничего не выражало. Она была почти неподвижна. Рохан встал на колени и протянул руку, чтобы её потрогать.
        У Миры отлегло от души. «С малюткой всё хорошо. Я не причинила ей вреда». Она опустилась на пол рядом с Роханом и склонилась над Шилпой.
        – Я думаю, с ней всё в порядке, – пробормотал Рохан. – Но почему ты бросила её, как… Ой!
        В этот момент Шилпа упала на бок и растаяла на ковре. Всё, что осталось от неё, – это пижамка, несколько клочков розового тумана и россыпь сверкающих пылинок!
        – НЕТ! – закричал кто-то из них, а возможно, и они оба в один голос. Время как будто замедлилось.
        Пару мгновений они в полной тишине стояли на коленях. Мире казалось, будто она перенеслась за миллион миль прочь от своего тела и теперь смотрела на себя, такую маленькую и яркую, сидящую на ковре рядом с тем местом, где только что была Шилпа.
        Теперь там не было ничего, кроме пижамки с Человеком-Пауком, как будто выброшенной в стирку. Мира повернулась и посмотрела на Рохана. Его трясло. Он зажимал рот рукой. При виде крайнего отчаяния на его лице ей захотелось вскочить и бежать, бежать со всех ног и никогда не оглядываться.
        Я бросила её, и она растаяла.
        Мира покачала головой.
        Нет, это не моя вина. Если бросить ребёнка, он не растает.
        Или всё же растает?
        Потом возник запах. Душистый посторонний запах. Мира поняла: они в комнате не одни. Она схватила Рохана за руку, едва не поцарапав его до крови обломанными ногтями.
        – КТО ЭТО? – пискнула она, указывая на ярко-зелёную женщину, стоявшую в углу детской комнаты.



        3. Знакомьтесь, это Маб

        – Привет, – только и сказала женщина.
        На ней были золотые брюки в обтяжку, фиолетовые сапоги на шпильках и ярко-розовый блестящий топ. На голове жёлтый цилиндр. Ещё у неё была ярко-зелёная кожа, что было… очень даже интересно. Возможно, мама Миры была не единственной, кто считал, что яркий грим на лице – залог хорошей вечеринки.
        Женщина посмотрела на резиновые сапоги Миры, которые были почти того же оттенка, что и её кожа, и указала на своё лицо.
        – Этот цвет сейчас – писк моды.
        – Спасибо, – неуверенно ответила Мира.
        «Откуда она взялась? Она не могла пройти через дверь. Я бы увидела». Зелёная женщина опиралась на раму высокого, от пола до потолка, зеркала, как будто стояла там несколько часов.
        – Это ты её привела? – сердито спросил Рохан.
        – Первый раз её вижу, – честно призналась Мира. И на самом деле ей было жаль, что она раньше не встречалась с этой женщиной. Та выглядела УДИВИТЕЛЬНО. – Кто вы такая?
        – О, у меня много имён, ибо я великолепна. Некоторые называют меня Маберина Готорн Дуэсса Спенсер-Мид МакСпарклефист МакГи. Но вы можете называть меня просто Маб! – Женщина склонилась перед ними в театральном поклоне.
        И в этот момент Мира заметила за её спиной пару тонких, как у стрекозы, крыльев. Они росли у неё прямо сквозь розовый топ и свисали от лопаток до бёдер.
        – О БОЖЕ! – воскликнула Мира. В её голове что-то щёлкнуло, и она всё поняла. – Вы ФЕЯ!
        Мира ждала, что Рохан бросится это отрицать, скажет, что фей не существует. Но он застыл, как статуя, на том месте, где только что исчезла его сестра. Его лицо было растерянным, как будто он ничего не понимал.
        Маб снова поклонилась.
        – Простите, – сказала она. – Но поскольку вы знаете моё имя, позвольте узнать ваши?
        – Я Мира, а это Рохан, – сказала Мира, ощутив неукротимое желание сделать реверанс. Пусть даже она толком не знала, что это такое, но это явно то, что положено делать перед прекрасными волшебными феями в блестящих нарядах.
        – Только по одному имени у каждого? Печально, – сказала Маб.
        Она нахмурила свой зелёный лоб. Правда, без морщин – как у героев мультфильмов, когда у них менялось выражение лица. Это было жутковато. И Мира поняла, что с глазами у феи тоже что-то не так – её зрачки были узкими и вытянутыми, как у кошки.
        – У меня есть ещё имена, – возразила Мира. – Но все называют меня просто Мирой.
        – Ах, как же это скучно с их стороны! – сказала Маб. – Итак, что тут у нас?
        Быстрее, чем могли уследить глаза Миры, Маб опустилась на колени и двумя пальцами подняла пижаму Шилпы с Человеком-Пауком. У неё были длинные остроконечные фиолетовые ногти, похожие на когти.
        – Не смейте! Что вы делаете? – ахнул Рохан.
        Маб пожала плечами.
        – Что ж, мне понятно, почему королева не забрала её одежду. Люди одеваются так уныло! – сказала она и посмотрела на Рохана. Затем фыркнула и повернулась к Мире. – Я имею в виду, твой наряд был бы ещё ничего, не будь он таким… – она обвела рукой зелёные резиновые сапоги, балетную пачку и яркую, кричащую футболку Миры, – однотонным.
        – Эй! – сердито воскликнула Мира. От раздражения она осмелела. Кто такая эта фея? Кто дал ей право говорить, что её наряд скучный?
        – Скажите этой вашей королеве, чтобы она вернула Шилпу, причём немедленно! – сердито заявила она.
        – Мира! – понизив голос, одёрнул её Рохан. Он всё ещё смотрел на то место, где только что растаяла его сестра. – Она не может её вернуть. Шилпа… – Он не сказал слово «мертва», но оно как будто застыло на его губах.
        Маб посмотрела на него так, словно он ляпнул невероятную глупость.
        – Ты думаешь, она МЕРТВА? – рассмеялась она. – О нет! Вы видели, как исчезла копия. Феи оставляют их, чтобы выиграть немножко времени, прежде чем люди заметят, что их ребёнка украли. Эти копии живут всего несколько минут, а потом тают, но обычно этого достаточно для того, чтобы феи могли скрыться. Твоя настоящая сестра сейчас в Иноземье. В царстве, где живут феи.
        У Миры словно камень свалился с души. Она не убила малютку. Это не её вина. Она взглянула на Рохана. На его лице застыло нечто среднее между ужасом и удивлением.
        – Она… Не мертва? – испуганно пискнул он.
        Маб покачала головой. При этом её окутала дымка мерцающего света. Казалось, куда бы она ни шла, она несла с собой прожектор. Правда, свет исходил одновременно отовсюду и из ниоткуда. А как же фея была прекрасна! Мире казалось, что она может смотреть на Маб вечно. Это было всё равно что попасть на самую классную вечеринку. Или как впервые услышать песню, которая станет твоей любимой. Вот только эта песня тебе не принадлежит и никогда твоей не будет.
        А вот на Рохана Маб, похоже, особого впечатления не производила. Его лицо оставалось каменным.
        – Вы должны вернуть её! – Он умолк на мгновение, затем добавил: – Извините. Я хотел сказать… Пожалуйста!
        Мира чуть не расхохоталась. Только Рохан способен извиняться за невежливые слова в адрес похитителей. Однако она сумела сдержать смешок. Тем не менее Рохан посмотрел на неё так, будто она наследила на его кровати и обвинила в этом собаку.
        – Я её не похищала, – сказала Маб, пожав плечами. – Поэтому я при всём желании не могу её вернуть.
        Рохан озадаченно посмотрел на неё.
        – Что тогда вы здесь делаете?
        Маб усмехнулась и посмотрела прямо на Рохана.
        – Я здесь, чтобы взять тебя… Барабанную дробь, пожалуйста…
        И вдруг вокруг действительно зазвучала барабанная дробь. Мира и Рохан невольно вздрогнули.
        – …в Иноземье, чтобы спасти твою сестру от королевы фей, – продолжила она, взмахивая обеими руками в жесте ТА-ДА! – Когда феи крадут ребёнка, спасти его могут только смертные. Я думала, все это знают! Ну что, пойдёмте?!
        Мира внезапно встревожилась. Рохан собирался пойти с этой женщиной, а она останется здесь, чтобы объясняться со взрослыми? И что ещё хуже, её покинет это чудесное создание и, возможно, она больше никогда её не увидит.
        – А как же я? – спросила она.
        – Конечно, сейчас ведь САМОЕ ГЛАВНОЕ ТЫ, – проворчал Рохан.
        Слышать это было чертовки обидно.
        – Не волнуйтесь, я заберу вас обоих! – сказала Маб. – Весёлое приключение по спасению ребёнка!
        Мира хлопнула в ладоши. «Всё будет хорошо. Нет, не так. Всё будет отлично! Я отправлюсь с ней в Иноземье, я не останусь здесь. Это будет круто и совсем не страшно!»
        Судя по лицу Рохана, он явно не был согласен насчёт веселья. Его брови были нахмурены. И не просто нахмурены, а нахмурены мега-супер-сердито! Мира никогда не видела никого, чьи брови могли бы выражать столько эмоций.
        – Мне это не нравится, – сказал Рохан. – Почему вы нам помогаете? Вы фея. Ваша королева украла мою сестру!
        Маб рассмеялась. Её смех был похож на порцию мороженого в субботу вечером.
        – Да, я фея… И именно поэтому я помогаю тебе, глупый мальчик! – сказала она. – Разве это не очевидно? Я твоя крёстная фея, – добавила она, взмахивая руками – ТА-ДА-А-А-А! – ещё более драматично, чем раньше.
        – Моя крёстная фея? – робко спросил Рохан.
        – Технически я крёстная для вас обоих, – ответила она, кивая и Мире тоже.
        Та тотчас просияла. На душе тут же стало тепло. У неё никогда не было крёстной среди людей, не говоря уже о феях.
        – Нас, крёстных, на земле сейчас слишком мало, – продолжила Маб. – Добрые феи в дефиците. Всё больше и больше фей встают на сторону злой королевы Глорианы. Похоже, быть доброй феей уже не в моде. – Маб фыркнула. – Лично я пытаюсь повернуть всё вспять. Теперь это не модно – быть доброй. Как пышные рукава. Или лютни.
        – Я… – начал было Рохан и моргнул. – Всё это плохо укладывается у меня в голове.
        Маб улыбнулась.
        – Прекрасно. Я бы переживала о своих волшебных способностях, если бы смертные слишком хорошо меня понимали.
        – Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, что вы ужасно странная? – с благоговением в голосе спросила Мира.
        – Очень многие, – улыбнулась Маб. – Но очень мило, что ты тоже это заметила.
        – Вы уверены, что с моей сестрой всё в порядке? – спросил Рохан.
        – Нет, я не уверена, – ответила Маб. – Но чем быстрее мы доберёмся туда, тем больше у нас шансов спасти её.
        – Тогда нам нужно идти. Прямо сейчас, – сказал Рохан. Паника в его глазах нарастала.
        – Отлично! Пойдём! – сказала Мира, ощутив внутри себя шар яркой, бурлящей энергии.
        Что-то должно было ПРОИЗОЙТИ. Что-то грандиозное. Её крохотная жизнь вот-вот взорвётся и превратится во что-то ещё.
        Но что, если…
        Она убрала назойливый страх в укромный угол, где хранила множество вещиц, с которыми не знала, что делать. Например, ночь, когда приезжала полиция, потому что её мама и папа ругались. Там же она старалась держать чувство, что её одновременно и слишком много, и слишком мало. Мира глубоко вздохнула.
        – Иноземье, мы идём! – произнесла она с самой весёлой улыбкой, какую только смогла изобразить.
        Маб хлопнула её по спине.
        – Молодчина! Вот кому всё равно, если случится что-то ужасное, главное, чтобы было весело! Пойдёмте!
        – Но как нам туда попасть? В Иноземье? – неуверенно спросил Рохан. – Мне не разрешают даже на автобусе ездить одному…
        – Я не знаю, что такое автобус. Но мы можем украсть его позже, если хотите. А пока мы идём через дверь. – Маб указала на зеркало.
        – Это зеркало, – возразил Рохан.
        – Только если вы смотрите на него глазами человека, – возразила Маб. С этими словами её глаза замерцали. В буквальном смысле. В её зелёных радужных оболочках плясали яркие огоньки.
        Мира подумала, что если смотреть ей в глаза слишком долго, то в них может засосать, как космонавта из шлюза в открытый, усыпанный звёздами космос, где её грудь будет раздавлена пустотой, а она сама будет вечно вращаться и крутиться и…
        Маб между тем продолжала говорить:
        – Если взглянуть на это с другой стороны… Зеркала – места тонкие. Они – ворота в Иноземье. Место, где реальное и нереальное меняются местами. Именно так королева фей пробралась в ваш мир и украла девочку.
        Рохан вздрогнул, а Мира с удивлением посмотрела в зеркало. Оно волшебное!
        – Прямо как в сказке!
        – Только намного лучше. Сказки вечно упускают из виду поистине невероятные детали, – сказала Маб. – К тому же феи-крёстные в них такие зануды. Тратят могущественные магические силы на то, чтобы шить платья и находить кому-то бойфрендов! Честно говоря, это оскорбительно. А главное – в сказках крёстных фей даже не приглашают на вечеринки! Лично я не могу припомнить случая, чтобы МЕНЯ не пригласили на вечеринку. Кроме этой. – Она укоризненно посмотрела на Рохана и Миру. – Что было весьма невежливо с вашей стороны, если хорошенько подумать.
        – Извините, – сказал Рохан. – Я не знал, что у меня есть крёстная фея.
        Мира раздражённо фыркнула. Честное слово, она не удивилась бы, если бы Рохан в драке извинился за то, что его лицо оказалось на пути у кулака.
        Внезапно Маб оказалась между Роханом и Мирой и схватила их за руки. Её пальцы были холодными, ногти острыми, а хватка очень крепкой.
        – Что вы делаете? – уточнил Рохан. – Ого! Вы такая сильная!
        – Ой, отпустите! – воскликнула Мира, пытаясь вырваться. Но не смогла. Рука феи была похожа на железные тиски.
        Сомнение всплыло где-то внутри её, словно пузырёк воздуха. Может, это ужасная, плохая, опасная затея?
        Страх вновь проснулся у неё в груди, стёк в живот и закипел там, как бывает при несварении желудка. Однако её мама всегда учила, что бояться бессмысленно. Плохие вещи случаются вне зависимости от того, испугались вы или нет, так что с таким же успехом можно и не бояться.
        – Мы должны касаться друг друга, иначе вы потеряетесь, – сказала Маб. – Вы же не хотите, чтобы это произошло? Вам же, наверное, хочется, чтобы ваши ноги были там же, где и ваш нос. Хотя… Если вы предпочитаете навечно застрять в воющей пустоте хаоса…
        – Не знаю, лично я люблю хаос… – пробормотала Мира. – Но вот нос…
        Маб внезапно подпрыгнула и подняла их в воздух, чуть не выдернув руку Миры из сустава. Но затем их окружила тёплая покалывающая волна света, и её рука расслабилась. Она, Маб и Рохан пару мгновений парили в воздухе в облаке света, а затем Маб сделала крыльями два коротких, но мощных взмаха и устремилась прямо в зеркало. Очень прочное, очень стеклянное зеркало.
        – НЕТ! – истошно закричала Мира, ожидая, что сейчас врежется в него и порежет лицо осколками зеркального стекла.
        Но вместо этого она ударилась лицом обо что-то мягкое, холодное и густое, как будто нырнула в бассейн, наполненный маслянистым йогуртом. Она попыталась закричать, но не издала ни звука.



        4. Безвременье

        Они были посреди пустоты, посреди ничего. Мира чувствовала, как по её лицу и рукам скользят липкие щупальца, затягивая её куда-то внутрь и вперёд. Это было как угодить в ловушку из паутины, которая тянулась к вам, липла к коже, душила, заползала в горло.
        Не могу дышать.
        Мира вновь попыталась закричать, но невидимая паутина забила ей рот и нос.
        «Это плохо», – подумала она.
        Затем она ничего не подумала.
        Возможно, навсегда.
        Возможно, всего на секунду.
        Она пришла в себя, тяжело дыша. Воздух болезненно рвался из её груди. Она открыла глаза. До прозрачного синего моря простирался пляж чёрного песка. Рохан скрючился на корточках в нескольких шагах от неё, он также тяжело дышал.
        Солнце было таким горячим, что Мире казалось, будто оно отравляет ей мозг. Свет вспыхнул болезненно ярко, словно ядерная бомба на горизонте, затем потемнел и стал серым, но температура не упала.
        – Уф, – произнёс Рохан. – Твоему желудку не кажется, что внутри его центрифуга для сушки белья?
        – У меня голова раскалывается, – простонала Мира. – Но ты упомянул про желудок, и я поняла, что хочу есть. Как ты думаешь, где мы?
        – В Иноземье? – предположил Рохан.
        Мира наморщила нос.
        – Я всегда считала, что феи живут в каких-то сияющих и красивых местах, где полно цветов, а не в таких пустынных.
        – Я не тратил время на то, чтобы представить себе, где могут жить феи, – сказал Рохан с чувством собственного достоинства. – Но подожди… где Маб? Она ведь только что была с нами.
        И правда, Маб нигде не было видно. Мира ощутила лёгкий укол беспокойства. Вдруг Маб по пути в Иноземье бросила их в пустоте, и теперь они застряли здесь навсегда?
        Берег вокруг них был безлюден, как пустыня. Мира взяла горсть чёрного песка и пропустила его сквозь пальцы.
        – Он такой прохладный, – сказала она. – Даже приятно.
        – Странно, – сказал Рохан, тоже беря горсть песка, как будто не поверил ей. – На таком солнце он должен обжигать, – добавил он. – А его как будто только что вынули из холодильника.
        – Но мы точно НЕ в холодильнике, – сказала Мира. Более того, по её затылку уже начал стекать пот. Казалось, что в любую секунду её мозг может расплавиться и потечь из ушей.
        – Такая жарища… – Рохан неожиданно ахнул и повернулся к ней. Он снова превратился в сплошной комок нервов. – Мира, а что, если мы в аду?
        Мира простонала. Ну почему мозг Рохана вечно выбирает наихудший вариант? Скажи ему, что он выиграл в лотерею, он, вероятно, предположит, что сейчас будут тянуть жребий и решать, кого первым съедят после авиакатастрофы в горах.
        – В аду? – переспросила она. – Это немного слишком, тебе не кажется? Мы же на пляже!
        – И оказались здесь после того как моя сестра растворилась в воздухе, а какая-то фея перенесла нас сюда из моего дома, – сказал Рохан, скрестив на груди руки. – Так что не говори мне, что такое слишком. Я правильным образом реагирую на совершенно безумные события последних пяти минут.
        Рохан был по-своему прав, что не могло не раздражать. Поэтому Мира пропустила его слова мимо ушей и решила использовать против него логику – его же собственное оружие.
        – По-моему, вряд ли это ад, – сказала она. – Здесь нет никаких демонов, и никто не тычет в нас раскалённой кочергой.
        – Пока что, – зловеще сказал Рохан.
        Мира встала, стряхнула со своей пачки песок и сделала несколько шагов к морю. Рохан тоже поднялся и последовал за ней.
        Они пару секунд смотрели на воду. Её поверхность была идеально ровной, без ряби и волн.
        Мира устремила взгляд вдаль, пытаясь разглядеть землю или что-нибудь ещё, кроме бескрайнего синего горизонта. Эта пустота начинала её пугать. Хотя она определённо не боялась. Просто от волнения её сердце билось быстрее обычного. «Это приключение. Приключения захватывающие, а не страшные».
        Внезапно раздался всплеск, и из моря вынырнула Маб. От неожиданности Мира чуть не выпрыгнула из собственной кожи. Фея плюнула в них с Роханом струёй воды, намочив их до нитки.
        Впрочем, уже через секунду они полностью высохли.
        – Скучали по мне? – поинтересовалась Маб.
        – Да! – ответила Мира. – Я имею в виду… Мы не испугались. Но когда вы рядом, как-то веселее.
        – Ты правильно поняла, – сказала Маб, прихорашиваясь на плаву.
        – Это Иноземье? – крикнул Рохан.
        – Что? Да как ты смеешь! – возмутилась Маб, подплывая к ним ближе, и после пары гребков встала. Вода доходила ей только до щиколоток. Мира заморгала. Маб раскрыла ладонь и показала им краба. У него были крылья. Фея выпустила его, и он, пролетев несколько дюймов, растворился в тумане.
        – Ничто не задерживается здесь надолго. Ничто не имеет своей истинной формы. Здесь слишком скользко даже для фей, – сказала Маб и поморщилась. – О, как же я ненавижу это место!
        – Где мы? – спросила Мира.
        – В Безвременье. Между временами. Между мирами. Это как песок между пальцами ног. – Она плескалась уже ближе к ним. – Нам стоит поторопиться. Моя магия здесь не работает, и есть… существа, которые здесь живут. Мы находимся в смертельной опасности. Разве это не весело?
        Мира попыталась ощутить веселье. Но обнаружила внутри себя только уныние. Кажется, пора отчитать себя. «Что бы сказала мама? Вы с помощью магии перенеслись в другой мир, и всё, что ты делаешь, – это жалеешь себя? Какая напрасная трата времени!»
        Она широко улыбнулась и сказала:
        – ДА! Ещё как весело!
        Маб расплылась в довольной улыбке.
        – Вы не слишком хорошая крёстная фея, раз перенесли нас в смертельно опасное место, – заметил Рохан. – Разве вы не должны нас защищать?
        – Защищать? Прах тебя побери, нет. Я здесь для того, чтобы сделать вашу жизнь прекраснее, – сказала Маб.
        – С того момента, как вы появились, я не очень хорошо себя чувствую, – сказал Рохан.
        – Я только начала, мои маленькие розанчики, – ответила Маб.
        И так громко свистнула, что Мира испугалась за свои барабанные перепонки. А ещё она задалась вопросом, не научит ли Маб её так свистеть.
        Вдалеке раздался пронзительный звук. Мира посмотрела на небо и увидела, как в странном свете Безвременья кружатся по спирали две огромные чёрные птицы, каждая с крыльями размером с небольшой самолёт.
        – Транспорт, – пояснила Маб, когда эти жуткие пернатые приземлились рядом с ними с глухим звуком.
        Птицы были размером со слонов, а их чёрные перья блестели, как нефтяные пятна в лунном свете. Мире подумалось, что они похожи на воронов, за исключением того, что у них были жёлтые, как у цыплят, лапы. Глаза птиц сияли, подобно снежным шарам, в которых парят и кружатся блестящие снежинки. Это так завораживало, что, казалось, ещё немного, и она окажется внутри этих шаров. Мира не могла решить, приятное это чувство или она не в восторге от него.
        – Кто они такие? – спросила она.
        – Это одни из тех… Плохих созданий, которые живут здесь? – спросил Рохан, отойдя от птиц на несколько шагов.
        – Они не так уж и плохи, – возразила Маб. – Как и всё здесь, это остатки. Обрывки других вещей. Воспоминания о других птицах. А в птицах нет ничего плохого. В большинстве из них. – Она взмахнула крыльями и потрепала одну из птичек по голове, взъерошив ей перья. Та заворковала в ответ, совсем как обыкновенный голубь.
        – Вы хотите, чтобы мы прокатились на птице, состоящей из воспоминаний? Это небезопасно, – сказал Рохан.
        Маб рассмеялась.
        – Где же твой авантюрный дух?
        – Я оставил его в другой куртке, – сказал Рохан. – В том же кармане, где я держу своё желание упасть с высоты и разбиться насмерть.
        – Ха! – улыбнулась Маб. – Я не знала, что ты умеешь шутить.
        – Очевидно, близость собственной гибели раскрывает во мне внутреннего комика, – парировал Рохан.
        Маб протянула им руки с фиолетовыми ногтями. Затем, не спрашивая, готовы ли они, схватила их, подняла в воздух и усадила на птиц. Сама уселась тоже – на ту, на которой сидела Мира.
        – ПТИЦЫ! В ИНОЗЕМЬЕ! ДЕТИ, ДЕРЖИТЕСЬ КРЕПЧЕ!
        Птицы взмахнули гигантскими крыльями, подняв ветер, который, в свою очередь, взвихрил пыль, и взмыли в воздух. Желудок Миры как будто вылетел через пятки. Земля под ней исчезла, и она крепко вцепилась в перья птицы, которая между тем поднималась всё выше и выше.
        – Это лучшее, что было в моей жизни! – с восторгом крикнула она сквозь ветер.
        Рохан позади неё тоже визжал, правда, от страха.
        – Я РАЗОБЬЮСЬ, Я РАЗОБЬЮСЬ!
        – Теперь он не такой забавный, – грустно заметила Маб. – Похоже, его смешит только средний уровень страха.
        Мира оглянулась, чувствуя себя чуточку виноватой, хотя и не знала почему. Это не её вина, что Рохан так напуган. По идее, он должен получать от этого удовольствие. Ведь они ЛЕТЕЛИ!
        Рохан крепко зажмурился.
        – Открой глаза! – крикнула ему Мира. – Вид просто изумительный!
        – Я бы предпочёл, чтобы земля не падала на меня! – крикнул ей Рохан. – Я не хочу видеть приближение смерти. Пусть лучше она просто незаметно подкрадётся и избавит меня от страданий! Спасибо!
        – Как хочешь! – крикнула Мира в ответ и посмотрела вниз. Там во все стороны простиралось огромное море. Море, полное вроде бы… людей?
        – Это Море Заброшенных Мечтаний, – пояснила Маб.
        – Они тонут? – спросила Мира, перекрикивая ветер.
        – Нет, они и есть это море. Оно состоит из всех забытых мечтаний и надежд человечества. Смотрите! Кажется, вон та девчушка хотела стать космонавтом. По-моему, она машет нам! Помашите космонавту! О нет, погодите. Она машет не нам. Она просто всплеснула руками от горя.
        Все фигуры, составлявшие море, были облачены в костюмы и наряды, так или иначе намекающие на то, кем эти люди хотели бы стать в своей жизни. Среди них Мира успела мельком заметить маленький книжный магазин с полосатым навесом. Он как будто подпрыгивал на волнах.
        Одну минутку!
        Уж не маму ли она увидела там внизу?
        Там, несомненно, была женщина, очень похожая на её маму, одетая как голливудская звезда, но со связкой воздушных шаров в руке. Она шагала по очень мокрой красной ковровой дорожке. Или нет, это не ковровая дорожка. Это груда красных пелёнок. Мира заморгала. Должно быть, ей померещилось.
        – Это настоящие люди? – спросила Мира.
        – Нет, это просто идеи. То, что было бы, сложись их жизнь иначе, – ответила Маб. – Настоящие люди всё ещё находятся в царстве простых смертных.
        – Что ж, тогда всё в порядке… – сказала Мира. Но она не могла оторваться от колышущегося моря, выискивая глазами кинозвезду, похожую на её маму.
        Маб указала вдаль, за Море Мечтаний, где раскинулось поле, покрытое разнообразными красочными цветами. Солнечный свет, лившийся с неба, был таким ярким, что его лучи казались почти твёрдыми, словно стрелки, указывающие путь. И указывали все они на росшее посреди поля дерево с двумя стволами, голубой корой и ярко-красными листьями.
        – Курс на Иноземье! – воскликнула Маб. – ПТИЦЫ, ВНИЗ!
        Птицы послушно начали спускаться. Цветущее поле становилось всё ближе и ближе. Птица, на которой летели Мира и Маб, выровняла угол полёта и, спланировав, приземлилась с лёгким шелестом. Маб, легко взмахнув своими крыльями, подняла Миру и осторожно опустила её на землю.
        Благополучно оказавшись на траве, Мира повернулась и увидела, что птица Рохана тоже идёт на посадку.
        – СТОП! СТОП! – вопил тот.
        Но птица практически пикировала вниз. Земля была всего в нескольких футах, а птица даже не думала сбрасывать скорость.
        – НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ! – орал Рохан.
        Птичий клюв врезался прямо в землю. Рохан содрогнулся так сильно, что это почувствовала даже Мира. Мальчик скатился со спины птицы по её крыльям и с громким шлепком упал на поросшую цветами землю. Застонав, он с трудом поднялся на ноги.
        – Видишь, ты не умер! – весело сказала Мира.
        От её слов Рохан лишь застонал ещё громче.
        Сама птица застряла клювом в земле, словно лопата, которую кто-то воткнул в грядку. Но, похоже, её это не слишком беспокоило. Она просто моргнула им сверкающим глазом.
        Рохан в ответ указал на пернатое существо.
        – Почему вы дали мне неисправную? Я ведь мог разбиться!
        – Я же не виновата, что ты не умеешь водить крылатую машину, – возразила Маб. – Почему ты не научился?
        – Потому что там, откуда я родом, нет гигантских куроворонов! – раздражённо бросил Рохан. – И уроки езды на них совершенно точно НЕ ВХОДЯТ в школьную программу.
        – Тебе же хуже, – сказала Маб. – Пойдём.
        Она протянула руку Мире. Та взяла её, и они, хихикая, вприпрыжку побежали к дереву. Воздух вокруг них был напоён ароматом цветов. Каждый раз, когда их ноги касались земли, возникали новые ароматы – от сладковатого ириса до пряной свежескошенной травы. А после каждого прыжка за их спинами вырастали новые цветы, словно сделанные из пластика.
        – Подождите меня! – окликнул их Рохан. – И, конечно же, эта опасная незнакомка теперь твоя лучшая подружка! – крикнул он вслед Мире.
        – Так подружись с ней тоже! – крикнула в ответ Мира.
        – И тебе весело, когда Шилпа в опасности! – осуждающе добавил Рохан. В его глазах застыла мольба.
        Теперь Мире стало стыдно. Но не настолько, чтобы отпустить руку Маб. Прикосновения к коже феи будили приятную щекотку, успокаивающую и волнующую одновременно. Они остановились у дерева с двумя стволами.
        – Как мы туда попадём? – спросила Мира. – Залезем на дерево?
        – Нет, но мне нравится этот способ, – сказала Маб. – Для человека ты наделена достаточно богатым воображением.
        – Достаточно? Да у меня очень богатое воображение, – сообщила Мира.
        Маб высунула раздвоенный язык и засмеялась.
        – Возможно, немножко. А теперь вот как мы сделаем. Положи руку на этот завиток.
        Она указала на концентрические круги на одном из стволов дерева. Мира сделала, как она сказала, и её рука провалилась в дерево.
        – ОЙ! – Мира наполовину вытащила руку. – Она проходит насквозь.
        – Так и должно быть, – сказала Маб. – Попробуй ещё раз!
        На этот раз Мира положила руку на дерево гораздо увереннее, и она исчезла внутри до локтя.
        – А теперь толкни и входи.
        – Но как я?.. Ой! – сказала Мира и улыбнулась. Стоило ей толкнуть рукой, и дерево поддалось, будто превратилось в воду. Ей открылся некий путь. Это было похоже на зеркальную дверь из её мира в Безвременье, только гораздо менее липкую и противную. – Кажется, я поняла, – сказала она.
        Она шагнула вперёд, и её поглотила тьма.



