Пути и стены Алексей Егоров
        Обитаемые земли #3
        История торговца из города на южном побережье Гирции. Его попытки добиться успеха нестандартным путем.
        Егоров Алексей
        Пути и стены
        Глава 1.
        Старая, разбитая повозка остановилась на развилке дорог. Это был крытый четырехколесный фургон, из всех удобств в котором только козьи шкуры. На шкурах предполагалось сидеть, но ни один пассажир не использовал их для этих целей. Слишком много блох. Люди предпочитали сидеть на голых досках, расположив между собой тюки с личными вещами.
        Фургон следовал в город Мерзу, а остановился на перекрестке по просьбе человека. Этот господин собирался сойти здесь и продолжить путь пешком.
        Из фургона выпрыгнул на гравийную дорогу человек средних лет. Смуглый, невысокий. Отличительной особенностью этого человека была большая челюсть и крупные зубы, как у осла. В остальном он выглядел как любой представитель народа гирцийцев: черные, курчавые волосы коротко стрижены, лицо гладко-выбрито, одежда дешевая, но опрятная. Одет просто, на поясе мешок с монетами, а так же разновесами. Гири указывали на род занятий человека.
        Махнув рукой, человек отправился сквозь поле. Так быстрее, делать большой крюк просто лень. Путник собирался добраться до усадьбы, где проживал его старый приятель. Ну, как приятель... скорее деловой партнер. Но их двоих связывало многое: приключения, риск, золото и бедность, а главное - преступления. Ведь их ремесло порицаемо среди свободных граждан, но эти же свободные граждане с радостью обращаются за помощью к пиратам и контрабандистам.
        В нынешнее мирное время сложно найти дешевых рабов, а пираты всегда готовы удовлетворить спрос.
        Это позорное ремесло. Зато доходное.
        Кроме собственно пиратства они занимались контрабандой и вполне честной торговлей. Но вот ирония - даже торговля считается низким занятием. Ведь ты ничего не производишь, а всего лишь перевозишь товары. Не важно, что ты рискуешь жизнью, отправляясь в море; никого не волнует, что ты можешь лишиться свободы, повстречавшись с "коллегами по ремеслу". Ведь любой торговец может стать пиратом, море размывает границы. Во всех смыслах.
        И вот один из пиратов стал уважаемым землевладельцем, а другой так и остался авантюристом. Просто не повезло.
        Обиду человек не держал на своего приятеля. Судьба прихотлива, все может поменяться. И сегодняшний уважаемый землевладелец может завтра оказаться в рабских колодках.
        Потому этот человек, владеющий сотнями душ, слыл честным и справедливым хозяином. Рабы его любили, уважали. Именно по этой причине к нему шел бывший соратник по морскому ремеслу. Ему требовался раб. Умелый, сильный и тот, что не сбежит, оказавшись в чужой стране.
        На рынке такого человека не купишь. Верность не купить за деньги.
        Поле, на котором оказался путник, было оставлено под паром. Идти по вспаханной земле было тяжело. На соседнем поле трава вымахала в человеческий рост. Ближе к зиме ее срежут, свяжут в снопы и унесут в сараи.
        Человек помнил, что за этим полем есть грунтовка, идущая к холму. А за холмом, в прекрасной долине расположена усадьба его старого приятеля.
        Путник бывал в этом месте несколько раз. Чаще приезжать не имело смысла. Из всех развлечений там были рабыни с большими бедрами да рыбалка. Ловить рыбу приятели ходили на озеро, расположенное между холмов. Небольшой ручеек питал это озеро, которое почти пересыхало в летние знойные дни. Ручей стекал с гор, вода в нем всегда чистая и холодная. Одно удовольствие окунуться.
        Эти развлечения быстро наскучивают. Дней десять отдыха хватает.
        Дорога была там же, где и должна была. Ею пользовались многие поколения и будут пользовать еще долго. Если разрушительные земные силы не уничтожат этот холм, усадьбу и города в окрестностях. Дымящие горы расположены далеко на востоке, их серные выбросы не достигают этих земель. Земные колебания распространяются дальше, задевают множество городов.
        Каменные строения разрушаются, земля оседает, вода выходит из берегов.
        Путник остановился, присел на корточки. Он рассматривал гальку, которой была покрыта дорога. Заметны были следы... не землетрясения, конечно. Следы телег, копыт - дорогой пользовались, так же интенсивно, как и год назад. Хороший знак, говорящий о том, что поместье процветает. Так что старый приятель наверняка не откажет в услуге.
        Денег на раба нет. Его можно только одолжить. А предприятие обещает быть опасным, раб или погибнет, или сбежит. На таких условиях только старый друг может ссудировать собственность.
        Путник поднялся, вздохнул. В иное бы время он не стал просить об услуге. Не чувствовать себя зависимым от других. Предпочитает делать все самостоятельно. Вот только времена другие. Пиратством много не заработаешь, торговля всегда была рискованным ремеслом, а контрабанда - что-то последнее время не задается.
        В цене остается только живой товар. Вот его-то как раз нет.
        Конечно, это его проблемы, никого они не интересуют. Потому предстоящую работу придется выполнять, вкладывая свои средства. Используя свою лодку, парочку беспринципных людей, ну и раба для личных нужд.
        Найдется ли подходящий человек в усадьбе бывшего коллеги - неизвестно. Путник рассчитывал, что не зря проделал столь долгий путь.
        Вскоре зима закончится, ветра переменятся, и удастся выйти в море. Не хотелось бы бросать выгодное дело, занимаясь развозом глиняных кувшинов с кислым вином. Это стабильный доход, но полученные деньги не покроют всех расходов. Ведь необходим ремонт лодки, оплата ее простоя в гавани, покупка пеньки, смолы и припасов...
        Хорошие заработки остались в прошлом, как и гражданские войны. Мирное время хорошо для крестьян и богатеев, а не для таких людей, что занимаются морским промыслом.
        Если так пойдет дальше, придется наниматься навклером на чей-нибудь корабль. Позорное занятие, подходящее для рабов, а не свободных граждан.
        Кому-то удалось заработать на спокойную старость, такие люди сейчас проживают в собственных усадьбах, называются землевладельцами. Хотя эти усадьбы раньше принадлежали совсем другим людям. Гражданские войны обезглавили множество семей, их собственность была продана людям, богатых звонкой монетой. Полководцам, что боролись за власть, нужны были деньги. Иного способа добыть их не было.
        Какая ирония. Зато теперь эти бывшие пираты, "мясники" и контрабандисты, в общем, весь грязный люд стал вполне респектабельным слоем общества. И опорой полководца, что завоевал власть.
        Путник вздохнул, отбросил гладкие камни. Сколько раз он укорял себя за то, что вложил деньги в рискованный проект, а не купил маленькое поместье. Пусть на каменистой почве, пусть на северном склоне холма. Пусть! Зато владел бы сейчас землей.
        Виноват был только он и никто другой.
        Так что на приятеля он зла не держал, хотя с удовольствием пользовался его чувством вины. Всегда этот человек умел извлекать выгоду из окружающих.
        Галечная дорога вела вдоль подошвы холма к поместью. На склоне холма расположилось стадо, где-то на вершине наверняка находится пастух. Один из рабов, принадлежащих коллеге. Пастухи - рабы особенные. Они умеют постоять за себя, сильны, выносливы и верны. Такие не бросят господина, не убегут в горы, будут выполнять свою работу в любую погоду. Такой-то человек и требуется.
        Много ли пастухов у приятеля, согласится ли он расстаться с одним? Эти вопросы терзали путника все время.
        До поместья оставалось еще несколько миль, можно полюбоваться окрестностями. Луга, холмы, поля и деревья принадлежали коллеге. Огромная территория, богатая собственность. Словно по трактату о сельском хозяйстве. На северной стороне, за усадьбой располагался ручей. По нему на лодках сплавляли товары, когда ручей был судоходным, конечно. Прямо до озера, на южной стороне которого был город - рынок, где покупались товары, произведенные в поместье.
        Южная сторона занята полями, лугами и фруктовым садом. Два холма были разрезаны на террасы, где разбиты виноградники. Остальные же возвышенности использовались для выпаса скота и наблюдениями за окрестностями.
        Как бывший пират, землевладелец много уделял внимания безопасности. Он набрал в свиту рабов, способных держать оружие и верных. Верность их проистекала из уверенности - в зрелом возрасте их освободят, дадут денег и поселят на этой земле. Человек сможет заниматься своим делом, исполняя некоторые повинности в пользу бывшего владельца. Эта устоявшаяся и эффективная система.
        Эти люди будут защищать патрона и приносить ему доход. Взамен они получат возможность занять положение в обществе, стать полноправными гражданами. Возглавить коллегии, начать торговое дело, открыть ремесленную мастерскую или просто наняться в обоз охранником. Все зависит от личных качеств человека.
        Кому-то и участь раба угодна. Не надо платить налогов, думать о деньгах, еде, одежде, даже семью содержит господин. Все замечательно, если нет желания быть свободным.
        Но таких рабов по духу мало. И не такой человек требуется путнику.
        Он не мог заметить пастуха, что наверняка наблюдал за ним с вершины холма. Стадо, спокойно пасущееся на склоне, переместилось ближе к вершине. Каким образом пастух привлек животных - неизвестно. В каждой профессии есть свои хитрости.
        Вот такой человек и требуется - осторожный, верный и способный сам принимать решения.
        Поди, найди такого.
        Путник прошел мимо алтаря. Он много раз видел этот камень, когда приезжал в гости. Священный камень стоял здесь больше столетия, помнил еще прошлый род, владевший этими землями. Господа сменились, защищающие эту землю духи приняли их. Им без разницы кому служить.
        Как нет разницы, какому тирану служить новым людям. Лишь бы он удовлетворял их интересы.
        Оставалось еще две мили до ворот усадьбы. Вершину зерновой башни уже можно разглядеть. Она располагалась на северо-западной стороне усадьбы. В случае нападения ее можно использовать для обороны. А в мирное время - хранить зерно или содержать буйных рабов.
        Стадо, словно следуя за путником, переместилось на западную сторону холма. Животные держались вершины, спокойно пощипывая жесткую траву.
        На западе теперь видны плодовые деревья, расположенные за полем. Зеленые колосья только начали подниматься. Возле деревьев ходили люди, чем они там занимались, рассмотреть не получилось. Наверняка убирали сухостой, отбраковывали больные деревья - предположил путник.
        На гостя работники не обратили внимания. Слишком далеко. Зато пастух на холме продолжал наблюдение.
        Путнику стало интересно - послал ли пастух весточку в усадьбу. И если да, то каким образом он это сделал? Вряд ли, бывший коллега содержит голубей для передачи посланий. А может быть, никто не стал предупреждать обитателей усадьбы. С одним человеком там справятся, кем бы он ни был.
        Еще одна миля. Теперь видна черепица крыш, высокие стены, окружающие усадьбу. Огромная ее площадь могла бы поразить, но путник видел столичные дома, принадлежащие сенаторам. Вот там был размах! И все заставлено предметами роскоши: статуи, фонтаны, редкие деревья - те же лимоны, и кустарники, чудные архитектурные постройки. Ничего утилитарного, как в этой усадьбе.
        Здесь территорию занимают: маслобойня, кухня, винодельня, зернохранилище, конюшни для десятка мулов и четырех бычков, загоны для скота, псарня и другие хозяйственные постройки.
        Использовался каждый фут площади. И никакой роскоши. Для отдыха разбит небольшой сад с восточной стороны усадьбы, там же был огородик, где любит ковыряться землевладелец. Без особого, кстати, успеха. С огородов своих клиентов он получает больше овощей.
        Но каждый раз путник восхищался этим уголком комфорта, когда посещал приятеля. Не станешь же обижать того, кто кормит тебя. К тому же, приятель владел этим садиком, этим огородиком и этим уголком отдыха.
        На подходе к усадьбе высажены деревья. Обычные кипарисы, дающие тень и задерживающие знойные ветра. Иголочки были свежими, зелеными. Знойное лето еще не началось, солнце не успело обесцветить эти прекрасные деревья.
        Дорога шла через тенистую аллею, воздух был наполнен пряным ароматом леса. Путник остановился, перевел дух.
        За подобное любят сельскую местность. Эта простота, свежесть и чистота природы нравится людям, изнывающим в душных городах, пропитанных вонью мочи и крови.
        Аллея упиралась в двустворчатые ворота, увитые старым плющом. Растение было настолько древним, что лоза стала толстой и ниже фута уже не обрастала листвой. Ее никто не вырубал, наверное, из эстетических соображений. К тому же под ветвистой лозой не видно, как потрескалась побелка.
        Побелку не обновляли с тех времен, как голова бывшего хозяина была выставлена на форуме Мерзы. Вся вина этого человека была в том, что он выбрал не ту сторону конфликта. Глупец, никогда нельзя выбирать одну сторону. И держаться в стороне нельзя. Помогай всем, потом тебе зачтется.
        У нынешнего владельца были деньги на ремонт. Просто, как он утверждал, в усадьбе много дел поважнее. А нанимать городских мастеров для косметического ремонта - накладно.
        Маленькая дверь в воротах была приоткрыта. Ее запирали только на ночь. Путник подошел к воротам, толкнул дверь и увидел открытый двор, по которому бегали длинноногие куры. Тощие и жилистые старые несушки.
        - Сегодня одной из вас предстоит попасть в котел, - прошептал путник.
        Он давно не ел мяса, а приятель всегда для него готовил угощение. Открывал кувшин хорошего вина, беседовал о том о сем. Им есть о чем поговорить, вспомнить старые времена, поделиться сплетнями.
        Приятель, как респектабельный землевладелец, был в курсе местной политики. А его коллега мог рассказать о событиях в соседних землях, предложить какие-то услуги, дать совет.
        Поместье дает стабильный доход, но небольшой. А торговля всегда приносит большую прибыль. Вот только рынок похож на море: цены меняются как ветра, постоянно штормит от недостатка или избытка товара, акулы-грабители не дают спокойно работать. И если на море это пираты, то на форуме бесчинствуют магистраты.
        Внутренний двор был небольшим, окружен со всех сторон строениями. Поблизости расположена псарня. Животные почуяли чужака и подняли страшный лай. Из всех щелей на гостя уставились люди.
        Путник поднял руку, приветствуя любопытных, и прикрыл за собой дверь. Откуда-то из-под земли появился старый раб, носящий на шее бронзовую пластинку.
        - Господин, доброго вам дня.
        - Я тебя не помню, - нахмурился путник. - Откуда взялся?
        - Э, простите?
        - Раньше привратником был Каламин, помер уже что ли? Давно пора, а то пережил трех хозяев, стервец.
        - Да, в то лето как. А вы...
        - Я к твоему хозяину, Дуиллу.
        Раб смутился, замешкался. Гость заметил реакцию раба, не успел только узнать, что так удивило того. Ему предложили пройти в дом и дождаться хозяина, которого сейчас не было.
        Это не удивительно, точного времени прихода гостя никто знать не может. Так что занятый землевладелец не будет сидеть в усадьбе. Как оказалось, Дуилл отправился на пасеку к соседу и вернется не раньше вечера.
        - Вам потребуется что-нибудь? - спросил раб.
        - Да, принеси воды и полотенце, перекусить. Я устал с дороги.
        Дом ничуть не изменился, лишь галька на дорожке к нему была обновлена. Найти ее не составляет труда - достаточно сходить к ручью и собрать. Внутри дом оставался прежним. Чуть выцветшие занавеси разделяли пространство. Для гостей не было отдельных комнат, они располагались тут у входа. Путник прошел в дальний конец комнаты, расположился на голой кровати. Здесь он всегда располагался, когда приезжал к приятелю погостить.
        В этот раз кровать не была подготовлена. Это немного удивило путника, но у хозяина могли быть свои планы насчет его размещения. Занавеси слабо защищали от холода, зато прикрывали от солнца. Свет и свежий воздух проникали в комнату через световой колодец. Дождевая вода падала в небольшой водоем, соединенный с цистерной. Все просто, все имеет свое назначение.
        Ночью в этой комнате холодно. Занавеси не защищают от ветра, приходится пользоваться жаровней и накрываться теплым одеялом. Но даже в городе условия жизни не лучше, а на постоялом дворе путника будут мучить клопы.
        Здесь же после вечерних посиделок спится хорошо. Сон крепкий, отличный отдых.
        Рабыня принесла чашу с теплой водой, наверняка раздобыла кипятка на кухне. Эта работница показалась знакомой, но путник не помнил ни ее имени, ни того, как познакомился с ней. Точно не в постели, не в его вкусе эта девица.
        За воду и полотенце путник поблагодарил рабыню мелкой серебряной монетой. Пусть побалуется, купит чего-нибудь у странствующего торговца или на городском рынке. Сельским рабам редко удается выбраться в город, так что каждый такой случай становится Событием в их жизни.
        Рабыня никак не показала, что знает гостя. Она могла и не запомнить его. К хозяину часто приезжают люди, всех не упомнишь.
        Умывшись и освежившись, путник отправился на кухню. Раб так и не принес ему угощения. За это его следовало бы наказать, но делать это сейчас не следует.
        На кухне работала старая кухарка, которой Дуилл доверял больше, чем своей жене. Эту женщину звали Арвина, она отличалась добрым характером, внушительными размерами - все-таки работает на кухне, красными руками и лицом. А еще она скверно готовит, но для повседневных обедов хватает и ее навыков. Дуилл ее любил и уважал.
        - Господин Виал! - воскликнула кухарка, увидев гостя.
        - Привет, Арвина.
        - Какими судьбами?
        Женщина запричитала, схватила гостя и потащила к столу. Глаза у гостя защипало от дыма.
        Крепкий из дубовых досок стол был старым, как сама усадьба. Но таким же надежным. Столешница истерзана ножами, топорами, пилами, хранит следы крови и растительных соков. Ее уже не отмыть, не очистить.
        В углу теплился очаг, над углями висел большой котел, рядом стояло несколько кувшинов с водой. Похоже, что никто не занимался приготовлением пищи. Гость понял, что его появление оказалось неожиданностью для жителей усадьбы.
        Но перед ним поставили глиняную миску, доверху наполненную гороховой кашей со шкварками. Отличный и сытный обед, больше подходящий тем, кто занят тяжелым трудом. А Виал не сказал бы, что устал по дороге. Он привык проходить больше. Впрочем, от еды он не стал отказываться.
        В кружке ему подали сидра: теплый, приторно сладкий напиток. Можно найти в усадьбе что получше, но без распоряжения хозяина Арвина не откроет винный погребок.
        Наевшись, гость остановил поток речи рабыни и спросил:
        - Так Дуилл не знает, что я пожалую?
        - Нет! Это так неожиданно для всех нас и...
        - Странно, я посылал человека с сообщением... Пусть. Благодарю за угощение! Никому не помешаю, если пойду прогуляюсь?
        - Что вы! Нам только в радость встретиться с вами.
        И так далее.
        Что могло так радовать рабов, когда Виал посещал приятеля? Да, он был вежлив и щедр с чужими рабами. Намного больше, чем сам хозяин. Но так понятно, ведь хозяин должен быть строг с домочадцами.
        Мелкие монеты, которые раздавал Виал, не считаются. Рабы быстро забывают о таких знаках внимания, считают их не наградой, а своей заслуженной платой.
        После обеда гость не хотел оставаться в доме. Тут душно, специфический запах и кровать не подготовлена. Хотя Арвина наверняка сейчас распорядится. Она знает, что гость останется на пару дней.
        К тому же, после обеда всегда тянет в сон. И чем глупо дремать в тени, лучше прогуляться по окрестностям.
        В отличие от города, а тем более порта, в котором Виал провел большую часть жизни, запахи в окрестностях усадьбы великолепные. Пахнет свежей землей, сухой соломой, цветами. Весеннее солнце пробудило множество растений, появились насекомые.
        Пройдя мимо привратника, гость вышел за пределы усадьбы и направился по тропинке на восток. Эта тропинка проходила вдоль ограды, вела к холмам и ручью.
        Виал чувствовал, как раб смотрит ему в спину. Сует нос не в свои дела, но Дуилл правильно сделал, назначив этого раба привратником. Такой старик и должен охранять ворота. Он соглядатай, верный пес хозяина. Страшно представить, если привратник предаст хозяина. Ведь он может пустить грабителей в дом, утаит информацию о проступках домашних рабов.
        Выйдя на солнце, гость почувствовал его тяжелые лучи, бьющие по голове. Те немногие вещи, что были с собой, Виал бросил в доме. Он знал, что рабы не станут копаться в них. К тому же, там нет ничего ценного, кроме нескольких писем.
        Не было у него с собой ничего, чтобы прикрыть голову. Волосы вскоре нагрелись, на ощупь стали словно покрытые воском. Забыл гость о том, какое жаркое солнце здесь. Летний зной он помнил хорошо, но не предполагал, что на излете зимы будет так же тяжело.
        Южнее, откуда он прибыл, погода суровая, ветра морозные и с гор вечно спускается влажный туман. Отправиться ему предстоит туда, где еще жарче. К этому стоит приготовиться.
        На ходу Виал стал составлять план вещей, необходимых в походе. Еда, много воды и подходящая одежда, еще бы раздобыть денег. Нужно будет оружие. Впрочем, оружие только для команды, а туда, куда он направляется, у нанимателей будет предостаточно своего оружия.
        Не понимал Виал, зачем этим людям понадобилась его помощь. Как морской разбойник и торговец он многое знает, многое умеет, но учить южан сражаться - как-то смешно. Эти ребята славятся как непревзойденные воины. Только слишком своевольные, потому они не работают наемниками ни у одного царя.
        Зато с ними приятно иметь дело. Но об этом торговец не распространялся. Не хотел привлекать внимание к своим делам.
        С его небольшой командой он мало чем мог помочь варварам. Даже если возьмет с собой раба, умеющего сражаться. Просили именно его помощи. Это было странно, хоть и приятно. Всегда радует, что кто-то оценивает тебя по достоинству.
        Вот Дуилл был оценен по достоинству. Пусть его поместье небольшое, можно обойти за день, зато в нем есть все: виноградник, маслинник, поля под зерновые и огородики, овцы, козы, мулы и волы. А еще рядом протекает река, питающая озеро. На озере расположен город Мерза.
        Идеальное место для имения. Достаточно уединенное, но недалеко от города с его прелестями и развлечениями.
        Местность Виал знал хорошо, не боялся заблудиться. К тому же, найти дорогу обратно не составит труда, а рабы или батраки в поле всегда подскажут, где находится усадьба.
        Сидеть в четырех стенах торговец не желал. Оказавшись на земле, он предпочитал открытые пространства. Уединение, стены его нервировали. Говоря по справедливости, он никогда бы не пожелал жить в подобном месте. Землевладельцем быть почетно, относительно безопасно, но необходим определенный склад ума.
        Вот Дуилл всегда больше занимался снабжением, сидел в порту, помогал решать вопросы, а в море выходил реже остальных коллег. Ему проще перестроиться и осесть на участке земли.
        Вот почему он вложил свои сбережения в покупку собственности. Банальный шаг, но такой правильный. Дуилл купил бы участок в любом случае, даже если бы не было проскрипций и последовавших за ними раздач земли...
        Ведь это тоже стены, просто ограничения не такие явные. Вместо камня вокруг хозяина, его связывает по рукам собственное имение. Отдать его в управление виликам могут только те, у кого таких участков сотни! Потери урожая для них не так страшны. А мелким хозяевам, вроде Дуилла, приходится лично руководить поместьем. Иначе они разорятся.
        Не будь у землевладельца таких коллег как Виал, он бы давно разорился. А так торговля, контрабанда позволяют ему держаться на плаву.
        Вложив все средства в землю, Дуилл оказался зависим от прошлых связей больше, чем рассчитывал. Так что он не сможет отказать приятелю в небольшой услуге.
        Ведь рабы, которыми владеет Дуилл, оказались в его поместье не без помощи Виала. Одолжить одного работника на время он согласится, хоть и без особой радости.
        С окончанием зимы сельская округа пробуждается. На землевладельцев обрушивается лавина работ, к которым никогда не удается подготовиться за два зимних месяца. Работников не хватает никогда, и придется расстаться с еще одним. Виал не без иронии думал, как отреагирует Дуилл на просьбу коллеги.
        В своем письме Виал изложил просьбу. Чтобы его приятель успел подготовиться, найти все аргументы для вежливого отказа. Ему бы это не помогло, зато он смог бы сохранить лицо, удовлетвориться тем, что попытался отказать.
        Интересно, что же стало с посланником.
        Виал поглядел по сторонам. Он видел вокруг обширные поля, разделенные рощицами деревьев. Местность спокойная, посланнику ничего не угрожало. И все же, письмо не доставлено.
        Свернув с тропы, Виал отправился в рощу, где располагался родник. Землевладелец часто приходил сюда, показывал гостям это место. Потому что в чаще располагался алтарь местного божества. Деревья располагались на общественной земле, божество оберегало все окрестные усадьбы. Несколько раз в год землевладельцы устраивали пир для покровителя.
        Не сказать, что божество так сильно влияло на урожайность полей или выход масла и вина. Зато батраки и рабы получали кусок мяса, кувшин вина и развлекались пару дней. Это позволяло держать их в повиновении круглый год. Виал ни разу не попадал на эти праздники, его бы пригласили, хоть он и чужак. Но кроме дармовой выпивки на таких праздниках не бывает ничего интересного.
        В остальное время алтарь стоял забытым.
        Сначала Виал наткнулся на ручей, идя вдоль которого он вышел к источнику. Вода в нем была холодной, чистой, словно из горного ручья. Как раз чтобы утолить жажду. Над источником располагался камень, поросший мхом. Шутливая природа придала камню черты человеческого лица, борода изо мха усиливала образ. Вот почему местные стали почитать старый камень за покровителя земли.
        Виал кивнул камню, обошел его. Сзади располагался алтарь, на котором остались следы возлияний. Поляна вокруг была усеяна мусором.
        Тут прохладней, чем на открытой местности. Солнце не так печет, вода смягчает воздух. Лишь насекомые раздражают, но с этим приходится мириться. Прогуливаясь среди деревьев, Виал размышлял о том, что предстояло сделать на юге. Так и прошло время до вечера, но ничего путного торговец придумать не мог.
        Сразу, как к нему обратились за помощью, он решил, что все решится само собой. Но не думать о предстоящей работе не мог. В основном его интересовала прибыль, которая может последовать за удачным завершением мероприятия.
        Работать с южанами мечтают все. Вот только они народ слишком своенравный, словно и не люди совсем. То торгуют - и тогда ты возвращаешься из поездки невероятно богатым, то игнорируют тебя. И это не самый худший вариант. Бывало, что они убивали торговцев. Коллеги пытались объяснить это разными причинами, но все это домыслы. Убивали и убивали, ничего необычного.
        Бывает же, что морской торговец вдруг нападает на своего коллегу. Мотив понятен - прибыль. Но каким образом человек переступает грань между странствующим торговцем и морским разбойником?
        Возможно, наниматели так же попытаются расправиться с Виалом. Потому ему нужен раб, умеющий сражаться. Рисковать командой торговец не хотел. И так осталось мало умелых людей, нельзя потерять еще двоих. Пусть остаются в лодке, ждут в пещере, расположенной у побережья Белых костей. Виал сам отправится в поселение костерезчиков, сопровождаемый только рабом. Раба потерять не так страшно. Тем более это собственность Дуилла.
        Таков был первоначальный план. И, как оказалось, единственный. Лучшего не придумать. Можно, конечно, собрать команду больше... и что? Придется делиться прибылью, а рисковать все равно тебе.
        К тому же, костерезчики не любят вести дела с большими отрядами. Торговые коллегии не смогли закрепиться на побережье. Все их фактории были уничтожены. Как утверждали, с ними расправились местные жители. Но сам Виал не очень верил в это. Да, костерезчики жестоки, порой ведут себя абсурдно. Вот только они не смогут уничтожить большое поселение, защищенное сотней наемников.
