Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Дианина Нина / Возвращение В Неизвестное : " №02 Возвращение В Неизвестное " - читать онлайн

Сохранить .
Возвращение в неизвестное. Книга 2 Нина Дианина
        Возвращение в неизвестное #2
        Вторая книга из цикла «Возвращение в неизвестное».
        Путешествие в будущее продолжается, несмотря на постоянно возникающие перед путниками трудности и преграды. Но в этом непростом долгом путешествии кто-то из их маленького отряда встретит свою любовь, кто-то обретёт семью, а кто-то сможет начать новую жизнь.
        Нина Дианина
        Возвращение в неизвестное
        Книга 2
        Все единицы измерения для удобства читателя переведены в СИ.
        Глава 1
        Портал погас. Глен остался в темноте, и только в отверстие сверху с любопытством заглядывала луна, словно ей было интересно, что делает внезапно появившийся в этом мире человек.
        Мужчина лёг на землю, расслабился и стал ожидать привычного наплыва боли, которая была неизбежна после каждого перехода через портал. Она не замедлила накрыть его всей своей мощью. Тело скрутил мышечный спазм, накатила тошнота, шум в ушах зазвенел набатом. Прыжок на тысячу лет в будущее сделал Глена моложе на десять лет, но это резкое возвращение молодости требовало свою плату от перестраиваемого организма.
        Глен знал, что сейчас ничем себе не помочь. Надо было только потерпеть, тем более в этот раз мучительное состояние должно было пройти легче и быстрее, чем при прошлом переходе. Всё-таки десять лет это не двадцать как в прошлый раз.
        Он давно смирился с тем, что именно болью приходилось платить за путешествия между эпохами. Глен обладал редкой магической способностью: видеть порталы, связывающие прошлое и будущее. Люди, обладающие таким видением, назывались магами-странниками. Таких одарённых рождалось очень мало, и вдобавок их способности требовали наставника. В одиночку молодым магам почти невозможно было развить свой дар. Часть таких одарённых проживало свои жизни даже не подозревая о даре.
        Месяц назад из прошлого тысячелетия он провёл через портал Элю и Павла. Они втроём прыгнули на тысячу лет вперёд и стали моложе на двадцать лет. Ему стало около шестидесяти. В этот раз этого портала другие свойства. Прыжок на тысячу лет вперёд сделает его моложе всего на десять лет.
        - Всего на десять, значит, будет легче перенести перестройку организма в новое состояние, всё быстрее закончится, - пробилась мысль в замутнённое болью и тошнотой сознание.
        Он задыхался в этих мучительных волнах целую вечность прежде, чем почувствовал, что они мало-помалу начинают отступать.
        Луны уже не было, когда мужчина смог вздохнуть полной грудью и оглядеться. В отверстие на потолке были видны облака на светлеющем рассветном небе. Было тихо и не чувствовалось опасности. Тело ещё было слабым, маг разрешил себе закрыть глаза и позволить сознанию погрузиться в сон. Отдых после этого вынужденного перехода был необходим.
        Глен проснулся, когда луч солнца заглянул в отверстие на потолке и коснулся его лица. День был в самом разгаре.
        Мужчина сел и встряхнулся. Вокруг всё так же было тихо, значит, нора, в которой он оказался, была вне людского поселения. Города и деревни всегда наполнены голосами, лаем собак и звуками человеческой деятельности.
        Хорошо, что Эля силком всунула ему пластиковую бутылку воды. Хотя бы жажда не будет мучить первые часы, а вот голод после перехода бывает просто зверским, организм потребует энергии для перестройки. Надо пошевеливаться, как-то вылезать из этой норы и добыть еды да побольше.
        Да уж, от дома главы Алатая, где Глен вошёл в портал, за тысячу лет остался только мраморный куб престола и полусгнившие рухнувшие балки, державшие на себе основную массу земли, которая со временем образовалась над развалинами. К счастью, осталось свободным пространство перед престолом - то самое где находился портал.
        Глен осторожно приподнялся. Отверстие сверху оказалось щелью между двумя накрест лежащими балками, в которую провалилась земля на высоте чуть больше двух метров. Похоже, самое главное было не устроить обвал в попытке выбраться.
        Мраморный престол наполовину выступал из земляной стены. Если бы он находился под отверстием, было бы проще, можно было бы оттолкнуться от него, чтобы вылезти, но он стоял в стороне.
        Мужчина огляделся. Из инструментов была только сапёрная лопатка и остаток от меча, которым бывший друг не давал Глену вернуться обратно. Приходится признать, он тут без друзей, без вещей и в полной неопределённости.
        После нескольких попыток он смог удачно воткнуть сапёрную лопатку и, опираясь на неё, оттолкнуться и ухватиться за края отверстия.
        Когда он выбрался на поверхность, расширив дыру, то первое время просто лежал, ничего не видя вокруг. Он был ещё слаб, и каждое усилие давалось с трудом.
        Через некоторое время Глен немного пришёл в себя, поднял голову и посмотрел вокруг. Он лежал на заросшем травой пастбище, от которого с одной стороны совсем рядом виднелись плотные заросли буйной южной растительности, а с другой вдалеке через несколько километров виднелись постройки.
        Оказывается, за тысячу лет город Алатай не исчез, а просто переместился немного в сторону, забрав с собой все дома и жителей.
        Глен присмотрелся. Да, постройки немного видоизменились и город чуть вырос, но явно далёк от процветания. Когда маг был в этой эпохе в прошлый раз, до Алатая он не доехал, тогда нужды не было, поэтому в этом тысячелетии в городе не бывал, ни с кем не знаком и за помощью обращаться ему не к кому. Тогда их с Лютером Алатай не интересовал, они стремились в Наул. Именно там находился сохранившийся храм и портал, оттуда они тогда три года назад и ушли на тысячу лет в прошлое, за один шаг став старше на десять лет. Теперь снова предстояло посетить тот же храм в Науле, чтобы попытаться забрать друзей уже из прошлого.
        Маг скрипнул зубами. Он вскипал каждый раз, когда вспоминал о бывшем друге.
        - Лютер, мерзавец! Усложнил и без того непростой путь домой.
        Да, он уже раньше был в этой эпохе, через портал ушёл в прошлое, этот переход увеличил ему возраст, а теперь Глен получил свой десяток лет жизни обратно и снова стал моложе. Когда он вернётся в свою родную эпоху, то будет того же возраста, что и уходил. Точнее, почти такого же, потому что прибавятся годы жизни, которые он прибавил, путешествуя в прошлых временах. Реальный возраст рос вместе с днями, проведёнными в реальности.
        Жаль, что в эту эпоху он вернулся вынужденно. Денег местных нет, одежды нет, только пистолет, сослуживший ему хорошую службу, пластиковая бутылка воды и граната. Ах да, ещё и блокнот с ручкой.
        Не густо, но и не пусто. Еду и деньги можно добыть просто подчинив человека, для Глена это не станет большой проблемой. Ментальная магия весьма действенное оружие против простых людей, а он был сильным магом.
        Путешествовать налегке, без вещей, для мужчины было в порядке вещей. Наоборот, проще: не нужно ничего охранять, отслеживать потенциальных воров и предугадывать их возможные происки.
        Интересно, удастся ли друзьям защитить мешки с книгами, которые он решил принести из прошлого в будущее. Жаль будет, если пропадут, тогда всё его долгое путешествие через череду временных порталов в глубокое прошлое с его магией электричества окажется впустую. Можно часами рассказывать какие потрясающие артефакты в той эпохе делали, можно описывать холодильники, телевизоры, люстры или телефон, но без книг, где объясняется суть, основа их электрической магии, ничего не возможно будет объяснить, а уж тем более не повторить и не освоить.
        - Эх, а какие отличные бытовые артефакты у них в прошлом научились делать! - маг вспомнил свою благоустроенную квартиру, где он прожил два года исследуя тот мир и вздохнул. - Освещали, обогревали, охлаждали, перевозили, что в далёких странах показывали, общаться на расстоянии позволяли. Легче сказать, чего они не могли. Такого удобства теперь нигде нет.
        Глен посмотрел в небо. Судя по времени, немного после полудня. Пока ему нужны только еда и вода. Пара часов ходьбы и он дойдёт до первых построек, а к ночи вернётся обратно. Перейти обратно через портал нельзя в течение месяца, слишком большая нагрузка на организм, можно прямо после перехода концы отдать, бывали уже случаи, говорят. Так что он ограничится только тем, что перекинет друзьям записку, как обещал. Они, наверное, с ума там сходят от тревоги, куда он подевался и не догадываются, что Лютер проследил за ним и просто вытолкнул сюда в будущее.
        Ничего, выстрел из пистолета почти в упор, которым Глен ответил бывшему другу, тоже сомнительное удовольствие, правда, целил всего лишь в плечо, но был уверен, что не промахнулся, потому что услышал крик и увидел выпавший из руки противника меч.
        Характер не позволил магу сдвинуть руку чуть в сторону и выстрелить Лютеру в сердце. Ни к чему эта излишняя жестокость, но смутные сомнения всё же терзали душу Глена, ведь речь уже не шла о потере книг и вещей. Жизнь постоянно демонстрировала, что оставлять врага за спиной значило подвергнуть опасности не только себя, но и своих друзей.
        Но вышло то, что вышло. Лютер ранен и есть большая надежда, что надолго вышел из строя.
        Глен ощупал все карманы, чтобы точно знать, что у него есть. Рука наткнулась на какой-то маленький предмет правильной формы.
        Он вытащил руку. На ладони лежал коробок спичек. На душе сразу стало теплее: это Эля, волнуясь за него, втайне от него засунула ему коробок в карман.
        - А, может, не ходить сегодня никуда? - эта мысль показалась ему весьма разумной. - Идти пару часов, чтобы потом вернуться обратно? Огонь есть, вода есть, живности здесь полно, поймаю магически какую-нибудь зверюшку или птичку. Приду в себя, отдохну, ночью переброшу записку, отосплюсь, и тогда уже отправлюсь.
        Через час несколько освежёванных мелких грызунов доходили до кондиции, подвешенных над весело потрескивающим костром. Ближе к вечеру Глен нашёл маленький родник, а потом отыскал камень поровнее, сел писать записку. Она неожиданно вышла многословной, потому что простых слов «у меня все хорошо, езжайте в Наул» оказалось мало. В результате он исписал два блокнотных листа и сложил их вместе квадратиком.
        Усталый, он чуть было не проспал открывшийся портал, но ему повезло: в этот раз переход открылся в первой половине ночи. Он не стал переходить, а протянул руку сквозь портал и положил белый квадратик на пол в доме главы.
        Когда портал погас, Глен с чувством удовлетворения, устроился поудобнее в норе. В отверстие опять заглядывала луна, было тепло, и даже не так уж и жёстко на земляном полу.
        Уже засыпая, он вспомнил злость и отчаяние, душившие его здесь на этом месте буквально сутки назад, и боль, которую ему пришлось пережить.
        Всё это ушло, почти забыто и уже не имеет значения. Теперь только вперёд.

* * *
        Глен, которого друзья только по старой привычке до сих пор иногда звали Глебом, не пришёл ни ночью, ни утром. Полночи Эля не могла заснуть из-за тревоги, только крутилась в темноте с боку на бок на своей кровати, однако к утру всё-таки провалилась в тревожный сон, а когда открыла глаза уже было светло. Стояло раннее утро, сквозь щели в ставнях проглядывало солнышко, люди на постоялом дворе начали просыпаться и ночная тишина начала наполняться обычными бытовыми звуками: голосами, лаем, скрипом повозок, стуком посуды.
        Глеба не было.
        Причиной этого могло быть, что угодно. Он мог просто вернуться и лечь спать у Павла в комнате, чтобы её не беспокоить. Эле очень хотелось бы в это верить, но не получалось.
        Она быстро оделась, стараясь не шуметь, пошла к Паше и тихонько постучала условным стуком. Дверь открылась, и на пороге появился взлохмаченный сонный Павел. При виде взволнованной Эли взгляд его прояснился, он посторонился и пропустил её внутрь. Женщина зашла в комнату и сразу бросила взгляд в угол, где лежал скрученный матрас. По этому взгляду мужчина всё понял.
        - Глеб не вернулся? - это был вопрос и утверждение одновременно.
        - Да. Его нет. Я думала, он тут у тебя. Может, у Коршеня застрял? - с надеждой произнесла Эля.
        - Нет, это вряд ли. Если только какое-то невероятное стечение обстоятельств.
        Павел сел на кровать и замолчал, осознавая новое положение вещей:
        - Итак, Глеба нет. Груз, требующий охраны здесь, в его комнате, цел и невредим. Надо искать караван и ехать в Наул, стараясь не привлекать в себе внимания. И да, ещё есть какой-то мутный Лютер, который может быть причастен к пропаже Глеба и которого нужно держать подальше от вещей, которые мы принесли с собой из прошлого.
        - Сначала надо дождаться весточки от Глеба, - размышлял Паша. После исчезновения друга решения придётся принимать ему, и он пытался расставить приоритеты. - Эля хорошо придумала, как передать записку. А пока будем сохранять легенду: она отдельно от меня, я торговец сам по себе, дружу с Коршенем и наёмниками и собираюсь в Наул.
        - Что будем делать? - Эля нетерпеливо прервала его размышления.
        - Пока не знаю.
        - Тогда поставлю вопрос уже: что будем делать сегодня?
        - Скрываться. Не высовываться. Поддерживать прежнюю легенду. Искать человека, который поднимет и принесёт нам из дома главы записку от Глеба. Морально и физически готовиться к самостоятельному отъезду в Наул.
        - Надо бы поспрашивать, не случилось ли что-нибудь в доме у главы, - сказала в раздумьях Эля. - Может, отсутствие Глеба с этим связано? Что-нибудь простое и безыскусное. Задержала стража, и сидит он сейчас в кутузке в подвале у главы Алатая.
        - Что-то не верится, с его-то способностью подчинять и создавать иллюзии, - ответил Павел. - Вряд ли. Конечно, может я и переоцениваю его способности, но сомневаюсь в простой причине его задержки.
        Условный стук известил о том, что этим утром Коршеню тоже не спится. Павел открыл дверь.
        Одного взгляда на растерянно сидящих в комнате Элю и Павла наёмнику было достаточно, чтобы понять, что Глен не вернулся. Можно было уже ничего не спрашивать.
        - Что надумали?
        - Ждём один день, добываем записку из дома главы, потом решаем.
        - Элина целый день в комнате проведёт? - спросил наёмник.
        - Почему? - возмутилась Эля.
        - Потому что в одиночку приличные женщины не появляются, - удивился этому неожиданному для него вопросу Коршень, - мы с Павлом по легенде с тобой почти незнакомы. С кем ты выходить собралась?
        Эля насупилась. Она совсем забыла про жёсткие правила этого мира, которые были совершенно естественны для Коршеня.
        - А если бы Глеб уехал куда-нибудь, я что, безвылазно в комнате сидела бы?
        - Он тогда должен был бы нанять охрану себе на замену.
        - Давай я тебя найму на замену, - вырвалось у Эли. Получилось весьма двусмысленно, Павел закашлялся в кулак, пытаясь скрыть смех.
        - Можно было бы и меня, - улыбнулся Коршень, делая вид, что не замечает этого якобы кашля, - однако до прояснения ситуации мне пока стоит держаться тени. Согласитесь, вполне вероятно, что кто-то Глену поспособствовал пропасть. Вот я со стороны и понаблюдаю. Особенно если мы в Наул направимся, я просто могу наняться туда в охрану.
        - Если не тебя нанимать, то кого тогда? - вопросительно взглянула на него Эля.
        - Сич уезжает, Гора найми. Защита от подчинения у него стоит. Лютер этот явно себя как-то проявит, если это его козни. Денёк продержишься, а там станет понятнее, что делать. Согласен? - он посмотрел на Павла.
        - Он дело говорит, Эля, - кивнул тот головой. - Согласен. Ладно, пора завтракать, есть хочется. Ты Гора сам осчастливишь тем, что у него дополнительная работа нарисовалась?
        - Да. Элина, жди его в комнате, одна в столовый зал не выходи.
        Коршень каждый раз внутренне удивлялся, что Элине приходится снова и снова напоминать такие простые правила, которые каждая девочка здесь знает с детства. А она почему-то постоянно их забывала, будто воспитывалась где-то в совсем другом мире, в другой стране с другими правилами жизни. Там, где женщины ходят в одиночку, учатся, умеют читать и писать, работают без присмотра и не опасаются попасть под чьё-то нежеланное покровительство.
        В столовую они спустились по отдельности. Коршень сел с Павлом за один стол, Эля с Гором за другой.
        Настроение у всех было подавленное, хотя внешне они пытались этого не показывать. Эля задумчиво ковырялась в своей тарелке, погружённая в свои мысли, но мало-помалу начала прислушиваться к тому, что говорил хозяин «Усталого путника». А он, посмеиваясь, пересказывал последние слухи, то, что с утра принесли его работники и о чём с раннего утра гудел весь Алатай.
        Никто точно ничего не знал, но слухов было в избытке:
        - Дом главы ночью чуть не провалился. Такой грохот был, все с кроватей у них повскакали! И рядом дома чуть не обвалились.
        - В середине большого столового зала лужа крови. А посередине мертвец лежал с большим топором, а потом исчез.
        - Глава всю свою охрану поднял и всю ночь все были настороже.
        - А их девчонка вчера за ужином чужого человека видела, страшный, старый, да всё глазами по сторонам зыркал.
        Эля поймала многозначительный взгляд Павла.
        - Да что там могло такое быть? - обратился он к хозяину. - Врут, небось.
        - Может, и врут. Но, дыма без огня не бывает. Что-то там ночью было, что наделало столько шума. У меня племянник у главы в охране работает, может, позже узнаю что там произошло на самом деле.
        - Нарочно зайдёт к дяде рассказать?
        - Нарочно заходит к дяде обедать каждый день, - усмехнулся хозяин.
        - Может, позволишь послушать, что говорит? Интересно, от чего такой переполох в городе.
        - Да подходите, если тут будете, все соберутся послушать, я мальчика за вами пришлю.
        Эля совсем собралась уже уходить из столового зала, когда хозяин подошёл к их столу.
        - Хотел сказать самому отцу Глену, но, смотрю, его нет, - сказал он, глядя на Гора.
        - Он уехал по делам, - сказал Гор.
        - Тут такое дело… На знакомого его вчера ночью напали, весь в крови на рассвете пришёл, лежит там в комнате. Я ему лекаря вызвал с утра.
        - На Лютера? - догадалась Эля.
        - Да.
        Эля нахмурила брови.
        - А я-то тут при чём?
        - Потому что он настоятельно просил вас позвать.
        - Меня? А не Глена?
        - Он знает, что отец Глен в отсутствии.
        Эля переглянулась с Гором.
        - Хорошо. Как к нему пройти? - сказала она вслух, а про себя подумала: - Хоть узнаем, где живёт и что ему надо. И ведь уже откуда-то знает, что Глеба нет.
        Хозяин позвал мальчика, помогавшего при кухне:
        - Проводи матушку.
        Оказалось, что комната Лютера находится в другом конце постоялого двора и к нему нужно идти по боковой лестнице. Это Элю порадовало, так как совершенно не хотелось оказаться у него в соседях.
        Она постучала, дождалась приглашения и вошла в комнату. Следом вошёл Гор.
        На кровати лежал бледный до синевы Лютер. Увидев её на пороге своей комнаты, он прикрыл глаза, отвернулся и застонал, не подозревая, что этим испортил всё впечатление. Вместо раненого и нуждающегося в сочувствии человека, она увидела подростка, который пытается её разжалобить.
        - Хорошо, подыграю мужику, - решила Эля, - посмотрим, во что он вляпался и что затеял.
        Она присела рядом с кроватью.
        - Что случилось, отец Лютер? И как назло Глена нет! - полным сострадания голосом, беспомощно хлопая ресницами, воскликнула она.
        - Я знаю, что его нет, - тихо ответил мужчина, ласково коснувшись её здоровой рукой. Касание было как бы мимолётным, но явно несло более глубокий подтекст. - Мы были вдвоём, когда это случилось.
        - Вдвоём? - удивилась она. - Вы вдвоём исследовали… - она покосилась на Гора, оставшегося у дверей, - хм… переход?
        - Да, решили пойти вдвоём.
        - Но он говорил, что пойдёт один!
        - Мы решили это в последний момент.
        Эля точно знала, что это ложь. Павел проводил Глеба до ворот дома главы Алатая, и туда маг вошёл один.
        - Но, вы здесь, ранены, а где же тогда он?
        Ей не нужно было изображать тревогу, она просто выпустила её из себя. Голос задрожал, на глазах показались слёзы.
        - Боже мой! Что же с вами случилось?
        - Там с той стороны были люди, - слабым голосом произнёс Лютер. - Первым шёл Глен. Потом я. Было темно. Они выждали, когда мы появимся, а потом ударили. Глену досталось мечом, а мне каким-то длинным узким кинжалом.
        Глен вытолкнул меня назад и крикнул: «Возьми Элину под покровительство». И всё закончилось. Переход закрылся, я раненый остался лежать на полу.
        Эля закрыла лицо руками и постаралась взять себя в руки. Внутри всё клокотало. Ей хотелось схватить этого преследовавшего свои корыстные цели молодого вруна, который рядился под зрелого ответственного мужчину, наплевать на его рану и начать трясти до тех пор, пока она не вытрясет из него всю правду. Но идеи гуманности и человечности, которые с пелёнок воспитывали в ней всем обществом, слишком глубоко вросли в её личность. Она не могла причинить ему боль, даже если он был отъявленным мерзавцем.
        Эля злорадно улыбнулась про себя, вспомнив, что она не одна, что за спиной у неё стоят мужчины, которые, если нужно, заставят этого подлеца говорить правду. Хотя, всё, что нужно этот негодяй уже сказал. Правда и так сама проявляется по его словам и косвенным признакам. Логика проста, если Лютер с раннего утра раньше них знает, что Глеба нет, это означает, что он там присутствовал в момент перехода и видел, что случилось. И откровенно врёт про покровительство. Получается, скорее всего, сам и устроил пропажу, желая захватить Гленовы вещи, записи, да и саму Элю. Нечего ему было делать втайне от Глена в танцевальном зале в доме главы кроме как вредить!
        Она шмыгнула носом, вытерла глаза краем платка и патетически воскликнула:
        - Я верю, что Глен вернётся! Пока за мной присматривают, - она покосилась на Гора, - я буду его ждать. Однако Вам нужно отдохнуть. Я приду позже, - добавила Эля уже тише, наклонила голову и многозначительно поглядела Лютеру прямо в глаза. - Выздоравливайте.
        Она ласково ему улыбнулась, встала и вышла.
        Гор, который наблюдал от дверей это нежное прощание, был поражён, когда всегда мягкая и незлобивая матушка Элина вышла из комнаты и, закрыв за собой дверь, мгновенно смахнула с лица грустную улыбку и прошипела как змея:
        - Скотина брехливая.
        А потом вспомнила, что рядом идёт Гор, покосилась на его удивлённое выражение лица и сказала уже спокойным тоном:
        - Врёт он. Матушку Элину даром заполучить захотел. Да только слишком молод меня очаровать.
        Гор удивился ещё больше, раненый мужчина в комнате юным ему совсем не показался.
        Пока они шли по столовому залу, Эля заметила, что лекарь ещё тут и подсела к нему за стол с самым дружелюбным выражением лица. Лекарь был немолодой худой мужчина с густыми бровями и строгим выражением лица. В прошлой жизни она приняла бы его за преподавателя.
        Он принял расспросы незнакомой женщины о раненом постояльце с большим недоверием.
        Мужчина не грубил, но и ничего не отвечал, уворачиваясь от её настойчивости с недовольным выражением лица.
        Эля совсем было загрустила. Подчинять она не умела, а это так бы сейчас пригодилось!
        Она посмотрела на лекаря магически и внезапно поняла, как можно использовать свои способности и без подчинения. Эля усилила своё свечение эфирного слоя, поймала состояние, которое позволяло ей завораживать людей движениями в танце, почувствовала то, что называла внутри себя «кураж» и увидела, как слои кокона лекаря стали светиться ярче, как бы резонируя с её слоями. Эля потянулась и убрала пару тревожных вихрей с ментала мужчины.
        Суровость лекаря как-то размякла, поплыла и полностью растаяла. Строго нахмуренные брови, нависшие над переносицей, разошлись в стороны и он вдруг приветливо улыбнулся:
        - Вы очень приятная дама. А почему вы так интересуетесь отцом Лютером?
        - Он хочет взять меня под своё покровительство, - потупилась Эля. - Согласитесь, мне нужно узнать, что за рана и чего от неё ждать в будущем.
        - Ну хорошо, я расскажу. Отец Лютер ранен в плечо и потерял много крови, но рана не опасна, кость цела. Только рана какая-то странная.
        - Что в ней странного?
        - Я не понимаю, чем её сделали. Она не резаная. Она колотая, но не похоже ни на кинжал, ни на меч. Круглая она, будто острой палкой проткнули насквозь, да только это и не палка, щепок в ране нет. Но вы не волнуйтесь, мазь у меня хорошая, кость не задета, рука будет действовать как и прежде.
        - Ох, спасибо, вы меня успокоили.
        Эля поднялась и пошла к лестнице, ведущей в их комнаты. Сидящий рядом Гор поднялся за ней.

* * *
        Эля пересказала друзьям встречу с Лютером и беседу с лекарем.
        - Пулевое ранение у Лютера, похоже, - сказал Паша в раздумьях. - Получается, что стрелял Глеб и с близкого расстояния. Лютер ранен, значит, лужа крови получается его. А Глеб по всей вероятности остался с той стороны перехода, поэтому и не вернулся.
        - Да, похоже, что так всё и произошло! Не мог Глеб сказать, чтобы этот жулик взял меня под покровительство! Врёт он, сам всё подстроил. Хочет меня с вещами приватизировать, однозначно! - продолжала Эля возмущаться.
        - Мы с Павлом проводили Глеба до дома главы, один он заходил, это точно, - Коршень кивнул головой. - А может, Глеб где-то у главы в доме под замком?
        Они переглянулись. В такое развитие событий не верилось, но вероятность, даже маленькая, всё же была.
        Дальнейшие действия были понятны для всех. В обед Коршень с Павлом попробуют узнать у племянника хозяина побольше, постараются через него найти кого-то кто принесёт им записку из дома главы. Только после этого можно будет решать, что делать.
        Одно дело, если Глеб перешёл в портал. Значит, надо было двигаться в Наул. И другое дело, если его держат в доме главы, хоть это и маловероятно. Если это выяснится, то его надо было как-то вытаскивать оттуда.
        Коршень всё-таки сходил и узнал, когда собирается идти следующий караван на Наул. Оказалось, что он отправляется буквально через два дня.
        Друзья озадачились. Стоит ли срочно покупать повозку и собираться в путь до выяснения судьбы Глеба? Два дня для сборов на недельное путешествие - маловато.
        На срочном отбытии настаивала Эля, которая не сомневалась, что нужно скорее исчезнуть из Алатая, пока Лютер лежит с раненым плечом. Он была уверена, что Глеб перешёл через портал. Это значит, что перейти обратно этим же порталом в Алатай он сейчас не может. Месяц его не будет, а потом они встретятся в Науле.
        Когда они обедали в столовом зале, пришёл племянник хозяина, крепкий мужчина с широкими плечами и чуть наметившимся брюшком над поясом, и сразу стал центром внимания. К нему за стол подсели все любопытствующие, включая кухарку и горничную.
        - Что там было-то у вас ночью?
        Мужчина молча ел, изредка поднимая глаза на окружающую его толпу. Ему льстило это всеобщее внимание и явно хотелось растянуть это удовольствие.
        - Да не томи, что там у вас было-то?
        Мужчина доел, сыто рыгнул, отодвинул тарелку и сказал:
        - Переполох у нас был. Я ночью на обходе был вокруг дома. А потом в доме что-то как грохнет. Ну мы и побежали в дом. Где грохнуло-то непонятно.
        - Ой, жуть какая! - разволновалась впечатлительная кухарка.
        - Мы к комнатам главы, - продолжил мужчина, - а он сам выбегает, ничего у него не случилось, сам проснулся от грохота. Ну мы по дому пробежались, вроде у всех всё хорошо, домочадцы все живы-здоровы, никто не пропал, ничего не обвалилось, всё на месте. Что так грохало - непонятно. А темно же, ночь! Ну, вроде угомонились. А к утру вдруг визг, забегаем в большой столовый зал, а там…
        Он сделал драматическую паузу и обвел замерших слушателей взглядом.
        - Ну! - нетерпеливо выдохнула побледневшая кухарка. - Не томи!
        - А там с рассветом девка на кухню шла и нашла в центре зала… - опять пауза, которая натянула сидящим за столом слушателям нервы до предела, - засохшую лужу крови и след кровавый в сторону коридора тянется, будто убили кого, а он потом уполз. Мы ночью-то в темноте кровавого следа не заметили.
        - Значит, не мертвец это был, а просто раненый, - засомневался кто-то из слушателей.
        - Если просто раненый, почему его никто не видел, весь дом ведь осматривали и никто не спал?
        - Да кто-то помог просто.
        - Глава тоже так думает, что кто-то из своих этого раненого вывел. Но грохот такой отчего был? И что делал в столовом зале тот, кто этот грохот устроил? И кто тогда его ранил, и за что, и почему в доме главы?
        Мужчина опять оглядел замерших слушателей.
        - Нет, всё слишком загадочно.
        - А глава теперь где?
        - Да в городе где-то, делами занимается.
        - А девушка ваша как, не заболела от потрясения? - спросил Коршень. - Интересно послушать, что она сама говорит.
        - Да что ей сделается.
        Павел рассеянно слушал и думал, как найти человека, который принесёт им записку из этого взбудораженного происшествием дома главы. Девушки на хозяйстве, конечно, встают рано утром и теоретически могли бы незаметно поднять послание с пола танцевального зала, однако они в одиночку по улицам здесь не ходят и из-за этого договориться с ними будет сложно.
        Коршень тоже подумал об этом.
        Он отозвал Павла в сторону.
        - Может, легче с хозяином договориться, а он уже с племянником, а тот сам в доме кого надо найдёт?
        - Похоже, это самый лучший вариант. И поговорить надо сейчас, чтобы он сказал нам решение племянника. Если он упрётся, придётся кого-то ещё искать. Нас время поджимает, записка будет уже этой ночью, нельзя позволить ей пропасть. Сдавать хозяину Лютера будем? И говорить, что Глен пропал? - Павел испытующе посмотрел на друга.
        - Про Глена не хотелось бы. Сразу Элина в непонятном положении оказывается.
        Коршень прекрасно себе представлял насколько шатко и неустойчиво положение одинокой женщины в этом мире. А брать её под покровительство сейчас Павлу нельзя. Это лишнее внимание к нему самому и его вещам. Себя у Элины в покровителях Коршень даже в мыслях не видел. Да и основная причина всё та же, по легенде важно оставаться от этой женщины в стороне.
        - Тогда про Глена молчок. Мы к нему никаким боком не относимся, ничего про него не знаем, а записка, которую принесёт племянник, адресована нам и интересует только нас. Про Лютера скажем, что это он был ночью в доме главы, кровь его, а мы только случайно видели как выходил раненый оттуда. Случайно!
        - Как добудем послание от Глена, уезжать нужно сразу. Ох, права Элина, как только Лютер оклемается, сразу руки к ней потянет, не отобьёшься. Надо о нём племяннику рассказать. Главе доложит, а он заинтересуется да отвлечёт Лютера подольше расспросами, тут мы и уедем. А Наул город большой, там легче затеряться.
        Павел кивнул и добавил:
        - Говорить будешь ты, местных лучше знаешь и как с ними разговаривать тоже.
        - Хорошо.
        Коршень махнул хозяину, чтобы он подошёл за их стол.
        - Нужно поговорить, - тихо сказал наёмник, когда хозяин уселся за их стол. - Начну сразу с сути. Я знаю, кто пробрался в дом главы и чья кровь была на полу в зале.
        - Чья же?
        - Я скажу, но мне в обмен нужна от тебя услуга. Она ничего тебе не будет стоить, не несёт никакой опасности и будет хорошо оплачена.
        - Что вы хотите?
        Мужчины переглянулись.
        - Нам нужно, чтобы твой племянник принёс записку из дома главы.
        - Какую записку? От кого? От кого-то из домашних? От его жены? - хозяин откровенно удивился.
        - От кого неважно, но можешь не беспокоиться: не от домашних. Записка к семье и дому главы не имеет никакого отношения. Даю слово, что эта бумажка никоим образом не касается интересов главы. Это просто неудачное стечение обстоятельств, что она там оказалась. Найти её будет легко. Мы с тобой знакомы много лет, и ты знаешь, что я никого не подвёл и не обманул.
        Повисло молчание. Теперь ход был за хозяином.
        - Сколько платите?
        Это был очень скользкий момент. Нужно было попасть в желаемую сумму точно, чтобы и заинтересовать, и не спугнуть, и интуиция Коршеня не подвела.
        - Хорошо, записка в обмен на деньги и имя того, кто был в доме, - сказал вставая хозяин, - пойду поговорю с племянником. Если будет согласен - подойдет.
        Племянника долго уговаривать не пришлось. Дяде он доверял и не сомневался, что плохим людям родственник помогать не будет, да и очень хотелось узнать, кто был в доме. Может и с этого удастся пользу получить. Они окончательно обо всём договорились, хотя условие, что записку надо будет подбирать только завтра и именно на рассвете охранника озадачило.
        Теперь оставалось только ждать.
        Окончание дня и вечер тянулись медленно и уныло. Все рано отправились спать.

* * *
        Утром, когда Коршень вошел в комнату к другу, Элина уже сидела там же на кровати. Увидев его, она подскочила и бросилась к нему навстречу. Даже спокойный всегда Павел выглядел взволнованным и нетерпеливо шагнул к Коршеню.
        - Ну как, была записка? Она у тебя? - женщина стояла рядом и вопросительно заглядывала наёмнику в глаза, этим немного его смущая.
        - Была. У меня. Да только…
        - Что?
        - Да только я не могу прочитать, что там написано.
        Коршень залез в карман, вытащил несколько бумажных листочков, сложенных квадратиком и протянул другу.
        - Мы прочитаем. Наверняка Глеб подстраховался и написал на языке, который здесь не известен.
        Павел развернул послание и молча пробежал глазами строчки, написанные мелким убористым почерком по-русски, потом начал читать вслух, сразу переводя для Коршеня:
        - Привет, друзья мои. У меня всё в порядке, жив и здоров. Очень сожалею, что не смог вернуться. Мне помешал Лютер, который мечом не пускал меня обратно, пришлось задействовать пистолет. Надеюсь, я Лютера серьёзно ранил, чтобы он в дальнейшем не мешал нам.
        Итак, во-первых, вам надо спрятаться. Уходите из Алатая. Всё равно куда, я сюда не вернусь, а вернусь в эту эпоху через портал в Науле ровно через тридцать дней, начиная с этой ночи.
        Во-вторых, если будете в ту ночь сидеть у портала в большом храме в Науле, выйду на несколько секунд, покажу проход и сразу уйдём. Тогда не надо будет ждать ещё месяц в Науле, пока я восстановлюсь после перестройки организма на старость.
        Третье: если не сможете ждать у портала, живите в гостинице «У храма» или держите с ней связь. В Науле есть надёжный человек. Это маг. Его зовут Тередин, у него лечебная лавка. Передайте ему привет от Глена Горсета (это моё настоящее имя) и попросите помощи. Я ему полностью доверяю. Однако минус в том, что Лютер его тоже знает.
        В-четвёртых: если меня не будет больше года - устраивайтесь без меня. Но помните, что я постараюсь сделать всё, чтобы вас забрать.
        Будьте осторожны, берегитесь Лютера. Он пусть слабый, но маг. Видит намного больше, чем остальные.
        И последнее…
        Тут Павел поднял глаза на Коршеня и сказал:
        - Тут написано для нас насчёт тебя, но, я прочитаю, думаю, тебе пора принимать решение.
        Он опустил глаза к записке и прочитал:
        - И последнее. Мне кажется, что Коршеню пора рассказать о нашем путешествии поподробнее, чтобы он мог решить, идти с нами дальше, или нет. Вы сами знаете почему. Очень надеюсь, что до Наула он будет с вами.
        Эля, дорогая, ты очень дальновидная женщина, отдельное тебе спасибо за спички.
        Павел поднял голову.
        - Это всё.
        Эля протянула руку, забрала исписанные листочки из блокнота и стала перечитывать.
        Наступило молчание. Мужчины обдумывали новую уже сложившуюся ситуацию. Всё прояснилось, оставалось только правильно спланировать дальнейшие действия.
        - Ну, какие будут предложения? - спросил Павел.
        - Предлагаю начать с рассказа о путешествии, - Коршень прямо поглядел ему в глаза, - расскажите-ка мне то, о чём тут в записке у Глена написано. Почему я могу решить не идти с вами в Наул?
        Павел растеряно оглянулся на Элю: объяснять бывший десантник не любил, предпочитая действовать. Она улыбнулась его растерянности, шагнула ближе к Коршеню и сказала успокаивающим тоном:
        - Всё просто. Мы в Науле собираемся уйти в другой мир, откуда, скорее всего, не будет возврата. Ты можешь оставить нас сейчас, или только помочь нам добраться до Наула, а можешь и пойти с нами через переход в другой мир. Мы возьмём тебя, если ты захочешь.
        - Какой другой мир?
        - В будущее. Тот, который будет здесь через… - она замялась, не зная как точнее определить Коршеню временной прыжок длиной в целое тысячелетие, - через много лет, когда будут жить внуки внуков правнуков людей, которые живут сейчас и … даже ещё позже.
        - Вы сами пришли оттуда?
        - Да, мы тоже пришли из другого мира, - Эля умудрилась найти правдивый ответ, не говоря правды. Лгать Коршеню не хотелось, но и объяснение истинного положения вещей всё только усложнило бы.
        Коршень отошёл к окну и задумался. Теперь всё их путешествие, все непонятные ранее слова и поступки этой троицы укладывались в стройную картину. Они были не просто приезжими, они были чужими по образу мышления. Становилось понятным, почему матушка Элина так сильно отличалась от местных женщин и не знала простейших норм поведения, принятых здесь. В их мире женщины играли какую-то другую роль и подчинялись другим правилам.
        Павел смотрел на задумавшегося наёмника.
        - А ведь мы ему ещё про омолаживающий эффект портала ничего не сказали, - сказал он Эле по-русски.
        - Скажем перед самым порталом, чтобы не смущать таким бонусом, - ответила она.
        Коршень повернулся на звук незнакомой речи.
        - Что ты ей сказал сейчас? - настороженно спросил он.
        - Ничего опасного, - улыбнулся его настороженности Павел, - Ты думай, вопрос сложный. Но решать нужно быстро, потому что нам нужно понимать, что делать и как из Алатая выбираться.
        - Быстрое-то решение уже есть, - усмехнулся наёмник, - однозначно я провожу вас до Наула, а там посмотрим. Так что, по сути, у меня есть месяц для размышлений, так ведь?
        - Отлично! - обрадовался Павел и бросил на друга быстрый взгляд: - Однако любопытно было бы узнать, что тебя может толкнуть уйти с нами в другой мир? Там жизнь чуть легче и немного комфортнее, но ведь мы можем попасть там на военный период, просто тяжёлые неурожайные годы со всеми вытекающими, а здесь ты оставишь всё хорошо знакомое, понятное и всех, кого любишь..
        - Не знаю. Наверное, с вами мне просто интереснее жить, вы мне нравитесь, - при этих словах он невольно оглянулся на Элю, - я вам доверяю, да и оставлять мне тут особо нечего. Ни дома, ни семьи. А теперь и любопытно посмотреть, как там наши внуки правнуков будут жить.
        Он насмешливо посмотрел на женщину.
        - Тогда военный совет предлагаю считать открытым, - Павел не стал тянуть, смахнул улыбку с лица и стал серьёзным. - На повестке дня основной вопрос - как выбраться из Алатая, чтобы сбить со следа Лютера.
        Вариантов несколько.
        Первый - просто всем троим уехать завтра караваном до Наула.
        - А разве Гора не возьмём? - удивился Коршень.
        - А зачем?
        - Так, Павел, тогда первый вопрос другой: продолжаем ли мы легенду: Эля отдельно, ты с мешками отдельно, а я твой друг. Или объединяемся и едем втроём. Теперь-то я понимаю, почему в ваших головах не укладывается, что каждая женщина должна быть под присмотром. У нас тут женщины одни только дома сидят. Значит, если Эля отдельно, то кто-то должен её сопровождать и охранять. Мне кажется, легенду надо продолжать. Так что присмотр Элине нужен, и в нашем случае она будет под присмотром Гора, больше некого. Мне кажется, Гор будет не против продолжить поездку в Наул, но, конечно, с оплатой. А я буду охранять тебя и вещи.
        - Хорошо. Если легенду продолжаем, то в караване нам нужно две повозки!
        - Необязательно. Элю просто можно пристроить к чужой. Вещей у неё мало. Тебя с мешками к чужой повозке пристраивать не хотелось бы.
        - Хорошо. Легенду оставляем. С Гором поговоришь ты. Второй важный вопрос: в Наул мы сейчас поедем или нет? Можно сделать крюк и изобразить, что не Наул является нашей целью.
        - Тоже верно.
        - Мне кажется, - подала голос Эля, - главное сейчас, определить, кто скрывается и от кого скрывается. Тогда многие действия будут понятнее. Кто? Я одна скрываюсь, тогда только от Лютера. Или мне скрываться и от главы Алатая, если Лютер ему о Глене расскажет? Или ты, Паша, скрываешься от непонятного преследователя, который охотится за нашими мешками? Тогда ему до меня вообще не должно быть никакого дела. Можно вообще разделиться, и ехать в разные стороны, но не хотелось бы.
        Мужчины переглянулись.
        - Пока вычеркнем главу Алатая из этого списка. Хотя ты права, если глава узнает о Лютере, то Лютер может заинтересовать его твоей персоной.
        - Коршень, ты сказал племяннику об Лютере?
        - Сказал, но с тем, чтобы если он и сообщил главе, то завтра. Я думал, мы уже с караваном на Наул уйдём.
        - Мне надо сегодня наведаться к Лютеру, - вздохнула Эля, - чтобы он не подозревал ничего, не поднял панику раньше времени и думал, что я сижу в этом же постоялом дворе и дожидаюсь Глена, или его покровительства. Как бы подстроить, чтобы он уверился, что у меня нет ни записей, ни вещей, которыми он так интересуется? Вроде как уехала и захватила только сундук с тряпками?
        - Пока он не найдёт записи Глеба - не успокоится. Даже если ты голышом уйдёшь. Будет тогда тебя трясти, допытываясь, куда Глеб мог спрятать свои вещи. Кстати, здесь, если ты под его покровительством, никто даже и пальцем не пошевелит, чтобы тебя защитить.
        - Что, даже убивать можно?
        - Формально нельзя, репутация пострадает. Но воспитывать можно, даже плетьми.
        Эля побледнела. Лютер предстал перед ней совсем с другого ракурса, не как безобидный заигравшийся подросток, а как мужчина, который для достижения своей цели может пойти и на жестокость и насилие.
        - Не бойся, Элька, в обиду тебя не дадим, - Павел успокаивающе обнял её за плечи.
        В течение следующего часа они выработали план действий. Насколько он удачен и что они не смогли предусмотреть - им покажет сама жизнь.

