Голубая мышь Джин Вульф
Добро пожаловать в счастливый новый мир! Хотя если разобраться, окажется, что не такой уж он и новый, да и со счастьем здесь тоже как-то не очень. Мир этот разделён на нумерованные сектора и разговаривает на едином языке. Но тёмные, необразованные элементы желают почему-то жить по-старому, и лишь доблестные Миротворческие силы Организации Объединённых Наций не позволяют миру скатиться обратно, в прежнюю дикость, в национализм и войну.
Лонни, один из миротворцев, занят тем, что перевозит вполне себе мирные грузы, и даже не помышляет об участии в военных действиях. Теоретически, он даже не способен на это. Однако в какой-то момент перед ним встаёт выбор - и ему придётся перешагнуть через, казалось бы, нерушимый внутренний барьер.
• Вступительное слово (оно же предисловие) к рассказу Бена Бовы
• Голубая мышь (сам рассказ)
• Дополнительные материалы в помощь читателю:
- Примечания переводчика (где он объясняет, с чем не смог справиться при переводе, а также приводит историю публикации и другие интересности)
- Статья Марка Арамини с кратким разбором рассказа (возможно, заставит перечитать рассказ или иначе взглянуть на некоторые аспекты истории)
- Предисловие Бена Бовы к антологии «Множество миров научной фантастики», где впервые вышел рассказ (для понимания атмосферы на момент публикации)
ГОЛУБАЯ МЫШЬ
Джин Вулф
ПРЕДИСЛОВИЕ
Война чудовища тем, что героизирует убийство. Джин Вулф повидал войну лично, в Корее, и он написал рассказ о том, чт? война делает с юношей, не желающим ни сражаться, ни убивать.
Джин Вулф родился в Бруклине и вырос в Хьюстоне, и начал читать научно-фантастические палп-журналы, прячась за конфетной витриной в ближайшей аптеке. В конечном счёте, границы его читательских вкусов расширились (главным образом благодаря школе), и туда вошли Эдгар Аллан По, Томас Вулф (не родственник) и Эрнест Хемингуэй. Он начал писать в 1956 году, вскоре после женитьбы. Его рассказы выходили во многих журналах и НФ-сборниках, вроде серии антологий «Орбита», «Вновь, опасные видения», «Алхимия и Академия». Его первый роман «Операция ARES» был опубликован в 1970 году.
Обладатель негромкого голоса, человек вдумчивый и заставляющий вдумываться, Джин Вулф выдаёт истории, обладающие отличительной чертой: зачастую они повествуют о мальчиках-подростках на пороге возмужания. «Голубая мышь» расскажет о юноше, который сталкивается с истинным ужасом войны: убивай или будешь убит.
Бен Бова
День Вооружённых сил
- Ужасную вещь ты творишь, - произнесла старуха, - ужасную, жуткую вещь. Скоко тебе хоть лет-то? Бери ещё печеньку. - Голос её был таким же пронзительным, как и ветер, что трепал её седые волосы на фоне по-зимнему седых холмов.
- Восемнадцать. - Лонни взял печенье - одно уже было у него во рту, а другое - в горле. Печенья были крупными, а простокваша и коричневый сахар, которые использовала старуха, придавали крошкам колючесть и липкость. Центр каждого занимала большая изюмина.
- Ты совсем молодой парнишка и не в ответе, - продолжала старуха, - но повидай ты хоть с половину всего того, что довелось повидать мне, ты б не заявился сюда убивать наших мальчишек.
Лонни (он, будучи ростом в два с лишним метра, возвышался над ней) кивнул, зная, что она не станет слушать, возьмись он защищать Миротворческие силы. Глоток тёплого, жидкого чая, который она подала ему, смягчил печеньки номер один и два настолько, что он сумел проглотить печеньку номер три.
- А родом ты откуда будешь?
Он назвал ей имя родного города. По её пустому взгляду он понял, что она никогда о нём не слышала. Она пояснила:
- Я имела в виду, что за страна это была.
Крошки липли к переду его голубой форменной рубашки, и он попытался стряхнуть их.
- Десятый сектор, - ответил он.
Она рассеянно помогла ему, разгладив помятый твил скрюченными от возраста пальцами:
- И где это?
- К югу от девятого, рядом с Великими озёрами. Если не хотите, чтобы мы занимались тут подавлением беспорядков… - (на лекциях по политинформации это всегда называлось «беспорядками», и он, находясь у полуразрушенного каменного коттеджа старухи в одиночестве, считал своим долгом отражать официальную точку зрения), - почему вы угощаете меня печеньками и чаем?
- По телеку сказано так делать. По нашему бесплатному каналу. Там грят, мол, мы внесём свой вклад в общее дело, ежли расскажем вам, что зря вы сюда пришли убивать. И эт довольно просто делать: вы довольно славные ребята, те, с кем я говорила.
Ветер крепчал, и она, чтобы удержать юбку, убрала с его рубашки свободную руку, незанятую блюдом с голубой каёмочкой, на котором лежали печеньки.
Лонни возразил:
- Я никого не убиваю. Я - тех, а не марксмен.
- Всё едино. Ты возишь те пули, которые здесь унесут жизни мальчишек.
- Это не боеприпасы. - Он глянул в сторону дороги, где стоял его гружёный грузовик с направленной в небо пусковой установкой. - В основном это зимняя одежда.
- Всё едино, - упрямо провозгласила старуха. (Наверху, затерявшись в серых облаках, кричали дикие гуси. В воздухе пахло дождём.) - Неважно. Ты лишь подумай об этом, о том, что наши парни всего лишь хотят освободиться от чужеземных законов, и засаленных тёмных чужеземцев, которые полмира прошли за вашей голубой тряпкой, чтоб попить нашей крови. Подумай об этом, ежли найдёшь у себя такую штуку, как совесть.
* * *
Позже, когда Лонни уже трясся в грузовике, пошёл дождь. Датчик у ветрового стекла засёк это и распылил детергент, превративший капли в очищающую плёнку, оптически даже более плоскую и прозрачную, чем само поликарбонатное стекло. Лонни установил автодрайвер на режим ГРЯЗЬ и включил его. Иногда инсургенты резали направляющие кабели или затаскивали провисшую секцию в болото, однако на такой низкой скорости Лонни, в случае необходимости, успел бы восстановить управление, и кроме того, он хотел отправить письмо. Он вытащил свой Hallmark Voisriit.
- Дорогая мама, - начал он.
Экран обратной связи (куда выводилась картинка, которой на дисплее у матери будет сопровождаться его голос) демонстрировал рисованного солдатика, который игнорировал взрывы снарядов; в пузыре над его головой висели слова Hii thair на изиспике, и восклицательный знак.
- 15 октября. Дорогая мама. Говорить мне особо не о чем, но сейчас у меня есть немного времени, и я хотел сказать, что здесь всё в порядке и действительно очень спокойно. Правда, сыро и холодно, но в наших палатках тепло и сухо. Ты спрашивала, верю ли я ещё в наше дело. Ответ - да, но теперь я вижу яснее. Дело не только в том, позволим ли мы миру скатиться обратно в национализм и войну, но и…
Грузовик взобрался на холм, и Лонни увидел мокрый пластик палаток батальона. Он и не отдавал себе отчёта, что ехать оставалось так мало; вздохнув, он коснулся кнопки eeraas и сунул Voisriit обратно в конверт из кожзаменителя, а затем отключил автодрайвер.
Дорога нырнула меж высоких клубков проволоки, и вокруг Лонни раскинулся лагерь. Снабженческие палатки батальона, куда он направлялся, находились в конце дороги. За ними лежал танковый парк, где стояли три горбатых твердопанцирных танка и боевые машины; с дорогой его соединяла наезженная колея. Палатки штаба батальона и охраняемая ракетами «земля-воздух» вертолётная площадка располагались по обе стороны дороги; оттуда через равные интервалы ответвлялись ротные улицы четырёх марксменских рот, а штаб его собственной роты и автостоянка находились чуть дальше.
Окружала всё это сеть марксменских траншей и опорных пунктов, с управляемыми компьютером пушками и пусковыми установками, выступающими вперёд, чтобы накрыть нападающих анфиладным огнём и смешать им наступление, если они попытаются захватить траншеи. Лонни вспомнил, что когда его только определили сюда, он считал эти укрепления, вместе с проволокой и минными полями, неприступными. Люди поопытнее вскоре просветили его. Даже если отбросить химическое, вирусное и ядерное оружие, которые не смела применить ни одна из сторон, всё ещё оставалась древняя арифметика людской силы. Этот маленький аванпост Миротворческих сил защищала, включая техов в голубой униформе и марксменов в зелёных рубашках, тысяча солдат ООН. В окружавших его холмах, и в деревнях, где ждали приказа взяться за оружие, было около пятидесяти тысяч инсургентов.
