Безвыходный город Джеймс Грэм Боллард
Джеймс Боллард
Безвыходный город
***
Обрывки полуденных разговоров на миллионных улицах:
- …Очень жаль, но здесь Западные Миллионные, а вам нужна Восточная 9 775 335-я…
-…Доллар пять центов за кубический фут? Скорее продавайте!..
- …Садитесь на Западный экспресс, до 495-й авеню, дам пересядете на Красную линию и подниметесь на тысячу уровней - к Плаза-терминал. Оттуда пешком, на юг, до угла 568-й авеню и 422-й улицы…
- …Нет, вы только послушайте: «МАССОВЫЙ ПОБЕГ ПОДЖИГАТЕЛЕЙ! ПОЖАРНАЯ ПОЛИЦИЯ ОЦЕПИЛА ОКРУГ БЭЙ!»
- …Потрясающий счетчик. Чувствительность по окиси углерода до 0, 005%. Обошелся мне в триста долларов.
- …Видели новый городской экспресс? Три тысячи уровней всего за десять минут!
- …Девяносто центов за фут? Покупайте!
- Итак, вы продолжаете утверждать, будто эта идея посетила вас во сне? - отрывисто прозвучал голос сержанта.- А вы уверены, что вам никто ее не подсказал?
- Уверен, - ответил М. Желтый луч прожектора бил ему прямо в лицо. Зажмурившись от нестерпимого блеска, он терпеливо ждал, когда сержант дойдет до своего стола, постучит по краю костяшками пальцев и снова вернется к нему.
- Вы обсуждали эти идеи с друзьями?
- Только первую, - пояснил М.- О возможности полета.
- Но, по вашим же словам, вторая куда важнее. Зачем было ее скрывать?
М. замялся. Внизу на улице у вагона надземки соскочила штанга и звонко ударилась об эстакаду.
- Я боялся, что меня не поймут.
- Иными словами, боялись, что вас сочтут психом? - ухмыльнулся сержант.
М. беспокойно заерзал на стуле. От сиденья до пола было не больше пятнадцати сантиметров, и ему начинало казаться, что вместо ног у него раскаленные резиновые отливки. За три часа допроса он почти утратил способность к логическому мышлению.
- Вторая идея была довольно абстрактной. Я был не в состоянии описать ее словами.
Сержант кивнул:
- Рад слышать, что вы сами в этом признаетесь.
Он уселся на стол, молча разглядывая М., затем встал и снова подошел вплотную.
- Послушайте-ка, что я вам скажу, - доверительно начал он.- Мы уже и так засиделись. Вы что, и впрямь верите, что в ваших идеях есть хоть капля здравого мысла?
М. поднял голову:
- А разве нет?
Сержант повернулся к врачу, сидевшему в темном углу:
- Мы попусту теряем время. Я передаю его психиатрам. Картина вам ясна, доктор?
Врач молча уставился на свои руки. В течение всего допроса он с брезгливым видом не проронил ни слова, как будто ему претили грубые манеры сержанта.
- Мне надо уточнить кое-какие детали. Оставьте нас вдвоем на полчасика.
После ухода сержанта врач сел на его место и повернулся к окну, прислушиваясь к завыванию воздуха снаружи в вентиляционной шахте. Над крышами кое-где еще горели фонари, а по узкому мостику, перекинутому через улицу, прохаживался полицейский: гулкое эхо его шагов далеко разносилось в вечерней тишине.
М. сидел, зажав руки между коленями и пытаясь вернуть чувствительность занемевшим ногам.
После долгого молчания психиатр отвернулся от окна и посмотрел на протокол.
ИМЯ Франц М.
ФАМИЛИЯ —
ВОЗРАСТ 20 лет
РОД ЗАНЯТИЙ студент
АДРЕС округ КНИ, уровень 549-7705-45,
Западная 3 599 719-я улица
(местный житель)
ОБВИНЕНИЕ бродяжничество
- Расскажите еще раз про свой сон, - попросил врач, глядя Францу в лицо и рассеянно сгибая в руках металлическую линейку.
- По-моему, вы все слышали, - ответил М.
- Со всеми деталями.
М. с трудом повернулся к нему:
- Я уже не слишком хорошо их помню.
Врач зевнул. М. помолчал и затем чуть ли не в двадцатый раз принялся рассказывать.
- Я висел в воздухе над плоским открытым пространством, вроде как над гигантской ареной стадиона, и глядел вниз, тихонько скользя вперед с распростертыми руками.
- Постойте, - прервал его врач, - а может быть, вам снилось, что вы плывете?
- Нет, я не плыл, в этом я вполне уверен, - ответил М.- Со всех сторон меня окружала пустота. Это самое важное в моем сне. Вокруг не было стен. Только пустота. Вот и все, что я помню.
Врач провел пальцем по краю линейки.
- Ну а потом?
- Это все. После этого сна у меня возникла идея летательного аппарата. Один из моих друзей помог мне изготовить модель.
Врач небрежным движением скомкал протокол и бросил его в корзину.