* * *
        На сегодняшнем утреннем совете было решено ехать всё-таки в Наул. Караван выходил завтра, ехать предстояло десять дней. Однако для горничных Эля должна была изобразить свой отъезд уже сегодня и в противоположную сторону - обратно на побережье. Исчезновение Глена было прекрасным обоснованием к якобы возвращению матушки Элины домой.
        А вот в караване в Наул с утра она должна будет предстать в другом образе и с другим именем. Гор позаботится о том, чтобы купить им место в чужой повозке.
        Эля улыбнулась, вспомнив обсуждение, в каком образе она проведёт следующие десять дней путешествия в караване. Бабушкой она уже не выглядела, а её существенно постройневшая фигура на расстоянии внушала иллюзию молодой женщины.
        - Ну, и кем ты теперь будешь у нас, Эля? На бабушку ты теперь не тянешь, - рассуждал Павел, внимательно разглядывая её со стороны. - Ну-ка, покрутись.
        Эля послушно покрутилась перед мужчинами, которые внимательно её рассматривали.
        - Молодой и богатой тебе тоже быть не к чему, у тебя в защитниках теперь будет один Гор. Однако выглядишь ты теперь… - Павел задумался.
        - Как старшая сестра Гора она теперь выглядит, - ответил на незаданный вопрос Коршень. - Так что самое лучшее, вы брат и сестра, имя придумаем. Как бы внешность немножко Элине поменять?
        - Это можно! Минуточку! - Эля решила немножко похулиганить. Она отвернулась, вытащила из косметички, которая лежала в её рюкзаке, помаду с карандашом, быстро подвела глаза и брови, подкрасила губы и повернулась к мужчинам.
        Павел, знакомый с такой боевой женской раскраской, только ухмыльнулся, зато Коршень, непривычный к таким манипуляциям с лицом, вытаращил глаза и отшатнулся.
        - Не надо так себя раскрашивать, - сказал он после минутного напряжённого молчания. - Это только внимание к себе привлекать.
        - Что, не понравилось? - не выдержал и засмеялся Павел.
        - Нет, - сказал Коршень медленно, явно подбирая слова, чтобы не обидеть женщину, - какая-то неживая и странная.
        - Будто у вас здесь женщины губы ярче не делают, - шутливо надулась Эля.
        - Ярче, но не другого цвета.
        - Ну, не надо так не надо, - женщина отвернулась и стала мокрым платком стирать косметику с лица, однако в глубине души ей было приятно, что её настоящая внешность больше устраивала Коршеня. Всё-таки в основе этих убойных косметических ухищрений был откровенный обман и желание показать себя лучше, чем ты есть на самом деле, а вот этого желания у Эли как раз и не было. Сейчас она хотела быть собой и только собой в своём лучшем варианте.

* * *
        Десять дней путешествия в караване до Наула требовали серьёзной подготовки и мужчины взяли это на себя. На Эле лежала задача внушить Лютеру спокойствие и уверенность, своим поведением убедить, что ещё несколько дней она никуда не денется. Это даст возможность им исчезнуть.
        Теперь женщина стояла перед дверью и искала в себе нужный настрой. Она постучала и затем вошла в комнату. Гор остался у приоткрытой двери в коридоре.
        Понятно, что нужно постараться ублажить эго Лютера, всячески успокаивать, расслаблять и снижать бдительность, чтобы он не почувствовал, что рыбка сорвалась с крючка и готова нырнуть в глубину, где её будет сложно найти. Однако о чём именно говорить с бывшим другом Глена, она не знала. О чём вообще можно было говорить с этим предателем, если даже видеть его не хотелось?
        Лютер всё так же лежал на кровати, но выглядел намного лучше. На плече была свежая повязка, к кровати был придвинут стол, на котором стояли кувшин с кружкой и лежала книга.
        - Интересно, что он читает, - подумала Эля, - кстати, прекрасные темы для разговора: погода, прочитанные книги и просмотренные фильмы. Последний пункт, правда, вычёркиваем, а вот первый и второй могут пригодиться.
        Она медленно приблизилась к кровати и попробовала сместить свои эмоции в сторону сострадания, постаравшись увидеть в Лютере всего лишь раненого мужчину, который нуждается в сочувствии и уходе.
        - Как вы, отец Лютер? - спросила она и присела на массивный табурет, стоящий недалеко от кровати. - Сегодня вы выглядите гораздо лучше.
        - Ох, Элина, дорогая, давайте оставим эти вежливые расшаркивания между нами. Зовите меня просто Лютер, а я вас буду звать просто Элина. Согласна?
        - Как скажете. Действительно, так, наверное, будет лучше, - она смущённо опустила глаза.
        - И на ты. Хорошо, Элина? - приветливо улыбнулся мужчина.
        - Хорошо. Так как вы… ты… себя чувствуете… чувствуешь?
        - Лучше, хотя рука ещё болит. Вот только мне очень скучно. Никто меня не навещает, только ты.
        - Наверное, есть причина, если здесь у тебя нет ни одного друга, - подумала про себя женщина, а вслух сказала:
        - Как может быть скучно, если у вас есть книга? А можно я её посмотрю?
        - А ты умеешь читать?
        - Да, - гордо произнесла она, - Глен меня недавно научил. Хотя, конечно, быстро читать пока не выходит.
        - А как ты у Глена оказалась? - маг как бы незаметно убрал книгу со стола.
        Эля мысленно поставила себя на место оставшейся в Коксе Олги, постаралась представить, что бы отвечала она, родившаяся и выросшая в этой эпохе, и стала вдохновенно сочинять историю своей жизни. Она приукрашивала свой рассказ мелкими бытовыми деталями, которые наблюдала вокруг, живя в роли бабушки Киры в Коксе, только вместо Коксы в рассказе фигурировал город Мон, тоже находившийся на побережье, но существенно дальше.
        Гор, ухмыляясь и поражаясь её фантазии, слушал её красочный рассказ из коридора. Он вместе с Лютером узнал, что матушка Элина вдова, дочь недавно выдала замуж, раньше находилась под покровительством двоюродного брата мужа.
        - Каким-то непонятным образом Глен меня забрал. Уж как он уговорил брата, не знаю, - бесхитростно поведала она, сделав вид, что не догадывается о магическом подчинении.
        Эля пыталась оставить у внимательно слушающего её мужчины впечатление достаточно умной, способной, но простодушной местной жительницы, которую Глен взял с собой за наличие магических способностей, женскую заботу и в перспективе удобную молодую любовницу.
        И, кажется, ей удалось переиграть Лютера. Её восхищенный ласковый взгляд из-под ресниц сыграл свою роль. Мужчина расслабился, заулыбался и взял её за руку. Приходилось признать, что когда он так открыто и искренне улыбается, то кажется очень хорошим и надёжным, прекрасным спутником. Эле пришлось мысленно напомнить себе об его неблаговидном поведении. В голове просто не укладывалось, что за этой доброй улыбкой скрывается обманщик и подлец.
        Она попыталась перекинуть нить разговора на него.
        - Что мы всё обо мне, да обо мне. А вы откуда? Женаты? Где побывали?
        - Не вы, а ты… - напомнил ей Лютер. - Глен, наверное, уже обо мне тебе всё рассказал.
        - Сказал, что вы… то есть, ты его друг, что путешествовали вместе. Но вы ведь давно не виделись. Вы… ты ведь и жениться мог за это время, - кокетливо повела плечами она. В этой эпохе женщина внешне была на добрый десяток лет моложе Лютера, поэтому могла себе позволить ужимки молодой женщины.
        Лютер стал рассказывать о себе. Нет, конечно же, он ещё не женат. Ещё не встретил ту самую единственную на всю жизнь. При этом Лютер многозначительно посмотрел на женщину.
        Он рассказывал и за общими словами всё же проскакивала какая-то конкретика, названия городов и людей. Эля старательно слушала, хотя не знала, что из этого правда, а что ложь.
        Её заинтересовал рассказ о том, как маги чуть не замёрзли во время вьюги, когда добирались до очередного портала.
        - Значит, и в холодные края мы когда-то попадём, не только по жаре добираться, - подумала она, хотела сказать что-то вроде «да, у нас тоже сугробы бывали по пояс», однако вовремя вспомнила, что согласно своей легенде, снега она не должна была в своей жизни видеть вообще и в последний момент прикусила язык. А вместо этого произнесла с восхищением в голосе:
        - Да… Снег же, наверное, очень холодный. Вы настоящие герои!
        Лютер ещё хотел что-то спросить, но Эля уже поднялась:
        - Я совсем вас утомила, да и приличия… Меня ждут в коридоре. Мне совершенно не хочется, чтобы пошли слухи. Я всё ещё надеюсь, что Глен вернётся.
        Она промокнула уголком платка несуществующую слезу, подошла к приоткрытой двери, оглянулась на пороге, послала Лютеру ласковый взгляд и вышла.
        Эля оглянулась на Гора. Он кивнул, и они вместе, как и планировали, спустились по лестнице, вышли из «Усталого путника» и нашли вполне приличную съёмную комнату, чтобы переночевать одну ночь до завтрашнего отхода каравана на Наул.
        Потом они вернулись и разыграли небольшой спектакль для горничных в «Усталом путнике», чтобы девушки точно запомнили, что эта постоялица съехала, потому что встретила здесь родственницу, с которой теперь и собирается вернуться в родной Мон.
        Всё прошло замечательно. Эля, радостно щебеча о том, как ей повезло и скоро она, наконец, снова увидит дочь, вместе с горничной собирала вещи, Гор зашёл к Павлу и сообщил, куда именно они переселяются уже как Гор и Селина, брат и сестра.
        Она подошла попрощаться с хозяином «Усталого путника» и очень удивилась, когда мужчина наклонился к ней и тихо сказал:
        - Был рад с вами познакомиться. Желаю спокойного путешествия в Наул.
        Эля вздрогнула.
        - Я еду в Мон! Откуда вы взяли? - попыталась возразить она, но наткнулась на насмешливый взгляд.
        - Я много вижу и замечаю, иначе давно бы разорился. Люди часто хотят показать не то, что есть на самом деле. Однако не волнуйтесь, я вас не выдам. Это моя благодарность за защиту от подчинения.
        - Глен всё-таки успел?
        - Да. Передавайте ему поклон и наилучшие пожелания. Уверен, вы встретитесь.
        От этих неожиданных тёплых слов Эля с трудом сдержалась, чтобы не обнять хозяина и не расцеловать в обе щёки. Мужчина прочитал этот порыв в её подозрительно заблестевших глазах, ласково ей улыбнулся, кивнул головой и громко сказал:
        - Прощайте, матушка Элина. Удачной вам дороги в Мон! Надеюсь, как-нибудь ещё погостите у нас!
        - Прощайте, - кивнула она, и вышла в сопровождении Гора.
        Глава 2
        На следующий день Лютер ждал Элину всё утро, однако она не пришла. После полудня он решил послать за ней горничную и велел передать, что ему стало хуже, надеясь надавить на её совесть.
        Когда горничная сообщила, что матушка Элина съехала с постоялого двора ещё вчера, и по слухам, отправилась домой, маг чуть не зарычал от злости. Куда её понесло? Эта дурёха могла все записи Глена просто выбросить за ненадобностью. Её срочно надо было найти. Но как? Только если расспросить сопровождающего, который оба раза ждал Элину в коридоре. Но его тоже не было. Скорее всего он с ней ушёл. И где теперь прикажете её искать?
        Лютер расспросил хозяина, горничных, но все вполне искренне и уверенно говорили одно и тоже: вчера встретила родственницу и с ней поедет в Мон.
        Одна или нет они не знают, но её вещи нёс её сопровождающий, и он тоже не вернулся.
        Настроение у Лютера было отвратительным. Из-за этой вертихвостки обрушился весь тщательно выстроенный им план. Подлость, какую он совершил по отношению к Глену, насильно перетолкнув его в будущее тысячелетие, оказалась напрасной. Записей добыть не удалось. Мысли о том, что Элина обвела его вокруг пальца и захватила все бумаги Глена, чтобы потом воспользоваться самой, он не допускал. Её магический уровень был слишком низок, она просто не смогла бы в них разобраться. Да и зачем ей записи мага-странника, если она порталов видеть не может?!
        - Что же мне делать дальше? - напряжённо размышлял Лютер лёжа в своей комнате. - Искать эту дурёху? Где и как? Алатай всё-таки не деревня, человека искать как иголку в стоге сена. Нет, не найду я её так просто, она местная, всё здесь знает. Да и ехать мне сейчас куда-нибудь опасно, плечо ещё болит, как-бы воспаление не схватить.
        Уже стемнело, южная ночь опустилась на город и принесла с собой звук поющих цикад. Но Лютер в своей глубокой задумчивости не слышал ни звуков их ночного концерта, не замечал ароматную волну, которую приносил с собой прохладный ветерок, иногда пролетавший в разогретой дневной жарой комнате.
        - Получается, зря поссорился с Гленом. Все мои усилия, всё прахом, - тяжёлыми глыбами перекатывались мысли в его голове. - Никакой пользы не вышло. Лучше бы тихо телепался с ними в Наул да расспрашивал понастойчивее. Может, что-нибудь интересное Глен бы и рассказал. Ещё и эта ночная суета в доме, которая получилась от грохота. Лишнее внимание привлёк.
        Лютер поморщился и вспомнил тот гулкий гром, прокатившийся по всему дому, что прогремел с той стороны портала. Тогда в ночной тишине магу показалось, что от этого грохота затряслись стены. А после этого последовал ужасный толчок, который разворотил ему плечо, заставил выронить из руки меч и упасть на спину. Хорошо хоть сознания не потерял и у него хватило сил сначала заползти под какую-то лавку, где в темноте его не заметили. Он остановил себе кровь и на рассвете смог с помощью иллюзии и подчинения выйти через кухню и сад. Сил не было, внимание расплывалось, поэтому иллюзия вышла очень короткая, но её хватило, чтобы выйти под личиной и завернуть за угол, а потом из последних сил доковылять до «Усталого путника» и попросить вызвать к себе лекаря.

* * *
        Глава Алатая Рон не собирался оставлять без расследования тот переполох, который случился ночью в его доме. Этот властный мужчина не мог вынести мысль, что кто-то посмел пробраться в его дом и смог уйти безнаказанным.
        Что этому неизвестному было нужно в его доме? И самое главное, необходимо понять, что произошло, чтобы не допустить этого ещё раз! Его дом не проходной двор!
        Рон тщательно опросил всех работников и домочадцев, никто чужаков не видел, ничего особенного или подозрительного не заметил, и не похоже, что кто-то из них врал. Единственное, что было понятно без вопросов, это то, что в центре столового зала кто-то был серьёзно ранен и потерял много крови. Кто? Почему? Кем и как ушёл?
        Глава в первый же день сорвал свою злость на домочадцах и наказал всю свою охрану, однако он и сам понимал, что охранники могут быть и не виноваты. Этого раненого мог провести кто-то из домашних.
        И ещё этот непонятный грохот, который всех разбудил. Что это было?
        Рон собирался докопаться до истины. Нельзя было упускать контроль над событиями, это было чревато потерей власти в городе. Он управлял целым городом железной рукой, и отдавать город другому человеку, метившему на его место не собирался. А такие в городе были, и не один.
        Известие о том, что кто-то видел выходящего ночью из его дома раненого постояльца «Усталого путника», Рон принял как сигнал к действию.
        Однако ситуация была такой странной, что он поосторожничал и сначала послал разузнать об этом постояльце. Его люди отправились на постоялый двор и сначала обо всём расспросили хозяина. Да, есть раненый, зовут Лютер, да пришёл окровавленный в ту ночь, сказал, что напали грабители. Нет, на бандита не похож.
        А под конец, хозяин, поколебавшись, сказал:
        - Про него ходят слухи, что он из тех, кто может приказать заставить делать людей то, что ему нужно.
        - Как это?
        - Ну, вот прикажет он тебе пойти убить главу города, ты пойдёшь и убьёшь, а потом никому не докажешь, что ты не сам до этого додумался, а тебе просто было приказано так, что ты отказаться не мог.
        Когда Рону передали эти слова, он призадумался. До этого первое, что он хотел сделать, это притащить этого Лютера и хорошенько всеми имеющимися способами расспросить, чтобы, наконец, выяснить, что в доме тогда произошло. А теперь может оказаться всё куда сложнее.
        Можно было просто приказать этого Лютера убить, но тогда бы так и остался неясным вопрос, что собственно тогда случилось в его доме.
        Но и оставлять такого опасного человека в городе нельзя, но вот если чем-нибудь его зацепить, взять его в оборот и заставить работать на себя! Надо было всё обдумать.
        А пока пусть его люди просто последят за этим Лютером. Посмотрят, что будет делать этот странный постоялец, да как себя вести.
        За два дня слежки выяснилось, что Лютер вёл себя как обычный больной. Изредка выходил из своей комнаты и прогуливался, не отходя далеко от постоялого двора. Если бы не предупреждение хозяина, Рон давно отдал бы приказ притащить этого Лютера к себе в подвал и вытянуть из него подробности той странной ночи.
        Получается, если этот постоялец может подчинять словом, то для предосторожности нужно его этого слова лишить. Нужно заставить его молчать, чтобы хотя бы люди, посланные за ним, смогли справиться с заданием и по меньшей мере не отпустить его.
        - А ведь, если Лютер может подчинять, то он может приказать вообще пойти и убить их пославшего. То есть меня, - размышлял Рон. - Получается, чтобы он не подчинил себе моих людей, надо его или опоить, или просто вырубить. А лучше и то, и другое.
        Добавить в питьё нужных травок постояльцу не составило труда, и бессознательного Лютера уже вечером перенесли в дом главы Алатая.
        На следующее утро Лютер очнулся на жёстком топчане в незнакомой ему комнате без окон. Только на потолке виднелось маленькое отверстие с решёткой из прутьев для вентиляции, под ногами земляной пол, да кроме топчана в камере стояли грубо сколоченный стол, табурет, да помойная вонючая бадья в углу.
        - Где я? Что от меня нужно?
        Страх накрыл мага. Он боялся физической боли и понимал, что подчинение подчинением, а против простых побоев у него нет защиты.
        Он прислушался. Через отверстие в потолке доносились голоса, лай собак, ржание лошадей, в общем, весь набор звуков большого хозяйственного двора.
        - Кажется, я в городе в большом доме. Наверное, это глава как-то дознался, что это именно я был в его доме. Интересно как? - мысли путались, действие дурмана ещё действовало, страх, леденил сердце и не давал спокойно обдумать ситуацию. - Можно задействовать подчинение на первого, кто войдёт и выйти в коридор, а дальше? Иллюзию тоже накинуть можно на одного-двух, больше у меня сил не хватит. Хорошо хоть рука зажила достаточно, чтобы не бояться воспаления.
        - И вещи! Мои вещи! - пронзило его отчаяние. - Там же у меня всё, монеты, драгоценности! А они же остались на постоялом дворе и, скорее всего, обратно я их не получу!
        Лютер застонал от осознания величины потерянного и в который раз пожалел о том, что решил обмануть Глена. Ситуация вышла из под контроля и грозила неприятностями ему самому.
        В это время Рон наблюдал за узником из глазка в дальней стене, замаскированного под сучок. Ему сразу доложили, когда Лютер очнулся и теперь глава наблюдал за ошеломлением и отчаянием своего узника.
        - Хотелось бы посмотреть как он подчинять будет, чтобы знать чего ожидать, - размышлял Рон, - чем бы его спровоцировать? Для начала пусть пойдёт девка с едой да водой. Да строго ей приказать с пленником не разговаривать. Посмотрим, как он себя поведёт.
        Спустя некоторое время заскрипел отодвигаемый засов и в камеру вошла девушка. В руках у неё был поднос, на котором стоял кувшин с водой да кусок хлеба. Лютер приподнялся на своём топчане и стал её рассматривать.
        Девушка молча быстро подошла к столу, поставила поднос и повернулась было уходить, как мужчина взял её за руку и сказал звучным глубоким голосом:
        - А как зовут тебя, милая?
        Глава Алатая хмыкнул. Домочадцы перед ним трепетали и приказы выполняли беспрекословно. Вряд ли девчонка осмелится что-то произнести.
        Но тут его брови поползли на лоб. К величайшему удивлению Рона, она очень тихо, но прошептала своё имя.
        - А где я нахожусь?
        - В доме главы.
        Вопросы сыпались один за другим. Лютер явно торопился, каждую секунду стража могла вмешаться и остановить этот поток ценной информации, выдаваемый под подчинением.
        - А далеко ли идти до двора? Куда поворачивать? Сколько стражников на входе?
        Вопросы были короткими и конкретными, ответы девушки вполне информативными. Дом и его домочадцев она хорошо знала.
        - Так вот как действует подчинение! Получаешь ответ на любой вопрос. Или выполняешь любое действие! И сколько людей одновременно Лютер так может подчинить? А если посадить его на цепь, сможет ли он заставить его выпустить? А его самого, Рона, сможет заставить делать то, что Рон сам не хочет?
        Потрясённый глава Алатая очнулся. Девушку в камеру запустили по его приказу и стражники не следили, сколько она там пробудет. Надо было срочно вытаскивать её оттуда, пока она этому Лютеру план всего дома не нарисовала.
        Уже вполне верилось, что с такими способностями этот человек даже раненый мог бы выбраться из хорошо охраняемого дома.
        Ситуация требовала осмысления, а текущие дела, которыми был полон каждый день Рона уже накатывали и требовали внимания. Он не стал сразу же как обычно сажать узника на цепь, запугивать и ломать, выколачивать из него всё, что нужно.
        - Пусть посидит до завтра, - решил Рон, - вечером всё обдумаю в спокойной обстановке и пойму что делать. - Вот только стражникам нужно категорически запретить заходить внутрь. И эта дурёха пусть вечером ему еды принесёт, да только пусть проследят, чтобы зашла и сразу вышла, без вопросов.
        В результате этой отсрочки у пленника появилось время, чтобы выработать план побега. У мага в рукаве остался ещё один весьма крупный козырь, ведь про создание иллюзий глава Алатая даже и не догадывался.
        Весь день Лютер обдумывал, что делать. Маг прекрасно понимал, что каждая минута, проведённая в этой камере, приближает его к допросу с пристрастием, против которого он, скорее всего, не сможет ничего противопоставить. Ну подчинит он главу, так нелогичное поведение Рона, его заторможенный вид и приказ отпустить заставит окружающих действовать агрессивно. Того и гляди, от страха убьют и самого Лютера.
        Нет, надо бежать до того, как его потащат на встречу с главой, тем более, девушка рассказала ему всё необходимое: маг уже понял, где именно находится в доме главы, а все закоулки этого большого здания он давно изучил из-за наличия портала в танцевальном зале.
        Если вечером придёт эта же служанка, то нужно воспользоваться этой возможностью. Другой может не быть.
        Магу повезло. Вечером пришла та же дворовая девка.
        Дверь открылась, она вошла с подносом, прошла несколько шагов и поставила поднос на стол. Лютер среагировал мгновенно.
        Он знал, что стража стоит у дверей, но никто внутрь его камеры почему-то не зашёл.
        Девушка, послушная тихому приказу Лютера, опустилась на топчан и закрыла глаза. Теперь в темноте камеры можно было лишь заметить, что на топчане кто-то лежит, а кто именно до утра будет не рассмотреть. Лютер сосредоточился, подошёл к двери и предстал перед стражниками в образе служанки. Всё заняло буквально полминуты и выглядело так, будто девушка зашла в камеру, поставила поднос и сразу вышла.
        Засов задвинули и Лютер, не торопясь, пошёл к выходу. Зайдя за угол, он оглянулся и пошёл к воротам. Маг прекрасно знал куда идти и какую личину принять, чтобы его выпустили.
        Он беспрепятственно вышел из ворот и спокойно уже в своём обличии направился к постоялому двору. Хозяин постоялого двора встретил его удивлённым подозрительным взглядом, но поприветствовал и ничего спрашивать не стал. Комната, оплаченная заранее Лютером, оставалась ещё за ним, вещи остались в сохранности.
        Теперь главное было исчезнуть из города как можно скорее.
        На рассвете маг ушёл вместе с первым же подвернувшимся караваном. И неважно, что шёл он на побережье, в сторону, противоположную от Наула, потому что первоочередной целью было спрятаться подальше от глаз главы Алатая.
        Когда утром стражник, трясясь от страха, доложил Рону, что пленник превратился в его дворовую девку и теперь рыдает в камере, он сначала поверил, предупредил помощника о возможном подчинении, бросился к камере и шагнул туда с мечом наготове.
        На топчане сидела вчерашняя девушка, которая приносила пленнику еду, и смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами.
        - Ты как тут оказалась? - прорычал глава.
        - Еду приносила, а пото-о-ом… не помню-ю-ю-ю… - зарыдала она, падая перед ним на колени.
        - Ушёл, стервец, - даже с каким-то восхищением подумал Рон. - Заменил себя на девку и ушёл. Может, и к лучшему. Не справился бы я с ним, если он так может.
        Звериная интуиция этого властного человека подсказывала, что с этим, так легко исчезнувшим из его хорошо охраняемой камеры Лютером, лучше не пересекаться. Не стоит его ловить и догонять, а отказавшись от его поимки, сам глава Алатая убережёт себя от больших проблем, нежели приобретёт что-либо, имея этого Лютера рядом в качестве вынужденного помощника.
        Глава 3
        Глен шёл к Алатаю и радовался, что вчера решил переночевать в той земляной норе, в которую попал из-за козней Лютера. За день он смог спокойно отдохнуть и, самое главное, перекинуть листочки бумаги с такими важными для них всех указаниями к действию. Эта написанная наспех записка давала надежду, что маг сможет перетащить друзей в эту эпоху, не переходя портал, а просто показав им путь, который видел только он.
        По каким-то мелким штрихам и деталям в пейзаже Глен ощущал, что сейчас здесь не самые лучшие времена. Постройки, к которым он приближался, оказались разрушенными, часть домов вообще сожжена, людей не было видно.
        Сочная зелёная трава зеленела у него под ногами, но никаких мирно пасущихся лошадей, коров или коз он не заметил. Было такое чувство, что все затаились и только наблюдали за ним, одиноко идущим путником, гадая, откуда он такой храбрый взялся, раз гуляет в одиночку.
        Глен вышел на дорогу. Вдалеке виднелись крыши города, который даже называться мог уже не Алатай, а как-то по-другому. В этой эпохе редко, но уже встречаются маги и защита от подчинения, но всё это в основном в больших городах. У них нет пока ни магического кодекса, ни этики, никаких норм поведения магов, полная анархия и никаких запретов. Всё это Глен узнал, когда ещё только двигался в эпоху Эли и Павла. Тогда он провёл в этом мире всего пару месяцев, дорога была ему известна, так что тогда он прямиком направился в Наул. Войны тогда в этих местах не было? Или была, однако тогда он попал на перемирие?
        Почему сейчас-то так тихо и мрачно?
        Дорога вела прямиком к городским воротам, в которые втягивались одна за другой направляющиеся в город редкие повозки. Глен присмотрелся: общество потихоньку самоорганизовывалось, повозки не требовали непрерывной охраны, поэтому в некоторых с грузом сидел только один возница.
        Глен выбрал повозку побогаче, а возницу почище и остановил его. Подчинить мужчину не составило труда. Возница представил стражникам на воротах мага как своего родственника, заплатил за обоих пошлину за въезд в город и послушно выдал Глену пару монет, чтобы пообедать и переночевать. Маг не стал забирать у него все деньги, чтобы не привлекать внимания. Найти кого-нибудь и выманить ещё пару монет для бытовых нужд будет несложно.
        Через час он уже сидел в просторном столовом зале постоялого двора, который посоветовал возница. Действительно, в снятой Гленом комнате было чисто, еда оказалось вкусной и сытной, а хозяин производил впечатление спокойного и уверенного в себе человека.
        В утренний час в столовом зале людей почти не было. Расспрашивать хозяина о том, что происходит в городе и демонстрировать свою полную неосведомлённость Глен не стал. Карта городов этой эпохи осталась в его вещах в «Усталом путнике» тысячу лет назад. Пару дней он себе отвёл для отдыха и восстановления, вот за них и нужно составить план действий и начать действовать. Маг разрешил себе отдохнуть в своей комнате до вечера.
        Вечером, отоспавшись, он спустился в столовый зал, уже полный посетителей, сел в углу и стал слушать разговоры, потягивая пиво и разглядывая местную публику.
        Да, за тысячу лет изменения, конечно, есть: и в одежде, и в интонациях, да и язык опять изменился, хотя Алатай и остался Алатаем. Глену понимать разговоры новый язык не помешал, он освоил его ещё за свои прошлые посещения этой эпохи.
        Действительность оказалась хуже, чем ожидалось. Королевство, в котором он родится через пару тысяч лет в будущем, переживало муки становления, периодически вспыхивали войны за обладание территориями. Вот в одну из таких войн Глен и попал, и что самое отвратительное, Наул находился сейчас в руках врага. А точнее, это Алатай и прибрежные города сопротивлялись и не желали объединяться с Наулом в одно целое. И вот теперь предстояло пробираться в этот стан врага, а ведь наверняка и караваны не ходили, и мародёров в смутные времена было в избытке, и с той стороны отлавливали всех подозрительных кандидатов в лазутчики. Успеет ли он добраться за месяц?
        Можно было бы купить лошадь и добираться и одному, но тогда нужна или надёжная карта, или надёжный проводник, а где их взять? Надо всё хорошенько обдумать.
        Глен просидел в столовом зале почти до самой ночи, а потом поднялся и по скрипучей лестнице направился в свою комнату.
        Какой-то шорох сзади заставил его насторожиться, однако среагировать он не успел: сильный удар по голове погрузил его в беспамятство.

* * *
        Очнулся Глен в темноте. Сколько часов он провёл без сознания было непонятно, но в зарешеченное окошечко под самым потолком были видны искры звёзд. Значит, ещё ночь.
        Жутко болела голова. Маг повернулся на бок и ощупал рукой место вокруг себя. Как оказалось, он лежал на куче соломы, брошенной на земляном полу. Пахло гнилью и нечистотами. Каждое движение головы вызывало прилив тошноты.
        Мужчина, стараясь не качать головой, осторожно приподнялся и сел, прислонившись к стене, и через несколько минут волны тошноты схлынули.
        Он ощупал карманы. Пистолет исчез, граната тоже, а вот спички остались. Маленькая коробочка в углу бокового кармана не привлекла внимания.
        Глен прислушался. Стояла тишина, только вдалеке лаяла собака. Ночь, все спят, никто не помешает заняться собой.
        - Себя лечить хуже всего, - вздохнул маг и стал потихоньку убирать у себя головную боль и заращивать рассечённую ударом кожу. Стало легче. К отвратительному запаху он постепенно притерпелся и перестал его замечать. Голод его пока не мучил.
        - Хорошо хоть успел поесть как следует, - мелькнула мысль.
        Теперь оставалось только ждать. Если не убили сразу, значит, что-то от него нужно. А если что-то нужно, то кто-то должен с ним об этом поговорить. Вот во время разговора и выяснится, кто сильнее.
        Глен хотел снова лечь и в этот момент совсем недалеко почувствовал чужой кокон.
        Кто-то находился вместе с ним в этой безмолвной темноте.
        Маг настроился и уловил тревожные вихри на коконе, страх, физические повреждения и…
        И он понял, что этот незнакомец был женщиной.
        Она сидела в метрах трёх от него, не шевелилась и почти не дышала, видимо, боясь привлечь к себе внимание. От неё не исходила опасность, а наоборот, её кокон ходил волнами от её собственного неконтролируемого страха.
        Глен лёг, расслабился и постарался уснуть. Отдых ему сейчас для восстановления очень нужен, куда больше, чем выяснение отношений с испуганными женщинами.
        Когда маг проснулся, уже было утро и свет, падающий из маленького окошка из потолка уже позволял рассмотреть место, где он оказался.
        Видимо, это было место, где в Алатае держали преступников. Каменный мешок с земляным полом, несколько метров в длину, несколько метров в ширину, солома на полу, тяжёлая кованая деревянная дверь.
        Глен приподнялся. В плохо освещённом дальнем от него углу застыла фигура съёжившегося человека, присутствие которого маг ощутил ещё ночью. Коротко остриженные торчащие лохмы, мужская одежда. Если бы не магическое зрение, он никогда бы не догадался, что это не мальчик, а молодая худенькая женщина, почти подросток.
        Она не шевелилась.
        - Эй, ты кто? - спросил Глен.
        Она молчала.
        - Не бойся, не трону я тебя. Мы где?
        Ответа не последовало.
        - Слушай, девочка…
        - Замолчи! - громким шёпотом прошептала она и её шёпот, в котором ясно читался страх, был похож на шипение защищающейся змеи.
        - Подойди, да расскажи мне кто ты и как мы тут оказались, чтоб я громко не кричал, тогда я сохраню твою тайну, - Глен понял, что именно хотела сохранить незнакомка своей неподвижностью и воспользовался этим. - Иди, не бойся, я действительно тебя не трону, а договоримся, ещё и помочь смогу.
        - Да как ты сможешь помочь, - пробурчала женщина, пересаживаясь поближе.
        Маг присмотрелся. Небольшое окошечко под потолком света давало мало. В полутьме да и под слоем грязи, покрывающей её лицо было невозможно разглядеть черты лица, однако было ясно, что Глен оказался в компании с нескладным подростком, очень юной девушкой, почти девочкой, которая привыкла притворяться мальчиком и это придавало ей дополнительной угловатости.
        - Не бойся, - повторил мужчина, - я тебя не выдам, если сама себя не выдашь. Ты кто? Как тебя зовут? Как здесь оказалась? - в этот момент девочка предупреждающе шикнула. - Хорошо, как ты здесь оказался? Как здесь оказался я?
        Девочка недоверчиво покосилась на него, видимо, раздумывая, не соврать ли, но, похоже, решила открыться.
        - Меня зовут Тин. Настоящего имени не скажу. Меня поймали, потому что решили, что я наульский лазутчик. Будто бы подглядывал за стражниками и гвардией, - голос у неё был по-детски звонкий. Она его приглушала, но звонкость порой прорывалась.
        - А на самом деле?
        - На самом деле, я прячусь. А у меня в страже дядька служит, поймал бы меня, мало бы не показалось. Вот и следила… Следил.
        - Давно ты тут?
        - Со вчерашнего вечера.
        - А меня за что?
        - Я думаю, и тебя тоже подозревают, что ты лазутчик. Так стража говорила, которая тебя сюда ночью притащила.
        - А ещё, что они говорили?
        - Что утром оклемаешься, с тобой как следует глава поговорит или его помощник.
        - А ты?
        - Что я? И со мной поговорят, конечно, - прошептала девочка, и в её голосе Глен почувствовал ужас.
        - А почему ты вот так, мальчиком притворяешься, прячешься, от дяди сбежала?
        - Потому что не хочу под его покровительством жить. Он мамку уже уморил, да и на меня стал смотреть как-то… с интересом, по-волчьи. Я же расту, уже совсем большая.
        - И давно ты так живёшь?
        - Два месяца пробегала.
        - И что собиралась делать?
        - Не знаю. Я уже давно, когда надумала бежать, к тётке собиралась в Наул. Сестра у мамы замуж туда вышла, а мама говорила, что они дружны были. Думала устроиться в караван мальчиком на побегушках и до Наула добраться. А потом эта война опять началась. И так было сложно туда попасть, а теперь совсем тяжело, караваны не ходят. Вот и бегаю прячусь, - совсем тихо закончила она.
        Глен протянул руку и погладил девочку по торчащим вихрам и вздохнул:
        - Постараемся выбраться. Мне тоже в Наул надо, меня там друзья ждут. Да и не лазутчик я.
        - А как тебя зовут? - уже совсем спокойно спросила девочка.
        - Глен, - он вздохнул и сказал успокаивающим тоном. - Выберемся, верь мне. И сам доберусь до Наула и тебя не брошу.
        Ему показалось, что он уговаривает себя самого. Совершенно непонятно было почему его схватили, кто, почему вообще заподозрили и какие козыри в руках этих людей. Его ментальная магия тоже была козырем, однако с пистолетом и гранатой она была бы куда весомее.
        Так они сидели молча рядом некоторое время, а потом послышался звук открываемого засова со стороны коридора.
        - Ну что, лазутчик, - прогрохотал бас, и гигантских размеров мужчина в кожаных защитных доспехах зашёл в камеру и оглядел узников, сидящих у стены. - Вставай, разбираться с тобой будут.
        Он вывел Глена, закрыл дверь опять на засов, и в сопровождении пары стражников они долго шли по длинным подвальным коридорам, которые закончились лестницей, выведшей их на широкий двор, с одной стороны обнесённым высоким забором, а с другой двухэтажным длинным каменным домом, напомнившим Глену большую казарму.
        Маг огляделся. Он заметил и стражу, и сторожевые башни по углам, и снующих по двору вооружённых мужчин. Похоже он попал в дом главы или казарму.
        Его втолкнули в просто обставленную комнату на первом этаже, где у стены стояла лавка, стол и рядом что-то вроде табурета, на котором сидел светловолосый мужчина с мелкими аккуратными чертами лица и недовольно сжатыми узкими губами. Рубашка из тонкой ткани и хорошая обувь выдавали его высокий статус.
        И, самое неприятное, этот мужчина с кривоватой усмешкой был магом! Пусть слабым и плохо структурированным, но это был действующий маг со своей ментальной защитой и, конечно же, с магическим зрением. Глен увидел это сразу, едва войдя в комнату и решил действовать на опережение. Не теряя времени, он легко сломал ментальную защиту этого самоуверенного мужчины, сидящего перед ним с видом хозяина. Даже лишённый магических способностей Жинг, тогда в прибрежном посёлке, и то сопротивлялся подчинению сильнее.
        Теперь перед ним сидел не самостоятельно мыслящий человек, а марионетка, которая только выглядела мужчиной, принимающим свои собственные решения, а на самом деле теперь за него всё решал Глен, и эту иллюзию самостоятельности марионетки надо было поддерживать перед стражниками, чтобы они ничего не заподозрили.
        - Стражу стоит отпустить, они не должны слышать то, что я вам скажу, - Глен поклонился, изображая почтительность, чтобы не привлечь внимание к странному поведению местного мага и не вызывать подозрения у стражи. Держать под подчинением одного главного человека намного проще, чем распылять своё внимание на нескольких исполнителей.
        Повинуясь взмаху руки, стража вышла и закрыла дверь. Маги остались одни.
        Глен сел на лавку. Он почти успокоился, потому что мог влиять на события.
        - Как тебя зовут?
        - Брих.
        - Почему меня схватили?
        - Ты особенный. Я случайно тебя со стены увидел, и заметил, что ты светишься как маг, а здесь я такой один. Послал проследить. Ты весь вечер сидел да разговоры слушал. Решил, что ты можешь быть лазутчиком с той стороны.
        - Главе сказал?
        - Нет ещё, не успел. Занят он был.
        Глен удовлетворённо кивнул, ситуацию можно было повернуть себе на пользу. Вот только очень хотелось пить и надо бы поесть сначала. Восстанавливающийся после старости организм требовал своё.
        - Прикажи, чтобы для тебя подали сюда еды и воды!
        Внезапно маг вспомнил о девочке, которая осталась в камере.
        - И пусть приведут ту… того парнишку, который со мной ночью в одной камере сидел.
        Брих встал, приоткрыл дверь и дал указание страже, стоящей у двери.
        - Дык, отец Брих, небось, повесили уже мелкого лазутчика-то! Кто с ним будет разбираться. Только вот этого к вам привели, как вы велели! - донеслось из коридора.
        Глен похолодел. Неужели он опоздал? Так просто! Был живой человек со своими радостями, бедами и надеждами и нет его, сломали, будто это и не человек вовсе, а просто бездушная кукла, которую не жалко, и таких ещё можно настругать сотни и тысячи.
        - И я ведь обещал ей, что не брошу, и мы выберемся вместе и чуть не забыл про этого ребёнка, - нахлынуло чувство вины и глубочайшей потери. - Может, она ещё жива? Слишком мало времени прошло, просто не успели бы повесить.
        Хорошо, что марионетку не волновали возражения стражника, Брих был в таком состоянии, что ничего обсуждать не мог, а только выполнял приказы.
        - Приведите его, - повторил он страже ровным голосом.
        Дверь закрылась, они опять остались одни. Чёткими фразами властным голосом Глен стал вбивать в ментал Бриха строгий план действий.
        - Ты посылаешь меня вместе с помощником в Наул. Я согласился быть твоим лазутчиком. Велишь снабдить нас всем необходимым: оружием, лошадями, едой, одеждой, одеялами и выпустить за ворота. Если тебя кто-то спросит кто мы, ответишь, что мы подчиняемся тебе и ты нас отправил добывать сведения об армии Наула. Завтра, когда ты проснёшься, то не будешь о нас помнить.
        Глен замолчал и задумался. Вроде всё учтено. Главное, сегодня выбраться за ворота, дальше всё будет проще.
        - Нет, ещё кое-что забыл! - спохватился он, посмотрел на Бриха и спросил:
        - Где вещи из моих карманов?
        - Здесь.
        Брих вытащил пистолет, гранату и ручку. Сапёрной лопатки и блокнота не было.
        - А где маленькая лопатка и… бумага?
        - У меня в кабинете в ящике.
        - А почему ты эти принёс, а другие осталась в кабинете? - озадачился Глен.
        - Хотел спросить у тебя, что это. А с лопатой и бумагой понятно, хотя странная она, слишком тонкая.
        Маг задумался, стоит ли рисковать и идти с Брихом в кабинет, однако оставаться без такой многофункциональной сапёрной лопатки не хотелось, да и блокнот может пригодиться. На другой стороне весов риск наткнуться на главу и, следовательно, на вопросы и возможные подозрения.
        - Где сейчас глава Алатая? В городе?
        - Нет. С утра уехал с гвардейцами.
        Раздался стук в дверь. Девушка, явно из прислуги, зашла, поставила поднос с едой на стол и вышла.
        Глен подтащил лавку к столу и начал есть, не обращая внимания на сидящего рядом с застывшим выражением лица Бриха. Кривоватая улыбка превосходства давно исчезла с лица местного мага. Глен знал, что сейчас действительность пробивалась в его сознание словно сквозь туман, тело двигалось автоматически, а чужие желания Брих принимал за свои.
        - Наверное, на самом деле видит перед собой подходящего лазутчика для шпионажа в Наул. - искоса бросив взгляд на застывшего рядом мужчину, подумал маг, - Возможно, он потом, очнувшись, начал бы ужасаться, как ему вообще могла прийти такая мысль в голову, но завтра он нас забудет. Проснётся утром и не вспомнит ни про эти утренние часы, ни про узников, ни куда он нас отправил.
        После очередного стука в дверь в комнату втолкнули грязное вонючее существо. Глен с радостью и огромным облегчением узнал в этом затравленном замызганном зверьке свою подругу по несчастью. Жива!
        - Не бойся, Тин. Садись, поешь, - успокаивающе произнёс маг. - Всё закончилось. Теперь будет всё хорошо.
        Девчонка не двигалась с места.
        - Откуда они тебя сейчас забрали?
        - Со двора, - выдавила она.
        - Куда тебя вели?
        - Сказали вешать, - прошептала девочка.
        Глен поднялся, подошёл к ней, очень осторожно взял за руку и потянул к столу.
        - Приходи скорей в себя. Нам нужно поесть, да и уезжать отсюда пока можно.
        Девчонка отмерла. Инстинкт выживания заставил её выйти из ступора. Ей сказали, что можно избежать виселицы, и надежда запылала, заставляя двигаться и действовать, чтобы спастись.
        Она шагнула к столу и уже просто голодными глазами оглядела еду, стоящую на столе.
        - Ешь! - сказал Глен, - только осторожнее, чтобы живот не заболел.
        И чтобы она не жалела брошенную еду, не переедала и не жадничала, добавил:
        - Что не доешь, возьмём с собой. А мы пока отлучимся по делам, - он погладил девочку по слипшимся от грязи волосам и обратился к Бриху:
        - Я и ты, вместе идём в твой кабинет. Возьмём наши вещи и вернёмся. Мальчик остаётся здесь и будет нас ждать. Один, стража должна оставаться в коридоре, - уточнил Глен, испугавшись, что в их отсутствие может зайти кто-нибудь из охраны и испортить ситуацию.
        Брих безропотно подчинился. Они вдвоём долго шли по коридорам, прошли какую-то галерею, а потом оказались в кабинете.
        Глен огляделся. Лучи утреннего солнца, падающие через зарешеченный оконный проём, делали кабинет Бриха светлым и просторным. Тут была мебель из дерева красивого тёмно-коричневого цвета с бордовым оттенком. У оконного проёма стоял изящный плетёный диван с подушками, рядом находились кресла, массивный стол из дерева у стены, заставленной шкафами, посередине ковёр.
        Глен оглянулся и осознал, как он соскучился по комфорту. Ему до зубовного срежета захотелось домой, в надёжные стены, в свой не менее красивый уютный кабинет, к привычным отношениям и правилам, под защиту сложившегося государства, а не болтаться тут в круговороте переходного периода.
        - А неплохо они уже здесь живут, - подумал путешественник из будущего. - Жизнь-то налаживается. Ещё пару - тройку сотен лет и мастера найдут криспы, додумаются как их использовать, начнут развиваться ремёсла и совсем будет комфортно.
        В той родной эпохе Глена уже вовсю использовали нагревательные кристаллы криспы. На вид это были просто прозрачные розоватые минералы, однако если их обработать особым образом и соединить в цепь, или в пластину из слоев, то кристаллы нагревались из-за замкнутой на себя силы. С помощью этих розоватых минералов в будущей эпохе будут обогреваться, освещать дома и улицы. Криспы станут надёжными помощниками в домашнем хозяйстве, облегчая быт. Однако в этом тысячелетии таких замечательных кристаллов ещё не нашли, хоть, судя по кабинету, уже научились делать красивые вещи.
        Брих молча стоял рядом.
        - Где мои вещи? Отдай их мне. Они для тебя опасны.
        Брих подошёл к расписному сундучку, стоящему сбоку на столе, вытащил ключ, открыл его и положил на стол лопатку и блокнот.
        - Дай мне самую точную карту местности.
        Глен получил и карту, а потом оглядел шкафы, вытащил небольшую книгу с картинками и только потом уже сообразил, что приглядел её для этой девочки. Мысленно он уже отправился вместе с ней до Наула, а туда путь не близкий, придётся провести вместе много времени.
        Когда они вернулись, стража стояла у двери, а внутри комнаты насытившаяся узница спала на лавке, свернувшись в клубочек.
        Брих, не выходя из подчинения, приказал собрать всё необходимое им для путешествия. Для них принесли одежду, еду, оружие. Глен, глядя слипшиеся волосы и грязную коросту на руках у спящей девочки, велел в мешок положить кусок мыла.
        Они пошли к конюшне. Тина молча шла рядом, только изредка бросала взгляд на магов. Удивлённые стражники шли сзади, не смея ослушаться приказов Бриха, который явно был в Алатае не самым последним человеком.
        Фальшивые алатаевские лазутчики взяли приготовленные им мешки, сели на лошадей, которых им подвели, и не торопясь выехали из ворот, сопровождаемые спокойными взглядами стражников с городской стены.
        - И Брих, и стража очень быстро забудут обо всём, что произошло этим утром, - успокаивающе произнёс Глен. Девочка молча ехала рядом, но он чувствовал в ней нервозность, удивление и всё возрастающий страх. Она боялась погони и возврата в камеру. А потом прямого пути на виселицу.
        Он в последний раз оглянулся на Алатай, от которого они быстро удалялись, улыбнулся и сказал сам себе:
        - Ментальная магия работает очень эффективно, если не бить мага сзади по голове.
        Путники проехали около часа, съехали с дороги и остановились. Глен развернул карту и стал разбираться, необходимо было понять, как и куда ехать.
        Но сначала надо было найти воду, помыться и переодеться в одежду, которую им выдали по приказу Бриха. Девочка была грязна настолько, что невозможно было разглядеть черты лица, от неё ужасно пахло чем-то кислым и тухлым. Мужчина выглядел намного лучше, но подозревал, что запах нечистот, который преследует его последние часы, принадлежит ему самому. Ночи, проведённые сначала в земляной яме, а потом в вонючем каменном мешке оставили свои грязные разводы на теле и одежде.
        Глен посмотрел на свои руки. Он что, недавно ел этими липкими пальцами? Срочно нужно искать где помыться.
        Ручей, отмеченный на карте, нашёлся только через час. Они уже сильно удалились от дороги, ведя лошадей на поводу. Всё это время девочка молчала. Она послушно следовала за магом, ничего не говоря, не соглашаясь и не возражая. Маг не стал её теребить, и забрасывать вопросами, надеясь, что у них ещё будет время поговорить и подружиться.
        Ручеёк был небольшим, но в его каменистом русле была небольшая промоина, в которую как в большой таз набиралась вода.
        - Ну что, помоемся наконец! - Глен в предвкушении вытащил из мешка кусок мыла и с наслаждением понюхал его. Никаким парфюмом, конечно, этот бурый обмылок не пах, зато он обещал чистоту, свежесть и избавление от этой всё утро преследующей мужчину вони.
        - Кто идёт первый?
        Девочка опять промолчала.
        - Давай, я сначала руки и лицо помою, а потом ты вымоешься вся и переоденешься. А потом уже я.
        Она кивнула. Он подошёл к ручью ниже промоины и с наслаждением смыл липкую корку, а потом протянул ей мыло:
        - Теперь ты. Раздевайся полностью, волосы как следует промой, - и ощутив её сомнение, добавил: - Я уйду, смотреть не буду, не бойся! Там за деревом буду тебя ждать. Если будет что-то опасное, кричи.
        Глен ушёл, сел за толстым в два обхвата кряжистым деревом, прислонившись спиной к шершавому стволу и даже незаметно для себя заснул.
        Маг проснулся внезапно, как от толчка. В шаге от него сидела девочка и внимательно его рассматривала. Грязь и разводы, которое искажали её черты лица исчезли, слипшиеся лохмы неопределённого цвета превратились в короткие до плеча ещё мокрые светлые волосы.
        Глен посмотрел на её лицо и обомлел, не в состоянии вымолвить ни слова.
        На него смотрела Лора. Он узнал эту чуть видимую линию светлых бровей, знакомый изгиб розовых по-детски пухлых губ, россыпь чуть заметных веснушек на чуть вздёрнутом носике и светлые пушистые ресницы, из-под которых сияли бирюзовые глаза.
        Разница была только в возрасте. Тине было лет тринадцать - четырнадцать, совсем ещё девочка, всего лишь угловатый подросток с неопределёнными формами, которые ко всему прочему были скрыты серой большой не по росту мешковатой одеждой. А Лору он увидел в первый раз, когда она была уже красивой семнадцатилетней девушкой. В первый день знакомства она встретила его в изящном зелёном платье, подчёркивающем её стройную фигуру.
        Глен тогда был двадцатилетним студентом магической академии и по приглашению друга приехал на север королевства в поместье его отца провести пару недель во время каникул. А Лора оказалась той самой младшей сестрёнкой, о которой друг весь год упоминал вскользь, когда получал известия из дома.
        Глен тогда влюбился сразу. Хватило десяти минут, чтобы Лора вошла в его жизнь и осталась в его памяти навсегда. Две недели каникул, в течение которых они играли в дружбу, пролетели как один день. Точнее сказать, Лора действительно относилась к нему как к другу старшего брата, а он играл с ней в дружбу, будучи уже по уши влюблённым.
        Только волевым усилием Глен тогда не применил магических навыков к любимой девушке. В его воспалённом любовью мозге метались мысли о привороте, полном подчинении или искусственном возбуждении её эфирного слоя, чтобы у неё возникло неконтролируемое сексуальное желание. Тогда по замыслу коварного влюблённого, она переступила бы через приличия и сама пришла к нему в спальню. Даже недоученные студенты Магической академии многое могут.
        Но, слава разуму, он не воспользовался своими способностями и не переступил этой грани, после которой стал бы чувствовать себя подлецом.
        Завершилось всё просто и безыскусно. Каникулы закончились, и он уехал. Сначала они переписывались «как друзья», а потом переписка заглохла.
        Глен мучился и страдал, однако понимал, что по сути предложить ему девушке нечего. Жениться он не собирался и семейной жизни не планировал. Маг-странник, который уходит в другие полные опасности эпохи и отсутствует годами, плохой муж, а отказаться от своего редкого дара он не хотел.
        На следующий год Глен опять получил приглашение и мог бы опять на каникулы поехать к ним на север в гости. Возможно, он даже не выдержал и поехал бы, непонятно на что надеясь и желая только увидеть любимую девушку, но друг, скрывая сочувствие, сообщил об её помолвке, и Глен остался.
        Он знал, что Лора потом вышла замуж и, кажется, удачно, что родила двух малышей. Однажды он даже видел её случайно на каком-то празднике. Она расцвела и уже не была той тоненькой юной девушкой, какую он знал. Косметические ухищрения сделали её брови и ресницы тёмными, а губы поменяли цвет с розового на алый. Бесспорно, Лора стала красивой женщиной, но именно та наивная девушка со светлыми ресницами и веснушками до сих пор нет-нет да и снилась ему по ночам.
        И вот теперь снова, как видение прошлого, она стояла перед ним. Только была еще ребёнком, жила в другом мире, звали её Тина, он годился ей в отцы и между ними стояла пропасть в пару тысячелетий.
        - А ведь действительно, - подумал он, - если бы тогда у них с Лорой вспыхнула взаимная любовь и дело дошло бы до страстных ночей, то ребёнок, который родился бы, мог быть именно такого возраста. Это только в этой эпохе он выглядел стариком, а по сути ему всего лишь тридцать пять и с тех каникул прошло всего лишь пятнадцать лет.
        - Что? - нахмурилась Тина и опасливо отшатнулась. - Что не так? Почему ты так на меня смотришь?
        Мужчина взял себя в руки и попытался улыбнуться. Улыбка вышла напряжённой и кривоватой.
        - Не обращай внимания, просто не ожидал, что ты так будешь похожа на мою… дочь, - сказал он хрипло.
        Он помолчал, собирался с мыслями и успокоил свои эмоции, откашлялся, а потом сказал уже нормальным голосом:
        - Ну что, давай знакомиться ещё раз. Ехать нам вместе долго, будем учиться доверять друг другу. Меня зовут Глен. Мне нужно в Наул. Я сейчас вымоюсь, переоденусь, мы немного отдохнём, а потом я подумаю как нам быть дальше. Хорошо, Тина?
        Девочка кивнула, помолчала, испытующе глядя на него, а потом сказала:
        - Хорошо. Только меня не Тина зовут. Это как мальчик я была Тин. На самом деле меня зовут Лорна.
        И его сердце опять пропустило удар.
        Когда маг в свежей чистой одежде вернулся после купания, ему показалось, что вместе с грязью он оставил у ручья и тот самый десяток лет. Старость отступала.
        Пока Глен купался, Лорна распрягла их лошадей и пустила их пастись, а сама расстелила одеяло под деревом, где он её ждал, улеглась и заснула. Видимо, бессонная ночь в камере до сих пор давала себя знать.
        Он сел рядом. Её лица было не видно, волосы уже высохли и торчали светлыми волнистыми прядями. Мужчина с трудом удержался, чтобы не погладить её по пушистой головке. Однако боязнь испугать её оказалась сильнее, и он отдёрнул руку.
        Его цели вдруг потеснились и впустили в свой ряд ещё одну, большую и важную. Да, необходимо было попасть в Наул, забрать друзей и довезти до своей эпохи те ценные книги, но не менее важно стало защитить эту девочку, которая внезапно затмила собой образы всех женщин мира. Надо было дать ей возможность жить, а не выживать, даже если придётся немного задержаться по дороге домой.
        Глен вздохнул. Надо было привыкать к себе новому и пересмотреть планы на так внезапно изменившуюся жизнь.
        И в числе первых жизненно необходимых пунктов плана на ближайшие дни стало подружиться с Лорной.