Он как раз помог снабженцам разгрузить свой грузовик и собирался выяснить, не слишком ли ещё рано, чтобы поужинать в столовой, когда один из клерков-снабженцев небрежно бросил:
- Капитан Коппель хочет тебя видеть. - Коппель был офицером разведки батальона.
- Зачем?
- Он не сказал. Приказал только, чтобы тебя отправили к нему.
Лонни кивнул и надел пончо, хотя уже насквозь промок, поскольку снял его при разгрузке. Косой дождь полился ему в глаза, едва он вышел из палатки.
Марксмен в зелёной, с матовым покрытием броне, с усталыми глазами, глядевшими словно из пещер, опасливо отодвинулся, уступая ему дорогу. Техи, которые в боях не участвовали, которые, согласно психологическим тестам, проводимым на призывных пунктах, в боях участвовать не будут, иногда, бывало, ставили проходившему мимо марксмену подножку либо наносили удар со спины. Марксмены обычно были слишком измотаны, чтобы протестовать, и (гораздо чаще, чем можно было предположить) физически меньше техов. Сам Лонни - один раз (сказал он самому себе) - только один раз…
Их было пятеро, они сдружились в лагере, и по окончании «тяжёлого» курса подготовки их распирало от пива и храбрости. Двух марксменов они застали врасплох на гравийной парковке у придорожной закусочной, и били кулаками в голову яростно, наотмашь, пока…
Он сморгнул вставшую перед глазами картину, свернул в палатку КП и отдал воинское приветствие:
- Тех-специалист третьего класса Леонард П. Доус, сэр.
- Вольно, Доус. - Капитан Коппель, мужчина изрядно за сорок с умным, неземным лицом, более подобающим священнослужителю, был одет, несмотря на звание, в такую же голубую форму теха. - Только вернулись из корпуса?
- Со склада корпуса, сэр.
- Дорога была чиста?
- Так точно, сэр.
- Следов врага не видели?
- Никак нет, сэр. Только старуху.
- Общались с ней?
Лонни помолчал:
- Всего несколько минут, сэр. На лекциях по политинформации всегда повторяют, чтобы мы прилично вели себя по отношению к гражданскому населению и выказывали дружелюбие, поэтому я подумал, что это не принесёт большого вреда, сэр.
Капитан кивнул:
- Кто инициировал контакт, вы или она?
- Полагаю, что она, сэр. Её коттедж находится у дороги, километрах в двадцати к северу, и услышав, как приближается мой грузовик, она вышла с тарелкой печенья и чаем, поэтому я остановился.
- Понятно. Продолжайте.
- Ну, собственно, это всё, сэр.
- О, перестаньте. Вы умный молодой человек, Доус… кажется, кто-то говорил мне, что вы какое-то время учились в колледже?
- Семестр, сэр, прежде чем меня призвали. Биолог.
- Тогда вы должны догадываться, что именно я хочу узнать. На чьей стороне была эта ваша пожилая леди - на их или на нашей? Пыталась ли выкачать у вас информацию о чём-либо? Пыталась ли подорвать мораль?
- На их, сэр. Я бы не стал утверждать, что она действительно расспрашивала меня, но, по сути, сказала, что в грузовике у меня боеприпасы, а я ответил, что нет. Кроме того, она спросила, из какой я страны, и я ответил, что из Десятого.
Капитан поджал губы:
- Не хочу, чтобы у вас сложилось неправильное представление о ситуации, в которой мы находимся, Доус. Её ни в коем случае нельзя назвать серьёзной, и нет сомнений в нашей способности поддерживать целостность периметра, какие бы силы на нас не бросили, однако направляющий кабель был перерезан. Вы знали об этом?
- Никак нет, сэр. Я проехал на нём последние пять километров или около того, и тогда он казался в полном порядке.
- Он был разорван на той стороне реки, над самым мостом, - мы так думаем. Как долго вы были в лагере?
- Около часа, сэр. Перед тем как прийти сюда, я помогал разгружаться.
- Вы должны были прийти немедленно.
Лонни вытянулся чуть сильнее. Он знал, что сержант-снабженец и его люди выждали, пока он не помог с выгрузкой, прежде чем передать сообщение Коппеля.
- Я не думал, что это было срочно, сэр, - сказал он.
- Мы отправили ремонтную бригаду, и они попали в засаду. Некоторые сдались, и их тоже убили, как техов, так и марксменов. Вы ничего не видели?
- Никак нет, сэр.
- Послушайте, Доус, - капитан встал и, обойдя стол, положил руку на плечо Лонни. - На вашем грузовике ведь установлено оружие, не так ли?
- 18-миллиметровая пусковая установка, сэр. Ею управляет автодрайвер, как только я его включаю. Я бы воспользовался ею, если бы увидел что-либо, сэр.
- Я надеюсь на это. Позвольте сказать вам кое-что, Доус. Если мы победим в этом бою, то это случится потому, что мы, техи, победили, а если проиграем, то проигравшими окажемся именно мы.
Казалось, он ждёт ответа, поэтому Лонни сказал:
- Так точно, сэр.
- Некоторые из нас считают, что раз мы технические специалисты, и наши особые навыки делают нас слишком ценными, чтобы рисковать нами в бою, то мы слишком хороши для того, чтобы активировать оружие в случае необходимости. Надеюсь, вы понимаете, что это не так.
- Сэр…
- Да?
- Это не совсем так.
Коппель нахмурился:
- Что «не совсем так»?
- Все эти разговоры об особых навыках. Я имею в виду, вождение грузовика - грузовика, который, по большому счёту, ведёт себя сам. Это из-за того, что тесты показали, что на нас нельзя положиться в бою, но общественность была бы недовольна, если бы из-за этого мы получили отсрочку. Это не нас нужно больше, а их.
- Доус, я думаю, вам следует поговорить с капелланом.
- Вы знаете, что это правда, сэр. Всё это говорят только для того, чтобы мы не так сильно обижались на марксменов, но даже при всей пропаганде, снабженцы иногда не выдают марксменам положенного, если думают, что это сойдёт им с рук. А с месяц назад, когда тому механику в автопарке раздавило ногу из-за того, что домкрат проскользнул, медики позволили марксмену истечь кровью до смерти, пока обрабатывали рану.
- Я снова попрошу вас поговорить с капелланом, Доус. На самом деле, я прикажу это. Где-то в течение следующих трёх дней. Он мне доложит, когда вы придёте.
- Так точно, сэр.
- Несправедливости, о которых вы говорите, в самом деле прискорбны - если они действительно имели место, в чём я сомневаюсь. Но мотивом для них было вполне естественное превосходство людей, которым нелегко отнимать жизнь. Псих-отдел знает, что делает, Доус.
- Это тоже не так, сэр. - Что-то в горле Лонни предостерегало его, моля остановиться, но было сокрушено воспоминаниями о распростёртых на белом гравии бессознательных людях. - Мы можем убивать. Мы можем запинать беспомощного человека до смерти. Чего мы не можем…
- Достаточно! Пытаетесь комиссоваться по психу, да, Доус? Ну, от меня вы этого не добьётесь. Свободны!
Лонни отдал честь, чуть подождал, испытывая смутное ощущение, что Коппель может сказать ещё что-то, затем развернулся кругом и вышел из палатки.
Дождь перешёл в ливень. Под навесом палатки санчасти ждала тёмная фигура, нагруженная б?льшим, нежели обычно, количеством громыхающих столовых наборов. Разумеется, это был Брюэр. Едва Лонни ступил под дождь, Брюэр вышел вперёд, его пончо трепало ветром.
- Готов к чау?[1 - Чау (англ. chow) - американское сленговое название приёма пищи; перекус, жратва, обед. Первоначально означало китайскую еду. Происходит от «чау-чау» (смесь различных маринованных блюд) на китайском пиджин-инглише или кантонского слова ? (чао), означающего глубокую прожарку.]
Лонни взял свой набор.
- Тебя там хорошенько пожевали, а?
- Было так слышно?
- По твоему лицу видно, Лон. Не переживай, в такую погоду все на нервах - воздуха нет.
Лонни уставился на него, чувствуя себя глупо.
- Никакой поддержки с вертушек, так как боятся, что могут попасть по нам. Из-за этого все крохи-марки сделались такими дёргаными, что стреляют друг в друга.
Оказавшись в палатке столовой, Лонни спросил:
- Думаешь, что-нибудь случится? Может, они ждали как раз этого.
