После Исхода Гарри Веда


        #

        Гарри Веда


        После Исхода

        Глава I. Криотский патруль


«Контракт - это показатель заботы страны о десантнике»

(Из Устава Патрульной службы специальных войск Конфедерации)

644 год от исхода человечества.


        Тишина. Только чуть хлюпает волна о борт десантного шлюпбота, да позвякивает парковочный шкив о броню.
        Еще с пяток секунд назад от вибраций закатывались глаза, а рев атмосферы, разрываемой десантным аппаратом, заглушил бы даже вулкан. Сколько нужно времени, чтобы прошить газовую оболочку стандартной планеты класса С и с низкой орбиты плюхнуться на душевную гладь океана… А проживаешь в эти мгновенья целую жизнь. Как автоматика посчитала приземление? Не откажут ли стабилизационные системы? Да и, наконец, не будет ли банальной засады внизу… Миссия-то стандартна, простое патрулирование, но - исключать агрессии от криотов нельзя. Мутняковая раса…
        Командир отряда, лейтенант Рикк Сторр, впрочем, столь банальными вопросами не задавался. К риску он относился философски, а от судьбы не уйдешь. Под ложечкой чуть похолодело, конечно, когда отстыковались. Но секунд через тридцать отпустило, а, к моменту приземления, Рикк и вовсе расслабился, откинул голову назад, на подголовник.
        Почувствовав толчок об воду, он неторопливо отстегнул ремень и выпрямил ноги.

        - В домике…  - Сторр уложил тактический планшет на колени. Отклонений от расчетной точки нет.  - Все сухие?
        Он иронично поглядел на новичка, прикомандированного к отряду перед самым вылетом. Паренек был бел лицом, с трудом разлепил спекшиеся губы и порывисто кивнул.

        - Порядок…  - Командир поднялся и плотно уперся в противоположные, по проходу, сидения расставленными ногами.  - Выходим через две минуты. Напоминаю. Кислородную систему, по достижении дна, перевести в двадцати процентный режим. Чтобы не поразрывало легкие. Второе. Мы находимся, как известно, на Криоте. Планета мирная и является частью Конфедерации. Однако…
        Он внимательно глядел на лица бойцов. Никто и веком не ожил.
        Всю вводную беллетристику не хуже меня повторить могут. Но - по уставу положено, да и лишним не будет.

        - … Однако,  - продолжил лейтенант,  - Богадельня эта населена одними из самых малоизученных жителей Известных Галактик. Криотские морские эльфы чтут свою древнюю историю, крайне независимы по сути и вступили в Конфедерацию недавно, на паритетных основаниях. Поэтому - мы соблюдаем спокойствие и не суетимся, демонстрируем почтительную властность. Выполняем миссию слаженно. Не отвлекаемся. На провокации не ведемся. В районе предстоящего патрулирования не так давно был бунт и случиться, в принципе, может что угодно.
        Бойцы сосредоточенно думали каждый о своем. Отряд великолепный. Им не впервой и в передряги парни тоже попадали. Новенький, вот, разве… Месяц, как из академии.

        - Огонь открывать только по моей команде. Порядок следования - клин. Джонсон - в разведавангард. Пауэль - замыкающий. Корнет…  - Старший недвусмысленно уставился на новичка,  - … идешь справа-сзади от меня. Не отставать. Если вдруг…  - Сторр сделал паузу,  - … вдруг придется выбираться поодиночке - сбор в квадрате шесть, у скалы.
        Рикк провел по сенсорному экрану мягкой подушечкой пальца перчатки и на планшетках подчиненных вспыхнули и мигнули пару раз синие маркеры, обозначавшие координаты.

        - И еще, пионеры,  - Лейтенант оскалился,  - на баб не заглядываться. Это для криотов оскорбление. Я вполне серьезно. Но бабы у них красивые…
        По рядам бойцов пробежал смешок. Который, впрочем, тут же прекратился. Патруль на мирном Криоте - штука серьезная, как не весели сам себя. За четыре года мирного договора - четыре роты не вернулись. Все случаи замяли на уровне правительств.
        Хотя давно пора засандалить водоплавающим десантный батальон или два и научить земноводных хорошим манерам. Нет, все бирюльки им там, заигрывают с саламандрами, верят в лояльность.

        - Так, компенсаторы! По одному! До дна - пятьдесят метров.  - Сторр перевел рычаг десантного люка в нижнее положение, панель на полу бесшумно сдвинулась в сторону, обнажив наиголубейшую водичку, которую только можно вообразить. Она буквально светилась лазурью и была столь прозрачна, что мерещилось даже далекое дно.  - Джонсон, выход!
        Дин Джонсон, бывалый вояка, старшина роты, захлопнул визир гермошлема, поднялся, довернулся на одной ноге - чтобы точно войти в створ люка - ловко, не прекращая движения, выстрелил вниз абордажным шкивом, клацнул возле уха рецессором давления и вертикально вошел в воду.
        Красота, пример для десантников. Выход - две секунды.
        Сейчас он, влекомый тросом, на большой скорости пролетит две сотни метров, до самого дна, и в очередной раз увидит шедевр, одно из чудес света.
        Криот - планета, полностью затянутая океаном. Здесь нет ни одного наиминиатюрнейшего клочка суши.
        И в этом ее прелесть.
        Чудо Криота - в морском хрустале. Необычный минерал не встречается более нигде в Известных Галактиках. Он сказочно красив. Его прозрачная структура причудливо переливается радугой, на необычайные дифракционные преломления можно смотреть часами, а от самой его тверди всегда веет холодком, в какой жаре кристалл ни держи.
        Но главное - в ином.
        Хрусталь способен переводить практически любое вещество в особое, новое состояние. Ни газ - ни жидкость - ни твердь - ни плазма. При использовании легчайшего фильтра
        - субстанцией океанской воды возле самого дна вполне можно дышать. В ней маловато кислорода и низкое давление - на какую глубину ни помести пузырь. Но с рецессором
        - можно. Слой аморфной атмосферы и представляет собой жилой пласт, идущий от дна вверх на сотни метров.
        Там, под лазурью Криотского океана расположена колония морских эльфов. Громадные залежи хрусталя по всему шельфу создали уникальный мир, который стоит хоть раз увидеть.
        Красивые каустики расчерчивают завораживающим танцем землю под ногами, вместо неба, если задрать голову - толща голубой воды, краски сочны и светятся легким мерцанием. Вместо птиц - стаи рыбок, облака заменяют гигантские медузы, со щупальцами пятидесяти метровой длины. Змееподобные скаты охотятся на океанских черепах. Или наоборот… В том мире многое стоит на голове и вместе с тем - логично и прекрасно. Рай?..
        Рикк Сторр отмахивал ладонью такты. Бойцы, гуськом, покидали капсулу. Сто пятнадцать…
        Последним ушел сам командир. Крауц, пилот, остававшийся на дежурстве - захлопнул люк и перешел в режим радиотишины.
        Вода сдавила гермокостюм и мириады пузырьков заполошились метелью вокруг визирного стекла, увиваясь в характерные узоры. Погружение происходило с высокой скоростью, но рецессор четко отрабатывал программу, компенсируя повышение давления. Под ногами Сторр видел несущуюся тень Эндрюса, чуть глубже Порена и остальных.
        Восемь секунд, девять, десять…
        Сторр влетел в границу нижней атмосферы. В точке входа она составляла всего-то двадцать метров и чтобы не грохнуться, Рикк дернул кольцо протяжки. Реактивная струя из сопел под коленями импульсным толчком загасила скорость и лейтенант приземлился мягко, по-уставному плюхнувшись на зад.

        - В домике.  - Сторр отцепил автовинтовку от кранцев за плечом.  - Второй?

        - Порядок командир…  - Джонсон улыбнулся, Сторру хорошо было видать выражение его глаз на связном экране надо лбом, с внутренней стороны шлема. До населенных мест далеко и пока можно использовать сквозную низкоионную радиосвязь.

        - Корнет, твою мать! На место!
        Новенький суетливо поднялся с земли и встал за правое плечо командира.

        - Марш, пункт Бета, темп средний. Вперед марш!  - Сторр перекинул планшетку за бедро и положил автовинтовку на сгиб локтя.  - Бодренько, бойцы!
        Идти было легко. Криотская подводная атмосфера - плотнее воздуха, но субстанция эта обладает очень низким трением. Фигуры в гермокостюмах рассекали ее, будто острым ножом, с помощью суставных усилителей, само собой.
        Вокруг расплескалась красотища. Мягкий мельчайший песок вспыхивал фонтанчиками под подошвами и оседал вниз протуберанцами, блики от водной глади калейдоскопили повсюду, поднимали настроение. Местность была равнинна, за исключением редко встречающихся холмов, поросших папоротникоподобными деревцами. Преимущественную площадь занимали клочки длинностеблевой травы, чем-то похожей на водоросли.
        Над головой проносились стайки разнокалиберных рыбок, впереди, в туманце, виднелся лес и мысли, сами собой, уплыли далеко-далеко, приняв вначале абстрактные очертания, а потом, и вовсе слились в какую-то единую ноту.
        Миссия патруля - проста. Обойти периметр колонии номер 25, посетить карьер, где добывается хрусталь для нужд Конфедерации. Проверить целостность колонизационных датчиков и снять с них показания. В завершение - посетить эльфийский город Этну, дабы лишний раз продемонстрировать местным, под чьей юрисдикцией они находятся. Ну, и выявить возможные очаги недовольства или сопротивления.
        Сторр шагал, покачивая стволом автовинтовки, беззвучно мычал какую-то прилипчивую мелодию, пытался вспомнить, откуда она и не мог. Ходу было еще часа два…


        Автоматические жалюзи распахнулись всего минуту назад и мягкий свет залил зал под завязку. Светило становилось ярче, стекла затемнялись сами собой, регулируя интенсивность - поддерживая максимальный комфорт.
        Зал был богат отделкой, величествен размерами и пуст. Лишь подле громадного панорамного окна в кресле сидел человек и курил сигару.
        Город просыпался.
        Поток левимобилей уплотнился, слился в сплошную струну, световые вывески угасли, атмосфера гудела наливающейся суетностью. Человечки…

        - Господин Император!  - раздался с противоположного конца Залы Приемов звонкий голос дворецкого.  - Мистер Донован прибыл!
        Человек в кресле поднял руку, не оборачиваясь, и вновь ее опустил. К чему лишние слова…
        Донован нарисовался ровно через полминуты.
        Он подошел мягкой поступью и, не дожидаясь приглашения сесть, мгновенно занял кресло напротив Императора. Движения его были гибки и зверины. Таким же был и прищур глаз, стиснутые тонкие губы, равно как и манера говорить.

        - Господин Император, пришел ответ с Деризе. Они готовы к переговорам…

        - Это хорошо… Любые переговоры сводятся к желаниям.  - Император вальяжно раскинулся в подушках пуфа, приняв позу вершителя судеб, как он считал.  - Вся политика - некто чего-то от кого-то хочет. Вопрос лишь в соответствии желаний реальному положению вещей. В противном случае диалог превращается в фантасмагорию. Верно, мистер Донован?

        - Вы мудры, как всегда, Император! Главное в переговорах - не переоценивать свою позицию.  - Донован скрыл злой взгляд, опустив на мгновенье веки.

        - Итак?

        - Верховный Совет звездной системы Деризе готов продолжить процесс вступления в Конфедерацию. Однако они обеспокоены слухами о незатихающем бунте республиканцев. Они опасаются, что удар республиканского флота может быть направлен на их ресурсные планеты. Требуют предоставить гарантии безопасности.

        - Второй Межзвездный Флот находится всего в двух квазипрыжках от деризейской звездной системы. Мы всегда можем гарантировать вмешательство флота для поддержания безопасности Деризе…  - Император откинулся в кресле и самодовольно улыбнулся. К счастью, многие вопросы разрешаются весьма просто.

        - Не можем.  - Отрезал Донован.

        - Что не можем?..  - улыбка застыла на губах царственной особы и смотрелась крайне глупо.

        - Гарантировать не можем.  - Глава Комитета Безопасности Конфедерации снова прикрыл глаза на секунду.  - Флот имеет шанс быть связанным боем и вообще не дойти до навигационного узла. Мы можем перекинуть флотилию в более горячую точку, буде такая возникнет. Деризейцы это все отлично понимают. Они требуют постоянного присутствия сил в размере эскадры на рейдовой орбите системы.

        - Невозможно! У нас нет свободных кораблей…  - Император расстроился, как ребенок.
        - Да и если б были… Держать целую эскадру в Деризе только для того, чтобы у местных царьков не срабатывал мочевой пузырь! Это чересчур…

        - В таком случае мы можем забыть о желании включить данную колонию в состав Конфедерации.  - Глава комитета откинулся назад и скрестил руки на груди. От фигуры веяло холодом, да так буквально, что Император поежился.

        - А если провести карательную операцию…  - робко начал глава Империи,  - … как в прошлый раз, на Стуксе. Просто покажем им, кто хозяева в Срединных Галактиках. Вы же сами, мистер Донован, были тогда инициатором вторжения. И оказались правы…
        Кор Донован молчал. Он разглядывал личико избалованной царственной особы, которая окончательно выпала из процесса реальной жизни. Император… Донован внутренне усмехнулся. Во главе могущественного государственного образования - форменный идиот. Впрочем, во главе ли…

        - Тогда было другое время.  - Вышел из медитации главбез.  - Не было сепаратистов в десяти галактиках. Не было бунта в Республике. Сейчас, нанеси мы хотя бы один ракетный удар по промышленным объектам Деризе - получим нового врага и потенциально… а, вполне может быть - и реального союзника Республиканцев. Они только и ждут от нас прокола. Если вы помните, мсье, Деризе нужна нам, как мобилизационный ресурс. Неужто отдадим четыреста миллионов потенциальных солдат противнику?.. Нет. Деризе необходима, как вода под палящим зноем.

        - Тогда… что вы предлагаете?..  - безвольно пробормотал Император.

        - Предлагаю выделить деризейцам в концессию два опциона перистальтического камня и четыре - криотского хрусталя. Они построят собственный флот. Для обороны рубежей. И для нас… Мы удвоим Второй Звездный. Причем - дешево, за счет деризейцев.

        - Но у нас нет столько хрусталя. Мы же выбрали годичный лимит с Криота. Они же восстанут! И так - держатся в Конфедерации на честном слове и шпионских интригах!

        - Вы правы, мистер Император…  - гаденько улыбнулся Донован.  - Криотцы в этом году нам ничего не дадут. Хрусталь не успеет регенерироваться, а они заботятся о собственной экологии… Возьмем его силой. Только сымитируем нападение республиканцев. А еще лучше - пиратов с республиканской лицензией. Доверьтесь мне
        - я все обставлю, комар носа не подточит. Выхода все равно иного нет.

        - Вы режете меня без ножа…  - Император готов был разрыдаться.  -.. это же террор… это же - нарушение договора с криотами… это, в конце концов, прямое нарушение моего Императорского слова!
        Да подотрись ты своим словом. Донован снова спрятал глаза. А вслух произнес:

        - Никто ничего не узнает. Выхода иного все равно нет… Расслабься, Император…


        Впереди, насколько хватало взгляда, простирался карьер.
        Сердце Криота. Впрочем, есть сердечки и поменьше, но это - главное. Сторр объявил привал, плюхнулся под громадный папоротник и вытянул ноги. Десять минут релакса и медитации.
        Джонсон выставил троих бойцов в охранение и опустился подле командира, оперев автовинтовку стволом на плечо.

        - Люблю эту подводную…  - Джонсон говорил по инфракрасному каналу, через передатчик на шлеме, без видеоряда. Режим полной радиотишины, но по инфре можно, если до абонента полметра.

        - А я никак привыкнуть не могу, второй…  - Сторр хмыкнул.

        - Я ее в первый раз увидал, когда в карательной операции был… Пятнадцать лет тому… Нас полегло с батальон… А уж земноводных и не перечесть… А потом я сел, вот так вот, на холмике - тишина, благодать… Будто и не было ничего… Пойми натуру человеческую… Два дня ствол плавился, водичка розовая стояла. А сел - колышется все… Блики эти… И будто в раю…

        - Да ты романтик, второй. Стихи писать не пробовал?..  - Рикк легонько постучал кулаком по упругой броне Джонсона. Привязался к этому парню. Честный он. Хоть и прямой, как нитка.

        - Только из автовинтовки. Сразу под музыку получаются…  - Дин Джонсон ухмыльнулся. Связной экран не работал, но Сторр это почувствовал.  - Если бы стихи писал - никогда б в Гвардию Конфедерации не пошел. Я так и не понял, для чего тут батальон лег. Как жил до того - так и живу…

        - Наше дело маленькое.  - Лейтенант пожал плечами.  - Конфедерации нужен Криот. Как же корабли без хрусталя строить…

        - Земноводные не дураки. И сами по себе тоже жить бы не хотели. Я по-другому понимаю. Сэкономить кто-то решил. Гвардейцы - они ж дешевле дерьма…

        - Ну, даже если так… Ты в армию шел - в почетном карауле стоять?..  - Сторр нахмурился.

        - Я хороший вояка. Здесь, когда колбасились, я из нашей роты один уцелел. Позади не сидел, тридцать эльфов на мне. Но выжил. Я - как хорошая абордажная сабля ручной работы. А мной колбасу нарезают. Или, того паче, орехи колют. Вот что меня стремает…

        - Слушай, второй. Ты таких речей ни перед кем больше не веди. Договорились? Работу свою делаем и порядок. Ты лучше стихи пиши, раз творческая мысль прорезалась…  - Сторр откинул голову назад, опершись на толстенный ствол водорослевидного дерева.
        Второй помедлил секунду, потом кивнул и замер в своей турецкой позе. Лейтенант закрыл глаза, но отключиться от происходящего не получалось.
        Етить Джонсона его же автовинтовкой.
        Впрочем, не задели бы речи за живое, если бы правды в них не было…
        Прав Джонсон, прав, черт подери! Может, не знаем мы всего, не понимаем… Но тасуют войска… как бы это сказать… мелочно, что ли… Нет, лозунги, конечно, в порядке - за могущество Конфедерации, уря, уря. Но спроси бойца - за какое правое дело он спуск нажимает, кроме трудового контракта. В лучшем случае - матом пошлет. В худшем - скажет, что после каждого выстрела толстосумы наверху миллион юнионов приклеивают к мошне. А народу от этого ни холодно, ни жарко.
        Так, все, хватит. Боевой дух падает.
        Сторр поднялся и жестом показал - все на ноги. Шлюпбот спустился под ионным прикрытием, о прибытии патруля Криоты не знают. Радиотишина и внезапность.
        Отряд занял боевой порядок. Лейтенант развернулся на каблуках и ритмично помахал ладонью. Вперед.
        Тропинка пошла под уклон и вскоре зазмеилась серпантином - карьер имел глубину в несколько сотен метров.
        Здесь - главное месторождение хрусталя.
        Кристалл сей - самовосстанавливающийся. Но - при некоторых условиях. Нельзя выбирать его из жилы больше определенного количества. Иначе оживление растянется на годы. Львиную долю забирает себе Конфедерация, четверть - остается на планете. За справедливостью следят колонизационные датчики. Вот их и нужно проверить - первая часть задачи патруля.
        Последние сотни метров дорога была столь крута, что гвардейцы неслись вниз, перепрыгивая с валуна на валун, как горные парнокопытные.
        Атмосфера подводного слоя - гораздо более вязкая, чем воздух, поэтому к динамике прыжка трудно приноровиться. Впрочем - не впервой.
        Корнет пару раз сильно саданулся, не рассчитав усилие. Что заставило беззвучно рассмеяться даже лейтенанта. Вот, наконец, и дно. Площадь под ногами была ровной, но изъязвленной небольшими кратерками, ямками и впадинами, словно когда-то здесь пробежал многомиллионный смешанный табун из слонов, лошадей и сусликов.
        Идти быстро не получалось, ботинки с адаптационной подошвой все время норовили подвернуться, заставляя чертыхаться каждые три метра. Впрочем, до первого датчика было недалеко.
        Сторр отмахнул двумя пальцами и показал растопыренной вилкой на визир гермошлема. Клаусс и Кроун отсоединились от вереницы, проковыляли метров двадцать в сторону и заняли позицию в одной из больших выемок, изготовившись для стрельбы. Джонсон без лишних движений понял командира, толкнул локтем в бок одного из бойцов и ловко, мелкими шажками побежал на противоположный фланг. Периметр. Удобное место для засады, нужно быть начеку.
        Лейтенант укрепил автовинтовку в держателях на левом боку за рукой, отцепил с пояса планшетку и направился к башенке датчика.
        Отряд остановился, некоторые присели на корточки и уложили оружие на колени, другие - просто растянулись на земле во весь рост. Все-таки, отдых.
        Башня датчика была высотой метра два и диаметром около метра. Установленная на бетонном возвышении, она четко выделялась среди хаотичного пейзажа, как перст, указующий в водное небо. Сторр поддел шлейф интерфейса с иглой на конце, потом нащупал небольшое отверстие с заглушкой, невидимое на поверхности тумбы. Пару секунд и экран вспыхнул приглашающим окном, подтверждая копирование данных.
        Судя по всему - порядок. Выборка хрусталя в норме, датчик необходимо переставить вглубь площадки, метров на пятьсот. Хорошо.
        Криотский морской хрусталь - важнейшая составляющая квазидвигателей. Без него перелеты возможны, летали же до колонизации Криота. Но, созданный на его основе разгонный блок - в сотни раз меньше, чем инерционно-торсионный.
        Многие вещества, при взаимодействии с полем хрусталя - ощутимо меняют свойства. С некоторыми - возникают сложнейшие химические реакции, невозможные без криотского морского чуда.
        Не говоря уже о пара-пространственном эффекте под плазмолазерным воздействием. Светские дамы обожают колечки с хрусталиком, которые, мерцая на тусовках, скрывают в себе уменьшенное содержимое женских сумочек.
        После подписания мирного договора, были установлены самоходные датчики по периметру всех карьеров, где добывается хрусталь. Датчики расположены особым построением и очень точно отслеживают изменение квазиполя, характеризующего плотность залежей хрусталя.
        Поначалу криоты предпринимали попытки вывести датчики из строя, перепрограммировать или просто умыкнуть. Но стычки с патрулями отбили охоту лезть ручками, куда не просили.
        Последние полгода инцидентов не было, но все равно - максимальное внимание. Конструкция башни практически не взламывается, единственное исключение - момент съема показаний. Но, кажется, на сей раз - тоже все в порядке.
        Сторр ввел новые координаты расположения устройства, быстро отсоединил шлейф и спрыгнул с тумбы. Через пару секунд бетонное основание задрожало, приподнялось на полметра и плавно заскользило над поверхностью, удаляясь от патруля.
        Рикк несколько раз вскинул раскрытую ладонь, дескать, поднимайтесь, лежебоки. Задрал руку вверх, сжимая и разжимая кулак. Движение.
        Еще десять таких же операций. Километров двадцать ходу.


        Донован только зашел в кабинет, не успел даже стянуть намозолившие туфли, чтобы переобуться в привычные мокасины - как над дверью вспыхнула индикация.
        Кор бросил взгляд на экран и мизинцем нажал клавишу на проекционной клавиатуре.

        - Шеф, уделите мне пару минут…  - Адъютант главы госбезопасности быстрым шагом вошел в кабинет, щелкнул каблуками и, с трудом дождавшись приглашения сесть, плюхнулся в левитирующее кресло напротив.

        - Выдыхай, запала не хватит.  - Кор снисходительно поглядел на запыхавшегося помощника.

        - Сэр, я получил ваше сообщение. Возникают сложности, сэр!

        - Запомни, Тирро, невозможных вещей нет, есть труднореализуемые. У проекта, который я тебе поручил - реализация проще яйца. Не разочаровывай меня… В тебе…  - Донован с лукавым прищуром следил за меняющейся мимикой Тирро Тара, молодого еще, по-сути, парня - подающего, однако, большие надежды в имперской безопасности.

        - Сэр, мы выполним поставленную задачу, проблем нет. Загвоздка лишь со сроками. Высадка на Криот в течение двух дней…  - Тирро замялся, ему было слегка неудобно, потому что далее он собирался указать на промашку шефа, а это всегда плохо, ибо начальство ошибаться не должно.

        - У спецвойск праздники?..  - в голосе Кора Донована скрипнули нотки издевки, а в глазах мелькнули злые искры.
        Тар выпустил воздух. Да ну его, еще и издевается. Сам напланировал, не глядя в оперативное расписание, а теперь раскатывает в блин.

        - Мистер Донован. В настоящий момент на Криоте находится наш патруль в составе гвардейской роты. Мы должны будем или поставить их в известность - а это нарушение поставленной вами задачи Высшей Секретности. Либо - перенести операцию. Трехдневный срок.  - Тирро откинулся в кресле и с трудом удержал победоносный взгляд.
        Донован пару мгновений поглядел в глаза собеседнику, пока тот не отвел их в сторону и пробарабанил пальцами по столу.

        - Там патру-у-уль… Вот ка-а-ак…  - Донован начал медленно раскачивать шеей.  - Ну, что ж - чудесно. Это просто великолепно. Сроки менять не станем. Слегка изменим детали операции…  - Шеф призадумался, но быстро продолжил. Впрочем напряженная работа мысли видна была на его челе, и это сладким медом растеклось по сердцу обиженного Тара.  - Значит так. В постановке боевой задачи десанту указать, что, по оперативным данным, на водной планете находится республиканская диверсионная группа в составе роты. Переодетая в нашу гвардейскую форму. Роту уничтожить, пленных не брать. В политических целях, дабы не сеять смуту и сомнения на Криоте - использовать форму без опознавательных знаков общеэкспедиционной конструкции. Ой, как все хорошо складывается…  - Донован буквально замурлыкал от удовольствия.
        Тирро Тар закаменел враз, забыл, как дышать. Может, ослышался…

        - Шеф… Я не понял вашего распоряжения… Это же наш патруль… Вторая гвардейская рота. Рикк Сторр командует, мы в Академии вместе учились… Как уничто… жить…  - Тирро сглотнул и побелел, пальцы его задрожали от ледяного холода, идущего изнутри, откуда-то из живота.
        Поза Начальника Имперской Госбезопасности не изменилась.

        - Видать твой… как там его… Сторр… паршиво учился в Академии, а ты - хорошо. И не хочешь ведь ты променять место моего зама на место командира гвардейской роты. А непонимание приказов Начальника Госбезопасности - прямой путь на передовую. Только так…  - Донован уже не прятал свой привычный звериный взгляд, от которого некоторым икалось, а какая-нибудь юная барышня вполне могла грохнуться в обморок, с летальным исходом.
        На молодого зама больно было смотреть. Он осунулся, тяжело дышал, норовил ослабить ворот рубашки, но никак не мог попасть по магнитным застежкам.

        - Но, шеф, мы можем, например, отозвать патруль прямо сейчас… Придумаем оперативную задачу особой важности. Например - сопровождение транспортного корабля… с того же Криота… в виду высокой вероятности нападения пиратов. И проведем операцию в срок…  - голосок Тара ничего, кроме жалости не вызывал и Донован поморщился.

        - Разговорчики! Выполнять приказ! Докладывать о ходе операции лично каждые четыре часа! И только допусти мне утечку… Ты у меня не то, что ротой командовать не будешь - сгниешь на перистальтических рудниках! Разговор закончен!!!  - Далее последовал удар кулаком по столу, от которого задрожал большая рамка инфоэкрана. Внутри у Тара оборвалась последняя ниточка надежды.
        Кор Донован, наконец-то, стащил опостылевшие туфли, закинул на стол босые ноги, забросил руки за голову и счастливо улыбнулся.
        Вот так, все шито-крыто. И - никаких подозрений. Погибший имперский патруль - лучшее алиби.
        Тирро Тар брел по просторному командному коридору и безвольно разглядывал мягкие тени ног, растекающиеся в разные стороны от бесчисленного множества источников света, интегрированных в белые стены. Вот она, суть жизни…
        Темнота и свет. Одно начинается там, где заканчивается второе. А иногда они смешиваются… Получается такая вот тень. Тирро медленно опустил ногу на пол, рассматривая, как белизна окрашивается серым…
        Что же делать-то… Три года в имперской безопасности научили уважать распоряжения начальства. Рудники перистальтических камней отнюдь не аллегория. Как же быть…
        Нельзя сказать, что Тирро и Сторр были близкими друзьями. Так, скорее приятелями… Но все-таки… Четыре года бок о бок в Академии - что-то да значат. Не чужой человек. Тар сгорбился еще больше.
        Вариантов всего два. Первый - романтически рыцарский. Тогда - под хвост псу десять лет жизни. Вспомнилось время, когда эмигрантская семья ютилась по комнатушкам в рабочем квартале. Отец, уходивший в семь и возвращавшийся в одиннадцать, чтобы успеть в два рабочих места и хоть как-то свести концы с концами. И бессонные ночи, когда Тирро штудировал навигацию, чтобы утром не ударить лицом в грязь - все-таки лучший студент на курсе. Вечером, после лекций - грязная роба и не менее чистая работа на стройке. Десять лет. Он шел к своей цели шаг за шагом, наматывал на кулак слезы, а подчас и тех не было - в клубок укатывалась боль и тоска.
        Забрало вверх и перечеркнуть все… Комок в горле начал выдавливать из глаз влагу. Тар злился на себя, но удержаться не мог.
        Второй путь… Судьба? А если бы на моем месте оказался другой? Сторру все равно не помочь. Даже если откажусь выполнять приказ. Операцию не отменят и не изменят. Риккол… Рикки, помоги тебе Бог…
        Кабинет номер пятнадцать. Тар уперся лбом в систему идентификации, сканирование радужки - секундное дело. Дверь бесшумно уехала в сторону и открыла узкий коридор, двоим не разойтись. Десяток шагов - и кабинет принял, как родной.
        Здание Комитета безопасности имело новейшую конструкцию. Высокий ствол был усеян строгими рядами капсул, подобно початку кукурузы. В непосредственной близости находился еще один початок, сплетаясь зернами с первым. Подле - другой, и так далее. Собственно, пачка кочанов и была зданием. В сердцевинах пролегали коммуникации, скоростные лифты и прочая техногенная начинка, а рабочим пространством и были те самые зерна-капсулы. Часть их располагалась на внешней стороне, другая - внутри связки; но для обитающих в анналах - никакой разницы, собственно, не было. Голографические окна на изогнутых стенах проецировали настолько реалистичную картинку, что определить - подлинный это вид или синтетический не было никакой возможности.
        Кабинет был округлым и уютным. Голографическое окно затянуло почти всю, противоположную входу, стену и, изгибаясь, заходило вверх на часть потолка - представляя чудный вид на мегаполис. Стены украшала отделка светлого дерева, которая могла менять фактуру и декор по желанию владельца, стоило лишь набрать нужный код в инфоцентре. Собственно, обстановка на том и заканчивалась, если не считать левитирующего кресла и стола, усеянного электронными составляющими адъютантского счастья. Четыре рамочных экрана, пульт связи, проекционная клавиатура, с десяток различных декодеров, планшетка для набросков и прочая дребедень. Со стороны - весьма похоже на фантастического роботизированного ежа.
        Тирро уселся в кресло, подтянул себя к столу, зафиксировал положение и тяжело вздохнул. От судьбы не уйдешь, как ни пыжься да рожи не корчи…
        " Штурмовому подразделению Второго Отряда Спецвойск Конфедерации.
        Совершенно Секретно
        Постановка боевой задачи.
        В настоящее время на планете Криот звездной системы Алькатау действует диверсионная группа республиканцев в составе роты. Противник, с целью дискредитации Конфедерации, использует нашу форму и знаки различия… "
        Слезы катились из глаз, прикушенная губа саднила, но пальцы уже уловили суть дела.


        Последний датчик, как выяснилось, двигать было не нужно. Командир прицепил на место планшетку, соскользнул задом с тумбы и стряхнул перчатки. Глаза боятся, а руки делают. Первая половина позади.
        Теперь развлекательная часть программы. Радиотишине конец, наоборот даже - пусть чуют саламандры, что твердой поступью идут десантники.
        Сторр акробатично крутанул автовинтовку через локоть, отсоединив ее от кранцев, ловко поймал за цевье и улыбнулся.

        - Бойцы! Первичная задача выполнена. Следующий пункт - Этну. Для тех, кто в первый раз кинотеатре, повторяю - вести себя достойно. На женщин в упор не глядеть… Корнет, подтверди внимание… Порядок… Что бы ни произошло - огонь ТОЛЬКО по моей команде. Разговаривает командир. Остальные - по моему прямому приказу. Походным маршем вперед… Марш!!!
        До вечера должны успеть…
        Особенность криотской атмосферы в том, что аморфная ее составляющая обладает необычным видом вязкости.
        Динамическое трение у субстанции нулевое. Сопротивление статическое - достаточно велико.
        На практике - чтобы прийти в движение, необходимо приложить некоторое усилие, рассечь упругую вату вокруг. Но, тронувшись с места, начинаешь легко скользить, пока вновь не коснешься ногой земли.
        Приноровиться можно. А уж не использовать подобные чудеса было бы просто глупо.
        Вместо громоздких механических средств передвижения - под колени спецкостюма установлены толчково-реактивные ускорители, с высокой частотой выбрасывающие порции аморфной воды. В результате - возникает ритмичная тяга и десантнику остается лишь, в такт ей, отталкиваться от дна то одной ногой, то второй - поочередно. Скорость марша достигает ста километров в час, по зеркально-ровной поверхности. По криотскому рельефу - уверенные полсотни.
        Отряд скользил дном оврага, поросшего древоподобными растениями, но достаточно свободного, чтобы нестись, словно упорядоченное стадо антилоп.
        Сторр держался в середине строя, как и положено командиру, время от времени поглядывал на Корнета, который раз в минуту сбивался с ритма, спотыкался и нагонял командира опять.
        Настроение было великолепным. К тому же, вспомнил, где слышал давешнюю мелодию.
        Невероятно, но даже у такого фанатически трудоспособного десантного командира, каким был Рикк Сторр, бывают увольнительные.
        Обычно Рикки использовал их, чтобы банально отоспаться. Но две недели назад, почему-то, неожиданно в первую очередь для самого себя, Сторр побрился, надел чистый китель и отправился в бар на центральной аллейке столицы Арно, планеты базирования.
        Здесь не было суеты - движение аэромобилей, равно, как и иных транспортных средств
        - было запрещено, Шикарная публика прогуливалась вдоль голографических вязов, шелестевших листвистыми ветвями столь натурально, что об иллюзорности могло сказать лишь знание о ней. Растительности в мегаполисе, раскинувшемся почти на весь континент, не было уже лет семьдесят. Впрочем, современные технологии успешно ее заменяли.
        Рикк сидел за плетеным столиком на террасе, тянул мелкими глотками душистый кофе, смачивал губы коньяком из пузатого бокала и улыбался. Ритм мирной жизни поражал, но, как ни парадоксально - одновременно умиротворял. Лейтенант мгновенно сросся с неведомым порядком, словно забыл бесчисленную череду побудок, отбоев, маршей, оперативных задач и бесконечного десантирования. Сторр попытался вспомнить, прикола ради, как отдает автовинтовка при выстреле и не смог. Будто выпал из привычной реальности, уснул, попал в иной мир, потерял себя и вновь обрел, но уже в иной личности.
        Невдалеке стояла юная парочка и целовалась вовсю. Лейтенант рассматривал светлые лица, поражался чистоте чувств. Надо же… Жизнь идет, люди влюбляются, гуляют… Целуются…
        Сожаление? Нет, чувство было другим… Щемящая тоска заставила дрожать пальцы. Сторр глотнул коньяку, растер по небу терпкую крепкость и уставился в яркую голографическую вывеску. Для чего живу… Куда иду… Во имя чего…
        Вот тогда и зазвучала мелодия из музыкального аппарата в зале - кто-то заказал трек и музыка раскатилась мягкими аккордами. Старинное что-то, непривычное и, вместе с тем, красивое… Как вечер, аллея… И целующаяся парочка.
        Сейчас лейтенант напевал мелодию, которую запомнил, на удивление, очень точно, разглядывал склоны оврага и не забывал держать во внимании экран под шлемом, чтобы не пропустить движение, предшествующее атаке.

        - Второй! К давешнему разговору, когда на привале… В общем… Не нами установлен порядок вещей. И я не знаю, насколько он справедлив. Но держится он на нас. На мне, тебе… наших автовинтовках… И, знаешь… я видел людей, простых людей, которые живут, радуются, любят друг друга и счастливы… В рамках этого порядка. Я не знаю, что с ними будет, если бросить винтарь. И пока мне никто внятно не сказал, что случится, если у меня не будет в руках оружия. С теми людьми случится, не со мной… Как только скажут, да так, чтобы я поверил и принял этот вариант - тут же не дам собой нарезать колбасу. Ты понял, Джонсон?!

        - Порядок, командир! Я понял. Ты понятно сказал и тебе я верю… Скажи, Сторр, ты правда тех людей видел?…

        - Правда, Дин. Зуб даю… Внимание всем!  - Сторр перешел на общую частоту.  - Готовность один, до входа в город - семь минут…
        Овраг закончился крутым скатом, по которому, как с трамплина команда патруля выстрелила себя в воздух метров на десять. Автоматически включились пневмогасители, плавно опустившие бойцов вниз.
        Корнет глядел во все глаза. Не каждый день увидишь подобное. Ландшафт равнины, открывшейся взору - явно был рукотворным. Деревья не росли здесь хаотично, как раньше. Нет, они были разлинеены строгим порядком, образуя аллейки, площадки и рощицы. Кустарник был сформирован в клумбы, обрамленные диковинными цветами с длинными трепещущими лепестками. Вся равнина переливалась многоцветьем. Сдобренная мягким струящимся светом - она простиралась вперед и вширь исполинским сказочным садом.
        На горизонте резко прочертилась стена, уходившая влево и вправо почти так же сильно, как вверх.
        Даг Корнет попытался понять, что же напоминает ему твердыня, возвышавшаяся практически до нижней кромки океана. Сделав очередной прыжок, новенький ожидаемо неловко споткнулся и бухнулся на колено. Как ни старался повторить маневр за командиром - нифига. Сторр сгруппировался, выпрямился и продолжил движение, не потеряв скорости. Вот кенгуру, едрить… когда ж и я так научусь…
        Даг поднялся, набрал ход и взгляд его вновь упал на крепостную стену города Этну.
        Знаю, где видел. В сказках. В древних-древних сказках про волшебников, красивых дам в пышных платьях и рыцарей, закованных в железо, на четвероногих скакунах. Сколько уж веков образы проходят сквозь время… И все так же романтичны, будто созданы специально для людей нашего поколения, чтобы умилялись.
        Крепость была сказочной, в классическом понимании слова. Темно-коричневая у земли, твердь ее светлела с высотой и была ослепительно белой у поднебесной кромки, усеянной башнями и минаретами.
        Дракон тоже имеется?.. Корнет развеселился. Принцессы ведь есть, командир говорил.
        Рота набрала максимальную скорость по аллейке, прямой как стрела и через несколько минут стена заняла все пространство впереди.
        Джонсон, шедший в авангарде, сбавил ход, сделал пару амортизирующих шагов и остановился.
        Бойцы последовали его примеру, выстраиваясь по два. Лейтенант обошел строй и поднял руку:

        - Оружие в кранцы! Корнет - тебе индивидуальное приглашение?!
        Даг спохватился и быстро прицепил автовинтовку на плечо за левую руку.

        - Вперед!  - Сторр потопал к браме впускных ворот. Десантники строевым шагом двинулись следом.
        Ворота Этну - отдельный шедевр зодчества. Пик арки висел на стометровой высоте, а дуги ее разверзлись на полстаметров каждая, не меньше. Поверхность ворот производила впечатление прозрачной, но, судя по всему, это был оптический обман - сквозь них ничего не было видно.
        Сторр приблизился к мерцающей глади вплотную, калейдоскоп бликов резко упорядочился, уплотнился и они разошлись в стороны, обнажая отверстие, сквозь которое мог пройти человек.
        Корнет забыл, как дышать.
        За воротами была громадная площадь, мощеная плитами бело-коричневого окраса. За площадью начинался лес высотных зданий, уходивших маковками в поднебесье. Улицы между небоскребами, сдавались крайне узкими - массив строений выглядел монолитным.
        Архитектура криотов - красива настолько же, насколько непривычна. Вряд ли где-то в Галактиках можно увидеть подобный стиль. Самые оригинальные архитекторы во всей Вселенной.
        Некоторые дома имели острые грани, другие - округлые. Цилиндрические, конические, сложносоставные, они создавали настроение арт-хаоса, но одновременно с тем в структуре и расположении их - проглядывала тонкая гармония, завораживающая взгляд, заставляющая смотреть еще и еще, выискивать сочетания внутренней музыки, угадывать ритмичности линий - до боли в глазах. Взгляд перепрыгивал по причудливой лепке одних стен, потом замирал на спокойной матовости других, или глянце третьих. Отдельными нотами шли: балкончики, башенки, шпили, арочные мосты, террасы, смотровые площадки и купола на разных уровнях, спекавшие ансамбль в общую паутину.
        Буду рассказывать детям… здесь следует очутиться хоть бы раз в жизни… Корнет хмыкнул. Негоже десантнику пускать сентиментальные слюни. Но каково, вы скажите!
        На площади было многолюдно. Фигуры в ярких развевающихся одеждах скользили вдоль и поперек быстрой походкой, что создавало ощущение праздника или ярмарки.
        Отряд, вслед за командиром, пересек площадь и Дагу удалось хорошо разглядеть местных жителей. Помня строгий приказ командира - он косился по сторонам, не поворачивая головы, благо внешне визир гермошлема не был прозрачным К тому же, правая рука, по-уставному размещенная на ремне, позволяла незаметно, большим пальцем, двигать джойстик обзорной камеры, расположенной на макушке шлема. Сочная картинка надлобного экрана передавала окружающее в мельчайших деталях, и, если объект уходил из прямой видимости - не было нужды поворачивать голову.
        Криотские морские эльфы - люди по происхождению, как и другие разумные жители Галактик. Все мы родом с Земли. За пятьсот лет освоения дальнего космоса человечество так и не столкнулось с инопланетным разумом. Обитаемых планет много, в разных уголках Вселенной можно встретить причудливых животных, диковинные растения и климатические условия самых разнообразных форм и сочетаний.
        Но разумными были только земляне. И к лучшему - колонизировать галактики не составило большого труда.
        Пятьсот лет не прошли даром. Человечество расселилось, освоилось в разных уголках доступного пространства и принялось видоизменяться, приспосабливаясь к новым условиям обитания. Представители многих планет внешне различались не сильно, но есть и такие миры, где мутации очень даже заметны.
        Например, Криот.
        Аморфная воздушная среда и специфическое тяготение превратило местных жителей в так называемых морских эльфов.
        Эльфийские тела отличаются изящным скелетом, тонкими удлиненными костями, гибкими связками и точеными мышцами. Криоты имеют широкую грудную клетку и развитый таз. Талия узка, как у мужчин, так и у женщин. Чтобы преодолевать сопротивление среды, эльфы выработали особую походку, начинающуюся от бедра, когда сильные мышцы тазовой области выбрасывают конечность вперед, а тело, изгибаясь, догоняет, волнообразно ввинчиваясь в водный аморф. Криот, ритмично раскачиваясь, развивает скорость в два раза большую, чем человек в стандартных земных условиях.
        Но более всего подобный способ перемещения шел местным женщинам.
        Вообще, Корнет сразу понял, что имел в виду командир, как только на пути попалась первая эльфийка. Она изящно плыла, выставляя длинные сильные ноги, изгибалась в талии и покачивала плечиками на каждый шаг. Стать ее была утонченной и волнующе чистой. Нимфа игриво смотрела на солдат, чуть повернув головку на длинной упругой шее, к которой так и хотелось прикоснуться губами. Белейшая кожа серебрилась в световых лучах, а черты лица не оставляли ни единого шанса отвести взгляд. Подобную красоту вряд ли встретишь в жизни.
        Сторр резко закинул руку назад, показал кулак, как показалось Корнету - лично для него, и снова вернул руку на ремень. Ладно, не кипятись, командир, не детский сад, дык… Интересно, сам-то в камеру глядит?..
        Отряд определенно привлекал внимание. Прохожие останавливались, глазели на конфедератов, переговаривались.
        Сторр вращал обзорную камеру, вглядывался в лица. Кто мы для них? Союзники? Захватчики? Вынужденные друзья?..
        Криоты - народ свободолюбивый. Долгое время они строили свою цивилизацию независимо. Умело использовав особенности планеты - они создали эффективный щит, исключающий возможность массированного внешнего удара. Глубина океана была до двух километров практически повсюду, за исключением нескольких донных гор, которые и позволяли осуществлять высадку. В иных местах толща воды и автоматические станции с ионными пушками надежно защищали от вторжения.
        Можно было бы, конечно, применить излучатели торсионно-термоядерной энергии, но тогда все залежи хрусталя приказали бы долго жить. Смысла немного.
        Пятнадцать лет назад Конфедерация высадила две десантных дивизии, чтобы поспособствовать добровольному вступлению Криота в Звездное Содружество. Их хватило на два часа боя. Эльфы - умелые вояки, настропалившиеся использовать уникальность своего мира в военных целях. Они чувствовали себя буквально как рыба в воде, наносили перекрестные удары по агрессорам, обрушивались на них из водной толщи, будто снег на голову и не оставляли шансов на выживание.
        И только хитроумная тактическая операция с высадкой батальона специального назначения в столицу Криота, Этну, решила исход войны. Батальон был практически уничтожен, но эльфы решили договариваться. И выторговали себе весьма выгодные условия сотрудничества с Конфедерацией.
        Небольшая анклавная планетка получила статус Привилегированного Представителя, со всеми вытекающими бонусами.
        Лица зрителей были недружелюбны. Казалось, вот-вот какой-нибудь верзила выхватит из-под длиннющей полы пистоль или автовинтовку и ринется восстанавливать справедливость.
        Женщины, встречавшиеся на пути, норовили принять позу пограциозней, провоцируя на конфликт. Одним из условий мирного договора значилось, что криотские дамы имеют священный статус на водной планете и откровенное разглядывание святыни является оскорблением, которое смывается исключительно кровью. Правда или нет, на самом деле - никто не знает. Эльфы-мужчины пялятся на них без ограничений. Культура Криота изучена мало, поскольку доступ чужакам был ограничен и до войны. После - ситуация тоже особо не изменилась. Что также отражено в договоре. Независимость можно отстаивать в любых условиях, каким бы глобальным ни становился мир.
        Леди избирали такие траектории движения вдоль отряда, чтобы их было трудно отследить шлемовой обзорной камерой. А рассмотреть хотелось невероятно. Грациозные фигурки летящими извивающимися походками пробегали по экрану и Корнет пару раз чуть не споткнулся на ровном месте, теребя манипулятор перископа. Но повернуть голову мешала печальная история двух истребленных патрулей. Вот и спрашивается - мы тут, типа, точно силу демонстрируем своим присутствием?..
        Дорога, между тем, бежала вдоль одной из наиболее широких центральных улиц.
        Дома, по обоим сторонам, имели кружевную структуру у основания, которая затем уплотнялась с высотой и дальше, метров с пятидесяти - шел уже сплошной монолит. Над головой, на всех уровнях, улицу пересекали многочисленные резные арки, паутиной соединявшие гигантские строения. Казалось, город похож на громадный клубок, заполнивший весь доступный объем.
        Между арками сновали аппараты диковинного устройства. Они извивались подобно змеям и имели био-технотронные обводы. Леталок было столь много, что километровая высота производила впечатление кишащей живой массы.
        Улица была пешеходной, что позволяло отряду гордо шествовать по самому центру дороги, под взглядами расступившихся прохожих.
        Сторр шагал и ковырялся в мыслях. В Этну он уже стонадцатый раз, ничего нового.
        В трех Южных Галактиках назревает явный конфликт. Точнее, назрел он давно, сейчас нарыв прорвало. До откровенных боевых действий не докатились, но скоро, судя по всему, заварушки не избежать. Республиканцы накапливают силы в Лабиринте Копей. Земляне молчат, как мыши - мол, вы галактический сбор, главное, уплатите, а мы вам прогнозик - экономический, климатический, биржевой. По нашим прогнозам - проблемы нет. Лабиринт велик и на всех хватит. Считаете, что есть проблемы - сами и решайте, на уровне двух независимых единиц Обетованной Вселенной. Это республика-то единица… ага… Задолбала бюрократическая несправедливость. Республиканцы абсолютно беззаконно блокировали рудники перистальтических камней на двадцати пластах Лабиринта и принялись выдавать каперские лицензии пиратам. Теперь каждый пиратский корабль, удосуживающийся сдавать четверть добычи в республиканскую приемку по фиксировано-низкой цене - получает убежище и ремонтную базу на любой обетованной планете Южных Галактик. Как ни крути - это война. И долг солдата - идти на войну с оружием в руках.

        - Джонс, скоро в Южных заварушка начнется… Какие мысли?  - Рикк переключил экран с внешней камеры на внутреннюю видеосвязь.

        - Дык, вариантов не много, командир. Лично мне осто…дело лазать патрульным. Я ушел из авангардных отрядов сразу после этновской резни. Но защищать исконные территории - совсем другое дело. Кто как - я сразу рапорт пишу на мобилизацию…  - Джонсон, хитро прищурился на лейтенанта.

        - Я вот тоже думаю… Не на полицая я в Академии учился. Давай ко мне в боевую роту, вторым…  - Сторр внимательно, в упор, глядел на капрала.  - Что скажешь?..

        - Лейтенант, даже вопросов не возникнет. А рванет скоро…носом чую… Я давеча, в столичном порту, однополчанина встретил - говорит, скрытая переброска войск началась. На Кроносе базу разместили, аккурат в прыжке от Северных пластов Лабиринта… Так вот, настрой у парней бравый… говорят - скоро республиканцам жопы драть поедем, епта…  - Джонсон сплюнул куда-то вниз одними губами.  - Только давай в десантный батальон, я в мотострелки не пойду.

        - Как скажешь, мне по барабану. Только - не на колбасу… Отряд стой! Рассредоточиться!
        Улочка завершилась круглой площадью метров ста в диаметре, с расходящимися в разные стороны лучиками поменьше. Десантники быстро распределились по территории в три ряда, стали на одно колено и уложили автовинтовки на другое. Сторр прошелся вдоль взводов, проверяя правильность положения. Пусть водоплавающие полюбуются выучкой десантных войск Конфедерации.
        Вечерело. Свет стал менее интенсивным, каустические разводы поблекли, тени заметно выросли - еще полчаса и наступит криотская ночь.
        Звезда Алькатау была столь ярка, что пробивала двухкилометровую толщу воды, освещая подводный мир не менее полноценно, чем солнце Землю. Однако, ввиду маленького радиуса планеты, ночь наступала часто.
        Минут через пять на площади появился высокий старик, окруженный подобострастной свитой. Он шел босиком по зеленой дорожке, которую раскатывали перед старым вельможей пара юношей в боевом эльфийском обмундировании. С полсотни вооруженной охраны перемещались позади на почтительном удалении, достаточном, впрочем, для немедленного вступления в бой.
        Сторр привычно отметил, что площадь оцепили тоже. Традиционно. И снайперы имеются, можно не проверять.

        - Командир экспедиционного отряда Риккол Сторр!  - выступил вперед лейтенант, когда дедуган приблизился на расстояние нескольких метров, остановился, а пажи заняли места за его плечами.  - Выполняем патрульную миссию, согласно Мирному Договору. Просим разместить на ночлег, согласно пункту триста пятнадцать, дробь двадцать два. В нашу задачу входит экспедирование судостроительного завода, согласно общему положению о патрулировании соверенов Конфедерации.
        Дедуган невозмутимо рассматривал черную фигуру конфедерата. Потом пробежался взглядом по сидящей роте, кивнул и приложил руку к груди.

        - Рады приветствовать миром, лейтенант. Вас разместят… Надеюсь, с датчиками в карьере все в порядке?…  - Скрипучий звук монотонного старческого голоска отчетливо прорезался сквозь интершумовой микрофон. Сторр кивнул.

        - В полном, месье. Рад снова посетить вашу планету.

        - В таком случае, я рассчитываю на ответный порядок с вашей стороны. Мирного завершения миссии, лейтенант…  - Дед резко повернулся и зашагал прочь, не дожидаясь ответа.
        Ага, мирного… Дай вам волю…
        Сторр отдал честь спине собеседника и повернулся к отряду:

        - Рота! Походный порядок! За мной - марш!
        Раздались щелчки оружейных кранцев и через тридцать секунд десантники бодро зашагали за сопровождающим эльфом по одной из узких улочек- ответвлений.


        Был вечер. Не поздний, клавское солнце только село, оставив вдоль горизонта оранжевый послед, темневший к низу бардовыми тонами. Звезды зажигались одна за другой, хотя ни одной из двух лун еще не было. Главное зияло распахнутым проемом в него то и дело заглядывал пряный ветерок, несущий дивный аромат из императорского сада. Начинали цвести делирии, их сладость растекалась по комнате, будто на кухне готовили любимое печенье.
        Хрупкая девушка сидела за старинным деревянным столом и боролась с пальцами. Как же эти древние управлялись-то. Жирная клякса покатилась вниз с острия зеленого птичьего пера и смачно плюхнулась в самый центр электробумажного листа. Она упала максимально неудачно и целый ряд букв, который еще не успел просохнуть, начал собираться в лужицу, втягиваясь в упавшую товарку. Девушка нахмурила брови, бросила письменный инструмент и принялась дуть на лист, не давая пропасть окончательно двухчасовой работе.
        Но удовольствие в этом, все-таки, есть - думала Лоан Констанция, пытаясь нащупать на столе хоть что-нибудь, чем можно промокнуть бумагу. Величайшие слова в истории были написаны именно так. Интересно, сколько их пропало из-за клякс… В ход пошел краешек полы длинного полупрозрачного платья, который с удовольствием принялся впитывать непривычную субстанцию. В отцовской библиотеке целые стеллажи уставлены книгами, написанными от руки. Причем на шершавой такой бумаге, с нее кляксу не вытрешь. Оплошал - на фиг идет целый лист, а то и два, если промокли насквозь. Начинаешь ценить не то, что слово, а и каждую букву. И даже закорючки и точки. Как там говорили-то… что написано пером, не разрубить мечом… так как-то… Только теперь смысл старинной пословицы предстал во всей красе. Ладно, пару строчек переписать - не так уж страшно. Лоан с тоской поглядела на уставшие пальчики, потом на перо, испачкавшее идеальную чистоту стола и снова на набухшие, саднившие подушечки. Я справлюсь! Справлюсь! Черт, как больно…
        Пространство над дальним краем стола засветилось блеклым голубым светом, который плавно набрал интенсивность, оформившись в четкий прямоугольник.
        Девочка прикоснулась к новоявленному экрану кончиком перышка и над столом тут же зажглось лицо первой фрейлины.

        - Мисс, к вам посетитель. Это мистер Донован. Я говорила ему, что вы просили не беспокоить… Но вы же знаете мистера Донована. Он говорит - не уйдет, пока с вами не увидится… Я не знаю, что делать…
        Лоан нахмурила бровки. Вот черт… Видеть этого змея сейчас хотелось меньше всего на свете. Но, ведь, не уйдет… Факт.

        - Пусти его… Только… зайди ко мне минут через пять… Вызывают там меня, скажи… Отец, скажи, срочно позвал. Поняла?..  - Лоан лукаво посмотрела на фрейлину.

        - Сделаем, мисс Лоан.  - придворная дама улыбнулась одними кончиками губ, незаметно, лишь в глазах появилась легкая веселинка.
        Лонни принялась быстро собирать разбросанные письменные принадлежности. Кор Донован зачастил в последнее время. Приходит, приносит подарки, говорит пространные вещи… Нет, забавно, конечно, никто не спорит. Лоан улыбнулась. Но ведь это Донован. Сам по себе тип мерзковатый. Когда общаешься с ним - холодные мурашки пробегают от бездны в блеклых глазах начбеза. Пост занимает - один из самых высоких в Конфедерации. Да и слухи про него ходят… Можно такого поначитаться в на темных нодах инфосети… Как вспомнишь - мурашки утраиваются. В общем - ухажер стремный, как ни крути.
        Что делать с Донованом - Лоан не знала. Визиты участились настолько, что рамки приличия трещали по швам, будто картонные. Ладно, придумаем что-нибудь…
        Лонни плюхнулась в кресло за секунду до того, как дверь плавно скользнула в сторону и в комнате появился Начальник Департамента безопасности со свертком подмышкой.

        - Лоан, здравствуйте… Простите за неожиданный визит - был во дворце и не мог отказать себе в удовольствии посетить лучшую девушку Империи…  - Донован говорил протяжно, придав своей лисьей морде максимально светский вид.

        - Проходите, Кор…  - черт, умеет же сказануть. Приятно. Лонни с трудом сдержала улыбку.  - Вы, как всегда льстец, каких не видывали в галактиках.

        - Ни в коем случае! Мой пост и принципы исключают действия такого рода. Скорее наоборот - Донован бесцеремонно уселся в кресло по другую сторону стола.  - У меня для вас маленький сюрприз! Вам понравится…
        Обертка оказалась на столе, раскинув во все стороны разорванные края и Лоан заворожено уставилась на пачку толстых желтоватых листков.

        - Мистер Кор! Неужели это то, о чем я думаю!  - как мало нужно, чтобы отношение к человеку качнулось в другую сторону. Пусть - ситуативно и краткосрочно.

        - Да, леди, это пергаментная бумага. Раритет. Настоящая реликвия… Обратите внимание - они совсем чисты, их не испортило ни время, ни иные марательные попытки.  - Донован погладил листы ладонями.  - Я прослышал о вашем увлечении древней каллиграфией и решил - лучшего подарка не сыскать… На подобных листах люди оставляли свои мысли задолго до того, как поняли, что же именно у них над головой. Только не спрашивайте, где я их достал и сколькими жизнями музейных работников пришлось пожертвовать…  - Донован улыбнулся самой доброй улыбкой, на какую был способен.

        - Кор, вы просто прелесть!  - Лоан оббежала стол подала руку для рукопожатия, которую поцеловали, и прижала к груди увесистую пачку.  - Поистине королевский подарок. Ненавижу электробумагу. Елозить по ней чернилами - то же самое, что запрягать какое-нибудь животное в гравилет.
        Начбез хихикнул. Хороша, чертовка. Надо же - у никчемы получилась очаровательная дочь. Даже если не брать во внимание ее статус. Глава безопасности мысленно ухмыльнулся. И она совсем не догадывается, какая судьба ее ждет… Бедная девочка…

        - У вас прекрасное увлечение, Лоан. Люди позабыли свои истоки. Мы потерялись в этом технотронном мире… Превратились в думающих роботов… Впрочем,  - Донован зло сощурил правый глаз,  - не всегда думающих. Или не везде… Искусство письма руками - гораздо более древнее, чем вы можете себе представить… Не в нем ли сокрыт ключ к пониманию природы человека… В рукописных буквах есть что-то сакральное… Они несут в себе энергию, а не только смысл. Я уверен - вы это ощущаете с каждым движением пера в пальцах…
        Лонни слушала, слегка склонив набок голову. Приятная сладость растекалась в ее душе. Донован был первым, кроме отца, кто смог понять ее необычное увлечение. По-крайней мере на словах… Какой хитрый лис… Но приятно, черт побери…
        Кор собирался ввинтить еще парочку восторженных фраз, но его прервал зум информационного экрана, явившего свету голографическое лицо первой фрейлины.

        - Мисс Лоан, господин Император попросил вас подняться в рабочий кабинет. Он вас ожидает…
        Лоан правдоподобно вскинула брови.

        - Что-то случилось, Берта?..

        - Я не знаю, мисс. Судя по всему - что-то срочное.  - Берте явно светил приз за актерскую игру.
        Лоан поднялась со вселенской печалью на челе. Казалось, она вот-вот зарыдает. Как же - такая интересная беседа. И собеседник. Но отец, понимаете ли, зовет. Дело явно государственной важности.

        - Простите, Кор… Безумно не хочется с вами расставаться! Но…  - Принцесса пожала плечиками.

        - Ничего страшного, Лоан… Я не собираюсь отлучаться с Клавса ближайшие две недели. У нас еще будет шанс продолжить беседу…  - Донован прикрыл глаза в самом начале фразы и не открывал их, пока не договорил полностью.


        Рикк вышел в дворик. Гостевой дом, где расположили на ночлег роту, находился на краю города, практически у самой крепостной стены. Было тихо, темно и спокойно. Лишь океан серебрил над головой полуночным маревом, убаюкивал и настраивал на меланхолично-философский лад.
        Джонсон, дозоривший первым, вскинул руку к оружейному кранцу.

        - Это ты, командир… Я думал - чертова саламандра. С удовольствием прострелил бы сейчас земноводную башку…

        - Нервишки?..  - Сторр похлопал второго по плечу.

        - Не-а… Хочу проделать ему дырку промеж очей с максимальным спокойствием… Ты понял, да… Как они смотрят на нас… Будто мы жабы - не они… Дебильнутая раса.  - Джонсон сплюнул одними губами в своей аутентичной манере.
        Лейтенант глянул вверх, на серебряные блики. Красивая планета… Красивые люди… Прекрасный город… Мы для них враги. И всегда ими будем.
        Злоба поселилась в сердца людей. Терзает душу, разрывает общество.
        Раньше считалось - из-за перенаселенности Земли. Но нет…Она, злость, в природе нашей, сидит глубоко и дремлет… Сколько уже галактик колонизировано, планет - и вовсе не перечесть. А все делим чего-то… Готовы, вон, дырявить друг друга. А повод
        - найдется…

        - Люди, как люди, Джонс… Они просто защищают свою планету. Ты бы тоже так делал…  - Сторр уселся на резную лавочку у бордюра, столь ажурную, что прочность ее казалась странной - вес десантника с полным экспедиционным снаряжением переваливал далеко за полторы сотни килограммов.
        Джонсон опустился рядом, лавка даже не шелохнулась.

        - Да, командир. Но от этого не легче… Ты знаешь, в этом самом дворике мы обнаружили с сотню тел. Вторая спецрота. Они были без кожи. Ты видел когда-нибудь сто человек, без кожи и с открытыми глазами? Они стояли здесь рядами, будто на утреннем построении. Как живые… А воздух был розовым. Думаешь, просто так сюда патрули селят?.. Бездна между нашими расами. Пропасть. И не буду я ни прыгать через нее, ни мосты наводить…  - Дин упер подбородок в дульный тормоз плазматической винтовки и слегка раскачивался, балансируя на ней, словно на опоре.
        Нестерпимо зачесалась спина и Рикк включил протяжку гермокостюма. Все-таки трое суток в чешуе - испытание…
        Бездна. Она пролегла извилистыми щупальцами по всей Конфедерации. Мы под одним флагом. Но каждый - держит палец на спуске и ждет. И чем дальше - струночка все тоньше и тоньше. Неужели когда-нибудь придется выбирать… Как определять-то… И в стороне не останешься - просто не дадут. Да и сам себе не позволишь.

        - Джонс, у тебя подруга есть? Не спрашивал тебя никогда…  - Сторр встряхнул головой, словно пытаясь перезагрузить мысли.
        Джонсон чуть повернул голову к командиру, не отрываясь от винтовки. Надлобный экран настолько точно передал эмоции на его лице, что Рикк вздрогнул.

        - Джонс, ты прости, если что не так… Я просто спросил…

        - Порядок, командир… Была. Сейчас нет. И не хочу. Мало какая баба выдержит… ждать каждый раз из экспедиции… На нервах, там, вернется - не вернется. Я ее понимаю. А ты привязываешься и потом… Херня, короче. Мне проще одному… А у тебя, командир? Хотя, знаю… Не пишет тебе никто…
        Сторр резко встал. Идиот, зачем было начинать.

        - Была, Джонс. На Земле, еще до Академии. Я сам принял решение. И не жалею. От призвания не убежишь. Как и от пули…
        Джонс забросил винтовку в держатель. Вдоль тротуара вспыхнули матовые светлячки и прочертили контур площадки. Их слабого света вполне хватило, чтобы увидеть, как неожиданно сильно ссутулился командир. Дела-а-а…

        - Иди поспи, Рикк… Не бери дурного в голову. Скоро домой. А там и увольнительная. Свожу тебя в одно местечко. Лечат там раны. Гарантированно… А я пока земноводного подожду. Мож, свезет сегодня. Имею право по всем договорам и концессиям. А своего права я этим ящерицам не подарю…


        Тирро Тар не спал уже сутки. Интерфейсный микрофон с наушником, казалось, врос в висок, ухо занемело, а в голове слышался постоянный шум. Нештатных мыслей не было, эмоций тоже… Работаем, как и должно…
        Экран, горевший над столом, вспыхивал калейдоскопической круговертью - передавал данные с Криотской орбиты, пеленг шлюпбота на поверхности океана, состояние атмосферного циклона, несущего шторм, двигавшегося хаотично и непредсказуемо, норовившего сорвать начало спецоперации. В отдельном окошке Тар видел вереницу бойцов, слаженно занимающих места в десантируемых модулях. Крейсер "Рейнбоу" вышел на геостационарную орбиту, и успешно торпедировал патрульный катер, ожидавший возвращения шлюпки Рикка Сторра. Через несколько минут батальон будет готов к высадке. Совсем скоро на дне Криота откроется небольшой филиал преисподней.
        Торри Тар стиснул зубы так сильно, что заболели десна, а во рту появился привкус железа.

        - Центр, запрашивает "Молот"… Центр, прием…  - резануло по уху. Вот и все…

        - "Молот", Центр на связи… Прием…  - Тар задрожал отчего-то, а пальцы стали липкими и холодными.

        - Батальон готов к высадке. Наблюдаем объект в квадрате три, пеленг сто сорок-чертырнадцать. Классифицируем его, как десантный бот класса "Джи". Принадлежность не установлена… Прием…
        Да, два часа назад на шлюпку поступил приказ о полной радиотишине. На опознающие сигналы не отвечать. Казнить, нельзя помиловать. Тар вдруг успокоился. В голове посветлело, руки перестали вытанцовывать твист. Только ком горечи перехватил горло, и вместо слов поначалу вышел полухрип - полусвист:

        - "Молот", согласно разведданным, вы наблюдаете десантный бот с торпедированного вами пиратского катера. Уничтожить противника! Доложить о выполнении! Прием…  - Торри увеличил масштаб океанской поверхности. Матовая металлическая сигара слегка покачивалась на волнах. Грани ее и сварные швы серебрились под лучиками встающей Алькатау. Мир и спокойствие…
        С десяток секунд ничего не происходило, потом резкий штрих перечеркнул безмятежную благодать, юркий огонек разросся в мгновение ока в ослепительную вспышку, которая испарила несколько тонн воды в месте, где только что был спускаемый бот. Клуб пара превратился в облако, а секунд через десять и оно исчезло рваными побегами. И только легкое волнение напоминало, что здесь все не просто так…

        - Центр, объект уничтожен. Прием.  - наушник снова ожил голосом командира крейсера. Никаких лишних вопросов и сомнений в его интонациях не ощущалось.

        - Приступить к десантированию. Режим радиотишины. Доложить по возвращении батальона. Прием.

        - Вас понял, Центр. Прием.

        - Конец связи.  - Тирро Тар убрал громкость, а потом и вовсе сорвал опостылевший наушник. Экран сам собой переключился на орбитальный вид, от темного крейсерского силуэта отслоились три мерцающие точки и устремились вниз, к планете, оставляя за собой яркий инверсионный след.
        Когда-то, кажется в другой жизни, времени и пространстве, Тару было страшно почти точно так же. Не страшно даже, нет. Щемящее чувство, щекотавшее живот, наверное, страхом не было. Скорее - ощущение предопределенности, когда совсем не хочешь, чтобы наступала следующая секунда, но понимаешь, что деваться некуда, время будет тикать неумолимо и ты пробежишь все, что отмеряно, иногда - с перевыполнением плана.
        В тот день Тирри получил два дня отпуска, сдав сессию на отлично. Для Высшей Военной Академии - событие не рядовое. Личный состав редко покидал территорию. Но Тар удостоился чести, чем гордился всю дорогу домой. Обнял мать, едва переступил порог маленькой квартирки на Пренее. И ничего не почувствовал. Мать плакала, не могла наглядеться на сына, все время заглядывала в глаза, пыталась определить, как он, чем живет. Гладила по голове, пока молодой курсант хлебал эрзац-супчик, имитируя аппетит.
        И никаких эмоций.
        Родной дом стал вдруг чужим. Мама… Что там говорить - Тирро вернулся на день раньше положенного срока. И вот тогда, плюхнувшись на твердую казарменную койку он почувствовал липкую тоску. Мира нет. Дома нет. Он один, плывет, самому себе не принадлежа, как щепка по бурной горной реке. Нет, все-таки это был не страх… Нечто производное от одиночества.
        Сейчас, глядя на приближавшиеся к Криоту маркеры десантных модулей, первый помощник Главы Национальной Безопасности пытался протолкнуть ком, разросшийся в горле до планетарных масштабов и точно знал, что перешел последнюю черту. Назад дороги не было. Была ли вперед - это вопрос, над которым не стоило задумываться…


        Утро Клавса претендовало на роль шедевра. В самом начале, когда солнце еще не встало, а над горизонтом видна была только аура - все пространство залил пурпурно-фиолетовый поток. Краски слились в серо-синюю мешанину, оставаясь, между тем, вполне различимыми.
        Вы не успеете сойти с ума от психоделической палитры. Светило выпрыгнет из-за горизонта за десять нормосекунд, добавит белого, оранжевого, зеленого и мир засверкает ярким фонтаном, веселя взгляд любого, самого придирчивого художника.
        Особенность клавского света - он необычайно красив. Цвет, привычный на Земле, засверкает здесь множеством оттенков и полутонов, будто наполненный соком.
        Клавс - живая планета. Здесь нет ни одного неподвижного растения. Озерца и речки меняют контуры, представителей флоры можно принять за фауну и наоборот. Даже профиль грунта меняется, правда - не столь очевидно. Здесь незримо присутствует внутренняя пульсация, танец жизни, умиротворяющий душу любого очутившегося в райском уголке.
        Аллейка императорского сада набирала цветастые обороты, дрожала ароматными листьями под струями утреннего ветерка, включились фонтанчики, разбрасывающие сине-хрустальные струны во множество блюдец, обрамленных красивейшими лилиями с живыми лепестками. Бутоны собирались в мешочки и снова распускались в прелесть, танцуя в такт неслышимой мелодии.
        Лучшего местечка для императорской резиденции не сыскать. Как поясняет официальная наука - в средах планеты присутствует особый вид экополя, которое ускоряет регенерацию тканей, способствует восстановлению организма и снятию психологического стресса. Клетки функционируют без сбоев, нормализуются физиологические процессы, а душевный потенциал достигает максимума. Рай… Единственный… В разведанной части вселенной, по-крайней мере.
        Лонни проснулась одновременно с заалевшим, сквозь листву лиано-деревьев, пурпуром. Девушка подбросила ногой невесомое одеяло пуха деризейского журавля и пару минут, пока оно опадало на пол красивыми складками - валялась, раскинув руки и получая удовольствие от шаловливого теплого сквозняка, щекотавшего обнаженное тело.
        Лоан недавно исполнилось девятнадцать. Себя она считала неимоверно взрослой и разбирающейся в нюансах жизни. Отец отказывался привыкать к факту, что лапочка стала взрослой девочкой и проводила в родном дворце всего пару недель летних каникул.
        Ну, и нечего беспокоить отческое сердце. Дней через десять - на Деризе. Там, на берегу зеленого моря, студенческая братия во всю отожжет по клубам, предаваясь взрослым удовольствиям, мысли о которых будоражили сердце императорской дочки приятным волнением. И Джим обещал приехать… Лонни перевернулась на живот, сведя бедра сильно-сильно от нахлынувшего приятного чувства.
        Раздалась мелодичная трель, словно колокольчик настукивал чудную мелодию. Она все развивалась и развивалась, не повторяясь в тактах.
        Отец улетит по делам сразу после завтрака, нужно же уделить старичку дочернего внимания…
        Лонни ловко спрыгнула на пол и принялась заплетать в косу пшеничный пышноцвет. Не удержалась, подбежала к кровати, провела пальчиком по управляющему сенсору и посреди комнаты выросло большое голографическое зеркало. Девушка изогнулась перед ним, подставляя то ягодицы, то бедра, придирчиво разглядывала линию, переходящую в упругий животик, потом выгибала шейку как можно дальше назад, чтобы через секунду повернуться грудью - не заметно ли, что они чуть-чуть разнятся размерами. Лонни была хороша и прекрасно это знала. Подростковый период уже совсем закончился и принцесса расцвела, словно красивейший клавский цветок, лучась здоровьем и сексапильностью. А самое главное - в каждом движении, мимике лица, в каждом взгляде чувствовалась дорогая порода. Императорская дочка, как породистая кобылица блистала экстерьером. Интерьер, впрочем, тоже был под стать. Она училась в наиболее престижном университете, который находился не где-нибудь, а на Деризее. Увлекалась музыкой, рисованием. Гоняла на трековых спорткарах и пневмобайках.
        Но бОльшую часть ее пытливого ума занимала история.
        Тайны древности завораживали пытливый внутренний мир юной особы, она посетила практически все музеи, что можно найти в Ближних Галактиках, месяцами пропадала на раскопках какой-нибудь тьмутараканской виллы на планетке, которая была колонизирована одной из первых.
        И изучала древнюю каллиграфию.
        За последние четыреста лет, пожалуй, ни один человек не изобразил ни одной буквы иначе, как нажатием на клавишу, сенсор или мысленным посылом. Да и письменная речь изменилась до неузнаваемости. Слова давно уже изображаются пиктограммами, иероглифическими сокращениями и мнемоническими формулами. Технологии передачи изображения достигли совершенства и слово проще передать наглядно, чем складывать из допотопных значков. Нельзя сказать, будто алфавит совсем канул в лету, нет, им пользуются, но очень ситуативно, дополняя картинки и звуки.
        Лоан прошлым летом посетила Ватиканскую библиотеку. Там, в самом сердце сосредоточения человеческих знаний, она впервые в жизни увидела громадные стеллажи, уставленные рядами корешков. Лонни брала книги, столь древние, что захватывало дух от количества пронесшихся мимо них лет, сложившихся в века. От каждой страницы веяло неведомой энергией, пальцы покрывались колючками, глаза слезились, а дыхание перехватывало трепетным восторгом. И буквы, буквы, буквы… Разные шрифты, методы нанесения. Целые поля значков, которые обтекали картинки, дробились на абзацы и главы. Они несли в себе какой-то код, невидимый взором… Обычная человеческая речь предстала вдруг визуальной ритмикой, обрела вес и форму.
        А вскоре Лонни нашла их…
        Целая комната была завалена книгами на древних языках. Они лежали в стопках до самого потолка, многие было даже страшно брать в руки - казалось, прикоснись только - и они рассыплются в тот самый прах времени, который и олицетворяют.
        Но наиболее потрясным было другое. Они были написаны от руки! Вы только представьте себе тысячи букв, выведенные рукой человека. Это сколько ж труда! Каждую букву составить из черточек, выстроить в ряды, да еще при этом заботиться о смысле. Невероятно!
        Зал, захламленный древней информацией, был круглым. Книжные горы простирались до самого потолка, оставляя лишь узкие радиальные проходы, словно ущелья, идущие к центру. Интересно, как выдернуть интересующую книженцию и не устроить лавину?
        Лонни шла по желобу, легко касаясь шероховатых корешков пальчиками и вдыхала пыльный запах знаний, казавшейся сейчас чем-то неземным, непривычным. Сколько же здесь тонн? И чего больше - килограммов или мыслей…
        Серебристый паук ловко взобрался по отвесной бумажной круче и принялся ловко разбирать навал, придерживая лапками тяжеленные тома. Он углубился в книжную стену, перекладывая кирпичики. Минута - и он появился в другой точке, груженный несколькими фолиантами в корзине на серебристом пузе. Кажется, порядок присутствует, хоть и своеобразный.
        Книгохранитель аккуратно заложил туннель тремя толстенными томами и поскакал прочь, бережно прижимая груз передними манипуляторами.
        Что же в них хранится? Лоан проводила насекомое взглядом, сделала еще пару шагов и очутилась на центральной площадке, довольно просторной и светлой. Мягкий неоновый свет струился откуда-то сверху, приглушая тени, придавая книжному хранилищу вид операционной или электронной мастерской.
        В центре арены возвышался монумент, поблескивающий стеклянными гранями, не смотря на мягкость осветительных приборов. Девушка подошла ближе и замерла, рассматривая содержимое бронированной капсулы.
        Внутри прозрачного ребристого яйца, над левитационной подставкой парила книга в коричневой обложке. В отличие от многих других толстенных пылесборников, это была скорее тетрадь, сантиметров тридцать в длину, двадцать - в ширину и около трех - между двумя плотными обкладами.
        "Манускрипт Войнича. 650 г. до и.ч." гласила голографическая табличка у основания левитационной подставки. Надо же… Не так уж и много. Среди пройденных завалов Лонни видела подобные таблички, с куда более впечатляющими сроками давности раритетов. А почему она под стеклом?
        Принцесса прикоснулась к теплой поверхности гранитной тумбы, включилась инфо-система и слева от постамента, в метре над мозаичным полом, возникла прозрачная улыбающаяся голова, сдобренная бородой и косматыми бровями.

        - Добро пожаловать в Библиотеку Ватикана. Вашему вниманию представлен уникальный документ, известный, как Манускрипт Войнича. Датирован сроком более шестисот лет до Исхода Человечества. Входит в перечень культурного наследия высшей категории…  - Безжизненный голос автоматического гида был настолько же вежлив, насколько пофигистичен.

        - И в чем заключается его уникальность?  - Лоан обошла капсулу, чтобы лучше рассмотреть рукопись.
        Дымчатая голова весьма натурально скосила глаза на собеседницу и ловко повернулась к ней лицом.

        - Манускрипт представляет собой двести пятьдесят страниц пергаментной бумаги. Написан от руки неизвестным автором, имеет несколько разделов с иллюстрациями. В течение веков были предприняты многочисленные попытки расшифровать содержимое документа. В период до исхода манускрипт получил прозвище Золотой Загадки криптографии. Все попытки установить язык, которым написана рукопись, равно как и расшифровать содержимое - оборачивались неизменным провалом. Среди множества теорий существовала версия о бессмысленности содержимого, так называемой подделке, созданной первым известным владельцем манускрипта францисканцем Роджером Бэконом. Однако анализ символов, использованных для написания, равно как и статистические показатели слов текста указывали на факт, что содержимое является связным, написанным твердой рукой и судя по всему подделкой не является…
        Башка умолкла, лукаво посмеиваясь в усы.
        Ух ты! Лоан попыталась заглянуть в торец книги, но плотно сжатые листы надежно прятали содержимое от посторонних глаз.

        - А можно посмотреть?

        - Смотрите…
        Манускрипт медленно провернулся вокруг вертикальной оси два раза и один раз вокруг горизонтальной.

        - Внутри. Я хотела посмотреть, что у него внутри…  - Лонни захотелось бабахнуть голограмму по кумполу.

        - Исключено.  - Отрезал гид.  - Артефакт отнесен к высшей категории секретности.