- Не мели чепухи, Франц, - увещевал его Грегсон. Они стояли в очереди у стойки кафетерия химического факультета.- Это противоречит законам гидродинамики. Откуда возьмется поддерживающая сила?
- Представь себе обтянутую материей раму метра три в поперечине, вроде жесткого крыла большого вентилятора. Или что-то вроде передвижной стенки со скобами для рук. Что будет, если, держась за скобы, прыгнуть с верхнего яруса стадиона «Колизей»?
- Дыра в полу.
- А серьезно?
- Если плоскость будет достаточно велика и рама не развалится на куски, то ты сможешь соскользнуть вниз наподобие бумажного голубя.
- Вот именно. Это называется «планировать». Вдоль улицы на высоте тридцатого этажа прогромыхал городской экспресс. В кафетерии задребезжала посуда. Франц молчал, пока они не уселись за свободный столик. О еде он забыл.
- Теперь представь, что к этому крылу прикреплена двигательная установка, например, вентилятор на батарейках или ракета вроде тех, что разгоняют Спальный экспресс. Допустим, тяга уравновесит падение. Что тогда?
Грегсон задумчиво пожал плечами.
- Если тебе удастся управлять этой штукой, тогда она… как это слово?.. ты еще несколько раз его повторил?
- Тогда она полетит.
- В сущности, с точки зрения науки, Мэтисон, в вашей машине нет ничего хитрого. Элементарное приложение на практике принципа Вентури, - рассуждал профессор физики Сэнгер, входя вместе с Францем в библиотеку.- Но только какой в этом прок? Цирковая трапеция позволяет выполнить подобный трюк столь же успешно и с меньшим риском. Для начала попробуйте представить, какой огромный пустырь потребуется для испытаний. Не думаю, чтобы Транспортное управление пришло в восторг от этой идеи.
- Я понимаю, что в условиях города от нее мало проку, но на большом открытом пространстве ей можно будет отыскать применение.
- Пусть так. Обратитесь, не мешкая, в дирекцию стадиона «Арена-гарден» на 347-м уровне. Там это может иметь успех.
- Боюсь только, что стадион окажется недостаточно велик, - вежливо улыбнулся Франц.- Я имел в виду совершенно пустое пространство. Свободное по всем трем измерениям.
- Свободное пространство? - Сангер удивленно поглядел на Франца.- Разве вы не слышите, как в самом слове скрыто внутреннее противоречие? Пространство - это доллары за кубический фут…- Профессор задумчиво потер кончик носа.- Вы уже принялись ее строить?
- Нет еще, - ответил Франц.
- В таком случае я советую оставить эту затею. Помните, Мэтисон, что наука призвана хранить имеющиеся знания, систематизировать и заново интерпретировать прошлые открытия, а не гоняться за бредовыми фантазиями, устремленными в будущее.
Сэнгер дружелюбно кивнул Францу и скрылся за пыльными стеллажами.
Грегсон ждал на ступеньках у входа в библиотеку.
- Ну как? - спросил он.
- Я предлагаю провести эксперимент сегодня же, - ответил Франц.- Давай сачканем с фармакологии. Сегодня текст № 5. Эти лекции Флеминга я уже наизусть знаю. Я попрошу у доктора МакГи два пропуска на стадион.
Они вышли из библиотеки и зашагали по узкой, плохо освещенной аллее, огибавшей сзади новый лабораторный корпус инженерно-строительного факультета. Архитектура и строительство - на эти две специальности приходилось почти три четверти всех студентов университета, тогда как в чистую науку шли какие-то жалкие два процента. Вот почему физическая и химическая библиотеки ютились в старых, обреченных на слом зданиях барачного типа из оцинкованного железа, в которых прежде размещался ликвидированный ныне философский факультет.
Аллея вывела их на университетский двор, и они начали подъем по железной лестнице на следующий уровень. На полпути полицейский из пожарной охраны наскоро проверил их детектором на окись углерода и, махнув рукой, пропустил наверх.
- А что думает по этому поводу Сэнгер? - спросил Грегсон, когда они вышли наконец на 637-ю улицу и направились к остановке пригородных лифтов.
- Этот думать не умеет, - ответил Франц.- Он даже не понял, о чем я говорю.
- Боюсь, что я с ним в одной компании, - кисло усмехнулся Грегсон.
Франц купил в автомате билет и встал на посадочную платформу с указателем «вниз». Сверху раздались звонки, и на платформу медленно опустился лифт. Франц обернулся:
- Потерпи до вечера - увидишь своими глазами.
У входа в «Колизей» администратор отметил их пропуска.
- А, студенты? Проходите. А это у вас что? - Он указал на длинный сверток, который они несли вдвоем.
- Это прибор, который измеряет скорость потоков воздуха, - ответил Франц.
Администратор что-то пробурчал и открыл турникет.
В самом центре пустой арены Франц распаковал сверток, и вдвоем они быстро собрали модель. К узкому решетчатому фюзеляжу сверху были прикреплены широкие крылья, сделанные из бумаги на проволочном каркасе, похожие на лопасти вентилятора, и высоко задранный хвост.
