Беглец Алексей Анатольевич Евтушенко
Рассказы
АлексейЕвтушенко
Беглец
* * *
Смертельно хотелось курить - и ни одного табачного киоска поблизости. Мужчина сидел один на парковой скамейке. Брюнет. Длинные густые волосы откинуты за спину и не мешают обозревать желающим его медальный профиль: высокий лоб, прямой нос, твёрдая линия подбородка. Потёртые джинсы, сандалии на босу ногу и слепящей белизны рубашка с короткими рукавами. Руки в меру мускулистые и загорелые.
-Добрый день,- сказала я.
-Привет.
-Извините, у вас не найдётся сигареты?
Он глянул снизу вверх, и я поразилась яркой густой синеве его глаз на смуглом лице.
-Вообще-то я не курю, но сигареты у меня найдутся.
В протянутой ко мне ладони оказалась распечатанная пачка «Кент». Готова была поклясться, что он за ней в карман не лазил. Всё время, что ли в руке держал? Но зачем, если, как сказал, не курит? Я взяла сигарету и поблагодарила.
-Присаживайтесь, если желаете,- предложил он и подвинулся на скамейке.
-Удивительно мало людей сегодня в парке,- глубокомысленно изрекла я, усаживаясь рядом с ним.
-Жарко,- кивнул он.- Суббота. Народ сидит по домам и пьёт охлаждённые напитки.
-Странно,- я окинула его одним из своих коронных взглядов, означающих:
«Вообще-то ты ничего, но много о себе не воображай, потому что я девушка разборчивая». Годков тебе, наверное, что-то около тридцати. Ну, может, чуть меньше. Или больше. Взрослый, в общем, мальчик…
-Что странно?
-Зачем вам сигареты, если вы не курите?
-А, это… - тихо засмеялся он, блеснув ровными зубами.- Все просто. Вы мне понравились, и я решил вас угостить. Только вот марка сигарет…
-Что?
-Не знаю, какие вы любите. Может быть, «Кент» не вполне подходит?
-Что вы, что вы!- включилась я в игру.- «Кент» - в самый раз.
-Возьмите всю пачку,- просто сказал он.
-Спасибо,- милостиво улыбнулась я, пряча сигареты в сумочку.- Всегда стараюсь следовать старому доброму правилу: дают - бери, бьют - беги.
-Так уж и всегда?- прищурился он.
-Всегда!- храбро соврала я.
-В таком случае, позвольте мне предложить вам бокал холодного шампанского.
«Ну вот, начинается»,- подумала я и отвернулась, собираясь вставать.
-Вы меня неправильно поняли,- в его голосе проскользнула смешинка.- Я вас никуда пока не приглашаю. Настоящее французское шампанское из винограда урожая
2000 года. Здесь и сейчас.
Я оглянулась.
В тяжёлых запотевших бокалах резного хрусталя искрилось вино. Один бокал он протянул мне. Мы чокнулись. Нежный звон растаял между нами.
-За что пьём?- осведомилась я, стараясь держать себя в руках.
-За нашу встречу, разумеется,- улыбнулся он.
Шампанское оказалось настоящим, холодным и удивительно вкусным.
-Если ты разлюбил шампанское, ты разлюбил жизнь,- изрёк он, смакуя напиток.
-Где-то я уже это слышала.
-Я вовсе не претендую на авторство.
-А!- воскликнула я и поставила бокал рядом на скамейку.- Вы фокусник экстракласса, да?
-Увы,- его глаза почему-то погрустнели.- К сожалению, это не фокус. Кстати, меня зовут… Иван. А вас?
-Светлана,- призналась я.
Он допил шампанское и протянул мне бокал:
-Возьми, в хозяйстве пригодится.
Я попыталась протестовать.
-А как же принцип?- настаивал он.- И потом, не выбрасывать же такую красоту!
-Себе возьми.
Как-то незаметно мы перешли на «ты».
-Я бы взял, да некуда. У меня, видишь ли, нет постоянного места жительства.
-То есть?
-То есть, сегодня, например, мне совершенно негде ночевать. Впрочем, есть вариант, что ты пустишь меня к себе… Ведь ты не замужем, верно?
-Нет,- ляпнула я машинально и тут же спохватилась. Каков нахал, однако!
-Это с какой же стати я пущу в дом совершенно незнакомого мне человека?- заряд иронии, как мне казалось, был достаточен даже для того, чтобы смутить носорога.