        - Но вы же сказали…  - Принцесса нагнулась, чтобы глаза джина оказались на одном уровне с ее лицом.  - … что документ не расшифрован. Что за нафиг? Я дочь Императора Конфедерации. Имею доступ категории Альфа.

        - Вы находитесь на Земле, в Ватиканской Библиотеке. Юрисдикция Конфедерации не распространяется на данную планету.

        - Что за ерунда… Но где-то же я могу увидеть содер…  - Лоан запнулась.  - … погодите… Так вы его все-таки расшифровали?!

        - Согласно закону о сохранении высшей тайны ваш запрос оставлен без комментариев.
        - В голосе хранителя звучало явное ехидство.

        - Значит расшифровали!  - Лонни восторженно хлопнула в ладоши.

        - Без комментариев.  - Повторил зануда. И не ехидство это вовсе, просто заладил пластинку.  - У вас есть еще вопросы, мисс?
        Принцесса не удержалась и хлопнула ладонью по макушке наглеца. Рука прошла сквозь воздух и голограмма отключилась.
        Лонни просидела весь день в закутке, перебирала книги, которые ловко подтаскивал роботизированный паучок, перелистывала тяжелые листы, гладила чуть выпуклые буквы, ощущала в засохшей краске душу неведомого незнакомца, который отдал, судя по всему, огромную часть своей короткой жизни этому занятию. Принцесса буквально ощущала тяжесть каждого слова, хоть и не понимала их значений. Надо же…
        Именно тогда и родилась амбициозная идея написать свой манускрипт. В качестве темы
        - личный дневник, его Лонни собиралась вести, как и всякая юная романтичная девушка, а руки никак не доходили. Вот и убьем двух крокодилов одним ударом. Завтрак почти начался и Лоан пулей выскочила из комнаты, накинув полупрозрачную накидку с широким поясом. Нечего нервировать отца современными нарядами - и так с трудом отпускает с Клавса.
        В обеденном зале тянулось завтрачное движение. Отец сидел во главе стола в парадном кителе офицера Первого Звездного Флота, подтянутый и официальный. Справа от него восседал Донован, и это слегка огорчило принцессу. Нужно сваливать с Клавса, иначе от упыря не отделаешься…
        Остальной люд за столом - высшие чины императорской администрации. Они, ротируясь, постоянно присутствовали по утрам и Лонни даже не старалась запоминать меняющиеся лица.

        - Доченька, мы ждем только тебя. Что ж так копаешься…  - отец сурово сдвинул брови, но голос его был ласковым. Никак не получается быть строгим - дочь император любил больше всего на свете, понимал, что балует чрезмерно, но ничего не мог с собой поделать.

        - Прости папа…  - Лонни вспорхнула на стул слева от главы Конфедерации,  - вчера мистер Донован преподнес мне потрясающий подарок. Представляешь, настоящую пергаментную бумагу! Тысячи две лет! Полночи тренировалась, прежде чем начать на ней писать… Мистер Донован, я безмерно вам благодарна и… и… Вообще - слов нет…  - Лонни невинно заморгала ресницами, чем размягчила отцовское сердце до состояния патоки.
        Донован исполнил легкий поклон. Улыбка тронула стиснутые обычно губы, сделав выражение его лица крайне непривычным.

        - Всегда к вашим услугам, мисс. Позволю отметить, что ваше увлечение вносит немалый вклад в сохранение истории. Сей факт не может не радовать меня, как главу имперской безопасности. Все-таки, любое государственное образование зиждется на истоках. И сохранение памяти о прошлом - укрепляет целостность и фундаментальность нашего государства. К тому же, осмелюсь заметить - столь изящное увлечение очень идет вам, миледи. Я искренне восхищен…
        Император достиг апогея в экстазе. Казалось, еще секунду и он расцелует Донована, как родного.
        Вот змей-искуситель…
        Завтрак был, как всегда великолепен, особенно фрукты в винном соусе из императорского сада. Лонни задавила в душе писк сознания о сохранении фигуры и хомячила вовсю. Где же отъедаться, как не в родном доме. К тому же, следующий месяц обещал быть знойным и силы особенно понадобятся.
        Донован не прикоснулся ни к единому блюду, пил кофе чашку за чашкой и вовсе не глядел на принцессу. Император ел без аппетита. Хорошее настроение улетучивалось с каждым движением вилки. С трудом дождался момента, когда улизнула дочь, откланялись чинуши. Нервно закурил и вопросительно поглядел на главу имперской безопасности.
        Донован молча, с закрытыми глазами размешивал фруктовую патоку в очередной кофейной порции. Потом выразительно посмотрел на Императора и пригубил тягучий ароматный напиток.

        - Кор, меня беспокоит переговорный процесс с деризейцами…  - Главный не выдержал, и Донован внутренне ухмыльнулся.

        - Не волнуйтесь, милорд. Через три дня мы отправим к ним транспортный корабль, набитый хрусталем и более верных союзников нам еще придется поискать… Кстати… Хорошо, что вы вспомнили. Я не стал отсылать вам официальный рапорт по столь щекотливому вопросу… Но ваша устная санкция необходима.
        Дальнейшее изложение уничтожило Императора. Он стиснул кулаки столь сильно, что побелели костяшки. Сердце рухнуло куда-то вниз и о своем присутствии подавало сигнал барабанным боем. Воздух закончился уже давно, а вдохнуть никак не хватало сил…

        - Эти ребята… Кто они… Как же, Господи…

        - Десантники Конфедерации. Отличный отряд и прекрасные люди. Мы представим их к награде, посмертно… Умереть во благо родины - есть высшая честь для солдата… Надеюсь, вы, как и я, понимаете необходимость процесса. Иначе сложно было бы избежать подозрений со стороны криотов. Я вам даже больше скажу…
        Донован забивал слова в крышку гроба императорской совести с особым наслаждением. Пусть этот безмозглый тютя хоть раз осознает серьезность происходящего. Дворцы, прислуга… шевелящиеся цветочки и курорты. Живет, мля, как в раю. Давай дружок, нахлебывай дерьмо вместе со мной…

        - Кор… Мы совершаем преступление. Вы осознаете глубину зла, которое мы с вами причиняем собственным гражданам?! Пусть и небольшому их числу в составе патрульной роты!  - Император побагровел и начал повышать голос.
        Донован придвинулся к нему вплотную, приблизил лицо так близко, что император ощутил тепло дыхания.

        - Слушай, Терри.  - Кор сверлил словно лазером и Терри Флинн заморгал от неожиданности.  - Через месяц республиканцы переведут на Деризе свой флот. Деризейцы не то, что сопротивляться не будут - большая часть еще и поддержит. Вместе с пиратской флотилией, концентрирующейся на Тортуге - это будет хороший кулак. Это значит - Южные Копи сразу нафиг. Нам придется снять Второй Звездный, Третий Галактический и Первый Гвардейский с мест постоянной дислокации. Ты следишь за мыслью? Все Восточные Галактики останутся без нашего присутствия. Ты думаешь, там не возникнет еще одна республика? Еще как, появится мгновенно. А до Клавса, например, им всего два квазипрыжка. И пойдешь ты скитаться, император хренов, вместе со своей очаровательной дочкой. Ну, на Земле перекроешься, может быть. Если тебя земляне примут после строггийской-то трагедии. Ангелочек ты мой… А как тебе другой вариант. В Восточных Галактиках все спокойно. А мы расхреначиваем два флота об республиканцев. И еще две Десантных Армии в придачу. Придется ведь и на Галлектеоне, и на Тортугу высадку делать. Так что, я еще слабенько посчитал. И у
Флостерса сразу контрольный пакет в военной силе Конфедерации. Его войска в Дальней вселенной на Освоениях. А ждать его нельзя - республиканцы построят на Деризее орбитальную батарею. Придется бить сразу. А пока Флостерс сюда их приведет
        - они единственные в Империи и останутся. Ты кем себя видишь в таком раскладе? Грядки умеешь поливать? А доченьку твою - да хоть бы в портовый бордель взяли. Флостерс тебе не простит Серну. Ты там конкретно его попустил. Он вассал, пока у Империи не только его войска имеются…
        Донован откинулся назад и скрестил на груди руки. Император дрожал мелкой дрожью, губы тряслись, лоб покрылся испариной, а от величественной осанки не осталось и полутени.

        - Нынешний расклад таков. Героические парни, патрульные Криота, доблестно гибнут, отражая нападение пиратов. Мы загружаем транспортник, потом наносим ракетный удар. Запрашиваем у криотов временную брешь в океанском защитном панцире и бьем! Типа испепеляем пиратов… Имитируем данные об уничтоженном транспортнике. Ну, не сдавался он абордажной команде… флибустьеры - люди без царя в голове. "Рейнбоу" его и расстрелял к ебеням, в назидание. По итогам - у криотцев лишнее подтверждение необходимости участия в Конфедерации. Они строят флотилию за свой счет нам в концессию для защиты орбиты. Это, значит, раз.  - Донован загнул один палец демонстративным жестом.  - Деризейцы вступают в Конфедерацию. Им транспортник хрусталя и за десять лет не светил. Они от счастья строят флот и блокируют республиканские посягательства на Южные Копи. Ну, хотя бы на северную их часть, что-то придется отдать, сам понимаешь… Пока Флостерс не переведет сюда войска, чтобы на паритетных началах с Герионом выбить республиканцев с Копей вообще. Они давно по этим карьерам слюнки пускают. Пусть отрабатывают. Это, значит, два…  -
пошел следующий палец.  - Ты свои личные войска удваиваешь, не башляя ни копейки. И Император ты на следующий срок - как пить дать. Это, типа, три…
        Двумя оставшимися пальцами начбез постучал друг об друга.

        - Ам-ам и ты в дамках. А парням тем… по Палладиевой звезде. Тоже не самый плохой исход. Захочешь - лично их семьям денег дашь. Для успокоения, так сказать, императорской совести…
        Терри Флинн уронил голову на руки. По щекам катились слезы и он не хотел, чтобы змей в человеческом обличье глумился над вполне понятной слабостью.

        - Уйди, Кор… Делай, как считаешь нужным… Санкции в устной форме тебе достаточно?..

        - Вполне, мистер Император.  - Донован похлопал предводителя по плечу. Ладно, не плачь, родной… А как ты хотел… Тяжела она, ноша. Вдвоем несем.  - Ты это… За дочкой присматривай… Такой цветочек растет…
        Пьезодверь мягко затворилась. Глава Империи все сидел и сидел, не поднимая головы. Молился о прощении грешной души. И чем чаще бился в нем немой вопрос "за что мне, Господи", тем сильней давила тяжесть на плечи, сознание и совесть…


        Сторр распластался за большим валуном и судорожно прикидывал варианты. И получаса не прошло, как рота покинула Этну, чтобы спешно передислоцироваться к хрустальному карьеру.
        Такое было утро… Красота… Только-только вышли на построение, предвкушая марш сквозь толпу красоток…
        И тут - на тебе.
        Земноводный посыльный обломал весь кайф. Периметр нарушен, три спускаемых модуля появились аккурат в точке погружения. Что там с Крауцем-то?.. Попытались наладить связь через антенный буй, выстрелянный Джонсоном наружу - тишина… На основной частоте, на дополнительной… На гамма-канале… Значит - связи нет ни с орбитальным катером, ни с командным центром. И, судя по всему, ни катера нет, ни шлюпбота… Сторр украдкой перекрестился. Крауц был хороший парень, пусть океан ему будет мягкой постелью…
        Криотцы натурально отморозились. До выяснения обстоятельств - никаких действий предпринимать не будут. Гады… Вполне предсказуемые пидарасы…
        Рикк оглянулся на второго.
        Тот лежал справа, метрах в пяти и осторожно поглядывал из-за валуна на дно гигантской воронки.
        Внизу копошились фигурки, разворачивая элеваторный блок.
        За хрустальком, родимые. Почти полный батальон. Опознавательных знаков нет, серо-пятнистые гермокостюмы общеэкспедиционной конструкции. Пираты?.. По периметру
        - четыре плазмопулемета. И плазматический миномет по центру. По-науке… Откуда у пиратов боевая выучка-то? Они же только палашами колбаситься умеют на абордажах. К сухопутной войне не приучены, им незачем. Это вам не портовая разборка…
        Республиканцы? Вполне, похоже на их спецотряд. Только откуда? Как в центре Конфедерации мог возникнуть незамеченный десантный корабль потенциального противника?
        Лейтенант перевел визир в режим аналитической компенсации и шлемовой компьютер быстро вычислил по мельчайшим несоответствиям рельефа, что помимо пулеметов, ребята выставили боевое охранение, замаскированное по всем правилам воинской науки… Ну, какие, нахрен, пираты…

        - Ну, Дин, мысли есть?..  - маломощный инфрапередатчик еле доставал до Джонсона, лица было не видать из-за помех, угадывался лишь контур.

        - Паски, командир… Спецбатальон, к гадалке не ходи… Глянь, какие красавцы - периметр, охранение… Параболку датчика движения поставили… Вон, большой валун, слева - махонький… Между ними…  - Джонсон быстро перевернулся на спину и водрузил автовинтовку на живот вдоль тела.  - Не пираты это… Или у них на Тортуге военная академия открылась. Но - маловероятно…

        - Что делать будем?..  - Сторр увеличил масштаб картинки. Так и есть - спецдатчик. Да-а-а…

        - Ты ж командир… Что делать будем…  - беззлобно передразнил первого Джонс…  - Запамятовал, чего в уставе патрульной службы намалевано?..

        - Ладно, язва… Смысл есть?..
        Джонсон закинул руку за шлем и принял мирно-скучающий вид загорающего курортника.

        - Смысла ни в чем нет. Ни в тебе, ни во мне, ни в Конфедерации… ни в ее десантных войсках… Тем не менее - все мы присутствуем…  - голос второго был спокойным, но сквозь легкое потрескивание лейтенант почувствовал-таки колокольчик страха. У самого - живот холодный. Вот и заглянули в глаза смерти…

        - Как бы ни было…,  - продолжил, между тем, Джонсон,  - … нужно бить. Нам кранты, конечно, но элеваторный стапель повредить можем. Ты ж мечтал повоевать… Как говорится - не гневите Бога своими желаниями…

        - Это точно. Сразу плотно навоюемся. На всю оставшуюся жизнь…  - Сторр пытался говорить весело. Получалось правдоподобно.
        Джонсон шумно выдохнул. Не понятно - усмехнулся ли, выругался…
        Криотское утро диссонировало с настроением, как только могло. Солнце взошло над океаном и лучи пробивали воду живой россыпью, мерцая повсюду пятнашками, живыми и игривыми, как и весь подводный Криот. Корявенько вписываемся мы в праздник жизни. Сторр прикрыл глаза…
        Лейтенанта сложно было назвать необстрелянным. Два года патрульным - чем не боевой опыт. В нескольких операциях он попадал в перестрелки с сепаратистами в Южных Галактиках. Пару раз, пока ходил в охранение транспортных кораблей - в абордажную стычку с пиратскими штурмовыми командами. Но чтобы вот так… Полноценный сухопутный бой с втрое превосходящим по численности противником - такое впервые. И, если верить тактическим раскладкам, что учил в академии - вероятно и в последний раз тоже.
        Ладно, нюни потом будем разводить. Благо, до столь постыдного занятия может и не дойти.

        - Джонс, дуем назад, я изложу видение рок-н-ролла…
        Второй беззвучно скользнул в направлении россыпи валунов и там быстро встал на ноги.
        Рота залегла метрах в двухстах от кромки карьера и, как только Сторр с Джонсоном появились из-за зарослей водорослевого кустарника - засуетились, занимая положение на колене, с изготовленным оружием на втором.
        Сторр жестом показал командирам взводов занять брифинговое положение в режиме радиотишины и те мгновенно расположились шестиугольником, обеспечивающим возможность передачи сквозного инфракрасного сигнала.
        План был прост и настолько же безумен. Главная задача - повредить элеваторную установку. Скорее всего - она в единичном экземпляре, вряд ли республиканцы пригнали большой транспортник или крейсер. Это свидетельствовало бы о явной измене в Центре Слежения за Космическим Пространством.
        Притарабанились на чем-то вроде среднего баркасного бота с транспортным прицепом.
        Если удастся вывести элеватор из строя - танцам конец, можно отходить и скакать к криотам за связью. Второстепенная задача - постараться уничтожить как можно больше живой силы противника. Особенно - исполняющих инженерную функцию, поскольку, судя по всему, здесь полная команда баркаса.
        В наличии - шестьдесят бойцов, вооруженных автовинтовками, плазмогранатометчик, плазмопулеметчик, снайпер и по две ламинарных гранаты на брата. Против ста восьмидесяти ударных единиц, двадцати инженерного состава, четырех пулеметчиков со стационарными позициями, минометного расчета и, возможно, заминированного периметра.
        Чтобы приблизиться к врагу на расстояние выстрела - гранатометчику необходимо преодолеть триста метров вниз по склону котлована и метров двести по дну. Под датчиком движения. Другими словами - на последних двухстах попасть под перекрестный огонь.
        Сторр прикинул на карте угол, при котором по атакующим будут бить всего два пулемета из четырех. Велика радость…
        Минное заграждение, скорее всего, неплотное, времени у них толком не было. Разбросали лягушки в точках вероятной позиции гранатометчика, да кое-где - на подступах. Задача решаемая, Джонсон, взявший на себя миссию уложить веер гранат в центр площадки и накрыть элеватор с минометчиками одним флаконом - волк опытный. Его ламинарными жабами не испугаешь.
        Хуже - с турелями.
        Итак, делим ударную силу на две группы. Одна - атакует под углом с правого фланга, переключая на себя турельные сектора. Два пулемета будут молотить только по ним. И миномет.
        Вторая группа - имеет целью уничтожить турель с левого фланга, чтобы обеспечить Джонсону возможность выскочить на прицельную позицию. Вот и все. Кто выжил - молодец.
        Рикк быстро распределил задачи по взводным, стараясь говорить спокойно. В целях минимизации внешнего излучения использовали голосовой канал, отключив видеоряд.
        Сторр силился распознать, что творится в душах взводных, когда те, один за другим, повторяли полученный приказ. Каждый из них прекрасно осознавал увлекательность предстоящих каруселей.
        Вслушивался в мрачные голоса…
        Психологическая подготовка десантников всегда была на высоте. Будут умирать с музыкой…
        На время пятиминутки, пока подразделения уяснят задачу по каждому бойцу - Сторр присел возле Джонса. Тот поглаживал короткий тубус автоматического гранатомета, будто любимую женщину или музыкальный инструмент и покачивал головой в такт движениям пальцев.

        - Командир… Вот в том месте, куда я тебя сводить обещал - охеренные крали. Такие красотки… Причем, два юникреда за час. Недешево, но, поверь… Мне показал старый флибуста. Зашифрованное местечко, наверное - с лицензией проблемы… Но бабы там… М-м-м…  - Дин даже прищелкнул языком от удовольствия.  - Обязательно сходим. Причем, я плачу. Подарочек тебе будет на день рождения… Тебе сколько годков-то?

        - Двадцать шесть, Джонси… Два месяца, как исполнилось. Я и не отмечал…

        - Вот. А я тебе - босяцкий подгончик организую. Лады…
        Сторр снова уставился на бликующую ниву вверху. Спрут страха выстреливал щупальцами, пытался обойти сознание и лейтенанту стоило больших усилий загнать тварь поглубже, в район пяток.
        Вспомнилось вдруг, как, юнцом совсем, гонял на пневмобайке. Дурная штука. Тяга реактивного инертного газа разгоняет табуретку до двухсот километров в час за две секунды. В глазах темнеет, а когда осознаешь себя в пространстве - летишь на магнитной подушке по треку и мир вокруг сверкает зализанным кольцом, норовя снести башню бешеной круговертью. И страх… Сильный рывок его через каких-то пару мгновений, после достижения максималки, превращается в адреналиновую лавину. Полдня потом ходишь чумной. Такой кайф!..
        Мать всегда была против. Все боялась - трек до добра не доведет. За три года - ни одного падения… Везунчик…
        Сторр усмехнулся.
        Рисковал жизнью ради запрещенной забавы. Просто так… Адреналин без всякого смысла. Нравилось заглядывать в лицо опасности? Может, не верилось до конца в ее реальность?..
        Сердце предательски похолодело, когда взводные один за другим подняли вверх руки, сигнализируя о готовности. Ладушки-оладушки…
        Почему-то снова вспомнилась мать… Он ни разу не видел ее плачущей. Только один раз, когда пришел домой весь блестящий, будто медяк. Меня приняли в Высшую Военную академию на Пренее. Отец гордился бы…
        Вот тогда мама заморгала быстро-быстро, ушла в другую комнату и Рикк, не сразу, конечно, понял, что она плачет. Почему не утешил ее… Не обнял за плечи… Дурак. Дурень и есть.
        Джонсон закинул гранатомет на плечи и походкой дачника направился в сторону сектора выхода.
        Два взвода начали быстро уходить вправо. Им достанутся все пилюли.
        Сторр медленно встал на ноги, еще раз глянул в безразмерное небо океана над головой. Потом отстегнул автовинтовку и кивнул. Оставшийся взвод выстроился клином и, вслед за командиром, рванул к кромке карьера.


        Бойцы развернулись цепью и укрылись за валунами. Секунды перед атакой трансформировались в струну и нудно тянулись тягостным ожиданием. Корнет чувствовал, как пот, проступивший на лице, принялся собираться под носом и тонкими струйками стекать вниз, смешной щекоткой раздражая грудь. Совсем не военные ощущения. Надо же, сходил попить водички… Первая боевая миссия в жизни стала таковой в буквальном смысле слова. Везучий я…
        Впрочем, новичок Даг Корнет сильно не расстраивался. Естественный страх смешивался с задорным молодецким ухарством. Паренек воображал уже, как, по возвращении, будет взахлеб чесать про опасную операцию на Криоте. В десантники, ведь, потому и пошел… Скучная гражданская жизнь - для офисных крыс. Ну, что одноклассники мои проживут? Дай Бог - раза четыре за жизнь покинут свои мыльные пузыри. А многие и за пределы планеток своих не выберутся до старости.
        Корнет стиснул цевье.
        Вот шанс для настоящего мужчины - заглянуть в глаза опасности, выйти победителем из схватки, прочувствовать жизнь в самых ее основах, брутальной правде бытия.
        Надлобный экран щелкнул и на нем прорисовался силуэт свирепого командирского оскала, едва различимый в помехах.

        - Молодой… На тебе пулеметчик, напоминаю… Как ломанемся вниз - подзадержись. Огонь не открывай… Вычислят и лишимся снайпера - яйца в казарме оторву. Метров четыреста к северо-востоку, смотри внимательно… вон, видишь пригорок… почти у самого дна… Там воронка есть, для стрельбы хороший сектор. Пулемет должен заткнуться. Можешь вообще ничего больше не делать. Повредишь турель и лежи там себе, расслабляйся. Понял, салабон?..

        - Понял, командир! Сделаю!  - Даг улыбнулся. Вот так. Салабон-салага, а мне, как единственному ротному снайперу - особое задание.  - Лейтенант, вам в первый раз тоже страшно было?..
        Сторр молчал. Он внимательно глядел вниз, а в голове снова забрынчала та самая мелодия. Сердце колотилось, будто привод пневмобайка, но разум прояснился и мысли успокоились. Прав Джонс, нифига смысла нету. И выхода, по ходу, тоже. А раз так - то какая, в жопу, разница…

        - Лейтенант…  - Корнет не унимался.

        - Заткнись.  - Сторр отрезал беззлобно, но резко.
        Даг насупился. Ничего, после боя он по-другому заговорит. Я докажу, что Даг Корнет
        - не просто так. Это лучший снайпер десантных войск Конфедерации. Ты, лейтенант, еще будешь гордиться, что воевал со мной на водной планете.
        Картинки будущих карьерных лавров закружили калейдоскопом, отвлекая от страха, который, ежился внутри, заставив пересохнуть горло и щекотал низ живота почище, чем пот.
        Рикк вжался в воронку за куском скалы и матерился в голос. Оба пулемета лупасили перекрестным огнем прямо по ним и бежать дальше было самоубийством. Термоспирические разряды поднимали фонтаны пыли, осколки камня секли по гермокостюму, а завывание подключившегося миномета заставило рухнуть холодом сердце.
        Разрывы плазмомин легли в полусотне метров позади и нужно было драть когти. Прямо под пулеметы.
        Все равно…
        Следующий залп накроет, как тряпкой.

        - Взвод! Двести метров вправо! Бегом!! Марш!!!  - Сторр вскочил и, паля из винтаря в сторону противника, пригнувшись, поскакал к небольшому холму, обещавшему хоть какую-нибудь защиту.
        Торсен сделал два шага следом, но пулеметная трасса, среагировавшая на движение, резко перечеркнула центр его туловища. Гермокостюм с треском лопнул и ярко-алые лоскуты разлетелись в стороны, обрамляя место падения фарша, еще полсекунды назад бывшего человеком.

        - За мной!!! Дурье, подъем!!!  - Рикк пинал бойцов что было мочи, дубасил их прикладом по спинам, чтобы хоть как-то вывести из ступора.
        В тот же момент второй взвод открыл огонь по турелям, переключив их на себя. Как раз вовремя - через три секунды старое местоположение первой группы покрылось резкими пылевыми хлопками. Миномет учел пристрелочный промах.
        Прерывисто дыша, лейтенант рухнул спиной на скат холмика и огляделся. Минус двое. Пусть тина им будет пухом.
        Взвод Б заткнулся под турелями. Им сейчас тоже жарко.
        Холм был довольно крут и, в принципе, от миномета скрывал. По крайней мере - серия разрывов чиркнула по верхушке возвышения, а следующая - легла ощутимо позади.
        Сейчас артиллерию переключат на второй взвод. Блядь… Сторр быстро перелистал тактический экран. Укрыться им негде… Десять секунд.

        - Огонь! Вашу мать, дебилы!! Огонь!!  - Что делал, лейтенант толком не понимал, но, что делал правильно - ощущал всеми фибрами подсознания.
        Он взмыл на самую верхушку и принялся всаживать очередь за очередью туда, где, по всем прикидкам, был миномет. Отряд основательно приблизился к позиции неприятеля и дострелить до расчета было можно.
        Взвод растянулся по кромке холма, поддерживая командира. Минометного залпа не последовало.
        Зато вернулись турели.
        Сторр только-только успел укрыться за бруствером, чтобы сменить магазин, как тугая спираль растрощила большой булыжник и чиркнула о предплечье. Резкая боль дополнила розовое облачко, затянувшее руку.
        Быстро сжав несколько раз кулак, Рикк убедился, что кость цела и ударом дослал магазин в приемник. Истошный крик, резанул эфир и оборвался на самой неожиданной ноте, возвестив, что теперь минус три.
        Где же Корнет… Паскуда, неужто пристрелили мерзавца… Хуже, если обоссался где-то в вороночке и трясется, как заяц. Пора бы уже, парень… пора быть на позиции…
        Минометный залп лупанул по внешнему скату. Гулкая вибрирующая волна увела землю из-под пятой опоры и Сторр повалился на спину, раскинув руки - чтобы хоть как-то удержаться в пространстве. Лавина щебня рухнула откуда-то сверху, словно тысячу маленьких кулаков саданули по упругому гермокостюму, пробивая тугую защиту до ощутимой боли. Чтоб вас, уроды…
        Когда пыль собралась в пласты, развешенные листьями в аморфной криотской среде, и стало хоть чуть-чуть видно - лейтенант вздрогнул. В полуметре от него раскорячился безобразный цветок человеческого туловища, развороченного разрывом. По краю рваной раны лопотались на ветру лоскуты скафандра и Сторр заворожено глядел на посмертный танец. Микрофон интершумов работал, но затуманенный разум воспринимал треск выстрелов, словно сквозь толстый слой ваты. Невидимая аморфная вода начала окрашиваться розоватым.
        К сознанию вернул резкий шлепок по визиру.

        - Лейтенант! У нас большие потери. Взвода нет… Лейтенант!
        Солдат, рыдая, принялся колошматить командира по груди, все еще считая, что тот его не слышит.

        - Спокойно, боец!  - Сторр сграбастал истерика и придавил его к земле.  - Успокойся, слышишь! Смирно, твою..!
        Рядовой замер и судорожно отдал честь. Плечи его вздрагивали, было видно, что он продолжает рыдать, но нашел в сознании силы сдерживаться.

        - Отряд Б… Прием… Вызываю… Отряд Б… Прием… Сквозь гулкий треск эфира неожиданно прорезался знакомый голос.

        - Командир… я на позиции… Командир, прием…
        Лейтенант перевернулся на живот и быстро, отталкиваясь локтями и коленями поскользил чуть в сторону к небольшой воронке, откуда, по его прикидкам, должен быть неплохой обзор на турельные установки.

        - Корнет, твою мать… Огонь! Уже полчаса, как огонь! Епта, молодой…
        Даг вытянулся в струну на дне углубления, прикрытого покатым бруствером… Впереди он видел фигурки первого взвода, копошащиеся за спасительным холмиком, чуть левее
        - второй взвод, пытающийся вплавиться в землю под перекрестным огнем двух турелей.
        Правую ближнюю пулеметную установку было не видать из-за холма, а вот левая - как на ладони. Далеко, сцуко…
        Корнет стиснул зубы и попытался успокоить дыхание. Легко, едва касаясь сенсорной панели, он царапал подушечкой по интерфейсу прицельной программы, выставляя параметры для выстрела. Сетка наведения на увеличенной картинке глазка поползла в сторону, обозначая точку правильного прицеливания.
        Две фигурки, согнувшиеся за турелью, еще не знали, что у них появился столь веселый наблюдатель.
        Пять секунд… Три… Корнет, как учили, задержал дыхание и первой фалангой пальца плавно и уверенно потянул спуск.
        Винтовка чуть подпрыгнула на сошках. Тугой сгусток плазмирующегося электричества с мгновенной скоростью устремился к цели - где, промчавшись восемь сотен метров, взорвался высокотемпературным разрядом магмы. Всему живому, и неживому, впрочем, тоже, существование в двадцати пяти сантиметровом круге попадания было противопоказано.
        Корнет навел резкость. Турель молчала, сиротливо задрав жало к небу. Оператора и наводчика не было. Даг дослал еще два выстрела по предыдущей прицельной программе и сполз обратно в воронку. Стянул за собой винтовку и перевел дух.
        Ф-ф-се… Теперь маршбросок к своим и держитесь, гады.
        Лейтенанту было отлично видать, как наводчик повернул голову к оператору, будто хотел что-то сказать. Яркая точка зажглась у него на груди и, в мгновение ока, разрослась до размеров футбольного мяча. Она раскинулась бликом по металлу турели и ослепила все вокруг. Если бы не светофильтр визира - вполне поймал бы зайчика. А так - только черное пятно на экране заслонило контур пулемета, обозначая место, куда бахнул заряд.
        Две плюхи дополнили предыдущую.
        Молоток, поганец! Ай, да красава… В десяточку!
        Сторр оттолкнулся локтями и, ойкнув от боли в поврежденной руке, побежал обратно к бойцам, сгрудившимся вдоль безопасного ската холма.
        Единственная турель, оставшаяся на фронте атаки, тут же среагировала и пунктир взрывающейся от попаданий земли побежал вслед за лейтенантом, норовя погасить его своим веселым норовом.
        Рикк плюхнулся на живот и последние пару метров проехал, скользя гермошкурой по острым хрустальным граням.
        Только б молодой не дернулся. Герой хренов… Я же сказал - лежать!
        Словно в подтверждение - ухнул миномет и ватная пелена разрывов выросла где-то позади. Туда же переместилась пулеметная трасса, лупанувшая несколькими отрывистыми очередями.
        Герой-таки хренов… Сторр, что было мочи, саданул кулаком по хрустальной россыпи и поднялся на ноги.

        - Джонс, прием… Дин, ты где? Прием…  - какая-то хрень застилала глаза и лейтенант принялся дуть вверх на щеки, чтобы хоть как-то отвлечься.

        - Порядок, первый…  - голос Джонсона пробасил неожиданно четко.  - Я на позиции. Придержи бешенного. На счет три… Твоя отмашка…

        - Давай, Джонс, готовность один.  - Рикк внезапно понял, что его мысли зациклились вокруг какого-то ругательства.
        Корнет был хорошим пареньком. Пусть блестяшки будут ему мягкой постелью.

        - Первый, второй взвода! Слушай мою команду!  - Черт его знает, есть ли связь с первым взводом.
        Сторр зажал в кулаке лазерно-семафорный вымпел и медленно двинул к левому скату укрытия.  - По сигналу! Атака! Внимание всем!
        Он осторожно выглянул из-за валуна и прикинул расстояние. До позиции неприятеля - сотни три… Двадцать секунд рыси.

        - Джонси, готов?

        - Давай, не тяни волынку… Сторр запретил себе думать, запретил смотреть вверх и обернулся на отряд.

        - Десантники! Штыковая атака! Один!.. Два!.. Ну, вот и все. Мам, прости…

        - Три! Вперед, марш! Он щелкнул чекой семафора, подкинул его что есть мочи над холмом и сделал шаг вперед.
        Равнина озарилась фиолетовым стробоскопическим блеском, который не оставил первому взводу ни единого шанса отволынить от забега.
        Застрекотала турель. Ее штрихпунктир заметался между бегущими, пытаясь задавить, срезать безумцев. Первый взвод поднялся вовремя и две группы атакующих явно сбивали наводчика с толку. За пять секунд не произошло ни единого попадания.
        Джонсон закинул гранатомет в плечо. Массивная труба придавила наплечник намертво и неожиданное спокойствие опустилось на душу, сделав движения плавными и выверенными, словно на зачетном стенде.
        Вот, ребятки… Пилюльки… Сладенькие… Джонс быстро навел прицельный прямоугольник на минометную платформу. Кто сказал "ой"…
        Гранатомет завибрировал. Выбросил с полсотни зарядов за мгновение и замерехтел датчиком перезарядки. ПяткА секунд, потраченных турельщиком на атакующих с флангов
        - как раз хватило для прицеливания и залпа.
        Джонс не увидел попадания. Он не успел скатиться в воронку, которую заприметил, чтобы перекрыться после выстрела. Даже мысль, первая, радостная, только собиравшаяся прийти, когда красный маркер в прицеле оповестил про опустошенную зарядную кассету - и та не успела толком обозначить себя.
        Турель, повинуясь автоматической наводке все еще работающего сенсора движения, резко развернулась в сторону цели, представляющей для оборонявшихся максимальную угрозу.
        Второй не почувствовал боли. Он только удивился, когда земля ушла из-под ног и прямо перед лицом выросла безразмерная волнистая нива океана.
        Так и знал… Я, блядь, с этим Криотом, повенчался…
        Как ни странно, фраза успела сформироваться полностью, прежде чем темнота окончательно залила глаза.


        Рота специального диверсионного батальона особых войск Конфедерации шла цепью по изломистой пустоши хрустального кратера и достреливала возможных раненых. Быстрые трассы прошивали защитные гермокостюмы и подбрасывали тела на полметра в податливой среде Криота.
        Битых оказалось гораздо меньше, чем сдавалось поначалу. Это был правый фланг атакующих. Черных тел, затянутых в строевую десантную форму валялось в экзотических позах тушек пятьдесят. Мля, почти рота легла, чтобы усмирить этих уродов. Сержант Кларксон вскинул руку с жестко-зафикированной в кистевом держателе автовинтовкой и дважды надавил спуск, вылив злость в две коротких очереди.

        - Никогда таких пиратов не видел. Форма - наша, для маскировки, я понял… а тактическому бою они где учились?  - Кларксон долго колебался, прежде чем вызвать командира.

        - Сержант, думать вредно. Чего ты от меня хочешь? Я не знаю…  - Голос комбата казался бы растерянным, если бы не был столь раздраженным.

        - Чудны дела твои…  - Сержант врубил продувку гермошлема, чтобы унять зачесавшийся лоб.  - Хошь мое мнение, капитан - так это республиканский спецназ. Красиво сработали, сучата. Тока одно не пойму - откуда мотивированность такая… Нафиг они на батальон ротой поперли…
        Кларксону было уже лет под сорок. Почему до сих пор в сержантах - мало кто знает, да и те помалкивают. Потому и уважали.

        - Да хрен поймет. Пусть в контрразведке разбираются.  - Комбат Рольн, капитан, был зол донельзя. Две с гаком роты - нафиг. Интересно, наверху знали, что за группа ошивается на Водной? Какого строгийского сюда без артподдержки сунулись… Да и стыдно как-то. Фактически батальон перестал существовать - условная какая-то победа… Узнали бы в Академии - точно исключили бы из почетного перечня выпускников.
        Классически парни сработали. Внезапность, скорость. Блеск! Еб их..

        - Комбат, слышь…  - Кларксон вновь появился в эфире и Рольн раздраженно переключил акцент экрана на командира второго взвода. Окно видеосвязи украсилось рожей сержанта.  - Тут у тела, короче, нашивка на панцире, как у тебя. Золотые такие буквы… пэ… бэ… Эт он, типа тоже в Академии учился?..
        Рольн остановился, соображая, и оторопело уставился в не менее удивленное лицо сержанта.

        - Он живой, по ходу!  - Кларксон быстро навел автовинтовку на шевельнувшегося врага.

        - Не стрелять!
        Капитан принял быстрое мучительное решение. Инструкция не брать пленных - формально приказом не была. Если что - отпишусь, не вопрос.  - Подержи его, я щас буду…
        Комбат Рольн шагал по скату полимерного бурта и пытался начать понимать. Золотые значки Пренейского братства - штука индивидуальная. Причем - есть они далеко не у всех выпускников Академии. У пирата-то откуда?
        Чтобы член Пренейского Боевого братства стал флибустьером - капитан исключал категорически. Такого в принципе быть не может.
        Все-таки республиканцы?
        День был в апогее и каустические блики криотского дна танцевали максимально энергично. Сержант с пленником находились метрах в двухстах от левого фланга батальона, и путь к ним предстоял сюрреалистичный, как в сказке. Обе пулеметные турели, покрывавшие этот сектор - уничтожены и идти довольно опасно. От дьяволов, набивших в два раза больше оборонявшихся, чем было самих - можно ожидать, чего не захочешь. Как будто мы не диверсионный спецназ Конфедерации, а зачуханный строительный батальон… Комбат выругался и взял ружье наизготовку.
        Кларксон водрузил на грудь лежавшего врага свой тяжелый экспедиционный башмак, упер ствол в лобную часть гермошлема бедолаги и стоял, облокотившись на прикладный фиксатор. Древний варвар-завоеватель, не иначе. Рольн поморщился.

        - Гля, командир, ну вылитый лейтенант, как на картинке…  - Сержант толкнул ногой грудь поверженного.
        Рольн подошел вплотную и взводный принял некоторое условное подобие положения смирно.
        Капитан попытался установить связь с гермопанцирем лежавшего лейтенанта. На удивление - синхронизация прошла успешно, общевойсковой код канала связи совпал.

        - Представьтесь, лейтенант…  - Рольн внимательно разглядывал изможденное лицо врага.

        - Лейтенант, Риккол Сторр, десантные войска Конфедерации.  - Хриплый голос был едва слышен.  - Патрульная миссия.
        Рольн кивнул.

        - Угу. А я - Санта Клаус. Нашивку где взял?..
        Лейтенант сделал судорожное усилие, перевел взгляд в оптический визир, чтобы рассмотреть возвышавшийся над ним монолит капитанового гермокоса.
        Заметил золотую нашивку Академии под офицерской распознавательной планкой.
        Рольн видел, как расширились зрачки раненого, как лейтенант глотнул вздох от безмерного удивления.
        Капитан постучал двумя пальцами по эмблеме. Лежащий адским усилием вскинул руку, дважды постучал по своей "пб" тыльной стороной кулака и выбросил вперед два сжатых пальца. Старое студенческое приветствие.
        Рольн тряхнул головой.

        - Сержант, на периметр его. Отправьте медицинским бортом, вместе с остальными раненными…
        Кларксон не шелохнулся:

        - Капитан, ты приказ точно помнишь?..
        Рольн вскипел. Он в бешенстве дернул затвор автовинтовки и заорал так, что, казалось, было слышно сквозь гермокостюм безо всякого канала связи:

        - Выполнять!!!
        Кларксон нехотя пристегнул ружье за спину и без всяческих церемоний, грубо рванул раненного обеими руками за плечи.


        Что такое общество? Наверное, на протяжении всей истории человечества, в любую секунду можно было спросить об этом и получить ответ. И степень различия в понимании сего вопроса, и характеризовала бы степень развитости социума, государства, да и отдельной личности, пожалуй, тоже.
        Сейчас общество масштабировалось до размеров многих галактических образований, с множеством планет, государственных систем, кучи рас, которые по-прежнему далеки друг от друга, не смотря на все попытки объединиться. Гораздо более важный аспект
        - что же является основой для объединения. А вот здесь, как и тысячи лет назад, как и всегда в истории - ответ только один.
        Государство держится на силе. Прямой, опосредствованной, потенциальной, фундаментальной и брутальной. Штыки уступают место абордажным нанотесакам, пули - плазмирующим спироидам, пушки - бластоидным орудиям, а легионы - десантным кораблям. Но, как и раньше, некто, более богатый и могущественный, чем остальные, подчиняет себе общество, опираясь на войска, словно на ноги.
        Тысячу лет назад, когда человечество только-только догадалось расселяться по новым планетам - общество Земли, матери-прародительницы, было весьма монолитным. Множество стран, существовавших в древности, осознали единый путь и приняли форму моногосударства, подчинившись основному домену, получив взамен возможность влиять на решения, принимаемые лидирующей силой. Скольким душам это стоило жизней, насколько земля пропиталась кровью, пока столь очевидное решение созрело в умах отцов наций - вы вполне можете почитать в Догалактической Истории. Но - немало, поверьте на слово.
        В Новом Веке человеческая сущность вновь взяла свое. Расселение по космосу происходило лавинообразно. Теория квази-прыжков позволяла перемещать корабли из галактики в галактику, легко, как перышки и человек, словно вирус, который сдерживали много веков в замкнутом объеме - брызнул во все стороны, подобно тараканам из коробки.
        Планет, пригодных, почти пригодных, условно-пригодных и едва пригодных для обитания - оказалось предостаточно, колонизация их была сопряжена, поначалу, с большим риском и на строительство инфраструктуры уходил весь ресурс, что добывали и производили на новых землях.
        Так и произошла децентрализация.
        Через каких-то четыреста лет, когда в новые обетованные дома уложили последний кирпичик - никому и в голову не пришло считать себя частью Земли. Военно-промышленный потенциал многих планет - был почти равен земному, а договариваться новопланетянам между собой удавалось быстрее, чем с консервативным государством на голубой альма-матер. Серия стычек показала, что война между любыми двумя участниками мгновенно отбрасывает их в развитии назад, давая фору остальным. У всех был паритет, явного преимущества не наблюдалось ни у одной новоявленной цивилизации и ситуация напоминала политический тупик.
        К огромному счастью - от общения и коммуникаций никуда было не деться, поскольку ресурсная база в разных группах галактических систем разнилась весьма ощутимо.
        Часть планет могла похвастать изо-пьезо камнями, позволяющими создавать термоплазмовые реакторы компактных размеров. На других - подобные минералы не встречались вовсе, зато имелись громаднейшие залежи ионолития или селиктония - веществ, без которых современные конструкционные материалы так и оставались бы примитивными древними сталями и пластиками.
        Где-то проживала уникальная фауна, мех, перья, а зачастую - и вкусовые качества которой пленяли и завораживали потребительские души. В иных местах - уникальнейшие курортные зоны не могли оставить равнодушным даже самое зачерствелое сердце.
        За такие очаги уникальных полезных артефактов и развернулась борьба. Избегая военных столкновений, отлично понимая, что, пальнув сейчас друг по другу - через сотню лет придется принимать хлебом-солью оккупантов - колонизаторы создали торговую биржу, расположив ее, само собой, на Земле, и принялись самозабвенно наращивать военный и планетный потенциал. Вертикаль власти в каждом государстве сформировалась очень быстро, объединившись вокруг олигархических корпораций, и местные царьки лелеяли смелые мечты, строя корабль за кораблем да формируя батальон за батальоном.
        Действо продолжалось еще пару сотен лет. Все понимали, что образующийся нарыв может когда-нибудь лопнуть.
        Вскоре земной Центр Аналитического Прогнозирования Развития Галактических Цивилизаций опубликовал доклад, ставший отправной точкой в Новейшей Истории человечества.
        Война за передел ресурсов между любой парой участников - неминуемо приводила к свалке, после которой цветочек жизни, взлелеянный заботливыми руками, превратился бы в засохший памятник человеческой алчности. Шансов на однозначную победу не имел никто. Зато вероятность скатиться в каменный век - была практически стопроцентной.
        Нужно было вновь объединяться.
        Центральные, Северные и Дальние Галактики сумели найти точки соприкосновения. Они представляли собой развитую сеть планет, владеющих полезными ископаемыми больших объемов. Объединение позволило создать мощную Конфедерацию, во главе которой стоял человек, контролирующий наибольшее количество военной силы. Армия, хоть и была единой - складывалась из составляющих частей, которые подчинялись собственному командованию. В случае глобального военного конфликта - создавался единый штаб, а так, в обыденной жизни, каждый военачальник получал квоту на завоевание новых земель или патрулирование территорий и решал задачу самостоятельно.
        Вооруженные стычки возникали регулярно. Конфедерация расширялась, принимая новых членов одного за другим. Кто-то из них добровольно наносил на флаг конфедеративного орла. Другие, менее сговорчивые, делали это, когда на рейдовую орбиту их планеты прибывал флот одного из соучредителей конфедерации. Наиболее упрямые, как, например, Стукс и Криот - получали стимул в виде ракетной атаки или десантирования. Результат один - Конфедерация крепла, разрасталась и наглела.
        Завоевавший новую колонию получал весомый опцион в добываемых ресурсах, остальное
        - уходило в общую казну.
        Время от времени, когда кто-то из лидеров доводил силу до уровня паритета с империрующей особой - проводились внеочередные выборы. Для народа - во внимание принималось множество параметров. На практике - Земной вычислительный центр тупо считал, кто выйдет победителем в прямом орбитальном бою - действующий Император или Претендент.
        Плановые выборы проводились раз в пять лет и, как правило, подтверждали мандат действующего главы.
        А что же Земля?
        Голубая родительница пожинала заслуженные лавры. Помимо биржи и банковской системы, обслуживающей новопланетные образования - на Земле расположился главный судебный орган, занимающийся правовыми вопросами новопланетян, в том числе и выборными. Нейтральная территория стала общепризнанным рефери, с ее решениями спорить было не принято, тем паче, что они всегда были объективными. Человеческий фактор был практически исключен, а выводы делались на основании расчетов глобального вычислительного центра. Да и сама Земля всячески старалась поддерживать авторитет. В существующей межзвездной системе она заняла место интеллектуального центра и больше ничего не производила.
        Лучшие университеты находились на Земле, научные лаборатории землян разрабатывали новейшие технологии, самые мозговитые умы совершали научные открытия. Взамен - вся Обетованная Вселенная кормила Землю из общего фонда. Государственный строй землян весьма напоминал классический коммунизм, каким его представляли великие романтики древности. Социуму невозможно было развиваться вширь, оставалось только качественно выполнять взятую на себя миссию. Поэтому каждый житель планеты-прародительницы занимал место в социуме, согласно своим знаниям, умениям и потенциалу. И получал адекватное своему месту вознаграждение в виде материальных благ и привилегий.
        Впрочем, фортуна улыбалась далеко не всем.
        Численность землян давно достигла предела для среды обитания. И популяцию приходилось поддерживать на постоянном уровне. Более семидесяти пяти процентов рожденных на Древнейших Землях были вынуждены, по достижению определенного возраста, покинуть родной очаг и переселиться в одно из Новопланетных государств. Благо - выбор был велик, Конфедерация охватывает всего-то двадцать процентов миров, еще десять - новоявленная Республика, которая образовалась из части независимых систем, а части - вероломно вышедших из Конфедерации галактик. А уж небольших, но уютных мирков со стабильной внешней торговлей - под сотню еще, не меньше
        Каждый ребенок получал образование и, параллельно, Статистический Центр насчитывал ему баллы по специальной тарировочной таблице. Учитывалось все - физическое, психологическое, умственное состояние. Степень образованности и сертификацию в полученной профессии. Одним словом - навешивалась фашиствующая характеристика, ранжирующая людей, словно цыплят на ферме. Лучшие оставались дома. Остальные - попадали на Биржу Межгалактического Трудоустройства, куда каждая планетная система выставляла требуемые вакансии. Бедолаги смешивались с толпой других межзвездных мигрантов и вскорости вспоминали о Земле, лишь как о месте рождения.
        Обширное использование вычислительных технологий практически искоренило коррупцию и бюрократизм. Каждый мог быть нужным и свободным. В определенных рамках, разумеется.
        Ситуация в Новых Колониях была совсем иной. Там царила диктатура, облагороженная демократическими виньетками, которые, впрочем, не меняли суть происходящего. Внутренние решения принимались в угоду доминирующей корпорации, конкуренция была исключена. Впрочем, стремление занять лидирующую позицию в своем регионе, приводило к конкурентной борьбе между галактиками и такая система работала весьма эффективно.
        К тому же, право любого гражданина - свободно выбирать место жительства среди всех планет Обетованного Космоса, при условии согласия принимающей стороны, конечно. Что заставляло управляющую корпорацию заботиться об уровне жизни собственных подданных.
        Так продолжалось еще сто лет, пока коса опять не нашла на камень.
        Два десятка планет, сгруппированных вдоль Восточной границы Конфедерации, неожиданно провозгласили себя Республикой, быстро и мирно присоединив к себе другие десять планет, на тот момент не входящих в Конфедерацию. Образование получилось мощным и паритетным.
        Поговаривают, что к бунту подстрекали земляне - после того, как Конфедерация уничтожила мирную планетку. Видите ли, туземцы отказались поставить радарную станцию слежения конфедератов на рейдовой орбите их системы.
        Земляне рассвирепели и еще лет десять держали научный мораторий на все поставки в Конфедерацию. Это означало значительное отставание в развитии и конец величия Конфедерации. Однако молодой и амбициозный госслужащий Кор Донован смог каким-то чудом решить эту проблему, создав мощную Структуру Государственной Безопасности. Эта вновь образованная махина взяла под свой контроль создание новых научных институтов и вербовку выпускников Земли с качественным научным образованием, покинувших Землю только лишь из-за того, что рейтинговый бал оказался на полпроцента ниже допустимого значения. Конфедерация в кратчайшие сроки совершила мощнейший скачок в научном потенциале и технологиях производства.
        Поговаривают, правда, что все эти разработки - фикция, а на самом деле Донован развернул шпионскую сеть по всей Обетованной и даже, якобы, на Земле. Что и обеспечило нужный поток знаний, материалов и технологий.
        Но в начале ситуации - бунт Республики был очень некстати. Император Конфедерации не стал атаковать повстанцев, справедливо опасаясь усугубления дальнейшей внешнеполитической ситуации.
        Отношения двух государств были натянутыми, но ровными. Пока Республика не покусилась на самостоятельную добычу перистальтического камня из Лабиринта Копей. Для Конфедерации это бы удар в самый центр самолюбия.
        Казус ситуации состоял в том, что пояс звезд, несущих эти планеты, был весьма протяженным в длину и Конфедерация принялась быстро осваивать Копи с самого их открытия.
        Перистальтический камень - безмерно ценный минерал, содержащий в себе энергию. Сегодня - это практически единственный источник топлива для всех современных энергореакторов.
        И у Конфедерации была монополия на добычу этого камня.
        Ситуация замерла на тридцать лет. Но огонек не затухал. Стороны наращивали силы в зоне потенциального конфликта, собирали сторонников на смежных обетованных звездах и колонизировали все подряд.
        Копи содержали более половины всех разведанных запасов перистальтических минералов и кусок был крайне лакомым.
        Отношения из натянутых превращались во враждебные. И тут Республиканцы нашли язык со свободной Звездной системой Тортуга. Поговаривают, что опять - не без помощи землян.
        Тортуга располагалась ощутимо в стороне от фонтанирующих цивилизаций, никаких особых ресурсов не содержала и, вообще, ничем примечательным не выдавалась. За исключением того, что там обосновались пираты.
        Пиратство процветало в течение всей колонизации Обетованной Вселенной. Поначалу - оно было бессистемным. Но после, в виду ситуации, когда и Конфедерация, и Республика были заняты гонкой потенциалов - пираты создали уникальную по своей защищенности базу и систему обороны. Потратились основательно, но защитный уровень был столь высок, что для успешной атаки Тортуги потребовался бы, по-крайней мере, целый флот. Точнее - флот остался бы на рейде в виде обломков.
        Вот никто их там и не трогал, списывая потери от пиратских атак на транспортники - в процент естественной убыли.
        Трафик кораблей, несущих грузы по Вселенной был громадным и выставлять охранение для каждой единицы не представлялось возможным. Единственной мерой предосторожности стал выбор маршрута по системе навигационных узлов. Путь следования подбирали, чтобы свести вероятность столкновения с флибустьерами к минимуму. А на каждый факт нападения - реагировали быстро и резко. Пираты действовали, как правило, в одиночку. Алчность распыляла корабли по навигационным узлам, делиться добычей никто не хотел.
        Впрочем, догнать корсарский крейсер или фрегат тоже было не просто. Особенно после того, как Республика развернула на своей базе подготовку капитанов-флибустов. И организовала приемку награбленного.
        В результате - Тортуга стала союзником республиканцев, нападая преимущественно на корабли Конфедерации.
        Так начался тлеющий конфликт. Он разгорался с каждым годом и сейчас, когда Терри Флинн перешел на свой четвертый правящий срок, язва зудела со страшной силой, обещая раскрыться в любой момент.
        Конфедерация оправилась от неудач и, теоретически, имела ощутимо больший потенциал, чем несчастная кучка республиканцев. Впрочем, единому судье-рефери удавалось сдерживать прямую войну, публикуя аналитические отчеты с пулеметной скоростью. Все-таки, межзвездная война была не выгодна Галактическому сообществу в целом.
        Но нервы у конфедератов были уже на пределе и они вот-вот могли истерично воспротивиться авторитетному мнению землян.
        Конфедерация агрессивно присоединила Криот, несмотря на тот факт, что он считался территорией нейтральной в виду уникальности запасов морского хрусталя. Водный рай находился в глубине расширившейся территории и давно мозолил глаза завоевателям.
        Республиканцы, правда, тоже не остались в долгу и заключили пакт о совместной обороне с небольшим военизированным государством Пренея.
        Пренея была обеспокоена криотской кампанией, поскольку следом шла ее очередь, как уникального владельца ионокадмия.
        В обмен на защиту республиканского флота - пренейцы выделяли союзникам щедрые опционы редкого минерала, который и уходил в обмен на хрусталь.
        Мир все еще сохранялся, балансируя на микроскопическом острие.


        Если бы можно было составить перечень наиболее неприятных эмоций, которые только можно себе вообразить - в тройке лидеров, наверняка, окажется это мерзкое ощущение. Сохранявшееся весь сегодняшний день.
        Вначале - режущий голос ревуна над шлюзом тюремной капсулы. Потом четверо раскормленных на тыловых харчах молодцов со всей дембельской грубостью выволокли арестанта на трап, где, стимулируя прикладами, погнали по узкой рифленой дорожке вдоль стройных рядов одиночных ячеек.
        Сторр шагал исключительно с той скоростью, которою считал нужной. Он морщился, принимал по почкам очередную подачу, но упорно переставлял ноги ни милийотой быстрее.
        Гордость? Ну, наверное, в первопричинах была именно она. Но в сознании горела обида. Причем - на себя тоже, в числе прочих.
        С одной стороны не мог допустить, чтобы по желанию предавших его людей - он вдруг зашагал бы быстрее. С другой - каждый удар автовинтовкой был заслуженным наказанием за гибель роты.
        Да, гниды нас предали. Послали на убой. Как и парней из спецназа, которых моя рота положила во время боя. Да, это грязные игры владеющих миром. Но именно ты приказал подняться в атаку на пулеметную турель. Так что иди, сопи и молчи. Сторр хмыкнул.
        Вниз до невидимого дна и вверх - до потери в бликах прожекторов, как томаты на гигантском стеллаже, выстроились тысячи капсул. Большинство светилось красным сквозь матовые бока.
        Свободных мест практически нет. По этой причине шагать пришлось довольно далеко. Один из охранников надумал позабавиться и, схватив Сторра за плечо, потащил к невысокому бортику площадки, на стыке нескольких дорожек.
        Увалень почти перекинул лейтенанта через ограждение, потом, осознав, что тот и не сопротивляется вовсе - разочарованно вернул в нормальное положение. Больше арестанта никто не бил.
        Возле доковой двери, на выходе из гигантского Зала Заключения лейтенанта пропустили через детектор. Затем заставили стянуть с себя безразмерный оранжевый комбинезон и нарядили в серый костюм, довольно ладно севший по фигуре.
        Несколько шагов по узкому проходу и Рикк занял место в крохотной камере яйцевидной вытянутой формы. Он полусидел, вытянувшись в рост, чуть отклоненный от вертикали назад и сквозь матовые, едва прозрачные стенки пузыря мог видеть сверху, снизу, слева и справа - коллег по путешествию в Суд.
        Обзор спереди закрывала капсула верхнего ряда, зато по диагонали вниз - можно было видеть мир сквозь вполне прозрачную, в том месте, часть борта.
        Рикк глядел на проносящиеся под днищем гравилета красивые столичные здания, на грибовидные башни и многоярусные парки, парящие в сотнях метров один над другим.
        Тюремный гравизак летел в спецряду и не участвовал в сложном взаимодвижении мегаполиса. Арестованные могли спокойно наблюдать все наиполнейшие проявления величия Столицы Конфедерации.
        Сквозь двухкилометровую Арку Объединения их провезли по Летучим Садам Крипеи, закрутили вираж над Мульти-Олимпийским стадионом, прокатили вдоль Космопорта, специально накренив гравизак на борт.
        Вот здание-сфера Совета Конфедерации. А следующим экспонатом - будет Высший Политический Центр.
        Чтоб осознали, чего лишаемся и против кого поперли.
        Подотритесь своей цивилизацией… Мне ничего из ваших Чудес не нужно… если взамен мы должны, как крысы пожирать друг друга. Сторр закрыл глаза.
        И принципиально их не открывал больше, вплоть до узкого пенала, куда его усадили непосредственно перед самой процедурой Суда.

        - Слышь, браток… ты эта… в первый раз, али как?
        Рикк устало положил голову на плечо и, не открывая глаз, тихо произнес в сторону голоса:

        - Я думаю - разницы нет…

        - Э, братуха, не… не скажи… Я по третьему разу чалю… Чего уж там… из Лабиринта чертова больше не выберусь… ну, и гори оно огнем…
        Сторр отчего-то проникся к собеседнику - в тоне его сквозила детская беззащитная тоска, а слоги он выговаривал мягко, почти участливо.

        - Что ж ты так, мил-человек…

        - Будто ты по-другому… Все мы здесь, одним миром мазаны… Ты это… Запомни… Здесь правосудия нет. Чистая фикция. В Лабиринт люди нужны… Видал, сколько заключенных в Центральном Зале? Так что - или рудокопом тебя определят, или в пилоты мехбоеда… В шахты лезть - звездец, как ни крути. Там излучение - никакой гермокостюм не спасет. Полгода - и нет тебя…  - Говоривший закашлялся.
        Долго глотал слюну, потом вытирал нос.
        Да, кто ж байку-то не знает в Конфедерации про Адские Копи. Любой приговор, если не по условным срокам - только в Лабиринт.
        Адские Южные Копи, или Лабиринт - пан-галактический пояс астероидных обломков, который образовался в результате финального схлопывания белого карлика поглощенного темной материей в чреве мета-дыры. Произошел нетипичный взрыв и через Южную Галактику развернулся мост из плоских слоев тяжелой породы. Двигаясь по инерции, слои нагромоздились один на другой, как доминошные костяшки, местами соприкасаясь, иными краями - отстояли на несколько тысяч километров. Хаос и лабиринт.
        Веретено Лабиринта вращается вдоль продольной оси, оборачиваясь к звезде Терея разными боками. Копейские сутки длятся восемь часов. Температура «воздуха» в пределах цикла - колеблется на триста градусов. Ночью гелиевая атмосфера, окутывающая галактические четки, становится вязкой, опадает росой и лужами - повсюду высочат нисходящие столбы конденсирующегося гелия, словно колонны небосвода. Уникальное явление.
        Днем же - резкое испарение провоцирует индукцию вверх. И круглосуточно - воет перманентная песчаная буря, циклично затухающая, чтобы снова возродиться.
        Если снаружи каждый пласт представляет собой каменистое плоское космическое тело, внутри - это чистый Перистальтический Минерал.
        Кристаллы перистальтического вещества были изучены задолго до открытия Копей. Но в таком количестве его больше нигде не встретишь. В любом другом месте Вселенной - только один грамм на миллион тонн породы.
        В шахтах Адского Лабиринта трудятся сто миллионов человек, поднимая элеваторами наружу квадриллионы тон породы. Еще миллион людей - колонизирует незанятые пласты
        Перистальтический камень - это энергия.
        Под действием квазипотенциального поля, при подаче высокого давления, его можно сжать в монокристалл. Который легко делится на слои механическим усилием.
        Отсоединившись от монолита, меньший кусочек сам по себе взрывается, выдавая мегаджоули тепло-гравитонной энергии.
        При взрыве грамма перистальтического топлива - энергетической вспышки достаточно, чтобы измельчить в порошок камень двухтонного веса. Ну, и последний штрих - грамм кристалла занимает объем равный шару, диаметром миллиметр. Причем - при шахтной добыче минерал безопасен.
        Живая вода. Не забудьте, что порошок перистальтического камня, уложенный в матрицу из криотского морского хрусталя - является основным силовым элементом корабельных квази-движителей. Как и любой энергостанции, где бы то ни было в обетованной Вселенной или в Новых Освоениях…
        В Лабиринт направляют нарушителей Закона Конфедерации. Искупать вину трудом и пользой…

        - Пилотом послегше…  - продолжал между тем невидимый за правой стенкой пенала собеседник.  - Хотя, дольше полугода там тоже мало кто протягивает. Особенно сейчас
        - каждый день с республиканцами разборки. Так что - не дрейфь, фраер… все там бум…
        Рикк снова закрыл глаза. Вот, блин… добрый человек, ну кто тебя просил…
        Пенал с заключенным тронулся с места, после короткого скольжения и недолгого подъема наверх - остановился, передняя панель сдвинулась в сторону и открыла доступ на крошечный балкончик, висящий над пропастью.
        Задняя стенка пенала надвинулась на спину и аккуратно вытолкнула лейтенанта к ограждению.
        Как только обе ноги оказались на балконном пятачке - панель за спиной скользнула на место. Все, стой смирно - гляди на ярко-белый морг вокруг да на пару аналогичных балкончиков на противоположной стене. И вниз - на недостижимое дно, покрытое клубящимся паром. Даже переминаться с ноги на ногу не сильно получится.  - Дело лейтенанта гвардейских сил Конфедерации Риккола Сторра…  - приятный женский голос огласил начало слушания совершенно безэмоционально.

        - Подозрение: измена. Режим: военный трибунал. Этап первый: допрос сторон…
        Безразмерная комната суда представляла собой колодец овального сечения. Балконы располагались на противоположных стенах, на расстоянии, примерно, десяти метров.
        Короткая полукруглая стена слева - была живой.
        На нее проецировался текст, выдаваемый Компьютером Правосудия, там же отображались вопросы подсудимому и его ответы.

        - Представьтесь…  - дикторша продублировала надпись, проявившуюся на стене.

        - Риккол Сторр, лейтенант…  - в горле запершило и Сторр едва не закашлялся. «Ответ правдив». Система проверяет все, что говоришь. Она сопоставляет выборки из различных баз данных, всевозможных информационных каналов и единого электронного архива, куда стекаются все проявления вербального и невербального общения конфедератов - будь-то заявка на отпуск какого-нибудь клерка или сезонные скидки на путешествия, телефонные звонки, личная переписка, да вообще практически все, что пишешь. И многое - что говоришь.
        Компьютер-судья может проверить практически любое высказывание.
        Вы можете утверждать, скажем, что вашу воспитательницу в яслях звали Никодия. Но если это не так - на безжалостной стене появится красная надпись: «Ложь».
        Считается, что глобальное досье используется исключительно для определения степени правдивости показаний. Но высокий процент раскрываемости преступлений намекал, что информационное досье на граждан используется крайне широко.

        - Лейтенант Сторр. Изложите вашу версию событий, вследствие которых вы очутились перед судом. Начните с даты, на двое суток предшествовавшей вашему появлению на планете Криот.  - Интересно, почему правосудие вещает именно женским голосом…
        И что прикажете говорить…

        - Я не знаю, почему я здесь…

«Ложь»… да чтоб тебя…

        - Изложите вашу версию. В случае отказа от дачи показаний - вердикт по вашему делу будет усугублен на двадцать пять процентов…  - Совсем не как угроза звучит. Кстати, каким образом, спрашивается, вы на четверть будете усугублять оправдательный вердикт? Если таковой предусмотрен, конечно…

        - Хорошо. Двадцатого июля, шестьсот пятого года от Исхода Человечества, я получил бриф на проведение патруля в звездной системе Алькатау, планета Криот…  - Рикк машинально, краем глаза покосился на реакцию электронного цензора.

«Результат имеет двоякое значение». Странно… может, у электронного жреца нет доступа к военной информации… Не должно бы - трибунал, ведь…

        - Продолжайте.
        Лейтенант лишь сейчас заметил, что один из противоположных балкончиков - не пуст. Над ограждением маячила голова невысокого человечка в белом анатомическом деловом костюме официального кроя.
        Адвокат - догадался Сторр.
        Человечек отчаянно замахал ладошкой, показывая что, мол, говори, я все держу под прицелом.

        - Да… так вот…  - Арестованный слегка приободрился.  - Я провел брифинг среди личного состава роты. Утром следующего дня мы погрузились в десантный катер и, выполнив квази-прыжок, оказались в трех часах пространственного лета до точки входа на орбиту Криот… С опорной орбиты ботировались в океан, на дно, инспектировать Хрустальный Карьер.

«Ложь. Ложь. Ответ правдив. Ответ правдив. Ложь»
        Сбои какие-то? как понимать - я лгу через слово, или правду говорю в том же чередовании?

        - Когда мы находились в городе Этну, поступили данные о неопознанном отряде, высадившемся на планету. Разведка показала, что хорошо обученная группа без опознавательных знаков занимается установкой элеватора для несанкционированной добычи хрусталя. Согласно уставу патрульной службы, при отсутствии связи с любым иным подразделением войск Конфедерации - я принял решение атаковать противника с целью повреждения оборудования и уничтожения максимального количества личного состава. Что рота с блеском и проделала…

«Ложь. Ложь. Ложь…». У вашей фемиды натуральное зависание.

        - Личный состав патрульной роты был уничтожен. И мне стыдно, что я жив.

«Ответ правдив. Ответ правдив». Надо же…

        - Поскольку далее я находился в бессознательном состоянии - не могу представить, каким образом оказался в заключении в столице Конфедерации.

«Ответ правдив»… Да вы что…
        Адвокат быстро вбивал что-то в инфопланшет и на подзащитного не обращал более никакого внимания.
        Так и должно быть?.. Да что же здесь происходит-то…

        - Ожидайте, лейтенант.  - Спасибо, что разрешили, конечно…
        В желудке заелозило нехорошее предчувствие.
        Панель, заслоняющая доступ на единственный свободный балкон, растворилась в боковом пазу и на площадке нарисовалась рослая фигура в черной форме карателя.

        - Представьтесь.  - Дама себе не изменяла.

        - Редд Рольн. Командир специального батальона разведки Конфедерации. Майор.  - Свидетель жестко глянул на Сторра.

        - Майор Рольн. Изложите вашу версию событий, произошедших на планете Криот, звезда Алькатау.
        Сторр посмотрел майору в глаза.

        - Двадцать второго июля сего года я получил приказ уничтожить диверсионную группу, предположительно пиратскую, силой до роты, действующую на Криоте.  - Тейлор в упор, не мигая, глядел на Рикка. «Ответ правдив»… Как и все ответы и утверждения, последовавшие далее. Уничтожили катер, расстреляли бот… и понесли большие потери от атакующей диверсионной группы.
        Так вон оно что… меня крайним решили сделать?! По чьей-то ошибке размазали роту об укрепленный батальон… и… Стоп. Они изначально получили приказ уничтожить мою роту…
        Так вы сознательно, что ли… Своих?!!
        Догадка прострелила почти физической болью.

        - … был захвачен в плен в полубессознательном состоянии. Утверждал, что лейтенант гвардии Конфедерации. Кодовый жетон словам соответствовал. Имел нашивку
«Пренейского Братства», что также косвенно подтверждало его слова. В этой связи мной было принято решение не уничтожать захваченного, как предписывалось приказом, а доставить его на базу для выяснения обстоятельств…
        Рикк все большее погружался в состояние шока. Он заворожено глядел на выстраивающиеся столбцом подтверждения правдивости майора и не мог шевельнуться.
        Но почему? Почему рота обвинена в измене? Каков смысл столь неординарной шутки - отправить солдат на боевое задание и тут же объявить их изменниками за выполнение приказа?!

        - Спасибо, майор. Вы свободны.
        Панель вновь распахнулась и свидетель исчез.
        На тумбе появился следующий опрашиваемый.

        - Представьтесь.  - Происходящее напоминало сон. Рикк на секунду зажмурился и прикусил край губы.
        Куда там…

        - Тиррон Тар. Координатор процедур безопасности Департамента Безопасности Конфедерации. Лейтенант.  - Человек напротив, в отличие от предыдущего, в глаза Сторра не смотрел, был бел лицом, нервно сжимал кулаки перед животом, но говорил твердо, без запинки.
        Рикк сразу его узнал. Сокурсник. Второй взвод сто сорок пятого учебного батальона. Пять лет драли конспекты друг у друга и ходили на гала-диско, знакомиться с девчонками. И в «Пренейское братство» приняли с разрывом в неделю. Отчетливо помнится, как поздравлял Тирро. Напились тогда двумя взводами - мрак;
        Тирро, как же рад тебя видеть здесь! Ну, скажи им, дружище!
        Рикк легонько постучал левой ладонью по груди и выбросил пальцы в «тайном» приветствии пренейского боевого братства. Неужели студенческая шутка снова спасет мне жизнь?..
        Тар вздрогнул и ссутулился еще больше. Потом резко выпрямился, коротко глянул на лейтенанта и, не дав перехватить взгляд - повернулся лицом к судебному экрану.

        - Восемнадцатого июля текущего года в Департамент имперской безопасности поступили данные о дезертирстве лейтенанта Сторра. Он ушел в увольнительную, но в положенный срок в расположение части не вернулся. Я, как глава отдела департамента, должен был немедленно отреагировать. Оперативно-разыскные мероприятия показали, что лейтенант Сторр покинул планету базирования. С высокой степенью вероятности - его путь лежал на звездную систему Тортуга…  - Тирро впился ногтями в ладонь и душил в себе рыдания. Что внешне, впрочем, нисколько не проявлялось. «Ответ правдив» - поддакивала система каждой фразе контрразведчика. Сторр - дезертир. Завербовался в пираты. Прямо из увольнительной и рванул!

        - Двадцать первого июня система орбитального оповещения Криота уведомила о несанкционированном нарушении периметра. Десантный бот, предположительно - пиратский, произвел высадку на планету. Департамент безопасности отреагировал на угрозу и лично мной был отправлен батальон специального назначения для наведения порядка в суверене Конфедерации…
        Рикк не верил ушам. Он ошарашено глядел на Тирро, пару раз порывался махнуть ему - что ж ты такое несешь!  - потом обмяк, насколько хватало пространства на балкончике, больно опершись коленями о прутья ограждения.
        С каждым словом Тара - картина становилась все более ясной.
        Сторр - не просто дезертир, он и изменник. Возможно, именно он помог пиратскому катеру обойти паутину радарных станций внешнего оповещения. Иначе - как вражеское судно вообще могло очутиться в центре Конфедерации?!.. И благодаря умелым действиям спецназовцев - пираты были уничтожены, а предводитель-изменник получит свое. Департамент Безопасности просит суд учесть исключительный характер опасности, представляемой лейтенантом Сторром.

        - Спасибо, лейтенант. Вы свободны. Переход ко второй фазе…
        Прозвучала короткая мелодия, напоминающая звон хрустального колокольчика.
        Адвокат встал во весь рост и оказался довольно высоким, худощавым человеком неопределенного возраста с характерными, для зависимых от антидепрессантов, желтоватыми кругами под глазами.
        Свет в зале приугас, а табло разводящего стало ярко-красным.

        - Фаза два. Мнение защиты. Защитник, можете говорить.
        Рикк тоже поднялся, вернее - выпрямил ноги и отпустил неприятные холодные перила. В голове булькала кипящая жижа мыслей, эмоций, праведного гнева и мерзкого предчувствия. Здесь с ума посходили все… или я…

        - Прошу суд принять во внимание мнение защиты…  - заунывно начал адвокат трескучим голосом.  - Несмотря на тот факт, что вина лейтенанта Сторра доказана прямыми свидетельскими показаниями… было бы неуместно применять по отношению к нему верхнюю планку приговора. Не будем забывать, что Риккол Сторр не является гражданином Конфедерации. Он - уроженец Земли, с правом постоянного проживания. В гвардии Конфедерации он состоял по трудовому контракту. Который должен был завершиться…
        Пурпурный окрас экрана менялся на глазах. Как только защитник приводил довод - на красном поле возникал круг зеленого цвета, то большего, то меньшего размера и тут же растворялся в кровавом море. Алая скатерть желтела по краям и становилась более блеклой посередине.

        - … двадцать пятого июня. Вполне возможно, что мой подзащитный собирался покинуть службу на законных основаниях. Но… ПРОСЧИТАЛСЯ!
        На приговорной палитре появилась оранжевая окружность.

        - И в таком случае - обстоятельства дела меняются.  - Адвокат горделиво забросил руку за спину и прошелся по мини-сцене туда-сюда.  - Я не стану утверждать, что… вины лейтенанта нет вообще… К-хм, да… Даже если бы пресловутый бой произошел неделей позже - налицо было бы явное нарушение контракта. Кх-м, да… Поскольку после увольнения из войск Конфедерации - лейтенант не имел бы права в течение двух лет наниматься на военную службу к оппонентам нашего государства. И пираты, безусловно, к таковым относятся…
        Оратор победоносно поглядел на существенно пожелтевший экран.

        - Но - нарушения трудового контракта есть совершенно иной вопрос. Который рассматривался бы гражданским судом, а не военным трибуналом. И планка вердиктов по гражданским делам - другая…
        Ни единый круг больше не прибавился.

        - Я абсолютно согласен с судом. Условное наклонение - не имеет никакого веса в системе правосудия. Однако - в данном случае речь идет о жизни человека. Высококачественного человека. Попрошу отметить - лейтенант вполне мог проводить жизнь на комфортабельной Земле. Но предпочел нелегкую стезю профессионального военного. Для Конфедерации было бы разумным позволить подзащитному выправить причиненный им вред, вследствие неправомочных действий, допущенных лейтенантом по ошибке. Попросту - потому, что невнимательно смотрел календарь и читал трудовой договор. Лишать его жизни - было бы чересчур… простите, излишне строго.
        Цветовая раскладка оставалась неизменной.
        Адвокат недовольно скривил рот и плюхнулся на мягкий диванчик в своем просторном гнезде.
        Сторр посмотрел на экран. Краски начали разделяться и выстроились в столбцы трех цветов - большой красный; желтый, в половину от первого размером и миниатюрный зеленый. Сразу под ними появился полный протокол заседания, набранный мелким шрифтом. Все надписи «ложь» из ответов лейтенанта перетекли в алый столбик, который подрос еще немного.

        - Обвиняемый, ваше последнее слово. Можете говорить, лейтенант. Сторр медленно поднял голову. Вы хотите, чтоб я вам здесь еще и говорить…

        - Да пошли вы…  - Рикк повернулся спиной к многоуважаемому суду и с силой саданул по глухой панели.  - Баста! В камеру меня…
        Или сразу в Лабиринт…


        Император открыл глаза. После инициации Деризе можно будет бить. По-крайней мере - такого мнения придерживался Донован, а ему главный доверял всемерно.
        Кор был своеобразным человеком, но деловые качества его не мог подвергнуть сомнению ни один здравомыслящий критик. Из соображений собственной безопасности.
        Да и обязан ему всем, что имею. Без стратегической хватки начбеза - никогда бы не возглавил страну. Так и потерялся бы в папиной тени. Да и прямых конкурентов приструнить без такого волкодава - невозможно даже теоретически. Вместе мы - сила!

        - Папа!  - Император вздрогнул от звонкого голоска над самым ухом.  - Зову тебя, зову… Медитируешь?
        Лонни уселась в кресло. Во всей ее фигуре сквозило желание побыстрей закончить формальности и мчать в звездопорт. Положенные две недели семейного правопорядка отбыты от звонка до звонка - нужно уделить время и себе любимой.

        - Задумался чуть… Ты уже собралась? Быстро как…  - Флинн расстроился. Теперь целый год лишь голографическая связь поможет ему не забыть, как выглядит дочь.

        - У меня же рейс… Не хочу опоздать.  - Лонни вздохом подавила нетерпение и выпрямилась.

        - Могла бы задержаться до вечера, а потом полететь на моем личном корабле.  - Флинн искренне удивился несообразительности дитяти.
        Лоан нахмурилась.

        - Пап… Я не хочу летать на личных кораблях… Это… Это как-то… Как бы тебе сказать… Пластиково, что ли… Никакой жизни. Я же обычная студентка. И хочу летать нормальными молодежными рейсами. Ну, как ты не понимаешь…  - принцесса улыбнулась. Она прекрасно знала, что возразить отец не сможет. Уж так сильно меня любит… прихоти, снабженные улыбкой, мгновенно превращаются в государственный закон.

        - Ты мое солнышко…  - Флинн растаял, будто снеговик.  - Я настолько не хочу с тобой расставаться, что готов лично вести корабль… лишь бы ты задержалась еще хоть на пару часов.
        Лонни вспорхнула, чмокнула отца в щеку и обняла за шею.

