Шанс даётся дважды Агата Вебер
        АЛАН - УСПЕШНЫЙ ВРАЧ. ДАВИД - УСПЕШНЫЙ БИЗНЕСМЕН. ДВА БРАТА, ДВЕ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ. АЛАН ПЫТАЕТСЯ ВОССОЕДИНИТЬСЯ С ДАШЕЙ, ВЕДЬ У НИХ РАСТЁТ ДОЧЬ. НО ХОЧЕТ ЛИ ЭТОГО ДАША? ДАВИД СТРОИТ СВОЮ БИЗНЕС-ИМПЕРИЮ И ОТНОШЕНИЯ С МИЛОЙ.
        ДАША - АКУШЕР-ГИНЕКОЛОГ ОЧЕНЬ ЛЮБИТ СВОЮ РАБОТУ. ВОСПИТЫВАЕТ ОДНА ДОЧА. ПОСЛЕ МНОГИХ ЛЕТ РАЗЛУКИ ЕЁ НАХОДИТ МУЖ. НУЖЕН ЛИ МНЕ ЭТОТ МУЖЧИНА. - ЗАДАЁТ ВОПРОС СЕБЕ ЖЕНЩИНА.
        МИЛА - ДОБРАЯ. КРАСИВАЯ. РАБОТЯЩАЯ. НО И В ЕЁ ЖИЗНИ НАСТУПАЕТ ЧЁРНАЯ ПОЛОСА.
        У КАЖДОГО ИЗ ГЕРОЕВ БУДЕТ ШАНС ИСПРАВИТЬ ПРОШЛОЕ, НАЧАТЬ ВСЁ ЗАНОВО. НО ВОСПОЛЬЗУЮТСЯ ЛИ ОНИ ИМ?
        У героев данной книги сложные характеры и нелёгкие судьбы.
        У каждого из них будет шанс начать всё заново. Заманчиво? Выбор за героями...
        И позволит ли им рок или стечение обстоятельств воспользоваться этим шансом?
        Посмотрим, что из этого выйдет?
        ХЭ гарантирую!
        Шанс даётся дважды
        Агата Вебер
        Пролог.
        БЫВАЕТ ШАНС, ДАЕТСЯ ДВАЖДЫ,
        ТАК ПОЧЕМУ БЫ НЕ ПОВЕРИТЬ,
        ЧТО ВСЕ ИЗМЕНИТСЯ ОДНАЖДЫ,
        ЧТО МИР ВДРУГ СТАНЕТ К НАМ ДОБРЕЕ?!
        ЦВЕТКОВА ЕКАТЕРИНА “ШАНС ДАЁТСЯ ДВАЖДЫ.”
        По приезду сразу направился в клуб Лекса. Выскажу этому придурку всё, что я о нём думаю.
        Но уже не один, а вместе с Афоней и моим телохранителем Рустом.
        - Проходите, гости дорогие. Многое нам надо обсудить. Присаживайтесь. - Он позвал официанта. - Принеси дорогим гостям выпить.
        - Мы пришли не есть и пить, - притормозил я его гостеприимные замашки.
        - Вы что же хотите меня обидеть? - Лекс вальяжно расселся на диване.
        - Я пришёл спросить, зачем ты поджёг дом девушки?
        - Ну, ведь народная мудрость говорит, если гора не идёт к Магомеду, то гора идет к нему сама. - Он помолчал. Отпил тёмную жидкость из стакана и продолжил. - Выманил же я тебя. А то прятался за юбкой бабы. Думал не достану? - Я потянулся, чтобы ударить этого гада. Меня остановили мои друзья. И его дружки на меня опять всей сворой кинулись. Но Лекс остановил их рукой.
        - Ты совсем обдолбанный, да? Мозги растерял? Я бы тебя сейчас размазал, - выплевываю эти слова. Внутри меня поднимается злость и руки чешуться размазать эту тварь по стенке. Даже не заметил, как он вольно трактовал слова из Корана. Хотел уже поправить. Но вот дальше его слова ещё больше затянули пелену перед глазами. Размажу.
        - Давай, но на ринге. Ты будешь драться. И, как чемпион, получишь всё, - он делает паузу и продолжает: - Или ничего. - И начинает ржать.
        - Закрой свою мерзкую пасть. - Да я этого гаденыша сейчас раздавлю. Он сам пожалеет, что на свет родился. - Я должен бороться за свой клуб? А ты точно ничего не попутал?
        - Ну, вот, а что ты хотел, мой мальчик. Твой клуб стоял на моей территории. А я не привык делится. - опять отпивает из стакана и в его глазах я вижу, как такая же озлобленность поднимается на меня. - А я вообще вот что подумал было бы неплохо поиметь твою женщину.
        - Да я тебя закопаю быстрее, чем ты прикоснешься к девочке. - Я потянулся и ударил Лекса. Афоня и Руст меня буквально оторвали от этого отморозка.
        - Зубы обломаешь, - усмехается этот гад и сплевывает кровь на пол. - Что и требовалось доказать. Уберите его с глаз моих. - Его люди попытались взять меня под руки. Но я вырвался.
        - Я сам уйду. Но ты не смей даже близко подходить к моей женщине. - Мне слышно было, как он ржал.
        глава 1. Невезение
        "Везение, оно везде носится в воздухе. А невезение плавает вокруг и должно к кому-нибудь причалить.".
        (Джордж Ласс)
        Невезение.
        Дарья
        Устала. Просто смертельно.
        Я - среднестатистический акушер-гинеколог в женской консультации, и беру подработку в роддоме.
        Ночная смена сегодня выдалась какая-то трешная. Если говорить на нашем профессиональном жаргоне - «рожали» мы с моей акушеркой Светланой, каждый час. Сил нет.
        А роды перед пересменкой были самыми тяжёлыми, как мне показалось. Потому что к это времени от усталости мы уже с ней чуть ли не с ног валились.
        Уже собирались готовить операционную. Но Света мне сказала: “Подождите, Дарья Владимировна! А мамочка-то у нас сейчас рожать начнёт. Головка ребёночка идет. Потуги идут вовсю. Мы не успеем”. И мамочка слушалась нас, стиснув зубы рожала. Она устала - по ней это видно было. А я вызывала схватки на её животе, поглаживая его. Таким образом шло сокращение мышц и схватки возобновлялись. Через три-четыре схватки она родила мальчика-богатыря. Мы все выдохнули.
        - Умничка, - обратилась Света к мамочке, а я подтвердила слова акушерки. Ребёнок почти сразу раскричался. Светлана положила на живот мамочки малыша. У женщины не было сил разговоривать, слезы лились из её глаз. Я смотрела на эту картину, умилялась и думала, что это действительно моё призвание. Хорошо, что операцией не закончилось. Рожать с мамочками мне больше нравилось, чем возиться в операционной. А когда роженицы слушаются во всём - это ещё больше радует. Смену я сдала. Домой. Всё.
        Не так давно я купила машину KIA. Села в неё, потёрла уставшее лицо. Посмотрела по сторонам и поехала домой.
        Свернула на перекрёсток на своей любимой Киюшке или, как я её ласково зову, Кирюшка. Загорелся зелёный свет и я двинулась с места, но мне дорогу не уступила красная машина, марку не заметила. Я ударила по тормозам, резко затормозила. Хорошо, что я была пристёгнута и сработала подушка безопасности. В меня врезалась какая-то дамочка, которая через некоторое время выскочила из своей машины и сразу давай на меня кричать:
        - Ты на дорогу смотришь? Да как ты посмела в меня врезаться?! - Я рассматривала эту фифу с накаченными губами. Дамочка "блондинистая на всю голову", точнее не скажешь.
        - Извините, а разве не вы меня подрезали? - Кошмарно идиотская ситуация. Сегодня точно не мой день.
        У меня было одно желание - упасть на кровать, и чтобы меня не трогали. Как говорится, при пожаре выносить первой. Но пришлось ждать, пока на место происшествия прибудет ДПС и разбираться. Мадемуазель сотрудникам ГИБДД визгливо орала, что это я на неё налетела, доказывая им, что это моя вина. Нет, ну надо же быть такой. Она подрезала, а виновата я. Голова гудела от галдёжа мадмуазели. Неземная красотка и ведёт себя, как королева. Бесят такие дамы, которые всегда правы, а когда не правы, всё равно смотри пункт первый. Святая такая и нимб у неё, только крыльев не хватает. Отпустите меня в страну моих грёз. А? Нельзя? Почему?
        «Где я не там сегодня свернула?» - усмехнулась своим мыслям и разглядывая дамочку на лет так десять меня младше или меньше? Кто их разберет этих гламурных мадам, то губы себе качают, то ещё что-то… Но вообщем одним словом, дамочка мне не понравилась.
        Я себя сейчас ощутила, как главная героиня спектакля, который смотрели мы с моей подругой. Кажется, давно это было - лет так двадцать прошло… И после просмотра той пьесы Эдварда Радзинского моим девизом по жизни, если так можно сказать, стала фраза героини: «Я стою у ресторана: замуж - поздно, сдохнуть - рано».
        Думала, что лимит моих приключений исчерпан. Ха-ха, скажите свои мысли вслух и увидите, как жизнь вам докажет, что не все сюрпризы ещё исчерпаны на сегодня.
        Такой я вижу Дарью Владимировну!
        
        глава 2. Залог успеха
        "Успех приходит к тому, у кого есть что-то в голове, и кто умеет пнуть ближнего раньше, чем ближний пнёт тебя".
        (Бернард Корнуэлл)
        Залог успеха
        Элона Темуровна Батарова вошла в офис, ни с кем не поздоровавшись. Проходя через турникет охраны, она была рада услышать приветствие, и независимо от того, что произошло до этой аварии. Элона знала, даже не видя, что охранники, накаченные молодые парни, провожают её голодными взглядами. «Богиня», - услышала она за спиной. Это прозвище ей нравилось. Тешило её самолюбие. Она видела, что мужчины смотрели на неё, как на богиню. Она себя такой и чувствовала, кто бы что ни говорил. Госпожа Батарова прошествовала элегантной походкой с высоко поднятой головой к двери своего кабинета. Отвлеклась только на приветствующую её секретаря. Недовольно скривилась, видя кислое выражение лица девушки. «Наверняка эта девчонка снова опоздала и не приготовила мой кофе», - подумала госпожа Батарова. Она взялась за ручку двери, но секунду помедлила, подмечая насколько неухоженной выглядит девушка, только подчёркивая исключительную красоту самой Элоны. Мила, именно так звали девушку, опоздала и не приготовила своей начальница кофе, так как она любит. Это продолжалось изо дня в день, а точнее уже второй месяц. У неё были
огромные проблемы на всех фронтах её личной жизни. На лице секретаря маской застыла вселенская тоска и какая-то растерянность, а в глазах читалась безвыходность. И она была не такая ухоженная, как её начальница. «Магнитные бури у начальницы, похоже, сегодня, вместо меня», - подумала Мила и обречённо посмотрела на свою начальницу.
        Элона тоже взглянула на своего секретаря и поморщилась, скривив пухлые ярко накрашенные губы. Она недоумевала, как можно за собой не следить. После того, как девушка родила, вся одежда на ней висела, как мешок. И гардероб был весь из секонд-хенда.
        «Ну и платье! Серо-зелёного цвета до колен и ворот шею закрывает. Как можно такое носить?» - подумала Элона. - «Обычная серая мышка. Зря я всё-таки сделала то, что сделала. Видеть её каждый день - это мука», - додумала мысль начальница и вошла в кабинет, бросив на ходу.
        - Милка, быстро зайди ко мне! И кофе принеси. Ты знаешь, как я люблю. И в темпе, - обратилась Эля к ней. Девушка встрепенулась, как воробей. Миле не понравилось, что её называют, как собачку.
        - Хорошо, Элона Темуровна, - улыбаясь через силу, проговорила Мила. Она не понимала, что делает на этом празднике жизни. Неужели она должна с двумя почти высшими образованиям, а диплом о втором образовании, она вскоре должна получить, прогибаться под начальницу?
        «Может, уже стоит поменять свою жизнь? Хватит жить по законам стервы» - девушке стало ещё грустнее от собственных мыслей. Видать, начальница прочитала что-то на её лице. И продолжила уже не с таким торжеством в голосе.
        - Мил, не беси. И так хреново, - она сделала паузу и взгляд Эли потеплел, а после стал, словно у замороженной рыбы, которая продаётся в магазинах. - Быстро ко мне в кабинет. Не то уволю.
        «Напугала», - подумала про себя девушка. Пусть уволит. Из раздумий её вырвал звук хлопнувшей двери. И Мила с обречённо опущенной головой пошла на кухню готовить кофе своей начальнице.
        Зайдя в свой кабинет, Элона задумалась. Ей не понравилось, что эта серость ей так улыбалась. А тут ещё и совещание пришлось перенести. И всё из-за какой-то старой кошёлки, которая её подрезала. Эли, рассматривая свой кабинет, ещё больше хмурилась. Она решила, что устроит дамочке малиновые берега и заставит заплатить за то, что на её ласточке сейчас красуется некрасивая царапина. Надо будет съездить в автоцентр. А тётка пусть всё оплатит. Стук в дверь отвлёк от мыслей Элону Темуровну.
        - Поставь вот тут и можешь идти, - она отпила глоток и выплюнула эту гадость. - Милка! - прокричала уже в закрывающуюся дверь. - Ты что за дерьмо мне подсунула?
        «И зачем только я когда-то облагодетельствовала Милу? Нельзя было верить её мужу, что она со всем справится», - задавалась она вопросом и песочила себя за излишнюю сентиментальность.
        Звонок телефона оторвал начальницу от намерения разнести в пух и прах нерадивого секретаря.
        - Привет, милочка, - послышался в трубке голос Алана. И она представила на том конце красивого стильного мужчину. Но сердце, увы, уже не ёкает от его хриплого голоса. Перегорело? Хотя они столько лет вместе. Почему раньше было не так? Или, может, им пора всё-таки расстаться?
        - Привет. А что это ты звонишь мне в такую рань?
        «Хотя нет. Всё равно буду и дальше его использовать, как лакмусовую бумагу. Мужики все сволочи. А этот мне несколько лет мозги парил. Пусть отрабатывает», - подумала Элона Темуровна.
        Она не ощущала себя стервой. Она просто знала себе цену. Десять лет вместе. Это почти брак. И когда-то она ждала от этого мужчины слова, что он хочет провести с ней всю жизнь.
        - Я на свидание тебя хотел пригласить, милочка. Дела свои решил, да и поговорить нам не мешает.
        Эльмира знала, что у мужчины было такое обращение ко всем.
        Но она не понимала такого отношения к себе и не принимала. Её коробило от того, что Алан обращался так и к ней. Хотя они уже несколько лет вместе. Только жили порознь, да встречались время от времени. Отпуск вместе проводили. Элона собиралась за него замуж когда-то.
        - Хорошо, милый, - проговорила Эля, подражая манере своего собеседника. - Но не сейчас так точно. Очень много работы, - она напустила сожаление в голос, которого совсем не чувствовала.
        - Вечно ты отговариваешься работой, - на том конце провода мужчина говорил так сокрушённо, что даже она прониклась его голосом.
        «Пользуется же своей харизмой, сволочь такая!»
        Голос Алана возбуждал и хотелось поддаться его очарованию.
        «Счастья хочется всем, даже если вам за тридцать, ну или чуть больше», - продолжала думать она, слушая своего собеседника.
        - А я хотел пригласить тебя в свой ресторан и сделать маленький сюрприз. Думаю, тебе понравится.
        - Ладно, милый, я тебе позже позвоню, - в расстроенных и растрёпанных чувствах Эля бросила на стол трубку телефона.
        «Соберись!» - мысленно проговорила она себе.
        Расслабленно развалившись в кресле, «железная леди» обвела взглядом свой кабинет. Эльмира смотрела в панорамное окно, ей хотелось сейчас всё бросить и ни о чём не думать. Город перед ней расстилался как на ладони. Но она не замечала ни соседние здания, ни другие его достопримечательности.
        Элона Тимуровна
        
        Глава 3. Может вот он шанс начать всё заново?
        - В следующий раз я свой шанс не проф****.
        - Следи за выражениями, Бриджит.
        - Да, но в следующий раз я точно свой шанс не проф****.
        Дневник Бриджит Джонс (Bridget Jones's Diary)
        Алан Заурович Бероев
        Приехал из дальней командировки по поставкам. Устал, как собака. Ещё и неадекватные поставщики попались. Я никогда ни на кого не ругался. А здесь готов был сложить все маты русские и нерусские на их головы. Достали до печёнок, взбесили так, что мне захотелось всё крушить. Но я, конечно, знаю, кто меня отвлечёт от всего этого дерьма. Одна только женщина сможет это сделать. Элона…
        Да, мы хоть и вместе, но всё равно что врозь. Она живет в своём доме, а я в своём. Встречаемся иногда только переспать. Или съездить на курорт, чаще всего с ней бываем зимой на горнолыжном.
        На сердце потеплело от её имени. Она красива и умна, но стерва ещё та. В ней это и нравится. Я целовать песок, конечно, не буду там, где она ходила. Но она умеет подать себя на раутах этих дурацких. С ней я не выгляжу там белой вороной.
        Нам принесли множество закусок.
        Мне завидуют, да и я сам готов себе завидовать. Так что сегодня наступил переломный момент в наших отношениях. Я решил, что все запятые будут сегодня заменены точками. Хватит с нас этой неопределённости. Позвонил ей утром и пригласил настоятельно в свой ресторан. Знаю, что девушкам так нравится - чтоб быка и за рога.
        Вечер наступил быстрее, чем я думал. Сидел в данный момент за столом и наблюдал, как Эльмира идёт к моему столу и продумывал разговор с ней. Её, такую роскошную, красивую и элегантно одетую, проводили к столу.
        Я смотрел на неё и думал, как она может быть такой бездушной, что ли? В отличие от Эли, я сегодня почему-то весь день дёргался, как мальчишка. Боялся испортить этот вечер. Заставлял своих официантов то туда, то сюда бегать. Ждал, что Элона придёт раньше. Но она игнорировала мои звонки и эсэмэс. Стерва! Манипуляторша!
        Знал бы, как вечер обернётся, то соломки подстелил бы себе и лично проверил её на мягкость. Женщина прошла к столу, словно королева, и я понял, что разговор сегодня не заладится. Поджатые губы Элоны говорили о многом. Она уже продумала тактику разговора со мной, недаром я в институте изучал психологию отношений.
        - Я тебя ждал, милочка. И ты опоздала, - сказал я ей и подозвал жестом официанта, чтоб начал расставлять закуски.
        - Да, а вот и я, милый. Работы много, - она повторила мои интонации, но не оправдывалась - уже хорошо. Улыбнулся ей.
        - Что хочешь на ужин: индейку, курицу или свинину?
        - Воды, милый, - ответила иронично.
        Нам принесли множество закусок. И обязательно нарезанные овощи. Я знаю, что Эле нравится. Но она смотрела на еду равнодушно, как на меня, так и на закуски на столе.
        «Что не так?» - задался я вопросом.
        - У меня к тебе предложение, дорогуша, - я ведь сегодня решился на очень важный для меня шаг. И должен довести дело до конца, даже если ничего не получится. И хватит уже мне в холостяках ходить. И прошлое пора уже забыть. Даже не так! Вычеркнуть!
        Почему я столько лет обманывал эту женщину? Опять же задаюсь вопросом. Десять лет мы вместе. Она же достойна большего. А я взрослый дипломированный врач. Но иногда чувствую себя, как мальчишка не оперившийся. Да ещё этот бизнес совсем не моё. Скорей бы отец выздоровел.
        «Потерпи, Алан», - сказал я себе. - «С бизнесом всё наладится. И если в этом деле мне не сможет помочь Элона. Обращусь к брату».
        - О, я уже выросла от статуса милочки до дорогуши? - она выпила стакан воды.
        Наблюдаю за женщиной. Она мне нравится. Но уже не греет, только одно понимаю, что я связан словом отцу. И мне это очень не нравится. Хочется вернуться на несколько лет назад, когда я был счастлив.
        - Что ты к словам придираешься, Элона? - раздражённо сказал ей я.
        - Ладно, оставим быль. И перейдём мы к прозе. Так в чём же состоит твоё предложение, дорогуша? - повторила она за мной.
        - Я предлагаю тебе выйти за меня замуж, - сделал я ей предложение и открыл коробочку, где сверкало кольцо с бриллиантом. Его, кстати, выбирал не я, а попросил секретаря.
        - Круто. А зачем? Будь так любезен мне ответить, - она брезгливо как-то поморщилась.
        Что же не понравилось-то? Как подарил?
        Что же не понравилось-то? Как подарил? Или надо было встать на одно колено, чтобы его преподнести? Говорю же, стерва.
        - А для чего люди женятся? Совместный бизнес, совместные дети. Да и мы столько лет вместе. Разве тебе нравится быть только моей любовницей?
        - А я тебе сразу хочу предупреждение сделать, - она словно пропустила мимо ушей слова о любовнице. И продолжила дальше как ни в чём не бывало: - Мне отец оставил бизнес, - с нажимом и с каким-то надрывом произнесла Элона. - Так что отдавать какому-то дяде за красивые слова и глазки я ничего не собираюсь.
        Так, стоп! Это я какой-то дядя?! А она ничего точно не попутала?
        И Эля продолжила, ещё больше раздражаясь, говорить. Я видел, как её скулы приобрели красный оттенок. Изучил её за столько лет.
        - И насчёт совместных детей хочу сказать. Или даже донести до тебя… - она на минуту замолкла. - У меня их быть не может. Как-то так. Не знал? Ну, извини, обидеть не хотела, - и отпила ещё воды из стакана. - Милый, мне пора. Адью, май лав. Гуд бай, - заявила она и посмотрела на меня улыбкой победителя.
        Уделала. Но я не понимаю этих женщин, когда-то она мне все уши прожужжала, что хочет замуж. Сейчас ей тридцать пять или около того. Скорее всего, чуть больше. И замужем она была, я знаю. Про детей не знал и похоже наступил на больную мазоль, а точнее будет сказать вскрыл давний гнойник.
        А мне уже за сорок. Несколько месяцев назад я стал заниматься делом отца. Многое я не понимаю в ресторанном бизнесе. Большей частью занимаются этим мои помощники. Брат бы лучше с этим справился. И это не моя жизнь. Вот почему Давид поссорился с отцом?! А его образование мне так бы сейчас пригодилось. Бизнес летит в тартарары. И я ничего не могу с этим сделать.
        Было бы отлично, если бы Эльмира согласилась вести эту чертовщину, а по мне, так я бы сейчас лучше оказался в операционной. Хоть и беру несколько дежурств, но этого так мало. Всё время хочется окунаться в эту сферу. Спасать людей - это моё призвание.
        Я хирург-травматолог и специализируюсь на вправлении вывихов, репозиции переломов, занимаюсь лечением приобретённых и врождённых заболеваний, травм опорно-двигательной системы. Любую операцию сделаю хоть с закрытыми глазами.
        Ещё когда был на последнем курсе мединститута, пацаны как-то решили проверить меня на спор. Привели они меня в морг, завязали глаза. Я им сказал, что могу и на живом человек сделать операцию, так как мои знания о физиологии и анатомии человека по сравнению с ними на высоте. Не поверили, а зря.
        В первую очередь я травматолог и умею «собрать» кости буквально по частям, способен спасти сложного пациента, поставить на ноги того, кто получил травму. Ведь от моих действий напрямую зависит дальнейшая жизнь пациентов. А бизнес, что заставил меня вести отец, это не моё.
        Судьба дает мне шанс исправить все ошибки. Воспользуюсь ли я этим и поверю, что достоин?
        глава 4. Мышка
        Когда утром не хочется идти на работу, а вечером не хочется идти домой, жизнь надо менять.(цитата из интернета)
        Мила
        Ушла я из офиса, даже не предупредив начальницу, как только услышала крики, что кофе приготовлен неправильно. Нет, как всё-таки всё достало. Решила, что пойду несколько кварталов пешком. Посмотрела на мобильный, время было половина одиннадцатого. Надо обдумать мне свою жизнь, а лучше её менять. Что-то неправильное и непонятное происходит в ней. Муж, кажется ко мне остыл. Да и я перестала в глаза ему смотреть и ловить каждое его слово.
        Проходя мимо старого заброшенного здания, я уловила какие-то звуки.
        Страшась неясности, я всё-таки откинула этот липкий ужас. И подошла к стене дома. На земле между проёмами арки лежал мужчина. Сначала мне показалось, что он пьяный. Но присмотревшись, я заметила кровь рядом с его телом.
        - Мужчина, вам плохо? - дрожащим голосом спросила я.
        Но в ответ мне было только мычание. Склонилась к нему, точнее присела на корточки, стала осматривать молодого человека. Прикоснулась к нему руками, осматривая повреждения. Рана на голове кровоточила.
        Я оторвала от своего платья кусок ткани и приложила его к ране. Мужчина зарычал, как раненый зверь. От подобного звука у меня, кажется, кровь в венах застыла. По коже побежали мурашки и мне ещё больше стало не по себе.
        - Потерпите, пожалуйста. Я сейчас дальше осмотрю вас, - сказала я парню, хотя из-за щетины на лице он мне на первый взгляд показался старше. - И скорую вызову.
        - Не надо скорую, - попросил молодой человек. - Вы не могли бы набрать телефон друга? - он так тихо это сказал, что мне пришлось очень сильно наклониться к его губам. Не разбирала и половины слов. Приходилось только догадываться, о чём говорит парень.
        - У вас рана на голове. Вас избили? Где-то ещё болит? Дальше я ещё не осмотрела.
        - Вопросов много. Нельзя мне скорую. Искать могут, - сказал с каким-то надрывом и шипением этот странный парень.
        - Не надо! Стойте! - я старалась уложить обратно на землю встающего парня, но независимо от его ран, он всё равно был сильнее меня.
        - Меня ещё не так прикладывало, - он попытался даже засмеяться.
        - Пожалуйста, лежите! Вас ещё где-то ранили? Подождите, я сейчас посмотрю. Вот, у вас рана на плече. В вас стреляли? - спросила я. Молодой человек насторожился и посмотрел на меня прожигающим взглядом. Я оторвала ещё один кусок платья и приложила к кровоточащей ране. - У меня аптечки нет. И я не доктор. Я ветеринар по первому образованию, - болтала я без умолку.
        Хотя ему, наверное, нет разницы, кто я. Для него я сейчас обычная прохожая, которая не осталась в стороне и не прошла мимо.
        - Милая девушка, - мужчина прикоснулся к моей щеке и погладил шершавыми пальцами. А меня словно жаром обдало и захотелось отчего-то закричать, чтобы он меня не трогал. Сердце запрыгало, словно заяц. Непонятное стеснение охватило меня. Я ведь замужняя женщина. А веду себя, как девчонка.
        - Вы говорили, что надо кого-то набрать? Вот, держите, - протянула ему свой смартфон. Парень, чертыхаясь, набрал номер и подал мне его обратно.
        - Всё-таки надо было вам пройти мимо, - сказал мне парень с приглушённым звуком. Я, рассматривая его, подумала, лучше бы ему помолчать и сил меньше тратить на разговоры. - Кстати, как вас зовут?
        - Мила.
        - О как! - мой нечаянный пациент хрипло рассмеялся. - Расскажите моему другу, где я сейчас нахожусь, - едва договорив, парень отключился.
        Набранный номер долго не отвечал. А когда я услышала «Алло!» на том конце провода, то от грубого окрика начала немного сбивчиво всё рассказывать, кто я такая, что произошло. Где сейчас находится раненый незнакомец и по какой причине я звоню. Услышала краткое: «Ждите. Скоро буду». Вздохнула. Вот и хорошо.
        Я сейчас сидела около парня и прокручивала в голове вчерашний день и сегодняшнее утро. Что-то мне не нравилось, но что, я не могла понять. И даже сейчас я понимала, что эта непонятная встреча с этим мужчиной привлечёт в мою жизнь новые неприятности.
        Утро уже было суматошным - с начальницей поругалась. Это раз. Да и вчера ночью ни с того ни с сего муж хлопнул дверью нашей комнаты. Ушёл ночевать на диван в гостиную. Это два. Но я вместо того, чтобы пойти и выяснить отношения, встала и подошла к кроватке сына. Глеб спал крепко, но во сне всхлипывал. Хоть сыну было три с половиной, но я боялась почему-то новых судорог и приступов.
        До сих пор не могу отойти от того, как на моих глазах был первый приступ. Сейчас же проверяю, как он, и каждый его вздох ловлю. А с мужем мы просто спим в одной кровати. И интимной жизни между нами не было с месяц так точно. Словно соседи по кровати. Мои приставания игнорируются. Может, я что-то делаю не так?
        Я сидела сейчас на земле и моё платье цвета пожухлой травы уже давно стало серым от пыли, клубящейся по дороге. Мне вспомнилась наша начальница Эльмира Темуровна, которая так тщательно следит за собой. А я давно превратилась в серую мышь. Не крашусь и маникюр делаю себе сама. А она из салонов красоты не вылезает.
        Может, всё дело в том, как я одеваюсь, и что за собой не слежу? Но это платье, как и другие три чёрного и серого цветов, мне купил муж перед тем, как мне выйти на работу. Он мне года два как покупает одежду.
        - Пожалуйста, потерпите, - сказала я, когда мужчина пошевелился. А я побоялась, что если отпущу ткань с его плеча, то наврежу ему ещё больше. Моя рука уже затекла, но я не обращала на это внимания. - Скоро ваш знакомый приедет.
        Пока я размышляла о своём, даже не заметила, как подошёл высокий парень, он мне напомнил каланчу. Его глаза сканировали меня, как рентген.
        - Отодвинься, девушка, - резанули меня его слова. - Дай его осмотреть, - проговорил парень тихо, но я его услышала.
        Я встала так быстро, как смогла. И рассеянно посматривала на парня, что сейчас склонился к тому, кого я нашла на этой заброшке. Он раскрыл свой чемодан. Мне очень хотелось рассмотреть, что за инструменты у парня. Но не успела. Какое-то странное беспокойство и липкий ужас проник в меня. Интуиция вопила: обернись.
        А обернувшись, увидела, что из-за поворота заброшенного дома идёт мой муж. И его походка была расслабленной. Мне показалось, что он был пьян. И я поняла, что, если он меня сейчас увидит, то вечером будет скандал. Или даже сию минуту.
        «Надо спрятаться», - подумала я.
        Укрылась за стеной здания, так, чтобы муж меня не видел.
        «Пронесло», - подумалось мне.
        Долговязый, как я его про себя решила называть, что-то спрашивал меня, но я его не слышала из-за шума в голове.
        - Что с ним? - обратилась я к врачу, наверное, его можно так назвать. - Вы задавали вопросы какие-то. Извините, не слышала.
        - Ничего страшного, - парень посмотрел на меня и улыбнулся. - Спасибо, вам девушка, что вы были рядом и помогли моему другу.
        - Не за что. И, наверное, - предложение я не договорила.
        Долговязый подхватил своего друга и понёс его за угол здания. Скорей всего, там и стояла его машина. А я вздохнула и оглядела себя. Огородное пугало и то красивее меня будет. Надо пойти домой и себя в порядок привести. Свекрови, кажется, нет дома. На моё счастье так и оказалось, а то бы сейчас пилила.
        Пошла быстро в душ. Платье было испорчено. Выброшу его по дороге. Надела джинсы, топ, любимый свитер. Безразмерный и ультрафиолетового цвета, как называет его мой муж. Не любит он, когда я так одеваюсь. Считает, что девушка должна носить платья и юбки. Старомоден он у меня чересчур, но мне это и понравилось в нём.
        Пришла в детский сад, а воспитательница встретила меня, как родную. Видать, мой Глеб опять не спит. Так и оказалось. Одела быстро свою мелочь. И мы отправились с ним в парк. Моё счастье сегодня молчало, я пыталась его разговорить. Но у меня ничего не получалось.
        В парке мы зашли в кафе. Я заказала чай с горячим бутербродом. А моему сокровищу вкусный, по его словам, суп с курицей. А также жареную картошку и котлету. Которой он поделился со мной. Наблюдала за своим ребенком, но все мои мысли крутились вокруг того мужчины, которому я сегодня помогла…
        Нагулялись-то мы хорошо с Глебом. И меня никто не искал. Странно как-то: телефон весь вечер молчал. Ни одного звонка, что от свекрови, что от мужа. Отключен, как оказалось. Включив его, увидела пару пропущенных от свекрови, а от мужа целых двадцать два!
        Дома нас ждал разъяренный, словно бык, муж и его вопящая мама. Я сохраняла лицо бесстрастным, и мы с малым прошли в ванную. Умылись, переговариваясь, и после пошли в комнату. Я взяла книжку. И начала читать ему сказку Пушкина. На моих словах «дверь тихонько заскрипела» наша же дверь слетела с петель. И вот если бы мы с Глебом сейчас сидели в кресле, то прибило бы нас однозначно.
        Сын испугался и его начало трясти. Капли для него я всегда носила с собой на всякий случай. Хотя время приёма лекарств у нас было по расписанию. И я уже давала ему в кафе.
        Схватила мобильный и позвонила в скорую. Назвала все данные сына. Муж ругается. Свекровь верещит. Но я как во сне делала всё, что положено в таких случаях: малому стянула футболку, открыла форточку. Пыталась руками сдерживать судороги, но они продолжались. Перевернула его на бок.
        - Святослав, неси какую-то палочку деревянную, надо зубы ему раскрыть, чтоб язык не проглотил! - кричала свекровь, а я сама чуть ли не плакала.
        Свекровь забегала по квартире в поисках, а я мысленно упрашивала скорую приехать быстрее.
        - Антонина Петровна, оставьте, пожалуйста. Не надо ничего совать ребёнку.
        - Ничего ты не понимаешь!
        Да, я из дремучего леса вышла, по вашему мнению.
        У меня ещё сильнее развивалась паника от советов свекрови. Меня саму потряхивало нехило, как и Глеба. Муж к сыну так и не подошёл, но зато орал так громко, что соседи скоро сбегутся. Хотелось самой вопить так же, как и любимый. Но я уговаривала себя сдерживаться. Потому что понимала: никому от этого лучше не будет. Свекровь принесла деревянную палочку для суши. И попыталась отпихнуть меня от сына.
        - Оставьте, пожалуйста, Антонина Петровна.
        На моё счастье скорая приехала очень быстро. Доктор сам сказал Антонине Петровна отойти. Так как им надо осмотреть малого. Меня спросили наши документы и то, какие я давала лекарства. Медсестра вколола ему, вроде как, успокоительное. Доктор сказала название лекарства, но я не услышала, а переспрашивать не стала. Мелкий затих и уснул.
        - Собирайтесь, мамочка, в больницу поедем.
        Я кинулась в комнату, покидала в сумку вещи мелкого и свои. Сыночка взяла на руки. Тяжеловатый он у меня бутуз. Муж даже не помог ни с сумкой, ни с мелочью. Взглянула на любимого. Он стоял очень спокойно и уже молчал. Смотрел на меня, а в глазах его я увидела сожаление. Не понимала, почему он так странно на меня смотрит. Вся его поза говорила, что он чем-то недоволен. Я ведь не виновата в болезни нашего сына. Сердце заныло от плохого предчувствия. И дверь закрылась так громко, как-будто навсегда.
        глава 5. Планы идут не по плану.
        Давид Бероев.
        И вот зачем я попёр с этим мудилой общаться один, да без охраны? Походу, посчитал себя бессмертным. Знал же, чем может всё завершиться! Хорошо, что ещё не убили. И как же вовремя девчонка появилась. Да я оказывается настоящий счастливчик.
        Лекс, этот психованный отморозок, назначил мне встречу на заброшке, сказал, что будет один. Я уже полгода шлю его маршрутами, а тут решил сходить, поговорить. Он предлагал мне крышу и неприкосновенность моего бизнеса, а в моём клубе хотел бы сделать подпольное казино.
        Я не успел дойти до нужного мне заброшенного здания, как уже понял, что всё пойдёт не по плану. Разговаривать мы точно не будем, а вот выяснять отношения с помощью кулаков походу придётся. Здание было заброшено, и причём уже давно. Здесь когда-то строился дом. Но то ли подрядчики нечестные на руку попались, то ли ещё что-то произошло, только уже несколько лет тут ничего не строится. Здание облюбовали всякий сброд и бомжи.
        Точно, всё пошло наперекосяк с самого начала.
        Лекс был не один, а привёл с десяток своих парней. Или скорее всего таких же психов, как он сам. Все какие-то дёрганные были, косились по сторонам. Я же, конечно, не смолчал и для начала спросил, а как же наша договоренность, что мы встретимся один на один? Лекс начал руками размахивать, какую-то пургу нести. Не утерпел такого и психанул. В итоге его отморозок выстрелил мне в плечо. Лекс закричал на своего человека:
        - Ты чего творишь, придурок?
        А я от отдачи упал и, походу, на камень. Голову прострелило болью, что-то скользкое потекло. Перед глазами начало темнеть. Сколько так провалялся, не знаю.
        - Давид, ты зачем без нас к этим отморозкам поехал? - сейчас я выслушивал, как меня ругал всеми последними словами мой друг и верный помощник во всех делах, Егор Афанасьев. В шутку мы его все зовём Афоня.
        Нам очень с ним повезло в том плане, что он ещё и доктор. Закончил ординатуру на хирурга. Правда, у меня ещё и брат хирург-травматолог, но тревожить по всяким пустякам не хотелось. Да и незачем его во всё это ввязывать.
        Девчуля мне понравилась. Правда, она такая зашуганная, словно мышка. Но я с ней связываться не буду, слишком она правильная. Как она себя назвала? Мила, кажется.
        - Вовремя та малышка появилась. Спасла меня, - говорю, а сам вижу, как у Егора глаза начинают блестеть. Понравилась она ему, видать, конкретно. Я аж зарычал на друга от своей догадки.
        - Не приставай к ней! Тебе ясно?
        Друг кивнул. Надеюсь, он меня понял. Иначе не знаю, что я с ним сделаю!
        - Не подойду к девчонке, уверяю тебя, брат. Так, всё! Давай отдыхай. Лекарства скоро подействуют. Будешь сном младенца спать.
        Я в ответ только хмыкнул.
        - В клубе меня заменишь? Мне же полагается выходной. Как раз то, что доктор мой прописал.
        - Спи давай. Я ушёл. Кстати, не вопрос, хозяин. Не боись. Всё будет о’кей, - Афоня укрыл меня пледом, стараясь не задевать бинты. Боли я уже не чувствовал. Подействовали лекарства моего кудесника.
        Уплывая в сон, перед глазами видел кукольное личико девушки. Как же этой малышке идет её имя! Интересно, а имя Мила полное или производное? И почему-то чувствовал себя последней сволочью, так как этой мышке ничего хорошо рядом со мной не светит.
        Сколько я спал, сам не знаю. Но мне снилась Мила. Красивая она всё-таки. Глаза тёмно-синие, как фиалки. И как я их запомнил? Даже во сне меня преследует исходящий от неё аромат тропических фруктов. Разбудил меня звонок. На экране увидел имя брата.
        глава 6. Нам в жизни паузы даются, чтоб было время оглянуться…
        Взято на просторах интернета:
        Жизнь обещала очень много:
        Любовь, надежду, доброту.
        Но повела другой дорогой,
        И не исполнила мечту.
        Автор: Lavrova
        Дарья
        =
        Зашла в квартиру, прокручивая в голове сегодняшнее ЧП на дороге. Сняла туфли с гудящих ног. Как же я устала! Думала, что посплю. Ага, индюк тот тоже думал, но планы у судьбы были свои. И вдруг осознала, что ещё бы немного да ещё бы чуть-чуть... И меня бы не стало. Зашла в ванную и взглянула на себя в зеркало.
        Ведь я ещё молода. Пусть мне и слегка за сорок, но я всегда за собой ухаживаю. У меня чёрные волосы, короткая стрижка. Мне так очень удобно. В каре-зелёных глазах сейчас читалась дикая усталость. Я и сама себя чувствовала так же. Ночка та ещё была. Телефон зазвонил совсем не вовремя. Кому я ещё понадобилась?
        Прошла опять в комнату и, отыскав мобильный в недрах своей сумки, взглянула на дисплей. Ой, только не это, звонила моя лучшая подружка Любанька. Вот всё-таки нажму на отбой, а то опять будет вещать о своем сыночке. А мне и слово не вставить в её монолог. Или о своем муже.
        «А мне поспать охота», - переделала я мысленно песню водяного. Ладно, так уж и быть, возьму. А то ведь достанет звонками и поспать не даст.
        - Алло. Привет, Любаша. Как ты?
        - Дашуля, выручай. Мне твоя помощь нужна срочно. Феденька пропал, - закричала в трубку подруга. Я аж отодвинула трубку от уха. До того резкий крик был. Вздохнув и приблизив обратно к уху мобильник, продолжила разговаривать с подругой.
        - Кто пропал? Твой бывший? И что с того? Алиментов задолжал? - почему-то мне стало смешно.
        - Нет. Нет, ты не поняла! Его похитили! - в трубке раздавался плач.
        - И чего ревёшь? - зеваю я. - Да и слава богу. Ты-то причём?
        - Мне надо, чтоб Витя у тебя побыл. - попросила она. Виталий - это её сын. - На один денёчек всего-то. Я должна выручить его.
        - Ты дура, что ли? Любань, зачем это тебе надо? Он оставил тебя, если можно так сказать, чуть ли без штанов.
        - Неправда! Феденька очень хороший. Запутался просто. С дрянной компанией связался. Вот и всё, - заявила подруга. Угу, дружки его виноваты, а не он. Святой просто. Нимб ему на голову и крылья, как ангелу. Иногда мне даже думается, что Люба в жизни всё видит в радужном цвете. - Пусть Диана твоя вечером посидит с Витей. А мы с тобой сходим в клуб. Его там видели в последний раз.
        - Люб, ты точно повёрнутая. У меня ночь была аховая. Я устала страшно. Благо, что ещё приёма сегодня не было, так как суббота. Сейчас пойду стресс снимать сном. И ещё была эта жуткая авария.
        - Нет, даже не отговаривайся. Стоп! Что за авария? - перебивает меня подруга. - Ты мне поможешь и точка.
        Ну, ни в какие ворота! Мне, вообще-то, спать хочется. Я устала, глаза слипаются и зеваю через каждое слово подруги. Но она не слышит и трындит своё:
        - Я скоро подъеду. Буду твой стресс снимать походом в клуб. Приятное с полезным совместить. Жди!
        И подруга отключилась. Я бросила телефон на подушку.
        - А может, я ещё успею поспать? Да хоть малость вздремнуть.
        Приняв душ, я сразу стала ощущать себя лучше и добрее. Хотя до этого чувствовала себя разрушающим бесом.
        Зашла в свою комнату, зашторила окно и провалилась в сон, который был несусветной чушью. Снился мне мой пропавший муж, моя дочка Диана. Все чего-то от меня требовали. Кому это я чего-то должна? Всех прощаю и с миром отпускаю. А тут погони, драки! Вот приснится же такое? Стрессовая ситуация повлияла, не иначе.
        Сколько я проспала, не знаю. От силы час-два, не больше. Вставать не хотелось от слова совсем.
        - Привет, - слышу, как трещит с моей дочерью мелкий Любы. Но я не спешу открывать глаза. Ещё минуточку, ещё секундочку. Хочется спать. Голова от подушки не отрывается. - Я тебе сейчас покажу свою коллекцию.
        - Давай, Витька, дуй в мою комнату. Тёть Люба, чаю хотите?
        Беру подушку, накрываю голову, переворачиваюсь на другой бок. Но всё равно слышу их голоса.
        - Не надо, чадо. Пойду твою маму отвоёвывать у одеяла.
