Сплендор Бриана Шилдс
        Магический отель, две сестры, множество тайн.
        «Сплендор» - это не просто отель. Это волшебное приключение, которое воплощает мечты посетителей в реальность.
        Сестра Джульетты, Клэр, возвращается из «Сплендора» совсем другим человеком. Всего за неделю она изменилась до неузнаваемости.
        Глубоко расстроенная Джульетта использует последние деньги, чтобы снять номер в загадочном отеле.
        Но залы «Сплендора» полны соблазнов, а знакомство с иллюзионистом по имени Анри лишь отвлекает девушку от поисков правды.
        Чем больше она узнает об этом месте, тем сильнее растет ее тревога.
        Что, если за волшебством скрывается нечто невообразимо жуткое?
        Бриана Шилдс
        Сплендор
        Breeana Shields
        The Splendor
        
* * *
        Посвящение
        Джейкобу, с которым всегда можно неплохо поговорить.
        Глава один. Джульетта
        Джульетта жалела о том, что в ее жизнь вошел отель «Сплендор».
        Если бы она знала тогда то, что ей было известно теперь, она бы разорвала бронь своей сестры на мелкие клочки и бросила бы их в огонь.
        Но она этого не сделала, и поэтому утром того дня, когда Клэр исполнилось двадцать лет, Джульетта обвязала конверт с гостиничной бронью ярко-желтой лентой и начала ждать под дверью крошечной квартирки, которую они сняли год назад, когда Клэр получила работу гувернантки.
        Они обе много лет мечтали о том, чтобы провести ночь в этом легендарном отеле. Это был яркий луч надежды, единственный в их безотрадном существовании, о котором они шептались бессонными ночами в сыром, продуваемом сквозняками дортуаре в приюте. Джульетта и Клэр лежали, сплетя пальцы под ветхим, почти совсем не греющим лоскутным одеялом, и представляли себе те чудеса, ожидающие их, когда они наконец войдут в величественные двойные двери.
        - Если мы когда-нибудь попадем в «Сплендор», то чего ты пожелаешь? - спросила однажды Джульетта.
        Клэр тихо и довольно вздохнула в темноте, и от этого звука у Джульетты потеплело на сердце. Клэр была мечтательницей, и самая заветная ее мечта была о лучшем будущем.
        - Много чего, - ответила Клэр. - Наверное, было бы здорово стать принцессой. Или прокатиться на слоне по улицам какого-нибудь далекого города. - Тогда они были детьми, и мечты у них были соответствующие.
        Джульетта засунула свои ледяные ступни под икру Клэр. Ее сестра вздрогнула, но не убрала ногу.
        - Ты могла бы получить и то и другое.
        Клэр рассмеялась:
        - Ты права. Могла бы.
        У них не было ни родителей, ни друзей, ни подруг, никого, кроме друг друга, но у них имелась эта безумная заветная мечта - оказаться в волшебном отеле, который обещал воплотить их фантазии в реальность, - по крайней мере, на время их пребывания в нем.
        Они слышали эти легенды - их слышали все. Но в самом ли деле «Сплендор» может сделать так, чтобы тебе показалось, будто ты влюблена? Будто ты поешь на сцене перед тысячами поклонников, обожающих тебя? Будто ты летаешь? Все говорили, что «Сплендор» может исполнить даже такие твои желания, о которых ты даже не подозревала, не знала, что они у тебя есть.
        И Джульетта надеялась, что это правда.
        Когда Клэр наконец вернулась домой, сутулясь от усталости, Джульетта даже не стала дожидаться, когда она снимет пальто, а сразу же сунула ей в руки конверт с бронью.
        - С днем рождения!
        Губы Клэр тронула ласковая улыбка.
        - Ты не забыла. - Она сказала это, как будто она была одновременно и тронута и удивлена, и Джульетта подумала, что, возможно, сама Клэр забыла, что сегодня у нее день рождения. Это так походило на нее. Она всегда была так занята заботой о Джульетте, что редко думала о себе.
        Клэр засунула палец под клапан конверта и разорвала его. Вероятно, она ожидала получить что-то самодельное - открытку, исписанную неаккуратным почерком Джульетты, или купон, который позволит ей не мыть посуду, когда придет ее очередь это делать. До сих пор сестры могли позволить себе только такие подарки. Но, развернув кремовую бумагу, Клэр замерла. Ее зеленые глаза широко раскрылись, и губы образовали что-то вроде розового кружка. Затем изумление на ее лице уступило место чему-то среднему между благоговением и восторгом. У Джульетты сжалось горло. Ей не был нужен «Сплендор», чтобы почувствовать себя так, будто она летает.
        Но затем Клэр перевела взгляд на стенной шкаф для швабр, и в ее глазах мелькнула паника.
        - Джулз, как тебе это удалось?
        - Не беспокойся. Я не трогала наши деньги, отложенные на черный день. - Джульетта знала, что потратить деньги из тех средств, которые сестры откладывали уже несколько лет, было бы худшим из предательств. Это на наше будущее, - каждый раз говорила Клэр, кладя еще одну монетку под двойное дно ящика для тряпок. - Когда-нибудь у нас будет лучшая жизнь, чем теперь, Джулз.
        - Тогда как же тебе это удалось? - спросила Клэр.
        Джульетта загадочно улыбнулась:
        - Я не стану выдавать свои секреты.
        Ей не хотелось говорить Клэр о десятках подработок, которые она брала в последний год в то самое время, когда ей надо было заниматься учебой. Она стирала одежду для богатых женщин, живущих в восточной части города, разносила рано по утрам хлеб, от которого так вкусно пахло, что ей с трудом удавалось удержаться от того, чтобы разорвать багеты и съесть их самой, и часами шкурила только что изготовленные кресла-качалки в столярной мастерской, чувствуя, как ее легкие болят от вдыхания опилок.
        Она ничем не хотела омрачать радость Клэр.
        - Тебе нравится мой подарок?
        Глаза Клэр засияли.
        - Но… мы же должны были отправиться туда вместе.
        У Джульетты упало сердце. А вдруг она просчиталась? Вдруг Клэр разочарована? Но тут Клэр пылко обняла сестру, и ее слезы смешались со слезами Джульетты.
        - Я в восторге.
        Это был последний раз, когда Клэр дотронулась до Джульетты. Последний раз, когда она смотрела на нее как на близкого человека.
        От воспоминания об этом у Джульетты защемило в груди, и она выкинула мысли о Клэр из головы. Вокруг ее сердца образовалась корка гнева, похожая на лед замерзшего озера. Но достаточно было одного неверного шага - слишком нежного воспоминания о Клэр, слишком долгих размышлений об их прежних отношениях - и лед трескался. И Джульетта погружалась под него - в холодную воду предательства и утраты. Она могла вынести этот гнев, но не могла вынести тех чувств, которые он скрывал. Которые выдавливали воздух из ее легких.
        И потому, торопливо шагая по улицам Белль-Фонтейн, стуча каблуками по булыжникам мостовой и проходя мимо шоколадных магазинов и кафе с их полосатыми навесами и мимо изящных столиков из кованого железа, она питала свой гнев воспоминаниями иного порядка.
        Клэр находилась в «Сплендоре» всего неделю, но Джульетте казалось, что после ее ухода прошла целая жизнь. Их судьбы всегда были как сплетенные руки - и теперь, когда рядом не было ее сестры, дни Джульетты были пусты.
        Каждую ночь Джульетта лежала без сна и думала обо всем том, что она хочет сказать Клэр, когда они воссоединятся. Она тщательно запоминала обрывки слухов и сплетен, как будто это были «сокровища», которые она когда-то собирала во время своих детских прогулок - блестящие камешки, оброненные монетки, цветные листья - и клала в карманы, чтобы потом поделиться ими со своей сестрой. Точно так же она хранила истории. Три дня подряд к мистеру Кардону приходил красивый незнакомец и уходил через час, причем с растрепанными волосами и в одежде, находящейся в беспорядке. В угловой булочной поменяли рецепт выпечки ячменных лепешек - теперь они были посыпаны клюквенной крошкой - и Джульетта еще не решила, что она обо всем этом думает. На дереве, растущем возле окна спальни сестер, поселилась малиновка и упорно будила Джульетту своим пением ни свет ни заря.
        Когда отпуск Клэр подошел к концу, Джульетта пришла к подножию холма Сплендор-Хилл и стала ждать, затаив дыхание.
        Наконец она увидела Клэр - та выходила из кареты с мечтательно-задумчивым выражением на лице, как будто пробуждаясь от какого-то особенно сладкого сна.
        Джульетта позвала ее по имени. Клэр повернулась, оглядела толпу, но ее взгляд только скользнул по Джульетте. Она вытянула шею, ища того или ту, кто выкрикнул ее имя.
        - Клэр! - снова позвала Джульетта, настойчивее, громче.
        Наконец взгляд Клэр остановился на ней. Она сморщила лоб, будто пытаясь припомнить смутно знакомое лицо, однако затем ее глаза прояснились, и она махнула рукой.
        Джульетта подбежала к ней и бросилась в ее объятия.
        Клэр напряглась и отстранилась.
        У Джульетты сжалось сердце. Она была уверена, что Клэр так же не терпелось увидеть ее, как ей увидеть Клэр.
        Она сморгнула слезы:
        - Что не так?
        - Ничего, - ответила Клэр. - Все хорошо. - Затем, секунду помолчав, спросила: - Зачем ты здесь?
        Джульетта сплела пальцы - она всегда так делала, когда ей бывало не по себе.
        - Я думала… Мне хотелось увидеть тебя. - Ее терзало смятение. Может быть, Клэр злится на нее? Может быть, в «Сплендоре» ей было плохо? Почему она ведет себя так странно?
        Клэр засмеялась, коротко, вежливо.
        - Что ж, вот ты и увидела меня. Но сейчас мне лучше вернуться домой. Завтра мне нужно на работу.
        Она повернулась и пошла прочь. Джульетте пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ней.
        Джульетта пыталась найти разумное объяснение поведению своей сестры. Может быть, она устала. Может быть, если ты какое-то время жила в мире фантазии, возвращение к реальной жизни сбивает тебя с толку. Все утрясется, говорила себе Джульетта.
        Но вместо этого все стало еще хуже.
        Клэр вела себя с Джульеттой так, будто та была всего лишь ее знакомой, осторожно обходя ее в их квартире с таким видом, словно они чужие люди, оказавшиеся волей случая в одном жилище. Когда Клэр вообще снисходила к Джульетте, она делала это с холодной вежливостью, выводящей из себя. Джульетте было бы легче, если бы Клэр проявляла открытую враждебность, если бы выказала хоть какое-то сильное чувство. Но Клэр не была зла на сестру - она была просто равнодушна.
        И это было куда больнее.
        Несколько недель Джульетта пыталась восстановить узы, связывавшие их прежде, и перепробовала все. Она писала нежные записки, вкладывая их в ботинки Клэр, она взяла на себя всю домашнюю работу, которую прежде выполняла Клэр, моя полы и стеля постель Клэр так, как той нравилось. Она приготовила ужин, состоящий из любимых блюд Клэр.
        Но Клэр принимала все эти знаки внимания с холодной церемонной вежливостью, благодаря сестру точно таким же тоном, каким она могла бы благодарить официанта, принесшего заказанную ею еду, - любезным, но безразличным.
        В конце концов Джульетта решила нарочно выводить ее из себя.
        Она без спроса одолжила ее платье, раскритиковала ее прическу, оставила в мойке грязную посуду. В прошлом Клэр никогда не давала Джульетте вести себя несносно, не выговаривая ей.
        Но теперь все изменилось.
        Теперь всякий раз, когда Джульетта раздражала сестру, глаза Клэр суживались, зубы и губы сжимались, но затем она делала глубокий вдох и с видимым усилием обуздывала свое раздражение, как будто кто-то толкнул ее на улице и она старается держать себя в руках.
        Из-за «Сплендора» между ними образовалась пропасть, и Джульетта не знала, как перебросить через нее мост.
        А затем ее мир рухнул. Она все утро пыталась завести разговор с Клэр, расспрашивая ее о том о сем. Как тебе спалось? Как дела на работе? Эти дети, которых ты учишь, остаются все такими же трудными? Но в ответ Клэр только рассеянно роняла одно-единственное слово или просто издавала звук, вроде бы означающий «да».
        В конце концов терпению Джульетты пришел конец.
        - Клэр!
        Ее сестра замерла, не донеся до рта кусочек тоста. И, подняв брови, стала ждать.
        - Пожалуйста, поговори со мной. - В голосе Джульетты звучало отчаяние. - После твоего возвращения из «Сплендора» все изменилось, стало другим. Ты стала другой.
        Клэр положила тост на свою тарелку. Стряхнула с пальцев хлебные крошки. И вперила в Джульетту пристальный немигающий взгляд.
        - Я пыталась придумать, как тебе это сказать… - Джульетту захлестнуло облегчение - наконец-то Клэр откроет ей правду, скажет, в чем же дело. Она подалась вперед. И тут Клэр закончила свою мысль: - Думаю, тебе пора начать жить отдельно.
        Джульетта отшатнулась, как от удара.
        - Ты хочешь, чтобы я съехала?
        Клэр отодвинула свою тарелку, встала и начала надевать пальто.
        - В последнее время ты стала слишком уж эмоционально зависимой, приставучей. Так будет лучше. Вот увидишь.
        После ухода Клэр Джульетта долго сидела неподвижно. По ее щекам текли слезы и капали с подбородка. Она плакала, пока у нее не осталось слез, пока ее глаза и щеки не сделались совершенно сухими. Пока ей не начало казаться, что иссохло само ее тело.
        Но сухие вещи легко воспламеняются, и, когда взгляд Джульетты упал на стенной шкаф для швабр, что-то внутри нее вспыхнуло, и ее словно охватило пламя. Она встала, взяла с полки ящик для тряпок, открыла его второе дно. Если Клэр могла провести неделю, купаясь в роскоши, то то же самое может сделать и она.
        Она взяла все деньги, до последнего гроша.
        Она невольно замедлила шаг, приблизившись к мощенной булыжником круговой подъездной дороге, где ждали запряженные лошадьми бело-золотые кареты, чтобы повезти гостей навстречу роскоши.
        Джульетта пыталась не поднимать глаз, глядя на пестреющие по краям дороги яркие цветы, на других гостей, толпящихся на кругу взволнованно и радостно болтая друг с другом, но ей так и не удалось ничего с собой поделать. Она все же подняла взгляд туда, где над городом на фоне неба возвышался отель «Сплендор», похожий на птицу с позолоченными крыльями - волшебный и величавый.
        У нее участился пульс - к благоговейному трепету, который всегда внушал ей этот отель, теперь примешивалось предчувствие какой-то беды. И паника.
        Ей стало не по себе.
        Может быть, ей лучше вернуться в квартиру? Она могла бы попросить, чтобы ей вернули деньги, заплаченные за билет, и положить деньги, отложенные на черный день, обратно в ящик до того, как придет Клэр. Она сжала кулаки и почувствовала, как ногти впиваются в ее ладони. А что потом? Без Клэр у нее никого нет. У нее сдавило горло. Ей надо отыскать свой собственный путь. Возможно, неделя, проведенная в роскоши, поможет ей понять, чего она хочет.
        - У вас есть бронь, мисс? - Кучер ближайшей к Джульетте кареты смотрел на нее с любопытством, возможно, он привык видеть на лицах гостей нетерпение, а не тревогу. Его взгляд упал на листок кремовой бумаги, который она держала, и он протянул ей руку в белой перчатке, ладонью вверх. Его темные глаза смотрели на нее благожелательно, но жесты были сугубо деловыми. У него была короткая, аккуратно подстриженная бородка, а его ботинки были начищены до такого блеска, что Джульетта подумала, что могла бы посмотреться в них, поправляя волосы. Он был воплощением совершенства.
        Как и сам «Сплендор».
        - Мисс?
        Пальцы Джульетты дрожали, когда она протянула ему бронь.
        Он внимательно изучил бумагу, затем улыбнулся.
        - Добро пожаловать.
        Джульетта оперлась на его протянутую руку, и сосущее ощущение у нее под ложечкой прошло. Оказавшись в карете, она закрыла глаза и расслабилась на сиденье, обитом богатым лиловым бархатом. Кучер цокнул языком, и лошади тронулись с места. Стук колес, катящихся по булыжной мостовой, успокаивал.
        Прошло несколько минут, из соседних экипажей послышалось восхищенное аханье, и Джульетта открыла глаза.
        У нее захватило дух.
        Она не знала, куда смотреть сначала, а куда потом. Вид снизу, каким бы грандиозным он ни был, не передавал великолепия этого отеля.
        Даже в первом приближении.
        «Сплендор» представлял собой не одно здание, а три. Главное из них стояло на самой высокой точке холма, возведенное из светло-бежевого известняка, в котором отражался свет, исходящий от воды сотен фонтанов - сиреневой, синей, зеленой, - струи которой били прямо из мраморных плит двора перед крутой лестницей, ведущей к величественному парадному входу. На фасаде виднелись сотни расположенных через равные промежутки арочных балконов, чтобы каждый гость мог наслаждаться великолепным видом на город, лежащий внизу. Смотрелось все это как настоящее чудо.
        Справа и слева возвышались одинаковые крылья, фасады которых были обращены друг к другу, а в центре расстилался громадный бассейн, над невероятно голубой водой которого был перекинут изящный мостик.
        Это выглядело так, как и должно выглядеть место, где сбываются мечты.
        Перед мысленным взором Джульетты возникла картина из прошлого. Она искала Клэр уже более часа - была их очередь работать на кухне приюта, и, хотя Джульетта управлялась с ножом лучше, чем ее сестра, ей было бы не под силу в одиночку почистить десять фунтов картошки.
        Она нашла Клэр в тени большого клена - та сидела, держа на коленях открытую книгу.
        Джульетта стала ждать. Она знала, что лучше не встревать, когда Клэр бывает такой, как сейчас, - когда она сидит с книгой, напрягшись, высунув кончик языка и жадно скользя глазами по странице.
        Прошло несколько минут, и лицо Клэр наконец расслабилось. Должно быть, опасность, грозившая героям ее книги, какова бы она ни была, сейчас уже миновала.
        Джульетта мягко и осторожно взяла книгу из рук сестры.
        - Пора возвращаться к реальности.
        Глаза Клэр прояснились не сразу, а когда это наконец произошло, выражение радости сползло с ее лица - так тает масло, если поднести его слишком близко к печи. Джульетта ощутила чувство вины, что ей пришлось прервать такие прекрасные грезы.
        - А что, если я не хочу к ней возвращаться? - сказала Клэр, выхватив книгу из рук сестры и прижав ее к груди. - Фантазия намного лучше, чем реальность.
        Это воспоминание словно ножом пронзило сердце Джульетты. Горе сжало ее горло, ей стало трудно дышать. Клэр наконец удалось пожить в фантазии, и, по-видимому, это было так чудесно, что после этого жизнь с Джульеттой показалась ей еще более безрадостной и унылой.
        А что, если самым большим желанием Клэр было никогда не иметь сестры? Возможно, в стенах «Сплендора» Клэр всегда ела досыта, поскольку никто больше не хотел есть. Возможно, она крепче спала, поскольку ей не мешали холодные ноги Джульетты. Возможно, избавившись от такой обузы, как младшая сестра - пусть даже всего на неделю, - она сочла, что ей невыносимо опять взваливать на себя эту ношу.
        Джульетте следовало бы понять, что в конечном итоге Клэр покинет ее. Все всегда покидали ее. Но от этого боль не становилась слабей.
        До Джульетты донесся благоговейный ропот гостей в каретах, и она, вернувшись в настоящее, прислушалась.
        Звучала музыка - поначалу так тихо и неясно, что она могла бы подумать, что это только чудится ей. Но, по мере приближения карет к главному входу, музыка становилась все громче, слышнее, пока не создалось впечатление, что ее звуки исходят отовсюду. И в мелодии ее было нечто невыразимо чарующее, она словно что-то обещала.
        Джульетта сделала глубокий вдох. Возможно, погружение в роскошь станет как раз тем самым общим опытом, который и нужен им обеим, чтобы сблизиться вновь. Возможно, теперь она найдет ответ на вопрос, который мучает ее вот уже несколько недель: Почему?
        А если из этого ничего не выйдет, остается надеяться, что «Сплендор» подарит ей наилучшую из альтернатив: возможно, он сделает так, что она разлюбит Клэр, как Клэр разлюбила ее.
        Глава два. Анри
        Сквозь маленькое оконце на чердаке «Сплендора» лился солнечный свет, и было видно, что воздух здесь полон пляшущих пылинок. Анри сел на край кровати, откинув в сторону лоскутное одеяло, скомканное после его - увы - слишком недолгого - сна, и сжал пальцами переносицу. У него начинала болеть голова.
        Ему хотелось лечь и снова заснуть, но он и так уже отсутствовал слишком долго.
        Анри взял с тумбочки чашку дымящегося зеленого порошкового чая и отпил глоток. Стелла прислала ему этот чай из кухни, заверив, что тот придаст ему сил, но, насколько он мог судить, толку от этого напитка не было никакого. А может быть, дело в том, что он уже так устал, что ему вообще ничего не поможет. Что ему действительно нужно, так это сон - одна ночь крепкого, ничем не прерываемого сна, - но на это у него нет времени.
        Вот-вот прибудут новые гости, и все должно быть безупречно.
        Анри встал и повел плечами.
        На комоде стоял металлический кувшин, на прохладной поверхности которого переливались капельки конденсата. Анри рукавом вытер пот со лба и, взяв кувшин, отнес его к своему обшарпанному каменному умывальнику - совсем не такому, как роскошные позолоченные умывальники в номерах для постояльцев, - и умыл лицо холодной водой. Затем взял высокий бокал, наполнил его до краев и осушил одним глотком.
        Лучше.
        Он посмотрел на свое отражение в зеркале над умывальником и нахмурился при виде темных кругов под глазами. Затем кое-как расчесал пальцами свои густые черные волосы. Одернул пиджак. И снял ниточку, приставшую к лацкану.
        Хотя все это неважно. Постояльцы увидят то, что он желает им показать. Но это важно для него самого. Он предпочитал реальность иллюзии, хотя именно последняя была его коньком.
        Анри оставил свой номер и начал спускаться, перешагивая через ступеньки.
        Едва лишь помещения для персонала уступили место помещениям для гостей, как воздух стал иным. Теперь он был полон волшебства. От предвкушения пальцы Анри начало покалывать, а его усталость как рукой сняло - он избавился от нее, как избавляются от верхней одежды, входя в жарко натопленную комнату. И почувствовал себя так, будто стал легче. Свободнее.
        Он прошел мимо приставного столика, на котором стояла хрустальная ваза, полная роз. Он провел по ним пальцем, и стебли сделались выше, а цвет лепестков из скучного темно-красного превратился в ярко-алый. Он прикоснулся к вазе, и она засверкала. Нет, этого недостаточно. Он провел ладонью по поверхности столика, и на его краях появилась изящная мозаика из изумрудов.
        Анри шел по коридорам, сообщая б?льшую яркость краскам, больший блеск поверхностям, придавая каждому квадратному дюйму «Сплендора» роскошный вид.
        Он знал, что надо бы оставить работу над этими деталями другим - остальным творцам иллюзий. Ему не следует растрачивать ограниченный запас его энергии по мелочам, ведь в ближайшие дни ему придется прибегать к более серьезному волшебству, однако он ничего не мог с собой поделать. Тео и Стелла рассчитывают на него, и он не может их подвести.
        По парадной лестнице Анри спускался в главный бальный зал, и сусальное золото на перилах начинало блестеть ярче от прикосновения его руки, мрамор под его ногами также приобретал блеск, так что казалось, будто его только что вымыли шваброй.
        Все в зале были заняты. Творцы иллюзий придавали блеск серебру, превращали обычные ковры в затейливые шедевры ковроткачества, добавляли еще один ярус мерцающих свечей к огромной люстре, свисающей с потолка.
        Стелла стояла в углу, наблюдая за их работой, сложив руки на груди и неодобрительно сжав губы. Вид у нее был суровый. Грозный. Казалось, она вся состоит из углов - острый нос, острый подбородок, близко посаженные глаза с их вечно недовольным взглядом. Но, когда она заметила его, ее напряженное лицо расслабилось, жесткое выражение сошло на нет. Он видел ее такой, какой она была на самом деле - женщиной, которая спасла его, которая придала его жизни смысл.
        Она быстро подошла к нему и чмокнула в щеку. Ее губы были холодны.
        - Ну как, тебе лучше?
        - Намного. - Хотя он знал, что дело тут только в здешнем воздухе, а не в коротком сне и не в чае. А значит, утром он опять упадет на кровать, чувствуя себя как выжатый лимон. Но это не имело значения. Если вечер пройдет безупречно, дело будет того стоить.
        - Вот и хорошо. Я хочу, чтобы ты был в самой лучшей своей форме к тому времени, когда сюда явятся посетители.
        - У тебя есть окончательный список гостей? - спросил он.
        Стелла переключила свое внимание на худенькую девушку, удаляющую мелкие царапины с массивного стола службы консьержа.
        - Кармен?
        Девушка быстро повернулась, широко раскрыв глаза, точно ребенок, которого застукали за чем-то нехорошим, и откинула волосы, упавшие ей на глаза.
        - Да, мисс Стелла?
        - Анри нужен уточненный список гостей.
        - А-а. - Она начала шарить глазами по заваленному бумагами столу. - Да, да, конечно.
        Стелла нетерпеливо щелкнула пальцами.
        - Он нужен сейчас. Мы не можем тратить на это весь день.
        Кармен вздрогнула и, схватив пачку листков, поспешила к ним.
        Анри посмотрел на Стеллу с укором.
        - Вот поэтому в день прибытия гостей все и стараются держаться от тебя подальше.
        - И правильно делают, - пробормотала Стелла. Но когда девушка подошла ближе, выражение ее лица смягчилось. Руки Кармен дрожали, когда она протянула ей документ.
        - Спасибо, - сказала Стелла. Это прозвучало не очень-то искренне, но Анри решил, что это все же лучше, чем ничего.
        Он листал страницы, просматривая список имен, которые уже были ему знакомы. Он потратил несколько недель на изучение каждого из их гостей. Необходимо узнать их как следует, чтобы сделать их пребывание в «Сплендоре» незабываемым и неповторимым.
        Но, добравшись до последней страницы списка, он застонал.
        - Что, позднее бронирование? - догадалась Стелла.
        Анри кивнул. С самого низа страницы на него смотрело незнакомое имя. Джульетта Бертон.
        Стелла цокнула языком:
        - Что ж, это неидеально. Займись ею сам. Я не сомневаюсь, что ты справишься и не ударишь в грязь лицом.
        Анри начал отвечать, но Стелла уже не смотрела на него. Она заметила на противоположном конце зала нечто такое, отчего ее глаза грозно вспыхнули.
        - Бернард, что ты творишь? - Ее голос отдался гулким эхом. Молодой творец иллюзий, стоящий на другом конце зала, застыл, прижав к груди скомканную ткань. И, словно рыба, открыл и закрыл рот.
        - Этим надо заняться мне самой, - сказала Стелла. Затем небрежно показала на список гостей: - Уладь этот вопрос.
        Она поспешила прочь, стуча каблуками по мраморному полу. Анри не знал, чем именно Бернард навлек на себя ее гнев, но не завидовал этому пареньку. День прибытия гостей был напряженным для всех, но особенно для Стеллы и Тео. Для этой пары «Сплендор» был делом всей жизни, в которое они вкладывали всю душу. Они требовали, чтобы каждому гостю его пребывание здесь казалось безупречным, чтобы его тешили, баловали, окружали роскошью и чарующим волшебством. Так что хотя сейчас Стелла и раздражительна, после того, как прибудут кареты, она станет еще более очаровательной и предупредительной, чем весь остальной персонал.
        Но наибольшая ответственность лежит именно на нем, на Анри. Если не справится он, значит, не справятся и все они. Он потер рукой затылок. Позднее бронирование всегда осложняло его задачу, но на его памяти гости никогда не бронировали «Сплендор» вот так, в самый последний момент. Что же послужило поводом к тому, чтобы устроить себе такой вот незапланированный отдых? Потеря работы? Супружеская измена?
        Он вздохнул. Он рассчитывал незаметно уйти к себе, чтобы немного вздремнуть, но ему придется провести это время, знакомясь с надеждами и мечтами женщины, о которой он ничего не знает. Ему нужно превратить фантазии этой самой Джульетты в реальность, хотя он пока не представляет себе, в чем именно они состоят.
        Несмотря на пронизывающее все вокруг волшебство, у Анри снова начала раскалываться голова. Он сделал глубокий вдох и заставил свой смятенный разум успокоиться. Задачи надо решать по одной.
        И первым делом надо поесть.
        Он двигался мимо небольших групп творцов иллюзий, каждая из которых занималась сотворением своего собственного чуда. Он замедлил шаг в вестибюле, проходя мимо двух одинаковых фонтанов. Из одного фонтана в другой, описывая в воздухе изящные дуги, перепрыгивали золотые и серебряные рыбки.
        - Хорошая работа, - бросил он на ходу.
        Он прошел на кухню, находящуюся в задней части отеля. Здесь волшебства в воздухе было так много, что он мог почти что ощущать его вкус. Десятки поваров доставали кушанья из духовых шкафов, взбивали сливки, осыпали сладости волшебством и сахарной пудрой. Везде стояли тарелки, сотни тарелок, и на каждой из них находился свой собственный десерт.
        Амелла - шеф-повар - наклонилась над миской, размешивая ярко-желтую начинку для пирога. Ее черные кудри были стянуты в узел на затылке и заколоты шпильками, смуглое лицо было гладким, без единой морщинки, несмотря на хаос, который ее окружал.
        - Для которого из гостей ты готовишь ее? - спросил Анри, окунув в миску палец.
        Амелла шлепнула его по руке.
        - Для Джорджа Саймона.
        Анри слизнул с пальца начинку для пирога, и его тут же охватила ностальгия. Самыми счастливыми воспоминаниями Саймона были воспоминания о том, как он из года в год проводил лето у своей бабушки - лежа в дупле упавшего дерева и наблюдая за муравьями, строя форты на лугу за ее домом, сидя вместе с ней на качелях, подвешенных к балке крыльца, с большим куском ее фирменной лимонной меренги на коленях.
        Анри закрыл глаза и посмаковал это чувство.
        - Безупречно, - похвалил он.
        Отведал он и несколько других десертов - крем-брюле, призванное сымитировать те чувства, которые человек испытывает, влюбляясь, дивный шоколадный мусс, вызывающий ощущение праздника, шоколадный бисквит, точно передающий то блаженное чувство, которое ты испытываешь, проснувшись, посмотрев на часы и обнаружив, что тебе можно поспать еще несколько часов.
        Анри вдруг захлестнула тоска по несбывшемуся. Иногда он жалел, что не может погрузиться в мир фантазий «Сплендора». Но еще больше ему хотелось реальности - прошлого, полного любви и других восхитительных чувств, которые столь многие гости стремились пережить опять. Его никогда не соблазняли мечты о славе и богатстве, но эти переживания - тоска по прекрасному прошлому, воспоминания о любви - всегда наполняли его горько-сладкой грустью.
        - С тобой все в порядке? - спросила Амелла, дотронувшись до его запястья. У нее были мягкие, нежные руки.
        Анри моргнул. И потряс головой, чтобы прояснить мысли.
        - Да, со мной все хорошо. Но одна наша гостья забронировала отель в последний момент.
        Амелла озабоченно нахмурила лоб.
        - Что мне приготовить для нее?
        - Пока что я знаю только ее имя. Джульетта Бертон. Когда она прибудет, я познакомлюсь с ней поближе и выясню, что к чему.
        Амелла забарабанила пальцами по деревянной разделочной доске.
        - Значит, на сегодняшний вечер мне нужно будет приготовить для нее что-нибудь стандартное?
        Анри прикусил губу. Если эта самая Джульетта собирается в «Сплендор» в поисках приключений, стандартные доброта и одобрение могут не подойти. Возможно, ей будет нужен такой десерт, который вызовет выброс адреналина. Однако, если она, наоборот, терпеть не может риск, такое переживание только испортило бы для нее этот вечер.
        Амелла смотрела на него, ожидая ответа.
        - Приготовь для нее что-нибудь шоколадное, сдобренное любовью, - решил Анри. Все-таки надежнее всего будет приготовить стандартный десерт. Познакомившись с этой самой Джульеттой поближе, он сможет подобрать для нее то, что сделает ее пребывание в «Сплендоре» безупречным.
        Амелла взяла миску и опять принялась мешать.
        - Я начну готовить десерт для нее, когда закончу работу над этой начинкой.
        Анри коротко кивнул и вышел. Ему надо было переговорить с портными, плетельщиками, создателями атмосферы. Весь персонал отеля должен быть предупрежден о том, что надо внести изменения, пусть даже в последний момент. Но самую трудную задачу придется решать ему самому. Пребывание каждого гостя в «Сплендоре» должно быть неповторимым. И осуществление его фантазий может обеспечить только он.
        Если он потерпит неудачу, это грозит репутации отеля.
        Анри ничего не знал о Джульетте, но он был обязан сделать так, чтобы ее мечты сбылись.
        Глава три. Джульетта
        Когда карета остановилась, глаза Джульетты сияли.
        Каким-то невероятным образом сумерки превратились в темноту не за несколько часов, а за несколько минут, и теперь отель и окружающая его территория были залиты лунным светом.
        Кучер спустился с козел и протянул ей руку.
        - Добро пожаловать в «Сплендор»!
        Джульетта оперлась на его руку, почти не глядя на него, поскольку не могла оторвать глаз от окружающего ее великолепия. Казалось, что ей никогда не удастся рассмотреть все эти чудеса.
        Булыжники мостовой под ее ногами были покрыты сверкающим золотом, от богато украшенных дверей по ступенькам лестницы тянулась темно-красная ковровая дорожка, доходящая почти до самых ног Джульетты и словно предназначенная только для нее, для нее одной. Это было как приглашение.
        Воздух был теплым, и в нем чувствовался легкий аромат - такой дивный, что Джульетте хотелось понять, откуда он исходит, чтобы можно было подойти и вдохнуть его глубоко-глубоко. Но, как и звучащая вокруг нее музыка, аромат просто окружал ее, не имея определенного источника. Справа и слева от лестницы журчали фонтаны, освещенные мягким золотистым светом.
        По ступенькам поднималось несколько других гостей, одетых в дорогие шелка и обутых в шикарные туфли. Джульетта застыла на месте и, застеснявшись, дернула вниз рукав своего платья, потертого и с заплатками на локтях.
        Может, лучше попросить кучера отвезти ее обратно, к подножию холма? Она оглянулась и встретилась с ним взглядом. В его глазах отразилось сочувствие, похоже, он догадался, почему она замерла. Он положил ладонь между ее лопатками.
        - Вам не о чем беспокоиться. Тут о вас позаботятся. Выше голову. - И он мягко подтолкнул ее вперед.
        Первый шаг был самым трудным, но, когда она сделала глубокий вдох и начала подниматься, ее напряженные мышцы стали расслабляться. Она старалась не обращать внимания на остальных гостей, одетых богато и двигающихся более уверенно, чем она.
        Когда Джульетта поднялась по лестнице на крыльцо, оказалось, что там ее ждет девушка, скорее всего, только на несколько лет старше Клэр. Она была одета во все черное - строгие брюки, шелковый жакет и кожаные ботинки на низких каблуках. Ее кожа имела цвет свежих сливок, глаза были почти бесцветны, точно осколки льда, светлые волосы стянуты на затылке и перехвачены атласной лентой.
        Девушка сделала шаг вперед:
        - Наверное, вы Джульетта. Я Кэли. Я буду вашим персональным менеджером и стану помогать вам во время всего вашего пребывания в нашем отеле.
        Джульетта ощутила тревогу. Должна ли она знать, что это значит? Она сглотнула, не понимая, как реагировать.
        Кэли по-птичьи склонила голову набок. На ее лице мелькнуло любопытство, затем его сменила приветливая улыбка.
        - Я здесь для того, чтобы помогать вам во всем, что бы вам ни понадобилось. Моя работа заключается в том, чтобы сделать ваше пребывание здесь незабываемым.
        - Спасибо, - тихо проговорила Джульетта, радуясь тому, что у нее есть персональный менеджер, и тому, что что Кэли не попыталась заставить ее обнаружить свое невежество.
        - Не за что. Итак, начнем?
        Джульетта взяла Кэли за локоть и позволила ей провести себя к главному входу. В ее сердце затеплилась надежда. Она не рассчитывала на такой близкий контакт с кем-то из тех, кто работает в отеле. Может быть, Кэли помнит Клэр? Может быть, она смогла бы помочь Джульетте понять, почему пребывание здесь так изменило ее сестру, что та разлюбила ее.
        При приближении гостей огромные двери распахнулись, и все тревоги отпустили Джульетту.
        Она словно очутилась в сказке. Мраморный пол громадного зала, гладкий и блестящий, как зеркало, тянулся до двух одинаковых изогнутых лестниц, идущих к балкону верхнего этажа. С потолка свисала гигантская люстра, в которой горели сотни свечей. Везде виднелись вазы с цветами, и, проходя мимо них, Джульетта не могла не дивиться их необычным ароматам. От желтых роз пахло свежевыжатыми лимонами, от розовых пионов - спелой клубникой, от белых георгинов - ванилью. Официанты - одетые, как и Кэли, во все черное - ходили по залу с подносами, на которых стояли бокалы с розовым напитком, полным пузырьков. Гости сидели на диванах с обивкой из разрезного бархата темно-синего и фиолетового цветов. Везде слышались светские беседы и веселый смех.
        - Как вам все это? - Услышав голос Кэли, Джульетта вздрогнула. Она совсем забыла о том, что та рядом. Она чувствовала себя как стоящая у витрины маленькая девочка, что прижалась носом к стеклу. Она могла лишь наблюдать, но не иметь. Неужели она действительно здесь?
        - Это бесподобно.
        Кэли окинула взглядом потертое платье Джульетты.
        - Хотите переодеться, прежде чем все тут осмотреть?
        Щеки Джульетты вспыхнули. Она скрестила руки на животе.
        - Я не взяла с собой лучшей одежды.
        Кэли положила ладонь на предплечье Джульетты.
        - Наш портной приготовит что-нибудь красивое специально для вас.
        - Мне придется за это заплатить?
        Кэли слегка нахмурилась, будто оскорбленная этим вопросом.
        - Разумеется, нет. Пойдемте, давайте я познакомлю вас с нашим портным.
        Джульетта последовала за Кэли, идя сквозь толпу гостей, мимо водопада, вода которого стекала по каменной стене, мимо ледяной скульптуры, являющей собой точное изображение города Белль-Фонтейн, и стеклянной витрины, наполненной тысячами ярких бабочек.
        Все, на что бы она ни посмотрела, ласкало глаз.
        И тут ее взгляд уперся в мужчину, стоящего у противоположной стены. Он был молод - всего на несколько лет старше ее самой. Его черный наряд говорил о том, что он работает в «Сплендоре», но в отличие от остальных работников отеля, занятых обслуживанием гостей, он стоял неподвижно, с непринужденным видом прислонясь к стене и не сводя с нее глаз. Это так ее изумило, что она споткнулась и чуть не упала.
        Кэли тут же обернулась.
        - С вами все в порядке?
        Джульетту обдал жар.
        - Все хорошо. Я просто неуклюжая.
        Она украдкой, краем глаза снова взглянула на мужчину у стены. Он все так же не сводил с нее глаз. В нем было что-то притягательное, хотя она не смогла бы сказать, что. Он не был классически красив. Пожалуй, он был слишком худ, черты его лица были резковаты. Однако…
        Он заметил, что она смотрит на него, и улыбнулся. И его лицо, словно по волшебству, преобразилось. До Джульетты вдруг дошло, что она пялится на него, и она быстро отвела глаза. Она отстала от Кэли и теперь поспешила догнать ее.
        Но Джульетта не могла не посмотреть на него еще раз, оглянувшись через плечо. Выражение его лица опять изменилось - теперь он, похоже, был растерян. И встревожен.
        - Проходите, - сказала Кэли и открыла массивную дверь из древесины грецкого ореха. Джульетта переступила через порог и тут же изумленно втянула в себя воздух. На первый взгляд эта комната была похожа на библиотеку - высокие потолки, богатые, темные деревянные панели на стенах. Но вместо полок стоящие здесь шкафы были полны стержней, на которых висело такое количество одежды, какого Джульетта не видела за всю свою жизнь. Это был роскошный гардероб: атласные бальные платья, мягкие кашемировые свитера, жакеты из переливающегося шелка. А цвета - Джульетта была уверена, что ей никогда не доводилось видеть такого богатого спектра. Яркие природные цвета, нежные пастельные оттенки, сверкающие металлические тона.
        К ней подошел старик с морщинистым лицом и седыми как лунь волосами. Он был одет в блузу с полудюжиной карманов, каждый из которых был набит принадлежностями портновского мастерства - ножницами, катушками ниток, лоскутками, вспарывателями швов, карандашами.
        - Должно быть, вы Джульетта, - сказал он, взяв ее за локоть. И, не дожидаясь ответа, добавил: - Я Армонд. Какой у вас любимый цвет?
        Джульетта моргнула:
        - Я…
        Армонд взмахнул рукой, будто отметая свой вопрос.
        - Ладно, неважно. - Он взял ее за подбородок и всмотрелся в ее лицо. - Вы были бы очаровательны в зеленом. - Он поднял кустистую бровь. - Или вы не согласны?
        - Да нет, согласна. - Джульетта смущенно покачала головой. - Хорошо, пусть будет зеленый.
        Армонд то ли крякнул, то ли вздохнул.
        - Подождите здесь, - сказал он и исчез за дверью в дальнем конце комнаты.
        Джульетта бросила нервный взгляд на Кэли, но та только пожала плечами.
        - У вас поздняя бронь, - сказала она с таким видом, будто это все объясняло.
        - Простите, что?
        - При обычных обстоятельствах ваше платье было бы готово уже несколько недель назад. Но вы забронировали отель в самый последний момент.
        Джульетту охватило раздражение.
        - Простите, что я доставила всем вам неудобства.
        Если Кэли и заметила сухость ее тона, то не подала вида.
        - О, мы не против. Немного напряжения нам тут не помешает. - К ним подошел официант, несущий серебряный поднос, на котором стояли изящные фарфоровые чашки в форме цветов. Кэли взяла одну из них.
        Джульетта подумала о приюте и проглотила готовый сорваться с ее языка резкий ответ. Разве не здорово проводить день за днем, работая в мире фантазий, где самым большим поводом для беспокойства является запоздалая примерка платья? Сделав глубокий вдох, она подавила свою досаду. Она позволяет своей обиде из-за ссоры с Клэр портить ей удовольствие. Возможно, ей лучше прямо спросить Кэли, помнит ли она ее сестру.
        Кэли дала ей чашку:
        - Выпейте. Думаю, вам это понравится.
        - Вам нравится ваша работа? - спросила Джульетта, пытаясь придать своему тону беззаботность. Она отпила напиток. Кажется, это был шоколад с корицей, и когда она сделала глоток, все ее тело охватило приятное тепло.
        Кэли накрутила свой конский хвост на ладонь.
        - Чаще всего да. Приятно знакомиться с новыми людьми.
        Джульетте хотелось задать ей какой-то вопрос, но она не могла вспомнить, какой. Кажется, это касается знакомств с людьми. Джульетта сжала губы. Почему она не может вспомнить? Но тут вернулся Армонд, неся перекинутое через руку атласное платье, и она окончательно потеряла нить своей мысли.
        - Вы можете переодеться вот здесь, - сказал он, показав кивком на низкую деревянную перегородку, доходящую ей только до шеи. Джульетта взяла платье и немного сгорбилась, снимая свое старое платье и надевая новое. Ткань скользнула по ее телу, словно вода. Она пригладила юбку ладонями. Какая прелесть.
        - Вы что, ждете приглашения с гравировкой? - спросил Армонд. - Выходите и дайте нам на вас посмотреть.
        Джульетта вышла из-за перегородки, и лицо Армонда расплылось в улыбке. Он ничего не говорил, возясь с ее подолом, одергивая платье на талии. Она ожидала, что он попросит ее снять платье, чтобы что-то поправить, но он этого не сделал. Вместо этого ее, словно теплый ветерок, овеяло волшебство, и она почувствовала, как платье суживается в талии и укорачивается внизу.
        Армонд взял ее за плечи и повернул к зеркалу.
        - Ну, как оно вам?
        Ее глаза защипало от слез.
        Платье имело темно-изумрудный оттенок, без рукавов и с глубоким вырезом в форме сердца, и оно было ей точно впору, скрывая недостатки ее фигуры и подчеркивая достоинства.
        Это было как волшебство.
        Но, разумеется, это и было волшебство. Ей хотелось смеяться.
        - Вы хотели бы, чтобы я что-то изменил? - В голосе Армонда прозвучало нечто такое, какая-то уязвимость, и, благодаря этому, он стал ей еще более симпатичен.
        Джульетта пощупала гладкую ткань, дивясь произошедшей с ней метаморфозе. И тут она заметила, что ее волосы, которые, когда она прибыла сюда, словно занавес, ниспадали ей на спину, были теперь собраны в высокую затейливую прическу. Но как? И ее кожа… обычно она бывала бледна, выглядя почти болезненной, но теперь на ее щеках цвел румянец. Она словно светилась изнутри.
        Армонд пристально смотрел на нее, все еще ожидая ответа.
        - Пожалуйста, не меняйте ничего, - сказала она, коснувшись изумрудного ожерелья, лежащего на ее ключицах.
        - Хорошо. - Он махнул в сторону двери. - Идите. Вас ждет волшебный вечер.
        Джульетта последовала за Кэли по широким, богато отделанным коридорам, которые все не кончались. «Сплендор» был еще огромнее, чем она думала прежде.
        - Куда мы идем? - спросила она.
        - В бальный зал, - не оборачиваясь, ответила Кэли. - Там вы сможете потанцевать.
        Джульетта никогда не бывала даже на сельских танцах в амбаре, не говоря уже о настоящих балах. Ее сердце сжала тревога.
        Она остановилась:
        - Я не хочу танцевать.
        Кэли замерла. Повернулась:
        - Почему?
        - Не все ли равно? Мне казалось, что здесь мои желания должны исполняться.
        В глазах Кэли отразилась паника.
        - Ваши комнаты еще не готовы. Если бы у нас было больше времени…
        Джульетта стояла, переминаясь с ноги на ногу.
        - Я не танцую. - Она не сказала, что просто не умеет танцевать.
        Лицо Кэли разгладилось.
        - Это не проблема. - Джульетта нахмурилась, и Кэли положила ладонь на ее предплечье. - Вы не обязаны танцевать. Вы можете просто общаться. Знакомиться с другими гостями.
        Джульетта прикусила нижнюю губу. А чего она ожидала, когда Армонд одевал ее в это платье? Как она могла не подумать о бале? Но, возможно, Кэли права. Надо попробовать.
        - Если вам здесь будет некомфортно, вы сможете покинуть отель, - сказала Кэли, словно почувствовав, что Джульетта колеблется.
        Джульетта вздохнула и чуть заметно кивнула.
        - Вот и хорошо. - Кэли взяла ее за локоть. - Потому что мы будем помогать вам во всем. - Они прошли под аркой.
        И вошли не в бальный зал, а в рай.
        На бархатном небе сияли яркие звезды. Деревья были усеяны сотнями маленьких мерцающих огоньков. Гости наполняли хрустальные бокалы из находящегося в центре двора огромного фонтана, из которого, пузырясь, била жидкость цвета солнечного света. Одни гости танцевали, другие стояли небольшими группами, болтая, а третьи сидели за уютными столиками, лакомясь различными десертами, выглядящими затейливее, чем все, что Джульетта видела прежде.
        - Развлекайтесь, - сказала Кэли, сжав ее руку. - Я еще подойду к вам.
        Джульетта попыталась возразить - она совсем не хотела сюда приходить, тем более в одиночку - но было уже поздно. Не зная, что делать, она огляделась по сторонам в поисках кого-нибудь такого, с кем можно было бы поговорить. И ее взгляд упал на него. Того молодого человека, которого она видела раньше.
        Он направлялся к ней, держа в руке тарелку с десертом.
        - Должно быть, вы Джульетта, - сказал он, подойдя к ней и в точности повторив слова Армонда. - Я Анри.
        Анри. Это имя подходило ему.
        Джульетта склонила голову набок:
        - Почему меня тут все знают?
        Анри засмеялся.
        - Вовсе нет, мы вас почти не знаем. - Он протянул ей тарелку. - Вам хочется есть?
        Вообще-то, ей хотелось есть. Она взяла у него десерт. На позолоченной тарелке лежал большой кусок шоколадного торта, политый карамельным соусом. От него исходил божественный аромат. Анри дал ей изящную серебряную вилку.
        Джульетта откусила кусочек. У торта был чудный вкус.
        Ее захлестнул целый вихрь чувств. У нее засосало под ложечкой. Этот торт имел вкус дня, проведенного ею вместе с Клэр. Вкус смеха ее сестры - высокого, жизнерадостного и звонкого, как колокольчик. Это было как прохладная трава под ее босыми ногами. Как игра в пятнашки между деревьями в солнечный летний день.
        Один кусочек торта вызывал у нее ощущение своей нужности, а другой - ощущение утраты.
        У торта был вкус любви.
        Вкус пепла.
        Почему она не может просто забыть о своей сестре и наслаждаться пребыванием в отеле, как это сделала Клэр, - отдаваясь фантазии, такой яркой, что обыденная жизнь не идет с ней ни в какое сравнение?
        Ее обжег страх. Что, если она вообще не способна быть счастливой?
        Что, если она настолько сокрушена, что даже «Сплендор» не может сделать ее прежней?
        Глава четыре. Анри
        Десерт оказался ошибкой. В ушах Анри застучала кровь, и мысленно он отругал себя. Ему следовало попросить Амеллу сдобрить этот торт страстью или ощущением счастья. Он забыл, как легко любовь - если она утрачена - превращается в душевную боль.
        Анри осторожно взял тарелку из руки Джульетты и поставил ее на ближайший столик.
        - Похоже, этот десерт вам не по вкусу. Я найду вам что-нибудь другое.
        Но она уныло смотрела на торт, как будто он отобрал у нее нечто драгоценное и ей хочется получить это обратно. Все шло хуже и хуже.
        На его ладонях выступил пот, и он прижал их к своему пиджаку, надеясь, что они быстро высохнут. Может быть, будет лучше, если она пока вообще не станет ничего есть. Он легко коснулся ее локтя, чтобы привлечь ее внимание.
        - Хотите потанцевать?
        Она посмотрела ему в глаза:
        - Нет.
        От удивления он рассмеялся:
        - Нет?
        Она напряглась:
        - Нет.
        Почему ей так тяжело? Гости «Сплендора» хотели быть здесь. Они жаждали отдаться фантазиям. Так почему же она полна сомнений?
        - Могу я спросить вас - почему? - спросил Анри.
        Джульетта оглядела толпу, как будто могла найти ответ среди пар, танцующих под звездами. Может, она боится?
        Анри приподнял бровь, ожидая.
        Наконец она прикусила губу. Ее плечи поникли.
        - Я не умею танцевать.
        Выражение ее лица было неуверенным, на нем читалась беззащитность. Анри ощутил сочувствие.
        - Это не проблема. Я могу сделать так, чтобы вы почувствовали, будто всегда умели танцевать.
        Она открыла рот, словно затем, чтобы отказаться, но тут же закрыла его. И с вызовом вздернула подбородок.
        - Я вам не верю.
        - А вы попробуйте.
        Она несколько долгих секунд смотрела ему в глаза, затем вложила свои пальцы в его протянутую руку. Ее кожа была теплой и гладкой.
        Анри вывел ее на середину танцевальной площадки. Волшебство потекло по его рукам к кончикам его пальцев. Он прижал ладонь к пояснице Джульетты. Она резко втянула в себя воздух, когда иллюзия овладела ею. Интересно, что она сейчас слышит? Веселую мелодию, которую играет дюжина скрипок? Неистовый бой барабанов? Высокие звонкие звуки флейты? Он мог заставить ее погрузиться в фантазию, но детали этой фантазии порождало воображение Джульетты. В ее широко раскрытых глазах мелькнул страх, и на секунду Анри испугался, что сейчас она бросится прочь. Но затем ее веки сомкнулись, а губы изогнулись в мягкой улыбке.
        Анри воспользовался случаем, чтобы рассмотреть ее. Она была пронизана иллюзиями, но сам он видел ее такой, какой она была на самом деле. Ее волосы были похожи цветом на блестящую медную монетку, и, хотя благодаря волшебству казалось, будто они уложены в высокую затейливую прическу, в действительности они шелковистым занавесом ниспадали ей на спину. У нее была бледная кожа, и ее переносица и скулы были усыпаны веснушками цвета корицы, но творец иллюзий стер их, сделав цвет ее лица безупречным.
        Однако Анри больше нравился оригинал.
        Джульетта открыла глаза - издалека казалось, что они кофейного цвета, но это было не так. Их цвет находился где-то между карим и зеленым, но не был ни тем ни другим.
        И в ней было что-то знакомое. Он был почти уверен, что где-то видел ее прежде.
        - Я и не подозревала, что танцевать так легко. - Голос Джульетты был полон удивления и восторга, и Анри кольнуло чувство вины.
        На самом деле она не танцевала, а просто стояла в кольце его рук, покачиваясь из стороны в сторону и одновременно чувствуя, будто ее ноги скользят по полу, выделывая сложные па. Обычно Анри не наблюдал результаты созданных им иллюзий так близко.
        Ему не нравилось, что из-за этого он чувствует себя лжецом.
        Он сглотнул. Ему надо собраться. Он не может дать Джульетте то, чего она хочет, пока не узнает, каковы ее желания. Но он чувствовал себя не в своей тарелке. Возможно, лучше всего будет задать ей прямой вопрос.
        - Так зачем вы здесь?
        Джульетта пожала плечами:
        - На этом настояла Кэли.
        Анри покачал головой:
        - Нет, я говорю не о бале. А о «Сплендоре».
        Она выгнула бровь, но не ответила.
        - Люди являются сюда в поисках чего-то, - сказал Анри. - Они ищут приключений. Славы. Любви. А что ищете вы?
        Лицо Джульетты стало непроницаемым. Восхищение в ее глазах погасло, как свеча на ветру. Анри стало не по себе, и он подумал, что она может не ответить. Но тут она вздохнула.
        - Ответы, - просто сказала она.
        - Ответы? - Анри хотел продолжить расспросы, но Джульетта отвернулась, избегая смотреть ему в глаза и ясно давая ему понять, что не хочет дальнейших вопросов. Но ему нельзя было сдаваться. - Ответы о чем?
        Глаза Джульетты сузились.
        - А в чем заключается ваша собственная роль в этом отеле?
        Внезапно Анри стало все понятно, и его плечи облегченно расслабились. Иногда гостей снедало любопытство - им во что бы то ни стало хотелось узнать, как работает волшебство «Сплендора». На самом деле они желали заглянуть за кулисы, понять, каково это - жить и работать здесь. Хитрость заключалась в том, чтобы дать им нечто такое, что удовлетворит их любопытство, не разрушая мир фантазий, на создание которого он положил столько сил. Все хотят отведать бекона, но никто не хочет смотреть, как забивают свинью, - часто напоминала ему Стелла. - Если гость хочет узнать побольше, ему надо показать кухню, а не скотобойню.
        Анри уже давно научился, как надо обходиться с любознательными гостями.
        Он улыбнулся:
        - Наверное, вам всегда хотелось стать творцом иллюзий?
        Джульетта уставилась на него, словно на его голове только что выросли рога.
        - Вовсе нет.
        Его уверенность лопнула, как мыльный пузырь. Всякий раз, когда ему казалось, что он наконец-то нашел точку опоры, она говорила или делала нечто такое, отчего у него возникало такое ощущение, будто он ступил на зыбучий песок и тот медленно засасывает его, а он понятия не имеет, как выбраться на твердую землю.
        Как он объяснит Стелле, что он и сейчас так же далек от создания для Джульетты Неповторимого Переживания, как и сегодня утром?
        По его шее стекла капля пота. Двор отеля был окутан волшебными чарами, чтобы гости чувствовали себя здесь хорошо, но Анри был невосприимчив к этим чарам и потому не чувствовал приятного легкого ветерка. Ему захотелось отпустить эту девушку, чтобы снять пиджак.
        - А вы сами всегда хотели стать творцом иллюзий? - спросила она.
        Этот вопрос застал его врасплох, и он ответил честно:
        - Не знаю.
        Джульетта рассмеялась глубоким грудным смехом, звучащим как музыка.
        - Как вы могли этого не знать?
        Анри охватила паника. Он призвал на помощь еще одну волну волшебства и направил ее на Джульетту. Музыка стала слышнее, воздух наполнился благоуханием, в котором чувствовались нотки апельсина и ванили. И их, словно теплое одеяло, окутало довольство.
        Джульетта закрыла глаза и начала дышать глубоко, начисто забыв про свой вопрос.
        У Анри вновь заболела голова.
        Назревала катастрофа. Все шло наперекосяк.
        Он окинул взглядом двор и сотни гостей, наслаждающихся здешней атмосферой - сидящих в креслах, расставленных по краям танцпола, поедающих десерты, в упоении закрыв глаза, глядящих на звезды, рассыпанные по ночному небу.
        А рядом с ним стояла Джульетта, и надо было убедить ее остаться здесь.
        Ее сердце явно было разбито - он понял это по тому, как она отреагировала на торт. Но обычно найти подход к таким гостям было легко - они являлись в отель, желая забыться, и «Сплендор» давал им возможность погрузиться в мир фантазий, полный блаженства. Но почему Джульетта не поддается здешним чарам, почему не хочет отдаться им? Похоже, ей куда больше хочется задавать вопросы, чем наслаждаться роскошью.
        Что, если она явилась сюда не за этим? Что, если ей нужно приключение иного рода?
        Возможно, он смог бы направить ее любопытство в более продуктивное русло. Дать ей загадку, которую она должна будет разгадать. В его мозгу забрезжила идея, не похожая ни на одно из тех Неповторимых Переживаний, которые ему доводилось создавать прежде. Он никогда не позволял гостю примерить на себя роль детектива, который собирает улики и раскрывает дело. На поверхность его сознания выплыло смутное воспоминание - игра в карты, во время которой каждый игрок старался первым отыскать ответы на вопросы, используя подсказки и зацепки. Он попытался вспомнить, где и когда он играл в эту игру, но детали ускользали от него, словно сон, быстро испаряющийся из памяти поутру.
        У него болели глаза. Ему нужно выспаться.
        - Вы так и не ответили на мой вопрос. - Голос Джульетты вернул его в настоящее. Она смотрела на него, и на лице ее было написано любопытство. - В чем заключается ваша собственная роль здесь?
        - По-моему, вы уже поняли, что я творец иллюзий.
        Джульетта склонила голову набок:
        - Мне кажется, что вы нечто большее.
        Анри почувствовал стеснение в груди. Время от времени гости задавали вопросы, касающиеся отеля, в этом не было ничего необычного, но никто из них никогда не выказывал интереса к самому Анри. Он понимал, что не следует придавать этому слишком уж большое значение - ведь возможно, что Джульетта просто любознательнее других гостей. А может быть, она еще сама не знает, чего именно хочет, и ее вопросы - это всего лишь попытка выяснить, что возможно, а что нет. Но он ничего не мог с собой поделать - ему было приятно осознавать, что она интересуется им самим.
        Он попытался придать своему тону беззаботность:
        - Почему вы решили, что я нечто большее?
        Она вздернула одно плечо:
        - Остальной персонал отеля смотрит на вас с почтением.
        - В самом деле? - Анри огляделся по сторонам, посмотрев на официантов, разносящих подносы с канапе, пропитанными волшебством, на скульпторов, создающих оживающие деревья и кусты, фигурно подстригая их так, чтобы они принимали форму различных животных, на поваров, творящих сгустки съедобного тумана, чтобы гости могли вдыхать вкусы и ароматы, присущие чизкейкам, мяте и яблочному пирогу. Он всегда желал их дружбы, но они вели себя с ним сдержанно. Неужели это объясняется их почтением?
        Джульетта рассмеялась:
        - Так кто же вы?
        - Мои опекуны - владельцы «Сплендора», - ответил он. - Они взяли меня к себе, когда я был ребенком, и я прожил здесь б?льшую часть моей жизни.
        Выражение лица Джульетты смягчилось.
        - Я тоже сирота.
        Его пронизал холод. Он еще никогда не встречал человека, прошлое которого было бы похоже на его собственное, и ему захотелось увести ее отсюда и засыпать вопросами. Есть ли у нее опекун? Снятся ли ей ее родители? Случается ли ей чувствовать, что она одна-одинешенька на всем белом свете?
        Его первое впечатление о ней рассыпалось на куски, которые начинали складываться во что-то новое. Ему отчаянно хотелось узнать о ней побольше, но он должен сосредоточиться на ее желаниях, а не на ее прошлом. Не может же он…
        - Вы знали своих родителей? - Этот вопрос вырвался у него сам собой.
        Джульетта прикусила губу, и ее глаза наполнились болью. В его воображении возникло раздраженное лицо Стеллы, зазвучал ее голос: Никогда не делай ничего такого, что могло бы разрушить чары. «Сплендор» создает у гостей ощущение роскоши, так сказать, ткет гобелен - и ты не должен дергать за его нитки!
        Анри только что совершил сразу два греха - отвлекся от создания волшебной иллюзии роскоши и затронул неприятную тему. А говорить о чем-то печальном было строго-настрого запрещено. И этот их разговор - прямая противоположность тому, что ему надлежит делать. Но у него не было времени на то, чтобы собрать информацию об этой девушке загодя, до ее прибытия в отель. Если у него и остается какая-та надежда на то, чтобы сделать ее пребывание здесь незабываемым, то ему придется заняться этим здесь и сейчас. Даже Стелле пришлось бы с этим согласиться, разве нет?
        И он не мог отрицать, что Джульетта разожгла его любопытство. Ему хотелось узнать о ней побольше, даже если ради этого ему придется нарушить правила «Сплендора».
        Но он не может позволить себе допускать ошибки. Если Джульетта уедет из отеля, чувствуя себя несчастной, Стелла никогда ему этого не простит.
        Он решил снова прибегнуть к волшебству.
        - Впрочем, не берите в голову. Вы не обязаны мне отвечать. - Волшебство потекло по его рукам, но прежде, чем оно дошло до Джульетты, она заговорила:
        - Нет, я их не знала. - Она вздохнула. - Я никогда не видела своего отца, а о матери у меня остались только смутные воспоминания. - На ее лице отразились задумчивость и грусть. Ему надо сдать назад. Сменить тему разговора на что-то более приятное. Сделать так, чтобы создаваемые им иллюзии пронизали ее и стерли эти складки между ее бровями.
        Но он этого не сделал.
        - Тогда кто же вас вырастил? - спросил он.
        - Мы с сестрой жили в приюте в Белль-Фонтейн. Но она на несколько лет старше меня, так что… - Джульетта напряглась. Сглотнула. - Честно говоря, это… - она замялась, словно подыскивая слова, - это Клэр вырастила меня.
        Клэр. Это имя стало тем ключом, который наконец отпер замок. Теперь он знал, почему лицо Джульетты показалось ему знакомым.
        У него все оборвалось внутри.
        Он понял, кто разбил сердце Джульетты.
        И виноват в этом был он сам.
        Глава пять. Джульетта
        Джульетта чувствовала себя как во сне.
        Она вслед за Кэли поднялась по изогнутой мраморной лестнице, и ее мысли были похожи на облака - они то казались ей осязаемыми, ясными, то ускользали, если она пыталась вникнуть в них, словно уносимые ветром.
        Пожалуй, это было не так уж и неприятно.
        Кэли оглянулась через плечо:
        - Вы хорошо провели время?
        Джульетта пробормотала «да», хотя слово «хорошо» было слишком слабым, чтобы передать ее чувства. Она танцевала. Скользила по полу, как те танцовщицы, которых она видела на каком-то празднике как-то летом в детстве, - те женщины были одеты в яркие шелка, обуты в изящные туфельки и кружились так быстро, словно их ноги вообще не касались земли. И сегодня вечером она была так же изящна и элегантна, как они. И танцевала так же умело.
        Благодаря ему она чувствовала себя такой живой, как никогда прежде.
        Поднявшись по лестнице, Кэли взяла ее за локоть и повела по широкому коридору, стены которого были уставлены вазами с цветами и корзинами, полными фруктов.
        Кэли остановилась перед дверями цвета слоновой кости, украшенными изящной резьбой в виде виноградных лоз, и картинно распахнула их.
        - Добро пожаловать в ваш люкс.
        После всего, увиденного ею сегодня, Джульетте казалось, что ее уже ничто не может удивить.
        Но она ошибалась.
