Дорошенко Александр, Пилот Кб 61- библиотека РусЛит

Пилот КБ-61 Александр Дорошенко
        Повесть, научная фантастика, приключенческая с элементами героики. Когда писал, а это был 1987 год, был молод и воспитан в советской стране, что чувствуется и в сюжете, и в бытовых подробностях. Думаю, что тема будет популярна всегда, кто и почему есть герои. Приятного прочтения. Для оформления обложки была использована художественная работа автора.
        Александр Дорошенко
        Пилот КБ-61
        Глава 1
        Не знаю, как вы, а я люблю посидеть вечером в мягком, удобном кресле, ничего не делая, так просто. Сумрак комнаты, бледный лик луны за окном, всегда помогали мне уйти т повседневной суеты и дневной усталости. В юности я погружался в мечты и в какие только дали не залетала моя фантазия, сейчас я больше предаюсь воспоминаниям, что доставляет мне не меньше удовольствия, хоть и рождает грусть, но это светлая грусть.
        Я был мечтательным и наивным юношей, верящим и ждущим чудес, но как я не пытался скрывать свою наивность, это мне плохо удавалось. Не смотря на всё моё желание быть мужественным и невозмутимым, стоило только заглянуть мне в глаза, как сразу становилось ясно, что перед вами мальчишка, мечтатель, немножко поэт, сильно жаждущий подвигов и романтики. Вот таким, окончив школу я и пошёл поступать в «Высшее космическое училище дальнего плавания». Даже сейчас невольное волнение охватывает меня, когда я вспоминаю этот день. Приём проходил в три этапа, все три этапа в один день, неудачникам не оставалось никакой надежды до следующего года, а многим и вообще никакой. Желающих поступить было очень много, ещё бы, космос, далёкие и таинственные планеты, тайны которых только и ждут что бы их раскрыли, ого не привлечёт такая перспектива. Счастье быть принятым выпадало не многим. Уже на первом этапе, где проверялась профессиональная пригодность по состоянию здоровья и психологическим параметрам отсеивалось больше половины желающих. После второго этапа, где проверялись умственные способности и знания, поступающих
оставалось совсем немного, а после третьего, где с испытуемыми проводил собеседование сам академик Щелкунов, оставалось ровно двадцать человек, которые и зачислялись в училище. Моему счастью не было предела, когда среди этих двадцати была названа и моя фамилия. И сейчас помню свой восторг, испытанный в толпе таких же взволнованных пацанов жадно ловивших каждое слово машины- секретаря бесстрастно называвшей фамилии зачисленных, как замер, нет, ещё не услышав, а только уловив знакомые звуки, которые потом оформились в моём мозгу в чёткое и ясное - Кудрявцев Колумб Александрович! Это был я, я был зачислен! Уже не помню, что я вытворял от радости, помню только удивлённые взгляды прохожих и яркие, радужные звёзды, проносившиеся у меня перед глазами. Годы учёбы пронеслись словно сладкий сон. Все пять лет, что я учился, был абсолютно счастлив и никакие неудачи не могли омрачить моей радости. Я уже видел себя капитаном межгалактического корабля, стоящим на капитанском мостике, перед главным иллюминатором, за которым сияла неизвестная и загадочная планета и я открываю её тайны.
        Была у меня и одна тайна, о которой я не могу не вспомнить. Ещё когда я учился на первом курсе, нас повезли на экскурсию, на самый первый космодром Земли- «Байконур», откуда ещё в двадцатом веке стартовал первый космонавт, имя которого носит наше училище, сейчас там музей под открытым небом и там я увидел девушку. Она проходила мимо, когда я случайно оглянувшись встретился с ней взглядом. Точно статуя в лучах заходящего солнца стоял я неподвижный и красный от смущения, а она, слегка улыбнувшись мне, уже удалялась, чтобы исчезнуть навсегда. И сейчас, когда я вспоминаю этот случайный взгляд во мне всё как будто замирает, я снова с необыкновенной ясностью вижу её глаза. Нигде и никогда я больше не встречал ничего подобного. Её огромные и голубые, как земля из космоса глаза, стали для меня символом мечты, далёкой и недоступной. Ещё я помню, как естественно и мило она поправила свои рыжие волосы, когда внезапный ветер разметал их. Любовь с первого и последнего взгляда, кажущаяся неправдоподобной взрослым обременённым заботами людям, вполне возможна и даже необходима мальчишке, она высвечивает жизнь по-
новому, наполняет её смыслом, радостью и делает прекрасной. Как я страдал от невозможности снова увидеть её и говорить с ней, мучился от невозможности моей мечты. Но за все удовольствия в мире я не отдал бы и тысячной доли моих тогдашних страданий. И не раз, её огромные глаза и мимолётная улыбка помогали мне в самых трудных ситуациях.
