Пещера тысячи секретов Серж Брюссоло

        Нушка и тайная магия #3
        Двенадцатилетняя Нушка вынуждена спасать планету: ей придется не просто остановить конец света, но и повернуть время вспять. Когда люди в поисках магической машины, которая находится в центре земного шара, начали копать глубокие туннели, они нарушили строение планеты, в результате чего жить на ней стало невозможно - разверзлась бездна, поглотившая все дома. По совету волшебного чемоданчика Нушка вместе со своей закадычной подружкой Поппи отправляется под землю в надежде остановить разрушение и спасти своих родителей. Но оказалось, что у магической машины свои планы…
        
        Перевод: Александра Васильева


        Серж Брюссоло
        Пещера тысячи секретов

                
        
                Глава 1 Вниз под горку

        Все началось с того, что я во сне свалилась с кровати. Мне это показалось очень странным, потому что обычно я не так уж сильно ворочаюсь.
        Я улеглась обратно в постель, но, поди ж ты, через час опять проснулась от того, что мой нос уткнулся в ковер, а бока ныли от ушибов. Меня опять угораздило скатиться с матраса…
        У меня даже мелькнула мысль: «А что, если моя кровать ожила и теперь развлекается тем, что сбрасывает меня на пол, как только я усну?»
        От этой мебели никогда не знаешь, чего ожидать, особенно если живешь, как я, в такой стране, где волшебство не считается чем-то особенным.
        Я поднялась и пнула матрас ногой, строго воскликнув:
        - Эй, кровать, ты что, живая?
        Наверно, я выглядела очень глупо. Кровать, естественно, ничего не ответила. Впрочем, даже если бы ответила, я бы все равно ничего не поняла. Интересно, на каком языке разговаривают кровати?
        И в этот самый момент я осознала, что весь дом сильно накренился.
        Книги одна за другой посыпались с этажерки, ночник, стоявший на тумбочке, опрокинулся и скатился на ковер, остальные предметы обстановки съехали в левый угол комнаты. Создавалось впечатление, что я вдруг оказалась на корабле, который терпит крушение.
        Это меня встревожило.
        Я тут же вышла в коридор, чтобы спуститься на первый этаж. Снизу, из кухни, до меня донесся звон тарелок, разбивающихся о плиточный пол. Дверцы серванта и кухонных шкафчиков распахнулись, вся посуда из них вывалилась. Пол наклонился так круто, что я не смогла устоять на ногах и упала.
        «Наверное, землетрясение», - подумала я. Проблема была в том, что в нашем районе никогда не случалось землетрясений.
        По всему дому шкафы и комоды продолжали распахиваться, извергая сложенную в них одежду, обувь… в общем, все, что в них обычно напихивают. В итоге образовалась огромная куча вещей, в которой я беспомощно барахталась. Сначала меня чуть не пришибло падающей с полки кастрюлей, потом я едва увернулась, чтобы в глаз мне не воткнулась вилка. Наконец, меня едва не задавило съехавшим в сторону холодильником. Я чувствовала себя матадором, на которого ринулся взбесившийся бык!
        Я просто не знала, что делать.
        Когда все, что могло упасть, упало, воцарилась тишина, и в этой тишине отчетливо прозвучал стук в дверь. Я открыла; на пороге стояла моя подруга Поппи в своем вечном красном пальто поверх малиновой пижамы.
        - Эй! Что это за кавардак? - спросила я у нее. - У меня весь дом встал вверх дном… А твой как?
        - Да тут не только дома повалились, - отозвалась Поппи. - Вся страна опрокинулась набок. Только погляди вокруг!
        Я осторожно выбралась в сад. Она была права. Устоять на ногах стоило большого труда. Там, где еще вчера была равнина, поверхность земли сильно накренилась, как будто нашу деревню построили на крутом склоне горы. Привычный пейзаж превратился в слаломную трассу.
        Мне пришлось ухватиться за ствол дерева, чтобы не скатиться под уклон.
        - Вот дьявольщина! - пробурчала я. - Что еще за бред?
        - Я слышала какой-то сильный грохот, - пояснила Поппи, - а потом вдруг хрясь! Земля начала наклоняться. Горка, кстати, получилась отличная. Зимой здорово будет кататься на санках и на лыжах.
        Гм-м… Я не разделяла ее оптимизма. Что-то мне подсказывало, что все происходящее - не более чем предвестие настоящей катастрофы.
        - Ладно, пойду обратно, посплю, - хмыкнула Поппи, - утро вечера мудренее.
        И она потопала домой.
        Поппи не из тех, кто принимает неприятности близко к сердцу, ей все кажется забавным. Это одно из ее главных достоинств, но иногда оно оборачивается крупным недостатком, потому что она часто не замечает приближения реальной опасности.
        Я вернулась к себе. Из-за того, что весь дом сильно накренился, подъем по лестнице превратился в настоящее альпинистское восхождение. Мне пришлось карабкаться вверх, хватаясь за перила, отчего я чувствовала себя почти скалолазом. Наверное, мне стоило бы остаться внизу, но вся моя одежда находилась на втором этаже. Не могла же я вечно расхаживать в пижаме!
        К тому же мне хотелось отыскать волшебный чемоданчик и потребовать у него разъяснений происходящим событиям; но увы, повсюду царил такой беспорядок, что мне никак не удавалось его нащупать. Все смешалось в одну кучу: одежда, книги, матрасы, подушки и мебель, как будто какая-то сумасшедшая семейка, готовясь к переезду, свалила в общую груду все содержимое дома, не пытаясь придерживаться хотя бы элементарного порядка. У меня мелькнула мысль, что мои родители принялись бы рвать на себе волосы при виде подобного ералаша!
        Утомившись, я свернулась калачиком в углу, подсунув под голову так кстати подвернувшуюся подушку и накрывшись теплым пледом. Пожалуй, это было даже здорово: окружающая меня свалка вещей превратилась как бы в огромное гнездо, внутри которого я угрелась, как птенчик. В конце концов я уснула.
        Поппи разбудила меня на рассвете. Ее голос звучал очень возбужденно. - Скорее, смотри! Смотри же! - твердила она. - Это же полный бред!
        Я торопливо оделась в то, что нашла (пришлось смириться с тем, что носки оказались разного цвета…), и сползла на первый этаж, цепляясь за перила лестницы.
        При свете солнца обстановка снаружи выглядела ничуть не лучше. Все заваливалось набок. Абсолютно все. Любой, высунувшийся на улицу, оказывался на грани потери равновесия и рисковал кубарем скатиться с бесконечного склона, как шарик, пущенный по покатому желобу.
        - Класс! - восхитилась Поппи.
        Я огляделась. Яблоки, попадавшие с деревьев, катились вниз… За ними следовали садовые тележки… и даже коровы, которые неуклюже скользили, увлекаемые вниз собственным весом. Сколько бы они ни пытались упираться всеми четырьмя ногами и тормозить копытами - все было напрасно. Неумолимый закон всемирного тяготения [1] вынуждал их продолжать движение по наклонной плоскости. И я была близка к тому, чтобы последовать их примеру…
        - Что-то мне это не нравится, - пробормотала я. - А что там, внизу? А? Об этом ты подумала?
        Поппи только пожала плечами.
        - Я сделаю себе доску на колесиках, - деловито сообщила она, - усядусь на нее и покачусь на самый край света. По-моему, просто гениально.
        - Ага, если только на пути тебе не попадется какое-нибудь препятствие!
        Ее легкомыслие начало меня раздражать. Я прикинула, что если земля накренится хотя бы еще немного, удержаться на ногах будет невозможно. Придется ползать на четвереньках, чтобы не покатиться кубарем вниз.
        Поппи отправилась к себе домой, чтобы мастерить свою дурацкую доску на колесиках. Я отказалась ей помогать, решив, что у меня есть дела поважнее. Перекопав как следует кучу малу из вещей, я в конце концов извлекла из нее волшебный чемоданчик. Чтобы привлечь его внимание, я трижды постучала по крышке: тук-тук-тук.
        Здесь я должна пояснить, что у моего чемоданчика довольно капризный нрав. Иногда он болтает без умолку, даже по ночам, а иногда от него целыми неделями не удается добиться ни единого звука, и на вопросы он тоже не отвечает. В такие моменты он совсем не выглядит волшебным и становится похож на самый обычный металлический чемоданчик. Но я не так глупа, я знаю, что он нарочно меня дразнит… Да-да, он специально возбуждает мое любопытство. Но только он останется с носом, потому что я ни за что не поддамся искушению! (По крайней мере, я на это надеюсь…)
        Я сказала:
        - Ты спишь? Хватит притворяться. Чемоданы не спят… Даже если они волшебные.
        - Оставь меня в покое, - пробормотал голосок из-под крышки. - Я решил больше с тобой не разговаривать.
        - Ах, так… Тогда я зашвырну тебя в колодец, - проворчала я, - где ты в конце концов заржавеешь и никогда-никогда не получишь возможности хоть с кем-нибудь поговорить!
        - Ну ладно, ладно… - отозвался он со вздохом, - уже и пошутить нельзя.
        - Я хочу знать, почему вдруг весь мир стал опрокидываться, - потребовала я.
        - Тогда тебе нужно всего лишь приложить ухо к земле, и ты сама все узнаешь! - ответил чемоданчик.
        После этих слов он снова погрузился в непроницаемое молчание, и, сколько бы я ни трясла его изо всех сил, мне больше не удалось добиться от него ни словечка.
        Тогда я решила последовать его совету - вышла в сад и приложила ухо к земле. Поначалу я ничего не слышала, но потом до меня донеслось отдаленное эхо… звонкие металлические удары, как будто от кирки. Создавалось впечатление, словно тысячи шахтеров работали заступами прямо у нас под ногами. Стук не смолкал… Время от времени слышался шум обвалов, чьи-то крики. Странно, не правда ли?
        А тут и Поппи вышла из сарая, размахивая своей доской на колесиках, и мне пришлось составить ей компанию, иначе она бы непременно обиделась. Мы вдвоем уселись на этот глупый агрегат и покатились вниз по склону… Проблема оказалась в том, что конца этому склону не было, и чем дальше мы скатывались, тем больше набирали скорость! Я отчаянно трусила, но старалась не подавать виду. За считаные минуты мы пересекли соседнюю с нами деревню, потом следующую, потом еще одну…
        Я закричала:
        - Остановись! Мы едем слишком быстро! Мы уже очень далеко от дома! Как же мы будем возвращаться?
        И в самом деле… Теперь, чтобы вернуться домой, нам придется проделать обратный путь, то есть подняться вверх по склону, с которого мы только что спустились. Однако этот склон, когда мы оглянулись на него, оказался самой настоящей стеной! Почти отвесной стеной!
        Поппи пришлось как следует постараться, чтобы остановить свою доску. Нас как будто затягивало вниз. И мне внезапно стало очень страшно при мысли, что может скрываться внизу под нами…
        Доску занесло в сторону, и мы кубарем скатились в придорожный кювет.
        - Вау! Вот это я называю полетом! - восхитилась Поппи.
        Честно говоря, ее восторги раздражали меня все больше и больше.
        - Хватит валять дурака! - прикрикнула я на нее. - Тебе все это не кажется странным? Оглянись по сторонам. Деревни, через которые мы проезжали, совершенно безлюдны! Это ненормально.
        Я с трудом выбралась из канавы. Чтобы удержаться на ногах, приходилось изо всех сил цепляться за все, что попадалось под руки. Вот я и ползла вдоль изгороди, хватаясь за прутья, и при этом чувствовала себя альпинистом, который с трудом взбирается по склону крутой горы. Альпинистом, которому пришла в голову нелепая идея держаться стоя на отвесной скале!
        Тут я заметила, что дома, так сильно покосившиеся набок, начинают срываться с фундаментов. По их стенам змеились трещины, деревянные остовы угрожающе потрескивали. То же самое происходило и с деревьями, их корни были готовы вот-вот вырваться из земли…
        - Есть тут кто-нибудь? - громко крикнула я.
        Мне никто не ответил. Во всей деревне не осталось ни души.
        - Ты хоть что-нибудь понимаешь? Что здесь могло случиться? - спросила Поппи, которая наконец начала осознавать, что вокруг происходит что-то неладное.
        - Понятия не имею, - отозвалась я. - Надеюсь, они не скатились все до единого под уклон, не сумев остановить падения. Думаю, нам лучше вернуться назад. У меня такое ощущение, что чем ниже мы спускаемся, тем сильнее нас тянет вниз… Тебе не кажется? - Да, точно, это как будто воздушный поток. Смотри: он срывает листья с деревьев… Словно осень наступила.
        Встревоженные, мы повернули назад, и, как я и предвидела, обратный путь вовсе не был легким и приятным. К счастью, Поппи ужасно сильная (гораздо сильнее любого мальчишки!), и она помогла мне. Уверена, что без нее я бы непременно сорвалась вниз. Мы вернулись домой совершенно измученные. На этот раз я не стала церемониться и трижды треснула кулаком по крышке чемоданчика, закричав:
        - Хватит! Объясни нам сейчас же, что происходит!
        - Ладно, ладно, - пробурчал волшебный чемоданчик. - Все очень просто. Люди сошли с ума.
        - Ясно, а еще что?
        - Они взяли свои инструменты и отправились рыть землю в глубине черной пропасти в надежде добраться до машины, которая вращает мир.
        Я вопросительно уставилась на Поппи, но та только вздернула брови в знак непонимания. Она тоже не знала, на что намекает чемоданчик.
        Мне пришлось проявить настойчивость. Наконец чемоданчик неохотно снизошел до объяснений:
        - В самом центре Земли, в глубокой-глубокой потайной пещере, спрятана чудесная машина. Она волшебная. Именно благодаря ее работе наш мир вращается более или менее правильно. Она находится там с незапамятных времен, и могучие великаны приставлены охранять ее. Эта машина обладает невероятной магической силой; любой, кто завладеет ею, может получить все, что только пожелает. Он сможет изменить самый порядок вещей. Например, сделать так, чтобы с этой минуты в реках текла не вода, а лимонад, чтобы трава состояла из марципана или чтобы снег превратился в ванильное мороженое…
        - Круто! - вздохнула Поппи, и глаза ее заблестели.
        - Но она также может произвести и куда более неприятные изменения в мире… скажем прямо, вызвать чудовищные катастрофы. Именно по этой причине людям не дано права прикасаться к машине.
        - Отлично, но это не объясняет, почему вдруг весь мир встал с ног на голову… - заметила я. - Ну как же, очень даже объясняет, - огрызнулся чемоданчик, раздраженный тем, что я его перебила. - Копая во всех направлениях, люди проложили под землей сотни тоннелей, издырявив землю, как швейцарский сыр. Они уже многие месяцы работают не покладая рук, но так и не сумели добраться до пещеры чудес. Подземные галереи, многократно перекрещиваясь между собой, ослабили крепость земной коры, и в прошлую ночь вся страна обрушилась. Вот поэтому, проснувшись утром, вы решили, что оказались на склоне огромной горы. Внизу, в конце этого склона, разверзлась бездонная пропасть. Там-то вы бы и очутились, если бы упрямо продолжали катиться на своей доске с колесиками.
        Глава 2 Черная бездна

        Все это звучало довольно-таки мрачно. Из осторожности я достала из тайника почтовую открытку, в которой очутились пленниками мои родители, и бережно уложила ее в кожаный мешочек, повесив его на шнурке себе на шею. Поначалу я собиралась написать, чтобы подробно рассказать о происходящих вокруг событиях, но потом отказалась от этого намерения; не хотелось расстраивать их еще больше. Я считала, что вполне могу справиться со всеми неприятностями сама… однако на этот раз я переоценила свои возможности.
        Среди ночи меня разбудил ужасающий грохот, как будто вся земля подо мной обрушилась в тартарары. Дом накренился еще сильнее, и я улетела на другой конец комнаты, прямо вместе с подушкой и одеялом. - Что происходит? - крикнула я, обращаясь к чемоданчику. - Я ведь уже объяснял тебе, - буркнул мой ворчливый багаж. - Из-за работы бесчисленных шахтеров земля под нами стала дырявой, как сыр! Подземные галереи то и дело обрушиваются, и от этого земля сползает.
        Свернувшись клубочком в углу спальни, я дождалась рассвета, а потом с великим трудом спустилась вниз, на первый этаж. Приоткрыв ставни, я опасливо выглянула наружу. Дом угрожающе накренился!
        По правде сказать, он выглядел так, будто собирался нырнуть вниз головой с высокой кручи. Все, что было видно вокруг - поля, улицы, одним словом, вся местность, предстали наклоненными под опасно крутым углом. Схватив валяющуюся под рукой банку с солеными огурчиками, я высунулась из окна и поставила ее на лужайку. Вместо того чтобы остаться стоять на месте, банка покатилась под уклон, стремительно набирая скорость. Я увидела, как она промчалась по главной улице и устремилась к лесу. Прошло всего несколько секунд, и она окончательно скрылась из виду.
        - Что ж, если я не хочу последовать прямиком за ней, - решила я, - мне стоит позаботиться о веревке!
        В конце концов мне удалось отыскать моток пенькового каната. Я обвязалась им, как делают альпинисты, и закрепила конец каната на кованой декоративной решетке окна. Приняв эти меры предосторожности, я отважилась выбраться в сад. Разумеется, я тут же потеряла равновесие. Земля наклонилась так сильно, что устоять на ногах было просто невозможно! Я тут же шлепнулась животом вниз на траву. Если бы не веревка, мне бы не миновать судьбы банки с огурчиками. Я так бы и покатилась прямиком в черную бездну, не имея возможности остановиться.
        - Эй, как делишки? - послышался справа бодрый голос Поппи.
        Ей пришла в голову та же идея. Снарядившись, как скалолаз, она осторожно ползла в мою сторону, цепляясь за все, что можно.
        Оказавшись наконец рядом со мной, она воскликнула:
        - Классное приключение, верно? Я чувствую себя как паук в своей паутине.
        - Придется что-то сделать с этим, - проворчала я в ответ. - Не можем же мы просто ждать сложа руки.
        Поппи собиралась что-то ответить, как вдруг громкий треск заставил нас взглянуть вверх.
        Я увидела, что одно из деревьев в саду опасно наклонилось. Из-за чрезмерной крутизны склона тяжелые ветви потянули ствол за собой, корни начали постепенно вылезать из земли…
        - Ох, дьявольщина! - пробормотала я, обращаясь к Поппи. - Не догадываешься, что сейчас произойдет? Та же судьба ожидает все, что еще держится за землю. Деревья… но и дома тоже! Все начнет срываться и падать вниз… Деревня превратится в огромную лавину. Нам нужно срочно отыскать какое-то укрытие!
        Будто подтверждая мои слова, дерево на наших глазах вырвалось из земли и покатилось по склону, едва не задев нас. Оно стремительно вращалось, как пущенный по наклонной доске карандаш, а ветки колотили по земле, теряя листья и плоды.
        Я осмотрела ближайшие к нам дома. Их стены были изрезаны трещинами, с крыш начала осыпаться черепица, как будто бездна под нами засасывала ее. Остальное было готово последовать за ней. Сначала настанет черед каминных труб, а потом и все строения целиком сорвутся с фундаментов и покатятся вниз по крутому склону, как огромные валуны во время горного обвала.
        - Вся страна сейчас сорвется и свалится прямиком на дно пропасти, - в страхе проговорила я. - Вот-вот разразится самая страшная в мире лавина, и мы окажемся в самом ее сердце!
        - Плохо дело, - пробормотала Поппи, к которой, похоже, наконец пришло осознание опасности. - И что же нам делать?
        - Не знаю. Нужно спросить чемоданчик, он наверняка что-нибудь придумает.
        Ответа не пришлось ждать долго. В ответ на мой вопрос чемоданчик тут же разразился речью:
        - Вы в большой опасности. Крушение, произошедшее этой ночью, повредило машину, которая вращает мир, и теперь грядут ужасные катастрофы. Ты должна спуститься в недра черной бездны и попытаться починить ее. Отправляйся в дорогу немедля, потому что скоро вся страна сорвется вниз огромной лавиной. Ты должна добраться до места прежде, чем тебя поглотит обвал из домов и вырванных с корнем деревьев. Как только ты окажешься на месте, я скажу тебе, что делать дальше. - Что ж, - сказала Поппи, - по крайней мере, теперь мы знаем, чего следует ожидать.
        Действовать приходилось быстро. Мы набили наши рюкзаки съестными припасами и разнообразными инструментами, которые могли понадобиться нам при спуске, а потом, обвязавшись как заправские альпинисты, покинули деревню. Земля накренилась так круто, что продвигаться мы могли только на четвереньках, почти прижимаясь животами к земле. Стоило попытаться чуть-чуть выпрямиться, как мы тут же теряли равновесие. Мимо нас то и дело катилась разнообразная утварь - кастрюли, тарелки, торшеры, предметы обстановки… Жилища сами собой опустошались через раскрытые окна. Уберечься от этой бомбардировки было непросто. Тяжелый закопченный котел отскочил от моего левого плеча. Если бы он попал в голову, мне бы наверняка пришел конец. - Надо было привязать себе на голову подушку! - запоздало осенило Поппи.
        Мы продолжали спускаться. Что меня действительно пугало, так это сараи и ангары: как только их двери не выдержат напора и распахнутся, на волю вырвется целая армия сельскохозяйственных машин и тракторов, которые ринутся вниз по склону, как танки! Мне вовсе не улыбалось оказаться у них на пути, когда это случится.
        До леса мы добрались без особых потерь. Чемоданчик я привязала себе на спину. Мне хотелось надеяться, что в случае опасности он выручит нас. Мне было известно, что он способен летать по воздуху. Правда, он еще должен был согласиться на это… С некоторых пор отношения у нас были довольно натянутые. Похоже, чемоданчик невзлюбил меня за то, что я до сих пор избегала искушения заглянуть ему под крышку. Думаю, ему до сих пор не попадался никто столь же упрямый, как я!
        В лесу деревья тоже угрожающе наклонились, и отовсюду было слышно, как стонут и потрескивают от напряжения перекрученные стволы. Впечатление это производило сильное. Я также заметила, что некоторые корни уже вырвались из земли. - Первое же дерево, которое упадет, потащит за собой другие, - прошептала Поппи. - Они повалятся одно за другим, как кегли.
        - Я знаю, - выдохнула я. - Значит, нам надо поторопиться.
        Раздался громкий треск, заставивший меня подскочить. Подняв взгляд, я увидела, как на окраине деревни открылся один из сараев. Впрочем, вместо «открылся» лучше было бы сказать «разлетелся в щепки». Из него вниз сорвался огромный комбайн-молотилка - чудовищная машина, ощетинившаяся острыми зубцами и лезвиями. Настоящий механический хищник… постепенно разгоняясь, он понесся под уклон прямо на нас, всем своим видом напоминая взбесившегося слона, который мчался, пригнув бивни к земле и готовясь разнести нас в клочья.
        - Берегись! - завопила Поппи.
        «Нам крышка», - подумала я.
        Молотилка рванулась прямо к лесу, как будто почуяла наше присутствие. К счастью, она натолкнулась на большое дерево, которое выдержало удар и устояло. Это было настоящее чудо. Комбайн застрял на месте, неспособный продолжить свой смертоносный разбег.
        - Нужно убраться с его пути, пока дерево еще держится! - крикнула я. - Неизвестно, сколько времени его корни смогут сопротивляться давлению.
        Передвигаться по лесу было гораздо проще, чем по голой земле, потому что можно было хвататься за кусты и небольшие деревца.
        И все же я не забывала, что мы по-прежнему в опасности. Как только первое дерево рухнет, остальные тут же последуют за ним, и вскоре весь лес покатится вниз по склону, как содержимое рассыпавшегося коробка спичек, превращая наши тела в паштет.
        Буду краткой, чтобы не надоедать вам лишними подробностями. Нам удалось выбраться из леса, так и не расквасившись в лепешку. Определенно, нам невероятно повезло, потому что деревья стонали и трещали все громче и громче. Самые большие и самые тяжелые из них, казалось, были готовы в любую секунду вырваться из земли. Мимо нас, в отчаянной попытке спастись, бежали лесные обитатели. Время от времени всполошенная белка прыгала мне на голову или перепуганный лисенок пытался проскользнуть у меня под мышкой. Повсюду царила паника.
        Я уже порядком устала, как вдруг заметила посреди бывшей равнины огромную дыру. Она была похожа на кратер, оставленный крупным метеоритом, прилетевшим из дальнего космоса. Черная бездна.
        Она уже была достаточно велика, чтобы поглотить целый город, и было видно, что она продолжает расти - ее края обрушивались, унося в черную пасть деревья и дома, оказавшиеся поблизости. - Мы что, в самом деле должны туда спуститься? - дрожащим голосом осведомилась Поппи.
        В этот самый момент навстречу нам поспешил перепачканный в земле мужчина с шахтерской каской на голове.
        - Эй! - крикнул он. - Девочки, вам не следует здесь оставаться! Это опасно! Бездна продолжает увеличиваться и поглощает все, что оказывается в пределах досягаемости. Мы не знаем, когда это прекратится. Следуйте за мной, я провожу вас к лагерю беженцев.
        - А что здесь случилось? - спросила я.
        Мужчина пожал плечами.
        - Эти тупицы решили использовать взрывчатку, чтобы дело пошло быстрее, - угрюмо сообщил он. - Это вызвало сильнейший цепной обвал. Тоннели обрушились, как если бы великан ударил кулаком по тридцатиэтажному зданию, превратив его в слоеное пирожное.
        Тут он закашлялся, глотнув кружащей в воздухе пыли, и мы тоже не смогли удержаться.
        Крепко ухватив за плечи, он втолкнул нас в какое-то крепкое с виду строение, напоминающее большой сарай, где уже теснилось около сотни человек с расширенными от страха глазами. - Только постарайтесь не заснуть, - сказал он. - Будьте настороже. Если отверстие бездны будет по-прежнему увеличиваться, этот сарай тоже окажется в опасности, и нам придется спешно эвакуироваться.
        Глава 3 Больное время

