Расскажи-ка мне ска…
Уна Харт


        Откуда у Дьявола семья и есть ли у черта бабушка, к которой всех посылают? Так ли все просто с Белоснежкой и о чем могут рассказать излишне общительные кости?
        Классические сюжеты раскрываются с непривычной стороны, заставляя недоумевать, смеяться и задаваться вопросами, как эти мрачные сказания превратились в добрые сказки, которые мы читаем детям на ночь.
        Уна Харт, писатель, журналист и литагент, предлагает взглянуть на знакомых героев и вместе разобраться в деле Красной Шапочки, Красавицы и узнать, что довело до самоубийства Колобка.
        В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.




        Уна Харт
        Расскажи-ка мне ска…





        © Харт У., текст, 2023
        © Оформление. , 2023



        Вместо вступительного слова

        Автобусы будят в людях худшее – хотя разговоры я подслушивала всегда. В общем, как-то раз я случайно подслушала беседу. Речь шла о сказках. Одна восторженная девушка рассказывала другой (менее восторженной), что в настоящей сказке о Золушке сестрам отрезали пальцы на ступнях, чтобы они сумели всунуть ноги в туфельку.
        Возмутило меня даже не то, что речь шла о версии братьев Гримм, записанной довольно поздно, в XIX веке. Ужасно меня зацепила вот эта «настоящая сказка». Настоящая, понимаете? Без добавок и консервантов!
        Если бы не природная скромность, я бы обязательно встряла в разговор. Сказала бы: «Тут такое дело… Никаких настоящих сказок не бывает. Никто не знает, кто рассказал самую-самую первую сказку о сироте и волшебной туфельке. Сейчас не вычислить уже эту самую митохондриальную Золушку, как не отыскать впервые уснувшую принцессу и красавицу, попавшую в лапы к чудищу».
        Устная традиция, к которой относятся и сказки, существует с тех пор, как люди освоили речь. Одни сказки выросли из мифов и фольклора, другие впитали в себя элементы средневекового романа, третьи родились из человеческого опыта и историй. Сказка – это вам не кирпичи, которые все одинаковы. Она скорее напоминает кита, настолько старого, что все его тело облепили моллюски и самого его уже не узнать. Старые друзья, взглянув на него, сказали бы: «Ох, дружок, что-то ты не похож на свою фотку из школьного альбома!»
        Сказки долгое время не записывали, потому что никто не видел в них особой ценности. Подумаешь, бабкины россказни, тоже мне, большое дело! Первыми коллекционировать услышанные истории стали итальянцы Джованни Франческо Страпарола (1485?–1558) и Джамбаттиста Базиле (1566–1632). Эти ребята и создали тренд на записывание сказок. Но тут тоже важно понимать: из-под их пера выходило то, что мы бы сейчас назвали ретеллингами. Никто не заставлял их точно следовать услышанным сюжетам. Базиле в своем сборнике «Пентамерон» использовал неаполитанский сельский фольклор, но обрабатывал его в духе барокко. Именно «Пентамерон» считается первым сборником народных волшебных сказок.
        Больше полувека понадобилось, чтобы на смену заступил французский писатель Шарль Перро с его «Историями и сказками былых времен с поучениями» (Histoires ou contes du temps passe, avec des moralites), опубликованными в 1697 году. Вы можете знать их под названием «Сказки матушки Гусыни». Перро тоже адаптировал народные сказки, причем многие заимствовал из «Пентамерона». Вы ниже увидите, как он кастрировал некоторые сюжеты, которые показались ему чересчур фривольными.
        Уже в XIX веке на главную сцену выходят Якоб и Вильгельм Гриммы с их немецкими сказками. Братья целенаправленно записывали сказки именно так, как слышали, а не как Т9 подскажет. К слову, хотя их первая большая работа, изданная в 1812 году, называлась «Детские и семейные сказки» (Kinder-und Hausmarchen), современники критиковали ее именно за то, что сказки там содержались совсем не детские. Поэтому в следующем переиздании некоторые моменты сгладили. Например, в «Гензеле и Гретель» и «Белоснежке» главной злодейкой стала мачеха, а не родная мать, как в первоначальной версии. Если вам вдруг интересно, настоящую известность братьям Гримм принесли вовсе не сказки, а труд по грамматике немецкого языка, но это к слову.
        Разумеется, были и другие сказочники-фольклористы, собиратели древностей. Каждый привносил в сказку что-нибудь свое. Истории трансформировались и менялись, сливались друг с другом или расщеплялись на несколько мелких. Сказка – это чудовище многих Франкенштейнов. Я люблю чудовищ, поэтому и расскажу вам о них.
        Перед тем, как вы приступите к собственно сказкам, должна вас кое о чем предупредить. Во-первых, мы не случайно прилепили на сборник маркировку «18+». Тут вам и мат, и секс, и рок-н-ролл, а еще изнасилования, каннибализм и инцест. Решила надеть все лучшее сразу! Во-вторых, сборник этот – чрезвычайно легкомысленный и дурацкий, а потому заклинаю вас всеми скоморошьими богами: не относитесь ни к чему написанному серьезно.
        Вообще ни к чему в жизни не стоит относиться чересчур серьезно.
        Кроме ипотеки и пельменей.



        Полиамория, кукла и мертвые гномы: что ты знаешь о Белоснежке?

        Хотя знакомая нам версия «Белоснежки» была записана братьями Гримм очень поздно, аж в 1812 году, элементы этой сказки (волшебное зеркало, отравленное яблоко, стеклянный гроб, а также злая ведьма и гномы) всплывали и миксовались в сказках многих стран.
        Вот, например, есть итальянская сказка «Белла Венеция», записанная журналистом и писателем Итало Кальвино в середине XX века. Речь в ней идет о хозяйке трактира, которая давала скидку, только если скажешь ей, что краше никого на свете нет. Чем, в общем, и пользовались постоянные клиенты: с них же не убудет! К тому же Белла Венеция и впрямь была хороша собой. Но нашелся и тут какой-то правдоруб, который заявил, что-де знает одну девушку красивее, чем сама Белла, – ее собственную дочь! Был ли чел под пентоталом, неизвестно, но Белла Венеция разозлилась. Чуваку цену за хостел увеличила вдвое, а дочь, которая вообще ни ухом ни рылом, заперла в башне.
        Красавица, офигевшая от такого маминого закидона, из башни сбежала и наткнулась на пещеру, где жили двенадцать… гномов? Нет, это же Италия, детка! Поэтому жили там двенадцать красавцев-мафиози. Дева испугалась, но благородные доны успокоили ее, сказав, что лишнее кровопролитие приносит одни расходы, и пригласили красотку остаться в пещере на правах младшей сестренки.
        Жилось девушке там неплохо, пока один трепливый грабитель (дурное качество для вора!) не оказался в том самом хостеле Беллы Венеции и не похвастался, что точно знает, кто самая красивая девушка на свете. Обретается, мол, с ними под одной крышей! Сицилийские женщины опаснее ружей – Белла Венеция тут же наняла специально обученную ведьму, которая нашла девушку и воткнула ей в голову отравленную шпильку. Это Италия, детка, никаких тебе «Скушай яблочко»!
        Грабители оплакали названную сестру, но хрусталя достаточно не награбили, поэтому уложили ее спать вечным сном в полое дерево. (История все больше начинает напоминать детективный сюжет «Кто положил Беллу в вяз?») С этого начинается моя любимая часть сказки.
        Итак, принц. Который видит деву. В дереве. (К слову, никто не сказал, что красавица при этом не разлагалась…) В общем, очарованный история-умалчивает-чем принц вынимает деву из выдолбленного ствола и везет с собой во дворец. Можно только догадываться, как реагирует его мама, когда новоявленный Москвин сует ей под нос труп и утверждает, что это – его невеста! Видимо, она уже знала о наклонностях сыночка и сказала только: «Ты хоть причеши ее». Наверное, она где-то читала, что говорить подросткам, чтобы они выбрали себе другую пассию, чревато скандалом.
        Ну, дальше-то все хорошо: дева очнулась, радостно выскочила замуж и родила принцу уйму шумных итальянских ребятишек. А мать ее Белла Венеция так и владела трактиром, и никто ей не отомстил. Потому что, как говорил дон Вито Корлеоне: «Не стоит ненавидеть врагов. Эмоции мешают думать».

* * *

        У другого итальянца, Джамбаттиста Базиле, тоже есть история, в которой встречаются грустная девушка, хрустальный гроб (целых семь) и гребень. В этой версии мы довольно много знаем о маме красавицы. Звали ее Силия, и был у нее брат – да не какой-нибудь, а целый барон!
        Прогуливалась как-то Силия по саду в компании своих скучающих подруг, и увидели девушки прекрасный розовый куст. Так как прелестницы уже раздавили по две бутылки шампанского, решили они биться об заклад: кто перепрыгнет куст, не задев розу, получит… Да, в общем, ничего, кроме всеобщего уважения и звания лучшей прыгуньи через козла во всем девятом «В».
        Размялись легкоатлетки— и давай прыгать. Самой длинноногой и пружинистой оказалась Силия. (Печальная судьба остальных красавиц, которые сигали над розовым кустом, укрыта пеленой молчания.) Однако Силия смошенничала. Ее кунг-фу сработало неидеально, и она-таки сбила своим прыжком один зеленый листочек. Не желая выпускать ценную победу из рук, она схватила его и проглотила…
        За что и поплатилась. Долго ли, коротко ли, но поняла Силия, что розовый куст оказался не просто кустом. Живот стал расти как на дрожжах. В отчаянии она прибежала к своим подружкам-феям и взмолилась сделать хоть что-нибудь. «Рожай, воспитаем», – ответили ей феи.
        Появившуюся на свет дочку назвали Лизой, и каждая из фей потрепала ее за щечку и умилилась розовым пяточкам. Кроме одной, которая до того спешила на крестины, что споткнулась и так шмякнулась головой, что вместо того, что полагается говорить в таких случаях, но что не пропускает цензура, выдала проклятие. Она пообещала, что через семь лет матушка будет расчесывать волосы Лизы и забудет в них гребень, отчего та мгновенно умрет.
        Подумайте: забудет гребень! Это как хирурги, которые зашивают пациентов с тампонами или щипцами внутри… Как можно забыть гребень? Но, ясное дело, именно это и произошло. Убитая горем Силия положила Лизу в гроб, но этого ей показалось мало, и она поместила дочку в семь гробов – один в другом, как матрешки. Ключик от покоев с девой в гробах она носила с собой до самой своей скорой смерти, а умирая, отдала брату и велела никогда не открывать тайную комнату.
        Брат-барон строго следовал наказу покойной сестры и держал свою племянницу за стеклом, как бабушкин сервиз, пока однажды не уехал на охоту, оставив дом на попечение молодой жены. «Вот ключ, – сказал он, – ни за что не открывай ту комнату».
        «У него там баба», – поняла жена и комнату немедленно открыла, обнаружив там – что бы вы думали? Прекрасную девушку! Да, даже мертвая, Лиза росла, а гробы росли вместе с ней. Наверняка она лежала в наушниках и глядела в потолок, а когда зашла тетка, закричала: «Закрой дверь! Ты нарушаешь мои границы!» За такое хамство братова жена вытащила незнакомую девицу за волосы из стеклянной тары, тут-то гребень выпал, и Лиза ожила – как Вэнь Нин, когда ему гвозди из головы вытащили.
        Так и выяснилось, что все это время в доме жил еще один человек, который не платил за коммунальные услуги. Тетка обрядила нахлебницу в лохмотья и состригла ей волосы, а потом избила так, что мать родная не узнала бы. Барон, который был человеком мягкосердечным и добрым, уточнил, почему с ними поселилась какая-то незнакомая избитая девушка, но супруга успокоила его: мол, это ее родственница, ее бить можно.
        Так и жила Лиза у дяди и тети, как Гарри Поттер, в черном теле, пока однажды на праздник дядя не отправился в город и не спросил, что бы ей привезти такого. «Может, – говорит, – ты цветочек аленький хочешь?» Тут-то Лиза и выдала:
        – Дорогой дядя, привези мне, пожалуйста, точильный камень, нож и куколку!
        – Может, только куколку? – стал торговаться дядя, не желая давать нож в руки вечно избитой служанке.
        – Точильный камень. Нож. И куколку, – упрямо повторила она. – А если не привезешь, то не сможешь домой вернуться.
        Короче, доводы оказались весьма убедительны.
        Что же сделала Лиза, получив обещанное? Наточила нож, посадила перед собой куколку и сказала:
        – Или ты мне будешь отвечать, или я тебя проткну.
        Она явно могла бы вести курсы по нейролингвистическому программированию.
        Куколка быстро подтвердила, что будет отвечать и всячески сотрудничать со следствием. Все остальное время она играла роль психотерапевта для Лизы, хотя каждый сеанс у них начинался с угроз расправы. А могла бы сделать куклу вуду, ну да ладно… Все равно всё закончилось хорошо. Задушевные беседы подслушал сам барон, свою жестокую жену отослал прочь, а сам (такой весь не жестокий) выдал Лизу замуж за того, кто ей приглянулся.
        А даже если бы она ему не приглянулась, у нее ведь были куколка и нож.

* * *

        Существует несколько теорий о том, кто послужил прототипом гриммовской девы в гробу. Согласно одной, это была баварская баронесса Мария София фон Эрталь из городка Лор-на-Майне. Ее мать умерла, рожая своего десятого ребенка. Через год отец Марии, судья Филипп Кристоф фон Эрталь, женился на богатой вдове Клаудии Хелене Элизабетте фон Райхенштайн, которая страшно невзлюбила весь его выводок, но особенно жестока была с Марией. В замке, где жили фон Эртали, на стене висело зеркало тонкой работы: Филипп, владелец зеркальной мануфактуры, подарил его жене после свадьбы. На зеркало до сих пор можно посмотреть в музее Шпессарт в местном замке.
        Нашлись и гномы: недалеко от замка было множество шахт. Их тоннели были такими узкими, что проникнуть туда могли только дети. А чтобы их было заметно издалека, они часто носили пестрые колпачки. Не исключено, что, описывая гномов, авторы вдохновлялись маленькими шахтерами.
        Однако немецкая Белоснежка так и не вышла замуж, а умерла в 71 год, слепая и беспомощная. Большая загадка, почему над ее могилой установили мраморное надгробие: женщинам редко доставались такие почести. Нашли его совсем недавно, в августе 2019 года, и теперь камень находится в Историческом музее Бамберга в южной Германии.

* * *

        Недавно я случайно наткнулась на легенду, записанную историком и фольклористом Эрнстом Людвигом Роххольцом и опубликованную в его книге «Швейцарские легенды из Ааргау». Она называется «Смерть семи гномов» (Tod der sieben Zwerge). Это альтернативная история Белоснежки. С вашего позволения, приведу ее тут целиком:
        «На одной из высоких равнин между Бруггом и Вальдсхутом жили семь гномов в небольшом доме. Однажды поздним вечером к ним постучалась красивая молодая крестьянка, потерянная и голодная. У гномов было всего семь кроватей, и каждый хотел отдать гостье свою. В конце концов старший гном взял девушку к себе, но, едва они уснули, к дому подошла другая крестьянка. Она тоже постучалась в дверь и попросилась на ночлег. Первая гостья сказала, что у гномов всего семь кроватей и ни для кого больше места не найдется.
        Женщина разозлилась и назвала девушку шлюхой, заподозрив, что та делит постель со всеми семью мужчинами. Пригрозив, что скоро этому безобразию будет положен конец, незнакомка ушла, но вернулась в ту же ночь в компании двух мужчин с берега Рейна. Они ворвались в дом и убили гномов, трупы закопали в саду, а сам дом сожгли. Куда делась девушка – неизвестно».

* * *

        К слову, не всегда роль злодейки, которая жаждет крови Белоснежки, играет мачеха. Временами эту функцию на себя принимает родная мать. Скажем, такова моя любимая фламандская история Белоснежки из Хамме, записанная в 1924 году двумя авторами-фольклористами Полем де Моном и Альфонсом де Коком в книге «Чудесные истории Фландрии из уст народа» (Wondervertelsels uit Vlaanderen uit den volksmond opgeteekend).
        В этой сказке девушку звали Маурисия, а ее матери помогало не какое-то там вшивое зеркало, а самый настоящий демон с паучьей головой. Как-то между делом за чашечкой чая он сообщил своей протеже: чтобы стать самой красивой, нужно всего-навсего убить собственную дочь. Матушка, недолго думая, отправила двух слуг расправиться с кровиночкой, а в качестве доказательства, что поручение выполнено, потребовала клочок одежды Маурисии, прядь ее волос, бутылку с кровью и кусочек языка. Вот такой вот загадочный набор юного линчевателя! Но слуги, как водится, дали слабину и пожалели не только Маурисию, но и ее ручную овечку. Они отправились на рынок, купили там козу и отдали своей нанимательнице ровно то, что она просила…
        Покойся с миром, коза.
        Спасенная же девушка, долго ли, коротко ли, завела дружбу – с кем? Правильно, с семнадцатью убийцами-головорезами, проживавшими в пещере. Лихое, должно быть, было времечко у Маурисии! Как говорил Дин Винчестер из «Сверхъестественного»: «Я видел такой фильм».
        Роль отравленного яблока в этой истории сыграло заколдованное кольцо, которое с нежной руки Маурисии снял принц. Дальше – моя любимая часть:
        – Красавица, – говорит принц, вставая на одно колено, – будь моей женой!
        – Ты больной? – нежным голосом отвечает Маурисия. – Ты меня в первый раз видишь!
        Дальше я представляю, как она кладет ладонь ему на щеку и говорит:
        – Да и потом, твое высочество… Что ты можешь мне дать такого, чего не могут дать семнадцать разбойников?
        Короче, Маурисия отказывает этому лаптю и остается со своими бро.
        Которые еще и сделали ее своим атаманом.
        Желаю вам, мои драгоценные, высыпаться хорошенько и чтобы семнадцать отморозков, готовых на все, всегда были на вашей стороне!



        Тайная жизнь деревьев

        Моей любимой версией этой истории все же остается шотландская сказка, где все пошло вообще не по плану. Жил да был король, и была у него жена, Серебряное Деревце. А еще была у него дочь – Золотое Деревце. Были ли они родственницами – история умалчивает. У Серебряного Деревца имелся зуб на Золотое Деревце. (У Деревца был зуб на Деревце, да. Вот такие вот голодные игры в дендрарии.)
        Серебряное Деревце хотела быть самой красивой пальмой, но вот незадача: Золотое Деревце неизбежно обходила ее на поворотах. Как это выяснилось? Думаете, поведало заколдованное зеркало? Да нет, рыба сказала! Форель.
        Чтобы сжить соперницу со свету, Серебряное Деревце показала мужу экспресс-тест на редкий вирус, излечить который можно только мясом Золотого Деревца, точнее, субпродуктами: печенью и сердцем. Но, усомнившись в эффективности такой диеты (она еще не прошла третью стадию клинических испытаний), отец скормил супруге нечто более традиционное, а дочь спешно выдал замуж за принца.
        С принцем у Золотого Деревца все сложилось: совместная ипотека, общий бюджет и «олл инклюзив» в Турции. Все у них шло хорошо, пока родная маменька (или мачеха) не прознала, что дочь еще жива и именно она по-прежнему первое дерево в этом лесочке. Хитростью Серебряное Деревце уколола Золотое Деревце отравленным шипом, и та уснула мертвым сном. Принц упаковал любимую жену (которая удачно не разлагалась и вообще была еще совсем годная) в отдельную комнату и запер ее на ключ.
        Однако годы идут, часики тикают. Долго ли, коротко ли, женился принц второй раз (обошлось без деревьев). Пока он после свадьбы развлекался на охоте, новая жена его возьми да и взломай запертую комнату, а затем возьми да и вытащи отравленный шип.
        С охоты принц вернулся смурной, и супруга спросила, как его можно развеселить. На что он ответил, что никак, если только она случайно не воскресила его первую жену. Вообще-то обидно!
        ‘After all this time?’
        ‘Always.’
        ‘Fuck you.’
        Но вместо этого вторая жена привела его в ту самую комнату, где первая выскочила из торта. Потом она еще хитростью пришила Серебряное Деревце, чтобы та перестала нарушать визовый режим, и хотела было удалиться, но принц и первая жена воспротивились. Так они зажили втроем счастливой полиаморной семьей еще до того, как это стало мейнстримом.
        Любовь побеждает все. Так любите же друг друга в самых разных комбинациях!



        Еще немного гробов

        Не одна только Белоснежка отдыхала в гробу, особенно если заглянуть в Северную Европу. Взять хотя бы датскую историю «Принцесса в гробу» (Prinsessen i Kisten), которую шотландский фольклорист и писатель Эндрю Лэнг включил в «Розовую книгу сказок» в 1897 году.
        Жили-были король с королевой, и не было у них детей. Что делать, когда у тебя нет детей и ты не хочешь признавать, что у тебя вялые сперматозоиды? Правильно: заявлять, что во всем виновата жена, и ставить невыполнимые условия, требуя медицинского чуда. «Я уеду в командировку, – говорит король. – На год. Когда я вернусь, ты должна быть уже с моим ребенком. А если нет, мы разводимся». Так себе у его величества с арифметикой (не думаю, что монарх предполагал, что в их сказке поучаствует суррогатный отец).
        После его отъезда королева отправилась к ведьме, и та посоветовала ей проглотить розочку (розочке, уверена, дали щедрые отступные, чтобы нигде больше лепестками не мелькала и бутон держала на замке). Но у любого колдовства и адюльтера есть цена. Появившуюся на свет девочку никто не должен видеть до ее четырнадцати лет.
        Махинации сработали: король охотно поверил в дитя, зачатое цветочком, и удовлетворился дистанционной связью с новообретенной дочкой. Но, конечно, что-то должно было пойти не так: за день до окончания срока горе-папаша нарушает договоренности и встречает дочку. Дитя кустов печалится и предупреждает, что теперь для того, чтобы предотвратить локальный апокалипсис, нужно сложить ее в гроб и дать умереть.







        Готова поспорить, что король посчитал это обычной подростковой блажью. Наверняка он сказал что-нибудь вроде: «Ой, не драматизируй!» – и выбросил все из головы. Каково же было его удивление, когда на следующий день розочка и вправду приняла горизонтальное положение и скончалась. А все потому, что не надо пренебрегать жалобами на депрессию и втирать детям: «Какие у тебя могут быть проблемы? Мы в школу через бурелом ходили, с медведями дрались – и ничего!»
        Дальше дело принимает знакомый нам со школьной скамьи оборот: у гроба должен отдежурить один храбрый юнец в течение трех дней. Но как-то никому не везет, и после первой ночи всех стражей находят растерзанными. Что примечательно, никакая помощь Вия и чертей принцессе не понадобилась, она с каждым стражником справлялась собственноручно и до утра трапезничала под грустную музыку. Пока однажды на сцену не выходит кузнец по имени Кристиан.
        («Зовите меня Брут. Кристиан Брут»… Ладно, нет, но звучит удачно.)
        C помощью волшебного помощника и немереного количества алкоголя, которое вливает в него отчаявшийся монарх, Кристиану удается продержаться две ночи. С каждым рассветом принцесса укладывается обратно в гроб. Но на третью ночь, едва она собирается нырнуть под одеялко, кузнец ее опережает.
        – А все, а надо было раньше, – разводит он руками.
        Внезапно они слышат чудесную музыку, и принцесса, поддавшись романтике момента, делает ему предложение руки и сердца, а для убедительности оживает. Кристиан соглашается. Наверняка они жили долго, счастливо и очень дружно. Потому что не надо ссориться с девушкой, которая в четырнадцать лет сожрала дюжину крепких мужчин.



        Спящая красавица: принц, принцесса и изнасилование

        Ранние версии «Спящей красавицы» далеки от Диснея. Эта история явилась к нам из французского романа XIV века «Персефорест», в котором 531 глава и примерно 6000 страниц: французы малых форм не ценили. Если бы я такую книгу принесла редактору, он бы меня ею же и прибил.
        Но вернемся к «Персефоресту». Начинается история с того, что принцесса по имени Зелландина влюбилась в парнишку по имени Тройлюс. Однажды тот узнал, что его возлюбленная уснула беспробудным сном, как после встречи с подружками в пятницу вечером. На самом деле она загнала себе в подушечку пальца проклятое льняное волокно, которое и спровоцировало летаргию. Чтобы выяснить, как вернуть Зелландину к жизни, принц отправился за советом в храм трех богинь: Венеры, Люцины (богини деторождения) и Фемиды. Из них ответила только одна – Венера, которая сообщила, что нужно «вынуть из щели плод, что содержит яд, и дева оживет».
        Тройлюс вышел с ощущением, что ТЗ ему дали очень туманное. Запомнил он только что-то насчет щели и плода… Заглянув к прекрасной Зелландине, чтобы убедиться, что она укрыта и в замке нет сквозняков, принц не сдержался и воспользовался ее беззащитностью. Правда, перед тем, как изнасиловать Зелландину, обменялся с ней кольцами, надеясь, что и так прокатит.
        Через девять месяцев принцесса, не просыпаясь, родила ребенка. Младенец в поисках материнской груди схватил ее палец и высосал проклятое льняное волокно. Оказалось, что прокляла девушку Фемида – за то, что ее оскорбили на празднике в королевском дворце.
        Что почувствовала Зелландина при пробуждении, история умалчивает. Известно лишь, что у младенца все было хорошо: его почти сразу похитило странное существо, получеловек-полуптица. Потом мальчик вырос, стал рыцарем и отдал много денег психоаналитику, чтобы разобраться со своими детскими воспоминаниями.
        В более поздней версии Джамбаттисты Базиле (XVII век) «Солнце, Луна и Талия» принцесса Талия родила не одного ребенка, а двух близнецов, которых, проснувшись, назвала Солнцем и Луной. Правда, к тому моменту принц был уже женат. Один раз он не запаролил телефон, когда ложился спать, и так жена узнала о наличии второй семьи. Разгневавшись, она велела схватить детей, приготовить их и подать на стол папаше, а Талию швырнуть в большой костер. Однако костра не сложилось (то есть сложился, но туда швырнули жену принца и всех виновных), повар признался, что вместо детей приготовил ягнят, и все зажили долго и счастливо.
        Самая известная версия «Спящей красавицы» появилась спустя шестьдесять три года после издания Базиле. Шарль Перро выхолостил итальянскую сказку так, будто принцесса могла посадить его за харассмент. (Я, если что, тут не топлю за нарушение личного пространства спящих людей, просто показываю, как сказки меняют форму.) У Перро принц, чтобы пробудить деву, не просто не поцеловал ее, но даже не прикоснулся, а лишь бухнулся на колени. Однако у этой сказки есть и вторая часть.
        В результате консумации законного брака на свет появились двое детей: девочка Утречко и мальчик День. Но вот знакомить новоиспеченную жену с мамой принц отчего-то не спешил. Все просто: та была огресса и любила полакомиться детским мясом. О такой мелочи не грех и умолчать, ведь правда? Но время шло, и однажды под гнетом обстоятельств (папа-король скончался) принцу все же пришлось прописать семью на маминой жилплощади. Сделав это, он тут же отправился на войну, а матушка его немедленно велела зажарить внуков. Однако слуга пожалел малюток и спрятал их. Когда королева выяснила, что ее обманули, она поставила в большом зале огромную ванную, наполнила ее жабами и змеями и велела устроить своей невестке незабываемый спа-сеанс. Но тут подоспел принц, и абонемент на процедуры достался самой матушке.
        Мне всегда было вот что интересно: если «огриность» – это генетический компонент, то за тягу к человеческому мясу отвечает рецессивный ген или доминантный? Проще говоря, а что у нас, собственно, с рационом самого принца и двух его чудесных малюток? Но об этом история, к сожалению, умолчала.