Брюэр покачал головой, получив голень индейки у стоящего на выдаче КП.[2 - КП или «Кухонная полиция» (KP duty, также kitchen police или kitchen patrol) - наряд по кухне в американской армии (готовка еды, выдача, мытьё посуды, уборка столовой и пр.). Глагол police («полиционировать») в случае использования его военными означает «восстанавливать порядок, убирать», поэтому главной задачей кухонной полиции считается наведение порядка на кухне по окончании кормёжки.] Марксмены ели первыми, но повара, сами будучи техами, придерживали лучшие куски и самые большие порции.
- Их там гораздо больше, чем нас здесь, - напомнил Лонни.
Брюэр фыркнул:
- Мы можем получить подкрепление от корпуса через шесть часов. Может, и меньше - через четыре.
Лонни, про себя, усомнился.
* * *
Началось в две минуты пополуночи. Лонни знал это, потому что, рухнув на землю рядом со своей койкой, ударился часами об одну из ножек, и гудящая внутри маленькая вилка замолчала навсегда, воздев стрелки вверх, словно двое мужчин, коротышка и жердяй, хватались друг за друга для уверенности.
Началось с ракет и больших мин, каждый взрыв сотрясал влажную землю и освещал лагерь вспышкой, даже сквозь дождь. Снаружи, вне палатки, крича и расплёскивая лужи, по улице Главного штаба роты промчались на свои позиции взводы марксменов, и где-то кто-то орал.
Затем их собственная управляемая компьютерами артиллерия с глазами-радарами считала, откуда летят снаряды, и начала отстреливаться. Почти в то же мгновение Лонни услышал, как открыли огонь расположенные по периметру многоствольные ракетные установки, а над головой вспыхнули сигнальные ракеты, направив ярко-голубой свет сквозь каждую щель в палатке. Перекатившись под висящим боковым пологом, он побежал к обложенному мешками с песком блиндажу поблизости. Там было темно, он был наполовину заполнен водой и целиком заполнен людьми, но Лонни как-то умудрился втиснулся меж ними.
Все молчали. Когда свистя падала ракета, он закрывал глаза и, зная, насколько это было нелепо, напрягался. Чернота, воющие снаряды и взрывы, вода выше колен и прерывистое дыхание прижатых к нему людей, казалось, длились часами.
Внезапно тьму сменил танцующий жёлтый свет, и Лонни смог увидеть перекошенные лица вокруг себя. Кто-то с фонариком стоял в дверном проёме, и из задней части землянки крикнули:
- Выключи эту штуку!
Вместо того, чтобы подчиниться, человек с фонариком рявкнул:
- Все наружу! Вы нужны нам в танковом парке.
Никто не пошевелился.
Появился второй человек, и первый посветил на него фонариком - достаточно долго, чтобы показать, что в руках у того - автоматическая винтовка.
- Выходите, - повторил первый. - Через минуту мы обстреляем это место.
Когда они гуськом вышли наружу, где-то слева от них разорвалась ракета, и люди бросились в грязь перед блиндажом. Лонни и ещё несколько человек не стали этого делать, стоя, оцепенев, в ослепительном свете устроенного сигнальными ракетами фейерверка, пока мягкая земля сотрясалась, а шрапнель рвала палатки. Ветер окончательно стих, и дождь лил вертикально вниз, капая с ободков касок, омывая их ботинки, стоило им замереть.
Когда вышли все (по крайней мере, все, кто подчинился приказу выйти), автоматчик выпустил в дверной проём длинную очередь. Затем процессия, которую возглавлял человек с фонариком, а замыкал автоматчик, отправилась в путь.
* * *
Танковый парк пал жертвой собственной планировки. От внезапных ракетных или миномётных ударов его укрывало расположение (он находился в одном из ответвлений центральной долины), однако единственный выход сужался ещё сильнее из-за «паутины» проволочных заграждений, предназначенных для защиты от проникновения нападающих. Теперь этот выход блокировала боевая машина, закопавшаяся в грязь по самое брюхо. Когда они подошли, над её освобождением уже работало с полдюжины людей; человек с фонариком (как теперь стало видно, лейтенант в зелёной форме немногим старше самого Лонни) махнул лучом света на груду инструментов.
- Разбирайте. Надо задействовать танки, иначе у нас нет шансов. Когда заведёте их, а мы сможем вытащить их наружу, можете возвращаться в свою дыру.
Они работали неистово. Миним-дозер, паря на завывающих пропеллерах, так что лишь толкающие винты касались грязи, ровнял колеи и сметал самую жидкую слякоть, в то время как они втыкали туда всасывающие трубки энтальпических насосов, чтобы заморозить её и придать ей достаточное сцепление. Они пихали «взорвавшиеся» алюминиевые коврики под бешено крутившиеся треугольные колёсные узлы боевой машины и изо всех сил старались облегчить её, свинчивая керамическую броню на вспененной подложке.
Кто-то швырнул Лонни из башенного люка кассету боеприпасов, и он, оступаясь и ковыляя, потащил её через грязь - затем, внезапно, он обнаружил, что лежит в ней ничком, полуоглохший, в ушах рёв, а кассета исчезла. Он помотал головой, чтобы прочистить её, открывая и закрывая рот; одну сторону лица жгло, словно её опалило.
Встав, он обнаружил, что одежда на нём изодрана и обгорела. Вокруг поднимались и другие уцелевшие; у их ног лежали те, кто не выжил: кого-то разорвало на части, кого-то, на вид, не тронуло. Между тем местом, где стоял он сам, и завязшей боевой машиной зияла воронка глубиною в метр и шириной в три, указывая, куда попала ракета.
- Бронебойный, - заметил кто-то поблизости. Лонни оглянулся и узнал лейтенанта, выгнавшего их из блиндажа. - Бронебойный, - повторил офицер наполовину про себя. - Иначе взорвался бы выше и прихлопнул нас всех.
- Так точно, - согласился Лонни.
Лейтенант оглянулся, заметил его. Казалось, сперва он собирался ответить, но вместо этого он выкрикнул приказ, обращаясь к Лонни и всем остальным.
Несколько человек повиновались, удвоив усилия по высвобождению боевой машины. Несколько человек просто стояли, глазея. Двое пытались помочь раненым, а некоторые - отошли от машины, от воронки и от кричащего офицера: отошли настолько незаметно, насколько могли, кто-то - попятившись назад, и все - ища затенённые места, темнее даже, чем залитая дождём тьма вокруг машины.
Автоматчик увидел одну из групп и, крича, побежал к ним. Те остановились. Автоматчик, по-прежнему бегом, обогнув их, преградил им путь, а затем (слишком быстро, чтобы Лонни увидел, что произошло) он упал, а люди, которых он пытался остановить, перепрыгивали через него и спотыкались о него, а один из них уносил его винтовку. Офицер с фонариком вытащил пистолет и выстрелил, выстрелы сливались, звуча почти как очередь из автоматического оружия.
Лонни бежал, урезонивая себя на бегу, что бежать опасно, что лейтенант с фонариком выстрелит ему в спину. Но теперь было слишком поздно; танковый парк остался где-то позади, а земля у него под ногами была уже не просто грязью, а кошмарным пейзажем рвов и ям, из которых торчали деревянные брусья и стальные столбы.
Что-то резко и настойчиво потянуло его за изорванную рубашку. Он остановился, обернулся. Вокруг никого не было.
Что-то очень быстрое пронеслось мимо головы. Тупо, неловко, он опустился. Сперва на четвереньки, затем улёгшись ничком, вспоминая при этом о пикнике, который запомнился тем, как он лежал животом на молодой траве. Эта штука, пуля, издавала невоспроизводимый голосом шум, совсем не похожий на Voisriit’овский BANG, он напоминал скорее звук кнута, треснувшего совсем рядом с ухом. Он думал об этом, лёжа в жидкой грязи, и понял, что на самом деле этот короткий звук был многочасовой увертюрой, спрессованной в тысячную долю секунды; что именно процесс сжатия вызвал этот странный шорох. Шорох говорил о Смерти, и он знал, что услышал эти слова и что он, кого прежде пугала одна лишь мысль о боли - потому что он не знал Смерти, - понял. Шорох заговорил, и произнёс слово никогда. Никогда больше, всё. Никогда больше, даже роскошь того, чтобы бояться. Никогда. Ничего.
Он увидел тело, своё собственное лежащее тело, раздувшееся и смердящее; и многие другие…
Его живот замёрз. Он вспомнил, как в университете слышал об одном студенте, который покончил с собой, проглотив сухой лёд, и подумал, что именно так это, должно быть, ощущалось; но нет, ещё это вызовет вздутие, а его он не чувствовал. Что-то с плюхнулось в двух метрах впереди, взметнув фонтан грязи. Во рту стоял вкус меди.