-Ну, во-первых, мы знакомы. Я - Иван, ты - Света. Так? А во-вторых, я могу решить несколько твоих проблем, скажем так, материального порядка, и ты за это пустишь меня к себе жить.
Я засмеялась, осознав наконец всю нелепость нашего разговора.
-У тебя красивый смех,- сказал он.
-И только?
-Не только. Ты вообще одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо встречал. И сердце у тебя доброе…
-Наглый подхалимаж…
-По-моему, это ошибка - считать красивых женщин изначально злыми. Все как раз наоборот. Просто им слишком часто приходится защищаться.
-Ты говоришь общеизвестные вещи,- заметила я.- Общеизвестно, например, что я красива…
-И добра. Правильно. И умна. А повторение общеизвестных истин… Мир держится на этих самых истинах. Простых и общеизвестных.
-По-твоему, жизнь проста?
-Я этого не говорил. Истины просты, а жизнь как раз сложна именно в силу недостаточного понимания простых истин.
-Парадокс. Получается, что чем проще истина, тем сложнее её понять.
-Конечно,- охотно согласился он.- А иначе как бы осуществлялось развитие? В основе любого прогресса лежит какой-нибудь завалящий парадокс. Возьмём, к примеру, развитие наших отношений…
-Ну?
-С одной стороны - беседа о смысле жизни, а с другой - очень хочется есть. Мне, во всяком случае.
-Если это намёк,- злорадно оживилась я,- то знай, что холодильник у меня пуст и денег тоже нет.
-Ага,- казалось, он услышал именно то, что хотел.- Тогда пойдём.
-Куда?
-К тебе, конечно. Не на лавочке же этой нам обедать. Хотя, если желаешь, можно и на лавочке.
-Я же тебе сказала, что в доме хоть шаром кати.
-Это уже не твоя забота.
Впоследствии ничем иным, кроме как наваждением и кратковременным помешательством рассудка, я не могла объяснить того факта, что мы под ручку отправились прямиком ко мне домой.
А впрочем - к чему лукавить?- был, был у меня и некий интерес к нему, такому симпатичному и загадочному…
Под шушуканье старушек-соседок - в подъезд и на третий этаж. Ключ скрежещет в давно требующем смазки замке. Потерпи, дружок, вот выйду удачно замуж…
Мой синеглазый спутник скидывает в прихожей сандалии и шлёпает босыми ногами на кухню к холодильнику.
-Так. Пустой, говоришь… А это что?
Я заглянула через его крепкое плечо в нутро старенькой «Бирюзы» и обмерла - холодильник был забит едой до отказа.
-И что тут у нас… - пробормотал Иван и потянул на себя какую -то незнакомую мне кастрюлю.
-Послушай!- мне наконец удалось выйти из оцепенения.- Я… я не знаю, откуда это всё взялось! Это не моё!
-Бывает, бывает… - он поставил кастрюлю на стол, снял крышку и принюхался.
-Борщ,- удовлетворённо констатировал.- Украинский. Люблю, знаешь ли, украинский борщ. С пампушками и со сметаной. У тебя есть пампушки и сметана?
Я потрясённо молчала.
-Ну чего ты стоишь?- воззрился на меня Иван своими пронзительно-синими глазами и достал из хлебницы свежеиспечённые пампушки, от которых по кухне сразу же волной пошёл вкусный чесночный дух.- Иди переодевайся к обеду и мой руки. Я сам накрою на стол.
Вы когда-нибудь пробовали настоящий украинский борщ с пампушками?
Такой борщ умела готовить моя покойная бабушка, и я уже основательно успела позабыть его божественный вкус.
Вопросы, как обиженные пчелы, роились в моей бедной головушке, но я решила сначала насытиться, раз уж представилась такая возможность.
-Кофе?- предложил он, когда с борщом было покончено.- Или желаете второе блюдо? Можно, скажем, подогреть отбивные. Я там заметил в холодильнике…
-Благодарю покорно.
-Тогда кофе.
Всё ясно, соображала я, наблюдая, как Иван открывает несуществующий у меня ещё сегодня большой пакет кофе «Арабика», щедро насыпает его в джезву, добавляет сахар, заливает кипятком и ставит джезву на малый огонь. Всё ясно, он - гипнотизёр и всё это происходит только в моём воображении. Но зачем? С какой, извините, целью? Завладеть моей душой и телом?