        Спустила косы – увеличивай платье: история Рапунцель

        Первая записанная версия этой истории – неаполитанская сказочка «Петросинелла» уже знакомого нам Джамбаттисты Базиле. Она была записана в 1634 году, а потом уже в 1812 году ее по-своему изложили братья Гримм.
        Обе сказки начинаются с беременной женщины. У Базиле ее звали Паскадоцция, у Гриммов – никак. Известно лишь, что окна ее дома выходили в сад огрессы (в немецкой версии – колдуньи). Вот вам и программа реновации жилья! Обещали зеленый район с детским садиком по системе Монтессори, а получилось только с садом великанши.
        Во время беременности у всех разные капризы: кому-то хочется штукатурки, кто-то землю ест, а вот Паскадоцции ужасно, кровь из носу, желалось петрушки из сада огрессы. Не выдержав, она перелезла через забор и натрескалась микрозелени от пуза. Там ее, круглую и икающую, и застукала огресса, а в качестве возмещения ущерба потребовала отдать ту, что в пузе. Самое умилительное в этих сказках даже не то, что женщина называет свою дочь Петросинеллой («маленькая петрушечка») или Рапунцель («салатик»), а то, что огресса смиренно ждет, пока девочке исполнится семь лет, чтобы ее уволочь и запереть в башне.
        Что было дальше, нетрудно догадаться. Повзрослевшая Петрушечка-подросток познакомилась с принцем, который начал лазить к ней в башню по волосам, чтобы, скажем так, общаться. А чтобы людоедка не мешала контакту, Петросинелла опаивала ее маковым молочком.
        Вылазки эти не могли навсегда оставаться тайной, и в конце концов опекунша узнала о похождениях своей подопечной. А как не узнать, если та принялась просить новые платья, и с каждым разом – на размер побольше? «Хьюстон, у нас проблема!»
        Дальше две сказки – немецкая и итальянская – идут разными дорогами. В итальянской огресса только отмахнулась: мол, пока Петросинелла не выкрадет три орешка с кухни, не видать ей белого света. И что бы вы думали? Вот это поворот! Девушке удалось совершить грабеж по предварительному сговору, и она со своим возлюбленным сбежала. Когда огресса погналась за ними, Петросинелла кинула на дорогу орешек, из которого вылез кане-корсо. Без шуток – здоровый итальянский черный пес! Огресса накормила его хлебушком, потрепала по ушкам, спросила, кто хороший мальчик, и побежала дальше. Из второго орешка появился лев. Недолго думая, огресса схватила мирно пасущегося рядом осла, сорвала с него шкуру и нацепила на себя. Пишут, что лев испугался осла, но, скорее, он испугался чумной бабы, которая срывает кожу с живого осла. Но третий орешек оказался огрессе не по зубам: из него вылез волк и сожрал ее. Вот такая вот занимательная пищевая цепочка в этом мире!
        У Гриммов все было совершенно иначе. Колдунья срезала длинные волосы Рапунцель и увела неблагодарную питомицу в чащу. Заняв ее место, она дождалась принца и спустила ему отрезанные волосы, но на середине башни выпустила их из рук. Принц плюхнулся в терновник, но не насмерть (был бы трезвый – зашибся бы), а только ослеп от шипов. Спустя некоторое время Рапунцель родила близнецов и отыскала своего возлюбленного. Они зажили долго и счастливо, а ведьма так и осталась в башне, потому что макраме из волос у нее рассыпалось прямо в руках, а она в школе даже фенечки не плела.
        Из прочих имеющихся вариаций мне больше всего нравится французская сказочка «Парсилетта» (Parsillette), опубликованная в сборнике «Журнал народных традиций» (Revue des traditions populaires) 1891 года. В этой сказке ужасно милые отношения между главной героиней и ее мачехой! Последняя тут не ведьма и не огресса, а фея. Она не стала запирать ребенка в стремной башне без лифта и пандусов, а начала с того, что попросила своих сестер-фей наградить дитя красотой, талантом, и еще чтобы голос был, как у Энрико Карузо, после чего поселила девочку в хорошеньком доме с няней.
        Но пубертат никого не щадит. Как и ее предшественницам, фее пришлось следить за деточкиными соцсетями и отлавливать каждого подонка, который заверял доверчивую Парсилетту, что он продюсер. В конце концов все равно пришлось отселить деву в башню, впрочем, вполне комфортабельную и с системой «умный дом». Чтобы Парсилетте не было скучно, ей даже подарили попугая. Но никто не убережет малолетку от козла, готового воспользоваться ее наивностью. Так и появился у Парсилетты любовник, который карабкался к ней на – надцатый этаж по волосам.
        Долго ли, коротко ли, прознала об этом фея (наверное, попугай настучал). Можно себе представить, что там началось… «Да ты мне не мать! Мне уже пятнадцать лет, и у меня есть личная жизнь! Я сама решаю, что делать!» Вот в этот момент фея наверняка пожалела, что одарила крестницу такой голосиной, что слышно было аж на другом конце королевства.
        Наконец Парсилетта взяла и сбежала. Что сделала фея? То же, что любая нормальная мать в ее ситуации. Она попросту забрала все дары, которые преподнесла неблагодарной девчонке при рождении: престижный университет, новые Adidas Originals и последний айфон, а заодно красоту и талант. Так и осталась Парсилетта в съемной однушке в Химках с чуваком, уверенным, что он непризнанный гений и вот-вот запишет кавер, который прогремит во всех чартах.







        Думаете, на этом все и закончилось? А вот и нет! Парсилетта поумнела и сказала принцу, что очень зря сбежала от нового айфона и отдельной комнаты. Заявила, что теперь пойдет вымаливать у мачехи прощение и восстанавливаться в вузе. Сказка говорит, что принц тут же упал замертво, но я подозреваю, что он просто сказал что-то вроде: «Считай, что я умер для тебя, меркантильная дрянь!»
        Фея радостно встретила блудную крестницу, расцеловалась с ней и сказала, что тоже погорячилась. Больше она не держала Парсилетту в башне, а вернула в домик и вскорости нашла для нее богатого годного принца. Они поженились и жили долго и счастливо. Вот и сказочке конец, а кто маму не слушает, тот будет жить в съемной однушке до конца своих дней.



        Людоедка и разбитый горшок

        Есть еще одна история, которая «Рапунцель» напоминает лишь косвенно, но она такая смешная, что не могу ею с вами не поделиться. Речь идет о сказке «Голубка» того же Джамбаттисты Базиле.
        Жил да был принц по имени Нардо Аньелло. Все у него было хорошо, пока однажды во время охоты он случайно не разбил горшок с фасолью какой-то старухи. Разбил и не особенно в этом, надо сказать, раскаялся: мол, не нравится, старая, – иди пиши заяву в полицию, у меня папа прокурор! В бессильной ярости старуха его прокляла и напророчила влюбиться в дочь огрессы.
        Принц этому значения не придал. Как написано в сказке: «Что бабе орать – мужику насрать». (Скатологического юмора тут будет еще много, к слову.) Но проклятие выскочило на королевича тут же – в виде прелестной златокудрой девы в лесу, которая забавлялась тем, что смеялась над улиточками. Наверное, у нее была бы самая странная анкета во всем «Тиндере»…
        Видимо, у принца и девы по имени Золотая Куделька было похожее чувство юмора. Так или иначе, они влюбились друг в друга с первого взгляда. Куделька, подобно Рапунцель, жила в башне, куда принц забирался по ее роскошным кудрям. Проблема заключалась лишь в будущей теще – огромной страшной огрессе с всклокоченными волосами, крючковатым носом и поваренной книгой «Стопицот блюд из принцов» авторства местного Джейми Оливера.
        Поймав принца на горячем, огресса его отдубасила и велела выполнить три наказа. Первый состоял в том, чтобы вспахать пустошь и засеять ее. Услышав об этом, Нардо Аньелло повел себя, как настоящий мужик, – сел на землю и разрыдался. «Что-то ты раскис», – слегка разочарованно заметила Куделька. На что принц, конечно, ответил, что грустит не потому, что его разорвут на части и сожрут, а потому, что больше не увидит ее прекрасного лица. «Ага, ага», – подумала Куделька, но принцу помогла: как-никак она сама была феей. Когда Нардо Аньелло уточнил, какого фига он при таком раскладе должен тут горбатиться (не для того матушка его, розочку, растила!) и почему бы им не сбежать с помощью волшебства, Куделька ответила, что звезды пока к этому не располагают.
        Второй наказ огрессы заключался в том, чтобы наколоть очень много дров. Принц прибег к уже испытанному средству – наматыванию соплей на кулак. Куделька отметила, что жених, в общем-то, ссыкло. «Ох и слаб ты на понос! Клянусь, ты и перед своей тенью обосрешься», – прокомментировала она (это точная цитата, если что). Однако добрая девушка помогла своему крашу и второй раз. Зато когда в качестве третьего задания огресса наказала вычерпать цистерну из тысячи бочек, Куделька решила, что с нее, пожалуй, хватит.
        Астропрогноз на пятницу был благоприятный. Выкопав лаз, Куделька вывела принца через него, и рука об руку они двинулись в Неаполь. Но у самого дворца принц заметил, что Куделька одета как-то не в тренде, и попросил ее подождать, пока он метнется домой, захватит что-нибудь модное и предупредит предков, что привел невесту.
        Тем временем огресса прокляла принца: едва кто-то поцелует его в родном доме, как он забудет Кудельку. Так все и вышло! Едва матушка коснулась губами щечек своего мальчика, у того вылетели все обещания из головы. А когда королева сказала, что он должен жениться на благородной госпоже из Фландрии, принц проявил полную готовность сделать так, как мама сказала.
        Куделька ждала-ждала, но наконец поняла, что надо вновь брать дело в свои руки. Она переоделась парнем и, проникнув во дворец, нанялась работать на кухню. В результате прямо посреди свадебного пира, когда слуги разрезали пирог, из него вылетела прекрасная голубка и нежно проворковала на всю залу: «КАКОГО ХРЕНА, КОЗЛИНА?» Принц тут же вспомнил Кудельку, устыдился, извинился перед госпожой из Фландрии (которая сказала, что не очень-то и хотела) и быстро поменял ее и Кудельку местами.
        Тут как будто сказочке конец… Но нет! Потому что на свадьбу к Кудельке и Нардо Аньелло явилась высокая фигура в черном. Это был призрак той самой бабки, которой принц разбил горшок с фасолью, после чего та умерла от голода. И если вы думаете, что тень явилась поздравить молодых, то не тут-то было! На свадьбу она пришла, чтобы ПРОКЛЯСТЬ принца (да он везунчик!). Напомнила ему, что у мужей временами вырастают рога, и исчезла.
        Однако принц с Куделькой все равно жили потом долго и счастливо. Ну, и в конце там еще была парочка шуточек про яички. Вот, теперь точно все.



        Съела бабушку и довольна: дело Красной Шапочки

        «Красная Шапочка» – это реально очень-очень старая сказка. Она старше тамагочи и пейджеров, дедушкиных «Жигулей» и бабушкиной швейной машинки «Зингер». Хотя Шарль Перро записал историю в 1697 году, корни ее уходят гораздо глубже. Еще в раннем средневековье французские крестьяне пугали своих детишек тем, что придет серый волк и выгрызет им печень. Этот сюжет встречается не только в Европе, но и в Северной Африке, и в Восточной Азии.
        Естественно, существует море вариантов «Красной Шапочки». Один из них, записанный итальянским писателем Итало Кальвино, называется «Поддельная бабушка» (La finta nonna). Что любопытно, Красной Шапочки там нет, как и волка. Вместо него – огресса, которая сбила милую девушку с пути и прикинулась ее бабушкой, а затем полакомилась и бабушкой, и внучкой и пошла искать следующий завтрак туриста.
        Моя же любимая версия была зафиксирована фольклористом Жаном-Этьеном-Ашилем Мильеном во французской провинции Ниверне примерно в 1870 году. В ней Красная Шапочка встретилась в лесу не просто с волком, а с бзу (bzou), оборотнем. «Ты, – сказал ей бзу без преамбулы, – по какой тропинке к бабушке пойдешь: по дороге иголок или по дороге булавок?» «Кладмен», – поняла Шапочка и, чтобы не злить его, выбрала первое. Так она шла, собирая иголки и прочий неперерабатываемый мусор, пока не дошла до домика бабушки.







        – Тук-тук, – сказала Шапочка, – бабуля, я пришла. Есть что пожрать?
        – Возьми на полочке, – ответила хлебосольная «бабуля».
        Так Шапочка с аппетитом умяла то, что осталось от ее родственницы. Об этом ей тревожно сообщила маленькая кошка:
        – Шапочка, ты совсем своей вьетнамской кухней вкусовые рецепторы уничтожила? Тебе ничего странным не кажется?
        – Пресновато, – призналась Шапочка, допивая бабушкину кровь, которую приняла за вино.
        Подкрепившись, Красная Шапочка захотела приключений.
        – Чем займемся? – уточнила она у бзу.
        – Раздевайся, – предложил оборотень.
        А дальше между ними завязался диалог, во время которого Шапочка спрашивала о каждом предмете гардероба: «А плащик куда? А платьице? А носочки?»
        – Возьми вещь, подержи ее в руках и, если чувствуешь, что она не приносит тебе радости, бросай в огонь, – отвечал ей поклонник волшебной уборки Мари Кондо.
        В общем, так и осталась Шапочка без всякого средства самозащиты, потому что даже чулки, которыми бы она могла задушить гадкого волка, отправились в огонь.
        – Теперь, – осклабился оборотень, – я буду тебя есть.
        – Я какать хочу, – заявила Шапочка.
        Еще бы, столько сожрать…
        – Что? – растерялся бзу.
        – Ка-кать. Прямо сейчас. Не могу же я навалить в кровать.
        «А я могу…» – понял волк, осознав, что остался один на один с жуткой девочкой, которая, не моргнув глазом, умяла собственную бабушку, а потом забралась к нему в постель.
        – Ну, иди, – осторожно разрешил он.
        Чтобы Красная Шапочка не убежала, волк привязал к ее ноге шерстяную нить и выпустил девочку во двор, где она перевязала нить со своей ноги на ветку дерева и скрылась во тьме. Самая страшная голая девочка во всем лесу! Вот и сказочке конец, а кто тут злодей – неясно.
        (Немножко поясню за какашки. Фекалии – очень древнее, испытанное средство от любой нечисти. Скажем, в исландском фольклоре, чтобы защититься от драуга, ожившего мертвеца, достаточно выплеснуть на него мочу. Так что, если у вас под рукой нет перцового баллончика, вы знаете, что делать.)
        Трактовок этой сказки множество: от теории вхождения в лиминальное состояние до эротико-фрейдистских. Но вот у Шарля Перро все четко. Должна быть мораль – будет мораль:
        «Дети, особенно хорошенькие юные леди, никогда не должны заговаривать с незнакомцами, иначе они могут стать ужином для волка. Я говорю: «Волк», – но у волков множество лиц. Они могут казаться очаровательными, тихими, вежливыми и милыми и легко втереться в доверие к юной деве. К сожалению, именно такие деликатные волки и есть самые опасные».
        Мсье Перро знал, о чем говорил: при дворе Людовика XIV черт-те что тогда творилось. А герцог Орлеанский и вовсе любил переодеваться в женское платье и так щеголять при дворе. Что не мешало ему быть отличным генералом – так, к слову.



        Куда делась мама: история Золушки

        Самая ранняя версия истории, в которой девушка построила себе карьеру через обувь, – это легенда о гетере Родопис. Это прозвище означает «розовые щечки», а вот настоящее ее имя – Дориха – не так ласкало слух.
        Родопис жила в VI веке до нашей эры, тогда же, когда и поэтесса Сапфо (Родопис спала с ее братом), и тусовалась в довольно приятной компании. Родом из Фракии, она была в рабстве у Иадмона, в чьих рабах также ходил знаменитый баснописец Эзоп.
        Как-то раз во время банных процедур на открытом воздухе прилетел орел и спер сандалию Родопис. В результате ошибки в навигаторе он принес башмачок в Мемфис и швырнул его на колени египетского царя. Пораженный формой сандалии, царь велел тут же разыскать обладательницу столь изящной обуви. Найдя Родопис, он немедля на ней женился, а после ее смерти даже построил ей пирамиду. (Пирамида – это художественное преувеличение, но весьма изящное.)
        Хотя первые упоминания о Родопис мы встречаем еще у Геродота, который жил на сто лет позже, саму легенду об убежавшей туфельке записал греческий географ Страбон уже на рубеже эпох, то есть спустя пять веков.
        С тех пор сказка о Золушке разлетелась по миру. В истории о бедной девушке, что полжизни ковырялась в золе, а затем стала женой принца, меня всегда интересовали несколько вещей. Прежде всего, от чего умерла ее мать? Обычно в сказках этот момент обходят умолчанием. Мало ли от чего она могла скончаться: тиф, дизентерия, конверт с сибирской язвой в почтовом ящике или зараженные спидом джинсы… Но вот священник Эдмунд Мартин Гелдарт в конце XIX века в своей книге «Фольклор современной Греции: истории, рассказанные людьми» (Folk-Lore of Modern Greece: The Tales of the People) поведал нам совершенно особую версию смерти Золушкиной матери.
        Золушка (в сказке у нее прозвище «Девка-на-насесте») в этой истории была не единственным ребенком в семье, а младшей из трех сестер. Как-то раз сидели три девушки с матерью и пряли. Заскучали, и кто-то из сестер предложил сыграть в русскую рулетку: у кого упадет веретено – того они съедят. В итоге под нож пошла матушка, хотя младшая дочь горько плакала и упрашивала сестер сожрать ее вместо матери. Сама она человеческой плоти так и не вкусила, а косточки родительницы закопала под изгородью. Потом как-то раз, отодвинув камень, обнаружила под ним кучу золота и прекрасное платье… Дальше вы знаете.
        Похожий сюжет есть в сербской версии Золушки, которую записал Воислав М. Петрович в книге «Героические истории и легенды сербов» (Hero Tales and Legends of the Serbians). Там тоже произошла какая-то мутная история с веретеном. Главную героиню сказки, Марру, предупреждали, что ни в коем случае нельзя ронять свое веретено в пропасть, иначе ее мать обернется коровой. Однако, как и следовало ожидать, координация подвела девушку. Некоторое время новоявленная корова жила в экологически чистом районе, но затем у Марры появилась мачеха и ультиматумом заставила мужа зарезать и приготовить ей бывшую жену на ужин.
        Часто именно мертвая мать становится волшебной помощницей Золушки. В некоторых сказках о каннибализме как-то забыли или сознательно смягчили и оставили просто неведомого зверя. Помните «Крошечку-Хаврошечку», которой помогала корова, снабжая ее едой из собственных ушей? В ирландской и шотландской сказках роль такой же помощницы играет овца, а в некоторых историях фауны и вовсе не встретишь, на ее место пришла флора. Так, по версии братьев Гримм, Золушка совершала паломничество на место захоронения матери и там поливала землю слезами, пока на могиле не выросло дерево, в чьих орехах хранились волшебные дары.


        Фея же – такая вся хорошая и правильная – впервые появляется в сказке Шарля Перро. Но не все феи одинаково милы. Возьмем, скажем, грузинскую Золушку, «маленькую оборванку» (Конкиаджгаруна). Она пасла корову, и та забежала на крышу чужого дома. Звучит немного в духе постмодерна, но на самом деле в некоторых местностях Кавказа дома крестьян врыты в землю, так что вполне возможно случайно зайти на крышу. Пытаясь вернуть корову с небес на землю, Золушка уронила в дом веретено. Заглянув в дыру в крыше, она увидела внизу старую женщину, которая пригласила ее на чашечку чая.
        Когда героиня спустилась к старушке, та предложила поиграть в ночевку в пионерлагере: поперебирать друг дружке волосы и позаплетать косички. Едва девушка коснулась головы старушки, на нее оттуда посмотрели червяки. «Что там?» – спросила женщина с фауной в волосах. «Да ничего, – ответила вежливая гостья. – Какие у вас шелковистые волосы. Чем это вы их моете? Используете кудрявый метод?» За то, что та не стала кривить нос, старушка дала ей волшебную награду. Оказалось, что это была дэви (сверхъестественное создание в грузинской, иранской, тюркской и ряде других мифологий).
        Кстати, любопытно, что у большинства из нас сложилось несколько однобокое впечатление о Золушке как о девице кроткой и всепрощающей. У Шарля Перро, скажем, она обняла своих сестер, простила их и сказала, что хочет, чтобы они любили ее всем сердцем. Заскрипело на зубах, да? Ничего.







        В португальской сказке, записанной Консильери Педросо, мачеху и ее дочь казнил король. А вот итальянская Золушка у Джамбаттиста Базиле не стала вершить правосудие чужими руками и просто переломила мачехе шею крышкой сундука. Круче же всех нрав оказался у Там – Золушки из вьетнамской сказки T?m Cam, опубликованной Энтони Ландесом в сборнике «Вьетнамские сказки и легенды» (Contes et legendes annamites, 1886). Эта Золушка отомстила своим обидчицам уже после того, как вышла замуж за принца (и даже после того, как один раз умерла): позвала свою сводную сестрицу Кам на вечеринку, притворившись, что не злится за прежние обиды. Кам по наивности спросила, как это Там удается сохранять кожу гладкой и шелковистой. «Кипяток», – ответила Там, улыбаясь в камеру. В общем, Кам сварилась, а Там, чтобы добро не пропадало, приготовила из ее плоти лакомство и подала на стол своей мачехе.
        Вот такая вот лапушка.
        Думаете, у европейской Золушки была злая мачеха? Это вы еще не видели мачеху из сказки «Можжевеловое дерево» братьев Гримм! Вот кто реально больная извращенка!
        Сказка начинается с мужа и жены, которые мечтали завести детей. И вот жена как-то чистит яблоко, сидя под можжевеловым деревом, режет палец, видит кровь на снегу, ну а дальше вы в курсе: «пусть у меня родится», «кожа белая, как снег», «губы красные, как кровь». И вот спустя положенный срок у нее рождается… сын. Внезапно, да? Все в шоке, роженица в восторге, но все равно умирает (от счастья, без шуток), а муж ее женится на другой. А у той уже есть дочь, которую зовут Марлинхен.
        Марлинхен внезапно, в отличие от сестер французской Золушки, прониклась к сводному брату нежностью. Росли они вместе, но злая мачеха обожала Марлинхен, а мальчишку (которому за всю сказку даже имени не дали) колотила и издевалась над ним. И вот как-то раз Марлинхен замечает у матушки сундук, набитый ароматными яблоками. Та просит яблоко – матушка охотно угощает, а потом Марлинхен совершает главную ошибку в своей жизни. Она спрашивает, может ли накормить яблоком мальчика по имени Мальчик. «Конечно! – радостно восклицает мачеха (вот тут Марлинхен ничего, интересно, не насторожило?) – Посылай его сюда». Но стоит мальчику наклониться над сундуком с яблоками, как мачеха опускает крышку и отсекает ему голову.
        Непонятно, было ли это спланировано (ст. 105 УК РФ) или она просто не удержалась (ст. 107 УК РФ), но дело сделано, и надо как-то скрыть улики. А как мы скрываем улики? Правильно! Просто приматываем голову обратно к туловищу, сажаем тело на стул, кидаем на колени яблоко и выставляем на солнышко разлагаться, делая вид, что так и было.
        Марлинхен несколько раз окликает мальчика, а когда тот не отвечает (что предсказуемо, да?), с наущения матери бьет того по уху. Голова мальчишки слетает с петель, откатывается, и вот уже Марлинхен рыдает, уверенная, что это она убила братишку. Мамочка обещает все поправить, а чтобы добро не пропадало, готовит из тела мальчика «кровавый суп» и скармливает его муженьку. Марлинхен же собирает косточки братца и закапывает их под можжевеловым деревом в саду – единственной константой в этой кровавой истории.
        Потом от можжевелового дерева распространяется странный зловещий (блин, да в этой истории все зловещее!) туман, и внезапно из него вылетает птица – душа обезглавленного мальчишки, которая принимается в деталях рассказывать об обстоятельствах своей смерти. Песню слышат ювелир, сапожник и мельник. Песня попадает в топ-хит, но шазама у них нет, так что приходится умолять птичку повторить все еще раз.
        Взамен они дают птахе золотую цепь, красные башмаки и мельничный жернов. Думаю, птица немного офигела от такого набора ачивок. Мельничный жернов, как известно, – штука совершенно незаменимая для теплокровных яйцекладущих… Но так как птица у нас волшебная, она этим девайсам находит свое применение. Папе и Марлинхен достаются трендовые цацки, а мачехе – мельничным жерновом по голове.
        Все, теперь вы знаете, какую сказку прочитать детишкам на ночь, чтобы им было что рассказать психотерапевту!