Франц поднял модель над головой и запустил ее вверх. Она плавно пролетела метров шесть и опустилась на ковер из опилок.
- Планирует вроде бы устойчиво, - проговорил Франц, - теперь попробуем на буксире.
Он вытащил из кармана моток бечезки и привязал один конец к носу модели. Когда молодые люди побежали, модель грациозно взмыла в воздух и полетела за ними метрах в трех над ареной.
- А теперь попробуем с ракетами, - сказал Франц. Он расправил крылья и хвост и вложил в проволочный кронштейн на крыле три пиротехнические ракеты.
Диаметр арены был сто двадцать метров, высота - семьдесят пять; они отнесли модель к самому дальнему краю, и Франц поджег фитиль. Модель медленно поднялась на полметра и заскользила вперед, покачивая крыльями и оставляя за собой ярко окрашенную струю дыма. Внезапно вспыхнуло яркое пламя. Модель круто взлетела к потолку, где на мгновенье зависла, затем стукнулась об осветительный плафон и рухнула вниз на опилки.
Подбежав к месту ее падения, Франц и Грегсон принялись затаптывать тлеющие искорки.
- Франц! Это невероятно! Эта штука летает! - кричал Грегсон.
Франц отпихнул ногой покоробленный фюзеляж.
- Кто в этом сомневался? - раздраженно буркнул он.- Но как сказал Сэнгер, что в этом проку?
- Какой еще прок тебе нужен? Она летает! Разве этого мало?
- Мало. Мне нужен большой аппарат, который смог бы поднять меня в воздух.
- Франц, остановись! Одумайся! Где ты будешь на нем летать?
- Почем я знаю? - огрызнулся Франц.- Но где-то же должно быть такое место?
С другого конца стадиона к ним с огнетушителями бежали администратор и два сторожа.
- Слушай, ты спрятал спички? - торопливо спросил Франц.- Если нас примут за поджигателей, нам не миновать суда Линча.
Три дня спустя Франц поднялся на лифте на сто пятьдесят уровней и зашел в окружную контору по продаже недвижимости.
- Большая «расчистка» есть в соседнем секторе, - сказал ему один из клерков.- Не знаю, подойдет ли она вам. Шестьдесят кварталов на двадцать уровней.
- А крупнее ничего нет?
- Крупнее?! - Клерк удивленно уставился на Франца.- Что вам, собственно, нужно? «Расчистка» или легкий приступ агорафобии?
Франц полистал карты, лежащие на стойке:
- Мне нужна длинная «расчистка». Пустырь длиною в двести или триста кварталов.
Клерк покачал головой и вернулся к своим занятиям.
- Разве вас не учили основам градостроительства? Город этого не выдержит. Сто кварталов - это предел.
Франц поблагодарил и вышел.
За два часа он добрался южным экспрессом до соседнего сектора. На пересадочной станции он сошел и прошел пешком метров триста до конца уровня.
Это была обветшавшая, но еще оживленная торговая магистраль, пересекающая насквозь пятнадцатикилометровый Промышленный куб: по обеим сторонам первые этажи были заняты магазинчиками готового платья и мелкими конторами. Внезапно улица обрывалась. Далее царил хаос покореженного металла и бетона. Вдоль края обрыва были установлены стальные перила. Франц заглянул в огромную пещеру километров пять длиной, полтора шириной и метров четыреста глубиной; тысячи инженеров и рабочих были заняты расчисткой сотовой структуры Города.
Глубоко внизу сновали бесчисленные грузовики и вагонетки, увозя строительный мусор и обломки; вверх поднимались клубы пыли, ярко высвеченные прожекторами. Послышалась серия взрывов, и вся левая стена, словно отрезанная ножом, рухнула вниз, обнажив пятнадцать уровней.
Францу и прежде доводилось видеть крупные «расчистки». Десять лет назад его родители погибли в печально знаменитом завале в округе КУА; три несущих пилона не выдержали нагрузки, и двести уровней рухнули вниз на три тысячи метров, раздавив полмиллиона жителей, словно мух, забравшихся в концертино. Однако сейчас его воображение было сковано и ошеломлено зрелищем этой бескрайней пустоты.
Слева и справа от него над бездной, словно террасы, выступали уцелевшие перекрытия; они были густо облеплены людьми, которые, притихнув, смотрели вниз.
- Говорят, здесь будет парк, - с надеждой в голосе проговорил стоявший рядом с Францем старик.- Я даже слышал, будто им, может быть, удастся заполучить настоящее дерево. Подумать только! Единственное дерево на весь округ…
Мужчина в поношенном свитере сплюнул вниз.
- Каждый раз одни и те же посулы. По доллару за фут, вот и все обещания.
Какая-то женщина начала нервно всхлипывать. Двое стоявших рядом мужчин попытались увести ее, но она забилась в истерике, и пожарный охранник грубо оттащил ее прочь.
- Дурочка, - хмыкнул человек в поношенном свитере.- Должно быть, жила где-то здесь. Выставили ее на улицу и дали компенсацию девяносто центов за фут. Она еще не знает, что ей придется выкупать свой объем по доллару десять центов. Поговаривают, что только за право стоять здесь с нас будут сдирать по пять центов в час.