Но он достаточно интересен сам по себе, чтобы не испытывать недостатка в женщинах… Вот именно. Тобой этот недостаток и восполняется сейчас. Нет, постой… Я ведь сама к нему обратилась, а он просто сидел на скамейке летним погожим днём. Сидел себе, значит, на скамейке. Отдыхал. И тут подхожу я. Молодая длинноногая натуральная блондинка. Он (что совершенно естественно) теряет голову и, полностью отдавая себе отчёт в том, насколько малы его шансы обратить на себя моё благосклонное внимание, прибегает к запрещённому приёму. То бишь, гипнозу. Бред.
И тут в дверь настойчиво позвонили.
Я сразу определила, что это припёрся мой бывший муж и что он почти наверняка в изрядном подпитии. Чёрт, этого только мне не хватало!
-Открою?- полувопросительно глянул на меня Иван.
-Нет уж,- решительно поднялась я из-за стола.- Сиди.
Ну, точно. Муж. Да ещё в агрессивной стадии опьянения.
-Чего тебе надо?
-Дай полтинник!
-Нет у меня денег.
-Тогда чего-нибудь выпить.
-Выпивки тоже нет. Иди откуда пришёл.
-А-а! У нас гости!- это он заметил мужские сандалии в прихожей.
-Представь себе…
-А ну-ка…
Надо сказать, что мой бывший при росте метр девяносто и соответствующем весе обладал недюжинной силой, так что мои пятьдесят четыре килограмма он просто отодвинул рукой к стене и вломился на кухню.
Я бросилась вперёд, готовая повиснуть на его медвежьих плечах, но бывший супружник, уставившись на спокойно пьющего кофе Ивана, вдруг как-то сник, пробормотал нечто вроде извинения, пятясь, покинул квартиру и загрохотал вниз по лестнице.
-Что ты ему сказал?- поинтересовалась я, наблюдая в окно за быстро удаляющейся по улице фигурой бывшего мужа.
-Ничего,- пожал он плечами.- Странный какой-то тип… Кто это?
-Когда-то был мужем.
-А!
-Что значит «а»?
-Да нет, ничего. Деликатный, наверное, человек. Увидел, что место занято, ну и решил без шума удалиться.
-Деликатный он, как же,- горько усмехнулась я.- Нет, если ты не фокусник, то, значит, гипнотизёр. Только вот не пойму, что тебе нужно от бедной девушки.
-Доброй и красивой,- добавил он.- Я же тебе сказал: мне негде жить на теперешний момент, а ты мне понравилась.
-Все так просто?
-А зачем усложнять?- Он отнёс чашки в раковину и принялся мыть посуду.
-Понимаешь, я не люблю гостиниц.
-И всё-таки, кто ты?- спросила я его спину.
Он обернулся, держа в руках только что вымытую тарелку. Капли воды медленно падали на линолеум.
-Ты уверена, что тебе очень хочется это знать?- тихо спросил он, и я почему-то испугалась.
Вечерний ветерок путался в лёгкой занавеске, пытаясь пробраться в комнату сквозь открытую дверь балкона. Мы сидели в креслах возле журнального столика и пили превосходное «Амонтильядо» двадцатилетней выдержки.
-Прямо из подвалов испанского короля,- сказал Иван, разглядывая вино на свет. - Красиво, а?
-Да уж,- вздохнула я.- Слушай, ты не мог бы сотворить какой-нибудь «Данхилл»? А то «Кент» всё-таки не мои сигареты.
-Изволь,- он протянул мне пачку «Данхилла».
-Ловко. А что ещё ты можешь, кроме сотворения материальных ценностей, так сказать?
-Ещё… - он задумчиво почесал пальцем лоб. подбородок.- Ну-ка, встань.
Я подчинилась.
-А теперь иди ко мне на ручки.
-Это ещё зачем?
-Увидишь.
Он подхватил меня на руки, и я крепко обняла его за шею.
-Теперь закрой глаза.
«Сейчас он меня поцелует»,- подумала я, подглядывая сквозь ресницы.
Как будто кто -то выключил и опять включил солнце.
Я ощутила под босыми ногами прохладную шероховатую поверхность и распахнула глаза. Мы находились на крыше невероятного по высоте здания. Огромное небо голубым куполом изгибалось над сверкающим на солнце тысячами стеклянных граней городом внизу. Какой-то толстяк в костюме-тройке шарахнулся от нас в сторону.