        Перед нею расстилался роскошный белый ковер, похожий на луг, покрытый свежевыпавшим снегом, и, переступив порог, она почувствовала острое желание скинуть туфли и ощутить этот богатый ворс под своими ногами.
        Медленно поворачиваясь, она пыталась обозреть все, что окружало ее. Стены были обиты светло-зеленой тканью, усеянной крошечными розовыми бутонами роз.
        У противоположной стены комнаты находилось круглое мраморное возвышение, окруженное колоннами с каннелюрами, высеченными из оранжево-розового камня. В центре возвышения стояла огромная кровать с балдахином, с которого свешивался воздушный полупрозрачный полог.
        Джульетта сделала еще несколько шагов. Прямо перед нею, возле камина, в котором весело горел огонь, стояли два больших кресла, обитых бледно-голубым бархатом. На низком столике красовался поднос с воздушной выпечкой и маленькой тарелкой с шоколадным лебедем. За углом находилась громадная круглая ванна, уже наполненная водой, над которой поднимался манящий пар.
        - Вода в ванне будет оставаться горячей весь вечер, так что вам незачем спешить. - Кэли перевела взгляд с ванны на выпечку. - Вам хочется есть?
        Джульетта улыбнулась:
        - Вообще-то, да, я умираю с голоду. - Она уселась в одно из кресел, стоящих перед камином, ее окутало тепло, а подушки кресла так подстроились под изгибы ее тела, что она почувствовала себя невесомой. Ее мысли потекли спокойно, стали размытыми.
        Джульетта взяла нож и осторожно отрезала крыло шоколадного лебедя. И, взяв с подноса булочку из слоеного теста, намазала ее шоколадом и откусила. Булочка буквально таяла во рту, и она блаженно вздохнула. Ей еще никогда не доводилось пробовать такую роскошную еду.
        - Я видела, как вы танцевали с Анри, - сказала Кэли, опустившись в кресло напротив Джульетты. - Вам повезло. Он нечасто общается с нашими гостями.
        Джульетта ощутила легкое удовольствие при мысли о том, что он обратил внимание именно на нее.
        - Он научил меня танцевать.
        Кэли улыбнулась заговорщической улыбкой:
        - Да, я видела.
        Джульетта почувствовала, как ее щеки заливает жаркий румянец. Эти слова вырвались у нее сами собой.
        Но если Кэли и заметила ее смущение, то не подала вида. И Джульетта почувствовала, как вдруг охватившая ее неловкость проходит, после чего ее мысли сосредоточились на том, что такой парень, как Анри, мог заинтересоваться такой девушкой, как она. Хотя это была всего лишь фантазия, не так ли?
        Они продолжали молча есть, пока Джульетта не почувствовала, что больше в нее ничего не влезет. Она испустила довольный вздох.
        Кэли улыбнулась, как будто этот звук порадовал ее.
        - Как бы вы хотели завершить этот вечер? - спросила она. - Может быть, ванна? Или массаж?
        - Массаж? - Это было бы так необычно и так приятно - она слышала о таких вещах, но это всегда казалось ей таким недосягаемым. - Это… - Она прикусила губу, внезапно ощутив робость. - Это в самом деле возможно?
        Кэли ухмыльнулась:
        - Само собой.
        Джульетта заколебалась. Посмеет ли она? Впрочем, разве она здесь не для того, чтобы ее баловали?
        - Да, массаж - это было бы неплохо, если вы не против.
        - Как я могу быть против? Я здесь именно затем, чтобы у вас было все, чего бы вы ни пожелали. - Кэли встала с кресла и высунула голову в коридор. Послышался приглушенный разговор, и в комнату вошел молодой человек в красной униформе коридорного. На голове у него красовалась круглая шляпа-таблетка, под мышкой одной руки он нес складной столик, а в другой - корзину с какими-то принадлежностями. Видимо, он ждал неподалеку, как раз на такой случай. Как странно, что столько людей готовы ей услужить.
        Странно и необыкновенно приятно.
        Коридорный разложил столик с мягкой обивкой и поставил его в середине комнаты. Затем начал вынимать из своей корзины принадлежности - десятки свечей, которые он зажег и расставил по комнате, масла в склянках, пушистый халат.
        Его движения были умелы и проворны. Закончив, он коротко кивнул Кэли и вышел.
        Кэли достала из кармана серебряный колокольчик.
        - Я оставлю вас одну, чтобы вы переоделись, но не стесняйтесь, звоните, если вам будет что-то нужно, что бы это ни было. - Она легко встряхнула колокольчик - и комнату наполнил чудный звон.
        - Спасибо, - сказала Джульетта. - Я так и сделаю.
        Кэли отдала ей колокольчик.
        - Приятных сновидений. - И, выскользнув за дверь, закрыла ее за собой.
        Джульетта поставила колокольчик на столик, стоящий рядом с кроватью. Затем переоделась в халат, который коридорный оставил на комоде, аккуратно сложив его. Халат был сшит из самой нежной ткани, которую Джульетте когда-либо доводилось щупать. Она улеглась на столик с мягкой обивкой, и как только уткнулась лицом в специальную подставку для головы, в комнате зазвучала расслабляющая музыка.
        Волшебство, - подумала она.
        Дверь тихо отворилась, и, подняв голову, она увидела невысокую пожилую женщину, облаченную в струящиеся розовые одежды. Ее серебристые волосы были собраны в узел на затылке.
        - Привет, Джульетта. - Ее голос дышал спокойствием и убаюкивал. - Меня зовут Хэрриет.
        Джульетта ожидала, что ощутит неловкость - как-никак она не привыкла к тому, чтобы ее касался кто-то чужой, тем более вот так. Но в этой женщине - а может быть, в самой атмосфере «Сплендора» - было что-то настолько успокаивающее, что она чувствовала себя совершенно непринужденно. Хэрриет стянула халат с ее плеч и принялась массировать ее шею и верхнюю часть спины. Руки массажистки были мягкими, но работали умело. Мышцы Джульетты пронизывало волшебство, избавляя ее от напряжения, о котором она до сих пор даже не подозревала. Она потеряла счет времени, чувствуя себя невесомой.
        Чем дольше работала Хэрриет, тем глубже Джульетта погружалась в блаженный покой. Она забыла, где она, забыла, кто она. Ее переполняла безмятежность, и она не могла себе представить, что когда-либо опять испытает тревогу.
        Последней ее мыслью, перед тем как она погрузилась в сон, стала мысль о том, что «Сплендор» - это ее самое любимое место на земле.
        Глава шесть. Анри
        Стелла была недовольна.
        Она стояла перед французскими окнами пентхауса и смотрела на огни города, мерцающие далеко внизу.
        Анри глядел на нее, и у него было плохое предчувствие. Ее плечи были напряжены, на шее вздулись жилы. Он только что потратил час, излагая события вечера - начиная с неудачного выбора десерта для Джульетты и кончая своей неспособностью придумать такое Неповторимое Переживание, которое подошло бы ей.
        Тео задал ему несколько вопросов, но Стелла почти все время молчала. Однако ее молчание было красноречивее любых слов.
        Анри не любил разочаровывать ее.
        Он взъерошил пальцами свои волосы.
        - Я буду стараться. Простите, что я не сумел…
        - Сынок. - Голос Тео был ласков, но тверд. Он похлопал по обитому кожей сиденью кресла, стоящего рядом с ним. - Сядь и перестань извиняться. - Ноги Тео положил на стоящий перед ним стол, руки сплел на затылке и сидел с таким видом, будто все шло как нельзя лучше и у него не было никаких забот.
        Анри остался стоять.
        Тео перевел взгляд на Стеллу, затем опять на Анри.
        - Вам обоим надо расслабиться.
        Стелла бросила на него испепеляющий взгляд:
        - А может, это тебе надо хоть немного напрячься?
        Тео нахмурился и испустил нарочито тяжелый вздох.
        - Ты права, дорогая. Давай выбросим Анри на улицу, поскольку он не смог за один вечер выяснить, каковы мечты и надежды какой-то незнакомой девицы. - Он игриво поднял бровь. - Вот уж провал так провал.
        Стелла оттаяла и, сев рядом с Тео, прижалась к нему.
        - Прости. Ты прав.
        Таким было волшебство, присущее Тео, - оно впечатляло больше, чем любая иллюзия. Его спокойствие служило противовесом взрывному темпераменту Стеллы. Он смягчал ее острые углы и не давал ей выйти из себя.
        Тео легко коснулся ее макушки:
        - Твои извинения должны быть адресованы не мне.
        Стелла напряглась. В комнате воцарилось тяжелое молчание, затем она сокрушенно вздохнула. И подняла взгляд на Анри:
        - Я была слишком сурова к тебе. Прости меня.
        Плечи Анри расслабились, он вздохнул с облегчением и наконец сел. Кожаная подушка под ним была мягкой. Все в этом пентхаусе - от тканей обивки и мебели до освещения и покрытия полов - было роскошным и настоящим. В своем собственном жилище Стелла не любила пользоваться иллюзиями.
        - Конечно, я прощаю тебя, - сказал Анри. - Я знаю, как много значит для тебя «Сплендор».
        - Это самая важная вещь в моей жизни, - отозвалась она.
        Тео хрипло рассмеялся и зарылся пальцами в ее волосы.
        - Я не обижаюсь.
        Стелла ткнула его локтем в ребра:
        - Ты же понимаешь, что я имею в виду.
        Но затем игривое выражение на ее лице сменилось серьезным. Она подалась вперед, упершись ладонями в бедра.
        - Нам нужен план. От гостей, которые являются к нам, ничего не желая, хорошего не жди.
        Перед мысленным взором Анри возник образ Джульетты, и внезапно ему захотелось защитить ее, в нем словно пробудился какой-то охранительный инстинкт.
        - Я уверен, что она желает чего-то. Просто я пока не знаю, чего именно.
        Стелла смотрела на него с холодным бесстрастием.
        - Может быть, дело в том, что она намерена заварить какую-то кашу.
        Анри покачал головой:
        - Вряд ли. Недавно она пережила какое-то горе, и у нее разбито сердце.
        - Почему же ты сразу не сказал? - В голосе Стеллы зазвучало воодушевление. - Если кто-то разбил ее сердце, то ты должен собрать его куски воедино. Возможно, ей нужна просто-напросто история любви.
        Анри стало не по себе. Он ничего не говорил о романтических чувствах - Стелла сама ошибочно решила, что речь идет именно о них.
        Он неловко поерзал. Он пока не рассказывал Тео и Стелле про Клэр. Себе он сказал, что просто не хочет без нужды беспокоить их. Может быть, одно разбитое сердце похоже на другое. Может быть, тот факт, что Клэр побывала здесь всего несколько недель назад, не имеет значения. Как не имеет значения и то, что у Джульетты в самом деле есть причина иметь зуб на «Сплендор».
        Но, если честно, сейчас речь идет не только об этом. Когда Джульетта откусила кусок шоколадного торта Амеллы, на ее лице отразилось нечто такое, что затронуло самые потаенные струны его души, пробудило в нем сочувствие, которого он не мог себе объяснить. Самому ему никогда не разбивали сердце. Во всяком случае, он ничего такого не помнил. И все же…
        - Я ценю твою честность. - Голос Стеллы рывком вернул Анри в настоящее и подействовал на него, как кувшин ледяной воды, выплеснутый ему в лицо. Он попытался придать своему лицу бесстрастное выражение, но чувствовал себя - как всегда, когда Стелла смотрела на него, - так, будто он сделан из стекла и она видит все его мысли.
        Он сглотнул:
        - Мою честность?
        - Ты мог бы сказать, что вечер прошел без сучка без задоринки, и мы бы ничего не узнали. - Она наклонилась и похлопала его по руке. - Ты хороший мальчик, Анри. К счастью, я думаю, эту проблему можно легко решить. Подари этой девушке романтический эпизод, такой, который ей не скоро удастся забыть.
        - Час уже поздний, - сказал Тео, потянувшись и опустив ноги на пол. - Я иду спать.
        Стелла взглянула на часы на стене и сдвинула брови.
        - Тебе лучше идти, Анри. Тебе предстоит целая ночь работы.
        Целая ночь работы. От этой мысли голова у него заболела еще сильнее. Он помассировал глаза пальцами. Утомление не отступало - оно накатывало на него волна за волной, и у него было такое чувство, будто ему едва ли удастся перевести дыхание, прежде чем его накроет опять. Он приказал своему телу встать. Если он будет двигаться, не переставая, возможно, он сумеет обойти свою усталость.
        - Утром я сообщу вам последние данные о положении вещей, - сказал он, направляясь к двери.
        - Только не приходи слишком уж рано, - ответила Стелла. - Тебе нужно отдохнуть.
        Он был благодарен ей за то, что она заметила.
        - И вот еще что, Анри.
        - Да? - Он обернулся, положив руку на дверь.
        - Постарайся сделать так, чтобы ночью Джульетте Бертон снились приятные сны.
        Анри начал свои ночные труды со спуска в крипту. Он медленно шел по сотням грубо вытесанных ступенек, ведущих вниз, в огромную пещеру, которая находилась под отелем. Воздух становился все гуще, окутывая его теплым, ласковым одеялом из пара. Мало-помалу его головная боль ослабевала, пока не прошла совсем.
        Волшебство «Сплендора» порождалось водой.
        Отель был построен над целой сетью геотермальных озер, рек и источников - их были сотни, и все они бурлили, полные пузырьков воздуха и волшебства. Некоторые из них были так горячи, что могли бы растворить человеческое тело, в других вода была так холодна, что могла бы остановить бьющееся сердце. Но самыми лучшими были те, в которых били и горячие и холодные ключи, создавая идеальные условия для погружения. Их вода дарила и расслабление и силу, причем в больших дозах.
        А Анри было нужно и то и другое, иначе он не смог бы проработать всю ночь.
        Добравшись до последней ступеньки, он сделал глубокий вдох. В крипте не было ярких красок, и единственным источником света оставались десятки мерцающих факелов, укрепленных на каменных стенах. Крипта была полной противоположностью тому миру, который находился наверху, - тут было сумрачно, а там светло, тут царил покой, а там суета, тут все было монохромным, а там тебя окружало разноцветье. Тут звуки приглушались, и Анри это было по душе.
        Он сразу же направился к своему самому любимому месту в этом подземелье. Тео как-то в шутку назвал этот источник Озером Омаров, поскольку у Анри имелось обыкновение сидеть в нем часами, нередко выходя из воды, будучи красным, как вареный омар, и потом оставаясь таким полдня.
        Это название прижилось.
        Анри разделся и погрузился в горячую воду. И тут же его мышцы расслабились, напряжение прошло, а спутанные мысли начали проясняться - медленно, лениво.
        Обеспокоенное лицо Стеллы, стоявшее перед его мысленным взором с тех самых пор, как он покинул пентхаус, растворилось, и его внимание переключилось на события минувшего вечера. Он думал о Джульетте. Она представляла собой целый комплекс сложных задач, причем единственный в своем роде. Анри уже приходилось иметь дело с гостями, которые бронировали отель в последнюю минуту, и создавать Неповторимые Переживания, основываясь на ограниченных данных. Но сейчас впервые одна гостья явилась в отель из-за другой, пребывание в нем первой прямо обусловило появление второй.
        Если честно, это Клэр вырастила меня. В его памяти всплыли слова Джульетты, и его сердце снова пронзило чувство вины. Как он может возвратить ей счастье, если он сам приложил руку к тому, чтобы разрушить его? Похоже, эта задача из разряда невыполнимых.
        У него сдавило горло. Стелла будет в ярости, когда узнает, что он что-то скрыл от нее. Возможно, он сможет все уладить до того, как ему придется ей все рассказать.
        Анри вздохнул. Сейчас он не может позволить себе беспокоиться из-за этого. Ведь в отеле находится столько других гостей, которым тоже нужно его внимание. Он заставил себя выкинуть из головы мысли о Джульетте и Клэр и начал медленно погружаться все глубже и глубже в воду, пока не опустил в нее лицо. Его зрение затуманилось, и мало-помалу все его тревоги ушли. Он оставался под водой, пока его легкие не потребовали воздуха. Пока его разум не сделался ясным и пустым.
        Когда он вынырнул из воды, то чувствовал себя уже лучше. И более отдохнувшим, чем до этого. Интересно, реален ли этот прилив сил или это тоже всего лишь иллюзия.
        Впрочем, разве это имеет значение?
        Анри вылез из Озера Омаров и торопливо оделся. Вытираться он не стал, несмотря на то что одежда тут же прилипла к его влажной коже. Чем дольше будет сохраняться его контакт с этой водой, тем лучше. Он поднялся по длинной лестнице, но, оказавшись наверху, прошел мимо той двери, через которую вошел. Вместо этого он свернул налево и, пройдя через другую дверь, очутился в потайном коридоре, проходящем мимо люксов и являющем собой зеркальное отражение главных коридоров «Сплендора». Как и крипта, потайной коридор был лишен богатых украшений, характерных для тех частей отеля, которые были предназначены для гостей. Стены и полы здесь представляли собой голый камень, освещение было скудным. По всей длине коридора через равные промежутки на уровне глаз были укреплены таблички, на которых были выгравированы номера. Над каждой из них в стене имелось маленькое четырехугольное отверстие. Анри остановился перед номером 124. Люкс Джеммы Кэрон.
        Анри прижал ладонь к каменной стене. Он закрыл глаза и сосредоточился, пока его сознание не вошло в контакт с сознанием Джеммы. Она крепко спала. Должно быть, ее персональный менеджер оставил ее уже несколько часов назад. Но Джемма бывала здесь уже столько раз, что ей, вероятно, не терпелось поскорее заснуть. Как бы роскошен ни был «Сплендор» днем, самое впечатляющее волшебство - волшебство Анри - вершилось, когда на небе сияли звезды.
        Анри так устал, что испытывал облегчение от того, что стоящая перед ним задача настолько проста. В отличие от Джульетты, желания Джеммы не были для него тайной. Она была богатой женщиной, которой было за семьдесят и которая была давним завсегдатаем «Сплендора». Джемма точно знала, чего ей хочется, и давала Стелле подробные инструкции перед каждым своим визитом.
        Сегодня ночью она хотела выступить в цирке.
        Анри достал из кармана небольшой флакон из стекла цвета фуксии; внутри него клубилась непрозрачная субстанция. Он вынул пробку, и поднявшаяся из флакона струйка пара обвила его пальцы. Анри собрал субстанцию в ладонь и осторожно вдул в отверстие в стене - скрытый путь между этим потайным коридором и номером Джеммы. Дымка рассеялась, словно разлетевшийся пух одуванчика, и исчезла за стеной. Анри подвел ее к вискам Джеммы. Он не мог видеть ее, но он работал с ней так часто, что ее разум был знаком ему так же хорошо, как и ее лицо.
        Анри позволил субстанции проникнуть в память Джеммы. И принялся за работу.
        Он создал это переживание более недели назад, но ему еще требовалось подправить кое-какие детали, пока он вплетал его в те переживания, которые уже имелись в памяти Джеммы. Он должен был сделать его неповторимым и таким реальным, как будто все это происходило с ней на самом деле.
        Анри тщательно и бережно вводил образы в сознание Джеммы: огромный цирк шапито с широкими красными и белыми полосами на брезенте. Охвативший Джемму мандраж, шелковистое сиреневое трико, облегающее ее тело. Он заглянул в ее память, чтобы узнать, как она чувствовала себя, будучи молодой девушкой - как тогда, когда она бывала храброй, бесстрашной, так и тогда, когда она бывала напряженной и неуверенной в себе, - и незаметно и естественно вплел эти ее чувства в переживаемый ею момент. Джемма стояла на площадке под куполом, высоко над зрителями, испытывая одновременно воодушевление и страх. Второй воздушный гимнаст, ее партнер, ждал, стоя на противоположной стороне циркового шатра, так далеко, что разобрать его черты было невозможно. Он был одет в блестящее серебряное трико. Он переместился на трапецию, и Джемму захлестнула паника. Может ли она положиться на него? Этот вопрос пронесся в ее спящем мозгу, и Анри поспешил ответить на него. Он поискал в ее памяти воспоминания о том, на кого она могла положиться - о ее друге детства, - и позаимствовал некоторые его черты. Ее партнер зацепился ногами за
трапецию, повис вниз головой и полетел к Джемме, вытянув руки.
        Она увидела его лицо, инстинктивно почувствовала доверие к нему, и это успокоило ее нервы. От ее мандража не осталось и следа. Ее партнер ни за что не даст ей упасть. Она потянулась к нему, он поймал ее и крепко сжал ее руки.
        И Джемма отправилась в полет.
        Очертания фигур зрителей внизу размылись, несколько прядей выбилось из узла ее волос, щекоча ее щеки.
        Джемма согнула свое тело пополам, повисла вниз головой.
        Работая с некоторыми гостями, Анри заострял внимание на аплодисментах. На восхищении зрителей. На том, чтобы заставить клиента почувствовать себя звездой.
        Но с Джеммой все было по-другому.
        Более всего она жаждала всплеска адреналина - упоения высотой, восторга от скорости своего полета, ощущения безграничных возможностей своего тела, - и потому он задержался на этом моменте, невероятно растянув его, словно восхитительную ириску.
        Наконец партнер Джеммы поставил ее обратно на площадку под куполом. Зрители восхищенно взревели. Джемму охватило согревающее чувство удовлетворения.
        Анри подчеркнул каждую деталь - аппетитный запах попкорна, восторженные крики детей, прыгающих внизу, прося повторить номер, яркий свет рампы, омывающий Джемму.
        Во сне ее сердце билось часто и гулко.
        Она еще не была готова спуститься с площадки на арену, но теперь помощь Анри была ей уже не нужна. Ее воображение было уже в достаточной мере подготовлено к тому, чтобы, начиная с этого момента, в дело вступили ее собственные сны, обогащая ее переживание, добавляя к нему все новые и новые восхитительные детали, пока мягкий свет утра не разбудит ее.
        Анри положил флакон обратно в карман. Он вернется сюда завтра - и будет возвращаться каждую ночь, пока Джемма находится в отеле, - всякий раз давая ей новый костюм, новых зрителей и новый номер на трапеции. К моменту ее отъезда из «Сплендора» она будет чувствовать себя так, как будто прожила богатую и полную жизнь, будучи воздушной гимнасткой. И это не будет казаться ей сном, это будет так же реально, как рождение ее ребенка или смерть ее мужа.
        Анри был очень искусен в своем ремесле.
        Он пошел дальше по коридору, останавливаясь перед каждым номером, чтобы подарить спящему там гостю порцию волшебства. Не все клиенты получат свои Неповторимые Переживания уже сегодня. Большинству их было бы достаточно для этого одной ночи, а Анри нужно беречь свои силы. Но каждый гость получит толику волшебства, чтобы сделать его пребывание в отеле еще более прекрасным. Анри замер перед номером 189 - там остановился Габриэль Мартин, который желал поиграть на скрипке на улицах Парижа. Он получит свое Неповторимое Переживание в последнюю ночь своего пребывания в отеле, но Анри отправил ему чуточку волшебства через отверстие в стене, чтобы ему приснилось, как он настраивает свой инструмент, как берет уроки. Как часами совершенствует свое вибрато, добиваясь идеального звучания. Эти мелкие иллюзии сделают его Неповторимое Переживание богаче и подарят ему еще большее удовлетворение.
        Силы Анри убывали по мере того, как он поднимался по лестнице на каждый следующий этаж. Этаж за этажом, номер за номером, он вливал порции волшебства в сознание каждого гостя, пока ему не стало тяжело даже просто держаться на ногах. Его голова раскалывалась от боли, мысли начинали путаться, он чувствовал приближение паники. Волшебство имело свою цену, и он страшился того, что произойдет, когда настанет пора платить по счетам.
        Он остановился перед номером, который он оставил напоследок. На табличке были выгравированы цифры 718 - номер Джульетты Бертон. Он прислонился головой к холодному камню и сделал глубокий вдох.
        А затем запустил свое волшебство в сознание Джульетты.
        Джульетта уже видела сны, и они были полны тоски по тому, чего она была лишена, - по Клэр, по ее родителям, которых она почти не знала, по тем, кого она могла назвать своей семьей. Ее желания были так знакомы Анри, что его дыхание пресеклось. Это было все равно что заглянуть в глубину своей собственной души и обнаружить там нечто столь мучительное, что ему стоило немалых усилий не отпрянуть. Они с Джульеттой были похожи. Он думал, что ей нужна фантазия, но это было не так - ей нужна была более отвечающая ее чаяниям реальность.
        Которую он не мог ей дать.
        В его мозгу зазвучали слова Стеллы. Возможно, ей нужна просто-напросто история любви. Не исключено, что Стелла права. Влюбленность - сильнодействующее лекарство, способное вылечить не одну хворь. Но вряд ли оно подойдет Джульетте.
        Он сделал так, что его волшебство проникло в ее сознание еще глубже, но не стал дарить ей ни богатство, ни приключения, ни славу. Он просто дал ей ощущение безопасности, наполнил ее воображение множеством чудесных, но обыкновенных вещей. Вот она смотрит, как по траве бежит щенок, неуклюжий из-за своих слишком больших лап. Вот она ловит языком снежинки во время самого первого за зиму снегопада. Вот она возвращается с холода в тепло и греет руки над потрескивающим в камине огнем.
        Анри подарил Джульетте ощущение того, что она сидит на коленях своей матери, слушая сказку, которую слышала уже сто раз. Дал ей отца, заглядывающего под ее кровать, чтобы удостовериться, что там нет чудовищ. Ощущение, что она кусает спелую клубнику. Он делал так, что ей снились торты, испеченные на ее дни рождения, чтобы в снах она бегала босиком по мелким ручейкам, чувствуя под ногами песок.
        Он дарил ей все то, чего всегда хотел сам, порцию за порцией вливая в отверстие в стене номера 718 самое простое, будничное волшебство, пока не почувствовал себя как выжатый лимон, пока не лишился последних сил.
        Пока ему не стало нечего давать.
        Он почти не осознавал, как, шатаясь, прошел по главным коридорам «Сплендора», поднялся в свою спальню на чердаке и, не раздеваясь, рухнул на кровать. Он уже погружался в сон, когда ему в голову пришла ужасная мысль. Что, если он сделал все не лучше, а хуже? Он подарил Джульетте столько радости, сколько мог, но это не было Неповторимым Переживанием, так что все это покажется ей всего лишь на редкость ярким сном.
        Он дал ей счастливую жизнь, которой она лишится, едва лишь проснется поутру. Его сковал ужас.
        Он совершил чудовищную ошибку. Вместо того чтобы сотворить прекрасную фантазию, чтобы помочь ей уйти от реальности, он в мельчайших подробностях показал ей, насколько бедной была ее жизнь.
        И какой безысходной эта жизнь покажется ей, как только она покинет «Сплендор».
        Глава семь. Джульетта
        Проснувшись, Джульетта обнаружила, что лежит на животе на массажном столе. Ее разбудил звук прочищаемого горла, за которым последовало хихиканье. Она села.
        На пороге комнаты стояла Кэли, держа в руках накрытый колпаком поднос. Ее глаза весело блестели.
        - Ничего себе, должно быть, это был замечательный массаж, если после него вы проспали здесь всю ночь.
        - Уже утро? - Заморгав из-за льющегося в окна яркого солнечного света, Джульетта поняла, что ей не нужен ответ на этот вопрос.
        И Кэли не ответила. Она перевела взгляд на неразобранную постель, затем опять посмотрела на Джульетту. И притворно нахмурилась.
        - Вы даже не поспали в своей великолепной кровати. Что ж, думаю, в таком случае следующая ваша ночь здесь приятно вас удивит. - Она подмигнула. - Это будет нечто.
        Джульетта покрутила шеей, повела плечами, ожидая, что ее мышцы затекли, как бывает всегда, если ты всю ночь проспала в одной позе, но ничего такого не было, она чувствовала себя такой отдохнувшей, как никогда прежде. Ее сны были полны простых радостей и маленьких удовольствий. Она испытывала незнакомое ей доселе чувство и сонно попыталась понять, что же это такое. Понимание пришло к ней не сразу, но в конце концов она нашла подходящее слово. Довольство. Она была довольна, удовлетворена.
        Кэли сняла колпак с подноса, и Джульетта увидела горку воздушных вафель с клубникой и взбитыми сливками.
        - Извините, сегодня завтрак так себе, поскольку у нас мало времени.
        Джульетта недоуменно воззрилась на нее. Завтрак выглядел восхитительно, и у нее потекли слюнки, когда Кэли протянула ей тарелку.
        - Почему вы извиняетесь?
        - Дело в том, что обычно наш завтрак бывает более разнообразен. Завтра я принесу вам кое-что получше. - Она вручила Джульетте вилку. - Вы ешьте, а я пока принесу вам одежду. - Кэли исчезла за углом, и Джульетта принялась за вафли. На вкус они были такими же божественными, как и на вид. Дивный клубничный сок, воздушное тесто. Каждый кусочек буквально таял во рту.
        - А почему у нас мало времени? - спросила Джульетта. - Что мы будем делать?
        Кэли появилась, неся стопку одежды.
        - Вчерашний день был посвящен отдыху в окружении роскоши. А сегодняшний будет отдан развлечениям. Мы идем на арену.
        Арена оказалась овальным амфитеатром, возведенным у подножия холма. Волосы Джульетты трепал легкий ветерок, пока она вслед за Кэли спускалась по пологому склону. Погода была идеальной - не слишком жарко и не слишком холодно. На голубом небе не было ни облачка. До них донесся рев зрителей. Дойдя до подножия, Джульетта наконец смогла увидеть арену во всем ее великолепии.
        У нее захватило дух. Амфитеатр был куда больше, чем ей показалось вначале, и на скамьях тесно сидели зрители.
        Тысячи зрителей.
        Теперь ей стали понятны слова Кэли о недостатке времени.
        - Простите. Наверное, я завтракала слишком долго. Похоже, нам не удастся найти свободные места.
        - О, будете не смотреть, а состязаться, - ответила Кэли.
        Джульетта остановилась:
        - Состязаться в чем?
        Кэли рассмеялась при виде ужаса, написанного на ее лице.
        - В волшебных гонках на колесницах.
        У Джульетты упало сердце, и она нерешительно оглядела зрителей. Тут столько людей. Гонки на колесницах? Да она вряд ли сумела бы обогнать кого-то, даже передвигаясь пешком. Не может же она…
        Кэли положила ладонь на ее предплечье, и ей тут же стало спокойнее.
        - Не беспокойтесь. Вам понравится.
        Джульетта подумала о вчерашнем бале. Она была уверена, что ей не понравится танцевать, но она ошибалась - оказалось, что это волшебное чувство. Возможно, она ошибается и насчет этих гонок.
        Кэли проводила ее к большому одноэтажному каменному зданию, притулившемуся за ареной. Они вошли, и глаза Джульетты не сразу приноровились к более тусклому свету.
        Вдоль дальней стены зала двумя рядами двигались двенадцать одинаковых колесниц, а в центре, беседуя, стояла большая группа людей. Половина из них была одета в черную униформу, которую носил здешний персонал, а остальные надели кто шикарное платье, кто одежду, носимую дома.
        - Значит, так, - начала объяснять Кэли, - в состязании будут участвовать двенадцать команд, каждая из которых будет состоять из двух человек - одного гостя и одного творца иллюзий. Так что перво-наперво мы должны подобрать вам пару. Я с удовольствием порекомендую вам, кого выбрать, или же вы можете познакомиться с ними и сделать выбор сами.
        Джульетта изумленно уставилась на нее.
        - Как я могу сделать выбор? Ведь я вообще не понимаю, что тут происходит.
        - Я же вам уже сказала - речь идет о гонках на колесницах. - Как будто это было ответом на все вопросы.
        Джульетта тяжело вздохнула.
        - Это мне ни о чем не говорит.
        Кэли взяла ее за локоть и повела вперед.
        - Идите туда, поговорите с ними и найдите такого творца иллюзий, который придется вам по душе. Все они невероятно талантливы, но обычно побеждает та из команд, члены которой особенно хорошо понимают друг друга. Я рекомендую вам начать с Мауры. Она чертовски быстра. - Кэли кивком указала на девушку с ниспадающими до пояса черными волосами, затем опять повернулась к Джульетте: - Вам нравится дух соперничества?
        Джульетта решила, что нет, поскольку, видя, что Маура окружена гостями, каждый из которых наперебой старался привлечь ее внимание, почувствовала, что у нее нет ни малейшего желания оказаться среди них.
        Она окинула толпу взглядом в поисках других творцов иллюзий, и ее сердце забилось чаще, когда она увидела Анри. Он наклонил голову к пожилому гостю, который бурно жестикулировал, по-видимому, рассказывая какую-то увлекательную историю. Но Анри то и дело бросал взгляды на вход, и у Джульетты возникло странное ощущение - ей показалось, что он ищет глазами ее. Но она тут же заставила себя выкинуть эту мысль из головы, сказав себе, что это просто смешно. Скорее всего, он даже не запомнил ее.
        Кэли посмотрела туда же, что и она, и хмыкнула.
        - Надо же как интересно.
        - Что интересно?
        - Анри еще никогда не принимал участия в этих гонках.
        Джульетта ощутила трепет в груди.
        - Тогда почему он здесь?
        Кэли посмотрела на нее с заговорщической улыбкой и легко ткнула ее в ребра.
        - Думаю, вам стоит пойти и выяснить это самой.
        У Джульетты вспыхнули щеки. Но ей необходимо поговорить хоть с кем-то, так что пусть это лучше будет тот творец иллюзий, с которым она уже знакома.
        Она втиснулась в толпу, на ходу вытирая свои потные ладони о брюки. Интересно, остальные гости испытывают такие же опасения, как и она? Анри стоял к ней спиной, и было видно, его густые черные волосы немного вьются на затылке. Подойдя к нему, она тронула его за плечо, и он обернулся. В первое мгновение на его лице не отразилось ничего, но затем оно расплылось в улыбке.
        - Джульетта. - Стало быть, он все-таки помнит ее. - Рад видеть вас снова.
        - Мне сказали, что я должна найти партнера для… - она махнула рукой в сторону колесниц. - …для вот этого, что бы это ни было.
        Он засмеялся низким грудным смехом.
        - Это, - сказал он, - одна из самых лучших игр, которые может предложить вам «Сплендор». Как насчет того, чтобы составить команду и победить?
        - Значит, у вас еще нет партнера?
        Его темные глаза пристально смотрели на нее.
        - Да. Но, если вы предпочитаете попробовать уговорить Мауру…
        - Нет. - Джульетта покачала головой. - Похоже, ей и так есть из кого выбирать.
        - Это потому, что она все время становится чемпионкой этих гонок, - объяснил Анри, - но, возможно, нам удастся отобрать у нее это звание.
        Раздались три удара колокола, и толпа разошлась. Анри положил ладонь между лопатками Джульетты и, наклонившись к ее уху, прошептал:
        - У нас есть время до второго сигнала колокола, чтобы подготовить нашу колесницу.
        - Как? - Все колесницы и так казались ей вполне годными для гонок, но, даже если это не так, она понятия не имела, как надо их готовить, и сомневалась в том, что нужными для этого навыками владеет Анри.
        Он прижал руку к груди и бросил на нее притворно сокрушенный взгляд.
        - Мы никак не можем состязаться на том, что выглядит так невзрачно.
        И Джульетта вдруг поняла. Дело тут не столько в соревновании, сколько в роскоши и волшебстве. Испытывая трепетное предвкушение, она вслед за Анри подошла к предназначенной для них колеснице.
        - Что мы должны с ней сделать? - спросила она, проведя пальцами по гладкому коричневому дереву.
        - Все, что вам угодно. Мы команда. Вы обеспечиваете творческий подход, а я - волшебство.
        Она оглядела зал. Гости с пеной у рта шептали что-то творцам иллюзий, и колесницы меняли вид. Одна из них казалась теперь высеченной из белого мрамора, украшенного золотым узором из виноградных лоз - только этот узор был живым, - на лозах распускались листья, медленно расцветали цветы, которые затем исчезали и расцветали вновь. Другая колесница сделалась подобием ночного неба, на котором мерцали звезды и созвездия. Джульетта была ошеломлена. За считаные минуты два ряда ничем не украшенных колесниц превратились в собрание произведений искусства. Сможет ли ее воображение тягаться со всем этим?
        И тут ее осенило.
        Она повернулась к Анри:
        - А мы могли бы превратить нашу колесницу в животное?
        Он поднял бровь:
        - Какое именно животное вы имеете в виду?
        - Дракона.
        Несколько мгновений он не отвечал. Джульетта стояла, переминаясь с ноги на ногу. Может, это неудачная идея? Но тут на его лице медленно расцвела улыбка - так солнце освещает склон горы.
        - Это гениально.
        Он провел ладонью по дереву, и оно тут же превратилось в жесткую зеленую чешую. У Джульетты занялся дух. Это было так реально. Она дотронулась до колесницы, и та затрепетала, словно это и впрямь был живой дракон. Она отскочила назад, когда вдруг выросший у него исполинский хвост резко изогнулся в ее сторону. Она обошла его и обнаружила рогатую голову, выросшую из передка колесницы, и небольшие крылья, появившиеся на боках.
        Джульетта протянула руку, и дракон понюхал ее пальцы. Охваченная восторгом, она засмеялась:
        - Анри, это потрясающе.
        И, похоже, так думала не только она. Зал наполнился восхищенным ропотом остальных гостей, любующихся творением Анри. Некоторые из них, не таясь, сверлили своих партнеров - творцов иллюзий сердитыми взглядами. Джульетта удивилась, обнаружив, как приятно ей быть объектом зависти других. Возможно, ей все-таки нравится дух соперничества.
        Раздались еще три удара колокола, значит, пора начинать гонку.
        Глава восемь. Анри
        Чувство единства.
        Эта мысль заставила Анри пробудиться. Он заснул, изводя себя вопросами о Джульетте - почему она явилась сюда, чего она хочет, как сделать так, чтобы ее пребывание здесь стало успешным. Он перебрал в уме все, что ему было известно о ней, от утраты ее родителей и ее расспросов о его роли в «Сплендоре» до тоски по тому, чего она была лишена, которую он увидел в ее снах. Она хотела того же, что и он. Иметь друзей. Семью. Чувствовать, что она кому-то нужна.
        Но он не мог придумать, как дать ей все это за то короткое время, которое она проведет в отеле. И тут ему в голову пришла эта мысль, от которой он резко сел на своей кровати: Джульетте нужно чувство единства.
        И наилучший способ подарить ей такое чувство - это гонки на колесницах.
        Чтобы устроить их, понадобилось какое-то время. Творцам иллюзий нужно было не только сотворить арену, но и тысячи зрителей, которые бы заполнили ее. А еще им были нужны одиннадцать других гостей, для которых гонки на колесницах станут еще одним украшением их пребывания здесь.
        К тому моменту, когда он и Джульетта наконец встали рядом на своей колеснице, Анри бодрствовал уже несколько часов. Они замерли на линии старта, ожидая трех ударов колокола, которые послужат сигналом к началу гонок. Он знал, что должен чувствовать себя усталым, но радостное предвкушение, которое испытывала Джульетта, действовало на него как живительный эликсир. Ее щеки раскраснелись, она возбужденно пританцовывала на месте, и это придавало ему сил. Возможно, он наконец-то сумел понять, что ей нужно.
        Зазвонил колокол, и вокруг них в пространство выплеснулся целый вихрь разрозненного волшебства. Остальные творцы иллюзий сотворили лошадей, чтобы те везли их колесницы, но для чего нужны лошади, если у вас есть дракон?
        - Давай, Анри! - крикнула Джульетта. - Давай!
        Анри прибегнул к своему волшебству, чтобы создать ощущение, что их дракон мчится вперед. Джульетта резко и испуганно втянула в себя воздух и потеряла равновесие, но только на секунду. Она ухватилась за руку Анри, чтобы не упасть, и рассмеялась - это был бесшабашный и радостный смех.
        И Анри тоже засмеялся.
        Он создал у нее ощущение скорости, ощущение ветра, развевающего ее волосы. Она запрокинула голову и увидела, как небо взорвалось разноцветьем красок - это был фейерверк, блистающий десятками огней самых разных форм и оттенков.
        И дело было не только в скорости. Творцы иллюзий могли использовать только то волшебство, которое базировалось на желаниях гостей, их партнеров, - это позволяло гостю чувствовать, что всем руководит он сам. А потому для победы творцам иллюзий было необходимо отвлекать гостей из других команд, чтобы те, утратив концентрацию, забывали, что им надо давать инструкции своим партнерам.
        - Джульетта, - сказал Анри, переключив ее внимание на себя. - Что теперь?
        Краем глаза он заметил, что гость - партнер Мауры наклонился к ее уху и что-то шепнул. Маура кивнула и выпрямилась, сосредоточенно сжав губы. Он слышал, что ей так часто удается побеждать не потому, что она самая одаренная из творцов иллюзий - хотя она отлично владела своим ремеслом, - а потому, что у нее нюх на гостей, обладающих наиболее свирепым воображением.
        Гонки были в самом разгаре.
        Джульетта ахнула.
        Перед ними разверзлась зияющая пропасть, но Джульетта знала, что делать. Она сжала предплечье Анри.
        - Перелети над ней. - Да. В отличие от остальных команд их колесница имела крылья.
        Анри поднял их дракона в воздух, и они играючи перелетели через пропасть. Из-за их спин послышались досадливые стоны - остальные участники гонок были недовольны, но зрители неистовствовали - они вскочили на ноги, хлопая в ладоши и крича.
        Анри рискнул быстро оглянуться через плечо. Б?льшая часть остальных колесниц застыла на краю пропасти. Кто-то из творцов иллюзий сделал мост, перекинув его через нее, и колесницы понеслись по нему. Но Анри и Джульетта уже далеко опережали их.
        Джульетта весело улыбнулась, и Анри пронизал восторг. Но это продлилось недолго, ибо воздух вокруг них наполнился множеством фей. Не безобидных существ с волосами ярких цветов и тонкими крылышками, а свирепых тварей с острыми зубами, отлично умеющих нападать. Одна из них укусила Джульетту за ухо. Та взвизгнула, попыталась отогнать их прочь, но они не отставали - своими крошечными ладошками они закрывали ее глаза, крошечными ножками лягали ее в нос.
        - Что теперь? - спросил Анри, но она не ответила. Одна из фей вцепилась в ее нижнюю губу и пыталась заставить ее открыть рот.
        Анри оглянулся - отвлекающий маневр Мауры сработал. Остальные команды догоняли их, а колесница Мауры поравнялась с ними.
        - Джульетта! - крикнул Анри.
        Она наконец отреагировала на его голос и шлепками отогнала фей от своего лица.
        - Используй огонь! - закричала она.
        Анри кивнул. Их дракон обернулся и, дохнув на фей огнем, сжег весь рой. Но было уже поздно - Маура обогнала колесницу, бросив на них надменный взгляд.
        У Джульетты сделалось убийственное выражение лица.
        - Заблокируй их колеса, - шепнула она, дернув головой в сторону драконьего хвоста.
        Анри бросил на нее одобрительный взгляд. Это был умный ход.
        Он сфокусировал свое волшебство, и их дракон помчался быстрее. Они поравнялись с колесницей Мауры, и дракон, взмахнув хвостом, резко втиснул его между спицами ее колеса. Оно завиляло, и колесница замедлила ход.
        - Нет, - крикнул партнер Мауры, запустив пальцы в волосы на своих висках и растерянно глядя на происходящее.
        Впереди уже была видна финишная черта.
        - Думаю, мы победим, - сказала Джульетта, и ее щеки порозовели от удовольствия.
        Но едва эти слова слетели с ее уст, как дракон жалобно взвыл. Анри и Джульетта разом обернулись.
        Джульетта побледнела.
        - О нет! Он ранен. - Она закрыла рот рукой.
        У Анри упало сердце, когда он посмотрел туда, куда смотрела она. Из рваной раны на хвосте дракона сочилась кровь. Маура вела грязную игру.
        - С ним все будет хорошо, - сказал Анри. - Мы уже почти на финише.
        - Надо остановиться и помочь ему. - Дракон заскулил, и у Джульетты задрожали губы. - Это моя вина.
        Анри ощутил раздражение. Он не мог сказать Джульетте, что все это только иллюзия, не разрушив очарования. Однако, если он будет настаивать на том, чтобы они продолжили гонку, она сочтет его бессердечным. Маура использовала доброту Джульетты против нее. Нельзя допустить, чтобы она ушла отсюда, чувствуя себя несчастной.
        - Посмотри на него, он же хочет продолжать, - крикнул он. Он направил в дракона заряд волшебства, и тот, обернувшись, бросил на них взгляд, в котором, как очень надеялся Анри, Джульетта прочтет нетерпение и энтузиазм.
        На ее лице было написано сомнение.
        - Ты правда так думаешь?
        - Да, я уверен, что он хочет победить.
        - Ладно. - Джульетта нежно погладила дракона по спине. - Давай победим, дружок.
        - А что теперь?
        Джульетта смотрела на колесницу Мауры.
        - Они смогли починить одно сломанное колесо и сделали это ужасно быстро. Но что, если они потеряют сразу все четыре?
        Анри восхищенно поднял бровь и стал ждать указаний.
        - Наш дракон может воспламенять предметы, - сказала Джульетта, - но может ли он также и замораживать их?
        - Да, может, если ты так считаешь.
        Она решительно кивнула:
        - Да, он может.
        Анри направил волшебство на перед колесницы, и дракон, раскрыв пасть, выдохнул на мчащуюся впереди колесницу Мауры поток ледяного воздуха. Все четыре ее колеса тотчас же заледенели и мгновение спустя разлетелись на куски, так что Маура и ее партнер оказались на земле в окружении сверкающих обломков.
        Анри и Джульетта пронеслись мимо развалившейся колесницы и пересекли финишную черту.
        Толпа ревела.
        Джульетта, пританцовывая, закричала:
        - Мы сделали это! Мы победили!
        Она взмахнула кулаком, затем повернулась и порывисто обвила руками шею Анри. У него вспыхнули щеки. Он обнял ее в ответ.
        Он пытался создать у нее ощущение единства, но удивился тому, какое удовлетворение их победа принесла и ему самому.
        Работать с нею было приятно, а ее изобретательность впечатлила его.
        - Поздравляю тебя, - сказал он.
        Она улыбнулась:
        - А я тебя.
        По всему его телу растеклось тепло, но затем он почувствовал легкое беспокойство. Исполнил ли он фантазию Джульетты или же всего лишь потакал самому себе?
        Глава девять. Джульетта
        Джульетта чувствовала себя несокрушимой. Их победа на арене была невероятной - Анри так легко и естественно использовал волшебство, зрители восхищенно ревели, и ее охватил такой восторг, когда они вместе пересекли финишную черту.
        Она была так возбуждена, что была уверена в том, что не сможет заснуть. Но, зайдя в свой номер, ступив на пушистый ковер, она почувствовала, как ее накрывает чувство покоя. Она была так счастлива, так рада, что она здесь.
        Кэли поджидала у двери ее люкса.
        - Рада видеть вас снова. Как все прошло?
        Джульетта испустила легкий вздох:
        - Это потрясающе. Мы победили.
        - Да, я слышала. - Кэли отступила в сторону, чтобы Джульетта смогла пройти. Комната выглядела так же уютно, как и вчера вечером. Между двумя креслами перед камином стояло блюдо с хлебом и сыром. Ванна за углом опять была полна горячей воды, над которой поднимался пар.
        Это было похоже на прекрасный сон.
        Она почувствовала ком в горле. Ей до сих пор не верилось, что она находится здесь. Она подумала о приюте - и о том, как она с ужасом ожидала знобких ванн в тамошней железной оцинкованной лохани. Детям разрешалось купаться в ней раз в неделю, и они выстраивались перед умывальной, дожидаясь своей очереди. Мисс Дюран - директриса детского дома - нагревала воду на плите, прежде чем налить ее в лохань, но заменяла ее свежей только когда очередь из сирот уменьшалась наполовину. А поскольку их бывало не меньше дюжины, Джульетте редко выпадала возможность искупаться в горячей чистой воде, хотя она всегда этого желала. Но даже в своих самых смелых мечтах она никогда не представляла себе такой ванны, как эта - с душистой, неизменно горячей водой. Если бы только это могла увидеть Клэр.
        Клэр. Это имя ударило ее, словно угодившая в нее молния. Она явилась сюда именно из-за Клэр, но Джульетта почти не думала о ней с момента своего прибытия сюда. Она напряглась, пытаясь припомнить, когда мысли о сестре приходили ей на ум в последний раз. Но и тогда она только спустя мгновение вспомнила ее имя. И это было уже более дня назад. И с тех пор больше ни разу. Ее сестра словно выпала из ее памяти. И ее пробрало жуткое чувство.
        Она повернулась к Кэли, в глазах которой мелькнула тревога.
        - Что-то не так?
        - Я… - У Джульетты закружилась голова, и она тяжело опустилась на одно из обитых бархатом кресел.
        - Я не знаю.
        - Вот, - сказала Кэли, протягивая ей блюдо, - вероятно, ты просто голодна.
        Джульетта взяла ломтик сыра и откусила от него уголок. Вкус у него был изумительный - в меру острый, - и он прямо-таки таял во рту.
        Она собиралась что-то сказать. Или что-то сделать? Но теперь это куда-то ушло. Впрочем, в этом нет ничего страшного. Это совсем не похоже на внезапный испуг, который испытываешь, когда вор на улице сдергивает сумку с твоего плеча. Просто какая-та мысль медленно и лениво уплыла от нее. Так лодка на море мало-помалу удаляется, исчезает, пока ты не забываешь, что она вообще была видна.
        - Значит, вы с Анри победили? Расскажите мне все.
        Джульетта улыбнулась, снова ощутив прилив адреналина, как будто она только-только пересекла финишную черту. Она рассказала Кэли о своей идее превратить их колесницу в дракона, поведала обо всех эпизодах гонки. Кэли оказалась благодарной слушательницей, ее глаза округлялись во всех нужных местах.
        - Вы с Анри явно были достойны первого места, - сказала она.
        - Кстати, об Анри. - Джульетта дернула себя за мочку уха. - Каков он?
        Кэли перекинула свои волосы через плечо и намотала их на руку.
        - Хм. Вообще-то, я плохо его знаю. Он молчалив, держится особняком. Стелла считает его незаменимым.
        - Стелла?
        - Она владеет этим отелем. Вместе со своим мужем Тео.
        - И они являются опекунами Анри?
        На лице Кэли мелькнуло удивление:
        - Он рассказал вам об этом?
        - А что, это неправда?
        - Разумеется, правда. Просто Анри… - Она отпустила свои волосы, и они снова упали ей на спину. - Он не любит распространяться о своих делах. И обычно не афиширует того, что он сирота.
        Сирота. Ее разум зацепился за это слово.
        Глаза Анри наполнились сочувствием, когда она рассказала ему о своем детстве. И о Клэр.
        Клэр.
        Джульетта встала. Это кресло слишком удобно, а еда слишком вкусна. Она все время теряет ход своих мыслей.
        Кэли вскочила и положила ладонь на ее предплечье.
        - С вами все в порядке?
        - Да. - Джульетта повела плечами. - Да, со мной все хорошо. Но думаю, я приму ванну прямо сейчас.
        - Конечно, - сказала Кэли. - Я удивляюсь тому, что вы так долго не поддавались этому соблазну. Если вам что-нибудь понадобится, - она кивком указала на колокольчик, все так же стоящий на прикроватной тумбочке, - вы знаете, как меня позвать.
        Как только Кэли вышла, Джульетта сделала долгий выдох и прижала ладони к животу. Наконец-то она одна.
        Она не чувствует себя здесь так хорошо, как ожидала.
        Сняв туфли, она начала ходить взад и вперед. Сейчас ковер казался ей еще мягче, чем прежде. Но теперь этого уже было недостаточно для того, чтобы отвлечь ее от ее мыслей.
        Джульетту охватило чувство одиночества, напомнив ей обо всем том, что она потеряла. В ее мозгу роились воспоминания о Клэр, словно пчелы, запертые в стеклянной банке. Последние несколько минут она отчаянно пыталась удержать свои мысли о сестре, но теперь, когда эти мысли больше никуда не уходили, в ее сердце проникла боль, и в ней словно открылась едва затянувшаяся рана, ноющая еще более мучительно, чем прежде.
        Клэр больше не любит ее. Поэтому-то Джульетта и явилась сюда.
        Говорили, что «Сплендор» исполняет даже те твои желания, о наличии которых ты вообще не подозревала. Может быть, какая-то ее часть желала избавиться от мыслей о Клэр. Она невольно перевела глаза на ванну, которая - она это знала - подарит ей забвение.
        «Сплендор» раз за разом давал ей возможность забыть, предлагал забвение, словно протягивая ей горсть драгоценных камней. А она каждый раз отталкивала их, потому что ощущала беспокойство из-за того, что такой дорогостоящий дар предлагается ей так легко, будто это пустяк. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и, скорее всего, это был обман. Но, возможно, именно это ей и нужно. Возможно, отель просто предлагает ей отдушину, которой она жаждет сама?
        Какой смысл в том, чтобы пытаться вспомнить, если воспоминания причиняют ей такую жестокую боль?
        Она быстро разделась и опустилась в воду. И ее сразу охватило неимоверное облегчение. Ее окутали сладостное тепло, благоуханный пар. Напряжение покинуло ее тело, и оно сделалось приятно тяжелым.
        Она закрыла глаза и позволила своим тревогам рассеяться без следа.
        Время замедлило свой ход и текло лениво, томно.
        Джульетта моргнула, и до нее не сразу дошло, что она задремала. Вода оставалась все такой же горячей, но тени в комнате стали темнее, а мысли Джульетты сделались неясными, несвязными.
        Да, какое-то время она спала.
        На маленьком столике рядом с ванной лежали пушистое полотенце, аккуратно сложенная шелковая пижама и стоял бокал с пузырящимся напитком. Было ли все это здесь в начале вечера? Или сюда незаметно приходила Кэли и принесла и пижаму и напиток? От этой мысли Джульетта вздрогнула.
        Выйдя из ванны, она надела халат и туго перепоясала его. Затем одним глотком осушила бокал.
        Ее охватило странное ощущение. Несмотря на то что напиток был охлажденным, он приятно согрел ее.
        Он одновременно и освежал, и вызывал такое же чувство, как сон на ласковом солнышке.
        Джульетте вдруг захотелось спать. Она переоделась в пижаму. Темно-синий шелк был роскошным и легко-легко скользил по ее коже.
        Джульетта подошла к возвышению и раздвинула полог кровати. И, откинув одеяло, легла.
        У нее вырвался вздох.
        Она чувствовала себя невесомой. Матрас идеально соответствовал каждому изгибу ее тела, так великолепно снимая напряжение, что ей казалось, будто ее тело исчезло и теперь она являет собой всего лишь лишенное плоти сознание, уютно плавающее в пространстве.
        Прошло несколько минут, и Джульетта уснула.
        На следующее утро завтрак состоял из нескольких блюд.
        Джульетта еще только просыпалась, плавая в тумане сна, когда до ее слуха донесся стук в дверь. Ей не сразу удалось вспомнить, где она сейчас. Стук раздался опять. Затем дверь распахнулась, и Кэли прощебетала:
        - Привет.
        Джульетта раздвинула занавески вокруг своей кровати. Кэли шла к столу, держа в руках поднос с горкой черничных тарталеток. Золотистые, слоеные, они были усеяны большими кристаллами сахара, покрыты сладкой сырковой массой и посыпаны спелыми ягодами черники.
        У Джульетты заурчало в животе. Она перекинула ноги через край кровати.
        - Надеюсь, вы спали хорошо? - Кэли поставила поднос на стол.
        Джульетта уселась в кресло, поджав под себя ноги.
        - Да, спасибо.
        По правде говоря, она давно не чувствовала себя такой отдохнувшей. Во всем ее теле ощущалась легкость.
        - Я рада, что ночь у вас прошла хорошо. - Рядом с подносом Кэли положила салфетку, сложенную в виде бабочки. - Сейчас я принесу вам остальное.
        - Остальное? - Джульетта посмотрела на пирожные. Такого количества еды ей хватило бы на два дня. Она не могла себе представить, что еще ей может понадобиться.
        Но Кэли принесла еще несколько подносов - один с яйцами-кокотт на подложке из овощного рагу из помидоров, шпината и специй, еще один с маленькими сандвичами, сделанными из ветчины, сыра бри и поджаренного хлеба.
        - Я никогда не смогу всего этого съесть, - сказала Джульетта.
        Кэли рассмеялась:
        - Конечно, не сможете. Но у вас должны быть варианты выбора.
        Варианты выбора. Джульетте это понятие было незнакомо, ибо ее учили принимать любые крохи, которые предлагала ей жизнь. Она не могла представить себе, что можно жить в таком мире, где ей бы предлагалось несколько вариантов выбора, каждый из которых обещал быть не хуже других.
        Она проглотила комок, застрявший в горле. Именно этого она и хотела, когда явилась сюда - иметь варианты выбора или хотя бы иллюзию того, что они у нее есть. Но испытанное ею ранее ощущение довольства ушло, и теперь ее терзало какое-то смутное неспокойное чувство, хотя она не смогла бы сказать, в чем именно заключается его суть.
        Кэли нахмурила брови:
        - Если вам ничего из этого не нравится, я могу принести вам что-нибудь еще.
        - Нет, дело не в этом. Я уверена, что все это восхитительно. Но не знаю, что выбрать.
        Кэли ухмыльнулась:
        - Выберите все варианты сразу. Попробуйте все.
        Джульетта последовала ее совету. Сначала она поела слоеных тарталеток, чувствуя терпкий кисловатый вкус черники. Затем краем ложки разрезала яйцо-кокотт, и его золотистый желток влился в душистый соус. Джульетта положила ложку в рот и закрыла глаза. Божественно. Еще она умяла несколько сандвичей и несколько долек апельсинов, окунув их в растопленный шоколад. Она ела, пока не наелась до отвала.
        Наконец она тяжело вздохнула и положила голову на стол.
        - Ну, вот. Больше в меня ничего не влезет.
        Кэли рассмеялась и начала собирать подносы.
        - Сейчас я их уберу и уйду, чтобы вы могли одеться. Вам предстоит захватывающий день.
        Джульетта подняла голову и вопросительно вскинула брови.
        - В каком смысле? - Она была не уверена, что сможет сдвинуться с места, не говоря уже о том, чтобы выйти из номера.
        Кэли не ответила на ее вопрос.
        - Оденьтесь поудобнее. - Она показала кивком на дверь номера. - Тут вы без труда найдете что-нибудь подходящее.
        Когда Джульетта осталась одна, смутное беспокойство поселилось в ней опять, распускаясь, словно ядовитый цветок. Почему ей не по себе?
        Она с тоской посмотрела на кровать. Вот бы опять лечь и заснуть. Проснувшись, она чувствовала себя такой счастливой.
        И тут она вспомнила свои сны - еще одну ночь, полную простых радостей и маленьких удовольствий. Ее губы тронула улыбка, и на мгновение ее обдало тепло. А затем - как и бывает со снами - образы и чувства развеялись и сошли на нет, оставив после себя тупую боль. Довольство, испытанное ею раньше, было порождено образами, проплывавшими в ее мозгу, пока она спала.
        Это было ненастоящим.
        Она обвела взглядом комнату. И это тоже. Все это было фальшивым.
        Внутри нее разверзлась пустота - такая огромная, что ее было не заполнить ни вкусной едой, ни красивыми вещами. Пустота, требующая любви.
        Напоминающая своими очертаниями Клэр.
        Хотя Джульетта и решила отдаться волшебству, которое все время изгоняло Клэр из ее мыслей, ее сестра упорно отказывалась их покидать. Сможет ли она когда-нибудь спастись от них или это безнадежно? Если даже волшебство «Сплендора» не может заполнить зияющую в ней пустоту, значит ли это, что ей уже никогда не стать прежней?
        Смаргивая слезы, Джульетта, вошла в гардеробную - огромное помещение, более всего похожее на дорогой магазин. На доходящих до потолка стеллажах здесь были расставлены сотни пар обуви, на одной из стен на крючках висели яркие шарфы и сумки всевозможных размеров. Здесь были бальные платья и подносы, на которых стояли духи, шкатулки с драгоценностями и шикарные шляпы.
        Еще вчера эта роскошь, пожалуй, привела бы ее в восторг. Но сейчас ей было не до того, и она почти не обращала внимания на великолепные ткани, ища в ящиках, что бы надеть. Она вспоминала ту Клэр, которую знала всегда - ответственную, добрую, склонную впадать в беспокойство, но любящую смеяться, - и ту Клэр, которую она узнала на прошлой неделе и которая смотрела на нее с холодным безразличием. Даже если «Сплендор» приучил Клэр к другой жизни, даже если она решила, что Джульетта для нее слишком большая обуза, разве не проявился бы в ней какой-нибудь признак того, что это решение причинило ей боль? Почему в сердце Клэр нет дыры, очертания которой напоминали бы Джульетту?
        Джульетта надела брюки и удобный серый свитер, затем взяла с полки высокие сапоги из мягкой черной кожи, примерила их и удивилась, когда они оказались ей точно впору.
        Посмотрев на свое отражение в большом зеркале на двери гардеробной, она обнаружила, что выглядит превосходно, как и тогда, когда Армонд одел ее для бала. Ее волосы мягкими волнами ниспадали на плечи, на щеках цвел здоровый румянец. Она смотрелась как нельзя лучше. Ничто в ее отражении не говорило о том, что ее терзает печаль, напротив, она казалась уверенной в себе и спокойной. В ней вспыхнула искра восхищения собой, но ее тяжелые мысли не дали этому огоньку разгореться.
        Может быть, она ошибалась, думая, что Клэр любит ее? Или же волшебство «Сплендора» действительно так сильно - настолько, что оно могло разорвать узы, возникшие с рождением Джульетты и упроченные сиротством и голодом, которые сестры пережили вместе? Эти два вопроса звучали в мозгу Джульетты громко, задающие их голоса старались перекричать друг друга, и она не пыталась их заглушить, а просто слушала.
        Наконец оба голоса смолкли, и в наступившей тишине на Джульетту обрушилась уверенность, тяжкая, как свинцовый плащ. Она знала свою сестру так же хорошо, как саму себя. Клэр ни за что не покинула бы ее по своей воле.
        Должно быть, ее изменил «Сплендор».
        В сердце Джульетты проник страх. Возможно, она ошиблась, когда решила, что отель дает ей то, чего она хочет. То, что ей нужно. Возможно, верным был ее первоначальный инстинкт, говоривший ей, что дело тут не в одном только исполнении фантазий. Но в чем еще?
        - Вы уже оделись? Вы готовы к дню, полному волшебства? - послышался из-за двери голос Кэли, и в сознании Джульетты прозвучал тревожный звонок. Ей нужны ответы. Но вряд ли она сможет их получить, если не будет притворяться, будто она по-прежнему так же околдована «Сплендором», как любой другой гость. Эта мысль приходила ей в голову, но волшебство заставило ее забыть о ней. Нельзя допустить, чтобы это произошло опять.
        - Минутку, - сказала Джульетта и, сделав глубокий вдох, выпрямила спину. Она потратит остальное время своего пребывания здесь на то, чтобы выяснить, что же случилось с Клэр.
        И на то, чтобы придумать, как это исправить.
        Выйдя из чулана, она изобразила на своем лице восторженную улыбку:
        - Идемте. Мне не терпится узнать, что еще меня ждет.
        Не отклоняться от поставленной цели оказалось еще труднее, чем ожидала Джульетта. Со всех сторон ее, словно песнь сирен, манили соблазны, пока Кэли вела ее по помещениям отеля, демонстрируя разные варианты того, как она может провести предстоящий день. Тут были аптекари со всевозможными зельями, позволяющими испытать все мыслимые эмоции, комнаты, в которых персональные повара готовили для тебя любое заказанное тобой яство, стойка ароматов, где можно было ощутить любой желаемый запах, начиная с таких традиционных, как запах ванили или корицы, и кончая более редкими вроде запаха свежескошенной травы или только что задутых свечей - достаточно было нанести их на запястье или вдохнуть из банки.
        - А это зона отдыха, - сказала Кэли, когда они, завернув за угол, очутились на открытом воздухе, где росли деревья и цвели экзотические цветы. - Здесь вам могут сделать массаж, который расслабит вас так, как вы никогда и не мечтали. Или, - она показала на увитую виноградом беседку, в которой стоял стол с мягкой обивкой, - пройти паровые процедуры. У нас также есть горячие бассейны и прохладный водопадный душ. Но лично мне больше всего нравятся комнаты умиротворения.
        Оказалось, что это небольшие кабинки со стеклянными стенами, где можно было просто расслабиться, сидя на мягком шезлонге, любуясь видом.
        Искушение забыть обо всем и провести здесь весь день было почти неодолимым. Может быть, стоит отдаться ему, может быть, от этого не будет вреда? Может быть, это даже позволит ей лучше собраться завтра, и тогда она наконец сумеет понять, что же случилось с Клэр?