        Диана у меня очень ответственная и целеустрёмленная. Ради своей мечты она закончила курсы финского, а я чтоб заработать на её обучение бралась за каждую подработку. Но оно того стоило, моя дочка поступила в финский вуз на повара в городе Рованиеми.
        Сегодня доча дома. Она приехала на каникулы. И, конечно же, я проходила мимо её комнаты тихонько, чтоб Диану не разбудить. Да и она так же меня не будит, знает, что, если мама не выспится, будет злая. У меня самая замечательная и тактичная дочь. Я ей горжусь. Но сейчас я почему-то разозлилась на дочку. А на Любу, так больше.
        Заскрипела дверь в мою комнату. Не надо меня будить. Поспать бы ещё чуток. Они все издеваются, что ли? В понедельник опять дежурство в роддоме, вспоминаю я. Одно радует, что два дня выходных дома. Спать и ещё раз спать. Я потянулась, отодвинув таким образом вторую подушку, но глаза не спешила открывать.
        Почувствовала взгляд подруги. Стук её каблуков приближался к кровати.
        - Вставать надо, Даш. Ты меня что, не слышишь? - она прикоснулась ко мне. И попыталась вытащить из-под одеяла. - Эй, подъем! Доброва! Ты обещала со мной пойти. Обещания надо выполнять.
        - Отстань, Люба! Ты совсем не спишь? А я хочу после приёма на работе, да и ночи аховой поспать, - говорю с нажимом в голосе. - И вообще! У меня стресс!
        - Вот и правильно, стресс надо снимать. И поэтому мы идём в клуб, - заявила она жизнерадостным тоном. Странно. Она мне с утра что-то говорила о том, что муж у неё пропал. А сейчас какая-то она перевозбужденная. Не понимаю я Любу. Ладно, потом все вопросы.
        - Вольская, а ты ничего точно не попутала?
        - Так, всё! Быстро приводишь себя в порядок. Давай-давай, иди в душ.
        - Вольская, ты диктатором в прошлой жизни не была? Я так-то спать хочу. Мне отдых нужен.
        - Не, я была белая пушистая кошка. А сейчас отыгрываюсь. Вот и будет тебе отдых в приятной моей компании. Заодно и свои дела решу, точнее Феденьки.
        - Понимаю теперь Феденьку. Запилила совсем мужика. Он потому от тебя и ушёл. И с дурными людьми, наверное, поэтому связался.
        Подруга хмыкнула мне в ответ. Но всё-таки вытащила меня из-под одеяла.
        - Кофе тогда сварганьте. Будьте вы так ко мне добры, пушистая кошечка.
        - Иди, Доброва. Как понимаю, мы с тобой местами поменялись. Добро я тебе приношу. Ты смотрю уже своё раздала. Что, сил уже нет? - подруга ухмыльнулась мне в ответ.
        Приехали в какой-то навороченный клуб. Название ускользало от меня. Хотя Люба мне все уши прожужжала о нём по дороге. Дома же она заставила меня перемерить все свои платья. Зачем только - непонятно. И её выбор пал на красное, которое у меня было закинуто и благополучно забыто. С этим платьем были связаны совсем не романтические мысли и чувства. А клуб, как и платье, были выбраны, как по эскизу. А-ля назад в СССР. Ностальгия, чтоб ей быть неладной.
        Мы с Любой сели за столик, там не так громко звучала музыка. И на танцполе пока что народа мало. Любашка сказала, что мы рано приехали. А меня всё-таки гнетёт какое-то непонятное предчувствие.
        К нам подошла официантка, подала меню. Мы с подругой принялись очень пристально его изучать. Листали - и строчки расплывались. Бросила меню на стол. И меня накрыло дежавю…
        Вспомнила наши встречи с мужем. Хотя какой он мне муж? Двадцать лет не видела, да и он не вспоминал. Бросил меня в большом городе. И выбирайся, как хочешь, Даша.
        Приходим на дискотеку, играет негромкая музыка. Вот и мой парень стоит, разговаривает с друзьями, а сам посматривает на дверь. Меня выглядывает. Жар обдаёт всё тело. Я одна для него, он мой первый мужчина. Один единственный и другого не будет. Никогда. Он такой красивый, высокий - два метра роста, и я по сравнению с ним дюймовочка. Это при моём-то росте в метр семьдесят.
        - Привет, - говорит Алан. Взглядом прожигает меня. Жгуче. Страстно. - Идём.
        - Куда? - шепчу ему я.
        - Туда.
        И я послушно передвигаю ногами, совсем не чувствуя пола. Иду за ним, как послушная кукла. Голова начинает кружиться от адреналина. Потому что я понимаю, что сейчас произойдет.
        Начала разглядывать этот клуб. Всё так красиво и удобно, столики в самом углу. И да! Меня порадовало, что музыку не надо было перекрикивать. Оркестр играет мелодии из девяностых годов тихо и ненавязчиво.
        - Дашуля, а ты меня совсем не слушаешь? - Я даже не слышу щебета своей подруги. - Да перед кем я тут распинаюсь?А мне не до разговоров с Любой. Ну вот и зачем я здесь нахожусь? Чтобы решить проблемы Любы? Мои бы кто решил?
        - Да, а меня не так давно вызвал главный и сказал, что, возможно, назначит меня на место заведующей женской консультации Татьяны Васильевны, которая в ближайшее время уходит на пенсию, - говорю я подруге. - Но особо я к этому не рвусь. Меня всё устраивает. Я эту "милую" женщину, кстати подменяю, когда она в отпуске. Но это, конечно, лестно, что меня заметили.
        - Да, знаю я эту вашу милую женщину. Надо выпить за это надо, давай по сто? - И Любашка зовёт официанта.
        - Ну что, за тебя? - предлагает подруга и поднимает бокал с коктейлем.
        - Любань, а всё-таки, что ты меня притащила в клуб-то? Говорила, что мужа похитили. Кто? Я, вообще, ничего не поняла.
        - Понимаешь, тут такое дело. Я сама не знаю, что произошло с Феденькой. Позвонил мне кто-то с его телефона и сказали, что его похитили. И мне надо прийти в этот клуб, чтоб его отпустили. Но его нет нигде. Вроде как, приду и все инструкции мне дадут. - Подруга чуть ли не плачет.
        Краем взгляда вижу, что по проходу на второй этаж идёт очень высокий и крепкий мужчина, от которого адреналин вдруг в крови начинает зашкаливать. Я закрываю на минутку глаза, пытаясь прийти в себя. Не может такого быть. Мне срочно надо выпить воды, а лучше чего-то покрепче. Откуда он тут? Как такое возможно?!
        =
        Алан
        После разговора с Элей я почему-то не мог прийти в себя. Пытался понять, почему она мне отказала. Стал вспоминать, как мы с ней познакомились. Дело было на Байкале. Я тогда обратил внимание на девушку, которая уж очень сильно выделялась из толпы. Длинный свитер яркого оттенка. Видно, что брендовый. Джинсы сидят на ней, как влитые. Она красива. Нет, даже не так! Она эффектно красива. Я только взглянул на девушку и мне захотелось в то же мгновение утащить её в палатку. Овладевать её идеальным телом снова и снова. Подозревал, что я не разочаруюсь, и под этой одеждой найду оазис наслаждения.
        В голове даже всплыла фраза Миронова из фильма «Обыкновенное чудо»: «Мне ухаживать некогда. Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Чего зря время терять? В полночь жду. Ну что, придёте?». И в тот момент мне захотелось наплевать на свое задрочество. Надоело вспоминать свою потерю - мою жену, - и начать проживать каждый день, как последний. Я тогда посчитал, что это не будет изменой Даше. Мне уже было не так больно. Прошло уже несколько лет с тех пор, когда моей любимой не стало.
        «Надо продолжать жить, Алан, а не гоняться за призраками», - сказал я тогда себе.
        В который раз набираю брата за неделю ответил наконец-то.
        - Дава, ты где пропадал? Привет, потеря. - Мы его все с детства зовём таким коротким именем.
        - Как где? В городе, конечно. Где мне ещё быть? Времени не было. С чего такой повышенный ко мне интерес?
        - И давно ты здесь? Ты слышал, что произошло с отцом? Я много раз тебя набирал. Но ты не отвечал. Почему?
        - Доложили. Не боись, - мне не понравилось, что он говорил очень медленно, как будто ему трудно разговаривать. С ним что-то произошло? Я забеспокоился, но может я опять включил старшего брата? И его не надо ни от кого спасать, как в детстве?
        - Нам необходимо встретиться, - сказал я, чувствуя, как непонятное чувство тревоги охватывает меня.
        - Надо, Алан, обязательно. Приходи в мой клуб. Надеюсь адрес - то помнишь? - засмеялся он с каким-то покашливанием. - Буду тебя там ждать к часам так девяти. Зайди в випку.
        И Давид бросил трубку.
        Я заходил и раньше в клуб брата, но всегда слышал одну и ту же фразу: “Давида Зауровича нет на месте”. Почему брат не хотел со мной встречаться? Что-то же происходит? С отцом он, интересно, захочет встретиться? Им надо мириться. Столько лет носить обиды - это не дело. Хотя если бы у меня такое произошло, наверное я отцу не такое бы высказал. Но я как старший брат, всегда выручал его. А сейчас я очень нуждался, чтоб мне помог мой младший.
        Пришёл в его клуб немного на взводе, так как ещё после этого набрал своего коллегу и спросил об отце. Мой друг и коллега мне ответил, что состояние отца пока что стабильное. И возможно через некоторое время можно ждать улучшения его самочувствия.
        Когда поднимался в випку, то зацепил взглядом сногсшибательную и красивую женщину в красном платье. Она была очень похожа на мою жену. Или не похожа? Столько лет прошло, такого не может быть. Отец мне сказал, что её не стало. Я проверял все больницы, обзвонил морги, но она как сквозь землю пропала. Найти её не смог. И куда пропала моя жена, я до сих пор не знаю. Отец утверждал, что Даши для меня больше нет.
        Те дни после её исчезновения из моей жизни были кошмаром. Начал пить и уже готов был всё забросить. Я сорвался тогда в армию и несколько лет служил по контракту.
        А когда отпустило, только тогда обратно вернулся в город. И опять начал поиски Даши. Но нигде и никак не мог её найти.
        Зайдя в випку, я увидел, что брат сидит за столом, полным закусок и выпивки. Но он ни к чему ещё не притрагивался. Это видно, так как на столе ничего не было тронуто. У брата посеревшее какое-то лицо. Взгляд стал жёстче. Это сразу бросилось мне в глаза.
        Он посмотрел на меня и кивнул, чтоб я присел рядом. Я опустился на жёсткий диван и сразу начал разговор. Попытался его переубедить, что ему необходимо помириться с отцом. А мне бросить к чертям этот бизнес.
        Но Давид упёрся и не уступал ни в какую.
        - Почему не хочешь с отцом на мировую идти? - спросил я брата, потягивая виноградный сок.
        - А зачем? У меня своя жизнь. У него своя. Жениться по его указке? Не буду. - брат смотрит на меня и взгляд не отводит. Всем своим видом показывает: “Прав я, брат”.
        - Я тоже не по его указке женился, - сказал Давиду. А боль опять накрывает меня. Пелена перед глазами встаёт.
        - И долго вы прожили? - усмехнулся брат.
        - Это имеет значение? - Сжимаю кулаки. Ударить что-то хочется. “Держи себя в руках, Алан. После сходишь в спортзал выплеснешь свою боль”, - приказываю себе я.
        - Имеет. Так как я узнал кое-что об отце. И мириться с ним не буду. Даже не проси. У меня свой бизнес. - В голосе брата слышаться стальные нотки, как у нашего отца.
        - Давид, у меня не получается вести дела отца.
        - А от меня чего ты хочешь?
        - Чтоб ты сам всё контролировать начал.
        - Извини, по мне так пусть его рестораны хоть сгорят. Палец о палец не ударю.
        Я понимал брата и его категорический отказ в помощи. Я и сам с отцом несколько лет не общался. Но ведь это общий бизнес. И я, во-первых и во-вторых тоже, врач. Моя работа - спасение жизней, а не семейного бизнеса.
        - Будь я на твоем месте, так же вычеркнул бы Заура Тамерлановича из жизни на несколько лет. - Брат смотрит на меня, а я на него. В его глазах отражается незатухающая боль. - Отец тогда неслабо приложил свою лапу и к моей ситуации. Я понимаю тебя, брат. Но мне, правда, очень нужна помощь.
        Я задел Давида локтем, и он поморщился.
        - У тебя что-то болит? Давай посмотрю, - протянул руку, чтоб поднять его футболку. Но он её перехватил.
        - Ничего страшного не случилось. Не стоит. Будет лучше, если ты сейчас уйдешь, - и он показал мне жестом на дверь випки. При этом морщился. Мне не нравится это. Значит, всё-таки у брата проблемы. И его надо спасать, как тогда в детстве от страшных собак, которых он боялся.
        - Давид, может, помощь моя нужна?
        - Нет, я сам справлюсь.
        Пока я пытаюсь образумить брата и найти слова, чтоб он послушался, в випку заходит какая-то наглая белобрысая, вульгарно одетая девица. И тут же усаживается брату на колени.
        - Сладкий, не ждал меня? - сказала она ему, но при этом смотрела на меня своими похотливыми глазками. И одновременно с этим водила руками по телу Давиду. У меня на таких проституток не поднимается ничего. Что за девки такие его окружают? Отчего он такими не брезгует?
        И призывно так, что меня ещё больше начало выбешивать. Сегодня день точно не мой. Всё летит в тартарары. Отец, Элона, Давид... Все против меня. Неужели вечер завершится еще плачевнее, чем начиналось утро? Уже который месяц чёрти что!
        - Отчего же? Конечно, ждал. - Не обращая на меня внимания, брат начал с ней при мне целоваться.
        Я понял, что здесь лишний, и поэтому решил, что выйду к бару. Закажу выпить. Мне это не то, что необходимо, но очень даже нужно. Я уже не пил лет так двадцать точно.
        Сделав заказ у бармена, присел на стул рядом со стойкой. Отпив глоток, почувствовал взгляд, обернулся и увидел Дашу. Всё-таки та женщина в красном - моя жена. Неверие, отразилось на моем лице, потому что тоже самое я увидел в родных чертах. Она смотрела на меня, и в её глазах плескалась растерянность. Она здесь, рядом! Моя родная, живая, любимая!
        глава 7 Сказка или реальность?
        "Иногда все происходит именно, как в сказке".
        Сериал "Мой безумный дневник (My Mad Fat Diary)№
        Даша
        Утром я потянулась на своей кровати. Как же сладко-то, давно не чувствовала такой неги во всем теле. И мне, кажется, снилась сказка. Но сейчас я понимаю, что-то не так. Не те запахи. И похоже не моя комната. Не моя? Я резко открыла глаза и огляделась. Точно не моя. Явно чужая и немного безликая.
        В центре комнаты стояла кровать, на которой лежала голая я. Даже не так! Это, можно сказать, ложе. Самое большое и самое роскошное, которое мне когда-либо доводилось видеть. Красивые, шелковые простыни чёрного цвета. Чёрного? Осмотрелась вокруг и заметила, что на прикроватной тумбе стоял стакан с водой и таблетка аспирина. Ваза с одной розой красного, почти алого, цвета. Я пыталась вспомнить, как прошёл вечер. Неужели, из клуба я ушла, точнее сказать, меня унесли. Но как это возможно? Алан? Муж? Нашёл? Я выругалась, но мне это не помогло. Незнакомая обстановка, закрытые шторы, и я на кровати, сюрреализм. Укуталась одеялом и стала искать одежду, которая нашлась на стуле. Сколько же я вчера выпила, что сегодня меня так накрыло? Тело словно не моё и голова шумела. Нет, нет, Даша, глупости. Паника разлилась по венам. В ушах зазвенело. Дышать стало труднее. Не может же быть такого?! Я сплю.
        Что за ерунда, Даша?! Что за чушь?! Двадцать лет без него, и они эти годы, конечно, были похожи на один сплошной серый день. День сурка. Работа и ещё раз работа. И воспитание дочери.
        Прошла в ванную и решила осмотреть своё тело. Мне почему-то казалось, что моё тело почти ничего не весит, но в то же время оно было настолько чувствительным, что я и забыла уже, как это бывает. Внизу живота, как будто образовалась что-то сладкое и тягучее, моё тело помнило, как до этого несколько часов занималась любовью. Любовью ли? Навыдумывала себе невозможного. Но я словно наяву сейчас слышала голос любимого мужа. Он шептал мне: “Родная, любимая моя. Моя! Ты со мной. Быть не может! Почти двадцать лет мы с тобой потеряли.” И он погружался глубже и глубже в меня, любил меня с такой неистовостью, как было в пору нашего романа. Я прикоснулась к груди, которую зацеловал Алан. Неужели я сама вела себя настолько распутно?
        Какая эта была волшебная и сказочная ночь. Алану было всё время мало, и он вертел мною, словно куклой, даже когда я выдохлась и просила о пощаде. Я снова и снова окуналась в чувственное и такое сладкое блаженство.
        Одевшись, посмотрела на себя в зеркало. И не узнала себя. На меня смотрело пугало. Как мне расчесать это воронье гнездо на голове и главное - чем?! Осмотрелась, но в ванной ничего не нашла. Одна лишь зубная щётка сиротливо стояла в стаканчике. Шампунь и гель пахнущий моим мужчиной. Каким моим? Опять ты за старое, Даша. Если бы нужна была, нашёл бы меня и не поверил бы отцу независимо от того, что он ему мог наговорить.
        Меня тогда выгнали из квартиры Алана, даже не дали собрать вещи.
        - Куда же делся мой муж? Может, вы мне скажите? Я вас не понимаю.
        - Для тебя Алана больше нет. Для него ты погибла. Нет, не так, я скажу, что умерла. И вот, чтоб ты больше не искала встреч с Аланом. - Он бросил мне большой свёрток долларов, который упал у моих ног. Меня хотели купить банально и просто.
        - Алан вам не поверит. Как вы так можете? Он же ваш сын. - Я смотрела на мужчину, который был копией моего мужа, но в более жёстком варианте.
        - Убирайся, девка, - прошипел мне отец любимого. - Ты никто и звать тебя никак. Исчезни из жизни нашей семьи. Уезжай из города - мой тебе совет. - Я беззвучно глотала тогда слёзы и мысленно себя уговаривала не расплакаться. - И если я узнаю, что ты всё же осталась, то сам лично закопаю тебя на ближайшем кладбище, - напоследок прокричал мне Заур Тамерланович.
        Осторожно выглянула в комнату, но там всё ещё было пусто. Куда же подевался хозяин квартиры? Прошла в коридор, а дальше на кухню. Но и там никого. Одевалась дальше на ходу и думала о том, что, наверное, я опять использована Аланом. Мог бы найти меня, но он не захотел этого. Поэтому я должна опять закрыть эту страницу в своей жизни.
        Из квартиры этого незнакомого мужчины выходила неспешно. Почему я не могу сказать, что это был мой муж. Потому что для меня его не стало давно. Его отец мне ясно всё сказал - я должна забыть своего мужа. Я уже тогда была беременная Дианой. А если бы я сказала его отцу, что жду ребёнка? Может, он тогда так не поступил, не выгнал бы нас? Нет, хватит сопли на кулак наматывать. Если бы да кабы, то небо свалилось бы на землю. Вот развела же я сантименты. Закрыла дверь и ушла. Без Алана я становилась тем, кто я есть.
        Алан
        Зайдя в комнату, чертыхнулся - Даша убежала. Почувствовал это сразу, как открыл дверь в свою квартиру. Тишина оглушила меня. Как будто и не было этой ночи страсти. Единственное, что напоминало об этом - развороченная кровать.
        Я ходил в ближайшее кафе, так как обнаружил, что в доме ничего съестного нет. Так как я завтракаю, обедаю и ужинаю в ресторане отца. С собой еду не беру. Да и зачем, для кого мне стараться было? Для Эльмиры? Или для себя? Всё-таки надо было заказать завтрак из ресторана отца. Не подумал об этом, а теперь придётся разгребать мой косяк.
        После такой ночи хотел приготовить великолепный завтрак, как в былые времена. И какая это была чудесная ночь! Моя принцесса, любимая, моя женщина была здесь, в моей берлоге. Тело моей королевы и раньше было шикарным. Тело моей королевы и раньше было шикарным, нет, даже не так, великолепным. И самое главное - она всегда была моей.
        Запах земляники витал в воздухе, а я-то думал, что я его забыл, но в данный момент он будоражил все мои рецепторы. Ведь прошло столько лет. Но это было не так. Я всё помнил. Моя красавица, моя любимая жена лежала вот на этих чёрных простынях. А я погружался в неё, в её тело, такое податливое и желанное. Кульминация нашей страсти один на двоих стон, мой и её, смёл ураганом остатки разума.
        Вспомнил тот день. Как я летел словно на крыльях любви к Даше. Месяц меня не было дома. Чёртова командировка! Зачем я только поддался и заменил друга?! Доброе дело сделал? Кому только, я так и не понял.
        Я купил цветы по дороге, заходя в квартиру и снимая обувь на ходу, прокричал словно в пустоту: “Дашуля, я дома”.
        Но на кухне меня ждал отец вместо горячо любимой жены.
        - А где Даша? - спросил я его.
        - Она ушла.
        - В смысле, куда ушла? Что ты ей сказал, отец? - А я ведь так надеялся, что моя королева будет меня ждать. И не будет верить отцу.
        - Правду.
        - А подробнее, какую правду?
        - Ты женишься на Альмире.
        - Нет, отец, я уже женатый человек!
        - Я не приму этот брак, и ты это знаешь! Как ты мог связаться с этой девкой?
        - Отец, а как же любовь? И не оскорбляй мою жену.
        - Любовь? Это называется страсть, - отец брезгливо поморщился. - Ещё раз подумай над моим предложением. Я отдаю тебе свои рестораны. Уговариваю Альмиру с тобой на брак.
        - Отец, у меня есть жена. Повторю ещё раз если ты не услышал. - Он сидел напротив меня за столом, ясно давая понять своим выражением лица, что отказ он не примет и, если надо, то найдёт на меня нужные рычаги управления.
        - Нет у тебя жены, считай, что ты вдовец.
        - Что ты сделал с Дашей?
        - Ничего, сын. Она ушла из твоей жизни. И тебе надо с этим смириться.
        - Почему я должен смириться? Почему? - последние слова я чуть ли не кричал от бессилия. Но Заур Тамерланович смотрел на меня так, что у меня не возникало никаких сомнений, что это он победитель в данной партии. Он опять играл нами, как в шахматы, расставляя фигуры по своему усмотрению.
        - Я тебе помогаю сделать свою клинику. Ты переезжаешь из этого города. И забываешь, что был женат.
        - Нет, ты не сможешь меня купить.
        - А ты всё же хорошенько подумай над моим предложением.
        - Ты не ответил на мой вопрос, куда ушла Даша? - Но отец уже ушёл, хлопнув дверью.
        Мне надо найти мою жену. Присел на развороченную после нашей страстной ночи кровать. И стал думать, кто бы мне смог помочь в этом деле.
        Даша
        Домой я пришла на взводе и в непонимании ситуации, что произошло и почему? Хорошо, что дочери не было дома. Наверное, гуляют с Витей, с сыном Любы. Немного даже радовалась этому. Разве объяснить ей, почему мама вернулась домой такая нервная.
        Я вспоминала нашу жизнь с Аланом. Мне в депрессию погрузится не позволил звонок в дверь.
        Я не буду открывать. Это скорее всего Алан. Он нашёл меня. Мог бы остаться после такой ночи. Но видно не дорожит мной. Пусть не думает, что дверь так просто перед ним распахнётся.
        Вот только настырность гостя выводила из себя. Пришлось идти и отворять. За порогом стояла Любашка и смотрела на меня с укором. А я ей чего сделать успела.
        - Проходи, - говорю подруге.
        Она проходит в кухню, не разуваясь. Подходит к столу садится на диван. Из графина наливает воды в стакан. У нас всегда стоит на подносе. Пьет молча и потом только спрашивает:
        - Так с кем ты ушла из бара?
        - С мужем. - Она взглянула на меня. Подмечая, что ночь моя удалась.
        - Не поняла, откуда взялся муж? - Стакан выскальзывает из руки подруги и летит на пол.
        - Он был всегда. - Вздыхаю я и беру швабру. Собираю осколки.
        - Ты что, скрывала его от меня? Доброва, когда мы с тобой познакомились, ты, вроде как, была не замужем. Или я что-то путаю?
        - Ну, там была сложная ситуация, - замялась я немного, понимая, что надо объяснить всё подруге.
        Я присаживаюсь на стул и начинаю рассказывать.
        - Помнишь, как бабулечка привела меня в свою квартиру. - Любушка смотрит на меня, не мигает почти и очень внимательно слушает. - Я в тот день была выгнана отцом Алана. Долго по городу бродила и не знала куда податься. Решила, что уеду и пошла на вокзал. Денег почти не было. Я сидела на скамеечке, беззвучно глотала слезы. А Александра Васильевна подошла ко мне, спросила: “Что случилось? Чего ревешь?”. Когда я ей рассказала, она мне в чуть ли приказном не тоне заявила: “ Пошли ко мне, а потом разберёмся.”
        
        - Я вас тогда встретила не очень хорошо. Помню, конечно. Ну да ладно, кто старое помянет, тому…
        Я хмыкаю в ответ.
        - Скажешь тоже. - Подруга смеется.
        - Меня тогда что остановило? Когда на тебя посмотрела - ты напуганная была. И похожа на пугало огородное.
        - А я к тебе сразу прониклась, ты стала не только моей подругой, но и той, с кем я могла поделиться своими переживаниями.
        - Так, стоп, Доброва, а почему я о муже-то не знала. Я все эти годы думала, что тебя парень бросил.
        - А я очень боялась, что если отец Алана меня найдёт, то житья не даст. Но проходили дни, а затем и годы, а в моей жизни никто не появлялся: ни Алан, ни его отец.
        - А у тебя же паспорт на фамилию твою девичью. Или нет? - Я в ответ киваю.
        - Я бабулечке рассказала, что мне пришлось от мужа уйти, точнее, что меня выгнал Заур Тамерланович. Тогда она позвонила своему знакомому генералу милиции. Помнишь его? - Люба кивнула.
        - Конечно, помню. Смешной дедок был. И жаль, когда его не стало, наша бабулечка вслед за ним ушла.
        - И мне сделали новый паспорт на фамилию мою девичью Доброва. Но когда надо было после рождения дочери ставить или прочерк, или имя отца, я поставила в графе прочерк, но отчество всё же вписала настоящее.
        - Бабушка для тебя за все эти прожитые с ней годы стала родной - я видела. Спасла, а потом стала и твоим ангелом хранителем.
        - Да уж, моя родная мать и то такой не стала, хотя, вроде как, воспитывала меня до совершеннолетия. А потом просто выставила и всё. Сейчас она живёт где-то в Австрии или Германии. Да и мы с ней практически не созваниваемся. И она точно не горит желанием принимать участие в моей жизни. Вышла замуж за немца и укатила, наплевав на меня. Так зачем мне о ней вспоминать? Вроде как, у неё родилась дочка. Но теперь и я с ними сближаться не хочу.
        - Вот и не вспоминай. Наплюй на свою маман. - Подруга подходит ко мне, обнимает и плачет вместе со мной. - А по бабушке мы все скучаем. Ну, и чего ревешь-то? Знаешь, как мне её не хватает иногда. Хочется, зайдя в квартиру, прокричать: “Бабуля, а я вот твои любимые пирожные принесла из кофейни”. Святая она была у нас, что и не говори. До сих пор её пирожки помню. А давай блины сделаем по её рецепту.
        - Давай.
        Мы напекли блинов. Вскоре пришла Диана с Витей. Дочь не помыв руки, подбежала ко мне поцеловать. И тут же потянулась за блином.
        - Куда руками немытыми хватаешь! Давай мой руки и за стол. - Остановила смеющуюся дочку.
        - Как время провели с Витькой?
        - А что с ним? Сказку почитали, и он уснул. Сейчас вот в парк ходили. А вы как в клуб сходили? Давайте рассказывайте!
        - У меня-то ничего интересного не произошло, - сказала Люба. - А вот у твоей мамы жизнь личная может наладится.
        - Тише ты! - Толкаю подругу в бок. - Прекращай! Какая личная жизнь!
        - Витька, ты чего уши греешь? Ешь давай быстрее и пошли домой, - говорит подруга своему сыну. - Мы пойдем, наверное. - Она целует меня в щеку и тихо говорит: - Я позвоню.
        Я киваю головой и снова погружаюсь в свои мысли.
        Вот и зачем Любашка Диане это сказала! Дочка же теперь начнёт о нём расспрашивать. И что, придётся рассказывать ей об отце?
        - Мам, и кто этот счастливчик? Я уже хочу с ним познакомится. Глаза у тебя горят, как после ночи страсти.
        - Доченька, рассказывать пока нечего. Ну встретились два одиночества и всё. Хватит уже мать смущать.
        - Хорошо, когда всё наклюнется по-настоящему, ты меня предупреди. Окей? Я тоже хочу познакомится со своим будущим папочкой. - Дочь поцеловала меня в щёку и убежала в свою комнату. А я сидела на кухне и смотрела в окно. Не замечая, что наступил уже вечер.
        Ох, Дианочка, не с будущим, а настоящим и вовсе не погибшим, как было сказано его отцом. Я ведь с другими мужчинами не могла спать. Не то, что в кого-то влюбится. Для меня это всё было под запретом. Только наблюдала за счастливыми влюбленными в моей консультации. В отличие от меня Алан жил в своё удовольствие и женщин у него явно было немерено за двадцать-то лет. Не поверю, что все эти годы он сам справлялся со своими мужскими потребностями. Сегодня ночью на собственном опыте удостоверилась, что он тренировался явно не на куклах резиновых. В юности от всяких расфуфыренных девиц у него отбоя не было. И сейчас небось дамочки прохода не дают. А ведь мы, вроде как, все двадцать лет не в разводе. Как-то Диана меня спрашивала о своем отце. Я ей сказала, что он погиб. А что я ей должна была отвечать? Какую правду для неё придумать? Отчество у неё родного отца, поэтому она в два счёта сможет догадаться. Так что, если муж появится, она запросто сделает правильные выводы. Она девочка у меня умная. Да и похожи они с Аланом.
        Вспомнила, как мы с Давидом вышли из клуба. Он поймал машину. Мы сели. И Алан шептал мне: “Как же ты красива моя любимая. Хочу тебя так сильно. Почувствуй мою страсть к тебе”. И он прижал к своему паху мою руку. У меня от выпитого алкоголя всё, как будто помутилось. И от запаха моего мужчину. Как я по нему соскучилась. Мы с ним доехали до элитного дома. Недалеко был ночной цветочный магазин. Алан завёл меня в него. И купил букет красных роз. Я вспомнила, как он обычно из командировки возвращался. И всегда с цветами. То он покупал розы, то тюльпаны. Два года жизни с ним была сплошная сказка.
        Мы поднимались на лифте в его квартиру.
        Я почти ничего не замечала. Только поняла, что квартира была студией.
        - Квартира красивая. И вид из окна классный. - оказывается произнесла я слова вслух.
        - Это ты у меня красивая. Я искал тебя, Даша.
        - Видно не там.
        - Скорее всего. А сейчас я тебя нашёл. И хочу, чтоб сегодня ты почувствовала всю мою страсть, которую я копил все эти годы.
        - У тебя были женщины. Не верю, что ты всегда был один.
        - Любимая моя, единственная. - Он стал меня целовать. Снимать с меня платье. И я растаяла. Даже забыла всё. Сказала себе: “Наслаждайся, Даша. Завтра может не быть”.
        *** Алан Заурович Бероев.
        
        глава 8 Все мужчины одинаковы.
        " - Мама, я ненавижу мужчин.
        - Поздравляю, дорогая, добро пожаловать в наш клуб. Членскую карточку получишь по почте. Какой торжественный момент, жаль, что у меня нет фотоаппарата!"
        Сесилия Ахерн. "Не верю. Не надеюсь. Люблю".
        =
        Мила
        С Глебом мы пролежали несколько недель в больнице. Его проверяли на КТ и МРТ, а также проводили другие обследования. И у сына нашли опухоль, которая пока не разрасталась. Хоть одна хорошая новость за все эти дни. Звонила мужу и свекрови, но мне никто не отвечал. Муж ни разу к нам не приехал. Свекровь тоже.
        Нас выписали из больницы через дней десять примерно. Забрав выписку у доктора, мы с мелочью поехали домой. Поднимаясь на наш четвёртый этаж услышала, что по всему подъезду играла громкая музыка. Странно.
        - Чего припёрлась? - Дверь нам открыл пьяный муж, оглядывая меня с брезгливостью. - Вон пошла.
        - Я здесь живу, вроде как. И почему ты к нам не приезжал? - Малой в это время пытался обнять папу. Но Святослав отталкивал, как меня, так и ребёнка.
        - Все ваши вещи и игрушки я выкинул на мусорку. И ты со своим ребёнком можешь отправится туда же. Ребёнок не мой. А ты вообще шлюха. И своего ублюдка можешь забрать. Зачем мне нужен больной ребенок от какого-то левого мужика?
        - Что? - У меня слов не было. Я стояла, как оплёванная. Не может такого быть. Мой муж от нас отказывается. Разве это возможно?! Мне же некуда пойти! Приехали, что называется.
        Всё-таки из нашей квартиры раздавалась музыка. Вечеринку ненаглядный, что ли, устроил? Мне даже стало любопытно, как свекровь на это реагирует.
        - А где твоя мама? Как она относится к устроенной тобой вечеринке?
        - Вон пошла! - заявил, наверное, уже бывший муж.
        Как он мог вычеркнуть все эти годы так легко?! Он закрыл дверь. А я чувствовала, что моё сердце словно замерло. Глеб молчал. Хоть это радовало. Он не понимает в силу своего возраста наших взрослых разборок.
        - Ну что, мелочь, идём? - Я подала ему руку. Мы с ним спустились по лестнице.
        - Куда? - Мелкий перепрыгивал через ступеньки. Вот неугомонное моё чадо.
        Если бы я сама знала, но мне реально идти некуда. Я спустилась на первый этаж. Благо, что сдружилась с соседкой. Она приехала из Украины. Очень весёлая и жизнерадостная Анечка работает акушеркой в роддоме. Муж на вахтах, его дома часто не бывает. У них двое детей. Как бы было здорово, если бы Аня сегодня не работала. Позвонила в дверь.
        - Привет, Мила! - Аня посмотрела на меня испытующим взглядом. - Ты куда пропала?
        - Мы с малым в больнице лежали.
        - Ох, - вздохнула Аня. - Что случилось? Ты чего стоишь на пороге? Проходи давай, - сказала она, и мы зашли в квартиру подруги. - Разувайтесь и проходите.
        - Всё уже хорошо. Можно я Глеба с твоими пацанами оставлю? - спросила я её.
        - Не вопрос. Митяй, беги сюда! - позвала она старшего сына. Вихрастое создание прибежало на оклик матери.
        - Здравствуйте, тётя Мила.
        - Здравствуй, Митя. Посидишь с мелким? А мне тут по делу сходить надо.
        - А если честно, куда? - спросила Аня.
        Витя отвёл Глеба в комнату. Малой послал мне воздушный поцелуй. А я ему в ответ.
        Анечка наблюдала за нами.
        - На мусорку, - ответила я, когда за мелкими закрывается дверь.
        - Шутка, да, Мила?
        - Нет. Святослав все наши вещи с Глебом выкинул на мусорку.
        - Что сделал этот дебил?! - очень громко воскликнула Аня.
        - Не надо кричать, Анют. Со мной не сходишь?
        - Конечно, схожу. Подожди, только выключу суп. Переоденусь ещё, и пойдем.
        Хотелось бы посмотреть, может, что-то спасти получится. Мы с Аней пошли к мусорке. То, что увидела, повергло меня в шок. Там было всё свалено в кучу. И стульчик Глеба. И мои вещи. Мусор из баков выкинут на нашу с сыном одежду.
        Ничего нельзя было спасти. Крысы по ним бегали. Бомжи ковырялись в мусорном баке. Я стояла, как громом поражённая. Слёзы лились из глаз, но я этого не замечала. Опустилась на колени, потянулась к свитеру, моему любимому ультрафиолетовому. Нитки выдернуты. Заляпан. Испорчен. Не починить.
        - Пошли ко мне. А ну, прекращай рыдать! Ты чего тут развела? Вставай. Идём.
        - Как же так можно, Анечка? - произнесла я. - А я ещё работу потеряла.
        - Не переживай, разберёмся.
        - За что он так?
        - У него другая есть. Вот ведь сволочь.
        - Не может быть. Я Святику жизнь, можно сказать, посвятила.
        - Ну и кому ты лучше сделала? Себе? Или ему? Сыну? Не кисни, подруга. Прорвёмся.
        Мы пришли домой. Слёзы высохли. А вот душа ныла так, что было самой противно.
        - Так, сейчас детей накормим, - начала суетиться Аня. - После посидим на кухне и поговорим.
        А промолчать никак? Похоже, не получится.
        О себе я не люблю рассказывать. Да и кому будет интересно, как я жила или живу? Доверилась я однажды, как я всегда думала, своему любимому и единственному. Желанному. Самому лучшему. Он всё знал обо мне. Я любила его даже больше, чем он меня. А может это чувство к моему мужу и не было любовью? Всего лишь страстью? Похотью? Я пыталась ответить на вопрос, а люблю ли я Славу?
        Но ответа, так и не находила.
        Я не замечала, что ем. Вкус украинского борща совсем не чувствовался. За столом была тихая атмосфера. Слышно только, как ложки стучат. Зато мой мелкий съел весь суп и добавки попросил. Аня и я тоже смотрели на детей и улыбались, переглядывались. А мне вспоминалась моя жизнь с отцом Глеба. После ужина дети ушли в комнату, вовлекая малого в игру. Аня закрыла дверь в кухню. Поставила кружки и чайник. Присела напротив меня.
        - Ну, давай рассказывай. Как так получилось-то?
        - Что рассказывать, Анют?
        - Я не знала, что мелкий у тебя болеет. - Она разлила чай по чашкам.
        - Давно уже, - я отпила глоток вкусного чая с ванилью и клубникой. - Никого не хотела напрягать.
        - Я думала, что мы подруги.
        Мне стало неловко, что я от неё закрывалась. Что поделаешь? Привычка. Но и о своём «благоверном» рассказать почему-то не могла.
        Больно. Стыдно. И самой противно, что он меня так подло использовал. Точнее, наверное, будет сказать, что я сама дозволяла так над собой измываться. Видать, мазохистка, да ещё и слабовольная. Почти восемь лет жить с мужчиной своей мечты. Но как оказалось… Всё не то, чем кажется.
        Подруга предложила нам остаться у неё, пока я не разберусь, куда нам идти. Да и ночь была уже на дворе. Но мне было неудобно её стеснять, ведь у неё однокомнатная квартира. Сказала, кажется, вслух.
        - И с чего стеснишь? - да, всё-таки произнесла. - Сейчас диван раздвину, с детьми лягу. Да и вам возле окна тоже диван расстелю. Хорошо, что Романа дома нет. Так что уложитесь с комфортом, - и Аня мне подмигнула.
        - Хорошо, раз так. Но мне очень неудобно.
        - Неудобно ей! А на потолке было бы удобно спать?
        Аня дала свою одежду переодеться. Халат и ночнушку. Малому достала из шифоньера футболку и шорты, постиранные и вкусно пахнущие кондиционером.
        Зашла в ванну, чтоб ополоснуться. Рассматривала себя: мои густые светло-русые волосы, могли бы позавидовать многие женщины. Правильные черты лица, высокие скулы и синие глаза почти фиолетового отлива, сейчас смотрели на меня в отражении зеркала. Хороша я, точнее наверное красива. Когда моя мама очнулась после наркоза спустя шесть часов после операции и увидела меня, то сказала: «Какая милашка, прям куколка».
        Мама поняла, что беременная, уже когда папа от нас ушёл. Мой отец от нас отказался. Как он тогда заявил ей, ему не нужна жена, которая не может родить. Хотя в браке они прожили почти восемнадцать лет. Символично, а я почти восемь.
        Но мамулька не жалела о том, что оставила меня. Ей на тот момент было тридцать пять лет. Рожать ей было нельзя, но она на свой страх и риск подарила мне жизнь. Мамулечке сделали кесарево сечение в её день рождения - в первый день зимы. И она любила мне рассказывать, как я появилась на свет. Проснулась она от того, что заболел живот. Позвонила своей подруге Тамаре по стационарному телефону. Не помнила, как её везли к роддому. Но зато помнила, как уже взяла меня на руки. И Анна такая же добрая, как моя мама.
        Выйдя из ванны, я подошла к Ане, обняла её и проговорила:
        - Аня, какая ты хорошая.
        Подруга махнула на меня только рукой, что означало: «Ой, скажешь тоже».
        За окном, несмотря на то, что ночь была не тёмная, всё равно ничего нельзя было разглядеть. Но слышны были голоса. Дверь скрипнула и я услышала, как Свят провожает девушку. Они разговаривали друг с другом. А я их слышала и с ума сходила от этого. Мне было невыносимо больно и казалось, что у меня в легких выкачали весь воздух.
        Ведь у нас с мужем столько всего хорошего было. Но он пустил всё под откос. Как такое возможно? Было обидно до жути. Я прижала мелкого к себе. И начала раскачиваться и тихонько петь песню. Мелкий даже не проснулся. А я вдыхала его детский аромат. И плакала по своему ушедшему счастью.
        Мы познакомилась со Святославом, когда мне было двадцать лет. Столкнулись на пороге политехнического института. Я пыталась открыть дверь, но она почему-то не поддавалась. В сердцах пнула её, и она открылась, ударив стоящего за ней парня.
        - Девушка, а вы часом институт не попутали? Вам надо было в физкультурный, - засмеялся парнишка. Красивый. Высокий. Мне даже пришлось голову поднять, чтоб его рассмотреть. Смеющиеся зеленые глаза смотрели на меня. Я подмечала каждую деталь на его лице. И он, видимо, делал то же.
        - Я только недавно закончила ветеринарный техникум. Хотела пойти в аграрный институт. Но в последний момент передумала. Вот теперь иду смотреть результаты, возможно, я поступила на экономический факультет.
        Я, когда волнуюсь, то начинаю болтать без умолку. Эта привычка мне самой не нравится. Но парню, по-моему, понравилось. Смотрел на меня и словно прожигал во мне дыру.
          - Ну пойдём, посмотрим, удачливая девочка, поступила ли ты.
        Парень подвёл меня к стенду. Около него стояли и другие абитуриенты.
        - Кстати, меня Святослав зовут. - Наклонился он к моему уху и словно обжёг своим дыханием. Сердце пустилось вскачь.
        - А меня Мила.
        - Красивое имя. И сама ты, как куколка офигенная.
        Я, конечно, знала, что симпатичная, но никто мне, кроме мамы, не говорил, что я красивая. Щёки мои враз стали пунцовыми. Засмущалась.
        - Спасибо, - сказала я, и парень хмыкнул мне в ответ. - Я поступила. Ура! - развернулась к Святославу.
        - Поздравляю, счастливая девочка. Такое событие надо отметить! Пойдём в кафе!
        - Как-то не очень удобно. Я тебя чуть ли не прибила этой злополучной дверью.
        - Вот и будет мне компенсация морального ущерба.
        Вот так и начались наши отношение. Наверное, чёрт меня попутал, но я все эти знаки посчитала за судьбу. Святослав - мой принц из сказки. Никого вокруг не замечал. Для него я была единственной. Нас сжигала страсть и крышу порой сносило от глубоких чувств.
        В первый день учебы Свят сразу заявил на меня свои права. Пришёл к последней паре, взял меня под руку и поцеловал при всех. На парней посмотрел с такой гордостью, как бы заявляя: моё, не троньте.