        Красавицы и звери

        Сказок о том, как прекрасная дева становится женой какого-нибудь животного, очень много. (Такой сюжет и в жизни не редкость.) Как правило, Красавица попадает в плен к чудищу не по своей воле. Но, как учит нас Дисней, чрезмерная мохнатость часто скрывает под собой доброе сердце, а еще говорящую прислугу и целый замок с огромной библиотекой.
        Ученые университетов Дарема и Лиссабона, которые изучали происхождение самых известных сказочных мотивов, считают, что сюжету о Красавице, которая выходит замуж за животное или чудище (типы 425C и 441 по классификации Аарне – Томпсона – Утера), порядка четырех тысяч[1 - https://www.dur.ac.uk/news/research/?itemno=27041] лет. Антрополог Джейми Тиграни, который работал в связке с фольклористкой Сарой Граса да Силва из Нового университета Лиссабона, пишет: «Примечательнее всего, что эти истории сохранились, хотя не были записаны. Их рассказывали во времена, когда еще даже не появились такие языки, как английский, французский и итальянский. Вероятно, их рассказывали на исчезнувшем праиндоевропейском языке»[2 - Fairy tale origins thousands of years old, researchers say. https://www.bbc.com/news/uk-35358487].
        Известная же нам история Красавицы и Чудовища, вероятно, родилась из мифа о Психее и Купидоне (Амуре), впервые пересказанного римским писателем Апулеем в романе «Золотой осел». Хотя сам роман был написан во II веке н. э., древнейшие произведения искусства, изображающие историю Купидона и Психеи, датируются IV веком до н. э.
        Согласно мифу, Психею за ее красоту возненавидела сама Венера (Афродита). Разгневанная, она отправила своего сына Купидона (Эроса, Амура) отомстить Психее и велела внушить ей страсть к самому уродливому, отверженному Чудовищу, какого он только сможет найти. Хотя можно было просто дать девушке выбор: порядочный молодой грек, который будет относиться к ней с любовью и уважением, или говнюк, который ее в грош не ставит… Выбор очевиден.
        Послушный Купидон явился к Психее, капнул ей на губы горькой водой из фонтана в саду Венеры, чтобы жизнь ее сделалась такой же горькой, и тронул деву кончиком своей стрелы. Но когда Психея открыла глаза, он был так ошеломлен ее взглядом, что случайно задел стрелой и себя. Супермэтч!
        Из-за проклятия Венеры, хотя мужчины восхищались красотой Психеи, никто не попросил ее руки. Сестры девушки уже давно нашли себе мужей, а Психея по-прежнему тосковала в одиночестве. Когда ее отец обратился за советом к оракулу, тот пояснил, что Психея предназначена в жены не человеческому мужчине, но ужасному змею, которого боится сам Юпитер. Деву следовало нарядить в погребальный саван и привести к скале, на которую он укажет.
        С помощью навигатора Зефир принес деву на скалу, где нашелся чудесный дворец, фонтан, кровать с пуховой периной, накрытый стол и наполненная ванная. В общем, вместо хостела у вокзала Психея получила президентский люкс с видом на море. Это так называемый locus amoenus – литературный прием, изображающий «райский уголок», идеальное место, где есть все что душе угодно. В фольклорных версиях «Красавицы и Чудовища» таким местом обычно служит дворец Чудовища, где гостья ни в чем не нуждается.
        Во дворце с Психеей общались невидимые слуги, которые исполняли любую ее прихоть. Возлюбленный являлся к ней каждую ночь, но не зажигал света, чтобы она не могла его разглядеть, и объяснял это тем, что может испугать ее своим видом. (На самом деле просто платежи за коммуналку на острове были ого-го.)







        Спустя некоторое время Психея, уже беременная их общим ребенком, затосковала по семье, и незримый жених переправил ее к сестрам. Услышав, как младшенькой чудесно живется в царстве неизвестного «змея», те позавидовали Психее и подговорили ее нарушить волшебный запрет: убедили, что она делит ложе со страшным драконом (как будто это что-то плохое). Якобы, едва она родит, он тут же накинется и сожрет дитя, поэтому нужно перерезать ему горло, а чтобы ударить точно в цель, следует подсветить морду.
        Когда Психея, вернувшись домой, зажгла лампу и приблизила ее к лицу своего жениха, то увидела такого красавца, что рука ее дрогнула и масло пролилось ему на кожу. Купидон разозлился и, обожженный, улетел. Психея же отправилась по земле его искать. После того, как она прошла множество испытаний, Зевс сделал ее бессмертной и наконец позволил двум влюбленным пожениться.








        Сказочная фауна

        Сказки о браке девушки и животного встречаются во всем мире: от Европы до Китая и народов Южной Америки. Звери различаются в зависимости от стран. Например, в Индии и на Филиппинах есть целая серия историй о девушках и обезьянах – и обезьяны не оборачиваются в конце людьми, к слову. (Оно и в жизни нечасто.) А в Италии, Германии, Литве, Венгрии и Румынии красавицы становятся женами боровов, змей или огромных ежей.
        Вот, скажем, сказка «Король-боров» (Il Re Porco) из сборника XVI века «Приятные ночи» Джованни Страпаролы (и пусть кинет в меня камень тот, кто не вспомнил ту самую серию «Черного зеркала»). Вообще ничего приятного в ней нет. Начинается все стандартно: у короля и королевы не было детей (лучше бы их и дальше не было, ей-богу). Как-то отдыхает королева в саду, ее замечают три феи и давай осыпать рандомными пророчествами. Первая предсказала, что никакой мужчина никогда не причинит королеве вреда, а еще она родит сына, чьей красоте не будет равных (где связь?). Вторая в приступе человеколюбия заявила, что не будет на свете человека, кто мог бы обидеть королеву, а сын ее будет обладать всеми возможными добродетелями. Но третьей надоело жевать эти сопли с сахаром, и ее пять копеек звучали так: «Хотя ты и будешь мудрейшей среди всех, но сын твой родится в шкуре свиньи и будет жить так до тех пор, пока не женится». Почувствовав в своих словах некоторую предсказуемость, она зачем-то добавила: «Трижды».
        История умалчивает, как королеве удалось убедить короля, что сынок с ним, в общем-то, одно лицо. Король сначала подумывал бросить малютку в море, но потом размяк и вспомнил, что всегда мечтал о мини-пиге. А у этого такой пятачок, такие копытца… Сплошное мимими!
        Мини-пиг научился разговаривать, но как только видел грязь, не мог в ней не поваляться. Ничем, короче, не отличался от нормальных детей. Настоящей же свиньей он стал, когда подрос. Пришел к матушке и сказал, что хочет жениться, причем никакие аргументы о высшем образовании или стабильной работе на него не действовали. Выбрал бедную семью с тремя дочерями, ткнул в старшую и сказал: «Эту хочу».
        На королеву пророчества фей повлияли только частично. С мудростью как-то не задалось, материнская любовь к сыночку-пирожочку оказалась сильнее. Уговорила она старую женщину отдать дочь замуж за свинью, аргументируя это тем, что свиней вокруг все равно выше крыши, а этот хотя бы принц. Сама девушка была не рада и решила убить жениха, но тот сработал на опережение и в первую брачную ночь затоптал ее своими копытами.
        «Первый блин всегда комом», – рассудил добродетельный принц, глядя на кровавые ошметки, оставшиеся от возлюбленной. Как говорится, между первой и второй… Среднюю дочь постигла та же участь.
        Зато у третьей оказались специфические пристрастия и сильная воля к жизни. Она приголубила мужа-свинью несмотря на то, что он вонял, все пачкал и повсюду разбрасывал грязные носки. Вскоре после их брака свинорыл показал молодой жене фокус-покус, как он может выйти из своей свиной шкуры и оказаться прекрасным юношей. Входит и выходит, как сдутый шарик в горшочек… Но не буду развивать эту метафору. Где-то по ходу дела принцесса родила человеческого детеныша и предложила своим свекрам подежурить у их спальни, обещая, что они увидят кое-что интересное. Папаша увидел человеческий облик сыночка, прослезился и немедленно сделал его королем.
        Мне бы очень хотелось, чтобы история закончилась тем, что новоиспеченная королева с аппетитом умяла пару свиных медальонов, а потом вернула в королевство смертную казнь для самой мудрой на свете бывшей королевы… Увы, нет.
        А вот в «Ведьмаке» нам встречается персонаж по имени Йож. Он проклятый рыцарь с мордой ежа и иголками вместо волос, которого, конечно, полюбила прекрасная дева. Так вот, сюжет этот взят не с потолка. Сапковского вдохновила сказка «Ежик-Ганс» (Hans mein Igel), записанная братьями Гримм.
        Как водится, жил да был купец, который так сильно хотел иметь детей, что однажды в сердцах воскликнул: «Пусть у меня будет сын, да хоть бы и еж родился!»… На этом моменте мне всегда хочется посмотреть на лицо его жены. Я бы на ее месте обязательно запихнула супругу игольницу в какое-нибудь подходящее отверстие, чтобы сначала думал, а потом говорил. «Да хоть бы еж»? Почему не выдра, лошадь Пржевальского, муравьед, в конце концов?!
        Но ребенок все-таки родился (надеюсь, шел «по шерсти»). Счастливые родители назвали его Гансом. От макушки до, кхм, пояса он был ежом, а все, что ниже, принадлежало человеку.
        Через восемь лет малыш оседлал большого петуха и поскакал искать удачу где-нибудь в лесу. Там у него все шло хорошо: завел себе осликов и свиней, делал биодинамическое вино и играл всем желающим на волынке. Но через сколько-то лет, в период бурления тестостерона, на Ганса случайно наткнулся заблудившийся король и охотно пообещал человеко-ежу то, что встретит первым по возвращении.
        Первой он встретил свою прекрасную дочь. Интересно, что было бы, встреть он горячего юношу? История с ежом могла бы обернуться совсем иначе… Но король, хитрюга, решил обмануть Ежа и отказался отдавать кровиночку.
        Ганс как будто забил на ее высочество болт и продолжил играть в «Веселую ферму», пока на него не наткнулся… второй король. «Роял флеш», – подумал Еж и поставил второму монарху точно такое же условие. (Количество королей подталкивает нас к мысли, что дело происходило где-то в Ирландии.)
        Пока его величество № 2 обмозговывал сложившуюся ситуацию, Ганс вышел из леса и отправился за девой № 1. Он увел ее в лес (почему ее? почему не папашу?), там заставил раздеться, проткнул своими иголками насквозь и отослал обратно во дворец. (Так мы сразу понимаем, что перед нами прекрасный принц и со всех сторон положительный персонаж.) Второй монарх с дочерью после этого, ясное дело, стали резко сговорчивее.
        В первую брачную ночь Ганс вышел из шкуры ежа (а так можно было?), бросил ее в огонь и обернулся прекрасным юношей. Тут и сказочке конец, а мне теперь интересно, пойдет ли Ганс искать своего друга Медвежонка в тумане, будет ли он есть змей и тараканов и покажет ли жене справку, что не является переносчиком бешенства…
        В книге норвежского писателя, ученого и собирателя народных сказок Петера Асбьернсена и фольклориста Йоргена Мо «Известные сказки Севера» (1859) есть история, которая называется «На восток от Солнца, на запад от Луны» (Ostenfor sol og vestenfor mane)[3 - http://norroen.info/src/tales/norway/totheeastofsun.html]. В ней девушка попадает в плен к белому медведю. Медведь очень добр, а в его дворце все переливается золотом и серебром. Он приходит к девушке по ночам и делит с ней постель, скинув медвежью шкуру. Героиня привязывается к странному жениху, но тоскует по дому. В конце концов, она уговаривает его отпустить ее к родным, но Медведь ставит условие – не оставаться с матерью наедине. Это волшебный запрет, который, конечно, должен быть нарушен.
        Когда мать и дочь говорят с глазу на глаз, мать, выслушав историю дочки о волшебном любовнике, предполагает, что Медведь – не кто иной, как тролль. Она учит дочь, как посмотреть на него:
        «Я дам тебе огарок свечи, спрячь его у себя на груди, а когда тролль уснет, зажги свечу, но смотри, чтобы сало на него не капнуло» (перевод: И. Цветковой).
        Когда девушка, как и Психея, случайно капает салом на рубашку Медведя, заколдованный принц просыпается и рассказывает, что его зачаровала мачеха. Если бы невеста умерила свое любопытство, то через год он уже был бы спасен и остался человеком навсегда. Но теперь вместо этого ему придется отправиться к мачехе во дворец, что стоит на восток от Солнца и на запад от Луны, и жениться на ее дочери-троллихе, у которой нос в три аршина длиной. Дальше все идет, как положено: героиня этой сказки также проходит испытания – отстирывает рубашку принца от капель, которые сама же и оставила, – и становится его женой.
        За медведей выходят замуж также героини ирландской («Бурый медведь норвежский»), швейцарской («Принц-медведь») и немецкой сказок («Ореховая веточка»). А вот в английских и шотландских сюжетах в роли женихов нередко выступают собаки. Британский писатель-фольклорист Сидни Олдолл Эдди записал любопытную версию под названием «Собака с мелкими зубами».
        Началось все, как водится, с купца, который во время своих странствий попал под горячую руку разбойников. Его избили, забрали ценности и собирались убить, но тут на помощь несчастному пришел огромный пес (привет, Сириус Блэк!). Пес не только отогнал воров, но и отвел купца в свой дом, перевязал раны и ухаживал за ним, пока тот не поправился. Видимо, в этом мире эволюция пошла альтернативным путем, и у собаки появился отставленный большой палец.
        Когда купец окончательно выздоровел и был готов отправиться домой, ему захотелось как-нибудь отблагодарить своего спасителя, и он стал предлагать ему разные крутые штуки с AliExpress. Сначала попытался всучить собаке рыбу, которая говорит на двенадцати языках. (Подозреваю, что позже купец продал идею Google, и так появился Google Translate.) Но пес отказался. Отверг он и гусыню, несущую золотые яйца, и зеркало, в котором можно увидеть, о чем думают люди. Вместо этого собака потребовала себе дочь купца. Права человека? Не, не слышали!
        Спустя некоторое время пес явился за наградой, усадил девушку к себе на спину и увез домой. Но дочь купца почему-то хандрила и плакала. Казалось бы, всю жизнь мечтала выйти замуж за собаку, и тут такая удача подвернулась: с чего бы ей быть расстроенной?
        – Ну хорошо, – сдался пес, – я отпущу тебя погостить к отцу, но только если пробудешь там не дольше трех дней. И вот еще: скажи-ка, как ты меня называешь?
        – Большая вонючая собака с мелкими зубами, – на голубом глазу ответила девушка.
        «Надо было рыбу брать», – понял пес и передумал. Немного времени спустя он повторил свой вопрос. На сей раз девушка оказалась умнее и сказала, что про себя называет его, конечно, «миленький-любименький». Быть любименьким понравилось псу больше, и он повез невесту к родителям.
        Вторая половина сказки отводится под историю о том, как собака устраивала конкур по дороге, время от времени спрашивая сидящую верхом деву, как она его называет. Дочь купца забывалась и временами снова величала его мелкозубым вонючим уродом. Собака обижалась. (А ведь рыба могла бы сказать это на двенадцати языках!) Все же с горем пополам пес доставил свою ношу по назначению, а потом встал на задние лапы и оторвал себе голову, под которой обнаружилась уже другая – человеческая и симпатичная.
        Так девушка поняла, что муж ее любит одеваться в костюм вонючей уродливой собаки. Ей, конечно, сразу стало от этого легче, и она захотела совместную ипотеку и много детей.
        Встречаются в сказках и другие представители фауны. Так, в Китае девушка живет с огромным змеем, как и у итальянца Джамбаттиста Базиле. А в немецкой сказке «Поющий, скачущий жаворонок» (Das singende springende Loweneckerchen), записанной братьями Гримм, в роли Чудовища выступает сам царь зверей. Это основано на забавной игре слов: девушка просит отца поймать ей жаворонка (уст. Loweneckerchen), но в этом слове в немецком языке присутствует корень «лев» (lowen).
        Однако у всех женихов есть общее свойство: как правило, это звери крупные, хищные и опасные, способные убить человека. В сказке они ведут себя вежливо с пленницами, и Красавицы в конечном счете смиряются со своей участью, обращаются с женихом нежно и постепенно принимают его нечеловеческую природу. Тогда-то в сказке и наступает волшебное перевоплощение.
        Американский психолог и психиатр Бруно Беттельгейм в своей работе «Польза от волшебства» проанализировал несколько сказок с точки зрения психоанализа. По его мнению, Чудовище – это то, как юные девушки воспринимали своих женихов во времена, когда договорные браки считались нормой. Мужскую сексуальность иллюстрирует дикое животное, крупное и пугающее. Джейн Гарри в книге «Архетипы и мотивы в фольклоре и литературе» подчеркивает, что ранние версии сказки описывают цивилизующее влияние женской добродетели, триумф женственной мягкости над грубым желанием. Более поздние версии, напротив, делают акцент на ценностях и добродетели зверя. Фольклористка Марина Уорнер предполагает, что такие черты Чудовища, как страсть, дикость и бунт против цивилизации, показаны скорее с положительной стороны.
        Любопытно при этом, что в сказках с обратным раскладом, где в животное оборачивается невеста, фауна совсем иная. Девушки превращаются в лягушек, мышек или птиц – некрупных животных без ярко выраженного амбре, хрупких и деликатных, как правило, не проявляющих агрессии. Да и функция у волшебных невест совсем иная. В образе мужчины-оборотня всегда есть эротическая составляющая: он пытается убедить Красавицу разделить с ним ложе или стать его женой. Женщина-оборотень же, когда жених засыпает, выполняет работу по дому или помогает герою разрешить его волшебный квест. Достаточно вспомнить хотя бы русскую народную сказку о царевне-лягушке, где, стоит ее суженому уснуть, она принимается ткать ковер или печь хлеб.



        Не пали шкуру, возвращайся домой

        Почти во всех сказках типа «Красавица и Чудовище» новоявленный жених ставит главной героине одно из двух условий. В первом случае, как уже говорилось выше, она не должна на него смотреть. Запрет прямо глядеть на сверхъестественного мужа или жену – очень распространенное волшебное табу. Например, в историях о водной фее Мелюзине из кельтских и средневековых легенд (о ней мы еще поговорим) у жены был змеиный хвост, который можно было увидеть лишь раз в неделю.
        Во многих сказках встречается мотив света свечи или лампы, упавшего на спящего принца. Очень интересно он переосмысливается в уже упоминавшейся немецкой сказке «Поющий, скачущий жаворонок». В этой истории Красавица живет в замке, где принц и все придворные обращены львами. Каждый раз, когда ее сестры объявляют о том, что выходят замуж, лев-жених предлагает Красавице отправиться к ним на свадьбу в окружении всего прайда. Условие лишь одно: на него самого ни в коем случае не должен попасть свет. Как только это происходит (из-за трещины в деревянном коробе, в котором он путешествует), лев вынужден жениться на другой.
        Второй распространенный запрет в сказках этого типа – нельзя задерживаться в родительском доме дольше отведенного срока. Как правило, девушке удается сдержать данное слово в двух случаях из трех, но в последний раз просто обязана грянуть катастрофа. Часто главная героиня поддается на уговоры родни погостить подольше, но временами ее подводят обстоятельства: например, злокозненные родственники прячут волшебный предмет, который должен вернуть девушку домой.
        Едва запрет нарушен, Красавицу ждет волшебный квест, в конце которого она расколдовывает своего жениха. Временами эти квесты необыкновенно сложны. Так, греческо-римская Психея вынуждена терпеть побои и унижения от матери своего возлюбленного, самой богини Венеры. Как Золушка, она сортирует зерна, стрижет золотую шерсть с овец Гелиоса, собирает в склянку черную воду Стикса и Коцита, а в конце спускается в Тартар, чтобы добыть для Венеры волшебную красоту Прозерпины.
        Главная героиня сказки «На восток от Солнца, на запад от Луны» отправляется искать своего жениха к трем старухам и четырем ветрам. В конце концов они приводят ее к девушке-троллю, которая жаждет заполучить принца себе в мужья. Но смертная невеста выполняет волшебный квест и получает в качестве награды своего возлюбленного. Примерно та же судьба ждет героиню немецкой сказки «Поющий, скачущий жаворонок», где девушке приходят на помощь Солнце, Луна и Ветер. Любопытно, что в ирландской сказке «Бурый медведь норвежский» главной героине помогают ее собственные дети, которых сразу после рождения забрали орел, английская борзая и незнакомая леди. Когда Красавица отправляется в путь, она встречает каждого из своих сыновей по очереди.
        Временами же квесты совсем простые. Во фламандской сказке «Роза без шипов» (Roosken zonder Doornen) девушке, чтобы расколдовать принца, нужно всего-навсего произнести тост за его здоровье на свадьбе сестер. В сказке «Летний и зимний сад», записанной братьями Гримм, девушка просто напоила Чудище водой, и оно тут же ожило.


        Иногда Красавице достаточно пересилить себя и приласкать монстра добрым словом, как в британской сказке «Пес с мелкими зубами», а иногда нужно пообещать выйти за него замуж. Этот мотив встречается во многих сказках. Красавица возвращается во дворец Чудовища и находит его при смерти. Лишь дав слово, что проживет с ним всю жизнь, она может спасти принца и вернуть ему истинный облик. Героиня датской сказки «Красавица и Конь» обещает свою руку и сердце настоящему жеребцу, осознав, что привязана к нему. Ну и вообще, конь в хозяйстве – небесполезная штука.
        Но далеко не всегда героини соглашаются на брачный союз, потому что испытывают теплые чувства к жениху. В итальянской сказке «Зелинда и Чудовище» (Zelinda e il Mostro) Чудище прибегает к шантажу, обманом заставляя Красавицу признаться ему в любви. Оно показывает Зелинде в волшебном зеркале ее больного отца и грозится, что старик умрет, если она немедленно не скажет, что любит Чудовище.
        Очень интересно, что в некоторых сказках героине ни в коем случае нельзя сжигать шкуру своего любимого, а в других, наоборот, это часть волшебного квеста. В вышеупомянутой сказке о норвежском буром медведе незнакомая женщина подсказала Красавице, что, если та спалит медвежью шкуру своего мужа, он больше не будет оборачиваться зверем. Когда девушка следует этому совету, выясняется, что ее обманули и теперь нужно исправлять ситуацию.
        Красавице из немецкой сказки «Леонтица, что звенит и лязгает» (Vom klinkesklanken Lowesblatt) предстояло расколдовать Чудовище, которое выглядело как пудель. Непонятно, зачем его было расколдовывать: у пуделей же такая мягкая шерстка! Но мудрая женщина на-учила Красавицу: как бы принц ни желал проникнуть ночью в ее спальню, как бы ни стучал и ни уговаривал, следует ему отказать. А на третью ночь, когда он ляжет спать, Красавица должна сжечь его шкуру.
        В сказке «Расколдованный сын короля» (El hijo del rey, desencantado), записанной каталонским литературоведом Мануэлем Мила-и-Фонтанальсом, Красавице, чтобы разрушить чары, нужно убить монстра-волка и бросить его тело в огонь. Тогда из его тела вырвется голубь, а из голубя выпадет яйцо, из которого и выйдет – нет, не смерть Кащеева, а королевский сын.
        Далеко не все сказки о союзе Красавицы и Чудовища заканчиваются хорошо. Во французской истории из Лотарингии «Белый волк» (Le Loup blanc), записанной Эммануэлем Коскеном в XIX веке, Красавица не успевает вернуться в замок к назначенному часу, и Чудовище-волк умирает в одиночестве. Трагичен финал и португальской версии, записанной Зофимо Консильери Педросо, где Чудище не просто умирает, но перед смертью успевает проклясть свою Красавицу и всю ее семью. Героиня погибает спустя несколько дней.
        Зато австрийская сказка «Поющая роза» (Die singende Rose) заканчивается отлично. Чудовищем в ней выступает старик, который пожелал в качестве платы за волшебный цветок через семь лет заполучить себе юную невесту. В конце старик – который, надо сказать, всю дорогу вел себя прескверно, – сказал пленнице, что если она хочет свободы, то должна взять меч и отрубить ему голову в три удара. Так девушка и сделала. Думаете, появился принц? А вот и нет! Из окровавленной шеи старика выпал ключ, открывающий все двери в его замке. Так девушка нашла кучу драгоценностей и вернулась домой богатой и свободной.



        «Красавица и Чудовище», какой мы ее знаем

        Литературная сказка под таким названием была написана французской писательницей Габриэль-Сюзанной Барбо де Вильнев в 1740 году[4 - Gabrielle de Villeneuve, La Belle et la Bete, La Jeune Americaine et les contes marins (1740). https://www.amazon.com/Belle-B%C3%AAte-French-Gabrielle-Villeneuve-ebook/dp/B00MJOQNDS]. В ней Чудовище не ходит вокруг да около, а сразу предупреждает отца главной героини, что ему нужна невеста, а не просто пленница. Как выглядит Чудовище, к слову, мы так и не узнаем: известно лишь, что у него есть чешуя и слоновий хобот.
        «Она услышала Монстра. Ужасающий шум, что издавало его громадное тело, щелканье чешуи и чудовищный рык возвестили о его прибытии».
        Французское Чудовище вообще не склонно к намекам и полутонам: оно встречает Красавицу пышной церемонией, дарит ей драгоценности и красивую одежду, потчует лакомствами и каждую ночь просит провести с ним. Интересно при этом, что, хотя Красавица и отказывается, во сне она постоянно видит прекрасного принца, чье лицо ей незнакомо. В конце концов Красавица приходит к выводу, что Чудовище держит юношу в плену. Но однажды к ней с визитом является фея и уточняет, почему гостья никак не уступит Чудовищу, намекая, что не стоит судить о книге по обложке…
        Дальнейший сюжет уже хорошо вам знаком, любопытна только история самого принца. Если помните, в диснеевской версии жестокосердного юношу наказала колдунья за то, что он не пустил нищенку погреться у очага. У Вильнев все гораздо любопытнее. Мать принца рано стала вдовой и поэтому была вынуждена сама взяться за меч и отправляться на войну, оставив малыша на попечение одной феи. Когда мальчик стал подростком, фея захотела соблазнить его, но он отказался, за что и был наказан.
        «Я хорошо видел ее недовольство, но мог ли я представить, почему фея постоянно жаловалась на мою неблагодарность? Меня удивляли ее попреки, ведь я не заслужил их! Им всегда предшествовали или после них всегда следовали нежнейшие ласки. Я был слишком юн, чтобы понять ее»[5 - “Four and Twenty Fairy Tales: Selected from those of Perrault, and Other Popular Writers”, G. Routledge & Company, 1858.].
        Шестнадцать лет спустя адаптированную версию этой сказки выпустила французская писательница Жанна-Мари Лепренс де Бомон. Если пикантная история Вильнев была написана для того, чтобы ее рассказывали в салонах на потеху взрослым людям, то упрощенная и очень морализаторская сказка Бомон предназначалась уже для детей. Такой мы ее и узнали.

* * *

        Между прочим, существует теория, что сюжет был вдохновлен историей реальной супружеской четы, Екатерины и Петруса Гонсалвусов. Петрус родился в 1537 году на Канарских островах и из-за редкого генетического заболевания – гипертрихоза – был весь покрыт волосами, включая лицо. В те времена люди были уверены, что где-то на окраине цивилизации живут «дикари» – существа, более близкие к животным, нежели к людям. В десять лет Петруса посадили в железную клетку и доставили в качестве подарка на коронацию королю Франции Генриху II. Его кормили сырым мясом и обращались с ним, как с животным. Когда Генрих велел изучить «чудо природы» вдоль и поперек, выяснилось, что это не зверь, а обычный мальчик. К чести его величества, после этого он приказал дать Петрусу образование и нормальную одежду.


        Петрус вырос, выучил три языка и умел поддержать любую беседу. Одевался он как благородный муж и явно пользовался симпатией королей, но все равно жил скорее на правах дворцового карлика, чем настоящего дворянина. Кроме того, ему не хватало жены. По прихоти Екатерины Медичи его супругой стала фрейлина королевы, красавица Катрин Рафеллин. Неизвестно, что она думала о своем избраннике, но едва ли была на седьмом небе от счастья. И все же, все же… Пара прожила вместе сорок лет и произвела на свет семерых детей, четверо из которых унаследовали особенности отца. Облик детей без гипертрихоза история не сохранила, зато в нашем распоряжении множество портретов их «волосатых» сиблингов.
        Катрин и Петрус жили в укромном местечке в парке Фонтенбло, но после смерти Екатерины Медичи попали в опалу и были вынуждены отправиться в турне по Европе. Они появлялись при дворах европейских королевских семей, где все восхищались «дикой семьей». К 1580-м годам портреты Гонсалвусов висели во многих замках. Семья в конечном счете поселилась в Парме, Италия, где их нанял на службу герцог Рануччо Фарнезе.
        Одно хорошо: Гонсалвусы дожили до глубокой старости, судя по всему, в мире и согласии – пускай и без поющего канделябра, розы и волшебного зеркала.