        Кэли прочистила горло:
        - Если вы предпочитаете что-нибудь менее расслабленное и ленивое, я могу показать вам наше крыло приключений.
        - Да, пойдемте туда! - невольно вырвалось у Джульетты. Это именно то, что ей нужно. Если она останется здесь еще минуту, то уже не сможет уйти.
        - Мне нравятся женщины, которые знают, чего хотят, - весело отозвалась Кэли.
        Да, в этой части отеля все было направлено на то, чтобы сделать ее рыхлой и податливой, на том, чтобы ей были интересны только наслаждения и она полностью забыла о том, к чему стремилась прежде. Надо покинуть это место, где массаж или паровые процедуры заставляют тебя полностью позабыть о твоих проблемах.
        Они вышли во внутренний двор с садом. На первый взгляд Джульетте показалось, что это обычный плодовый сад с ягодными кустами и невысокими яблонями, но при ближайшем рассмотрении она поняла, что это не плоды, а сладости. На ветках здесь росли мармеладки, мягкий жженый сахар, шоколадные трюфели.
        - Мы могли бы сделать здесь остановку, - предложила Кэли. - Вы могли бы немного подкрепиться.
        Джульетта опять заставила себя не поддаться соблазну.
        - Нет, спасибо. После завтрака я все еще сыта.
        Но она не могла отвести взгляд от чудесного сада. Неужели эти цветы - в самом деле настоящие сласти?
        - Вы уверены?
        Какой вред от того, чтобы что-то попробовать? Но Джульетта сжала губы.
        - Да, уверена.
        - Как хотите. - Кэли взяла Джульетту за руку, и они свернули в еще один коридор.
        Анри.
        Джульетта заметила его прежде, чем он заметил ее. Он шел навстречу им, засунув руки в карманы, и выражение лица у него было рассеянное, как будто он целиком ушел в свои мысли. Черные волосы падали ему на лоб.
        Сознание Джульетты тут же прояснилось. Она кашлянула, и Анри, подняв голову, встретился с ней взглядом.
        На его лице тут же отразилась радость - он был рад видеть ее. Но она тотчас отогнала от себя эту мысль, смущенно покраснев. Что, если все это такое же ненастоящее, как и ее сны? Анри был мастером иллюзий, он умел воплощать фантазии. Может ли он читать ее мысли? Знал ли он, что она желала, чтобы он обрадовался, увидев ее?
        - Джульетта, - приветливо сказал он, - я надеялся встретить тебя.
        - Почему? - без обиняков спросила она.
        Стоящая рядом с нею Кэли подавила смешок, и Джульетте стало неловко. Ее вопрос прозвучал резко, хотя она этого не хотела. Она сложила руки на груди, переминаясь с ноги на ногу.
        Но Анри только рассмеялся в ответ:
        - Потому что вчера я хорошо провел с тобой время. Из нас получилась неплохая команда. Вот я и подумал, что, возможно, тебе захочется, чтобы я составил тебе компанию и сегодня в том, чем ты хочешь заняться. - Она молчала, и что-то в его лице дрогнуло. Теперь он казался моложе. - То есть, если ты не против.
        Она смотрела на него настороженно.
        - Разве тебе не надо работать?
        В его глазах мелькнула тень, но тут же пропала, так что, возможно, ей это только показалось.
        - Сейчас я не на работе.
        Джульетта принялась теребить свой рукав.
        - Я еще не решила, чем займусь.
        - Мы направлялись в крыло приключений, - подсказала Кэли. Ее голос звучал слишком уж бодро, как будто ей нравилось наблюдать за этим неловким разговором и она была бы не прочь продлить возникшую неловкость. Джульетте захотелось повернуться и сердито посмотреть на нее.
        - Мне нравится крыло приключений, - сказал Анри. - Я мог бы сопроводить тебя туда. И посоветовать тебе самые увлекательные из тамошних вариантов. - Он прижал руку к сердцу. - Обещаю оставить тебя в покое, если я тебе надоем.
        Кэли сжала ее предплечье.
        - Отлично. Я подойду к вам позже. - Она вела себя так, будто Джульетта уже дала свое согласие на этот план, хотя это было не так. Но не успела Джульетта возразить, как Кэли повернулась к ней спиной и пошла прочь, оставив ее с Анри.
        - По-моему, ей это чересчур понравилось, - заметил Анри.
        Джульетта считала точно так же и потому невольно рассмеялась.
        - Да, думаю, ты прав.
        Они пошли дальше в дружелюбном молчании, и на Джульетту снизошел покой. Она зря нервничала, ведь с Анри она чувствует себя так непринужденно. Это как прогулка по парку в солнечный день.
        - В крыле приключений есть из чего выбрать, - сказал он. - Мы могли бы погрузиться в морские глубины и посмотреть на тамошних существ. Или прокатиться на гигантской птице и полюбоваться на Белль-Фонтейн с воздуха. - Он ухмыльнулся. - А если тебе хватит смелости, мы можем спрыгнуть с горы, чтобы в свободном падении нас подхватило волшебство.
        У Джульетты округлились глаза.
        - Мне никогда не хватит смелости на что-то подобное.
        Они оба рассмеялись, и Джульетту охватило странное чувство. Ей захотелось взять Анри за руку, почувствовать себя ближе к нему.
        И тут ее пронзила ужасная мысль. Может быть, эти ее чувства принадлежат вовсе не ей, может быть, Анри каким-то образом контролирует их? Она немного отодвинулась.
        И она могла бы поклясться, что видела, как он вздрогнул.
        - Тебе не очень-то нравится твое пребывание в «Сплендоре», не так ли?
        У нее было такое чувство, будто он проник в ее сознание, извлек из него эту мысль и представил ее на вытянутой ладони, чтобы они вместе могли изучить ее.
        - Я не… - Джульетта смущенно замолчала. И, сглотнув, начала опять: - Почему ты так решил?
        - По-моему, ты… - Анри поднял глаза, как будто слова, которые он пытался подыскать, были написаны на небе. Когда они так и не материализовались, он пожал плечами:
        - По-моему, тебе грустно.
        - Да, мне и правда немного грустно. - Эти слова вырвались у нее помимо ее воли. Анри подвел ее к скамейке, с которой открывался вид на небольшое озеро. Они сели и стали смотреть на выводок уток, лениво плавающих кругами по гладкой, как стекло, воде.
        - Ты хочешь об этом поговорить? - спросил он.
        Джульетта заправила за ухо прядь волос.
        - Не очень.
        Она не знала, может ли она ему доверять. А вдруг все это тоже продукт волшебства, направленного на то, чтобы заставить ее забыть о ее цели? Но тут она вспомнила, как танцевала с ним, как он говорил ей о своем детстве. Вспомнила, как Кэли удивилась тому, что он собирается принять участие в гонках на колесницах. О том, как он посмотрел ей в глаза, когда они одержали победу, - его радость была искренней, она была в этом уверена.
        Удивление отразилось на лице Кэли и тогда, когда она поняла, что Анри сказал Джульетте, что он сирота. Он не любит распространяться о своих делах. Он доверился ей. Груз ее проблем был тяжел, и было бы таким облегчением на время снять его с души.
        Она собиралась рассказать ему совсем немного, но все получилось, как с упавшим на пол мотком пряжи, который катится и катится, разматываясь, пока не размотается весь. В конце концов она рассказала ему всю свою жизнь - как она росла вместе с Клэр, как их матушка заболела и оставила их - совсем ненадолго, как она сказала, - в приюте. О том, как ей снова и снова снилось, что они воссоединяются с ней, но это так и не произошло. О том, как надежда на встречу с их матерью медленно угасала. О том, как они радовались, когда наконец покинули детский дом и стали жить вдвоем. О том, как она копила деньги на подарок для Клэр. О том, как Клэр побывала в «Сплендоре», и о том, что случилось потом.
        Когда она закончила свой рассказ, Анри долго сидел молча. Затем взъерошил пальцами свои волосы.
        - Мне так жаль. Но, если «Сплендор» принес тебе такую душевную боль, почему же ты явилась сюда?
        Джульетта вздохнула:
        - Я была очень зла на Клэр. И хотела наказать ее. Хотела забыть. - Ее пробрала дрожь. Возможно, это ее вина. Возможно, отель неправильно истолковал ее желание забыть терзавшую ее боль, приняв его за желание забыть саму Клэр.
        - И как, получилось?
        - В какой-то мере да. Трудно цепляться за свои злость и горе, когда тебя окружает такая роскошь. Но я также не могу быть счастливой после того, как потеряла все.
        Анри накрыл ее руку своей и сжал. Его ладонь была теплой.
        - Мне так жаль, что Клэр причинила тебе боль.
        - В том-то и дело. Возможно, она сделала это не нарочно. - Она не хотела рассказывать ему историю своей жизни, это получилось само собой, но сейчас дело обстоит иначе - для того чтобы выяснить, что же случилось с Клэр, ей нужен союзник внутри «Сплендора», и Анри она доверяет больше, чем Кэли, хотя она и не смогла бы объяснить почему.
        - Что-то я не пойму. Что ты имеешь в виду?
        - Мне кажется, «Сплендор» изменил ее, - объяснила Джульетта. Анри неловко заерзал на скамейке и снял с рукава невидимую пылинку. - Клэр ни за что намеренно не разрушила бы наши отношения.
        Выражение внимания на его лице сменилось другим - теперь у него было точно такое же выражение, какое бывало у мисс Дюран всякий раз, когда Джульетта спрашивала ее о своей матери.
        Такое выражение появляется, когда тот, с кем ты говоришь, знает какую-то дурную весть, но не хочет сообщать ее тебе.
        Когда Анри прервал молчание, его голос звучал мягко:
        - А ты уверена, что она не стала бы этого делать? Люди сложные существа.
        - Конечно, уверена. - Но этот вопрос заронил в ее душу зерно сомнения. И оно укоренилось. Так ли уж она уверена? Можно ли вообще быть уверенной в чувствах и устремлениях других?
        А что, если она вообще никогда по-настоящему не знала свою сестру?
        Глава десять. Анри
        Анри хорошо умел распутывать запутанные клубки.
        Иногда Стелла совала ему клубок из своих перепутавшихся кулонов на золотых и серебряных цепочках, извлеченных из недр ее ларца с драгоценностями, в который она бросала их как попало, и просила его о помощи. Самой ей не хватало выдержки, чтобы биться над задачей, пока она не найдет решение, а Тео не любил утруждать себя выполнением таких скучных просьб.
        А Анри был находчив и терпелив.
        Ему нравилась эта работа, нравилось медленно распутывать ни на что не годный металлический клубок, получая на выходе несколько отдельных друг от друга изящных украшений. В каком-то смысле это было прямой противоположностью работе над созданием иллюзий - вместо того чтобы сплетать разрозненные фрагменты в единое непротиворечивое целое, он разъединял то, что вообще никогда не должно было соединиться.
        Однако, хотя он и умел ловко распутывать запутанные клубки, разъединяя их части, чтобы вернуть им их предназначение, ему не удавалось распутать тот гордиев узел, который представляла собой Джульетта. После гонок на колесницах ему казалось, что он наконец сумел разгадать ее тайну и что неделя дружбы, неделя единства - это и есть то, что ей нужно, чтобы покинуть отель, чувствуя себя счастливой. Но он ошибался.
        Он лежал на своей кровати, глядя на деревянные балки над его головой. Последние отблески света погасли на небе уже несколько часов назад. Анри намеревался немного вздремнуть до того, как он начнет свой ночной обход, но его тревожные мысли так и не дали ему заснуть.
        Они с Джульеттой провели вторую половину дня в зверинце. Анри никогда раньше не заходил сюда с кем-то из гостей, и он подивился тому, как хорошо созданы здешние иллюзии. Там, где Анри видел всего лишь пару скучающих лягушек-быков, лениво ловящих языками мух, Джульетта видела двух свирепых огнедышащих драконов. Чинно сидящий в маленькой клетке попугай предстал перед ней в виде феникса, сгорающего и триумфально возрождающегося из пепла. Рой мотыльков превратился в рой огромных бабочек размером с обеденную тарелку с крыльями, сверкающими, как бриллианты. Джульетта была зачарована. Он чувствовал ее изумление и восхищение.
        Но этого было недостаточно.
        Он видел, что каждая иллюзия - это как сладкое лакомство, восхитительное, но не могущее утолить ее голод. Анри весь день не оставлял своих попыток, показывая ей одно чудо за другим и расспрашивая ее о ее жизни, о ее детстве. Но все эти дороги в конечном счете вели к Клэр, поскольку все желания Джульетты были сосредоточены на ее сестре. И ему никак не удавалось распутать этот узел. Когда он оставил ее перед дверью номера, вид у нее был еще более грустный, чем прежде.
        Он терпел неудачу.
        Он помассировал виски основаниями ладоней. Если Джульетта и дальше будет думать, что ее сестру обманом заставили забыть ее, она не станет откровенничать, и он так и не поймет, чего она хочет на самом деле. Сейчас впечатление было такое, будто у нее есть только одна мечта - восстановить те отношения, которые связывали ее с Клэр. Но это было невозможно.
        Все лгут, даже самим себе, - всегда говорила Стелла. - И наша задача состоит в том, чтобы дать нашим гостям правду, которая скрывается под их фантазиями.
        Какая же она, правда Джульетты? Чего она хочет на самом деле?
        Он подумал о ее первом вечере в «Сплендоре». О том, как он обнимал и расспрашивал ее: Люди являются сюда в поисках чего-то. Они ищут приключений. Славы. Любви. А что ищете вы?
        Ее ответ был прост и загадочен. Ответы, - сказала она.
        Обычно в такие моменты в мозгу Анри звучали советы Стеллы, но на сей раз он подумал о Тео, наставления которого нередко бывали полной противоположностью рекомендациям его жены. Когда кто-то говорит тебе, чего он хочет, верь ему.
        Решение вертелось в мозгу Анри подобно стервятнику, описывающему круги, ожидая, когда раненое животное наконец умрет. Но он продолжал отворачиваться, не желая принять это решение. Затем его надежда испустила последний вздох. Он знал, что ему нужно делать. Это будет неприятно, но другого выхода нет.
        Он должен сказать Джульетте правду.
        Разговоры с гостями никогда не вызывали у Анри нервозности. Это была часть его работы - беседовать с гостями, льстить им, делать так, чтобы они чувствовали себя непринужденно, и это было для него так же легко и естественно, как дышать. А потому, стоя на следующее утро перед дверью номера Джульетты, он не сразу понял, почему ему настолько не по себе.
        А вдруг он совершает ошибку?
        Стелла и Тео предъявляли своим сотрудникам два требования. Во-первых, они требовали ревностно охранять секреты «Сплендора», поскольку отель при всех обстоятельствах должен быть неизменно окутан тайной. Волшебство перестает быть волшебным, если гостям становится известно, откуда оно взялось, - не раз наставляла их Стелла.
        Второе требование заключалось в том, что, уезжая, каждый гость должен быть в высшей степени удовлетворен своим пребыванием в отеле. В «Сплендоре» не должно быть обыкновенных дней - не говоря уже о неудачных. Каждая трапеза была восхитительной, здесь не бывало неважных мелочей. Здесь не велись неприятные разговоры, здесь были невозможны неудачи. Отель обещал своим гостям совершенство, и Стелла и Тео требовали, чтобы их сотрудники непременно добивались его. Для каждого гостя. Каждый раз.
        Но в нынешнем случае Анри мог выполнить только одно из этих требований. Если Джульетта не получит ответов, она покинет отель в высшей степени неудовлетворенной. Но, если она узнает правду, то это может разрушить волшебство. И то, и другое - это риск.
        Но, кажется, Джульетта такой человек, который предпочитает уродливую правду красивой лжи.
        Он поднял руку и постучал в ее дверь.
        Она открыла не сразу, и он затаил дыхание, боясь, что она так и не откроет. Но наконец дверь распахнулась. Джульетта была одета просто - в темно-синее хлопчатобумажное платье и босоножки. Ее волосы свободно ниспадали ей на плечи. Ни одна иллюзия не пристала к ней - наверное, сегодня утром она даже не смотрелась в зеркало, - и Анри был очарован ее неприукрашенной красотой. Ее носом с небольшой горбинкой и россыпью веснушек. Крошечным жемчужно-белым шрамиком на подбородке. Бледно-розовыми овалами ее ногтей, которые она привыкла грызть, когда волновалась.
        Джульетта смотрела на него, хмурясь.
        - У тебя усталый вид. - Анри вздрогнул, осознав, что перед выходом из своей комнаты забыл окутать себя иллюзиями. Из-за своей ночной работы и тревоги за Джульетту он почти совсем не спал. Должно быть, выглядит он ужасно. Он поймал себя на том, что, как ни странно, это в общем-то не беспокоит его.
        - Да? Что ж, тогда из нас получилась хорошая пара, потому что ты, напротив, выглядишь отлично отдохнувшей. - Минувшей ночью, вместо того чтобы запустить в ее комнату сны, он влил в нее ощущение глубокого расслабления и позволил ей погрузиться в исцеляющее блаженство забвения. Он надеялся, что это сработало.
        Она улыбнулась:
        - Да, отдохнула я действительно хорошо. Итак, что вы приготовили для меня на сегодня?
        Анри открыл рот, затем закрыл его опять.
        Джульетта была так спокойна, у нее, судя по всему, было такое хорошее настроение, что в душе Анри шевельнулось сомнение. Может быть, она все-таки наконец поддалась волшебству. Может быть, ему стоит устроить для нее какое-нибудь великолепное приключение и отложить весь свой план, пока он не будет более уверен.
        Ее лицо стало серьезным
        - В чем дело? Что не так?
        Анри вдруг почувствовал, что ему недостает той закрытости, которую обеспечивали ему его иллюзии. И удержался от искушения изобразить спокойствие и невозмутимость.
        - Ты все еще хочешь получить ответы?
        Она склонила голову набок, словно напрягая свою память. Ее лицо помрачнело, затем просветлело и помрачнело опять. Когда она заговорила, ее голос был тих.
        - Да, хочу.
        - Тогда идем.
        Идя, они молчали. Он мог бы привлечь ее внимание к Четырем Волшебным Садам - по одному на каждое время года. Гости могли поиграть в снежки среди зимнего ландшафта, где солнце светило достаточно ярко, чтобы снег, покрывающий пологие холмы, сверкал, но было недостаточно жарко, чтобы он растаял; или они могли сорвать спелое яблоко и прогуляться по осеннему лесу, где с деревьев падали яркие листья и приятно шуршали под ногами. Те, кто предпочитал весну, могли устроить пикник у журчащего ключа, где постоянно цвели цветы пастельных тонов, а другие имели возможность посидеть на песке, жарясь на солнце в окружении вечного лета. Но Анри чувствовал, что все это если и впечатлит Джульетту, то лишь ненадолго.
        Он провел ее по лабиринту коридоров, пока они не оказались в северо-западном углу главного здания. Здесь у скрытой от взоров гостей стены находилась узкая лестница, ведущая наверх. Анри принялся подниматься по ней с легкостью и быстротой человека, делавшего это уже много раз, но спуск был крутым, и идущая за ним Джульетта устала. Он несколько раз останавливался, давая ей возможность передохнуть.
        Наконец они остановились перед высокими деревянными дверьми. Анри толкнул их и отступил в сторону.
        Джульетта потрясенно ахнула, переступив порог. Это помещение было огромным, и в находящиеся по обе его стороны французские окна лились яркие солнечные лучи. Толстые деревянные балки поддерживали сводчатый потолок, а пол был выложен плиткой с затейливым мозаичным узором. Но взгляд Джульетты был устремлен на бесчисленные ряды стеллажей, занимающих все пространство и тянущихся, насколько хватало глаз. На их полках стояли тысячи стеклянных сосудов всевозможных форм и цветов. Тут были темно-изумрудные банки в форме больших луковиц, узкие ярко-оранжевые вазы, насыщенно синие бутылки, напоминающие цветом океан. Притом здесь не нашлось бы двух полностью одинаковых сосудов.
        Благодаря потокам солнечного света, играющего на всем этом цветном стекле, помещение было похоже на старинный собор.
        В воздухе чувствовался металлический привкус волшебства - Анри ощущал его на своем языке и чувствовал, как оно вливается в его жилы.
        - Что это за место? - спросила Джульетта, и в ее голосе прозвучало изумление и смятение.
        - Я называю его Залом Воспоминаний, - ответил Анри.
        - Воспоминаний? - повторила она, и в тоне ее послышался вопрос, как будто ей хотелось, чтобы он объяснил ей здешнюю иллюзию. Но здесь не было иллюзий. Единственным видом волшебства в этом зале были тысячи воспоминаний, вихрящихся под стеклом. У Анри это было одним из самых любимых мест. Иногда, когда ему бывало особенно одиноко, он приходил сюда и впитывал воспоминания, как ребенок, тайком уплетающий лакомства - поглощая за один раз сразу десятки воспоминаний, пока его не переполняла ностальгия, сладкая, с чуть заметной горчинкой.
        Что-то в выражении его лица заставило измениться в лице и Джульетту. Она положила руку на его предплечье.
        - Чьих воспоминаний?
        Анри приготовился. Ответить на этот вопрос было труднее всего.
        - Они принадлежат «Сплендору», - осторожно сказал он. - Пока их не продадут кому-то из гостей.
        Она пристально посмотрела на него, явно неудовлетворенная его ответом.
        - Но откуда они взялись?
        Анри потер ладонью лицо и подумал о том, как с классной доски стирают неверное решение математической задачи. Его подход был неверен, ему надо начать сначала.
        - Давай попробуем еще раз, - сказал он. - Ты помнишь, как в нашу первую встречу ты спросила меня, какова моя роль в отеле?
        - Ты ответил мне, что ты творец иллюзий.
        - Да. И так оно и есть. Большая часть того, что ты видишь в «Сплендоре», - это иллюзия. Мы делаем так, чтобы то, что окружает гостей, выглядело более великолепным, чем оно есть. Но это всего лишь низшее волшебство, и научиться ему легко. Однако помимо роскоши, каждый гость получает здесь Неповторимое Переживание - нечто такое, благодаря чему сбывается его мечта. Нечто реальное и непреходящее, остающееся с ним и после того, как он вернется домой. Создание Неповторимых Переживаний - это и есть моя роль.
        Джульетта прижала руку к груди, будто пытаясь удержать на месте свое сердце
        - Я не понимаю. Значит, эти переживания рождаются здесь?
        - Да.
        - И это не иллюзии? А… - Она осеклась, как будто ей было трудно заставить себя закончить начатую фразу.
        Он взъерошил пальцами свои волосы.
        - Иногда кому-то из гостей хочется что-то забыть. Например, когда его любовные отношения с кем-то испортились, и воспоминания о них только причиняют ему боль. Но другой гость может явиться в «Сплендор», желая пережить романтические чувства. И мы предлагаем таким гостям возможность заменить одно их воспоминание другим. Я могу удалить воспоминание о влюбленности из памяти того гостя, который не хочет его, и продать его тому, который желает, чтобы оно у него появилось. И оба гостя покидают отель удовлетворенные.
        - Но с какой стати человеку платить за такое воспоминание, которое ему не принадлежит? Если ты хочешь стать свидетелем того, как двое незнакомых тебе людей влюбляются друг в друга, ты можешь почитать книгу.
        - Вот тут в дело и вступает иллюзия. Я могу вплести воспоминание в сознание человека таким образом, добавив такое количество сугубо личных деталей, что он почувствует себя так, будто оно принадлежит именно ему. - Он замолк, ожидая, чтобы она сама додумала то, чего он не сказал. Но она молчала, и он продолжил:
        - Или, скажем, кого-то мучает повторяющийся ночной кошмар, раз за разом наносящий ему душевную травму. Этот гость желал бы избавиться от такого воспоминания навсегда. Но другой гость может увидеть эту ситуацию в совершенно ином свете и решить, что ему будет приятно пощекотать себе нервы. Ты понимаешь, о чем я?
        Джульетта отвернулась от него и пристально смотрела на стеклянные сосуды, водя пальцами по полкам, на которых хранились воспоминания. Ему хотелось знать, о чем она думает.
        Он провел ладонью по длинногорлой бутылке из фиолетового стекла.
        - С тобой когда-нибудь происходило нечто такое, о чем ты предпочла бы забыть?
        Она замерла, затем поглядела ему в глаза. Ее взгляд был суров.
        - Я бы предпочла не помнить, как ты исковеркал мою сестру. Может, найдется такой гость, которому захочется почувствовать себя полностью опустошенным? - Она не стала ждать ответа, а бесцеремонно повернулась к нему спиной и быстро направилась в противоположную часть зала.
        Он сделал все это неправильно. Догнав ее, он коснулся ее руки.
        - Подожди. Ты не понимаешь.
        Она отдернула руку и повернулась к нему:
        - Да, Анри, не понимаю. Так объясни мне. Какое воспоминание ты дал Клэр, чтобы оно изменило ее?
        У него упало сердце. Он не стал договаривать, чтобы она смогла сама сделать выводы, но теперь ему стала понятна его ошибка. Он недоговорил слишком многого, и она сделала неверные выводы.
        - Я не давал Клэр новых воспоминаний, - тихо сказал он. - Я забрал у нее воспоминания о тебе. Она хотела поменять их на другое переживание.
        От ее лица отхлынула вся кровь.
        - Забрал? - В ее голосе зазвучали истерические нотки, и она сделала шаг назад, прочь от него.
        Анри хотелось подойти к ней, но вместо этого он заставил себя остаться на месте.
        - Мне так жаль. Но я подумал, что ты достойна узнать правду.
        - Ты лжешь. Клэр никогда бы не продала меня. - Гнев, прозвучавший в ее голосе, не удивил его - он видел, как этот гнев вспыхнул в ней, как сдвинулись ее брови, руки сжались в кулаки, тело задрожало, - но он не ожидал, что ее гнев будет направлен на него. Ведь это Клэр предала ее.
        Он покачал головой:
        - Я бы не стал тебе лгать.
        Джульетта рассмеялась резким смехом.
        - Ты специализируешься на обмане. И только и делаешь, что лжешь.
        Это обвинение поразило его, как пощечина. Он всю свою жизнь - ту ее часть, которую он помнил, - жаждал чего-нибудь неподдельного, лишенного прикрас. Но теперь, когда он выложил эту холодную, ничем не приукрашенную реальность на стол, как игрок, демонстрирующий выигрышную комбинацию карт, ему пришло в голову, что, возможно, его стремление к правде было лишено всякого смысла. Правда тяжела, неприятна и сложна. И ему было ужасно от того, как Джульетта сейчас смотрит на него. Как будто он оживлял кошмары, а не осуществлял мечты.
        - Мне бы хотелось, чтобы это была ложь, - сказал он. - Но это правда.
        - Покажи мне.
        Он вопросительно поднял брови.
        - Покажи мне те воспоминания, которые ты забрал у Клэр.
        Это была разумная просьба, но от нее Анри стало не по себе. Он собирался только мельком показать ей этот зал и на этом закончить. Очень может быть, что, увидев предательство Клэр вблизи, она только испытает еще большую боль.
        Но ему так надоело прятать от нее правду. Он пообещал рассказать ей правду, так как же он может отказаться открыть ее всю до конца?
        Даже если это разобьет ее сердце.
        Глава одиннадцать. Джульетта
        Джульетта ощутила на своем языке вкус соли.
        Только когда капля влаги достигла уголка ее рта и проникла между губами, до нее дошло, что она плачет. Ее руки и ноги онемели, разум отупел.
        Она стояла перед целым рядом цветных стеклянных сосудов - их тут были десятки - и на полке, которую они занимали, аккуратными печатными буквами было выведено имя ее сестры, как будто не было ничего необычного в том, чтобы снабдить человека этикеткой и поместить его в красивые склянки.
        Она смутно чувствовала, что стоящий рядом с нею Анри нервничает. Потому ли это, что он опасается ее реакции? Или потому, что он лжет?
        Он лжет - как же иначе? Клэр бы никогда… но что, если она все же сделала это?
        В ее груди разверзлась бездна. Она провела пальцем по бледно-розовому сосуду, имеющему форму витой ракушки. Стекло его было теплым. Значит ли это, что та Клэр, которую она знала, заключена здесь? Можно ли выпустить ее, как джинна в детской сказке?
        - Я хочу увидеть то, что содержится внутри.
        Анри вздрогнул, словно удивившись тому, что она заговорила, и Джульетта подумала, что она, наверное, долго стояла между стеллажами, молча плача.
        - Вряд ли… - Он вытер ладони о пиджак. - Ты уверена, что это хорошая мысль?
        - Нет, - бесцветным голосом ответила она, - не уверена. Но я все равно хочу увидеть, что там.
        Анри кивнул, видимо, поняв, что она не уйдет, пока он не удовлетворит ее просьбу, какой бы неразумной та ни была. Он взял сосуд и вынул из него пробку.
        - Подставь руки.
        Она вытянула руки, Анри наклонил сосуд, и вытекшее оттуда молочно-белое облачко обвилось вокруг ее пальцев.
        И она погрузилась в воспоминания Клэр.
        Мама сидела у окна на кресле-качалке, и на ее колени падал бледный свет. Ее темные волосы были стянуты сзади в неопрятный узел, и она была одета в простую желтую хлопчатобумажную сорочку. Она была молода - наверное, чуть за двадцать - и держала на руках младенца. Во всяком случае, Клэр предполагала, что это младенец - хотя точно сказать, так ли это, было нельзя, поскольку он был полностью закутан в тонкое одеяло цвета слоновой кости, на котором были вышиты шмели.
        - Клэр, детка, - сказала она, - подойди и познакомься со своей сестрой.
        Но Клэр осталась стоять на месте. Ей не хотелось подходить. Она все еще не пришла в себя после событий вчерашнего вечера и минувшей ночи. Какая-то незнакомая женщина, намного старше, чем ее мать, явилась в их дом под вечер, неся под мышкой корзинку. Мама представила эту женщину просто как «повитуху», как будто ту назвали так при рождении, вместо того чтобы дать ей настоящее имя. У женщины была добрая улыбка и пухлое одутловатое лицо. Она подарила Клэр новую тряпичную куклу и набор кубиков и строго велела ей отнести их в свою спальню и оставаться там, что бы она ни услышала. Клэр пообещала ей так и сделать только потому, что повитуха держала игрушки так, что до них нельзя было дотянуться, и требовала от Клэр согласия, прежде чем отдать их ей.
        Поначалу оставаться в спальне было легко. Клэр рассеянно слушала доносящиеся сверху невнятные разговоры, тяжелые шаги, плеск воды. Но потом ее мама начала стонать.
        А затем она услышала крик.
        Клэр тихонько поднялась по лестнице и заглянула в щелку между дверью и косяком. Ее мама лежала на кровати, выгнув спину от боли и скомкав простыню в кулаках. Ее ночная рубашка была мокрой и прилипла к ее телу, жилы на висках вздулись. Лицо у нее было красное и блестело от пота.
        Сердце Клэр сдавил страх. Она сбежала по лестнице вниз и остаток дня пролежала, прижав колени к груди, гадая, не умирает ли ее мать. Может, тряпичная кукла и кубики были предназначены в качестве утешения, как пироги, которые соседи приносят на поминки?
        Но ее мать не умерла. Наутро повитуха спустилась, напевая веселый мотив и неся охапку окровавленных простыней.
        Когда она увидела Клэр, ее губы тронула ласковая улыбка.
        - Все хорошо, дорогая. Теперь у тебя есть сестра.
        После того, что творилось вечером и минувшей ночью, Клэр была совершенно уверена, что ей не хочется иметь сестру.
        Но теперь ее мать была больше похожа на саму себя - хотя вид у нее был усталый. Она снова поманила к себе Клэр, глядя на нее с надеждой.
        - Подойди, солнышко, и посмотри на нее.
        Клэр медленно подошла, встала на цыпочки и посмотрела на сверток. У младенца было сморщенное личико, а головку покрывал редкий пушок, то ли белокурый, то ли рыжий. С минуту Клэр смотрела, затем опустила пятки на пол и сложила руки на груди.
        - Она выглядит не очень…
        Глаза ее матери широко раскрылись, и она прикрыла рот рукой, словно подавляя смех. А затем сказала:
        - Ну, у всех младенцев лица немного напоминают…
        - Кашу? - подсказала Клэр.
        На сей раз ее мать все-таки рассмеялась - это был звонкий смех, похожий на звук колокольчика. Она нежно тронула Клэр за кончик носа.
        - Да, кашу, это подходящее описание. Но она вырастет настоящей красавицей, вот увидишь. А теперь садись ко мне на колени, дорогая. У меня хватит места для вас обеих.
        Воспоминание рассеялось, и зал снова приобрел четкие очертания. Сердце Джульетты неистово стучало в ее груди. Она помнила этот дом. Он был маленьким, там было полно сквозняков, а ковры на скрипучих половицах были вытерты. И ее мать. Она выглядела моложе, чем в неясных воспоминаниях Джульетты, но у нее были те же самые темные глаза. И тот же самый нос пуговкой. И чуть заметные складки вокруг ее губ, когда она улыбалась.
        Джульетта не знала, как Анри это сделал - как он сумел так точно воспроизвести детали, - но это была всего лишь иллюзия. Ее накрыло облегчение.
        - Это не воспоминание Клэр, - сказала она ему.
        На лице Анри мелькнула тревога и быстро исчезла. Когда он заговорил, его голос звучал сдержанно. Осторожно.
        - Почему ты так решила?
        - Не пойми меня неправильно, это хорошая имитация. Но, когда родилась я, Клэр было всего четыре года. А ты сделал ее мысли такими сложными. Она никак не могла думать, используя такие слова, как в качестве утешения.
        - Вероятно. Но память работает не так. - Глаза Анри были полны сожаления. В нем было нечто такое, что внушало ей доверие. Но, возможно, она видит только то, что он сам хочет ей показать.
        Она сглотнула.
        - Я не понимаю. Это воспоминание Клэр или нет?
        - Воспоминания не заслуживают большого доверия, это известно. И они, к тому же, изменчивы… - Анри сжал свой затылок. - Поэтому-то мое волшебство и действует так эффективно. Всякий раз, когда мы что-то вспоминаем, наш разум немного изменяет это воспоминание - добавляет новые детали, удаляет старые - даже когда мы не осознаем, что это происходит. Вероятно, Клэр потом не раз думала о том дне. Но, вспоминая его, она каждый раз была уже другим человеком - у нее появлялись новые впечатления, менялись ее восприятие самой себя, ее чувства к тебе. Так что всякий раз, думая о нем, она вспоминала его в новом контексте, и детали становились немного иными. Возможно, четырехлетняя Клэр и не знала таких слов, как в качестве утешения, но в двадцать лет она знала их наверняка.
        Джульетта обхватила себя руками. От мысли, что ее собственные воспоминания могут не заслуживать доверия, она чувствовала себя так, будто земля уходит у нее из-под ног. Как будто она стоит не на камне, а на зыбучем песке. Она не могла этого принять.
        - Это не имеет никакого смысла, - сказала она, имея в виду и его объяснение работы памяти, и его утверждение, что Клэр хотела избавиться от своих воспоминаний.
        Он вздохнул.
        - Я знаю. Но это не значит, что это неправда.
        Джульетта смотрела, как сожаление на его лице сменилось покорностью судьбе, на смену которой опять приходит сожаление. И было ясно, что и то и другое искренне.
        Все в душе Джульетты смолкло, и там воцарилась глухая тишина. Как после взрыва.
        Она всегда знала правду. Она знала ее, когда украла деньги, отложенные на черный день, знала, когда садилась в карету, знала, когда входила в двери «Сплендора». Клэр оставила ее, бросила, и она всегда знала, что когда-нибудь это случится.
        Она всегда понимала, что так и будет. Все бросали ее. Ее отец, который ушел еще до того, как она смогла запомнить его лицо. Ее мать, которая пообещала вернуться, но так и не вернулась.
        И вот теперь Клэр.
        Все свое детство Джульетта отворачивалась от уродливой реальности, как отворачиваются от рычащей собаки в надежде на то, что она пойдет своей дорогой, не став нападать, но ее все равно продолжал грызть страх: что, если ее бросит и Клэр?
        И теперь ее худшие страхи сбылись. Она осталась совершенно одна.
        У нее зазвенело в ушах.
        - Я хочу пойти в номер. - Ее голос звучал безжизненно, глухо.
        - Да, конечно. - Анри сжал ее локоть, словно опасаясь, что она лишится чувств. Возможно, так и будет.
        Весь обратный путь она прошла как в тумане, спотыкаясь и ничего не видя. Чудеса «Сплендора» не привлекали ее, она с трудом переставляла ноги. Несколько раз Анри прочищал горло, будто желая что-то сказать, но так ничего и не говорил.
        Ее мысли блуждали, она чувствовала себя будто отделенной от своего собственного тела, и ей казалось, что, возможно, когда Анри отпустит ее локоть, она воспарит и улетит.
        Но, когда они наконец дошли до двери ее номера и он отпустил ее, разочарованная Джульетта обнаружила, что ее ноги, словно налитые свинцом, так и остались стоять на полу.
        Анри ткнул плинтус носком ботинка.
        - Прости. Я думал, правда поможет тебе.
        Она уставилась на него:
        - Поможет сделать что?
        Лицо Анри дрогнуло, и он пожал плечами:
        - Я надеялся, что она поможет тебе понять, чего ты хочешь. Поможет стать счастливой.
        В ней вспыхнула искра гнева, и контуры предметов задрожали и расплылись перед ее глазами, как дрожит воздух над костром. Она и забыла, что гнев - если у него есть пища - способен разрастись, вытеснив все остальное. Он вытеснил из ее сердца отчаяние. Именно он и привел ее в этот отель, но затем она забыла, что его нужно кормить, питая вместо этого нелепую надежду на то, что это «Сплендор» изменил Клэр и что Клэр, возможно, не хотела ее бросать. Но теперь она вспомнила, как следует питать свою ярость, свой гнев.
        Наверное, ей следовало бы испугаться, почувствовав, как гнев захлестывает ее, как он сжигает все. Но она не испугалась. Гнев принес ей облегчение, он был словно холодная вода в жаркий день.
        Анри вглядывался в нее, и на лице его была написана такая искренность, что на секунду ей захотелось перестать питать свой гнев и дать ему сойти на нет. Но тогда на место гнева придет боль. И она засмеялась злым, жестоким смехом. Он вздрогнул, и это порадовало ее.
        - Ты думал, известие о том, что моя сестра питала ко мне так мало любви, что захотела избавиться от воспоминаний обо мне, может сделать меня счастливой? - Ее голос звучал визгливо.
        - Нет, разумеется, нет. - Волосы Анри упали ему на лоб, и он откинул их. - Но я думал, что правда поможет тебе.
        Она бросила на него испепеляющий взгляд.
        - Посмотри по сторонам, Анри. Никто не является сюда за правдой.
        Он воззрился на нее, словно пытаясь собраться с мыслями, подыскать слова. Но она не стала ждать. Ей не хотелось слышать то, что он скажет. Открыв дверь своего номера, она зашла и захлопнула ее перед ним.
        Джульетта не могла заснуть.
        Оказалось, что ярость придает силы. После того как Анри перестал стучаться в дверь номера и просить открыть ее, она провела весь остаток дня, ходя взад и вперед, игнорируя предлагаемые Кэли еду и увеселения и отказываясь поддаться искушению убраться из «Сплендора» до срока и больше никогда не возвращаться сюда. У нее не было желания остаться, но она также не хотела и уходить. Ее мысли неслись по кругу, подобно псу, убежденному, что, если постараться, он сможет поймать свой собственный хвост.
        Когда пришла ночь, она чувствовала себя опустошенной. Ее тело болело от усталости, и она жаждала забвения, которое подарит ей сон. Она легла в кровать с нетерпением щенка, которому предложили кусок печенки. Но даже здешний невероятно удобный матрас не смог подарить ей забытье. Перед ее мысленным взором снова и снова проходило воспоминание Клэр.
        Может быть, ее рождение разрушило жизнь Клэр?
        От этой мысли ее пробрала дрожь. И тут ей в голову пришла другая мысль, и она резко села. Вернувшись из «Сплендора», Клэр узнала ее. Она держалась с ней холодно и отстраненно, но она знала ее. Значит, не все воспоминания Клэр о ней были удалены. Внезапно ей отчаянно захотелось узнать, какие воспоминания хранятся в остальных сосудах, какие воспоминания Клэр решила продать и почему. Ей надо было остаться в Зале Воспоминаний подольше и заставить Анри показать ей содержимое каждого сосуда, принадлежавшего Клэр.
        Джульетта встала, надела халат и тапочки. Анри наверняка не позволил бы ей опять войти в тот зал после того, как она так отреагировала на воспоминание Клэр. Но ей не нужно его позволение. Она запомнила дорогу туда. И она выскользнула в коридор.
        В отсутствие света «Сплендор» выглядел совсем иным.
        В окна лился бледный, холодный свет луны, придавая коридорам жуткий вид, по стенам ползали тени, похожие на пауков. По спине Джульетты пробежали мурашки, и она едва не повернула назад.
        Но тут факелы на стенах вдруг вспыхнули и омыли ее теплым приветливым светом. Перед нею на площадке лестницы возник столик, на котором стояли чашки с горячим дымящимся какао, вазочки с маршмеллоу, блюда с мятными конфетами и графинчики, полные ароматных сиропов. Наверняка это угощение предназначено для того, чтобы внушить ей желание вернуться в номер. Может, поддаться искушению и угоститься? Попивая горячий шоколад перед потрескивающим в камине огнем, она смогла бы расслабиться и заснуть. Но в ее мозгу опять возникли мысли о Клэр - тайна остающихся стеклянных сосудов с воспоминаниями ее сестры настойчиво влекла ее вперед, - и она прошла мимо столика, надеясь, что он еще будет здесь, когда она вернется.
        Она спустилась по лестнице и пошла по лабиринту из коридоров, направляясь в северо-западный угол главного здания, куда утром привел ее Анри.
        Но тут она увидела знакомую картину - два кожаных кресла с подголовниками, стоящие возле полок, полных книг, перед водопадом, омывающим стеклянные валуны и вливающимся в небольшой бассейн, на поверхности которого спит пара лебедей.
        Она проходила здесь несколько минут назад, хотя тогда один из лебедей еще не спал и, увидев ее, издал какой-то приглушенный звук.
        Она была так уверена, что сможет найти дорогу, но каким-то образом сделала круг.
        Может быть, это просто потому, что она устала.
        Она попробовала еще раз, напрягши внимание, но через несколько минут вновь оказалась возле водопада.
        Сколько бы раз она ни пыталась, ей не удавалось отыскать ту лестницу, к которой ее привел Анри.
        Когда он вел ее в Зал Воспоминаний, там нигде не было ни засовов, ни замков. И она решила, что без труда сможет вернуться туда и получить доступ к воспоминаниям Клэр. Но теперь ей было ясно, что это куда сложнее, чем она ожидала.
        В отеле, полном иллюзий, ей вряд ли удастся отыскать нужный ей путь.
        Глава двенадцать. Анри
        Анри не мог сосредоточиться.
        Обычно ему нравилось работать с воспоминаниями - он испытывал упоение, выбирая ненужные, нежеланные соломинки из памяти одного человека и превращая их в золото в памяти другого. Но сегодня он никак не мог собраться. Перед его мысленным взором то и дело вставало лицо Джульетты, полное муки и начисто лишенное надежды. Он был так уверен, что правда поможет ей обрести покой. Он понимал, что, узнав о предательстве Клэр, она испытает боль - было бы глупо думать иначе, - но он также был убежден, что это освободит ее.
        Но в результате он опять сделал хуже.
        Даже долгое купание в горячих источниках не помогло ему. Его мысли одновременно и неслись вскачь, и еле ворочались, как будто его разум разделился пополам и одна его половина лихорадочно искала ответы, а другая пребывала в тупом отчаянии.
        Его босые ноги оставляли на каменных полах мокрые следы, пока он рассеянно двигался от номера к номеру, вполсилы вплетая иллюзии в сны спящих гостей. Он вливал в их сознание стандартные удовольствия - даря им радость от праздников, развлечений, вкусной еды. На что-то более сложное у него просто не было сил.
        А между номерами его мысли снова и снова возвращались к Джульетте. Как он мог убедить себя, будто понимает ее? Почему он решил, что они похожи, что она, как и он сам, предпочла бы не фантазию, а реальность? Он считал, что у него на руках выигрышная комбинация карт, но их вдруг выхватили у него, перетасовали и раздали заново. И теперь он больше не понимал правил игры. Он вообще перестал понимать, в какую игру он играет.
        В его мозгу снова и снова звучали слова Джульетты. Никто не является сюда за правдой. Это было так не похоже на то, чего он ожидал от нее, и он удивлялся тому, какую печаль это вызывает в его душе.
        Такие слова могла бы сказать Стелла.
        Стелла. Его охватила паника. Она будет вне себя.
        Но сейчас ему нельзя беспокоиться из-за этого. Ему еще предстоит столько работы. Столько серой обязаловки. Ему нужно обслужить еще многих и многих гостей и сотворить одно особенно сложное Неповторимое Переживание. Он взъерошил пальцами свои волосы и решил заняться именно им. И направился к номеру 278, в котором остановился Артур Чарльз.
        Анри достал из своей сумки стеклянный сосуд - грушевидный и темно-серый. Пустые сосуды для воспоминаний были одинаковыми - прозрачными и имеющими одну и ту же форму и один и тот же размер. Но едва в такой сосуд попадало воспоминание, как стекло начинало изгибаться и менять цвет. Счастливые воспоминания обычно придавали сосудам ласкающие глаз формы и веселые цвета.
        Но этот сосуд имел форму ручной гранаты, и клубящееся в нем воспоминание придало его стеклу зловещий темный цвет.
        Артур Чарльз жаждал приключений, и самым большим его желанием было героически броситься в бой. Анри было страшно приступать к решению этой задачи. Обычно создание Неповторимого Переживания приносило ему удовлетворение, ибо такие переживания были полны ярких образов и сильных эмоций, которых ему так не хватало в его собственных воспоминаниях.
        Но на этот раз все было не так. Ему требовалась огромная концентрация внимания, чтобы тот, кому он передавал это воспоминание, в полной мере испытывал упоение битвой, но в то же время не чувствовал той муки и того отчаяния, из-за которых донор, тот гость, кому это воспоминание принадлежало прежде, захотел избавиться от него.
        Но, к сожалению, после всего того, что произошло с Джульеттой, Анри сейчас было трудно собраться.
        Хотя, с другой стороны, работа над этим Неповторимым Переживанием под стать мрачному расположению духа, владеющему им.
        Он сделал глубокий вдох и возвел вокруг своего сердца стены, слишком высокие, чтобы их могла преодолеть такая банальная штука, как беспокойство. Призвав на помощь запас силы, таившийся в нем где-то глубоко-глубоко, он вынул из сосуда пробку, наклонил его, и облачко воспоминания вылилось в его ладонь.
        На него тут же обрушился поток образов, ощущений и чувств - лязг стали, запах крови, готовность умереть за правое дело. Он аккуратно направил воспоминание в маленькое отверстие в стене номера 278 и осторожно опустил его на виски Артура Чарльза. И начал вплетать его в сознание этого гостя.
        Он удалил из него куда больше, чем оставил, убрав полное боли ржание раненых лошадей, отдающую серой вонь порохового дыма, жуткое зрелище убитого друга.
        И страх.
        Затем искусно вплел то, что осталось, в сознание Артура Чарльза, переплетя это с фантазиями, которые тот лелеял с детства. Вот Артур храбро бросается в бой. Вот он ощущает в своей руке тяжесть сабли, чувствует под собой бег своего коня. Анри подарил ему чувство товарищества, чести и радость от одержанной победы, как Артур всегда и воображал, но теперь все это было пропитано тщательно отобранными чувствами и ощущениями, взятыми из воспоминания того, кому действительно довелось воевать.
        В конечном итоге Неповторимое Переживание получилось безупречным - Артур будет мысленно проживать его опять и опять, упиваясь его деталями. И когда-нибудь расскажет эту историю своей семье, качая на колене своего внука. Он улыбнулся во сне.
        И Анри почувствовал себя лжецом.
        На следующий день Анри избегал встречи со Стеллой так долго, как только мог, сосредоточившись на своей работе. Он провел короткое совещание с создателями атмосферы, чтобы удостовериться в том, что номер каждого из гостей дарит тому то отдохновение и волшебство, которым славился «Сплендор». Он зашел к портным, чтобы проверить, как идет работа над костюмами для предстоящего бала-маскарада. А затем отправился на кухню, чтобы дать Амелле рекомендации по поводу ужина. Для номера 117 он велел приготовить пасту, пропитанную ощущениями покоя и комфорта; для номера 397 - копченую семгу, сдобренную теми чувствами, которые человек испытывает, любуясь отражением оранжевого заката на поверхности горного озера; для номера 123 - жаркое в горшочке со вкусом возвращения домой.
        - Все это звучит просто восхитительно, - сказала Стелла, войдя в кухню и приобняв Амеллу за плечи. - Жаль, что я не могу отведать каждое из этих блюд.
        При виде нее у Анри засосало под ложечкой. Он надеялся отложить беседу о Джульетте на потом. Стелла взглянула на него с непроницаемым выражением лица, затем снова перевела взгляд на Амеллу.
        - Я рассчитывала ненадолго забрать Анри у тебя. Или… тебе надо поговорить с ним еще?
        Вопреки очевидному Анри надеялся, что главная повариха скажет: Да, по правде говоря, нам еще надо обсудить меню для десятков гостей. Но работники отеля редко отказывали Стелле, и этот раз тоже не стал исключением.
        Амелла приветливо улыбнулась:
        - Нет, мы, разумеется, можем договорить и потом. Он весь в вашем распоряжении.
        Анри последовал за Стеллой вон из кухни, и она взяла его под руку.
        - Давай погуляем по саду, хорошо?
        - Конечно, - ответил он, - как тебе будет угодно.
        Стелла вышла через одну из боковых дверей, и они оказались в лабиринте из безукоризненно подстриженных живых изгородей. Вернее, это гостям казалось, будто здесь находится лабиринт. Для Анри и Стеллы это была просто прямая дорожка, ведущая в небольшой розарий, в центре которого стояла каменная скамья. Они оба уселись, Стелла повернулась к нему, заученное радушие сползло с ее лица, и оно стало серьезным.
        - Мне не терпелось услышать последние новости о той нашей гостье, которая свалилась на нас как снег на голову.
        Анри вздохнул, чувствуя изнеможение, вызванное отнюдь не недостатком сна.
        - С ней возникло небольшое осложнение.
        Она слегка поджала губы.
        - Какое именно?
        - Недавно в отеле останавливалась ее сестра. - Он уставился в землю и поддел носком ботинка камешек. - И стала донором.
        Стелла шумно втянула в себя воздух, и Анри поднял взгляд. Ее лицо побледнело, и она медленно качала головой.
        - Как это могло произойти? Почему ты не пришел ко мне вчера вечером сразу, до того, как начать ночной обход?
        Анри стиснул рукой край скамьи. Ответить на этот вопрос было нелегко. Как он объяснит, что знал про Клэр с самого первого вечера? И, что еще хуже, как сказать Стелле, что он приводил Джульетту в Зал Воспоминаний? Если бы он только мог…
        - Анри! - Голос Стеллы был резок и властен. - Ответь мне.
        - Я не знаю, как это произошло, - ответил он на первый вопрос, проигнорировав второй. - Она забронировала отель в последний момент, так что у нас не было возможности проверить ее.
        - Напомни мне, какое воспоминание ты забрал у ее сестры.
        Слова застревали в его горле.
        - Это было не одно воспоминание, их было много. Эта гостья больше не хотела иметь сестру. - Когда он произносил эти слова, ему стало не по себе, и он вдруг ясно осознал, почему Джульетта вызывает у него такие странные чувства. Он старательно удалил из сознания Клэр почти все ее воспоминания о Джульетте. И в результате сам стал чувствовать себя так, будто знал Джульетту всю свою жизнь. И ненавидеть Клэр за то, что та совершила.
        Стелла вскочила на ноги и принялась ходить взад и вперед, массируя свой лоб.
        - Мы должны выставить ее. Это катастрофа.
        В душе Анри снова пробудился охранительный инстинкт, и он подумал, что это, возможно, отголосок той привязанности, которую когда-то испытывала к Джульетте Клэр. Но, как бы то ни было, принадлежало ли это чувство ему самому или нет, он хотел помешать планам Стеллы.
        - Это не катастрофа, - сказал он. - Я по-прежнему работаю над тем, чтобы выяснить, чего она хочет.
        - Она может хотеть только одного - разрушить все то, что я создавала всю жизнь. - Взгляд у Стеллы сделался безумным, ее грудная клетка ходила ходуном. Анри вдруг показалось, что там заключена испуганная птица, отчаянно пытающаяся освободиться, спастись.
        Анри встал и ласково положил ладонь на ее предплечье.
        - Ее сердце разбито. Вероятно, ей просто нужно время, чтобы прийти в себя.
        - У нас нет времени, - рявкнула Стелла. - Покупательница этих воспоминаний уже здесь, и, если эта девушка помешает их передаче, она все разрушит.
        - Она не помешает, - возразил Анри, хотя его пульс неистово частил. - У меня все под контролем.
        Выражение лица Стеллы изменилось.
        - В самом деле? Я беспокоюсь о тебе, Анри. Мне бы не хотелось, чтобы ты надорвался и с тобой опять случился приступ.
        Анри вздрогнул. Хотя он и хорошо разбирался в воспоминаниях - и знал, что давние покрываются приятной патиной, а свежие вибрируют от новизны, - его собственные воспоминания то и дело ускользали от него. Магия воспоминаний была одновременно и благословением, и проклятием - он мог помогать другим, но из-за этого его собственные воспоминания были зыбки. Время от времени он утрачивал их совсем. Это было ужасно - знать, что ты что-то забыл, но не понимать, что именно. Это было все равно что зайти в комнату и вдруг обнаружить, что ты не помнишь, зачем ты здесь, - но то, что происходило с ним, куда больше пугало и выбивало из колеи.
        Даже его воспоминания о детстве были размытыми, неясными. Как будто кто-то смазал непросохшие чернила. Но одну вещь он не забудет никогда - как Стелла и Тео взяли его к себе после того, как его собственные родители бросили его. Отец и мать не сумели справиться с его странностями - с забывчивостью и со способностью проникать в их воспоминания и подробно пересказывать их. Анри смутно помнил, как они сложили его вещи в небольшой ящик, отвели его в детский дом и тихо поговорили с воспитательницей. Он помнил, как умолял их не уходить и как его сердце разбилось от горя, когда они ушли. Но как бы он ни силился, ему никак не удавалось вспомнить ни их лиц, ни их имен.
        Через несколько месяцев Тео и Стелла забрали его к себе, в «Сплендор», и отнеслись к нему как к сыну, которого у них никогда не было. Они помогли ему понять волшебство и научили управлять им. Его пробирала дрожь, когда он представлял себе то, что могло бы произойти с ним, если бы не они. Если бы у него не было работы в отеле, его жизнь была бы пустой, не имеющей смысла. И какая другая пара захотела бы усыновить ребенка, который не способен удержать свои собственные воспоминания, ребенка, который в один прекрасный день может их забыть?
        Стелла и Тео спасли его, и преданность им была абсолютной. Он никогда никому не позволит причинить им вред. Даже Джульетте, как бы она ни нравилась ему.
        Он сглотнул застрявший в горле ком. Стелла пристально смотрела на него с беспокойством на лице.
        - Со мной все хорошо, - сказал он. - Я найду способ справиться с этой проблемой, обещаю.
        Она положила ладонь на его щеку. Ее рука холодила его горячую кожу.
        - Ты хороший мальчик, Анри.
        Его охватила нежность.
        Единственная вещь, которую Стелла любила так же сильно, как Тео и Анри, был «Сплендор».
        Он помнил, как как-то раз - когда он приходил в себя после особенно тяжелого приступа - она сидела у его постели, положив сложенную прохладную тряпицу на его лоб. Кормя его с ложки теплым бульоном, она говорила тихо, почти рассеянно, как будто разговаривала не с ним, а с самой собой.
        - В детстве у меня было всего две мечты. Я хотела стать матерью и создать что-то настолько невероятное, чтобы людям казалось, что фантазии могут оживать. Тот день, когда мы купили эту землю, стал одним из самых счастливых дней моей жизни. - Она замолчала, держа ложку над миской. - Ты знал, что когда-то на этом месте стоял древний храм?
        - Нет, не знал. - Но, подумав о геотермальных озерах в подземелье, он не удивился. Он не мог представить себе ничего более священного, чем умиротворяющее исцеление, которое они дарили ему.
        Стелла прижала ложку к его губам.
        - Он пришел в ужасное запустение, но я сумела проникнуть сквозь пелену иллюзии и увидеть, каким он может стать.
        Тогдашнее выражение ее лица, когда она говорила о «Сплендоре» - мечтательное, благоговейное, - сохранилось в его памяти, как совсем немногое в его жизни.
        Она поставила миску с бульоном на прикроватную тумбочку.
        - Когда здесь у нас появился ты, моя первая мечта сбылась, - сказала она. И, перевернув мокрую тряпицу, промокнула его виски более прохладной ее стороной. - И я надеюсь, что ты поможешь мне не дать угаснуть и второй моей мечте. Ведь когда-нибудь «Сплендор» может стать твоим.
        Это воспоминание вызвало у него улыбку, и, когда его взгляд встретился со взглядом Стеллы, она тоже улыбалась, как будто они вместе переместились в прошлое. Как будто она только-только выходила его.
        Анри сжал ее пальцы:
        - Не беспокойся. Я никогда не допущу, чтобы с твоим достоянием произошло что-то дурное.
        - Это не только мое достояние. Отель важен и для твоего будущего. Я полагаюсь на тебя и надеюсь, что ты будешь оберегать «Сплендор» для нас всех.
        Глава тринадцать. Джульетта
        Джульетта потратила все утро, глядя на себя в зеркало.
        После ее неудавшейся попытки отыскать Зал Воспоминаний минувшей ночью она вернулась в свой номер и провела несколько бессонных часов, глядя на потолок. Ей отчаянно хотелось добраться до воспоминаний Клэр, однако, сколько она ни блуждала по коридорам, ей так и не удалось приблизиться к ним.
        Та лестница находилась там же, где и прежде - в этом она была уверена, - и это значит, что волшебство делает некоторые вещи невидимыми для нее. Но персонал «Сплендора» невосприимчив к этому волшебству - либо от природы, либо их этому обучили. А в отеле работает столько людей, что дело наверняка не в первом, а во втором, решила она. И, если этому смогли научиться они, то сможет и она; ей нужно узнать способ, как проникать сквозь пелену иллюзий, и тогда она отыщет дорогу к воспоминаниям Клэр.
        Эта мысль была опасной, но приятно щекотала ее нервы. Джульетта продолжала обдумывать ее со всех сторон, пока бледный рассвет не начал просачиваться в щели между занавесками ее кровати.
        Хотя она была убеждена, что правильно оценила стоящую перед ней задачу, она понятия не имела, как ее решить. Возможно, ей надо просто убедить себя в том, что фантазии, окружающие ее - это всего лишь волшебство, призванное скрывать реальность. Если она сумеет разгадать этот трюк, быть может, ей удастся увидеть все вокруг таким, какое оно есть на самом деле.
        Она сделала глубокий вдох и зажмурила глаза. Прежде чем открыть их снова, она досчитала до десяти и приказала себе увидеть правду, как она есть. Но все в комнате осталось таким же: тот же пушистый белый ковер, те же мраморные колонны с каннелюрами, те же бледно-зеленые стены, усеянные маленькими розовыми бутонами роз. Джульетта скомкала в кулаке простыню, однако атлас остался таким же гладким, как и прежде. Значит ли это, что здешняя роскошь настоящая? Или же дело в том, что у нее просто ничего не выходит? У нее вырвался досадливый вздох. Не имея ориентира, она так ничего и не поймет. Она вспомнила свой первый вечер здесь - тогда все вокруг казалось ей таким волшебным, таким необыкновенным. А теперь эти же самые чудеса стали препятствием на ее пути.
        Ей не под силу одолеть здешнее волшебство, столь могучее, что оно может убедить ее в безупречности самой себя. И тут в ее мозгу возникла идея. Пожалуй, у нее все-таки есть ориентир. Вскочив с кровати, она бросилась к зеркалу. Она принесла с собой в «Сплендор» одну вещь, которую волшебство изменило до неузнаваемости - свое отражение. Она сама может стать своим ориентиром.
        Она подтащила пуфик к зеркалу и принялась изучать свое отражение. Ее длинные волосы ниспадали ей на плечи мягкими медными волнами, кожа была гладкой, как полированный мрамор, на щеках розовел чуть заметный румянец. Она сосредоточилась и попыталась отыскать свои веснушки. Провела пальцами по своим волосам, чтобы нащупать курчавость, с которой постоянно вела борьбу, но все было тщетно - ее локоны и на ощупь были такими же шелковистыми, какими казались.
        Сколько она ни искала, ей никак не удавалось найти ни одного изъяна. Ее нос упорно оставался все таким же прямым.
        Ее охватило отчаяние. Она чувствовала, как ее кожа нагревается, как ее глаза начинает щипать от слез. Но ее отражение оставалось все таким же безмятежным.
        Она подняла руку, приложила ладонь к щеке, и ее отражение сделало то же самое. Зеркало воспроизводило ее жесты, но отказывалось показать ей правду.
        Это было не просто приятное волшебство, доводящее до совершенства то, что и так было красиво.
        Это был обман.
        Эта мысль пронизала ее, как камень, брошенный в озеро. И тотчас что-то на краю картинки, которую видели ее глаза, дрогнуло. На мгновение в зеркале мелькнуло ее истинное отражение - россыпь веснушек, шрамик на подбородке, волосы, курчавые и смятые после сна. Но все это тут же пропало, уступив место лучезарной и розовощекой самозванке с талией, кажущейся на несколько размеров тоньше.
        Джульетта все еще сидела перед зеркалом, стараясь прорваться сквозь пелену иллюзий, когда раздался стук в дверь. И в комнату заглянула Кэли.
        - Привет. Тут кто-нибудь есть?
        Джульетта вышла из-за угла.
        - Доброе утро.
        - Разве сейчас еще утро? - Тон Кэли был беспечен и игрив. Она перевела взгляд на окно. - Надо думать, что да, но уже самый его конец. Надеюсь, вы голодны. Я принесла вам поздний завтрак.
        Джульетта посмотрела на серебряный поднос в руках Кэли - воздушный хлеб, ваза с фруктами, золотистое суфле. И под ее пристальным взглядом поднос начал - она попыталась отыскать нужное слово - начал распыляться. Его очертания то расплывались, то вновь обретали четкость, картинка перед ее глазами плыла. Она заморгала.
        Кэли сдвинула брови, и Джульетта мысленно встряхнула себя. Она не может позволить себе вызвать подозрение.
        Она улыбнулась:
        - Я буквально умираю с голоду.
        Обе они подошли к столу, и Кэли поставила на него поднос с едой. Джульетта уставилась на свой завтрак, стараясь проникнуть взором сквозь обман. Но ничего не произошло. Глянцевитые фрукты - сочный фиолетовый виноград, спелая клубника, ломтики зеленого яблока - смотрелись все так же аппетитно, поджаренный на сливочном масле хлеб казался все таким же соблазнительным, а от суфле исходил бесподобный аромат.
        Она положила в рот одну виноградину и попыталась сосредоточиться. Вкус у ягоды был безупречным. Но ведь ей известно, какой вкус должен иметь виноград - так что узнать иллюзию, казалось, будет легко. Она взяла ложку и попробовала суфле. И ощутила вкус копченой гауды, ветчины и пармезана. Как и вся остальная еда, которую ей подавали в отеле, это суфле было необычайно вкусным.
        Возможно, в здешней еде нет волшебных чар. Они с Клэр достаточно часто заглядывали в витрины кондитерских, прижимаясь к стеклу носами и глядя, как посетители блаженно закрывают глаза, поедая восхитительно выглядящие десерты, чтобы понимать, что кулинарное искусство - это тоже своего рода волшебство. Возможно, в плане еды «Сплендору» не нужны иллюзии, поскольку у него есть искусные повара.
        Но ведь она видела, как очертания подноса дрожали, расплывались.
        Как и ее фальшивое отражение в зеркале, которое дрогнуло перед тем, как она на миг увидела себя настоящую. Она зачерпнула еще одну ложку суфле. Это обман. Это обман. Это обман. И, когда она поднесла суфле ко рту, оно вдруг исчезло и вместо него на ложке оказалась овсяная каша.
        Джульетта выронила ложку.
        Кэли вскрикнула, когда каша оказалась на полу.
        - Простите, - сказала Джульетта. - Я… должно быть, у меня скользкие пальцы.
        - Не извиняйтесь. - Кэли уже торопливо вытирала пол салфеткой. - Это пустяки.