        5. Изобретательные наказания

        Мира стояла в лесу на мягком мху. На Земле она никогда не видела такого леса. Запахи были настолько сильными, что ей казалось, будто они наполняют её лёгкие словно жидкость. Она даже не могла их описать. Все её чувства перепутались, а от мыслей остались лишь несвязные обрывки. Всё вокруг неё блестело, как будто от влаги.
        «Или как будто подсвечено изнутри. Мох у ног, как кошачьи глаза на шоссе, лучится в отражённом свете».
        Деревья были покрыты листвой и усыпаны розовыми цветами. У этих цветов имелись шипы, выглядывавшие из соцветий, и было ощущение, что они внимательно наблюдают за Мирой.
        – Ух ты! – воскликнул Рохан, выходя из дерева. С этой стороны оно было высотой в сотни футов и яркого розового цвета. – Я так не могу… У меня это в голове не укладывается.
        Мира глубоко вздохнула. Постепенно кое-что начало вырисовываться. Чем дольше она стояла, тем меньше всё вокруг удивляло её. Тем больше ей казалось…
        Это то место, где я и должна быть.
        Подняв руки в жесте «ТА-ДА», Маб тоже вышла сквозь дерево.
        – Добро пожаловать в Иноземье! Сегодня вечером я буду вашим проводником. Кстати, здесь всегда вечер. Вернее, сумерки. Вам нравится?
        – Это так красиво! – ахнула Мира.
        – Это просто ужасно, – буркнул Рохан. – Мой мозг как будто разваливается на части! Это просто уму непостижимо!
        – Ничего, привыкнешь, – заверила его Маб. – Иначе свихнёшься. В любом случае, ты перестанешь об этом говорить.
        Рохан лишь простонал. Мира ощутила приятное волнение. Наконец-то было что-то, в чем она была лучше его: жизнь в Иноземье.
        Она как будто ожила. Каждая частичка её тела пела.
        Сквозь просвет между деревьями небо светилось сине-розовым полумраком – не свет и не темнота. Не было ни звёзд, ни солнца, лишь сияние затянутых маревом небес над головой. У их ног росли розовые и пурпурные грибы, мягко пульсировавшие в неведомом для людей ритме.
        Именно в этот момент Мира увидела нечто настолько очаровательное, что ей захотелось визжать от восторга. Это было маленькое пушистое создание с огромными карими глазами и висячими ушами. Существо издало писк, ну совсем как маленький цыплёнок. Что делать? Мире ничего не оставалось, кроме как встать на колени и немедленно погладить его.
        – Он такой милый, – сказала она. – Кто он?
        – Ах, этот? Это Оберон, – сказала Маб. – Когда-то он был фаворитом королевы. Полагаю, смертные сказали бы её «парнем»… Но потом он вызвал её недовольство, и она превратила его в… В общем, я не уверена. Но он и правда довольно милый.
        – И часто… королева превращает фей в других существ? – робко спросил Рохан.
        – Постоянно! Хотя иногда она делает кое-что и похуже. – Маб скорчила гримасу. – Иногда она изгоняет фей в Безвременье.
        – Там было не так уж и плохо, – заметила Мира.
        – Для фей оставаться в Безвременье слишком долго – это сущая пытка, – сказала Маб и даже слегка вздрогнула. – Это несуществующее место, где никогда ничего не происходит. Магия там не работает, это словно потерять руку или ногу! К тому же там не перед кем даже похвастаться! Для фей это всё равно что лишиться воздуха или еды.
        – И даже хорошие феи любят хвастаться? – спросил Рохан.
        – Ты же уже познакомился со мной! – засмеялась Маб.
        Её серебристый смех наполнил Миру счастьем при мысли, что она настоящая.
        – То, что я добрая фея, не означает, что я должна быть занудной феей.
        – Но… – Рохан нахмурился. Похоже, смех Маб на него не действовал. – Приличные люди не хвастаются!
        – Кто это сказал? – прищурилась Маб.
        – Моя мама. Мой папа. Мои тётушки, – ответил Рохан. – Мои учителя.
        – Моя мама говорит, что хвастовство – это всего лишь способ энергии вашего тела проникнуть в мир, – сказала Мира.
        Рохан скептически фыркнул.
        – Это пустой разговор. – Он состроил своё лучшее взрослое лицо: то есть такое, на котором уровень тревоги был установлен на максимум, отчего он выглядел на двадцать лет старше. – Как мы собираемся спасать мою сестру? – спросил он Маб.
        Фея одарила их обоих радостной улыбкой.
        – Не бойся! У твоей феи-крёстной есть план! Дело в том, что королева, как и все феи, обожает игры. Так что вернуть подменыша можно через Рыцарскую игру.
        – Это что-то вроде шахмат? – спросил Рохан.
        – Я не знаю, что такое шахматы. Наша игра – это квест, состоящий из серии испытаний возрастающей сложности. Игроки сталкиваются со смертельными опасностями, ловушками, монстрами и кошмарным ужасом. И если ваши шахматы тоже такие, то да, Рыцарская игра похожа на шахматы, – сказала Маб.
        Рохан с Мирой переглянулись.
        – Думаю, – начал Рохан, – это… не очень похоже на шахматы.
        Мира ощутила лёгкое волнение. Что бы ни ждало впереди, оно могло быть опасным и даже ужасным… Но! Она ощущала себя живой. А это главное. Маленький сплющенный человечек в игры не играет.
        – Чему ты так радуешься? – с явным раздражением спросил Рохан.
        – Ничему, – ответила Мира. – Просто я думаю… Мы справимся. Мы выиграем игру, какой бы она ни была.
        – И при этом от души повеселимся, – добавила Маб. – Мы не проводили Рыцарскую игру вот уже сто лет. Это ТАКОЕ ретро!
        – По-вашему, смертельная опасность и монстры – это весело? – спросил Рохан.
        – Когда с ними сталкиваюсь не я, то да! – весело ответила Маб.
        Мира не удержалась от смеха.
        В отличие от Рохана. Его рот сжался в строгую линию. Мира не могла понять, напуган он или зол. Может, и то и другое? Злонапуган?
        – Что будет, если мы выживем в этой игре? – спросил Рохан.
        – Ты получишь обратно свою сестру, – ответила Маб.
        Рохан с облегчением вздохнул.
        – Понятно, – сказал он. – Это хорошо.
        Маб подняла палец.
        – Но есть одна загвоздка. Если ты проиграешь, тебе придётся остаться в Иноземье навсегда.
        – Это может быть не так уж и плохо, – сказала Мира, обводя глазами сверкающие деревья, и вдохнула ароматный воздух. – Думаю, мне здесь понравилось бы.
        – Это место… – пробормотал Рохан и вздрогнул. – У меня мысли путаются в голове. Мой мозг как в тумане, а я сам в полусне.
        Мира нахмурилась. Лично ей не хотелось спать. Скорее она ощущала некое умиротворение. Как будто все её заботы улетучивались, взмывая в небо, словно воздушные шары. Её разум был полон чего-то мягкого и тёплого. Рохану просто нужно расслабиться. И тогда он, возможно, получит удовольствие.
        Маб вывела их на открытое пространство между деревьями. Мира в благоговейном ужасе огляделась по сторонам. В таком чудесном месте она ещё ни разу не бывала. Гигантские сияющие серебром цветы напоминали ей колёсные колпаки. Побеги лиан извивались, словно симпатичные змеи, а у росших вокруг поляны деревьев имелись глаза. Да-да, у деревьев, а не между ними. Кора стоящих вокруг деревьев была буквально усеяна сверкающими глазами.
        – Фу, какая гадость! – воскликнул Рохан в тот же момент, когда Мира воскликнула: – Вот это круто!
        – Добро пожаловать на поляну волшебного ожидания! – сказала Маб, жестом обводя это место.
        – Почему она так называется? – спросил Рохан.
        – Подожди и узнаешь, – сказала Маб, исчезая в облаке розового дыма.
        – Что? – сказал Рохан. – Вернитесь! Что происходит? Что сейчас случится?
        Мира фыркнула.
        – О, я поняла. Поляна волшебного ожидания.
        Рохан топнул ногой.
        – Я отказываюсь ей верить! Сейчас не время для шуток! – Затем его гнев утих, зато тревога снова усилилась. – Эх, если бы сейчас здесь был мой отец. Он бы знал, что делать.
        – Расслабиться. Оглядеться вокруг. Это просто сказка! – заявила Мира, направляясь к одному из серебряных цветов. Когда она подошла ближе, цветок издал мурлыкающий звук.
        – Я не могу расслабиться. Деревья таращатся на нас, – посетовал Рохан и скрестил на груди руки.
        В своей накрахмаленной рубашке и галстуке он выглядел просто нелепо.
        – Но они не могут перестать смотреть, – сказала Мира, помахав деревьям. – У их глаз нет век. У них нет шей. Они не могут отвернуться и отвести взгляд. – Она глубоко втянула в себя напоенный цветочными ароматами воздух. На неё тотчас снизошло глубокое чувство умиротворения, как будто ничто в мире не могло пойти наперекосяк. Она потянулась, чтобы коснуться ближнего цветка.
        – Не смей! – завопил Рохан. – Ничего не трогай!
        Мира даже ухом не повела. Здесь не было никаких знаков, говорящих «не трогай». Маб не запрещала им что-либо трогать. А раз так, это было определённо разрешено. Мира погладила лепесток одного из сияющих цветов. И как только она это сделала, лепестки превратились в дождь из серебряных капель. Только они не падали вниз, а наоборот, поднимались вверх, к небу. Мира запрокинула голову и увидела над собой радугу в капельках воды. Когда же они исчезли, она повернулась к Рохану.
        – Видишь! Стоило мне прикоснуться к нему, как он превратился во что-то ещё более удивительное!
        – Да, но вдруг следующее, к чему ты прикоснёшься, откусит тебе руку или что-нибудь подобное, – проворчал брюзга Рохан.
        «Этот мальчишка не любит ошибаться», – подумала Мира.
        – Здесь может случиться всё, что угодно! – добавил он.
        – Ты говоришь так, будто это плохо! – парировала Мира.
        И тут с её плеч как будто свалился огромный груз. Здесь она могла дышать полной грудью. Никто не прятался за углом, чтобы отчитать её. Никто не стучался в дверь, чтобы забрать вещи, потому что её мама ещё не оплатила их. И здесь она не чувствовала себя слишком надоедливой или слишком шумной. Она не чувствовала себя сплющенной и маленькой. Она чувствовала себя такой, как надо.
        Маб появилась в облачке радужного дыма и блёсток.
        – Ну как, понравилось ожидание? – спросила она.
        – Мира потрогала цветок, и он превратился в радугу, – сообщил коварный ябеда Рохан.
        Внезапно посерьёзнев, Маб повернулась к Мире и строго спросила:
        – Это правда?
        Мира сглотнула и подумала: «Рано обрадовалась. Сейчас мне устроят головомойку».
        – Тогда я кое-что тебе скажу, – сказала Маб, впившись в Миру взглядом своих кошачьих глаз. Та мгновенно почувствовала, как затылок и ладони щекочут стекающие капельки пота. Но в следующий миг Маб расплылась в лукавой улыбке. – Ты мне нравишься, – сказала она. – Трогать вещи, не беспокоясь о том, что они могут быть опасными? Это классно. Это круто. Ты могла бы преуспеть в королевстве фей.
        Мира выдохнула и посмотрела на Рохана, выразительно пошевелив бровями, будто говоря: «Смотри! ВСЁ В ПОРЯДКЕ!».
        – На этот раз, – ответил Рохан.
        – Внимание! – сказала Маб. – Королева фей будет готова встретить вас с минуты на минуту.
        – Куда надо идти? К ней? – спросил Рохан.
        – Никуда, – сказала Маб. – Она сама придёт к нам.



        6. Трон, который движется

        Покрытая мхом земля рядом с ними вдруг пришла в движение, словно травелатор в аэропорту. Мира была в аэропорту только раз, когда её отец уезжал жить в Испанию. Этот травелатор был гораздо лучше. Он никого никуда не увозил. Наоборот, вёз кого-то к ним.
        И не просто кого-то!
        К ним приближался чудесный трон. Вокруг него кружилась целая стая фей всех форм и размеров. Из-за них Мира даже не могла поначалу рассмотреть сидящую на троне фигуру. Некоторые существа были маленькими и пушистыми. Другие походили на насекомых, пучеглазые и с усиками. У других были рога, как у оленей, и гривы, как у львов.
        – Несколько советов, – сказала Маб. – Будьте вежливы. Королеву легко оскорбить. Называйте её «Ваше Милостивое Величество» и как можно чаще кланяйтесь и льстите ей.
        – Похоже, меня вот-вот стошнит, – прошептал Рохан.
        – Я не большой знаток манер, – сказала Мира. – Но мне кажется, что это не лучший способ представиться легко оскорбляемому магическому повелителю из другого измерения.
        – Зависит от её настроения, – сказала Маб. – Она может счесть это смешным. Главное, чтобы тебя не стошнило на неё.
        – Я буду целиться в Миру, – пообещал Рохан. И тотчас умолк. Как и всё вокруг.
        Потому что прибыла королева.
        Трон остановился в нескольких футах от них. Порхающие феи расступились и спланировали на землю, явив взору королеву во всём её величии.
        И во всем ВЕЛИКОЛЕПИИ.
        Такой красоты Мира не видела ни разу в жизни. Королева восседала на троне, сделанном из вьющихся золотых трав и чего-то похожего на кости, вибрировавшие от магии.
        – Это кости единорога, – шёпотом подсказала Маб. – Видите, как они светятся?
        Мерцающее лицо королевы было разноцветным. Оно переливалось всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками. А волосы были уложены локонами, бросавшими вызов силе тяжести. Приглядевшись, Мира увидела, что их за кончики поддерживает стая бабочек. В конце концов от долгого разглядывания королевы у неё зарябило в глазах. Мира потёрла их, но это не помогло.
        – Через несколько минут вы привыкнете, – пообещала Маб.
        Мира не была уверена, что когда-нибудь привыкнет, даже если доживёт до миллиона лет. Ей хотелось облечь свои мысли в слова, но всё, что она могла сказать, это: «Мама УБИЛА БЫ за это платье».
        – Встаньте и приветствуйте Великую и Дивную, Несущую Свет и Звук, Прекрасную, Мудрую и Чудесную Королеву Глориану! – объявила фея размером с мышку. Она была зелёной и лысой. У неё были крылья, как у летучей мыши, на которых она порхала над головой королевы. Голос её при этом был громким и низким и совершенно не соответствовал её размерам.
        – Подойдите, смертные! – воскликнула королева.
        Мира почувствовала, как мох под её ногами двинулся и неумолимо потащил её к королеве. Девочка издала короткое «Уии!»
        – Ты в восторге?! – прошипел Рохан.
        – Почему бы не насладиться, раз уж выпал такой случай? – сказала Мира.
        – Готов поспорить, когда тебе снится кошмар, ты останавливаешься на полпути и думаешь: «ВОТ ЭТО КРУТО!»
        – Ты и впрямь ненавидишь веселье? – в тон ему спросила Мира. – Чем оно тебе так насолило?
        – Оно взорвало мой сарай! А в прошлом году из-за него фокусник попал в больницу!
        Увы, их перепалка была прервана – движущийся мох резко остановился, из-за чего друзья растянулись у изящных пурпурных перепончатых лапок королевы фей. Мира заметила, что на каждом пальчике ног у неё красовалось мерцающее кольцо.
        – Оставь нас! – раздался голос королевы, и она указала на Маб длинной-длинной рукой. – Хорошим феям разрешено существовать, потому что я милостива. Но я не хочу смотреть на твоё несчастное лицо дольше, чем нужно! Ты отвратительна и омерзительна, как головастик из Ямы. Ты ОБЫКНОВЕННАЯ.
        Маб подняла руки: мол, сдаюсь.
        – Твоя справедливость равна твоей красоте, моя королева, – сказала она. – По сравнению с твоим великолепием я – уродливый головастик. Я ухожу. – Она повернулась к детям. – Но если я вам понадоблюсь, позовите Маб, и я тут же прибегу. Или прилечу. Или… Могу приехать в карете, если буду в каретном настроении. Или же приеду верхом на гигантском жуке. Гигантские жуки сейчас в моде.
        – Вижу, ты по-прежнему здесь, – сказала королева фей угрожающе вкрадчивым голосом. – Вопреки моему чётко озвученному желанию ты всё ещё мозолишь мне глаза. Было бы ужасно обидно, если бы в результате я случайно превратила тебя во что-нибудь.
        – Принято к сведению, – сказала Маб и исчезла в облачке стыдливого дыма.
        Мира ощутила приступ паники. Они остались в Иноземье без проводника, перед лицом злой королевы фей. И она, похоже, была им не рада.
        – Ну ладно. Что вам здесь нужно, человеческие дети? – спросила Глориана.
        Мира не могла оторвать от неё глаз. Ей доводилось видеть красивые вещи в своей жизни. Например, туфли её мамы – на платформе и на золотых шпильках. Но ничего, сравнимого по красоте с королевой фей. Это было похоже на созерцание самого прекрасного в мире заката, который в то же время был взрывающейся звездой, которая ехала верхом на единороге. С крыльями.
        Ладони Миры вспотели. Она была уверена, что должна что-то сказать, но в её голове было совершенно пусто, если не считать мельтешения в глазах. Почему мы снова здесь? Где я? Кто я?
        – О, Ваше Милостивое Величество, – сказал Рохан. Его голос дрожал от волнения, но взгляд был ярким и целеустремлённым. – Пожалуйста, отдайте мне мою сестру. Маб сказала, что если мы сыграем с вами в Рыцарскую игру, то сможем вернуть её. Поэтому я хотел бы… принять вызов.
        Очевидно, у Рохана не было той же проблемы, что у Миры. Стряхнув с себя дурманящий туман, он явно вернул свою способность трезво рассуждать. Даже в присутствии королевы.
        «Единственное, что у меня получалось лучше, чем у него, – пребывание в Иноземье… И вот теперь он и тут догнал меня и даже опередил», – подумала Мира.
        Королева приподняла идеально очерченную зелёную бровь, запрокинула голову и засмеялась. Её смех был похож на звон колокольчиков. Правда, эти колокольчики желали, чтобы с вами случилось что-то плохое.
        Затем королева посмотрела прямо на них. От её взгляда Мира вздрогнула всем телом, каждой его клеточкой.
        – Я принимаю ваш вызов, – сказала Глориана. – Вы слышали это, мои подданные? РЫЦАРСКАЯ ИГРА! ВЫЗОВ! Этим крошечным смертным предстоит столкнуться с тремя ужасающими, запутанными задачами, которые я для них придумаю. Если они победят, то вернут подменыша в царство смертных. Если проиграют, то останутся здесь навсегда. – Она оглядела Рохана и Миру с головы до ног. – Хотя, возможно, не в этих скучных формах.
        Феи разразились бурей аплодисментов, завизжали и завопили от восторга. Рукоплескания становились всё громче и громче, визги и вопли – зловещее. В душу Миры внезапно закралось смутное сомнение. Слабый голосок глубоко внутри прошептал: я хочу домой.
        – Вы можете пойти домой, если хотите, – сказала королева, как будто прочитав мысли девочки. Хотя, возможно, лицо Миры просто перекосило от ужаса. – Я могу отправить вас туда без ребёнка. И с хвостами между ног, – добавила королева. – Я буду счастлива добавить хвосты, потому что в данный момент их у вас нет.
        – Нет! – сказала Мира, на всякий случай схватившись за зад.
        – Тогда да начнётся Игра! – провозгласила королева.
        – Погодите, – сказал Рохан. – Прежде чем мы начнём, я хочу увидеть мою сестру. Мне нужно убедиться, что с ней всё в порядке!
        – О, с ней всё гораздо ЛУЧШЕ, чем просто в порядке. – Королева довольно улыбнулась. Её зубы светились флуоресцентным жёлтым светом, и Мира с восхищением заметила, что они, похоже, остро заточены. Кстати, а что там мелькает между ними? Уж не змеиный ли язык?
        Королева фей сделала размашистый жест. Из земли тотчас вырос гигантский пурпурный цветок, и воздух наполнился ароматом… Мира не могла подобрать сравнение с чем-то, что она когда-либо нюхала на Земле. Пахло так, будто кто-то больно ущипнул вас за руку. Пахло так, будто вы вот-вот заплачете. Это был жестокий запах, который мог разбудить вас криком посреди ночи и одновременно заставлял желать вечного сна.
        Королева щёлкнула пальцами. Лепестки цветка тотчас раскрылись и опали. Внутри восседала маленькая фигурка, одетая во все зелёное.
        Это была Шилпа.
        Рохан бросился к ней.
        – Шилпа! – Он наклонился к ней и крепко обнял. Но когда она не ответила, он отстранился. – С тобой всё в порядке? Скажи!
        По испуганному лицу Рохана Мира поняла: с малюткой явно что-то было не так. Присмотревшись, она увидела, что глаза Шилпы больше не тёмно-карие. Теперь они были испещрены ярко-зелёными крапинками, как будто внутри их радужной оболочки раскрошились мелкие осколки изумрудного стекла. Мира подошла на шаг ближе. Этот запах… он исходил от Шилпы. На глаза тотчас навернулись слёзы, желудок скрутило узлом.
        Рохан повернулся к королеве фей. На этот раз он не выглядел робким. Он был вне себя от гнева.
        – Что вы с ней сделали? – выпалил он. Затем, мгновение спустя, добавил: – Ваше Дивное Величество.
        – Она больше не «Ваше Дивное Величество», – поправила его пернато-чешуйчатая фея. – Это устаревший титул. Пожалуйста, именуйте её Госпожа Всего Света и Огня.
        – Госпожа всего света и огня… – начал Рохан.
        – Ты забыл про заглавные буквы, – сердито сказала пернато-чешуйчатая фея.
        – …что происходит с моей сестрой? – закончил Рохан, пропустив упрёк мимо ушей.
        – Ты будешь в восторге, – заявила королева. – Я превращаю твою сестру в своего подменыша. Уже сейчас она наполовину фея. А вскоре станет полноценной феей. Одной из нас. В отличие от вас обоих. – Она сморщила нос и добавила: – Ей крупно повезло!
        Рохан побледнел.
        – Но… зачем вы это делаете? – спросила Мира.
        Королева недовольно посмотрела на неё. Пернато-чешуйчатая фея впилась Мире в руку острым, как кинжал, когтем.
        – Что такое? – удивилась Мира.
        – Обращайся к ней по титулу, – прошипел Рохан.
        – О, верно. Я хотела спросить, зачем вы это делаете… Ваше Дивное Величество, Госпожа Всего Света и Щенков? – добавила она.
        – Ладно, сойдёт, – сказала королева. – Что ж, поскольку вы явно люди очень невежественные, позвольте мне объяснить кое-какие правила. В отличие от грубых, сделанных из плоти людей, мы не выращиваем внутри себя маленьких человечков. – Глориана поморщилась. – Фу, как это омерзительно! – Она содрогнулась. – Вместо этого мы, феи, делаем новых фей, похищая маленьких людей. Мы превращаем их в таких же, как мы. Рождённые воровством, все феи начинают свою новую жизнь с обмана и озорства. Разве это не замечательно?
        – ОЙ! – Рохан испустил резкий вопль.
        Мира увидела, как он схватился за руку. Его младшая сестра оскалилась, обнажив острые зубки, которых час назад у неё не было. Её губы были испачканы кровью.
        – Она укусила меня! Плохая Шилпа! – крикнул он, посасывая палец.
        Шилпа продолжала ухмыляться, как злая кукла.
        – О, славный, непослушный маленький подменыш, – сказала королева, потрепав Шилпу по кудрявой головке, после чего протянула руки к Рохану и Мире. – Вы только подумайте… Если вы проиграете Рыцарскую игру, вы тоже сможете испытать на себе эту дивную перемену!
        – Нет уж, спасибо, – сказал Рохан. – Но… Если мы выиграем, Шилпа станет прежней, верно? – Он пристально посмотрел на королеву фей.
        – Более или менее, – фыркнула та. – Вероятно.
        – Вероятно? – Рохан чуть не подавился этим словом.
        – Если мы превратимся в фей, мы будем такими же высокими, как вы? – спросила Мира, глядя на прекрасную королеву. Она всегда хотела быть высокой. Её мама была высокой. Высокий рост вообще производил особое впечатление.
        Королева засмеялась.
        – О, милая, ты вовсе не будешь похожа на меня. Ты будешь мне прислуживать. Впрочем, возможно, из тебя получится интересная фея, – признала она. – В тебе есть что-то такое… – Она заглянула Мире в глаза.
        Околдованная, почти загипнотизированная, девочка покорно встретила её взгляд. Рохан толкнул её локтем в бок.
        – Помни: превратиться в фей и стать её слугами – это очень ПЛОХО. И это случится, если мы проиграем.
        – Да, да, я знаю, – сказала Мира.
        Но она по-прежнему задумчиво смотрела на королеву фей. Было в её обещании нечто такое, отчего она чувствовала себя по-настоящему свободной. Здесь во всём чувствовались энергия, живость и удаль…
        Королева вскинула руки и широко улыбнулась.
        – Не буду вам лгать, я в полном восторге. Теперь, готовы мы или нет… Давайте начнём Рыцарскую игру!