Франц простоял у перил около двух часов, потом купил у разносчика открытку с видом «расчистки» и направился назад.
Прежде чем вернуться в студенческое общежитие, он заглянул к Грегсонам. Те жили на 985-й авеню в районе Западных миллионных улиц в трехкомнатной квартирке на самом верхнем этаже. Франц частенько заходил сюда после гибели их родителей, но мать Грегсона все еще относилась к нему со смешанным чувством жалости и подозрительности. Она встретила его обычной приветливой улыбкой, но Франц заметил, как она бросила острый взгляд на сигнализатор пожарной опасности, висевший в передней.
Грегсон в своей комнате деловито вырезал из бумаги какие-то замысловатые фигуры и наклеивал их на шаткую конструкцию, отдаленно напоминавшую модель Франца.
- Привет, Франц! Ну, как она выглядит?
- Впечатляющее зрелище, и все же это всего-навсего «расчистка».
- Как ты думаешь, ее можно будет там испытать? - Грегсон указал на свою недостроенную модель.
- Вполне.
Франц сел на кровать, поднял валявшегося на полу бумажного голубя и запустил его из окна. Голубь скользнул над улицей по широкой ленивой спирали и исчез в открытой пасти вентиляционного колодца.
- А когда ты начнешь строить вторую модель? - спросил Грегсон.
- Никогда.
- Но почему? - удивленно поглядел на него Грегсон.- Ты же подтвердил свою теорию.
- Мне нужно совсем другое.
- Я тебя не понимаю, Франц. Чего ты ищешь?
- Свободное пространство.
- Как это - свободное?
- Во всех смыслах. От стен и от денег.
Грегсон печально покачал головой и принялся вырезать очередную фигуру. Франц встал:
- Послушай, возьмем, к примеру, твою комнату. Ее размеры - 6 х 4, 5 х 3. Увеличим ее неограниченно по всем направлениям. Что получится?
- «Расчистка».
- Неограниченно!!!
- Бесполезная пустота.
- Почему?
- Потому что сама идея абсурдна.
- Но почему? - терпеливо переспросил Франц.
- Потому что подобная штука существовать не может.
Франц в отчаянии постучал себя по лбу:
- Почему не может?
- Потому что в самой идее заключено внутреннее противоречие. Словесная эквилибристика. Вроде высказывания «я лгу». Теоретически идея интересна, но искать в ней реальный смысл бесполезно.- Грегсон швырнул ножницы на стол.- К тому же попробуй представить, во сколько обойдется это твое «свободное пространство»?
Франц подошел к книжной полке и снял с нее увесистый том:
- Заглянем в атлас улиц округа КНИ.- Он раскрыл оглавление.- Округ охватывает тысячу уровней, объем - сто пятьдесят тысяч кубических километров, население - тридцать миллионов.
Франц шумно захлопнул атлас.
- Округ КНИ вместе с двумястами сорока девятью другими округами составляет 493-й сектор; ассоциация из тысячи пятисот соседних секторов образует 298-й союз. Он занимает округленно 4 х 1015 больших кубических километров.
Франц остановился и посмотрел на Грегсона.
- Кстати, ты слышал об этом?
- Нет, а откуда ты…
Франц бросил атлас на стол.
- А теперь скажи, что находится за пределами 298-го союза?
- Другие союзы, надо думать. Не понимаю, что здесь такого сложного?
- А за другими союзами?
- Еще другие. Почему бы и нет?
- Бесконечно?
- Столько, сколько это возможно.
- Самый большой атлас, какой только есть во всем округе, хранится в старой библиотеке департамента финансов, - сказал Франц.- Сегодня я там был. Он занимает целых три уровня и насчитывает миллионы томов. Заканчивается он 598-м союзом. О том, что было дальше, никто и понятия не имеет. Почему?
- Ну и что с того, Франц? Куда ты клонишь? Франц встал и направился к выходу:
- Пойдем-ка в музей истории биологии. Я тебе кое-что покажу.
Птицы, всюду птицы. Одни сидят на грудах камней, другие расхаживают по песчаным дорожкам между водоемами.
- Археоптерикс, - прочитал вслух надпись Франц на одном из вольеров. Он бросил сквозь прутья пригоршню бобов, и тощая, покрытая плесенью птица хрипло закаркала.- Некоторые из этих птиц до сих пор сохранили рудиментарные перья. И мелкие кости в мягких тканях вокруг грудной клетки.
- Остатки крыльев?
- Так считает доктор МакГи.
Они побродили по дорожкам между вольерами.
- И когда же, по его мнению, эти птицы умели летать?
- До Основания Города, - ответил Франц.- Три миллиона лет назад.
Выйдя из музея, они направились по 859-й авеню. Через несколько кварталов путь им преградила толпа зевак; во всех окнах и на всех балконах выше эстакады надземки стояли зеваки, глазевшие, как пожарники вламываются в один из домов. Стальные переборки по обе стороны квартала были задраены, а массивные люки лестниц, ведущих на соседние уровни, закрыты. Оба вентиляционных колодца - приточный и вытяжной - были отключены, и воздух стал затхлым и спертым.