        Сердце Джульетты колотилось. Она сделала это - сумела прорвать пелену иллюзий. Но ей нельзя показывать это другим, иначе она так и не сможет вернуться в Зал Воспоминаний.
        Кэли подошла к мусорному ведру, чтобы вытряхнуть салфетку, и Джульетта воспользовалась этим моментом, чтобы придать своему лицу безмятежный вид. Надо узнать все, что только возможно, о том, как работает отель. К тому времени, когда Кэли вернулась к столу, Джульетта уже сидела спокойно, изобразив на лице то, что, как она надеялась, может сойти за умиротворенную улыбку.
        - Как долго вы работаете здесь?
        - Хм… - Кэли намотала на пальцы прядь волос. - Около года.
        - А ваше обучение было трудным?
        Кэли пожала плечами:
        - Не очень. Я уже работала персональным менеджером в другом отеле, и разница оказалась не такой уж большой.
        Джульетта прикусила нижнюю губу, пытаясь сформулировать такой вопрос, который дал бы ей больше сведений о «Сплендоре», чем бессодержательные реплики Кэли. Она перебрала в уме несколько вариантов: Весь ли персонал отеля обучен магии или только немногие избранные? Насколько хорошо вы знаете Анри? Он когда-нибудь объяснял вам, чем именно он занимается здесь? Но ей так и не удалось придумать такой вопрос, который не возбудил бы подозрений. В комнате повисло неловкое молчание.
        Наконец Джульетта откашлялась:
        - Вам нравится здесь? Вы счастливы?
        Глаза Кэли сузились, и она села прямее.
        - А почему вы спрашиваете?
        Джульетта ощутила легкую панику. Может быть, она зашла слишком далеко? Она решила испробовать другой подход, такой, который, как она надеялась, не вызовет у Кэли подозрений и заставит ее говорить более откровенно.
        - Я подумываю о том, чтобы поработать здесь, - сказала Джульетта.
        - Ах, вот оно что. - В глазах Кэли зажегся интерес. - Что ж, в таком месте трудно не чувствовать себя счастливой. - Она взяла с подноса ягоду клубники. - Чего стоит одна здешняя еда. - Положив ягоду в рот, она блаженно закрыла глаза, жуя. Может быть, иллюзии действуют и на нее? Или же она настолько искусна в обмане?
        А возможно, она просто пытается провести отвлекающий маневр.
        - Так каково это - работать здесь? - спросила Джульетта, изо всех сил стараясь придать своему тону беззаботность, хотя ее буквально трясло от острого желания выяснить как можно больше.
        Кэли резко встала:
        - Вам нравятся интересные истории?
        Этот вопрос застал Джульетту врасплох.
        - Да, я их люблю.
        Кэли сжала руки:
        - Тогда я знаю, чем вас занять.
        И, прежде чем Джульетта успела понять, что происходит, схватила ее за руку и потянула к двери.
        - Подождите, - запротестовала Джульетта. - Я же не одета.
        Кэли махнула рукой, словно отметая ее возражения.
        - Там, куда мы идем, пижама и халат - это самое оно.
        - Но куда мы идем?
        - Вы все увидите сами. - В голосе Кэли звучало радостное волнение, и у Джульетты забрезжила надежда, что она хочет отвести ее в какую-то скрытую от глаз гостей часть «Сплендора», чтобы удовлетворить ее любопытство относительно здешнего персонала.
        Но вместо этого Кэли привела ее в уютную, тускло освещенную комнату, где на полу, опираясь на огромные подушки и накрытые ворсистыми одеялами, лежало около десяти человек. Здесь же на большом кожаном кресле, подобрав под себя босые ноги, сидела женщина, а рядом с ней в каменном очаге горел огонь.
        Эта сцена была полна очарования, но в ней отсутствовало то феерическое волшебство, которого Джульетта уже привыкла ожидать от «Сплендора». Все выглядели непринужденно и словно чего-то ждали. Может быть, это собрание персонала?
        - Что мы тут делаем? - прошептала Джульетта.
        Кэли кивком показала на женщину, сидящую в кресле у огня:
        - Кэденс плетельщица.
        Джульетта недоуменно уставилась на Кэли:
        - А что она плетет?
        - Истории.
        Робкая надежда Джульетты погасла. Ее хотят сбить с пути. Отвлечь. Не дать ей выяснить то, что ей необходимо узнать. Она едва не вышла из комнаты, но тут Кэденс начала говорить:
        - Давным-давно в одном не очень далеком краю…
        Все замерло, как будто сама земля затаила дыхание, ожидая того, что произойдет. Слова Кэденс были будто проникнуты светом луны и звезд, и она сплетала из них переливающийся всеми цветами гобелен, затейливый и невыразимо прекрасный.
        Джульетта забыла, где она находится, забыла, кто она. Она становилась пираткой, бороздящей моря. Искательницей приключений, отправившейся на поиски сокровищ. Повелительницей драконов, летящей, сидя на спине огромного крылатого существа, и чувствующей ветер в своих волосах.
        Голос Кэденс сладко обволакивал ее, уносил ее в другой мир, такой, где она всегда была героиней, а ее приключения - как бы трудно ей ни приходилось - в конечном итоге неизменно увенчивались успехом. Когда Кэденс наконец замолкла, Джульетта чувствовала себя невесомой, словно пылинка, пляшущая в солнечном луче. Но затем комната начала медленно выходить из транса, люди шевелились, вставали, потягивались. Чары разрушились, и Джульетта ощутила в себе зияющую пустоту.
        Когда-то в детстве она упала с дерева. Время словно замедлилось, когда она полетела вниз с высокой ветки, оно тянулось, как стекающий с ложки мед. Затем она ударилась о землю с такой силой, что утратила способность дышать, поскольку из ее легких вышибло весь воздух, а кость руки жутко хрустнула, и рука изогнулась под неестественным углом.
        На ее крик прибежала мисс Дюран и, увидев ее, побледнела. Джульетта была охвачена истерикой, вызванной паникой и болью.
        Явившийся врачеватель заставил ее проглотить столовую ложку горького лекарства, от которого ее чуть не стошнило. Но, когда оно оказалось у нее в желудке, ее боль притупилась, она словно оторвалась от всего, что ее окружало, ее окутал туман, и она погрузилась в спокойный сон.
        Однако, когда она проснулась, ей показалась, что ее рука болит еще сильнее - это было из-за того, что ее сон был так сладок, так безмятежен.
        Такое же чувство владело ею и сейчас. Тогда, в детстве, она умоляла врачевателя дать ей еще горького лекарства, чтобы притупить боль, а теперь ей отчаянно хотелось броситься к Кэденс и просить ее продолжить эти ее восхитительные истории о подвигах и приключениях. Просить о новой дозе лекарства, чтобы более не испытывать дискомфорта.
        Со вчерашнего дня Джульетта пыталась сбросить с глаз морок фантазий, чтобы увидеть реальность, как она есть, как бы трудно это ни было.
        И теперь, после того как несколько последних часов она провела в сладком забытьи царства грез, ей было еще тяжелее возвращаться к холодной жестокой правде. Да, фантазии были лучше, чем реальность. Особенно такие, как в историях, сплетаемых Кэденс, такие, верить в которые было еще легче, поскольку они не притворялись чем-то другим. Не то что овсянка, маскирующаяся под суфле. Эти истории были лекарством для души, притупляющим боль и позволяющим тебе унестись прочь от реальности без ухищрений, без обмана. Правда, последствия пробуждения были ничем не лучше.
        Кэли взяла Джульетту под руку:
        - Ну, разве это было не чудесно?
        Джульетта чувствовала, что к глазам ее подступили слезы, но нельзя показывать их Кэли. Теперь она была уверена - визит к плетельщице историй был способом отвлечь ее, заставить прекратить свои расспросы об отеле, а раз так, необходимо создать у Кэли впечатление, что ее маневр сработал. Как ни ненавистна была Джульетте ее реальная жизнь, она не могла отказаться от поисков пути в Зал Воспоминаний, дабы получить ответ на вопрос о том, почему Клэр захотела избавиться от нее. И никакие бездумные удовольствия не отвратят ее от цели, как бы сладки они ни были.
        Джульетта изобразила на своем лице сияющую улыбку, не имеющую ни малейшего отношения к ее истинным чувствам.
        - Да, чудесно, - подтвердила она.
        - Я знала, что вы будете в восторге!
        Джульетта ощутила злорадное удовлетворение.
        Похоже, Кэли тоже не мастерица проникать сквозь флер иллюзий.
        Глава четырнадцать. Анри
        Анри бесцельно болтался по отелю. Гости обычно не замечали тех, кто работал в «Сплендоре», а другие работники время от времени кивали, увидев его, или здоровались, но Анри не мог не заметить, что, проходя мимо него, его коллеги немного ускоряли шаг. А иногда даже делали вид, будто не видят его вообще.
        Впрочем, возможно, все это было просто плодом его воображения.
        Двое портных примерно того же возраста, что и он сам, шли ему навстречу с противоположного конца коридора, катя большие вешалки на колесиках, полные одежды, обуви и шелковых масок - вещей, явно приготовленных для предстоящего бала-маскарада. Анри поднял руку, чтобы помахать им, но тут оба парня повернулись друг к другу и заговорили, как будто они с самого начала были поглощены увлекательной беседой.
        Он опустил руку. Значит, это не плод его воображения. Персонал отеля всегда держался от него на расстоянии. С некоторыми из них он поддерживал вежливые рабочие отношения, но по большей части он работал один.
        У него защемило сердце, как бывало не раз. Именно это чувство так часто и приводило его в Зал Воспоминаний, где он мог насладиться тем, что связывало людей с их близкими, - чувством, что у тебя есть братья или сестры, знающие твои секреты, родители, воспитывающие тебя, друзья, радующиеся твоим радостям и поддерживающие тебя в печали. Сам он был лишен всего этого. Единственными близкими ему людьми были Стелла и Тео.
        А теперь он поставил это под удар.
        Его последний разговор со Стеллой выбил его из колеи. Он вспомнил раздражение, которое слышалось тогда в ее тоне. Как это могло произойти?
        Он сообщил ей только малую часть правды, а она так раскипятилась, что он так и не решился рассказать ей все. Но в конечном итоге она узнает. А значит, он должен исправить положение, и притом быстро. Наверняка есть какой-то способ сделать так, чтобы пребывание Джульетты в «Сплендоре» оставило в ее душе позитивные чувства; если она уедет отсюда счастливой, репутация отеля не пострадает, и Стелла будет удовлетворена.
        Но он по-прежнему не знал, как этого добиться. У него было такое чувство, будто его сознание полно чисел, но всякий раз, когда он пытается их сложить и узнать сумму, его внимание начинает блуждать, и ему приходится все начинать сначала.
        Он продолжал бесцельно бродить по коридорам, пытаясь избавиться от тумана в голове, и остановился, только обнаружив, что дошел до подножия лестницы, ведущей в пентхаус. У него не было намерения приходить сюда, но, возможно, его ноги знали, что ему хочется ощутить себя частью семьи, хотя его голове это было невдомек. Стелла сейчас наверняка на работе - она редко возвращалась к себе до наступления темноты - но, может быть, там, наверху, находится Тео. Если кто и знал, как можно вернуть себе расположение Стеллы, то это он. Эта мысль приободрила Анри, и он начал подниматься, перешагивая через ступеньки.
        Когда он добрался до лестничной площадки, находящейся на один пролет ниже пентхауса, до его слуха донеслись голоса. Возможно, Стелла все-таки у себя. И тут он услышал свое собственное имя и застыл.
        - Я уже не уверена, что Анри может справиться с этой проблемой, - послышался сверху голос Стеллы.
        В ушах Анри застучала кровь, и он прижался спиной к стене.
        - Я продолжаю пристально наблюдать за ситуацией. - Этот голос принадлежал Кэли. - Она задает много вопросов, но пока что мне удавалось направлять ее внимание в нужное русло.
        Стелла неопределенно хмыкнула:
        - Мы не можем позволить себе идти на риск. А как Джульетта относится к Анри?
        - Кажется, он нравится ей, - сказала Кэли, - но в начале этой недели ее настрой внушал мне больший оптимизм. Пока что она не выказала интереса к тому, чтобы завязать романтические отношения. Вы хотите, чтобы я держала его подальше от нее?
        - Нет. Анри… - Стелла сделала паузу, будто подыскивая подходящее слово, и Анри затаил дыхание, ожидая того, что она может сказать. Но, когда она заговорила опять, удар оказался еще больнее, чем он представлял себе в самых худших своих опасениях. - Он слаб и уязвим. Я не хочу расхолаживать его. И кто знает? Может быть, он все-таки чего-нибудь добьется. Но держи меня в курсе. Если она станет источником проблем, нам, возможно, придется принять более радикальные меры.
        - Будем надеяться, что это не понадобится. Но вы будете первой, если я узнаю что-то новое.
        - Спасибо, Кэли. Я рада, что могу рассчитывать на тебя.
        - Конечно, можете.
        Звук шагов заставил Анри торопливо сбежать вниз. Он быстро шагал по коридорам, больше не раздумывая о таких вещах, как душевная близость, сам не свой от ужасных чувств.
        Он слаб и уязвим.
        Его обжег стыд, когда он вспомнил о своем обещании Стелле оберегать ее достояние. Оберегать «Сплендор». А она все это время считала его вообще не способным что-либо уберечь, что-либо защитить; считала его слабым.
        Хотя до захода солнца оставалось еще несколько часов, Анри решил не подниматься в свою спальню на чердаке и направился прямиком в крипту. Он чувствовал себя чучелом, на котором распороли швы, и только волшебство может их починить.
        Он зашел в Озеро Омаров, не раздеваясь, и погрузился в горячую лечащую воду. Вокруг его головы клубился пар, приятно туманя его зрение. Он сделал глубокий вдох, пытаясь разобраться в своих чувствах, завязавшихся в один тугой, тяжелый узел, который давил на его грудь изнутри, так что ему было трудно дышать. Но он не смог бы точно объяснить суть этих чувств, даже самому себе.
        Стелла никогда не притворялась, что она его мать. Она смотрела на него через призму того, что он мог сделать для «Сплендора». Анри всегда ясно понимал, какую роль он играет в ее жизни и в жизни Тео. Но тогда почему ее слова так ранили его - это было что-то вроде пореза от бумаги на его сердце. Такие порезы не сразу начинают кровоточить, но заживают не скоро.
        Наверное, дело в том, что она вела себя с ним так, что он мог чувствовать себя особенным. Незаменимым. Ее вера в него была чем-то вроде хранимых им у самого сердца сложенных страниц, на которых был записан его заветный секрет и которые истрепались оттого, что он так часто разворачивал их и читал. Услышать, как она говорит о нем так безразлично… это было все равно, как если бы она выхватила из его рук заветные страницы и со смехом зачитала их вслух. Он чувствовал себя униженным, маленьким и наивным, как будто он и впрямь был всего-навсего одиноким сиротой, которого никто не любил.
        Впервые после того, как он поселился в этом отеле, будучи ребенком, он попытался представить себе, каково это - покинуть «Сплендор», уехать. Он повидал немалую часть света, заглядывая в сознание других, и имел кое-какое представление о том, как может выглядеть земной рай. Он часто грезил о прохладном и свежем воздухе гор, о тамошних соснах и журчащих горных потоках, о лугах, полных цветов, о безмятежных озерах, в которых кишит рыба. Но и это бы ничему не помогло, потому что, будь то в «Сплендоре», или в горах, Анри все равно был бы совсем один.
        Он провел мокрой рукой по лицу. Надо перестать жалеть себя и начать решать проблемы.
        В детстве он часто жаловался, что окружающий его мир слишком уж мал. Почему мы не можем куда-нибудь поехать? - как-то спросил он Стеллу.
        Она укоризненно посмотрела на него. Не каждому сироте удается обрести крышу над головой - тем более такую, как «Сплендор». А владея таким потрясающим волшебством, как твое, ты можешь отправиться куда угодно. Тебе следовало бы быть более благодарным, Анри.
        Стелла была права. Ему повезло, у него была сказочная жизнь, и, с его стороны, было просто наглостью хотеть чего-то большего.
        Она всегда была права. Ее слова звучали в его сознании опять и опять, отдаваясь болью. Я уже не уверена, что Анри может справиться с этой проблемой… Он слаб и уязвим.
        И тут он вспомнил остальную часть ее разговора с Кэли - о том, что Джульетта может стать источником проблем. И о том, что тогда придется принять более радикальные меры. Что Стелла имела в виду.
        Анри торопливо вылез из воды. Как бы ему ни хотелось угодить Стелле, он не хотел, чтобы Джульетту вынудили покинуть отель. Должен же быть какой-то способ все это исправить. Возможно, он мог бы использовать ее сны, чтобы переиначить ее воспоминания о том, что происходило в Зале Воспоминаний. Подсознание - мощное оружие, и, если он подарит ей целительные сны - в которых она увидит Клэр в новом свете, - она, быть может, погорюет о предательстве своей сестры, но затем оставит его в прошлом и перейдет к чему-нибудь такому, что принесет ей радость.
        Но прежде чем он доберется до номера Джульетты, ему надо сделать кое-какую работу.
        Первое за эту ночь Неповторимое Переживание было из разряда таких, которые Анри считал своими любимыми. Номер 153 - мужчина по имени Леон, самым большим желанием которого было освежить в памяти свое прошлое, прожить его снова. Он не хотел ни славы, не богатства, ни острых ощущений, но готов был отдать все за еще один день с теми, кого он любил и потерял.
        Хотя Анри не был знаком с Леоном и даже никогда не видел его, он сразу же ощутил свое духовное родство с этим человеком. Анри надеялся, что к тому времени, когда его волосы поседеют, а кожу покроют морщины, он проживет такую счастливую жизнь, что у него возникнет желание возвращаться к ней опять и опять. Он касался пальцами холодной каменной стены, идя по потайному коридору, пока не остановился перед номером 153. На сей раз ему был не нужен стеклянный сосуд. Ему надо было только отыскать те самые поблекшие, но драгоценные воспоминания Леона и, придав им яркость, вынести их на передний план его сознания.
        Анри направил на Леона свое волшебство и сделал так, что оно проникло в его сознание подобно воде, которая медленно впитывается в песок.
        На первый взгляд воспоминания Леона показались Анри размытыми, неясными. Они были полны списков провизии, которую ему надо было когда-то купить, и давно позабытых имен. На мгновение Анри забеспокоился, что ему не удастся найти в них ничего стоящего.
        Но потом он погрузился в сознание Леона глубже. Перед ним проносились образы - вот прогулка Леона по парку, где он остановился, чтобы полюбоваться на воробья с серой головкой и черной грудкой; вот идеально поджаренное яйцо на тосте; вот ощущение засыпания под стук дождя по крыше. Анри продолжал искать, и мимо проплыла мелодия колыбельной. Это показалось ему пустяком, который он едва не пропустил, но затем он понял, что это путеводная нить, уходящая в самые потаенные глубины сознания Леона. И Анри последовал за ней. Он находил эту колыбельную опять и опять - вот этот мотив звучит, напеваемый младенцу, вот его играет музыкальная шкатулка в ручках пухлой малышки, вот эта мелодия исполняется на фортепьянном концерте. Складывалось впечатление, что все детство дочери Леона прошло на крыльях мелодии этой песни.
        Анри собирался вернуть Леону его дочь - начиная с блестящих черных косичек, которые она носила в три года, и кончая сильной, уверенной в себе женщиной, которой она стала, повзрослев. Такой, которая вызывала у ее отца гордость всякий раз, когда он смотрел на нее. Его старые воспоминания были окрашены сепией и выцвели от времени и его немалого возраста. Но Анри мог их освежить. Наполнить их жизнью и красками. Это было похоже на шлифовку паркета и покрытие его новым лаком, чтобы он стал выглядеть так, как в тот день, когда его положили.
        Похоже, та колыбельная была опорной точкой во многих воспоминаниях Леона о - Анри поискал ее имя - Вивьен. И Анри начал с нее, с этой песни. Он проигрывал ее мелодию снова и снова, вплетая ее в сознание Леона. А затем начал делать так, чтобы на поверхность его памяти всплывали остальные воспоминания о Вивьен, Виви, и прикреплял их к звукам мелодии колыбельной. Вот Виви ест свою первую шоколадку, удивленно и восторженно раскрыв глаза. Вот Виви лежит, свернувшись калачиком, рядом со своей матерью, слушая вечернюю сказку. Вот Виви, одетая в белое, с букетом желтых роз в руке. Анри восстанавливал воспоминание за воспоминанием, пока не уверился, что поутру Леон проснется, полный сладко-горькой ностальгии и любви к своей дочери.
        Анри мог бы остановиться на этом. Он знал, что Стелла сказала бы, что он должен остановиться. Давай гостю все, за что он заплатил, но не давай ему двух визитов в отель за цену одного.
        Леон покинет «Сплендор», в высшей степени удовлетворенный своим Неповторимым Переживанием, и, скорее всего, будет возвращаться сюда опять и опять в поисках возрожденных воспоминаний.
        Анри все еще уязвляли замечания Стеллы, и он был совершенно не склонен заботиться о том, удастся ли ей заработать на Леоне хотя бы один дополнительный грош. К тому же ностальгия Леона была как бальзам для его собственного раненого сердца. Он нуждался в ней почти так же, как и сам Леон. И он продолжил разыскивать другие воспоминания, чтобы их возродить.
        Он погрузился еще глубже в прошлое Леона. Вот теплый летний вечер, и Леон со своим братом Джеком сидит под куполом звездного неба на прохладной траве с банкой клубничного варенья, которую они стащили из кладовой своей бабушки. Они чувствовали себя мятежниками, лакомясь вареньем прямо из банки, погружая туда ложки и дочиста облизывая их, уверенные в том, что они никогда не ели ничего вкуснее и что эта их тайная трапеза как нельзя лучше воплощает в себе магию лета.
        Анри разыскивал нити давным-давно стершихся воспоминаний - касающихся как важных моментов, так и мелочей, - но, сплетенные вместе, они складывались в целую жизнь.
        И он восстановил их все.
        К тому времени, когда он закончил, от его тревог и опасений не осталось и следа, и он чувствовал в душе такую же ясность и свежесть, какие бывают разлиты в воздухе после весенней грозы. И он сможет внушить Джульетте такое же умиротворенное чувство. Он поднялся до номера 718, запустил в отверстие в его стене струйку волшебства, но оно не проникло в ее сознание. Несмотря на поздний час номер был пуст.
        Джульетта исчезла.
        Глава пятнадцать. Джульетта
        Джульетта спускалась по лестнице, дрожа и ощущая холодный мрамор под подошвами своих босых ног. Она научилась лучше распознавать иллюзии и, проникнув под флер волшебства, видеть скрытую под ним реальность. Она тренировалась весь вечер, пристально глядя на одежду в гардеробном чулане, пока бальные платья не превращались в простые хлопчатобумажные туники, а шикарные, обшитые блестками туфли - в обыкновенные лодочки на низком каблуке. Она опять и опять проводила пальцами по белью на своей кровати, пока не начинала ощущать шершавость и не убеждалась, что это не атлас, а такая же дешевая ткань, как та, на которой она спала в приюте. Она смотрела на себя в зеркало, пока идеальное отражение, задрожав, не становилось таким же обыкновенным, как в тот день, когда она впервые вошла в «Сплендор».
        Это вызывало разочарование.
        Хотя ей и было известно, что здешнее волшебство основывается на иллюзиях, она все равно продолжала надеяться, что хотя бы какая-то часть его все-таки останется.
        Она пыталась сосредоточиться на том, что, как она знала, было настоящим - на своих вдохах и выдохах, на сердце, стучащем в своей груди, на гладком мраморе перил под своей рукой.
        Ее ладонь вдруг пронзила острая боль, она поднесла руку к лицу и увидела занозу, торчащую из основания ее большого пальца. Она вытащила деревянную щепку, и по ее ладони к запястью потекла тонкая струйка крови. Как это могло произойти?
        Она моргнула, и иллюзия исчезла. Вместо изящных мраморных перил она видела обшарпанные деревянные. Она опустила взгляд. Ее ноги стояли на сосновых досках. У нее сжалось горло. Эта иллюзия была такой убедительной. Камень казался ей таким холодным, от этого холода у нее даже мерзли ступни. Ее сердце сдавил страх. Если ничему нельзя верить, если даже пол под ее ногами оказался ненастоящим, то что еще могло быть всего лишь обманом чувств? Ей в голову пришла ужасная мысль. А что, если она умерла? Что, если все вокруг ненастоящее, а сама она всего лишь дух, плывущий сквозь небытие, создавая и разрушая фантазии в тщетной попытке воспроизвести настоящую жизнь?
        В самом ли деле она вдыхает и выдыхает воздух? В самом ли деле у нее бьется сердце или это всего лишь иллюзия?
        Добравшись до подножия лестницы, она остановилась, прижимая ладонь к груди, и сосредоточилась на биении своего пульса - он частил, но не исчезал. Потренировавшись, она сможет скорее определять, что реально, а что нет.
        И ее любовь к Клэр была настоящей - это она знала твердо.
        Она прошла по тем же коридорам, по которым шла с Анри, и лестница, ведущая в Зал Воспоминаний, оказалась именно там, где она и ожидала.
        Она боялась, что лестница тоже окажется иллюзией и исчезнет под ее ногами, но этого не произошло.
        И теперь, толкая двери Зала Воспоминаний и переступая его порог, она судорожно дышала, готовая к тому, чтобы распознать обман, к тому, что увидит убогое помещение, где воспоминания хранятся в старых жестянках. Но зал оказался точно таким же изумительным, как тогда, когда она явилась сюда с Анри. Масляные лампы на стенах омывали его мягким светом, и на полках стояли стеклянные сосуды самых разных форм и цветов.
        Она отыскала полку, на которой было выведено имя ее сестры, и пошла вдоль нее, касаясь пальцами выстроившихся на ней стеклянных сосудов. Взяв в руку один из них - кобальтово-синий с гравировкой из ромбов, она села на пол, вынула из сосуда пробку, перевернула его, и похожая на облачко субстанция наполнила ее ладонь.
        Она погрузилась в воспоминание.
        Был теплый день с лазурным небом и ярким солнцем. Клэр стояла на дорожке между двумя живыми изгородями, положив руки на талию.
        - Ты, правда, думаешь, что сможешь перегнать меня?
        - Да, я быстлее. - Трехлетняя Джульетта плюхнулась на землю и попыталась принять стартовую позу, которую она видела у бегунов перед началом соревнования, проводившегося во время праздника осени несколько недель назад. Но она все перепутала и, вместо того чтобы податься вперед, уткнулась лицом в свою пухлую коленку.
        Клэр подавила смех:
        - Ну, не знаю, Джулз. Я тоже бегаю довольно быстро.
        Джульетта вскочила на ноги:
        - На сталт. Внимание. Малш.
        Она пустилась бежать прежде, чем Клэр поняла, что произошло, но Клэр все равно обогнала ее. И, оглянувшись, увидела, что щеки Джульетты раскраснелись, личико сосредоточенно сморщилось. Она откинула рыжую кудряшку, упавшую на ее глаза. Похоже, она бежала на пределе своих сил.
        Клэр улыбнулась и дала ей догнать, а затем и перегнать себя.
        Джульетта искоса посмотрела на нее с изнеможением и неописуемым восторгом в глазах.
        - Я… - тяжелое дыхание, - быстлее.
        Клэр любила свою сестру, но не могла спустить ей такого нахальства. И бросилась бежать в полную силу, смеясь над возмущением, написанным на ее лице.
        Добежав до конца дорожки, она остановилась и повернулась, наблюдая, как ее маленькая сестра старается догнать ее. Джульетта так была сосредоточена на скорости, что не заметила ямки в земле. Она задела носком туфли ее край, и следующие несколько секунд Клэр казалось, будто происходящее замедлилось. Она видела, как Джульетта, широко раскрыв глаза, летит на землю лицом вниз и с силой ударяется об нее.
        Клэр бросилась к сестре, упала рядом с ней на колени.
        - Как ты?
        Джульетта захныкала и села. Ее лицо было испачкано землей. Клэр прижала руку к ее лбу, потому что не знала, что еще можно сделать, и потому, что так всегда делала мама, когда кто-то из девочек заболевал.
        - У меня болит коленка, - сказала Джульетта и повернула к Клэр свою коленку, которая была поцарапана и чуть-чуть кровила.
        - Вот. - Клэр промокнула царапину краем своей рубашки и стерла с нее грязь. - Так лучше?
        - Ага. - Джульетта хлюпнула носом. - Я бы победила, - сказала она, - если бы не споткнулась.
        Клэр не стала говорить, что она добежала до конца дорожки задолго до того, как ее сестра упала, решив, что на этот раз отдаст победу ей. Они смогут побежать наперегонки в другой день, и тогда она поставит эту малявку на место.
        - Может, и так, Джулз, - согласилась она, помогая Джульетте встать. - А теперь пойдем домой.
        Джульетта вынырнула из воспоминания, задыхаясь.
        Будучи маленькой девочкой, она любила кружиться быстро-быстро, вытянув руки в стороны, пока не падала на землю, хихикая. И сейчас, после того как она наблюдала за самой собой с точки зрения Клэр, ощущение у нее было точно такое же, как и тогда. И она смогла сделать только одно - вернуть воспоминание обратно в сосуд, лечь на пол и ждать, когда мир вокруг нее перестанет вращаться.
        Наконец он остановился.
        Она встала на ноги и взяла с полки еще один сосуд. Он был красен, как рубин, и имел острые углы, походя формой на кленовый лист. Джульетта вынула из него пробку и опрокинула его содержимое на свою ладонь.
        Клэр проснулась от звука надрывного кашля и, встав, подошла к кровати своей матери.
        - Мама?
        Нет ответа.
        Клэр слегка тряхнула свою мать. Мамина ночная рубашка была мокрой от пота и прилипла к ее телу. Она открыла глаза и застонала.
        - Что случилось? - Ее ладонь легла на щеку Клэр, и Клэр почувствовала, что она необычно горяча.
        - С тобой все в порядке?
        - Со мной да. - Голос Клэр дрожал. - Но ты больна.
        - О, дорогая, прости. Я разбудила тебя?
        - Да. - Клэр хотела сказать что-нибудь еще, но не могла подобрать слов.
        - Со мной все будет хорошо, мне просто надо немного отдохнуть. Возвращайся в кровать, солнышко. - Ее глаза закрылись до того, как она смогла убедиться, что Клэр послушалась ее. И Клэр не послушалась.
        Она смотрела, как лоб ее матери морщится во сне от какой-то скрытой боли. Надо понаблюдать за ней, подежурить до утра.
        Клэр села на пол рядом с кроватью свой матери, но, видимо, ее сморил сон, потому что следующее, что она увидела, был золотисто-розовый свет, от которого ее глаза открылись. Ее мать сотрясал приступ кашля - громкого, лающего, сиплого. Клэр вскочила с пола. Ее мать сидела на кровати, поставив ноги на пол, и кашляла, прикрывая рот рукой.
        Когда она отняла ладонь, та была испачкана кровью.
        Клэр ощутила стеснение в груди.
        - Мама?
        Ее мать вытерла ладонь о ночную рубашку, оставив на ней ярко-красные полосы.
        - Разбуди свою сестру, одень ее и собери по сумке с вещами для себя и для нее. Ты сможешь это сделать? - Ее голос был хрипл и напряжен. Она сделала вдох и сморщилась.
        У Клэр засосало под ложечкой.
        - Зачем? Что случилось?
        Ее мать улыбнулась, тревожно и печально.
        - Все будет хорошо. Но мне надо отвести тебя и Джульетту туда, где вы будете под присмотром, чтобы сходить к врачевателю. Будь хорошей девочкой и помоги своей сестре.
        Джульетта вернула воспоминание обратно в кроваво-красный сосуд и прижала ладони к глазам, не зная, сможет ли она продолжить. Клэр никогда не рассказывала ей эту историю, и сейчас у нее было такое чувство, будто она вторглась туда, куда было нельзя, и в то же время ей открылось что-то очень важное. Она всегда считала, что ее боль такая же, как и боль Клэр. Их обеих оставили в приюте в одно и то же время. Они обе твердо верили, что их мать вернется и заберет их. И, когда она не вернулась, они обе испытали одинаковое горькое, сокрушительное разочарование, ибо их надежды потерпели крах.
        Но теперь ей стало понятно, что бремя Клэр было тяжелее. Джульетте приходилось иметь дело только с ее собственным горем, а Клэр должна была нести двойное бремя - она успокаивала Джульетту, когда та среди ночи просыпалась в слезах, держала ее за руку днем, потому что Джульетта боялась, что Клэр тоже покинет ее, и снова и снова рассказывать ей истории об их матери, хотя ей это наверняка было тяжело. Будь хорошей девочкой и помоги своей сестре. Эти слова, должно быть, звучали в ее мозгу снова и снова, и так много лет. Может быть, она продала эти воспоминания поэтому? Потому что они были слишком тяжелы? И сработало ли это? Принесло ли ей забвение Джульетты то облегчение, к которому она стремилась?
        Джульетта повела плечами, чтобы избавиться от напряжения, накопившегося в ее мышцах. Вот бы узнать, в каком именно из этих сосудов можно найти ответы на вопросы, которые мучают ее. Она оглядела их все, затем взяла с полки маленький лимонно-желтый пузырек-кувшин.
        Клэр барабанила пальцами по письменному столу в кабинете мисс Дюран. Она старалась придать своему лицу выражение скучающего равнодушия, но ее сердце рвалось из груди, охваченное паникой.
        - Ты понимаешь, о чем я, дорогая? - Мисс Дюран подалась вперед, пристально глядя на Клэр поверх очков, сдвинутых на переносицу.
        - Есть люди, которые хотят удочерить Джульетту. У нее будет новая семья.
        - Но они не хотят брать меня?
        Лицо мисс Дюран смягчилось и немного погрустнело, как оплывающая свеча, потому что она слишком долго горела.
        - Мы стараемся не разлучать братьев и сестер, но эта пара хочет взять только одного ребенка.
        - Может быть, она не понравится им, - с надеждой сказала Клэр.
        - Это вряд ли. Они приходили к нам несколько дней назад и смотрели, как она играла. Они нашли ее совершенно очаровательной.
        Глупая Джулз с этими ее дурацкими веснушками, пухлыми щеками и заразительным смехом. Почему ей обязательно надо нравиться всем вокруг? Клэр была так зла, что ей хотелось схватить свою сестру за плечи и трясти ее, пока она не пообещает никогда больше не разговаривать, когда рядом есть кто-то из взрослых. Пока сама Клэр не повзрослеет настолько, чтобы они смогли уйти отсюда вместе.
        Мисс Дюран повернулась и достала откуда-то сзади сверток из оберточной бумаги, перевязанный бечевкой.
        - Я купила новое платье для твоей сестры. Не могла бы ты помочь ей подготовиться? - Она протянула сверток Клэр с такой веселой улыбкой, будто сегодня был праздник. Будто Клэр будет приятно нарядить свою сестру, словно куклу, чтобы она еще больше понравилась той семье, которая придет и заберет ее.
        В душе Клэр шевельнулось какое-то звериное чувство, и ей пришлось сцепить руки за спиной, чтобы удержаться от искушения вырвать этот сверток из рук мисс Дюран и швырнуть его на пол. Между бровями мисс Дюран появилась складка, и Клэр испугалась, как бы она не прочитала ее мысли.
        Надо показать ей, что Клэр согласна. Сейчас, пока еще не поздно.
        Она расцепила руки, взяла сверток и приклеила к своему лицу улыбку.
        - Да, мисс Дюран. Я подготовлю ее.
        - Спасибо, дорогая. Это к лучшему, вот увидишь.
        Выходя из кабинета, Клэр считала свои шаги. Один. Два. Три. Ей нельзя бежать. Четыре. Пять. Шесть. Ей нельзя казаться непослушной. Семь. Восемь. Девять. Но она не позволит им забрать у нее сестру. Десять. Дойдя до лестницы, Клэр взбежала по ней, перескакивая через ступеньки, распахнула дверь в спальню девочек. Джульетта лежала на животе, играя с бумажной куколкой, голова которой была смята и разглажена опять. Клэр опустилась рядом с ней на колени.
        - Джулз, хочешь поиграть в одну игру?
        - В какую игру? - Джульетта болтала ногами, как утенок, плывущий по воде. Это навело Клэр на удачную мысль.
        - Как ты думаешь, кто из нас сильнее? Я или ты?
        Глаза Джульетты вспыхнули, и она села.
        - Я! Точно я!
        Воспоминание погасло, и Джульетта потрясенно вскрикнула. Она помнила этот день. Клэр убедила ее изо всех сил лягнуть незнакомых мужчину и женщину в ноги, пообещав, что они подарят ей новое платье, если она докажет, что она самая сильная девочка, которую они когда-либо видели. А еще она научила Джульетту нескольким отборным бранным словам, чтобы та шепнула им на ухо, если они подойдут достаточно близко. И они подошли.
        Семейная пара в гневе удалилась, и мисс Дюран была так зла. Джульетте на месяц запретили есть сладости и играть во дворе.
        Она очень рассердилась на Клэр. И вечером того дня перед сном наорала на нее: Ты обманула меня! Я тебя ненавижу! Но Клэр пыталась защитить ее, как всегда.
        А она была несносной малявкой, которая никогда не платила ей тем же.
        Ее горло сдавила печаль, она опустилась на пол и зарыдала.
        Глава шестнадцать. Анри
        Анри нашел Джульетту в Зале Воспоминаний.
        Она сидела на полу, и рядом с ней стояли сосуды из цветного стекла, похожие на фантики от конфет.
        Ее лицо было заплакано.
        Он спешил сюда, охваченный яростью, готовый самолично выставить ее из отеля. Она хочет все разрушить. Но сейчас, при виде нее - окруженной воспоминаниями ее сестры, потерянной, сокрушенной - его пронзило сострадание. Как она вообще попала сюда? Ведь вход в этот зал был защищен иллюзиями. Если они не сработали - или хуже того, она сумела их раскусить, - то проблема еще серьезнее, чем он думал.
        Он кашлянул, и Джульетта посмотрела ему в глаза. Кажется, увидев его, она не удивилась, и на ее лице не было паники от того, что он застукал ее в таком месте отеля, куда ход гостям был закрыт. Он не знал, как реагировать - восхищаться или сердиться.
        - Она любила меня.
        - Да. - Анри сел напротив нее, скрестив ноги. - Но думаю, ты и так это знала.
        - Да, знала. Но не понимала.
        - Это… - Анри показал на сосуды с воспоминаниями, расставленные вокруг нее. - Это тебе помогло?
        - Нет, - ответила она, и в голосе ее он услышал надрыв. - Я все так же не могу взять в толк, почему она сделала это.
        - Я тоже. - Анри часто раздумывал над этим вопросом в последние дни. Он помнил, что, забирая воспоминания Клэр, удивился тому, что она хочет лишить себя таких прекрасных переживаний с участием ее сестры, даже если порой в них присутствовала душевная боль и бремя обязанности.
        Но, удаляя воспоминания, он часто бывал не согласен. Он мог понять, почему человек может хотеть избавиться от тех частей своего сердца, которые причиняют ему страдания, но ему казалось, что такие жертвы неоправданны. Ведь разбитое сердце - это свидетельство большой любви. К тому, же по своему собственному опыту он знал, что жизнь, лишенная воспоминаний - и хороших и плохих, - это тоже ад, только другого рода. Однако это была не его жизнь, не его выбор, поэтому, хотя он и был не согласен с решением Клэр, он сделал свою работу, тщательно убрав Джульетту из ее памяти.
        Он знал, что позже эти переживания принесут радость тому, кто хотел бы иметь сестру и любить ее.
        Он и представить себе не мог, что эти воспоминания увидит сама Джульетта. Жаль, что он никак не может утешить ее, разве что сказать, что Клэр змея. Что она не достойна Джульетты. Но эти слова застряли у него в горле - он сомневался, что от них будет толк, - и между ними повисло напряженное молчание.
        - Ты не можешь находиться здесь, - сказал он наконец.
        Джульетта пожала плечами, рассеянно водя пальцами по клубнично-красному сосуду, лежащему у нее на коленях.
        - Почему же? Получается, что могу.
        В ее голосе ему послышался вызов. Она сумела прорваться сюда сквозь заслон из тщательно сработанных иллюзий. Это была катастрофа. Он не сможет защитить достояние Стеллы и в то же время найти способ, чтобы позволить Джульетте остаться.
        Он вздохнул:
        - Возможно, Стелла права. И тебе пора вернуться домой.
        Джульетта резко вскинула голову:
        - Стелла? Твоя опекунша?
        Он был тронут тем, что она запомнила тот разговор, который состоялся у них в самый первый вечер.
        - Да.
        - Она хочет, чтобы я вернулась домой?
        - Да.
        - Почему?
        Анри стало не по себе. Наверное, ему не стоит быть с ней откровенным, но он просто не знал, что еще можно предпринять. Когда речь шла о ней, все шло кувырком, что бы он ни делал.
        - Она беспокоится о репутации отеля.
        - Вот именно! - Джульетта хлопнула себя ладонью по колену. - Потому что она что-то скрывает.
        - Нет, она просто не хочет… - Анри замолчал, не зная, как это объяснить.
        - Чего? - не унималась Джульетта и, когда Анри не ответил сразу, холодно уставилась на него. - Чего именно она не хочет?
        - Ты могла бы натворить бед.
        - О да, я собираюсь натворить бед. - Джульетта встала и начала подбирать с пола сосуды с воспоминаниями. Как будто считала, что имеет полное право просто-напросто вынести их отсюда и забрать домой.
        - Они тебе не принадлежат, - тихо сказал Анри.
        - Они мне не принадлежат? - Ее голос сделался высоким и пронзительным. - Да я же присутствую в каждом. Из. Этих. Воспоминаний.
        - Я знаю. Но они принадлежали Клэр, и она продала их «Сплендору».
        Она вздернула подбородок:
        - Что ж, ладно. Я их куплю.
        Анри поморщился:
        - Их уже купил другой человек.
        Джульетта побледнела. Замотала головой:
        - Нет, ты не можешь так поступить.
        - У меня нет выбора. Это решение Стеллы.
        В глазах Джульетты блестели слезы, и когда она заговорила, ее голос был тих и слаб.
        - Пусть она и хотела избавиться от меня, но это все равно не значит, что я должна ее потерять.
        Ее руки дрожали, стеклянные сосуды дребезжали, ударяясь друг о друга, и Анри испугался, что она уронит их и они разобьются об пол. Он начал забирать их у нее один за другим.
        - Тебе нет нужды покупать эти воспоминания. Теперь, когда ты увидела их, они и так стали твоими. Теперь никто не может забрать их у тебя.
        - Получается, что кто-то может.
        Эти слова задели его, но, наверное, он их заслужил.
        - Нет, я не могу этого сделать, если не получу твоего разрешения.
        - А что именно сказала Клэр, когда давала свое разрешение?
        - Не знаю.
        - Как это - не знаешь?
        - Я не контактирую с гостями… - Он осекся, вдруг осознав, какими странными эти его слова могут показаться Джульетте, с которой он общался почти каждый день. В его мозгу зазвучал голос Стеллы: Займись ею сам. - Ты, разумеется, исключение, - запинаясь, добавил он.
        Но, похоже, Джульетта думала сейчас не о себе и не о том, сколько времени она провела с ним, с Анри. По ее лицу медленно разливался ужас, словно пролитые чернила, растекающиеся по чистому листу.
        - Ты никогда не разговаривал с Клэр? - Ее голос был тих и напряжен. - Но тогда откуда ты знаешь, чего она хотела?
        Анри взъерошил пальцами свои волосы.
        - Просьбами об удалении воспоминаний занимаются Стелла и Тео.
        Ее глаза сузились.
        - Стелла… которая хочет, чтобы я убралась.
        Он понимал ее скептицизм. Он бы и сам засомневался, если бы не наблюдал момент принятия таких решений в памяти стольких гостей, когда искал воспоминания, которые ему надо было удалить.
        Он видел эту сцену десятки раз - как гость сидит напротив Стеллы или Тео, объясняя, почему ему хочется избавиться от воспоминаний, которые он решил продать. Иногда Анри понимал это решение, но иногда его охватывала горечь.
        Он помнил, как увидел такие переговоры впервые. Речь шла о гостье, которой довелось спрыгнуть в море со скалы. Ее уговорил на это ее новый друг, на которого она хотела произвести впечатление, и поначалу она сомневалась, но в конце концов согласилась. Это переживание было пропитано как острыми ощущениями, так и страхом. Падая, она чувствовала себя невесомой, но затем так сильно ударилась о холодную воду, что из ее легких вылетел весь воздух. Ее пронзил ужас, когда она попыталась выплыть на поверхность. Перед нею было все черно, и она не знала, в том ли дело, что вода оказалась мутной, или в том, что ее тело не послушалось ее, когда она приказала себе открыть глаза. Она растерялась, не понимая, где верх, а где низ. В конце концов она все же выплыла на поверхность, и ее друг вытащил ее из воды, но она задыхалась, и потом ей начали сниться кошмары, в которых это переживание повторялось опять и опять.
        Стелла велела Анри полностью удалить из ее сознания это воспоминание и те кошмары, которые оно породило. Она хотела избавиться от них, а некоторые клиенты были готовы щедро заплатить за подобное приключение. Вечером того же дня Анри разыскал в ее памяти как ее воспоминание о прыжке со скалы, так и о ее разговоре со Стеллой.
        - Вы уверены, что вы этого хотите? - спросила Стелла, положив локти на стол и глядя на нее с мягким участием на лице. - Удаление воспоминаний - это радикальный шаг. Такое решение нельзя принимать легко.
        Женщина сидела напротив Стеллы, выпрямив спину и крепко сжав руки, лежащие на колени.
        - Да, уверена, - ответила она. Ее тон был решителен и спокоен. - Мне не будет покоя, пока я от него не освобожусь.
        Стелла кивнула, развернула контракт, достала из ящика стола перо и пододвинула их к гостье.
        - Я вас понимаю. Поставьте подпись вот здесь, и мы позаботимся обо всем.
        Анри не помнил, видел ли он подобные переговоры в воспоминаниях Клэр, но он наблюдал столько похожих бесед, что это натолкнуло его на мысль. Он легко коснулся запястья Джульетты.
        - А что, если я могу доказать тебе, что Клэр согласилась на это? Что она знала, что делает?
        Джульетта посмотрела ему в глаза:
        - Это бы разбило мне сердце.
        Но, когда он вышел из зала, она последовала за ним.
        На стенах главного коридора, установленные через равные промежутки, горели масляные лампы, омывая «Сплендор» мягким желтым светом. Напряженные мышцы Анри начали расслабляться. Ночью, когда все вокруг было тихо и недвижно, он чувствовал себя в отеле особенно хорошо.
        Но ему было ясно, что Джульетта не испытывает сейчас таких чувств. Идя рядом с ним, она теребила зубами свою нижнюю губу и вертела тонкое серебряное колечко на своем указательном пальце.
        - Куда мы идем? - спросила она наконец.
        - В архив. - Краем глаза Анри наблюдал за ней. Ее рыжие волосы блестели в свете ламп, на щеках рдел яркий румянец. Он слышал ее неровное дыхание. Она была взволнована.
        Его кольнуло чувство вины. Вероятно, сейчас ему следовало бы выпроводить ее из отеля и пожелать ей всего наилучшего. Возможно, его нынешний план не сработает, как и все то, что он перепробовал прежде. Джульетта упрямо не желала принимать правду, и он был не уверен в том, смогут ли железные доказательства, которые она увидит, убедить ее, или же она продолжит верить, что Клэр не способна на предательство. Правильно ли он поступает, пытаясь доказать ей, что ее сестра не заслуживает преданности? Или же тем самым он только причиняет ей еще большую боль?
        У него все еще теплилась слабая надежда на успех. Если он сумеет помочь Джульетте увидеть реальность как она есть и принять правду, возможно, у них еще останется время на то, чтобы осуществить ее мечты. И тогда она покинет «Сплендор», чувствуя себя счастливой, а Анри сможет доказать, что он вовсе не слаб, что Стелла не зря оказывает ему доверие. Может быть, он еще сможет добиться, чтобы она гордилась им. Подумав об этом, он тут же одернул себя. Нельзя чувствовать себя таким юным и наивным, нельзя так отчаянно жаждать ее одобрения.
        Анри настолько ушел в свои мысли, что едва не прошел мимо маленькой неприметной двери. Но резко остановился, и Джульетта наткнулась на него.
        От неожиданности она резко выдохнула, и Анри схватил ее за руку, чтобы не дать ей упасть.
        - Извини, - сказал он. - Я чуть не… - Но тут он заметил, что она напряглась. Анри отпустил ее и отвел глаза. - Извини, - повторил он. - Мы уже на месте.
        Он повернул дверную ручку и толкнул дверь, поморщившись, когда ее петли заскрипели, разорвав тишину. Он затаил дыхание и подождал несколько долгих минут, опасаясь услышать шаги. Но никто не явился. Отель был все так же тих.
        Он бросил взгляд вправо, влево, затем переступил порог и сделал Джульетте знак последовать за собой.
        Но она осталась стоять.
        Оглянувшись, он увидел, что она застыла на месте и дрожит.
        - Что с тобой?
        Но она даже не взглянула на него. И тут до него дошло. Архив был защищен волшебством. Он так старался произвести как можно меньше шума, что совсем не обратил внимания на мощную пелену иллюзий, окутывающую вход в архив. И то, что видела Джульетта, что бы это ни было, явно внушало ей ужас.
        - Все это нереально, - сказал он ей.
        - Я терпеть не могу пауков. - Она произнесла это сквозь стиснутые зубы.
        - Я тоже. Но здесь нет пауков. Это иллюзия. - Он протянул ей руку, но она проигнорировала ее.
        - Джульетта, ты же сумела раскусить иллюзии, защищающие Зал Воспоминаний. Ты можешь сделать это еще раз?
        Она покачала головой:
        - Это другое.
        - Что ты имеешь в виду? - Жаль, что он может не видеть того, что видит она, тогда ему было бы легче помочь ей преодолеть этот обман чувств. Иллюзии, защищающие порог архива, носили общий характер - страхи, фобии, - а конкретные детали рождало воображение самого гостя, заставляя его видеть то, что ужасало его больше всего. Но поскольку Анри не мог точно знать, какую картину видит сейчас Джульетта, ему будет трудно убедить ее в том, что та нереальна.
        История повторялась, и это не укрылось от него. Эта же самая проблема и привела его сюда - он пытался убедить Джульетту принять реальность, а не фантазию. И вот та же проблема не дает ей войти в архив.
        Его руки сжались в кулаки. Как же он устал от иллюзий.
        - Почему это другое? - спросил он. - Объясни мне.
        Джульетта сглотнула и сделала шаг назад, все так же уставившись на что-то, находящееся в районе пола.
        - Раньше я видела то, что вызывало у меня приятные чувства. А это… - Она содрогнулась. - Это куда более реально.
        Почему люди устроены так, что их страхи кажутся им более убедительными, чем их мечты?
        Анри мог бы демонтировать эти иллюзии, но поскольку не он их здесь поместил, ему не удалось бы их воспроизвести. Стелла и Тео распознали бы, что здесь кто-то побывал.
        Но, возможно, он сможет сделать так, чтобы для Джульетты эти иллюзии стали менее реальны.
        - Возьми меня за руку, - сказал он.
        Она послушалась и стиснула его пальцы. Затем уткнулась лицом ему в плечо и вместе с ним переступила порог. В нем шевельнулось чувство - теплое и волшебное, - которое напомнило ему ощущение от погружения в горячие ключи.
        - Теперь опасность миновала? - спросила она.
        - Думаю, да. - Голос Анри звучал хрипло. Ему надо взять себя в руки. Он отпустил руку Джульетты и подошел к большому деревянному архивному шкафу, стоящему в углу. И, выдвинув его верхний ящик, начал искать нужную папку. Они были расставлены в алфавитном порядке по первой букве фамилий гостей. Все они были выведены аккуратными печатными буквами. Акорд. Агилар. Ансел. Бардес. Бастьен. Белкорт.
        Вот. Бертон, Клэр.
        Он достал папку из ящика, положил ее на стол и открыл. На него смотрела одна-единственная страница, и у него сдавило грудь.
        Джульетта взглянула на документ и переменилась в лице. Она осторожно провела большим пальцем по имени своей сестры - как будто эти слова были самой Клэр. Как будто она вытирала слезу. У Анри сжалось горло.
        Им не следовало сюда приходить.
        Глава семнадцать. Джульетта
        Лучше уж пауки.
        Все что угодно было бы лучше, чем этот зазубренный разлом, разорвавший ее сердце пополам.
        Слова будто плавали над страницей - сплошные острые углы и жестокость. Настоящим я даю согласие на забор у меня вышеупомянутого комплекта воспоминаний… дабы оставить только то, что необходимо для исключения неразберихи… я, нижеподписавшаяся, более не желаю иметь сестру.
        А внизу страницы стояла знакомая подпись Клэр, выведенная под углом, как будто ее имя пыталось взобраться на холм.
        Мисс Дюран как-то сказала, что горе все люди переживают одинаково, этап за этапом - сначала идет отрицание произошедшего, затем отчаянное желание изменить его и наконец принятие того факта, что ничего изменить нельзя. Так она хотела утешить Джульетту, когда та дернула ее за юбку и задала вопрос, который мучил ее все последние месяцы:
        - Моя мама не вернется, да?
        Мисс Дюран тогда складывала стопку полотенец. Она оставила их и опустилась на корточки, чтобы ее лицо оказалось на уровне глаз Джульетты.
        - Не вернется, дорогая. Боюсь, что нет.
        А затем мисс Дюран объяснила насчет горя. Сказав, что разные его этапы похожи на города, которые ты можешь посетить, идя по длинному и прямому участку главного тракта. Но, даже добравшись наконец до конца этой дороги, до города, называемого Принятием, ты можешь на следующий день повернуть назад и возвратиться в тот город, который находится в самом начале пути. И он называется Отрицанием.
        Последние несколько недель Джульетта провела, мечась между верой в то, что Клэр никогда не покинет ее, и пониманием, что это неизбежно, что когда-нибудь она уйдет. Но теперь правда, написанная черным по белому, смотрела ей в глаза, и это заграждение на дороге было так высоко, что она уже наверняка никогда не сможет снова начать надеяться, что это не так.
        - Джульетта?
        Она подняла голову и увидела, что Анри смотрит на нее - и лицо его непроницаемо и напряжено. Он открыл рот. Закрыл его опять. Помассировал лоб большим и указательным пальцами. Почему он ведет себя так странно, несмотря на то что именно это он и ожидал здесь найти? Разве ему не следует сказать ей: Я же тебе говорил? Она моргнула, и из ее глаз вытекли слезы. Она яростно вытерла их рукавом.
        Внезапно у Анри широко раскрылись глаза.
        - Сюда кто-то идет.
        Он схватил папку со стола и засунул ее обратно в ящик. А затем бросился к двери и выглянул в коридор.
        - Иди, - сказал он и практически вытолкнул ее за дверь.
        Тревога, написанная на его лице, ошеломила ее. Анри - который двигался по «Сплендору» с непринужденностью человека, который вырос здесь, выглядел так, будто он увидел призрак.
        - В чем дело?
        - Возвращайся в свой номер. Не останавливаясь ни для кого и ни для чего.
        - Анри…
        Он обхватил ее запястье.
        - Завтра я найду тебя и все объясню, но сейчас тебе надо уйти. Пожалуйста. - Его голос был взволнован и тих.
        Звук шагов приближался. Она кивнула и пошла по коридору.
        - И вот еще что.
        Она повернулась к нему:
        - Да?
        - Не доверяй Кэли.
        Когда Джульетта впервые услышала про бал-маскарад, она представила себе роскошный бал, во время которого гости будут носить красивые маски, сделанные из кожи, шелка или папье-маше. Но, придя поутру в портновскую мастерскую, она поняла, что ее воображение дало ей лишь бледное представление о том, что ее ждет. Бал-маскарад обещал быть куда более волшебным, чем она могла вообразить.
        В расставленных в мастерской стеклянных витринах были выставлены сотни костюмов - шелковые черные перья и острый клюв ворона, пятнистая шкура снежного барса, изумрудно-зеленая чешуя маленького дракона. Джульетта была восхищена. Если маскарадные костюмы выглядят так реалистично в портновской мастерской, то насколько же впечатляющими они станут, когда их наденут гости?
        - Что из этого нравится вам больше всего? - спросила Кэли.
        По спине Джульетты забегали мурашки, но она заставила себя улыбнуться. Она старалась вести себя как ни в чем не бывало, но не могла выкинуть из головы слова Анри: Не доверяй Кэли. Что он имел в виду? В чем именно ей не следует доверять Кэли? Джульетта ничего не говорила своему персональному менеджеру о том, как ходила ночью по здешним коридорам. Она вообще не откровенничала с этой девицей. Но тогда почему Анри решил предостеречь ее? Ее вдруг охватила тревога.
        Джульетта положила ладонь на стекло витрины, в которой был выставлен костюм мыши, реалистичный вплоть до самых мелких деталей, от пятнисто-розового носика до длинных черных усов.
        - По-моему, это интересно, - рассеянно заметила она.
        Кэли засмеялась:
        - Нам нужно не то, что интересно, а то, что смотрится эффектно.
        Джульетта пожала плечами и позволила Кэли повести себя дальше. По правде говоря, ей было все равно, что она наденет на бал. Ее мысли были заняты другим. У нее не шел из головы Анри - он сказал, что найдет ее сегодня и объяснит, почему в архиве он вел себя так странно, почему побледнел, но пока что его нигде не было видно.
        Есть и нечто более важное - ей надо вернуться к воспоминаниям Клэр. Минувшей ночью она позволила Анри забрать их у нее и поставить обратно на полку, но только потому, что у нее не было другого выбора. Но она непременно вернется.
        - О-о-о, - пробормотала Кэли. - Какой шик.
        И так оно и было.
        Они стояли перед витриной, в которой красовался изумительный костюм павлина, ярко-синий, как лазурит, с хвостом насыщенного зеленого цвета, усеянным глазками, похожими на украшения из драгоценных камней. От такой красоты захватывало дух. Этот костюм был настоящим произведением искусства.
        - Красивый костюм, - сказала Джульетта.
        - И приметный. - Кэли слегка толкнула Джульетту бедром. - Такой, что я не потеряю вас в толпе.
        У Джульетты застыла кровь. Судя по игривому тону Кэли, та дразнит ее, но что, если это не так? Что, если этой девице поручено следить за Джульеттой, не сводить с нее глаз? Может статься, Анри рассказал своим опекунам, что Джульетта сумела отыскать путь в Зал Воспоминаний, и они решили сделать так, чтобы она не смогла вернуться туда опять. Но тогда зачем Анри было предупреждать ее, что она не должна доверять Кэли?
        Нет, все это не имеет смысла. Но она разберется в этом потом. Кэли все еще не спускала с нее глаз, и на лице ее был написан энтузиазм.
        - Мне сказать Армонду, чтобы он закрепил этот костюм за вами? - спросила она.
        - Да, я была бы этому рада. - Джульетта придала своему лицу довольное выражение, но на самом деле у нее было такое чувство, будто ее грудь сдавили железные тиски. Если она не сумеет вернуться туда, где хранятся воспоминания Клэр, и придумать способ вынести их оттуда, они будут потеряны для нее навсегда.
        Ночью, лежа без сна, она думала, что бал-маскарад предоставит ей для этого идеальную возможность. Раз все там будут в масках, она сможет незаметно ускользнуть и забрать воспоминания Клэр до того, как Анри продаст их другому гостю. Но, планируя это, она исходила из предположения о том, что все гости будут одеты более или менее одинаково - в бальные платья, вечерние костюмы и с масками на лицах. Но как же незаметно уйти, если она будет облачена в переливающиеся перья, предназначенные для того, чтобы бросаться в глаза?
        Кэли ушла на поиски Армонда, и Джульетта стиснула кулаки так крепко, что ее ногти впились в ладони и оставили следы в виде полумесяца. Она стояла, глядя, как по мастерской ходят другие гости. Некоторые были в компании своих новых знакомых, старых друзей, возлюбленных - но большинство явились сюда поодиночке. И никого не сопровождал персональный менеджер. Тогда почему же Кэли не отходит от нее ни на шаг?
        Мороз пробежал у нее по спине. Кэли болтается рядом с ней почти все время с тех самых пор, когда она явилась в этот отель.
        К Джульетте подошла женщина с ярко-красными губами и вплетенными в ее темные волосы нитками драгоценных камней. И присвистнула, любуясь костюмом павлина.
        - Какая прелесть. Вы уже закрепили его за собой?
        Джульетта пожала плечами:
        - Кажется, да.
        Женщина посмотрела на нее с любопытством:
        - У вас не очень-то радостный вид.
        - Просто я думаю, что мне, вероятно, следовало бы выбрать что-нибудь менее броское.
        - Ни в коем случае. - Она протянула руку. - Меня зовут Эмили.
        - Джульетта. - Под мышкой Эмили держала коробку. - А что выбрали вы?
        Эмили ухмыльнулась:
        - Я буду феей. Пара переливающихся крыльев всегда настраивает меня на амурный лад.
        - А мне нравятся звериные усы. - Джульетта махнула рукой в сторону другой витрины. - Мне надо было выбрать костюм мыши.
        Эмили разразилась утробным смехом:
        - Перестаньте сомневаться в себе. В костюме павлина от вас будет не оторвать глаз. Лично я бы поменялась с вами не раздумывая.
        Джульетте пришла в голову отличная мысль, и ее сердце забилось быстрее.
        - В самом деле? - Она придала своему тону беззаботность. Игривость. - Тогда я ловлю вас на слове. - Она наклонилась к Эмили и прошептала: - Мы с вами могли бы устроить маленькую шалость.
        Глаза Эмили восторженно округлились, но прежде, чем она успела ответить, к ним подошла Кэли.
        - Дело сделано, - сказала она, беря Джульетту под руку. - К вечеру костюм будет доставлен в ваш номер. - Джульетта напряглась, и ей пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не отпрянуть.
        - Простите, - сказала Кэли, глядя то на Джульетту, то на Эмили. - Я что-то прервала?
        - Вовсе нет. - Эмили кивком показала на костюм павлина. - Я просто восхищалась ее великолепным вкусом.
        - Это дивный костюм, не так ли? - расслабившись, согласилась Кэли.
        - Да, безусловно, - подтвердила Эмили. Когда Кэли отвернулась, Джульетта устремила на Эмили благодарный взгляд, и та ответила заговорщической улыбкой.
        - Приятно было познакомиться с вами, Джульетта. Надеюсь, мы с вами еще встретимся, и скоро.
        - Да, - ответила Джульетта. - Непременно.
        Джульетта не узнавала себя.
        Скоро должен был начаться бал-маскарад, но она никак не могла оторваться от зеркала. Это было нечто большее, чем иллюзия, нечто большее, чем искусное волшебство, стирающее веснушки. Это ошеломляло.
        Костюм сидел на ней как влитой - хотя иного она и не ожидала, - но дело было не в этом, а в том, что маска настолько преобразила ее лицо, что она не узнавала саму себя. Она была не просто одета павлином - она стала павлином.
        - Если вы не поторопитесь, то пропустите все веселье, - сказала Кэли, стоя в дверях. И, когда Джульетта не ответила, Кэли вышла к ней из-за угла.
        - Ничего себе. У вас потрясающий вид.
        - Спасибо. - Джульетта распушила свой павлиний хвост.
        - Строго говоря, так выглядит не павлиниха, а павлин, - заметила Кэли, дотронувшись до одного из сине-зелено-золотых глазков на перьях хвоста, - но костюм павлинихи вообще не привлекает глаз. Никто никогда не выбирает его.
        - Я не могу представить себя ни в чем другом, - сказала Джульетта и повернулась боком, чтобы лучше разглядеть себя.
        - Изумительно, - добавила Кэли. - Вас невозможно будет не узнать.
        Джульетту словно окатили ледяной водой. Она была так поглощена любованием своим костюмом, что на какое-то время забыла о том, чт? стоит на кону. Забыла, что Кэли находится здесь не затем, чтобы помогать ей, а затем, чтобы надзирать.
        Она заморгала, и хохолок на ее голове задрожал. Она не может позволить себе показать Кэли, что она раздражена.
        - Я готова, - сказала она. - Пойдем.
        Кэли проводила ее до парадной лестницы и легонько дотронулась до ее плеча:
        - Развлекайтесь. Скоро я вас найду.
        Джульетта расшифровала эти слова как: Я смогу следить за вами издалека, поскольку заметить вас легче, чем маяк в ночи.
        Вздохнув, она спустилась по лестнице, и у нее перехватило дыхание.
        Весь первый этаж «Сплендора» преобразился, превратившись в умопомрачительный бальный зал.
        Джульетта остановилась как вкопанная, пытаясь обозреть все эти чудеса.