* * *
        Так вдвоём они и стали пробираться к Наулу, избегая любых контактов. Карта Бриха, хоть и не совсем точная, а местами даже сильно искажённая, всё равно очень помогала, указывая на речки, ручьи и дороги. Пусть медленно, и осторожно, но они день за днём двигались к намеченной цели.
        Иногда они двигались по дороге, иногда рядом с дорогой, иногда в полном бездорожье, но самое главное, шаг за шагом приближались к Наулу. Пару раз они заплутались и забрались в какие-то непролазные дебри и им пришлось поворачивать назад, пару раз искали брод и переправлялись через реки.
        Сначала Лорна слегка дичилась, но постепенно доверилась своему спасителю, раскрепостилась и стала самой собой, умным, спокойным и смешливым подростком, которому интересно всё вокруг. Глен невольно сравнивал эти два дорогих ему образа: любимой и своей спутницы, пусть даже они и были разного возраста. Какие-то черты характера у них совпадали полностью, другие были полностью противоположны.
        Иногда, беседуя с Лорной, маг задавался вопросом, так ли хорошо он знал свою Лору? Может, за её мягкостью и уступчивостью скрывался твёрдый характер и целеустремлённость, которые не разглядел влюблённый студент, а вот жизненные коллизии вывели эти качества у Лорны на первый план? Жизнь на улице, в трущобах, да и ранее в доме дяди после смерти матери, закалили девочку, сделали хитрым наблюдательным бойцом и приучили действовать, не впадая в панику. Может, и в Лоре всё это дремало, убаюканное комфортным проживанием под защитой любящего отца?
        Лорна даже умела читать, чем очень удивила Глена. Среди женщин этой эпохи это умение пока было редкостью, Читать девочек в этой эпохе учили только в богатых семьях, да и то не во всех.
        Неужели, Лорна происходит из влиятельной, но обедневшей семьи? Что-то не похоже. Она умела готовить, шить, ухаживать за лошадьми, словом, всё то, что умеет делать прислуга.
        Выяснилось, что всё куда проще. Девочка была дочкой служанки одной из богатых наследниц Алатая и сопровождала госпожу на занятия. Видимо, любознательная была мама у Лорны и дальновидная, раз сама выучилась грамоте и свою дочь выучила.
        Именно книжка, которую маг забрал из кабинета Бриха, объединила Глена с девочкой. Мужчина порадовался, что выбрал любовный роман, а не какое-нибудь занудное руководство для скорняка по изготовлению сёдел.
        На привалах они читали и обсуждали описанное в этом романе. Глен, на правах старшего, перелистывал самые откровенные главы, а вот всё остальное: разговоры, описание одежды, поведение и прочие красочные описания вполне можно было использовать как темы для дальнейших разговоров, в которых Лорна обнаруживала житейский ум с одной стороны и подростковый максимализм с другой. Маг учил её хорошим манерам, по её просьбе рисовал в блокноте дамские наряды, а также показывал базовые приёмы самозащиты.
        Их путь становился опаснее с каждым днём. Война между Наулом и Алатаем для них означала, что каждый вооружённый отряд с любой стороны мог принять их за лазутчиков, и, особо не задумываясь, просто повесить на ближайшем дереве.
        Глава 4
        Караван вставал с рассветом, выезжал по холодку, а потом на самое жаркое полуденное время останавливался для обеда и отдыха где-нибудь в тени. Когда солнце уходило из зенита и начинало спускаться с небосклона, длинная череда фургонов продолжала путь, и катилась, пока не наступали сумерки.
        К этому времени они приходили к удобному и защищённому месту стоянки. Повозки группами из Наула в Алатай ходили достаточно часто, поэтому дорога была хорошо накатана и все опасные места прекрасно изучены.
        Этот караван был большой, с хорошей охраной, да и в каждой повозке ехал вооружённый мужчина, а в некоторых даже не один.
        Павел с Коршенем ехали отдельной повозкой, делая вид, что с Элей и Гором свёл только этот совместный путь в Наул. Конечно, весь караван вскоре перезнакомился, и они здоровались с утра, да и вечером могли перекинуться парой слов без того, чтобы привлечь к себе внимание.
        Эля, как и в прошлый переход в Коксу, проводила весь день под тентом подпрыгивающего на кочках скрипящего фургона. Только на этот раз фургон был чужой и ехала она с Гором, который изображал её младшего брата. Их за плату взял к себе худой невысокого роста мужчина, который кроме товаров ещё и вёз в Наул свою жену и сестру. Возраст мужчины подбирался к сорока, у него была редкая какими-то клочками борода, намечающаяся лысина, острые черты лица и карие как бусины насмешливые глаза. Звали его Игар. Жена у него была совсем молодая, родом из Алатая, звали её Таса, а свадьба была месяц назад. Так что новоиспечённая жёнушка со страхом ожидала прибытия в Наул, где ей предстоит познакомиться со всем семейством и жить в чужом городе. Игар был вдовец, так что в его доме новую мачеху кроме прочих родственников настороженно ожидали четыре отпрыска. С ними ехала его младшая сестра. Она в своё время вернулась к нему под покровительство, потому что тоже стала вдовой. Двое детей у неё умерли в раннем детстве, однако к счастью выжил третий ребёнок: маленькая дочка, которая сейчас находилась дома на временном
попечении бабушки. Сестру звали Лия, лицом и статью она походила на брата, невысокая, стройная, с такими же карими глазами, но в отличие от него улыбки не скрывала, часто шутила, смеялась и весьма эмоционально обсуждала каждую мелочь, которая происходила с ними в дороге.
        К своей новой снохе она относилась покровительственно, но не забывала периодически одёргивать и ставить на место. Эля в этот процесс воспитания не вмешивалась, но иногда ей Тасу было откровенно жалко, молодой жене и так было тяжеловато.
        Мужчины договорились, что к плате за перевоз была доплата и за питание, поэтому кашеварили Таса с Лией, а потом пассажиры обоих повозок все вместе собирались за ужином у одного костра.
        Ехать было скучно, пейзаж не радовал разнообразием, жара расслабляла, разговаривать было уже не о чем, всё что можно обсудили за день, поэтому на второй день пути Эля вытащила книгу о славном путешественнике Нике и, оглядев заинтересованные лица, предложила почитать вслух. Идея всем пришлась по вкусу.
        Женщина уселась поудобнее и открыла книгу. В своем прошлом времени, где мир изобиловал источниками необыкновенных историй, чтение книг окружающим вслух почти перестало существовать, Эля таких заинтересованных в слушании людей в её родной эпохе уже просто не встречала. В прошлом каждый человек в любой момент мог выбрать историю себе по душе и наслаждаться ей индивидуально, будь то мелодрама на экране телевизора, мемуары в библиотечной книге или боевик на сайте в интернете. Это можно было сравнить с потоком или гигантским глубоководным озером, в котором можно было плавать, нырять и поглощать эту воду без ограничения даже находясь в одиночку.
        Здесь, в этой эпохе, не было даже подобия этого информационного озера, были маленькие лужицы и ручейки, к которым жадно припадали жаждущие. Каждый осколок информации был ценен, новые знания приходилось добывать, вытягивать или за них чем-то платить.
        Эля огляделась. На неё смотрели горящие от любопытства глаза, аудитория оказалась на редкость благодарной. Женщина медленно, с выражением, стала читать, интонируя и делая длинные паузы в нужных местах, в которые слушатели вставляли весьма эмоциональные реплики. Она не стала прерывать развернувшееся через некоторое время широкое обсуждение о судьбе оставленной славным Ником невесты, плавно перешедшее в яростный спор между Лией и Гором. Эту словесную перепалку, перешедшую на личности, смог прекратить только Игар, строго зыркнув на раскрасневшуюся от избытка эмоций младшую сестру, после чего она замолчала, однако бросать красноречивые взгляды в сторону Гора не перестала.
        - Продолжай, Элина, - Игар спокойно повернулся к чтице, - что там дальше-то было?
        Эля снова начала читать, но не успела закончить и полстраницы, как караван остановился.
        - Обед уже, спорщики!
        Все удивлённо переглянулись. Время дневного отдыха! Первые полдня пролетели быстро и совершенно незаметно.
        После обеда и до вечерней остановки славный путешественник Ник продолжал свой воображаемый путь в их компании, сопровождаемый комментариями и критическими замечаниями заинтересованных слушателей, из которых Эля узнала для себя много неизвестных ей ранее интересных бытовых деталей и даже нашла некоторые ошибки в своих представлениях об отношениях в местном обществе.
        С наступлением темноты чтение само собой прекратилось, читать при свете костра было неудобно, да и чтица устала.
        Она молча сидела на бревне и слушала спор, в который опять ввязались Лия с Гором уже после ужина. Недалеко сидели Павел с Коршенем, столовающиеся из их котла, которые, развлекаясь, время от времени подливали масла в бушующее пламя несовпадения мнений.
        Конечно же, этот спор касался мужчин и женщин, их роли в семье и обществе.
        Эля с удивлением узнала, что внебрачные дети в этом обществе не осуждаются, если вопрос не касается незамужних девушек. Что делать, смертность мужчин была большая, женщин под покровительством было много, дети в семье были нужны как работники и как обеспечение старости. О пенсиях тут, конечно, и слыхом не слыхали.
        Основная проблема для женщин была в том, что ребёнка отдавали мужчине, если он в течение года заявит права отцовства. Поэтому та же Лия, возможно, и могла найти себе кавалера и забеременеть от него, благо возраст позволял, но в результате могла оказаться и без ребёнка. Мужчина мог заявить на ребёнка права, когда малыш чуть подрастёт. Что многие и делали, чтобы мать успела его выкормить. Мнение жён тоже в расчёт не всегда принималось.
        - Как опять всё просто и логично, - размышляла Эля, не вмешиваясь, и рассеяно слушала перепалку и провокационные реплики, - перенаселения нет, дети снова нужны и каждый зародыш жизни, который спускается в этот мир, как и прежде ценен, как и женщина, которая его вынашивает и выпускает из себя.
        В процессе этих размышлений она подняла глаза и внезапно поймала и на уровне подсознания мгновенно поняла суть осторожного оценивающего взгляда, который Лия бросила сначала на Павла, а потом на Коршеня. Ни Коршень, ни Павел никогда не заявят своих прав на ребёнка, потому что просто никогда о нём не узнают. Лия прекрасно это осознавала и не собиралась упускать свой шанс в полной уверенности, что Игар не будет против ещё одного племянника или племянницы. Чем больше детей в семье, тем лучше.
        Эля вздрогнула, опустила глаза и ощутила острый болезненный укол ревности. Что за ерунда! Она ревнует к случайной попутчице? И кого именно?
        Да, если не врать самой себе, то приходилось признаться, что обоих. Однако напрашивался вывод, что ни одному, ни другому она сама ничего предложить взамен не может. Ждать верности от Павла? Какой верности? Кому? Наташе, а точнее её памяти? Это нелепо. А ей, Эле, Паша ничего не должен. Да и её ревность что-то очень сильно напоминает чувства младшей сестры, которой просто обидно, что обычное внимание и забота старшего брата достаётся другой.
        - Да всё то же касается и Коршеня, - вздохнула Эля, хотя при воспоминании об его ласковых руках, скользящих по телу, она сразу покрывалась сладкими мурашками.
        Кто они друг другу? Мало того, какие претензии к Коршеню, если она сама не хочет продолжать никаких отношений. Да, признаться, просто их боится, потому что через месяц им предстоит переход и, возможно, предстоит расставание, и он вообще останется в этой эпохе. А если она привяжется за этот месяц, то расставаться будет очень больно.
        Есть и другой вариант - он перейдёт через портал, помолодеет и встретит ему более подходящую женщину. Тоже ничего хорошего.
        - А, может быть, я тоже уже беременна? - от этой мысли Эля покрылась холодным потом. - А что будет с ребёнком при переходе через портал? Если я становлюсь моложе, то он… что? Просто уничтожается, потому что не может быть моложе на десять лет или что-то другое?
        Но я не смогу войти в портал, зная, что буду виновата в смерти своего нерождённого ребёнка. И остаться не смогу.
        Нет, пока не закончится путешествие, никаких сексуальных контактов с мужчинами! Надо держаться подальше. Потом разберусь и пойму, кто мне нужен, кто нет. Замуж выйду или не выйду, всё решу потом. А пока в девушках похожу, мне не привыкать.
        Эля настолько углубилась в свои мысли, что не услышала, как Коршень, который заметил, как внезапно её спокойный взгляд изменился, на лице появилось выражение ужаса, и женщина бессознательно на несколько секунд закрыла лицо руками, позвал её по имени несколько раз, а потом, не дождавшись ответа, подошёл и сел рядом.
        - Что случилось, Элина? - встревожено спросил он.
        Эля очнулась от своих мыслей, увидела рядом Коршеня и шарахнулась в сторону.
        - Всё в порядке.
        Это прозвучало настолько фальшиво, что ей стало стыдно.
        Мужчина явно заметил, как она бессознательно отскочила от него, и сам отодвинулся.
        Эля совсем расстроилась. Паника, которая накатила на неё от мысли о возможной беременности, потихоньку сходила на нет, но её первое рефлекторное движение Коршень наверняка теперь неправильно истолкует.
        - И ведь не объяснишь, не влезая в выяснения отношений, - грустно подумала она. Ни обижать мужчину не хотелось, ни отталкивать тоже, ни притягивать к себе ближе, чем он есть сейчас. Запутанная ситуация.
        Магиня успокаивающе протянула руку и положила ладонь на его плечо.
        - Всё хорошо, - уже искренне сказала она, - это мои внутренние страхи, к тебе не относится. Это с пропажей Глена связано и с грядущим переходом.
        Она развеяла тревожный вихрь на его коконе, и хотела было поделиться с ним свечением на эфирных слоях, чуть поколебалась, но раздумала. Не нужно, чтобы рядом с ней он чувствовал себя лучше и сильнее.
        Она отвернулась от мужчины и успела заметить один быстрый взгляд очень внимательных глаз из-за костра. Пусть сестра Игара не умела читать книги, зато язык жестов и скрытых движений тела знала в совершенстве. Эля быстро убрала руку с плеча Коршеня.
        - Интересно, какие выводы Лия успела сделать? - смущённо подумала она.
        Вечер плавно перетекал в ночь. Караван утихомирился только когда месяц в окружении перемигивающихся звёзд уже высоко поднялся над исчезнувшим в темноте горизонтом. Охрана тихо расползлась по своим постам. В ночной тишине под уютное посапывание спящих рядом женщин магиня раз за разом тревожно рассматривала свой кокон, но никаких признаков беременности не нашла. Хотя, может быть, ещё рано? Немного успокоившись, она заснула, перед этим твёрдо пообещав себе не допускать никаких близких отношений до конца путешествия.
        На следующий день после завтрака славный путешественник Ник снова продолжил путь в их фургоне.

* * *
        Караван спокойно двигался к Наулу уже четвёртый день, не встречая никаких поселений. Жить небольшой плохо охраняемой деревней у дороги никто не рисковал. Бандам мародёров ничего не стоило устроить набег, захватить женщин, угнать скотину и оставить после себя лишь угли и пепел от сгоревшего хозяйства.
        С утра шёл дождь. Вернее, не дождь, а мелкая морось, которая время от времени сыпалась из набухшего серыми тучами неба. Парусина на фургонах за эти утренние часы полностью промокла, зато спала жара и палящие лучи солнца не выжигали всё живое на равнине, где шёл караван. Растения расправляли листья, земля впитывала влагу, трава, казалось, зеленела на глазах.
        Павел ехал в Наул под личиной торговца с побережья. Чтобы поддержать эту легенду, он, руководствуясь советами Коршеня, весь последний день перед отъездом на рынке Алатая подбирал то, что можно было бы с выгодой продать в Науле. Как результат, его повозка была нагружена разными тюками, сундуками и ящиками с разнообразными товарами. Самые важные мешки, где находились оружие и книги, просто терялись в этом количестве поклажи и совершенно не привлекали внимания.
        По легенде Павел нанял Коршеня как охранника для своей повозки. Эта работа не подразумевала ночного караула или дневного неусыпного внимания за всем караваном, поэтому для Коршеня это путешествие вылилось в лёгкую прогулку. Обычно один из них правил лошадью, а другой просто сидел рядом в фургоне, они разговаривали, а время от времени менялись местами, не прекращая разговора.
        Коршень, наконец, получил возможность задать все вопросы, на которые ему давно хотелось получить ответ. Павел как мог, отвечал. Они говорили обо всём: делились боевым опытом, травили байки, беседовали и на практические и на общие темы, затрагивали философские и мировоззренческие, спасибо возраст это им позволял. За спиной у этих мужчин осталось достаточное количество лет, чтобы можно было бы сделать свои выводы о смысле жизни и роли человека вообще.
        Удивительно, но во многом они сходились во мнении, несмотря на культурные противоречия, которых не могло не быть: уж слишком разными были у них жизненный путь и окружение, цели и задачи. Возможно, этому совпадению во взглядах способствовало то, что, по сути, они были одной профессии, охраняли и защищали.
        В это утро Коршень был необычно молчалив. Павел не тормошил друга. Он держал в руках вожжи, когда сзади из фургона раздался спокойный голос:
        - Я тут подумал и решил всё оставить, да с вами ехать.
        - Может, поделишься, почему? - спросил Павел. - Что тебя подтолкнуло к такому решению? Надеюсь, не только интерес к Эле?
        - Не только, - чувствовалось, что наёмник не хотел бы касаться темы своих отношений с магиней, однако для полноценного объяснения такого серьёзного решения было необходимо всё-таки представить всю картину, - хотя и привлекательность Элины для меня, конечно, идёт в плюс.
        - Понимаешь, - продолжил он, - всегда хотелось чего-то большего, нежели деньги, чего-то более осмысленного, чем простое ведение хозяйства. Точнее сказать, мне всегда хватало еды и денег, но не хватало людей, с которыми я смогу обсудить что-то выше этого. Мы с тобой едем четвёртый день, а обсудили столько всего интересного! Да я за всю жизнь ни с кем не мог об этом поговорить, меня просто не понимали!
        - Хочешь сказать, что ты решил уйти отсюда насовсем из-за меня и наших разговоров?! Знаешь, это ничем не лучше, если бы ты сказал, что хочешь уйти из-за своей привязанности к Эле. А если я там пропаду, то что? - хмыкнул Павел.
        - Дурак ты, - ответил Коршень, раздражённый тем, что он приоткрывает самое сокровенное, то, чего никому не говорил, а его не понимают. - Я не за тобой пойду и не за Элиной. Я пойду за поиском смысла. А с вами я его быстрее найду.
        Потом он помолчал и, уже успокоившись, добавил:
        - Да если бы за кем-то, то я просто за тобой бы как за другом пошёл, которому доверяю и с которым чувствую себя лучше и сильнее. Чем плохо? Это с женщинами всё непонятнее. Выйдет замуж за другого - и всё, не поговоришь свободно, только под присмотром.
        - Ну-у-у, - протянул улыбаясь Павел, - может быть с другими женщинами и так, а вот с Элей вряд ли. Будет она с тобой разговаривать и в замужестве и без. Она только измены не простит.
        - Какой измены?
        - Да никакой. Ни как друга, ни как мужа, ни как… хм… близкого человека. Сам потом поймешь. Если хочешь, можно будет её на такой разговор навести, она сама тебе свои взгляды на измену и верность изложит. Насколько я её знаю, она выложит всё честно, без вранья, только запоминать успевай. Вот и разберёшься, наконец, что она думает на тему отношений.
        Несколько минут они молчали. Повозка катилась вперёд, слышен был только скрип колёс и мерный стук копыт.
        - Ты окончательно с нами прыгать в портал решил, или еще обдумываешь?
        - Окончательно. Я ещё вчера решил, а сегодня просто ещё раз обдумал.
        - Тогда обдумай ещё и это, - и Павел рассказал о том, что тот переход в Науле сделает всех, кто перейдёт, приблизительно на десять лет моложе, однако говорить о том, что они с Элей из будущего, всё-таки остерёгся. У наёмника так и осталось впечатление, что Павел с Элей и Гленом просто возвращаются туда, где жили раньше, и отсюда и истекает их странность.
        После этого сообщения об омоложении Коршень надолго замолчал.
        - Это что, получается, что мне там будет где-то тридцать пять?
        - Да, - ответил Павел.
        - А вам?
        - Эле чуть за тридцать, мне немного за сорок, а Глеб старше нас всех, ему за пятьдесят, - он улыбнулся, глядя на ошеломленного друга. - Извини, я тебе тогда сразу это не сказал, просто чтобы не смущать тебя ещё и этим. Если бы ты решил идти в портал с нами, это было бы весомым дополнительным аргументом. А если раздумал, то и незачем тебе знать.
        Вечером караван встал у маленькой речки с высоким скользким спуском к воде и густо заросшими берегами.
        Коршень чувствовал, что Элина стала его сторониться, и совершенно не понимал почему. Он бы понял, если бы это было сразу после страстного утра, проведённого ими в холодной пещере, но в чём сейчас-то дело? Чем он её обидел?
        Нельзя сказать, что он целыми днями терялся в догадках. Просто вспоминал иногда, и эта мысль неприятно колола.
        А сегодняшние слова Павла, что Эля не простит предательства, вообще не укладывались в голове. Какого предательства, если между ними ничего нет, она ни жена ему, ни сестра, ни под покровительством?
        Вот с Лией всё понятно. Её призывные взгляды, незаметные мимолётные касания и поглаживания не оставляли у мужчины никаких сомнений, чего женщина от него добивается. Лия и на Павла кидала такие же взгляды, когда думала, что Коршень не видит.
        Наёмник не хотел себе признаться, но в глубине души хотел бы, чтобы не Лия, а Элина смотрела на него также, но она так не смотрела. Даже наоборот, находила любой повод отсесть подальше, теперь почти не разговаривала и явно избегала его касаться.
        Мужчина вспомнил какой замечательный день он провёл тогда с Элей в той природной светлой пещере после того как она упала в подземное озеро. Они спокойно разговаривали, что-то обсуждали, любовались отблесками кристаллов, наросших на потолке. Она ему улыбалась, шутила и не избегала касаться его руки. Это был особенный день, который по-настоящему познакомил их и сделал гораздо ближе. Коршень знал, что в тот день Эля оценила его добровольный прыжок за ней в темноту ледяного озера и испытывала к нему тёплые чувства.
        А потом у них была эта ночь, когда они объятиями защищали друг друга от холода и сырости гигантской подземной пещеры.
        Он вспомнил и тот всплеск страсти утром, подарившей ему восхитительное блаженство. Даже воспоминание о том поглотившем его сознание взрыве наслаждения породило у него горячую волну внизу живота.
        Однако тем утром их близкие отношения так и закончились. Друзья вытащили их из пещеры, и после Элина ничем не показала своей заинтересованности в развитии их связи, а во время путешествия в Наул вообще стала сторониться. Почему вдруг? Что случилось?
        Коршень поймал очередной взгляд Лии. Горячая волна, рождённая воспоминаниями, никуда не делась, а Элине, похоже, он стал противен. Почему ему тогда не откликнуться на этот навязчивый призыв, который снимет накопившееся напряжение?
        После ужина, когда уже совсем стемнело, Лия где-то отсутствовала целых полчаса, ровно столько, чтобы Игар не начал волноваться и залезла в фургон, когда все уже почти улеглись. Она принесла с собой какой-то лёгкий, почти неуловимый пряный запах, по которому Эля догадалась, что Лия только что занималась сексом. Магиня посмотрела на кокон женщины и догадка подтвердилась.
        Выражения лица было не разобрать, но почему-то Эля была уверена, что она улыбается. Лия пошуршала в темноте, устраиваясь на ночь, как-то вкусно с томным довольным стоном потянулась всем телом и затихла.
        Эле стало так тоскливо, что даже слёзы подступили к глазам. Ей захотелось сказать какую-то гадость, чтобы снизить градус этого плотного вязкого чужого плотского удовлетворения, которым набухла темнота внутри фургона с приходом Лии. Что-то вроде «Ну и кто на тебя польстился?», но магиня остановила готовые вырваться у неё злые обидные слова. Только сама себя выставит на посмешище, ведь никто не виноват, что она сама загнала себя в ловушку и пытается задавить в зародыше все фривольные мысли.
        - Что, и хочется, и колется, и мама не велит? - одёрнула она себя, стирая слезу со щеки. - Я же не собака на сене. Ни к чему срываться на женщине, которая точно знает, чего хочет. Тем более хочет она ребёнка.
        Однако из-за злости и обиды сон не шёл, и заснула она уже ближе к утру, поэтому читать до обеда отказалась, сославшись на больное горло.
        В течение дня Эля всё-таки смогла взять себя в руки и успокоиться. Когда и на следующий вечер Лия опять пришла на полчаса позже и в темноте глубоко счастливо вздохнула, Эля уже не реагировала так остро. Она загнала ревность поглубже и дала себе слово, что когда пройдёт последний портал, то разберётся со своими комплексами и страхами. А пока будет держать себя в руках. Хотя Коршень тоже хорош, кобель! Или Павел?
        Лучше не знать.
        Глава 5
        Найти Тередина в Науле оказалось очень просто: его лавку с лечебными зельями и снадобьями знал весь город.
        Друзьям сразу показали его добротный двухэтажный дом с садом в центре города, на первом этаже которого собственно и была лавка.
        Некоторые разногласия возникли ещё в дороге. Осторожный Коршень предложил следовать легенде и идти к Тередину только Эле с Гором. Она придёт туда как одинокая женщина, оставшаяся без покровителя после пропажи Глена и нуждающаяся в надёжном доме и защите. В случае непредвиденной опасности он и Павел останутся в стороне и, возможно, смогут помочь.
        Павел напротив полностью доверял написанному в записке. Если Глен сказал, что этот Тередин надёжен, то можно этому незнакомому человеку верить, безусловно, не рассказывая лишнего. Да он и сам не спросит, если правильный человек. Сохранность перевозимых книг и оружия волновала бывшего десантника не меньше, чем собственная безопасность, а хорошо охраняемый дом местного зельевара в этом смысле казался более подходящим.
        Аргументом было и то, что они с Элей уже вполне адаптировались к местной жизни, уловили основные правила и нюансы общения и производили впечатление людей из этой эпохи. Некоторые возможные казусы и неизбежные проколы можно будет списать на то, что они приезжие с побережья.
        С последним доводом Коршень неохотно согласился, и как один из вариантов предложил Павлу с Элей вдвоём жить у Тередина, а сам он устроится в той самой гостинице «У храма» и будет наблюдать за событиями со стороны и в случае чего поможет.
        Элиной реакции на своё предложение он не понял. Она всё ещё его сторонилась, и вроде бы должна была радоваться, раз больше не будет видеть его каждый день, однако женщина почему-то помрачнела.
        А вот Павел принял это предложение с энтузиазмом. Встречаться и обмениваться новыми сведениями, если вдруг появятся, они с Коршенем будут на нейтральной территории.
        Эля с Павлом зашли в лавку. Звякнул над дверью колокольчик, и они оказались в просторном помещении, перегороженное широким прилавком. Потолок и стены были увешаны пучками трав, какими-то плотно завязанными мешочками, связками каких-то плодов и сушёных ягод. Полочки были уставлены кувшинчиками и горшочками разных сортов и размеров и над всем этим богатством висел густой плотный запах, который было нельзя перепутать ни с чем - запах мазей и лекарств.
        На звук колокольчика вышел хозяин: мужчина среднего роста и средних лет, ничем не примечательной наружности, разве только брови и ресницы были слишком тёмными и контрастировали с его светлой шевелюрой, завязанной в хвост по местной моде. Эля по кокону сразу определила, что он маг, пусть не такой сильный как Глеб, но вполне уверенно использующий свой магический потенциал.
        - Добрый день, чем могу быть полезен? - он внимательно и строго смотрел на посетителей, видимо, сразу угадав в них приезжих и отдельно цепко поглядел на Элю. Видимо, тоже увидел, что она магиня.
        - Мы хотели бы видеть отца Тередина.
        - Это я. А что вы от меня хотите?
        - Мы приезжие. Мы от Глена Горсета и нам нужна помощь, - негромко, но уверенно произнёс Павел, глядя мужчине в глаза.
        Выражение лица Тередина резко изменилось. Из его серых глаз исчезла холодность и строгость, в них загорелись интерес и доброжелательность.
        Он улыбнулся:
        - Я рад видеть друзей Глена в своём доме.
        Он повернулся и крикнул кому-то в глубине лавки, чтобы его заменили. На его крик вышел молодой кудрявый паренёк, а сам хозяин повёл гостей по деревянной скрипучей лестнице на второй этаж дома, где собственно и находились жилые комнаты, кухня и столовая.
        - Что случилось, рассказывайте, - сказал зельевар, когда они расселись вокруг стола в гостиной. - Моё имя, как вы уже знаете, Тередин. Можете мне полностью доверять, мы с Гленом старые друзья. Как вас зовут? Какая помощь вам нужна и почему?
        Павел помолчал, незаметно оглядываясь. Видимо, хозяин и обстановка внушили ему уверенность, поэтому он стал рассказывать:
        - Меня зовут Павел, её Элина. Дело с том, что Глен пропал.
        События в Алатае в его изложении были похожи на строгий сухой отчет военных действий. О том, что они везут, откуда прибыли и с какого места на побережье упоминать не стал.
        Тередин выслушал его, не перебивая.
        - Чтобы вы лучше понимали кто я, скажу лишь, что сюда в Наул я пришёл из будущего вместе с Гленом через портал в храме. Так что я понимаю, как можно с ним путешествовать.
        - Вы ведь маг? - уточнила Эля. - Здесь магов нет, в городе вы фактически один.
        - Да, и это большое преимущество. Может быть, из-за этого я здесь и остался так надолго. Магические способности я начал развивать ещё там, Глен мне помог и помог ценными советами. Здесь я прижился, лечу с помощью магии и живу спокойно. Этот мир опасен, но сам город охраняется, мои зелья востребованы. Я пользуюсь покровительством главы Наула, а это дорогого стоит.
        - Но почему вы ушли сюда? Тут же более опасный и дикий мир, да и потеряли десять лет жизни!
        - Да, конечно, я стал старше. Жаль потерянных лет, но там меня преследовали и просто могли убить в один прекрасный день. Я мог потерять не десять лет жизни, а всю жизнь. Опять же была ещё одна серьёзная причина, почему я попросил Глена взять меня сюда - война. В той эпохе сейчас идёт непрекращающаяся война, сильные города пытаются подмять под себя более слабые. Военные действия сменяются перемириями и короткими передышками. А потом всё начинается снова.
        - А как вы нам можете помочь? - Павел вернул разговор в конструктивное русло. Надо было определяться с дальнейшим проживанием.
        - Первое, что могу предложить сразу, это остановиться в моём доме на полном обеспечении на эти две-три недели, пока не появится Глен. Комнат у меня хватает, дом охраняется, прислуга надёжная. Если же он не появится, тогда и будем обсуждать дальнейшие действия.
        Павел согласно кивнул. На том и порешили.
        Он перевёз вещи и поселился в одной из комнат в доме Тередина, Эля в другой, а Коршень занял одну из комнат в гостинице.
        Практически сразу же Тередин привлёк Элю к изготовлению зелий, и фактически целыми днями она, помогая травнику, получала уроки по травоведению и зельеварению. Магическое видение позволяло магине видеть у больного дефект на коконе, Тередин показывал какие травы или минералы помогут этот дефект свести к минимуму и потом на коконе было видно действие прописанного лекарства или мази.
        Эле очень нравились эти занятия. Знания делали её сильнее Ей не нужно было выходить из лавки за ворота дома, и это стало дополнительным бонусом. Видимо, всё-таки подсознательно она боялась встретить Лютера. В доме ей было спокойно, женщина быстро нашла общий язык с другими его обитателями и чувствовала себя комфортно.
        Буквально за несколько дней совместной работы она подружилась и с Тередином.