        Пять лет учёбы пролетели незаметно и пришла пора сбываться мечтам. Но судьба не спешила удовлетворить моё тщеславие. Вместо межгалактического корабля я был направлен в ПКС (Профилактическая Космическая Служба) где меня назначили пилотом на буксировочный катер КБ- 1. Все мои полёты ограничились Солнечной системой, а романтика космоса была быстро заглушена однообразностью работы на этом тупорылом, хотя и довольно мощном и вёртком катере. Кроме меня на катере ещё находился инженер по бортсистемам и внешнему оборудованию, пожилой мужчина, лёгкого, компанейского характера, общительный и добрый, с залысиной внушительным загривком. Я называл его Михалычем и мы с ним стали большими друзьями. Работа наша заключалась в том, что мы делали профилактический осмотр спутникам и автоматическим станциям, буксировали отслужившие свой век на базы, следили за чистотой пассажирских трасс в солнечной системе, иногда, правда редко, сопровождали большие галактические корабли до космодромов, тогда мы превращались в транспортный корабль и по много раз летали от базы до корабля, заправляя его всем необходимым. Работа нудная
и однообразная и только возможность своими глазами видеть эти межгалактические каравеллы доставляла мне большую радость и скрашивало разочарование. Вы когда ни будь видели большой галактический корабль перед стартом? Если нет, то вы очень много потеряли. Глядя на него в иллюминатор, я всегда испытывал ни с чем не сравнимое чувство, какую- то смесь восторженного трепета и холодной грусти. Этот величественный корабль величиной в половину луны, никогда не знавший, что такое твёрдая опора под ним, был обречён на вечное скитание и никогда не пристанет к берегу, не вздохнёт успокоено, как человек сделавший своё дело, его удел исчезнуть, раствориться в пространстве на долгие столетия, а по возвращению, кто знает, что с ним будет по возвращению. Эти суда возвращаются не скоро, все двенадцать кораблей, два из которых я провожал, живут сейчас где- то своей жизнью, никому неведомой и великой, среди звёзд и пространств. А мы здесь на Земле хоть и знаем, что не увидим их возвращения, но ждём и завидуем им, делая своё, не столь завидное, но всё равно нужное дело.
        Глава 2
        Этот день я не люблю вспоминать, хотя помню его лучше многих других. Помню кажется всё до мельчайших подробностей. Было как обычно, мы направлялись к Венере, чтобы осмотреть и дозаправить автоматические станции наблюдения и доставить продукты и почту на маяк, где работали люди. Зелёные лампочки контроля успокаивающе помигивали, Михалыч что- то напевал, копаясь в оборудовании. И звёзды за иллюминатором были такие привычные, казались почти ручными, ни что не предвещало беды. И даже когда загорелась синяя лампочка вызова и резкий звонок потребовал к себе, я и не подумал волноваться, всё это было уже привычным, ведь я летал почти два года. Вызывала Земля! Холодноватый женский голос запрашивал КБ- 61. Помниться я ещё подумал, что это за новый диспетчер у нас в управлении. Но дальнейшее заставило меня забыть обо всём.
        - КБ 61 срочно изменить маршрут, в квадрате 67- 48 на 12 маршруте опасность для пассажирского лайнера. Как поняли?
        - Я КБ 61 вас понял, маршрут меняю иду на перехват, уточните характер опасности?
        - КБ 61 уточняю, на маршруте блуждающий астероид!
        - Я КБ 61, вас понял, связь через два часа, досвидания девушка!
        Я ещё улыбался, да ничего особенного и не было, нам уже не раз приходилось отлавливать и отбуксировать блуждающие астероиды и прочий мусор. На этот раз было только немного досадно, что пришлось изменить маршрут, но жизнь и безопасность людей прежде всего! Через полтора часа мы были уже на подходе, как вновь замигала синяя лампа, я подошёл к рации. Всё тот же девичий голос вызывал КБ 61, но на этот раз в нём чувствовалось какое- то волнение.
        - КБ 61, КБ 61 как слышите?
        - Я КБ 61 слышу нормально, что случилось?