        7. Дикий Лес

        Королева фей хлопнула в ладоши, и её трон начал вращаться, унося с собой детей, а вместе с ними и клочок сверкающего мха, на котором они стояли. Когда же кружение прекратилось, они оказались перед плотной стеной леса с узкой тёмной просекой меж густых ветвей, уходившей вглубь чащи.
        – Добро пожаловать в Дикий Лес, – сказала королева. – Ваша первая задача – войти в него и найти то, что я потеряла. Ожерелье, украшенное жуком-скарабеем из драгоценных камней. Мне подарил его один человек. Хотя «подарил» – это не совсем правильное слово. Кстати, я упомянула, что тот человек был уже мёртв? Ладно, я выкрала ожерелье из гробницы фараона. Но важно то, что теперь оно моё, оно потерялось, и я хочу его вернуть.
        – Почему вы не можете пойти и найти его сами? – спросил Рохан.
        – Не смеши меня. – Красивое лицо королевы исполнилось презрением. – Невозможно самому искать свои потерянные вещи, это не работает. И ни у одной из моих фей не хватит храбрости пойти вместо меня. Трусишки, все до одной, да будут благословенны их милые жёлтые сердечки. Они хороши как украшение и бесполезны, когда нужна смелость. Поэтому я отправляю вас.
        – Значит, мы просто должны найти потерянное ожерелье? Звучит довольно легко, – сказала Мира.
        – В чём же подвох? – уточнил Рохан. – Чего боятся феи?
        – О, никаких подвохов нет. С чего ты взял, что тут есть какой-то подвох? – спросила королева. – Всё, что вам нужно, – это добраться до Затерянной Пещеры за Диким Лесом, найти ожерелье со скарабеем и принести его мне. Есть только одно маленькое правило: не сходить с тропы, пока вы находитесь в Диком Лесу.
        – Почему? – спросила Мира.
        Королева взглянула на лес, затем на свои ногти, которые, похоже, стали длиннее с того момента, когда Мира в последний раз смотрела на них. Теперь они переливались цветами радуги.
        – Что ж, на самом деле полное название этого места Дикий, Тёмный, Страшный, Жуткий Лес Смерти и Пожирающих Лицо Монстров, Куда Никто Не Ходит, Только Если Вам Очень-Преочень Нужно Это Сделать, Но И Тогда Вы Предпочитаете Этого Не Делать, – ответила королева. – Вы поняли намёк? Тропа защищена. Остальной лес – нет. Вот почему даже феи боятся этого места. Следовать правилам, то есть держаться тропы, – не в их характере, поэтому многих из них съедают. Что весьма печально, учитывая скудный запас подменышей в наши дни. В любом случае, я рекомендую вам не сходить с тропы, – фыркнула она. – Если вам нравятся ваши лица, которые… – Она окинула их взглядом с головы до ног. – Не знаю даже, чем они вам нравятся.
        – Эй! – воскликнула Мира. – У меня умнейшее лицо. А глупое лицо у вас.
        – Осторожнее! Я убивала смертных и за меньшее! – сказала королева фей. Она выпрямилась во весь рост и угрожающе замерцала. – Или поражала? Или разила? Ладно, какая разница!
        Рохан нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
        – Так мы идём? Не скажу, что я горю желанием, чтобы моё лицо было съедено, но… Нам уже можно в путь?
        Королева приподняла бровь.
        – Что, не терпится? Тогда отправляйтесь. Джонни Квадратное Копыто проводит вас до опушки Дикого Леса, – сказала она, указывая на существо, стоявшее на двух ногах, как человек, но имевшее свиную голову и копытца вместо рук. В следующий миг королева и все её феи исчезли, ослепив Миру вспышкой яркого света и оставив после себя запах нарушенных обещаний.
        – Она умеет эффектно обставить свой выход, – заметила Мира.
        Теперь, когда королева ушла, девочка ощутила себя слегка опустошённой.
        Джонни хрюкнул и жестом велел следовать за ним. Мира осмотрела его с головы до ног.
        – У него свиная голова, – сказала она. – Это круто. Интересно, бывают ли у фей разные виды голов животных? Или же она превратила его в полусвина в наказание?
        – Прошу тебя, Мира, не отвлекайся, пока мы в этом лесу. Мы должны идти точно по тропе, или нам конец, помнишь? – сказал Рохан.
        – Я могу одновременно отвлекаться и шагать, – ответила Мира, смерив его презрительным взглядом. – Это называется многозадачностью.
        Рохан только скривился, и они последовали за Джонни Квадратным Копытом, внимательно глядя под ноги и стараясь держаться бледной, окаймлённой розовым мхом меловой дорожки, что вилась перед ними между светящимися деревьями.
        – Скажите, это уже Дикий Лес? – спросила Мира, пока они шли. – Не очень-то он и жуткий.
        Джонни Квадратное Копыто промолчал. Мира терпеть не могла, когда ей не отвечали. От этого она чувствовала себя невидимой.
        – Простите, – сказала она. – Мистер Джонни.
        Свиноголовый мужчина остановился, повернулся и хрюкнул, как бы говоря: «Да?»
        – Кто вы? – спросила Мира.
        – Это очень грубый вопрос, – прошипел Рохан. – Нельзя спрашивать о таком!
        Хрюкнув в знак согласия, Джонни Квадратное Копыто повернулся и зашагал по тропинке дальше.
        – Подумаешь, тоже мне, грубость! Это не экзамен на хорошие манеры, – сказала Мира.
        – Нет, но если мы будем невежливы с ним, он может увести нас с тропы в Диком Лесу, и тогда наши лица будут съедены, – сказал Рохан.
        Деревья вокруг них были увешаны плодами самых разных цветов, в том числе такими, которых Мира никогда раньше не видела. Некоторые плоды были похожи на ананасы, но вместо колючих листьев у них росли перья. Другие походили на манго, но пахли почему-то шоколадом.
        Хрюкнув, полусвин махнул рукой, показывая, что они достигли места назначения.
        – Дикий Лес начинается здесь, – произнёс он тихим, чуть гнусавым голосом. – Дальше я не пойду.
        – Так вы МОЖЕТЕ говорить! – удивилась Мира.
        Джонни Квадратное Копыто пропустил её реплику мимо ушей.
        – Спрыгните со спинки дивана, – прохрюкал он. – Это путь к Затерянной Пещере.
        С этими словами он повернулся и побежал обратно по тропинке к тронной поляне королевы фей.
        – Эй! Какого дивана?! – крикнул ему вслед Рохан, но Джонни даже не обернулся, а вскоре исчез в тени.
        – Отлично, а всё потому, что ты ему нагрубила, – сказал Рохан.
        – Я ему не грубила, я просто хотела знать, был ли он наполовину свиньёй и наполовину фейри или у некоторых фейри от природы свиные головы, – объяснила Мира.
        Рохан покачал головой.
        – Ладно, пойдём. И смотри, не сходи с тропинки.
        Края тропы, по которой они шли, теперь были помечены сияющими драгоценными камнями, хотя сама тропа была простой земляной дорожкой, присыпанной мелом. Вдоль неё теснились деревья с толстыми стволами, огромными поникшими листьями и гигантскими яркими цветами на ветвях. Время от времени сквозь кроны пробивались солнечные лучи, и тогда казалось, что свет как будто танцует по лесной земле, подсвечивая корни деревьев, играя бликами на глади глубоких, спокойных луж и переливаясь в журчащих ручьях. Мира подумала, что для места, полного ужаса и опасностей, этот лес был слишком красив.
        Внезапно из глубины подлеска донёсся вой некоего невидимого глазу существа. Что, увы, помешало Мире по достоинству оценить красоту окружавшего пейзажа. Согласитесь, трудно смотреть по сторонам и думать: «Ах, какая прекрасная природа!», когда эта самая природа поглядывает на вас и думает: «Ах, какой прекрасный ужин!»
        Мира и Рохан шли гуськом и, помня предупреждение королевы, старались не сходить с тропинки. Вокруг то и дело слышались звериные голоса, время от времени переходившие в рычание и рёв, хотя никаких животных видно не было.
        – Интересно, какие из этих существ едят лица? – вслух задалась вопросом Мира.
        – Просто… смотри себе под ноги.
        – Ладно, – проворчала Мира и сосредоточилась на том, чтобы ставить одну ногу перед другой. Это было не так уж и сложно. Тропинка была довольно широкой. Какой вред будет от того, если в пути они немного поболтают?
        Тропа продолжала виться и петлять, будто водила их кругами. В конце концов, друзья повернули за угол, и тропа вывела их к довольно редкой роще. Посреди тропы стоял потрёпанный старый диван. Наименее волшебная вещь из всех, какие Мире только доводилось видеть. Такие диваны люди обычно бросали во дворе её дома.
        – Вот он! Диван, о котором нам говорил Джонни Квадратное Копыто! – сказала Мира.
        – Но что нам делать теперь? Он сказал, что мы должны спрыгнуть с его спинки. Что бы это значило? Забраться за подушки?
        Отодвигая подушки от спинки, Рохан осмотрел диван. Интересно, что там может быть?
        – Эй, отойди, я кое-что попробую.
        Чтобы взять разбег, Мира сделала несколько шагов назад и ногами вперёд перепрыгнула через диван.
        – МИРА! НЕТ! – раздался издалека голос Рохана.
        Пару секунд она словно висела в темноте. Но затем вновь оказалась на тропинке. Обернувшись, Мира увидела, что дивана больше нет, а позади неё только туман.
        Или это была туманная мгла? Она никогда не понимала разницы. Во всяком случае, мутная серая завеса. Туман поднимался от земли до самого неба подобно ровной стене.
        Рохан с глухим стуком приземлился рядом с Мирой.
        – Уф, сработало, – сказал он. – Ты просто исчезла, и я подумал… – Он вздрогнул. – Но потом я снова подумал: раз уж мы прошли через зеркало и дерево, это должно быть ненамного сложнее. Какой-то портал. Интересно, каков принцип их действия?
        – Какая разница? – спросила Мира. Магия не нуждалась в объяснении. В том и была вся прелесть: магия – это магия! – А где же Затерянная Пещера?
        По обе стороны от них было что-то похожее на унылую пустыню – сплошные камни и грязь. Впереди виднелся пологий холм, поросший зелёным мхом, а с одного бока ещё и деревьями. У подножия безлесого склона холма темнел вход.
        – Это, должно быть, та сама пещера! – сказал Рохан.
        Они шагнули в пещеру. Их глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. Оглянувшись, Мира поняла, что входа в пещеру больше нет. Как и самой пещеры.



        8. Затерянная Пещера

        Вместо свода пещеры над их головами простиралось звёздное небо, мерцающее сквозь кроны. А вместо каменных стен, насколько хватало глаз Миры, тянулись деревья. С ближайших ветвей свисало что-то похожее на толстые гроздья разноцветных фруктов.
        Только это были не фрукты, поняла Мира, когда подошла ближе. Одним из таких «фруктов» была игрушечная машинка с дистанционным управлением. Другой оказался узорчатым шарфом. А соседняя ветка дерева была целиком покрыта мокрыми носками.
        – Вам чем-то помочь? – раздался низкий мужской голос.
        Мира и Рохан обернулись. К ним сквозь увешанные всякой всячиной деревья шёл крупный белый мужчина с глубоким красноватым загаром, в потёртой кожаной куртке и джинсах. У него была густая щетина, шевелюра вьющихся чёрных волос с одинокой седой прядью и круглое дружелюбное лицо с лёгкими морщинками в уголках глаз.
        Мире он сразу понравился. Он был похож на младшего брата Санта-Клауса.
        – Привет, – сказал он.
        Мира с Роханом выпрямились. Что-то в этом человеке говорило, что он тут Хозяин.
        – Привет, – сказали они в унисон.
        – Сэр, – добавил Рохан.
        – Подлиза, – прошипела Мира.
        – Привет. Я Тони Тоустепссон, – представился он, отряхивая что-то со своих рук. – Хм. Масло. Должно быть, из той старой машины, которую выбросило сегодня утром. Простите, что не пожимаю вам руки.
        Он продемонстрировал огромные грубые ладони. Они и вправду были вымазаны чёрным маслом.
        – Привет, – ещё раз сказал Рохан. – Я Рохан Патель, а это Мира Даффи. Мы здесь на… э-э-э… квесте. Я понимаю, что, когда говорю это вслух, это звучит немного странно…
        – Я слышал и более странные признания, – сказал Тони. – Приятно познакомиться, Рохан и Мира. Добро пожаловать в Затерянную Пещеру.
        – О, как здорово! Мы попали в нужное место, – сказала Мира.
        Рохан внимательно оглядел росшие вокруг деревья.
        – О чём задумался? – спросил Тони.
        – Все эти вещи на деревьях… Их потеряли люди?
        Тони кивнул и погладил щетинистый подбородок.
        – Да. Смышлёный мальчик. Это Затерянная Пещера, а это потерянные вещи.
        – Почему они на деревьях? – спросила Мира. – Они там растут?
        – Нет. Они там просто сушатся, – ответил Тони. – Видишь ли, все потерянные вещи из Моря Забвения, которое простирается между Безвременьем и всем остальным миром, выбрасываются на берега моего королевства. Я вылавливаю в море какую-то вещь, сушу её и храню, пока не настанет время вернуть её владельцу.
        Он поднял руку и снял с дерева носок, потёр его, чтобы проверить, высох ли он.
        – Вот этой штуке, похоже, суждено остаться здесь навсегда. Это одна из безвозвратно утерянных вещей. С носками такое бывает часто.
        Мира была вынуждена согласиться. Она не носила одинаковых носков с тех пор, как начала ходить. Хотя, возможно, дело было не столько в носках, сколько в её матери, считавшей, что парные носки предназначены для людей без воображения.
        – И много вещей теряется навсегда? – спросил Рохан.
        – Не только вещи… Даже люди, – ответил Тони. – В глубине озера есть целый затерянный город под названием Атлантида. Иногда я хожу туда к тамошнему королю, чтобы посмотреть футбол.
        Потерянные навсегда. Мира и сама иногда так себя чувствовала. Как воздушный шарик, который свободно парит в воздухе, потому что никто не держит его за нитку.
        – А что, если та вещь, которую мы ищем, потеряна навсегда? – спросил Рохан. Стрелка на его датчике тревоги, щёлкая, поползла вверх.
        – Это легко проверить, – сказал Тони, вытаскивая из кармана пиджака лоскут и вытирая с рук масло. В какой-то момент он остановился, поплевал на ткань и продолжил это дело. – Если вам суждено найти вещь, вы её найдете. Хотя… – он сделал короткую паузу, – вы ведь ищете не то, что потеряли сами, верно?
        – Да, мы ищем ожерелье со скарабеем, принадлежащее королеве фей, – сказал Рохан.
        – Уфф, хорошо, – выдохнул Тони и кивком пригласил их идти за ним. – Главное правило этого места – вы не можете найти то, что потеряли сами.
        – А почему так? – спросила Мира, стараясь не отставать от Тони.
        – Иначе все нагрянут сюда? – предположил Рохан.
        – Совершенно верно. У меня нет ни минуты покоя, – признался Тони. – Люди приходят сюда постоянно. Но только не феи, потому что они трусливы.
        – Так вы не фейри? – спросила Мира. – Кто вы тогда?
        – Перестань задавать этот вопрос, – прошипел Рохан.
        – Это ещё почему? Можно подумать, ему стыдно за то, кто он такой. Верно я говорю, Тони?
        Тони слегка покраснел.
        – Нет, мне не стыдно за то, кто я такой, – сказал он. – Я полагаю, вы могли бы назвать меня богом? – Он пожал плечами. – Зависит от вашей точки зрения.
        Сердце Миры подпрыгнуло. Бог? Что ж, пожалуй, в нём что-то было. Запах, не совсем человеческий. Своеобразный шипучий аромат молнии, полусладкий, полугорький. Он одновременно успокаивал и пугал.
        – Не хочу быть невежливой, но у вас ну ОЧЕНЬ пахучий лосьон после бритья, – сказала она, чтобы отвлечься от ужаса.
        Тони рассмеялся.
        – Мне это уже говорили. Но это не лосьон. Это мой собственный запах. Похоже, люди находят его слишком крепким. Извините. Хотя у него есть большой плюс – он отпугивает вампиров.
        – Вампиров? – переспросил Рохан. – Надеюсь, они нам не встретятся?
        – Здесь точно нет, – заверил его Тони. – Вампиры теряются нечасто. И сами ничего не теряют. Они очень дотошные, эти вампиры. Аккуратисты.
        – Они сверкают, когда оказываются на солнце? Как в кино? – спросила Мира.
        – Нет, только если посыпать их блёстками, – сказал Тони.
        На деревьях вокруг больше не было потерянных вещей. Впереди показались большие металлические двери, выкрашенные в небесно-голубой цвет. Створки были врезаны прямо в поросший лесом холм. Тони толкнул их, и они медленно открылись.
        – Думаю, здесь вы найдёте то, что ищете.



        9. Как потерять картину?

        Они стояли у входа на огромный склад, полный… всякой всячины. Самые разные вещи были беспорядочно свалены в кучи, без видимого порядка. Деревянная лошадка на колёсах громоздилась на пляжном полотенце, в складках которого лежал полупустой мешок с конфетами. Повсюду высились груды монет, в основном пенни – ни дать ни взять сокровищница дракона. Между кучами потерянных вещей была проложена целая система тропинок, позволявшая получить доступ ко всем частям склада.
        – Ух ты! – ахнула Мира. – Здесь как в ТАРДИС! В космическом корабле из сериала «Доктор Кто»! Снаружи он выглядит как синяя телефонная будка, но внутри намного больше!
        – Это место даже больше, чем ТАРДИС! – сказал Рохан.
        – Вообще-то, я думаю, что где-то здесь есть несколько потерянных эпизодов «Доктора Кто», – сказал Тони, глядя в дальний угол огромного пространства. – Это только первый зал, – добавил он. – И кстати, снаружи есть ещё вещи, но все они были потеряны вчера и среди них точно нет ожерелья со скарабеем. Так что если эта вещь должна быть найдена, она будет здесь. Если же ей суждено быть потерянной безвозвратно… Ладно, при необходимости можно поговорить и об этом.
        Мира обвела взглядом склад. Какой же он огромный! До неё только сейчас дошло, какая большая (и, скорее всего, невозможная) работа им предстоит. Лучше сразу взяться за дело.
        – Я начну отсюда.
        Она подошла к ближайшей груде предметов и начала перебирать их. Всякий раз, убедившись, что это не искомое ожерелье, она кидала их через плечо.
        – Стоп! Прекрати! – проворчал Тони. – Я только что их отсортировал!
        Она тотчас остановилась.
        – Извините, – сказала она.
        – Ух ты! Подумать только, Мира вас послушалась и даже извинилась! Вы и вправду бог, – сказал Рохан.
        Мира фыркнула и оглядела беспорядочные груды вещей.
        – Вы сказали, что только что отсортировали все это, но… – сказала она, – ничто из этого не выглядит хорошо рассортированным.
        Тони рассмеялся гулким смехом, как будто исходившим из глубин живота.
        – Я знаю, где всё лежит. А это самое главное. И когда вещи готовы к тому, чтобы быть найденными, они оказываются там, где должны быть.
        – То есть, если нам суждено найти ожерелье, мы его найдём? – уточнил Рохан.
        – Вижу, до тебя начинает доходить, – сказал Тони.
        Рохан опустился на колени возле груды тростей, зонтов, игрушек и носков. Он осторожно брал в руки каждый предмет, рассматривал его, а затем возвращал на место. Мира подошла к другой куче и с нарочитой осторожностью принялась её перебирать.
        Тони наблюдал за ними, задумчиво потирая подбородок.
        – Хотел бы я знать, почему двое человеческих детей ищут здесь потерянные вещи феи?
        – Королева фей украла мою сестру, – сказал Рохан, на минуту оторвавшись от своих поисков. – И если мы найдём ей это ожерелье и сделаем что-то ещё… она вернёт мою сестру.
        – Понятно, – сказал Тони и нахмурил брови. – Сочувствую тебе и твоей сестре. Неприятная история.
        – А ещё, если мы не добьёмся успеха, мы превратимся в фей и навсегда останемся в Иноземье, – сказала Мира. – Что, по-моему, плохо. Наверно.
        – Полагаю, всё дело в точке зрения, – сказал Тони. – Например, будь я на месте ваших родителей, мне бы это не понравилось. Вы только начали свою человеческую жизнь, и было бы жаль расстаться с ней так скоро. – Он покачал головой. – Честное слово. Эти феи! От них одни неприятности. Кстати, они сочли бы эти слова за комплимент.
        – Как вы думаете, королева может знать, что ожерелье потеряно навсегда? – спросил Рохан. – Вдруг она отправила нас сюда с невыполнимой миссией?
        Тони пожал плечами.
        – Я даже не берусь гадать, что творится в голове Её Величества. Это всё равно что рой разъярённых пчёл, слетевшихся на сахар. Я так понимаю, вы участвуете в так называемой Рыцарской игре?
        Рохан кивнул:
        – Да, именно так…
        – Это скарабей? – крикнула Мира, прервав его, и подняла большое металлическое ожерелье с пауком посередине.
        – Слишком много ног! – крикнул ей в ответ Рохан. – Мы ищем шесть ног. Скарабей – это жук. У насекомых шесть ног!
        – А у пауков их больше! – крикнула Мира.
        – Пауки – не насекомые!
        – Но это же паук, – сказала она. – И это явно насекомое! – Она покачала перед его носом пауком.
        – По-моему, ты просто меня подначиваешь! – крикнул в ответ Рохан. И был отчасти прав.
        Мира лукаво улыбнулась.
        – Перестань меня отвлекать, – сказала она. – Я пытаюсь найти ожерелье!
        Тони прикрыл рот огромной ладонью и рассмеялся.
        – Ладно, я пойду. Полагаю, к настоящему времени на берег выбросило новую партию потерянных вещей. Если вам что-то понадобится, просто позовите меня.
        Одарив их солнечной улыбкой, Тони, присвистывая, пошёл прочь. Мира встала и, отойдя от своей груды, направилась к Рохану. Ей наскучило вести поиски в одном и том же месте, зато очень хотелось исследовать другие части склада.
        – Тони сказал, что вещь непременно найдётся, если она к этому готова, верно? – сказала она. – Так что пойду поброжу, посмотрю по сторонам. Вдруг что-то бросится в глаза?
        – Только не потеряйся, пока будешь искать! – напомнил ей Рохан.
        – Хорошо, папочка, – сердито буркнула Мира и пошла прочь.
        Она осмотрела груды обуви и одежды. Потом заметила в углу загорелого мужчину в яркой рубашке. Тот бродил туда-сюда, уткнувшись в карту, и, похоже, ничего вокруг себя не видел. А мгновение спустя исчез.
        «Заблудившийся турист?» – подумала Мира и пошла дальше. Вскоре её внимание привлекло нечто блестящее. Она опустилась на колени и увидела кинжал в блестящих ножнах. «Вдруг он пригодится нам позже, если придётся сражаться с кем-то?» Или с чем-то. Мира сунула кинжал в карман. В глубине её сознания шевельнулось крошечное сомнение. Это воровство? Или она просто нашла что-то такое, что было готово быть найденным? «Да, определённо второе».
        – Мира? – раздался голос Рохана.
        Она поспешно встала и повернулась к нему, убедившись на всякий случай, что кинжал не торчит у неё из кармана. К счастью, у её юбки были глубокие карманы.
        – Послушай, я думаю, мы зря разделились. Я только что видел странного человека. Думаю, с этого момента мы должны держаться вместе, – сказал Рохан, указывая на дверь в конце комнаты. – Может, попробуем пройти там?
        – Почему нет? – пожала плечами Мира, чувствуя, как кинжал виновато шлёпнул её по бедру.
        Дверь вела на другой склад такого же размера. Стены этой комнаты были увешаны старинными картинами.
        – Как ты думаешь, сколько это стоит? – спросила Мира.
        Рохан пожал плечами.
        – Кроме того, как можно потерять картину? Её не возьмёшь с собой в автобус и не оставишь в кафе.
        Мира внезапно остановилась. Что-то привлекло её внимание.
        – Рохан! Смотри, скарабей! – Она указала вверх на одну из картин на стенах. Там был большой портрет царицы в ожерелье с усыпанным самоцветами скарабеем в центре.
        – Это просто картина, – сказал Рохан.
        – Да, но мы ищем именно скарабея, – сказала Мира. – И у меня такое чувство…
        Рохан, похоже, был настроен скептически, поэтому она с большей уверенностью указала пальцем в сторону картины.
        – Присмотрись как следует. Клянусь, там на ней что-то… шевелится.
        Глядя на нарисованное ожерелье со скарабеем, украшенным большим красным драгоценным камнем и великолепными перьями, Рохан шагнул ближе к картине.
        – Камень… Он как будто движется, – выдохнул он. – Хотя сама картина неподвижна. Этого не может быть…
        Сама не зная почему, Мира потянулась к картине и сунула в неё руку. Рука исчезла до подмышки, как будто погрузившись в тёплую, щекочущую воду. Мира даже едва не рассмеялась. Почувствовав, как её пальцы сомкнулись вокруг чего-то, она выдернула руку из картины. В ладони она сжимала какое-то украшение. Но часть его ещё была в картине. Мира дёрнула сильнее и уже через секунду держала ожерелье с усыпанным самоцветами жуком-скарабеем посередине.
        Рохан ошеломлённо посмотрел на него.
        – Это. Было. Так. Круто, – веско произнёс он.
        Мира глядела на ожерелье. Нереально! Она была одновременно озадачена и в полном восторге.
        – Я не ожидала, что это действительно СРАБОТАЕТ. Обычно, когда я пробую что-то новое, оно взрывается у меня перед носом.
        – В буквальном смысле, – буркнул Рохан.
        – Но это СРАБОТАЛО! – воскликнула Мира, помахав перед ним ожерельем.
        – Молодчина, – похвалил её Рохан. Впрочем, по его лицу было трудно сказать, разделяет ли он её восторг. – Ты прошла этот квест. Думаю, нам стоит поторопиться назад, к королеве с ожерельем.
        – Сначала мы должны попрощаться с Тони, – сказала Мира. – Ты же сам говорил, что мы не должны забывать про манеры. Или это касается только фей?
        – Думаю, это касается всех, – сказал Рохан.
        Мира скривилась и надела ожерелье на шею. Ей показалось, оно гудит у неё на груди.
        – Тони! – позвала она.
        Тот моментально появился в облаке бензинового дыма.
        – У вас всё в порядке? О, ты его уже нашла! Где оно было?
        – Оно было на картине, – ответил Рохан.
        – И ты сунул в неё руку? – Тони приподнял брови и тихо присвистнул.
        – Нет, это сделала я, – сказала Мира.
        Тони посмотрел на картину.
        – Хорошо, что ты не сунула руку в соседнюю картину. Она плотоядная.
        Он провёл их обратно через склад, щёлкнул пальцами – и они оказались в гараже внутри лесного холма.
        – Вот, – сказал бог, вытаскивая из карманов пару бумажных пакетов. – Я принёс вам это. Нельзя идти в Иноземье натощак.
        Дети заглянули внутрь: в пакетах была еда. И не просто еда. Настоящее лакомство.
        – Мой любимый! – сказала Мира, вытаскивая сэндвич с арахисовым маслом и джемом, и впилась в него зубами. Затем заглянула в пакет Рохана. Для него Тони принёс индийские блинчики-доса.
        – Ещё тёплые! – сказал Рохан и откусил. – Ммм!
        Мира увидела, что в пакете есть ещё один блинчик. Отщипнув от него кусочек, она положила его себе в рот. Доса была превосходна – идеальное сочетание хрустящего, пряного и сытного.
        – Эй! Это моё, положи обратно, – сказал Рохан.
        Мира открыла рот, показывая пережёванную досу.
        – Повожить обватно?
        – Фуу, нет, – сказал Рохан, выхватывая оставшуюся часть, но жестом предлагая ей закрыть рот.
        Она улыбнулась и радостно сглотнула.
        – Как вы узнали, что доса – моя любимая еда? – спросил Рохан.
        – А как вы узнали про арахисовое масло? – спросила Мира.
        – Я же вам сказал, я бог, – ответил Тони. – Некоторые боги знают всё. А я умею находить вещи и угадывать любимые блюда. А теперь пойдёмте.
        Тони повёл их обратно из сада, вдоль затерянной реки, через гараж и вывел на дорогу.
        – Сейчас перепрыгните через диван и окажетесь в Диком Лесу, – сказал он.
        – Спасибо, Тони, – поблагодарил Рохан.
        – Удачи! – ответил бог. Он щёлкнул пальцами, и впереди на дороге появился диван, всё такой же комковатый и изъеденный молью. – Вам туда, – сказал он. – Просто перепрыгните через него задом наперёд.
        – Спасибо! – сказала Мира.
        – Готова? – спросил Рохан.
        Она кивнула.
        Они повернулись и перепрыгнули диван.