* * *
        Уже через неделю, в один из вечеров Эля позволила себе немного расспросить мужчину о его личной жизни.
        Уже стемнело. Ужин был уже закончен, они сидели вдвоём в плетёных мягких креслах уютной гостиной на втором этаже над лавкой, беседовали и глядели как появляются звёзды и краски ночного неба перетекают от глубокого тёмного фиолета до красной полосы, оставшейся от заката. В проёмы окон задувал прохладный ветерок, хотелось забыть о заботах и тревогах и только наслаждаться этой глубиной цвета и царящим в небесах спокойствием.
        - А как ты здесь вообще оказался, Тередин? И когда? - уже в первый день они договорились обращаться на ты.
        - Ну, это не самая весёлая история, - ответил мужчина. - Хорошо, что удачно для меня закончилась. Я из будущей эпохи, из того тысячелетия, куда ведёт наш портал в храме.
        У меня всё было хорошо, я был очень молод, полон планов и надежд, жил, учился и работал у одного хорошего человека, мага и знахаря. Он был для меня как отец. Травы, зелья, основы магии, умение видеть кокон и манипулировать со слоями - это всё он меня научил. Но однажды заболела любимая и единственная дочь одного из важных людей Наула. Позвали моего наставника. Мы пытались вылечить девушку, но у нас не вышло. Знахари многое могут, но они ведь не волшебники. Девушка умерла, а после её похорон отец прислал стражу, чтобы нас схватить и примерно наказать. Может быть, даже и казнил бы. Глен в это время как раз находился в доме моего учителя. Он подчинением развернул стражу, а мы сбежали.
        Учитель срочно тайно уехал из Наула. Он хороший маг и знахарь, его профессия прокормит в любом городе. А меня по его просьбе Глен взял с собой, потому что мой юный возраст позволял шагнуть через переход. Так я и узнал, что бывают такие порталы. Да, мой возраст здесь увеличился, но в этой эпохе, где совсем нет магов, моих знаний было достаточно, чтобы быстро заработать себе хорошую репутацию. Да и мой более солидный и уже не юный вид сыграл мне на руку. Глен помог мне здесь как мог. Занимался, что-то объяснял, ссудил денег, а потом вернулся назад в будущее, в свою эпоху, а я остался здесь.
        Это было восемь лет назад. А пару лет назад Глен опять здесь появился, но сразу уехал из Наула на побережье на поиски другого портала. И теперь появляетесь вы и просите помощи от его имени. Как я могу не помочь всем, чем смогу?
        - А ты женат? Я не видела жену в твоём доме, но, может быть, она просто в отсутствии.
        - Нет. Я не могу себе этого позволить, - мягко и как-то отстранённо улыбнулся маг.
        - Почему?
        - Потому что надо выбирать: или жениться и окончательно здесь остаться или не жениться и иметь возможность уйти. А я еще не решил, что выберу.
        - Но почему? Если жена будет тебя любить, она последует за тобой в другую эпоху.
        - Она-то возможно, а дети? Моя жена должна будет решиться жить здесь без детей, пока не определюсь.
        - Почему?
        - А как ты представляешь себе переход детей через портал? - грустно сказал мужчина. - Как только у меня здесь родится ребёнок, я не смогу его бросить и уйти даже если захочу.
        - А сколько тебе сейчас лет?
        - С учётом прибавления десятка лет после перехода, мне сейчас чуть меньше сорока. Сейчас мне хорошо здесь, но здесь я старше, уже сейчас хочется быть более молодым. Уйти за молодостью - большой соблазн. Признаюсь, любовные отношения у меня есть, а большего мне не надо.
        Он помолчал и добавил:
        - Наверное, я не встретил ту самую женщину, с которой не захотелось расставаться и ради неё остаться тут. А просто для порядка обзаводиться семьёй мне ни к чему.
        - Но ведь и вне брака из-за просто любовных отношений могут родиться дети, - равнодушным голосом заметила Эля, скрывая свой острый интерес к этой теме.
        - Эля, за кого ты меня принимаешь, я же хороший травник, - укоризненно посмотрел на неё мужчина. - Есть очень хорошие травы, препятствующие зачатию, а я могу делать из них прекрасные зелья. Моя подруга не останется с моим ребёнком одна. Да, конечно, это вы, магини, можете сразу у себя на коконе запечатывать свои каналы зачатия и контролировать время зарождения своего ребёнка. Когда будете готовы, тогда распечатаете канал и родите. А нам магам для контроля остаются только зелья и амулеты. Но уверяю тебя, у меня они вполне надёжны.
        Эля вздохнула. С мужчиной ей не хотелось обсуждать весьма интимную тему предохранения от беременности, однако деваться было некуда, Глен отсутствовал, а Тередин был единственный с кем можно было обсудить этот вопрос.
        - Не умею я ещё запечатывать каналы, - чувствуя, что краснеет, нехотя призналась она. - Мы с Гленом пока не дошли до этой темы в обучении. А ты можешь мне канал запечатать?
        - Я? - удивился Тередин. - Конечно же нет. Вернее, могу, но это будет ненадёжно. Всплеск твоей сексуальной энергии в любой момент может разрушить эту печать.
        - Тогда, может быть, ты мне дашь зелья и научишь пользоваться? - смущаясь, попросила Эля.
        Мужчина с любопытством на неё посмотрел:
        - Дам, конечно, только, прости за любопытство, с кем ты собралась у меня здесь в доме делить постель? Вроде бы у вас с Павлом далёкие от постели дружеские отношения или я чего-то не заметил?
        Эля хотела было пошутить:
        - С тобой, а ты и не заметил! - но вовремя прикусила язык. Слишком скользкая шутка, можно и поскользнуться. Мужчина с менталитетом другой эпохи мог не оценить иронии, как следствие возникло бы недопонимание. Всё и так сложно, а запуталось бы ещё больше.
        Тередин смотрел на неё чуть насмешливо, это жутко напрягало и бесило, но приходилось терпеть. Ей было необходимо разобраться с этим очень важным для неё вопросом. Травник как никто подходил, чтобы дать ей совет в этой области.
        - Ладно, не смущайся, расскажу, - пришёл мужчина ей на помощь, глядя на её пылающие щёки. - Такие зелья делятся на две группы: одни для мужчин, а другие для женщин, смотря кто берёт на себя ответственность в этом вопросе. У нас с моей подругой, естественно, зельем пользуюсь я. А в твоём случае, я думаю, зельем собралась пользоваться ты.
        Эля кивнула.
        - Тебе прямо сейчас нужно?
        - Нет, конечно. Мне просто нужно знать, потому что… - она замялась.
        - Потому что ты взрослая женщина и хочешь сама распоряжаться своей судьбой, - закончил за неё Тередин. - Да не смущайся ты так. Я всё понимаю, тем более ты собираешься пройти через портал и скинуть ещё десяток лет. Раз не срочно, давай мы завтра таким зельем и займёмся, тем более оно востребовано и хорошо продаётся. Сама потом сможешь делать. Ингредиенты для него у меня заготовлены. Согласна?
        - Согласна! - выдохнула Эля, благодарная магу до глубины души. Получить керамический кувшинчик с зельем это одно, а понять как оно работает и научиться готовить его самой - совсем другое, она даже не мечтала об этом.
        Этим зельем они и занялись на следующий день. К вечеру у неё в собственности был маленький, размером с полмизинца, кувшинчик собственноручно приготовленного зелья. Тередин уверял, что они сделали всё правильно. Нужно капнуть всего лишь каплю этого средства в стакан воды и выпить его с утра после ночи с мужчиной, это будет надёжной защитой от возможной беременности.
        Ночью на Элю нахлынуло желание. Ушла причина её мысленного запрета на близкое общение с мужчинами. При наличии этого волшебного кувшинчика близкие отношения не грозили нежелательной беременностью. Видимо, запрет исчез, а в подсознании всплыли увещевания Глеба по поводу того, что она постоянно откладывает свою жизнь на потом. В полную силу заигравшие молодые гормоны вместе с появившимися надеждами на личную жизнь разбудили запертую внутри сексуальную энергию, и женщину затопили эротические сны с Коршенем в главной роли.
        Проснувшись, она села на кровати и задумалась. Приходилось признать, что подсознание ясно продемонстрировало ей свои предпочтения. Она, конечно, может делать вид, что ничего не происходит и идёт как прежде, но себе-то врать не стоит. Коршень ей уже нужен.
        Глупо выдумывать отношения в то время, когда можно их делать. Нелепо отталкивать человека, к которому её тянет и который тянется к ней. Ни к чему усложнять себе жизнь и избегать любви из страха когда-нибудь её потерять. Пора перестать бояться жить.
        - А вдруг я своей холодностью уже сломала его чувства, и он ко мне уже равнодушен?
        От этой мысли сердце сжалось. Вспомнилась Лия и собственные подозрения на их счёт.
        - Сегодня же попрошу Павла встретиться втроём. Скажу, что соскучилась по их обществу.

* * *
        После того как они поселились у Тередина, Павел был предоставлен сам себе. Это его не смущало. В отличие от домоседки Эли, которая не выходя из лавки с увлечением занималась изучением снадобий и мазей, Павел с удовольствием в компании с Коршенем исследовал город и искал удобную возможность проникнуть в храм, чтобы в назначенный день и час встретиться с Глебом у портала. А точнее, в назначенную ночь, до которой оставалось всего ничего. Ко всему прочему ему надо было продать товары, закупленные в Алатае для прикрытия его настоящих целей. Коршень принял активное участие в этом процессе, и в результате кошелёк Павла наполнился местными монетами, которые мужчина без всяких рефлексий и заморочек разделил на три части, одну из которых отдал наёмнику, другую Эле, а третью взял себе.
        Коршень с самого начала поселился в гостинице, и каждое утро у них начиналось с того, что они встречались в столовом зале и составляли планы на день.
        Первым делом друзья побывали в храме и внимательно его осмотрели. Престол, видимо, стоял там же где и раньше, однако внутренняя структура храмового пространства сильно изменилась. Храм был явно построен на развалинах предыдущего, но на этом преемственность и заканчивалась.
        Алтарной комнаты теперь не было, вместо этого был один большой зал, в котором стояли лавки и были отгорожены небольшие закутки для различных нужд.
        Видимо, после катаклизма, который прошёлся по планете, хранителей портала больше не осталось, а новые религиозные пастыри и понятия не имели об истинной роли мраморного куба. К счастью, место около престола оставалось пустым, его не заставили ни мебелью, ни утварью, ни какой-нибудь постройкой.
        Обряды и службы проводились в храме днём, а вот ночь, как и прежде, была временем для открытия портала.
        Назначенное Гленом время встречи приближалось, и надо было уже окончательно решить, как они будут пробираться ночью к престолу.
        Один из вариантов был добыть ключ от боковой двери храма силой, надо было только узнать у кого.
        Однако, когда Павел незаметно осмотрел замок поподробнее, то решил отказаться от грабежа. Замок был настолько прост, что ключ представлял собой всего лишь крючок определённого размера и формы. Можно было только сделать слепок и договориться с кузнецом.
        Куда большую проблему представляли собаки, которых выпускали ночью в прихрамовый сад, окружённый забором. Павел решил было начать прикармливать собак, однако, вмешался Тередин, с которым он поделился этой проблемой. Травник просто выдал ему кувшинчик с какой-то прозрачной на вид жидкостью. Надо было только капнуть этого снадобья на кусочки мяса, скормить собакам, и они просто уснут до утра. Осталось только сделать ключ и как-то незаметно проверить работает ли он.
        Все эти дни Коршень не видел Элю. Она в гостиницу не приходила, занимаясь зельями в лавке с Тередином, а сам он с Павлом был занят ключом и его проверкой.
        Нельзя сказать, чтобы Коршень вспоминал об Эле постоянно, но иногда, когда мужчина видел в толпе похожую женщину или даже просто похожее движение, поворот головы или слышал в уличной разноголосице голос как у неё, то по нему пробегала тоскливая волна.
        - Ну да, не сложилось. Ну да, нравился - нравился и разонравился. Бывает, - думал он, коря себя за такие минуты, как ему казалось, слабости. Его не устраивала собственная реакция на происходящее. - Надо отвлечься и спокойно как раньше жить дальше. Тем более, нам всё-таки придётся много времени проводить вместе, если оба шагнём за Гленом в переход.
        Коршень знал, что не из-за Эли он идёт в портал, знал, что постепенно всё утрясётся и схлынут эмоции. Он всё это знал, но уговорить себя не получалось. Эти непонятные отношения порождали в нём какое-то болезненное напряжение, и в один из вечеров мужчина решил попытаться вырвать эту мешающую ему жить занозу, попросту отправившись в публичный дом.
        Он хотел было сначала взять с собой Павла, но что-то его остановило. Друзья-то они друзья, но неизвестно, как друг отнесётся к такому привычному для наёмника посещению женщин, продающих свои ласки за деньги. Пусть по всем основным вопросам у мужчин сходились взгляды, но культурные различия никуда не денешь. И эта его загадочная фраза «Эля тебе предательства не простит». Какого предательства? Однако интуиция подсказывала, что друг почему-то не одобрит его поход в такое заведение.
        Найти публичный дом не составляло труда, тем более судьба уже забрасывала Коршеня в Наул несколько лет назад. Тогда, приведя караван, наёмники быстро нашли место, где женщины своими мягкими тёплыми телами снимают напряжение, накопленное мужчинами в течение длинного пути, полного опасности.
        В публичном доме ничего не изменилось, обстановка всё та же, тот же запах, те же комнаты, тот же смех и оценивающие взгляды искоса. Женщины, возможно, уже другие, но Коршеню это было неважно.
        Он выбрал спокойную невысокую молодую женщину, которая не бросалась в глаза своей яркостью и выдающимися формами, как её товарки.
        Когда мужчина уже поднимался по скрипучей лестнице вслед за ней в её комнату, то вдруг осознал, что невольно указал именно на эту обитательницу борделя, потому что она взглянула на него как Элина и двигалась очень похоже: как-то мягко и немного нерешительно.
        - Может, и к лучшему, - подумал он, опять разозлившись на себя, - хоть избавлюсь от этого наваждения, тем более самой Элине я, видимо, уже не интересен.
        Он провёл у женщины ночь и пусть не было такого урагана страсти как тогда с Элиной, но мужчина всё равно расслабился, к утру почувствовал себя удовлетворённым и почти свободным, и был очень рад открытию, что его наваждение лечится таким простым методом.
        Когда утром Коршень встретился с Павлом в столовом зале гостиницы, оказалось, что Элина просит их прогуляться с ней по городу, потому что до ухода в портал осталось мало времени, а ей хочется посмотреть Наул.
        - Давай завтра с утра её выгуляем, раз она в лавке там заскучала, - предложил Павел. - Сегодня ещё нужно ключ попробовать.
        - Давай, - ответил Коршень спокойно. Он не сомневался, что нашёл лекарство от этих колющих его мыслей о внезапно возникшей неприязни к нему Элины и, без сомнений, завтра сможет встретиться с ней равнодушно и без обычного напряжения, как с простой знакомой.
        На следующий день с утра Павел с принарядившейся Элиной пришли за Коршенем в гостиницу. Ночью прошёл дождь, немного прибил пыль и освежил листву на деревьях, поэтому прогулка обещала быть приятной.
        Коршень поздоровался и больше к Эле не приближался, следуя как сопровождающий к их паре. Павел это заметил, наклонился к её уху и сказал:
        - Ну что, допрыгалась. Ухажёров начинаешь терять, даже их не приобретя. Добилась того, что некоторым к тебе приближаться стало страшно.
        Эля разозлилась, хотела возразить, потом решила промолчать, однако потом всё-таки открыла рот, чтобы защититься от нападок, и увидела насмешливый взгляд Павла, который наблюдал над сменой выражения её лица.
        - Видела бы ты себя сейчас, Элька, - рассмеялся он. - Надулась как мышь на крупу, а ведь знаешь, что я прав.
        Эля вздохнула.
        - Да, ты прав. Но поверь, у меня были причины так себя вести, - попыталась оправдаться она.
        - А теперь что причины исчезли?
        - Теперь исчезли, - женщина постаралась сказать это уверенным голосом.
        - А просто поговорить с ним не хочешь?
        - О чем? Мы ведь не ссорились. Только так… разошлись немного.
        - Эля, - уже серьёзно сказал Павел, - советую поговорить с Коршенем. Обозначить как-то свой интерес. Или наоборот неинтерес. Короче, прояснить для него твои намерения. У него другой менталитет, он просто не понимает твоих… хм… движений души, терзаний, метаний и пространных размышлений. Для него всё с одной стороны проще, а с другой несёт большую ответственность.
        - А что я ему скажу? Ты мне нравишься? - фыркнула Эля. - Так в нашем возрасте это просто прямое приглашение разделить постель, уж извини. А я не готова его приглашать пока никуда.
        - А ты не говори так прямо. Просто под руку возьми да улыбнись как раньше. Да нащебечи что-нибудь, чтобы он успокоился. Ему просто не по себе от того, что он тебя совсем не понимает.
        Эля задумалась. Она вспомнила тот танец у костра, с которого начался их интерес друг к другу.
        - А здесь есть что-то вроде танцев?
        Коварный Павел повернулся к Коршеню, дождался, когда наёмник их догонит и спросил:
        - Эля спрашивает, есть ли тут места, чтобы потанцевать вечером?
        - Есть, конечно. - Коршень явно удивился, но постарался это скрыть, хотя и бросил недоумевающий взгляд.
        - Тогда сходим туда вечером? - женщина посмотрела на него вопросительно и спокойно. Совсем так как раньше, ещё в Алатае.
        - Сходим, - согласно кивнул наёмник и хотел сделать шаг назад, но в этот момент Эля непринуждённо перенесла свою руку с локтя Павла на его.
        - Можно?
        Павел хмыкнул.
        - Да, конечно, - растерявшийся в первое мгновение Коршень уже взял себя в руки.
        - Я хочу тебя спросить кое о чём, - как ни в чём не бывало сказала Эля.
        Они опять втроём пошли по улице, только теперь роль сопровождающего играл ухмыляющийся Павел.
        - Ты же здесь бывал раньше. Тут есть место, где можно не просто поесть, а купить… - Эля выбрала для разговора нейтральную тему, но замялась, подбирая аналог, потому что словосочетания «кофе с пирожными» в этом языке не было. - купить каких-нибудь сладких булочек?
        - Есть, конечно. Можно пойти на рынок, там наверняка найдутся сладкие булочки.
        - Тогда пошли, - она улыбнулась ему, не выпуская его руки, и Коршень внезапно почувствовал себя как неловкий подросток.
        Они втроём пошли на рынок и нашли умопомрачительно пахнущие булочки, которые, правда, не были сладкими, но Элю это не смутило.
        Постепенно Коршень оттаял, перестал вести себя как истукан, у которого в лексиконе есть только слова «да», «нет», «не знаю» и «возможно» и постепенно превратился в себя прежнего немногословного, однако насмешливого и острого на язык.
        Эля шла рядом и предвкушала момент, когда они начнут танцевать и между ними опять натянется та самая никому не слышимая струна, которая будет звенеть от напряжения и где-то в вечности зазвучит мелодия, создаваемая взаимными чувствами и эмоциями.
        Они гуляли весь день, а вечером зашли в ту таверну, где по воспоминаниям Коршеня раньше вечерами звали музыкантов и устраивались танцы.
        Память наёмника не подвела. В таверне было шумно и весело. Звучала музыка, горели свечи, в центре зала притопывали и кружились пары.
        Хитрый Павел как-то очень быстро с кем-то познакомился и пересел за другой стол.
        Можно сказать, Эля осталась с Коршенем наедине несмотря на гомонящую кругом занятую собой толпу. Женщина надеялась, что Коршень её сразу пригласит танцевать, однако он сидел рядом молча и только щурился своими мерцающими от пламени свечей глазами.
        Она собралась с духом и предложила ему сама:
        - Пойдём потанцуем?
        Мужчина повернул голову, чуть наклонился, и его лицо оказалось совсем близко, будто он собирался поцеловать её. Он посмотрел ей прямо в глаза и насмешливо произнёс:
        - Ты уверена? Вдруг опять начнёшь от меня шарахаться, а я буду ломать голову отчего.
        - Всё-таки я его обидела своим поведением, - мысленно вздохнула Эля. - Хотя причина-то у меня была весомая так себя вести.
        Но кураж в ней уже начал подниматься. Она не позволила себе отвести виновато взгляд, а наоборот, задержала его и как бы потянула мужчину к себе:
        - Главное, чтобы ты был уверен в том, что тебе нужно быть рядом со мной. Но, если не хочешь, заставлять не буду. Нет так нет, - ответила она чуть улыбаясь. Прозвучало очень двусмысленно и многозначительно, но Эля была довольна. Именно этого она и добивалась. Мол, что хочешь, то и понимай. Какой смысл тебе ближе, так и толкуй.
        Они долго молча, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, и Эля почти на физическом уровне ощутила, как взаимодействуют их коконы, и между ними образуется связь, которую просто дружеской уже не назовёшь.
        Коршень сдался первым. Он отвёл взгляд, встал, протянул ей руку и поклонился, приглашая на танец.
        Эля подала ему руку и это простое прикосновение к его ладони породило в ней волну мурашек, пробежавших по всему телу.
        Павел со светлой грустью смотрел на танцующих друзей. Ему было пусто и одиноко. Другой мир, постоянно возникающие у них на пути опасности, новые задачи, требующие решения, вся эта ежедневная бытовая суета отвлекала и делала почти незаметным постоянно живущее в нём одиночество, поселившееся после смерти Наташи. Однако иногда в часы отдыха, когда заботы отступали, этот холод поднимался со дна души и заставлял вновь ощутить горечь утраты.
        Павел смотрел на друзей, видел, как они улыбались друг другу и радовался, что эти двое смогли, наконец, разрешить свои разногласия и от этого ему становилось чуть легче. Чужое счастье не ожесточало, а, наоборот, приносило некоторое успокоение, иллюзию смысла, чувство, что жить стоит хотя бы ради друзей. Да, хотя бы ради вот этих двоих, которые так смотрят друг на друга, что хочется отвернуться, чтобы их не смущать. Хотя, какое тут смущение, они вообще вокруг никого не замечают.
        Но это безмятежное ощущение счастья и покоя, которое плескалось в Эле весь вечер, надолго не удержалось и растворилось без следа на пороге дома Тередина, куда они с Павлом вернулись поздним вечером, распрощавшись с Коршенем. Тередин встретил их у входной двери словами, которые подействовали на них будто ведро ледяной воды.
        - Сегодня приходил Лютер, - сказал он.
        Потом посмотрел на их окаменевшие лица и добавил:
        - Его здесь сейчас нет. Пойдёмте, обсудим, что делать.
        Они поднялись на второй этаж в гостиную, туда где они беседовали первый раз, и Тередин сразу приступил к рассказу.
        - Приходил Лютер. Мы ведь знакомы. Глен нас познакомил, они же вдвоём тогда у меня останавливались после перехода два года назад.
        - И где он теперь? Что сказал? - нетерпеливо в два голоса одновременно произнесли Эля и Павел.
        - Поговорили. Видимо, ждал, что я его приглашу жить, - пожал плечами Тередин. - Но я отговорился тем, что пока не могу его пригласить, у меня больные, все комнаты заняты. Он рассказал свою версию событий.
        Маг многозначительно на них посмотрел.
        Павел с Элей переглянулись. Лютер мог легко с очаровательной улыбкой наврать с три короба.
        - Ну, вы правильно догадались, что его версия событий существенно отличается от вашей, но вам не стоит беспокоиться, я всё-таки верю вам, а не ему. Хотя бы потому, что давно научился видеть, когда люди лгут и пытаются меня подчинить.
        - А он что, пытался? - удивилась Эля. - Он же знает, что ты сам маг!
        - Не пытался, но прощупал возможность. Спасибо Глену, блок от подчинения у меня хороший.
        - Тогда где он поселился? - спросил Павел.
        - Вот этого я не знаю. Он не сказал, а послать за ним проследить я побоялся.
        Повисло молчание. Павел где-то пару минут обдумывал новую ситуацию.
        - Итак, что мы имеем в сухом остатке, - произнёс он. - Первое, что нужно помнить: интересует его одна Эля и вещи Глена, которые она якобы прихватила. Я могу привлечь его интерес, только если он меня тут увидит и вспомнит, что видел меня в Алатае. Тогда Лютер начнёт себе задавать вопросы, быстро сложит два и два и догадается, кто организатор Элиного побега, и у кого находятся вещи Глена. Тогда от этого мерзавца можно ожидать всяких непредвиденных гадостей и подлостей. Отсюда вывод - я не должен появляться в его поле зрения рядом с Элей. Короче, завтра с рассветом я съезжаю в гостиницу, однако все вещи Глена останутся здесь.
        Тередин согласно кивнул.
        - Второе. Он не знает точно, зачем Эля может здесь оказаться. Подозревает, что она ждёт Глена.
        А мы, наоборот, пытаемся уйти по сигналу Глена, чтобы ему не надо было возвращаться в эту эпоху. То есть нам нужно только протянуть без происшествий эту неделю и при благоприятном стечении обстоятельств Глен вообще тут не появится, а мы просто исчезнем.
        И третье. Если Лютер останется здесь, сможет ли он тебе навредить, Тередин? Тебе нужна какая-то помощь от нас?
        - Спасибо, конечно, за предложение помощи, за заботу, но я сам справлюсь. Главное, чтобы вы нормально с вещами ушли через портал, - улыбнулся Тередин.
        На этом и закончилось их короткое совещание.
        На рассвете Павел вышел из лавки травника, и, постоянно оглядываясь, отправился в гостиницу «У храма», в которой жил Коршень. Эля осталась под защитой Тередина. Следуя указаниям бывшего десантника, ей предстояло прожить эту неделю, не привлекая внимания и не высовывая носа даже в окно.
        - Интересно, где Лютер поселился? - размышлял Павел по дороге. - Может быть, в этой же гостинице, не зря нам её Глен посоветовал. Значит, и Лютер её должен знать. Опять же он тоже стремится в портал. А может, не прятаться от него, а наоборот, с ним познакомиться поближе, подружиться. Тогда можно будет намного больше узнать об его планах. Вдруг, он тоже собрался уходить и выберет именно ту ночь, когда за нами придёт Глен!
        Павел даже остановился от этой мысли.
        - Может, он вообще забросил мысль о том, чтобы найти Элю с записями Глена? И теперь просто пробирается домой? Надо с Коршенем это обсудить.
        Он вломился в комнату друга, когда он ещё спал и огорошил его свежими новостями.
        Коршень, ещё в благодушном настроении после вчерашнего вечера, сначала насторожился, увидев друга на пороге, а потом, когда понял, что Павел просто переехал в гостиницу и все дела на это утро уже решил сам, опять упал на кровать со словами и пробурчал:
        - Дай сон досмотреть, мучитель! Проснусь, поймём с кем дружить.
        Когда Коршень проснулся и друзья обсудили новое положение дел, то было решено с Лютером не дружить, а так, слегка познакомиться под предлогом «а я видел тебя в Алатае, значит, мы земляки, давай выпьем», но сначала надо его выследить и понять где он окопался.
        Задача оказалась простая, потому что, как выяснилось из осторожных расспросов прислуги, Лютер поселился в этой же гостинице. Значит, легко было держать его под присмотром, привлекая к слежке местных горничных, а потом по его поведению можно будет понять, что он собирается делать.
        Вдобавок, Тередин предложил в нужную ночь использовать сильнодействующее снотворное средство, которое погружало человека в сон до полутора суток. Если человек вечером засыпает под действием этого зелья, то он спит ночь, день и следующую ночь и часто даже не замечает, что из его жизни выпал целый день.
        Павел признал эту мысль замечательной, только надо было продумать как этому навязчивому преследователю подлить этих волшебных капель в нужный момент.
        Главное, чтобы Лютер с Элей нигде не столкнулся в эти оставшиеся пять дней, иначе всё запутается и усложнится.
        Глава 6
        Их выследили, когда по расчетам Глена оставалось всего два дня пути. А, может, не выследили, а просто наткнулись. Всё-таки отсутствие достаточного количества людей для охраны давало себя знать. Маг не мог не спать каждую ночь, а сигналки, которые он расставлял, не давали полной безопасности.
        В результате утро Глена началось не у костра за завтраком в компании Лорны, а на вонючей гнилой соломе какого-то сарая.
        Голова гудела. Маг осторожно ощупал голову. Волосы, слипшиеся от крови, и внушительная шишка подтверждали его опасения: он получил удар по голове. Да, лишнее подтверждение, что ментальная магия бессильна против простой дубины.
        Смутно помнилось, как ночью еще там в лесу он подскочил на какой-то необычный звук, и на этом всё. Видимо, в этот момент его и ударили.
        Как итог: он жив и почти здоров. С подчинением и иллюзиями выбраться не составит труда. Ситуация почти такая же как была в камере главы Алатая. Но на этот раз была и существенная разница: тогда он отвечал только за себя, а сейчас беспокойство за судьбу Лорны грызло его куда больше, чем за свою.
        Где она? Жива ли? Обнаружили ли, что она не мальчик? При мысли об возможных последствиях Глен тихо сквозь зубы застонал, но запретил себе думать на эту тему. Чем выдумывать ужасные сцены, лучше быстрее разобраться в происходящем и найти девочку. Главное, чтобы жива была.
        В щелястые стены сарая пробивалось солнце. Маг огляделся. Да, действительно, он лежал на соломе в загоне какого-то хлева. Соломенная крыша, деревянные перегородки, корыто, едкий запах навоза и шум птичьего двора снаружи.
        Глен не помнил, чтобы его так колотило от страха, когда он попадал в переделки. И ведь не за себя переживает, а за девочку, которую две недели назад он знать не знал.
        - Так, надо взять себя в руки, - он ощупал себя. - Ну, конечно, пистолета снова нет, гранаты нет, кинжала в сапоге тоже, спички опять не заметили. Выбраться отсюда несложно, но сейчас другой вопрос самый главный - выбираться мне сейчас, а потом со стороны следить за происходящим, или сначала дождаться, посмотреть на их главного да поспрашивать его с подчинением.
        Внимание привлёк какой-то шоркающий звук. Глен нашёл щель побольше, прильнул к стене и смог присмотреться к тому, что делается снаружи. Да, это хозяйственная постройка. Куры, гуси, скотина гуляют по двору, чуть подальше виднеется большой дом. На город или деревню не похоже, больше походит на какой-то хутор.
        Женщина в платке в светлом свободном платье с оголёнными до плеча руками сгружала что-то с тачки, шоркая лопатой. Больше никого видно не было.
        - Эй! - окликнул её Глен. - Э-э-эй!
        Она не слышала.
        Мужчина нашёл обломок палки и стал стучать по стене. Посыпалась какая-то труха, но стук женщина услышала. Она подошла к стене, приглядываясь, не понимая откуда именно несётся стук.
        - Эй! Я тут! - опять крикнул Глен. На этот раз она услышала и подошла ближе к той щели, откуда он смотрел на двор, поэтому можно было уже не кричать. - Ты кто? Где я?
        - Я Дара. Работаю тут. Это хутор.
        Маг в щель рассматривал просто одетую достаточно миловидную крепкую загорелую женщину.
        - Как я здесь оказался?
        - Ребята, наверное, притащили.
        - Какие ребята?
        - Так наши же. Живём мы тут на хуторе. Хоронимся от войны. Ну, ясное дело, что надо - добываем.
        Говор выдавал в ней крестьянку.
        - Банда, значит, если без прикрас, квартирует тут на хуторе, - вздохнул про себя Глен. - если они военных не трогают, то их стараются не замечать. Не до них, управы на них нет в военное время. Вполне удачно устроились: живут далеко в лесу, мирных путников грабят. Кому война, а кому и мать родна.
        - А зачем меня притащили? Я вам зачем?
        - Я попросила. Помер у меня дед, что был на хозяйстве, не справляюсь. Помогать мне будешь тут на скотном дворе.
        - А если сбегу?
        - Куда? Дороги не знаешь, с собаками найти тебя легко. Сбежишь, убьют, а мне нового помощника найдут. Лучше спасибо скажи, что жив. Был бы не нужен, и с тобой бы не церемонились. Повезло тебе. С нами сыт будешь.
        - А где… - Глен озвучил снедавшее его беспокойство и чуть было не сказал «дочь», но вовремя прикусил язык, - где мальчик, который со мной был?
        - Вот уж не знаю.
        - Так выпусти меня тогда, раз для работы взяли!
        - Не могу. Кто тебя запер, тот и выпустит, моё дело сторона.
        - Когда?
        - Вот вернётся и выпустит, - равнодушно ответила она.
        Она хотела было отойти от стены, но маг перехватил управление и подчинил её пока она не ушла далеко.
        - Открой дверь и отведи меня на кухню, - сказал он. - Меня привезли тебе помогать. Я очень ценный работник и меня нужно накормить.
        Разум женщины вообще не сопротивлялся подчинению. Видимо, она всю жизнь жила по чьей-то указке и выполняла приказы. Держать её на поводке вообще не составляло труда.
        Она отодвинула засов, повернулась и куда-то направилась. Глен вышел из открытой двери, щурясь от яркого солнца, и пошёл вслед за ней.
        Они пересекли наполненное квохтаньем, мычанием и хрюканьем пространство скотного двора, прошли ещё несколько построек и оказались под навесом рядом с домом.
        Это была открытая кухня. Здесь стояли столы, лавки, стоял очаг и жаровня, а над большим закопчёным котлом хлопотали две женщины.
        - Ты кого привела, Дара? - вполне дружелюбно спросили хлопотуньи.
        - Его надо накормить. Он будет мне помогать, - ответила Дара ровным голосом, находясь под подчинением.
        Кухарки подчинения не заметили. Видимо, Дара и так не отличалась повышенной эмоциональностью. Одна из них шлёпнула еды в миску, поставила перед мужчиной и бросила ему деревянную ложку.
        Это оказались бобы с мясом. Сытно!
        - А скажите-ка мне бабоньки, что-то тихо тут у вас, народу не видно? - Глен стал задавать вопросы, подчинив себе сознания всех своих трёх собеседниц. Не отвечать они не могли.
        - Да все ж на добыче. Тебя сегодня утром Черенок привёз да в хлеву бросил, - равнодушно сказала Дара. - Они только втроём и вернулись.
        Выяснилось, что вся эта банда - одно большое семейство, а хутор этот - хорошо укреплённое место, обнесённое частоколом. Под руководством главаря, отца семейства, все мужчины уехали несколько дней назад «за добычей», как выразились собеседницы. Этот Черенок, один из племянников главаря, по какой-то надобности вернулся. Видимо, они и привезли бесчувственного Глена, скорее всего, как раз для помощи по хозяйству по просьбе Дары и выбрали мужчину крепкого, но немолодого.
        Остальная банда продолжила свой рейд, в котором захватывала всё, что могла, включая людей, которых потом продавали в Науле как рабов. Сильно семейство не бесчинствовало, урывали свой кусок в смутное время и этим жили.
        Услышав про рабский рынок Глен чуть было не потерял самообладание и не бросился из-за стола, чтобы срочно искать Лорну.
        Дара беспрекословно отвела мага к Черенку. Кухарки остались у очага, удивляясь своей внезапной словоохотливости.
        Черенка они застали в тот момент, когда он, разглядывая пистолет, с интересом смотрел в дуло. Глен подавил первый порыв подскочить и вырвать пистолет из его руки, а остановился, осматривая того, кто вчера запросто мог его убить.
        Племянник главаря оказался хорошо сложенным высоким молодым мужчиной с бородкой и слегка вьющимися тёмными волосами, забранными в хвост. Вполне симпатичный, если забыть о том, что на хлеб он зарабатывает убийствами и грабежом.
        Черенок был в комнате не один. Его друзья сидели на лавке рядом, а на стол были вывалены вещи из мешка Глена: фонарь, блокнот, одежда, выданная Брихом, граната, рядом лежали оба кинжала, и тот, который у него сняли с пояса, и тот, который был в сапоге. Всё это они с интересом рассматривали, видимо, делясь впечатлениями.
        Подчинить этих мужчин тоже не составило труда. Они отвечали на все вопросы. Однако, где Лорна, то есть мальчик, которого схватили вместе с Гленом, никто не помнил.
        - Этот мальчик очень нужен, у него есть важные сведения, его обязательно нужно найти, - внушал маг Черенку. - Ты меня пошлёшь его искать.
        В результате, буквально через полчаса маг, привязав мешок со своими вещами к седлу, уже ехал с проводником, которому было велено делать всё, что прикажет этот незнакомец. Проводник, молодой парень по прозвищу Рысь, весьма удивлённый таким решением, но подчиняясь прямому приказу Черенка, вёл их на место последней ночёвки.
        У Глена ещё теплилась надежда, что Лорна успела спрятаться и, возможно, там и найдётся. Времени прошло ещё очень мало и вряд ли девочка так быстро решится одна куда-то отправиться. Однако, он прекрасно сознавал, что даже при хорошем стечении обстоятельств они могут просто разминуться, а о плохом развитии событий, если её просто увезли с собой на рабский рынок, даже думать не хотелось.
        Ехали они долго, несколько часов. Маг поразился насколько уверенно Рысь ориентировался в однообразных на его взгляд зарослях. Когда Глен совсем было засомневался, что они смогут отыскать место, где они с Лорной ночевали, неожиданно парень вывел его на знакомую поляну.
        Поиски не принесли успеха. Никаких следов пребывания «мальчика». Значит, его тоже схватили.
        - Куда мальчика могли повезти?
        - В Наул продавать, - ответил равнодушно проводник.
        - Как их везут?
        - Как всегда, в клетке, чтобы не разбегались.
        Глен чуть не зарычал.
        - Сколько им добираться до Наула?
        - Дня два, не меньше. Хотя можно считать, что один день они уже проехали. Это нам получается два.
        Время было уже близко к вечеру. Выходило, что если они и догонят клетку с пленниками, то только завтра.
        В какой-то степени иметь с собой проводника было большой удачей. Он знал безопасные тропы и как можно идти, не привлекая внимания военных.
        Они нагнали бандитский караван почти у самого города, оставили лошадей в соседнем пролеске и без задержки прошли всю охранные посты, расставленные вокруг обоза. Рысь узнавали, радостно приветствовали и пропускали, особо не интересуясь, кто идёт рядом. А Глен судорожно продумывал линию поведения, сжимая одной рукой пистолет, а другой нащупывая гранату.
        Слишком много людей было вокруг, чтобы использовать иллюзию или подчинение. Получалось, что опять надо идти к главарю и подчинять его. Его прямому приказу никто не посмеет противиться, а если и почуют что-то неладное, то немного времени в запасе, чтобы убежать, у них с Лорной будет.
        Пока они шли к костру главаря, Глен увидел те самые грубые сплетённые из толстых прутьев «клетки», о которых говорил Рысь, и сердце у него сжалось. Как девочка провела эти два дня в этих клетках вместе с чужими мужчинами?
        Сейчас клетки стояли пустыми.
        Глен повернул голову и увидел, что обоз специально остановился у реки. Бандиты купались сами, купали лошадей, а заодно и давали помыться захваченным людям, приводили их в относительный порядок перед продажей. А точнее, выдавали обмылок и просто загоняли в реку, верёвкой привязав за пояс или ногу.
        Измучившиеся за дорогу в грязных тесных клетках люди с радостью бросались в воду.
        Он поискал глазами и увидел Лорну, нерешительно стоявшую по колено в воде немного отдельно от остальной группы. Верёвка тянулась от её ноги в руке охранника.
        Вот в этот момент всё и случилось.
        Охранник, желая заставить пленника мыться, дернул за верёвку на ноге, и Лорна со всего размаха упала в воду. Там было не глубоко, но когда она поднялась, свободная мокрая рубашка, скрывающая фигуру облепила её тело, проявив два холмика небольшой девичьей груди. Охранник сначала обомлел, а потом радостно захохотал, привлекая внимание и указывая рукой на девушку, которая пыталась прикрыться рукой.
        - Смотрите-ка, девка!
        В дальнейшем Глен всегда морщился, когда вспоминал эту сцену. Ему было стыдно, потому что он потерял контроль. Вариантов исправить ситуацию было предостаточно.
        Можно было, например, просто промолчать, а потом подчинить главаря и внушить ему, что забирает её за выкуп и спокойно уйти к оставленным в перелеске лошадям.
        Можно было даже почти сразу прекратить эту отвратительную сцену, послав проводника, чтобы забрал девочку у веселящихся парней. А потом подчинить главаря и спокойно уйти.
        Но в тот момент, когда маг увидел, как мучают Лорну, разум покинул его, остались одни инстинкты и всепоглощающая ярость.
        Он подбежал к охраннику, одним ударом свалил его на землю и крикнул:
        - Лорна, ко мне! - и повернулся. Всё произошло мгновенно.
        - Так вот, что за мальчика ты искал, - громко протянул проводник, видевший всё, что произошло.
        Лорна уже стояла за ним, подобрав верёвку, тянувшуюся за ней.
        Её била дрожь.
        - Я знала, что ты меня найдёшь, я знала, - бормотала она, захлёбываясь слезами и прижимаясь к его спине.
        Маг сунул ей в руку кинжал и она, присев, стала перерезать узел, освобождая ногу.
        Поверженный охранник лежал на земле, а его приятели уже не смеялись, Все застыли, никто не понимал, что происходит, а Глен лихорадочно перебирал возможные варианты выхода из ситуации, остро осознавая, что в его сторону уже поднимаются арбалеты. Ментальная магия от арбалетов тоже не спасала. Пистолет? От арбалетного болта тоже не спасёт. Граната? Бросить в самую гущу бандитов и бежать?
        Их спас главарь, появившийся из-за спин поднимающей оружие молодёжи.
        - И кто же ты, мил человек, будешь, чтобы так к нам сюда ворвался?
        - Я отец её. За ней пришёл.
        - Хм… Отец. А откуда ты здесь взялся? Рысь, это кто, почему ты его привёл?
        - Черенок велел, - хмуро ответил парень.
        - Когда?
        - Вчера. Я сам удивился. Говорит, слушай его, проводи, куда хочет и делай, что он велит, - буркнул парень.
        Главарь тоже удивился и приподнял бровь. Это был темноволосый загорелый мужчина средних лет, с умным цепким взглядом. Он внимательно с интересом разглядывал Глена и девочку, всё также стоящую у него за спиной. Интуиция говорила, что перед ним человек не из простых селян, которых он грабил который год, а что от этого немолодого мужчины можно ожидать неприятностей, несмотря на то, кроме кинжала в руках у него ничего нет.
        Глен решил взять ситуацию в свои руки.
        - Мне есть тебе что сказать, - обратился он к вожаку, - отойдем поговорим?
        Главарь задумчиво нехотя кивнул и повернулся, уверенный, что эта пара последует за ним.
        Банда опустила оружие и вернулась к своим делам.
        Девочка шла рядом, вцепившись Глену в руку. Он успокаивающе похлопал другой рукой по её побелевшим от напряжения пальцам, повернулся и, чуть улыбнувшись, незаметно подмигнул, пытаясь стереть с её личика выражение ужаса.
        Далее всё прошло как и с Брихом. Главарь под подчинением велел их отпустить и не преследовать. Глен даже набрался наглости и велел выдать им местных монет.
        Хотя нервы были у обоих натянуты до предела, но внешне они спокойно и уверенно выехали со стоянки банды, оставляя главаря в полной уверенности, что за девочку уже заплачен выкуп. Ночевали уже на постоялом дворе в Науле.
        До назначенной им друзьям ночи оставалось всего пять дней.