        - Я тебя люблю, папочка! Буду сильно скучать…

        - Ты лучше не скучай, а звони… Хотя бы раз в неделю…  - Император подавил грустинку, подступившую к горлу и прижался щекой к плечу дочери.  - Как же быстро ты выросла-то…
        Он долго смотрел вслед цветочку, потом резко поднялся и направился к выходу. Не нужно грустить. Пустая трата жизненных сил. До посадки оставалось еще минут тридцать. Лонни присела на удобный диванчик в кафешке второго яруса и принялась глазеть на толпу.
        Какие же мы разные…
        Вон семенит престарелая семейная парочка. Деризейцы. Оливковый цвет кожи и тонкие своеобразные черты лица присущи только им. Желтые волосы с сединой. Иначе - фиг догадаешься про возраст. Деризея, как инкубатор, хранит своих жителей, даруя вечную молодость. До самой смерти…
        А вот - ватага молодежи с Пегасуса. Тяжело им с местной силой тяготения. Кажутся себе разжиревшими в два раза. Худющие фигуры сгорбились под неожиданно налившимися тяжестью рюкзаками. Забавно…
        Через зал, медленно раскачиваясь, плыла девушка. Мужчины на ее пути замирали, пораженные, вглядывались в лицо, затянутое тончайшей куаретинской вуалью, пытались понять - правда ли она столь красива, или им просто показалось. Эльфийка…
        Странно, мужчинам криотская порода так не идет. Только женщины в глазах остальных гомосапиенс обладают неземной красотой, налившейся под воздействием уникального климата водной планеты.
        В лобби-баре плотно устроились за стойкой несколько пренейских вояк. От классических землян пренейцы почти не отличаются. Разве что - фигуры поатлетичней, да взгляд посуровей. Рост, в среднем, побольше… Однако, на лицах - никакой свирепости. Добрее человека не сыщешь, чем сержант с Пренеи. Впрочем - это уже не климата заслуга, а строгого социального воспитания. Современные самураи. Лучшие вояки во Вселенной…
        Куаретинцы, строггцы, сириане, праксанцы, левиане, деризейцы, пренейцы, криоты…
        Триста планет.
        Люди заняли пятьдесят из них буквально за первые тридцать лет.
        Тогда свершился Великий Исход и первые корабли землян, оборудованные допотопными прожорливыми квази-двигателями, покинули пределы Солнечной Системы.
        Человечество обрело Обетованные Галактики.
        Планеты осваивались постепенно - год за годом, десятилетие за десятилетием. Довольно внушительная их часть присоединилась к Обитаемому Сообществу спустя век-другой после Исхода.
        Велик разнообразием мир. Каждая планета обладает уникальной средой обитания. Где-то - тяготение выше земного, в иных местах - оно почти в два раза меньше. Различаются плотности атмосферы и составы воздуха. А в некоторых мирах этой субстанцией вообще нельзя дышать напрямую. На том же Криоте, например. Морские эльфы приспособились вдыхать аморфную среду через легкий фильтр. А новичку - впору и задохнуться без компенсатора.
        Единая раса землян, основательно перемешалась в своей консервной банке перед Исходом, затем расселилась по Галактикам и вновь приобрела вид разнонаполненного букета.
        Лоан родилась на Клавсе. Планетка мало отличалась параметрами от эталонной Земли, поэтому облик ее жителей мутировал мало. Только кожа чуточку багряней, да здоровье
        - ого-го. Клавс строго следит за чистотой природы практически с самого начала колонизации.
        Как я соскучилась по Деризее… Мысли девушки скакала, будто мячик от пинг-понга. Обожаю этот адреналиновый сумбур - когда только начинаешь путешествие. До начала учебного года еще месяц, и он обещает быть умопомрачительным. Острова на берегу Зеленого Океана - это настоящий рай университетской молодежи, традиционно собирающейся в чудесном уголочке для увеселения и всевозможного отрыва.
        Лонни зажмурилась от удовольствия.
        Первым делом на трек. Это, конечно сразу после пляжа и спа. Но потом - сразу на трек. Принцесса испытала физическое удовольствие от предвкушения бешенного разгона пневмобайка, вспомнила кайф тугой мощи, бьющей в позвоночник, когда восторг за миллисекунду затмевает разум.
        Лоан тихонечко взвизгнула.
        И обязательно на гала-диско! И уж пока не натанцуюсь - тебе меня не видать, Джимми. Хоть на колени становись!
        Кра-со-та! Через каких-то девять часов. Принцесса бросила последний взгляд на гигантский Зал Предварительного ожидания и допила остатки кофе. Посадка через двадцать минут - нужно выдвигаться к терминалу.
        Лонни летела на Деризею молодежными космолиниями. Довольно приличный пассажирский корабль, цена, более, чем вменяемая, а самое главное - не скучно.
        И действительно - возле посадочных ворот номер пятнадцать царило оживление. Рейс потому и молодежный - летают преимущественно студенты. Лоан тут же заулыбалась, ощутив здоровый подрыв, веющий от толпы.
        Мисс Флинн с удовольствием плыла вниз на прозрачной кругляшке эскалаторной платформы и любовалась космопортом. Уютный космодром Клавса не шел ни в какое сравнение с шикарными гигапортами Деризеи или Хакорта, столицы Конфедерации - четвертой, после Родеса, планеты звезды Коро. Там - пассажиропоток под пять миллионов человек в сутки. Невероятной величины купола и прозрачные спагетти электро-пневмоканалов, протянувшихся на километры к посадочным площадкам. Непрерывным потоком с пятиминутным интервалом садятся и взлетают спускаемые модули межзвездной транспортной системы. Зрелище завораживает, когда технотронный скелет полого плюхается с неба, резко затормаживается перед самым посадочным пятаком и застывает, охлаждаемый множеством струй сжиженного воздуха. Подается очередной пассажирский модуль, ловкие роботизированные манипуляторы устанавливают набитый людишками кирпич в держатели спускаемого аппарата и тот, в считанные минуты, вновь стартует ввысь, чтобы уступить место новому крабу.
        Нет, космопорт Клавса был совсем не таким.
        Концепция планеты - безразмерные массивы природы, пронизанные высокотехнологичными транспортными магистралями, которые сплетают жилые районы в единую паутину, охватившую весь клавский шар. Здесь вполне нормально, когда после завтрака отправляешься поиграть в байк-гольф за две тысячи верст или в булочную за пятьсот километров. Каких-то десять минут на спортивном гравимобиле с пиковой скоростью, превышающей звуковую - и вы попадете из океана джунглей в завораживающую травяную пустыню. Полчаса - и вы поежитесь от влажного холода полюсного криокурорта. За час
        - вполне доберетесь до Срединного озерного моря, куда сходятся все клавские реки. Воздухоплавание в престижном мирке практически не развито - Клавс в два раза меньше нормированной Земли, но вследствие более плотного ядра - имеет равное земному тяготение. Поверхностный транспорт превращает любую точку цивилизации в доступную из любого пункта планеты в течение максимум полутора часов, Все - далеко и близко одновременно.
        Но космопорт был местечковым - не более пятидесяти метров в куполе и всего на пять посадочных площадок. Впрочем, архитектурная изысканность сооружения с лихвой компенсировала недостаток его размеров. Пространство главного зала буквально окутали исполинские побеги вьющегося пальмовидного папоротника с живой листвой - он возносился кружевами как минимум на десять метров выше собственных пятнадцатиметровых стеблевых стволов и рассыпался гроздьями сплетений с высотой. Весь купол представлялся безмолвно шелестящей на непонятном языке великанской чашей с кучерявящейся прозрачностью. Лишь треть пузыря террариума была достаточно свободной, чтобы различать пурпурно-оливковое, в это время суток, небо с зеленоватыми облаками.
        Девушка плыла вниз на эскалаторе, улыбалась живой листве, зеленоватому свету, предстоящему приключению, людям и жизни вообще, насколько она себе ее представляла. Ведь, правда - жизнь состоит именно из ярких моментов предвкушения и свершения ожидаемого. Они плавно перетекают одно в другое, нанизанные на дискретное восприятие того, что человек называет временем.
        Посадку отложили, что не редкость для райского уголка. Слишком много людей с крупными цифрами общественного рейтинга имеют здесь дачки, а то и натурально живут. И ломают менее ранговому люду всю гладкость путешествия бесконечными прибытиями-убытиями вне очереди.
        Куковать еще минут двадцать-тридцать. Нетерпение подхлестывало душу, а та, в свою очередь, тиранила тело, как бесполезного участника нудного ожидания.
        Лоан плюхнулась в уютное бархатное левитирующее кресло, уперлась локтями в колени и положила подбородок на обе ладони сразу, обрамив ими лицо - теперь ее внешний вид всецело соответствовал внутреннему состоянию.
        Пассажиров на Деризею было традиционно немало - возле регистрационной панели собралась толпа, переминающихся в нетерпении, бесстрастно расслабленных, веселых, грустных и, вообще не пойми каких, обитателей нынешней вселенной. Лонни открыто рассматривала будущих сопутешественников и развлекала себя тем, что придумывала для каждого из них историю, которая, как казалось, непременно должна быть правдивой, несмотря на всю абстрактность.
        Вон тот седовласый господин - не кто иной, как университетский профессор. Кем же еще ему быть при такой-то студенточке в обнимку. А здоровяк в зеленой рабочей куртке - вообще заблудился. Что строггийскому сталевару делать на рейсе Клавс - Деризея - загадка природы. Хотя… может он десятилетнюю премию решил спустить на иллюзорность и удовольствия… Троица чиновников в шаблонных анатомических комбезах
        - ничего примечательного, офисный планктон водится повсюду, это самый распространенный в галактиках паразитический вид… Студенты кучками и порознь. Малахольные какие-то, дремучие ботаны, по всем приметам… точно из одного клон-бокса… Осторонь сгрудились чернокожие мучос - откуда-то издалека, планетарную принадлежность так сразу и не определишь… из такой тмутаракани, видать… на инфопанели не воют?..
        Симпатичный высокий парень, почему-то в форме майора Конфедерации, так же открыто глазел на Лонни, как та - на толпу. Ему и тридцати, пожалуй, нет… У папы майорскую форму спионерил, чтоб девчонок на Деризее клеить?
        Лоан подняла брови и показала зрителю кончик языка. Тот улыбнулся и взялся руками за щеки, передразнивая девушку. Он очень даже ничего… Уж если с безразмерными минутами ожидания сравнивать - так стопудово. Лонни игриво улыбнулась незнакомцу.
        Не прошло и пяти минут - как девчонка мило болтала с нестандартно юным майором, который представился шутливо-официальным тоном - Тирро Тар, майор специальных войск Конфедерации
        Настроение было лиричным, но майорчик, опьяненный свалившимся счастьем, как-то живо взял на форсаж… Нет, он старался быть приятным и умным, но эти заезженные фразочки… Блин, лучше бы сама посидела…
        В общем, Лонни решила позабавиться.
        Хулиганка быстренько скомкала приветственный обмен регалиями. И напрямую перешла к высокопарному высокоинтеллектуальному интеллигентному спору.
        И вышло все тоже - само собой.
        Тар болтанул какую-то банальность вроде "трам-пам-пам от самого Исхода" и Лоан зацепилась за слово всей девичьей задорностью.

        - Тирро, вот вы только что говорили… ну, вспомните… Что непредвиденная задержка вносит сумятицу в строгие планы…

        - К сожалению. Тем не менее - сейчас сложно сетовать на неожиданную приятность обстоятельств отложенного только что рейса.  - Брюнетик сделал игривые, по его мнению, бровки.
        Так, спокойно, защитник благоденствия. Рано… ты ж сапогом вполне можешь оказаться…

        - Коктейль тоже вкусный.

        - Какой коктейль?..  - Паренек озадаченно потерял Лоан из фокуса и целую секунду забавно сводил взгляд перед собой.

        - Проехали. Не в коктейле смысл…  - Лонни нажала пальцем на светосенсорную зону заказа напитка, которая располагалась вдоль кромки панели столика мини-кафе в зале посадочной концентрации. Мохито - идеальное начало путешествия. Клементийская мята.

        - Так вот я как раз про странную особенность военных непременно нести строгость в своем облике. Напыщенно символизировать собой олицетворение порядка… И при этом - совершенно не вдумываться в смысл слов "порядок и строгость"… Я понимаю, что смысл на самом деле ни к чему - важны лишь ассоциации, которые он вызывает… Но вы сами хоть осознаете?..
        Блин, вот это я гоню. Принцесса с трудом не хихикнула.
        Майор поднял брови окончательно озадаченным домиком. От былого ухарства не осталось и атомарного следа.

        - И что это меняет… Что по-вашему это меняет? Ну, тот факт, что мы, военные, на самом деле не понимаем смысл понятия, о котором вы говорили, мисс…
        Надо же. Пытаемся умничать. Или тренинг был хороший. Ну-ка, ну-ка…

        - Ничего не меняет… От самого Исхода…

        - Что, простите?..  - Майорчик едва сдержал раздражение от несценарного развития беседы.

        - Вот вы сказали, что от самого Исхода задерживаются рейсы и вносят сумятицу в строгие планы серьезных, и не очень, людей…

        - Да, мисс…

        - Но с чего вы взяли, что Исход закончился?..

        - Не понял, мисс…  - Тирро неожиданно приятно улыбнулся. Тренинги все-таки.

        - Вы используете штамп в речи. Ломаете собственный порядок.

        - Вы считаете это вредным?
        Да ну, так не интересно. Что ж ты, как бот хренов…
        Тар вдруг снова улыбнулся. На сей раз очень правдоподобно.

        - Скажите, Лонни, вы правда уверены, что Исход не закончился?..

        - А ты можешь назвать дату? Только не говори, что шестьсот сорок семь лет назад… Исход - это протяженное явление. И сейчас исход еще продолжается. Вернее, сейчас уже нет. Не в том дело. Сказанной фразой вы напоминаете, неосознанно, про исход сам по себе. А это - маленький кирпичик в пиетет перед землянами. В тот рычаг, которым они нами манипулируют. Это, по-вашему, укрепляет обороноспособность страны, полковник?..
        И что теперь прикажете делать…

        - Девушка, а вы знаете, что ставите меня в крайне неудобное положение?..  - Тирро как-то по-взрослому посмотрел на принцессу. Лоан сделала вид, что вздрогнула. Ой, как страшно…

        - Неудобно сидеть?..  - Идеальная невинность, никакой пошлости в интонациях. Не ожидал, голубчик. Военные раздражали принцессу с детства.

        - Не в том дело. И я уверен, что вы понимаете, о чем речь… Вы прекрасно осведомлены, что моя обязанность, как служащего Конфедерации - сигнализировать о неполиткорректных речах в службу государственной безопасности…

        - И что, правда сделаешь?..  - Лонни уложила подбородок на ладонь и взглянула в глаза собеседнику чистейшим взглядом.

        - Вот в этом неудобство моего положения и заключается… Я же живой человек и мне совершенно не хочется ломать характеристику юной девушке просто потому, что она обчиталась темных нод инфосети, смело полагая, что госбезопасности нет дела до подобных фривольностей. Но распространение неправдивой информации - преступление против человечности. Это уже не мелочь, вроде несанкционированного доступа к лже-знаниям…Это уже серьезно!

        - Ага, по версии Высшего Суда Конфедерации.
        Тирро окончательно расстроился. Вот дуреха. Как же объяснить тебе, что трепать языком не нужно на подобные темы. Ведь накликаешь беды, дурочка…

        - Ты считаешь Высший Суд Конфедерации недостаточно авторитетным?
        Лоан с жалостью взглянула на заряженного сапога. И, неожиданно для себя, не увидела в лице Тирро обычной, для зашторенных болванов, маски воодушевленной вссеуверенности.
        В ответном взгляде было столько глубинной тоски, что девушка вздрогнула снова, по-настоящему. И вправду… наболтала… сто пудов через недельку папа выдернет меня на Клавс… прискачет Донован и начнет читать морали…
        Или не сдашь меня, Тирро? Для тебя же лучше, чтобы не сдавал. Я-то глазки невинные сделаю. А ты - окажешься мудаком.
        Ладно, тем интереснее;

        - Он был, пока его не сделали филиалом службы госбезопасности. И, если совсем откровенно говорить - то после того, как вышел из-под юрисдикции Земного Аналитического Центра… Я не считаю это заведение СУДОМ. Нынче гордое слово "суд" имеет значение весьма далекое от исходного. Я же говорю - невнимательность к словам приводит к тому, что нами начинают манипулировать с их помощью. А уже можно на ты, да?  - Лонни рассмеялась своим самым хрустальным смехом, на какой только была способна.
        Тирро чуть покраснел. Красивая, чертовка. Он как-то и не заметил сразу, какая она красивая. Вернее, заметил. Но чтоб - настолько… Грудь отчего-то сдавило теплым и Тирро отвел взгляд.

        - А ты против?..  - Тар машинально ткнул в меню заказа напитков и через три секунды лючок посреди стола открылся и подал свежеприготовленный мохито.

        - Я-то? Ты же выкать сразу начал…  - Лонни поправила выбившийся локон, чтобы окончательно добить поплывшего героя.  - Но мы отвлеклись. По большому счету, именно в недоверии к госбезопасности и заключается вся проблема.
        Тар громко выпустил воздух носом. А вдруг провокацию Донован затеял. С него станется. Девка-то целенаправленно гонит, по нарастающей. Что делать… Докладную писать?.. А вдруг она просто дура… я ей жизнь поломаю… Ей-то за что?..

        - Слушай, давай лучше о птичках поговорим.  - Это уже прямое нарушение устава. Госслужащий обязан всячески поддерживать беседу с еретиком, выуживать детали нелегальной информации для составления подробнейшего отчета. Кому еще говорила подобное, кто ей говорил, на каких нодах читала… Фу, мерзость… Тирро глотнул мохито просто их стакана и едва не подавился мелким льдом.

        - Чего ты такой трусливый?..  - Лонни облизала краешек губ. Происходящее забавляло юную сучку чрезвычайно.  - Или боишься, что я агент госбезопасности и настучу на тебя?

        - Агенты не стучат. Стучат простые граждане. Вернее сигнализируют, соблюдают закон. Лонни, я сам служу в госбезопасности.

        - А типа я не вижу золотую нашивку…

        - Это нашивка пренейского боевого братства. К госбезу не имеет никакого отношения… скорее наоборот…  - Тирро омрачился вкрай. Познакомился, называется, с красоткой, коротая тягостные минуты ожидания рейса.

        - Не важно. Я все равно знала, что ты из госбезы. Вы одинаковые какие-то. Кстати, знаю почему…
        Тар разглядывал симметрию ее лица. Скользил по линии изящной шейки, пробегал по открытым плечикам, подчеркнутым анатомической футболкой, и мчался через прелестную грудь вновь к глазам, боясь показаться вульгарным. Ощущение было столь непривычным, что Тирро тряхнул головой, попытался стряхнуть наваждение.

        - Ну, и почему же?..  - Доброта растекалась волнами по сознанию майора и Тирро начал терять силы, необходимые для суровости.

        - А вы все Доновану подражаете. Повадками. Это у вас, видимо, нечто вроде подхалимской корпоративной этики.
        Тар рассмеялся. Вот дрянь такая. Как подметила. Если и провокация - то экстраординарная. Не стал бы Кор подобную комедию ломать ради моей скромной персоны. Или?..

        - Кстати, ты биографию Донована знаешь, да?..  - Если уж будешь стучать, паря, так хоть подкинем хлопот многоуважаемому Кору - бунтарка давно хотела устроить пакость этому зазнайке. Может, случай и представился.  - Ну, там про его выдающиеся успехи в учебе и труде. Веришь, да?
        Тирро пожал плечами. Мол, не собираюсь отвечать на подобный бред.

        - Ты темные ноды читал хоть раз? Или у вас замок на мозги напаивают?  - Лонни продолжала ручеить своим невинным голосочком, будто обсуждала косметику с подружкой - и тем разительнее пронизывал смысл слов этой, не по годам развитой, особы.

        - Не читал. Сам не читал. И тебе не советую.

        - Ты почитай, Тирри. Обязательно почитай.

        - Лонни, я не могу отказать тебе в удовольствии - мое ухо всецело в твоем распоряжении.
        Надо же. Не такой уж он и потерянный. Общаться мона…

        - То-то я вижу, ты его развесил. Чо, интересно про главного?  - Лонни по-пацански водрузила локоть на столешню и даже шмыгнула носом по-дворовому. Привет с Родеса, красавчик.
        Тар пожал плечами. Какая же она все-таки еще малолетка. Как цыпленок, набравший достаточный вес, чтоб сойти внешне за полноценную птицу… Но про Донована и правда
        - интересно…

        - Ты совсем о характеристике не печешься, девочка? Лазаешь по запретной части инфосети… логи твои пробьют в будущем, причем в самый неподходящий момент. Или на должность хорошую не возьмут. Либо пенсионную калькуляцию сократят… Это в юности кажется - пускай… А потом будешь в суд апелляции строчить с прошением отрицательные баллы зачесть в счет потенциальной будущей эффективности. Ну, зачем тебе этот геморрой?..

        - Хы, начальник. Напугал…  - Лонни видела, как на Родесском пневмотреке вел себя прожженный гонщик, тамошний авторитет - и сейчас тщательно его копировала.  - По инфосети тоже лазать умеючи нужно. Не учи ученого, лучше сам поучись.

        - Ну, так чего ты там сказать-то хотела?
        Лоан откинулась на спинку удобного, как для кафешного, кресла и весело захлопала в ладоши.

        - Ага-ага! Я же говорю - уши развесил! Интересно маленькому. Мож главного подсидеть получится… Ты практичный?

        - Крайне. И очень расстраиваюсь, если понимаю, что совершил поступок под влиянием сантиментов, вопреки практичности. Особенно, когда выясняется, что впустую.

        - Ладно, стойкий ты солдатик. Слушай.  - Лоан расселась поудобней.  - Донован вообще возник из ниоткуда. Вся его официальная история - фуфло на постном масле. Нет ни зазноб юности, ни знакомых молодости, ни школьных друзей, ни родственников всех мастей, ни медицинской карты. Ничего. Вернее - документально все есть и через центральный компьютер Высшего Суда все бьется чики-пики. Но на деле - это все пустота. Есть только - электронные документы. Фабрикат. Ни одного живого человека. А неживых и не спросишь.

        - Это откуда такое известно?!  - Тирро подался вперед. Блин, и вправду, как дите малое. Если это квалификационная проверка - то все, пожизненная профнепригодность. М-да…

        - О, как засуетился.  - Сейчас он был всецело в ее власти. Стало надоедать. Если еще и стукачом окажется… вообще будет обидно.

        - Есть люди такие. Криптодайверы. Они поставили себе за жизненную цель - не быть овцами. Достойно, не находишь? Почти, как военный, но без лишней шумихи и пафоса. Не обижайся!  - Девчонка хихикнула.  - Я же по-товарищески.
        Тирро не дрогнул ни единым мускулом. Он боялся вдохнуть излишне шумно, чтобы снова не дать повод этой очаровательной хулиганке сбиться со своего рассказа. Он жадно впитывал информацию, боясь, что именно сейчас продилинькает звонок на посадку и он услышит меньше, чем мог бы.
        Донован возник неоткуда или вся его история уничтожена и заменена новой. Причем, приказ о назначении на должность руководителя госбезопасности Конфедерации странным образом светился в Центральной Библиотеке Клавса еще за десятки лет до того, как Кор Донован фактически вступил в должность. Просто вскрыли не ту капсулу долгого хранения. Капсулы - это сейфы для хранения важнейших секреты. Капсулы могут быть вскрыты лишь в строго определенный, заранее оговоренный момент. Так вот, ошибся служащий и вскрыл капсулу на тридцать лет раньше, чем значилось на тавре. Скандал. Кстати, Тар тут же вспомнил дело давних лет - процесс за халатность в центральном инфо-хранилище.
        Было-было что-то такое, читал студентом, когда реферат готовил. Так вот там был документ и скан его сохранился в анналах уголовных серверов, куда стекаются данные полицейских компьютеров со всей Конфедерации. И такие анналы есть эта центральная база - уже давно позабыли структуру системы сбора и хранения информации. Поэтому почистить до конца невозможно. Вот криптодайверы и докопались. Донована заранее планировали, причем очень давно - про отправную маркировку капсулы нигде упоминаний не нашлось, во всяком случае пока… Версий много - одни говорят, что Кора Донована поставили мифические земные Хозяева. Которые сами по себе - тема отдельного разговора. Если верить этой версии - они, в обмен на передовые технологии и научные секреты поставили смотрящего. Чтобы он контролировал процесс, пока Император рулит страной в сторону правильного пути.
        Но есть и другая версия. Что Кор - не ставленник вовсе, а наоборот, сумел найти паритет с Хозяевами и смог, при этом, не подпасть под влияние Ватикана. Непосильная, в принципе, задача для крайне зависимого от Земли молодого звездного содружества - как в финансовом, научном, так и в социальном плане.
        Говорят, у Донована есть копия очень интересной древней рукописи. Манускрипт Войнича называется. Никто, за всю историю существования Манускрипта, не смог расшифровать причудливые письмена. И только Ватиканская Академия наук заявила недавно, что обладает достоверным переводом манускрипта. Причем оригинал надежно спрятан в запасниках Земной Библиотеки. Но у Донована есть копия, а может быть - он владеет и переводом. И это является главным козырем, и главным оружием сдерживания в борьбе за независимость Конфедерации.
        Что за манускрипт такой? О-о-о, парень… Стоит почитать темные ноды - вот, только хоть ради этого манускрипта. Говорят, в тексте не весть откуда взявшегося, в древности, документа - лежит ключ к пониманию высших научных секретов. Вроде свойств пространства-времени и загадочного тринадцатого уравнения святого Кападдуса. Короче, кто владеет этими уравнениями и загадочной математической моделью - получает неимоверное технологическое преимущество среди остальных соперников.
        Лоан заливала изо всех сил, взахлеб. Действие ее слов на неглупого, с виду, парня, было столь ярким, что остановить забаву - ну, не было никакой возможности. Лонни цитировала самые невероятные слухи, которые только можно отыскать, не только в темной части инфосети. В ход шли самые затертые баяны киберпанк сетей, созданных энтузиастами свободословия, самые затертые дешевые сенсации, с которых вся прогрессивная молодежь прооралась, уже и забыли когда. Майор был бледен лицом, глаза его сосредоточенно искали какую-то далекую яркую точку. И только веки жили полноценным реакциями на получаемые дозы яда.
        Тирро уже не удивлялся. Только машинально подмечал косвенные совпадения, подтверждающие факторы, слышанные ранее факты - либо сумасшествие близко, либо криптодайверы существуют не просто так. И тем более мелким жалким винтиком, незначимой частью великого механизма ощущал он себя.
        Выдохшись, она умолкла. Через секунду раздалась мелодичная трель приглашения на посадку.
        Люди начали весело стекаться к вертушке посадочного шлюза. Тар поднялся будто во сне, механично сунул креди-карту в слот, чтобы расплатиться за пиршество и поплелся вслед за девчонкой, которая либо погубила его дальнейшую жизнь, либо просто перевернула сознание. А что лучше - фиг поймешь.
        Уже в рукаве посадочного шлюза девчонка чмокнула провожатого в щеку и забавно стрельнула игривым женским взглядом:

        - Ты же не сдашь меня, Тирри? Ты же не подонок?..
        Глава II. Вынос


«Даже в те времена, когда золото перестанет иметь значение - алчность человека обязательно найдет новый фетиш»

(Из речи Кардинала Ватиканской Церкви Земли на церемонии открытия памятника Исходу)

648 год от исхода человечества.


        Сверху по броне резко дзынькнуло. Ерунда, мелкокалиберное что-то, пульного типа, старье. Едрить за ногу оператора, поставили еще к уроду. Явно новичок… но это лучший вариант.
        Новички быстро учатся, азарт у них проявляется почти сразу же, вести начинают все лучше да краше. Если, конечно, попервой не размажут о какой-нибудь левый фланг мотострелковой роты. Видите ли, не заметил на боковом экране, что позиция левого фланга противника сместилась на двести метров к условному югу.
        А ты, выполняя банальнейшую переброску с поинта на поинт, в сопровождении всего лишь ведомого, попадаешь под перекрестный огонь двух механизированных взводов по пятнадцать боедов в каждом.
        Это, попросту говоря - жопа. С ручками, без ручек. Пока допросишься разрешения на переход в ручной режим… пока долбаная электроника переключится… Кто там, в командном центре, печется о быстродействии… Система в норматив укладывается и порядок. А тебе десяток секунд - минометный огонь или того паче - гадость какая-нить, вроде бластоида. Треть брони точно нахер. Тогда и пульное старье становится опасным.
        Пока переключишься сам, переключишь ведомого… пока свалишь - сто пудов или боеблока нет, или гравитационный модуль разбит. И уже не плывешь, как в техдокументации указано, гордо огибая препятствия, а тебя колбасит, словно говно в проруби, из стороны в сторону. Стрелять прицельно не можешь. Нихрена себе перебросочка, да?
        Но хуже, если оператор - не молодой. А такой, задолбанный, уставший от жизни вечный лейтенант.
        В юности он был великолепен. Водил боевые единицы изящно и строго, натренированный в неплохой военной академии, где-нибудь на Пренее или Строгге.
        А сейчас - сидит второй год на Копях. До того три - в Экспедициях Освоения, по галактикам, которых еще нет в Навигационном Справочнике. Еще раньше - с пяток годков по разным локальным компаниям. И ему уже почти сорок, задолбало все, быт неустроен, жена бросила, потому что на эфокардоброниале висит и нифига, кроме дурного запаха изо рта, предоставить не может.
        Вот ему ты действительно похрен.
        В молодости воевода не гасил боеды из карьерного стремления, нахрена рейтинг портить, а сейчас суку уж ничего и не сдерживает.
        На заслуженного ветерана закрывают глаза, Главное, чтобы норму боерасхода особо не перебирал.
        Кому какая разница, и правда… Новый смертник всегда на очереди. Судебная система выходных не ведает…
        В шлемофоне щелкнуло, потом, сквозь легкий треск помех, отчетливо раздался голос ведомого:

        - Сторр, ничего страшного, это живая сила. Боедов у них нет, смотри…
        Рикк очнулся. По идентификатору - ноль…

        - Второй, уничтожить противника…  - Ага, хрен они тебя ждут…
        Пальцы привычно нащупали выпуклости спусковых крючков блочных пулеметов на рукоятках управления, два движения ногами - верхняя платформа пришла в движение. Прицельный экран схватил скальную россыпь, метрах в трехстах к юго-востоку. Оттуда, скорее всего и пальнули по марширующим боедам…
        Точка схода трасс плавно штриховала по живописному контуру разломанных граниленитовых плит, напоминавших своей беспомощностью кусочек древнейшей Помпеи, даже на среднем увеличении. Хлопки разлетающегося пылью камня разносились тугими струнами по невидимой гелиево-водородной атмосфере Лабиринта.
        Натренировался, дык… Убийственное общение с миром. Ничего, кроме разрушения. Только смерть…
        Рокот музыкально бьющих турелей задавал настрой. Вполне себе диджейский пульт. Все же - хоть какая-то развлекуха. К концу боевого цикла дуреешь от эмоциональных качелей, когда щемящее чувство опасности перекатывается в липкую скуку и обратно. Бывает мгновенно, иногда - постепенно.
        Изматывает.
        К тяготам физическим привыкаешь, да и жаловаться грех. По другую сторону поверхности дьявольского Лабиринта, в шахтах и карьерах Южных Копей, мотать срок было бы гораздо менее прикольно.
        Перегрузки, правда, хрень еще та, от нуля до триста кеме за три и пять секунды раз по двадцати на дню. Но человек - приспосабливаемое существо. Раз выхода нет - пускает пузыри.
        Но тоска…
        И каждый от грусти спасается по-своему.
        Кто стихи сочиняет - программульку натихаря ставишь и на основной клавиатуре можно набирать текст и сохранять файлы. Что строго запрещено, откровенно говоря, потому что программуля иногда виснет во время переключения в боевой режим. Через раз - и просто так. В увлекательный момент работы по тебе чего-нить крупнокалиберного - как форменный кретин, молотишь по клавишам, пытаясь перезагрузиться. Лучше бы вообще писать не умел.
        Подобным ведомые развлекаются, старший подстрахует. Хотя бывает, что и старики. Но это, если второй - хороший. Песдюлей в случае чего дадут, но сильно не наказывают.
        Более отчаянные - лазают в систему. Что и дополнительным сроком грозит, и реально опасно.
        Отключиться от оператора в бою - смерть. Системы молчат, механику заклинило, из строя выпадаешь. Все - нет тебя.
        Обожженные останки героев выставлены при въездном шлюзе Основной Базы, чтобы каждый, прибывающий или покидающий расположение, детально мог изучить, как оно бывает, прежде чем лезть ручонками, куда не следовало…
        Зато скорострельность можно повысить раза в два, надурить счетчик боеприпасов, чтобы по шапке за перерасход сильно не попадало, значительно улучшить управляемость боеда. Да что угодно можно подкорректировать.
        В общем, надо оно ему или нет - каждый решает сам.
        Ведомый, Саха, салабон, постоянно что-то настраивает. Чуть какая пауза - тестирует, шебуршится, дает короткие очереди, если нет режима тишины, конечно. Ниндзя-черепашка…
        Сторру было реально пофиг. Он бы и не стрелял вовсе, если бы ладони не начинало сверлить уколами тока через тридцать секунд после включения боевого режима. Хочешь
        - не хочешь, а стрелять начнешь. Тебя ведь нет. Ни воли, ни личности… Всего лишь одно из устройств в сложной начинке механизированной боевой единицы.
        После полугода заключения, Рикк, повинуясь скорее злости, которая распирала душу изнутри мегатонной обидой, нежели инстинкту самосохранения - принялся писать музыкальные миксовки через блок интершумового интерфейса.
        Чтоб наиграть нечто современное - битности маловато. Шесть пулеметов одного калибра, два другого, лазер, прикольно ухающий, но энергозатратный; бластоид тоже просто так не применишь, ну, много по-крайней мере; две ультрарегенные пушки - эти пожалуйста, приветствуется; ракеты - только по делу, кретинизм тратить попусту, их мало, они нужней всего в бою; пару минометов да жужжание платформы. Вполне можно состряпать такой себе классический микс в стиле электротехно, драм, грандж или соул.
        Потом обрабатывать придется много, но аудио-блок хоть реже виснет - за звуковую систему отвечает отдельный компьютер. Максимум - связи лишишься секунд на тридцать… Ну, минуту, ладно…

        - Первый, бочку добавь, вообще красота будет…  - прочеканил голосом Сахи шлемофон.

        - Ага, за развалины турель не достает…  - Скалы молчат, словно рыбы.
        Миномет вжикнул, выходя из гнезда. В створе боевого экрана появилось оранжевое пятно, которое заскользило по земле в районе цели, повинуясь цепким пальцам пилота. Четырех хватит, а потом порежу и замиксую.
        Гуп, гуп, кумулятивные мины покинули дом, гуп, гуп, низким басом. На двухсотметровом удалении наверняка оценили. Там поднялось облако пыли, с расходящимися в разные стороны протуберанцами и раздался душераздирающий вопль, слышимый даже сюда. Ты смотри, не сменили позицию… дурье…
        И сам не рад, но нас не спрашивают.

        - Усе, кажись…  - второй запарковал пулеметы.
        Сторр просканировал тепловым сенсором район попадания. Разорванные гермокостюмы погибших рассыпались на экране бисером тускнеющих точек.

        - Оператор, если вам интересно, уничтожили отряд живой силы до взвода…  - Ведущий едва сдерживал язвительные нотки.

        - Пятнадцать-один, поняла… А откуда они взялись?
        Мля-я-я-ять… Баба…
        Ну, почему нас… Да что ж за непруха такая. От одного урода переставили, тот хоть оперировал боль-мень, правда, сцука, все время вперед выводил, карьерист хренов… И на тебе, поставили бабе… Едрить, откуда они взялись, на тактический экран посматривать нужно, хотя бы иногда, и никто ниоткуда браться не будет.

        - Слышь, красавица, тебе игрушки, а мы тут живые. Хорошо, бластоида мобильного у них не было… А кабы был? Мы же в походном порядке шли, в режиме спокойной обстановки. Нас размажут по бутерброду, пока ты в клавишах будешь путаться…

        - Ребята, простите, я первый раз на войне…
        Сторр зажмурился. Молчала бы уже, коза… На фронте она… Кофе принес кавалер какой-нибудь с цветуечками? Чтобы фронтовать было приятнее…

        - Слышь, вояка, еще раз нас так напорешь и я рапорт пишу.

        - Я буду стараться, честно-честно…
        Молодняк, гы… Ну, кто бы еще перед штрафником стал оправдываться. Обстановка требовала и конец связи. А тут нет - в голосе испуг и переживание…
        Интересно, она красивая?

        - Ладно, подруга, не нервуй. Там пехота была. Ты просто - внимательней, мы очень хотим вернуться на базу.

        - Поняла… Конец связи…
        Первый защелкал по клавишам, паркуя турели и миномет. Что там, с мегахитом… Слушаем…
        В ушах затарахтел ритмичный трескот в четыре голоса, который завершился низкой бочкой. Нормально, можно сводить…

        - Рикк, мне нравится… Сведешь когда - маякни, я заценю.

        - Заметано, второй. Ты не зевай, давай, слышал, кто нас ведет?.. Конец связи…
        А до конца боевого цикла десять дней. Если все будет хорошо. А будет, куда оно денется. И десятидневный отдых.
        Харчи нормальные, а не боевая питательная смесь с привкусом какого-то говна через трубочку. Человеческий душ. Водомассажная обработка в кабине боеда раз в сутки - вещь необходимая, но с нормальным душем ни в какое сравнение не идет.
        Батальон вернется по выполнении миссии. Не весь… С каждым месяцем стычки с экспедициями республиканцев принимают все более острую форму.
        Поначалу, когда Лабиринт Копей только начали колонизировать, для обозначения факта, что пласт захвачен - достаточно было дать предупредительный залп перед опоздавшими республиканцами. Или наоборот - самим убираться подальше, если боеды противника первыми застолбили драгоценный кусок перистальтической скалы и шмалят перед твоим носом.
        Теперь же, чуть ли не через день - бой с применением боедов и самоходной артиллерии. Силами до батальона.
        Натуральная война.
        О которой не догадывается ни один человек большого мира - ни конфедерат, ни житель свободной республики, разве что земляне - те везде суют свой длинный нос.
        Внешние пласты уже поделены. Оппоненты вплотную приблизились к мелким внутренним осколкам, яростно сражаясь за каждую пядь драгоценной породы. Впрочем, на плиты, где успели установить инфраструктуру - не претендовали. Упорно сохраняли видимость, что и не война вовсе, а просто агрессивная колонизация Копей штрафными батальонами.
        Ну, и сколь еще продлится комедия? Бывший командир десантной гвардии прекрасно знал ответ.

        - Пятнадцать-один, продолжаем движение, точка следования изменена. Перемещаемся два-двадцать, улитка пять, квадрат бэ-один. Скорость двести, обстановка спокойная, следование походным маршем. Время следования - час, сорок минут.

        - Ты точно все поняла, да? Спокойная - это если на тактическом экране нет красных, оранжевых, синих, фиолетовых, розовых значков. Никаких, кроме зеленых. И синхронизацию тактической обстановки проверь, дискретизация три секунды, млять, а не как эти пидорасы написали - допускается до десяти.

        - Да-да, я знаю!  - ее голос был взволнованным,  - у меня отлично по оперированию. Просто отвлеклась в прошлый раз…
        Ну, едрить, точно, кто-то шоколадную конфету принес.
        Ладно. Работаем.
        Походный марш - самая та штука. Режим энергосбережения, оружие не просто запарковано, оно убрано в пилоны. Радиотишина. Минимум освещения. Кондиционирование падает на двадцать пять процентов. Тебе же нихрена не нужно шевелиться, когда боед шествует походным маршем. Энергия - золото. Минимум всего. А твой долг - дышать реже, чтобы сэкономить драгоценный ресурс. Если научишься замедлять работу сердца - представят к награде, наверное…
        Спать? Ну, предполагается, что ты должен спать во время перехода. Вы бы спали? Хотя, если оператор классный, можно дремать, просыпаясь, по очереди с ведомым, раз в пятнадцать минут. Но все-таки спать. А с нашей козой - будешь сидеть, вцепившись руками в гашетки, с локтем на рычаге перехода в боевой режим.
        Вот все-таки, какие мы обезьяны. На заре, когда на вооружение поступали первые боеды, управление было вынесено на центральный пульт с удобными сенсорными переключателями, дисплеями и клавиатурой. Но опыт экспедиционных действий показал, что пилот боевой единицы на сто процентов лучше контролирует обстановку и управляет оружием, если все основные, многократно повторяемые функции - вынесены на рычаги, педали, переключатели и тумблеры.
        Пульт есть, как и раньше, в спокойной обстановке только им и пользуешься. Но когда по тебе начинают шмалять со всех сторон, или, переведут в ручной режим, так называемый «рр» - все конечности заживут отдельно от высокоразвитого сознания. И воюют сами собой, как сотни лет назад на допотопных, бронированных железом танках.
        Может все-таки поспать… Нормальная девочка, судя по голосу… Напугал своим рыком. Будет внимательной, надеюсь.

        - Второй, ты как настроен?

        - Спи, первый. Я точно не буду, ну ее нафиг, институтку. У меня под ложечкой сосет, у инстинкта самосохранения истерика.

        - Ну, а я посплю. Буди, если что.
        Второй иронично хмыкнул. Конечно, если что…
        Чтобы сохранить разум, будучи пилотом боеда, нужно иметь определенный склад характера. Или врожденную пофигичность к собственной судьбе.
        Единицу перебрасывают по каменному хаосу, перегруппировывают, вводят в бой вообще без твоего участия. Данке шон - хоть сообщают, что именно будут делать. А твоя задача - стреляй, если требуется, наблюдай за обстановкой, выполняй указания и будет тебе вечная слава.
        Чтобы перейти в ручной режим и на какое-то время стать хозяином собственной судьбы, хотя бы в аспекте свободы перемещения - нужны веские основания. Пилоты до хрипов и конвульсий умоляют операторов о ручном режиме. Потом привыкают, пытаются договориться, мол, ты нормально относись, переводи, когда я тебя прошу, я тотчас вернусь. Если не веришь - всегда можешь сам меня дернуть. Обрезать глоток свободы, наступить на горло песне.
        Есть нормальные операторы, дают без проблем. Но их тоже, ведь, жучат не по-белому. Рейтинг ручного режима перебирать нельзя. Боед должен работать без сантиментов. Иначе, когда пилот шкуру свою спасает - он неэффективен, уничтожением противника не занят.
        Мысль ускользала, сознание вяло-вяло пыталось ее удержать, скорее по инерции. Вот уже что-то вовсе несуразное…
        Риккол Сторр, в прошлом - лейтенант гвардии Конфедерации, уснул тревожным арестантским сном.
        Четыре года за пультом боеда, как он выжил… Это при максимальной-то жизни боевой единицы в аду Копей - два месяца, по итогам последнего звездного цикла. О веселой статистике вслух не говорят, информация строго секретна. Кто бы, из вольнонаемных, в пилоты записывался… Вербовочные пункты мастеровито заполняли пробелы, допущенные судебной системой.
        По доброй воле в пилоты механизированной боевой единицы типа «Рейнджер» идут редко. Тут все смертники.
        Впрочем, есть и сознательные. Банальные герои. Империя всегда рождает героизм. Он требуется обществу, чтобы оттенить свою культуру.
        Любой, знавший Сторра прежде, затруднился бы в опознании его сейчас. Совершенно седой, с пронзительными, грустными глазами и усталым лицом - он походил на молодого парня лишь относительной свежестью линий. Грустный голос, в котором иногда явно проскальзывали почти стариковские нотки, заставлял удивленно вздрагивать, соображая - не показалось ли, неужели кто-то вклинился в эфир.
        Физически, между тем, Рикк был все еще здоров, если не считать многочисленных ранений, ожогов и переломов по всему телу. Но заживало, словно на собаке.
        Второй, Саха, смуглястый парняга с земледельческой планеты Деурра, пробыл в Копях полгода, из них четыре месяца - вторым Сторра. По Алькатрасу ходила байка, что пятнадцатый - бессмертный. Завалить его, дескать, можно только вне боевой единицы. Пока цепляется за гашетки - и сам выберется, и второго спасет.
        Вторыми ему ставили в качестве поощрения.
        Сейчас Саха сидел, сбившись в комок нервов, быстро переводил взгляд с тактического экрана на боковые визирные и дальше - на прицел. Его правая нога уперлась в педаль, куда паренек перепрограммировал функцию перехода в боевой режим, а руками ведомый вслепую набирал письмо домой в паленом текстовом редакторе. Технику он освоил быстро, благо система была достойная.
        Спать не хотелось.
        Адреналин перестрелки еще не перетравился в топке тела, да и страх не покидал Саху почему-то, невзирая на выработавшуюся привычку к постоянному ощущению американских горок, когда душа уходит вниз, в район солнечного сплетения, а в пятках щекотно. К лунапарку приучаешься, организм вырабатывает толерантность к постоянной дозе адреналина.
        Но сейчас было боязно. Точно - из-за девки-оператора.
        Не верил Саха в способность женщин воевать механизированными экспедиционными силами.
        Для ведомого первый номер - отец родной. Неотрывно следуешь за ним в порядке, определенном свыше. Как правило, прикрываешь заднюю полусферу, хотя по фронту тоже, конечно, работаешь. В ручном режиме, теоретически, ведущий должен управлять и твоим перемещением, но это идиотизм. Обычно включают режим скольжения и ты относительно свободен выписывать кренделя вокруг батькиной хаты. Маневрируй, сколько влезет, отстать можешь лишь слегка, понижением скорости. Чуть перешел предел - тебя подтащит к первому невидимым неводом.
        А уж для перевода в ручной режим ведомого - должен свет сойтись клином либо в голове у ведущего, либо у оператора, а, вообще - одновременно. Потому, что обоих будут бить сильно и долго разбирать основания подобного кощунства. И пару месяцев
«на Копях» обоим навешают штрафных, даже при самом благоприятном исходе.
        Кстати, почему Сторр не валит отседа? Он, по рейтингу, свободным десять раз мог бы быть. Да, хрень выдумали… Старайся, увеличивай рейтинг - мы тебя амнистируем. Курвы, млять…
        Потихоньку Саха успокаивался. Усталость придавила темечко стотонным грузом, молодой пилот стоически боролся со сном.
        Обещал, ведь. Да и не лишним будет, с этой-то сучкой.
        А какой голос у нее - блеск. Женственный такой… или поспать полчасика, Сторр не узнает, да и не просил же он меня в приказном порядке. Что дальше - никто не ведает… Быть собранным не помешает, надо отдохнуть.
        Через мгновение герой спал мертвецки здоровым сном.


        Лонни напряглась в кресле. Черт, поговаривали, что эти дурацкие выездные зачеты - это геморрой рафинированный. Но чтоб настолько.
        Высшая Политическая Академия Деризеи - независимое учебное заведение. Но, поскольку Деризея уже три года является ассоциированный соверен Конфедерации - нововведения не минули и вековую систему образования планеты.
        Например, студенты стали военнослужащими по статусу и целых полгода обязаны провести на начальных курсах воинской подготовки.
        И даже Дипломатический Факультет не избежал досадного недоразумения. Знатность большинства завтрашних выпускников именитого факультета не позволяла строить из них солдатиков напрямую.
        Но трехмесячные курсы штабного оперирования войсками - как пить дать, от звонка до звонка.
        Поначалу даже казалось интересным - участвуешь в некоторой коллективной как бы игре. Двигаешь боеды туда-сюда, режимы переключаешь, следуешь инструкциям.
        Но, когда дело дошло до практического зачета - неожиданный груз ответственности раздавил хрупкие плечи девушки и Лонни чуть не плакала от осознания, что малейшая ее оплошность - может привести к гибели живых людей. Пусть абстрактных, пусть преступников. Но они ничем ведь не заслужили на смерть только лишь от того, что избалованная детка не справилась с управлениям из своей уютной операторской в Центральном Штабе.
        Из положенных двух суток оперирования на зачет - прошло восемь часов, показавшихся вечностью в квадрате.

        - Мальчики, подъем…  - голос был чуть громче шепота, да сам шепот, практически, лишь слегка добавила тона.
        Сторр и Саха мгновенно выпрямились в анатомических креслах, отчаянно завращали головами, чтобы сфокусировать изображение экранов и понять, где они. И что происходит.

        - Уснули?  - оператор говорила с заботой, как умеют только женщины.
        Рикк потер щеку. Спал. И, правда, спал… Тело отдохнуло, настроение поднялось. Вот это да… умудрился проспать весь марш.

        - Что ты, красавица, уснешь тут…  - голос Сахи говорил об обратном.

        - Чет быстро мы доехали…  - Сторр сомнительно хмыкнул и погрузился в тактический визир.

        - Я вас вела в операторском режиме. Чтобы вы немного отдохнули.
        Ё-ё-ё… Вот почему не трясло… Бездушная электроника ведет грубо, ей насрать, что внутри жестянки колбасится живое мясо. Компьютер огибает профиль местности так, чтоб было оптимальней всего. Ограничивающим фактором, в скорости перемещения, является только допустимая перегрузка, которая отнюдь не ассоциируется с комфортом морского круиза. Операторы не заморачивают себя ручным ведением, геморройно это, разбить боед о какое-нибудь неожиданное препятствие - плевое дело.
        Умничка… как в столичном левибасе по Клавсу, прилетели плавно… на облаке… Черт, эти сраные боевые программы так не водят.

        - Ты с ума сошла!  - Саха зашипел явным ужасом в голосе,  - ты расшибить нас решила, скорость двести, млять, ты в паштет нас порубишь!

        - Не кричи…  - Послышалось, как она надула губки,  - я лучшая на курсе по ручному вождению… Для вас же старалась, два часа, как дура…

        - Молодой, не бухти…  - Ведущий проснулся окончательно,  - молодец, подруга, классно провела - уснул младенчески… Вести в операторском режиме два часа походным маршем, Саха, не такая уж тривиальная задача. Спасибо, девочка… от всего сердца…

        - Так, оставили сантименты,  - Ее голос повеселел,  - у вас пятнадцать минут на водомассажную обработку и прием пищи. Время пошло…
        Рикк сладко зевнул и лениво тыкнул несколько раз клавиши пульта. Кресло развернулось по диагонали кабины и изогнулось, чтобы пилот смог вытянуться во весь рост, опираясь только на поясничную подпорку. Стянул шлемофон, подцепил с держателя нагубник, придавил его зубами за язычок, плотно присосавшись к воздухоподаче - через пару секунд в кабину с высокой скоростью впрыснулись ионизированные частички воды, которые мгновенно смыли все нечистоты с обнаженного тела. Тугие струи воздуха тщательно разминали затекшие мышцы со всех сторон, инфракрасные лучи прогревали суставы.
        Без водомассажной обработки никогда не высидишь тридцатидневный боевой цикл. Она необходима хотя бы два раза в день. Но суки повадились экономить и на святом.
        После шапкокидательного освоения верхних пластов Адских Копей пришло понимание, что нужно менять расточительную тактику. Еще год в подобном темпе и средства, выделяемые на изготовление технических устройств - будут сопоставимы со стоимостью нового межзвездного эскадренного корабельного флота.
        Император, как доминантный суверен Конфедерации имел половину квоты в освоенных Перистальтических Копях. И ему вовсе не улыбалось сжигать бабки на избыточные сухопутные силы, напитывая слои Лабиринта дорогостоящими боедами, танками, механизированной артиллерией, элеваторами, самоходными буровыми платформами и тягачами.
        Когда начались стычки с республиканцами на внутренних слоях - финансисты обеих сторон приуныли.
        Решение, как всегда нашел Земной Аналитический Центр, после обращения Фонда Галактического Содружества.
        Угроза сокращения поступлений от двух наиболее весомых фигурантов заставила поднять бюрократские задницы и на внесрочном симпозиуме по Освоению Межгалактического Пространства представить новую концепцию экспедиционных боевых единиц.
        Простую и безжалостную.
        Техника стала состоять из неразрушаемых модулей: гравитационного, блоков вооружения, системы управления, пульта пилота и блока технологической оснастки. После армирования циркониевым волокном и применения особого конструктива - каждый модуль приобрел необычайную прочность. Для повреждения, скажем, капсулы системы управления - необходимо усилие, эквивалентное одновременному попаданию пяти противокорабельных ракет Крейсерского Флагмана.
        Делать неразрушаемым всю боевую единицу - неимоверно дорого, это сложная, энергозатратная технология, требующая невероятно дорогих расходных материалов. Таким образом, под волшебство попадали лишь важнейшие составляющие конструкции. А вот движущиеся части, корпус и кокпит с обезьяном внутри, как бы ни были бронированы - рассыпаются за милую душу. Но и стоят они не так много, как достигаемая экономия - после боя или обвала породы в карьере можно сгрести неразрушаемые блоки, собрать из них новые боевые единицы, тягачи, элеваторы злободневного количества, посадить внутрь очередного паяца и запустить новоиспеченную Экспедиционную Единицу в прожорливую губку Южных Перистальтических Копей.
        Природа упряма. Какими бы ухищрениями ни пользовался человечишко для доказательства собственного превосходства, друг над другом ли, или по отношению к окружающей среде - речь все равно сводится к потерям в численности живых индивидов. Техника становится слишком дорогой на определенном этапе колонизационной войны, в отличие от умного примата.
        Как бы антигуманно это ни звучало.
        Душ с зарядкой закончились, настало время завтрака. Кресла вернулись в нормальное положение. Бойцы с удовольствием потягивались, наслаждаясь ощущением ожившего чистого тела. Жадно затянулись пищевым раствором через патрубки питания.
        Главное калории. Вкус приятный.
        Чтоб излишне не расслаблялись, наверное… или просто экономят ароматизаторы… уроды.

        - Оператор, пятнадцатый к выполнению боевой задачи готов.

        - Молодцы. Сохраняем местоположение. Куда вас заскладировать?  - игриво промурлыкала девушка.

        - Тебя как звать, юное создание?

        - Лоан.

        - Лоан… хм, Лоан…, ты включи мне ножки, я сам зароюсь. Мы же у тебя новые, рейтинг ручного режима обнулен. Спрячемся - тут же отключимся. Делов на пару секунд.

        - Ишь, какие! Ладно, что я, не понимаю что ли… Сейчас…  - Было слышно, как запищали сенсорные переключатели под ее пальцами.
        Пульт осветился оранжевым. Стала доступной заблокированная ранее часть интерфейса и под руки-ноги прожужжали сервоприводами дополнительные органы управления.
        Для пилота боевой единицы это просто оргазм. Ты САМ можешь двигаться в ЛЮБОМ направлении.
        Свободу начинаешь ценить, когда она ограничена и заблокирована со стороны. Иначе она не пьянит, как свежий ветер после душного трюма.

        - Первый, сто метров к условному юго-востоку, смотри на семь часов, развалины какие-то. Ангар, что ли… Мы влезем.

        - Вот скажи мне, молодой, куда бы ты жарил в первую очередь, кабы в месте предполагаемого скопления противника, что в чистом поле, располагался полуразрушенный ангар?

        - Дело говоришь, первый… куда тогда?

        - Исходя из факта, что нас больше не двигают и не переводят в режим охранения - здесь тыл и, судя по всему, нас концентрируют. Я буду зарываться.

        - Пятнадцать процентов энергии…

        - Манал я их энергию. Здесь война, а не бирюльки. К тому же, не боись, раз концентрируют - значит подзарядят.

        - Я - куда ты, туда и я.

        - Тогда не тормози, у девочки отсчет тикает.
        Развернуть лазерную установку и выжечь в перистальтической основе удобную ванночку с ровными краями - минута работы. Едкое облако химического пара некоторое время поклубилось над позицией и исчезло.
        Зато - море удовольствия.
        Наверху, на полметра, не больше, остались визирные устройства и антенны.

        - Вот теперь - порядок. Лонни, мы снова под крылом,  - Сторр нажатием кнопки на сенсорном экране оборвал полет свободы,  - сколько времени у нас есть?

        - Брифинг через два часа, пока указаний никаких. Обстановка спокойная. Отдыхайте, ребята…
        Сладко спится в моменты, когда подсознание не грызется сотней нерешенных проблем и опасений. Каждый час подобного сна можно смело приравнять к долгим ночам, когда просыпаешься в холодном поту, силишься понять, где ты… и тут же, не успев ответить, болезненно вздрагиваешь от следующего вопроса - «пора или еще…»
        В Копях первый вопрос отпадает довольно быстро - вскорости становится абсолютно фиолетово, где конкретно ты находишься, потому что везде одна и та же преисподняя.
        А вот вторым вопросом задаешься во сне долгое время. Сначала - ответственно выполняя приказы, пытаясь скорее начислить себе баллы и балики за все подряд. Быстрый переход из режима в режим, показатель точности стрельбы и усредненной нормы расхода боеприпаса на нормоединицу целей. Это чтобы ты, сука, не вздумал мало шмалять по врагам. Но и чтобы в белый свет не палил просто так. Улучшаешь показатель - сразу десяток балов, и ты на шажочек ближе к родному дому.
        Бесы в человеческом обличье научились даже страх их пекла обращать в усовершенствование навыков.
        И в самом деле - берете душонку, запихиваете ее в электромеханическую клетку, из которой она не может вырваться, размещаете непосредственно в армагеддоне и создание божье мгновенно понимает всей своей шкурой, начиная с головного мозга и заканчивая костным, что выбраться из жилотянущей тюрьмы - его главная цель, мечта и событие в жизни одновременно. Сводит судорогами пальцы и катятся слезы сами собой, стоит только на секунду вообразить, каким бы счастьем было - находиться в пяти квазипрыжках севернее.
        И тебе это обещают.
        Набери число, позволяющее демобилизацию, или че-пэ-дэ, святую мантру пилота мехбоеда - и тебя отпустят. На все четыре стороны.
        В рейтинг пилота, эр-пэ, запихивают все подряд - меткость, координацию, экономность, послушание приказам, отзывы оператора, повреждения боеда - мрази даже вероятность поставили на службу. Далее по списку - количество уничтоженного врага, удельный вес энергии в каждой производимой операции. Это чтобы много не суетился и не нагружал вентиляционную систему - дополнительные вольты необходимы для победы.
        Словом, в рп включают, что только возможно. Причем иезуитски хитро - самые сложные и унизительные навыки имеют больший вес
        Ты срок ведь отбываешь.
        Например - пилот, научившийся функционировать с малым количеством движений тела, мгновенно получает прогресс в рп. Реже испражняйся и почаще отказывайся от водомассажной обработки. Оттачивай мимику лица. Не пиши писем, не пользуйся просто так связью на передачу. Уничтожь в себе зачатки культуры и мыслей, превратись в дополнение к боевой машине.
        Правда, набирать рп таким путем считается наибольшим западлом среди заключенных.
        Позже, когда наступит апатия, вопрос «пора» примет оттенок щенячьего скуления - не троньте меня, я не пойду, мама, роди меня обратно…
        Но и тогда сатанинский рп не оставит тебя в покое.
        Если совсем не будешь стараться, тебя ограничат в качестве питания, фильтрации воздуха, по прибытию на базу - поместят в одиночку и отключат библиотеку, лишат возможности писать домой. Условия существования, изначально наполненные хоть какими-то благостями - превратятся в жестко минимальные, на уровне животного выживания.
        И ты стараешься.
        Наравне с каждым джоулем энергии стране нужна самоотдача. Выбора у тебя нет, будешь против - из тебя выжмут.
        - «Рикк, какой у тебя рп?» - стоянка затягивалась, Саха не знал, чем себя занять, и придумал чатиться с ведущим.
        Маломощный порт антенны, расположенный возле бокового визира, оказывается, вполне можно пустить на реверс, если немного покопаться в системе и использовать как передатчик с мизерной мощностью, достаточной, однако, для запуска примитивного обмена текстовыми сообщениями между двумя близко запаркованными боевыми единицами. Колебания электромагнитного поля и увеличение нагрузки на центральный процессор настолько малы, что вполне укладываются в норму.
        Вычислить невозможно.
        Модуляция зашифрована пятьсотдвенадцатибитным ключом, да еще и замаскирована под легкое фонение аппаратуры. Пареньку, который написал эту программку, нужно ставить памятник при жизни. Он дал волю голосишке раздавленного, униженного, скованного по рукам и ногам, идущего на вероятную смерть, но все-таки непокорного в глубоких уголках души, человека.
        И вводится чатилка с консоли системы за пять минут вручную. Запрещай, сколько влезет. Поймать нельзя, заставить не пользоваться - пока не научились. Или решили не заморачиваться особо, не усмотрев большого вреда, разве что свободомыслие, но с ним борются иначе.

        - «Зачем тебе?» - бывший лейтенант ответил через полчаса, тоже спал, видимо, старый жук.

        - «Интересно просто. Давеча спорили на базе, какой у тебя рп уже набит. Одни говорят, что только уничтоженной техникой ты чепеде в два раза перебрал. Типа тебя не отпускают, потому, что ты энергию не экономишь совсем. Другие говорят, что сознательно с фронта не уходишь, будто смерти ищешь. Ты уж прости за откровенность».

        - «Нет у меня рп. Мне его не считают. Баллы система начисляет, но я никогда не интересовался. Мне все равно. Мой рп в зачет не идет, я здесь пожизненно».

        - «Да ладно… как такое может быть?»

        - «Приговор военного трибунала».

        - «И у меня срок, я ж не вольняшка. Максимальный приговор - пять лет фронта»

        - «Не все равны в нашем социуме»

        - «Что ты такого натворил?»

        - «Красную шапочку съел».

        - «Я серьезно».
        Пауза.

        - «Ладно. Я просто так спросил. Не бери в голову».

        - «Все в порядке, я помиксую чуть-чуть, увлекся. Приятного отдыха, дружище».

        - «те тож»
        Ну, и как пояснить второму, почему молодой и перспективный командир десантных войск Конфедерации, выпускник Пренейской Военной Академии, звезда курса и прямой кандидат, в будущем, на сверкающий командный олимп, оказался в слоеной перистальтической каше с приговором «пожизненный фронт»…
        Как же давно это было… Больше, чем жизнь назад. Несколько мучительных смертей прошло и не менее мучительных возвращений с того света. Вечность…


        Какому кретину пришло в тыкву назначать встречи в подобной дыре? Пузатый человечишко в дорогущем костюме сирианского коттона неумело переставлял кривые ноги в тщетных попытках не ступить в лужи. Слышал-слышал про Строгг всякого, но чтобы грязища буквально на улицах - не мог и представить. Что у Флинна-то в казне творится… бардак, не иначе. Либо воруют сверх пределов, либо… вовсе позабыл про народ Император. Выскочка Неуч. Мажор.
        Человечишко разгорячился и с нелогичной для своего веса ловкостью сиганул через ручей прорвавшей канализации.
        Придумали же - организовать бар на помойке…
        Был вечер. Который, впрочем, ничем не отличался от любого иного времени суток для обитателей урбанистической планеты Строгг. Да и планеты-то собственно не было никакой - сплошной металлический конструктив на километр в глубину до дна колодца. Там, словно в мифических закромах плещется жидкое ядро селиктония. Алхимической крови галактик.
        Ступенька в развитии человечества.
        Жидкостную планету Строгг колонизировали практически сразу после Исхода. Земляне охватились неслыханным восхищением, как только первые пробы селиктония поступили в лаборатории колыбели цивилизаций.
        Селиктоний - сказка конструктора. Особое вещество, способное переходить в твердое состояние под действием торсионно-плазмового поля. Не просто затвердевать - а становиться материалом с абсолютно запрограммированными свойствами. Нужна вата? Дерево? Сталь? Углепластик?.. Да запросто - механические свойства совпадут с точностью до сотых. А нанокриновую сталь, с твердостью в три раза выше алмазной и пластичностью алюминия не хотите?. Скажете - не может быть? Селиктония не видели.
        В момент кристаллизации можно придать густеющей массе любую форму - тем же плазмо-торсионом с динамической модуляцией. Процесс обратим.
        Незаменимый конструкционный материал. Только мало его. Всего планета. С тройным земным диаметром. Ну, уже двойным, к нынешнему-то дню…
        Люли выпили треть и продолжают жадно тянуть сок вселенской глины. Маленькие плавучие станции на поверхности разрослись за столетия, превратившись в панцирь-завод по добыче селиктониевого раствора. Строгг, одним словом.
        Лучи светила никогда не пробьются сквозь километровые колодцы небоскребов, которые за сотни лет сплелись в урбанистический узор по поверхности планеты-завода. Жители туповаты и добродушны, совсем не замечают грязь на тесных улицах. Они шныряют по ярусам, спеша на работу в сектора добычи, переработки, грузовой порт или просто без дела.
        Мускулистые фигурки ловко взбирались по практически вертикальным лестницам, неслись куда-то на эскалаторах и транспортных лентах, исчезали в гравикабинках, чтобы перенестись на километр вверх или вниз. Прибывали с других уровней, чтобы опять куда-то исчезнуть.
        И тут есть бары. Толстяк остановился перед разрисованной граффити дверью. Явно здесь, больше негде. Он поднял руку, собираясь предпринять какое-то действие по отношению к необычной преграде, но ларец распахнулся сам собой, пахнув в лицо чем-то теплым, впрочем - довольно приятным.
        Нетипичный посетитель последовал за бегущей по полу оранжевой стрелкой в глубину зала, разделенного на глухие капсулы. В подвал забрался, крот.

        - Мистер Донован, я сражен наповал вашим умением подбирать места для разговоров. И очень прошу доверить мне организацию территории для следующего раза.  - Окатыш плюхнулся на удобный диванчик напротив сухой фигуры, закутанной в серый рабочий плащ.

        - Полноте, мистер Флостерс… Вы не читали в детстве шпионских романов.

        - Не читал. Знаете ли - минуло…

        - И зря, кстати. В государственных делах конспирация - первое дело. Лишние глаза ни к чему - Начальник госбезопасности неуловимо прикрыл взгляд, но тут же одарил собеседника дружелюбной улыбкой.  - Так лучше, доверьтесь мне, мистер Флостерс…
        Толстяк буркнул что-то неразборчивое и принялся углубленно изучать меню, вспыхнувшее над столом. На челе его отразился трудозатратный процесс.
        Прошло несколько минут, прежде чем государственный муж вновь подал голос.

        - А что здесь съедобного подают?..  - Меню провернулось, перелистываясь, наверное - в третий раз.

        - Попробуйте фаршированного кальмариуса. Рецепт традиционной строггской кухни…  - Донован с интересом наблюдал за поведением собеседника.

        - В сталелитейных печах водятся… кальмариусы?! Вы смеетесь…

        - Нисколько… Вы правы - в душегубке ничего не водится, кроме дряни, имитирующей что угодно на молекулярном уровне… не важно, уважаемый губернатор, смело пробуйте
        - вкус отменный, практически неотличим от настоящих морепродуктов.

        - Нет уж, увольте…  - Флостерс с третьей попытки попал по нужным пунктам, после чего откинулся на спинку дивана и вытер проступивший пот.  - Сплошная синтетика… вы считаете, человек может жить в подобных условиях?..
        Донован усмехнулся и ловко выбрал в голографическом прейскурантном меню еще одну бутылочку ледяной минералки. Гарантированно-правильный заказ.

        - Я вот о чем хотел с вами поговорить, дорогой мой губернатор.  - Донован откинулся назад, подстраиваясь под слушателя.  - Понимаете ли вы до конца ситуацию, сложившуюся в нашей стране… и в мире в целом… Я хотел бы изложить свое видение, к которому я рекомендую, скажем так… прислушаться. Видите ли…
        Лицо начбеза ушло из светового конуса надстольной лампы и голос вещал из полумрака, создавая прямо-таки мистическую атмосферу. Флостерс поежился и попытался развалиться глубже, чтобы поймать тень в ответ.

        - …Видите ли, губернатор, я обеспокоен судьбой нашего государства… И вовсе не по долгу службы, как вы могли бы подумать… Я исхожу из логичной предпосылки… Раз уж мы оказались, волею судьбы, в социальной группе, объединенной некоторой отличительной особенностью, например гражданской принадлежностью Конфедерации, так почему бы не существовать в ней… как бы сказать… добросовестно, вот. Ответственно подходить к своим поступкам, равно как и к поступкам ближних… помня, что качество нашего функционирования влияет на систему в целом. И отражается на нас многократно, как бы парадоксально это ни звучало…
        Донован переменил позу, чтобы толстяк не заскучал и не пропустил какого-нибудь важного оборота.

        - Как вы думаете, сколько кораблей насчитывает Конфедерация?  - начальник госбеза выпрямился теперь и в упор смотрел на Флостерса.

        - Ну… корабли разные бывают… знаете ли…

        - Я имею в виду боевые корабли. Две тысячи крейсеров, пять - фрегатов, десять - баркасных катеров…

        - Попрошу заметить, что там много и моих кораблей!  - Толстячок оживился, оборвав докладчика.

        - Конечно, конечно, дражайший… и ваших там пятьсот крейсеров, тысяча фрегатов…

        - Я прекрасно знаю количество своих судов!  - чинуша раздраженно заерзал на мягком насесте.

        - Безусловно.  - Донован продолжал, меж тем, как ни в чем не бывало.  - За двести лет мы нарастили шикарный потенциал. И вы в том числе…
        Как тяжело с напыщенными индюками… Кор глотнул ледяной шипучки и с наслаждением растер живительную щипалку языком по небу.

        - А знаете ли, сколько боевых стычек с участием орбитальных сил произошло за последний год?  - Следи за мыслью идиот, растряси свои заплывшие жиром мозги. Донован коротко прикрыл взгляд, будто мысленно послал абонента.  - Тысяча двести… как вам цифра? Большинство из них - с пиратами. Это в два раза больше, чем за предыдущий год.

        - Ничего удивительного, на республиканцев-то они не нападают.  - Флостерс почувствовал знакомый грунт и приободрился.  - Но все равно многовато как-то…

        - Еще бы. Вам это странным не кажется?..

        - Ну… вы считаете - должно?..  - Флостерс надменно поглядел на главного шпиона страны.

        - Вы правы, губернатор, мне тоже странным не представляется. Вполне логично, что сложный организм, такой, как космический боевой крейсер - стремится выполнить свое предназначение. Двести лет мы строим суда, переоснащаем их каждые пять лет, строим новые… Гоняем в маневрах по галактикам, меряемся на выборах…  - Донован покачал головой с натуральным сожалением.  - Оружие создано, чтобы воевать. Парады - типичная сублимация, бутафорная профанация и бирюльки в чистом виде. Двести лет мы слушаем старческую пластинку землян про мир во всем мире!

        - Но… Кор… вы же понимаете, какое влияние может оказать масштабная война на процесс развития межгалактической экономики…

        - Я считаю, что мы переоцениваем свои силы. Точнее, мы приписываем своим войскам излишнюю разрушительную способность…

        - Знаете, многоуважаемый начальник службы безопасности, никак не ожидал услышать подобные речи от вас…

        - А вы послушайте… можете написать донос в политическую полицию. Потом напишете, сейчас послушайте…  - Кор развеселился, на щеках проступил едва заметный румянец, речь оживилась.  - Земляне делают расчет, для случая удара орбитального флота по инфраструктуре планет. Когда две враждующие стороны молотят друг по другу, не разбирая куда. Конечно же - разметаем друг друга до последнего кирпичика… Все, что строили пятьсот лет…

        - Тогда с чем же вы спорите?

        - Я не спорю, я - сомневаюсь. Сомневаюсь в фатальности войны, при умном ее проведении… Ну, зачем же нам бить по республиканской звездной системе. Мы можем перекрыть флотом все навигационные точки выхода из квази-пространства вокруг звезды и местная власть переметнется к нам, будучи изолированной. Придется только одолеть республиканцев, примчавшихся на подмогу… Зачем же рушить инфраструктуру будущего вассала…

        - И кто же осмелится вывести флота за границу Конфедерации. Экспедиционными дивизионами подобную задачу не решить…  - Флостерс задумался, над неразрешимой для него головоломкой.

        - Верно. Хитрые земляне предусмотрели все исходы. Никто из вассалов Конфедерации, равно как и ее император, не поведут войска за линию границы, потому что у них упадет избирательный рейтинг и голосующий компьютер не отдаст победу на выборах претенденту, у которого больше месяца не было в оперативном распоряжении боевого флота. Играют на традиционных человеческих слабостях. Вы дрожите за каждый корабль, уважаемый претендент, вы и на дальние колонизации отпускаете корабли под счет, чтобы ни в коем случае не уронить избирательный рейтинг.

        - Все верно, Донован… Я отвечаю за вверенный мне капитал и считаю, что… Имею полное право. Странно даже, что вы позволяете себе со мной это обсуждать!  - Олигарх пошел багровыми пятнами, желваки запрыгали. Он едва сдерживался.

        - Да полноте, многоуважаемый мистер Флостерс. Как я могу позволить себе обсуждать ваши конституционные права… Я всего лишь показываю на понятных примерах, как дряхлые земляне не дают вам расширить колонии за счет богатых республиканских провинций. Мне кажется в ваших интересах…
        Над автоматической дверью загорелся зеленый огонек, сопровождаемый красивым переливом музыкальной фразы.

        - А вот и наш заказ. Приятного аппетита, господин губернатор. Перекусите, а потом я расскажу, как мы оставим землян с носом, а вы удвоите свое могущество.
        Робот официант беззвучно вкатился в опочивальню, грациозно расставил на столе блюда, разложил приборы и укатил в темноту, словно призрак рабочего общепита.
        - Пятнадцатый, вы спите?..  - прорычала фигура в черном плаще с палашом в руках.
        Неожиданно…
        По логике сюжета - возглас монстроподобного увальня в черном костюме карателя должен быть другим. Это повергло Рикка в ступор и он не сообразил нажать на спуск десантного пистолета-пулемета… Хотя, до этого, терпеливо ждал, пока урод, настойчиво раскурочивающий кирпичную келью, произнесет финальную реплику.

        - Ребята, вы спите?  - повторил настойчивый женский шепот и ведущий дернул головой, просыпаясь. Он не мог понять, где находится и что вокруг, инстинктивно подался вперед, чтобы подняться и тихо охнул от неожиданности. Ремень резанул плечо и вернул сознание в тело, которое вжалось в пилотское кресло, стиснув пальцами гашетки. Вокруг - полумрак, слегка помигивает зеленым тактический экран, да на центральном пульте блекло тускнеют подсвеченным контуром клавиши перехода в боевой режим.

        - Уже нет…  - Рикк с сожалением пожевал губами, блин, на самом интересном месте… ну, епта вашу барышню мать.

        - Перейдите на запасную, плюс двадцать пятая, поговорим…
        Что с тобой делать прикажешь, молодая… двадцать пять, так двадцать пять. Пальцы сами по себе перещелкали настройки бортового компьютера связи.

        - Второй, ты слышал?

        - Ага… я тута,  - сонным голосом процедил Саха,  - Е-мае, мне такой сон снился…

        - Мне тоже… такой…

        - Перешли?  - Голос Лоан отчетливо дрожал.  - Здесь что-то происходит. Вы были у меня одни… Честно говоря, я на вас зачет сдавала… Я вообще-то в Деризейской Высшей Политической Академии учусь… Всего - сорок восемь часов оперирования - и у меня каникулы и все дела… Но потом что-то случилось, студентов не отпускают. Мне в управление передали еще десять пар. По штабу тревога, спешно вызываются операторы из запаса, даже со Строгга прилетели, во дворе развернули мобильный пульт на четыре тысячи операторских мест. Глядите на тактический экран… Сторр стукнул пятерней по изображению и пальцем повел масштабирующую планку, отдаляя вид на местность.
        Зрачки, опережая сознание, исполнили букву «о». Внизу спины противно зачесалось.
        На предельном для пилота, ротном увеличении, экран покрылся мерцающими зелеными точками. Их было много, несколько сотен.

        - Мать…  - выдохнул Саха.  - Нас тут дохера, оказывается…

        - Я пролистываю вплоть до армейского масштаба - везде концентрация сил. Что-то будет. По штабу - тревога-один, мы ночуем прямо возле пульта, вахта двенадцать часов…
        Это при положенных пяти. Сколько же войск стянули, если центральному штабу не хватает операторов… едрить… Мозг проснулся окончательно. Под ложечкой тоскливо засосало. Ничего хорошего не будет.

        - Слушай меня, девочка…  - Сторр говорил медленно, вкрадчиво, с теплыми нотками, но твердо. Тон не допускал никаких возражений.

        - Слушай меня,  - продолжил он,  - Главное - не волнуйся. Ты должна быть спокойной. Не суетись, если вдруг что-то забудешь - кричи, я помогу. Самое главное, не подставляй тыл и фланги. И я тебя прошу…
        Он на секунду умолк.

        - Очень прошу,  - голос стал грустным,  - Я понимаю, что вам промывают мозги про слабость человеческой природы. Что вопли пилота слушать не нужно, мы все просим об одном и том же. Да, просим, это наш единственный шанс выжить. Я тебя очень прошу, когда скажу - переводи в ручной режим. Я не буду злоупотреблять. Здесь будет каша через пару часов. Мы не на хоровое пение собрались. Когда начнет колбасить - труба. Нам нужно выжить. Здесь всем нужно выжить… Но я обещаю, что попрошу про ручной режим, только когда иного выхода не будет совсем. Ты можешь спасти наши жизни… Я на тебя очень рассчитываю…

        - Но…

        - Лонни, молчи, я сказал, а ты подумай… Все равно - решать только тебе, мы ведь в одностороннем порядке живем, как черви…

        - Я боюсь…  - голос девочки дрожал, можно было расслышать хлюпанье и шмыгающий нос. Захотелось обнять ее за плечи, прижать голову к груди и успокоить, нашептывая какие-то смешные глупости.

        - А вот этого не стоит!  - самому интересно, кому он сейчас это сказал…  - Бояться не нужно точно. Тебе ничего не угрожает, от тебя до резни - сотня тысяч миль, если напрямик. Голова нужна ясная, мысль сосредоточенная.

        - Я за вас боюсь, дураки…  - Лонни ревела уже в открытую.

        - А ничего нам не сделается, да, Сах? Мы уже четыре года тут штаны протираем, никакая зараза не берет. И в этот раз мы на базу вернемся, и спиртику жахнем. Мы заговоренные с Сахой…

        - Да, точно…  - Второй храбрился изо всех сил, голос дрожал, но говорил он довольно уверенно.  - Мы со Сторром уникальные, про нас даже байки ходят. Выживаем в любой передряге.
        Ведущий усмехнулся… вот фермер хвастливый… а ведь и самому страшно. При нынешней концентрации техники в ротном масштабе визирования, несложно подсчитать, что на пятачке собрана сила по-крайней мере четырех механизированных армий. Иными словами
        - все колонизационные войска Конфедерации, действующие на Копях, стянулись в точку. Намечается большой паштет. А неопытных операторов - поставят в прорыв.

        - " Рикк, что теперь? Че буде-то?"  - вспыхнуло на главном экране окошко самодельного чата.

        - " Воевать будем. От нас мало зависит. А то, что зависит - будем делать. Держи мне спину и правый фланг. Не тормози. От скорости зависит здоровье. Врать не буду, Саха, не иначе Конфедерация собирается выбить Республику с Копей… Ты только не нервуй. Если все сделаем правильно - еще накатим по пятьдесят".

        - " Боязно как-то… Да и оперирует нас, сам знаешь… Малолетка… Боюсь я…".

        - " А толку? Все равно ничего изменить не сможешь. Заистеришь и пульт бросишь - сразу придумывай, что на страшном суде говорить станешь. А будут руки дрожать - пользы от тебя будет мало, для тебя же в первую очередь. Поэтому, расслабляйся, дружище…"
        Легко сказать - расслабляйся… Сердце тукает уже прямо в горле. Хочется пить. И срать. Мама… Это ж точно конец… Если знаете способ сохраниться в точке столкновения десятка тысяч единиц бронетехники, разрывающей друг друга всеми доступными средствами - срочно сообщите. Адрес - Адские копи, колония строгого режима, пара боедов номер пятнадцать, ведомому. Саха разжал зубы, которые непроизвольно стиснул столь сильно, что закровоточили десны. Шумно выдохнул, ероша шевелюру. Ладно, прав Сторр, толку истерить…
        Нужно работать.
        Он углубился в пульт, запустил тестировщик, проверил систему и, в первую очередь, внесенные самовольно изменения. Не хватало еще - вырубиться в бою.
        Рикк, напротив, развалился в кресле, закинул руки за голову и улыбался мимолетным мыслям. Страх зашкаливал. Такие уж мы твари, цепляемся за жизнь изо всей мочи, не разбираясь, как живем, что чувствуем…
        Почему-то всплыли слова бедолаги Джонсона, за час до смерти, когда плазмоперистальтический сгусток прошил его насквозь, оплавив гермокостюм и превратив сердце в черный пепел… Сторр будто вновь увидел спокойную фигуру загорающего туриста с автовинтовкой на пузе.