        - КБ 61 на маршруте пассажирский лайнер…
        Рация затрещала и я не услышал конца фразы, переключил рацию на ручную настройку, покрутил бобышку, рация трещала не переставая всё громче и громче. Я заволновался и позвал Михалыча. Михалыч то же покрутил настройку, потом открыл панель и начал осматривать схемы, но там всё было в порядке. Михалыч подумал, почесал за ухом и сказал, что это наверно внешние помехи. Мы посмотрели в иллюминатор, впереди всё так же холодно светились звёзды, но ничего особенного видно не было. Я посмотрел на планшет, мы были на 12 маршруте, в квадрате 67- 48, где- то рядом находился и блуждающий астероид. Я включил локаторы и замер, инфракрасный показывал по курсу, совсем рядом огромный астероид, все остальные ничего не показывали. А тут ещё вдруг над самым ухом завыла сирена радиоактивной опасности. Я совсем растерялся, но Михалыч подтолкнул меня и закричал, что бы я скорее надевал скафандр. И вот мы в неуклюжих скафандрах, а я говорю Михалычу, что бы он поглядел на инфракрасный локатор, не померещилось ли мне что ни будь. По инструкции после сигнала радиационная опасность мы должны срочно уйти с трассы и доложив на
Землю возвращаться, но рация попрежнему трещала как сумасшедшая. Инфракрасный локатор показывал астероид, а на маршруте где- то, может совсем рядом был пассажирский корабль, а это сотни человеческих жизней. Пассажирский лайнер не катер, он не может затормозить или быстро свернуть в сторону, он летает по чистым трассам, для этого мы и работаем. Нужно было что- то решать и решать ка командиру мне. Радиация нарастала из десяти лампочек сигнализации горело уже три, если будут гореть все десять, значит облучение опасно для жизни даже внутри катера. Михалыч подошёл сзади и тронул меня за плечо.
        - Коля, дальний локатор показывает корабль, надо убирать это чудо природы.
        - Да, да Михалыч, по местам!
        Сидеть в кресле управления в скафандре было не удобно, а от волнения пот лил с меня градом и я никак не мог утереть его со лба. Впереди в иллюминаторе в самом деле начал вырисовываться астероид, он был чёрным и создавалось впечатление, что его поверхность не отражает ни одного фотончика света. Ох и жуткое это было зрелище, чёрный провал в иллюминаторе и уже пять горящих красных глазков сигнализации над ним. Михалыч ворчал в своём отсеке, у него что- то не ладилось со стыковочной автоматикой захвата. И вот мы приблизились к астероиду вплотную. На панели, над иллюминатором дружно горели все десять лампочек, чёрная блестящая как стальная поверхность астероида больше не пугала. Внутрь меня закрались какая- то апатия и равнодушие, я с трудом передвигал ручку управления. Михалыч то же затих. Словно в тумане я вижу облако пыли, охватившее наш корабль и длинные, бесконечно длинные как мне показалось стыковочные штанги упершиеся в чёрный грунт. Как во сне я услышал хриплый шёпот Михалыча.
        - Поехали Коля.
        И с большим трудом потянул ручку скорости на себя. Здесь в моей памяти провал.
        Когда я очнулся не знаю, но перед моими глазами всё так же светилось десять лампочек, значит астероид был ещё здесь. Я перевёл взгляд на планшет, мы были уже далеко от 12 маршрута, в открытом космосе, я отметил на планшете наше место положения и позвал
        Михалыча. Он не ответил, я позвал ещё раз, в ответ тишина. С большим трудом я дополз до стыковочного отсека, Михалыча там не было. Я бы наверно страшно удивился и испугался в тот момент, если бы смог, но я уже не мог этого. Кнопка аварийного отстрела стыковки была на пульте, а я лежал на полу, нас разделяло каких- то пол метра, но они были равносильны миллиону километров. Я тянулся к ней как цветок к солнцу, я хотел жить и наверно только по этому, достал до неё. Нажав я свалился обратно на пол и не видел, как подломились стыковочные штанги, как медленно отошёл в сторону астероид и как он начал удаляться от катера, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Всё это зафиксировала только бортовая видиокамера, которую зачем- то включил Михалыч.
