Аттракцион Альфред Бестер
#
Бестер Альфред
Аттракцион
Альфред Бестер
Аттракцион
Я пощекотал ее ножом; порезы на ребрах не опасны, но весьма болезненны. Ножевая рана сперва побелела, затем покраснела.
- Слушай, дорогая. - (Я забыл ее имя.) - Вот что у меня для тебя есть. Взгляни- ка. - Я помахал ножом. Чувствуешь?
Я похлопал ее лезвием по лицу. Она забилась в угол тахты и начала дрожать. Этого я и ждал.
- Ну, тварь, отвечай мне.
- Пожалуйста, Дэвид, - пробормотала она.
Скучно. Неинтересно.
- Я ухожу. Ты вшивая шлюха. Дешевая проститутка.
- Пожалуйста, Дэвид, - повторила она низким голосом.
Никаких действий!.. Ладно, дам ей еще один шанс.
- Считая по два доллара за ночь, за мной двадцать.
Я выбрал из кармана деньги, отсчитал долларовые бумажки и протянул их. Она не шевельнулась. Она сидела на тахте, нагая, посиневшая, не глядя на меня. Н-да, скучно. И представьте себе - в любви, как зверь, даже кусалась. Царапалась, как кошка. А теперь...
Я скомкал деньги и бросил ей на колени.
- Пожалуйста, Дэвид.
Ни слез, ни криков... Она невыносима. Я ушел.
Беда с неврастениками в том, что на них нельзя положиться. Находишь их, работаешь, подводишь к пику... А они могут повести себя, вот как эта.
Я взглянул на свои часы. Стрелка стояла на двенадцати. Надо идти к Гандри. Над ним работала Фрейда, и, очевидно, она сейчас там, ждет кульминации. Мне нужно было посоветоваться с Фрейдой, а времени осталось немного.
Я пошел на Шестую авеню... нет, авеню Америкас; свернул на Пятьдесят шестую и подошел к дому напротив Дворца Мекки... нет, нью-йоркского городского центра. Поднялся на лифте и уже собирался позвонить в дверь, когда почувствовал запах газа. Он шел из квартиры Гандри.
Тогда я не стал звонить, а достал свои ключи и принялся за дверь. Через две или три минуты открыл ее и вошел, зажимая нос платком. Внутри было темно. Я направился прямо на кухню и споткнулся о тело, лежавшее на полу. Выключил газ и открыл окно, пробежал в гостиную и там пооткрывал все окна.
Гандри был еще жив. Его большое лицо побагровело. Я подошел к телефону и позвонил Фрейде.
- Фрейда? Почему ты не здесь, с Гандри?
- Это ты, Дэвид?
- Да. Я только что пришел и обнаружил Гандри полумертвым. Он пытался покончить с собой.
- Ох, Дэвид!
- Газ. Самопроизвольная развязка. Ты работала над ним?
- Конечно. Но я не думала, что он...
- Так улизнет? Я тебе сто раз говорил: Фрейда, нельзя полагаться на потенциальных самоубийц, вроде Гандри. Я показывал тебе эти порезы на запястье. Такие, как он, никогда не действуют активно. Они...
- Не учи меня, Дэвид.
- Ладно, не обращай внимания. У меня тоже все сорвалось. Я думал, у девицы необузданный нрав, а она оказалась мямлей. Теперь хочу попробовать с той женщиной, которую ты упоминала. Бекон.
- Определенно рекомендую.
- Как мне ее найти?
- Через мужа, Эдди Бекона. Попытайся в "Шооне", или в "Греке", или в "Дугласе". Но он болтлив, Дэвид, любит, чтобы его выслушали; а у тебя не так уж много времени.
- Все окупится, если его жена стоит того.
- Безусловно. Я же говорила тебе о револьвере.
- Хорошо, а как с Гандри?
- О, к дьяволу Гандри! - прорычала она и повесила трубку.
Я тоже положил трубку, закрыл все окна и пустил газ. Гандри не двигался. Я выключил свет и вышел.
Теперь за Эдди Бекона. Я нашел его в "Греке" на Восточной Пятьдесят второй улице.
- Эдди Бекон здесь?
- В глубине, сзади, - махнул бармен.
Я посмотрел за перегородку. Там было полно народу.
- Который из них?