        Сарай оказался битком набит людьми, и в нем было почти ничего не видно из-за отсутствия окон. Воздух густо пропах влажной землей и потом. Закопченная керосиновая лампа бросала неверные дрожащие блики на лица шахтеров. Мужчины, женщины и дети жались друг к другу; у большинства на голове были каски. Многие из них были с ног до головы перепачканы землей, среди них я увидела несколько раненых.
        Шахтер, приведший нас, представился.
        - Меня зовут Матурин Кирка, - сказал он. - Устраивайтесь вон в том углу. Сейчас нам остается только ждать в надежде, что дыра в земле перестанет расти, иначе она поглотит и эту халупу, как уже поглотила целую деревню, выстроенную на краю пропасти.
        Он на минуту отошел и вернулся с двумя мисками, полными горячего супа, которые тут же протянул нам.
        - Поешьте-ка, - велел он. - Ночь может оказаться долгой.
        Я послушалась и не пожалела - суп оказался вкусным. Из-за стен сарая то и дело слышался грохот обвалов.
        - А для чего выкопали эти тоннели? - спросила я.
        Матурин утомленно вздохнул.
        - Поначалу это казалось удачной идеей, - пробормотал он, глядя в сторону. - Все началось с одной секретной карты, которая случайно попала к нам в руки. На ней было указано местонахождение чудесной машины. Поскольку не все в мире идет гладко, некоторые из нас решили, что если проникнуть в волшебную пещеру, где она хранится, то можно было бы отрегулировать машину так, чтобы все недостатки исправились… Понимаете, о чем я? Можно было бы подвернуть рычаги и колесики так, чтобы на Земле не стало больше ни войн, ни голода, ни эпидемий… всего такого.
        - Ну да, - согласилась я, - это действительно может показаться отличной идеей!
        - Именно так мы и рассуждали, я и мои товарищи, - продолжил Матурин. - Все мы были опытными механиками, поэтому и вообразили себе, что нам достанет мастерства подправить работу машины по нашему усмотрению. Увы, все обернулось не так, как мы рассчитывали. Для начала, карта оказалась фальшивой. Она так и не привела нас к цели, так что потребовалось копать новые тоннели… А потом… потом слухи о наших поисках распространились. Другие люди тоже решили присоединиться к нам, и не все из них руководствовались благими намерениями. Большинство из них желало только одного - отрегулировать машину так, чтобы заполучить себе разные чудесные вещи - вечную жизнь или богатство… Одним словом, целые толпы народу принялись копать во всех направлениях. А поскольку получалось у них медленнее, чем хотелось, они решили использовать динамит. Вот почему все подземелье обрушилось.
        - Вот идиоты! - гневно прошипела Поппи.
        - Теперь-то я жалею, что ввязался в эту затею, - прошептал Матурин, - да уже поздно. Боюсь, своими действиями я вызвал ужасную катастрофу.
        - Провал в земле? - понимающе кивнула я.
        Он нервно потеребил щетину, которой заросли его щеки, и угрюмо покачал головой.
        - Не только это. Полагаю, что в результате обвала своды чудесной пещеры обрушились и камни, упав на машину, сломали ее… Если это действительно так, нам следует готовиться к худшему, потому что эта машина управляет ходом времени… Она может, скажем, забросить нас в прошлое или в будущее… или же просто остановить течение времени, навечно заключив нас в плену одной-единственной секунды.
        - Как? - простонала я.
        - Да, да, - закивал Матурин, понизив голос. - Если волшебный механизм заблокируется, мы будем обречены бесконечно повторять один и тот же жест, произносить одни и те же слова, и так многие тысячи лет. Мы превратимся в заводных кукол.
        Моя кожа покрылась холодным липким потом.
        - Если это случится, мы скоро узнаем об этом, - заключил Матурин Кирка. - Если только раньше нас не поглотит отверстие бездны. Будьте бдительны. Возможно, через два-три часа нам придется эвакуироваться из этого укрытия.
        С этими словами он ушел.
        - Ну мы и вляпались, - пробормотала ему вслед Поппи. - А я-то думала, что это приключение будет забавным!
        Я протолкалась поближе к двери, чтобы видеть, что творится снаружи. Живот у меня сводило от страха. Дыра в земле приобрела огромные размеры и продолжала разрастаться. Она походила на огромный разверстый рот, жадный и непрерывно жующий. Края дыры обрушивались, с каждой минутой увеличивая ее диаметр. Я в жизни не видела подобного кошмара.
        Словно этого зрелища было мало, чтобы как следует испугать нас, рядом загрохотал очередной обвал, и я увидела, как сотни деревьев переваливают через край и исчезают в бездне. После того, как в недрах сгинул весь лес целиком, настал черед домов… они катились по крутому склону, как кубики детского конструктора, теряя черепицу, обламывая печные трубы, треща ставнями. За ними последовали сельскохозяйственные машины, превратившиеся в сплошную мешанину покореженного железа. Грохот стоял оглушительный, почти невыносимый… мне пришлось закрыть уши руками, чтобы не оглохнуть!
        Все это бездна проглотила с такой же легкостью, как мы глотаем ложку пюре. Хорошо еще, что люди и животные успели покинуть селения, иначе их ожидала бы та же судьба.
        «Может, теперь эта бездна насытится? - подумала я. - Вряд ли она осталась голодной, так набив желудок…»
        И тут же осознала всю нелепость своих мыслей. Это ведь просто дыра в земле, а не настоящая голодная пасть. Аппетит здесь совершенно ни при чем.
        Одним словом, я еще долго сидела на пороге, наблюдая за развитием событий и постоянно прикидывая расстояние от дыры до нашего сарая. Оно быстро уменьшалось…
        - Если так пойдет дальше, придется уносить ноги, - высказалась Поппи. - Но только куда?
        Да, в этом и был весь вопрос. Куда бежать?
        Что будет, если дыра никогда не перестанет расти? Если она так и будет заглатывать все, что окажется рядом? Если она упрямо решит проглотить весь мир?
        Я уже была готова поддаться панике и броситься бежать куда глаза глядят. Наконец, примерно через час обвалы постепенно прекратились. И вовремя: края пропасти находились уже всего в двадцати метрах от нашего сарая!
        Вскоре рассвело, но утро оказалось безрадостным - тусклым и серым. Воздух был насыщен пылью, и солнечный свет едва пробивался через ее плотную завесу. Мы все были грязные, как только что выкопанные картофелины. Уж точно, нас бы вряд ли сейчас выдвинули на конкурс красоты… Люди по одному выходили на улицу. После минутного колебания и вопреки предупреждениям Матурина Кирки они приблизились к самому краю дыры. Мы с Поппи тоже не смогли удержаться и последовали за ними, крепко ухватив друг друга за руки.
        - Держи меня, если я поскользнусь! - велела я подруге.
        Мелкими, осторожными шажками мы подошли к краю и заглянули вниз. Как только мой взгляд скользнул в дыру, у меня жутко закружилась голова. Размеры пропасти и ее глубина не поддавались никакому описанию. Словно исполинская печная труба уходила в самое сердце земли.
        - Внизу что-то есть, - заметила Поппи. - Смотри, там что-то светится!
        Она была права. Глубоко внизу, во мраке, можно было различить крохотные искорки мерцающего голубоватого света.
        Матурин Кирка посоветовал нам отступить подальше, потому что края дыры были очень хрупки и легко могли обвалиться.
        - Именно этого я и боялся, - сокрушался он. - Своды волшебной пещеры в самом деле обрушились. Мерцание, которое вы видите, - это отсветы работающих дисплеев на пульте управления машины… Значит, она в самом деле была здесь! Еще немного терпения - и мы добрались бы до нее без всяких катастрофических последствий…
        Я заглянула в пропасть. Сколько же километров до ее дна? Едва ли мне удастся спуститься туда по веревке! - Остается надеяться, что обвал не сломал механизм, - твердил Матурин, - иначе нас ждут большие неприятности.
        Люди вокруг начали громко переговариваться и спорить. Теперь, когда черная дыра перестала пожирать поверхность земли, они заметно осмелели. Многие из них тоже заметили мерцание машины и теперь обсуждали, как бы до нее добраться. - Вот кретины! - буркнула Поппи. - Мало им одной катастрофы, они хотят вызвать следующую?
        Мы незаметно отошли в сторонку, чтобы посоветоваться с чемоданчиком. Мне не хотелось, чтобы окружающие застали меня за переговорами с собственной поклажей: это могло бы показаться странным…
        Трижды стукнув по крышке, я сказала:
        - Ты был прав, машина действительно находится здесь. Пока все вроде идет нормально. Что нам делать?
        - Ошибаешься, - усмехнулся чемоданчик. - Машина серьезно повреждена и вот-вот сломается. Тогда в мире начнут происходить очень странные вещи. Нарушится время.
        - Время? Что ты имеешь в виду? Смену времен года, период вращения Солнца?
        - Нет, течение часов и минут. Прошлое, настоящее, будущее… То самое время, которое заставляют людей расти и взрослеть, а затем стареть и умирать. Все пойдет вразброд. Если не хочешь пострадать от последствий, подними мою крышку и возьми пилюли, которые я приготовил специально для тебя. Проглоти одну из них, это защитит тебя от нарушений хода времени. Поторопись, через несколько минут будет уже слишком поздно.
        Я колебалась, заподозрив ловушку.
        Быть может, это очередная уловка, цель которой - заставить меня открыть чемоданчик?
        В конце концов я открыла замочки и чуть-чуть приподняла крышку - ровно настолько, чтобы туда пролезла моя рука. Таким образом, я не могла увидеть, что же таится внутри чемоданчика. Тщательно обшаривая его нутро, мои пальцы наконец наткнулись на небольшой пузырек. Я тут же схватила его и захлопнула крышку.
        Мне было очень страшно… сама не знаю отчего. Вдруг чемоданчик проглотит меня? Или меня затянет внутрь?
        - Тебе придется спуститься в пещеру, - прогнусавил голосок из-под крышки. - Я отнесу тебя туда по воздуху, это не самая сложная часть задачи. Настоящие трудности начнутся внизу, где тебе нужно будет отыскать ремонтника, ответственного за починку машины, разбудить его и убедить приняться за работу. Его зовут Глоббо. Это невероятно ленивый великан, который спит целыми веками напролет. Только он один способен произвести необходимый ремонт. Машина настолько сложна, что любой человек, даже самый гениальный инженер или одаренный механик, не сможет восстановить ее рабочее состояние. Тебе все ясно?
        - Да… Ты хочешь сказать, что внизу тоже живут люди?
        - Совершенно верно. Очень много людей. Тебе они наверняка покажутся странноватыми, но ничего не поделаешь, придется с этим смириться. Волшебная пещера - очень опасный мир, полный неприятных сюрпризов. Будь осторожна!
        Я обернулась к Поппи, чтобы спросить:
        - Ты пойдешь со мной?
        - Еще бы! - тут же ответила она. - Умираю от любопытства узнать, что же скрывается там, внизу!
        - Если сумеешь починить машину, тебя ожидает награда, - продолжал чемоданчик. - Например, ты можешь потребовать, чтобы твои родители наконец освободились из плена магической почтовой открытки, куда их заточили колдовством.
        - Правда? - воскликнула я. - Вот здорово! - Машина может все, - проговорил чемоданчик. - И плохое, и хорошее. Все зависит лишь от того, как ее использовать.
        Эта перспектива придала мне храбрости. По правде сказать, идея прогуляться под землю не слишком меня увлекала, но теперь… если в награду за оказанную миру услугу моих родителей освободят от действия проклятия, жертвами которого они стали, это будет просто чудесно! Люди уже начали поглядывать в нашу сторону, заинтригованные нашим заговорщицким видом, так что я почла за лучшее умолкнуть. Открыв пузырек, я высыпала на ладонь две пилюли. Они оказались голубого цвета. Одну взяла Поппи, а вторую я. Теперь пузырек был пуст.
        - Фу, - пробурчала моя подруга, - совершенно безвкусная. Я-то надеялась, что она окажется со вкусом шоколада. - Слушайте внимательно! - перебил ее чемоданчик. - Эти голубые пилюли - все, чем я могу вам помочь. Если вы проглотите еще одну - непременно отравитесь и умрете. Они защитят вас на некоторое время, но когда их действие прекратится, вы снова окажетесь подвержены капризам машины. Не забывайте об этом!
        Мы задержались ненадолго, собираясь с мужеством. Тем временем пошел дождь, что тоже не придавало бодрости. Предвидя грядущие испытания, мы подкрепились частью захваченных из дома припасов. Тут-то и произошло нечто странное. Дождь… я вдруг заметила, что он лил не так, как обычно.
        Капли падали замедленно!
        - Ох, дьявольщина! - прошептала я. - Об этом и говорил чемоданчик: время начинает замедляться!
        Оглянувшись по сторонам, я обнаружила, что это нарушение хода времени коснулось всего остального. Даже люди двигались замедленно, и слова, которые слетали с их губ, бесконечно растягивались, превращаясь в безобразный вой:
        «Ййййаааа ггггооооллллооооддддеееенннн… ммммннннееее ххххооооллллоооодддднннноооо…»
        Это звучало очень, очень странно.
        Самым же странным оставались дождевые капли. Они падали невероятно медленно. Так медленно, что их можно было брать по одной кончиками пальцев, как прозрачные жемчужины. Никогда не видела ничего подобного! Я поймала одну, потом вторую, потом третью… как будто собиралась сделать из них ожерелье. Это было потрясающе. Капли не раздавливались, попадая мне в руки, и казались резиновыми на ощупь.
        - Это из-за разницы во времени, - пояснил чемоданчик. - Ты и они существуете с разной скоростью. Чем сильнее будет замедляться время, тем более плотными будут казаться предметы. Воздух вокруг тебя тоже станет плотным и эластичным, тебе станет трудно дышать. Когда твоего лица коснется дуновение ветерка, тебе покажется, будто тебя ударили кирпичом. Если время замедлится еще сильнее, капли дождя станут твердыми, как свинцовые шарики, и твоя кожа покроется синяками от ударов.
        Я продолжала созерцать сияющие капли в моей ладони. Они были невероятно красивы. Прямо надо мной я заметила птицу, замершую в небе с распростертыми крыльями. Она едва-едва двигалась. Интересно, как же она умудрялась держаться в воздухе, не падая?
        - Нужно торопиться, - нетерпеливо подгонял нас чемоданчик. - Дальше будет хуже. Если мы слишком задержимся, воздух станет таким плотным, что тебе понадобится десять лет, чтобы спуститься на дно пропасти.
        - Что? - запротестовала я. - Ты хочешь, чтобы я спрыгнула в пустоту?
        - А ты знаешь другой способ спуститься? - усмехнулся чемоданчик. - Держись покрепче за мою ручку. Если воздух вдруг размякнет, я замедлю твое падение, как уже делал раньше. Ты ведь знаешь, что я могу летать.
        Я схватилась правой рукой за ручку чемоданчика и протянула левую Поппи.
        - Не хочу заставлять тебя… - прошептала я. - Если ты предпочитаешь остаться… - Нет уж, - проворчала она. - Я хочу знать, что там, внизу. Просто не отпускай меня во время падения, будь добра.
        Держась за руки, мы с Поппи подошли к краю бездны. Признаюсь, меня всю трясло от страха. Можно ли в самом деле положиться на этот дурацкий чемодан? А если он решит сыграть с нами злую шутку? - Ладно, - сказала я, - прыгаем на счет три. Один… два…
        - Три! - крикнула Поппи. И мы нырнули в пустоту.
        Глава 4 Глоббо, специалист по волшебной технике

