Скелет (1) Рэй Брэдбери

        Мы - плотники незримого собора #13
        Не путать с рассказом с таким же названием, но написанным в следующем, 1945 году

        Рэй Брэдбери


        Скелет (1)


        — Так вот, до сегодняшнего утра я даже не догадывался о его существовании,  — сказал мужчина.
        Его звали Арни. Он протирал стойки баров и взбивал коктейли.
        — Нашел время для открытий,  — сказала его жена по имени Лили.
        Ее работа по дому состояла в возведении пирамид из окурков во всевозможной таре на протяжении всего дня, затем она относила их на кухню — выбрасывать. После чего принималась за новую пирамиду.
        Арни сидел в глубоком зеленом кресле, и дымок его сигареты подрагивал, ибо его рука вела себя так же.
        — Я сделал это открытие совершенно неожиданно,  — изумленно сказал он.
        И так оглядел сверху вниз самого себя, словно каждая часть его тела являла собой редчайшую резьбу по слоновой кости.
        — Сегодня утром у меня заболело колено, видишь ли. Я прикоснулся к нему и пощупал.
        Его брови при этих словах удивленно взлетели вверх.
        — Оказывается, там — кость!
        — Она там всегда была,  — сказала жена.
        — Да, но я-то этого не знал!  — воскликнул Арни, у которого горели щеки.  — Откуда мне было знать, да и сама кость вызвала странное ощущение. Никогда раньше я такого не испытывал!
        — Ты никогда раньше ее не разглядывал,  — сказала жена.
        — Конечно, разумеется. Так вот, сегодня утром я ее разглядел. Ты выходила в магазин, а я остался один и стал раздумывать.
        Он запнулся.
        — Послушай, дорогая… можно,  — серьезно спросил он ее, глядя на нее в упор.  — Можно мне пощупать твое колено?
        — Ах, ради бога,  — сказала она.  — Новый заход. На этот раз под видом специалиста по костям.
        — Ты же видишь, что я тебя не разыгрываю,  — сказал он, и его руки снова задрожали.  — Я хочу убедиться, что все люди так устроены, а не только я один.
        — Я устроена так же,  — заверила она.  — Ну… почти. Может, кое-какие различия все-таки есть, но из-за них не стоит поднимать шума.
        — Так или иначе,  — и он обрисовал ей картину, обрамленную в монотонную эпическую драму.  — Я ощупал свои колени. Затем — лодыжки. Схватился за запястья, плечи, шею, голову! Потом подпрыгнул, как подстреленный! «Боже праведный!  — вскричал я.  — У меня внутри — скелет! Убери его оттуда! Скелет!»
        Жена задумчиво взглянула на него.
        — Я знаю, о чем ты думаешь,  — тяжко вздохнул Арни, откидываясь на спинку кресла.  — Ты думаешь, я или напился, или сбрендил. Возможно, и то и другое. Мне пришлось пропустить стаканчик. У меня внутри скелет. Мы выходим в мир, улыбаемся людям, беседуем, пожимаем руки, похлопываем по спине, и внутри каждого — скелет. Как в шкафу. Мне подумалось… наши тела — шкафы. В них мы храним кости.
        — С какой стати у тебя завелись такие мысли? Странный ты.
        — А что я могу поделать? Меня прошиб озноб. Я лег на диван не в силах пошевелиться. Подумал: у меня внутри скелет — из тех штуковин, что висят в замковых застенках, все в паутине, или болтаются на каменных стенах, лязгая на ветру бронзовыми кандалами на запястьях и шеях, как пишут в книжках. И в пустынях они валяются — ободранные, выбеленные, жуткие и костлявые. Боже мой!
        — Да,  — подтвердила жена.
        — Я перепугался. До сих пор напуган. Мы живем себе, ничего не подозревая и не догадываясь, что мы из себя представляем. И вдруг на тебе — рассказик с неожиданной концовкой. Оказывается, во мне сидит мистер Хайд, а может, Франкенштейн.