Бармен указал на маленького человечка, сидящего в одиночестве за столиком в углу. Я подошел и сел рядом.
- Привет, Эдди.
У него оказалось морщинистое, обрюзгшее лицо, светлые волосы, бледные голубые глаза. Бекон косо взглянул на меня.
- Что будете пить?
- Виски. Воду. Без льда.
Принесли выпивку.
- Где Лиз?
- Кто?
- Ваша жена. Я слышал, она ушла от вас?
- Они все ушли от меня.
- Где Лиз?
- Это случилось совершенно неожиданно, - произнес он мрачным голосом. - Я взял детей на Кони-Айленд...
- О детях в другой раз. Где Лиз?
- Я рассказываю. Кони-Айленд - проклятое место. Тебя привязывают в вагончике, разгоняют и пускают наперегонки с динозавром. Этот аттракцион будит в людях инстинкты каменного века. Вот почему дети в восторге. В них сильны пережитки каменного века.
- Во взрослых тоже. Как насчет Лиз?
- Боже! - воскликнул Бекон. Мы выпили еще. - Да... Лиз... Та заставила меня забыть, что Лиз существует. Я встретил ее у вагончиков роллер-костера (1). Она ждала. Притаилась, чтобы броситься. Паук "Черная вдова". Шлюха, которой не было.
- Кого не было?
- Вы не слышали об Исчезнувшей любовнице Бекона? Невидимой Леди? Пропавшей Даме?
- Нет.
- Черт побери, где вы были? Не знаете, как Бекон снял комнату для женщины, которой не существовало?.. Надо мной до сих пор смеются. Все, кроме Лиз.
- Я ничего не знаю.
- Нет? - Он сделал большой глоток, поставил стакан и зло вперился в стол, будто ребенок, пытающийся решить алгебраическую задачку. - Ее звали Фрейда. Ф-Р-Е-Й-Д- А. Как Фрейя, богиня весны. Вечно молодая. Внешне она была вылитая девственница Ботичелли. И тигр внутри.
- Фрейда... Как дальше?
- Понятия не имею. Может быть, у нее нет фамилии, потому что она воображаема, как мне говорят. - Он глубоко вздохнул. - Я занимаюсь детективами на телевидении. Я знаю все уловки - это мое дело. Но она придумала другую. Она подцепила меня, заявив, что где-то встретила моих детей. Кто может сказать, кого знает маленький ребенок? Я проглотил ее приманку, а когда раскусил ее ложь, уже погиб.
- Что вы имеете в виду?
Бекон горько улыбнулся.
- Это все в моем воображении, уверяют меня. Я никогда не убивал ее на самом деле, потому что в действительности она никогда не жила.
- Вы убили Фрейду?
- С самого начала это была война, - сказал он, - и она кончилась убийством. У нас была не любовь - была война.
- Это все ваши фантазии?
- Так мне говорят. Я потерял неделю. Семь дней. Говорят, что я действительно снимал квартиру, но никого туда не приводил, потому что никакой Фрейды не существовало. Я был один. Один. Не было сумасшедшей твари, говорившей: "Сигма, милый...":
- Что-что?
- Вы слышали: "Сигма, милый". Она так прощалась:
"Сигма, милый". Вот что она сказала мне в тот последний день. С безумным блеском в девственных глазах. Сказала, что сама позвонила Лиз и все о нас выложила. "Сигма, милый" и направилась к двери.
- Она рассказала Лиз? Вашей жене?
Бекон кивнул.
- Я схватил ее и затащил в комнату. Запер дверь и позвонил Лиз. Та паковала вещи. Я разбил телефон о голову этой стервы. Я обезумел. Я сорвал с нее одежду, приволок в спальню и задушил...
- А Лиз?
- В дверь ломились - крики Фрейды были слышны по всей округе, - продолжал Бекон. - Я подумал: "Это же шоу, которое ты делаешь каждую неделю. Играй по сценарию!" Я сказал им: "Входите и присоединяйтесь к убийству".
Он замолчал.
- Она была мертва?
- Убийства не было, - медленно произнес Бекон. - Не было никакой Фрейды. Квартира на десятом этаже: никаких пожарных лестниц - только дверь, куда ломились полицейские. И в квартире никого, кроме меня.
- Она исчезла? Куда? Как? Не понимаю.