* * *
        На следующий день они переселились в гостиницу рядом с храмом. Называлась она как и тысячу лет назад «У храма», но теперь это было другое здание. Оно стояло немного подальше и было немного комфортнее.
        Интуиция Глена вопила, что им нужно сидеть тихо и никуда не выходить, но нужно было подготовиться к переходу друзей и разузнать все подходы к храму и выходы из него. После перехода друзей будет корёжить от боли, а ведь надо будет вывести их оттуда, да так, чтобы не привлечь внимания.
        Открытие портала происходит на пару десятков секунд. Секунд! Потом он схлопывается и если человек останется в этот момент в портале, его просто разорвёт в тысячелетиях. А ведь в этот раз вместе с ним будут проходить не только Эля и Павел, как в прошлый раз, а ещё и Коршень. Одна надежда, что Павел сможет по-военному всех организовать и «уложиться в норматив».
        Да и вообще, мало ли что могло случиться. Если они не будут ждать его с той стороны портала, придётся самому переходить портал, уйти в прошлое и попытаться их там отыскать с помощью Тередина.
        А это значит, надо найти для Лорны надёжное место и там оставить, причём на неопределённый период. Кто знает, что там с ними в прошлом произошло за этот месяц и на сколько затянутся поиски. Неизвестно дошла ли до них записка, сохранились ли вещи и насколько Лютер смог помешать им добраться до Наула. Да и вообще живы ли они, оставшись одни в чужом мире? Как хорошо, что Коршень присоединился к их компании!
        Первый день их пребывания в гостинице Лорна мылась, отъедалась и отсыпалась. Глен с улыбкой смотрел как она потихоньку приходит в себя. Он в течение дня наблюдал за её мимикой: как она ошеломлённо распахивает глаза, когда удивляется, как поднимает руку, когда хочет убрать упавшую на лицо прядь. Как размахивает рукой, когда что-то рассказывает и как морщится, когда её что-то раздражает. Ему нравилось смотреть на всё, что она делает и каждое её движение наполняло его какой-то тихой радостью и удовлетворением.
        К вечеру, когда совсем Лорна ожила, Глен попытался её расспросить и уточнить, где и как она собиралась искать свою тётку, и быстро понял, что почти ничего конкретного об этой женщине девочка не знает, а найти эту родственницу нет никакой возможности.
        Город оказался куда больше, чем представляла себе её племянница. Тем более придётся скрывать, что они явились прямиком из вражеского Алатая и выбросить это слово из лексикона. Подозрениями в шпионаже они оба были сыты по горло.
        Лорна помрачнела, замолчала, легла на свою кровать и повернулась спиной.
        Глен поглядел на её худую шейку с выпирающими позвонками, подсел рядом, и спросил:
        - Расстраиваешься, что тётку не найти?
        Она шумно вздохнула, не поворачиваясь.
        - Не расстраивайся, пристроим тебя в какое-нибудь хорошее место.
        Девочка неожиданно для него всхлипнула, села на кровати, уткнулась ему в плечо и жалобно попросила:
        - Возьми меня с собой. Я буду тебе помогать. Я буду слушаться.
        Глен обнял её за худенькие плечи и погладил по светлым пушистым волосам.
        - Если бы я мог, - грустно подумал он. - Если бы я мог, девочка моя.
        А вслух сказал:
        - Не бойся, я тебя не брошу. Всё будет хорошо, - он поднял её заплаканное лицо и вытер ей слёзы, - Вот встретим моих друзей, я вас познакомлю, потом отправимся на север. А там я тебя ещё кое с кем познакомлю. Тебе понравится.
        Сказать о том, что он собирается оставить её уже через несколько дней на неопределённый период, в этот вечер маг не посмел.
        Но со следующего утра он начал логически подводить Лорну к этой мысли, заменив слово «портал» на слово «проход», а «прошлое» на «опасное место».
        - У меня есть задача. Мне надо вывести друзей из опасного места, без меня они не смогут оттуда выбраться. Через проход могу пройти только я, тебе туда нельзя, ты там можешь просто умереть.
        Я отправлюсь туда через пару дней. Но проблема в том, что это опасное место большое. Если друзья ждут меня у прохода, мы все вместе вернёмся в тот же день. А если они там попали в какие-то неприятности, чтобы вывести, их сначала нужно будет найти. А это займёт не меньше месяца.
        Когда я был один, просто ушёл и искал бы их. А теперь у меня есть ты, - он виновато поднял на неё глаза, - и я не знаю как мне быть, потому что оставить их я тоже не могу.
        Девочка поняла.
        - А какие они, твои друзья?
        - Их трое. Двое мужчин и одна женщина.
        - Твоя жена? - ревниво спросила Лорна.
        - Нет, - улыбнулся Глен, - она мне не жена. И никаких особенных отношений между нами нет. Мы как родственники, доверяем друг другу.
        - А у ней есть муж?
        - Был муж. Но сейчас нет. Зато у неё есть сын, только он очень далеко, и она по нему скучает.
        Глен замолчал, ожидая, какое решение предложит Лорна.
        - А с тобой туда за друзьями нельзя? - она попыталась решить вопрос самым простым для неё способом.
        - Нельзя и это не обсуждается. Ты там просто можешь умереть прямо в проходе, - твёрдо сказал Глен. - Но ты можешь не сомневаться, я за тобой вернусь. Обязательно.
        Они замолчали. Лорна обдумывала варианты.
        - Может, меня в обучение отдать к кому-нибудь на месяц? - в конце концов расстроенно промямлила она. - Хоть польза будет.
        Этого решения Глен и ждал.
        Он втянул Лорну в обсуждение, чему хотелось бы научиться и, оказалось, её интересуют травы и знахарство.
        - Тогда сегодня пойдём поищем что-нибудь, чтобы ты могла с пользой время провести. И ещё… - добавил он, - ты теперь снова будешь привыкать к тому, что ты девочка. Мальчиком, конечно, быть удобнее, но пора отвыкать шмыгать носом и размахивать руками при ходьбе. Купим тебе платье, юбки и что там еще девушкам нужно.
        Лорна надулась.
        - Зачем это? К мальчишкам не пристают.
        - Зато опытная знахарка сразу определит, что ты не мальчик. А мы тебя пристроим туда, где никто не пристанет.
        Найти хорошую знахарку, которая брала учениц на полный пансион на короткое время, оказалось непростой задачей. Глен вообще не представлял, как бы он справился без своей способности видеть эмоции.
        В женщинах, которые могли взять его Лорну на время, он видел и агрессию, и раздражение, и корысть, и равнодушие. Какие-то ему казались глупыми, какие-то слишком неряшливыми, а у некоторых были мужья, вид которых приводил мага в бешенство.
        На третий день, когда Глен уже совсем было отчаялся и уже готов был пристроить Лорну в приют при храме, подходящая женщина нашлась.
        Жила она одна. Однако сын жил с семьей рядом через забор, так что защита и присмотр у неё были. Её домик, увешенный пахучими травами, произвёл на девочку хорошее впечатление, а сама хозяйка с лучистыми от морщинок глазами и доброй улыбкой понравилась им обоим. Звали её Льефа. Вдобавок, как отметил Глен, она была магиней-самоучкой. Многие свои способности Льефа так и не смогла развить без правильного обучения, но кое-что, касающееся профессии, уловила и активно использовала.
        Сияния Глена как мага, она не увидела и разумом приняла его за обычного человека, однако её кокон ощутил особенность кокона мужчины и попытался взаимодействовать. Маг поделился свечением, убрал несколько вихрей со слоёв, и хозяйка почувствовала симпатию к незнакомому мужчине, ступившему на порог её дома. Первая настороженность быстро развеялась и они смогли быстро договориться.
        Мало того, пока он осматривал дом и договаривался с хозяйкой насчет пребывания здесь Лорны, ему пришла идея привезти сюда и друзей после перехода.
        Находиться в гостинице у всех на виду Глену казалось опасным в городе, охваченным войной. Уж слишком чужеродными они будут выглядеть даже в местной одежде. Первый же донос слишком подозрительного работника гостиницы или какой-нибудь близлежащей лавки может привести к катастрофическим последствиям. Шпионов могли повесить без суда и следствия. А в первый день после перехода друзьям слабым от перестройки организма и особо притворяться больными будет не нужно.
        Льефа, у которой для больных в её домике было выделено несколько светлых чистых комнаток, быстро согласилась. Деньги нужны всегда.
        Вечером маг перевёз вещи в этот пахнущий травами дом, надеясь, что его девочке там будет хорошо.
        Лорна почти ничего не говорила при прощании, не просила от Глена никаких обещаний и не плакала, только её бирюзовые глаза засверкали непролитыми слезами, да смотрела на Глена с такой тоской и одновременно надеждой, что у мужчины защемило сердце. Он уходил на неопределённое время. Может быть на пару дней, может быть на месяц, а может быть и навсегда. Он не знал, что и кто ждёт его на той стороне портала. Он ничего не знал, кроме того, что сделает всё, чтобы однажды вернуться в этот чистенький домик.
        Глен взял девочку за руку и постарался беззаботно улыбнуться:
        - Согласись, после наших передряг уже всё хорошо. А станет ещё лучше. Скоро я познакомлю тебя со своими друзьями, и мы вместе отправимся дальше.
        Она доверчиво кивнула и тоже постаралась улыбнуться.
        Хозяйка, стоявшая рядом с ними на крыльце, обняла девочку за плечи.
        - Идите, папаша, всё будет хорошо.
        Глен даже как-то замер от такого чёткого определения. Да, действительно, не стоит обманывать самого себя. Теперь у него есть дочь.
        Он повернулся, по-отцовски поцеловал Лорну в лоб и сказал:
        - Я скоро вернусь, доченька.
        Глава 7
        Коршень сидел в темноте храма и волновался, чего давно с ним не было. Работа часто заставляла ощущать опасность, тревогу, настороженность и ещё много чего, но вот чистое незамутнённое волнение уже много лет не посещало его.
        Коршень покопался в себе и понял, что он, умудрённый опытом, мужчина, который, казалось, видел в своей жизни всё, волновался в ожидании чуда.
        Он усмехнулся.
        Рядом сидели и тихо переговаривались Элина, Павел и Тередин. Они вчетвером устроились недалеко от мраморного куба престола.
        Время прохода через портал было очень коротким и все роли были расписаны и даже прорепетированы несколько раз в комнате в гостинице. Им надо было успеть пройти втроём и протащить три рюкзака, да ещё сначала Глеб должен был выйти и показать им путь, и всё это надо было успеть за двадцать ударов сердца. Коршень, шедший последним, получил строжайший приказ Павла не рисковать и не проходить портал, если почувствует, что не успевает.
        Он не сомневался, что на следующую ночь Глеб сможет его забрать тем же способом. Это пошло как запасной вариант.
        Тередин оставался в этой эпохе и пришёл с ними, чтобы помочь. Он успел привязаться к этой троице и давно догадался с чего вдруг Эля спрашивала насчет зельев от зачатия. Магическим зрением он прекрасно видел, как вспыхивает её кокон каждый раз, когда Коршень оказывается рядом.
        Для их компании всё вроде бы складывалось удачно последние дни.
        Лютер на Элю не наткнулся, ничего не заподозрил и теперь спокойно спал в своей кровати в гостинице. Идея набиться к нему в друзья оказалась удачной и позволила беспрепятственно подлить сонного зелья ему в питьё. А Тередин, если сможет, постарается задержать его ещё на несколько дней для надёжности.
        Главное теперь просто успеть пройти в портал.
        Эля тоже волновалась, её молчание было куда красноречивее, чем ей казалось. Она прекрасно понимала, что больше всех рискует Коршень, и от её ловкости и скорости зависит его жизнь. Конечно, наёмник может и не пытаться пройти портал, если почувствует, что опаздывает, а вдруг он не сможет правильно оценить оставшееся время, решит рискнуть и ему не хватит доли секунды? От этой мысли у Эли холодело в груди.
        Ко всему прочему, учитывая нешуточный шанс остаться, Коршеню отдали рюкзак с повседневными вещами, а книги и оружие Павел перепаковал так, чтобы большая их часть оказалась у него. Эле достался небольшой лёгкий мешок с книгами и рулон пенок в руки.
        Когда она попыталась возмущаться, Павел поглядел ей в глаза и сказал:
        - Главное, что от тебя требуется, не тяжести таскать, а проскользнуть в портал за одну секунду. Готовься. Это твоя основная задача: мгновенно проскользнуть и больше ничего.
        Женщина вспоминала эти слова и прекрасно понимала почему её платья и прочие мелочи понесёт Коршень. Важно пронести книги и оружие, остальное вторично. И Коршень тоже, хорошее, надёжное, но не обязательное для Глеба дополнение.
        - Я ведь тоже, хорошее, но необязательное дополнение к книгам, но, почему-то сознавать себя дополнением не так обидно как за Коршеня, - размышляла она, сидя рядом с друзьями в темноте. - Да чего обижаться, все мы лишь дополнение к идее Глеба перевезти книги в будущее, чтобы помочь потомкам освоить технические наработки нашего технократического общества. И я, и Павел, и Коршень, да и сам Глеб. У него не получится довезти книги, так получится у кого-то другого. Вот и выходит, что все люди лишь помощники для продвижения разных идей. Глаза, руки и тела для воплощения идеи высшего разума, которому не хочется появляться на этом плане бытия. Тут радоваться надо, что служим такой замечательной идее - перенести в будущее книги. Другим везёт куда меньше. Идеи, которым они служат слишком мелки и под час даже не идеи, а корыстные поползновения посторонних личностей.
        - Элька, не молчи, а то я начинаю думать, что ты заснула, - прогудел Павел, чуть толкнув её локтем. - Расскажи нам лучше что-нибудь увлекательное.
        - Что я могу вам эдакого рассказать? - буркнула она. - Рецепты мазей и настоев? Женские путевые заметки и наблюдения, которые вряд ли будут интересны бойцам с сотней битв за спиной? Или вам путешествия славного Ника начать пересказывать?
        - Нет, зачем нам сейчас чьи-то путешествия, нам своих хватает. Ты нам что-нибудь полезное расскажи, что в жизни пригодится.
        - Например?
        - Например, почему вам, женщинам, так наша верность нужна и почему вас так бесит, если вы узнаёте, что муж разик к другой заглянул.
        Эля подняла голову. В темноте не было видно выражения лица Павла.
        Он шутит? Неужели прожив столько лет в браке Паша так и не разобрался в причине?
        - Хм, а вы, мужчины, почему на измены жены так болезненно реагируете?
        - Да у нас всё понятно почему, чистая биология. От другого можете понести, а чужого ребёнка растить никому не хочется.
        - Ну и у нас чистая биология. Вы на распыление своего семени направлены, а мы на сохранение тех нескольких детей, которых сами вынашиваем и рожаем. Все ресурсы, которые мужчина унесёт на сторону - еду, деньги, внимание - будут унесены от моих детей. Да и семя на сторону. Что же тут непонятного? Сплошная практическая биология.
        - А если ресурсов много и на всех хватает?
        - Во-первых, всех ресурсов в избытке не бывает. Если много денег - может быть мало внимания, времени и наоборот. Опять же, если женщине ресурсов на данный момент достаточно, правила в обществе исключают разводы, а женщине на то, что делает муж наплевать, то она может сквозь пальцы смотреть на его шалости в уверенности, что её дети своё получат. А если нет? Если возможен развод? Или перекидывание ресурсов на новых чужих детей? Что муженёк будет свободные часы проводить тетёшкая новых детей от любовницы, задвинув своего ещё не развернувшего крылья первого гадкого утёнка?
        А во-вторых, это та же биология заставляет нас думать не одной ночью, а на много лет вперёд, потому что ребёнка нужно не только выносить и родить, но и вырастить. То есть природа заставляет нас рассчитывать на десятилетия и предотвращать ситуации, если мужчина кормилец и защитник может отдать свою добычу и защиту другой более привлекательной самке. И уверения самца, что никогда он не позарится на другую, тут не роли не играют. Ваша животная природа, - Эля насмешливой интонацией выделила это слово, - раскидывать семя требует. Легко вас подцепить, и от этого жене нужно защищаться пока есть возможность. Чистая биология, это понятно? - Женщина прищурилась, хотя в темноте этого было не видно.
        - Да, с этого ракурса я как-то не рассматривал, - хмыкнул Павел. - Ну хорошо, а как в случае отсутствия детей?
        - Тоже несложно. Как ты собираешься продемонстрировать женщине, что можешь сконцентрироваться на ней с детьми в период беременностей и забот, если даже при отсутствии оных отвлекаешься на других тёток? Как я могу понять, что муж не свалит к другой, пока у меня живот растёт да ноги отекают? Если у него нет терпения не ходить налево пока он в женихах и я в порядке, то с чего вдруг оно потом появится?
        - Логично. А если он не в женихах? А просто в потенциальных ухажёрах?
        Эля прекрасно поняла, для кого был задан этот вопрос. Да и Коршень тоже. Она понимала, что можно было соврать что-то строгое и запретительное, да приструнить своего «потенциального ухажера», но это было бы манипуляцией. Манипулировать его отношением к себе ей не хотелось. Пусть будет всё честно.
        - Вот тут зависит от женщины. Каждая решает для себя, может она это допустить или нет. Для одной другая женщина рядом ничего не значит, для другой неприемлемо. Многое упирается в момент времени, когда мужчина пообещал быть с ней. С женихом с момента помолвки, а в случае свободных отношений это тоже должен быть какой-то момент совместного решения, после которого они идут по жизни вместе. А до этого и мужчина, и женщина свободны в своих поступках и чувствах.
        - То есть, если ты узнаешь, что твой «потенциальный ухажёр» провёл ночь с другой, ты ему простишь?
        Эля вспомнила Лию и свою ревность. Она до сих пор не знала, кто из мужчин именно воплощал Лиины мечты о материнстве и, если честно, не хотела знать.
        - Не знаю. Но мой ухажёр должен понимать, что я в своём праве и не простить. Мы оба свободны изменять, прощать и не прощать пока мы не пара.
        - А как понять пара вы или нет? - спросил Тередин, с интересом слушающий эти рассуждения.
        Эля помолчала, размышляя.
        - Наверное, всё равно со слов, как же иначе. Слова нас объединяют, а поступки можно трактовать по-разному. Женщина может подумать, что мужчина спас её, чтобы быть с ней вместе, а он, может быть, просто хотел её успокоить и помочь избежать банальной простуды. Или наоборот. Как она может понять, если он молчит?
        - А каких слов, например? - подал голос Коршень, поймав этот камень в его огород.
        - Простых, - ответила Эля. - Например, я хочу быть с тобой. Или наоборот, я хочу, чтобы ты была со мной. Обозначить как-то свою готовность быть парой.
        - А если он не может ей дать ничего, что она хочет? - глухо произнёс Коршень.
        - А он уверен, что знает, чего именно она хочет? - раздражённо ответила вопросом на вопрос наёмника Эля. - Странные вы, мужчины, не спрашиваете женщин, выдумываете за нас, а потом удивляетесь, что всё наперекосяк. Надёжность нам в мужчине важна, надёжные тылы. Только эту надёжность каждая женщина определяет по-своему. У одной это власть, у другой деньги, а у третьей равное партнёрство и общая цель. Спрашивать нас надо, разговаривать с нами, пытаться услышать, а не выдумывать нам мечты. Уважать нас надо, а не домысливать за нас желания, подстраивая под свои хотелки.
        - Да вы в эмоциях часто тонете, вас не поймёшь, - вступился за друга Павел.
        - Ну, не спрашивайте, ходите по бережку и гадайте, что там на дне. И лукавишь ты, Паша, уж извини. Не сомневаюсь, что ты всегда понимал, чего Наташа хочет, если вместе так долго прожили. А если не понимал, спрашивал, она тебе объясняла. А если тебе не нравилось её решение, то находили компромисс. Ведь так?
        - Так, - через паузу тихо ответил Павел, и по его голосу Эля поняла, что в пылу спора залезла на запретную территорию.
        - Прости, - прошептала она расстроенно.
        - Ничего страш…
        Павел не успел закончить фразу. Вдруг стало светло, будто кто-то щёлкнул выключателем, зажёг лампу, и осветил их компанию, сидящую рядом с престолом.
        Тередин первым встрепенулся, и воскликнул:
        - Пора!
        Из прохода наполовину шагнул Глеб с фонарём в руке, оглядел друзей, улыбнулся, увидев их всех в боевой готовности, и сказал:
        - Идите на свет! - шагнул обратно в проход и исчез.
        Коршень уже помогал Павлу, нагруженному двумя рюкзаками, вскочить на ноги. Эля подскочила сама и, ни секунды не медля, в два прыжка подлетела к порталу и нырнула в светящийся проём.
        Павел слегка промедлил, чтобы вписаться по габаритам и не оставить часть себя или вещей на этой стороне, а потом аккуратно вплыл в проход.
        Коршень тоже успел.
        Тередин встал напротив портала и за последние, отпущенные им порталом удары сердца, увидел на той стороне силуэт Глена, освещаемый фонарём.
        - Спасибо за друзей. Увидимся! - услышал Тередин его голос.
        Портал схлопнулся и наступила темнота.

* * *
        Эля очнулась в маленькой чистой комнатке. Как она сюда попала, помнила очень смутно. В оконный проём, не заставленный ставнем, был виден маленький ухоженный садик с грядками, усаженными незнакомыми растениями. Полуденное солнце пыталось пробраться сквозь густые кроны деревьев, укрывающих дом в своей тени. Было жарко, но жара не была влажной, с запахом моря, как на побережье. Жара была сухой и пыльной. Как и было в Науле вчера до портала тысячу лет назад.
        Через портал они успели перейти все. Это Эля помнила точно. Это первое, что она с радостью отметила это ещё там, в тёмном храме, до того как её начала закручивать в тошноте и спазмах эта перестройка организма. Потом кто-то куда-то её вёл, а она с трудом передвигала ноги, всем весом повиснув на чьём-то плече. А потом какая-то повозка, куда она упала без сил, как мешок и сразу отключилась.
        Эля прислушалась. В соседней комнате несколько человек разговаривали приглушёнными голосами. Она узнала голос Глеба.
        Вставать не хотелось, но пить и есть хотелось сильнее.
        Эля огляделась и улыбнулась.
        - Спасибо, друг! - Рядом с кроватью, на которой она лежала, стояла большая кружка с водой. Глеб как никто знал, что она захочет в первую очередь.
        Эля жадно выпила всю воду и огляделась. Она была одета, в своей одежде. Чьи-то заботливые руки стянули с неё обувь, и теперь её сандалии стояли около кровати, ожидая хозяйку. Женщина пригладила волосы и аккуратно завязала платок. Можно прыгать в новую эпоху.
        - Голому собраться, только подпоясаться, - усмехнулась она сама себе. - Пора показаться и узнать, что у нас нового.
        Она вышла.
        За столом комнате сидел Глен и ещё две женщины. А точнее, пожилая женщина в простой светлой одежде и девочка подросток с короткими вьющимися волосами, которые пушились вокруг её лица, придавая ей сходство с одуванчиком.
        - О, Эля! Ты первая. Познакомьтесь, дамы. Это Элина. А это, - он указал на пожилую женщину, - Льефа, хозяйка этого замечательного домика и хорошая знахарка. И Лорна, моя дочь.
        Возникла небольшая заминка. Глен явно не играл роль, а говорил серьёзно.
        Эля протянула девочке руку и доброжелательно улыбнулась:
        - Я рада познакомиться с дочерью моего друга, - и как ни в чем не бывало подсела к столу и жалобно сказала, - А есть что-нибудь поесть?
        Хозяйка сразу заохала и засуетилась.
        - Я же говорил, - засмеялся Глен. - Это будут первые слова.
        Льефа убежала куда-то недалека, видимо, на кухню и загремела там горшками и тарелками.
        Они втроём переглянулись.
        - Да, Эля, вот так нежданно-негаданоо обзавёлся я тут дочерью. Надеюсь, вы подружитесь.
        - Подружимся, конечно. Нам делить нечего, значит, будем помогать друг другу, - Эля внимательно посмотрела на девочку. Да уж, неожиданно.
        - Да, - кивнула девочка своей одуванчиковой головой. Она понимающе посмотрела на магиню синими глазами в обрамлении светлых пушистых ресниц, улыбнулась и неожиданно подмигнула. - Да ты не бойся, я не вредная. Это мы с Льефой помогали вам на кровати перебраться. Видела как тебе плохо было, ты такая бледная была.
        А потом срезу без перехода добавила:
        - Я так рада, что папа вернулся!
        Одуванчик просиял глазами и подвинулся к отцу поближе.
        - Расскажете, как встретились? - Эля поймала полный обожания взгляд, который Глен бросил на Лорну.
        - Да, только не сейчас. Льефа не знает, что я неродная, - шепотом сказала девочка. - я вообще не хочу, чтобы кто-то ещё знал. Только вы втроём.
        Глен улыбался, слушая этот разговор.
        Сегодня утром, когда он пригнал к дому Льефы повозку с друзьями, находящимися в полуобморочном состоянии, на крыльце его встретил маленький пушистый вихрь и, радостно повизгивая, повис у него на шее.
        - Я знала, я верила!
        Вместе с ней и Льефой он помогал полубессознательным шатающимся друзьям дойти до кроватей. Лорна шёпотом расспрашивала его, а потом по его просьбе расставила большие кружки с водой около изголовья. Так что в какой-то мере девочка с ними познакомилась.
        Она же молча находилась рядом, когда позже маг переходил из комнаты в комнату и вкладывал уже просто спокойно спящим от усталости друзьям в голову местный язык.
        Дверь открылась, вошёл Коршень.
        Он оглядел всю компанию внимательным взглядом, почти незаметно зацепившись на Эле.
        - Доброе утро!
        Почти сразу за ним вошёл сонный помятый Павел.
        - Всем привет! А здесь кормят? Очень есть хочется.
        Глеб засмеялся. Все в сборе. Переход состоялся без потерь.
        Теперь неделя на восстановление и снова в путь, к следующему порталу.
        После сытного не то завтрака, не то обеда Эля ушла досыпать в свою комнату, а Глен с Павлом и Коршенем уселись тут же за большим обеденным столом и негромко стали разговаривать. Павел в общих чертах рассказал Глену обо всём, что произошло после его исчезновения, а также появлении Лютера в Науле, о помощи Тередина. Глен, в свою очередь, обрисовал всё случившееся с ним за этот месяц и откуда вдруг у него появилась дочь. Мало-помалу они перешли к обсуждению дальнейшего путешествия. Нужно было добраться до указанного магом нужного места, который находился севернее Наула всего лишь в трёх днях спокойного хода на повозке.
        Выбраться из охваченного войной города можно было, а вот дальше надо было постараться не попасть в руки мародёрам или одной из промышляющих вокруг города банд. Глен прекрасно помнил свою встречу с Черенком. Тогда ему просто повезло, его оставили в живых. Могли просто убить за ненадобностью. Про судьбу, уготованную Лорне, даже вспоминать не стоило. На Глена сразу накатывала ярость.
        Павел предложил для начала побеседовать с Льефой. Наверняка даже не выходя из дома женщина знала местные реалии куда лучше гостей, прибывших из Наула тысячелетней давности.
        - Льефа, - позвал её Глен. Всё это время он слышал, как она возится через коридор на кухне, - подойди, пожалуйста, нам поговорить бы.
        Льефа вошла в комнату, с порога внимательным взглядом окинула мужчин, сидящих друг против друга за столом, подошла и села на лавку чуть поодаль напротив.
        - Совещаетесь? Попросить что-то хотите? - усмехнулась она. - А расскажите-ка мне сначала, что за люди оказались в моём доме. Плохого да жестокого я в вас не почувствовала, сама утром вас в дом заводила, да на кровати укладывала. Да только чужие вы, пришлые. Чужим духом от вас на версту разит. Кто вы, откуда взялись такие? Странная болезнь у вас какая-то. Не встречала такой ещё.
        Да имейте ввиду, сына я уже предупредила, если к вечеру не покажусь, искать начнёт, меры примет, патруль позовёт.
        Коршень с Павлом покосились на Глена в надежде, что правдоподобная легенда у него уже готова. У самих-то времени на подготовку не было.
        Маг не сомневался, что умная опытная знахарка сразу догадается, что на сей раз больные у неё особенные. Да и первые фразы Павел сначала сказал на языке прошлого Наула и только потом переключился на местный современный язык.
        Глен смущенно кашлянул. Льефа со своими угрозами не догадывалась, что он легко мог применить подчинение. Однако строгая, трудолюбивая и аккуратная хозяйка ему нравилась и хотелось нормального человеческого общения, поэтому историю для её успокоения он придумал заранее. Неидеальную, конечно, но она вполне объясняла всю ситуацию и странное состояние его друзей.
        - Да, ты хозяйка в своём доме и имеешь право знать, кто мы такие, - Он потянулся и убрал большой тревожный вихрь с кокона Льефы. Выражение лица женщины немного смягчилось, она немного расслабилась. - Да, мы чужаки, приехали издалека по своим делам, откуда именно, извини, не скажу. Мы чужаки, но не враги и не шпионы. Моих друзей захватил здесь в Науле один… влиятельный и корыстный человек. Он держал их в помещении, где… был отравленный воздух. Я узнал об этом, поэтому и повозку захватил, когда ночью ездил их выручать.
        Конечно, я боялся, что меня тоже захватят, поэтому и пристроил к тебе Лорну.
        Но мне всё удалось, благодарение Богам. Они теперь свободны. Теперь, как они немного придут в себя, нам нужно выбираться из города и ехать дальше. Ты здесь всё и всех знаешь, наверняка можешь посоветовать что-нибудь полезное.
        Коршень с Павлом переглянулись. Легенда звучала очень правдоподобно, хотя при желании можно было найти в ней уязвимые места.
        Льефу история удовлетворила, а допытываться и выкапывать несоответствия она не стала.
        - С сыном нужно посоветоваться. Может, подскажет чего. Я-то домоседка.
        Ближе к вечеру Глен вместе с ней подошёл к забору и познакомился с её сыном, высоким рослым бородатым мужчиной.
        - На север, говорите, направляетесь, - он задумчиво пожевал губами. - Это хорошо, что не в сторону Алатая. Могу немного проводить вас окольными путями до основного тракта, если в цене сговоримся. Там уже сами дальше поедете.
        На пятый день с рассветом они выехали из ворот дома Льефы на фургоне, который Глен, используя подчинение, за день до выезда свёл с какого-то двора как заправский конокрад. Вдобавок маг вытер хозяину лошадей память, поэтому тот остался в полном недоумении. Сарай заперт, замок на месте, а фургон и лошади как сквозь землю провалились.
        Окольные дороги, которыми их вёл сын Льефы, привели их деревню, стоящую на большом тракте, ведущем на север. Путники здесь переночевали и разъехались в разные стороны.
        Глен повёл свою команду на север, к какому-то только ему известному месту.
        Глава 8
        Они, не разбирая дороги, гнали по полю заросшему жёсткой травой. Пыль стелилась за ними густым шлейфом, комья сухой земли летели в разные стороны из-под колёс. До тёмных скал стоящих в мареве раскалённого за день воздуха оставалось совсем немного, но это уже не имело значения, они всё равно не успевали оторваться от погони. Эля ногами уперлась с дно повозки, вцепилась в дощатые борта так, что побелели костяшки пальцев и всё равно её болтало с такой силой, что, казалось, вот-вот выкинет. Рядом точно также болтало Лорну. Сильная рука Павла, прижимающая девочку к мешкам, немного облегчала ей положение. Коршень ничем не мог помочь, он сжимал в руках вожжи и гнал лошадей.
        Со своего места Эля прекрасно видела, как медленно, но неуклонно приближаются всадники, решившие ограбить одинокий и беззащитный фургон. Их было слишком много и они были слишком уверены в себе из-за количества. Несколько десятков мужчин, желающих развлечься, не ждали серьёзного сопротивления от горстки защитников маленькой торговой повозки.
        - Павел, кажется, пора дать отпор, - крикнул Глеб. - Коршень, притормози, но полностью не останавливай.
        Фургон плавно замедлил ход, однако упрямо направлялся к скалам. Болтанка прекратилась. Павел порылся в мешках и откуда-то снизу вытащил автомат.
        - Будем дожидаться, когда все подъедут или просто отпугнём? - Павел вопросительно приподнял бровь.
        - Нам ещё час по тропе в скалах идти с мешками и женщинами. Лучше было бы всех уничтожить для надёжности. Однако устилать свой путь трупами как-то не хочется… - Глеб посмотрел на друга.
        - Ты гуманист, повезло этим дуракам. Значит, просто попугаем, а там посмотрим. И главного у них уберём, - решил Павел. - Коршень, останови повозку совсем. Буду тебе показывать действие другого магического предмета. Тебе точно понравится.
        Наёмник натянул вожжи и фургон остановился. Наступила тишина, которую нарушал только тихий звон насекомых и пересвист птиц, однако далёкий стук копыт с каждым ударом становился всё громче и громче.
        Элю уже оглушал этот мерный топот. От ужаса ей казалось, что преследующая их банда уже в метре от повозки, и Павел слишком тянет и просто не успеет остановить их.
        Автоматная очередь, прозвучавшая из фургона, для нападающих сначала была всего лишь странным незнакомым громким звуком, будто кто-то часто колотил палкой. Казалось, он не нёс никакой опасности. Но после этого звука взвились лошади, а потом начали вперемешку падать и люди, и животные. Внезапно всё стихло, однако около десятка всадников, которые ближе всех подскакали к фургону, валялись на земле все в крови, корчась и крича от боли. Остальные в полном недоумении и не понимая, что происходит, пытались развернуть лошадей. Топот копыт сменился криками, руганью и паническим ржанием.
        Павел глазами нашёл главаря и, прицелившись, дал ещё одну длинную очередь в его сторону, скосив ещё несколько человек. Под главарём упала лошадь, но этот мужчина, видимо, умел быстро оценивать обстановку и принимать решения. Он удачно приземлился, перекатился через плечо, мгновенно перепрыгнул на другую лошадь, мечущуюся рядом без всадника, и выкрикнул короткую команду. Остатки банды прыснули от опасного места в разные стороны.
        Глеб посмотрел вслед удаляющимся во весь опор всадникам и оглядел поле этого короткого сражения. В десятке метров от них лежали рядом раненые, умирающие и уже мёртвые.
        - Если мы быстро уедем, то для раненых есть шанс, что за ними вернутся, - Глен не любил, когда ему приходилось кого-то лишать жизни, пусть вынужденно. Он видел, как утекает жизненная сила, как блёкнут и затуманиваются слои кокона. Каждый раз он чувствовал себя виноватым, хотя и уговаривал себя, что уж в том, что на него напали, вообще нет никакой его вины. - Помогать однозначно не будем. Трогай, Коршень, тут уже недалеко.
        Фургон медленно тронулся. Эля до сих пор сидела вцепившись в борта, словно всё ещё продолжалась эта безумная гонка Она посмотрела на свои руки и попыталась разжать сведённые судорогой пальцы. Рядом вздохнула и зашевелилась Лорна.
        Эля почувствовала как рука наёмника легко погладила тыльную сторону её ладони и исчезла. Эта короткая ласка и ободряющий взгляд немного привели её в себя. Она вздохнула. Действительно, Коршень хорошо её изучил. Если бы мужчина при всех сел рядом и обнял её, она сама же начала бы его отпихивать. А это нежное касание…
        - Всё, девчонки, расслабьтесь. Всё закончилось. Мы отбились. Сейчас доберёмся до скал, дойдем до пещеры, там переночуем, а завтра с утра перейдём, - Глен оглядел ещё не отошедших от произошедшего спутниц и улыбнулся. Одинаковые ошеломлённые выражения лиц делали их похожими друг на друга как сестёр.
        - А почему не сегодня? - спросила Лорна. - А вдруг они нас догонят?
        - Потому что ночевать лучше здесь. Тут теплее, потом сама поймёшь. А догонят, им же хуже будет.
        - Впечатляет! - произнёс Коршень, глядя на Павла. - И насколько хватит стрел? Или что там? Болты?
        - Пули, - ответил Павел. Он отошёл от края фургона, пересел поближе к другу, положил автомат на колени, и они, позволив лошади медленно трусить вперёд к скалам, погрузились в обсуждение оружия, так впечатлившего Коршеня.
        Через полчаса они добрались до скал, выгрузили вещи, распрягли и отпустили уставших от погони лошадей, и потом долго шли пешком по петляющей между валунов каменистой тропке. Глен уверенно вёл их вглубь нагромождения камней по только ему знакомым приметам.
        Было очень жарко. Пот заливал глаза. Камешки сыпались из под ног и норовили забиться в сандалии. Солнце уже почти совсем склонилось к горизонту, когда Глен остановился, казалось бы, у совсем непримечательного чёрного валуна с разросшимся колючим кустом сбоку.
        - Всё, - выдохнул он, - пришли. Соберём все ветки кругом для костра и будем устраиваться.
        - Где? Прямо тут? - Павел вопросительно посмотрел на друга. Остальные полукругом молча стояли рядом, бросая удивлённые взгляды. Ровной площадки для ночёвки не было. Нагромождение валунов, да узкие щели между ними, поросшие колючим кустарником.
        - Тут! Коршень, девочки, собирайте всё, что сможет гореть, обламывайте ветки у кустов, нож возьмите, да осторожно там, ноги на камнях не переломайте. Павел, бери топор, будем аккуратно открывать вход в пещеру.
        С этими словами Глен потянул на себя одну из ветвей колючего куста, обнимающего валун и в свете закатного солнца стала видна глубокая щель.
        - Да, - кивнул маг, - это вход. Мы должны его открыть так, чтобы потом можно было закрыть его за собой. Чужое внимание нам ни к чему. Уж больно эта пещера ценная.
        Через полчаса, они уже устраивались на ночёвку под сводами этого подземного зала. Сверху в какую-то щель ещё проникал свет закатного солнца и позволял видеть, что зал пуст и никакие звери не присмотрели себе это место в качестве норы.
        Но всё же мужчины всё тщательно проверили и никакой опасности не обнаружили. Здесь не было даже змей. Можно было расслабиться.
        Скоро от котелка, весело булькающего на костре, пошёл вкусный запах.
        Они дружно застучали ложками. Лорна так устала и перенервничала, что заснула сидя. Глен осторожно вытащил у неё миску из рук, уложил недалеко от костра и укрыл одеялом. Девочка даже не открыла глаз.
        - Где мы, Глеб? - Павел продолжал оглядываться в быстро темнеющей пещере с помощь фонаря. - Что это за место?
        - О, друзья мои! Это очень интересное и весьма ценное место. Здесь находится портал, - негромко, чтобы не разбудить Лорну, отетил маг.
        - Какой портал? Ты же сказал, что до следующего временного портала нам ещё месяц ехать, удивилась Эля. - Да и нельзя нам раньше, не восстановились ещё толком.
        - Правильно. Только это не временной портал, а пространственный. И никакой перестройки организма! А вот видеть его могут не только маги-странники, но и просто маги. Так что, Эля, ты его тоже должна видеть. Он отсюда метрах в сорока, почти у дальней стены.
        - Где? - закрутила головой Эля. - Не вижу.
        - У нас просто свет костра глаза слепит. Вот уляжемся, глаза к темноте привыкнут, тогда и увидишь. Это совершенно замечательный портал. Мы с его помощью сразу на севере окажемся. А там уже и наш переход недалеко. Через много лет он будет находиться всё там же и один из его выходов будет в этой пещере.
        - А мы что обратно в Наул вернёмся? В храм?
        - Нет. Мы поедем в другую сторону. Сначала в столицу. До неё придётся добираться с неделю.
        - А что из этого современного Наула, из которого мы так стремительно сейчас удирали, доехать до перехода, ведущего в твою эпоху, было нельзя?
        - Увы, друг мой, нельзя, - вздохнул Глен. - Нет его ещё, не образовался.
        - Так порталы не вечны? А этот, через который мы прошли в храме от Тередина, ещё в будущем существует?
        - Нет, через тысячу лет постройка храма останется, а вот перехода уже не будет.
        - А когда он схлопнется? - с интересом спросила Эля, задумчиво глядя на пляшущие язычки пламени.
        - Не знаю, - ответил маг. - Может, вот сейчас и схлопывается, прямо сегодня и через него в прошлое уже не попасть. Если буду снова к Тередину пробираться и пойду этим же путём, вот тогда и узнаю.
        - Давай на портал сходим сегодня посмотрим? - попросила Эля.
        - Пойдём, только около него холодно и сыро.
        - Почему?
        - Потому что сейчас там, куда мы попадём зима, а портал работает просто как открытая дверь. Не просто так мы в Науле тёплой одеждой запасались да наши самодельные тобою же сшитые накидки перетряхивали. Холодно там. Хорошо, что Гор нам свою накидку отдал, Лорне пригодится.
        Глен протянул сидящей на камне Эле руку, она встала и отряхнула от каменной пыли дорожную юбку. Казалось, женщина почти не изменилась за эту неделю после омолодившего её перехода, но час за часом наливалась упругостью кожа, восстанавливались кости и связки, совсем неуловимо менялись движения. Маг видел изменения и на магическом уровне, которые можно было объединить одним словом - яркость. Кокон Эли становился ярче, хотя и узловые точки слоёв не меняли своего положения. Молодость капля за каплей наполняла юной силой оживающий организм.
        - У Элечки заметно выросло сияние, - подумал Глен. - Потенциал у неё хороший, да только над ним ещё работать и работать, чтобы толк был. Тередин, конечно, очень помог ей освоить азы зельеварения, но для неё этого маловато. Она способна на большее, так что ей прямая дорога в Магическую Академию, и к этой мысли её надо начинать готовить. Сейчас она даже не представляет, что наши пути совсем скоро разойдутся. Интересно, сразу ли она увидит этот пространственный переход?
        Переход Эля увидела сразу, стоило им только немного удалиться от костра в темноту.
        - Вот же он! - воскликнула она радостно, увидев сияющую голубым рамку в нескольких десятках метров от их костра. Эта рамка больше походила на вход в освещённый голубой лампой туннель.
        - Да, правильно, - улыбнулся Глеб. - Это доказательство активизации твоих магических способностей. В нашей весёлой компании больше никто этого портала не увидит, хотя ощутит холод и сырость, которые тянутся с той стороны. Да и то только зимой. Маги будущего, которых станет уже гораздо больше, чем в этой эпохе, будут весьма активно этим переходом пользоваться. Сама увидишь. А теперь пойдём укладываться спать. Завтра будет длинный и насыщенный день. Да и мне надо успеть всем вложить новый язык в голову, пока они спят. Во время сна мне легче с коконами работать.
        - Жаль, я тебе помочь не могу, - с сожалением вздохнула Эля..
        - Научишься ещё, какие твои годы, - усмехнулся маг.