-Что за ч-черт… - пробормотал он по-английски.
-Нью-Йорк,- сказал Иван и подвёл меня за руку к остеклению.- Мы на крыше
«Эмпайр стейт билдинг». Нравится?
-Да,- вымолвила я потрясённо.- Что да, то да… Это что же, настоящий Нью-Йорк?
-А тебе бы хотелось игрушечный?
-Пятая -авеню… - заворожено прошептала я,- Бродвей, Сентрал-парк…
-Вон, вон и вон,- показал он пальцем.
-Гудзон, Бруклинский мост… Чудеса!
Стоящие поодаль немногочисленные нью-йоркцы и гости города с интересом разглядывали наши босые ноги.
Мне пришла в голову идея. Если все это гипноз, то не может же он в самом деле…
-Поехали вниз,- решительно сказала я.- Погуляем по городу.
Мы спустились в скоростном лифте и вышли под жаркое полуденное солнце.
-Дай мне двадцать пять центов,- потребовала я.
-Зачем тебе?- он протянул мне монету.
-Раз уж случилась такая оказия, хочу проведать подругу. Она в Нью-Йорке живёт. Телефон я помню. Тысячу лет её не видела. То-то обрадуется!
-И что ты ей скажешь?
-Скажу, что заработала случайно кучу денег и решила прошвырнуться по Америке. Купила путёвку. Ты - мой спутник и, возможно, даже жених. Как?
-Мне подходит.
-Только вот босиком как-то… И денег у нас нет.
Иван сделал рукой неопределённый жест, и на асфальте перед нами возникли мои босоножки и его стоптанные сандалии. Другой рукой он вытащил из кармана джинсов новенькую стодоларовую купюру.
-Пока хватит?
-А миллион долларов можешь?- искренне поинтересовалась я, обувая босоножки.
-Да хоть миллиард,- пожал он плечами.- Только зачем?
-Действительно,- хмыкнула я, входя в ближайшую телефонную будку.- Зачем нам миллион долларов - солить их, что ли? Тем более миллиард…
Наташки дома не оказалось. Её американский муж объяснил, что она уехала по делам фирмы куда-то на Запад и вернётся в лучшем случае дней через пять.
Больше знакомых у меня в Нью-Йорке не было, и мы отправились просто бродить по городу.
Уже потом, опять у меня дома, мы лежали на чистых простынях, утомлённые любовью (как мне было не пустить его в постель после всего происшедшего?). Моя голова покоилась на его груди, от которой шёл слабый терпкий запах молодого мужского пота. В окно робко заглядывал новорождённый месяц, и мои глаза сладко слипались.
-Не смей засыпать раньше меня,- пробормотала я и погрузилась в сон.
Это были, наверное, самые яркие дни в моей пока ещё недолгой и не слишком разнообразной жизни. Дни и, конечно, ночи. Любовником Иван оказался тоже совершенно удивительным. Нежным, пылким и неутомимым. Он отдавался любви весь, но и брал все. И я с готовностью и радостью это всё ему отдавала.
Так прошла неделя. Половина моего оплачиваемого отпуска. А я ведь собиралась провести его в Крыму…. Впрочем, в Крыму мы за это время тоже побывали. И не только в Крыму.
Я перестала задумываться, откуда он брал деньги. Просто они у него всегда были и в том количестве, которое на данный момент было необходимо. Конечно, я не оставляла - особенно в первые дни - попыток узнать о нём побольше. Но он большей частью отшучивался. Или просто молчал. Мне было хорошо с ним. Даже слишком хорошо. И только неясное ощущение тревоги время от времени закрадывалось в мою душу при взгляде в его ярко-синие пронзительные глаза.
Особенно сильно я ощутила эту тревогу, когда однажды на наших глазах трамвай насмерть сбил человека. Мы стояли на тротуаре и дожидались зелёного света, чтобы перейти улицу, а этот мужчина (по моему, он был пьян) просто шагнул на рельсы. В такой ситуации и Шумахер не успел бы затормозить. Разве что объехать. Но это, повторяю, был трамвай. Раздался тупой удар, и человек, пролетев по воздуху несколько метров, упал к нашим ногам. Я сразу подумала, что он уже мёртв и от страха вцепилась в руку Ивана. А он мягко меня отстранил и присел на корточки перед этим беднягой. Он присел перед ним на корточки и положил свою левую руку ему на грудь, а правую на испачканный кровью лоб. Толпа возбуждённых происшествием людей окружила нас. Но совсем близко никто не подходил. Все просто стояли и смотрели. Несколько человек по мобильным телефонам вызвали скорую помощь и милицию. Но «скорая» не понадобилась.