Невдалеке от него, справа, разверзался ров (как он теперь осознал, траншея); увязая, он направился туда и скатился вниз.
Теперь он мог встать, хоть и пригнувшись. Его ладони коснулись стен? траншеи, ощупав промокшую насквозь рогожу пучащихся мешков с песком. Что, если стрелявший в него (он не был уверен, инсургент это или марксмен) закинет гранату? Он знал, что не увидит этого в темноте. Ступив вперёд, он опустил ногу на человеческую ладонь. Она отдёрнулась, и кто-то застонал; движение и звук, казалось, точно такие же (это впечатление тут же исчезло), будто он наступил на кролика или крысу. Присев на корточки, он услышал бульканье простреленной груди, когда человек попытался вдохнуть. Его пальцы попытались нащупать рану, но вместо этого наткнулись на толстые ремни какого-то снаряжения.
- Здесь, - прошептал раненый. - Здесь.
- Сейчас, - успокоил его Лонни. - Давай я сниму это с тебя. - Затем, главным образом потому, что разговор, как оказалось, каким-то образом умерял страх, добавил: - Что это вообще такое?
- Ог… огне… - Шёпот.
- Не важно. - Ремни удерживала центральная пряжка. Расстегнув её, он смог сдвинуть их с груди человека. Найдя рану, Лонни достал из аптечки самоклеющуюся повязку и расправил её. Бульканье прекратилось, и он услышал, как раненый глубоко, прерывисто задышал. - Я доставлю тебя в медпункт, если смогу, - заверил Лонни.
Раненый слабым голосом спросил:
- Ты не из наших ребят?
- Думаю, нет. ООН. - Он поднял его, затем снова присел, когда над головой просвистела стая флешетт.
- Ты же знаешь, что вы попали, - заявил мужчина.
- Что? - Его разум заполнили флешетты, стальные стр?лки, похожие на дротики, которыми в здешних барах играли в дартс.
- Вы попали. Ещё несколько тысяч наших на подходе, да и мои ребята почти уделали вас без посторонней помощи совсем недавно. У ваших слишком многие не будут драться.
Лонни откликнулся:
- Соотношение с обеих сторон примерно одинаковое: просто мы своих знаем, вот и всё.
Отвечал он лишь в полмысли, остальное же было сосредоточено на новом звуке, звуке с той стороны, откуда прилетели флешетты. Шаркание и дыхание, звяканье сотен пряжек и пуговиц по цевьям и прикладам из стекловолокна, хриплые голоса затворов автоматических винтовок, когда нервные люди на ощупь проверяли, а затем перепроверяли зарядку. Хлюпанье тысяч ботинок по грязи.
- Думаешь, это возможно? Сказать, что у одного парня это есть, а у другого - нет? - Раненый, казалось, испытывал искреннее любопытство, однако в его голосе была слышна толика насмешки.
- Ну, человека обследуют и руководствуются статистической вероятностью. Проверка очень тщательная.
- Тебя тоже проверяли?
Лонни кивнул, но думал он не об обследовании, не о приклеенных к коже холодных датчиках на длинных проводах. Он проговорил:
- Я волновался о своих мышах. Всё время, пока отвечал на вопросы, смотрел на голографические проекции и на всё остальное, где-то в глубине подсознания я задавался вопросом: знаешь, будет ли моя мать о них заботиться, пока меня нет.
- Мыши? - спросил раненый, а затем: - Эй, что это ты делаешь?
- Необычные мыши, с маленькими розетками на шкурке, и вальсирующие мыши. Я разводил их. - Он уложил раненого и пробежал пальцами по механизму его огнемёта. - Только что про них вспомнил, а я месяцами о них не думал. Теперь же подумываю, может, снова заняться ими, если вернусь. Знаешь, медицина далеко продвинулась благодаря изучению генетики мышей. - Огнемёт казался простым: два клапана были уже открыты, трубки вели к похожему на пистолет соплу бензонасоса.
- Грязная, надо полагать, работёнка, убирать за ними.
- Если не чистить их клетки, они умрут, - отозвался Лонни. Приставив огнемёт к сочащейся водой стене траншеи, он, пятясь, подошёл к нему, продел руки в лямки и затянул на плечах ремни.
Клинок ножа раненого был чернёным, однако наточенное лезвие блеснуло в слабом свете, и Лонни вскинул руку в самое время, чтобы отразить удар, и вырвать нож из слабых пальцев.
- Проделаешь подобное ещё раз, - тихо пригрозил он, - и я оторву ту заплатку, которую прилепил тебе на грудь.
Затем он встал, его глаза чуть выше верхнего края траншеи, не обращая на раненого внимания. Долго ему ждать не пришлось.
Инсургенты шли неуверенно, но целыми сотнями, стреляя по мере приближения. Лонни поднялся во весь рост, зачем-то взглянув при этом на часы. Стр?лки по-прежнему стояли на двух минутах пополуночи, не двигаясь, что, посчитал он, было правильным. Это был новый день.
Он сдерживал неровные шеренги струями оранжевого пламени, горячего, как расплавленная сталь, до тех пор, пока не подошли три танка; а когда те подошли, он выпрыгнул из траншеи и побежал с ними, держась метрах в двадцати впереди, пока канистры у него на спине не опустели, став лёгкими, словно были из картона.
Примечания переводчика
ИСТОРИЯ ПУБЛИКАЦИИ И, ВОЗМОЖНО, НАЗВАНИЯ.
Впервые «Голубая мышь» была издана в небольшой (чуть больше 200 страниц, 8 рассказов) антологии «Множество миров научной фантастики» («The Many Worlds of Science Fiction», редактор Бен Бова, 1971). В 1981 г. рассказ вошёл в состав сборника «Книга дней Джина Вулфа» («Gene Wolfe’s Book of Days»), а чуть позже, в 1995, этот сборник целиком вошёл в состав другого, «Замок дней» («Castle of Days»). Центральной идеей «Книги дней» служило то, что каждый рассказ в ней тематически соответствовал определённому празднику.[4 - Подробнее это объясняется в примечаниях к другому рассказу Вулфа, «Подменыш».]
«Голубой мыши» соответствовал День Вооружённых сил (Armed Forces Day); в США этот праздник отмечается с 1950 г. в третью субботу мая, чтобы отдать почести пяти ветвям вооружённых сил: армии, флоту, корпусу морской пехоты, ВВС и Береговой охране (у всех этих родов войск есть и свои персональные праздники).
Весьма вероятно, что название «Голубая мышь» («The Blue Mouse») было навеяно прозвищем ордена Pour le Merite (фр. «За заслуги»), высшей военной награды Пруссии до конца Первой мировой войны - «Голубой Макс» (нем. Blauer Max, англ. the Blue Max; в честь аса Макса Иммельмана). Именно эта награда за героизм, проявленный в бою, стала основой сюжета одноимённой книги Джека Хантера (Jack D. Hunter, «The Blue Max», 1964) и снятого на её основе фильма Джона Гиллермина (John Guillermin, «The Blue Max», 1966).
* * *
ИНСТИНКТ УБИЙЦЫ.
В основе сюжета «Голубой мыши» лежит хорошо известное в США исследование, проведённое военным историком и журналистом Сэмюэлом Маршаллом (Samuel Lyman Atwood Marshall; 1900 - 1977). В своей книге «Люди против огня: задача боевого командования» («Men Against Fire: The Problem of Battle Command», 1947) он приводит следующую статистику: во время Второй Мировой войны лишь 15 - 20 % американских солдат стреляли в сторону противника (а те, кто стрелял прицельно, составляли примерно 1 - 2 %, и это были потенциальные социопаты). С цифрами и методологией Маршалла спорят, но его выводы подтверждает и опыт других армий: человеку очень непросто заставить себя убивать других людей, даже если его жизни грозит непосредственная опасность. Частично это можно переломить тренировками (в результате исследования стали использоваться повсеместно мишени в виде человеческого силуэта, вернули обучение штыковому бою), а также расчеловечить врага и обезличить его (см. современная война с применением беспилотников).
* * *
ТЕРМИНЫ.
ТЕХ (TECH) - сокращённо от технический специалист (Tech Specialist / technical specialist), здесь - общий термин для «отказников совести»; носят голубую форму. Этимология: от др.-гр. ????? (техне, «искусство, ремесло»). Социологический комментарий: насколько можно судить, техи - выходцы из высших (по крайней мере относительно марксменов) слоёв населения: они лучше образованы и физически крупнее марксменов. Эта система, когда представители разных каст отличаются размерами, встречается и в других произведениях Вулфа (см. руководство корабля в новелле «Силуэт» («Silhouette», 1975) и экзальтантов из «Книги Нового Солнца»).