* * *
        Утро началось со сборов. Глен заставил всех одеть меховые накидки и самую тёплую обувь.
        Их ждал очередной портал.
        Он работал постоянно, поэтому не нужно было считать секунды и торопиться, и был похож на короткий туннель со стенами из серого тумана. Эля не удержалась и попыталась коснуться туманной стены рукой. Рука не встретила сопротивления, погрузилась в серую мутность и стала слегка прозрачной. Сложилось впечатление, что можно просто повернуть в сторону и уйти куда-то в другие измерения, пока не станешь совсем прозрачной, а потом просто исчезнешь, растворившись в изгибах пространства и времени.
        На неё пахнуло холодным воздухом. Эля сделала несколько шагов и вышла из портала вслед за Глебом и зажмурилась от яркого утреннего солнца.
        Вслед за ними вышли все остальные и застыли, ослеплённые светом и ошеломлённые полной сменой окружающего их пейзажа. Они стояли в нескольких шагах от портала на небольшой скалистой площадке, а перед ними под ясным синим безоблачным небом расстилалась большая, полностью покрытая снегом, окаймлённая горами долина. На горизонте в дымке виднелись пики высоких скал. Из южного удушливого тепла в одночасье их маленькая команда попала в настоящую белую зиму.
        Глен первым сделал несколько шагов по нетронутому снегу к краю площадки, поглядел вниз, оглянулся и радостно улыбнулся своему небольшому отряду.
        - Ну что, друзья, добро пожаловать на север, в Чимскую долину. Еще немного и мы доберёмся туда, где сможем отдохнуть месяц-другой. Если, конечно, за время моего отсутствия ничего сногсшибательного не случилось, - вздохнув, добавил он, погасив улыбку.
        Эля, проваливаясь в сугробе, подошла к нему, с восторгом разглядывая открывшуюся ей картину.
        Вид был потрясающим, то, что называется «под голубыми небесами, великолепными коврами, блестя на солнце снег лежит». Видно было далеко-далеко. В прозрачном звонком от лёгкого мороза воздухе были видны покрытые белым снежным одеялом деревни с дымящими трубами, холмы, река, пересекающая долину и уходящая куда-то вдаль.
        Недалеко от изгиба реки над всем этим сонным зимним спокойствием, прильнув к одной из скал, возвышался прекрасный замок из светлого камня.
        С того места, где стояли путешественники, он был как на ладони и виден до мельчайших деталей. Казалось, что замок со своими башнями, бойницами и переходами, с крытыми галереями и большими тяжёлыми воротами сделан из белых каменных кружев и шагнул в эту долину прямо из волшебной сказки.
        От замковых ворот извиваясь бурой лентой в долину спускалась дорога.
        К Эле подошёл Павел, а потом осторожно приблизился Коршень. Снег он видел и раньше, но в таких количествах никогда.
        Глен оглянулся. Лорна растерянно осталась стоять у перехода. Этот холодный белый пух она видела впервые в жизни. Девочка испуганно подняла глаза на мага.
        Глен подошёл к ней, взял за руку и ободряюще улыбнулся.
        - Всё хорошо, дочка, всё хорошо. Привыкай, это снег, - и потянул её в сторону, заставляя сделать первый шаг по хрустящей белизне. - Сейчас разожжём костёр и будет веселее.
        Немного сбоку на площадке оказался навес и груда дров.
        - Это для сигнального костра, - указал он Павлу. - Сейчас дадим сигнал, что мы тут и погреемся заодно. Нас отсюда должны забрать.
        Так и получилось.
        Костёр долго не хотел разгораться, но мало-помалу язычки пламени охватили аккуратно сложенные в пирамиду поленья, и путешественники дружно протянули к огню руки.
        Где-то через час со своей площадки они увидели как петляя по дорожному серпантину к ним поднимается повозка, сопровождаемая несколькими всадниками.
        Ещё через час немного сбоку раздались голоса и к ним на площадку ступил высокий широкоплечий мужчина, одетый во что-то вроде мехового кафтана и обутый в меховые сапоги.
        - Ну, здравствуй, друг, заждались мы тебя, - он обнял Глена и неторопливо оглядел их маленькую компанию внимательным взглядом синих глаз. - Позвольте представиться: Дэйлин, хозяин замка и этой долины. А это, я смотрю, твои новые друзья.
        - Да, это мои друзья.
        Глен представил каждого по очереди, начиная с Эли, а последней подвёл девочку.
        - А это, позволь представить, моя дочь Лорна.
        Девочка склонилась в приветствии, а Дэйлин вопросительно поднял бровь.
        - Да, приёмная, - уточнил маг. - Но эта деталь будет лишней для посторонних ушей. Лорна - моя дочь, это главное.
        Дэйлин согласно кивнул.
        - Очень приятно познакомиться, дорогая Лорна Горсет.

* * *
        Эле понравились покои, которые ей выделили. Это были две комнаты: спальня и гостиная, из которых можно было выйти на небольшую террасу, откуда открывался потрясающий вид на долину. Правда, перед этим стоило одеться потеплее, на террасе было холодно. И в спальне, и в гостиной в окнах стояли стёкла, поэтому было достаточно светло.
        Комнаты были вполне тёплыми, кровать удобной, служанка, которую выделили Эле, расторопной, а еда, какой кормили в замке была сытной. Что ещё нужно для счастья уставшей от перемещений женщине?
        Рядом со спальней была спрятана настоящая роскошь - маленький санузел, включающий какое-то подобие унитаза, а не просто помойное ведро. Кроме унитаза там стоял умывальник и лохань для купания, которую по просьбе магини наполняла служанка. Но даже этот минимальный комфорт уже приводил Элю в восторг. Она до сих пор не привыкла к отсутствию канализации и привычным в этой эпохе общественным туалетам с дыркой в полу и не переставала удивляться тому, насколько не ценила бытовой комфорт, когда жила в своём времени. То, что там считалось нормой, на самом деле оказалось потрясающей роскошью.
        Целая ванна горячей воды из крана! В любых количествах! В любое время! Теперь это, как и центральное отопление с горячими батареями, было чем-то недостижимым, сказкой о волшебной стране.
        В первый же день Эля познакомились с обитателями замка.
        С Дэйлином Чимским она познакомилась ещё на портальной площадке. Хозяин замка и долины Чим был женат. Его жена, Сента, встретила их кавалькаду во дворе замка.
        Эле она понравилась. Красивая, уверенная в себе, высокая под стать мужу, женщина не поджимала надменно губы, демонстрируя свою исключительность, а, напротив, доброжелательно улыбалась, постаралась устроить гостей поудобнее и накормить посытнее.
        У них было четыре сына. Старший, молодой парень, похожий на отца, стоял с матерью рядом во дворе замка во время встречи. Младшие стояли поодаль, выглядывая из-за перил на балконе: два подростка рядом с наставниками и малыш с няней. Наследника звали Вард, а с младшими сыновьями гости познакомились попозже.
        Второй сын Дэйлина, ещё по мальчишески худой подросток с серыми глазами Эрик был на год старше Лорны, а третий, Мэл на год младше. Он отличался от брата только ростом, вьющимися, а не прямыми, волосами одинакового с братом пшеничного оттенка и цветом глаз. Они были у него синими, как у отца. Самого маленького пятилетнего звали Никел.
        Глава 9
        Потекли спокойные дни в гостеприимном замке.
        Вечерами хозяева и гости собирались в большой уютной гостиной и вели неспешные беседы. Глен рассказывал о своих путешествиях и наблюдениях, а его друзья что-то рассказывали о себе и постепенно узнавали о хозяевах и о той эпохе, где оказались.
        К счастью, не нужно было скрываться. Ну или почти не надо было, только от остальных обитателей замка и от прислуги. Сами Дэйлин и Сента знали, кто именно у них в гостях. Мало того, вся история их семьи была связана с временными переходами.
        Оказалось, что Сента была из будущего тысячелетия. Оттуда, куда они собрались сделать свой следующий прыжок.
        - Я ушёл тогда в Гленом через портал в будущее, - в один из таких вечеров, улыбаясь и сверкая глазами, отражающими пламя свечей, зажжённых в сгустившихся сумерках гостиной, рассказывал Дэйлин гостям. - Глен свалился мне на голову из портала и увлёк меня рассказами о будущей жизни. Мне, с одной стороны, захотелось посмотреть как там живут мои потомки и существуют ли они вообще, а с другой - найти и посмотреть, что это за криспы, которые найдут через несколько столетий. Хотелось разобраться, что это за кристаллы такие, которые так облегчат людям жизнь.
        У меня тогда был непростой период. Умерла моя первая жена, оставив мне троих мальчиков, было тяжело и как-то беспросветно. Хотя в долине всё было спокойно, она была хорошо защищена, земля радовала урожаями. Это мне было тоскливо и пусто. Так что рассказы Глена упали на благодатную почву.
        Вот я и собрался, подготовился, оставил замок в надёжных руках и объявил, что уезжаю вроде как на полгода-год. Ну и ушёл с Гленом в будущее.
        А когда туда попал, помолодел, оглянулся и ожил. Жизнь кипит, столько всего нового и интересного. Разобрался как мог с криспами. Самое главное - узнал, где они есть в долине и переманил одного мастера сюда к себе. Может, и не самого лучшего, зато увлечённого. В нашей-то эпохе вообще никого нет и не было.
        - И что, даже не пытались поговорить со своими потомками?
        - Поговорить с королём? - удивлённо поднял брови Дэйлин. - Как вы, Элина, себе это представляете? Здравствуйте, я ваш пра-пра-пра… в общем, предок, пришёл познакомиться и поговорить? Ой, дедушка, как мы рады тебя видеть, ага. Доказательств у меня не было, даже портрета не осталось. Вернее, остался один. Судя по этому портрету я точно самозванец. Дэйлин хихикнул.
        - Не похож на славного Дэйлина Чимского. Так что я решил не заниматься ерундой, доказывая, что я есть я, а просто путешествовал по той эпохе и впитывал в себя всё новое и полезное, да прикидывал, что мне пригодится, когда вернусь в своё время. А потом познакомился с одной выпускницей Магической Академии по имени Сента и пропал.
        Он с любовью посмотрел на жену.
        - Он увидел меня в клинике при академии, когда попал туда с ранением. Я обрабатывала и зашивала ему рану. Ему кто-то рассёк руку в стычке. Он мне тогда показался очень странным, - Сента засмеялась, одаривая мужа нежным взглядом в ответ. - Вроде высокородный, но не такой заносчивый, как наши аристократы. А точнее, просто обыкновенный армейский сотник, у которого кроме людей в подчинении по службе ничего больше и нет. Я-то сама не высокородная, из семьи торговцев.
        А он тогда так красиво рассказывал о каком-то замке в долине. А ведь в Чимскую долину можно было за неделю доехать, но никакого замка там в долине не было. Как бы то ни было, я в него влюбилась по уши и согласилась с ним поехать в его волшебный замок, но только после обряда в храме.
        - А про то, что у него уже есть дети, он рассказал? - спросила Эля, которую, как и каждую женщину, заинтересовала история зарождающейся любви и во что выливаются нежные чувства.
        - Рассказал, - хмыкнул Дэйлин. - Решился всё-таки. Хотя и в самый последний момент. Не говорил, искал слова, боялся, что откажет, если неправильно расскажу о моих сыновьях. Но не сказать было бы подлостью по отношению ко всем. И к ней, и к моим мальчикам, вот я и решился. Правда, в последний момент.
        - Ну-ну, в твоё оправдание можно сказать, что со знакомства до момента предложения замуж прошло только две недели. Вот только последнюю неделю ты и мучился, сказать мне или не сказать - засмеялась Сента. Было видно, что им приятно вспоминать историю их знакомства.
        - Ты ко мне слишком жестока. Целая неделя моих мучений тебя совсем не трогает!
        - А моих? Ты можешь себе представить, как тяжело молодой девушке решиться просто на брак, да ещё и уехать куда-то далеко, а тут ей сообщают, что вместо просто матери тебе предстоит стать трижды мачехой!
        - Ну ты же не жалеешь, правда? - Дэйлин погладил её по руке.
        - Не жалею. Но ведь мы многое с тобой сделали и через многое прошли, чтобы себя не жалеть, - она улыбнулась ему в ответ и многозначительно поглядела на него.
        Эля догадалась, что первые годы такого необычного брака были весьма непростыми. Да, наверное, и сейчас не всё так просто. Подростки они и есть подростки, хотя когда Сента попала сюда они были совсем малышами. Да и вполне возможно, что и родня у Дэйлина была не рада свалившейся на них неожиданно невесть откуда невестке.
        - А сколько лет вы тут живёте, Сента?
        - Около восьми зим.
        - А муж, а вернее, тогда ещё жених, сказал, что вы станете старше?
        Сента вздохнула.
        - Сказал, конечно. Но согласитесь, возраст - это весьма расплывчатая вещь. Это не то, что написано на лбу или вытатуировано на… скажем, плече. У кого считать тело моложе - у девушки, которая не доедает и, задыхаясь в пыли, круглыми днями работает на ткацкой фабрике, или у женщины постарше, которая живёт в комфортных условиях, или у солидной пожившей магини, которая держит свой кокон в порядке? Да, наверное, мой возраст чуть сдвинулся и у меня раньше уйдёт способность рожать. Ведь это основная веха для женщины, только это зависит от возраста. Однако и этот точный рубеж для каждой женщины индивидуален. А остальное весьма приблизительно. По размеру талии или отсутствию морщин возраст точно не определишь. Тем более, я всё-таки магиня и могу поддерживать свой организм в хорошем состоянии и ощущать себя моложе многих своих сверстниц - немагинь. А для меня самое важное - быть здоровой и выглядеть парой своему мужу, быть привлекательной в его глазах, и уверяю вас, я справлюсь.
        Вот вы сейчас, Элина, уже моложе своего базового возраста из-за прыжков через временные порталы, но насколько моложе? Это ведь Глен вам сказал, что вы сбрасываете пять, десять или двадцать лет, а сколько точно, вы можете судить только по своим ощущениям, больше никак. Сколько вы считаете, сейчас вам лет? Тридцать? А, может, тридцать пять, или двадцать семь? Возраст - это всего лишь число, весьма приблизительно отражающее ваше состояние.
        Когда мы поклялись в храме в моём времени - мне было всего двадцать два. После портала я стала старше, безусловно. Но не настолько, чтобы почувствовать себя усталой, старой или неспособной рожать.
        Точнее сказать, я почувствовала себя более спокойной.
        - Но как не крути получается, что даже при внимательной магической поддержке ваша жизнь будет короче на приблизительно десять лет, - задумчиво произнесла Эля.
        - А вот это уже спорный вопрос. Неизвестно, сколько мне отпущено. Дэйлин пару раз меня буквально от смерти спасал. Один раз перед свадьбой. Если бы не он, меня вообще бы уже, наверное, не было. Можно переживать что ты умрёшь в девяносто, не прожив аж целых сто лет, но ирония в том, что не нам это решать. Счастье вообще до них дожить, не рассыпавшись от болезней.
        - А муж? - заинтересованно спросила Эля. - Он же стал старше на ваших глазах. Вы же не могли не заметить!
        - Я только заметила, что он изменился. И вы не поверите, но мне даже показалось, что в лучшую сторону. Здесь в замке он вернул себе власть и ответственность. Куда-то спрятался безответственный шалопай, который иногда из него выглядывал. Дэйлин не стал менее активным, более ленивым, ссутулился, оплыл жиром или возраст как-то иначе проявил себя внешне. Нет! Он просто стал заниматься делами, которые оставил в чужих руках на целый год, и выглядел полностью на своём месте. Это был его замок, его долина, его люди и они делали его моложе и активнее. Несколько морщин или седых прядей возможно и появились у него после нашего возвращения, но я их не заметила.
        Сента поглядела на мужа.
        - А вы? - обратилась Эля к Дэйлину. - Как вы перенесли этот переход к более старшему возрасту? Про прыжок в молодость не спрашиваю.
        - А почему нет? Он тоже интересен.
        Когда я ушёл в будущее мне было чуть меньше сорока. То есть я стал приблизительно тридцатилетним. Да, сознаюсь, интерес к женщинам сразу увеличился. Но ведь я не подростком стал, у которого от плотских желаний ум за разум заходит. Я уже прекрасно умел себя контролировать и просто занимался решением тех задач, ради которых попал в ту будущую эпоху.
        И Сенту я выбрал не потому, что от желаний себя сдерживать не мог, а потому увидел в ней свою пару. Женщину, которая с её умениями и характером, сможет стать мне достойной женой. А это ведь не от возраста зависит. Будь мне сорок лет или даже пятьдесят, я всё равно обратил бы на неё внимание. И да, я считаю большой удачей и божьим благословением, что мы встретились и подходим друг другу по возрасту.
        - А ведь действительно, сколько же мне сейчас лет биологически? - Эля в раздумьях посмотрела на друзей. - Я сужу о своём возрасте только по словам Глена. Это он говорит, на двадцать лет мы помолодели или на десять. А фактически ведь я и не знаю точно, сколько мне сейчас лет! Если верить Глену, то мне сейчас чуть больше тридцати. А после следующего прыжка будет двадцать. Но это только цифры. Может, по состоянию организма мне сейчас тридцать пять, или тридцать три, или двадцать девять. Возраст перестал выражаться в числах: вот столько-то летних сезонов я встретила. Нет теперь точки отсчёта. Есть только один бесспорный факт - я опять вернулась в детородное состояние и могу родить ребёнка. Так что можно считать, что теперь у меня нет возраста, а есть самочувствие. И больше ничего.
        - Глеб, - обратилась она к другу, - если мы не можем определить даже своего возраста, то как мы понимаем в каком тысячелетии находимся, если летоисчисление ещё не приняли?
        - Ну, тут куда проще, чем с человеческим организмом, Эля. У нас есть на что опираться при расчётах.
        - На что?
        - На звёзды. Они же перемещаются со временем. Я проводил замеры и по тому, насколько поменяли своё расположение звёзды можно понять, сколько сотен лет прошло. И у меня есть карта вашего звёздного неба. Вот вернёмся, всё точнее рассчитаем. Но в чём-то ты права. Когда я говорю, что мы переместились на тысячу лет, это довольно приблизительно. То есть это могло быть и на тысячу пятьдесят лет, и на девятьсот шестьдесят три. Но каждый портал держит свой собственный интервал временного переноса и в какой-то момент схлопывается. И пока мы не знаем почему.
        Но вот через сколько лет нас перенесёт следующий портал, мы знаем уже точно. На тысячу двадцать один год.
        - Почему такая точность?
        - Потому что уже появилось летоисчисление, книги, записи, хроники. Ну и звёздное небо нам в помощь.

* * *
        С самого прибытия в замок Лорна жалась к Эле. Сента хотела было поселить её к себе поближе, чтобы быть рядом и чем-то помочь девочке в чужом для неё месте, но Лорна настояла, чтобы жить в покоях рядом с Элей, и хозяйка не стала настаивать. Поэтому первую неделю они, как две сестры или подруги, всегда были вместе: на обедах и ужинах, на прогулках, на вечерних посиделках в гостиной до позволенного подросткам часа, после чего Лорна уходила, а Эля оставалась вести свои важные взрослые разговоры. Их снабдили простой добротной местной женской одеждой и меховой обувью. В замке было достаточно тепло, но по каменным коридорам и галереям гуляли сквозняки.
        Мода этой эпохи не придумала ещё корсетов и каких-то особых пышных юбок для повседневной носки, а разница в доходах модниц сказывалась только на качестве выделки ткани и обуви. Тем более, аристократия как слой общества ещё до конца не сформировалась. Графства и герцогства вместе с графами и герцогами пока были в будущем. В этой эпохе единых титулов не было, а существовала собственность, которую надо было защищать. Поэтому Дэйлин и был для всех именно хозяин. Хозяин долины. А Сента, соответственно, хозяйка. Так к ним и обращались. Кроме этого, в ходу уже были уважительное обращение «господин» и «госпожа».
        Лорна с непривычки первые дни вздрагивала, когда к ней обращались «госпожа». Всё-таки она была из этой эпохи, все отношения в обществе были впечатаны в голове дочери служанки с детства и госпожой она себя почувствовать ещё не успела.

* * *
        Сента была магиней и занималась лечением всех жителей долины. Поэтому буквально с первых дней Эля и Лорна вызвались помогать ей в ответственном и нелёгком деле приготовления мазей и снадобий. Мало-помалу, участвуя в этом важном взрослом процессе, девочка освоилась в замке и перестала дичиться.
        Когда Эля первый раз зашла в зал, приспособленный Сентой под медицинскую лабораторию, она просто ахнула от удовольствия. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные кувшинчиками и глиняными баклажками, висели пучки трав и мешочки, а на столах стояли ступки, металлические чашки, ковшики, весы разных размеров, щипчики, ножи и прочие очень нужные для травников инструменты. А в углу целый перегонный куб!
        - Какая роскошь! - вздохнула Эля.
        - Ты оценила? - гордо улыбнулась ей хозяйка лаборатории. - Действительно роскошь. Сокровища, накопленные за долгие годы, да не без помощи любящего мужа. Я же магиня со специализацией по лечебному делу. Вот и работаю. Да ещё и артефакторикой увлеклась, муж разные минералы приносит, я свойства изучаю, да пытаюсь использовать при лечении.
        Она махнула рукой в сторону какого-то шкафа.
        - Открой, впечатлись.
        Лорна подскочила первой и открыла дверцу шкафа. Эля шагнула вслед за ней, и глаза у неё разбежались. На полочках в специально сделанных ящичках и коробочках лежали сотни камешков и кристаллов разных цветов, оттенков и размеров. Какие-то призывно сверкнули в ответ на открывшуюся дверцу шкафа, а какие-то остались лежать блёклыми, не привлекая к себе внимания.
        - Что, нравится? - улыбнулась, глядя на её реакцию Сента.
        - Очень.
        - Ну вот и займёмся потом. Мне как раз помощниц не хватает, чтобы камнями заниматься. Всё равно вы тут долго пробудете.
        Эля перехватила взгляд, который бросила на Лорну хозяйка замка. Они обе понимали, что Лорне здесь придётся задержаться очень надолго, потому что в силу небольшого возраста перемещаться временным порталом ей нельзя, молодеть ей просто некуда. Её тело не вынесет таких возрастных изменений.
        Сама Лорна пока не задумывалась об этом, а взрослые старались уводить её внимание от этой темы.
        В один из вечеров Глен уже поговорил с Сентой об её судьбе, подробно рассказал, как и почему у него вдруг появилась приёмная дочь. Хозяйка замка предложила взять его девочку под своё крыло и принять на правах воспитанницы. Глен с благодарностью согласился. Предложение решало сразу много вопросов с обоих сторон.
        Наследниками Дейлин был обеспечен, а вот женщин в семье не хватало. При четырёх сыновьях Сенте откровенно не хватало дочери, наперсницы, помощницы, той, кого можно баловать, украшать и учить женским премудростям. В своё время женщина надеялась, что у ней самой родится девочка, но родился четвёртый мальчик, Никел.
        Этот добродушный малыш сразу принял Лорну как ближайшую родственницу, не стесняясь, взял под свою опёку как сестру и по-детски о ней заботился во время их встреч. А вот старшие, непривычные к обществу девочек, не знали как себя вести, хотя агрессии не проявляли. Просто присматривались и старались поменьше общаться, чтобы случайно не нажить неприятностей.
        Через несколько дней после прибытия гостей Сента предложила Глену, чтобы Лорна занималась общими науками вместе с её мальчиками под руководством их наставников. Лорна хотя и боялась насмешек и презрительного отношения со стороны хозяйских детей всё-таки понимала всю пользу таких занятий. Дочь служанки, для которой образование было несбыточной мечтой, из-за страха и неловкости от этой мечты отказываться не собиралась.
        - Они примут меня за неотёсанную деревенщину и будут надо мной смеяться, - перед сном Лорна поделилась с магиней своими опасениями и страхом. Девочка уже лежала в постели и задумчиво смотрела в потолок. Эля сидела рядом. - Я боюсь и не знаю как себя вести.
        - Да веди себя как обычно, - старшая подруга попыталась провести сеанс психотерапии и нащупать нужные аргументы. Она вспомнила как переходила из одной школы в другую и появлялась в новом классе, ёжась от оценивающих взглядов. Да, большое напряжение для нервной системы подростка. В каждом жесте, взоре и слове кажется подвох и насмешка. Эля вздохнула:
        - Главное, не задаваться и не встречать каждое слово в штыки от страха, а внимательно отнестись к человеку. По лицу можно многое прочитать. Да, ты в науках многого не знаешь, тут и спорить не приходится. Но ведь тебя никто и не учил. Зато ты знаешь и умеешь много такого, которое эти мальчики даже и не подозревают. Во многом ты опытнее и сильнее.
        Да, ты жила в трудных условиях, но зато сейчас ты дочь влиятельного мага. Поэтому должна учиться соответствовать и не опозорить отца. Как бы мальчики к тебе не относились - твоя цель выучить всё, что могут дать тебе наставники. И манеры, и науки.
        Вот и получается, старайся достойно учиться. Остальное приложится. И уважение, и интерес. Тем более я приглядывалась к мальчикам, мне они злыми не показались. А тебе они как?
        - Согласна, они вроде не злые и незаносчивые. Мэл даже иногда немного улыбается. А Эрик мне руку подал, когда я с лестницы спускалась. Думаешь, они ко мне хорошо будут относиться?
        Лорна очень внимательно посмотрела на взрослую подругу в попытке уловить её истинные чувства.
        - Ну вот! Да, думаю, вы подружитесь!
        - А Вард тоже хороший. И красивый, - мечтательно улыбнувшись вдруг сказала девочка.
        Вот этого признания Эля не ожидала. Она не думала, что Вард, старший сын и наследник, уже взрослый двадцатилетний мужчина сразу привлечёт внимание Лорны. Казалось, что в первую очередь её заинтересуют сверстники. Но на данный момент маленькая женщина не ошиблась: действительно сейчас Вард был лучше всех. Его нескладные, угловатые, с узкими плечами братья ещё не вышли из возраста гадких утят и пока по всем статьям проигрывали своему старшему стройному широкоплечему брату. У Варда были тонкие черты лица и тёмные пушистые ресницы в контрасте со светлыми с рыжинкой волосами. Как говорили, мастью, цветом волос, он был похож на мать.
        - Всё будет хорошо, - огладила её по тонкой руке Эля. - Если возникнет какая-то проблема, мне расскажешь. Осторожно всё поправим. Договорились?
        - Договорились, - ответила Лорна и без паузы спросила, - а тебе Коршень нравится?
        И вопросительно посмотрела на ошеломлённую этим неожиданным вопросом Элю, отслеживая её реакции и не давая соврать.
        - Э-э-э…
        - Ты что, не знала, что ему нравишься?! Он же на тебя так смотрит всё время! - Лорна возмущённо поглядела на свою такую невнимательную старшую подругу, не замечающую таких очевидных вещей, и опять мечтательно уставилась в потолок. - Я хотела бы, чтобы Вард на меня так смотрел.
        - А Эрик? - Эля попыталась увести разговор подальше от своих отношений с Коршенем.
        - Ну, пусть и Эрик так смотрит, - как-то равнодушно произнесла девочка. - Если я ему буду нравиться, тогда он, наверное, насмехаться надо мной не будет.
        - Хм, не факт, - подумала женщина, улыбаясь. - Лучше пусть пока смотрит как на подругу в учёбе.
        Уже потом лёжа в своей кровати она позволила себе подумать об их отношениях с Коршенем. Они как-то выплыли в правильное русло после тех танцев в таверне и после этого остановились. А точнее плыли сами по себе не прерываясь, но и не развиваясь.
        Все эти суматошные дни перед переходом, потом сам переход, восстановление в доме матушки Льефы, дальнейшее путешествие к порталу в долину, когда они чуть не попали к банде в руки она ни разу не оставалась с Коршенем наедине. Не было возможности, а самой искать такой встречи Эле не хотелось. Всё это время она чувствовала поддержку и заботу с его стороны, но никаких объяснений и прямых намёков с его стороны не было. Наёмник просто разговаривал, заботился как мог, но не делал никаких попыток уединиться и как-то объясниться. Иногда Эле казалось, что он ждёт каких-то шагов от неё, иногда, что в нём зреет какое-то решение, а иногда, что мужчина попросту равнодушен и заботится о ней как заботился бы об любой другой женщине в их маленькой компании.
        Портал забрал у них десяток лет, Коршень начал молодеть и внезапно оказалось, что он очень даже в Элином вкусе. На его сухую высокую стройную фигуру и ловкие движения ей постоянно хотелось смотреть. Ушла сутуловатость, плечи расправились, пропала седина, и теперь Коршень заплетал чёрные блестящие волосы в тугую косичку. Исчезла дряблость кожи, и теперь скулы и овал лица были чётко очерчены. Брови стали гуще, губы ярче, а его крючковатый нос как-то заострился, крылья носа стали тоньше и изящнее, и в лице появилась какая-то хищная привлекательность.
        Эля вообще теперь не могла смотреть ему в лицо без внутреннего томления, сразу отводила взгляд, боясь себя выдать. Она сама чувствовала себя моложе, привлекательнее и ясно ощущала, как вместе с молодостью растёт в ней тот природный магнетизм, что притягивает женщин и мужчин друг к другу. Тело требовало не откладывая заняться созданием и рождением детей и не отвлекаться на прочие глупости и договориться с ним становилось всё труднее и труднее.

* * *
        Глен вместе с другими мужчинами помогал Дэйлину вести обширное хозяйство. Кроме прочих дел они пытались вытащить какие-то полезные знания из привезённых Гленом книг. Конечно, прокатный стан или электростанцию сделать они не могли, но какие-то крохи информации полезной им в быту находили.
        Мало того, маг вложил в голову хозяина замка русский язык и теперь Дэйлин часами просматривал справочники, чтобы найти что-то полезное.
        Он посадил всех имеющихся в его хозяйстве переписчиков, которые просто как художники, не понимая текста, копировали показавшиеся ему важными страницы книг прошлого старательно перерисовывая буквы.
        - А помнишь как ты расстроился, когда после перехода обнаружил на месте своего прекрасного замка лишь несколько башен и кусок крепостной стены? - спросил его как-то Глен во время одной из их совместных поездок по долине.
        Он ехал рядом с Дэйлином проведать рудник и большую кузницу в одном из уголков долины. Чуть сзади на лошадях за ними скакали Вард, Коршень с Павлом и несколько крепких парней из охраны.
        День был ясным. С ярко-синего неба сияло солнце так, что снег слепил глаза. Долина ещё спала под снежным покрывалом в ожидании весны, что уже давала себя знать светом, теплом, чуть просевшим снегом и длинными сосульками.
        - Да, помню.
        - Ты тогда не стал сразу расспрашивать, что случилось. Однако после того как пришёл в себя, судя по выражению лица, да и по тому, какими глазами рассматривал башню и как бессознательно гладил вывалившиеся из кладки камни, было ясно, что тебе очень грустно.
        - Грустно, не то слово. Я был в отчаянии. Казалось, что всё мной сделанное было напрасно. Что всё, что я сделаю в будущем, тоже будет зря, раз всё приведёт к такой разрухе и запустению. Даже не ожидал, что мысль о том, что потомки не смогут удержать того, что я смог достичь, окажется такой опустошающей.
        - Да, понимаю. Можно допускать, что за тысячу лет с долиной и замком произойдут сотни событий, но увидеть своими глазами руины родного дома вгонит в уныние любого. Думаю, это меняет в мировосприятии многое.
        - Да. Я тогда сразу стал вспоминать где ошибся, почему так случилось и что нужно изменить, чтобы этого не произошло.
        - А реальность оказалась ещё интереснее, не находишь? - засмеялся Глен. - Ты же меня тогда заранее до нашего перехода сквозь портал не расспрашивал, да я и сам не хотел рассказывать. Ведь словами многого не передашь. Вот я тебе до перехода и не говорил, что замок в упадке не потому, что твои потомки захирели и вымерли, а потому что смогли объединить все окрестные земли в большое королевство и долина стала его маленькой частью. Потомки твои в будущем живут в столице и правят куда большими землями. Как ты тогда воодушевился!
        - Да, - улыбнулся Дэйлин. - Я тогда многое понял и осознал. Ну хотя бы то, что твоё появление в замке даёт мне гигантскую фору перед остальными претендентами на создание базового могущества для будущей королевской династии. Ты мне показал тогда, как работают криспы, которых ещё не было в нашей эпохе. Мало того, их залежи оказались тут в долине!
        - А теперь ты получишь дополнительные знания из книг, что я привёз. Конечно, многого сделать ты не сможешь, но кое-что сможешь осуществить и существенно улучшишь то, что уже делаешь. И сыновья у тебя хорошие. Если не сломаешь и не задавишь, получишь хороших помощников.
        - Я надеюсь. Тем более и Сента у меня хорошая. Может, и неродная мать моим детям, но не мачеха. Ты девочку-то у меня оставишь, я думаю?
        - Не могу не оставить, сам понимаешь. Мала Лорна ещё для перехода через портал, ей ещё расти и расти до взрослого состояния. Сента предложила её взять в воспитанницы, знаешь? - Глен вопросительно посмотрел на друга.
        - Знаю, конечно. Мы с ней это обсудили. Я только за.
        - Спасибо, друг. Но вернуться я смогу очень не скоро. Мне же ведь эти знания ещё передавать, да сам понимаешь, непредвиденные обстоятельства буквально поджидают нас на каждом шагу. Один Лютер чего стоит. Свалился на мою голову! - маг в сердцах выругался, чего не позволял себе в присутствии женщин. - А ведь он собирался возвращаться, а путь в мою эпоху только один - через эту долину. Получается, что через тебя.
        Глен испытующе посмотрел на Дэйлина.
        - Что будешь с ним делать?
        - Хочешь, чтобы я его запер у себя в подвале и не выпускал до скончания веков?
        - Не знаю я, что тебе сказать, - вздохнул Глен. - Не убивать же, правда? Хотя, похоже, ему-то я как кость в горле. Особенно теперь.
        - Ну вот и я о том же, - усмехнулся Дэйлин. - Мне он ничего не сделал и вряд ли сделает. Мы знакомы с тех пор, когда вы, будучи ещё друзьями, мирно шли из будущего в прошлое. И последнее, что я помню, это его спину, когда он два года назад вслед за тобой ушёл в пространственный портал в Наул. Кто бы тогда мог подумать, что всё так повернётся. Можно не сомневаться, что через некоторое время он, зная путь обратно, с честными глазами появится в воротах замка, перед этим запалив сигнальный костёр на горе у перехода из Наула. И как мне его встречать?
        Глен задумчиво помял повод рукой в меховой рукавице. Выданный ему на конюшне вороной конь шёл ровным шагом, позволяя всаднику спокойно вести разговор.
        - Не нужно его задерживать, а наоборот, нужно его быстрее направить в портал, чтобы он тут меньше всего узнал и не успел напакостить. Я от него теперь только всяких гадостей ожидаю.
        - Ну, отсутствие гостеприимства тоже многое скажет. Однозначно, что ты у меня побывал и рассказал про его подлый поступок. Опять же, если он спросит о тебе прямо, что отвечать? Если ты уже прошёл через портал, то понятно, уже рассказал об его подлости. Если нет, то другое дело. И вести мне себя нужно будет гостеприимно. Тогда Лютер решит, что ты ещё не появлялся, застрял в Алатае и находишься у него за спиной. ТОгда и не будет тебя искать и опасаться в будущей эпохе с той стороны портала.
        Но для этого нужно, чтобы никто из прислуги ему не проговорился. Я-то в своих людях уверен, но ведь Лютер подчинением владеет, а защита только на моей семье стоит и всю челядь от подчинения ты не защитишь.
        - Да, ты прав. Лучше, чтобы он думал, что я застрял в этой эпохе. Получается, если переформулировать задачу, нужно пропихнуть Лютера как можно быстрее в портал, не дав ему ни с кем поговорить: ни с твоей семьёй, ни с прислугой.
        - Тогда стоит придумать причину, почему ему нельзя долго находиться в замке, и позволить общаться только со мной и с одним из доверенных слуг, на которого ты поставишь защиту.
        - Тогда нужно сказать, что в замке неизвестная болезнь, все болеют или боятся заразиться, - Глен даже улыбнулся, почувствовав все преимущества этой легенды. Лютер сам не будет долго задерживаться в таком опасном замке и прямо с дороги отравится в портал.
        - Ну он же маг! Увидит, болеют или нет! - возразил Дэйлин.
        - И что? Надеешься, бросится тебе помочь, а ты будешь вынужден отказать? Вряд ли. Да и он слабый лечебник, много распознать, не вникая, не сможет. А видеть будет только тебя и пару доверенных слуг. Можно сказать, что вы одни из всей семьи уже здоровы, или ещё здоровы, а я не появлялся ещё, какая жалость! Тогда он не будет меня искать в следующей эпохе. А вот я попрошу, чтобы меня предупредили, если он появится.
        - Но есть ещё третий вариант, - прищурился Дэйлин. - Что мы будем делать, если он явится пока ты в замке?
        - Хороший вопрос. Наверное, вызову на поединок. А что ещё я могу сделать? Он меня пытался убить.
        - Не убить, а убрать с дороги.
        - Ну не убить, а убрать с дороги и ограбить, за компанию прихватив Элю! Уж не знаю, в какие руки он потом бы её сплавил, покровитель, - Глен опять выругался. - Не знаю, что делать! А перевешивать на тебя решение нашей с ним… хм… мягко выражаясь, ссоры, и просить упрятать в подвал, я не буду.
        - Может, наоборот, помиришься?
        - В смысле, пригрожу, что если не отцепится, то ему будет хуже?
        - Да, в смысле, заключите перемирие. Договор о ненападении. Вам же обоим важно домой добраться. Он про книги ничего не знает, про то, что Павел был и будет с тобой тоже. Правда, увидит Элю и поймёт, что она его за нос водила.
        - Не получится, - после некоторых размышлений сказал маг. - Тогда или он уходит первым, или с нами, или остаётся и уходит позже. Ни один вариант меня не устраивает. Ну не доверяю я ему! Получить нож в спину очень не хочется.