        Это было очень странное ощущение - замедленное падение без всякого парашюта. Стены пропасти медленно проплывали мимо нас, по мере того как мы опускались все глубже. Воздух был густым… пожалуй, я бы не смогла подобрать другого слова. Густым, как смородиновое желе, если вы понимаете, что я хочу сказать…
        Если бы мы заблаговременно не проглотили волшебные пилюли, выданные нам чемоданчиком, нам понадобилось бы, пожалуй, не менее нескольких дней, чтобы достичь дна. В тот момент, когда мы прыгнули, я успела заметить, что люди двигались медленно-медленно - их легко можно было принять за статуи, отчего-то покинувшие свои постаменты.
        В глубине провала была ужасающая свалка. Деревья, дома, комбайны и тракторы… Все это громоздилось огромным курганом хлама, среди которого нам приходилось пробираться. К счастью, чемоданчик взял на себя роль проводника - именно он определял путь, которым мы двигались. Должна признаться, что, когда наши ноги наконец коснулись земли, я испытала большое облегчение. Здесь, внизу, оказался еще один разверстый кратер, но уже не такой широкий: вход в подземный мир. С чемоданчиком в руке я пошла вперед, перешагивая через обломки и мусор. В пещере оказалось не так уж темно: на стенах мерцали нарядные яркие искорки, чем-то похожие на новогодние гирлянды; они мигали и переливались синим, красным, зеленым, желтым… Мне почудилось, будто я оказалась в тайном убежище Деда Мороза. Ах, отчего я не составила списка подарков?
        Насколько я могла видеть, пещера была невероятно огромной. Настоящий подземный мир. - Ух ты! - воскликнула Поппи. - Гляди-ка! Какая-то табличка…
        В самом деле, между двух камней была зажата рассохшаяся от времени дощечка, на которой готическим письмом [2] было выведено:
        Глоббо. Ремонт магической техники. Следуйте по стрелке .
        Судя по потускневшей, осыпающейся краске, надпись сделали не вчера. Я сказала об этом чемоданчику, и тот отозвался:
        - Глоббо бессмертен. Он обитает здесь уже многие тысячи лет. Когда его услуги не требуются, он надолго впадает в спячку, как медведь. Проблема состоит главным образом в том, чтобы его разбудить. Его сон настолько глубок, что заставить его открыть глаза - непростая задача.
        - А он добрый? - осторожно поинтересовалась я. - Более или менее, в зависимости от настроения. Он очень ленив и терпеть не может, когда его будят. Он великан; ведь только человек, наделенный поистине геркулесовой силой, способен поднять сумку с инструментами, необходимыми для ремонта волшебной машины. Не исключено, что он придет в раздражение. Думаю, он спит уже семь столетий и вовсе не горит желанием опять приниматься за работу.
        Хорошие новости, ничего не скажешь! Мы пошли туда, куда указывали намалеванные на стене стрелки, по узкой тропинке, вьющейся среди скал. Оглядываясь по сторонам, мы видели, что пещера изобилует сталактитами (которые свисали с потолка) и сталагмитами (которые росли вверх с пола) и прочими штуками, покрытыми известковыми наростами и напоминающими с виду зубы исполинского динозавра. Красиво, конечно… Но вообще-то от этого великолепия, которым обычно все так восхищаются, у меня по спине бегали мурашки. Наконец на нашем пути выросла странная хижина, сложенная из наваленных кое-как камней и похожая на миниатюрный замок. Над входной дверью висела табличка с выгравированной надписью:
        Специалист по ремонтным работам. Будить только в случае крайней необходимости… и на ваш страх и риск!
        - Что ж, ладно! - вздохнула Поппи. - По крайней мере, нельзя сказать, что нас не предупредили… Думаешь, он попытается оторвать нам головы? Заметь, я вполне его понимаю. Сама терпеть не могу, когда меня неожиданно будят.
        Мы осторожно переступили порог хижины. В воздухе явственно попахивало грязными носками… (как часто бывает в комнате, где живет мальчишка).
        Все вокруг было затянуто паутиной, на каждом предмете лежал толстый слой серой пыли. Насколько можно было видеть, жилище внутри походило на мастерскую автослесаря, заваленную инструментами - огромными и очень необычными.
        Стены сотрясались от могучего храпа, как будто в соседней комнате прилег вздремнуть уставший слон.
        Всю центральную часть мастерской занимала огромная кожаная сумка. Я попыталась было ее поднять… Она весила целые тонны! Оторвать ее от пола мог бы только великан.
        - Ты это видела? - шепнула Поппи, указывая мне на очередную табличку.
        Склонившись над ней, я с трудом разглядела сквозь вековой слой пыли следующие слова: Осторожно! Если вы разбудите мастера, он будет в очень плохом настроении. Если не хотите, чтобы он размозжил вам голову ударом кулака, приготовьте ему аппетитный завтрак. (Кофе, хлеб и варенье находятся в красном шкафчике.)
        Час от часу не легче! - Что будем делать? - спросила Поппи.
        - Думаю, выполним всю предписанную процедуру, - вздохнула я. - Приготовим ему завтрак. Мне совсем не улыбается, чтобы этот великан поотрывал мне конечности только потому, что встал не с той ноги.
        Чтобы добраться до упомянутого шкафчика с едой, нам сначала пришлось смести с него клочья паутины. Однако, открыв ветхие дверцы, мы совсем упали духом. Провизия хранилась так долго, что пришла в полную негодность. Хлеб стал твердым, как булыжник, от варенья осталась одна только плесень, а кофе явственно попахивал гнилью.
        - Вот тебе и раз! - растерянно воскликнула Поппи.
        - Что ж, тем хуже, - ответила я, пожав плечами. - Пойдем хотя бы взглянем на него…
        Ступая на цыпочках, мы перешагнули порог спальни… и остолбенели от изумления, вытаращив глаза и широко открыв рты. Мы-то ожидали увидеть великана с огромными мускулами, но человек, спавший на кровати под грудой пыльных полуистлевших одеял, хоть и отличался высоким ростом, ничуть не походил на богатыря! Напротив, это был глубокий старик, страшно исхудавший, с длинной седой бородой. Поскольку спал он уже несколько столетий, пауки затянули его лицо паутиной, так что теперь он был похож на древнюю статую, забытую в темном закоулке какого-нибудь замка.
        - Но это же просто жалкий старикашка! - ахнула Поппи. - У него же руки как макаронины, он в жизни не сможет приподнять сумку с магическими инструментами!
        - Наверное, он похудел за время долгого сна, - предположила я. - То же самое случается с медведями во время спячки. Когда они просыпаются весной, у них шкура болтается на костях [3] .
        Я испытывала жуткое разочарование, в отличие от Поппи, которая, оправившись от первого шока, радостно вскричала:
        - Зато в таком состоянии он не сможет сделать нам ничего плохого! Значит, будить его не так уж опасно.
        Я приблизилась к кровати. Для единственного в своем роде волшебного механика у Глоббо был довольно жалкий вид. Кожа туго обтягивала кости, так что по нему можно изучать строение скелета. Я едва ли могла себе представить, что он способен поднять сумку с инструментами и взяться за ремонт машины. Я сомневалась даже, сможет ли он хотя бы привстать с постели!
        - Что нам делать? - обратилась я к чемоданчику.
        - Вы должны разбудить его, - настаивал на своем чемоданчик. - Без него ничего не получится. Только он один способен починить волшебную машину.
        Поппи подошла к изголовью кровати и громко прокричала: «А ну-ка подъем!» - в самое ухо спящего. Глоббо даже не пошевелился, а его могучий храп не потерял ни единого децибела [4] .
        - Он еще к тому же и глухой! - сказала Поппи с досадой.
        - Да нет же, - вмешался чемоданчик. - Все дело лишь в том, что он спит уже очень давно. Вам нужно быть понастойчивей.
        Мы послушно принялись вопить на два голоса… без всякого результата. Когда мы уже совершенно охрипли, я сходила в кухню за кастрюлей и принялась что было сил барабанить по ней ложкой возле уха великана. Глоббо продолжал спать. Он выглядел таким худым, таким хрупким, что я не решалась потрясти его из опасения сломать ему что-нибудь. Он выглядел точь-в-точь как древний иссохший старик… Может, в нем и было под два с половиной метра росту, но он того и гляди мог рассыпаться в прах при малейшей попытке подняться на ноги. Мне даже было немного совестно так беззастенчиво тормошить его.
        После того как мы битый час кричали, прыгали, пели, хлопали в ладоши, колошматили по котлам и кастрюлям, пришлось с полной очевидностью признать, что никакой, даже самый громкий шум не способен разбудить Глоббо.
        - Если обычные звуки на него не действуют, - заметил чемоданчик, - это означает, что нужно попробовать какой-нибудь магический звук. Оглядитесь хорошенько… Наверняка здесь есть что-нибудь подходящее: свисток, флейта или что-то еще…
        Безрезультатно перевернув вверх дном всю спальню, мы принялись за мастерскую. Каждый раз, стоило нам прикоснуться к какому-нибудь предмету, с него взлетало густое облако пыли, заставляя нас чихать и кашлять.
        Вконец обессилев от безуспешных поисков, я уже готова была сдаться, как вдруг заметила на дверном косяке крохотную надпись:
        Чтобы разбудить ремонтника, нажмите на эту кнопку .
        Я была готова дать сама себе оплеуху! Конечно, эта кнопка была едва ли больше вишневой косточки, и ее было трудно заметить, но все-таки всегда полезно сначала прочитать все имеющиеся инструкции и объявления!
        Я надавила на кнопку. Раздался звук - хрустально-чистый, мелодичный и очень приятный, но едва уловимый. Глоббо тут же перестал храпеть. Я услышала, как он закашлялся, хрипло заворчал и принялся сыпать ругательствами. Судя по всему, пробуждение его совсем не обрадовало.
        Я бросилась к кровати. Великан открыл глаза и выглядел довольно растерянным.
        - Мне очень жаль прерывать ваш сон, господин Глоббо, - пролепетала я, - но нам срочно нужна ваша помощь. Машина повреждена, она вот-вот выйдет из строя, и тогда настанет конец света…
        - Тысяча чертей! - проревел старик. - И из-за этого ты смеешь тревожить меня, несчастная козявка! Где мой завтрак? Немедленно подайте мне кофе, или я тут же оторву головы вам обеим!
        Он попытался сесть и тут, по-видимому, наконец осознал, в каком плачевном состоянии находится. Гнев его сразу утих.
        - Вот дьявол! - простонал он. - Должно быть, я проспал целые века… Я ужасно исхудал. Где моя шляпа?
        Я подумала, что он бредит спросонок, и вынула из рюкзака запасенный в дорогу бутерброд, чтобы чуть-чуть ободрить старика.
        - Все, что хранилось в кухонном шкафу, давно испортилось, - пояснила я, - но возьмите вот это, подкрепитесь немного.
        Он вырвал бутерброд у меня из рук и проглотил его в мгновение ока. Мне стало ясно, что в молодости Глоббо едва ли обладал приятным характером.
        - Еще! - потребовал он, едва покончив с едой.
        Поппи была явно недовольна, но все же ей пришлось уступить ему свой бутерброд. Великану его хватило едва ли не на один глоток.
        - Но мне по-прежнему неясно, где же моя шляпа… - пробурчал он, утирая губы тыльной стороной ладони.
        - Мы так надеялись на вас! - гневно вскричала Поппи, внезапно придя в ярость. - Положение катастрофическое. Почему вы в таком состоянии?
        Глоббо пожал костлявыми плечами. В его длинной белой бороде метались пауки, но он этого не замечал, а быть может, просто не придавал значения.
        - Много тысяч лет тому назад меня выбрали жребием, - сказал он. - В те времена Земля еще была населена динозаврами. Не спрашивая моего мнения, мои начальники назначили меня ответственным за поддержание работы чудесной машины… навечно! За это они сделали меня бессмертным. Но поскольку они опасались, что от скуки я могу лишиться рассудка, они постановили, что между починками я буду погружаться в сон. Вот только они не предусмотрели, что машина почти никогда не будет ломаться и что я проведу почти всю свою жизнь во сне!
        - Может, вы и бессмертный, но вы здорово состарились, - заявила Поппи. - Очень сомневаюсь, что вы теперь сможете поднять вашу знаменитую сумку с инструментами!
        Глоббо пощупал свою бороду и беззаботно пожал плечами.
        - А! Ты об этом? - обронил он. - Немощь и худоба - закономерные следствия долгой спячки, но они исчезнут, как только я надену свою волшебную шляпу. Кстати, где же она? Я уверен, что клал ее на прикроватный столик, когда ложился… примерно семьсот лет назад.
        - О какой волшебной шляпе вы говорите? - поинтересовалась я.
        - О моей шляпе ремонтника. Стоит мне водрузить ее на голову, и ко мне тут же возвращаются молодость и сила. Я обычно снимаю ее перед сном, чтобы не растрачивать ее магию понапрасну. Как только она найдется, я снова стану могучим великаном. Вы меня и не узнаете. Но, разумеется, если она исчезла, я так и останусь в том состоянии, в котором вы меня видите. Иначе говоря, я ничем не смогу вам помочь.
        Наклонившись, я заглянула под кровать на случай, если шляпа скатилась на пол. Но там было пусто, если не считать нескольких крысиных скелетиков.
        - Досадно, очень досадно - пробурчал Глоббо. - Придется вам постараться, чтобы отыскать ее, иначе я вот-вот снова засну.
        - Быть может, ее кто-нибудь похитил? - предположила я.
        Старик задумчиво поскреб в затылке.
        - Не представляю, право слово, кому бы это могло понадобиться, - отозвался он. - Этот головной убор оказывает свое чудесное действие только на меня. Любой, кто попытается украсть его, будет разочарован. Нет… Может быть, ее сдуло ветром? Порыщите-ка по окрестностям. А я пока полежу, подожду вас, ведь встать я все равно не могу. Мне очень жаль, но без моей шляпы я останусь ни на что не годным стариком.
        Да уж, это отнюдь не упрощало нашей задачи. Вместе с Поппи мы обшарили каждый уголок в доме, но так ничего и не нашли. Пришлось расширить сферу поисков и углубиться в окружающие скалы, что оказалось совсем непросто. Постепенно я осознала, что подземная пещера - очень опасное место, где на каждом шагу зияли в темноте узкие расселины и глубокие провалы… И еще… меня не покидало ощущение, что на меня кто-то пристально смотрит.
        - Мне кажется, кто-то шпионит за нами… - прошептала я Поппи.
        - Я как раз собиралась сказать тебе, - ответила мне подруга. - Я заметила, что за камнями двигались какие-то тени.
        Я собиралась сказать еще что-то, как вдруг наконец обнаружила шляпу Глоббо: она висела на верхушке сталагмита, где-то в тридцати метрах от меня. Из-за ярко-желтого цвета ее было заметно издалека. К тому же головной убор украшало пышное перо, какие прежде носили на шляпах пираты и мушкетеры.
        Я побежала, чтобы достать ее, и в этот миг случилось нечто странное… Только я преодолела примерно половину пути, как вдруг оказалась там же, откуда начала, то есть на том самом месте, где находилась минуту назад!
        Я как будто перескочила назад во времени в то мгновение, когда мой взгляд впервые упал на шляпу.
        «Вот чертовщина! - подумала я. - Ведь это уже было со мной…»
        Я снова побежала, и хлоп! Едва я потянулась, чтобы достать злосчастный головной убор Глоббо, как снова оказалась в пункте отправления, в тридцати метрах позади, и снова кричала подруге: «Смотри, вот же она, эта шляпа!» Дело оборачивалось из рук вон плохо.
        - Это время! - пролепетала Поппи. - Оно снова пошло не так. Оно постоянно перескакивает назад, вынуждая нас переживать одни и те же мгновения заново. Если так пойдет и дальше, мы и за полгода не управимся!
        На этот раз я побежала за шляпой так быстро, как только смогла. Я очень боялась, что нас снова отбросит назад. На какую-то секунду я представила себя пленницей этой временной петли, обреченной год за годом повторять одни и те же жесты, одни и те же слова… Вот ужас-то!
        Схватив шляпу, я торопливо вернулась к дому ремонтника.
        - Вот ваша дурацкая шапка, - буркнула я Глоббо. - Надевайте ее побыстрее, нужно приниматься за работу немедленно. Машина совсем барахлит, время начало запинаться и ходить по кругу.
        - Да, такое с ним случается, - кивнул старик, аккуратно водружая на свою седую шевелюру обретенную шляпу. Раздался сухой электрический треск. Я отпрыгнула назад, не сомневаясь, что сейчас меня испепелит молнией! Магия вступила в действие. Глоббо менялся на глазах… Как только желтая шляпа коснулась его головы, он начал стремительно молодеть!

        За каких-нибудь несколько минут дряхлый старик превратился в мощного великана с бугристыми мышцами и косматыми черными волосами и бородой, которые делали его похожим на неандертальца [5] .
        - Вот видишь, - сказал он, - я тебя не обманывал. Без этой шляпы я никто. Проблема только в том, что теперь я умираю с голоду.
        На обращая больше на нас внимания, он ринулся на кухню и - жуткое зрелище! - в мгновение ока проглотил и черствый хлеб, и заплесневелое варенье, и затхлый кофе, даже не поморщившись. Он так увлеченно жевал, что я начала опасаться, как бы он не слопал заодно тарелки и столовые приборы!
        Роста он был такого, что задевал макушкой потолок.
        - Ах, до чего же я голоден! - простонал он. - Помолодев, я все время хочу есть, это настоящая мука. А если я не найду никакой нормальной еды, чтобы утолить голод, у меня появляется склонность к людоедству. Думаю, лучше предупредить вас об этом на случай, если нам придется работать вместе. Ты, правда, слишком худая на мой вкус, но зато твоя подружка, эта Поппи, выглядит вполне аппетитной…
        - Хватит, - решительно перебила я, - мы позаботимся о том, чтобы раздобыть вам еду, а вы лучше беритесь за инструменты. Чем скорее вы почините машину, тем скорее я смогу вернуться домой.
        Я старалась держаться уверенно, но на самом деле мне стало очень не по себе. Идея проводить время бок о бок с людоедом совсем не казалась мне заманчивой.
        Глоббо послушно подхватил свою огромную сумку одной рукой и легко вскинул ее на плечо. Да уж, для этого трюка нужно было действительно обладать нечеловеческой силой.
        - Нужно спуститься, - пояснил он. - Машина находится гораздо ниже.
        Не обращая на нас больше внимания, он вышел из хижины и направился по каменистой дорожке, которая плавно уходила вниз, в глубины пещеры.
        На ходу он беззаботно насвистывал.
        Мы молча последовали за ним. Мы не знали, что сказать ему, да и, признаться, он внушал нам страх.
        Очень быстро мы заметили, что за большими валунами вдоль дороги прячутся какие-то темные тени со светящимися глазами, которые неотрывно следили за нами. Тени перешептывались друг с другом и иногда толкались, чтобы получше разглядеть нас, как будто мы были инопланетянами.
        Резко повернув голову, я увидела двух неандертальцев в звериных шкурах, а чуть подальше - мушкетера в широкополой шляпе и с заржавленной шпагой на поясе!
        - Господин Глоббо, - осмелилась спросить я, - такое впечатление, что здесь собрались люди из разных эпох. Это нормально?
        - Да, - ответил механик. - Машина существует со времен сотворения Земли, и с тех самых пор обитатели земной поверхности неизменно стремились приблизиться к ней… Во все времена находились любопытные, которым удавалось отыскать способ проникнуть сюда. Так что не удивляйтесь, если встретите рыцарей в доспехах или римских легионеров…
        - Как же так, - возразила Поппи, - ведь они должны были давным-давно умереть!
        - На поверхности - да, - согласился Глоббо, - но здесь, внизу, все иначе. Вблизи машины любое существо стареет так медленно, что становится почти бессмертным. Таким образом машина привлекает и удерживает возле себя людей и превращает их в своих прислужников. Скажем так: это своего рода плата в обмен на их верную и преданную службу.
        - А для чего ей нужны слуги? - поинтересовалась я.
        - Чтобы поддерживать чистоту в пещере, предохранять стены от обвалов, заделывать трещины… Короче, следить за порядком!
        - А почему эти люди так на нас смотрят?
        - Потому что сюда уже давно никто не спускался, а значит, не поступало никаких новостей о внешнем мире. Они любопытные ребята и умирают от желания засыпать вас вопросами.
        Я поморщилась. Мне что-то совсем не хотелось вступать в беседы с доисторическими людьми. Да и о чем они могут меня спросить? Не поднялись ли цены на мамонтятину?
        - Вы хотите сказать, что, если мы останемся здесь, - предположила Поппи, - мы никогда не повзрослеем? И нам навсегда останется по двенадцать лет?
        - Непременно повзрослеете, - поправил ее Глоббо, - только очень, очень медленно… Вам понадобится двадцать, а то и тридцать лет, чтобы наконец достичь тринадцатилетнего возраста!
        - Ничего не понимаю!
        - Что ж, это обычное дело. Вся эта история с замедленным течением времени непростая штука. Главное, что ты должна усвоить, - это что здесь часы, недели и годы идут с другой скоростью, чем в тех местах, откуда ты явилась. Машина специально делает это, чтобы сохранять жизнь своим слугам как можно дольше. Она знает, что если они умрут, заменить их будет непросто. А она нуждается в них, чтобы они оберегали пещеру от обвалов.
        Я почувствовала, что голова у меня идет кругом. Но Глоббо ничего не выдумывал, и я очень быстро в этом убедилась. Среди скал прятались рыцари в ржавых латах, римские легионеры, галлы, которые своими глазами видели живого Верцингеторикса… И хотя минувшие века не оставили ни морщинки на их коже, они не пощадили их изъеденных ржавчиной мечей и шлемов; что же касается зияющей прорехами одежды, то она настолько истлела, что уже почти ничего не скрывала! Внезапно Глоббо, как мне показалось, пришел в плохое настроение.
        - От этой болтовни у меня разыгрался аппетит! - проворчал он. - У вас, девчонки, ничего больше в рюкзаках не осталось?
        - К сожалению, нет, - ответили мы, серьезно встревожившись. - Но вы наверняка скоро раздобудете какую-нибудь еду…
        - Да-да, конечно, - подтвердила Поппи. - А как вы вообще добываете себе пищу? Охотитесь на диких зверей?
        - Нет, - угрюмо покачал головой Глоббо. - Мы не имеем права убивать животных. Машина запрещает охоту. Животных осталось совсем мало. Все из-за древних жителей пещеры, которые поначалу без конца убивали их ради пропитания… Вот машине и пришлось вмешаться, чтобы спасти их от полного истребления. С тех пор животные находятся под строгой охраной, и охотиться стало невозможно.
        - Но ведь это не так важно, - заметила я, - раз вы все бессмертны. Это значит, что голодная смерть вам не угрожает.
        - Можно сказать и так, верно, - раздраженно буркнул ремонтник. - Умереть мы не можем, но чувство голода от этого никуда не девается… Это настоящая пытка! Вы-то, конечно, не можете понять, каково это - веками мучиться от голода!
        На этот раз его голос звучал по-настоящему угрожающе.
        - Единственное, что нам разрешается есть, - продолжал он, - это грибы и лишайники, которые растут на камнях. Но если четыреста или пятьсот лет питаться одними грибами, они в конце концов приедаются. Особенно тем, кто, как и я, любит свежее мясо.
        «Ох, черт! - подумала я. - Как бы только ему не пришло в голову превратить нас с Поппи в закуску».
        - Послушайте, - предложила я, - давайте устроим привал. Я наберу грибов и сварю суп, это немного успокоит ваш желудок, верно? - Фу… - презрительно процедил Глоббо, которого мое предложение не очень вдохновило. - Ладно, это все же лучше, чем ничего.
        Мы уселись на обочине дороги, и я дрожащими руками принялась вытаскивать из рюкзака свое походное снаряжение. - Понимаете, какая штука, - продолжал Глоббо, время от времени облизываясь, - все животные, да и люди тоже включены в составленную машиной опись. Она ежедневно проводит учет и проверяет, чтобы их число оставалось неизменным… Люди не имеют права убивать друг друга, но, поскольку их число достаточно велико, их охраняют не так строго, как животных… так что если кто-то сожрет одного из них, это будет не так уж страшно. Особенно если это чужаки (или чужачки), которых машина еще не зарегистрировала… Как вы двое, например. Вы пока еще не внесены ни в один список, и машина не знает о вашем присутствии, так что если бы кто-нибудь собрался вас съесть…
        - Схожу-ка я за грибами! - пролепетала я, торопливо вскакивая.
        - Я помогу! - взвизгнула Поппи. - Одной тебе никак не справиться!
        И мы ринулись прочь, провожаемые голодным взглядом Глоббо, который никак не переставал облизываться.
        - Ну, и что же нам делать? - жалобно простонала Поппи, срывая большие грибы и укладывая их в свой рюкзак. - Ты заметила, как он на нас смотрит?
        - Еще бы, - пробормотала я в ответ, - но без него нам не обойтись. Он должен во что бы то ни стало починить машину, иначе нас ждет конец света. Я попрошу чемоданчик помочь нам.
        Как только мы вернулись к месту привала, Поппи принялась за готовку, а я отошла в сторонку, чтобы поговорить с волшебным чемоданчиком.
        - Если так пойдет дальше, он нас непременно сожрет, - прошептала я. - Придумай что-нибудь, побыстрее!
        - Просунь руку мне под крышку, - прогнусавил в ответ чемоданчик. - Там ты найдешь пузырек с пилюлями, умеряющими аппетит. Это должно успокоить его на какое-то время. Подмешай их в суп… Надеюсь, этого будет достаточно.
        Я ощупью достала из недр чемоданчика обещанные пилюли и вернулась в лагерь. Грибной суп был почти готов и источал аппетитный запах. Я незаметно растворила пару пилюль в миске Глоббо.
        - Держите, - сказала я, поднося ему кушанье. - Подкрепитесь, надеюсь, это утолит ваш голод.
        - Очень сомневаюсь, - пробурчал великан, - но так уж и быть, попробую.
        После чего ущипнул меня за щеку и вздохнул:
        - Ты очень милая девочка… жалко, что такая худая.
«Только бы сработало! - подумала я. - Иначе до конца дня нам не дожить».
        - А может, нам проломить ему голову большим камнем? - прошептала Поппи, когда я снова оказалась рядом с ней. - Мы не можем! - отрезала я. - Он должен отремонтировать машину. Если он этого не сделает, в мире воцарится хаос, и миллионы людей погибнут. - Ну ладно, - проворчала моя подруга. - Но тогда не вздумай хныкать, если он нас все-таки слопает.
        Трясясь от страха, я торопливо проглотила свою порцию супа, который оказался очень вкусным. Обернуться я не решалась - я все время чувствовала, как Глоббо сверлит меня взглядом. Должно быть, представляет, как жарит меня на вертеле… После еды пора было отправляться дальше. Чем скорее машина будет починена, тем скорее мы с Поппи сможем унести отсюда ноги.
        Примерно через четверть часа ремонтник снова начал ворчать. Его желудок издавал совершенно отчаянное бурчание.
        - Ах, как же я голоден! - стонал он. - Это просто невыносимо…
        С обеих сторон дороги на нас таращились животные - спокойно и неподвижно, как будто люди не вызывали у них ни малейшего страха.
        Здесь были и лани, и олени, и кабаны, и кролики… Из-за постоянного отсутствия солнечного света их шерсть стала совсем белой [6] .
        - У-у, это уже слишком! - завыл Глоббо. - Они глумятся надо мной! Не могу больше терпеть! Сейчас я им покажу…
        И, швырнув свою тяжеленную сумку прямо в дорожную пыль, он схватил огромный камень и рванул в направлении безмятежно глазеющих зверей. Я вскрикнула от ужаса.
        К моему удивлению, животные и не подумали убегать. Ослепленный яростью и голодом, Глоббо бросился на одну из ланей и со всей силы ударил ее камнем по голове. Я ожидала, что бедное животное рухнет замертво с размозженным черепом, но ничуть не бывало… оно так и осталось стоять на ногах, неподвижное, как статуя. Глоббо в отчаянии бросился на кабана и тоже попытался убить его, но клыкастый зверь тоже застыл неподвижно… Тяжелые удары, которые наносил по нему обезумевший механик, отдавались странным звуком, как будто кто-то колотил молотом по бронзовой статуе.
        Обессиленный этой вспышкой, Глоббо упал на колени среди каменной россыпи, обхватил голову руками и зарыдал.
        Медленно и осторожно я приблизилась к животным и потрогала их. Они превратились в камень!
        - Это… это машина так защищает их, - всхлипнул великан. - Как только кто-то пытается напасть на них, они тут же каменеют… Тогда их невозможно убить… и уж тем более съесть.
        Теперь, когда опасность миновала, лани снова ожили и обрели прежнюю грацию. Легонько встряхнувшись, они неторопливо пошли прочь, звонко постукивая копытами по камням.
        «Вот здорово! - восхитилась я. - Если бы машина могла делать то же самое и для тех, кто, подобно нам, живет на поверхности, на Земле больше не стало бы ни войн, ни преступлений!»
        Жалобные стоны Глоббо быстро вернули меня к реальности.
        - Ах! До чего же я голоден! - рыдал он. К счастью, примерно через полчаса волшебные пилюли начали действовать, и желудочные спазмы перестали терзать несчастного великана, так что мы смогли продолжить путь в относительном спокойствии.
        Глава 5 Машина