        Тут было что-то иное, какая-то тайна. Быть может, Виалу придется столкнуться с тем, что уничтожило фактории. И это нечто теперь угрожает варварам?
        Торговец пришел к этому выводу сразу, как ему доставили письмо от жителей Побережья. Доставили они его не на тростнике или пергаменте. Нет. Доставили на костяной пластине, превосходящей размером блюдо для фруктов. На пластине было послание, вырезанное на общем языке. И даже используя язык чужаков, костерезчики смогли оформить надписи так изящно, что диву даешься. Они смогли даже сохранить уникальный почерк резчика, что создавал - иначе не скажешь, изделие.
        Эта пластинка, если ее продать, сможет покрыть расходы всего предприятия.
        Вот почему Виал не беспокоился, что потеряет все. А вложиться в путешествие ему придется. Взял ссуду, нанять моряков, купить припасы. Морякам он заплатил авансом, выделил деньги на ремонт судна в доках. Кое-что разворуют ребята. Как не пропить деньги, без этого нельзя. Это учтенные расходы.
        А пластину с посланием он закопал в укромном месте. Если вернется ни с чем из поездки, то хоть будут деньги на следующий сезон и раздачу долгов.
        Можно, конечно, сразу продать пластинку, а на вырученные деньги снарядить лодку в путь. Но так не принято, моряки обычно берут ссуду на таких условиях, что не будут возвращать займ в случае неудачи.
        Будет выглядеть очень подозрительно, если Виал уйдет в море на свои средства. Это укажет на то, что он не сомневается в успехе мероприятия. Лишнее внимание, вопросы и конкуренция. Как любой торговец, Виал старался скрыть свои намерения. Потому он не мог обратиться за помощью ни к кому, кроме Дуилла.
        Остальные будут спрашивать: а зачем тебе раб, почему он должен уметь сражаться, куда ты направляешься и так далее. Дуилл не станет задавать вопросов, точнее, не будет требовать правды. Он просто окажет услугу, зная, что Виал возместит расходы. Еще бы, не первый год мореход и земледелец сотрудничают.
        Рынок рабов пополняется силами Виала и Дуилла. Этот регион многим обязан двум приятелям. Лично они не занимаются торговлей мясом, брезгуют. Но помогают тем, кто подписывает документы и предлагает товар на рынке. Влияние стоит дороже, чем обладание товаром.
        Виал счастлив от того, что не приходится марать руки. К тому же, торговля живым товаром не была его основным доходом.
        Он предпочитает предметы роскоши, редкие безделушки и уникальные предметы. Не потому что это приносит большую прибыль - хоть подобный товар стоит баснословных денег, он не может обеспечить торговца. Слишком велик риск.
        Костерезчики, попросившие помощи торговца, могут обеспечить его стабильным заработком до конца жизни. Всему виной товары, что они производят. Во всем мире множество мастеров, работающих с костью. Они изготавливают дивные предметы. Но только южане с Побережья работают с редчайшим материалом.
        Собственно, редкость материала и обусловила его стоимость. Говорят, там работают с костями драконом, а то и богов. Где еще такие безделушки найти?
        Виал видел - издалека, - останки чудовищ, но относился скептически к сообщениям о том, что это кости богов или драконов. Как любой моряк, он любит приврать и знает, как правда раздувается в огромный пузырь лжи. Благодаря этому возрастает стоимость товара. Людям не интересны изысканные предметы, если они изготовлены из обычных костей. Даже слоновая кость не так возбуждает страсть собирателей.
        Это же относится и к мастерству резчиков по дереву. Или мастер будет работать с местным дубом, или закажет материал - точно такой же, - за тысячу миль отсюда.
        Люди ведь не понимают, что вещь от этого не становится уникальной. Мастерство резчика заключено не в материале, а в его руках. Торговцы этим пользуются, объявляют любой товар уникальным и редким.
        Но кости с побережья действительно уникальны. Огромные скелеты, что видел Виал, поражают воображение.
        Истории о скелетах проносятся через тысячи миль водного пространства, десятки земель и царств. Они меняются, обрастают легендами. А ведь, правда ничуть не поразительней легенд. Даже сами резчики не знают, что за кости лежат на побережье.
        Как-то Виалу и Дуиллу, который тогда еще выходил в море, предложили доставить скелет в столицу. К сожалению, это не удалось. Не позволили местные, считающие себя хранителями могильников. Хотя они сами не гнушаются из костей делать поделки.
        Не случись гражданская война, о неудаче торговцев не забыли бы. Им повезло, власть поменялась. Прошлый правитель вскрыл себе вены, и за год междоусобицы изменилось многое.
        Простые торговцы стали важными земледельцами. Бывшие господа ушли в родовые склепы, их земли поделили между собой новые хозяева жизни.
        Виал прогуливался по роще, дожидаясь заката. Ему опротивел вид моря, деревья ему нравился больше. Впрочем, и раньше Виал не любил открытую соленую пустыню. Ему нравится возможность видеть новые земли, других людей. Потому он не продает лодку, не покупает таберну в порту.
        На это у него есть средства. Обирать моряков, продавая разбавленную выпивку, он не желает. Не потому что сочувствует им, а потому что будет завидовать их свободному духу. Тем, кто ходит об руку со смертью, нечего терять. А владелец таберны может потерять все.
        И он просто боялся. Со стороны деятельность корчмаря проста. На деле же слишком много сложностей. Не помогут связи с администрацией порта и городскими магистратами. Придется так же, как Дуиллу поддерживать связь с теми, кто в море. Пользоваться их услугами. Остаться торговцем, взвалив на себя ношу управления таберной.
        Дуилл не раз говорил, что устал от управления усадьбой, работой на форуме. Однако он не продает свою землю, не возвращается в порт. Все это разговоры, так и Виал говорит о покупке таберны в порту.
        Дождавшись заката, Виал повернул обратно в усадьбу. Уже на пути к ней он увидел всадников, направляющихся к усадьбе. То наверняка был хозяин и его наемники, а так же надсмотрщики. Дуилл возвращался домой, не зная, что его приятель приехал в гости.
        Да, его ждет неприятный разговор. Виал прибавил шаг, чтобы встретиться с коллегой на пути к усадьбе.
        Глава 2.
        Всадники приближались. Трое из них были надсмотрщиками, что работали в полях, а остальные воинами. Не считая, конечно, хозяина. Такого небольшого отряда достаточно, чтобы владелец земли чувствовал себя в безопасности. Как не раз замечал Виал, в этой местности не приходится опасаться разбойников. И все же, Дуилл считал, что расходы на наемников оправданы.
        Прошлый хозяин земли тоже считал, что дома ему ничего не угрожает. И где он теперь?
        Не сказать, что десяток воинов и рабов защитит собственность Дуилла, но они позволят ему скрыться. А благодаря связям - спасибо Виалу, - Дуилл всегда сможет найти укрытие и работу.
        Всадники заметили путника и остановились. Только владелец усадьбы направился к гостю. Он еще не знал, кто это идет к нему, но не почтить гостя вниманием не мог. Таковы правила.
        Виал неспешно шел по тропе. Всадники видели, что он без вещей и посоха, но явно не был домашним рабом. Они встретились на тропе между полями. Дуилл узнал старого приятеля, спешился в десяти шагах и бросился к нему навстречу.
        Друзья столкнулись в объятиях, без всякого притворства радуясь встрече.
        - Косс! - воскликнул Дуилл. - Стервец, почему ты не предупредил?!
        - А, - махнул рукой Виал, - долгая история.
        - Ты уже заходил? Сообщил о своем приходе? Как раз вино настоялось, откроем бочонок. Сладкого давно не пил. А тут такой повод!
        - Оставь, вино в такую пору пить только легкое и подогретое.
        - Ерунда, мне лучше знать, что пить сейчас. Пойдем быстрее!
        Дуилл взял под локоть приятеля, потащил к лошади. Ему не удалось уговорить коллегу сесть в седло. Хоть он и догадывался, что Виал не особо уверенно чувствует себя в седле, не мог не предложить.
        Они пошли по дороге, а наемники и надсмотрщики следовали за ними. Дуилл обрушился на приятеля с расспросами. Хоть прошло не так много времени, но Виалу было что рассказать. Его работа рутинная, как и у земледельца. Но общие знакомые, их судьбы интересовали Дуилла. Он не хотел терять прошлых связей, ведь это тот фундамент, на котором он вырос. База колонны.
        - Так ты не знал, что я приеду? - уточнил Виал.
        - Друг мой, если бы я знал, - ответил Дуилл. - я бы подготовился.
        - Странно, я отправил посланника еще месяц назад.
        - Сбежал?
        - Это не был раб. Медник с телегой, я оказывал ему услуги. Он уверял меня, что доберется до твоего дома.
        - Как его звали? Быть может, с ним случилось что.
        Виал пожал плечами, но назвал имя. На самом деле, его не особо беспокоила судьба ремесленника. Хотя это был умелый и надежный человек, жаль такого потерять. Наверняка он сейчас где-то на востоке, стоит голый на рынке перед толпой покупателей. Не самая плохая судьба, ведь ремесленники стоят дорого, их не станут в кандалах гнать в каменоломни.
        - Попробуй узнать, - закончил Виал. - Меня больше беспокоит, что ты не получил послание.
        - Потом, Косс, - махнул рукой Дуилл. - Я понимаю, что ты пришел сейчас не просто так. А с какой-то целью.
        Виал кивнул и взглянул на друга.
        За прошедшие полгода он не изменился. Все такой же высокий, черноволосый и худой. Волосы даже не поседели, хотя работа в городском совете требует огромного напряжения. А Дуилл справляется. Только ляжки у него стали толще - стал чаще ездить верхом, натренировал.
        Одежда на Дуилле была старой, потрепанной, залатанной, но чистой. Интересно, он таким образом изображал свое смирение и бедность или на самом деле испытывал недостаток в средствах. Как всякий торговец Дуилл не тратил деньги на ерунду вроде золотых и серебряных побрякушек. Он предпочтет прибыль пустить в дело, не иметь наличных средств. Ведь деньги, лежащие в кубышке, это ничто. Деньги должны работать, создавать себя!
        Виал улыбнулся, подумав об этом. Его друг всегда умел заставлять деньги работать. И за видимой бедностью может скрываться богатейший человек региона. Взятки, имущество, договора и верные друзья - вот его капитал. А золото и серебро подобны песку, быстро уходят из рук.
        Сам Виал более расточительный. Предпочитал пускать деньги не в дело, а в развлечения. Не выпивка, женщины и игры, а сумасшедшие проекты. Иногда удавалось вернуть затраты, но чаще он терял деньги. И все равно продолжал свою игру. А приятели, вроде Дуилла, его поддерживали. Ведь в коллегии торговцев нужны разные люди, с разными склонностями. Иначе конкуренты выдавят с рынка.
        И члены коллегии понимают слабости и сильные стороны как друзей, так и самих себя. Этот баланс проверен временем. Коллегия мореходов Циралиса одна из самых успешных в Гирции. И только Дуилл покинул ее, что тоже укладывается в стратегию развития коллегии. Ведь мореходам нужна спокойная гавань. Дуилл обеспечивает ее, скупая собственность в ближайшем городе, снабжая латифундии рабами. А где он берет рабов? В коллегии Циралиса!
        Это баланс, стабильность, но Виал собирался его нарушить, обретя право торговли с костерезчиками на побережье. Это тоже принесет коллегии огромную прибыль, но разрушит баланс между ее членами. Виал займет место председателя коллегии.
        Потому он не распространялся о своих планах, мог довериться только Дуиллу, который уже ушел от внутренней борьбы в торговой коллегии. Только он мог поддержать приятеля, обеспечив его ресурсами. Но даже Дуиллу нельзя говорить о цели путешествия.
        Вот почему так плохо, что письмо не пришло. Виал знал, что его друг будет говорить, если ему дать время на размышление. Тот всегда отличался осторожным характером, предпочитал глубокую подготовку. Потому застигнутый врасплох, он может оказаться весьма непредсказуемым. А это вредно, опасно.
        Стоит выпить с ним, пьяный Дуилл покладистый. А уже утром, на трезвую голову, он не сможет отказаться от своих слов. Проблема в том, что Виал не умел пить.
        Дилемма.
        Придется импровизировать, как всегда.
        Добравшись до ворот дома, всадники спешились. Надсмотрщики отправились открывать врата. Раб привратник встречал господина, выглядывая из-за двери. Он не имел права переступить порог дома - роль, отведенная ему, не позволяла.
        - Уже познакомился с рабом? - спросил Дуилл, указав на привратника.
        - Да, имел такую честь. Как он тебе? Подходящего выбрал? Могу представить, как тяжело найти верного человека.
        Виал осекся, он не хотел делать намеки на цель своего визита. Получилось само собой, все его мысли заняты этим.
        - Хотел назвать его Каламин Секунд, в честь прошлого привратника. Да и привычней было бы. Имя получается таким длинным, неудобно.
        - Это точно, слишком много чести, - Виал посмеялся.
        Давать рабам такие длинные имена не входит в привычку граждан. Так рабы могут возомнить о себе невесть что. Имя должно быть коротким, емким, запоминающимся и чуть унизительным. Чтобы раб всегда чувствовал свое приниженное положение. А если гражданину лень выдумывать, можно назвать раба по имени его племени.
        - Прошлое имя тоже оставлять нельзя.
        - Да?
        - Я купил его на рынке, куда отправил его прошлый хозяин. Старик стоял с табличкой, продавал сам себя. Не нужен никому. Я взял его себе, он так радовался, что готов был ползать на коленях.
        В голосе Дуилла слышалось неодобрение. Виал удивился, раньше он не замечал в приятеле такой мягкости. Городская жизнь, свободное время заставляют его много думать. И думает он о вредных вещах.
        - И юмор у его хозяина был своеобразный. Не женатый человек, имеющий права отца трех детей! Хотя у самого и детей нет, а льготы получает. Что за времена...
        - Так что за имя?
        - Вульвий.
        Не такое уж плохое имя, хоть и забавное, подумал Виал. Но человеку вроде Дуилла, в его положении отца семейства и члена городского совета, необходим особенный декор. Усадьба может быть бедной, но чистой и созданной по всем канонам. И маслобойни, и винный погреб. Не важно, что вино не покупают, его все равно будут делать. Хотя бы для себя.
        Образ идеального поместья создан сотни лет назад праотцами. Освящен древностью, в общем.
        Глупость конечно, нет ничего лучше простой прибыли. Раньше Дуилл спокойно расставался с убыточным производством. А теперь содержит этот дом, эти сады только для того, чтобы слыть честным гражданином, трудящимся на своей земле.
        Таковы требования к члену городского совета.
        - Да, - согласился для вида Виал, - имя ему не подходит. Он же не старуха.
        - У меня жена, дети, - добавил Дуилл. - Неприлично содержать такого в доме.
        - Так отправь его куда-нибудь...
        - Ох, не все так просто. Этот человек счастлив, что я взял его к себе. Он будет драться со всяким, кто попытается пройти через ворота и навредить мне. Верность не купишь.
        Всех своих рабов Дуилл пытался подстроить под эту максиму. У него получалось, может, не всегда. Виал сомневался, что от старика привратника будет толк, что он не предаст хозяина, если ему предложат бутыль вина. Озвучивать эти мысли гость не стал, не хотел обижать приятеля. Иногда он предупреждал его, чтобы не слишком полагался на верность рабов, этого достаточно.
        К тому же, сам Виал пришел сюда, собираясь получить верного помощника. Вот, он признал свое поражение, согласился с доводами коллеги.
        - Пусть так, назовешь его Харон и хватит.
        - Ох, твои шутки не всегда уместны. К тому же у моих соседей... да, у троих есть свои Хароны. Хочешь, чтобы я стал одним из них?
        - Ты вроде бы всегда стремился стать одним из них, - заметил Виал.
        - Их не осудят, а меня осудят, высмеют. Потому что я выскочка.
        - Какие проблемы. Мы так и будем спорить или пойдем в дом? Я, конечно, люблю питаться на свежем воздухе, но хотелось бы делать это в комфортных условиях.
        Хозяин хлопнул себя по лбу, извинился и направился к воротам. Наемники последовали за ним, они тоже хотели побыстрее добраться до кроватей, но не подгоняли нанимателя. Приходится терпеть причуды того, кто платит тебе за работу.
        - Как видишь, - сказал Дуилл, - ничего не изменилось.
        Он широким жестом указал на усадьбу, сараи вокруг и работников. У работающих на земле вообще редко случаются перемены. Обычно бывают неурожаи, и они дохнут. Вот и все развлечения. Унылый быт, но стабильно спокойный.
        Крестьяне ужасаются от деятельности торговцев, настолько безрассудных, чтобы выходить в море. А торговцы ужасаются тому, как люди могут изо дня в день копаться на одном и том же клочке земли.
        В общем, они не понимают друг друга и потому не любят. Лишь "полукровки" вроде Дуилла помогают объединить два мира.
        Коня Дуилл передал рабу и отправился с гостем в дом. Сам он не любил заниматься животными, потому содержал конюха. Не каждый землевладелец может позволить себе специалиста. Но Дуилл не потомственный землевладелец, он не умеет работать с животными. С людьми у него получается лучше.
        К тому же, будучи членом совета, он наверняка может покрыть расходы на содержание имения.
        Гостя проводили в сад, где уже на открытом воздухе стояли два ложа, а между ними большой стол. Виал помнил этот стол по прошлым визитам. Этому предмету мебели приходилось выдерживать множество испытаний от пьяных людей. На нем боролись на руках, кидали в него ножи, топоры, подпаливали, заливали вином и кровью. Столешница была изрезана ранами, сохранила следы от напитков и жидкостей.
        Менять этот стол Дуилл отказывался. Но выносили его только для друзей. Наверное, потому что друзья позволяют себе много лишнего, в отличие от других гостей.
        Виал усмехнулся. Пару царапин он оставил на этом столе. И когда друзей не станет, дубовая столешница будет напоминать о совместных пирушках. Каждый год Виал рискует не вернуться из похода. И даже став во главе коллегии, останется ли он в порту?
        Рабы готовили стол к предстоящему пиру. Никаких изысков - у Арвины не было времени. Но в погребах ее хозяина всегда хранится множество угощений. Да и гости не требуют от него заморских яств.
        Домашние колбаски и соленья, неразбавленное вино, выпечка и каши, сушеные фрукты, озерная рыба во всех возможных ракурсах. Есть где разгуляться аппетиту.
        Виал улыбнулся. Хоть он не собирался заставлять приятеля готовить угощение, радовался при виде стола и глиняных мисок.
        В саду было довольно уныло, но погода стояла теплая, так что ужин на свежем воздухе пойдет только на пользу. За прошедшие месяцы Дуилл извелся, обедая в помещении. Он так же скучает по открытым пространствам, понял Виал.
        Грядки были пусты, лишь местами уцелели прошлогодние стебельки. Некоторые даже сохранили зеленый цвет, что удивило Виала. Пока рабы готовили пиршественный стол, гость решил пройтись. Он не раз тут был, знал сад, словно это была его собственность.
        Небольшой водоем с восточной стороны пустовал. В нем не удастся разместить рыбу для развлечения владельца усадьбы. Не раз Виал спрашивал, почему его друг не построит больший водоем. У него ведь есть средства и возможности, дело не в экономии. Но хозяин всегда отнекивался. Как понял Виал, его друг просто не хочет запирать водных жителей в каменном водоеме. Они ценят свободу, живут не ради развлечения.
        Возможно, так думает его коллега. Или то мысли самого Виала.
        Кустарники вокруг водоема стояли голыми, сбросившими листву. Вечнозеленых среди них не было, зато деревья красовались иголками: несколько сосен, парочка елей и еще какая-то мелочь. Только эти растения оживляли пейзаж.
        Голые стены не носили украшений. Летом их закрывают вьюнковые заросли и листья кустарников. Не имело смысла раскрашивать стены, хотя, как знал Виал, многие землевладельцы тратятся на фрески. Зачем подобные украшения на улице, да еще скрытые за растениями.
        Нет, конечно, забавно идти и вдруг обнаружить за ветками какую-то картину. Но скорее обнаружишь слой обвалившейся штукатурки. И потом доказывай, что это так задумано.
        Пиршественный стол расположили на площадке посредине сада. Место было украшено галечной мозаикой - ничего сложного, просто орнамент в виде кругов. Галька бралась с берега ручья, выкладывалась своими силами. Так что для владельца усадьбы она ничего не стоила, достаточно было выделить двух рабов на это дело.
        Вот так с позиций расходов Виал смотрел на поместье коллеги. Порой он спрашивал, как Дуилл относится к этому месту. Изменилось ли его отношение к усадьбе, она все так же остается для него просто способом вложить деньги.
        Дуилл не мог ничего толком объяснить. Он точно стал иначе относиться к усадьбе, земле вокруг нее. Пусть не он вложил силы, проливал кровь за эту землю, все равно она ему дорога.
        На стол рабы начали выставлять посуду для ужина: два больших блюда, украшенных изображениями морских гадов; стеклянные кубки, стоящие дороже бронзовых кувшинов для воды; оловянные ложки и ножи. Всего лишь подготовка, но так интересно наблюдать за ними.
        Ложа тоже украсили - набросали на них белые покрывала, несколько цветных подушек, рядом поставили горшки. Вдруг кому-то из пирующих приспичит или станет плохо.
        На одной из грядок улеглась собака, ожидающая начало пира. Их тут много, но большую часть запирают на псарне. А свободногуляющие песики обычно не представляют угрозы для воров и домашних. Это обычные животные, которые веселят своим видом, их никто специально не кормит, но не прогоняют.
        В большой усадьбе может проживать множество паразитов. Не только собак и котов, еще найдутся мыши и клопы.
        От всех от них не избавишься, приходится мириться. Четвероногие даже развлекают домашних. Даже сам Дуилл порой подкармливает беспородных псин.
        Виал расположился на подготовленном ложе. Ему принесли чашу с теплой водой и полотенце. Умывшись, Виал отставил чашу и накинул на плечо полотенце. Хозяин усадьбы все не появлялся. Наверняка занят, раздавая указания домашним рабам. Приход гостя застал его врасплох, вот ему и приходится торопиться, пытаясь подготовиться к завтрашнему дню. Если самостоятельно не заниматься хозяйством, все развалится. Один день безделья будет стоить недели тяжелого труда.
        Ведь развлекаться будет не только хозяин, но и рабы.
        На стол принесли свежего хлеба, заранее порезанного. К кувшинам с водой поставили глиняный, в котором наверняка было вино. Виал не стал его открывать, не дождавшись приятеля. Неприлично без него начинать. К тому же, сначала необходимо поесть, а уже потом можно употребить пьянящую жидкость.
        Принесли птицу - две тушки, жаренные на вертеле. От них сильно пахло специями и медом. Видать курицы были старыми, вот и пришлось употреблять больше специй. Само мясо у них никакое, жесткое и сухое, промариновать их не успели. Но даже эти тощие птахи выглядели аппетитно.
        Виал припомнил, что ел в последний раз: черствый хлеб и соленый сыр. Настолько соленый, что слезы наворачивались. И не было масла, чтобы все это немного сбалансировать.
        Так он питался в течение пяти дней, а до этого жрал солонину и кашу. Иногда развлекался рыбой, выловленной в море. Вот рыба была хороша. Чего горожане относятся к ней так пренебрежительно?
        Гарниром для птицы служили корнеплоды, в числе которых была репа и редька, а так же несколько запеченных луковиц. Большое блюдо с медовыми булочками поставили рядом. Виал оценил мастерство Арвины, успевшей за пару часов приготовить два десятка пряных булочек. Эти румяные колобки были политы сладким душистым медом, и каждая запекалась на лавровом листе. Сушеном, потому что свежий сейчас не найти.
        Виал не удержался и схватил одну булочку. Разломив ее, он учуял сладкий виноградный аромат. Похоже, муку замесили на вине. На вкус булочка была кисловатой, но это компенсировалось медом.
        - Отлично! - воскликнул Виал, вытирая пальцы о полотенце.
        В это время появился хозяин. Он успел переодеться в серую тунику, на ногах у него были деревянные сандалии.
        - Приветствую, друг! - Виал поднял надкусанную булочку.
        - И тебе хорошего вечера. Угощайся.
        - Да я уже.
        Дуилл расположился на ложе напротив гостя. Между ними оказался стол, заставленный едой. Принесли миски с фруктами, законсервированными в меду. Там были и груши, и яблоки, и виноград. Соленые грибы поставили рядом.
        - Из моих лесов, - похвастался Дуилл.
        Да, летом на столе было больше зелени, овощей. Выглядело богаче, больше. Зато сейчас можно побаловаться соленостями.
        Один из рабов Дуилла остался рядом, он нарезал курицу и раскладывал кусочки по мискам. Пирующие ели руками, молча и неторопливо. Ложки они использовали только чтобы зачерпнуть варенья или консервированных фруктов, но услужливый раб предупреждал желания господ.
        В течение часа друзья ужинали, лишь иногда отрываясь от еды, чтобы восхвалить старания Арвины. Кухарка должна была их слышать, проследит, чтобы господам все понравилось.
        Перемен блюд не было, хватило и того, что принесли. В это время в усадьбе с едой туговато и этот пир стоит дорого.
        Наконец пришел черед вина. К тому времени уже стемнело, рабы принесли жаровню. Ее света едва хватало, чтобы был виден стол и кубки на нем.
        Дуилл лично срезал смоляную пробку с горловины, выбил пробку. Вином он наполнил пустой кувшин наполовину, добавил воды, принесенной из колодца. Она была достаточно холодной и приятной.
        Виночерпия у Дуилла не было. Как признался хозяин, на него просто нет денег. Содержать мальчишку в течение пяти лет, чтобы раз в месяц, а то и реже разливать вино? Абсурдные траты! Пусть лучше работает в поле.
        Потому Дуилл самостоятельно разливал вино, смешивал его с водой.
        - Тебе добавить меда? - спросил он у гостя.
        Виал покачал головой. Он не любил пряного вина, предпочитал естественный вкус. Хотя зимой пряное и горячее вино полезней для горла, но так хочется его самого, а не этого "полезного" напитка.
        Себе же Дуилл попросил воды с пряностями. Ему принесли кувшин с парящей водой. Душистый пар окутал пирующих.
        Приготовив смесь, Дуилл разлил ее по кубкам.
        - За встречу, пусть боги направляют тебя в тихие гавани! - произнес Дуилл.
        Он вылил напиток в жаровню.
        Виал повторил его действие, сказав:
        - За процветание, яркое без скуки!
        - Ты как всегда, - улыбнулся Дуилл. - У меня не успеешь заскучать.
        Он разлил вино по кубкам. На этот раз друзья выпили его сами.
        Даже разбавленное одной частью воды вино оказалось приторно сладким и крепким. Виал выдохнул, его лицо покраснело. И хоть этого не было видно, Дуилл рассмеялся.
        - Мне нравится, что ты ценишь мое вино.
        - И почему его не покупают.
        Дуилл пожал плечами. Он не любил говорить на эту тему. И так понятно, что рынок давно поделен. Даже прошлый владелец усадьбы вынужден был продавать свое вино в другом городе.
        Сколько продуктов уходило в Мерзу из поместья, Дуилл не признавался. Не помогал даже статус члена городского совета. Что это? Разве такое уж великое звание. Рынок принадлежал вольноотпущенникам главы государства, а не таким торговцам и землевладельцам, как Дуилл.
        Ему приходилось продавать свой товар в другом месте. Транспортные расходы съедали большую часть дохода. Эта ситуация беспокоила Виала, но Дуилл отказывался от помощи.