        10. Печень Миры

        Сжимая пакеты с едой, они вернулись на тропу в Диком Лесу, всё так же окружённую светящимися огнями и рычанием. Чтобы освободить руки, Мира попыталась засунуть пакет с сэндвичами в карман, и когда она наклонилась, чтобы запихнуть его туда, из другого кармана выпал кинжал.
        – Что это? – удивлённо спросил Рохан.
        – Мой кинжал, – ответила Мира. Она подняла его и показала Рохану украшенную самоцветами рукоять, правда, не решаясь смотреть ему в глаза. – Я нашла его в Затерянной Пещере, – добавила она.
        – Ты его украла? – Рохан остановился и уставился на неё. – Ты должна вернуть его! Тони был так любезен с нами, а ты УКРАЛА у него эту вещь?
        Мира покачала головой.
        – Нет, я просто его обнаружила. Никакое это не воровство. Тони сказал, что если что-то должно быть найдено, то оно непременно найдётся. Вот я и нашла этот кинжал… А это значит, что мне было суждено его найти.
        Мира одарила Рохана яркой весёлой улыбкой, которая была гораздо ярче и веселее, чем её истинные чувства.
        – Мира! Неужели ты никогда не читала древнегреческие мифы? Разве ты не знаешь, что бывает, когда ВОРУЕШЬ У БОГОВ?
        – Нет, – ответила она. – Мне нравятся скандинавские мифы. Они ещё более странные, и там больше гигантов. Кстати, что бывает, когда крадёшь что-то у греческих богов?
        – Тебе целую вечность будут выклёвывать печень, – едко сказал Рохан.
        – Тони не древнегреческий, раз его зовут Тони, – возразила Мира. – И я уверена, что он не будет возражать.
        Это была большая, жирная ложь. Она лишь надеялась, что Тони действительно не будет против.
        – В любом случае, – продолжила Мира, – мы не знаем, каким будет наше следующее испытание, верно? Вдруг нам придётся с кем-то сражаться, так что неплохо иметь при себе оружие.
        – Ты должна вернуть его, Мира, – сказал Рохан. – Ты не знаешь, что Тони может сделать, когда узнает!
        Его глаза теперь сверкали гневом, и Мире совсем не нравился этот блеск.
        – Ну как ты не понимаешь?! – воскликнул Рохан. – Ты не можешь просто делать то, что делала бы дома. Здесь всё имеет последствия… Серьёзные. Это тебе не школа, из которой могут исключить, и даже не тюремное заключение. Здесь нас могут убить!
        – Нет, это ты не понимаешь, – бросила в ответ Мира, засовывая кинжал обратно в карман. – Здесь другие правила. Если ты можешь заставить их работать на тебя, неважно, если это «нехорошо», – заявила она. – Мы не дома. Здесь нет ни родителей, ни учителей, ни полиции. Это… что-то вроде игры. По идее, нельзя сунуть руку в картину, но ведь я её туда сунула и могу ещё раз! Здесь всё по-другому!
        Рохан фыркнул так сильно, что из его ноздри вылетела сопля.
        – Это смешно. Отлично. Пойдём, отнесём ожерелье королеве, но если Тони придёт за нами, я скажу ему, что это была ты.
        – Ну конечно, это БЫЛА Я! Но если какому-нибудь чудовищу позже потребуется ножевое ранение, даже не вздумай просить у меня кинжал, – заявила Мира. – И тебе не положен ни один из моих сэндвичей!
        Они шли, не глядя друг на друга.
        – Как тебе удаётся ВСЁ портить? – негодовал Рохан. – Квесты, дни рождения…
        – Я принесла те петарды, чтобы как-то компенсировать испорченную вечеринку в прошлом году! – крикнула в ответ Мира. – Я думала, тебе понравится! Я пыталась сделать тебе приятно!
        – Ты думала, мне понравится, если ты подожжёшь сад? – Рохан убрал с дороги ветку и нарочно отпустил её так, чтобы она хлестнула Миру по лицу.
        – ОЙ! – Мира отвела ветку и потёрла щеку. – Откуда мне было знать, что сарай загорится от нескольких петард? Я же не ясновидящая!
        Шагая по тропе, Рохан смотрел прямо перед собой. Разозлился он не на шутку.
        – А вот я вижу будущее, и, если мы вернёмся домой живыми, я не хочу СНОВА видеть у себя в гостях твоё глупое безрассудное лицо!
        – Меня моё лицо устраивает! – крикнула в ответ Мира. – Я знаю, ты всё равно ненавидишь меня, так зачем мне дружить с кем-то, кто…
        – МИРА! – крикнул Рохан. – СТОЙ!
        Мира замерла на месте.
        – Посмотри под ноги, – сказал он.
        Мира посмотрела.
        – Ой! – и ахнула непривычно тихим голосом.
        В ярости она переступила через обрамлявшие тропу самоцветы. Шагнула в Дикий Лес. Собственные ноги внезапно показались ей ужасно далёкими.
        – Немедленно вернись на тропу, – прошипел Рохан.
        Мира осторожно переступила через камни. На мгновение в лесу воцарилась тишина. Никаких животных звуков, которые они слышали раньше. И никаких звуков монстров…
        – Может, всё в порядке? – сказала Мира. Её сердце колотилось о рёбра, как бьётся о стекло глупая муха, пытающаяся вылететь в закрытое окно. – Я заступила всего на секунду.
        Из листвы окружающих деревьев донёсся глубокий, хриплый смех. Или же это смеялись сразу несколько тварей? Их кровожадное кудахтанье эхом разносилось по лесу.
        – Нехороший звук, – сказал Рохан. – Он мне совсем не нравится.
        – Ладно, главное не останавливаться, – сказала Мира. – Я снова на тропе. Здесь нам ничто не грозит.
        – Идиотка, – прохрипел чей-то голос.
        – Глупая! – пронзительно выкрикнул другой.
        – Дура, – взвыл третий. – Ты сошла с тропы, так что теперь ты наша, где бы ты ни стояла в Диком Лесу!
        Раздался оглушительный треск и рёв, хруст ломающихся ветвей и шелест дрожащих листьев. Какое-то существо приближалось к тропе. Причём не одно.
        – Бежим! – Мира толкнула Рохана вперёд, помогая ему стряхнуть оцепенение.
        И они побежали. Мира впереди, Рохан следом за ней.
        – Вот тебе! – взвизгнула она, швырнув в тварь пакет с сэндвичами, и вновь бросилась со всех ног. За её спиной послышалось громкое чавканье.
        – Как приятно, когда закуски приносят закуски, – заметил жуткий голос.
        Теперь существа преследовали их по самой тропе. Воздух наполнился визгом и сокрушительно-грохочущим топотом каких-то исполинов. Сколько их там, сказать было невозможно. Мира не удержалась и посмотрела через плечо.
        Увиденное произвело на неё смешанное впечатление. Конечно, это были монстры. У одного волосатого существа с длинной тощей розовой шеей не было глаз на морде, только зубы. Другой был приземистый, с чешуйчатым телом и шестью ногами. Третий походил на огромную змею с ногами насекомого и блестящими клыками.
        Монстры приближались, щёлкая зубами. Быстрее, приказала себе Мира. БЕГИ БЫСТРЕЕ! Подошвы её резиновых сапог громко шлёпали по земле. Сегодня утром, когда она одевалась, бегство от монстров не входило в её модные соображения. Она слышала топот Рохана – он бежал следом за ней.
        Мире казалось, что её лёгкие вот-вот лопнут от напряжения. Но она, не оглядываясь, продолжала бежать, из последних сил работала ногами, чувствуя каждым сантиметром тела ужас, безумный страх споткнуться и быть схваченной одним из этих ртов. И вдруг, в одно мгновение, её страх сбылся.
        Только не для неё.
        Раздался истошный вопль. Мира оглянулась. Змееподобное существо поднимало Рохана в воздух. Он кричал во весь голос, колотил змею кулаками, пинал ногами, но всё без толку.
        – На помощь! Пожалуйста! Нет!
        Мира застыла на месте как вкопанная. Совершенно беспомощная. Ей нечем было сражаться с существами. Её кинжал? Он слишком мал, чтобы напугать монстра. Это как драться иголкой со львом. Существо было ростом сто футов!
        Это было так не похоже на Тронный молот! Там она могла запросто броситься в безрассудную атаку, и Рохан на следующем ходу вернул бы её к жизни. Прояви она сейчас безрассудство, она уже была бы мертва, и никакие чары воскрешения не помогли бы.
        Змея держала Рохана за воротник. По сравнению с ней он казался совсем крошечным.
        Миру захлестнуло отчаяние.
        – РОХАН! – закричала она, но не сдвинулась с места.
        Это были не просто безмозглые монстры. Они были полны злобы и упивались их страхом. Клацая зубами, волосатое существо бросилось к Мире и подскочило совсем близко, обдав её своим зловонным дыханием. Монстр улыбнулся безглазой победной улыбкой. И заговорил голосом, подобным самой смерти:
        – Иди сюда, дитя. Чем скорее всё закончится, тем лучше!
        – Что мне делать?! – закричала Мира, тупо глядя на Рохана. Его лицо было искажено страхом. – Я не знаю, что делать!
        – ПОМОГИТЕ! – орал Рохан во всё горло.
        Он брыкался, извивался, в какой-то момент сумел вывернуться и пролетел несколько футов вниз, но другой монстр поймал его острыми когтями и вцепился в плечи сквозь рубашку, отчего мальчик завопил ещё громче.
        – ПОМОГИТЕ! – закричала Мира. – Хоть кто-нибудь!
        В её голове зародилась мысль. Это была последняя надежда. Хлипкая, шаткая надежда, но единственно ей доступная.
        – МАБ! – позвала Мира. – НА ПОМОЩЬ!
        Затем одновременно произошло сразу несколько вещей.
        Что-то со свистом пронеслось мимо Миры и сбило её с ног. Затем свист повторился, и в следующий момент Рохан лежал на земле рядом с ней, окровавленный и ошеломлённый, но живой.
        А потом раздался оглушительный вой. Затем грохот, и над деревьями поднялось облако сверкающего дыма. За этим последовали треск, визг и снова вой. И ещё раз. А также шипение, клацанье зубов и знакомый пронзительный голос:
        – ОТПУСТИТЕ МОИХ ЛЮДЕЙ! ЖРИТЕ ПРАХ!
        Снова загрохотало и зашуршало, послышались несколько глухих ударов, как будто на землю рухнуло сразу несколько огромных тел. И наконец появилось ещё одно блестящее облако, из которого выступила Маб – в ярко-красном облегающем трико, как у супергероя, только с плащом из полупрозрачной паутины. Её волосы были уложены в высокую причёску, как на картине восемнадцатого века. Она раскинула руки в своём коронном жесте – «ТА-ДА!»
        – Сколько очков феи-крёстной я получу из десяти возможных? Как сильно ты меня сейчас боготворишь?
        Окровавленный Рохан, лежавший на земле, застонал.
        – Одиннадцать очков, говорите? Вечная благодарность и почитание, – сказала Маб, приставив ладонь к уху и склонившись к нему поближе. – Что ж, спасибо. Думаю, как фея-крёстная я совершила нечто поистине необыкновенное, если позволите мне сказать. Бальные платья – это ерунда. А вот избиение безликих пожирателей лиц – это уже совсем другой уровень!
        С этими словами она поклонилась.
        – Ты спасла нас, – сказала Мира, поднимаясь на ноги. – Это было невероятно! Как ты это сделала?
        – Видишь, она это понимает, – сказала Маб Рохану. – Я использовала волшебную пыль, что же ещё! Источник наилучшей боевой магии. – Она похлопала сумку на поясе и указала на что-то блестящее на своих ладонях.
        Мира потянулась, чтобы потрогать, затем облизнула сразу же заблестевший палец. Вкус был гадким.
        Она наморщила нос.
        – Горько!
        – Пожалуй, – сказала Маб. – Учитывая, откуда это взялось.
        – ОТКУДА это взялось? – спросила Мира.
        – Скажем так, нектар и амброзия входят внутрь на одном конце, – сказала Маб, указывая на свой рот. – А волшебный прах выходит на…
        Мира испугалась, что её сейчас вырвет.
        – Фу-у!
        Рохан подавил смех.
        – Не смейся, – сказала Мира. – Ты сам в ней с головы до ног.
        Рохан поспешно вытер руки и лицо о ближайший лист.
        Маб пристальнее вгляделась в Рохана.
        – О боже. Эти раны смертельны? Я ещё ни разу не видела истекающего кровью человека.
        – Всего лишь царапина, – сказал Рохан, осмотрев следы когтей на рубашке. Он слегка поморщился.
        Мире пришла в голову одна мысль.
        – Эй, эти существа ведь не были ядовитыми? – спросила она. – Потому что, будь это так, их яд теперь был бы в крови у Рохана и…
        – Что?! – воскликнул Рохан. Вдобавок к потёкам крови он жутко побледнел.
        – О нет, они не ядовиты, – заверила их Маб. – Здесь, в Диком Лесу, полно ядовитых существ. Но у этих лишь острые, как бритва, зубы и когти. Вы были в секундах от верной гибели. Но я спасла вас, и с вами всё в порядке! – сказала она, просияв. – Это ведь хорошо, правда?
        – Да, я за то, чтобы не умереть, – признался Рохан.
        – В кои-то веки я согласна с ним, – сказала Мира.
        – Хорошо, хорошо, хорошо! – воскликнула Маб и тотчас нахмурилась. – Должна сказать, что чувствую себя… очень странно. Мне положено ощущать гордость и торжество. Вместо этого я чувствую… – Она склонила голову набок и, положив руку себе на грудь, посмотрела на Миру. – Вот здесь это похоже на маленькую пойманную птицу.
        – Ты боишься? Тебе никогда раньше не бывало страшно? – спросил Рохан.
        – Я не боюсь, – задумчиво произнесла Маб. – Мне бывало страшно когда-то. В смысле, я могла бы рассказать вам истории из жизни во время вампирских войн, от которых у вас дыбом встали бы ваши жалкие человеческие волосы, но это не страх. – Она с недоумением прижала руку к груди над сердцем. – Это похоже на страх. Но я не чувствую его по отношению к себе. – Ногтем, больше похожим на коготь, она указала на Рохана. – Я чувствую это по отношению к ТЕБЕ! – Она повернулась к Мире. – И к ТЕБЕ! Так что это не может быть страхом.
        Рохан моргнул.
        – Очень даже может. Можно бояться за кого-то другого. Это называется сочувствием.
        Маб покачала головой.
        – Как ты смеешь?! Это чувствуют только люди. Ты назвал меня ЧЕЛОВЕКОМ? – Она обиженно сморщила зелёный носик.
        – Нет ничего плохого в том, чтобы быть человеком! – возразила Мира. – Быть человеком – это круто. Мы изобретаем разные вещи. И у нас есть телевидение. У фей есть телевидение?
        – Я не знаю, что такое телевидение, – сказала Маб. – Это какая-то еда?
        – Это же надо… Иноземье, по сути, жутко отсталая страна, – с сожалением сказала Мира. – Готова спорить, у вас даже нет Всемирной Сети!
        – Зачем нам сети? – удивилась Маб. – Мы не едим рыбу. Наша пища – нектар и амброзия. И вообще, я чувствую себя атакованной с двух сторон, поэтому считаю, что мы должны сменить тему на что-то такое, что поднимет мне настроение.
        Мира нахмурилась.
        – Ты определённо не похожа на сказочную фею-крёстную.
        – Это потому, что ваши сказки рассказывали люди, которые, вероятно, никогда в глаза не видели фей, – сказала Маб. – Не говоря уже о фее-крёстной.
        – Что ж, прежде чем мы вернёмся к королеве, у тебя, как у нашей феи-крёстной, есть какие-нибудь советы относительно следующего испытания? – спросил Рохан.
        – Советы? Советы. Хм… Постараться остаться в живых.
        – Более конкретные советы, – сказал Рохан. – Например… практические способы избежать смерти?
        Маб задумалась.
        – Что ж. Я точно не знаю, каким будет следующее испытание, оно каждый раз разное, – но я знаю, что смертные могут сильно запутаться во время игры. Так что постарайтесь помнить, что всё не то, чем кажется.
        – Я подробно запишу эту на редкость чёткую и понятную инструкцию, – сухо заметил Рохан.
        – Она же пытается помочь! – сказала Мира.
        – Совершенно верно, – сказала Маб и указала на Миру. – Ага, я вижу, вы нашли ожерелье?
        Мира совершенно о нём забыла. Она сжала его в кулаке.
        – Да.
        – Тогда пойдёмте к королеве, – сказала Маб, хлопнув в ладоши. – Молодцы, мои человеческие крестники! Вы прошли первое испытание!



        11. Наполовину фея

        Королева фей Глориана приняла их на тронной поляне со всей теплотой арктической зимы в ледниковый период в особенно снежный день.
        – А! Крёстная фея и её смертные прихлебатели. – Она с отвращением скривила идеальные зелёные губы, затем протянула руку с острыми ногтями ладонью вверх. – Дай мне ожерелье, – добавила она.
        Держа украшение перед собой, Мира неуверенно шагнула вперёд. Рохан пристально следил за королевой, как будто та могла спрыгнуть с трона и съесть их.
        Впрочем, вряд ли. Или всё-таки?..
        Королева выхватила подношение из руки Миры, вытащила из ожерелья скарабея, а остальную часть выбросила в кусты. Там что-то зашуршало и захрустело. Мира решила не думать об этом. Но и не подходить слишком близко к тем кустам.
        Королева лизнула скарабея.
        – Хм… похоже, он настоящий. – Она посмотрела на Миру. – Ты кого-то обманула?
        – Нет! – воскликнула Мира. – Я просто сунула руку в картину и вытащила ожерелье. – Она не стала говорить, что также вынесла из хранилища блестящий кинжал. Многолетний опыт общения со взрослыми научил её, что никогда нельзя сообщать больше, чем тебя просят. Ни к чему хорошему это ни разу не приводило.
        Глориана посмотрела на Рохана.
        – Ты слишком тихий. Не люблю тихих людей. Обычно у них на уме какие-то козни.
        – Рохан никогда не строит никаких козней, – возразила Мира. – Он хороший мальчик.
        Рохан бросил на неё свирепый взгляд.
        – Хороший мальчик? Ты говоришь так, будто я маленький ребёнок?
        – А как ты сам постоянно разговариваешь со мной? Не как с маленьким ребёнком? – обиделась Мира.
        – Отлично, давай подерёмся, ведь в прошлый раз из-за этого меня даже толком не СЪЕЛИ!
        От этих его слов у Миры скрутило желудок.
        – Это была не моя вина.
        – Это ты сошла с тропы!
        – Только потому, что ты меня разозлил! – бросила в ответ Мира.
        – А хочешь увидеть, что раздражает меня? Тогда посмотри в зеркало! – крикнул Рохан.
        Поляну заполнил громкий смех, похожий на звон разбиваемого об алмазы стекла. Это смеялась королева.
        – Раздор! О, сладкий разлад! О, ссора! Дети, вы доставляете мне огромную радость! Я забыла, как много мелочной ненависти несут в себе смертные. Я должна приглашать их сюда как можно чаще!
        – Вы не приглашали нас сюда. Вы украли мою сестру, и нам пришлось прийти за ней, – сказал Рохан.
        – Некоторые приглашения пишутся на бумаге. Другие отправляются более творческими методами, – ответила Глориана. Она потянулась за спинку трона и посадила что-то себе на колени.
        Вернее, кого-то.
        Или… нет, всё-таки не кого-то, а что-то.
        Это была Шилпа. Только не та Шилпа, которую Мира знала с детства. Пухлого смуглого ребёнка с блестящими чёрными глазами больше не было. Её глаза теперь были полностью зелёными и сияли жутким светом.
        Одетая во флуоресцентные зелёно-жёлтые тона, эта новая Шилпа сидела, как кукла, на коленях у королевы. Её кожа тоже была зеленоватой, а некогда круглые щёчки впали. Только чёрные кудри оставались прежними. Она смеялась, но это был не тот, похожий на воркование смех, к которому привыкла Мира. Теперь её смех звучал… жестоко.
        Рохан ахнул. Его голос был похож на печальную тень.
        – Разве она не хороша? – спросила королева. – Она уже почти фея.
        – Прекратите! Не делайте этого с моей сестрой!
        Рохан сделал было пару шагов вперёд, но Мира подскочила к нему и удержала на месте.
        – Стой и не двигайся, – прошипела она. – Не делай глупостей. Это моя работа.
        Королева недобро улыбнулась. Её глаза, жёлтые, с чёрными точками-зрачками, стали большими, как блюдца.
        – Послушай девочку. Она меня знает, я это вижу. Она знает, на что я способна. Потому что она такая же, как я.
        – Что-что? – удивилась Мира.
        – Я чувствую запах хаоса в твоей крови. Он пахнет так сладко! – сказала королева.
        Мира ахнула.
        – Нехорошо нюхать людей. Это очень грубо, – сказала она. Но крошечная её часть пришла в восторг. Неужели я действительно на неё похожа? Неужели другие люди видят во мне волшебство?
        Королева фей пропустила её слова мимо ушей и приняла элегантную позу: одну тонкую руку положила на бедро, а другую – на свою длинную шею. Выражение её лица стало почти добрым. Она склонилась над детьми, и над ними поплыл аромат её духов. Её лицо было так близко к Мире, что той стало слегка не по себе. От королевы пахло цветочной пыльцой. Мозг Миры загудел. «Пчёлы, – подумала она. – Именно так пчёлы чувствуют себя возле цветов».
        – Так вот, чтобы потом никто не говорил, будто я не умею признавать поражение. Чтобы поздравить вас с победой, – промурлыкала королева, – я сделаю вам два подарка. Первый – это дар правды.
        – Что вы имеете в виду? – спросила Мира.
        – Я разговаривала не с тобой, – недовольно произнесла королева и обратила свой взор на Рохана.
        Не желая или не в силах встречаться с ней взглядом, тот посмотрел себе под ноги.
        – Первый мой подарок предназначен тебе, маленький мальчик. Я хочу рассказать тебе правду о том, как вы оказались здесь, в Иноземье.



        12. Дар правды

        Королева взмахнула рукой и наколдовала для детей пару стульев, сотканных из золота и цветов. Стулья на маленьких ножках выбежали вперёд и, потыкавшись им в колени, заставили Миру и Рохана сесть на них.
        – Итак, как вы, наверное, догадались, – начала королева, – я пришла к вам через портал, который вы называете зеркалом. Возможно, вы не знаете, что такие порталы в наши дни – большая редкость. С тех пор как человечество придумало такие неприятные вещи, как наука и компьютеры, наши миры разошлись, поэтому для открытия портала требуется особое событие. В данном случае таковым событием стало то, что вы двое, едва родившись, ненадолго умерли в летнюю ночь…
        – Откуда вы знаете? – перебил её Рохан.
        – Потому что я это почувствовала, – ответила королева. – Вернее, я ощутила не вашу смерть… А ваше воскрешение. Этого не должно было произойти. Родиться, умереть и воскреснуть, и всё в один день? Слишком много метаний между мирами. Неудивительно, что из-за вас в ткани мироздния возникла маленькая дырочка. Вы оба не должны были остаться в живых. Вы – ошибки. – Она одарила обоих красивой, но жуткой улыбкой. – Но ошибка вселенной означала, что, как только вы подрастёте, предприимчивая фея сможет проникнуть в проделанную вами дыру. – Она указала на себя, на тот случай, если у них возникнут какие-либо сомнения, о какой предприимчивой фее идёт речь. – Когда вы были младенцами, это была совсем крошечная дырочка. Но она росла, а когда вы достигли первого магического возраста, открылся портал. Портал, который остаётся открытым до заката в ваш день рождения.
        Королева выдержала выразительную паузу.
        – Ясно! – сказал Рохан. – Одиннадцать – это первый магический возраст? И поэтому вы проскользнули в наш мир в наш одиннадцатый день рождения?
        – Не будь тупицей, – усмехнулась королева. – Первый магический возраст – это семь. Все это знают, и именно в ваш седьмой день рождения открылся первый портал. Именно тогда я собралась проскользнуть внутрь, чтобы похитить любых смертных младенцев или детей постарше, какие только найдутся рядом с порталом. Подходящий момент было выбрать нелегко. Смертное время течёт медленнее, чем здесь, и чтобы отслеживать ваши вялые человеческие годы, требовалось множество сложных чар и заклинаний. Но, поскольку я сильна и прекрасна, я нашла способ. Когда вам исполнилось семь, у меня были готовы специальные чары. Я была готова прийти и схватить вас в момент открытия портала – и всех ваших маленьких друзей, которые окажутся поблизости.
        – Тогда почему вы этого не сделали? – спросила Мира.
        Королева вздохнула.
        – Воровать детей сложно, когда рядом есть взрослые люди. Их любовь и забота отталкивают мою магию. – Она нахмурилась. – Это раздражает. Заметьте, я была близка к цели. Когда появился отец Миры и странного вида дамы и джентльмены в скучной униформе и с мигалками, этого было почти достаточно, чтобы отвлечь внимание, но не совсем.
        – Как вы об этом узнали? – спросила Мира. Она старалась не думать про свой седьмой день рождения. В тот раз её родители так громко ругались, что соседи вызвали полицию.
        – Я шпионила, – призналась королева. – Нет, не всё время – ваши жизни такие скучные, а вечеринки такие удручающе-тоскливые, что я не могу шпионить больше одной минуты зараз. Но я хотела знать, во что ввязываюсь. Я, конечно, могла бы послать служанку, но разве это веселье? К тому же я хотела знать, не таилась ли рядом какая-нибудь опасность. Например… железное оружие, – добавила она, и её передёрнуло. – Но, к счастью, в ваших домах не было ни оружия, ни охраны.
        Мира больше не слушала. Она думала о словах королевы. Глориана сказала, что дар правды предназначен для Рохана. Но почему? Это же касалось и её тоже.
        – Не понимаю, почему дар правды только для Рохана? – сказала она. – Вы рассказываете про то, что случилось с нами обоими. Как наши смерти проделали дыру… Про наш совместный седьмой день рождения.
        Королева одобрительно посмотрела на неё.
        – Будь благословенна за эту попытку свести всё к себе любимой. Это так в духе фей. Но правда, о которой идёт речь, касается только Рохана. Да, в этой истории участвуете вы двое, но крошечное зёрнышко правды, которое у меня есть, – это мой особый подарок только ему.
        – Продолжайте, – нетерпеливо сказал Рохан. – Какую правду вы хотите мне открыть?
        – Как я уже сказала, я попыталась, но не смогла схватить тебя и твою сестру, – ответила королева. – Итак, в качестве моего особого подарка тебе я хочу, чтобы ты знал: причина, почему на этот раз я добилась успеха, – в Мире. Это всё благодаря ей.
        Королева умолкла и посмотрела на Рохана, упиваясь выражением ужаса на его лице. Мира почувствовала, как её тоже охватывает паника.
        – Я прошла через портал в одиннадцатый час твоего одиннадцатого дня рождения. Но мне всё равно нужен был некий отвлекающий момент, чтобы схватить подменыша. И тут Мира подожгла сарай, и твои родители бросились в конец сада, оставив ребёнка без присмотра. Так что в отличие от вашего седьмого дня рождения, когда взрослые кружили вокруг своих драгоценных чад, словно орлы вокруг гнёзд, на этот раз мне удалось легко проскользнуть в дом и схватить девчонку. Это даже не было проблемой. Честное слово, Мира, ты настолько облегчила мне задачу, что мне следовало бы разозлиться на тебя.
        Мире стало плохо. Это всё из-за неё. Она виновата во всём, что произошло.
        – Понятно, – сказал Рохан. Он сжал губы в тонкую линию, будто её карандашом провели. Глаза его почернели от ярости. – Всё теперь понятно. КОНЕЧНО, это твоя вина, Мира. И ничья другая. Почему я не удивлён?!
        Похоже, королева была в восторге.
        – О, как я рада, что тебе понравился первый подарок! Сколько удовольствия! Только посмотрите, как ощетинился мальчик!
        Её глаза горели нетерпением. Возможно, она надеялась, что Рохан с кулаками набросится на Миру. И глядя на него, так вполне можно было подумать.
        Но вместо этого он просто отвернулся.
        – Думаю, я обойдусь без второго подарка, если он хоть немного похож на первый.
        – О, он совсем не такой, – заверила его королева. – Это чудесный сюрприз.
        Королева хлопнула в ладоши, и появилась фея с подносом в руках – высокая элегантная жёлтая фея с белыми до пола волосами и крошечными глазками, словно у ящерицы.
        Искоса взглянув на королеву, она протянула поднос Мире и Рохану.
        – Нектар? Амброзия? Консоме из роз? Чего бы вам хотелось? – спросила Глориана, указывая на множество изящных блюдечек и тарелок, сплетённых из лепестков. Они не стояли на подносе, а парили в нескольких дюймах над ним. – Уверяю вас, каждый из этих деликатесов вкуснее всего, что вы когда-либо ели. Если вы не попробуете их сейчас, проведёте остаток ваших дней, гадая, что же это могло быть.
        – Ладно, попробую по два от всего! – сказала Мира и, протянув руку, взяла пару крошечных блюдечек. Запах был потрясающий. Наверно, одного кусочка будет достаточно, чтобы все её заботы и печали унеслись далеко-далеко.
        В том числе и выражение лица Рохана, когда он узнал, что похищение удалось по её вине.
        Но тут Рохан вырвал из её рук лепестковые чаши.
        – Пищу фей есть нельзя! Ты когда-нибудь ВООБЩЕ обращала внимание на правила, когда мы играли в Тронный молот? Нет, конечно, – с отвращением сказал Рохан. – Что, если это яд? Что, если после этого ты останешься здесь навсегда?
        Мира опустила глаза. В воздухе сонно витал запах мёда, имбиря и специй. Она с тоской посмотрела на пролитую еду. «Интересно, действует ли в Иноземье правило пяти секунд?»
        – Ну ладно, выпей и застрянь здесь навсегда, – сказал Рохан. – Меня это не волнует. Я сам закончу квест!
        Не оглядываясь, он пошёл прочь.
        – Ему же хуже, – раздражённо сказала Глориана и помахала служанке. – Лютик, эти дети отказались от моего второго подарка. Унеси его.
        – Нет, погодите! – воскликнула Мира. Она остановила фею с подносом. – Если Рохан не хочет, это вовсе не означает, что я тоже не буду.
        Она схватила золотую чашу в форме колокольчика, полную какой-то прозрачной жидкости, и посмотрела в неё, всем своим видом показывая, что Рохан ей не указ. Она способна принимать собственные решения. С какой стати он вообразил себя капитаном Роханом, верховным начальником?
        К тому же жидкость в её маленькой чашке так соблазнительно пахла! Аромат был тёплый и пряный, сладкий, но не тошнотворно-приторный.
        «Ну и что, если я и ВПРЯМЬ останусь здесь навсегда? Что в этом плохого? Неужели человеческий мир так уж хорош? Да и кто будет по мне скучать? Явно не Рохан. И даже не мама». Мира взглянула на королеву. Та смотрела на неё едва ли не с любовью. «По крайней мере, кто-то хочет, чтобы я была рядом».
        И она решилась пригубить напиток. И пока пила, забыла обо всём, кроме его вкуса. Он был сладкий, тёплый и нежный на языке. Он струился по горлу, как радуга, наполняя её светом и радостью.
        Через пару мгновений Мира забыла, где она. Вокруг неё мерцали огни и пламя, слышался ритмичный топот ног и бодрые звуки музыки. Это была диковатая, недобрая музыка, она гудела и пульсировала. Рядом с ней начиналась вечеринка, и она поняла, что танцует. Её тело как будто стало неподвластно ей – она была частью кружащейся массы рук, ног и туловищ, покачивающихся плеч и бёдер.
        И это было чудесно.