-Встань,- тихо сказал Иван.
И человек открыл глаза (они оказались карие и совершенно трезвые) и сел, недоуменно оглядываясь по сторонам. Сначала сел, а затем легко поднялся на ноги. Выглядел он совершенно целым и невредимым.
-Пойдём,- Иван взял меня за руку.- Сейчас начнутся всякие расспросы, а я этого не люблю.
И мы ушли. Никто не пытался нас остановить. И только спасённый Иваном мужчина растерянно глядел нам вслед, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное….
Это случилось на девятый день нашей жизни с Иваном. Ранним утром. Я спала, рядом спал мой Иван, и кто-то третий пристально смотрел на меня. Сквозь тонкую пелену сна я всей кожей чувствовала этот изучающий тяжёлый взгляд. Нужно было просыпаться, чтобы окончательно уяснить для себя природу данного ощущения, но просыпаться почему-то было страшно.
-Г-голубки,- произнёс чей-то звучный бас.
От испуга я открыла глаза.
Посреди комнаты, глубоко засунув руки в карманы широких штанов, стоял человек и пристально разглядывал нас.
Я осторожно повернула голову. Иван продолжал безмятежно спать.
-Кто… кто вы такой?
-Это сейчас не имеет значения,- хмыкнул незнакомец.
Он стоял спиной к окну, в которое ломилось утреннее солнце, и я не могла как следует рассмотреть его лицо.
-Будите своего… друга,- сказал он.- Я вас жду на кухне.
-О, ч-черт…
Я накинула халат и растолкала Ивана.
-Что… что случилось?
-Не знаю. Там, по-моему, к тебе пришли. Не знаю, уж каким образом он проник в квартиру…
-Ко мне?!
-Мои друзья имеют обыкновение звонить в дверь или стучаться, а не пользоваться отмычкой. И вообще я его первый раз вижу.
-Погоди… - Иван приподнялся на локте, как бы прислушиваясь к чему-то.
-Да,- вздохнул он.- Придётся идти.
В кухне незнакомец свободно развалился на стуле и прихлёбывал «Амонтильядо». В руке его дымилась сигарета.
-Хорошее вино,- похвалил он, увидев нас.- Когда это ты, интересно, научился разбираться в винах? Присаживайтесь.
Мы послушно сели, и я как следует его разглядела. Высокий блондин с довольно приятными чертами полноватого лица, которое, впрочем, портили светло-голубые водянистые глаза и сероватого нездорового оттенка кожа. Цветастая рубашка болталась на широких плечах, и какой-то горьковатый миндальный, вызывающий смутное беспокойство запах, смешиваясь с ароматом «Амонтильядо» и табачным дымом, исходил от него.
-Как ты меня нашёл?- хмуро осведомился Иван, протягивая руку и наливая себе из бутылки, стоящей посреди стола.
-Трудно было,- усмехнулся блондин.- Но я постарался.
-Он послал тебя?
-Скорее, он дал себя уговорить послать меня.
-Кому дал?
-Мне, кому…
-Ага… С чего бы это?
-С чего бы это что?
-С чего бы это он дал себя уговорить, и с чего бы это именно ты его уговаривал?
-Ну… ты всё-таки его сын. А почему я… Мой каприз, скажем так.
-Каприз? Что-то не верится. Какой у тебя может быть каприз?
-Как раз у меня и может быть. Это ваши… Но ты, разумеется, прав. Дело не в капризе. Просто всё должно быть, как… должно. Со мной всё ясно. Я - противник. А вот ты…
-Я просто трус.
-Послушайте, мальчики,- не выдержала я,- может быть, всё-таки объясните, в чём дело? В конце концов это мой дом…
-Мадам,- любезно осклабился блондин,- мой вам совет: не лезьте в это дело.
-Я вам не «мадам»!
-Ну хорошо,- согласился он.- Пусть будет мадмуазель.
-Он прав, Света,- вмешался Иван.- Тебе лучше поменьше знать о наших делах.
-Криминал, что ли?