        Выпив, они распробовали соленые грибочки. После сладкого вина они показались горькими и невкусными. Но это обманчивое ощущение, Виал попытался отрешиться от прошлых ощущений и почувствовать продукт таким, какой он есть.
        - И много ты собираешь их?
        - Кого? - не понял Дуилл.
        - Да грибов!
        Дуилл усмехнулся. После второго кубка рассказал, что за сезон собирает два десятка корзин. Виал попытался вспомнить, что это за корзины. Большую часть грибов сушили, продавали, меньшую часть съедали домашние в течение года.
        - Приходится экономить, растягивать запасы. Никогда не знаешь, какой урожай будет в следующем году. А эти запасы спасают меня и моих работников.
        Каждый раз Дуилл жаловался на урожаи. Работа на земле всегда сопряжена с риском, каждые пять лет - примерно, - случаются неурожаи. И не счесть случаев, когда град, болезнь, паводок, воры уничтожают результаты твоих трудов.
        Виал выслушивает жалобы своего друга постоянно, никогда не предлагая ему сменить род деятельности. Он уважает выбор коллеги, ставшего землевладельцем. Это то, к чему он шел всю жизнь. И он доволен. Пусть даже сейчас он надел на ужин залатанную тунику, но пьет он с другом, а не с членом городского совета.
        После третьего кубка Виал почувствовал, что в голове зашумело. Похоже, еще на втором вино ударило. Надо было просить разбавлять один к двум, но так хотелось попробовать вина, от которого кровь вскипает!
        И ведь скоро Дуилл спросит о причине визита. Что тогда говорить? Слова как-то рассыпались, не собирались в предложения. Виал решил молчать, позволить Дуиллу выговориться.
        Тот явно был настроен на беседу, не спешил переходить к делам. В это время года, когда усадьба не требует всего внимания хозяина, он мог расслабиться. Гости к нему приезжают летом, зима опротивела, жена выдергивает волосы на голове, рабы хамят, в общем, новый человек принес радость в дом.
        После четвертого кубка Виалу тяжелее удавалось уловить то, о чем говорит приятель. Тот вроде жаловался на плохой паводок. То его беспокоит, что река смоет постройки на берегу, зальет поля, то ему не хватает воды. Из-за недостатка воды не удалось переправить вниз заготовленные зимой бревна. Материал пошел бы на продажу, а сплав по реке стоит очень дешево.
        Теперь ему придется нанимать телеги, чтобы доставить бревна до озера.
        - Или бросить все это до следующего года? - спросил Дуилл.
        Виал уставился на него, словно не узнал. Мгновение спустя он понял, о чем спрашивает друг, и ответил:
        - Бездействие плохо.
        Хотя в данном случае, может и стоило выждать. А уже в следующем году сплавить двойную партию бревен. Рабы ведь не смогут заготовить много дерева. К тому же, нельзя вырубать все леса. Земля потеряла плодородие из-за нерациональной вырубки. Теперь современным землевладельцам приходится восстанавливать леса, вырубленные их предками.
        Уже стемнело, небо заволокло тучами. Потянуло холодом, но приятели этого не почувствовали. Они продолжали пить, окруженные жаровнями. Их света едва хватало, чтобы осветить предметы на столе. На пол летели сбитые миски, собака тут же бросалась подбирать то, что оказалось на полу. Ее даже не замечали.
        Зато сквозь стекло вино выглядело удивительным - если смотреть на огонь. Менялся его цвет, возможно, изменился вкус. Теперь чуть теплое вино оказалось как раз кстати. Ведь на улице пить холодное опасно.
        По приказу Дуилла принесли подогретой воды для разбавления вина. В кувшин сразу бросили душистый трав, три ложки меда и редкие заморские пряности. Четыре горошины повышали стоимость напитка, зато изменили его вкус.
        - У тебя и такое есть? - удивился Виал.
        - Да, перец стали недавно завозить в Мерзу. Вот я купил чуть. Для таких случаев.
        Их речь заметно изменилась, стала вялой и медленной. Не подходящей для ораторов и моряков. Но при этом приятели хорошо понимали друг друга. Видать их мышление изменилось подобно речи.
        - Ты же знаешь, - сказал Виал, - что я никудышный ценитель... этих, столов, в общем!
        - Да, ты сжег свой язык солью и огнем. Как можно жрать такую острую пищу.
        - Зато я ни разу не травился. А ты травился! Вспомни, как оно у тебя...
        В этот раз на столе не было ничего острого и излишне соленого. Соус был в меру пряным и солоноватым, острых блюд вообще не было. Дуилл не любил их, всегда жаловался на боли в животе.
        Работая на судне, приходится питаться тем, что осталось. Зачастую еда оказывается пропавшей. И чтобы ее не выбрасывать, моряки добавляли острые специи, жрали много чеснока. Потому многие из них привыкли к такой диете, не признавая ничего другого.
        Другой крайностью была любовь к сладкому. Законсервированные в меду фрукты, зелень и даже мясо становились излюбленной пищей морских торговцев.
        Единственное, что нравилось всем людям, было вино. А так же другие продукты, одурманивающие человека. Веселый бог подарил множество таких напитков людям. Он знал, что станет самым популярным богом на все времена. Какие бы государства не появлялись, какие бы изменения в людях не происходили, но страсть к выпивке никуда не денется.
        Дуилл с Виалом за вечер много раз почтили бога вина. Уж очень им нравился его дар.
        Попойка могла бы продолжаться до самого утра, но сил у друзей уже не осталось. Их бездыханных вытащили из-за стола и отнесли по комнатам. Виал, как гость, оказался в большой комнате, где он раньше и останавливался. Рабы уже знали, куда положить гостя.
        А хозяин отправился в свою спальню. В этот вечер он даже не повидался с женой, что она не забудет поставить ему в упрек. Вот только это будет завтра, когда измученный человек проснется, упреки посыплются на него подобно лавине камней. Сейчас Дуилл спал, довольный и счастливый.
        Поместье ожило с восходом солнца. Домашние отправились по делам, разожгли печь в кухне. Шум и голоса людей раздавались отовсюду. Виал проснулся раньше друга, потому что располагался в атриуме.
        Рабы ходили туда-сюда, словно занятые люди. Гомон стоял как на рынке, небольшое поместье оказалось переполнено людьми. Небольшой городок, замкнутый сам в себе.
        Виал вздохнул, отбросил плащ, которым накрывался. Придется вставать, к тому же утро не стоит пропускать. У занятых людей, вроде Дуилла, каждая минута на счету. Да Виал сам не собирался задерживаться в дороге. Он обещал ремонтникам вернуться в порт через... осталось три дня, считая день в дороге.
        Вещи лежали у кровати, в мешке была фляга из сушеной тыквы. Там была обычная смесь из воды и уксуса. Как раз что требуется с утра. Рабы не позаботились о госте, забыли оставить рядом с его кроватью кувшин с водой.
        Зато внизу стоял ночной горшок, рядом с подушкой. И вымыт он был плохо.
        Виала затошнило.
        Ведь для этого и был поставлен горшок. Гость сдержал тошноту, хотя его никто бы не стал укорять за эту слабость.
        Теплая вода из фляги освежала. Удивительное ощущение. Такого бы не было, не добавь Виал во флягу еще уксуса. Он знал, что утром потребуется эта смесь.
        Поднявшись, гость направился на кухню. Он рассчитывал раздобыть теплой воды, а заодно позавтракать. Ничто не освежает лучше, чем теплая еда.
        Кухарки не было на месте, но гостю налили в чашу горячей воды из чана. На стол перед ним положили булочки, что грелись у очага. Булочки стали черствыми и почти черными, зато были теплыми. Запивать пришлось отваром из трав - какой-то местный сбор. Дуилл вчера говорил, что начал выращивать на огороде травы.
        Эти травы ценятся больше чем овощи и фрукты. Даже масло не продается так хорошо. Один и тот же набор трав можно продавать и как слабительное средство, и как крепящее. Люди охотно покупают их.
        На самом деле от этого отвара не будет ни хорошо, ни плохо. Обычный напиток, радующий язык приятным вкусом, а нос балующий тонким ароматом.
        Теперь в усадьбе все пили этот напиток. Просто потому что ничего другого не было. Раньше приходилось собирать корни каких-то растений, очищать их, вымачивать, обжаривать. Морока. Так же заваривали перемолотые желуди, после их обжарки, конечно.
        Травы использовать проще. Ядовитые в огороде не выращивали.
        - Хозяин еще не поднялся? - спросил Виал, позавтракав.
        - Нет, господин еще спит.
        Виал кивнул и ушел. Отдавать распоряжения рабу на кухне не имело смысла. Пришлось искать того, кто точно встретится с господином. А это был раб-счетовод, живший на втором этаже. Подниматься туда боязно, ведь рядом женская половина.
        Не сказать, что Дуилл придерживался восточного взгляда на образ жизни. Со всеми этими ограничениями для женщин и презрением к рабам. Наоборот, Дуилл был очень прогрессивным человеком. Все-таки в порту ему приходилось работать с разными людьми. Он сам гнул спину перед господами. Знает, что это.
        Просто жену Дуилл нашел на востоке. Женщина не хотела менять уклад жизни, редко показывалась на глаза чужакам.
        Виал знал об этом, потому испытывал нервозность, поднимаясь на второй этаж. А вдруг столкнется с госпожой или ее рабыней.
        Нет, госпожа не испытает страха, увидев гостя, но будет пилить мужа за то, что тот водит в дом невоспитанных гостей. Женщинам только дай повод пожаловаться.
        В кабинете хозяина усадьбы Виал никогда не был, но знал, где он расположен. Кабинет располагался над атриумом, имел балкончик, куда господин выходил подумать, проветриться. Гости могли видеть его, стоя во дворе.
        Так что найти кабинет не составило труда. Его отделяла занавесь из бусин. Внутри помещение было небольшим, имелся тяжелый стол, огромный сундук и два стеллажа для свитков. Пол украшал ворсистый ковер с геометрическим орнаментом, как помнил Виал, это был подарок торговцев из города Тиры, что на востоке. В углу комнаты стоял пюпитр, за которым работал раб.
        Счетовод был невысоким, пожилым человеком. Его длинные волосы были собраны в хвост. Похоже, представитель северных народов. И среди них встречаются ученые люди, удивился Виал.
        Он видел этого раба, но никогда не общался с ним.
        Стол был завален свитками, придавленные небольшим железным сундучком. Письменные принадлежности были вычищены и собраны в футляр. У Дуилла был еще переносной набор, который он брал с собой в город. Для дома он заказал чернильницу из бронзы с гротескными орнаментами, золотое перо и посеребренные стили. Восковые дощечки были убраны в стеллаж.
        Раб заметил гостя и поприветствовал его.
        - Хозяин твой еще отдыхает, скажешь ему, когда проснется, что я отправился на прогулку.
        Дождавшись ответного кивка, Виал поспешил вниз.
        Все-таки он чувствовал себя неуютно в домах, что далеко от моря. Вот почему он бежал на свежий воздух, хотя после вчерашнего пира предпочел бы отдохнуть в кровати.
        Воздух был свежим, изо рта все еще шел пар. На зеленой траве появилась изморозь. Заморозки частое явление, потому работа с растениями столь рискованное занятие. Только опытный земледелец сможет угадать правильное время для высадки рассады и тому подобного.
        Дуилл стал правильным земледельцем, потому что набрал в поместье тех, кто умел работать на земле. Его рабам пришлось привыкать к местному климату, адаптироваться самим и адаптировать растения, что они выращивали.
        Все равно эти рабы были лучше самого Дуилла. Он то землевладельц в теории. Виал помнил, какие книги любил его коллега. Он не расставался с трактатами о земледелии, изучал их досконально. И даже в своем доме в Циралисе, где была контора, он выращивал в саду овощи: редьку, репу, салаты и другую зелень.
        У него получалось, никто не спорит. Только работа в огороде не сравнится с содержанием усадьбы.
        Из-за любви к книгам усадьба Дуилла стала походить на эталонный образец. Ему даже не пришлось многое переделывать, ведь все хозяева стремились к этому эталону.
        Масличника здесь не было, пришлось привозить кустарники с юга. Виноградник он обновил, посадив несколько новых сортов. С горем пополам лоза прижилась, хотя урожай стала давать недавно.
        Проще было с огородами.
        Вот плодовые деревья Дуилл не стал трогать. Он часто говорил, что предпочел бы некоторые новые растения. Возможно, посадил бы лимон! Только старые яблони и груши не стоит вырубать. Деревья растут медленно, не спешат обзаводиться плодами.
        Фруктовый сад лучше обновлять, освежать деревья, но не вырубать их. Дуилл придерживался этого правила. Виал отправился к плодовым деревьям. Он знал, что они еще не распустили листья. Лучше бы прогуляться по лесу, там среди хвойных намного уютнее. Зато гулять по саду проще - есть дорожки, ничто не мешает пройти. Опавшую листву убирают, чтобы не заболели растения. Сорняки вырывают, землю окучивают.
        Сад располагался за холмом, с южной стороны. Каменная ограда защищала деревья от проникновения животных. У ворот располагался небольшой сарай, где спал сторож, заодно смотритель сада. Сейчас у раба немного работы: ремонт инструмента, восстановление и обновление шпалер, отбраковка больных деревьев. Вместо этого раб беззастенчиво спал.
        Виал не стал его беспокоить, перепрыгнул через ограду и пошел по дорожкам.
        Деревья росли на равном расстоянии, не мешали друг другу. Земля была мягкой и влажной. Редкие листочки шуршали, когда на них обрушивался ветер. Виал присмотрелся к веткам, надеясь обнаружить набухшие почки. Ничего он не увидел. Либо еще не время, либо он так хорошо понимает в деревьях.
        Свежий воздух, прогулка быстро привели его в порядок. Возвращался гость другим путем. Перебрался с другой стороны сада, оказавшись на лугу. Прошлогодний клевер сохранил зеленый цвет, некоторые белые цветы тоже пережили зиму.
        Пчелы пытались сесть на эти цветы, но понимая, что они пусты, уносились прочь. Где-то рядом была пасека, тоже принадлежащая Дуиллу. Он специально завел у себя несколько ульев, чтобы пчелы служили опылителями. Последнее время с этим возникла проблема, а пасеку никто не содержал у себя, потому что мед выходил горьковатым.
        Землевладельцы сокращали расходы, уменьшали издержки. От чего страдало все поместье в целом. Выигрывая сегодня, они теряли доход в будущем.
        Вот почему такие люди как Дуилл им нужны. Их свежий взгляд способен помочь наладить производство. А то настанет день, когда земля не сможет нести на себе бремя - миллионы людей, тысячи городов.
        И опять, как в дикие времена древности люди будут жить в пещерах, ожидая того, кто подарит им огонь. Но боги уже не станут повторять ошибок прошлого, не найдется того, кто пожалеет голого и замерзшего человека.
        Пройдя по лугу, Виал почувствовал, как намокли его ноги. Ему стало холодно, словно он окунулся в ледяную воду. Пришлось снять сандалии и идти дальше босиком. По влажной земле одно удовольствие.
        Подошвы сандалий скользили, проваливались в землю и забивались грязью. А босиком идти оказалось намного легче.
        На палубе Виал никогда не носил обуви. Он мог бы купить себе дорогие сапоги, похожие на те, что носят легионеры. Босиком работать удобней, хотя иногда ноги мерзли от ветра и холодной воды.
        До усадьбы гость добрался порядком продрогший. Он расположился на кухне, возле очага, где никому особо не мешал. Хоть время подходило к полудню, но работы на кухне было мало. В основном мыли грязную посуду, Арвина замешивала тесто.
        Виал решил дождаться приятеля здесь. Хозяин усадьбы еще не поднялся, к немалому удивлению его домочадцев. Обычно землевладельцы не позволяют себе такой роскоши как долгий сон. Это богатые горожане могут позволить себе отдыхать днем, чтобы ночью веселится. В гостях или питейных - наплевав на запреты.
        Ждать пришлось недолго. Только успел Виал привести себя в порядок, обогреться, как появился раб-счетовод. Он сказал, что господин готов переговорить с гостем и ждет его в кабинете.
        Удивительный официоз. Виал почувствовал неприятное ощущение. Толи он вчера наговорил лишнего, толи Дуилл ленился спуститься вниз. Раньше он был крепче на выпивку, мог после веселой ночи с рассветом отправиться в городской совет для обсуждения дел коллегии.
        Никто не молодеет, это давно пора понять. Виал никак не хотел обращать на время внимание.
        Он последовал за рабом, поднялся на второй этаж. Дуилл находился в кабинете, выглядел он не лучшим образом. Сдвинув свитки и таблички, он освободил место на столе для чаши с горячим питьем. Виал почувствовал запах трав. Именно этот напиток он пил утром.
        - Оставь нас, - приказал Дуилл рабу.
        Счетовод поклонился и ушел, занавесь зашуршала. Дуилл поморщился, хотя звук был не особо громким.
        В кабинете не было стульев или лавок для гостей. Виал расположился на сундуке, стоящем напротив стола.
        - К чему такая серьезность? - спросил он.
        - И ты еще спрашиваешь. Ты ведь не врал мне вчера, не бахвалился?
        Виал поморщился. Он совсем не помнил, что разболтал вчера. И как теперь беседовать, не зная того, что стало известно собеседнику.
        - Мы вчера много выпили, - ответил Виал, - я не помню, что говорил. Да и ты мог не запомнить.
        - Вот уж не думаю!
        - Да? Чего же ты в кровати провалялся до полудня.
        Удар был точно в цель. Оскорблять друга Виал не хотел, потому закончил мысль:
        - Я собираюсь в дальний путь. На Побережье. То самое Побережье. И мне нужна твоя помощь. В коллегию я не могу обратиться.
        - Такой серьезный заказ? Резчики наняли тебя перевести что-то ценное?
        - Не совсем, мне придется пожить у них некоторое время, помочь с организацией... порядка, скажем так.
        - Ты будешь помогать в этом? - удивился Дуилл.
        - Прошу, не вдавайся в подробности. Твоего интереса в мероприятии нет, разве что ты решишь поставлять на городской рынок изделия резчиков.
        Дуилл кивнул, соглашаясь.
        - Все, что мне требуется от тебя...
        - Это верный человек, способный защитить тебя.
        Виал кивнул. Выходит, он уже рассказал об этом другу. И тот, быть может, пролежал все утро в кровати, раздумывая над словами гостя. Тем лучше, ситуация наладилась сама собой.
        Поднявшись, Дуилл попросил подождать его внизу. Больше ничего не сказав, он ушел в спальню.
        Виал улыбнулся, наблюдая за другом. Тот пытался напугать его возможным отказом. Но собираясь отказать ему, он бы не стал одеваться в дорогу. Похоже, что он отправится с гостем к пастухам, чтобы выбрать подходящего человека.
        Глава 3.
        Пользуясь передышкой, Виал почистил сандалии. Он решил не обувать их - это и для собственного удобства, и для создания впечатления у раба. Пастух, скорее всего тоже будет босым. Лучше не создавать образ господина, встречаясь с человеком, что будет защищать тебя.
        Укутавшись в плащ, Виал вышел во двор. На ступеньках он ожидал друга.
        Дуилл появился через полчаса, выглядел он лучше, протрезвел. Волосы влажно поблескивали, лицо разрумянилось от холодной воды. Оделся хозяин поместья лучше гостя. Как подобает господину.
        Друзья оглядели друг друга, оценили свои наряды. Они поняли, что каждый из них принял нужный образ не случайно. Все-таки им приходится работать с разными людьми, требующими свой подход. А первоначальное впечатление лучше всего создает внешний вид. Потому Виал не стал старательно очищаться от грязи, а Дуилл наоборот даже ногти успел подточить.
        - Идем? - спросил Дуилл.
        - Я готов.
        Он предпочел бы отправиться в путь пешком, но Дуилл, как землевладелец, вывел из стойла коня. Заметив недовольную гримасу гостя, хозяин пояснил, что будет ехать верхом медленно.
        - Тебе не придется бежать.
        - Вот благодарю, а то я решил, что и руки мне свяжешь, а веревку к седлу прикрепишь.
        - Мысль хорошая, но ты слишком своевольный раб.
        На своей земле Дуилл мог сделать многое. Известно множество историй, когда свободные граждане оказываются в рабстве в таких вот усадьбах. Их похищают пираты, а нечестные землевладельцы - вроде Дуилла, - покупают. К мольбам порабощенных граждан никто не станет прислушиваться, а доказать свой статус они не смогут, если не вмешается патрон. А если у попавшегося в лапы пиратов несчастного окажутся богатые покровители, то выгодней получить выкуп, чем выставлять человека на рынке.
        Ни Дуилл, ни Виал лично не торговали людьми, взятыми в плен в родных землях. Не из человеколюбия, просто невыгодно. Однако в коллегии работали всякие...
        Друзья отправились в путь. По дороге на запад, где располагались общественные луга. Эти земли принадлежат городу, по сути, всей общине. На общественные луга все граждане могут выпускать скот. Закон, впрочем, и тут оказался втоптан в грязь. Богатые граждане поделили участки между собой, забрав лучшие земли.
        Дуилл, хоть и был членом городского совета, не успел прихватить себе такой участок. Потому он арендовал несколько югеров земли для своих пастухов. Он мог бы провести кампанию по пересмотру владений, отобрать незаконно отнятые земли, вернуть их общине. Вероятней другой исход - усадьбу Дуилла подпалят, а его самого повесят на суку в его же фруктовом саду.
        Есть люди влиятельней его.
        Виал спросил, сколько займет времени путь.
        - Боишься ноги стоптать, тебе полезно размяться, - заметил Дуилл.
        - Тогда и ты спустись, а то мозоль на заду заработаешь, как жене объяснять будешь.
        Он знал, что верховая езда отнимает много сил, но не мог не подколоть друга.
        Они миновали поля, на которых зеленели колосья. Виал оценил красоту местности: урожай будет хорошим. Об этом он не стал говорить, земледельцы суеверны не меньше моряков. Сколько амулетов хранит у себя в комнате Дуилл, неизвестно. Денег он много тратит на приношения богам.
        С западной стороны поле защищали деревья. Старые, почти высохшие - их никто не трогал, потому что они защищали от сильный ветров. А вьюнковые растения оплели старые стволы, озеленили их. Пожар, если он случится, не будет угрожать полям или усадьбе. Деревья расположены на значительном расстоянии.
        Как понял Виал, общественные луга лежали за этой зеленой полосой. До деревьев им пришлось идти час, обсуждая вчерашнюю попойку.
        Вспомнить удалось немногое, даже Дуилл не устоял перед чарами бога вина. Главное, что он запомнил разговор о предстоящем путешествии. Виал в тот момент так расчувствовался, что предложил приятелю отправиться с ним на юг. Такого он точно не желал, но в тот момент не следил за языком.
        Оказалось, рассказал он не так много. Как собирается возглавить коллегию - это выложил, но и так понятно, что с таким влиянием ему удастся пробиться наверх.
        - И что ты будешь делать? - спросил Дуилл.
        - Я тебе отвечал, - припомнил Виал.
        - Тогда мы плохо соображали, а что ты сейчас готов ответить.
        Виал пожал плечами. Его раздражало, что приходилось задирать голову, разговаривая с приятелем. Все-таки изменение его статуса налицо. Раньше он был простым торговцем. Может, чуть богаче других, но статус его от этого не сильно отличался. Он был таким же, как все.
        Теперь Дуилл землевладелец, полноправный гражданин, занятый честным трудом. Виал сам является гражданином Циралиса, со всеми правами и обязанностями гражданина Государства. Он такой же провинциал, как Дуилл. Его приятель стал выше, потому что осел на земле.
        Занятия торговлей всегда рискованные. Люди боятся вести дела с торговцами. Потому даже для займов приходилось обращаться за помощью к местным землевладельцам. Таких покровителей у коллегии много. Торговцы вынуждены подстраиваться под них, платить за их услуги.
        Ведь сложно найти человека, готового вложить деньги в рискованное дело. Не у каждого найдутся средства на такое. А вместе с деньгами приходит смелость, склонность к риску.
        Дуилл не стал патроном коллегии Циралиса. Он живет в другом городе и никак - с виду, - не связан с коллегией мореходов. Лишь старые друзья пользуются его услугами, чтобы пробраться на рынок Мерзы, что далеко от моря. Иначе, конкуренты бы не позволили им торговать здесь.
        - Мне мало одного города, - просто ответил Виал.
        Он припомнил, что нечто подобное говорил вчера ночью. Его страсть к стяжательству всей коллегии известно. Как ходили легенды, часть которых выдумал сам Виал, у него где-то имеется тайник с редчайшими произведениями искусства, философские трактаты и тому подобная ерунда.
        Виал рад был бы собирать подобные вещицы, вот только нет у него тайника, где все это можно хранить. А в его комнатушке лежат обычные безделушки. Некоторые дорогие, некоторые просто изящные и другие памятные вещицы.
        Ценность этих сокровищ определяет сам Виал. Расстаться с ними тяжело, но в случае опасности их легко можно бросить. Как старую кожу, чтобы уползти прочь.
        - Собираешься добраться до Города? - не унимался Дуилл.
        - Ветра приводят нас туда, куда только им угодно.
        Можно составить маршрут, наметить план путешествия, идти по звездам и прибрежным ориентирам. Все равно окажешься в другом месте, если вообще доберешься до земли, где обитают люди.
        - Хорошо, - согласился Дуилл, - скоро мы прибудем. Точнее не скажу, стада пасутся на обширной территории.
        - Все-таки пастухи.
        - А кто же еще, ты сам изъявил желание. К тому же, только такого работника я могу выделить без ущерба для себя. Распределю животных среди других пастухов или найму мальчонку у моих крестьян.
        Они добрались до деревьев. Запах в зеленой полосе изменился. В отличие от открытой местности полей, здесь пахло влажной древесиной. Зато ярче звучало пение птиц.
        - Проснулись, наконец, - улыбнулся Дуилл.
        - Ты как опытный земледелец подмечаешь изменения в природе.
        Похвала понравилась другу. Дуилл улыбнулся и кивнул и принялся рассказывать, что за птицы поют вокруг. Иногда он указывал то на одно дерево, то на другое, откуда доносились звуки. Виал обладал хорошим зрением, но видел только мелких неказистых птах.
        Слушая друга краем уха, Виал больше глазел по сторонам. Деревья росли вдоль русла ручья, наполненного водой. От русла пахло болотом, летом оно наверняка пересыхает. Зеленая трава поражала сочностью и пышностью, на полях колосья выглядели чахлыми в сравнении с этим разнотравьем.
        Весенние цветы пробивались тут и там: мелкие, всевозможных цветов. Редкие насекомые уже кружили над цветами.
        Удивляло то, что эти деревья не принадлежали никому. Они оставались общинными. Подобной сознательности не ожидаешь от людей, к тому же сам Дуилл рассказывал о том, как землевладельцы захватывают общинные луга.
        Перебив друга, Виал спросил, почему полосу деревьев никто не попытался присвоить.
        - А зачем? Ты взгляни на эту почву, ее будет постоянно подтапливать. Растения будут гнить, в низине всегда холоднее. Вырубив эти деревья, навредишь лугам и полям вокруг. Потому их никто не трогает. Я уже не говорю о том, что эта полоса служит границей сотен участков. Представь, сколько проблем будет у того, кто решит присвоить ее себе.
        - Понятно, границы владений.
        Вот это и было основной причиной. Даже гнилое болото или лысую скалу пытаются отобрать в собственность. Что уж говорить про эти деревья.
        За деревьями начинался подъем, ведущий на луга. Виал заметил следы всевозможных животных, оставленных в мягкой почве дороги. Склон был вытоптан, трава срезана под корень, но тут и там поднимались новые побеги. Почва удобрена экскрементами животных, которые поедают траву. Землевладельцам даже не приходится следить за состоянием лугов. Трава растет сама, достаточно отогнать скот в другое место.