        По мере того как мы спускались все ниже, среди скал начали появляться поселения пещерных людей [7] . Их обитатели стояли на пороге, глядя, как мы шагаем мимо. Некоторые дружески махали нам. Наши ноздри дразнили запахи готовящейся еды. При этом все пахло грибами: и похлебка, и хлеб… По всей видимости, грибы служили жителям пещер единственным источником пропитания. Наверное, за долгое время это должно наскучить. Только представьте себе: грибной хлеб, грибные пироги, грибной суп…
        - Как все эти люди попали сюда? - спросила я.
        - Случайно, - ответил Глоббо. - Кто копал шахты, кто просто провалился в глубокую трещину. То же самое и с животными.
        С тех пор как муки голода отпустили его, он стал заметно дружелюбнее.
        - Ну вот и добрались! - сказал он неожиданно. - За следующим поворотом вы увидите машину.
        Подгоняемая любопытством, я ускорила шаг. И в самом деле, вскоре перед нами возникло нечто огромное, металлическое… я даже не могу объяснить, что именно. Для простоты скажу, что это было похоже на целую фабрику, ощетинившуюся трубами, циферблатами, рычагами. Повсюду мелькали лампочки, щелкали индикаторы. Я никогда в жизни не видела такого сложного устройства.
        - Ого! Ну и штуковина! - потрясенно ахнула Поппи.
        От всей этой металлической громады исходили странные вибрации, в воздухе вспыхивали и потрескивали электрические разряды. У меня возникло ощущение, что в любую минуту в нас может ударить молния.
        - Что ж, поглядим на главную панель управления, - деловито сказал Глоббо. - Обычно детектор неисправностей сразу указывает, что пошло не так.
        Мы несмело последовали за ним к широкой панели, усеянной большим количеством кнопок и тумблеров. Некоторые дисплеи мерцали красным. Наклонившись, на них можно было прочесть предупреждения вроде:
        Внимание! Высокий уровень загрязнения планеты.
        Внимание! Виды под угрозой уничтожения. В провинции Кашабура осталось всего тридцать горилл…
        Внимание!
        Да, похоже, многое в мире шло не так, как надо. От этого мне стало здорово не по себе.
        - Машина определяет возникающие нарушения, - пояснил Глоббо. - Если бы нашелся кто-то, умеющий управлять этими приборами, он смог бы устранить любые неисправности… Но, увы, инопланетяне, которые установили здесь эту машину сотни миллионов лет назад, так и не вернулись, чтобы проследить за ней… С тех пор как они исчезли, машина работает в автоматическом режиме. Она старается изо всех сил, чтобы планету не разнесло на куски, но это все, что она может. И люди, надо сказать честно, не слишком ей помогают.
        Сосредоточенно нахмурившись, он склонился над приборной панелью и через некоторое время с облегчением выдохнул:
        - Ага, теперь мне ясно, в чем дело. Когда своды пещеры обрушились, падающие куски породы повредили топливный бак, и в нем возникла утечка. Машина барахлит, потому что ей не хватает горючего. От этого и возникают помехи. Мотор работает с перебоями.
        Подхватив свою сумку с инструментами, он широкими шагами направился куда-то в сторону. Мы поспешили за ним, пока не оказались у подножия огромного резервуара, один бок которого был сильно помят обвалившейся грудой камней. Я заметила трещину, через которую сочилась сверкающая жидкость, похожая на расплавленное золото.
        - Вот она, утечка, - сообщил Глоббо, указывая на трещину. - Я могу заделать ее, но это не возместит потери топлива… а оно вот-вот иссякнет, и тогда машина остановится.
        - И что тогда произойдет? - полюбопытствовала Поппи.
        - Время окончательно замрет, - спокойно заявил ремонтник. - Мы все превратимся в статуи… навечно. Станем пленниками одной-единственной доли секунды. Случалось тебе видеть мраморные статуи, выставленные вдоль аллей в парках? Вот и мы станем такими же.
        - Но что мы можем сделать? - испуганно пролепетала я.
        - Пока я заделываю трещину, - предложил Глоббо, - вы можете сходить на заправочную станцию и раздобыть горючего. Как вы наверняка догадались, это не обычное, а волшебное топливо. Хозяин заправки - некий Зонголо, довольно чудной тип. Вам просто нужно растолковать ему, в чем дело. Подчеркните, что положение критическое и что машина может остановиться через считаные дни… что она уже работает на резерве.
        - А вы не могли бы пойти с нами? - попросила Поппи.
        - Нет уж. Я - высококвалифицированный механик и не собираюсь общаться с каким-то заштатным заправщиком, - прошипел Глоббо, выпрямляясь. - К тому же я с ним в ссоре. Мы уже тысячу лет не разговариваем.
        - Ладно! - решила я. - Тогда мы пошли. А как туда добраться?
        - Идите прямо, дорога сама вас выведет. Когда увидите прямо у обочины исполинскую заправочную станцию - значит, вы на месте. И постарайтесь быть убедительными. До Зонголо иногда очень медленно доходит, что именно от него хотят.
        Это уточнение заставило меня поморщиться. Я сразу почувствовала, что дело окажется не таким простым, как можно было подумать.
        И я, разумеется, не ошиблась.
        Глава 6 Безумный заправщик

        Следуя указаниям Глоббо, мы продолжили спуск в глубины пещеры и в конце концов увидели перед собой довольно необычное строение - это определенно была заправочная станция, но выглядела она почти как крепость. У края дороги высилась огромная топливная колонка. Рядом стояла большая автоцистерна; судя по толстому слою пыли и ржавчины, она не покидала этого места уже многие века. Покореженная от частых камнепадов старая вывеска провозглашала:

        ...

        Гараж Зонголо. Волшебное топливо. Кредит не предоставляется
        .

        - Эй, есть тут кто? - крикнула Поппи.
        Станция выглядела пустынной и заброшенной. Только из шланга колонки одна за другой падали капли жидкого золота: кап, кап, кап …
        - Кто вы такие? - проревел вдруг чей-то голос. - Что вам нужно?
        Из-за кучи пустых канистр из-под масла выступил великан ростом с Глоббо. Из замасленной спецовки высовывалась несоразмерно крохотная голова и огромные руки, почерневшие от машинной смазки. Он потрясал гаечным ключом такого размера, что им с одного удара можно было бы уложить слона.
        Я поспешно улыбнулась, чтобы он не заметил моего испуга.
        - Нас прислал Глоббо, знаете, волшебный механик, - сбивчиво забормотала я. - Топливный бак волшебной машины прохудился, и она вот-вот перестанет работать. Вы должны непременно наполнить его горючим.
        Великан смерил нас обеих пренебрежительным взглядом.
        - Ты, возможно, меня не признала? - раздраженно сказал он. - Меня зовут Марсель Зонголо, я хозяин этой станции, и я продаю топливо. Если ты хочешь, чтобы я пошел и залил бак этой твоей машины, ты должна сначала заплатить мне.
        - Но у нас нет денег… - пролепетала я. - Я думала, что у вас с Глоббо договор.
        - А мне плевать, что там вам наговорил этот проклятый ремонтник! Я честный коммерсант. Моя работа - продавать топливо желающим. Нет денег - нет топлива. Что тут непонятного, а?
        - Но ведь случай совершенно особый, вам не кажется? Если машина встанет, наступит конец света… Вы это понимаете?
        - Не собираюсь вникать в эти мелочи. Ничто не заставит меня изменить моим принципам. Нет денег - нет горючего. Без вариантов. Как только начинаешь для кого-то делать исключения, весь мировой порядок летит псу под хвост!
        Я еще битых полчаса пыталась спорить с упрямым заправщиком, призывала его к пониманию, уговаривала его совершить жест доброй воли, упирала на профессиональный долг, на чувство солидарности… Все тщетно. В конце концов я призадумалась, в своем ли он уме. В жизни не встречала подобной ограниченности. На все мои аргументы у него был только один ответ: «Нет денег - нет горючего».
        Поскольку моя настойчивость его раздражала, он начал помахивать своим гаечным ключом с явно угрожающими намерениями. Я сочла благоразумным отступить, почувствовав, что он того и гляди расшибет меня в лепешку.
        - Вот идиот! - разозлилась Поппи. - Из-за него время остановится, и мы все превратимся в неподвижные статуи.
        Я была в отчаянии. Зонголо, застыв у своей колонки на той стороне дороги, как часовой на карауле, не сводил с нас свирепого взгляда.
        В эту минуту за спиной у нас раздался тихий голос.
        - Сюда! - позвал он. - Я здесь, за камнями. Не бойтесь…
        Мы встревоженно обернулись. Из расщелины между скал выглядывал паренек возрастом чуть старше меня. Худой, с белесыми выцветшими волосами и кожей бледной, как у вареной рыбы, он был одет в потрепанную одежду очень старомодного покроя и носил на боку изъеденную ржавчиной шпагу.
        - Приветствую вас, любезные барышни, - произнес он с изысканным поклоном. - Позвольте представиться: Амбруаз де Сабрекур, граф де Мармонсоль. Я упал в эту трещину три столетия назад во время лисьей охоты.
        - И ты все еще жив? - удивилась Поппи.
        - О да, поскольку, благодаря машине, я взрослею очень, очень медленно, - ответил Амбруаз. - Когда пещера поглотила меня, мне было двенадцать лет, а сейчас мне почти исполнилось пятнадцать… Несмотря на все мои усилия, мне так и не удалось найти способ выбраться отсюда на поверхность. Теперь же, когда свод пещеры обвалился, это кажется наконец возможным… но внешний мир должен был сильно измениться за это время, не так ли? Это страшит меня.
        - Да уж, - обронила я. - Тебя ожидает куча сюрпризов.
        - Так случилось, что я слышал, о чем вы говорили заправщику, - продолжал одетый в лохмотья юный граф. - Вы правильно сделали, что оставили попытки убедить его. Это неотесанный и жестокий человек. Несчастный случай лишил его разума: однажды ему на голову упал большой кусок сталактита. С тех пор он находится во власти навязчивой идеи, с которой не в силах бороться. Он целыми днями торчит возле своей колонки в ожидании машин, которым понадобится заправка. Но, разумеется, никто к нему не обращается, потому что в пещере нет других автомобилей, кроме цистерны, принадлежащей этому гаражу. Думаю, этот несчастный обезумел. Он совершенно забыл, что его поставили здесь специально для того, чтобы заправлять горючим машину… Все ваши уговоры и мольбы не могут помочь делу: если у вас нет денег, он не нальет вам и капли горючего. К тому же у них непримиримая вражда с Глоббо из-за какой-то давней истории про одолженные и не возвращенные в срок инструменты.
        - Значит, нам всем конец! - тоскливо вздохнула Поппи.
        - О нет, еще не все пропало, - возразил Амбруаз. - Возможно, есть одно решение… Почему бы вам не попробовать заработать?
        - Хочешь сказать, что мы можем найти здесь, в пещере, оплачиваемую работу? - воскликнула я.
        - Да, конечно. Машина постоянно нанимает служащих, которые должны кормить животных. За это неплохо платят. Несомненно, вам известно, что машина разработала собственную программу охраны животных? Она считает, что всем без исключения видам угрожает опасность, и поэтому идет на все, чтобы облегчить их существование… Должен признаться, она не так уж заблуждается, учитывая скорость, с какой люди поначалу истребляли животных, попавших в пещеру, они вскоре исчезли бы все до единого.
        - Да, знаю, - кивнула я. - И машина вынудила вас стать вегетарианцами.
        - Именно так. Разумеется, это не всем по вкусу, но тут уж ничего не поделаешь. Машина всемогуща. Теперь ни один обитатель пещеры не может нанести вреда животным, они стали неуязвимы.
        Мне было ясно, на что он намекал. Я тут же вспомнила превращенную в каменную статую шуструю лань, на которую Глоббо пытался напасть без всякого проку. С изысканной вежливостью юный граф снова склонился в поклоне со словами: - Если соблаговолите последовать за мной, я провожу вас к регистрационному бюро, где машина примет вас на свободные вакансии. Таким образом вы сможете оплатить топливо, в котором нуждаетесь.
        Ничего другого я предложить не могла, поэтому решила последовать его совету. Несмотря на выцветшие от отсутствия света волосы, наш провожатый был довольно симпатичным парнем. И к тому же таким галантным… не каждый день встретишь подростка, способного изъясняться столь изысканно.
        Мы долго петляли по лабиринту среди скал, пока не наткнулись на странную металлическую кабинку, стены которой покрывала пыль и плесневые разводы.
        - Госпожа машина, - произнес Амбруаз самым почтительным тоном, - я привел вам двух барышень, желающих заняться уходом за животными. Можете ли вы предложить им какие-либо хорошо оплачиваемые должности?
        Кабинка тут же осветилась, и ее стенки мелко завибрировали, как будто внутри нее вдруг заработал мощный мотор.
        Из громкоговорителя донесся металлический голос.
        - Прошу вас встать по очереди прямо перед камерой, - проскрежетал он. - Назовите ваше имя и возраст.
        Я оробела, но Амбруаз, не спрашивая моего мнения, толкнул меня вперед.
        - Я… меня зовут Нушка, - сбивчиво заговорила я. - Мне двенадцать лет. Я охотно занялась бы уходом за животными. Но опыта у меня немного… Вообще-то я один раз присматривала за соседской собакой… я ее вычесывала, но ей это не понравилось, и она меня укусила, совсем не сильно, так что…
        - Превосходно, - прогнусавил громкоговоритель, - вы приняты. Сколько вы хотели бы получать?
        - Э… право, не знаю… десять миллионов?
        - Вы приняты, - отозвалась машина, словно в моих притязаниях не было ничего необычного. - Вам поручается ухаживать за цыплятами. Через неделю можете явиться сюда для получения заработной платы, которая будет выдана вам в виде золотых монет. Следующий!
        Десять миллионов в неделю за уход за цыплятами! Я ушам своим не верила.
        На мое место заступила Поппи.
        - Меня зовут Поппи, - энергично заявила она. - У меня очень большой опыт в работе с животными. Мне приходилось выкармливать из соски львов, а также горилл… Кроме того, я занималась дрессировкой пантер в цирке. Я также обучала слонов ездить на велосипеде… Я хотела бы получать плату в размере ста миллионов в неделю.
        Она врала! Она в жизни ничего такого не делала. Разве что, когда была маленькой, держала дома золотую рыбку… но и та умерла через десять дней из-за того, что Поппи за ней не ухаживала! - Вы приняты, - отозвалась машина. - Вам также поручается ухаживать за цыплятами. Через неделю можете явиться сюда для получения заработной платы, которая будет выдана вам в виде золотых монет. Следующий!
        Я так и села. Сто миллионов! - Хе-хе! - самодовольно хмыкнула Поппи, ткнув меня локтем в бок. - Нужно уметь торговаться, крошка!
        Я просто умирала от зависти.
        - Что же, все складывается замечательно, - обрадовался Амбруаз. - Теперь мне остается лишь показать вам, где находится птичий двор. Вам достаточно будет проработать всего неделю, чтобы расплатиться с этим ужасным Зонголо. Надеюсь только, вы не слишком изнежены, поскольку куроводство сопряжено с весьма тяжким зловонием. Оттого-то никто и не хочет там работать. Я подумал, что следует вас предупредить.
        - Это не так страшно, - вздохнула я. - Самое главное, чтобы мы смогли заплатить за топливо, в котором нуждается машина. В любом случае спасибо тебе за совет. Если бы не ты, мы бы оказались в серьезной беде.
        - Ах, что вы, это такая малость, - любезно отозвался Амбруаз. - Взамен не согласитесь ли вы рассказать мне немного о том, что сейчас происходит наверху… объяснить, что изменилось в мире, чтобы я не слишком растерялся, когда вернусь на поверхность.
        Бедняга! Он и не представлял, сколько трудностей его ожидало. Я промолчала, чтобы не расстраивать его.
        Внезапно на нас накатила волна такой жуткой вони, что мне пришлось срочно зажать нос. Перед нами простирался большой сетчатый загон, где беспорядочно метались сотни кур. Из-за отсутствия солнечного света их оперение было однородно белым. Они копались в толстом слое помета, яростно квохча.
        - Надо было просить двести миллионов! - простонала Поппи, вытаращив глаза. Собрав все свое мужество, я толкнула калитку, ведущую на птичий двор. Что толку тратить время на жалобы, раз другого выхода все равно нет?
        В небольшом сарае я нашла пару рабочих халатов и резиновые сапоги, а также бочонки с сухим кормом. - Грибные гранулы, - пояснил Амбруаз с извиняющейся улыбкой. - Сожалею, но вам придется питаться тем же самым, что и куры. Надеюсь, вам нравится такая еда.
        Пора было приниматься за работу: куры явно проголодались и уже готовы были идти на приступ сарая. Я натянула сапоги и халат, наполнила ведро гранулированным кормом и храбро двинулась им навстречу.
        Вонь была настолько ужасной, что мне казалось, я сейчас лишусь сознания. Мои ноги чавкали - чвак, чвак, чвак, - по щиколотку увязая в свежем помете… Полный восторг, ничего не скажешь… Ладно уж, опущу подробности, иначе вы рискуете лишиться аппетита дней на десять.
        Поппи отнеслась к положению вещей не так смиренно, тем более что нетерпеливые куры тут же принимались клевать нас в голени каждый раз, когда были голодны, то есть практически постоянно. Амбруаз тем временем сидел в сторонке на большом валуне, снисходительно поглядывая на наши усилия. Когда куры ненадолго оставляли нас в покое, мы покидали загон и усаживались рядом с ним, чтобы, как он хотел, поговорить о жизни наверху. Мы старались вводить его в курс дела потихоньку, потому что бедолага так и остался где-то в XVIII веке… Одним словом, ему понадобилось бы немало уроков, чтобы нагнать свое отставание.
        Глава 7 Тик-так… тик-так…