        В голубое небо врезались стрелы первых ракет, лёгкий ветер шелестел листвой молоденьких берёзок. Молодой парнишка стоит, восторженно глядя на эту застывшую, но такую живую историю. Это Байконур. Случайный поворот головы и удивительная голубизна, синее неба, улыбка чуть- чуть случайная, немного удивлённая, но милая и приветливая. Кто вы девушка, сон или мечта, а может быть судьба.
        - КБ 61! КБ 61! Отвечайте, отвечайте!
        - КБ 61!......
        Знакомый голос, но где я его слышал, ах, да, это ведь новый диспетчер, но почему у неё такой взволнованный голос и что она говорит?
        С большим трудом я приходил в себя. Чуть приоткрыв глаза увидел пластиковую решётку пола и стойки пульта. Я всё так же лежал на полу в стыковочном отсеке и совершенно отчётливо слышал как меня вызывает диспетчер. Я сначала удивился, но потом вспомнил, что я в скафандре и могу говорить с Землёй не вставая, скафандр связан с рацией телефонной связью.
        - Я КБ 61
        С каким трудом мне дались эти слова, я произнёс их очень тихо, но меня услышали, девичий голос стал радостным и звонким.
        - КБ 61 где вы и что с вами?
        - Я КБ 61… где мы не знаю… астероид убрали…говорить не могу…ищите по маяку.
        Сказав это как смог, я нащупал кнопку радиомаяка на скафандре и включив её снова потерял сознание.
        Глава 3
        Сквозь полуприкрытые веки я увидел белые стены и кусочек двери, как из тумана передо мной всплыли размытые и не чёткие лица. Я услышал голоса, громкий мужской звенел бодро и жизнерадостно, а отвечавший ему девичий был нежным, но печальным. Открыть глаза полностью в тот раз я не смог, даже не успел ничего подумать. В себя окончательно пришёл ночью, сначала не мог понять где я и что со мной. Больничная койка, стена, закрытая медицинской аппаратурой и большая луна, покоившаяся на верхушке тополя и наполнявшая палату голубым сиянием. Рядом никого, тишина, слабость, веки открытыми держать было тяжело. Помню застонал, в это время открылась дверь за моей спиной, послышались лёгкие шаги и прохладная ладонь легла на мой лоб. Спокойный девичий голос поинтересовался моим самочувствием. Глядя на её милое личико, я даже попытался что- то сказать, но она остановила меня, прикрыв мой рот ладошкой и сказала обычную в этом случае для врачей фразу: «Молчите больной, вам нельзя разговаривать». Поправлялся я быстро и уже через неделю мог по немного ходить. Днём я проходил курс лечения, занимался физкультурой, немного
читал. А вечером смотрел фильмы в кинозале или болтал о разных пустяках с Ниночкой, молоденькой медсестрой, стройной и рыженькой, той самой чьё лицо я увидел, когда пришёл в себя. Ниночка была весёлой, но немного педантичной медсестрой, она всегда старалась быть серьёзной и говорила очень правильные слова. Мне нравилось подшучивать над ней, видеть её смущение и растерянную улыбку. Ниночка знала в общих чертах, что со мной случилось и относилась ко мне с подчёркнутым уважением. В её глазах я совершил подвиг, да я и сам, честно говоря так думал, поэтому разговаривал с ней немного с высока и часто слишком умничал.
        Однажды ко мне в палату вошёл уже не молодой, но стройный мужчина в серебристом костюме и с сумкой в руке.
        - Никишкин Виктор Денисович. Старший инспектор по безопасности ПКС. - представился он. - Мне нужно поговорить с вами Колумб Александрович. Врач разрешил. - поспешил он заверить вставшую ему на встречу Ниночку.
        - Пожалуйста! - фыркнула Ниночка и вышла.
        - Я вас слушаю Виктор Денисович.
        Никишкин открыл сумку, достал диктофон.
        - Сами понимаете, разговор у нас будет официальный. - он улыбнулся извиняясь.
        Я пожал плечами.
        - Колумб Александрович, я вас попрошу рассказать подробнее, что было там в космосе на 12 маршруте.
        Я рассказал ему всё, он слушал внимательно, хоть выражение его лица и не менялось, но я чувствовал, что он очень внимателен. Когда я закончил, он немного помолчал, затем спросил.
        - Почему был такой высокий уровень радиации?
        - Не знаю, но думаю это связано с астероидом, он был какой- то необычный, я таких ещё не видел.
        - Почему, чем он был необычный?
        - Его было очень плохо видно, только инфракрасный локатор показал его ещё издали, на остальных ничего не было. И в близи он был совсем чёрным, чернее космоса, мне так показалось.