* * *
        Ни о какой мести бывший друг в тот момент и не помышлял.
        Пропажи приятеля Павла, с которым они вместе проводили вечер, не заметил.
        О том, что у него из жизни выпал день, Лютер понял не сразу. Догадался только по тому, что очередной воскресный рынок для него оказался неожиданностью. Хотя и тут он списал всё на собственную невнимательность, и только случайно оброненная горничной фраза «вы проспали целый день, мы даже начали волноваться» заставила осознать, что целые сутки он почему-то проспал.
        Он побродил по рынку, сходил к дому Тередина и попытался издали за ним последить. Травник темнил и явно что-то скрывал, но залезть к нему в голову и заставить отвечать не было возможности. У него стоял блок от подчинения, заботливый Глен постарался.
        - Может, Глен, предчувствуя опасность, направил Элину с бумагами к травнику? - внезапно подумал Лютер. - Тогда это меняет вообще всю картину!
        Он поспрашивал соседей, которые под его магическим напором выложили ему всё, что могли. В результате Лютер погрузился в домыслы нескольких соседей и из вороха разноречивых описаний и предположений смог выделить только несколько точных фактов: у Тередина эту неделю жила вроде бы семейная пара, Элина под описание, в общем, подходила, хотя оно было довольно расплывчатым и под него подошла бы каждая третья женщина, а вот мужчина под описание Гора не подходил.
        Он решил ещё немного понаблюдать за домом и увидел травника, заходящего в лавку с какой-то женщиной. Из лавки она уже не вышла, видимо, осталась в доме. Она была похожа на Элину, но Лютер убедился, что это точно не она.
        Надо было решать, что делать дальше.
        Гоняться за бумагами Глена не имело смысла. Где они, в чьих руках? Да и есть ли там что-то ценное? А может, и есть, но зашифровано так, что прочитать будет невозможно?
        Как же он теперь проклинал тот момент, когда ему пришла в голову мысль вытолкнуть Глена в другую эпоху и забрать его записи с Элиной в придачу! Вместо того, чтобы кормить тут в гостинице насекомых, он бы сейчас, наверное, был уже в долине, и они с Гленом и Элиной жили бы в замке у Дэйлина в полном комфорте.
        Возможно, если бы они с Гленом сейчас встретились лицом к лицу в каком-нибудь проулке, Лютер бросился бы обнимать удивлённого друга, орошая его грудь радостными слезами. А потом повалился бы в ноги вымаливая прощение.
        И он, опытный психолог и манипулятор, точно знал, что Глен бы его простил. Поморщился, но простил бы, хотя и теперь не до конца доверяя. А потом взял с собой!
        Как глупо всё вышло!
        - Надо пробираться домой самому, - уныло решил Лютер. - Толку здесь мне будет мало. Хоть помолодею после портала. Эх, жаль, я один. С Гленом добираться было бы куда как надёжнее. Два мага это сила!
        К переходу он готовился целую неделю. Взял у Тередина сонной травы для собак, заготовил еды и питья, а потом поймал себя на том, что просто придумывает себе новые дела и всеми силами бессознательно оттягивает свой уход. Один он ещё ни разу не переходил, боль и беспомощное состояние после перехода прекрасно помнил и, самое главное, не представлял, что его ждёт в той эпохе. Совсем не представлял.
        Да и дорогу до портала, ведущую в Чимскую долину, помнил смутно.
        Когда они шли сюда, всем руководил Глен, который изучил местные особенности и ловко их обходил.
        Лютер проболтался в этом времени больше двух лет и что творится теперь на том конце портала в будущем даже не догадывался. Могло быть что угодно. Война, бунты, разруха или, не дай Бог, эпидемия какая! Тередин, например, сбежал от преследования жестокого градоначальника.
        Лютер взял себя в руки и назначил дату ухода, подталкивая себя тем, что наконец-то скинет с себя десять лет. Быть пожилым надоело.
        Деньги ещё были, а вот на что он будет жить в той эпохе? Надо будет что-то придумать. Маги там уже были, но их было ещё мало, никакого магического этического кодекса не было, поэтому подчинение можно было использовать. По крайней мере, выбрать какого-нибудь старичка, запутать ему сознание и жить у него пока организм после портала не восстановится. А за это время он поймёт, как действовать дальше. Надо было пробираться к порталу, который вёл в долину к Дэйлину, но до него ехать три дня.
        Перешёл в другую эпоху Лютер удачно. Портал открылся почти сразу как стемнело, до полуночи и за ночь он успел немного отлежаться. А когда утром священник открыл храм, он, изображая заснувшего с вечера прихожанина, вывалился наружу и побрёл в гостиницу.
        На этом удача закончилась.
        Город был на военном положении. Лютер понял это сразу, выйдя их храма. Не было обыкновенной радостной утренней суеты мирного поселения. Не открывали ставни хозяйки, громко приветствуя друг друга, не спешили, переговариваясь, торговцы со своими тележками, не было вездесущих разносчиков. Всё как бы застыло и затаилось, и только какие-то вооружённые люди прошагали по соседней улочке.
        Лютер дотащился до гостиницы, которую помнил ещё по прежнему посещению.
        Он не помнил, что говорил и что отвечал на вопросы хозяина, потому что думал лишь о том, чтобы упасть на кровать, поспать и придти, наконец, в себя после этой выматывающей перестройки организма.
        Проснулся он ближе к вечеру.
        Столовый полутёмный зал гостиницы был полон гомонящего народа. Лютер сидел в углу, слушал разговоры и пытался наметить план действий. Пока получалось плоховато. Военные действия с Алатаем, который Наул пытался забрать под своё крыло, усложняли и без того непростую ситуацию вокруг города. Вокруг велись разговоры о бандах мародёров, ловле шпионов, стычках с врагом, случаях в патрулировании. Мирные разговоры об урожае или торговле напрочь отсутствовали.
        - Хорошо, тогда нужно хотя бы текущие задачи наметить, - решил маг. - Деньги и спокойное проживание.
        Деньги не были проблемой. Их легко можно было бы добыть подчинением. Главное, подходящего человека для этого выбрать. А ещё лучше, выбрать достаточно обеспеченного одинокого человека, у которого можно было жить и качать из него деньги потихоньку.
        Лютер огляделся. Судя по одежде, самая состоятельная компания сидела в центре зала за большим столом, а вокруг стола метались подавальщицы, пытаясь угодить гостям. Похоже, они входили в местное ополчение и теперь расслаблялись в этом трактире при гостинице после патрулирования вокруг города.
        Он приглядел себе человека с краю стола из этой компании и присел рядом. Познакомиться для мага, владеющего подчинением не составляло труда.
        Он стал задавать вопросы о сидящих за столом, новый знакомый послушно отвечал. Мало-помалу Лютер наметил пару кандидатов из этой компании. На роль доноров его благосостояния и комфорта подходили лавочник и портной.
        Первый - вдовый лавочник-зеленщик, живший с сестрой, которая вела его хозяйство.
        Второй - владелец швейной мастерской, где под его руководством на него работали женщины-швеи. Вот он был женат и бездетен. В структуре коконов обоих претендентов явно просматривалась привычка к подчинению. К характерам, данным от природы, судьба добавила в их близкий круг какую-то сильную личность, которая подчиняла и приказывала им долгие годы, и эта привычка укоренилась. Скорее всего, это были родственники. Возможно, сначала это был отец или мать, а потом бразды правления перехватила у лавочника сестра, а у портного жена.
        Получается, надо было выбирать между двумя женщинами.
        Лютер подумал и выбрал женатого портного. Он был чуть помоложе, значит, и жена у него была молодая. Перспективы открывались великолепные! Если будет плохо в доме у портного, можно будет и к лавочнику потом переехать, применив подчинение. Или ещё кого получше найти.
        Подпоить портного, набиться к нему в друзья и внушить, что нового друга нужно обязательно пригласить к себе переночевать, у поднаторевшего в манипуляции людьми Лютера не составило никакого труда. Прямое подчинение вместе с простыми психологическими приёмами дали прекрасный результат: эту ночь Лютер ночевал не на жёстком гостиничном тюфяке, а на мягкой перине гостевой комнаты в доме портного, которого звали Грамом.
        Уже попав к нему в дом, маг вложил в голову портного мысль, что он сын его двоюродной сестры и будет жить в его доме, пока не сделает все свои дела в Науле.
        Утром, проснувшись, маг услышал в коридоре небольшой семейный скандальчик и по некоторым репликам и интонациям понял, что не ошибся в психологическом портрете жены Грама: активная женщина, которая считает мужа инструментом в своём домашнем хозяйстве, уверенная, что он недостаточно ценит всё, что она для него делает. И по голосу было ясно, что раздражает её муж-тюфяк чертовски, хотя она и старается сдерживаться.
        Лютер посмотрел в окно.
        Спокойная синева неба успокаивала. Лёгкий ветерок задувал в комнату, неся свежесть. Ветви большого дерева, нависшие над окном, защищали от жарких солнечных лучей.
        - Прекрасное место, чтобы отсидеться и восстановиться спокойно, - подумал мужчина, удовлетворённо откинувшись на подушку. - Я сейчас ещё восстановлюсь, помоложе стану на десяток лет, можно будет прекрасно здесь неделю провести.
        Он с удовольствием потянулся.
        - А почему только неделю? - вдруг подумал он и внимательно огляделся. Он устал скитаться в переездах, ночевать в гостиницах да в повозках, а этот дом даст ему желанную передышку. Гостевая комната была чистой и уютной. От подушки и белья шёл лёгкий и очень приятный аромат.
        Лютер встал, оделся и пошёл знакомиться с хозяйкой дома, придумывая по дороге такую легенду, которая могла бы помочь задержаться ему здесь надолго. Манипулировать Грамом и его мыслями, внушать ему желания и управлять действиями было легко. А вот его жену постоянно контролировать будет сложно. Только в нужные моменты. Поэтому надо просто поставить её в такие обстоятельства, в которых она сама не захочет с ним расстаться.
        Лютер вошёл в столовую.
        За столом сидел Грам и незнакомая миловидная женщина с недовольно поджатыми губами. Видимо, жена, и она только что выговаривала мужу всё, что о нём думала.
        - А она ничего, подходит, - ухмыльнулся про себя Лютер. - И молодая, и симпатичная, и глазки, и губки, и фигура есть за что ухватить, но не расплылась ещё. Глядишь, у Грама ещё и наследники появятся. Угадал я, похоже, с домом.
        Он подошёл и церемонно поклонился:
        - Позвольте представиться, Лютер, двоюродный племянник вашего мужа, вчера только приехал в город.
        И улыбнулся самой очаровательной улыбкой, какую мог изобразить.
        Женщина удивлённо подняла на него глаза, а потом в её глазах загорелся интерес, она улыбнулась ему в ответ и пригласила Лютера за стол завтракать.
        Маг излагал свою легенду, включив всё своё обаяние и пытаясь произвести на хозяйку самое благоприятное впечатление.
        Грам, сознание которого было полностью в руках гостя, только кивал и улыбался.
        Глава 10
        Кроме Дэйлина и его семьи замок был полон и других обитателей. Большое хозяйство требовало большого штата работников. По сути замок представлял из себя муравейник, где каждый делал своё дело и знал своё место.
        У Дэйлина в замке и рядом с ним жили надёжные друзья и помощники, почти родственники, с которыми он вместе рос и на которых восемь лет назад он оставил долину. В замке постоянно трудилась сплоченная команда поваров, конюших, стражников, прачек, печников и, как и везде, царствовала строгая иерархия, на вершине которой стоял хозяин долины, а чуть ниже его семья, несколько приближённых к нему человек и гости.
        С утра до вечера обитатели замка вращали шестерёнки этого большого механизма. Но бывали и часы отдыха.
        И тогда устраивались танцы.
        Времени на музыкальные эксперименты у работников замка не было, поэтому репертуар не отличался особым разнообразием. Они играли всем знакомые мелодии, танцевать под этот доморощенный оркестр удавалось, а к остальному у танцоров особых претензий не было. Движения в танце были известны с самого детства.
        Через неделю после одной из таких замковых «дискотек» магиня попросила разрешения у Дэйлина собрать музыкантов, чтобы показать им «другую музыку». Дэйлин весьма живо заинтересовался этой идеей, дал добро на все организационные действия, и Эля внезапно для себя оказалась музыкальным руководителем местного ансамбля.
        Музыканты в замке были свои, из работников замка. Помощник повара, один из стражников, сын конюшего, а на местном аналоге гитары играл Кор, один из молодых ребят, выполняющий поручения хозяина долины и входящий в его близкое окружение. Эля про себя назвала его тайным агентом.
        Первым делом новоиспечённый руководитель местного ансамбля произвёл ревизию инструментов. Музыкальных инструментов в распоряжении артистов было несколько: один струнный, напоминающий гитару, несколько духовых, дудочка типа жалейки, и другая побольше, более басистая. Из перкуссии один бубен, даже без бубенцов.
        Разнообразить местные ритмы Эля решила с помощью добавления простых ударных инструментов. Сказалось её давнишнее увлечение бразильской музыкой. Не сказать, что она была таким уж большим специалистом в зажигательных латинских ритмах, но какое-то представление о перкуссии имела. На большее замахиваться она не стала. Знала, что не справится.
        Сначала Эля мысленно вычеркнула из списка желаемых новых инструментов все, которые требовали металл или сложное изготовление. В результате пришлось проститься со всеми барабанами, забумбой, беримбау, треугольником и прочими излишествами.
        Зато в их условиях вполне реально было изготовить шейкеры, шуршащие связки ракушек или скорлупы, звонко стукающие клаве и даже можно попытаться сделать кахон, но без фанеры вряд ли он получился бы.
        Этому обсуждению было посвящена почти вся репетиция. Ребята оказались понимающими и сразу включились в процесс. Они и сами были полны идей, да только повседневные обязанности не давали развернуть крылья их фантазии.
        Сразу выяснилось, что для перкуссии требуются дополнительные музыканты, кто-то должен был шуршать шейкером или стукать палочками клаве. Поэтому к следующей репетиции, которая была назначена через неделю, необходимо было тщательно подготовиться: изготовить инструменты, найти заинтересованных обитателей замка с музыкальными способностями и подобрать репертуар для обновлённой программы.
        Ребята обещали привести тех, кто заинтересуется, причем Эля настояла, чтобы и женщин не обходили вниманием тоже. Внезапно желающих приобщиться к новым музыкальным веяниям оказалось куда больше, чем ожидала свежеиспечённая музыкальная руководительница. Пришлось назначить экзамен, по результатам которого, в их «джазбанду» добавилось ещё три человека, причём одна из них была молодая прачка.
        Так что кроме ежедневной помощи Сенте магиня была занята ещё организацией создания новых инструментов и обдумыванием репертуара, который занимал все её мысли.
        Когда она не работала в лаборатории у Сенты, где усилием воли заставляла себя отрешиться от мелодий и текстов, непрерывно кружащихся в её голове, то в другое время постоянно мысленно прикидывала, какие хорошо знакомые простые мелодии могут быстро освоить её подчинённые и какие песни можно переложить с русского на местный язык без потери ритма. Вид у неё при этом был очень задумчивый, и это заметили все обитатели замка, хотя и не догадывались о точной причине.
        Она стала часто общаться с Кором и обсуждать с ним репертуар. Парень оказался самым музыкально восприимчивым, да и просто в силу специфики своей работы чаще оказывался доступным. В течении дня найти незанятым помощника повара было куда труднее, а сына конюшего практически невозможно. Так что исполнительным директором их коллектива автоматически стал Кор. Он же организовал встречу с замковым плотником. Плотник, усмехаясь забавному заказу в усы и пообещав никому ничего не говорить и, тем паче, не показывать, буквально за пару дней из подручных материалов сделал шейкер, подобрал палочки из звонкого сухого дерева для клаве и сделал связку громко шуршащих при встряхивании скорлупок. Осталось наметить следующую репетицию и начать процесс.

* * *
        Через пару дней Сента вместе с Дэйлином поехала в одну из деревень долины, чтобы проверить состояние здоровья жителей и захватила с собой Элю. Дэйлин захватил с собой своих обычных сопровождающих, несколько стражников, а также Павла и Коршеня.
        Они ехали около двух часов и в дороге здоровье селян для Эли ушло на задний план. Все её мысли целиком и полностью занимало предстоящее выступление. Новоиспечённая музыкальная руководительница, полностью игнорируя удивлённые взгляды, постоянно находилась рядом с Кором и совершенно не замечала, что со стороны выглядело это весьма двусмысленно.
        Молодая женщина всю дорогу не отходила от парня, они постоянно тихо обменивались словами, задумчиво глядя друг на друга. На свежем воздухе её щеки от мороза разрумянились, за эти недели она ещё помолодела и теперь казалась очень хорошенькой. Вид у неё рядом с Кором был какой-то мечтательный.
        Павел даже хотел ткнуть Коршеня локтем в бок и указать ему этот непорядок, но искоса глянув на сумрачного друга, понял, что всё он прекрасно видит, ничего показывать ему не надо, а наоборот пора отвлекать и успокаивать. Дэйлин, прекрасно зная всю подоплёку вспыхнувшего у приезжей магини интереса к его помощнику, только усмехался и развлекался, наблюдая эти скрытые страсти.
        На самом деле всю поездку Эля обсуждала с Кором тексты новых песен и репертуар. К её восторгу у парня кроме музыкального оказался ещё один талант - поэтический. Оказывается, он потихоньку сочинял стихи, и хотел переложить их на музыку, но у него не особо получалось. Многое ему самому не нравилось, поэтому Кор с признательностью принял помощь Эли. Она пыталась уловить ритм его стихов, исправить огрехи и мысленно уложить строчки на знакомые мелодии и объяснила, в чём его подход к созданию песен ошибочен. Результат превзошёл все ожидания: к концу поездки новые песни у Кора оформились и зазвучали.
        За день у неё в голове сложился репертуар и план репетиции.
        Они вернулись из поездки слишком поздно для каких-то посиделок и все сразу разошлись по спальням.
        А ночью она услышала, что кто-то проник в её комнату со стороны галереи.

* * *
        Эля уже была в постели, переодевшись в длинную свободную ночную сорочку, ещё не затушила свечу, и пыталась микроскопическим почерком для экономии бумаги и стержня записать все пришедшие за день музыкальные идеи. Блокнот и ручку стоило экономить, такого качества бумаги здесь не было. Этой роскоши в этой эпохе не предвиделось.
        Когда послышался звук открывшейся двери со стороны галереи, Эля насторожилась. В наличие какого-то кровожадного злоумышленника, пришедшего в замок по её душу, не верилось, но расслабляться не стоило.
        - Может, Лютер? - мелькнула мысль и пропала, потому что из темноты раздался голос Коршеня:
        - Не бойся, это я. Хочу поговорить.
        - Почему у меня и сейчас? - растерянно спросила Эля и от неловкости натянула одеяло повыше, закрывая себя по шею.
        - Наедине остаться никак не удаётся. А ко мне ты вряд ли пойдёшь.
        Коршень вошёл и остановился на краю круга света, создаваемого единственной свечой. Подходить ближе он, кажется, не собирался, значит, действительно хотел только поговорить.
        - Не бойся, если хочешь, я уйду.
        Коршень сейчас был потрясающе привлекательным. Светлая рубашка выделялась в темноте, его рука привычно лежала кинжале, висящем на ремне. Он глядел на неё из полумрака блестящими глазами и, казалось, вышел из её снов, которые с завидной регулярностью снились ей последние ночи.
        В животе заныло. Эля сглотнула.
        - Нет, я не против, - пролепетала она. Потом поджала ноги и указала на освобождённое ею место на кровати. - Да ты садись. А о чём ты хотел поговорить?
        Коршень сел и оказался от неё очень близко, буквально на расстоянии вытянутой руки.
        Он помолчал, а потом сказал всего лишь одну фразу:
        - Я хочу, чтобы ты была со мной.
        Этих слов практически с порога Эля услышать никак не ожидала, от неожиданности слегка оторопела и совершенно не знала, что отвечать.
        Волна совершенно противоречивых чувств, мыслей, желаний захлестнула её. Поток раздирающих её эмоций начал скручиваться в её груди в тугой узел. Напряжение росло, и оно уже грозилось вырваться в какой-нибудь глупой истеричной тираде.
        Эля была абсолютна не готова к этому судьбоносному разговору и теперь пыталась взять себя в руки и не наломать дров: не сказать чего-то такого, о чем будет потом жалеть всю свою жизнь.
        Она долго молчала, обняв колени под одеялом.
        Коршень не торопил, а внимательно смотрел на неё, однако потом усмехнулся и эта добрая и грустная улыбка помогла и немного снизила Элину нервозность. Он первым же нарушил молчание.
        - Я сказал что-то не то и не так? Но ты сама говорила Павлу, что у вас женщин с помощью этих слов можно взять под покровительство.
        - А ты хочешь просто взять меня под покровительство? - Эля прекрасно помнила тот разговор, но бессознательно тянула время, чтобы понять, как выходить из этой весьма щекотливой ситуации. Она не знала, как себя вести и что говорить.
        - Нет. Не просто. Я вообще хочу тебя видеть своей женой, и прожить с тобой всю свою жизнь, - не отрывая от неё блестящих глаз, глухо произнёс он. - Хочу, чтобы у нас с тобой были общие дети. Только не знаю, как ты к этому отнесёшься, в какой храм тебя вести. Да, если признаться, вообще не знаю, как при наших прыжках по эпохам заключить наш брак. Записи в храме сделанные в одном тысячелетии будут недействительны в другом. Не знаю, что мне сделать или сказать, чтобы ты по-настоящему назвала меня своим мужем.
        - А почему так вдруг?
        - Да не вдруг. Согласись, за последние месяцы многое произошло.
        Он поднял руку, слегка приподнял её подбородок пальцами и заставил смотреть себе в глаза. Эля застыла и кроме этого лица на расстоянии вытянутой руки уже ничего не видела.
        - После той нашей ночи в пещере, я долго думал, но тогда ничего не мог тебе предложить. Кто я? Старый наёмник без денег, без племени и, что самое главное, почти без будущего. Я тебе тогда был не пара. Но теперь всё изменилось. Я могу идти с тобой по жизни и защищать от … да от всего, чего смогу и помогать тебе жить.
        Этот взгляд глаза в глаза и эти застенчивые нотки, проскакивающие в интонации, превратили эти простые слова в объяснение в любви.
        Он, не отрываясь, смотрел на неё, а потом пальцами медленно скользнул по её шее до подключичной ямки. От этой осторожной ласки у Эли по всему телу побежали мурашки, она не опустила головы и всё также молча заворожённо смотрела мужчине в глаза.
        - Мы в замке уже больше двух недель. Я многое переосмыслил и понял, что мы вполне можем выстроить общее будущее. Ты поступишь в Магическую Академию, а я тоже, без сомнения, найду свой путь. Я многое могу, а молодость и сила будут только в помощь. Воины и защитники нужны везде и всегда. А опыта мне не занимать. Мне хотелось бы, чтобы наши судьбы и после следующего портала были связаны.
        - Но почему сейчас?
        Коршень виновато отвёл глаза, отпустил руку и отвернулся. Признаваться, что решился на этот разговор только из-за ревности было стыдно, поэтому он сказал:
        - Даже сейчас ты настолько красива, что у меня ум за разум заходит. А будешь ещё красивее. И вокруг тебя будут увиваться способные и лёгкие на язык юнцы, маги, которые смогут задурить тебе голову, а по сути никто не защитит неопытную молодую магиню лучше меня. Да и вряд ли тебя кто-то поймёт как я, кроме Павла и Глена. Ты совсем другая.
        Эля усмехнулась, вытащила из-под одеяла руку, чуть придвинулась к мужчине, уже сама повернула к себе его лицо и заставила снова взглянуть ей в глаза.
        - Наверное, я в состоянии разобраться со своими поклонниками сама?
        - Тебе будет всего двадцать лет, и ты можешь ошибиться и повестись на внешнюю мишуру.
        - С моей головой мне никогда уже не будет двадцати лет и на внешнюю мишуру я при всём своём желании повестись уже не смогу, - фыркнула женщина. - Вот только не говори мне, что меня не сможет выбрать себе в жёны достойный человек!
        И сразу поняла, что сказала она это зря. В воздухе как бы повисло логическое продолжение фразы «… достойный человек, не то что ты».
        Всё очарование момента схлынуло. Коршень дёрнулся как от оплеухи и резко встал, сбросив её руку со своей щеки. Волшебная нить, начавшая связывать их судьбы, разорвалась.
        - Спасибо, я понял. Прости, что помешал отдыхать, - и сделал шаг к двери на галерею, почти растворившись в темноте.
        Элю охватило отчаяние. Одна неточно высказанная и неправильно понятая фраза, а за ней как снежный ком покатится ворох недоразумений, недомолвок, неискренних слов и жгучей ревности с обеих сторон, даже если завтра она придёт с извинениями и сама залезет ему в постель.
        Всё получилось так глупо и ужасающе нелепо! Эта проклятая фраза в момент искреннего объяснения в любви, когда мужчина был полностью открыт и беззащитен, останется в его сердце занозой, которая даже через много лет, причиняя боль изнутри, сможет испортить ему жизнь.
        - И да, - билась в её мозгу мысль, - лучше честно себе признаться, что, если он сейчас уйдёт, мне самой останется только жгучая ревность и сожаления об упущенном шансе на настоящие чувства.
        Мгновения утекали, время на раздумья не осталось. Пора было перестать планировать на десятилетия, а начать жить здесь и сейчас. Этот урок женщина уже прошла. Будущего пока нет, его ещё нужно создать, есть только прошлое. Стоило без увёрток сознаться самой себе, что она уже давно не мыслила своей дальнейшей жизни без Коршеня. Этот надёжный и заботливый мужчина теперь постоянно зримо и незримо присутствовал в её мечтах и планах и совсем было, о какое чудесное совпадение! собирался присутствовать и наяву, а теперь он уходил.
        Навсегда.
        - Стой! - она прыжком вылетела из кровати. Мужчина повернулся. Он уже стоял у приоткрытой двери на галерею, из которой тянуло холодом.
        Она босиком шагнула к нему, не обращая внимания на то, что стоит перед ним только в свободной тонкой ночной рубашке без рукавов. Пламя свечи теперь освещало её со спины, и Коршень не видел её напряжённого лица, а лишь силуэт и тёмные пушистые волосы облаком, отливающим расплавленным золотом.
        - Ничего ты не понял! - зло произнесла она. - Я… я хочу быть с тобой. Просто мне страшно от… от того, что мы можем сделать ошибку, плохо зная друг друга.
        - Ты правда плохо меня знаешь? - иронично спросил он из темноты.
        Эля на мгновение задумалась. Да, действительно, уже несколько месяцев они каждый день были рядом. Она провела с ним больше времени, чем с кем бы то ни было и всегда чувствовала его молчаливую поддержку, и он ни разу, ни в чём не разочаровал её даже когда совсем не понимал. Коршень был одним из самых надёжных мужчин кого она знала за всю свою жизнь и прыгнул за ней в ледяную воду озера тогда в пещере.
        Она перестала взвешивать и размышлять, а, поддаваясь толкающему её изнутри чувству, шагнула вперёд, обняла его за пояс, изо всех сил прижалась к его груди и услышала как сильно и быстро бьётся у него сердце, выдавая волнение.
        Неожиданно её напряжение спало и нахлынуло ощущение счастья, потому что внезапно она поняла, что это самый восхитительный звук на свете: стук сердца любимого мужчины. Его можно слушать и слушать, чувствуя себя счастливой.
        Коршень осторожно обнял её в ответ и стал успокаивающе поглаживать по спине, но мало-помалу его руки становились всё более и более смелыми, сминая ткань ночной сорочки и забираясь в проёмы отсутствующих рукавов в поисках нежной женской кожи, которую можно гладить и ласкать.
        Мужчина прижимал её к себе всё сильнее и сильнее, и пока его блуждающие ладони не заблудились бы окончательно и не подтянули бы её сорочку выше пояса, а его мозги, затуманенные страстью, не отключились бы полностью, Эля подняла голову и, касаясь виском его немного колючего подбородка тихо сказала:
        - Прости. Наверное, я просто боюсь будущего, поэтому цепляюсь за прошлое и не могу решиться сделать первый шаг по новому пути. Но я тебе верю. И да… я хочу быть с тобой.
        - Тогда этот первый шаг мы сделаем вместе, - выдохнул он, подхватывая её на руки.
        Эля ощутила, что её аккуратно укладывают на кровать, укрывают одеялом, а потом Коршень снял сапоги, брякнул кинжалом, который судя по звуку вместе с ремнём упал на пол и лёг сверху на её тело, укрытое одеялом, оперевшись на локти. Их лица теперь были близко-близко.
        Он посмотрел на неё блестящими в полутьме глазами, а потом наклонился, отчего выбившая из его косы прядь пощекотала ей лицо, и тихо на ухо сказал:
        - Не бойся, ничего не будет, если ты не захочешь, у тебя ещё есть время подумать. Наверное. Но я не могу уйти сейчас просто так, я… так мечтал о том, когда смогу тебя коснуться… ещё с той ночи в пещере. Элина, - он не выдержал и провёл горячими губами по её щеке, а потом опять поднял голову и, медленно и внятно выговаривая слова, продолжил, - Элина, я сейчас не предлагаю тебе стать моей женой, хотя поверь, я очень хочу объявить тебя своей женой. Я знаю, что ты не готова к такому решению. Пока просто будь со мной. Будь моей женщиной, моей парой. Я обещаю беречь и защищать тебя. И надеюсь, что однажды ты решишься назвать меня своим мужем и стать матерью моих детей.
        Он замолчал, ожидая ответа, неотрывно глядя ей в глаза.
        - Обещай, что будешь доверять мне. А если что-то не понял, то спрашивать, - упрямо произнесла Эля.
        - Хорошо. Обещаю, - уголками губ улыбнулся он.
        Эля зажмурилась и, обмирая от собственной решительности, выдавила из себя:
        - Я согласна.
        Коршень улыбнулся уже широкой счастливой улыбкой, которая сразу осветила его лицо, какой она ни разу не видела за время их стремительного, полного опасностей путешествия.
        А потом он повернул голову в сторону и задул свечу.
        Наступила темнота. Ошеломлённая скоростью развития их отношений Эля внезапно поняла, что вот прямо сейчас наступила её настоящая первая брачная ночь, потому что только что перед лицом вечности она фактически согласилась выйти замуж за этого мужчину. Хотя формально их отношения пока и не называются браком, а определены простым словосочетанием «ты со мной», однако её собственное «согласна» только что связало их судьбы куда сильнее, чем штамп в паспорте в мире полном разводов. И можно было себе не лгать: назад уже хода нет. Теперь только вперёд.
        Новоиспечённый муж прижал её к себе. Она почувствовала его возбуждение и через одеяло. Он со стоном удовольствия провел носом по её шее, вдыхая запах и вдруг замер.
        - Что? - шёпотом спросила Эля.
        - Прости, не знаю, что ваши женщины ждут от мужчин в постели. Я боюсь испугать тебя.
        - Они ждут ласки и понимания, как и ваши. Не бойся, я остановлю тебя, если что-то будет не так.
        - Обещаешь?
        - Обещаю, - Коршень почувствовал в её голосе нежность и расслабился.
        Она выпростала руку из-под одеяла, провела рукой по его груди, развязала стягивающую ворот завязку на его рубашке, провела пальцами по его обнажённой груди и ощутила, как мужчина задрожал и судорожно сглотнул, а потом почувствовала движение и услышала шорох одежды: он торопясь скинул одежду.
        Сильное мускулистое обнажённое тело скользнуло к ней под одеяло. Вырвавшаяся на свободу долго сдерживаемая страсть смела все их культурные различия, закружив в своём вихре. Как-то так получилось, что они, изголодавшиеся по любви, угадывали желания друг друга без слов, только по прикосновениям и дыханию, ласкали друг друга, и сами получали от этого острое удовольствие.
        Это была счастливая ночь. Упали все преграды, их затопил океан нежности. Они в чём-то клялись друг другу жарким шепотом, что-то обещали, делились чувствами и испытывали ни с чем несравнимое наслаждение оттого, что можно все эти сдерживаемые людскими условностями эмоции, наконец, выплеснуть из себя без опаски быть осмеянными или неправильно понятыми. Эти взаимные клятвы и уверения, произнесённые в момент абсолютной открытости и полного доверия, связали их сильнее, чем сотня священников в храме.
        Эля заснула прямо на груди у Коршеня, слушая самый лучший в мире звук - стук сердца любимого мужчины.
        Глава 11
        Эля проснулась утром в постели одна от скрипа двери: служанка принесла завтрак. Людские условности никуда не делись, поэтому Коршень тихо ушёл на рассвете. То, что они почувствовали себя парой, в этом строгом обществе не давало им прав открыто просыпаться в одной постели.
        События предыдущей ночи разуму казались сном, а телу что ни на есть реальной реальностью. Оно ныло, пылало, звенело и всячески напоминало, что провело свою ночь в постели с мужчиной и настойчиво желало продолжения. А память наполняла душу восторгом.
        Однако всё произошло так быстро, что привыкнуть к своему новому статусу Эля не успела.
        Как отнесётся к нему Павел? Как Глен? Что скажут хозяева замка, которые в силу своего положения в долине обязаны пресекать все внебрачные связи?
        Эля вздохнула. Как всё изменилось!
        Теперь она была не одна.
        Может, поэтому сегодня она чувствовала себя намного более сильной. Более уверенной, более активной. Лучшим вариантом себя.
        Она оделась и пошла в лабораторию. Как всегда в лабораторном зале стоял неповторимый аромат лета и сушёных трав. Эля с удовольствием вдохнула их запах.
        В лаборатории больше никого кроме самой хозяйки замка не было. Она стояла у самого освещённого стола, стоящего прямо у окна и внимательно перебирала мешочки и связки. Эля подошла к ней и остановилась в молчании, подыскивая слова.
        Сента подняла голову и сразу уловила, что подруга сегодня чем-то очень взбудоражена.
        - Что случилось? - осторожно спросила она. Эля вздохнула и решительно шагнула в новую жизнь:
        - Я вышла замуж, фактически, - выпалила она, однако к концу фразы голос у неё пропал и слово «замуж» прозвучало почти неслышно. Эля смущённо посмотрела на хозяйку замка, ожидая расспросов.
        - Ну, наконец-то! Слава Богу, разобрались между собой! - обрадовалась Сента. - Я уж и не чаяла.
        - Даже не спросишь за кого?
        - Да я и так знаю. За Коршеня.
        - А что, было так заметно со стороны, что у нас отношения? - покраснела Эля.
        - Не знаю как кому, но мне было заметно, - Сента отложила мешочек с травой, который держала в руках. - Мне по статусу положено всё замечать. Если чего упустишь, обязательно что-нибудь нехорошее там и случается. Ну, и что вы теперь собираетесь делать?
        - Да ничего. Мы просто стали считать друг друга парой.
        - Как это ничего? - всплеснула руками хозяйка замка. - Что такое вообще такое неопределённое - пара? Объединились? Значит, семья.
        А свадьба? Вы что, хотите нас её лишить? Тем более Дэйлин мне на ушко шепнул, что у нас скоро будет новая музыка и новые песни!
        Сента, напевая, с довольным лицом в танце закружилась по лаборатории.
        - А новое свадебное платье? Ты что, не хочешь новое свадебное платье?
        Эля молча смотрела на этот всплеск радости, прикидывая чем обернётся для неё этот внезапный замковый праздник.
        - Похоже, одним платьем отделаться не удастся. Чёрт, я совсем забыла, что Сента по сути ещё совсем молодая женщина, которой хочется праздников, а не разруливать по всей долине вопросы горшков и каши! Наверняка у неё в запасе скопилось много идей для праздников. Да уж, быть в центре всенародного праздника я не рассчитывала. Вот уж неожиданный поворот событий! Ох, Сента!
        Мысль о свадьбе в замке ещё не успела придти Эле в голову. Зачем, ведь через месяц-другой их тут не будет. Браки заключаются, чтобы родившиеся дети стали наследниками того, что имеют их родители, включая власть и влияние, а в их случае о детях сейчас и речи не стоит.
        Почти сразу по приезду Эля, поборов смущение, попросила Сенту, как магиню, научить закрывать собственный канал зачатия, и теперь ни о каких наследниках ей беспокоиться не приходилось. Без сомнений, хозяйка замка прекрасно видела, что канал у Эли запечатан и детей у неё на данный момент не может быть.
        Потенциальная невеста смотрела на радостно танцующую под воображаемую музыку Сенту и подбирала слова, чтобы мягко, но убедительно отказаться.
        - А после свадьбы я вам общие покои выделю! - кружась, ударила манипуляторша, точно угадав единственную болевую точку. - Сейчас, извини, подруга, не могу. Мне нравственность в замке нужно поддерживать, положительный пример всей долине подавать.
        Да, это был весомый аргумент, мгновенно разрушивший защиту опасающейся свадебных торжеств Эли. Сегодняшняя ночь настойчиво требовала продолжения. Медовый месяц не зря так назвали. Тело зазвенело от сладких воспоминаний.
        - А когда свадьба, если я надумаю? - осторожно спросила Эля.
        - Да когда хочешь. Можно через неделю, можно через две. Сегодня не хотелось бы, я уже полно всего напланировала на целый день, да и наши мужчины в отсутствии и вернутся только к вечеру, если вообще успеют вернутся. Рудник далеко. А вы уже музыку для праздника подготовили?
        - Нет ещё.
        - А сколько будете готовить?
        - Не меньше недели, все же заняты. Да и как пойдёт непонятно. Хотя Кор уже несколько новых хороших песен написал. Он талант!
        - Талант, талант, - покивала, соглашаясь Сента и усмехнувшись, пробормотала, - и сваха из него получилась замечательная.
        - Что?
        - На свадьбе, говорю, петь будет замечательно. Давай свадьбу через неделю назначим?
        - Я подумаю. А отменить её, если что, можно будет?
        - Конечно. Но только без свадьбы вам придётся строго следить за своим поведением, - Сента насмешливо погрозила ей пальцем.

* * *
        Эля неслышно шла по высоким коридорам замка в раздумьях. Обувь с каблуками здесь пока не существовала и это было замечательно.
        - Может, я зря так вывалила Сенте про замужество? Может, стоило вообще промолчать или помягче сказать, что-то вроде «мы теперь пара»? Нет, эта фраза глупо звучит. Что это такое вообще? Железное правило «если любишь - женись» неукоснительно работает. Почему брак нужно откладывать на потом, если любишь? Ищешь какую-то отложенную выгоду? Влюблённые вообще не представляют себе жизни без любимого, у них просто в голове это не укладывается, что может быть потом встретится кто-то ещё лучше! Таких замечательных природа больше не делает! Если же укладывается, то это не любовь, а какой-то перебор вариантов получается в надежде, что потом встретится кто-то ещё краше, богаче и умнее. Да и жизнь не безразмерная.
        Она остановилась.
        - Пора оставить эти привычки из прошлого мира. Это только кажется, что впереди десятки лет. А смерть может уже поджидать меня завтра, через месяц, через год и стереть махом все мои долгоиграющие планы. Не хочу я никого потом! Да и потом суп с котом. Мне сейчас надёжность нужна да уверенность в том, что у меня даже в самые неустойчивые моменты жизни будет опора.
        Она вспомнила некоторые моменты их бурной ночи и в животе у неё сладко заныло.
        - И спать с ним хочу вместе в одной постели! Каждую ночь! И хочу детей от Коршеня! Потому что он будет прекрасным заботливым отцом. И я не вынесу, если он женится на другой.
        Эта мысль была последней каплей.
        - Чего тогда я выжидаю? Какого мужчину ищу? Собираюсь встретить какого-то безумно в меня влюблённого принца? Графа какого-нибудь где-то в будущей эпохе как в любовном романе? Нет, это точно не по мне. Ни власть, ни наряды, ни интриги, ни игры местных элит, ни светские рауты, ни зависть бедных родственников. Бр-р-р… - она зябко передёрнула плечами. - Собираюсь найти какого-то очень умного мага в Магической Академии? Но очень умного мужа я уже один раз проходила. Интересно было, конечно, но где он сейчас со своими научными достижениями? Точно не со мной рядом. Мне нужен внимательный защитник, и я его, похоже, уже нашла. Да и в уме Коршеню не откажешь, просто у него не было возможности развиваться в этом направлении. Он очень восприимчив и успеет обучиться всем необходимым манерам и не только.
        Она представила Коршеня в хорошей дорогой одежде, ведущим светскую беседу с каким-нибудь аристократом в роскошном замке. Никаких противоречий! Мужчина выглядел потрясающе и вполне вписывался в эту воображаемую картину.
        - Природный ум и большой жизненный опыт при желании сравняют его с любыми аристократами, если он захочет, а манеры - дело наживное. Мне за своими манерами надо будет следить, - подумала Эля и тряхнула головой, отгоняя сомнения.
        Надо решаться на свадьбу и полноценное замужество. Но как же страшно делать окончательный выбор! Хотя… Это тоже иллюзия. Никакого выбора уже нет. Эту станцию она вчера благополучно проехала.
        Эля решительно развернулась и пошла искать любимого мужчину, чтобы осчастливить тем, что через неделю у него будет свадьба. Мысль о замужестве пустила свои корни и в глубине души она уже боялась, что всё окажется просто наваждением, которое при взгляде на Коршеня пройдёт, идея о замужестве покажется глупой и никакой свадьбы не захочется.
        Потенциального жениха в замке не оказалось. Эля в своих метаниях и сомнениях благополучно забыла о том, что он с Павлом и Дэйлином уехал по делам на рудник, и они должны вернуться только к к вечеру. Глен остался в замке в библиотеке с переписчиками.
        Кроме того хозяин замка не забыл о запланированной на этот день репетиции и в замке остался освобождённый от поездки на рудник Кор. Так что после обеда Элю ожидало очень весёлое времяпровождение по организации слаженного звучания новых и старых инструментов в компании несыгранных между собой музыкантов. Талантливым организатором она себя не чувствовала и очень надеялась на помощь Кора. Он сумеет донести до исполнителей как должны звучать его новые песни.
        Репетиция прошла великолепно.
        В смысле, что получилось этот воз слегка сдвинуть с места. Сначала Эля показывала и рассказывала, на примерах открывала новые сияющие горизонты, а потом они перешли к практической части. За этот тяжёлый для её психики час у неё прорезался сарказм, который она тщательно заталкивала в себя, чтобы он не прорывался в каждой фразе. Уж больно едким был.
        Банда новыми инструментами очень заинтересовалась. Любопытная молодёжь постоянно пыталась вовремя и не вовремя, часто выбиваясь из общего ритма, пошуршать шейкером или постукать палочками. Сложный ритм у них в голове пока не укладывался, пришлось упростить его до предела.
        Эля уже сотню раз мысленно прокляла свою инициативу. К концу репетиции она охрипла, была вся в мыле и чувствовала себя загнанной лошадью.
        Утешало только то, что банда показала себя морально сплочённой и творчески заинтересованной. Новыми песнями Кора они впечатлились и обещали выучить их к следующему собранию молодых дарований.
        Радовало, что у прачки оказалось хорошее чувство ритма и приятный голос. Она попробовала подпевать Кору и вышел вполне милый дуэт. Так что хоть какая-то новизна на следующем замковом празднике намечалась. Да и шуршала девушка связкой скорлупок правильно и в ритм.
        Кор, провожая Элю в столовую к ужину, смотрел на неё с сочувствием.
        - Да вы не беспокойтесь, всё будет хорошо. Свои песни я выучу. Ребята за эти дни подучат и подхватят. Ритм уловят получше. А сфальшивим, никто и не заметит.
        Эля улыбнулась. Конечно, не заметит. Праздник он на то и праздник, чтобы пить и веселиться, а не ляпы у музыкантов замечать.
        - Да не просто праздник, а свадьба моя, - вспомнила она о своих матримониальных планах и опять её сердце ухнуло вниз.