        - И много у тебя скота?
        - Мои участки расположены севернее, - отклонился от ответа Дуилл. - Будем искать там.
        Им достаточно найти одного пастуха, пусть работающего на другого человека. Этот раб укажет, где найти нужного Дуиллу человеку. Свобода передвижений - огромная привилегия для раба. Не каждый удостоится такой чести. Виал понимал, что его друг потратит много средств на поиски нового работника.
        "И ведь пытается скрыть это от меня" - подумал Виал.
        Из лесу вело три дороги: южная, северная и западная. Друзья отправились по северной, самой плохой. С той стороны, как объяснил Дуилл, гонят скот на рынки Мерзы, вот потому дорогая такая.
        По правую сторону от них располагались деревья, больше похожие на костлявые руки. Птицы в предчувствии тепла распевались, порой их удавалось заметить. Слева поднимался зеленеющий склон холма. Во влажной земле заметны были следы людей и животных, а на дороге порой встречались холмики, оставленные землеройками.
        - Проклятые твари, - выругался Дуилл.
        Виал не обратил внимания на норы землероек. Он больше глядел под ноги, боясь наступить в другой вид грязи. Дорога оказалась завалена навозом. Странно видеть, что хорошее удобрение пропадает на земле, никто его не собирает.
        Обходить комочки дерьма удавалось не всегда. А раздавленные они издавали даже приятный аромат - животные питаются травой, так что дерьмо их пахло совсем не так, как человечье.
        Проваливаясь по щиколотку в грязь, Виал не поспевал за приятелем. Тот не собирался спешиваться. Теперь становилось понятно, почему он отправился на луга верхом, а разговоры о статусе - полная ерунда.
        Коню тоже приходилось несладко, но двигался он намного быстрее пешего.
        Дуилл пожалел приятеля и предложил ему идти через луг. Объяснил, что дорога потом повернет, они как раз встретятся в нужном месте.
        По склону подниматься было не легче. Трава оказалась жесткой, а земля скользкой. Только на вершине Виал смог облегченно вздохнуть. Он перевел дух и отправился дальше на запад. С вершины хорошо был виден всадник, добравшийся до поворота, дорога дальше скрывалась за холмом.
        На холмах встречались одиночные деревья, под тенью которых летом отдыхали пастухи. Для защиты от животных комель был обвит дранкой, пропитанной в дурно пахнущей жидкости. Кустарники стояли голыми, с обглоданной корой. Свежая трава встречалась редко, проросшую ее тут же съедали животные. Холмы оказались голыми, больше похожими на лысые и бесплодные скалы.
        Не самое лучшее место для отдыха, потому то Дуилл никогда не водил своих друзей на луга. И если бы не дело...
        Виал вздохнул. Чего еще можно было ожидать. Зеленые луга родной Гирции давно ушли в прошлое, теперь их можно встретить только в поэмах, прославляющих сельский быт.
        Теперь идти легче, Виал двигался быстрее, не желая заставлять друга ждать. Среди прошлогодней травы порой встречались дождевики и иные грибы: какая-то мелочь, разного цвета и формы. На удобренной почве эти грибы хорошо росли. Наверняка они не опасны для скота. Ядовитые грибы животные не станут есть, и пастухи будут избавляться от них.
        Пройдя дальше на запад, Виал увидел дорогу, но всадника на ней не было. Надо было добраться до второго холма, огибая который дорога шла дальше на север. Вот там-то и начинаются луга, арендованные Дуиллом. Право пользования получить сложно, простым крестьянам его не дают. Хоть они считаются членами общины, права их не меньше, чем права Дуилла и ему подобных. Однако на деле крестьянам приходится обращаться за помощью к патронам.
        В стаде много животных, принадлежащих свободным общинникам. Дуилл, затрачивая минимум средств, получает свой процент шерсти, молока, мяса с чужих животных. Ему не приходится волноваться о здоровье всего стада, задумывать о зимнем корме для сотен животных, не приходится лечить их. Весьма выгодное положение.
        И с этим ничего не поделаешь. Виал находил это несправедливым, но не лез со своим мнением. Он понимал мотивы приятеля, на его месте поступал бы точно так же.
        После гражданских войн прошел небольшой передел собственности. Многим людям удалось воспользоваться смутой и занять удобное место. Менять устои Государства никто не собирался, что наверняка аукнется потом.
        Виал порой задумывался над ситуацией, в которой они все находятся. Глядя на эти пустые холмы, лучше всего понимаешь, что мир и спокойствие ненадолго утвердились. Может быть, его друг оказался не таким уж умным, купив поместье. Лучше оставаться независимым от собственности, решил Виал. Его богатства, его вещи легко могут исчезнуть в любой миг, но он не зависит от них, не испытывает лишнего беспокойства.
        Конечно, страшно потерять лодку. Но разве это будет грозить ему смертью? Он наймется на корабль, хотя бы обычным матросом. С его опытом возьмут навархом!
        А Дуилл? Если он утратит эти земли, кем он станет. Он может вернуться в коллегию, опять будет защищать ее интересы в суде, выступать перед советниками города, писать прошения. А может лишиться головы, как прошлый владелец земли. Могут восстать рабы соседей, а его собственные поддадутся общему настроению.
        Эти голые холмы им еще аукнутся.
        Внезапно Виал испытал нестерпимое желание скорее отправиться за море. Оказаться бы на Побережье, где быт проще, нет законов и магистратов, где деньги пытаются отобрать силой, а не распоряжениями совета.
        Жизнь в Циралисе не самая плохая. Город процветает, цветет и богатеет. Будет это продолжать еще много столетий, в отличие от процветания земли, расположенной в самом сердце Гирции.
        И все равно, коллегия вынуждена не только платить налоги, но и выполнять просьбы магистратов. Подвоз продовольствия для войск, транспортировка легионеров и служащих. В военное время приходилось снабжать флот гребцами. Благодаря этому удалось разбогатеть, никто не спорит, но с тем же успехом можно было остаться с долгами.
        Циралис поддержал правильного человека, потому теперь процветал. Налоговые льготы были подарком нынешнего принцепса. Никуда не делись только повинности. От них не удастся избавиться, что бы ты ни делал. Наоборот, круг обязанностей расширяется.
        Виал помнил времена, когда можно было в любой день вырваться в поход. А теперь приходится согласовывать плавание с графиком. Большинство кораблей зарезервировано. Собственно для торговых нужд их удается использовать треть времени.
        Отчасти по этой причине Виал собирался отправиться на юг на собственной лодке, всей команды которой только два человека. Не считая командира корабля и его телохранителя-раба.
        Руководители коллегии не станут задавать вопросы, потому что Виал часто отправлялся в дорогу на собственной лодке. Они знали, чем он занимается, какую выгоду приносит коллегии. Полулегальная торговля или откровенная контрабанда приносит чистый и большой доход. Никто не станет бить по рукам такого торговца.
        Виал ухмыльнулся, подумав, как ошибаются руководители. Им невдомек, что коллегиат решил забраться повыше в иерархии.
        Поднявшись на второй холм, Виал увидел друга, который стоял возле дорожного камня. Обычная стела, обвитая плющом. Лет сто назад на камне был рельеф, теперь стершийся от времени.
        Дуилл явно скучал, рассматривая луга. Испытывает ли он такие же чувства, что его друг, неизвестно. Землевладелец никогда не говорил об этом, а Виал не спрашивал. У каждого есть то, что приходится переживать в одиночестве. Ни с кем не разделить такую ношу.
        - Долго ждал? - крикнул Виал, сбегая с холма.
        Дуилл покачал головой и запрыгнул в седло. Видно было, что ему непривычно это делать. Если бы он с детства обучался верховой езде, как его соседи. Чужаком он был в этом мире, чужаком останется.
        Друзьям долго пришлось бродить по лугам, прежде чем они увидели стадо. Пастух заметил их раньше, но не спешил показываться. Предполагал, что господин просто гуляет, а попадись ему на глаза, наверняка получишь груду приказов.
        Вот только хозяин целенаправленно искал пастуха, так что тому пришлось выйти. Прятался он где-то среди камней, поросших кустарником. Виал подумать не мог, что там можно схорониться. Эти ребята талантливы.
        Дуилл оставался в седле, дожидаясь, пока его раб подойдет. О том, что стадо овец принадлежало ему, указывали метки на шерсти: краской стояла отметка. Дуилл не был потомственным аристократом, но уже обзавелся собственным гербом. Как всякий "новый человек" он стремился закрепить свой статус.
        - Мясные? - спросил Виал, указав на животных.
        Он заметил, что овцы были крупными, даже жирными, шерсть их выглядела свалявшейся. Животные словно болели.
        - Теперь, да.
        В подробности Дуилл не хотел вдаваться.
        Пастух приблизился к хозяину и поприветствовал его. Виал заметил, что раб одевался весьма необычно. Словно лесной дух, он носил только козью шкуру, подпоясан был пращой, мешочек с камнями висел у правого бедра. Длинные волосы раба были заплетены в три косички, доходящих до лопаток. Голову украшала шерстяная шапка.
        Раб был молод, явно из западных царств. Говорил он с ужасным акцентом. Виал поморщился, услышав эту речь. Сам он не был литератором, не скупал свитки с новыми поэмами, но от речи раба его тошнило. Он надеялся только на то, что не этого человека ему одолжит друг. Отказаться не получится.
        - Балер, - обратился Дуилл к рабу, - я ищу козопаса, Прекрасного. Где он?
        Раб вздохнул. Ему стало легче от того, что хозяин искал не его. А Виала удивило, что его друг знает имя какого-то раба. Это часть стратегии Дуилла, тот признавался, что так проще управлять поместьем. Конечно, приходится запоминать сотни имен, хранить описание всех рабов, чтобы при необходимости общаться с ними. Людям нравится, когда к ним проявляют заботу, словно их жизни чего-то стоят.
        Никому нет дела до твоих желаний и надежд. Даже жизнь гражданина стоит меньше медяка, что уж говорить о рабах. Но люди так легко обманываются, ими так просто управлять.
        Виал не лез со своим мнением ни к кому. Такие мысли лучше держать при себе.
        Получив от раба информацию, Дуилл отправился дальше. Виал шел рядом, наслаждаясь ощущением прохлады и твердой земли под ногами. Скоро придет жаркое время, а в работе торговца это время настанет раньше. Южные моря горячие, словно кипяток.
        Путь их лежал дальше на север, в холмы покрытые свежей растительностью. Даже с такого расстояния было видно, что возвышенность усеивали различные цветы. Издалека это выглядело очень красиво.
        Дуилл явно был встревожен, что не укрылось от внимания друга.
        - В чем дело?
        - Эти холмы... дикое место. Разбойники.
        - Боишься, что твой человек ушел к ним.
        - Нет, но даже сильного человека могут убить. Ты можешь победить двоих, но не справишься с тремя.
        Виал кивнул. Мысль правильная.
        - Похоже, что твой раб довольно безрассудный.
        - Эти холмы отличное пастбище.
        Потому и отличное, что на них редко выгоняют скот.
        У Дуилла с собой не было оружия. Отправляясь в путь, он не подумал об этом. Расслабился, живя на собственной земле, в окружении десятка верных людей.
        Виал не особо беспокоился о разбойниках. С этим народом всегда можно договориться. Ведь ему приходилось заниматься морским грабежом, грабить прибрежные селения. Так что найти общий язык с этими людьми он сможет.
        А заплатив выкуп, в горы можно привести сотню другую наемников. Деньги не вернешь, но проучить нищих ублюдков всегда полезно.
        Ближе к холмам появились деревья. Не полноценный лес, а небольшие рощицы, разбросанные по всей земле. Укрыться под ними не удастся, но Виал внимательно поглядывал по сторонам.
        - Чуть что, скачи в поместье.
        - От пращи не уйдешь, о благородный из друзей.
        - Они так хорошо стреляют?
        В это тяжело верится. Местные разбойники скорее всего были беглыми рабами или обнищавшими крестьянами. Они не умеют сражаться. Оружие самое примитивное. Охотничий лук - вот самое страшное, что у них будет. А это не составной лук воинов степи, которых нанимали для охраны тираны из восточных царств. Вот те ребята могли бы попасть в скачущего всадника.
        Объяснять это Дуиллу не требовалось. Должен сам понимать, просто жизнь в поместье сделала его мягким. Мягче, чем он был раньше, когда работал в коллегии Циралиса.
        Миновав рощицу, друзья оказались у подножия холма. Склон был пологим, каменистым. Подниматься легко, но всаднику пришлось спешиться.
        - Бросишь здесь лошадь? - удивился Виал.
        Дуилл оглядывался, не зная, что предпринять. Оставлять свое имущество в поле слишком рискованно.
        - Иди на восток, я заметил там тропинку, - сказал Виал. - Поднимусь на вершину.
        - Подожди там, если заметишь стадо.
        - Боишься, что твой раб пристукнет меня?
        - Не хочу разделяться.
        Виал махнул рукой и начал подъем. Он услышал, как его друг поскакал на восток, ища ту тропинку.
        Между камнями росли жирные пучки травы, иногда попадались козье дерьмо. Пастух проводил стадо здесь несколько дней назад - дерьмо было холодным, высохшим, но не успело покрыться белым налетом.
        Значит, раба и животных надо искать на другой стороне холма.
        Виал уверенно поднимался по склону. Дыхание почти не сбивалось, хотя с возрастом выносливости у него должно было поубавиться. Вот Дуилл точно не осилит подъем без остановки. Словно соревнуясь с другом, которого тут не было, Виал побежал вверх.
        Босиком бежать легко, подошвы не скользили на влажных камнях. Добравшись до вершины холма, Виал огляделся.
        На северо-востоке начиналась горная гряда. Она идет почти через всю Гирцию, но хребет был невысоким. Лишь зимой на скалах удерживается снег. От хребта на запад тянулись переменные возвышенности, холмистая местность вокруг изобиловала долинами, руслами ручьев. Отличное место, чтобы спрятаться.
        Виал ухмыльнулся. Раб, которого они разыскивали, оказался ушлым парнем. Он наверняка торговал с разбойниками. Продавал им козье молоко, а может быть и мясо. Легко списать потерю скота на волков. Ущерб незначительный, а прибыль огромная. К тому же, пастух может продавать ягнят. Ведь никто не контролирует, как он распоряжается молодняком. Можно сказать, что ягненок погиб при рождении или мать отказалась от него, выкормить не удалось. За сезон так можно продать десятка два.
        Главное не наглеть, поддерживать поголовье постоянным. Вот тогда удастся продавать излишки.
        С местных разбойников много не получишь. Вряд ли они богаты серебром, но раба и медяки устроят. Пару лет такого промысла и удастся купить свободу. Если есть желание освободиться.
        Ни стада, ни пастуха Виал не увидел. Зато он заметил Дуилла, поднимающегося по склону с востока. Другу все же пришлось спешиться, тропа оказалась слишком крутой. Лошадь он вел за собой.
        - Не видать? - спросил Дуилл, приблизившись.
        Виал заметил, что его друг тяжело дышит, и улыбнулся.
        - Нам туда, думаю, - он указал на северо-восток.
        - К горам? Но почему?!
        Виал прикоснулся пальцем к носу: чутье. А его чутью коллеги доверяли.
        - Тогда идем. Хочу до захода вернуться в поместье.
        Эта прогулка ему опротивела. Что поделать, если расстояния большие, а дорог нет. Приходится затрачивать уйму времени на дорогу. Другое дело по морю, на лодке получается быстрее. Можно за пару дней пройти с севера на юг вдоль побережья Гирции. Если погода не подведет, конечно. А то проторчишь в укромной гавани несколько дней.
        Даже Виал начал уставать. Он выносливый человек, способен двое суток не спать, работая. Пешком путешествовать оказалось не так легко, как он думал. К усадьбе Виал идет по большим дорогам, всегда может напроситься в телегу к крестьянину. Вдоль дорог расположено множество домов, где можно перекусить, отдохнуть.
        На общественных лугах ничего подобного не было. Пустая местность, словно разоренная войной. Виал видел всего пару лачуг, стоящих на вершинах холмов. Эти домишки были брошены, ветер смел крыши, стены покосились. Путь к хибарам порос травой.
        - Унылое зрелище, - повторил Виал.
        Они все ближе подходили к отрогам, а стада и пастуха не было видно. Настроение у Дуилла портилось. Виал решил не трогать друга, шел следом и молчал.
        Можно понять, о чем думает землевладелец. Он уже решил, что его стадо отогнали в горы, а пастух подался в разбойники. Как бы ты ни доверял рабам, люди они ненадежные. Виал попытался успокоить друга, указав на землю, где лежали следы жизнедеятельности коз.
        Кроме дерьма можно было заметить следы копыт, трава вокруг была срезана под корешок. Явно тут проходило стадо. Срезы еще выпускали сок.
        - Вот видишь, где-то рядом твое имущество. Вода где тут?
        - Там старица, - указал Дуилл на восток. - Других источников нет. Летом она пересыхает.
        Отправились туда. Чтобы не терять времени, друзья поднялись на холм, не стали обходить. С вершины открылся вид на водоем. И да - возле воды сновали черные животные.
        - Твои? - спросил Виал.
        Дуилл кивнул, хотя по его лицу нельзя было сказать, что он уверен в этом.
        Пастуха не видать, наверняка прячется в траве.
        Спустились с трудом. Со стороны старицы образовался овраг, песчаные склоны которого мало подходили для лошади. Пришлось Дуиллу идти на север, а Виал сбежал вниз так.
        Он даже не упал, хотя ноги тряслись от усталости. Мышцы завтра будут страшно болеть, а предстоит еще путь назад, в город.
        Внизу у подошвы холма Виала встречал высокий человек, вооруженный луком и копьем. Лук он держал наготове, стрела лежала в руке.
        - Здорово! - поприветствовал его Виал. - Я пришел с твоим господином, он спускается с севера.
        Лицо раба не выражало никаких эмоций, оружия он не убрал. Виал пожал плечами и прошел вперед, чтобы усесться на камень. Ноги устали, больше не хотелось стоять. Пастух не станет стрелять - на это надеялся Виал. Он не смотрел на пастуха, но чувствовал, что тот наблюдает за ним. По спине пробегали мурашки, но торговец не показывал страха. Ему не привыкать, много раз оказывался в подобной ситуации. С громким стоном торговец уселся на камень.
        Поверхность была холодной, влажной. В траве копошились насекомые, раздражая Виала. Торговец не делал попыток переместиться, чтобы не тревожить пастуха. Следя за гостем, раб не забывал посматривать по сторонам и следить за животными. Чувствовалось, что у него есть опыт.
        Они полчаса ждали Дуилла, все это время пастух не сводил глаз с чужака. А Виал сидел и разминал ноги, постанывая от удовольствия. Больше имитировал, зная, что это произведет впечатление на раба.
        Когда появился господин, раб убрал оружие и поклонился. Забыл он только извиниться перед гостем, но такие дикие люди не обучены манерам.
        - В иных землях тебя бы выпороли за то, что целишься в гражданина.
        Виал сказал это в полголоса, чтобы не слышал раб. Все-таки с этим человеком им целый год путешествовать. Именно такой срок замыслил Виал.
        - Эгрегий! - воскликнул Дуилл, подойдя. - Мы обыскались тебя. Увел стадо.
        - Я не рассчитывал возвращаться сегодня, господин.
        - Не страшно. Найдешь время поговорить?
        Разве у него был выбор. Хотя Дуилл говорил с рабами вежливо, уважал их мнение, он их хозяин. У бессловесных инструментов нет возможности отказать хозяину.
        Глава 4.
        Раб согнал стадо, рассказал господину о животных.
        В это время Виал решил окунуться в воду. Холодная вода помогла снять усталость. После паводков в старице стояла чистая вода, не было пиявок и комаров. Одно удовольствие.
        Освежившись, Виал развалился на песчаном берегу, греясь. Весеннее солнце быстро высушивало кожу, но жарко не было из-за прохладного ветра. Земля тоже не успела прогреться.
        Инспекция заняла полчаса. Дуилл не мог отказать себе в возможности проверить стадо. Он порой совершал проверки, к которым рабы не могли подготовиться - так советовали составители трактатов о земледелии.
        С пастухами подобная стратегия не эффективна. Потому что хозяин сам не знал, в каком состоянии животные. Об этом они говорили по пути сюда. Дуилл опрашивал раба больше для собственного успокоения. Вряд ли этот парень настолько глуп, что испугается встречи с господином.
        Заметив, что они возвращаются, Виал поднялся и оделся. Общаться на серьезные темы он предпочитал в одежде. Хотя на лодке никто не запрещает разгуливать без нее. Пассажиров Виал никогда не брал, а его матросы сами грешили подобной расслабленностью.
        - Вот, Эгрегий, познакомься с моим старым другом, - сказал Дуилл. - Его зовут Косс Виал. Он пастух кораблей.
        Торговец удивленно посмотрел на друга, а затем присмотрелся к рабу.
        Имя для раба Дуилл выбрал весьма неподходящее. Хотя стоит отметить, что с насмешкой назвал раба "прекрасным".
        Этот Эгрегий был высоким, тощим и с кривыми ногами. На руках многочисленны ссадины и синяки. Черные волосы сальные, заплетенные в две косички. А лицо уродовал шрам. Но даже без шрама это треугольное лицо с мелкими глазками вызывает скорее отвращение. Козья шкура, в которую кутался раб, не могла скрыть его бледной кожи, напоминающей об опарышах.
        Даже не угадаешь сразу, какого племени этот прекрасный юноша.
        Виал не выдержал и сказал:
        - А что не было у тебя другого? Больно страшный.
        - Тебе защитник нужен или любовник? - ответствовал Дуилл
        Говорили они на языке тиринцев, что с востока. Язык пришлось выучить для работы. Раб не мог его знать.
        Дуилл ждал ответа, а, не дождавшись, рассмеялся.
        - Поверь, он свое дело знает.
        - Военное или любовное? - посмеялся в ответ Виал.
        - Чего изволишь!
        Раб переводил взгляд с граждан, пытаясь понять, о чем они говорят. Лицо его не выражало эмоций.
        Уже перейдя на язык цивилизованных людей, Дуилл объяснил рабу:
        - Мой друг искал человека, умеющего постоять за себя. Ты владеешь оружием?
        - Да, господин.
        - Лук, копье, праща?
        - Всем, господин.
        - Вот и отлично. Немногословность твоя должна понравиться моему другу.
        Виал скривился, как бы улыбаясь. Месяц в лодке с таким унылым типом. Своеобразная пытка.
        - Моему другу нужен телохранитель, согласен помочь ему?
        - Если господин прикажет...
        - Нет, нам не нужно прикажет или нет, - сказал Дуилл. - Пусть Виал обрисует тебе ситуацию, а ты сам подумай, соглашаться или нет. Ты же думать умеешь, да?
        Раб кивнул.
        - Вот и славно, от себя же добавлю, что по возвращению из похода, ты получишь свободу.
        Этого не ожидал ни раб, ни Виал. Он чуть было не спросил, уверен ли его друг в своих словах. Вовремя сдержался.
        Отойдя к лошади, Дуилл оставил их наедине. Он принялся осматривать свое имущество и словно не интересовался их разговором.
        - Так, - Виал кашлянул. - Меня представили, это ясно... пастух кораблей... навлекр я! В общем, дело довольно опасное. Я отправляюсь на юг, Побережье Белых костей. Слыхал?
        Это название ни о чем не говорило рабу.
        - Земля за морем, путь туда по воде. Около месяца, может больше. Если не готов к такому, то сразу скажи. Морской болезнью страдаешь?
        - Не знаю, господин, меня доставили в караване через долину Лода.
        - Вот как. А сам ты откуда?
        - Вы называете эти земли Скирта.
        Виал не слышал такого названия. Он решил, что это где-то на севере. Иначе, почему этот раб такой светлокожий. Темные волосы среди варваров так же распространены, хотя многие женщины Гирции считают иначе. Им просто нравится образ высокого и золотоволосого воителя.
        - А про морскую болезнь слышал?
        Раб кивнул.
        - В общем... в общем, будет тошнить, ослабнешь, не сможешь даже сражаться. Первое время тебя будет тошнить, потом привыкнешь.
        Он принялся расписывать ужасы путешествия через море. Говорил о штормах, пиратах, голоде и холоде, а так же о мифических тварях, населяющих отдаленные острова.
        - И вот мы подходим к Побережью. Я не зря его так называю. Да многие так говорят. Это земля далеко на юг, я говорил, а там песок, развалины, кости. Все это не принадлежит никому и принадлежать не может. Живет там племя, эти люди порой торгуют с нами. Вот они пригласили меня. Хотят, чтобы я им помог с обороной.
        - Кто им угрожает?
        Виал вздохнул. Вот это самое сложное.
        - Я не знаю. Честно.
        Ответ удивил раба. Опершись на копье, он задумался.
        - Потому путешествие будет рискованным, - подытожил Виал.
        Может, не стоило так пугать парня? Виал уже ругал себя за неаккуратность. Стоило скрыть правду и получить, что он хотел. Правда в таком случае не будет между ними доверия.
        Виал решил, что другому рабу уже ничего не расскажет. Если это поможет. Расстояния не преграды для пастухов - среди их племени быстро распространится слух о торговце и его безумном предприятии.
        И что лучше: смерть в пустыне от неизвестной опасности или жизнь в комфорте Гирции.
        Многие не согласятся, но найдется тот, что отправится. Придется подождать, проиграешь дня три. Виал поморщился - сроки поджимают.
        - А что вы мне готовы предложить? - спросил раб, выпрямившись.
        - В смысле?!
        - Свободным быть да без гроша в кармане. А вас назвали торговцем, вы рассчитываете заработать.
        Виал удивленно уставился на раба. Этот парень младше него лет на двадцать, а соображает хорошо. Он улыбнулся.
        - Соображаешь хорошо. Не обижу, мне такие головастые ребята нужны будут. Денег не обещаю, а вот место в коллегии обеспечу. Как охранник или как матрос, если желаешь. Будешь всадником на волнах, идет?
        - А в деньгах это как? - не унимался Эгрегий.
        - Взгляни на своего господина. Серебро - это товар, мы его продаем, чтобы получить взамен иное. Влияние, к примеру. Или возможность. Глупый даже с миллионом не сможет стать успешным. Коллегия даст тебе возможность подняться, стать успешным. Возможно, мое путешествие не закончится ничем, но я могу порекомендовать тебя. Будешь одним из презренных торгашей. Если готов к подобному, то соглашайся.
        Заметив, что они закончили, Дуилл подошел. Он сказал, что раб должен прибыть в усадьбу и сообщить о своем решении. Ждать здесь они не собирались, давить на человека тоже, но прибыть он обязан.
        Уже по пути домой Дуилл спросил у друга, что он думает о пастухе.
        - Толковый парень, с виду.
        - Я бы не предложил тебе другого, ты ценен для меня.
        - Надеюсь, что как друг, а не деловой партнер.
        - Много ли я заработал с тобой?
        Они рассмеялись. Обратно идти было легче. Теперь над ними не тяготела неопределенность. Дуилл не сомневался, что его раб согласится. Виал доверял чутью друга. Где-то хорош его нюх, а в других делах - чутье Дуилла работало лучше.
        Затемно они добрались до усадьбы и отправились спать, не поужинав. Так устали, что не было сил.
        Голод разбудил Виала еще до восхода. Он ворочался на топчане, не хотел вставать. Организм победил, сложно с ним спорить, когда хочется жрать.
        Виал поднялся и направился на кухню. В темноте натыкался на мебель, казалось, что перебудит весь дом. На кухне люди спали, не обратили внимания на вошедшего. Угли в очаге поседели, но все еще источали жар. От алого цвета углей помещение преобразилось, стало мрачным и пугающим. Виал мысленно выругался, чтобы отпугнуть нехороших духов.