        Во все стороны простиралась танцевальная площадка в золотую и серебряную клетку. Десятки официантов - которые теперь выглядели как коты человеческого размера, - облаченных в смокинги, разносили подносы с канапе, закусками и напитками, весело помахивая при этом пушистыми хвостами.
        В центре южного сектора журчали два одинаковых бронзовых фонтана. Через каждые несколько минут здесь слышался мелодичный звон, и из них извергались струи воды, превращаясь в движущиеся фигуры: вот парочка, берущаяся за руки и вальсирующая по залу; вот два конных рыцаря, пытающихся поразить друг друга копьями; вот кот преследует мышь.
        Над головой раскинулось темно-синее небо, полное постоянно меняющихся созвездий, озаренное луной, которая висела так низко, что до нее, казалось, можно было дотянуться рукой.
        Но ошеломительнее всего выглядели остальные гости.
        Ее собственный костюм был великолепнее, чем все, что она могла себе представить, но и костюмы остальных гостей - удивительные закрученные штопором рога винторогого козла, яркая голубизна яйца малиновки, зеленая чешуя ящерицы - были умопомрачительны и невероятны. От них невозможно было отвести глаза, и Джульетта смотрела и не могла насмотреться. Ей хотелось оставаться здесь вечно, наслаждаясь всей этой головокружительной красотой.
        Она стояла так долго, остолбенев, и у нее было такое чувство, будто ее душа отделилась от тела и не может налюбоваться на все эти чудеса.
        Но тут сзади в нее врезался пират, и напиток из его бокала выплеснулся на пол.
        - Извините, - сказал он.
        Джульетта отметила про себя, что на плече у него сидит живой попугай. Попугай посмотрел на нее с любопытством, как будто не мог решить, птица она или человек.
        - Ничего, - сказала она, отодвинувшись, чтобы гость в костюме пирата мог пройти дальше. По правде говоря, ей следовало бы поблагодарить его за то, что он вырвал ее из плена грез. Она не может позволить себе отвлечься от своей цели.
        Ей надо отыскать гостью в костюме феи.
        Джульетта принялась ходить по залу, ища глазами пару полупрозрачных крыльев. Но сосредоточиться на поисках было нелегко, и она то и дело невольно отвлекалась. Она остановилась, чтобы понаблюдать за невероятно гибкими акробатами, которым удалось так изогнуться, что они впятером сумели втиснуться в огромное подобие стеклянного бокала для шампанского.
        Затем она прошла мимо купы фигурно подстриженных деревьев, и до нее не сразу дошло, что это гости в маскарадных костюмах. Чудеса следовали одно за другим - вот скоморохи на ходулях, в костюмах, сотворенных из света, вот воздушные гимнасты, казалось, подвешенные к скоплениям звезд, вот факиры, выдыхающие огромные облака пламени, а затем всасывающие их обратно.
        Джульетта заставила себя собраться. Она заметила в толпе черно-оранжевые крылья бабочки, называемой данаида монарх, крылышки стрекозы, затем кожистые крылья летучей мыши.
        Но ей никак не удавалось отыскать фею.
        У нее вырвался досадливый вздох. Если она сумеет найти Эмили, то попробует убедить ее поменяться костюмами. Она уже придумала план. В зале выстраивалась очередь в окруженную занавесками портретную кабинку - гости могли войти туда в одиночку или вместе с другом, чтобы получить свои портреты, нарисованные с помощью волшебства. Они с Эмили смогут зайти туда вдвоем и поменяться костюмами за занавесками. Если Кэли наблюдает за ее передвижениями, то она увидит, как фея и павлин входят в кабинку, а затем те же фея и павлин выходят из нее. Пока эта девица находится на расстоянии, ей ни за что не разобрать, что произошла подмена. Она начнет следить за Эмили, а тем временем Джульетта сможет ускользнуть и, оставаясь незамеченной, добраться до Зала Воспоминаний.
        Но ее план потерпит провал, если ей не удастся найти в толпе Эмили.
        Она подошла к фигурному столику из кованого железа, стоящему у стены, и опустилась в кресло. К ней фланирующей походкой подошел официант, имеющий вид кота ростом с человека, и предложил ей поднос с десертами. Она хотела было сделать ему знак идти прочь, но рассудила, что такая демонстрация недовольства может вызвать подозрение.
        И выбрала пирожное-корзинку с апельсиновым кремом, украшенную ромашкой из сахарной глазури и ломтиком цуката. Она откусила кусочек пирожного и ощутила на языке дивный цитрусовый вкус.
        Кто-то положил руку ей на плечо, она обернулась и увидела розовые волосы и полупрозрачные радужные крылья.
        Ее сердце радостно затрепетало.
        Эмили смотрела на нее с веселой ухмылкой.
        - Если я не ошибаюсь, вы обещали мне маленькую шалость?
        Глава восемнадцать. Анри
        Анри провел ночь в пентхаусе Стеллы и Тео, лежа в той же кровати, в которой он спал, когда был ребенком.
        Стелла изобразила участие, когда увидела, как он крадучись выходит из архива, будто какой-то вор. Но он сразу понял, что к чему - она хотела наказать его. Она даже не спросила, что он делает там, а просто устремила на него недовольный взгляд.
        - Ты слишком много работаешь. Пошли, ты проведешь эту ночь со мной и Тео.
        И это не был вопрос.
        Он последовал за нею в пентхаус, потому что ему тоже хотелось кое-что обсудить, и если он начнет кричать на нее среди ночи, то лучше сделать это как можно дальше от номеров гостей. Он молчал, поднимаясь по лестнице вслед за ней. Ему казалось, что его пальцы искрят, и он постукивал ими друг о друга, словно пытаясь потушить пламя. Стелла поднималась слишком медленно.
        Наконец она открыла дверь пентхауса, и Анри сделал глубокий вдох, готовясь заговорить, но Тео еще не спал, и, когда увидел Анри, его лицо просветлело.
        - Какой приятный сюрприз. - Искренняя радость Тео выбила почву из-под ног Анри. Он беспомощно взглянул на Стеллу, и она улыбнулась.
        Это была не очень-то добрая улыбка.
        Стелла заварила ромашковый чай, и Анри уселся у камина напротив Тео, прихлебывая горячее питье и беседуя о том о сем. Он ждал, когда Стелла наконец спросит его, что он делал в архиве, но вскоре понял, что по какой-то причине она не хочет заводить этот разговор в присутствии Тео. Анри тоже никак не мог заставить себя поднять эту тему, хотя ему и очень хотелось открыто поговорить со Стеллой.
        Досье Клэр было пропитано иллюзиями. Они покрывали лежащую в нем страницу, точно паутина обмана, и увидеть таящуюся под нею реальность было так же нелегко, как разглядеть горизонт, который окутывает густой туман. Но он все же сумел увидеть эту реальность и теперь не мог повернуть назад. Это вовсе не была страница с подписью. Это был стандартный отчет, за годы своей работы в «Сплендоре» он составил сотни подобных отчетов. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что гостья желает лучше помнить свою мать.
        Джульетта была права. Клэр вовсе не хотела терять свою сестру.
        Этот момент должен был подтвердить правоту Джульетты, принести ей удовлетворение, облегчение, но вместо этого у нее сделалось опрокинутое лицо. Иллюзия, наведенная на страницу с отчетом, была так сильна, что Джульетта не смогла ей противостоять, и, когда он наблюдал ее реакцию на то, что, как ей казалось, она прочла, ему было тошно и ужасно не по себе. Он вспомнил подпись Клэр, будто бы выведенную крупным почерком с сильным наклоном под словами, при виде которых у него все сжалось внутри: Я, нижеподписавшаяся, более не желаю иметь сестру.
        Он силился понять, что все это значит, когда услышал шаги в коридоре и велел Джульетте уходить, так ничего ей и не объяснив.
        Его грызло чувство вины. Он причинил Джульетте боль, причем без всякой нужды. Теперь она думает, что ее сестра больше не любит ее, что та продала все, что они пережили вместе, как будто все это было ничего не стоящим пустяком.
        Эти мысли опять растревожили его, и он встал, чтобы огонь снова разгорелся. Ткнул кочергой в полено, и оттуда вылетел сноп искр. Он открыл рот, чтобы заговорить, но Стелла бросила ему взгляд, приказывающий молчать.
        Она прочистила горло:
        - Уже поздно.
        Тео, который, словно зачарованный, смотрел на огонь, поднял глаза.
        - Да, пожалуй. - Он допил свой ромашковый чай и поставил чашку на приставной столик. Затем встал и потянулся. - Я иду спать. - Он похлопал Анри по плечу. - Мне было приятно провести с тобой время, медвежонок.
        Анри замер. Тео уже много лет не называл его медвежонком. Это было его ласкательное детское прозвище, которое все давно забыли.
        Он неловко заерзал:
        - Мне тоже.
        Тео вышел из комнаты, и Анри повернулся к Стелле:
        - В чем дело?
        Она вскинула руки:
        - Не сегодня, Анри. Отдохни. Мы поговорим завтра.
        - Нет. Ты мне лгала. Я хочу получить ответы.
        - Завтра. - Ее голос дрогнул. В нем звучала уязвимость, но вместе с тем ее тон не допускал возражений. Теперь, приглядевшись, он увидел синие круги под ее глазами, ее побледневшее лицо.
        Анри вдруг остро почувствовал, как он устал. Изнеможение навалилось на него, и плечи его поникли. Завтра. Быть может, это может подождать до завтра. Быть может, его голова прояснится после нескольких часов сна.
        - Я скажу тебе все, что ты хочешь узнать, - сказала Стелла. - Я тебе обещаю.
        Солнечный свет лился в комнату не через то окно.
        Анри потер глаза, не понимая, в чем дело. Он заморгал, не сразу вспомнив, где находится, затем воспоминания нахлынули на него, и его снова охватил гнев.
        Солнечный луч упал на его лицо, но солнце уже находилось на западной половине неба. Не может быть… неужели он так долго спал? И сейчас уже вторая половина дня?
        Скоро начнется бал-маскарад, и до этого ему надо поговорить с Джульеттой. Ему была невыносима мысль о том, что ей придется верить лжи о ее сестре хоть на минуту дольше, чем это необходимо.
        А еще он должен потребовать объяснений у Стеллы.
        Он вскочил с кровати и торопливо оделся.
        Стелла уже ждала его, сложив руки на коленях, и вид у нее был такой, будто она сидит здесь уже несколько часов. Увидев его, она встала:
        - Тебе надо удалить воспоминания Джульетты Бертон.
        Все, что он собирался сказать, мигом вылетело у него из головы.
        - О чем ты?
        - Ты слишком привязался к ней и испортил все дело. Пора подчистить за собой.
        - Это я испортил дело? Ты солгала мне. И ей тоже. - Его руки сами собой сжались в кулаки. - И я не забираю воспоминания у тех гостей, которые не просят об этом.
        - Да ну? - Голос Стеллы был тих и грозен. И у Анри похолодела кровь.
        - О чем ты говоришь?
        Но она не ответила. Впрочем, в этом не было нужды. Холод в ее глазах и так сказал ему все.
        Он отпрянул от нее:
        - Кто ты?
        - Анри… - В голосе Стеллы звучала мольба.
        - Почему ты?..
        - ПОТОМУ ЧТО У МЕНЯ НЕ БЫЛО ВЫБОРА! - Голос Стеллы стал громовым. На ее щеках вспыхнули ярко-красные пятна, взгляд был безумен.
        Анри смотрел на нее, не в силах вымолвить ни слова.
        - Тео болен, - тихо сказала она.
        Ее слова повисли в воздухе. У Анри было такое чувство, будто он видит их - видит, как они собираются в ядовитое облако, которое отравит его, если он хоть раз сделает вдох.
        Поэтому он не стал этого делать и, затаив дыхание, стал ждать, чтобы она взяла их назад, объяснила, что она оговорилась. Но она просто продолжала стоять, ожидая. Анри выдохнул и упал в кресло, уничтоженный.
        Стелла села рядом с ним:
        - Прости. Мне надо было сказать тебе раньше.
        - Что с ним?
        - Он теряет память.
        Анри обжег страх.
        - У него что, тоже бывают приступы? - Может, это из-за него? Что, если он заразен? Он никогда себя не простит, если это он виноват в том, что случилось с Тео.
        - О нет. - Она легко коснулась его запястья. - Тут другое. То, что происходит с ним, не похоже на то, что бывает с тобой. Он не осознает, что его воспоминания ускользают. Вероятно, это просто из-за возраста. Но от этого не легче.
        - Когда это началось?
        - Я впервые заметила это несколько лет назад. И с тех пор все становилось только хуже.
        - Несколько лет назад? Но это невозможно. Я бы что-нибудь заметил. С ним все было нормально.
        Стелла ущипнула себя за переносицу.
        - С ним все было нормально, потому что я работаю над тем, чтобы с ним все было нормально, - каждую ночь напролет.
        Анри осенило:
        - Ты усиливаешь его воспоминания. - Это был стандартный прием, используемый, когда гость хотел помнить что-то более живо - как Леон из номера 153, которому Анри помог освежить в памяти его прошлое, - но пытаться удержать в памяти каждое воспоминание, если разум человека стареет - это непосильная задача, особенно если учесть, что Стелла давно не практиковалась. Она мало работала с воспоминаниями с тех пор, как обучила этому Анри много лет назад. Так что неудивительно, что она выглядит усталой.
        - Он стареет, Стелла. Это нельзя остановить, даже с помощью волшебства.
        - Но я могу попытаться. - Минуту они сидели молча, осознавая всю тщетность таких попыток.
        - Но при чем тут Джульетта?
        Стелла вздохнула:
        - Я говорила тебе, что в древности на месте этого отеля находился храм?
        - Да! - В голосе Анри звучало раздражение. Ему хотелось, чтобы она перешла к делу.
        - Ты знаешь, как работают бьющие в здешнем подземелье горячие ключи?
        - Да, они полны волшебства, - просто ответил он.
        Стелла подняла бровь, показывая, что ожидала более развернутого ответа.
        Но Анри не смог бы дать ей другой ответ. Волшебство было неотъемлемой частью его жизни. Он никогда не задавался вопросом, откуда оно взялось, как никогда не задавался вопросом о том, почему небо голубое или почему солнце встает на востоке. Оно просто существовало, такое, как есть.
        - Много лет назад жрицы этого храма покидали его только затем, чтобы помогать тем, кому нужна была помощь, - чтобы лечить больных, кормить бедных, выслушивать тех, кому надо было облегчить душу. В древних рукописях говорится, что, когда они возвращались в храм и погружались в воды подземных источников, это избавляло их от усталости. И чем больше времени они проводили в этих источниках, тем большую силу ощущали в себе. И они начали понимать, что здешняя вода обладает волшебными свойствами.
        Как-то раз зимой в храме вспыхнула болезнь, и он надолго закрыл свои двери для верующих. И знаешь, что произошло? Источники начали пересыхать. И тогда жрицы поняли, что нельзя просто пользоваться волшебством, не подпитывая его. Волшебство могло процветать только тогда, когда источники получали пищу.
        - Какую пищу?
        - Переживания людей, - ответила Стелла. - Волшебство здравствует, пока отель полон жизни и людей, обретающих новые впечатления. Но что, если приток гостей в наш отель внезапно прекратится? Если возникнут слухи, что наши постояльцы чувствуют себя несчастными, или, хуже того, если тут произойдет скандал? Тогда «Сплендор» умрет, Анри. И все здешнее волшебство умрет вместе с ним.
        Ее лоб прорезали глубокие морщины, порожденные тревогой. Анри было ясно, что она имеет в виду: если волшебство «Сплендора» исчезнет, то исчезнут и воспоминания Тео. Эта мысль расстроила Анри. Но требование Стеллы смутило его не меньше.
        - Скажи мне правду - я забрал воспоминания Клэр Бертон без ее согласия?
        Стелле посмотрела ему в глаза:
        - Да.
        - Почему?
        - Произошло недоразумение. Я была так расстроена из-за Тео. - Она сцепила пальцы. - И перепутала двух гостей.
        - Это легко можно исправить, - сказал Анри. - Мы попросим Клэр вернуться в отель, и я верну ей утраченные воспоминания.
        Губы Стеллы сжались.
        - Не глупи, Анри. Это бы вызвало огромный скандал, чего мы не можем себе позволить. Позже мы придумаем, как исправить дело с Клэр, но ты должен безотлагательно очистить память Джульетты Бертон. Ты сказал ей слишком много. И теперь ты обязан подчистить за собой, сделав так, чтобы она забыла, зачем явилась сюда.
        У него все оборвалось внутри, и его обдала жаркая волна стыда. Как Стелла могла узнать, что он сказал Джульетте?
        На лице Стеллы было написано раздражение. Она сдвинула брови.
        - Да, я знаю, о вашей вылазке в Зал Воспоминаний. Я очень разочарована. Мы столько сделали для тебя, и я полагала, что мы можем рассчитывать на твою преданность, если не на нечто большее. - Это была отравленная стрела, нацеленная прямо в его сердце.
        И она достигла своей цели.
        - Конечно, можете! - ответил он, чувствуя ком в горле. - Я всегда был предан тебе и Тео.
        - Нет, - сказала она, - не всегда.
        Она встала и провела ладонью по гладкому мрамору каминной доски.
        - Тео скоро вернется со своей прогулки. Тебе надо идти.
        - Стелла…
        Она повернулась к нему, но ее лицо было непроницаемо. Как будто он был всего лишь еще одним работником ее отеля, который подвел ее.
        - Прости меня, - сказал он.
        - Надеюсь, ночью ты сделаешь то, что должен. - Она вздернула подбородок. - А если нет, то это сделаю я.
        К тому времени когда Анри спустился на первый этаж, бал-маскарад был уже в полном разгаре. У него было такое чувство, будто на его сознание накинута сеть, - всякий раз, когда его мысли пытались изменить свое направление, что-то мешало им это сделать, и они продолжали вертеться, оставаясь на месте.
        Он беспокоился из-за Тео, был сокрушен сознанием того, что он разочаровал Стеллу, но хуже всего была мысль, что Джульетта оказалась права. Он забрал воспоминания Клэр без ее согласия. Ему становилось не по себе всякий раз, когда он вспоминал вопрос Джульетты: Что именно сказала Клэр, когда давала свое разрешение?
        Ему следовало быть более осторожным. Следовало просить Стеллу показать бумаги всякий раз, когда ему предстояло забрать у гостя его воспоминания. А вдруг это не единичный случай? Вдруг он проделывал такое уже не раз?
        Над его головой шло представление с участием воздушных гимнастов. Каждый из них с ног до головы был затянут в яркое трико - синее, зеленое, оранжевое, - и каждый сверкал, как будто его окунули в алмазную пыль.
        Сердце Анри бешено колотилось. Он должен разыскать Джульетту - и притом быстро. Он достаточно хорошо знал Стеллу, чтобы понимать, что она не успокоится, пока Джульетта помнит, что явилась в «Сплендор» из-за Клэр.
        Но как найти Джульетту в этой толпе? Ведь он не знает, какой она выбрала маскарадный костюм. Надо это узнать.
        Он поднялся по лестнице на антресоли, с которых персонал мог наблюдать за гостями, не мешая им. Как он и ожидал, он обнаружил здесь Кэли, которая сидела в углу, попивая какао и устремив взгляд на толпу внизу.
        Он направился к ней и заметил, что остальные работники отеля глазеют на него. Возможно, они удивлены тем, что марионетка Стеллы выбралась из ящика для игрушек до начала времени игр. Что ж, пускай.
        Он сел на скамейку рядом с Кэли.
        - Анри, - сказала она, но не повернулась к нему.
        - Я говорил со Стеллой. - Анри понимал, что ему надо вести себя осторожно.
        Кэли скосила глаза на него, затем быстро перевела взгляд обратно на толпу гостей.
        - И что?
        - Она сказала мне, что велела тебе следить за Джульеттой Бертон. - Анри указал кивком на толпу гостей. - И где же эта девица сейчас?
        Кэли заколебалась - было видно, что она мысленно взвешивает важность того задания, которое поручила ей Стелла, и то положение, которое занимает в отеле Анри. Она явно хотела произвести впечатление на Стеллу, но вместе с тем не желала портить отношения с ним.
        - Она одета в костюм павлина, - сказала она, показав на женщину, одетую павлином, которая, держа в руке шампур с нанизанными на него ягодами клубники, подставляла их под шоколадный водопад.
        Анри пытался придать себе беззаботный вид, но у него было такое чувство, будто по его коже ползают полчища насекомых. Ему отчаянно хотелось съежиться от стыда, броситься бежать, но усилием воли он заставил себя не подать виду и остаться на месте.
        Нельзя допустить, чтобы Кэли что-то заподозрила и сорвала его план.
        Наконец, почувствовав, что ему больше не под силу терпеть, он встал и потянулся.
        - Скоро начнется моя смена. - Он надеялся, что его голос звучит беспечно и непринужденно. - Я сообщу Стелле, что у тебя тут все под контролем.
        - Спасибо. - Кэли плотно сжала губы, и он понял, как она истолковала его визит. Она считает, что Стелла поручила ему контролировать ее точно так же, как прежде поручила ей контролировать его. Вот и хорошо.
        Он двинулся прочь, идя неторопливо, пока не завернул за угол. Здесь он перешел на бег, но, добравшись до бального зала, снова притормозил. И направился к Джульетте, держась так, чтобы его не видела Кэли. Сначала он скрывался за одним из официантов, стараясь двигаться так, чтобы тот загораживал его, затем, когда официант отошел, спрятался за спиной виолончелиста в цилиндре и оставался там, пока не подошел еще один официант. Наконец, оказавшись рядом с Джульеттой, он дотронулся до ее плеча, после чего сразу же нырнул за дерево, на котором красовались карамельные яблоки. Она повернулась и заглянула за дерево. Анри понимал, что времени у них нет. Подавшись вперед, он сжал ее запястье.
        - Тебе грозит опасность, - сказал он. - Тебе надо уйти отсюда прямо сейчас.
        Она ахнула:
        - О чем вы? Какая опасность?
        Ее голос…
        Это была не Джульетта.
        Глава девятнадцать. Джульетта
        Во второй раз найти путь в Зал Воспоминаний было легче.
        Может быть, дело в том, что концентрация волшебства на бале-маскараде так высока, что иллюзии в остальных частях отеля сделались слабее? Или же она научилась быстрее раскусывать их?
        Как и в прошлый раз, зал был освещен мягким светом масляных ламп. Разноцветные стеклянные сосуды бросали на плиточный пол яркие блики. У Джульетты было такое чувство, будто в воздухе здесь разлито какое-то напряжение. Может быть, это из-за воспоминаний? Может быть, дело в том, что они просятся наружу?
        На полке, на которой было выведено имя Клэр, стояло по меньшей мере пятьдесят сосудов. Сегодня вечером ей ни за что не удастся вынести их все из отеля - ведь сейчас на первом этаже везде толпится народ. Но она должна что-то предпринять. Анри сказал, что кто-то уже купил их, так что скоро он передаст эти воспоминания тому, кто хочет иметь сестру, сотканную из обмана, вместо настоящей, сделанной из плоти и крови. Но Анри не сможет передать их этому человеку, если не сумеет их найти.
        Что же ей делать? Можно было бы переставить воспоминания Клэр на другую полку, но, скорее всего, тогда, обнаружив, что они пропали, Анри сможет быстро обыскать помещение и все-таки найти их. К тому же ей не по душе была мысль о том, чтобы поместить воспоминания своей сестры туда, где значится имя кого-то другого. Что, если сосуды перепутаются и она не сможет быстро отыскать те, которые ей нужны? Нет, это не вариант.
        Можно было бы перенести воспоминания Клэр в другую часть «Сплендора», но сосудов слишком много, а значит, ей пришлось бы ходить туда-сюда много раз, и ее наверняка бы кто-нибудь застукал. Может быть, надо поискать какой-нибудь ящик или мешок, чтобы сложить их туда? Но как пройти по отелю, оставаясь незамеченной? Это невозможно, если она будет тащить ящик, полный стеклянных сосудов.
        И на каком варианте она бы ни остановилась, ей надо торопиться. Скоро Кэли поймет, что она поменялась костюмом с Эмили, и начнет искать ее.
        Джульетта обнаружила высокую лестницу-стремянку на колесиках, стоящую у дальней стены. Возможно, ей удастся спрятать воспоминания Клэр на самой верхней полке, там, где Анри не сразу придет в голову их искать.
        Она начала подниматься по стремянке, но сводчатый потолок казался все таким же далеким. Стремянка немного откатилась в сторону, и Джульетта испуганно втянула в себя воздух. И невольно посмотрела вниз.
        Она забралась намного выше, чем ей казалось.
        У нее все поплыло перед глазами. Она зажмурилась и сделала глубокий вдох. Клэр всегда лучше нее справлялась с высотой.
        Джульетта вспомнила, как ее сестра вскарабкалась на огромный дуб в парке неподалеку от их детского дома. Клэр с разбегу приблизилась к его стволу и ухватилась за нижний сук. Но Джульетта была не такой сильной и ловкой. Она пыталась повторить эффектный разбег своей сестры, но у нее ничего не выходило, и в конце концов она просто схватилась за сук, но даже тогда ей далеко не сразу удалось взобраться на дерево.
        - Молодец, Джулз! - В голосе Клэр звучала такая гордость, словно Джульетта сумела отрастить крылья и взлететь на дуб. - А теперь давай взберемся повыше.
        Все было хорошо, пока Джульетта не бросила взгляд вниз. До земли было так далеко. У нее вырвался крик.
        - Все хорошо, - мягко сказала Клэр. - Просто лезь дальше.
        Но Джульетту охватила паника, и она не могла заставить себя сдвинуться с места. Она обеими руками обняла ствол, изо всех сил держась за него.
        - Мы слишком высоко. Я боюсь упасть.
        - А тебе было бы страшно, если бы мы были близко к земле?
        - Нет.
        - Тогда притворись.
        - Я не могу, - заныла Джульетта. - Отсюда слишком близко до неба.
        - Не смотри ни на небо, ни на землю, смотри только на следующую ветку. Ты можешь это сделать?
        До следующей ветки было близко.
        - Да, - сказала Джульетта. - Могу. - Она схватилась за ветку и залезла немного выше. А потом еще и еще. Она следовала за голосом Клэр, пока они не взобрались на самую верхушку того дуба.
        Это воспоминание вызвало у Джульетты улыбку. Может быть, та версия этих событий, которая хранилась в памяти Клэр, находится в одном из этих сосудов? Наверное, его стекло такое же темно-зеленое, как и листья того дуба. Она сосредоточилась на следующей ступеньке стремянки, затем на следующей, пока не долезла до ее верхушки.
        Она затрепетала от гордости, и ей захотелось, чтобы рядом с нею оказалась Клэр и увидела ее. И тут она вспомнила, и ее пронзила боль. Клэр больше не хочет иметь сестру и не испытала бы гордости, увидев ее, - напротив, она была бы рада, что избавилась от нее.
        Джульетта заставила себя выбросить эту мысль из головы и пригляделась к тому, что ее окружало. Снизу это было не видно, но тут, под потолком, имелась глубокая ниша. Даже для человека, боящегося высоты, здесь было достаточно места, чтобы забраться внутрь без страха. Во всяком случае, если не смотреть вниз. Джульетта взобралась на край ниши и подумала, что надо будет поднять сюда сосуды с воспоминаниями Клэр одни за другими, беря за раз по нескольку штук. Если она поставит их у дальней стены, то снизу они будут не видны. И тут она разглядела маленькую дверцу, добраться до которой можно было только на четвереньках. Должно быть, там, за ней, находится что-то вроде технического этажа. Если это действительно так, то это идеальное место для того, чтобы хранить воспоминания Клэр, пока она не придумает план, как вынести их из отеля.
        Она быстро пробормотала молитву и, повернув круглую ручку, открыла дверцу и проползла внутрь.
        Оказалось, что это помещение просторнее и выше, чем она ожидала. Тут имелось небольшое оконце, в которое лился бледный свет луны, освещающий несколько полок, где стояли ящики и лежали стопки бумаг. Эта чердачная кладовая была отличным тайником.
        В углу виднелся штабель из пустых деревянных ящиков. Джульетта взяла верхний из них и, торопливо спустившись по лестнице, сложила в него столько сосудов, сколько могла унести. Взбираться наверх с тяжелым грузом было трудно и неудобно, она поднималась медленно, но ей все же удалось добраться до кладовой, не упав и ничего не разбив, так что она сочла это победой. Она поставила ящик на одну из полок, затем снова спустилась, держа в руке уже пустой, и поднялась, неся полный.
        После нескольких таких подъемов и спусков ее руки ныли, поясница тоже. Она прислонилась к стене кладовой, чтобы перевести дух. Полка Клэр уже почти опустела, так что остальные воспоминания можно будет перенести за один заход. Но пустых ящиков уже не осталось, так что надо будет освободить один из тех, в которые что-то наложено, и использовать его повторно. На нее навалилась свинцовая усталость, ей захотелось лечь и заснуть. Ее взгляд скользнул по ящикам, стоящим на полках. Возможно, один из них окажется пустым.
        Первый ящик, в который она заглянула, был полон подсвечников, второй - разделочных досок, третий - блюд, четвертый - столовых приборов.
        Она открыла следующий - он был полон сосудов с воспоминаниями.
        Она недоуменно заморгала. Что это значит? Неужели она так устала, что заглянула в ящик, который принесла сюда сама? Но нет, кажется, ни один из этих сосудов ей не знаком. Она достала из ящика небольшой каплевидный сосуд цвета аквамарина, затем еще один, похожий на высокую узкую вазу, темно-фиолетовую, как баклажан. Это точно не воспоминания ее сестры.
        Возможно, это не такой уж хороший тайник, если она не первая, кто подумал о нем. От этой мысли ей следовало бы ощутить беспокойство, но она была слишком заинтригована. В ее мозгу роились вопросы. Кто спрятал здесь эти воспоминания? Одному ли человеку они принадлежат? Собирается ли кто-то прийти за ними или они были оставлены здесь навсегда?
        Есть только один способ это узнать. Джульетта с усилием сняла ящик с полки, поставила его на пол и уселась рядом. И начала, вглядываясь, медленно вертеть его.
        И замерла, увидела этикетку с такими же черными печатными буквами, как на полке с воспоминаниями Клэр. Мороз подрал ее по спине, когда провела по этим буквам кончиком пальца.
        А-Н-Р-И
        Она сидела неподвижно, пытаясь уразуметь, что это значит. Может быть, Анри приберег эти воспоминания для себя, может быть, это переживания гостей, которые он решил купить?
        Или же - ее пронзил ужас - эти воспоминания принадлежат самому Анри?
        Джульетта понимала, что ей надо поставить этот ящик обратно на полку, поднять сюда оставшиеся воспоминания Клэр и вернуться к себе в номер до того, как Кэли хватится ее. Содержимое этого ящика не имеет никакого отношения к ней. Однако…
        Это не будет вторжением ни в чью личную жизнь. Тот или те, кому принадлежали эти переживания, кто бы это ни был, захотели избавиться от них, а раз так, то что плохого в том, что она заглянет в них? Джульетта достала из ящика круглобокий сосуд нежно-голубого цвета и вынула из него пробку.
        Из сосуда выплыло воспоминание, и Джульетта собрала его в ладонь.
        Анри стоял босиком в фонтане на дворе «Сплендора», прячась за стеной бьющей из него воды. Его сердце возбужденно стучало. Сейчас он будет застукан. С другой стороны фонтана к нему приближались шаги. Что ж, он не сдастся без боя. Он наклонился, набрал в ладони пригоршню воды и с помощью своего волшебства придал ей форму стрелы.
        - Ха! Вот ты и попался!
        Это была Клементина - раз Джульетта, то пусть будет и Клементина, она бежала, и ее золотистые косы били ее по спине.
        - Нет, это ты попалась. - Анри нацелил ей в грудь свою водяную стрелу.
        Глаза Клементины округлились.
        - Не смей!
        Но было уже поздно. Анри выпустил стрелу, которая с мокрым шлепком угодила в нее, окатив ее водой с головы до ног.
        Она отплевалась, и ее глаза вспыхнули.
        - Я тебя убью! - крикнула она. - Убью так, что ты умрешь дважды!
        Анри расхохотался. У нее был такой смешной вид - влажные косы, намокшее платье, ярость на лице.
        - Это не смешно, - сказала она, уперев руки в боки. - Использование волшебства - это нечестно, это против правил.
        Он пожал плечами:
        - Такое волшебство - это пустяки. К тому же это была всего-навсего вода. А не настоящее оружие.
        Ему не стоило этого говорить. Клементина бросилась к нему и обеими руками толкнула его в грудь. Он упал навзничь, и вода наполнила его нос, пропитала одежду. Кашляя, он вскочил на ноги и выбрался из фонтана.
        Клементина самодовольно ухмыльнулась:
        - Мне не нужно волшебство, чтобы проучить тебя.
        Анри попытался придать своему лицу выражение угрозы - или хотя бы раздражения, - но у него ничего не вышло. Его разбирал смех.
        Клементине тоже не удалось сохранить сердитый вид. Уголки ее губ дрогнули, и вскоре уже хихикала и она.
        - Моя мать будет вне себя, когда увидит это платье, - сказала Клементина, усевшись на землю и прислонившись спиной к краю чаши фонтана.
        Анри сел рядом с ней.
        - Мы могли бы зайти к портным и попросить, чтобы они дали нам какую-нибудь шикарную одежду для ужина. Мои родители будут рады, если подумают, что я в кои-то веки постарался принарядиться.
        Клементина сложила губы трубочкой и многозначительно посмотрела на свое платье.
        - Лично я, и правда, принарядилась, а ты все испортил.
        - Прости, - сказал он. - Оно новое?
        - Мои родители купили его на прошлой неделе на мой день рождения. Они сказали, что в двенадцать лет уже пора начинать одеваться, как полагается молодой леди. - Она вздохнула. - И вести себя благопристойно.
        - А, тогда они, наверное, не одобряют наших здешних дуэлей?
        Клементина пожала плечами:
        - Скорее всего, но не все ли равно? Наши родители являются в «Сплендор» раз в год, чтобы осуществить свои фантазии, так почему бы и нам не делать того же?
        Анри изобразил на лице негодование.
        - Ты хочешь сказать, что тусовки и икра - это не то, о чем ты мечтаешь весь год?
        Клементина сморщила нос.
        - Вот именно.
        Он рассмеялся:
        - Но ты не можешь не признать, что здешний шоколадный мусс весьма неплох.
        - Да, я мечтаю об этом муссе. И о клубничных тартинках.
        - Ты сейчас думаешь о том же, о чем и я?
        - Это зависит от того, думаешь ли ты, что нам стоило бы испортить себе аппетит перед ужином, наевшись сладостей.
        Анри ухмыльнулся и, протянув ей руку, помог ей встать на ноги.
        - Именно об этом я и думаю.
        Воспоминание померкло, и Джульетта снова увидела чердачную кладовку. Ей вдруг стало душно, она почувствовала, как по ее шее течет пот.
        То, что она увидела сейчас, было странно. Когда она познакомилась с Анри в свой самый первый вечер в отеле, он сказал ей, что он сирота.
        Однако…
        Она снова услышала голос Анри-ребенка: Мои родители будут рады, если подумают, что я в кои-то веки постарался принарядиться.
        Джульетта попыталась припомнить все свои разговоры с ним. Он рассказал ей, что Стелла и Тео взяли его к себе, когда он был ребенком. Из его слов у нее создалось впечатление, что он вообще не помнит своих родителей, но выходит, они часто бывали в «Сплендоре», когда Анри уже был достаточно взрослым, чтобы запомнить их. Что же все это значит?
        Освещенная лунным светом, она беспомощно смотрела на ящик, полный воспоминаний. Неужели Анри обманывал ее?
        Или же кто-то обманул Анри?
        Глава двадцать. Анри
        Бал-маскарад подходил к концу, и Анри не знал, что делать.
        Каким-то образом Джульетта сумела ускользнуть и от него, и от Кэли, и теперь у него не было времени для того, чтобы предупредить ее.
        Он не мог даже найти ее.
        Он обошел все те части отеля, которые были открыты для гостей, исходил все коридоры, зашел в ее номер, но все было тщетно.
        Оставался только Зал Воспоминаний, и в любой другой день он начал бы свои поиски именно там, но Джульетта наверняка не осмелилась бы пойти туда, пока внизу проходит бал-маскарад. Или осмелилась бы?
        Поднимаясь по лестнице, он решил, что, возможно, ей хватило бы смелости отправиться туда. Он вспомнил, какое отчаяние было написано на ее лице, когда он брал у нее сосуды с воспоминаниями, которые она прижимала к себе. А когда ей почудилось, будто она видит подпись Клэр под бумагой, в которой ее сестра якобы отказывалась от нее, это отчаяние еще возросло. Если бы на месте Джульетты был он сам - если бы он любил кого-то так же сильно, как она любит Клэр, - ему бы точно захотелось впитать в себя все пережитое вместе до того, как эти воспоминания окажутся утраченными навсегда. Даже если бы ради этого ему пришлось бы пойти на риск.
        К тому времени когда он поднялся по лестнице и открыл двойные двери, он уже почти убедил себя, что найдет здесь Джульетту и что она будет точно так же, как и прошлой ночью, сидеть на полу в окружении цветного стекла.
        Но Зал Воспоминаний оказался пуст.
        У Анри все оборвалось внутри от острого разочарования. Он так хотел, чтобы Джульетта оказалась здесь, и не только потому, что ему надо было предупредить ее.
        Он пришел туда, где она должна была находиться, но ее тут не было, и он стоял перед пустой полкой. Его пронзила тревога. Все до единого сосуды с воспоминаниями Клэр пропали.
        Стелла.
        У нас нет времени, - сказала она ему в розарии. - Покупательница этих воспоминаний уже здесь, и если эта девушка помешает их передаче, она все разрушит.
        Значит ли это, что Стелла настолько перестала доверять ему, что решила убрать отсюда воспоминания Клэр, чтобы сохранить их для гостьи, которая хочет их купить? Значит ли это, что Стелла предпочитает провести их вживление сама?
        Его внимание привлек лоскуток, валяющийся на полу, и он наклонился, чтобы рассмотреть кусочек ткани. Она была светлой, просвечивающей, и с одной стороны обрывок был немного закруглен. Как будто он оторвался от чего-то большего. Например, крыла.
        Значит, Джульетта все-таки побывала здесь. И одета она при этом была точно не в костюм павлина.
        Но как же она ухитрилась дойти сюда, оставшись незамеченной, и выбраться, унеся с собой воспоминания Клэр?
        Он не мог не испытывать невольного уважения к ней за ее упорство и верность. Она все еще считает, что Клэр по своей доброй воле продала воспоминания об их совместной жизни, однако все равно не желает без борьбы отказаться от своей сестры. Он восхищался ее преданностью сестре, но сколько же это создавало проблем. Если бы ему удалось найти ее, если бы он успел уговорить ее покинуть отель, то вероятно, смог бы придумать, как убедить Стеллу не продавать воспоминания Клэр.
        Стелла беспокоится, что может возникнуть скандал. Если бы он мог сказать ей, что Джульетта уже покинула «Сплендор», у него появился бы рычаг давления на нее, и он сумел бы заставить ее передумать. Чтобы задобрить недовольную гостью, она согласилась бы дать Джульетте то, чего та хотела, и восстановить воспоминания ее сестры. Но теперь, когда Стелла узнает, что Джульетта украла сосуды, ее ярости не будет предела. Теперь у нее будет две недовольных гостьи: Джульетта и покупательница, которая заплатила за воспоминания Клэр, но теперь не получит их.
        Он взъерошил пальцами свои волосы и испустил долгий вздох. Если бы только Джульетта осталась на бале-маскараде, вместо того чтобы брать дело в свои руки. Он был зол на нее и вместе с тем понимал, что на ее месте он, вероятно, поступил бы так же. И - в который раз - почувствовал свою схожесть с ней. Ему понятно, почему она так упорно борется за свою сестру. Почему она готова простить Клэр, хотя та - по мнению Джульетты - и совершила нечто ужасное. Клэр - это ее семья. Она всегда была рядом с Джульеттой, помогала ей, поддерживала ее, была для нее единственным родным человеком.
        Как Стелла и Тео для него самого. Разорвать такие узы нелегко. Хотя Стелла и обманула его, это не отменяет всего того добра, которое она сделала ему. Она и Тео - это единственные его родные люди, других у него нет. И он предан им, как Джульетта предана Клэр.
        Внимание Анри привлек глухой далекий шум - это толпа гостей поднималась по главной лестнице. Бал завершился, и гости возвращались в свои номера.
        Все. Время вышло.
        Он надеялся, что Джульетта сумела ускользнуть из отеля, унеся с собой воспоминания своей сестры. Потому что, хотя он и может отложить исполнение приказа Стеллы, пока не найдет другого решения, он никогда не сможет заставить себя предать ее. Если Джульетта все еще остается в «Сплендоре», у него нет выбора.
        Ему придется удалить ее воспоминания.
        В отеле стояла мертвая тишина, но остатки иллюзий все еще висели в воздухе, словно призраки. На стенах плясали тени акробатов и воздушных гимнастов, там и сям мерцал и гаснул свет, звучала мелодия, такая тихая, что ее нельзя было разобрать, но Анри знал - если бы рядом оказались гости, они бы все как один принялись напевать этот мотив.
        Так запах дыма костра продолжает пропитывать твою одежду еще долго после того, как угасают последние его угли, словно цепляясь за жизнь.
        Фантазия и реальность - это как две ревнивые соперницы, каждая из которых хочет занять место другой.
        И сейчас Анри не устраивала ни одна из них.
        Он часто задавался вопросом о том, какой бы была его жизнь, если бы Стелла и Тео не взяли его к себе. Сумел бы он обнаружить в себе способность к волшебству? Если бы он вырос вдалеке отсюда, привлекала бы его вообще идея, на которой зиждется «Сплендор»? Испытывал бы он неудовлетворенное желание поплавать с акулами или пролететь над землей, сидя на спине гигантской птицы?
        Анри распахнул дверь, ведущую в крипту, и захлопнул ее за собой. Воздух был полон пара.
        Он попытался глубоко дышать, чтобы волшебство успокоило его, но из этого ничего не вышло. Его грыз страх. Он не стал спускаться к Озеру Омаров, а вошел в потайной коридор и направился к номеру 718, надеясь, что Джульетты там не будет.
        До него донеслись голоса, и у него упало сердце.
        - …вам незачем было отдавать его самой, - сказала Кэли. - Я могла бы сделать это утром. - В ее голосе звучало беспокойство.
        - Мне это было нетрудно. К тому же мне не терпелось избавиться от него, и я не хотела ждать до утра. Это был великолепный костюм, но, если честно, немного неудобный и громоздкий. К концу вечера мне хотелось одного - одеться во что-то обычное, вы меня понимаете?
        - Конечно, - ответила Кэли, и Анри пожалел, что не может видеть выражения ее лица. Вероятно, она смекнула, что Джульетта обвела ее вокруг пальца, но не может понять, как. - Просто мне жаль, что вы не дали мне знать, что вам в нем неудобно. Мы бы переделали его.
        - Но как я смогла бы вас найти? Не могла же я просто отправиться бродить по отелю, не так ли?
        Анри подавил смех.
        - И он был не так уж неудобен, - непринужденно продолжала Джульетта. - Он просто немного мешал. Вы когда-нибудь пробовали танцевать, имея сзади распушенный павлиний хвост?
        - Нет, не пробовала.
        - И поверьте мне - не стоит.
        Анри прислонился к стене, прислушиваясь к тому, как каждая из них пытается выудить что-нибудь у другой и в то же время не проговориться.
        Преимущество в этой словесной дуэли явно было на стороне Джульетты. У Кэли определенно имелись какие-то подозрения, но не может же она побежать к Стелле и сообщить, что что-то пошло не так, если она сама не знает, что именно. И вряд ли ей хочется признаться, что сегодня вечером она провалила ту единственную задачу, которая у нее была.
        У Анри сдавило грудь, когда он осознал, что болеет за Джульетту. Он обманывал себя, когда воображал, будто его преданность Стелле перевешивает все остальное. Как бы он ни был привязан к Стелле, он вовсе не хотел, чтобы ей удалось заставить Джульетту погрузиться в тупое забвение. У него не было желания заставлять ее забыть Клэр. Или его самого.
        Должен же быть какой-то способ выиграть время. Возможно, он мог бы ненадолго забрать воспоминания Джульетты, чтобы убедить Стеллу в том, что он решил проблему, а затем вернуть их до того, как Джульетта покинет отель. Но что ему делать, когда, обретя свои воспоминания вновь, Джульетта будет в ярости от его предательства?
        И, даже если бы этот план сработал, это не избавило бы его от моральной дилеммы - Джульетта никогда не давала разрешения на то, чтобы какие-то ее воспоминания были удалены.
        А от мысли о том, чтобы сделать это, не спрашивая ее, ему становилось не по себе.
        Единственный выход - это помочь ей покинуть отель до того, как Кэли сообщит о своих подозрениях Стелле. В его мозгу забрезжила мысль: возможно, Джульетте необязательно в самом деле почувствовать себя так, будто все ее мечты осуществились, возможно, ей будет достаточно просто заставить Кэли поверить, что это именно так. Но затем он отказался от этой мысли. Вряд ли Джульетта сумеет провернуть такой обман. Лучше всего будет вывести ее из отеля под покровом ночи.
        Ему предстоит еще несколько часов работы, прежде чем он сможет этим заняться, но теперь у него хотя бы есть план. С его души точно спал тяжкий груз, и он приступил к своим ночным трудам. Первое Неповторимое Переживание, которое он должен был сотворить за сегодняшнюю ночь, было на удивление приятным. Гостья в номере 392 хотела оказаться в библиотеке, существующей вне временных рамок, где она могла бы читать столько времени, сколько ей угодно, не пропуская при этом ничего из того, что происходило бы в ее реальной жизни. Анри подарил ей светлую комнату с удобной мебелью, где книжные полки тянулись от пола до высоченного потолка и где стоял приставной столик, на котором то и дело появлялись ее любимые закуски.
        Затем Анри подошел к номеру 658, где остановился мужчина, который никогда не ощущал себя уверенно, общаясь с другими людьми, и хотел почувствовать, что его принимают на ура. И Анри сотворил вечеринку, усадив за стол его друзей, которые слушали его, ловя каждое слово, смеялись над каждой его шуткой и, затаив дыхание, выслушивали его рассказы о своей жизни. Сознание неуверенного в себе гостя наполнилось радостью и воодушевлением, и Анри почувствовал моральное удовлетворение. Такие моменты всегда напоминали ему, за что он так любит «Сплендор».
        Номер за номером он воплощал фантазии, дарил успокоительный сон, посылал хорошие сновидения каждому из гостей - за исключением Джульетты. Надо, чтобы она продолжала бодрствовать, чтобы он смог помочь ей выбраться из отеля.
        Закончив, он вышел из потайного коридора и вернулся в ту часть отеля, которая была предназначена для гостей. Взглянув на напольные часы в главном коридоре, он ощутил укол беспокойства. Скоро наступит утро. Если он не поговорит с Джульеттой сейчас, станет слишком поздно.
        Но ей не понравится то, что он хочет сказать.
        Глава двадцать один. Джульетта
        Стук в дверь не разбудил Джульетту.
        Она пролежала без сна всю ночь, думая об Анри. После того как она нашла ящик с его воспоминаниями, она чувствовала себя не в своей тарелке, но не знала, что ей делать. С одной стороны, было бы нечестно не сообщить ему о своей находке, это даже отдавало бы предательством, но, с другой стороны, если она скажет ему, ей придется рассказать, где она спрятала воспоминания Клэр.
        А она не хочет этого делать.
        Даже когда она попросила его отдать сосуды с воспоминаниями ей, он отказался. Он был готов продать их какому-то другому гостю, наплевав на то, чего хотела она.
        Но, если она права - если окажется, что кто-то обманул его относительно того, кто он такой и кто его родители, - возможно, тогда он захочет ей помочь. Вот только как понять, стоит ли идти на такой риск?
        Тихий стук в дверь немного успокоил ее смятенный разум - впервые за несколько часов, - и когда, открыв дверь, она увидела Анри, у нее возникло такое чувство, будто она с помощью своих мыслей призвала его сюда. Возможно, это знак.
        Она не встречалась с ним со вчерашней ночи, и вид у него сейчас был такой, будто с тех пор он не спал, не умывался и не ел. Его одежда была мятой, а под глазами залегли темные круги.
        - Мне надо с тобой поговорить, - сказал он. - Это важно.
        Она посмотрела на него с опаской. Что-то в его тоне насторожило ее.
        - Мне тоже надо с тобой поговорить. Я…
        Он замотал головой:
        - Не здесь. Оденься.
        Ей хотелось спросить, почему они не могут поговорить здесь, но, когда она увидела, как он опасливо зыркает то вправо, то влево, оглядывая коридор, этот вопрос замер у нее на устах.
        Она зашла за угол и, войдя в гардеробный чулан, быстро скинула с себя халат и пижаму и облачилась в трикотажные брюки и длинный свитер. Когда она посмотрела в зеркало, ее отражение начало неприятно мерцать, и одно мгновение она видела себя такой, какая есть, с всклокоченными волосами, широкими бедрами и веснушками, а в следующее она смотрелась идеально - и так опять и опять. Как жаль, что она научилась прорываться сквозь флер иллюзий.
        Она попыталась расчесать спутанные волосы пальцами, но это было безнадежно. Анри увидит ее такой, какая она есть. Впрочем, он, вероятно, никогда не обманывался на ее счет и не считал ее идеальной. От этой мысли она почувствовала себя более раскованно.
        Она надела туфли на низком каблуке и вышла из-за угла. Анри стоял, ссутулив плечи и прислонившись к закрытой двери, и вид у него был такой, будто он валится с ног.
        - Что с тобой? - спросила она.
        Он выпрямился.
        - Со мной все в порядке. - С ним явно было не все в порядке, но Джульетта чувствовала, что он не скажет ей почему, пока не будет готов.
        - Куда мы пойдем? - осведомилась она.
        Он вымученно улыбнулся:
        - В дом бабочек. Там нам никто не помешает.
        - Что-то я не пойму. Кто может помешать нам здесь?
        Анри помассировал свой затылок.
        - Пока что никто. Но, если тебя захотят найти, то им известно, где тебя надо искать.
        - А что, кому-то надо меня найти?
        Он посмотрел ей в глаза:
        - Не знаю.
        Она сглотнула:
        - Хорошо, хорошо. Идем.
        Анри проводил ее по коридору и вывел через боковую дверь. Они вышли на узкую дорожку, выложенную кирпичом и длинной красной лентой идущую к пологим холмам, которые высились вдалеке. Восходящее солнце окрашивало небо в бледно-розовый цвет. Дом бабочек находился за первым уклоном и представлял собой большой стеклянный купол. Анри потянул на себя дверь, и их окутал теплый воздух, когда они зашли внутрь.
        Здесь кипела жизнь - вокруг росло множество растений с глянцевой темно-зеленой листвой, благоухала лаванда и цвела ярко-розовая рудбекия. Вдоль идущей здесь вымощенной камнем дорожки были расставлены скамейки из кованого железа. Анри дошел до ее середины, прежде чем сесть на скамью. Джульетта уселась рядом с ним, и они оба принялись любоваться бабочкой монарх, которая опустилась на желтый цветок львиного зева и начала пить из него нектар. Молчание тянулось, и оно было тяжелым.
        - Зачем мы здесь? - наконец спросила Джульетта.
        - Это одно из немногих по-настоящему красивых мест на территории отеля, - сказал Анри. - И иллюзии здесь ни при чем.
        - Я спрашивала тебя не об этом.
        - Я знаю. - Он вздохнул и повернулся к ней: - Ты была права насчет Клэр. Она не хотела тебя терять.
        - О чем ты?
        - Она не продавала свои воспоминания о тебе.
        У Джульетты пресеклось дыхание. Это жестокая шутка. Она же сама видела подпись Клэр под теми ужасными словами, которые впились в нее, как битое стекло.
        - Ты же сам показал мне то, что она подписала. Я видела это своими собственными глазами.
        - Я тоже. Только мои глаза не обманули меня.
        - Значит, это была иллюзия? Но почему ты мне не сказал? Почему ты позволил мне поверить?..
        - У меня не было времени. Кто-то шел туда по коридору, и я испугался… - Он замолчал.
        - Испугался чего?
        Анри уставился в землю. Его руки упирались в колени. Джульетта слышала, как он дышит.
        - Испугался чего? - повторила она.
        - Кто-то не поленился окутать досье Клэр пеленой иллюзий.
        - Значит, кто-то знал, что я могу прийти и взглянуть на него?
        - Да.
        По затылку Джульетты забегали мурашки.
        - Стелла?
        Анри прикусил нижнюю губу.
        - Она попросила меня удалить твои воспоминания.
        Джульетта резко втянула в себя воздух. Ее обдало жаром, сердце неистово забилось в груди. Когда она наконец заговорила, ее голос дрожал.
        - О Клэр?
        Анри положил ладонь на ее предплечье.
        - Нет, она хотела, чтобы я удалил твое воспоминание о том, как ты узнала про Клэр. О том, как я привел тебя в Зал Воспоминаний.
        - Что ты ей ответил? - Мышцы Джульетты напряглись. Жаль, что она находится так далеко от двери.
        - Я не смогу долго сдерживать ее натиск.
        - Что ты имеешь в виду? - Она отодвинулась на дальний край скамейки.
        Глаза Анри широко раскрылись, и она поняла, что он заметил ее готовность броситься бежать.
        - Я не стану этого делать. Я бы ни за что…
        - Но ты не сказал ей «нет»? - Джульетта что есть силы стиснула край скамьи, и костяшки ее пальцев побелели. Они так далеко от отеля. Она была не уверена, что сможет от него убежать.
        - Послушай меня, - сказал Анри. - Ты должна покинуть отель.
        На предплечье Джульетты села бабочка парусник. У нее было такое чувство, будто она находится за пределами своего тела и смотрит на трепетание бледно-желтых крылышек на своей веснушчатой руке. Ее сердце словно разделилось пополам - одна его половинка была полна радости от того, что Клэр все-таки не бросала ее, а вторую наполнял страх, что у нее отнимут ее собственные воспоминания о сестре. Она не может опять потерять Клэр.
        Наконец она смогла вернуться в свое тело. Она вдохнула, и бабочка улетела.
        - Я не хочу покидать отель без воспоминаний Клэр.
        - Я знаю, - ответил Анри. - Скажи мне, где ты спрятала их, и я принесу их тебе.
        Джульетту обожгло подозрение. Ну, конечно же, он уже обнаружил, что сосудов с воспоминаниями Клэр больше нет на их местах. Не поэтому ли он и привел ее сюда? Чтобы вернуть «Сплендору» то, что ему принадлежит?
        - Нет, - сказала Джульетта. - Я без них не уйду.
        Анри запустил руку в волосы.
        - Ты вообще слушаешь меня? Ты не можешь здесь оставаться.
        Она не ответила. Анри встал и начал ходить взад и вперед.
        - Если ты сейчас не оставишь отель, то я вижу только один вариант. Ты должна поговорить с Кэли и сказать ей, что ты хочешь, чтобы у тебя забрали твои воспоминания о Клэр.
        Джульетта закрыла рот рукой.
        - Нет! Я ни за что на это не пойду.
        - Я знаю, что не пойдешь. Я и не прошу тебя действительно отказаться от этих воспоминаний. Я просто прошу тебя заставить ее поверить, что это именно то, чего ты хочешь.
        Она встала и попятилась.
        Анри вскочил на ноги и бросился к ней.
        - Пожалуйста, подожди. Дай мне объяснить. - Джульетта быстро взглянула на дверь. Ей не хотелось выслушивать его объяснение. Он забрал воспоминания Клэр без ее разрешения и теперь угрожает и воспоминаниям Джульетты.
        - Я возвращаюсь в номер, - сказала она, отвернувшись от него. - Оставь меня в покое.
        Он сжал ее запястье и развернул ее.
        - Я бы не стал просить тебя это сделать, если бы не считал, что это абсолютно необходимо.
        Она вперила в него ледяной взгляд, и он убрал руки.
        - Почему ты хочешь, чтобы я заставила Кэли поверить в такую ужасную вещь? Какие для этого вообще могут быть причины?
        - Я боюсь, что она подозревает, что вчера вечером ты поменялась с кем-то костюмами, и планирует доложить об этом Стелле. А если Стелла не будет думать, что ты хочешь избавиться от своих воспоминаний, она возьмет дело в свои руки.
        Джульетта ужаснулась:
        - Значит, она просто забирает то, что хочет, когда хочет, да?
        Анри потер ладонью подбородок:
        - Нет, все не так. Стелла допустила ошибку, когда велела мне забрать воспоминания Клэр - она перепутала ее с другой гостьей, - и теперь, когда об этом узнала ты, она опасается, что ты поднимешь шум, учинишь скандал.
        - Это была не ошибка, - тихо сказала Джульетта.
        Анри наклонил голову набок, как будто он был не уверен, что правильно расслышал ее.
        - Что?
        - Секунду назад ты сказал, что Стелла допустила ошибку. Это не так.
        - О чем ты? Я знаю, ей следовало отнестись ко всему этому по-другому. Я сказал ей, что мы могли бы просто попросить Клэр вернуться в отель, и я бы восстановил ее воспоминания, но она озабочена репутацией «Сплендора». Она не понимает, что делает.
        Джульетта была уверена, что Анри ошибается - по ее мнению, Стелла отлично понимала, что делает, - но она видела, что преданность Анри этой женщине заставляет его толковать любое сомнение в ее пользу.
        - Не знаю, смогу ли я сказать, что мне хочется забыть Клэр, - сказала Джульетта. Ей было тошно от одной мысли об этом. - Кэли ни за что мне не поверит.
        - Поверит, если ты заставишь ее поверить. Почему бы ей не поверить? Мне бы хотелось придумать план получше, но у нас нет на это времени. Мы должны сделать вид, будто пускаем ее в ближний круг, чтобы она ни о чем не прознала.
        Джульетта сглотнула. Анри нужно выиграть время, но это необходимо и ей самой. Ей нужно найти способ, как благополучно вынести из отеля воспоминания Клэр, и пока она не отыщет его, она должна оставаться здесь. Если для этого ей придется солгать Кэли, то так тому и быть.
        Даже если из-за этого она будет чувствовать себя предательницей.
        - Хорошо, - сказала она. - Я это сделаю.
        На лице Анри мелькнуло облегчение.
        - Отлично. - Он взглянул на светлеющее небо и нахмурился. - У нас мало времени. Давай покончим с этим делом.
        Джульетта не была уверена, что звона маленького колокольчика будет достаточно для того, чтобы заставить Кэли явиться, и потому испытала и удивление и облегчение, когда вскоре ее персональный менеджер постучалась в ее дверь. Кэли явно только что встала с постели - ее одежда была измята, а волосы всклокочены.
        - О нет. Я вас разбудила. - Джульетта попыталась изобразить сожаление, которого вовсе не испытывала. - Простите меня, мне так жаль.
        - Пустяки. - Кэли пыталась расчесать пальцами спутанные волосы. - Что я могу для вас сделать?
        - Я всю ночь не могла заснуть, - сказала Джульетта. - Мне надо с кем-то поговорить.
        Кэли сочувственно сдвинула брови:
        - Конечно. Сядьте, и я принесу нам чай.
        Джульетта села за стол, чувствуя, как сердце ее выбивает стаккато. Она не знала, сумеет ли она это сделать. Как она сможет, глядя Кэли в глаза, произнести те самые слова, которые причиняли ей такую боль, когда она думала, что их произнесла Клэр? Я больше не хочу иметь сестру. Пусть это и ложь, она будет чувствовать себя так, будто предает свою сестру.
        Прошло несколько минут, и Кэли вернулась с двумя дымящимися кружками чая, которые она поставила на стол. Она переоделась, и ее волосы были теперь расчесаны и заплетены в косы. Она села напротив Джульетты.
        - Мне жаль, что вы так и не смогли заснуть. Что вас тревожит?
        Джульетте было не по себе. Сделав глубокий вдох, она постаралась вспомнить наставления Анри.
        - Я могу рассказать вам секрет? - спросила она, водя пальцем по краю своей кружки.
        Кэли подалась вперед:
        - Само собой.
        Джульетта тянула паузу. Анри сказал ей, что ей надо будет изобразить нерешительность, показать, что она стесняется открыть душу, поскольку прежде она никогда не говорила с Кэли на столь личные темы.
        - Моя сестра была гостьей «Сплендора».
        - Когда?
        - Несколько недель назад. - Еще одна долгая пауза. - Ей хотелось, чтобы у нее никогда не было сестры. - Джульетте не надо было изображать ни надрыв в своем голосе, ни горечь, написанную у нее на лице. Эти слова по-прежнему причиняли ей боль.
        Кэли сжала ее руку:
        - Мне так жаль. А как вы об этом узнали?
        - Мне сказал Анри. Вообще-то, он мне это показал.
        - Ничего себе. - У Кэли округлились глаза, и Джульетта поняла, что она пытается скрыть свою истинную реакцию, не подать виду. - Мне странно, что Анри на это пошел. По-моему, ему не положено… - Она не закончила фразу и резко сменила курс. - Наверняка вам тяжело было на это смотреть.
        - Вы даже представить себе не можете, насколько. Но это многое для меня прояснило. Теперь я хотя бы знаю, чего хочу.
        - Это хорошо. - Голос Кэли звучал непринужденно. - И что же это?
        - Клэр хотела, чтобы я была удалена из ее памяти. И вряд ли мне удастся перестать переживать из-за этого. До тех пор, пока из моей памяти не удалят ее саму. - Джульетта посмотрела Кэли в глаза. Ей было горько произносить эти слова, но она постаралась изобразить на своем лице решимость. - Я попрошу Анри забрать у меня воспоминания о ней.
        На лице Кэли отразилось торжество, но тут же пропало, и Джульетта бы ничего не заметила, если бы зорко не следила за ней. Кэли быстро изобразила участие, и Джульетта подумала, что для нее такое выражение лица привычно, как удобный домашний халат.
        - Это серьезный шаг. Вы уверены?
        - Вполне. Я постараюсь получить максимум удовольствия от моего пребывания здесь, а затем, перед тем как покинуть отель, сделаю так, чтобы Клэр больше никогда не смогла причинить мне боль.
        Кэли вздрогнула - может быть, потому что, как ей известно, такая задержка вызовет недовольство Стеллы?
        - Если вы знаете, чего хотите, то почему бы вам не покончить с этим сразу?
        - Мне просто хочется сохранить память о ней еще несколько дней. - Джульетта сцепила пальцы и взглянула Кэли в глаза. - Вам это, вероятно, кажется нелепым?
        - Что вы, разумеется, нет. По-моему, с вашей стороны это мудро. То, что радует вас, радует и меня. Давайте возьмем максимум от тех нескольких дней, которые вам остается провести в нашем отеле.
        - Спасибо. Я вам очень благодарна.
        - Итак, чем бы вы хотели заняться сегодня?
        - Я могу быть откровенной?
        Кэли засмеялась:
        - Само собой.
        - Я чувствую себя как выжатый лимон, и сейчас мне хочется только одного - лечь в кровать и проспать по меньшей мере до полудня.
        - А я могу быть откровенной? - У Кэли был заговорщический тон.
        - Мне тоже. - Она встала и потянулась. - Отдыхайте. Я навещу вас во второй половине дня.
        Анри вернулся всего через несколько секунд после ухода Кэли, войдя без стука. Должно быть, он поджидал где-то рядом. Ходя взад и вперед, он выслушал рассказ Джульетты о ее разговоре с Кэли.
        - Ты хорошо сыграла свою роль, - подытожил он. - И сказать ей, что тебе хочется поспать - это было гениально. Это даст нам кучу времени. Собери свои вещи, и я выведу тебя отсюда.
        Джульетта сморщила лоб:
        - Я же тебе говорила - без воспоминаний Клэр я не уйду.
        - Стало быть, они не здесь? - Он обвел взглядом комнату, как будто ожидал, что сможет увидеть сосуды с воспоминаниями под кроватью или на комоде. - Но где же еще они могут находиться?
        Мысли Джульетты опять и опять возвращались к ящику на чердаке, на котором было выведено имя Анри. Не ответив на его вопрос, она задала ему свой.
        - Ты на самом деле думаешь, что Стелла согласится спустить все это на тормозах?
        - Да.
        - И зря.
        - Послушай, я знаю, что Стелла может быть… - Анри досадливо вздохнул и сжал рукой затылок.
        - Нам надо идти.
        - Это ничего не изменит. Я не буду в безопасности, даже если покину отель.
        - О чем ты? Когда Стелла поймет, что ты не собираешься заваривать кашу…
        Джульетта дотронулась до его запястья.
        - Думаю, мне надо кое-что тебе показать.