        Кот, кошка и месильное корыто

        Казалось бы, как связаны коты и сапоги? Да будет вам известно, что первым эту сказку записал в своем сборнике наш любимый итальянец Джованни Страпарола.
        В его версии история начинается не с мельника, а с женщины по имени Сориана и трех ее сыновей: Дусолино, Тесифоне и Костантино Фортунато. Кстати, сказка так и называется – Costantino Fortunato, «Счастливчик Константин». (С таким именем он мог бы стать дизайнером.)
        Сориана была очень бедна и не скопила за свою жизнь ничего, кроме – ВНИМАНИЕ! – месильного корыта, доски для приготовления пироженок и кота. Когда она умерла, соседи выменяли у Дусолино и Тесифоне корыто и доску на тортик. А кот, ясное дело, осчастливил Костантино – не буду пересказывать подробности, вы и так знаете.
        Забавно тут только то, что кот – замаскированный фейри. Так что в конце сказки Костантино и его мохнатый подельник не ворвались в замок огра, где томилась принцесса, а просто заняли первый попавшийся пустой замок. Хозяин вроде туда возвращался, но в дороге что-то пошло не так, и он помер. Такое случается, когда в твоем доме селится фейри.
        Страпарола записал свою сказку в 1560 году, а в 1634 году в сборнике Джамбаттиста Базиле появилась немного другая история. В ней мальчику-нищему по фамилии Гальюзо помогает не кот, а кошка. После всех злоключений, когда Гальюзо разбогател, построил МММ и женился на модели, он пообещал своей мохнатой подруге, что похоронит ее в золотом гробу. Кошка решила проверить, правду ли он говорит, и прикинулась дохлой. На что Гальюзо сказал жене: «Дьявол помер вместе с ней! Лучше она, чем мы, возьми ее за лапы и вышвырни в окно».







        «Ты охренел», – сказала кошка и ушла.
        Отсюда мораль: не помогайте мудакам – когда вы станете им не нужны, вас вышвырнут в окно. Ужасно жалко кошку. Себя за лапы вышвырни, козел!
        Ладно, вернемся к сказкам. Первый педагог, филолог и этнограф из Трансильвании Йозеф Хальтрих в своей работе «Немецкие сказки от Саксонии до Трансильвании» (Deutsche Volksmarchen aus dem Sachsenlande in Siebenburgen) записал очень интересную вариацию, которая называется «Пернатый король» (Der Federkonig). В ней кошка не стала дожидаться ничьей смерти, а сама похитила младенца у пожилой пары, чтобы вырастить его в своей кошачьей пещере. (Вероятно, кошка из предыдущей истории предостерегла свою наперсницу и рассказала, какими неблагодарными скотами умеют быть люди.) Трансильванская кошка потчевала ребенка кореньями и ягодами до самого его совершеннолетия. А едва тому исполнилось восемнадцать, заявила, что пора бы либо за коммуналку платить, либо уже жениться на дочери короля.
        На это котеночек справедливо заметил, что затруднительно жениться на принцессе, когда ты совершенно голый. Даже билеты в кино положить некуда! «Не бойся, – сказала кошка, – мамочка найдет тебе лучших дизайнеров в этом лесу». С этими словами она взяла серебряный свисток (куда она его положила, вопрос остается открытым, потому что у нее карманов тоже не было) и с его помощью созвала всех птиц леса, а потом отняла у каждой по перышку и сделала из них наряд для сына. Вот такой вот пушистый Лагерфельд!
        По указке кошки юноша стал захаживать в гости к королю, каждый раз демонстрируя все новые и новые наряды. К тому же он то и дело таскал разных зверей из леса, выдавая их за свое движимое имущество. Король, пораженный богатством молодого человека, тут же предложил ему свою дочку в жены. А юноше, который до 18 лет не видел никого соблазнительнее кошки, только этого и надо было.
        С социальными навыками, надо сказать, у парня было не очень: всю дорогу в карете он разглядывал не молодую жену, а свое новенькое платье из перьев. Дальше повторился уже знакомый нам по братьям Гримм сюжет: по пути молодые встретили поочередно стада овец, буйволов и других непарнокопытных. Запуганная скотина на все вопросы отвечала, что ее крышует Пернатый Король, долгих лет его величеству! Затем молодая семья узурпировала замок колдуна, а самого колдуна устранила хвостатая крестная мать лесной мафии.
        В конце сказки кошка попросила своего названого сына оказать последнюю услугу – отрубить ей голову. Юноша стал возражать, и тогда кошка заявила, что, если он не сделает, как велено, она выцарапает ему глаза. (После дрессированных буйволов у парня не возникло сомнений, что мамочка слов на ветер не бросает.) Но вместо обезглавленного трупа перед ним появилась красивая женщина. Юноша представил ее всем как свою мать, а король тут же вспомнил, что уже давным-давно вдовец и не прочь обзавестись новой женой.
        Ну и что, что новая супруга приносит ему на подушку дохлых птиц и харкает шерстью? Зато она способна запугать стадо любых баранов.



        Кошачий король

        Кстати, есть совершенно отдельная категория европейских сказок, где главенствует мотив «кошачьего короля». Обычно они строятся по одному сценарию. Лирический герой становится случайным свидетелем кошачьих похорон: он видит, как кошки несут гроб, и слышит, что кошачий король мертв. Когда путник возвращается домой и рассказывает об увиденном чуде, его обычный домашний Тихон подрывается и вопит: «Так значит, теперь я король!», после чего прыгает в окошко и исчезает навсегда.
        Истории с подобным сюжетом встречаются в Германии, Дании, Англии, Шотландии и многих других странах. Но любопытна версия, записанная леди Уайльд (урожденная Джейн Франческа Агнес Элджи) в книге «Древние легенды Ирландии» (Ancient Legends, Mystic Charms, and Superstitions of Ireland). Леди Уайльд, к слову, подарила этому миру не только великолепные сборники преданий, но и того самого Оскара.
        Так вот, в легенде говорится, что король кошек частенько проживает нахлебником в обычном крестьянском доме, а распознать его можно, отрезав котику кусочек уха. Тогда он, мол, не стерпит такого обращения и непременно даст знать о своих голубых кровях!
        Я надеюсь, что не так много находилось идиотов, которые проверяли своих хвостатых подобным образом. Есть одна злая сказка, которую я хочу вам рассказать. Она повествует о козле, который отрезал голову своему коту и швырнул ее в огонь. Но что-то пошло не так, и шашлыка не получилось. Вместо этого отрезанная голова заговорила. Сказала, что фраерок не того авторитета вальнул, так что может не базлать, все равно его на красный галстук возьмут.
        Живодер угрозу всерьез не воспринял и на следующий же день купил на птичьем рынке котенка. Но пока он с ним играл, котенок с воплями: «За короля, за отечество!» – вцепился ему в горло и устроил Тарантино…
        Мораль: любите котиков.








        Братья, сестры и олени: семейные забавы

        Братские и сестринские отношения в сказках обычно не из простых. Старшие братья вечно норовят оставить младшенького с одним только котом из всего завещания, а сводные сестры Золушки никогда не позовут ее на пижамную вечеринку. Но в сказках бывает и иначе!
        Обратимся к собранию народных сказок «Пентамерон II», опубликованному Джамбаттистой Базиле в Неаполе в 1637 году. Там есть история, которая называется «Олень-оборотень».
        Один бездетный король, желая обзавестись потомством, щедрой рукой раздавал милостыню нищим и паломникам. Он был уверен, что широта души важнее анализа на подвижность спермы, но растратил все имущество и так и не получил желаемого. Тогда король решил прибегнуть к другой тактике: взял арбалет, заперся в своем замке и стал отстреливаться от попрошаек и коллекторов. Как-то раз к нему проник паломник, который поклялся, что знает, как помочь горю. (Чем лишний раз укрепил его величество в мысли, что добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом.) Оказалось, что нужно всего-навсего изловить в море дракона, вырезать у него сердце и приготовить королеве на гриле.
        Долго ли, коротко ли, план сработал, и у королевы родились двое сыновей – Фонзо и Каннелоро. (Как сильно они были похожи на паломника, история умалчивает.) Братья так полюбили друг друга, что выглядело это почти противоестественно. Видя, как они друг к другу привязаны, и ревнуя ужасно, королева решила убить Каннелоро. (Да, отношения в этой семейке вызывают много вопросов.)
        Когда братья отправились на охоту, мать прокралась в шатер, где сидел Каннелоро и плавил свинец для пуль. Схватив форму для литья пуль, она ударила сыночку прямо по лбу. Замахнулась второй раз, но тут вошел Фонзо. Все притворились, что говорили о погоде. Каннелоро надвинул шляпу на лоб и не сказал брату, что у матушки случился нервный срыв. Сказал только, что, похоже, пора им все-таки сепарироваться… Фонзо расстроился, но признал, что брат прав.
        Каннелоро воткнул в землю кинжал, и оттуда забил ручей. «Если вода прозрачная, – сказал он, – значит, и у меня все путем. Если бурлит, значит, рыбы пукают. Ладно, это значит, что у меня что-то идет не так. А если источник иссякнет, то все…».
        – Угу, – ответил Фонзо. – А бэкап?
        Тогда Каннелоро воткнул в землю меч, из которого вырос мирт. Его система символов была еще проще: если дерево зеленое – братец в порядке, если зачахнет – звоните 911.
        Затем Каннелоро пустился странствовать по свету. Долго ли, коротко ли, нашел он себе принцессу в жены, звали ее Фенича. Только стало все налаживаться, как он снова намылился на охоту. А ведь тесть предупреждал, что водится в этих лесах великан-оборотень, который заманивает сладкоголосых симпатичных мальчиков в пещеру, и больше они к своим принцессам не возвращаются. Но у Каннелоро же вафельная разметка на лбу, ему все нипочем. Стал он преследовать в лесу прекрасного оленя. Тут началась снежная буря, стал принц искать укрытие и видит: пещера. «Оборотень, пещера, – думает он. – Да нет, просто совпадение».
        А тут олень как раз к пещере подходит.
        – Тук-тук, – говорит он. – Можно мне тоже в этом бедэндбрекфаст переждать непогоду?
        – Конечно, – отвечает Каннелоро. – А ты случайно не великан-оборотень?
        – Нет, – говорит олень. – Я олень. Вот, слышишь: бе-е-е!
        – Тогда ладно.
        – Только я тебя боюсь. Пожалуйста, привяжи своих собак, стреножь своих лошадей, положи меч на пол и держи руки так, чтобы я видел…
        Короче, это оказался оборотень.
        Никто не ожидал, конечно, такого поворота.
        А тут и Фонзо заметил, что с ландшафтным дизайном братца творится что-то неладное. Поскакал на помощь и тоже попал в пещеру. Но он на уловку не попался, и его псы растерзали великана на мелкие клочки.
        Потому что «кто брата тронет – завалю!»
        Жили они, короче, долго и счастливо. Фонзо отправился к себе в королевство, а Каннелоро даже передал маме письмо: «Все прощаю, готов встретиться в людном месте при свидетелях при условии, что ты посещаешь курсы по управлению гневом».
        Мораль: берегите себя, не оставайтесь один на один с женщиной, которая сожрала сердце дракона, и не впускайте в свою жизнь оленей.

* * *

        У сестер, кстати, тоже бывают вполне теплые отношения. Есть такая шотландская сказочка, записанная поэтом и писателем Андрю Лэнгом на Оркнейских островах. Жила-была девушка по имени Кейт, у которой была очень красивая сводная сестра Анна. Анна была дочерью короля, а Кейт – его новой жены. Но так уж вышло, что Кейт особой миловидностью не отличалась, а Анна брала все ленточки с «Мисс самая красивая сестра-1889».
        Несмотря ни на что, Анна и Кейт подружились, заплетали друг другу косички и делали архитектуру бровей по одному купону. Только мать Кейт все никак не могла успокоиться оттого, что дочь ее не дотягивает. Тогда она договорилась с птичницей, и та заколдовала Анну так, что ее голова превратилась в овечью.
        Анна и Кейт отправились в рамках медицинского туризма искать лекарство от овечьей головы (вместо того, чтобы сначала подать заявление на мамашу Кейт по ст. 111, ч. 3 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью группой лиц по предварительному сговору»). Долго ли, коротко ли, набрели они на королевство, где жили два принца, один из которых тоже страдал от неизвестной хвори. Он был бледен, с субфебрильной температурой, страдал мигренями и слабостью… «Мононуклеоз», – первым делом подумала Кейт, но промолчала, а то еще на костре сожгут.
        Любопытно при этом, что еженощно к принцу приставляли сиделку или сидельца, а наутро они исчезали. Текучка персонала знатная! Но резюме у сестер были так себе, а кушать что-нибудь надо, поэтому Кейт устроилась в ночную смену подежурить у постели принца.







        В полночь хворый юноша встал и отправился плясать в холмы фей. Там он, вестимо, облизал все марки и побурлил чем-то, что напоминало лампу джинна, а потом вернулся в постель разбитым и слабым. А Кейт на обратном пути столкнулась на холме с младенцем-фэйри, который играл с палочкой. «Вот, – сказал он наставительно, – три удара этой палочки могут вернуть человеку с овечьей головой голову человечью». «Надо же, какое совпадение», – подумала Кейт, еще не догадываясь, что это была контекстная реклама. Девушка отвлекла малыша орешками, которые у нее были при себе, и захватила сомнительное средство с собой.
        На вторую ночь тот же самый младенец подсунул ей в обмен на орешки птицу, мясо которой должно было излечить принца от неизвестной хвори (хотя рехаб справился бы лучше). Так у нас получились два здоровых привлекательных принца и две очаровательные девушки. Они все переженились и жили долго и счастливо. (Тут могла бы быть шутка про свинг, но ее не будет.)



        Самоубийство Колобка

        А что вы знаете о Колобке?
        Во всем известной русской сказке это мучное изделие убежало от старика со старухой не от экзистенциального страха перед бездонной пропастью их глоток, а просто по фану. Тогда как, к примеру, в норвежской сказке блинчик чудом спасся от семьи с семью детьми, каждый из которых намеревался оторвать от него кусочек. Европейские коллеги Колобка, панкейки, в большинстве своем отдают себе отчет, что испекли их не ради того, чтобы принять в семью как родных. (А потом панкейк подрос бы и стал задавать неудобные вопросы: «Почему нигде нет фотографий, где я маленький? Мама, где моя медицинская карта с прививками? Почему вы не сказали мне, что я усыновленный?!»)
        Не везде это панкейки, к слову. Например, в ирландской версии речь идет просто о тортике, а в шотландской – о банноке (bannock), плоском пресном хлебце. В США, как вы наверняка знаете из мультика о Шреке, героем был антропоморфный имбирный пряник.
        Кстати, судя по криминальным сводкам, во многих сказках вовсе не лиса – последний свидетель, который видел блинчика живым. В норвежском и немецком сюжетах главный виновник – свинья, а в одной из версий шотландской сказки виноват маленький птенчик, которого вообще никто не стал бы подозревать.
        В одном из вариантов немецкой сказки блинчик приносит себя в жертву сам, услышав, что трое детей-сироток голодают. Он запрыгнул им в корзину и позволил себя сожрать.
        На этой жизнерадостной ноте желаю вам радостной субботы! Присматривайте за своей выпечкой.








        Очень чувствительные принцессы: инструкция по применению

        Знаете, я раньше не любила сказку о принцессе на горошине. Ах, такая она вся чувствительная, и кожа у нее такая нежная, и всю ночь ее высочество крутились оттого, что какое-то бобовое бока намяло! Но после тридцати, когда меня саму стало подбешивать, что сосед ночью чихает, собака чавкает, а крошки от бутера раздражают кожу, я с большим сочувствием стала относиться к героине. Жиза, сис!
        Ганс Кристиан Андерсен впервые опубликовал эту сказку вместе с тремя другими в недорогом буклете 8 мая 1835 года в Копенгагене в издательстве CA Reitzel. Он утверждал, что услышал эту историю в детстве, но в датской устной традиции такой сказки нет, так что, скорее всего, мотив прибежал откуда-то из Швеции.
        Чуть позже, в 1843 году, братья Гримм зафиксировали свою версию, название которой звучит как описание БДСМ-сессии: «Испытание горохом» (Die Erbsenprobe). Сказка была опубликована во втором издании «Детских и семейных сказок». Она очень напоминает историю Андерсена, но с большим количеством деталей. Например, принцесса с порога поясняет, зачем тащилась в такую даль. «Увидала, – говорит, – вакансию на должность жены принца, и так он мне в душеньку запал, что немедля собралась и побежала ультрамарафон. За это время одежда износилась, обувь стерлась, но мой отец – могущественный король, точно-точно!» Мать принца не поверила, решила испытать ее высочество и подложила ей под кипу матрасов горошинку, которую та – о чудо! – ощутила.
        В сказках о принцессах на горошинах далеко не всегда присутствуют горошины. Иногда это волоски или помятые розовые лепестки, которые мешают спать. Вообще, конечно, сомнительное достоинство – ощущать что-то сквозь толщу матрасов. В сказке родом из Южного Тироля, альпийского региона на севере Италии, записанной австрийским фольклористом Кристианом Шнеллером, принц в требованиях к кандидатке так и указал: «Ищу самую чувствительную девушку на свете». Очень странный запрос! Парень, а что ты будешь делать с женщиной, которая способна почувствовать горошинку через шесть слоев? Рассчитываешь, что не придется тратить время на поиски клитора, а достаточно будет дунуть куда-то в тот регион?
        Принц из этой сказки не стал дожидаться милости от судьбы и сам отправился на поиски своей суженой. Сперва ему встретилась женщина с перебинтованной головой. На вопрос, что с ней случилось, она пояснила, что служанка расчесывала ей волосы, выдрала один волосок, и теперь несчастная страдает. Мигрень такая штука! Но принца это не убедило, и он пошел дальше.
        Вторая кандидатка заболела оттого, что простыня под ней помялась и складки впивались в чувствительную кожу. Наконец третья рассказала, что гуляла в саду, а тут подул ветерок, сорвал лепесток жасмина, и тот упал ей на ногу. Закрытый перелом, потеряла сознание, очнулась – гипс… «То, что нужно!» – решил принц. Мне всегда хотелось прочесть продолжение этой истории. Вот какая в быту польза от такой девушки?







        Откуда вообще возникла тема сверхчувствительных людей? Есть слово «сибарит» – несколько устаревшее, поэтому, возможно, вы никогда его не слышали. Оно означает человека изнеженного и избалованного. Само слово произошло от названия богатого греческого города Сибарис в Лукании (современная Южная Италия), который народная молва превратила в колыбель роскоши. Жители его отличались особой чувствительностью и изысканным вкусом. Сенека Младший в I в. н. э. в своем диалоге «О гневе» (De Ira) изложил следующую историю об очень деликатном сибарите:
        «Рассказывают, что был среди граждан Сибариса такой Миндирид, который однажды повстречал работника, что копал землю, высоко взмахивая мотыгой. Миндирид пожаловался, что устал даже смотреть на него, и велел, чтобы тот немедленно прекратил трудиться. Он же жаловался, что чувствует себя разбитым оттого, что лепестки на его ложе из роз помялись».







        Похожую историю записал древнеримский философ Клавдий Элиан (ок. 165–235 гг. н. э.) в своем сборнике «Пестрые рассказы» (??????? ???????). У него чувствительного сибарита звали Сминдиридес, и он тоже не мог выспаться на простынях из мятых роз.
        В поисках интересных вариантов этой истории я наткнулась на забавную сказочку «Дворец, что стоит на золотых столбах», записанную британским филологом Бенжамином Торпом в книге «Святочные истории: сборник скандинавских и северогерманских популярных сказок и традиций на шведском, датском и немецком языках» (Yule-Tide Stories: A Collection of Scandinavian and North German Popular Tales and Traditions, from the Swedish, Danish, and German) в 1853 году. Она объединила в себе сразу два мотива-кирпичика – сверхчувствительную принцессу и кота в сапогах!
        Если вы не запамятовали, у Андерсена принцесса была самая настоящая. У нее были сертификаты об окончании двухнедельных курсов принцесс, а профессиональная деятельность в ту пору не лицензировалась, так что она беспрепятственно могла арендовать дворец на Садовом и принимать там принцев. К героине же «Дворца» жизнь не была так милосердна. Родители девушки отчалили в глухой лес, оставив ее с братом и кое-какой скотиной. Брат сразу заявил свои права на корову, а несчастной девушке достался кот. Денег на зоопсихолога у нее не было, но кот и сам неплохо справлялся. Он велел девице раздеваться и лезть на дерево, а когда мимо будет проезжать королевская карета, вопить, что она принцесса и ее ограбили.
        Нудистский перформанс привлек внимание принца. Его высочество впечатлился, снял красавицу с дерева и доставил во дворец, заявив, что немедля женится. Потому что получить нюдсы в первом же сообщении в то время было редкой удачей… Дева во дворце всех впечатлила, кроме мамы принца, королевы. Хотя кот постоянно подсказывал своей протеже, как себя вести (не добавлять в конце фразы «ёпта» и не стучать себя по груди, если икнула), королева все же что-то заподозрила. Не знаю, может, девушка как-то неизящно в занавески высморкалась или мизинцем ударилась о стул и не сказала: «Стул».
        Всем заинтересованным лицам «принцесса» поясняла: мол, родом она из замка Каттенбург, где трава зеленее и помидоры размером с два мужских кулака, а у вас тут, конечно, провинция. Тогда-то королева и стала ей подсовывать под подушку всякую мелочь вроде боба или соломинки. Но волшебный кот подсказывал девушке, что поутру она должна ныть, что не выспалась, хотя сделала свою медитацию благодарности и надела шелковую маску для сна. Очень важно было каждый раз приговаривать: «А вот в Каттенбурге было лучше!». В качестве последнего испытания королева подарила будущей невестке прекрасное платье, чтобы проверить, умеет ли та носить такую роскошь. У «принцессы» платье просто волочилось по земле, но в ответ на упрек будущей свекрови, мол, нехорошо так с дорогими вещами, девушка отвечала изящно: «У нас таких шанелей, как говна за баней!»
        В конце концов незадачливая невеста сама напросилась. Сидя как-то у окна рядом с женихом и беседуя о высоком, она кинула взгляд на лес и увидела, что оттуда как-то особо потешно выбегают ее давно пропавшие родители. Не сдержавшись, она расхохоталась, а на вопрос принца, что такого смешного, ответила: мол, этот дворец стоит на самых обычных столбах, а вот у нее в Каттенбурге – на золотых. Тут королева со своим сыном решили все-таки проверить, что же там за Каттенбург такой. Девушка, конечно, перепугалась, потому что места такого на карте нет, но волшебный кот все устроил. И даже жилплощадь подогнал – от скоропостижно скончавшегося великана.
        В общем, после тридцати не брезгуйте ортопедическим матрасом и берегите своих котов.



        Гензель, Гретель, рыба и пираты

        Помните ли вы, как начинается сказка о Гензеле и Гретель? Та самая, которая принадлежит перу Якоба и Вильгельма Гриммов. Если коротко, дровосеку и его жене было нечего есть, и они решили отвести детей в чащу, чтобы те заблудились и не смогли вернуться домой. Есть две версии этой сказки – 1812 и 1857 года. Они не так уж сильно различаются между собой, но одно любопытное отличие есть: по более поздней версии инициаторшей горящего тура для малышей была их мачеха, а в сказке 1812 года – родная мать.
        Итальянский вариант этой сказки, включенный Джамбаттиста Базиле в сборник «Il Pentamerone» в XVII веке, называется «Ненилло и Ненелла». Его сюжет поинтереснее. Начинается все с мужчины по имени Януччио, чью новую жену ужасно раздражают два его спиногрыза. Она вынуждает мужа отправить малышей в очень отдаленный пионерлагерь в лесу. Дальше начинается драма! Никакого домика из крендельков дети не находят, зато их самих находят две приемные семьи из совершенно разных социальных слоев. Ненеллу берет под свое крыло капитан пиратов, а Ненилло – благородный принц. (Я уже вижу, какую крутую книжку можно было бы про это написать.)
        Принц обучает Ненилло какому-то ремеслу. Ненеллу, я подозреваю, тоже кое-чему обучают, только она предпочитает не демонстрировать свои таланты без острой на то необходимости. Так брат и сестра растут в принципиально разных условиях. Ненилло становится добропорядочным гражданином, который платит налоги, история же Ненеллы остается от нас скрытой… Не зря, думаю, ох, не зря!







        Но однажды пиратский корабль тонет (как это временами случается с пиратскими кораблями), а Ненеллу заглатывает огромная рыба-кит. Внутри обнаруживается пятизвездочный отель на первой линии пляжа. Какое-то время потусовавшись там, Ненелла выходит на сушу из своего частного джета прямо в королевстве того самого принца, который взял под крыло Ненилло. Счастливое воссоединение брата и сестры! Их поженили (не друг на друге, правда) и вернули отцу (который все это время, конечно, ужасно переживал). Все были счастливы, кроме мачехи, которую сунули в бочку и спустили с горы.
        Вывод из этой истории прост: никогда никому не рассказывай, что ты была в составе организованной преступной группировки, и храни все деньги в офшорах.
        Впрочем, не все Гензели доживают до середины повествования. Скажем, румынскому Гензелю (история его имени не сохранила) из сказки, которая бесхитростно называется «Маленький мальчик и злая мачеха», не так повезло, как его иностранным собратьям. Историю записал еврейский ученый и фольклорист Мозес Гастер в сборнике «Румынские истории о птицах и зверях» (Rumanian Bird and Beast Stories, 1915). Она начинается с уже знакомого нам расклада: безвольный отец, злая мачеха и двое детей, прошедших курсы по спортивному ориентированию в лесу. Сколько мачеха ни просила мужа сделать так, чтобы его отпрыски заблудились где-нибудь («Гензель, тебе уже 32 года, сними наконец квартиру!»), все без толку. Возвращаются, как йо-йо. Тогда-то мачеха и пошла на решительные меры – велела Гретель взять да приготовить брата.
        «А это точно в рецепте было?» – усомнилась девочка, но деваться некуда. Она разделала Гензеля и приготовила все, кроме сердца, которое спрятала в дупле дерева. Может, прочитала где-то, что субпродукты так лучше хранятся, не знаю. В общем, отец глазом не моргнув отведал рагу, а девочка собрала все косточки и сунула туда же, в дупло. Оттуда вылетела кукушечка и поехала… Нет, извините, вылетела – и быстренько пересказала содержание предыдущих серий. Мачеху это так разозлило, что она швырнула в птицу огромным куском соли (хотя ей в детстве наверняка говорили, что просыпать соль не к добру). Кусок отскочил и шмякнулся ей на голову, убив на месте.
        Мораль можете придумать сами, только солью не кидайтесь.