        Девчонки меня обступили на следующий день и давай расспрашивать, как я смогла захомутать этого красавчика. Моя соседка по парте, Марина, мне все уши прожужжала, что Святослав - гордость института. И если бы он на неё только обратил внимания, лужицей сама бы перед ним расплылась. Теперь ей придётся посмотреть в сторону другого красавчика, Богдана. Он тоже, как и Свят, на предпоследнем курсе юридического на военной кафедре.
        После того как Слава закончил университет, он пошёл работать в органы. А я училась дальше. Но он всё так же меня встречал с учёбы. Вскоре я переехала к нему. Это случилось после того, как он однажды пришёл ко мне в институт и сказал:
        - Переезжай ко мне, Мила. А то мне очень не хватает тебя ночью. Мне мало наших встреч. Хочется в обнимку с тобой спать. Устал я.
        Его мама на тот момент жила в деревне.
        Святославу от дедушки и бабушки досталась трёхкомнатная хрущевка, комнаты были как бы трамвайчиком, совмещенный санузел.
        Я уже закончила почти учёбу, когда забеременела. И тогда приехала его мама, чтобы помогать нам с маленьким. Я была очень ей благодарна. Так как Святослав, чтобы заработать на свадьбу, в первый раз тогда поехал в горячую точку. А когда вернулся, мы сыграли свадьбу. Вскоре я родила сыночка Глеба, которого в данный момент прижимала к своему трепыхающемся от боли сердцу. И вспоминала дальше нашу жизнь.
        Святославу приходилось часто ездить в горячие точки. И когда он приезжал, то неделю он обычно пил. Я старалась вести себя, как мышка. Не отсвечивать. Его мама жила в дальней комнате, мы - в средней. В зале никто не жил, он был предназначен для приёма гостей.
        Муж чаще стал пропадать на работе. Я, наверное, сама виновата, что он пошёл искать на стороне отношения. Денег он мне не давал. Всё покупал сам. У меня одежда-то была: джинсы и пара юбок. Да кофт, может, несколько.
        Я как-то у матери мужа попросила для себя отрез и воспользовалась швейной машинкой, чтоб сшить себе красивое платье. Мать его дала мне. Сшила за один вечер. Муж должен был приехать, как раз с третьей командировки из горячей точки. Я в тот день так хотела быть красивой. Утром проснулась. Подошла к стулу с платьем. Но его там не оказалось.
        Постучала в комнату свекрови. Мелкий сидел рядом с ней на полу. И ножницами резал мое платье. Свекровь смотрела сериал.
        - Ой, Милочка, а я не видела, что Глебушка взял ножницы и платье твоё испортил.
        Я подошла к мелочи.
        - Антонина Петровна, хорошо, я вам верю. Ну что, мелкий, давай мне ножницы, так как это не детские игрушки.
        Сын расплакался. Взяв его на руки, прошла в нашу комнату с мужем. Опустила сына на кровать, вручила ему любимого зайца. Держала в руках испорченную вещь и мысленно приказала себе не плакать.
        Свекровь что-то бубнила, а я не обращала на неё никакого внимания. Да и с матерью мужа зачем мне сейчас выяснять отношения? Кому я лучше сделаю? Уж точно не себе. А ссориться с пожилым человеком, чтобы доказать самой себе, что я права - это того не стоит.
        А она всё суетилась около меня. Надоела хуже редьки. Но она же мама любимого. И, вроде как, относится неплохо ко мне. Подождать надо мужа.
        Слышу, как открывается входная дверь. Ну что ж, выясним, кто прав, кто виноват. Я пытаюсь натянуть на своё лицо улыбку. Но похоже не получается. Мои глаза встречаются со взглядом мужа, который светиться от счастья.
        - Святик, а мы с мелочью собираем замок. Присоединяйся к нам. - Мы как раз в этот момент сидели с Глебом в зале.
        - А почему меня с такими постными лицами встречают? - Муж подхватил меня с пола и собирался поцеловать. - С чего такая кислая?
        - Почему ты так подумал, любимый? У меня всё о’кей, у мелочи тоже.
        - И почему на тебе опять эти шмотки непонятные? Я ведь хорошо зарабатываю и матери денег дал, чтоб она тебе дала на платья.
        - Не было никаких денег.
        - Как не было? Мать, ты почему Миле денег не дала? - обращается он к ней, отвернувшись от меня.
        - Что это не дала? Почему она врёт-то?! Опять на всякую хрень израсходовала. А ты меня обвинил? Сыночек, как ты можешь? - И мать начинает плакать. А Святослав подошёл к матери и начал её успокаивать. Я же стояла, смотрела и в шоке то открывала, то закрывала глаза.
        И ничего не понимала. Как такое возможно? Что за подстава?! Это что за сюрреалистическая картина? Что за цирк? Платье испорчено однозначно с её лёгкой руки. Не, я не буду никого обвинять. Недоказуемо. Я подхватила тогда мелочь. И спросила Свята:
        - Может, сходим погулять в парк?
        На что мне муж ответил:
        - Сегодня не могу. Давай позже. Да и идти не хочется. Устал я. Проглотила обиду и ушла в комнату с мелким. Одела его. Сама не стала переодеваться. Как была в джинсах, так и осталась. Только свитер натянула. Поверх топа. Надела кроссы. Мелкому сандалии.
        Под бухтение его матери мы вышли на лестничную площадку. Спустились по пролёту и пошли гулять. На лавочке сидели наши соседки, переговаривались. А я, как всегда, сделала счастливое лицо и поздоровалась с ними. Мы играли с мелким на детской площадке. Но я старалась наблюдать и за подъездом.
        И вскоре вышел муж. Зашёл за дом, пошёл к гаражам. Ну и ладно, подумала я тогда. Придёт домой, может, получится с ним поговорить. Смотрю, свекровь вышла. Начала переговаривались с соседками. Беру мелочь, и мы идём домой. Свекровь улыбается мне и, сидя на лавочке, обсуждает сериал.
        - Глебушка, иди поцелуй бабушку.
        Но мелкий тогда к ней не пошёл.
        - Мам, на ручки, - попросилось моё счастье.
        - Что ты сюсюкаешься с ребёнком? Надо из него мужчину воспитывать. А ты кого?
        Дальше постаралась не слушать, что говорит эта добрая женщина.
        От этих воспоминаний у меня разболелась голова. Зачем я сейчас себя извожу? Пока я себе тут накручиваю, муж стоит с какой-то девушкой. Целует её, обнимает. Но уже не меня. Я плакала очень тихо, чтобы не разбудить Аню и её детей.
        Завтра же надо искать, куда мне с мелким уехать.
        Глава 9 Решение принятое глухой ночью.
        "Решения, принятые глухой ночью, обычно теряют силу при свете дня."
        Диана Сеттерфилд "Тринадцатая сказка"
        ==
        Утром я решила съехать от Ани. Поеду в деревню. Выбора особого всё равно нет, там и воздух чистый. Мелкому прописали лекарства, а чтоб их получать, надо быть где-то прописанной. Хоть мелкий и был прописан в квартире мужа.
        О, я вспомнила, мне же по закону полагается квартира. А точнее, дом в посёлке «Ключи», недалеко от города, где был детский дом. К тому же, я слышала от соседок, что наш дом попадает под переселение. Почему-то злорадно подумала, а мелкого-то он не сможет выписать. Хотя, сдалась мне его квартира, как и он сам. Он обвинил меня в том, чём, по ходу, занимается сам. Возможно, уже давно начал мне изменять. А я глупа и наивна. И мама мужа двуличная, но я всё равно пытаюсь оправдать её в своих глазах.
        Ну что ж, поеду в посёлок городского типа Ключи. Там мой дом родной. Да и профессия у меня первая позволяет работать зоотехником. В деревню, в глушь, чем дальше буду, тем лучше. И также сегодня решила, что заберу свои документы с работы.
        - Аня, посидишь с мелким?
        - Не вопрос, Мила. Вот, надень мою блузку и юбку, - она достала из шифоньера вещи и подала мне. - Примерь.
        Я оделась и взглянула в зеркало. Меня порадовало, что они на мне хорошо сидят. Повезло, что мы с ней одного роста.
        Пришла к проходной. Турникет не сработал на мой пропуск. Заблокировала его всё-таки моя бывшая начальница. На звонки мои стерва не отвечала. Хоть и скинула я сразу эсэмэс, что с мелким в больнице лежу. Она прочитала, но не ответила. На что же я тогда надеялась, что меня пропустят и отдадут спокойно мою трудовую? Я непроходимо наивна.
        - Вы куда? - Охранник сегодня был на посту новенький. - Не положено.
        - Я здесь работала. Позвоните Эльмире Темуровне или в отдел кадров.
        - Хорошо. Ждите. - Он набрал по стационарному телефону офис моей начальницы. - Элона Тимуровна, к вам рвётся девушка, - сказал он в трубку. - Фамилия ваше и имя, - а это уже ко мне.
        - Кроткова Мила Андреевна.
        - Проходите. - И он пропустил меня через турникет. - Кабинет, надеюсь, вам можно не говорить?
        - Спасибо, не надо. - Я улыбнулась. Охранник расплылся в ответ.
        Подходила к лифтам и почему-то ловила себя на мысли, что больше вот так не приду в это здание. И подниматься, как сейчас, на одиннадцатый этаж, где располагался её офис уже не буду. За моим столом сидел парень. Секретарь? Разве такое возможно?
        - Подождите минутку. Вас пригласят, - сказал он и продолжил набирать текст на компьютере.
        Я присела на диванчик и стала ожидать. Вот много слышала, что парни идут работать секретарями. Но для меня такое было в новинку. И мне вспомнился фильм “Служебный роман” в новой версии.
        Разглядывала парня. Он был симпатичен, чем-то напоминал Павла Волю. На нём были одеты серые брюки, зауженные к низу, белая рубашка и самое главное - жилет того же серого цвета. Выглядел он очень стильно. Молодой человек взглянул на меня, как бы говоря, что он тут главнее меня. Да кто ж спорит.
        Усмехаясь, потянулась к журнальному столику за прессой. Займу хоть чем-то голову и не буду так трястись. Мыслями я была где-то далеко. И настраивала себя на разговор с начальницей. Взяла какое-то бульварное чтиво, просматривала, но не понимала, что за картинки нарисованы, буквы расплывались. А секретарь какой-то недогадливый, хоть бы чай предложил.
        Дверь скрипнула, таким образом оторвав меня “от чтения журнала”. Я подняла глаза и увидела, как из кабинета выходит начальник отдела продаж.
        - Мила, здравствуй. Ты как, девочка? - спросил он меня и в его голосе было столько участия, что мне даже захотелось расплакаться. Но если я зайду сейчас в кабинет начальницы заплаканной, то будет только хуже.
        - Здравствуйте, Валерий Иванович. - Хотела обнять мужчину, но наверное меня неправильно поймет секретарь.
        - Ты к нам на работу обратно? - подходит ко мне ближе Валерий Иванович и сам меня обнимает. Я утыкаюсь в его плечо.
        - Скорей всего нет, чем да.
        - Хорошо, я понял. - Он посмотрел в спину секретаря. - Спустись ко мне на этаж, - сказал он мне тише. Я кивнула.
        Проследила за взглядом Валерия Ивановича и мне захотелось рассмеяться вслух, но я еле-еле сдержалась. У секретаря сзади его жилетка оказалась до ужаса яркой с цветочным принтом. Как же терпит такое несоответствие дресс-коду Элона Тимуровна?
        Валерий Иванович мне подмигнул, а я в ответ ему. Только не смеяться, Мила, только не смеяться. Даже не заметила, как осталась одна и когда парень вышел из кабинета начальницы. Он показал мне жестом пройти. А я поняла, что начальницу могу назвать уже бывшей, причём смело. Так как я хорошо успела изучить свою экзекуторшу.
        Соглашаюсь со своей интуицией - обратной дороги мне нет. Терпеть меня из жалости она не будет. Для неё нужно, чтоб винтики и шпунтики работали. А если один выпал, что ж, это его проблема.
        - Проходи, Мила. Что встала, как неживая? - произнесла она. Я придвинулась к столу переговоров. - Получила твою эсэмэс, так что в курсе, что сын болел. На работу взять не могу. Да и мы с тобой не сработались. Ты часто опаздывала. И постоянные твои оправдания меня уже достали. Мне такие сотрудники не нужны.
        - Элона Тимуровна, я могу написать заявление на увольнение?
        - Конечно, можешь, Мила. Пройди в отдел кадров. А потом за расчётом. Но рекомендации я тебе дать не могу. Ты не справлялась со своими обязанностями.
        - Я не оправдываюсь перед вами, Элона Тимуровна, - сказала я. Она поморщилась. - Я уеду из города.
        После этих слов она даже посветлела как-то. А я ухожу без всяких сожалений. Спустилась на этаж отдела кадров и расчётной части. Проходя мимо кабинета Валерия Ивановича, засомневалась, стоит ли мне с ним общаться. А то стерва если узнает, то и его уволит, а подставлять мужчину не хотелось. Но он словно ждал меня и открыл мне дверь в свой кабинет. Скорее всего слышал, как лифт приехал.
        - Мила, если хочешь, я могу написать тебе рекомендации, - сказал мне Валерий Иванович. Он мог бы быть мне отцом, он всегда проявлял ко мне участие. Я в фирме проработала почти год и за это время узнала, что Валерий Иванович отличный семьянин. И мы сдружились с его дочкой Олей, которая работала в расчётном отделе.
        - Не надо, Валерий Иванович. Я решила уехать из города.
        - Если что надо, ты всегда знаешь, где меня найти. Желаю удачи тебе, девочка, - он обнял меня.
        У меня слёзы готовы были брызнуть, но я сдержала этот порыв. Всё у меня будет хорошо, Валерий Иванович. Посмотрела на мужчину, разорвав наши объятия. Его глаза тоже блестели от сдерживаемых слёз. Гладковыбритое лицо мужчины смотрело на меня с таким участием, что в голове моей стали бродить мысли, а правильно ли я поступаю.
        Если сейчас с дочкой Валерия Ивановича поделюсь, то Олечка мне поможет во всём, и даже с мужем развестись. И квартиру найти. Она очень деятельная и её напор иногда напрягает. Нет, решение мной принято правильное и я от него не отступлюсь. Ольге не буду рассказывать. Я должна становится самостоятельной. Хватит жить за счёт кого-то и быть никем.
        «Чтоб добрым быть, я должен быть жесток», - сказал Гамлет. И это будет моим девизом по жизни отныне и сейчас. Я буду жёстко поступать по отношению к себе.
        Зашла в отдел кадров, написала заявление. Посмотрела в последний раз на кабинет, куда часто приходила пить чай с Мариной, помощницей начальника кадров.
        - И куда ты теперь, Мила? - спросила меня Елена Борисовна, начальник отдела кадров. Она смотрела на меня очень сочувственно.
        - А вам это так интересно? - ответила вопросом на вопрос. А что? Какой вопрос, таков ответ. Разбежалась я вам планы мои рассказывать.
        Получив расчёт, я аж присвистнула и засмеялась от горечи. А стерва-то расщедрилась - заплатила аж тринадцать тысяч. Можно сказать, что мне было заплачено тридцать серебряников. Меня очень высоко оценили, точнее говоря, ценили! Причём зарплату мне Эльмира Темуровна не платила два месяца. Уволила без выходного пособия! Стерва!
        Ну что ж, будем жить - денег нет, но как-то продержимся. Правильно я решила уехать от всех. А если я понадоблюсь им, то пусть ищут. Кто хочет, тот найдёт, а кто не хочет, значит судьба. Я не хочу ни под кого подстраиваться. И у меня начинается новый этап в жизни.
        Но развода с мужем пока не получится. Встреча с ним отменяется. Идти на поклон? Надо - сам найдёт. Захочет честным быть человеком - значит, поговорим с ним, как цивилизованные люди. Я ему изменять не собираюсь, и даже если он изменял, что ж, я желаю ему только счастья. Хоть и сердце рвётся пополам. Все годы с любимым не выкинешь.
        Но больше всего обидно, что он мелочь посчитал не своим сыном. И нас выкинул на мусорку, словно не было всех этих лет. Хотела бы посмотреть на его нынешнюю девушку. Но высказывать, конечно, разлучнице ничего не буду. Она мне ничего не должна, и я ей тоже.
        Вот такие мысли бродили в моей голове, когда я шла домой. Дом, милый дом. А ведь дом там, где хорошо и счастлив ты сам. Столько лет здесь прожито! И весёлых, и не очень. Опять проходила через эту заброшку.
        Вспомнила о парне, которого я спасала. У меня же где-то номер врача сохранился. Просматривала контакты. А потом вспомнила, что когда я лежала в больнице, то телефон скидывала до заводских настроек. Да и что бы я сказала врачу: «Здравствуйте, я вам звоню, чтобы узнать, как дела у…»
        Да я ведь даже имени его не знаю. А то, что номер не сохранился, только к лучшему.
        глава 10. Счастье есть? Его не может не быть ...
        Мы с мелочью на попутке добрались до деревни. Устали так, что мелкий уже ничего не просил. Спал очень крепким сном. Даже для приёма лекарства мне пришлось его разбудить. Глебушка молчал и только смотрел на меня своими синющими глазами с тёмными ресницами. Я сама тоже устала. Но если бы мы добирались не попуткой, а автобусом, то потратили времени больше.
        Дядечка нам попался добрый и отзывчивый. Всю дорогу меня развлекал своими рассказами. Глеб с ним охотно общался. И рассказывал деду Толе, как он велел себя называть, стихи Барто и Маршака, которые мы с ним учили не так давно. Память у моей мелочи хорошая. Да как же Святослав от нас отказался? Как такое возможно?! Смотрела на дорогу и тихо плакала.
        - Мила, не рыдай ты так. Не встретила ты своего мужчину. Вот мы с Танюхой живём лет так двадцать, как посчитай, и внуки скоро будут. Старшенького Лёшки жена вот-вот должна родить. Да и Катюха с Санькой подрастают - гордость моя, близнецы. - Видно было по мужчине, что он очень горд, что у него такие талантливые дети. - Ты представь, Катюне одиннадцать. А она мне больше помогает, чем Лёшка или Санька. Моя Танюха в детском доме работает. Живём душа в душу. Так что не переживай, счастье твоё рядом где-то ходит.
        - Дядя Толя, да я особо не переживаю. И мне мама ещё говорила, что кто изменит раз, тот будет изменять и дальше.
        - Правильно твоя мама сказала. Она из этих мест была?
        Я кивнула в ответ.
        - Наш человек.
        Я посмеялась над логикой дяди Толи. Как хорошо, что мы с мелочью не восемь часов тряслись на автобусе, а в такой хорошей компании время провели.
        Дядя Толя нас высадил на остановке. Они с Глебом очень тепло попрощались.
        - Ну что, Глеб, не против, если я к тебе приеду? - спросил Толя. Он просил так себя называть, а мне как-то не очень было прям удобно. Всё-таки по возрасту он мне в отцы годился.
        - Не против. - Мелкий о чём-то своём подумал и обратился уже ко мне: - Мам, а Катя и Саня, они могут к нам приезжать?
        - Почему нет? Как-нибудь обязательно приедут, - сказал дядя Толя. - Ну, что, Мила, звони мне, если что, телефон мой знаешь.
        Я кивнула, дядя Толя сел в машину и поехал дальше. А я мысленно поблагодарила небеса и свою маму, что на моём пути встречаются и хорошие люди, а не только плохие.
        Пока шли по деревне, на нас смотрели старушки с любопытством.
        Мой дом совсем покосился. Мебель там была старая, всё со времён СССР. И затхлость была ужасающей.
        - Сыночек, отпусти маму, - сказала я, но мелкий вцепился в мою руку и чего-то боялся. - Не боись, мелочь. Это наш дом на ближайшее время.
        - Хозяева! Хозяева... - я услышала, как нас зовут около калитки. Спокойствие нам только снится. Я вышла из дома, мелкого взяв на руки. - А ты дочка Настеньки, да? - сказала мне старушка, заглядывая в мои глаза. - Твой сын?
        Я кивнула.
        - А мы уже думали, что ты не приедешь в родные края. Слышали, в город подалась. Ладная, смотрю, у Настасьи дочка выросла, да и красивая. Ладно-ладно, не буду вам мешать. Обживайтесь. Я позже зайду. - И она вручила мне пирог.
        Вот и пойдём проверим с мелочью, с чем пирог. Спустив мелкого на землю, мы с ним прошагали обратно к дому. Я уже и забыла, какие здесь настырные бабушки. Скоро паломничество начнётся. Зато не будем голодными.
        - Ну что, мелочь, пойдем обживаться. Слушай, а я ведь не спросила, как нашу соседку зовут. - Я по привычке с мелким говорю. Он опять молчит. - Что, Глебушка, не нравится наше жильё?
        Мелкий покачал головой.
        - Нет. Я к папе хочу, - сказал, сам прижимаясь ещё больше к коленке. - И к бабе Тоне.
        - Эх, счастье моё. Поживем с тобой тут немного. Может, и папа, да и бабушка к нам приедут. - Успокаиваю его, а про себя думаю: «Ждите нас и пишите письма». Но не будем о грустном. - Может, наша жизнь только начинается, а, Глеб?
        Как и предполагала, в скором времени началось паломничество старушек. Кто-то принес пирожки, кто-то яблоки. Да и просто любопытные приходили. Всё пытались выяснить о нас с Глебом. Кто мы и откуда?

* * *
        Стервы тоже плачут
        Элона ехала по городу на своей машине и вспоминала дни минувшие. Она была сильной женщиной. Не патологической неврастеничкой или бесчувственной, она была непробиваемой, стальной женщиной. Грациозной, жизнелюбивой и верной себе.
        Она родилась в Советском Союзе. В начале его заката. С детства мечтала стать врачом. Её родители были достаточно обеспеченными людьми. Отец занимал хорошую должность при горкоме партии, мама преподавала фармакологию в медицинском институте.
        Росла она очень избалованной девочкой. В семье была единственным и долгожданным ребёнком. Поэтому родители так тряслись над её воспитанием и души в ней не чаяли.
        Ах, какое у неё было беззаботное детство! В школе она одевалась лучше всех, и все одноклассницы ей завидовали. Она привыкла получать всё от этой жизни. В школе в знак уважения к её папе девочке очень часто завышали оценки.
        Ухаживания своих ровесников она отвергала, часто мучила своих ухажёров. Её самолюбие очень тешили те моменты, когда она узнавала, что на перемене кто-то из парней подрался из-за неё. Потом разом всё рухнуло, развалилась страна, настали очень трудные и тревожные времена. Это были лихие девяностые. Папа стал заниматься бизнесом, а мама продолжала преподавать в институте. В жизни Элоны тогда всё было расписано по графику: институт, репетиторы, дом.
        У папы главным критерием для кандидата в женихи были конечно связи и положение в обществе. Но однажды мир девушки перевернулся вверх тормашками, она влюбилась. От счастья плакала по ночам. Ей казалось, что счастливее неё нет человека на всём белом свете. И готова была сделать всё для Славы. Он для неё стал всем, и она без него была ничем. Это именно тот идеал мужчины и без него была одна пустота. Но он был немного младше девушки. Но она любила его вопреки всему. Родители не одобрили её выбора и папа устроил грандиозный скандал и вскоре женил её быстро на партнере по бизнесу. Год они прожили вместе, и Элона забеременела. У отца были большие проблемы в бизнесе. Он часто приходил к ним домой и запирался с её мужем в кабинете. Долго они что-то обсуждали за закрытыми дверями. Элона понимала, что серьезное что-то назревает. Ко всему прочему ещё и мама заболела. У неё обнаружили рак на последней стадии. Когда Элона была на шестом месяце беременности, мамы не стало. Отец и муж погибли в разборках, которые часто проходили в те времена. На фоне этих событий у неё произошёл выкидыш. В больнице после операции
ей сказали, что скорей всего она детей уже не сможет иметь.
        После стольких потерь внутри неё образовалась пустота, которую она пыталась заполнить, как умела и могла. С Аланом их связывала одна и та же страсть к адреналину.
        Элону часто называли стервой, но девушка так о себе не думала. Она всего лишь цинична по жизни и расчетлива. Именно так рассуждала о себе эта женщина.
        Два года назад Эли встретила опять свою первую любовь. Но он уже не испытывал к девушке никаких чувств. Он говорил о своей жене и только о ней. И когда Святослав попросил принять на работу Милу, то Эля даже обрадовалась. Ведь мужчина часто будет приходить за своей женой на работу. И тогда Элона задалась целью. Во что было не стало она без малейших угрызений совести уведет Славу от жены. Пойдет на любые «подвиги», которые приведут её к желаемому результату. Для того чтобы заполучить нужного ей мужчину она готова на любые поступки, какими бы мерзкими они ни казались окружающим.
        глава 11. Кто захочет - напишет, кому надо - позвонит, кто скучает - найдет.
        "Когда Вам нужен тот, кому Вы не нужны - гоните прочь любовь, сомненья и мечты... Всегда найдётся тот, кто без ума от Вас, кто ищет с Вами встреч, кто думает о Вас, преодолеет всё, проникнет в Ваши сны, и вычеркнет того, кому Вы не нужны."( Цитата из интернета)
        Живём в деревне месяцев уже пять так точно. Вот и первый день зимы - мой день рождения. Моя мама умерла в первых числах декабря, в наш общий с ней день рождения, когда мне было четырнадцать лет. На воспитание меня взяла мамина двоюродная сестра Светлана. Эта замечательная женщина работала в детском доме. Мы, дети, её все любили, даже не так - обожали. Она сама всегда участвовала во всех наших играх. И в казаки-разбойники играли, и в салки, и в вышибалы.
        Свой день рождения я никогда не отмечала. С тётей Светой мы делали блинный торт и угощали наших детдомовских ребят. А тётю я убедила в том, что для меня дня рождения не существует. С тётей мы общаемся очень редко. И о том, что произошло у нас со Святославом мне рассказывать будет очень больно. Сделаю пока что видимость счастливой семьи. На кладбище к маме хожу раз в месяц, убираю её могилку. И разговариваю с ней. Может, неправильно я делаю. Но зато на сердце легче становится.
        Мелкому в конце ноября исполнилось четыре года. Он уже по папе редко скучает, а может и скучает, но об этом не говорит. А я вою в подушку уже который месяц. Время летит быстро. Скоро Новый год. Симку я поменяла, но с Аней мы часто созванивались. Наш дом попадает под переселение. И я была в курсе, что начинается расселение.
        Муж-то наверное меня разыскивает. Он в органах работает да и должен помнить, где я прописана. Мы ведь так и не развелись со Святославом. А ещё мне бы надо в город бы съездить оформить развод с мужем. Но не хочу мне страшно. И я всё-таки по своей наивности жду, что муж сам приедет в деревню.
        Хотя в квартире прописан был только Глеб. Я же там не числилась. Прописка моя была по деревне. Глебу сделала временную прописку по улице Цветочная, дом пятнадцать, посёлок Ключи. Встали мы с ним на учёт в детской больнице.
        Мы почти сразу сдружились с той милой старушкой, что пирогом нас угостила. Кстати, звали ее бабушка Маланья. Она мне так и сказала к ней обращаться. Она была очень смешная и постоянно нас с Глебом смешила. Сынок уже оттаял. Но по ночам очень много плакал. Бабуля как-то посмотрела на Глеба и сказала:
        - Ты знаешь, что на тебе и на твоем сыне порча. И болезнь, что его мучает, твоя свекровь навела. Хочешь помогу?
        Я скептически как-то к этому отнеслась. Всё-таки я дитя двадцать первого века.
        - Не верю я во всякую порчу, бабушка Маланья. Да и что могла сделать ему Антонина Петровна? Она же во внуке души не чаяла. Бабушка только плечами пожала.
        - Дак-то так, тока кто тебя, Мила, из дома выгнал? Муж твой? - Я кивнула головой. - Ну-ну, да твой муж непутёвый мамочку свою во всем слушается. Не нравилась ты ей. Вот и весь мой сказ. А ты уж сама решай. Кто прав, а кто виноват.
        На работу я пошла в зверосовхоз. Бабушка мне помогла, свела меня с председателем Петром Ивановичем Севастьяновым. Классный дядька!
        - Мила, ветеринара у нас уже давно не было. И от тебя я жду сотрудничества. И буду хорошие деньги платить. Только вот детского садика у нас нет. Школа и детский сад пока в одном здании. Так как детский садик уже несколько лет ремонтируется. Так что если согласна отдать туда Глеба, то будет хорошо, - говорил мне всё это председатель и при этом просматривал мои документы. Как хорошо, что и паспорт и мои дипломы я нашла в куче того мусора. А то бы сейчас оказалась на улице без всякой работы. Или пришлось бы Светлане, моей тёте, всё рассказывать. Она бы тогда устроила Святославу хорошую жизнь.
        - Согласна, конечно. - Как всё хорошо сложилось.
        Так и живём мы с Глебом теперь в этой деревни. Бабушка Маланья нам помогает по хозяйству: то с мелким посидит, то ужин приготовит. Да и я пожилой женщине часто предлагаю свою помощь. Она отказывалась, но ведь женщина-то в возрасте. И мне опять же в силу своего воспитания хочется помогать людям.
        Но только сейчас я понимать начала, что Святослав, что его мама меня просто использовали. А я, наивная альтруистка, всё им верила и доверяла. Мне даже пришлось вспомнить, как корову доить. С раза так пятого у меня получилось подоить Бурёнку нашей пожилой соседки.
        И ещё у меня появился поклонник. Молодой совсем парнишка, только-только школу закончил, как я думала. Он провожает нас до садика Глеба, а меня на работу. Вечером он ждёт меня, когда я закончу работу на ферме. Он боится ко мне подходить. Странный парень. Но в то же время и по хозяйству мне стал помогать, починил систему водопровода. Да и мебель расставил.
        - Я тебя люблю.
        - Но ты же меня практически не знаешь?
        - А какое это имеет отношение к Любви?
        Эрих Мария Ремарк, «Триумфальная арка»
        В один из дней я возвращалась с работы, по пути забрав сына из детского сада. Когда мы подошли к нашему дому, увидели около калитки внедорожник. Сердце трепыхалось. Неужели нас нашёл муж?
        Но из машины вышел парень - тот, кого я спасла на заброшке.
        - Мышка! - воскликнул парень. И втянул воздух, как зверь. - Наконец-то нашёл! Всех на уши поднял.
        - А зачем вы меня искали? - Посмотрела я на молодого парня. Щетина на его лице придавала ему такую брутальность, что мне аж захотелось подойти и погладить её.
        - В дом пригласишь? - Парень рассматривал меня с интересом, в его глазах я увидела смешинки. Одета я была в джинсы и тёплый полушубок - одежда жителя деревни. И над чем он смеется: над моим видом или озадаченным выражением?
        - Ну, проходите.
        - Сын твой? - кивнул он на Глеба.
        - Да. Проходите, вот тапочки наденьте, - сказала я ему и обратилась уже к сыну: - Ну что, мелочь, снимай куртку. Изваяние моё, отомри.
        Мелочь мой улыбнулся.
        - Я сам, мама. - Он разделся самостоятельно и повесил всё на вешалку.
        Мысленно поблагодарила того парнишку, моего поклонника - Ростислава. Он стал приходить чаще, то дрова наколет, то починит что-то. И вешалку мелкому принес со словами: «У меня моим младшим не пригодится. И мама разрешила вашему сыну отдать. Скажите, куда только повесить».
        Я ему тогда сказала, что сама сделаю. Парнишка помотал головой и сказал: «Я видел, у вас никаких инструментов нет. Я сам всё сделаю, показывайте куда».
        Пришлось согласиться. Моему поклоннику, как оказалось, было двадцать три года. В армии служил, сейчас работал трактористом на ферме. Когда я узнала, что у нас разница с ним в пять лет, могла бы и принять его ухаживания. Но когда узнала, что у него отчество идентично с моим Славой... забыла, уже не моим, наверное. Так, парня звали Ростислав Витальевич. Я для себя решила: «Да ну, боже, упаси меня от такого счастья.
        Мой незнакомец с заброшки прошёл в комнату. Начал рассматривать нашу потрёпанную мебель. Не нравится - тогда зачем вы приехали? Я вам задолжала, молодой и красивый, стильно одетый человек?
        Смотрю на мужчину. Он очень высок, щетина так же, как и раньше покрывает его лицо. Он что, не бреется совсем? Интересный он очень. И такой красивый, что дух захватывает. Воздуха словно не хватает в комнате, да и вообще во вселенной. Он меня пугает. Смотрит не отрываясь и прожигая взглядом, а у меня мурашки бегут по коже.
        - Да, а вы тогда так и не представились?
        - Давид. - Парень присел на скрипучий диван.
        - Очень приятно, - буркнула в ответ и умостилась в кресло напротив того, чьё имя уже узнала. Мелкого взяла на руки и прижала к себе, чтоб перестать трястись, как заяц. - Так с чем вы пожаловали? Я вам что-то должна?
        - Очень должна. - Парень испытующе на меня посмотрел. А потом уже серьёзнее заявил: - Моё сердце осталось у вас в руках. Верните мне его.
        - Я не понимаю вас. О чём вы сейчас?
        Я отпустила Глеба с колен и сказала сыну:
        - Мелкий, иди в комнату.
        Сыночек послушно кивнул и ушёл играть. В то же мгновение Давид приблизился ко мне и прижал к себе.
        - Красавица моя. Мила! А я правильно запомнил запах, - и тише продолжил: - Цветы тропические. - Он уткнулся в мою шею и вдыхал, словно не мог надышаться.
        - Что вы творите? Я вам повода не давала так себя вести, - возмутилась я, отстраняясь от парня. - Пожалуйста, прекратите! - Я вырывалась из его объятий. Парень с неохотой выпустил меня из своих рук. - Что вы себе позволяете? - Я отошла от него подальше.
        - Мила, а у тебя калитка открыта. - В комнату вошла бабушка Маланья. - А вы кто такой? Муж Милы? Нет, не похож, - уже как будто сама с собой разговаривала бабушка.
        - Я за Милой приехал, меня Давид зовут, - ответил он бабушке.
        - Вот значит, как. Парень вижу хороший. А не боишься её проблемы разгребать?
        - О чём вы, бабушка Маланья? - спросила я пожилую женщину. Она подмигнула мне и продолжила:
        - Парень знает. Да, Давид?
        Он кивнул в ответ.
        - Судьба-то какая интересная. А она оказывается, та ещё шутница, - сказала она. Я смотрела на бабушку и не понимала, о чём она. - Мила, а что ты гостю чай не наливаешь? Давай попьём. Я вкусные плюшки сегодня испекла. Зови Глеба.
        Мы зашли в кухню, я стала накрывать на стол и всё время, пока делала эту рутинную работу, натыкалась на взгляд мужчины. Обжигающий. Страстный. Я ощущала себя бабочкой, точнее мотыльком, который летит на огонь.
        Бабушка начала расспрашивать Давида. Кто он, откуда и зачем пожаловал? Но эти вопросы, похоже, не нужны были бабулечке. Она что-то знала, то о чём не хотела рассказывать. Улыбалась как-то хитро. Мужчина смотрел на бабушку и на меня. Но рассказывать ничего не собирался.
        - Бабушка, я позже озвучу Миле, зачем я приехал. - Он посмотрел на меня и опять этот его взгляд, от которого внутри меня словно пожар.
        - Правильно. Молодец. Вам поговорить о многом надо. Мила, я думаю, не против будешь, если Глеб у меня переночует.
        Я согласилась, так как понимала, что мне придётся поговорить с мужчиной о многом.
        Глеб поцеловал меня в щёку, а бабушка одними губами прошептала: «Всё будет хорошо».
        Я повернулась к мужчине, и мне так много хотелось ему сказать, но он не дал мне произнести ни слова. Быстро приблизился и накрыл мои губы властным и собственническим поцелуем, страстным, словно пламя.
        - Отпусти те, - прошептала я Давиду.
        - Нет, мышонок, теперь ты моя и не отвертишься.
        Я посмотрела на мужчину.
        - Зачем? - только и смогла выдавить я из себя очень тихо.
        - Любить, холить и лелеять.
        - Зачем? - опять спросила я Давида.
        - Мышка, мы поедем ко мне.
        Я ничего не понимала. Для чего мне ехать к этому мужчине, что он хочет мне доказать? Зачем я ему нужна?
        О чем говорит этот мужчина? Как такое может быть?! Да, я понимаю, мне надо развестись с мужем. У него теперь есть другая, слышала собственно сама, как он с девушкой говорил.
        - Я поеду в качестве кого? - спрашиваю мужчину с сарказмом.
        - Моей невесты. И будущей жены.
        - Смешно. А я ещё не развелась.
        - С этим никаких проблем не будет.
        Вместе будем у него жить? Да за кого же он меня принимает? Скорее всего, если я в город вернусь, то буду у Оли жить. Олечка моя единственная подруга. Мы сдружились, когда я начала работать в компании “FoodCorps”. Надеюсь, она не откажет мне в этой ситуации. Аню же я стеснять опять не собираюсь, у неё семья. Друзей и подруг, как таковых у меня нет. Их всех, если можно так сказать, разогнал мой муж.
        Озвучиваю мужчине мысли, что у него я жить не собираюсь.
        - Хорошо, - тут же соглашается мужчина. Странный. И вся эта ситуация вокруг да около мне кажется подозрительной.
        - Сына могу повезти с собой.
        - А у бабушки оставить?
        - Хорошо, я обдумаю. Давид, я хотела бы поспать. Надеюсь, вы не против? - Мужчина кивнул мне. Прожигая меня своими карими глазами. - Я постелю вам на диване. Душ, кстати, можете принять на летней веранде. Вода набрана. Только, пожалуйста, оставьте мне на завтра, чтоб я умылась. - Мужчина всё так же прожигал меня взглядом и молчал. Вот же странный. Пока расстелила постель мужчине, думала, как лучше поступить. Но ничего путного в голову не лезло, так что сделаю это завтра. Не зря ведь говорят, что утро вечера мудреней.
        Не заметила, как подошёл Давид. Неожиданно почувствовала на себе его руки, блуждающие и дарящие такие сверхъестественные эмоции. Меня накрыло так, что воздуха стало не хватать, мурашки побежали по всему телу. Я ведь мужа люблю, а тут такие чувства непонятные. Почему этот мужчина на меня так действует? Хотелось развернуться в его объятиях и, так же, как он, вдыхать его запах. “У меня есть муж, я замужем”, - напомнила я себе.
        - Красивая ты, Мила, моя куколка. - Мужчина развернул меня к себе и смотрел на меня, обжигая взглядом. Его глаза стали словно два янтаря. И в них я видела любовь безграничную. Любовь? Откуда она могла появится ко мне? Я видела этого мужчину один лишь раз. Ну спасла, ну помогла и всё. У него своя дорога, у меня своя.
        - С какого это я ваша? Идите спать, Давид. И я пойду. - Руки так чесались то ли по лицу его ударить, то ли обнять и не отпускать. На меня так муж не действовал, как этот мужчина. И меня это пугало... очень. А ведь о муже уже не так вспоминается, как в первое время. Я решила выйти на улицу. Надо охладиться. Руки опустила в снег. Начало зимы, а заносов почти нет, как обычно это бывало в моем детстве. Хотя, наверное, в детстве всё кажется большим. Деревья, дома... да те же горки и сугробы. Мне захотелось полностью окунуться в этот снежный покров, чтоб не чувствовать жар своего тела.
        - Мила, зайди в дом. - Вот ещё командир нашелся! На основании чего я должна его слушать? - Ты же замёрзнешь. - И с чего такая забота?
        Но я понимала, что да, на улице не лето, а всё-таки зима. И я действительно замерзла. Посмотрела на себя. Я ведь выскочила на улицу в джинсах и свитере. Хорошо, что надела сапожки. Заходя в дом, вновь почувствовала обжигающий взгляд мужчины.
        Утром просыпаться совсем не хотелось. Даже при том, что месяц назад нам установили газовый котел и провели отопление. Теперь хоть печь по утрам не нужно растапливать. Но всё равно дом за ночь сильно остывает, и утром так же холодно.
        Я надела халат и на ходу обула тапки, позевывая в кулак. Прошла в кухню. И увидела картину, которая меня сейчас совсем не обрадовала. Давид сидел за столом и завтракал. При этом что-то рассматривает в планшете. Увидев меня или, скорее всего, ощутив мой взгляд, парень вскакивает. И тут я осознаю, что на нём почти нет ничего из одежды. Опускаю взгляд и замечаю, что у него домашние брюки спереди натянуты в одном очень интригующем месте. Этот невероятный парень очень похож на Аполлона, красив так, что дух захватывает. Рассматриваю. Краснею, как девчонка, впервые увидевшая мужчину. Гимназисткой себя ощущаю.
        - Кушать будешь? - спрашивает парень, даже не так - утверждает.
        - Давид, я вообще-то у себя дома. И это я должна спросить у тебя, хочешь ли ты позавтракать? - Мне становится как-то неприятно.
        - Мила, я не хотел ничего такого. Тем более тебя обидеть. Завтрак вот приготовил. Омлет ведь будешь?
        - Премного благодарна. Но омлет я не ем. Аллергия. - Хотя это не так, но знать об этом мужчине не надо. Подошла к холодильнику, открыла и посмотрела, что же сейчас на завтрак приготовить. Достала йогурт, с недавних пор я научилась его готовить.
        Бабушка Маланья отдала мне морозильник, ещё когда мы приехали в посёлок с малым, а принес в дом всё тот же Ростислав.
        - Так что ты надумала? Поедешь в город со мной? - задает мне вопрос Давид.
        - А можешь мне объяснить, зачем я тебе нужна? Я не верю в то, что ты воспылал ко мне неземной любовью. Давай рассказывай.
        Давид вздыхает и как на духу рассказывает, что ему моя помощь нужна. Он хочет, чтоб я сыграла роль его невесты перед его отцом.
        - Почему я? - спрашиваю мужчину.
        - Ты очень порядочная. И не будешь с меня ничего требовать.
        - А ты так уверен!? - Смотрю на парня и ищу подвох в его словах или жестах. - А если я не согласна?
        - А может, я тебя уговорю. - Он подмигнул мне. Хорошо, что сейчас только взглядом обжигает, а руками меня не трогает.
        - Выгода моя в чём? Я сейчас живу себе спокойно в деревне. Муж меня не трогает. Я его тоже. Так в чём смысл мне отсюда уезжать? Ну, поеду я и помогу тебе. Стану твоей невестой. И потом мы с тобой разойтись сможем? Но ты пойми - у меня здесь работа. И примут ли меня обратно, я совсем не знаю…
        - Тогда я, наверное, останусь у тебя и попробую всё-таки уговорить поехать со мной.
        - Я не думаю, что это правильно. - Смогу ли я находиться с этим мужчиной в одном доме?
        У меня сейчас-то всё внутри переворачивается от того, как сильно хочу прикоснуться к парню. А если мы окажемся с ним в одной постели. Куда меня понесло! Сейчас мы смотрим глаза в глаза. Давид прикасается ко мне одним только взглядом обжигающим, страстно порочным, который готов поработить и сжечь все остатки моего самообладания. Жар опаляет меня от макушки до кончиков пальцев. Я могла бы в него влюбиться. Если уже не полюбила. Плавлюсь и боюсь, что с ним потеряю себя. Меня не станет так же, как с мужем. Этот мужчина будет иметь надо мной ту же власть, что и бывший. Нет, я так не хочу. Поэтому после озвучивания своих мыслей мужчине, у меня словно гора падает с плеч.
        Глава 12 Жестокие дары памяти.
        Б_г наградил нас жестокими дарами. Самый жестокий из них - память.
        Рэй Брэдбери, "Желание".