        Его удивляло, что рабы могут спокойно спать в помещении, где без присмотра остался огонь. Так весь дом можно спалить.
        Никого не разбудив, Виал приблизился к очагу. Попросив у огня прощения, он открыл котелок, в котором осталась каша со вчерашнего вечера. Заботливая кухарка поставила ее на огонь, чтобы бобы медленно доходили. Разварившись, они лучше усваиваются, а следить за кашей не надо, можно оставить на ночь.
        Виал наложил себе еды, нашел черствый кусок хлеба и пошел прочь с кухни. Атмосфера отвратительная: духота, темнота, спящие вповалку рабы. Своя комната была у кухарки, некоторых других рабов. А простые люди лежали, где придется. Понятно, что они выбрали теплое помещение кухни.
        Завтракая на пороге, Виал дождался рассвета.
        Усадьба медленно оживала. Проснулся привратник, прошелся, как пес вдоль ограды, косо посмотрел на гостя. Виал подумал, что прошлый привратник был лучше, чем этот урюк.
        Виала очень беспокоило, придет ли Эгрегий. Хоть друг уверял его, что раб обязательно явится, не очень в это верилось. Сам торговец отличается авантюрным нравом, но будь он на месте раба, ни за что бы не согласился отправиться в путь с незнакомцем.
        Этот Эгрегий наверняка не бывал на Побережье. Он даже не слышал о нем. Откуда ему знать, что их там ожидает. Возможно, раб решит отправиться в путь из любопытства. Тем более он ничего не теряет. Виал сам сказал, что при любом раскладе пригласит Эгрегия в коллегию.
        Вот только он умолчал, что сам может вылететь из союза торговцев. Если советники прознают, что торговец отправился на Побережья без их ведома...
        У раба был выбор: либо десять лет провести в полях, а потом получить свободу, чтобы остаться пастухом. Только свободным пастухом. Или раб мог отправиться в путь, получить свободу в течение года. Что лучше? Риск с виду оправданный.
        - Что об этом думать, - сказал Виал, ударив себя по коленям.
        Придет раб или нет, на это он не может повлиять.
        Не зная, чем заняться, гость слонялся по усадьбе. Он наблюдал за тем, как оживает поместье, как проснулись конюх, псарь; а затем мальчишки, прислуживающие им, отправились к колодцу. Девицы из усадьбы тоже собрались у колодца, собираясь натаскать воды для госпожи.
        И девицы, и мальчишки надолго задержались у воды. Даже страх наказания не может удержать их от общения друг с другом. Еще бы, в усадьбе столько укромных уголков, где можно уединиться. Дуиллу эти союзы пойдут только на пользу. Семейные рабы намного покладистей, а их дети - ресурс, пополняющий рабочую силу усадьбы.
        Его друг признавался, что предпочитает больше получать от домашних рабов, чем покупать новых на рынке. Иногда это требуется, но только для приобретения нужного специалиста: пастуха, виноградаря, конюха или псаря.
        - Вот ведь морока, - проговорил Виал, глядя на рабов у колодцев.
        Ему тоже приходится подбирать работников, нанимать моряков, а порой снаряжать крупные корабли. Но там работают свободные люди - по большей части. Все из-за внутренних правил коллегии Циралиса.
        Союз торговцев обязуется обеспечивать работу горожанам, своим гражданам. А рабы отобрали бы эту работу, не говоря уже о том, что это опасно. Как можно доверить целый корабль, груженный корабль какому-то рабу! А вот на востоке это нормальная практика.
        Виал боялся, что подобное дойдет и до них.
        С каждым годом все сложнее набирать команду. Опытные моряки умирают, а на смену им почти никто не приходит. Гребцов выгребают префекты флота, палубные команды тоже поставляет Циралис! Люди служат больше четверти века, у них просто нет времени обзаводиться семьей. А если кто и закрутит роман на берегу, так эта семья будет не в Циралисе, а в Верах - порт базирования флота.
        Вот еще один кусочек мозаики. Вот почему Виал стал искать телохранителя не в родном городе, а в усадьбе друга. И этот раб, которому он обещал права гражданина, был родом из какой-то Скирты. Где это вообще?! Деревушка косматых варваров на севере?
        Не лучшие времена настали.
        В кошеле Виала не было золотых монет. Он редко их носил, но часто видел. На многих монетах имелись надписи о золотом веке, вечном городе и благополучии.
        Брехня.
        Серебро и бронза прославляли принцепса. Что ж, это хотя бы оправдано. Ведь в мастерских принцепса чеканится вся государственная монета. Лишь у пары десятков городов сохранилось право чеканить свою монету. И то - бронзу.
        Виал почувствовал, что хочет как можно быстрее оказаться в порту и отправиться в дорогу. С рабом или без, но уйти из Гирции. Последнее время его все больше одолевали мысли о бегстве. Долгов у него нет, полно друзей и врагов, казалось бы - живи. Но хотелось сбежать.
        Добравшись до виноградников, Виал остановился. На лозе набухли почки, растения пережили зимние холода. Это словно указывало на новое начало, надежду. Кустики были чахлыми, большинство в две плети, редкие имели три. Много урожая не соберешь.
        - Да, я не земледелец, но даже я понимаю, какие вы слабые.
        Виал присел перед ближайшей лозой. Две плети держались на веревке, протянутой между шпалерами. Несколько стоек поддерживали весь ряд. Заметно, что шпалера была свежей, недавно ее поставили.
        Вернувшись в усадьбу, Виал попытался выбросить плохие мысли из головы. Он всегда пытался оградить друга от этих мыслей. Ему не следует знать то, о чем думает гость.
        Что-то из хранилищ Дуилла уходило на снабжение армии. Он выплачивал огромные налоги, снабжал зерном верский флот. Ему уже никуда не деться от этих обязанностей. И никакие они не почетные.
        Виал свободнее друга и многих коллег в организации. Он не покупал большой корабль - лебедя морского. Ему хватало его лодчонки и пары матросов. А все деньги он прятал, откладывал, пропивал, проигрывал и терял.
        Его считают кутилой, потому мытари не трогают контрабандиста и пирата.
        На своей лодчонке Виал умудрялся грабить крупные корабли. Беда лебедей в том, что команда на них небольшая. Десяток человек. Эти люди умеют драться, никто не спорит. Но дерутся они как в кабаке, не готовы биться за товар насмерть. Ведь это не их товар.
        По секрету, морякам даже невыгодно защищать товар от грабежа. Все благодаря морскому займу. Снаряжая судно, торговцы берут ссуду в храме, по условиям, если случится крушение, нападение пиратов, болезнь, деньги возвращать не придется. В худшем случае, вернуть придется часть.
        А на лодку Виала много товара не поместится. Так что для виду сопротивляясь, моряки с чужого корабля скоро сдаются. Навклер выкатывает пару амфор с ценным грузом и пираты убираются.
        Особенно хорошо грабить корабли восточных царств. Те даже не сопротивляются, сразу отдают товар, завидев лодчонку Виала.
        И вот на эту жизнь он обрекает глупого пастуха. Вряд ли парень готов к такому повороту.
        - Да где же этот раб?! - гневно прошипел Виал.
        Ему очень хотелось бросить щенка в воду. Посмотрим, как он будет держаться на плаву.
        Его друг уже проснулся, но у него не было времени на разговоры.
        Дуилл встретил друга во дворе и быстро проговорил:
        - Дела. Буду занят до вечера. Если парень явится, то...
        Он пожал плечами.
        - Я тоже не хочу задерживаться, - ответил Виал. - Черкану тебе записку, и мы пойдем.
        - Но только с парнем! Я обещал тебе помочь, не отпущу без помощника.
        Виал кивнул, но не особо охотно.
        Вообще, он уже собирался покинуть усадьбу. Устал от ожидания.
        Проводив друга до ворот, Виал обнял Дуилла. Они постояли так, а потом распрощались. Виал вернулся к усадьбе и расселся на крыльце.
        С уходом хозяина рабы медленней стали ходить, реже показывались на солнце. Стоило бы припугнуть их, но для этого в доме была хозяйка. С балкона второго этажа она прекрасно видит весь внутренний двор.
        Виал взглянул наверх, увидел задернутые шторки. Может быть, там кто-то был, посматривал на улицу. Вот они женщины востока, такие скромные мегеры, предпочитающие видимость приличий.
        Считая часы, Виал маялся от скуки. Наблюдать за рабами опротивело. Устроить набег на кухню или библиотеку друга не хватало решимости. Размяться тоже не было места, гость обязательно помешает рабам.
        И все-таки Эгрегий явился. Он не мог не прийти, боясь гнева хозяина. Ведь тот строго приказал прийти и сообщить о своем решении.
        Пастуха было слышно за милю. Он гнал стадо к усадьбе, что наверняка не понравится хозяйке. Но таков был приказ ее мужа, а слово мужа сильнее.
        Привратник, застигнутый врасплох, метался от ворот до каморки своей. Он не знал, что предпринять. Виал усмехнулся, поняв, что таков был замысел его друга. Проверка привратника, как он себя поведет, на что способен.
        И привратник не сплоховал! Он встал на пороге, раскинул руки в стороны и принялся ругать пастуха. Эгрегий согнал стадо в кучку, животные оглушали людей дребезжащими криками. Вонь от них стояла ужасная. Подойдя к привратнику, Эгрегий выслушал несколько его фраз, а затем нанес красивый удар в челюсть.
        Виал вскочил и рассмеялся, увидев, как аккуратно привратник лег. Красивый, точный удар.
        Раб выполнил работу, попытался защитить усадьбу. Но нападающие оказались сильнее! Эгрегий оттащил раба в каморку, запер дверь снаружи и погнал стадо во двор.
        Виал взглянул на балкон хозяйки. Мегера явилась. И она визжала, подобно несмазанному колесу. Голос ее как пила резал воздух, даже перебивая блеяние животных. Но Эгрегия это не беспокоило. Женщин он видел редко, довольствовался обществом животных. Так что новые для него существа были скорее любопытными, чем пугающими.
        Загнав стадо во двор, Эгрегий закрыл дверь, бросил пастушечью котомку возле каморки привратника и направился к торговцу. Шел он с прямой спиной, не чувствуя себя виноватым.
        Он и не был ни в чем виноват.
        - Я готов идти, - сказал он Виалу.
        - Серьезно? Ты хорошо подумал.
        - Да.
        Его немногословность конечно раздражала, но это даже идет ему. Помощник должен выглядеть солидным, монолитным как скала. А не болтуном и пустобрехом.
        - Куда ты потащил моего раба? - взвыла женщина.
        - Госпожа, - сказал Виал, - я арендую этого человека у вашего семейства, обещаюсь вернуть его в целости и сохранности. Если нет, то...
        - Я запрещаю!
        - Да плевал я на твои запреты, - прошептал Виал, улыбаясь.
        Он забежал в дом, начеркал письмо другу, а потом схватил вещички и выбежал. Все это заняло мгновение! Никогда так быстро Виал не собирался.
        Наверняка женщина поняла, что сказал гость. Она принялась ругать его, проклинать и грозить страшными бедами.
        - Идем, а то этот циклоп начнет кидать в нас вазы.
        Издевательски отсалютовав хозяйке, Виал пошел к воротам. У него спина чесалась, словно его собирались подбить из лука. Но позади послышался только звон разбившейся керамики.
        Спокойно вздохнуть Виал смог только за воротами. А по другую сторону творился какой-то хаос: лаяли собаки, ржали кони, блеяли овцы, ругались люди. Не удивительно, что Дуилл сбежал, словно по своим делам.
        - Поспешим, а то вдруг эта баба спустится во двор.
        Могло случиться и такое. Желание вернуть раба может перебороть правила приличия. Похоже, что Дуилл решил испытать не только привратника, но и свою скромницу жену.
        - Это все твои вещи? - спросил Виал, разглядывая раба.
        Тот как был в козьей шкуре, так и остался. Подпоясан пращой, босой, на боку сумка с камнями. На голове шапка. Ни котомки, ни сундучка с вещами.
        - Люблю ходить налегке, - ответил Эгрегий.
        Виал улыбнулся. Он сам предпочитал не отягощаться лишним грузом.
        - Вот и славно, идем.
        Он закинул на плечо мешок и поспешил прочь от усадьбы.
        Опасения, что их будут преследовать, не оправдались. Виал всю дорогу оглядывался, но всадники не появлялись.
        Дорога связывающая центральные регионы Гирции и юг, шла вдоль хребта. Изредка ее пересекали ручьи, ныне закованные в бетон. А ведь раньше дедам приходилось путешествовать по этой дороге, ища брод, ночуя в лесу, опасаясь нападения волков или бандитов.
        А сейчас можно идти одному, почти ничего не опасаясь. Засветло добираешься до постоялого двора. Цены конечно невероятные, зато крыша над головой. Иногда встречались брошенные хижины, их ставили вдоль пути для путников, не успевших дойти до постоялого двора.
        Раздражало только молчание Эгрегия.
        Даже оказавшись на большой дороге, среди людей и повозок, Виал скучал. Он искоса поглядывал на пастуха. Путники, встречающиеся по пути, тоже косились на раба. Еще бы, его внешний вид вызывал удивление.
        Было бы не так странно, если бы раб шел обнаженным. Подобное иногда можно увидеть на дороге. А вот встретить пастуха да еще без стада - редчайшее зрелище.
        - Да, братец, - сказал Виал, - надо тебе переодеться.
        - Мне не холодно.
        Виал пожал плечами. Он решил, что на ближайшем постоялом дворе купит рабу одежду. Наверняка у хозяина харчевни будут старые тряпки, цена которым три медяка.
        Что ему подобрать? Тунику, сандалии, посох - а это годится как оружие, что-нибудь еще? Виал поймал себя на мысли, что представляет, что приобрести для раба. Словно собачку завел.
        Подходящего транспорта не попадалось. Приходилось идти пешком, что вполне устраивало Виала. У него не было с собой оружия, не считая небольшого ножа, но он не боялся оказаться на дороге в темноте. Это его должны бояться местные разбойники, похожие на старых волков, потерявших зубы.
        Поглядывая на встречающихся по пути крестьян, Виал раздумывал об их жизни. Пытался сравнить ее с положением раба, что следовал за ним. С каждой стороны дороги расстилались поля. Засеянные - это конечно радовало. Но на большинстве таких полей работают рабы. Свободных крестьян почти не осталось.
        Молчание раба раздражало. Тот следовал за новым хозяином молча, неутомимо.
        - Эгрегий, - позвал Виал и замолчал. - Это твое настоящее имя?
        - Да.
        - Я серьезно.
        - У вас я зовусь Эгрегием.
        - Знаешь, что это значит?
        - Вроде как, прекрасный.
        - И тебя это не раздражает?
        Ответа Виал не дождался. Наверняка у раба было настоящее имя, которым его нарек отец. Это имя - единственное, что осталось у раба своего.
        - Ты всегда был рабом?
        - Я родился свободным.
        Виал кивнул. Именно так он и думал. А все потому, что Дуилл говорил - раба надо мотивировать, лучшего мотива для хорошей работы, чем возможность получить свободу, нет! Рожденный в рабстве не так стремится обрести свободу. Такого раба сложно мотивировать, потому в поместье Дуилла и его соседей где-то треть рабов покупных.
        Заметив небольшую полянку, Виал предложил сойти на нее. Он не столько хотел отдохнуть или поесть, сколько пообщаться с рабом.
        Поляна была вытоптана, окружена старыми деревьями. В траве виднелся мусор, битые черепки, сломанные ложки, кости животных. Здесь путники часто останавливались. Зато у корней деревьев цвели первые весенние цветы. Неказистые, белые и совсем махонькие. Зато их было так много, что трава у деревьев выглядела седой.
        - Неплохо, - сказал Виал, бросая мешок возле кострища.
        Он не собирался разводить огонь, просто решил передохнуть.
        В мешке сыскалась кое-какая снедь, спасибо заботливой Арвине. Соленый до слез сыр, кувшинчик масла и свежий, еще теплый хлеб. Виал даже не просил об этом, но кухарка сама озаботилась тем, чтобы снарядить путника в дорогу. Почему-то она считала своей прямой обязанностью заботиться о Виале.
        Сам Виал не мог припомнить, что сделал такого, чтобы заслужить уважение рабыни.
        Разорвав булку надвое, Виал принялся нарезать сыр. Нож затупился и плохо резал. В отдельную миску торговец плеснул масла.
        - Угощайся, - пригласил он раба.
        Эгрегий удивленно посмотрел на торговца, но от угощения не отказался. На что, впрочем, рассчитывал Виал.
        Перекусив, Виал лег на землю, подложив под голову мешок. Он поглядывал на дорогу, по которой двигались люди. Вот прошел крестьянин с вязанкой хвороста, за ним следовало семейство, несущее кур в клетках, а потом проехала телега, груженая деревом.
        Всадников не было, обычно курьеры пользуются другой дорогой. Но раз в год и тут случается проходят войска. Обычно они следуют в Веры, где пополняют корабельные команды.
        - Как мне тебя звать? - спросил Виал.
        Раб даже не сразу понял, что вопрос относился к нему.
        - Тебе известно мое имя.
        - Это кличка для записи у магистрата. А получив свободу, ты можешь выбрать любое имя. Ну, записавшись в трибу своего хозяина, взяв его родовое имя.
        - Мне этого достаточно.
        Какой крепкий орешек. Не так-то просто его разговорить.
        Виал не сдавался. Ведь всякий торговец славится умением вести переговоры. Разве может какой-то необразованный раб справиться с ним.
        - Ты говорил, что родом из Скирты.
        - Вы запомнили? - удивился Эгрегий и посмотрел на торговца.
        Он редко смотрит в глаза. Это не потому, что он трусит, как всякий раб, а потому что скрытен. Виал сразу почувствовал, что раб старается сохранить многое в тайне.
        - На память не жалуюсь, - ответил Виал. - Я торгую с южными и восточными странами, изредка хожу на запад. Но на севере никогда не бывал. Скирта, где это?
        - Это не север, господин.
        - Не Коматия? - удивился Виал. - Тогда, где это?
        - Город, что на берегу Негостеприимного моря.
        - Так далеко?! Невероятно!
        - На севере, где горы диких быколюдей.
        - Не слышал о них, - признался Виал.
        - А ваш друг знал, наверное, потому он меня купил.
        Виал хотел спросить, как же этот человек попал в рабство, но сдержался. Еще не время. Не удастся получить все и сразу.
        - А я, - заговорил Виал, - торговец из города Циралиса. Как твой хозяин. Я состою в коллегии.
        - Я помню.
        - Никогда не лишне повторить. Город наш небольшой, немного граждан, зато полно складов, верфей и таберн! Ты представь: десятки кораблей каждый месяц приходят в порт...
        Виал принялся описывать город. Для него это был сам прекрасный и самый любимый город, а повидал он немало. И дело даже не в статусе гражданина, просто ему нравилось это небольшое поселение, где люди умели из всего извлекать выгоду. Девизом каждого семейства Циралиса было: вложи монету, получи двойную прибыль. Не обязательно деньгами, можно и удовольствие получить.
        В Циралисе до сих пор действует философская школа, проповедующая отказ от боли и жизнь в радость. Не грубые плотские удовольствия, хотя и они тоже.
        Эту школу посещал Виал, хотя философом он не стал, не тот склад ума.
        - Звучит заманчиво, - сказал раб, когда Виал закончил.
        Не похоже, что его захватил рассказ торговца. Что ж, придется искать другой путь. Найдем ключ к его душе, решил Виал.
        - А твоя родина? Если больно вспоминать, то не говори.
        Раб помотал головой. Ему явно понравилось, что свободный проявил к нему такой интерес.
        - Холодное море, где на глубине скрывается черный монстр. Он душит все живое, что попадает в его щупальца. На этом берегу в Прекрасной бухте расположена Скирта.
        Он рассказывал о снежных зимах, об обледенелых причалах, замерших сточных канавах. Вспомнил нападения быколюдей, спускающихся с гор. О торговцах из восточных царств, заходящих в Негостепреимное море.
        Вспомнить больше он не мог. Только обрывки, общие впечатления. Ведь, как узнал из его рассказа Виал, парня мальцом выкрали из дома. Те самые быколюди, что промышляют разбоем в предгорьях. А потом продали его на корабль.
        Виал испытал неприятное чувство. Ведь он сам занимался торговлей людьми. Такими, как этот парень. И ему предстоит с ним работать. Может быть и после путешествия. Как он отнесется к тому, что Виал работает мясником?
        Вот уж подшутил над ним Дуилл, не мог подобрать другого телохранителя? Как можно доверить жизнь тому, кого ты же отправил на рынок.
        - Жизнь - это колесо, мы не можем предугадать, что нас ждет, - сказал Виал.
        Хоть в чем-то уроки философской школы пригодились. Фортуной можно объяснить любое дерьмо.
        Виал поднялся, сладко потянулся и, схватив мешок, сказал:
        - Идем! Будущее не станет ждать нас, настигнет прям здесь!
        Он побежал к дороге, не чувствуя ни усталости, ни прожитых лет.
        Раб последовал за ним. Ускоренным шагом они последовали по дороге. Пастуху было проще, он привык пешком проходить большие расстояния. Виал вскоре почувствовал, что задыхается, но не подавал виду. Он упорно шел вперед, не обращая внимания на стертые ноги, потную спину и перегретую голову.
        Вот доберемся до постоялого двора, думал Виал, вот тогда и отдохнем.
        Умирать будет, но продолжит идти. Ведь пока не закончил дело, нельзя останавливаться. Как бы ты ни устал, чтобы ни случилось, а двигаться надо.
        За это торговца уважали в коллегии. Хотя это же становилось предметом шуток. Его называли "онагром" или попросту - ослом. По имени его звали редко, даже Дуилл, вроде друг, а все равно обращается к нему по родовому имени.
        Быть ему по жизни Виалом, одним из многих. Косс Виал рассчитывал, что его-то имя останется в истории полностью. Не только города Циралис, но всего Государства!
        Вот только добраться до берега, только бы заручиться поддержкой резчиков. Тогда то он станет самым известным, самым богатым! Ради этого стоит рискнуть, пересечь море на небольшой лодке.
        Его новый спутник не знает об этом. Откуда ему могут быть известны опасности путешествия. Дуилл понимал, на что идет друг. И даже он не смог отговорить от предприятия. Виал припоминал, что во время пьянки, Дуилл пытался его образумить. Не вышло.
        Дорога повернула на юг. На востоке поднимались Масирские горы, названные так по имени племени, населяющего их. Сами горы тянутся с севера Гирции до самого юга. Племя масиров обитает к югу от Города, потому вся горная гряда получила их имя. Это были первые враги, с кем столкнулись граждане.
        А теперь эти дикие горцы стали респектабельными гражданами, такими же членами общины, как Виал или Дуилл.
        - Ты знаешь эти горы? - спросил Виал у раба.
        Говорил он запинаясь, что указывало на его усталость.
        Эгрегий принялся рассказывать про людей, населяющих предгорья. Похоже, ему нравилась история этого племени. Виал решил, что они напоминают парню о "быколюдях", которые взяли его в плен. Их он помнил хорошо и даже не таил злобы. Он уважал их за воинские качества, выносливость и смекалку. Разбойники многим нравятся, даже тем, кто пострадал от них.
        Идти оставалось недолго. Виал не служил в легионе, не был на военной либурне - сумел отмазаться в свое время. Но даже он, не пройдя тренировок по марш-броскам, сумел быстро добраться до постоялого двора. Чуть ли не бегом бежал. А вот его спутник спокойно и без напряжения преодолел этот путь.
        Все-таки есть преимущества у молодого возраста. Виал понимал, что у него давно начался период второй молодости. Его коллеги уже семьей обзавелись, бросили деньги в собственное жилье.
        И только упрямый Виал предпочитал не бросать якорь на берегу.
        Нет, он любил Циралис, но считал, что еще не время привязывать себя к его причалам.
        До заката они добрались до постоялого двора. Серебра ушло немного, комнаты и ужин стоили дешево, спасибо принцепсу за отличное снабжение Гирции. А вот одежда - поношенная, заметьте! - стоила огромных денег. В такой дыре не найти дешевых товаров, жена трактирщика сама шьет.
        И даже эту тряпку, оцененную в полновесную серебряную монету, пришлось отбирать с боем.
        Путешественники расположились в соседнем здании. Комнаты над постоялым двором все были заняты. Спокойные времена, лишние деньги заставляют людей отправляться в путь. Комнаты над общим залом намного лучше, чем те, которые взял Виал. Там теплее. И ближе к кухне, где - что естественно, - пахнет кашей и вином.
        Отправив раба в комнату, Виал остался дожидаться ужина. Он не любил питаться в общем зале. Не потому что брезговал, просто ему постоянно приходится делить хлеб с кем-нибудь. На корабле, на лодке - постоянно.
        С едой и тряпками Виал пошел в свою комнату. Эгрегий должен был подготовить все ко сну, проверить матрас на наличие клопов, разжечь огонь в жаровне.
        - Нам принесли свежей соломы? - спросил Виал, входя.
        В одноэтажном здании, расположенном за конюшнями, было около десятка комнат. Виал иногда останавливался здесь, когда посещал друга. Его тут знали, всегда обеспечивали лучшей комнатой. Но не в этот раз, время оказалось неудачным.
        Комната и правда оказалась паршивой.
        - Принесли.
        - Ладно, нам тут одну ночь сидеть, - сказал Виал, осмотрев стены.
        Клопы тысячами маршировали по стенам. Трупики убитых пятнали дерево. Свежие следы оставил Эгрегий, предыдущие постояльцы наделали больше.
        - Не имеет смысла, - сказал Эгрегий.
        - Ага, их дохрена много. Вот, это ужин и одежда для тебя.
        Поставив миски с кашами на кровать, Виал передал одежду рабу. Он купил обычную тунику, соломенную шляпу и простые сандалии. Ничего особенного, поношенные вещи, чуть большего чем надо размера. Но даже это поразило раба. Он был так рад, получив что-то в подарок, что тут же принялся принаряжаться.
        Виал ел и искоса наблюдал за рабом. Его забавляло, что несвободным так мало нужно для счастья. Кусок мясного пирога на праздник, неразбавленное вино, баба или поношенные тряпки.
        - Это все твое, я дарю тебе. Извини, но выглядел ты ужасно в этой шкуре.
        Эгрегий кивнул, соглашаясь. Понимал, наверняка, что в обществе нельзя появляться в набедреннике из шкуры. Этим он позорит не столько себя, сколько своего спутника.
        Козью шкуру раб не стал выбрасывать. Скатав ее, он бросил на пол, возле жаровни. В комнате была только одна кровать, спать на ней полагалось свободному гражданину.
        - Ложись рядом, если хочешь.
        Эгрегий непонимающе уставился на торговца.
        - Не считай меня кем-то... особенным, просто ночью здесь будет холодно, как в подземном мире. Лучше спать рядом.
        - А жаровня?
        - Не хочу просыпаться посреди ночи, чтобы бегать за дровами. И они денег стоят. Давай ешь и ложись.
        Виал бросил пустую чашку возле входа, решив, что отдаст ее утром. Он лег у стены, повернулся к ней. Уже засыпая, он услышал, как раб ложится рядом.
        Кровать была узкой, даже одному на ней тесно, зато теплее.
        Глава 5
        До Циралиса путешественники добирались два дня. Постоялые дворы встречались часто, так что ночевать в поле не приходилось. Виал скрипел зубами, отдавая деньги очередному домовладельцу, но всегда снимал комнату.
        Доставалось ему не лучшее место для ночлега, но даже это лучше, чем в лодке. Ближайшие три месяца придется провести именно так - между банками, страшась высокой волны, пиратов и морских чудовищ.