        Женщины без тени и еще триста шестьдесят шесть детей

        Какая бы жестокость ни творилась с детишками в сказках, матерям их всегда достается больше. «Много детей, – настаивают сказочники, – это великое благо». Вот сами, как говорится, и рожайте! Не знаю, как вам, а мне очень нравится жить во времена ибупрофена, посудомоечной машины и презервативов с пупырышками. Каждый раз, как слышу от кого-то тоску по давним временам и хрусту французского кринолина, так сразу хочется предложить человеку отказаться от ежедневных помывок, антибиотиков, высшего образования и общественного транспорта по расписанию.
        Расскажу вам грустную сказку о средневековой чайлдфри. Ее название меня завораживает – «Женщина, у которой не было тени». Это скандинавская сказка, опубликованная датским фольклористом Свеном Грундтвигом в сборнике «Старинные датские народные сказания» (Gamle danske Minder i Folkemunde, 1864).
        Я не люблю заявлений, будто сказки – это истории с моралью. Это сильное упрощение. Сказки бывают разные, а мораль как их ключевой элемент – явление довольно позднее. Народные сказки работают по другим принципам, но конкретно эта – как раз-таки отражает мораль того времени.
        Попрошу пролайферов выйти из чата и начинаю свой рассказ.
        Жила-была жена пастора, которая не хотела детей. Уж не знаю, что на нее повлияло: то ли прикинула уровень детской и женской смертности, то ли явился нечистый и напел ей в уши, что «твое тело – твое дело». В общем, совершенно неясно, почему нашу героиню не прельщала перспектива рожать по ребенку в год, получить выпадение матки, геморрой, недержание мочи и множество других приятных бонусов. Но шансы на репродуктивную свободу у пасторши сводились к нулю, а из всех средств контрацепции у нее нашлась только живущая неподалеку ведьма. Местная Урсула выдала пасторше семь камней и велела побросать их в колодец. Когда камни падали в воду, оттуда слышался детский плач – спецэффект от создателей фильма «Безмолвный крик».
        В общем, только у нее все наладилось, как глазастый муж заметил в свете полной луны, что супруга не отбрасывает тени. Он заподозрил, что супруга совершила ужасный грех (а мог бы подумать, что она Питер Пэн), и призвал ее к ответу. Когда же услышал, что сделала жена, то сказал: «Милая, я понимаю, как сложно жить в мире репродуктивного насилия, поэтому поддерживаю твою позицию и сделаю все, от меня зависящее, чтобы ты чувствовала себя комфортнее»…
        Ладно, что-то я размечталась. Это было в параллельной вселенной. На самом деле он сказал: «Проклятая женщина! Да скорее цветы распустятся на шиферной крыше нашего дома, чем Бог простит тебя!» – и отослал жену прочь. (О брачном договоре и разделе совместно нажитого имущества мы поговорим как-нибудь в другой раз.)
        В общем, через несколько лет в пасторский дом явилась нищенка и попросила приюта. Божий человек (который без зазрения совести выгнал свою жену на мороз) впустил ее и обогрел, а домработница постелила ей у плиты. На следующее утро нищенку нашли мертвой. Только тут пастор ее и узнал! (Вероятно, привык видеть жену лежащей молча и безучастной.) В тексте подчеркивается, что умерла она с просветленным лицом. Пока пастор размышлял, как объяснить полиции тело давно пропавшей жены у себя на кухне, экономка завопила с порога, что узрела чудо господне: сквозь шифер пробились и расцвели прекрасные цветы.
        Что тут скажешь? Слава Таблетке!
        Не совсем сказки, но легенды о том, как женщина родила зараз целую уйму детей, рассказывают в разных областях Германии. Подобные истории можно встретить и в Альтдорфе, и в Равенсбурге, и в Нинбурге на реке Везер, и в замке Вельпе… Но сюжет всех историй почти всегда одинаков.
        Главная героиня (обычно это местная графиня) презрительно бросает неизвестной бедной женщине, что, мол, нечего нищету плодить. За это она сама получает проклятие и вскоре рожает десяток мальчишек (в самых щадящих версиях – семь, в самых жестоких – двенадцать). Осознав, что такое количество вызовет некоторые вопросы у сторонников концепции телегонии, она решает оставить одного, а остальных утопить. Но детишек вылавливает из пруда проезжающий мимо отец и отдает каждого на воспитание в соседние деревушки. Когда сыновья подрастают, он одевает их всех одинаково и велит следовать за собой в замок. Предварительно граф уточняет у супруги, что следовало бы сделать с матерью, что утопила своих детей. Недальновидная графиня живописует всякие ужасы, не подозревая, к чему клонит муж. Тут перед ней появляются все сыновья… Удивительное дело, но обычно сказки этого типа заканчиваются всеобщим прощением и радостью.
        (Мне кажется, если бы графиня сразу знала, что детей можно отдать на аутсорс, она бы воспользовалась этой возможностью.)
        Говорят, что у этой сказки есть реальный исторический прототип. Маргарита (или Матильда), жена графа Германа Хеннебергского, жившего в XIII веке, считалась рекордсменкой по количеству детей. Поместье четы располагалось в деревне Лосдейнен недалеко от Гааги. А еще там есть старая церковь, где сохранились две купели, в которых крестили ни много ни мало 365 детей, якобы родившихся в 1276 году. На табличке так и сказано: «In deze twee beckens zyn alle deze kinderen ghedoopt» («Все дети были крещены в этих двух купелях»).
        Об этом есть запись у братьев Гримм, и не только у них. Легенда почти точно повторяет те, что я описала выше: якобы Маргарита нахамила нищенке с близнецами, после чего та пожелала ей, чтобы она родила столько детей, сколько дней в году. Если верить братьям Гримм, всех новорожденных мальчиков назвали Йоханнесами, а девочек – Элизабет. Вскоре после появления на свет они все умерли, как и их мать.
        В 1572 году, во время Восьмидесятилетней войны, монастырь, которому принадлежала церковь, был сильно разрушен испанцами, так что плитку с надписью пришлось сделать новую. После этого множество женщин приходили в те края помолиться о рождении детей. По-моему, так себе местечко, чтобы о таком просить…
        Очень долго медики воспринимали эту легенду буквально: и французский хирург Амбруаз Паре (1510–1590), и голландский анатом Лудольф Смидc (1649–1720), и многие другие светила свято верили, что женщины могут рожать бесконечно много. Только в конце XIX века стало известно о таком явлении, как пузырный занос. Это заболевание плодного яйца, при котором ворсины хориона перерождаются в пузырьки с жидкостью. Но пузырьки, честно говоря, даже при очень живом воображении невозможно назвать Йоханнесом или Элизабет.



        Дай ухо! История женщины-трикстера

        Я очень люблю сказочный мотив «женщина-трикстер», поэтому расскажу вам сказочку про «умную Гретель» (не путать с умной Эльзой или сестрой Гензеля).
        Умная Гретель топила за бодипозитив и феминизм еще до того, как это стало мейнстримом. Она была поварихой и тащилась от своей работы, от себя и окружающего мира. Гретель обожала вкусно поесть, выпить вина и вообще могла бы писать многотомники про успешный успех. Вот уж у кого не было синдрома самозванца! Девушка вкусно готовила, но никогда не могла удержаться от того, чтобы не подцепить кусочек ноготком и не попробовать. Ну, а как иначе? А вдруг недосолено или отравлено? А если отравлено, то с одного кусочка ведь не понять! Потом Гретель шла в подвал, откупоривала бутылку вина и – а вдруг отравлено? – делала два больших глотка. После чего любила гулять по улочкам в своих башмаках с красными каблуками и громко радоваться: «Божечки, ну какая же я классная!» Прохожие невольно оглядывались на Гретель и думали: «Божечки, мне бы такую самооценку… Но она ведь и впрямь классная».
        Как-то раз хозяин говорит Гретель: «Я жду гостя. Приготовь-ка на обед двух сочных цыплят». Сказано – сделано. Гретель зажарила две курочки с чесноком и травами, так что малышки покрылись хрустящей корочкой, а аромат пошел на весь дом. Но вот время идет, а гостей все нет… Гретель справедливо заметила, что вообще-то точность – вежливость королей, а этот чувак – явно не король. И вообще – тик-так, часики идут, стрелки-носики бегут, а курочки остывают.
        Хозяин согласился и сам вызвался притащить гостя в дом (хотя тот уже десять эсэмэсок отправил, что у него форс-мажор, температура и, кажется, ковид). Тем временем Гретель захотела пить, спустилась в подвал и сделала душевный глоток вина. «Между первой и второй», – рассудила она и сделала еще один большой глоток. Потом решила подегустировать курочек… В общем, дальше все, как в тумане.
        Наступает моя любимая часть сказки. Приходит гость, и пока он ждет в коридоре, хозяин идет точить ножи. Гретель тем временем доверительно сообщает незнакомцу:
        – Пс-с! Слышь… Шел ты бы подальше отсюда! Этот чувак – психопат. Серьезно. Он мне только что рассказал, как мечтает отрезать кому-нибудь уши. Прям ночами слышит, как хрустит хрящик… Вон, смотри, идет, ножи несет!
        То ли Гретель была убедительна, то ли у хозяина вид с ножами был зверский, но гость дал деру. А Гретель накинулась на хозяина:
        – Вы нормальный вообще, кого вы сюда притащили?! Он обе курицы сожрал, ни крылышка не оставил! Вон как улепетывает, только пятки сверкают!
        – Как же так, – расстроился хозяин, – мог бы хоть одно крылышко оставить! Эй! Чувак! Хоть одно бы оставил!
        И втопил за гостем, который несся и думал: «Хрен тебе, а не ухо!»
        (Кстати, в другой версии сказки речь шла о яичках.)
        А Гретель – что Гретель? Она и дальше себе спокойно жила, вкусно готовила, вкусно ела, гуляла в своих башмаках с красными каблуками и восторгалась, какая же она все-таки классная!



        Дьявол и его семья: бабушка, жена и питомцы

        Вы когда-нибудь задумывались, что нам известно о семье дьявола из сказок? Меня всегда интересовала генеалогия врага рода человеческого. Мало кто знает о ней больше, чем немцы. Именно они одарили Сатану женой, матерью и не только. Вы когда-нибудь посылали кого-то к чертовой бабушке? (Вряд ли, конечно, сейчас в ходу другие локации.) А знали ли вы, что эта дама – вполне себе существующий абонент?
        Правда, сохранилась она преимущественно в старых пословицах. Например, рассказывают, что когда дьявол не может явиться сам, он посылает вместо себя бабулю. А об очень густом супе говорят, что на нем может танцевать сама чертова бабушка. Но встречается эта пожилая дама и в сказках.
        Одна из историй о чертовой бабушке начинается с того, что три солдата решили дезертировать. Они прятались три дня и три ночи (все в этой сказке очень любили цифру три!) в кукурузном поле и совсем оголодали. Тут над полем пролетел дракон и приземлился ровнехонько перед солдатами. Они рассказали ему, что достигли карьерного потолка, overworked and underpaid. Мало того, что планерки по три часа каждое утро, так еще учет рабочего времени завели, а с локдауном даже бесплатные фрукты во время бранча убрали! Но поскольку свалили они, не отработав положенных двух недель, то теперь их разыскивают и хотят немножечко убить.
        Похоже, эта армия была не очень успешной, раз целого дракона не заметила. (Я бы, если что, предпочла болеть за какой-нибудь другой клуб.) Вдобавок дракон оказался самим Сатаной и пообещал солдатикам золото и брильянты, а еще – что сможет тайно провести их мимо бывших коллег и подарит никогда не убывающую сумму на карте. Но через семь лет явится за ними и утащит в ад, если они не отгадают его загадку.
        «Мы работали в опенспейсе, – подумали солдатики, – с чего нам бояться ада?» И согласились.
        Но спустя семь лет, побывав на Мальдивах и лучших горнолыжных курортах мира, бывшие солдаты стали по-другому смотреть на преисподнюю. Двое впали в депрессию, а пока они подбирали схему АД, третий начал активно гуглить, чем можно делу помочь. Все инстагуру, вещающие о позитивном мышлении, оказались мимо, но неожиданно помогла одна мудрая старушка, к которой дезертир заявился под видом соцработника. Видать, у бабушки долго никто не появлялся, потому что стоило парню поведать ей о своих бедах, как она тут же вызвалась помочь и все у дьявола, внучка своего, выведать. «Ты только, – говорит, – лучше спрячься. А то в прошлый раз мне такой же хороший человек звонил из банка и спрашивал, переводила ли я куда-то деньги, а потом внучек расстроился и вырвал ему печень».
        Долго ли, коротко ли сидит наш солдатик в укрытии, как является в гости к старушке сам дьявол. Бабушка его с порога взяла в оборот. «Совсем похудел, – говорит, – вон щеки впалые! А я тебе оставила пальто, на антресолях нашла, хорошее совсем, еще твой дед носил, сейчас так модно. Зря ты в Москву переехал, там наркоманы одни, ты же с такими не общаешься, да? Как дела у тебя, как на работе, и что за загадка для солдатика, говори скорее!»
        В перерывах между пирожками и дедовским пальто дьявол и поведал старушке, что придумал для солдат такую загадку. Поведет он, значит, их в мишленовский ресторан в аду, усадит за стол и, пока они будут дегустировать, спросит: что за мясо ты ешь, что у тебя заместо ложки и из чего ты вино лакаешь? Но они ни за что не угадают (бва-ха-ха!), потому что вместо ложки у них китовье ребро, а вместо рюмки – лошадиное копыто. С мясом, правда, вышло как-то мутно: в одной версии это дохлая мартышка, в другой – выдра, а в третьей вообще скат или акула.
        На этом месте я бы на месте бабушки точно решила, что внучек попал в плохую компанию и надо его срочно спасать! Может, она так и сделала – история об этом умалчивает. Ну, а солдат вернулся домой и рассказал своим братишкам, что в черном ящике. Побывали они в аду, дали правильные ответы на все вопросы, вернулись домой и жили потом долго и счастливо.

* * *

        Напоследок расскажу вам очаровательную исландскую побасенку Йоуна Ауртнасона, которая называется «Когда Сатана был в колыбели» (?egar Satan var i ruggu). Речь в ней идет о нянюшке Сатаны. Это была такая ветхая старушка, что она не просто помнила дьявола, но и лично его нянчила.







        «Тогда у меня было много бессонных ночей, ибо он был очень непослушным поросенком. Дьявол в долгу передо мной за все мои с ним беспокойства! Я уверена, что он это припомнит и окажет мне свое покровительство, когда я окажусь на распутье, чтобы я не попала в какое-либо другое место»…
        Ну разве не милота?








        Чертова невеста

        С бабушкой разобрались, а что у нас с матримониальными планами дьявола? Есть одна милая итальянская сказка, записанная американским фольклористом Томасом Фредериком Крейном в 1885 году. У нее есть более ранняя немецкая версия: Der Teufel heirathet drei Schwestern, опубликованная Гергом Видтером и Адамом Вульфом в 1866 году.
        Итак, решил дьявол жениться. Наверное, мама запилила: «Когда ты найдешь хорошую девушку? У тети Любы такая дочка выросла! А посмотри, у твоего одноклассника Виталика уже второй родился…» В общем, пока мама не подогнала ему под венец Виталика с вторым, Сатана сменил холостяцкую берлогу на благоустроенный домик в Барвихе и познакомился по объявлению с прекрасной семьей с тремя дочерьми.
        Явился он туда под видом приличного джентльмена и начал свататься к девушкам. Старшая прельстилась Барвихой и укатила с Сатаной в закат. Тут, как водится, он ей говорит: «Можешь ходить по дому, где тебе вздумается, только не заглядывай за эту дверь. Слышишь? ЗА ЭТУ!».
        Наверное, дева решила, что у него там любовница (или он там модельки корабликов собирает). Стоило мужу уехать на работу, она тут же побежала открывать запретную дверь. А там – АД. (Наверное, это была та самая комната, про которую мама говорила: «Не стыдно тебе? Кто тебя замуж возьмет? Ты хоть колготки свои с кресла убери!») Адское пламя подпалило бутоньерку у нее на груди, и так Сатана узнал, что она смотрела, куда не надо. С жутким «бва-ха-ха» он бросил ее в самое пекло.
        Ясное дело, со второй получилась та же фигня. Зато третья, Маргерита, сразу догадалась, что дело тут нечисто (с чего бы, да?). Но она хотела всех спасти и потому поехала в дом мужа. За дверцу она тоже заглянула, но перед этим смочила цветочек водой, чтобы не опалить свой бутон. Достала из ада сестер, отряхнула от сажи и внутренностей грешников и распихала по сундукам с намерением вызвать курьера.
        Дьявол тем временем вернулся домой, увидал, что цветочек женушки не тронут, и пообещал выполнить любое ее желание. Она и пожелала: «Волоки, – говорит, – эти два сундука моим родителям. Там гостинцы. Но не вздумай опускать их на землю! Я узнаю!»
        И точно, едва Дьявол пытался поставить сундучины на землю, как раздавался голос: «Я все вижу!». Ничего не оставалось, как подорваться и переть дальше. А третий сундук Маргерита припасла для себя. Она установила манекен на балконе, чтобы муженек видел, что жена бдит, и так без билета оказалась дома.
        Дьявол хотел вернуть жену (хотя бы одну). Но потом увидел, что их там трое и они все ржут, устыдился, поклялся больше никогда не жениться – и так и коротал свою жизнь с Genshin и Sims.

* * *

        К слову, вам эта сказка ничего не напоминает? Конечно, это вариация на тему Синей Бороды! И раз уж мы подняли тут с вами эту тему, давайте-ка я расскажу, откуда у нее ноги растут.
        Французская народная сказка, записанная в 1697 году Шарлем Перро, рассказывает о последствиях брака с абьюзером, а еще о том, как важно иметь братьев, которые, если что, приедут и зарежут. Если вдруг вы по каким-то причинам не знаете сюжета, то вот он вкратце: богатый аристократ с экстравагантным цветом волос женится на юной деве, которая переезжает к нему в замок. Там он показывает ей, где включать посудомойку и как работает робот-пылесос, а еще вручает ключи от всех дверей, в том числе от той, куда ни в коем случае нельзя входить.
        Разумеется, дева нарушает запрет (а кто бы не?) и находит там Красную комнату, как у Кристиана Грея. Оказывается, Синяя Борода коллекционирует трупы бывших жен. Когда он выясняет, что очередная супруга полезла в подвал, то тоже пытается ее убить, но тут подоспевают братья девушки и поступают, как настоящие джигиты.
        Существуют две основные версии того, кто же такой этот коварный соблазнитель, и обе отправляют нас в Бретань. Самая популярная гласит, что прототипом Синей Бороды был Жиль де Рэ, французский барон, соратник Жанны Д’Арк. Его казнили за то, что он якобы умертвил сотни маленьких мальчиков с целью вызвать демонов. Ну, еще за контракт с дьяволом и все такое по мелочи.
        Жиль де Рэ действительно увлекался алхимией и оккультизмом и не особенно это скрывал. В августе 1440 года епископ Нантский обвинил его в преступлениях «против малолетних детей и подростков обоего пола». На самом деле епископ опирался на единственное свидетельство супругов Эйсе, которые сказали, что вроде как кто-то из их детей пропал где-то в районе замка… полгода назад. Но этого инквизиционному трибуналу хватило, да и после пары проповедей многие родители вдруг вспомнили, что их детей тоже что-то давно не видать.
        Обвинение было составлено очень подробно. Если будет интересно, почитайте: такое чувство, что вся инквизиция держала свечку в тот момент, когда де Рэ совершал свои злодеяния. В целом он был осужден как «еретик, вероотступник, вызыватель демонов… повинный в преступлениях и противоестественных пороках, содомии, богохульстве и осквернении неприкосновенности святой церкви».
        Не будь дурак, де Рэ не признавался, требовал адвоката, нотариуса и соблюдения конституции (не дождался каких-то 400 лет). В инквизиции поржали и назначили ему пытки три раза в день. Под пытками он и его сообщники во всем сознались, и в октябре 1440 года Жиля де Рэ торжественно задушили. Никаких детских тел в замке, к слову, так и не нашли.
        Был ли он виновен – черт его знает теперь.



        Пес из ада

        Чтобы узнать больше о домашних любимцах дьявола, нужно обратиться к предтечам «Бременских музыкантов». Это, знаете ли, такой себе «Теремок» в трактовке Ларса фон Триера.
        У финнов, например, есть сказка, которая называется «Животные и дьявол» (Die Thiere und der Teufel) из сборника финских сказок Эмми Шрек. Начинается она так: жил да был старик, и были у него кошка, петух и бык. Вот такой вот стартовый набор для ролевой игры по мотивам «Скотного двора»! Жил старик в те времена, когда никто не мог подать на него в суд за жестокое обращение с животными. Поэтому, когда однажды утром он сказал слуге, что завтра они убьют кошку, тот даже не подумал написать заяву в полицию. Хотя почему кошку? Зачем убивать кошку, блин? Быка и петуха хотя бы можно съесть!
        Так или иначе, когда дошло до дела, слуге стало жалко хвостатую. Он предупредил ее, что тучи сгущаются, и кошка убежала в лес. Вскоре то же произошло с петухом и быком. Есть ощущение, что старик таким образом просто решил получить себе халявные квадратные метры.
        В лесу троица сначала встретила волка, который шел убивать овец. Но звери предупредили его, что там неадекватный старик с глубоким отвращением ко всей фауне, и позвали составить им компанию. Позже к квартету присоединились медведь и заяц.
        Такой разношерстной пищевой цепочкой они подошли к бане, у входа которой лежала собака. Псина вскочила и заявила, что баня приватизирована самим Сатаной и заходить туда не следует. Но звери были воспитаны в коммунистической парадигме, так что отношение к частной собственности у них было пренебрежительное. Поэтому наш теремок, переквалифицировавшись в организованную преступную группировку, забил на рекомендации пса и устроился с комфортом: все заказали себе кальян на молоке и по пивку, поболтали и легли спать.
        Не успел дьявол, вернувшись домой, включить свет, как на него напала вся звероферма: волк вцепился в ногу, медведь треснул лапой, бык поддел рогами, петух заорал в самое ухо, кошка замяукала, а заяц забился в панической атаке под скамьей. Напуганный суматохой, дьявол кое-как сбежал из бани и предостерег своих друзей, чтобы не ходили больше туда. Мораль сей сказки проста и печальна: устанавливайте сигнализацию и не ждите, что ваш лабрадор спасет квартиру от грабителей.
        P. S. Если бы это была задачка из учебника для будущих юристов, то правильным ответом была бы ст. 139 УК РФ: «Незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица, наказывается штрафом в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев».
        P. P. S. Как проходила бы собака по делу: как свидетель или как подельник?



        Товарищи нечистого

        Сатана в сказках бывает созданием не только семейным, но и вполне себе дружелюбным и открытым. Примером тому служит сказка «Закопченный брат дьявола» (Des Teufels ru?iger Bruder), записанная братьями нашими Гримм в 1819 году.
        Жил да был солдатик Ганс. Дембельнулся он и обнаружил, что на Большой земле его не ждут: вакансий под его опыт работы нет, а квартиру снимать надо. Прогуливался как-то Ганс по лесу, размышлял о своем нелегком житье-бытье, как вдруг подошел к нему маленький человечек. То был, конечно, сам Сатана, но очень хорошо замаскированный.
        Слово за слово, предложил Сатана солдатику отличную работку: белая з/п, ДМС, сплоченный коллектив и квартальные премии. А в качестве бонуса – скидка на абонемент в музыкальную школу. Взамен кандидат должен был всего лишь пообещать, что не уйдет в декрет семь лет, да еще сущий пустяк: на протяжении этого времени не мыться, не расчесываться, не обрезать ногти и волосы и не утирать слезы с глаз. Ганс, прошедший казарменную школу, немедленно согласился.
        Так стал Ганс домработницей Сатаны в аду: он должен был содержать котлы в чистоте, поддерживать под ними огонь, подметать всю пыль и грязь в доме и никогда не заглядывать внутрь котлов. Однажды он не удержался и снял крышку с одного котла, в котором обнаружил своего старого сержанта. Это Ганса порадовало: «Когда-то ты меня чморил, а теперь сам в моей власти!» – сказал он и подбросил в костер еще дровишек. В других котлах он нашел еще парочку своих бывших начальников и всем охотно подсобил с огоньком.
        По окончании службы Сатана пришел и спросил, каково Гансу было семь лет под его начальством. Тот ответил, что все понравилось. Не отрицал, что подглядел в котлы, но Дьявол похвалил его за то, что не дрогнул сердцем. В качестве зарплаты Сатана щедро отсыпал ему пыли и мусора, что Ганс каждый день подметал у порога, но стричься и мыться по-прежнему запретил. Если кто спросит, откуда он, велел отвечать: «Из ада», а на вопрос: «Кто ты?» следовало представиться «закопченным братом дьявола».
        Ганс не стал роптать на сомнительную оплату и быстро обнаружил, что по выходу из ада пыль и мусор превратились в настоящее золото. Отправился он в первый попавшийся хостел, где хозяин поначалу не хотел принимать такого оборвыша. Но сума с золотом решает все, и взял солдатик президентский люкс, заказал себе сухой мартини и расслабился, как умел. А ночью ушлый трактирщик спер у него золото.
        Что сделал солдатик? Правильно, пошел жаловаться братцу, то есть Сатане. Дьявол Ганса приголубил, волосы ему остриг, глазки утер, еще мешок с трухой дал и велел сказать плохому дядьке, что если тот будет так себя вести, придет старший брат Ганса и всыплет люлей, как он умеет. Трактирщик угрозе внял, деньги вернул, а солдатик, красивый и умытый, отправился странствовать в потертом платье – чтобы больше никто не подумал, будто в суме у него дьявольское золото.
        Как-то во время его паломничества встретился солдатику король. Ему так понравилась дьявольская музыка, которой Ганса обучили в музыкальном кружке в аду, что он заявил, что выдаст за того старшую дочь. Которую, конечно, никто не спросил. Дочь замуж не захотела, мотивируя это тем, что она не фанатка мезальянсов, а вот младшенькая пошла с радостью. Так она получила странного мужа, мешок золота и весьма интересного деверя. А Ганс потом стал королем.
        Похожая немецкая сказка носит название «Медвежья шкура». Короче, жил да был один контрактник. Отслужил паренек, вернулся к мирной жизни, и тут выяснилось, что никому он не всрался со своим ПТСР и склонностью к насилию: не берут его ни тимлидом, ни баристой, ни, прости господи, креатором. Вот как-то идет солдатик по лесу, пьет купленный на последние деньги тыквенный латте из «Старбакса», а ему навстречу странный тип в зеленой куртке из экокожи, модный, ладный, только почему-то с конской ногой.
        «Ох уж эти тренды», – подумал солдатик.
        – Судя по тому, что ты собираешь наклейки в «Пятерочке», дела у тебя не очень, – говорит ему конноногий. – Так вот, я помогу твоему горю. Но сначала я должен проверить тебя на стрессоустойчивость.
        Едва он это сказал, как на солдатика из кустов выпрыгнул медведь, но контрактник не растерялся и парой ловких выстрелов в нос завалил зверюгу. «Не по-вегански как-то», – машинально подумал он, разглядывая тушу.
        – Короче, со стрессоустойчивостью у тебя хреново, а с реакцией нормик, – говорит тот, что в зеленой куртке. – Будем считать, тест пройден. В общем, если хочешь быть богатым всю жизнь, возвращайся в 1993 год и покупай акции МММ. Ой, это другая сказка, прости… Следи за руками. Если хочешь быть богатым, я даю тебе мою зеленую куртку из экокожи, цвет Pantone 2017. Когда бы ты ни сунул руку в карман, там всегда будет безлимитная кредитка. Но плащом и постелью тебе будет служить вот эта медвежья шкура, и семь лет тебе нельзя ни мыться, ни бриться. Если помрешь, я тебя заберу. Если выживешь, купишь себе остров.
        «Буду как хипстер», – решил солдатик и согласился.
        Долго ли коротко ли ходил Медвежья Шкура, вздыхая, мимо каждого барбершопа, но вскоре его перестали пускать даже в заведения Стерлигова. Однажды, когда Медвежьей Шкуре удалось прибиться на конюшню в каком-то трактире, услышал он горький плач. Рыдал старик, который промотал все свои деньги и теперь планировал умереть с голоду. «Тю, – сказал Медвежья Шкура, – тоже мне проблема», и закрыл все кредиты старика и даже ипотеку за триста лет.
        Дедуля так обрадовался, что позвал Медвежью Шкуру к себе, чтобы тот познакомился с его дочерьми и выбрал себе одну, какая понравится. Старшая убежала с криком. «Ретравматизация», – печально подумал Медвежья Шкура. В общем, как обычно, за всех отдувалась младшая (возможно, у нее были свои кредиты). Но Медвежья Шкура не спешил: достал откуда-то из меха кольцо, разломал его напополам и половинку протянул своей невесте. «Не волнуйся, – сказал он, – мне еще три года мотать, а там, глядишь, помру».
        Впечатлительная девица обрядилась во все черное и ходила задумчивая и печальная. Вот подошел срок, и встретил Медвежья Шкура своего бывшего благодетеля. «Я сделал все, как ты велел, – говорит. – Теперь ты должен повести меня в лучший барбершоп страны, чтобы меня там побрили, постригли и сделали мне фейс-ситтинг». «Фейс-фитнес», – поправил его нечистый. Так или иначе, обещание есть обещание. И вот уже из-под слоя мха, шерсти и плесени вырисовался вполне симпатичный парень, еще и при деньгах.
        Явился он в дом к своей невесте с подарками и стал свататься. Без шкуры никто его не узнал. Старшие сестры, как увидели, аж попадали: какой мужик пропадает! А младшая сидит в своем готическом прикиде и делает вид, что не всрался ей этот тринадцатый айфон. Она другому отдана и будет век ему верна. Солдатик тогда взял да и подкинул ей в бокал с шампанским половинку кольца. (Никогда так не делайте, кстати. Проглотит ваша нареченная кольцо, и фиг вы потом докажете, что вы – тот самый медведь.)
        В общем, дальше честным пирком да за свадебку, а сестры тем временем от зависти пошли и удавились. Так дьявол получил две души вместо одной.
        А вы будьте внимательны к тому, что у вас в бокале и учитесь на онлайн-курсах, чтобы не шататься потом в медвежьей шкуре. Пригодится.