        Уже неделю живу в доме Милы. В первый день, когда я мылся, то заметил, что у неё нет элементарных удобств. Туалет на веранде. Там же находится душевая кабина. Самая простая и обычная, без всяких наворотов. Все коммуникации в доме провёл парнишка, который около Милы крутиться. Конечно, он молодец, но меня он раздражает.
        И я принимаю решение почти сразу. Если Мила со мной не поедет, то я буду ей помогать всем чем смогу. Хоть как-то отблагодарю её за то, что не бросила меня на заброшке и вызвала Афоню. Да и если честно себе признаться, я хочу Милу до зуда в одном месте. Да так, что становлюсь сам не свой. Она нужна мне, как воздух. Просыпаюсь утром каждый день со стояком в трусах. Хочется уже быстрее отсюда уехать, но без Милы не могу, да и не хочу.
        Каждый день пытаюсь её уговорить отправится со мной в город, но всё бесполезно. Она уперлась, что здесь нужна. Иногда я даже завидую её какой-то беспечности. А мне уже хочется её завалить на горизонтальную поверхность и любить до звёздочек в глазах.
        До Нового года остается совсем ничего какие-то две с половиной недели. И было бы хорошо, если бы Мила наконец-то согласилась переехать ко мне.
        Отец над ней властвовать не будет, как над моей женой Лейлой. Наши женщины, они очень мягкие и всегда слушаются отца, брата. Я возможно сам виноват, что Лили погибла.
        Зря я Алана послушал и пошёл на мировую с отцом. Даже сейчас, когда он на смертном одре находится, всё так же диктует свои правила. Нет и ещё раз нет. Я выбор делаю сам. Никто мне не указ.
        Я женился, когда мне было двадцать два года. Но не на той женщине, которую мне навязывал Заур Тамерланович. Манипулировать ему сейчас нечем, но все равно пытается дотянуться до меня своими руками-щупальцами.
        Один раз вычеркнул отца из своей жизни. Надо было и сейчас также сделать, когда брат просил прийти к нему в палату интенсивной терапии.
        - Прости меня, сын, - слёзно умолял отец. - Я не думал, что твоя жена так воспримет мои слова.
        - Но в следующий раз я не позволю вмешиваться в мою личную жизнь.
        И отец опять сорвался.
        - Вы с братом совсем не цените то, что я для вас делаю, - кричал он на меня хриплым голосом. Приборы, к которым был подключен отец, словно сошли с ума. Я нажал кнопку вызова медперсонала и очень жалел, что пришёл. Если бы сейчас не я... то нового срыва не случилось бы.
        Алан забежал в палату, что-то сделал с этими пищащими аппаратами. Дал отцу кислородную маску. Серое лицо практически сразу приобрело розовый оттенок, и он смог говорить более-менее спокойно.
        - Давид, прости меня ещё раз. Я видел, что девочка тебе не пара. Тебе нужна была сильная женщина.
        - Отец, но ты всё равно не имел права так поступать. Лили была моей женщиной. Но самое страшное, что она была беременная на тот момент. Ты погубил своего внука.
        - Не знал. Прости, Давид, - отец говорил в маску с придыханием.
        Мне было трудно в этот раз выдавить из себя слова прощения. Перед моими глазами встал тот фатальный случай.
        Мы и прожили-то с Лили от силы года два. Но это было самое лучшее время. В тот злополучный день у неё случился какой-то непонятный срыв. Она обвинила меня в измене. Я пытался ей сказать, что я люблю только её одну. Но моя жена словно меня не слышала. Я прижимал её к телу. Такую горячую и любимую женщину, которая была первой у меня, а я у неё. Но она вырвалась из моих рук и шагнула в открытое окно. Я тогда словно обезумел и решил, что уйду вслед за моей Лейлой. Встал на подоконник и готов был прыгнуть вслед за моей любимой. Меня остановил мой брат. Я вырывался из его рук, кричал что-то - сейчас уже не помню…
        А когда получилось обрести свободу, то пулей понесся вниз по лестнице. Сердце так громко стучало, что я практически оглох. Да ещё эта дурацкая дверь не открывалась. Злость затмила моё сознание и я выбил её, кажется, с одного удара ноги.
        Люди столпились вокруг тела моей жены. Оттолкнул. Меня наверное посчитали безумцем. Но в тот момент было на всё плевать. Пошатываясь я упал перед Лейлой на колени, прижал её к себе и шептал ей, как заведенный: “Девочка моя, прости меня! Прости меня, слышишь?..”. Я уже тогда понимал, что виноват в случившемся, в том, что моя любимая сейчас лежит на тротуаре. Не уберег. Мой раненый ангел. Поднял взгляд и увидел отца. Он стоял бледный. Не ожидал он такого от послушной девочки? А я тогда ему бросил в лицо: “Это ты своими словами разрушил моё счастье. Только ты один виноват в этом. С этого дня забудь, что у тебя есть ещё один сын”.
        На вскрытии я узнал, что моя любимая была беременная. Когда хоронил жену и своего нерожденного сына, то я умер, меня погребли вместе с ними: Лейлой и моим сыном. Поэтому я сделал вывод для себя, что любовь не для меня. Теперь в моей жизни только лишь страсть и похоть. Я слишком долго жил с болью в душе и раной в сердце. То ранение на заброшке всего лишь мелочь по сравнение с каждодневным просыпанием и прокручиванием в голове того дня. Вот где ад. Зачем я сейчас об этом вспоминаю? Может я пошёл на поправку? И помогла мне с этим Мила.
        ******
        Душа моя стала возжрадаться с появлением мышки. Крышу от неё реально сносит. Но в тоже время понимаю, что я ничегошеньки не смогу ей дать. Она стала моим лучиком в тёмном царстве моего персонального ада.
        С Глебом мы, кстати, подружились, а вот парень этот, Ростислав, меня раздражает. Ходит за Милой по пятам, как привязанный телок. Поговорил с ним по-мужски, но он не понял или, скорее, просто не захотел. И всё так же за ней всюду ходит, словно следит. А у меня какой-то непонятный зверь проснулся внутри. Я не отдам Милу ни её мужу мудаку, ни этому парню. Страсть сжигает меня изнутри. Даже боюсь, что сорвусь и сделаю Милу своей во всех смыслах. Я пытаюсь куколку приручить к своему демону. Целовать девочку так бывает сладостно, что ещё немного и она будет стонать подо мной.
          Но я хочу, чтоб всё было правильно. Я, наверное, сам кажусь себе старомодным. Мой лучик должен быть свободен. Пусть забудет, что есть этот недоделанный муж. Как можно потерять такую женщину! И каким нужно быть идиотом, чтоб разменивать её на какие-то подделки.
        Мои воспоминания о том роковом дне прервались появлением моего лучика - Милы. Уже наступил вечер, а я всё сидел на кухне. Здесь было уютнее, чем в остальных двух комнатах. Работа не шла да и без меня как-нибудь обойдутся. Справлялись же раньше. В голове бродили разные мысли, но выкинуть их не получалось.
        Мила вошла в дом в её глазах блестели слёзы, а на щеках разлился румянец. Какая же она красивая моя куколка. Я любовался девушкой.
        - Ты что, сидишь так с самого утра? - обратилась она ко мне.
        - Да, ты же сама знаешь, какой сегодня день. - Я на днях рассказал ей о произошедшем с моей первой женой и даже упомянул, когда это случилось.
        - Я помню и вот, решила с работы пораньше уйти. Малого у бабушки оставила. Сейчас приготовлю ужин. Ты же с самого утра, наверное, ничего не ел? - Я жестом показал, что нет. Мы не так давно с Милой перешли на ты.
        Пока она готовила ужин, я наблюдал за ней, а ведь муж у неё самый настоящий дурак. Упустить такую женщину может только самый настоящий идиот. Зверь внутри, или лучше сказать, демон знает, что девушка будет моей. Я Лили так не хотел, как Милу.
        - Давай открою, вино. Правда сегодня надо пить, что покрепче, но я уже несколько лет не пью, - сказал я Миле.
        - А я вообще не пью, так немного пригублю и всё. Давай кушать. Салат будешь, пока мясо готовится? - спрашивает моя куколка. - Я тебя прекрасно понимаю. Моей мамы не стало, когда мне было четырнадцать. - Когда муж выгнал меня из дома и сказал, что ребенок не его, я для себя решила, что буду жесткой к себе. Как говорил Гамлет, чтоб добрым быть, я должен быть жесток, - рассуждала моя Мила.
        - Твой муж идиот! Выгнать на улицу любимую женщину да ещё и с ребёнком. А я давно ожесточился к этому миру. Нет на свете справедливости. - Я потянулся к Миле и обнял. А после не удержался и поцеловал её сладкие, манящие губы. Моя девочка растерялась. Но когда наши губы соприкоснулись, она начала отвечать мне с таким же пылом. Я сжал её талию и понес на диван.
        Прикосновения рук Милы обжигали мою кожу сквозь рубашку. Моё нетерпение нарастало, а в штанах стало невыносимо тесно. Меня разрывало от желания сорвать с нас одежду, чтобы ощутить жар женского тела. И сейчас я не понимал в точности, кто кого обольщает да и разве это имело значение. Я хотел мою невероятную женщину до звёздочек. И я был готов взять на себя ответственность за всё, что сейчас случится между нами.
        Я принялся покрывать поцелуями её шею, нетерпеливо расстёгивая платье. Увидев гладкую кожу кремового оттенка, тут же прижался к ней губами, провёл языком по её плечу. Мила тихо застонала и задрожала. Я потянул мешающую мне тряпку вниз, и она упала на пол. На ней осталось лишь кружевное белье. Такая сладкая. Хрупкая, как цветок. Такая женственная! Прекрасная! Моя девочка доведёт меня до безумия. Возбуждение нарастало. Надо действовать медленнее, приказывал себя я, но страсть набирала обороты.
        Глава 13 И наступило утро.
        "Утро зевало уже сквозь окна, свинцовое, окаянное утро дождливого зимнего дня."
        Герман Гессе
        Давид
        Утро наступило очень быстро. Разбудил звонок телефона. Лучше бы выключил, честное слово. Они что, справится не могут без лишнего пинка под зад. Один день же только не вышел на связь. И кому понадобился? Что надо Афоне? Я чертыхнулся. Не хочу никуда уезжать. Я смотрел на девушку, которая лежала в моих объятиях. Моя куколка пошевелилась. Чтоб её не разбудить, я потихоньку разжал её руки, подоткнул одеяло. С сожалением посмотрел на неё, одеваясь на ходу и подмечая, что наша одежда была разбросана по всему дому. Собрал вещи Милы и положил на стул. Теперь осталось только выпить кофе и вперёд на подвиги, точнее говоря, разгребать накопившиеся дела.
        Вечером на обратном пути из города даже не заметил, что за мной всю дорогу следили. Только ближе к деревни засёк чёрную мазду. Пытался от них оторваться и перед тем, как подъехать к дому Милы, кружил вокруг да около. Не хотел подставлять девочку.
        Но не успел я зайти в дом, как тут же раздался взрыв. Комната наполнилась дымом. И возгорание началось с ковра, так как взрывное устройство попало в масляный обогреватель.
        - В доме кто есть? - закричал я и услышал в дальней комнате плач и голос бабушки Маланьи.
        - Мы здесь, Давид. Мы не можем выйти, дверь почему-то заклинила.
        - Отойдите, я её выбью. - Дверь слетела с петель с первого удара, хлипкая оказалась. Но я не досмотрел и за мной в комнату ворвался огонь. Окно тоже пришлось выбивать, хорошо ещё, что рама была слегка прогнившая. Глеб вцепился в меня как обезьянка. Я помог бабушке вылезти из горевшего дома. Вовремя подоспел сосед Ростислав. И помог мне вынести из пожара ребёнка и бабушку.
        Мила
        Подходя к дому, я услышала, как кричат: “пожар, пожар”. “У кого?”, - недоумевала я. Но чем ближе к двору, тем яснее мне становилось, что горит мой дом. Сердце забилось, да так громко, что мне не хватало воздуха. Но когда мимо меня пробежала Тоня и крикнула:
        - Мила, там твой дом горит. - Воздуха стало ещё меньше в моих лёгких, я чуть ли не со скоростью света бежала, так как только сейчас поняла, что в доме были Глеб и бабушка. Запыхавшись вбежала во двор. Как раз застала тот момент, когда из окна горевшего дома вылазил Давид, а за ним следом соседи вытаскивали бабушку. Я подбежала к сыну, взяв на руки и почувствовала, что Глеб пребывал в таком же шоковом состоянии, что и я.
        - Сыночек, ты не пострадал?
        - Нет, ма, всё хорошо. Только вот. - И он показывает красные руки.
        Также я подошла к бабушке, обняла её, и мы стояли в обнимку. Но внезапно я ощутила, что пожилая женщина как-то на мне обмякла.
        - Бабушка, у вас всё хорошо?
        - Немного сердце заболело. Мила, не переживай. Время моё пришло.
        - Что вы говорите. Не уходите. - В этот момент бабулечка Маланья чуть ли не сползла на землю. Давид тоже заметил, что ей стало плохо. Подхватил из моих рук бабушку и понёс к машине.
        У бабушки Маланьи похоже сердечный приступ. Какие мои действия должны быть в этом случае? Я не помню.
        - Скорую-то кто-нибудь вызвал? - спрашивает парень у Ростислава. Только сейчас обратила внимания на соседа.
        - Она к нам приедет нескоро.
        Уже в автомобиле, когда моё любимое чудо прижималось ко мне, я только тогда сообразила, что не сказала слова благодарности этому удивительному мужчине.
        - Спасибо, - сказала я Давиду. - Ты спас моего сына.
        Парень посмотрел меня и сказал хриплым голосом:
        - А ты меня когда-то, Мила. Квиты.
        Всю дорогу до города я проверяла пульс бабушки, как могла так и попыталась уложить её в машине на бок. Эти несколько часов были ужасом. Я молись всем богам, которых знала. Приехав в областную больницу, Давид побежал в приёмную. Санитары вышли из здания. Бабушку положили на каталку и повезли скорей всего в операционную. Я вышла следом, держала моего притихшего сына.
        У маленького были ожоги, у бабушки Маланьи инфаркт. Я подозревала именно его. Давид жестом показал, что он будет сидеть у операционной. А к нам с Глебом подошел хирург и попросил пройти в перевязочную. Я прижимала маленького. Он, притихший, гладил меня по голове и говорил: “Мамочка не плачь”. Да не плачу я, сыночек. Себе приказала, что расплачусь позже, когда Глебушка не будет видеть. Сыну оказали помощь, забинтовали руки. Врач шутил с сыночком.
        - Ну что, боец, ты смотрю молодец, - говорил молодой хирург Глебу. - Не плачешь, ты кем хочешь стать?
        - Я пожарным.
        - Почему именно пожарным. Почему не доктором?
        - У вас профессия не... благодатная, ма, - обратился сын ко мне: - Помоги.
        - Что? В чём помочь? - Я отвлеклась на воспоминания о маме. Не понимала сути разговора врача с мелким. Посмотрела на улыбающегося доктора. Что же такого смешного сказал мой сын? И начинаю прокручивать их разговор. - Что именно, сыночек?
        - Правильно сказал? Благодатная профессия? Или какая?
        Какие у меня слова знает сына!
        - Сына, надо сказать благодарная. Работа доктора ещё какая благодарная. Они же спасают жизнь. А это дорогого стоит.
        - Правда?
        - Ещё какая, моё любимое чудо. Вот смотри, как тебе сейчас помог доктор. - Смотрю на бейджик и читаю Витас Эльясович. И вспоминаю, что Витас с латинского это жизнь. И озвучиваю сыну дальше: - Тебе сейчас Витас Эльясович перевязал раны. Так что работа ещё какая благодарная. Ты же скажешь спасибо доктору? - Сын кивнул головой. - Да и наша бабулечка другим докторам скажет спасибо, когда они ей помогут. - Я очень надеюсь, что операция пройдет успешно. Не хочу потерять такого близкого мне человека, который столько для меня сделал.
        Сын посмотрел на хирурга и сказал:
        - Я подумаю.
        - Над чем подумает малец? - доктор прищурился и посмотрел на Глеба.
        - Может, и буду доктором?
        Выйдя из перевязочной, я увидела Давида, который всё ещё сидел на кресле возле операционной. Присела с ним рядом, а сыночка прижала к себе. Мужчина, похоже, меня не замечал и думал о чём-то своём.
        - Кто-то выходил? - я тронула Давида за рукав. Только тогда он обратил на меня внимание. И отрицательно покачал головой.
        Время словно замерло.
        Когда операция закончилась, нас пустили к бабушке, чтобы попрощаться. Я плача зашла в палату. Туман из слёз застилал мои глаза. Но через него я видела такого родного для меня человека, который спас меня в пучине моего отчаяния. И я понимала, что ей осталось, может, совсем немного. Но я не хотела этого. Она должна жить, что за несправедливость творится в этой жизни. Бабушка посмотрела на меня и предложила:
        - Ты можешь принять мой дар, Мила? И я тогда смогу уйти спокойно.
        - Нет, бабушка, вам надо жить.
        - Зачем? Моя миссия выполнена. Возьми, Милочка. Ты сможешь. Он спасёт и тебя, и Глеба, - говорила бабушка с придыханием.
        - Я не смогу.
        - Не правда. Сможешь. Возьми и я уйду.
        - Хорошо, я принимаю ваш дар.
        - Умничка. - Это были последние слова бабушки. Приборы запищали. Я не помню, как меня от бабулечки оттаскивали. Я кричала. Почувствовала, как в запястье впивается укол. И опять туман. Но он был серым. После в этом сне она мне объяснила, что будет меня учить справляться и принимать правильные решения.
        глава 14. Иногда какими-то странными путями в жизни все налаживается само собой.
        Даша
        Сейчас готовлю ужин для Алана. Стою у плиты и вспоминаю.
        Муж нашёл меня быстро - спустя три недели с моего побега из его дома. Как сейчас помню, пришла с работы после очередного дежурства. Не успела раздеться, как в дверь позвонили. На пороге стоял мой Алан.
        Впускать я его не собиралась, но и держать на лестничной площадке тоже не дело. Мужчина как-то двадцать лет жил своей жизнью, а теперь пришёл и любите его да жалуйте. Он тот самый человек, который косвенно виноват, что я была выставлена из его дома без средств к существованию. Мне помогали становится той, кем я теперь являюсь, совершенно чужие люди. И Алана совсем не извиняет, что это его отец выгнал меня на улицу.
        - Что ты хотел? - спросила я мужчину. Мне совершенно не хотелось с ним любезничать.
        - Как что? Воссоединение семьи, - отвечает Алан, а сам прожигает меня своими почти чёрными глазами.
        - Какой семьи? - Муж попутал берега? - А ты не торопился, я смотрю. Двадцать лет через леса и поля шёл? Да? Или что? - Он раздевает меня взглядом, хорошо, что руки не распускает.
        - Даша, может, всё-таки попробуешь выслушать меня. Впусти, пожалуйста.
        - Ну заходи. Выслушаю. - Пропускаю в квартиру и параллельно наблюдаю за мужем, нравится ли ему моя двухкомнатная квартира. Пусть она не с евроремонтом и она служебная. Но, независимо от этого, всё в ней сделано с любовью.
        Мы проходим с ним на кухню. Алан присаживается на диванчик. Я напротив него. Надо бы побыть радушной хозяйкой. Но мне совсем не хочется. А ведь Алан изменился, уже не тот… Красивый и совершенный. И его щетина на лице смотрится прям шикарно. Отвлекаюсь за рассматриванием моего мужа.
        - Нравлюсь?
        - Нет. - И из вредности добавляю: - Побриться не пробовал?
        Алан смеется и с наглым видом раздевает меня взглядом. И потом в какую-то долю секунды он приближается ко мне и накрывает страстным поцелуем мои губы. Я приказываю себе не отвечать ему. Никогда и не за что. Но сама непроизвольно растворяясь в поцелуе мужа. Его руки проводят линию от шеи до юбки и пробираются под топ. Я чувствую, как моё тело наливается желанием или, наверное не так, возбуждением, которое нарастает с каждым новым поцелуем мужа. Самой хочется прикоснуться к мужчине. Потрогать и почувствовать. Но мои руки безвольно повисают вдоль тела, которое становится словно не принадлежащим мне. Кто-то из нас издает стон. Он осязаем. Мы в унисон поглощаем его. Фантазия превращается в одну сплошную сказку. Любимый. Желанный. Столько лет жить одной? Глупая я женщина. Я чувствую себя потерянной, нет, не так, растерянной.
        - Даш, я тебя искал, правда, - говорит муж, при этом целует мою шею, а я плавлюсь, как шоколадка под его горячими руками и губами.
        - Видно, не там. А меня твой отец выгнал.
        - Знаю, моя хорошая. Но мне было сказано, что ты сама ушла. Сладкая моя девочка. Я искал, правда. Казалось, что всю землю перерыл в поисках тебя. - Муж смотрит и при этом стягивает мой топ, дотягивается до груди. - Какая же ты у меня неотразимая. Желанная. Любимая. Моя конфетка.
        - Хорошо, я поняла. - Я пытаюсь отстраниться от мужа.
        - Что ты поняла, моя девочка? - задает вопрос мой муж и снова притягивает меня к себе.
        - Тебе было на меня плевать. - Я смотрю в глаза мужа и в них вижу столько всего: растерянность, боль, желание. - Почему раньше меня не нашёл? Значит, не так уж сильно и хотелось меня найти? А я боялась за свою жизнь, ведь твой отец мне такого наговорил, что было страшно. Да ещё сказал, что ты уже женат. И наш штамп в паспорте не имеет юридической силы у вас в стране. Это так?
        - Я был женат только на тебе. Отец тебе соврал. Ты одна моя единственная жена. Всегда любил и буду любить тебя, дурочка моя. - Да, конечно, но вот не верится мне в это от слова совсем. Может, стоит поверить, но я опасаюсь, что его отец нас опять разлучит. Алан словно читает мои мысли.
        - Отец ничего тебе не сделает, моя хорошая. Я не позволю. Но я правда искал тебя. И не на одну женщину очень долго не смотрел. В горячие точки постоянно уезжал, чтоб только не думать и не чувствовать. Ты меня простишь, роднуля моя? - А у меня образовался ком в горле. Хотелось высказать этому нечужому когда-то мне мужчине накопившееся в душе за долгие годы. Только подумать, потерявшийся муж! Как в нашей жизни всё сложно.
        Моя Любушка задала мне как-то вопрос, а смогу ли я простить мужа? Впустить его в свою жизнь? Я и до сегодняшнего дня не дала ему никакой возможности войти в нашу с Дианкой жизнь. И о своей дочери Алан ничего не знает. Даже сейчас, когда готовлю ужин и вспоминаю тот день, мне всё равно ответить на него нелегко.
        За эти двадцать лет столько воды утекло и многое усложнилось. Я была выгнана из жизни мужа, будучи беременной - об этом не стоит забывать. И как теперь Алан отнесётся к тому, что у него уже почти взрослая дочь?
        И ещё в тот день моя дочурка позвонила мне на ватсап, но я не стала отвечать по видеосвязи.
        - Привет роднулька. Я не могу с тобой пока говорить. Перезвоню позже.
        - Это кто был?
        - Мой родной человек.
        - Кто он?
        - Милый, это я должна ревность проявлять. А не ты. Двадцать лет ты жил как-то без меня.
        Алан тогда психанул и сбежал, как последний трус, а что он хотел? У меня своя устаканенная жизнь. Я справлялась как-то без него и уже привыкла полагаться только на себя. А он, к тому же, приревновал впустую. Мне тогда было смешно. Я позвонила Любе и рассказала:
        - Любаш, привет, а меня муж нашёл. Представь! - Мне было слышно, как Люба в трубку не то чтобы чертыхнулась, но была на грани этого.
        Сказала кратко:
        - Доброва, я сейчас приеду. Только с малым.
        Да хоть с кем. Согласна была даже на её Феденьку.
        Я рассказывала Любушке о нашем разговоре с Аланом, а малой в это время играл в комнате у дочери.
        Алан пришёл через дня два с цветами и шампанским. И попросил прощения заявив:
        - Даша прости меня моя милая и дорогая девочка. Я виноват перед тобой. И у тебя, как и у меня была своя жизнь эти годы.
        - Да Алан, так и есть. И когда я буду готова, то я и скажу. Кто этот человек для меня. - и для тебя добавила про себя.
        От воспоминаний тех дней меня оторвал звонок в дверь. Конечно, это был Алан. Не так давно он звонил и сказал, что скоро придёт. Хорошо, что у меня почти всё готово.
        Мы уже поужинали и сидели в комнате. Фоном работал телевизор, но мы его практически не смотрели.
        - Милый, у нас с тобой осталась неделя до Нового года. - Алан обнимал меня и очень внимательно слушал. Он уткнулся в мою шею и могло даже показаться, что муж уснул. Но его руки говорили об обратном. Они жили своей жизнью - гладили меня.
        - Я хотела спросить, какие у тебя планы на праздничные дни. Я вот написала заявление на отпуск с двадцать пятого декабря. - Красота! В кои-то веки этот день отмечу в кругу семьи. Да и надо бы знакомить всё-таки дочу с папой. Однозначно для них это будет сюрприз.
        - У меня нет никаких планов, моя любимая. Хочу этот Новый год провести так, как ты захочешь. Да и я не получил ещё ответ на самый главный вопрос.
        - Какой?
        - Ты выйдешь за меня замуж?
        - Так вроде как я уже.
        - Нет, у тебя паспорт на твою девичью фамилию, - обиженно как-то говорит Алан.
        - Милый, но ведь всего-то паспорт поменять. А старый выбросить.
        - Да, а ещё бы я хотел обвенчаться с тобой, - я ничего не говорю. Лишь киваю. И мне хочется плакать. Сколько же лет потеряно. И я всё-таки этого мужчину люблю.
        - У меня предложение возникло, а давай поедем в Финляндию и там отметим Новый год? - Диана приедет, как раз двадцать шестого, значит, познакомлю папу с дочей и вместе поедем.
        - Замечательная идея. Тогда я смены в больнице поменяю. Смогу дня три, возможно, четыре. Думаю, меня подменят. Хорошо, что отцу стало лучше и он идет на поправку. - При последних словах я поморщилась. До сих пор было обидно, что его папаша так поступил с нами. - Он потихоньку рестораны свои ведёт. Вникает. Я ему чуть ли не всё дело развалил.
        Лучше бы, наверное, всё разрушил. Почему-то мне злорадно хотелось, чтоб Заур Тамерланович разорился.
        До приезда Дианы у меня дежурства в роддоме чуть ли не через сутки были. Я работала и ещё раз работала. Смена за сменой… Усталость, но она приятная. Вот и приезд дочи сегодня. Я обещала, что приготовлю её любимые блюда: запеченную курицу и бигус. Диана меня тоже любит баловать, а вот сама я это делаю нечасто. Раньше мой график работы не позволял, но когда у меня были выходные, а Диана ещё училась в школе, то мы устраивали что-то вроде праздника. Или как доча назвала наше семейное увлечение - поход в ресторан. Она находила в интернете блюда готовила, а я чаще была наблюдателем данного действия. Ей нравился сам процесс. Возможно поэтому дочура и поступила на повара. Мы приглашали обычно Любу и дорогую нашу бабушку.
        Со своей работой я стала забывать, как это радовать людей, которых ты любишь.
        Отвела приём, зашла в магазин, накупив продуктов, пришла домой и начала готовить. Да и Алан сказал, что у него сегодня дежурства не будет. Вот я обрадую обоих!
        У меня почти всё готово. Так, теперь последние штрихи навести и переодеться. Не встречать же в джинсах и топе моих самых дорогих. Диана мне рассказала, что встретила своего принца, как она его называет. Надо бы мне взглянуть на этого парня. Интересно же, что за птица заморская вьется вокруг моей девочки. Поживём - увидим, как говорится.
        Моя дочура открывает дверь в квартиру и замечает, что я теперь живу не одна. В нашей квартире то там, то здесь разбросана мужская одежда. А я по телефону ей и не рассказывала. Разве о таком можно говорить?
        - У нас смотрю мужской дух завелся, мамулька, я за тебя рада. - Доча обнимает меня крепко, а её в ответ. Хочется расплакаться. - Причём, очень рада. Наконец-то!
        - Дочушка, я сама рада, но и у тебя появился принц. Ты говорила, что влюбилась. Вроде, он профессор?
        - Мам, он ещё не профессор, но я работаю над этим. - Доча закатывает глаза и смеётся.
        - Ты мне давай рассказывай, кто он и как его зовут?
        - А почему это я должна рассказывать, а не ты? Признавайся, кто он? Это тот человек из клуба?
        Но я не успеваю ответить, потому что слышу, как открывается дверь. Я иду к Алану. Он обнимает меня и целует.
        - Подожди, милый. Идём я тебя кое с кем познакомлю. - Алан напрягается, но следует за мной на кухню.
        Я смотрю на них, моих родных. У обоих потрясение на лицах.
        - Мам, а это кто? - Моя девочка смотрит на своего отца.
        - Разрешите вас представить друг другу. Так вот, эта девушка - моя дочь Диана Алановна. - В глазах мужа вся гамма потрясения и боли. - Поворачиваюсь к дочери. - А это Алан Заурович, - делаю паузу и продолжаю, - твой папа.
        - А еще мы будем сегодня праздновать после Нового года я буду заведующей женской консультации.
        Это были самые не забываемы каникулы
        Хельсинки - прекрасный город в любое время года, но зимой особенно… а столица может похвастаться множеством архитектурных строений, музеями и тематическими парками. Мы сняли домик в Пюхя (на севере, в Заполярье), и наслаждались природой, горнолыжный курорт и кататься на лыжах, а можно забронировать гостиничный номер, ездить на экскурсии и париться в финской сауне. Нам было предложено чудесные трассы для лыж и сноуборда, замерзшие озера для коньков, катание на снегоходах и санях, прогулки на снегоходах, подледную рыбалку настоящую финскую баню .
        глава 15. Отчаяние
        Отчаяние б_г посылает нам не затем, чтобы убить нас, он посылает нам его, чтобы пробудить в нас новую жизнь. Г.Гессе "Игра в бисер"
        Мила
        Что нам делать? Куда идти после того, как бабушки не стало. Давид ещё в больнице начал уговаривать меня поехать к нему. Пока мы с ним чуть ли не на повышенных тонах выясняли отношения, я не заметила, как мой малыш упал со стула. Я услышала какой-то непонятный шум и посмотрела на сиденье, где до этого устроился сынок. Оно оказалось пустым, а на полу лежал мой Глеб и его опять трясло. У меня сердце, казалось, остановилось. Подбежала к сыночку, но ничего не могла произнести только шептала: “Помогите”. Ничего не видела и не слышала. Только поняла, что если бы мы сейчас были не в больнице, то я могла бы потерять моего самого дорогого человечка. Хорошо одно, мы оказались в больнице и помощь была оказана тут же. Я не отпускала моё чудо. И даже ничего как будто не чувствовала. Только когда мое счастье обмяк в моих руках, я поняла, что ему оказали первую помощь. Я забыла, что тут где-то стоит Давид и смотрит на нас. Уже позже, когда мы лежали в детском отделении, я вспомнила о мужчине. Я набрала его номер телефона, он ответил тут же.
        - Как вы, Мила? - спросил он меня.
        - Малой спит. Прости, но я бы к тебе всё равно не поехала. - говорю ему я.
        - Мила, я все прекрасно понимаю. Я сейчас буду делами заниматься, как отцовскими, так и своими. Сама понимаешь, корпоративы и всякое такое. Давай мы пока что с тобой только будем списываться. И за похороны бабушки не переживай. Я всё устрою.
        - Конечно, Давид. Я не хочу отвлекать тебя от работы. Но ты надолго не пропадай. Спасибо тебе за всё. - Давид хмыкнул что-то в трубку и сбросил вызов.
        И вот теперь Новый год мы с малым отмечаем в больнице. Аниматоры старались на славу. Вся малышня была в восторге. Кажется, даже забыли, где они находятся. Глеб вместе с детьми участвовал во всех конкурсах. И даже обижался, когда ничего не выигрывал. Эти эмоции сына меня очень умиляли. И я на время забыла о своих проблемах и что нам некуда будет идти. Да, эсэмэс от Давида я получала ежедневно, но услышать его голос было бы лучше. Это очень расстраивало меня. А ещё мне хотелось к нему прикасаться и чтоб он был рядом. От воспоминаний той волшебной ночи моё тело покрывалось мурашками и обдавало жаром. Меня словно опять накрывала горячая волна. Этот мужчина действовал на меня, как наркотик. Я хотела, чтоб та ночь страсти повторилась и не только в моих снах, где Давид творил такое, что я почувствовала себя желанной, любимой, а ведь такого не было со Славой. О муже вспоминать было больно и не хотелось. Он вычеркнул нас из своей жизни. И с ним никогда не было такого единения душ. Даже когда казалось, что мы оставались одни, то кто-то мог прервать нас. Позвонить с работы или в нашу комнату без стука могла
войти свекровь.
        А с Давидом может ли получится будущее? И любила ли я мужа? Этот вопрос я все время себе задавала пока лежала в больнице. Но позже звонок к мужу расставил все точки над “I”.
        После представления Глебу и другим ребятам вручили подарки. В палате он достал из мешочка пазлы, которые сразу стал собирать. Тихо, никому не мешая.
        А я взяла в руки телефон и решилась позвонить Славе. Надо бы выяснить вопрос с разводом.
        - Привет, - сказала мужу, при этом страх сковывал, как казалось, все мои мышцы. Зря я ему звоню, говорила себе я мысленно. Что он мне скажет? Пошлёт?
        - Ты куда пропала? - без всякого приветствия он прокричал мне в трубку.
        - Я не понимаю твоего вопроса. Вообще-то это ты нас выкинул на мусорку. - Меня охватило возмущение от абсурдности его претензии.
        - Мне нужен развод. Но платить алименты я не буду. - В голове начало крутиться тысяча вопросов, но у меня вырывается лишь претензия.
        - Глеб же твой сын! - Неужели он так просто может выкинуть почти девять лет нашей жизни?! И ещё кто-то говорил мне, что любит!
        - Да, возможно, - говорит небрежно муж - Можешь подавать в суд. Только жди, что я в свою очередь и тебя по судам затаскаю. - Разговор выбил не только воздух из моих легких, но меня словно парализовало. Я бросила трубку на кровать, захотелось разбить его об стену. А лучше всего об голову бывшего мужа. Волна раздражения поднималась во мне. Наверное, на что-то ещё надеялась, что можно поговорить. А ещё меня точила обида. Слёзы непроизвольно выступили на глаза.
        - Мамулечка, что ты плачешь? Кто тебя обидел? - спросил моё любимое чудо. Я прижала его к себе и вдыхала запах моего сыночка. Вот оно счастье и другого не может быть.
        - Ничего, мелочь, мы всё преодолеем. Всё наладится. После Нового года мама у тебя позвонит Петру Ивановичу и спросит о работе. Странно, почему он мне до сих пор не позвонил, - уже спрашивала я саму себя.
        Почему же Давид не звонит? Телефон мужчины чаще был выключен. Обидно, хоть я и понимала, что он может быть занят. Но разве сложно позвонить? Одни эсэмэс с добрым утром, хорошего дня и ещё доброй ночи - вот и все наше общение. Правда, от него всегда приходили передачки. Не забыл меня и это радовало.
        Лечащий доктор вышел с каникул и сыну добавили таблеток.
        Да, а теперь назревает самый главный вопрос: куда нам с Глебом ехать после выписки? Проверив баланс, я выяснила, что на карте лежит приличная сумма. На автобус мне точно хватит, да и на жизнь в деревне на первое время тоже. Только сможет ли мне предоставить жильё Петр Иванович - вот и назрел второй вопрос. Проверила контакты, но телефона председателя у меня не оказалось.
        Да я ведь и с мужем опять не разобралась. Ну и ладно, он в органах работает или я? Развод кому нужен? Ему, а не мне. Захочет, пусть сам этот маховик запускает, а я и так проживу. Да и Глеба из квартиры не выпишет без моего согласия.
        Одевшись с малым и получив больничный лист, мы вышли на морозный воздух. На улице была тишина, лишь проехало несколько машин за забором.
        - Ну что, моё чудо, поедем мы с тобой, наверное, на вокзал, - сказала я, завязывая шарф и поправляя шапку сыну.
        - Я к бабушке хочу. В деревню, да? - походу, только туда нам с малым дорога. Но опять же дом наш сгорел. Кто виноват в поджоге, я до сих пор не знаю. У меня не было недругов.
        - Пойдем посидим в беседке. А я ещё раз попробую набрать дядю Давида. Может, он нас отвезёт.
        - Хорошо, мам. А там горки на детской площадке. Можно я прокачусь?
        - И будешь весь мокрый. Где нам потом с тобой обсыхать?
        - Маа, пожалуйста, - сынок начал канючить. Я пыталась набрать номер Давида, но его телефон опять был отключен. Сама готова была вместе с сыном начинать плакать. Только он от того, что ему на горке не разрешала мама покататься. А я от бессилья и от понимания того, что меня опять бросили. Значит, Давид хотел всего лишь со мной переспать. Он добился своего и был таков. А как же его слова о женитьбе?! Эх, зря я растаяла от его внешности, от его поступков. И сразу вспомнились слова Мэрлин Монро: ”Все мужчины одинаковы: сначала они пользуются тобой, а потом выкидывают, как старые поношенные носки…”. Один раз я уже была выставлена на улицу. Похоже не хватило, да, Мила? Опять наступила на те же грабли. Ничему тебя жизнь не учит. Рассуждала я, понурив голову, и даже не заметила, как ко мне подошла женщина.
        - Что с вами произошло? - спросила она меня участливо.
        - Я не знаю, куда мне идти. Можно к тёте. А можно и в деревню. Я там до этого жила. Но у меня дом сгорел. Вот только ещё надо до вокзала добраться и билет покупать. - Зачем я всё это говорю простому прохожему. Она не решит мои проблемы. Я должна быть независима и перестать на кого-либо надеяться.
        - Холодно же… Пойдемте со мной! Да и ребёнок у вас замёрз.
        - Мне можно к подруге пойти. Она нас примет, - говорю женщине и рассматриваю её стильную одежду. Эффектная и такая же, как моя бывшая начальница. Но я смотрю в её в глаза, а там столько участия. Нет, она не похожа на Элону Тимуровну.
        - Поехали ко мне, я тут недалеко живу. Нам несколько остановок проехать надо. Садитесь в машину. Меня Даша, кстати, зовут, а вас как? - спросила меня эта очень приятная женщина.
        - Меня - Мила, а это мой сын Глеб. - Мелочь прижался ко мне и спросил:
        - Ма, а мы куда поедем?
        - Не боись, Глеб, я тебя в гости к себе везу. Накормлю вас с мамой, а потом мы с ней порешаем, куда вам ехать.
        МИЛА
        
        глава Отчаяние?
        Дом Даши оказался не очень далеко от больницы. Пока ехали в машине, мы с мелким отогрелись. Он смотрел в окно, а я почему-то застеснялась эту женщину. Вот оно ей надо - помогать прохожей, которую она впервые видит в жизни. А вдруг я оказалась бы преступницей какой! Наверное, на моем лице всё было написано, Даша посмотрела на меня и произнесла:
        - Мила, я в людях научилась разбираться. И я вижу, когда человек попал в беду. Поэтому не удивляйся ты так и не переживай. Мы приедем ко мне, поговорим. Чем смогу, тем помогу. - Женщина перешла незаметно на “ты”. И подмигнула мне в зеркало заднего вида.
        Когда мы вышли из машины, поднялся ветер. Я поежилась от холода и спросила мелкого:
        - Не замёрз? - Он покачал головой.
        - Пойдемте. Мила, не тушуйся, - подбодрила меня Даша и открыла ключом подъезд. Мы поднялись на третий этаж. Сына я взяла за руку, он шёл и считал ступеньки. Мелкий научился считать до двадцати, но часто сбивался. А я боялась почему-то над ним пошутить, хотя очень хотелось.
        - Мама, я кушать приготовила. Ты будешь? - послышался голос из кухни и вскоре к нам вышла молодая копия Даши. Хотя какие-то неуловимые черты мне кого-то напоминали, но я подумала, что скорей всего актрису. Девушка заметила нас с Глебом:
        - Здравствуйте.
        Мы с мелочью замерли и оба молчали.
        - Вы чего не проходите? Давайте раздевайтесь, - сказала Даша. - Это моя дочь Диана. Идите руки мыть и проходите на кухню. Обедать будем.
        Мы стояли в коридоре и я подметила, что квартира состояла из двух комнат. Раздевались с мелким, а я испытывала в этот момент бурю эмоций. И больше всего меня одолевали страх и паника.
        Диана приготовила очень вкусный обед - грибной суп, от которого моя мелочь отказался. А второе съел, можно сказать, под чистую, так как это была картошка с котлетами. Мы кушали молча, даже не переговаривались. Дочка Даши только спросила:
        - Мам, может, мне к тёте Любе поехать?
        Женщина посмотрела на неё и сказала:
        - Обдумаем и такой вариант. - После чего уже обратилась ко мне, заметив, что я так ничего и не съела. - Мила, ты кушай. И не переживай. После обеда мы поговорим? - я кивнула. Слёзы уже приготовились литься чуть ли не градом. Как же хорошо, что мне встречаются хорошие люди.
        - Спасибо за вкусный обед, - вытирая руки салфеткой, сказал мой сын. И я проговорила тоже самое.
        - Пожалуйста, - ответили почти хором Диана и Даша.
        - Мила, вы проходите пока в мою комнату.
        Мы с малым присели на угловой диван. Сыночек прижался ко мне сбоку и молчал. Всё-таки мы оба чувствовали себя не в своей тарелке.
        И пожалуй нам надо на поклон идти к тёте Свете. Дома-то теперь у нас нет. Точнее у сына то есть, а вот у меня нет. Но себя от Глеба я отделять никак не собираюсь. Рассматривала комнату везде были цветы: герань, пальма, фиалки, драцена. Но при этом резких запахов в комнате не было. В этом доме настолько было уютно, что я, как будто вернулась в моё далёкое детство.
        - Ма? - спросил меня сын. - А мы здесь надолго?
        - Не знаю, моё чудо, - ответила я и опять погрузилась в свои мысли, раздумывая, кому мне стоит позвонить в первую очередь?
        Звук включенного телевизора вырвал меня от потока мыслей. Я улыбнулась Даше, а она в ответ.
        - Глеб, а ты любишь пазлы собирать? - Диана спросила моего сына. Мелочь кивнул. - Тогда пойдем ко мне в комнату.
        - Неа, а можно здесь.
        - Хорошо, я сейчас принесу не только пазлы, но и остальные игры.
        Я мельком посмотрела на экран. Там показывали какую-то передачу, но мои мысли были сейчас далеко. И я не слушала, о чём вещает диктор. Поэтому я не сразу уловила заданный мне Дашей вопрос:
        - Мила, может, расскажешь подробнее, что у тебя произошло?
        И я начала свой рассказ, сбиваясь и повторяя порой одно и то же.
        Когда я уже почти завершила свои излияния, зазвонил мой телефон. Этот рингтон стоял у меня только на мою любимую тётю.
        - Да, тётя Света? - провела пальцем по экрану, отвечая.
        - Ну и куда ты пропала? - без всякого приветствия начала говорить она. - Почему от твоего благоверного узнаю, что ты от него ушла.
        - Это он так сказал? - Не поняла ничего, я что, попала в другую вселенную?
        - Конечно. И что с ребёнком не даешь видится. - Вот это меня добило и я чуть ли не закричала в трубку.