        — Что-то в тебе есть,  — заметила жена.
        — Наконец, я унял дрожь, чтобы всего себя осмотреть и ощупать.
        — Надеюсь, вы будете жить долго и счастливо,  — засмеялась жена.  — Ты со своим скелетом.
        — А-а, прекрати!  — отмахнулся он, сверля ее взглядом.  — Я ощупал свои ребра. Оказались на месте. Они подобны двум большущим паукам, которые возвышаются над моими легкими и давят на них: сжимают, разжимают. И снова сжимают своими длинными тонкими белыми лапами. О, черт! Я прощупал свою шею. Пощупай свою шею, Лили. Возьмись за шейные позвонки. Вот так. А теперь, не выпуская из пальцев шейные позвонки, запрокинь-ка голову. До упора. Чувствуешь? Что стало с шейными позвонками? Они втянулись куда-то внутрь! Исчезли! Голова ни на что не опирается — одна мякоть!
        С горящими зелеными глазами она отдернула пальцы от шеи после эксперимента.
        — Ничего страшного! Они все равно где-то там, внутри. Какая разница?
        — Я стал проверять на ощупь, как движется челюсть и как работают суставы. Боже мой! Я наоткрывал столько всего! Наш мозг окружает кость. Этому учат в школе, но мы как-то об этом не задумываемся, мало ли чего в учебниках понаписано. А теперь я обнаруживаю, что вокруг моего мозга — кость. Чертов скелет прямо-таки завладел нами! Прибрал к рукам всё мало-мальски важное. Твой мозг, твои легкие, твое сердце! Господь Вседержитель! И тут я снова начал его побаиваться. Единственное, что есть хорошего в человеке,  — это то, что на него натянута кожа. Кожа, ее цвет и волосы.
        — И немного жирка то тут, то там,  — добавила жена, сплющивая сигарету.  — Но, Арни, мы бы выглядели ужасно забавно, если состояли бы только из кожи да жира. А на что бы мы опирались?
        — Не нужна мне эта опора из готического романа!  — неистово вскричал он.
        — Я смотрю, ты надолго оседлал этого конька,  — сказала она, подходя к нему.  — Если честно, Арни, ты еще тот чудак. Вот!
        Она уселась ему на колени.
        — Мы одинаковые. Все в порядке. Уж какие есть. Это нормально. Такими уж мы созданы. И я на что-то опираюсь, зато это придает мне форму, дорогой. Ты забудешь об этом. Как всегда забываешь. Пугаешься какого-нибудь пустяка — ночного ветра, гор, снега, а теперь и скелета, но ты забываешь, Арни. Это просто. Вот. Хочешь пощупать мою коленную чашечку? Она такая же, как у тебя.
        — Можно?  — недоверчиво и заторможенно спросил он.
        — Конечно, милый,  — сказала она.  — Конечно.
        Он прикоснулся к ее коленной чашечке, словно она была накалена докрасна. Оказалось, что не накалена. А только приятно и тепло сверкает.
        Она склонилась к нему, чмокнула в лоб. Взяла сигарету из его дрожащих пальцев, положила в пепельницу. Затем поцеловала его в губы.
        Арни обнял ее. Арни стиснул ее в своих объятиях. Последовал затяжной поцелуй, потом еще один.
        Он перестал дрожать.
        В глубине души она засмеялась и вздохнула с облегчением, смежив веки. Она сделала вид, будто собирается встать и уйти, но он ее удержал и поцеловал. Она снова ласково засмеялась. Она ему что-то доказывала, не зная точно, что именно, но доказывала.
        Спустя пару минут ее рука, состоящая из жутковатых белых скелетных костей, вроде тех, что висят в замках, затянутых паутиной, и валяются, выскобленные добела, в знойных пустынях, или шуршат, подвешенные, в шкафах, дотянулась до выключателя и погасила свет.


        1944