        Русалочки с хвостами и без: морской бодипозитив

        Я знаю, что сказка о Русалочке – для многих любимая история детства: рыбий хвост, океан, красные волосы, вилка вместо расчески… Большинство читателей знакомы только с версией Ганса Христиана Андерсена. Не умаляя его заслуг по части репрезентации антропоморфных жителей моря, хотелось бы познакомить вас и с другими представителями подводной фауны.
        В первую очередь, конечно, это фея Мелюзина – героиня европейского фольклора, дух пресной воды в святых источниках. Обычно ее изображают в виде женщины со змеиным или рыбьим хвостом, иногда с парочкой. Временами она предстает с крыльями, двумя хвостами или и с тем, и с другим. Легенды о фее Мелюзине связаны с северными и западными районами Франции, Люксембургом и Нидерландами. Но обо всем по порядку.
        Вообще-то история о Мелюзине начинается вовсе не с Мелюзины, а с ее матери, Прессины. У нее тело, к слову, было в стандартной комплектации. Прессина, как ни странно, тоже была феей. Как-то раз во время охоты ее встретил Элинас, король Альбы (так раньше называли Шотландию). Разумеется, увидев в лесу ясноокую фею, его величество не мог не влюбиться. Да и Прессина рассудила, что королей в округе не завались. Так, честным пирком да за свадебку, но только указала фея в брачном договоре одно условие: никогда, ни при каких обстоятельствах никаких совместных родов. Они, феи, против этого новомодного поветрия. Нельзя заходить к ней, ни пока она рожает, ни во время купания малышей.







        Как и следовало ожидать, едва Элинасу сообщили, что его волшебная жена разродилась тройней, он побежал посмотреть и застал Прессину купающей трех дочерей. При разводе Прессине досталась только путевка в один конец на Авалон, куда она и отправилась с Мелюзиной, Мелиор и Палатиной. Феи росли и хорошели, и вот настал час матери держать ответ, где, собственно, их отец. Прессина ничего не утаила и рассказала об Элинасе, в общем-то, без злобы. Ну вот, бывает так, дурак ваш батя, хотя и король…
        Но Мелюзина, едва узнав, что они могли бы жить в столице, а не в провинции, носить дизайнерский шмот и водить лучших лошадей Шотландии, взъелась на папашу и решила ему отомстить. Сказано – сделано, она все-таки фея. Так Элинас оказался заточенным в горе вместе со всеми своими богатствами.
        Узнав о том, что сотворила Мелюзина, Прессина рассердилась на дочь и прокляла ее. Теперь Мелюзина была обречена каждую субботу отращивать хвост: по некоторым версиям, рыбий, по другим – змеиный. «Тоже мне беда!» – заявила пятнадцатилетняя Мелюзина, собрала вещи и укатила в закат.
        В закате она нашла собственного короля – ну, почти. Так же, как и матушка, в лесу она встретила своего нареченного – Раймондина, племянника графа Пуатье. Раймондин случайно убил дядюшку на охоте и скрывался теперь в чаще. Мелюзина посулила будущему мужу полную безнаказанность взамен на законный брак. «Можешь, – говорит, – хоть каждый день по дядюшке убивать». Но тоже поставила условие: никогда не заходить к ней в спальню в субботу.
        Долгое время у новобрачных все шло хорошо: Раймондин получил кучу недвижимости и земельных участков и основал собственный дом Таргариенов Лузиньянов. Мелюзина тоже не сидела сложа руки: родила мужу десять детей, с помощью магии возводила крепости и строила города – как будто всю жизнь в «Эру империй» рубилась. У всех детей были какие-то особенности, но по этому поводу никто не переживал: у старшего сына Уриена были разные глаза (красный и зеленый) и огромные уши, что не помешало ему стать королем Кипра, у Юда одно ухо было больше другого, у Гийона, будущего короля Армении, один глаз возвышался над другим, у Рено, правителя Богемии, был всего один глаз во лбу…
        Но тут брат Раймондина принялся настраивать родственника против супруги. «Чем это, – спрашивает, – она там в субботу занимается? Ясное дело, любовников водит!» (Ага, в перерывах между родами и строительством городов.)
        В итоге Раймондин подсмотрел за купанием жены и узнал про ее хвост, но оказался парнем современным и бодипозитивным. Ну, хвост, тоже мне проблема. Даже устыдился, что неловко как-то вышло – обещал же. Мелюзина позлилась, но простила его в итоге. Только попросила никогда не попрекать ее этим хвостом.
        Тут-то Раймондин и спекся. Когда один из его сыновей убил другого (случайно, если вам интересно: он вообще-то разрушал аббатство, а брат просто стоял в неудачном месте), отец в гневе обозвал жену змеюкой подколодной. С диким криком Мелюзина выбросилась из окна, обернулась драконом и улетела восвояси. Изредка она навещала детей, чтобы погладить их по голове, и няньки не смели ей препятствовать (еще бы!). Раймондин же умер в отшельничестве.
        Мелюзина считается покровительницей дома Лузиньянов. Она появляется в окрестностях замка Лузиньян, когда погибает кто-то из семьи. На родство с феей претендовали сразу несколько знатных родов: например, графы Люксембурга утверждали, что происходят от Мелюзины через своего предка Зигфрида Арденнского. Летописец Джеральд Уэльский рассказывал, что Ричард Львиное Сердце верил, будто его прабабка по отцу на самом деле была феей Мелюзиной.
        Самая известная литературная версия сказок о Мелюзине принадлежит перу Жана д’Арраса и составлена примерно в 1382–1394 гг. Легенду о ней женщины рассказывали во время прядения. Можно только представить себе, сколько из них мечтали при этом превратиться в дракона и отгрызть мужу голову.



        Месть морского семейства

        Алхимик, врач и философ немецкого Ренессанса Парацельс в своей «Книге о нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах и других духах» (1566) утверждал, что водный дух может обрести бессмертную душу только через брак с человеком. (С мужчиной, ясное дело, а то как же!) Вдохновленный этой идеей, Фридрих де ля Мотт Фуке в 1811 году написал свою «Ундину».
        Начинается история с бравого рыцаря Хульбранда, который набрел в лесу на хижину рыбака и его жены. Что, спросите вы, делает рыцарь во внеурочный час в лесу? Все просто! Его взяла на слабо прекрасная Бертальда, приемная дочь герцога, пообещав перчатку в обмен на то, что он немного пошатается по темному мрачному лесу с привидениями и закладки поищет.
        Помимо рыбака и его жены, в хижине еще живет озорная юная девушка по имени Ундина. Как поведал рыцарю рыбак, Ундина – не их родная дочь. Та еще ребенком утонула в озере, но в тот же день им по страховке выдали Ундину. С тех пор они воспитывают ее как свою.
        По замыслу автора, Ундина ведет себя капризно и непочтительно, но, честное слово, современные подростки дали бы этому парню прикурить. Тут удачно разыгралась гроза, и проницательный читатель понимает, что Ундина умеет управлять погодой. А потом как раз вовремя священника к дверям намыло… Мимо проплывал, ничего особенного. Хватило одного грозового вечера, чтобы Хульбранд забыл о герцогской дочери и решил взять себе в жены дочь простого рыбака. И вот чудо! Сразу после венчания девушка становится кроткой и ласковой, как коала. Все дело, как объясняет нареченная, в бессмертной душе, которую она получила после свадьбы.
        (Вопрос, с чем передается бессмертная душа, остается открытым. Похоже, она ближе к бактериальной инфекции, чем к вирусу.)
        У речного народа, как объяснила Ундина, нет нравственности и морали, и чтобы обрести их (зачем?!), нужно заполучить человека себе в мужья. Хульбранд в ответ говорит, что его все устраивает и претензий он не имеет. По пути обратно они встречают очень обаятельного дядюшку Ундины, Кюлоборна, с которым та после получения грин-карты не желает знаться. «И вообще, – говорит племянница, – я вас боюсь, дядя».
        По приезде в замок Ундина знакомится с рыцаревой «бывшей» – Бертальдой. Бертальда от соперницы не в восторге, но решает, что girl power важнее, и сближается с Ундиной. Их дружба длится ровно до тех пор, пока Ундина не решает причинить добро, не спросив. Случайно она узнает, что ее новая подруга – родная дочь того самого рыбака и его жены, и сообщает об этом во всеуслышание.
        Приемная дочь герцога от таких перспектив не в восторге. От стресса она ведет себя паршиво и портит отношения и с приемными, и с родными родителями. Изгнанная отовсюду, она мыкается по съемным квартирам, пока Ундина не приглашает ее погостить у них в замке. Там как-то химия снова возникла между Бертальдой и Хульбрандом…
        Камнем преткновения стал фонтан. Ундина, которую до сих пор навещают навязчивые родственники со дна озера, просит мужа заделать фонтан во дворе. «Зря, – говорит она, – мы им тут безвизовый режим открыли». Идею о ландшафтном дизайне внезапно в штыки принимает Бертальда, которая из того фонтана брала воду для умывания. Хульбранд долго ругается с женой, но в конце концов при помощи «я-сообщений» и активного слушания супругам удается прийти к понимаю. Фонтан заделали, а Ундина просит своего рыцаря никогда больше не повышать на нее голос рядом с водой, чтобы ее семья не решила, что ей тут плохо живется.


        Так они дальше и живут втроем, пока не решают поехать в отпуск – в путешествие по Дунаю в Вену. По пути Кюлоборн, у которого был плохой день, чинит им всякие препятствия вроде бурь и гроз, но Ундина всякий раз останавливает непогоду, чем – неожиданно – навлекает на себя подозрения в ведовстве. (Ага, лучше бы потонули, зато с чистыми душами!) Вдобавок Кюлоборн зачем-то крадет драгоценное ожерелье у Бертальды, и Ундина немедленно предлагает возместить ущерб коралловым, но тут что-то пошло не так. Напряженная атмосфера, ограниченное пространство… В общем, Хульбранд обвиняет жену в том, что у нее шашни с духами, швыряет коралловое ожерелье за борт и называет ее ведьмой. Тут-то горячая линия по домашнему насилию и сработала. Оказалось, что у водных духов она работает как часы. Ундину немедленно забирают домой, однако напоследок она берет с Хульбранда слово, что он останется ей верен.
        Но годы идут, часики Хульбранда тикают… Наконец он все-таки женится на Бертальде. Кюлоборн напоминает племяннице, что, согласно морскому уголовному кодексу, теперь она обязана его убить. «Не могу, – разводит руками Ундина, – фонтан заблокирован, абонент недоступен».
        На беду сразу после венчания Бертальда велит откупорить ей бутылочку свежей игристой воды из того самого фонтана. Ундина является ночью к бывшему мужу и целует спящего, после чего тот немедленно умирает. Напоследок она приходит на его могилу, но не чтобы плюнуть, а чтобы превратиться в ручей, который обовьет кольцом его захоронение.
        Вот так вот. Пожалуйста, не пейте воду из фонтанов и оформляйте охранный ордер.



        Та самая Русалочка

        Всем известная сказка Андерсена появилась в блаженные времена, когда никто не трясся над авторскими правами, а плагиат был дружеской забавой. История пятнадцатилетней обитательницы океана, прекрасной, но лишенной человеческой души, была опубликована в 1837 году в сборнике «Сказки для детей». Речь в ней шла о разбитом сердце, и даже люди с эмоциональным интеллектом, как у Рона Уизли, это просекли. Но кто же разбил сердце самому писателю?
        Этого человека звали Эдвард Коллин. (Иногда поправляют: «Каллен», – но нет. Хотя, согласитесь, это была бы чрезвычайно занимательная история.)
        Андерсен еще в юности отказался от сексуальной жизни, но это не мешало ему влюбляться. Он даже молился: «Всемогущий Боже, у меня есть только Ты, Тебе вверяю судьбу свою, я должен посвятить себя Тебе. Дай же мне хлеб! Дай мне невесту! Моя кровь жаждет любви, равно как и мое сердце». Одной из его возлюбленных была Софи Эрстед, дочь физика, а другой – певица Дженни Линд, прозванная «шведским соловьем», которой Андерсен посвятил сказку «Соловей». Но повсюду писатель оставался во френдзоне.
        Эдвард Коллин был сыном чиновника, человеком весьма состоятельным, и его социальный статус был гораздо выше, чем у Андерсена. Тем не менее, они знали друг друга всю жизнь, считали себя почти братьями и обменялись примерно пятью сотнями писем (а когда не писали, то просто тусили неподалеку). Андерсен всегда был желанным гостем в семье Коллинов. Эдвард писал о нем: «Я заглянул в глубину его души, и я не позволю себе смущаться из-за его тайных фантазий».
        Что касается фантазий Андерсена… Он не отрицал, что влюблен в Эдварда. Писал ему: «Я тоскую по тебе, как по прекрасной калабрийке… Мои чувства к тебе – женские. Женская часть моей природы и наша дружба должны остаться в секрете». Однако в этом вопросе Коллин не ответил сказочнику взаимностью, хотя и очень сочувствовал ему. «Я не сумел ответить на эту любовь, и это стало причиной многих страданий», – писал он в дневнике.
        Когда Эдвард женился на девушке по имени Генриетта, Андерсен на свадьбу не пришел и некоторое время страдал. Но между тем, чтобы никогда не видеть своего возлюбленного или терпеть компанию его жены, Андерсен благоразумно выбрал последнее. С тех пор он дружил с Коллинами долгие годы. Никто никого не убил и в пену морскую не превратился.
        «На корабле за это время все опять пришло в движение, и Русалочка увидала, как принц с женой ищут ее. Печально смотрели они на волнующуюся морскую пену, точно знали, что Русалочка бросилась в волны. Невидимая, поцеловала Русалочка красавицу в лоб, улыбнулась принцу и поднялась вместе с другими детьми воздуха к розовым облакам, плававшим в небе».

* * *

        Совсем затосковали? Давайте-ка я вам подброшу чего-нибудь повеселее.
        Если бы принц или рыцарь родились в Исландии, их ждали бы совсем иные перспективы. Начнем с того, что исландские русалки – мужики. Исландскому русалу (hafma?ur) не было бы никакой необходимости менять свой голос на ноги. Ну, потому что ноги у него и так в наличии.


        Русал, не побоюсь этого слова, уродлив. Это существо под два метра ростом, у которого живот свисает так, что временами русалу приходится тащить его по земле. Кожа его напоминает кожу личинки, потому что она прозрачная. Все это очарование венчает прекрасный лик… Да нет, конечно! Рожа у русала тоже чудовищна.
        Головы этих существ частенько видят рыбаки в открытом море, но временами русалы выходят на сушу, если спасаются от врагов. Иногда они убегают от сильных волн в тихие заливы, где отдыхают на песчаных пляжах. Они вообще довольно много времени проводят на суше, на радость местным жителям. Некоторые считаются каннибалами и пытаются загнать людей в море. Другие забавы ради врываются в дома, чтобы что-нибудь стащить. Есть еще похожее создание marbendil, от которого чуть больше пользы: оно может видеть сквозь предметы, читать мысли людей и подсказать, где искать клад с золотом, если пообещаешь отпустить его в море.
        Ну что, господа? Принц или русал – делайте ваши ставки!



        Инцест, отрезанные руки и убитые младенцы: сказки о том, как отец хотел жениться на дочери

        Если вам кажется, что Золушке доставалось от сводных сестер и злой мачехи, то героиня инцестуальных сказок сказала бы: «Подержи мое пиво».
        Самая известная сказка этого типа – «Разношерстка» (Allerleirauh), записанная братьями Гримм. Почти все сказки с инцестом начинаются одинаково: умирает королева, наказывая королю, чтобы тот женился только на той, кто сравнится с ней красотой (да-да, опять женщины виноваты!). Но король не находит никого красивее собственной дочери. Девушка пытается убедить его отказаться от задумки, выпрашивая подарки: сначала шубу, сделанную из всех видов меха, а затем платья, как солнце, как луна и как звезды…
        Когда отец одаривает дочь всем вышеозначенным, девушка понимает, что остается только бежать. Она прячет платья в скорлупки, захватывает из дворца золотое колечко, золотую самопрялочку в покет-версии и мотовильце, а затем мажет лицо сажей, набрасывает на плечи шубу и уходит в лес. В лесу ей встречается другой король, и читатель от всей души надеется, что этот окажется не таким мудаком, как предыдущий. Однако новый знакомый привязывает девушку к телеге и везет ее в свой замок, где селит под порогом и поручает работу на кухне. Поскольку она так и не назвала своего имени, ей дают прозвище Разношерстка. Помимо работы, пленница должна каждую ночь приходить к королю № 2 в спальню, снимать с него сапоги (что само по себе удовольствие ниже среднего), чтобы потом тот швырнул их ей в голову.
        Однажды служанке удается попасть на королевский бал, используя платья, которые она прятала в скорлупе. Разумеется, все пленены ее красотой, особенно король № 2. Подавая на стол его величеству еду в обличье Разношерстки, девушка каждый раз кладет в тарелку гостинцы: колечко, прялочку, мотовильце… Думаете, надеется, что этот козел сломает себе зуб? Ничего подобного! От таких добавок суп становится только вкуснее. Должно быть, у Разношерстки есть план: платья из биоразлагаемых натуральных материалов – чтобы показать, что она не фанатка масс-маркета и сечет за экологию, а способности к кулинарии – чтобы продемонстрировать, какая она хлебосольная хозяйка.
        В конце концов король № 2 узнает ее по кольцу. Шуба соскальзывает с плеч, под ней обнаруживается прекрасная дева, на которой король немедленно женится. Полагаю, самой Разношерстке тут выбора не дали. И жили они долго и счастливо, сообщает сказка. Вот так вот: вчера тебе в голову кидали сапоги, а сегодня «долго и счастливо».
        Печальная сказка, как и все истории про инцест.



        За четыреста лет до Набокова

        Самый старый сохранившийся рассказ об инцестуальном абьюзе можно найти в «Приятных ночах» Страпаролы, впервые опубликованных в Венеции в 1550 году, хотя конкретно в этой ночи мало что приятного.
        История начинается в Салерно, где местный князь Тебальдо только что похоронил жену. Перед смертью супруга оставила ему указание: жениться только на той, кому подойдет ее кольцо. Такая вот специфическая версия Золушки. Интуитивно кажется, что это не такая уж сложная задача: размеров колец куда меньше, чем размеров ног. Но – вот чудеса! – ни у одной девушки нет подходящих по формату пальцев. Что же там было с кистью у княгини? И только одной девушке кольцо пришлось впору – красавице Дораличе, родной дочери Тебальдо.
        Дораличе от кровосмесительных перспектив не пришла в восторг и лишаться девственности с папашей не захотела. Где только она не скрывалась от Тебальдо! В конце концов Дораличе обратилась за помощью к своей кормилице. Та подумала-подумала, да и спрятала питомицу свою в шкапу, что стоял в комнате покойной княгини. В том шкапу был и сосуд с волшебной жидкостью: одна ложечка делает тебя сытым, и эффект держится долго. (Так, наверное, был придумал чай для подавления аппетита.)
        Дораличе закрылась в шкапу и решила переждать период отцовского гона. Тебальдо то и дело заходил в комнату жены и как-то раз отчего-то так психанул на этот шкап, что решил его продать. Мебель купил генуэзский купец и выгодно перепродал аж в Англию, самому королю Дженезе. (Очень подходящее имя для английского короля, я считаю.) Тот долго колупал шкап, но так и не сумел открыть, поэтому просто поставил его в комнате и любовался.
        Дженезе был король молодой, несолидный и все свободное время проводил на охоте. А пока он отсутствовал, Дораличе вылезала из шкапа и наводила уют в его покоях, осыпая кровать цветочными лепестками. (Да-да, все маменькины сыночки убеждены, что порядок в доме наступает как-то сам собой.) Но вот однажды Дженезе заметил, что пол больше не покрыт его носками, и решил не ехать на охоту, а спрятаться и подсмотреть, что будет. Так он и узнал, что шкап-то с секретом! Вот они, влажные фантазии плохих королей: когда тебя нет, карманная жена вылезает из шкафа и шуршит по хозяйству, а позовешь – она уже на кровати в позе кошечки.
        Решив не упускать такой шанс, Дженезе сделал Дораличе предложение, и стали они мужем и женой. Подозреваю, что у Дораличе вообще критерии отбора теперь были не слишком высоки: не кровные родственники – сгодится! У пары быстро родились двое детей, и тут в далеком Салерно проснулся уже забытый нами Тебальдо. Примерно год ему потребовался на то, чтобы признать, что Дораличе все-таки сбежала, и еще год – на то, чтобы выяснить, чего не хватает в его доме, и как-то свести эти два факта воедино. Узнав у давешнего генуэзского купца, куда подевался шкап, Тебальдо тоже переоделся купцом и явился ко дворцу Дженезе с чудесными прялками и веретенами.
        Королеве немедленно доложили, что там незнакомец у порога торгует конфискатом. Дораличе немало времени провела в темноте наедине с кувшином, наполненным подозрительным БАДом. Он же служил ей единственным собеседником. Так можно объяснить, почему она не узнала отца в лицо. Дальнейшее же объяснить труднее…


        Королева спросила, почем прялки, на что коварный Тебальдо ответил, что отдаст их совершенно бесплатно, если она – внимание! – позволит ему провести ночь в спальне ее детей! Серьезно? Вообще ничего не показалось странным? Взрослый мужик, похожий на отца, который тебя домогался, просит остаться наедине с твоими малолетними детишками – и тебе с этим о’кей?
        Конечно, ничего хорошего ждать от Тебальдо не приходилось. В первую же ночь он выкрал у Дораличе нож, зарезал им младенцев и подбросил оружие в спальню дочери. А потом сбегал, переоделся астрологом и явился ко двору. То ли в королевстве все страдали чудовищной близорукостью, то ли просто Тебальдо был чуваком чрезвычайно одаренным по части перевоплощений – так или иначе, никто его опять не узнал.
        Предлагая придворным составить их натальные карты со скидкой и проверить совместимость, Тебальдо как бы между делом обронил, что может с помощью звезд разоблачить убийцу дофинов.
        – Как же ты это сделаешь? – выдохнули ошеломленные придворные.
        – Все просто! – ответил Тебальдо, вынимая трубку изо рта. – У кого при себе окровавленный нож – тот и виновен!
        Ай да Шерлок, ай да сукин сын! Кто шляпу спер, тот и тетку укокошил, ясное дело.
        Убитый горем и не очень умный Дженезе велел закопать свою жену по горло в землю и кормить ее деликатесами, чтобы она мучилась как можно дольше, пока черви пируют на ее теплой плоти. Вот тебе и вся любовь… А проделки Тебальдо так и остались бы безнаказанными, если бы ему не пришло в голову по возвращении домой рассказать обо всем той самой кормилице, что когда-то спасла бедняжку Дораличе. Бедная женщина взяла коня и поскакала из Италии аж до самой Англии, а там упала в ноги королю и рассказала все, как было. Дженезе собрал войско и захватил Салерно, взяв в плен Тебальдо. После парочки дыб тот во всем сознался, и его счастливо четвертовали.
        Конкретно эта история обладает одним уникальным свойством по сравнению с остальными сказками того же типа. В ней отец, возжелавший родную дочь, несет наказание. В большинстве же версий никакого возмездия предтече Гумберта не предусмотрено.