«Смысла ни в чем нет… ни в тебе, ни во мне, ни в Конфедерации, ни в ее десантных войсках… Тем не менее - все мы присутствуем…»
        Эх, Джонси, Джонси… Знал бы ты - по какой причине растерли нас тогда в порошок.
        Нет смысла…
        Но кто-то присутствует. Помимо нас. Есть кто-то, один, ответственный за гибель десантной роты. За очернение имени. За каждого - за Джонсона, за Корнета… остальных…
        Это Он, призрачный демон на самом верху конфедеративной пирамиды, просто повел пальцем или бровью, чтобы не стало полутора сотен его вернейших солдат, молча переколошмативших друг друга под толстым слоем океана, на причудливой земноводной планете. Какая падла нынче империрует Конфедерацию? Флинн, кажется?..
        Рикк беззвучно сплюнул губами, как обычно, раньше, делал Джонсон.
        Бояться бывшему лейтенанту было просто глупо. Уже перебрал все здравые лимиты, давно должен был ласты склеить. А вот сила высшая дарит упорно день за днем, хотя давно ее уже об этом и не просишь… Даст Бог, и на этот раз пронесет. А не пронесет
        - чего уж там, по ту сторону явно лучше будет…

        - Кроты, подъем! Ваша мама пришла, молока принесла!  - веселый голос бесцеремонно вторгся в предсмертную медитацию.  - Сторр, ты в землеройки записался??
        Никол, из бригады техобслуживания. Весельчак. Ему чего печалиться-то…

        - Ну да, типа того. Будь моя воля - я бы отсюда и не вылезал. Ты нам горючки привез?

        - И горючки, и колючки,  - сверху по кабине затопотали ноги,  - давай, интерфейс на бочку.
        Рикк лениво нажал две комбинации клавиш. Сверху, на неразрушаемом блоке двигательной установки щелкнул лючок, открывая доступ к зарядным клеммам. Загудело трансформирующее устройство.

        - Порядок, полный бак. Что с патронами, ворошиловцы?

        - У меня девяносто процентов. Но все равно замени… Для намечающейся мясорубки хватит, а вот, сколько после нее куковать будем - кто знает…

        - Лады, пилоны открой, оптимист…
        Боезапаса, в принципе, достаточно. Но попросить - святое дело, хлеба мало не бывает. Наверху раздался щелчок и бортовой компьютер не преминул сообщить, что запас наноперистальтики пополнен, запас плазмирующейся среды пополнен, загрузка мин - сто процентов. Ракет - пятьдесят.

        - Ники, чего ракет не привез?..

        - Нету вам ракет. Ваша рота в прорыв пойдет. Ракеты велено во второй эшелон.

        - А как насчет по старой дружбе. Ты ж знаешь, за нами не заржавеет.

        - Сторр, режешь без ножа… Мне так не хо потом на губе сидеть…

        - Ник, не гони, какая губа!  - подключился к дебатам Саха,  - будет губа или не будет - вопрос открытый. А вот мы с тобой пересечемся обязательно. Так что давай ракеты по-хорошему…
        Никол, маленький вертлявый парнишка в промасленном гермокостюме, скорчил недовольную гримасу. Ты, Саха, выберись, для начала, из своей жестянки…
        Потом смачно сплюнул в исходящий клапан шлема, ругнулся и заелозил рукоятками пульта, висящего на шее и придававшего Николу вид ярмарочного лоточника.
        Механическая рука подцепила с транспортной платформы ленту ракет и лениво понесла к боеду.

        - Так, орлы… По пятку ракет я вам накинул. Больше не могу, хоть зарежьте. И вообще, экономить - значит победить.

        - Иди в жопу, экономист…
        Техник расхохотался, бухнул пару раз по броне тяжелым радиометром - мол, давайте, кильки, не дрейфьте, все путем. Хорошие парни, эх, досадно будет, если перетрет… Но на все воля Божья, типа того.
        Снабженец вскочил на транспортный тягач, стал к пульту, зацепился ногами за петли
        - никакой кабины или сиденья на платформе предусмотрено не было, поднял катафалк на полтора метра и заскользил к следующим абонентам.
        Тяжело ожидание неизбежного. Особенно события, от которого волосы по всему телу начинают расти в пару раз быстрее. Мысли не дают мозгу нормально вращать свои шестеренки, блокируя все подряд под кожей черепа. Ты не выдаешь никакой мозговой деятельности, кроме скулящей тоски и слезящихся глаз. Какое-то время пытаешься отвлечься сиюминутными заботами. Потом, исполнив их все - берешься за второстепенное что-то, третьестепенное. Потом устаешь от самообмана, обмякаешь и… ты попался. Больше эта зараза из когтей не выпустит. К событию ты прибудешь в состоянии моральной амебы, загипнотизированной невидимым оком, как несчастный кролик.
        К положительным моментам можно отнести, разве что, неизменную толерантность, которую организм вырабатывает к чему угодно, даже к ужасу.
        Ужас вроде есть, но с ним вполне можно жить.
        Саха трудился над кодами, лишь изредка прерывисто вздыхал и нервно тер бледные щеки. Пальцы чуть дрожали.
        Лабиринтовый пояс поворачивался к Терее противоположным боком. Наступала короткая копейская ночь, когда мириады звезд начинают бить лазерами наперекрест, превращая небосвод в балаган мерцающих огней.
        Вообще, небосвод ночного Лабиринта имеет вид довольно угрожающий. Житель Обетованной, не покидавший ни разу свою планету - испытал бы шок от неба, на котором кувыркаются с полсотни лун. Причем кувыркаются буквально, с видимой угловой скоростью, на разном удалении. Разновеликие небесные камни, отсверкивали неровными гранями, запускали зайчиков по ночной равнине Копей, выхватывали скальные шатры, устремленные ввысь, кратеры и язвы - по всей твердыне пласта. Если долго смотреть на копейский ночной шабаш сквозь визирную панораму - либо становится весело до безумия, либо сознание затягивает параноидальным бредом, когда чудится всякая галиматья, вроде вспышек выстрелов и разрывов от попаданий.
        Остывающая поверхность принялась забирать тепло из взвешенной в гелиевой атмосфере мельчайшей перистальтической пыли и поднялся своеобразный ветер, усиливавшийся с каждой секундой. Вскорости, он принял вид приличного урагана, который взрастил пылевые воронки почти до самой стратосферы и запустил змейки искрошившегося перистальтического богатства по каменной пустынной глади. Ожившие потоки заручеились повсюду, забурлили, сталкиваясь с препятствиями, вроде наружного перископа. По крыше кабины застрекотали мчавшиеся с бешеной скоростью хрусталики. Пространство внутри наполнилось монотонным звуком мелких частых-частых царапок.
        Это чтобы веселей, типа, было, наверное. Саха хмыкнул.
        Сторр развлекался перепиской с барышней. Лоан обрадовалась первому сообщению, но тут же отписала, что чат сохраняется на сервере, а общение не по теме может строго караться. На что Рикк, усмехнувшись, перекинул, строку за строкой, команды, которые необходимо вбить в консоли системы, чтобы история не сохранялась.
        Девушка сидела перед монитором, подавшись вперед, вчитывалась в слова, появлявшиеся одно за другим под пальцами странного спокойного человека. Рядом она расположила окошко с досье Сторра, где была крупная голография, смотрела на черты лица и представляла, что Рикк говорит своим голосом с хрипотцой.
        Лоан испытывала странное доверием к бывшему солдату, приговоренному - подумать только - к пожизненному заключению за измену Конфедерации. Странно… И не расскажешь никому… Неудобно по отношению к отцу. Этот человек его предал…
        Как много, иногда, голос может поведать о владельце… А быть может - не голос? Интонирование, построение фраз… а может быть - обертоны, слышимые ухом, но буквально не интерпретируемые…
        Теоретизировать можно сколько угодно, но точно - бывает, слышишь человека и слова его проникают сквозь оболочку, наращенную душой за годы взросления.
        Лонни тарабанила по сенсорной панели ввода, увлекаясь все сильней.
        С самого начала она приняла решение не раскрывать своего происхождения. А теперь, когда прочла досье - такой вариант представлялся единственно возможным.
        Беседа лилась сама собой, тема переменилась от студенческо-молодежных приключений к обсуждению зачета по Колонизационному Оперированию.
        Рикк тут же ухватился за возможность поумничать и принялся сыпать всякими приемчиками управления боевыми единицами. Лонни не успевала копировать текст из чата и сохранять в личные записи.
        Там было много интересного. Консольные команды, позволяющие обойти боевую программу, особенно, если все построено на дурацкой базовой системе, комбинации клавиш, очень облегчающие жизнь оператора, разные побочные функции рабочих модулей, секреты масштабирования и быстрого ориентирования во множестве окон. Странно, почему этого всего на лекциях не рассказывают…
        Пытливый ум девушки, схватывающей на лету, доставлял бывшему лейтенанту истинное наслаждение, по губам проскальзывала улыбка, придавая внутренней тоске ощущение горькой сладости.
        Незнакомая девочка стала какой-то такой… своей… Как Саха, как далекие воспоминания…
        Переписываться с родными ему не давали по условиям приговора…Впрочем, особо было и не с кем. Одиночество терзало парня ничуть не меньше, чем Копи.
        Время ступало незаметными мягкими шагами, беседа перетекла в русло личных тем, потом вообще на нечто абстрактное, но заканчивать не хотелось. Наоборот, только возникала неловкая пауза - кто-то из двоих судорожно придумывал вопрос, а другой радовался, что есть еще, о чем написать.
        Лонни не выдержала.

        - «У меня перед глазами твое досье… знаешь, мне трудно поверить, что ты мог быть предателем…»
        Сторр обмяк враз и откинул голову на подголовник. А чего ты хотел… Давай, скули - меня самого предали… Я не виноват… Расскажи про неблагодарных тварей во главе с Императором. Пожалуйся на судьбу…
        Рикк горько-горько усмехнулся.

        - «Пустые мысли и пустая тема»

        - «Скажи мне правду - ты же невиновен?»
        Пятнадцатый вздохнул.

        - «Конфедерация не просто так держит меня здесь. Независимо от того, сделал ли я что-то против нее, мог ли сделать… независимо от того, чего я НЕ мог сделать никогда, в силу убеждений… Большая государственная машина просто извлекла пользу из факта моего существования, и продолжает ее извлекать».

        - «Почему не доказал невиновность?»

        - «Потому, что доказали вину. Виновный - более выгоден, чем безвинный. Фактор ценности индивидуума в наше время гораздо более важен, чем его винность-безвинность, не находишь?»

        - «Ладно. Я ничего не поняла, но буду считать тебя честным человеком. Для меня важно мое мнение и я его сложила».
        Они поболтали еще с полчаса, потом Сторр буквально матом заставил девушку идти спать. Не хватало - клевать носом во время завтрашнего рок-н-ролла.
        Сменщик, парнишка, тоже студент, по всей видимости, принялся что-то гундосить, напоминая про режим радиотишины. Голос у него был неуверенный и суетливый.
        В любом случае - первым номером была Лонни, и на танцы, в начале, поставят именно ее.
        Рикк поковырялся в миксах, потом решил все-таки поспать, здраво рассудив, что рациональность должна быть выше нервов.


        Без пятнадцати шесть утра неизбежное материализовалось. Лонни возникла в эфире, дрожа, взволнованно прошептала:

        - Рикки…  - вздохнула,  - … передали готовность один, артподготовка через две минуты…
        Ну, вот и все. Вернее - вот и началось. А вы боялись.
        Сторр щелкнул пальцами.

        - Второй, руки убери с пульта - поотшибает. Артподготовка - вещь взаимная…

        - С Богом, первый, прорвемся. Не впервой, дык…

        - Удачи вам… Я буду изо всех сил…
        Ее голос потонул в шандарахе первого залпа. Микрофон внешних интершумов в точности передал свист ракет, уходящих в сторону противника. И тишина. Три секунды… Пять… Десять…
        Внезапно пульт окрасился красным - оборонительная система истошно завизжала о ракетной атаке. Пилоты вжались в кресла, вцепились перекрещенными руками в ремни на груди, а ноги намертво вдавили в держатели подножки. Тряхнуло.
        Раз, второй… Потом мир превратился в незатихающий десятибалльный шторм. Глухие удары подбрасывали семитонный боед, будто деревянный, швыряли его по стенкам самодельной траншеи, засыпали землей, тарабанили осколками по броне.
        В принципе - можно было врубить индивидуальный щит, который торсиметрическим полем выстроил бы облако из наночастиц вокруг позиции, но от прямого попадания ракеты он толком не спасет, от осколков разве… А энергии сожрет - мама не горюй. Вот и не включает его никто.
        Долбило сильно. Сторр стиснул зубами самодельную капу - иначе зубы сразу на фиг. Каждый удар проходил сквозь тело ощутимой болью. Ниже глаз, наверное, уже не ушибы, скорее - один большой синяк вместо пилота.
        Антенны и визиры были спрятаны под броню, в кабине темнота, что творится снаружи - не видно, но это к лучшему.
        Новый удар прошил до самых пяток, задержался резкой болью в руке. Только не перелом… Рикк пошевелил пальцами. Получилось… Будем считать - кость цела. А херачат как…
        Колбасило уже с полчаса, но, судя по нарастающей плотности разрывов - закругляться никто не собирался. Теплый ручеек покатился вниз по груди. Сторр на секунду открыл глаза, удостоверился, что кровь и снова упер голову в подголовник. Отпустишь ремень - руку перешибет волной.
        Сознание принялось медленно вращаться, теряя фокус.
        Красота, сейчас вырублюсь. А кто стрелять будет, урод??! Тебя что, просто так сюда запихнули…??!
        Ведущий впился зубами в губу и тут же понял, откуда сочилась кровь. Край рта зудел, надорванный. Занемела переносица. Хоть дыхание не затруднено…
        Сознание кружилось, набирало обороты и отдавало тошнотой в затылок.
        Раздался разрыв неосознаваемой силы. Будто стотонный молот ударил по темечку, душа взвизгнула искрами, потрепыхалась еще полмгновенья и исполнила фейд ту блэк.
        К жизни вернула внезапно обрушившаяся резкая тишина.
        Рикк пошевелил головой и открыл один глаз. Темнота подсвечивалась оранжевым от пульта. Значит - система работает. Пальцы не разгибались.
        Пятнадцатый тряхнул плечами, чтобы расслабить руки и сбить судорогу, по пальцам побежали противные мурашки. Левое предплечье выстреливало колющей болью, но понимание, что остался жив - заставило расхохотаться, во всю мочь легких. Зазвенела внутренняя обшивка.

        - Саха, ты как?  - Сторр придерживал губу одной рукой, второй быстро набирал в консоли запуск тестировщика.

        - Хуже, чем у проктолога…

        - Судя по плотности артподготовки - самое интересное впереди.

        - А мне уже похер…

        - Будто изначально не было…

        - Теперь уж точно будет.
        Тестировщик показал чудо. Все системы в норме, броня не повреждена, двигательная установка может выдать сто процентов мощности.

        - Первый, у меня по нолям. Мазилы…

        - Не сглазь… У них будет и второй шанс.

        - Эт мы еще поглядим, у кого шансы длинней…

        - Не хочу нарушать вашу милую беседу,  - Лоан едва сдерживала радость,  - но спешу сообщить, что потери противника тридцать процентов.

        - А наши?  - ведущий с сомнением покачал головой. Пускай не трындят…
        Вместо ответа Лонни стукнула по микрофону два раза, потом один. Два, один. Двадцать один процент.
        И у противника столько же… Ну, откуда подобное тщеславие… Будто кильки в банках не понимают, что шансы воюющих всегда равны.

        - Атака тридцать секунд - Лонни замерла, замороженная ужасом, глядя на всплывающую поверх окон надпись.
        Рикк растер кровь по животу.

        - Атака двадцать секунд.
        Руки на гашетки, локтем рычаг перехода в боевой режим.

        - Атака десять секунд.
        Жужжание пилонов завершилось, экраны ожили, красивый пейзаж.

        - Девять…, восемь…, семь…
        Уперся головой, ноги на педали вращения. Все, друзья… Увидимся в лучшем месте…

        - пять…, четыре…, три…
        Мама…

        - Один! Атака!
        В глазах потемнело от перегрузки, шея, с трудом пыталась удержать потяжелевшую голову, исполнила лебедя.
        Понеслась… Мать вашу, уроды!!! Бля-а-а-а-а-адь!!!
        В большом командном зале штаба, на ближайшей к Лабиринту планете Теурии, Тонорры, наблюдалось натуральное столпотворение. Там и обычно безлюдно не бывает, а сегодня были заняты все места, люди стояли в проходах с лэптопами. В коридорах организовали десятки рабочих мест.
        Над головами калейдоскопил общекомандный экран размером с футбольное поле - от мигал бесчисленным множеством таблиц, графиков и диаграмм, от которых могла закружиться голова у любого непосвященного, вплоть до летального исхода.
        Здесь - сердце войны. Единая информация о фронте, участвующих подразделениях и сведения об их состоянии в любой момент прошлого, нынешнего, а также вероятного недалекого будущего.
        Донован сидел в самом центре амфитеатра. Сотни три человек заняли места в полуярусах, каскадом сходивших от самого потолка, а это без малого тридцать метров.
        На экране вспыхнула последовательность чисел, приглушив остальное изображенное. Цифры сменялись вереницей, обратным отсчетом метрономируя время до главного события. Зал взволновался, однако суета быстро улеглась, человеческое море стало вязким и затихло, практически не дыша. Последние секунды растаяли во всеобщем оцепенении.
        Отсчет обратился в нули и картинка сменилась видом передовой с высоты птичьего полета. Изломанная линия переднего края отобразилась в мельчайших подробностях, несмотря на внушительное удаление.
        Несколько мгновений ничего не происходило, затем, вдруг, со стороны тыла потемнело и все под собой заполонила туча несущейся вперед техники, выстраивающейся, по мере движения, в боевой порядок.
        Как только армада пересекла передовые укрепления - камера, подхватила темп движения и поплыла вперед, выдавая зрителям завораживающее зрелище несущегося в атаку роя, состоявшего из бронированных насекомых разных калибров, движущихся каждое по какому-то своему сложному пути, складываясь, однако, в пульсацию единого организма.
        Непосредственно над кишащей массой сухопутных единиц выписывали кренделя тучи летающих ос, которые, отблескивая, создавали эффект паутины, маревом колышущейся над кашей внизу. Камера взяла более общую панораму и взору командной верхушки открылась мчавшаяся навстречу точно такая же орда.
        Два упругих пятна столкнулись, переплелись феерическим шоу вспышек, взрывов, разлетающейся во все стороны мешанины, пыли и пульсирующих трасс выстрелов.
        Верхние ряды командного зала засуетились. Постепенно в работу включались остальные ярусы. Кроме переднего ряда солидных мужчин в маршальской форме перед главным оракулом, продолжавших заворожено глядеть на смертельную картину.

        - Левый фланг, тридцать пятая дивизия, тридцать третья дивизия, тридцать первая дивизия! Выполнить прикрытие фланга, разворот боевого порядка квадрат десять, семь, пять! Поддержка штурмовой авиации сто сорок третья эскадрилья, сто тридцать вторая эскадрилья!  - Заунывным голосом распорядился через нащечный микрофон Тирро Тар, выполнявший функцию Оперативного Стратега.
        Его место расположилось в самом центре третьего яруса, за пультом с множеством дисплеев и сенсорных блоков управления. В проходе толпились помощники, которые прибегали и перекачивали в систему старшего множество информации, потом убегали, унося с собой какие-то сведения и приказы.
        Донован кивнул головой. Ему нравилась роль завоевателя.
        Пузатый маршал не выдержал и нервно проскрипел:

        - Вы не боитесь, что время передислокации окажется выше, чем время доступа трех дивизий противника, которые мы с вами наблюдаем сейчас в районе нашего левого фланга, к высоте в квадрате семь. Они успеют окопаться и мы получим атаку на укрепленную линию врага, не имея численного преимущества в этом районе боя…
        Главнокомандующий вопросительно посмотрел на Тара.

        - В наихудшем случае, учитывая нефундаментальность укрепления противника, коэффициент превосходства оппонента будет два к одному. Мы потеряем не больше дивизии по центру атаки, тут же подкрепим удар тактической артиллерией, снимем с позиций три дивизии и выдвинем их к этой высоте. К тому времени ситуация с развитием боя в центре прояснится и мы сможем оценить, чем подкрепить ослабленный тыл. Ситуация будет сложная, не спорю. Но решаемая. Если мы сейчас снимем три дивизии с тыла, дабы избежать значительной для нас потери целой дивизии, мы рискуем получить удар флангового резервного дивизиона противника в квадрате двадцать два, прошу любить и жаловать, по пустым позициям в центре нашего тыла. Как вам такая, недопустимая по своей сути, ситуация?  - полковник Тар говорил быстро, внятно, чеканя слова, практически не теряя время на паузы.

        - Но ведь есть еще резерв в районе левого фланга, почему бы нам не выдвинуть его?

        - Резервы мы прибережем на эндшпиль, господа.  - Донован, внимательно следивший за быстрой дискуссией, встал и прошелся по краю подиума.  - Самое интересное, коллеги, будет в конце. Лучше иметь резерв на выгодных позициях в районе флангов пятна боя, чем пару дивизий, которым и так не выжить, по большому счету…

        - А вообще, нам повезет…  - тихо произнес полковник.


        Перегрузка спала и можно стрелять. Двойка пятнадцатого ломилась вперед по ломаной траектории, выбранной бортовым компьютером. Оператор определял направление, а двум живым консервам - оставалось вращать платформами да нажимать гашетки. Сердце истерично всхлипывало в горле, когда пульт орал о приближающейся ракете, излучении бластоида или плотной очереди наноплазмовых пуль. Бортовая система выполняло резкий маневр и сердцебиение перетекало в желудок.
        Впрочем, не смертельно, да и иначе нельзя - вмиг превратят в груду обугленного металла. Из которой, потом, склепают новую боевую единицу.

        - Первый, на два часа, четыре боеда!

        - Бей! У меня - мимо сектора!
        Саха ловко поймал прицелом первую единицу противника, врубил бластоид, чтоб подплавить ему броню кабины, и всадил длинную очередь наноплазмы всеми бортовыми дудками.
        Давай, сука, загорайся…
        Вражеская жестянка заложила противоманевр, однако Саха - тоже был не промах. Залочив все стрелковое на джойстик правой руки - он вел перекрестием бластоида, не давая врагу выскользнуть из-под луча.

        - Где остальные?!  - Сторр справился с пехотным расчетом мобильной ракетной установки. Ухнул пару мин, чтобы долго не разбираться.

        - Пара за холмом… Сейчас выскочат… Млять, где четвертый?! Есть, горит… Где четвертый?!

        - Саха, ты мудила, где четвертый?! Сцуко, фланги проверь, быстро!
        Пульт вспыхнул красным. Ракетная атака.
        Сторр пришел в правое вращение. Так и есть - он с фланга. Резко рванул в сторону, переменил скорость, ракета вспыхнула где-то позади, в районе кормы. Тряхнуло, между тем, довольно сильно.
        Пронесло, а если бы он их парочкой жахнул? Сторр зажмурился, чтобы разогнать пот, застилавший глаза и саданул лазером по боеду противника, выровнявшемуся на боевом курсе. Яркий зайчик заплясал на гранях цели, плавя под собой панцирь. Враг дернулся, потерял прямолинейность хода, выписал носом полукруг и ткнулся в землю, подняв фонтан комьев и пыли. Последним па финального танца стал оверкиль через голову кувырком.
        Догонялся. Рикк перестроил платформу по ходу движения.
        И как раз вовремя, чтобы отловиться от пролета сквозь разлетающиеся осколки боеда, который Саха растиранил пулеметами. Молодец, ведомый… Турелями развалить железяку трудно…

        - Пятнадцатый, смена курса, цель - высота в квадрате семь.

        - Понял, оператор.
        Звено выполнило разворот и Саха едва не блеванул. На гражданке никогда не пойду в лунапарк.
        Холм, где пряталась уцелевшая двойка противника, остался позади. Ну и черт с ними, другие добьют. Да и не высовываются они…

        - Что в квадрате семь, Лонни?  - Сторр постреливал в сторону врага короткими очередями, скорее для острастки, нежели надеясь причинить ему хоть какой-то значимый урон. Далеко…

        - Противник атакует фланг первой армии. Мы разворачиваем три дивизии.

        - Где они? Я про врага…

        - Квадрат пять.

        - Твою мать, мы ж не успеем! Они окопаются! Сцуко-о-о…

        - Что делать?..  - Лоан растеряно моргала глазами, порывалась что-то переключить, и останавливалась. Что делать - она не знала.

        - Так, красавица. Форсаж, скорость шестьсот… Кто будет орать, посылай нахер. Потом спасибо скажут.

        - Но, перегрузка…

        - Выполнять, твою мать!!!

        - Есть!  - машинально ответила девушка.
        Рикк усмехнулся. Оператор выполняет приказ пилота. Прикол.
        Довеселиться он не успел. Ускорение размазало по креслу, в глазах потемнело.

        - Что ж ты творишь?! Мля-я-я-ять!!! Скинь скорость, дура!!!  - взорвался эфир разными голосами.
        Боевая программа быстро положила конец диспуту, завернула вираж, и Сторр вырубился от нагрузки на мозжечок, в несколько раз превышающей уставную. Эфир смолк, если не считать стонов и хрипов людей, бьющихся в объятьях физических законов, запаянных в капсулах, притянутых ремнями, подчиненных демонической тяге гомосапиенс воевать.
        Шестьсот километров в час на высоте полметра, огибая профиль местности, отнюдь не по соляному озеру - это испытание. Даже люди тренированные, привыкшие месяцами взбалтываться в гробоподобных боевых кабинах, не могли вынести зашкалившую перегрузку.
        Лоан сидела, схватившись руками за рот, вздрагивала, но не могла шелохнуться, загипнотизированная монотонным гулом человеческого страдания в наушниках.
        Кто-то тихо плакал, поскуливая, как небольшой щенок, вот явно слышится мычание, уже не похожее на человеческий голос - срывается в хрипы на низких тонах, переходит в вой. Вот классика - «мама, мама», как в дурацком, но страшном фильме ужасов, поддевающем тайные страхи.
        Лоан беззвучно рыдала, размазывала по щекам слезы, порывалась двинуть ползунок регулятора вниз, чтобы понизить скорость, но останавливалась, понимая всю серьезность положения.
        Зеленые точки на тактическом экране заметно перемещались по очертаниям местности, все ближе продвигаясь к тому самому квадрату семь, особенному собой из-за довольно высокого вала вулканической мягкой породы, опоясывающего многогектарную поляну.
        Идеальный укрепрайон. Расположенный во фланге первой армии. Если прорывная группа противника успеет первой его достичь и занять удобные позиции для стрельбы - будет беда… Они не только в минуту раздерут брошенные наперерез части, словно безмыслых котят, но и доставят много хлопот всей первой армии, оттягивая на себя силы, перебалансируя бой в самый ответственный момент.
        Продуманная до идеала стратегия битвы может дать перекос, отобьет зуб у невидимой шестеренки и тут же что-то пойдет не так. Мелкие поражения по локациям участятся, выльются в потерянные позиции одну за другой, и, вскоре, седым полководцам придется в ужасе наблюдать сминаемые армии, которые рассыпаются, как карточный домик, под нокаутирующими уже ударами оппонента.
        Подобного может и не произойти. Но кто знает… Современный бой сложен, в нем участвует громадное количество разношерстной публики, разящей друг друга на все лады молниеносно и с адской силой. Выпадение может произойти неожиданно - просто враг случайно получит преимущество на каком-то маленьком участке и смог его удержать нужное время.
        С противоположной стороны, к высоте рвалась большая группа фиолетовых маркеров, нацеленная на седьмой квадрат, как мышь на сыр.
        Расстояние было примерно равным, небольшой отряд зеленых точек имел заметно более высокую скорость, но на пути его лежал кратер, обрамленный острыми кромками древнего извержения.
        Лонни спохватилась, резко увеличила масштаб на тактическом экране, перешла в операторский режим наводки вооружения двух впередиидущих боедов и высадила с полусотню плазменных мин в надвигавшуюся чащобу, выплавляя проход.
        Густота заметно поредела и механические тараканы устремились в провал. Некоторые из единиц, не вписавшись в правильную траекторию, со всего маху бахались об толстенные скальные отростки, разбивали их в щепки, летели кувырком еще метров по двести до тех пор, пока не обретали вновь стабилизацию, чтобы автоматически занять место в рою.
        Вопли бедолаг разодрали эфир и Лонни сорвала наушники, не в силах более сдерживаться.
        Саха лежал в кресле, свернувшись в тугой жгут, закрыв глаза. Он пытался подумать о чем-нибудь хорошем, но выходило исключительно матом. Биение перегрузки участилось, слилось в сплошную барабанную дробь и дубасило без разбора по каждой клеточке тела.
        Сторр прав - лучше страдать сейчас, чем очутиться под перекрестным огнем закрепившегося на высоте противника. Тогда кранты, без разговоров.
        Боед по касательной зацепил щербатый скальный обломок на самой границе кратера и емкий удар прошел болью через тело. Вашу мать… Стабилизация не потеряна. Чуть скрутило от поперечных колебаний, но скорость оставалась прежней.
        Следующий километр - поспокойнее, техника время от времени закладывала противоракетный зигзаг, но вполне можно было отнять голову от подголовника и осмотреться.
        Отрядец ощутимо оторвался от основных сил и представлял собой легкую мишень. Правда - и до холма уже рукой подать. Последний рывок…
        Боед плавно замедлялся вверх по склону, поднимаясь над равниной. Ведомый перевел сидение в вертикальное положение. С прибытьицем…
        Позиция была идеальной. Холм представлял собой высокий неровный бублик, опоясывающий круглый овраг. Верхушка высотки - плоская, можно углубиться, набить бойниц через склон и простреливать большую площадь под ногами. Круговая оборона.
        В эфире висела злая тишина.

        - Все в сборе?  - Сторр нарушил молчание первым.

        - Песдетс…  - обобщил кто-то.

        - Зато живые. И в сознании… Все в сознании, или девочки не вынесли тягот путешествия?..

        - Поломало нахрен… мне без гипса финиш, слава бо, позвонок вроде цел…

        - Да! Вашу мать! А я левой рукой… а я шевелиться не могу… глазом не вижу, уроды… А-а-а… суки…  - вразнобой взорвался радиоканал, заставив расшириться зрачки оператора.

        - Слышь, институт благородных девиц, кончай слюни пускать!

        - Сторр, не умничай…  - подал голос Хэнки из второго блока. Все ж веселей, хоть кто-то, из тертых, есть в наличии.  - Еще одна такая переброска и я конца войны не дождусь. По принципиальным соображениям.

        - Хэнк, ты в прожаренном виде смотрелся бы аппетитно…  - процедил сквозь зубы Саха,
        - … давайте че-то начнем, чего стоим…

        - Лонни?  - Рикк пытался оттереть кровь с экрана - забрызгал всю кабину.

        - До подхода противника пять минут. Сама вас расставить не успею. Внимание, ручной режим. Только без чудес… Рикк улыбнулся уголками губ.

        - Включай, давай… Порядок… Быстрей, хватит наговариваться…  - один за другим подали свое «идинах» пилоты.

        - Закопай поломанного, не забудь-ь-ь-ь-ь…  - Сторр дернул вперед на форсаже, чтоб первым выбрать место поудобнее.
        Через две минуты позиция была готова. Боеды прожгли наклонные колодцы и вывели бойницы на наружный скат холма, образовав укрепленные огневые точки.
        И маскировка на высоте.
        Бойцы притихли, осознав теперь всю глубину удачи, положившей шарик в нужную лузу. Наступила тягучая тишина, заполненная мучительным ожиданием. Рикк переводил взгляд с горизонта на приближающуюся лавину фиолетовых меток в пятикилометровой зоне тактического экрана.
        Горизонт был чист, но воздух уже гудел тревожной нотой, даль окрасилась пылью.

        - Ма-а-а-ать… сколько же их… ребята, это паски…

        - Разговорчики! Желающие могут покинуть метро…  - Сторр прибавил масштаб и внимательно разглядывал несущуюся армаду. В сердце пришло успокоение. Боязни - и в помине.
        Такое бывает, наверное, лишь в минуту перед смертью, когда истерзанная душа теряет чувствительность даже к страху. Калейдоскопа жизни, который любят приписывать торжественному моменту, Риккол не наблюдал, поэтому ожидание конца показалось ему слегка скучным. Вот только поясница предательски помокрела. Да зрачки расширились.

        - Центр дал артподдержку. Передали, что вы молодцы и держаться. До подхода основных сил тридцать минут.

        - Пасиба передай,  - процедил Саха.
        Пульт расцветился фиолетовым - бластоидная атака. Хитрожопые решили прожарить верхушку холма. Вряд ли выйдет - бластоиды у них мобильные, стандартное оснащение механизированных единиц. Мощности пробить каменистую породу до контакта с броней - не хватит никогда в жизни, а самому холму пофиг, разве что корочку наплявят. Так это - даже плюс.
        Через минуту экран погас. Атакующие заметно сбавили скорость и медленно катились вперед в полной тишине.
        Замешательство сквозило в каждом мелком движении роя. Впередиидущий ряд остановился и по строю нападавших пробежал доминошный узор. Неожиданно, вмиг расчертив пейзаж, небо перекрестило дымными штрихами, пунктирами, падающими вниз с молниеносной скоростью, будто метеоры. Каждое падение завершалось вспышкой с резким хлопком, который, вибрируя, расходился в стороны ударной волной с красивой ступенчатой границей, несущей большое разрушение.
        Артиллерия работала великолепно. Враг представлял собой легкую мишень. Прямое попадание тактической ракеты - от боеда остаются сплавленные в клубок обломки с выпирающими во все стороны неразрушаемыми модулями. Этакие надгробья жертв фортуны.
        Равнину заволокло пыльными разводами, крепко сдобренными дымом и сизой гарью.
        Рикк заворожено глядел на месиво. Дух перехватило, сознание, несмотря на весь внутренний пофигизм, не способно было сдержаться от вида масштабного истребления. Знаете, бывает, голова начинает кружиться вблизи громадного здания. Боевой экран, на всю переднюю плоскость кабины, в мельчайших деталях передавал картинку с двухкилометрового расстояния. Жаль, при Данте не умели так гасить друг друга.
        Резко, в мгновение длительностью, что перехода к новому состоянию не заметил бы и компьютер - из кипящей вязкой массы хлынули мощным потоком протуберанцы сорвавшегося в истерическую атаку противника. Они неслись к холму, вырастали на глазах с ужасающим ускорением.

        - Внимание…  - Лоан говорила медленно, спокойным тоном, как учили.  - Боевой режим. До зоны поражения противника десять, девять, восемь…
        Рикк вслушивался в отсчет, перебирая пальцами на удобных рукоятках гашеток. Рок-н-ролл…


        Саха смахнул пот с брови. Круто время проводим… Как акробат мечешься во все стороны, ловишь прицелом, огонь… ловишь прицелом - огонь… прицел… огонь… Реализма добавляли ответные действия противника.
        Впрочем - грех жаловаться. За десять минут, после начала атаки, верхушка кургана так и не была разрушена. Перистальтическая твердыня амортизировала и адсорбировала в себя вражеский огонь. Удары республиканской артиллерии по вершине - завалил колодцы защитников, но существенного урона не нанес. Постоянно долбило и потряхивало, но сколько-нибудь чувствительного воздействия все еще не было.
        Вниз, по склону укрепления, красиво раскинулись обломками десятки уничтоженных боевых единиц. Откос стал похожим на огромного ежа, а колючки все добавлялись.
        Саха пристрелялся. Всякий новый объект, влетавший в зону его боя - тут же получал лобовой луч бластоида. Пяти секунд достаточно, чтоб размягчить броню и выпустить режущую короткую очередь со всех бортовых пулеметов. Ослабленную защиту прошибает, словно лист картона и пространство под скорлупой заполняется высокотемпературной плазмой.
        Нюанс - попасть нужно в тот участок, что облучает бластоид. Оставаясь неподвижным
        - это делать просто, к тому же Лонни выделила канал от дополнительного сервера, который помогал обрабатывать данные боя и весьма облегчил жизнь бортовым системам. Они полностью переложили на него часть функций, электронный наводчик просто шустрил - просчитывал траектории противника и выполнял преднаведение оружия.
        Воевалось легко. Допсервер вычислял наиболее опасную цель, выделял ее на экране, увеличивал в окне прицела, а бортовой компьютер ловко подсвечивал перекрестиями бластоида и пулеметов. Для открытия огня требовалась лишь небольшая корректировка вручную и - вуаля. Очередной претендент на царя горы тыкался носом в грязь с горячим шипением сквозь пулевые отверстия. Внутри плавилось все, что не успело сгореть и могло плавиться. Мучительно, зато быстро.
        А вообще, о подобном и думать забыл. Ты его не трогаешь - оно тебя минует.
        Потихоньку взрыв адреналина, одурманивший сознание, спадал. Сторр осмотрелся. Если быть до конца откровенным перед самим собой - ничего радостного не наблюдалось.
        Прошли всего-то около пятнадцати минут, натиск атакующих не спадал, артиллерия долбила безотрывно, пристрелявшись к горке. Противник все ближе подкатывался каждой новой волной к позиции оборонявшихся, маневрировал меж обломками и создавал новые. Наружную стену разрыхлило взрывами, попадания ощущались гораздо более остро. Бирюлькам конец… С пяток наших уже в вечных местах…
        Рикк с трудом успевал обрабатывать цели. Некоторые вражеские боеды подкатывались столь близко, что можно было прочесть строевые номера на матовых бортах.

        - Саха…  - Ведущий задумчиво глядел сквозь галку прицела,  - Сейчас снова поползут. Последняя волна. Мы ее не обработаем. Закатятся на крышу, начнут по одному высверливать лазерами. Лонни, слышала?

        - Да…  - голос был едва слышен и дрожал.

        - Или нас покромсают, как телят, или ты включишь нам ножки и мы покусаемся.

        - Там будет видно.  - Неожиданно твердо произнесла девушка.

        - Тогда лады… Саха, внимание!
        Новая атака была мощной. Противник не появлялся вразброд, как до того, пытаясь выгадать хоть сколько-нибудь времени, чтобы продвинуться вперед. Нет, он несся, сломя голову, ломал строй и совсем не заботился о прицельной стрельбе. Некоторые вообще захлопнули пилоны для лучшей обтекаемости.
        Зато пресс артиллерии утроился. Постоянная тряска сбивала компьютер и с преднаведением приходилось просто бороться. Сторр выругался и отрубил доводчик. Пулеметами теперь можно водить, но о прицельной стрельбе не может быть и речи…

        - Лонни, смотри… Мы им уже не нужны, они нас придавили… урона больше не наносим. Им нужна вершина. Сколько до подхода основных сил?

        - Десять минут.

        - Закрепятся с обратной стороны - наши приколятся.

        - Что делать?  - девушка решила положиться на Рикка окончательно.
        Обстановка накалялась быстро, запрашивать контролирующего офицера она уже не успевала, да и не хотела показаться совсем уж недотепой. Впрочем, Лоан не была уверена в прямом начальнике до конца. Сможет ли верно сориентироваться в нестандартной ситуации… по лицу не скажешь…

        - Внимание всем… Атакующие собираются наверх. Лонни включит нам ножки. Веером, по одному… Но быстро. Чтоб не столкнулись в воздухе, выпрыгивая на свет Божий. А выпрыгивать будем на полном форсаже. Кто себя пожалеет и промедлится - может быть уверенным в прямом попадании - артиллерия нас давно вычислила… Приготовились.
        Противник на мгновение прекратил долбежку и нападавшие, с резким ускорением, перемахнули через позицию. С полсотни, не меньше. Секунды тянулись, будто резиновые. Тишина оглушила почище, чем часовой шквал до того. Пилоты сидели, словно мумии, с каменными лицами и мокрыми спинами. Так хотелось, чтобы пауза хоть чуть-чуть… Артобстрел грянул столь же единосекундно, как и пропал.

        - Время!!!  - заорал Сторр, скорее для Лоан, нежели для остальных.
        Эфир затрещал хлопками форсажей и болью. Кто-то стонал от перегрузки, пытаясь не выпустить кости через сфинктер, кто-то, врубил двигательную установку на полную и просто подбадривал себя душераздирающим воем. Кто-то орал в предсмертном биении, плавясь вместе с металлом от прямого попадания ракеты. Сторр крутанул звук в ушах на минимум.
        Пульт зажегся зеленым и Рикк двинул ползунок мощности на максимум, дал импульс, мгновенно скинул затем газ до нуля. Железное тело скакуна прошло дрожью, уперлось в толщу грунта, наваленного поверху и рвануло ввысь, словно пробка от шампанского. Носом пошла кровь, затылок бухнуло тяжелым и побежало по горлу теплой тошнотой. Глаза отказались работать в непаспортных условиях и заволокли картинку красным.
        Когда Сторр очнулся, боед находился в высшей точке траектории, метрах в тридцати над поверхностью, прецессируя, будто бадминтонный воланчик вокруг низкого центра тяжести. На площадке, внизу, сгрудилась орава и, как в тире, расстреливала кувыркавшиеся с неба боеды. Суки…
        Ведущий вдавил кнопку пуска ракет до отказа, высадил веером несколько сигар, полагаясь на автонаводку, поймал гравитационным модулем направление на землю и рванул в сторону, завалившись на бок.
        Краем глаза Рикк заметил два вспыхнувших факела. Кому-то не повезло.
        Через мгновение противник покрылся мутными хлопками разрывающихся ракетных боеголовок и пальба прекратилась.

        - Второй, ты где?  - Боед пятнадцатого приземлился на внутренний склон довольно мягко.

        - Сразу за тобой. Давай, я в режиме скольжения. Наших трех завалили…

        - Им уж лучше… гляди в оба…
        Форсаж, руки на гашетки. Ну, падлы, где же вы… Верхушку затянуло пылью, противника не видать, но тактический экран с фиолетовыми метками двоетолков не допускал.
        До вершины совсем чуть-чуть. Прямо по ходу плавно нарисовался силуэт. Танк…
        Пульт окрасило фиолетовым. Сейчас по лучу бластоида дадут очередь и здравствуйте святые. Машинально Рикк бросил взгляд на показатель боезапаса - оставалось еще три кумулятивные ракеты, отработанным движением поймал в перекрестие тушу мастодонта и надавил клавишу пуска. Капец ежику, выполнить противоракетный маневр на таком удалении туша не успеет.

        - Саха, проследи, чтоб не ожил!

        - Понял, командир…
        Саха упер бластоидную проекцию в силуэт горящего танка. Добегался… Ракета ведущего угодила в основание гравитационного блока и вражеская железяка плавилась, как ледяная, в яркой домне кумулятивного взрыва. Сторр огибал заваленного врага слева, прикрываясь от остальных. Саха следовал на невидимой привязи, сосредоточился на прицелах, готовый тут же стрелять, как только будет понятно куда.

        - Второй, на два часа! Не отставай! Гаси!
        Ага, вот они. Лейтенант резко развернулся, навел нос на скопление десятка вражеских юнитов, поддал газу и понесся с полным форсажем, выполняя дискретные рывки влево-вправо.
        Саха сэкономил ракет и теперь бухнул сразу три штуки в гущу вражеского кубла…
        Попадание было удачным. Но ситуацию не спасло.
        Броня затрещала, расплавленная лучом, Саха судорожно дернулся в сторону и пулеметная очередь пришлась позади уязвленного места. Система тут же промычала о поврежденном блоке стабилизации. Твою мать…
        Ведомый пробовал раскачать корпус, менял тягу… Машина слушалась, но с запаздыванием, все время норовила потерять курсовую устойчивость. Датчик энергоблока выщелкивал падение мощности. Боед начал заваливаться на борт.
        Саху задели. Рикк краем глаза засек красный значок потери стабилизации ведомым. Пареньку труба…
        Сторр, как-то сам собой - ни единой сознательной мысли - заложил вираж, отключил функцию выбора защитной траектории, зажал четырьмя пальцами гашетки пулеметов и понесся вперед.
        Все произошло в пару секунд, республиканцы ошалели от нестандартного маневра… и когда, очнувшись, дали залп - боед ведущего был столь близко, что бластоид не успел перевести броню в аморфное состояние.

        - Саха, я тебе ноги включил! Быстро из боя!
        Удар. Всепожирающей силы…
        Рикк успел бросить гашетки и впился в грудные ремни. Но… закон сохранения импульса работает даже в условиях войны. Резкая боль, ударила по телу. Заныли пальцы, глаза закатились и истошный крик сам собой прорвал гортань.
        Многотонная масса боевой единицы врезалась во вражескую фалангу. Два боеда перевернулись, и, судя по всему, у них что-то случилось со стабилизацией. Броневики завращались на месте, как большие жуки.
        Машина ведущего срикошетила на пугающее расстояние и заскользила вниз по склону, замедляясь.
        Рикк был в сознании. Боль не стихала, но была уже не столь острой, можно терпеть, да и толку орать. Левая рука ощущалась плохо, при движениях норовила заставить хозяина полюбоваться искрами. Ладно, могло быть хуже…
        Рикк вскрыл здоровой рукой и зубами аптечку первой помощи, зафиксировал пластырем предплечье, затем прихватил локоть к подлокотнику, чтобы оставить подвижной лишь кисть. Вышло вполне сносно.
        Боед скатился к подножию холма и остановился.
        Почему они не стреляют?
        Рикк поддал газ. Железяка заскрипела на все лады, но в движение пришла.
        В месте столкновения картина была живописной. Два жука по-прежнему копошились на месте, брюхом к небу. Два других - стояли, уткнувшись в землю и не подавали признаков жизни. И никого.
        Рикк хладнокровно расстрелял насекомых в упор, со злой усмешкой наблюдая, как пули прошивают броню. Там, внутри, хреново… Все, баста…
        Тактический экран показывал ровный шум. Связь?..
        Где я… где Саха… где враг… Вообще, плять, где мы все и куда нас гонит…

        - Лонни…  - позвал Сторр,  - солнце… У меня тактический экран не работает. Подтяни ко мне второго. Что с противником?

        - Живой…  - Лоан не видела экран, по щекам текли слезы и она их больше не стеснялась,  - …живой…

        - Слышь, заканчивай нюни.

        - Да, да… На внешнем склоне, для тебя - на час, относительно нынешней ориентации, наши не дают прорвавшейся группе окопаться. По старой позиции бьет наша артиллерия, противник не может подтянуть подкрепление на верхушку холма. До подхода основных сил две минуты. Рикки, паркуйся, скоро вас заберут.

        - Саха где?..

        - Здесь я… Движку гаплык, стою, остываю… Метров триста от тебя к северу… Слышь, Рикк… это… пасиба… я твой должник… до гроба…

        - Ладно, братишка, жизнь длинная, сочтемся… Да и не знаю, кто кому больше должен… Миксовку новую закончил. До боя не успел показать. Слушай.
        Ритм заполнил эфир. Мелодия, исполняемая смертоносными инструментами, несла в себе что-то неуловимое, давно забытое, мирное.
        Шум боя стихал. Противник, видимо, решил отступить и перебросить бесценные силы в другой сектор боя.
        В домике… я ж говорил… и бочка - к месту.
        Лейтенант опустил веки и потерял сознание.
        Глава III. Хроники антиличности


«Некоторые принципы ты можешь сохранить ненарушенными до конца жизни, но рискуешь остаться в дураках.»

(старинная пиратская портовая поговорка)

648-649 год от исхода человечества.
        - Гля, сколько их…  - Юнга накренил бот, насколько позволял груженый прицеп на корме. Напарник, сидевший в правом кресле, тут же выровнял аппарат.

        - Эй, не дури! Сто тонн на жопе - размажет, глазом не моргнешь… Чудила…  - Рыжий Бен хотел было отвесить лопуха молодому, но передумал.

        - Не, ну ты видал скока!  - Юнга не унимался.
        И было от чего.
        Под днищем, покуда хватало глаз - разлилось бронетанковое поле. Боеды, тягачи, глиссерные танки, ракетные установки и истребительные боты - искореженные, целые, по запчастям, грудами обломков и скелетами шасси. Жутковатое зрелище, откровенно говоря.

        - Прости, Господи…  - Рыжий Бен перекрестился. Вряд ли кто-то заморачивал себя извлечением покойников. Правая часть горизонта, где темнел сердцевинный пласт лабиринта - вспыхивала мерцающим маревом. Битва завершилась, но перестрелки продолжали возникать спонтанно по всему ядру.

        - Бен, ты как кумекаешь… миру конец? Они ж на Копях не остановятся…

        - К гадалке не ходи…  - Бен спохватился и включил на запись бортовую камеру - кэп обязательно должен полюбоваться ландшафтиком.  - Давно шло… и вот… пришло. А что нам… нам так даже краше… Ты рули, давай, чего рот разинул!
        Юнга Рон Пратовски плавно уменьшил тягу, подыскивая место для посадки. На пластах, где были раньше - техники валом, конечно, но не так… Тут и не приземлишься.
        Красавец этот кэп Рейнольдс. Как только маякнули с Тортуги, что в Лабиринте началась потасовка - мгновенно снялся с дежурства и двинул фрегат в Копи. Благо и не далеко было - успели первыми, кажись.
        Сейчас, когда в пристежном хвостовом контейнере болталась сотня тонн энергетических установок от поврежденной техники - вся приятность задумки капитана стала очевидной.
        А по тридцать тысяч юникредов за блок не хотите? В эквиваленте, все вместе - как распотрошить хороший транспортный корабль. А риску - никакого.
        Красота!
        Пятачок, куда плюхнулся пиратский бот, был настолько крохотным, что столкновения избежать не удалось и левая опора бабахнулась о рухлядь. Пилоты повисли на ремнях, сдерживая глазные яблоки в орбитах, а зубы - на местах, при резком торможении.

        - А что! Некуда вааще, ты ж видел…  - Юнга испуганно оглянулся на старшего товарища, ожидая плюхи.
        Бен вытер тыльной стороной ладони внезапно помокревшую бороду и отстегнул ремень. Нормально сел, будет толк с зеленого… хороший пират, со временем, получится.

        - Тебе особое приглашение, или как?  - Старший остановился в проеме переборки.  - Я не намерен хваталкой суетить. Кончай копошиться… пока гостей нет…

        - Не боись, Бен. Я так понимаю - сюда сгребали лом сразу после боя. Пока до конца не порешают - никто свалку разбирать не будет. Да и начнут не отсюда.  - Авторитетно заявил молодой, приняв забавную серьезность.  - Нужно будет пару раз смотаться… Трюмы ж пустые!..

        - Эт не нам решать, капитан…  - Рыжий оскалился.  - Ты мне зубы не заговаривай! Гермокос надел, вниз спустился, манипулятор активировал! Одна нога здесь - пока вторую я в прицеп не отнес!
        Юнга нехотя вылез из удобного кресла. Прав старый хрен. Лучше не испытывать судьбу и не задерживаться.
        Скафандр стянул плечи и плотно обхватил лодыжки. Батарея была почти пустой и Рон, с сожалением, понизил мощность суставных усилителей до четверти. Спортзал, мля…
        Захотелось сказануть Бену, но юнга решил не отсвечивать, рационально рассудив, что должен быть благодарен судьбе. При столь богатой добыче - любой с «Корсара» за счастье посчитал бы поработать погрузчиком-манипулятором пару часов.
        Тяготение перистальтической породы - выше нормы и электронная мускулатура едва-едва компенсировала возросший вес. Рон отдраил люк двигательного отсека, спустил вниз ажурную лесенку и прикинул расстояние до грунта. Не сорваться бы… энергии с гулькин нос, реактивный компенсатор может не сработать.
        Бен, как и полагается боцману, взобрался на ближайший механический труп и удобно устроился на плоскости пулеметного пилона.

        - Выбирай, что поцелее…  - Рыжий директорским жестом указал на металлолом.

        - Да какая разница-то… Энергоблоки ж не разрушаемые…  - Рон вспотел, пока вывел манипулятор из доковой камеры и кое-как подрулил его к кромке площадки приземления.

        - Поговори мне… Не разрушаемые… Все, молодой, в этом мире можно разрушить… Если есть возможность целые выбирать - нахрена брать падаль…
        Боцман многозначительно поднял палец вверх. Рон молчаливо ругнулся.
        Работы, по сути, немного. Чего там - загребай руками по воздуху, да следи через панорамную камеру, чтоб механическая хваталка, в точности повторяющая твои движения, не промахивалась.
        Однако, перемещать конечности в разных плоскостях - тот еще процесс. Суставные усилители то помогали преодолеть усиленную гравитацию Лабиринта, то, наоборот, сковывали при резком подъеме или спуске руки. Рон боролся изо всех сил.
        Манипулятор подхватывал бронетушу за носовую часть, лазером вырезал энергокубы из двигательной рамы и отбрасывал многотонную распотрошенку подальше.
        Через полтора часа перед погрузочным шлюзом скопилась внушительная горка ценных модулей.

        - Бен, глянь… кажись хватит…  - Молодой с надеждой глянул на надлобный экран.

        - Ты меня хочешь обдурить или геометрию?  - Бен переложил ноги и похлопал ладонями по твердому пилону, будто проверяя его на прочность.  - Ты запихивай в контейнер давай - если места не останется, значит хватит…
        Боцман посидел еще с пяток минут, наблюдая, как пыхтит юнга. Тонн тридцать наковыряли, не меньше… На радостях он бухнул по пилону твердой оковкой адаптационного ботинка.
        И вдруг открылся лючок.
        Маленький лючок на пилоне, закрывавший горловину наноплазмовой зарядки. Бен уставился на него, точно на новые ворота. Не должно бы, конечно, чтоб бронированный зарядный интерфейс разблокировался от простого удара каблуком. Но и боед не целый, по ходу…
        Странным был факт, что, помаяковав в вертикальном положении пару секунд - лючок сам собой захлопнулся.
        Едрить…
        Рон, присевший передохнуть и видевший цирковой номер, не преминул вставить свои пять копеек:

        - Мож на корпус бортовая сеть коротит…  - Почесал шлем,  - …не должно бы… у гермолючка специальный привод.
        Словно в подтверждение его слов, лючок открылся и закрылся еще два раза. Клац-клац, клац-клац…
        Бен вскочил на ноги со скоростью много большей световой. Заглушка распахнулась вновь и боцман придержал ее носком кирзача. Затрещал электропривод.
        Толстая пластинка билась о керамическую накладку на сапоге несколько секунд, потом замерла. Бен отодвинул ступню и клемма скрылась.

        - Живой…  - Боцман всплеснул руками и растерянно заозирался.
        Совсем мозги пропил, старый. Рон усмехнулся, предварительно вырубив, конечно, экран.

        - Это робот. Механизированная боевая единица. Сейчас на таких воюют…  - Участливо, несколько даже по-отечески, успокоил старшего юнга.

        - Внутри пилот живой! Балда!  - Бен вскарабкался на кабину боеда и забарабанил пяткой по бронелисту.
        Закрывающий механизм заработал опять. Он ритмично отстукивал дробь по пилону, казалось даже - какую-то мелодию.

        - Точно тебе говорю! Пилота забыли внутри, мать!  - Рыжий съехал спиной по шершавому борту.  - Вот нелюди-то… это ж надо… Сучье государство…

        - Что делать теперь?.. Давай кабину разрежем!  - Молодой наклонился к бронированному монолиту, прикидывая - хватит ли мощности лазерного резака.  - Не, не порежем… здесь сплав каталитический… без бластоида хрен пропалишь… Или порежем…
        Бен гулко хлопнул ладонью по его шлему.

        - Дура! Он же без скафандра внутри… убить хошь мужика?

        - Да я чего, Бенни… ну, хрен с ним - не мы его туда запихнули…
        Боцман расстроено поглядел на гору энергоблоков, ожидающих погрузки. Покачал головой и шлепнул молодого еще раз.

        - Значится так, салабон… Вырежи кабину из рамы, поотсекай все лишнее, что лазер возьмет. И грузи в контейнер…
        Рон плюхнулся на задницу от удивления.

        - Это ж тонн десять, никак не меньше… А энергомодули… Двадцать блоков здесь оставим, а железяку на орбиту повезем?
        Бен сильно пнул малолетнего жмота. Рон опрокинулся на спину и врубил надлобный экран.

        - Бенни, ты чего?..

        - Разговор закончен. Исполнил, блоки догрузил и вернулся. Я в кабине жду…  - Рыжий сверлил взглядом, от которого мурашки встали на затылке по стойке смирно.  - Моли Бога, молодой, чтоб по жизни не встретился корыстный сучонок, вроде тебя…
        Рон поднялся на грабли и поковылял к манипулятору, проклиная всех подряд.
        Уже в экипировочной, раздеваясь, Бен выругался в голос.
        Двадцать на тридцать тысяч… А потом на пятьдесят разделить… минус четверть капитана, конечно… и приемка за треть цены возьмет… все равно дохуя получается… Едрить…
        Нельзя сказать, чтоб Рыжий Бен, пиратствовавший дольше, чем юнга ходил ногами - был сентиментален. Клокотавшая злость не сулила пилоту боеда ничего приятного после спасения.
        Но бросать мужика, погребенного заживо в консервной банке - не по понятиям.
        Пожил на свете, знаю… все возвращается… все деяния наши к нам же самим.
        Клавское утро напоминало сказку. Деурия взошла над садами, расцветив пейзаж красками, добавив шику в, и без того, райский уголок.
        Берег пруда императорского парка радовался восходу, переливался змейкой розалий-живоедов, которые настолько плотно обвили границы водоема, что сделали его похожим на гигантский рот. Небольшая розовая лягушка, замешкавшись, подплыла слишком близко к переплетению стеблей и поплатилась жизнью. Зеленое кубло зашевелилось, из вороха узких листьев выглянула зубатая кувшинка, исполнила молниеносный бросок и щелкнула челюстями. Контур пруда завибрировал конвульсией и с десяток цветочных голов повыглядывали наружу, надеясь поживиться тоже.

        - Поздравляю, мистер Император. Победа Конфедерации в Лабиринте была убедительной. Враги государства будут трепетать при одном только упоминании вашего имени…  - Донован отправил кусок фруктового пирога в воду. С десяток розовых жабок кинулись за добычей. Раздались шлепки розалиевых головок, ликующих неожиданному завтраку.
        Терри Флинн, нарезающий круги вокруг сидящего на стульчике Донована, остановился, замер, сдерживая бурю, потом медленно повернулся к начальнику безопасности. Шутишь?!..

        - Кор… Вместо дурацких попыток утешить меня - лучше скажите, каким образом мы восстановим колонизационные войска… Сто тысяч единиц… За пять дней! Что толку в Копях, если их нечем больше удерживать?!  - Император кончиком трости откинул лягушонка на середину пруда, за полмгновенья до финального щелчка челюстей.
        Донован отправил в воду следующий кусочек приманки.

        - Противник потерял не меньше. Ядро Лабиринта - за нами. Нужно праздновать победу…

        - Кого мы собираемся обмануть? Деризейцев? Землян? Нам нечем осваивать следующий пласт! Не говоря уж - вернуться на занятые перед войной. Вы представляете, в какую сумму обошлись казне боеды!.. Сто тысяч единиц!  - Флинн раздраженно сшиб зубастый цветок, который покатился по мощеной дорожке с сухим трескотом.

        - Обмануть? Нет…  - Кор спрятал лукавый взгляд.  - Нет… Что вы… Мы - праздновать будем…

        - Устроим пиршество на костях?! Поминки иллюзий? Вы бредите?  - Император раздраженно дернул плечами. Да что за странная привычка закрывать глаза во время разговора! Будто с ним не Император разговаривает, а камердинер!

        - Ну, пойди, Флинн, землянам поплачься. Вай-вай-вай… У нас нет больше сухопутных сил… Может расчетик сделают какой. Типа, а вам силы и не нужны… Стройте сауны…  - Донован с неприкрытой наглостью буравил собеседника.  - Потому и будем праздновать, царственная ты моя особа, что есть чем гордиться…
        Терри хотел было взвизгнуть, сказануть что-то резкое… Чем гордиться-то, душегуб?! Но его перебили:

        - Прямо в сердце Лабиринта мы устроим праздник. Масштабное шоу. Деризейцев пригласим, криотцев там и прочую периферию… Землян, само собой… Штоб любая собака весь следующий год вспоминала. Мы - победители. Сухопутной армии у республики больше нет. Мы - хозяева Лабиринта…
        Император молчал, насупившись…

        - И лично Император Конфедерации, с трибуны, царским жестом раздаст опционы вассалам, начиная с Клеменса и заканчивая Флостерсом. Жирный кусок. Им понравится…
        Император оторопел. Послышалось?..

        - А смысл в чем?! Нет, ты объясни мне - в чем смысл?! Потратить состояние на завоевание ресурса и бездарно отдать его первому встречному!  - Терри отмахнулся от начбеза ладонью, словно тот был назойливым насекомым.

        - Слышь, Флинн, не разочаровывай меня. Смысл… Вассалы построят боевые единицы… Особенно Флостерс - уж он-то шанса не упустит… Тебе и пятнадцати процентов перистальтической добычи хватит…  - Донован иногда вел себя чересчур фамильярно, если никто их не видел. Чем бесил Императора до невозможности.  - Будем строить флот. Все ресурсы направим. Думаешь, республиканцы не отыграются? Как пить дать… И моргнуть не успеешь… А воевать с ними Флостерс будет сотоварищи. И чудится мне, что сухопутными скачками в другой раз не ограничится. У кого контрольный флот нарисуется?.. То-то же… Император…
        В последнем слове слышалась явная издевка, но Флинн ее не заметил. Он анализировал сказанное, слегка разинув рот, чем придал себе крайне комичный вид.

        - И года не пройдет - будет орбитальная война. И колбаситься с республиканским флотом будет Флостерс. За свои Копи. А мы - получим их обратно за бесценок… У нас будет флот. В отличие от Флостерса… Сечешь мыслю?  - Доновану надоели жабьи жертвоприношения, он заскучал и в голосе его заскрипело скрытое раздражение - Я приказал очистить ядро Лабиринта. Незачем… Нервировать гостей… Ты понял…
        Начбез поднялся со своего складного стульчика, подумал секунду и швырнул большую дольку пирога к самой границе воды.

        - Как дочка, хорошеет?..
        Флинн медленно пошел к дому. В правоте Кора сомневаться он боялся.
        Игра зашла неимоверно далеко и ставки нарастали в геометрической прогрессии. Земляне объявили информационный бойкот. Сухопутной армии нет. Деризея до сих пор не оплатила очередной взнос… ждали, суки… победителя в Копях… Скорая орбитальная война…
        Флинн уже не верил, что знает правильные ответы. Раньше он был тверд, уверен в верности проводимой политики. Сейчас - осталась лишь истеричная вера во всемогущего Кора. Он оказывался прав… ведь…
        Через пару часов, Деурия стала ослепительной, а небосвод затянуло желтоватой пеленой, предохраняющей Клавс от избыточной радиации.
        Даже сквозь гаммакорректорные очки пролезает противная желтизна, черт… Донован крутанул колесико настройки, добавляя избыточный зеленый, чтобы хоть как-то спастись от тошнотворного поносного колора.
        Полковник Тар ни на шаг не отставал от босса, который почти бежал ножничным шагом по направлению к гравилету. Сдается - клавским каникулам конец…

        - …Я подробно написал в инфописьме. Как только прибудешь на Деризею - сразу же, я повторяю - сразу же!  - нанимаешь чартер до Тортуги…  - Шеф отдавал указания, словно читал их из внутреннего взора. Тар схватывал сосредоточенно, боясь упустить малейшую деталь.  - … должен быть там не позднее завтрашнего вечера. Флибустьеры только что подтвердили гарантии безопасности в течение четырех дней. В твоих же интересах не жевать сопли, а сэкономить время и успеть вернуться. Потому что на четвертые сутки тебе пообещали прилюдно отрезать голову.
        Донован бросил быстрый взгляд на испуганно поджавшего губы Тирро. Не обмочись, дорогой… делать-то все равно придется.

        - Легенда. Ты встретишься с Навигационной Коллегией пиратов. Будешь говорить от моего имени. Суть сводится к следующему. Мы просим воздержаться от нападения на транспортные корабли в районе Лабиринта Копей. Сроком на два года. Также, они не должны предпринимать мародерских рейдов в Лабиринт. Это - начиная с послезавтрашнего дня! Ты должен быть убедительным. Хоть на пупе извертись - а договориться обязан!..
        Начбез схватился за перила трапа, чтобы сохранить равновесия под напором теплого воздуха, вырывающегося из-под днища гравилета. Поднялся на ступеньку и повернул голову к адъютанту.

        - Нам нельзя допустить, чтобы флибустьеры растаскивали технику! Пока Копи не восстановим - чтоб там не было ни единого пиратского корабля! Даже катеров!  - Донован разгорячился и принялся размахивать свободной рукой. Подобного за ним никогда не наблюдалось, но Тирро было сейчас не до абстрактных умозаключений.

        - Что предложим взамен?  - Полковник сложил мину тупого солдата. Наилучший, для подчиненного, вариант.

        - Взамен ты передашь им навигационные коды северного направления.  - Начбез резко засунул руку в карман.  - Пусть грабят транспортники, идущие в сторону Млечного Пути… За справочник с навигационными кодами они маму родную продадут.  - Донован не смотрел на помощника, но Тар знал, что главный ждет его реакции.  - Понял?..

        - Сэр, у меня вопросов нет. Я уверен, что приказ согласован с наивысшим руководством. Однако, насколько я понимаю, ввиду строжайшей секретности… в случае неудачи…

        - А ты не допустишь неудачи!  - Донован сорвал опостылевшие очки и пригнулся к самому лицу полковника.  - Потому, что в случае неудачи ты будешь нести ответственность за факт передачи секретных сведений противнику. Сожжение заживо, не меньше… Лично для тебя внесу такой пункт в уголовный кодекс.
        Донован легко постучал по плечу Тирро кончиками пальцев прямой ладони.

        - Но ты же сам говорил - в данном эпизоде нам повезет, генерал… Вернешься с Тортуги - сразу покупай новый мундир. Удачи, Тар…
        Главнейший хранитель Конфедерации широкими скачками взлетел по трапу, чтобы ни единой лишней секунды не оставаться на глупой цветочной планете.
«Пятое августа. Вот… снова добралась до дневника… Так много хотелось написать, а сейчас чувствую… нет, не то, чтобы прошло… просто тогда, на Тонорре, была иная реальность. Жизнь… Сон…
        Прошел всего месяц… неужели за каких-то тридцать земных дней может измениться с мир… Нет, он таков, как и прежде. Но я вижу нечто новое, на что раньше не хватило бы и мощности лазерного микроскопа. Я стала другой…
        Я впервые ощутила ответственность. За кого-то. Нет, раньше тоже беспокоилась. Об отце, о сессии и оценках. И когда Джимми завалил римское право. Теперь я знаю, что значит отвечать за жизнь человека. Чужого человека, с которым меня ничего не связывает, кроме канала гипер-связи. Зависимого от моих поступков. Ни в чем не виноватого…
        Стоп. Решила не разбираться в вопросах вины - и не буду. Когда я с ним познакомилась… когда этот человек был вынужден доверить мне свою жизнь - пишу начисто, не буду вычеркивать. Именно в тот момент передо мной он был ни в чем не виноват. Я не Конфедерация.
        Как бы ни было. Прошел месяц. Теперь мне кажется, будто это не я участвовала в битве, не мы отбили высоту в квадрате семь и вообще - все случилось с моим клоном. А мне показали кинофильм.
        Слезы наворачиваются на глаза. Хорошенький кинофильм, если через целый месяц не могу… спокойно…
        Сначала я хотела разыскать пилота. Теперь… не знаю… нужно ли… В приговоре обозначена невозможность апелляции и замены формы наказания. Пожизненный фронт. После Лабиринта переведут на колонизацию метановых планет в дальней вселенной. Или на какой-нибудь гигантский спутник неизвестного мирка, чтобы штрафная рота первой провела разведку возможности дальнейшей колонизации.
        Он будет рад мне, я знаю. Я практически уверена, что уже не многое может доставить радость этому чудесному человеку. Я знаю, как она ему нужна…
        Что я скажу Сторру… Я дам ему сочувствие? А что отниму взамен… покой… я не в силах… я тварь, я слабая тварь. Я знаю, что не смогу долго делиться сочувствием. Через какое время общение превратится в обязанность. В приговоре - без права переписки. Только личные свидания за подписью Императора лично. Хотя это как раз решаемый вопрос.
        Я уверена в другом. На все сто тысяч процентов, которые только возможны. Если я снова появлюсь в его жизни… То причиню ему… Когда посещение превратится в тяжелую обязанность и я не выдержу… это будет последнее предательство. Его предали все, кого он не потерял… последнее предательство не переживет. Я не имею права мучить Рикка.
        Пишу, и сама понимаю, что оправдываюсь. Я боюсь снова очутиться в кошмаре. Я не хочу вспоминать… хотя вспоминаю все равно, когда пишу сейчас, например… Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТА СТОРОНА ЖИЗНИ СНОВА МЕНЯ КАСАЛАСЬ!!! Будь проклята Высшая Деризейская Политическая Академия! Почему я послушалась отца… вывод - нужно всегда делать по-своему и учиться идти на Курс Искусств.
        Я честна перед собой. Сторра я разыскивать не буду. Я изо всех сил желаю ему… сохранить искорку, которую не успели затоптать. По-крайней мере на момент, когда я была оператором, а он - пилотом боеда. Пусть у него все будет хорошо.
        P.S. А еще - я бы его поцеловала. И не знаю почему. Прижала бы к груди и поцеловала… 5 августа 648 года и.ч.»
        Пальцы совсем разучились. Лоан бросила перо и принялась дуть на натруженные подушечки. Это что же, нужно не только освоить письмо, но и навык поддерживать… да, веселенькое прошлое переживали предки…
        На душе было грустно. Чувство нельзя назвать совсем уж негативным. Такая щемящая тоскинка бывает очень даже приятной, словно приправа, ужасная на вкус в ложечных масштабах, но чудным образом меняющая вкус незамысловатого блюда - если набрать кончиком ножа.
        Главное - не переходить тонкий предел. Чтобы печаль не перевесила позитив, что несет в себе жизнь.
        Сейчас, спустя четыре недели после зубодробительного зачета на Тонорре, Лонни вновь ожила и была готова вновь радоваться жизни. Во всяком случае - именно побеги радости она ощущала в душе сквозь привычную, за месяц, тоску.
        Первым делом принцесса съела десерт за завтраком, чем неимоверно обрадовала отца. Флинн переживал, кажется, гораздо сильнее дочери, хотя и не мог уразуметь из-за чего, собственно, весь сыр-бор. Он долго выспрашивал у первой фрейлины, пытался выяснить у самой Лоан. Потом махнул рукой, решив - что просто юношеская влюбленность, так и должно быть в подобном возрасте.
        После десерта настала очередь дневника. И, судя по настроению - это не последняя порция сладенького. Только нужно придумать чего-нибудь, чтобы отец не догадался.

        - «Здаров, бродяга… Как насчет?» - Вряд ли папа будет копаться в исходящей почте. Но про видеосеанс кляузники донесут. Пока существует упырь Донован - ожидать можно любой пакости. Сообщение приятелю шифровалось с особой изощренностью - и тысячебитным ключом, и яркостной модуляцией квазисигнала. Уж адрес обормота - точно не просекут в службе безопасности.

        - «Ты оклемалась, маленькая? Ты только мигни - я тут же; Я тебя в этот раз сделаю!
        - Ответ не заставил себя ждать. Денни хлебом не корми - адреналин подавай.

        - «Сегодня вечером»

        - «Ты на Родесе? Почему ж не звонишь?!»

        - «Я на Клавсе, чучело. Сегодня заболею во второй половине дня и к ужину не… не важно - короче, вечером буду. Пятки натри, хвастун. Шансов у тебя нет;» - Лоан быстро выбирала пиктограммки на лингвистической панели и, пыталась мысленно вывести слова диалога чернилами. Ужас, сколько труда… Показательное проявление прогресса. Слова, составленные рядами буквенно-символьных карлючек на экране инфоцентра - казались искусственными, плоскими и безвкусными, как строгийский огурец.

        - «Че это шансов нет?! шанс - он всегда есть!»

        - «Потому, что, балда; Конец связи»
        Заболеть вечерком - полдела. Еще нужен отцовский гравилет. Через космопорт заморачиваться - и к закрытию гонок не доберешься. Да и списки пассажиров на Родес всегда проходят через службу безопасности.
        Денни не уснет без урока чемпионской езды сегодня вечером. Лонни самодовольно улыбнулась. Лететь-то - час пространственного хода. Родес - третья планета Тереи, соседка Клавса.
        Всего лишь - утащить гравилет, чтоб его никто не хватился до завтрашнего вечера.
        Потому что гонки - это кайф! Понятный исключительно в юности…

        - Дора…  - Принцесса сделала невинные глазки. Заспанная первая фрейлина комично пыталась прийти в себя и голографическая связь очень тонко передала глупое выражение ее физиономии.  - Дора, миленькая, прости… Я хочу… вечером у себя посидеть… Прикроешь меня? Как обычно, ладно?..
        Блин, палюсь… как-то чересчур ласково зарядила.
        Фрейлина собралась в кучу. Мысленно прокрутила сказанное подопечной.

        - Ты снова на трек, Лонни? Не смей!  - Нянька испуганно подняла брови.

        - Нет, что ты… Я ж не подросток…  - Лоан изобразила максимально взрослое выражение лица.  - Хочу побыть одна… мне нужно… ну, как иначе… не обижать же отца - он заботится, не его вина, что навязчиво… У меня голова круги идет…
        Дора недоверчиво покосилась на примерную девочку.