        Она совсем забыла, как прекрасен Зал Воспоминаний днем, при солнечном свете.
        Лучи падали на стоящие на полках сосуды, бросая яркие цветные блики на все вокруг. Она почувствовала, как Анри успокаивается, расслабляется, и у нее защемило сердце. Что, если она совершает ошибку? Анри любит это место, а она собирается либо отравить его впечатление от этого зала, либо обнаружить, что он обманывал ее.
        Ей не нравилось ни одно, ни другое.
        - Зачем мы пришли сюда? - спросил Анри. Всю дорогу сюда они молчали, погрузившись в свои мысли.
        Джульетта собиралась вскарабкаться по лестнице на чердак, спуститься и сунуть ящик с воспоминаниями ему в руки. Объясни вот это, - скажет ему она. Но сейчас, оказавшись здесь, она поняла, что ей не хватит на это духу.
        - Когда мы познакомились, ты дал мне понять, что ты сирота.
        Анри недоуменно сдвинул брови:
        - Так оно и есть. Я сирота.
        - А что произошло с твоими родителями?
        На его лице мелькнуло выражение муки, и Джульетту кольнуло сомнение.
        - Я плохо их помню. - Его голос был тих, и в нем слышалось страдание. - Я запомнил только то, что они отказались от меня.
        У нее сдавило горло, и она с трудом выдавила из себя свои следующие слова:
        - Мне кажется, Стелла обманула тебя. Думаю, твои родители были гостями «Сплендора».
        Он невесело рассмеялся.
        - То есть они избавились от своего ребенка, а затем решили явиться сюда, чтобы их побаловали? - Судя по его тону, он считал, что она хочет причинить ему боль.
        Джульетта прикусила губу. Она подошла к этому с неправильной стороны.
        - Нет, Анри. Я думаю, что ты сам был гостем здесь до того, как Стелла и Тео взяли тебя к себе.
        Она много думала о том воспоминании с тех пор, как увидела его, и единственным разумным объяснением было то, что Стелла и Тео похитили Анри, чтобы пользоваться его волшебством, а затем лишили его воспоминаний о его родителях, чтобы замести следы. Какое ужасное злодейство. Но он должен узнать правду.
        - Если бы я подозревал, что ты хочешь поиграть в детектива, я мог бы создать для тебя соответствующее Неповторимое Переживание, но перестань утверждать, будто тебе что-то известно обо мне самом.
        Джульетта запрокинула голову и посмотрела на потолочные балки. Она хотела смягчить удар, но, возможно, вместо этого она только растягивает мучения. Она не сможет объяснить ему то, чего, кажется, не понимает сама. Он должен увидеть все сам.
        - Пойдем, я тебе покажу. - Она подошла к дальней стене, пододвинула стремянку туда, где находился вход на чердак, и начала подниматься. Сначала она опасалась, что Анри не последует за нею, но затем почувствовала, как стремянка сдвинулась под его весом.
        Она залезла на край ниши и доползла на четвереньках до входа на чердак.
        - Значит, вот где ты спрятала воспоминания Клэр. - Анри встал на ноги и отряхнул пыль со своих брюк. Его взгляд скользил по комнате, как будто он никогда не видел ее прежде. Что ж, возможно, так оно и есть.
        - Ты не должен рассказывать об этом Стелле, - сказала Джульетта. - Пообещай мне, что ты ей не расскажешь, или я не скажу тебе, что я здесь нашла.
        Анри молчал, словно пытаясь понять, равноценен ли такой обмен.
        - Обещаю.
        Она сняла с полки тот самый ящик и поставила его на пол между собой и ним.
        - На нем наклеена этикетка с твоим именем.
        Не говоря ни слова, он сел на пол.
        И достал из ящика лиловый сосуд, усеянный одинаковыми выпуклостями и похожий на пакет пончиков. Анри провел по ним пальцем, затем поставил его на пол рядом с ящиком. Он вынимал сосуд за сосудом, вертя их в руках.
        Джульетта смотрела, как эмоции отражаются на его лице одна за другим. Изумление. Недоумение. Боль от осознания того, что его предали.
        - Я не понимаю, - тихо проговорил он. - Откуда они взялись?
        Джульетта хотела было ответить, но тут до нее дошло, что он разговаривает не с ней. Она вспомнила, как впервые увидела полку с воспоминаниями Клэр - тогда ее охватило одновременно любопытство и ужас, - и ее сердце наполнилось состраданием.
        Она дотронулась до его колена:
        - Может быть, тебе было бы легче, если бы я просто рассказала тебе, что увидела?
        - Нет. - Анри вынул пробку из светло-зеленого сосуда, имеющего форму вазы, и опрокинул похожую на облачко субстанцию себе на ладонь. - Наверняка этому есть какое-то объяснение.
        Джульетта не стала говорить того, что думала в этот момент: есть такие вещи, которые нельзя исправить с помощью объяснений.
        Напротив, от объяснений все становится только хуже, намного, намного хуже.
        Глава двадцать два. Анри
        Эту девочку звали Клементина, и она была похожа на летний день - глаза ее имели цвет безоблачного неба, а волосы были золотыми, как солнечный свет. Но вела она себя как самая настоящая гроза, и, когда Анри увидел ее впервые, она мчалась по вестибюлю отеля, как маленькая, но мощная грозовая туча.
        - Ты обещала мне, что это будет шикарно. - Ее маленькие туфельки громко топали по мраморному полу, и она перекинула одну свою косу за плечо, выглядя как требовательная богачка. - А это совсем не шикарно.
        - Кле-мен-ти-на, - процедила сквозь зубы ее мать, делая ударение на каждом слоге. - Замолчи.
        Анри, прячущийся за высоким растением в кадке, которое стояло рядом со стойкой регистрации, издал тихий смешок.
        Клементина обернулась так быстро, что одна из ее кос шлепнула ее по лицу. Ее глаза сощурились и уперлись в него. Его пульс участился - сейчас она громко объявит, что видит его, и унизит его на глазах всех этих гостей, наполняющих вестибюль. Но она ничего не сказала. Вместо этого она подняла руку и помахала ему.
        Он был так ошарашен, что просто уставился на нее из-за глянцевитых зеленых листьев. Она улыбнулась заговорщической улыбкой, как будто между ними имелось какое-то молчаливое согласие, сути которого он не понимал.
        Появился персональный менеджер, чтобы помочь родителям Клементины с их багажом, и Анри стал смотреть, как они все идут прочь. Но прежде чем завернуть за угол, Клементина оглянулась через плечо и заметила, что он пялится на нее. У него вспыхнули уши, и он быстро отвел взгляд.
        Он попытался избавиться от чувства смущения, сказав себе, что это неважно. Отель был велик, и, скорее всего, он никогда ее больше не увидит.
        Но на всякий случай он решил провести остаток дня на открытом воздухе.
        На самом краю обширной территории «Сплендора» находился небольшой луг, на котором росли высокие деревья и пели птицы. Несколько дней назад Анри обнаружил здесь упавшее дерево, соединившее берега журчащего потока. Он никак не мог пройти мимо такого большого соблазна и решил, что при первом же удобном случае, когда ему удастся незаметно ускользнуть из отеля, надо будет проверить, сможет ли он пройти по этому стволу и перебраться на тот берег, не свалившись в воду.
        Ступив на ствол, он раскинул руки в стороны и пошел вперед. Его охватила гордость - у него получается! По лугу пронесся легкий ветерок, трепля его рубашку, развевая волосы, но Анри продолжал идти. Он уже почти дошел до середины упавшего ствола, под которым журчала вода, когда услышал, что по лугу кто-то идет.
        А затем до него донесся голос:
        - Ага, вот ты где!
        Он непроизвольно оглянулся через плечо и увидел Клементину - она стояла на краю ручья, подбоченившись, и носки ее туфель почти касались воды. Это движение заставило его потерять равновесие, он соскользнул со ствола и, размахивая руками, шлепнулся в воду.
        Вскочив на ноги, он, скользя по гладким камням, выбрался на берег и оказался в колючих зарослях ежевики. Его штаны зацепились за ветку и разорвались на колене. Один его локоть был разбит и кровоточил.
        Выбравшись из колючек, он сердито посмотрел на Клементину:
        - Это ты заставила меня упасть.
        Похоже, она была оскорблена.
        - Я? Вовсе нет.
        - А вот и да. Это сделала ты.
        - Да ну? Я залезла на этот ствол и столкнула тебя в ручей?
        Он отвел глаза:
        - Ты столкнула меня своим голосом.
        Она выпучила глаза:
        - Моим голосом?
        Он уставился на прореху на своих штанах. Сколько лет этой девочке? Не больше шести - она по меньшей мере не два года младше его самого, но она разговаривает с ним, как будто она его няня.
        - Мне жаль, что ты ушибся, - сказала она, взгромоздившись на высокий камень. Она не желала признать свою вину, но хотела показать, что она не бессердечна. Он пытался решить, достаточно ли ему такой уступки, пока разглядывал свое ободранное колено.
        - Вообще-то, все не так уж страшно, - заметил он. С его стороны это тоже была уступка. Он хотел дать ей понять, что по-прежнему считает ее виноватой в своем падении, но не собирается держать на нее зуб. - А что ты тут делаешь?
        - Я искала тебя. - Она принялась болтать ногами и несколько раз постучала одной туфлей о другую.
        - Почему?
        - От этого противного места у меня мороз по коже, - буднично ответила она, оглянувшись на отель. - Но думаю, все было бы не так уж скверно, если бы у меня имелся друг.
        Анри вынырнул из воспоминания, плохо понимая, что происходит. В ушах у него звенело, как будто рядом что-то взорвалось. Возможно, так оно и было.
        Почувствовав мягкое пожатие руки, он опустил глаза. Пальцы Джульетты были переплетены с его собственными, и его воспоминание обвилось вокруг их рук, будто связав их. Он хотел было отпрянуть, возразить против того, что она сидит так близко и видит нечто столь личное, касающееся его самого. Но, если честно, он был не прочь ощущать ее руку в своей - это давало ему смутное чувство безопасности. К тому же это воспоминание не казалось ему личным, касающимся его. Оно было не похоже на другие его воспоминания.
        - С тобой все в порядке?
        Он не знал, как ответить на этот вопрос. В порядке ли он? Его мысли перепутались, и он никак не мог понять, что он сейчас видел и что это может означать. Может, Стелла использовала его лицо, чтобы создать Неповторимое Переживание для одного из гостей? Сам он иногда прибегал к таким приемам. На этой неделе он придал облик друга детства Джеммы Кэрон из номера 124 ее партнеру по выступлению под куполом цирка.
        Но нет, это что-то другое. Будь это Неповторимым Переживанием, этот сосуд не прятали бы в таком вот укромном углу, где полно пыли. Это переживание уже было бы вплетено в сознание кого-то из бывших гостей.
        - Анри? - Джульетта все еще ждала ответа на свой вопрос. Тон у нее был нерешительный, как будто он был испуганным зверьком, которого она не хотела напугать еще больше.
        - Со мной все хорошо, - резко сказал он.
        Джульетта отпустила его руку, попыталась влить воспоминание обратно в сосуд, но облачко продолжало стремиться к нему, Анри. Наконец она загнала субстанцию обратно в зеленую вазу и заткнула ее пробкой.
        - Тогда ты был еще совсем мал.
        В ее словах ему послышался невысказанный вопрос. Она хотела знать, сколько ему было лет, когда Тео и Стелла взяли его к себе.
        Но он не мог этого вспомнить.
        - Возможно, это был не я.
        - А кто еще? - Когда он не ответил, она нахмурилась. - Он выглядел точь-в-точь как ты.
        Если честно, дело было не только в том, как выглядел этот мальчик. Это воспоминание имело тот же тембр и тот же ритм, которые были присущи его собственным мыслям. Ему стало трудно дышать.
        - Анри? Кто еще это мог быть?
        - Не знаю.
        - Что ты хочешь теперь делать?
        В нем боролись два желания. Ему хотелось впитать в себя каждое из воспоминаний в этом ящике, но он также хотел с силой швырнуть его в стену, чтобы все эти сосуды разлетелись вдребезги и воспоминания растворились без следа. Он хотел узнать все. И в то же время не хотел знать ничего.
        В конце концов решение за него приняла Джульетта. Она достала из ящика сосуд из стекла с ледяным узором и вынула пробку.
        - Лучше знать правду, даже если это причиняет боль.
        Она словно угадала его мысли. Он почувствовал себя одновременно понятым и разоблаченным, и потому откровенно сказал:
        - Я боюсь на это смотреть.
        Ее рука сжала его колено.
        - Тебе вовсе необязательно делать это одному.
        Но хотя Джульетта сидела рядом, он никогда еще не чувствовал себя таким одиноким. Однако нельзя вечно бегать от правды. Он взял у нее сосуд и опрокинул его содержимое на ладонь. Субстанция, казалось, вырывалась из его пальцев, будто желала вернуться туда, откуда он извлек ее. Но Анри не выпускал ее, чтобы то, что увидит он, смогла увидеть и Джульетта, и их обоих затянуло в еще одно воспоминание.
        «Сплендор» был покрыт снегом.
        Анри и Клементина быстро спускались по лестнице с величественного парадного крыльца отеля, держа в варежках дымящиеся кружки подогретого яблочного сидра и зажав под мышками противни, украденные с кухни.
        Несколько запряженных лошадьми саней ждало перед крыльцом, чтобы провезти гостей по территории отеля и дать им возможность полюбоваться видами: сверкающими белыми холмами и лесами из заснеженных сосен. Вдали горел костер, вокруг которого собралась толпа.
        Бассейн в центре двора замерз, превратившись в огромный каток, и гости грациозно скользили на коньках по его льду, прыгая и выделывая пируэты, как будто каждый из них тренировался по многу лет.
        Но Анри и Клементину это не интересовало - им не хотелось чувствовать себя тренированными атлетами или кататься на санях и любоваться окрестностями, которые они и так уже хорошо изучили. Они желали поразвлечься.
        Они старались сохранять непринужденный вид, идя мимо киосков с горячим какао, выставок ледяных скульптур и групп гостей, поющих хором, воплощая свои фантазии об обладании идеальным музыкальным слухом. Но добравшись до края территории отеля, где мощенная булыжниками дорожка между двумя живыми изгородями спускалась к Белль-Фонтейну, они отшвырнули свои кружки из-под сидра и пустились бежать.
        - Ну, что, ты готов? - спросила Клементина и поставила металлический противень на снег перед собой.
        - Вопрос в том, готова ли ты сама? - Анри бросил свой противень на землю, бросился на него на колени и понесся вперед.
        - Эй, ты что? - возмущенно закричала Клементина, плюхнувшись на свой собственный противень, и несколько секунд спустя Анри уже чувствовал, что она мчится вслед за ним.
        Он улыбался, чувствуя, как ледяной ветер мешает ему дышать и кусает его уши. Противни работали хорошо, даже лучше, чем он ожидал, и они неслись по склону холма с головокружительной скоростью.
        Почти доехав до низа дорожки, Анри не удержался на своем противне и упал в снег.
        - Так тебе и надо, - крикнула Клементина, мчась мимо. - Ты сжульничал, поэтому и проиграл.
        Анри минуту полежал, глядя на ярко-голубое небо и чувствуя, как сквозь его куртку проникает холод. Его сердце было полно до краев, и ему казалось, что невозможно чувствовать себя счастливее. Похоже, этот день станет идеальным - для этого имелось все. Приключение. Смех. Клементина.
        Над его лицом заколыхались две белокурые косы.
        - Ну что, прокатимся еще раз?
        - Само собой. - Он вскочил на ноги, и они взобрались обратно на холм, выдыхая облачка пара.
        Они скатывались к подножию холма опять и опять, пока у них не разболелись ноги от карабканья наверх, а щеки не покраснели от холода. После захода солнца они решили погреться у одного из многочисленных костров, которые персонал развел на территории отеля. Они сидели рядом на бревне и, словно завороженные, смотрели на огонь.
        - Как тебе здесь на этот раз? - спросил Анри. В последние несколько дней им было так весело вдвоем, они так хорошо проводили время, что они не говорили ни о чем серьезном, но он знал, что Клементине хочется ему что-то сказать.
        - Мне было бы тут совсем тошно, - тихо проговорила она, - если бы не ты.
        Он толкнул ее плечом:
        - Что ж, тогда хорошо, что я есть.
        Она повернулась к нему, и он увидел отражение пламени, пляшущее в ее глазах.
        - Я беспокоюсь из-за папы.
        - Почему? - удивленно спросил он. Они никогда толком не говорили о своих родителях. Когда он бывал с Клементиной, у него было такое чувство, будто они существуют в отдельной вселенной, включающей в себя только их двоих. - Что не так?
        - Он меняется, когда приезжает сюда. И не к лучшему.
        - Меняется? Как?
        Клементина пожала плечами:
        - Это трудно объяснить. Но этот отель что-то делает с ним. Всякий раз, когда мы уезжаем отсюда, я вижу, что с ним что-то не так. - Она рассеянно теребила одеяло у себя на коленях. - А как твои родители? С ними тоже что-то происходит? Они меняются, когда оказываются здесь?
        Он ощутил тяжесть в груди. Ему не хотелось отвечать на вопросы о своих родителях, и вместо этого он задал ей свой собственный вопрос:
        - А что ты имела в виду, когда сказала, что с ним что-то не так?
        - Он обещал, что на мой день рождения поведет меня в ботанический сад - мы планировали это еще несколько месяцев назад. Но, когда я заговорила об этом сегодня утром, он повел себя так, будто мы никогда не обсуждали этого прежде.
        - Может, он забыл?
        Она покачала головой:
        - Это невозможно. Мы говорили об этом много раз, и он предвкушал это так же, как и я. Он обожает ботанический сад.
        - А он мог передумать?
        - Не исключено. Всякий раз, когда мы приезжаем сюда, у меня бывает такое чувство, будто что-то из того, что раньше было важно для него, становится неважным.
        Анри не мог понять, почему в ее голосе звучит такой страх.
        - И ты боишься, что на сей раз это будет ботанический сад?
        Клементина посмотрела на него с укором:
        - Я боюсь, что на сей раз это буду я сама.
        Огонь бросал пляшущие блики на ее лицо. Анри сжал ее пальцы. Они были холодны как лед.
        - Этого не будет, - сказал он.
        - Откуда тебе знать?
        - Просто… - У него начали гореть уши, и он заерзал. - Никто никогда не подумает, что ты не важна.
        - Если только кто-то не заставит их так думать.
        - О чем ты? Как кто-то может заставить твоего отца что-то думать?
        Она досадливо вздохнула:
        - Не знаю. Но в этом отеле происходит что-то странное, и мне надо, чтобы ты помог мне разобраться, что именно.
        У него сжалось горло, и он с усилием сглотнул.
        - И как мне это сделать?
        - Я еще не знаю. Но пообещай мне, Анри. - Она стиснула его руку. Он чувствовал свой пульс в кончиках пальцев. - Пообещай, что ты мне поможешь.
        Она смотрела ему в глаза, и взгляд ее был искренен и полон мольбы. Что еще он может сделать?
        - Не бойся, - сказал он. - Я тебе обещаю.
        Руки Анри онемели, и воспоминание выскользнуло из его пальцев. Он попытался опустить его обратно в сосуд, но оно подлетело прямо к его вискам, как почтовый голубь, вернувшийся домой. Он дал ему проникнуть в свое сознание и осесть там.
        Джульетта была права. В рассказе Стеллы и Тео о том, что они нашли его в детском доме, многое не сходилось. Было очевидно, что они знали его и прежде. Анри-ребенок почти открыл ему правду. Он чувствовал это где-то на краях своей памяти - смутное чувство паники, испытанное им, когда Клементина заговорила об их родителях, и давящее на него бремя какого-то секрета, который он пытался сохранить. И он явно испытывал стыд - это чувство было ему хорошо знакомо и вместе с тем иррационально - как будто не иметь родителей это что-то вроде слабости характера.
        Он слышал, как рядом дышит Джульетта, но она хранила молчание. Он повернул голову, и его взгляд встретился с ее взглядом. Он моргнул, и ее лицо расплылось. Его пронзило какое-то неясное чувство; он попытался подыскать ему имя, но не смог. Смешно, - подумал он. Ведь он коллекционирует чувства. Это была одна из причин, раз за разом приводящих его в Зал Воспоминаний, чтобы упиться переживаниями других. Он копил чужие эмоции, словно дракон, оберегающий сокровища, и в моменты передышек доставал их, изучал и любовался ими.
        Тоска по дому: боль и ощущение пустоты. Ревность: голодный лев, которого невозможно насытить. Ликование: счастье, такое полное, что оно становится невесомым.
        Он часто недоумевал, не понимая, почему он чувствует себя бодрее, когда испытывает эмоции других людей, а не свои собственные.
        Но в конце концов он понял правду: для некоторых чувств нужны воспоминания. А у него их было немного. Он всегда считал, что его собственные воспоминания - это такие скользкие штуки, которые невозможно удержать.
        Но не все пропавшие вещи пропадают потому, что ты их потерял.
        Иногда оказывается, что их у тебя украли.
        Глава двадцать три. Джульетта
        Быть может, это было ужасной ошибкой.
        Джульетта ждала, когда Анри заговорит, но он продолжал молчать. Его глаза остекленели, и, вместо того чтобы смотреть на нее, он смотрел сквозь нее, как будто она была прозрачной. Она ни у кого никогда не видела подобного выражения лица.
        И из-за этого чувствовала себя жестокой.
        Она подумала о том, как он впервые привел ее в Зал Воспоминаний. С тобой когда-нибудь происходило нечто такое, о чем ты предпочла бы забыть? Тогда она думала только о себе, и ей не пришло в голову, что, возможно, этот вопрос был продиктован Анри его собственным опытом. Что он говорил не как человек, который удалял воспоминания у других людей, а как тот, у которого их удаляли? Что, если сейчас она заставила его вспомнить нечто такое, что он пожелал забыть?
        На нее накатила тошнота. Она дотронулась до его локтя:
        - Прости меня. Мне не следовало…
        - Нет, ты поступила правильно.
        Джульетта заморгала, не зная, что сказать.
        Они еще какое-то время посидели молча, затем Анри вздохнул:
        - Мне всю жизнь хотелось иметь такого друга, как Клементина.
        У него было такое грустное лицо, что ей захотелось протянуть руку и убрать волосы, упавшие ему на лоб. Она сцепила свои руки на коленях.
        - Ты хотел бы рассказать мне о ней?
        - Ты и так знаешь о ней столько же, сколько и я сам. - Взгляд Анри скользнул по оставшимся сосудам. - А может быть, и больше.
        - Значит, ты не помнишь ее совсем?
        - Нет. - На его лице было написано смятение, и Джульетта подумала, что даже представить себе не может, как бы ей было не по себе, если бы из ее памяти начисто исчезли воспоминания о ком-то из тех, кого она знала. - Но мне кажется, что я так и не исполнил обещания, которое я ей дал.
        Анри начал собирать сосуды и ставить их обратно в ящик.
        - Что ты делаешь? Ведь мы должны выяснить, что с ней произошло. И что произошло с тобой.
        - Так мы и сделаем. Но сейчас у нас нет на это времени. Утро уже на исходе, и Кэли скоро проснется. Если тебя не окажется в номере, когда она зайдет к тебе, она сразу же отправится к Стелле.
        По спине Джульетты забегали мурашки. Стелла велела Анри забрать у нее воспоминания. При мысли о том, что ее воспоминания попадут в такие вот цветные сосуды, ее пробрала дрожь.
        - Я не хочу возвращаться в номер. Я хочу забрать воспоминания Клэр и уйти.
        У Анри сделалось каменное лицо.
        - Я не могу позволить тебе сделать это.
        - Как это - не можешь позволить?
        Он досадливо вздохнул:
        - Вчера я просил тебя покинуть отель, но ты отказалась. - Он сплел пальцы на затылке и свел локти вместе. - Джульетта, если ты уйдешь сейчас, Стелла поймет, что это я убедил тебя солгать Кэли.
        Ее осенило:
        - И тогда ты так никогда и не узнаешь, что произошло в твоем прошлом.
        - Пожалуйста, вернись в номер и сделай вид, будто ты действительно хочешь того, о чем сообщила Кэли сегодня утром, а я обещаю тебе, что не только помогу тебе выбраться отсюда, но и восстановлю воспоминания Клэр. И все станет как прежде, как будто ничего этого не было вообще. Ты сможешь вернуть себе свою сестру.
        - Ты можешь это сделать?
        - Да, могу.
        - А что потом? Даже если мне удастся заставить Кэли поверить, что я не передумала, в конечном итоге Стелла будет ожидать, что ты действительно удалишь мои воспоминания о Клэр.
        - Обычно, когда люди думают, что они победили, они перестают вести борьбу. Поступив так, как предлагаю я, мы выиграем время и сможем придумать план получше.
        - А что, если не сможем?
        - Сможем. Не бойся. Я тебе обещаю.
        Едва эти слова слетели с его уст, на лице его отобразился ужас. Они оба только что слышали, как он сказал то же самое Клементине.
        После чего его воспоминания о ней очутились в ящике, убранном на чердак.
        Джульетта не могла не думать о доме.
        Меленькая квартирка являлась не очень-то приятным местом, когда они въехали в нее год назад. Она была обшарпанной, тесной, и в ней пахло несвежей рыбой. Но Клэр твердо решила сделать ее уютной и принялась за дело со рвением матери-птицы, обустраивающей свое гнездо, - она отдраила пол, сшила миленькие занавески и кипятила на огне палочки корицы, пока квартира не начала благоухать, как кондитерская.
        Клэр была куда более искусной волшебницей, чем кто-либо в «Сплендоре», - ведь она сумела преобразить их убогую квартирку в уютное местечко, которое стало для них домом. И Джульетта тосковала по нему и по Клэр.
        Ее сестра не бросала ее. И при мысли об этом она чувствовала, как у нее щемит сердце.
        Она не желала продолжать притворяться, будто ей хочется забыть Клэр.
        Но, перестав притворяться, она бы предала Анри, а этого она не хотела. Ее мысли прервал стук в дверь. Когда она открыла, на пороге стояла Кэли, заспанная и сконфуженная.
        - Мне так неловко. Я собиралась прийти к вам еще несколько часов назад. - Она была безукоризненно одета и причесана, но, входя в номер, провела ладонями по своим волосам, что выдавало ее смущение.
        - Я и сама тоже только что проснулась, - сказала Джульетта, хотя она не сомкнула глаз и была уверена, что по ней это видно. Но, если Кэли что-то и заметила, то не подала виду.
        - Как вы? - Кэли уселась в одно из кресел и подобрала под себя ноги.
        Джульетту пробрала паническая дрожь. Сможет ли она это сделать? Одно дело - лгать, когда она думала, что вот-вот покинет отель и ей больше никогда не придется говорить с этой девицей. Но продолжать делать вид, будто она решила навсегда удалить из памяти свою сестру, - это было еще тяжелее, чем она могла себе представить.
        Она опустилась на диван и принялась выводить пальцами круги на его бархатной обивке.
        - Со мной все хорошо.
        - В самом деле? Ведь, как я вам уже говорила, отказаться от воспоминаний о вашей сестре - это серьезный шаг. Никто не станет вас винить, если вы передумали.
        Может, воспользоваться этой возможностью? Если она скажет, что передумала, то никто вообще не заподозрит, что Анри предложил ей солгать. Но что в таком случае предпримет Стелла? Если она убеждена в том, что Джульетта собирается втянуть ее отель в скандал, кто знает, на что она пойдет, чтобы защитить «Сплендор»? Если бы Джульетта могла просто поговорить с ней, убедить эту женщину, что ей хочется одного - покинуть отель, унеся с собой воспоминания Клэр. По рукам ее забегали мурашки. Если бы Анри думал, что это может сработать, он бы сам предложил ей такой вариант.
        - Вы пересмотрели свое решение, - сказала Кэли. - Я так и знала. Когда вы высказали это намерение, мы с вами обе чувствовали себя слишком усталыми, чтобы ясно мыслить.
        Джульетта подумала об обещании Анри восстановить воспоминания Клэр. Без этого, даже если ей удастся выбраться из отеля, ее отношения с сестрой никогда не станут прежними - ведь та просто-напросто не помнит ее.
        - Нет, мое решение осталось неизменным, - тихо ответила она.
        Кэли вперила в нее скептический взгляд:
        - Вы уверены?
        - Да. - Джульетта заставила себя придать своему тону решимость. - Мне бы хотелось, чтобы существовал другой выход, но я его не вижу.
        Как и сегодня рано утром, на лице Кэли на миг мелькнуло выражение торжества, но она тут же стерла его. Джульетту пронзил холод. Кэли встала и принялась разглаживать несуществующие складки на своих брюках. Когда она снова подняла взгляд, вид у нее был собранный и невозмутимый.
        - Что ж, хорошо. Я дам Анри знать о вашем решении.
        - Вы не могли бы сказать ему, что мне бы хотелось с ним поговорить? - Джульетта изо всех сил старалась произносить слова спокойно и непринужденно. - Мне надо задать ему несколько вопросов о том, как все будет происходить. - Это был единственный способ, который она могла придумать, как, не вызывая подозрений, пообщаться с Анри в своем номере наедине.
        Кэли ласково улыбнулась. Не знай Джульетта, что стоит за этой улыбкой, она сочла бы ее искренней.
        - Да, конечно. Я сейчас же пришлю его сюда.
        Дверь, тихо щелкнув, затворилась, и Джульетта закрыла лицо руками. Она вспомнила одного из тех гадких мальчишек, которые в детском доме издевались над теми, кто был меньше и слабее их. Его звали Уоррен, и он любил силой заставлять других унижаться. Как-то раз он больно завел одной девочке руки за спину и держал их, пока она не согласилась, что он умнее ее. В другой раз он уселся на одного из новеньких и прижимал его к полу, пока тот громко не сказал, что пьет воду из туалета - вода может быть и не канализационная, а для смывания.
        Она никогда не понимала, почему другие дети не сразу уступают Уоррену, ведь всем известно, что в конце концов он заставит тебя соврать. Она говорила себе, что, если он когда-нибудь пристанет к ней, она вообще не станет сопротивляться. Ведь все знают, какой он, так зачем страдать напрасно? Но теперь она поняла, в чем тут суть. Если тебя принуждают сказать неправду, это наносит тебе душевную рану, от этого ощутимо страдает твое достоинство.
        Она вспомнила, как Анри сказал ей, что сосуды для воспоминаний вначале бывают прозрачными и бесцветными и что конечный цвет такого сосуда зависит от того, что представляет собой воспоминание, которое оказывается в нем заключено. Если бы Анри забрал у нее воспоминание об этом ее разговоре с Кэли, стекло сосуда приняло бы такой же цвет, какой бывает у синяка.
        Встав, она принялась ходить взад и вперед. Почему Анри так долго нет? А вдруг она зря так доверяет ему? Что, если в эту самую минуту он собирает сосуды с воспоминаниями Клэр и переносит их туда, где она их никогда не найдет?
        Она ощущала себя птицей, запертой в клетке. Ей казалось, что время остановилось. Наконец ей стало совсем невмоготу оставаться в этом номере, и она решила отправиться в Зал Воспоминаний прежде, чем Клэр окажется потеряна для нее навсегда.
        Но, начав открывать дверь, она увидела Анри, который как раз поднял кулак, собираясь постучать.
        - Где тебя носило? - спросила она.
        Он бросил на нее сердитый предостерегающий взгляд и отступил в сторону. За его спиной стояла Кэли.
        - Я понимаю ваши опасения, - бесстрастно сказал он, как будто они были едва знакомы. Как будто они не провели все утро вместе, изучая его детские воспоминания.
        - Но я вас уверяю - вам не о чем беспокоиться.
        Она воззрилась на него.
        - Мы можем войти?
        Джульетта не ответила, а только открыла дверь шире, чтобы впустить их обоих. Ее взгляд метался между ними. Ей необходимо поговорить с Анри наедине, ведь только так они смогут придумать новый план. Так почему же он не просит Кэли уйти?
        - Мы не могли бы сесть? - спросил он, показывая на кресла, стоящие перед камином.
        Она настороженно смотрела на него.
        - Конечно.
        - Кэли сказала мне, что у вас есть кое-какие вопросы относительно процесса забора воспоминаний.
        Джульетта перевела взгляд на Кэли, которая слегка взмахнула рукой, словно говоря: Давайте, не стесняйтесь.
        Джульетте хотелось придушить их обоих.
        - Да, - отрывисто сказала она. - Мне бы хотелось узнать, каков ваш план.
        Если Анри и понял, что она имеет в виду, он ничем этого не показал. Он подался вперед, уперевшись локтями в колени.
        - Все очень просто. Я обособлю ваши воспоминания о вашей сестре и удалю их, не нанеся ни малейшего ущерба остальным вашим переживаниям. Таким образом, если у вас, например, есть приятные воспоминания о каких-то праздниках, вы сохраните их, но больше не будете помнить, что на них присутствовала также и ваша сестра. Я оставлю в вашей памяти только те остаточные сведения о ней, которые позволят вам узнать ее, если вы пересечетесь с ней снова, но от вашей привязанности к ней не останется и следа. Не беспокойтесь, это совершенно безболезненно. Вы ничего не почувствуете.
        Горло Джульетты сдавил ужас. Анри описывал то, что он проделал с Клэр, притом так буднично, без каких-либо проявлений чувств. Он удалил Джульетту из памяти ее сестры и выбросил ее, как выбрасывают мусор.
        Его тон слишком уж безразличен, поведение слишком уж официально.
        Может, это ловушка?
        - А что, если я потом передумаю? - спросила она, не в силах сделать так, чтобы ее голос не дрожал.
        Он смотрел ей прямо в глаза.
        - Не передумаете. Когда дело будет сделано, вас больше ничего не будет связывать с вашей сестрой. В вашем сознании не останется таких сведений, которые могли бы заставить вас передумать.
        Все в ее глазах расплылось. Она подняла дрожащую руку и дотронулась до своей щеки.
        Анри повернулся к Кэли, стоящей рядом, внимательно наблюдая за их беседой.
        - Ты не могла бы принести Джульетте носовой платок?
        Когда Кэли исчезла за углом, Анри подался вперед еще больше и тихо прошептал:
        - Когда мы закончим, иди в зону отдыха и жди меня там. Я тебя найду.
        Не успела она отреагировать на его слова, как он резко выпрямился. Вернулась Кэли и подала ей сложенный платок.
        - Спасибо. - Она промокнула глаза. Она чувствовала на себе взгляд Анри, но не могла заставить себя посмотреть на него.
        Просить Кэли привести его сюда было ошибкой. Она думала, что это хороший способ оказаться с ним наедине, чтобы они вместе смогли составить план ее побега. Но ей не пришло в голову, что Кэли захочет остаться и что у Анри не будет иного выбора, кроме как сообщить ей такие подробности, которые она предпочла бы не знать. Она понимала, что он всего-навсего делает то, что должен, но его слова больно ранили ее.
        - У вас есть еще вопросы? - мягко осведомился он.
        Она ощутила укол раздражения. Он должен знать, что у нее есть множество вопросов, но она не может задать ему ни одного из них. Она подняла голову, и он испытующе посмотрел ей в глаза.
        - Нет, - ответила она. - Думаю, с меня хватит. - Она могла бы поклясться, что он вздрогнул, но сразу же опять принял бесстрастный вид.
        - Тогда я пойду. - Он встал. Джульетта не отрывала взгляд от стены.
        Кэли проводила Анри до двери. Он вышел, не оглядываясь, и Джульетта не сказала ему «до свидания». Когда он закрыл за собою дверь, Кэли подошла к Джульетте и положила руку ей на плечо.
        - Если хотите знать мое мнение, думаю, то, что вы делаете, правильно.
        Джульетта не хотела знать мнение этой девицы, и та понятия не имела, что она делает. Но Анри дал ей хороший урок актерского мастерства. Она подняла руку и сжала пальцы Кэли.
        - Спасибо, - сказала она. - Надеюсь, что так оно и есть.
        Глава двадцать четыре. Анри
        Анри нашел Стеллу на уединенном балконе на верхнем этаже восточного крыла отеля. В отличие от пентхауса, из которого открывалась панорама Белль-Фонтейна, окна этой комнаты выходили на синее озеро, которое с трех сторон окружали сосны. Этот вид был подлинным - он был прекрасен и без волшебства, - и Стелла любила приходить сюда, когда ей надоедала суета.
        Она сидела в затейливо украшенном кресле спиной к Анри, и на низком столике рядом с ней стояли чашка с чаем и тарелка, полная сладостей. Судя по тому, как изменилась ее поза, она слышала, как он подошел, однако не повернулась к нему.
        - Надеюсь, ты пришел сюда, чтобы сообщить мне, что произвел удаление воспоминаний, о котором я тебя просила.
        - Даже лучше.
        Она наконец посмотрела на него. И выгнула одну тонкую бровь.
        - Расскажи.
        Анри опустился в кресло рядом с ней. Несмотря на его высокую спинку и слишком уж вычурный вид, оно оказалось на удивление удобным. Что и немудрено, если учесть, что Стелла любит покупать дорогие вещи.
        - Джульетта Бертон согласилась на удаление всех своих воспоминаний о сестре.
        - И как же ты этого добился?
        - В основном благодаря моим обаянию и красоте. - Анри взял с тарелки одно посыпанное сахаром печенье и откусил от него кусок. Песочное тесто с нотками ванили таяло у него во рту.
        - Отлично. И как все прошло? Без проблем?
        Анри медленно прожевал печенье, прежде чем проглотить.
        - Я еще этим не занимался. Она хочет подождать до ночи перед ее отъездом.
        Глаза Стеллы сузились.
        - Это неприемлемо.
        Анри отряхнул сахар с кончиков пальцев.
        - Почему? Я не вижу, какой вред нам может причинить ее желание сохранить эти воспоминания до конца ее пребывания здесь.
        - Это говорит о том, что она сомневается. А тот, кто сомневается, может передумать.
        - Она не передумает.
        Стелла напряглась.
        - Не думаю, что ты можешь претендовать на осведомленность о том, что сделает, а чего не сделает эта девица.
        Анри неловко заерзал на своем кресле. Он понимал, что надо действовать осторожно. Надо придумать, как ответить Стелле, не солгав и не вызвав у нее подозрений. Но ему ничего не приходило в голову. Что бы он ни ответил, это будет либо неправда, либо нечто такое, что насторожит ее. Нет, он не хочет отвечать на ее вопросы. Он хочет, чтобы она ответила на те вопросы, которые есть у него самого.
        Ему нужны ответы о Клементине. О том, что происходит с Тео. И о том, почему на чердаке хранится ящик, полный его собственных воспоминаний.
        В его душе кипел гнев, и он боялся, как бы этот гнев не вырвался наружу. Он попытался подавить это чувство, но гнев только заклокотал еще сильнее.
        - Анри? - Голос Стеллы был тих, и в нем звучала тревога. - Тебя что-то беспокоит?
        - Вообще-то, я думал о моих родителях.
        Она нахмурилась:
        - В каком смысле?
        - Ты никогда не рассказывала мне о них.
        Она дернула плечом.
        - Тут нечего было рассказывать. - Ее тон был беззаботен, но от него не укрылось, как сжались ее губы и как она избегает смотреть ему в глаза, делая вид, будто всматривается во что-то, находящееся вдалеке.
        - По-моему, ты должна была их знать.
        - Не говори глупостей. Если бы мы знали, кто они такие, ты вообще бы никогда не оказался в приюте. И, разумеется, не находился бы здесь сейчас.
        - Значит, до того как вы взяли меня к себе, я здесь не бывал?
        На ее щеке дернулся мускул.
        - Разумеется, нет. Анри, откуда ты все это взял?
        - Не знаю, - ответил он. - Думаю, все эти разговоры о Джульетте Бертон и ее сестре навели меня на мысли о моей собственной семье.
        - Прекрати, - сказала Стелла. - Какой смысл бередить старые раны? А что касается этой девицы, то мы не можем рисковать. Ты должен удалить все эти воспоминания прямо сейчас.
        - За последние дни я смог неплохо ее узнать, и думаю…
        - Мне все равно, что ты думаешь. Это мой отель, и решения здесь принимаю я. Я выразилась достаточно ясно?
        - Да, - сказал Анри, - вполне.
        Бесстрастное лицо Стеллы дрогнуло - это длилось всего лишь долю секунды, и Анри подумал, что, возможно, она почувствовала клокочущий в нем гнев.
        Теперь между ними была пропасть.
        Голова Анри гудела, пока он торопливо шел по отелю. Он не осознавал, насколько велика была его надежда, пока ложь Стеллы не разрушила ее, заставив чувствовать себя униженным и опустошенным.
        Она что-то скрывала от него, и - вопреки рассудку - ему казалось, что она может признать это, если прямо потребовать у нее ответа. Он хотел, чтобы она объяснила, каким образом на заброшенном чердаке отеля оказался этот ящик, полный его воспоминаний. Он заглянул в свое прошлое, и теперь ему было известно, что он находился в «Сплендоре», когда познакомился с Клементиной. А значит, Стелла точно знает, кем были его родители. Почему же она лжет?
        Анри заметил, что кое-кто из гостей глазеет на него, и мысленно выругал себя. Нельзя идти так быстро, надо замедлить шаг. Он привлекает к себе ненужное внимание.
        Он притормозил и разжал кулаки.
        Ему совершенно ни к чему, чтобы кто-то из персонала доложил Стелле, что он бежал по отелю, будто на пожар.
        Завернув за угол, он оказался в зоне отдыха, надеясь, что Джульетта послушалась его и что она явилась сюда одна. Первым делом он заглянул в увитую виноградом беседку, но там никого не было, и массажный стол был пуст. Проверил бассейны с геотермальной водой и водопад. Никого.
        В ушах его слышен был стук сердца. Ему надо как можно скорее найти ее и добраться до Зала Воспоминаний. У них остается совсем мало времени.
        И тут он увидел ее - она ходила взад и вперед за стеной деревьев в одной из комнат умиротворения. Он вздохнул с облегчением.
        Джульетта заметила его не сразу, и его охватило теплое чувство. Ее лоб прорезали морщины, плечи были ссутулены и напряжены, она грызла ноготь большого пальца, но даже в тревоге она была прекрасна.
        Она подняла глаза, словно почувствовав его взгляд. Ее лицо разгладилось, на нем отразилось облегчение.
        - Я уже начинала беспокоиться, что ты не придешь, - сказала она.
        - А я начинал беспокоиться, что не найду тебя здесь. - Он подошел к ней и взял ее руку в свою. - Прости меня. Мне надо было заставить Кэли поверить…
        - Я понимаю. - По ее лицу пробежала тень, и он понял, какую боль он ей причинил. - Просто это было…
        - Тяжело? - закончил он.
        - Да.
        Он отпустил ее ладонь и сунул руки в карманы.
        - Я ходил к Стелле. Надеялся, что она скажет мне правду.
        - И как все прошло?
        - Тяжело.
        Она сдвинула брови:
        - Тебе удалось выиграть для нас время?
        Он вздохнул:
        - Меньше, чем я ожидал. Нам надо как можно быстрее вывести тебя отсюда. Ну, так как? Мы пойдем в Зал Воспоминаний, чтобы позаботиться о воспоминаниях Клэр и выяснить, что произошло с Клементиной?
        Выражение ее лица смягчилось.
        - Я думала, что ты никогда не спросишь.
        Через маленькое круглое оконце на чердак лился свет.
        Анри и Джульетта стояли перед полкой с воспоминаниями Клэр - по меньшей мере десятком ящиков, полных стеклянных сосудов.
        - Как мы вынесем их отсюда? - Джульетта пододвинула к себе один из ящиков, словно собираясь начать спускать их с чердака прямо сейчас.
        Анри легко коснулся ее запястья.
        - Нет, мы их не понесем, это точно.
        - А что еще мы можем сделать?
        Анри потер рукой подбородок.
        - Было бы куда проще, если бы Клэр была здесь. Восстановление воспоминаний, принадлежащих самому человеку, это относительно нехитрый процесс. Надо просто дать им погрузиться в мозг, поскольку они сами знают, какие места им надо после этого занять. Но коль скоро ее тут нет… - Он прикусил губу, вдруг почувствовав себя неловко. - Я планировал внедрить их в твое сознание. А затем, когда мы покинем отель, я смогу забрать их у тебя и вернуть Клэр.
        - И это сработает?
        - Полагаю, что да.
        - Полагаешь, что да?
        - Да, это сработает, - уже с большей уверенностью сказал он. - Но обычно, вводя в сознание человека чужие воспоминания, я вплетаю их в его собственные воспоминания, так что он не может сказать, где кончаются одни и начинаются другие. А в данном случае мы попытаемся сделать так, чтобы воспоминания Клэр хранились в твоей памяти отдельно, не смешиваясь с твоими собственными. Скорее всего, это вызовет у тебя некоторый дискомфорт.
        - Это будет больно? - тихо спросила она.
        - Не физически. Эмоционально.
        - Я не понимаю.
        - Эти воспоминания принадлежат не чужому тебе человеку. У тебя есть твои воспоминания о жизни с Клэр, и ее воспоминания о тех или иных событиях могут отличаться. В некоторых случаях они могут прямо противоречить друг другу.
        - Тогда, если наши воспоминания различны, то какие же из них правильны?
        - И те, и другие. - Он пожал плечами. - И в то же время ни те, ни другие.
        Ее пальцы нервно забарабанили по полке, губы сжались.
        - Возможно, это будет сбивать тебя с толку, - продолжал Анри. - Так что ты должна будешь приготовиться, прежде чем мы начнем.
        Ее взгляд заметался по чердаку и остановился на ящике с воспоминаниями Анри.
        - Возможно, сначала нам надо заняться вот этим.
        - Мои воспоминания могут подождать. Когда ты благополучно вернешься домой, я выясню, что произошло с Клементиной.
        Джульетта начала теребить подол своего платья.
        - Я бы тоже хотела это узнать. Но… Я не хочу встревать.
        Что-то в ее тоне заставило его сердце забиться быстрее. Он думал, что ощущает свою связь с ней с того самого момента, как познакомился с ней. Увидев ее в воспоминаниях Клэр, он почувствовал себя так, будто знает ее. Будто знал ее всю жизнь. И теперь спросил себя, возможно ли, что его собственные воспоминания подействовали на нее так же. И, быть может, все-таки можно надеяться, что она увидит в нем нечто большее, чем глупца, которого ввели в заблуждение, в результате чего он украл воспоминания ее сестры.
        - Я не против того, чтобы мы сделали это вместе.
        - Хорошо. - Ее щеки порозовели, и она отвела взгляд.
        Анри снял с полки ящик со своими воспоминаниями и поставил его на пол, после чего они уселись рядом. Достав бледно-розовый сосуд, похожий формой на витую морскую раковину, он вынул из него пробку и отдал его Джульетте.
        - Ты готов? - спросила она.
        Он был совсем не уверен, что когда-либо будет готов. Он чувствовал себя так, будто стоит на краю скалы над морем, боясь прыгнуть вниз. Возможно, он не хочет знать, что именно Стелла скрывает от него. А вдруг прыжок будет для него разрушительным? Но тут он подумал об обещании, которое он дал Клементине, - забытом обещании, которое он дал девочке, что не мог вспомнить, - и понял, что должен прыгнуть.
        - Да, готов.
        Джульетта вылила воспоминание в его ладони, сложенные ковшиком. Затем поставила сосуд на пол и накрыла его руки своими.
        Анри не сдержал своего обещания.
        Все последние дни Клементина проводила свое собственное расследование, расспрашивая работников отеля и пытаясь узнать у них как можно больше.
        Анри уверял ее, что старается помогать, но вместо этого проводил время в своей комнате, глядя в потолок, пока его грызло чувство вины.
        - Думаю, здешнее волшебство порочно, - сказала она как-то после ужина. Они гуляли вокруг фонтанов, бьющих перед фасадом отеля, где их не могли слышать гости, которые танцевали в центральной части двора. Погода за один вечер проделала путь из зимы в лето.
        - Как это - порочно?
        Она придвинулась к нему и перешла на шепот:
        - Сегодня я поговорила с Эдрианом. Он один из здешних творцов иллюзий. Ты с ним знаком? - Анри покачал головой. - Сперва он не хотел мне ничего говорить, но я ему немного польстила, и в конце концов он выложил мне все. По его словам, этот отель построен над сетью горячих ключей, и волшебство исходит от их воды.
        - Но почему ты решила, что это делает его порочным?
        Она взмахнула рукой:
        - Не это. Но когда-то в древности здесь находился храм. Его построили здесь из-за присущего этому месту волшебства. Эдриан сказал, что тогда возле храма протекала речка - она текла с гор через сеть горячих ключей и дальше, в долину. И, когда весной снег в горах начинал таять, эта речка разливалась по всему городу, и волшебство было повсюду. В течение нескольких недель все в Белль-Фонтейне могли пользоваться им. Жители устраивали грандиозный праздник и состязания, для победы в которых надо было создать самые впечатляющие иллюзии. Эти несколько недель назывались Днями Чудес. Потрясающе, правда?
        Щеки Клементины разрумянились, дыхание стало частым. В ее глазах блестело отражение огней, которыми были подсвечены фонтаны. Анри не знал, что сказать, но это было неважно, поскольку она продолжала тараторить, не ожидая его ответа.
        - Эдриан сказал, что после Дней Чудес волшебство мало-помалу испарялось, чтобы выпасть в виде снега или дождя, после чего цикл повторялся. Но теперь оно заперто, его кругооборот прекратился.
        - Похоже, этот Эдриан знает все. - В голосе Анри прозвучала горечь, которой он не смог скрыть.
        Клементина остановилась:
        - Ты что, завидуешь?
        - Нет, - сказал он, почувствовав себя задетым. И так оно и было, он не завидовал. Во всяком случае, не в том смысле, который в это слово вкладывала она. Но не мог не жалеть о том, что не он помог ей получить ответы. Он дал ей слово, а потом просто избегал ее, как какой-нибудь трус. Его обжег стыд.
        - Я тебе не верю.
        - Просто мне жаль, что я не сделал больше, чтобы помочь тебе.
        - Не беспокойся, - сказала она, - дел еще остается невпроворот. И ты прав… Эдриан и правда мнит, будто он знает все, и он просто невыносим.
        Они оба рассмеялись.
        - Ну, если он и всезнайка, то полезный, - заметил Анри. - А он объяснил, почему Дни Чудес ушли в прошлое?
        Если они вообще когда-либо существовали.
        Анри не очень-то верил этому рассказу - ведь будь это правдой, он наверняка услышал бы об этом куда раньше, - но ему не хотелось высказывать сомнение теперь, когда Клементина была так воодушевлена.
        - Потому что кто-то купил эту землю, построил на речке плотину и возвел на вершине холма этот отель, заперев все волшебство под его фундаментом. И прибрал к рукам всю волшебную силу, которая прежде принадлежала всем. Но это еще не самое худшее. Эдриан сказал, что, когда волшебство могло испаряться в воздух, оно возобновлялось само собой - поскольку его подпитывала радость множества людей, создающих иллюзии. Но поскольку его кругооборот прекратился, владельцам отеля пришлось искать другой способ пополнять его, чтобы оно не иссякло. И знаешь, как они это делают?
        Анри покачал головой.
        - Они питают его воспоминаниями.
        Анри невольно рассмеялся. Этот Эдриан рассказал ей нелепую сказку. Но тут он увидел ее реакцию, и у него упало сердце. На ее щеках вспыхнули ярко-красные пятна, нижняя губа дрожала.
        - По-твоему, это смешно?
        - Нет, конечно, нет. Просто это… - Он поддел носком ботинка камешек, и тот полетел прочь. - Просто эта история кажется мне неправдоподобной.
        - Может, у тебя есть лучшее объяснение того, что творится с моим отцом?
        - Нет. Я просто…
        - Потому что Эдриану я ничего не говорила о нем, однако то, что он мне рассказал, прекрасно объясняет, почему мой отец не помнит, как мы с ним обсуждали мой день рождения. И почему он немного меняется после каждого нашего визита сюда. Потому что кто-то лишает его воспоминаний. А ты ведешь себя так, будто тебе все равно.
        Она повернулась к Анри спиной и пошла прочь. Анри побежал за ней, взял ее руку в свою.
        - Клементина, подожди.
        Она повернулась, но выражение ее лица оставалось настороженным.
        - Мне не все равно, - тихо сказал Анри.
        Она смерила его взглядом:
        - Тогда докажи это.
        - Да, я докажу. На сей раз я помогу тебе найти ответы.
        - Хорошо. Потому что, если все это правда, мы должны что-то сделать.
        - Например, что?
        - Мы должны найти способ уничтожить «Сплендор». Пообещай, что ты поможешь мне.
        - Я обещаю.
        И на сей раз это было обещание, которое он собирался сдержать.
        Анри вернул воспоминание в сосуд. Как же здесь душно. По его затылку стекал пот.
        Джульетта смотрела на него, и в ее глазах читался вопрос.
        - Это правда? Здешнее волшебство в самом деле работает таким образом?
        В его животе разверзлась пустота. Он думал о своих разговорах со Стеллой.
        - Что-то из этого правда. Я знал, что отель построен на месте, где когда-то стоял древний храм, но остальная часть этого рассказа… не знаю.
        Из слов Стеллы никогда не следовало, что здешнее волшебство порочно. Он попытался вспомнить их последний разговор на эту тему:
        - Волшебство могло процветать, только когда источники получали пищу.
        - Какую пищу?
        - Переживания людей.
        Что, если, говоря о переживаниях людей, она имела в виду их воспоминания? Стелла сформулировала свой ответ так, что можно было подумать, будто волшебство подпитывается просто благодаря тому, что отель полон гостей, но что, если Клементина была права? Что, если они забирают у гостей воспоминания, чтобы питать ими источники в крипте?
        Что же он натворил?
        Глава двадцать пять. Джульетта
        - Анри? - Джульетта позвала его уже в третий раз. Она положила руку на его колено, и он вздрогнул. Затем поднял взгляд, и выражение лица у него было такое, словно он увидел привидение.
        - Может, тебе нужна передышка? - спросила она.
        - Нет, я в порядке. - Он ответил на этот вопрос так же, как и на все остальные - с отсутствующим взглядом, как будто его мысли были в этот момент где-то далеко.
        Она перекинула свои волосы со спины на плечо, жалея, что они не могут открыть оконце, чтобы впустить сюда ветерок. От жары и духоты ее одежда прилипла к телу.
        - Тогда продолжим?
        Анри кивнул и взял рубиново-красный кувшин с темно-сапфировыми ручками. На сей раз он сам вынул пробку и вылил воспоминание в подставленные ладони Джульетты.
        Когда Анри увидел Клементину в следующий раз, она бежала.
        Он сидел на ступеньке лестницы заднего крыльца отеля, и камень холодил его бедра. Он вспоминал их разговор и пытался придумать, как добыть для нее те сведения, которые были ей нужны. А затем поднял глаза и увидел, что она бежит к нему по широкой лужайке.
        Поднявшись, он поспешил ей навстречу.
        - Что случилось?
        - Я только что говорила с Эдрианом, - выпалила она, и голос ее звучал пронзительно и возбужденно. - И он сказал, что владельцы этого отеля обучают тебя творить волшебство.
        Сердце Анри словно сжали в кулаке. Он не хотел, чтобы она узнала об этом вот так.
        - Это правда? - спросила она. - Ты помогаешь им?
        Правда застряла у него в горле. Ему было не по себе от того, как она смотрела на него.
        - Это правда, да? - Каждое ее слово было как удар ножом.
        - Да.
        - Значит, вот почему ты вчера посмеялся надо мной. Потому что знал, что я права и ты так же виноват во всем этом, как и они.
        - Нет! Ни в чем я не виноват. Я засмеялся, потому что знал, что ты ошибаешься, что все совсем не так.
        Ее глаза наполнялись слезами, и она медленно пятилась от него.
        - Я думала, мы друзья. Но, видимо, это не так. Я не хочу тебя видеть.
        - Клементина, подожди.
        Но она не стала ждать. Взбежав по ступенькам, она скрылась в отеле. Нет, он не может ее потерять. Он должен узнать те ответы, которые она пытается найти, и тогда он скажет ей правду. Обо всем.
        Анри бросился бежать, и бежал, не останавливаясь, пока не поднялся в пентхаус. Постучав, он не стал ждать, когда ему откроют, а распахнул дверь и ворвался внутрь.
        Из-за угла вышла Стелла, держа в руках пыльную тряпку и стеклянный сосуд.
        - Анри? Что ты делаешь тут?
        - Это правда, что ты питаешь горячие ключи под отелем воспоминаниями гостей?
        Стелла спокойно положила тряпку и поставила сосуд на стол.
        - Кто тебе это сказал?
        - Клементина.
        - Понятно. А кто сказал ей?
        - Эдриан.
        - Анри, я просила тебя занимать ее, чтобы ее родители могли спокойно отдохнуть. Что именно в этом поручении ты не понял?
        - Она мой друг, - сказал Анри. - Она считает, что отель как-то меняет ее отца. Я верю ей и обещал, что я добуду ответы на ее вопросы.
        Губы Стеллы сжались в тонкую линию.
        - Тебе не следует давать такие опрометчивые обещания. Вернись к ней и скажи, что ты ничего не нашел.
        - Она достойна настоящих ответов.
        - В самом деле? - Голос Стеллы был подобен змее, ползущей по траве - он был тих, но грозен. - А чего достойна я, Анри?
        Его руки сжались в кулаки. Она пытается запутать его, но у нее ничего не выйдет.
        - Значит, Клементина права? И отель действительно лишает ее отца воспоминаний?
        - Неважно, права она или нет, важно другое - верен ли ты своей семье.
        - При чем тут верность? Я не стану делать ужасные вещи просто затем, чтобы доказать тебе, на что я способен.
        Стелла сделала три шага и оказалась рядом с ним. И с силой ударила его по лицу. Анри потрясенно выдохнул и отшатнулся назад.
        - Ты будешь верным, или я заставлю тебя быть верным, - сказала она.
        Он дотронулся до своей щеки. Она была горячей и болела.
        - Ты не можешь меня заставить.
        Она засмеялась:
        - Ты так думаешь? Возможно, в твоей жизни было слишком много роскоши и привилегий. Поэтому ты и не рассказал своей подружке, кто ты? Потому что тебе стыдно?
        Ее взгляд неприятно сверлил его, и он отвел глаза. Его захлестнуло чувство вины. Он не хотел обманывать Клементину, но, когда они познакомились, она решила, что он тоже гость. А когда он узнал, как она ненавидит этот отель, ему пришлось продолжать делать вид, будто их родители каждый год случайно выбирают одну и ту же неделю для своего визита сюда, потому что он не хотел потерять ее дружбу, признавшись, что он сын и наследник хозяев «Сплендора». Он вел себя как трус.
        - Ничего мне не стыдно, - тихо пробормотал он, хотя и знал, что это ложь.
        - Жаль, потому что тебе должно быть стыдно. Благодаря мне и твоему отцу ты живешь такой роскошной жизнью, которую только можно себе представить, но, вместо того чтобы быть признательным, ты проявляешь неблагодарность и непослушание. Тебе следовало прийти ко мне сразу, едва только эта девчонка начала задавать свои вопросы, но тебя так волнует то, что она о тебе думает, что тебе стало вообще неинтересно, какой ущерб она может нанести твоей семье.
        - Клементина хочет только…
        - Мне все равно, чего хочет Клементина! - Грозный голос Стеллы разносился по всему пентхаусу. Она прижала руку ко лбу, сделала глубокий вдох. Когда она заговорила снова, ее тон стал бесстрастным. - Мы с Тео вложили в этот отель всю душу, и я не позволю тебе разрушить дело всей нашей жизни. Возможно, тебе нужна другая биография.
        Что-то в этом ее внезапном спокойствии заставило его почувствовать себя мухой, угодившей в паутину. Но почему? Нельзя же чувствовать себя так, когда с тобой говорит твоя собственная мать.
        - О чем ты? У меня не может быть другой биографии.
        - Да ну? - У нее сделался задумчивый вид. - Что, если бы ты был сиротой? - Она произнесла это небрежно, как будто раздумывая над тем, не стоит ли перекрасить стены в пентхаусе в другой цвет.
        - Ты… - Анри сглотнул, и у него похолодела кровь. - Ты собираешься отречься от меня?
        Стелла засмеялась:
        - Нет, дорогой. Я собираюсь спасти тебя. Разве есть лучший способ обеспечить твою верность, чем если бы мы с Тео спасли тебя от сиротства и привели в «Сплендор», чтобы обучить волшебству?
        Анри почувствовал, как по его сердцу медленно расползается ужас.
        - Ты не можешь говорить это серьезно.
        - Это даст тебе возможность начать все с нуля, Анри.
        - Я не хочу начинать с нуля.
        - Людям всегда кажется, что они этого не хотят. А потом, начав с нуля, они чувствуют себя счастливыми.
        У Анри было такое чувство, будто время замедлило свой бег, будто все вокруг затаило дыхание.
        Когда он был маленьким, его отец подарил ему ножик. Взяв с него слово, что он никогда не воспользуется этим подарком, если рядом не будет взрослых. Анри пообещал, любуясь блестящей сталью, водя пальцами по гладкому дереву черенка. Какое-то время он не нарушал своего обещания, но потом Стелла купила яблок. Они лежали в вазе на столе в кухне, дразня его, и в конце концов он убедил себя, что сумеет снять кожуру с одного из них. Ведь Тео много раз показывал ему, как надо это делать.
        Он крепко зажал яблоко в левой руке и надрезал его кожуру. Затем прижал его к лезвию, так что нож не погрузился в мякоть. И начал осторожно вращать яблоко.
        Его рука соскользнула, и то, что случилось потом, происходило словно в замедленном темпе - так учитель танцев демонстрирует ученику различные па одно за другим. Клинок скользнул по его пальцу. Может, он порезался? Он поднес руку к лицу, посмотрел. Должно быть он ошибся, раны нет, подумал он, но тут же ощутил нарастающую боль и увидел кровь.
        Так же было и сейчас, когда он услышал то, что сказала Стелла. Порез. Медленное осознание. Боль.
        Его собственная мать была готова переиначить его воспоминания, лишь бы он слушался ее. И, кажется, она проделывала это и прежде.
        - Отец не позволит тебе это сделать, - сказал Анри. Это было его последней надеждой.
        Стелла перевела взгляд на Тео, стоящего в дверях.
        - Что ж, давай спросим его самого.
        - Папа? - Анри смотрел на него с мольбой.
        - О, Анри. - Выражение лица Тео было печальным, но непреклонным. - Что ты натворил на этот раз?
        Анри охватило смятение. Его взгляд метался между Стеллой и Тео.
        Тео вошел в комнату и закрыл за собою дверь. Затем усмехнулся, как будто его забавляло то, что его сын опять поцапался со своей матерью. Но он мог все исправить. Тео всегда знал, что надо сказать. Он широко раскрыл свои объятия, и Анри бросился к ему, испытывая невыразимое облегчение. Он подбежал к своему отцу, уткнулся лицом в его грудь. Руки Тео крепко обняли его, и его мокрая щека оставила мокрое пятно на рубашке его отца.
        - Прости, - пробормотал Анри.
        - Ш-ш-ш. - Тео погладил его по голове. - Все будет хорошо.
        Анри закрыл глаза и отдался блаженному чувству безопасности. Руки Тео вдруг сжали его крепче, Анри попытался вырваться, но было уже поздно.
        Стелла вонзила в его шею иглу шприца, и все погрузилось во тьму.
        Джульетта вынырнула из воспоминания, заткнув свой рот кулаком, будто в попытке подавить крик. Похожая на облачко субстанция поднялась над их пальцами и плыла к голове Анри. Джульетта попыталась поймать ее - она не была уверена, что ему вообще хочется обрести это воспоминание вновь, - но было уже поздно. Оно опустилось на лоб Анри и исчезло. Он вздрогнул всем телом, будто пережив все это опять.
        Если ее сердце бьется так быстро, то каково же сейчас Анри? Она повернулась к нему, но он смотрел прямо перед собой остекленевшими невидящими глазами, как будто все еще пребывал в плену воспоминаний.
        - Анри?
        Он словно не слышал ее. Она сжала его пальцы, он сделал судорожный вдох, и его взгляд наконец стал осмысленным.
        - Как ты? - спросила она.
        Он покачал головой. Вид у него был безутешный.
        - Все было ложью от начала до конца.
        Глава двадцать шесть. Анри
        Жизнь Анри разбилась вдребезги, разлетелась, словно стеклянный сосуд. Все, что, как ему казалось, он знал, лежало вокруг него в виде осколков - острых осколков воспоминаний, которые пронзят его, если он попытается их рассмотреть.
        И подобно разбитому стеклянному сосуду, его жизнь - даже если ему удастся снова склеить ее - уже никогда не будет прежней.
        Стелла и Тео - это его родители.