* * *

        Еще одним ранним итальянским писателем, использовавшим в своих произведениях мотив инцеста, был Джамбаттиста Базиле. Его сборник «Пентамерон» содержит аж две сказки о героинях, столкнувшихся с домогательствами со стороны родственников, – «Девушка без рук» и «Медведица».
        В первой истории мотив инцестуального намерения объединен с отрезанием рук. Как и у Страпаролы, все начинается со смерти королевы. Но в этом варианте вдовец-король влюбился не в дочь, а в свою родную сестру Пенту и уговаривал девушку выйти за него замуж. Она отказалась, а когда его величество продолжил настойчивые ухаживания, уточнила, какая часть ее тела нравится ему больше всего. «Руки», – ответил он, и, вконец измученная, Пента подговорила слугу отрезать их.
        Нет ручек – нет свадьбы.
        Разгневанный правитель поместил деву в гроб и бросил в море. Гроб выловил рыбак и принес свою находку домой, где его жена, Нуччия, так приревновала к красоте Пенты, что снова бросила ее в море. К счастью для Пенты, Нуччия не отняла ее единственную недвижимость, так что круиз продолжился в гробу, а не вплавь.
        В конце концов контейнер оказался у короля Зеленой земли (Terraverde). Ему так понравилась девушка, что он… нет, не изнасиловал ее, не заставил спать на подушечке у дверей своей спальни и даже не кинул сапогом ей в голову. Он пристроил Пенту на работу к своей супруге. (По-моему, такого мужика надо хватать сразу.) Королева через некоторое время умерла и сама же завещала мужу жениться на Пенте, которая служила ей верой и правдой и получила придворный сертификат и рекомендательное письмо от прошлого работодателя.
        Но счастье молодых было недолгим. Король вышел в плавание, а пока его не было, Пента родила ребенка. Отправила весть с гонцом, да вот беда – письмо перехватила уже знакомая нам жена рыбака Нуччия. Что там у них за терки успели произойти с Пентой, непонятно, но король получил послание, что его жена родила щеночка. Гребаный Т9!
        Что сделал его величество? Отправил ответ: мол, дорогая жена, не волнуйся, такое случается сплошь и рядом, хорошо его корми и купи ему резиновых игрушек, чтобы малютка не грыз ботинки. Но письмо на обратном пути вновь перехватила Нуччия (да что тебе нужно, женщина?!), и советники короля получили такой ответ: «СЖЕЧЬ ТВАРЬ!»
        Каков поп, таков и приход. В смысле, каков король, таковы и его советники. Посовещавшись с графологом, они решили, что король перенервничал и слегка поехал кукухой, так что жечь они, конечно, никого не будут. Пускай королева просто чуть погуляет, пока этот придет в себя, отойдет от постродовой депрессии, поговорит с психотерапевтом, то-се.
        Так Пента оказалась при дворе третьего короля, который по совместительству был еще и волшебник. Этот король устроил конкурс, по условиям которого победитель получал его королевство. Надо было лишь рассказать самую трэшовую историю, которая у тебя случилась в жизни. Такой стендап-трагик.
        Внезапно на конкурсе, уверенный в своей победе, оказался… кто? Правильно, брат нашей Пенты! «Прикиньте, она отрезает себе руки, а я ее тогда сую в гроб и…» Честно говоря, не знаю, сколько баллов получил наш бедолага, но главной жертвой единодушно признали мужчину, потерявшего безрукую жену и сына из-за какой-то тупой козы. Жену с сыном вернули, братцу-извращенцу дали утешительный приз, Нуччию сожгли, и все жили долго и счастливо. Только кое-кто без рук.

* * *

        Откуда вообще вылез этот мотив?
        Американский фольклорист Д. Л. Ашлиман считает, что перед нами – уцелевший остаток первобытных обычаев. Мотив сексуальных домогательств со стороны отца, братьев или дядьев встречается во многих сказках, причем как литературных, так и народных, во всех уголках Европы и за ее пределами. Слишком много для случайности, как говорится.
        А знаете, в чем ирония? Злых мачех и недобросовестных матерей в сказках жгут, четвертуют и пускают с горы в бочке, утыканной гвоздями. Отцам же не достается почти никогда – патриархальные ценности не позволяют расшатывать репутацию главы семьи. Именно поэтому в таких сказках вина косвенно перекладывается на умирающую жену развратника. Не мог же он не уважить последнюю просьбу покойной жениться на девушке, которой подойдет кольцо или которая такая же красивая, как первая жена!
        Тут должен быть какой-то вывод, но что тут скажешь?
        Не надо всю жизнь сидеть в шкафу. И берегите руки.



        Костяные арфы, двадцать пять детей и окровавленный чепчик: сказки о говорливых костях

        В сказках, если кто-нибудь умер и превратился в скелет, это еще не значит, что путь героя окончен. Некоторые только после смерти могут реализовать себя и найти свое истинное предназначение… Например, из костей можно изготовить много чудесных поделок и украсить ими дом. В качестве бонуса они будут петь веселые песенки, изобличая своего убийцу.
        Как правило, в этом сюжете родственники конкурируют за какой-то артефакт, и менее удачливый пытается убить счастливчика. Скажем, в сказке «Поющая косточка» (Der singende Knochen) Якоба и Вильгельма Гриммов в лесу поселился вепрь – такой страшный, что никто не решался заходить в чащу. Тогда король объявил, что тот, кто сможет убить вепря, получит в жены его дочь. Действительно, дочерей много, вепрь один, чего там…
        За добычей отправились три брата. Как водится, подфартило младшему. Он встретил в лесу незнакомого старика, который вручил ему черное копье и пообещал, что с его помощью легко можно поразить вепря. (Интересно, почему старик сам не пожелал породниться с монархом и переехать из леса в комфортабельный дворец?) Младший брат одолел вепря, но это вышло ему боком, потому что его самого одолели остальные братья. Тело похоронили под мостом, а принцессу взял в жены старший брат.
        Прошло много лет, и некий пастух случайно нашел под мостом белую косточку. Удивительные создания эти пастухи! «Дай, – думает, – сделаю из нее загубник для своего рожка». Антисанитария и дефицит творят страшные вещи. Дунул пастух в косточку, а та ему как давай человеческим голосом петь: «Здравствуйте, ваш звонок очень важен для нас. Если хотите узнать судьбу этой косточки, дуньте один раз…»
        В общем, рассказал ему рог все, как было. А пастух рассказал королю. После этого кости убитого брата перезахоронили с почестями, а двух других братьев утопили в реке. Что стало с принцессой – история умалчивает.

* * *

        С сестрами тоже не все гладко. Поделюсь с вами балладой, мотив которой встречается по всей Европе. Одних только шведских версий существует сто двадцать пять, а есть еще английские, шотландские, норвежские, исландские…
        Было у мельника две дочери: одна красивая, другая амбициозная. Однажды отправились они на реку – старшая со злым умыслом, младшая с неясными целями. Старшая толкнула младшую в воду. Та, пока тонула, успела поинтересоваться причиной столь импульсивного поступка, на что старшая, смеясь, толкнула речугу о том, что сестренка потонет, а она-де выйдет замуж за ее возлюбленного. (То ли возлюбленные в те времена были не особо переборчивы, то ли у парнишки было –7,5 на оба глаза.)
        Младшая померла, а тело ее спустя некоторое время нашли на берегу рыбаки. Не пропадать же добру! «Дай, – думают, – сделаем из нее поделку детям завтра на труды». И смастерили из ее костей арфу, а из волос – струны.


        С этим набором начинающий бойсбэнд отправился во дворец, где прохлаждалась старшая со своим близоруким супругом, который, к ее глубокому сожалению, оказался не глухой. Там он впервые и услышал трек, который стал впоследствии хитом: «А теперь я расскажу тебе, какая стерва моя сестра». Временами на этом баллада заканчивается, а временами там еще есть куплет-другой о том, как кого-то сварили заживо.
        Иногда в таких сказках в противоборство вступают брат с сестрой, а иногда и вовсе жуть какая-то творится. Взять, например, историю родом из Французской Луизианы, которую записал профессор Альсе Фортье в своем сборнике народных сказок в конце XIX века. В этой сказке у очень бедных мужчины и женщины народилось двадцать пять детей. (Думаю, между бедностью и количеством детей была прямая связь.) Как-то раз, придя с работы на обед, мужчина удивился, что жена подала ему мясо без костей. Судя по тому, что самому мясу он не очень удивился, семья не так уж и бедствовала. Жена пояснила, что мясо без костей дешевле, потому что легче.
        Мужчину это объяснение удовлетворило. Он только удивился, что супруга его сама мяса не ест, но это она объяснила отсутствием зубов. А еще он был таким хорошим отцом, что даже не замечал, как дети исчезают один за другим. Когда их у тебя двадцать пять, подумаешь, одним больше, одним меньше. Но как-то раз что-то на него нашло, он решил их подсчитать и недосчитался аж целых десять штук!
        Жена на все вопросы отвечала, что детишки отправились проведать любимую бабулю. Так они и продолжили ходить. И только наш отец-герой собрался уже сам сходить к старушке и уточнить, зачем она арендовала такое количество внуков, как неожиданно услышал под камнем веселую песенку:
  Наша матушка нас убила,
  Наш батюшка нас съел.
  Не в гробу наши косточки,
  Не на кладбище.

        Тут он что-то заподозрил. Поднял камень и отыскал там гору поющих костей. (Любопытно, почему жена не пустила их на бульон? Жирновато как-то каждый день мясо есть…) Пошел мужчина домой, убил жену и съел, а кости детей похоронил на кладбище. А мяса он так никогда в жизни больше не ел.
        Что тут скажешь?
        Послеродовая депрессия не шутка, а двадцать пять детей – это чересчур.

* * *

        Иногда кости выдают секреты без лишних слов. В исландской сказке, записанной Йоуном Аурнасоном, как-то раз люди на погосте нашли череп с воткнутой в висок спицей. «Стильный череп!» – решил священник, захватил диковинку с собой и прикрепил к притолоке в притворе. Вероятно, чтобы ободрить прихожан. Последней из храма выходила старушка. Стоило ей пройти под черепом, как из костей потекла кровь и запятнала ее белую шапочку. Тут-то она и созналась, что убила своего первого мужа, за которого ее выдали насильно, и вышла замуж за любимого.
        Несмотря на давность лет, ее все равно казнили.
        Зачем созналась-то?



        Птицы, кости и людоеды: сказки о пернатых братьях

        Поговорим о птицах. Помните ли вы сказку Ганса Христиана Андерсена об Эльзе и ее братьях, которые превратились в диких лебедей? Это авторская сказка, но идею Андерсен взял не с неба.
        Братья Гримм записали сказку «Шесть лебедей» с почти аналогичным сюжетом на двадцать лет раньше Андерсена. У них же есть еще одна похожая сказка – «Двенадцать братьев». В ней король поклялся, что убьет всех своих двенадцать сыновей, если тринадцатой родится девочка – чтобы она могла унаследовать его трон. (Чувак, мы рады, что ты хочешь вырвать этот мир из лап патриархата, но давай пересмотрим методы.)
        Братья остались ждать родов за пределами замка, договорившись, что если мать вывесит белый флаг – значит, на свет появился мальчик и можно возвращаться, а если красный – все, хана хомячкам. Увидев красный флаг, они разозлились и ушли жить в лес, попутно убивая всех встречных девушек, чтобы наказать их (WTF!). Действительно, почему нет-то? Это ж не король со стражей, который и навалять может!
        Так прожили они десять лет, а за это время в замке подросла сестра. Однажды, увидев в стирке двенадцать мужских рубах, она спросила у матери, что за дела, и так вся история вышла наружу. Взяв рубахи с собой, сестра ушла на поиски братьев, которые хоть и поклялись уничтожать всех девушек, но все же благодаря заступничеству младшего решили конкретно эту пожалеть и оставить в живых (а еще потому, что им надоело самим убирать и готовить). Но потом сестрица по недосмотру сорвала волшебные лилии в саду, парнишки превратились в воронов и улетели.
        В наказание прекрасная дева не должна была смеяться и говорить семь лет, но все же умудрилась выскочить замуж за какого-то королька и очень не понравиться его маме. Наверняка та ей триста раз сказала, что не для такой недотепы сыночка растила, а сына убедила, что жена – ведьма и надо бы ее сжечь. Король повздыхал, но маме видней. В последнюю секунду прилетели вороны, потушили пламя, а сестрица, освобожденная от проклятия, рассказала мужу всю правду. Сыночек не подкачал, сунул мамульку в бочку с кипящим маслом и ядовитыми змеями, и зажили все счастливо-пресчастливо.

* * *

        Братья, превращающиеся в птиц, – распространенный мотив, который встречается не только по всей Европе, но и на Ближнем Востоке, в Индии, Северной и Южной Америках. Только в Европе существует более двухсот версий этой сказки. Фольклорист Стит Томпсон считает, что у них длиннющая история, которая началась приблизительно в XII веке с повести монаха Иоанна Альтасильванского, записанной в «Dolopathos sive de rege et septem sapientibus» («Долопатос, или Книга о царе и семи мудрецах»). Монах, хочу подчеркнуть, только перевел на латынь известный бродячий сюжет, уже хорошо знакомый широкому кругу читателей.
        История начинается с безымянного юного вельможи, который во время охоты на белого оленя находит в заколдованном лесу прекрасную девушку, на которой из всей одежды только золотое ожерелье. Забыв про всех оленей на свете, юноша немедленно признается деве в любви, она отвечает ему благосклонностью, и они предаются страсти на мокрой траве у озера.


        Затем молодой аристократ привозит новоиспеченную невесту в свой замок, где спустя положенный срок она рожает семерых детей: шестерых мальчиков и одну девочку с золотыми цепями на шеях. (Там должно быть написано: «Если вы нашли этого ребенка, позвоните по этому номеру».) Злая свекровь, недовольная выбором сына, подменяет детей щенками, а детей велит слуге убить. Но слуга, которому никто не оплачивает сверхурочные, просто оставляет малышей в лесу, даже не сняв цепочки.
        Узнав о том, что его жена родила щенков, разгневанный вельможа велит закопать ее по грудь в землю на семь лет. (Себя в зеркало давно видел, пудель?) Судьба щенков, к сожалению, нам неизвестна. Надеюсь, они жили долго и счастливо на элитной псарне.







        Спустя много лет, охотясь в том же лесу, вельможа неожиданно обнаруживает семерых детей с золотыми цепочками. Он начинает о чем-то догадываться и велит слуге изловить детей и доставить их к себе во дворец. (Подозреваю, это был тот же самый слуга, который бросил детей в лесу. Знаете, у каждого в офисе есть такой загадочный тип, который целый день ходит пить кофе, а потом ноет, как он устал?)
        Слуга отправляется за детьми и обнаруживает их у озера в облике лебедей. Мальчики купаются, а девочка охраняет их золотые цепи. Охраняет плохо, потому что слуге удается их стащить. Он относит их к ювелиру, чтобы переплавить и сделать себе модный кубок.
        Мальчики-лебеди приземляются в пруду у вельможи, а девочка, чья цепочка все еще при ней, идет в замок требовать сатисфакции и хлеба для своих братьев. Там она рассказывает хозяину дома, как было дело, и все бегут спасать – нет, не маму, а золотые цепочки. Находят почти все, кроме одной: ее повредил ювелир при попытке переплавить. Все мальчики-лебеди возвращают свой истинный облик, кроме одного, который навечно остается заключен в теле лебедя. Один из близнецов затем становится героем средневековых легенд и входит в историю как Рыцарь Лебедя, чья лодка запряжена лебедем (тем самым братом, которого так и не смогли ни к чему больше приспособить).

* * *

        К слову, далеко не всегда братья оборачивались в лебедей или воронов, и далеко не всегда, как в сказке братьев Гримм, появление сестры грозило им опасностью. Например, в сказке Джамбаттиста Базиле «Семеро голубей» (I sette colombelli) братья, напротив, очень хотели, чтобы их матушка родила дочь. Так хотели, что ушли из дома и поселились на соседнем холме, поставив условие: если следующий ребенок будет дочерью, пускай мать выставит на подоконник ложку с прялкой, а если мальчик – то чернильницу. В первом случае братья обещали вернуться под материнское крыло, но если родится очередной пацан, то уж лучше они отправятся странствовать.
        Как обычно, сотрудники что-то напутали, какие-то данные вбили не туда. Хотя на свет появляется девочка, на подоконнике оказывается чернильница с пером. Устав от расширяющейся мужской компании, братья отправляются в путь и находят дом слепого людоеда-женоненавистника. Когда-то давно его ослепила женщина. Людоед оказывается хлебосольным и дружелюбным и даже предлагает братьям вакансии и бесплатное жилье при одном условии: «Баб не водить».
        Тем временем подрастает сестра семерых братьев, Чанна. Узнав, что у нее есть сиблинги, она отправляется на их поиски и тоже находит дом людоеда. Братья радуются ей, но беспокоятся, что людоед узнает о визите женщины и выкатит им счет за все месяцы проживания. Они селят сестру в тайной комнате, вручают ей кошку и велят заботиться о ней, как о самой себе.
        Чанна делится с кошкой всем, чем угощают ее братья, но неожиданно решает прикарманить лесной орех. Кошка приходит в ярость и задувает пламя в очаге, так что Чанна вынуждена идти к людоеду и просить его дать ей огоньку. Людоед неистовствует и точит зубы, но братья вовремя успевают воспользоваться его слепотой и убивают своего арендодателя. Жалко вообще-то! Он им ничего плохого не сделал, если подумать…
        Сестру они отчитывают, но в итоге приходят к выводу, что «ну, бывает». Зато теперь за дом не надо платить. «Главное, – говорят они сестре, – не рви на делянке никакой травки… Это наша травка, мы с ней сами разберемся, лады?»
        Долго ли, коротко ли, является к Чанне странник, в которого обезьяна чем-то швырнула с дерева и расшибла ему лоб. (Похоже, у странника была какая-то своя травка.) Чанна, пожалев несчастного, делает примочку ему на лоб и добавляет туда розмарина с делянки. Вслед за этим братья немедленно превращаются в голубей и курлыкают на нее матом, а потом улетают за дальнее море.
        Чанна отправляется искать лекарство для братьев к самой матери Времени. Очень колоритный персонаж, к слову! По пути девушке встречаются кит, мышка, муравей и дуб, которые указывают ей дорогу, а взамен наказывают спросить у Времени каждый свое. Судя по запросам, трава Чанну до конца не отпустила, потому что дуб, скажем, недоволен тем, что его плоды едят свиньи, а кит не знает, как плавать, не натыкаясь на скалы. Муравей сетует на то, что живет слишком мало, а работать вынужден как лошадь. У одной мыши был какой-то адекватный запрос на разрешение конфликта с кошками.
        Придя в пункт назначения, Чанна мельком видит Время. Это «старик с длинной-предлинной бородой, в очень старом плаще, покрытом клочками бумаги, на которых были написаны имена людей… За плечами у него было два больших крыла, и двигался он так быстро, что тотчас скрылся из виду» (пер. А. Веркина).
        Войдя в дом, Чанна хитростью заставляет мать Времени – уродливую старуху с бородой и горбом, чьи глаза вечно закрыты тяжелыми веками и которая сидит верхом на стенных часах, – выпытать у сына ответа на все вопросы. Оказалось, для того, чтобы вернуть голубям человеческий облик, надо посадить их на «колонну богатства». Братья, вероятно, были подкованы в кроссвордах, потому что сразу определяют, что это бычий рог – символ изобилия.
        После чудесного спасения братья и сестра откапывают клад, что прячется под корнями дуба. На них нападают разбойники, но что им эти разбойники после всех приключений? В конце концов вся компания возвращается домой к маме, которая только-только начала строить личную жизнь.

* * *

        В случае с «Долопатосом» умение превращаться в птиц – это волшебный дар, доставшийся детям от матери-феи. В других сказках братья остаются птицами из-за того, что их сестра нарушила какой-то волшебный запрет. Но бывает, что братья «застревают» в своей животной форме из-за проклятия.
        Вот вам снова Якоб и Вильгельм Гриммы и их сказка «Семь воронов» (Die sieben Raben). К слову, есть и греческая версия этой сказки, очень близкая по сюжету. В этой истории у крестьянина рождается семь сыновей и ни одной дочери. Когда наконец на свет появляется девочка, отец отправляет мальчишек с кувшином к колодцу, чтобы набрать воды для крещения. Но вы когда-нибудь пробовали дисциплинировать семерых подростков? (Почему мне сразу вспоминается сериал «Бесстыжие»?) В общем, кувшин они просрали.
        Когда мальчишки не возвращаются в положенный срок, отец проклинает отпрысков, и пацаны превращаются в воронов. Как и в остальных сказках, спустя несколько лет сестра идет их разыскивать. Вот тут возникает любопытное отличие. Сначала она обращается за советом к солнцу, потом – к луне, после – к звездам… Думаете, светила к ней благосклонны? Выясняется, что солнце жрет детей, а луна алкает человеческой плоти. Звезды же помогают девушке, дав ей куриную косточку и указав путь на Стеклянную гору, где живут ее братья.
        Правда, дойдя до горы, она обнаруживает, что потеряла дар звезд. (Недалеко ушла от своих братцев!) А ведь Стеклянную гору надо чем-то открыть. Лучше всего для этой задачи подходила куриная кость, но за неимением оной… пришлось девушке отрезать себе мизинец и вставить его в замочную скважину.
        Внутри ее встречает гном и сообщает, что владык-воронов дома нет, но она может подождать в зоне прилетов. Там слуги подготовили семь тарелок из чаш с едой для воронов, и девушка делает глоток из каждого сосуда, а в последний бросает кольцо. По возвращении братья начинают задавать медвежьи вопросы: «Кто ел из моей тарелки? Кто пил из моего кубка?» – пока младший не находит родительское кольцо. Все надеются, что к ним пришла сестра, потому что тогда они будут спасены… Вот мне интересно: от чего спасены-то? От стеклянного замка, где не надо платить за ЖКХ, слуг и бесплатной еды?
        В финале к братьям выходит сестра, все обнимаются и дружно возвращаются в родную деревню. Не знаю даже, хороший это исход или нет. Что тут скажешь? Тысячу раз подумайте, менять ли крылья на скучную однушку в Бибиреве.



        Что в имени тебе моем: настоящая история Румпельштильцхена

        По мнению антрополога из Даремского университета доктора Джейми Техрани, сюжету, где девушка должна угадать имя волшебного помощника, около четырех тысяч лет. Солидный возраст даже для сказки! Но в европейской традиции история Румпельштильцхена (коварного гнома, который умел ткать золото из соломы и в обмен на помощь требовал у девушки аж целого первенца) была впервые опубликована братьями Гримм в сборнике «Детские и семейные сказки» в 1812 году, а позже переиздана с некоторыми изменениями в 1819 году.
        Само слово Rumpelstilzchen – составное, где Rumpel означает «шум, грохот, возня», а stilt – «ходули или опоры здания». А еще румпельштильтами или румпельштильцами называли проказливых гоблинов, которые шумели и гремели. Немецкий поэт Иоганн Фишарт в 1577 году упоминал детскую игру «Rumpele stilt oder der Poppart», где поппарт – еще одно название такого гоблина.
        В сказках других стран имя волшебного помощника отличается. Хотя многие переводчики предпочли оставить оригинал, некоторые проявили находчивость и переименовали персонажа:
        Paronskaft – «грушевый стебелек» (швед.)
        Rumleskaft – «грохот» (норв.)
        Tremotino – «маленькое землетрясение» (ит.)
        Tracassin – «пестрый» (фр.)
        Cvilidreta – «скулить, кричать» (серб., босн.)

* * *

        Любопытно, что именно по Германии путешествует необыкновенное количество сказок о волшебном помощнике. Классический сюжет выглядит так: в некоем городе живет красивая, но ленивая девушка. Отец (или мать) зачем-то врут королю, что их дочь может спрясть из соломы чистое золото. Король сажает ее в комнату, полную соломы, и обещает жениться на ней в случае успеха и казнить во всех остальных случаях. Девушка в отчаянии, но тут неожиданно появляется карлик и предлагает помощь. Взамен он просит первенца от грядущего брака.
        Когда король, уже получивший три комнаты золота вместо соломы, берет выгодную невесту в жены и у нее рождается ребенок, карлик является за наградой. Королева упрашивает дать ей отсрочку в три дня. Условие вам знакомо: если узнаешь имя займодавца в течение этого времени – кредит можно не возвращать (интересно, с ипотекой работает?), если же нет – отдавай ребенка.
        По счастью, некий пастух оказывается свидетелем пляски чертей, где уже знакомый нам благодетель под тектоник читает рэп. В нем фигурирует его имя – Румпельштильцхен. Кстати, если оно вам кажется каким-то не очень суровым, могу вас заверить, что на ведьминых процессах еще не такие прозвища звучали. Непросто придумать имя демону, когда у тебя суставы выкручены… Немного черного юмора, простите.
        В книге «История колдовства» Генри Чарльза Ли есть пример, когда одна из обвиняемых призналась, что демона, что одолевал ее, зовут Штамм-пфэффлин (Stumm-pfafflin). Если вам интересно, именно эту подсудимую после пыток отпустили домой и попросили больше не встречаться с демонами. Хотя встречались среди дьявольских имен и более презентабельные. Скажем, Черный грешник (Schwarzlaster). А вот имя Гусиное крылышко (Flederwisch) почти милое, да?


        На кой черт вообще угадывать имя? Очевидно, что в нем кроется сила, брат. Сакральность. Именно по этой причине часто вместо истинных имен богов использовали эпитеты, поскольку настоящее имя божества считалось наполненным слишком большой мощью. Другая причина заключалась в том, что со времен христианизации произносить имена языческих богов было чревато. Вот почему, к примеру, одну из предводительниц Дикой Охоты в немецких землях зовут Перхта – «Сияющая», тогда как ее истинное имя утрачено.

* * *

        Но вернемся к сказкам. Иногда сюжет «Румпельштильцхена» претерпевает метаморфозы. Живет себе какая-нибудь деревенская девушка, на которую западает богатый гном, а она на него не западает, потому что он не Тимоти Шаламе. Гном находит способ подкупить ее или ее родителей и ставит условие: тогда только она освободится, если сумеет угадать его имя. Но не сдерживается и сам выбалтывает свое имя на какой-то пьяной тусовке. Его подслушивает случайный прохожий и докладывает девушке.
        К слову, далеко не всегда условный Румпельштильцхен – злодей. Например, в сказке «Кугерл» (Kugerl), записанной братьями Игнацием и Йозефом Цингерле, говорится об эльфе, который, в общем-то, был совсем не злой. Он жил недалеко от Зандбюля, косил для крестьян траву, пас их коров, а также доставал больным целебные травы. Единственное, что раздражало местных, так это то, что он бегал в одной рубахе. Ну, как говорится, кто не без греха и мудями по пьяни не тряс…
        Как бы там ни было, как-то раз эльф выручил девушку, которую затоптал бык. Он ее отковырял от земли и вылечил, а взамен попросил стать его женой. Девушка попыталась откупиться красной курткой, но эльф заметил, что сделка неравнозначная. Остальную историю вы знаете. Вот так: даже хорошие парни остаются с носом. Хотя этот остался с курткой.