        - Лонни, я тебя знаю… Смотри… Я прикрою, но если узнаю, что была на Родесе - больше моей лояльности не дождешься.
        Лонни чмокнула голограмму в нос и отключила транслятор.
        Что может быть лучше скорости, приправленной острым ароматам опасности?
        Только двойная порция и того, и другого.
        Лонни нарезала круги по будуару, терла бедра ладонями и сосредоточенно ломала голову. В дворцовом гараже - три гравилета достаточной энергоспособности, способные совершить межпланетный перелет. Отец может воспользоваться одним завтра, с самого утра. Из оставшихся двух - какой-то вполне может… сломаться.
        Лоан плюхнулась на вращающийся пуф перед инфоцентром и, словно пианист, вертикально опустила пальцы на клавиши. Тэк-с…
        Интерфейс доступа к ботовым кодам попроще, чем у военной оболочки и пробраться сквозь защищенную от средневзвешенных дураков программу - не сложно. Так, есть… Регистры ошибок бортовой сети подправить и гидравлику посадочной опоры зациклить на пустой контур. Клинит рычаг шасси и данные по сетке не идут - для управляющего компьютера гравилет неисправен. Готово…
        Старший механик, во время вечернего обхода по техническому парку, обратит внимание на сообщения о провалах тестов летной пригодности. Борт номер сто тридцать два отправится в автоматические ремонтные боксы на двухсуточную починку. Что и требовалось доказать.
        Время тянулось резиновой патокой. Принцесса наболталась с отцом до боли в языке, чтобы успокоить дочернюю совесть, расправилась с обедом, проявив недюжинный аппетит, и, в четыре вечера, сделала печально-загадочные глаза и недвусмысленным тоном сообщила отцу, что неважно себя чувствует. Флинн взволновался, Лоан закатила глаза кверху - папа, ну как ты не понимаешь, чмокнула отцовский лоб и, вздыхая-охая, отправилась к себе.
        По всем прикидкам, сто тридцать второй вот-вот должен занять место на стапеле в реммастерских. Нужно спешить, пока больному не отвинтили чего-нибудь существенное.
        Лонни скользнула в пенолитовый костюм, который откачал воздух и плотно прильнул к коже внутренним слоем, став фактическим продолжением тела. Принцесса присела несколько раз, чтобы удостовериться в правильном прилегании. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно… Но не хватало еще изоудара на треке…
        Партизанка подошла вплотную к парапету балкона, надела гоночный шлем, покрутила головой - сел хорошо - и ловко прыгнула в пустоту.
        Специальная пенолитовая оболочка сконструирована таким образом, что в состоянии свободного падения переориентирует летящее тело в одно из тысячи положений с предпросчитанным энергораспределением. Попросту говоря - хлопнешься оземь, словно об перину, энергию удара костюм поглотит и переведет в тепло. Не пострадают и внутренние органы - комбинезон снабжен внутренним грави-энерционным компенсатором. Рабочий диапазон - до десяти метров при земном тяготении.
        Плюхнувшись спиной на лужайку и оглядевшись на предмет наличия зрителей - Лонни рванула в дальний хоздвор, держась длинных теней пальмоногих зарослей. Тренировать охрану в планы как-то не входило.
        Расчет верный - раньше завтрашнего обеда никто не хватится. А повезет - инфоцентр поддержит нехитрую беседу, улыбаясь голографической записью. Болею, пап… Посплю чуток… Завтра утром буду. В смысле - выздоровею. Ну, а догадается - переживет, ничего страшного… Взрослый человек вправе распоряжаться собственной судьбой, если обезопасил нервы родных.
        Доступ в ангар проблем не составил. Члены императорской семьи имеют неограниченный доступ в любое помещение Конфедерации. Правда, зафиксировалось, что проследовала в рембазу, почему-то вечером. Ну, мало ли… Гуляла.
        Лонни протиснулась сквозь узкий лаз спецвхода. Крайний бокс мигал красным диодным светом по очертанию шлюзовых ворот. Ну, блин… Если робот раскурочил опору гравилета - затея умерла при зачатье. Принцесса приложила палец к сканеру.
        Через десять минут суденышко прошило облачный пласт верхнего слоя атмосферы и по траектории пространственного скольжения устремилось прочь от гостеприимного Клавса в сторону зияющей пустоты космоса.
        Час безделья в аскетичной кабине грузовика. Навигационный компьютер вычислил точку разлома, посудина перешла в соосное пространство и развила крейсерскую скорость. Фотонный движок кряхтел приятной тягой и принцесса успокоила нетерпение мыслью, что иных вариантов нет, да и рано еще - зачем давать Денни лишнее время на ерунду.
        Для борьбы с тягомотиной Лонни запустила на обзорный экран дурацкий трехмерный мультфильм о приключениях принцессы в стране фей. Остальные файлы в фильмотеке водителя полугрузового гравилета технических нужд дворца - могли бы повергнуть менее взрослую девицу в ступор вследствие когнитивного диссонанса или вроде того. Интересно, мультики ему зачем?..
        Лонни хмыкнула и уставилась в глупую пляшущую череду образов.
        Зачем я это делаю?
        Гонки на пневмобайках - непонятное изобретение человечества. Смертность на треке бьет рекорды, а если учесть, что целевой аудиторией является молодежь высшего среднего класса и элиты - можно себе представить, что за шумиха поднимается, когда какой-то там перспективный кто-нибудь раздробил себе шею, соревнуясь с университетскими приятелями, типа кто длиннее.
        Пневмогонки запрещены в Конфедерации. Но, почему-то, почти легально существуют на некоторых планетах, собирая нехилое бабло на тотализаторах, взносах участников, зрительских билетах и даже рекламе, потому что зрелище транслируется по гипер-каналу во все уголки Обетованной Вселенной и собирает неслабую аудиторию.
        Кругом говорят про зло пневмогонок, осуждают на каждом углу, проводят фестивали поп-звезд в эгиду окончательного запрета треков… Да чего уж там - с младших классов школы в рамках регулярных бесед с психологом внушается твердая мысль, что гонки - это ай-яй-яй.
        Зло настолько вредно…
        Почему же трек на Родесе процветает, права на телетрансляцию стоят, как звездолет, а популярность запретного плода в кругах молодежи достигла культовых величин?
        Ничего не бывает просто так. Лонни подавила угрызения совести. В конце концов - да, опасно. Но я же не в первый раз гоняю. И не столь часто это делаю. Девушка показала язык кролику из мультфильма. Тот отреагировал на эмоцию зрителя, смешно наморщил нос и закрыл глаза лапками, лукаво поглядывая из-за них большим зрачком. Сколько ж лет мультяхе… как мне, не меньше… Точно, в детстве их видела.
        Без настоящих встрясок, когда твое здоровье, на уровне жизни, зависит от способностей, а не ограждено оберегающим пузырем цивилизации - жизнь современного человека напоминает существование натурального бройлера. В психологическом смысле. Утрачивается связь с ощущением реальности и ослабевает инстинкт самосохранения. И человек подсознательно тянется к источникам адреналина. Чтоб окончательно не превратиться в интеллектуально-мукскульное приложение гигантской структуры общества. Не потому ли некоторые чудаки добровольно идут в пилоты боевых единиц на дальние колонизации?.. Или в пираты…
        Лоан закрыла глаза и представила трек в синих утренних лучах Тереи. В любой сувенирной лавке найдется хотя бы один плакат, открытка или картридж для фотообоев
        - красно-коричневая планета, с ярко- желтой газовой оболочкой, а на боку у нее бляха, будто орден на груди. Наверняка на заставке инфоцентра у кого-то видели - третий по популярности аватар, после пятипалого листочка земного сорняка и символа Конфедерации.
        Родес и его товарный знак - «Марибу», город-здание, злачное место, сосредоточение легалайза во всех смыслах, адская смесь из азартных игр, безумных аттракционов, откровеннейших шоу - и крупнейшего в мире пневмотрека, чья спираль, собственно, и красуется на картинках.
        Посещение даже рейдовой орбиты Родеса автоматически подразумевает экскурсию в
«Марибу», что само по себе уже стоит дисциплинарного взыскания для, скажем, военнослужащего и может серьезно испортить репутацию будущему политику.
        Тем не менее - город-герой кишит молодежью. Веселье не прекращается ни на минуту, поддерживаемое сменяющимися волнами расслабляющихся подрастающих людей.
        Ну как может юнец, у ног которого лежит весь мир, а движок непослушания перешел на форсаж - не побывать в Марибу хотя бы раз в жизни. А побывав - не увлечься смертельным кайфом. Пневмогонки закрывают глаза баранятам с упорной частотой, а те все ползут, несмышленые, на огонек свободы.
        В отличие от иных тусовочных мест, с Деризе во главе - шик Родеса иной. Нет, лазерные огни вывесок отелей, казино, луна-парков, красных фонарей и голографические рекламные плоскости гектарных размеров блещут тем же манящим великолепием. Аллеи баров, клубов, диджейских площадок, концерт-холлов и панорамных пати-кафе лучами возносятся ввысь по наклонным панелям главного фигуранта бала - Трека. Именно он задает тон, накладывает стиль, поддерживает ритм и стремление во всем, происходящем вокруг.
        Несимметричная прозрачная махина, которая нежится в низких облаках желтого цвета - не дает оторвать от себя глаз. Если сверху, из космоса, Марибу напоминает диковинную раковину криотского морского моллюска - то в профиль он выглядит рукотворной горой. Словно исполинское яйцо бесформенным плевком засохло посреди красно-бело-черной пустыни и застыло в светящийся перманентной клубящейся дымке. Насколько трек велик на самом деле - вы поймете, только приближаясь к нему. Еще лучше - на гравимобиле промчитесь по желобу центрального проспекта, где не действуют ограничения скорости. Пугающее несоответствие перспективы горизонта и плавно надвигающейся махины над головой озарит вас истинным пониманием, как именно велик размер стадиона.
        Два километра в высоту и более пяти в длинном поперечнике - купол, простирающийся над сферической впадиной двухмиллионного зрительского зала. На внутренней поверхности купола - собственно и происходит интересное. Невообразимое море зрителей, задрав головы кверху, или откинув сидения назад - рукоплещут смельчакам, бравирующим ловкостью в бурлящем пенопотоке, который с устрашающей скоростью несется по гигантской спирали, разбиваясь о бесчисленное множество преград, таких форм и конструктивов, что не родит сознание здорового, на голову, изобретателя
        Снизу, из хорошего места в партере, с великолепным обзором на купол, происходящее кажется сюрреалистичным безумством. Вдоль гигантского потолка запущен высокоскоростной поток вспененной аморфной воды. Жидкость пропускается через дефлекторы с криотским морским хрусталем и тысячи тон этого минерала рассеяны по всем поверхностям, огибаемым вихрем. В результате - получается уникальная гоночная смесь. У нее низкое трение и внутреннее давление, однако, несущая способность при воздействии на крыло - приблизительно, как у соленого океана. В турбулентном потоке можно разогнаться, используя специальную аэродинамическую табуретку-пневмобайк, до сверхзвуковой скорости.
        Управление байком происходит за счет вариации подъемной силы от набегающего потока аморфной пеноводы. При достаточном умении табуретка становится такой же привычной, как ноги. Умелый гонщик может нестись с потоком, перемещаться контркурсами, делать штопоры, петли, винты и замедлять скорость практически до полной остановки в ламинарных течениях - в специальных рукавах, созданных для торможения. Сложностей добавляют сотни ниагар, водоворотов, рассекающихся о скалы цунами, торнадо, ситуативно плюющих на сотни метров протяженности - всеобщий армагеддон, если охватить картину целиком.
        В первый раз, когда вас прокатит роботизированный байк, с ограничителем скорости, выбирающий безопасную траекторию - вы влюбитесь в процесс. Вам непременно захочется еще раз промчаться сквозь феерию бурлящего голубого воздуха, сжимать мочеток на каждом увлекательном развороте, когда мозжечок теряет ориентацию вследствие спирального ускорения и охватывает ужас, граничащий со счастьем. Вы потом будете долго бродить чумным по ярмарке вокруг стадиона, набираясь смелости, чтобы прокатиться еще разик.
        Когда надоест кататься с роботом - новоявленный любитель остренького впервые включит адаптивное управление и попытается внести в процесс хоть немного самостоятельности. Уровень адаптации компьютерного привода позволяет плавно изменять степень свободы в маневре - когда именно подключится автоматика и выправит ситуацию.
        В низком режиме - байкер самостоятельно может лишь слегка менять положение в струе. В высоком, без робота - вполне может разогнаться до скорости четыреста метров в секунду. И, например, размозжить себя о неожиданный сталактит, делящий поток на кипящие русла между скал на повороте.
        Как говориться - полная свобода выбора.
        И тогда вы откроете для себя главную прелесть пневмогонок. Совершенствование ездовых навыков может превратиться в смысл юношеского спортивного бытия. Вы будете сгонять пот в виртуальных тренажерах-симуляторах, чтобы затем, на каникулах или выходных - оторвать душу на треке.
        И обязательно начнете участвовать в рейтингах, заездах, группироваться с единомышленниками, и с замиранием сердца ждать ежемесячных соревнований.
        На выбор - фристайл, короткий трек, длинная трасса. Можно командой, при желании - индивидуально.
        Вот вы и попались. Трек занимает все свободное время, здесь ваши друзья, интересы и всецелое времяпровождение. Ничего плохого, если бы не риск при каждом заезде - когда молодой ухарь в очередной раз преодолевает себя и понижает планку автоматики. Так быстрей и круче, можно удивить девчонок знаменитым пренейским винтом, когда байк становится вертикально и, словно веретено, эффектно раскручивается в потоке, переливается в лучах брильянтами невидимых мельчайших капель.
        И все это - на скорости метеора.
        Когда, наконец, родители найдут управу, или вы сами, повзрослев, вдруг задумаетесь, что лучший приятель сломал в прошлом году хребет не во славу свободы, а навсегда - вы перестанете гонять. Но долго еще заставкой вашего инфополя будет красно-коричневая планета с медалью, а электронная почта - подписываться трековым прозвищем. А уж болеть по телику за любимую команду вам прописано на всю оставшуюся жизнь, тайком, по ночам, включая развлекательный гипер-канал.
        И будете промывать мозги чадам, что, дескать, отлично их понимаете, сами делали глупости, но вы же более современные дети, значит - более умные, и осознаете, какой риск гонять на байке. И не рассказывайте, что автоматику не отключаете - знаем, знаем… вот, помнится, случай был…
        Мне и здесь не повезло. Лонни горько улыбнулась. Отец, кажется, в юности не гонял.


        Флостерс вонзил телеса в узкое жерло посадочного люка и покинул тесный тягач в крайней степени раздражения. Из экономии его таким делают, что ли? Трястись по нескончаемым ухабам в свернутом в три погибели положении - выше всяких сил. Обратно пешком!
        Суставные усилители завибрировали, приняв возросший вес немаленького человека.

        - Рад приветствовать, губернатор!  - Фигура в белом гермокостюме отделилась от тусующей толпы.
        Надо лбом зажегся экран, спроецированный лазерным лучом на сетчатку так, чтобы можно было видеть изображенное, чуть подняв взгляд кверху. Губернатор дернулся от неожиданности - экспедиционные костюмы прежде ему носить не приходилось. Да вообще
        - впервые в клоаке, где нет нормальной атмосфера, пусть бы и искусственной.

        - Радуюсь вашему доброму здравию, мистер Император…  - Флостерс сообразил, что в ответ видно и самого, быстренько прибрал с физиономии ошарашенное выражение и приподнял губы в дежурной улыбке.

        - Приятно… Путешествие доставляет массу новых эмоций? Как-то мы с вами запылились в синтетических мирах, не находите? Приятно иногда размять косточки.  - Флинн явно издевался, в прищуре гуляла плохо скрываемый сарказм. Губернатору с трудом удалось сдержаться.

        - Да, господин Император, вам прогулка подвластными территориями давно показана.  - Флостерс придал тону слащавость и откровенное хамство растворилось в подобострастии.

        - Как и любому из нас.  - Император нахмурил брови.

        - Вот-вот. На Строгг обязательно слетайте. Только непременно с охраной. Чтобы подданные не задушили в объятьях любви. Прочувствуете правдивость рейтингов.  - Губернатор мигал невинными глазками,
        Император переменился в лице. Хоть потроха жирдяю отдай - благодарен не будет. Мерзкая личность. Где Донован? Нет сил общаться с ублюдками.

        - Располагайтесь, господин Флостерс.  - Император махнул в сторону ложи для особо ценных приглашенных.  - Любуйтесь пейзажем. Скоро начнем…
        Флинн вырубил видеосвязь и демонстративно повернулся спиной к политическому оппоненту.
        Впрочем, опытный бюрократ унес центнерную тушу до момента, когда оборот царственной особы стал бы проявлением неуважения. Изящно разошлись, обменявшись улыбками, давние знакомые.
        Ужас, как идти-то тяжело… Пятикратный вес, говорят. Интересно, без силового компенсатора и гавиподдержки сердца с легкими - сразу дуба дашь?..
        Луи Флостерс - губернатор трех секторов дальней вселенной и пяти звездных систем Конфедерации, главный претендент на империрующую должность и олигарх, контролирующий четверть звездной армии - уселся в центре первого ряда специальной зрительской ложи и выпрямил ноги.
        А что, ничего так, пейзажик. Даже красиво.
        Зрители расположились на торовидной возвышенности, резко выделявшейся посреди равнины. Вид был столь непривычен изнеженному городскому оку, что первые минуты туристы, заняв место в зрительном зале, проводили в созерцании величия природы и сложносоставных эмоциях «о вечном».
        Равнина, испещренная изломами, кратерами и вполне рукодельными воронками с обожженными краями убегала в голубую дымку, прочерченную смутными силуэтами скал. Ослепительно лазурный горизонт размывался вверх белым, чтобы на трети подъема перейти в черную бездну космоса с тьматысячей звезд, громадным небесными телами в зените и ярким термоядерным излучением звезды, пытающейся пробиться сквозь пласты Лабиринта Копей.
        Температура поверхности подымалась вслед за светилом, засвежел ветер и вихри мельчайшей перистальтической пыли заструились потоками, разбиваясь о края преград, устремились вверх дивными фонтанами вместе с газовыми гейзерами повсюду из разломов.
        На смотровой площадке было тихо - изостатический пузырь надежно защищал от урагана. Губернатор очнулся от созерцания и оглянулся на зрителей. Фигуры в разноцветных скафандрах притихли, завороженные неземным зрелищем.

        - Друзья мои!  - Белый прошелся взад-вперед по краю обрыва и Флостерс разочаровано прикусил губу, когда Император благополучно занял место в прозрачной трибуне на безопасном удалении от кручи.

        - Друзья!  - Император удобно пристроил пятую точку на левитирующей поддержке ораторского места.  - Мы находимся с вами в самом центре знаменитого Лабиринта Перистальтических Камней, главного ископаемого ресурса нашей Вселенной. Каменная порода под ногами, вокруг до самой дали и в глыбах над головой - это энергия, чистая энергия, сила бытия…
        Флинн с выражением проговаривал вслед за суфлером текст обращения и улыбался множеству слушателей, пытаясь разглядеть эмоции на лицах в маленьких окошках видеоконференции.
        Ведь чтут своего домена?! Для них же стараюсь…

        - Мы стоим здесь, представители всех регионов Конфедерации и с удовольствием осознаем, что центральный, самый большой, пласт принадлежит нам, равно как и шестьдесят процентов Лабиринта. Мы впервые в истории показали Республике, кто на самом деле - лидер Межзвездного Мира! Произошедшее здесь не было войной… сложная колонизационная стычка… Но главный предвестник войны с теми, кто стоит на пути нашего государства! Мы сильны, как никогда в истории! И мчимся к мечте - безраздельно объединять звездные системы в стремлении к развитию цивилизации!
        Император прокашлялся. Сделал большой глоток сладкой шипучки из прозрачного самоподающегося патрубка и поднял локоть в конфедеративном приветствии.
        Зал вразнобой поднялся на ноги и приветствовал домена в ответ.
        Флостерс старательно улыбался изображению царственной рожи на инфотабло, когда неожиданно встретился с ним глазами. Соперники одернули руки разом и зрители потеряли равнение тотчас же, засуетившись в рассадке по местам.

        - Я, как Император государства, рад доложить о победе! Победители, по древним законам войны, по обычаям прародителей, обязаны получить контрибуцию!..
        По аудитории прошелестел вздох. Некто в заднем ряду зачем-то поднял руки вверх и сразу убрал.
        Флинн таял. Счастье от удовлетворенного тщеславия сладким нектаром капало на сердце и стекало в желудок.

        - Каждый из нас вправе владеть частью Лабиринта наравне со мной! Сегодня я подписал указы о выделении опционов. Мы отступим от процедуры, записанной в Конституции, во славу истории отцов! Я предлагаю не обычную долю в добываемой перистальтике - пусть сложением чисел занимаются земляне. Сегодня, в честь нашей первой военной победы, каждый из вас обретет в собственность долю в Копях! С конкретной геокоординационной привязкой!  - Император картинно протянул руку в сторону урагана, заполонившего пространство вокруг силового пузыря.  - Каждому достанется свой пласт Лабиринта. И вы вправе разрабатывать их и передавать по наследству…
        Шум возбужденных голосов перегрузил эфир и Император достиг кульминации. После часа непрерывной церемонии награждения, будто нарочно прописанной от менее значимых персон к финальному параду отцов государства, Флостерс ковылял на место, прижимая подмышкой тяжелую статуэтку, тонкое изваяние из криотского хрусталя, увенчанное платиновой голограммой с заветными циферками и байтами.
        Треть Копей, от доли Конфедерации, разумеется. Луи попытался тряхнуть головой в гермошлеме, чтобы смахнуть пот, застилавший глаза. Чертова скорлупа…

        - Губернатор, откиньте интерфейсную крышечку на левой руке. Ближний к локтевому суставу сенсорный ползунок - это регулятор климат-контроля. Он мгновенный и интеллектуальный - поводите пальцем и настройте комфортный для себя режим.  - Приятный женский голос убаюкивающим тоном разлился стереофонической лаской.  - Система автоматически переведена в режим пониженной температуры.
        Она что, мысли читает… Нифига себе..

        - Не пугайтесь Флостерс, система считывает импульсы мозга, ответственные за моторные и инстинктивные реакции. Если вы почувствуете жажду - напоит. Поддержит, если вы попытаетесь подвернуть ногу и остудит, если вспотеете. Не пожалейте время
        - послушайте ознакомитель, там же, в меню. Будете приятно удивлены некоторыми пикантными функциями. Новейшая разработка, для автономных долгосрочных экспедиций.
        - Донован, обрамленный рамочкой видеоряда, противно улыбался тонкими губами.
        Да что ж они все без спросу-то! Луи побагровел. Ненавижу долбанный космос, ваши супер-пуперные роботизированные фуфайки и, вообще, умничающих наглецов.

        - Это один из первых серийных образцов. Ваши люди будут экипированы такими, для освоения Лабиринта. Можете быть покойны - конкуренты используют предыдущие версии. На всех не хватит. Минимум год.

        - Я рад за тех и за других.  - Зло отрезал Флостерс.  - Зачем на мне тестировать ваши… выдающиеся достижения?! Донован длинно моргнул.

        - Полноте, губернатор. Вы сэкономите четверть операционных расходов на персонал, благодаря этим костюмам и федеральным каторжанам, штрафные батальоны которых моим прямым приказом будут прикомандированы к вашим колонизационным силам. Как вам такой бонусик приятный?
        Лис улыбался столь натурально, что прожженный чинуша засомневался в сторону поверить.

        - Как видите, я перевыполняю свои обещания. Хозяева просили передать чувство глубокой веры в вашу лояльность.  - Начбез посерьезнел враз, будто включилась какая-то новая программа в мозгу.  - Вы можете быть спокойны относительно всех пунктов наших договоренностей.

        - Вы с ума сошли, маршал!!!  - Флостерс дернулся в попытке глянуть за спину. Кибернетическая шкура изогнулась в тщетном усилии и губернатор сообразил, что со стороны, наверное, выглядит довольно комично.  - Я вас не понимаю, Донован!.. Что за базар в эфире?

        - О, не волнуйтесь, милейший. Канал связи надежно защищен. Я в ста метрах от вас, любуюсь лабиринтовой бурей. Где еще увидишь красотищу такую и силу… Кстати, на шлеме камера есть, посмотрите… она сама включается при желании оглянуться назад. Просто активируйте в меню.
        Надо же…
        Губернатор забыл о глумившемся начбезе и увлекся перескакивающими видами камеры в главном визире при мысленном взгляде в любую сторону пространства - особенно, куда не позволял костюм и, наверное, человеческая анатомия. Прикол, как они этого добились?

        - В предыдущей модели подобного нет. Там ручной манипулятор. Так, к слову… Мы отвлеклись. Я могу успокоить Хозяев?
        Донован вновь посуровел.

        - До сих пор я не пожалел о нашей… договоренности.  - Флостерс гаденько улыбнулся.

        - Вы умный человек, Флостерс и понимаете связь между сожалением и разочарованием.

        - Только тот факт, что одно следует из другого. Только, вот, не помню, в каком порядке…  - Флостерс в упор глядел немигающими поросячьими глазками на главбеза.

        - В обоих случаях следуют потери. Только ясность разума отличает нас от животных.

        - Думаете?  - Хмыкнул Флостерс.

        - У вас иное мнение?  - Донован вдруг оживился и с интересом посмотрел на толстого чиновника.

        - Животное никогда ничего не делает просто так. Любому ее движению присвоена определенная цель. И только такая тварь, как человек способна совершать идиотские поступки и профукивать в жопу миллиарды юникредов. Так, в качестве примера…  - передразнил начбеза губернатор.

        - Подумаю на досуге. Весьма интересная мысль.  - Донован заметно повеселел.

        - Передайте Хозяевам, что межгалактические бизнесмены чтут договоренности почище собственной печени.
        Флостерс приосанился, уложив одну руку на пояс, а второй, неожиданно для самого себя, перехватил выскальзывающую из пальцев статуэтку. Ух, блин…

        - Да, это весомый аргумент.  - Донован иронично поглядел на алкоголические мешки под глазами олигарха.  - С вами приятно иметь дело, уважаемый Луи…
        Ну дык, мент. А ты думал… Флостерс зашагал в сторону скопления тягачей. Где адъютант, бес его дери. Уволю, мерзавца.

        - Последний вопрос, губернатор.  - Донован включился так же неожиданно, как и пропал через две секунды после последнего слова.  - Как вы относитесь к просаживанию денег впустую?
        Что за странный вопрос.

        - Я не отношусь к тем, кто тратит деньги просто так, без смысла и цели!  - Флостерс надменно рассмеялся в лицо маршала.  - Вас устраивает мой ответ?

        - Я так и думал. До свидания, губернатор.
        Кор скривился в беззвучном хохоте, когда окошко видеочата замерло на финальном кадре и уменьшилось до размеров других иконок.


        Грузовик с натугой вышел из подпространства. Неплохие таратайки в дворцовых конюшнях, не суперкары, конечно, но притапливают - нефиг делать.
        Красный Родес, весь в рваных, клочкастых, но плотных желтых облачках красовался в центре курсового иллюминатора.
        До гонок - еще целый час. Блин, вниз нельзя… Денни же проходу не даст… Весь настрой поломает.
        Лоан доверила траекторию автоматике, прильнула к прозрачной панели борта и умиленно разглядывала Трек.
        Все в мире не просто так. Почему Деризея кажется зеленой из космоса? Словно первохудожник, специально, выкрасил будущий курортный рай в подобающий колор. Криот - голубой. Клавс - бежево-пастельный. А Родес - красный и коричневый, в желтой вате. Освещенный голубоватой Тереей - он максимально походил агрессивной стилистикой на грешное место.
        По большому счету, на трековой планете не действует ни один ограничительный закон Конфедерации. Да и сам Родес довольно сложно отнести к конфедеративным территориям, потому что он, де-юре, не обитаем. Поддержание сколь-нибудь развитой инфраструктуры в крайне агрессивной окружающей среде - со всеми ее облаками капель серной кислоты, кремниевой поверхностью, на которой практически повсюду дымит химическая реакция, и жестким радиоактивным излучением - не то, чтобы не рентабельно, а вообще труднореализуемо, с технической точки зрения.
        И тем поразительнее сам Трек, чудо инженерной мысли, гигантский живой пузырь, окруженный злой стихией.
        Нескончаемые потоки мелких суденышек втекают и вытекают по траектории спирального скольжения к космопорту, который являлся частью Трека. Здесь вы не встретите ни одного большого корабля. Космопорт не способен его принять. Здесь нет орбитальной полиции. Вообще нет представителей власти. Впрочем, тщательная фильтрация посетителей, а также факт, что добраться до Родеса можно только на высококлассном маломерном корабле, заоблачной стоимости - позволяют надеяться на достаточный порядок среди продвинутой публики.
        Вольница, сплав злачного рая и социально-политического оффшора. На Тортуге, говорят, еще круче. Нужно съездить, обязательно. Пока не понятно, конечно - как пробраться на закрытую территорию, но сделаю обязательно. В мире существуют всего два места, где воля в условиях беззакония не превратилась в хаос. И в каждом из них - свои удовольствия, которые вы не найдете нигде в тюремной Обетованной. Интересно, как же оно - на Тортуге?
        Приглашение на посадку настойчиво повторили и Лонни нехотя подтвердила снижение. По орбите кружить не получится - сегодня аншлаг прям какой-то, опорный рейд закрыли - или садись сразу, или - за периметр. Желающих посетить Трек много - сезон только начался.
        Посадочное жерло космопорта встретило мощным потоком холодной ионной плазмы, а затем бескислородной газовой смеси, выполняющей роль воздушного затвора. Атмосферный движок тужился на пределе, но скорость грузовика была не более пяти километров в час - зато яд останется снаружи. Входная брама распахнула объятья, Лоан резко сбросила газ до нуля, чтобы не размозжиться об отбойник. Невидимая магнитная рука подхватила грузовик под брюхо и ловко поставила в свободную ячейку на неимоверной по размерам парковочной стене.
        Не успела принцесса включить гравикомпенсатор кабины, чтобы исправить некомфортное направление тяготения, как ходовой экран вспыхнул вызовом инфосети.

        - Детка, ты прибыла? Я мечтаю поскорей тебя увидеть…  - Денни плотоядно улыбался из окна видеочата.
        Лоан нахмурилась.

        - После Трека, Ден. Не мешай, я хочу собраться перед гонкой.

        - Сладенькая, до гонки сорок минут. Мы многое можем успеть…  - Ден заныл. Мажор, бездельник, нахал, виртуоз пневмобайка, не покидавший Родес никогда в принципе.

        - Ден.  - Лоан была безапелляционна и категорична.

        - Раз так - я с тобой сегодня гоняюсь.

        - А я - по жребию, в общем зачете.
        Денни пошло загоготал и отключился.
        Вот и получишь, красавчик. Лонни отстегнулась и открыла доковый шлюз.
        Посадочный комплекс представлял собой отдельно стоящую полусферу, отпочкованную от главного Строения. В любой иной день Лоан запросто прошлась бы пешком по прозрачному туннелю, соединявшему оба блока, но сейчас настроения не было, и девушка направилась на парковку автоматических транспортеров. Плотное сидение ощутимо обжало бедра через пенокостюм, а эластичная спинка повторила изгиб позвоночника, чтобы исключить динамический удар при ускорении. Впрочем, спешить Лоан и не собиралась. Выставив предельную скорость тридцать нормометров в секунду
        - она подняла сиденье повыше и притемнила колпак кабины, ровно настолько, чтобы стать неразличимой снаружи, но иметь возможность любоваться пейзажем.
        Роботизированная капсула мягко скользила над головами пешеходов, ловко притормаживала при обходе вертикальных опор купола и в сердце юной гонщицы разгоралась адреналиновая искра. Чем больше приближалась она к домне Трека, тем сильней пела душа, истосковавшаяся по наркотическому удовольствию.
        Инфраструктура Марибу располагалась вдоль спиральной транспортной магистрали, опоясывавшей параболическое тело города, от нижнего приемного транспортного кольца
        - вверх, через сотню колец-ярусов, к верхушке, где и находился вход в чрево Трассы.
        Селекто-бетонный прозрачный монолит Трека облепило множество малых, больших и экстра-мега заведений злачного досуга - бары, гала-диско, бордели всех мастей и принципа устроения; казино, отели, ресторанчики, концертные площадки; поляны с нулевой гравитацией, где каждые желающий мог насладиться безумными аттракционами; плавательные бассейны, дауншифт ложи, спа-боксы, и тьма тьмущая иных интересностей, посетить которые было нереально и на двухсотое посещение запретной территории.
        Лоан плыла по серпантину и улыбалась ярким плазмо-рекламным огням вывесок, голографическим рекламным панно, дикой музыкальной какофонической смеси, прущей, сдавалось, из всех отверстий Города Развлечений. Слева от магистрали открывался головокружительный вид на графитовую равнину, израненную оплавленными кратерами и оврагами, испещренную гейзерными струями и клубами пара, сверкающую янтарными кислотными клубами в лучах заходящей Коро. Транспортер поднялся на приличную высоту и вдали, за пустошью, можно было разглядеть синие горы, которыми Родес был покрыт практически повсеместно.
        Ден наверняка ожидает у лифта - Лоан еще раз порадовалась идее добраться на Трек транспортером. В приемной парковочной зоне народу было плотно, и выходить из капсулы пришлось на ходу - сзади, слева, справа и сверху копошились гравибасы, индивидуальные капсулы, мотобайки и пеший люд, занявший все свободные от транспортных средств щели.
        Транспортер тут же унесся ввысь бешеным скачком, освободив место вновь прибывшему и Лонни с наслаждением окунулась в праздничный хаос.
        Толпа в приемнике была неслабой, люди буквально толкались локтями, что выглядело бы крайне странно для любой светской тусовки, с участием той же аудитории. Но только не здесь. Родес высвобождал не только адреналиновую страсть, животные инстинкты или тягу к запретным в моральном обществе наслаждениям. Сам факт беззакония происходящего менял людей, с радостью отметавших всяческие ограничения. И лишь страх потерять допуск на единственно свободную территорию в целом свете - удерживал разгоряченный люд в зыбких рамках, за которыми, пожалуй, начался бы беспредел.
        Лоан с наслаждением потолкалась бы в толпе еще немного, чтобы на равных с остальными протиснуться сквозь шлюз в Приемный Зал, красивый зев Трека Марибу, который неизменно встречал гостей парадным великолепием. Но до начала планового квалификационного заезда оставалось не более десяти минут, а гоняться в общем зачете без тренировки после столь длительного перерыва - было бы слишком самонадеянно даже для нее.
        Лонни скользнула к вип-входу. Взгляд в сканер сетчатки, пропуск - изящная селектониевая паутина, перекрывавшая спец-проход, проредилась на глазах и оставила пространство, достаточное, чтобы протиснуться в узкий коридор, подсвеченный лишь голубоватыми гранями ребер жесткости.
        Важнейшая составляющая успеха в гонке - пневмобайк, примитивная, по сути конструкция. Но сколь многогранная… Лоан хихикнула. Конструктивно реактивная табуретка - это сигарообразное аэродинамическое тело, переменного сечения с коротким обтекателем над кургузой седлушкой, поверх которой, обхватив байк ногами, и восседает гонщик. Сигара имеет такое сечение, что встречный аморфированный поток ионизированной водной пены, прошедшей сквозь решетку криотского хрусталя - создает тягу в противоположном течению направлении. Вы устремляете нос пневмы в лоб струе и мощно ускоряетесь навстречу ветру. Рысканием наконечника носового конуса в разные стороны - можно создать параболическое экспонентное усилие на продольную ось гоночного болида. Вас киданет по сложной траектории влево, вправо, вверх или вниз, закручивая, пока вы вновь не выровняете шпиль против потока и не продолжите прямолинейное движение. Так, собственно, и выполняется маневрирование. Навык нужно долго тренировать - но, в итоге, вы будете вознаграждены кайфом от умения ускоряться за две секунды на сотню километров в час, причем от любого значения
скорости перед тем. Хоть от нуля до ста, хоть от двухсот до трехсот - две секунды адреналинового взрыва после возвращения из параболического спирального виража. Далее - либо строго прямолинейное движение с достигнутой скоростью, либо новый обходной маневр и дальнейшее ускорение мощным плевком на очередную сотню кэмэчэ. Ну и торможение с помощью гравикомпенсатора - если замечаете, вдруг, что очередное препятствие, коими перенасыщена, для интересу, трасса, несется на вас с мало контролируемой быстротой. А увлечься и разогнаться до скорости звука в аморфной среде получается на раз-два. Так, собственно, и гибнут неопытные ездоки. Впрочем - и опытные, поймавшие, по их мнению, мастерство за бороду. Вот, кажется, счас, еще одна параболка в обход сталактита, чуть наподдам и… Встречная перекладина оказывается на сотню метров ближе, чем рассчитывал. Хлоп, все.
        Лоан, тряхнула головой, отгоняя картинку, нарисованную воображением. Раньше отшвыривать страх выходило безо всяких усилий. Юная удаль, помноженная на молодецкую безмозглость не оставляли шансов инстинкту самосохранения.
        Сегодня буду поаккуратнее. Лонни всегда так себе говорила.
        Лифт на стартовую балюстраду тянулся безобразно нудно. Целых пять минут томительного ожидания на двух квадратных метрах, окруженных красивым, до полной реалистичности, пейзажем цветущих альпийских лугов. Мета-музыка звучными вибрациями возбуждала нервные окончания и разгоняла дух восторгом, накатывающим в такт удивительно красивой мелодии.
        Лонни выбралась из постылого замкнутого пространства на плоскость финального этажа. Он был космодромных размеров, и дальним, от лифтовых шахт, краем выдавался в безразмерную бездну, подобно трамплину. Лоан кинулась к боксам, по диагонали гигантской поверхности, к сектору А, где хранилась ее персональная пневма. На эту роскошь, в свое время, целый год откладывались карманные деньги… ужас, косметику стреляла у подружек… От стипендии, ведь, принципиально отказывалась, дуреха. Но байк вышел отменный.
        Темно-синяя, почти дочерна, сигара имела глянцевую мнимую полупрозрачность - взгляд утопал в завораживающей глубине поверхности. Идеальная пенинфаринская геометрия вызывала зависть любого понимающего пневмогонщика. Лучший снаряд.
        Оглядывая байк на стапелях, сквозь люк в полу - Лонни с досадой поняла, что на квалификацию все-таки не успела. А это значит - в зачетной гонке придется стартовать с позиции личного рейтинга в таблице Гоночной Федерации. Гандикап был достаточно высоким когда-то, и она, в подобной ситуации, могла стартовать в первой шеренге и поближе к центру. Но два года простоя отшвырнули прогульщицу далеко назад в непрерывно обновляющейся таблице рейтинговых пунктов.
        Тем забавней. Лоан взвизгнула. Какая-то часть рассудка понимала, что контроль над беспечностью подавлен нарастающей бурей страстного предвкушения - но основная часть сознания плевала уже и на это. Лоан дрожала от ожидания чистейшего ощущения на земле - бешенной скорости. Принцесса подтвердила код снятия с консервации и байк всплыл над люком в клубах испаряющегося азота. Выставила, при помощи сенсорного реостата, силу гравитационного тормоза в одно деление шкалы и байк неуклюже привстал над полом. Лоан уперлась руками в буксировочную рукоять и табуретка поплыла на стартовую платформу, на место, определенное рейтингующим компьютером.
        Еще целых десять минут ожидания, пока вернутся счастливчики, успевшие на квалификацию. Они займут большинство мест в пелетоне. Геометрию трассы раз тридцать сменили с тех пор, как гонялась в последний раз. Опасно, блин, на разгонах… Так, об этом сейчас лучше не думать.
        Стартовать выпало - центр следующего за пелетоном ряда. Думала, будет хуже.
        Сеть сигнальных станций засекла «Корсар» тотчас же, только первый астероид внешнего кольца остался позади. Незаметно не проскользнешь, сколь ни пытайся - лучшей системы раннего оповещения, чем на Тортуге нигде пока не соорудили.
        И если, не дай Бог, идентификационный код вашей посудины не включен в Перечень Доступа - можете быть уверены в противокорабельной ракете, когда минуете астероидный пояс.
        Кэп Джек Рейнольдс усмехнулся, разрешительной пиктограмме на навигационном табло. Ни мышь, ни ползком… Свободная территория.

        - А кто-то по четверо суток на внешняке болтается…  - задумчиво произнес штурман, торопливо вбивая ходовые данные в окошко рулевой программы.

        - Кто-то и на абордаж не ходит… Что - всем пример с него брать…  - Рейнольдс погладил седую бороду и поднялся из капитанского кресла.
        Вот она, страна отбросов цивилизованного общества. Люмпенская вольница. Метеоритный хаос пройдем и дома. На внешней орбите пусть дожидаются допуска, кому Тортуга - порт временной приписки. Кто домой вернулся - вход всегда открыт.
        Когда в Обетованных Галактиках возникло пиратство - не знает никто. Скорее всего, корабли грабят от самого Исхода, продолжив славную традицию предков в новых просторах.
        Двести лет назад появилась Тортуга. Каким образом удалось договориться разрозненным флибустьерским экипажам, кто надоумил - не ведомо, но две сотни земных оборотов тому, пятьдесят команд скинулись деньгами, и, через сложную систему платежей, скрытно наняли строительного подрядчика, естественно землян. Те в кратчайшие сроки создали легендарную базу, систему оповещения, обороны, судоремонтные доки, склады и прочую инфраструктуру, объемы которой наталкивают на сравнение с небольшой планеткой.
        Земляне сотворили чудо.
        Вначале был подобран астероид подходящего размера. Его отделили от Кольца, опоясывающего звезду Коро, будто мантией и стабилизировали, чтобы не вращался через себя, а плавно скользил вокруг светила, обращенный на него одной стороной.
        Вторым этапом - отсекли все лишнее, вылепив из куска космической скалы гигантское яйцо, идеальной формы, центровки и балансировки.
        Третий этап длится, собственно, и поныне. Оболочка наполняется, достраивается, модернизируется. Цена площади вольницы размером с ладонь ныне в пятьсот раз дороже аналогичного куска криотского хрусталя - а это очень дорого. Население базы увеличилось в десятки раз и составляет под миллион постоянно присутствующих людей, которые прибывают после рейдов, убывают в поход, либо отдыхают в промежутках. Ну и обслуживающий персонал разнообразной направленности.
        Сила пиратского государства заключена в нем самом, взломать оборону стоит дороже, чем бороться с разрозненными фрегатами. По крайней мере - никто до сих пор не пытался атаковать. Земной аналитический центр каждый год неуклонно констатирует возрастающую мощь флибустьеров. Может им приплачивают втихаря?..
        Пройти через Кольцо - не так-то просто. «Корсар» сильно сбавил ход, выполняя маневр уклонения раз в минуту. Небольшой, по-сути, отрезок занимает пару часов пространственного лета.
        Пробейтесь через камушки, фраера. Половину кораблей оставите безо всяких ракет. Рейнольдс поднял ладонь, приветствуя верного союзника, катившего валуны в вечной пустоте. Природный бастион.

        - Кэп, ты сразу карточки пополни, шоб я перед банком не сидел…  - Рыжий боцман, находившийся на мостике по регламенту, нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Денежки жгли карман, хоть еще в него и не попали.

        - Гляди, спустишь по блядям да кабакам…  - Джек добродушно улыбнулся в усы. И самому охота поразмять ножки. Хороший рейд получился, можно и побаловать организм.

        - Да не, я ж порядок знаю… Да и к чему денюжки-то еще? В аккурат до следующего похода хватит.

        - Да ежли тебя в поход возьму… Чтоб ты снова всякую рухлядь на борт тащил…  - Рейнольдс повернул лицо к панорамному иллюминатору, чтобы скрыть от Рыжего добрые веселые морщинки вокруг глаз.

        - Ну и не бери. Я к Кастильо в команду пойду… давно звал…  - Бен хотел было сплюнуть на пол, но не стал - капитан грязи не любит, холера.

        - Шучу я, боцман… У тебя в абордажной команде пробел? Пристроил бы ты туда найденыша…

        - Да беседовал раза три… Брови хмурит, дурак, ниче толком не говорит… Мож ты ему словечко замолвишь, а, кэп?..  - Рыжий оживился.  - Паренек ниче, вроде… Абордажником его самое того…
        Рейнольдс подошел к пульту и двумя пальцами зажал клавиши интеркома.

        - Сторр, к командиру, на мостик… Сообщить в отсеках.

        - Понял, буду…  - Голос спасенного пилота был сонным. Ничего, пусть глазки-то протрет - где еще подобную красоту понаблюдает.
        В ярком цветке расходящихся лучей звезды великанилось гигантское фаберже. Фрегат покинул астероидную пелену, набрал ход и яйцевидный монолит рос на глазах.
        База была столь велика, что четырехпалубный «Корсар» можно было сравнить с комаром, планирующим на теннисный мяч. Поверхность крепости кипела копошившейся оравой других насекомых - взлетающих, садившихся, нарезавших орбиты во всех направлениях вокруг ядра.
        Пиратство - прибыльный бизнес. Отсюда, с Тортуги, поступает до пяти процентов товаров на межгалактическую биржу. А последние пять лет, после заключения хитроумного договора с Республикой - и того паче.
        Республиканцы поступили мудро. Переоснастили пиратские посудины, открыли на Тортуге навигационные курсы для переподготовки капитанов, предоставили сказочные лизинговые условия для закупки новых кораблей и, конечно же, организовали приемку награбленного. За треть цены. Зато решили наибольший пиратский головняк - куда пристроить добычу. Сбыть хабар можно и по галактикам, но заморочка еще та. Лишний риск нагрести орехи.
        Транспортников, покидающих разбойничий приют, было никак не меньше, чем прилетающих флибустьерских посудин. Неподготовленному зрителю показалось бы, что вокруг альма-матер царит всецелый хаос. На самом деле - небывалый трафик диктовал правила и, чтобы зайти на посадку, нужно выстоять кишкомотную очередь, вращаясь на ближней орбите.
        Всем, кроме Рейнольдса. Не зря, дык, тридцатник разменял в раю, Богом позабытом.

        - Вызывали, кэп?..  - Сторр появился на мостике через пять минут, секунда в секунду.

        - Проходи, сынок… Полюбуйся. Так выглядит свобода.  - Рейнольдс широким жестом махнул в сторону панорамы.  - Нас здесь моща силенная. Была и будет, покуда продлится космоплавание…
        Рикк встал к широченному квадратному иллюминатору и с трудом подавил возглас.
        Красотища. Росток жизни в каменном нагромождении…
        О пиратском государстве лейтенант слышал не раз. И когда учился на Пренее, и после
        - в конфедеративных войсках ходили байки о свободной территории. Но чтобы подобными масштабами измерялась воля - ни в жизнь не поверить, пока собственными глазами не удивишься.

        - Я вот о чем хотел с тобой поговорить…  - Капитан облокотился о навигационный пульт позади разинувшего рот Сторра и внимательно наблюдал за лейтенантом.  - Не буду ходить вокруг да около… Боцман с тобой уже базарил… Мне абордажник нужен. Парень ты военный, спортивный… и не дурак, как погляжу. К тому же - задолжал
«Корсару» слегонца…  - Рейнольдс незаметно ухмыльнулся в усы.  - Твоя жестянка лишила нас двадцати энергоблоков… По понятиям, не подряжались мы жизни на халяву спасать. Так что отработаешь - и свободен… через полгодика…
        Сторр резко обернулся и на скулах его затанцевали желваки. Нахмурился…

        - А ты как хотел, сынок… Все в мире имеет цену… а жизнь уж… даже сдачу характерную приобрела… Но ты не переживай.  - Рейнольдс обернулся к штурману, словно искал поддержки.  - Ты же в первый раз на Тортуге?..
        Рикк кивнул и насупился еще больше.

        - Да… поговорка есть такая… старинная… На Тортугу попадает тот, кому некуда больше идти. Даже если он об этом еще не знает.  - Джек выпрямился и веселинка из взгляда пропала.  - Потом спасибо скажешь. Вопросы есть?
        Сторр молчал. Ни вопросов, ни ответов… нужны ли капитану пустые словесные звуки… Ему филки подавай. Упущенную выгоду…
        Арестантская жизнь продолжает быть нужной и успешно котируется на рынке рабского труда.
        Словно прочитав мысли, пожилой флибустьер продолжил.

        - Ты меня только правильно пойми, сынок… Никто тебя эксплуатировать не собирается. И долю свою за абордажную работу будешь исправно получать, как любой член команды. Ты поспрошай у мужиков-то, по чем нынче молодецкие умения… Тут тебе не Конфедерация. И не Республика. Мы сами себе хозяева…
        Бывает ли так… Риккол снова обернулся на картину за бортом. Не верится, чтоб подобные сооружения - да никому не принадлежали со всеми потрохами, идеями да устремлениями…

        - А если откажусь? Прирежете?..
        Штурман расхохотался, не попал по клавишам, чертыхнулся и развалился в кресле.

        - Да кому ты на хрен нужен… Пойдешь себе… Ты ж одно пойми, Сторр…  - Помощник капитана растянул дежурно щеки и снова стал серьезным.  - Никто тебя не держит… Но понятия - вещь суровая. Думаешь просто так не подох в Лабиринте? Нет, дорогой, тебя судьба пощадила… Потому что понятия не нарушал. И жил по чести… Я предполагаю… Вот и дали тебе шанс. А скурвишь сейчас - не встретится больше добрый Рыжий Бен на пути. Подохнешь где-нить, как крыса… без всякого нашего участия… Понятия беречь нужно…
        Рейнольдс медленно кивнул, словно подписался под словами штурмана тяжеловесной подписью.

        - Иди сынок, готовься к увольнительной. Перед сходом на берег загляни ко мне - я тебе авансик выдам, чтобы думалось полегше. К девкам сходишь… скока ты женской ласки не видал, вояка?  - Рейнольдс уселся в кресло, всем видом показывая, что разговор закончен.
        Рыжий боцман проводил взглядом должника и довольно крякнул. Умеет кэп по полочкам разложить. Шоб всякий глотал не жуя.


        Сколь переменчива судьба. Ты пытаешься сохранить личность в круговерти событий, прямо противоположных по смыслу, расплавляешься в обстоятельствах и диффузируешь в случайностях.
        Насколько должна измениться внутренняя суть твоя, чтобы эволюционировать за два года от командира гвардии Конфедерации до должности абордажного бойца пиратского фрегата «Корсар».
        А всего лишь месяц тому - подыхал во благо Звездной Империи, разрывая зубами тех, на чьей стороне должен выступить, начиная с сегодняшнего дня.
        Головорез-беспредельщик, не иначе… Сторр выпятил нижнюю губу. Так и есть, наемник без страха и упрека. Блять, как-то чуток иначе представлялось славное боевое будущее в семнадцать лет, когда поступал в Академию. Житель вольной Земли, элита, так сказать, галактического мира. Встречают с распростертыми объятьями в любом звездном государстве. После Пренеи - в любую страну, лейтенантом войск специального назначения.
        Формально - в Конфедерации служил по контракту. Кого волнует, что не собирался его разрывать до конца дней. Что жил в Межзвездной, в самом прямом смысле слова. Связал судьбу. Нашел дом? Ну, по-крайней мере определился с местом, где искать.
        Мощное государство, имеет цель и стратегию. Порядок. Вертикаль власти и структуру общества. В нем приятно делать свою работу. Есть чем гордиться. Золотая нашивка гвардейца великолепно смотрится на черном кителе конфедерата. Ловите мою юность, вношу ее в общую копилку.
        И когда вставал под пулеметы на земноводной планете - не догадывался, что контракт обнулили в одностороннем порядке. Тебя выгодней считать изменником… Зачем машине твоя душа? Тела вполне достаточно.
        Так что - Конфедерации я ничего не должен. И в ответ - никаких претензий.
        Как был - так и есть. Голова, четыре конечности да выучка десантника. Звание лейтенанта - что бы ни трындел судебный компьютер. Звание дало Пренейское братство
        - не вам разевать пасть. Впрочем, пофиг… Выпускник ПВА желанен в любой стране Обетованной Вселенной. Кусайте локти.
        А что два года в железяке шпротился - так и поделом. За роту. За шестьдесят душ, которые пошли под пулеметы по моему приказу. Им объяснить, как и в чем заблуждался?..
        В расчете, Звездная Империя. По нолям и никто, никому, ничего не должен. Сторр что было мочи саданул по банке из-под шипучего напитка, валявшейся прямо под ногами за срезом трапа.
        Так все и есть…
        Но…
        Тортуга последние пять лет грабит исключительно имперские корабли. Прямой враг. Рикк зажмурился. А если приятель по полку встретятся, конвоирующий транспортник - так истинный головорез должен пришить его первым. По логике бессовестности.
        Отчего-то вспомнилась целующаяся парочка на бульваре в столице. Вот уж и правда - было, но сон. Но ведь было… И гордость была, что защищаю покой замечательных, красивых людей. Нужное дело, и умею лучше всего на свете.
        А сейчас… за деньги?.. За циферки на платежной карте?!
        Ну, есть неплохой выход, просто вали - никто не держит. Собственно, собирался именно так. Но разговор с капитаном не шел из головы, все время возвращал круговерть мыслей, фрустрирующих вокруг сложных взаимозачетов и соотношений в устройстве бытия.

        - Эй, молодой! Притормози…  - Рыжий боцман грузно ступал по трапу сползающими шажками, смешно перекатываясь пузом из стороны в сторону.  - Эк, ускакал… Ты что, типа знаешь куда рулить?.. Погодь…
        Рикк притормозил возле какого-то чумазого контейнера и огляделся.
        Он находился на гигантской галерее, ограниченной прозрачной панелью сотеннометровой высоты вдоль всей протяженности и растекшейся вширь на добрые полкилометра, до самых ремонтных боксов.
        В доке было многолюдно. Из ста стояночных мет свободны были лишь несколько, да и над теми - мигал красный семафор. Посадка, догадался Сторр.
        Он рассматривал боевые корабли сквозь исполинскую витрину, поражался изяществу линий и сложности технического исполнения. Никогда не видел их столь близко. Сотни трапов заштриховали гектары площади, принимая и выдавая грузы сквозь чрева левиафанов.
        Свет был матовым, четким и безжизненным. Доковый сектор, судя по всему, находился в широкой части станции, обращенной к светилу. Естественный окрас свободы - сьязвилось само собой.

        - Ты что, пешкодралом собрался? Так это километров десять… Турист…  - Бен безапелляционно стряхнул рука об руку.  - Щаз гравибас возьмем. Да не смотри ты волком… Я не конвоировать тебя собираюсь… Нах ты мне нужен…
        Боцман решительно направился к оранжевой платформе, возвышающейся поодаль от погрузочно-разгрузочной суеты.
        Сторр постоял с минуту, задумчиво глядя в спину Рыжего и поплелся следом.
        Риккол сидел на высоченном барном стуле, грел ладони о стойку, разделенную на теплые и охлажденные параллельные зоны и глазел по сторонам.
        Если не считать крохотного барчика в кают-компании «Корсара» - не посещал питейные заведения тысячу лет, будто с Исхода…
        Бармен плеснул пива захмелевшему седому парню подле рыжего верзилы, забивающему трубку курительной смесью. Суровые ребята. Корсаровских уважают в пабах Тортуги. Чем Рейнольдс их кормит…
        Бармен благоразумно отошел к дальней деке барного серванта. Боцман хихикнул, предвкушая…
        Заведение объединяло в себе громадный двухъярусный павильон, гомонящую толпу и смрад незатихающего праздника. Женские взвизги и спирт кипятили гуляющих пиратов, пиво лилось рекой, ром улетал, будто в пулемет, а под стенами отдыхали любители тяжелого арсенала. Пиратский портовый кабак не изменил своей сути и вида за тысячу лет, разве что одежка радихонов выдавала модерновые времена.
        Сторр уставился на седого флибустьера напротив. Картинная борода и черная шейный платок дополнялись натуральным осьминогом на плече. Что за хрень…
        Старик заметил взгляд лейтенанта, усмехнулся, ловко выдернул из рукава миниатюрную финку и блеснул стилетом, отрезая кусок вяленого мяса с тарелки перед собой. Мохнатые щупальца твари ожили, подцепили лакомство с острия и утянули в середину кубла. Кровожадно щелкнул зубастый клюв.
        А хотел спросить разрешения погладить зверушку… Рикк пьяно икнул.
        Бармен погрозил дедуле пальцем и тот мгновенно спрятал нож в недра лохмотьев. Оружие в порту запрещено. По понятным соображениям. Но заточку у пирата не отберешь. Хорошо хоть - абордажные тесаки в корчму не таскают. Впрочем…
        Рыжий Бен пыхнул сладким дымом и с наслаждением пожевал губами. Гашиш якши… не обманул своячок…

        - Пыхни, молодой… праздник у нас… из рейса вернулись, дык…  - Бен выколотил люльку о край большой пепельницы.  - Жизнь краше станет в момент.
        Рикк вдохнул теплый дурман и прикрыл веки. Приятный тепловичок затрепетал в груди, разросся, обволок плечи, спину…
        И правда…
        Почему-то только сейчас остро почувствовал, что жив.

        - На Тортуге хорошо…  - словно сам с собой размышлял боцман.  - Ты, Сторр, потом хрен отсюда свалишь…
        Рикк вскинул на Рыжего замутненный взгляд, с трудом разбирая слова сквозь гомон праздника.

        - Там,  - Бен махнул рукой, символично показывая, как именно далеко,  - Ненастоящий какой-то мир. Сучий… Все делят чего-то… Космос - он большой… очень большой. Вот нахрена было за ететический Лабиринт столько народа положить? Ты ж видал его размеры… На полгалактики.

        - Видал…  - Рикк кивнул и с трудом затащил пудовую голову обратно на шею.  - Лабиринт я видел. Нихрена интересного.

        - Вот… и я говорю… На-ка, держи второй…
        Рикк с третьего раза поймал напасник и обмер. Торкнуло… или с ума сошел…
        За столиком, у самого выхода, сидел конфедерат в серой полковничьей форме.

        - Рыжий, а мы где?..  - Рикк оттолкнулся ногой от барного парапета и развернулся, едва не грохнувшись.  - Бен, я не понял, а мы где?!
        Боцман скосил на молодого правый глаз, помолчал чуток и забрал трубку.

        - Не, тебе второй не нужно…  - Оглянулся по взгляду спутника и оскалился.  - А, ты в этом смысле… Мы ж типа государство. К нам дипломатов посылают. Этот до завтра - вишь, у него одна полоска осталась на индикаторе… Не-при-кос-но-венен…
        Боцман помахал пальцем перед побелевшим лицом Сторра.
        Тирро… Тар…
        Или гашиш. Рикк посмотрел в зал. Гульба танцевала фрагментами, словно в стробоскопе, голова кружилась. Конфедерат казался нарисованным.
        Нет, точно… Старина Тирро. Постарел…
        Вот так сюрприз… А говорят, у судьбы не бывает ироничных коленец…
        Ноги понесли вперед. Ты ведь тоже обрадуешься?!
        Рука наткнулась на предмет, ловко подставленный в пальцы и ладонь инстинктивно схватилась за теплую полированную округлость.
        Седой флибустьер подмигнул, хлопнул молодого по плечу и уселся на освободившееся место подле рыжего громилы, придерживая осьминогую тварь, чтобы не свалилась.
        Финка. Выкидная, с наностабилизированным лезвием. Сторр протрезвел.

        - Здравствуй, Тирро.  - Злость нестерпимым давлением расперла легкие.  - Тебе идет серое.
        Полковник замер. Наверное, кровь остановилась на миг, закоченели нервы и похолодела кожа под волосами. Тар медленно поднял взгляд и уронил ложечку с сахаром, которой не хватило сантиметра пути до кофе. Тирро силился что-то сказать, танцевавшие губы не слушались, дыхание перехватило, а глупые слезы покатились по щекам, придав обладателю вид беззащитный и детский.
        Пираты, сидевшие поблизости, побросали подруг, столпились в проходе между столами, вытягивали шеи, чтобы не пропустить интересное.

        - Рикк… ты… Рикки… живой…  - Тар прижал ладонь к сахару на столешне. Боль вернула в реальность. Бедолага быстро вытер влажность рукавом.

        - Забавно… всех почему-то этот факт удивляет.  - Рикк смотрел сквозь бывшего приятеля, будто пытался просканировать, что творится у того в голове.
        Тар вздрогнул, будто услышал не голос, а свист плети, готовой вот-вот вонзиться в кожу. Сжал плечи, перекосившись, подобно туберкулезнику, с трудом проглотил ком, закупоривший горло, хлюпнул носом и быстро-быстро заговорил, запинаясь через слово.

        - Рикки, ты сядь… Ты… Я не знаю, что… сказать. Нет, тебе-то точно слова не нужны. Я… ты не поверишь, я знаю. Никто бы не поверил… и я сам… Жизнь сильнее, чем мы представляли с тобой, когда нам было по двадцать. Меня нет… и тебя нет… Мы для них ничто. Даже не винтики в дьявольской машине. Мы как сор проходим. Накипь…
        Сторр отстраненно разглядывал осунувшееся лицо командира университетской роты. Глаза полковника бегали, а внутренняя истерика заставляла голос подвзвизгивать бабьими нотками, от чего Сторру становилось все муторнее.

        - От меня ничего не зависело, Рикки. Если не я - появился бы такой же и для тебя было бы то же самое. Я не оправдываюсь… ты пойми… ты поверь - я не оправдываюсь. Мне нет прощения, я последняя крыса. Я знаю… Меня нет… только душа и тело, отдельно друг от друга… и за ниточки дергают… то за руку, то за сердце…
        Сторр не шевелился.
        Сколько раз снился этот сон. Этот и еще один. Неужели и второй вещий?.. Хотел ли я его смерти все это время? Только снилось опять и опять, с упорным остервенением - как встречаюсь с подонком Таром. На воле, после всего. Смотрю в его глаза и понимаю, что тот не жалеет… И просыпался от хруста шейного позвонка в пальцах.
        Вот он. Лепечет трясущимися губами, плачет натурально и скулит. Почему-то представлялось, что поведет себя достойнее. Ты же полковник, Тирро…
        Месть сладка? Вы спрашивали у отомстивших? Тогда, на изнурительных маршах, в атаках, карцерах, аду кромешном, с каждой прожитой секундой, ожидание мести спасло душу и не позволило сойти с ума. Рикк знал, что выживет. И знал, что встретит Тирро. Ведь кто-то должен быть виноват.
        Сторр смотрел на гниду, растоптавшую карьеристскими сапогами розовослюнные надежды юности, мечты и понимание себя.
        Меня нет, ты прав… растерли, измочалили… Твоими руками, Тирро. Но их тоже нет… кто они? А ты есть.
        Да что ж ты мелешь… Крысы пожирают себе подобных, покуда те еще живы… Как ты мог… Тирро…
        Месть сладка? По шее полоснуть или вкрутить стилет в лоб, чтобы подонок почувствовал, каково оно - осознавать, что умираешь… от руки не чужого, не безымянного человека…

        - Рикк… у меня есть деньги… не здесь, дома… я вышлю, ты только коды карточки дай - я сразу по скрытому каналу пришлю, безо всяких налогов… в смысле… там, в Конфедерации…  - Тар оглянулся. До двери пару метров, не больше.  - Рикки, милый…
        Злость перегорела. Вместо нее появилась непривычная смесь омерзения и стыда. Тар, ты же… зачем ты сейчас унижаешься… тебя, и правда… не стало…
        Лейтенант нащупал ледяную выпуклость на тонком цилиндре рукояти и вдавил ноготь большого пальца в податливый рычаг. Тончайшее лезвие мгновенно раскаталось в стабилизирующем поле со звуком лопнувшей струны.
        Рыжий Бен и дрессировщик осьминогов синхронно крякнули, бармен замер и едва не выронил бокал. За убийство неприкосновенного дипломата в заведении - штраф впаяют по самые яйца, год за стойкой даром стоять будешь. Если отсрочку предоставят и сразу в долговую тюрьму не засолят. Бармен нашел глазами кнопку экстренного вызова портовой охраны.
        Жестокий предостерегающий прищур старика в бандане парализовал волю халдея. Бедняга метался взором с лейтенанта на головорезов за стойкой и судорожно соображал варианты. Вариантов никаких… Мрачная рожа рыжего окончательно убедила в необходимости нейтралитета.
        Тирро умолк. Заворожено уставился на поблескивающую остроту. Вот и все… Ощутил жалость к себе, маме и прошлому. Как же глупо…

        - Рикк, я неприкосновенен…  - Тар заговорил тихо-тихо, одними губами.  - Здесь тоже есть порядок… у тебя будут большие проблемы… со своими же…
        Сторр очнулся, словно вышел из галлюциногенного бреда. Он вынырнул из кипящего вулкана, точно услышал кодовое слово. Своими же…

        - Свои…  - Рикк, подобно сомнамбуле, сделал шаг вперед, схватил полковника левой рукой за шиворот и хлопнул клинком плашмя по щеке. Дождался, пока веки сучонка захлопнут обезумевшие глаза, не выдержат тяжелого взгляда, и быстрым движением срезал золотую нашивку с воротника серокостюмчатого.
        Символ пренейского боевого братства плюхнулся в сахарную россыпь. Тирро не шевелился, только дрожал уголком рта, сдерживая рыдания.

        - Не носи его больше.  - Лезвие исчезло с коротким глухим скрипом. Лейтенант повернулся спиной к хныкающему прошлому.
        Седой провокатор разочаровано тряхнул кулаком и уселся обратно на стул, потеряв к сцене всякий интерес. Рыжий шумно выдохнул, бармен произнес благодарственную молитву и поспешил поставить бокал на стойку от греха подальше - руки дрожат. Пронесло…
        Зрители, столпившиеся вокруг аттракциона, расселись по залу, недовольно бурча, что можно, мол, было и пришить серожопого.

        - Пошли, Бен…  - Сторр звякнул запаркованной финкой перед владельцем и толкнул приятеля локтем.


        Солнце сегодня оранжевое. Необычно и приятно. Закатное небо разделяло удивление апельсиновому новшеству и никак не хотело гаснуть, перекатывая отблески по облакам вдоль кромки горизонта, будто усмехалось наблюдателю, забавлялось собственной причудой.
        Искусственное освещение давно подменило собой истинные краски, заставив привыкнуть к избыточной реалистичности окружающих оттенков, которая, словно нарочно, подчеркивала все качества, которые только может передать свет.
        Кардинал прищурился, прикрыв ресницами громадный оранжевый диск на горизонте, и повел рукой, мысленно убирая яркость помещения, чтобы полноценно насладиться редкостной панорамой - в полумраке, словно из зрительного зала. Яркость световых панелей плавно пошла на убыль, повинуясь мысленной команде хозяина.
        Башня Ватиканского Научного Центра выдавалась над равниной спицей, устремленной в стратосферу и мерцающий диск города, по сравнению с ней, представлялся незначительным. Через пространство, до следующего пятна городской жизни растеклась вечерняя пустошь - закатное солнце доминировало над рукотворным, а сияние городов было куда более блеклым, чем звездная ширма над головой.
        Кардинал повернул ладонь к потолку и несколько раз поднял пальцы вертикально, подзывая левитирующее кресло мнемонической командой.
        Чем стала Земля для человека? Осознающее себя дитя Создателя так приросло к колыбели, что иной и представить себе не может, каково оно - любоваться звездным танцем галактики не через трехмерную панель стереовидения.
        В душах сынов Земля вновь приобрела значение небольшого островка, у которого, где-то там, есть край, и, свесившись головой вниз, вполне можно разглядеть кита, а если хорошенько присмотреться - то и титана, держащего под брюхо земноводное.
        Кардинал сел на пуф и с наслаждением уронил уставшую спину в услужливые лепестки кресла. Закатная тоска закатила в привычное русло.
        Почему так получилось? Век за веком, на протяжении долгих тысячелетий, сложивших собой историю, человечество стремилось расширить границы познания и, как следствие
        - географические. Оно продиралось по малейшей тропинке, гонимое жаждой, только бы познать неведомое и закинуть ростки подальше, занять новые четырехугольные километры пространства. Вначале на альма-матер, затем по близлежащим планетам - чтобы, вскорости, раскинуться на полсотни галактик Центральной Вселенной.
        Так что же приключилось с тобой, дитя Божие? Куда ты пришел внутри себя? Что за осознание настигло душу, вследствие которого уподобился ты раку-отшельнику, боязливо поджимающему зад в спасительную раковину.
        Уютные островки, острова и островища земных городов, мега- и максиполисов, сколь громадными ни были - очертили собой границы мира живущих ныне на Старейшей планете.
        Может быть причиной тому - что остаются не все? Каждый родившийся на Древнейшей, сызмалу глотает мысль, что дома остаются избранные. И ты можешь остаться… Учись старательно, заботься о душе и характере, следи за социальными изъявлениями и, на всякий случай, имей хорошую генетику.
        Остаются лучшие. Остальных - поглотит безмерный космос.
        Но нет… не то… Как показывает статистика, старательно фиксируемая Департаментом Наблюдения - покинувшие Землю, в массе своей, точно также обретаются на какой-нибудь иной планетке, создают гнездо, кристаллизовавшись миниатюрным винтиком в паутину Межгалактического Социума.
        Виной тому пугающая Безграничность Мира? Так ведь тоже нет - не в природе человеческой. Дикарю-предку, пересекавшему впервые Атлантику на утлом суденышке, непознанное пространство представлялось не менее безграничным, чем Вселенная, зашкаливая за все возможные критерии восприятия.
        Человек отделился от природы. И не потому, что перестал ощущать ее влияние. Строггские шторма и антерроские землетрясения по-прежнему уносят миллионы жизней, равно как и теуррейские радиоактивные вспышки, подобно сотням иных катаклизмов на любой из планет.
        Человеческая матрица ныне столь велика, что начала, в собственном сознании, ощущаться равной природе. Вот так, ни больше не меньше…
        Ты стал самодостаточным, человек? Осмелился создать Рай? Ты считаешь, что это возможно - просто откинув боль раздражающих факторов?
        Если так - какого же ты ждешь к себе отношения?!
        Кардинал поднялся. Длинные полы тонкой туники, взмыли, картинно переливаясь в воздухе, и вновь заняли запрограммированное положение, чтобы придать обладателю стилистически безукоризненный вид.
        Кто-то должен привести в чувство обнаглевшее болото.
        Кардинал решительно направился в глубину зала, к столу у дальней стены. Сделав пару шагов, он вдруг осознал, что мнемоническая команда не подействовала и свет не включился. Кардинал остановился и раздраженно повторил приказ. Да что ж за напасть, никак систему не настроят, хоть переезжай в другой кабинет.
        С третьей попытки софиты осознали промах и вспыхнули чересчур ярко, заставив святого отца зажмуриться.

        - Декадерон, срочно доставьте сюда Терона…  - Кардинал вручную пригасил свихнувшиеся световики.  - Настал его черед… Видит Бог - не хотел…
        Святой отец уселся на левитирующее жесткое седло, именуемое стулом лишь по роду своей принадлежности, и взъерошил жидкие седые волосы на макушке вытянутого черепа.
        С Тероном он виделся каждый вечер. Не сумасшествие ли?
        Но как же иначе? Жизнь мимолетна… Чтобы довести дело до конца и спокойно предстать перед Всевышним - срок на месяцы идет…
        Из вечера в вечер, Глава Кураторской Ложи Ватикана выслушивал нытье Терона, Секретаря Академии Наук, раздраженно тер щеки, чтобы не сорваться на крик и буравил бешенным взглядом усталого ученого. Да, не спят ночей… да, продвинулись значительно. Но результата нет… Главного, того самого, который Высший Совет Святой Церкви ждет два последних года.
        Два года жизни человечество пролетело в неопределенном состоянии, впрочем, само того и не заметив.
        Впервые в истории, когда направление движения не было определено.
        Кардинал послал мнемоническую команду, чтобы включить музыку, но система мысленного интерфейса, все-таки, видимо, дала ощутимый сбой, и на мысленные приказы не реагировала, сколь ни напрягался иезуит.
        Святая Церковь стояла на распутье. Пора было принимать Решение, столь ужасное по своей природе, что грозило расколом не только в Высшем Совете, но и подвергало сомнению принципы, на которых зиждилась сама Церковь.
        Куратор опустил лоб на сухие руки и закрыл глаза. Надеюсь, сегодня будут благие вести. Что еще может оставаться в сердце, кроме надежды…
        Терон был заметно весел. Он бодро прошагал к вычурному посетительскому стулу с длинной спинкой и, как школьник, уселся напротив святого отца, положив ручки на колени. Очки сидели косо на курносом носу, смешной профессор все время поправлял их и дул зачем-то себе под нос.

        - Терон, на вас снизошла благодать или вы свихнулись во имя науки?  - Кардинал нахмурился.
        Терон посерьезнел.

        - Сегодня для меня, как для ученого - потрясающий день… Мы совершили открытие. По-настоящему значимое открытие, которое перевернет… да, перевернет многие представления…  - Терон запнулся и испуганно уставился снизу вверх на старика, который вскочил с кресла и схватил его за ворот.

        - Говори!! Говори, небож, чтоб тебе не гореть в Вечном Пламени!
        Терон сглотнул и выгнул шею назад - космы жидкой бороды собеседника щекотали лицо. Совсем крыша поехала у старикашки.

        - Ну… э-э-э… как вам сказать… окончательные выводы делать еще рано…
        Кардинал обмяк, нащупал рукой столешню и устало оперся об ее покатую грань. Всякий раз, год кряду, он слышал эту фразу и готов был вцепиться в горло бездельнику. А сейчас силы, отчего-то, покинули совсем…

        - Как вы мне надоели…

        - Ваше Святейшество… господин Кардинал…  - залепетал Терон, нервно сглатывая через слово.  - Пусть!.. Пусть рано делать выводы!.. Но это окончательные выводы… Все-таки, я вам скажу, мы значительно продвинулись, и за столь короткий срок…
        Кардинал горестно кивал словам, которые давно выучил наизусть.
        Он повернулся, крякнул от щелчка в шее, и уперся в оппонента тяжелым взглядом. Замолчи, мелкая душа…
        Терон, впрочем, не стушевался, как обычно, а вызывающе выдержал стотонный взгляд, чем немало удивил кардинала. Иезуит подогнал пуф мнемоникой, которая, на сей раз, прошла успешно, уселся и с интересом глянул на профессора.

        - Выкладывай, сын мой… только подробно.
        Терон достал из кармана микропроектор и, через секунду, в воздухе перед Старцем засветился яркий экран с детальной презентацией, описывающей суть сегодняшнего прорыва.
        В течение следующего получаса Терон сыпал терминами, которые были мало знакомы святому отцу, а некоторые были и вовсе не понятны, как и ряды бесконечных уравнений, сливающихся в сплошное полотно, разбиваемое графическими функциями и цифровыми градиентами.
        Кардинал не перебивал, дожидался, пока Терон сделает словесный вывод после очередного блока расчетов, кивал и отхлебывал терпкого чаю из доисторического серебряного подстаканника.
        Суть доклада сводилась к следующему. В течение последних суток подтвердилась двухнедельная гипотеза, а эксперимент на субэкваториальном ускорителе частиц полностью подтвердил расчеты.
        Пространство можно искривлять вручную. И смещать временную постоянную материального поля, в частном виде - электромагнитного, до отрицательных величин.
        Это пока еще не отрицательное время. Но уверенный шаг навстречу главной задаче.

        - Мы можем заставить электромагнитное поле существовать без эффекта расширения со скоростью света при инициации. Просто в момент создания оно уже, как бы, существует. А это означает, что расширение прошло до инициации. В прошлом!  - Академик раскраснелся и последнюю фразу практически выкрикнул, порываясь вскочить на ноги.
        Куратор Ложи кивнул.

        - Эксперимент позволил также добиться изменения квазиполя при соединении кварков парами в бинодную вакуоль. Квази-составляющая прошла диапазон до нулевой величины и инициировала антигравитацию при реакции вакуоли и двух молекул криотского морского хрусталя… Вот, диаграмма демонстрирует это очевиднейшим образом…  - Терон засопел, путаясь пальцами в сенсорном управлении проектора, силясь быстро отыскать нужный слайд.
        Кардинал разглядывал полусумасшедшего коротышку. Младенец… живет в мире иллюзий, цифр и законов, которые сам же и открывает. И никакой ответственности. Ничего… придет его час… пришел, точней.

        - Таким образом мы, теоретически, можем воссоздать тягу звездолетного квази-движителя, используя не кристаллическую структуру криотского хрусталя, а просто порции его молекул на каждую распавшуюся бинодную вакуоль, причем все одновременно, поскольку квази-составляющая может достичь отрицательных величин сразу, без изменения квазиполя, как будто квазиполе существовало еще до момента создания. В прошлом!  - Терон вскочил-таки на короткие ножки и засеменил взад-вперед перед носом святого отца, совсем позабывшись и бубня гораздо менее разборчиво.  - Да, пока рано делать выводы! Да, мы не получили отрицательного времени! Мы косвенно подтвердили, что оно существует… но оно существует!
        Кардинал прокашлялся. Глава Академии Наук тут же умолк и заполз задом на свое место.

        - Вы и до того знали, что оно существует…
        Терон наклонил голову набок, насколько позволяла его короткая шейка и, набравшись храбрости, возразил:

        - Если быть до конца точным - это Вы знали, что оно существует. Мы, ученые, всего лишь согласились с вашим утверждением и до сих пор находим лишь крохи в подтверждение теории Высшего Совета…

        - Вам того мало?  - Кардинал ехидно прищурился, чем вызвал немалое волнение у собеседника.

        - Я, как ученый, не имею права верить словам, сколь авторитетными они бы ни были… Я верю только фактам и конкретным доказательствам. Мы с вами уже спорили на подобные теософские темы и увольте меня от их повторения.  - Терон испугался собственной смелости больше, чем ожидал.
        Кардинал неожиданно улыбнулся.

        - И каких же вы хотите доказательств?

        - Собственно, на эту тему мы тоже беседовали… и не раз… Я считаю, что вы должны были передать нам перевод Манускрипта!  - Академик подался вперед, придав лицу выражение максимально возмущенное, насколько позволял пиетет по отношению к влиятельнейшему старцу мира.

        - Вам передали интерпретацию перевода, чего вполне достаточно…  - Кардинал хотел было рассвирепеть, но решил сдержаться.

        - Вот, Вы так считаете! И требуете! Только требуете! И никакой помощи! А вы уверены, что достаточно проработали текст? Может быть в расшифровке допущены неточности! Да вообще, разве можно быть уверенным в верности расшифровки Манускрипта, над которым ломали голову лучшие криптологи, как минимум пятьсот лет! И это при том, что Академия Наук не участвовала в работе над текстом ВООБЩЕ!
        Куратор медленно поднес к губам хрустальный бокал и принялся осторожно тянуть губами горячий аромат. Он внимательно, исподлобья наблюдал за профессором, словно изучал подопытного. Пауза затянулась.

        - Ну, во-первых, пятьсот лет ломали голову все-таки пятьсот лет назад. Или триста… сколько там прошло с момента потери манускрипта-то… Не важно. Его обнаружили, как вы знаете, лишь два года тому.  - Кардинал с удовольствием растер терпкость по гортани и облизнул губы.  - Во-вторых, не считайте себя умнее, чем Высший Совет Церкви. Раз Он доверился переводу - у вас тоже нет оснований ему не доверять…
        Академик смутился. Его щеки покрылись румянцем, а пальцы предательски задрожали. Терон сцепил ладони посильнее, стараясь собраться и не потерять лицо в жестком, как он считал, разговоре.

        - Но… Я же не ставлю под сомнение правдивость интерпретации…  - Толстячок профессор старательно выговаривал слова, чтобы скрыть дрожь в голосе.  - Но, посудите сами… Есть разгадка древнего документа, из которой следует возможность перемещения во времени. Это шок, честно говоря! Ну, вы знаете… Вы вспомните, сколько мне пришлось потратить сил на убеждение скептиков. И если бы я не верил вашему манускрипту - я бы не стал этого делать вовсе.

        - Вы не манускрипту верите, а Святой Церкви.  - Процесс начал забавлять Кардинала.

        - Да верю я, верю! И манускрипту верю, и церкви верю, и лично вам тоже верю…  - профессор едва не плакал.  - Вы же не хотите меня внимательно услышать… Манускрипт Войнича, насколько я представляю себе из полученной легальной, я подчеркиваю - легальной, информации представляет собой более двухсот страниц текста, исписанных убористым почерком. Да еще и графиками, и графическими схемами! И вместо того, чтобы передать нам документ, методику перевода и все чертежи - Святая Церковь ограничивается лишь одностраничным письмом, в котором нет ничего, кроме списка теоретических утверждений! Да верю я, что все возможно! Дайте мне самому прочитать! Дайте аналитикам внимательно изучить текст! Здесь каждая, даже малейшая, по Вашему мнению, деталь может быть на вес золота и сэкономить пусть не месяцы, но хотя бы дни!

        - Как-то многовато вы знаете о засекреченном артефакте…  - Кардинал задумчиво глядел на переносицу собеседника, отчего его взгляд казался пронзительным, буквально прожигающим мозг.
        Терон захлопал ресницами часто-часто и попытался вдохнуть обезволившими легкими.

        - Ваше Превосходительство, все, о чем я говорю можно вычитать в легальной части инфосети. Я отправлял Вам доклад, если помните, как раз по данному вопросу и именно по Вашему заданию. Вы же сами готовили информационные ноды, посвященные теме манускрипта…

        - Вполне может быть, сын мой…  - Кардинал продолжал задумчиво помешивать чай миниатюрной лопаточкой и сверлить душу собеседника взглядом.  - Ну-ка, расскажи мне, что говорят на нелегальных нодах?..

        - Я… Что вы! Я не имею права… Я законопослушный гражданин!.. Я не интересуюсь нелегальной информацией! Вы всегда можете проверить логи моей ноды в инфосети!..
        Ну, елки его превосходительство дери… Ну, баран, самый натуральный баран! Зачем только начал этот разговор. Только ты, Терон Верон, мог со всем своим счастьем вызваться на откровенную беседу с иезуитом касты Стражей, Куратором Ложи и всеми прочими регалиями. У них нет души, только фанатичный блеск в глазах и непредсказуемость при решении любого вопроса. Настоятели человеческих душ, как же иначе.
        Терон осмеливался поднять тему манускрипта несколько раз, пожалуй, с того самого дня, как начал работать над секретнейшим проектом. Мало ли сказать - даже техническое задание на проект было засекречено с ограниченным доступом лиц. Под доступ к тайне Земли высочайшей категории, руководство Академии Наук было ознакомлено с сухим списком утверждений, научную достоверность которых предписывалось подтвердить в кратчайшие сроки.
        Не иначе - никаких временных диапазонов, именно прямо сейчас! А каждый день, вашей волокиты - будет стоить вам новой седой волосины в каждый час простоя.
        Да и в самом деле - как можно определить сроки проекта, который призван подтвердить возможность существования отрицательного времени, как общей идеи и возможность перемещения во времени человеку - в частном случае. Ну, и по мелочи еще пунктов десять про возможность управляемого искривления пространства и создания новых навигационных узлов во Вселенной по воле человека. Перепашем космос. И - в кратчайшие сроки.
        Именно тогда профессора Терона Верона, руководителя рабочего направления, и пригласили на беседу к первому лицу государства. Верону предстояло возглавить напряжение творческой мысли вверенных десяти научных групп по четыре расчетных лаборатории в каждой - пяти сотен лучших ученых умов современности, организованных в четкую иерархию, усиленных вычислительной мощностью сопоставимой с метагравиядерным взрывом.
        Кардинал тогда поразил его. Сильный старик, волевой настолько, что сталью звенел воздух при каждом неторопливом слове - в считанные минуты не оставил ни единой надежды на легкость прогулки.
        Случайно найден документ, манускрипт, утраченный более трехсот лет назад. Собственно, был ли потерян или просто завалило пылью в запасниках Ватиканской Библиотеки - история умалчивает. Тем не менее - именно эта сшивка пергаментных листов, манускрипт Войнича, являлась в древности Золотой Загадкой Криптографии. На протяжении долгих веков, еще до Исхода, об невероятный код был сломан зуб неисчислимого количества ученых, математиков и разного рода доморощенных гениев. Ведущие университеты древности брались за растолковывание писульки неизвестного автора, давность которой равнялась сотням лет. После неудачи вековых тщетных попыток заявили о капитуляции, после чего манускрипт Войнича был признан мистификацией, подделкой и благополучно забыт на три, или четыре, столетия.
        И вот, он случайно обнаружен. И, невероятно, но - расшифрован специальной Духовной группой Центральной Ложи Ватиканского Совета. Этакими мудрецами, слабосопоставимого с жизнью возраста. Ладно, пусть их научной лабораторией, но все-таки - попами, а не настоящими учеными.
        И, якобы из переведенного текста манускрипта, следовало, что возможность путешествия во времени существует. И квази-пространственный переход возможен в любой точке пространства.
        Нет, вы не получите документ. Его содержание представляет ценность максимальной категории и подлежит засекречиванию с поименным уровнем доступа. Из трех человек. Вам, профессор, крайне далеко до такого уровня доверия, равно, как и главе Академии Наук. Ограничимся тем, что предоставленные вам данные достоверны.
        И два года блуждания в тумане, каждый день, когда Терон проделывал душемотный путь на вечернее рандеву с Кардиналом - он собирался поговорить именно на эту тему. Месяц за месяцем, по нарастающей, когда напряжение ускорялось, не зная предела, а работа продвигалась крайне туго, не смотря на максимально щедрое финансирование - Терон понимал все острее, что без детального изучения манускрипта быстро результата не достичь.
        Однако, любая попытка заикнуться про манускрипт жестко пресекалась иезуитом. Один раз - даже с выговором и лишением премиальных пунктов.
        Сегодня Терон не выдержал опять. И дело принимало дурной оборот.