        Эти дни, бросаясь деньгами, Виал решил отдыхать с комфортом. Конечно, его кусали клопы, запах пастуха был довольно неприятным, но в лодке будет... впрочем, об этом Виал вспоминал всегда.
        Торговец предпочитал заранее прорабатывать все аспекты путешествия. И воду на дне лодки, и шторма, и противные ветры, и даже вмешательство богов.
        Опасаясь последнего, Виал решил остановиться в особенном месте. До Циралиса оставалось с десяток стадиев. Вон, его уже видно с вершины холма.
        От дороги направо отходила тропа, ведущая в священную рощу. Там в былые времена хоронили героев, отдавших жизнь за свободу Государства. Это было три сотни лет назад, когда в последний раз враги ступали на землю Гирции. С тех пор легионы не подпускали варваров на земли отечества.
        Смену маршрута не пришлось объяснять рабу. Тот беспрекословно выполнял все, что говорил торговец. Не требовалось приказывать, раб привык подчиняться. Вечно молчаливый, вечно покорный, но не лишенный воли - вот уж удивительно. Это раздражало, это устраивало.
        - Мы идем к гробницам, - сказал Виал.
        Ни к кому конкретно не обращался, рабу вообще плевать, хоть в подземный мир иди. Он хорошо скрывал свои эмоции.
        - Эти гробницы, - продолжал Виал, - наше сокровище. Сокровище Циралиса. Там обитают духи предков города, основатели.
        История города богата событиями. Пиратское логово, гнездо мятежников, оплот Государства на юге полуострова, а теперь торговый и снабженческий город. Славная история и крутые повороты судьбы.
        - Эти люди, что лежат в земле, отдали жизнь за нас. Они не оставили детей, не успели просто. Потому мы - потомки, чтим их подвиг. Как везде, есть такие герои. Но эти люди были юношами, еще не знавшими дев. Род их оборвался, зато их подвиг сохранил жизнь всем нам. Государству.
        Вряд ли рабу это интересно, но если он собирается стать гражданином, ему придется принять судьбу граждан. Он должен почтить духов предков, они станут его покровителями. Об этом Виал сказал рабу. И, похоже, что его слова достигли души Эгрегия.
        - А ты зачем идешь туда? - спросил раб.
        - Мне нужен совет, я иду за советом, - со вздохом ответил Виал.
        Они углубились в рощу. Сюда не принято приезжать верхом или в паланкине. Даже именитые граждане Циралиса идут пешком к склепам предков.
        В праздники все свободные и несвободные жители города отправляются к склепам. У разных племен свои праздники, но мертвых почитают все. И зимой, в день солнцестояния, а так же в особые дни.
        Иногда люди посещают мертвых для того, чтобы получить ответ на свой вопрос. У Виала был вопрос, важный вопрос. Не уверенный в успехе путешествия, он желал заручиться помощью древних покровителей.
        А может быть, они отговорят его. И тогда, все закончится уже сегодня. Эгрегий получит свободу - обещано, а Виал вернется к работе.
        Всегда выгляди уверенным в себе - наставляли Виала. В ремесле торговца это необходимо. Выгляди уверенно, но всегда сомневайся - заканчивали мысль. Это уже на последней ступени посвящения.
        Работу в коллегии не похожа на мистерии, хотя коллегиатов объединяет один культ, праздники, верования. Есть и ступени посвящения.
        Одну из этих ступеней увидит Эгрегий.
        Вот она, среди деревьев: небольшой склеп.
        Героев прошлого захоронили в древнем дольмене, почти ушедшем под землю. Циклопические плиты образовывали стены, крышу. Небольшой вход, похожий на расселину в земле, перекрывала веревка, на которой висели предупреждающие знаки. Многие жители Гирции до сих пор не умеют читать, так что знаки использовались самые понятные: таблички со священными текстами, цветные ленты и увядшие венки.
        Место священное, обиталище духов. Смертным не следует сюда заходить. И любой путник, случайно забредший в эту глухую чащу, зажатую между холмами, решит, что место является обычной могилой. Запретной землей.
        Виал приподнял веревку и поднырнул под нее. Он спокойно пересек границу, не раздумывая ни минуты.
        А вот раб остановился, пораженный увиденным. Даже такого темного человека, этого варвара, напугали знаки. Они и ему знакомы.
        - Идем, - поманил Виал, - с этого места начинается путь в общину.
        Эгрегий сомневался, не верил словам свободного гражданина.
        - Не хочешь, так возвращайся к своим козам. Уверен, они соскучились по твоим ласковым рукам.
        И не дожидаясь раба, Виал проскользнул в расселину-вход. Он растворился в темноте, бросив раба наедине с собственными мыслями. Тот долго оставался у входа, холодея от ужаса. Старые деревья закрывали солнце, в роще словно задержалась зима. Кое-где в низинах Эгрегий заметил лежащий снег, словно выброшенный из подземного царства. Мертвые оставили знаки.
        Кора деревьев была покрыта зеленоватыми наростами, нижние ветви высохли, окостенели. На самых верхних ветках трепетали ленты. Когда-то они были цветными, повязанными еще на молодые деревца. Теперь деревья выросли, ленты выцвели и истрепались. Ветер норовил сорвать их.
        Треск, шелест лент сливались в шепот леса. А из расселины дольмена тянуло влажной землей. И не было ни звука, порожденного человеком. Только громко стучала кровь в ушах - это у самого Эгрегия.
        Оставаться так он больше не мог. Или бежать, или идти дальше. Будь он постарше, более осмотрительным, как всякий зрелый человек, наверняка пошел бы назад к хозяину. Связываться с мертвыми не рискует ни один живой человек.
        Лишь молодые готовы бросить вызов опасности, не понимая еще стоимости своего поступка.
        Боясь прикоснуться к веревке, Эгрегий поднырнул под ней и ужом прополз в расселину. Он зажмурился от страха, в нос ударил сильный запах земли и сладковатый аромат тухлятины. А ведь торговец говорил, что здесь лежат древние покойники, почему же запах такой свежий?!
        От глаз не было никакого проку. Они не успели привыкнуть к темноте, свет из расселины освещал пол на шаг от входа. Эгрегий моргал, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Слух его обострился, но он слышал только шорох ветра, треск камня.
        Никто его не звал, не манил идти дальше. Виал явно не собирался помогать рабу преодолеть страх.
        Выставив руки вперед, Эгрегий двинулся в темноту. Он боялся, что впереди окажется лестница, провал или будут лежать кости. Пол оставался гладким, слегка покрытым слоем песка.
        Кто бы ни построил этот дольмен, поколения людей использовали его по-разному. И как храм, как склеп, как убежище.
        Мир мертвых не терял связи с людьми. Они всегда обитают рядом.
        Руки коснулись арочного прохода. Дольмен оказался не таким простым, как казался снаружи. Неказистый, заброшенный склеп, оказался внутри чистым, почти стерильным помещением. Никуда не делся землистый запах, аромат разложения, но место уже не пугало своей холодностью, мертвенностью.
        Дальше пошел тоннель, идущий прямо, чуть с уклоном вниз. Стены были кирпичными, скрепленными раствором. Не верилось, что это мог быть цемент. Дольмен выглядел таким древним. В щелях не прятались жучки, которым в таком месте живется хорошо, плесень и растения не портили тоннель.
        Тоннель выводил в просторное, судя по эхо, помещение. Темноту подземелья не разрушал ни один лучик света. Неосторожно задев какой-то металлический предмет, Эгрегий вскрикнул и отпрянул в коридор. Эхо еще долго блуждало по помещению.
        - Пришел-таки.
        Голос искаженный, но знакомый. Это был Виал. И он не чувствовал страха.
        - Тогда проходи, иди прямо, не сворачивая. Упрешься в камень.
        Так Эгрегий и сделал.
        Камень неожиданно вырос перед ним, раб врезался и выдохнул испугано.
        - Забирайся на камень и ложись.
        Голос Виала раздавался откуда-то справа, но в подобном месте нельзя быть уверенным, что пол внизу, а потолок наверху. Темнота искажала восприятие, звуки дробились, разбивались о стены.
        На камне лежала простая циновка. Эгрегий решил, что лежать на нем неудобно, но оказалось, что вполне комфортно. Камень был теплым, голова удобно легла на подголовник. Эгрегий даже расслабился, убаюкиваемый теплом камня и покоем этого места. Мертвенность, что он почувствовал поначалу, была всего лишь спокойствием.
        Это не чуждое людям место, а место лишенное всех переживаний, идеальное для расслабления.
        - Вот, так-то лучше, - сказал Виал, словно видел раба и читал его мысли, - расслабляйся, думай о том, что мучает тебя. Получишь ответ.
        Эгрегий честно попытался последовать совету торговца. В его голове роились мысли, тысячи вопросов донимали его. Ведь он вдруг оказался в месте, совершенно чуждом его духу.
        Рабы отмечают сельские праздники, почитают луговых богов. Пастухи особо чтят покровителей лесов и стад. С подземными богами они боятся связываться, ведь те выпускают в мир зимние холода, северные ветра и снег.
        А мир горожан спокойно почитает мертвых.
        Новый статус, новое состояние и новые боги. Виал правильно сделал, что привел раба в это место. Без посещения могил героев нельзя стать горожанином. Это первый шаг на пути в общину. Потом будут еще посвящения, новые таинства.
        Что снилось, Эгрегий не мог вспомнить. Он проснулся легко, словно на мгновение закрыл глаза. Просто моргнул.
        Мгновение назад вокруг клубилась тьма, а теперь помещение желтело пламенем свечей.
        Потолок был бесконечно далеко, стены терялись во мраке, но можно увидеть ниши, выдолбленные по периметру. Эгрегий сел на камне, рассмотрел его. Большой гранитный кусок скалы, неведомо как принесенный судя. Идеально отполированный, покрытый рельефными изображениями. Угадывались фигуры людей, жертвенных животных, танцующих девушек.
        Циновка была свежей, словно ее бросили только что перед приходом гостей. Подголовник был из льна, набитого гусиным пухом, за петельки он привязан к выступам на боках камня. Чтобы не свалить подушку впотьмах.
        В зале было еще с десяток таких камней. Они расположились по сторонам от входа в тоннель. Только один камень находился прямо напротив входа. На нем и расположился Эгрегий.
        - Это камень посвящений. Юнцы, достигшие возраста располагаются на нем. Остальные уже по памяти выбирают камень, на котором решают полежать.
        Виал находился справа, его шепот множился, трескался, ударяясь о каменные стены.
        - Официально ты не гражданин, но по духу, как ты думаешь?
        Торговец ухмылялся. Его хорошо было видно, потому что он держал в руке свечу. Не масляную лампу, а восковую свечу. Еще парочка таких толстых свечей горели в нишах за спиной Виала.
        Там в нишах кто-то лежал, завернутый в лен.
        - Наши герои, - пояснил Виал.
        Он пригласил подойти к ним, посмотреть, но Эгрегий не решился. Виал не настаивал.
        - Ты зажег свет! - удивился Эгрегий.
        - Сейчас можно. Мы уже прошли очищение, получили ответы и... в общем-то, нам пора убираться.
        Эгрегий спустился на пол. Провел рукой по камню, на котором лежал. Нет, ему не почудилось, камень был теплым. Проверить бы другие, но раб боялся подойти к ним.
        Виал направился к выходу, а раб, боясь остаться в темноте, пошел следом за ним. Язычок огня трепетал на сквозняке, но не гас. Виал прикрывал его ладонью. Свет падал назад, почти не освещал то, что впереди. Эти коридоры хорошо знакомы каждому гражданину Циралиса, а свет нужен только неофиту.
        Стены действительно были кирпичными, время не оказало на них никакого воздействия. Словно возвели этот тоннель лет двадцать назад.
        Пол чистый, потолок чуть выше головы, не задеть его, не почувствовать, что он так рядом. Все продумано, чтобы создать у гостя правильный настрой.
        Пронаос - если можно так назвать, - оказался небольшим помещением. Расселина входа оказалась совсем узкой. И как в нее проскользнуть удалось, удивительно.
        - Ты бы видел, как наши сенаторы здесь пролазят. А что делать? И им надо задавать вопросы древним. У многих тут лежат предки.
        - И твои?
        - Мои пришли позже в город.
        Виал задул свечу, поставил ее где-то сбоку к стене.
        Воздух снаружи теперь казался чудесным, свежим и полным жизни. Даже старая чаща казалась яркой и блестящей. Солнце клонилось к горизонту, запад алел. Выходит, в склепе они провели почти полдня.
        - Я ничего не видел, - признался Эгрегий.
        Его очень мучил этот вопрос. Возможно, духи проигнорировали его, как чужака, недостойного звания горожанина.
        Но Виал рассеял его сомнения.
        - Так и должно быть. У всех новичков мысли путаются.
        - Правда? - с надеждой спросил Эгрегий.
        - Ну да, - улыбнулся Виал.
        Его устраивало, что раб не интересовался, получил ли торговец ответ.
        Ответ он получил, но не такой на который рассчитывал. Об этом говорить не хотелось, тем более перед началом путешествия. Как бы не накликать беду.
        Удалось отвлечь спутника, рассказывая, что обычно чувствуют юноши. Оказалось, что точно такие же эмоции испытывал раб. Сходство с полноправными гражданами его обрадовало, ведь нет ничего лучше, чем чувствовать себя частью большего. До этого момента раб был частью имения - большое, но все же замкнутое сообщество.
        В городе он мог стать частью как всего коллектива, так и отдельной его части. Например, войти в коллегию торговцев. Стать частью макромира, и микромира, причем полноправной частью.
        Об этом он не мог и мечтать раньше. Даже получив свободу от Дуилла, он бы остался в его семье. Стал бы его вольноотпущенником, со всеми вытекающими из этого звания обязанностями. Он бы стал частью всей общины, но не чувствовал бы себя полностью ее частью.
        Такие сложности парень уже хорошо понимал. Соображает он отлично.
        Так что всю дорогу до Циралиса, раб шел улыбаясь, не доставая спутника вопросами. А вот Виал испытывал совсем другие эмоции.
        Общение с мертвыми не принесло ему ответов. Слишком много возможностей, как он понимал, вероятностей много. Это не тоже самое, что согласиться или нет на рискованную сделку. Ведь даже неудача предприятия может сулить успех.
        Вот почему получив плохое предсказание, Виал все равно собирался отправиться в путь. Гадание граждан Циралиса намного точнее, чем то, которым пользуются авгуры. Полет птиц легко подстроить, священных кур можно держать в голоде. Не похоже это гадание и на общение с провидцами. У тех обычно предсказания загадочны, как хочешь, так и крути.
        А вещие сны посылают духи, что видят и прошлое, и будущее. Существуя за гранью мира живых, они способны видеть все и везде. Не боги, но больше людей! Сны приходится интерпретировать самому, не принято обращаться за помощью к прорицателям.
        Иначе склепы героев давно бы стали известны на всю Гирцию. Со всей бы земли сюда стекались люди, изводя духов своими дурацкими вопросами.
        По хорошей дороге спутники спускались с холмов к портовому городу.
        Циралис располагается в укромной бухте, самой природой созданной для отдыха кораблей. Не пришлось строить больших волноломов, чтобы обезопасить гавань. Мощная горная река очищает дно от ила, отчего гавань не приходилось никогда перестраивать. Как утверждают старожилы, эта гавань была построена еще основателем города - Циром. На волне колонизации в эти земли прибыло много народа, основали с десяток городов.
        Брехня, конечно, что гавань такая древняя. Ее приходилось обновлять каждый год. Зимние ветра поднимали мощные волны, которые разбивали настил причалов. За три сотни лет, что существует город, все причалы были обновлены не единожды. Не осталось ни бревнышка, заложенного Циром.
        И это не говоря о том, что технологии с тех времен изменились.
        С вершины холма, с которого сбегала дорога, открылся вид на город.
        Город лежал в долине между скалистыми выступами, уходящими в море. Эти вот скалы наверняка помнят основателя города. На террасах расположились различные кварталы города. Хорошо были видны храмы, стоящие вокруг форума. Триумфальная арка обозначало начало дороги, ведущей в гавань. Только фронтон арки и был виден, остальное все скрывали красные черепичные крыши.
        Дома были не такими высокими как в столице или других крупных городах. Всего-то трехэтажные островки, в которых проживали десятки семейств.
        Циралис был обнесен небольшой стеной с пятью башнями, имел единственные ворота, направленные на северо-восток. Укрепления были скорее декоративными, правильную осаду они не выдержат. Город мог бы защититься от банды разбойников, пиратов, но не от легионов.
        Несколько раз Циралис переживал нападения, выгорал полностью. В последний раз это случилось полстолетия назад. А во время последней гражданской войны город не пострадал. Противоборствующие стороны предпочитали не сжигать города, ведь на их восстановления придется потом тратить огромные деньги - свои деньги.
        - Ну, как тебе вид? - поинтересовался Виал.
        Раб заворожено глядел на красное болото, в котором проживало несколько сот тысяч человек. Приезжих из них было большинство. Мрамора, золота на крышах храмов, булевтериев не видно. Граждане предпочитали носить золото в кошельках, нежели на виду.
        Лишь триумфальная арка выделялась из всего этого. Виал знал, что на форуме есть еще статуя принцепса, закончившего войну полстолетия назад. Его враги и сожгли город.
        - Большой! - ответил раб.
        Из сотен труб дым поднимался в небо. Даже на расстоянии в две мили, с вершины холма можно почувствовать запах, хотя ветер дул в сторону моря.
        На южной скале возвышался маяк, ныне заброшенный. Теперь суда редко входили в гавань посреди ночи. Мореходы предпочитали дождаться утра и тогда войти. Не потому что это опасно, просто оплата стоянки обойдется дешевле.
        Теперь брошенный маяк посещали дети, когда не было у них уроков и дел в отцовских мастерских.
        Гавань выглядела больше, чем весь город. С вершины холма Виал насчитал два десятка причалов, но знал, что их больше. Под тенью северной скалы располагались тайные доки. Тайными они были для чужаков, а местные прекрасно знали о них. Там швартовались флотские корабли, прибывшие для ремонта или пополнения экипажей. В случае необходимости, в гавани могли укрыться два десятка длинных кораблей, чтобы напасть из засады на вражеский флот.
        Огромные склады, длиной больше жилых домов, отделяли порт от остального города. Два храма обозначали начало большой дороги, но их не видать за крышами домов.
        - Пойдем, сверху все видится иначе.
        Они начали спуск, пропуская вперед всадников и телеги. Одной дороги, даже такой широкой, не хватало для большого города. Потому многие путешественники предпочитали нанимать лодку, на которой уходили на север или юг от города. Но не у всех были деньги. Большинство людей пешком или на телеге прибывали в Циралис.
        Последнюю милю уже приходилось пробиваться через толпы людей. Виал знал тайный путь в город, но не хотел его показывать рабу. Еще не пришло время раскрывать все тайны. Вот как станет он гражданином, начнет возить контрабанду, тогда и узнает.
        Пришлось терпеть столпотворение у ворот города, выдержать запах сотен людей, животных, дышать пылью и задыхаться от жары. Летом такого зноя не бывает, ласковые ветры приносят с моря прохладу и облегчают жизнь горожанам. Когда в центральной части полуострова земля трескается от зноя, в Циралисе люди спокойно ходят по улицам, даже не закрывая голову.
        Жизнь у моря приносит прибыль. Дожди порой создают трудности, зато зимой не так холодно, а летом вполне комфортно. И всегда есть возможность окунуться, если не брезгуешь броситься в зловонные воды порта. Дети так не брезгуют.
        Единственная река - Торквейтика, проходящая через город, делит его на две части. Большие перепады высот не позволяют использовать эту воду для прохода лодок. Зато город всегда снабжается чистой, прохладной водой, а гавань очищается. Эту реку с холма не видно, но Виал, пока стояли у ворот, рассказал, что она проходит у северного мыса, ныряет под стену и течет дальше через город. Каскады заставляют воду разбиваться на тысячи капель, отчего возле ручья всегда прохладно. Набережная реки служит любимым местом для отдыха горожан. Поговаривают о том, что необходимо снести дома у реки, разбить парк. На это пока не хватает денег.
        Виал не случайно рассказывал об этой реке парню. Если он так умен, как кажется, то догадается о тайной дороге в город. Не такая уж она тайная, если задуматься. Потому-то Виал предпочитает путешествовать налегке. С телегой и товаром сложно переплыть реку.
        Ворота больше декоративные, чем настоящее фортификационное сооружение. Они напоминали большой акведук, только обрезанный с двух сторон. Три арки по три яруса поднимались над дорогой. В арочных нишах стояли статуи, с парапета стен свисали старые знамена.
        Знамена были разных цветов: синие, красные, белые и зеленые. Словно цвета колесничих команд. На самом деле это были гербовые цвета семейств, основателей города. Потомки патрициев до сих пор правят в Циралисе. Новые люди получили возможность войти в совет города, но право вето, право первой речи - все это осталось в руках старых семейств.
        Такая долгая история удивляет, семейства смогли пережить десятки междоусобиц, сотни иноземных вторжений. Город, когда он еще был обычной деревенькой, переживал нападения из года в год. Семейства смогли удержаться, удержать власть и даже не испортиться. Обильные кровопускания шли им на пользу.
        Государственное тело, как организм, без трудов хиреет.
        Между зубцами на парапете мелькали бронзовые шлемы защитников Циралиса. Всего в городе находилась сотня милитов и две алы всадников. Их обычно использовали для борьбы с разбойниками, поддержания порядка в городе.
        Для обывателей они не представляют угрозы. Ремесленные коллегии так и так платили деньги на содержание флота. Лишняя монетка, ушедшая гарнизону, не делает веса.
        Виал пытался вспомнить, сколько коллегия платит прямых налогов. Он вроде бы знал сумму, лет пять назад сунул нос в бумаги казначея. Вот только цифра совсем вылетала из головы. Ну, наверняка не меньше трети расходов занимают налоги.
        Стоит ли брать в руки управление коллегией, если не знаком с финансовыми делами в ней. Виал сомневался, что станет хорошим счетоводом. А доверять деньги прошлым казначеям - дело рискованное.
        - Ты считать умеешь? - неожиданно спросил Виал у раба.
        Эгрегий кивнул. Вопрос он услышал, несмотря на окружающий шум.
        - А писать?
        Снова кивок.
        - Грамотный значит.
        Им пришлось долго стоять в очереди, прежде чем удалось пройти ворота.
        Под аркой декоративное назначение ворот стало еще более явным. Арка была облегчена кессонами, украшенными бутонами цветов. Вдоль стен шел фриз, изображающий праздничное шествие. Пьяный бог восседал на осле, направляясь в город.
        Странно, что этот бог не стал основателем города. Он был только гостем, подарившим городу дар плодородия и успеха.
        Среди празднующих людей на фризе угадывались вполне реальные люди. Виал знал, что рельеф был изготовлен десять лет назад. Еще в период правления прошлого принцепса, до гражданской войны. Но лицо этого человека не было замазано, его широкая физиономия и непокорные волосы отлично читались на изображении. Принцепс скромно шел за ослом, чуть ли не держась за его хвост. Не он приводил бога в поселение, а бог тащил его сюда.
        Рельеф сохранился, несмотря на закон о забвении.
        Городской совет не пожелал тратить деньги на изготовление новой фигуры, скромно умолчали о существовании проклятого человека. Лишь горожане да редкие посвященные знали о нем.
        Среди других людей на фризе были тогдашние члены совета, главы коллегий. В том числе и прошлый глава коллегии торговцев: почтенный Флама Мамерцин. Его-то племенник теперь возглавляет коллегию, приняв новое имя после усыновления, став Мамерцином.
        Пройдя десяток шагов по тоннелю, Виал увидел прошлого Мамерцина. Сухой, высокий, крепкий старик. Не чета нынешнему главе, похожему на пуховую подушку и румянящемуся как девка.
        Новый Мамерцин долго жил на востоке, перенял некоторые привычки варваров. Его связи с восточными купцами пошли на пользу коллегии. Однако, седые навклеры, маститые судовладельцы косо смотрели на Мамерцина.
        Толи дело Косс Виал - хваткий человек, крепкий как скалы Циралиса. И он бреется каждый день! Если не в море, конечно.
        Оглянувшись, чтобы не потеряться в толпе, Виал посмотрел на спутника. Эгрегий шел, задрав голову, рассматривал фризы и что-то бормотал под нос. Его голова выделялась среди других путников, слишком бледное пятно в море смуглых лиц.
        "Да, - подумал Виал, - парень весьма приметный"
        Плохо или хорошо, еще предстоит узнать.
        Оказавшись за воротами, Виал взял раба под локоть и вытащил из толпы. Он не собирался идти с потоком на рыночную площадь. Сразу же протиснулся в щель между домами, что примыкали прямо к стене. Дорожки совсем узкие и замусоренные, но в них отчетливо видны следы. Горожане пользуются этими переулками, чтобы не пересекаться с гостями города.
        Сверху ничего не упадет, окон нет. Кому хочется глазеть на стену, покрытую плесенью, или серые дома напротив. Лучше уж повесить на своей стене рисунок с видом гавани или просто ковер. Тут уж на что хватит денег у постояльцев.
        Дорогу называли Безымянной, потому что официально ее не существовало. Запрещено селиться у стены, но людей никогда не останавливают запреты. У стены жили самые бедные люди. Так что ничего удивительного, что в подворотне бродили опасные типы.
        - Оружия у нас нет, - заговорил Виал, - придется отбиваться кулаками.
        - У меня праща.
        - Толку то от нее здесь. У меня тоже резак.
        Из поясной сумки Эгрегий достал снаряд. Это не свинцовое ядро, которое используют в легионах, но тоже хорошее оружие. Камень был обтесан так, что напоминал веретено. Отлично ложился в руку. Виал оценил оружие, взвесил камень в руках.
        - Долго делал?
        - На лугах занятий немного. У меня было время.
        - А на флейте играешь?
        Раб кивнул.
        - Вот и отлично, будешь нам в лодке играть.
        - Для ритма? Я слышал, так задается ритм.
        Оказавшись в вонючей подворотне, замусоренной объедками, со следами испражнений на стенах, пришлось Виалу объяснять рабу простые вещи.
        На лодке будет всего четверо, ритм задавать не придется. Матросы и так умеют работать сообща. Это на большом корабле, военном или торговом, если он идет на веслах, требуется помощь флейтиста или барабанщика. Малые суда требовательны к умениям команды больше, чем большие. Ведь на больших за время плавания опытные моряки и гребцы могут натренировать молодых.
        - Просто развлекать будешь. Ведь ты в морском деле ничего не смыслишь, только на это годишься.
        Закончив так, Виал продолжил путь. Он хорошо помнил этот район, даже знал, где собираются бандиты. Потому не составило труда обойти кучки опасных типов. Порой приходилось протискиваться в тараканьи щели между домами, обтирать побелку и плесень. Ноги утопали в гнилостной жиже, которая десятилетиями скапливается в переулках. Никаких стоков здесь не делали. Здесь вообще не полагается строить - слишком близко к стене.
        Зато знающие люди могут пройти незаметно для стражи. Даже через жилища можно пройти, стены то из тростника, мазаного глиной. Виал сам не раз пользовался таким путем, распугивая бедняков и пьяниц.
        Дальше их путь лежал через скотный двор. В большом хлеву ожидали продажи сотни животных.
        Что-то из этого скота принадлежало коллегии, а значит, всем торговцам. Перед отправлением Виал собирался приобрести несколько живых куриц. Чтобы уже в пути расправиться с ними. Переносная жаровня обеспечит их горячим питанием.
        Об этом Виал не мог не думать. Он уже мысленно был не здесь, не среди толпы, подавленной голосящими животными. Виал уже отправился в море, в гомоне улицы ему чудился плеск воды, шум ветра.