- Поджигатели, - прошептал Грегсон, - зря мы не захватили противогазы.
- Ложная тревога, - отозвался Франц, показывая на вездесущие сигнализаторы угарного газа, стрелки которых недвижимо стояли на нуле.- Переждем в ресторанчике.
Протиснувшись в ресторан, они уселись у окна и заказали кофе. Кофе был холодным, как, впрочем, и остальные блюда. Все нагревательные приборы выпускались с ограничителями нагрева до 30°С; сколько-нибудь горячую пищу подавали только в самых роскошных ресторанах и отелях.
Шум на улице усилился. Пожарники, которым никак не удавалось проникнуть на второй этаж, принялись дубинками разгонять толпу, расчищая площадку перед домом. Сюда уже прикатили электрическую лебедку и начали ее прикручивать болтами к несущим балкам под тротуаром. В стены дома вонзились мощные стальные крючья.
- Вот хозяева удивятся, когда вернутся домой, - хихикнул Грегсон.
Франц не отрываясь смотрел на горящий дом. Это было крохотное ветхое строеньице, зажатое между большим мебельным магазином и новым супермаркетом.
Старая вывеска на фасаде была закрашена, по-видимому, недавно - новые владельцы без особой надежды на успех пытались превратить нижний этаж в дешевый кафетерий. Пожарники уже успели разгромить его, и весь тротуар перед входом был усыпан битой посудой и кусками пирожков.
Барабан лебедки начал вращаться, и толпа сразу же притихла. Канаты натянулись, передняя стена задрожала и стала рушиться.
Из толпы раздался истеричный вопль.
- Смотри! Там, наверху! - Франц указал рукой на четвертый этаж, где в оконном проеме показались двое - мужчина и женщина, смотревшие вниз с унылой безнадежностью. Мужчина помог женщине выбраться на карниз; она проползла несколько футов и ухватилась за канализационную трубу. Из толпы в них полетели бутылки и, отскакивая от стен, запрыгали внутри оцепления. Широкая трещина расколола надвое фасад; пол под ногами мужчины обрушился, и его сбросило вниз. Затем с шумом лопнуло перекрытие, и дом рассыпался на куски.
Франц с Грегсоном вскочили на ноги, едва не опрокинув столик.
Толпа ринулась вперед, смяв цепь полицейских. Когда осела пыль, на месте дома была лишь куча камней и покореженных балок. Из-под обломков было видно корчившееся изуродованное тело. Задыхаясь от пыли, мужчина медленно двигал свободной рукой, пытаясь освободиться. Ползущий крюк зацепил его и утянул под обломки; в толпе снова послышались крики.
Хозяин ресторанчика протиснулся между Францем и Грегсоном и высунулся из окна, не отрывая взгляда от портативного детектора; стрелка прибора, как и на всех других сигнализаторах, твердо стояла на нуле.
Дюжина водяных струй взвилась над руинами, и несколько минут спустя толпа начала таять.
Хозяин выключил детектор и, отступив от окна, ободряюще кивнул Францу:
- Чертовы поджигатели! Все кончено, ребята, не волнуйтесь.
- Но ведь ваш прибор стоял на нуле.- Франц показал на детектор.- Не было и намека на окись углерода. С чего же вы взяли, что это поджигатели?
- Не сомневайтесь, уж мы-то знаем.- Хозяин криво усмехнулся.- Нам здесь подобные типы ни к чему.
Франц пожал плечами и снова сел:
- Что ж, это тоже способ избавиться от неугодных соседей, не хуже всякого другого.
Хозяин пристально посмотрел на него:
- Вот именно, парень. Это порядочный квартал, по доллару пять за фут.- Он хмыкнул.- А может быть, даже и по доллару шесть, теперь, когда узнают, как мы блюдем нашу безопасность.
- Осторожнее, Франц, - предостерег Грегсон, когда хозяин ушел.- Возможно, он и прав. Ведь поджигатели действительно стараются прибрать к рукам мелкие кафе и закусочные.
Франц помешал ложечкой в чашке.
- Доктор МакГи полагает, что пятнадцать процентов населения - потенциальные поджигатели. Он убежден, что их становится все больше и больше и что в конце концов весь Город погибнет в огне.
Он отодвинул чашку.
- Сколько у тебя денег?
- При себе?
- Всего.
- Долларов тридцать.
- Мне удалось наскрести пятнадцать, - сказал Франц.- Сорок пять долларов - на это можно протянуть недели три-четыре.
- Где?
- В Суперэкспрессе.
- В Суперэкспрессе? - Грегсон даже захлебнулся.- Три или четыре недели! Ты что задумал?
- Есть только один способ установить истину, - спокойно объяснил Франц.- Я больше не могу сидеть сложа руки и размышлять. Где-то должно существовать свободное пространство, и я буду путешествовать на Супере, пока не отыщу его. Ты одолжишь мне свои тридцать долларов?