МАРКСМЕН (MARKSMAN) - по сути, стрелок. В отличие от техов, носят зелёную униформу. Этимологический комментарий: обычно слово marksman синонимично слову sniper и переводится так же. Однако дьявол, как говорится, в деталях: снайпер - стрелок, работающий в одиночку, он расстреливает врагов одиночными же выстрелами с большого расстояния, тогда как марксмен работает в составе подразделения, прикрывая товарищей, и умело отстреливает врагов на малой и средней дистанциях. Слово sniper образовано от названия небольшой птички - бекаса, snipe, в которую тяжело попасть из-за небольших размеров и непредсказуемой траектории полёта, поэтому человек, ловко замаскировавшийся и сумевший поразить птицу-снайпа, по праву назывался «снайпером»; слово же marksman образовано (помимо man, «человек») от mark, позаимствованного из германского, где оно означало «границу или предел», которые, как правило, на местности обозначались какими-либо знаками (поэтому «знак» до сих пор является основным значением mark); одним из этих знаков стала «цель, мишень, которую должен поразить лучник» - отсюда название жертвы преступников,
the mark (ср. с рус. «лох»); первоначально словом marksman называли как раз того, в кого стреляли (в том числе фигурально - жертву издевательств), однако позднее значение изменилось, и marksman’ом стали называть того, кто умел попадать в цель. Также (уже в порядке курьёза) marksman - это неграмотный, который расписывается, ставя свой значок.
ИНСУРГЕНТ (INSURGENT) - повстанец, мятежник, участник вооружённого восстания. Этимология: от лат. insurgere - «подниматься; воспарять; восставать» (из in, «против» + surgo, «восстаю»). Культурологический комментарий: судя по некоторым речевым особенностям инсургентов и игре в дартс, родом они из старой доброй Англии.
АВТОДРАЙВЕР (AUTODRIVER) - система автопилота или, скорее, авто-водителя, управляющая, в том числе, установленным на транспортном средстве вооружением.
HALLMARK VOISRIIT - устройство для связи. Этимологический комментарий: Слово Hallmark (здесь, скорее всего, торговая марка) образовано от слов mark («знак, клеймо») и hall («зал»), от Goldsmiths’ Hall - «Зал ювелиров» в Лондоне, где и ставили на золото пробирную пробу (ср. «знак качества»); также Hallmark - название известной компании, производящей, в числе прочего, поздравительные открытки. Voisriit - это искажённое voice write («голосовая запись»). Voisriit появится также в новелле «Силуэт».
ИЗИСПИК (EZSPEEK) - судя по представленным образцам, так называется фонетический способ записи английских слов, когда как слышится, так и пишется. Сегодня мы бы записали как easy speak («лёгкая речь»).
Краткий изиспик-англо-русский разговорник
HII THAIR (HI THERE) - Привет!
EERAAS (ERASE) - стереть
BANG - БАХ! (звук выстрела)
* * *
TECHNOBABBLE.
Как правило, Вулф серьёзно относится к своим читателям и своей профессии инженера, поэтому в его произведениях несуществующие технологии описываются вполне доступным языком. Либо он хитро использует существующие понятия и мы сразу можем представить, о чём идёт речь (иллюминатор в «Герое как верволке» или орнитокоптер из «УЖОСов войны»), либо последовательно поясняет, как работает то или иное устройство (различные орудия, примитивные и высокотехнологичные, в «Песни преследования»). Иногда, впрочем, он может вполне намеренно запутать читателя туманным описанием (см., к примеру, горящие копья в «Книге Нового Солнца») или «технотрёпом».[3 - Технотрёп (досл. перевод англ. technobabble, от слов technology - «технология» и babble - «болтовня») - малопонятная для обычного человека смесь модных слов, технических терминов и профессионального сленга (на русском подобное явление описывается словосочетанием «птичий язык»). Часто используется в фантастике для «объяснения» предметов или явлений, не существующих в реальности (по сути, попытка добавить «абра-кадабре» и «вжух!» некое подобие научности).] У
переводчиков подобные экзерсисы прибавляют седых волос и сокращают продолжительность жизни.
Миним-дозер, паря на завывающих пропеллерах, так что лишь толкающие винты касались грязи, ровнял колеи и сметал самую жидкую слякоть, в то время как они втыкали туда всасывающие трубки энтальпических насосов, чтобы заморозить её и придать ей достаточное сцепление. Они пихали «взорвавшиеся» алюминиевые коврики под бешено крутившиеся треугольные колёсные узлы боевой машины и изо всех сил старались облегчить её, свинчивая керамическую броню на вспененной подложке.
(A minim-dozer, floating on whining fans with only its thrust screws engaging the mud, leveled ruts and swept away the worst of the liquescent ooze while they drove in the suction probes of enthalpy pumps to freeze the stuff enough to give it traction. They shoved exploded aluminum mats under the combat car’s churning triangular wheel assemblies and labored to lighten it by unbolting its foam-backed ceramic armor.)
Миним-дозер (minim-dozer) - это слово, несомненно, производное от «бульдозера», поэтому обратимся к его этимологии. Minim означает мельчайшую частицу (пока всё довольно просто). Bulldozer образовано от глагола bulldoze, означавшего «запугать насильственными действиями» - bull (бык) + dose (доза) = «доза {битья, достаточная для} быка» (что интересно, первоначально, в XIX в., это слово означало «распространителей демократии», принуждавших электорат голосовать как надо). Первый бульдозер был выпущен в 1920-х годах компанией Катерпиллар, закрепившей на тракторе отвальный щит; тогда их называли «котами» (cats, от Caterpillar) или просто тракторами (tractor, «то, что тянет»). В 1942 г., во время военных действий на островах Тихого океана американскому стройбату (нежно прозываемым «морскими пчёлками», Seabees, от CB, т. е. Construction Battalion) потребовалось быстро строить взлётно-посадочные полосы. Очевидно, что называть «котиком» штуку, способную выполнять такие задачи, было решительно невозможно, а вот «способной отметелить быка» - в самый раз.
Вулф вполне сознательно использует двусмысленные слова fans и screws (и то, и другое можно перевести как «винты»), так что читатель испытывает сомнения по поводу того, какие винты используются для отталкивания грязи: либо это винты, которые физически вступают в контакт с грязью, ввинчиваясь в неё, либо пропеллеры, которые её сдувают.
Энтальпия (от гр. ??????, фалпос - «тепло») - это термодинамическое свойство вещества, которое указывает уровень энергии, сохранённой в его молекулярной структуре. Находится в зависимости от внутренней энергии вещества, давления на него и занимаемого объёма.
«Взорвавшиеся» алюминиевые коврики - если с алюминиевыми ковриками всё более-менее понятно, то с «взорванными» (exploded) не очень. Англ. explode помимо собственно «взорвать» имеет ещё значение «резко увеличиться». По всей видимости, данные коврики в нужный момент надуваются на манер подушек безопасности в автомобилях. Что же именно имел в виду Вулф, теперь, наверное, не узнает никто.
Треугольные колёсные узлы - вполне реальное изобретение, запатентованное для использования на тачках, предназначенных для подъёма-спуска по ступеням.
Схема тележки
Бронетранспортёр «Ландмастер» (англ.Landmaster) как пример использования
Кадр из х/ф «Долина проклятий» («Damnation Alley», 1977)
* * *
КОММЕНТАРИИ.
Его рассказы выходили во многих журналах и НФ-сборниках, вроде <….> «Вновь, опасные видения»… - Несмотря на использование прошедшего времени, эта антология Харлана Эллисона («Again, Dangerous Visions», 1972) вышла год спустя после антологии Бовы. Впрочем, малоудивительно, что он знал об этом факте, поскольку оба редактора дружили, и во «Множестве миров…» был опубликован рассказ самого Эллисона, а во «Вновь…» - Бовы.
…начал читать научно-фантастические палп-журналы, прячась за конфетной витриной в ближайшей аптеке… - Строго говоря, переводить слово drugstore как «аптека» не совсем верно - это, скорее, «аптечный магазин». И если для человека русскоязычного аптека ассоциируется с продажей лекарств, презервативов и сопутствующих товаров, то для американца драгстор - это круглосуточный торговый комплекс, где помимо собственно аптеки (pharmacy) могли находиться также кафе, книжный киоск, телефон-автомат и, порой, кинозал. Поэтому там можно было купить сигареты/табак/алкоголь (в аптеке, да), книги/журналы, огнестрельное оружие (!), а также позвонить по телефону и перекусить. В художественной литературе это нашло своё отражение, вот только из переводов мы об этом не узнаем (см. Драйзера, Фицджеральда, Брэдбери).