        На второй день, как раз когда мы были заняты разговором, случилось нечто невероятное. Я вдруг обратила внимание, что куры как будто забегали быстрее, чем обычно. Словно смотришь фильм в ускоренной записи… Я никогда не видела, чтобы куры так носились. Амбруаз заговорил… и я не смогла ничего разобрать, так как его слова сливались в сплошную скороговорку.
        - Ох, дьявольщина! - простонала я. - Опять начинается. Теперь время пошло быстрее…
        Амбруаз запаниковал. Он снова сказал что-то, но мы ничего не разобрали. Тогда он схватил кусочек древесного угля и принялся писать на поверхности камня. Писал он с поистине невероятной скоростью.
        «Это очень плохо, - прочла я. - Если так пойдет дальше, я проживу всю свою жизнь всего за один день. К полудню мне будет тридцать лет, к обеду - пятьдесят… а к вечеру все восемьдесят».
        Бедный мальчик, это было ужасно!
        Я трижды стукнула по крышке чемоданчика, чтобы привлечь его внимание. Тот не замедлил отозваться:
        - Тебе и твоей подруге ничего не угрожает. Пилюли, которые вы проглотили перед входом в пещеру, все еще действуют. Это не продлится вечно, но на данный момент вы можете не волноваться.
        - А ты не мог бы изготовить еще одну такую пилюлю для Амбруаза? - попросила я.
        - Нет, я вам не разносчик сладостей. Позволь заметить, что я и так уже пошел против правил, позволив Поппи принять пилюлю наравне с тобой. Из-за этого меня могут ожидать большие неприятности. Амбруаз пусть справляется сам, меня его дела не касаются.
        - Эй! Гляди-ка! - вскричала Поппи, указывая пальцем на птичий двор. - Вот бред-то!
        Я тоже не удержалась от удивленного восклицания. Цыплята прямо на наших глазах превращались во взрослых кур!
        К счастью, после краткого стремительного рывка время немного замедлилось и приобрело менее шокирующую скорость. Но все равно Амбруаз продолжал стареть… Всякий раз, взглядывая на него, я замечала, что он выглядит чуть старше, чем час назад.
        К полудню вместо подростка он превратился во взрослого мужчину примерно лет тридцати. Это было так странно… У меня возникло чувство, что рядом с нами кто-то чужой: я перестала узнавать в нем милого мальчика, который пришел на помощь. Мне даже неудобно было говорить ему «ты» и приходилось сдерживаться, чтобы не начать называть его «господином». Всего несколько часов назад он был нашим приятелем, а теперь он стал такого же возраста, как мой отец!
        Я спросила, можем ли мы чем-нибудь помочь ему. Он пожал плечами и написал:
«Нет, машина окончательно разладилась. Теперь время постоянно будет скакать то назад, то вперед. И будет все хуже и хуже, если только ее не удастся починить».
        И естественно, дальше ситуация начала быстро ухудшаться. - Ты видела? - прошептала Поппи. - Наша одежда… она превращается в лохмотья. Выглядит как найденная на чердаке ветошь.
        Я осмотрела свои джинсы, майку… в самом деле, их как будто носили уже не один год.
        - Могут подумать, что ты напялила обноски своей прабабушки! - хихикала моя подружка (которая, надо сказать, выглядела ничуть не лучше!).
        Осмотревшись вокруг, я тут же заметила, что и остальные вещи тоже состарились и обветшали.
        - Это общее явление, - пробормотала я. - Когда мы только пришли, сетка загона была совсем новой, а теперь ее покрывает ржавчина. Сарай тоже был еще крепким, а сейчас он вот-вот обвалится… Даже подметки на нашей обуви протерлись до дыр, словно мы прошли в ней тысячу километров. Если я попробую сесть, мои джинсы лопнут сзади, как бумажная салфетка, и все смогут любоваться моей голой попой…
        - Хо-хо! - прошептала Поппи. - Только не оборачивайся… Бедняга Амбруаз тоже состарился. У него уже появились морщины. Совсем скоро он будет выглядеть глубоким стариком.
        Мое сердце сжалось. Если время не замедлит свой ход, Амбруаз умрет от старости еще до конца дня. Это ужасно!
        - Ух ты… - прибавила Поппи. - А это ты видела? Куры так и мрут.
        Мрут от старости, ясное дело. Их белые перья разлетались по ветру.
        С болью в душе я пересекла птичий двор и подошла к Амбруазу. Вблизи он казался еще старше.
        - Можешь ничего не говорить, - тоскливо вздохнул он. - Мне не нужно зеркало, чтобы понять, насколько скверно я выгляжу. Я чувствую это по усталости, которая охватывает мое тело. Мне уже трудно держаться на ногах.
        На него было больно смотреть.
        - Не стоит отчаиваться, - беспомощно пробормотала я. - Быть может, машина все-таки замедлится…
        В ответ он пожал плечами, что заставило его болезненно поморщиться - давал о себе знать старческий ревматизм.
        - Посмотрим, - устало прошелестел он. - В любом случае мне не пристало жаловаться, ведь при нормальном положении вещей я умер бы уже несколько веков назад… Мне повезло больше, чем многим. Может быть, он отчасти прав, но мне все равно было очень грустно.
        Короче говоря, дела шли все хуже и хуже. Ржавчина окончательно источила сетку, которая рассыпалась в прах. Одряхлевшие куры почти не шевелились. Сарай, где хранился корм, обвалился - обветшавшие балки уже не держали крышу. Наша одежда расползалась по швам от малейшего движения. - Скоро мы останемся просто-напросто голыми! - буркнула Поппи. - Совсем не хотелось бы.
        У меня не было никаких идей, как выйти из положения. Время от времени я поглядывала через плечо, чтобы убедиться, что Амбруаз все еще жив. Беднягу было не узнать. Его щеки заросли белой бородой, сделав его похожим на Деда Мороза.
        - Боюсь, недолго ему осталось, - прошептала Поппи. - Он стареет быстрее, чем куры… наверно, потому, что он здесь гораздо дольше, чем они. Возраст нагнал его. Еще чуть-чуть, и он превратится в мумию.
        - Замолчи сейчас же! - велела я. - Слушать не могу…
        Я с трудом сдерживала слезы. Не в силах больше стоять на ногах, бедный парень скрючился у подножия скалы. Его истлевшая одежда расползалась по ниткам, а шпага превратилась в изъеденный ржавчиной кусок железа.
        И вдруг, когда мы уже приготовились к самому худшему, машина пошла назад… Я хочу сказать, что время по-прежнему текло ускоренно, но в обратном направлении!
        Остолбенев от изумления, мы смотрели, как куры молодеют, становятся цыплятами. Ржавая сетка снова заблестела, прогнивший сарай сам собой поднялся из руин, и даже прорехи в нашей одежде стали затягиваться, как по волшебству.
        Я бросилась к Амбруазу. Его белая борода исчезла, и морщины тоже… он стремительно молодел. Я почувствовала огромное облегчение.
        На радостях я бросилась ему на шею.
        - Спасся в последний миг, - проговорил он. - Еще бы чуть-чуть… Но не стоит слишком радоваться. Не сомневаюсь, машина приготовила нам и другие неприятные сюрпризы. С каждым днем она работает все ненадежнее. Боюсь, скоро она совсем пойдет вразнос.
        Я была слишком счастлива, чтобы прислушиваться к его мрачным пророчествам. Я хотела видеть только светлую сторону событий. А зря.
        Поначалу мне казалось, что время вернулось в свою нормальную колею, но я ошибалась. Когда я возилась в сарае, готовя корм для птиц, в проеме двери вдруг показалась Поппи. Вид у нее был до крайности растерянный. - Там творится что-то странное, - проворчала она. - Куры исчезают.
        - Как так? Думаешь, они сбегают через дырку в ограде?
        - Да нет, сетка совершенно новая, и в ней нет ни одной дыры, я в этом уверена, я обошла и осмотрела весь загон… но куры все равно пропадают. Я их пересчитала, и их становится все меньше и меньше.
        Я вышла из сарая, вытирая перемазанные в грибном пюре руки о халат, и обвела птичий двор взглядом. Действительно, кур стало намного меньше, чем раньше. Однако вместо них появились яйца. Да-да, совершенно верно, яйца. Повсюду. Вся земля была усыпана яйцами, и приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не раздавить их.
        - О-о! - простонал Амбруаз, приблизившись и увидев предмет нашего изумления. - Кажется, я понимаю, что происходит. Вспомните - куры превратились обратно в цыплят.
        - Ну да, - нетерпеливо воскликнула я, - и что же?
        - А что бывает прежде цыпленка?
        - Яйцо! - взвизгнула Поппи. - Ох, держите меня! Ты хочешь сказать, что цыплята превратились в яйца?
        - О да, - сказал Амбруаз, нервно проведя рукой по лицу. - Машина заработала в обратную сторону, она обратила ход времени вспять… Теперь все начнет молодеть… Мы начинаем смещаться назад в прошлое. Не знаю, как далеко она зайдет!
        Глядя ему в лицо, я внезапно осознала, что он выглядит, пожалуй, моложе, чем в тот момент, когда мы его впервые встретили. Одежда болталась на нем. Теперь ему можно было дать скорее лет двенадцать, нежели пятнадцать. (Такой он показался мне даже более симпатичным, но, пожалуй, сейчас неподходящее время думать об этом, не правда ли?)
        «Ладно, - подумала я, - до поры до времени волшебные пилюли защищают нас от этих искажений, но что будет, когда они перестанут действовать?» Я уединилась за большим камнем, чтобы посовещаться с чемоданчиком.
        - Все еще серьезнее, чем ты думаешь, - заявил он. - Машина может обратить вспять всю Эволюцию. Через несколько часов она начнет перескакивать через века и эпохи. Все жители пещеры превратятся в первобытных людей, а потом в обезьян или что-то на них похожее. Затем это явление начнет распространяться и на верхний мир. Она охватит все страны, всю планету целиком… Человечество снова обрядится в звериные шкуры и возьмется за дубины.
        - А мы? - пролепетала я. - Как же мы с Поппи?
        - Как только действие волшебных пилюль закончится, вас ожидает та же судьба. Мне очень жаль.
        - А ты не мог бы изготовить новые?
        - Нет, у меня были только эти. Я ведь уже говорил тебе, я не занимаюсь раздачей чудес направо-налево. Если не хочешь превратиться в мартышку, почини машину, пока она совсем не слетела с катушек.
        - Я этим и занимаюсь, я устроилась на работу для того, чтобы раздобыть денег и заплатить заправщику. Но получить свою плату я смогу только в конце недели.
        - Катастрофа может разразиться в любой момент. Что ж, будем надеяться, что к тому времени не станет слишком поздно. Будь очень осторожна, мир вокруг тебя будет стремительно меняться. Самые безобидные существа могут превратиться в монстров. На этой ободряющей ноте я вернулась к моим товарищам.
        Я решила, что не стоит пугать их понапрасну, пересказывая откровения чемоданчика. Кроме того, я не была уверена, что все правильно поняла. Что он имел в виду, говоря об «эволюционных скачках»? Что мы вскоре начнем повторять разные стадии развития, которые человеческая раса прошла с древнейших времен до наших дней? Да, вероятно, именно так. Ох, дьявольщина! Мне вовсе не хотелось обрасти шерстью и добывать огонь, высекая искры кремнями. Возможно, это развлекло бы какого-нибудь мальчишку, но меня такая жизнь не привлекала.
        Как вы наверняка догадались, дальше дела снова пошли хуже. Куры все до единой превратились в яйца, так что я уже не решалась войти в загон из страха раздавить их. - Зато можно приготовить огромный омлет, - предложила Поппи. - Омлет с грибами. Неплохо, по-моему! А то я умираю с голоду. - Мне кажется, лучше не трогать эти яйца, - отозвалась я. - Чемоданчик посоветовал мне быть очень осторожной, учитывая, какие изменения могут произойти вокруг нас. Но если ты все-таки хочешь поесть магического омлетика, не стану тебя удерживать.
        Не буду скрывать, я здорово нервничала. Меня терзала мысль: а согласится ли машина выплатить нам заработанные деньги? Ведь мы нанялись, чтобы кормить кур… а в загоне не осталось ни единой курицы!
        Как и следовало ожидать, Амбруаз продолжал молодеть… Теперь ему было на вид лет пять или шесть, и он путался в собственной одежде, как в одеяле. - О-хо-хо! - протянула Поппи. - Плохи наши дела. Что мы будем с ним делать, спрашивается?
        Я присела перед малышом на корточки, поинтересовавшись, как он себя чувствует. В ответ он пролепетал что-то неразборчивое. Взгляд у него был совсем потерянный, и мне показалось, что он перестал нас узнавать. - А что, если то же самое происходит сейчас и со всеми людьми, живущими в пещере? - спросила Поппи. - Если они все постепенно превращаются в младенцев? Если это в самом деле случится, Глоббо скоро окажется неспособен починить машину!
        Она была права! Я облилась холодным потом. Ближе к вечеру Амбруаз уже ползал голышом на четвереньках и лепетал что-то вроде: «Агу… Агу… Буу… Буу…» Поддерживать разговор с ним становилось все труднее. На мой взгляд, ему было что-то около десяти месяцев. Нам пришлось засунуть его шпагу куда-нибудь повыше, чтобы он не поранился, играя с ней.
        Глава 8 Когда у кур вырастают зубы