- Но, Франц…
- Если за две недели я ничего не найду, я пересяду на обратный поезд и вернусь.
- Но ведь билет обойдется…- Грегсон замялся в поисках нужного слова, - в миллиарды. За сорок пять долларов ты не выедешь на Супере даже за пределы сектора!
- Деньги мне нужны только на кофе и бутерброды, - ответил Франц.- Проезд не будет стоить ни цента. Ты же знаешь, как это делается…
Грегсон недоверчиво покачал головой:
- А разве для Супера этот фокус тоже годится?
- А почему нет? Если у меня спросят, я отвечу, что возвращаюсь домой кружным путем. Ну как, Грег? Одолжишь?
- Не знаю, как и быть.- Грегсон растерянно мешал ложечкой кофе.- Франц, а существует ли свободное пространство?
- Вот это я и собираюсь выяснить, - ответил Франц.- Считай, что это мой первый практикум по физике.
Стоимость проезда на транспорте зависела от расстояния между начальной и конечной станциями и определялась по формуле: а = Vb2 + с2 + а2 . Оставаясь в пределах транспортной системы, пассажир мог выбирать любой маршрут из пункта отправления в пункт назначения. Билеты проверяли только на выходе, и в случае необходимости контролер взимал доплату. Если пассажир не мог расплатиться (десять центов за километр), его отправляли обратно.
Франц и Грегсон вошли на станцию на 984-й улице и направились к билетному автомату. Франц вложил один пенни и нажал кнопку с надписью «984-я улица». Автомат заскрежетал, выплюнул билет, а на поднос для сдачи выкатилась та же монетка.
- Ну что ж, Грег, счастливо оставаться, - проговорил Франц, направляясь к платформе.- Увидимся недельки через две. Я договорился с ребятами, в общежитии меня подстрахуют. Скажешь Сэнгеру, что я на пожарной практике.
- А вдруг ты не вернешься, Франц? Вдруг тебя высадят из экспресса?
- Как это - высадят? У меня есть билет.
- А если отыщешь Свободное пространство? Вернешься?
- Если смогу.
Франц похлопал Грегсона по плечу, махнул рукой и скрылся в толпе пассажиров.
По местной зеленой линии он доехал до пересадочного узла в соседнем округе. Местные поезда ходили со скоростью 100 километров в час со всеми остановками, и дорога заняла два с половиной часа.
На пересадочном узле станции он сел на скоростной лифт, который со скоростью 600 километров в час за девяносто минут поднял его за пределы сектора. Еще пятьдесят минут на экспрессе - и он на Центральном вокзале, где сходились все транспортные артерии союза.
Здесь он выпил кофе и твердо решил не отступать. Суперэкспрессы отправлялись на запад и на восток с остановками на каждой десятой станции. Ближайшим оказался Западный экспресс, прибывавший через семьдесят два часа.
Центральный вокзал был самой большой станцией, какие только доводилось ему видеть: огромная пещера длиною два километра и высотой в тридцать уровней. Сотни лифтов и пассажирских платформ, лабиринт ресторанов, отелей, театров превращали вокзал в карикатурную копию Города.
Узнав дорогу в справочном бюро, Франц поднялся на лифте на 15-й ярус, где останавливались Суперэкспрессы. Их вакуумные тоннели - две огромные стальные трубы по 100 метров в диаметре на гигантских железобетонных пилонах - пронизывали всю полость вокзала.
Франц прошелся вдоль платформы и остановился у телескопического трапа, соединявшего платформу с воздушным шлюзом. Направление - Запад, точно на 270°, подумал он, разглядывая огромное изогнутое брюхо тоннеля. Где-то тоннель должен кончиться. В кармане у Франца было сорок пять долларов, этого хватит на кофе и бутерброды недели на три, а понадобится - и на все шесть. Вполне достаточно, чтобы выяснить, где кончается Город.
Следующие трое суток он провел, питаясь кофе с бутербродами в бесчисленных вокзальных кафетериях, читая брошенные газеты и отсыпаясь в пригородных поездах - четыре часа до границы сектора и обратно.
Когда наконец прибыл Суперэкспресс, Франц присоединился к небольшой группе пожарных и муниципальных чиновников и вслед за ними вошел в поезд. Поезд состоял из двух вагонов - спального, где не было ни души, и общего с местами для сидения.
Франц уселся в укромном уголке - поблизости от приборной панели - и, вытащив блокнот, приготовился сделать первую запись.
День 1-й - Запад, 270° - 4350-й союз.
- Пойдемте выпьем, - обратился к нему капитан пожарной полиции, сидевший через проход, - стоянка десять минут.
- Спасибо, не хочется, - ответил Франц, - я покараулю ваше место.
Доллар пять за кубический фут. Чем ближе Свободное пространство, тем ниже должны быть цены. Незачем выходить из поезда или привлекать к себе излишнее внимание расспросами. Достаточно одолжить газету и посмотреть средние рыночные цены.
День 2-й - Запад, 270° - 7550-й союз.