* * *

        Что любопытно, я встречала сказку, где имя угадывает не девушка!
        Германист XIX века Теодор Ферналекен записал вот такую историю родом из немецкой Венгрии. Называется она «Винтеркёлбль» (Winterkolbl) и начинается, как «Гензель и Гретель»: один дровосек до того обеднел, что не мог прокормить ни себя, ни свою малолетнюю дочь. Поэтому он отвел девочку в лес, а сам скрылся в неизвестном направлении. Плутая по чаще, девочка вышла к небольшому костру, над которым булькала пара кастрюлек, а рядом сидел пожилой гном с длинной бородой. Он малютку прикормил, проверил, нет ли чипа и клейма, попенял нерадивым хозяевам, да и оставил у себя.
        Жил он в старом дереве, но обставил все уютненько, по-икеевски. Шли годы, девочка выросла, и настало время ей поступать в вуз или искать работу, пока не подалась в какой-нибудь, прости господи, стартап. Опекун подсуетился и устроил свою воспитанницу во дворец, прислуживать королеве. Там на красивую служанку немедленно запал принц, но не тут-то было. Бородатый гном заявил ретивому юноше, что только тогда он получит его горошинку в жены, когда угадает его имя…







        Ну, а дальше вы и сами все знаете.

* * *

        В одних сказках появляется мотив соломы, из которой девушка прядет золотую нить, в других нет. В сказке из Нижней Австрии «Круцимугели» (Kruzimugeli) король пожелал жениться на девушке с черными, как смоль, волосами и черными же глазами. Несметное число прелестниц явились на кастинг «Холостяка». Мимо проходил угольщик с дочерью, которая тоже пожелала участвовать. Токсичный папаша поднял ее на смех, но наша героиня все равно решилась.
        Вскоре к ней подошел маленький человечек и предложил сделку: она станет королевой, если выполнит одно условие. Он вернется к ней через три года и спросит, как его зовут. А зовут его Круцимугели. Да, человечек сразу называет свое имя, так что угадывать его не нужно, главное – не забыть, иначе он заберет девушку себе.
        (Вот у меня точно шансов бы не было с моей памятью…)
        Вскоре дочка угольщика становится королевой, потому что у нее ровно тот оттенок глаз и волос, которые указаны в райдере короля. Я уверена, что она и без всяких человечков с их ублюдочными ультиматумами победила бы, если бы не папахен-токсик. Через три года она, конечно, забыла имя своего помощника, но тут королевский лесничий очень удачно подслушал.
        Хорошо, когда есть кому подслушать и запомнить! А в целом – не ведитесь на гномов, которые говорят, будто без них вы ничего не добьетесь.



        Рыбаки, свирели и тролли: невесты из другого мира

        Наверное, в каждом фольклоре есть мотив прекрасной девы из иного мира, которая только и жаждет тела простого мохнатого мужика. Есть подозрение, что миф рожден простыми мохнатыми мужиками, #ноэтонеточно.
        Вот, скажем, в коллекции шведских сказок Германа Хофберга есть история о морской нимфе, которая запала на деревенского рыбака. А как не запасть? От него воняет рыбой, он ходит в резиновых сапогах, уезжает с друзьями на неделю и часто показывает руками фаллические символы. А еще он будет ржать над тобой, когда ты мормышку с жерлицей перепутаешь.
        Дело было так: поселились как-то несколько рыбаков в хижине у рыбацкой деревни. Легли спать, но не успели уснуть, как вдруг в дверь просунулась белая женская рука. Не нащупав ни одного сочного мохнатого мужика, рука несолоно хлебавши нырнула обратно.
        На следующий день к рыбакам присоединился еще один парнишка. Молодой, борзый, неопытный. Не топил еще весло, не доставал еще крючок из рыбьей жопы, не ронял зимнюю подергушку в прорубь… Предостерегли его рыбаки, что как ночь наступит, так приползет рука, надо лежать тихо под одеялом и не шевелиться. Потому что чего доброго на том конце руки женщина. Борзый парнишка тут же заявил, что он эту руку непременно пожмет, как Дональд Трамп Ким Чен Ыну.
        Сказано – сделано. Но стоило ему стиснуть хрупкие пальчики, как рука хвать – и утащила его за дверь! Еще бы, для морских нимф двуногий мужик – товар дефицитный.
        Прошло три года. Где только не искали парнишку, по каким только кабакам и фавелам, но нигде не нашли. Вот и молодая жена сожгла все его фотографии, заблокировала во всех соцсетях и собралась второй раз замуж. А тут рыбачок на свадьбу возьми да явись!
        Все кинулись расспрашивать, что да как, и тогда он рассказал такую историю. В ту самую ночь нимфа утянула его под воду в свои роскошные чертоги. Поселились они в таунхаусе с видом на Воробьевы горы. Парень и забыл о том, что его жена ждет. (Больше всего меня злит, что он всю эту историю рассказывает, напомню, на свадьбе бывшей жены!) И не вспомнил бы, если бы как-то раз нимфа не обронила, мол, большая уборка в Киннаре затевается. Тут у рыбака что-то щелкнуло, воспоминания разблокировались, и он уговорил свою пассию отпустить его на тусовку домой.
        Та согласилась, только запретила переступать порог дома. Но рыбак, разумеется, не сдержался. (Я бы на месте бывшей жены охранный ордер оформила.) Едва он вошел в дом, как налетела буря, снесла полкрыши, а парнишка потом заболел и через три дня умер. Всем подгадил!
        Что тут скажешь? Не пускайте бывших на свадьбу и страхуйте всю свою недвижимость.

* * *

        В подобных историях мужчины, разумеется, всячески сопротивляются наваждению. Особо стойкий кадр описан в шведской балладе о горной девочке-тролле «Герр Маннелиг» (Herr Mannelig). Это грустная история о том, как дева-тролль влюбилась в рыцаря и предлагала ему весь свой сложный внутренний мир и новые коньки, а ему подавай только добрых христианок.


        Баллада была записана в провинции Сёдерманланд. Действие происходит до восхода солнца. Троллиха встречает прекрасного юношу и предлагает ему руку и сердце, а еще дюжину лошадей, что не ходили под седлом, дюжину золотых мельниц с очень точной геолокацией, позолоченный меч, который победит в любой битве, и рубашку из белого шелка haute couture, сшитую без иглы и нити.
        «Нет, – сказал герр Маннелиг, не без грусти поглядывая на приданое. – Была бы ты христианка, я бы уже с потрохами твой был». Сказал и повел под венец какую-то куклу с ВОТ ТАКИМ крестом. А троллиху назвал отродьем русалки и дьявола. Та расплакалась и вернулась домой. Ничего, малышка, этот гад тебя просто не достоин, ты найдешь себе лучше!
        Забавно, что баллада была зафиксирована впервые в 1877 году, а несколько лет спустя неподалеку появилась немного измененная версия. Она называлась Herr Magnus och Hafstrollet, то есть «Герр Магнус и водная нимфа» (вот, кстати, тут тоже есть корень troll). Возможно, она посвящена шведскому принцу Магнусу Вазе, герцогу Эстергетландскому, которого местные ласково прозвали «Безумный герцог».
        У него действительно были трудности с кукухой. Герцогу, говорят, везде мерещилась нечисть. Согласно одной из легенд, он увидел в замковом рву прекрасную русалку, которая поманила его к себе, и, одурманенный тестостероном, прыгнул к ней прямо из окна.
        Было это или не было на самом деле, неизвестно. Вроде герцог и впрямь искупался во рву, но кинулся ли он туда из-за прекрасной девы под «Разбежавшись, прыгну со скалы», как лемминг, или просто оступился, история умалчивает.

* * *

        Временами, впрочем, мужики очень даже не против внимания иномирных красавиц. Вот и у скандинавов есть хюльдры – лесные духи, которые на редкость хороши собой, вот только с длинным ко ровьим хвостом. Они обожают деревенские дискотеки и так и норовят соблазнить женатика. Ну, это женатики так говорят. Отвадить их можно только крестом да молитвой, что женатики, ясен пень, и делают!
        Зато вот есть забавная сказочка у Теодора Киттельсена. Жил да был красавчик Йенс Клейва – прям местная супермодель, все от него тащились, у каждой девчонки на селе постер с его лицом над кроватью висел. А он поклялся, что останется холостым, пока все девчонки по нему сохнуть не будут. И вот решил он соблазнить последнюю (это было маленькое село). А как соблазняли в те времена? Баклахой пива и гитарой, точнее, свирелью.
        Отправился Йенс вырезать свирель. Только закончил, а тут к нему хюльдра: мол, что это у тебя за фаллический символ в руках, Йенс? А удиви-как деву виртуозным исполнением! Поиграл Йенс, но хюльдра только рассмеялась: свирель, может, и длинная, но дует, скажем прямо, вхолостую. «Давай, – говорит, – лучше я на твоей свирели поиграю». В общем, сыграла так, что Йенс расплакался и захотел сочетаться законным браком немедленно. А тут она ему еще намекнула, что у нее сколько-то голов крупного рогатого скота да недвижимость в городе… Завидная невеста, короче!
        Только поставила хюльдра три условия: до свадьбы не спрашивать, как ее зовут, никому не говорить о случившемся и дать слово, что он ее дождется, а встретятся они через год. Сказала и смазала напоследок чем-то его свирель.
        Ясное дело, Йенс побежал и все растрепал. Подозреваю, умолчал он только о том, что сам-то музыкант не очень. В общем, через год приходит, дудит в дуду, а дуда ему в ответ:







        «Йенс – телячий потрох!» «Чота не было в этой мелодии такой ноты», – расстроился он, но тут как раз хюльдра явилась. И не успел Йенс уточнить, взяла ли нареченная паспорт, и предложить все провернуть без брачного договора, как хюльдра тут же ему выдвинула претензию, мол, уже по всем соцсетям их будущая свадьба!
        «В общем, – подвела она итог, – тереби-ка ты сам свою свирель теперь». Йенс в ответ из самых недр своего задетого мяконького самолюбия как рявкнет: «Ну и ладно, а я себе лучше найду. И БЕЗ ХВОСТА!»
        У хюльдры, подозреваю, были свои комплексы, которые она прорабатывала с психотерапевтом, а тот ей настоятельно советовал не держать эмоции внутри. Как треснула она болтуна хвостом! С тех пор так и ходит Йенс-дурачок, глухой и полоумный, по хуторам, всем рассказывает, как девки по нему тащатся.
        Мораль сей сказки проста:
        1. Не трепи.
        2. Не скудоумничай.
        3. Не говори девушке о ее хвосте, если не хочешь, чтобы она тебе свирель в жопу запихала.



        Мертвые пассии: откуда они и как засунуть их обратно

        Помимо женихов и невест другой этнической принадлежности – водяных, русалок и лесных духов, – бывают еще бойфренды (и герлфренды) из загробного мира. Дух может вернуться по самым разным причинам и с разными намерениями.
        В одних историях, как, например, в английской народной песне «Неупокоенная могила» (The Unquiet Grave), мужчина оплакивает свою любовь год и один день, а возлюбленная является к нему, чтобы убедить закруглиться с истерикой и дать ей почить в мире. Жених умоляет подарить ему поцелуй, но невеста отвечает, что поцелуй убьет его, и они так и не найдут друг друга в бесконечном потоке перерождений колеса сансары. Заканчивается все туманно, но в одной из версий девушка обещает встретиться вновь, «когда осенняя опавшая листва вновь зазеленеет».
        Еще один «хороший» вариант развития событий – когда дух просит освободить его от какого-то обещания. Серьезного обещания, а не мусор вынести или посуду помыть (а в Sims привидения только раковины ломают). Так, в шотландской народной балладе «Клятва верности» (Sweet William›s Ghost, пер. С. Маршака), которую Фрэнсис Джеймс Чайлд записал аж в семи вариантах, жених по имени Вилли возвращается к своей Маргарет, чтобы убедить ее освободить его от клятвы жениться.
        «Вот все вы такие, – говорит Маргарет. – Ну, хотя бы поцелуй меня». Вилли отказывается, мотивируя это тем, что у него плохо пахнет изо рта (сырой землей) и его поцелуй смертелен. Потом они еще мило беседуют, подходя к могиле. Кричат петухи, и дева отпускает своего жениха. Но есть вариации, где он все-таки соглашается забрать ее с собой или зачем-то рассказывает, что у него вообще-то куча детей от разных женщин. А есть и те, где она умирает, не выдержав горя.
        В англо-шотландской балладе «Прекрасная Маргарет и милый Уильям» (Fair Margaret and Sweet William), первые записи которой появились в 1611 году, Маргарет видит, как ее возлюбленный Уильям женится на другой. Дева кончает жизнь самоубийством или помирает от разбитого сердца. Призраком она является к Уильяму и спрашивает, нравится ли ему новая жена. Вилли говорит, что, мол, не особо, предыдущая была лучше. На следующей день он скачет к крыльцу Маргарет, но находит ее бездыханной. Дальше все заканчивается хорошо: Уильям умирает от разрыва сердца и ложится в соседнюю могилу. И умерли они долго и счастливо.

* * *

        Не все женихи, как показывает опыт, одинаково полезны. Именно такой вывод можно сделать, если познакомиться с древней исландской быличкой «Дьякон с Темной реки» (Djakninn a Myrka).
        В одном местечке на Темной реке в Эйафьорде жил да был дьякон, имени которого история не сохранила. Была у него возлюбленная по имени Гудрун, которая жила на хуторе Байисау на другом берегу реки Хергау. Известно еще, что у того дьякона был конь Факси. Просто вот такой случайный факт.
        В общем, он работал, она работала, общались мало – отношения на расстоянии. Но на Рождество дьякон клятвенно пообещал любимой, что праздник они отметят вместе как надо, под «Иронию судьбы» и отечественное исландское шампанское. Но где-то за неделю до Рождества ехал он через реку по мосту. А мост тот не успел похорошеть и расцвести при Сергее Семеныче и подломился. Дьякон упал в реку, затылок ему проломило льдиной, и он скончался. Зато конь спасся, ура.


        Наутро покойника нашли крестьяне и похоронили его на Темной реке. Но трагичную новость бедняжке Гудрун никто не сообщил, так что она продолжала искать скидки и придумывать подарок любимому. Вот, теперь серьезно все.
        Ночь. Рождество. Всем хорошо и весело. Гудрун нарядилась и ждет своего жениха. И вот он является – на коне и в шляпе. Дева так спешила, что успела только в один рукав плаща руку всунуть. Дьякон посадил Гудрун на коня, сам сел впереди. Ехали молча, даже в города не играли. Но когда Факси споткнулся, шляпа слетела с дьякона, а там – кусок черепа. После чего жених заговорил стихами (он слышал, что девушки любят стихи):
  Светит месяц.
  Скачет мертвец.
  Видишь белое пятно
  На затылке,
  Гарун, Гарун?

        Ремарка в сторону: он называет ее именем Гарун, потому что, по исландским поверьям, нечисть не может произнести имя Божье, а в имени Gu?run есть кусочек Gu? (Бог). Вообще-то это уже поздние переосмысления, но я не буду вдаваться в лингвистические тонкости.
        Привез дьякон свою невесту не в фешенебельный ресторан, а на кладбище на Темной реке, ссадил с коня и говорит:
  Подожди-ка, Гарун, Гарун!
  Отведу я Факси, Факси
  За ограду, ограду.

        Вторая ремарка: исландская нечисть повторяет последние слова в строчках. И да, покойники в исландских быличках часто говорят стихами.
        В общем, стало Гудрун как-то некомфортно, особенно когда она увидела открытую могилу, и как-то так оно все… Она решила включить музыку, чтобы стало повеселее, и стала бить в колокол на воротах. Дьякон был не меломан, ему не понравилось. Он стал тянуть невесту к могиле, попытался затащить туда, но дева выкрутилась благодаря тому, что на ней был только один рукав. Ткань порвалась, и в могилу свалился сам дьякон.
        Наутро соседи отвели бедную девушку в Байисау, но покойный жених оказался настырным и преследовал невесту еще какое-то время. Пришлось позвать священника, а когда не сработало – позвали колдуна. На том быличка и закончилась.

* * *

        Вообще исландские покойники, драуги – совершенно отдельная история. Они, как сказал бы Рон Уизли, плотные. Иногда даже чересчур.
        Известна, например, такая быличка. Жил как-то раз священник на хуторе Фейкисхоулар недалеко от Квальсау, и была у него красивая дочь, в которую влюбился один парнишка-работник. А работник и дочка священника – это вам не Ромео и Джульетта, это прям целый классовый разрыв. Это как дочь миллионера и охранник в магазине, где торгуют алкоголем после одиннадцати.
        В общем, как-то раз этот работник взял да умер. Для Исландии того времени обычное дело: вышел в море и не вернулся. Но свою избранницу парнишка не кинул и стал похаживать к ней по ночам – покойнику предъявить нечего.
        Это заметила другая девушка, которая работала на хуторе священника, и вывела молодого человека на серьезный разговор. Тот признался, что его «Джульетта» уже понесла, а он наперед знает все, что случится с сыном. Мать умрет родами, а малыша отправят в приемную семью к тете и дяде, потом придет дядька с бородой и скажет, что мальчику пора в Хогвартс… Сорри, не та история. Мать, действительно, умрет родами, а мальчика воспитает дед-священник. Отпрыск драуга окажется умненьким-разумненьким, и в двадцать лет его уже рукоположат. Он будет служить первую мессу в Фейкисхоуларе, но едва повернется, чтобы благословить свою паству, как из уст его сорвутся такие страшные проклятия, что их выложат на YouTube и они наберут 22 миллиона просмотров за минуту. В общем, проклятие будет такое страшное, что церковь со всеми прихожанами поглотит земля. Так что нужно пронзить юношу освященным кинжалом до того, как он обернется. Если повезет и смельчак успеет раньше, то все будет хорошо: хутор и церковь сгорят дотла, хутор обезлюдеет, и больше никогда там не будет жилья.
        Рассказал это призрак и ушел под землю. А девушка, которой он присел на уши, выросла, вышла замуж, и муж ее стал дьячком в той самой церкви. Все исполнилось, как сказал драуг. Его сын поступил на Слизерин, отучился и вернулся служить в родной церкви. Тогда-то дьячок и воткнул в него кинжал. После священника, сына драуга, остались лишь три капли крови – единственное, что было в нем от матери. К счастью, проклятие не успело сработать. Церковь и хутор просто попозже сгорели, а жители вымерли от чумного поветрия. Как говорится, пронесло. А то драуг знает, что бы случилось, если бы проклятие сработало!

* * *

        Но не все исландские покойники сливались, едва сделав детей. Вот, например, в быличке «Драуг ведет хозяйство» (Draugur gengur a? verkum) речь идет о молодоженах из Западных Фьордов. Перед тем как отправиться в море, муж обещал жене, что непременно вернется домой к ужину. Мужик сказал – мужик сделал. Даже собственная смерть ему не помешала сдержать слово! Драуг не просто вернулся, но остался дома: работал за троих, в беседы с соседями не вступал, только ночью не ложился рядом с супругой, а шатался туда-сюда.
        В целом это был чрезвычайно полезный в хозяйстве драуг. Убил он за все годы только одного человека – того, кто посватался к вдове и кому она ответила согласием. Мне вот интересно, куда она собиралась девать своего мертвого бывшего? В сундук запихать? Так или иначе, незадачливого жениха нашли разорванным на куски, а в остальном зомби был совершенно безвреден. Правда, потом его при помощи знающего человека все равно спровадили на тот свет. А вдова после этого вышла замуж и жила долго и счастливо.



        Суды над свиньями, поедание волка и хитрый фейри: три поросенка

        Как много вы знаете о трех поросятах? Большинству эта сказка знакома в исполнении Сергея Михалкова, а ее героев зовут Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. Поросята там все уцелели, даже волк и тот только слегка шкуру опалил. Сплошная благодать и Ноев ковчег, ущерб нанесен только непрочной недвижимости.
        Первые печатные версии истории относятся к середине XIX века, но принято считать, что сама она гораздо старше. Самая известная версия появилась в «Английских сказках» Джозефа Джейкобса в 1890 году. В этой сказке старая свиноматка отправляет трех своих сыновей искать счастья в большой мир. Не то чтобы каждый из поросят делал какой-то сознательный выбор в пользу стройматериалов – они просто встречали на своем пути людей и просили у них то, что те несли: солому, веточки и кирпичи. Так что третьей свинье просто повезло.
        Затем в истории появляется волк, который по очереди приходит к каждому поросенку, уничтожает его домик и съедает его хозяина. Только последнее парнокопытное противостоит силе волчьих легких. Осознав, что грубой воздушной силой не выманить свинью из дома, волк прибегает к хитрости. Он соблазняет поросенка репой, яблочками и ярмарочными гуляниями, но за всем этим добром тот успевает раньше волка. А с ярмаркой и вовсе удачно получилось: поросенок купил на ней маслобойку. Возвращаясь домой, он заметил своего сталкера, но успел спрятаться в маслобойке и в ней скатиться с горы, до обморока напугав волка.
        В финале при попытке проникновения на частную территорию через дымоход волк попадает прямо в кипящую воду. Поросенок закрывает крышку и лакомится на ужин свежей волчатиной. В сказке уточняется, что жил он после этого долго и счастливо. Неудивительно! Вряд ли нашлись еще желающие вторгнуться в его владения.
        Пока я искала что-нибудь смешное о том, как свиньи ели людей, наткнулась на пару интересных материалов о средневековых судах над животными. Действительно, сохранились записи о судебных преследованиях зверей, их отлучении от церкви, пытках или казнях. Самый ранний зарегистрированный суд над свиньей произошел в Фонтене-о-Роз, недалеко от Парижа, в 1266 году. К началу XV века эта практика перекинулась на Нормандию и Иль-де-Франс, оттуда – в Бургундию, Лотарингию, Пикардию и Шампань, а дальше в Италию, Германию и Нидерланды.
        Известно не менее 85 судов над животными в Европе – преимущественно во Франции и Швейцарии. Была даже определенная схема подсудности уголовных дел.







        Например, крысы, мыши, угри, саранча и муравьи как «дикие» животные подпадали под юрисдикцию церковных судов, а домашние животные доставались светским властям. Животному выдвигалось формальное обвинение, дела слушались судебным приставом или судьей, иногда преступник сидел в тюрьме. На суд вызывали свидетелей, адвокаты защищали своих подопечных, все серьезно!
        За что судили свиней?
        Как нетрудно догадаться, преимущественно за убийство. Так, 14 июня 1494 года в Клермоне свинья была арестована за то, что задушила и изуродовала маленького ребенка, сына пастуха Жана Ленфанта. В ходе судебного разбирательства несколько свидетелей рассказали, что утром в день Пасхи Жан сторожил скот, а его жена отправилась в деревню, младенец же остался один в колыбели. Упомянутая свинья вошла в дом и изуродовала лицо и шею ребенка, который вследствие укусов и повреждений ушел из жизни. Свинью повесили.
        В 1457 году во Франции другую свиноматку и шесть ее поросят арестовали за убийство пятилетнего мальчика. Вместе с владельцем Жаном Байи животных заточили в тюрьму. Согласно протоколу суда, присутствовали трое адвокатов: двое со стороны обвинения и один со стороны защиты. Суд постановил, что, хотя Байи должен был тщательнее следить за своей скотиной, виновата в первую очередь свинья. Прямых доказательств причастности к преступлению поросят не было, так что их отпустили в обмен на обещание вести себя хорошо. Свинью повесили.
        Почему такое происходило? В своей работе «Зверь внутри: животные в Средние века» Джойс Солсбери указывает на то, как в позднем Средневековье можно проследить своего рода стирание различий между человеком и животным. Средневековая литература полна басен и историй, в которых животные ведут себя, как люди. В средневековых рукописях встречаются изображения птиц, собак, кроликов и других существ, одетых в человеческую одежду и принимающих участие в человеческой деятельности, в том числе в войне. Люди, особенно деревенские жители, наделяли животных человеческими характеристиками, в том числе волей и намерением.

* * *

        Простите, увлеклась. Вернемся к сказке о трех поросятах. Самая ранняя опубликованная версия этой истории родом из английского Дартмура. Она появилась в 1853 году, и в ней нет ни свиней, ни волка. Вместо них на сцену выходят три маленьких пикси и лис.
        Пикси – это существа из британского фольклора, которые обитают на вересковых пустошах в Девоне и Корнуолле. Пикси любят музыку и танцы, а еще они катаются на пони. Обычно пикси помогают людям, но могут сбить со следа и заморочить.
        В нашей истории голодный лис разрушил деревянный и каменный дом первых двух пикси, однако железный дом третьего оказался ему не по зубам. Последовали несколько попыток выманить хозяина хитростью, но не тут-то было! Наконец лис проник в дом пикси, поймал его и посадил в коробочку. Но пикси пообещал хвостатому раскрыть чудесную тайну. Лис не смог устоять перед искушением и открыл коробочку. После этого он сам оказался узником ящичка, в котором медленно умер от голода.
        Вот вам и чудесная тайна: никогда не верьте фэйри!
        Лучше стройте надежные дома и не открывайте дверь ни волкам, ни лисам.



        Послесловие

        Так уж вышло, что писала я эти сказочки понемногу на протяжении многих лет, а в книжку собирать стала в самое, наверное, страшное время в моей жизни. Сейчас все знакомые мне авторы задаются одним и тем же вопросом: «То, что я пишу, – оно теперь вообще кому-то нужно?» Сейчас – признаюсь – даже дышать трудно, не то что писать.
        Но я думала над тем, что делаю сама. Вот я бесконечно, по кругу смотрю сериалы. Читаю книги – глупости всякие. Смотрю ролики на YouTube и листаю TikTok. Если бы люди, которые создали все это, сказали себе: «Нет, дружочек! Никому не нужно сейчас то, что ты делаешь», то у меня не было бы даже этой отдушины.
        Поэтому я и делаю то, что делаю. Я пишу.
        Я написала.
        Если хоть одна из пересказанных мной сказок заставила вас улыбнуться, значит, я сделала это не зря. (Странный я все-таки человек, да? Назаписывала вам сказок об инцесте, репродуктивном насилии, отрезанных руках и прочих жизнеутверждающих материях и говорю такая: «Надеюсь, вы улыбнулись».)
        Давайте так. Если после прочтения хоть одной из сказок вам стало лучше, чем до прочтения, значит, мой долг выполнен.
        Шалость удалась.


notes


        Примечания




        1

        https://www.dur.ac.uk/news/research/?itemno=27041



        2

        Fairy tale origins thousands of years old, researchers say. https://www.bbc.com/news/uk-35358487



        3

        http://norroen.info/src/tales/norway/totheeastofsun.html



        4

        Gabrielle de Villeneuve, La Belle et la Bete, La Jeune Americaine et les contes marins (1740). https://www.amazon.com/Belle-B%C3%AAte-French-Gabrielle-Villeneuve-ebook/dp/B00MJOQNDS



        5

        “Four and Twenty Fairy Tales: Selected from those of Perrault, and Other Popular Writers”, G. Routledge & Company, 1858.