        - Тётя Света, это он нас выкинул на мусорку, - Посмотрела на мелкого. Он увлечённо собирал пазл и не обратил на меня внимания. Вот и отлично. Продолжить дальше слушать этот бред или пора уже скинуть вызов? На полтона ниже сказала себе я и продолжила: - Вы что-то путаете, тётя Света! - Давно не говорила так с родным человеком. Но в этот момент я не то, что готова была перейти на “вы”, но и уже вычеркнуть её из своей жизни. Что за театр абсурда?
        - Ты полгода где была? - Пауза. - Не пойми, где живешь. Мне ничего не рассказывала.
        - Тётя Света, вы верите Святославу? - спросила её еле-еле сдерживая слёзы.
        - Конечно, мальчик же врать не будет. Он так тебя любит. И ты его бросила.
        - Тётя Света, вот и живите со своим Святом. - Даже не попрощавшись, я отключилась. Села удобнее, обняв себя и в голове опять рой мыслей: “Какой пассаж, хотела, как лучше в итоге получилось, как всегда. Это не может быть. Это бред. Я сейчас проснусь и всё будет по прежнему”.
        Обиделась я на тётю основательно. Ну как так можно верить всему подряд и главное - кому? Что такого он наговорил про меня, что теперь тётя против меня.
        - Как я понимаю, вариант с тётей отпадает? - Я кивнула. - Тогда, я думаю, ты можешь пожить у меня.
        ******
        Давид
        Пока я гонялся за миражами.
        А как можно назвать это по-другому? Пока разбирался с делами отца, свои накопились. Да ещё и дурацкие корпоративные вечеринки. И все какие-то тематические, одна хуже другой.
        
        Начало января меня встретило в удушливой квартире моего давнего приятеля. Не понял, что я тут забыл? И трезвонили все три телефона.
        - Что случилось? - крикнул я в трубку основного виджета.
        - Давид, ты где? - орал Афоня. Если бы я знал сам! Встал и посмотрел в окно.
        Понял, я дебил. Как я мог оказаться в Финке? За окном… Хельсинки. Огни ночного города. Стоп. Как меня сюда занесло?
        - Лекс, сжёг твой клуб.
        - Что? Когда это произошло? - Необходимо вылетать домой. И немедленно спрятать Милу с Глебом. - Ничего не предпринимайте без меня. Скоро буду! - дал я указания и отключился.
        Но первым делом к Лексу. Выясню всё с ним. Нам опять надо встретится. Обсудить все его претензии.
        Заказал билет. Пришлось отвалить больше денег. В аэропорт ехал на взводе. Посмотрел новости. Моя “Белая лошадь” горела, как факел. Хорошо, что в клубе на то время никого не оказалось. Отлегло, что не пострадали люди.
        По приезду сразу направился в клуб Лекса. Выскажу этому придурку всё, что я о нём думаю.
        Но уже не один, а вместе с Афоней и моим телохранителем Рустом.
        - Проходите, гости дорогие. Многое нам надо обсудить. Присаживайтесь. - Он позвал официанта. - Принеси дорогим гостям выпить.
        - Мы пришли не есть и пить, - притормозил я его гостеприимные замашки.
        - Вы что же хотите меня обидеть? - Лекс вальяжно расселся на диване.
        - Я пришёл спросить, зачем ты поджёг дом девушки?
        - Ну, ведь народная мудрость говорит, если гора не идёт к Магомеду, то гора идет к нему сама. - Он помолчал. Отпил тёмную жидкость из стакана и продолжил. - Выманил же я тебя. А то прятался за юбкой бабы. Думал не достану? - Я потянулся, чтобы ударить этого гада. Меня остановили мои друзья. И его дружки на меня опять всей сворой кинулись. Но Лекс остановил их рукой.
        - Ты совсем обдолбанный, да? Мозги растерял? Я бы тебя сейчас размазал, - выплевываю эти слова. Внутри меня поднимается злость и руки чешуться размазать эту тварь по стенке. Даже не заметил, как он вольно трактовал слова из Корана. Хотел уже поправить. Но вот дальше его слова ещё больше затянули пелену перед глазами. Размажу.
        - Давай, но на ринге. Ты будешь драться. И, как чемпион, получишь всё, - он делает паузу и продолжает: - Или ничего. - И начинает ржать.
        - Закрой свою мерзкую пасть. - Да я этого гаденыша сейчас раздавлю. Он сам пожалеет, что на свет родился. - Я должен бороться за свой клуб? А ты точно ничего не попутал?
        - Ну, вот, а что ты хотел, мой мальчик. Твой клуб стоял на моей территории. А я не привык делится. - опять отпивает из стакана и в его глазах я вижу, как такая же озлобленность поднимается на меня. - А я вообще вот что подумал было бы неплохо поиметь твою женщину.
        - Да я тебя закопаю быстрее, чем ты прикоснешься к девочке. - Я потянулся и ударил Лекса. Афоня и Руст меня буквально оторвали от этого отморозка.
        - Зубы обломаешь, - усмехается этот гад и сплевывает кровь на пол. - Что и требовалось доказать. Уберите его с глаз моих. - Его люди попытались взять меня под руки. Но я вырвался.
        - Я сам уйду. Но ты не смей даже близко подходить к моей женщине. - Мне слышно было, как он ржал.
        Не только у Милы дом сжёг, но ещё и мой клуб. Но речь о нём так и не зашла. Как только он признал свою вину в поджоге дома Милы, у меня в глазах помутилось. Хорошо, что рядом были Афоня и Руст. Они остановили меня разнести ресторан Лекса по кирпичикам.
        Всё-таки я совершил глупость! Снова подставил свою любимую женщину. Мила засела занозой глубоко в моём сердце. Не выдернешь. Сладкая и желанная. Зверь внутри меня признал в ней свою половину.
        На выходе из его элитного заведения, я набрал телефон Милы. Надо поехать и забрать их из больницы. Телефон почему-то не отвечал. Чёрт.
        Заскочил в машину. Даже не заметил моих друзей. Которые за мной следовали. Ехал по городу чуть ли не в безумном состоянии. Почти не соблюдал правила движения. Слышал в голове ржач придурка.
        - Не гони ты так! - предупредил меня Афоня.
        - А может с ней что-то случилось? Она не отвечает на звонки.
        Резко затормозил перед шлагбаумом. Подбежал к охраннику и спросил:
        - У меня здесь жена лежит с ребёнком. Проехать к ним могу?
        - Фамилия? - Я назвал Милину.
        - Таких не значится. - Не понял! Так, стоп! Какой сегодня день? Когда я посмотрел на календарь, ужаснулся, что уже середина января.
        В итоге я направился на ресепшен, где мне сказали, что они выписались неделю назад. Что за чёрт!
        - Ты чего творишь! Стенка-то чем тебе виновата? - упрекнул меня Афоня. Я очнулся и увидел, что колочу ни в чём неповинную стену.
        - Афоня, пошли в спортзал.
        - Да, надо, а то ещё здание здесь разнесёшь. А нам потом отвечать, - усмехнулся мой друг.
        После спортзала у меня, как будто прочистились мозги. Полегчало после того, как отпинал грушу. Представлял на её месте Лекса и его шестёрок.
        Теперь первым делом необходимо выяснить, куда пропала Мила. Может, попробовать с её бывшим встретится? Или оставить девочку в покое? Внутреннему зверю эта идея не понравилась. Найти! Мог бы рычать и рвать глотки, сделал бы так всем придуркам. Как её недомуженьку, так и Лексу. Никто не смеет прикасаться к моей женщине. Только для начала мне надо её найти.
        А если моя девочка узнает, что это я виноват в смерти столь ей близкого человека? Хотя бабушка Маланья приходила ко мне во сне и сказала, что моей вины нет. Но она есть. Я знаю. Все обстоятельства против меня. Видимо, любовь не для таких, как я. Но я её найду. Нашёл же я её в деревне. И теперь она от меня не спрячется, как бы она не хотела.
        Глава 16. Не возвращайтесь к предателям.
        "Если он не звонит, надо просто перестать о нём думать. Это всё, что вы должны сделать. Вот так просто."
        Йегуда Берг. "Правила духовных отношений".
        Прошло несколько дней, как мы с мелким поселились в комнате Дианы, так как девушка уехала в Финляндию на учебу. Мне все также не очень удобно в её квартире. Комфортно. Но всё равно присутствует непонятный страх.
        Председатель позвонил мне сам и я его спросила первым делом:
        - Пётр Иванович, скажите, пожалуйста, а у вас есть жилье? Куда нам с Глебом можно переехать?
        - К сожалению, нет такого.
        - Тогда, что же мне делать?
        - Мила, мне надо подумать. Я позвоню тебе.
        - Буду ждать вашего звонка, - не успела я договорить, как Пётр Иванович уже положил трубку.
        Давид всё так же не отвечал. Что произошло с мужчиной, я не понимала. Ну что ж, тогда и я не буду звонить. Вычеркну его имя из своей жизни. Я не хочу быть лакмусовой бумагой. Один уже выставил. Второй, похоже, только переспал и был таков. Ничему тебя жизнь не учит, Мила. Вот так мы с сыном и оказались у совершенно чужих людей.
        Даша уходила на работу. Приходила очень уставшая. Но всегда с улыбкой на лице. А мы с мелочью оставались на хозяйстве. Как только Диана уехала, то я поняла, что Даша будет есть один фастфуд. Но при этом нормально не питаться. А мне очень нравилось готовить. Хоть таким образом отблагодарю эту добрую женщину.
        Спустя несколько дней мне позвонил Петр Иванович и сказал, что он больше не нуждается в моих услугах. Сообщил, что напишет мне адрес почты, куда мне нужно прислать своё заявление об уходе. Ну что ж, теперь мне точно идти некуда.
        Когда Даша вернулась с работы, мы поужинали.
        А позже когда укладывала мелкого, то опять спрашивала себя: “Что делать? Как мне дальше быть?”. Глебушка почти сразу уснул. А я направилась в ванную и выходя, подслушала разговор Даши с подругой. Хоть они и говорили очень тихо. Но многое всё же удалось разобрать. И тогда решилась на разговор с хозяйкой квартиры. И о звонке председателя надо сказать.
        Мила пора тебе начинать новую жизнь. Но вопрос жилья... как его решить? Постучала в её комнату. Даша ответила почти сразу:
        - Входи, Мила. Ты что-то хотела? Что-то с Глебом? Или у тебя проблемы? Так не боись - быстро решим. - Она была уставшая, но при этом меня не прогнала. Я поборола свою робость и произнесла:
        - Даша, я тебя стесняю. Мне надо жилье другое подыскать. - Я помялась и добавила. - Петр Иванович мне сказал заявление об увольнении написать и отправить его электронной почтой.
        - Мила, прекрати. Тебе есть куда идти? - Я покачала головой в знак отрицания. - Так о чём разговор? Живи у меня, пока не устроишься на новую работу и не подыщешь жилье. - И она продолжила: - Я долг памяти, если можно так сказать, отдаю. У меня такое же было в жизни. Меня выгнал из дома отец моего мужа. - Я тебя, надеюсь, убедила? - У меня словно комок в горле образовался. Ничего не могла произнести, только обняла Дашу. - Мила не переживай все у тебя наладиться. Она погладила меня по спине. И её слова придали мне надежду на будущее.
        Сколько же пришлось вынести этой женщине. Она очень сильная и молодец. Не сдалась. А прошла через столько трудностей. Да, они оба выстрадали своё счастье. Я была рада за них.
        Уже прошло около недели или чуть больше с нашей выписки из больницы.
        Телефон мой начал разрываться от звонков бывшего.
        - Мила, нам надо встретится.
        - Зачем? Для оформления развода? - спросила Святослава. Его ответ поверг меня в шок.
        - Нет, я хочу, чтоб мы начали заново. Ведь у нас всё так хорошо было.
        - Что? - В глазах померкло. Он хочет, чтоб мы снова жили вместе. Я точно в другую Вселенную попала! Нет. Такого не будет.
        Да я ни за что не вернусь к нему. Звонки начались с регулярностью чуть ли не в час.
        После очередного гудка телефона я с малым пошла в салон сотовой связи. Поменяла симку. Всё, теперь не достанет бывший.
        Малой у меня стал больше разговаривать. И всю обратную дорогу до дома рассказывал стихи.
        Поднялись в квартиру и не успели раздеться, как входная дверь стала открываться. Я подумала, что это пришла Даша. Но на пороге оказался мужчина, которого я видела у Даши на заставке телефона. Это был её муж.
        - Здравствуйте, - поприветствовала его я.
        Мужчина оценивал меня. Это видно было по его взгляду.
        - Мила? - Я в ответ кивнула.
        - Алан? - Он повторил мой жест. И дальше мы также смотрели друг на друга. Мужчина оказался красивым. И кого-то он мне напоминал, но я не могла уловить кого именно.
        - А Даши ещё нет. - Отмерла я наконец.
        - Да, я знаю. Она подойдет через полчаса. Я ужин принес. - Только сейчас заметила пакеты у мужчины.
        - А у меня тоже всё готово. Я приготовила.
        - Ничего страшного. - Мужчина прошёл в кухню и начал там хозяйничать. А мне стало не комфортно в его присутствии. Мелкий стушевался. Да и Алан не обратил на него внимания. И мелочь прижался ко мне, такое ощущение, что спрятался за моей широкой юбкой.
        Хорошо, что Даша вскоре пришла.
        - Я дома. - Мелкий подбежал к ней и стал помогать ей раздеваться. Мой маленький джентельмен. - Алан? Ты уже пришёл?
        - Тётя Даша, а этот дядя кто? - спросил он ей тихо, но я услышала. Муж Даши тоже. И посмотрел на неё с ироничным таким взглядом.
        - Мой муж, - ответила она и подошла к нему, чтоб поцеловать.
        - Фу, как вы его целуете? У него же борода! - Мы все рассмеялись.
        - А мы с вами, кстати, так и не познакомились, - обратился муж Даши к моему сыну. - Меня зовут Алан. А вас, молодой человек? - К мелочи никто почти так не обращался. Хотя Давид тоже считал его взрослым. И они часто о чём-то своём переговаривались.
          - Глеб. - Он подошёл к мужчине, и они протянули руки друг другу почти одновременно. Причём другой рукой Алан продолжал обнимать Дашу.
        Вечер у нас получился почти по-родственному тёплый.
        Я улыбалась. Глеб рассказывал стихи, песни пел. Алан хоть и старался сдерживать улыбки. Но было видно, что мелкий ему понравился.
        - Мила, я хотел тебя спросить: чем болен Глеб? - спросил меня муж Даши, когда мелочь с ней ушли в комнату.
        - Это так заметно? Или Даша что-то говорила? - Мужчина немного как-то замялся.
        - Практически незаметно. Но даже если бы жена не сказала, я бы не сразу, но всё равно заметил.
        - У него опухоль. Она растёт.
        - Ясно. Надо мальчика везти на обследование.
        - Мы только что из больницы.
        - Неси выписку. Сейчас посмотрим, - почти в приказном тоне попросил Алан, но как-то стушевался под моим взглядом.
        Я сходила в комнату Дианы. Взяла эпикриз. Подала мужчине. Он внимательно его читал. После чего сказал:
        - Ты не против, если я с другом пообщаюсь? Он нейрохирург и ведущий специалист в нашей области. А также Владимир заведующий отделения. - Я показала жестом, что не против.
        - Я буду только рада. - В горле застрял ком от волнения. Навернулись слёзы, которые готовы были пролится. Но их заметил мужчина.
        - Мила, ну, и чего ты плачешь? - сказал Алан. И обнял меня. Но в его жесте не было ни малейшего намека на что-то сексуальное. Это были такие уютные объятия словно меня обнимал брат.
        - Вы столько делаете для меня! Что Даша, что вы сейчас, Алан. А я вам чужой человек. - Разрыдаться я себя не позволяла. И так уже столько слёз пролила, что можно бассейн открывать.
        - Ну, если Даша приняла тебя в свою семью. Значит, и для меня ты семья.
        - Спасибо вам. Спасибо.
        - Я ещё ничего не сделал. Иди, Мила, отдыхай. А я завтра же спрошу у Владимира, что лучше сделать и как помочь Глебу.
        А ночью мне приснились бабушка и мама.
        - Смотри, пожар, - сказала бабушка Маланья моей маме. А она не пошевелилась, только рукой повела и пожар прекратился. К чему был этот странный сон, я тогда не поняла. Зато позже до меня дошло его значение.
        "Нельзя возвращаться к предателям. Нельзя. Локти кусайте, землю жуйте, но не возвращайтесь туда, где когда-то вас предали." Ж.Рено.
        С детским садом как раз таки мне помогла Люба, подруга Даши. Я познакомилась и с ней, когда она пришла к нам домой. Она оказалась хохотушкой. И очень любила рассказывать про своего мужа Феденьку. Даша закатывала всегда глаза при его имени. Но Любашенька видно привыкла к такому жесту. А мне становилось каждый раз от этого смешно.
        Она меня свела с заведующей садика, Валентиной Ивановной, а та предложила мне пойти к ним няней. Я не капли не сомневалась в этом решении. Пусть малыш будет под присмотром. Да и мне спокойней.
        Зима потихоньку стала сдавать свои позиции. И в воздухе стало пахнуть весной. На улице ярко светило солнце. Хотелось снять шарф и растегнуть куртку.
        Мы с чудом вышли из садика и он меня попросил:
        - Мам, а можно я шапку сниму. Голову печёт.
        - Нет, моя радость. Лучше не стоит этого делать. Простынешь. В садик не пойдём. Этого хочешь? - Он кивнул мне в знак согласия. - Ах ты, хитрец-молодец. - Рассмеялась я и начала его щекотать. А сын мне:
        - Мам, не щекочи меня, я лучше тебе песенку спою:
        Журчат ручьи,
        Слепят лучи,
        И тает лёд и сердце тает.
        А после сын спросил:
        - Мам, а почему сердце тоже тает. Это, как у Снегурочки сердце растаяло?
        - Да, похоже. - Но не успела я ещё что-то добавить, как нас остановил окрик мужа.
        - Мила! - Я хотела его проигнорировать. Но мелкий бросился к нему с криком:
        - Папа! - Он побежал к этому предателю. Я думала, что он не узнает его. Но нет. Что поделать - родная кровь. Да и время же прошло.
        Святослав прижал сына к себе. И давай его спрашивать.
        - Вы где сейчас живёте?
        - Мы у тёти Даши. Она хорошая. А её дочка разрешила взять Плюшку. - и добавляет - эта игрушка такая.
        Святослав очень внимательно слушает, что говорит сын. Или делает вид. Не пойму пока что. И меня взглядом словно какую-то моль пришпиливает к земле. Не понимаю. На меня чуть ли не волком, а к сыну воспылал любовью. Театр абсурда.
        - Мы пойдём, Слава. Я не думаю, что мы снова будем вместе. Прекращай нас преследовать.
        - Мила, прости, я наслушался матери.
        - У тебя своих мозгов нет, что ты готов слушать других?
        - Вернись, пожалуйста. Я всё прощу.
        - Нет, Святослав. Это мне надо опустить тебя. - Я отобрала у него сына и мы пошли дальше.
        Зашли по привычке в парк.
        Я села на скамейке. Мой малыш пошёл кататься с горки. И на качелях. А я опять погрузилась в раздумья, стоит ли возвращаться к мужу. Хочу ли я этого? Навряд ли. Нет. Нет, ни за что. Какими бы пряниками меня не заманивали. Он уже предал нашу любовь. А была ли она? Любовь? Я безгранично люблю сыночка. Большего мне не надо.
        - Мам, а почему мы с папой не живём?
        Умный у меня сын не по годам.
        - Что ж тебе сказать-то, моё чудо? - Прижала его к себе. - Пойдем домой. Ты весь мокрый.
        - А что у нас на ужин?
        - Блюдо из грузинской кухни.
        - А название? - Мне вспомнился анекдот, поэтому так и ответила. Но если я ему скажу, что блюдо называется"жричёдали", поймет ли он меня. Навряд ли. Зато повеселила себя. Хоть встреча с бывшим мужем забылась. Я землю буду грызть, но ни за что к нему не вернусь. Прежние отношения уже не вернешь. Нельзя склеить чашку. Я никогда никого не била, но как же мне этого хотелось в тот момент. По его смазливому лицу треснуть чем-нибудь тяжелым. И вдруг я резко поняла, ему нужны документы Глеба, чтобы получить квартиру. Я аж рассмеялась от своей догадки.
        - Мам, а когда мы к папе поедем? - Ничего себе вопросик?
        - Скорее всего никогда, сыночек.
        - Почему? - И что тут скажешь сыну? Ведь не доказать мелочи, что папа бросил маму. Или точнее выставил. Он и не видел того безобразия, что пришлось наблюдать мне. До сих пор перед глазами та мусорка. И наши вещи валяющиеся в куче.
        глава 17. Ошибки имеющие последствия.
        "Некоторые ошибки просто имеют больше последствий, чем другие."
        Джоджо Мойес. "До встречи с тобой"
        Когда уже стемнело и зажглись фонари, мы направились с мелким в сторону дома.
        А там всё, что я съела в кафешке благополучно меня покинуло. Неужели та ночь могла иметь такие последствия? Зашла в кухню. Посмотрела на Дашу. Она подала мне сухарики и обычной воды.
        - Держи. Это поможет. Подозреваю, что ты беременная. - Подмигнула мне Даша. - Тест дать? - Повертев его в руках, я пошла проверять, что мне принесла наша единственная близость с Давидом. Не может же такого быть?
        Пойду-ка я протестирую наши подозрения. Мои глаза увеличивались от удивления вместе с тем, как проявлялись две полоски. Всё же беременная.
        - И что мне теперь-то делать, Даш? - Я показала ей результат.
        - Имя-то отца знаешь?
        - Знаю, конечно.
        - Что собираешься делать?
        - Даша, ну ты ведь акушер-гинеколог, а такие вопросы задаёшь. Конечно, я буду рожать. Я почему-то уверена, что внутри у меня девочка.
        - Ладно, уговорила. Придешь ко мне в консультацию. На учёт встанешь. Завтра у меня вечерний приём. Идите отдыхайте.
        Уложила свою мелочь спать. Читала ему сказки. Спела раза три колыбельную “Зеленая карета”.
        И закрыв глаза, сама словно погрузилась в себя. Стала разговаривать с маленькой. Счастье в детях. И только в них. Мужчины приходят и уходят. А дети, смотря, как их воспитаешь, будут с нами.
        На следующий день, отработав смену и забрав сына, я пошла с ним к Даше в женскую консультацию.
        Но мы так и не дошли.
        Посреди улицы на перекрестке остановилась чёрный БМВ, как мне показалась, и нас затолкали в машину.
        - Что вы творите? - обратилась я к шкафопободомному мужчине. Но ничего не услышала в ответ. Только ощутила, как мне в шею вогнали иглу.
        Приходила в себя я долго. Где я? Был мой первый вопрос. Тёмная комната. Без окон. В помещение не проникал ни один звук. Воздух в помещении был затхлым. Но в то же время было холодно. Видно, что работала вентиляция. Как бы не замерзнуть тут. Я хотела подвигать руками. Не получилось. Мои руки были связаны. Нет, я, оказывается, была пристёгнута к батарее наручниками.
        Я сидела в темноте ещё некоторое время, пока в помещение не зашёл мужчина. Включилась лампочка под косым потолком. И я смогла рассмотреть пространство, где я сейчас находилась. Да уж, в пространстве три на четыре мне было тесно и неуютно рядом с огромным незнакомцем. Эта комнатка использовалась для инвентаря: швабры, пылесос, какие-то моющие средства на полочках. Возле моего плеча с батареи свисала тряпка для мытья пола.
        Мужчина мог бы быть красивым. Но всё портило его выражение лица. Сдвинутые брови на переносице. Недовольный изгиб пухлых губ. Не красил его и широкий, мясистый нос. Всё это в целом придавало лицу не очень приятное впечатление.
        - Зачем вы меня похитили? - спросила и поморщилась. Я хотела сдвинуться с места, но не смогла этого сделать. Боль прострелила всё тело.
        - Не хотел обижать вас, девушка. - Участие в его голосе было таким слащавым, что хотелось ударить по его наглому и противному фейсу. - Зря мои люди так. - Он подошёл и расстегнул наручники. Я ударила его по лицу. - Заслужил. - ответил он потирая щёку и вставая.
        - Где мой сын? - срывалась я уже на крик.
        - Давай так: ты мне помогаешь, а я помогаю тебе… - Неприятие было какое-то к этому мужчине. Не могла понять, что именно мне в нём не нравилось. Скорее всего сама ситуация, которая напрягала. Но наверняка и то, что я не помнила, где мой сыночек.
        - Пока не скажете, где мой сын? Ни о какой помощи и речи не будет. - И какой-то неправильный расклад на шахматном поле.
        - Не надо так нервничать, девушка. - Я еле-еле встала, подошла к мужчине и схватила его за выглаженную рубашку. - Он в безопасном месте. - Мужчина отцепил мои руки от себя. - Отойди на несколько метров, - сказал он мне с угрозой в голосе.
        - Сын у меня болен. Ему лекарства надо давать вовремя. У него может приступ начаться. Скажите где он. - Я готова была уже на колени встать. Только бы мужчина сказал, что с Глебом.
        - Не переживай о нём. Мне нужна твоя помощь. - В голосе его чувствовалась обреченность.
        - Что вам от меня нужно? - Что за чертовщина вокруг меня творится? Зачем я нужна этому бандюгану? Ничего же не объясняет. Только и сквозит, как в жестах, так и словах, желание, чтобы я ему поверила.
        - Пойдем. Выходи. - и он открыл дверь этой тесной каморки.
        ******
        Мда уж, и куда это я попала? Такое ощущение, что я в музее. Всё в позолоте. На потолке висела помпезная хрустальная люстра. И весь зал создавал иллюзию чего-то неправильного. Тут же стоял обеденный стол и несколько стульев. Он был как жирное и непонятное пятно. Вся картина портилась от этого безобразия. И что же, все комнаты в таком антураже? Слишком броско. От этого блеска у меня рябило в глазах. Закрою - мерещится. Нет. Всё по-прежнему.
        Я размяла руки и ноги. И посмотрела на мужчину. Он на меня. Изучал. Плевать. Оглядел меня снова с ног до головы. Да, наверное, вид не презентабельный. Юбка солнце вся мятая. Блузка вся в пятнах. Красотка. Волосы поправлять без зеркала бесполезно.
        - Пойдём. - Мы поднялись по лестнице. Пока шли, я наслепо заплетала косу. Меня привели к самой дальней комнате.
        Без стука мужчина открыл дверь, пропустил меня во внутрь. Это была детская, которая напоминала маленький замок. На полу сидела девочка и перебирала игрушки. При этом на её лице не было ни одной эмоции, словно среди деталей лего сидел робот.
        За нами закрылась дверь. На этот звук ребёнок отреагировал. Она подбежала ко мне и прижалась к моим ногам, крепко-крепко обняла. И зашептала:
          - Мамочка, ты вернулась. Я знала. Я не верила, что ты меня бросила. - Опустилась на колени, чтобы ребёнку было удобнее. Прижимала девочку где-то пяти лет от роду и сама плакала. Гладила её кудряшки. Начала петь колыбельную “Зеленая карета”. Слёзы лились. Я пела эту песню и для Глеба, где бы он не находился.
        “ Спят, спят мышата спят ежата
        Медвежата, медвежата и ребята
        Все, все уснули до рассвета
        Лишь зеленая карета
        Лишь зеленая карета
        Мчится, мчится в вышине
        В сеpебpистой тишине.” Автор текста (слов) Дриз О. Композитор (музыка): Суханов А.
        После уложила девочку спать на кровать. Задернуть хотела балдахин, но остановил шёпот девочки:
        - Ты же не уйдешь больше? - Девочка открыла глазки. Посмотрела на меня. И столько боли я увидела в них. Даже не так, вы видели когда-нибудь взгляд словно в пустоту. Здесь было также.
        - Нет. Я только на пять минут выйду и вернусь. - Малышка кивнула и прошептала что-то тихо. И сложила руки под подушку. Ангелочек. А где же мой сынок? Что с ним? Надо выяснить это сейчас. Сердце рвалось к Глебу.
        Вышла. За дверью я нашла плачущего мужчину. Он не заметил, как я подошла к нему. Прикоснулась.
        - Ты поможешь? - спросил он почти умоляя. - На колени встану. Мила, пожалуйста. - А откуда он знает моё имя? Но я сказала то, что меня сейчас больше всего тревожило.
        - Сын мой где? - Я готова была накричать на него, но как-то сдерживала себя, чтобы не пугать ребёнка. - Вы мне так и не представились? Мое имя вам известно, как я понимаю.
        - Если она начнёт улыбаться, я скажу, где твой сын. - Он уже стал спускаться по лестнице и сказал: - Меня Олексий зовут.
        - Нет, так дело не пойдёт. Я же вам говорила, что он болен. - Я догнала мужчину. Вцепилась в рукав его рубашки. Крепко. Пока не скажет, не отпущу. Он просто взял и оторвал мои руки и задал вопрос с презрением:
        - Значит не будешь помогать?
        - Я ничего такого не говорила. Пойду я в комнату к девочке. Спать лягу. Как хоть её зовут?
        - Кристина.
        - Говорить спокойной ночи не буду, - сказала я мужчине, который уже спускался по лестнице. Но слышно было, как он смеялся. Проговаривая что-то, но я услышала, только: “чудовищная ситуация.”
        Вместе с девочкой уснула в обнимку. Всю ночь мне снился Глеб. А утром меня разбудила малышка.
        - Мамулечка, ты не ушла? - Она прижалась ко мне, а я её притянула к себе ещё теснее и думала о том, что же довелось ей пережить. Девочка смотрела на меня всё таким же взглядом.
        глава 18 Спасение
        Давид
        Да что за ерунда вокруг творится?! Мила, как сквозь землю провалилась. Я не знаю, где она.
        Я искал Милу везде. Город наш небольшой. Но всё равно я не знал, куда пропала моя красавица. Поднималась злость на всё происходящее вокруг. И в последнее время даже Афоня заметил, что я стал чаще пропадать в спорт-клубе.
        На днях меня попросила зайти Даша, так как потерялась её подруга. Девушка не отвечала на её звонки. И это очень беспокоило жену моего брата. Нас с Дашей так и не представили друг другу. У меня в те времена проблемы были с женой. А потом и Алан вскоре потерял свою Дашу.
        Мы с братом были почти погодки, разница между нами была год и три месяца. Но независимо от всех обстоятельств брат и я были близки по духу. Дорогой нашей мамы не стало, когда мы с Аланом решали непонятные трудности в наших жизнях. Их устроил нам Заур Тамерланович. Наш отец. Да чтоб черти его жарили на сковородке. Это то единственное, что я хотел пожелать своему отцу. Подставил он нас всюду, что брата, что меня.
        Когда поднимался на лифте, я недоумевал, чём я смогу помочь жене Алана. У старшего больше возможностей.
        В этот момент я осознал, что с исчезновения Милы из моей жизни прошло уже три месяца.
        И ещё мне вспомнились слова бабушки Маланьи. “Не отпускай от себя Милу. Если отпустишь, - она хрипло засмеялась. - Потеряешь крылья. Не теряй”. Я тогда обещал. Но я не исполнил. Моя девочка исчезла. Дебил. Я сам виноват. Не уберёг. Хотя какой толк ругаться на себя! Этим ничего не изменишь. К чему я вспомнил эти слова?
        Свет выключился. Нет, это оказывается я закрыл глаза. Лифт всё так же поднимался. Взглянул на себя в зеркало. Хорош! Борода уже отросла приличная. Я стал похож на попа. Усмехнулся. Видел таких часто. До чего я довёл себя?
        Позвонил в их квартиру-студию и был малость удивлён. Мне дверь открыла Даша. Она была красива и, не знай я, что она на пару лет старше меня, честное слово, не дал бы ей лет тридцать пять. Даже от силы.
        - Здравствуй, Даша, - поздоровался я с невесткой, войдя внутрь квартиры. - Мой брат передал твою просьбу, чтоб я зашёл. И чем я могу помочь?
        - Здравствуй, Давид. Мне твоя помощь нужна. Надо бы мою подругу найти. - Я весь обратился во внимание.
        - В чём она заключается? - усмехнулся. Я никакой-то же там сверх могущественный.
        - Ты же знаешь детектива? - Я кивнул головой. Был у меня такой. Он-то как раз и нашёл в прошлом году Милу. Дебил, надо было сразу к Саньке бежать.
        - А фото твоей знакомой есть? - Даша взяла свой айфон со стола и показала мне фото. С экрана смартфона мне улыбалась моя девочка с её сыном. Сердце сжалось в плохом предчувствии и я спросил:
        - Когда это произошло?
        - Мила пропала где-то неделю назад. На телефон не отвечает. Куда она пропала, неизвестно.
        Поворот судьбы для меня сегодня стал неожиданным подарком.
        Меня оглушило. Что предпринять? Где искать её? Первым делом надо составить план. Даша пыталась мне что-то сказать. Предлагала что-то. Но я прокладывал в своём уме ходы. И боялся, как бы я не ошибся.
        Первым делом - это её муж. Так пролистывал контакты. Нашёл. Вот он. Набрал своего знакомого мента.
        - Привет, дружище. Ты, знаю, с Кошкиным сидишь в одном кабинете? - спросил я его без всяких расшаркиваний.
        - Нет, у тебя устаревшие данные. Свята уволили. И уже полгода так точно.
        - О, как! Причину не подскажешь, Влад?
        - Дебил он, а больше не скажу.
        - Тогда может намекнёшь, где я могу его найти?
        - Зачем? - спросил Владислав. Но через некоторое время произнес: - Скажем так, я слышал от Женьки, что Свят квартиру вроде как получил. Походу, есть причина спрашивать?
        - Есть, - рявкнул я в трубку. - Не томи, друг, давай адрес? - Он назвал дом, улицу, район.
        Ну что, друг ситный. Ждёт тебя сюрприз. Готовься! Размял руки. Даша что-то попыталась прокричать. Не до женщин. Меня ждёт дело. Ух, давно не испытывал такого адреналина. Пробежался по лестнице. Вдохнул весенний воздух. И вызвал своего водителя. Дождусь его и пойду выбивать дух из муженька Милы.
        Когда пришёл к нему, мне открыла его беременная девушка. Интересная картина складывается. Я поржал.
        - Где Мила? - спросил у неё.
        - А это кто? - неправдоподобно удивилась девушка лет так восемнадцати. Мог бы сказать красива, но с натяжкой.
        - Слушай меня сюда, девочка. Позови своего придурка.
        - Я сейчас полицию вызову, - закричала эта истеричка.
        - Пофиг, вызывай. Скажи, только где Мила? Отвалю за информацию.
        В тамбур на крик, видно, вышел этот недоносок. Мля, я хотел матюкнуться. Но, извините, мне Коран не позволяет. Это было просто нечто. Красивый парень Святослав Васильевич превратился в отброс. Чуть ли не стошнило.
        - Она у Лекса. Но её сына у меня нет. - Я схватил его за майку и врезал. Как давно хотел это сделать.
        - Кошкин, ты же знаешь, за что тебе прилетело. - Он кивнул головой. - А теперь последний вопрос. - Я схватил его и потянул вверх. - Ну, где Глеб? - сказал ему я с расстановкой. Для глубоко не понятливых.
        - В детской больничке, - прохрипел этот… Даже человеком сложно его назвать. Взгляд его зеленых глаз пытался прожечь во мне дыру.
        - Не сможешь, - усмехнулся я ему. И поддал ему под дых. Закрывая дверь, слышал причитания его девушки.
        Что ж, теперь звонок другу Александру. Через несколько гудков мой знакомый детектив снял трубку.
        - Слушаю, - раздался знакомый баритон.
        - Сань, ты сейчас на работе?
        - Буду там, - пауза. - Через несколько часов. А что случилось?
        - Подъеду и расскажу.
        Сбросил вызов. Нечего сейчас время тратить.
        Два адресочка теперь надо пробить, куда Кошкин спрятал сына. И второй Лекса.
        Господина Кравчука Олексия ждут теперь большие неприятности. До этого он мне гадил. Как кот в тапки. Причину бы ещё выяснить. Когда я ему дорогу перешёл? Загон насчёт клуба - это детский лепет. Здесь что-то другое.
        *****
        Офис Александра находился почти в центре города. Но прежде всего загляну домой.
        - Куда едем, Давид Заурович? - спросил меня водитель, когда я закрыл двери машины.
        - Миша, сначала меня на квартиру подвезёшь. - Водитель мне кивнул. - На два часа ты свободен. А после подбросишь меня в детективное агентство. Помнишь, мы с тобой в прошлом году ездили. - Миша снова кивнул мне в ответ. - Вот и хорошо. Трогай.
        Придя к себе, я принял душ и побрился. Хоть на человека стал похож.
        Одеваясь в повседневную свою одежду, джинсы и футболку, я перебирал в голове тысячу идей.
        Покрутил в руках мобильный. Завис. Долго рассматривал фото Милы. Так, стоп, надо возвращаться в реальность. Позвонил Мише, спросил его:
        - Ты подъехал?
        - Да, жду вас у подъезда.
        Пока спускался на лифте с одиннадцатого этажа, где находилась моя квартира, ко мне на пятом этаже подсела дамочка с мопсом. Собака вела себя агрессивно. А мадемуазель строила свои намалеванные глазки. Смотрел на неё и понимал. Даже если она захочет, я не захочу. Вообще, не всколыхнуло моего малого. И я понял, что Мила меня реально зацепила.
        Злость опять вскипела внутри меня. А ведь Лекс свою угрозу исполнил. Вот только пусть попробует прикоснуться к Миле хоть одним пальцем. Я ему все их пооткручиваю и мозги все вышибу. Будет ходить отбитый на все точки.
        Решил побыть я джентльменом и открыл перед девушкой дверь. Она зашептала:
        - Вы актёр?
        - Угу. В сериале снимался.
        - Я так и знала.
        Садясь в машину, наблюдал уже картину, как девушка набирала кого-то. Когда там ответили, она стала рассказывать что-то увлечённо. Собачку даже успела потерять.
        - Миша, трогай. Что, девушка понравилась?
        - Нет, Давид Заурович. Это моя бывшая, - обреченно сказал мой водитель. - Ладка из меня все соки выпила. А меня на улицу выставила.
        - О как! - У меня даже слов не нашлось.
        Пока ехали в центр, застряли в пробке. Порадовался, что сам за руль не сел. А то бы сейчас наплевал на всех и быстро домчался до нужной мне улицы.
        - Давид Заурович, а вы на неё тоже запали?
        - Миша, она не мой типаж. Живи спокойно. - Слышал, как водитель мой вздохнул. - Могу тебе со всей точностью сказать: у меня есть любимая. И твоя Лада с ней ни в какое сравнение не идёт.
        Когда приехали в офис, я попросил Мишу меня подождать. Внутри меня встретила секретарь:
        - Проходите, вас ожидает Александр Николаевич.
        - Спасибо, - проходя в кабинет, отметил, что друг увлёкся и меня не заметил.
        - Привет, Сань.
        - Привет-привет. Так с чем пожаловал? Опять зазнобу потерял.
        - Прям в корень зришь.
        - Ну, выкладывай, что в этот раз случилось?
        - Её похитил Лекс. Знаешь же такого?
        - Наслышан о нём. Город пытается держать. Какие-то подробности похищения есть? Откуда сведения, что это именно он?
        И я ему пересказал разговор с бывшим мужем.
        - А что это у нас мент скорешился с авторитетом?
        - Бывший, как я понял. Теперь работает где-то охранником. - А ведь он во всем будет бывшим. Вышибло его из жизни на задворки.
        - Бывших ментов не бывает. Они даже охранниками остаются козлами.
        - Ты философ мой друг. Ладно, давай искать Кравчука.
        Сейчас адрес пробьем с Александром.
        Найду мою девочку. И больше Милу не отпущу. Только первым делом в больницу. Позвонил брату, и он согласился помочь. Мне-то Глеба никто не отдаст. Волокита получилась знатная, но малого мы всё-таки забрали. Я повёз его домой к Даше. Мелкий всю дорогу меня спрашивал, где его мама, а я не знал, что ему ответить.
        - Не дрейфь, малой. Ты же большой! Мужики не плачут. Мы заедем к Даше. Поживешь какое-то время у неё. Согласен?
        - Да. А мама там?
        - Мама уехала ненадолго в деревню, - придумал наконец-то я. - Вернётся скоро.
        - А я думал она меня бросила.
        - Да ну, что ты такое говоришь!
        - Мне так в больнице тетёчка одна сказала. - И малыш снова разрыдался.
        - Вот ещё навыдумывали: и ты, и медсестра в больнице.
        - А мне там капельницу ставили. Я кушать не хотел. Так как услышал разговор, что папа и мама меня бросили.
        - Глеб, ты уже большой? - Он кивнул головой. - А ведешь себя как ребёнок. Ты не один - помни об этом. Я теперь с тобой. Да и мама вскоре приедет. Так что пошли. - Мы как раз подъехали к дому моей невестки.
        В квартире у Даши малой сразу прошёл в комнату её дочери. Взял игрушку. Лёг в кровать и сразу забылся в глубоком сне.
        - Уснул? - спросила меня жена брата. Я кивнул.
        - Спасибо тебе, что Глеба привёз. Вы выяснили, где Мила?
        - Да, теперь надо вычислить дом её похитителя.
        - Надеюсь, муженьку-то хоть от тебя досталось хорошо?
        - Не сомневайся. Я пойду.
        - Удачи тебе, Давид. - Это точно не помешает.
        Мы с Александром долго следили за Лексом и его прихвостнями. Наконец-то мы вышли на его избушку. Когда подъехал к его дому, не хило так озадачился. Как пройти этот квест? Через трёхметровый забор прыгать не получится. К тому же, проволока под высоким напряжением. Охрана стоит по периметру всего участка. Здесь только спецназ справится. Опять просить брата? Но я и так уже зачастил с просьбами.
        Хотя тут без вариантов. К мужу Милы даже обращаться не стану. Я до сих пор помню, каким он вышел ко мне в тамбур. На лице следы похмелья. Майка в пятнах, но самое главное - в трусах, но в галстуке.
        Глава 19. Операция спасение
        Давид
        Помощь спецназа оказалась очень даже правильная. Они профессионально расчистили всю территорию.
        В дом бойцы вошли первыми. Я за ними.
        А дальше всё закрутилось.
        Кравчук, похоже, услышал шум, так как он спустился с лестницы вместе с Милой. Эта гнида прикрывался моей девочкой, как щитом.
        - Он мой, - я шепнул главному из спецназовцев. - А после обратился к сволочи. - Отпусти мою девушку! Давай мы с тобой решим наши проблемы как мужчины. Зачем вмешивать женщину в наши разборки?
        Лекс медленно разжал пальцы. Его руки выпустили Милу. Он двинулся на меня. Сейчас всё решим на кулаках. Он хотел бой на ринге - будет ему бокс, но уже без правил! Дрались мы долго. Но в какой-то момент я вложил всю силу в удар. И придурок отлетел к лестнице.
        Спецназ сцепился с охраной Лекса. Заварушка началась совсем нешуточная. Охрана не дремала. Такое чувство, что я точно попал в сериал. Или на съемочную площадку.
        Я оглянулся в поисках Милы. Моя малышка сидела на полу и беззвучно плакала. Я подскочил к ней и прижал к своей груди. По щекам моей девочки текли слёзы. Сладкая моя прижималась ко мне и всхлипывала.
        - Моя любимая. - Это всё, что я мог шептать в этот момент.
        - Давид, ты всё же меня нашёл? - Голос её звучал хрипло и прерывался.
        - Конечно. Ты сомневалась? - Я сцеловывал слёзки с её щёк и с губ. До всего куда мог дотянутся. При этом мои руки проверяли, не сделал ли Лекс ничего моей девочке. - Моя прекрасная и такая страстная девочка! Прости, что я во времени потерялся. Простишь?