* * *
        О том, что с Коршенем произошло что-то сногсшибательное Павел догадался еще во дворе замка до отъезда на рудник. Это отметил и Дэйлин, но не стал вникать и размышлять на эту тему, у него и других тем для размышления было предостаточно. Дел было невпроворот. Тем более, волноваться явно не стоило, ясно было, что произошло что-то хорошее, потому как Коршень улыбался.
        Нет, он не улыбался во весь рот, только уголками губ, но и такая таинственная улыбка откровенно была сияющей.
        Павел не стал расспрашивать друга в момент сборов, но пара взглядов, которые друг бросил на галерею, в ту сторону, где жила Эля, сказали Павлу о многом.
        Коршень молчал всю дорогу и весь день. Молчал и улыбался.
        Дел на руднике и в прилегающей к нему деревне оказалось намного больше, чем Дэйлин ожидал, и в результате, он решил заночевать прямо в деревне в доме у старосты, который специально для таких случаев держал пару гостевых комнат. Одну выделили хозяину долины, вторая досталась друзьям.
        Уже после ужина, когда они улеглись и потушили свечи, Павел не выдержал и спросил друга в темноте:
        - Расскажешь, что случилось? Ты всё утро сияешь. Это с Элей связано?
        - Да, с ней.
        Коршень помолчал, а потом произнёс, стараясь, чтобы его слова прозвучали спокойно, но всё равно голос у него предательски дрогнул, когда он сказал:
        - Мы теперь вместе. Она согласилась быть под моим покровительством. Я уже поговорил утром с Гленом об этом.
        - Неужто она решилась? - засмеялся Павел. - Поздравляю, и как ты её только уломал?
        - Сам не знаю. Так получилось. Но она теперь моя женщина, - это прозвучало с плохо скрытой гордостью.
        - А почему не невеста или жена?
        - Вот у неё и спросишь.
        По его тону было понятно, что больше ничего обсуждать на эту тему он не собирается. Да можно было уже ничего и не говорить и так было всё понятно. По факту Элька вышла замуж, как бы не хотелось ей цепляться за иллюзию свободы.
        Паша не стал расспрашивать друга о деталях этого судьбоносного события. Сияющие глаза Коршеня говорили сами за себя.
        Павел вспомнил как они танцевали тогда в таверне, и тоска вновь поднялась из закоулков сознания, куда он загнал её непрерывными делами.
        - А что, может, плюнуть на всё и остаться тут в долине, - подумал он, пытаясь загнать тоску обратно. Тёплая бархатная темнота обволакивала, убаюкивала. Мысли медленно наплывали друг на друга как облака при хорошей погоде.
        - А что? Северный климат меня устраивает намного больше чем жаркий южный. Буду Дэйлину помогать с делами. Возраст сорок лет вполне активный, особенно по сравнению с предыдущими семидесятью-то.
        Может, повезёт и найду какую-нибудь вдовушку себе по душе, похожую на Наташу. Элю я уже упустил, да и не подходит она мне. Слишком мягкая и послушная. Вот Наташа была - огонь! Шумная, весёлая, боевая, как раз по моему характеру.
        Память вдруг всколыхнулась до самого дна, и в этой бархатной темноте он вдруг ясно увидел свою Наташу, ещё молодую, красивую, такую, когда дети были ещё маленькими. В простом домашнем халатике из ткани в какой-то мелкий голубой цветочек, с небрежно заколотыми волосами, она сидела за столом комнаты, где они жили, когда Павел служил на Кавказе. Он потянулся к ней всем своим существом, всей своей изголодавшейся по родному теплу душой и вдруг оказался сидящим напротив неё за столом в той же комнате.
        Наташа смотрела на него, улыбаясь так, как всегда, когда хотела его подбодрить.
        - Пашка, ты чего раскис-то?
        - Одиноко мне. Тоскую я без тебя, - смог выдохнуть он, растеряв все слова от счастья. Он хотел броситься и прижать её к себе, но почему-то не мог пошевелиться.
        - Так я тут. Никуда не делась. Буду всегда с тобой. Слушай, Паш, мне с тобой посоветоваться надо. Я тут размышляю, где и в ком мне снова родиться.
        - А что, у тебя есть выбор?
        - Есть, конечно, - фыркнула она. - Я сейчас все судьбы вижу с начала и до конца. Могу выбрать трудности себе по силам.
        - А без трудностей?
        - А без трудностей в нашем мире не бывает, - вздохнула она. - А я хочу в наш, к тебе поближе.
        Она потянулась и погладила его по щеке и Павел по-настоящему, кожей почувствовал это прикосновение.
        - А родиться так, чтобы мы снова встретились можешь?
        - Могу. Несколько из судеб, выданных мне на выбор, это судьбы женщин и их пути пересекаются с твоей, - Наташа вздохнула. - Да только не нравятся они мне, нет в них счастья ни для тебя, ни для меня. Горе, смерти, страдания. Нашу общую счастливую судьбу мы уже прожили. Повторения не может быть.
        - Тогда что? Прощаемся? - горечь затопила Павла так, что стало больно вздохнуть. Сон начал блёкнуть, и он понял, что сам этим всплеском горечи нарушил хрупкую связь между ними и внутренне заметался, не зная как вернуть эту связующую их нить.
        - Нет, конечно! Я нашла выход, - она победно улыбнулась. У него сжалось сердце. Он вспомнил эту улыбку. После неё Наташа оставляла решение проблемы за собой и ничто не могло её переубедить, оставалось только смириться. - Есть вариант! Мы встретимся в твоём ребёнке. Я приду с твоей дочерью или сыном. И судьбы будут хорошие у всех.
        Её голос становился всё глуше и она, и комната как бы растворялись во мраке.
        - Самые лучшие судьбы сложатся, если женишься у Глена…
        Наступила тишина.
        Павел снова оказался в бархате темноты и, не успев понять, что именно с ним произошло, просто провалился в глубокий сон без сновидений.
        Он проснулся на рассвете с давно забытым чувством покоя и безмятежности. Образ улыбающейся Наташи, сидящей перед ним в домашнем халатике, колыхался на краю сознания.
        Мужчина сел на кровати и попытался вспомнить сон поподробнее.
        Ничего не вышло, зато он с удивлением ощутил, что струна, натянутая внутри него, с которой жил уже больше года, исчезла и больше не тянула, как раньше. Напряжение, скручивающее его после смерти Наташи схлынуло.
        - Натка что-то там сделала с того света, - решил он. - Видно, совсем замучил я её своей тоской. Надо брать себя в руки.
        Он оглянулся. Сквозь ставни уже пробивался яркий солнечный луч. Дэйлин был ранней пташкой и, скорее всего, сейчас позовут завтракать. На соседней кровати спал Коршень и улыбался во сне. Ему явно снилось что-то необыкновенно хорошее.
        Будить его откровенно не хотелось, но пора было подниматься.
        Для них начиналась новая жизнь. И похоже, для обоих.
        Глава 12
        То, что Дэйлин с гостями не вернулся вечером, в замке особо никого не взволновало. Долина была большая, деревень много, дел было полно, хозяин часто задерживался. На эти случаи в каждой деревне старосты держали в доме пару чистых комнат для высокого гостя.
        Въезд на долину через узкий перевал хорошо охранялся, поэтому на дорогах было безопасно, мысль о разбое под рукой Дэйлина у местных не возникала.
        Эля была единственная, кто переживал из-за их отсутствия. Её душили эмоции. Наверное, Коршень мог одним взглядом развеять её сомнения, успокоить её одним своим присутствием, а одним прикосновением пригладить её растрёпанные чувства и направить в единое и очень правильное русло, но его в замке не было.
        В груди собирался какой-то жгучий комок. Вдруг что-то случилось?
        Эля гнала от себя кровавые картины распростёртых растерзанных тел, но пока она сидела в одиночестве в своей комнате, это было непосильной задачей. Внимание постоянно уплывало от раскрытой на коленях книги.
        Когда она осознала, что в пятый раз перечитывает одну и ту же страницу, то решила, что единственный, кто ей сейчас может помочь, это Глен.
        Слава Богу, хоть он остался в замке!
        Глена она нашла в библиотеке, где маг проводил почти всё время. Кроме того, что здесь были самые большие окна, где уже стояли стёкла, здесь были установлены крисповые светильники и было гораздо светлее, чем в покоях.
        Глен сидел на своём любимом кресле у окна рядом со столом, заваленном книгами. Он поднял глаза от книги и улыбнулся, когда увидел, кто именно решительным шагом вошёл в библиотеку. И без магического взгляда было видно Элино нервное состояние, а уж в магическом зрении она вся полыхала. Вихри гуляли по всем слоям кокона, сталкиваясь и цепляясь. В общем, ходячий ураган.
        Маг отложил книгу и указал ей на кресло рядом.
        - Садись, Элечка. Я уже всё знаю. Поздравляю! Давай, помогу немного волнение снять. Сама ты явно не справляешься.
        Эля послушно села и искоса поглядела на улыбающегося Глена.
        - Что, знаешь уже? Кто сказал? Сента?
        - Нет, Коршень с утра заходил. Я передал своё покровительство на тебя ему. Я так понял, что вы, наконец, договорились. Ты же не против? А то я и забрать обратно могу пока он тебе не муж.
        Она кивнула.
        - Не против. Ну и как ты к этому относишься? Только честно. Думаешь, я слишком тороплюсь?
        - Я к этому отношусь исключительно хорошо. Вы прекрасная пара! И ничего ты не торопишься, всё вовремя. Даже очень. Нам же уходить скоро.
        - Ну и что? Ушли бы по раздельности и не став парой.
        - Ну, а дальше?
        - Я буду учиться в Магической Академии в столице королевства. Ты же обещал помочь с поступлением.
        - Да. Правильно. Помогу. Только смею напомнить, что тебе там будет двадцать лет. Думаю, ты уже догадалась, что автоматически остаёшься в той эпохе и не сможешь идти со мной дальше в следующий портал. И Коршень останется. А мы с Павлом уйдём в моё родное время без тебя, - он вздохнул. - Юным нельзя мотаться по тысячелетиям. Лорна тоже остаётся здесь под присмотром Дэйлина с Сентой. Я буду спокоен, зная, что ты в незнакомой эпохе под защитой Коршеня. Мне со стороны видно, вы очень подходите по характеру. У вас рисунок узлов на коконах дополняет друг друга. Вы как усиливающие артефакты один для другого. Вместе вы сильнее.
        Он встал и положил одну руку ей на лоб, а другую на затылок.
        - Давай помогу. Сама ведь не справляешься.
        - Не справляюсь, - согласилась она. - Да как-то в один день всё закрутилось.
        Эля закрыла глаза и попыталась расслабиться, отрешиться от всего и перестать думать, помогая Глену успокоить вихри на собственном коконе.
        Буквально через пару минут ей стало легче, мысли перестали метаться, а эмоции прекратили своё безумное колыхание.
        Эля облегчённо вздохнула.
        - Спасибо. Ты ещё, наверное, не всё знаешь, тут за день ещё наметились некоторые… хм… дополнения.
        Глен вопросительно поднял брови:
        - Что ещё?
        - Ну… в общем… мне мало одного покровительства и тайных отношений по ночам, я собираюсь стать Коршеню настоящей женой. Он предлагал, но я ещё не была готова. А за сегодняшний день созрела до решения и сказала Сенте, а она теперь намерена устроить свадьбу через неделю, - жалобно произнесла она. - Только Коршень ещё об этом не знает, потому что с утра его нет в замке, а вечером они не вернулись с рудника. Вот.
        Эля выдохнула и спрятала лицо в ладонях. Она была почти спокойна. Острым оставалось только желание увидеть любимого мужчину и успокоиться у него на груди, слушая стук его сердца. Потом она распрямилась и уже спокойно взглянула на мага.
        Глен смотрел и любовался.
        - Ну, Коршень, молодец! Вытащил нашу Элю из норы, в которую она сама себя загнала. Гляди как сразу похорошела! Румянец во всю щёку, глаза сверкают, губы яркие, ушла скованность, распрямились плечи!
        Расцвела наша девочка. И резерв, смотрю полон, второй узел ожил и начал работать. Да не просто работать, а сейчас он просто фонтанирует! Надо Сенте сказать, это всё-таки узел энергии зачатия, создания жизни. У тех, кто находится рядом с такой магиней с сильным вторым узлом, дети зарождаются даже у тех, кто давно надежду потерял. Особенно сильно подействует на мужчин, потому что Эля женщина, ведь взаимодействие коконов у людей разных полов сильнее. Без сомнения, у них тут в замке осенью рождаемость повысится просто от её присутствия рядом сейчас!
        Если Сента придумает для неё какие-то дела и повозит её с собой эти дни по долине, то всплеск рождаемости будет по всей долине.
        Он улыбнулся своим мыслям. Эля прекрасно соответствовала образу богини плодородия.
        - Сама-то она себе канал зачатия запечатала, я гляжу, и без моего вмешательства. Видимо, к Сенте обратилась, постеснялась просить меня. Да уж, в нашем путешествии про детей лучше забыть.
        Глен вспомнил Тередина, из-за детей не решающегося жениться и, конечно, Лорну, которую придётся надолго оставить здесь. Да, кстати, очень хороший повод для давно планируемого разговора, чтобы сейчас отвлечь Элю от её предсвадебного мандража.
        - Элька, поздравляю! - провозгласил он. - Всё правильно, поверь. И свадьба эта нужна вам обоим для чёткого статуса в обществе. «Жена» куда лучше, чем расплывчатое «подруга», неблаговидное «сожительница» или «любовница». Коршень тебе очень подходит. Вы с ним прекрасная пара. Сама скоро осознаешь и ещё будешь удивляться, как раньше этого не понимала.
        Он сделал паузу и сменил тему, уйдя от дальнейших обсуждений предстоящих свадебных торжеств.
        - Слушай, я сам хотел тебя найти и поговорить, но раз уж ты сама пришла… Эля, помоги мне, пожалуйста.
        - А что случилось?
        - Ну ты же знаешь, что мы планируем уйти через пару недель. Ну ещё максимум через месяц. И прекрасно понимаешь, почему Лорна останется здесь. Возраст у неё маловат для перехода в будущее. Сента готова объявить её своей воспитанницей и очень рада этому, ей откровенно дочери не хватает. Но вот сама Лорна… Она подросток, ей могут придти в голову совершенно нелепые подозрения, что я её бросаю. Тем более мы тут недавно поссорились… У вас с ней хорошие отношения, - в голосе прорезались просящие интонации. - Может, ты поможешь ей понять, что никуда я не денусь, её не бросаю, просто уезжаю надолго, но обязательно вернусь.
        Глен грустно улыбнулся, задумчиво потёр переносицу и умоляюще посмотрел на подругу.
        - Помоги, а? Да вот, достался ей такой отец, постоянно будет в длительных командировках. Годами.
        Эля посмотрела на него с сочувствием. Такой взгляд у него, сильного мага и уверенного в себе мужчины, она видела в первый раз. Историю встречи Глена с приёмной дочерью она знала и понимала, что это как раз и были те самые «неисповедимые пути», которые связывают людей и судьбы.
        - Сделаю всё, что смогу.

* * *
        Этим же вечером Эля пришла к Лорне в покои.
        Девочка сидела в кровати, оперевшись на большую подушку спиной, и с увлечением, шевеля губами, читала какую-то книгу. За месяц её светлые пушистые волосы немного отросли и сейчас без ленты в волосах девочка опять была похожа на одуванчик.
        Эля присмотрелась и понимающе усмехнулась. Книга была знакомая: про славного путешественника Ника.
        После прибытия в замок она постоянно присматривала за Лорной. Их покои находились рядом, поэтому это было не сложно.
        Похоже, что за эти недели девочка уверенно вошла в дружный замковый коллектив. Суровое детство давало себя знать: нос она не задирала, повышенных требований не выставляла, не капризничала, многое умела, поэтому со стороны обитателей замка претензий к ней не было, а добросердечные повариха и швея сразу взяли приехавшую издалека сироту, оставшуюся без матери, под свою опёку.
        Почти каждый вечер Эля заходила к ней в спальню.
        Они ложились рядом на кровати и девочка рассказывала старшей подруге о том, что с ней произошло за день, делилась впечатлениями и наблюдениями.
        В последние дни она выглядела довольной. Страхи, что хозяйские сыновья будут над ней смеяться давно исчезли. Мальчики всё ещё присматривались к гостье и пока не вводили её в свой ближний круг и не посвящали в свои секреты, но были вежливы, пакостей у неё за спиной не устраивали. Судя по рассказам самой Лорны и Элиным случайным наблюдениям, они уже были готовы принять её постоянное присутствие в их жизни. Наставники были доброжелательны, а маленький Никел иногда появляющийся на занятиях, внимателен и заботлив. Знаний у Лорны, конечно, было куда меньше нежели у наследников, но она честно, без капризов, старалась учиться и наставники это оценили. По совету Эли, ученица не искала в каждом слове окружающих подколку или насмешку, а если шуточки и проскакивали, то пропускала их мимо ушей. Похоже, мальчики уже смирились с её постоянным присутствием в их жизни и решили, что эта навязанная им гостья вполне подходит для общения.
        Вне занятий Лорна с наследниками пересекались мало. Она помогала Сенте в лаборатории, а они занимались тренировками, собаками, лошадями и прочими очень важными мужскими делами.
        У девочки появились подружки из числа дочерей прислуги. Ко всему прочему у неё открылось новое увлечение. Она стала много времени проводить в комнатке Тили, швеи, в полном восторге от количества разноцветных лоскутов и тесьмы, бывших в ведении этой почтенной матроны. Такого изобилия в её короткой жизни ещё не было.
        - Лорна! У меня есть сногсшибательное известие! - возвестила Эля и расслабленно упала рядом с хозяйкой покоев на широкую кровать. Долгие девичьи беседы стоило вести лёжа, потому что обмениваться впечатлениями можно часами. А сегодня было о чём поговорить.
        - Да знаю я, - нехотя подняла глаза от книги девочка. - По всему замку шевеление. К какому-то празднику начали готовиться. Сента с Тилей сегодня ткань на платье выбрала. Краси-и-и-вую - Лорна мечтательно закатила глаза.
        - Да уж, моего согласия на свадьбу, похоже, уже не требуется, - уныло подумала Эля. - Хорошо хоть Сента пока не объявила, кто будет жертвами на заклание. Но Лорне придётся сказать, чтобы не обиделась потом, что, мол, ей ничего не говорили и держали в стороне. И не стоит ходить кругами, она умная, поймёт, если объяснить.
        - Слушай, давай меняться, - она подмигнула девочке. - Я знаю, что это за праздник и почему. Меняю на честно отвеченные несколько вопросов.
        Лорна с любопытством поглядела на старшую подругу.
        - Согласна. А что ты хочешь спросить, я и так тебе всё рассказываю.
        - Ты знаешь, что я, Павел, Коршень и твой отец скоро покинем замок, а тебе придётся остаться здесь?
        Лорне не говорили о временных порталах и об их свойствах, поэтому приходилось объяснять иносказательно. Однако объяснять, что такое портал в принципе было не нужно. В долину девочка попала вместе со всеми пространственным переходом и понимала, о чём речь.
        - Знаю, - посмурнела девочка. - Отец со мной говорил об этом, только мы тогда поссорились почти сразу. Ты об этом?
        - Отец твой переживает очень, - не стала отвечать на вопрос Эля. - И да, взять с собой тебя он не может.
        - Но почему? Я буду помогать! Я не буду мешаться! Я уже много чего могу!
        - Да дело не в тебе, маленькая. Он поэтому и переживает, что ты из-за этого на него обозлишься. А он не может поступить иначе. Просто портал, в который мы пойдём полезен для взрослых и смертелен для детей и очень молодых. Поэтому взять тебя с собой для твоего отца равносильно тому, чтобы убить тебя своим решением. Вот такая простая логика.
        Лорна расстроенно запыхтела, понимая, что против этого аргумента её просьбы уже не имеют силы.
        Эля потянулась и обняла её, уткнувшись носом в пушистую растрёпанность волос.
        - У тебя был вопрос об этом? - осторожно покосилась на неё девочка.
        - Не только. Если честно, тебе в замке нравится жить?
        - Нравится. Здесь спокойно, кормят и войны нет. И ко мне все хорошо относятся. Ну, или почти все, - вспомнила она противную дочку начальника стражи.
        - Ну вот, - улыбнулась Эля, - а помнишь как ты вначале боялась? Тогда ещё вопрос. В качестве кого ты хотела бы остаться в замке, когда отец уедет на год? Ну… что делать хотелось бы, как жить? Он ведь долго будет отсутствовать.
        Лорна задумалась, а потом стала перечислять:
        - Учиться хочу. На уроках интересно бывает. Хотя и скучно иногда. Помогать Сенте в лаборатории хочу. Шить научиться хочу как Тиля. Или делать что-нибудь красивое из лоскутков. В деревни с Сентой ездить хочу. С Никелом хочу играть, он забавный, - девочка ласково улыбнулась, вспомнив малыша и его смешные рассуждения.
        Эля сделала вид, что задумалась.
        - Мне кажется, тогда тебе стоит согласиться на предложение Сенты.
        - Какое?
        - Вот ты перед тем, как скандалить с отцом хотя бы узнай, что он хочет сказать! Много нового и интересного узнаешь. Он у тебя замечательный и заботится о тебе. Его уважают и ценят. И отношение к нему и желание ему помочь пока распространяется и на тебя.
        Так вот, Сента предложила ему взять тебя в воспитанницы. Так что всё, что ты тут перечислила у тебя в его годовое отсутствие и будет. А когда он уедет - будешь сама создавать себе репутацию. Свою собственную, госпожа Лорна Горсет.
        - Воспитанница, это как дочь?
        - Нет. Не наследница и не сестра её собственным детям. Воспитанница это как… - Эля задумалась, - как младшая родственница, о которой заботятся. Другими словами, Сента объявляет, что ты вроде племянницы и под её личным приглядом и опёкой.
        - А когда отец вернётся?
        - Уф, - мысленно выдохнула Эля, - зря Глен волновался. Девочка далека от мысли, что он её бросает.
        - А когда отец вернётся, то, надеюсь, ему доложат о твоих успехах и он будет дочерью гордиться! - громко сказала она и мягким прыжком села перед девочкой лицом к лицу. Пора было менять тему, всё нужное было сказано. А углубляться в то, что отец вернётся, но потом опять уедет, пока не стоит. - А теперь твоя очередь задавать вопросы! Подсказывать не буду, но обещаю отвечать честно. Если что, пеняй на себя. Какие будут вопросы, такие и ответы!
        Лорна повелась на весёлый тон, вспомнила о внезапной праздничной суматохе в замке и вынырнула из своих переживаний по поводу предстоящего расставания с отцом.
        - Что это будет за праздник?
        - Свадьба.
        - Ух ты! А чья?
        - Нет, так не интересно. Я тебе сразу могу сказать чья. Но поугадывать не хочешь? Проверить свою проницательность. Ты же в замке уже всех знаешь. Угадаешь?
        Лорна включилась в игру и оказалась просто кладезем информации. Посыпались имена и выяснилось, что около десятка потенциальных пар или живёт в замке, или имеет пару в ближайших деревнях.
        - Ну и вы с Коршенем, конечно, - закончила перечисление Лорна. - Да только вряд ли это ваша свадьба. Говорят, что ты с Кором закрутила. Нет, Кор, конечно, очень симпатичный, но Коршень лучше. Он ответственный.
        Эля обомлела, внезапно догадавшись как со стороны выглядят её частые тихие разговоры с Кором.
        - Неправда! Ничего я не кручу! Это мы по музыкальным делам, песни готовим! - завопила она.
        - Ну да, ну да, - как умудрённая жизнью женщина засмеялась Лорна в ответ на возмущённые вопли подруги. - Ну так чья свадьба?
        - Моя, - подмигнула девочке магиня. - Только не говори никому пока, очень прошу.
        - Да ты что! - Лорна пришла в восторг. - С Коршенем, да?
        - Да!
        - Здорово! А как он тебе предложил замуж? Встал на одно колено как в романе? - девочка кивнула на отложенную в сторону книгу.
        - Нет, - женщина покраснела. Не рассказывать же девочке, что жених в этот судьбоносный момент лежал на ней, прижимая к постели своим телом. Да и о собственной свадьбе он ещё ничего не знает.
        После этого Лорна засыпала её предложениями о фасоне её свадебного платья и прочими размышлениями о том, какой по её авторитетному мнению, должна быть Элина свадьба.
        В свою спальню виновница будущего торжества смогла попасть только через час. Как всегда перед сном обтёрлась мокрой тканью, переоделась, задула свечу, рухнула в постель и мгновенно уснула.

* * *
        Уже с раннего утра, прямо с момента пробуждения, Эля с напряжением ждала вечера. Целый день она изображала отсутствие волнения. Сенте сказала, что не против свадьбы, но сначала неплохо всё-таки дождаться возвращения Коршеня и поговорить сначала с ним. К закату сил ждать у неё уже не было.
        С кем она сегодня встретится? С тем нежным и внимательным любящим мужчиной, который ушёл вчера на рассвете или с незнакомцем, с которым будет неловко находится в одной комнате?
        И что, идти его самой искать или он придёт сам? А ведь он целый день в дороге и, наверное, просто устанет и вполне может отложить их встречу на завтра.
        Закончилось тем, что она ушла к себе в покои, прямо в одежде забралась под одеяло и просто лежала до самых сумерек, обмирая от предстоящей встречи.
        Коршень, который даже и не подозревал, что разбудил такой вулкан страстей, с Павлом и Дэйлином вернулся в замок на закате.
        Их встретили во дворе замка. Услышав шум, из покоев спустилась Сента, распорядилась насчёт ужина и увела Дэйлина с собой. Коршень зашёл в свои комнаты, сполоснулся холодной водой из лохани и переоделся. Эля и Павел за месяцы совместных странствий сумели привить ему гигиенические привычки своего мира.
        Мужчина был доволен: за эти два дня они успели многое сделать, и даже заехали в пару деревень дополнительно. Надежда, что где-то там в замке его ждёт Эля, а она точно его ждёт! грела душу и поднимала настроение. Нет, она, конечно, при их новой встрече начнёт смущаться и что-то выдумывать, потому что ещё не привыкла к новому статусу, но Коршень не сомневался, что найдёт аргументы, чтобы развеять все сомнения.
        Эля из своих покоев тоже услышала, как мужчины вернулись. Слышала цокот копыт, шум голосов, радостные возгласы, которые эхом отдавались от внутренних стен замка. До неё донёсся какой-то возглас Сенты. Видимо, она тоже спустилась.
        Эля глубже зарылась в подушку.
        - Вот она, сила статуса. Я ни жена, ни невеста, ни рыба, ни мясо. А то, что нас сейчас связывает, слишком эфемерно, чтобы радостно улыбаться в толпе встречающих.
        Коршень спустился к ужину, и оглядел присутствующих. Эли за столом не было. Настроение у мужчины покатилось вниз, а от пустого желудка не было никакой помощи.
        После еды стало чуть легче, появились силы на уговоры.
        - Ну, не встречает, мало ли, дела у неё какие-то, - уговаривал он себя, сейчас пойду и узнаю. И наверняка причина окажется простой и безыскусной.
        Он попытался сделать равнодушный вид, но присутствующую в общей столовой Сенту было не провести.
        - Иди уже, не тяни! Ей есть тебе что сказать. Она себя за эти два дня так накрутила, что не справляется, вот теперь в покоях и отсиживается. Ну и я тут немного виновата, конечно, - добавила слегка смущённо она. - Рановато свои идеи на неё нахлобучила, тебя надо было дождаться.
        Сента не называла имён, но и Глену, и Павлу, и Дэйлину было понятно о ком идёт речь.
        Когда кто-то постучал в дверь её покоев, Эля вздрогнула и приподнялась на кровати.
        Видеть ей никого не хотелось.
        Никого, кроме одного человека, который ей сейчас был необходим как воздух. Она подскочила с кровати и бросилась открывать дверь.
        В коридоре перед дверью стоял Коршень, освещаемый только слабым рассеянным светом крисповых светильников.
        При взгляде на него у Эли схлынули все сомнения, всё встало на свои места.
        Она, не размышляя, шагнула к нему, обвила его тело руками, прижавшись ухом к груди, чтобы услышать то, чего ей эти два дня не хватало для душевного спокойствия - стук сердца любимого мужчины.
        Он спрятал лицо у неё в волосах и с наслаждением вдохнул их запах.
        - Скучала?
        - Можно и так сказать.
        - Пойдём? - он ласково провёл ей по волосам.
        - Куда?
        - Показаться вместе, пусть привыкают.
        Эля ещё сильнее прижалась к нему, не поднимая головы.
        - Что? Не хочешь? Когда-то придётся выйти вместе. Лучше сейчас.
        - Ты ещё не знаешь. Просто я сказала Сенте, и она хочет устроить свадьбу.
        - А ты испугалась? - по голосу было слышно, что мужчина улыбается. - Пока не хочешь за меня замуж выходить?
        Она подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо. Он глядел на неё так, что ей захотелось прямо сейчас объявить его своим мужем и потребовать у Сенты отдельные покои.
        - Прости, я так глупо себя веду. Но я передумала.
        Эля почувствовала, что опять сказала что-то не то. Его глаза заледенели, он как-то застыл и хотел было отшатнуться, но она не дала, сообразив, что её слова могут иметь двоякий смысл.
        - Нет! Ты опять не понял, - она виновато сморщилась, лёгким движением пальцами ласково провела ему колючей щеке и, глядя ему в глаза произнесла. - Я хотела сказать, что передумала просто быть под твоим покровительством, а хочу быть тебе настоящей женой и родить тебе детей.
        А потом, убедившись, что улыбка вернулась, опять уткнулась ему в грудь и пробормотала:
        - Глупо, правда? Ты ведь не против?
        Коршень, мгновение назад после её слов «я передумала» переживший крушение всех надежд и ощутивший как мир рассыпается на осколки, а потом делает кульбит и из осколков собирается вновь, облегчённо фыркнул.
        - Нет, я не против, - хрипло сказал он, потом глубоко вздохнул и прокашлялся. - Наоборот, я очень даже за. Как ты могла сомневаться? Я же тебе это всю позапрошлую ночь втолковывал. Забыла уже? Тогда для забывчивых повторяю.
        Он немного отодвинул её от своей груди, нежным движением взял за подбородок и заставил глядеть себе в глаза, а потом легко, едва касаясь губами, поцеловал и тихо торжественно произнёс:
        - Элина, согласна ли ты стать моей женой и матерью моих детей?
        И Эля, заворожённо глядя в эти ставшие уже родными карие глаза, выдохнула:
        - Согласна, - и сама потянулась к его губам.
        Поцелуй был долгим и умопомрачительно сладким.
        - Идём показываться? И объявлять? - спросил он, когда они смогли говорить.
        - Идём.
        Эля утянула его в свою гостиную и стала быстро приводить себя в порядок.
        - А как тебя Сента на свадьбу уговорила интересно? - спросил он, наблюдая, как любимая женщина ловкими движениями из живописного пушистого беспорядка создаёт строгую причёску.
        - Она сказала, что выделит нам с тобой отдельные покои после свадьбы, - смутилась Эля.
        - Хороший аргумент! Весомый. Соглашаемся на свадьбу? - он не выдержал, шагнул, обнял её со спины и поцеловал в основание шеи. Туда, где начиналось платье, скрывающее такое мягкое тёплое и ставшее таким знакомым тело.
        - Соглашаемся.
        Они пошли к Дэйлину и Сенте и объявили о своём решении.
        И после этого ко всем текущим делам в замке прибавилась настоящая предсвадебная кутерьма.
        Глава 13
        Свадьба получилась шумная и весёлая. От шитья нового платья Эля категорически отказалась, но согласилась на какое-нибудь перешитое Тилей из гардероба Сенты. Свои собственные ей категорически не подходили ни по размеру, ни по фасону, ни по длине.
        Хозяйка замка не стала мелочиться, а выделила ей платье из тех, которые она взяла из своей эпохи. Ткань там была тоньше, вышивка изящнее да и светло-голубой цвет очень шёл невесте. Фату заменил лёгкий тонкий светлый шарф из Элиного рюкзака, а туфель на высоком каблуке вообще не предполагалось, потому что этого средства пытки для женских ножек в долине пока не знали.
        Себе, любимой, Сента не стала отказывать в маленьких удовольствиях и засадила Тилю шить платье из той самой ткани, которая так понравилась Лорне.
        Хозяйка замка пыталась и Коршеня одеть во что-нибудь из гардероба Дэйлина, но он категорически отказался.
        - Не хочу выглядеть лучше, чем я есть на самом деле, - отговорился он, и просто попросил вычистить самые лучшие вещи, которые у него были.
        Глен поговорил с Коршенем насчёт фамилии.
        - Я предлагаю взять тебе фамилию моего друга. Он живёт в следующей эпохе и по моей просьбе запишет тебя в свои дальние родственники.
        Наёмник, пришедший из другой эпохи, такой роскошью как фамилия, не обладал. Да и в этих временах крестьяне да бедный люд не могли похвастаться фамилиями. Были определяющие их прозвища, вторые имена, привязывающие их к семье, но фамилий, которые передаются от отца к сыну ещё не было.
        Сначала Коршень хотел отказаться, но Глен его переубедил.
        - Это нужно не только для тебя, но и для Элины. Хотя и тебе самому фамилия уже будет нужна.
        Подумай сам. Для Магической Академии ей нужен будет статус и фамилия. А если ты собираешься быть мужем, то согласись, они должны быть твои. Да и тебе для работы или учёбы будет необходим статус и хорошее происхождение. С этой фамилией у тебя всё будет.
        Коршень не стал упираться и согласился.
        В день свадьбы все, кто мог, собрались в замковом храме. Неромантичные обитатели замка ухмылялись в усы, а романтичные промокали глаза уголком платка.
        Глен на правах старшего брата, подвёл Элю к Коршеню. Голубое расшитое платье очень шло невесте, особенно в сочетании с её блестящими глазами и раскрасневшимся от волнения лицом.
        - Красивая пара, - подумал он, глядя на жениха с невестой. - Кто бы мог подумать, что так всё сложится?
        Замковый храм затих в ожидании торжественных слов.
        - Согласен ли ты, Санд Инсет, взять в жёны Элину?
        Эля мысленно подпрыгнула. Кто это?
        Про манипуляции с фамилией она знала, Глен предупредил. Но кто такой этот Санд?
        - Да! - громко и уверенно прозвучал голос Коршеня, гулким эхом прокатившийся между каменных стен.
        Потом он повернулся, чуть заметно подмигнул и тихо-тихо сказал:
        - Вообще-то я Санд, а Коршень - это было прозвище среди наёмников. Извини, только перед обрядом сообразил. Глен сказал, что ты тоже не Элина, - и улыбнулся, успокаивающе сжав её пальцы.
        - Ну да, - подумала Эля, - это значит Коршун на языке тех мест.
        - Согласна ли ты, Элеонора, взять мужем Санда Инсета?
        Эля вздрогнула, услышав своё настоящее имя, которое за время их путешествия основательно подзабыла.
        - Да, в этом времени у меня нет фамилии. Её я оставила сыну. Надеюсь, он был бы не против этой свадьбы и порадовался бы за меня. - подумала невеста, сердце которой колотилось, пытаясь справиться с наплывом эмоций.
        Жених ждал ответа, пауза немного затянулась.
        - Да! - раздался её голос в звенящей тишине, и толпа радостно загомонила.
        Священник совершил обряд и в заключение произнёс:
        - Отныне Санд и Элеонора Инсет считаются мужем и женой, о чём теперь имеется соответственная запись в замковой книге. Муж, можете поцеловать жену.
        Его первый поцелуй был очень лёгким и почти невесомым. Он только слегка коснулся её губ. Однако нежный взгляд карих глаз многое сказал новобрачной. Его любовь и ласка принадлежали только ей, и Коршень не собирался это демонстрировать любопытным обитателям замка.
        Праздничные гуляния начались в большом зале замка, а потом плавно перетекли на разогретый солнцем замковый двор, благо весна уже почти вступила в свои права и погода порадовала настоящим теплом. Веселью очень способствовал бодрящий огненный напиток, в достаточных количествах выставленный на столы хозяйкой замка.
        Стражники, дежурящие на стенах замка, тоскливо поглядывали в сторону веселящейся и танцующей толпы во дворе, но и им Дэйлин обещал некоторую моральную компенсацию в виде корзины с продуктами и бутылкой этого самого огненного напитка.
        Заботливо взращиваемый Элей и изрядно потрепавший её нервы музыкальный коллектив не подкачал и выступил во всём блеске. Она попросила разрешения сделать небольшой помост из двух рядом поставленных повозок, и эта затея понравилась и танцорам, и музыкантам. Танцоры не толкали сидящих с ними вровень музыкантов, а музыканты лучше видели публику с такого возвышения и, откликаясь на восторженные взгляды сотни глаз, старались выдать лучшее, на что они способны.
        Более ритмичная музыка оставила у обитателей замка большое впечатление, несмотря на то, что по наблюдениям Эли ритм постоянно плыл, то убыстряясь, то замедляясь. Порой он даже и не совпадал у самих слишком увлёкшихся творчеством музыкантов, ну так это было почти незаметно непосвящённым слушателям. Они прощали музыкантам это несовпадение и от души танцевали и хлопали.
        Большой фурор произвел дуэт Кора и прачки Дили. Полноценным дуэтом их было сложно назвать, потому что пел свои песни и баллады сам Кор, а девушка только кое-где слегка подпевала тоненьким чистым голоском. Но впереди у них явно было много творческих успехов, до тех пор пока замужество Дили не разлучит их. А в том, что оно не за горами, можно было не сомневаться. Девушка попала в центр внимания раньше не замечавших её замковых женихов.
        Новобрачные стояли у помоста и смотрели на танцующих. Эля поймала себя на мысли, что бессознательно ищет в толпе знакомый профиль сына. Казалось, он где-то недалеко и вместе со всеми празднует свадьбу.
        Рядом раздался голос Глена, который незаметно подошёл и встал с ними рядом.
        - Совсем тепло стало. Уже настоящая весна пришла. Значит, скоро отправимся.

* * *
        Жизнь в замке покатилась дальше. Назначенная дата была уже совсем близко, и дни начали мелькать с ужасающей быстротой. Дэйлин доделывал все совместные дела и засадил за переписку нужной информации и Элю тоже. Он пытался убедить Глена перенести уход на более позднее время, но друг был неумолим.
        Маг всей душой стремился домой. Ему надо было отвезти книги, этот важный и опасный груз, который уже много месяцев ставит под угрозу жизнь его и его друзей. Да и хотелось повидаться с семьёй, которую он не видел уже несколько лет.
        Глен, наконец, дождался устойчивых тёплых ночей без заморозков и теперь сам себе напоминал стрелу, лежащую на натянутой тетиве. Тёплые ночи были важны. Их беспомощность и слабость в первые часы после портала в холодную морозную ночь могла обернуться очень печальными последствиями, даже при хорошей одежде. С той стороны их никто с горячим приёмом не ждал и пережидать первые самые тяжёлые часы им придётся на холодных камнях.
        Весна тем временем уверенно располагалась в долине. Первые проталины выиграли своё наступление на белое снеговое царство и теперь остатки от сугробов дотаивали в самых тёмных углах. Тёплое солнце растопило все сверкающие сосульки в звонкую капель, а потом и подсушило раскисшие весенние дороги.
        Ещё по приезду Глен вручил Сенте мешок с семенами из прошлого. Правда, потом в придачу пришлось осчастливить хозяйку долины и умением читать на русском языке, чтобы она могла читать инструкции на упаковках.
        Эля, в прошлом опытная дачница, помогала ей разобраться с семенами и вырастить рассаду, а заодно делилась своим дачным опытом, хотя не было в долине привычных ей теплиц, инструмента и водопровода, поэтому многое для этой эпохи было неприемлемо или слишком трудоёмко, но кое-что в её рассказах Сенте показалось полезным.
        Сента с Дэйлином по совету Глена, активно возили магиню с фонтанирующим вторым узлом по всей долине, пользуясь малейшим поводом. Маг сказал, что это фонтанирование ненадолго и потихоньку всё войдёт в норму, но сейчас грех им не воспользоваться. За эти недели Эля побывала во всех деревнях, на рудниках, у стеклодувов и познакомилась, наверное, со всем населением долины. Истинной причины ей сначала не говорили, боясь, что она откажется ездить, посчитав это невольным вмешательством в чужую частную жизнь.
        Женщина не понимала, с чего вдруг её стали так часто брать в дальние поездки, но не возражала. Ей нравилась долина и люди, проживающие здесь, нравилось в этих поездках ощущать весеннее пробуждение природы, нравился ветер, бьющий в лицо, когда она скакала на лошади. А ко всему прочему, их постоянно сопровождал Коршень, что Элю тоже очень устраивало.
        Потом Сента всё же случайно проговорилась, но Эля отказываться от поездок не стала, а наоборот, она заинтересовалась и стала отслеживать как именно её активный второй узел влияет на чужие коконы и как меняются слои у людей, если она находится рядом.
        Глен оставил Дэйлину несколько книг по химии, физике и металловедению и иллюстрированный справочник по медицине для Сенты. Хозяин долины пытался выдавить из мага ещё несколько книг, но потом нехотя согласился, что даже если он сможет освоить всё, что написано в оставляемом ему справочнике по химии, то уже получится большая польза. А пока не подготовлена основа для развития, остальные книги будут лежать в его замке мёртвым грузом. Ещё часть книг Глен собирался оставить и в следующей эпохе, этим подталкивая развитие ремёсел и промышленности.
        Эля выбрала из своей шкатулочки с украшениями подарила на прощанье Лорне коралловую нитку бус, а Сенте металлический чеканный браслет. Обе были в восторге.
        - А что, - подумала Эля, улыбаясь их восторгу, - кто знает, может однажды я снова увижу их в следующей эпохе. Возможно, так же как и я сама, Сента доживёт до преклонных лет, устроит сыновьям судьбу, полюбуется на внуков и сбежит в эпоху, где будет на десять лет моложе. А Глен ей поможет там устроиться. Да и Лорна подрастёт до тридцати и вполне может уйти за отцом, если не выйдет замуж и не родит детей.
        Лорна, после объявления её воспитанницей, приобрела в глазах обитателей замка соответственный высокий статус и сразу это почувствовала. Даже наследники стали относиться к ней с большей теплотой и почти братским вниманием. Эля, которая улавливала такие нюансы из их вечерних девичьих посиделок на кровати, была рада, что для Лорны всё удачно складывается.
        После свадьбы посиделки девичьими уже сложно было называть. Лорна, за свои тринадцать лет навидалась всякого и о физической стороне жизни прекрасно знала, но весьма живо интересовалась подробностями жизни молодожёнов и своими вопросами часто заставляла свою старшую подругу краснеть. Однако Эля держалась стойко и в детали своей супружеской жизни никого посвящать не собиралась, а уж тем более юную девушку.
        Сама новобрачная потихоньку привыкала к совместному проживанию. Ей, привыкшей долгие годы жить обособленно и ни от кого морально не зависеть, это не так просто давалось. Коршень не давил на неё, оставляя ей полную свободу действий.
        Они постепенно привыкали друг к другу и у них стали появляться общие привычки. Она полюбила вечером, сидя у него на коленях и положив голову ему на плечо, рассказывать ему свои впечатления за день, а ему понравилось слушать эти рассказы, наполненные нюансами и мелкими деталями, на которые он сам вряд ли обратил внимание.
        Элю всё также периодически штормило от эмоций, но она прекрасно ощущала главное: она сделала правильный выбор и счастлива, а накатывать эти волны на неё будут всю жизнь, потому что характер у неё такой излишне эмоциональный и никакие прыжки по эпохам его не изменят. Муж в этом не виноват и он первый, который может пасть под натиском этих всплесков. Так что всё подряд на него вываливать не стоит, несмотря на то, что муж всегда готов подставить своё плечо.

* * *
        Назначенная ночь наступила.
        Эля давно уже знала, что в этот раз далеко ехать не нужно. Портал находился в боковой башне замка. А точнее, именно вокруг портала Дэйлин построил небольшую якобы наблюдательную башенку, об истинном предназначении которой пока никто, кроме Сенты и Варда не знал. На самом верху была площадка с парапетом и навесом для наблюдения за долиной, а ниже была комната, где стояли лавки. Вот в неё собственно и открывался портал, место которого было отмечено вырезанным на каменном полу узором.
        Поэтому одной из самых больших сложностей оказалась организация их фиктивного отъезда. Обитатели замка должны быть уверены, что гости уехали по обычной дороге через перевал. Особо желающим проводить уходящих путешественников, таким как Лорна и ещё нескольким чересчур любопытным, хозяйка долины собственноручно подлила в питьё сонное зелье.
        Вместе с путешественниками, проводить их, в башню пришли Дэйлин, Сента и Вард, который старался не показать своего волнения, потому что видел переход первый раз. Три года назад, когда через этот портал проходили Глен с Лютером, он ничего не знал об истинном предназначении маленькой угловой башни, выстроенной отцом. Тогда гости неожиданно появились в замке, и он не ломал долго голову, откуда они взялись, как не задумывался ещё раньше куда исчез отец после смерти матери и откуда появилась в их замке такая необычная мачеха.
        В этот раз ожидание было комфортным. Не было так темно, как в предыдущий раз. В башне царил полумрак и можно было сидеть на лавках, а не на полу как в храме.
        Эля наблюдала за волнующимся Вардом и подумала, что Глен столько раз переходил через порталы, что, вероятно, для него это стало обычным рутинным делом. Рабочий переход в другой мир через очередной туннель. За переход надо будет заплатить болью, но, наверное, Глен привык к такой плате и давно не обращает на неё внимания. И только каждый раз большой вопрос, кто или что ждёт его на той стороне портала.
        Эля посмотрела на Коршеня.
        Он сидел рядом, смотрел в сторону, разговаривал с Павлом и лишь держал её за руку. Но его прикосновение успокаивало.
        В этот раз после долгих препирательств решили, что первым идёт Глен, потом Павел, а уж потом она и замыкает Коршень. Все ценные вещи и книги несли Глен и Павел. Если вдруг что-то непредвиденное помешает перейти, то Эля останется с Коршенем в замке.
        - Глен, Сента, расскажите, как там в будущем тысячелетии? В общих чертах, - попросила Эля.
        Глен переглянулся с хозяйкой замка.
        - Ну и вопросы ты задаёшь, Эля. Сама понимаешь, коротко в двух словах всё не объяснишь. Очень много нюансов. Всё относительно.
        Можно сказать, что следующее тысячелетие будет более спокойным. Там после череды опустошительных войн уже образовались королевства, наметилась чёткая иерархия и структура. Поэтому проще.
        Но за место в этой иерархии идёт непрерывная битва, часто подковёрная. Интриги - главное развлечение королевского двора. С этой точки зрения - сложнее.
        Так что сильно зависит в какой период попадёшь.
        Судя по историческим хроникам, которые я изучил перед своим путешествием, королевство Элтия, где находится этот портал, в момент нашего там появления будет переживать свой мирный период. Войны в этой местности не должно быть ещё пару десятков лет. В соседних королевствах тоже. Так что попадём в период дружбы с соседями.
        Но вообще есть и войны, и эпидемии, и злодеи, и святые, и высокое, и низкое, и хорошее, и плохое, и постоянное перекраивание границ королевств со всеми вытекающими последствиями.
        Но в мирное время грабежей и мародёрства на дорогах меньше, порядка больше, но мужчины всё-таки не снимут обязательную деталь костюма: кинжал на поясе. Свой кошелёк надо уметь защитить.
        Так что, Эля, всё слишком относительно. Всё зависит от того куда и когда попадёшь. И с кем, конечно, - добавил маг улыбнувшись.
        - А люди?
        - Люди не изменятся. Не поверишь, но коконы у людей будут всё те же. Изменятся только условия, в которых эти люди будут жить. Да и то условия изменятся не для всех. Кто-то будет жить в обогреваемом криспами доме, а кто-то в такой же избушке с колодцем во дворе, как живёт Льефа. Что ещё? Мода изменится, но женщины будут ходить в длинных платьях.
        - А водопровод? Там уже будет водопровод?
        - Будет. Но опять же не для всех и не везде. Как и сейчас, да как и у вас было. Одни жили в доме с печкой и умывальником во дворе, а другие в особняках с десятком ванных комнат. Всё зависит от времени и места, где будешь жить.
        - Ну, я же в среднем спрашиваю, - пробурчала недовольная такими ответами Эля.
        - Нет такого среднего места, Элечка, нет! Как нет среднего времени, нет средней жизни и сама ты не средняя. Всё индивидуально для каждого, весь мир в тебе. Будешь учиться в Магической Академии, а это далеко не самое «среднее место». И люди там очень особенные. Так что не дуйся. Сама всё увидишь и разберёшься.
        Да, забыл, ещё деньги останутся как неизменный атрибут, - засмеялся он. - Но опять же другого вида, номинала и они, как и всегда, будут не у всех. Ну что, готова переходить?
        - Как всегда не готова, зато готова начать новую жизнь, - вздохнула Эля и покосилась на Коршеня. - И поэтому в этот раз мне легче.
        КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.
        В оформлении обложки использована фотография из личного архива автора.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к