Блондин гулко захохотал и поперхнулся вином.
-Не беспокойся,- грустно улыбнулся Иван,- тебя это не затронет никоим образом.
-Да уж,- подтвердил блондин, откашлявшись.- Но мы отвлеклись. Если ты считаешь свой поступок поступком труса - твоё дело. Я склонен думать иначе.
-Естественно.
-Будь добр, не перебивай. Ты просто сделал выбор. У тебя был выбор, и ты его сделал. Конечно, никто не мог и предположить, что ты изберёшь этот вариант. Такого никогда и нигде раньше не случалось. И ни с кем. Самое смешное заключается в том, что твой поступок не подлежит наказанию. Он неподсуден. Ты не пошёл против. Ты пошёл по-другому.
-Я сбежал.
-Ну и что? Я бы тоже сбежал на твоём месте.
-Ты - не я.
-Брось. Разумеется, я - не ты. Но та сам только что признался, что поступил так, как мог бы поступить только я. Значит, не такие уж мы и разные. Впрочем, этот наш старый спор, как всегда ни к чему не приведёт. Да и не за этим я сюда пришёл.
-А зачем?
-Я пришёл сказать, что беглец может вернуться.
-Вернуться?!- Иван вскинул голову. Бледно-голубой и ярко-синий встретились, и мне показалось, что на кухне запахло озоном.- В качестве кого?
-В качестве сына,- тихо сказал бледноглазый пришелец.- Божьего и Человеческого. Здесь, во всяком случае, ты не нужен ни в каком качестве. Потому что здесь есть другой. Место занято.
-Поздно,- неуверенно произнёс Иван.
-В самый раз,- усмехнулся незнакомец и налил себе ещё вина.- Сценарий, правда, изменится, но кино от этого только выиграет. Ты же понимаешь, что в нашем деле ничего испортить нельзя. Можно сделать только лучше. В общем, тебе даётся ещё один шанс. Подумай.
Иван молчал. В наступившей тишине стали слышны голоса играющих во дворе детей и звон проехавшего рядом с домом трамвая. Где-то в небе прогудел самолёт.
-У меня сейчас не хватит сил на возвращение,- вымолвил наконец Иван.- Я… я потерял форму.
-Понимаю,- усмехнулся блондин, покосившись в мою сторону.- Но я на что? Моих сил хватит на двоих.- он одним глотком допил вино и поднялся.- Пошли.
-Постой…
-Что ещё?
-Я хочу, чтобы она тоже присутствовала,- кивнул в мою сторону Иван.
-Зачем тебе это?
-Скажем так, это мой каприз.
Они засмеялись. Один весело, а другой грустно.
-А вы?- водянистые глаза обратились на меня, и я вздрогнула, вдруг ощутив неземную и страшную силу этого взгляда.- Вы согласны?
-На что?- я с трудом сглотнула подступивший к горлу тугой комок.
-Присутствовать при окончании нашего дела. Должен заметить, что вам ничего не грозит в физическом смысле. Душевное потрясение - это да, это вполне может быть. Но абсолютную физическую безопасность с последующей немедленной доставкой домой я вам гарантирую. Вы, разумеется, вправе отказаться.
Я посмотрела на Ивана.
-Соглашайся,- попросил он тихо.- Мне будет легче, если я буду знать, что ты рядом.
Я согласилась. До сих пор не знаю, почему.
…Багровое солнце садилось за низкую гряду пологих холмов на горизонте. Пылилась дорога, по которой уходила в город стража и последние зрители.
-Ну вот и все,- сказал мой провожатый.- Вам пора.
-Да,- кивнула я.- А что… что будет дальше?
-То же самое,- пожал он широкими плечами.- Он, разумеется, воскреснет на третий день и всё повторится сначала. Ничего нового, поверьте мне. Всё это уже было. И ещё не раз будет.
-Вы лжёте,- покачала я головой.- Это как любовь. Всегда разная. Но всегда только любовь.
-Не будем спорить,- пробормотал он.- Я, признаться, устал. Мне, знаете ли, ещё вас обратно нужно доставить, а это, поверьте, не так легко, как кажется. Вы готовы?
-Да,- сказала я, отворачиваясь от багрового заката и чёрного силуэта двойного с обвисшим на нём человеческим телом.- Готова.
А всё-таки жаль, что я так не успела попросить у него вечернее платье от Диора…