        - А ещё что вы заметили?
        - Не знаю, так сразу трудно выделить что- то особое, а что говорит Михалыч?
        - Михалыч? Это бортинженер? Так вы не знаете, он погиб. Автоматика на стыковочном узле отказала, очевидно из- за радиации, ему пришлось выйти в космос что бы закрепить штанги.
        Я смотрел на Никишкина, наверно даже ещё улыбался, но мне стало плохо. Как- то само собой вспомнилось лицо Михалыча, добродушное, как он улыбался, он часто улыбался, иногда мне это не нравилось, мы случалось спорили и Михалыч уступал, но уступал так, что я постепенно соглашался с ним, сам того не замечая. Я не мог представить, что его больше нет. Все эти дни я почти забыл о нём, конечно спрашивал, но в больнице или ничего не знали, или не хотели говорить, на этом я и успокоился. А сейчас узнав сё, мне стало неуютно и тоскливо. Никишкин ушёл незаметно, Ниночка не приходила, я лёг, закрыл глаза и кажется заплакал.
        Тоска, излитая слезами,
        До грусти снизойдёт.
        Михалыч, я даже не мог уже попросить у него прощения, его больше не было. Мне было стыдно, стыдно вспоминать как я гордился своим поступком, как я чувствовал себя героем, необыкновенной личностью, а подвиг совершил Михалыч! Такой простой и обыкновенный, сделал то, на что я может быть и не решился. Этот день во многом изменил моё отношение к людям. Над Ниночкой я перестал подшучивать с высока. А она почувствовала перемену во мне стала уделять мне больше внимания, скоро мы совсем подружились, я даже пообещал взять её с собой, когда стану капитаном межгалактического корабля.
        Глава 4
        12 маршрут, чёрный астероид, гибель Михалыча, всё это оказалось началом того о чём я так мечтал в юности и о чём с грустью вспоминаю сейчас. Приключение такое заманчивое издали, в книгах и фильмах совсем другое в жизни, беспощадное и жестокое. Я вышел из больницы пролежав там больше месяца, чувствовал себя прекрасно, была ранняя осень и я соскучившийся среди искусственности вахтовых посёлков, луны и орбитальных станций по свежести земного воздуха, по её просторам, был рад возможности немного отдохнуть дома. Но всё вышло не так. Родители мои были в экспедиции, обо всём случившемся они узнали не сразу, а когда узнали, опасность уже миновала. Прилететь они были со дня на день, я несколько раз беседовал с ними по видиофону и мой бодрый вид успокоил их. В первый же вечер моего возвращения домой мне позвонил Никишкин и сообщил, что завтра мне необходимо быть в институте космонавтики на совещании, по поводу моего чёрного астероида. Я б был удивлён и собираясь на следующий день немного волновался, бывать в столь высоких инстанциях мне не приходилось. Подъезжая к институту, я был в приподнятом настроении,
даже весёлый. Тишина и яркий свет в коридорах убавили приподнятость и на совет я явился уже серьёзным, сознавая необычность предстоящего. В просторном зале находилось человек наверно сорок, из них я почти никого не знал. Открыл совещание бородатый мужчина, очень крупный, добродушного вида в старомодном костюме с жилеткой и галстуком.
        - Коллеги, вы все знаете зачем мы здесь собрались, ситуация, надо сказать несколько загадочная, чёрный астероид, по имеющимся данным представлял повышенную опасность для внутренней, пока внутренней космической линии. Он зафиксирован уже дважды, причём оба раза на 12 маршруте. Первый случай вы все хорошо знаете, второй произошёл вчера. Буксировочный катер вместе с астероидом пропали. Ведутся поиски, пока никаких результатов.