        - Прощу, - По телу любимой пробежала дрожь. Она закрыла глаза. Моя девочка в безопасности. И я готов защитить её от любого врага.
        Я поцеловал наконец-то мою сладкую ягодку. Так бы и насладился вкусом её страсти. Соскучился так, что сил нет. Но я понимал не время и не место. Очень крепко сжал её в своих объятиях. Да так, что у любимой перехватило дыхание. Но она не думала сопротивляться или протестовать.
        - Я думала, что я тебе не нужна? - проговорила Мила. Своими слезами она увлажняла мою рубашку. Но мне было плевать. Главное, что могу держать сейчас её в своих руках.
        Я поднял её подбородок, посмотрел в глаза моей страсти. И взволнованно произнес:
        - Девочка моя! Нужна. Очень! Прости. Эти три месяца я был словно в аду. Веришь? - И притянул опять мою сладость к груди.
        - Давид, оглянись! - Моя девочка сжалась в комок и с ужасом уставилась вперёд.
        Я мгновенно обернулся и увидел, как очнувшийся Лекс шёл в нашу сторону. Моя малышка бросилась ему навстречу. Тот небрежно её отпихнул, и мой лучик отлетела в угол, как тряпичная кукла. Падая, Мила сильно ударилась затылком о стену и затихла. Я посмотрел на девочку. Сейчас, подожди, моя красавица, только разберусь с этой тварью. Удар получился смазанным. А вот Лексу повезло больше. Я вовремя не увернулся. И противник словно пригвоздил меня к полу. Ногами отшвырнул нависшего надо мной Лекса. Пока вставал. Схватил револьвер и двинул тому по голове. Лекс завалился на бок. И я тут же бросился к неподвижной Миле и склонился над ней. Поднял её безжизненно повисшую голову. И почувствовал, как по моим пальцам струится теплая кровь. Только бы спасти.
        =
        Мила
        Проснулась я и поняла, что уже не в доме похитителя. На меня смотрел обеспокоенный Давид. Моё сердце переполняла нежность к этому мужчине. Какой же он близкий и родной, на глазах навернулись слёзы. «Я люблю его черные сверкающие глаза. Его волевой подбородок, улыбку, которая сейчас преображает эти суровые, мужественные черты, делая лицо мягким и добрым», - подумала я. Погладила его щетину. Глаза моего мужчины искрились счастьем.
        - Я люблю тебя, - тихо произнес Давид и притянул меня к себе. Мои руки обвились вокруг его шеи. Несколько мгновений мы молчали. Затем Давид, вздохнул и произнес:
        - Девочка моя, ты меня так напугала. Я словно вернулся в те времена. Никогда так больше не делай. Это я должен спасать свою женщину.
        - Милый, я тут же рядом и со мной ничего не произошло. - Я погладила моего мужчину по небритой щеке. - Как же я скучала.
        - Я больше. - Он прижался ко мне и опять поцеловал меня. - Тебе больно? - Мой любимый услышал тихий стон.
        - Да, но я потерплю. Ты рядом и больше ничего не надо.
        - С этого дня я не отпущу тебя никуда. Я не вынесу ещё раз такого напряжения. Я думал, что мы никогда больше не увидимся. Подумать только, из-за собственной глупости я мог потерять тебя. Эти месяцы без тебя сплошной туман.
        - Т-ш-ш, Давид. - Я прикоснулась пальцами к его губам, и он поцеловал их. - Мы вместе. И больше не повторим таких ошибок, - успокаивала его я.
        Он убрал прядь волос, упавшую мне на глаза.
        Мы смотрели друг на друга. От волнения не могли найти слов, чтобы высказать чувства, которые накопились в наших сердцах. Я склонила голову на плечо Давида и коснулась губами его губ. Его пальцы стали нежно перебирать мои волосы.
        - Я люблю тебя, Мила. Ты, моя, только моя, - прошептал Давид. И целовал всюду, куда доставал.
        - А я умру от любви к тебе.
        - Что? Кто тебе позволит это сделать? Только попробуй. - Он отстранил меня от себя и посмотрел, словно прожигал своими почти чёрными глазами. - И оставишь меня молодым безутешным вдовцом?
        - Сначала надо ещё пожениться. А нет, мне для начала нужно развестись. - Что я за мать? Совсем всё поплыло от счастья. - А где Глеб? Ты его нашёл?
        - Да, Глеб сейчас у Даши. Не переживай. - Я кивнула. От сердца отлегло. - Я сделаю всё, чтобы свадьба была в самое ближайшее время. Ты не против? - Конечно нет. Как я могу быть против. Если внутри меня растёт его малыш.
        - Тогда нам надо поспешить. Не хочу, выходить замуж, будучи толстой. - И приложила руку Давида к своему животу.
        - Любимая, ты такое счастье мне подарила! Люблю. Люблю, - шептал мой будущий муж.
        Наконец-то наш поцелуй был долгим и страстным. После такого я дышала, как будто марафон пробежала.
        Затем Давид уложил меня на подушки.
        - Тебе нужен покой и отдых, - со всей строгостью в голосе произнес любимый.
        - Да, я посплю. Мы к Глебу поедем или ты его привезешь? Да, в доме Лекса девочка осталась. Ты её забрал?
        - Она в соседней комнате и спит. А сейчас и ты будешь отдыхать, - приказал мне Давид. И я почти сразу уснула.
        
        глава 20. Стервы тоже плачут часть вторая.
        Вернёмся на несколько месяцев назад. Как раз в то время, когда Мила лежала в больнице с Глебом. Чтобы узнать, что происходило в жизни Элоны Тимуровны за эти полгода.
        Июль. Жара на улице. Но дома холод. В душе Элоны давно поселился мороз. Она все свои чувства заперла на замок. Ни с кем не сближалась. И этот вечер она проводила дома. Всё как всегда. Сидела у камина и думала о Святославе.
        Позавчера она решила проехать до работы мимо его дома. Как раз возле него подобрала женщину, которая пыталась остановить машину, но все проезжали мимо неё. Она представилась Антониной Петровной. И всю дорогу жаловалось Элоне на неугодную невестку. Которая на тот момент лежала в больнице с сыном.
        - А как зовут вашего сына? - спросила Элона. Хотя уже догадывалась.
        - Святослав. Он у меня такой хороший мальчик. А ему жена стерва попалась. Милой её зовут. Все нервы мне выпотрошила.
        “Это мой шанс. Я нашла союзника. Шикарно”, - подумала Элона. И тогда она рассудила так, почему бы мне не расчистить себе дорогу.
        Они договорились снова встретиться на следующий день и выпить кофе.
        Антонина Петровна опоздала. Элона уже сделала заказ.
        - Элоночка, душа моя. - Женщину от такого обращения покоробило. Для неё это было то же самое, что и “милочка” или “дорогуша” Алана. Элона терпеть такого не могла.
        - Да что вы, дорогая Антонина Петровна. - Побуду такой же, как она. Хотя ненавижу. Но надо.
        - Представляешь, позвонила Милка и попросила, чтоб Святик к ней приехал. А я крутила этот телефон и думала, а надо ли мальчика расстраивать. Он ведь у меня такой чувствительный. Работа тяжелая. А жена у него такая стерва. Хорошо, что сыночек как раз в душе был.
        - Дорогая вы моя, как я вас понимаю. - От слащавости своего голоса Элона еле не скривилась. - А вы уверены, что внук ваш? Может, ваша невестка его нагуляла?
        - Ты знаешь, я сама об этом уже думала. - Антонина Петровна позвала официанта и заказала себе чего-то покрепче. - Мальчик, не мог бы ты принести мне коктейль с кокосом. - Она указала пальцем на напиток в меню. Когда официант ушёл, женщина продолжила: - У нас в семье не было никогда таких болящих. А её ребенок мало того, что дефектный. Так ещё и ведёт себя, как волчонок.
        Сомнение посеяно в благодатную почву, подумал Элона. И она знала, что Антонина Петровна обязательно поделится со Святославом своими подозрениями.
        Неожиданно её однообразный тихий вечер был нарушен. С поста охраны раздался звонок :
        - Элона Тимуровна, к вам девчонка какая-то рвётся. Вашей сестрой представилась.
        - Ага, разбогатеешь и сестёр с братьями не счесть. - Под нос недовольно пробурчала себе Элона, но в трубку сказала: - Коля, трубку дай этой девушке.
        - Я Жанна Яковлева. - Голос девушки был звонкий и больно наглым, отметила про себя Элона. Такая в жизни точно не пропадёт.
        - И что с того? - Знакомая, конечно, фамилия. У её мамы такая была в девичестве.
        - Ваша мама, тётя Марина, и моя Раиса - сёстры.
        Ну да, я знаю, что у мамулечки сестра младшая была. И я по привычке, когда её не стало, переводила деньги в их город каждый месяц. И что, должна теперь лицезреть свою родню? Не видела их никогда. Да и дальше бы не против была бы их не знать. Элона от всего этого безобразия поморщилась.
        - Ну, заходи родственница. Охраннику трубку дай. - Коля, впусти её.
        - Хорошо. - Ответил тот, и она повесила трубку переговорного устройства.
        Через некоторое время девушка зашла в дом. Элона была шокирована. Девица смотрела на хозяйку дома и в её взгляде читалось превосходство. Какие дети нынче пошли, подумала Элона. Девушка была полненькая, на лице неудачно наложенный макияж. К тому же, она жевала резинку, периодически надувая её и лопая. Не снимая верхней одежды и обуви, прошла в дом. И присвистнула, как заправский гопник. “Как тут красиво, - подумала Жанна. - “Я бы тут поселилась. И почему я к сестрёнке старшей раньше не приехала. Она здесь одна живёт, а дом-то на несколько комнат? Походу, да. Дворец, султанши. Но почему всё в таком мрачном цвете. Она случайно не ведьма? И камин-то какой огромный. Откуда у неё такое богатство? Я такое же хочу. Вот почему одним всё, а другим ничего?”
        “Наглость второе счастье”, - подметила про себя Элона. Но вслух произнесла:
        - Верхняя одежда и обувь снимается при входе, - сказала она Жанне. Та, не смотря в сторону хозяйки дома, на ходу сняла обувь и куртку. Бросила всё и подошла к дивану, который стоял посередине зала для просмотра телевизора. Девушка, пробуя кожу чуть ли ни на зуб, при этом вздыхала. Элона в это время рассматривала Жанну. Особенно стиль её одежды. Молодежь одевалась нынче безвкусно, думала про себя Элона. Поэтому она никак не могла понять, как на себя такое можно надеть: потёртые, рваные джинсы непонятной расцветки и чёрный топ, на котором был нарисован череп. Эли осмотрела себя и свое строгое платье от известного дизайнера. Вот это, она понимала, красота, а не то, что напялила на себя сестра. “Фу, как противно это звучит. Сестра. Я была всегда одна. А тут, здрасте, явилось чудо”, - подумала Элона и скривилась.
        - Красявошно у вас тут, но как-то хочется переделать. Света бы побольше. Как в склепе. - Да, такие, как она точно не пропадут. Всегда под солнцем находят себе место.
        - Итак, Жанна, зачем ты приехала? - Элона смотрела на неожиданно явившуюся сестру. И думала, чтоб родственники жили далеко, им надо денег больше платить.
        - У меня мамы не стало. И денег тоже, - сказала девушка плаксиво. - Да и поступать надо куда-то. Я и подумала,что вы мне поможете. А то у нас только один завод в городе. И единственное училище, где учат всякой белеберде.
        - Я балдею в том трамвае. - Но вслух произнесла: - Я-то тут при чём?
        
        - Сестреночка Элоночка, мне идти некуда. - Да что они всё так любят уменьшительно ласкательные имена придумывать?! - Пожалейте меня. В моей квартире отчим поселился. И он хотел меня изнасиловать, - запричитала Жанна. - Мне идти некуда. Вы одна осталась, к кому я могу обратиться. Пожалуйста, не прогоняйте. - И девушка не очень правдоподобно зарыдала.
        - Ладно, поживи какое-то время. - Да что ж я такая безотказная! Нет, чтоб выставить эту девку. Тоже мне мать Тереза.
        Элона показала гостевую комнату Жанне. И ушла к себе. Открыла планшет. Новости, что ли, почитать. Но ничего не хотелось. Усталость брала своё и клонило ко сну. А ночью Элоне снился Свят, и она таяла в его объятиях. Разбудил резкий звук будильника.
        - Утро, чтоб ему быть неладно, - пробурчала женщина, потягиваясь. Так, мне сегодня ещё ласточку сдавать на рихтовку. И надо найти ещё ту гадину, что испортила мне мою любимицу.
        Элона Тимуровна всегда корила себя за излишнюю мягкотелость. Но по-другому она, наверное, не могла. Итак, Эли приступила к плану, который поможет ей вычеркнуть Милу из жизни Святослава.
        Девица Жанна, похоже, поселилась на постоянной основе в доме Элоны. Она никуда не ходила. Сидела с утра до вечера за просмотром сериалов. Поступать никуда не собиралась.
        Прошло какое-то время и Мила с Глебом выписалась из больницы. Святослав её выгнал из дома. Когда она пришла увольняться, Элона была как никогда счастлива. Соперница уйдет с её пути. А когда она сообщила, что уезжает из города, Эли обрадовалась вдвойне.
        “Первым делом надо бы соблазнить Святослава”, - думала Элона. - “Но как это лучше предпринять?” Она понимала, что легче это будет сделать, если он будет рядом, то есть, работать не неё. И лучше всего в её доме, охранником.
        “Так теперь подставить надо бы Свята на работе. Благо, когда есть деньги, найти людей, которые помогут тебе достичь цели, не проблема.” И она приступила к задуманному.
        На некоторое время она пропала из жизни Свята и его мамы. А в конце осени Святослав потерял работу и запил. Его мама стала названивать Элоне.
        - Элоночка, дорогуша моя, как же здорово, что я смогла до тебя дозвонится.
        - Конечно-конечно, - проговаривала Элона. А саму её трясло от фамильярности этой женщины. И если бы ей не пришлось играть в этом спектакле главную роль, то Элона давно бы с ней не общалась. - О чём речь! Вы мне можете звонить в любое время.
        - Как же хорошо, Элечка. А мы можем встретится в кафе? - добавила она намного тише.
        - Да, давайте завтра, я смогу в обед подойти.
        Антонина Петровна была благодарна судьбе, что когда-то ей встретилась на пути такая прекрасная девушка. Не то, что Милка. “Нагуляла от кого-то же, гадина”, - думала так мать Свята.
        На следующий день состоялась встреча в кафе. Но в этот раз Элона сама опоздала. Она пришла на полчаса позже. Пусть это произошло не специально. Но это тешило её самолюбие.
        - Элоночка, дорогушечка. Я немного заждалась. Но как же хорошо, что ты пришла.
        - Не могла же я вас бросить. Значит, что-то произошло, раз вы позвали меня.
        - Я не хотела по телефону говорить. Святик дома был. Он потом накричал на меня. Интересовался, кому это я названиваю.
        - Что вы, что вы, дорогая. Так рассказывайте, что случилось? - спросила твердым голосом Элона.
        - Свят работу потерял. Я не поняла в чём суть, но он попал в какую-то неприятность. И ему сказали, что либо он возмещает убытки, либо с работы уходит, - женщина запричитала. - И откуда у нас столько денег! Наш дом скоро расселяется. Но мы никак не можем получить квартиру. Ведь Милка куда-то пропала. Ох, зря он тогда все её документы выбросил на мусорку. Я позже пришла, но ничего не нашла.
        - Так я не поняла, что же всё-таки произошло?
        - Говорю же, Свят работы лишился. Что же теперь делать? Он уже месяц, как пьет. Ты не можешь помочь? Может, куда-нибудь устроится ему охранником.
        - Я подумаю, - сказала Элона. - Так вы что же ничего не заказываете? Давайте хоть поедим?
        - Нет, побегу-ка я домой, - ответила Антонина Петровна. - Я немного тут заказала, но дожидаться не стану. - Женщина поцеловала в щеку Элону и упорхнула. А в это время как раз принесли то, что заказала мать Свята. Это были все те блюда, которые в прошлый раз заказывала девушка: греческий салат, ризотто и двойной кофе.
        Элоне понравилось, что мать Свята запомнила её предпочтения. И когда она обедала, то думала, что вот и первая часть плана осуществлена.
        Через несколько дней Эли набрала Антонину Петровну.
        - У меня сегодня место охранника освободилось. И я предлагаю Святославу пойти работать начальником охраны в мой дом.
        Святослав Васильевич уже как месяц работал у Элоны Тимуровны. Она перед ним разве что голая не ходила. Мужчине были смешны эти попытки по его укрощению. Он чувствовал себя, как в цирке.
        Эли предпринимала попытки соблазнить Свята, чуть ли не с первого дня его появления в доме. Но её план проваливался каждый раз. Свят на неё не смотрел от слова совсем. Как мужчине Элона ему нравилась. Но было одно большое и жирное “но”: Свят помнил, как несколько лет назад их развели родители Элоны. А Святослав никогда не возвращался к бывшим отношениям.
        Миле он не изменял все восемь лет брака. Но для него стало, как-то шоком, когда он проснулся в квартире у своего приятеля. С ним в кровати лежала голая девушка. Святу тогда противно стало от того, как он мог переспать с таким-то страшилищем. У него жена фарфоровая куколка. А он что натворил? В Миле он был уверен. Он знал, что его королева только его. Но когда мать ему сказала, что Глеб не его сын. И ещё предоставила ДНК-тест. Святослав напился. И выбросил все вещи Милки и Глеба на мусорку. Его тогда, как переклинило. Он начал бухать, ещё и на работе на него стали сыпаться неприятности одна за одной. В придачу разбил казённую машину, которая числилась на нём. Его подрезали прям на трассе. В тот день он взял с работы дело, над которым работал. Этого делать никак было нельзя. Но Свята тогда опять что-то переклинило. Он тогда расследовал убийство парней, а девушка, из-за которой всё это произошло, как две капли была похожа на его Милу.
        Делу, конечно, не дали никакого хода. Но начальству стало известно, что он вывозил дело. Ему за это могло прилететь неплохо. Но его пожалели, лишь поставили ультиматум: либо он убытки по машине возмещает, либо увольняется. И то за его заслуги в чеченских компаниях.
        И Свят опять запил, но уже по-чёрному. Не выходил. Никуда. Смотрел на фото Милы и, как дурак, плакал. И ел себя поедом за то, что он сам всю свою жизнь спустил в унитаз. Мать бегала вокруг него да около. Всё время причитала:
        - Святик, в кого же ты превращаешься! - А потом ещё добивала: - Эта твоя Милка никогда тебя не ценила.
        - Мать, отстань и так худо. Лучше будет, если ты смоешься с моих глаз, - говорил Святослав, при этом наливал очередную рюмку и выпивал, не закусывая. Его сердце словно опять остановилось. Он опять был на поле боя. Ему снился всегда один и тот же сон: он стрелял в снайпера, но когда подошёл к его телу и перевернул, там оказалась совсем ещё молодая девчонка. Похожая на его жену. Пичужка. Что он наделал? Голоса какие-то твердили: “Ты убил моё. Я возьму твоё”. Просыпался всегда Свят в холодном поту. И после пил и опять пил, чтоб загасить голоса.
        - Сыночек как ты можешь? - Ох довела же тебя стерва, - причитала мать Свята и собирала со стола высохшую колбасу и заплесневелый сыр.
        А через несколько дней Антонина Петровна кому-то позвонила.
        - Святик, сыночек, я работу тебе нашла у моей знакомой. Она возьмёт тебя в службу безопасности. Наконец-то мы заживем. Ты пойдешь на собеседование?
        - Хорошо, пойду, мать. - Он прошёл в душ, чтоб привести себя в порядок.
        Когда Святослав пришел в первый день на новое место работы, то первым делом он был сильно удивлён. Он был в этом доме много лет назад. Неприятные воспоминания всплыли в его памяти. Он поморщился, но тут же прогнал глупости из головы. Работа есть работа.
        - Здравствуй, Свят. Как хорошо, что мы с тобой всё-таки нашлись. И ты Милу тогда устроил. Созвонились тогда. Разве не чудо, что я так удачно с твоей мамой познакомились. И она попросила тебя устроить. У меня место начальника охраны свободно. Я очень надеюсь,что мы с тобой сработаемся. Посмотри, что хочешь заменить в охране. И только скажи, всё сделаем.
        - Хорошо, Элона Тимуровна. - Святослав хоть в душе и морщился, но ему нужна была эта работа. И ещё ему надо с женой встретится. “Поехать, что ли, в праздники к ней”? - подумал Свят. - “Развод нам с ней нужен. Все соседи уже получили квартиры. А я никак. Поэтому у меня только два выхода: либо иду в загс и делаю свидетельство на Глеба повторное, либо ехать к Миле в деревню. А ещё надо с её тёткой поговорить”. Свят понимал, что его припёрло со всех сторон. Да, пути у него два, но который верен, он не знал.
        - Ну, перестань. Мы же с тобой старинные друзья. - Женщина положила на его плечи руки, улыбаясь своей хищной улыбкой. "Второй раз ей не сдамся", - решил Свят.
        - Субординация, - напомнил он ей, снимая с себя её руки.
        На следующей день он увидел в бассейне миленькую толстушку, которая смотрела на него и томно вздыхала.
        - Вы новый охранник?
        Свят кивнул ей. Девушка вроде и не пыталась его соблазнить. Но при этом надевала халатик так, словно говорила: “Я вся ваша. Берите”. Святослав тогда поржал про себя над мелочью. Да и забыл.
        За несколько дней до Нового года Свят остался в доме Элоны. И немного перебрал вина с хозяйкой дома. Они вспоминали их общих знакомых из молодости. Засиделись они допоздна и понятное дело его никто в таком состоянии домой не отпустил. Зато любезно предложили гостевую комнату. Элона хотела к нему прийти ночью. Но она устала в тот день на работе и прилегла на минутку, а проспала до утра.
        Зато этим шансом воспользовалась Жанна. Она зашла в комнату к сестре, та спала. “Так-так, сестрёнка, он будет моим. Я видела, как ты на него смотрела”, - думала девушка. И прошла в комнату Свята. Разделась и легла. “Какой же ты красивый! На тебе будет очень классно смотреться галстук. Вот тут”. - Она провела пальцем по его груди до самого пупка. А так, как смелости ей было не занимать, то её шаловливые ручки потянулись к трусам мужчины. Девушка вздохнула томно. И пусть он ничего не слышал, но Жанна произнесла: “Ты мужчина моей мечты“. Святу нравились ласки, так как в тот момент ему снилась его жена. Он потянулся к “любимой”. Разжёг пожар не только у себя в паху, но также завёл и “Милу”. В эту ночь она ему отвечала, как никогда страстно, но мужчине было всё равно мало. Сердце останавливалось. Хотелось большего. “Да, моя милая, хорошая. Страстная моя!“, - повторял Свят одно и то же, при этом он боялся открыть глаза, так как этот сон мог завершится.
        И Жанна была счастлива. Её мечта исполнилась.
        Спьяну Свят не понял, кто с ним предавался страсти. Но на утро он увидел эту толстушку в своей постели и подумал: ”Не понял, я что же переспал с этой недотепой”.
        Свят после этого случая решил поговорить с Элоной.
        - Элона Тимуровна, я хочу уволится. Мне место другое предложили.
        - Свят, но я ведь тебе хорошие деньги плачу, что тебя не устраивает?
        - Я не буду у вас работать.
        - Ладно. Удерживать силой не буду.
        Он не мог больше находится в этом доме. И пошел работать в частную охрану в ресторан Лекса.
        Через месяц Жанна поняла, что беременная. И решила поговорить с сестрой. Когда та пришла с работы.
        - Я беременная.
        - Отец кто?
        - Святослав. - У Элоны сердце замерло в груди . Дышать она не могла. - От меня-то что ты хочешь?
        - Поговори с ним, он тебя послушает. И на мне женится.
        - Ты к нему в койку залезла. Вот сама и выкручивайся.
        Жанна пошла на квартиру к Святославу, что за разговор произошел между ними автору неизвестно. Но с этого дня девушка поселилась у Святослава.
        глава 21. Родственники
        “Относительно родственников можно сказать много чего и сказать надо, потому что напечатать нельзя!”. цитата из интернета.
        Отец Давида пришёл к нам внезапно. Открывая дверь, я не ожидала увидеть Бероева старшего на пороге.
        - Доброго дня, девушка, - сказал мне мужчина. - Я отец Алана, Заур Тамерланович. Как мне к вам обращаться?
        - Ну вот, не могу сказать того же, - проворчала я про себя. А вслух произнесла: - И вам того же. Я Даша. Проходите.
        - Разве так надо встречать отца своего мужа? - с какой-то свирепостью в голосе произнес мужчина.
        О, похоже он меня не узнал. Обидно и досадно. Но это к лучшему. Если бы он понял, кто я, возможно, разговор у нас не получился бы. Хотя я думаю он и так не получится.
        - Значит, ты его новая женщина?
        - Нет, Заур Тамерланович. Не новая.
        - Мы знакомы?
        - Знакомы. Проходите уж, что я вас в дверях-то держу.
        - Когда придет мой сын?
        - Скоро. Чай будете? - Побыть, что ли, добродушной хозяйкой? Хотя не хочется. Но этикет ещё никто не отменял. А мужчину прошедшие двадцать лет не скрасили. Да, видно, что он перенес инфаркт. В его глазах, таких же, как у моего мужа, была растерянность.
        - Нет. Сына подожду, - ответил сухо старик и прошёл в комнату, не разуваясь. Он присел на диван и о чём-то задумался. Я усмехнулась и прошла в кухню, занимаясь повседневной работой. И старалась не думать, что в квартире находится отец моего мужа. Общаться с ним я не хочу.
        Давид пришёл через полчаса. Открыв дверь, он прокричал:
        - Даша? - Каждый раз приходя с работы, он проверял дома ли я. Видно, боялся, что я опять уйду, ничего не сказав. А если он ещё и знал, что придёт его отец, тогда его тревога была понятна вдвойне. У меня почему-то поднялось настроение. И заодно вспомнилось, как мной было просто манипулировать отцу Алана, когда я была молода. А теперь бы я так не поступила. Я бы не ушла в неизвестность. Сидела бы и ждала Алана. Пусть он тогда сам бы меня выгнал. Но сейчас я знала отношение мужа к себе. И понимала, что мой любимый никогда бы так не поступил.
        - Я дома, милый, - проговорила я, встречая мужа. Поцеловав его в небритую щеку и вдохнув аромат моего мужчину, я, если можно так сказать, расслабилась. Мой муж рядом, а большего мне не надо. - Тебя отец ждёт.
        - Да, он говорил, что зайдет. Надеюсь, вы не поссорились? - Я отрицательно покачала головой. Алан внимательно рассматривал меня. Наверное, искал следы моих слез, потому что ту Дашу Заур Тамерланович быстро бы довел до нужного ему состояния. Я понимала, что независимо от возраста отец Алана не стал мягче. И невестка ему никогда не была по душе. Но сейчас я стала сильнее и сломить меня уже будет сложнее.
        Алан направился в комнату и сказал:
        - Дашуля, я думаю, тебе не стоит проходить в комнату. - Это да, мне лучше лишний раз с господином Бероевым старшим не пересекаться. Наговорю ему гадостей, а потом самой будет стыдно.
        Я прислушалась к разговору, хотя понимала, что делать так некрасиво.
        - Алан, ты в курсе, думаю, что ты мне развал устроил.
        - Так, стоп, отец. Попрошу без наездов. А ты знал, что я ничего не смыслю в твоем бизнесе, когда просил меня взять твое дело. Я тебя предупредил, что ничего не знаю. Ты упросил.
        - И да, что это за девка мне дверь открыла? Кто она?
        - Ты не узнал её? Хотя чему я удивляюсь. Даша - та женщина, с которой ты меня разлучил. И если сейчас попробуешь, то тебе лучше будет с ней не общаться.
        Пока он не наговорил чего-то лишнего, надо бы вмешаться. А если он расскажет о Диане?
        Вышла из кухни, неся на подносе три чашки и чайник.
        - Может, всё-таки хотите чай? - спросила я отца мужа.
        - Я ничего не хочу, - сказал Заур Тамерланович и его лицо приобрело какой-то землистый оттенок. Он вышел из квартиры, хлопнув громко дверью.
        После того как отец Алана ушёл я почему-то долгое время не могла прийти в себя. Сидела на диване, смотрела в одну точку. Алан обнимал меня. И его объятия дарили мне умиротворение.
        - Дашуля, я хотел поговорить о нашей дочери. - Нашёл время, подумала я.
        - Может, мы пойдем поужинаем? - спросила я мужа, чтобы оттянуть этот разговор. Потому что прекрасно понимала, что жених Дианы не понравился Алану от слова совсем. Самое главное, чтоб он дочери об этом не говорил, так как они оба упертые. И поссорятся однозначно. Вечер наш мог завершится скандалом. Но мы так и не вернулись к разговору о нашей дочке и отце Алана.
        Если родственники ЗВОНЯТ --- значит, у них ПРОБЛЕМЫ… Но когда у них НЕТ, проблем -- «АППАРАТ, вызываемого абонента ВЫКЛЮЧЕН, или находится вне зоны действия сети…» А через несколько дней мне позвонила моя мать, Эмма Эдуардовна. Неожиданно.
        - Дарочка, девочка моя, я приехала, - защебетала радостным голосом моя родительница-кукушка.
        - Я рада за вас, мама. Что вы от меня хотите? - Я, конечно, любила свою маму и была ей благодарна, что она меня родила. Но в этот момент я подумала, жили бы вы, маман, лучше и дальше от меня. - Вас же никогда не интересовали проблемы дочери. Но зато, как я понимаю, у вас сейчас выше крыше всякого дерьма. И к кому же обратится? Конечно же, к дочери, которую вы, мама, выставили за дверь в восемнадцать лет. И поехали устраивать свое счастье.
        - Дара, как ты с матерью говоришь! - Нет, я, наверное, должна ниц падать перед вами. И говорить вам спасибо.
        - Говори, что тебе от меня надо? - Я уже сорвалась на крик.
        - Разве я не могу с родной дочкой встретиться? - в голосе матери появились нотки сожаления.
        - Можете, мама. Только у вас всегда для этого есть повод - деньги.
        - Ой, ну что ты, я тебя на улицу не выставляла. И вообще я приглашала тебя к себе в Вельс. Но ты отказывалась.
        - Я никаких приглашений не получала. И как ты нашла мой номер? - спросила я родительницу.
        - Я поняла, ты от меня скрываешься. Я решила тебя навестить. - Да, а когда у неё всё было хорошо, то о родной дочери не вспоминала.
        - Ладно, давай встретимся.
        - Я в гостинице “Центральная” остановилась. Подойди на ресепшен. Спроси госпожу Шлоссер. Ну, то есть меня, - хохотнула маман.
        - Хорошо, приду завтра после приёма. - Да уж, великолепная фамилия. И похоже муж её нынешний не из бедных.
        Отработав смену, я села в машину и поехала в гостиницу, где меня уже ждала моя блудная мамаша.
        О да, она, конечно же, выбрала самую лучшую гостиницу в городе. Да ещё с видом на площадь. Мама, как всегда, в своем репертуаре.
        Интерьер был помпезнее некуда. Я подошла на ресепшен и уточнила, где мне найти мать.
        - Госпожа Шлоссер остановилась в номере четыреста пятнадцать. А вы ее дочь? - Я кивнула. - Тогда она вас ожидает в ресторане при гостинице. Вас проводят.
        Ну и сервис у них тут.
        - Дарочка, ты давай кушай я заказала вкусное блюдо. Фирменное, от шеф повара. - Никогда не любила, когда она меня так называла.
        - Зачем звала? Говори уже, мам. - Я присела и рассматривала свою родительницу. Да, сытая жизнь была у матери. Оно сразу бросается в глаза. Дизайнерская одежда. Маникюр. Аккуратные стрелочки наведены вокруг глаз. Модная прическа, явно сделанная не в дешевой парикмахерской. Вся из себя важная и ухоженная мадам.
        - Тебя повидать.
        - Я в это охотно верю, мама. Ты пришла ко мне совсем по другой причине. Ну, я слушаю. - откинулась на кресло. И села поудобнее.
        - Доченька, у меня огромные проблемы. Твоя сестра...
        Я перебила свою мать:
        - Она мне не сестра.
        - Доченька, ну что ты такое говоришь! - Вот, снова придется выслушивать её любимую песню. Точнее, обычное капанье мне на мозги. - Я очень нуждаюсь в деньгах. Ты мне должна. И при этом вдвойне. - Вспомнила она меня, когда у неё проблемы. Усмехнулась. И ждала дальше её изречений. - Я тебя воспитала. Ночей не спала. Как, впрочем, и Карлу, а она меня выгнала из дома. - А что она хотела? И что мне с ней делать? - Да и я старая больная женщина. - Вот сомневаюсь в этом, так как зная маму, я уверена, она себе всё, что можно уже заменила и подтянула.
        Подзависла немного, а мать продолжала свои изречения. Пелена словно была перед глазами. Вернулась мысленно в прошлое. Мне тогда мама не ответила на стационарный номер. Я испугалась, а вдруг с ней что-то произошло? В больницу попала? С горем пополам приобрела билет на самолёт. Прилетела к ней из другого города. А соседка мне сказала, что мать всё продала и укатила куда-то. Без всяких там объяснений свалила в туман и была такова. Вспомнился также наш последний разговор до моего поступления в медицинский институт. Мне было сказано, что я теперь большая и сама со всем справлюсь. Поэтому я обязана уехать и дать матери пожить для себя. И после всего она хочет, чтоб я ей помогала? Надо бы эту ситуацию обсудить с Аланом. Пока я размышляла, как сделать лучше, раздался рингтон в айфоне. Достала его из сумки.
        - Девочка моя, а ты где сейчас? - прозвучал из динамика обеспокоенный голос мужа. - Я прихожу домой, а тебя нет.
        - Я в гостинице Центральная общаюсь со своей мамой.
        - А познакомить нас не хочешь? - спрашивает муж.
        - Зачем? - С мамашей-кукушкой своей знакомить? Нет уж, увольте. Не буду. Так, всё правильно. Какие тут могут быть размышления. Однозначно. Никаких встреч. Стойте мама у ресторана, вам замуж уже поздно, а вот умирать ещё рано. Но сделайте это не на моей территории.
        - Дарочка, ты не хочешь нас познакомить? - натурально удивилась мать.
        - Зачем? - повторяю тот же вопрос и для родительницы.
        Она прикинется доброй и сядет на уши Алану. Будет его использовать. Положила трубку и сидела смотрела на мать. Красивая она у меня. Я даже в свои сорок с хвостиком была не так ухожена. А ведь папуля её обожал настолько сильно, что закрывал глаза на её измены. Ни разу не упрекнул её в этом, только продолжал заваливать подарками. А она только позволяла себя любить и пожинала плоды умело вызванных ей чувств. Папулька и меня любил за двоих. Так как от матери я не часто получала даже похвалы.
        - Дарочка, я тебя хотела попросить заплатить за проживание. И за ужин. А также, может, я могу к тебе переехать? - Интересно у неё денег нет, чтобы заплатить за проживание? Вот так поворот, мама. Я впала в ступор и поражённо смотрела на мать.
        Мой муж меня не послушал и решил заехать за мной. Он зашёл в ресторан. Отыскал меня взглядом и присел со мной рядом на диванчик. Поцеловал меня в щёку и только потом посмотрел на свою тёщу.
        - Здравствуйте, я мама Дарины. - Мать протянула руку моему мужу, не забыв потупить взгляд. Прикинулась такой овечкой, что мне стало противно от её жеманства.
        - Доброго вам вечера. Мне приятно с вами познакомиться, - сказал мой муж и поцеловал руку моей матери. А мне как-то вот не очень. От всех этих расшаркиваний несло первоклассным лицемерством.
        - Какой вы галантный, - защебетала моя мать. - А моя дочь ничего о вас не рассказывала. - Да и когда мне было это делать, мама? Когда вы уехали из страны и меня бросили? Смотрела на свою мать. Она теребила края своего идеального жакета. И строила глазки моему мужу. Как она может это делать, да ещё при мне? Внутри меня бушевала ревность.
        - Да и я не знал, что у Даши такая молодая мама. Вы как сестры. - Да уж, скажешь тоже. Разве не видно, что госпожа Шлоссер подтяжку на лице сделала, чтоб выглядеть моложе.
        - Вы мне можете помочь? Кстати, мы не представились. Меня зовут Эмма Эдуардовна. А вас как?
        - Алан Заурович к вашим услугам.
        - Алан, а меня вот Даша не хочет с внучкой знакомить. Да и я должна жить в гостинице? - В её голосе появились нотки плаксивости. Хорошо играете мама, впрочем, как всегда. Вы на высоте. - Это ведь неправильно, чтоб я жила не у родной дочери? - Вот значит как вы заговорили мама? - Хотя могу, наверное, пожить у вас. А Дара этого не хочет. - Меня стали уже бесить слова матери. Можно я уйду из этого театра абсурда? Я никому ничего не должна. Всё по любви. Как поступают со мной, так и я с этим человеком. И разве я должна своей матери, которая только одно доброе дело и сделала - меня родила. А дальше крутись, дорогая, как умеешь. Так что и вы, мама, идите лесом и выкручивайтесь сами.
          - Мама, давай я заплачу за гостиницу. Билет тебе обратный до Австрии куплю. - озвучиваю я свои мысли. Алан смотрит на меня с укором. Я чувствую его взгляд. Не знаешь ты, мой милый, наши высокие отношения с мадам Шлоссер. Но приду домой и обязательно поведаю. Думаю, будешь ты в шоке.
        - Дашуля, как ты с мамой говоришь, - решил надавить на мою совесть муж. Ну вот, не знаешь ты эту змею, любимый мой. Она сожрёт нас с тобой и не моргнёт. И есть в ней черты от кобры. Убеждалась в этом я ещё больше. Папа Алана по сравнению с ней бесхитростный мужчина. Сказал и сделал. Не то, что моя мама. По ушам пройдет и всем докажет, что она права. Не люблю таких людей.
        - Ты совсем не знаешь эту женщину. Алан, давай мы пойдем домой. И там поговорим.
        - Хорошо, любимая, идём домой. - Не стал спорить со мной муж, а потом обратился к тёще. - До свидания, Эмма Эдуардовна. Приятно было пообщаться. - Мать кивнула ему в ответ, наморщила свой идеальный носик.
        - За ужин только заплатите, - произнесла моя мать. - Да, я позвоню тебе позже, - обратилась она ко мне. А я в ответ только кивнула.
        Было такое чувство, что из меня выкачали воздух. Говорить не хотелось. Последний раз посмотрела на мать. Она не спеша вытирала салфеткой свои идеально очерченные губы. А мне в этот момент захотелось стереть ухмылку с её идеального лица. Алан из бумажника вытащил деньги и положил купюры на стол. Встали почти вместе. И я вцепившись в его пиджак, показала жестом, что нам пора. До свидания маме я не сказала. Обойдется. Не хотела я этого делать и всё тут. Зато Алан по-джентльменски поцеловал руку моей матери.
        Придя домой, я пожалела, что у мужа нет в квартире груши для битья. Так хотелось что-нибудь поколотить. Расколотить. И руки тряслись. В голове был такой сумбур из мыслей. Я наматывала круги по квартире.
        - Даш, остановись. - Алан перехватил меня. Прижал к себе. - Рассказывай. Ты никогда мне о ней не говорила, что за история произошла. У вас с матерью.
        - Мой отец умер, когда мне было семнадцать. А мать, как оказалось, никогда его не любила. Он не последним человеком был у нас в городе. Директор фабрики… - помолчала немного. И давясь слезами, я продолжила. - А когда его не стало, мать не долго скорбела. Как только я поступила в медицинский институт, она быстро за границу смоталась. Продала акции завода, квартиру тоже. Я осталась ни с чем. Сейчас говорит, что искала меня. И вообще, как только смогла меня найти спустя столько лет? Что она от меня теперь хочет? - меня трясло, как в лихорадке. - Алан, купи ей билет в Австрию. И чтоб больше я её не видела. Я без нее становилась личностью. Она мне никто, - говорила я срываясь на крик.
        - Хорошо, моя девочка. Хорошо, моя любимая. Только не плачь. Мы с тобой, родная. Дочери об этом не стоит говорить. - утешал меня Алан, прижимая к себе ещё сильнее. И сцеловывал слезинки. У меня самый лучший муж. Как же я его люблю.
        Глава 22 Перемены к лучшему?
        Мужчина, способный на поступки, обречен быть любимым. Коко Шанель
        Давид.
        Лекса посадили в СИЗО дожидаться суда. Если бы мог, я бы устроил самосуд. Разобрался бы с ним не по-детски. Попросил Владислава, чтоб он мне помог встретится с Кравчуком. Да и сам Олексий готов был со мной разговаривать. Зашёл в камеру свиданий. Окинул взглядом стены. Задумался. Давно надо было его выслушать и задать правильные вопросы, может быть, всего этого и не случилось. А мне бы только горячиться. Присел за стол и стал ожидать, когда приведут Кравчука. Вскоре дверь открылась и завели подследственного.
        - Ну что, Лекс, рассказывай. Почему ты на меня так взъелся?
        - У нас договоренность с твоим отцом была. Я через его предприятия отмываю деньги, а он делает так, что кто-то из вас женится на моей дочери Альмире.
        - Для чего же все это было? - Я посмотрел на Лекса, которого хотелось не то, что ударить. А по стенке размазать. Но я ждал, что же он мне скажет. - Так, а ребёнок тогда чей? Ну, не молчи!
        - У нас с твоим отцом был договор не на бумаге, а на словах, что после совершеннолетия моей дочери кто-то из вас должен на ней женится. Мне было предпочтительно, чтоб это был ты. Моя дочь Альмира подрастала. Разница в возрасте у вас, конечно, была большая - пятнадцать лет. - Он помолчал собираясь с мыслями и продолжил: - Але моей исполнилось восемнадцать. Она шла из института поздно вечером. И её напугали придурки в подворотне. Снасильничали, уроды. Я им устроил, конечно варфоломеевскую ночку. Всех поймал, когда узнал, кто это сделал. Всем отомстил. Только я не мог вернуть дочь. Альмира закрылась в себе, лечение не помогало. Несколько лет она не разговаривала. А потом я понял, кто мне в этом поможет. Ей нужен ребенок. И тогда она станет прежней. Договорился с врачами, они сделали ЭКО. И через время родилась Кристина. Аленька изменилась. Но оказывается одного гниду я не добил. Он её поймал недалеко от нашего дома. Поиздевался над ней и бросил в лесу. Её долго искали, но, сам понимаешь, от моей дочери ничего не осталось. Да и Кристи всё время про маму спрашивала.
        - Так, хорошо, с этим мы разобрались. А Мила-то здесь причём?
        - Она тоже моя дочь. Аля и Мила близнецы.
        - Что? И зачем ты тогда мне угрожал. Ты совсем повернулся? Дом её сжёг. Без крова оставил и не только её. Кстати, ты в курсе, что сделал Кошкин? Ребёнка в больнице оставил.
        - Я почему-то об этом не подумал. Он ведь отец.
        - Да ты, впрочем, тоже хорош. Бросил свою жену беременную.
        - Одну дочь я выкрал. А когда Наденька умерла. То я хотел и Милу забрать. Но её сестра Света запретила мне приближаться к дочери. Сказала, что не отдаст вору и рецидивисту свою кровинку. Пытался какое-то время за дочерью следить. А когда с Альмирой беда случилась, мне не до того уже было. Вспомнил, только когда Али не стало. И меня депрессняк накрыл.
        - Лучше бы тебя не то накрыло. Лекс, ты знаешь, что ты реально дебил.