        Как всякий горожанин, торговец шел почти не отвлекаясь на встречных. Украсть у него нечего, так что он не опасался карманников. А спутник пусть сам поспевает за ним, рискуя оторваться от гражданина.
        Разноликая толпа схлынула, словно вода после паводка. Путники ушли с рынка, оказались среди жилых домов. Первые этажи занимали всевозможные лавочки, мастерские. Виал мельком глядел по сторонам, узнавал вывески с изображением стопы или туники. Следом шли обычные дома, район не настолько популярный, чтобы здесь открывались мастерские.
        Лишь открытые харчевни привлекали путников. В это время дня улицы были свободны. В харчевнях затушили огонь, убирали пустые амфоры из-под вина.
        - Придется поесть в порту, - сказал Виал, поглядывая по сторонам.
        Есть он не особо хотел, но передохнуть стоит. Порой занятый делами он забывал о необходимости есть или спать. Молодой раб наверняка не такой выносливый. Оглянувшись, торговец убедился, что Эгрегий следует за ним. На расстоянии двух шагов, чуть справа, как и полагается.
        "Никуда не делся" - подумал Виал.
        Выносливость раба удивила, пастухи обычно чувствуют себя неуютно в городах.
        В порт, кроме главной дороги, можно спуститься тремя путями. Виал воспользовался тем, которым пользуются докеры. Через их район он и проходил, здесь обитали портовые работники, жены моряков и некоторые мастера.
        Все мастерские так или иначе связаны с торговой коллегией. Тут кузнецы и канатчики, плотники и парусники. Рыбаки и кабестанщики живут ниже, почти у самого моря. Они не самый бедный народ, просто предпочитают жить именно там. По традиции рядом с местом промысла и храмом Царя-рыбака.
        Дорога докеров представляла собой узкую тропу, проложенную за жилыми домами. Тысячи тысяч ног вытоптали землю так, что она стала блестящей как зеркало. В летние дни от этого грунта солнце отражается прямо в глаза, слепя и раздражая усталого путника.
        Дорога петляла так, что по ней не получится пройти телеге, не удастся поднять ящики и амфоры. Только пешком быстро сбегая по крутой дороге можно дойти до гавани.
        Из-за стен домов моря почти не видно, но дух его чувствуется. Плесени на стенах больше, деревянные балки покрывал соляной налет. Губы пощипывает от морского воздуха и в небе видны чайки. Эти ленивые птицы уже не охотятся в море, питаются на свалке, что в порту, и очень радуются вернувшимся с промысла рыбакам.
        На пути вниз Виал остановился, чтобы глубоко вздохнуть. Пусть воздух полон смрада и зловония, но все-таки показался торговцу очень приятным.
        Глава 6.
        Море путники увидели, только спустившись к причалу. Вокруг поднимались дома и строения, используемые под мастерские и склады. Десятки кораблей порхали возле деревянного настила, почти все пустые, успевшие разгрузиться. Чуть в стороне, ближе к выходу из гавани стоял длинный корабль. Волны разбивались о бронзовый таран, что выглядело очень внушительно.
        Виал знал, что боевой корабль небольшой, но незнакомым с морским делом людям, он может показаться огромным.
        Низкий, вытянутый, с убранными веслами и мачтой этот длинный корабль походил на спящую в воде змею. Или крокодила - Виал видел этих чудовищ. Не в театре, а в родном крокодиловом царстве.
        Причал протянулся вдоль всей гавани, только на юго-западной стороне его разрывал поток воды. Река с шумом рушилась в море, создавая пену. Мальчишки столпились возле моста через бурный поток и на спор прыгали в воду. Виал ухмыльнулся. Когда-то он так же стоял у моста, наблюдая за прибывающими кораблями или сигая в воду, доказывая собственную смелость. Хотя было страшно. Очень.
        Позади в мастерских слышался шум работы. Гремел металл, скрипело дерево, шипел огонь, и ругались люди. У складов суетились докеры, спешащие закончить работу. Судя по тому, что они до сих пор не сбежали в таберны, недавно прибыли суда.
        Виал подошел ближе к краю причала, пытаясь увидеть круглый корабль, доставивший груз. Судно он не увидел, хотя гавань в это время года была почти пуста.
        - Ладно, - Виал махнул рукой, - пойдем в таберну.
        Обходя людей, стараясь никого не задеть, Виал направился к главной дороге. Лучшие заведения располагались, конечно, же вдоль этой дороги. Но лучшие - не значит, что они подходят торговцу. Он собирался посетить место, известное коллегиатам.
        С пристани вниз можно спуститься по пандусам в десятке мест. Сам причал представлял собой деревянный настил балконом выпирающий над бетонным основанием гавани. Сотни арок облегчали конструкцию, образуя ниши, которые использовались под разные нужды. В незатопляемом месте это были склады и мастерские, а подтопляемую часть гавани использовали для таберн и жилья.
        Не доходя до триумфальной дороги - арку как раз чуть видно над крышами домов, Виал спустился к воде. Только он и его спутник пошли вниз. Остальные работники порта проходили мимо.
        Оказавшись в царстве воды и тьмы, Эгрегий почувствовал себя неуютно. Виал оглянулся: раб боялся переступить порог и оказаться под тенью настила. Толстенные доски у воды были скользкими от тины и гнили, а настил над ними белел от соли.
        - Не бойся, - посмеялся Виал, - в этот раз мы не в могилу спускаемся.
        - Почему бы тебе не отправиться домой? - спросил раб, поеживаясь.
        - Не люблю сидеть в четырех стенах.
        Так парадоксально выразившись, Виал пошел по бетонному полу, покрытому лужицами воды. Порой попадались водоросли, выброшенные приливной водой. На стенах остались следы от моллюсков. Ракушки хрустели под подошвами. Виал порадовался, что купил рабу сандалии, иначе парень точно травмируется.
        Пахло внизу как в отхожем месте. Стоячая вода, соль и тухлая рыба сливались в неаппетитный аромат. Так пахнет всякий порт. Парню надо привыкать к этому запаху. Отчасти поэтому моряки коллегии собирались в арке у воды, чтобы посплетничать, напиться, подраться и ради торговых сделок.
        Городские власти сюда не сунутся. Можно и в бок ужалить несговорчивого партнера, а труп бросить в воду. Очень удобно.
        Большинство арок, мимо которых проходили путники, были пусты. Вода вымыла из них грязь. Лишь на потолке видна осевшая сажа. Кирпичи повреждены временем, раствор между ними почти выветрился. Но кладка надежная, вечная.
        Портовый люд еще не вернулся в эту часть. А летом, когда спадет вода, тут откроется небольшой рынок. В арках будут торговать запрещенными предметами, ворованным барахлом, людьми. Налоги все равно придется платить, так как этот рынок держат могущественные люди, но торговцы сохраняют иллюзию, что нарушают закон, идут против власти. Сами становятся властью - вот что им нравится.
        Виал тут только покупал. Торговать брезговал.
        А вот и арка, используемая коллегией. С прошлого года сохранилась деревянная вывеска, изображающая гуся. Эту фигуру обычно используют для украшения торговых судов коллегии.
        Внутри таберна выглядела так же, как любая другая. Бетонная стойка, в которую вмурованы большие амфоры. Крытый очаг, дым выводится по трубам куда-то в сторону. Виал даже не знал куда.
        Вдоль стен располагались полки - сейчас они были пусты. Табуреты и лавки свободны, посетителей только трое. Ранние пташки из Тиры, весенний ветер приносит их в Циралис, указывая на то, что сезон начался.
        - Айаб, Иккил, Меттен! - поприветствовал их Виал.
        Толстый торговец - Иккил, с окладистой бородой был родом с востока, но прибыл с запада. Его торговый цикл обычно занимает два года, раз в два года он оказывается в Циралисе. Одежда его выглядела необычной, напоминала женскую тунику - длинная, почти до пят. На шее у него висело ожерелье из толстых бусин, посередине которого располагалась бородатая физиономия какого-то божества. Тоже стекло.
        - Я не видел твоего корабля, - обратился к нему Виал. - Это ты заставил докеров трудиться.
        - Им гнуть спину, собачьи дети!
        Голос торговца был неприятным, похожим на лай собаки. Язык цивилизованных людей ему давался тяжело. Вот кто сын собаки, а не почтенные докеры Циралиса. Но Виал не стал спорить, хотя рожу этому толстяку хотел набить давно.
        - Стоянка много брать. Цена поднята.
        Говорил он короткими фразами, долго обдумывая каждую.
        - Да, слышал, что собирались поднимать пошлины.
        - Коллегия не влияла? Почему?!
        - К нашему мнению редко прислушиваются, откупщики и с нас дерут за постой.
        Откупщики... публиканы, так их называют. Обычно они из сословия всадников, но бывают и бывшие рабы, разбогатевшие благодаря своим патронам. Сейчас много таких; вольноотпущенники наводнили Циралис. И это не честные труженики, мастеровые и моряки, нет. Это публиканы, которым Город отдал власть в руки. Даже городской совет не может им перечить.
        У коллегии в прошлом не было проблем с публиканами, но раз у Иккила с ними случились, как бы сказать, разногласия... да, Виал понял, что в ближайшие года жизнь в городе сильно поменяется.
        - Мы делаем, что можем, - признался Виал, задетый сообщением.
        Он расположился возле заморского торговца, попросил киаф вина себе и спутнику.
        Хозяин таберны редко показывался на людях, обычно гостей обслуживали его рабы. Потому что в этом месте проворачивают всевозможные сделки, а показаниям раба в суде нет веры. Даже если этого раба выкупили и записали в одну из триб. Он так и останется неполноценным.
        Но ради Виала этот честный человек лично решил принести вина. Хозяина таберны звали Пенн. Он происходил из захудалого рода, обедневших декурионов, некогда занимавших посты в городском управлении. Теперь потомок этого славного рода владеет таберной под гаванью. Это не значит, что он беден, не имеет влияния.
        Этот человек очень влиятельный. Каждый торговец Циралиса знает его и уважает. Просто Пенн занял свою нишу, стал другим человеком, полезным многим.
        - Косс, - обратился к торговцу Пенн, - не ждал тебя сегодня.
        Хозяин был высоким, высохшим стариком. Его седины и окладистая борода напоминали посетителям о славных временах прошлого, когда еще не измельчал человек, когда звание гражданина не было пустым звуком. Впрочем, в те времена Циралис был отдельным городом и не имел прав гражданства.
        - О славный харчевник! Присоединишься ли ты к нам?
        - Я только угостить, не люблю слушать ваши суетные разговоры. А этот малыш кто?
        Пенн указал на спутника Виала. Торговец обернулся к рабу, словно только сейчас его увидел. Некоторое время он размышлял. Что ответить? Ведь его слова вскоре станут известны всему городу. Назвать парня телохранителем? Тогда все зададутся вопросом о том, куда направляется торговец.
        - Это мой компаньон.
        - Что?! - удивился Пенн. - Этот мальчик партнер?
        - Возраст не помеха нашим делам, ты же знаешь.
        Разговор внимательно слушал Иккил. Он не вмешивался. По восточной традиции торговец предпочитал больше слушать, чем болтать. Только перебирал бусины ожерелья.
        - И что же вы собираетесь вместе делать? - спросил Пенн.
        Обычно угостив гостей вином, он уходит. А в этот раз подсел к гостям.
        - Ничего необычного, - пожал плечами Виал. - Парню пора на своей шкуре познакомиться с ремеслом. До этого мы встречались только на суше. Или ты думаешь, я раз в год езжу на север ради развлечений? А?
        Виал подмигнул. Краем глаза он видел, что Эгрегий напустил на себя важный вид. Словно и не пастух это, а пират, разбойник и вообще редкостный негодяй. Не зря парень общался с разбойниками в своих горах, многому у них научился.
        - Вот как, действительно. Кто же летом отдыхает, когда ветра благоприятные. Не стану вас донимать. У меня еще дела на кухне.
        - Останься, твои рабы опытные.
        - То-то и оно! Стоит отвернуться, так сразу все пойдет прахом. Рабы у меня хитрые, опытные, как ты говоришь, - Пенн поднялся, - в том и беда, они лучше меня умеют увиливать от работы.
        Виал распрощался с хозяином. Отпив вина, он взглянул на Иккила.
        - Так что ты привез в этом году. Если не секрет.
        - Секрета нет. Какой секрет, - улыбнулся Иккил. - Привез колбас. Лось, кабан, говядина и, прости, грязная свинина.
        - Я сам не люблю свинину, - соврал Виал, - А в провинцию что привез?
        - Ты пользуешь меня. Спрашиваешь, сам снаряжаешь корабль!
        - Разве я конкурент тебе? - посмеялся Виал. - Как я могу доставить столько груза, сколько привозишь ты, мой кучерявый друг.
        - Кучерявый? А волос. Волос вьется.
        Иккил погладил свои сальные волосы, провел руками по бороде.
        Виал понял, что ничего не добьется от купца и перевел тему. Его интересовали новые пошлины, которым обложили торговцев. Разговор об этом занял почти час. Удалось уговорить несколько киафов вина, отведать печеной репы в остром соусе. Эгрегий молча вкушал это блюдо, но внимательно слушал разговор торговцев. Наверняка он тяжело понимал речь Иккила, это Виал давно привык к говору тиринцев.
        Пошлины ввели совсем недавно, не прошло и месяца. Потому Виал не знал о них. И даже слухов не было, обсуждения в совете, значит, тоже. Все было сделано, чтобы ни коллегия, ни совет не смогли заблокировать новый налог.
        Беда постигла чужеземных торговцев, налогами обложили их. Но! Виал и его товарищи понимали, что они будут следующими. Потом налогами обложат их. Откуда еще брать деньги? И сам Иккил признался, что теперь ищет новые места для разгрузки. Так что чужеземцы скоро уйдут из Циралиса. Это будет страшный удар по торговле в регионе.
        - Такие пошлины вредят, - подытожил Виал.
        - Вред, вред, - вздохнул Иккил. - Вы сопротивляться должны, брат мой.
        Иккил раскраснелся от выпитого. Виал не скупился, заказывал вино, которое охотно пил его собеседник.
        За весь вечер он потратил две серебряные монеты. Зато получил сведения из первых рук, ну и пожрал конечно.
        Вино было неразбавленным, но Виал не чувствовал опьянения. Зато Эгрегий к заходу солнца уже лежал лицом на столе и громко сопел.
        - Разбойник спит, - посмеялся варвар, - можно торговать спокойно.
        - Парень хорош в своем деле. Пусть отдыхает.
        - Долгий путь?
        - Да, - признался Виал. - Пойдем с ним на юг.
        - Раб?
        - Раб, да.
        Вот только чужеземец не понял, что рабом был Эгрегий. Виал не любил врать, но с большим удовольствием играл словами. Люди так легко обманываются, грех этим не воспользоваться.
        Два других купца из союзных городов вскоре покинули таберну. Иккил тоже уже клевал носом, а рабы Пенна красноречиво убирали табуреты.
        Виал вызвался проводить грузного купца, но тот, несмотря на выпитое, легко поднялся и заспешил на выход. Обняв на прощание брата по ремеслу, он напомнил, что спящего спутника еще необходимо довести до дома.
        Подхватив пьяного раба, Виал потащил его на выход. Парень оказался легким и даже помогал идти, перебирая ногами.
        В сумерках кое-как они добрались до дома Виала. Идти пришлось не так много, по дороге знакомые предлагали торговцу помощь, но он отказывался. Эгрегий оказался достойным собутыльником, еще бы поднять его выносливость по части выпивки и можно пускать в дело.
        Жил Виал недалеко от гавани. Этот район считался самым дешевым из-за постоянного шума, влажности и запахов, но торговцу нравилось здесь. К тому же он не любил сидеть в четырех стенах. Так что это жилье было просто гаванью, куда он временно прибывал.
        В трехэтажном доме комната Виала располагалась под крышей. Самое дешевое жилье. Комната небольшая три на три шага, хорошо слышно соседей. Нет места чтобы поставить жаровню, готовить здесь негде. На всем этаже таких комнаток было с два десятка. Второй этаж занимали комнаты большего размера, на целое семейство. А таким одиночкам, как Виал, пойдет верхний этаж.
        Бросив раба у окна, Виал накинул на него плащ, чтобы не замерз. Сам торговец расположился на ложе. Предварительно он поставил ночной горшок возле лица Эгрегия. Наверняка этот сосуд пригодится.
        В легком опьянении Виал засыпал. Усталость и вино не помогали. Он все размышлял о предстоящем путешествии и проблемах родного города. Может не стоило забивать себе голову этим, ведь кто он такой? Всего лишь горожанин спящий на старой соломе, в комнатке из тростниковых стен. Стоит ударить по этой стене и откроешь окно к соседу.
        С виду он беден, живет почти в хлеву, но почему-то к мнению Косса Виала прислушиваются. Его окружает толпа на форуме, когда он обращается к собранию. Его слушают, его мнение весомо.
        Возможно, видимость бедности создает нужный образ. Идеал старины, когда консулы сами, своими руками пахали землю, а потом шли бить врагов Государства. От сохи, как говорится.
        Людям нравится скромность и бедность. Пусть видимость, пусть образ, но это эталон.
        Виал перегнулся на кровати, взглянул на спящего раба. Принять его в коллегию, не будет ли ошибкой, подойдет ли он по характеру? Сегодня вечером парень проявил себя неплохо. Изобразил из себя невесть что, а напившись не стал болтать, буянить. Мирно уснул.
        Надо поработать, решил Виал, над его выносливостью.
        Умение пить в коллегии важно. Даже важнее чем предприимчивость. Все торговцы пьют, пытаются перепить партнеров, чтобы выведать их тайны и намерения. Надо парня приучать к этому, но так, чтобы он не спивался, не получал от вина удовольствия, не тянулся к нему. Как сам Виал.
        Проснувшись до восхода, Виал ушел из комнаты. Он не беспокоился, что раб останется один. Тому некуда бежать, да и незачем. Пусть пересидит в помещении. Захочет прогуляться, так найдет выход. Далеко уходить он не будет, максимум, побродит вокруг дома, заглянет в ближайшую харчевню.
        В очагах только разводили огонь, когда Виал пошел в порт. В такую рань он поднялся не случайно, собирался пройтись по знакомым, заказать продуктов в дорогу. Еще требовалось обновить снасти для ловли рыбы. Рыба в море хорошо разбавляет рацион, позволяет экономить питьевую воду.
        С водой всегда проблемы. Приходится замешивать ее с большим количеством уксуса или вина, иначе стухнет. Брать вино или зерновую брагу Виал не любил. Все матросы, ну, те ребята, с которыми он знаком, питают страсть к веселящим напиткам. На большом корабле проблема решается просто - всегда есть помощники навклеров. На военных кораблях тоже не проблема, манипулярии дисциплиной не уступают легионерам.
        И только на мелких судах приходится соблюдать баланс. Без вина не обойтись, тем более Виал собирался приучать парня к этому напитку. Рабы редко балуются вином.
        Для начала Косс заглянул в лавку знакомого виноторговца. Тот всегда торговал только оптом, но для знакомых мог отдать одну, две амфоры. На любом судне предусмотрен бой тары. Вот этот предусмотренный расход и можно потом реализовать. Часть продает навклер, ведущий корабль от порта к порту, часть остается таможенным служащим. И самое малое остается торговцу.
        Доставлять вино знакомый отказался, Виал не настаивал. Если бы он успел перехватить эту партию в гавани, то уже там докеры бы перегрузили амфоры. Пришлось брать самому тяжеленные глиняные кувшины. От них сильно пахло смолой, серой и морем, никакого винного духа. На ручках стояло клеймо из города Гирцана, основанного в Провинции, как торговый порт. Там поселились ветераны, колония вскоре разрослась и стала неофициальной столицей региона.
        Вино было простым, одним из самых дешевых. Виал любил вино из Провинции, чуть терпкое, несладкое.
        Взяв кувшины, Виал направился в порт. Он собирался зайти на птичий рынок, но теперь пришлось поменять планы. Хоть солнце только поднялось, ветер дул с моря и идти надо было вниз, Виал все равно запарился. Достигнув гавани, он тяжело дышал и часто останавливался, чтобы передохнуть.
        Две амфоры, это два квадрантала вина! Хватит чтобы упиться.
        Порт уже не спал, порой докеры работают и по ночам. Если, конечно, находится торговец, готовый заплатить за ночную разгрузку. Таких все меньше и меньше. Скорость реализации товаров уже не стоит на первом месте. Теперь торговцы предпочитают медленней, зато дешевле.
        - Плохой знак, плохой знак... - бормотал Виал.
        Со вчерашнего дня в гавани кораблей не прибавилось. Да, еще не сезон, но пример торговца Иккила показательный. Заморские купцы предпочитают разгружаться в другом месте. Рвачи публиканы, погнавшись за быстрой прибылью, получат в итоге только убытки. И тогда они примутся за местных торговцев. Им деваться некуда.
        Стоя в тени возле термополия, Виал серьезно размышлял о переезде. Ведь его предки сами были чужаками в Циралисе. Они приехали сюда, рискуя всем, ни на что не рассчитывая. Так что же страшного в том, что...
        Виал оборвал эти мысли. Эдак каждый решит уйти. Тогда земли отечества опустеют. Что за этим последует? Сложно представить. Людей будут насильно переселять в Гирцию, чуть ли не привязывая к земле. Звучит абсурдно, еще лет сто назад этот проект нельзя было бы реализовать. А сейчас времена другие, стоимость жизни гражданина обесценилась.
        Лучше тащить тяжесть и не думать о плохом. Виал поднял амфоры и понес их в сторону рыбачьего квартала. Та часть гавани лучше всего подходит для швартовки малых судов. Так же Виал пользовался этой стоянкой, не желая привлекать внимание чиновников. Лучше платить главе рыбачьей коллегии, чем публиканам. Ребята, если что, всегда прикроют, помогут перевезти нелегальный груз.
        Перейдя мост, под которым шумела Торквейтика, Виал оказался в другом мире. Город в городе. Стража сюда не совалась, чужаков тоже не жаловали. Зайди сюда любой другой человек с амфорами, он бы лишился сосудов, а может и жизни. Все не так страшно, но рыбаки не любят, когда в их дела суют нос. Им и так приходится рисковать жизнью, ночью выходя на лов рыбы. А потом еще платить огромные подати, чтобы сбыть улов.
        Пахло тут как и везде в гавани: соль и тлен. Галечный пляж, на котором лежали десятки лодок, был усеян останками рыб, расколотыми панцирями крабов, ракушек. Всюду бродили толстые чайки. Они даже не боялись людей, вяло размахивая крыльями убегали в стороны.
        Шум и крик этих птиц заглушал слова. Среди лодок работали десятки людей, растягивая мокрые сети. Это были вернувшиеся с лова, а сети они расставляли на просушку и починку. Сетей было больше, чем лодок. Люди терялись среди огромного количества снастей.
        Дальше от берега располагались засолочные цистерны. Запах от них стоял скверный, но итоговый продукт покупали везде. Даже в Городе. Гарум тут не готовили, но соленая рыба ценилась. Цистерны представляли собой глубокие бассейны с цементными стенами и дном. Сверху их закрывали досками. Каналы соединяли бассейны с морем. Воду брали прямо отсюда, из гавани. Остатки от засолки потом сливали обратно.
        Если бы патриции знали, как делаются деликатесы Циралиса, они бы никогда их не покупали. Отчасти по этой причине сюда не пускали чужаков.
        Морская вода попадала в каналы с помощью самых простых насосов - рабы с ведрами. Зачем закупать соль, если вода в гавани нужной солености. Достаточно выпарить часть влаги, вот и готов рассол.
        Мариновали тут и рыб, и моллюсков. Виал сам часто закупался здесь. Предпочитал он вяленую рыбу, потому что она лучше выносит походы. Мясо дороже, в путешествие его брали редко.
        А вот и лодка, принадлежащая торговцу. Если рыбачьи лодки лежали кверху брюхом на гальке, то судно Виала стояло в сухом доке на распорках. Под навесом со сходнями прямо в море.
        Виал остановился, поставил амфоры на землю и улыбнулся. Приятно было видеть, как лодка преобразилась.
        Это старое судно уже вынесло не один десяток рейсов. Теперь судно блестело от свежей смолы, швы были законопачены, фальшборт обновлен, глаза на носу подкрашены. Особое внимание уделяли килю. Виал, отдавая судно в ремонт, беспокоился о целостности главной балки. Два раза в год он переворачивал лодку, чтобы проверить днище и счистить наросты.
        Лодки на ночь приходилось вытаскивать на берег, отчего балка сильнее всего страдала. Волны разбивали лодочные скулы, расшатывали соединения.
        Прошлый сезон оказался тяжелым. Виал больше каботажно ходил, лодку каждый вечер вытаскивали на берег. И песок, и галька, и камень ранили днище судна. Но ничего, оно выдержало.
        Так же заменили банки - пострадали от пожара. Купили новый парус, прошлый уже не годился. Канаты приходилось обновлять каждый год. Рвались, трепались и гнили они моментально, плевать, чем ты обрабатываешь их.
        Лишь люди способны долго выдерживать агрессивность моря.
        Стоя на распорках, лодка сияла новизной, за которой скрывалась надежность. Не один рейс она прошла, выдержит и шторм, и зной. Надежное судно.
        Виал поднял амфоры и направился к эллингу. Вокруг располагалось еще с десяток таких, но Виал видел только свой.
        Торговца узнали, приветствовали, не обижались, что он не замечал плотников. Поставив под навес амфоры, Виал перевел дух и обошел вокруг лодки. Руль тоже обновили - это не требовалось, просто заказчик сам попросил. Он не собирался отправляться в путь рискуя остаться без управления. Запасное рулевое весло лежало рядом. От него приятно пахло серой и свежим деревом.
        - Косс!
        Со всех сторон кричали плотники, но Виал их не замечал, обходя эллинг. Люди могут подождать. Осталось отдать четверть стоимости и доплатить за материалы. Наверняка что-то подорожало, это было оговорено в контракте.
        Плотники часто обманывали заказчиков, закупали материалы дороже у своих знакомых. Это что-то вроде премии за труд, так что никто не спорил.
        Вокруг брошены бухты канатов. Совсем свежие, не успевшие познакомиться с морем. Старая мачта лежала возле стены, ее менять Виал не стал. Он доверял старому дереву, соперничавшего со штормовым ветром.
        На лодке не было ни тарана, ни проэмболона как у боевых судов. Для таранного боя судно совсем маленькое, не хватит массы, чтобы пробить борт соперника. В длину сорок футов, в ширину десять, высокие борта защищают от воды, мощные скулы позволяют идти прямо на гребень волны. Если потесниться, то в лодке могут разместиться два десятка человек с ножами, топорами и луками. Виал этим пользовался.
        Наконец, Виал заметил бригадира плотницкой артели. То был довольно молодой корабельник, занявший пост по наследству. Его отец отошел от дела, передав управление сыну. Формально, конечно. На самом деле, старик до сих пор зорко следит за работой мастеров.
        Бригадира звали Авхений, невысокий и плотный человек. Он заметно хромал - упавшая балка передавила ему ногу. Но парень знал свое дело, а главное умел ладить и с плотниками, и с нанимателями.
        - Косс! - улыбнулся бригадир. - Как тебе?
        Он кивнул на нос лодки. Белая краска глазниц сияла, алые зрачки глядели на хозяина.
        - Превосходно, как всегда!
        Виал провел рукой по скуле прямо под глазом.
        - Извини, что перехожу сразу к делу: когда заплатишь?
        - Что ты все о мирском, о низменном, Авхений. Это не дело.
        - Моим парням надо кормить семьи. Извини уж, но мы не можем ждать вечно. А ты просрочил оплату... два дня, если не ошибаюсь.
        - Раньше это не было проблемой, - пожал плечами Виал.