        13. Пещера

        Мира чувствовала себя разбитой. Она моргнула, чтобы убедиться, что действительно открыла глаза. Потом моргнула ещё несколько раз и увидела что-то едва различимое. Как будто проблеск света вдалеке?
        Она попыталась двинуться к свету, но каким же тяжёлым было её тело! Она поняла, что лежит на животе на какой-то каменистой поверхности. Руки и ноги побаливали. Она ушиблась? Она не могла толком ничего вспомнить. Последнее, что Мира помнила, – это то, что она выпила тот восхитительный нектар.
        Она обнаружила, что не может встать. Ноги не слушались и как будто ей не принадлежали. И тогда она поползла.
        Когда её глаза привыкли к темноте, она взглянула вверх и увидела, что потолок находится невысоко. Она была в каком-то узком туннеле. Как хорошо, что она не страдает клаустрофобией.
        Всегда нужно смотреть на светлую сторону, подумала она, даже когда просыпаешься в тёмном туннеле и твои ноги не работают.
        Мама гордилась бы её позитивным настроем!
        «Если я когда-нибудь увижу её снова… А вот это уже не слишком позитивно!»
        Мира ползла к тусклому свету, который, как она надеялась, был выходом. И по мере приближения свет становился всё ярче. Он начинал бить ей в глаза, и вскоре она выбралась из темноты на слепящее солнце. Ноздри ей защекотал прохладный воздух. Не ароматы с поляны фей, а солоноватый и свежий ветерок. Он пах восхитительно! Как самая вкусная еда, которую она когда-либо ела. Кстати, говоря о еде, она не отказалась бы от завтрака. Мира вновь принюхалась. Приятно пахло не только свежим воздухом – она явственно чувствовала запах еды! И эта еда была рядом!
        Её глаза постепенно привыкли к свету. Было утро… Солнце светило на зелёный склон холма, поросший мхом и крошечными цветами, а в нескольких сотнях футов от неё вниз по склону паслись белые лошади. Нет, это были не лошади. На головах у них были рога. Единороги. КРУТО!
        В этот момент она услышала лязгающий звук. Кто-то шёл в её сторону. Вскоре из-за деревьев появилась фигура в доспехах и с мечом в руке. Какой-то мужчина? Или фейри?
        Нет, это был не мужчина и не фейри. Это был маленький мальчик.
        Он откинул забрало и впился в Миру чёрными, полными тревоги глазами.
        – Ну вот, кажется, пришёл, – сказал Рохан. Он обеими руками поднял свой меч и осторожно вытянул его перед собой, как будто боялся порезаться. Но почему он кажется ей таким маленьким? Неужели он сжался за ночь? Может, феи заколдовали его? Она должна ему помочь!
        – РОХАН! – крикнула Мира.
        Или пыталась крикнуть. Что-то было не так с её горлом: она смогла издать только низкий, рокочущий стон. Должно быть, она потеряла голос, крича на Рохана накануне вечером. Тот слегка вздрогнул, но затем что-то пробормотал и зашагал прямо к ней, на ходу поднимая свой меч. Его руки дрожали.
        – Рохан, что происходит? – снова попыталась крикнуть Мира, но голос подвёл её и на этот раз. Неужели она больна? В горле было жарко, сухо и саднило.
        – Защищайся, дракон! – крикнул Рохан.
        Мира в ужасе оглянулась. Дракон? У неё за спиной? Но позади никого не было. И Рохан не смотрел ей за спину. Он смотрел на неё. И почему он кажется ей таким маленьким?
        Внезапно, топая ногами и, как безумный, потрясая мечом, он с громким криком устремился на неё. Он бежал быстрее, чем любой человек в доспехах. Быстрее, чем она когда-либо видела, как он бегает. Он замахнулся на неё мечом. Лезвие впилось ей в руку, и она попыталась закричать, но её голос превратился в сухой рокот. Рука заболела, но не так сильно, как можно было ожидать от удара мечом. Это было больше похоже на глубокую царапину. Она вздрогнула.
        Рохан снова взмахнул мечом. Что он делает? Почему хочет сделать ей больно?
        И тогда Мира поняла, что случилось. Он выпил нектар! Хотя ей сказал не делать этого! Странным образом нектар не повлиял на неё, не считая того, что она стала сонной, неповоротливой и жутко охрипла. Но она хотя бы не превратилась в берсерка! А Рохан даже не узнавал её! Кроме того, он уменьшился в размерах!
        Она должна привести его в чувство. Мира отчаянно махала Рохану, выкрикивала его имя или, по крайней мере, пыталась сделать это. Ну почему ей не удаётся кричать? Как ей прорваться в его помутнённый рассудок? Он упрямо продолжал наступать. Неловко спотыкаясь, Мира попятилась назад. И вдруг поняла, что стоит на четвереньках. Почему её тело казалось ей таким странным? Как будто у неё появились новые конечности.
        Когда Рохан приблизился снова, она почувствовала жжение в лёгких и сильную потребность кашлянуть. И как только она кашлянула, рядом с её лицом откуда-то вырвался огонь. Она пригнулась. Может, всё-таки за ней ПРЯЧЕТСЯ дракон? Просто он невидимый?
        Рохан взревел от гнева – а может, от ужаса – и снова замахнулся мечом. Она успела вовремя отшатнуться. Она с облегчением выдохнула, и снова появился огонь.
        Глубоко, очень глубоко в её сознании начал складываться пазл. Огонь. Рохан атакует. Твердит о драконах.
        Рохан нападал не на неё. Он атаковал дракона. «И этот дракон я», – сказал тихий голос. На этот раз Мира не стала отмахиваться от него.
        Это нектар. Это он превратил меня в дракона.
        – Рохан, это я! – попыталась сказать Мира. – Это наваждение! – но её слова вылились в ревущее пламя.
        Рохан вновь замахнулся на неё. И Мира, прижав руки к лицу, закричала от отчаяния.



        14. Чума человечества

        Лезвие замерло в нескольких дюймах от её лица. Рохан со стуком уронил меч на каменистую землю и удивлённо уставился на неё.
        – Мира? – ахнул он.
        Как только он произнёс её имя, девочка ощутила, как начала меняться. Под чешуйчатой плотью задвигались мускулы, и она стала уменьшаться. Было больно, как будто что-то давило на неё со всех сторон. Она чувствовала, как внутри её что-то растворяется. По мере того как Мира сжималась, ей казалось, что она исчезает. Но затем тело обрело твёрдость. Она принимала другую форму, меньших размеров. Свою собственную.
        Наконец, всё закончилось. Мира сидела на полу в своей одежде и истекала кровью. Она посмотрела на Рохана. Тот, в свою очередь, смотрел на неё со слезами на глазах.
        Он протянул руку, чтобы помочь ей встать.
        – О боже, прости меня, Мира. Честное слово, прости!
        – Как… Кх… Ты понял, что это я? – прошептала она. – Прежде чем я превратилась обратно в себя?
        – По твоему крику, – сказал Рохан. – Я бы узнал его где угодно. Извини. Твоё плечо, оно кровоточит. Я не нарочно.
        Мира осторожно потрогала плечо. Рана была чуть мягкой под её пальцами, и у неё тотчас закружилась голова.
        – Фу, – сказала она, потрогав её ещё раз. Но была не в силах справиться с дурной привычкой расковыривать царапины.
        – Ты была драконом! – с дрожью в голосе сказал Рохан. – Извини, что я не сразу понял, что это ты.
        Мира пожала плечами. Ей было тепло внутри. Он её узнал. Он увидел не только монстра. Сквозь чешую и огонь он разглядел её.
        Кстати, о чешуе и огне…
        – И как я тебе в обличье дракона? Готова спорить, я выглядела потрясающе.
        – Увидев тебя, я так испугался, что едва не описался в своей броне, – признался Рохан.
        – Засчитаем твой ответ как «да», – сказала Мира и, вспомнив, что дышала огнём, посмотрела на Рохана. – Надеюсь, я не обожгла тебя?
        Рохан покачал головой.
        – Магическая броня. Королева дала мне магические доспехи и магический меч, чтобы защитить меня, сделать очень сильным и быстрым. Тогда это показалось немного подозрительным – с какой стати ей облегчать мне жизнь ради этого испытания? Но потом я увидел тебя… То есть огромного дракона, и сразу засомневался, что магического оружия будет достаточно. Ты была просто ИСПОЛИНСКОЙ.
        – А когда я увидела тебя, то подумала, что ты подозрительно маленький!
        – Мой рост пять футов пять дюймов! – возразил Рохан. – В смысле, включая мои волосы…
        – Да, но с точки зрения дракона ты был крошечным, – сказала Мира. – Эх, жаль, что ты не сфотографировал меня!
        – Вообще-то я был немного занят, сражаясь за свою жизнь с монстром, – сказал Рохан. – Кроме того, у меня нет телефона. В любом случае, я должен тебе что-то сказать, – добавил он.
        – Извиниться, что порезал меня волшебным мечом? – предположила Мира.
        – Это потом, – сказал Рохан. – Хотя мне очень стыдно, что я это сделал.
        – После того как ты извинишься… – Мира задумалась. – Ты простишь меня? Сначала извинишься, а затем простишь.
        – НЕТ! – воскликнул Рохан, правда, теперь со смехом: – Я не об этом… Я собирался тебе сказать… Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛ! – Он указал на неё. – Я же сказал тебе не пить зелье! Я сказал тебе, что есть и пить в Иноземье опасно. Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛ. – Лязгая бронированными сапогами, теперь он слегка пританцовывал. – Это мой, Я ЖЕ ТЕБЕ ГОВОРИЛ, танец!
        Мира скрестила руки.
        – Хм. Зачем повторять это в сотый раз?
        – Если надо, я повторю и в тысячный. Я был прав. Ты была не права. С этого момента ты должна делать то, что я тебе говорю.
        – Этого никогда не будет, – возразила Мира.
        Рохан перестал танцевать.
        – Если серьёзно, извини, что я тебя поранил. А также извини, что оставил тебя наедине с королевой и ты выпила… что бы это ни было.
        – Что ж, извини, что я это выпила, – сказала Мира.
        – Зачем ты это сделала? – с искренним любопытством спросил Рохан.
        Мира задумалась. Задумалась о том, какие чувства испытывала, когда он ушёл и оставил её с королевой. И об ужасе в глазах Рохана, когда он узнал, что это Мира виновата в том, что королева украла Шилпу. Все эти чувства сплетались в её груди, как клубок змей. В конце концов, она нашла несколько слов.
        – Я думаю… Я была зла на тебя за то, что ты был зол на меня. Но я также злилась на себя. Просто я… – Она не договорила. – Честно говоря, иногда я просто делаю что-то странное и понятия не имею почему.
        Рохан посмотрел на неё с новым выражением лица. Более мягким.
        – Это, конечно, сбивает с толку, – сказал он. – Но заявление королевы, что ты виновата во всём, – неправда. Ты сделала глупость и подожгла сарай. Но я знаю, что ты не хотела причинить вреда. А королева между тем задумала настоящее злодеяние. Она намеревалась украсть детей. По сравнению с этим что такое небольшой пожар ради дружбы? – Он положил руку ей на плечо.
        – Ой! – Мира поморщилась. Рана на плече саднила, и у неё начинала кружиться голова. – Но… мы друзья? – прошептала она.
        Рохан сначала улыбнулся, затем озабоченно нахмурил брови.
        – С тобой всё в порядке?
        – Я чувствую себя… странно, – ответила Мира. Её ноги казались очень далёкими, а лицо – очень горячим. Потом её колени подкосились, и она упала. Её поймали чьи-то сильные надушенные руки.
        – Она упала в обморок! – пояснил Рохан.
        – Не волнуйся, Маб здесь, – сказала Маб.
        Фея уложила Миру на землю и помахала над ней руками. Мгновение спустя её окружил светящийся шар света. Мире казалось, будто его тепло обволакивает. Как будто её согревали солнечные лучи.
        Рана на плече Миры начала затягиваться. Она чувствовала, как кожа срастается. Однако лучше ей не становилось. Она вся горела. Как будто на неё дохнул огнём дракон, но на этот раз огонь был у неё в крови.
        – Внутрь попал яд, – пробормотала Маб и посмотрела на Рохана. – У меча, который дала тебе королева, было ядовитое остриё.
        – Вы можете ей помочь? – в отчаянии спросил Рохан.
        Маб продолжала накладывать чары.
        – Тсс, не мешай! Я работаю…
        Мира ощутила внутри лёгкое тёплое покалывание. Она как будто плыла по воде на солнышке, в бассейне, как на надувной лодке или матрасе.
        – Вернись, – сказал чей-то голос. Возможно, Рохана?
        – А-а-а, – сказала Маб. – Вот она. Близко к сердцу. Капли, всего одной капли, достаточно, чтобы положить конец смертной жизни. Но я такая умная, – добавила она. – Я самая лучшая.
        – Меньше хвастовства, больше исцеления, – сказал Рохан.
        – Кто сказал, что я не могу делать и то и другое одновременно? – сказала Маб. Последним взмахом руки она осторожно подняла Миру на ноги. И та, наконец, почувствовала себя исцелённой. Она протянула руки, подставляя их тёплым лучам солнца, и закричала от счастья и облегчения.
        – Ну вот. Так-то лучше, – удовлетворённо сказала Маб.
        – И её лёгкие определённо работают, – сказал Рохан, прикрывая уши.
        Маб от восторга захлопала в ладоши.
        – Я это сделала! Я ещё ни разу не спасала смертных от смерти! Это нечто!
        Затем она посмотрела на Рохана и как будто что-то вспомнила.
        – Эй, у меня на тебя зуб! Ты разрушил чары! Я шла спасти тебя, но ты спас себя сам. Фи, как грубо! Как фее-крёстной поддерживать свою репутацию, когда её крестники спасают себя сами?
        – Я? Разрушил чары? Я ничего не делал! – Рохан удивлённо моргнул.
        – Когда смертный знает, что иллюзия – это иллюзия, её можно разбить, – пояснила Маб. – Это одна из немногих магических вещей, которые могут делать смертные, а феи – нет.
        Мира засмеялась.
        – Разве это не я главный мастер-ломастер?
        – У меня скрытые таланты, – сказал Рохан, очень довольный собой, но также удивлённый.
        Маб покачала головой.
        – Честно говоря, не могу поверить, что ты прошёл это испытание. Я думала, ты сгоришь в огне, как вампир под полуденным солнцем, а я так хотела прилететь и спасти тебя!
        – Дело в том, что… мы друзья, – сказал Рохан, искоса взглянув на Миру. – Друзья узнают друг друга, даже когда превращаются в ужасных огнедышащих монстров.
        – Да, мы друзья. Дружба – это человеческое дело, – сказала Мира, скрестив на груди руки. – Тебе не понять.
        – Я знаю, что такое дружба! – сказала Маб, нахмурившись. – У меня куча друзей!
        Мира и Рохан оглядели пустую поляну.
        – Ага. Куча, – сказал Рохан. – Они прямо-таки роятся вокруг тебя.
        – Знаешь, я могла бы заклинанием зашить тебе рот, – фыркнула Маб.
        – Именно поэтому у тебя нет друзей, – сказал Рохан, но, увидев обиженное лицо Маб, смягчился. – Кроме нас, – добавил он.
        – Так мы друзья? – растерянно спросила Маб. По её щекам скатились две изумрудные слезинки – по одной из каждого глаза.
        – Ты плачешь! – удивилась Мира.
        – Ооо! – воскликнул Рохан. – Ты плачешь! Ты такая же, как мы! Ты хочешь быть нашим другом!
        – Феи не плачут! – возразила Маб. – Такого никогда не бывало. Я не думала, что это возможно с биологической точки зрения. – Она вытерла слезу. – У меня даже слёзных протоков нет! Должно быть, это утечка моей магии.
        – Думаю, это на тебя влияет наша человечность, – сказал Рохан.
        – Как отвратительная, сопливая чума, – добавила Маб, расплываясь при этом в улыбке. – Пойдёмте, – сказала она. – Давайте вернёмся на поляну, друзья мои, и скажем королеве, что вы выиграли второй раунд.



        15. Мы выиграли… да?

        Тронная поляна была объята пламенем – голубым огнём, который горел, ничего при этом не сжигая. В его отблесках поляна выглядела жуткой – этакое видение ада, только с большим количеством цветов и пышных подушек.
        – Как вы думаете, новый интерьер означает, что королева в дурном настроении? – предположил Рохан.
        – Совсем чуть-чуть, – сказала Мира, показывая указательным и большим пальцами расстояние в полдюйма.
        – Но где же она?
        Поляна была пуста, если не считать трона и, конечно же, огня.
        – О, она здесь, – сказала Маб. – Где-то здесь. – Она огляделась по сторонам. – Просто подождите.
        Затем послышалась барабанная дробь. Звук был глубоким и низким. У Миры тотчас завибрировало всё тело, а желудок начал скручиваться узлом.
        К дроби присоединился рокот ещё одного барабана. Этот бил быстрее и пронзительнее. Затем ожили невидимые медные тарелки, и в следующий момент, спустившись с сумеречного неба по тонкой нити, появилась королева.
        Её наряд, как и лес вокруг, тоже полыхал огнём, только этот огонь был красно-золотым. Мира заметила, что даже глаза королевы горели. Это было невозможно, но девочка пробыла в Иноземье уже достаточно долго, чтобы принять тот факт, что слово «невозможно» к Глориане неприменимо.
        По мере того как ритм музыки ускорялся, виолончели с их богатыми древесными нотами звучали всё громче, а мелодия тоненькой флейты становилась всё более навязчивой, поляна начала наполняться феями. Целыми стаями они вырывались из леса с дикими криками. Или, возможно, это было пение, потому что его звуки идеально попадали в такт музыке.
        Королева мягко опустилась на землю в компании своих приближённых фей.
        – Пусть она злобный монстр-похититель с извращённым чувством юмора, – сказала Мира, – но она УМЕЕТ обставить свой выход.
        – О, я знаю, – сказала королева.
        Она щёлкнула пальцами, и феи заняли свои места, окружив королеву вместе с ребятами.
        – Итак, – сказала Глориана. – Ты не сумел убить дракона. Какая жалость. Теперь победа за мной. А ты останешься здесь. И твоя сестра тоже.
        – Погодите, – сказал Рохан. – Всё было не так. Вы сделали Миру похожей на дракона, но на самом деле она всё это время была собой. С драконом я не встречался. Вы же мне как сказали – убить первого дракона, который выйдет из пещеры. Но из неё никакие драконы не выходили.
        – Значит, ему некого было убивать, – закончила Мира. – Зато он сумел разрушить ваши чары!
        Королева окинула их презрительным взглядом, каждого по очереди.
        – То есть, по-вашему, это ВЫ победили во втором испытании?
        – Да, – ответил Рохан.
        Королева элегантно пожала плечами и щёлкнула пальцами. Пламя на её одежде погасло, и ткань превратилась в мерцающую воду. Её глаза стали бриллиантами. Затем она засмеялась.
        – Что ж, справедливо. Я просто шутила с тобой. Поздравляю! Вы выиграли! Взрыв аплодисментов. Молодцы, вы оба! – Она прищурилась. – Но как ты разглядел мою иллюзию?
        – Для того, чтобы я не узнал своих друзей, маловато чешуи и немного огня, – сказал Рохан.
        – Моя внутренняя красота всегда сияет и распространяется вокруг, – заявила Мира.
        – Что-то вроде того, – подтвердил Рохан. Он посмотрел на Маб и добавил: – К тому же я получил полезный совет. Перед испытанием наша фея-крёстная сказала, что в Иноземье не всё бывает таким, каким кажется.
        Маб сконфуженно кашлянула.
        – Э-э-э… Я бы не сказала, что дала тебе совет как таковой. Мои слова были довольно… э-э-э… расплывчатыми…
        Королева испытующе посмотрела на Маб.
        – Ну что, фея-крёстная? Довольна тем, что сделала? Что помогла этим человеческим детям выйти живыми из моих испытаний? Что я рисковала потерять подменыша? Ты довольна? Ты считаешь, что заслужила… – королева подняла палец, и он сверкнул опасной молнией, – награду.
        – Не трогайте её! Только посмейте сделать ей больно! – сказала Мира, инстинктивно вставая между королевой и Маб.
        – Сделать ей больно? – сказала королева. Она выглядела глубоко оскорблённой. – По-твоему, мне не хватает воображения? Физическая боль – это так уныло. Только бездарные палачи и вампиры истязают кого-либо физически. Так или иначе, – королева хлопнула в ладоши, – довольно сердитых разговоров. Праздновать так праздновать! Тряхнём паутиной перед финальной игрой! Свет! Мотор! Камера!
        Пространство вокруг детей тотчас наполнилось танцующими существами, музыкой и мерцающими, пульсирующими огнями.
        – А бывают у фей дни БЕЗ вечеринок? – простонал Рохан. – Это же так утомительно.
        Мира собралась было отругать Рохана за его занудство, но поняла: а ведь он прав. Даже её кости жаловались на усталость.
        Это было слишком. Здесь никогда не было передышки. Никакого спокойствия, никакой тишины, никакой возможности просто стоять и бездумно таращиться в пространство. Её бедный мозг был как будто заведён на всю катушку, и каждая его клеточка грозила вот-вот улететь неизвестно куда, после чего она сама рассеялась бы, как облачко пыли.
        Рохан, Мира и Маб стояли в кругу танцующих фейри всех форм, расцветок и размеров. У одного была бычья голова и ноги орла с когтями, как будто сделанными из стекла. Во время танца он чуть было не порезал Мире щёку.
        – Эй! Осторожнее! Смотрите, где вы ими машете!
        Фейри не обратил на неё внимания, продолжая танцевать.
        – Моя подруга велела тебе смотреть, где ты машешь своими рогами! – сказала Маб.
        Она размахнулась и одним ударом оттолкнула фейри с бычьей головой подальше. Тот фыркнул и что-то пробормотал себе под нос.
        Мира благодарно улыбнулась Маб.
        – Спасибо.
        – Друзья не позволяют, чтобы их друзей калечил Алмазный Коготь Пушистик! – сказала Маб.
        Звучала музыка, и дети, почувствовав, что не в силах устоять на месте, начали пританцовывать.
        – Но никаких местных угощений и напитков, – решительно заявил Рохан.
        – Это да, – согласилась Мира. – Хотя я не отказалась бы от гамбургера.
        – Твоё желание для меня закон, – сказала Маб. – Я могу быстро, как молния, слетать в другой мир и принести вам еду, которую можно есть. Я мигом вернусь!
        И она исчезла.
        Рохан похлопал Миру по руке.
        – Смотри, – сказал он.
        Глориана стояла на краю поляны, наполовину скрытая деревом. Она во что-то вглядывалась, бормоча себе под нос. Издали это нечто походило на пень, но он светился, и с него стекала светящаяся вода.
        – Что она делает? – спросил Рохан.
        – Пойдём посмотрим, – предложила Мира.
        Уворачиваясь от танцоров, они подошли ближе и, когда достигли края поляны, нырнули под переплетённые ветки. Королева всё ещё стояла на прежнем месте. Она смотрела вверх, и, похоже, их не заметила. На всякий случай Рохан и Мира спрятались за деревом. Они услышали треск веток и шорох. А когда снова выглянули, королевы уже не было.
        Рохан жестом велел Мире следовать за ним, и они подкрались к тому месту, где только что стояла Глориана. Вблизи пень оказался не совсем пнём. Он больше походил на поилку для птиц, сделанную из живого дерева. В срезе пня было выдолблено углубление, по краям которого веером росли ветви, придавая ему сходство с чашей.
        В воде виднелась небольшая полянка. Сначала Мира подумала, что это отражение поляны, на которой они стояли, но затем поняла, что на той поляне нет фей. Вероятно, это было другое место, где-то поблизости, поскольку из воды доносились слабые звуки вечеринки.
        – Вот это да, – сказал Рохан. – Это похоже на… волшебное видеонаблюдение. Готов поспорить, с его помощью она шпионит за своими подданными. Хотя мне казалось, что они все здесь, на танцах.
        Из водного зеркала послышались новые звуки. Шаги. Лёгкие, как кошачья поступь, но отчётливые. Две пары ног в маленьких остроносых туфлях.
        На пустую поляну вышли Глориана и Маб. Крёстная фея выглядела встревоженной и шла на несколько шагов позади королевы. Посреди поляны Глориана внезапно остановилась и повернулась к Маб.
        – Она ведь её не накажет? – с тревогой спросила Мира.
        – Тсс! – шикнул на неё Рохан.
        – Что она собирается делать?
        – Это всё равно что смотреть телевизор вместе с папой. Я не больше тебя знаю, что произойдёт! Просто смотри!
        Мира молча ткнула его локтем в бок и стала смотреть.
        Королева откинула плащ. Он тут же стал красиво развеваться на ветру, хотя больше ничего вокруг не колыхалось.
        – Итак, Маб. Вот мы и встретились. Моя бывшая подруга. Моя бывшая королева. Мой заклятый враг.
        – Моя королева, – поклонилась Маб. – Я сумела ненадолго ускользнуть. Зачем мы здесь?
        Глориана не ответила. Она придирчиво оглядела Маб с головы до ног, словно пытаясь решить что-то для себя.
        – Похоже, ты очень любишь этих смертных детей, – сказала королева. – Что совсем не в духе фей. Я видела, как вы вместе шли через лес и говорили о дружбе. – Она уставилась на Маб большими чёрными глазами. – Помнишь, ведь мы с тобой тоже когда-то дружили.
        – Ты становишься сентиментальной, моя королева?
        – Никогда, – ответила Глориана. – А что насчёт тебя?
        – Никогда! – повторила за ней Маб. Её голос слегка дрогнул. – Люди ничего для меня не значат. Моя преданность тебе неизменна. Я, как и прежде, боготворю тебя.
        – Что она имеет в виду, говоря «моя преданность тебе»? – спросила Мира. – Как думаешь, во всём этом есть некий тайный смысл?
        – Тсс!
        – Моя королева, я сделала именно то, о чём ты просила, – сказала Маб в зеркале. – Я выполнила твои указания в точности… До последней буквы!
        – ЧТО? – ахнула Мира.
        – Всё ясно, – тихо вздохнул Рохан.
        Мире показалось, что её желудок провалился в темноту. Причём навсегда. В Иноземье они были одни-одинёшеньки. С самого начала.
        – Как ты и просила, я помогла детям пройти первые два испытания, – продолжила Маб. – Теперь они потерпят поражение на последнем испытании, и твоя победа станет ещё более эффектной. Я знаю, ты не любишь, когда рассказ прерывается на середине. Ты хочешь, чтобы игра была сыграна до конца. Всегда.
        – Хмм… – с сомнением сказала королева. – Ты не сделала всё ТОЧНО так, как я просила. Я сказала тебе, что мальчишка должен убить девчонку в обличье дракона. Я даже дала ему отравленный меч, чтобы помочь ему в этом. Только один из них должен был дожить до финального волшебного поединка.
        – Но, моя королева… – Маб моргнула и облизнула губы. – В таком случае у вас было бы только два подменыша: мальчик и его сестра. Две потенциальные новые феи, которые будут боготворить вас. Теперь же у вас их трое, и все будут превозносить вас и любить. Всё королевство будет славить ваше великое коварство и изобретательность. Вашей власти ничто не будет угрожать целых сто лет. Никто не сможет бросить вам вызов. Даже я.
        Королева посмотрела на Маб и вопросительно приподняла бровь.
        – Надеюсь, что нет, – сказала она. – И они ничего не подозревают? Эти смертные?
        – Ничего, – сказала Маб. – Они думают, что я их… друг. – Маб скривилась. Мира не смогла уловить смысл этой гримасы. Было ли ей противно? Грустно? Или это какая-то совершенно нечеловеческая эмоция, которую ей никогда не понять?
        Потому что Маб определённо не была человеком. Или их другом.
        Или их феей-крёстной.