- Эти Суперэкспрессы скоро совсем прикроют, - сказал сосед, - в спальном вагоне никого, а здесь на шестьдесят мест всего четыре пассажира. Незачем стало ездить. Люди предпочитают сидеть дома. Еще несколько лет - и сохранятся только местные поезда.
97 центов.
«Если брать в среднем по доллару за фут, - от нечего делать считал Франц, - то пространство, которое я уже проехал, стоит 4 х 1027 долларов».
- Вы не выходите? Что ж, счастливо оставаться, молодой человек.
Мало кто из пассажиров проводил в вагоне больше трех-четырех часов. К концу второго дня от многократных разгонов и торможений у Франца разболелись спина и затылок. Он пытался размяться, прогуливаясь по коридору пустующего спального вагона, но то и дело ему приходилось возвращаться на свое место, чтобы пристегнуться ремнями перед очередным торможением.
День 3-й - Запад, 270° - 657-я федерация.
- Интересно, как вам удалось это доказать?
- Просто случайная идея, - пояснил Франц, комкая рисунок и кидая его в мусорный ящик, - практического приложения она не имеет.
- Странно, но мне это что-то напоминает.
Франц подскочил в кресле:
- Вы уже видели такие машины? Где? В газете? В книге?
- Вовсе нет… Во сне.
Каждые двенадцать часов машинист расписывался в журнале: поездные бригады западного и восточного направлений менялись местами и возвращались домой.
125 центов.
8 х 1033 долларов.
День 4-й - Запад, 270° - 1225-я федерация.
- Доллар за кубический фут. Вы торгуете недвижимостью?
- Только начинаю, - небрежно ответил Франц.- Собираюсь открыть собственную контору.
Он играл в карты, покупал в автомате кофе с булочкой, смотрел на приборную панель и прислушивался к разговорам.
- Поверьте, настанет день, когда каждый союз, каждый сектор, едва ли не каждая улица обретут независимость. У них будут собственные энергостанции, аэраторы, резервуары, гидропонические фермы…
Поезд летел вперед.
6 х 1073 долларов.
День 5-й - Запад, 270° - 17-я Великая федерация.
В киоске на станции Франц купил пачку лезвий и заглянул в брошюру, выпущенную местной торговой палатой:
«12 000 уровней… 98 центов за кубический фут… уникальная Вязовая аллея, пожарная безопасность не имеет себе равных…»
Он вернулся в вагон, побрился и пересчитал оставшиеся 30 долларов. От станции на 984-й улице его отделяло 95 миллионов больших километров, и он понимал, что пора подумывать о возвращении. В следующий раз он постарается скопить пару тысяч.
7 х 10127 долларов.
День 7-й —Запад, 270° —121-я Центральная империя.
Франц взглянул на приборную панель.
- Разве здесь нет остановки? - спросил он у сидевшего в другом ряду мужчины.- Я хотел узнать, какие здесь средние цены.
- По-разному - от пятидесяти центов и до…
- Пятьдесят центов! - Франц вскочил с места.- Когда следующая остановка? Мне надо выходить!
- Только не здесь, сынок, - мужчина предостерегающе поднял руку.- Это же Ночной Город. Ты что, торгуешь недвижимостью?
Франц кивнул и попытался взять себя з руки.
- Я думал…
- Успокойся.- Мужчина встал со своего места и уселся напротив.- Это огромная трущоба. Мертвая зона. Кое-где здесь продают пространство по 5 центов. Ни электричества, ни воды…
Два дня они ехали без единой остановки.
- Городские власти уже начали ликвидировать трущобы. Огромными блоками. Ничего другого не остается. Страшно подумать, что при этом происходит с их обитателями.- Он откусил большой кусок от бутерброда. - Странно, но такие мертвые зоны есть повсюду. О них умалчивают, а они все ширятся и ширятся. Все начинается в каком-нибудь закоулке в обычном районе доллар за фут; засорился где-то мусоропровод, не хватает урн - и не успеешь оглянуться, как миллион кубических километров превращается в хаос. Власти приходят на помощь, закачивают цианистый газ и затем… замуровывают выходы и входы. Если район замурован, это уже навсегда.
Франц кивнул, прислушиваясь к глухому гудению экспресса.
- В конце концов ничего не останется, кроме мертвых зон. Весь Город превратится в огромное кладбище.
День 10-й - Восток, 90° - 755-я Великая метрополия.
- Стойте! - Франц вскочил и удивленно уставился на приборную панель.
- В чем дело? - удивился сосед напротив.
- Восток! - закричал Франц. Он постучал рукой по панели, но ничего не изменилось.- Разве поезд повернул назад?
- Нет, это Восточный экспресс, - отозвался второй пассажир, - вы что, сели не в тот поезд?
- Но поезд идет на запад, - настаивал Франц, - он идет на запад уже десять дней.
- Десять дней! - воскликнул пассажир.- Неужели вы провели в поезде целых десять дней?
Франц прошел вперед и обратился к проводнику:
- Куда идет этот поезд? На запад?