        Спустя время я вышел из СИЗО и задумался. Как хорошо, что Мила не воспитывалась у Кравчука. Она выросла такой доброй и отзывчивой. А вот её сестра, уверен, была та ещё стерва. Каждому заслуженно всё прилетело. Но на месте Лекса даже врагу не пожелал бы оказаться. Резко захотелось закурить. Но вспомнил, что никогда не курил. Пойду-ка я лучше к моей девочке. Приду, обниму мою куколку. Чёрт, забыл спросить у Олексия, а он признался Миле, что она его дочь? Надо бы как-то аккуратно у неё об этом спросить. Не хочется лишний стресс ей создавать. Моя девочка беременна. И я скоро стану отцом. Тепло распространилось по телу.
        Мила
        Я ходила по квартире и никак не могла собраться с мыслями. Кристина и Глеб ходили со мной из комнаты на кухню и обратно. В студии Давида можно на велике кататься. Я то к окну подойду, то присяду на диван. Внутри нарастало какое-то непонятное беспокойство. И я ничего не могла с этим сделать.
        - Ма, - позвал меня Глеб. - Что такое? - Он чувствовал мое состояние. Хотя ему-то хуже. Неделю, как оказалось, сын не получал нужных ему лекарств. У него начала прогрессировать опухоль. Обняла моего сынишку. Малышка тоже прижалась ко мне. Не хотелось, чтоб в дальнейшем дети ссорились из-за моего невнимания. За то время, что я провела с Кристи, я всей душой прикипела к ней. Но и избаловать их совсем не хочется.
        - Всё хорошо, мои хорошие. Идите поиграйте. Скоро будем кушать. - Я посмотрела на мелочь и плакать опять захотелось. Но мои гормональные срывы видеть детям ни к чему. Тем более, что Глебу они строжайше противопоказаны.
        Я в который раз посмотрела на настенные часы. Давид ушёл уже давно. И скоро должен вернуться. Интересно, что он узнал от Олексия. Никак не могу его назвать отцом. Хотя за две недели, что я у него провела, мы с ним в каком-то роде даже сблизились. Как-то вечером сидели мы у камина и разговаривали. Он мне тогда признался в этом. Мне сложно его понять да и простить тоже. Зачем он так с мамой поступил?! Он ведь её любил. А о моей сестре Альмире рассказывал с такой теплотой в голосе, что мне становилось больно. Он ещё говорил, что хотел меня забрать. Но навряд ли мы с таким папой ужились. Да и сестрёнка, скорее всего, мне бы не обрадовалась. Поэтому я хотела воспитывать детей так, чтоб между ними не было ссор и ревности.
        Успокоилась я только тогда, когда входная дверь стала открываться. Подбежала к Давиду. Я, конечно, знала, что Лекс ничего ему уже не сделает. Но сердце-то всё равно билось словно раненая птица. Глеб подбежал к нему следом. Кристина была, как всегда, насторожена.
        - Привет, моя красавица. Как ты у меня? Всё хорошо? - я кивнула, а Давид обнял меня и прижал к себе. И я, как дурочка, расплакалась. Гормоны в действии. - Ну, что ты, моя любимая. - Привет, Глеб, Кристина, - сказал он детям, подхватил меня на руки и понёс к дивану.
          - Ей, я же тяжелая!
        - Нет, ты моя куколка, пушиночка. - Сцеловывал слезинки. Одной рукой он обнимал меня. А другая гладила уже появившийся животик.
        - Пап, а мама плакала. И опять плачет. - От заботы сыночка я опять разрыдалась. Да ещё и Давида назвал папой. Совсем я расчувствовалась. Нельзя при детях так нюни распускать. Расклеилась я что-то основательно. - Мам, не плачь. Мы тебя в обиду не дадим. - Кристина тоже прижалась ко мне вслед за Глебом, только с другого бока, и тихо всхлипывала.
        - Дети, вы идите поиграете, а мы с мамой пойдем в ванну умываться. Она сейчас успокоится, обещаю. А потом пойдём ужинать.
        - Хорошо, - сказал серьезно мой сын. - Идем, Кристин. Ну, отпусти маму. Папа же сказал, что маме поможет. - Мелочь убежала играть. Но прежде я получила поцелуй от малышки. Она очень мало разговаривала. Чаще девочка просто жестами показывала, что хотела.
        - Да, я вот хотел спросить у тебя, а ты знала, что Кравчук тебе не чужой человек? - Он серьезно посмотрел на меня. Я кивнула, так как говорить совсем не могла.
        - Я знаю, что он мой отец. Теперь не могу понять, что мне делать с этой информацией. - выговорила я через какое-то время, продолжая тихо заливать слезами рубашку Давида.
        - Нам необходимо, чтоб он признал тебя дочерью документально. Иначе Кристину будет сложно удочерить, - сказал мне на ушко тихо Давид, обжигая своими губами.
        - А мы можем с ним не встречаться? - Мне не хотелось бы с ним видеться. Я всё равно его не могла простить, что он не познакомился со мной раньше.
        - Конечно, мы всё сделаем через юристов. Не переживай, моя родная. Перестань только замачивать мою рубашку, - сказал Давид шутя. Его руки продолжали гладить меня и дарили мне умиротворение. А я обнимала моего любимого за шею и вдыхала запах его парфюма. Моего будущего мужа. Развод с Кошкиным уже почти состоялся.
        Омрачало это радостное для меня событие только то, что Алан со своим другом определили, что у малого опухоль начала активно расти. Я пыталась лечить своим даром Глеба, как меня во снах учила бабуля. Но скорей всего из-за беременности у меня ничего не получалось. Владимир Антонович сказал, что нам надо выбрать, где лечить сына: либо Израиль, либо Германия.
        Давид снова подхватил меня на руки. И понес в ванную, где нас накрыло страстью. Он стал меня утешать, а я завелась не на шутку. И нас повело. Моя кожа покрывалась мурашками. Мои руки поглаживали такие тугие мышцы любимого. Мне хотелось большего. Вот это меня туда-сюда эмоционально качает.
        - Девочка моя, - между поцелуями в шею говорил Давид. - Как же я тебя люблю. И нашу малышку тоже. - Он снова и снова дарил нежность своими прикосновениями, поцелуями, словами и взглядом, от которого внутри все трепетало от счастья. Он поглаживал мой еле заметный животик, а я расплывалась лужицей от его ласк. Как это было не похоже на мою первую беременность. И то, как вел себя со мной Святослав. В сердце поселилась горечь. Но сильные руки Давида разгоняли мои страхи. А его губы ловили каждый мой стон и вселяли в меня уверенности. Мы не одни. Мой любимый мужчина, он рядом. Я целовала его в ответ. В голове крутилась песня “Нежность”. Как же сладко. Я любима. Он мой. Я его. Рядом. Оказывается вот она, любовь.
        - И я люблю тебя, спасибо тебе , что ты подарил мне счастье. - Я целовала его всего и мне было мало, но... - Пойдем детей накормим. А то прибегут ещё и увидят наш растрёпанный вид. - Мы поправили друг на друге одежду и прошли в кухню. Стали накрывать на стол. Но для меня это стало тяжким испытанием. Так как Давид все время меня целовал: то в шею, то в в губы. И всё время улыбался. Я и сама смогла наконец расслабиться.
        - Зови нашу мелочь. Кушать будем, - сказал я любимому.
        - А что у нас на обед?
        - Как что, милый? Блюдо из грузинской кухни.
        - Хачапури? Чахохбили? Лобио? Ты же знаешь, что я это люблю. Почти национальные блюда.
        - Неа, сладкий мой, - и тихонько ему сказала. - Анекдоты же знаешь? Здесь прям в тему.
        - И какой анекдот?
        - Блюдо называется жричёдали.
        - Стрекоза ты моя любимая. Люблю тебя.
        - Милый, прекращай. Нас могут дети увидеть.
        - Хорошо, уговорила, любимая.
        - Мам, пап, Глебу плохо стало. - На кухню влетела перепуганная Кристина.
        Мы вместе побежали в комнату, где играли дети. Попросила Давида открыть окно, а сама взялась расстёгивать рубашку сыночка. Обрадовалась даже что на нём не футболка. Как бы я её сейчас рвала? Перевернула его на бок.
        Давид уже звонил Владимиру. И просил его приехать. У нас была с ним договоренность, что при подобных случаях он к нам приедет.
        А я в ступор словно опять впала. Меня трясло. Сыночка потряхивало. Давид обнял меня, приговаривал:
        - Родная моя, всё хорошо. Антонович уже в пути.
        - Страшно. Сердце моё словно останавливается. Переживать такое раз за разом больно, - говорила, а сама еле-еле сдерживала слёзы.
        - Дыши, милая. Мы вместе. Ты теперь не одна. Не забывай об этом.
        Кристина села в уголке и смотрела испуганно. Надо бы переспросить, почему она так себя ведёт. И в таких случаях становится испуганным зверьком. Неужели Лекс или Альмира её били? Темнота накрывала сознание. Перед взором стояла пелена из слёз.
        Прошло какое-то время, Владимир Антонович приехал. Я была уже в таком отчаяние, что хотелось сесть рядом с Кристиной. И вместе с ней поиграть в игру “я в домике”.
        - Доченька, иди ко мне, - я позвала мелочь. Мой воробышек встрепенулся. Она подошла ко мне, забралась на коленки и обняла меня крепко-крепко. А я прижала её к себе, наблюдая за Владимиром Антоновичем. Давид не отходил от меня. Поглаживал мои плечи. “Всё у нас будет хорошо”, - шептала больше я себе, но также, чтобы успокоить малышку. Только где лечить сына? И тут же мои мысли озвучивает Владимир.
        - Вам надо поторопиться с решением, где будет лечиться Глеб, - сказал он, делая тому укол. - Сейчас он проспит до утра. И вам не стоит так сильно переживать. Давайте думайте быстрее.
        - Я думаю, что лучше в Германии, - сказал Давид.
        - Хорошо, тогда пойду и буду готовить нужные документы. Проводи меня, Давид.
        О чём они разговаривали, я не вникала. Всё мое внимание было приковано к Глебу. Я сидела с сыночком и гладила его ручку. Кристина всё также сидела рядом со мной и тихо всхлипывала. Что ж тебе пришлось пережить, маленькая, спрашивала я себя в который раз. Услышала, как Давиду позвонили. Он взял трубку и ушёл на кухню, чтобы поговорить.
        - Девочка моя, мне надо отъехать ненадолго, - обеспокоенно произнёс Давид и поцеловал меня в макушку. - Вы же без меня справитесь?
        - Иди, милый, за нас не переживай. С нами всё будет хорошо. - Я в ответ смазано погладила его по щетине и при этом почувствовала, что руки меня слабо слушались. Словно онемели. Но ничего, сейчас отпустит.
        - Если что, звони. Он поцеловал меня, но без страсти. А с такой нежностью, что опять подступили слёзы. Он потрепал Кристи по волосам. - Пока, мелкая. Береги маму. - Она кивнула и прижалась ко мне ещё сильнее.
        Давид
        Это когда-нибудь закончится? Задал себе совершенно риторический вопрос. Я сел в машину и завёл двигатель. Решил, что Мишу вызывать не стану. Хотя после аварии я редко сажусь за руль. Отделался тогда легким испугом. Да переломом ребер в некоторых местах.
        Я не сказал моей девочке, что меня вызвал отец к себе. Не хотел её расстраивать. Своих переживаний хватает. Да и вернусь скоро, она и не заметит моего отсутствия.
        Давно я не был в ресторане отца. Открыв стеклянную дверь, захотелось присвистнуть. Ну даёт. Да тут шикарно. Столы из дуба. Зная отца, уверен из натурального. Стулья и диванчики перетянуты кожей. Неужели не из дерматина?
        Подошёл к бару. Спросил:
        - Где я могу найти Заура Тамерлановича?
        - Вы его сын? - Я кивнул в ответ.
        - Пройдемте в его кабинет.
        Передо мной открыли дверь. И я сразу натолкнулся на суровый взгляд отца. Моя пятая точка сразу почувствовала, что разговор будет серьезный. Служащий закрыл за мной дверь и мне резко стало неуютно в гнетущей атмосфере ограниченного пространства. Осмотрелся. Отец сидел в кресле. Словно вершитель судеб. Я усмехнулся.
        - Садись, - произнес Заур Тамерланович. При этом он хмурился. Ну что, отец, давай высказывайся. Послушаю. Зачем звал. Сыграем, надеюсь, теперь на моем поле. И я не сдамся. - Как дела? Как бизнес?.. Семья?
        - Ты меня за этим позвал? Поболтать? Тебе же и так всё обо мне доносят. - присел на стул напротив отца.
        - Ну, допустим. И всё же мне нужно с тобой решить несколько вопросов. Я хотел предложить тебе вести мои рестораны. И рыбоперерабатывающий завод тебе отдать, - сказал мне отец.
        - Нет, отец, я не согласен. Я не буду этим заниматься. - Я сжал руки под столом, успокаивая своих демонов. Которым сейчас хотелось вцепится в горло отца.
        - Твой клуб сгорел. Разве у тебя есть ещё доходы?
        - Хм, я смотрю тебе доносят, да не всё. У меня есть предприятие - моя строительная фирма. Не знал, да? Она работает, как часы. А клуб... Это так, для себя, своего рода отдушина. Клуб я решил не отстраивать. А купил новое здание. Сейчас как раз раздумываю над новым названием.
        Отец смотрел на меня. Я на него. Повеяло холодом.
        - Сладкий, а ты что здесь делаешь? - Ко мне на колени плюхнулась Стелла, бывшая работница моего клуба. С которой у нас иногда был секс. Всё так же размалёванная. Духи её были настолько приторные, что хотелось на воздух.
        - Э, а ты? - Слов других не находилось.
        - А я с твоим папочкой. Скоро стану тебе мамочкой. Ну, ты разве не рад? - Улыбка у Стеллы была такая, что пиранья позавидует.
        - Стелла, ты что творишь? Иди сюда быстро, - Сказал мой отец. При этом было непонятно, кого он хочет придушить меня или эту вульгарную особу.
        - Да-да, папочка. Но ты же знаешь, что он такой сладкий мальчик. И ты мне сегодня сладости зажал.
        - Замутит. - Произнес отец, хмурясь. Его брови сошлись на переносице, углубляя и так немаленькие морщины. Да, в гневе отец страшен. Но мне это как-то было параллельно. Я уже понял, что отец проиграл эту партию. Я же вышел победителем.
        Я в шоке смотрел на отца. От развернувшейся сцены меня чуть ли не стошнило. И я всё же вышел на воздух.
        Позвонил моей девочке. Она не ответила. Наверное, спала. Сейчас домой.
        Завтра я решаю все дела по удочерении Кристины. У Лекса надо вытребовать, чтоб переписал дом. Наследницей сделал мою любимую и дочку Альмиры. А вот Милу можно уже Лексу признать официально дочерью.
        Сегодня нас Глеб напугал. Надо скорей ехать в Германию, чтобы сделать операцию. Бизнес свой строительный я как-то забросил. Но моя любимая и дети - это главное.
        Глава 23 Стерва наносит "смертельный удар"
        Даша
        Я пришла с работы, как всегда, уставшая. Легла подремать. Но меня разбудил рингтон поставленный на смс. С неизвестного номера пришло сообщение: “Могу предоставить вам улики по измене вашего мужа”.
        Это какая-то шутка. И после этого пришли фото с той мадемуазель, которая влетела в мою машину в прошлом году. Они с Аланом были совсем голые.
        “Но это было до меня”, - ответила я.
        “Почему вы так уверены?” - поступил мне ответ.
        Я немного подвисла, не зная, что на это ответить, и пошла на работу мужа. Благо, что машина не завелась. В таком бы состоянии в аварию бы точно попала. И так иду пешком. Выясню всё у него. А то так и буду себя накручивать.
        Придя к нему в больницу. Поднялась на этаж. Постучалась в его кабинет.
        От увиденного меня чуть ли не стошнило. Как он мог? Алан сидел за столом. А перед ним раздетая стояла та самая девушка. Здравствуйте, вот и приплыли. Значит сообщения не врали? У них до сих пор что-то? Или не прекращалось? А я каким тогда каким боком я ему нужна? И надо ли было верить и обратно впускать в свою жизнь? В глазах словно помутилось. Слёзы сдержать, Даша. Он не должен видеть твоего унижения. Ты сама себя сделала. Всё это пронеслось в моей голове со скоростью света.
        - Даша! - Увидел он меня. - А ты чтоб быстро оделась и свалила отсюда, - сказал он расфуфыренный мадам.
        Я захлопнула дверь его кабинета. Значит всё-таки и сейчас встречается. Не ожидала, что я так мало значу для мужа.
        Алан
        Вот припёрлась ко мне на работу Элона. Что ей надо? Я после операции расслабиться решил. Присел за стол. Глаза сами по себе закрывались. Спал, наверное, сидя. И не успел среагировать. Почувствовал, как меня пытаются раздеть. А мне в этот момент снилась Даша. Моя родная и красивая. Её улыбка в моем сне согревала меня после такой сложной операции. Расслабился, называется. Открываю глаза, а предо мной в нижнем белье стоит Эли. Я осмотрел себя медицинский халат расстёгнут. Руки Элоны в моих брюках. “Пошла вон”, - шиплю я ей. В этот момент раздается стук в дверь, заходит Даша. Она не поняла эту ситуацию. Да я и сам бы не понял. Гнев плохой советчик - по себе знаю.
        - Даша? - говорю я и выскакиваю из-за стола. Опрокидываю громоздкий стул. Элона вскрикивает. - А ты чтоб оделась и вон отсюда, - сказал Эли. Но она стояла и ухмылялась. Победоносной такой улыбкой. - Ты что натворила? Как мне перед женой оправдываться теперь?
        - А зачем? Давай вместе будем, Алан. Я тебя до сих пор люблю. Замуж согласна пойти.
        - А я уже давно женат. Как раз таки на Даше.
        - Как так возможно? А как же мне предложение ты делал?
        - А я не знал, что Даша жива. И что я перед тобой тут душу изливаю? Свали, Элона.
        Я ощутил себя запертым в клетке. Придурок. И Эли коза драная. Так подставила. С чего припёрлась? Надо бы как-то косяк свой исправлять. Напится хочется. Но не стану. А то сотворю херню.
        Элона хлопнула дверью. Штукатурка даже свалилась. Но перед этим сказала:
        - Не думай, милый, я не сдамся.
        Присел на диванчик. И стал размышлять. Стоит ли сейчас бежать к Даше. Я ведь ничего не делал. Элона задумала какую-то гадость. Раньше я ей не нужен был. Неправильное что-то витало в воздухе. В мой кабинет зашёл Володя.
        - Что случилось, Алан? Ты на себя не похож. - Он присел рядом. Толкнул меня в бок.
        - Да я сам не понял что случилось. - И передо мной опять картина маслом. Рассказал Володе.
        - Слушай, друг, а давай по маленькой. Налей-налей, чем поят лошадей.
        - Володь, не могу. Я пойду, лучше с Дашей поговорю.
        - Это да, дружище, бывай… Иди скажи своей жене, что ты осел.
        - Она меня не простит.
        - С чего ты взял? Любит, значит, простит.
        - У нас ведь только-только наладились отношения друг с другом. А тут Элька припёрлась.
        - Ну, ты тоже хорош. Кто ей женится предлагал?
        - Я на тот момент думал, что Даша в моей жизни не появится.
        - Одним словом: Алан Заурович дебил.
        - Друг, ну, ты меня добил. - И мы вместе рассмеялись.
        Даша
        Я никогда не материлась и даже не ругалась. Но этот день был хуже, чем тот, двадцать лет назад. Пелена перед глазами. Выхожу из здания больницы и не могу определиться, куда мне идти и что делать. Звонок моей дочки был в тот момент для меня спасением.
        - Мам, что произошло? - Смотрит на меня дочь в экране. - Плачешь почему?
        - Твой папа мне изменяет.
        - Ой, тоже нашла причину для переживаний. Так, чтоб сейчас же взяла отпуск и приехала ко мне. На машине тебе ни в коем случае нельзя. Значит, берешь билет на самолёт.
        - Доча, мне навряд ли отпуск дадут. Хотя я заведующая. Могу, когда захочу. Но если не получится, ты ко мне приедешь?
        - Конечно, мама, и с папой быстро разберусь.
        - Спасибо тебе, моя девочка. Подняла мамуле своей настроение.
        - Ма, ты лучше к тёте Любе иди. Она тебя тоже быстро приободрит.
        Звоню подруге.
        - Привет, Любаш.
        - Ты куда пропала, мать? Ни слуху от тебя, ни духу. Совсем семейная стала. Как у вас дела? - вопросы потекли, как из рога изобилия.
        - Слушай, можно я к тебе приеду?
        - Конечно. Приезжай. У меня столько новостей.
        - У меня тоже новости есть.
        Вызвала такси, решив, что на общественном транспорте в таком состоянии ехать нельзя. Чертыхнулась. Трясло так, что сердце, словно молот туда-сюда бухало.
        Заказанная машина приехала относительно быстро. Минут через десять. Пока я говорила с дочкой и с подругой. Конечно, мой муж думал, что даст время мне остынуть. Но нет. Ничего из этого не выйдет. Я слишком обижена. Неожиданно. Ступор был такой, что казалось земля поглотит меня. Я поняла бы ещё эту ситуацию, когда Алан жил без меня. Но, вроде как, мы вместе. Или? От мрачных мыслей меня отвлёк рингтон. Взяла трубку. Оператор назвала марку машины. И я вышла с территории больницы. И тут заметила, как из здания выбежал обеспокоенный Алан. Видит меня. Кричит мне, но я уже сажусь в машину и говорю водителю: “Трогайте, пожалуйста.” Злость не покидает меня. Сердце всё так же болью надрывается. “Что сделать? Сейчас приеду к Любаше”, - решаю для себя так. - “Поговорю с подругой, а там будет видно”. Мой айфон звенит трелью песни “Ты у меня одна”. Смотрю на экран. Ответить? Нет уж! В чёрный список отправить? Нет, лучше телефон выключу. Иначе если я сама буду думать об этой дурацкой ситуации, сойду с ума. И всю дорогу до дома подруги я себя уговаривала, что я сильная. И всё смогу. Преодолею.
        
        Любашка встретила меня радостным криком: “Я помирилась с Феденькой”.
        Так вроде они не ссорились. Или я опять что-то упустила в жизни подруги? Она, вроде как, искала его по клубам. По барам. Ну, раз у них мировая, рада за них. Но вот так, как живет моя Любушка, смогу ли? Нет, её всё устраивает. А меня в данной ситуации с Аланом. Подруга наконец-то замечает моё выражение лица и говорит:
        - Даш, а что это с тобой случилось? Я со своей радостью о тебе забыла. Почему на тебе лица нет? Ты где, вообще, потерялась? - И я разрыдалась.
        Рассказывая Любаше за рюмкой чая о своём неверном муженьке, я ничего не замечала. Слёзы лились без остановки. Подруга обнимала меня. Гладила по волосам. В общем, утешала, как могла и умела. Но сердце всё равно обжигало болью. Звонок в её дверь оказался неожиданным для нас с Любаней.
        Она пошла открывать неожиданному гостю, а я все в той же прострации сидела за столом на диванчике в кухне. Опустила голову на холодную мраморную поверхность, от чего немного полегчало. Как бы хотелось сейчас заморозить все чувства. Или закрыть их на замок. Мысли проносились со скоростью света. Перенеслась в кабинет моего мужа. Стала размышлять. Взвешивать слова Алана. И пыталась уловить то, что было не так. То, что я видела не было, в принципе, изменой. Растерянность моего мужа на лице. Победоносная улыбка на лице той стервы. А вдруг она пыталась мне сделать больно за свою помятую машину? Странная дура. Тогда да, возможно, что-то их связывало с этой, как её и не назови. Хотела обозвать всякими нехорошими словами, но воспитание не позволяет. Голова прояснилась. Вот, что мне показалось неправильным! Я поняла. Накрутила себя только зря. Ещё и совершила глупость, сбежав и ничего не спросив.
        И в какой-то момент ощутила, что в воздухе что-то поменялось. Меня словно окутал мой любимый афродизиак. Аромат моего мужчины. Глюки? Но вот мои плечи накрыли его руки и начали гладить по спине. Я чувствовала его легкие поцелуи на своих щеках. Но я не хотела открывать глаза. Боялась, что если я это сделаю, всё окажется видением. Распахнула резко веки. Видение не ушло. Мой мужчина сидел со мной на диванчике. Его руки дарили нежность. Прогоняли дурацкие мысли. А его губы шептали мне на ушко приятные слова. Из которых я могла только разобрать: “Малышка… моя, только ты одна. И как ты могла поверить?.. Люблю тебя… Всегда любил. Сегодня испытал то же, что и двадцать лет назад. Я не сделаю тебе больно, слышишь. Поверь”. При этом он целовал в волосы, в щёку. А у меня затекла шея. Но я словно не замечала этого. Я любовалась своим любимым. Его небритость. Небрежность в одежде сейчас. Всё это придавало моему мужчине стильность. Ощущалась сила настоящего мужчины. Такие не могут быть предателями. А то, что было то было. Но прошло и быльем поросло. “Какой он у меня красивый. И он мой. Только он один. Я же
единственная для него. Как я могла усомниться в своем любимом!” - проносились мысли в моей голове. Под обжигающими руками и губами я таяла, словно шоколадка. Сердце плавилось. Холод уходил. На его место пришло расслабление. Я хотела своего невероятного мужчину. А я даже не заметила, в какой момент стала отвечать на поцелуй. Меня брали в плен, завоевывали. Доказывали, что только я нужна. Я любима. И всё правильно. Он мой. Я его. Внутри горячая волна опускалась всё ниже. И словно сосредоточилась в одной точке. Меня накрывало. Руки мои в ответ гладили мужа: его горячую грудь, спину. Хотела большего сейчас. В сию же минуту.
        - Любимая, нам лучше сейчас уйти домой. - Мой милый почувствовал моё желание. - А то оба опозоримся перед твоей подругой, - произнес Алан со смехом.
        - Да, - сказала я с придыханием в голосе.
        Я уже не помню, как прощались с подругой. Как и на чём ехали. Мы всё время целовались. Пожар накрывал нас обоих. Слова Алана слышала, как через вату: “Любовь моя, потерпи. Я тоже очень тебя хочу. Ты бы знала только как! Почувствуй, что ты делаешь со мной. Словно мальчишка с тобой всегда. Но нам надо домой. И там я докажу и покажу тебе, что ты значишь для меня. И никакие Эльки с тобой не сравняться”. Вот значит, как зовут стерву. Элеонора? Эльвира? А, как-то фиолетово. Он мой. Только мой. И больше не надо. Безграничная вера в моего мужчину растекалась, плавилась и возбуждала меня до одурения. До кончиков пальцев я хотела его, моего родного. Полностью я себя осознала в большой квартире Алана. На его громадном ложе. Прохладные атласные простыни. И я рядом с моим мужем. Эта ночь стала для нас самым большим откровением. Мы словно заново друг друга изучали. И между стонами нашего единения слышно было только, как мы признавались в любви. В воздухе витал огонь желания. От нахлынувшей страсти мы задыхались. Но в тоже время мы были друг для друга тем самым глотком воздуха, которого не хватало нам многие
годы. Чистого. Непорочного. Нового. Мы становились единым целым. Ох, сколько же было упущено. Но зато сейчас мы уже оба зрелые люди и у нас все будет хорошо. И никакие Эльки, и никакие Зауры в нашей жизни не смогут нам помешать.
        *****
        А утром меня разбудил звонок дочери. Потянулась к мобильному. Сердце запрыгало, как заполошное в предчувствии плохих новостей.
        - Привет, доченька! Как ты? - рассматривала Диану на экране айфона.
        - Мам, я сама к тебе приеду. Объясню всё позже. - Мне не понравился голос моей девочки. У неё явно что-то произошло.
        - Жду тебя, моё солнышко, - я сбросила вызов. Легла рядом с мужем. Начала гладить его, перебирая волосы на груди. Услышала стон моего мужчины. Красив. Хорош. Мой. Но в то же время мысли мои разбегались. Не могла сосредоточится, что-то в словах дочери мне не понравилось. То ли тон, то ли я себя накручиваю опять, как всегда.
        - Как всё-таки хорошо, что сегодня суббота. - Я прижалась к мужу сильнее, чувствуя его дыхание. И стук его сердца. - И мне не надо идти на работу. - Алан повернул голову в мою сторону. Внимательно на меня посмотрел. Его руки блуждали по моему телу. Дарили умиротворение.
        - Что случилось с нашей дочкой? - В его голосе я слышала ту же печаль, что и во мне поселилась сейчас.
        - Сказала, что приедет. И всё расскажет. - Я прижалась к мужу. Неспокойно сердце материнское. Что-то с Дианкой произошло.
        - Даша, может, поедем в вашу с дочкой квартиру?
        - Да, любимый, это будет правильно. - Я потерлась о щетину мужа. Он усмехаясь привлек меня к себе.
        - Ну, что ты, моя сладкая малышка. Не переживай. Вкусности приготовлю для дочки. Ты ведь рядом со мной посидишь на кухне? И если что, я забыл, где у вас что находиться. Подскажешь? - Я кивнула головой. И погрузилась в страстный поцелуй моего мужа.Таяла от любви к нему. В то время, как по телу растекалась волна блаженства.
        - Было мало ночью? - произнес муж на ушко, прикусывая его. Я не могла ничего говорить. Молчала. Только прижималась к своему невероятному мужчине. Надёжному. Сильному. Его запах дарил умиротворение. Страхи отступали. И мы опять погрузились в пучину нашей страсти. После, приняв душ по отдельности, собрались. Я смотрела на своего мужа. И сама восхищалась им. Как же он высок. Красив. Он оделся в серые джинсы и в рубашку на тон светлее. А мне хотелось надеть что-то такое лёгкое и воздушное. Почувствовать себя молоденькой девушкой. Эх и правда, как много мы потеряли. Но сейчас-то нам дан шанс мы всё сможем наверстать.
        По приезду в нашу с дочерью квартиру Алан принялся готовить ужин, а я сидела на диванчике и наблюдала, как мой любимый грациозно орудует ножом.
        - Дашуля, возьми, пожалуйста, картошку почисти, - обратился ко мне муж. А я так залюбовалась своим любимым мужчиной, что даже не слушала его. А он ведь рассказывал, что собирается готовить.
        - Расскажи, пожалуйста, о вашей связи с Элей. Да и как, кстати, её полное имя? - спросила я у Алана.
        - Я думаю, что не стоит ворошить старое. Да и как-то не принято жене рассказывать о своих похождениях. Даже если они не жили вместе, - ответил мне муж, при этом скривился, вспомнив о чём-то своём. - Её зовут Элона, если хочешь знать. Она та ещё стерва, поверь мне. Когда-то я совершил большую глупость, связавшись с ней. И вообще, моя малышка, я счастлив, что ты снова со мной. Люблю тебя. И всё, что было до тебя или без тебя, не имеет значения, - сказав последние слова, Алан подмигнул мне. А я ему в ответ улыбнулась. Он положил нож на поверхность стола. Потянулся ко мне и поцеловал с такой страстью, что у меня закружилась голова. Я снова становилась той малолетней дурочкой, мечтательницей с крыльями.
        После набрала номер дочки. Я пыталась переспросить, на каком рейсе она прилетит. Хотела её встретить в аэропорту. Но доча ответила, что сама доберётся.
        Ближе к вечеру моя девочка уже стояла на пороге квартиры. Мы с ней обнялись. Так соскучились, что не сдержали слёз.
        - Что вы стоите на пороге? Даша, Диана, а ну прекращайте. Устроили потоп. - Взял бразды в свои руки Алан. - Дочь, быстро руки мыть и за стол.
        - Я не сильно кушать хочу. Просто рядом посижу с вами. Но, может, что-то и перекушу.
        - Даш, пойдем на стол накрывать. - А я не знаю, что на меня нашло. Чувствовала, что не просто так моя дочка приехала. Но подожду, когда она сама расскажет.
        - Хорошо, что жаркое ещё не остыло. - Я разложила его по тарелкам. - Ал, у меня что-то неспокойно на сердце. - Прижалась к мужу. Он погладил меня по голове. И в этот момент зашла на кухню дочка. Я отстранилась от мужа. Стеснялась своей дочери. Причины не понимала. Но почему-то испытывала дискомфорт.
        - Родители вы чего как в воду опущенные. Дочь не может приехать и вас навестить? Вы между прочим сами меня вчера напугали. Пап, ты, правда, маме изменял?
        - Дочь, мы уже со всем разобрались. Так, садись за стол. Будем кушать, - серьезным тоном произнес муж. Я усмехнулась.
        - Салат вот возьми. Мы старались, - уговаривал хоть что-то отведать из блюд обеспокоенный папочка.
        - Да, я вижу. Значит мир?
        Мы переглянулись с Аланом. И оба кивнули головой.
        А дальше разговор потёк на отвлекающие темы. Доча рассказывала о Финляндии. Вспомнили случай на зимних каникулах. Мы катались с горки вместе с Аланом. Точнее, я тогда в первый раз встала на лыжи. Моя девочка потешалась надо мной беззлобно. Но спорт это не моё. Я всего лишь любитель.
        - Ну и развлекайтесь за мой счёт. Вот возьму и обижусь, - сказала я им голосом, в котором чувствовались нотки печали.
        - Что ты, моя любимая! Как мы можем! - И они оба опять рассмеялись. Я любовалась их виноватыми лицами. А потом и меня разобрал смех.
        - Шутники вы оба. Ладно. Очень вкусное жаркое получилось. Спасибо за вкусный ужин, дорогой. - Я поцеловала своего любимого мужа в его щетинистую щёку. Потёрлась носом, вдыхая свой любимый аромат моего мужчины. Нотки шафрана, лимона.
        - Да, мамуля права, пальчики оближешь. Теперь я знаю, в кого я пошла. Пап, ты же знаешь, что мама, кроме курицы в духовке ничего готовить не умеет? - спросила дочь. Разве что супы у неё неплохо получаются. - Алан смотрел на дочь. Кивнул. Слова не сказал. Только прижал меня к себе и произнёс:
        - Диана, прекращай. У нашей мамы есть другие таланты.
        Мы прошли в мою комнату. Присели на диванчике. Алан обнял меня. Прижал крепко к себе. Моя дочка села в кресло. Молчала долго, но потом стала рассказывать о своей жизни за границей:
        - Мам, я должна признаться тебе, что я замуж вышла за своего профессора. Видно, за то, что не спросила вас и получила то, что получила. В браке мы нажили только неприятности. Он оказался не таким, каким я его представляла себе. На самом деле он тиран и деспот. Всюду меня ограничивал. И я от него сбежала. Принц. - Скривилась моя дочка и закрыла глаза.
        - Девочка моя, что ж тебе так не повезло.
        - Мама, и ещё я беременна.
        - Ничего себе сюрприз! - воскликнула я. Алан взял меня за руку, как бы успокаивая. Прижал к себе крепче. - Но меня хоть радует, что профессия у тебя почти есть. Ведь осталось-то совсем немного. И ты можешь поехать, в какую захочешь страну. Работать там. Но у меня возник вопрос, что нам теперь делать? - моя доча была понурая в этот момент. Я встала с дивана и подошла к моей девочке. И обняла её. Она стала обливать мою блузку слезами. Но я и сама плакала вместе с ней. Хорошо, что у моей Дианки есть семья. Поддержка. Опора. То, что я когда-то получила в семье Любани. Она может получить в семье, которую мы сейчас создавали с Аланом заново. Надеюсь, что муж тоже поможет дочке советом. Аборт она делать, надеюсь, не соберется?
        Открыла глаза. Посмотрела на мужа. Он задумчиво смотрел в одну точку, а потом произнёс:
        - Предлагаю такой вариант. Ты рожаешь и оставляешь ребёнка у нас. Мы его воспитываем. А ты устраиваешь свою карьеру. Любое твое решение мы примем, кроме аборта, конечно.
        - Я подумаю, - ответила моя уже такая взрослая дочь. - Пойду к себе. - Она обняла меня. Потом Алана. - Спасибо, что вы такие классные родители. Я вас люблю. - И уже в дверях она обернулась к нам и произнесла: - Об аборте я даже не думала.
        - Мы тебя тоже любим, - ответили мы почти в один голос с мужем. И у нас обоих вырвался вздох облегчения после слов дочери. Мы вместе. Семья. Всё преодолеем. Всё сможем.
        глава 24. Наши надежды и тревоги.
        Мила
        Потекли будни. И начался счёт на каждую секунду.
        Мы повезли Глеба на обследование. И после УЗИ, КТ и МРТ Владимир Антонович заглянул в палату. Я сидела у кровати сына на стуле. Он спал, так как ему ввели снотворное. Я гладила ручку Глеба. И сердце бешено стучало. Давид встал у окна. Я не знала, какие мысли тревожили мужчину. Но мне очень хотелось бы их узнать. Вот только мой милый их не озвучивал. “И зачем мы ему такие проблемные?” - посетило меня, как будто, озарение. Посмотрела на любимого мужчину. Подступила тошнота к горлу. И я вспомнила, что кушала только утром. Моя девочка внутри меня уже активно пиналась. Всё-таки нам было шесть месяцев. Давид не поворачивался и отстраненно смотрел в окно. Позвала его по имени. Но он не услышал. Обидно как-то стало. Но как только он услышал, что открывается дверь в палату, повернулся. И стал внимательно слушать, что говорил Владимир Антонович. Вся отстраненность куда-то пропала. С ним что-то происходило. Скорей всего проблемы на работе. Но он ничего мне не говорил. Я пыталась достучаться до него. Но любимый всегда отвечает: “Любовь моя, тебя не это должно беспокоить. Тебе надо заботится о сыне и нашей
дочке. Больше ни о чём не переживай”. Но как не думать, когда вокруг нас сгущаются тени.
        - Я договорился с Университетской клиникой Дюссельдорфа, - сказал нам Владимир Антонович, передавая документы на лечение сына. - Она является ведущей университетской клиникой во всех областях медицины. Там предлагают широкий спектр услуг в области терапии и диагностики. Специалисты центра ежедневно проводят консультации, на которых пациенты лично могут выяснить все интересующие их вопросы, связанные с терапией Кибер-ножом. Вам там подробно объяснят, как проходит терапия, какие шансы на полное выздоровление, какие риски может нести в себе операция, в чем отличие этого метода от открытой операции и прочее.
        - Спасибо вам, вы не представляете, что это для нас значит. - Давид подошел ко мне. Встал за моей спиной. Его руки гладили мою шею, плечи, а я плакала. Не могла сдерживаться. Повернула голову. Подняла её вверх и посмотрела на любимого. У него были закрыты глаза. Он весь подобрался и был словно статуя.
        - Прекратите, Мила. Это моя работа. Теперь необходимо все документы сделать в ближайшие сроки. Желательно с этим не затягивать.
        Сыночек потянулся. Открыл глаза.
        - Глебушка! Ты как?
        - Ма, пить хочу.
        Давид опередил меня и налил из кувшина в стакан, который стоял на прикроватной тумбе. Подал мне. Руки тряслись. Но при этом ни капли не разлилось.
        - Ну что, молодой человек, вы молодец, - приободрил Владимир Антонович своего маленького пациента и осмотрел его. - Всё хорошо, смотрю. Только много нельзя, - это уже было сказано мне. - Губы ему только смочите. - Он опять повернулся к моему сыну. - Давай поправляйся, Глеб. - А после обратился уже к моему будущему мужу: - Давид, документы я все переправлю на почту больницы. И позвони мне. До свидания, Глеб. Мила. Давид. - И доктор вышел из палаты.
        - Плохо тебе? - спросила сына. И подала ему попить. Давид присел рядом и поддерживать голову сыночка. Глеб пытался много Выпить. - Сынок не торопись.
        - Голова немного кружится. - голос мелочи был хриплый, сонный.
        - Ну, что, боец? Полежи ещё, не вставай. - Давид потрепал по макушке сына и улыбнулся. Положил его на кровать осторожно. - Ты молодец! Давай помоги маме тебя одеть. А потом мы поедем домой.
        - Кристи заждалась? А мне сон приснился, - сказал сыночек. И посмотрел на меня.
        - Какой? - почти в один голос спросили у мелкого.
        - Я видел себя на сцене и выступал, - он помолчал, а потом произнес. - Я пел твою любимую песню, мама.
        - Какие тебе интересные сны сняться! - Я поцеловала его в макушку и начала одевать, напевая себе под нос песню Арии “Встань, страх преодолей”:
        Кто сказал, что страсть опасна, доброта смешна,
        Что в наш век отвага не нужна?
        Как и встарь от ветра часто рушится стена.
        Крепче будь и буря не страшна
        Кто сказал один не воин, не величина,
        Кто сказал другие времена?
        Мир жесток и неспокоен, за волной волна
        Не робей и не собьет она
        Встань, страх преодолей,
        Встань, в полный рост,
        Встань, на земле своей
        И достань рукой до звезд
        Сыночек шептал вместе со мной эти слова, петь у него не получалось. Как я только сдерживалась - сама не знаю. Слёзы глотала. Мелкая начала пинаться. Я чувствовала, что ей нравится песня. Моя девочка будет так же музыкальна, как и Глебушка. Задумывалась, а как я назову мою принцессу? Пока я одевала мелочь, даже не заметила, как мой мужчина вышел из палаты.
        - Готовы? - спросил он нас, когда вернулся.
        - Да, мой милый. Конечно.
        - Тогда идём. - Он подхватил Глеба на руки и мы вышли из палаты.
        - Папа, я большой, уже могу сам идти.
        - Лучше будет и спокойней для твоей мамы, если я понесу тебя на руках. Идем? Любимая, всё в порядке? - Я кивнула.
        Спустились на лифте на первый этаж. Вышли на улицу. Июнь. Дождь.
        - А мы зонтик не взяли, - усмехнулась я.
        - Прорвёмся. Только иди осторожно, любимая. - Он посмотрел на меня с такой любовью, что моё сердце сделало внутри груди кульбит.
        До машины мы чуть ли не бежали. Я укрылась от дождя джинсовой курткой. Вымокли. Давид посадил мелочь на заднее сидение. Я не дожидалась, пока Давид откроет дверь. Сама заскочила внутрь. Давид сел за руль и тут же включил печку. Посмотрел на сына в зеркало заднего вида. Я тоже обернулась в этот момент к мелочи. Улыбнулась моим любимым мужчинам.
        - Мила, с тобой все в порядке? Сильно замерзли? Подождите, сейчас согреетесь, - сказал Давид. - Куртку скидывай. Мелкий подай плед. И сам укройся, второй рядом лежит. - Глебушка так и сделал. Давид укрыл меня бережно, как фарфоровую вазочку. Я вытащила руку из пледа. Погладила и сжала руку Давида. Слов никаких не хотела произносить. Какой у меня прекрасный мужчина. Я в него ещё больше влюблялась.
        Налюбовавшись друг на друга, мы выдвинулись в направлении дома. Пока ехали по городу, все молчали и даже музыку не включали. Дождь почти закончился, когда мы приехали к дому Давида. Я открыла дверь машины, опять же не дожидалась, когда Давид обойдет и сам откроет мне дверцу.
        - Милая, не надо было. Подожди, я помогу тебе выйти.
        - Я сама, Давид. Я ведь не беспомощная.
        - Но ты моя женщина. И мне приятно за тобой ухаживать. Точнее за вами. - Я завернулась ещё сильнее в плед и вышла из машины. Стала рядом в ожидании, когда Давид возьмёт сына. Вдохнула свежий воздух после дождя. Красота. Огляделась вокруг и увидела радугу. Для меня это стало знаком, что всё у нас будет хорошо. А как иначе? Ведь у нас скоро родится дочка. Да и операция с реабилитацией пройдут успешно. Я была в этом уверена.