        16. Если ты им никогда не нравился, это не предательство

        Маб снова поклонилась.
        – Так ты позволишь мне вернуться ко двору? Не в качестве твоей королевы, конечно… А твоей фаворитки?
        – Когда задача будет выполнена, – сказала Глориана, – ты, безусловно, будешь моей любимицей. – Она протянула руку и своими длинными-длинными пальцами погладила Маб по щеке. – Не могу дождаться, чтобы увидеть лица этих детей, когда они поймут, что ты всегда была моей. Что они всегда были обречены на проигрыш.
        Затем королева повернулась и посмотрела из воды прямо на них, впиваясь взглядом в Миру. Она улыбнулась, оскалив острые зубы.
        – Нет! – крикнула Мира и, ударив по воде рукой, отшатнулась. Картинка исчезла. Рядом грохотала музыка вечеринки. Рохан и Мира уставились друг на друга.
        – Маб предала нас, – сказал Рохан.
        – Нет, она не предавала, – сказала Мира, ещё раз глянув на ровную водную поверхность. – Она с самого начала была не на нашей стороне.
        Рохан рыкнул и ткнул пальцем в воду.
        – И как я сразу этого не понял! Я не должен был ей доверять! Как можно доверять странной зелёной женщине, которая неожиданно появляется сразу после похищения ребёнка и предлагает всё исправить? Почему я такой ИДИОТ?
        – Я тоже ей доверяла, – сказала Мира. – Я хотела ей верить. Но ведь добрых фей не бывает? – сказала она, сердито насупив брови.
        – Не бывает, – согласился Рохан. – Никаких фей-крёстных. Это просто лживые мошенницы, которые дружат с нашим злейшим врагом. – Взъерошив рукой волосы, Рохан принялся нервно расхаживать туда-сюда. – Нам крышка. Нам никогда не вернуть мою сестру. Маб даже не станет притворяться, что помогает нам в последнем испытании. Мы проиграем. Мы проиграем.
        Мира, не раздумывая, влепила ему звонкую пощёчину. Он в ней нуждался.
        – Эй! Больно! – возмутился он.
        – Паника ещё никому не помогала, – сказала она. – И она точно не поможет Шилпе. И это жутко раздражает. – Она скрестила руки. – Мы должны победить. С чьей-то помощью или без. Просто нам нужно…
        УФФ! Во вспышке света появилась Маб с дымящимся бургером в руке. Запах был восхитительный.
        – Я принесла его из Затерянной Пещеры, – сказала она. – Летела так быстро, как только могла. Ещё горяченький и стопроцентно гарантированно не превратит тебя в дракона! Погоди. Почему ты так смотришь на меня? У меня что-то на лице? У меня выросли рога? Рога сейчас не в моде?
        – Мы знаем, – сказал Рохан. – Мы всё знаем.
        Маб нахмурилась.
        – Что именно?
        Держа на ладони бургер и зажав между зубами свой маленький, как у ящерицы, язык, она переводила взгляд с одного на другого.
        – Мы знаем, что ты верно служишь королеве, – сказала Мира. – И мы знаем, что этот бургер вовсе не из Затерянной Пещеры. Ты только что была на поляне с Глорианой. Мы всё видели. Ты лгунья. Зря мы доверяли тебе.
        – О! – воскликнула Маб.
        Её кошачьи глаза широко раскрылись от удивления.
        – Ох! – раздался голос Глорианы. Толпа расступилась, пропуская её. – Я оставила зеркало включённым? Я испортила твою прекрасную крепнущую дружбу? – Она прикрыла рот ладонью, как будто смущённая своей глупой, явно не преднамеренной неосторожностью. Но её взгляд был полон торжества.
        Маб удивлённо посмотрела на королеву.
        – Зачем ты выдала меня?
        – Поворот сюжета! – ответила королева. – Твоя роль выполнена. Ты привела их сюда. Почему тебя волнует, что они тебя теперь ненавидят? – Она буквально сверлила Маб глазами. – Они ведь тебе… не нравятся?
        Маб потупила взор. Мира и Рохан не сводили с неё глаз. Она ничего не сказала. Она посмотрела на свою ладонь, и бургер исчез в облаке света.
        – Он был бы вкусным, – пробормотала она. – И не превратил бы тебя в дракона.
        – Итак? Ответь мне, – властно сказала королева. – Они ведь тебе не нравятся?
        – Я боготворю только тебя, моя королева, – пролепетала Маб, смахнув с лацканов невидимую пыль. Похоже, она взяла себя в руки.
        – Видите ли, – сказала королева, обнимая фею за плечи, – когда-то моя Маб была здесь королевой. Когда её силы иссякли, королевой стала я. Мне пришлось отправить её в изгнание, чтобы научить смирению. С тех пор она находится в Безвременье. Ужасное место. – Глориана даже поморщилась.
        – Но теперь я вернулась, – сказала Маб, кладя голову королеве на плечо. – И я по-прежнему твоя любимица, верно?
        – Да, по-прежнему моя любимица. Ты ловко обвела их вокруг пальца, – промурлыкала королева, поглаживая волосы Маб. – Ты так хитро их обманула.
        – Не могу поверить, что я считал тебя доброй феей, – сказал Рохан.
        – Добрых фей не бывает, – ответила Маб. – Равно как и плохих. Есть просто феи.
        – Нет такой вещи, как плохие феи? Да ты всё время лгала нам в лицо, – сказала Мира. – Как, по-вашему, я должна это называть?
        – Да, я лгала! – сказала Маб. – Но только ради прикола, понимаете? Всё это просто шутка! К тому же если вы проиграете, то сможете веселиться в Иноземье вечно. В каком-то смысле я и правда ваша крёстная фея. Я сделаю вашу жизнь веселее! Навечно! – Она улыбнулась, обнажив острые зубы.
        Похоже, она ожидала, что они будут впечатлены и обрадованы. Но было в её зубастой улыбке и что-то грустное.
        – Ты просто ужасна! Лучше бы мы никогда не встречались! – сердито крикнула Мира.
        Королева расхохоталась.
        – Вы только взгляните на эти маленькие обиженные личики. Просто прелесть!
        – Да, прелесть, – отозвалась Маб, но её голос прозвучал совсем не убедительно.
        – Так ты водила нас за нос, чтобы вернуться из изгнания? – спросил Рохан.
        – Она всегда была очень умна, – вмешалась Глориана. – Когда я возвращалась в Иноземье из вашего мира с моим новым подменышем, я пролетала через Безвременье. Маб подкараулила меня там и сказала, что я смогу выиграть ещё больший приз, если мы проведём Рыцарскую игру. Сразу три подменыша. Конечно, я могла бы просто позаимствовать у неё эту идею, а её саму оставить там, но я обожаю хитрых обманщиков, с ними всё гораздо увлекательнее и веселее. Поэтому я пообещала ей место рядом со мной. – Она положила голову на плечо Маб. – Моя любимица.
        – Твоя любимица, – повторила Маб. – Твоя навеки.
        Королева драматично раскинула руки.
        – Мы будем играть вечно! Ты и я, Маб. Мы устроим бал! В буквальном смысле! Мы устроим бал-маскарад, чтобы отпраздновать нашу победу! Мы будем веселиться всю ночь! – Она схватила Маб за руки и закружила её в танце. Её юбки взвились вокруг неё сверкающим облаком.
        – Великолепно! – пробормотала Маб, пока они вальсировали.
        Но что-то мелькнуло в её глазах. Неужели сомнение? Трудно сказать. Хихикая, королева фей остановилась и, держа Маб за руку, отвесила поклон.
        – Надеюсь, оно того стоит, – сказал Рохан, сверля Маб взглядом. – Провести вечность вместе с НЕЙ! – сказал он, указывая на королеву. – Или, по крайней мере, до тех пор, пока она вновь не взъестся на тебя и не вышвырнет вон.
        Краем глаза Мира кое-что заметила. Больше никто не танцевал. Придворные феи умолкли. Прислушивались. Ждали.
        – Я до сих пор не могу поверить, что это был обман, – сказала Мира. – Мы доверяли тебе, Маб.
        – Но ведь я обманщица и плутовка, – пожала плечами Маб. – Плуты плутуют. Вы бы стали винить льва за то, что он охотится на животных ради прокорма? Или скорпиона, за что он кого-то ужалил?
        – Но ты не скорпион. Скорпионы не притворяются крёстными феями и не лгут в лицо, – сказал Рохан. – Ты не животное, и ты сделала это с нами. Ты чудовище.
        На лице Маб промелькнула обида. Или Мире так показалось.
        – Это не моя вина, – сказала Маб. – Я должна была вернуться домой. Вы же видели, какая скука в Безвременье? Мне казалось, что я умираю там. Я должна была вернуться.
        Неужели это мольба в её глазах? Неужели она просит пожалеть её? Пусть даже не рассчитывает, подумала Мира.
        – Ты даже хуже, чем она, – сказала Мира, указывая на королеву фей. – По крайней мере, она ЗНАЕТ, что она злая.
        – Я предпочитаю слово аморальная, – холодно ответила Глориана.
        – Как вам угодно, – сказала Мира и снова повернулась к Маб. – Серьёзно. Как ты могла?
        Фея заморгала.
        – Просто здесь всё так устроено. Мне нужно было кое-что. И я это получила с вашей помощью. Вот и всё.
        – В таком случае мы не собираемся здесь оставаться, верно? – сказала Мира, поворачиваясь к Рохану.
        – Да, – согласился он. – Мы не останемся. Говорите, что за последнее испытание. Мы победим, и я заберу свою сестру домой.
        В его словах Мире послышалась уверенность, как будто он знал, что так и будет.
        – Сестру, да? – сказала королева. – Она правда всё ещё твоя сестра? Иди сюда, Шилпа. Покажи брату, что ты почти одна из нас. Пусть знает, что его ждёт провал.
        Королева поманила кого-то слева от себя. Из толпы выступила маленькая девочка, одетая в серебристо-изумрудный наряд. Её кожа, губы и глаза были зелёными. Только волосы всё ещё оставались чёрными, хотя в тёмных кудряшках появился лёгкий серебристый блеск. Когда она открыла рот, стало видно, что её зубки заострены, как будто их кто-то подпилил. Хотя на самом деле их никто не трогал. Она менялась. Становилась одной из них.
        Мира почувствовала, как стоящий рядом с ней Рохан напрягся и испуганно ахнул. Ей захотелось обнять его. Но они никогда не обнимались, поэтому она не стала делать этого.
        – Мы обязательно вернём ее, – тихо проговорила она ему.
        – Но что, если уже слишком поздно? – прошептал в ответ Рохан.
        У Миры не нашлось что сказать на это.
        Шилпа прыгнула к королеве и на какое-то мгновение зависла в воздухе. И тогда Мира заметила то, чего не видела раньше, – на спине малютки прорастали крошечные крылышки. Ещё недостаточно сильные и большие, чтобы нести её по воздуху, но оторвать её от земли они уже могли.
        Шилпа вприпрыжку приближалась к королеве. Та встретила её с распростёртыми объятиями. Шилпа вскарабкалась Глориане на руки и уселась у неё на сгибе локтя. Королева улыбнулась. Шилпа тоже.
        Но только не Мира и не Рохан.
        – Теперь, когда ваша мотивация и уверенность в себе упали до нуля, позвольте объявить третье и последнее испытание, – сказала королева и подняла руку, как будто собралась наложить какое-то ужасное заклинание. Вспыхнул свет. Загрохотала земля.
        «Ой-ой», – подумала Мира.



        17. Им нравится плоть

        Поляна вдруг задрожала. И прямо из-под земли у их ног стала расти стена из зеркального стекла, переливающегося разными цветами. В считаные секунды она достигла не менее ста футов в высоту и наконец замерла.
        – Перед вами лабиринт, – сказала королева. – Вы должны добраться до его центра. – Она поставила Шилпу на землю, и малышка зачарованно замахала ей ручками, оставляя в воздухе блестящие следы – видимо, у неё уже начала появляться собственная магия. – Когда вы доберётесь туда, вы должны уколоть пальцы и капнуть своей кровью в фонтан. В лабиринте только один фонтан, так что вы его не пропустите.
        – Кровь? – сказал Рохан. – Я не очень люблю кровь. Мою. Чужую. Вообще никакую. Это обязательно должна быть кровь?
        – Это докажет, что вы прошли лабиринт, и послужит мне сигналом. Как только я его получу, я приду и заберу вас оттуда, – ответила королева.
        – Фу, – брезгливо сказала Мира. – А нельзя просто подглядывать за нами в ваше зеркало?
        Королева пожала плечами.
        – Это правило Рыцарской игры. И так было всегда на протяжении сотен лет.
        Мира подумала, что, несмотря на все эффектные игры и хитрые уловки, феи не обладают таким уж богатым воображением, коль соблюдают многовековые правила.
        Следуя за ними на расстоянии нескольких шагов, Глориана подвела ребят к лабиринту. Он был похож на ярмарочную зеркальную комнату. Мира видела тысячи своих отражений, а вокруг мельтешили отражения Рохана. Затем к ним присоединились и отражения королевы фей – они тоже были повсюду.
        – Пока не истекло время, вы должны добраться до центра лабиринта.
        – А который час? – спросил Рохан. Солнце здесь никогда не вставало и не садилось. Стояли вечные сумерки. – Который час СЕЙЧАС? Сколько у нас осталось времени?
        – Который сейчас час? – переспросила королева фей, игриво глядя на свое запястье. – Три веснушки после волоска. – Она расхохоталась. – Шучу. У меня нет ни веснушек, ни волос. Не сегодня. Но давайте скажем так: у вас его в обрез. Так что вам лучше поторопиться. Несколько моих друзей будут следовать за вами и даже подгонять вперёд.
        Королева вытащила что-то из кармана платья. Это был скарабей. Она нажала на его спинку. Жук тут же расправил крылья и взлетел. В воздухе он разделился на двух насекомых. Те, в свою очередь, ещё на двух каждый. Потом ещё, и так раз за разом, пока рой летающих жуков не заполнил зеркала вокруг них.
        – Лучше бегите. Они любят плоть, – сказала королева.
        И Мира с Роханом побежали.
        – Думаю, они нас потеряли, – задыхаясь, проговорила Мира через некоторое время.
        Они оба бессильно привалились к стене. Она больше не была зеркалом, а всего лишь перегородкой ростом со взрослого человека. А материал, из которого она была сделана, походил на гладкий розоватый пластик.
        – К сожалению, – сказал Рохан, тяжело дыша, – мне кажется, что мы тоже потерялись. Сначала я пытался считать повороты, но страх быть съеденным заживо жуками взял верх.
        – Вообще-то откуда нам было знать, куда мы идём? – мрачно заметила Мира. Внезапно её лицо просияло. Она что-то вспомнила. – Если только… – Она постучала по стене, затем наклонилась ближе и понюхала её поверхность. – Это место выглядит ЖУТКО знакомым. И пахнет тоже. Как… клубничная жвачка. – Она повернулась к Рохану с огоньком в глазах. – Поможешь мне забраться на стену?
        – Что ты задума… – начал было Рохан.
        – Просто сделай это. Я объясню, если окажусь права.
        Рохан опустился на колени и сцепил пальцы, чтобы Мира могла воспользоваться ими как ступенькой. Она шагнула ему на руки, подпрыгнула и ухватилась за верх стены. Затем подтянулась и, наконец, фыркая и пыхтя, оказалась на вершине розовой стены. Лабиринт раскинулся вокруг них, но по краям был нечётким, как будто размытым. Мира окинула взглядом знакомые повороты пластиковых коридоров.
        – Тебе виден весь лабиринт? – спросил Рохан снизу.
        – Нет, по краям висит дымка. Но я знаю, как пройти эту часть лабиринта! – заявила она.
        – Как? – спросил Рохан.
        Мира соскользнула вниз, приземлившись со стуком, и, стряхнув с себя пыль, расплылась в улыбке.
        – Мы внутри моего Таинственного Замка Принцессы! – сказала она.
        – Я знаю все эти слова, но понятия не имею, что они означают в таком сочетании, – сказал Рохан.
        – У меня был этот замок, когда я была маленькой! – воскликнула Мира. Она обвела рукой вокруг себя. – Когда-то это был хит продаж на Рождество. Он был у всех девочек, и я умоляла маму подарить мне такой же. Для неё это тогда было слишком дорого, и мы купили его только через три года на гаражной распродаже. Но к тому времени я уже не увлекалась куклами, и я разобрала его на части, чтобы построить лунную базу для моих астронавтов, – пояснила она. – Так что я знаю его вдоль и поперёк! Это игрушечный замок с лабиринтом внутри! Вот так всё выглядело, если снять с него крышу. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что я потеряла крышу. Забыла её в автобусе.
        – Почему ты забыла её в автобусе? Кто берёт с собой в автобус крышу? – спросил Рохан, моргая. – Ладно, неважно… Почему мы в твоём игрушечном замке?
        Мира посмотрела на него, приподняв брови.
        – Что из того, через что мы здесь прошли, даёт тебе основание думать, что на это есть разумный ответ?
        Рохан умолк, вздохнул и, похоже, взял-таки себя в руки. Он выпрямился.
        – Так в какую сторону?
        Мира указала налево.
        – Это путь в большой бальный зал! Его я превратила в подземный центр ремонта роботов на Луне.
        – Ну разумеется!
        И они побежали дальше. Мира повела их налево, затем направо, через большой пустой пластиковый пузырь, полный высоких кукол в бальных платьях и маленьких космонавтов, сделанных из фрагментов пластикого конструктора. Они танцевали вместе, и в воздухе звучала громкая поп-музыка. Отдельно от всех танцевала одинокая космонавт, и Мира на мгновение остановилась.
        – Она может делать всего несколько движений, потому что её руки поднимаются и опускаются только в одну сторону, а ладони похожи на букву C.
        Но ребята не могли задерживаться здесь, чтобы всё разглядеть. После бального зала они вышли во двор под розовым небом. Тут были пластиковые, но при этом живые лошади, и когда они проходили мимо них, животные начали ржать. Мира указала на дверной проём.
        – Это выход из замка, – пояснила она.
        За дверью не было ничего. Только кромешная тьма.
        – Центр лабиринта? – с надеждой в голосе спросил Рохан.
        Они выбежали сквозь арку в темноту и оказались в новом лабиринте. Вокруг, отбрасывая на их лица радужные блики, зигзагами изгибались стены из слепящего света.
        – Не могу понять, где начинаются стены, – призналась Мира.
        – Сомневаюсь, что мы до сих пор находимся в доме кукольных грёз… – сказал Рохан.
        Мира протянула руку и обнаружила, что стены вовсе не твёрдые. Её рука проскользнула сквозь свет и исчезла. Мира тотчас же выдернула её назад, на всякий случай. Они не стали это обсуждать и, раскинув руки в стороны, пошли напролом. Может быть, они шли к центру лабиринта или, наоборот, удалялись от него. Узнать это было невозможно. Но здесь не было никакой логики, и они просто шли себе дальше.
        Пройдя сквозь несколько стен, они увидели росший у основания одной из них странный гриб. Он был размером с годовалого малыша и багровый, как синяк. Мира подошла ближе и потянулась к нему. Или, может, её пальцы потянулись сами. Когда дело касалось того, чтобы что-то потрогать, её руки иногда, казалось, жили собственной жизнью.
        – Не трогай! – предупредил Рохан.
        Но она уже прикоснулась к грибу.
        Гриб будто вздохнул и начал меняться. Он раздувался, распухал и наливался синюшностью, словно чудовищная медуза. А затем он выдохнул. Залп спор заполнил воздух удушающим пурпурным туманом.
        – НЕТ! – воскликнул Рохан.



        18. Уже другая

        Мира закашлялась. Она ощущала, как споры проникают в лёгкие. Это было похоже на тысячу тёплых уколов.
        – Если это смертельный яд, я убью тебя, – сквозь надрывный хрип пообещал Рохан.
        Но Мира по-прежнему кашляла и не могла ответить. Внезапно её лёгкие очистились. Она ощутила бодрость и прилив сил. Рохан смотрел на неё блестящими глазами.
        – Ух ты. Думаю, споры рассеялись. Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
        – Хорошо, – ответила Мира. – Я бы даже сказала, великолепно. – Она пробежала по коридору вперёд и вернулась обратно. – Я чувствую, что могу пробежать много миль. Что бы ни было в этом грибе, вряд ли это был яд.
        – Сомневаюсь, что королева осыпала бы нас чем-то хорошим, – заметил Рохан. – Скорее в этом грибе было что-то плохое. Вдруг это как тот нектар, который ты выпила, и теперь мы уснём, а потом проснёмся драконами? Или ещё хуже…
        Он посмотрел на сморщенный гриб и осторожно пнул его. Тот, как воздушный шар, сдулся возле его ног.
        – Может, это не королева подбросила его. Вдруг такие грибы просто растут здесь? Естественным образом? – предположила Мира.
        – В этом месте нет НИЧЕГО естественного, – возразил Рохан.
        Они снова умолкли.
        – Мы не можем просто стоять, – в конце концов, сказала Мира. – Думаю, нам стоит пойти этим путём. – Она указала на проход с мерцающими синими стенами. – Главное, продолжать движение. Эти летающие жуки могут нас найти в любой момент.
        – Я должен подумать, – сказал Рохан, покачав головой. – Лабиринт – это ведь просто головоломка, верно? А я мастер отгадывать головоломки.
        – Мастер? – неожиданно произнёс чей-то голос. – Смотрю, ты о себе слишком высокого мнения. Или, скорее… Ты хотел бы им быть. Мастером.
        В их сторону шёл некто очень маленький. Фигурка мерцала зелёным и неуклюже ковыляла, как будто каждая часть её тела немного не соответствовала остальным.
        Это была Шилпа.
        Но и не она.
        Теперь она была феей, с головы до пят.
        Не подменыш.
        Не наполовину прежняя.
        Уже другая.
        Они опоздали.
        Её глаза светились зелёным. За аккуратными зелёными губами прятались острые зубы. Она протянула руку, ткнув в Рохана пальчиком, который оканчивался длинным коготком.
        – Ты слишком сильно хочешь быть идеальным, брат. Чтобы все вокруг тебя были целы и невредимы. Но ты не смог меня спасти, разве не так? – Она запрокинула зелёную голову и рассмеялась. Её смех был похож на ледяной дождь. В её маленьком рту блеснули острые зубы.
        – Нет, Шилпа, – пробормотал Рохан, не сводя глаз с жуткого существа.
        Он выглядел таким невероятно грустным, что Мире захотелось его обнять.
        А та, что больше не была Шилпой, пожала плечами и захихикала. Её смех был похож на звон разбившегося о кожу стекла.
        – Видишь ли, братец, – сказала она, – тебе следует посмотреть правде в глаза. В тебе нет ничего особенного. Всё, что ты можешь, – это вести себя достаточно хорошо, чтобы никто не обратил на тебя внимания и не понял, что ты никчёмный.
        – Он не никчёмный! – возразила Мира. – Он победил чары королевы фей и понял, что я не дракон. Он не убил меня!
        – О боже, – сказал подменыш, скривив губы в жестокой улыбке. – Это лучшее, что можно сказать о тебе, Рохан? Что ты в последнее время никого не убивал?
        – Так нечестно… – начал было Рохан и повернулся к Мире. Вся кровь отлила от его лица, и теперь оно было серым. Его взгляд был пустым, а сам он выглядел таким несчастным, что у Миры даже заболел живот.
        – Или всё же честно? – пробормотал он. – Что мне делать? Если сегодня я умру в этом лабиринте, будут ли люди рассказывать истории об одном удивительном мальчике, который играл в Тронный молот по правилам, прибирал свою комнату, не поджигал сарай и не спас свою сестру?
        – Верно, – прошипела Шилпа. – Кажется, ты начинаешь понимать. С таким же успехом ты можешь сдаться. Лечь. И спать вечно. Я могу помочь тебе уснуть. – Она протянула ему зелёную руку.
        – Не слушай её, – сказала Мира. – Это не твоя сестра. – Она не знала, ЧТО это было. Но точно не Шилпа. Даже близко не она.
        – Нет, теперь я не чья-то сестра. Я служу королеве, – согласилось зелёное существо и обратило свой взор на Рохана. – И кто в этом виноват?
        – Оставь его в покое! – крикнула Мира. – Оставь моего друга в покое. Ты… жуткий демон… тварь!
        – Ты хочешь, чтобы я оставила его в покое? – спросило создание. – Как пожелаешь.
        С этими словами существо, похожее на Шилпу, растворилось в пурпурном тумане. Он закружился перед ними вихрем и начал сгущаться, становясь всё темнее. А потом вдруг принял очертания женщины.
        Очень знакомой женщины, в клоунском костюме.
        – Мама?! – ахнула Мира.
        Миссис Даффи моргнула длинными ресницами и поправила клоунский нос. Её нарисованный рот скривился от отвращения.
        Мире тотчас стало не по себе. Что-то здесь было явно не так.
        – А, это ты, – сказала её мать. – Мне приснился такой чудесный сон. Ты исчезла, и моя жизнь стала лучше. – Миссис Даффи с интересом, но без особого чувства смотрела на Миру, как будто та была насекомым необычного цвета, достойным лёгкого любопытства и ничего более. – Я шла по красной ковровой дорожке, все вокруг смотрели на меня не отрываясь. Меня ничто не тяготило. Я была свободна.
        – Мама, что ты здесь делаешь? – спросила Мира. – И почему ты так себя ведёшь?
        – Я здесь для того, чтобы сказать тебе правду, хотя бы раз, – заявила её мать. – Помнишь день, когда ты родилась?
        – Вообще-то нет, мама. Я была младенцем.
        Миссис Даффи засмеялась. На мгновение она снова стала похожа на себя прежнюю. Тёплую. Весёлую. А не на строгую родительницу.
        – Конечно, конечно, – весело сказала она. – Что ж. То был худший день в моей жизни. Мне никогда не хотелось быть матерью. Лучше бы ты вообще не появлялась на свет!
        «Так вот почему она не похожа на настоящую маму! Она никогда не хотела ею быть. Она никогда не хотела меня».
        Мира стояла, открыв рот. Её розовое лицо побледнело.
        – Мира, нам нужно идти, – сказал Рохан. – Я не думаю…
        Но миссис Даффи ещё не закончила. Она расхаживала взад-вперёд, размахивая пышными клоунскими рукавами, как будто наслаждаясь вниманием публики.
        – Без тебя я смогла бы добиться чего-то в своей жизни, а не тратить её впустую на маскарадные костюмы, вытирая тебе нос.
        Она остановилась и уставилась на Миру своими светлыми глазами. Но в них ничего не было. Ни любви. Ни узнавания.
        Миру чуть не вырвало. Ей хотелось исчезнуть.
        – Я могла бы следовать моим мечтам. Ты это понимаешь, Мира? У тебя самой ведь есть мечты?
        – Прекрати, мама… Пожалуйста… – Никогда ещё голос Миры не звучал так тихо.
        – Твой главный недостаток, Мира, в том, что ты не думаешь о других. Ты эгоистка. Если не сказать, натуральное чудовище, – сказала мать.
        Мире как будто сдавили горло. Она не могла дышать.
        – Я говорю это не в качестве критики, – продолжала её мать. – Я тоже хотела бы иметь возможность быть собой. К этому времени я могла бы стать известной актрисой. Писателем. Режиссёром. А не просто… – она указала на свой клоунский костюм, – развлекать гостей на детских праздниках.
        – Мам… Пожалуйста, не говори так. Ты моя мама. – К глазам Миры подкатились горячие слёзы, но она не могла позволить им литься по щекам. Не могла допустить, чтобы всё это было правдой.
        – Она их не говорит, – медленно произнёс Рохан. – Это иллюзия. Ты сама говоришь это себе.
        – Но это полная бессмыслица, – сказала Мира, встретив бесстрастный, презрительный взгляд матери. Это было всё равно что провалиться через тёмную дыру в кошмар.
        Рохан потянул её за руку, заставляя посмотреть на него.
        – Это тот самый гриб! – Он помахал рукой, напоминая ей об облаке спор. – Это из-за него нам мерещится всякая чушь!
        – Что? – спросила Мира. – Неужели моя мама – просто галлюцинация? Но она кажется такой реальной!
        Рохан теперь расхаживал взад-вперёд.
        – Я думаю, споры попали нам в кровь и… каким-то образом создали… эти штуки. – Он помахал двойнику матери Миры. – Но гриб не создал их из ничего. Эти миражи исходят от нас. Отражают то, чего мы боимся.
        – Как и ты появилась от меня, – сказала её мать. – И разрушила мою жизнь.
        – Просто замолчите, ладно? – сказал Рохан. – У нас здесь прорыв!
        Сквозь туман боли Мира медленно пыталась собрать всё воедино.
        – Ты хочешь сказать, что гриб превратил все мои внутренние страхи… в мою маму? – спросила Мира.
        – Типа того, – сказал Рохан.
        Охваченная чем-то вроде изумления, Мира покачала головой.
        – Слишком глубокомысленно, – сказала она. – Мне это не нравится.
        Она придала лицу суровое выражение и указала на Нечто. Свою мать. Клоуна. Иллюзию. Она глубоко вздохнула.
        – Уходи отсюда, – сказала она. – Мы не верим в тебя! УХОДИ! Ты ненастоящая!
        – А ты… Ты никчёмная. Ты чудовище! – сказала её мать, которая к этому времени уже сделалась ярко-фиолетовой. – Ты камень на моей шее!
        – Неправда. Ты облако грибного газа, а я крутая. УБИРАЙСЯ!
        И с громким шипением монстр, или вызванный грибными спорами глюк, исчез, оставив после себя лишь слабый запах плесени и облачко пурпурных блёсток.
        – Чёрт побери, – сказала Мира, топнув ногой. – Почему меня так легко обмануть?
        – Не только тебя, – сказал Рохан. – Я тоже повёлся на обман.
        Мира покачала головой.
        – Просто я… Мне начинает казаться, что я не вижу разницы между фантазией и реальностью, понимаешь?
        – Думаю, здесь нет особой разницы, – сказал Рохан.
        – Хватит умничать, – вздохнула Мира. – Мой мозг этого не выдерживает.
        От дальнейших мудрых откровений Рохана её спасло приближавшееся жужжание. Мира и Рохан напряглись и прижались друг к другу.
        – Ой, – прошептала Мира.
        Лабиринт света вокруг них начал превращаться в искорёженный лес.
        – Жуки! – воскликнул Рохан.
        Перепрыгивая через корни деревьев, что извивались и хватали их за лодыжки в попытке остановить, они побежали по тропинке, петлявшей среди чащи леса. Стрёкот неумолимо приближался.
        – Нет! Моя нога! – воскликнул Рохан, падая на Миру.
        Она тоже споткнулась и, громко воскликнув, упала. С негромким стуком из её кармана вылетел железный кинжал. Жуки были на подлёте. Она уже могла разглядеть их гудящий рой.
        Они собрались было окружить её, как вдруг остановились. И зашипели.
        Кинжал светился. Мира встала и инстинктивно подняла оружие, угрожающе целясь в жуков. Те опустились на землю и свернулись в золотые хитиновые шарики. Мира протянула руку и постучала кинжалом по ближайшему из них. Он растворился в блестящем тумане.
        – Сделай это снова! – сказал Рохан.
        Мира постучала по второму жуку, и по третьему, и ещё по одному, и ещё, превращая всех их в мерцающее ничто.