        О втором случае я ничего не знал и сидевший рядом Никишкин коротко рассказал, что случилось. Опять на трассе, перед пассажирским лайнером, был обнаружен посторонний объект, буксир вышел на поиски и обнаружил астероид уже перед самым лайнером. С корабля на дальнем инфракрасном локаторе видели, как катер увёл с трассы астероид. Даже на пассажирском лайнере был отмечен повышенный уровень радиации, связи с катером нет, астероид пропал. Обнаруживала его оба раза автономная автоматическая станция, причём оба раза он появился почти в одном и том же месте и появился неожиданно, сразу. В то время бородатый мужчина кончил говорить и попросил рассказать меня обо всём, что я видел. Я вышел и рассказал, всё как было. Слушали меня внимательно, когда я кончил, посыпались вопросы, я отвечал как мог. Затем было обсуждение, солидные люди слушали мальчишек, высказывавших свои версии. Потом была выбрана комиссия по изучению явления и совещание закончилось. По дороге домой я вспомнил Серёгу Иванова, мы учились вместе, это его катер пропал. С Серёжкой мы не были большими друзьями, просто учились в одной группе, он был
замкнутым, но без зазнайства, худой, белобрысый, вечно с раскрытой книжкой, таким я его и помнил. Серёжкин катер КБ- 82 был найден через шесть дней, стыковочные штанги не были убраны, Серёжа и бортинженер были мертвы, а астероида не было. Он исчез. На стыковочных штангах катеров, моего и Серёжи не было обнаружено никаких следов астероида. Только видеокамера на моём катере, которую включил Михалыч, запечатлела несколько смазанных, нечётких кадров этого чудовища.
        Отдыхать спокойно я уже не мог и в тот же день, после совещания пошёл в управление ПКС просить назначение. Пока я лечился, мой КБ- 61 прошёл капремонт, я с нежностью похлопал его по обшивке, как должно быть в прошлые века хлопали верного коня, перед дальней дорогой.
        Своего нового бортинженера я ждал в вахтовой гостинице на Луне, наш катер был отдан в распоряжение комиссии по чёрному астероиду и отправлен на установку дополнительной защиты и оборудования. Сегодня его нужно было забирать, а борт инженера всё не было. Устав волноваться, надоев начальству, я лежал на койке, когда за приоткрытой дверью послышались голоса, женский голос спрашивал где меня можно найти. Я поднялся, направился к двери, проклиная и начальство за задержку, и бортинженера которого всё ещё не было, и неведомую посетительницу, появившуюся в такой неподходящий момент. В дверях я чуть не налетел на девушку, примерно моего возраста, может чуть старше, на ней была форма бортинженера ПКС.
        - Здравствуйте! - поздоровалась она - Вы Колумб Кудрявцев? Я ваш новый бортинженер Катерина Светлова.
        Она протянула мне руку. Я растерянно пожал её, разглядывая моего нового бортинженера. Не высокого роста, довольно стройная, лицо обыкновенное, не красавица, но мила. Напряжение дня сказалось, я сорвался и зло с иронией сказал, что очень рад и всю жизнь мечтал о таком бортинженере, развернулся и бросился к видеофону.
        - Начальника второго отдела ПКС! Виктор Семёнович, это Кудрявцев!
        - А, Коля, бортинженер к тебе уже пришёл? - в его голосе мне послышалась скрытая насмешка.
        - Пришёл Виктор Семёнович! Но я не согласен!
        - Тогда срочно вылетайте на базу за катером и в космопорт 12 маршрута, там вас уже ждут, задание получите там же, ну давайте, счастливо!
        - Виктор Семёнович, вы что смеётесь? Вы кого мне бортинженером прислали?
        - Успокойся Коля, бортинженера прислали не мы, он из института Космонавтики, кстати, на время командировки поступаешь в его распоряжение, так что без фокусов. Давай!
        Экран видеофона погас, а я продолжал стоять, глядя в его погасшую синеву.
        - Колумб Александрович, нам пора идти.
        Я оглянулся, ожидая увидеть злорадную улыбку, но лицо Катерины было спокойно.
        - Да, да, идёмте.
        Свой катер в новом облике я даже не узнал, из пусть не очень изящного, но стройного и не лишённого красоты он превратился в монстра! Защитные экраны из экранита, две лазерные пушки по бокам и пусковая установка для ракет, непонятные мне антены. Только войдя внутрь, за своим пультом я почувствовал, как дорог мне этот катер. Я начал перебирать ручки управления и вспоминать. Внезапно сзади послышались шаги и звук закрывающегося люка.
        - Михалыч, ты? - я обернулся и увидел Катерину.
        - Это я, что с вами? - она немного испуганно наклонилась ко мне и попыталась расстегнуть воротник комбинезона.
        - Нет, нет, ничего, так просто вспомнилось.
        - Я получила полётное задание, патрулирование 12 маршрута.
        - Да, сейчас.
        - Космопорт12, я КБ- 61 разрешите вылет.
        - Я космопорт 12, КБ- 61 вылет разрешаю.