…будучи ростом в два с лишним метра… - Когда англоязычный автор в своём произведении использует метрическую систему, то тем самым он указывает либо на происхождение персонажа, либо на время действия, где англосаксам пришлось отказаться от своей отсталой имперской системы (и не факт, что это будущее, по мнению автора, будет светлым).
…накрыть нападающих анфиладным огнём… - Анфиладный огонь (англ. enfilade от фр. enfiler - «нанизывать на нитку») - продольный (или фланговый) обстрел вражеского строя. В случае промаха снаряды (будь то пули, стрелы или что-то иное), выпущенные в противника, продолжат движение вдоль неприятельского строя, пока не попадут в кого-нибудь из врагов (по крайней мере, с высокой степенью вероятности) - поэтому анфиладный является наиболее желанным видом огня по противнику.
Анфиладный огонь: фланговый и фронтальный
…из-за «паутины» проволочных заграждений… - «Паутина» (spider wire entanglements) - проволочное заграждение, натянутое крест-накрест в несколько рядов, перекрывая большую площадь. Колючая проволока получила своё фортификационное значение во время окопной, Первой мировой войны (до этого она использовалась для ограждения пастбищ). Установка заграждений стала настоящим искусством: были придуманы «двойные фартуки» (double apron), «гармошки» (concertina), «паутины» (spider wire) и другие художества.
Схема устройства «паутины»
Его разум заполнили флешетты, стальные стр?лки, похожие на дротики, которыми в здешних барах играли в дартс… - Флешетта (от фр. flechette - «стр?лка») - разработанное во время Первой мировой войны оружие в виде металлических стрелок, которые сбрасывались на противника. С 1950-х флешетты применяются и в огнестрельном оружии, имея перед обычными пулями преимущество в пробивном действии и меньшем отклонении от траектории (а также недостаток - относительную дороговизну). Интересно, что во время войн в Корее и во Вьетнаме использовались кинетические снаряды под названием Lazy Dog («ленивый пёс»), предшественниками которых были как раз флешетты. Впрочем, они применяются до сих пор - в кассетных боеприпасах с игольчатыми поражающими элементами. (Флешетты фигурируют также в рассказе «УЖОСы войны».)
Необычные мыши, с маленькими розетками на шкурке… - Пятна на шкуре у животных бывают двух типов - сплошные либо в виде кольцевых фигур - они-то и называются «розетками» (по названию цветка - розы, которую они напоминают). Розетки часто встречаются у кошачьих, в частности, у леопардов и ягуаров.
Пятна у кошачьих: сплошные у гепарда, и розетки у леопарда и ягуара
Он сдерживал неровные шеренги струями оранжевого пламени, горячего, как расплавленная сталь… - Интересно, что из всего возможного спектра вооружений Лонни, отбросив свою «мышиность», берёт в руки именно огнемёт (не просто смерть, а огненная смерть, самая мучительная среди известных человечеству). Помимо того, что это не самое удобное оружие (тяжесть, ограниченный радиус поражения - всего 50 - 100 м, оператор огнемёта - хорошая мишень), солдаты противника огнемётчиков, мягко говоря, недолюбливали, предпочитая не брать их в плен, а расстрелять на месте.
* * *
ОНОМАСТИКОН.
Леонард П. Доус, Лонни (Leonard P. Daws, Lonnie) - главный герой рассказа, тех. Daws - фамилия англосаксонского происхождения, означающая «сын Давида». Леонард происходит от др.-в.-нем. Leonhard - «львиное сердце» или же «львиная сила». Лонни - это ещё и вариант имени Алонсо/Альфонс (Alonzo/Alfonso), также германского происхождения, означающего «готовый к битве» или «благородный и готовый» (от adal, «благородный» / hadu, «битва» + funs, «готовый»).
Коппель (Koppel) - капитан разведки, тех. В переводе с нем. Koppel - это огороженный пастбищный участок, выгул. Соответственно, фамилии такие давались тем, кто жил рядом с таким участком, либо тем, кто имел право на выпас своего скота на этом выгуле. Другой вариант происхождения: она могла быть образована от Kob, сокращения от Якоб (Jakob, от евр. акеб, «пятка») - «следующий по пятам», в переносном смысле - «захватчик». Третье предполагаемое значение: от слова Kopf («голова»), которое давали умникам.
Брюэр (Brewer) - снабженец, разносит обеды в медсанчасти, тех. Фамилия переводится как «пивовар/элевар» (от англ. brew - «заваривать»).
mtvietnam
«Голубая мышь»
Марк Арамини
«Голубая мышь» впервые появилась в антологии «Множество миров научной фантастики» в 1971 г., а затем издана в сборнике Вулфа «Замок дней».
Краткое содержание
Лонни - тех в Миротворческих силах ООН, которые подразделяются на техов и марксменов (именно марксмены участвуют в сражениях). Миротворческие силы пытаются подавить инсургентов, и порой кое-кто из местных вступает с ними в контакт. Пожилая женщина угощает Лонни печеньем, увещевая его: «Ужасную вещь ты творишь, <….> ужасную, жуткую вещь. <….> Ты совсем молодой парнишка и не в ответе, <….> но повидай ты хоть с половину всего того, что довелось повидать мне, ты б не заявился сюда убивать наших мальчишек». Несмотря на свои увещевания, она утверждает, что все миротворцы ООН - приличные люди, и продолжает угощать его печеньем. Увещевает же она его из-за «телепрограммы»: «Там грят, мол, мы внесём свой вклад в общее дело, ежли расскажем вам, что зря вы сюда пришли убивать. И эт довольно просто делать: вы довольно славные ребята, те, с кем я говорила». Она заявляет, что возить боеприпасы - по сути, всё равно, что убивать, как это делают марксмены, и хотя Лонни утверждает, что они по большей части перевозят одежду, эти слова явно находит в нём отклик.
Около 50 000 инсургентов окружили 1000 солдат ООН, и направляющий кабель, ведущий к ним в лагерь, был перерезан. Считается, что техи психологически неспособны сражаться, но на марксменов постоянно совершаются мелкие нападения, и сам Лонни, едва пройдя подготовку, однажды участвовал в таком «наскоке». Лонни беседует со своим капитаном, Коппелем, который рекомендует ему использовать в случае необходимости оружие, установленное на грузовике, потому что битву выиграют или проиграют техи. Лонни говорит, что именно марксмены - по-настоящему необходимый ингредиент, а на техов просто нельзя положиться в битве. Давать им из-за этого отсрочку и терять людские ресурсы было бы нелепо, поэтому они получают технические должности. Лонни рассказывает, что марксмены во всём подвергаются дискриминации со стороны техов: от медпомощи до раздачи пищи. Капитан советует ему поговорить с капелланом, и провозглашает, что если эти злоупотребления являются правдой, то их причина - «вполне естественное превосходство людей, которым нелегко отнимать жизнь». Лонни пытается возражать: «Мы можем убивать. Мы можем запинать
беспомощного человека до смерти. Чего мы не можем…», - но его перебивают.
Этой же ночью, сразу после полуночи, наносят ракетный удар. Лонни (его полное имя Леонард Доус) бежит из казарм и оказывается в ситуации, где офицер в зелёном приказывает людям помочь вытащить бронемашину. После близкого попадания бронебойной ракеты некоторые из них незаметно отходят, а затем нападают на автоматчика, преграждающего им путь. Лонни бежит, рискуя, что его застрелит лейтенант-марксмен, и взрыв ещё одной ракеты неподалёку заставляет его задуматься об аспекте небытия смерти, о «никогда больше». Он наступает инсургенту на руку, а затем, сняв с тела раненого огнемёт, накладывает ему на грудь заплатку; он не знает в точности, кто его обстреливал, инсургенты или марксмены. Они обсуждают с раненым, что у обеих сторон - одинаковое соотношение тех, кто не будет драться, и тех, кто будет, но только сторона ООН знает, кто именно. Инсургент делает весьма любопытный комментарий: «Думаешь, это возможно? Сказать, что у одного парня это есть, а у другого - нет?»
Это побуждает Лонни вспомнить о мышах, которых он разводил, и которыми был занят его мозг во время психологического обследования. Он заверяет, что изучение генетики мышей много значит для медицины, и что если не чистить их клетки, они умрут. Его часы остановились на двух минутах пополуночи, когда начался удар, но он понимает, что это новый день. Инсургент пытается ударить его ножом, но Лонни, отразив удар, предупреждает, чтобы тот не пытался проделать подобное ещё раз.
Когда подходят три танка поддержки, он бежит впереди них против сотен инсургентов, пока не опустошает канистры трофейного огнемёта.