        Амбруаз был настоящим пупсиком, пока не проголодался. После этого ситуация заметно ухудшилась: он начал реветь. Я приготовила жиденькую кашицу из гранулированных грибов; увы, когда я попыталась покормить его с ложечки, он энергично выплюнул еду прямо мне в лицо. Поппи добилась не большего, чем я.
        Прислушавшись, я поняла, что со всех концов пещеры доносится детский плач. Похоже, все поголовно обитатели пещеры одновременно впали в детство. Волшебный грот превратился в огромные ясли!
        - И что нам теперь делать? - встревоженно воскликнула Поппи. - В одиночку нам не справиться.
        Я заткнула уши. Многоголосый рев младенцев, усиленный эхом, становился по-настоящему невыносим.
        - Они нас с ума сведут! - ужаснулась Поппи.
        - Оставайся здесь, - велела я, - присмотри за Амбруазом, а я схожу посмотрю, что происходит.
        - Эй, - запротестовала моя подруга, - я спустилась сюда не для того, чтобы стать нянькой, тем более при карапузе, которому уже стукнуло три столетия!
        Пропустив ее слова мимо ушей, я покинула птичий двор и отправилась поглядеть, в каком состоянии пребывает заправщик Зонголо, а также Глоббо. Как я и опасалась, Зонголо превратился в маленького мальчика. Глоббо тоже помолодел, но не слишком. Когда я спросила почему, он ответил:
        - Потому что я не просто ремонтник, а Ремонтник, единственный и неповторимый, и только я способен чинить устройства внеземного происхождения. Машина не может обойтись без меня. Моя волшебная шляпа защищает меня, автоматически приноравливаясь к флуктуациям [8] времени. Если я старею, она меня омолаживает, а если я молодею слишком быстро, она запускает процесс старения. Короче, она все время делает так, чтобы я оставался примерно в среднем возрасте. На мой счет не волнуйся, я работаю изо всех сил, но у нас вот-вот закончится горючее. Я так и не дождался автоцистерны. В чем дело? Почему он не едет?
        Мне пришлось изложить ему требования заправщика Зонголо.
        - Теперь, чтобы иметь возможность расплатиться с ним, я работаю на птичьем дворе, - заключила я. - Но получить заработанные деньги я смогу только в конце недели. Не могли бы вы повлиять на этого болвана?
        - Нет, - вздохнул Глоббо. - Таковы правила, и их следует соблюдать. Я не могу пойти на риск и вступить с заправщиком в драку. Он намного сильнее меня, а поскольку я единственный, кто может сладить с машиной, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы я был ранен или убит.
        - Сейчас это было бы несложно, ведь он снова стал маленьким мальчиком… - предположила я.
        - В таком случае это означало бы запятнать себя несмываемым позором, - воскликнул он, явно шокированный моими словами. - Об этом не может быть и речи. Я вот думаю, не слишком ли ты ленишься. Небось хочешь заполучить горючее, не прикладывая никаких усилий, верно? На твоем месте мне было бы стыдно!
        Глоббо ужасно меня раздражал, но я промолчала, потому что поняла, что он такой же чокнутый, как и Зонголо.
        Я понаблюдала немного, как ремонтник работает. Он снял с пульта управления одну из панелей и копался внутри, засунув руки по самые локти в переплетения множества разноцветных проводов.
        Как только он умудряется во всем этом разбираться? Невероятно!
        - Ну что, получается? - спросила я, чтобы сменить тему разговора.
        - Не особенно, - пробурчал он в ответ. - Наверное, мне удастся остановить процесс всеобщего омоложения, но я вряд ли сумею справиться с эволюционными скачками, которые вот-вот начнутся.
        - А что это такое - «эволюционные скачки?»
        - Это означает, что время будет двигаться назад, но не плавно, а как бы рывками, перескакивая из одной эпохи в другую. Понятно тебе? Да, в целом мне, кажется, становилось ясно. Именно об этом и говорил чемоданчик. Я попрощалась с великаном и двинулась обратно в сторону птичьего двора.
        Амбруаз в конце концов уснул на руках у Поппи, которая трогательно его баюкала. Поскольку мы обе ужасно устали, мы решили последовать его примеру. Катастрофа разразилась на следующий день.
        При нашем пробуждении, однако, все как будто начинало налаживаться. Поппи (которая так и уснула, крепко обхватив маленького Амбруаза), открыв глаза, обнаружила, что лежит в обнимку с пятнадцатилетним парнем! Она жутко смутилась и поспешно отпрянула от бывшего новорожденного карапуза. К Амбруазу ночью вернулся его нормальный возраст. Я ужасно смеялась. А еще (только никому не говорите!) я подумала, что, будь я на месте Поппи, я, наверно, не стала бы отодвигаться от него так стремительно…
        Я вздохнула с облегчением. Выходит, Глоббо сумел приостановить движение времени вспять, и это была хорошая новость. Я встала, чтобы посмотреть, что творится на птичьем дворе. Все куры вернулись! Отлично! Пока мы спали, из яиц выклюнулись цыплята, и им понадобилось всего несколько часов, чтобы превратиться в крупных птиц с белым оперением. - Счастлива видеть вас снова, - пробормотала я.
        После чего я решила заняться приготовлением завтрака, но вспомнила, что никакой другой еды, кроме хлеба из грибной муки, грибного джема и грибного же «кофе», здесь не существовало. Признаюсь, грибная диета уже начала мне надоедать, хотя я не особенно привередлива в еде.
        Но я решила принять это неудобство мужественно, и мы сели за скудную трапезу, в то время как куры прохаживались неподалеку, кудахча несколько громче, чем мы привыкли слышать.
        - Что это с ними? - проворчала Поппи. - Обычно они так не шумят.
        - В самом деле, - согласился Амбруаз. - Они как будто разгневаны.
        Я глянула в сторону загона через плечо и вздрогнула. Странно… но все куры смотрели в нашу сторону очень пристально и с каким-то недобрым выражением. (Ладно, здесь я, положим, немного преувеличила, чтобы усилить напряжение, потому что, ясное дело, о птицах не скажешь, что у них может быть какое-то выражение… но писатели постоянно прибегают к подобным приемчикам, и я решила последовать их примеру.)
        Поппи нахмурилась и перестала жевать свой бутерброд из грибного хлеба с грибным вареньем.
        - Эй! - жалобно воскликнула она. - Что это они затевают? Эти птицы наводят на меня страх.
        Она была права. Во взгляде неподвижно замерших птиц и в их острых, направленных на нас клювах определенно было что-то угрожающее.
        - Наверно, они проголодались, - предположила я. - Пойду задам им корма, это их успокоит.
        Я взяла в сарае лохань с размоченными грибными гранулами и вошла в загон, призывно крича «Цып-цып-цып…», как обычно делают фермерши в фильмах.
        Куры даже не пошевелились. Обычно они со всех ног кидались к лохани с кормом, налетая друг на друга и истерически кудахча, но сегодня грибное пюре их явно не интересовало.
        «Это нехорошо, - подумала я. - Совсем нехорошо».
        Пренебрегая угощением, птицы обступили меня и принялись клевать мне икры. Честное слово, если бы не резиновые сапоги, он исклевали бы меня до крови!
        Уронив лохань, я обратилась в бегство. Амбруаз поспешил закрыть дверцу загона и запереть ее. Куры свирепо бросались на сетку и просовывали в нее головы, чтобы исклевать и его тоже.
        - Только погляди на них, они словно взбесились! - закричала Поппи. - В жизни не видела, чтобы куры были такими агрессивными. - Да, это в самом деле странно, - пробормотал Амбруаз, почесывая в затылке. - Обычно они, наоборот, столь пугливы, что боятся собственной тени.
        С неприятным тревожным чувством мы укрылись в подсобном сарайчике. Я раздумывала о том, что, возможно, стоит отправиться к машине и потребовать у нее объяснений… - Эй! - завопила вдруг Поппи, заставив нас подскочить. - Глядите! Они теряют оперение.
        Я тут же заметила, что сама с ног до головы покрыта куриным пухом и что множество легких перышек кружится в воздухе. Вся земля в загоне была усеяна перьями, как будто кто-то распорол перину.
        Куры, теперь совершенно голые, взволнованно подпрыгивали и время от времени затевали драки, яростно клюя друг друга. Теперь они не кудахтали, а издавали какие-то странные звуки, похожие на глухое ворчание, которого я никогда до сих пор не слышала.
        - Что-то мне это все не нравится, - пробормотала я, подходя к сетке загона. - Не знаю почему, но вид у них стал небезобидный.
        В самом деле, голые птицы, бродящие по птичьему двору, выглядели устрашающе. Заметив меня, они ринулись к ограде, и тут-то я и увидела…
        Их кожу покрывала чешуя!
        Теперь мне все стало ясно! Я вспомнила, что нам рассказывали на уроках биологии. Кровь отхлынула от моего лица.
        - Что с тобой? - встревожился Амбруаз. - Ты так побледнела.
        - Я знаю, что происходит, - сдавленно проговорила я. - Свершилось! Глоббо был прав. Пошел обратный процесс. Машина совершила временной скачок.
        - О чем это ты? - нетерпеливо одернула меня Поппи. - Ты что, сама с катушек съехала?
        - Нет, просто куры… - пролепетала я. - Они возвращаются к тому, чем они были миллионы лет назад. Они превращаются в динозавров!
        - Что? - хором ахнули мои друзья.
        - Именно так, - отчеканила я. - Это научно доказанный факт. Современные потомки динозавров - вовсе не рептилии, как долгое время считалось, а птицы… Кстати, они откладывают такие же яйца [9] .
        Они таращились на меня так, словно я окончательно спятила, но я была уверена в своей правоте. Учитель нам все это подробно объяснял.
        - Взгляните на них поближе, - предложила я. - Смотрите: их кожа порастает чешуей, крылья изменяются…
        Поппи присела на корточки возле ограды. Один из петухов подал голос, и мы успели заметить, что его клюв усеян острыми зубами.
        - Ох, черт, - простонала Поппи, - это правда… У кур выросли зубы!
        - В ближайшие часы сходство с динозаврами будет усиливаться, - сказала я. - Их крылья превратятся в когтистые лапы, а клюв - в зубастые челюсти. Совсем скоро птичий двор заполнится живыми хищными ящерами, и я сильно сомневаюсь, что эта сетка сможет сдерживать их натиск достаточно долго!
        Я пересчитала кур в загоне. На данный момент их было двести пятьдесят. Может быть, двести пятьдесят кур - это не бог весть что, но двести пятьдесят голодных динозавров - совсем другое дело!
        - Нужно решить, что нам делать, - предложил Амбруаз. - Мне кажется, разумнее всего забраться куда-нибудь повыше в надежде, что эти твари не сильны карабкаться по скалам. - Полностью поддерживаю, - кивнула я. - Совсем не хочется быть здесь, когда они справятся с оградой.
        Мы собрали наши вещи со всей возможной скоростью. Куры-ящеры догадались, что мы вот-вот улизнем от них, и ринулись на приступ ограды, яростно кусая ее. Похоже, их новенькие острые зубки работали отлично, поскольку за считаные мгновения перекусывали сплетение стальной проволоки. - Сюда! Скорее! - крикнул Амбруаз, который уже успел вооружиться своей шпагой. - Поднимемся повыше, там нам будет легче обороняться от них.
        Я последовала за ним без разговоров, ведь он знал местность куда лучше, чем мы. Не в силах удержаться, я то и дело огладывалась через плечо, в страхе ожидая, что кошмарные куры кинулись в погоню за нами, и из-за этого то и дело спотыкалась на каменистой тропе.
        Быстро петляя среди валунов, Амбруаз очень скоро привел нас к подножию огромной скалы, которая возвышалась над всеми остальными.
        - Смотрите, там кое-где есть выемки и трещины, - сказал он, указывая на каменную стену. - Цепляйтесь за них и поднимайтесь к вершине. Я попробую раздобыть палки подлиннее.
        Мы послушно полезли вверх. Восхождение оказалось очень непростым, но это в какой-то степени меня успокаивало, поскольку, решила я, нашим преследователям тоже придется нелегко.
        Поппи помогла мне подтянуться и взобраться на самую вершину скалы. Теперь мы возвышались над птичьим двором примерно на пятнадцать метров. У меня было ощущение, что я стою на верхней площадке высокого донжона.
        Отсюда было видно, что «куры» прорвались через ограду и теперь посматривали в нашу сторону, как будто не решаясь пуститься в погоню.
        - Может, они от нас отстанут? - робко предположила Поппи. - Наверняка им ясно, что теперь мы для них недосягаемы.
        - Не думаю, - вздохнула я. - Мне кажется, они просто дожидаются окончательного превращения, чтобы набрать полную силу. Став настоящими динозаврами, они перейдут в нападение.
        - Ага, но ничего. Они же маленькие, мы легко с ними справимся.
        Я промолчала, чтобы не пугать ее, но я-то знала, что стая «маленьких» динозавров не менее опасна, чем один крупный ящер! В частности, потому, что они легко могли окружить добычу и напасть на нее со всех сторон сразу.
        Вскоре к нам присоединился и Амбруаз. Он притащил с собой две суковатые палки, которые вполне могли сойти за боевые дубины, и протянул их нам со слегка виноватой улыбкой.
        - Прошу прощения, - сказал он, - ничего более внушительного мне не попалось.
        У меня пересохло во рту от страха. Мы уселись на вершине в ожидании атаки. Куры столпились у выхода из птичьего загона, слившись в одну сплошную зеленоватую чешуйчатую массу. Вместо кудахтанья они издавали теперь какое-то угрожающее ворчание. Время от времени некоторые из них принимались яростно кусать тех, кто рядом. Их агрессивность явно нарастала с каждой минутой.
        - Мне кажется, они голодны, - напряженно проговорил Амбруаз. - А еще мне кажется, что они не намерены больше довольствоваться одним только грибным кормом!
        Внезапно бывшие куры ринулись вперед, толкаясь и наседая друг на друга. Когда они оказались ближе, я смогла убедиться, что сейчас они уже вовсе не напоминали прежних квочек… Теперь мы имели дело с настоящими маленькими динозаврами ростом около полуметра… маленькими, но свирепыми!
        - Трепещите, низкие твари! - вскричал Амбруаз, вскакивая на ноги и воинственно воздевая шпагу.
        Мы с Поппи последовали его примеру, хотя со стороны, наверно, это выглядело куда менее эффектно.
        Я ухватила свою палку двумя руками и приготовилась к схватке. Не прошло и минуты, как динозавры уже окружили подножие скалы, на которой мы искали спасения.
        Поначалу я вздохнула с облегчением, потому что их попытки вскарабкаться вверх выглядели довольно неуклюжими. Еще не окрепшие когти не могли надежно цепляться за выступы и трещины в камне.
        - Ага! - возликовала Поппи. - Ничего у них не выйдет!
        Мне показалось, что ее радость несколько преждевременна.
        После нескольких бесплодных попыток ящеры перестали суетиться. Обступив скалу, они ждали, задрав головы и не сводя с нас своих маленьких злобных глазок. Их челюсти непрестанно клацали, пасти исходили слюной.
        - Когда им надоест, они уберутся отсюда! - бодро предсказала Поппи. - Ошибаешься, - покачала головой я. - Они не так глупы. Они просто ждут, чтобы их когти достаточно затвердели.
        Увы, я оказалась права. Неожиданно вся стая в едином порыве бросилась на приступ скалы. На этот раз их когти справлялись куда лучше, цепляясь за малейшие неровности, и маленькие динозавры стали быстро карабкаться по отвесной стене к вершине. Мы прижались спина к спине, чтобы иметь возможность отражать атаку с любой стороны. Длинные загнутые когти тварей громко скрежетали по камню, и этот звук по мере их приближения становился все невыносимей. Когда первая из них выбралась на верхушку, Амбруаз ловким выпадом ударил ее шпагой… и тут мы столкнулись с неприятнейшим сюрпризом: едва коснувшись динозавра, клинок сломался! Я осмотрела зверюгу: она приобрела облик и твердость каменного изваяния.
        - О, ну конечно же! - вскричал Амбруаз. - Как же я глуп! Машина не делает различий между нормальными животными и динозаврами… Для нее все живые существа равны, и она защищает их всех одинаково. Мы не можем их убить!
        Да, эта новость по праву могла считаться худшей за весь день. Окаменевший динозавр сохранял неподвижность около тридцати секунд. Когда угроза отступила, он снова обрел способность двигаться и с прежней энергией пополз ко мне, щелкая зубами.
        Это меня окончательно разозлило.
        Я покрепче ухватила палку и со всей силы врезала по нему, как по мячику для гольфа. Тварь взлетела в воздух и рухнула к подножию скалы.
        Что ж, это ее, конечно, не убило, но, по крайней мере, укусить нас она уже не могла. - Придется ограничиться тем, чтобы просто отбросить их, - крикнул Амбруаз. - Будем надеяться, что это им в конце концов надоест.
        В течение следующего получаса мы плечом к плечу сражались с динозаврами, сбрасывая их вниз всякий раз, когда они показывались на вершине. Правда, им от этого было ни жарко ни холодно: скатившись вниз, они встряхивались и тут же снова шли на приступ, упорно и неутомимо. Машина хорошо защищала их: ни один не был не то что убит, но даже ранен. Даже самые тяжелые удары оставляли их совершенно невредимыми. Впрочем, мы старались не слишком усердствовать, чтобы не сломать собственные орудия об их каменную плоть. При малейшей угрозе они обращались в каменных горгулий; как только опасность отступала, они возвращались к нормальному состоянию. А мы тем временем уже пошатывались от изнеможения. У меня отчаянно ныли руки и плечи, у Амбруаза кровоточила глубокая царапина от когтей, Поппи обливалась потом. «Долго нам не продержаться…» - мелькнула у меня мрачная мысль.
        В довершение всех бед моя палка сломалась, оставив меня безоружной. На нас было страшно смотреть.
        - Придется браться за камни покрупнее, - с трудом выговорил совершенно выдохшийся Амбруаз.
        Я подчинилась, но использовать в качестве оружия камни оказалось очень неудобно. Чтобы нанести сколько-нибудь существенный удар, приходилось подпускать динозавров слишком близко, и это давало им возможность кусать нас и царапать. Теперь, глядя на них, было трудно себе представить, что всего несколько часов назад они носили оперение и спокойно бродили по двору, безобидно кудахча. Сейчас же это были кошмарные маленькие монстры с зубастой пастью и острыми, как кинжалы, длинными когтями.
        Мы уже едва держались на ногах, когда, к счастью, случился обвал. Полагаю, его вызвали многократные удары от падения динозавров с вершины скалы. От вибрации по камню поползли трещины, и в конце концов разразилась катастрофа. Со свода над нами посыпались камни, каким-то чудом не задев нас. Стаю ящеров, попавшую под камнепад, снесло вниз. - Нужно воспользоваться этим! - закричал Амбруаз. - Скорее! Бежим отсюда! Уж не знаю, каким образом нам удалось не попасть под каменный ливень, но мы успели кувырком скатиться по противоположному склону скалы и уткнуться носом в пыль.

        - Скорее! - повторил Амбруаз. - Пока ящеры сбиты с толку. Попробуем затеряться на местности.
        Потирая синяки и ссадины, мы последовали за ним. Динозавры визжали и ревели у нас за спиной, пытаясь выбраться из-под засыпавшей их груды камней. Беда, однако, была в том, что обвал тоже не мог убить их, поскольку машина продолжала защищать своих подопечных. Я понимала, что рано или поздно они высвободятся и снова бросятся за нами в погоню.
        Обвал поднял настоящую пыльную бурю, и мы едва не заблудились внутри густого пылевого облака. К счастью, Амбруаз вовремя схватил меня за руку, а я вцепилась в ладонь Поппи. Так, цепочкой, мы продолжали петлять в этом каменном лабиринте.
        Огромная главная пещера состояла из бесконечного множества пещер и гротов поменьше. К одной из таких пещерок мы и направлялись. Оказавшись в укрытии, я обессиленно забилась в угол. Амбруаз и Поппи последовали моему примеру. Вид у нас был самый плачевный.
        Я как раз собиралась что-то сказать, как вдруг снаружи захрипел громкоговоритель. Разгневанный голос машины, разносящийся на всю округу в радиусе трех километров, объявил:
        Напоминаю людям, самовольно вселившимся в пещеру, что мной наложен категорический запрет наносить какой-либо вред животным. Куры, содержащиеся на птичьем дворе, подали жалобу на группу из трех подростков (один мужского пола, двое - женского) в связи с крайне жестоким обращением с их стороны, а именно - нанесением ударов палками. Подобное поведение возмутительно! Приказываю, чтобы этих преступников немедленно задержали и доставили ко мне для заслуженного наказания .
        - Ушам своим не верю! - возмутилась Поппи. - Скажите, что мне это померещилось! Динозавры пожаловались на нас за то, что мы не позволили безропотно себя слопать?
        Амбруаз пожал плечами.
        - Меня это не удивляет, - вздохнул он. - Машина всегда отдавала предпочтение животным. Она рассматривает людей как опасных хищников… А из-за возникающих неисправностей она не способна осознать, что ее драгоценные квочки превратились в кровожадных монстров.
        - А тем временем она требует для нас наказания, - проворчала Поппи. - Хуже некуда. Теперь каждый в этой пещере объявит на нас охоту!
        Меня охватил не столько страх, сколько отвращение.
        «И что я вообще тут делаю?» - подумала я.
        Мы решили перекусить, чтобы немного подкрепить собственные силы. Потом благодаря захваченной с собой аптечке первой помощи мы обработали свои раны. Больше всего мне хотелось послать все к черту и вернуться домой, но, увы, это было не так просто сделать.
        Пока мои товарищи отдыхали, я уселась у входа в пещеру, чтобы присматривать за окрестностями. Я со страхом ждала момента, когда динозавры выберутся из-под обвала и отыщут наш след. В конце концов я тоже задремала. Вскоре меня резко разбудило ощущение сильной вибрации. Вскочив на ноги, я огляделась. Все казалось размытым, как будто окружающий мир постепенно стирался. Это длилось секунды три, а потом все вернулось в норму.
        - Что это было? - насторожилась Поппи.
        - Кажется, мы совершили еще один эволюционный скачок, - ответила я. - Мы продолжаем перемещаться в обратном направлении…
        - А если яснее, что это значит?
        - Это значит, что мы по-прежнему движемся в прошлое, к началу времен… Машина уже не в состоянии найти свое место во временном потоке. Она бродит вслепую по разным эпохам, не в силах отыскать настоящее. При этом она движется скачками. Это все равно как если бы ты застряла в лифте, на кнопках которого нет номеров этажей… и которые к тому же расположены не по порядку, а как попало.
        - Ага, понятно. Могу себе представить!
        - Машина сейчас в том же положении, она жмет на первые попавшиеся кнопки в надежде, что однажды попадет на ту, что нужно.
        - Да уж, только она каждый раз попадает впросак! - Это точно.
        Я выглянула наружу. Определить, в какую эпоху мы попали на этот раз, было трудно. Что сегодня, что сто тысяч лет назад, пещера выглядела одинаково. По крайней мере, я так думаю… Быть может, Амбруаз сможет лучше оценить обстановку, ведь он живет здесь уже три столетия… Я повернулась к нему и тут в самом деле буквально подскочила.
        Амбруаз оброс косматой шевелюрой и бородой… и весь покрылся шерстью. Его лицо тоже изменилось. Как бы это описать… В нем появилось что-то обезьянье: низкий лоб, мощные выступающие надбровные дуги. Прежде такой миловидный, он стал выглядеть просто… кошмарно.
        - Эй! Что это с ним? - пробормотала Поппи, поспешно отступая назад.
        - Ты что, не видишь? - шепнула я. - Он превратился в неандертальца… Машина забросила нас в доисторические времена. Если бы не волшебные таблетки, которыми снабдил нас чемоданчик, мы тоже стали бы такими.
        Поппи поморщилась от отвращения. Амбруаз же глухо заворчал, глядя на нас с крайним подозрением. Судя по всему, он уже не помнил, кто мы такие. Все недавние воспоминания попросту стерлись из его примитивного мозга.
        - Не делай резких движений, - посоветовала я Поппи. - Не хотелось бы, чтобы он проломил нам черепа ударом камня.
        Амбруаз долго принюхивался, раздувая ноздри, а потом принялся чесаться. Его руки были теперь гораздо длиннее, чем у нормального человека, а густая шерсть, покрывающая все тело, придавала ему сходство с гориллой. Он вдруг сорвал с себя одежду, которая, похоже, начала его стеснять. Я стояла, не двигаясь, и попыталась улыбнуться, не показывая зубов. (Учитель биологии рассказывал нам, что у обезьян демонстрация зубов является признаком агрессивности [10] .)
        Амбруаз колебался. Приблизившись, он обнюхал меня, а потом отвернулся. Подобрав с земли два куска кремня, он принялся обтесывать их один об другой, затачивая острую кромку. - Ну вот, похоже, он мастерит себе каменный топор… - заметила Поппи. - Как думаешь, мы с ним в безопасности?
        - В любом случае больше, чем с курами, - отозвалась я. Мне не хотелось этого показывать, но мне стало очень грустно. Нет сомнений, Амбруаз нравился мне гораздо больше в своем прежнем виде. Да и вам, наверно, тоже?
        Глава 9 Пещерная война