        - Итак, сын мой, я - весь внимание…
        Профессор ссутулился, как-то враз, буквально уменьшился вдвое. Он боялся вдохнуть, чтобы не выдать дрожь, охватившую тело целиком, поэтому вскоре в глазах потемнело из-за недостатка кислорода, а нервная тошнота подкатила к губам.

        - Но… вы… требуете от меня невозможного…

        - Вы разучились говорить?  - Холодность идеально оттенила ехидство, сдобренное пронизывающим лазером глаз.

        - Ваше святейшество, вы заставляете меня нарушить закон… Это же просто какой-то правовой коллапс…  - Терон едва не икнул, успев вовремя прикусить щеку.
        Кардинал с неожиданным любопытством посмотрел на толстячка-ученого, словно тот был диковинным экспонатом. Надо же…

        - А никакого коллапса, милейший, нет… Не вижу ничего противозаконного предложить представителю паствы исповедаться. Не пытайтесь переложить на меня свои грехи, которые вы совершили отнюдь не по моей просьбе. Впрочем…
        Кардинал неожиданно легко поднялся на ноги, обогнул старинную столешню, реставрированную и установленную на антигравитирующую основу, приложил ладонь к матовой управляющей панели на дальнем крае стола и принялся неспешно перебирать виртуальный ворох документов, елозя по светящейся поверхности.

        - Собственно, вот…  - Монах выбрал из хаоса нужный файл и поднял ладонь. Документ быстро выкристаллизовался вслед за пальцами, выводимый селектониевым принтером. Через минуту профессор мял вспотевшими ручонками тончайший сертификат на государственном бланке, который струился, будто живой при малейшем движении воздуха.

        - Можете быть покойны… это приказ о присвоении вам десятой категории доступа…  - Его Святейшество не глядел на жертву.  - С этой минуты вы можете вполне свободно изучать темную часть инфосети, со всеми нелегальными нодами и еретическими сообществами. После каждого прочтения составляйте отчет - и никаких проблем.
        Терон засопел жалобно, будто нашкодивший щенок и кардинал едва не улыбнулся. Оценил, душа твоя ученая, доброту и благодать?..

        - А теперь - я вас внимательно слушаю, профессор. Первый отчет можем оформить прямо сейчас.
        Солнце закатилось окончательно, подсвеченный воздух переливался над диковинным левитирующим столом и причудливыми языками окрашивал профиль старого инока. Святой отец слегка раскачивался в кресле, слушал отрывистый и сбивчивый рассказ новоявленного шпиона и думал о своем.
        Даже в темной части инфосети, свалке информации, которая существует вопреки любым запретам на распространение неугодных властям знаний, мнений, суждений, сплетен, догадок и истин - реальных данных о Манускрипте Войнича не было. Дезинформация, которую Орден Хранителей Ватикана кропотливо внедрял в инфосеть - прижилась идеально.
        Единый лишь факт омрачил душу седого кардинала. Про участие Конфедерации в успешных экспериментах по перемещению во времени - знать никто не должен. Неужели утечка?..

        - Почему Конфедерация?..  - Святейшество ни единым обертоном не выдал свою заинтересованность. Тон его оставался ровным и безучастным, как и в начале разговора.

        - Этот вывод был сделан мной самостоятельно… Ну, сами посудите…  - Терон осмелел и даже закинул ногу на ногу. Он расселся в кресле, немного откинул спинку сидения и принялся царапать пальцами по сенсорному управлению инфо-интерпретатора, передавая на проекционный воздушный экран закорючки, в привычной для лектора манере:

        - Откинув всю шелуху, мы можем оценить набор фактов, в той или иной степени правомочно выделенных из информации по манускрипту. Первое - в рукописи имеются достоверные данные о перемещении во времени человека. Второе - в рукописи имеются указания на личность, которая… а) либо является автором документа и путешественником в одном лице, б) либо является только путешественником в) является исключительно автором открытия. В любом случае, некто, кого называют… да и мы назовем… Темпонавигатор совершил перемещение до значения минус тысяча лет. Самый поверхностный анализ личности Темпонавигатора позволяет сделать интересные выводы. В сети не сохранилось ни единой копии текста манускрипта. Однако, энтузиасты разыскали довольно много косвенных доказательств того, что Темпонавигатор проживал на планете Клавс порядка трехсот лет тому назад. Возникает интересный парадокс - манускрипт был утрачен раньше, чем был написан. Впрочем, человечество столкнется еще с небылицами! Не будем забывать, что мы покусились на ВРЕМЯ! То ли еще будет!..
        Терон, в порыве, смешно привстал, не расцепляя ног. Кардинал незаметно поморщился дальней к идиоту щекой.

        - Так вот, на темных нодах можно найти научные труды институтов древности, пытавшихся взломать код манускрипта, еще до Исхода, и в них есть детальное описание алфавита, буквами которого написана рукопись. К сожалению, не осталось ни одного графического изображения, но… все же, вполне определенно был сделан вывод, что символы характерны литерам, имевших обращение спустя двести лет после Исхода!.
  - Терон едва не захлебнулся внутренним восторгом.  - Вы представляете, задача, над которой мы бьемся денно и нощно - была успешно кем-то решена триста лет назад, считая от сегодняшнего дня! Вы же не можете поверить в версию, что они распознали собственные буквы, но не смогли прочитать текст! Манускрипт, собственно, раскрыл свой смысл практически сразу же после удачного эксперимента по перемещению во времени! если он скрывал когда-нибудь этот свой смысл! Темпонавигатор сам его и рассекретил, вернее представил в качестве доказательства своего открытия!
        Кардинал нахмурился. Теневые ноды - это зло неискоренимое. Каким еще должно быть финансирование, чтобы неугодная информация гарантированно исчезла из самых дальних помоек человеческих знаний! Треть Ватиканского Бюджета уходит на чистку еретической инфосети, а все равно - нет-нет, да и всплывет… Кто бы мог подумать…

        - А многие характерные черты написания указывают, что Темпонавигатор проживал на Клавсе… А Клавс, как мы знаем…

        - Если верить вам, сын мой, этот ваш…  - Кардинал заговорил в мельчайшую паузу, когда Терон глотнул воздуха и на четверть такта приумолк. Ровный голос не оставил ни единого шанса на продолжение тирады.  - Этот ваш… Темпонавигатор существовал на белом свете триста лет тому, когда никакой Конфедерации и в помине не было…  - Кардинал раздраженно потер лоб.

        - Да, вы правы…  - Терон, впрочем, не смутился.  - Но сей факт еще более указывает на Конфедерацию, как таковую! Давайте рассуждать…
        Святой отец иронично скосил взгляд на разухарившегося теоретика.

        - В то время никаких научных учреждений за пределами Земли не существовало. Некий ученый, причем весьма талантливый, землянин безусловно, переселяется на Клавс - а может быть и вследствие вашей демографической политики… лишних с Земли уже тогда начали высылать… Нет-нет. что вы, мое мнение относительно регулирования земной популяции совпадает со взглядом Святой Церкви!  - Поспешно хватился Терон, опередив сурово сдвинутые брови старика.  - Тем не менее, ученый поселился на Клавсе, где и работал над открытием Принципа Темпорального Перемещения. Которое, как мы понимаем, и было закреплено реализацией успешного эксперимента…  - Академик закатил глазки от удовольствия.  - И. поскольку, мы сейчас занимаемся тем же самым - открытие не попало ни на Землю вообще, ни в Ватикан в частности. Возможно ли такое? Без участия Конфедерации?!
        Терон победоносно вознес палец на уровень своих раритетных очков в роговой оправе.
        Старый иезуит глядел перед собой немигающим глазами. На его лике не изменился ни один волосок.
        Пауза затянулась. Профессор, опомнившись, больно прикусил губу и засунул ладони поглубже под толстый зад. Но, сам ведь попросил, старый хрыч…
        Старый иезуит вздохнул едва слышно и заговорил неспешно, негромко, ровно и тихо, настолько, что новый Посвященный едва мог расслышать, боясь дышать.

        - Сын мой… Запомни эту минуту и забудь про желание вспоминать о ней, или говорить кому бы то ни было, кроме себя самого. Ибо Истина, которую познаешь, способна разрушить любого непосвященного. Ты не сможешь найти себя и верить чему бы то ни было, но тебе останется только верить мне…


        Картинки выхватывались зрением и продолжали играть в пятнашки с сознанием, превращая происходящее в карусель и гоголь-моголь. Стробоскоп окружающей яви стал уже вполне привычным, Рикк приноровился к головокружению и переступал ногами на автопилоте, почти не раскачиваясь, только размахивал руками, подобно конькобежцу.
        Галерея, вдоль которой он с трудом поспевал за рыжим провожатым, была натуральной городской набережной. Роль моря выполнял громадный голографический экран, бесподобно воспроизводивший и прибой, и чаек, и белеющие паруса яхточек вдали - Земля, не больше, ни меньше.

        - А я знаю… де это…  - Рикк дважды проговорил фразу в уме, прежде, чем она добралась до языка.
        Рыжий скосился на приятеля и подхватил его правой рукой, предотвратив позорное падение носом вниз.

        - Вторая Галерея, знамо… де ж еще… больше такой нетути.  - Бен толкнул Сторра бедром, чтобы придать ему вертикальное положение и поудобней перехватил сильнющей клешней.  - Ты запоминай, запоминай…

        - Да нет… я по-другому… ты море вишь?  - Риккол попытался махнуть рукой, чтобы показать где именно, но получилось вяловато.  - Я знаю где это… на Земле… Я был здесь… Ит… Ит… Ита… лия… называется… красиво…

        - Да?  - Рыжий почесал затылок.  - Ну, могет быть… Даже наверняка. Ты идти-то можешь, турист?

        - А я что делаю…  - Рикк отстранился и шагнул вперед, но колено предательски подкосилось и лейтенант плюхнулся на задницу.  - Щаз, погоди… я посижу… и сразу пойдем…
        Бен схватил болезного за шиворот и потащил к лавочке у парапета. Рикк елозил ногами и глупо улыбался.

        - Так-то получше…  - Рыжий взгромоздил молодого на теплую каменную поверхность и вытер рукавом пот.  - Ты посиди, а я мигом. Тока узнаю - свободно там и сразу за тобой. Сиди, не вздумай рулить, шоб я тебя по всему ярусу не искал.

        - Заметано, ик…  - Рикки развалился и закинул руки за голову.  - Я был здесь… или не здесь…

        - Здесь - вряд ли. Но тебе понравится.  - Рыжий тщательно осмотрел подопечного, убедился в нерушимости посадки и хлопнул его по плечу.  - Сиди, птичек рассматривай. Пять минут…
        Как хорошо… легковесная душа парила в районе затылка, мозг норовил взорваться радостными искрами, а успокоение растекалось в груди елеем. Сторр впервые за последнюю вечность наполнился радостью.
        Дурак ты, Тирро… Надел ты серую форму. И платиновая планка на груди. И весь шоколад. А толку… глаза пустые… и сердце пустое… как пенопласт. Тебе уже ничего не нужно - ни радости, ни мечтаний. Ни бирюзового мундира. Ни белого. Никакого. Себя потерял, а что взамен нашел? Ва-ку-ум…
        Риккол распростер объятья искусственному солнцу.
        И какая разница, что будет дальше. Я есть. И море это тоже есть, пусть и не здесь и, скорее всего, не сейчас. Главное - мы с ним никому ничего не должны. А кто к нам в должниках - так простим по одному. Ничего просто так не заканчивается, судьба всегда по спирали идет, витиеватой такой. Но справедливой…
        Сторр вдохнул что было груди и ему почудился аромат свежих морских брызг и цветущих магнолий. Никогда бы не поверил, что пойму суть счастья… и, что самое интересное - где… В притоне…
        Вторая Галерея жила с гораздо большим рвением, чем любая другая часть Тортуги. Впрочем, она и отличалась от техногенного дизайна посадочных полей, доковых шлюзов, погрузочных элеваторов и ремонтно-стапелевых секций столь же радикально, как, пожалуй, фуагра из печени деризейской черепахи разнится с питательной боевой смесью в кабине боеда.
        Не знай точно, где вы находитесь - ни за что бы не догадались, что подобная красотища расположилась в пентхаусной части пиратской базы.
        Галерея являла собой широченную улицу, мощенную мозаичными плитами, опиравшуюся одним плечом о виртуальную морскую перспективу, а вдоль второй кромки - вразнобой красовались причудливые строения, будто телепортированные из разных уголков Обетованной Вселенной.
        Клавские пагоды утопали в садочках живых цветов, соседствовали с деризейскими коттеджиками и деуррейскими хижинами, вокруг которых разгуливали натуральные карликовые коровы и свинокуры. Строгие линии строггских жилых блоков чудесным образом сочетались с округлыми боками домиков, типичных для Пегасуса, и резными фасадами типично сирианских строений.
        И аромат. Тысяча деревьев, армия разнопланового кустарника, кляксы цветочных клумб и зарослей, трудноподдающихся классификации, благоухали миллионами оттенков, наполняли воздух умиротворением, которое совсем не искажалось толпой пьяных флибустьеров, разгуливающих вдоль проспекта с похабными ухмылками на физиономиях.
        Рикк улегся на лавку, отвернулся от моря и уставился в архитектурно-флористический ансамбль, широко улыбаясь счастливой улыбкой. Интересно, цветы пахнут на самом деле? Ближайшая розалиевая клумба была не далее двух метров и лейтенант тщетно пытался разглядеть характерное для голограммы легкое мерехтение контура. Неужто живые… Да ладно… не гоните…
        Проверить не было никакой возможности, поскольку опьянение давно перешло в степень, именуемую "хлам", сдобренное гашишевой ленью. Впрочем, голова была ясной, на удивление, только кружилась, падлюка, отчего казалось, что скамья вот-вот опрокинется. Рикку привиделось, что он грохнется прямо сейчас и лопатки инстинктивно впились в твердую поверхность.
        Вверху клубились голубоватые облака, омывая опорные балки потолка и ферменные секции, уходившие ввысь - туда взгляд уже не доставал. На небосводе сэкономили, суки… Могли бы уж, для полноты восприятия-то…

        - Лежишь, спирохет?  - Бен ласково поднял нового приятеля на ноги и аккуратно придержал за шею, чтоб не скопытился.  - А я уже обо всем договорился… Вот вспомнишь дядьку Бена добрым словом. Не зря пришли сюда именно сейчас. Элия изъявила желание тебя видеть. Сама. Ты оценишь, короче…
        Рикк поднял брови, словно паяц и пытался переключиться от звука голоса Рыжего к смыслу проговоренных им слов.

        - Элия, парень - это бест. Криотка… эльфийка в смысле… Эт тебе не дребедень какая-то, что за монетку. Не, паря, тут она серьезней. Не со всеми, ой, далеко не со всеми… и… кстати, сказала - щаз глянет, если понравишься - денег не возьмет. Настроение, типа того… ты понял, да… а ты ж у нас красавчик, так что вот и свезло тебе. В первый раз на Тортуге и опа - сразу Элия. Тык что фартовый, гы…
        Бен буквально внес полусознательного лейтенанта в ажурный эльфийский домик, который, как оказалось, прятался всего в двух шагах.
        Рикк с трудом различил мелодичный женский голос сквозь затуманенную полоску, соединявшую его с сущим миром.

        - О-о-о… как его… что ж ты не сказал, что он горизонтальный…

        - Да ниче, приустал, паря… нешто у тебя настоечки нет какой… ну, чтоб… хотя бы говорил.

        - Ой, иди уже, разберусь…
        Рикк продолжал сползать по шершавой стене и глупо улыбаться.

        - Кто же тебя так, бедненький… И неожиданно-теплая приятная ладошка на небритой щеке.
        Ее белесая стать отливала в полумраке, словно фарфоровая. Рикк проводил рукой по гладкой коже, ощущал длинные мышцы, вьющиеся под пальцами. Округлости, изгибы и пьянел страстью ликующего естества. Девушка извивалась, змеей, изгибалась медленно-медленно, Рикки никак не мог подстроиться. Она облекала его собой, словно ватой и голова вышла из подчинения вовсе. Упругие уста непрерывающимся поцелуем покрыли его губы, шею… Возникло ощущение, что женщина воспринимает биение некой таинственной волны внутри мужчины, управляет ею, распускает всплески наслаждения по нервной системе, как воду по ткани.
        Поцелуи перетекли на грудь и стало жарко. Рикк выгнулся помимо воли, мышцы напряглись, подобно углеродистой стали… Миг и… ее губы оторвались от кожи. Жар сменился ознобом, но не успел Сторр раскрыть глаза, как пламя возникло вновь, но уже ниже, описывая длинные дорожки по мышцам пресса.
        В пальцах ног зарезвились мурашки, перекинулись на стопу и Рикк засучил дрыгалками, точно младенец.
        Торнадо, случившееся далее, любого заставило бы кончить в десяток секунд, но умелая любовница вела волну счастья внутри своей игрушки искусно, и ровно в тот миг, когда Рикк, закатив белки, готов был извергнуться, ловко сжимала его плоть собой, волна прокатывалась мимо, оставляя лишь розовый туман перед глазами.
        Время стало нулевым. Оно перестало иметь смысл, как категория и существование осознавалось лишь чередующимися пикам изощреннейшего наслаждения.
        Итерации повторялась вновь и вновь… Кажется, Рикк стонал. А может быть, даже кричал. Змея оседлала его, выписывала кольца, норовила втянуть в себя, поглотить не только душу, но и тело.
        Душа лопнула. Искры сверхновой разорвали восприятие на куски и безудержное, бесконечное ощущение скрутилось в тугую пружину, разорвавшуюся оргазмом неимоверной силы. Риккол потерял сознание.


        Отстыковка от абордажной платформы вызвала легкую тошноту, как только оборвалась искусственная гравитация. Сторр оскалился в попытке растянуть мышцы лица и не потерять горизонталь в визире гермошлема. Синий кружок контроля двоился и расплывался, как горсть гороха в сметане, но сидел на курсе абордажа, будто влитый.
        Когда до поверхности исполина оставался последний десяток метров, Сторр коротко выхватил абордажный тесак из левого подлоктевого кранца, зажал рукоять в кулаке лезвием назад, за спину, а свободной рукой рванул шнурок тормозных пиропатронов.
        Пуф-ф… Посадка вышла мягкой и точной. Облако тормозных газов не успело раствориться в пустоте, а лейтенант уже висел на броне по левую руку Рыжего Бена, горой выделявшегося на белесой глади борта.
        Засады не было. Рикк крутанул лезвие обратно под локоть и перехватил цевье пистоля.
        Потянулись утомительные секунды… Сможет ли корсаровский штурман быстро раскодировать блокиратор доступа в технический шлюз… или через минуту Рейнольдс даст команду вскройщикам и те поскачут, аки кузнечики, на нос абордируемого гигатоннажного транспортного корабля - чтобы сыграть с его мостиком в веселую игру.
        Вот тогда время начнет пахнуть керосином. Абордажно-экспедиционный костюм способен противостоять космическому излучению не больше пятнадцати минут… по техническим характеристикам… Это, когда новый…
        Если вскройщики не договорятся с рубкой - трынька всей команде, растянувшейся плашмя на бортовых панелях возле заветного шлюзового проема, наглухо законопаченного лепестковой мембраной.
        Трынька и самим вскройщикам, и рубке транспортного судна. Рейнольдсу придется плестись обратно на Тортугу, нанимать новые полкоманды. А мертвый транспортный корабль будет вечность дрейфовать по космическим пустошам, пока не упадет на какую-нибудь звезду, или не окажется на пути неведомой кометы, способной расщепить его стойкую структуру.
        Сторр сглотнул. В углу визирного экрана издевательски отметилась сорок пятая секунда, а прогресс, видимо, был нулевым. Шлюз даже не начинал стравливать наполнявший его воздух, не говоря уже об индикации - быстрого открытия не будет.
        Рикк повернул голову налево и замер, подавившись вздохом. Невероятная картина загипнотизировала бездонной красотой бесчисленных и бесконечно далеких ярчайших огоньков, сотканных в галактики, залитых черной пустотой Вселенной… Или наоборот.
        Сторр вытянул ноги и раскинул руки, пытаясь как можно более плотно прижаться к корпусу транспортника. Кистевой усилитель впечатал пальцы в скобу абордажного шкива и Рикк расслабился.
        Отсчет перевалил вторую минуту, что, впрочем, уже перестало быть важным. Страх не пришел и на этот раз. Просто снова завис на границе яви и мрака, когда судьбой управляют материи столь неявные, что впору и усомниться в их существовании.
        Или еще больше увериться.
        Львиную доли видимой области шлемового визира запрудила чернота, которая доминировала в картинке, грозно надвигаясь на беззащитную белесую полоску борта. Звезды таращились на представление бесстыжими в своей холодности зарницами и Рикк вдруг остро ощутил текущий момент.
        Именно сейчас, за пять минут до гибели или победы, он, вечный лейтенант собственной армии, замер бездвижимый, раздавленный исполинской бездной над головой, и обстоятельствами воплоти. Никогда раньше столь остро не ощущалось пространство-время прожитое и оставшееся впереди, весь отрезок наполненный тщетными усилиями, приводящими в текущий момент и уносящими дальше, не задержав на паузе вовсе.
        Год за годом, каждый день добровольно взбираться на алтарь, потому что это твоя работа - когда-нибудь даром не пройдет. Смысла нет, Джонси, а скоро и нас не будет. Удача никогда не побеждает статистику. Она лишь приносит отсрочку.
        Рыжий Бен подал знак отставленной в сторону рукой и пираты вразнобой, но быстро, отстегнули из кранцев пистоли, оживились, отконнектили такелажные троса, доверившись только рукам, держащим магнитный шкив - единственную опору на шлифованной поверхности.
        Лепестки люка приоткрылись и струя ледяной пыли, замешанной на замерзающем воздухе ударила бешенным гейзером из шлюзовой камеры.
        Похоже, заходим по-простому.
        Штурману удалось подобрать код доступа и удаленно разблокировать люк. Все-таки, профессиональные ребята на "Корсаре", несмотря на всю бесшабашность.
        Вскройщики, обосновавшиеся поодаль от основной группы, отмагнитили шкивы, перестрелили их метров на тридцать, почти вплотную к разрастающемуся зеву и подпрыгнули, как кузнечики. Сматывающиеся троса потащили багряные фигурки вперед практически прямолинейно с жестоким ускорением.
        Сегодня не их день. Люк открыли по лазерному лучу с мостика фрегата и доля вскройщика в добыче будет такой же, как и у простого абордажника. Впрочем, парни, судя по всему не расстраивались. Ненапряжные деньги или куш за смертельный риск - поди разберись, что лучше.
        Лепестки люковой мембраны свернулись плотными свитками по четырем перекрестным диагоналям круглого жерла, ведущего в темнеющую неизвестность. Нападавшие выстроились шахматкой, елозя магнитными пятками под собой, готовые нырнуть в лаз один за другим.
        Кто знает - засада может быть за первым же поворотом спиральной шлюзовой камеры. Тем веселее.
        Рыжий боцман ловко закинул в дыру шумовик и ломанулся следом, не дожидаясь срабатывания. Беззвучный хлопок бурого газа смешался с ярким горением слепящего состава.
        Сторр выстрелил шкивом в противоположную стенку уходящего вглубь люковода, как только Бен скрылся за срезом. Рывок и скрючившийся лейтенант пулей пронесся сквозь кольцо, обрамленное лепестками и уперся стопами в ребристую плиту, которыми был вымощен колодец. Здесь уже ощущалась искусственная гравитация, нараставшая с глубиной и можно было просто оттолкнуться от рифленки и свободно падать вниз, контролируя скорость бобиной троса.
        Гравитация нарастала стремительно, колодец начал закручиваться спиралью и Рикк заскользил спиной по наждаку. Через пару метров пришлось встать на ноги и буквально бежать по склону, крутизна которого уменьшалась с каждым шагом. Суставные усилители все больше просаживались на втулках, принимая на себя возрастающий вес тела в спецкостюме.
        Туннель закончился довольно внушительной камерой и шлюзовой дверью, выглядевшей не менее доступно, чем мембрана снаружи. Рыжий командор постучал ладонью по неприступной стали, выругался, характерно дернул плечом и уселся на корточки.

        - Связь есть?..  - Бен оттянул затвор пистоля, убедился в неизменности оружейного постоянства и закрепил пушку в кранец за спину.

        - Типа должна быть…  - Боец, тащивший всю дорогу на горбу тяжелую катушку с кабелем, подкатил бобину к боцману и втащил из мотка предварительно зачищенный конец полимерного провода, выполнявшего роль антенновода.

        - Так типа подключай, дура.  - Беззлобно цыкнул Рыжий, оперся об пол локтем и уселся на задницу. Боровий вес давал свое, невзирая на гравикомпенсатор. А может, это просто демонстративное пренебрежение происходящим.
        Неопознанный связной ловко расщепил провод на две жилки и присоединил импровизированную вилку куда-то в район боцманской поясницы.

        - База… прием…  - Бен ленился и оставил включенной внешнюю связь. А может и специально - нехай салабоны наблюдают, насколько он накоротке с мостиком-то.

        - База… прием…  - Таким же иронично-ленивым штурманским тоном в унисон прошипел эфир.  - Чего там, черти?
        Рыжий хмыкнул, оглядел абордажную команду и навел шлемовую камеру на задраенный шлюз:

        - Ничего. Отдыхаем.
        Штурман буркнул что-то неразборчивое и отключился, оставив после себя нестерпимый треск помех. Через минуту шлюзовой предбанник начал наполняться жидким воздухом, который стекал по стенам, испарялся молочными клубами и бурлил под потолком. Еще через две - стальная панель уехала влево.
        Абордаж удался.
        Трюм был безразмерным. Жалкое окошко шлюза походило на мышиную нору, невесть как прорезавшуюся сквозь угрюмый монолит борта на мультитоннажную карго-палубу.
        Сторр хотел было откинуть забрало гермошлема, но вовремя спохватился - оранжевый индикатор контроллера окружающей среды частил взбесившимся поворотником. Атмосфера пригодна для дыхания, но по возможности следует воздерживаться от прямого контакта.
        А воздуха в генераторе - минут на двадцать. Что за хрень…

        - Мясосторы! Едрить…  - Рыжий Бен констатировал и без того уже очевидный факт.  - Взяли на абордаж свинарник, епта…
        Из свободного пространства в трюме - была всего-то площадка метров десяти по короткой стороне и не более двадцати по длинной, сразу же за шлюзоводом.
        За пятачком начинались небоскребы упорядоченных один над другим ровнехоньких рядов с транспортировочными клетками, набитых жирными тварями, грязными от испражнений, излучающими такой аромат, что можно было наполнить гермошлем под завязку собственной рвотой.

        - Млять, нахрена их везут на Землю-то?..  - Связист гупнул катушку на пол и в сердцах пнул ее ногой.

        - Сорвали банк, за ногу, аж сам се завидую…  - Жадный Бен расстроился больше других. Ожидать солидных барышей от корабля, набитого мясосторами - было бы слегка шизофренично.
        Один из бойцов неосторожно распахнул гермошлем, оторопел, согнулся пополам и зашелся в истеричном кашле, норовя выплюнуть легкие, мгновенно впитавшие адское зловоние.
        Хуже мясостора воняет только мертвый мясостор.

        - База, прием…  - Бен согнал связного и развалился пятой точкой на катушке с кабелем.  - Риззи, ты где, мать, прием… Шлемофон снова защелкал, словно заводной и прометаллил раздраженным голосом штурмана:

        - Прием-прием… Что, скучно?  - Сдавалось, говорившего оторвали от подремать.

        - Это звероферма. Мясосторы.  - Бен выговаривал слова тщательно, будто боялся пропустить какой-нибудь важный слог.

        - Поздравляю. Все равно к мостику придется идти. Я "Корсар" под пулеметы не поведу…  - Невозмутимости у штурмана ощутимо поубавилось. Его доля в барыше тоже растаяла, как дым в вечернем небе.
        Бен сорвал с пояса антенну и в сердцах швырнул ее на пол. В рубку идти нужно по-любому - даже если Рейнольдс проявит чудеса великодушия и пойдет на стыковку под прицелом охранных турелей транспортника - все равно воздуха у команды для турне за борт может не хватить.

        - Подъем, братва…  - Рыжий весьма ловко для своих габаритов перепрыгнул через моток провода и бодро зашагал в сторону кипящей живомассы.  - Порулили, пока не того…
        Второго приглашения ждать никто не собирался - пираты живенько засеменили вслед за предводителем. Задерживаться в трюме желающих не нашлось.
        Между клетками серел проход, не более метра шириной. Плечи, затянутые в гермокос, явно были шире и пробираться пришлось вполоборота, гораздо медленнее, чем хотелось бы, исходя из скорости падения запасов воздуха.
        Рикк с отвращением рассматривал жирных тварей, которые впали в неистовство, едва люди приблизились к стапелям с клетями. Массивные решетчатые конструкции ходили ходуном под беснующимися тушами, били абордажников по плечам и шлемам, откуда-то сверху потоки нечистот обрушивались на голову, а визг животных сводил зубы судорогой, даже сквозь звукоизоляцию скафандра.
        Мясосторы были выведены путем управляемой генетической мутации. Мясо их весьма близко к свиному, кости в скелете практически отсутствуют, внешне тварь напоминает жирную гусеницу с четырьмя слаборазвитыми лапками под пузом. Мясосторы - основное направление животноводства в Обетованной Вселенной, поскольку состоят на 95 процентов из мяса, быстро растут и крайне неприхотливы в питании.
        Вот только на Землю их не возят. По-крайней мере - раньше не возили.
        Очередная клеть довольно сильно бахнула по левому предплечью и удержаться на ногах получилось благодаря исключительно стабилизатору гермокостюма. Бен обернулся на чертыхания товарища, не останавливаясь отстегнул пистоль, выстрелом размозжил взбесившейся колбасе голову и продолжил шагать, как ни в чем не бывало. В клетке началась драка за право первым откусить кусок сородича.
        Прошло немало времени и кое-кому пришла в голову мысль, что боцман, похоже, заблудился в пампасах зоопарка, но вслух ее озвучить не решились. Минут десять в запасе есть… да и от смрада мясосторов не умирают, каким бы термоядерным ни было зловоние…
        Поход продолжался вторую вечность. Темень трюма сдабривала ощущение отрезанности от пространства, жизни и, не дай Бог, надежды. Риккол бежал за толстым лидером, едва поспевал ловить его конусом фонаря на пистоле и пытался сохранить ровное дыхание. Метров пятьсот уже?..
        Сквозь серую дымку, где-то там, впереди, на, кажется, не меньшем расстоянии, чем осталось за спиной, струился мягкий неоновый свет, подобно маяку на кромке безбрежной глади океана.
        Проход местами становился столь узок, что приходилось протискиваться пригнувшись, а иногда и вовсе ползком. Сторр греб локтями, сколь было сил, и ему пришла веселая мысль, что вот так, наверное, и должен выглядеть процесс рождения наоборот.

        - На пол не гляди…  - донеслось ворчание Бена.
        Вражина. Первым делом, конечно, строй посмотрел вниз, чтобы мило восхититься чудным видом луж зеленовато-коричневой слизи, которые местами превращались в озера полуметровой глубины.
        Кто-то кашлянул, сдерживая рвотный рефлекс, кто-то поскользнулся и едва не разлегся в море дерьма, в эфире гулко разнеслись удары частого дыхания и ругательств вполголоса, характеризующих личные достоинства рыжего шефа.

        - Налегли, ястребы! Клешнями шевели, куры драные!  - Бен с такой силой саданул по клети, углом загораживающей щель хода, что мясостор внутри явно уверился в скоропостижном конце света, несмотря на свой двухтонный вес. Затрещали крепления усилителей, норовившие вылететь с мясом из целостности комбинезона.  - Кропаль остался, расступись, сукины дети!..
        Символично проходит мой первый абордаж. Судьбе нельзя отказать в иронии, граничащей с ехидной сатирой. Сторр бабахнулся шлемом о железный прут, невесть как взявшийся на пути и, на короткий миг, впервые потерял спину ведущего. Впрочем, толчок сзади не оставил сомнений в выборе направления и лейтенант плашмя полетел вперед, рассекая густоту нечистот, словно заправский мясостор.
        Вслед за ним на весьма внушительную площадку выкатились, выбежали и выползли остальные участники ассенизаторского движения.
        Конус света дрожал совсем рядом, подкрашивая яркую желто-черную полосу вдоль кромки сомкнутых намертво внутренних шлюзовых ворот.

        - Привал.  - Бен в своей традиции озвучил и без него вполне понятную вещь.  - Сторр, Связь, погребли… за мной…
        На громадном ребре жесткости, колонной уходящей в небо вдоль трюмового шпангоута, переливался многоцветный пульт управления дверным механизмом. Бен протер рукавом экран и сферу видеокамеры, исполосовав их резкими разводами на липкой поверхности.

        - Мостик! Мостик, едрить!  - Рыжий удерживал дулом пистоля сенсорную клавишу прямой связи с командной рубкой.  - Прием, нах!
        Индикатор на дисплее показал двадцать пять процентов прогресса в успехе соединения.
        Раздался резкий щелчок выстрела и Бен схватился за плечо, выронив оружие.
        Рикк среагировал скорее инстинктивно, чем мгновенно - и выкатился из светового пятна, занял позицию лежа, укрывшись за выступом транспортной платформы, уходящей в темноту.
        Щелкнул второй выстрел и на виске Рыжего вспыхнула алая искра, которая затем разрослась малиновой бляхой кислотно-плазмового попадания.
        Теперь Рикку удалось засечь снайпера, укрывшегося на ферменной перекладине, на десятиметровой высоте и удалении метров в пятьдесят вдоль шлюзового борта от колонны входа.
        Бен, грязно ругаясь, выкатился с освещенного места и растянулся рядом с лейтенантом.

        - Чем это меня? Автовинтовка?..  - голос толстяка был испуганно-озадаченным и крайне необычным для свирепого гиганта.
        Это вряд ли. Винтовочный заряд проплавил бы твой шлем сквозь череп и поджарил бы мозги. Попадание чуть цветом похоже, правда, но это вообще не оружие, раз экспедиционный костюм пробить не способно.

        - Не сцы, боцман, то детвора какая-то…  - Фигура стрелка ясно различалась на матовой глади стенного монолита. Изрешетить ее из пистоля не составило бы труда даже курсанту, впервые прослушавшему инструктаж перед стрельбами.  - Скажи остальным, чтоб не стреляли. Я его достану…
        Сторр отполз вдоль рельса правее, подальше в темноту, замер, уткнувшись лицом в металлическую пластину пола, мысленно досчитал до пяти и, что было мочи, оттолкнулся руками, выстреливая себя как можно дальше.
        Он несся по диагонали к стене, изо всех сил, зигзагом, со всем возможным ускорением, которое придавал интеллектуальный гермокостюм, точно вычислявший момент, когда нога касалась твердыни и начинала толчок. Секунда, две, три, четвертая…
        Хлыст выстрела начисто срезал шлемовую камеру. Стрелок - красавец! Выстрел на миллион, не иначе - вряд ли кто-то из нашего батальона мог попасть в столь сложную цель.
        Рикк сорвал с пояса шкив, загнул покруче дугу траектории, не сбавляя шага и наугад выстрелил шкивом, целясь на пару метров повыше предательской балки.
        Оптический лицевой визир замусолился высохшей липкостью и действовать приходилось скорее интуитивно, нежели ориентируясь точно. Шкив взвизгнул сервоприводом, звонко намотал трос и дерганул лейтенанта адским усилием вверх.
        Сквозь мутную пелену Риккол разглядел желтую фигурку снайпера, лежавшего на боку и судорожно дергавшего затвор странного устройства, скорее напоминавшего жердь, чем винтовку.
        Стена, касание, вниз, приземление. Сторр отскочил от вертикали и бухнулся прямо перед человеком в желтом матерчатом комбинезоне с высоким дыхательным воротником, закрывавшим пол-лица. Человечек вскочил на ноги, ловко балансируя на метровой ширине площадке ферменной конструкции. Он сделал довольно неплохой выпад, явно учился штыковому бою - норовил попасть остроконечностью дубины по лицевой оптике. Лейтенант рефлективным движением развернулся вокруг оси, пропуская удар мимо, перехватил копье левой рукой, и звезданул локтем правой по виску фехтовальщика. Бедолага потерял равновесие, неловко раскинул руки и грохнулся вниз, с площадки, неудачно приземлившись задом на ноги.
        Раздался недвусмысленный хруст, однако солдат не издал ни единого звука, посидел пяток секунд, закрыв глаза, потом медленно опустился навзничь, чтобы вытащить из-под себя травмированную ногу.
        Риккол с интересом рассматривал диковинное приспособление, оставшееся в левой руке. Как из него вообще можно куда-то попадать?!..
        Автовинтовочный ствол был прихвачен хомутами к длинному металлическому пруту с заостренным противоположным концом. Однозарядное устройство было кривым, с запользованным мятым затвором и болтающейся дульной частью.
        Это посох! А неудавшийся самурай - явно погонщик или погрузчик мясистых слизняков, уверенно составлявших наибольший вес в этой зоне космоса.

        - Ты цел, братуха?  - Рикк откинул забрало гермошлема, задолбавшись вглядываться в визир. Гнилая вонь разодрала легкие и так затуманила разум, что Сторру удалось удержаться на парапете лишь благодаря стабилизатору гермокоса. Воздух был пропитан влажным смрадом и, скорее вползал в легкие, чем втекал.
        Подкошенный недвижимо лежал на полу, неловко раскинув руки и тяжело дышал.
        Подоспевший Бен пнул поверженного противника, обошел вокруг бессильного тела и сорвал дыхательный воротник болезного. Погонщик зашелся болезненным кашлем, закатил глаза, будто эпилептик и, сколь было злости, врезал ногой по копытам Рыжего.
        Бен крайне удивился, обошел тело еще раз и приложил тяжелой рукояткой пистоля по ряхе незадачливого сопротивленца. Парень откинулся затылком в железный пол и протяжно застонал.
        Лицо его было странным. Нет, необычностей никаких не было, но что-то неуловимое, нестандартное заставило Риккола рассматривать его снова и снова. Сторр спустился с карниза, отдал Бену пастушье ружье, не удержался и вновь подошел к пареньку в желтом комбинезоне. Да что ж такое…
        Рикк не верил своим глазам. Он узнал бойца еще до того, как осознал этот факт. А уж чтобы поверить в него - потребуется вечность.
        Ибо в невозможное верить сложно.
        Перед лейтенантом лежал бледный, изъязвленный, истощенный до степени доходяги, выхолощенный до неузнаваемости Даг Корнет.
        Бывший снайпер патрульного отряда войск специального назначения. Молодой курсант, геройски погибший в неравном бою за нулевые идеалы. Рикк потер глаза. Присел на корточки, чтобы разглядеть точно. Убедиться, что не ошибся. Слезы радости заволокли взор и лишили последнего оптического устройства.

        - Корнет!  - Риккол хлопал бывшего снайпера по щекам.  - Ты живой… вот чертяка лысая, ты живой… Чудак ты… ты даже не представляешь себе, как я рад! Ну, вы подумайте…
        Рикк обернулся на Бена, словно искал поддержки. И как раз вовремя, чтобы схватить за ногу Одноглазого Теда, вскройщика, собиравшегося поддать проигравшему противнику смачного пинка.

        - Не сметь!!!  - Сторр резко вскочил, удерживая щиколотку Теда на уровне пояса, привычно подхватил инерционный момент его сочленений и, сделав выпадающий шаг вперед, откинул вскройщика на несколько метров. Тед перевернулся через голову и замер на спине, чудно мотая головой из стороны в сторону.

        - Не троньте его!!!  - Рикк обернулся к Рыжему и безапелляционно стиснул кулаки.  - Он без оружия. Недвижим и безвреден… всё… расслабились все, спокойно…  - Сторр чуть отставил левую руку в сторону столпивших абордажников, не преминувших подойти насладиться представлением.  - Мы идем дальше, а он остается здесь. Живой… он просто выполнял свой долг…
        Горло свело судорогой от фальшивой ноты, прозвучавшей в собственных словах. Долг?! . Здесь?!..
        Одноглазый Тед поднялся, наконец, на ноги и пришкандыбал к собранию. Он злобно глядел на Сторра, выливая весь яд, на который был способен организм. Впрочем - лейтенант не мог видеть выражение перекошенного ненавистью лица вскройщика за матовой блесткостью забрала.

        - Ладно, черт с ним!  - Бен привычно выразил вслух мнение большинства.  - Нужно выбираться. Дома разберетесь… это тебе, Тед, персонально… Молодой смрадом надышался… Отойдет и разберетесь. Тока руки баклану свяжите, чтоб в спину нам не пальнул.
        Тед кинулся к пленнику, вытащил на ходу блокирующую бечеву, грубо перевернул желтого спиной вверх и, что было мочи, затянул удавку на запястьях Корнета.

        - Он пойдет с нами! Все, что захвачено - ДОБЫЧА! Он стрелял в абордажника! По законам Тортуги - он пройдет по ДОСКЕ!  - Тед срывался на визг и вращал помутившимися кровью глазами.  - Бен! Ты шо ж понятия НАРУШАЕШЬ?!

        - Его Сторр взял. Его добыча - он и решает чего с ней… Все, пошли… пока у меня кислород не кончился. Глотану забортной дряни - лично кто задерживает вставлю пистоль в задний проход и проверну.  - Бен спокойным голосом не оставил сомнений в реальности осуществления экзекуции и отряд бодренько потянулся за его смешной переваливающейся массивной фигурой.
        Корнет сидел, покачиваясь, как сомнамбула, по лицу его стекали густые мутные струйки, скапливались под носом, и на подбородке, вытягивались длинными соплями, стекая с челюстей и придавая несчастному погонщику вид, жуткий в своей отвратительности.
        Сторр вдруг заметил, что собственное лицо мало чем отличается - мельчайшие частички слизи составляли никак не меньше трети в тяжелом влажном воздухе трюма, они конденсировались в открытом пространстве гермошлема, потоком стекали пол лицу, наполняя поддон головной сферы мерзкими зловонными комьями. Но опустить забрало и включить промывку-продувку не позволяла… совесть?..
        Риккол подошел к бывшему подчиненному и опустился перед ним на колени.

        - Даг! Ты меня узнаешь? Эх, Дагги, Дагги… ты меня прости… Что ж они с тобой сделали?..
        Корнет плавал по лейтенанту мутным взглядом, лицевые мышцы его подергивались и ничего осознанного в том танце не наблюдалось.

        - Это ты, лейтенант… Ты живой, сука…  - Хриплый голос был пропитан ненавистью, лейтенант вздрогнул.  - Ты погляди на меня, мразь… это все ты… ты, сука… ты всех ребят положил…своими руками - товарищей… хрустальку захотелось, пиратский отсос… Ты…  - Корнет едва не сорвался на рыдания.  - Зачем ты все погубил?!!
        Рикк молча поднялся. Я ничего не могу сказать Корнету. Мне нечего и я не имею права вообще ему что-то говорить. Даг прав.
        И только что, я продлил его страдания на новую вечность.

        - Я… никогда… отсюда… не выйду…  - Корнет задыхался плачем через слово, лицо его стало детским и беззащитным.  - Ты съел меня, тварь, сожрал и не подавился… что смотришь, ублюдок! Стреляй!
        Корнет вскочил на здоровое колено, охнул и вновь осел.
        Сторр оттащил бывшего товарища к стене, натянул на лицо дыхательный воротник, отфильтровывающий влагу из вдыхаемого потока, и разрезал полимерную бечевку, сковывавшую руки пленника. Хлопнул бывшего снайпера по плечу и направился к своим.
        Разве могут нюансы перевесить пожизненную правду Корнета… Я пират и безусловно виноват в растерзанной судьбе великолепного паренька, который из-за меня заживо догнивает в межгалактической канализации.
        Ожесточение появилось в душе. И ненависть. И не только к самому себе.
        Тоскливая злость билась раненым зверем, прогрызала панцирь нескончаемым потоком самобичевания, но не могла сбежать из западни. Корнет, выполнявший приказ, отдал свою судьбу мне в руки. И не нужно говорить про устав. Меня не заставляли - я сам, в угоду собственным представлениям о целесообразности, бросил сотню жизней в мясорубку. Причем до того, как судьба, предначертанная нам на Криоте, начала сбываться.
        Но есть еще кто-то. Неизвестный людоед, поедающий человеческие жизни просто так, на уровне сиюминутной нужды, не считая за равных даже миллионные толпы людей.
        Ураган в душе достиг апогея, в глазах потемнело… Рикк вдруг осознал себя механистично шагающим по слизистому пространству к единственному маяку на черной пустоши. Он захлопнул забрало, включил продувку, очищаясь от нападавшей гнили - действуя скорее просто так, чем исходя из желаний или ощущений. Полнейшая апатия заморозила сознание, смешала с кровью и гноем все внутреннее, все личное и общественное, сердечное и самосберегающее, не сохранив ни малейшей эмоциональной искры.
        Возле шлюзовых ворот шел оживленный диалог.

        - Ты понял, морда обдолбанная?! Мы тарантайку твою - нахрен разнесем! Открывай, кому говорю, баклан херов!!  - Заливался Одноглазый, который вел переговоры с рубкой транспортника на правах вскройщика.

        - Да пожалста… хоть зубами там все погрызи…  - Вялый человек в поносно-желтой форме дрянного кроя лениво махнул рукой в камеру.  - Меня эти ваши проблемы не волнуют…

        - Какими зубами!! Я те покажу, какими зубами! Мы термообъемную шашку в шлюзе ипанем… ты включи моск, дятел - полборта же разнесет к ипеням… Ты, баклан… тебя же докировка рубки не спасет - через час кирдык, пузыри кровью через жопу пускать будешь!

        - Это тоже можете попробовать. Вообще - у нас можно все пробовать - мясосторикам похрену, да и мне… У вас ко мне что-то еще?  - Желтый в рубке был явно не адекватен. Маслянистые глаза его мутно плавали по невидимой цели вдали, а язык заплетался, делая речь невнятной и нудной.

        - Ах, так! Да я те… я те яйца на шее завяжу, через уши! Ты хорек напаленый! Ты сюда слушай, э…  - Тед окончательно потерял инициативу и уверенность его упала до нуля.

        - Все, я правильно понимаю? Новой информации нет? До связи.  - Одурманенный капитан картинно поднял руку в прощальном жесте и вырубил связь.
        Одноглазый уставился в серую рябь помех залившую сочную, до того, картинку и никак не мог прийти в себя, дрожа от бешенства.

        - Мы ж в натуре полтрюма вывалим… он че, не понимает, обдолбыш…  - Голос у Одноглазого был испуганным. Переговоры явно зашли в тупик и дальше… нужно было в самом деле возвращаться в шлюз, подрывать заряд и молить высшие силы о спасении во всем, что начнется после.

        - А яму насрать… Это же живовоз - тута пожизненное отбывают. Чем они себя бодрят - непонятно, но просто зомби какие-то…  - Бен вздохнул. Дело принимало худой оборот.
        Пираты замерли полукругом перед пультом связи. Подрыв шашки гарантированно разрушит треть шпангоута правого борта транспортника. Удастся ли уцелеть до того момента, когда «Корсар» сможет подойти, спустить шлюпку и забрать абордажников… Вопросами величины шансов не стоило задаваться для сохранения оставшихся капель воли.
        Более мерзкого места для принятия важных решений, чем трюм мясовоза - за полжизни не сыскать.

        - Дай мне, командир…  - Риккол оттолкнул Теда плечом от пульта и, не дожидаясь реакции Бена, тисканул клавишу вызова.  - Мостик! Прием…

        - Да-да… у вас нашлось что-то новенькое?..  - Живо откликнулся капитан свинарника. Лицо его, однако, выдавало эмоции человека не определившегося - хочется ли ему общаться дальше, или уже нет.  - Не отнимайте у меня время попусту… впрочем, отнимайте… так что там у вас?
        Рикколу было все равно. Тело подчинялось какому-то двигательному центру мозга. Тот, в свою очередь - какому-то логистическому. Но меня в этом всем нет. Ни желания, ни мотивов, ни надежд, ни боли, ни радости. Только пустота, сожравшая личность, небытие, растворившее душу, и вполне понятные действия, производимые просто так, из чистой фрустрации.

        - Капитан, давай я тебе обрисую ситуацию, а ты сам подумаешь, как поступить правильно…  - Слова выговаривались автоматически, смрад атмосферы через открытое для разговора забрало отошел на сто двадцать пятый план, голос был хриплым и пустым.  - Кислорода у нас на пять минут. Выхода у нас нет, раз подыхать - значит подыхать будем в полный рост. Я понимаю, что тебе это все похеру. Просто попробуй подумать, как профессионал. С одной стороны - кранты кораблю, грузу, команде и тебе самому. Не смотря на то, что тебя это все не ипет…  - Рикк говорил ровно и совершенно безучастно. Наверное, именно эта мертвая безучастность и побудила одурманенного кэпа внимать лейтенанту, словно узнав своего. Кэп порывался несколько раз вставить, что, де, можете не напрягаться приводить доводы - меня они совершенно не интересуют, но каждый раз Сторр опережал его, капитан соглашался, кивал, и продолжал внимательно слушать.  - Просто оцените этот факт по-деловому, по-капитански. Со всех сторон - один пассив. Хоть и никакой разницы нет. Другой вариант - вы открываете шлюз и пропускаете нас через судно до рубки. Оттуда, через
посадочный трап мы выходим на шлюпочный бот. И остаемся добрыми приятелями. Понимаю, что вам неважно… При втором варианте - сплошной актив. Корабль цел, груз цел, команда цела. Я гарантирую - мы ничего не повредим, ничего с собой не возьмем. Думайте капитан…  - Сторр сдернул с пояса Одноглазого Теда прямоугольный брусок взрывчатки и демонстративно дернул шнурок пусковой катушки.  - Таймер на десяти минутах. Я жду вашего решения капитан. И поверьте… мне все гораздо более безразлично, чем вам и даже больше, чем вы можете себе представить.
        Худой наркоман по ту сторону экрана уперся в лицо Рикка немигающими маслинами. Он плавно наклонялся, будто постепенно сползал с кресла и собирался вот-вот взлететь под потолок.
        В рубке нет гравитации. Эфокардоброинал. Лишь его действие несказанно усиливается в невесомости. Ребята гравитационные модули отключают и тащатся… Адская смесь. Подавляет любые переживания. Его прописывают в микроскопических дозах, чтобы люди не сходили с ума при долгом пребывании в неменяющихся обстоятельствах. А уж какими дозами люди его употребляют - ведомо исключительно им самим.

        - Как интересно вы все говорите. Как же я могу принять решение, если ваши критерии не имеют для меня никакого веса…  - Кэп столь нудно выговаривал эту фразу, что у Бена натурально свело рот судорогой, как от скрипящего пенопласта.  - Ладно, неинтересно. У вас все? До связи…
        Внеземной кэп отключился.
        Одноглазый Тед истерично мотылял головой и крутил пальцем у виска:

        - Сторр, ты идиот. Нафига ты шнур-то дергал - она же через десять минут взорвется… Бенни, ты понял, да… Слушай, пристрели этого лейтенантского, или дай мне… не, ты слышишь, а… или я сам его щаз попишу…

        - Ша!  - Бен гаркнул неожиданно громко и пару человек из полукруга присели.  - А-а-атставить!..
        Шлюз зашипел нагнетаемой воздушной завесой, створки его расцепились и медленно поползли в разные стороны, освещая кучку абордажников всполохами мигающей оранжевой зебры вдоль кромки раздвигающихся панелей.
        Кэп решил, что раз ему все равно - так почему бы и не открыть.
        Забег вдоль корабля можно смело ставить в ряд с родесскими гонками. Рикк бежал пятиметровыми скачками по осевой балконаде, старательно огибал все углы, выступы и ступени, чтобы не размозжить взрывчатую шашку в вытянутых руках. Он машинально бросал взгляды по сторонам и зачем-то запоминал расположение отсеков гигатоннажника. Громадные площади корабля были пусты, лишь кое-где можно было заметить желтый комбинезон или два, да и то - преимущественно в лежачем положении.
        Вряд ли кто-то есть у охранных турелей. Здесь - вневременье и беспространство. И, кажется Бен был прав - пожизненные.
        Док капитанского мостика зиял открытым входом, гравитация была активирована, кэп развалился в барской позе перед пультом и указывал на приветливо распахнутый траповый шлюз, используемый обычно для восхода командного состава на корабль.
        Сторр метнул шашку в узкий лаз, дерганул рычаг блокировки люка и, тяжело дыша, сел на пол, чтобы хоть как-то свести воедино круги перед глазами. Мутные слизняки скатывались по скафандру на пол и собирались в дрожащий студень, медленно разливающийся удушливым пятном.
        Не успела струя сжатого воздуха шлюзовой продувки отнести брусок на сотню метров от судна, как он разорвался ослепительной вспышкой и густое облако изоплазмы взросло мгновенным шаром, стремительно расширяющимся и набирающим прозрачность.
        Минуты через две неспешным шагом на мостик вплыл Бен со свитой. Он огляделся, по-хозяйски уселся в пустующее кресло второго пилота, закинул ногу на ногу и поднял забрало визира.

        - Связь давай…  - Он поднял палец и многозначительно взглянул на растворившегося в отрешенности капитана.  - Не боись, кэп. Пиратское слово - закон. Ниче не тронем… час шлюпочку организуем и - восвояси…

        - Да пожалуйста-пожалуйста…  - Желтяк закатил глаза. Перло его явно не по-детски.  - А нет - так оставайтесь… только нудно здесь…
        Бен хмыкнул.
        Одноглазый Тед нарезал круги перед панорамным смотровым иллюминатором и никак не мог угомониться - чо за толерантности, в кабине-то и сейфик имеется… чо за игры в благородство…
        Рикк закрыл глаза и отключил микрофон внешних шумов. Он не хотел больше видеть ни Рыжего, беззвучно шевелившего губами в неспешной беседе со штурманом «Корсара», ни злобных взглядов старшего вскройщика, ни улыбки кэпа, утонувшего в самозабытье, ни звездной диорамы в квадрате смотровой витрины.
        В голове не было ни единой мысли. Только желание. И самое неприятное - не различимо какое именно.
        Умереть?..
        Шлюпбот притащился только через тридцать минут.
        Ну, и как теперь прикажете воспринимать происходящее? Настоящее всегда есть следствие прошлого и предпосылка к будущему. Сложная поступательная зависимость. От альфы к омеге и далее, к суперальфе и в сторону суперомеги.
        Терон вытер рукавом вспотевший лоб и вздохнул. Ситимобиль несся по живописнейшей набережной, пряный закат догорал последними крохами и чуть румянил грани изящных мегабилдов, небоскребов, лакированных башен и разнообразных мерцающих куполов гигаполиса. Наверное, сложно найти более умопомрачительное в своей красоте зрелище, чем земной город. Идеальная дорога прямейшей стрелой устремлялась вдоль океанского прибоя, неистово бросавшего сказочно восхитительные десятиметровые волны о силовую подушку, которая защищала автостраду. Поле было настроено таким образом, что пальцы шторма не расшибались о плоскую невидимую преграду, а постепенно теряли скорость и хрустальным водопадом сеяли искристое семя на белейший песок пляжа.
        Человеческий улей взбудоражился наступающей ночью. В центре разрешено только наземное движение и величественный гигантизм строений не заслонялся паутиной коридоров движения гравикаров. Они выстраивали переплетения вдали, образовывая неровный колодец, с яркой сердцевиной, разбавленной только стеблями домов.
        Лазерная реклама не оставила без внимания ни малейшего пятачка площади. Вся поверхность городского центра, равно как и приземное пространство - походили на единый информационный экран, расплавленный и плотно натянутый на урбанистический ландшафт.
        Терон не замечал ничего. Он воткнул перед собой сомнамбулическими глазами и прокручивал произошедшее вчера.
        Прошли ровно сутки после Посвящения, но в душе профессора действительность производила очередной кувырок через голову в бесчисленной череде осознаний и, следовавших за ними потрясений. Он словно в неисчислимый раз пробегал то самое место мебиусовой петли, когда кажется, что вот-вот, сквозь головокружение, ты окажешься в совершенно ином месте, вырвешься на свободу, где все будет, как прежде, но тебя отрывает от самого себя и перемешивает с настоящим, прошлым и будущим.
        Так что же это получается, уважаемые? Наши корни не лежат в прошлом, а поскольку мы - корни будущего… Дерево вообще не имеет листвы?.. ветвей… ствола… да и корней, между прочим, тоже… Что есть действительность, в таком разрезе?!
        Терон закрыл глаза и вновь увидел Кардинала. Иезуит-старец словно оккупировал зрительные воспоминания, приходил вновь и вновь, чтобы раз за разом вывернуть на изнанку осознание бытия и логику восприятия.
        Вот уже сутки, как ничем он не вытравливался из потока мыслей, неизбежно возвращавшихся к зацикленной, в памяти, сцене Посвящения.

        - Сын мой… Запомни эту минуту и забудь про желание вспоминать о ней, или говорить кому бы то ни было, кроме себя самого. Ибо Истина, которую познаешь, способна разрушить любого непосвященного. Ты не сможешь найти себя и верить чему бы то ни было, но тебе останется только верить мне…  - Кардинал умолк, без всякого подобия величественности, которая подходила бы моменту гораздо больше, чем его усталое лицо.
        Профессор Терон тогда поежился, хотя в зале была комфортная, даже чуть завышенная, под старческое удобство, температура. Как-то иначе представлялся ему процесс Посвящения, наивысшей инициации в Земной Ватиканской Церкви.
        Даже заутреня обставлена как-то пафосней.

        - Мы, люди, давно переступили черту, которую переступать не стоило бы… Но на то воля Всевышнего, если позволил нам войти на земли Его… И идти по ним вот столько уже времени…
        Взгляд седого старца был печален и Терону вдруг привиделась тень сомнения на челе Кардинала, словно Верховный Иезуит жалел о чем-то или даже боялся. Чье холодное дыхание слышал он сейчас?..

        - … Столько времени…  - Святой отец повторил, чтобы снова прочувствовать горечь двух простых слов.  - Вы же лучше многих понимаете, что такое время… Верно, Терон?.
        Не трудитесь отвечать… Какое количество людей сейчас задействовано над задачей достижения отрицательного времени?..

        - Полтора миллиона человек… Две трети научного состава Ватиканской Академии Наук Земли…  - Терон с твердой гордостью выпрямился в неудобном кресле.  - Знаете ли, это символично - всем составом работать над опровержением уравнений Кападуса. Причем по прямому указу Церкви, причислившей его же к лику святых три сотни лет назад!

        - Вы имеете что-то против Кападдуса, милейший?…  - Кардинал оживился, будто отвлекся от давящего изнутри.

        - Кападдус выдающийся ученый. Именно он объединил воедино принципы Навигационного Космоплавания. Как же иначе можно к нему относиться… как не с глубочайшим уважением… Хотя, люди совершили Исход задолго до мистера Кападдуса, и прыгали по галактикам безо всяких его уравнений…  - Терон вставил остринку не столь тонко, чтобы ее не заметить.  - Причисление к лику святых… э-э-э… несколько эклектично, не находите?

        - Не нахожу.  - Старец неожиданно улыбнулся.  - Благодаря его уравнениям люди смогли осуществлять управляемые квази-прыжки и находить парные Навигационные узлы, чтобы возвращаться по цепочке в точку старта.  - Старый кардинал не обращал внимания на раздраженные кивки толстого ученого, мол, знаем-знаем, уж догматами-то не надо нас пичкать.  - Весьма важное для человечества умение, не находите?.. Впрочем, неважно… Кападдуса причислили к святым вовсе не за двенадцать уравнений. Вы же достаточно умны, Терон, чтобы не верить официальной чуши. Да-да, профессор… Да вы глотайте, глотайте…
        Терон закашлялся и с трудом пробил перехватившееся дыхание. Ушам не верю… Ересь из уст главного Хранителя Веры - это даже забавно.

        - Ересь есть неистина, но не всякая неистина есть ересь. Ваш системный статус уже переведен в степень Посвященного и вам придется принять истину прежде, чем покинете этот кабинет.  - Кардинал вновь потерял интерес к процессу и теперь говорил, прикрыв глаза.  - Как вам известно, Уравнения Кападдуса включают в себя двенадцать трудов, описывающих принципы построения субгравитационного пространства, квазиперехода, обобщенной теории пространственно-временного континуума и, как приложения, Принципов Космических Навигационных Перелетов, напрямую следующих из первых десяти уравнений. Вы помните смысл одиннадцатого постулата?..
        Терон надул щеки. Чего-чего, но вот издеваться точно не нужно. Что, совсем ориентацию потерял, святейшество его…

        - Вы уверены, что мне стоит отвечать, святой отец? Вы же прекрасно осведомлены, что…

        - Во время квази-перехода время равно нулю и имеет одинаковое течение при входе и при выходе из Навигационной Пары. Таким образом - время есть одинаковая функция в любом из последовательных пространств и, следовательно, время абсолютно для Вселенной. Одиннадцатый постулат не имеет математического обоснования и установлен экспериментальным путем.

        - Да, ваша святость, и серьезно осложняет нам работу, не находите ли?..  - Терон пытался отыграться. Но выходило не очень.

        - А знаете почему, Кападдус не ограничился остальными постулатами, а включил и этот в монографию?

        - Сложно отрицать факт одинакового хода контрольных и испытуемых механических часов при прыжке в сопряженную галактику и обратно через парные навигационные узлы. К тому же одиннадцатый постулат напрямую влияет на набор остальных уравнений…  - Академик не мог сообразить, к чему клонит иезуитский лис.  - Это весьма нужный постулат…

        - Влияет. Собственно для этого его и ввели, чтобы влиял… И на теорию пространственно-временного континуума, и на теорию квази-пространства и на принципы навигационных прыжков… За этот самый постулат и причислили мистера Кападдуса к сонму светлейших… а теперь склоняют его имя на все лады…  - Кардинал едва не поморщился, но сдержался.  - Но что поделаешь… У нас не было иного выхода.
        Голова Терона принялась жить какой-то своей отдельной жизнью, челюсть отвисла, а гляделки вращались асинхронно, потеряв контроль мысли.

        - Но я не… это… то есть… но вы… стоп… я не…  - Бедолага всплескивал руками, будто взывал о помощи, чем развеселил Кардинала. Он откинулся в кресле, удовлетворенный произведенным эффектом.

        - Вы же прекрасно помните Терон, как на основании, как вы выразились, кх-м… нужного постулата… функция времени имеет решения в положительной области, в квази-пространстве время равно нулю, а чтобы достичь отрицательного времени нужно перейти в ортоиальное пространство, параллельное Абсолютному, и собственно, пожертвовать параметрами, определяющими само наше существование… размерами… массой… моментом инерции… да всеми… Они становятся неопределенными согласно уравнениям Кападдуса…

        - Да-да… Мы предполагаем, что в ортоиальном пространстве уравнения Кападдуса не действуют и пытаемся изучить свойства нового математического поля… Не так успешно, как хотелось бы… Но нами уже построена принципиальная матрица, представляющая принципы дифференцирования и интегрирования в новом пространстве… Я же к вам сегодня с этим и пришел!  - Терон запутался окончательно и начал потихонечку злиться.

        - Одиннадцатый постулат - ложь.  - Кардинал постальнел тоном и осадил новоиспеченного Посвященного, даже не двинув бровью.  - Ложь, но не ересь… ибо санкционирована Церковью… Так-то, дорогуша… Не туда копаете.

        - Но, зачем же…  - Главный Ученый обмяк в своем неудобном колодце кресла и порывался зевнуть, как задыхающаяся рыба.  - Зачем же вы…

        - Это дезинформация. Успешная дезинформация.  - Кардинал поднялся и подошел к окну. Закат истлел, уступив место новорожденной ночи и горизонт серебрел огоньками приступившего ко второй жизни гигаполиса.  - Ваши выводы после изучения темных нод инфосети верны. Конфедерация имеет научный потенциал, штат ученых, исследовательские мощности и успешно всем этим пользуется… Несмотря на Первый Мораторий. Нарушая все изначальные договоренности.
        Кардинал отвернулся к витрине, спрятав злую маску на лице. Впрочем, Терон сейчас был неспособен замечать столь несущественные мелочи, всецело погруженный во внутренний шок.

        - Время может быть отрицательным и в нашем пространстве… Вы называете его Абсолютным… хотя какое оно абсолютное… Отрицательные решения систем уравнений Кападдуса столь же правомерны в нашей Вселенной, как и любые другие. На досуге сами додумаете, что там с квази-пространством, теорией Навигационных Прыжков и прочим… Вы поймете, что во время квази-прыжка время равно нулю только для Парных Навигационных Узлов. Но есть еще третий, асинхронный узел, исключенный одиннадцатым постулатом, но тем не менее - не переставший от этого существовать на самом деле.
        При прыжке через асинхронный узел время откатывается назад. Кападдус это показал в тринадцатом уравнении, смысл которого известен только Посвященным. Мы можем вернуться в точку старта по цепочке, но только там будет уже не настоящее, а прошлое. Без всяких ваших ортоиальных пространств. Мы давно перемещаемся во времени. И этого не умеет делать никто, кроме землян… Благодаря благоразумности святого Айзи Кападдуса…
        Профессор замер, наконец, и подался вперед с выпученными глазами, чтобы не пропустить ни единого слова. А как же множественные эксперименты, косвенно подтверждающие одиннадцатый постулат… Фальсификация?.. Но… Впрочем, сомневаться в Святых Уравнениях - являлось грехом уже с сотню лет и если кому-то и приходила мысль построить альтернативную теорию - то только наедине с самим собой в минуты буйного помешательства.
        Этот каковы ж должны быть масштабы лжи?!!
        Кардинал отечески опустил руку на плечо бедняги. Терон поднял голову, пытаясь найти спасительный проблеск сочувствия в лице святого отца - оставаться одному в стремительно обрушавшемся мире было невыносимо.
        Как только голова профессора повернулась и чуть задралась, обнажив пухлую шею - Кардинал быстро поднес к оголенному участку плоти безымянный палец с массивным перстнем и новый Посвященный вздрогнул от колющего жжения, пронзившего затылок.

        - Ваш новый статус, сын мой предполагает… э-э… новую ответственность… Все что вы услышали и услышите далее, в течение нашей беседы, и в ходе изучения вами документации после Посвящения; равно как и результаты ваших изысканий в разрезе нашей беседы, вместе с вашими мыслями об этом всем - категорически не подлежат разглашению с кем бы то ни было, кто не является Посвященным.

        - Да, я понимаю… Я имею пятнадцатую категорию доступа уже три года и прекрасно знаю и поддерживаю требования безопасности…  - Терон потирал ужаленное место и косился на золотой перстень, который выглядел довольно окатым и вряд ли мог так царапаться.

        - Это хорошо. Таким образом вы спасете не только свою душу, но и тело.  - Кардинал изящно опустился в кресло напротив.  - Потому что, стоит вам начать говорить на запретные темы с непосвященным, как крохотная ампула, которую я вам только что вживил, уловит микропроцессором мысленные волны, идущие из самого вашего подсознания, и пустит яд. Умрете мгновенно, еще до момента открытия рта. Советую не экспериментировать.

        - Но как я узнаю… Я же могу ошибиться…  - Терон испугался не на шутку, его красное личико взмокрело и выглядело забавным.

        - Не ошибетесь. Это доступ пять. Только пять человек, Высший Ватиканской Совет, включая меня, являются для вас разрешенными для общения по данной теме. Не ошибетесь.
        Времена идут, методы не меняются, а лишь становятся более изощренными. Теперь я сам, собственным подсознанием, буду контролировать свою преданность и сам же нажму на спуск, если проштрафлюсь. Иезуиты…
        Жжение ощутимо разрослось и Терон охнул, сжав шею.

        - Да, забыл уточнить. Ампула имеет термоэлемент, который будет доставлять неприятные ощущения в случае еретических мыслей. Посвященный - образец для верующих, он должен быть почти святым…  - В нотках старца слышалась едва заметная ирония.  - Впрочем по моему личному разрешению этот эффект может прекратиться. Например, для санкционированного чтения темных нод или иной какой ереси. Сейчас можно…
        Жжение тотчас пропало. Вот так… Терон прерывисто вздохнул и чуть не всхлипнул. На крючке, причем в буквальном смысле этого слова…

        - Весьма благодарен вашей милости…  - Академик с трудом нашел силы выговорить вежливое.

        - Ну, и хорошо. Привыкнете…  - Кардинал легко хлопнул в ладоши, свет приугас, панорамное окно померкло, превращаясь в экран, и засветилось проецируемым видеорядом.  - Восемьсот лет назад произошел Исход. В 2075-м году от Рождества Христова экспериментальный беспилотный бот "Иссовер" достиг внешней орбиты Солнечной системы и совершил успешный квази-прыжок. А уже в сотом году второго тысячелетия человек научился прыгать и обратно, находя симметричные парные Навигационные узлы. Вы читали, безусловно, школьный учебник Новейшей Истории… И прекрасно знаете, что произошло потом… За каких-то четверть века люди совершили более сотни межгалактических перелетов, познали ближайшие галактики, и исследовали первые планеты. В течение следующих пятидесяти - собственно произошел сам Исход и Земля перестала быть единственным сосредоточением цивилизации во Вселенной. Аминь…
        Иезуит смиренно сложил ладони перед грудью и склонил голову. Профиль его резко очертился на светлой глади экрана, вторящего словам анимированной чередой - во все стороны бежали лучи траекторий перемещения первых колонизаторов, спешивших занять места на широко раскинувшейся ниве будущего. Изображения планет сменяли одна другую, утлые начальные базы разрастались, компоновались в городки под куполами на безвоздушных землях и в стремительно растущие мегаполисы там, где климат был более благоприятным.

        - Это стало испытанием для дитяти Божьего… Испытанием духа, испытанием разума… испытанием веры… Вы помните - Церковь объединилась именно тогда… различные конфессии, течения и разного рода интерпретации веры переплавились в единую твердыню, возглавляемую Ватиканом. Да и как иначе… Человек научился подчинять себе силы природы, но так и не смог преодолеть извечный страх одиночества. К своему же счастью… и благу. Как на Земле, так и в Новых землях…
        Поначалу Родная Планета принимала активное участие в колонизационном процессе, прежде всего управленческое. Но год за годом наше влияние на новые цивилизации ослабевало, вновь найденные миры постепенно выходили из-под земной юрисдикции, отрывались от корней, теряли единство с Исконной Планетой. Лишь вера в Единого Бога позволяла нам оставаться подобием монолита, испещренного социальными трещинами… перерастающими в безграничные пропасти… Наверное, человечеству был нужен подобный этап… Проверить силы в способности написать истории с нуля, без старого фундамента… И, к сожалению, без фундамента вообще. Впрочем, все что ни происходит - к лучшему, сын мой… Вы меня слушаете профессор?
        Терон не сразу уловил смысл вопроса, заданного все тем же нудным тоном, спохватился и отчаянно закивал. Мерзкая изжога сдавила горло, живот ныл, а безжалостная слабость оккупировала освобожденное от воли тело.

        - Это хорошо, милейший… Слушайте внимательно, я не люблю повторять…  - Иезуит поерзал на троне, нашел удобное положение и продолжил:

        - Единственными рычагами влияния землян на Новые Колонии остались Религия и Наука, объединенные в целое. Собственно, сие можно было проделать и раньше… Но, как говорится, все, что ни делается - к лучшему. Лично я до сих пор не уверен в духовности человека, а уж вооружать древних палицей знаний было бы опрометчиво. В этом и состояла причина противостояния Святого и мирского на протяжении всей истории, до Исхода… Но после Исхода у нас не было иного выхода. Осознанная необходимость - лучший стимул перемен…
        Новые Колонии не имели возможности развивать технологии, пуская все ресурсы в строительство инфраструктуры - поэтому оборудование, обучение специалистов и разработка, равно как и производство средств производства легли на плечи Ватиканской Академии Наук Земли… Альма-матер была по прежнему крайне необходима своим осмелевшим детям… Но продолжаться вечно ситуация не могла. Рано или поздно на планетах все равно появились бы научные институты, а вслед за ними - излишняя самостоятельность…
        Если бы не Айзи Кападдус.
        Кардинал, не оборачиваясь, отставил наклоненную ладонь, презентуя на оконном экране лик святого, исполненный в канонической иконописной манере. Тощее лицо, обрамленное белым ореолом, злым взглядом прожигало зрителя, словно спрашивая - ты хорошо подумал, прежде чем совать нос в тайны мирозданья?..

        - Святой Кападдус пятьсот лет назад обобщил разрозненные понимания в единую стройную теорию. Тогда же и начали составлять Навигационную Звездную Карту, чтобы упорядочить процесс перелетов. Но главным в его открытии было иное.
        Корабль древних вычислял Навигационный узел косвенным путем, основываясь на показателях изменения линий напряженности квазиполя. Зачастую посудина могла целый месяц ходить концентрическим курсом, прежде чем нащупать дыру. После перемещения - парный узел, для возврата, искали в той же зоне космоса, куда вынырнули. Кападдус показал зависимость расположения парных узлов. Но удивительным оказался факт наличия третьего асинхронного узла.
        Вы, скорее всего, возразите, профессор, что третьего узла быть не может в принципе, потому, что в этом случае нарушается закон сохранения импульса. Так вас учили в школе.
        Однако - не нарушается.
        Самое главное ваше заблуждение, и это - заслуга Хранителей на протяжении пятисот лет, состоит в изотемпоральном понимании модели квази-прыжка. Вы свято уверены, что корабль прошивает ортоиальное подпространство, имея нулевое значение времени, и выпрыгивает по ту сторону, в гигапарсеке от точки старта, продолжая жить в том же временном промежутке.
        Это не так.
        Двое механических часов - контрольные (неподвижные) и выполняющие квази-прыжок туда-сюда имеют одинаковый ход лишь по той причине, что парные Навигационные узлы имеют зеркальный вектор времени. Прыгая туда - вы перемещаетесь в прошлое, обратно
        - на ту же величину в будущее. И наоборот, зависит от типа пары.
        Корабль не только перемещается в другую галактику, он совершает перемещение во времени. Что, впрочем, и незаметно, поскольку вернувшись в точку старта - вы возвратитесь в свое же время через парный Навигационный Узел. Вот так, Терон. Мы полтысячелетия путешествуем во времени, сами того не замечая. В одних звездных системах мы живем в прошлом, относительно других систем, и в будущем - относительно третьих. И называем это единое пространство Обетованной Вселенной.
        С философской точки зрения - ничего необычного в наших темпоральных перемещениях нет, поскольку мы можем сойтись в одной точке и времени, независимо от того, где путешествовали.
        Если бы не асинхронный узел. Он имеет тот же вектор, что и узел входа. Попросту - вы-то вернетесь на старт, но там уже будет будущее. Или прошлое. Поскольку асинхронный узел парности не имеет - обратно, во времени, уехать вы не сможете. Билет в один конец.
        К счастью - асинхронный узел не так легко вычислить, находится он во многих парсеках от парного и принцип квази-прыжка через него совершенно иной. Поэтому никто из Колоний прыгать во времени не умеет.
        Кроме нас.
        Терон легонько охнул. Новая действительность придавила испуганного профессора, оцепенила до состояния, когда тело отключается вовсе, а мысль вращается вокруг точки, в бесконечном цикле, не в силах вырваться, потому что мир стал неведомым, а потому - страшным… Еще только предстояло научиться в нем жить, не говоря уже - о понимать…
        Это что ж получается… Ватикан умел контролировано перемещаться во времени через каких-то сто лет после Исхода?! Значит, и по Земной истории прогуливается туда-сюда?!
        Наверное, Терон промямлил это вслух, потому что Кардинал с веселым нажимом продолжил:

        - Да-да, милейший сын мой, именно на Землю мы и проложили первый темпоральный маршрут. Дорогу в глубину веков… такую, что от осознания в глазах темнеет даже у меня… иногда…
        Первичный Маршрут весьма долог, занимает девять месяцев, включает восемь прямых квази-прыжков, семь асинхронных, а уж гигапарсек пространственного лёта - не скажу, боюсь перепутать цифры…
        Первая темпоральная экспедиция вынырнула из последнего асинхронного прыжка на внешней орбите солнечной системы, недалеко от Плутона, вернувшись в точку старта. Расчет Кападдуса оказался точен - корабль приземлился на Землю за три тысячи лет до Рождества Христова. И за пятьсот лет до Третьего Потопа. Что с вами, профессор? .
        Его святейшество участливо подался к бледному академику, тщательно выражая пастырское сочувствие и отеческое переживание. С Тероном, и правда, творилось неладное. Он сжался в аморфный клубочек, вздрагивал, облизывал сухие губы и пытался беззвучно прокашляться.
        За три тысячи лет до Рождества Христова! Уму непостижимо! Что же получается - история не уникальна?! Ватикан властвует не только над наукой, технологиями, политикой Колоний, в определенной степени… Он еще и собственную историю способен переиначить, как душе будет угодно?! Нет будущего без прошлого… Получается - что и наоборот…

        - Время… Это стезя Господня… Порядок вещей и последовательность бытия… Мы покусились на святыню, не иначе… И не иначе, как по Воле Божьей… Вы же не можете считать, что контроль над прошлым мы получили вопреки божественному Провидению?.. Вы правы, сын мой. Это большая ответственность… Один неверный шажок, решение, ошибка - и кто знает, насколько способно измениться настоящее, ведомое длиннейшей чередой причинно-следственной связи, нитью событий, паутиной растянувшейся во времени… Вы понимаете, о чем я, профессор?..  - Кардинал перемалывал беднягу-ученого строгим взглядом пару минут, дождался когда тот кивнул, подавившись слюной, вознес взор к небесам и вновь на пастыря - чтобы продолжить гипнотическое падение.  - Вы все прекрасно понимаете… Я редко ошибаюсь, Терон. Академия Наук будет гордиться вами. Когда-нибудь…
        Так вот… Первая экспедиция ступила на Землю за пятьсот лет до Третьего Великого Потопа, когда смещение земной оси и растаявшие ледники окончательно перерисовали земную географию, социальную жизнь и геополитику. Что также есть часть Провидения Господнего… Мы смогли обосновать базу, обсерваторию для наблюдения, не опасаясь, что неосторожными действиями внесем в историю непоправимые изменения. Ватикан изначально отдавал себе отчет в необходимости филигранной осторожности, скажем так…
        Целью первой экспедиции было исключительно возведение базы в определенной безлюдной точке в Евразии. База была способна принимать и обслуживать один легкий транспортный корабль в неделю. Большая пропускная способность недопустима, с точки зрения конспирации, поскольку после Потопа база должна была оказаться в весьма людном месте… когда цивилизация восстановится…
        Вторая Миссия была куда более содержательной. И крайне секретной. О ней знают даже не все Хранители Ватикана!.. Лишь ограниченное число членов Высшего Совета Церкви… И пятнадцать ученых. С вами теперь - шестнадцать…
        Второй перелет в прошлое осуществлялся по другому Навигационному маршруту, поскольку за десять лет, что строили базу, открыли еще один асинхронный узел. Это может показаться прямым нарушением тринадцатого Постулата святого Кападдуса, утверждающего, что для пары узлов есть лишь один асинхронный узел. Однако, галактика Млечного Пути имеет своеобразную структуру, как вы знаете, у нас есть две пары Навигационных точек - Южная и Северная. Через одну мы прыгаем в Конфедерацию Планетных Государств, вторая - ведет в Республиканский Союз Южных Планет. И, соответственно - существует еще один асинхронный узел. Это редкое явление - одна на тысячу галактик является дуальной, обладающей двойным входом.
        Вторая темпоральная траектория привела экспедицию в период человеческой истории через триста лет после Рождения Христа.
        Мы начали детально изучать собственные истоки. Прежде чем принять решение, можно ли изменить прошлое и, как следствие, настоящее - было решено тщательно изучить древнейшую историю Земли. База "Аркаим", возведенная Первой экспедицией, через три тысячи триста лет, после Потопа, оказалась в удобном месте - с одной стороны, она располагалась вдали от торговых путей и посторонних глаз, с другой - из Аркаима можно быстро добраться до тогдашних центров цивилизации… Спрашивайте, Терон, спрашивайте, не сдерживайте себя…

        - Я слышал про Аркаим… Его называют древнейшей обсерваторией… Городом древних ариев… Загадкой истории… Ваша сиятельство, но ведь база не могла остаться незамеченной. Вы же понимаете, что малейшая новая деталь способна изменить цепочку причинно-следственных взаимосвязей… Причем, вы, сами являясь историческим следствием - не заметите изменений вовсе!  - Терон выдал тираду на едином дыхании, последнее слово почти прошептал, с усилием разлепляя потерявшие волю губы.