        Анри подумал о том, как часто он жалел, что его не усыновили вместо того, чтобы дать ему работу в «Сплендоре», как часто мечтал о простом ужине вместе с отцом и матерью, которые бы любили его без всяких условий. И хотя он ругал себя за такие мысли - ему не хотелось казаться неблагодарным после того, как Стелла и Тео столько для него сделали - втайне он лелеял мечту о семье, она была как амулет, который он скрывал ото всех и носил у самого сердца. Эта мечта утешала его.
        А теперь она умерла. У него всегда были отец и мать. Просто они больше дорожили своим имуществом, чем им. Он воображал, что они спасли его, меж тем как на самом деле они только и делали, что наносили ему раны опять, опять и опять.
        - Анри?
        Его руку сжали чьи-то пальцы. Он заморгал, и перед ним возникло лицо Джульетты.
        - Как ты? - спросила она.
        Он встретился с ней взглядом:
        - Все было ложью от начала до конца.
        - Я видела. Мне так жаль.
        - Я не знаю, что делать. - Эти слова вырвались у него сами собой.
        Она ласково смотрела на него.
        - Думаю, нам нужно убраться отсюда.
        Он понимал, что она говорит не о том, чтобы уйти с этого чердака. Им нужно было покинуть отель. Было ясно, что Стелла и Тео не остановятся ни перед чем, лишь бы уберечь «Сплендор». А Анри и Джульетта слишком много знают, так что им обоим опасно оставаться здесь.
        Но он не мог уйти. Пока.
        Он пытался найти слова, чтобы объяснить это ей, но Джульетта вслед за ним посмотрела на ящик, полный его воспоминаний, и по ее лицу он увидел, что она все поняла.
        - Ты не хочешь покидать Клементину.
        - Однажды я уже бросил ее. И мне невыносимо думать, что я так и не узнаю, что произошло с ней потом.
        Джульетта взглянула на дверь чердака.
        - Но Кэли скоро обнаружит, что меня нет в номере. И как насчет воспоминаний Клэр?
        Анри почесал затылок.
        - Давай побудем здесь еще немного. - В его голосе звучала мольба. - Если в ближайшее время мы не найдем ответов, то уйдем.
        Джульетта ответила не сразу. Ее пальцы сплелись, затем она опустила руки на колени, и у нее вырвался вздох.
        - Ты прав. Давай выясним, что произошло.
        Анри и Джульетта открывали один сосуд за другим, просматривая лишь часть каждого из воспоминаний, чтобы понять, может оно содержать в себе полезные сведения или нет, после чего возвращали его обратно в сосуд. Клементина присутствовала везде.
        Вот они рядом лежат на траве и смотрят на ночное небо в поисках падающих звезд. Вот они босиком играют в ручье, изображая пиратов, бороздящих моря. Вот они вместе поедают кекс, политый тремя видами сиропа.
        Выросши, они заменили свои выдуманные игры на споры на философские темы. Они ссорились, мирились, смеялись и иногда плакали.
        А затем Анри и Джульетта наконец нашли такое воспоминание, которое обещало дать им ответы.
        Клементина стояла в вестибюле «Сплендора», прислонившись спиной к стене напротив парадной лестницы, сложив руки на груди и наблюдая за спускающимися гостями.
        Было очевидно, что она кого-то ждет, и любой, кто хорошо ее знал, предположил бы, что она ждет Анри.
        Стелла и Тео спускались по лестнице рука об руку. Стелла была одета в черное бархатное платье с глубоким вырезом. Тео имел щеголеватый вид в костюме, пошитом на заказ.
        Дойдя до подножия лестницы, они прямиком направились к Клементине. Она отделилась от стены и выпрямилась. Ее взгляд метался по залу, пока она не поняла, что они идут к ней.
        - Должно быть, ты Клементина, - приветливо начал Тео. - Мы так много слышали о тебе.
        - Простите, - сказала Клементина. - Мы знакомы?
        - Мы родители Анри, - ответила Стелла. - Насколько я понимаю, у тебя есть вопросы.
        На лице Клементины мелькнуло выражение паники.
        Тео засмеялся:
        - Тебе не о чем беспокоиться. Нас прислал Анри. Он хочет показать тебе кое-что.
        Переминаясь с ноги на ногу, она неуверенно спросила:
        - Что именно?
        Стелла наклонилась к ней и перешла на шепот:
        - Мы поговорили с Эдрианом. - После этих слов у Клементины округлились глаза. - О том, что он тебе рассказал. А мы можем тебе это показать. Если тебе не надо сейчас пойти куда-то еще.
        В глазах Клементины вспыхнул интерес.
        - И там меня будет ждать Анри?
        Тео хлопнул ее по плечу:
        - А кто же, по-твоему, мог послать нас к тебе?
        Клементина последовала за ними по коридорам.
        - Значит, Анри говорил с вами об истории этого отеля?
        - О да, - ответила Стелла, оглянувшись через плечо. - И мы нашли твои теории весьма занятными.
        - Мне показалось, что он мне не поверил.
        - Да, не поверил. Вначале. Но, поговорив с нами, он убедился, что ты была права.
        - Хорошо, что он может с вами говорить, - сказала Клементина. - Иногда… мне бывает так жаль, что сама я не могу быть откровенной с моими родителями.
        - Значит, ты не рассказывала им о своих разговорах с Анри? - спросил Тео.
        - Нет, не рассказывала. Они бы просто сказали мне, что я все это выдумала.
        Стелла остановилась, открыла дверь и пропустила Клементину вперед:
        - После тебя, моя дорогая.
        Клементина резко втянула в себя воздух, увидев каменную лестницу, уходящую в подземную пещеру.
        - Это просто потрясающе.
        - Да, - ответил Тео. - Подожди, то ли еще будет, когда ты увидишь то, что находится там, внизу.
        Клементина ускорила шаг, пожирая глазами скопление горячих ключей, клокочущих, словно варево в ведьминских котлах, пар, поднимающийся над Озером Омаров, ручей, который огибал пещеру и впадал в пруд. Они дошли до нижней ступеньки, и Клементина медленно повернулась, обводя взглядом все вокруг.
        - Как давно вы знаете об этом месте?
        - С тех самых пор, как мы купили этот отель, - ответила Стелла.
        Клементина застыла:
        - Подождите… Я думала… вы сказали, что вы родители Анри?
        - А он вам этого не сказал? - Тео взъерошил пальцами свои волосы. - Как неловко.
        Клементина нервно облизнула губы.
        - Мне бы хотелось уйти.
        Стелла нахмурилась:
        - Боюсь, это невозможно.
        Клементина бросилась бежать, но Тео преградил ей путь. Она попятилась. В ее расширившихся глазах читался ужас.
        - Пожалуйста, не делайте этого. Я никому не стану говорить об этом месте, клянусь.
        - Да ну? - сказал Тео. - По-моему, после твоего приезда сюда ты только об этом и говорила.
        Клементина попятилась еще на шаг.
        - Где Анри?
        Тео пожал плечами:
        - Точно не знаю.
        - Анри бы этого не захотел. Он мой друг. Спросите его, и он скажет вам сам.
        Стелла сделала еще один шаг к Клементине.
        - Ты говорила об этом кому-нибудь еще? Кроме Эдриана и Анри?
        - Пожалуйста. - Взгляд Клементины метался между Стеллой и Тео. - Эдриан не делал ничего плохого. Он просто ответил на мои вопросы.
        - Он не должен был на них отвечать, - сказала Стелла. Она придвинулась к Клементине, и та сделала еще один шаг назад.
        Клементина вытерла пот со лба тыльной стороной руки.
        - Мои родители скоро начнут меня искать.
        - Вообще-то, - обронила Стелла, - не начнут.
        - Что вы имеете в виду? - Голос Клементины дрожал. Ее глаза наполнились слезами. Она смотрела то на Стеллу, то на Тео, но, когда ей стало ясно, она сжала руки перед лицом, словно для молитвы. - Пожалуйста. Я больше никогда не буду задавать вопросы о «Сплендоре». И никто никогда не узнает, что я видела это место.
        Тео повернулся к Стелле:
        - Ты ей веришь? - В его голосе звучали примирительные нотки, как будто он был актером, играющим роль, и в его следующей реплике речь шла о прощении.
        - Нет, - ответила Стелла, - не верю. - И, подавшись вперед, прижала пальцы к вискам Клементины.
        Клементина вскрикнула и широко раскрыла испуганные глаза.
        Из ее висков, словно разматываясь, струились воспоминания и наматывались на запястья Стеллы, похожие на переливающиеся браслеты.
        - Хватит, - сказал Тео.
        Но Стелла не слушала его. Воспоминания изливались из ее рук, окутывая всех троих густым туманом.
        Тео схватил ее за локоть:
        - Отпусти ее. Ты забираешь слишком много.
        Она попыталась стряхнуть его с себя, но он держал ее крепко. Свет померк в глазах Клементины, словно огонек свечи, погасшей на сильном ветру. Наконец Стелла отпустила ее.
        Клементина попятилась, попыталась удержаться, но Стелла не зря заставила ее придвинуться к самому краю кипящего геотермального источника, и она опрокинулась вниз.
        Истошные вопли Клементины слышались лишь минуту, затем резко стихли.
        - Ты же сказала, что ты хочешь только заставить ее забыть о том, что происходило в последние дни! - крикнул Тео.
        - Что ж, думаю, нам это удалось. Теперь она уже точно ничего не вспомнит.
        - Веди себя серьезно. Тебе необязательно было это делать.
        Воспоминания Клементины собрались воедино и опустились в воду, словно ища свою хозяйку. Земля загудела, затряслась, геотермальный источник заклокотал еще громче. Тео и Стелла отскочили назад, когда из него взвилась струя кипятка. Одна капля шлепнулась на руку Тео, он вскрикнул, и на его коже вспух волдырь.
        К его горлу подкатила тошнота. Должно быть, смерть этой девочки была мучительной.
        Тео потер ладонью лицо:
        - Анри никогда нас не простит.
        - Анри ничего не узнает. - Стелла провела по его лицу кончиками пальцев. - И тебе тоже необязательно это помнить, если это беспокоит тебя.
        Он оттолкнул ее руку.
        - Если это беспокоит меня? Да меня от этого тошнит. Ты не можешь проделывать свои манипуляции со всеми воспоминаниями, в которых ты предстаешь в негативном свете. Ты сделаешь воспоминания Анри неустойчивыми. И я ни за что не позволю тебе начать творить это со мной.
        - Но мне не по себе, когда ты так смотришь на меня. Как будто я монстр.
        - Стелла, ты же убила ее!
        - Мы с тобой оба знаем, что от этой девчонки были одни неприятности. Она отравляла сознание нашего сына своими историями и не прекратила бы, пока окончательно не настроила бы его против нас. - Она взяла Тео за руку. - Не сердись, дорогой. Это разом решает множество проблем. Воспоминания этой девчонки пополнят запас волшебства, а что касается Анри, то он снова окажется на нашей стороне.
        - Он не останется на нашей стороне. Тебе пора уже понять, что, хотя ты можешь удалить его воспоминания, ты не можешь изменить его сердце. Он слишком хорош, чтобы одобрить такую ужасную вещь.
        - На сей раз все будет иначе. Анри будет обязан нам всем. Он останется верен нам и «Сплендору».
        Тео отпустил ее руку:
        - Не знаю, можешь ли ты сказать то же самое и обо мне.
        Анри резко вырвался из воспоминания, вскочил, бросился на другой конец чердака, чувствуя рвотный позыв, но его желудок был пуст, так что рвота не принесла ему облегчения. Его желудок то и дело сводили спазмы, которые все не проходили. Перед его глазами стояло искаженное ужасом лицо Клементины.
        Джульетта издала какой-то звук, словно поперхнувшись, и Анри повернулся к ней. Воспоминание все еще находилось у нее - оно обвилось вокруг ее пальцев, будто змея, - и он уставился на него, застыв от ужаса.
        - Это не твое воспоминание. - Ее голос был глух, и в нем слышался страх.
        - Нет. - Анри подошел к ней и попытался помочь ей вернуть субстанцию обратно в сосуд. Но у него так тряслись руки, что это получилось у него только с третьей попытки. - Это воспоминание Тео.
        Глядя на этот сосуд, нельзя было не думать о предательстве.
        Он был темно-синим, и на нем виднелись вспухшие полосы, похожие на шрамы. Анри вставил в него пробку и поставил сосуд обратно в ящик.
        Он подумал об утверждении Стеллы, что у Тео слабеет память, и у него сдавило грудь. Он вспомнил свои собственные приступы. Стелла заставила его поверить, что его способность работать с воспоминаниями людей с помощью волшебства и проклятие забывчивости - это две стороны одной и той же медали.
        Неудивительно, что Стелла всегда кажется такой усталой.
        Должно быть, это нелегкий труд - скрывать такое множество грехов.
        Глава двадцать семь. Джульетта
        Все мышцы в теле Джульетты были напряжены. Она была как веревка, натянутая слишком туго и начинающая рваться.
        - Мне надо убраться отсюда, - сказала она, обращаясь к Анри.
        Анри пристально смотрел на нее:
        - Я не хотел, чтобы ты увидела такую ужасную вещь. Если бы я мог представить себе такое, я бы никогда…
        Она покачала головой:
        - Я не хочу об этом говорить. Ты можешь просто передать мне воспоминания Клэр, чтобы я смогла покинуть отель?
        - Разумеется. - Анри снял с полки один из ящиков с воспоминаниями Клэр.
        Снизу до них донесся какой-то грохот, и они оба застыли на месте.
        У Анри расширились глаза. Он осторожно опустил ящик на пол.
        Сердце Джульетты бешено забилось.
        Анри поднял руку.
        - Оставайся здесь, - прошептал он. - Я пойду узнаю, что там произошло.
        Она схватил его за руку и сжала ее.
        - Будь осторожен, - шепнула она.
        - Конечно. - Отпустив ее, он пригнулся, нырнул в низкую дверь и исчез. Джульетта задыхалась.
        Снизу донеслись голоса. Джульетта напрягла слух.
        - …рада… нашла тебя. Ты видел Джульетту? - Кэли. Джульетта прижала руку к груди. Хорошо, что это не Стелла.
        - Когда я видел ее в последний раз, она шла к зоне отдыха. Ты пробовала искать ее там? - Анри сказал это нарочито громко.
        - Да… не было… попробую… еще раз. - Голос Кэли был так приглушен, что Джульетта могла разобрать только отдельные слова.
        Затем все стихло.
        Джульетта ждала, чувствуя, что ей тяжело дышать.
        Она тихонько подошла к двери. Половицы заскрипели, и она невольно поморщилась.
        - Джульетта? - крикнул Анри. - Она ушла.
        У нее вырвался вздох облегчения. Она ожидала, что услышит, как он поднимается по стремянке, но внизу царила гробовая тишина.
        - Анри?
        Он не ответил.
        Джульетту накрыла волна неуверенности. В ее мозгу роились вопросы, они волнами накрывали ее, затягивая в глубину, а ответы все не приходили. Ждет ли Анри, чтобы она спустилась? Но почему он остается внизу, ведь ему известно, что им еще надо заняться воспоминаниями Клэр?
        Может, Кэли вернулась? Может, Анри ждет, когда она уйдет опять?
        Спуститься или остаться здесь?
        Джульетту охватила паника.
        А вдруг с Анри что-то произошло?
        Она ждала долго, пока не уверилась, что Анри не вернется. Наконец ей стало ясно, что у нее нет выбора.
        Если она хочет выбраться с этого чердака, ей придется оставить воспоминания Клэр здесь. Она пригнулась, прошла через низкую дверь, доползла на четвереньках до края, посмотрела вниз и обвела взглядом Зал Воспоминаний. Он был пуст.
        Она торопливо спустилась по стремянке и едва не споткнулась о швабру, лежащую на полу. Должно быть, падая, эта швабра и произвела тот грохот, который они услышали, когда сюда явилась Кэли. Была ли эта швабра прислонена к полкам, когда они поднимались на чердак? Этого она не помнила.
        Джульетта начала медленно поворачиваться. Куда же подевался Анри? Что-то ударило ее по затылку, и все вокруг погрузилось во тьму.
        Джульетте снился сон.
        Она стояла перед зеркалом в своем номере, поворачиваясь из стороны в сторону, чтобы лучше разглядеть свое отражение. На ней было надето белое, отливающее перламутром облегающее платье с вырезом в виде сердечка. Ее волосы были собраны в шиньон, а по бокам ее лицо обрамляло несколько мягко ниспадающих локонов. Она пощипала свои щеки, чтобы они порозовели, и надела туфли с ремешками, украшенные бриллиантами. Сегодня вечером она должна выглядеть безупречно - ведь это она виновница торжества.
        - Вы готовы? - спросила Кэли из второй комнаты ее люкса. - Я могу войти?
        - Не знаю, буду ли я когда-нибудь готова. Но да, вы можете войти.
        Кэли вошла и тихо вздохнула:
        - Вы выглядите великолепно.
        Джульетта покраснела:
        - Вы уверены?
        - У вас изумительный вид.
        Джульетта положила руку на живот.
        - Тогда нам пора.
        Кэли улыбнулась:
        - Да.
        Джульетта немного приподняла подол своего платья, и они пошли по коридорам. На верху парадной лестницы она сделала глубокий вдох.
        Кэли сжала ее пальцы:
        - Удачи.
        Внизу собрались сотни гостей, и, когда Джульетта начала спускаться, их взоры обратились к ней. Толпа смолкла.
        А затем начала аплодировать. Робкая гордость наполнила ее душу. Она сошла вниз, и люди принялись приветствовать ее. Они хватали ее за руки, благодарили ее за то, что она открыла им истинную природу «Сплендора». Теперь они знали правду, и все благодаря ей.
        Кто-то кашлянул, и толпа расступилась. Анри. Он подошел к ней и взял ее руки в свои.
        - Спасибо, - сказал он. - Я бы никогда не смог сделать это, если бы не ты.
        И, наклонившись, поцеловал ее.
        Джульетта проснулась, задыхаясь. Кто-то стучал в ее дверь. Она села на кровати. Ее мысли текли медленно, как патока из кувшина. Этот сон был так реален. Преклонение толпы, платье. Поцелуй.
        Ее щеки залила жаркая краска.
        Стук в дверь послышался опять.
        - Войдите, - сказала она, и голос ее прозвучал хрипло, как будто она давно не пользовалась им.
        Кэли вошла в номер, неся поднос с выпечкой.
        - Доброе утро. Надеюсь, вы голодны. Поскольку это ваше последнее утро в нашем отеле, я принесла ваши любимые пирожные.
        Ее последнее утро? Джульетта попыталась прояснить свои мысли. И разом вспомнила все: чердак, полный воспоминаний, смерть Клементины, исчезновение Анри.
        - Как я сюда попала?
        Кэли наморщила лоб.
        - Как вы попали в отель? Не знаю. Думаю, вы приехали в карете, но полагаю, вы могли прийти сюда и пешком. А что?
        - Нет, как я попала в номер? Как оказалась в этой кровати?
        У Кэли широко раскрылись глаза, и она засмеялась:
        - Вы что, посетили одну из наших таверн?
        - Тут нет ничего смешного. Я хочу убраться отсюда.
        На лице Кэли изобразилось участие, и она села на край кровати.
        - Разумеется, вы можете уехать. Вы покинете наш отель уже сегодня утром. - Она положила руку на колено Джульетты. - Должно быть, это был тот еще сон.
        - Это был не сон… - начала Джульетта, но едва эти слова слетели с ее уст, ее уверенность поколебалась. Подробности начали размываться, когда она попыталась припомнить их. Ее спуск по парадной лестнице был ненастоящим - в этом она не сомневалась, - но как насчет всего остального?
        - Я приготовила вашу одежду, - мягко сказала Кэли. - Оденьтесь, а затем вы получите ответы на все ваши вопросы.
        Джульетта попыталась подавить страх, но у нее ничего не вышло. Избегая смотреть в глаза Кэли, она встала с кровати и босиком направилась в гардеробную комнату.
        И остановилась как вкопанная - чулан был пуст, в нем висело одно-единственное платье - то самое, в котором она явилась в этот отель. Оно было выстирано и выглажено, но его вытертая ткань и заплатки на локтях остались прежними. Чувствуя ком в горле, она провела пальцем по обтрепанному краю его рукава. Ей казалось, будто прошла целая вечность с тех пор, когда она надевала его.
        Джульетта торопливо оделась. Ее платье было колючим и неудобным. Она слишком привыкла к роскошным тканям и теперь ощущала себя неуютно.
        Ей стало не по себе, но всякий раз, когда она пыталась понять, что именно ее беспокоит, ее мысли уплывали прочь. Так бывает, когда ты забываешь какое-то слово, подумала она, тебе кажется, что оно вертится у тебя на языке, но ты не можешь ухватиться за него, произнести его вслух.
        - Вы готовы? - спросила Кэли, когда Джульетта вернулась в главную комнату люкса.
        Джульетта кивнула. Она была готова вернуться домой.
        Домой. Вместе с этим словом в ее сознании всплыло лицо ее сестры.
        Она судорожно закрыла рот рукой. Она не может покинуть отель без воспоминаний Клэр. И где сейчас Анри? Он обещал ей помочь. Как она попала сюда?
        - Что-то не так? - В голосе Кэли звучало участие, но Джульетту вдруг кольнуло подозрение. Не доверяй Кэли.
        Она заставила себя улыбнуться.
        - Нет, все хорошо.
        - Вы уверены?
        - Вполне. Просто я чувствую себя немного не в своей тарелке.
        - Из-за вашего сна?
        Ногти Джульетты впились в ее ладони.
        - Да.
        - Идите за мной, - сказала Кэли. - Я знаю, как вам помочь.
        Это вряд ли, - подумала Джульетта. Ее пронизывал страх, и все в ней кричало: беги! Но если она покинет отель прямо сейчас, воспоминания Клэр будут потеряны для нее навсегда. И она решила рискнуть и попытаться сделать то, что делала вместе с Анри.
        Выиграть время.
        Кэли вела ее по незнакомому коридору, стены которого были целиком сделаны из стекла. Трава внизу была ярко-зеленой. Интересно, - подумала она, - каково бы это было - прогуляться по этим лужайкам босиком? Наконец они остановились перед двойными дверями.
        - Подождите здесь, - сказала Кэли и вошла без стука. Послышались неясные голоса, затем Кэли вышла.
        - Вы можете войти.
        Джульетта заколебалась. В ее ушах стучала кровь.
        - Вы же хотите получить ответы, не так ли?
        - Да. - Ее платье вдруг показалось ей слишком тесным. Она одернула его рукава.
        - Тогда идите. - Кэли подняла брови и кивком показала на двери.
        Джульетта собралась с духом и толкнула их. У нее перехватило дыхание. Она много раз видела Стеллу в воспоминаниях Анри, но никогда воочию.
        Какая же она миниатюрная.
        Ее вид застал Джульетту врасплох. В воспоминаниях Анри Стелла казалась огромной. Всемогущей. Грозной. Совсем не похожей на эту маленькую женщину, которая стояла за письменным столом, протянув руку и улыбаясь лучезарной улыбкой.
        - Должно быть, вы Джульетта. Я Стелла. Я так рада наконец-то познакомиться с вами.
        Джульетта не находила слов, охваченная сомнением. Если ее впечатление о Стелле настолько не соответствовало действительности, то что еще она могла истолковать превратно? Она смотрела на протянутую руку Стеллы, пока та не перестала улыбаться.
        - Присаживайтесь, - сказала Стелла, усевшись на большое кресло, стоящее за ее письменным столом. - Насколько я понимаю, у вас есть кое-какие вопросы относительно вашего Неповторимого Переживания.
        - Чего? - Но эти слова напомнили ей что-то, и в ее памяти вдруг всплыло то, что Анри сказал ей, когда впервые привел ее в Зал Воспоминаний. Каждый гость получает здесь Неповторимое Переживание - нечто такое, благодаря чему сбывается его мечта… это и есть моя роль.
        - Нет, ничего подобного я не получала.
        - Разумеется, вы его получили.
        Должно быть, недоумение Джульетты отразилось на ее лице, потому что Стелла подалась вперед, упершись ладонями о стол.
        - В ваш первый вечер в нашем отеле, что вы ответили Анри, когда он спросил, чего вы хотите?
        - Я не говорила ему, что чего-то хочу.
        - Вы уверены? Подумайте.
        Она подумала о своем первом вечере в «Сплендоре». О своем восторге. О роскоши. О том, как она настолько отдалась фантазии, что все остальное словно исчезло, ушло далеко-далеко.
        Но затем ей вспомнилось, как она танцевала с Анри. Он спросил ее, зачем она явилась в «Сплендор».
        Все являются сюда в поисках чего-то. Приключений. Славы. Любви. А что ищете вы?
        Ответы. Она произнесла это слово тихо, словно говоря сама с собой.
        - Вот именно, - сказала Стелла, как будто это объясняло все.
        - Я не понимаю, при чем здесь Неповторимое Переживание.
        - Мы всегда стремимся дать каждому из наших гостей именно то, ради чего они явились сюда. Вы хотели разгадать какую-нибудь тайну. И мы предоставили вам такую возможность.
        Страх в душе Джульетты усилился, и к нему добавились сомнения.
        - О чем вы говорите?
        - Я пытаюсь вам объяснить, что все, что вы пережили в «Сплендоре», было частью Неповторимого Переживания, созданного специально для вас. Это была иллюзия, Джульетта.
        - Что было иллюзией?
        - Все.
        У Джульетты сперло дыхание.
        - Я вам не верю.
        В глазах Стеллы заплясали веселые огоньки.
        - Похоже, Анри делает свою работу слишком уж хорошо. Это должно казаться реальным. Иначе «Сплендор» не был бы «Сплендором».
        Нет. Ее разум отказывался это принимать.
        - Вы лжете.
        - Вы знаете, сколько у меня было таких бесед? Таких, в которых мне приходилось убеждать нашего гостя, что на самом деле он не исполнял главную роль в балетном спектакле, не участвовал в войне и не возвращался домой героем, не ходил в многомесячное плавание по морям? - Стелла замолчала, посмотрела на записи, лежащие перед ней, провела по странице пальцем, и на ее лице мелькнула улыбка. - Раскрыть тайны, в результате чего «Сплендор» будет разоблачен и закрыт навсегда.
        Мысли Джульетты неслись вскачь.
        - То, что вы сделали с Анри, было реально. Я видела, какое у него было лицо. Он был безутешен.
        Стелла сочувственно сдвинула брови.
        - Похоже, ваше пребывание в нашем отеле было не вполне успешным. Ваше Неповторимое Переживание кажется вам реальным, но оно не удовлетворило вас. Мне очень жаль, Джульетта. Если бы у нас было больше времени на подготовку…
        - Перестаньте мне лгать! Я видела, что вы сделали с той девочкой. Я видела…
        - Вы видели иллюзию.
        - Вы утверждаете, будто вы не обманули Анри, заставив его думать, будто он вам не сын? Что вы не внушили ему, что он сирота, чтобы вам было легче им управлять?
        - Анри не сирота, но он и не мой сын. Его родители живы. Они живут в рыбацкой деревушке недалеко от Белль-Фонтейна, и он навещает их, когда у него выходной.
        Джульетта медленно покачала головой. Это не может быть правдой.
        - Подумайте сами, - продолжала Стелла. - В первый вечер он рассказал вам историю, придуманную именно для того, чтобы вы решили, что вы с ним похожи. Что вы оба сироты, что вас обоих бросили. Но этого вам оказалось мало, и он решил, что вам надо погрузиться в разгадывание какой-нибудь тайны, в котором вам будет помогать участливый друг.
        Джульетта отшатнулась, как от удара. От мысли, что Анри всего лишь притворялся, будто она ему не безразлична, у нее оборвалось сердце. Она думала… она надеялась. Нет. Она заставила себя выкинуть эту мысль из головы. Стелла просто пытается заставить ее поверить, будто за ней нет никаких грехов.
        - Кто-то ударил меня по затылку. - В голосе Джульетты звучали истеричные нотки. - И притащил в мой номер, чтобы я решила, будто это был сон.
        - От удара по голове у вас остался бы какой-то след. Вас мучает головная боль? У вас есть шишка?
        Джульетта ощупала свой затылок. И ничего не обнаружила - ни шишки, ни даже повышенной чувствительности, которую мог бы вызвать ушиб.
        - Но Клементина…
        - Никогда не существовала. - Выражение лица Стеллы смягчилось. - Вы явились сюда, потому что поссорились со своей сестрой, не так ли?
        - Нет, потому что ваш отель изменил ее. Она перестала любить меня.
        - И вам хотелось узнать почему?
        - Да.
        - Вам нужна была фантазия - тайна, которую требовалось бы разгадать и которая дала бы вам ответы на ваши вопросы о том, почему та, кого вы любите и с кем провели детство, вдруг решила вас покинуть. Вы искали какое-нибудь объяснение поведения Клэр, и мы попытались помочь вам справиться с вашим горем. Но иногда - несмотря на все наши усилия - разум гостя берет созданную нами иллюзию и дополняет ее деталями, которые придумывает сам. Сначала вы полагали, что Клэр продала свои воспоминания о вас. Это бы объяснило поведение вашей сестры. Если она больше не помнит вас, ее внезапная холодность становится понятной. Но оказалось, что это причиняет вам слишком сильную боль. Вы не могли этого принять. И тогда вы убедили себя, что ее воспоминания были украдены.
        - Так оно и было. Они были украдены. Я видела их.
        - Вы видели иллюзию тех воспоминаний, которые вы приписали ей сами. Неужели вам еще непонятно? Клементина стала заменой Клэр. Анри создал ее, чтобы вы смогли дистанцироваться от своей утраты и увидели ситуацию в более ясном свете. Но вы не захотели принять иллюзию Анри. Вместо этого ваш разум стал отчаянно искать объяснения, пусть даже самые невероятные. Возможно, мысль о том, что близкий человек трагически погиб - и даже был убит, - оказалась для вас менее мучительной, чем понимание того, что вы с вашей сестрой отдалились друг от друга.
        - Клэр никогда бы не бросила меня. - У Джульетты заныло горло.
        - Она вас и не бросала. Она повзрослела и решила начать новую жизнь. Так бывает.
        - Нет. - Мысленно Джульетта повторяла это слово опять и опять. Нет. Нет Нет. - Анри не стал бы так обманывать меня.
        - Он вас и не обманывал. Вы явились сюда, зная, что представляет собой «Сплендор». И, создавая для вас фантазию, Анри старался дать вам множество подсказок относительно вашей реальной жизни, чтобы вы смогли сами прийти к этим выводам.
        - Это не так. Он никогда не давал мне повода поверить, что все это нереально.
        - Он объяснил вам суть своей работы? Сказал, что он творец иллюзий? Говорил о своем умении внедрять в сознание фальшивые воспоминания таким образом, что человеку кажется, будто это происходило на самом деле?
        Джульетта подумала о том, как Анри объяснял ей, что он использует фальшивые воспоминания, вплетая их в сны.
        - Да, но…
        - А зачем ему было говорить вам об этом, если бы это означало, что он участвует в чем-то недостойном?
        - Вы просто пытаетесь выгородить себя, чтобы избежать последствий.
        - Каких последствий?
        - Вы боитесь, что все узнают, что вы творите. И что вы потеряете свое достояние.
        - Мое достояние? За кого вы меня принимаете?
        В этом вопросе слышалось такое искреннее недоумение, что Джульетта усомнилась.
        - Я… Вы и Тео хозяева этого отеля.
        Когда Стелла ответила, ее голос звучал мягко:
        - Отель принадлежит совету директоров. А я только управляю им. И я не знаю никого по имени Тео.
        У Джульетты путались мысли. Может ли что-то из того, что говорит Стелла, быть правдой? И если да…
        - Я полагала, что «Сплендор» должен воплощать мечты, - сказала Джульетта. - Но прошедшая неделя стала самой худшей в моей жизни.
        Стелла подалась вперед.
        - Я знаю. Но иногда то, чего мы действительно хотим - то, что нам действительно нужно, - никак не связано ни с роскошью, ни с получением удовольствий. Иногда самая лучшая фантазия сводится к тому, чтобы принять реальность такой, какая она есть. - Стелла откинулась на спинку своего кресла. - Насколько мне известно, вы сказали Кэли, что хотите забыть Клэр.
        - Только потому, что Анри уговорил меня это сделать. Я бы никогда не сказала такого сама.
        Стелла выгнула одну тонкую бровь.
        - Но, когда она спросила вас об этом во второй раз, разве вы не подтвердили, что хотите именно этого?
        В душе Джульетты вспыхнула искра гнева.
        - Вы подтвердили? - повторила Стелла.
        - Да, но…
        - И разве Анри не пришел в ваш номер и не объяснил - в присутствии Кэли, - как происходит удаление воспоминаний, причем в мельчайших подробностях?
        - Вы все извратили! Я сказала, что хочу забыть Клэр только потому, что Анри уверил меня, что мне необходимо это сказать.
        - Возможно, он сделал это потому, что понимал, насколько для вас важно оставить прошлое позади.
        Джульетта вскочила на ноги:
        - Нет! Потому что вы так настаивали на том, чтобы он выяснил, чего я хочу, что он решил, будто мне грозит опасность.
        - Я понимаю, - сказала Стелла тоном, который ясно говорил, что она определенно ничего не поняла.
        - Он сказал, что мы должны сделать вид, будто пускаем Кэли в ближний круг, чтобы она ни о чем не прознала. - Едва эти слова слетели с ее уст, как она осознала, насколько они нелепы. Она почувствовала себя тряпичной куклой, тело которой расходится по швам. Неужели она была настолько наивна, что, явившись в отель, обещающий своим гостям фантазии и иллюзии, поверила, что сумеет различить иллюзию и реальность? Как она могла возомнить, что Анри, возможно, начинает влюбляться в нее, если даже ее собственная сестра больше не любит ее?
        При виде выражения ее лица глаза Стеллы наполнились сочувствием, и это окончательно погасило ту слабую надежду, которая еще теплилась в ее душе.
        - Мне так жаль, что вы не получили того, чего желали, - сказала Стелла. - Если вам захочется попробовать еще раз, я буду рада предложить вам бесплатное пребывание в отеле.
        Джульетта вытерла глаза:
        - Спасибо, но нет.
        Она хотела убраться как можно дальше от «Сплендора».
        И никогда не возвращаться сюда.
        Глаза Джульетты застилали слезы, когда она, спотыкаясь, вышла из кабинета Стеллы.
        Кэли ждала ее под дверью. При виде Джульетты у нее округлились глаза.
        - О нет. Что произошло?
        - Она заслуживает доверия? - спросила Джульетта, кивком показав на кабинет. - Ответьте мне честно.
        Кэли прикусила нижнюю губу.
        - Да. Простите меня, это моя вина. Я должна была заботиться о вас, но не оправдала ваших ожиданий. Что я могу сделать?
        - Ничего. Я хочу просто вернуться домой.
        - Разумеется. Я вас провожу.
        Они молча шли по коридорам. Отель был полон людей. Подносчики багажа катили нагруженные чемоданами тележки, за ними шли хорошо одетые гости, на лицах которых было написано блаженство и нежелание съезжать. Все готовились покинуть отель, но никто, кроме нее, не проливал слез.
        Впрочем, это было неважно - остальные гости даже не замечали Джульетту. Кому какое дело до девушки в потрепанном платье, которая не может различить фантазии и реальность?
        Она думала, что, покидая отель, унесет с собой воспоминания Клэр, но у нее не было даже сумки, в которую можно бы что-то поместить. Ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, когда она торопливо шла по улицам Белль-Фонтейна, не имея при себе ничего, кроме листка с гостиничной бронью в руке и подгоняющего ее гнева.
        Она явилась в отель ни с чем и покинет его ни с чем.
        - Знаете, - сказала Кэли, - вы бы могли это сделать.
        Джульетта остановилась и повернулась к ней.
        - Сделать что?
        - Забыть Клэр.
        Джульетта воззрилась на нее. Да как она смеет…
        - Подождите. Выслушайте меня. Вы страдаете. Но вам вовсе не обязательно чувствовать себя так.
        - А как еще я могу себя чувствовать? - Мысли Джульетты окончательно запутались, и поиски хоть какого-то смысла казались ей делом безнадежным. Но душевная боль находилась на самом верху всей этой беспорядочной кучи, и убрать ее было бы легко.
        - Почему бы вам не покончить со всем этим? - спросила Кэли. И уже мягче добавила: - Разве, когда вы вернетесь домой, что-нибудь изменится?
        Джульетта вдруг ощутила такую усталость. Воспоминания давили ее. До сих пор она не осознавала, как много значила для нее поддержка Анри, насколько то, что они видели прошлое друг друга, сблизило их. А теперь, узнав, что все это было иллюзией, она ощущала себя лодкой, дрейфующей в море, потерянной, сиротливой. Возможно, не так уж плохо было бы начать все с нуля.
        Она вздохнула:
        - Что именно мне надо будет сделать?
        Кэли уже собиралась ответить, когда Джульетта заметила в толпе знакомое лицо. По коридору шел Анри. Она почувствовала, как стоящая рядом Кэли напряглась. Резко вдохнула. И Джульетта поняла.
        Стелла лгала.
        Кэли взяла ее под руку, попыталась увести, но Джульетта высвободилась.
        - Анри! - Она побежала за ним по коридору. - Анри.
        Он повернулся. Улыбнулся. И сердце ее растаяло.
        - Что стряслось? Где ты был?
        Улыбка сползла с его лица.
        - Извините. Мы с вами что, знакомы?
        Глава двадцать восемь. Анри
        У этой девушки были волосы цвета пламени, и все эмоции необычайно ясно читались на ее лице. Сначала, когда она приблизилась к нему, это было облегчение, затем гнев и, наконец - когда стало ясно, что он не узнает ее, - паника.
        Эта паника окончательно поставила его в тупик.
        Он привык к тому, что из-за его приступов другие стараются держаться от него подальше. Воспоминания - это клей, связывающий людей, поэтому он никогда не удивлялся разочарованию, когда оказывалось, что он не помнит чьего-то имени, или презрению, которое отображалось на лице человека, когда он забывал нечто такое, что они пережили вместе. Но прежде он никогда не видел, чтобы его забывчивость вызывала у кого-то страх. Во всяком случае, насколько он помнил.
        - Нам нужно бежать, - сказала она, сжав его предплечье. - Нам надо добраться до Зала Воспоминаний сейчас, пока Стелла не смекнула, что к чему.
        Он осторожно высвободил руку. Значит, это недовольная сотрудница. Должно быть, Стелла уволила ее, готовясь к прибытию следующей партии гостей.
        - Нам незачем куда-то бежать. Объясните мне, в чем дело?
        - Я все скажу тебе по дороге туда. Анри, пожалуйста. Я знаю, что ты меня не помнишь, но ты должен мне доверять. Нам обоим грозит опасность.
        К Анри подошла Кэли и устремила не него извиняющийся взгляд.
        - Джульетта, пойдем.
        По затылку Анри забегали мурашки.
        - Что произошло?
        Джульетта дотронулась до его руки.
        - Анри, пожалуйста. - Что-то в теплоте, с которой она произнесла его имя, затронуло какую-то струнку в его душе.
        Он повернулся к Кэли:
        - Ты можешь оставить нас на минутку?
        Взгляд Кэли метался между ними, и у нее был вид человека, которому не нравятся предложенные ему альтернативы.
        На ее лице ясно отображалась происходящая внутренняя борьба. Она могла либо бросить ему вызов, хотя ей и было известно, что он главнее ее, либо согласиться, хотя ей это грозило тем, что он может узнать нечто такое, что она явно предпочла бы скрыть.
        Поколебавшись, она выбрала второй вариант.
        - Да, конечно. Извини.
        Кэли заторопилась прочь с такой быстротой, будто кто-то кусал ее за пятки.
        - Она идет за Стеллой, - сказала Джульетта. - Нам надо спешить.
        - Подождите. Сначала скажите мне, в чем дело.
        Она бросила на него свирепый взгляд.
        - Нет, мне надоело пытаться убедить тебя. Либо просто иди со мной, либо нет. - Она бесцеремонно повернулась к нему спиной и быстро пошла прочь. У Анри не осталось иного выбора, кроме как последовать за ней.
        Он догнал ее. Значит, он был прав - она работала или работает здесь. Она явно знает, как добраться до Зала Воспоминаний, и, похоже, иллюзии не действуют на нее.
        - Значит, Стелла уволила тебя?
        - Уволила? Нет, я не работаю здесь.
        - Вы гостья? - не веря своим ушам, спросил Анри. Как это может быть? - Но тогда откуда вы узнали про Зал Воспоминаний?
        Она нахмурилась:
        - Мне рассказал ты.
        Он не мог себе представить, что заставило его сделать такую странную вещь, но помимо воли верил ей. Однако не может же он просто слепо следовать за ней в ту часть отеля, которая закрыта для гостей. Сначала ей придется объясниться.
        - В чем дело? Ты говорила, что расскажешь мне все по дороге, так что лучше начинай.
        Джульетта испустила досадливый вздох.
        - Это долгая история, так что я сообщу тебе основные моменты. Стелла украла воспоминания моей сестры. Ты пообещал, что поможешь мне вернуть их ей. А затем мы выяснили, что она забирала воспоминания также и у тебя. И, похоже, она сделала это опять.
        Он почувствовал, как им медленно овладевает ужас. Стелла никогда бы не сделала такого. Он невольно замедлил шаг… Не сделала бы? Они дошли до лестницы, ведущей в Зал Воспоминаний. Он легко коснулся запястья Джульетты. Она остановилась и повернулась к нему.
        - Я не понимаю, о чем именно ты просишь меня, - сказал он.
        - Я прошу тебя сдержать свое обещание.
        - Джульетта… - До него вдруг дошло, что ее имя знакомо ему. Его словно пронзила какая-то сила - мощная и пугающая.
        - Да?
        Он собирался попросить ее рассказать подробности того плана, который они разработали вместе, в чем бы он ни состоял, но вместо этого у него вырвался совсем другой вопрос.
        - А между… - Он сжал свой затылок. Прочистил горло. - Между нами что-нибудь было?
        - Хотелось бы мне это знать.
        Она повернулась и принялась торопливо подниматься по лестнице. У Анри вспыхнули щеки. Что она хотела этим сказать? Между ними либо что-то было, либо ничего не было. Его пульс частил, как будто его сердце знало нечто такое, что было не известно его разуму.
        Добравшись до Зала Воспоминаний, Джульетта открыла двери и бросилась к дальней стене. Затем подкатила стоящую там стремянку на колесиках к одному из стеллажей в центр зала и начала подниматься по ней.
        - Куда ты? Там же ничего нет, кроме полок.
        - Поверь мне, - ответила она, - там много чего есть.
        Он взобрался по стремянке наверх и залез на край глубокой ниши. Джульетта проползла на четвереньках через низкую дверь, Анри последовал за ней.
        Они очутились на чердаке и встали на ноги. В маленькое круглое оконце лился теплый солнечный свет. У одной из стен комнаты возвышался стеллаж, на полках которого стояли жестяные банки с воском для мебели, стеклянные банки с моющими средствами, лежали пыльные тряпки. К дальней стене было прислонено несколько швабр. В одном из углов были сложены ведра.
        Джульетта потрясенно выдохнула. Выражение решимости исчезло с ее лица, она подбежала к полкам и принялась шарить на них, отшвыривая в сторону стопки тряпок и жестянки с пчелиным воском. Стеклянная банка с мыльным порошком упала и разбилась, подняв в воздух облако белой пыли.
        - Полегче, - сказал Анри, сжав ее запястье. - Притормози. Позволь мне помочь.
        Она оттолкнула его:
        - Помочь в чем? Мы опоздали. Стелла все унесла.
        Ее взгляд был дик, лицо покраснело. Анри насторожился. А что, если опасения Кэли были оправданны: может, дело не в том, что она что-то скрывает от него, а в том, как ведет себя Джульетта. Пока что ее поведение казалось ему нелогичным.
        - Возможно ли, что эта комната была не только кладовой? - спросил он. «Сплендор» хорошо умеет переплетать фантазии и реальность таким образом, что их бывает трудно разделить. Жаль, что он не знает, что представляло собой ее Неповторимое Переживание и не допустил ли он какую-то оплошность, которая и выбила ее из колеи.
        - Нет, это невозможно. - Она смотрела на него волком. - Я сама подняла сюда воспоминания Клэр. Ящик за ящиком.
        - Но… мы не храним воспоминания в ящиках.
        - Знаю, - рявкнула она.
        - Тогда где ты взяла ящики?
        - Штабель ящиков стоял в углу. - Она показала пальцем. - Вон там.
        Он посмотрел туда, куда указывал ее палец. На ведра, вставленные одно в другое.
        - Джульетта…
        - Перестань. Это. Делать.
        Он широко раскрыл глаза:
        - Перестать делать что?
        - Перестань смотреть на меня так, будто ты пытаешься понять, лгу я или же я всего лишь неадекватна. Ну так вот, я не лгу, и я адекватна. Так что либо придумай, как ты можешь мне помочь, либо оставь меня в покое.
        По какой-то непонятной причине его охватило теплое чувство. Он не понимал, почему он верит ей, но факт оставался фактом - он ей верил.
        - Как я могу тебе помочь? - спросил он. Губы Джульетты тронула дрожащая улыбка - и сразу же пропала, - но этого оказалось достаточно, чтобы Анри понял. Несмотря на всю свою браваду, она боялась, что он уйдет.
        - Стелла унесла отсюда все воспоминания, потому что подозревала, что мы можем вернуться сюда. А значит, мы не можем остаться здесь. - Джульетта сплела пальцы, и это жест показался ему знакомым. Это ощущение обескуражило его - так бывает, когда ты слышишь мелодию, которую ты знаешь, но никак не можешь вспомнить слова. - Я не знаю этот отель, как его знаешь ты. Есть здесь такое место, где ей не придет в голову нас искать?
        Анри подумал обо всех тех местах, где он прятался в детстве, когда хотел сбежать от непосильных нагрузок.
        - Здесь недалеко есть дом бабочек, - сказал он.
        Ее лицо озарила улыбка, словно солнце вышло из-за туч.
        - Ты не меняешься, Анри. Думаю, дом бабочек - это как раз то, что нужно.
        Глава двадцать девять. Джульетта
        Джульетта видела - Анри ей не верит. Во всяком случае, не до конца. Но пока они вели этот разговор, она несколько раз замечала в его глазах искорки, говорящие об узнавании. Стелла удалила его воспоминания, но, похоже, ей так и не удалось разорвать существующую между ними духовную связь. Но почему Стелла не удалила воспоминания самой Джульетты? Ведь, судя по всему, именно таким бывает ее ответ на любую неприятную ситуацию. Но, возможно, события последней недели насторожили ее. Возможно, она смекнула, что опасно удалять воспоминания у кого попало. Если Джульетта начала задавать вопросы о том, что случилось с Клэр, то не явится ли в отель еще кто-то, чтобы задать вопросы о Джульетте? Так что Стелле было проще убедить Джульетту в том, что все это была иллюзия, и вместо этого удалить воспоминания Анри. Джульетта принялась грызть ноготь большого пальца. Остается надеяться, что духовных уз, которые продолжают связывать ее и Анри, окажется достаточно для того, чтобы вытащить их отсюда.
        - Эта лестница здорово скрипит, - сказал Анри, когда они вышли из Зала Воспоминаний, - так что ступай осторожно.
        Джульетта последовала его совету и, спускаясь, старалась ставить ноги туда же, куда и он. Дойдя до подножия лестницы, они услышали голоса. Анри схватил Джульетту за руку, и они оба спрятались в нише под лестницей. Он приложил палец к губам.
        - Я поищу их наверху, - послышался голос Стеллы, - а вы разделитесь на группы и кровь из носу найдите мне их. Анри сейчас не в себе, так что не ведитесь на его обаяние. Слушайтесь меня, а не его, что бы он вам ни сказал. Всем все понятно?
        Последовал согласный ропот.
        - Хорошо, идите.
        Стелла начала подниматься по лестнице, остальные - судя по звукам их шагов, их было пятеро или шестеро - разошлись в разные стороны. Анри втянул Джульетту еще глубже в тень, и они прижались спинами к стене. На ладонях Джульетты выступил пот.
        Ее сердце неистово стучало. Она скосила глаза на Анри. Его губы были плотно сжаты, тело напряжено. Похоже, теперь, когда он услышал, как Стелла говорит о нем так, будто он заключенный, сбежавший из тюрьмы, он наконец поверил словам Джульетты.
        Они целую вечность ждали, затаив дыхание, затем Анри наконец отпустил ее руку.
        - Пойдем. - Его голос был тих и хрипл.
        Он вел ее по лабиринту коридоров, сворачивая налево, когда ее инстинкты говорили, что надо повернуть направо, и наоборот. Если бы выводить их из отеля пришлось ей самой, у нее бы ничего не вышло. Но Анри, похоже знает здесь все закоулки. А что, если - ее горло сдавил ужас - что, если Стелла лишила его и этих воспоминаний? Впрочем, нет, Стелла не стала бы их забирать, ведь это поставило бы под удар ту работу, которую он делал в ее отеле. Его знание всех здешних ходов и выходов приносило ей выгоду.
        По крайней мере, до сегодняшнего дня.
        Они очутились в огромном бальном зале с тремя выходами.
        - Мы уже почти на месте, - сказал Анри. Джульетта последовала за ним, когда он вышел из зала и пошел по еще одному длинному темному коридору. И вскоре они оказались на мощенной кирпичом дорожке, ведущей к дому бабочек.
        Джульетта никогда еще так не радовалась, оказавшись на свежем воздухе. Но она понимала - рано или поздно Стелла сообразит, что внутри отеля их нет, и начнет обыскивать прилегающую территорию. Они с Анри торопливо прошли по дорожке, вошли в тепло дома бабочек и проследовали в глубину этого стеклянного сооружения, туда, где снаружи их никто не увидит.
        Наконец Анри повернулся к ней. Он был мрачен.
        - Почему Стелла разыскивает меня?
        - Давай сядем, - сказала Джульетта, подведя его к той самой скамейке, на которой они сидели вчера.
        Они сели.
        - Она разыскивает тебя, потому что ты помогаешь мне.
        - Тогда я, возможно, не должен тебе помогать. - В словах Анри слышалась горечь, но Джульетта заставила себя проглотить резкий ответ, готовый сорваться с ее языка. Нельзя винить его за его замешательство, за его сомнения. Ведь этот отель хорошо умеет сбивать с толку.
        Джульетта дотронулась до глянцевитого зеленого листа.
        - Когда ты привел меня сюда в прошлый раз, ты сказал, что любишь быть здесь, потому что это одно из тех немногих мест на территории отеля, которое красиво по-настоящему, без помощи иллюзий. - Он изменился в лице, и она поняла, что в этих словах он узнал себя.
        - Да, это одно из моих самых любимых мест.
        - Я знаю. - Она смотрела на голубую бабочку, севшую на ближайший цветок, стараясь подобрать слова, чтобы поведать ему все остальное.
        - Ты сказала, что Стелла забирает у меня воспоминания? - подсказал он. - Как ты можешь это знать?
        Джульетта сделала глубокий вдох и вкратце рассказала ему обо всем, что произошло - начиная со своего прибытия в «Сплендор» и кончая тем, как она тайком пробралась в Зал Воспоминаний во время бала-маскарада. Слушая ее, Анри хмурился, но не перебивал ее.
        - Ища место, где можно было бы спрятать воспоминания Клэр, я нашла на чердаке ящик с твоими воспоминаниями. Мы с тобой просмотрели их вместе. Я надеялась, что ты сможешь увидеть их еще раз, но…
        - Но Стелла унесла их.
        - Похоже на то.
        Между ними повисло тяжелое молчание, полное вопросов, остающихся без ответов.
        Наконец Анри спросил:
        - И о чем были эти воспоминания?
        - О друзьях твоего детства, о твоих ссорах со Стеллой и… - Джульетта поморщилась. Почему именно она должна сообщить ему новость, которая причинит ему такую боль? - И о том, кто твои родители.
        Глаза Анри вспыхнули, и это словно кинжалом пронзило ее сердце. Правда не подарит ему душевного покоя, который он надеется обрести. Каково это - узнать, что тебя предавали, и притом много раз? Шрамы не изглаживаются просто потому, что ты забываешь о своих ранах.
        У Анри вытянулось лицо - должно быть, он что-то понял.
        - Стелла не стала бы удалять мои воспоминания, если бы ей не надо было что-то скрыть.
        - Так оно и есть.
        Он вздохнул:
        - Тогда скажи мне, что это было.
        - У меня есть идея получше, но боюсь, тебе она не понравится.
        Он посмотрел на нее с сомнением в глазах, но сделал ей знак продолжать.
        - Думаю, ты должен произвести забор моих воспоминаний.
        Он нахмурился:
        - Я не понимаю. Какой от этого может быть прок?
        - Ты как-то сказал мне, что раз я видела воспоминания Клэр, они теперь стали также и моими. Но, Анри, я видела не только воспоминания Клэр, но и твои собственные. Пусть Стелла и забрала те сосуды, но она не забрала у меня память о том, что они содержали.
        Он вскочил на ноги.
        - Я не стану этого делать.
        - Но почему? Это могло бы сработать.
        - Ты просишь меня забрать у тебя воспоминания о том, как ты видела воспоминания? И что я, по-твоему, буду с ними делать? У меня под рукой нет сосудов для воспоминаний, а мне ведь надо будет куда-то их поместить.
        - А ты не мог бы брать их, и, просмотрев, возвращать на место?
        - Ты не представляешь, какой концентрации это потребует. А вдруг я отвлекусь и воспоминание рассеется? Тогда оно будет потеряно навсегда. И для тебя, и для меня.
        - По-моему, у нас нет выбора.
        - Конечно, у нас есть выбор. Зачем тебе так рисковать, если все это не имеет никакого отношения к твоей сестре?
        - Ты думаешь, мне хочется, чтобы ты рылся в моих мозгах? - При мысли о том, что он увидит нечто такое, что она вовсе не желает показывать ему, ей захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю. Ее щеки горели. - Но ты единственный человек, которому я доверяю, а ты никогда не сможешь верить и доверять мне до конца, пока сам не увидишь эти воспоминания. А для того, чтобы у меня появился шанс пережить всю эту передрягу, мне необходимо, чтобы ты мне доверял.
        Анри ссутулился и закрыл лицо руками. Джульетта не знала, чего он опасается больше - не справиться с забором воспоминаний у нее или увидеть в них нечто такое, чего он предпочел бы не знать. Возможно, он выберет неведение. Но когда он наконец посмотрел на нее, она увидела, что он решился.
        - Хорошо, - сказал он. - Я это сделаю.
        Глава тридцать. Анри
        Анри никогда не доводилось забирать воспоминания, находясь так близко от человека, у которого производился этот забор. Джульетта сидела, откинув голову на спинку скамейки. Анри попытался призвать на помощь свое волшебство, но оно словно иссякло. Он отодвинулся - возможно, дело в том, что Джульетта сидит слишком близко, - но получилось еще хуже. Он никак не мог собраться.
        Джульетта подняла голову:
        - Что-то не так?
        Анри почесал затылок.
        - Не знаю. Возможно, у меня получится лучше, если я буду касаться тебя.
        Она бросила на него смущенный взгляд.
        - Я думала, именно так это и делается. Давай. - Она опять откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза.
        Его руки дрожали, когда он дотронулся до ее висков. Ее кожа была теплее его собственной, теплее и мягче. И от нее исходил цитрусовый аромат.
        Его волшебство наконец начало действовать и проникло в ее мозг. Воспоминания струились под его пальцами, по большей части свежие и окрашенные м?кой.
        Он начал с самых недавних ее воспоминаний - вот ее охватывает облегчение, когда она видит его и понимает, что Стелла ей солгала; вот на нее обрушивается разочарование, когда она осознает, что он не помнит ее; вот ее последовавший за этим страх.
        Он все больше и больше ощущал себя не в своей тарелке, наблюдая за тем, как Стелла пытается убедить Джульетту, что ее пребывание в «Сплендоре» - это всего лишь иллюзия. Он чувствовал ее недоверие, которое мало-помалу уступает место смятению и муке, когда она начинает уверяться, что он, Анри, притворялся. Это было как удар под дых, и ему пришлось подавить желание прервать то, что он делал, чтобы сказать, что он не такой. Как искусен он бы ни был в ремесле создания иллюзий, он никогда бы не пошел на то, о чем толковала Стелла.
        Он продолжал работать и наконец дошел до своих собственных воспоминаний в сознании Джульетты.
        Они были яркими, четкими и скользнули в его руки легко, как яйцо из разбитой скорлупы.
        Клементина.
        Звук этого имени показался ему таким знакомым. Затем его пронзил ужас, когда он увидел ее смерть. И его собственные чувства слились с чувствами Джульетты. Теперь он понимал ту панику в ее глазах.
        Воспоминания вливались в его руки быстро, так что он едва успевал усваивать их. Он наблюдал историю своих отношений с Клементиной в обратном порядке - дружба, зарождающаяся духовная связь, общие секреты.
        Он не мог остановиться.
        На него хлынули воспоминания Джульетты с момента ее прибытия в «Сплендор». Ее горе из-за Клэр, ее тревога из-за того, как отель старается заставить ее забыть. Ее знакомство с ним.
        Ему было странно смотреть на самого себя с точки зрения другого человека. Наблюдать, как Джульетта перестает сомневаться в нем, как она открывает ему душу, а затем начинает чувствовать и нечто большее. Нечто такое, что она пытается скрыть даже от самой себя.
        Силы Анри иссякали, но теперь, когда он знал, на что способна Стелла, он особенно остро понимал, что надо спешить. Он должен вернуть эти воспоминания Джульетте и вывести ее отсюда.
        И сам он тоже должен бежать.
        Он работал так быстро, как только мог, но его изнеможение усугублялось с каждой секундой. Он почти дошел до той точки, с которой начал - оставалось передать Джульетте только самые недавние ее воспоминания, - когда до его слуха донесся шум, резко вернувший его в настоящее.
        Дверь дома бабочек только что заскрипела.
        У него похолодела кровь.
        У него есть всего несколько секунд. Он посмотрел на дымку воспоминаний, окутавшую его ладони, затем на Джульетту. Если он продолжит возвращать ей ее воспоминания, Стелла застукает их. А если он остановится, воспоминания рассеются и исчезнут.
        - Вы здесь? - послышался голос Стеллы. В нем звучала нарочитая веселость.
        Анри помахал руками, отгоняя воспоминания от головы Джульетты. Они быстро опустились на землю и впитались в нее. Он схватил Джульетту за плечо и потряс ее. Она заснула и, проснувшись, явно не соображала, что к чему. Конечно, ведь она не помнит, как они оказались здесь.
        - Что бы ни происходило, подыгрывай мне, ты поняла?
        Она села прямо:
        - В чем дело?
        Анри устремил на нее предостерегающий взгляд:
        - У нас нет времени. Скажи мне, что ты поняла.
        Она прикусила губу, но кивнула.
        - Мы здесь, - крикнул Анри, стараясь придать своему тону непринужденность.
        Звук шагов Стеллы наполнил его ужасом, но, когда она приблизилась к ним, он улыбнулся ей веселой улыбкой.
        - Джульетта рассказала мне такую необычную историю.
        - Не сомневаюсь. - Стелла перевела взгляд на Джульетту, у которой все еще был оторопелый вид. - Но у меня есть предложение, от которого она не сможет отказаться.
        Взгляд Джульетты стал более осмысленным.
        - Какое предложение?
        - Похоже, воспоминания вашей сестры все же были удалены. Вы бы хотели вернуть их ей?
        Джульетта резко вдохнула.
        - Да. Да, конечно.
        Сердце Анри бешено забилось. Джульетта не понимает, что на уме у Стеллы. Он не успел вернуть ей воспоминания о ее разговоре со Стеллой и о том, что случилось с Клементиной. Если Джульетта и услышала слова все же, прозвучавшие в заявлении Стеллы, то по ней это не видно. Ведь для нее удаление воспоминаний Клэр - это бесспорный факт.
        Он должен предостеречь ее, но, если он покажет, что он на ее стороне и что ему известно, что Стелла сделала с Клементиной, то Стелла оставит Джульетту в живых.
        - Я так рада это слышать, - сказала Стелла, - и мне ужасно жаль, что в нашем отеле произошло такое недоразумение. Если вы пойдете со мной, мы о вас позаботимся.
        Анри хотелось кричать. Он уже видел, как она проделала все это с Клементиной. Стелла предложила ей то, чего та хотела больше всего, и Клементина доверчиво пошла с ней, словно ягненок на бойню.
        А теперь то же самое собирается сделать и Джульетта. Охваченная радостной надеждой, она, похоже, совсем забыла про него. И наилучший способ защитить ее - это оставаться рядом с ней и делать вид, будто он знает только то, что нужно Стелле.
        Пока он не придумает, как выбраться из этой передряги.
        Джульетта последовала за Стеллой, а Анри за ней. Остановившись у двери, чтобы подержать ее, пропуская Джульетту вперед, Стелла бросила на него странный взгляд.
        - Для этого ты нам не нужен. Я могу сама позаботиться о Джульетте.
        Да, в этом я не сомневаюсь, - подумал он.
        Но вслух сказал:
        - Думаю, я все же пойду с вами, если ты не против.
        Выражение ее лица стало жестким.
        - Я против. Сегодня к нам явятся новые гости, и тебе нужно делать свою работу.
        Джульетта остановилась:
        - Мне будет спокойнее, если рядом со мной будет Анри.
        Стелла стиснула ручку двери, и костяшки ее пальцев побелели. Анри видел, как она взвешивает все «за» и «против». Если она начнет настаивать на том, чтобы Анри удалился, то рискует потерять доверие Джульетты. Но ей явно не хочется, чтобы Анри присутствовал при том, что она собирается делать. Он пытался сохранить безразличный вид, как будто ему просто любопытно, только и всего.
        Джульетта смотрела на нее с надеждой. Наконец Стелла, похоже, смирилась с тем, что выбора у нее нет.
        - Разумеется, - ласково проворковала она, - если вам так будет спокойнее.
        Анри равнодушно пожал плечами, как будто ему все равно, но парадоксальность ситуации позабавила его. Как Стелла может отказать гостье в такой простой просьбе, если весь ее бизнес зиждется на том, чтобы воплощать мечты?
        Стелла вошла в здание отеля, и Анри начал лихорадочно соображать, как не дать ей повести их в крипту. Если Джульетта окажется там, он не сможет ее защитить. Там слишком многое может пойти не так.
        Но Стелла направилась не вниз, а наверх.
        Джульетта бросила на Анри радостный взгляд, когда они начали подниматься по лестнице, ведущей в Зал Воспоминаний. Ему хотелось остановить ее и объяснить, что обещания Стеллы лживы, но он мог надеяться только на то, что где-то в глубине ее сознания остался отголосок правды.
        Если бы ему удалось найти способ вынудить Стеллу оставить его наедине с Джульеттой, хотя бы на минуту, он, возможно, сумел бы убедить Джульетту, что им нужно бежать. Он знал, что будет почти невозможно уговорить ее убраться отсюда без воспоминаний Клэр, но он должен придумать, как это сделать. От этого зависит ее жизнь.
        Но как только он вошел в зал, огонек его надежды угас. Здесь был Тео.
        И он держал в руке шприц.
        Глава тридцать один. Джульетта
        Что-то было не так, чего-то не хватало.
        Джульетта чувствовала это - это было похоже на то, что ты ощущаешь после того, как тебе вырвали зуб, - ты то и дело трогаешь, тычешь это место языком, пока оно наконец не приходит в норму. Ее мысли продолжали ходить по кругу, тыкаться то туда, то сюда, но она все никак не могла понять, чего же не хватает.
        Ей не хотелось идти за Стеллой, но перспектива возвращения воспоминаний Клэр заставила ее все же сделать это, несмотря на смутные опасения. К тому же Анри велел ей подыгрывать ему - ведь не стал бы он подвергать ее опасности, не так ли? Но ее не оставляло ощущение, что чего-то не хватает. Что же это?
        Должно быть, это какое-то воспоминание. Последнее, что она помнит, - это как они с Анри сидели в доме бабочек. Мне надо кое-что тебе показать. Она собиралась привести его сюда. Доказать ему, что Стелла и Тео лгали ему про его родителей. Показала ли она ему то воспоминание? Знает ли он, что его родители были гостями в этом отеле и что Стелла заставила его работать на нее из-за его волшебства? Или он по-прежнему думает, что они нашли его в приюте?
        Возможно, она все-таки показала ему то воспоминание, возможно, этим и объясняется провал в ее памяти. Но тогда почему она проснулась в том же месте - на той же самой скамейке - в доме бабочек? Если Стелла пыталась замести следы, это получилось у нее не очень-то хорошо - ведь сейчас Джульетта одета по-другому. Она провела пальцами по своему рукаву. Это то самое платье, в котором она явилась в «Сплендор».
        Что-то не так.
        Она взглянула на Анри, но он не сводил глаз с мужчины, стоящего в центре зала.
