Долой технократов! Рэй Брэдбери

        Мы - плотники незримого собора #1
        Брэдбери напечатал рассказ «Долой технократов!» под псевдонимом Рон Рейнольдс в первом номере журнала «Futuria Fantasia» в августе 1939 года.

        Рэй Брэдбери


        Долой технократов!


        Несколько мгновений Стерн сверлил глазами свою пишущую машинку, раздумывая, стоит ли ему изречь неизрекаемое, и наконец решился:
        — Черт побери!  — взревел он.  — Я так больше не могу писать! Ты только посмотри, полюбуйся на это!
        Он выдернул лист из каретки и скомкал его в кулаке.
        — Знать бы, что все так обернется,  — продолжал он,  — ни за что бы не стал за это голосовать! Всем заправляет Технократия[1 - Движение технократов не выдумка писателя-фантаста. Пик популярности этого движения пришелся на время Великой депрессии и Второй мировой войны в 30 —40-е годы ХХ века.]!
        Белла Стерн, до этого погруженная в свое вязание, подняла на него полные ужаса глаза.
        — Что за несдержанность!  — воскликнула она.  — Нельзя, что ли, выражаться потише?  — Она суетливо продолжила работу.
        — Ну вот, пропустила из-за тебя петельку!
        — Я хочу быть писателем!  — скорбел Самуэль Стерн, горестно взирая на жену.  — А Технократы лишают меня этой радости.
        — Послушать тебя, Самуэль, так можно подумать, ты жаждешь вернуться в МРАЧНЫЕ ТРИДЦАТЫЕ, когда процветало варварство!  — сказала жена.
        — Черт возьми! Отличная идея!  — выпалил он.  — Тогда по крайней мере можно было писать на какую-нибудь приличную или неприличную тему!
        — Что ты этим хочешь сказать?  — недоуменно вопросила она в раздумье, откидывая голову.  — Что тебе мешает писать? Я знаю гору достойных книг.
        По щеке Самуэля скатилась капелька, напоминающая слезинку.
        — Не стало ни гангстеров, ни ограблений банков. Где налеты? Куда подевались старые добрые кражи со взломом и банды распутниц?
        По мере перечисления нескончаемых «утрат» слезливости в его голосе прибывало.
        — Сгинула печаль,  — почти рыдал он.  — Все счастливы и довольны. Ни тебе борьбы, ни тяжкого труда. Ах, где те денечки, когда гангстерская мясорубка была для меня сенсационной новостью!
        — Фу!  — Белла повела носом.  — Опять наклюкался, Самуэль?
        Тот сдержанно икнул.
        — Так я и знала,  — сказала она.
        — Нужно же было чем-то заняться,  — заявил Самуэль.  — Из-за нехватки сюжетов я просто схожу с ума!
        Белла Стерн отложила свое вязание и, подойдя к балкону, задумчиво вгляделась в зияющую пятьюдесятью этажами ниже расщелину нью-йоркской улицы. И тотчас же с улыбкой озарения обернулась к Сэму:
        — Почему бы не написать рассказ о любви?
        — ЧТО?!  — Стерн так и заизвивался на стуле, как угорь на крючке.
        — Именно,  — заключила она.  — Это то, что надо — милая любовная история.
        — ЛЮБОВЬ!  — Голос Стерна прямо-таки источал издёвку.  — В наши дни и нормальной любви-то не осталось. Мужчина не может жениться на женщине ради денег, и наоборот. При Технократии все получают поровну. Прощайте, разводы по-быстрому в Рено, штат Невада! Конец алиментам, нарушенным обещаниям и судебным искам! Все скучно и занудно. Покончено с венчаниями и вечеринками — потому что все, видите ли, равны. Я не могу разоблачать взяточничество в правительстве. Нельзя писать про трущобы, ужасные жилищные условия, голодающих мамаш и их деток. Всё благополучно, благопристойно, чинно-благородно,  — его голос сорвался на рыдания.
        — И это призвано осчастливить тебя,  — возразила жена.
        — Меня мутит от этого,  — рявкнул Самуэль Стерн.  — Послушай, Белла, всю жизнь я мечтал стать писателем. Так? Уже года два я пишу для бульварных журнальчиков. Так? Хорошо. Еще я сочиняю морские рассказы, пишу про гангстеров, о своих политических взглядах, выдаю первоклассную убойную писанину. Я на вершине счастья. Я в своей стихии. И тут — бац! Пожаловала Технократия и всех одарила счастьем. А мне — пинка под зад! Мне тошно писать то, что сейчас читают,  — сплошь наука да просвещение.
        Он растрепал свои густые черные волосы и ощерился.
        — Радоваться надо, что народонаселение занято желанным трудом,  — просияла Белла.
        Сэм продолжал бурчать себе под нос:
        — Первым делом подчистую вымели из киосков все эротические журналы, все издания про бандитов, убийства и детективы. Начали воспитывать детей и штамповать из них образцовых граждан.
        — Как и должно быть,  — закончила за него Белла.
        — Ты отдаешь себе отчет в том, что за два года в городе была совершена всего дюжина убийств? Ни единого суицида. Гангстерские войны канули в Лету… или…  — потрясал он пальцем у нее перед носом.
        — Боже мой,  — вздохнула Белла.  — До чего же ты безнадежно старомоден, Сэм! Уже лет двадцать не совершалось ничего преступного. Это же 1975 год!
        Она подошла и нежно потрепала его по плечу.
        — Может, тебе написать что-нибудь научно-фантастическое?
        — Ненавижу науку,  — сплюнул он.
        — Тогда остается одно — любовь,  — безапелляционно объявила она.
        Беззвучно, одними губами, он обозначил одно неприличное словечко, потом сказал:
        — Нет, хочу чего-то нового и неповторимого, не как у всех.
        Он встал и подошел к окну, и увидел, как внизу, в пентхаусе, суетливо снует шестерка роботов-трудяг. Глаза у него внезапно загорелись, как у тигра, который заприметил добычу.
        — Чтоб я сдох!  — возопил он.  — Как же я раньше не догадался! Роботы! Напишу-ка я повесть про парочку влюбленных роботов!
        Белла осадила его.
        — Ты в своем уме?  — сказала она.
        — И такое может случиться в один прекрасный день,  — возразил он.  — Ты только представь! Любовь и машинное масло, сварка, провода, металл!
        Он засмеялся торжествующе, но как-то сдавленно и сдержанно. Белла ожидала, что он сейчас начнет колотить себя в грудь.
        — Роботы влюбляются с первого взгляда,  — возвестил он,  — и у них перегорают звукоусилители!
        Белла снисходительно улыбалась.
        — Какой же ты, в сущности, ребенок, Сэм! Диву даюсь иногда, зачем я вышла за тебя замуж?
        Стерн вдавил голову в плечи, поджариваясь на медленном огне и заливаясь багровой краской. «Всего полдюжины убийств за два года,  — думал он.  — Никакой политики. Писать не о чем». Ему во что бы то ни стало нужен сюжет. Если в скором времени ничего не произойдет, он просто свихнется. Его мозги яростно тикали. Целый рой мыслей органом гудел у него в голове. Срочно нужен сюжет. Он обернулся и посмотрел на свою жену Беллу, которая наблюдала за воздушным движением, стоя у окна и глядя на улицу с пятидесятого этажа… …и тут он медленно и бесшумно потянулся за своим атомным пистолетом.


        1939

        notes


        Примечания

        1

        Движение технократов не выдумка писателя-фантаста. Пик популярности этого движения пришелся на время Великой депрессии и Второй мировой войны в 30 —40-е годы ХХ века.