        - Дыма без огня не бывает… Впрочем, с определенной степенью уверенности можно утверждать, что у нас есть некоторое подобие контроля над ситуацией. По-крайней мере, явные изменения в цепочке событий мы способны отследить… Я расскажу и об этом, не спешите в ад раньше приговора…
        Итак, мы прекрасно отдавали, и отдаем, себе отчет в недопустимости радикальных корректировок на любом историческом этапе… Хотя бы потому, что изменение настоящего вследствие наших экспериментов может не пойти на пользу нам самим, как части этого настоящего. Впрочем, решение было найдено.
        Наилучший способ скрытно находиться в прошлом, иметь возможность беспрепятственно собирать информацию и передавать ее в будущее - это Святая Церковь.
        Как вам известно, милейший - институт монашества является одним из древнейших столпов веры. Отправляя в прошлое монахов из Ордена Хранителей Ватикана мы решили одним махом множество задач.
        Во-первых, проживающие в монастырях святые отцы - не привлекают внимания. Более того, зачастую невозможность вступать в прямой контакт с обитателями того времени легко объясняется разнообразными обетами, лишенческим образом жизни, да и вообще - самой концепцией жизни в монастыре.
        Во-вторых, на протяжении многих веков Церковь была сосредоточением образованности, можно сказать - интеллигентности, тщательно следила за социальными процессами и, как нельзя лучше, подходила для сбора исторической информации.
        В-третьих, поскольку корабль мог осуществить только односторонний перелет, без возврата - лишь институт монашества, на том этапе, мог обеспечить процесс бесперебойного сбора данных на протяжении веков. Ведь в замкнутых группах можно организовывать идейных людей для пожизненного выполнения миссии с последующей передачей задания новому поколению.
        Были созданы независимые, обособленные образования в еще формирующемся, тогда, христианстве. О тамплиерах вы слышали, иезуитах тоже… Но они - не единственные, на кого мы возложили ответственный труд. Таких орденов было более пятнадцати и каждый выполнял свой, отдельный, кусок генерального плана.
        Вторая экспедиция была большой. Порядка полутора тысяч лучших сынов Божьих нашли новый дом в трехсотом году второй эры, без возможности вернуться обратно. Во благо будущих поколений.
        Мы обеспечили непосредственное наблюдение за всеми этапами человеческой истории на протяжении почти трех тысяч лет. И получили точное понимание исторического развития человечества, точную последовательность событий, отображение общественных процессов, понимание деталей прошлого всех государств Земли, правящих кланов и элит. Одним словом - чистую историю, лишенную шелухи, социально-политических акцентов, мифов, легенд, непониманий, интерпретаций и прочих искажений.
        Теперь, точно зная, как было, что за чем следовало, куда текло и во что превращалось - мы могли задуматься над внесением корректировок.
        Вы правы, профессор, любое изменение прошлого влечет за собой изменение, по цепочке, будущего, и, как следствие - настоящего, включая нас самих. А это означает, что мы не можем отследить полученные модификации бытия, поскольку сами меняемся вместе с ним.
        Но… Господь поддержал нас, что лишний раз доказывает благосклонность Провидения и Его Благословление…
        Кардинал набожно прижал ладошки к розовому бархату на груди анатомической рясы. Образ его - не по возрасту стройный верх, утянутый эргономично облегающим одеянием; картинно распадающиеся безукоризненные складки на полах; смиренная поза и пронзительная тишина, включившаяся внезапно-вовремя - все вместе имело вид скорее демонический, нежели несущий хоть какую-то долю святости.
        Терон зажмурился. Господи, прости нас, червяков несмышленых… ибо не ведаем, что творим… Прости, Отче и яви нам свою милость…

        - Манускрипт Войнича. Этот интересный документ обнаружили во Франции, в монастыре Сен-Прельен в 1465 году второй эры. Монастырь является, то есть… кх-м, являлся, одним из наших основных наблюдательных центров в Европе. К сожалению, а может быть и к счастью - смотря откуда куда и внимательно… кх-м… агенты-наблюдатели, уже не первого поколения, а их далекие потомки… как вы понимаете… не смогли растолковать текст. Долгое время документ пытались расшифровать, подозревая, что он несет некие сакральные знания. Но, начиная с алхимиков и криптологов старины, и заканчивая специалистами по кодам из научных институтов-университетов начала третьего тысячелетия второй эры - все неизменно терпели фиаско. Потом манускрипт исчез, причем совершенно мистическим образом. И точно так же внезапно появился в запасниках Ватикана через три с лишним столетья после таинственного исчезновения. Сто лет назад, считая от сегодняшнего дня.
        И, что характерно - как раз в тот самый момент, когда Высший Совет Святой Ватиканской Церкви единогласно утвердил "Программу Исторической Инициативы". Божественный подарок детям своим… Аминь…
        Рукопись, носящая название Манускрипт Войнича была написана человеком наших дней. Темпонавигатором, как вы его называете… Темные ноды инфосети содержат недопустимое количество утечек информации… Либо вы, Терон, чересчур умны… либо Хранители расслабились до невозможности… Впрочем, ладно… Потом разберемся…
        Может быть - Манускрипт попал в прошлое с одной из экспедиций, которые еще только будут снаряжены. Может быть - Темпонавигатор нашел самостоятельный способ прыгать в прошлое… Факт остается фактом - документ написанный литерами, имевшими обиход сто лет назад, считая от сегодня, непостижимым образом очутился в 1465 году второй эры, прокантовался в руках дешифровальщиков почти тысячу лет, исчез и снова появился в Ватиканской Библиотеке. Когда он не только мог быть прочтен, но и был нужнее всего.
        Манускрипт Войнича стал образцом, который мог объективно отображать степень влияния на прошлое запланированных нами мероприятий.
        Логика проста - будучи написанным до начала существенных корректировок истории, он в той или иной степени - является ее, истории, следствием. После воздействия на ключевые события в прошлом - причинно-следственная цепочка пойдет по новой траектории, дальнейшие события начнут меняться, и в следующий раз Манускрипт Войнича будет написан уже немного не так. Изменения могут быть и незначительными, но двести страниц убористого текста, обязательно почувствуют разницу, даже одной буквой, или там… разделительным знаком…
        Оставалось только - отправить копию изначального варианта опять в прошлое, в Аркаим, в трехсотый год второй эры - и пожалуйста, рукопись меняется с новым ходом истории, а изначальная копия остается неизменной - она ведь в прошлом… Можно проводить сравнительный анализ!
        Кардинал легко поднялся с пуфа и прошелся взад-вперед перед экраном. В стремительных шагах его сквозила нервозность и возбуждение, диссонировавшие с неспешным ходом беседы перед тем.
        Терон оклемался. Сумбурные мысли все еще штормили в головной скорлупе, но бедный академик мог уже вполне сносно следить за развитием сюжета.

        - Я не совсем понимаю, ваше святейшество… Точно так же можно отправить в прошлое любую ватиканскую книгу…  - Терон спросил, но сам уже знал ответ прежде, чем успел проговорить последнее слово.

        - Будем считать вашу умственную слабость следствием душевного потрясения…  - Старец был насмешлив и беззлобен. Впрочем, профессор все равно надул щеки.  - Вся соль манускрипта в том, что он не находился в нашем времени, когда люди совершили два управляемых погружения в прошлое. И фактически - копия его изначального варианта несет в себе отображение первичной матрицы бытия. Причем, в прошлое он попал, судя по всему, без нашего участия. Существует вероятность, конечно, что документ завезли в Аркаим с одной из будущих экспедиций. Но косвенные факты указывают как раз на самостоятельный прыжок Темпонавигатора. Только не спрашивайте меня, какие… просто верьте…

        - Однако, если я правильно разумею - сам манускрипт был написан много позже, относительно стартовавших экспедиций, иными словами - вам нельзя было вносить корректировки до того момента, когда Темпонавигатор совершит прыжок… Сколько же было экспедиций снаряжено с тех пор?
        Кардинал удивленно поднял брови.
        Да этот малый не столь прост, как могло бы показаться изначально… Нужно будет поставить перед Советом предложение… пора подключать мальца к серьезной работе… Скоро… Очень скоро нам понадобятся умы… И плевать на излишнюю конспирацию… У Совета нет выбора, понимают они это или нет. Скоро, очень скоро начнется борьба за время… в прошлом, а может быть и в настоящем… И не дай Бог - управляемая из будущего…

        - Наступит срок и все узнаете, сын мой… Побудьте еще в неведении, для вашего же счастья… Куда вы рветесь…  - Кардинал горестно покачал головой. Терон тогда проглотил язык практически буквально, сразу после того, как изо всех сил его прикусил.
        Гравимобиль пронзил прибрежную черту - автострада в этом месте делала ощутимую горку, перетекала с песчаной косы, обрамленной океаном с двух сторон, в толщу городского массива, вознесшегося над побережьем рукотворной скалой.
        Прошли сутки после Посвящения. Двадцать четыре часа напряженной одурманивающей работы сознания в попытке принять новую реальность, понять себя как следствие и причину, уяснить многомерно возросшую зависимость деталей друг от друга и главное
        - найти в себе силы не сойти с ума.
        Корректировок в прошлое пока не вносили. Осознанных по крайней мере.
        Да, можно с напускной наивностью утверждать, что отправленные в трех тысячелетнюю глубину времен тысячи наблюдателей не причинили сколь-нибудь значимых изменений в истории. При всем их монашески-обособленном образе жизни, тайнами орденов и секретными пожизненными миссиями, тщательно передававшимися из поколения в поколение. Остается только убедить себя, что такая неискренняя наивность - не больше, чем ханжество. Хотя на самом деле - преступление.
        Шея заныла горячей болью. Терон схватился за затылок, заплакал и поднял непрозрачную панель, отделившую его от робота водителя.


        Кэп Рейнольдс рассматривал вернувшихся абордажников с веселой иронией. Вот черти полосатые, ладно… сам виноват… видел же, что транспортник старючий, как мать Земля. Ну, явно мясоферма… Какого крученого на абордаж пошел, дурья башка…
        Одна абордажная атака "Корсара" обходится, значит, в пятьсот юникредов на горючку для тактических перистальтико-реактивных двигателей… Ну, и с орлами поторговаться
        - они по-любому за ходку денег попросят, после того, как в говне побарахтались. Невеселенький бюджетец получается… Да и хрен бы с ними, с деньгами, горючего жалко
        - минус абордаж, хошь не хошь, а на базу придется раньше ковылять. Осталось на пару атак, не больше.
        Чего ломанулся-то на гигатонажник понятно. Встреться он где-нить на Коро - как пить дать - мясовоз. Но, чтобы мясосторов на Землю возили - так и не припомню такого. Вот, что угодно на родимую везут, а харчи - никогда. Брезгуют земляне. Или карантин у них - разве что деликатесы иногда малыми партиями с Клавса или Деризеи. А так - ни-ни… Мясосинтез на Земле построен идеально - глупо тратить деньги на импорт. Да и доктрина у них, о генотипе заботятся, стараются инопланетные белки не употреблять. Чудны дела… Нужно будет на Сходке перетереть, явно дело не чисто…
        Бойцы выбирались из опостылевших панцирей, скрипящих чистотой после десятиминутной гидро-термообработки, доковали их спинными ранцами в арсенальные держатели, чтобы после отключения гравикомпенсатора трехсоткилограммовая кожа не занимала лишнего места.
        Рейнольдс отстранился от стереоэкрана и повернул кресло в сторону штурмана.

        - Штурман, голяк… Три часа и две тонны перистальтического порошка… А счас ребята подымутся и с удовольствием поделятся эмоциями. Чего приуныл?
        Лысый Бун Грув, изрыгнул столь фигурный мат, что кэп потерялся примерно на девятом коленце. А штурман все не умолкал:

        - … строгийдской ялдой! Кэп, я такого нафига отродясь не помню! Не, как хошь - это форс-мажор. Я на бакшиш абордажникам скидываться не намерен. Я от себя все сделал
        - вскройщикам работать не пришлось, все шлюзы пооткрывал, чего еще…

        - Жлобина ты, Бун. Парни старались… Впрочем, как хошь. Счас сами придут - ты им и скажи. Они после вояжа в хорошем расположении духа, поаплодируют. Ладно, хорош бурчать. Еще минимум две ходки сделать можно, а если горючку сэкономишь - мож и на три хватит. А мужикам заплатить придется… Чисто наша с тобой промашка…

        - Только вскройщикам - рядовую долю. Они нихрена не делали, все прошло на автомате!  - Грув багровел пятнами и раздувал ноздри, как бешенная гидра.
        Кэп промолчал. Вскройщикам самому платить придется. Если простых абордажников на Тортуге дохрена, то вскройщики - на вес золота, не так уж много сумасшедших, готовых идти на рисковый понт.
        Вскорости брифинговая площадка перед трапом стала наполняться расстроенными головорезами. Рыжий Бен уселся на пол у борта, забив на все правила приличия. На магистральных переходах гравитация была понижена в целях экономии, ноги еще так-сяк, а голова идущего - уже находилась в тяготении половинной силы. Таскать субъективно тяжелую нижнюю часть тела не очень приятно, особенно при вхождении в отсек с нормальной гравитацией - головокружение обеспечено, особенно у здоровяка Бена.
        Последними прибыли вскройщики в своих черных комбинезонах и устроились осторонь простых бойцов. Белая кость.
        Кэп из уважения к парням даже покинул мостик, спустился по трапу и остановился на второй ступени снизу.

        - Мужики! Не берите дурного в голову… Всякое бывает, фарт заслужить надобно… Еще два-три абордажа я вам обещаю, пустыми домой не пойдем. Сегодняшняя работка будет оплачена, только давайте войдем в наше положение тоже. Короче, без втридорога… Вы ж не забывайте - горючка тоже на мне…
        По собравшимся пробежался гомон.

        - Не боись, кэп… По половине минимальной абордажной ставки и лады… Прально, братва?…  - Рыжий, как всегда, облек настроение команды в словесную форму.  - Справедливая цена, капитан. Не по фруктовой лавке, дык, ходили…

        - По четверти, боцман… Больше не могу.  - Рейнольдс отрезал безапелляционно, как умел только он.
        Впрочем, на большее никто в команде и не рассчитывал, зная характерец капитана. Рейнольдс излишним скрягой никогда не слыл, а четверть ставки - справедливая цена. А что в говне поковырялись - работа такая. Все правильно.

        - Кэп, нам по коэффициенту.  - Подал голос Одноглазый Тед, намекая, что четверть четвертью, но это рядовая доля. Вскройщик - он не теленок, у него коэффициент три.

        - Тед, зайдешь ко мне опосля, побеседуем. Изложишь доводы…  - Рейнольдс поморщился. Кто бы сомневался, что вскройщикам козырный паек.  - Мы с мужиками сейчас решаем.

        - Доводы… Доводы… У тебя контракт есть с моим крючком? По контракту и коэффициент… доводы…  - Одноглазому не терпелось вступить в дискуссию прямо сейчас. Но острый взгляд капитана не дал росткам расцвести.  - Ладно, кэп, потом, так потом… Слышь, а у вскройщиков еще вопросец имеется… По разделу контрибуции…
        Рейнольдс удивленно поднял брови:

        - Так ведь не было контрибуции, вы же пустыми с мясовоза вернулись… Или я чего-то не понимаю?

        - Так то-то и оно-то, что пустыми. Я про сейфик капитана тамошнего молчу - то боцман решал, имеет полное право… Я про пленного… Тот баклан, что стрелял по нам - по-любому, он на "Корсаре" должен быть и под двигателями протянут, по кодексу, по понятиям…
        Рыжий Бен нахмурился. Он мгновенно просек, к чему вел глава вскройщиков - дело принимало дурной оборот. Впрочем, иного оборота трудно было ожидать от столь явного подонка, каким являлся Одноглазый Тедди по своей сути.

        - Тедди, да расслабься ты… Не занимайся буквоедством, вскройщику не к лицу… Баклан по мне стрелял, да по Сторру. Риккол его и взял… Ему и решать, чего его куда… Кончай вокзал…
        Тедд взвился, словно его ужалили - будучи коротышкой, он довольно высоко подпрыгивал и брызгал ядовитой нервозностью, подобно крантийской жабе.

        - Это если бы иная контрибуция была - тогда пленник Сторру принадлежал бы… С обязательным вычетом из его доли. А так - долей нет, пленник в общак пошел, а конфедерат его самолично оприходовал… Я, например, несогласный!
        Народ оглянулся на Сторра - тот молчал, облокотившись о дугу шпангоута и, казалось, не обращал на происходящее ни малейшего внимания.

        - Сторр, кАроче, мне после того говнища нужен чувак на тросе под двигателями. А ты меня его лишил. Не по понятиям…
        Рейнольдс нахмурился. Ситуация трепом не разрешится, обвинение серьезное на кону.
        Стычки кэп не любил - впрочем, скорее по долгу службы. Иногда мужикам надоть… Прочувствовать полноту… Да и лишний раз самих себя утвердить, что бирюльки здесь не приживаются…

        - Суть претензий ясна, Тедд. Капитан не мешается, разбирайтесь сами…  - Рейнольдс принял мучительное решение. Рикка ему было жаль, не со зла ведь парень. Ясный красный - поначалу стремает абордажить бывших. Но вскройщиков обидеть - последнее дело, особенно, когда предъява, пусть и формальная, но строго по понятиям.

        - А мы сами и разберемся… Слышь, лентеха, нас вполне твои кишки удовлетворят…  - Второй вскройщик, Громила Бланн всегда и во всем вторил одноглазому вожаку.  - Ты давай, это, не спи в оглоблях… выходи давай…
        Раздался короткий звон ноты ля третьей октавы, такой, что у Рыжего зачесался затылок - узкое лезвие абордажной сабли раскаталось от рукояти и Бланн умело сверкнул в воздухе рубящим ударом.
        Бен нехотя поднялся на ноги, отстегнул с пояса абордажный тесак, активировал широкий клинок гулкой нотой соль, хлопком взял Сторра за плечо и протянул оружие приятелю.

        - Давай, сынок… Главное - дыхалку держи и не суетись… С Богом…
        Рыжий хотел было перекрестить молодого, но застеснялся стариковства и просто сильно сжал плечо лейтенанта.
        Рикк взялся за удобную рукоять и подивился великолепной балансировке именного полуметрового тесака. Апатия нахлынула еще большей волной, душа не генерировала более никаких эмоций и Сторру казалось, будто он наблюдает со стороны за кем-то знакомым, но чужим.
        Лейтенант вышел в круг, мгновенно образованный любителями дуэльной забавы. Бланн встал напротив и выставил вперед серебристое мерцающее жало.

        - Слышь, Громила… Ты или тесак возьми, или молодому пистоль дайте… У вскройщика шило длиннее втрое… Рыжий!  - Кэп Рейнольдс вмешался, как и подобает рефери.  - Бой один раунд. Без перерывов. До первой крови…
        Зрители неодобрительно загудели. Подобный детский сад их явно не устраивал.

        - Не, кэп, не гони… У меня к Сторру претензия серьезная… Мы по-криотски деремся… Все слышали?!  - Бланн разадреналинился вкрай и упавшая планка стискивала его роговой отсек, понукая к бешенству.
        Пираты зашумели одобряющим гомоном. Криотский бой - самый желанный для зевак вид дуэли, позаимствованный из гражданского кодекса водной планеты. Бой до смерти любой из сторон. Ничья исключена.
        Рыжий похолодел, но старался не подавать виду, боясь разладить боевой дух лейтенанта. Боцман поймал брошенный капитаном пистоль, извлек магазин, оттянул затвор, чтобы убедиться в отсутствии заряда и перекинул ствол Рикку. Кэп поднял указательный палец и многозначительно посмотрел на Бена. Тот кивнул.
        Сторр спокойно, точно на зачете, установил тесак в зажимы на дульном тормозе, под небольшим углом вверх к линии прицельной планки. Почти как автовинтовка со штыком
        - только чуток короче и полегче. Рикк вытянул оружие вдоль бедра.

        - Ничто… паря-то после Лабиринта, ему тесалки на раз-два…  - Рыжий бормотал, пытаясь убедить больше себя, чем кого другого.  - Главное - только не тупи…
        Бланн направился к центру круглой площадки. Сторр взялся второй рукой чуть пониже штыкового крепления. Уверенная тяжесть пистоля сдавалась сейчас едва ли не самой надежной, неизменной опорой в этом причудливо меняющемся мире, придумывающем коллизии с холодной извращенностью и безо всякого сострадания.
        Тело вспомнило. Разум еще только начал различать вкус воспоминания, которое вот-вот должно нагрянуть, а мышечная моторика уже заняла нужную позицию, ноги понесли по дуге, зашагивая за атакующую руку противника. Только так, я знаю…
        Зачет по боевому фехтованию. Риккол только что вытащил заведомо провальный билет. Построение обороны противнику, вооруженному абордажной саблей…
        И за месяц до экзамена… Капрал Гренсон выбирает подсобного для демонстрации урока:
        "Запомните, молокососы… абордажная сабля - это вам не того. Сноровка нужна, иначе
        - пиши пропало… Чем опасна сабля? Центр тяжести оружия расположен в первой трети тридцатисантиметровой рукояти, клинок сто двадцать на сантиметр, веса практически не имеет, будучи толщиной в четверть волоса, однако является невероятно острым и жестким, поскольку стабилизирован в локальном изомагнитном поле… А это значит, что опытный боец способен разворотом рукояти заставить клинок выполнить рубящий удар со скоростью…"
        Гренсон коротко рубит с леденящим душу мгновенным ударным свистом и Риккол вдруг ощущает легкое жжение на кадыке. Серебристое лезвие указывает точно в адамово яблоко, слегка царапая его точнейшим острием. Как быстро… Удара не видно, а доверни капрал рукоять на пять миллиметров дальше - и отошел бы в мир иной, так и не поняв почему.
        "… в четыре раза выше скорости звука. Берегитесь сабли! А попал на нее - никогда не гляди на клинок. Его и в створ не видно - тонкий, падла - и в момент удара ты блик глазом хватанешь позже, чем горлянка надвое распадется…"
        Риккол спускается с зачетного ринга, в глазах мутится и тошнит. Взгляд Гренсона, исполненный гордостью - пятый студент за всю историю Пренейской Академии смог освоить защиту в сабельном бою. Пятиминутный спарринг вымотал до крайности… Кровоточит рассеченная учебной саблей щека… Восхищенные взгляды женской роты, сокурсники, визжащие, как счастливые гиены… Ликование взвода - неделя увольнительной всему курсу… Удивленный взгляд ректора…
        Тело вспомнило в сотню раз быстрее, чем разум - лихорадочными картинками памяти.
        Бланн быстро просек маневр лейтенанта. Зашагивание за атакующую руку - эффективный ход, туша громилы не поспевала за ускользавшим по дуге Сторром, и вскройщик имел возможность бить лишь наотмашь круговыми ударами. Рикк оборотами пистоля подставлял широкий тесак или затворный короб и отсекал свистящее жало, сбивая ритм ударов противника.
        Поделать Громила ничего не мог. Попытался пару раз перекинуть катану в левую руку и атаковать в обороте через другое плечо - однако, координация бывшего пилота сводила на нет все усилия.
        Сторр собрался в струну. В единой точке туго переплелись и способность думать, и способность действовать, и способность принимать решения, а главное - отличать одно от другого.
        И странное дело - Рыжий бормотал про Лабиринт не зря. Уж откуда он знал, неведомо
        - пиратствует смолоду, повидал на веку.
        Мало кто слышал про психологический эффект сознания пилота боевой единицы после, хотя бы, года боев в Лабиринте. Еще меньше людей с подобной штукой сталкивались… Система боеда вживается в рефлекторную систему человека, постоянное напряжение внимания и повторяющиеся разнообразные мелкомоторные реакции становятся нормой. Лабильность психики увеличивается столь резко, что пилот может различать изменения в пространстве, и реагировать на них, примерно в пять раз быстрее среднестатистического бойца спецвойск, прошедшего курс обострения реакции. Боед выявляет глубокие, потаенные ресурсы организма и разума, необходимые для выживания в адской скорлупе, и закрепляет навык истошным повторением вкупе с набором химикатов, подаваемых с пищей и через систему вентиляции. Страшно подумать, какой стимулирующей гадостью пичкают бесправного пилота-зека.
        Риккол видел клинок. Он видел его в каждой точке траектории удара, сколь бы резко не пытался нанести его Бланн. Видел он и малейшие движения самого Громилы, все его потуги развернуться вокруг вертикальной оси, чтобы нанести сокрушительный удар сверху вниз. Парировать выпады получалось легко и контролируемо - Рикк точно знал, какой точкой палаша или пистоля будет отражено лезвие сабли, ловко перемещал кисти рук или просто поднимал один-два пальца, подставляя остроте твердыню, которая быстро покрываясь глубокими горячими засечками.
        Рассечь горло Громиле в одном из этих блокирующих движений не составило бы никакого труда.
        Сторр с удивлением поймал легкое ощущение удовольствия. Тело двигалось само собой, исполняя фехтовальный танец - давно забытый, сдавалось, навык восстанавливался в полной мере и руки чесались нанести колющий выпад штыком в грудь или прочертить чуть повыше кадыка постоянно открывающегося соперника. Черствость окончательно охватила лейтенантову самость, подарив безучастность к любому виду горя, боли, несчастья - своих ли, чужих…

        - Ах ты, сучонок… к-хр..-р…  - Громила хрипел тяжелым дыханием сбившейся дыхалки, пот ручеищами мчал по жирной шее двухметрового гиганта, пошатывавшегося от усталости

        - Тебе еще не надоело, Бланни?..  - подал осипший голос Рыжий, покачивая головой, как буддистский божок.  - Вот какого рожна ты быковал…
        Громила заревел раненным гризли и повалился на спину, выбросив руку далеко за голову, стремясь пригвоздить юркого лейтенанта. Сторр придержал шаг, дождался, пока узкая смерть пронесется мимо грудной клетки, продолжил движение и смачно приложил подбородок Бланна пистольной рукояткой. Раздался мягкий хруст и Громила рухнул сначала на задницу, а потом и плашмя, дубанувшись головой о рифленку палубы.

        - Вставай, ничтожество!!..  - Одноглазый вожак пинал катавшегося по полу хрипевшего подопечного.  - Встать!!! Я тебя сейчас сам порежу! Встал, паскуда!
        Тедд выхватил абордажную саблю, направил на Громилу и звонко раскатал лезвие. Серебро не добежало дюйма до залитой кровью громиловой груди. Бланн замер и выплюнул красные обломки зубов.
        Он удивленно-испуганно глядел в глаза бывшего товарища.

        - Выбирай. Встал и месишь конфедерата, либо я тя прям счас отправляю к праотцам в неведомые галактики. В Криотском поединке двое в живых не остаются… Вставай, размазня…
        Неожиданно-холодный тон Одноглазого возымел животворящее действие, Громила вскочил на ноги, извергнул рык из самого нутра и бросился на Сторра, рассекая воздух диагональными ударами с плеч.
        Иного выхода не было. Рикк выстрелил прыжком навстречу слону, точно выгадал мгновение, когда рука сабельника пошла вверх для замаха, всадил штык в грудь оппонента и провернул так, чтобы рукоятью надежно зафиксировать локоть Бланна.
        Пират обмяк, словно масляной пузырь, выронил саблю, махнул в тщетной попытке схватиться за торчащий в груди палаш и сполз на палубу, окрашивая матовую темно-серую поверхность густым багрянцем.
        По зрителям прошелестел вздох экстаза. Раздались хлопки по рукам немногих выигравших пари - основная масса ставила на Громилу.
        Рейнольдс крякнул. Достал из кармана крохотную золотую шайбу ста юникредов и вручил в протянутые толстые пальцы Рыжего. Ать, чтоб яго!

        - Я ж говорил, кэп… они после Копей, что роботы становятся… и головой, правило, того… Рикки еще ничего, нормалек…

        - Да, красиво он его уделал…  - Рейнольдс пытался определиться, начинать ли сразу печалиться, либо еще немного перетереть увлекательное шоу.  - Вскройщика положил… Твою ж мать… Остались без вскройщика… Но, красава! На самом - ни царапины! Правильный флибуста растет!

        - А то!  - Бен деловито похлопывал золотой пластинкой по носу.  - Согласись, кэп, ста кредов не жалко за такую красоту. А я парня выгуляю по Тортуге! Заслужил, пострел, заслужил…
        Рейнольдс плюнул в ладонь. Без вскройщика остаться посреди рейда - таки проблема. Дня через два все протрезвеют и бум разруливать новые предъявы…
        - Смело… что я могу еще сказать…  - Полковник Тар развел ладони в стороны.  - Не знаю даже… Сами не боитесь, откровенно говоря?
        Донован искренне рассмеялся. Что еще более красноречиво олицетворяет, передает своей сутью, время - как не человек… Годы? Нет… отнюдь не годы… поступки выражают собой меру, насколько время двинулось вперед с прошлой отметки. Спрашивать - иногда тоже поступок.

        - Есть чего бояться, как по-вашему?

        - Я бы боялся…

        - Можете начинать, полковник…  - Донован помахал открытой ладонью вверх-вниз.  - Умение бояться - признак взросления. Лично я предпочел бы остаться вечно молодым, если уж быть, как вы говорите, откровенным…
        Начбез отхлебнул оптимистичный глоток заварного клавского эдельвейса, шмыгнул от удовольствия и вытянул губы трубочкой, чтобы остудить занывшие зубы. Голубая планета сияла мягкой пастелью, и смотреть на нее можно было часами, напитываясь ощущением надежды и умиротворения.
        Прогулочная яхта плавно огибала Землю по геостационарной орбите, звезды аккомпанировали дружественным подмигиванием, создавали особый уют вблизи Исконной Планеты.

        - А чего именно боитесь, Тирро, позвольте полюбопытствовать?  - Кор изо всех сил старался быть максимально ненасмешливым.
        Тар глядел на лазурь и задумчиво грел ладони о чашку.

        - Ответственности, Кор… Не поймите превратно… Откровенность - за откровенность…  - Тирро осекся было, но твердо продолжил.  - Вы не сомневайтесь, я буду служить делу, даже мертвым… Но ответственность меня пугает… Не моя персональная, и не перед вами… Вы-то знаете мои способности…
        Донован одарил зама удивленным взглядом и сделал еще один глоток.

        - И в чем же столь непомерная ответственность, по-вашему?  - Донован спрятал глаза за веками.
        Тар вздохнул.

        - Как бы выразиться поточнее… Наверное, ответственность - не то слово… Скорее - смелость, граничащая с самонадеянностью. Вот - самонадеянность!.. Я поясню…
        Тирро задумался, насколько позволяла субординация, смягченная неформальностью беседы.

        - Судей нет… Вы понимаете… Нет цензоров… Вмешавшись в ход времени - мы нивелируем степень судейства будущих поколений… До сих пор любой ваш… наш!.. поступок, тем или иным образом отражался на ходе истории… становился опорой для будущих событий. Даже ошибки… Ошибки - они ведь играют важнейшую роль в нашей жизни! Элемент случайности, благодаря которому жизнь приобретает вкус. И каждый наш поступок должен быть осмыслен еще до его совершения! Как в древности говорили… Слово - не воробей, вылетит - не поймаешь?.. Вот также и с поступками… Кто будет определять степень необходимости любой нашей корректировки в исторической причинно-следственной связи?
        Донован слушал с живым интересом. Пожалуй, Тар - единственный в Имперской Безопасности, кто имел смелость говорить почти прямо. Одно это делало его незаменимым, невзирая на иные таланты.

        - Не части… У меня даже в ухе зазвенело… Ты же сам себе противоречишь. Вот смотри…
        - Начбез негромко хлопнул прямыми ладонями.  - Если в текущий момент времени ты понимаешь, что некоторые обстоятельства неоптимальны для тебя, причем, все предпосылки для этого исходят от твоих прошлых поколений - как раз по праву потомков, как цензоры правильности результатов их, предков, деятельности - мы и имеем право на изменение прошлого. Если исходить из твоей логики… Хотя, знаешь, Тирро, на самом деле - да какая тебе разница?.. Что есть для тебя прошлое? Вот лично твое прошлое - сколько тебе, тридцать три? Твое прошлое пятилетней давности.
        Тирро озадаченно переводил взгляд с подбородка на лоб собеседника.

        - Кор, вы пытаетесь поставить меня в тупик? Это невозможно, поскольку я следую у вас в кильватере.  - Тар усмехнулся, тонко балансируя на грани.  - Мое прошлое есть именно то, что меня сформировало. Неужели здесь могут быть двоетолки…
        Донован причмокнул губами.

        - Фигня все это. Ты переоцениваешь ценность прошлого, напрямую подменяя понятия. Да, тебя сформировали обстоятельства личного исторического пути и твои реакции на эти обстоятельства. Но сейчас этот набор ценностей представляет собой лишь воспоминания, эфемерность, по сути - ничто. Ты можешь, как угодно относиться к своим воспоминаниям, но они - не больше, чем классическая фрустрация. Неужели ты попытаешься ограничить вполне материальные возможности - абстрактной бестелесностью, не имеющей никакого физического воплощения? Нерационально и глупо, не находишь? Прошлое - прошло. Сейчас - настоящее. И важно - каково оно, потому что из него проистекает будущее. А будущее для нас - и есть наиболее важная штука.
        Донован откинул чашку и она красивой левитирующей спиралью опустилась на палубу возле входного шлюза каюты. Створки беззвучно распахнулись, робот-стюард подхватил посудину длинными пальцами манипулятора и утащил куда-то в недра автоматического двухместного прогулочного катера.

        - Знаешь, беседа пойдет эффективнее на конкретных примерах.  - Донован произвел жест мнемонической команды и кресло, в котором с комфортом развалился начбез, переместилось по просторной кабине - расположилось так, чтобы лектор находился под прямым углом к адъютанту.  - Зачем далеко ходить. Мы на примере Конфедерации и рассмотрим. Тэ-э-экс… с чего бы начать…  - начбез будто любовался собой,  - Тирро, как тебе Земля?
        Тар недоуменно вскинул брови. Не понял, в смысле…

        - Гляди, какая голубая… Что ты чувствуешь к ней… вырази одним словом…  - Донован облучал подопечного хитрющим взглядом, слегка наклонив голову к правому плечу.

        - Уважение, Кор…  - Тар привычно опустил глаза, не в силах бороться с тараном в глазах собеседника.  - Глубокое уважение к источнику нашего происхождения, исконной планете, первому очагу знания во Вселенной…

        - Вот!  - Донован победоносно хлопнул в ладоши.  - С уважением! Да ты не боись, прямо говори - и с трепетом! С уважением и трепетом!
        Тар развел руками и скорчил грустную мину, расшифровывающуюся, как - не совсем, но тенденцию поняли точно.

        - Вы неоригинальны, полковник - Сарказм в голосе командира можно было взвешивать.
        - Именно так сучата нас и держат… Уважением и трепетом! двадцать миллиардов человек.
        Глава безопасности горестно-горестно покачал лысой головой. Тару, показалось, что он в первый раз видел шефа таким.

        - Уже минимум триста лет, как мы - и Конфедерация, и Республика, и сорок три оставшихся в относительной независимости мирка, не считая Тортугу - проживаем вполне самостоятельно в приятных нам цивилизациях и сами заботимся о достатке-процветании. Всего лишь два миллиона из миллиардов человек за триста лет смогли физически посетить Землю. Родина не сильно-то привечает сыновей…  - Донован хмыкнул, поймал взгляд растерянного Тирро и продолжил с нажимом.  - Земля существует только в наших бестолковых, бесхребетных головах. Абстрактная история, легенда, миф, выдумка - по-прежнему уважаема до трепетности. Знаете, к чему это приводит в итоге? Вы задумывались, полковник?..
        Тар пожал плечами. Вот бесноватый… Земля привела нас домой, чего ж еще… Но вслух произнес:

        - Я все время задумываюсь. Не уверен только - в правильном ли направлении…
        Лысый надзиратель смерил Тирро смешливым взглядом.

        - Это хорошо. Думать - полезно… Если в правильном направлении думать - можно и повеситься… Вам не надо.  - Донован вытянул длинные грабли в полетных мокасинах и почти лег в шикарном пассажирском кресле.  - Что мы имеем на практике…
        Триста лет назад существование каждого жителя Обетованной Вселенной было завязано на Землю. На планетах практически не производилось оборудование. Энергоустановки поступали с Голубой планеты. Строительная техника - с Земли. Транспортные корабли, системы навигации, установки для разработки пород, автоматические сборочные цеха, роботы, компьютеры и программное обеспечение, даже грузовые гравимобили, как смешно сейчас это ни звучит. Любая технологическая штуковина, все, что составляло наименьшую сложность в производстве - имело земное происхождение. И стоимость.
        Многие думали, что Исход - это освобождение. Новая жизнь, на новых территориях, в новом социуме… За первые двести лет Исхода Землю покинул почти миллиард человек. Те, кому шоры старого мира казались удавкой, все те, кому не терпелось вырваться из удушливых объятий отчего дома, стать самостоятельными строителями собственной судьбы… как бы пафосно это ни звучало… Ты не представляешь себе, какой это был порыв для человечества. Это был мощнейший общественно-политический всплеск, общенациональная эмоция, захватившая души людей, объединившая страны, покорившая сердца человеков на сотни лет вперед. Романтизм Исхода можно сравнить разве что с романтизмом мифов древней Эллады. Если знаешь, что это такое…
        Тар кивнул. Донован удовлетворенно кивнул в ответ.

        - Триста лет назад иллюзии развеялись. Мы были разрозненными колониями Земли, всецело зависящими от милостей альма-матер. Мы трудились каждый день, каждый час, не покладая рук, над строительством нового дома, клочка своей независимости - но становились все более и более обязаны родительской планете. Буквально, в деньгах. Ушлые земляне быстро снабдили новые колонии банковской системой и денежной единицей, отличной от земного евро. Единый спрут облапил рвущихся к свободе, перехватил песню на корню.
        Что в итоге? Совокупный долг Конфедерации землянам - сто сорок миллиардов юникредов, Республики - сто двадцать пять, остальных планет - в сумме под двести. Причем, заметьте, полковник, юникред укрепился за последние сто пятьдесят лет в пятьдесят четыре раза. Сам по себе, как думаешь?
        Донован оттолкнулся локтями от валиков кресла и ловко поднялся в рост, почти не согнув ноги в коленях. Прогулочный катер, хоть и способен был совершать межгалактические перелеты - представлял собой крайне малое суденышко. Мощности его энергоустановки хватало лишь на создание половинной гравитации, однако ход в пространственном лете катер давал вполне достойный. Красивая, юркая, стремительная яхта, новейшая разработка Центрального Конструкторского Бюро Конфедерации совместно с Корпорацией Флостерс Старз АГ. Лучший бот в обетованной, по данным разведки - земляне в настоящий момент не смогли превзойти его характеристики и имеют идентичную технику. Пожалуй, первый случай паритета, начиная с самого Исхода. Бесполезный, кстати, паритет - земная "Синия" красивей в сто раз и более комфортабельна, уж с внутренней гравитацией проблем точно нет.
        К слову сказать - личный прогулочный бот Начальника Безопасности отсутствием шика не страдал. Кабина была столь уютна, что, казалось, здесь можно жить годами, вовсе не погружаясь к твердыням планет, оставаясь в безграничной свободе космоса бесконечно, над всем и вне вся.

        - Заметь, полковник, львиная доля долга сформировалась в первое столетие Исхода, когда команды отчаянных добровольцев только-только начинали определяться с выбором внеземных миров. Энергоустановку для питания первичной колонизационной базы, например - продавали за три миллиона юникредов. Ты понял, да? Которая сейчас стоит три тысячи. Ее принципиальная схема вообще не изменилась за пятьсот лет - она же примитивна по сути. Сто миллионов - корабль класса "Арроу" на пятьдесят посадочных мест, столько сейчас Флостерсу обходится галактический крейсер. Так-то, пионер, деньги зарабатываются. Под десять процентов годовых.
        Донован прошелся перед витриной видового иллюминатора, маленькими шагами, заложив за спину длинные худые руки. Тирро точно никогда не видел шефа таким.
        Кор изменился. Возраст?.. Лицо начбеза за совсем небольшой период жизни исполнилось печалью - невозможной для него ранее чертой. Энергетика его, сбивающая с ног, налилась неслышимым звоном абсолютной силы, которой не нужно более ничего доказывать. Весь контур его очертаний - с вытянутым черепом головы, высокими прямыми скулами, способными, казалось, перебить зубами такелажный шкворень, с жилистой широкой шеей, наклоненной вперед ровно настолько, чтобы агрессивность не становилась пугающей, с вечно поданными вперед плечами, придававшими обладателю вид стремительный и лихой, с пружинящей походкой, подобающей больше зверю, чем человеку - вызывал те самые уважение и трепет, замешанные на подсознательном подчинении.
        Тирро помнил шефа другим. Не личность изменилась, нет, произошла какая-то иная странная, неуловимая метаморфоза, словно Кор напился радиоактивной магии из волшебного источника, которая высушила его образ до состояния чистейшей стали и напитала ауру густой всепроникающей материей.
        Все-таки, время не щадит, да, вечно-молодой?..

        - Таким образом, мы нахватались долговых обязательств, как собака блох, еще толком не построив социума. Потом объединялись колонии на планетах, затем сами планеты, потом удельные княжества сливались галактиками - а долг все прирастал и прирастал, как ком деризейского снега. Эт, что касается уважения… Тяжелого уважения, возлегшего на нас ношей такой инерционной массой, что выбор жизненной траектории нельзя назвать самостоятельным по определению. Насчет трепета же…
        Природа человеческая сыграла с людьми веселую штуку. Человеки, оторванные от дома, перенесшие ход жизни на неизведанные пустоши, подверженные опасностям на каждом шагу, совершавшие прыжки на несовершенных квази-движителях… зубами вгрызавшиеся в твердыню новой земли, в единственном желании пустить здесь корень - нашли утешение и единственно возможную, в условиях крайних лишений, отраду. Веру в Бога.
        Ну, конечно, как не уповать на Бога, дрожа от страха в утлой начальной базе где-нибудь на Строгге, под шквалом шестимесячной ионно-песочной бури, или при набегах звероподобной саранчи на посевы поселенцев планеты Плиния, созвездия Алькатау… А поскольку зарождение жизни происходило на узкой территории начальных баз, да и теснота взаимоотношений пытавшихся выжить поселенцев сплачивала покрепче магнитно-лазерной сварки - люди очень быстро пришли к Единобожию, построили единые храмы, нормировали культовые отправления и объединили различные документальные артефакты веры в единое Святое Писание.
        Земляне очень четко просекли тенденцию. Земные государства к пятидесятому году Исхода практически завершили процесс кристаллизации в глобальную финансово-политическую структуру… Однако, разница культур по континентам была все еще весьма значительной. Исход выступил катализатором сплочения, а возможность его практической реализации - предметом торга наиболее развитых народов с остальными желающими.
        В итоге - Ватикан получил монополию на духовные взаимоотношения с новыми колониями Обетованной Вселенной. Безусловно, нельзя отказать им в усердии - курс на Единобожие, взятый Ватиканом увлек за собой и земные конфессии, объединив к трехсотому году новой эры под своими знаменами восемьдесят процентов земного населения. Сам понимаешь - оставшиеся атеисты и представители иных, тщетно пытавшихся сохраниться аутентичными вероисповеданий, погоды уже не делали. Впрочем, новые колонии общались по вопросам Веры только с Ватиканом - со своей стороны тоже были охвачены краткосрочной вспышкой процесса объединения религий.
        Итоги таковы. Житель Конфедерации не просто набожен, причем, набожен в стонадцатом поколении, а уже и привык к такому своему изначальному качеству и научился с ним жить, жизнью современного вселеанина. Что, как сами понимаете, от праведного пути далеко. И мощнейшей психологической компенсацией для бедняги становится трепет перед Землей, как источником веры. Земля подменила Бога для усредненного гражданина Обетованной, хоть он сам в этом никогда не сознается. Зависимость проявляется в, казалось бы, мелочах… Лучшие товары - сертифицированные Землей… информационные и развлекательные вещательные программы - земные… литература и учебники естественных наук, развлекательные шоу и киновидение, космическая техника, по-прежнему гравимобили элит-класса, философские концепции, креатив и арт, фундаментальные научные исследования, социологические методики - все даруют нам любимые земляне.
        Дальше больше - биржевые сводки, прогнозы Земного Аналитического Института Глобальных Исследований - причем, на какую ты хошь тему - хоть о приплоде деуррейских свинокур, хоть о климатических прогнозах на Деризейских курортах, хоть о динамике процентных ставок резервной финансовой системы, хоть о межгосударственной политике… Все, все, что составляет информационный поток в мозг вселеанина, питает его душу, его веру… Мы трепещем перед землянами, благоговеем перед ниспосланными с альма-матер откровениями… не то, чтобы незаметно для самих себя, нет! Мы гордимся этим, называя процесс - Связью с Родной Планетой. А правит всем этим Ватикан.
        Богословы оперативненько поставили себе на службу науку, узаконив небывалый союз актом провозглашения простого ученого-математика Святым. Всегда восхищался эффективным ребрендингом. Теперь и доказательная, и эмпирическая части - уверенно в руках ушлых манипуляторов.
        Мелочи?! Мы проводим выборы, а легитимизируют их ЗЕМЛЯНЕ, объявляя результаты через Первый Информационный Гиперканал! Они фактически… ладно, неважно…
        Земляне указывают нам, какое количество перистальтического камня добывать, чтобы не обрушить его заоблачные цены на Межзвездной Товарной Бирже!
        Они рекомендуют направления развития отдельных планет и местные администрации воспринимают аналитику, как прямой указ. Они Императора так не чтут, как лжевещание Института Прогнозов!
        Толстосумы инвестируют средства, куда шепчут земляне… И даже Флостерс, со всем его цинизмом - и тот верует в непогрешимость земной воли!
        А культура! Социальное мышление! Над всем довлеют иезуиты. Хотя ни разу не были за пределами Солнечной системы… а то - и стратосферы своей помойки…
        Земля везде.
        Мне страшно представить - куда приведет тенденция. И у меня нет сомнений в ответе на вопрос - нужен ли подобный порядок вещей жителям Обетованной вообще, и Конфедерации в частности!
        Донован разгорячился холодным калением, голос его рассекал воздух в сотню раз безапелляционнее абордажного палаша, желваки на скулах рисовали бесконечные петли, способные убедить любого собеседника куда скорее слов.

        - Воспоминания… Всего лишь пыль… Причем, ты и сам уже не знаешь, где истинное былое, а где - иллюзии твоего мозга, напридуманные за годы времени. Время… Призрачная субстанция, утекающая сквозь пальцы быстрее, чем те способны к ней прикоснуться. История… Тар, вам не понравится история, в том виде, что ее знаю я… А я знаю далеко не все… Официальная версия - вообще книга сказок. Ответственность перед кем? Вы чем пытаетесь возразить мне?..  - Донован явно утомился, перетек в кресло и свесил с валиков руки, в характерном жесте - с немного поджатыми, кроме указательного, пальцами, закрыл глаза и умолк.
        Полковник плавал взглядом вокруг себя, повторяя за агонизирующим, в тщетной попытке протеста, сознанием.
        Жесткая правда пронзила Тирро от макушки до анального отверстия, пригвоздила и выпрямила душу, будто под микроскопом. Пазлы калейдоскопа вставали на свои места, истошной мукой приоткрывая истинную картину мироздания.
        Нет… не может быть… Так просто быть… Не бывает!
        Что именно быть не бывает - Тар никак определить не мог, и сей факт еще более погружал в отчаянье и без того разочарованного в жизни полковника.

        - Тирро… Я хочу тебя поздравить…  - Не было видно, но главбез явно улыбался.  - За всю историю человечества, за безумное количество тысяч лет, лишь избранные имели право на столь сказочное ощущение… На это фантастическую возможность… Сказать самому себе - я влиял на судьбу мира!.. Подарок удачи… Потом скажешь мне спасибо…
        - Донован говорил без единого иного, кроме нижней челюсти, движения.  - Я расскажу тебе, как будет. И ты будешь иметь непосредственное отношение к самому процессу. Мы изменим мир… пусть даже ценой того, что было… К слову сказать, изменим в верном направлении. И ты будешь собой гордиться…
        Тирро успокаивался. По большому счету, сумасшедший мир вполне мог, на поверку, оказаться гораздо более мерзопакостной ямой. Хотя, отвратительней вариант, чем личная ответственность за беспредел, выдумать сложно.

        - Главное, чтобы цель была достойной…  - Полковник безвольно опустил плечи.  - Я выполню все, что потребуется, как потребуется и даже лучше… Кор, я вижу - вы сами верите в то, про что говорите. И для меня это - наиболее весомый аргумент.

        - А цель великолепна… в своей достойности для вас, как для человека исконно военного, сознательно выбравшего меч, в качестве жизненного символа. Цель - война! Разве не об этом всю жизнь мечтает достойный выпускник Пренейской Военной Академии?  - Ехидства в голосе почти не чувствовалось.

        - Да, конечно, Кор. Вы только скажите с кем…  - Полковник Тар набрал в легкие воздуха и принял подобающий вид.  - У противника нет шансов…

        - Это, смотря какой противник, Тар… Смотря, какой противник…  - Сдавалось, Донован разговаривает сам с собой.  - У главного, сокровеннейшего противника… м-да… шансов сейчас более, чем достаточно… Поэтому… Когда-нибудь и до него время дойдет… А сейчас…
        Донован живо сел в кресле и стал привычной холодно-отстраненной роботизированной душой в человеческом обличье. Тар собрался окончательно, быстро разложил из боковины кресла гибкий пульт инфодоступа и приготовился записывать.

        - А пока мы будем воевать против всех остальных. Для начала свергнем Императора. И заменим его на другого. Флинн управляем… Но не глуп… Как вам Флостерс, полковник?

        - Глуп, но неуправляем, шеф.  - Тирро чуть сощурил левый глаз.

        - Точно! А для войны подобная личность - более, чем великолепна. Он же варвар… Как дома будет… м-да…

        - Шеф, не сочтите за дерзость… Возможно, у меня нет всей широты… всей информации… Флостерс имеет только двадцать процентов Флота Конфедерации…

        - На сегодняшний день - двадцать три. Да какая разница. Землян наслушались?..
        Тар поднял обе брови. Спохватился и быстро придал лицу сосредоточенное выражение. Донован холодно усмехнулся. Вот же, рабская душонка…

        - Или боитесь Ватиканского гнева?

        - Кор, нас реально не поддержит население. Если Земля не легитимизирует нового Императора…

        - А куда она денется… Как миленькая…  - Глаза начбеза сомкнулись, чтобы злой лазер не повредил обшивку.  - Не переживайте, полковник.

        - Но Флинн…
        Донован открыл глаза и Тар подавился слюной.

        - Флинн - хороший парень. Но его время истекло. Все просто. Наша задача - объединить Конфедерацию в кулак. Флинн на двенадцатый год императорства уж никак не тянет на знамя революции. Сам виноват, мягкий, как… м-да… В общем, Флостерс будет принят на ура. Сейчас нужна, как говорят, сильная рука…

        - Донован потер нос тыльной стороной ладони.  - Вас, интересуют детали, конечно же? .
        Тар незаметно поерзал плечами. Интересуют - совсем не то слово.

        - Детали - мантра неверующего… В настоящий момент Флостерс получил от Императора крупнейший опцион в Лабиринтовых Копях… и мандат на организацию обороны новых государственных владений. Так что Флостерс построит там флот. Государственный опять же… Но это де юре, а де факто - строевой состав будут подбирать лояльные жирному скупердяю капитаны. Корабль без людей - всего лишь железяка, не имеющая принадлежности.
        Месяц назад Первый Звездный Флот ушел на Дальние Освоения. Это пятнадцать процентов кораблей. А в последнее время участились случаи нападения пиратов в районах Северного Навигационного Портала. Вы читали сводки? Пираты где-то надыбали навигационные карты Конфедерации… вы представляете… и теперь точно знают все возможные точки выхода транспортников из квази-пространства. Земляне жалуются на недопоставки. Строчат уже стотысячную жалобу. А Флинну, бедняге, убытки… Я отговариваю, конечно, но он обязательно пошлет Второй Межзвездный в сторону Млечного Пути в полном составе, в двухмесячную патрульную экспедицию. Императорский Флот покинет пределы Конфедерации, а вновь построенная и одновременно введенная в эксплуатацию Лабиринтовая Флотилия неожиданно для остальных участников балета - присягнет на верность Флостерсу. И у того станет пятьдесят один процент кораблей, находящихся в пределах учетных земель.

        - Но выборы лишь через два года… Да и оба Флота верны Императору… Они вернутся… Да и как…
        Главбез одарил адъютанта ироничной гримасой.

        - Императору верны командующие флотов, вы правы. Но я не думаю, что по возвращении
        - кому-то из них захочется оспаривать результаты легитимных перевыборов… потерять сладкое местечко…  - Начбез покачал продолговатым черепом.

        - Перевыборов? Но Флинн не даст провести перевыборы. Его корабли - на дальних освоениях и он, как один из первейших кандидатов, не говоря уж - что действующий Император, имеет право на апелляцию об отсрочке выборного термина. Да и с чего бы… Внеочередные выборы?.. М-м-м…

        - Флинн не будет баллотироваться. Собственно по той же причине, по которой и будут назначены перевыборы.  - Донован проговорил приговор медленно-медленно и затылок Тара похолодел от ужаса.
        Мы сделаем все правильно?! Вы так это называете?!

        - И у нас совсем нет времени на сомнения. Во всех значениях этого слова. Скоро Темпонавигатор совершит прыжок и руки землян окажутся развязанными. Они начнут менять прошлое, сначала немного. Потом все больше, пока полностью не перекроят мир под свои лекала…  - Глава Имперской безопасности говорил отстраненно, неторопливо, уверенно насаживая слова одно на другое, и полковник Тар все больше поддавался гипнотическому воздействию безжалостной харизмы.  - Лишь ударив на упреждение, мы заставим их играть по нашим правилам. У меня есть козырь, Тар, безмерно ценный для них козырь. Ради обладания сокровищем - Ватикан пойдет на все, даже на признание переворота легитимным. Они будут считать, что контроль по-прежнему в их потных ладошках. Темпонавигатор доставит Манускрипт Войнича в прошлое и иезуиты тут же развяжут кампанию по корректировке истории, лишив бунтарей-конфедератов всяческих шансов. У нас есть полгода - на переворот, удар по Республике, и полную блокаду Земли. И с Северного Узла, и с Южного. Оказавшись в изоляции - Ватикану придется идти на переговоры. Без поставок энергии и криотского хрусталя
Земля перестанет быть цивилизацией за три месяца. Если всеобщая паника не доконает ПраПланету быстрее…
        Тирро понял вдруг, что не дышит уже пару минут. И страх забрал все силы, чтобы попытаться начать вновь. Он неимоверным усилием воли втянул воздух ноздрями и откинулся на спинку пилотского кресла. Сколь ни привыкай, а быть вывернутым наизнанку - каждый раз, как в первый.

        - И мотивация, полковник, самая благородная. Пятьсот лет наши с вами предки горбатились, чтобы…
        В носовой части кабины свет неспешно притух и прямо в воздухе разгорелся экран бортовой системы. На стальном фоне коммуникационной программы приятным вензелем растеклась зеленая пиктограмма, приглашающая к посадке. Донован скривил тонкие губы.

        - Именно для этого. Чтоб дом наш был сугубо нашим… а в чужом доме - нас уважали. Не спешите, Тирро, мы пока не садимся…
        Тар испуганно одернул руки с клавиатуры. На принятие посадочной траектории - всего-то секунд тридцать положено вблизи планеты со столь насыщенным трафиком. Риск столкновения с иными орбитальными объектами крайне велик.
        Однако, ничего страшного не произошло. Посадочная пиктограмма сменилась разрешением дополнительного круга.

        - Боятся… И уважают… и правильно…  - Донован прикрыл глаза.


        Когда идешь по траповому переходу вдоль космического корабля - кружится голова. Мутит буквально, когда гравитация одного отсека разнится с тяготением последующего, особенно - если не просто по величине, а и по направлению. На "Корсаре" энергию экономить умели, никто не отягощал себя щепетильностями - гравитации было ровно столько, сколько нужно минимально и не более того.
        Организм бунтует поначалу - выше солнечного сплетения сила тяжести особо не пробивает, а голова - почти в невесомости. Ходишь неваляшкой и глотаешь рвотные позывы. А межотсековый шпангоут пересекать по переходу - так поначалу пакетик необходим.
        Человек - самое приспосабливаемое животное. Через недельку появится привычка к головокружению, а потом оно и вовсе начнет воспринимается, как разновидность нормы.
        Кэп Рейнольдс головокружение патологически не любил. Но заставлял себя один раз в сутки пройти фрегат от отсека к отсеку, лично посмотреть порядок и пообщаться с командой. Каждый раз - в пытку…
        Машинный отсек остался позади. В нем - все путем. Старший механик ходит на "Корсаре" десятый год и статистику не нарушает. Образцовая чистота машинного диссонировала с остальными блоками пиратского корабля, как чистая постель с транспортным трюмом пятого класса.
        Хозблок и камбуз - особенная гордость капитана. Никакой питательной смеси. Никаких селиктониевых добавок. Продукты на Тортуге дороги, как квадратные метры, но Рейнольдс умудрялся затаривать криоконтейнеры свежатиной, справедливо полагая, что правильная жратва - еще один козырь, притягивающий качественный персонал. И неважно, что питание вычитается из общего жалованья. Вкусная пища - трепетная страсть одиноких, одичавших мужиков.
        Кок тему понимал и поддерживал. Меню было далеко до деризейских ресторанов, но по сравнению с кабаками Тортуги - выглядело весьма достойно и разнообразно. Это не говоря уже про бар, бесплатно-нормированный, но - чисто за счет капитана и старшего помощника. Как ни крути - а на день двести грамм спирта в эквиваленте напитков получал каждый желающий.
        Команда "Корсара" была отменной.
        В ремесле, когда собственно человеческие качества решают судьбу предприятия, а не какая-то там социальная мишура - подбор матроса на пиратский корабль был первейшей и труднейшей задачей.
        Месячная экспедиция требовала не только боевой отдачи, но и внутренней дисциплинированности состава. А оба этих важнейших фактора неизменно проистекают исключительно от личной мотивации бойца.
        Рейнольдс умел найти баланс между тщательно взвешенной требовательностью и множеством приятных и понятных душе солдата удачи мелочей. Лучшие на "Корсаре" сбили костяк, слабых изгоняют безоговорочно - служить у Рейнольдса слыло престижным в барах Тортуги. Наиболее довольные собственной судьбой рожи посетителей лучших кутежных мест Вольницы - непременно сопутствовали нашивке "Корсар. дж. рейн. Со" на правом плече флибустьерской ветровки.
        Рейнольдс ступил в жилой блок и машинально ухватился за поручень балюстрады. Гравитация резко увеличивалась с поворотом вектора на двадцать пять градусов - этого требовала оптимальная компоновка пятидесяти жилых отсеков в обводы фрегата. Сход-заход в жилой отсек традиционно знаменовался незабываемыми впечатлениями. Седой капитан украдкой поморщился.
        Некоторые каюты были распахнуты настежь и обитатели приподнялись в невольном уважительном приветствии командира.
        Кэп вышел на брифинговую площадку посреди отсека и облокотился о перила:

        - Мужики! Вопросы предложения родили?
        Почти все закрытые каюты распахнулись. Человек десять приблизились послушать капитана.

        - Нормалек, кэп. Тока скучно… Я уж в счете сбился - седня суббота?..  - раздался из-за голов аудитории уверенный голос.  - Там штурман не заблудился в навигациях?
        Пираты закивали головами. Бездействие утомляет в сто раз сильнее любого абордажа. Про моральный дух - вообще молчим. Кстати, еще неплохо терпят, черти.

        - Штурман твою шкуру спасает, Одноглазый. Ты ему бренди стопарик притаранил бы, в благодарность.  - Рейнольдс добродушно усмехнулся в белую бороду.  - Сегодня десятый день курорта. За последнюю экспедиционную неделю мы видели четыре транспортника класса "Траллер". В сопровождении, суммарно, восьми межгалактических крейсеров. Кроме того - еще пятнадцать боевых кораблей мы встретили после выхода из пространственных прыжков в десяти галактиках. Они нас опрашивали по навигационному курсу, а два раза не купились на торговый код и погнались… Только вчера закончилось - мы оторвались от погони окончательно. Конфедераты, судя по всему, начали рейд в близлежащих к Млечному Пути районах. Видать - не мы одни ломанулись по маляве со Сходки. Транспортные коридоры на Землю - жирный куш… Верно, мужики?
        Народ довольно заржал. Два последних абордажа прошли сказочно - хорошая партия строительных роботов и два десятка гравимобилей экстра-люкс класса земного производства услаждали воображение команды. Все знают, что на самой Земле давно ничего не собирают, а заводы по производству гравимобилей находятся на Луне или Марсе. Но благоговейный штемпель "собрано на Альфа" и исключительный конструктив лимузинов - превращали груду железа и углепластика в круглое состояние.

        - Если дела плохи совсем и Император Флинн направил сюда целый флот - нам придется еще порядка десяти-двенадцати дней переходить на другую транспортную магистраль. Где-то галактик пятьдесят проваландаемся. Или у кого-то есть желание с крейсером борт о борт постоять?..
        На сходке отсека настала полная тишина. Только чуть разбавлял гул вентиляционной системы.

        - Мне и самому скушно, братва. Могу поднять на голосование возвращение на Тортугу, если кто устал…
        Кэп знал, на какие рычаги давить - кто ж откажется от дальнейшей экспедиции, особенно - если учесть, что маневрирование, по кодексу, всегда за счет штурмана и капитана.

        - Да не, кэп… Мы шутим… Передай второму от меня бутылку, потом, как долю выдавать будешь - посчитаемся…  - Одноглазый Тед поднял вопрос из желания поговорить, никто на базу и не собирался. Но мнение братвы выразил и некоторое напряжение в тусовке снял.
        Рейнольдс шагнул с брифинговой корзины на палубу:

        - Лады… Тогда вольно…
        Сходка тут же растворилась в своих делах. Преимущественно - отвисанием в инфополе.
        Рейнольдс направился к пятнадцатому жилблоку, который оставался наглухо задраенным.
        Одноглазый Тед проследил за траекторией командира и усмехнулся. Давно пора, чтоб не загоралось в охотку.
        Рейнольдс увесисто приложил раз-другой костяшками пальцев по гладкой полированной поверхности двери, потом, не дожидаясь реакции, дернул отпорной рычаг и массивная плита подалась створками в разные стороны, открывая доступ в пятнадцатую келью.
        Внутри было темно. Кэп выставил вперед ногу, нащупал в глубине кресло и забросил в него зад.

        - Спишь, Сторр?..
        Тишина… Косой луч света от двери падал на раскрытые глаза лейтенанта и вопрос имел вид скорее риторический.

        - Нет, командир. А вы?..  - ответ был синтетическим, без выражения в голосе.

        - Я здесь один.  - Кэп говорил тихо и властно.  - Я тебя трижды на мостик вызывал. Что, дисциплина побоку на борту?
        Сторр молчал. Ни полмускула не дрогнуло на его лице. Только глаза переменили точку вглядывания.

        - Ну, и дальше что, лейтенант? Еще дней пять полежишь, коли абордажа не будет - да удавишься здесь? Или горло себе вскроешь?.. Совсем жить некуда, парень?  - Рейнольдс выговаривал слова, нарочито не добавляя в них ни капли участия.  - Ты сдался? Боец, ты сдался?..

        - Да считайте, как хотите. Я на абордажи хожу - и порядок. Договор не нарушаю. А что в промежутке - вам не пофиг, мистер Рейнольдс?
        Старый Джек поморщился. Что за институтка такая… Кэп протестовал внутри себя против рвущегося наружу сопереживания - но не понимать лейтенанта он не мог. И осознание того усиливало муторошность от собственной роли в судьбе бедняги.

        - Тебе насрать, да?
        Тишина… Кэп пытался разглядеть хоть одну эмоцию на безучастной физиономии. Может он эфиком вмазывается натихаря? Надо медика поспрошать - больше наркоту взять на борту негде.

        - Да, кэп. Точное слово… Вы правы - абсолютно…  - Сторр шевельнул уголками губ.

        - И как тебе?

        - Что именно, сэр?

        - Состояние твое - как тебе? Самому-то?

        - Я счастлив, командир. Вы же знаете…

        - Знаю, Рикк…  - Рейнольдс мимо воли потеплел.  - У тебя звание есть, сынок?

        - Есть, командир. Это единственное, что у меня еще есть…  - Сторр прикрыл глаза, пытаясь не вздохнуть.

        - Не лишили конфедераты?

        - Не они давали.
        Так вон оно что… Так ты академический, салабон… Рейнольдс улыбнулся.

        - А это очень немало, лейтенант. У меня звания, например, нет. Просторабочий - по любой табели о рангах, любой звездной колонии.
        Сторр повернул голову к собеседнику с отблеском недоумения на лице.

        - Угу, представь себе, лейтенант. Лишили меня звания. За флибустьерство. Единственная отрада была - по профсоюзному соглашению по земным таблицам у меня государственная пенсия могла бы быть. Есть выбор - не на "Корсаре" подохнуть, когда время придет - а в погребке на Марсе на гроши. А после нынешнего рейда - так и земляне, как пить дать из пенсионных списков, исключат. Ты понимаешь, о чем я, сынок?

        - У тебя мало денег, капитан?  - Сторр начал оживать. Щеки его чуть налились розовым, а взгляд окрасился новым оттенком.

        - Меня не пустят никуда. Точнее пустят - и сразу же повесят. Вот - на Марс еще мог…

        - Нелегально поселишься на Деризее и отвисишься на водных курортах, командир.

        - Точно.  - Рейнольдс недобро оскалился.  - Так и поступлю… Но где бы я ни был - буду скрывать, что у меня нет звания, стыдливо прятаться под вымышленной личиной… Я не строю из себя золушку, ты не вообрази ненароком. Но я бы на твоем месте ценил… что у тебя осталось, лейтенант…

        - В этом вам повезло, сэр.  - Сторр отвернулся опять.
        Рейнольдс медленно выдохнул.

        - Много ты понимаешь… в везениях… сосунок…  - Джек глотнул давно забытый по ненадобности ком в горле.  - Знаешь, лентеха… Ты слабаком-то не будь. Ты, когда звание получил - должен понимать, что занимаешь место того паренька, который жизнь готов был посвятить военной профессии. Но в Академию по конкурсу слегка не прошел. Вот кабы тебя не было…

        - Кэп, меня лишат звания, как только ежегодную Декларацию Карьеры в Пренейский Штаб отправлю…  - Сторр металлически усмехнулся.  - Печально, что мой нынешний вид производит впечатление человека, на которого можно воздействовать столь банальными лозунгами… Не трать силы, командир. Боишься, что денежки твои не отработаю? Расслабься… Моей нынешней доли, кстати, еще не выплаченной - более, чем с гаком… вам в принципе не нужно переживать о моей персоне… Или ты о мотивации моей в бою заботишься? Брось, капитан, мы же с тобой старые люди.
        Рейнольдс облизал сухие зубы, ощутив железный вкус нервного напряжения. Он запретил себе эмоциональность. Вообще. И очень давно. Какой смысл начинать опять… Выполнить свое предназначение - кажется сложным благодаря исключительно эмоциональности. А паренек-то держится… Глядишь - зря переживаю.

        - Риккол, у нас проблема в экипаже.  - Капитан оборвал эластичное молчание, покуда оно не превратилось в тягость.  - У «Корсара» нет второго вскройщика… Последний абордаж сорвался именно из-за того, что мы позволили себя пеленговать, пока штурман подбирал коды к посадочному шлюзу. Да, пару абордажей были успешными… Но проблема есть. Особенно сейчас - "Корсар" забрался слишком далеко. Нам непременно нужны еще две-три успешные атаки. А без второго вскройщика - это маловероятно. Все транспортники на стреме, коды шлюзов перепрошили… Как ни крути…
        Сторр молчал. Капитан ощутил соленость изжоги и умолк, мысленно чертыхаясь.

        - Я понял, командир. Поскольку вскройщика прикончил я - кому, как не мне выручать братву… К тому же - вроде как и обязан… Короче, кэп, я понял… Не продолжай. Подписывать бум, или на слово поверишь?  - Рикк сильно потер глаза ладонями.  - Не боись, не сковырнусь я… в этом рейсе… командир…

        - Ты вовсе не обязан, сынок…  - На душе было не менее горько, чем во рту. Джек ощутил себя бессильно-старым, немощно-изжившимся, пустым бессмысленным механизмом.
        - Но я тебе очень благодарен. Все не просто так. Я верю и ты верь. Иного - все равно нихрена нет…  - Рейнольдс с трудом поднялся. Разговор вымотал больше, чем вся предыдущая неделя.

        - Одноглазый!!!  - Гаркнул капитан на выходе и старший вскройщик вразвалочку направился приблатненно-прогулочными шажками в пятнадцатую каюту, прижав под мышкой абордажную саблю предыдущего напарника.
        Порядок на корабле.
        И вновь была тишина. Звенящее ничто заменило собой все подряд, включая воздух, наверное - даже свет. Строгих людей, молчавших в зале - тем паче. Их лица выражали весомость происходящего, и наверняка повергли бы в дрожь случайного наблюдателя, который, по понятным причинам, был категорически исключен.
        Если когда-нибудь на Земле и решался подобный, по важности, вопрос - Древняя и Древнейшая Истории об этом скромно умалчивают. И суть дела - не только в банальном определении будущей судьбы мира, но и в большей, гораздо более сложной коллизии. В правомочности воздействия на поколения предков наглыми потомками, забывшимися в поиске праведного пути.

        - Хоть кто-нибудь из вас понимает?  - Кардинал плыл взглядом по разнообразно озадаченным лицам приепископов, более в попытке самостоятельно уяснить ответ на свой вопрос, чем услышать его от членов Высшего Совета Ватикана.  - Вы можете абстрагироваться от деталей и трезво посмотреть в смысл того, что мы собираемся сделать?.. да еще и именем Господа…
        Старец горестно покачал длинной седой головой.

        - Но… Кардинал… Вы же сами… возглавляете группу… инициировавшую Темпоральную Стратегию Землян…  - Первейший Приепископ промямлил крайне несмело, едва не сбившись на подобострастие.  - И Высший Совет… как раз по вашей просьбе… собрался… ваше Первейшество…

        - Формальности, формальности…  - Кардинал сдержал раздражение, неизменную свою реакцию на любые формы пресмыкания.  - Я - лишь инструмент в руках Божьих… И вы должны быть Его инструментом, а не моим. Я осознаю, понимаю и всецело отдаю себе отчет в каждом факторе происходящего и каждом шаге, сделанном ли, или который только собираюсь сделать… И я хочу, чтобы каждый из вас…
        Кардинал вновь просканировал неспешным взглядом персон, олицетворявших собой луч праведного света. Некоторые - были неубедительны в этой роли. Господи, прости…

        - Осознавал!!!  - Старец гаркнул неожиданно и каждый, норовивший потерять нить беседы содрогнулся в душе и вздрогнул снаружи.  - Осознавал!! Мы собираемся влиять на жизнь наших отцов! Напрямую менять ее течение в угоду - не своим!  - но интересам будущего и потомков наших, что есть более ценно и значимо для нас, как проводников Искры Жизненной!
        Кардинал нахмурился и вперил ледяные глаза в нестарого мужчину, развалившегося в смелой свободной позе за пультом заседающего. Тот принял более приличное положение, но продолжал твердо держать тяжелый взгляд патриарха, тонко балансируя на грани, чтобы не делать это с вызовом.

        - Я вынужден поставить в пример многоуважаемого приепископа Сальского, как лидера инициативной группы Сомневающихся. И несмотря на факт безмерного таяния их рядов от Совета к Совету - именно упорство храбрецов вселяет уважение к позиции гражданской ответственности глубокоуважаемой инициативной группы. Ибо шаг, на который мы договариваемся решиться - действительно сложен в своей важности.
        Глаза Сальского приепископа чуть сощурились в ожидании подвоха, но внешне он сохранил спокойствие и любезно кивнул с уважительной полуулыбкой на устах. Тонко стелет, первосвятейшество… его…

        - Действительно, первые эксперименты по внедрению в прошлое прошли. Успешно ли, или неудачно - не будем разбирать дебри в полемике. Изменений в усредненном коде манускрипта Войнича не обнаружено. Можно считать, что внедрение первичной станции Аркаим не придало истории тысячелетий сколь-нибудь значимого изменения. Заключение экспертной группы Ватиканской Академии Наук за подписью лично главы Архипрофессориуса Терона Верона Клавского было разослано по персональным инфо-нодам членов уважаемого Совета неделю назад… вы все имели возможность ознакомиться и я надеюсь - вы ей воспользовались. И не надо оглашать вслух ваши доводы…
        Кардинал поднял вялые растопыренные пальца в сторону оживившегося приепископа и этого жеста хватило, чтобы микрофон оппозиционера убавил громкость, а юнец осекся на вдохе, не успев толком выразить свое отношение к разосланному Заключению.

        - … не нужно… Я читал ваш протест… Равно как… я опять же - надеюсь, и Приепискорат… Не утруждайте себя и других… Да, Манускрипт Войнича - это недостаточный эталон для отслеживания пагубности влияния наших темпоральных проектов на естественное течение истории… Да, это еще худшее мерило для прогнозирования более смелых, агрессивных проектов, которые мы соберемся предпринять в ближайшем настоящем…
        Кардинал давил словом, вбивал в души трусов осознание необратимости решения именно в том виде, как действительно нужно человечеству и Святой Церкви. Его мощная энергетика испепеляла остатки сопротивления, но ряды Сомневающихся пробить он не надеялся. Для утвердительного Решения Совета все еще не хватало пары голосов. Так или иначе - придется договариваться с Хозяевами. В их спонсорстве инициативной группы Сомневающиеся - способен усомниться разве что… Прости, Господи, души их грешные, алчность затмила сердца их, и отцов их, и прадедов их, они позабыли для чего Ты послал нас в этот страдающий мир… Прости нас грешных, Отец Небесный… И дай нам силы исправить ошибки наши, не усилив их новыми…
        Пауза затянулась сильно и приепископ Сальский заерзал в неприятно потвердевшем, сдавалось, кресле.

        - Любезный, знаете… Когда начинаешь детально интересоваться сутью времени - волей-неволей меняешь к нему отношение. А когда приходишь к выводу, что этой переосмысленной субстанции вообще не осталось на твоем веку - понимаешь, что переосмыслять в дальнейшем уже не имеет никакого смысла. Поэтому продолжаешь считать, как напереосмыслял перед тем… Именно в этой связи я предлагаю говорить начистоту.
        Кардинал приподнял ладонь в мнемоническом командном жесте и золотой заседательский трон подплыл ближе к приепископу. Сальский нервно сглотнул. Нарушение регламента Совета - было последней штукой, которую он мог ожидать от бесноватого Председателя.

        - Я почему-то уверен… уважаемый Совет простит… а если не простит, значит - просто переживет… мой поступок… Но я буду говорить прямо, и вас, приепископ, призываю к тому же.
        Сальский безмолвно развел руками, кивнул и попытался сесть свободней, насколько это возможно было проделать под стотонной аурой старика.

        - Скажите, Сальский… Ваше собственное мнение совпадает с позицией Хозяев?..
        Зал взорвался шелестом, шепотом, шорохом, недоумением, возмущением и испугом одновременно. Никогда прежде в стенах Ватикана не упоминали мифическую организацию еретиков. Услышать ересь из уст Кардинала - хлестануло почище грома над зимним безмолвием. Теперь факт существования Хозяев можно считать официально признанным?!
        Синхронный выдох прокатился по испуганным святошам.

        - Но позвольте… откуда я могу…  - Сальский невероятным усилием воли сохранил присутствие духа, впрочем лоб его предательски повлажнел.

        - Бросьте, святой отец…  - в голосе Кардинала скрежетала издевка, ее и не пытались скрыть.  - Не хватает смелости - лучше просто молчите…
        Густые белые брови старца ожили и лучистый голубой взгляд пригвоздил приепископа от пяток до верхней точки макушки.

        - Лично я сомневаюсь… что ваше мнение совпадает с точкой зрения Хозяев… Но нечто заставляет вас идти на поводу… Что, Сальский? Деньги? Но вы же никогда не покидали Землю, чтобы иметь возможность ими воспользоваться… Почесть? Весьма любопытно было бы представить путь ее реализации… Скажите, приепископ?..
        Сальскому удалось проглотить сухоту адским усилием. Сумасшествие какое-то… Впрочем, давно к тому шло… Верить в вечность тайны, как и в тайность вечности - пожалуй, высшая степень церебралистичной наивности.