Комментарий
Возможно, стоит взглянуть на всеразличные ракурсы войны в прозе Вулфа, учитывая его учёбу в военной школе и участие в Корейской войне. При этом сцены самих боёв или воинской службы, где могли бы отразиться некоторые наиболее памятные события жизни, редки в его рассказах, которые вместо этого зачастую повествуют об альтернативно-исторических конфликтах. Главная борьба, с которой сталкиваются протагонисты в этих войнах, является внутренней либо же в её основе лежит дисциплина в собственных рядах.
На то, что в этом будущем с границами государств произошло нечто чрезвычайно странное, намекают мелкие детали. Современные нам топонимы потеряли смысл. Старуха, которая угощает Лонни печеньем в начале рассказа, не знает, в какой стране находится его город, а он отвечает, что в 10-м секторе, расположенном рядом с Великими озёрами и 9-м сектором. Другой интересный фактор - это система фонетического правописания Voisriit, которую солдаты используют для записи мыслей и написания писем; похоже, английский является языком всеобщего общения, но правописание потеряло свою значимость в пользу точности и единообразия пунктуации. С 1960-х годов, когда этот процесс пошёл со всевозрастающей скоростью, и английский в действительно заменил собою французский в качестве всеобщего второго языка, - но почему он фонетический в этом будущем, где правит ООН?
Меня поражает, насколько часто в работах Вулфа поднимаются идеи жёсткого детерминизма и судьбы: свобода воли является необходимым шагом к полностью католическому мировоззрению, но в этом рассказе у нас есть солдаты, которых попросту разделили на два лагеря - тех, кто по своей природе может убивать и достоин «доверия», и тех, кто по какой-то причине убивать не может, однако находится на более почётной, но менее «необходимой» позиции. Однако похоже, что эти техи, «неспособные» сражаться, часто вступают в противостояние и задирают марксменов (которые обычно малы) и даже нападают на них, если есть возможность: в некоторые моменты рассказа даже неясно, под чей огонь попали техи - инсургентов или же собственных марксменов, и подобного рода разделение многое говорит о влиянии, которое эта сегрегация оказывает на единую цель. Что имеет в виду инсургент, когда говорит о тех, у кого «это есть»? «Это» - это болезнь? Генетическая склонность к пацифизму? Трусость? Имеют ли мыши какое-то отношение к тому, что Лонни отнесли к категории теха?
WolfeWiki утверждает, что в названии обыгрывается немецкая награда Голубой Макс, но я думаю, есть и другие факторы. Во-первых, Миротворческие силы следуют за «голубой» тряпкой, флагом Организации Объединённых Наций. Кроме того, техи носят голубую униформу (марксмены - зелёную). Как «мышь», Лонни предположительно кроток и не станет сопротивляться, однако проявляет нехарактерную «храбрость», когда бежит впереди танков с огнемётом, доказывая, что на деле он далеко не мышь. При этом мы видим, как старуха и техи действуют строго по шаблону, потому как считают, что должны так действовать, но при этом они не испытывают какой-либо подлинной внутренней убеждённости. Приятной пожилой леди нравятся ребята из ООН, но при этом её робкие обвинения, осуждающие их, тоже, в конечном счёте истинны. После её слов в Лонни зреют семена убеждённости в том, что техи могут драться, а марксмены являются жизненно важной частью армии; но при этом, несмотря на то, что она говорит ему о том, как он ужасен, он, похоже, искренне нравится ей. Находящиеся же на одной стороне техи и марксмены, напротив, испытывают неприязнь друг к
другу и будут сражаться между собой, даже когда рядом численно превосходящий враг.
Имена
• Лонни/Ленни означает «львиное сердце, смелый как лев»: ближе к истине, нежели его категоризация как трусливого теха.
Возможные двусмысленности
По сути, во многих случаях проза Вулфа исследует конфликт между механистическим материализмом инженера и духовной свободой теиста. Правда ли, что Лонни поставили ошибочный диагноз «тех» из-за того, что он был озабочен мышами, или же вся концепция тестирования попросту несовершенна? Чего не могут сделать техи, но могут марксмены? На них нельзя положиться в напряжённых ситуациях? В финале рассказа Лонни ведёт себя с исключительной отвагой.
Думаю, остановка часов - это микрокосмический символ сбоя механистической категоризации: свобода воли начинает проявляться в момент, когда прекращают двигаться часовые шестерёнки - Доус может действовать согласно велению своего духа, а не «механического» жёстко детерминированного характера.
Старуха бросает довольно пугающее замечание (в качестве толики дополнительной информации): произошло нечто, что уничтожило «национализм» и заменило его нумерованными секторами; войска ООН называются Миротворческими, однако старуху беспокоят грязные тёмные чужеземцы, которые полмира прошли «попить нашей крови» (довольно резкое высказывание об оккупации, притом что «Голубая мышь» отнюдь не кажется рассказом о сверхъестественном) - фигура ли это речи или же её следует понимать буквально, и речь идёт об инопланетном вампиризме?
Неужели это будущее без национализма обречено на социализм? Запинал ли Лонни до смерти того марксмена, на которого напал после курса подготовки? Получается, что с дидактической точки зрения Вулф на стороне марксменов?
Связь с другими работами
В то время как индивидуальный конфликт неизбежен, в целом, организованные батальные сцены играют у Вулфа гораздо меньшую роль, чем в других произведениях эпического или военного фэнтези (на ум тут же приходят Толкиен, Кук, Мартин и Эриксон). Действительно, в книгах о Латро и в Солнечном цикле, в «Домашнем очаге» и «Рыцаре-Чародее» присутствуют масштабные сражения, но по-настоящему воинская служба ощущается лишь в малом проценте его короткой прозы. «УЖОСы войны», данный рассказ, связанные с историей «Как я проиграл Вторую мировую войну и помог отразить немецкое вторжение» и «Мы от Донована», а также «Когда я был Мином Беспощадным», «Час доверия» и «Кровавый спорт» являются, вероятно, наиболее открыто милитаристскими.[5 - «Домашний очаг» («Home Fires», 2011) - кому хранить домашний очаг во время межзвёздной войны с пришельцами (роман).«Рыцарь-Чародей» («The Wizard Knight», 2004 - 5) - американский подросток попадает в иной мир в тело взрослого (дилогия).«УЖОСы войны» («The HORARS of War», 1970) - военный корреспондент под личиной солдата-киборга пишет с передовой некой войны с неким Врагом
(рассказ).«Как я проиграл Вторую мировую войну и помог отразить немецкое вторжение» («How I Lost the Second World War and Helped Turn Back the German Invasion», 1973) - альтернативная реальность, где Вторая мировая - автомобильная гонка (рассказ).«Мы от Донована» («Donovan Sent Us», 2009) - ещё одна альтернатива: Германия победила, и американский агент отправляется в оккупированную Англию за неким важным лицом (рассказ).«Когда я был Мином Беспощадным» («When I Was Ming the Merciless», 1976) - история неудачного научного эксперимента, жутко напоминающего Стэнфордский (рассказ).«Час доверия» («Hour of Trust», 1973) - международные корпорации ведут между собой войны (рассказ).«Кровавый спорт» («Bloodsport», 2010) - что было бы, если бы шахматные фигуры были людьми (рассказ)?] Удивительно, но изображение тоскливого социалистического будущего на самом деле превалирует над изображением конфликта с ним.
2012
Предисловие к антологии
«Множество миров научной фантастики»
(1971 г.)
Бен Бова
Состав:
«Голубая мышь», Джин Вулф («The Blue Mouse» by Gene Wolfe)
«Горячая картошка», Бёрт Файлер («Hot Potato» by Burt K. Filer)
«Все кошки серы», Андре Нортон («All Cats Are Gray» by Andre Norton)
«Коротыш заступник», Гордон Диксон («The Law-Twister Shorty» by Gordon R. Dickson)
«Три слепых мышонка», Кит Лаумер («Three Blind Mice» by Keith Laumer)
«Дочь», Энн Маккеффри («Daughter» by Anne McCaffrey)
«Что-то ужасное вырвалось на волю», Роберт Силверберг («Something Wild Is Loose» by Robert Silverberg)
«Молчащий в Геенне», Харлан Эллисон («Silent in Gehenna» by Harlan Ellison)
* * *
Цель этой книги - показать «где же самое интересное» в сегодняшнем мире научной фантастики. Ибо научная фантастика - это обширный, волнующий жанр, который охватывает огромное количество разнообразных тем, авторских стилей и взглядов. Именно это мы подразумеваем под «множеством миров» научной фантастики.