        19. Мораль этой истории

        Оба удивлённо заморгали. Затем Мира подняла кинжал и, довольно улыбаясь, кивнула на него.
        – Итак, мораль этой истории, дети… ВОРОВАТЬ – ЭТО КРУТО!
        – Это совсем НЕ мораль, – возразил Рохан. – Это не может быть круто!
        – Хорошо, тогда пусть будет такая: нам следует убираться отсюда как можно скорей на тот случай, если они снова оживут, – сказала Мира.
        Они торопливо зашагали по тропинке, то и дело оглядываясь назад. Но жучиный рой больше не преследовал их. Тем не менее они едва ли не бежали, пока Мира не запыхалась. Ей нужен был отдых.
        – Интересно, как кинжал это сделал? – спросила она отдышавшись, когда они сбавили темп.
        Рохан взял у неё кинжал и осмотрел его. На первый взгляд обычный железный кинжал.
        – Железо! Конечно! Любой воин Тронного молота первого уровня скажет тебе это. Железо отменяет волшебство фей! – сказал он, хлопнув себя по лбу. – Конечно! Эти жуки созданы волшебной магией, так что, стоит прикоснуться к ним железом, и они исчезнут!
        – Круто, – сказала Мира.
        – Так что, если мы встретим ещё каких-то монстров, мы сможем с его помощью защитить себя, – сказал Рохан, размахивая кинжалом, как будто это был настоящий меч.
        Мира протянула руку и между взмахами перехватила у него оружие.
        – Да, но ношу его я. Я его нашла. Он мой.
        – Конечно, как скажешь, – буркнул Рохан. – Но почему он до сих пор у тебя?
        – Что ты имеешь в виду?
        – Я имею в виду, ты превратилась в дракона, – сказал он, указывая на неё. – Даже если твоя одежда трансформировалась вместе с остальным телом… Железо ведь нейтрализует волшебство фей, значит, королева не смогла бы трансформировать твой кинжал? Разве он не остался бы лежать на полу, там, где ты уснула?
        Мира пожала плечами. От этого вопроса у неё заболела голова.
        – Не знаю. Мне кажется, ты пытаешься применять логику в стране, где логики нет.
        – Логика не перестаёт быть логикой только потому, что феи ею не пользуются, – вздохнул Рохан.
        – Может, нам стоит побеспокоиться о том, почему всё это происходит, когда мы так близки к победе в игре? Прекрати суетиться из-за мелочей, – сказала она.
        Для Миры детали были похожи на серый мох скуки, который рос на костях интересных вещей. Хотя, если честно, было даже полезно иметь рядом кого-то, кто не находил их скучными и мог подсказать ей, кому нанести удар.
        – Пойдём, – сказала она.
        И они пошли дальше по лесной тропинке. Вскоре зелень сменили высокие стены из полированного чёрного камня. Не было никакой надежды залезть на них и оглядеться по сторонам. Более того, пока они шли, тропа становилась всё уже и уже.
        – Здесь нам не пройти, – вздохнул Рохан.
        – Погоди, – сказала Мира. – Ты только что сам сказал, что логика не перестаёт быть логикой, только потому что феи ею не пользуются?
        – Да?
        – Что, если ты ошибаешься? – сказала она. – Что, если она перестаёт быть ею?
        – Это как? – сказал Рохан.
        – Что, если проход есть? – сказала Мира. – Как сквозь дерево в Иноземье или сквозь зеркало. Пошли. – Она протянула Рохану руку.
        Он пару секунд пристально смотрел на неё, но всё-таки сжал её ладонь. И они вместе побежали во тьму…



        20. Победа!

        И выбежали в сияющий круг света. По краям круга возвышались огромные камни причудливой формы, похожие на гигантские шахматные фигуры. В самом центре круга, журча чистой прозрачной водой, бил фонтан. Перед фонтаном стоял стол, а на столе – чаша.
        – Рохан, – пробормотала Мира. – Мы пришли! Кажется, у нас получилось. Мы выиграли!
        – Не совсем, – сказал Рохан. – Помнишь? Последний шаг?
        Они одновременно подбежали к чаше. Рядом лежали две маленькие серебряные булавки. Каждый взял по булавке и уколол себе палец. На их подушечках выступили капельки крови. Держа пальцы над чашей, они ждали, когда капли упадут в неё.
        – Вылей в фонтан! – воскликнула Мира. – Быстрее!
        Рохан уже держал над ним чашу, но вдруг засомневался.
        – Погоди, вдруг это не тот фонтан? – сказал он. – Не тот двор? Вдруг это очередная уловка?
        – ПРОСТО ДЕЙСТВУЙ! – крикнула Мира. – Довольно рассуждений!
        Рохан бросил чашу в фонтан, и как только она упала в сверкающую воду, раздался пронзительный свист. Струя фонтана превратилась в луч чистого света, а свист – в золотистый гул. Потом луч свернулся и начал вращаться, и там, где только что находился фонтан, появился искрящийся шар.
        – Что это? – спросила Мира.
        – Ваш путь домой, – сказала Глориана.
        Она стояла рядом с ними. Маб тоже была там в новом наряде, в блестящих зелёных брюках, сапогах на платформе, которые прибавляли ей целый фут роста, и в шляпе из черных шипов, похожих на смертоносное оружие.
        – Дверь, которая приведёт вас домой, – сказала королева и улыбнулась им. Это была красивая улыбка. Улыбка, обещавшая азарт и приключения.
        – Мы… мы выиграли? – спросил Рохан.
        – Дай пять! – сказала Мира, поднимая ладонь, но он как будто её не услышал, продолжая смотреть на королеву.
        Маб тоже в недоумении посмотрела на неё.
        – Моя королева? – прошептала фея. – Почему ты не злишься? Они ПОБЕДИЛИ!
        – Справедливо подмечено. Мы победили, – сказал Рохан. – Почему королева этому рада?
        – Неважно, почему она рада, – сказала Мира. – Главное, уйдём отсюда, пока она не передумала.
        – Девочка права. Не стоит беспокоиться о моих чувствах, – сказала королева. – Просто забирай свою сестру и уходи. Подойди сюда, подменыш. Или вернее сказать… Шилпа.
        Раздались шажки маленьких ног.
        Это была Шилпа. Не зелёная и не вредная. Она улыбалась, и как только увидела Рохана, на её пухлых смуглых щёчках от радости появились ямочки.
        – Шилпа! – Он протянул ей руки, и она поспешила к нему.
        – Погоди, – сказала Мира. Что-то во всём этом показалось ей подозрительным. Что, если Шилпа нападёт на него?
        Но Рохан поднял сестрёнку на руки и, улыбаясь, прижал её к себе.
        – Она снова прежняя! – выдохнул он и даже на всякий случай понюхал сестру. – Она даже пахнет как раньше. Я имею в виду, что ей нужно поменять подгузник… Но это нормально.
        – И всё-таки что-то здесь не так, – сказала Мира. Ещё секунду назад Рохан не доверял королеве. Но получив Шилпу назад, стал доволен, счастлив и готов вести себя так, словно всё в порядке. Королева наблюдала за ним, Маб стояла с ней рядом и, похоже, была сбита с толку. Королева как будто торжествовала. Что-то не сходилось в этой картинке.
        – Уходите, – сказала им Глориана. Её улыбка начала угасать, и она снова выглядела раздражённой. – Твоя сестра вернула себе прежнее, гораздо более низкое «я». Вы выиграли. Почему бы вам не пойти домой? Прочь с моих глаз!
        – Нет! – твёрдо сказала Мира.
        – Но Мира! – воскликнул Рохан, прижимая к себе сестру. – Я должен вернуть Шилпу домой. Разве ты только что не сказала мне, что не стоит предаваться рассуждениям? А принимать всё как есть? Давай просто пойдём домой!
        – Посмотри на неё, – сказала Мира, кивнув на королеву. – Она в полном восторге. Хотя, по идее, должна прямо сейчас превратить нас в приступе гнева в мерзких жаб. Но мы пока что не жабы. Похоже, она только что выиграла в лотерею. Здесь что-то не так.
        – Я не знаю, что такое лотерея, – сказала Глориана. – Я вообще не понимаю, о чём вы.
        Она всё ещё была полна подозрительного счастья.
        – Ты права, – сказал Рохан, засомневавшись, и пристально посмотрел на королеву. – Мы выиграли, она проиграла. Почему она счастлива?
        По его лицу скользнул ужас.
        – Всё понятно, – сказал Рохан и перевёл взгляд с королевы на портал. – О нет… – Он повернулся к Мире. – Она ХОТЕЛА, чтобы мы победили. Она хотела, чтобы мы открыли этот портал.
        – Но почему? – спросила Мира. – Какая ей в этом выгода?
        – Вдруг это даст ей… некую силу? Я не знаю, – сказал Рохан.
        – Зато я знаю, – сказала Маб.
        До этого она тихо держалась в тени, что было совсем для неё не характерно. Теперь она шагнула ближе к порталу и осмотрела его. И даже, протянув руку, проткнула свет пальцем.
        – Щекотно! – сказала она, хихикнув, и продолжила: – Это прямой портал в царство смертных. Рыцарская игра открыла его. Игра с начала и до конца была лишь прикрытием для мощных чар, о которых я однажды слышала. Это всё время было в моей голове, просто я не могла вспомнить. В воспоминаниях фей никогда не бывает ничего хорошего… Три испытания. Вернуть потерянную вещь. Победить дракона. Пройти лабиринт. Это тройственные чары. Самый могущественный вид магии.
        Она повернулась к королеве и ткнула в неё пальцем.
        – А ты хитра, Глориана. Ты хотела открыть этот портал, чтобы свободно перемещаться между мирами. И красть столько подменышей, сколько тебе заблагорассудится. В любое время. Ты хотела не только этих трёх подменышей. Ты хотела заполучить всех человеческих детей.
        Королева лучезарно улыбнулась.
        – О, Маб. Не могу поверить, что я сослала тебя. Ты единственная, кто меня понимает. – Она потянулась, чтобы обнять Маб. Но та тут же отпрянула. – В чём дело? – удивилась королева. – Ты разочарована тем, что смогла разгадать мой план? Он недостаточно коварен? Послушай, Маб, я ничего не могу с собой поделать, если моя любимица такая умная. – Она надула губы.
        – Так не должно быть, – сказала Маб, глядя на светящийся шар. – Время от времени мы крадём подменышей. Это игра. И они нам нужны. Но это… – Она покачала головой. – Это мне не нравится. Так в эту игру не играют.
        – Не привередничай, Маб, иначе мне придётся снова изгнать тебя.
        Королева подняла руки в угрожающем жесте, словно собралась прихлопнуть Маб на месте. Та выглядела растерянной.
        – Королева Глориана… – начала она, но на миг умолкла. – Я хотела вернуться домой. Но я не хотела этого.
        – Так нечестно, – сказала Мира.
        Королева запрокинула голову и расхохоталась.
        – НЕЧЕСТНО? После всего, что ты видела в Иноземье, ты по-прежнему ждёшь, что здесь что-то может быть ЧЕСТНО? Важно только то, что я придерживаюсь буквы закона. Феи должны подчиняться правилам. Но мы не обязаны соблюдать дух этих правил. Я надеялась, что уж ты, девочка, оценишь это по достоинству.
        – Мы ВЫИГРАЛИ, – настаивала Мира. – Королева сказала, что если мы проиграем, у неё будет три подменыша. Если выиграем, мы вернёмся домой. В наш уговор не входило, что королева фей заполучит всех человеческих детей во всём мире.
        – Это не УПОМИНАЛОСЬ, потому что это просто приятная побочная выгода, – сказала Глориана. Она вздохнула, как будто отказывалась поверить в их глупость. – Неужели вам непонятно, дети? Это то, что вы, люди, называете беспроигрышной ситуацией. Вы получаете то, что хотите… И я тоже. И все в выигрыше!
        – За исключением украденных детей. И их родителей. И всех их знакомых! – возразил Рохан.
        Королева пожала плечами.
        – Невозможно приготовить омлет, не разбив несколько сердец, кажется, так вы, люди, говорите?
        – Даже близко не так, – сказала Мира, вставая между королевой и порталом. – Вы обязаны закрыть его.
        – С какой стати мне это делать? Через эти врата я смогу приносить в Иноземье столько детей, сколько моей душе угодно. Портал останется открытым тысячу лет, вплоть до того дня, когда его энергия иссякнет! – Глориана взмахнула руками. – Так что вы можете возвращаться домой и забрать с собой свою скучную человеческую сестру. Вы мне сейчас не нужны, я могу выбрать себе любого ребёнка, какого только захочу.
        Мира кое-что поняла. В глазах королевы был голод. Почему она так спешит от них избавиться? Они с Роханом переглянулись.
        – Почему вы так хотите, чтобы мы вернулись домой? – спросил Рохан.
        – Мне всё равно, останетесь вы или уйдёте. Но вашим родителям будет интересно, куда вы подевались.
        – Почему вас так волнует, что подумают наши родители? – спросила Мира. – Это не очень похоже на вас.
        – Она ХОЧЕТ, чтобы мы ушли, – сказал Рохан.
        И Мира угадала ответ. В кои-то веки.
        – Если мы не пойдём домой, чары не сработают, верно? – медленно сказала она. – Рыцарская игра не закончена, пока мы не заберём свой приз и не вернёмся домой.
        – Вздор, – сказала королева. – Но, возможно, мне стоит помочь вам сделать первый шаг. Вы мне наскучили.
        Хотя Глориана отнюдь не выглядела скучающей. Скорее она была похожа на кошку рядом с мышью, готовой юркнуть в свою норку.
        – Впрочем, какая разница, – сказала Глориана. – Я могу заставить вас пройти сквозь него. – Она подняла руки, чтобы наложить заклинание. – Как только вы пройдёте через портал вместе со своим призом, наш уговор исполнен. И неважно, добровольно вы сделали это или нет.
        Сердце Миры затрепетало. Она должна что-то предпринять. И тут Маб щёлкнула пальцами, оставив сверкающий след магии, и преобразила свой наряд.
        – О, как мне нравится это платье! – улыбнулась она. – У него есть карманы!
        Зачем она это делает? Пытается отвлечь королеву фей, чтобы та не затолкнула их в портал? Но на самом деле она лишь отвлекла Миру.
        «Соберись с мыслями, Мира! Что я могу сделать против магии фей? И почему Маб завела речь о карманах?»
        Девочка держала руки по бокам, сжимая кулаки в бессильном гневе. И в этот момент её палец коснулся кармана.
        Ну конечно!
        «Дело не в карманах. Дело в том, что в них лежит».
        Она сунула руку внутрь.
        «Что я могу сделать, чтобы остановить королеву? Я могу ей помешать. Железо. Железо помешает её чарам».
        Выхватив из кармана кинжал, Мира, не задумываясь, воткнула его в сердце светящейся сферы. По её руке, наполняя собой всё её тело, тотчас пробежала магия. Ей показалось, что она сейчас взорвётся.
        – НЕТ! – завопила королева фей.
        А в следующий миг воздух взорвался от другого пронзительного звука. Это выл сам шар, причём всё громче и громче. Мира даже испугалась, что у неё вот-вот лопнут барабанные перепонки. Стена магической силы ударила её прямо в грудь и отбросила назад. С трудом поднявшись на колени, она увидела, как шар света с шипением сжимается.
        Портал закрылся.
        На миг воцарилась тишина.
        Глаза королевы вспыхнули красными точками, между её губ высунулся длинный змеиный язык. Она щёлкнула пальцами, и Мира обнаружила, что парит в воздухе. Рохан рядом с ней. Маб тоже. Их запястья и лодыжки были скованы цепями света, которые казались Мире одновременно и горячими, и холодными. Что-то завязало ей рот, мешая говорить. Она посмотрела на Маб и Рохана. Их рты также были залеплены чем-то похожим на серебряную паутину.
        – Не желаю больше слышать ни об одном из вас, – прошипела королева. – Вы закрыли мой портал. Моему гневу нет предела! Но, сделав это, вы лишили себя возможности вернуться домой. Ваши родители никогда не узнают, что с вами случилось. Поэтому я утешу себя тем хаосом, который вы учинили. И я могу снова превратить Шилпу в моего подменыша.
        Она поманила к себе малютку. Та смотрела на королеву с опаской, в её тёмных глазах засветился страх. Она в ужасе застыла на месте.
        Презрительно цыкнув, королева сотворила светящуюся верёвку с петлёй на конце и, поймав Шилпу за пухлую талию, подтянула её к себе. Девочка испуганно пискнула.
        Мира попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Она видела, что Рохан тоже пытается что-то сказать. Его глаза были полны боли.
        – Ну что ж, – заявила Глориана. – Пока я не решу, что с вами делать, вы отправитесь в тюрьму. Предательница и смертные. Что я сделаю с вами? Пока не знаю, но то, что мне будет весело, пока я буду придумывать наказание, – это точно. А сейчас до свидания!
        Королева подняла руку – и закованные в светящиеся цепи пленники полетели в кромешную тьму.



        21. За железной решёткой

        Их камера была подвешена над лесной поляной. Вернее, не столько камера, сколько клетка с блестящими решётками, украшенными сверху и снизу резьбой в виде листьев и животных. Что, согласитесь, для тюрьмы довольно симпатично. Даже в наказаниях Глориана не могла устоять перед тем, чтобы добавить пару-тройку стильных штрихов. Через некоторое время цепи на пленниках растаяли, и они снова смогли двигаться и разговаривать.
        – Что-то мне всё это не нравится, – сказал Рохан, потирая челюсть.
        – Наверно, я зря помогла вам закрыть портал, – сказала Маб, глядя сквозь решётку. – Нам всем было бы лучше, а Шилпе не стало бы хуже.
        Мира посмотрела на неё.
        – Почему тогда ты помогла мне вспомнить, что у меня в кармане лежит железный кинжал? Если ты на её стороне?
        – Я не просто помогла тебе вспомнить, – сухо произнесла Маб. Она выглядела оскорблённой. – Начнём с того, что это я положила кинжал тебе в карман. Тебе не было интересно, как он туда попал? После того как ты превратилась в дракона?
        – Мне да! – воскликнул Рохан и указал на Миру. – А вот ей нет.
        – Ну так вот, его туда положила я! – сказала Маб и подняла левую руку. – С того момента, как я коснулась этого кинжала, я больше не могу творить магию левой рукой! Надеюсь, когда-нибудь к ней снова вернётся сила. Я люблю эту руку. Она одна из двух моих любимых.
        – Ничего не понимаю, – сказал Рохан. – Ты же служишь королеве. Откуда эта внезапная перемена в твоём сердце? Если, конечно, у тебя есть сердце.
        – Вообще-то его нет. Просто я… Я почувствовала… – Маб пожала плечами, по-прежнему глядя сквозь решётку. – Я не совсем уверена, кто я. Думаю, все эти годы в Безвременье сломили меня. Или же вы двое. – Она посмотрела на них и внезапно рассердилась. – Я могла бы быть фавориткой Глорианы. Со временем я, наверное, смогла бы снова стать королевой. Но с тех пор как здесь появились вы двое, с тех пор как я вернулась в Иноземье, я… меня тоже как будто подменили. Сначала я думала, что просто подыгрываю, притворяясь вашей крёстной феей. Но вы двое… – Она покачала головой. – Боюсь, человеческая природа заразна. Она как отвратительная болезнь. Наверно, я заразилась чувствами от вас.
        – Маб, заразиться чувствами нельзя, – сказал Рохан. – Мне кажется, ты просто гораздо лучше, чем думаешь о себе.
        – Фу, – поморщилась Маб. – Это так по-человечески. Теперь королева, наверное, снова отправит меня в изгнание. Но знаете, что хуже всего?
        – И что же?
        – Мне всё равно. Меня не волнует, что со мной будет дальше. – Она положила руку себе на грудь. – Со МНОЙ! Самой важной персоной в мире. На самом деле я РАДА, что это сделала! Это было так приятно. Это казалось… Правильным! – Маб сокрушённо вздохнула. – Бесполезно. Я сломлена. – Она в отчаянии упала на колени. – Теперь я практически смертная.
        Мира протянула руку и осторожно похлопала её по спине, чтобы не повредить крылья.
        – Ты не сломлена. Ты нам помогла.
        – Кроме того, ты практически спасла всех детей на Земле от королевы, – добавил Рохан.
        – Выходит… я герой?
        Маб просияла. Мира и Рохан переглянулись и кивнули.
        – Конечно, – сказали они в один голос.
        Маб улыбнулась.
        – Вдруг я смогу это как-то использовать!
        – А ты знаешь, что делают герои? – сказал Рохан. – Они помогают своим друзьям выбраться из клеток, спасти их сестёр и вернуться домой.
        – Это весьма специфический взгляд на героя, – заметила Мира.
        – Это тот герой, который нужен нам прямо сейчас, – сказал Рохан.
        – А, – сказала Маб и погрустнела. – В таком случае я, наверно, всё-таки не герой. – Она указала на прутья клетки. – Любые контрчары, которые я использую, будут недостаточно мощными, чтобы вызволить нас отсюда. Особенно когда у меня действует только одна рука. Я долгие годы не занималась магией и теперь не могу тягаться с Глорианой.
        От её слов Мира впала в уныние. Неужели они и вправду заперты в этой клетке? В Иноземье? Навсегда?
        – Интересно, что теперь предпримет королева? – сказала Мира. – В смысле, помимо того, что будет мучить нас вечно.
        При слове «вечно» Мира почувствовала, как по её горлу начал подниматься смешок. Какая нелепая идея! Вечно. Это же надо!
        Она глянула на Рохана. Тот смотрел на неё с тревогой.
        – С тобой всё в порядке? – спросил он.
        – Просто я… подумала… Возможно, ты единственный человек, которого я теперь обречена видеть, – сказала она.
        – А как, по-твоему, я себя чувствую? Мне всю оставшуюся жизнь светит видеть ТВОЁ ЛИЦО, – сказал Рохан.
        – Приятель, а ты видел СВОЁ? – парировала она, но они оба улыбнулись.
        Впрочем, это были те улыбки, которые в любой момент способны превратиться в слёзы, поэтому Мира прикусила губу.
        – Я рада, что вы оскорбляете друг друга, – похвалила их Маб. – Я волновалась, что быть хорошим – значит, никогда никого не обзывать. Это было бы хуже смерти. Хотя, как я теперь подозреваю, смерть – это то, что приготовила нам королева.
        Они все на миг умолкли. Мира осмотрела прутья клетки, подёргала их и повернулась к Рохану.
        – Эй, если мы сможем выбраться из клетки, думаю, у меня есть идея, как спасти твою сестру. Если в нашем мире ещё не закончился наш день рождения, значит, портал по-прежнему открыт? Я имею в виду тот, через который мы попали сюда, в том голубом дереве в Безвременье.
        Маб кивнула.
        – Отлично, – сказала Мира. – А ты сможешь достать нам нектара или амброзии?
        – Легко. Он в буквальном смысле растёт на деревьях в Иноземье. – Она посмотрела на Миру. – Ты задумала то, что, как мне кажется, ты задумала?
        – Если ты думаешь, что я решила превратиться в дракона, тогда да! – ответила Мира.
        – Да-а-а! – воскликнула Маб, хлопая в ладоши. – Я могу это сделать! Для этого мне хватит магии даже в самый худший день. – Она подняла палец и выразительно посмотрела на Рохана. – Только не смотри на Миру, пока она будет в шкуре дракона. Ты ведь знаешь, что это она, и если ты увидишь её сквозь чары, то они разрушатся. Как было в тот раз, когда она была драконом.
        – Принято к сведению, – сказал Рохан. – Не смотреть на Миру. Хотя с какой стати у меня должно возникнуть желание смотреть на её лицо? Это остаётся загадкой.
        – Приятель, думаю, ты имеешь в виду СВОЁ лицо, – сказала Мира. – В любом случае, когда я в шкуре дракона отпугну фей, то смогу схватить Шилпу… – продолжила она.
        – Надеюсь, ты не сделаешь ей больно? – спросил Рохан. – Просто… я хорошо помню, как ты была драконом. Ты спотыкалась и дышала огнём со всей точностью самодельной ядерной бомбы.
        – Эй! Тогда я была новичком по части драконов! – возразила Мира.
        – И всё же я считаю, что лучше мне самому забрать Шилпу, пока феи отвлекутся на тебя в виде дракона.
        – Ладно, ладно, – чуть обиженно ответила Мира. – Я делаю всю работу, а вся слава достаётся тебе.
        – Она моя сестра, – напомнил ей Рохан. – И мой долг её спасти.
        – Надеюсь, когда ты это сделаешь, у неё будет полный подгузник, – огрызнулась Мира.
        – Обожаю, когда смертные ссорятся, – усмехнулась Маб, но тотчас погрустнела. – Ой. Это не сработает. Ваш план с драконом не сработает.
        – Это ещё почему? – спросила, ощетинившись, Мира. – Хотите сказать, что я всё испорчу?
        – Просто вряд ли кто-то поверит в эту иллюзию. Дело в том, что феи мгновенно отличат настоящего дракона от поддельного.
        – Они чувствуют чары? – спросил Рохан.
        – Нет, они чувствуют вонь, – сказала Маб. – Вернее, её отсутствие. Настоящие драконы ужасно воняют. Как конюшня, которую не чистили четыреста лет. Ты этого не знал, когда Мира превратилась, потому что ты никогда не нюхал настоящего дракона.
        – Либо так, либо Мира уже провоняла им, – сказал Рохан, за что получил от подруги локтем в бок.
        – Так что превращать тебя в дракона бесполезно, – подвела итог Маб.
        – Ясно, – сказал Рохан. – Превратить её в дракона? Какая нам от этого польза?.. А ты можешь использовать амброзию для превращения людей в другие вещи? Не только в драконов?
        – Разумеется, главное, выбрать правильный цветок, – сказала Маб.
        – Тогда у меня есть идея, во что мы могли бы её превратить, – начал он. – В нечто похуже дракона.
        Остальные наклонились ближе, и он изложил им свой план.



        22. Кто есть кто?