Он потряс головой и мрачно уставился на стол. После долгого молчания продолжил:
- От Фрейды не осталось ничего, кроме безумного сувенира. Он, должно быть, выпал в драке - в драке воображаемой, как все говорят. Циферблат ее часов.
- А что в нем безумного?
- Он был размечен двойками от двух до двадцати четырех. Два, четыре, шесть, восемь... и так далее.
- Может быть, это иностранные часы. Европейцы пользуются двадцатичетырехчасовой системой. Я имею в виду, полдень двенадцать, час дня - тринадцать...
- Не перебивайте меня, - оборвал Бекон. - Я служил в армии и все знаю. Но никогда не видел такого циферблата. Он не из нашего мира. Я говорю буквально.
- Да? То есть?
- Я встретил ее снова.
- Фрейду?!
Он кивнул.
- И снова на Кони-Айленде, возле роллер-костера.
Я подошел к ней сзади, затащил в аллею и сказал: "Только пикни - и на этот раз ты будешь мертва наверняка".
- Она сопротивлялась?
- Нет. Без единой царапинки, свежая и девственная, хотя прошла только неделя. "Черная вдова", подкарауливающая мушек. Ей нравилось мое обращение.
- Не понимаю...
- Я понял, когда смотрел на нее, смотрел на лицо, улыбающееся и счастливое из-за моей ярости. Я сказал:
"Полицейские клянутся, что в квартире никого, кроме меня, не было. Невропатологи клянутся, что в квартире никого, кроме меня, не было. Значит, ты - плод моего воображения, и из-за этого я неделю провел с душевнобольными. Но я знаю, как ты выбралась и куда ушла".
Бекон замолчал и пристально взглянул на меня. Я ответил ему прямым взглядом.
- Насколько вы пьяны? - спросил он.
- Достаточно, чтобы поверить во все, что угодно.
- Она прошла сквозь время, - произнес Бекон. - Понятно? Сквозь время. В другое время. В будущее.
- Что? Путешествие во времени?!
- Именно. - Он кивнул. - Вот почему у нее были эти часы. Машина времени. Вот почему она так быстро поправилась. Она могла оставаться там год или сколько надо, чтобы исчезли все следы. И вернуться - Сейчас или через неделю после Сейчас. И вот почему она говорила: "Сигма, милый". Так они прощаются.
- Минутку, Эдди...
- И вот почему она хотела, чтобы дело подошло так близко к ее убийству.
- Но это ни с чем не вяжется! Она хотела, чтобы ее убили?
- Я же говорю. Она любила это. Они все любят это. Они приходят сюда, ублюдки, как мы на Кони-Айленд. Не для того, чтобы изучать или исследовать, как пишут в фантастике. Наше время для них - парк развлечений и аттракционов, вот и все. Как роллер-костер.
- Что вы имеете в виду?
- Эмоции. Страсти. Стоны и крики Любовь и ненависть, слезы и убийства. Вот их аттракцион. Все это, наверное, забыто там, в будущем, как забыли мы, что значит убегать от динозавра. Они приходят сюда в поисках острых ощущений. В свой каменный век... Отсюда все эти преступления, убийства и изнасилования. Это не мы. Мы не хуже, чем были всегда. Это они. Они доводят нас до того, что мы взрываемся и устраиваем им роллер-костер.
- А Лиз? - спросил я. - Она верит в это?
Он покачал головой.
- У меня не было возможности ей рассказать. Шесть прекрасных футов ирландской ярости. Она забрала мой револьвер.
- Это я слышал, Эдди. Где Лиз теперь?
- На своей старой квартире.
- Миссис Элизабет Бекон?
- Уже не Бекон. Она живет под девичьей фамилией.
- Ах, да. Элизабет Нойес?
- Нойес? С чего вы взяли? Нет. Элизабет Горман. - Он воскликнул: - Что? Вы уже уходите?!
Я посмотрел на свой измеритель времени. Стрелка стояла между двенадцатью и четырнадцатью. До возвращения еще одиннадцать дней. Как раз достаточно, чтобы обработать Лиз и толкнуть ее на определенные действия. Револьвер-это кое-что... Фрейда права. Я встал из-за стола.
- Пора идти, Эдди, - произнес я. - Сигма, приятель.
---
1) - Роллер-костер - американские горки.
|