        Глава 5
        Пол года мы рыскали по 12 маршруту в поисках астероида. За это время мы подружились с Катериной, она теперь называла меня Колей и обращалась на «Ты». Была она доброй и общительной, а с её мужем когда- то мы даже были друзьями, ещё в школе мы учились в одном классе. Я ей рассказывал про Михалыча, а она пригласила меня в гости и обещала познакомить со своим сынишкой, пятилетним сорванцом, фотография которого стояла на её пульте.
        Поиски проходили безрезультатно, астероид исчез, не оставив никаких следов. Катерина сутками не отходила от экранов своих локаторов, пытаясь углядеть в звёздной пустоте наше так долго разыскиваемое сокровище. Она даже похудела. Постепенно всё успокоилось закрытый раньше 12 маршрут открыли для пассажирских перевозок. Наш КБ- 61 обрёл свой первоначальный вид, с него были сняты дополнительные экраны, лазерные пушки и пусковая установка. Катерина вернулась опять в институт Космонавтики. У меня был новый бортинженер, молодой парнишка, год назад кончивший «Высшее Космическое Училище» и ещё бредивший далёкими планетами и неоткрытыми галактиками. На меня он смотрел как на существо успокоившееся и потому ни на что особо не способное, этим он очень походил на меня, каким я пришёл в ПКС после училища. Теперь я был одним из лучших пилотов ПКС и мне даже предложили пойти на курсы подготовки пилотов для межгалактических кораблей, над чем я ещё, к удивлению моего бортинженера Юрика , как его все называли, думал уже два месяца.
        О чёрном астероиде ничего не было слышно больше двух лет, медсестра Ниночка, ставшая уже врачом, согласилась выйти за меня замуж. На свадьбу обещала приехать и Катерина со всем своим семейством. Жизнь шла и в начале того полёта КБ- 61 никто не знал, что он будет последним.
        Юрик, в своём углу за пультом, ворчал о людях, которые вместо того что бы посвятить свою жизнь науке и космосу женяться, а других, которые готовы отдать всю жизнь целиком на благо человечества не пускают и ещё то- то. Я мечтал о медовом месяце с Ниночкой и думал о том, как я её всё- таки люблю, и о том, что завтра она станет моей женой. А астероид, о чём думал астероид, когда его вновь засекла автоматическая станция и снова на 12 маршруте. А о чём думали триста пассажиров пассажирского лайнера.
        - КБ-61 как слышите?
        - Я КБ- 61 слышу хорошо.
        - КБ- 61 на 12 маршруте астероид!
        Я не придал особого значения словам диспетчера, не первый раз астероиды на маршруте, убирать их наша работа.Подзабылся уже и чёрный астероид за два года.
        - Я КБ-61 вас понял, прошу уточняющие координаты, нахожусь на 12 маршруте.
        Но в ответ в рации затрещало, треск показался знакомым. Юрик завозился у рации.
        - Ничего не пойму командир, рация в порядке, наверно помехи.
        - Да, ничего, бывает.
        Я уже догадался, впереди ещё ничего не было, лампочки радиации и не думали ещё загораться, но я его уже узнал, в животе похолодело, стало жутко.
        - Ты Юрик, вот что, посмотри спасательную капсулу, мало ли что.
        - Ты чего командир? Чтоо с ней будет с капсулой?
        - Давай, поменьше разговоров.
        Юрик пошёл к капсуле.
        - Да в порядке всё командир.
        Решение пришло сразу.
        - Так учебная тревога, катер повреждён, срочная эвакуация!
        Юрик посмотрел на меня осуждающе.
        - И не надоело командир?
        - Разговоры, выполняй приказ!
        Мой строгий голос подействовал, к тому же учебные тревоги я проводил часто, это было положено по инструкции. Юрик ворча, но быстро надел скафандр и влез в капсулу.
        - Включить маяк - приказал я - включить аварийную защиту!
        - Есть. - голос Юрика был спокоен.