        – Знаете, а это может сработать… За исключением того, что я не знаю, как вытащить нас из этой клетки, – задумчиво сказала Маб.
        – Может, ты и не можешь, – сказала Мира. – А вот Рохан со мной сможем.
        – «Мы с Роханом», – поправил её мальчик.
        – Серьёзно? Ты будешь исправлять грамматические ошибки в плане побега?
        – Даже если речь идёт о жизни и смерти, это не может служить оправданием для нарушения языковых правил, – фыркнул Рохан. – Но продолжай. Как нам выбраться отсюда?
        – Маб сказала, что ты сломаешь чары нектара, если посмотришь на меня, пока я превращена в дракона или что-то в этом роде? – Она указала на решётку. – Что, если применить это правило здесь?
        – Я смотрю на решётку, – сказал Рохан. – Я смотрю на неё уже целую вечность. Она всё ещё на месте.
        – Дело не только в том, чтобы смотреть! Ты вернул мне истинное обличье только потому, что видел, кем я была на самом деле.
        – И что представляет собой эта решётка на самом деле? Мы этого не знаем. Для нас это просто магическая решётка. – Рохан уставился на прутья, словно хотел, чтобы они растаяли.
        – Да, – сказала Мира. – Но чтобы увидеть сквозь них, нужно смотреть на то, чем они НЕ являются.
        – Ты говоришь бессмыслицу, – сказал Рохан.
        – Это железные прутья, – сказала Мира, дёргая их. – А ведь это невозможно. Потому что феи не могут накладывать чары на железо. Значит, они не могут быть железными. Значит, их здесь вообще не может быть…
        С этими словами она полетела вперёд. Её руки цеплялись за пустоту, и она с глухим чавканьем приземлилась на слой мха. С болезненным стоном она перекатилась и посмотрела вверх, туда, где была заключена всего минуту назад.
        Рохан и Маб теперь стояли на открытой платформе, парящей в воздухе, и с удивлением смотрели на неё.
        – Я разрушила чары, – простонала Мира. – Правда, при этом отбила мягкое место.
        «И вот стоило один-единственный раз применить логику, как из-за неё я тут же с чего-то свалилась!»
        Маб обхватила Рохана за талию и, взмахнув крыльями, опустилась вместе с ним на землю. Мира вскочила на ноги, слегка поморщилась и проверила себя на предмет переломов. Таковых не обнаружилось, но ушибы чувствовались.
        – Это было нечто! – воскликнул Рохан, возбуждённо махая руками. – Ты разрушила чары! Это магия! Ты сотворила магию!
        – Нет, – возразила Мира. – Я просто использовала логику. – Она гордо выпятила грудь. – А теперь давай превратим меня в нечто гадкое!
        Маб на несколько минут исчезла в кустах. Она срывала цветы, нюхала их, а затем выбрасывала.
        – Нет, этот превратит тебя в тролля. Хмм… Или нет, в свинью. Свиньи нам точно не нужны. Честно говоря, не знаю даже, почему этот цветок вообще существует. Зачем кому-то хотеть превращаться в баклажан?
        Падая на землю, цветы превращались в новые растения. Наконец, найдя нужный, Маб помахала им и жестом велела Мире сорвать его.
        – Выдави нектар себе на язык, – сказала она.
        Мира так и сделала. Этот нектар был даже вкуснее, чем тот, что превратил её в дракона. И действовал гораздо быстрее. Она почувствовала, как буквально в считаные секунды тело её изменилось…


        Мира всмотрелась в заросли кустов. На тронной поляне было полно фей, и у них явно была вечеринка. Впрочем, это было чуть менее бурное мероприятие, нежели последнее, на котором присутствовала Мира. Разумеется, играла музыка, и феи кружились в неистовой пляске, но музыка звучала скорее как незаведённая музыкальная шкатулка, а сами танцующие феи то и дело нервно, как будто испуганно, оглядывались по сторонам. Королева, сидящая в центре поляны на троне из стекла и льда, выглядела вялой, и её настроение передавалось и её свите.
        – Танцуйте энергичнее! – приказала королева. – Вы дёргаетесь, словно вампиры!
        Подчиняясь её повелению, феи заметались под музыку. Сама мелодия тоже изменилась, став ещё более неистовой и безумной. Королева едва заметно улыбнулась. Она вскочила на ноги и начала танцевать, размахивая из стороны в сторону полами своей золотой юбки. Это было завораживающее зрелище. Мире казалось, что до этого момента она ни разу не видела настоящих танцев. Наблюдая за танцующей королевой, Мира как будто видела музыку в человеческом – или, по крайней мере, гуманоидном – обличье. Неужели королева действительно злая? – задумалась Мира. Она двигалась как нечто небесное. Как ПОЭЗИЯ. А ведь Мира не любила стихи! И всё же… Это была чистая красота.
        Затем одним плавным движением королева фей наклонилась и взяла кого-то на руки. Шилпу.
        Королева начала подбрасывать её в такт музыке. Теперь она танцевала в плотной толпе фей, и Шилпа то взлетала в воздух, то снова падала. Каждый раз, когда она взлетала, у Миры ёкало сердце. Обычно Шилпе нравилось, когда взрослые подбрасывали её, но мягко и невысоко. Когда она летела вниз, Мира на миг увидела её лицо. На нём был написан ужас. И каждый раз, когда королева ловила девочку, её длинные ногти впивались в нежную кожу Шилпы. Мира представила, каково было бы Рохану видеть всё это, где бы он сейчас ни прятался.
        Впрочем, вскоре королеве эта игра наскучила. Она поставила Шилпу на землю и даже позволила ей походить между ногами танцующих. Может, схватить её прямо сейчас? – подумала Мира. Нет, не стоит. Она обязана придерживаться плана.
        Всё в этой жизни бывает впервые.
        Пора. Давай, Мира, мысленно приказала она себе. Соберись…
        Придворные обернулись. Из кустов на опушке леса вышла фея и, шелестя золотыми юбками, направилась в их сторону.
        Она подошла к оркестру и поднялась на сцену. По толпе присутствующих пролетел шепоток.
        Внезапно фея спрыгнула со сцены, прямо в гущу толпы.
        Шёпот тотчас превратился в вопли и завывания восторга и замешательства.
        Спрыгнувшая со сцены фея плыла над толпой, её передавали с рук на руки, а некоторые даже использовали магию, чтобы поддержать её.
        Таким образом фея оказалась посреди поляны, где был накрыт банкет. В самом центре среди угощений стоял гигантский торт. Фея врезалась в него ногами, опрокинула, и все, стоявшие поблизости, оказались покрыты пенистой глазурью. Остальные феи взорвались ликующими криками.
        – Королева! Королева! Королева!
        Мира улыбнулась. В принципе она могла бы к этому привыкнуть. К пению. К приветственным возгласам.
        «Не отвлекайся», – мысленно приказала она себе.
        В конце концов, она была не единственной королевой на поляне. В таком же золотом пышном платье к ней направлялась настоящая королева.
        Глориана восхищённо посмотрела на королеву-Миру.
        – Что ж. Я – это нечто особенное, – сказала она и поклонилась гостье. – У меня не было столь привлекательного посетителя с тех пор как Амелия Эрхарт, первая женщина-пилот, перелетевшая Атлантический океан, разбила в Иноземье свой самолёт. – Она осмотрела другую королеву с головы до ног. – Ты, конечно, одета лучше, чем она.
        – Не обращай внимания на мой наряд, – сказала королева-Мира. – Ты должна поклониться своей королеве.
        Глориана рассмеялась, как тысяча колокольчиков под ядовитым дождём.
        – Я думаю, ты поймёшь, что твоя королева – это я. Кто бы ты ни была, эта маскировка мне льстит. Но, пожалуй, ты зашла слишком далеко. Верни своё истинное обличье, фея.
        – Ни за что, – сказала королева-Мира. – Ты не сможешь меня заставить.
        – Прошу прощения, но я иного мнения, – возразила Глориана. – За исключением того, что я никогда никого не прошу.
        Она подняла руку, чтобы наложить чары, и замахнулась на Миру.
        Ничего не случилось.
        – Странно, должно было сработать. Эти чары способны раскрыть истинный облик даже самой могущественной феи, – удивилась Глориана. Она высунула длинный змеиный язык и облизала тёмно-зелёные губы. – Если только ты не… – Она внезапно напряглась. – СМЕРТНЫЕ СБЕЖАЛИ! ХВАТАЙТЕ ИХ!
        – Да, мы сбежали, – произнёс другой голос. Посреди вечеринки возникла третья королева. – Мы здесь ради моей сестры. Ой, вот она.
        Мира старалась не смотреть на четвёртую королеву. Та подняла Шилпу и передала её третьей.
        – Четыре королевы! – взвизгнула одна феечка из толпы.
        – Кто из них кто? – выкрикнула другая.
        – Вы не узнаёте свою королеву? – возмутилась Глориана, выхватывая Шилпу у королевы-Рохана. Её голос звенел раскалённой добела яростью.
        – Я – ваша королева! – завопила королева-Рохан. – Хватайте остальных! Это фальшивки!
        – Нет, фальшивка – это ТЫ! – воскликнула королева-Мира.
        – Не помогает… – пробормотал Рохан, взглянув на неё.
        – Как мы определим, которая настоящая? – писклявым голосом спросил Робин Добрый Малый.
        – Я настоящая королева, глупцы! – выкрикнула Глориана.
        Но толпа фей пребывала в замешательстве, разглядывая нескольких королев. Сразу троих. Четвёртая теперь бежала к краю леса, держа что-то в руках. Или кого-то. Неслась она прямо к розовому раздвоенному дереву.
        – Вот та убегает! – крикнул кто-то.
        – Которая?
        Вокруг воцарился хаос. Феи выли и летали, королевы бегали и тоже летали.
        – Отдай мне ребёнка! – прорычала королева-Рохан.
        – Никогда. Она мой подменыш, притворщик! – воскликнула Глориана.
        – Отдай ребёнка МНЕ! – приказала королева-Мира. – Она моя!
        Толпа постепенно переместилась к раздвоенному дереву. Одна королева уже была там. С Шилпой на руках.
        – ДВА подменыша, – сказала настоящая королева и вытаращила глаза. Она озадаченно смотрела на девочку, которую держала на руках. – Как мне узнать, настоящая она или нет?
        – Я дам подсказку, – сказала королева-Рохан. – Ваша тает на глазах.
        Он взял у другой королевы настоящую Шилпу и поцеловал в макушку.
        Глориана посмотрела на ребёнка у себя на руках. Подменыш прямо у неё на глазах растворился в воздухе.
        – Пойдём! – Королева-Мира подтолкнула Рохана с Шилпой на руках к розовому дереву.
        Рохан к этому моменту уже вернул себе своё обличье, хотя всё ещё был в золотом платье. Ещё одна королева последовала за ним.
        Мира вынула из-под юбки кинжал и воткнула его в основание дерева, которое тотчас загудело и завибрировало магией. Она протиснулась сквозь него в темноту.
        Звуки Иноземья исчезли. Визг фей, музыка и мощные дурманящие запахи – всё растворилось в тишине и тьме.



        23. Последняя королева

        До того как Мира побывала в Иноземье, она не осознавала, насколько унылым на самом деле было Безвременье. Всё здесь было до отвращения серым и однообразным. Никаких ярких пятен. На миг ею овладела глубокая, на грани слёз, печаль. В нескольких футах от себя она увидела Рохана с Шилпой на руках. Его волшебное королевское платье постепенно рассеивалось, и сквозь него показался тёмный костюм. Галстук уже давно был потерян.
        – Рохан! – позвала Мира. – С Шилпой всё в порядке?
        Увидев её, Рохан улыбнулся и помахал свободной рукой.
        – Всё хорошо! – Он явно не хотел выпускать сестрёнку из рук.
        Он окинул Миру удивлённым взглядом, и она тотчас почувствовала, что начинает съёживаться. Вскоре золотое платье превратилось в ярко-зёленую пачку и резиновые сапоги, а когда она посмотрела на себя, то увидела надпись на футболке: «ЗАПАНИКУЙ И РАСПСИХУЙСЯ!»
        Мира подбежала в Рохану, взяла у него Шилпу и прижала её к груди.
        – Какая трогательная забота обо мне после того, как ты толкнула меня сквозь дерево, – проворчал Рохан, впрочем, улыбаясь при этом.
        – Дерево! – воскликнула Шилпа. – Мягкое дерево!
        – Да это было мягкое дерево, – подтвердила Мира. – А ты милая мягкая малышка! – Она повернулась к Рохану. – Посмотри, она уже почти не зелёная. Ведь эта зелень пройдёт, правда, Маб?
        Она посмотрела на последнюю королеву. Та отряхивала своё золотое платье. Рохан и Мира не сводили с неё глаз, но она не менялась.
        Маб в упор посмотрела на Миру и одарила её улыбкой, которая той ни капли не понравилась.
        – Здравствуйте, смертные, – сказала она. Она стояла перед ними, прямая и высокая, и её золотое платье развевалось на ветру. – Боюсь, вы ошиблись, – сказала она. – Вы оставили свою подругу в Иноземье и взяли с собой меня.
        Внутри у Миры всё заледенело.
        А затем королева засмеялась. Впрочем, смех её не был похож на звон колокольчиков или падающие сосульки. Это был тёплый, хотя и странный смех. Королева начала меркнуть, а её золотое платье – превращаться в зелёный комбинезон с серебряными подплечниками. Это была Маб, и она смеялась до икоты.
        – Ну и лицо! – пискнула она, икая от смеха и не в силах толком выговорить слова. – Ваши ЛИЦА! – добавила она, указывая на Рохана и Миру. – Я провела вас! Я вас одурачила! Вы и вправду подумали, что я Глориана.
        – Это было ТАК ЖЕСТОКО! – сказала Мира. Однако тоже рассмеялась. Рохан – следом за ней. Шилпа тоже. Как же приятно было слышать этот смех! Булькающий смех пухлой малышки, перешедший в итоге в забавное сопение.
        – У кого-нибудь есть носовой платок? – с надеждой спросил Рохан, увидев, как с верхней губы Шилпы капают сопли. Мира вытерла ей нос своей пачкой.
        – Фу-у-у! – Рохан брезгливо поморщился и повернулся к Маб. – Эй, а почему ты не изменилась, когда я посмотрел на тебя? Я даже подумал, что ты действительно королева!
        – Я накладывала чары на саму себя, – сказала Маб, поглаживая тонкими пальцами щеку. – Заклинания из первых рук самые сильные. Чтобы разрушить такое, нужно смотреть на меня примерно с минуту. Впрочем, очевидно, ты бы получил удовольствие. Хотя это и занимает довольно много времени.
        – Полезно знать на будущее, – сказал Рохан. – Хотя, надеюсь, мне больше никогда не придётся разрушать чары феи. Я просто хочу домой.
        Мира согласилась. До сегодняшнего дня она бы сказала, что слишком много волнения и восторга не бывает, но внезапно ею овладело желание спокойно посидеть и съесть печенье. Самое обыкновенное, ничем не примечательное печенье.
        Маб негромко свистнула.
        – Пойдёмте. Пора доставить вас домой. А меня куда угодно, но только не сюда.
        Воздух наполнился хлопаньем крыльев. К ним с небес спускались странные птицы.
        Неловко подсаживая друг дружку и тяжело сопя, они наконец забрались на птичьи спины. Маб была слишком измотана своими чарами и поэтому не без усилий приподняла их и помогла сесть.
        Рохан, Шилпа и Мира сели втроем на одну птицу, а Маб – на другую.
        Рохан взъерошил тёмные волосы Шилпы и прижал её к себе. Уютно сидя у него на коленях, малютка сонно причмокнула.
        – Мы почти дома, – шепнул он ей.
        – Ты устал? – зевнула Мира. – Я, например, жутко устала. Признаюсь, я ещё никогда так не уставала. За исключением того случая, когда я потеряла кошку моей тёти и мне пришлось бродить всю ночь с полным карманом рыбы, пытаясь заманить её домой.
        – Ты положила рыбу себе в карман? – переспросил Рохан.
        – Вообще-то это был твой карман, – сказала Мира. – Это те самые брюки, которые я одолжила после того, как на нашей прошлогодней вечеринке заляпала свои заварным кремом.
        – Можешь их не возвращать, – сказал Рохан.
        Они умолкли и начали рассматривать странный пейзаж под ними. Они пролетели Море Заброшенных Мечтаний, серое поле, полное чего-то, что могло быть призраками, а могло – серой сахарной ватой. После Иноземья это место казалось совершенно пустым и тоскливым.
        Мира отлично понимала, почему Маб так сильно хотелось сбежать отсюда. Скорее всего, мысли Рохана текли в том же направлении.
        – Интересно, что теперь будет делать Маб? – спросил он у Миры.
        – Она могла бы пожить у меня, – сказала Мира. – Не думаю, что моя мама будет против.
        – Сомневаюсь, что даже твоя мама смирится с тем, что ты приведёшь домой странную зелёную незнакомку.
        – Может, ты и прав, – сказала Мира. – Ей не понравилось, когда в шесть лет я пригласила регулировщицу с перекрёстка пожить с нами. А ведь она даже не была волшебным существом. О, смотри! Кажется, мы скоро будем дома!
        Они летели над берегом с чёрным песком, где они впервые вынырнули в Безвременье.
        – ВНИЗ! – скомандовала Маб.
        Птицы ушли в пике, и дети приготовились к жёсткой посадке. Но на этот раз птицы коснулись земли легко и плавно, словно пёрышки, и тотчас растворились в песке.
        – До свидания, птички, – с грустью в голосе сказала Маб и подняла с земли единственное перо. – Думаю, без меня их было некому сохранять в целости и сохранности, и они начали исчезать.
        – Я рад, что мы узнали это, только когда оказались на твёрдой земле, – сказал Рохан.
        – Итак, – сказала Мира. – Как мы вернёмся домой? – Она оглядела берег. Поблизости не было ничего, лишь чёрный песок и уходившая вдаль прозрачная вода.
        – Мы воспользуемся зеркалом, разумеется. Входом и выходом в мир смертных всегда служат зеркала. – Маб покачала головой. – Не мешкать!
        – Но какое зеркало? – спросил Рохан. Вокруг никаких зеркал он не видел.
        – Вот. – Маб указала на море. – Гигантское зеркало прямо перед твоим носом, глупы-ы-ыш! Ты когда-нибудь видел зеркало, которое блестело бы ярче?
        Они подошли к кромке воды и взглянули на неподвижную поверхность моря. Оттуда на них посмотрели их отражения. Мира, Рохан, Шилпа и Маб – все четверо. Это действительно было идеальное зеркало.
        – Итак! Нам нужно поторопиться. Хочу поскорей выбраться из этого унылого места! Мне его хватило как минимум на двенадцать жизней вперёд, – сказала Маб. Она быстро протянула руку, взяла Шилпу и бросила её в море.
        – НЕТ! – завопил Рохан и нырнул следом за сестрой.
        – Я так и думала, что его это ускорит, – сказала Маб. – Теперь ты, – сказала она Мире.
        Та в последний раз окинула взглядом серое Безвременье и, дрожа, нырнула в воду.
        К её коже потянулись нити чего-то липкого. Её поглотила густая тьма. Она не могла дышать. Она ничего не чувствовала. Она превратилась в ничто.



        24. Дома

        В следующий миг Мира стояла в спальне Шилпы, именно там, откуда они начали путешествие. Сама Шилпа сидела на ковре, на том самом месте, где она исчезла.
        – Дома! – сказала малютка и завертелась на попе.
        Часы на стене показывали десять. Утро? Ночь? Мира посмотрела в окно. И увидела в небе луну. Вот и ответ на вопрос.
        – Я липкая, – хихикнула Шилпа и потёрла ладошками лицо. – Липкая, липкая, липкая!
        Мира повернулась к зеркалу.
        – Где Маб?
        Последовала секунда тишины, а затем появились две зеленоватые руки. Они схватились за раму зеркала, но несколько секунд ничего не происходило. Затем из зеркала высунулась голова Маб с заострёнными ушами и – на данный момент – колючими серебряными волосами. Стекло изогнулось и растеклось наружу, словно капля очень густой жидкости.
        Потом, наконец, фея вылетела целиком, рухнув на пол. Позади неё зеркало издало булькающий звук, а затем застыло, будто схваченное морозом. И вновь стало обычным зеркалом.
        – Еле успела! – воскликнула Маб. – Врата уже закрывались передо мной! Я едва проскочила! Время в Безвременье больше похоже на человеческое. Мы, должно быть, догнали ночь. Или же ночь настигла нас. В любом случае мы успели. Уфф! – Она покачала головой и прямо на глазах начала меняться. Её кожа из зелёной стала по-человечески смуглой, глаза уменьшились, уши округлились, хотя их кончики так и остались слегка заострёнными. Брови сделались гуще и темнее. Она выглядела – если не присматриваться – почти человеком. При этом она как будто была похожа одновременно и на Рохана, и на Миру. Правда, её волосы остались серебряными и торчали колючками во все стороны. Да и вообще, если как следует присмотреться, в ней было что-то очень блестящее. Кроме того, она сохранила крылья. Но затем Маб щёлкнула пальцами, и внезапно на ней появилось длиннополое пальто, под которым их было почти не видно.
        – Теперь, когда я в изгнании, мне нужно действовать под прикрытием, – объяснила она. Взмах руки – и из воздуха появилась пара солнечных очков. Маб их тотчас надела.
        – Но сейчас ночь, – сказал Рохан.
        – И мы в помещении, – добавила Мира.
        – Это ещё одна причина, по которой я буду выделяться ещё больше, – сказала Маб.
        – Но разве вы не должны действовать под прикрытием? – напомнил ей Рохан.
        – Да, как человек. И как КРУТАЯ чувиха, – сказала Маб.
        Она оглядела комнату.
        – Вы тут живёте? Здесь очень тесно.
        – Это комната моей сестры. – Рохан взглянул на дверь. В придачу к почти полной темноте в доме стояла жутковатая тишина.
        – Где все? – спросила Мира.
        – Подождите, есть быстрый способ это проверить. – Рохан опустился на колени и что-то поискал. – Должно быть, я его уронил, когда мы нашли Шилпу, – добавил он. – Ага, вот он. – Он взял свой мобильный телефон. – И… да, точно. Примерно миллион пропущенных звонков. – Он посмотрел на экран телефона. – Они ищут нас. Наверное, уже вызвали полицию. Может даже, ВСЮ полицию страны. Вероятно, вокруг дома уже выставили вооружённую охрану.
        В голосе Рохана послышалась паника.
        В следующий момент внизу хлопнула дверь. Послышались голоса.
        – Теперь давайте попробуем дом его друга Марка. Помните, офицер сказал, что, вероятно, он будет у кого-то из друзей, – сказал отец Рохана.
        – Но стал бы он брать с собой Шилпу? Зачем ему это делать? И почему он оставил свой мобильник? – возразила ему мама Рохана. Её голос звучал измученно и устало, на грани слёз.
        – Готова спорить, что моя мама ушла домой, – прошептала Мира, чувствуя, как внутри её нарастает ощущение пустоты. – Она, наверное, даже не переживает. Может, мне стоит спуститься вниз? Я могу быть твоим щитом от родительского гнева.
        Рохан сглотнул.
        – Нет. Это сделаю я. Я сражался с драконом и королевой фей, не говоря уже про гриб, созданный из моих собственных страхов. Я выдержу разговор с моими родителями.
        – Что ж, – сказала Маб. – Думаю, для меня это сигнал, что пора уходить. Вы все благополучно вернулись домой. Не вижу смысла оставаться с вами рядом ради каких-то там слёз и человеческой чепухи.
        Шаги уже звучали на лестнице. Маб поклонилась детям.
        – Пора мне раствориться в ночи и обрести свою новую жизнь, а вам придётся собирать осколки, – сказала Маб. – Прощайте, дети. До следующего раза. Если я вдруг вам понадоблюсь, просто произнесите моё имя три раза перед зеркалом. Впрочем, подойдёт любая светоотражающая поверхность. Но я предпочитаю зеркала. Они делают ваш выход гораздо более стильным. Никому не нравится материализоваться из грязной лужи!
        – Маб, мы… – начал было Рохан.
        Но Маб не стала его слушать. Она распахнула окно, вскочила на подоконник, расправила крылья и улетела в ночь. Пару мгновений её силуэт был виден на фоне луны. А потом она полностью скрылась из виду.
        Шаги между тем достигли верхней площадки лестницы.
        Дверь открылась.
        – Мам, прежде чем ты что-нибудь скажешь, у нас всё в порядке… – начал Рохан, но остановился.
        Первой показалась не его мама. В проёме стояла миссис Даффи, всё ещё в клоунском костюме, с размазанным по всему лицу гримом. Она явно плакала. Причём не один час.
        – МИРА! – крикнула она и крепко обняла дочь. – Моя Мира! С тобой всё в порядке! Ты жива и здорова!
        – Да, – сказала Мира. Она уткнулась носом в маму, нежась в её объятьях, как будто на тёплом солнышке. – Да. Жива и здорова.
        Родители Рохана протиснулись в дверной проём и окружили миссис Даффи и Миру. Мама Рохана схватила Шилпу и крепко прижала её к себе, а отец, правда, не столь порывисто, обнял Рохана.
        – Ну, наконец-то вы дома, – сказал он. – Как же я рад!
        – Где вы были? – спросила его мама. Она так крепко прижимала к себе Шилпу, как будто никогда больше не хотела ее отпускать.
        – Королева? – спросила Шилпа, схватив в горсть мамины волосы.
        Мама Рохана наклонилась к Шилпе и, слегка втянув в себя воздух, недоумённо нахмурилась.
        – Ты пахнешь… Не как обычно, – сказала она.
        – Что случилось? – спросил отец Рохана и посмотрел на открытое окно. – Почему окно открыто? Вы можете объяснить, что, в конце концов, происходит? Где вы были?
        – Простите нас, – сказал Рохан. – Нам очень стыдно, всем. Шилпа сбежала… Она проснулась и испугалась огня… И мы погнались за ней, а потом потеряли счёт времени. А потом мы заблудились. Как назло, когда я побежал за Шилпой, я уронил мобильник.
        – Простите нас, – добавила от себя Мира. – Мы не хотели доставлять неприятности.
        – Я с нетерпением жду возможности объяснить это полиции, – сказал отец Рохана и глубоко вздохнул. – Но я очень рад, что с вами всё в порядке.
        – Пойдёмте вниз, вам нужно поесть, – сказала его мама. – Объяснения могут подождать, главное, чтобы вы были сыты.
        – Мы поговорим о наказаниях позже, – сурово сказала миссис Даффи, насколько это было возможно в размазанном клоунском гриме. – Ты так меня напугала, Мира Даффи! Что бы я делала, если бы тебя… не стало? – Она посмотрела на Миру и снова обняла её, так крепко, что девочка едва могла дышать. Но ей было всё равно. Кислород – он для неудачников. – А теперь давайте спустимся вниз и накормим вас. Но заранее предупреждаю, отныне всё изменится. И я сомневаюсь, что тебе это понравится. – И она вновь послала дочери суровый взгляд.
        В той мере, насколько суровым может выглядеть растрёпанный клоун.
        Следуя за мамой вниз, Мира подумала, что, возможно, ей это даже понравится.
        – Чему ты улыбаешься? – шёпотом спросил Рохан.
        – Она хочет меня наказать. Думаю, она станет строже! – мечтательно сказала Мира.
        – И ты этому рада? Вот чудачка, – сказал Рохан.
        Но Мира ещё раз улыбнулась про себя. Существо в лабиринте солгало. Мама любила её. Она хотела, чтобы дочь была рядом.
        И чтобы в этом убедиться, Мира была готова к любым наказаниям.



        От автора

        Эта книга была начата очень давно, в совершенно другой форме, поэтому список людей, которые помогли ей появиться, вёлся двадцать и более лет.
        Спасибо моей Карен за то, что ты была рядом со мной во время работы над этой книгой, всегда готовая помочь провести мозговой штурм и выгулять собаку, даже если была не твоя очередь, а меня поджимали сроки.
        Спасибо моему редактору Тому и приношу мои извинения за эмоциональные рубцы, нанесённые таянием младенцев.
        Всей команде «Любопытной Вороны»[1 - То есть издательству Nosy Crow, название которого буквально переводится действительно как Любопытная Ворона. – Примеч. ред.] – спасибо за вашу поддержку при работе над многими книгами, но особенно за эту, так как она близка моему сердцу. И с десятилетием поздравляю «Воронье гнездо»! В этой книге нет ворон, но есть вороны, созданные из воспоминаний о других птицах, так что я полагаю, что где-то там есть некая воронья смесь.
        Спасибо Полли Нолан за помощь в создании этой и многих других книг.
        Ванишу благодарю за идеи, критику и вопросы.
        Эми МакКи и Кирсти А. за вдумчивые комментарии и поддержку.
        Первым поклонникам книги, Анне Пауэр, Рику Мэйсону и Бену Морсу, чей Hackney Salon устроил черновому варианту книги первую читку. Спасибо. Это не та книга, которую вы читали, но в ней есть частичка её души.
        Спасибо моим родителям за то, что подарили мне так много миров для исследования через книги, леса и поля.
        Барышням за то, что были там с самого начала и подбадривали меня.
        Маку, Онике и Милле за то, что они показали мне в раннем детстве, что друзья могут быть семьёй и что творческие соки текут в наших жилах самым разным образом.
        Спасибо Дайане Пёркисс за то, что просветила меня, какими вредными и коварными могут быть феи. (Все, кто интересуется феями, прочтите книгу Дайаны!)
        Имоджен Рассел-Уильямс, спасибо тебе за прогулки и выступления.
        Щенкам за голосовые заметки, фотки собак и барсуков.
        Team Swag, у меня просто не хватит для всех вас слов благодарности. Вы лучшие невидимые друзья, о которых может только мечтать любой писатель.
        Молли, спасибо за то, что поверила в меня.


notes


        Примечания




        1

        То есть издательству Nosy Crow, название которого буквально переводится действительно как Любопытная Ворона. – Примеч. ред.