Проводник отрицательно покачал головой:
- На восток, сэр. Он всегда шел на восток.
- Вы все с ума посходили! - закричал Франц.- Покажите мне поездной журнал.
- Сожалею, сэр, но это не разрешается. Могу ли я взглянуть на ваш билет, сэр?
- Послушайте, - тихо проговорил Франц, изнемогая от накопившегося в нем за двадцать лет чувства безысходности, - я еду в этом поезде…
Он замолчал и вернулся на свое место.
Пятеро пассажиров настороженно следили за ним.
- Десять дней, - потрясенно повторил один из пассажиров.
Две минуты спустя в вагон вошел охранник и потребовал у Франца его билет.
- И билет, разумеется, оказался в полном порядке, - проговорил врач.- Да, как ни странно, но нет закона, который бы запрещал такие поездки. Когда я был помоложе, я сам любил прокатиться бесплатно, хотя мне, конечно, такие выходки в голову не приходили.
Врач снова сел за стол.
- Мы снимаем обвинение. Вы не бродяга в том смысле, в каком это определяет закон, и транспортные власти тоже не могут предъявить вам никаких претензий. Кстати, они не в состоянии объяснить, каким образом эта кривизна оказалась заложенной в транспортную систему; похоже, это исконная особенность Города. Теперь перейдем к вам. Вы собираетесь продолжить свои поиски?
- Я хочу построить летательный аппарат, - осторожно сказал М.- Где-то же должно быть Свободное пространство. Не знаю… может быть, на нижних уровнях…
Врач встал:
- Я попрошу сержанта передать вас нашему психиатру, который поможет вам избавиться от кошмаров.
Врач подошел к дверям, но вдруг остановился.
- Послушайте, - принялся он объяснять, - возьмите, к примеру, время, у него ведь не существует границ. Субъективно оно может протекать быстрее или медленнее, но что бы вы ни делали, вам не остановить эти часы.- Он показал на часы на столе.- Или же заставить повернуть их вспять. Точно так же нельзя выйти за пределы Города.
- Ваша аналогия неверна, - ответил М.- Все это, - он показал рукой на стены комнаты, на огни за окном, - построено нами. Но никто не в состоянии ответить на вопрос: что здесь было прежде?
- Город был всегда, - сказал врач.- Разумеется, не эти самые кирпичи и балки, а другие. Вы же согласны, что время не имеет ни начала, ни конца. Город так же стар, как время, и он существует вместе с ним.
- Но ведь кто-то же положил самый первый кирпич? - настаивал М.- Было Основание.
- Это миф. В него верят только ученые, да и то больше на словах. В частных беседах они признают, что Первый камень - просто суеверие. Мы отдаем ему дань из чувства традиции, но ведь ясно, что самого первого кирпича не было никогда. В противном случае необходимо объяснить, кто его положил и, что еще труднее, откуда взялись те, кто его положил.
- Где-то должно существовать Свободное пространство, - упрямо повторил М., - у Города должны быть границы.
- Почему? - переспросил врач.- Не может же Город плавать в центре пустоты? Или вы хотите доказать именно это?
- Нет, - устало отозвался М.
Врач молча разглядывал его несколько минут и затем вернулся назад, к столу.
- Ваша навязчивая идея начинает меня тревожить. Как говорят психиатры, вы зациклились на парадоксе. Может быть, вы слышали про Стену и сделали из этого ложные выводы.
- Про какую стену? - поинтересовался М.
- Некоторые ученые мужи полагают, будто Город окружен Стеной, за которую невозможно проникнуть. Я даже и не пытаюсь понять эту теорию - настолько она абстрактна и заумна. Подозреваю, что они приняли за Стену те замурованные черные зоны, сквозь которые вы проезжали на Суперэкспрессе. Лично я предпочитаю общепринятую точку зрения, что Город простирается во всех направлениях беспредельно.
Он снова направился к двери.
- Подождите здесь; я попробую договориться, чтобы вас освободили условно. Не волнуйтесь, психиатры мигом приведут вас в порядок.
Когда врач вышел, М. продолжал сидеть уставясь в пол. Он так устал, что не испытывал даже чувства облегчения. Потом он встал, потянулся и на подкашивающихся ногах медленно прошелся по комнате.
За окном уже погасли последние уличные огни, и патрульный на переходном мостике зажег фонарик. На поперечной улице по рельсам прогрохотала полицейская дрезина. На улице зажглись три огонька и затем погасли один за другим.
М. задумался над тем, почему Грегсон не встретил его на станции. Внезапно его внимание привлек календарь на стене: 12 августа! Тот самый день, когда он начал свое путешествие ровно три недели назад.
Сегодня!
Поехать по Зеленой линии в западном направлении до 298-й улицы, пересесть на Красный лифт и подняться на 237-й уровень. Оттуда - пешком по 175-му маршруту до пересадки на 438-й пригородный и сойти на 795-й улице. Затем на голубом экспрессе до Плаза-терминал и на углу 4-й и 275-й повернуть налево и…
Оказаться снова в той точке, откуда начал путь.
Ад х 108 долларов.
|