        - Сэр, я продолжаю вас не понимать…  - Приепископ привык играть до конца. Хошь беллетристики, бесноватый старикашка - ее есть у нас. Вышло неубедительно даже для себя самого.

        - В таком случае - продолжайте молчать. И слушать… Я долго пытался понять вашу мотивацию… Впрочем, не столь много у меня было и вариантов…  - Седой Председатель незримой хваткой удерживал взгляд жертвы.  - Власть. Жажда власти могла заставить вас… Причем мелкой власти, не самоличной… Жалким ощущением причастности к силе… Вы верите, Сальский, что окажетесь в команде победителей… И с вами поделятся… пусть даже брендом… Не любите проигрывать, милейший?
        Приепископ растерял волю, словно растекшуюся жидкость. Глаза его слезились, спина мелко дрожала, и, чтоб ответить - сил не было вовсе.

        - Вы с чего-то решили, что победить можно, только играя за Хозяев…  - Кардинал усмехнулся неожиданно добро, как-то по-отечески.  - Я вас разочарую…
        Старец поднялся и неспешно пошагал к большой панорамной панели, гигантскому окну, являвшему вид на безмятежную гладь Атлантического Океана, катившего спокойствие в красной закатной пелене. Тридцать пар ошарашенных глаз не решались пропустить малейшее движение старика.
        Темный силуэт главного Хранителя Ватикана врезался в насыщенную синеву и, казалось, не было ничего более стабильного в этот миг в целом свете. А может быть
        - гордая стать церковника и являла собой сейчас весь мир.

        - Хозяева проиграли. Вы хотите возразить… Не стоит, не тратьте время… Факт, которому еще только предстоит свершиться - на самом деле давно свершен… с точки зрения Высшей Логики Событий… Вопрос времени равен абсолютной вероятности… Сомневаетесь?
        Сальский зло прищурился, но неуловимое нечто в голосе председателя расцарапало душу и привычная уверенность катастрофически испарялась сквозь разрез с все возраставшей скоростью. Да чтоб тебя…

        - Вам придется. Поверить. Искать другую команду. Сейчас - еще есть шанс ее найти. Когда вы покинете зал заседания - надежды истекут. Вы растеряны, приепископ?..

        - Но, позвольте… Если допустить правомочность вашей теории, высказанной… кстати весьма убедительным… тоном… можно допустить по отношению к гораздо менее умному, чем все мы здесь собравшиеся, человеку… Неужели даже для дурака было бы достаточно всего лишь голоса, взамен доводов?  - Сальский не то, чтобы осмелел - он просто освоился источать страх тонкой струйкой.

        - В конечном итоге - вот и причина. Я нашел ответ на свой изначальный вопрос. Безверие. Отсутствие Веры… сдобренное страхом проигрыша… Во что вы верите? Я спросил во что, а ни в кого… Впрочем, молчите…
        Вы сомневаетесь в правомочности малейшего деяния в прошлом и с жаром доказываете опасность темпоральных проектов. С ваших слов - если в Манускрипте Войнича не происходит изменений, все равно - влияние на историю человечества может оказаться губительным… чуть ли не внеочередной апокалипсис грядет… И мы понимаем, чего именно боитесь. Верней - вы здесь вообще ни при чем. Сами по себе, Сальский - вы вряд ли способны постичь глубину вопроса… уж не обижайтесь, пожалуйста. Темпоральных проектов боятся Хозяева…
        Они выстраивали свою пирамиду, кропотливо проплетали ниточки влияния… в течение тысяч лет… Они, фактически, подчинили себе экономику и, как следствие, все остальное в дальней древности. Укрепили свое могущество в ближней древности. И готовились расцвести венцом в новой истории.
        И теперь не могут понять - как же вышло, что путешествует во времени Ватикан, а они, привыкшие править - имеют возможность лишь наблюдать, да и то - весьма издалека.
        И правильно боятся. Всякое будущее проистекает из прошлого через настоящее. В любом настоящем, на протяжении всей истории человечества, в каждый отдельно взятый момент - доминирование Хозяев исходило от доминирования в более ранний период, усиливаясь от века к веку. Разве кто-то мог прервать злокачественную цепочку? Они боятся… мы можем прыгать во времени. И менять его.
        Вы верите логике, приепископ?
        Кардинал вернулся лицом в зал Заседаний. Количество удивления и страха на единицу площади зашкаливало через все мыслимые пределы. Притихли… Грешники… Забыли волю Господа, а теперь задыхаетесь страхом перед неизведанным…
        Старец прикрыл глаза. Видеть опостылевшие лица номинальных святош - сил было меньше, чем желания.

        - Конечно, как и каждый безбожник - вы повторяете сами себе, что логика и здравый смысл определяют ваши поступки. Иногда - верите в это… Вам будет интересно узнать…
        Кардинал распахнул веки и Сальскому сдалось - стало как-то светлее, словно невидимый огонь поддал вполне материального света в темноту сомнений.

        - …что Манускрипт Войнича существует сейчас с радикально измененным текстом. Если сравнивать его не с контрольным образцом, спрятанным в бункере Аркаима. А с первоначальным… Отправленным в Лабиринт… Еще, практически, до Исхода… в самый ранний его период… И не нами… Его нашли пираты… Флибустьеры, вольный народ, наши верные союзники, выполнявшие миссию прикрытия экспедиций в прошлое, скрывавшие поток строительных бригад Аркаима и тысяч монахов, направлявшихся на схиму в древность, воскрешать нам знания о самих себе…
        Зал не вздохнул и не охнул - издал скорее хрип загнанного в тупик зверя, нежели какую-то, присущую человеку, эмоцию. Сальский впился ногтями в ладонь и почувствовал липкую теплоту на подушечках пальцев. Как же..

        - Но как может быть… Фальсификация отчета Академии наук… Ересь большая, чем…  - приепископ дышал часто-часто, ловил сердце горлом, не удержался, схватился за щеку и оставил на ней ярко-алый след.

        - Смотрите в душу свою. Не ереси бойтесь, но ереси осознанной.  - Кардинал цитировал Писание Исхода и некоторые заседатели набожно приложили ребро ладони к груди, согнув пальцы.  - Не слов неправедных, но неправедности намеренной. Не грядущего, но прошлого своего…
        Аудитория выдохнула "амен" и Кардинал вновь сомкнул веки. Вечный сон приходит не тогда, когда хотелось бы больше всего.

        - Разницы между эталонным манускриптом в тайнике Аркаима и контрольным, в Ватиканской библиотеке, нет. Но есть еще один манускрипт… Точнее его копия… Ее сделали несанкционированно, случайно… Во время подготовительной экспедиции, когда Аркаим строился, задолго до периода, когда наша цивилизация хоть сколько-нибудь оформилась… А может быть - никто и не делал копию. Может быть - это весточка из будущего, от наших потомков. Которые решили передать нам намек… Кто знает…
        Старик схватился за позолоченную левитирующую цветочную подставку и прошептал: - Время изменилось. И мы вместе с ним. И История. И история Хозяев. Они проиграли.
        Зал потонул в шуме вскакивающих с мест приепископов.
        Но Сальский слышал нового патрона очень хорошо.
        Глава IV. Корсар


«Грядет битва. И потомки будут рыдать совершая то, что станут»

Писание Исхода. Сура 225/11 от св. Кападдуса
653 год от исхода человечества.


        Транспортник был хорош. Пухлые борта его явно скрывали богатую добычу. Пора бы уже… Проторчали здесь, как новорожденные, полпожизненного и хоть бы одна живая душа. Не самый суетливый навигационный узел выбрали, да, но чтобы так - три недели кантоваться и ни одного судна…
        Но вот вам контейнеровоз - утеха и услада. Он заякорился и мерно покачивался вокруг стояночного буя, как предписано в Правилах Навигации. Проверить батареи, бортовые системы, просчитать дальнейший курс, да и просто размять косточки. И никакого сопровождения. Удача всегда ходит косяками.
        Капитан Рейнольдс сплюнул на ладони и смачно растер. Пора за работку. Пиратский фрегат укрылся в тени - из солнечной зоны его невозможно было просмотреть. И хрен пропеленгуешь. Не дети, дык, подставляться.
        Раздался тонкий скрип боцманской дудки. Всех наверх, готовность к абордажу.
        На боевой палубе хоботились страждущие. Кто-то инспектировал амуницию, парочку идиотов слонялись взад-вперед без дела, гораздо большее их количество сидело на корточках вдоль борта. Пятьдесят душ. Почти вся команда.

        - Так, орлы.  - Рыжий Бен появился в абордажной, как и подобает, последним.  - Это транспортный корабль. Судя по всему - Конфедерация. Имя «Розетта». Что везет - не знаю. Сторожевого охранения нет. Вопросы?

        - А если он порожняком идет?

        - До того, как встать на якорь - он час тормозился до полного стопа. Хрен он пустой, нутром чую… Маловат для такой массы… Не ссать, орлы! Готовность один.
        Раздался одобрительный гомон, сидящие повскакивали со своих мест, стоящие - засуетились еще больше.
        Рикки Сторр был спокоен. Что нужно для атаки… Тесак, пистоль, абордажные ремни. Не люблю, когда много понавешено… Десяток магазинов за поясом да датчик живучести гермокостюма на левой руке. Планшетка, пару гранат… Вот и все волшебство. Остальное - дело исключительно удачи. Рикки похлопал себя здесь и там, проверяя комплектность.
        На мостике метались капитан и двое рулевых. Сейчас будет жарко. Нужно быстро подскочить к борту «Розетты» - быстро, как только возможно. Филигранным маневром довернуться и встать параллельно погрузочной палубе. На высадку абордажной команды
        - тридцать секунд и сразу валить в тень. Замешкаешься на мгновенье - бортовая артиллерия сделает из родного фрегата отбивную.
        Если вам кажется, что втроем проделать такой трюк - пара пустяков - непременно попробуйте как-нибудь. Будете удивлены.
        Капитан Рейнольдс поднял сжатый кулак и начал ритмичный отсчет, выбрасывая пальцы. ТРИ!

        - Кливер и грот в режиме!

        - Ротация пять, спин три градуса.

        - Полный вперед!  - Рейнольдс мигом очутился у смотрового окна и пристегнулся ремнями к стенным скобам. И как раз вовремя. Фрегат пробрала мелкая дрожь, он поднатужился и рванул с места, подобно рысаку. От перегрузки потемнело в глазах.

        - Ротация семь! Грот в режиме, кливер пять, фок - в режим…  - монотонно бубнил первый помощник, как только его, паскуду, перегруз не берет. Мошонка яйца еле держит, а он - хоть бы хны.

        - С-с-сука, фок два, фок три, фок пять… Режим!  - второй помощник как сомнамбула бегал руками по пульту. Удержать махину - его святая задача. Абордажные тросы выстреливаются метров на пятьдесят. Максимум. Не хватало еще развесить команду под пулеметы.

        - Торможение!  - Капитан с трудом разлепил ссохшиеся губы. Ему и бортовой компьютер не нужен. Когда и какие режимы - он чуял брюхом.

        - Торможение!  - почти в один голос подтвердил первый помощник с дисплеем бортовой системы.

        - НА АБОРДАЖ!!!  - Голос кэпа, усиленный динамиками многократно, совпал с плевком пневматики абордажного шлюза. Панель отвалилась куда-то вниз, перегрузка спала и Рикки повис на ремнях, как паяц.
        Картина снаружи была достойна руки хорошего живописца. Ярко-желтая планета, обернутая бурыми облаками, исполинилась неподалеку, нежилась под лучами Синего Карлика - небольшой, но интенсивной звезды. Большой транспортный корабль медленно переваливался с борта на борт, мерехтел стабилизационными двигателями и вращал параболическими антеннами на рубке. Эта часть космоса была небогата на астероидные обломки, поэтому, собственно, ничего больше не наблюдалось. Лишь мириады звезд вокруг, да небольшой спутник-луна, неотрывно сопровождающий Желтую Планету.
        Транспортник быстро увеличивался в размерах. Рикки приготовил абордажный шкив.

        - Йо-хо-о-о-о-о!!  - Рыжий Бен долго не думал над формой приказа,  - Йе-ха-а-а-а!!!
        Сторр выстрелил тросом в сторону погрузочной палубы. Она была совсем близко, рифленая поверхность поблескивала в лучах и казалась неприступной твердыней. Ниче, мы слово волшебное знаем…
        Как только шкив достиг цели и замагнитился там намертво - в лебедочном механизме сработал пиропатрон. Рик в последний миг успел отстегнуть такелажные ремни, его подхватила невидимая сила и потащила с нарастающим ускорением вдоль тонкой лесы. Слева, справа, сверху и снизу скользили остальные, изображавшие спайдерменов, участники кордебалета.
        Все отработано до мелочей. Прорывная группа, прикораблившись, сразу же двинула в сторону погрузочного шлюза. Контрольная группа - в сторону газоводов рулевых двигателей. С десяток бойцов залегли вдоль фальшборта, чтобы предотвратить внезапное нападение. Все-таки вариант с засадой исключать не стоит.
        Рику и Одноглазому Теду, вскройщикам, предстояло более интересное приключение.
        Для начала - плотно зацепиться ботинками скафандра, отмагнитить шкив и пульнуть его в сторону носовой части корабля. Под действием гироскопического эффекта, траектория снаряда изогнется, он опишет дугу и снова заякорится метрах в тридцати. Вот так, шажочками, шажочками…
        Сторр и Одноглазый проскакивали очередную тридцатиметровку за секунду, якорились и выстреливали свои щупальца. Нужно спешить. Родной "Корсар" выполнил сваливание на правый борт и ушел в планетарную тень. Все, его нет. Легкий скафандр рассчитан на пребывание в открытом космосе не более десяти минут. Только вперед…
        В носу транспортника располагается командная рубка, примечательная своими панорамными витринами. Вот туда нам и нужно. Еще пару бросков…
        В районе рулевых двигателей резко вспыхнул огонек и бронированный лист отозвался гулким ударом по пяткам. Контрольная группа подорвала шумовик. Сработала тревога и под атакующими, внутри чрева левиафана, одна за одной принялись захлопываться межотсековые переборки, вибрацией отдавая в палубу. Что и требовалось доказать. А первым, в случае тревоги, перекрывается доступ на командный мостик.
        Рикки перевалился через козырек и распластался на огромной прозрачной панели. Он глядел на вытянувшиеся лица присутствующих в рубке и веселился от души. Человек за бортом, бля! Судя по настроению на мостике - его веселье никто не разделял.
        Сторр отстегнул от пояса гранату и придавил ее животом к стеклянной твердыне. Кумулятивный взрыв прошибет эту картонку в момент. Что отлично осознавали запертые в мышеловке. Одной рукой молодой пират прижал к витрине большой плакат с красиво выведенной надписью " ШЛЮЗ, ВАШУ МАТЬ!!!:) ", а на второй принялся отгибать пальцы, имитируя неуклонное течение времени. На счет "четыре" нервы худощавого человека в зеленоватой форме не выдержали и он замахал обеими руками, показывая, мол, понял-понял, все…
        У основания мостика ударил газовый гейзер - шлюз открыт.
        Куда мигом влопатился Одноглазый Тед с саблей наперевес. Рик дождался, пока Теда впустят окончательно и двинул следом.
        Искусственная гравитация стотонным молотом обрушилась на спину.

        - Дамы и господа!  - Тедди был любезен, словно медсестра.  - Таможенная служба. Рады приветствовать вас в НАШЕЙ зоне космоса. Пожалуйста, откройте погрузочный шлюз.
        Тишина. Никто не шевелился. Как всегда, впрочем.
        Тедди, с самым беззлобным выражением лица рубанул ближайшего бедолагу. Тот расслоился надвое и в потолок брызнул ярко-алый фонтанчик.

        - Так вот… Я насчет транспортного шлюза…  - Одноглазый прогулочным шагом пошкандыбал в сторону капитана, помахивая саблей, будто тростью.
        На этот раз его поняли.
        Рация прошипела "Рик, Тед, порядок, мы на базе".
        Еще десяток минут и "Корсар" пришвартовался к транспортной палубе.


        Пятая кружка была совсем не лишней. Как, впрочем, и шестая. Да и какая разница, сколько их было, или сколько будет. Пиратская доля - весьма переменчива. Сейчас - гуляй, рванина. А иногда вскройщикам, тем, кто вскрывает кабины - приходится раскидывать руки-ноги по бескрайним просторам какой-нибудь галактики, что находится черт знает где от дома. Стоп. А дом-то - он где?..
        Сторр залпом допил остатки хмельной браги. Не брало… Перенервничал. Ничего, в борьбе с зеленым змием организм не имеет шансов.
        По кают-компании пробежался гомон.

        - На доску! На доску! Другие голоса вторили:

        - Пять сотен чер-р-ртей!!! Дело говорите! Пускай прогуляются!
        И смех, не предвещавший кое-кому ничего хорошего.
        Намечалась старая флибустьерская забава. Сколько тысяч лет прошло с тех пор, как некий умник догадался развлекаться при помощи пленных.
        Человеческая природа неумолима - хлеба и зрелищ. Кнута и пряника… Вот и сейчас - добыча богатая, транспортник был под завязку набит контейнерами с перистальтическими камнями. А это - ни много, ни мало - а по миллиону юнионов за каждый. Все вместе - стоимость двух фрегатов. Так почему бы не устроить себе цирк.
        На роль клоунов претендовали оказавшие сопротивление на "Розетте". Десять человек. Никто не заставлял ведь беречь хозяйский скарб столь рьяно. Корабль захвачен, к чему рыпаться… Что потом заставит подвыпившую толпу, потерявшую двух товарищей, раззадоренную потасовкой, да и в целом, не сильно-то культурную - быть гуманной… А раз так - какие обиды. Поднял руку - иди гулять по доске.
        Пленников, затянутых в легкий скафандр с замалеванным наглухо шлемом, по одному, выталкивали в трюм. Там их хватал Одноглазый Тед и пинком отправлял на узкую тонкую рею, выдающуюся далеко из распахнутой шлюзовой камеры.
        Падающий уровень гравитации заставлял смешно шевелить ножками, переступая все дальше и дальше от края спасительной платформы, пока смертник не терял ощущения тяготения вовсе и не соскальзывал, картинно заламывая грабли, в открытый космос. Переворачивался, крутился и дергался еще минуту, а потом затихал под гиканье толпы, которая наблюдала диско через огромной иллюминатор кают-компании.
        Такое вот неприхотливое шоу.
        Рик вытер тыльной стороной ладони губы и снова плюхнулся за бар. Что там смотреть… Детский сад… Протяжка под двигателями на тросе - куда зрелищней. Но сейчас капитан Рейнольдс нипочем бы не стал тратить драгоценную горючку на пустые забавы.
        Кто знает… Такой груз камней непременно будут искать. И, несмотря на многократные прыжки по навигационным узлам, через галактику, все дальше и дальше от места нападения - уверенным быть нельзя ни в чем.
        Сторр пригубил набившую оскомину бурду.

        - Рикки, там бабу прихватили. С сухогруза-то… Кэп приказал разыграть ее в лотерею…

        - Ну, кому-то повезет. Явно не мне. Я свой лимит сегодня исчерпал…

        - Да ладно… Удача - как девка. Любит долго, если стараешься…  - Рыжий Бен оскалил свои кривые зубы,  - зато, падла, и бросает в момент…
        Рикки хмыкнул. Гляди, сглазишь.
        Бен, однако, не унимался.

        - Как счас помню… Я тогда в команде кэпа Кидда был. Вскройщиком. Прижали мы прогулочный катер. Прямо на орбите. Я им так, потом эдак - не открывают. Или сами дураки, либо меня за такого приняли. А счетчик у меня тикает и прорывная группа в мозг сверлит, осталось две минуты. И никто уже никуда не идет. Ну, я напарнику махнул, поминай, дескать, Бена и чеку дернул. А она возьми и не взорвись. Это ламинарная-то граната, прикинь. На мостике обосрались и дверцы открыли…

        - Ты ж давеча рассказывал, у напарника чека не сработала.
        Бен беззлобно зыркнул из-под косматых бровей.

        - То в другой раз было. Я десять лет под Веселым Роджером. Всякое, знаешь, приключалось…

        - Бенни, тебя послушать…
        Их перебили. Гогочущая братва расселась по местам, предвкушая главное блюдо. Кэп попросил тишины.
        Посреди зала возникла хрупкая фигурка, зябко кутавшаяся в остатки некогда шикарного наряда. На лице ее была повязка, плотно закрывавшая глаза, а яркая ссадина на голом плече - красноречиво говорила о комфорте бедняжки.

        - Бойцы.  - Кэп Рейнольдс говорил неспешно, бархатистым голосом, старый морской волк. Хрен чем его удивишь.  - По многочисленным просьбам трудящихся приступаем к награждению победителей. Представляю вашему вниманию мисс Лоан.
        Он сдернул повязку с глаз пленницы и та пошатнулась от брызнувшего в глаза света.
        Какие-то идиоты на задних рядах зааплодировали, остальные принялись гоготать заправскими гориллами.
        Сторр не донес рюмку до губ.
        Имя такое редкое…

        - Напоминаю. Дама нужна нам живой. Если какой-то, не буду говорить плохо про товарища, в порыве страсти ее прикончит - останется без доляхи за "Розетту". Так что - потом без обид. Итак…
        Кэп надавил на большую красную кнопку под информационным табло и по экрану запрыгали цифры, причудливо сплетаясь в неземной узор.

        - Давай уже, хватит томить! Кэп, харе усы тянуть…  - напряжение нарастало с каждой секундой.
        Но Рейнольдс был истинным модератором. Он тихонько улыбался в окладистую бороду и никуда не спешил. Страсти накаливались почище, чем термоядерная реакция. Некоторые вскочили со своих мест и подпрыгивали на цыпочках, вытягивали шеи, как гуси. Рыжий Бен нетерпеливо барабанил пальцами по столешне, время от времени добавляя по ней всей ладонью.
        Рикки с живым интересом наблюдал за похотливыми лицами. А потом посмотрел на личико девчонки…
        Тянуть дальше становилось небезопасным и кэп бацнул кулаком по кнопке как раз в тот момент, что и был последним.
        По толпе прокатился вздох.
        На экране загорелась одна-единственная цифирь. И она не предвещала бедолажке ничего хорошего. Поскольку была порядковым номером Одноглазого Теда. Тот подпрыгнул чуть ли не на метр и повихлял, облизываясь, к своему призу. Менее удачливые сокамерники похлопывали его по плечам и спине, поздравляли, отпускали скабрезные шуточки. Чем только добавляли драйва радихону.
        Бен схватил девушку за надорванный рукав платья и потащил ее к своему месту за баром.

        - Ты погляди, какая краля…  - Тестостерон Одноглазого хлестал буквально из ушей.  - Бельишко кружевное носишь, сучка?..
        Девушка испуганно выдернула из волосатых лап задранную полу платья и попыталась закутаться в него вся. За что тут же отхватила звонкую пощечину.

        - Какая прыткая! Ниче, и не таких объезжали…  - Тед схватил ее за сосок, ярко выделяющийся сквозь тонкий шелк и почти вдавил ей в глаза растопыренную вилку из двух пальцев.  - Только дернись.
        Девчонка дрожала, как осиновый лист. По щекам ее катились слезы, плечи вздрагивали. Всхлипнула.

        - Бен, дружище, продай ее мне…  - Почему именно эти слова вырвались у Рика, он еще понял.

        - Ищи идиота. Какая красотка… Волосы-то, небось, бреет везде.  - Тед лапал ее откровенно, даже демонстративно, под улюлюканье толпы, наблюдавшей за развитием ситуации.

        - Четверть моей доли, Бен…  - Рикк себе явно не принадлежал, рот разговаривал сам собой, совершенно не подчиняясь хозяину.

        - Купишь себе шлюху в порту.  - Тедди предвкушал поход в кубрик прямо сейчас.

        - Половина доли вскройщика.  - А это значительно больше доли обычного бойца. Не безумие ли…
        Девушка глядела в глаза Сторра. И ему почудился огонек надежды в ее серых, с желтыми точечками блюдцах. Твою ж мать…
        Тед на секунду остановился, жадность в его душе подала голос. Это реально много денег. Он посмотрел на свою добычу, бесцеремонно развернул к себе спиной и принялся ощупывать ягодицы. Тестостерон одерживал верх.

        - Не…  - впрочем, голос его звучал уже не так уверенно.

        - Тедди…  - ласково настаивал Рик,  - Тедди, ты представь на секунду, сколько щелок ты через неделю заимеешь на три четверти моей доли…
        Это был хороший апперкот. Одноглазый даже икнул. Это ж почти в два раза больше, чем за последний абордаж снял.

        - Ну… Не знаю…

        - Подумай, дорогой… Я тебе ведь не фуфло толкаю. Три четверти!  - Не…  - Все-таки мозг работает на треть, задымленный шишкой. Тед словно очнулся от анабиоза.

        - Тедди, бери бабло, нах тебе эта институтка… У молодого тотальное отключение котелка… Бабки бери!  - Со всех сторон слышались голоса товарищей.

        - Нет!  - Зло прошипел рыжий флибустьер.  - У меня такой крали отродясь не было… почти, как Элия…
        Он схватил Лоан за волосы, резко пригнул вниз и потащил к выходу. Та ойкнула, споткнулась и едва не упала.

        - Вся моя доля, Одноглазый!  - Рик с трудом понимал, что творит.  - ВСЯ ДОЛЯ!!!
        Тед замер. Постоял, мотыляя рукой с намотанными волосами, из стороны в сторону и отпустил кулак.

        - Кэп, ты слышал? Доля Сторра - моя… Отметь там, в вахтенном журнале…
        Как сложна и примитивна одновременно человеческая сущность.

        - Спасибо… Спасибо…  - Выдохнула бедняжка, слезы катились ручьем, она вытирала их рукавом и улыбалась глупой улыбкой.

        - Дура…  - только и смог промолвить Рик Сторр.


        Кэп Рейнольдс клевал носом, сидя в удобном кресле за навигационным пультом. Скукотища…
        "Корсар" совершал квазипрыжок. Делать нечего совершенно. Впрочем, всегда ведь есть и обратная сторона медали. Пока фрегат находится в квазипространстве, телепортируясь на расстояние в несколько десятков световых лет, можно расслабиться и ощутить себя в полной безопасности. Никто не сможет атаковать. Никто не сможет установить местоположение. Даже точку выхода из квази-мира просечь сложно. Если, конечно, не вести телеметрическое наблюдение за ныряльщиком в самом начале прыжка.
        Рейнольдс ходил по вселенной всю свою жизнь. Вначале юнгой на сухогрузе. Потом в Высшей Академии Космического Флота. Готовился стать капитаном большого круизного лайнера. Романтика… Дальние страны… Красивые планеты… Прогуливающаяся по смотровой палубе шикарная публика. И он, кэп Джек Рейнольдс, в белейшем кителе с золотой отстрочкой. Малый ход! Дамы и господа, через двадцать минут наш лайнер выйдет на геостационарную орбиту планеты Кариби, второго солнца созвездия Мальтау… Картинка была такой явной, тысячи раз прокрученной в юношеском мозгу и оттого впечатавшейся в душу вечным шрамом. Джек поморщился…
        Как бы ни предполагали мы - у судьбы свои концепции. Началась война и по всей Республике был брошен клич. Грабить суда Конфедерации - необходимость более, чем насущная. Четыре года на пиратском фрегате и место в Адмиралтействе обеспечено. Чем не головокружительная карьера… Затянувшаяся на тридцать с лишним лет.
        Экран мигнул. Этап один квазипрыжка завершен. Кэп приложил большой палец к сенсору отпечатков и подтвердил переход к следующей фазе.
        Теперь куковать часа три… Можно, конечно, покинуть мостик… Джек развалился поудобнее. Успеется… чего в каюте делать-то…
        Фаз всего три. Вход в квазипространство, другими словами - прыжок, период ориентации, когда корабль движется по искривленному подпространству до точки пересечения параллельных векторов направления и торсионного ускорения и, собственно, появление обратно на свет Божий в пункте назначения.
        Чтобы войти в иной мир - необходим навигационный узел. Это такая точка пространства, где тяготение разномассных объектов складываются в некоторое усредненное значение, описываемое системой уравнений Кападуса. Теория навигации всплывала в памяти, будто вчера готовился к экзамену. Существует множество подобных узлов, уже рассчитанных и отмеченных в ходовом справочнике. Их так много уже, что путешествие на неимоверное, в световых годах, расстояние - давно перестало быть фантастикой. И атлас постоянно пополняется.
        "Корсар" три месяца находился в дальнем походе. Пиратское искусство не сложно - засада неподалеку от прыжкового узла, как только из квазипространства покажется подходящая посудина - на абордаж и деру. Запутать корабли сопровождения довольно просто. Чехарда по соседним навигационным точкам - и ты в дамках. Проследить направление прыжка в условиях боя тяжело, легко ошибиться даже автоматике. Поэтому обычно требуется максимум два-три перехода. Хотя… всякое бывает…
        Сложнее, если за тобой начали охоту. Что-то чересчур гладко все прошло. Прыгнули раз - тишина. Второй… Про транспортник словно забыли… Чудеса, да и только. Было бы глупо не воспользоваться подарком судьбы. Не возвращаться на базу после удачной атаки, как предписано уставом, а попытать счастья еще на каком-нибудь оживленном транспортном узле. Так и поступим, только следы запетляем. Удача любит настойчивых.
        Обогащенные перистальтические камни - ценные кристаллы. Используются при создании квазигравилетных движителей. Захваченный груз - полугодичный запас хорошего судостроительного завода. А уж сколько породы из Лабиринта Копей пропустили через обогатитель, чтобы насобирать транспортик обогащенных кристаллов - лучше и не считать.

        - Микки, как думаешь…  - Рейнольдс указательным пальцем удерживал клавишу интеркома, пианируя остальными по гладкой столешне пульта,  - … мож камешки не сдавать? Больше трети республиканская приемка не заплатит…

        - Узнают - лишимся флибустьерской лицензии…  - Первый помощник явно спал, но в беседу включился мгновенно. Потому - и первый помощник.

        - Сольем землянам. За полцены… Имел я в жопу их лицензии…

        - Кэп, я - за… Чтобы только нас вне закона не объявили…

        - Сильно тебе тот закон нужен… Наедут - в Ватикан переедем, монахами. Кто из команды будет не согласен - высажу на первой же планетке с воздушной атмосферой… Шучу. Все. Отдыхай, через три часа всплываем.

        - Йес, кэп…  - Отключился. А землянам, и вправду можно, по старой-то дружбе…


        Сторр сидел на кресле у инфо-столика в своей тесной каюте. Девчонка, рыдает на койке в соседнем, освободившемся после абордажа кубрике, уже битый час, даже переборка не заглушает. Понятно - стресс для нежного женского организма.
        Одноглазый - сально шутил и все советы давал, а как понял, что девушку Сторр определил в соседнюю каюту, даже не спросив капитана - набычился… Жди подвоха…
        Черт с ним - воду пусть возит. И душ почаще принимает…
        Народец лихой, но искренний. Даже камень за пазухой прячут с детской честностью, что ли. Всегда можно разрулить. И в бою не бросают, какие бы вилы во взаимоотношениях ни были. Не чета конфедеративной гвардии.
        Сторр хлопнул ладонями по коленям и быстро поднялся. Пока прыгаем - нужно бы сбруей заняться, мало ли, что там, на выходе…
        Вскройщик у флибустьеров - почти как офицер. Даже личное оружие в арсенал не сдает. Толку немного, но нужно же рисковых хоть как-то выделять и мотивировать, помимо денег. Пистоль в кубриковом сейфе - всегда приятно. Рик ощутил рифленую сталь рукоятки и по сердцу растеклось успокоение. Оружие - сакральное значение имеет. Душа самурая. Тяжесть абордажного пистоля - это бальзам. Ты уже не один. Сорок миллиметров, тридцать два разрывных грамма, прошибающих высоколегированный стальной лист. Лазерный прицел с автодоводкой и подствольный бамер, способный уничтожить легковой автомобиль. Боезапас - тридцать зарядов, рассчитанных на одиночную и секвентальную, по три патрона, стрельбу. Лучший друг индейца.
        Лучшая подруга индейца - абордажная сабля. Отличительная особенность вскройщика. Холодное оружие есть у каждого пирата, но такая сабля - только у особой касты пиратского сословья. Тяжелая рукоятка, легкий клинок. Толщиной два микрона, жестко забалансированный в фиксированном магнитном поле, гибкость - ноль. Твердость - выше алмазной. А проникающая способность… Лучше вам с вскройщиком в спор не вступать. Не поможет и средний скафандр. Такая сабля - произведение искусства, и стоит соответственно. Но без нее никуда… В кабине абордируемого объекта стрельбу не устроишь. Повредишь пульт или еще какую систему - и шлюз может не открыться. А снаружи, на панцире, почти вся команда…
        Следующие полчаса пролетели незаметно. Подзарядить аккумуляторы, проверить разгонный блок пистоля. Протестировать сабельную катушку. Дело несложное, но хлопотное. Впрочем, умиротворяющее.
        В дверь негромко постучали. Сторр, чертыхнувшись, балансируя на одной ноге, второй ловко откинул щеколду. Блядь, так же и порезаться можно, а тесак в ножны не спрячешь - автопроверка контура дошла только до середины.

        - Мне страшно…  - Лоан стояла в проеме, всхлипывала, размазывая слезы ладошками по щекам и, вообще, вид имела максимально несчастный.  - Можно я у тебя посижу?..
        Она покосилась с опаской на саблю, которую Рикки держал на сгибе локтей.

        - Заходи. Только сразу говорю, будешь мешать - выгоню…

        - Я тихонечко…  - она опустилась на пустую койку, а потом забралась на нее с ногами.
        Рик клацнул блокировочной пластиной на рукояти, запарковал клинок и взялся за пистоль. Лоан наблюдала с интересом за каждым его движением. Надо же… Живой пират. Свирепый такой… И симпатичный…

        - Я Рик.  - Представился Сторр.  - Рикк Сторр. А ты Лоан, да?

        - Да…  - Девчонка прошептала и вдруг обмерла вся, как то враз.  - Риккол Сторр, лейтенант… Рикки, ты?!..
        Через полчаса сопливых эмоций, приветствий и рассказов взахлеб про злоключения каждого после их последней встречи, Лоан окончательно успокоилась. Надо же, какова судьба…
        Лонни ощущала вину перед этим незнакомым, но близким человеком. Оен меня не бросил… А я позволила себе забыть…
        Девочка плотно сжала зубы, чтобы не думать больше на эту тему.

        - Не бойся, Лонни… У меня сестра такая же как ты… Даже чуть красивее. А может и ты красивее…  - Рик помолчал,  - Я ее уже лет десять не видел. Не пишет… Замуж вышла на Земле, меня уж и не вспоминает, наверное…
        Лонни едва не заплакала. Бедный, милый Рикк… Кто он для меня? По-сути, он стал еще большим врагом, чем тогда - пилотом боеда за измену родине. Сейчас он пират, куда уж боле…
        Но стал ли он врагом для меня? Глупость какая… Да и можно ли считать Конфедерацию теперь своим домом?! Что с отцом?!
        Мысли заметались и принцесса поняла, что контроль над собой размягчился и надолго его не хватит.

        - А ты где родился?  - Ее глаза бегали в нечеловеческом усилии успокоиться и взять себя в руки.

        - На Земле… Только не спрашивай, что я делаю здесь…

        - И правда Рикк… Я так хочу на Землю… Как же можно поменять такой джек-пот на…  - Лонни осеклась, а Риккол нахмурился.

        - Мой тебе дружеский совет. Мнение держи при себе. И вообще, я-то ладно… остальные вот… Веди себя тихо, не отсвечивай и никто тебя здесь не тронет.
        Помолчали.

        - А ты много за меня денег отдал?..

        - Дохуя…  - Рик рассмеялся.  - Все, что на вашем транспортнике заработал.

        - А почему?.. Ты же тогда еще не знал, что это я…

        - Не знаю… Война - наши мужские игры. Ты тут точно ни при чем. А с добычей на "Корсаре" не церемонятся. Особенно Одноглазый…

        - А ты?..  - она испуганно искала глаза Рика, с жадным испугом пытаясь скорее увидеть ответ на свой вопрос.

        - А мне насилие удовольствия не доставляет. Расслабься, мне ты ничего не должна.
        Лоан задумалась.

        - Сейчас такое время… ощущение, что каждый кому-то должен…

        - Конфедераты сами виноваты… Зачем было развязывать войну…  - Рик усмехнулся.  - Впрочем, тебе-то какая разница… Цветы в боях не участвуют.

        - Республика незаконно претендовала на Южный Лабиринт Копей. И ответную войну, после собственного разгрома - развязала именно Республика! Вот ты… Представь - ты Император Конфедерации. Неужели отдал бы четверть добычи кристаллов в Южном Объединении Галактик? А потом, когда на тебя собираются двинуть армаду кораблей - неужели не ударил бы на упреждение?!

        - Чтобы их не отдавать - для начала я бы не потерял контроль над южанами на тридцать лет. Или, по крайней мере - договорился бы мирным путем. Что там делить, в том Лабиринте… Там столько перистальтической породы, что на сто тысяч лет хватит всем миром перерабатывать… А ты, погляжу, нехило рубишь в политике, как для бедного зайчонка…

        - Девицам в нашем веке дают хорошее образование. Не знал?  - Лоан хитро улыбнулась. Простоватость парня очень располагала.
        Странное дело, здесь, рядом с ним, в жестяном ящике каюты - шага четыре в поперечнике - она физически ощущала покой и безопасность. Гораздо сильнее, чем в отцовском дворце последние пару месяцев.
        Нужно гнать дурные мысли. Медуза тоски поглощает душу незаметно, бит за битом. Нельзя давать ей ни малейшего шанса. Хотя бы в начале…

        - Давно пиратствуешь?  - Лонни тряхнула гривой и задорная копна рассыпалась по ее плечам, словно водопад, а взгляд засверкал игривостью оттуда, из шалашика.

        - Я не пиратствую… Пиратствование - это война.  - Рик щелкнул компенсатором и быстро установил в гнездо батарею пистоля.  - Для меня - это работа… Война - совсем другое состояние души… Больше не воюю…  - твердо добавил он.

        - Хороша работка… Грабить и убивать?

        - Пираты просто так не убивают. Только тех, кто мешает работе. Ничего личного…  - Рикк помолчал. Думал сначала обидеться, потом пришла мысль, что не на кого, поэтому он просто буркнул едва разборчиво,  - На кого учили, тем и работаю…
        Лонни легла щекой на твердую эрзац-подушку и закрыла глаза:

        - Совсем закрываются… Я посплю чуть-чуть, ладно?..
        Сторр укрепил оружие в держатели стенного сейфа и молча вышел. Странная девчонка. Но милая… И сила в ней какая-то… Взгляд, осанка… Далеко пойдет, пигалица.
        "Корсар" спал, в отсеках было пусто. Только дежурные окликали Рика, скорее со скуки, чем выполняя требование устава. По всему кораблю царил полумрак, лишь на боевой палубе бегали контурные огни, подсвечивая операторские кресла подле орудий. Да на мостике светился огонек.

        - Заходи, сынок…  - кэп развалился на командном месте, как заправский император.  - Сигару? Виски?..

        - Кайфуешь, кэп?  - Сторр плюхнулся на место второго помощника.  - Я поговорить хотел…
        Он глотнул ароматной янтарной жидкости и долго катал по небу терпкую крепкость.

        - Ирландский, кэп… Самый лучший…

        - Да, Рик. "Розетта" не только на камешки была богата… Чего там у тебя?
        Сторр помолчал, подбирая слова. Потом глотнул большой глоток, крякнул и твердо клацнул донышком по подлокотнику:

        - Кэп, возможно вам не понятно мое поведение. Мне оно и самому не очень-то понятно, по-правде говоря. Я отлично понимаю, что не могу внушать доверия, поступая настолько глупо. Не знаю, что и сказать-то… Я, как и прежде, нормальный чувак… и надо будет - отдам жизнь за любого из команды и выполню все, что будет требовать бой…  - Рик помолчал, буравя Рейнольдса остановившимся взглядом.  - Но в той ситуации снова поступил бы также. Хоть сто раз она мне на судьбе выпади… Кэп с интересом наблюдал за исповедью.

        - Это ты про девку, Рик? Ну, запала на сердце - дело молодое. Ты из-за нее не прирежь только никого на борту и путем… Расслабься. Наговорил тут, напылил…

        - Порядок, кэп. Рад служить под вашим началом.
        Рейнольдс бросил на Сторра взгляд с веселинкой, едва заметной из-под косматых бровей.

        - Это ты в армии, сынок, служил… Здесь мы натурально живем.  - Джек покачал своей седой головой.  - Давай сюда стакан…
        Они молча выпили. Воздух мерно гудел вибрацией, на табло пульта пробегали огоньки, всюду по мостику висела темнота, создавая почти домашний уют. Не боевой фрегат, а клуб по интересам.

        - Рик, а почему ты в Республиканскую гвардию не пошел? Ты, с твоей историей, да выучкой - вполне бы уже республиканским генералом был…  - Рейнольдс откинулся максимально на своем троне, сидел, закинув руки за голову и пыхал сигарой.

        - Болото там…  - Рикки, захмелев, рубанул ладонью по воздуху,  - Понимаешь, кэп. Проходишь мясорубку за мясорубкой во имя каких-то светлых воззваний, фактически - сугубо в пользу Корпорации, на которую служишь. Меняются хозяева, сам переходишь за другую контору шкурой рисковать - а мясорубка все та же… и не очень понятно, зачем оно тебе лично надо… звания да побрякушки? Деньги? Я не хочу убивать ни за первое, ни за второе… все эти элементы должны присутствовать, но не быть определяющими… А главное - идея. Направление. Общность с другими… Мне, допустим, надо… но не просто так… Я могу полезное что-то сделать, раз судьба такая. По-настоящему полезное… А в корпоративных бригадах - очередной толстосум решает моими уменьями свою частную проблемку…
        Рик снова пригубил. Обида на глупый мир вскипела в нем с давно забытой силой.

        - Потом… пошел, говоришь, за республиканскую гвардию…  - Сторр продолжал, в нотках его голоса заручеилось уныние.  - Война за дело. Республика борется за независимость. Справедливы их требования… Не справедливы… Да какая разница… На мой взгляд - справедливы. И война по существу. Но…
        Рейнольдс внимательно разглядывал лицо этого доброго парня. Сторр не суетился, но говорил почти без пауз, глядел в одну точку, глубоко нырнув сознанием в прошлое. Смотришь иногда на таких людей… Носят боль внутри, прячут. И только редко-редко, случаем, приоткрывается часть малая несомого… Такой путь… Не дай Бог каждому…

        - Оболочка красивая… А на деле - такое же гавно. Просто другие декорации. Херачишь
        - все равно на чей-то частный интерес. Республиканское руководство - обычный директорат. И Республика, по-сути, та же корпорация, что десять лет горбатился до того…  - Сторр помолчал, потом с тоской взглянул на кэпа.  - Я не знаю, когда это произошло… И почему так случилось… Но все армии теперь частные. Чьи-то личные карманные войска. А лозунги могут быть какие угодно… Здесь - хоть по-честному все происходит. Мы - сами за себя и никакая жирная харя не указ… Поэтому и люди открыты. Они четко понимают, какое дело делают и никаких карьеристских закулисных игр… Нравится мне флибустьерское ремесло.  - Рик улыбнулся и Рейнольдс поймал себя на странном ощущении… Он вдруг остро ощутил время… Его, ведь, замечаешь именно по изменениям в людях. Сторр стал совсем другим. Но, в чем-то, остался прежним. Печаль кольнула душу прошлым…

        - Нормально сынок. Не бери столь близко к сердцу. Они того не стоят. Система кувыркается в тартарары… В мире - мракобесие. Штормит, девятый вал. И летим мы по этим волнам… И не знаешь уже, за что хвататься… А соль ты верно понял - важно себя не потерять. Не обезличиться. И тогда никакой вал не страшен.
        Рейнольдс поднялся, показывая, что разговор закончен.

        - Сторр. У тебя в каюте - незаглушенный источник питания под нагрузкой. Во время прыжка - режим энергосбережения. Что за дела?

        - Там у меня сабельный контур на подзаряде и пистольная батарея.

        - Хорошо. Закончишь - сразу отруби. Через часок выныривать будем. Лишние помехи ни к чему…
        Рик очень быстро, почти бегом бросился назад. Пистоль и саблю он укладывал в сейф, точно. Ошибки быть не может. Что за подключение к энергосети из его каюты?!
        В Большом Тронном зале Клавского Императорского дворца толпился народ. Гомон, непривычный для столь высоких пенатов, сейчас хозяйствовал повсюду - слышались смешки, кто-то из присутствующих что-то с жаром доказывал другим, некоторые просто нетерпеливо переминались с ноги на ногу, а какой-то маленький человечек метался, бряцая оружием, расталкивая всех и еще более усугублял всеобщую суету.
        Лонни не отважилась зайти. Кто эти люди? Почему камердинер не наведет порядок?! Это же форменное безобразие творится в главном зале Конфедерации!
        Она побежала к себе в покои. Вернется отец - шороху будет… Совсем распоясались. Лоан бросилась на кровать, перевернулась на живот и обняла руками подушку. Страшно почему-то…
        Обстановка в Конфедерации все накалялась и накалялась. Война с Республикой имела форму совсем не легкой прогулки, как представлялось ранее кое-кому. Поди разбери, откуда у южан взялся такой большой флот… Активизировались пираты, получившие невесть откуда полный справочник навигационных узлов Конфедерации и направления на Землю. Перевозка грузов практически со всех дальних звездных систем превратилась в ад. Флибустьеры нападали на одинокие транспортные корабли с пулеметной частотой. А, сбившись в стаи по три-четыре фрегата - не брезговали и охраняемыми конвоями.
        Земляне, которые приняли традиционно нейтральную позицию, просто-напросто снизили товарооборот с Конфедерацией и нарастили его с Республикой. Официально - из-за безопасности грузоперевозок. Отец был вынужден послать целый Флот на патрулирование Северных границ.
        Последним штрихом стало восстание в Аль-Дер Вонде. Самой стабильной союзной галактике. И сколько бы ни уверяли, что это спонтанная случайность - восстание вспыхнуло как раз в тот момент, когда от центральной звезды Аль-Дер Вонда ушла резервная группировка флота Конфедерации на борьбу с пиратами. Может быть некоторые идиоты и не видят в ситуации мерзкую лапу землян, но чудес не бывает. Резерв вернулся и вступил в бой, а в это время вторая флотилия, оказавшаяся без поддержки, раскинулась обломками по всей звездной системе. Минус Флот. И еще один флот пришлось с нять с Южного направления и перевести на Аль- Дер Вонд.
        Баланс сил уравнялся и среди вчерашних патриотов раздались первые ропщущие голоса.
        Дверь распахнулась и в комнату влетел отец. Лонни никогда прежде не видела Императора в таком состоянии.

        - Лонни, я тебя умоляю! Быстро! Все рушится в тартарары…  - Отец почти плакал, порывался что-то сделать. Потом бессильно сел на кровать рядом с дочерью. И сразу вскочил.

        - Собирайся, маленькая… Времени нет совсем…  - Он схватил какие-то вещи и вновь их бросил.

        - Пап, что случилось?..  - Лоан обняла Императора за плечи и заглянула в глаза.
        Тот притих и Лонни увидела слезы на отцовских ресницах.

        - Все пропало. Они требуют моей отставки. Их поддержал флот, все полицейские и корпоративные войска…

        - Что значит требуют?!! Ты же Император!  - Лонни гладила отца по плечам, пыталась успокоить, но ужас перекинулся и на нее, пальцы дрожали, зуб не попадал на другой, несмотря на все попытки взять себя в руки.

        - От меня уже не зависит… Донован меня предал! Он оказался лживой змеей…  - Отец прошептал почти беззвучно, потом порывисто обнял дочь и сразу же отстранился.  - Все будет хорошо. Только ты должна уехать. Сейчас же. Нет времени на сборы! Через десять минут на заднем дворе тебя будет ждать Дора… Я люблю тебя, Лонни…

        - И я тебя, пап… И никуда я не поеду!!..

        - Что это?!  - голос отца стал каким-то чужим, сам он подернулся туманом, а воздух стал очень вязким.

        - Что это?!  - Рикки тормошил спящую девушку.  - Просыпайся и объясни - что это такое?
        Он помахал перед ее носом увесистой тетрадью.
        Лонни поморгала секунды три, осознавая где она и куда подевался родной дворец. Тоска вновь спеленала горло и девочка едва не заплакала.

        - Это мой дневник… Я его… это… все, что у меня осталось от родного дома…

        - Где трансцендентальное кольцо?  - Сторр сбавил обороты.  - Прежде, чем втыкать всякую мутню в бортовую энергосеть - нужно спрашивать разрешения!

        - На столе… Я не знала… Не забирай его у меня…
        Рик двумя пальцами подцепил со столешни невзрачное колечко и поднес к глазам. Занятная вещица, видел всего раз в жизни. Внешне - сущая безделица, но обладает сложным устройством, принцип базируется на свойствах морского хрусталя планет Криот. Может уменьшать небольшие предметы в тысячи раз и прятать в себе. Только расход энергии великоват, как для такой малявки.

        - В следующий раз… Ладно. Держи…  - Рик бросил колечко ей на колени.  - Подзарядишь, когда выйдем из квазипрыжка. А сейчас отрубай, пока кэп не пришел проверять лично.

        - Спасибо, Рик, милый!  - Лонни радостно вспорхнула и обвила шею Сторра.  - Он мне так дорог! Ты самый чудесный пират на свете!
        Рикки не нашелся, что ответить… Он стоял, вдыхал аромат ее волос, чувствовал близкое тепло тела… Так, что за смехуечки в строю…

        - Расслабься. Ничего я у тебя не заберу. Ты, главное, распорядок не нарушай…  - буркнул он и высвободился из телячьих нежностей.

        - Что за дневник такой?  - Сторр плюхнулся на койку и с наслажденьем протянул ноги. Дневник представлял из себя толстую тетрадь, сшитых у корешка тяжелых пергаментных листов. Рикки пролистнул его не вчитываясь, просто убедился, что девчонка не врет и там таки личные записи. Покачал на ладони… Увесистый. Никогда таких книг не видел. Вообще, сшитая бумага - большая редкость. Любители ретро носят с собой пачки листов электробумаги, простроченных с одного краю и марают по ним лазерографом. Типа круто, считается. Под старину.

        - Это настоящий пергамент. Видишь, какая выделка?  - Лонни схватила тетрадь за корешок и тряхнула листами вниз, демонстрируя их гибкость.  - Это настоящая бумага. Из дерева, природного происхождения. И пишу я по ней чернилами. Настоящей черной краской. Сначала трудно было - жуть, одни кляксы и мараки, а потом привыкла. Такой процесс письма доставляет удовольствие. Когда барабанишь по своему инфопланшету - мысль твоя бестелесна, она ничего не весит, она аморфна и вязка. Лазерные указки для электробумаги не сильно спасают ситуацию. А вот железным острым перышком - будто мысль свою высекаешь из камня, она звенит, точно создается из структурных блоков, как кирпичиков. Ощущение - кажется, что играешь на сложном инструменте,  - мускульное усилие руки переводишь в музыку слов… Осознаешь вес каждого слова, оно отдается в микродвижении кисти. И главное - на листе, где пишешь, выкристаллизовать мысли можно один только раз. Потом не вытрешь, как в электрокнижке. Это такой кайф!
        Рик Сторр с сожалением посмотрел на распалившуюся любительницу каллиграфии.

        - Это вы там у себя с жиру беситесь. Это же сколько полезного времени теряется, если карлючки самому царапать на тряпке. Ей-Богу, не понимаю…
        Лоан хихикнула. Как хорошо, что он вернулся. Рядом с этим спокойным человеком она забывалась. Истерзанное сознание скидывало свою фрустрирующую тоску о будущем на плечи малознакомого, опасного по своей сути, но отчего-то близкого, вскройщика пиратского фрегата. Тревога уходила и беды становились блеклыми, вполне терпели до завтра…

        - Иди ко мне, Рикки…  - девушка выгнулась, как кошка, перевернулась на живот и помахала носочками в воздухе.  - Я расскажу тебе, какой у меня чудесный дневник…
        Боцманская дудка, растиражированная динамиками по всем отсекам, собрала на боевой палубе личный состав. Выход из квазипространства.
        Еще минуту назад ты спокойно давил мух в кубрике - мир был спокоен, относительно безопасен и вполне комфортен. Через минуту - ты вместе с миллионами килограммов стали материализуешься на свет Божий и, вполне может быть, весьма неудачно. Даже если тебя не засекли в момент отправки в дорогу дальнюю - судьба может обернуться неприятной стороной. Например - ранее поблизости устроил якорную стоянку крейсер вероятного, а по закону подлости - стопроцентно вероятного, противника. Точка выхода из квазимира случайна с большим разбросом - в пределах трехчасового радиуса лета на обычных двигателях в геометрическом пространстве.

        - По местам стоять. К всплытию приготовиться!  - Джек Рейнольдс возвышался над полукружием командирского пульта, скрестив руки на груди. Просто старинная морская гравюра.

        - Орудийная палуба готова… Абордажная команда готова… Двигательный отсек готов…  - посыпались торопливые отчеты про окей. Кэп дождался последнего, помедлил секунду, наслюнил большой палец.

        - Рождаемся.  - Сенсор отпечатков моргнул сканирующим глазом и корпус фрегата мгновенно напрягся и пропел высокой нотой.
        Между орбитой третьей и, далеко от нее отстоящей, четвертой планеты звездной системы Корун пустота космоса вспыхнула искрой. Жесткое гамма-излучение, не пойми как появившееся потоком из ниоткуда, наполнилось множеством играющих огнивок, которых становилось все больше, вот они сплелись в единый кокон и разгорелись в тысячи раз за считанные мгновенья… Все стихло, а пылающий эфир остыл и выкристаллизовался изящным боевым фрегатом с злобной валькирией под брашпилем и готической вязью "Корсар" по правому борту.

        - Вот и они…  - Грузный невысокий пожилой человечишко во флибустьерской ветровке поднял длиннющий палец вверх и вытянул губы дудочкой.  - А то… Я Джека Рейнольдса тыщу лет знаю… Ты еще и ползать не мог, когда мы с ним сцепились в первый раз на Криоте…

        - Совесть не мучает?  - Генерал жестко вперился в бесцветные глаза пирата.

        - Справлюсь… За Джеком тогда должок нарисовался, на Криоте-то. Никак не подворачивался моментик, вернуть.  - Старый капитан сплюнул на пол мостика и худощавый поморщился. Но промолчал.

        - В любом случае - благодарим за сотрудничество.  - Генерал подошел к стенному сейфу, быстро приложил пятерню к считывающей поверхности и перед старым пиратским кэпом на столе появился увесистый шелковый мешочек.  - Очиненный обогащенный криотский морской хрусталь. Символично, не находите? Здесь - на двести тысяч юнионов.

        - Вот и славненько…  - Кэп трясущимися руками развернул сокровище, потом судорожно запеленал его тесьмой и упрятал подальше с глаз вглубь одежды.  - Вот и порядочек…

        - Орудия к бою!  - Генерал потерял к иуде всякий интерес, его мгновенно подтерли с мостика двое бравых молодцов в десантной форме.
        По интеркому пробежали доклады о готовности. Из бортов штурмового крейсера "Блейд" повыскакивали орудийные башни. Стволы плазматических турелей, ракетные разгонные лафеты, раструбы противокорабельных гранатометов, линзы боевых лазеров и прочая смертоносная щетина зашевелилась по поверхности крейсера, как ожившая щетина.

        - А если они ее не отдадут?  - прокудахтал плаксивым тоном нервный пухленький вертлявый человечишко в строгом костюме, порывисто вытиравший лоб каждые полминуты аккуратным платочком.

        - У них нет причин ее не отдать, сэр. Это же разбойники, сэр… Ничего святого в душе и никаких принципов…  - Худощавый оперся ладонями на стекло и глядел на пятак голубой планеты, окруженной множеством звезд. Такую мирную и безмятежную.

        - Она могла им все про себя рассказать…

        - У вас всегда будет выбор - заплатить выкуп или разнести этот чертов фрегат, сэр.

        - Нет… Совету, все-таки, хотелось бы…  - вертлявый выделил,  - …хотелось бы - все-таки, получить ее живой…

        - Вам решать.

        - Да уж, да уж…  - важно протянул вертлявый.  - Но упустить ее мы тоже не имеем права. Так что - будьте готовы к любому исходу ситуации, генерал! Надеюсь, мистер Донован достаточно ввел вас в курс дела? Вас Зовут Тирро Тар, верно?
        Генерал медленно перевел на жирдяя взгляд, и чуть подал вперед лоб, что можно было расценить как утвердительный кивок.  - Чудесно. В таком случае - всецело полагаюсь на ваш профессионализм, Тирро.

        - А что делать с "Корсаром"?  - Худой стоял к бюрократу спиной и тот, к своему счастью, не мог видеть перемен в лице собеседника при каждой своей реплике.

        - Его судьба меня не интересует… ни в случае успешной выдачи императорской дочки, ни в противоположном случае. Как только мы с Лоан покинем ваш крейсер - будем считать, что лишние свидетели нам не нужны. Республике, землянам… да и всем остальным… преждевременно знать о переменах в высшей власти Конфедерации.

        - Это не совсем республиканский фрегат, сэр. Он - пиратский. Неделю назад я выпотрошил бы его, не задумываясь. К чему мне с ними ссориться сейчас?..

        - Считайте это приказом. Надеюсь, у вас не будет сомнений - открывать огонь или нет, если они ее нам не выдадут?  - Голос ментора взвизгнул стальной нотой. Вертлявый политикан побагровел, но на крик не переходил.

        - Я поддерживаю действия Совета. У меня достаточно для этого внутренних причин, сэр.

        - У вас нет никакого выбора, генерал. Вы же понимаете, что весь руководящий состав флота будет переаттестован на соответствие?  - Бюрократ самодовольно и зло, в одной гримасе, глядел на спину генерала, тщетно надеясь, что тот увидит всю серьезность ситуации хотя бы в отражении.

        - Как скажете, сэр. Предлагаю не тратить время на мотивирование меня, а приступить непосредственно к делу.
        - Кэп, мы тут не одни…  - первый помощник озабоченно пролистывал данные тактического пеленга.

        - Кто бы сомневался…  - Рейнольдс резко затушил сигару, да так, что она рассыпалась в горку сухих отрепьев.  - И с кем нас свела судьба?

        - Джек, это крейсер Конфедерации…

        - Да?..  - Кэп выдохнул,  - А почему они не открывают огонь?

        - Не знаю, кэп…  - первый покрылся холодной испариной,  - может, они нас не идентифицировали?..

        - Черта лысого. Боевая тревога!
        По всему фрегату разнеслась трель ревуна, красным замигали контрольные лампы под потолком. Переборки меж отсеками могли захлопнуться в любую секунду и люди, чертыхаясь и матерясь на чем стоит свет, бросились по боевым местам. Операторы-наводчики плюхались в орудийные кресла и те мигом утягивали их наверх, на боевую палубу, где, окруженные панорамными голографическими экранами, они смогут вести огонь из бортовых систем. Ударная группа расхватывала оружие из арсенала и стремглав мчала в боевой зал. Вскройщики - на мостик. В порядке боевого абордажа - выходить через командный шлюз. Равно, как и оборонять рубку, в случае ответной попытки захвата.
        Тишина.

        - Ну, и…  - Рейнольдс никак не мог взять в толк молчание конфедератов.  - Чудны дела твои, Господи…
        И украдкой перекрестился.
        Секунды ожидания мучительно суммировались в минуты. Личный состав замер, не смея даже дохнуть лишний раз, чтоб не нарушить это хрупкое равновесие вокруг. Шансов на благоприятный исход в случае танцев со штурмовым крейсером - очень немного.

        - Первый… Когда все начнется…  - Медленно, проговаривая каждую букву, выдавил кэп,
        - … сразу рви когти к навигационному узлу. Сколько отсюда до точки входа?

        - Минут сорок лета…  - помощник углубился в трехмерную карту галактики, стараясь не глядеть на происходящее вокруг.  - Мы противоракетным зигзагом будем идти. Поэтому час… А то - и поболе…

        - Хорошо. Готовность!
        Первый кивнул.
        Центральный пульт выдал мигающее окно запроса.

        - Они запрашивают сеанс связи… Что делать?..

        - Моторному отсеку продуть двигатели. Выхлоп только - в концентраторы! Не вздумай пшикнуть за борт… Соединяй.
        Над пультовым полукружием возникла щекастая голографическая голова. Одного взгляда на эту физиономию было достаточно, чтобы ощутить приступ тошноты от идиосинкразической несовместимости.

        - Капитан "Корсара"! С вами разговаривает первый заместитель Секретариата Совета Конфедерации! Оставайтесь на месте, либо будете уничтожены без дальнейших разговоров.

        - Кэп Джек Рейнольдс.  - Представился капитан.  - Я и так стою. Чего нужно?

        - Самую малость…  - Голова бюрократа улыбнулась своими жирными губами,  - совсем пустяк. Вы захватили груз нашего транспортного корабля. Этого уже достаточно для бортового залпа. И груз, сам по себе, в данной ситуации совсем не важен. Конфедерация могущественна и богата. Мы можем испепелить вас прямо вот сейчас вместе с этими дурацкими кристаллами!
        Это вы хрена нас так вот просто испепелите. Рейнольдс хмыкнул и потер большим пальцем правую ноздрю.

        - Но мы готовы закрыть на это глаза.  - Авторитетно заявила голова.
        Кто бы сомневался. Джек потер вторую ноздрю. Ясный красный - что-то нужно вам от нас. Неужто часть камней? Это ж до чего докатилась дисциплина в войсках конфедерации? Да что ж там у этих централов происходит-то… Надо будет хоть политическую прессу в порту почитать. Совсем от жизни отстал за этой работой.

        - Я продолжаю внимательно вас слушать…  - Процедил Рейнольдс, поскольку многозначительная пауза с другой стороны явно становилась избыточной. А глазеть на эту рожу - реально неприятно.

        - На борту "Розетты" вы захватили, помимо камешков, гражданку конфедерации. Имеете шанс выдать ее живой и здоровой. Взамен - мы позволим вам добраться до навигационного узла и выпрыгнуть, куда захотите. Мои условия понятны? Или повторить еще раз?..

        - Я понял…  - Джек потер седую щетину на щеке.  - Какие гарантии?

        - Никаких.  - Отрезала голова.  - Можете попробовать любой другой вариант.

        - Мне нужно подумать…

        - Над чем?! Вы что, совсем там мозги пропили?!  - Говоривший взорвался столь истерично, что старый кэп даже вздрогнул.  - Рекомендую сам факт нашей беседы считать огромным проявлением удачи! К вам направлен шлюпочный бот. И только попробуйте там перднуть без моей санкции!!..
        Связь оборвали.
        Сторр молча глядел на кэпа. Тот обернулся и насупил брови.

        - Одна нога здесь - вторая через минуту там же…  - Рейнольдс повернулся к Сторру окончательно.  - Давай, мигом…
        Дважды повторять было бы глупо. Рик, слышавший весь разговор, никакого иного выхода и не представлял.
        Жалко с ней расставаться, конечно… Но все к лучшему. Лоан окажется дома, забудет свое приключение, как страшный сон. А я… Дел - по горло. Нужно же хоть каких-то деньжат поднакопить перед выходом на заслуженный отдых. Не до старости же на абордажах облучаться…
        Рикк торопливо ступал по коридору. Приводил доводы самому себе один за другим. Но было так тоскливо… Мир разом сузился размерами до этого желоба с ребрами жесткости и рифленой дорожки пола, которая бежала под ногами чересчур быстро.
        Вот и каюта.

        - Все, леди, пансион закончен. Собирайся…  - Рик прислонился к переборке и грустно посмотрел на Лоан.

        - Что случилось, Рикки?..  - Лонни изящным движением закинула локоны за плечи и глупо улыбалась.

        - За тобой из дому прислали крейсер. Видать, из шишковой ты фамилии, раз нам прощают нападение на транспортник. Вот так, богатеньким всегда везет по жизни…
        Лоан умолкла. Отец? Отец послал крейсер?! Скоро буду дома… Мысль захлестнула такой радостью, что пробежала легкой волной по лицу девушки. И резанула Рика, почти как абордажным палашом. Он отвернулся, потом совсем вышел из кубрика.
        Всю дорогу на мостик шел позади нее молча, стараясь не глядеть на изящную фигурку, которую не испортил даже бортовой холщовый комбинезон. Лонни тоже не проронила ни слова, шла, прижимая к груди сверток из своего платья, в который был тщательно упакован дневник. Лишь перед самым входом в рубку порывисто обняла его и поцеловала. Долго… так долго, насколько хватило дыхания.
        Рейнольдс хмуро оглядел вошедших, чертыхнулся одними глазами и запросил связь с конфедератами.

        - Больше от нас ничего не нужно? Вы ее забираете и мы спокойно валим?

        - Да-да!  - Радостно подтвердила голова.  - Так и договоримся. Принимайте шлюпку через пять минут. Мне всегда рекомендовали вас, Джек, как человека думающего…
        Что-то ты много суетишься, дружок… Что-то здесь не так…
        Рейнольдс оглянулся на Лоан. Та стояла с явным ужасом на лице, белая от страха и пыталась пристроить хоть куда-нибудь дрожащие руки. На счастливо спасенную ну никак не походила.

        - Кэп… это провокация…  - Первый помощник первым очнулся от анабиоза.  - Ты на девку глянь…

        - Детка, что с тобой? За тобой пришли…

        - Отец не мог послать этого человека!.. Это Флостерс! Это предатель… Не отдавайте меня им… Они меня убьют…
        Рейнольдс молчал. Твою ж мать… Баба на борту - к беде… Тысячу раз знал старую пиратскую поговорку… Сколько историй сам рассказать могу.

        - Слушай меня внимательно, детка…  - Рейнольдс покосился на Сторра. Поскольку обращался в первую очередь к нему.  - Мне тебя по-человечески жаль. Но никто из команды не имеет к твоей судьбе никакого отношения. Этот крейсер забрал бы тебя с "Розетты", судя по всему, так же, как он заберет…  - Кэп резко повернулся к Сторру,
        - …заберет и от нас. Что там у вас в Конфедерации происходит - ваши внутренние вопросы. Мы - уходим.
        Рикки сжимал потные кулаки. Что делать… Еще никогда в жизни его целеустремленная душа не была в таком смятении. Кэпа он понимал и поддерживал - иначе тот поступать и не должен, потому и капитан. Не подчиниться? Каждый из тех, кто за переборкой мостика, прикрывал ему спину… А Рыжий Бен, паскуда, даже раз принял на себя заряд дробовика… Из-за бабы предать их?… Кем я тогда буду…
        Но дать ей погибнуть он точно не мог.

        - Капитан. В Конфедерации произошел переворот. У власти хунта. Я - дочь Императора Лоан Констанция II-я.  - Неожиданно твердо произнесла девушка.  - Мой отец… Я не знаю, что с ним… Но он отправил меня прочь из дворца, подальше от событий. Эти люди, которые пришли за мной - предатели и мерзавцы. Вы разговаривали с Флостерсом. Это мерзкая марионетка в лапах Донована. Вы слыхали, наверное, про Кора Донована - начальника государственной безопасности Конфедерации?.. Это он правит постановкой… Я нужна им, судя по всему, чтобы шантажировать отца. И свидетели им ни к чему. Как только я покину ваш корабль - его тут же уничтожат… Верьте мне, капитан, я знаю Донована… Я вас так прошу…  - Лонни заплакала.  - … так прошу…
        Джек Рейнольдс прошелся по капитанскому пятаку и остановился у панорамного окна. Крейсер был совсем рядом. Двенадцатикратный старинный бинокль подал его, будто на ладони. Джек внимательно разглядывал тугую стальную мощь… Навел резкость. В огоньке рубки явно просматривался высокий худощавый силуэт, стоящий прямо напротив, у своего визирного окна.
        Нельзя сказать, чтобы в словах девчонки не было зерна…
        Худощавая фигура исчезла. Ровная звездочка огонька стала невыносимо яркой.

        - Кэп… Нам идет фоновый ритмичный сигнал. Я не могу его расшифровать. Просто ритм какой-то. Они что, издеваются над нами… Музычку поставили…  - Помощник выкатил глаза на свой дисплей.

        - Покажи…  - кэп вернулся к своему боевому пульту. В выпавшем окошке прыгала осциллограмма. Короткая волна. Несколько длинных. Снова короткая. Длинная. Старая добрая морзянка. Ее исключили из курсов Академии ровно через год, после выпуска Джека… "Уходи, парень, уходи, парень, уходи, парень…" Зрачки кэпа расширились.

        - Руль на правый борт! Противоракетный зигзаг!!! Машинное - полный ход!!!!!  - Рейнольдс заорал так, как не орал никогда в жизни.
        Пальцы с трудом держали саблю. Стеклянная колба скафандра запотела изнутри, продувка почему-то не работала, а снаружи была покрыта коркой из запекшейся крови и каких-то машинных масел. Но бой был в таком запале уже, когда работало подсознание и мозг с глазами - ему бы только мешали.
        Рик отклонился назад, увернувшись от выпада, рубанул с левого плеча и отработанным движением продолжил удар снизу. Зеленоскафандровый подкосился на шаге и картинно сполз по стене шлюзовой камеры. Сторр протер колпак и обернулся…
        Сквозь большие доковые ворота был виден "Корсар", стоящий борт о борт с крейсером Конфедерации. Борта вспыхивали от орудийных выстрелов и ответных попаданий. Смертельная светомузыка озаряла темную камеру, будто стробоскопом.

        - Быстро! За мной!  - Рикки отчаянно зажестикулировал. Массивный люк доступа на шлюпочную палубу был открыт. Нужно спешить…
        Фигурка в скафандре с чужого плеча отделилась от стены и побежала на зов, смешно закидывая пятки в стороны.
        На шлюппалубе было многолюдно. Рик вкатился в люк под град разрывающихся плазмой пуль, которые секли осколками броню скафандра, прорывая ее до самой теплозащиты. Сторр скрючился за спасательным ботиком, быстро запарковал клинок и стянул пистоль со спины. Пятеро. Двое за соседним ботом, двое у самого дальнего края платформы. Еще один - не пойми где… Ладно, сейчас будем что-то решать…
        Рик с хрустом отцепил с пояса ламинарную гранату, замер на мгновенье, примеряясь, потом швырнул увесистый бочонок как можно дальше по узкому проходу между шлюпками. Не теряя ни секунды он распластался на спине и придал ускорение обеими ногами - выстрелил себя вперед по полу между стапелями прямо под днищами запаркованных шлюпботов. Одной рукой он закрылся от осколков, второй - быстрым движением за рукоятку пытался навести пистоль на кого-то из спрятавшихся. Вспышка взрыва и детонационная волна по полу пришли одновременно. Рика подбросило вверх, перевернуло в воздухе и долбануло об опорную балку метрах в восьми над поверхностью дока. Оттуда он увидел всех пятерых. Искусственная гравитация с высотой сильно падала, поэтому он не рухнул вниз, а начал довольно плавно опускаться. Сколько зарядов высадил за это время - он не понял. Пистоль больно отдавал по ушибленной руке, но Сторр машинально менял магазин за магазином и давил на спуск. К тому времени, как он упал на палубу, саданувшись коленями - вокруг было тихо. Датчик давления в костюме показывал разгерметизацию второй категории. Это значит - всего
три минуты…
        Только бы передатчик работал.

        - Лоан!  - Рик закусил губами микрофон.  - Лонни! Епта тебя налево!!! Сюда, живо!!!
        Эфир затрещал, потом прервался и прочирикал голосочком Лонни:

        - Рикки, где ты? Где?..

        - Во втором ряду, между ботами… Быстро сюда, твою мать!!!
        Лоан появилась через минуту. И ситуация приняла отвратительный поворот. С противоположного края посадочной платформы бежали люди. С полвзвода. И серые скафандры. Штурмовая команда.

        - Слушай меня внимательно. Сейчас ты сядешь в бот. Я захлопну за тобой колпак. Ты сразу же пристегнешься к креслу и выжмешь до отказа самую правую педаль. На дисплее перед собой увидишь три режима. "Ручной", "Автоматический", "Особый". Тебе нужен особый - просто нажми на экран. После этого, не обращая внимания, что будет писать система, дожидаешься, пока выпадут три пиктограммы. Тебе нужна самая левая
        - "Посадка на ориентируемую планету". Нажимаешь и ждешь. Ждешь и держишь педаль. Держишь, поняла?! Пока я тебе не крикну. И только потом отпускаешь ногу. Только когда я крикну! От того как ты запомнила все - беспезды зависит твоя жизнь… Повторить можешь?

        - Особый режим, дожидаюсь пиктограмм, выбираю самую левую с посадкой и жду твоего приказа.

        - И педаль, дура, держишь, которую нажала в самом начале!

        - Да, Рикки, и педаль! Я помню!  - Лонни предприняла безуспешную попытку кивнуть в скафандре.

        - Молодец! А теперь - быстро! Лоан сделала, как он просил… Не удержалась только и, обливаясь слезами, удерживая эту дурацкую педаль, спросила - Рикки, а как же ты?
        Сторр процедил сквозь боль - я следом, сразу за тобой - и утопил большую клавишу открытия доковых ворот. Воздуха оставалось секунд на тридцать… Но это было уже не важно. Через секунду пирата изрешетила плотная очередь разрывных пуль. Его душераздирающий крик прохрипел в эфире за пару разрывов до того, как сдетонировал расстрелянный "Корсар".
        - Первый, прием… вызывает «Око»…  - Голос оператора станции внешнего наблюдения был явно хмурым.

        - Первый на связи.  - Нетерпеливый голос Академика Терона Верона столь мало сопоставлялся своей стилистикой с эфирными помехами - что было даже забавно.

        - Пять минут назад в зону нашей прямой видимости прибыла яхта конфедератов класса
«Плиния». Они запарковались в двух километрах от нас. Судя по всему - это микролаборатория, прям как наша… они расположились под тем же углом, к наблюдаемому сектору, что и мы… явно собираются телеметрировать Событие.
        Терон перевел на Кардинала медленный взгляд. Иногда правдивость темных нод проверяется сама собой. Кардинал неторопливо кивнул в ответ.

        - «Око», оставайтесь на позиции. Продолжайте телеметрику пространства. До События пять минут. Повторяю. Предпринять все необходимые меры для непрерывной телеметрической записи всех бортовых систем. Конфедераты нам мешать не будут.

        - О Боже!!!  - Возглас оператора заставил вздрогнуть академика.  - Невероятно! Вы только взгляните…
        Экран в Центральной Обсерватории Ватикана в мельчайших деталях передал завораживающий космический пейзаж. Зеленоватая звезда Корун мило улыбалась безграничной пустоши, раскинувшейся вокруг хрусталиками мигающих звезд. Четвертая планета, голубая до невозможности в изумрудных лучах занимала пятую по размерам и первую, по красоте, позицию на картине.
        И резкий клубок искр, несущийся по параболической траектории, огибавшей планету. Столь рукотворный и негармоничный, что Вселенная обомлела от удивления и никак не отреагировала.

        - Первый, наблюдаю огневой бой экспедиционного фрегата против штурмового крейсера класса «Блейд»… Ставлю сто юникредов на конфедератов…
        Терон пропустил нахала мимо ушей.

        - «Око», внимание… минута до События… Начинаю обратный отсчет… Пятьдесят девять, пятьдесят восемь…
        Центральный экран окрасился зелеными подтверждениями об успешном тестировании всех бортовых систем станции «Око», производившей запись первого в истории человечества темпорального прыжка.
        Кардинал размашисто перекрестился. Прости нас, Господи, мы лишь пыль в руках твоих… даже меньше…


        Владелец антикварной лавки подскочил со стула, как ужаленный:

        - Проходите, месье Войнич! Проходите! Как я рад вашему посещению…
        Его кругломордое личико в пенсне выражало максимальновозможную степень расположения и подобострастия. Еще бы - лучший покупатель…

        - Проходи, Этель…  - мистер Войнич пропустил жену и прошел за ней, сняв шляпу.

        - Мадам, рад приветствовать вас снова в моем скромном магазинчике… Я ваш большой поклонник. Ваша книга - это шедевр! Я купил десять экземпляров… Сам прочел и роздал всем родственникам!  - Продолжал барыга свой танец.

        - Мне очень приятно, пан Кацман…  - Изящная бледная женщина улыбнулась и грациозно опустилась на предложенный стул.

        - Я так горд иметь вас среди своих клиентов!  - Моим Кацман умел радоваться абсолютно искренне.  - Месье Войнич, а у меня для вас есть сюрприз! Особая, особая книга… Как раз из тех, что вы любите!
        Господин в дорогом костюме, с тростью, которая сама по себе стоила с пол-лавки, улыбнулся. Забавный человечек… Но книги у него - блеск. Не чета остальной рухляди.

        - Вот, полюбопытствуйте…  - Перед паном Войничем возник на столе увесистый манускрипт в старой-старой коричневой обложке.  - Эту тетрадь я приобрел в Ватикане…
        Коллекционер старинных книг листал плотные пергаментные листы. Книга древняя. Испещренная убористым текстом и множеством непонятных картинок. Растения какие-то… Бассейны с купающимися девушками… Астрономические диаграммы…

        - И на каком языке написан сей шедевр?  - Войнич убрал монокль и посмотрел на продавца. Тот с удовлетворением отметил интерес, с которым покупатель изучал манускрипт.

        - Никто не знает…  - Кацман сделал таинственное лицо.  - Эта рукопись хранилась у известного францисканца Роджера Бэкона. Поговаривают, что он сам изобрел язык и алфавит, которым и написан этот труд. Якобы, здесь он зашифровал свои многочисленные алхимические знания. Не пристало, ведь, монаху-иезуиту алхимией заниматься… Хотя есть и другая версия…
        Моим подошел к витрине, заставленной африканскими масками, индейскими тотемными столбами и китайскими фарфоровыми вазами. Выдержал многозначительную паузу и продолжил:

        - Сам Бэкон писал в записках, что впервые увидел манускрипт в 1465 году. Он попал к нему из женского монастыря Сен-Прельен, расположенного в предместье Парижа. Однажды ночью, был страшный ливень, в ворота монастыря постучала молодая женщина. Она не понимала ни слова, на каком бы языке к ней не обращались. Куталась в лохмотья и крепко прижимала к груди сверток с этим самым пергаментом.
        Кацман резко повернулся к зрителям:

        - Россказни, наверное… Сам я не очень верю в такую теорию происхождения. Однако, существует важный момент, прямо-таки мистический. Ни один криптограф до сих пор не смог расшифровать написанное. Ни в Ватикане… Ни в любом другом месте… Так что… Уж и не знаю, во что верить… А над разгадкой шифра или языка, если быть более точным, бились лучшие умы, начиная с самого Роджера Бэкона…
        Кацман сделал максимально печальное выражение лица. Правда, оно быстро просветлело. Как только раздался голос мистера Войнича:

        - И сколько же вы хотите за манускрипт, пан Моим?
2009 г