Собственно, на самом деле эта книгу следовало бы назвать «Множество миров SF», поскольку взамен «научной фантастики» (science fiction) ныне часто используют именно термин SF. SF может означать (в зависимости от того, кто говорит) научную фантастику, научную фэнтези (science fantasy), спекулятивную фантастику (speculative fiction) или даже научную фантабуляцию (scientific fantabulation - что звучит почти столь же гротескно, как диковинный старый термин, sci fi).[6 - Фантабуляция (от fantastic + fabulation) - «фантастическая фабуляция», где фабуляция - литературоведческий термин, обозначающий стиль, подобный магическому реализму и во многом совпадающий с постмодернизмом.] Словом, SF выходит далеко за рамки технологически насыщенных космических опер былого.
Часто научную фантастику несправедливо принижают, называя бульварной литературой, как правило, делают это люди, никогда не утруждавшие себя попыткой перелистнуть кричащую обложку научно-фантастического журнала. Но даже в самых технически насыщенных историях, типа «летим на Марс», «пристрелим монстра», научная фантастика предлагала читателям что-то, что притягивало и удерживало их. Некоторые звали это притяжение «ощущением чуда». Другие отмечали, что научная фантастика является литературой идей, литературой перемен, и в мире, где перемены головокружительно очевидны, научная фантастика говорит напрямую о реальном мире вокруг нас.
Сегодня множество миров SF включает, в том числе, множество историй, где не найдёшь ни космического корабля, ни робота: истории, действие которых разворачивается как здесь и сейчас, так и спустя тысячелетия, в будущем; истории, где есть как элементы фэнтези, так и технологии; истории, где есть великолепный экзотический фон и сильные провокационные идеи; истории, которые заставляют задуматься.
Взгляните на рассказы в этой книге. Одни из них повествуют о войне. Другие - о цельности личности в сложном обществе. Все они изучают, чего ст?ит человек, столкнувшись с безразличной или даже враждебной вселенной.
Взгляните ещё на то множество углов, под которыми освещаются данные темы. Как Джин Вулф, так и Бёрт Файлер повествуют о войне, но не найти двух рассказов, которые отстояли бы дальше друг от друга в способе подаче или стиле. И всё-таки каждый говорит что-то значимое о человеческом духе перед лицом войны.
Как Андре Нортон, так и Энн Маккеффри представляют нам протагонистов женского пола. Однако на этом сходство между двумя рассказами заканчивается. Мисс Нортон дарит нам отчаянную межзвёздную авантюру. Мисс Маккеффри показывает проблемы девочки, столкнувшейся с ответственностью взрослой жизни.
В рассказах Роберта Сильверберга, Кита Лаумера и Гордона Диксона центральную роль играют инопланетные создания. Но среди них нет ни одного жукоглазого монстра.[7 - Жукоглазые монстры (bug-eyed monsters или BEM) - расхожий штамп американской фантастики Золотого века, когда пришельцы на обложках палп-журналов изображались с огромными глазами навыкате (bug-eyed - «пучеглазый, лупоглазый»), однако в результате переводческой ошибки стали штампом уже русскоязычным (bug - «жук»). Иногда, справедливости ради надо отметить, пришельцы действительно обладали жучиными фасеточными глазами (а иногда целиком были жуками), оправдывая этот термин.] Эти чужие не только правдоподобны, но они также оттеняют и выделяют реакции землян в данных рассказах.
Харлан Эллисон рассказывает фееричную историю о том, что человек обязан быть верен себе, и материал взят в примерно равной пропорции из сегодняшних заголовков и из творческих сокровищниц фантазии.
Однако, несмотря на дикую разницу тематик и способов подачи, каждый из этих рассказов - о людях. Человеческих существах, таких же, как мы. Поскольку всё множество миров SF вращается вокруг человеческих эмоций и человеческих поступков. Эти рассказы показывают множество различных граней человеческой природы. Они используют предоставляемую SF огромную свободу во времени и месте, чтобы поставить своих героев в ситуации, где их человечность подвергнется необычным, драматически эффектным испытаниям.
И ещё кое-что. По сути, эти рассказы предназначены для того, чтобы развлечь вас. Если вы часто читаете SF, думаю, вы сочтёте их одними из лучших среди тех, что можно найти. А если вы новичок в SF, то от всей души надеюсь, что эти восемь сказаний послужат началом долгой и тёплой дружбы.
Бен Бова
Арлингтон, Массачусетс
Январь 1971 года
Acknowledgements
Рассказ «Голубая мышь». Перевод сделан по изданию: Gene Wolfe, «The Blue Mouse», сборник «Castle of Days», Tom Doherty, New York, 1995.
Бен Бова, предисловие к антологии «Множество миров научной фантастики» и вступительное слово к рассказу. Перевод сделан по изданию: антология «The Many Worlds of Science Fiction», edited by Ben Bova, E. P. Dutton & Co., Inc., New York, 1971.
Марк Арамини, «Голубая мышь». Перевод сделан по изданию: Marc Aramini, «The Blue Mouse» в сборнике «Between Light and Shadow: An Exploration of the Fiction of Gene Wolfe, 1951 - 1986», Castalia House, Kouvola, Finland, 2015.
Раннюю версию статьи можно найти здесь:
Схема тележки: патент US4264082A авторства Charles J. Fouchey, Jr.
Схема анфиладного огня: «Field Manual No. 23 - 27: MK 19, 40-mm Grenade Machine Gun, Mod 3», Department of the Army, Washington, DC, 1988
Схема устройства «паутины»: «Training Regulations 195 - 5: Fortification. Principles of Field Fortification», US War Department, Washington, DC, 1926.
Пятна у кошачьих: I Spy Animals, «Big cats with circles and rosettes»
Иллюстрация на обложке: Gwilz, «Vector diagram of laboratory mouse (black and white)»
notes
Примечания
1
Чау (англ. chow) - американское сленговое название приёма пищи; перекус, жратва, обед. Первоначально означало китайскую еду. Происходит от «чау-чау» (смесь различных маринованных блюд) на китайском пиджин-инглише или кантонского слова ? (чао), означающего глубокую прожарку.
2
КП или «Кухонная полиция» (KP duty, также kitchen police или kitchen patrol) - наряд по кухне в американской армии (готовка еды, выдача, мытьё посуды, уборка столовой и пр.). Глагол police («полиционировать») в случае использования его военными означает «восстанавливать порядок, убирать», поэтому главной задачей кухонной полиции считается наведение порядка на кухне по окончании кормёжки.
3
Технотрёп (досл. перевод англ. technobabble, от слов technology - «технология» и babble - «болтовня») - малопонятная для обычного человека смесь модных слов, технических терминов и профессионального сленга (на русском подобное явление описывается словосочетанием «птичий язык»). Часто используется в фантастике для «объяснения» предметов или явлений, не существующих в реальности (по сути, попытка добавить «абра-кадабре» и «вжух!» некое подобие научности).
4
Подробнее это объясняется в примечаниях к другому рассказу Вулфа, «Подменыш».
5
«Домашний очаг» («Home Fires», 2011) - кому хранить домашний очаг во время межзвёздной войны с пришельцами (роман).
«Рыцарь-Чародей» («The Wizard Knight», 2004 - 5) - американский подросток попадает в иной мир в тело взрослого (дилогия).
«УЖОСы войны» («The HORARS of War», 1970) - военный корреспондент под личиной солдата-киборга пишет с передовой некой войны с неким Врагом (рассказ).
«Как я проиграл Вторую мировую войну и помог отразить немецкое вторжение» («How I Lost the Second World War and Helped Turn Back the German Invasion», 1973) - альтернативная реальность, где Вторая мировая - автомобильная гонка (рассказ).
«Мы от Донована» («Donovan Sent Us», 2009) - ещё одна альтернатива: Германия победила, и американский агент отправляется в оккупированную Англию за неким важным лицом (рассказ).
«Когда я был Мином Беспощадным» («When I Was Ming the Merciless», 1976) - история неудачного научного эксперимента, жутко напоминающего Стэнфордский (рассказ).
«Час доверия» («Hour of Trust», 1973) - международные корпорации ведут между собой войны (рассказ).
«Кровавый спорт» («Bloodsport», 2010) - что было бы, если бы шахматные фигуры были людьми (рассказ)?
6
Фантабуляция (от fantastic + fabulation) - «фантастическая фабуляция», где фабуляция - литературоведческий термин, обозначающий стиль, подобный магическому реализму и во многом совпадающий с постмодернизмом.
7
Жукоглазые монстры (bug-eyed monsters или BEM) - расхожий штамп американской фантастики Золотого века, когда пришельцы на обложках палп-журналов изображались с огромными глазами навыкате (bug-eyed - «пучеглазый, лупоглазый»), однако в результате переводческой ошибки стали штампом уже русскоязычным (bug - «жук»). Иногда, справедливости ради надо отметить, пришельцы действительно обладали жучиными фасеточными глазами (а иногда целиком были жуками), оправдывая этот термин.
|