        «Ну извини малыш» - подумал я и нажал кнопку аварийного отстрела капсулы. Уж не знаю, как был удивлён Юрик, наверно в первое мгновение он опешил довольно сильно, ещё бы, тебя отстреливают в аварийной капсуле, а катер разворачивается и уходит, тут кто угодно растеряется. Но мне было уже не до Юрика. Я быстро надел свой скафандр, сверху как мог прикрылся вторым, запасным и в этом облачении двинулся к пульту. Инфракрасный локатор уже показывал моего старого знакомого, а через несколько секунд загорелась и первая лампочка радиационной опасности. У меня в запасе было минут тридцать, сорок, на дальнем локаторе появилась точка. Пассажирский, отметил я про себя, ничего успеем. Рация трещала как сумасшедшая и я выключил её что бы не мешала, затем подумав включил радиомаяк, хоть и понимал, что это абсолютно безнадёжно. Ну вот, вроде и всё. Я поудобнее уселся в кресле, включил все локаторы и стал наблюдать как на катер наплывает чёрная бесформенная масса. «А ты ещё чернее чем я думал, ну давай, на этот раз не уйдёшь» - я бормотал про себя ещё что- то в этом роде, но вдруг астероид резко вильнул в сторону и
стал уходить от катера. Он шёл как раз навстречу пассажирскому. «Ну уж, не успели встретиться, а ты уже убегаешь» - я скорректировал трассу и катер набирая скорость стал описывать дугу, чтобы зайти со стороны пассажирского лайнера. Астероид дёрнулся несколько раз в сторону, но инфракрасный локатор уже не выпускал его, а я, чувствуя подступающую слабость и тошноту переключил управление на автоматику. После первых встреч с чёрным астероидом защита автоматики была усилена, и я надеялся на неё как на бога. Это был единственный шанс выжить. Над иллюминатором уже дружно светились все десять лампочек радиационной опасности. На меня волной накатывала тошнота, руки были тяжёлыми, а в голове звенело, может от перегрузки, а может от радиации, пойди разберись. Катер описав дугу вышел к астероиду. Чёрный с матовым металлическим блеском, он был красив, на нём не было ни одной трещины, мне даже показалось, что он отполирован. Но думать ещё о чём либо постороннем, уже не хватало сил. «Только бы не упустить, только бы не упустить». Перед глазами поплыло, стыковочные штанги упёрлись в астероид, упёрлись твёрдо, по-
хозяйски. Ниночка испуганно улыбается: «Не гони так сильно Коля». А вокруг всё зелено, мелькают звёзды большие и малые и Ниночка улыбается и просит лететь потише. Стыковочные штанги укреплены, автоматика не отказала. «Не гони Коля» - Ниночка смотрит испуганно - «Ведь я люблю тебя». Наверно это бред подумал я. Рука с трудом отключает автоматику, так теперь полный вперёд, пассажирский где- то там внизу, далеко, идёт своим 12 маршрутом, маршрут свободен, так теперь стоп, нельзя далеко уходить от трассы, не найдут. Чёрный астероид испуганно упёрся в стыковочные штанги катера и держался прочно, не уйдёт, теперь не уйдёт. Потом я наверно потерял сознание, потому, что мои дальнейшие воспоминания начинаются опять с белизны больничной палаты и голосов, один бодрый мужской и второй… Ниночкин и её лицо, немного заплаканное, но доброе и мне показалось счастливое.
        - Лежите спокойно больной. Вам нельзя разговаривать.
        И я снова закрыл глаза успокоенный, я знал, что теперь уже точно не умру. Потом было много всего, я поправился. Ко мне чуть ли не каждый день приходил Юрик и всё ругал меня и сетовал, что я поступил не справедливо. А я улыбался в ответ растерянно, не зная, как его успокоить и вспоминал Михалыча. Меня спасло то, что я не ушёл далеко от маршрута и меня быстро нашли. спецбуксир доставил чёрный астероид в космопорт 12 маршрута, где его обследовали учёные. Оказалось, что виноваты в его появлении были сами пассажирские лайнеры. 12 маршрут был сравнительно новым и по нему ходили лайнеры последнего поколения на термоядерном топливе. Остатки этого топлива и собирались в астероид, причём условия для его появления создавала та самая автоматическая, автономная станция, которая его и обнаруживала, она работала на какой- то частоте, которая была как бы катализатором для этого астероида. И до всего этого додумался какой- то очкарик из Института Космонавтики. Он работал под руководством Катерины и поэтому я его даже видел раза два, такой пухлый с наметившейся лысиной. С тех пор на лайнеры стали ставить фильтры и
рассеиватели выхлопа и чёрные астероиды больше не появлялись. А что касается меня, так лучше бы их вообще никогда не было, а тот который я приволок с 12 маршрута можете посмотреть в музее космонавтики, он теперь не опаснее моей жены Ниночки. Да, и из ПКС я ушёл, окончил курсы и был направлен на межпланетный, для начала вторым пилотом.