        Очень скоро мне пришлось убедиться: кроме меня и Поппи, все люди, жившие в пещере, претерпели те же превращения, что и бедняга Амбруаз. Отовсюду слышалось недружелюбное ворчание. Люди бродили совершенно голые, с тяжелыми дубинами в руках. Честно говоря, «людьми» я их называю только из вежливости, а на самом деле они куда больше походили на горилл. Они постоянно ссорились из-за малейшего пустяка и то и дело затевали драки. Надо было видеть, как они со всей силы дубасили друг друга дубинами по голове! Мы внезапно почувствовали себя очень, очень одинокими.
        Одно можно было сказать наверняка: эти доисторические люди были голодны. И еще как! Совершенно позабыв о законах, введенных машиной, они упорно пытались охотиться, что, разумеется, всякий раз оканчивалось неудачей, так как животные были по-прежнему неуязвимы. Этот факт приводил наших питекантропов [11] во все более сильное раздражение, и они работали дубинами все энергичнее. Само собой, при возникновении угрозы олени и лани всякий раз превращались в статуи и оставались в таком состоянии, пока опасность не отступала. Как-то раз я даже видела, как один из пещерных людей сломал себе несколько зубов, пытаясь впиться ими в оленя, который, в полном соответствии с программой защиты животных, разработанной нашей дорогой машиной, немедленно окаменел! Обстановка еще более ухудшилась, когда на поверхность выбрались куры-динозавры… Они тоже хотели есть. Число стычек моментально возросло. То люди нападали на динозавров, то наоборот. Чаще всего эти потасовки оборачивались поражением для бедных питекантропов, которые были слишком плохо вооружены, чтобы противостоять клыкам неуязвимых тварей.
        - Это же ужасно! - твердила Поппи. - Неужели мы только и можем, что смотреть на это, ничего не предпринимая? - Я пытаюсь найти выход, - вздохнула я, - но, честно говоря, пока не вижу, что можно сделать.
        Амбруаз, естественно, решил во всем уподобиться своим сородичам. Мы не нашли способа удержать его и теперь были вынуждены каждое утро смотреть, как он покидает облюбованный нами грот и гоняется за динозаврами. Всякий раз он возвращался с охоты ни с чем, но с новыми шрамами - еще более живописными, чем накануне.
        - Однажды он не вернется, - заявила Поппи.
        - Да знаю я, - не сдержавшись, вспылила я. - Но я не виновата, если у этих дикарей не хватает мозгов, чтобы понять, что эти твари неистребимы и что им никогда не удастся убить их! Мое терпение было на исходе. Мне надоело смотреть, как динозавры понемногу завоевывают пространство и пожирают наших сородичей. Для питекантропов эта война была проиграна заранее, и все потому, что их карты изначально были краплеными: машина своей волей выбрала, кому отдать победу.
        И все же со временем меня посетила одна идея. Я как раз растянулась на спине, созерцая свод пещеры у себя над головой, как вдруг заметила огромную трещину в камне, как раз в той части свода, которая нависала над каменистой равниной, облюбованной полчищами кур-динозавров. И тут я сказала себе… Я сказала себе, что если бы нам удалось вызвать обвал, он бы похоронил этих злобных тварей под тоннами камня. Конечно, они не погибнут, но слой камней и щебня будет слишком тяжел, чтобы выбраться из-под него, а значит, они так и останутся пленниками осыпи. Я изложила свой план Поппи, и та заинтересовалась.
        - Супер, - заявила она. - Но где ты возьмешь взрывчатку, чтобы разнести каменный свод в крошку?
        На этот случай у меня был чемоданчик. Я трижды постучала по его крышке и задала вопрос:
        - Можешь ли ты предоставить нам что-нибудь такое, чем можно взорвать свод пещеры?
        - Я могу дать вам таблетки, которые нужно смешать с волшебным топливом, - ответил тот. - Это все, чем я могу помочь. Это значит, что тебе придется отправиться в гараж Зонголо и похитить там не меньше литра горючего.
        Я невольно поморщилась. У меня сохранились не самые лучшие воспоминания о встрече с безумным заправщиком.
        - Раздобыв бутылку топлива, - продолжал чемоданчик, - раствори в ней эти таблетки. Затем тебе придется вскарабкаться по стене и засунуть бутылку в трещину, как можно выше. Спустившись обратно, беги в укрытие и там произнеси три раза подряд слово «Кавернимакромеханикус». Это заклинание сыграет роль детонатора. Бомба взорвется, и каменный свод обрушится, засыпав всю равнину. Это то, чего ты хотела?
        - Да.
        - Тогда отправляйся за горючим. Запомни - нужно не меньше литра, иначе не сработает. Ах, да! Еще одно небольшое уточнение: я не имею права повторять волшебное слово, которое я только что тебе сообщил, в противном случае оно утратит свою действенность. Тебе придется самой вспомнить его в нужный момент [12] .
        - Я запишу его, - сказала я. - Нет, это тоже не годится, - проворчал чемоданчик. - Если ты это сделаешь, оно сотрется. Не забывай, это магическое слово. Ты должна сохранить его только в своей памяти. Другого выхода нет.
        Признаться, я рассчитывала на что-нибудь попроще, но чемоданчик, судя по всему, имел на этот счет свое мнение. Скажу как на духу: мне было страшно идти в гараж. Во-первых, потому что ради этого мне пришлось бы преодолеть каменный лабиринт, где на каждом шагу таились куры-динозавры, а во-вторых, потому что Зонголо пугал меня даже в своем «нормальном» облике. Я не осмеливалась представить себе, во что он превратился в условиях всеобщего преображения. - Это ведь жуть как опасно, - простонала Поппи. - Ты сама-то сознаешь, что ты затеяла?
        - Знаю, - вздохнула я, - но мне уже надоело подсчитывать погибших. Если так пойдет дальше, в пещере скоро не останется людей. Нужно попытаться что-то предпринять. Как-то усмирить этих кошмарных тварей.
        - Что ж, тогда я иду с тобой. Я сильная, и если у меня будет палка покрепче, я сумею удержать этих дрянных куриц на приличном расстоянии. Конечно, она хорохорилась, но от ее слов у меня сразу потеплело на душе. Мы крепко обнялись и некоторое время хныкали друг у друга на плече, как две идиотки. Вот что такое настоящие подруги.
        Собравшись с мужеством, мы покинули наше укрытие, чтобы попробовать совершить невозможное. Перед нами, как запутанный лабиринт, тянулась усеянная валунами равнина. За каждым крупным камнем мог притаиться динозавр, ожидающий, когда какая-нибудь неосторожная жертва окажется в досягаемости его зубастых челюстей. Конечно, наши бывшие куры были невелики размерами, но они были свирепы… и многочисленны. Достаточно было одной из них издать боевой клич, как все остальные тут же примчались бы ей на выручку. Как ни странно, Амбруаз, который после своего преображения не уделял нам особого внимания, выразил желание сопровождать нас. Мы с радостью приняли его поддержку. Не стоит отказываться от лишней дубинки, когда собираешься прямо в логово монстров!
        Чтобы было куда налить горючее, я опустошила свою флягу и прицепила ее к поясу.
        Тщательно соблюдая осторожность, мы выступили на равнину. Крадучись пробираясь среди камней, мы прекрасно понимали, что динозавры могут напасть на нас в любой момент. Можете себе представить, как я нервничала. Над усеянным валунами полем висела напряженная тишина, и меня не оставляло ощущение, что за каждым нашим движением следят тысячи глаз, выжидая удобного момента для атаки. В горле у меня пересохло. Теперь я жалела, что опустошила флягу перед выходом, но в ту минуту я больше всего боялась, что бульканье воды в наполовину заполненном сосуде привлечет внимание укрывшихся в засаде хищников.
        Нам понадобилось немало времени, чтобы преодолеть половину пути. Мои пальцы, сжимавшие палку, побелели от напряжения. Никогда не видела Поппи такой бледной. Один только Амбруаз не скрывал своего желания перейти в рукопашную: он шагал, подняв дубину, и бросал быстрые внимательные взгляды направо и налево.
        Первое нападение случилось тогда, когда мы уже решили, что все позади. Из щели между камней вдруг выскочил динозавр с раскрытой пастью и попытался вцепиться мне в правую икру. Я так растерялась от неожиданности, что даже не попробовала защититься. К счастью, Амбруаз действовал быстро. Его дубина с размаху обрушилась на хребет злобной твари, которая тут же обратилась в камень. - Эй! У меня идея, - сказала Поппи. - Давай положим ему поперек живота большой булыжник, тогда он не сможет сразу встать.
        Идея была поистине гениальная, и мы тут же привели ее в исполнение. Теперь доисторическое чудище, придавленное камнем, не сможет сразу броситься в погоню за нами, когда снова обретет подвижность.
        Мы продолжили путь, каждый раз в последний миг спасаясь от новых нападений. Амбруаз отлично владел дубиной, и сил ему было не занимать. Динозавры то и дело взмывали в воздух, как мячики для гольфа. Если бы машина не защищала их, они бы разлетались вдребезги, как перезрелые арбузы.
        Все в поту, с кровоточащими царапинами, мы наконец добрались до обочины. По ту сторону дороги высилась заправочная станция. Я подала друзьям знак укрыться в придорожном рве. То, что я увидела, не доставило мне радости. Как и следовало ожидать, Зонголо тоже превратился в неандертальца, с той разницей, что он оказался гораздо крупнее всех прочих обитателей пещеры. С ног до головы покрытый черной жесткой шерстью, он походил на Кинг-Конга. За неимением дубины он таскал в руках здоровенную стальную балку и с угрожающим рыком яростно лупил ею по земле. Присмотревшись, я поняла, что таким образом он прогонял пробравшихся в его владения «кур». Проблема была в том, что, беспорядочно размахивая своей балкой во все стороны, он полностью разнес собственный гараж! От каждого удара балки в земле появлялась внушительная яма, и даже камни рассыпались в пыль.
        - Если он тебя достанет, - прошептала Поппи, - тебе конец, детка… Ты в самом деле собираешься идти туда?
        Разве у меня был выбор?
        Я осмотрела колонку. Топливо по-прежнему вытекало из шланга капля за каплей. Если бы мне удалось подсунуть свою флягу точно под шланг, она постепенно наполнилась бы… Главное - не попасться на глаза Зонголо. Его мозг, уменьшившийся до размеров горошины, едва ли позволит ему провести различие между двенадцатилетней девочкой и динозавром. Если он меня засечет, от меня останется только натуральное пюре из подростка - свежее, без искусственных красителей и консервантов.
        Собрав всю свою храбрость, я выбралась из укрытия и бегом пересекла дорогу.
        Пользуясь тем, что Зонголо повернулся ко мне спиной, я спряталась за колонкой и подсунула свою флягу под протекающий шланг - так, чтобы капли топлива попадали прямо в горлышко.
        К сожалению, я совсем не подумала об одной вещи: каждая капля производила адский шум, ударяя в металлическое донышко пустой фляги! Я стиснула зубы. Это равномерное «бульк-бульк» разносилось на пятьдесят метров. Зонголо неизбежно услышит его.
        Мое лицо заливал пот, руки дрожали. Я буквально вросла в стенку колонки, стараясь сделаться как можно меньше и незаметнее. Фляга наполнялась целую вечность.
        Земля задрожала от тяжелых шагов. Изгнав динозавров из развалин гаража, Зонголо возвращался к дороге. Если он окажется рядом с колонкой, мне не скрыться.
        Бульканье фляги тоже должно было привлечь его внимание. Возможно, он был не умнее черствой горбушки, однако незнакомый сосуд возле колонки наверняка вызовет его удивление.
        Капли волшебного топлива напоминали расплавленное золото. Знаю, вы это уже слышали, но я не переставала изумляться их красоте.
        За спиной я уже чувствовала сиплое дыхание Зонголо, а также ощущала его запах, от которого стошнило бы даже крысу. Каждую секунду я ожидала, что мне на голову обрушится удар стальной балки, оставив от меня только мокрое место. Фляга была полна, горючее уже вытекало через край. Оставалось только закрыть ее пробкой и бежать, но я не могла пошевелиться, окаменев от страха. В какой-то момент, когда Зонголо прошел в двух шагах от меня, я едва не лишилась сознания и зажмурилась, думая, что настал мой последний час.
        В какой-то мере я обязана спасением своей жизни «курам», которые упрямо возобновили свою атаку. Зонголо отошел от колонки, чтобы отразить их нападение. Сейчас или никогда! Я схватила флягу и в три прыжка перемахнула дорогу, воссоединившись со своими друзьями за обочиной. Поппи взялась сама завинтить крышечку фляги - мои руки так тряслись, что я непременно уронила бы ее.
        Ну вот, теперь оставалось только проделать тот же путь в обратном направлении. Избавлю вас от излишних подробностей, потому что на обратном пути нам встретились те же самые трудности: атаки доисторических кур, засады и так далее. И снова Амбруаз оказал нам огромную помощь. Если бы не он, мы едва ли смогли бы вернуться целыми и невредимыми. Несколько десятков царапин спустя мы добрались до нашего убежища. Теперь мне нужно было изготовить бомбу и поместить ее внутрь трещины в своде, в то место, где она вызовет наибольшие разрушения. Если удача будет на нашей стороне, обвал на некоторое время обезопасит нас от динозавров.
        И все же, поскольку решение вызвать нешуточную катастрофу налагало на меня большую ответственность, я сочла необходимым предпринять последнюю попытку уладить дело дипломатическим [13] путем. Примерно в двадцати метрах от того места, где мы прятались, стояла одна из тех переговорных кабинок, через которые жители пещеры могли обратиться к машине. Я подошла к этой кабинке и попросила уделить мне внимание. - Кто ты? - прогнусавил громкоговоритель голосом простуженной утки. - Тебя нет в моих списках. Я тебя не знаю.
        Мне стало ясно, что машина забыла, как некогда приняла меня на работу по уходу за курами. Очередное короткое замыкание полностью стерло ее память.
        - Я просто прохожая, - заявила я, как будто здесь это было само собой разумеющимся. - И в связи с этим я намерена изложить вам некоторые свои соображения, недавно пришедшие мне в голову. Считаю нужным поставить вас в известность, что человеческое население пещеры находится под угрозой, потому что его пожирают динозавры. Если так продолжится дальше, скоро в пещере не останется никого из людей. Вы должны что-нибудь предпринять.
        - Ты ошибаешься, - проскрежетал металлический голос. - В пещере нет динозавров.
        - Очень даже есть! - настаивала я. - Это бывшие куры, которые превратились в ящеров… Сейчас они очень опасны.
        - Твои сведения неверны, - продолжал громкоговоритель. - Динозавры исчезли с лица Земли миллионы лет назад, а что касается кур, то это совершенно безобидные животные.
        - Эти - нет! Из-за скачков во времени их эволюция пошла неверным путем. Но вы неисправны, а потому не заметили этого! Вы должны перестать защищать их, чтобы люди получили возможность обороняться.
        - Даже если ты говоришь правду, эти сведения не изменят моей линии поведения. Я должна охранять животных любой ценой. Их слишком мало в моей пещере, а людей, напротив, слишком много. Поэтому я продолжу программу защиты кур.
        - Но они непобедимы! Их нельзя убить! Когда их бьют, они превращаются в камень примерно на минуту, а потом, когда опасность отступает, снова становятся нормальными.
        - Я знаю. Это ведь я разработала данную программу защиты. Она отлично действует, и я не собираюсь ее менять.
        Разговор зашел в тупик. Мне оставалось только пожать плечами и отойти прочь. Что попусту сотрясать воздух, если машина ничего не хочет слышать? - Ясно, что это было безнадежно, тебе не в чем себя упрекать, - со вздохом сказала Поппи. - Думаю, эта чертова железяка совсем спятила. Она не в состоянии правильно анализировать события последних дней. Для нее куры по-прежнему остаются курами, и ты не заставишь ее прислушаться к голосу разума.
        В итоге мне пришлось смириться с принятым решением и достать из чемоданчика взрывчатые таблетки. Как и в прошлые разы, я приподняла крышку ровно настолько, чтобы просунуть туда руку, но не видеть, что под ней, а потом пошарила в чемоданчике на ощупь, крепко зажмурившись. Надо думать, чемоданчик это приводило в бешенство.
        Достав таблетки, я бросила их в горлышко своей фляги. Коснувшись волшебного горючего, они вспенились и зашипели. Я тут же вернула крышечку на место: бомба была готова, теперь мне оставалось только вскарабкаться по стене и всунуть ее поглубже в трещину, которая змеилась по потолку пещеры. Я все еще продолжала колебаться. Мне было страшно вызвать катастрофу, о которой я буду сожалеть до конца своих дней.
        Хищное рычание динозавров заставило меня решиться. Они как раз скапливались посреди каменистой равнины с явным намерением ринуться на приступ пещерных жилищ, в которых укрывались последние уцелевшие люди. Если им это удастся, нам не миновать кровавой бойни.
        - Ладно, - вздохнула я, - я пошла.
        Поппи поцеловала меня в щеку на прощанье. Я прицепила к поясу флягу и выбралась из грота, чтобы вскарабкаться на стену. К счастью, в стене было много щелей и выступов, так что я лезла вверх достаточно быстро, пока маршрут пролегал по вертикали… Затем дело усложнилось. Чтобы обрушить свод, мне нужно было поместить бомбу в самую середину трещины. Для этого нужно было преодолеть изрядное расстояние по горизонтали, вниз головой, подобно ползущей по потолку мухе. Это требовало очень сильной мускулатуры рук… и я не была уверена, что мне хватит сил. И все же я продолжала продвигаться, проскользнув внутрь расселины, действуя, как альпинисты-скалолазы (однажды я видела такое в документальном фильме по телевизору). От высоты у меня страшно кружилась голова. Да уж, такие вещи выглядят простыми в кино, но, когда пытаешься проделать подобное сам, оказывается, что это невероятно сложно.
        Мне не раз казалось, что я вот-вот сорвусь и упаду вниз, прямо на головы динозавров. Не знаю, как мне удалось продержаться до конца. Наконец я достигла почти середины свода. Сил больше не было. Если я попробую двигаться дальше, я точно упаду! Я засунула флягу в глубокую выемку и, если можно так выразиться, дала обратный ход.
        Мне казалось, что мышцы у меня на руках лопнут от напряжения.
        Наверное, я слишком шумела или эхо в пещере усиливало звук моего дыхания, потому что в какой-то момент все динозавры вдруг задрали морды, уставившись на меня, хором зарычали и защелкали челюстями. Я старалась не думать о том, что будет, если я внезапно сорвусь. Это означало преподнести себя буквально на тарелочке, ведь я упаду прямо в их пасти!
        Тем не менее мне удалось проделать обратный путь без потерь. Когда я достигла вертикальной стены, дело пошло быстрее, и я смогла спуститься, не прилагая больших усилий. И славно, потому что силы мои были уже на исходе.
        Поппи встретила меня радостными воплями. - Гениально! - воскликнула она. - Здорово у тебя получилось, прямо как в кино.
        Я умирала от жажды и тут же бросилась к оставшейся фляге, жадно хлебая воду большими глотками. Но перевести дух мне не дали: динозавры двинулись в наступление. Они шагали сомкнутым строем прямо на нас. - Прячемся скорее, - пробормотала я. - Пора взрывать. Будем надеяться, что нас не погребет под обломками вместе с ними.
        Нам стоило немалых усилий убедить Амбруаза следовать за нами: он собирался вступить с динозаврами в бой и грозно потрясал дубиной, чтобы напугать их.
        Если он останется здесь, его непременно расплющит в лепешку.
        Только повиснув вдвоем у него на руке, мы сумели оттащить его назад. И это оказалось непростым делом, учитывая, что он был намного сильнее нас обеих. Вжавшись в стену каменной ниши, я попыталась вспомнить волшебное слово, запускающее взрыв, и тут-то осознала, что… я его безнадежно забыла!
        Я попыталась обратиться к помощи чемоданчика, постучав по его крышке, но он отозвался самым раздраженным тоном:
        - Я тебя предупреждал! Я не имею права повторять его, иначе оно утратит свою магическую силу. Тебе придется справляться самой. Я здесь не для того, чтобы исправлять твои глупости.
        - Мне кажется, я его помню! - вскричала Поппи. - Каверни… Каверни что-то там…
        - Нет, - пробормотала я в отчаянии. - Каверникрапотос… Нет… Каверникубитус…
        - Нет! - пролепетала Поппи, испуганно вытаращив глаза. - Каверникумулонимбус… Да-да, я уверена! Каверни… Каверни…
        Нас уже охватывала паника, тем более что полчища динозавров быстро приближались. Кошмарные твари уже заметили нас и теперь сверлили злобными взглядами. Если свод пещеры не обрушится на них в течение следующих двух минут, нам конец.
        - Каверни… Каверни… - твердила Поппи, подпрыгивая на месте, как обезумевшая марионетка. - Каверни…
        И тут, сама не знаю как, слово само вспыхнуло у меня в сознании, и я громко выкрикнула:
        - Кавернимакромеханикус! Кавернимакромеханикус! Кавернимакромеханикус!
        Трижды, как и велел чемоданчик. После чего над нами разверзся ад, охватив пещеру огненным потопом. Взорвавшись, бомба расширила трещину, и нависающий над нами каменный свод с грохотом обрушился градом обломков.
        Сотни огромных камней сорвались с потолка и засыпали равнину, на которой столпились динозавры. Не прошло и десяти секунд, как кровожадные монстры оказались погребены под тоннами обломков в сотни раз крупнее их самих. - Получилось! - возликовала Поппи. - Нушка, ты гений!
        Глава 10 Большой карнавал