        Мужчина вздрогнул.
        - Анри… - Джульетта успела заметить, как в руке его блеснула какая-то металлическая штука, до того, как он убрал ее за спину. - Я не ожидал увидеть тебя.
        - Да, - сказал Анри. - Похоже на то.
        - Что тут происходит? - Джульетту захлестнул ужас. Сзади щелкнул замок, и она обернулась. Стелла стояла между ней и дверью. Это ловушка. - Где воспоминания моей сестры?
        - Они ей больше не принадлежат. А теперь, если ты будешь нас слушаться, мы очень быстро отправим тебя домой.
        - Слушаться в чем?
        Тео сделал шаг в ее сторону, и на сей раз она разглядела, что он держит в руке шприц. Так вот оно что. Ее словно парализовало. Она всю эту неделю горевала из-за утраты любви Клэр, но сейчас она вот-вот сама забудет свою сестру, потеряет ее навсегда.
        - Подожди! - Анри встал между нею и Тео. - Не делай этого.
        - Сынок… - начал было Тео, и при звуке этого слова Анри весь напрягся.
        - Перестань. Просто отдай мне шприц.
        - Ты же знаешь, я не могу этого сделать.
        - А что знаешь ты сам? - Голос Анри был тих, и в нем звучала угроза. - Знаешь ли ты, что Стелла постоянно лишает тебя воспоминаний? Или тебе известно только то, что она проделывает это со мной?
        В лице Тео что-то дрогнуло. Он перевел глаза на Стеллу.
        - Какая чушь. - Лицо Стеллы было невозмутимо, голос звучал спокойно. - Анри, ты сейчас не в своем уме.
        Он повернулся к ней:
        - Потому что ты все эти годы манипулировала им!
        - Анри…
        Анри повернулся к Тео и протянул руку:
        - Отдай мне шприц.
        Но Тео смотрел на Стеллу.
        - Он говорит правду?
        - Разумеется, нет. Он хватается за соломинки, потому что слишком сблизился с гостьей, и ему невыносима мысль о том, что он расстанется с ней. Он сейчас готов сказать все что угодно.
        К щекам Джульетты прилила кровь. Правда ли это? Она не помнила.
        И тут до нее дошло, что Стелла постоянно играет в эту игру. Должно быть, совсем нетрудно выигрывать, если ты видишь карты каждого из игроков, а они сами не видят их. Стелла единственный человек, который всегда знал правду во всей ее полноте и благодаря этому контролировал ход событий.
        Джульетте всегда казалось, что сила сосредоточена в руках того, кто создает фантазии, но настоящая сила заключается в том, чтобы видеть реальное положение дел в то время, когда оно сокрыто от всех остальных.
        Стелла слишком сильна. Им никогда ее не одолеть.
        Но Анри не сдавался.
        - Подумай сам, - сказал он, по-прежнему неотрывно глядя на Тео. - Можешь ли ты вспомнить хоть одну размолвку с ней? Или спор, в результате которого вы пришли к компромиссу? Или она просто-напросто изменяет твои воспоминания всякий раз, когда ты перечишь ей?
        - Хватит! - рявкнула Стелла. - Тео, обездвижь эту девчонку, и давай закончим это дело.
        - Ну, так что? - продолжал Анри. - Можешь ли ты припомнить хоть один случай своего несогласия с ней? Хотя бы один за все эти годы?
        Тео сник, но продолжал молчать. Анри не унимался.
        - Может, ваш брак так идеален, потому что на самом деле это никакой не брак, а всего лишь фантазия? Может, ты муж, слепленный из глины, чтобы выполнять ее желания? А когда ты их не выполняешь, она просто сминает тебя, чтобы вылепить что-то получше?
        Лицо Тео напоминало сейчас луну на полуденном небе - такую, из которой ушли все краски и весь свет. На лице Анри было написано сожаление, как будто он понимал, что ранит Тео, но также понимал, что другого выбора у него нет.
        Джульетта была так поглощена ими обоими, что не заметила, как Стелла придвинулась к ней, - пока не стало поздно.
        Глава тридцать два. Анри
        Анри услышал сдавленный вздох и, когда повернулся, его горло сдавил страх.
        Стелла притянула к себе Джульетту и держала ее железной хваткой; в расширенных глазах Джульетты застыл ужас.
        - Чтобы забрать ее воспоминания, мне не нужен шприц, - сказала Стелла, - но при его использовании она испытает меньший дискомфорт. Решай сам.
        - Я не понимаю, почему ты это делаешь, - тихо сказал Анри. - Джульетта не сделала тебе ничего плохого.
        - А я не понимаю, почему ты не можешь быть верен мне. - Ее взгляд упал на Тео. - И ты тоже.
        Анри подумал о том воспоминании, которое видела Джульетта. Ты будешь верен, или я заставлю тебя быть верным. Он столько лет лез из кожи вон, чтобы заслужить одобрение Стеллы. Надеялся, что, если он предоставит ей достаточно доказательств того, что он достоин, она будет относиться к нему как к сыну, которым он так жаждал стать. И что же? Эта пилюля была горькой - он всегда был ее сыном, но ей был нужен не сын, а слуга, слушающийся ее беспрекословно, а дать ей этого он не мог.
        И теперь он наконец видел не фантазию, а правду - заслужить любовь Стеллы невозможно. Ее сердце было как пустой сосуд с отверстием в дне. Сколько в него ни наливай, он не наполнится никогда.
        - Речь сейчас идет не о верности, - тихо сказал он, - а о целесообразности. Если ты даже заберешь воспоминания Джульетты, это ничего тебе не даст.
        Стелла еще крепче сжала Джульетту.
        - Она слишком много знает.
        Анри сдвинул брови.
        - Мы все слишком много знаем. - Но по голодному блеску в ее глазах он понял - она намерена это исправить.
        Жаль, что он не знает, на какой из полок хранятся воспоминания Тео. Он подумал о том, как видел себя в воспоминаниях Джульетты - тогда он морщил лоб, поскольку был целиком сосредоточен на том, чтобы не дать своим собственным воспоминаниям впитаться в свое сознание до того, как их сможет увидеть она.
        Если он освободит воспоминания Тео, они, вероятно, найдут своего хозяина и без его помощи. Ему нужен союзник. И что-нибудь такое, что отвлечет внимание Стеллы.
        - Тео, - сказала Стелла, - пожалуйста, дай мне шприц.
        Повисло тяжелое молчание, затем Тео кивнул и двинулся к ней. Анри взмахом руки опрокинул сосуды, стоявшие на ближайшей полке, на пол.
        Тишину разорвал звон бьющегося стекла, и во все стороны полетели цветные осколки.
        - Нет! - завопила Стелла. - Что ты творишь? - Охваченная паникой, она отпустила Джульетту, и та, отбежав, принялась помогать Анри сметать с полок сосуды. Некоторые из них не разбивались сразу, и Анри подбирал их и с силой бросал на пол, пока они не разлетались вдребезги, будто спелые арбузы. Воспоминания плавали в воздухе, похожие на пришедший с моря туман. Анри собирал их в горсти и метал в сторону Тео.
        - Перестань! - Стелла бросилась на него, повисла на его руке. - Ты не понимаешь, что делаешь! - Но он был сильнее ее и, отпихнув ее в сторону, продолжил сеять опустошение, каждым взмахом руки сметая с очередной полки десятки сосудов. Он думал, что Стелла сдалась, но тут Джульетта вскрикнула от боли. Он повернулся.
        Стелла схватила Джульетту за волосы и тащила ее прочь от полок. Джульетта махала руками, брыкалась, но поскольку Стелла находилась сзади, ей не удавалось нанести настоящий удар. Хмыкнув, Стелла дернула ее за волосы с такой силой, что она упала на пол. Стелла встала коленями на ее грудь, чтобы не дать ей встать, приложила пальцы к ее вискам и закрыла глаза. Анри бросился к ним и сшиб Стеллу на пол. Джульетта вскочила на ноги, попятилась. Анри не сводил глаз со Стеллы, но ему было слышно, разбивается стекло.
        И тут краем глаза он увидел Тео, пригвожденного к месту вихрем воспоминаний, окутавшим его. Несколько струек этого вихря тянулись к его голове и впитывались в виски. У Анри пресеклось дыхание.
        Получилось!
        Теперь надо дождаться, чтобы Тео вспомнил свои прежние обиды и наконец решил восстановить справедливость.
        Внимание Анри привлекло какое-то движение, и он посмотрел на Джульетту. Она карабкалась на один из стеллажей, сметая сосуды с каждой его полки. Но из-за этого центр тяжести стеллажа сместился кверху, и он начал падать.
        - Джульетта, берегись!
        Но было уже поздно. Анри, словно в замедленном темпе, видел, как стеллаж кренится, как Джульетта падает с него, приземляется на спину, а вслед за нею падают и полки. Во все стороны полетели яркие цветные осколки, и воспоминания сгустились, похожие на грозовые тучи.
        Джульетта закричала. Ее нога была придавлена полкой.
        Анри бросился к ней и, рывком подняв полку, с силой отшвырнул ее.
        Он опустился возле Джульетты на колени.
        - Ты ранена?
        Джульетта что-то ответила, но прежде, чем до него дошло то, что она говорит, на него обрушился целый ураган воспоминаний. Вот он сам, малыш двух или трех лет, бегущий по полю вслед за щенком. Вот он ребенком сидит на табурете в кухне, и повар дает ему слизывать с ложечек различные эмоции. Вот он знакомится с Джульеттой, вот обнимает ее, внушив ей, что она танцует.
        Он попытался уцепиться за настоящее, остаться в нем - чтобы помочь Джульетте, - но не смог. Его детство вливалось в его сознание, словно вышедшая из русла река, мощное течение подхватило его и несло, несло.
        Он смотрел, как Стелла учит его создавать иллюзии, видел ее радость, когда он сотворил тигра, запускающего воздушного змея, и затем, когда он заставил расцвести розовый куст, а потом сделал так, чтобы розы начали окрашиваться в разные цвета. Ты не представляешь себе, как тебе повезло, - сказала она, поцеловав его в лоб. - Сама я была испуганной маленькой девочкой, не имевшей никакой силы, но твоя жизнь будет не такой. У тебя будет столько силы, что никто никогда не сможет причинить тебе вред.
        В его сознание хлынули новые воспоминания о Клементине, сливаясь с теми, которые он забрал у Джульетты. Он смотрел, как знакомится с Клементиной, как в нем зарождается любовь к ней, как он горюет, когда она вдруг исчезает.
        Тяжелые воспоминания вытесняли счастливые. Вот ему шесть лет, и он провел день у ручья, создавая из глины черепах и оживляя их, чтобы устроить между ними соревнования по плаванию. Он вбегает в вестибюль отеля, ему не терпится рассказать своей матери, что он сумел поддерживать иллюзию на протяжении всего заплыва, пока его любимая черепаха не поднялась, одержав победу, на пьедестал, сделанный из камней.
        Но Стелла, едва увидев грязные следы, которые он оставил на сверкающем мраморном полу, пришла в ярость. Она кричала на него, пока по его щекам не потекли слезы, а затем принялась стыдить его за то, что он плачет. Позднее, вечером, она села на его кровать. Я вышла из себя, - сказала она, - и жалею об этом. Что, если мы это исправим?
        Анри кивнул. Он думал, что сейчас она обнимет его или попросит прощения. Но вместо этого она приложила пальцы к его вискам. Это был первый раз, но не последний. Стелла забирала у него воспоминания всякий раз, когда он высказывал сомнение, всякий раз, когда он спорил с ней. Всякий раз, когда что-то происходило не так, как ей хотелось.
        Анри смотрел, как он опять и опять открывает для себя неприглядную изнанку отеля. И каждый раз просыпается с провалами в памяти и новым приливом восхищения перед «Сплендором».
        Этих воспоминаний было слишком много, они нахлынули на Анри все разом, и он чувствовал невыносимое стеснение в груди. На него обрушивалась боль во всех своих проявлениях: чувство вины, ощущение утраты, печаль.
        И что-то острое, упершееся в его шею.
        Комната вновь обрела четкие очертания. Джульетта сидела на полу, схватившись за ногу, Тео, стоящий в стороне, по-прежнему держал в руке шприц. Но Стелла стояла на коленях совсем рядом - Анри чувствовал ее дыхание на своей шее.
        Она прижимала острый осколок стекла к его трахее.
        Глава тридцать три. Джульетта
        Джульетта начисто забыла о боли в ноге, когда несколько воспоминаний Анри пронеслись сквозь ее сознание по дороге к своему хозяину. Она узнала их, одновременно осознавая, что они принадлежат не ей. Ощущение было такое, словно ее сознание уже создало место, предназначенное именно для них, - что-то вроде пустых стульев, расставленных за накрытым столом.
        Должно быть, она видела эти воспоминания прежде.
        Ее обожгла паника, когда события последних дней нахлынули на нее все разом и заняли свои места. Она видела, как Стелла толкает Клементину к краю кипящего ключа, одновременно забирая ее воспоминания. Видела, как она убивает ни в чем не повинную девочку. Воспоминания прошли через сознание Джульетты и нашли Анри, но после них в ее мозгу остался отпечаток, подобный вмятине, оставшейся на все еще теплом сиденье стула, после того, как человек, сидевший на нем, встал. Перед внутренним взором Джульетты стояло лицо Стеллы, нависшее над Клементиной и искаженное яростью.
        Выражение лица Стеллы было точно таким же и сейчас, когда она стояла позади Анри, прижав к его горлу осколок ярко-оранжевого стекла.
        - Пожалуйста, - сказала Джульетта, - не делайте этого. В ее животе разверзлась пустота. Неужели Стелла действительно убьет своего собственного ребенка, чтобы спасти «Сплендор»?
        Волосы на висках Стеллы были мокры от пота, ее безумный взгляд блуждал. Воздух был мутен от висящих в нем воспоминаний.
        - Ты не понимаешь, что вы натворили, - проговорила она. - Вы должны вернуть их все обратно.
        Джульетта беспомощно смотрела на клубящуюся дымку, не зная, как вообще можно это сделать. Она понятия не имела, почему Анри начал разбивать сосуды с воспоминаниями, но настолько доверяла ему, что стала делать, как он. И она совершенно не представляла, каким образом можно вернуть эти воспоминания обратно.
        - Стелла… - Голос Тео прозвучал так, будто ему с трудом удавалось заставить себя говорить. Если Стелла и услышала его, то по ней это было не видно.
        - Сделайте это! - хрипло крикнула Стелла, глядя на Джульетту.
        - Мы не можем. - Голос Анри был сдавлен. - Если ты не отпустишь меня.
        - Замолчи! - Рука Стеллы дрогнула, и по горлу Анри к ключице потекла тонкая струйка крови. - Тебе теперь вообще нельзя доверять. Пока ты не научишься быть верным.
        Стелла посмотрела Джульетте в глаза:
        - Я не могу допустить, чтобы ты помнила это.
        - Я знаю, - ответила Джульетта. - Только не убивайте его.
        Стелла склонила голову набок, словно прикидывая возможные варианты действий. Ее рука перестала дрожать.
        - Иди сюда.
        Джульетта сглотнула и поднялась с пола. Ее ногу пронзила боль.
        Анри издал сдавленный звук. Джульетта встретилась с ним взглядом, он взглянул на дверь, затем опять на нее. Беги, беззвучно произнес он. Но она чуть заметно покачала головой - она не оставит его.
        Она, хромая, подошла к Стелле, не обращая внимания на напряженное лицо Анри.
        - Сядь, - приказала ей Стелла, и она подчинилась.
        Дыхание Анри было поверхностным, учащенным, и Джульетта удивилась. Что могло так ослабить его? Должно быть, это из-за воспоминаний. Через ее собственное сознание пронеслось только несколько воспоминаний, и она уже чувствовала себя слабее, чем обычно. Она не могла себе представить, каково бы ей было, если бы в ее мозгу вдруг появились сотни новых воспоминаний, теснясь и требуя внимания.
        - Стелла? - Тео произнес ее имя уже несколько раз, но что-то в том тоне, которым он произнес его сейчас - может быть, нежность или чуть заметная вопросительная интонация, в которой сквозила беззащитность, - наконец заставило ее перевести взгляд на него. Он все еще держал в руке шприц. Он поднял его, зажав его между большим и указательным пальцами. - Ты мне позволишь?
        У Джульетты оборвалось сердце. Анри протестующе вскрикнул. Но лицо Стеллы разгладилось, и на нем отобразилось облегчение - Анри не желал быть ей верным, как она того хотела, но Тео ради нее был готов на все. Она улыбнулась ему безмятежной улыбкой, как будто он только что подарил ей букет цветов.
        Анри попытался вырваться из ее хватки, но она еще глубже вжала стекло в его шею. Он и без того уже был слаб, а теперь у него еще и шла кровь.
        Ногти Джульетты вонзились в ладони. Ее мозг то пытался сообразить, как не дать Стелле перерезать горло Анри, то начинал искать способ, как противостоять Тео. Отстраненно она подумала о том, что Клэр, наверное, так никогда и не узнает, что с ней случилось, если ей вообще будет интересно, куда подевалась ее сестра. Пульс Джульетты гулко стучал в ее ушах. Она должна бороться за свою жизнь. И ни за что не сдастся без боя.
        Она приготовилась лягнуть Тео здоровой ногой. Он сделал выпад, она выбросила ногу, но Тео оказался быстрее, и ее удар не попал в цель.
        Шприц блеснул на солнце.
        И вонзился в шею Стеллы.
        Глава тридцать четыре. Анри
        Оранжевое стекло выпало из руки Стеллы и упало на пол.
        Стелла повалилась на бок.
        - Долго же ты медлил, - сказал Анри, пожимая протянутую руку Тео.
        - Прости. - Тео виновато посмотрел на Анри и помог ему встать на ноги. - Все эти воспоминания… - Он помотал головой, словно пес, пытающийся вытряхнуть воду из ушей. - Я не сразу смог собраться с мыслями.
        Как и сам Анри.
        Он был потрясен, как будто Клементина погибла только что, как будто с тех пор не прошло много лет. Но он не может думать о ней сейчас. И, наверное, это к лучшему. Адреналин поможет и не даст его горю разыграться.
        Воспоминания, наполнившие зал, становились все беспокойнее, они давили на окна, утекали сквозь щели под дверьми.
        - Нам надо убраться отсюда. - Анри помог Джульетте встать на ноги. В ее глазах читался страх, она дрожала.
        - Я думала… - Ее взгляд упал на Стеллу, которая неподвижно лежала на полу, но все еще дышала. - Я была уверена…
        - Я знаю. - Анри убрал прядь волос, упавшую на ее лоб. - Но я не позволил бы ей причинить тебе зло. - Едва эти слова слетели с его уст, как он понял, что это неправда. Он позволил Стелле причинить зло и ей, и стольким другим.
        Он никогда больше не совершит такой ошибки.
        Ему надо столько ей сказать, но на это нет времени.
        - Ты можешь идти? - спросил он.
        - Думаю, да. - Джульетта поморщилась, опершись на раненую ногу, но смогла устоять.
        Воспоминания бились о витражные окна, словно пытаясь вырваться наружу. Анри вспомнил, как в доме бабочек воспоминания Джульетты, которые он отпустил на волю и отогнал от ее головы, быстро опустились и впитались в землю, словно стремясь к воде. Он подумал о выбросе, который произошел, когда воспоминания Клементины последовали за ней в кипящий ключ.
        Тогда воспоминаний было немного. А в этом зале их были тысячи.
        Он не знал, что случится, если этот клубящийся туман доберется до крипты прежде, чем они трое выберутся из отеля.
        Тео поднял Стеллу на руки, и Анри бросил на него вопросительный взгляд.
        - Я не могу оставить ее здесь, - сказал Тео. - Что бы она ни сделала, я не настолько бессердечен.
        Анри вздохнул. Значит, их будет четверо.
        - В чем дело? - спросила Джульетта. В голосе ее слышались напряжение и тревога.
        - Если эти воспоминания доберутся до геотермальных источников, может произойти мощный взрыв. Нам надо предупредить гостей и персонал и вывести всех как можно дальше.
        Анри открыл дверь, и они начали спускаться по лестнице настолько быстро, насколько им позволяли раненая нога Джульетты и то, что Тео нес Стеллу.
        Но спуститься быстро не получилось.
        Почти сразу их окутал густой, непроглядный туман воспоминаний, заполнивший весь лестничный пролет.
        Тео наткнулся на Анри, и тот едва не полетел вниз. Одной рукой Анри вцепился в перила, а другой сжал предплечье Джульетты. Но затем воздух очистился. Воспоминания образовали вертикальный поток, что-то вроде широкой полосы тумана, уходящей вниз, в крипту. Схватив Джульетту за руку, Анри бросился бежать. Он бежал, не оглядываясь, чтобы проверить, не отстал ли Тео.
        Они пробежали мимо группы творцов иллюзий, готовящих отель к прибытию новой партии гостей, создавая маленьких ярких птичек, которые садились на перила и балюстрады и, щебеча, делали комплименты всем, кто проходил мимо.
        - Джульетта, какое изумительное платье, - прощебетал крохотный королек. - Ты неотразима!
        Анри смахнул птичку, и она исчезла. Все пятеро творцов иллюзий застыли и недоуменно уставились на него.
        - Выведите всех из отеля, - крикнул он. - Сейчас же!
        Они сразу же бросились исполнять его приказ.
        - Все вон, вон! - кричал Анри, бегая по коридорам. Некоторые из гостей уже отбыли, но другие продолжали толпиться там и сям, ведя беседы, как будто им не хотелось расставаться с фантазией.
        Предостережения Анри были тщетны.
        - Ты должен уничтожить иллюзии, - сказала Джульетта. Она задыхалась и морщилась от боли в поврежденной ноге. - Они все тут же бросятся вон, если ты покажешь им отель таким, каков он есть.
        - Они и так понимают, что все это иллюзия.
        Джульетта покачала головой:
        - Да, им говорили, что это иллюзия, но они этого не понимают. Поверь мне. Просто сделай, как я говорю.
        Анри сосредоточился. Способен ли он разрушить все иллюзии отеля? Он сконцентрировался на флере волшебства, преображающем стены, потолки и мебель. И силой разума начал сдергивать его.
        Джульетта судорожно вдохнула:
        - Продолжай.
        Что он и сделал.
        И гости начали истошно кричать.
        Глава тридцать пять. Джульетта
        После того как она потратила столько часов, учась проникать сквозь пелену иллюзий, Джульетте казалось, что она уже хорошо умеет преодолевать обман чувств.
        Но оказалось, что это не так.
        Стоило Анри убрать флер волшебства, как все изменилось. Как будто богатая дама сняла с руки перчатку и обнаружилось, что ее кожа покрыта гнойниками.
        «Сплендор» был не просто невзрачен. Он был ветх и убог.
        В углах скопилась паутина, в половицах зияли дыры. Вазы с цветами превратились в полуразбитые глиняные горшки с пучками уродливых сорняков. Гости и работники отеля вокруг них не переставали вопить, охваченные отвращением, недоумением, страхом.
        Но она оказалась права. Они все спешили к выходу.
        Анри и Джульетта снова пустились бежать. Из-под полов под их ногами слышался зловещий гул. Анри продолжал кричать, торопя людей, но в этом уже не было нужды. Перемены, произошедшие в окружающей обстановке, гнали их вон куда быстрее, чем его призывы.
        Гости и персонал валом валили в вестибюль и непрерывным потоком выбегали из парадных дверей.
        Джульетта и Анри выбежали наружу. Мрамор лестницы превратился в обыкновенный камень, ступеньки осыпались. Иссякшие фонтаны были покрыты трещинами и полны грязи, а не воды.
        В воздухе стоял сильный запах гнили.
        Они побежали по грунтовой подъездной дороге, которая прежде казалась вымощенной булыжником, и добежали до спуска, ведущего в Белль-Фонтейн. Здесь Анри потянул Джульетту за руку, и они остановились.
        - Мне надо… - Он взъерошил пальцами свои волосы. - Дай мне минутку.
        Она поняла. Ему надо было попрощаться.
        Они повернулись, и, хотя она была уже готова, открывшееся ей зрелище поразило ее.
        «Сплендор» был больше похож на развалины.
        Его каменные стены были покрыты трещинами и грязны. Вокруг рос бурьян. Выцветшие занавески развевались на ветру в окнах, лишенных стекол. Только самый верхний этаж выглядел пристойно.
        Джульетту пронзила острая печаль.
        С самого раннего детства она мечтала когда-нибудь попасть сюда. Это желание переплелось с ее тоской по семье, с ее отношениями с Клэр. Все свои детские годы она верила, что где-то там - за стенами приюта - существует фантазия, настолько прекрасная, что ей под силу изменить убогую реальность. Она думала, что найдет такую фантазию в «Сплендоре», но, когда она оказалась там, ей почти с самой первой минуты хотелось одного - возвратиться к Клэр.
        И теперь, когда ее сияющая мечта была осквернена, стала подобна гниющим яблокам у подножия яблони, ее мучило чувство утраты куда более сильное, чем она могла себе представить.
        Если ей сейчас так тяжело, то насколько же тяжелее приходится Анри. Ведь «Сплендор» был его домом, единственным, который он когда-либо знал. Она украдкой взглянула на него. Его лицо было мрачно.
        Она сжала его руку:
        - Мне так жаль.
        Он пожал плечами:
        - Я всегда видел его именно таким.
        И тут она поняла. Он оплакивал не утрату фантазии - ведь он всегда знал, каков «Сплендор» на самом деле. Он горевал: то, что он когда-то считал настоящим, не было таковым.
        - Анри, я… - Но слова замерли в ее горле, поскольку из-под земли вновь донесся мощный гул и все заходило ходуном. Толпа разразилась воплями, и те, кто до сих пор шел шагом, перешли на бег, а те, кто бежал, помчались быстрее.
        - Нам надо отойти подальше, - сказал Анри.
        Вдалеке Джульетта увидела Тео, направляющегося прямо к ним. Он по-прежнему нес на руках Стеллу, и при каждом его шаге ее голова моталась то вверх, то вниз. Его лицо побагровело, на лбу блестел пот. Заметив его, Анри напрягся. Но продолжал стоять и ждать, пока Тео не подошел.
        - Мне нужна твоя помощь… - Тео бессильно упал на колени, глотая воздух. - Анри… пожалуйста.
        - Какая помощь? - спросил Анри.
        Земля затряслась. Они все трое повернулись к отелю, который чуть заметно дрожал, словно ребенок на холодном ветру. Послышался шум, будто от огромного потока воды, и случилось невозможное.
        «Сплендор» взорвался.
        Глава тридцать шесть. Анри
        Взрывная волна сшибла Анри с ног. Из-под земли извергся громадный столб воды, расшвыривая во все стороны обломки отеля - камни, куски дерева. К небу поднималось гигантское облако пара.
        Анри лежал на спине, завороженно глядя на могучий гейзер, пока вокруг оседала пыль. Пусть он опоздал на много лет, но он все же выполнил обещание, которое дал Клементине. Он уничтожил «Сплендор».
        Когда он наконец пришел в себя, его захлестнула паника.
        Джульетта. Это имя заполнило собой его сознание, он почувствовал, как его губы произносят его, но не услышал ни звука. На мир словно опустилась пелена безмолвия. Он не слышал ничего. Совсем ничего.
        Где Джульетта?
        Анри сел, огляделся по сторонам, и его сердце бешено забилось. Джульетта лежала неподвижно в нескольких футах от него. С ее лба стекала кровь.
        На мгновение ему показалось, что она мертва, и у него пресеклось дыхание, а сердце словно сдавил кулак. Но затем ее веки дрогнули, глаза открылись и тут же расширились, когда она увидела разрушения.
        Ее губы зашевелились. Что случилось?
        Анри услышал биение сердца в своих ушах, затем звон. Ему надо было столько всего ей сказать, но как ответить на ее вопрос? Она коснулась своего лба, и ее пальцы окрасила кровь.
        Анри задрал рубашку и прижал ткань ко лбу Джульетты, чтобы остановить кровотечение. Она поморщилась. Он убрал ткань и осмотрел рану. И вздохнул с облегчением, когда увидел, что это всего лишь неглубокий порез, вероятно, нанесенный отлетевшим обломком.
        - Ты в порядке? - Его голос звучал чуть слышно, но она, похоже, расслышала. И кивнула.
        Звуки возвращались к нему медленно - так пробуждается ото сна впавший в спячку зверь, и вместе со звуками вернулся ужас. Вокруг слышались стоны людей, раненных градом обломков. Крики тех, кто звал своих потерявшихся близких. Продолжающийся шум воды, извергающейся из ямы, которая разверзлась там, где прежде стоял «Сплендор».
        Анри продолжал прижимать край своей рубашки к ране на лбу Джульетты. Через несколько минут кровотечение прекратилось, и он убрал руку и сел рядом с ней на траву.
        - Спасибо, - тихо сказала она. В ушах у него все еще немного шумело, но он расслышал ее. - Ты… - Ее ладонь легла на его колено. - Ты в порядке?
        Он понимал, что она спрашивает не о том, ранен ли он, но не знал, что ей ответить. Его сердце точно обратилось в камень. Ему следовало бы что-то чувствовать из-за того, что отеля больше нет - печаль, или сожаление, или ликование, - но он не чувствовал ничего.
        - Не знаю. - Что еще он мог сказать?
        - Анри! - Он резко повернулся. Стелла лежала на земле, а Тео стоял рядом с ней на коленях. Во всем этом хаосе Анри совсем забыл про них. - Подойди, помоги мне, - позвал Тео. - Пожалуйста.
        Анри торопливо поднялся на ноги, за ним последовала Джульетта. Стелла не шевелилась. Он прикусил губу и отвел глаза.
        - Надо что-то сделать, - сказал Тео, - пока еще не поздно.
        У Анри было такое чувство, будто его ноги стоят на противоположных краях расширяющейся трещины в земле. Его медленно разрывало пополам, и ему надо было выбрать либо одну сторону, либо другую. Хочет ли он, чтобы Стелла осталась в живых? Сможет ли он жить, чувствуя свою вину из-за того, что он дал ей умереть? Стоит ли дать ей возможность сохранить ее силу и амбиции или же лучше взвалить на себя груз ответственности, лишив ее их?
        Его охватила горечь.
        - Сделать что? - Анри перевел взгляд на гейзер. - Устроить ей такие же проводы, какие она устроила Клементине? Потому что только этого она и заслуживает.
        - Ты не можешь так считать. Сынок… - Голос Тео дрогнул. Анри хотел повернуться и уйти, но его ноги словно приросли к земле. Он подумал о том, как Стелла учила его, как трепала его по волосам, когда он проходил мимо, как ласково улыбалась ему, когда он делал нечто такое, что вызывало у нее гордость.
        Его сердце сделано не из камня, вдруг понял он, а изо льда.
        Лед может растаять. Но он также может разбиться. Ему была невыносима мысль, что он поможет спасти Стеллу.
        И он не мог помыслить о том, что не станет этого делать.
        Он опустился рядом с ней на колени.
        - Что я, по-твоему, должен делать? Я же не врачеватель. - Он прижал два пальца к шее Стеллы, но не смог нащупать ее пульс.
        Тео отвел его руку.
        - Для этого уже слишком поздно. Она умерла.
        Анри испытал шок. Он не мог понять, что это: горе или благодарность.
        - Как она умерла?
        - Я не знаю, что ее убило - взрыв или же содержимое ее шприца было сильнее, чем обычно. - Взгляд Тео стал напряженным. - Но прошу тебя - помоги. Я хочу понять почему.
        И Анри понял. Тео просит его не спасти Стеллу, а забрать ее воспоминания. Должно быть, к душевной боли Тео примешивается смятение, он не может понять, что к чему. Но Анри казалось, что погрузиться в сознание Стеллы было бы выше его сил. Он этого не вынесет, ведь ее многочисленные предательства и без того тяжело пережить, а тут пришлось бы смотреть на них изнутри.
        - Извини. Я не могу.
        - Пожалуйста, помоги, - сказал Тео. - Мне необходимо знать, что именно она забрала у меня. Я должен понять, кто я.
        Джульетта положила ладонь на предплечье Анри.
        - Возможно, Тео прав. Возможно, если ты поймешь ее мотивы, тебе станет легче. Вы оба заслуживаете покоя, а для этого необходимо отпустить прошлое, поняв его.
        Анри не желал понимать Стеллу. Ему хотелось ненавидеть ее. Однако он не мог заставить себя просто взять и уйти. Даже после своей смерти Стелла держала его мертвой хваткой.
        - Тебе незачем стыдиться своего облегчения, - сказал Тео, будто мог видеть мысли Анри. - Но, быть может, если мы поймем… быть может, когда-нибудь мы сможем простить ее.
        Анри посмотрел на Тео:
        - Разве можно увидеть что-то такое, что могло бы оправдать ее предательство? Неужели ты в самом деле думаешь, что когда-нибудь сможешь ее простить?
        Тео долго молчал, и Анри почти что видел происходящую в нем внутреннюю борьбу.
        Наконец он вздохнул:
        - Нет.
        Они понимали друг друга без слов. Стелла предавала свою семью слишком часто и слишком жестоко. И о прощении не могло быть и речи, во всяком случае, пока. Но Тео все равно отчаянно желал понять; он был полон решимости держать дверь искупления открытой. Что ж, возможно, он сможет сделать своему отцу этот последний дар. Даже если не сможет сделать его самому себе. Анри придвинулся ближе к телу Стеллы и сделал глубокий вдох.
        Волшебство притекло к кончикам его пальцев, едва лишь он приложил их к ее вискам, словно оно только этого и ждало.
        Возможно, это окажется не так трудно, как он ожидал.
        Но стоило ему проникнуть в сознание Стеллы, как он осознал всю тщетность того, о чем его попросил Тео. Жизнь Стеллы была похожа на клубок безнадежно перепутанной пряжи - ее воспоминания о «Сплендоре» были полны Тео и Анри, сплетены с ее способностью творить волшебство и даже с ее восприятием самой себя. Как же ему все это распутать так, чтобы это обрело смысл?
        Как-то летом, когда он был маленьким, он весь день лазал по деревьям, и в волосах у него застрял комок смолы. Стелла испробовала все, пытаясь извлечь его - сливочное и оливковое масло, лед, - но смола не отлипала. Наконец она вздохнула:
        - Мы не можем ее извлечь, так что надо ее вырезать. - Увидев округлившиеся глаза Анри, Стелла рассмеялась. - Не беспокойся. Твои волосы отрастут.
        Возможно, теперь ему надо применить такой же подход. Его способностей и умения не хватит на то, чтобы разобраться в ее воспоминаниях и найти среди них только те их части, которые объясняли бы ее поступки. Ему придется взять целые годы и предоставить Тео делать выводы самому. И надеяться, что в конце концов тот сумеет что-то понять.
        Он пытался разобраться в сознании Стеллы, в слоях ее воспоминаний, пока не отыскал изначальную искру идеи «Сплендора». Стелла была молода - ей было примерно столько лет, сколько ему сейчас, когда ее родители рассказали ей о Днях Чудес: как иногда по весне, когда плодовые деревья начинают цвести, в долину приходит волшебство и как люди бегают по улицам, с восторгом творя иллюзии. Только представь себе, какую силу обретет тот, кто сумеет поставить это волшебство себе на службу. То была случайная мысль, но она не оставляла Стеллу, пока не превратилась в навязчивую идею. Стелла жаждала отыскать источник этого волшебства, стать его хозяйкой, взять его под контроль. Анри начал с этого воспоминания, затем осторожно потянул за ниточки, распутывая все то, что происходило потом.
        Это был тяжелый труд. Анри предпочел бы забрать воспоминания Стеллы и сразу передать Тео, не вглядываясь в ее уязвимые места. Ему не хотелось видеть крупицу человечности, скрытую под ее стремлением к совершенству. Не хотелось знать, что в глубине души Стелла беспокоилась из-за своей неспособности выстраивать отношения с другими людьми, и поэтому, обнаружив, что она в любое время может начинать эти отношения с начала - поскольку может стирать у своих близких память о своих ошибках - не могла не поддаться искушению.
        Но из-за того, что она то и дело подправляла историю, она так и не научилась извиняться и учиться на своих ошибках. Она научилась только тому, как ловчее удалять все то, что могло поставить ее репутацию под удар.
        Анри было легче ненавидеть Стеллу, когда он считал, что ее действия продиктованы злым умыслом, а не постоянно грызшим ее страхом, что без принуждения ее никто не будет любить.
        Анри всегда думал, что Стелла невосприимчива к иллюзиям «Сплендора», но оказалось, что она тоже жила в фантазии - в мире, в котором никто не помнил ее ошибок.
        Он вытягивал из нее воспоминания и смотрел, как они обвиваются вокруг его пальцев. Стелла всегда старалась получить второй шанс.
        Но на сей раз она его не получит.
        Глава тридцать семь. Джульетта
        Джульетта смотрела, как работает Анри, завороженно наблюдая, как воспоминания собираются в его ладонях, как будто он вытаскивает набивку из мягкой игрушки.
        Что же он увидел в воспоминаниях Стеллы такого, что заставило уголки его губ опуститься, а плечи поникнуть?
        У нее сжалось сердце. Ей не хватало того совместного погружения в воспоминания, когда их руки касались друг друга и она чувствовала такую близость к нему.
        Когда Анри наконец открыл глаза, он огляделся по сторонам, как будто ожидал увидеть сосуд для воспоминаний. Но все они были уничтожены, когда взорвался «Сплендор».
        - Протяни руки, - сказал он Тео.
        Анри и Джульетта смотрели, как Тео заново проживает свои воспоминания, как на его лице отражаются потрясение, душевная боль. Наконец, закончив, он молча встал на ноги и подошел к краю воронки. Гейзер все еще продолжать бить, но он стал ниже. Джульетта и Анри увидели, как Тео отпускает воспоминания, делая это с таким благоговением, будто он развеивает человеческий прах.
        Джульетта поняла, в какой именно момент воспоминания достигли горячих ключей, поскольку сила гейзера вдруг резко выросла, на несколько мгновений он стал вдвое выше, затем снова опал.
        Тео вернулся туда, где Джульетта и Анри стояли возле мертвого тела Стеллы.
        - Нам надо найти, где ее похоронить, - сказал он.
        - Тебе придется делать это самому, - ответил Анри. - «Нас» больше нет.
        На лице Тео отразилось удивление, затем боль. Он был готов проститься со Стеллой, но не ожидал, что ему придется потерять также и Анри.
        Джульетта посочувствовала ему, но она видела достаточно воспоминаний, чтобы понять. Тео знал не обо всем том, что творила Стелла, но он знал достаточно. И, когда у него была возможность защитить Анри, он этого не сделал.
        - Куда ты пойдешь? - спросил он, и голос его дрогнул.
        Анри взглянул на Джульетту, затем снова на него.
        - Не знаю.
        Джульетта ощутила приятный трепет, подумав, что, возможно, он собирается остаться с ней. Но не исключено, что он хочет только помочь ей восстановить отношения с Клэр, после чего у него начнется новая жизнь.
        - Я увижу тебя снова? - спросил Тео.
        - Этого я тоже не знаю.
        - Мне следовало сделать больше.
        - Это точно.
        - Прости меня, мне так жаль.
        - Я знаю. - Тон Анри был мягок, в нем не было ожесточения, но он также ничего не обещал.
        Тео поднял тело Стеллы, долгим взглядом посмотрел на Анри и пошел прочь. У него был сломленный вид.
        Возможно, из них двоих Стелле повезло больше. Она погибла прежде, чем осознала, что потеряла все. А на Тео будет теперь давить осознание всего того, что не сбылось.
        Джульетта надеялась, что он сможет начать жизнь с чистого листа и обрести покой. И, возможно, когда-нибудь они с Анри смогут вновь обрести друг друга.
        После всего пережитого Джульетта ожидала, что Белль-Фонтейн покажется ей иным, не таким, как прежде, однако перемена все равно удивила ее. Идя по улицам, они с Анри проходили мимо тех же самых кафе с полосатыми навесами и столами из кованого железа, мимо тех же самых кондитерских, в витринах которых были выставлены замысловатые десерты, мимо тех же самых цветочных магазинов, полных букетов. И все же что-то в городе переменилось, хотя Джульетта не смогла бы сказать, что именно.
        Возможно, дело было в том, что чары красоты больше не действовали на нее так, как прежде. А может быть, в том, что теперь она знала - под флером этих чар может скрываться нечто безобразное.
        Анри шел рядом с ней, не говоря ни слова, и повисшее между ними тяжелое молчание было похоже на ветку, облепленную льдом, которая вот-вот треснет. Они были в безопасности, но на душе у них было неспокойно, и Джульетта чувствовала, как по коже ее бегают мурашки.
        Несколько раз Анри делал судорожный вдох, будто готовясь что-то сказать, но затем передумывал.
        - Ты вовсе не обязан идти со мной, - сказала наконец Джульетта, - если сам ты этого не хочешь.
        Анри остановился, на миг черты его исказила мука, и Джульетта сразу поняла, что превратно истолковала его молчание, и ей отчаянно захотелось взять свои слова обратно.
        - Ты бы предпочла, чтобы я ушел?
        - Нет, я не это имела в виду. Я…
        - Я тебя понимаю, - перебил ее он. - Она твоя сестра, и после того, что я сделал, у меня нет права…
        Джульетта коснулась его локтя:
        - Анри, о чем ты?
        - Я так и не попросил у тебя прощения за то, что забрал воспоминания Клэр. - Джульетта склонила голову набок. Разве? Она провела столько времени внутри его собственных воспоминаний, что ей стало казаться, будто она может читать его как открытую книгу. Сожаление и раскаяние были написаны на его лице все последние дни, и ей ни разу не пришло в голову, что он не выразил их вслух. - Прости меня, Джульетта, мне так жаль.
        - Ты не знал, чем на самом деле занимается Стелла, когда помогал ей.
        - Да, не знал… - Анри засунул кулаки в карманы, - но должен был знать. Я так зол на Тео за то, что он не раскусил обман Стеллы. За то, что он верил ее отговоркам, даже когда видел, что они лживы. За то, что он не защищал меня. Но ведь я делал то же самое. Я верил ей и позволял использовать себя в качестве орудия, чтобы творить зло. Если я не могу простить Тео, то как я могу ожидать, что ты простишь меня?
        - Возможно, этого не надо ожидать. Возможно, надо просто попросить прощения и надеяться на лучшее. Во всяком случае, именно так я собираюсь вести себя с Клэр.
        Анри сдвинул брови:
        - О чем ты? За что тебе просить у нее прощения?
        Джульетта вздохнула:
        - Всю свою жизнь я хотела убежать от реальности. Когда мы с Клэр были маленькими, я думала, что другие дети - те, кто имел дом и родителей, - живут идеально. И была убеждена, что, если мне удастся отыскать тайный ключ к их жизни, мне никогда больше не придется грустить. Вот почему мне так хотелось попасть в «Сплендор».
        - Ты думала, что это и есть тот самый тайный ключ?
        - Глупо, не правда ли?
        - Разумеется, нет. Но при чем тут Клэр?
        Джульетта ткнула носком ботинка в траву, пробивающуюся сквозь булыжную мостовую.
        - Мне так хотелось фантазий, что я сделала фантазию из своей собственной сестры.
        - Как это?
        - Я относилась к ней так, будто она существовала только для меня. Как будто смысл ее существования заключался только в том, чтобы делать меня счастливой. Я бы никогда себе в этом не призналась, но я возвела ее на такой высокий пьедестал, что рано или поздно она должна была упасть с него. И, когда это произошло, я, вместо того чтобы преодолевать возникшие трудности, сбежала.
        - Но она же не помнила тебя. Это не то же самое.
        - И все же, что бы было, если бы я осталась? Что, если бы я любила ее так, чтобы позволить ей иметь недостатки? - Джульетта вспомнила слова, сказанные Клэр в последний день перед тем, как она рассталась с ней. В последнее время ты стала слишком уж эмоционально зависимой, приставучей. Эти слова задели ее, но они были правдой. - Я жалею, что не позволила ей сойти с пьедестала и научиться любить меня опять, уже как равную себе, а не как ту, о которой ей надо постоянно заботиться.
        - А что, если бы она так и не научилась любить тебя? - спросил Анри. - Что, если утрата воспоминаний изменила ее навсегда?
        Джульетта улыбнулась:
        - Сколько раз Стелла удаляла твои воспоминания, чтобы держать тебя в узде после того, как ты открывал, что творится в «Сплендоре» на самом деле?
        - По меньшей мере раз десять.
        - Вот видишь? Она могла заставить тебя забыть, но ей было не под силу изменить твою природу. В глубине души ты хочешь поступать по совести, и что бы ни делала Стелла, ты ухитрялся находить дорогу к правде опять и опять. И я надеюсь, что так же будет и с Клэр. Я хочу иметь реальную сестру, а не идеализированную фантазию.
        - Значит ли это, что ты прощаешь меня?
        Джульетта сцепила свои пальцы с его пальцами и сжала его руку.
        - Да. - Она толкнула его плечом. - К тому же мне совсем не хочется заводить отношения с человеком, не имеющим недостатков. Это бы слишком давило на меня.
        Анри замер:
        - Значит, ты хочешь… завести отношения со мной?
        У Джульетты вспыхнули щеки. Она не собиралась говорить так откровенно.
        - О… я просто хотела сказать… - Она покачала головой. Она была слишком смущена, чтобы найти подходящие слова.
        Анри засмеялся низким грудным смехом.
        - Если это поможет, мы могли бы продолжить разговор о моих недостатках.
        - Думаю, это могло бы помочь.
        - У меня есть идея получше. - Анри отпустил ее руку и повернулся к ней лицом, затем положил ладонь на ее затылок под волосами и провел большим пальцем по нижней части овала ее лица. Сердце Джульетты застучало как бешеное, ее обдал жар.
        Его глаза всматривались в ее лицо. В них читался вопрос. Она придвинулась ближе.
        Анри приподнял ее подбородок и поцеловал ее.
        Сначала его губы коснулись ее губ едва-едва - и все ее тело ожило.
        Затем поцелуй стал глубже.
        Ее пальцы зарылись в его волосы. Ей казалось, что она покинула свое собственное тело, и она удивилась тому, что нечто столь реальное может быть так похоже на иллюзию. Он целовал ее, пока она вообще не перестала о чем-либо думать, а затем не вернулась в настоящее, ощущая его всем своим существом. Она словно потерялась, а затем нашлась. Ее охватило сладостное тепло, и она больше не понимала, зачем люди вообще ищут фантазии, если реальность может быть такой прекрасной.
        Было уже поздно, когда Анри и Джульетта наконец свернули на улицу, ведущую к ее дому.
        После своего поцелуя они стали задумчивыми и замедлили шаг, как будто оба хотели растянуть этот момент как можно дольше. У Джульетты было такое чувство, будто она плывет, почти не касаясь ногами булыжной мостовой, омытой теплым светом масляных фонарей.
        Но когда она увидела окна своей квартиры, дыхание ее пресеклось, и она резко вернулась с неба на землю.
        Только одно из окон было освещено. Клэр сидела за столом на кухне и с отсутствующим видом пила чай. При виде нее у Джульетты сдавило горло.
        Как бы ей хотелось, чтобы при ней сейчас были воспоминания Клэр - целая история, заключенная в цветном стекле, которая могла бы все вернуть на свои места. Но она пришла ни с чем, она могла предложить сестре только саму себя. Будет ли этого достаточно?
        Анри стиснул ее руку:
        - Ты готова?
        - Нет, но если я стану ждать, когда буду готова, то никогда не войду.
        - Помни - я рядом.
        Джульетта сделала глубокий вдох, поднялась по лестнице и постучала в дверь.
        Поначалу она не услышала ничего - ни скрипа ножек стула, отодвигаемого от стола, ни шагов, приближающихся к двери, ни щелчка отпираемого замка. Возможно, Клэр выглянула в окно и решила не открывать. Джульетте показалось, что ее грудная клетка стала слишком тесной для ее сердца и легких.
        Мгновения шли томительно долго. Когда она уже собиралась повернуться и уйти, дверь распахнулась, и сестры увидели друг друга. Глаза Клэр удивленно расширились, и Джульетта подумала, что в ее собственных глазах сейчас читается страх.
        А затем Клэр обняла ее.
        Это было так неожиданно, что на мгновение Джульетта застыла, уверенная, что это сон. Но если это сон, то счастливый, и нельзя терять такой момент. Она тоже обняла Клэр.
        - Ты ушла, не попрощавшись. - Голос Клэр был тих, Джульетта ощущала на своей щеке ее теплое дыхание.
        - Ты хотела, чтобы я съехала. - Джульетта отстранилась и вгляделась в лицо своей сестры. Помнит ли она?
        - Мне не следовало этого говорить. Я была не в себе. - Клэр потупилась. - По правде говоря, я все еще сама не своя.
        Джульетта растерялась:
        - Но ты рада видеть меня?
        - Конечно, я рада видеть тебя. - Клэр приняла строгий вид. - Где ты была?
        - В «Сплендоре».
        Клэр побледнела.
        - О нет. Мне кажется… - Она прикусила нижнюю губу. - Мне кажется, там со мной случилось что-то плохое.
        Джульетта почувствовала, как разочарование впитывается в ее душу, будто пролитые чернила.
        - Ты по-прежнему почти не помнишь меня. - Когда Клэр обняла ее, она подумала… у нее забрезжила надежда…
        Глаза Клэр наполнились слезами.
        - Да. Но мне кажется, я помню, что помнила тебя прежде. Как, по-твоему, это имеет смысл?
        Джульетта подумала о том, как она сама чувствовала себя после того, как Анри удалил ее воспоминания: ей казалось, что что-то не так, что чего-то недостает, и ее сознание ходило кругами, что-то ища и не находя.
        - Да, - тихо ответила она, - это имеет смысл.
        - После твоего ухода я плохо спала. - Клэр вытерла глаза. - Я знаю, я сказала тебе, что тебе надо начать жить отдельно, но, когда ты не вернулась… я не могла ни на чем сосредоточиться. Не могла есть. Я была убита горем и не понимала почему. Тогда-то я и начала подозревать, что в «Сплендоре» со мной случилось нечто такое, что заставило меня забыть. Мое сердце знало, что я люблю тебя, даже когда этого не знала моя голова.
        Перед глазами Джульетты все расплылось, из них потекли слезы. Она была права - люди возвращаются к себе настоящим, таким, какие они есть, опять и опять. Но на нее по-прежнему давило сознание того, что она подвела сестру.
        - Они забрали твои воспоминания обо мне. Я пыталась их вернуть, но…
        - Так вот оно что? Значит, я никогда не вспомню?
        - Думаю, решение есть. - Джульетта повернулась к Анри и сделала ему знак войти. - Клэр, я хочу познакомить тебя кое с кем.
        Глава тридцать восемь. Анри
        Анри знал, о чем Джульетта сейчас попросит его, как знал форму ее подбородка, очертания ее плеч.
        Также он знал, что она очень расстроится, когда ему придется сказать ей «нет».
        Они уселись вокруг стола в тесной кухне. Джульетта села напротив Клэр и положила руки на гладкое дерево столешницы. Анри было больно видеть надежду, освещавшую ее лицо, когда она сжала пальцы сестры.
        - Все будет хорошо. - В голосе Джульетты звучало воодушевление, щеки раскраснелись. - К счастью, я видела все твои воспоминания до того, как они были потеряны, так что Анри сможет помочь мне разделить их с тобой. Скажи ей, Анри.
        Это было как удар под дых.
        - Мне очень жаль, - сказал он, - но из этого ничего не выйдет.
        - Почему? У тебя же все получалось, когда мы делали это прежде.
        - Да, потому что тогда мы находились в «Сплендоре». Волшебство порождается тамошней водой. И здесь я не смогу получить доступ к нему.
        Она встала.
        - Тогда мы вернемся туда.
        Он нежно коснулся ее предплечья.
        - Это не сработает. Стелла хотела построить свой отель над горячими ключами, чтобы запереть волшебство внутри. - Он сглотнул. - Потому что, когда оно не заперто, оно испаряется. Помнишь?
        И тут до него дошло, что она не помнит.
        Она видела, как Клементина рассказывала про Дни Чудес, но это было одно из тех воспоминаний, которые Анри забрал из ее памяти. И хотя потом она сказала, что его собственные воспоминания пронеслись в ее сознании, когда они возвращались к нему самому, было очевидно, что ее память не сохранила их детали.
        И он объяснил. Он рассказал ей, как весной волшебство на несколько дней разливалось по здешней долине и ненадолго становилось доступным для всех, прежде чем испариться, с тем чтобы цикл мог начаться сначала. Построив свой отель, Стелла использовала его как плотину, заперев волшебство, но теперь «Сплендор» исчез. И вместе с ним ушло волшебство.
        От лица Джульетты отлила вся кровь.
        - Значит, мы ничего не можем сделать? Твоих способностей… больше нет?
        - Мне очень жаль, но да, так оно и есть. Быть может, волшебство вернется будущей весной, когда растает снег. А может быть, до тех пор пройдет немало лет.
        - А может быть, - сказала Клэр бодрым голосом, не вяжущимся с унынием, воцарившимся на кухне, - нам вообще не нужно никакое волшебство.
        - О чем ты? - спросила Джульетта.
        Клэр улыбнулась ласковой улыбкой.
        - Есть и другой способ делиться воспоминаниями. - Она похлопала по сиденью стула, стоящего рядом с ней. - Сядь сюда, Джулз, и расскажи мне про меня и себя.
        И Джульетта начала рассказ.
        Они говорили много часов, всю ночь напролет, пока горизонт не окрасился розовым.
        Джульетта рассказала Клэр все, что помнила об их детстве, она говорила о поведанных шепотом секретах, неловкие моментах, совместных мечтах. И сдабривала все это любовью и юмором.
        Она держала свою сестру за руку и творила волшебство, нисколько не уступающее по силе всему тому, которое доводилось творить Анри.
        У него было странное ощущение - он чувствовал себя и частью их истории, и чем-то, находящимся вне ее. Он видел все воспоминания Клэр о Джульетте, все до одного. Он знал их так хорошо, что смог бы рассказать каждое. Но узы, связывающие этих двух сестер, оставались для него чем-то совершенно чуждым. Он не мог представить себе, каково это - любить кого-то настолько глубоко, что это чувство не уходит, даже когда в сознании не остается воспоминаний, за которые оно могло бы уцепиться. Глядя на них, он подумал о том, как, пробуя один из сдобренных эмоциями десертов Амеллы, невольно погрузился в ностальгию, предназначенную для кого-то из гостей. Он вечно отведывал то одно, то другое, но ему никогда не удавалось насладиться всей трапезой.
        Его накрыла волна грусти, но голос Джульетты помог ему выплыть. Она рассказывала Клэр о бале-маскараде.
        - И тогда я поменялась костюмами с женщиной по имени Эмили, с которой познакомилась в портновской мастерской. Я надела ее костюм феи, а она нарядилась павлином. После этого обмена Кэли начала следить за ней, а не за мной, и я смогла незаметно улизнуть и пробраться в Зал Воспоминаний. - Джульетта перевела взгляд на Анри. - Это обмануло даже Анри. И он перепугал Эмили чуть ли не до смерти, когда сказал ей, что ей грозит опасность.
        Джульетта повернулась к Анри. Ее глаза блестели.
        - Ты помнишь?
        Что-то теплое и нежное протянулось между ними - едва заметные узы их общей истории, которая еще только начиналась. Он чувствовал, что со временем эти узы станут ощутимее, крепче, что они неразрывно свяжут их двоих. Его прошлое было бедно духовными узами, которых так жаждало его сердце, но, возможно, его будущее окажется богаче. Он сжал ее пальцы.
        - Да, - сказал он, - помню.
        Шло время. Сменялись времена года. Иногда Анри и Джульетта проходили мимо развалин «Сплендора», когда шли в булочную, чтобы купить круассанов, или на рынок, или в парк. И всякий раз у Анри сжималось сердце, но холм, в котором зияла воронка, продолжал спать. В конце концов он начал дышать свободнее.
        Возможно, волшебство и впрямь ушло навсегда.
        Затем - несколько лет спустя - пришла особенно теплая весна, сменившая особенно снежную зиму. Снег в горах таял быстрее, чем обычно. Реки разлились.
        И в долину притекло волшебство.
        За одну ночь в городе выросло множество торговых палаток, в которых начали продавать карамельные яблоки, засахаренные и приправленные пряностями орехи и венки, сплетенные из цветов и лент.
        По улицам бегали дети, создавая драконов, которые сражались друг с другом, и единорогов, которые пили жидкое золото из сверкающих луж. Мужчины и женщины спешили с работы домой, чтобы создавать затейливые фейерверки и замысловатые ледяные скульптуры, которые танцевали на улицах и площадях. На мостовых вырастали деревья, окрашенные в самые неправдоподобные цвета и достигающие немыслимых высот.
        Анри, Джульетта и Клэр ходили по городу, испытывая такой же восторг, как и все остальные.
        Но к восхищению Анри примешивалась тревога.
        Он смотрел, как какой-то мужчина взмахом руки разделяет небо пополам - на одной стороне день, а на другой ночь. Ему хотелось потянуться за волшебством, почувствовать, как оно обволакивает его пальцы, полное скрытой силы, - но он боялся того, что может произойти, если он это сделает. Станет ли это чем-то вроде встречи со старым другом? Или слишком остро напомнит ему о жизни, полной мук?
        К тому же было еще кое-что. Еще один страх, существование которого он не желал признавать, который отталкивал от себя.
        - Что-то не так? - спросила Джульетта, словно почувствовав его колебания.
        - После всего, что произошло, это не пугает тебя?
        Ее взгляд упал на Клэр, которая любовалась маленьким совенком, сидящим на ее ладони. В ее глазах светился восторг при виде сотворенного ею чуда, и, наклонившись, она тихо заговорила с птицей, которая негромко ухнула в ответ. Джульетта улыбнулась и снова повернулась к Анри.
        - С какой стати мне пугаться? Разве не таким и должно быть волшебство - необыкновенным и доступным для всех?
        Какое-то время он молчал, и, хотя было видно, что Джульетта ожидает ответа, она не торопила его. Он любил это в ней - она всегда давала ему время собраться с мыслями, не давя на него.
        Он извлек из воздуха волшебство и сотворил красную розу, которую заправил за ее ухо. Как же хорошо опять пользоваться волшебством. Это как возвращение домой.
        - Ты права. Я не понимаю, чего я боялся.
        Но тут он заметил в толпе мужчину, похожего на Тео, с такими же рыжеватыми волосами, тронутыми сединой на висках. Может быть, это иллюзия? - подумал Анри. Может быть, он, не осознавая того, использовал волшебство, чтобы по памяти создать образ своего отца?
        Он моргнул, всмотрелся, но Тео не исчез. Он и вправду был здесь. У Анри защемило сердце. Тоскует ли Тео по нему, как Клэр тосковала по Джульетте? Есть ли в его душе пустота, которую прежде заполнял его сын? Анри захотелось было броситься к Тео, чтобы найти ответ, но он не стал этого делать - даже теперь, по прошествии времени, мысль о новой встрече с ним была слишком тяжела.
        Взгляд Тео скользнул по нему, не задерживаясь - наверное, человек просто не видит того, чего не ищет, - и остановился на женщине, которая смотрела на воронку на вершине холма, где прежде стоял «Сплендор», с таким знакомым голодным выражением на лице.
        Анри мороз подрал по спине. Это и было то, чего он страшился, именно этот страх и жил в глубине его души с тех пор, как «Сплендор» взорвался.
        Он вспомнил слова Джульетты о том, что люди всегда возвращаются к себе настоящим, таким, какие они есть. Она была права - именно поэтому после смерти Стеллы он испытывал не только печаль, но и облегчение. Если бы она выжила, то в конце концов нашла бы другой способ поставить волшебство себе на службу. Но жажда власти была свойственна не только ей, и рано или поздно появится кто-то еще, чтобы занять ее место. Наблюдая за женщиной, на которую обратил внимание Тео, он видел, как крутятся колесики в ее мозгу. У нее было то же самое выражение лица, которое он столько раз видел у Стеллы, - наверняка сейчас она раздумывает над тем, откуда берется волшебство и как она могла бы запереть его и взять под контроль.
        Анри видел также, что Тео тянет к ней, как ночного мотылька к пламени. Несмотря на то что он знает - это пламя может его сжечь.
        Анри надеялся, что Тео уйдет, так и не подойдя к этой женщине. А женщина никогда не сообразит, как использовать силу волшебства. Как бы ему хотелось иметь возможность остановить и его и ее.
        Но жизнь, лишенная риска и страха, - это всего лишь фантазия.
        Позднее он и Джульетта уселись на одеяло в тени исполинского дуба, поставив между собой корзинку для пикника. Он рассказал ей, что заметил на празднике Тео.
        Джульетта не стала спрашивать ни о том, видел ли Тео его самого или был слишком поглощен волшебством, ни о том, почему Анри не подошел к нему.
        Вместо этого она спросила:
        - Тебе недостает его?
        - Нет. Да. - Он покачал головой. - Думаю, мне недостает того отца, каким он должен быть и каким так и не стал.
        - А мне недостает того детства, каким оно должно было быть.
        Это странное чувство - полное удовлетворение настоящим, смешанное с памятью о разочарованиях прошлого. Интересно, - подумал он, - всегда ли будет так? Сможет ли будущее счастье исцелить старые раны?
        Анри протянул руку к корзинке для пикника и выложил из нее еду - маленькие багеты, несколько видов сыра, нарезанные фрукты.
        - Что ты хочешь? - спросил он.
        Губы Джульетты тронула улыбка, как будто этот вопрос пробудил в ней какое-то воспоминание.
        - Ты помнишь, как я явилась в «Сплендор» и ты все старался выяснить, чего я хочу? Кроме возвращения воспоминаний Клэр?
        Анри рассмеялся:
        - Да, помню. Знаешь, я так и не смог этого узнать.
        - И немудрено. Ведь тогда даже я не знала, чего хочу.
        - А теперь?
        - Я хочу самозабвенно любить. Путешествовать по миру. Лежать на траве и искать глазами падающие звезды. Хочу иметь настоящие, а не выдуманные переживания, и большую, полную и неоднозначную жизнь.
        Он испустил довольный вздох.
        - Это похоже на идеал.
        Джульетта улыбнулась. На ее лице читалась безыскусная радость.
        - Таких вещей просто нет.
        Анри мог придумать только один способ доказать ей, что она не права, - он наклонился и поцеловал ее.
        Это была фантазия. Это была реальность.
        Это был идеал.
        Благодарственное слово
        Я так благодарна всем моим читателям, как новым, так и тем, кто был со мной с самого начала. Я ценю вас всех!
        Спасибо моему неутомимому агенту, Кэтлин Рашалл: спасибо тебе за твои мудрые советы, за твои ободряющие слова, за твои восторженные похвалы. Ты лучшая!
        Спасибо Лорен Ноулз, которая отнеслась к «Сплендору» с такой любовью, как будто это ее собственное детище: спасибо тебе как за твой зоркий редакторский взгляд, так и за твою доброту. Я с удовольствием работаю с тобой! И спасибо также Эшли Херн, которая сделала меня лучшим писателем.
        Вся команда Page Street просто великолепна, и я так признательна каждому из них за их роль в рождении «Сплендора». Спасибо моему издателю Уиллу Кистеру; спасибо помощникам редактора Тамаре Грести и Дженне Фейган; спасибо шеф-редактору Мариссе Джамбеллука; спасибо кудесникам рекламы Лиззи Мейсон и Лорен Сеперо; спасибо дизайнерам Лоре Бентон и Мег Бескис - спасибо вам за такую потрясающую обложку!
        Спасибо также непревзойденному выпускающему редактору Джулианн Барбато, работать с которой было огромным удовольствием.
        Многие из моих коллег-писателей неизменно поддерживают меня. Это Эдди Тори, Бекки Уоллес, Кейт Уотсон и Кейти Нельсон. Мне повезло, что вы мои подруги!
        Спасибо моей маме, моим родственникам со стороны мужа, моим тетям, дядям, кузенам, соседям, братьям и сестрам и друзьям: я ценю ту поддержку, которую вы оказываете мне уже много лет. Обнимаю вас всех.
        И, наконец, что важнее всего, спасибо моему мужу Джастину и нашим троим детям: Бену, Джейкобу и Изабелле. Вы наполняете мою жизнь волшебством.
        Об авторе
        Бриана Шилдс - автор отмеченных наградами романов для подростков, написанных в жанре фэнтези, включая дилогию «Заклинатель костей» (Page Street), дилогию «Отравленный поцелуй» (Random House BFYR) и «Сплендор» (Page Street).
        Когда Бриана не пишет, она любит читать, путешествовать и играть в настольные игры с членами своей семьи, которые всегда стремятся выиграть. Она живет недалеко от Вашингтона, округ Колумбия, вместе со своим мужем, своими тремя детьми и двумя очаровательными, но избалованными собаками. Вы можете найти ее онлайн на breeanashields.com.