        Открывая дверь в подъезд, столкнулась с соседкой нос к носу. Она посмотрела на меня брезгливым взглядом. Странная женщина. Собака её меня облаяла. А на Давида посмотрела обожающим. Вот только Давид её, кажется, даже не заметил.
        А она ему:
        - Здравствуйте, Давид. Вы меня не помните? Я ваша соседка.
        - Не помню, - буркнул он. - Пропустите нас с сыном.
        - У вас есть сын? Он на вас совсем не похож.
        - Вы встали на дороге, девушка, - сказала я ей. Но она так и не отошла. Только бросила на меня полный досады взгляд.
        - Не помню вашего имени. Но не могли бы вы самоустранится с нашего пути, - сказал Давид. В его голосе уже сквозили злые нотки.
        - Меня Владой зовут.
        - Отойдите, женщина. Мешаете пройти, - уже разозлилась и я. Как она смотрит на моего мужчину! Ревностно оглядела любимого. Но он даже не смотрел на эту девушку.
        Мы зашли наконец-то в лифт. Сыночек клевал носом и явно был не с нами.
        - Потерпи, боец. Хорошо? Я знаю, ты устал. Но чтоб маму не расстраивать, мы ей этого показывает не будем. - Сын взмахнул своими длинными ресницами. И заулыбался заговорщически. “Ох уж, эти мужчины”, - усмехнулась я про себя. Как они оба пытаются держать марку.
        Давид сразу прошёл в комнату и положил мелкого на кровать.
        Дашуля сегодня у нас сидела с Кристиной. Девочка подбежала к Глебу. Присела к нему на кровать. Взяла его за руку и тихо ему что-то прошептала.
        Это замечательно, что у них такая крепкая дружба. Я залюбовалась их идиллией. И не заметила, как ко мне подкрался Давид, обнял сзади и стал гладить мой животик.
        - Как всё прошло? - спросила нас Даша, вырывая нас с любимым из своего личного мира.
        - Всё хорошо, только я результат ещё не читала. - Достала из папки, что была сказано на МРТ. Подала Даше выписку. Она углубилась в чтение. И потом сказала:
        - Поторопиться стоит. Ты вроде говорила, что Володя предложил в Германию поехать. - Я кивнула. И тут мой желудок напомнил о себе.
        - Ой, пойдемте на кухню. - Повернув голову, я посмотрела на Давида.
        - Да, любовь моя, наша малышка хочет кушать, - произнёс он, при этом нехотя выпустил меня из своих объятий.
        В кухне мы суетились с Дашей, накрывая на стол. Давид присел за стол. И опять о чем-то задумался.
        - Даша, а Кристи кушала? - Я прислушалась к звукам в комнате. Но там ничего не было слышно.
        - Да, перед вашим возвращением я её накормила. Не переживай. А Глебу пока нельзя кушать после наркоза, хотя бы часа два. Тебе же это сказали?
        - Да, что-то такое говорил Владимир Антонович.
        - Я ему попить сейчас отнесу. И проверю как там дети. - И Даша налив стакан воды, вышла из кухни.
        За столом каждый думал о своём. Я о сыночке. И всё время пыталась плохие мысли отогнать. Давид видел и чувствовал моё состояние, брал меня периодически за руку и молчаливо дарил спокойствие. Мы ели грибной суп, который полюбила в последнее время. На второе я приготовила вчера запечённую курицу.
        - Вы чего такие постные сидите? - спросила вернувшаяся Даша. - Всё будет хорошо. В Германию полетите и сделаете операцию. Сыночек поправится.
        - Конечно, я не теряю надежду, - сказала я, готовая уже было расплакаться.
        - Мы не теряем, - поправил меня Давид. - Глеб мне стал как сын. А твой бывший муж... дурак он, что выгнал тебя из дома. Сказал бы покрепче слово, но дети могут услышать.
        Давид начал делать документы. Я за неделю видела его нечасто. Он был вымотанный и замкнутый. Со мной почти не говорил. Приходил уже за полночь. Принимал душ. Укладывался в постель. И крепко засыпал. На утро обычно я просыпалась одна и только подушка была слегка примята. Только его запах и напоминало мне, что мой мужчина реальный. И я его себе не придумала. Я до сих пор не могу поверить, что мы вместе. Да, а как вывести сына без согласия бывшего мужа. Задала ночью этот вопрос Давиду.
        - Тебе не о чём переживать. Я почти всё уже оформил. Осталось совсем малость. И надо бы, конечно, чтоб наша дочка родилась в законном браке. Поэтому я хотел бы тебя спросить. Ты выйдешь за меня? - Он обнял меня крепче и мне показалось, что Давид даже задержал дыхание в ожидании ответа.
        - Выйду, - тут же ответила, чтоб не мучать его. И он после моих слов выдохнул, как будто и не дышал до этого. Неужто мой любимый думал, что я откажусь. Я, правда, до сих пор думаю, что я не достойна такого мужчины.
        - Какую свадьбу ты бы хотела?
        - Я не думаю, что в нашем случае нужно пышное празднество.
        - Да, согласен с тобой полностью. Тогда через год будет пышное торжество. Ты согласна на такой расклад?
        - Да, любимый. Хорошо. Я завтра же пойду с Дашей по магазинам и выберу платье для церемонии. И ещё надо бы мне обновить гардероб, а то мне всё маловато.
        - Я оставлю тебе карту. И не переживай о том, сколько потратишь.
        На следующий же день мы с Дашей занялись шопингом. Никогда не думала, что это может быть так увлекательно. Когда мы зашли в магазин “Будь мамой”, нас встретили улыбающиеся и тонкие, как тростинки девушки. Думала, что они отнесутся к нам предвзято. Но сразу поняла, что девушки все профессионалы. Нет, я правда не думала, что мне понравится выбирать платья. Всегда считала, что могу пошить лучше. Но даже эта мешковатая одежда смотрелась на мне стильно и красиво.
        Платье для церемонии в ЗАГСе я выбрала уже в другом магазине. Платье было красного цвета. Длинное в пол. И прикрывал животик. Казалось, что невеста располневшая, а не беременная.
        Даша с Любой меня на следующий день накрасили и помогли одеться. Дети крутились около нас. Кристина наблюдала, что и как делают мои подруги. Я уже не думала, что когда-нибудь с кем-то вот так буду дружить. Те друзья, что были раньше… Я, наверное, не нашла бы с ними и тем для разговоров. А с Дашей и Любашей они всегда находились. Эти две подружки были, как сестры. Дополняли друг друга во всём.
        - Мам, как ты красива, - сказал мне Глеб.
        Давид приехал и когда увидел меня, потерял дар речи, а его глаза заблестели. Он смотрел только на меня, никого рядом не замечая, даже бегающих вокруг него детей.
        Когда спускались на лифте, Давид приобрел наконец-то дар речи и смог произнести:
        - Какая ты у меня великолепная, любовь моя. Сегодня ты сделаешь меня самым счастливым человеком.
        Он открыл мне двери подъезда. Придерживая их, выпустил меня на улицу. Перед домом стоял белый автомобиль люкс-класса. Водитель открыл дверцу машины.
        ***** В Загс мы поехали только вдвоем. Решили только расписаться. Банкет устраивать не будем. Ведь не тот случай, чтоб разводить сантименты. Дети, Люба и Даша с Аланом остались у Давида в доме.
        Свадьбу теперь можно и без свидетелей. Мы расписались. Вся церемония не заняла и пятнадцати минут. Поставили росписи. Нам выдали свидетельство о браке. Оказалось, что Давид принял без меня решение о том, что я стану Бероевой Милой Андреевной. Он объяснил мне это тем, что бывший муж в таком случае не будет иметь никаких прав на нашего ребенка. Хотя я и так фамилию Славы не брала. Так что в этом был ещё один плюс. По закону выходило так, что в течении полгода после развода рождённый ребёнок считается от бывшего мужа.
        - А как быть с паспортом? Мне ведь новый надо делать, - спросила я после того, как мы вышли из ЗАГСа.
        - Не переживай, моя любовь. Я всё сделаю. В ближайшие дни мы поедем в Германию. И операция пройдет успешно.
        - Да, конечно, всё будет хорошо.
        Вечером мы посидели в тесном семейном кругу. Весело пообщались. Я, почти не отрывая взгляда, следила за малейшим чуть ли не чихом сына. Казалось, что отвернусь и с ним что-то произойдет. Стабильно хоть таблетки ему сейчас помогали. Это меня радовало. И тут пришло ко мне понимание того, что Давида я люблю по-другому, не так, как бывшего мужа. Со Славой скорей всего была обычная страсть. Или помутнение. К тому же, он был моим первым мужчиной. А я была всё-таки цветочком, который сначала оберегала мама, а потом и тётя.
        Весь вечер мой муж не выпускал меня из объятий. Девчонки посмеивались над нами. А Глеб ревности не проявлял. Я была рада, что Давид ему нравится.
        Ночью, когда мы лежали в постели, Давид меня спросил:
        - Я думаю, что ты не будешь против, если по всем юридическим документам Глеб будет моим сыном.
        - Нет, конечно. Я об этом даже не мечтала. - Мои глаза моментально наполнились слезами. И я пыталась изо всех сил сдерживаться. - Милый мой, как же я тебя люблю. Ты просто не представляешь, что ты для нас сделал.
        - Мила, прекращай плакать. - Он стал сцеловывать слезинки с моих щёк. - Моя красавица! Моя куколка! Любимая! - Он гладил моё тело. - Перестань. Ты даже не представляешь, что сама сделала. Моё сердце оттаяло с твоим появлением в моей жизни. - Он целовал мою шею, стягивая с меня ночнушку. В его объятиях я нашла своё спокойствие. Счастье любит тишину. В этот момент я понимала это, как никогда.
        глава 25. Все будет хорошо.
        На пятый день после свадьбы все документы - загранпаспорт и обычный на моё новое имя, а также свидетельство о рождении на имя Глеба - были готовы и мы, не тратя времени, вылетели в Дюссельдорф. Я прочитала об этом городе всё, что нашла в интернете. Особенно меня интересовала информация о клинике, где должны были делать операцию сыну. Даже все отзывы бывших пациентов перечитала. Осталась довольна тем, что жалоб не нашла. В основном там были теплые слова благодарности за полноценную жизнь, которую приобрели после лечения.
        Диагноз моего ребёнка был неутешительным. В силу того, что даже маленькая царапина или банальная простуда сводит мам с ума, можно было понять, какой хаос творился в моей душе. И как болело моё сердце. Мой маленький мужчина страдал. Я была бесконечно благодарна Давиду, что он так старался сделать всё на высшем уровне и максимально быстро. Именно он настоял, чтобы операцию провели в лучшей клинике. Я, кажется, влюблялась в этого мужчину всё больше, если такое вообще возможно. Это так важно, чтобы рядом был человек, который возьмёт на себя все хлопоты и заботу, когда ты и так на грани срыва и в бездне отчаяния.
        И вот она, чужая страна. До тошноты стерильно чистый город с аккуратными улицами, парками, магазинами и площадями. Все это пронеслось перед глазами размазанной тенью. Там, за стеклом машины, на которой мы ехали вслед машины скорой медицинской помощи, жили счастливые люди. И я тоже собиралась стать счастливой.
        Нас встретило огромное, светлое здание клиники. Сына поместили в палату и сразу же начали разные процедуры. Провели кучу инструментальных обследований. Диагноз был подтвержден. Большая опухоль засела в лобно-теменной области, как объяснил мне милый доктор, который сносно говорил на русском языке. Это видно было даже мне, не специалисту, когда показали снимки на проекторе. Четко очерченное белое пятно, или затемнение, если говорить правильно, прикрепилось к твердой оболочке мозга. Как будто поселилось там навсегда, высасывая из моего ребенка жизнь и счастье. Доктор сказал, что опухоль имеет хорошее кровоснабжение. И операцию проведут в два этапа, чтобы не было внутреннего кровотечения во время отделения опухоли. Объяснил, что именно головные кровотечения обильные и этим опасны. Тем более, для маленького пациента. Поэтому на первом этапе должны были тромбированные сосуды, питающие опухоль, а на втором этапе вырезать саму опухоль. Согласие, конечно же, было подписано.
        Операцию назначили, не откладывая. Время ожидания затянулось на три часа. Для меня на век. Ослепительно белые стены вызывали резь в глазах. Ведь я совсем не спала толком в последнее время. Давид тоже переживал. Он невидящим взглядом сверлил стены, сидя рядом со мной и не выпуская мою ладонь из своей. А затем подходил к большому окну и смотрел на городскую панораму. Было ощущение, что мы попали в сюрреальный мир.
        Появление врача было неожиданным, хоть мы и стерегли каждую секунду. Когда сказали, что операция закончилась успешно, я зарыдала, не сдерживаясь. Сейчас я могла себе это позволить - показать себя слабой.
        Муж прижал меня к себе.
        - Любимая, всё хорошо. Хорошо, - повторял Давид. И я чувствовала, что мой мужчина пытался забрать мою боль.
        - Скажите, а к сыну можно заглянуть, - спросила я врача.
        - Да, через часа три примерно. Вы можете зайти к нему.
        Спустя какое-то время мы зашли в палату к сыну. Он лежал на большой для его роста кровати. Весь такой беспомощный. Трубки и капельница. Я подошла к сыночку, взяла его за руку. Присела на стул, который подставил мне Давид.
        - Сыночек, ты давай поправляйся.
        С того момента, как сын открыл глаза и позвал меня, жизнь заиграла новыми красками. Реабилитационный период был, в принципе, недолгим. Слух, речь, координация движений, память не пострадали. Задерживаться здесь у нас не было причин. Хорошо, что это всё лишь на несколько недель. Но Давиду часто названивали с работы. Он всё время отвлекался на разговоры по телефону. Но мужу стоит уехать.
        Мы сидели в местном кафе. Давид пил кофе. А я заказала себе вредную еду: гамбургер и сок. Мы разговаривали. Муж не хотел нас оставлять. Но ведь так можно потерять весь свой бизнес. И таких жертв мне уж точно не надо. Я знаю, что для него значит его фирма.
        - Давид, наверное, тебе стоит работой заняться, - озвучила я свои мысли, смотря на своего любимого мужа. Как же он красив. Я любовалась им. Его щетина придавала ему небрежность. Но при этом он был моим. И я знала это. Ни на одну женщину милый не заглядывался. Только на меня. Какой же он родной. И как сильно я его люблю.
        - Я знаю, любимая. Но как я вас здесь брошу одних?
        - Почему одних? Мне Генриетта Генриховна поможет.
        - Да, бабулечка мне тоже очень понравилась. Она мне чем-то бабушку Маланью напомнила. Они точно не сестры? - спросил меня с удивлением Давид.
        - Нет, милый, - я грустно улыбнулась. - Мы будем скучать. Мне скоро рожать. Месяца через три примерно. И я прилечу к тому времени домой.
        - Конечно, моя девочка. Как у вас завершится реабилитация, ты мне звони.
        - Я люблю тебя, мой милый. Ты не представляешь, что значит для меня твоя поддержка.
        - И я тебя очень полюбил. Скорей всего с первого взгляда. Когда увидел и прикоснулся. Ты мне в тот день, кстати, приснилась. Глаза твои синие, они, как озера, покорили меня навек. И когда ты злишься, они становятся такими необычными - фиолетовыми. Вот как сейчас. Как ты у меня красива. Я без ума от тебя. Твой запах крышесносен. - Милый взял мою руку в свою. - Пойдем в отель. А то может произойти кое-что не очень приличное. Я хочу целовать твои сладкие губки. И не только, - муж подмигнул мне.

* * *
        Любимый улетел. Я не пошла его провожать. Мы осталась с мелкими в чужом городе. Но зато здесь Генриетта Генриховна. И я вспомнила, как я с ней познакомилась. Она шла по больнице. Походкой и внешностью она была похожа на бабушку Маланью. Я подошла к ней.
          - Вы так похожи с моей бабулей. У вас родственники есть в России? - спросила я её.
        - Есть. Но не думаю, что мы с твоей бабушкой родня. - Я рассматривала женщину. Она была красива. Моложава. Ей можно было дать не больше пятидесяти. Кожа подтянута. Почти без морщин. Да, сейчас присмотревшись, увидела, что не сильно-то и похожа на бабушку Маланью. - Девушка, вы меня отпустите, пожалуйста. - Только сейчас я заметила, что держу женщину за руку.
        - Ой, простите, - извинилась я перед ней.
        А потом мы ещё раз столкнулись с ней в кафе. Разговорились. Она о себе рассказала. Я о себе. И как-то незаметно мы сдружились. Кристи она тоже понравилась. Женщина часто оставалась по моей просьбе с дочкой в нашем номере.
        Счастливая семья возвращалась домой.
        Дети весь перелёт благополучно проспали. А мне было как-то некомфортно от перепадов давления. Да ещё в животе дочура подозрительно затихарилась. Генриетта Генриховна обещала вскоре к нам приехать. Мы с детьми очень сильно к ней прикипели. Она так незаметно вошла в нашу жизнь, что сейчас, когда я подлетаю к родному городу, почему-то чувствую, что оставила в Германии часть своей души.
        Выйдя из здания аэропорта, я осмотрелась вокруг в поисках встречающих. Нас должна была ожидать машина. Давид обо всем позаботился заранее. Сам он, к сожалению, встретить нас не смог. Видно, всё-таки завал у него на работе серьёзный. Но как только мы приземлились он мне позвонил.
        - Любимая, из здания аэропорта выйдите, вас там будет ждать Миша. И вас ещё должна приехать встречать Даша.
        Мы получили наш багаж. Ко мне подбежала Даша.
        - Уф, ну наконец-то! Я уже думала, что вас пропустила. Привет мои хорошие. - Хоть мы и созванивались нечасто с Дашей и Любой, они были в курсе всего.
        - Привет, моя дорогая. - Я крепко её обняла. - Я соскучилась.
        - Тётя Даша! А у меня теперь голова не болит. И доктор сказал, что я здоров. - проговорил сыночек радостным голосом.
        - Это здорово, мой хороший. Кристин, а ты чего так за маму вцепилась? - Дочка посмотрела на Дашу и промолчала. Хотелось бы мне узнать причину, почему она так себя ведёт. - Как мелочь, пинаеться? - Я кивнула. - Сегодня отдыхайте. А завтра я тебя жду у себя в консультации. Не опаздывать.
        После консультации у Даши на следующий день я вышла из здания довольная и счастливая. По УЗИ всё было хорошо. Все параметры в норме. Моя девочка была здорова. Осталось немного, совсем немного. И я прижму свою дочку к груди. Имя вот только не могла придумать.
        Что за дежавю?! Меня опять запихивают в машину. Я посмотрела на мужчину. Знакомый запах. Но сейчас он мне был противен. И кто ж такой у нас смелый. Рядом со мной оказался мой бывший муж.
        - Ну ты и шлюха, - сказал он с брезгливостью в голосе.
        А мне так захотелось посмеяться, точнее не так, просто безудержно хохотать.
        - Вот кто бы говорил-то? Сам больно чистый? Ты меня, кажется, сам из дома выгнал. - Посмотрела в его глаза серого цвета. Сейчас они были блеклые. Странно я раньше такого за бывшим мужем не замечала. Он изменился. Хоть на нём и был явно дорогой костюм. Но вот Давиду то они идут, а Святослав в чёрном стильном костюме смотрелся, как снятый с чужого плеча.
        - Ты мне уже тогда изменяла?
        - Я? Да ладно? Когда бы я успела, - усмехнулась. Я вернулась мыслями к нашей жизни с этим мужчиной. Да, я полностью растворилась в сыне. И с бывшим мужем нас уже давно ничего не связывало. Я поняла сейчас, как никогда ясно, что мужа-то и не любила. Да, первое время была страсть. Но на ней не построишь семьи. Да и Антонина Петровна постоянно вмешивалась. Она меня не взлюбила. Как бы я ей не старалась угодить.
        - Глеб не мой сын? - Бывший прикасается ко мне. А потом как от змеи отдергивает руку.
        - Да, не твой. - Я смотрю на мужчину. Он уже не так красив. Опухшее лицо. Под глазами морщинки. Прожилки синие.
        - Вот ты сама и сказала. Значит изменяла, - разочарованно протягивает Святослав. - Приехали. Выходи.
        Вот и прекрасно. Мне было противно находиться с ним рядом в одной машине. Тем более, я что, должна объяснять ему прописную истину о том, что Глеба усыновил Давид? И он теперь точно не сын Славы. Как хорошо всё-таки сложилось в моей жизни, что я встретила Давида.
        Я подождала, когда Святослав откроет мне дверь. Вылезла из машины. Осмотрела себя. Поправила платье. Свят молча указал идти за ним. Кому же ты служишь-то теперь. Представшая вскоре перед моими глазами картина стала для меня совершенной неожиданностью.
        Мы прошли в помпезный ресторан. Всё в позолоте. Кричащая роскошь. Мне стало не то что некомфортно, а, скажем так, я как будто оказалась в доме своего отца. Которого мне вспоминать совсем не хотелось. Меня провели в кабинет. За столом сидел мужчина, напомнивший мне внешностью Давида. Тут же присутствовал и мой отец. Вот кого бы я не хотела вообще видеть. Выпустили его, что ли?
        Давид обещал, что ему ещё долго сидеть. Но как оказывается деньги решают всё. Неожиданно. И какая-то вульгарно одетая в кожаные топ и юбку девушка смотрела на меня торжествующе. И выставила из-под стола свои длинные ноги в ботфортах. Отец Давида пригласил меня жестом присесть. В ногах правды нет, как говорится. Поэтому присела. Послушаю, что мне скажут.
        - Познакомиться вот решил с невесткой, а то сын тебя скрывает. - Пожилой мужчина рассматривал меня с интересом. И ему явно нравилось то, что он видел.
        Да он же в курсе, что мы с Альмирой близнецы! Как я понимаю, с ней то он точно был знаком.
        - Здравствуй, дочка. - Я посмотрела на Олексия. Как хорошо, что мама не дала мне отчество папы.
        Осмотрелась вокруг. Вдруг бежать отсюда придётся. Надо найти пути отхода. Хорошо, что сумочку не забрали. Там телефон, который стоял на беззвучном режиме. Теперь же он во всю вибрировал.
        - Я могу ответить на звонок? Если Давид меня потеряет, вам же хуже будет.
        - Да, девочка, отвечай, - разрешил мне отец моего любимого.
        В трубке я услышала взволнованный голос мужа:
        - Мила, ты сейчас где?
        - Я в ресторане на Ленина. В помпезном таком. С твоим отцом. И своим… тоже, - делаю паузу смотрю на их лица и пытаюсь прочитать хоть что-то. - Общаюсь.
        - Я сейчас буду. Не волнуйся только. Ты у меня молодец. Не поддавайся ни на какие провокации. - Сбрасываю вызов. Кладу телефон в сумочку. Пока я говорила с Давидом. Все сидели молча и такое чувство, что воздух наэлектризовался в помещении. Всё как-будто вибрировало от злости девушки. С чего ей было так делать я не понимала. Отец отстраненно думал о чём-то своём. Единственный кто сидел вальяжно - Заур Тамерланович. Он был очень жестким человеком. Мне Даша рассказала в своё время, как из-за него она оказалась на улице. Так что я понимала, что мне лучше сто раз подумать, чем произнести слова, которые будут поняты превратно.
        - Поговорили, - кивнула. Руки положила на животик. Охраняя свою малышку от чужих взглядов, устремлённых на меня. Да и девица мне эта не нравилась. Буравила меня злым взглядом. Замораживая. Как бы не сглазила. Она была красива, вот только это всё было искусственное. Видно, что девушка немало денег израсходовала на всякие процедуры, а то и операции. - Ну что, пока ждём моего сына, мы мирно и по делу поговорим, - ухмыльнулся Заур Тамерланович. Да, имя отца Давида я знала. Но произносить его не собиралась. Он мне не представился. Так что продолжаем внимательно слушать и стараться не проявлять эмоций. В моем случае нужна трезвая голова.
        - А есть о чем. - Отец всё также отстраненный. Пытается на меня не смотреть. В его глазах я замечаю жгучую боль. Да, я похожа на Альмиру. Но я думаю, что мы с ней всё равно разные.
        - Ну что ты, девочка. - Он так ко всем наверное обращается, у него все девочки и мальчики. Да, явно Заур Тамерланович искусный кукловод. Это очень заметно.
        Отец Давида звонит в колокольчик, который стоит у него на столе. По его вызову приходит официант.
        - Принеси нам фирменное блюдо, мальчик. - Всё-таки я правильно подметила. - Мила, а что тебе заказать. Лекс, ты что будешь? Стелла? - Девушка смотрит в меню. Но не произносит ни слова. Изучает старательно.
        - Я смотрю, ты в моем собственном ресторане уже раскомандовался, - рычит мой отец.
        - Да ладно, друг, не кипишуй. Ну, поесть же что-то надо. - Он повернулся к официанту и произнёс: - Короче, несите всё, что есть. Я пока что меню не изучил. - И снова вернулся к беседе с моим отцом. - Всё равно я заведовал твоим рестораном. Пока ты на курорте прохлаждался. - Они оба рассмеялись. Отец стукнул кулаком в плечо Заура Тамерлановича. Высокие у них отношения. Бывают же такие странные друзья.
        Я размышляла и недолго думая спросила:
        - У вас есть грибной жульен?
        - Да. Вам принести? - Я кивнула.
        - А мне принесите Кордон блю, - заявила Стелла таким категоричным тоном, как будто она здесь главная.
        Официант вышел из VIP-кабинет. Молчание за столом продолжалось.
        И вскоре принёс столько закусок, что у меня глаза разбежались. Не прошло и пяти минут, как заказанные блюда стояли перед нами. Кажется, от нервов я сильно проголодалась.
        Моё блюдо никого не оставит равнодушным. Я это поняла, как только попробовала одну ложку этого шедевра. Оно обладает очень нежным сливочным вкусом. Тает во рту так быстро, что я готова столовый прибор проглотить.
        - Мила, я хотел бы отдать тебе дневник Альмиры. Может, ты поймешь, какой она была. Она на тебя очень похожа, но в том же время вы разные. И мне хотелось бы к Кристине прийти, позволишь?
        - Я думаю, да. Она, кстати, стала больше улыбаться. Но я никак не могу понять, почему она играет и всё вроде нормально, а потом берёт и зависает, как робот.
        - Все ответы ты найдешь в дневнике своей сестры.
        Мы мирно и спокойно разговариваем. А через некоторое время в кабинет влетает запыхавшийся Давид.
        - Отец, зачем ты Милу так пугаешь?- Он присаживается со мной рядом, пододвигая свой стул ко мне поближе. Берёт мои руки в свои. И говорит мне: - Они у тебя холодные. Замёрзла, моя девочка? - Я почему-то не могу произнести и слова от комка, который образовался. И только отрицательно мотаю головой.
        - Я всего лишь хотел познакомится с девочкой. А ты не позволяешь. Не приводишь в дом, - упрекнул свёкор любимого.
        - Когда-нибудь и привёл бы. Зачем же так события форсировать?! Ты, кстати, скоро дедом станешь.
        - Да, я уже это заметил. Но вроде как Мила была замужем за другим. Или я что-то не знаю.
        - Да, отец мы поженились.
        - На свадьбу даже не пригласили. Не меня, не Лекса.
        - Мы никого не приглашали. Нам надо было срочно на лечение везти нашего сына.
        - О, оказывается у тебя ещё и сын есть? - на лице у Заура Тамерлановича казалось, что остались одни глаза. Они смотрели на нас с мужем. Как будто Америка находится не на том континенте. - Ты почему скрывал от меня это всё? Да, ещё вот что, Давид. Я думаю, что сейчас не время да и не место говорить о делах. Завтра прийди ко мне в офис. - На этом мы попрощались со всеми и вышли из ресторана.
        ДНЕВНИК МОЕЙ СЕСТРЫ
        Декабрь
        Мне сегодня исполнилось пятнадцать лет. Папа мне показал фото моей сестры-двойняшки. Она один в один на меня похожа. Но я всегда была любимая папина дочка. И какая-то там войдёт в нашу жизнь? Ну нет, не допущу! Пусть живет в детском доме. И будет счастлива, но вдалеке от нас.
        Декабрь
        Мне шестнадцать лет. Я влюбилась!!! Какой он красивый парень! Жалко, что у нас разница в возрасте. Я чувствую себя с ним, как Джульетта. Я сказала об этом папочке. Показала того, о ком мечтаю. Мы пришли с папой на какой-то раут. Мне все говорят, что в свои шестнадцать я выгляжу старше. Но мы с ним не общались. Он на меня не обращает внимание. Мне обидно.
        Папа заметил и спросил нравится ли мне Давид. Я с придыханием в голосе ответила, что да. И мне пообещали, что он будет моим мужем. Но только когда мне исполнится восемнадцать. Только вот я обязательно должна быть девственной. Да не проблема. Для такого мужчины я согласна её не то что хранить, но и лелеять.
        Январь
        В школе все девчонки влюбились в учителя физкультуры. Он, правда, красив. Но не в моём вкусе.
        Март
        Весна. Я очень хочу стать взрослой. Как же время медленно идет!
        Декабрь
        Ура, мне сегодня исполняется семнадцать лет. Сердце просит любви. Парни на меня в классе смотрят. Я учусь в частной школе. Могла бы совсем не учится. Нас учат и на фортепиано играть. И рисовать. Мне больше всего нравилось создавать картины природы. Лица людей не люблю рисовать. Не моё это.
        И вот мне восемнадцать лет
        Утро прекрасное. Папа подарил мне супер навороченный телефон, о котором я просила.
        Мне двадцать пять лет
        Я всегда представляю тот день, напиваюсь и вижу их, парней, которые меня изнасиловали. Зло должно быть наказано. Папа за меня отомстил. Всем прилетело счастье. Сейчас я рисую лица тех негодяев.
        Когда родилась Кристи мне на какое-то время перестали снится сны о том ужасе, что со мной творился.
        Часто срываюсь на Кристе. Дочка не виновата - я это понимаю. Но ничего не могу с собой поделать. Я плохая мать.
        Кричу на неё. Она пугается и тихо плачет. А я после этого прошу прощения. Это становится нехорошей традицией.
        А вчера увидела, как за мной следят…
        На этом дневник обрывался.
        Я пролистывала дневник, не всё читала. Потом ещё раз сяду и прочитаю подробнее. Пока что времени на это нет. Я немного понимала свою сестру. Мне было жаль, что с ней так жестоко обошлась судьба.
        
        Эпилог
        "Когда имя мужчины становится отчеством, ему улыбается счастье…"
        (Цитата из интернета)
        В нашем доме сегодня шумно. Давид пригласил всех на наше новоселье и заодно встретить Новый год. Какая у меня теперь большая семья! Дашу с Аланом, их беременную дочку Диану я давно воспринимаю, как родных. Не могу того же сказать по поводу свёкра, но он часто стал приходить к нам. Возится с внуками. Они всегда радуются приходу дедушки. Поэтому он сегодня тоже с нами. Вот кто бы мне сказал,что Заур Тамерланович станет частым гостей у нас дома. И бросит свою распомаженную куклу. Перепишет рестораны и заводы на Давида. "Не верю" - сказала бы я.
        И мой отец теперь часто заходит к нам в гости. Но мы с ним всё равно, что чужие. Я чувствую,что он пытается во мне найти черты Альмиры. Это очень заметно. Несмоиря на все это с мужем пригласили и его.
        Но больше всего меня сегодня радует приезд Генриетты Генриховны. Она не могла присутствовать на родах. А так хотела. Зато сейчас увидит трёхмесячную малышку. В данном случае ключевое слово - увидит. Потому что счастливый папочка не выпускает её из рук. Каждый раз, когда смотрю на них, в душе всё щемит от счастья. И вспоминается как проходили роды. Тридцатого августа потянуло низ живота. Я ещё подумала, что скорей всего роды приближаются. Потянулась на кровати. Давид уже ушёл на работу. Я встала. И тут что-то потекло по ногам. Я поняла, это отошли воды. Срочно надо позвонить Давиду. И тут меня накрыла первая схватка. Первым делом без паники, сказала я себе тогда. Нашла телефон, хоть и не сразу. “Ну вот где он, когда так нужен”. В комнату забежала дружная парочка - Глеб и Кристи. Они-то как раз и помогли мне найти мой айфон.
        - Милый, я рожаю, - сказала, превозмогая боль.
        - Жди, скоро буду.
        - Я лучше доеду до роддома сама. Сейчас только с Дашей созвонюсь. А ты приезжай уже туда.
        - Да, хорошо.Тебя отвезёт Витя, наш новый водитель.
        Сумка у меня уже была на готове. Только закинула туалетные принадлежности и расчёску. Вышла из комнаты. Сын и дочка же побежали вперёд к Валентине Ивановне. Это ещё одна хорошая и замечательная женщина, которая вошла в нашу жизнь. Данное событие произошло примерно месяца два назад. Мы случайно с ней познакомились на площадке, когда я гуляла с детьми. Недалеко от дома был детский городок. Там располагались любимые качели и горки, которые так нравились мелочи. Я присела на скамейку, на которой уже сидела очень хмурая и какая-то потерянная женщина. Седые волосы, но ухоженные. Подметила, что одежда на ней простая и неброская. Платье с длинным рукавом. Мне эта женщина понравилась, как будто между нами протянулась незримая ниточка.
        В дальнейшем эта милая женщина стала незаменима во всём. Готовила и помогала мне с детьми. Ходила в садик за ними, водила на дополнительные занятия. Так как мне стало уже трудно успевать всюду. Иногда чувствовала себя неповоротливой какой-то. Но Давид часто повторял, что он меня любит. И его слова были, как музыка для моего слуха. Как оказывается, важно знать, что ты неповторима. И ты одна единственная для этого мужчины. Опять же мне сложно было поверить в своё счастье. Ведь когда обжёгся на молоке, хочется дуть и на воду.
        Они ей закричали:
        - Мама, нам скоро сестрёнку родит.
        - Мила, ты всё взяла? - Женщина засуетилась.
        - Не переживайте, тётя Валя, конечно всё.
        - Я провожу тебя до машины. И понесу сумку, - сказала мне Валентина Ивановна.
        Мы спустились на лифте. Даже отпустило. Еще посмеялась, может, обратно поедем, рожать я передумала.
        - Что ты? - замахала на меня свободной рукой, тётечка Валя. - Вот выдумала ещё.
        - За детьми посмотрите.
        - Конечно, не переживай. Сейчас тебе надо силами собраться и родить.
        - Куда уж я денусь.
        - У тебя роды первые были самостоятельные? - Я кивнула.
        - Значит, эти пройдут хорошо. - Конечно, но иногда случаются и форс-мажоры. Так только не накручивать себя.
        Она усадила меня в авто. И меня накрыла новая схватка. Когда она прошла, я наконец-то смогла взять телефон, который трезвонил, оглушая всё вокруг. Витя со страхом в глазах поглядывал на меня. Боялся, что рожать надумаю в его машине. Ничего, потерплю. Позвонила на номер Даши.
        - Так, я всё узнала. Сегодня работает Татьяна Николаевна. Приедешь к приемному покою. И я вскоре тоже подъеду. Только роды она принимать будет. Обычно у своих роды принимать нежелательно. А то накричу на тебя. Ты ещё обидишься.
        Я слушала, что говорит Даша. Соглашалась с ней. Молчала, потому что схватки уже стали частыми.
        Казалось, что мы едем уже вечность. От боли уже темнело в глазах. Но я знала, что это не надолго. Ещё немного и уже скоро я обниму свою девочку, прижму её к груди. Поэтому я готова была выдержать любую боль. И когда дверь наконец-то открылась, я увидела Давида и улыбнулась ему, постаралась уж точно. Он помог мне выйти. Мы с ним вошли в здание перинатального центра. Там нас уже ждали. Быстро заполнили медкарту и меня сопроводили в родильный бокс.
        Муж хотел присутствовать при родах. Ему сказали, где можно переодеться. Но перед тем как мы зашли в лифт, который поднимался в родильный зал. Давид шепнул мне:
        - Любовь моя. Я скоро приду. - И поцеловал меня в щеку. Схватки уже накрывали с новой силой. Ответить ему не было сил.
        В родильном боксе меня осмотрела Татьяна Николаевна. И сильно засуетилась. Позвонила Даше, которая, как я поняла, уже подъезжала к роддому. Я спросила гинеколога:
        - Что случилось? Ответьте мне, пожалуйста. Что не так с ребёнком? - меня тогда накрыла такая паника, что казалось руки затряслись.
        - Мила, не переживайте, но ребёночек неправильно повернулся перед родами. Она сейчас сидит вместо того, чтобы идти головкой. Поэтому мы сейчас подготовим операционную. Сейчас придет анестезиолог. Вам поставят укол в спину. Вы будете все слышать. Операция не продлится долго.
          Меня повезли на каталке в операционную. Давид стоял около дверей в операционку. И взял мою руку в свою. Пожал её приободряюще.
        - Мне жаль, что так выходит.
        - О чём ты, Мила?! Через несколько минут ты прижмёшь к себе нашу малышку.
        Рук не чувствовала. Всё тело онемело после укола. Но вскоре я услышала самый прекрасный голосочек нашей дочки. Она сразу закричала.
        Даша положила мне на грудь мой комочек счастья, показывая мою девочку.
        - Вот наша красавица.
        - Не прижать к себе. А так хочется. - На последних словах я проваливалась в сон.
        Проснулась после операции. Открывать глаза совсем не хотелось. Резь была такая сильная, что аж больно было. Потрогала руками живот. И меня почему-то накрыла паника. Где моя девочка? Как она? Тихо озвучила эти слова. Ко мне подошла медсестра.
        - Всё хорошо, сейчас капельница капает. Укол вам ещё один поставим. Доктор вас осмотрит. - Она уложила меня обратно на кровать. Так как я пыталась убрать мешающие трубки. И побежать к моей девочке. - И вас спустят в послеродовое отделение. И там вам уже отдадут вашу малышку.
        В палату меня перевели через двенадцать часов. Я опять уснула. Проснувшись, я увидела Давида. Он сидел на стуле рядом.
        - Любовь моя, ты как? - спросил меня муж.
        - Как там наша малышка? Ты ее видел? - голос мой был хриплый. Сама его не узнавала. И ещё так много хотелось сказать своему любимому, но слова как будто потерялись.
        - Да. Тебе сейчас её принесут. Я попрошу.
        Давид вышел из палаты. А через некоторое время зашла медсестра и принесла мою девочку. Положила дочку в кроватку. После развернула пелёнки, показывая и рассказывая, как мне ухаживать за моей крошкой. Я её практически не слышала. Как и Давид, так и я мы смотрели на нашу красавицу. Ручки, ножки. Всё такое крошечное. Наша девочка родилась с весом три пятьсот и ростом пятьдесят три сантиметра.
        - Можно я возьму её на руки? - спросила у медсестры. Она кивнула мне. Я взяла свою дочурку на руки. Поцеловала этот комочек в пухлые щёчки.
        - Как она красива! Может назовем, как планировали? - спросил Давид. А имен у нас было много: и Алина, и Маргарита, и Дарья. Я даже шутя сказала как-то, что вот обижусь и назову дочку Антошка. Давид тогда посмеялся и сказал, что когда я рожу ему сына, он назовет его Алефтина. Почему так? А вот затем, чтоб так не шутила.
        - Сейчас начну кормить и посмотрю, какое имя ей идет. Здравствуй, моя принцесса. Моя ты радость. Маргарита Давидовна. Звучит?
        - Да, очень. Сильная будет девочка. Сладкая моя девочка, спасибо тебе за такую радость. Ты подарила мне счастье. - Муж поцеловал меня в губы. И после того, как доченька насытилась с груди, он взял её на руки. И можно сказать, что больше не спускал с рук. Только для кормления и переодевания.
        После выписки я думала Давид повезёт меня в свою квартиру. Но меня ждал сюрприз. Он привёз меня в дом за городом. Я в него влюбилась с первого взгляда. Любимый мне сказал, что давно его строил. Увидел у кого-то проект и выкупил патент. Строительство, как оказалось было долгим.
        - А чей это дом? - спросила я у мужа, когда мы подъехали к воротам.
        - Наш, любимая. Я его начал строить несколько лет назад. Но всё никак не мог завершить. А сейчас, как видишь, всё готово.
        - Значит, вот где ты пропадал в последнее время.
        - Было дело. Грешен. Но для вас очень старался всё сделать, чтоб по срокам мы успели. И после родов вы все сюда переехали жить.
        Ребятишки выбежали с криком:
        - Мама приехала. Ура! Покажи нашу сестрёнку, - наперебой кричали Глеб и Кристи.
        - Подождите вы! Куда торопитесь? Сейчас в дом зайдем и покажем.
        
        И здесь сейчас мы отмечаем Новый год. Нарядили ёлку, дети помогали в украшении всего зала. А он у нас очень просторный. Я вообще заметила, что Давид любит во всём много пространства. И в зале было немного вещей. Домашний кинотеатр на всю стену. Диван угловой, на котором мы часто сидели, как и наши дети за просмотром интересных мультиков. Так и мы с Давидом за просмотром кино. Также была отдельная зона - столовая с выходом на террасу. Если погода позволяла, то там можно, как завтракать, так обедать и ужинать.
        С самого утра у меня праздничное настроение. Я решила надеть платье, которое Давид ни разу не видел. Оно тёмно-синего цвета. И длинное в пол, как я люблю. Увидела его на сайте. Сделала заказ. Мне привезли. Сегодня муж мне сказал, что на работу не поедет. Но для меня у него есть подарок. Он мне столько их сделал за эти месяцы, что мне казалось и жизни не хватит отблагодарить его.
        Спустилась к нему в кабинет. Давид сидел за столом. Заметил меня и жестом показал, чтоб я подошла поближе. Он в это время разговаривал по телефону. Но как только я вошла, он сразу сказал своему собеседнику, что перезвонит. Посмотрел на меня.
        - Любимая, ты так красива. Но тут кое-чего не хватает. Подойди, пожалуйста, ближе. Глазки закрой. - Я услышала, что открывается ящик стола. И через некоторое время мою шею накрывают руки мужа. И что-то холодное прикасается к ложбинке груди.
        - Какая красота! - Не выдерживаю и открываю глаза. Муж улыбается. Я осматриваю длинную цепочку. На ней висит знак бесконечности. Беру в руки. - Но ты мне столько уже подарил, что у меня уже места нет, куда складывать украшения.
        - Значит купим ещё шкатулку. - И Давид накрывает мои губы поцелуем. Страстном. Крышеносном. - А когда все гости уйдут, мы продолжим. Как понимаю уже можно? - шепчет любимый словно обжигая. Я только киваю в ответ. Слов не находится. Люблю его. Сильно. - Иди пока я не наплевал на всё и не утащил тебя в кровать. Моя кожа покрывается словно мурашками. Внизу живота порхают бабочки.
        Да надо идти на кухню и помогать с приготовлением традиционных блюд шеф-повару из ресторана отца.
        У нас сегодня будет на столе: оливье, жульен с грибами и курицей в тарталетках. И вкусная праздничная закуска для семейного новогоднего меню - канапе с колбасой и сыром. И любимый салат моего мужа “Нежность”.
        Приближается Новый Год. Мы все сидим за столом. Тарелки наполнены. Бокалы подготовлены. И вот уже речь президента.
        - Так давайте считаем: раз… - дети кричат наперебой: - два… три… Семь … Двенадцать! Ура! - мы встречаем следующий год под звон курантов.
        И он принесёт в наши жизни только счастье. Радость. И только хорошие моменты.
        А каждую ночь мы с Давидом растворяемся друг в друге. Нам судьбой был подарен шанс быть любимыми. Так что если вам дается ещё один шанс, не теряйте его. Будем же все счастливы и здоровы.
        Конец