        Динозавры, естественно, остались живы, потому что машина их защищала. Они превратились в статуи, чтобы пережить обвал, но эта мера предосторожности в конце концов обернулась против них. Я поясню: камни, наваленные у них над головами, были так тяжелы, что любое существо непременно было бы раздавлено, если бы по неосторожности вернуло себе нормальный облик из крови и плоти. Таким образом, машина, желая уберечь их от неминуемого конца, была вынуждена удерживать их в состоянии каменных изваяний! Результат операции: наши разлюбезные куры оказались приговорены к заточению под обломками рухнувшего свода, и, судя по всему, надолго, поскольку никто и никогда не видел, чтобы статуи вдруг начали прокладывать себе путь из-под обвала на свежий воздух!
        Я была вполне удовлетворена своим замыслом. Увы, машина восприняла произошедшее по-иному и не замедлила выразить неудовольствие.
        Хорошая новость заключалась в том, что время перестало двигаться в обратном направлении. Внезапно, без всякого предупреждения, эволюция вернулась к исходному положению и восстановила настоящее в том виде, в каком мы его знали. Доисторические люди приняли первоначальный облик, Амбруаз снова превратился в симпатичного и безупречно воспитанного подростка, который и встретил нас по возвращении в наш грот. Разумеется, он был чрезвычайно смущен, когда проснулся совершенно голый и с одной только дубиной в качестве движимого имущества! Парень совершенно ничего не помнил, и нам пришлось все ему рассказать. Теперь, без бороды и шерсти, он показался мне еще более миловидным. Нам с Поппи пришлось приложить немало труда, чтобы раздобыть ему новую одежду. То есть на самом деле у нас не было иного выхода, кроме как попытаться починить его старые вещи, которые он разорвал в клочья; а поскольку мы обе, и я и Поппи, оказались никудышными портнихами, результат получился не особенно выдающимся. К счастью, Амбруаз еще раз проявил свое воспитание и поблагодарил нас за работу.
        Настоящие проблемы начались из-за машины. Ни с того ни с сего она вдруг принялась выражать свое недовольство и заявила, что намерена немедленно взять руководство в свои руки, чтобы восстановить порядок в пещере.
        - Множество животных исчезло! - надрывалась она. - Я не могу обнаружить вокруг себя ни одной курицы… Еще не знаю, каким образом, но подозреваю, что люди нашли способ убить их и съесть. Это полностью противоречит установленным мной законам… Она продолжала в таком духе довольно долго, вопя все громче и громче.
        - Уж точно, она не может обнаружить своих куриц, раз они теперь завалены тоннами булыжников! - хихикнула Поппи.
        - Я буду вынуждена принять меры, - продолжала негодовать машина. - Подобное посягательство на мой авторитет недопустимо! - Ладно, - вздохнула я. - Наверно, мне лучше все-таки пойти и объяснить ей ситуацию. Собравшись с духом, я подошла к одной из переговорных кабинок и кое-как попыталась рассказать о том, что произошло за последние дни. Но мне быстро стало ясно, что машина ничего не поняла из моих объяснений. Она по-прежнему упорствовала в своих идиотских воззрениях.
        - Я приняла тебя на работу для того, чтобы ты ухаживала за курами, - высказалась она наконец. - Теперь же я вынуждена констатировать, что все птицы исчезли. Из этого я заключаю, что ты продала их людям, населяющим пещеру. Поэтому ты не только не получишь никакой платы за свою работу, но и будешь наказана, равно как и твои сообщники. Совершенное вами преступление ужасно и достойно самой суровой кары. - Куры превратились в динозавров, - повторила я уже, наверно, в пятый раз. - Они нападали на людей…
        - Достаточно! - взревела машина. - Хватит с меня твоей лжи. Для меня животные всегда будут важнее, чем люди. Необходимо восстановить естественное природное равновесие в пещере, возместить нанесенный ему чудовищный ущерб… Здесь было двести пятьдесят кур, все они исчезли… и я принимаю решение заменить их.
        - Заменить?
        -  Да. Теперь 250 человек займут их место .
        - Что?
        - Ты меня слышала. Я намерена отобрать 250 человек и превратить их в различных животных. Но, поскольку я не желаю им зла, я дам каждому из них возможность выбрать себе новый облик. Однако, поскольку ты и твоя подруга являетесь зачинщиками произошедшей катастрофы, вас мое великодушие не коснется. Вы будете превращены в мартышек.
        Я пришла в такой ужас, что даже не подумала возразить. - Я начну процедуру замещения через час, - заключила машина. - Услышав свое имя, каждый названный человек должен явиться к ближайшей переговорной кабине. Там ему будет задан вопрос, в какое животное он предпочитает превратиться. Если его выбор меня устроит, я удовлетворю его желание.
        Я бросилась к своим друзьям. - Плохи наши дела, - объявила я, прежде чем объяснить, что сейчас произойдет.
        - Она с ума сошла! - запротестовала Поппи. - Выходит, она так и не поняла, что случилось?
        - Она неисправна, - вздохнула я. - Она не способна правильно анализировать события.
        - Но я не хочу становиться мартышкой! - вскричала Поппи, разрываясь между гневом и паникой.
        «Чемоданчик наверняка подскажет нам, что делать…» - подумала я, трижды ударяя по стальной крышке. Увы, ответ оказался совсем не таким, как я надеялась.
        - Действие защитных пилюль, которые вы проглотили перед спуском в пещеру, вот-вот начнет ослабевать, - сообщила моя волшебная поклажа. - Это означает, что очень скоро вы тоже окажетесь во власти машины. И если она решит превратить вас в мартышек, я ничем не смогу ей помешать. Я ведь тебя предупреждал, другой такой пилюли у меня нет. Я тебе не разносчик сладостей.
        - Знаю, ты это уже говорил, - огрызнулась я. - Но что же нам делать?
        - Выбора у тебя нет. Ты должна починить машину до того, как она превратит тебя, это единственное решение. Став мартышкой, ты полностью утратишь человеческую память и уже никогда не сможешь вспомнить свою прошлую жизнь. Тебе будет казаться, что ты всю жизнь провела в шкуре обезьяны… и тебя это вовсе не будет огорчать. Ты даже будешь очень счастлива.
        - Сколько у нас осталось времени до превращения?
        - Несколько часов… точнее, два-три, вряд ли больше. Преображение будет происходить по мере того, как будет ослабевать действие пилюли. Ты увидишь, как твои руки зарастают шерстью и так далее.
        - Ага, понятно.
        - Повторяю, ты должна управиться с этим как можно скорее. Добудь горючее, необходимое для того, чтобы запустить машину правильно, и поспеши наполнить ее опустевшие баки.
        - Но мне нечем заплатить за топливо! Зонголо ни за что не даст мне его даром. - Тогда поступи так же, как для изготовления бомбы. Похить его! Ты ведь действуешь в исключительных обстоятельствах. Не забывай: если машина остановится, это станет концом света.
        Вот так, и ничего больше я не услышала. Чемоданчик снова умолк. Подняв голову, я увидела, что Поппи и Амбруаз смотрят на меня с тревогой. Но я не сумела найти слов, чтобы успокоить их: мне и самой было очень страшно.
        Через некоторое время мы осторожно подошли к заправочной станции. Зонголо снова приобрел свой обычный вид, то есть перестал выглядеть как доисторический человек и обратно превратился в свирепого великана. На мой взгляд, разница была не такой уж заметной.
        Только мы спрятались среди камней у дороги, как снова послышался жуткий голос машины. Она начала выкликать кандидатов! Услышав свое имя, каждый житель пещеры покидал жилище и с удрученным видом направлялся к ближайшей переговорной кабине. Там ему задавали вопрос, в какое именно животное он хочет превратиться. Одни называли собаку или кошку, другие - корову или лошадь… Машина всякий раз отказывалась превращать людей в хищных зверей. Внутри пещеры не должно было быть ни львов, ни тигров. Она также советовала людям выбирать каких-нибудь травоядных животных… поскольку грибы оставались единственным доступным источником пищи. При удовлетворении каждой просьбы из кабины вырывалась ослепительная вспышка света; мужчина или женщина тут же теряли человеческий облик и превращались в животное. После чего машина выкликала новое имя.
        - Мне придется проститься с вами, - печально сказал Амбруаз. - Она непременно вызовет меня. Я оказал вам помощь, и она не замедлит наказать меня за это. Мне очень горько… но я ни о чем не жалею. Я так счастлив, что познакомился с вами. Я с трудом сдерживала слезы.
        - А ты во что превратишься? - спросила Поппи дрожащим голосом.
        - Не знаю… - вздохнул Амбруаз. - Может быть, в лошадь. В своей прежней жизни, на поверхности, я много ездил верхом. Мне так этого здесь не хватало… Став лошадью, я смогу скакать куда захочу. Не говоря уже о том, что грибы покажутся мне гораздо вкуснее.
        Мне было очень грустно смотреть, как он уходит.
        Внезапно машина возвестила: - Амбруаз де Сабрекур, граф Мармонсоль! - Что ж, прощайте… - сказал юноша и ушел не оборачиваясь - наверняка потому, что не хотел видеть, как мы с Поппи заливаемся слезами.
        Вскоре после этого мы услышали звонкое ржание, и по пещере промчался прекрасный белый конь. К нам он не приближался. Я сразу поняла, что это Амбруаз, но он уже совсем забыл про наше существование. - По крайней мере, можно надеяться, что он счастлив, - прошептала я.
        Едва произнеся эти слова, я снова услышала голос машины:
        - Зонголо, заправщик…
        Я так и подскочила. Выходит, Зонголо тоже стал жертвой жеребьевки, которую проводила машина. Это, кстати, тоже доказывало, что у машины, как говорится, шарики зашли за ролики! Разве она сама не понимает, что для ее собственной работы необходимо наличие заправочной станции и опытного заправщика? Если гараж останется без хозяина, кто позаботится о наполнении ее баков?
        - Эй! - шепнула Поппи, дернув меня за рукав. - Ты думаешь о том же, что и я? Я прекрасно понимала, что она имеет в виду. Мы можем воспользоваться отсутствием Зонголо, чтобы раздобыть волшебного топлива! Другого шанса у нас не будет. Сейчас или никогда!
        Стоя по другую сторону дороги, гигант растерянно почесывал в затылке: вызов машины явно застал его врасплох. Он-то, конечно, думал, что его привилегированное положение позволит ему избежать наказания. Потоптавшись на месте добрую минуту, он все-таки решил подчиниться приказу. Волоча ноги, он направился к ближайшей к нему переговорной кабинке. К счастью, та находилась довольно далеко от заправки, что значительно облегчало нам задачу. Машина в нетерпении повторила, уже с угрозой в голосе:
        - Зонголо, заправщик!
        Как только перепачканный в машинном масле великан отвернулся, мы бегом пересекли дорогу и бросились прямиком в гараж. Я тут же направилась к припаркованной около колонки автоцистерне, надеясь, что она полна и что нам нужно будет только сесть за руль и угнать ее. Мой папа, еще до того, как попал в плен заколдованной почтовой открытки, научил меня водить… в общем… немного. Я тогда проехала несколько километров по проселочным дорогам вокруг нашей деревни за рулем его грузовичка. Конечно, рекордов скорости я не побила, но и в кювет не свалилась, а это уже неплохо… Мне хотелось верить, что сегодня я смогу повторить тот же подвиг.
        - Пусто! - крикнула Поппи, постучав кулаком по металлической стенке цистерны.
        - Значит, надо ее залить, - пропыхтела я. - Я знаю, как это делается. Нужно включить насос колонки, это здесь.
        Мы проделали все необходимое, стараясь не слишком залить горючим собственную одежду. Пока топливо с грохотом водопада текло в цистерну, я залезла в кабину и попыталась разобраться в рычагах и кнопках, которые мне показывал Па. Поначалу я с трудом вспоминала последовательность действий, но потом понемногу разобралась, что к чему.
        Я уже дрожала от нетерпения, потому что цистерна заполнялась до ужаса медленно. Я как раз собиралась вылезти из кабины и посмотреть, как там дела, как вдруг в дверцу просунулась перепуганная Поппи.
        - Эй! Я услышала пожелание Зонголо, - воскликнула она. - Он решил превратиться в мамонта.
        - Что?
        - То, что слышишь. Представляешь, что будет, если он сюда вернется?
        - По идее, он должен полностью забыть про свою станцию…
        - «По идее» да… Но разве с таким упрямым типом можно быть в чем-то уверенными?
        Я не знала, что сказать. Верно ведь, Зонголо чертовски упрям, поэтому нельзя было полностью отбросить вариант, что он вернется на свою территорию и после завершения превращения.
        Белая вспышка озарила каменистую равнину, осветив на мгновение всю пещеру. До нас донесся ужасающий рев. Моя кожа покрылась мурашками. Обернувшись, я увидела, что среди камней поднимается на ноги громадный мамонт, целиком покрытый черной шерстью. Блестели исполинские изогнутые бивни, могучий хобот подметал землю, поднимая облака пыли.
        - Не очень-то у него добродушный вид… - пробормотала Поппи. - Мне кажется, будет разумнее побыстрее убраться отсюда.
        Я не смела пошевелиться, боясь привлечь к себе внимание толстокожего. Сейчас он казался сбитым с толку и бессмысленно топтался на месте, не зная, что делать дальше.
        - Он нас растопчет… - простонала Поппи.
        - Подождем немного, - шепнула я. - Если он забудет, что направлялся в гараж, мы спасены.
        Мамонт еще дважды или трижды ударил хоботом по земле, а затем повернулся к нам спиной!
        Тяжело топоча, он направился вглубь пещеры - надо думать, его привлек запах грибов, которые произрастали там в огромном количестве.
        - Он голоден и пошел подкрепиться! - обрадовалась я.
        После чего я побежала проверить индикатор уровня заполнения цистерны. Она все еще оставалась полупустой… Я разочарованно вздохнула. Хватит ли такого количества? Если мы не привезем достаточно топлива, машина не сможет работать в полную мощность. Все наши усилия окажутся бессмысленны, и получится, что мы рисковали впустую. Я решила подождать еще немного.
        Поппи приплясывала на месте от нетерпения.
        Машина продолжала вызывать обитателей пещеры одного за другим. Каждый раз, когда очередной человек подходил к кабинке, пещеру озаряла вспышка света, и новое животное уносилось прочь.
        Прошло около четверти часа, и тут… и тут произошло нечто очень-очень странное!
        Мои руки покрылись черной шерстью.
        - Ох, черт… черт… черт… - простонала я, не в силах закончить фразу.
        Я повернулась к Поппи, и тут меня ожидал очень неприятный сюрприз. Лицо моей подруги тоже стремительно зарастало густой шерстью. Мы обе прямо на глазах превращались в мартышек!
        - Пилюля… - ахнула я, - волшебная пилюля перестала действовать… Мы больше не защищены от власти машины…
        Время играло против нас. С каждой лишней минутой наши человеческие воспоминания будут таять и стираться. Вскоре я уже не смогу вспомнить даже, кто я такая и что я здесь делаю… Началась… настоящая катастрофа.
        Я торопливо вырвала заправочный шланг и завернула крышку отверстия цистерны. В этот момент я осознала, что руки слушаются меня гораздо хуже, чем обычно. Мои движения становились все более неуклюжими. Я хотела крикнуть Поппи, чтобы она залезала на пассажирское сиденье, но вырвавшиеся из моего рта звуки мало походили на слова и скорее напоминали рычание. Поппи смотрела на меня непонимающе, как будто с трудом узнавая. Я повторила, чтобы она садилась в кабину. Это ее напугало. Внезапно она сорвала с себя одежду и умчалась прочь, издавая пронзительные крики. Все ее тело было покрыто темной шерстью. Я подумала, что меня вскорости ожидает то же самое. Я вспрыгнула на водительское место с ловкостью, которая поразила меня саму. Мне кажется, что я могла бы без малейших усилий перескочить через весь грузовик… Мысли путались в моем сознании. Я ухватилась за руль и тронулась с места. Я должна, должна использовать последние минуты человеческого состояния для того, чтобы доставить топливо Глоббо, иначе будет слишком поздно.
        Честно скажу - не знаю, каким образом мне удалось добраться до места назначения. Последующие события оставили в моем мозгу только размытые воспоминания. Вцепившись в руль, я изо всей силы давила на педаль газа, стараясь при этом удерживать цистерну посередине дороги. Это было нелегко. В моей голове кипели какие-то странные мысли… Мне хотелось бананов… хотелось взобраться на дерево… хотелось прыгать с камня на камень с громкими криками…
        «Спокойно, - твердила я себе. - Это мысли обезьяны, и ты должна подавить их. Оставайся человеком. Ох, дьявольщина! Останься человеком еще хотя бы десять минут!»
        Иногда я переставала понимать, где нахожусь. Руль, зажатый в моих волосатых лапах, казался каким-то посторонним предметом, совершенно бесполезным, потому что его нельзя было съесть. Мне хотелось укусить кожаную обивку сидений, потому что она так вкусно пахла. Может быть, под этой «кожурой» скрывается аппетитный сочный плод?
        Грузовик носило из стороны в сторону широкими зигзагами. Трижды или четырежды я чудом не опрокинула его в кювет. Я непрестанно твердила себе: «Меня зовут Нушка… я девочка… мне двенадцать лет… Меня зовут Нушка… я человек…»
        И тут, как если бы уже возникших проблем было недостаточно, из мрака возник Зонголо. Я имею в виду мамонта… Он выглядел разгневанным. Думаю, ему не нравилось присутствие грузовика, который он наверняка принимал за своего соперника - огромного зверя, который решил завладеть его территорий и которому во что бы то ни стало нужно дать отпор. Надеясь отпугнуть его, я изо всей силы нажала на клаксон, но это лишь усилило ярость гиганта, который угрожающе затрубил, воздев хобот.
        «Этого еще не хватало!» - подумала я.
        Моя поросшая шерстью кожа ужасно зудела, и мне хотелось только одного: бросить руль и как следует почесаться.
        Мамонт ринулся в погоню за грузовиком… Он тяжело топотал, наклонив голову и агрессивно выставив бивни. Я вдавила педаль газа в пол, но ничего не помогало: мамонт упрямо нагонял меня. Еще чуть-чуть - и он ударит в грузовик, пробив цистерну насквозь. Волшебное топливо выльется в дорожную пыль, и все будет кончено… хотя в этот момент мне наверняка все будет нипочем, потому что я окончательно превращусь в мартышку.
        Машина выдержала первый удар, еще не очень сильный, и я смогла выровнять ее движение, чтобы не вылететь с дороги. Мысли путались. Мой интеллект разваливался. Каждое действие казалось все более и более сложным. В зеркало заднего вида я увидела, как мамонт берет разбег. На этот раз мне действительно конец. Сейчас он отправит меня в кювет…
        К счастью, вызванные его бешеным галопом вибрации привели к тому, что с потолка пещеры сорвался огромный камень. Камень ударил мамонту прямо в голову, и тот рухнул, оглушенный. Я подумала, что он наверняка скоро оправится, и мне необходимо воспользоваться данной передышкой, чтобы довести свою миссию до конца. Наконец за последним поворотом я увидела Глоббо, который махал мне руками, стоя посреди дороги. Я ударила по тормозам. Потом…
        Потом я ничего не помню. Я превратилась в мартышку.
        Глава 11 Новый запуск

        Позже Глоббо рассказал мне, что, когда грузовик остановился, я выскочила из него и убежала с громкими воплями… и что во мне уже не оставалось ничего человеческого. Он же размотал шланг и заполнил до отказа топливный резервуар машины, которая уже была готова окончательно встать, погрузив мир в вечную неподвижность.
        Горючее дало ей возможность пустить двигатель на полную мощность и внести необходимые поправки в работу. После починки машина наконец поняла, что случилось с курами, и отменила наложенное наказание, так что превращенные в животных люди тут же обрели свой первоначальный облик.
        Я отыскала Поппи, которая сидела у скалы, совершенно растерянная, и не помнила ничего из того, что с ней произошло. Амбруаз тоже стал совершенно нормальным парнем.
        - Ладно, - сказала я Глоббо. - Все это замечательно, но я бы хотела, чтобы вы отрегулировали машину таким образом, чтобы мы вернулись к моменту до начала катастрофы, то есть до того, как поверхность земли перекосилась и дома обрушились в пропасть. Это возможно?
        Ремонтник нахмурился.
        - В обычных обстоятельствах это строжайше запрещено, - вздохнул он, - но учитывая услугу, которую ты нам оказала, я не думаю, чтобы машина посмела отказать тебе.
        - Это самое меньшее, что она может сделать! - ляпнула я довольно нахально. (Превращение в мартышку в самом деле привело меня в самое скверное настроение, и к тому же мне очень хотелось домой!)
        Глоббо не решился мне возразить, и я перешла в наступление. Сняв с шеи висевший на шнурке кожаный мешочек, я вынула из него заколдованную почтовую открытку.
        - И еще одно, - отчеканила я. - В награду за свои подвиги я требую, чтобы машина, раз она такая могущественная, сняла заклятие, которое удерживает моих родителей пленниками этого клочка картона. Тогда я буду считать, что мы квиты и она мне больше ничего не должна.
        - Ну ты и шустра, - сказал Глоббо, несколько ошеломленный моей наглостью. - Ни разу еще не видел, чтобы кто-нибудь что-нибудь требовал у машины… ну что ж, попробуем, а там посмотрим. Надеюсь только, что она не впадет в ярость. Если же такое случится, она вполне способна испепелить тебя на месте.
        - Ну и пусть! - закричала я. - Я хочу вернуть моих родителей… а кроме того, насколько я понимаю, я только что спасла мир? Тогда я хочу свою награду… и немедленно!
        Глоббо взял почтовую открытку и положил ее в металлический ящик, расположенный перед панелью управления машины. Затем, неуверенно запинаясь, он объяснил машине, что от нее требуется сделать. При этом он особенно подчеркнул тот факт, что если бы не я, топливный бак опустел бы, и так далее.
        Десять секунд ничего не происходило, а затем БЗЗЗыньк! Из машины вырвалась ослепительная вспышка света, и в то же мгновение передо мной материализовались мои родители, ошеломленные, неверно стоящие на ногах и источающие запах паленых волос. Я не верила своим глазам. Они в самом деле были здесь, живые, из плоти и крови. Мы упали друг другу в объятия, обливаясь слезами и целуясь, как обычно и бывает в подобных случаях.
        Как же я была рада, что они снова со мной.
        Когда все немного успокоились, я спросила Амбруаза, не хочет ли он пойти с нами, выбраться из пропасти на поверхность и попытаться начать новую жизнь. Он отказался, пояснив, что боится, ведь мир за время его отсутствия чудовищно изменился. К тому же он опасался, что, оказавшись вдалеке от машины, он обретет свой реальный возраст и тут же рассыплется в прах, ведь ему уже минуло три столетия!
        Глоббо повертел какие-то ручки на панели управления, чтобы вернуть время назад, до начала катастрофы. - Еще раз спасибо, - сказал он, пожимая мне руку. - Если бы не ты и твоя подруга, жизнь на Земле остановилась бы. Когда будете наверху, постарайтесь убедить людей не копать больше тоннелей, это поможет избежать новых бедствий.
        Сверкнула новая вспышка, и…
        И мы очутились у себя в саду. Дом стоял целехонький, ничуть не покосившийся. Все было в полном порядке. Как будто ничего и не происходило. Я вздохнула с огромным облегчением.
        Ну вот и все. На следующий день мои родители основали ассоциацию по борьбе с беспорядочным рытьем ям и тоннелей. Ну, это уже взрослые дела, и меня они не слишком интересуют.
        Должна вам признаться: мне очень не хватает Амбруаза. Я бы очень хотела, чтобы он отправился сюда с нами. Он мог бы ухаживать за лошадьми или делать еще что-нибудь в этом роде…
        Ну что ж, такова жизнь.
        Обнимаю вас.
        И возможно, до скорого. Никогда не знаешь заранее. Ваша Нушка.

        Примечания
        1
        Физический закон, согласно которому каждый предмет притягивается к земной поверхности. Именно благодаря этому явлению мы удерживаемся на земле, а не улетаем в небо!
        2
        Принятое в Средневековье латинское письмо, очень трудное для чтения.
        3
        Истинная правда!
        4
        Единица измерения громкости звука.
        5
        Доисторический человек.
        6
        Такое часто происходит с животными, обитающими в темноте.
        7
        Такие поселения состоят из жилищ, выкопанных прямо в склоне горы.
        8
        Изменения.
        9
        Нушка права. Как это ни кажется удивительным, сегодня признано, что птицы являются прямыми потомками исчезнувших динозавров!
        10
        Действительно, когда обезьяна начинает вам «улыбаться», это означает, что пора уносить ноги!
        11
        Далекие предки людей.
        12
        А ты? Сможешь ли ты его воспроизвести?
        13
        Дипломатия - искусство улаживать конфликты между враждующими сторонами. Срабатывает не всегда!