        - Пойдем, - Авхений повернулся к выходу.
        - Скажи своим парням, чтобы вино не трогали.
        Он последовал за бригадиром, готовясь услышать неприятные новости. Похоже пошлины на заморских купцов не единственное новшество в Циралисе. Проклятье, прошло ведь не больше месяца!
        Отойдя в тенистое место, Виал спросил у Авхения, к чему такая спешка. Бригадир посмотрел по сторонам, поджал губы, явно не решаясь открыть рот.
        - Да это... нас, в общем, хотят переселить.
        - В смысле?!
        - В прямом. Всю артель переправить в порт Вер.
        Виал не поверил, как можно взять и перевести сотню плотников в другой город. Против их воли, против воли совета Циралиса?! Это просто не укладывается в голове.
        - Новый принцепс распорядился так поступить.
        - С каких пор какой-то человек получил право распоряжаться нашими жизнями? - зло спросил Виал.
        Он понимал, что это пустые слова. Гражданская война показала, какая цена у каждого гражданина. Пока он полезен, будет жить. А как он будет жить - уже не его ума дело, за него все решили.
        Не первый год такое происходит. Дальше ситуация только ухудшится.
        - Я слышал, с крестьянами так поступают... за долги! Причем здесь мы?!
        - Я бы знал, Виал! Так говоришь, будто я решил это. В общем, срок уже подошел. Мы должны были собрать вещи еще вчера. Потому я прошу заплатить тебя сейчас. Иначе мои ребята останутся без денег. Без средств на новом месте. Мы будем голодать.
        - Это невозможно! То есть... прости, - Виал смутился, - я не то хотел сказать. Это аморально, позорно. Деньги-то я найду. Дай мне пару часов. Уже к полудню я принесу тебе серебро.
        - Спасибо, друг. Я был рад с тобой работать.
        - Но как быть нам теперь? Что мы будем делать.
        Авхений пожал плечами, сказал, что это уже не его дело. Если у торговца есть желание, пусть идет в совет, потребует ответа. Или обратится в свою коллегию. Итог будет один - решение уже принято, отменить его нельзя.
        Отказаться не получится. В казармах амфитеатра расположились две сотни манипуляриев верского флота. Корабли за ремесленниками придут вечером, воины "помогут" погрузиться переселенцам.
        Виал не мог сдвинуться с места, смотрел в спину уходящего бригадира. А ведь может оказаться так, что его он больше не увидит. Плотника могут посадить на корабль, отправить с патрульным флотом, где он погибнет. Море убьет его или пираты - не так уж важно.
        Циралис обречен рассыпаться, лишенный трудолюбивых рук. И это принял принцепс, которого поддержал этот самый город и его граждане.
        Время привилегий кончилось, аппетиты богатых граждан возросли. Не прошло и столетия.
        - Мало им было услуг, которые мы оказывали, - сквозь зубы прошипел Виал.
        Ничего он не мог поделать. Раз Авхений уже смирился с переездом, значит, все возможные способы он испробовал. Помощи ждать неоткуда.
        У Циралиса были покровители в Городе, среди патрициев и богачей. Не помогло. Патроны забыли о нуждах клиентов. Они бросили их на произвол, желая утолить голод собственичества.
        Жадность уже сгубила десятки семей, сгоревших в пламени войны. Теперь и эти решили довести города до ненависти.
        Вот только истощенная Гирция не спешит восстать.
        Виал подумал, что и сам не сможет совершить такое. Он даже не пойдет в совет жаловаться.
        Проглотив оскорбление, торговец направился в портовый храм Царя-рыбака, где хранились его сбережения. Придется выскребать все, чтобы оплатить ремонт лодки. Не останется денег на закупку припасов. Неизвестно, станут ли ему отпускать товары в долг. Похоже, во всем Циралисе люди ощутили необходимость запасать деньги.
        Еще бы монета потеряла в весе, чтобы окончательно втоптать граждан в грязь.
        В сокровищнице храма обычно толпился народ. Виал ожидал увидеть десятки знакомых, прибывших с векселями или деньгами. Ничего подобного не было.
        Сокровищница была уменьшенной копией храма, сюда пускали всех, не только жрецов и посвященных. Вход был украшен статуями, изображающими людей занятых ловом рыбы. Две фигуры стояли по бокам от входа, один держал в руках трезубец, а другой вооружился сачком и удилищем. Позолота на чешуе рыб была настоящей, лица у ловцов нарумянены, а глаза сияют. Над входом красовалась надпись - один из основателей торговой коллегии посвятил эту сокровищницу божеству.
        Внутри зал оказался пустым, гостя встретил молодой жрец, изнуренный тяжелой работой.
        Виал не знал этого человека, но заметил следы чернил на его белом льняном одеянии и на пальцах. Юноша работает давно, наверняка был писарем. Видать благодаря божественному вмешательству он получил место хранителя сокровищницы. Старые жрецы покинули храм, напуганные предстоящими изменениями.
        Спрашивать у незнакомого жреца об обстановке, торговец не осмелился. Представился и потребовал выдать сбережения. Жрец долго разглядывал буллу и кольцо, указывающие на права гражданина. Еще дольше он изучал табличку, где были записаны на бронзе обязательства храма.
        Удостоверившись в правильности документа, жрец оставил гостя и направился в сокровищницу. Храмовые стражники остались на своем месте. За алтарем располагалась дверь в хранилище. Открывали ее осторожно, чтобы гости не видели богатств. Жрецы долго копались, раскладывая или разыскивая вещи на полках. Но сегодня хранитель быстро вернулся со шкатулкой Виала.
        Торговец заметил, что в сокровищнице хорошо были слышны шаги и дыхание жреца. Эхо отражалось от пустых стен.
        Проверив содержимое шкатулки, Виал пожертвовал храму несколько медяков. Большего он не мог дать при всем желании.
        Граждане выгребали из храма сбережения, опасаясь чего-то страшного. Не войны, но воровства. Самого страшного воровства, позорного воровства. Во время войны полководцы грабят храмы, чтобы кормить воинов. Они это делают ради победы, ради достижения цели.
        А теперь? Зачем сейчас обирать граждан? Ведь полководцы, публиканы, отпущенники принцепса добились своего. Они стали властью, получив ее в дар от граждан Гирции.
        Зачем им обворовывать тех, кто дал им право жизни и смерти.
        Только ради развлечения, удовлетворения гнусных потребностей.
        Виал злился и не скрывал этого. По дороге в доки он обругал десяток человек, не успевших уйти вовремя с дороги. Обычное ребячество, нисколько не помогающее успокоить душу.
        Скорей бы спустить лодку, убраться из города.
        Найдя Авхения, Виал демонстративно вывалил шкатулку на стол перед ним. Монеты рассыпались между инструментами, древесная пыль осела на медь, латунь, серебро.
        - Пересчитай, тут не вся сумма.
        - Но больше у тебя нет, - вздохнул Авхений.
        - Именно! Если бы у меня было время, я мог собрать все и даже с горкой. Как обычно это делаю, ты помнишь.
        - Конечно. Помню. Потому не требую всей платы.
        Он сгреб монеты, не считая, в большой мешок, привешенный с краю стола. Кроме денег в нем лежали некоторые инструменты, безделушки.
        - Будут боги благосклонны, еще свидимся, и я верну долг, - пообещал Виал.
        Бригадир кивнул. Явно он не верил в то, что им удастся повидаться. Плотники молча наблюдали за ними, на их лицах застыло мрачное выражение. Посмотрев каждому парню в лицо, Виал понял, что они не готовы сражаться. Они смирились. Как овцы покорно взойдут на корабли, отправятся в соседний город, чтобы стать рабами префекта флота.
        - Вы хоть не лишились прав гражданства? - шепотом спросил Виал.
        - Косс, такое у нас отобрать не могут. Но что теперь быть горожанином?
        Не ответив, Виал ушел. Смотреть на этих сломленных людей он не мог. Не хотел признаваться себе, что на их месте точно так же проглотил бы и покинул дом. Ему это даже проще, чем работникам порта.
        Почему именно сейчас, перед началом торгового сезона. Не похоже, что кто-то решил загубить торговлю здесь. Конкуренты не настолько сильны, чтобы надавить на префекта флота. Тем более Авхений говорит, что это был приказ принцепса.
        Первый сенатор решил укрепить верский флот, свезя из соседних городов плотников и корабельщиков. Наверняка такая же участь постигла канатчиков, парусников. Останутся только рыбаки, но их тоже выжмут, обворуют, обязав снабжать флот и манипуляриев.
        Только воинам в Государстве хорошо. Принцепс заботится об обогащении воинов и не обращал внимания на остальных.
        К чему все это приведет, страшно представить. Виал попытался выбросить из головы грустные мысли. Получилось плохо. К тому же все, с кем он встречался в этот день, выглядели такими же обозленными, уставшими людьми.
        Пришлось искать новых поставщиков, потому что старые, как бы друзья, не собирались давать в долг. Виал подумывал раскопать плиту, чтобы сбыть ее, а на вырученные деньги снарядить судно.
        Но нет, только на крайний случай!
        Почему-то всегда перед плаванием происходит такая запарка. Бегаешь, ищешь еду, питье, инструменты, никто не собирается давать в долг. Зато после плавания купаешься в деньгах, разбрасываешься ими. Все готовы тебя на руках носить, дарят и тот же хлеб, в котором сейчас отказали. Получишь ты и мясо, которое уже можно выбросить в бездну. Зачем оно после плавания? Чтобы заесть хорошее вино, вот только для этого.
        Всегда такие проблемы. Так что Виал не беспокоился. Да, придется потратить целый день, обивая пороги, заглядывая в каждую лавочку.
        У торговца в городе было несколько покровителей. Он оказывал патронам услуги, рассчитывая, что в любой момент может обратиться к ним за помощью. Виал так и делал, всегда тот или иной человек ссудировал ему несколько сот монет. Да, после плавания придется отдать на треть больше от этой суммы, но доходы значительно превосходят расходы.
        Потому-то ремесло торговца прибыльно всегда. Даже в такое неспокойное время, когда все Государство разваливается под весом непомерных налогов, обязательств перед армией и принцепсом.
        Виал понял, что даже в самые худшие времена, когда не станет денег. Вот просто исчезнут! Торговцы все равно будут существовать и процветать. Ведь через их руки проходят и предметы быта, и роскоши, и обычная еда.
        Остановившись в тени под навесом таберны, Виал рассматривал толпу. Эти люди будут голодать. А он никогда не испытает настоящего голода. В худшем случае, просто уйдет.
        Ремесленникам деваться некуда. И как бы хорошо они не трудились, они не смогут заработать на благополучную старость.
        Невеселые размышления, отдающие каким-то эгоизмом, что всегда порицается в обществе. Однако эти размышления справедливы. Чтобы успокоиться, Виал пообещал себе всегда заботиться о неимущих. Каждый год в коллегии организовывался сбор средств на закупку продуктов для пролетариев Циралиса. Это совершается в конце сезона, когда торговцы опьянели от заработанного золота.
        Да, золото попадает в руки торговцев только в начале зимы.
        Сейчас же у Виала в кошельке лежало две сотни монет, на которые придется закупать зерно, галеты, сыр и вяленую рыбу. А так же соль и некоторые специи. Без жгучих трав в плавании плохо, кишки начинают болеть. Да и жрать не особо тянет.
        Эти монеты из латуни. Десяток их составляет дневной заработок ремесленника. Виалу придется закупать продукты на несколько месяцев.
        Задачка та еще. Чтобы ее решить, торговец зашел в таберну, купил вина и некоторое время стоял у стойки перед очагом, размышляя.
        Галеты можно купить у хлебопеков на севере города. Вечером они продают за бесценок то, что не удалось сбыть. Это конечно не то, что требуется, но черствый хлеб тоже пойдет. Хорошенько подсушить его, обжарить до хруста и завернуть в холстину.
        Зерно придется брать у знакомых, что получают его из общественного зернохранилища. Аморально так делать, но люди сами рады обменять хлеб на монеты. Чтобы купить вина, конечно.
        А ведь их семьи будут голодать. Отцы не думают об этом, продавая зерно.
        Есть еще риск попасться: эдилы пресекают незаконную торговлю. Так что Виал решил оставить это на завтра, когда большую часть средств потратит.
        С рыбой так просто не получится. Допивая вино, Виал размышлял, где бы раздобыть ее подешевле. Это самая большая часть расходов, потому что даже знакомым рыбаки не станут снижать цену. Снасти для лова обойдутся дешевле.
        Виал размышлял, разглядывая фреску на стене за спиной харчевника. Там как раз был изображен рыбак, тащивший тяжеленную сеть. И тысячи рыб были в ней, все виды морских гадов, добываемых в водах близ Циралиса.
        Почти все фрески в городе несли эти мотивы. Потому что город живет морем, торговлей и рыбой.
        Потому Виал не брал с собой вяленого мяса, хотя казалось бы - эту снедь и стоит покупать. Работа в море тяжелая, питаться морякам надо хорошо. Но даже портовые грузчики едят рыбу; на праздники ее приносят в жертву.
        В округе вокруг Циралиса полно ферм, где содержатся стада. Но почти вся их продукция уходит в Веры для снабжения флота.
        Крупное всегда подавляет малое, от этого никуда не деться. Потому и человек предпочтет большой кубок малому.
        Заключив так, Виал взял еще один киаф.
        Пора было уже идти, время поджимало, но так лень. Противно окунаться в дела, вечную эту суматоху. Полдня было потрачено на вымаливание ссуды у патронов, а теперь еще тратить весь вечер на выбрасывание этих денег. Нет бы посидеть в таберне или пойти в термы.
        Сквозь опущенные ставни Виал наблюдал за улицей, следил, как тени медленно ползут по стенам. Скоро хлебопеки закроют свои лавочки, не удастся купить даже самый гнилой сухарь. Идти все равно не хотелось. Пока в кошельке туго от монет, Виал ленился. Решив, оставить на завтра все дела, он купил у харчевника небольшой кувшин с вином и пару пирожков с рыбой.
        О спутнике торговец не забыл, потому и купил второй пирожок. Наверняка раб весь день просидел в комнате, боясь высунуться на улицу. Пусть хоть вечером пожрет.
        В своих исканиях денег Виал далеко забрел от дома. Уже с заходом солнца он добрался до улицы, где поселился. И какого было его удивление, когда заметил Эгрегия, мирно беседующего с башмачником в ближайшей лавке.
        Нет, Виал не рассердился, просто поразился тому, что увидел. Каждый ошибается, но торговец не привык к такому. И каждую неудачу воспринимает, как позор. Хорошо, что он ни с кем не поделился своими размышлениями.
        Направившись в мастерскую, Виал поприветствовал башмачника и помахал кувшином. Сосуд небольшой, конечно, на троих едва хватит, но у граждан принято делиться всем, даже малым.
        Башмачника звали Емах, он был родом с востока, вино любил и уважал. Проще говоря, был пьяницей. И конечно, завидев кувшин, он радостно принялся убирать инструменты, бросил в сторону незаконченную работу, Эгрегий помог ему опустить ставни. Виал поставил на стол кувшин, бросил пирожки и огляделся в поисках посуды.
        У опытного пьяницы все было. Даже для гостей нашлись стаканы, которые ремесленник явно делал сам.
        - Как прошел день? - спросил Эгрегий, отпив вина.
        Наученный вчерашним он явно перестраховывался с питьем.
        - Не очень, - признался Виал. - Цены бегут быстрее, чем катится монета в мой кошель.
        - И у меня, - встрял в разговор Емах.
        Он уже расправлялся со вторым стаканом. Нос его покраснел, приняв, так сказать, естественный цвет. Виал усмехнулся, косо глядя на него. Башмачник начал жаловаться на жизнь, Эгрегий его как бы слушал, но поглядывал на Виала.
        - Не успел прикупить зерна, - говорил торговец, - снаряжаться в путь надо, а продовольствия нет дешевого.
        - А если купить в хоре?
        - У селян? Бессмысленно! Весь их урожай ушел. Осталось только зерно на посев.
        - Рабы готовы продать его, - как бы между прочим сказал Эгрегий.
        Виал хмыкнул. Ему никогда на ум не приходила эта идея. Хотя чего проще? Рабы в большом поместье всегда воруют, продают инструмент, что им доверили, посадочный материал или теряется, или портится. Зерно могут просто сожрать или быстро продать.
        За городом была одна усадьба, где хозяин очень нечасто появляется. Раз в год и то, чтобы написать ерунду, что потом будет декламировать в кругу таких же как он богачей. Это поместье не имело обязательств по снабжению флота, а значит, хозяин не следит за процветанием.
        В общем, рабы предоставлены сами себе. Виал только не знал, насколько хорошо работает вилик в усадьбе. Если этот раб ответственный, то не будет давать спуску другим. А так же чужаков прогонит с земли хозяина, поняв, зачем они явились.
        - Стоит попробовать, - улыбнулся Виал, поднимая стакан.
        Эгрегий ответил тем же.
        - А ты хороший капитал.
        - Я человек.
        - Не обижайся, но все мы просто куски мяса, брошенные на рынок. Проходят люди - не такие как мы, а настоящие люди. Они оценивают нас, выбирают, как лошадей.
        - Ты же свободный, - удивился Эгрегий.
        - Не больше нашего бубнящего собутыльника. Он раб своих привычек, а я раб своих обязательств. Что-то меня сегодня тянет на мрачные размышления. Лучше просто выпить.
        Он вылил остатки вина в стакан Эгрегия, поддакнул Эмаху и продолжил о более приятном. Башмачник поняв, что выпивка кончается, выудил откуда-то у себя кувшин с брагой, купленной у варваров. Пить ее тяжело, но пьянит она не хуже вина.
        Виал рассказывал Эгрегию о местах, в которых побывал сегодня, описывал поместья патронов. Не комнатушки в больших домах, а настоящие усадьбы: пол мозаичный, в бассейне чистая вода, мраморные статуи сверкают яркими красками. Бронзовые светильники начищены, аж слепит. А господа толсты и благодушны.
        - Их конечно пришлось уговаривать расстаться с деньгами, но землевладельцы обычно глуповаты в вопросах... доходности. Легко наплести ерунды, любую авантюру описать как верный способ заработка.
        - Сложно поверить, - признался Эгрегий.
        - Все легко, поведение у них предсказуемое. Достаточно сказать, что первый уже дал деньги, как второй бежит вытряхивать кубышку. А потом идешь к первому и демонстрируешь полученные монеты. И тут уже первый не выдерживает. Никого не обманываешь, господа на пиру обсудят совместную сделку. Я для них капитал, куда необходимо вложить средства. Ведь я верну им на треть больше.
        Эгрегий покачал головой.
        - А твой хозяин, Дуилл, не такой. Потому он плохо сходится с соседями. Он слишком прагматичный, ведь он из нашего племени. Даже из убыточного производства продуктов он способен выжать прибыль. Он богатеет, хоть и прибедняется, а его соседи скоро будут нищенствовать! Их это сводит с ума, они не понимают этого. Потому Дуилл для них не ровня, а выскочка, своим задом заработавший серебряную монету!
        Пришлось объяснить, что это всего лишь фигура речи. А то Эгрегий еще поверит, что его хозяин торговал собой.
        Башмачник Емах уже спал, вино на него действует быстро, как на всякого пьяницу. Зато он не притронулся к пирожкам. Так что Виал и Эгрегий смогли поужинать.
        - Пойдем отсюда, запах в мастерской не очень.
        - Господин Емах мне много рассказал, был приветлив.
        - Он приветлив со всеми и болтлив, как всякий чужестранец.
        - Откуда он?
        Пришлось рассказать, что ремесленник был рабом, попавшим в плен на востоке, в одном из независимых царств. Меняя хозяев, он постепенно перебрался на запад. Состарился и получил свободу. А так же это местечко под лестницей, где теперь и работал. Он уже не помышляет о возвращении. Ведь там у него нет никаких прав, нет собственности. А сбережения его - вот эти инструменты. Кому этот старик нужен?
        - А его семья?
        - Может, кто и остался, - пожал плечами Виал. - Но теперь мы его семья, кто еще будет терпеть его болтовню.
        Они дошли до дома, где жил торговец. Наверх поднимались тяжело, вино тянуло к земле. Уже на втором этаже Виал понял, что зря не облегчился раньше. Поставив раба у лестницы, торговец направился по коридору к окну. Благо уже стемнело, народ завалился по кроваткам и не высовывал нос.
        Виал подошел к окну, отодвинул разболтавшуюся ставню и поднял подол туники.
        - Берегись! - веселясь, предупредил он.
        Закончив, он быстро побежал на третий этаж, потащив за собой раба. Смеясь над удачной, по его мнению, шуткой, торговец упал на кровать. Успокоившись, он сразу заснул. А раб остался сторожить вход, готовый оказать отпор всем, кто оказался обрызганным струей Виала.
        На следующий день Косс Виал продолжил сборы, на этот раз он взял с собой Эгрегия. Ведь должен кто-то тащить покупки. За зерном торговец решил отправиться после полудня - пытался оттянуть неизбежное.
        Не любил он посещать хору. Ужасно выглядят орды рабов, свезенные на поля - земля некогда принадлежавшая всей общине. А теперь эти поля собственность богачей.
        Почти все мелкие собственники разорились, пошли в батраки, если вообще не обнищали до состояния пролетариев.
        Без посещения хоры не обойтись. Иначе не получится, ведь в городе зерно будет стоить в три раза дороже. Даже если брать у тех, кто продает хлеб, полученный по раздаче. К тому же риск велик, не говоря уже о позоре.
        Оставалось купить кое-какую мелочь. Инструменты Виал заказал у знакомого кузнеца. Оружие у торговца имелось, можно еще взять в коллегии. Там всегда имеется запас гладиев, копий и луков для работников. Не лучшего качества, ведь оружие покупается у легионных маркитантов, а это всегда прошедшие несколько лет службы предметы. Для мирных торговцев сгодится и такое оружие, а копья, стрелы и луки всегда можно отреставрировать.
        Вернувшись в поселение рыбаков, торговец нашел дешевую сеть - оставшуюся с прошлого года. Часть ячеек была повреждена, у промысловиков всегда остаются в запасе такие сети. Они предпочитают делать новые, часть отдают флотским, часть используют в этом году. Виал решил, что на лодке его подручные сами починят сети, зачем переплачивать за новую.
        Эгрегий не понимал такой экономии, пытался переубедить торговца.
        - Похвально, что ты не стесняешься высказываться, - ответил Виал. - Просто поверь моему опыту, нам хватит и старой сети. Даже если не ремонтировать ее, то можно использовать по назначению. Мы же не собираемся ловить океанид. Или ты желаешь встретиться с морской девой?
        Раб покраснел, ничего не ответил. Виал, глядя на него пристально, решил, что парню стоит посетить лупанарий. Иначе сгинет в море, не познав женской ласки. Позорно явиться в царство Океана мальчишкой.
        Для ловли рыбы Виал у знакомых кроме сетей купил запас крючков, грузил и поплавков, несколько мотков лесы разной толщины. В море от них толку не много, тот же поплавок точно не потребуется, но на Побережье придется самим добывать пропитание, вот там-то пригодятся различные инструменты.
        Сами костерезчики не пользуются простыми снастями. Они предпочитают охотиться в море, добыча их обычно гигантские чудовища. Кости идут на поделки и строительство, кожу используют для разных целей: тут тебе и одежда, и покрытие для жилища. А так же остается жир - топливо, которое особо ценно в засушливом районе; мясо в пищу. Хотя Виал считал мясо морских гигантов не особо приятным.
        Охоту костерезчиков ему видеть не доводилось, но о ней ходят всевозможные легенды. Утверждают, что ватага в десяток варваров способна завалить огромного зверя в милю длинной и массой, которую даже не подсчитать. Потом на простом суденышке, вроде как у Виала, они вытягивают добычу на берег.
        Как-то не верится во все это. Увидеть бы своими глазами.
        Расплатившись с рыбаками, Виал повел Эгрегия с покупками к эллингам, где ожидало его судно. Некоторые плотники еще оставались в городе, но расспросив ребят о Авхении, удалось узнать, что тот уже в Верах.
        Прощай, старый друг. Так и суждено сгинуть тебе среди чужестранцев манипуляриев. Обычно в морские пехотинцы набирают варваров, знакомых с морским делом. Это неграждане, чужаки. И к цивилизованным людям они относятся своеобразно.
        Оставив купленные вещи у лодки, Виал направился обратно в порт.
        - Нам надо найти моих моряков, - объяснил рабу Виал. - И давай условимся. Никому не говори о своем статусе. Ты просто вольноотпущенник, нанятый мной для охраны. Объяснить почему?
        Эгрегий покачал головой. Он прекрасно понимал, как свободные граждане относятся к людям его статуса. Виал в этом плане был более терпим, ему что раб, что патриций, лишь бы человек делал то, что от него требуют.
        А вот о простых моряках такое сказать нельзя. У них кроме свободы почти нет ничего, нет других поводов для гордости. Для мужей важно самоуважение.
        Моряков торговцы коллегии нанимали в нескольких табернах. Обычно набор получался по остаточному признаку, Виалу доставались самые паршивые ребята. Но он умел ладить с людьми, управлять ими. Ведь он сам головорез, не стесняющийся исполнять угрозы. Работать с ним рисковал не каждый человек, зато те, что шли к нему в команду, были полезны и получали справедливую оплату.
        Вот и люди, с которыми зимой сговорился Виал, больше не могли получить места ни на каком корабле. Им предстояло все лето прозябать в порту, перебиваясь случайными заработками. Все потому что они были бывшими пиратами. Не такими, как сам Виал.
        Эти пираты запятнали себя торговлей людьми, что еще как-то простительно. Ведь сам Виал занимался этой мясницкой торговлей. Эти же парни были из племени Госов, некогда разбойничавших у южных берегов Гирции.
        Разбои прекратились, когда верский флот разгромил пиратский флот. Одновременно с ними, легионы предприняли атаку на морские крепости Госов, расположенных в труднодоступных горных районах.
        Виал не стал рассказывать Эгрегию о прошлом моряков. Нечего пугать парня. Он просто предупредил его, что эти двое те еще головорезы.
        - И ты не беспокоишься? - удивился Эгрегий.
        Они остановились возле таберны, из которой доносились громкие голоса. Гульбище шло достойное. Откуда только у моряков деньги на выпивку.
        - Я беспокоюсь о многом. Но если ты спрашиваешь: боюсь ли я? То мой ответ будет "нет". А если хочешь знать почему, то взгляни туда.
        Виал указал на выход из гавани.
        - Вот этого надо бояться, а не каких-то пьяных дураков.
        Эгрегий посмотрел в недоумении на торговца, словно хотел спросить, зачем он тогда занимается своим ремеслом. Виал только ухмыльнулся.
        - Я в этом деле четверть столетия. Даже в легионе меньше служат.
        Отодвинув занавесь, Виал нырнул в удушливый сумрак таберны. Запах стоял обычный для таких мест. Вонь перебивала даже морские ароматы, пропитавшие каждый камень гавани. Вместо соли тут пахло потом, немытыми телами, вместо гнилой рыбы, воняло терпким вином и медом.
        В помещении находилось два десятка человек, все моряки. Торговцы с крупных судов сами сюда не ходят. Боятся получить нож под ребро. У каждого моряка была дубинка, которую он готов пустить в ход. А заточки они прятали в валик над поясом, чтобы портовая стража не заметила. Впрочем, стража сюда не суется.
        Хозяином таберны был человек, лишившийся ноги после зачистки пиратского гнезда на юге. Сам он не был пиратом, но вел с ними дела и попал тогда под горячую руку. Выжил, вернулся в разоренное поселение, нашел закопанный кувшин с серебром и теперь хозяйничал в таберне Циралиса.
        - Как дела, Курв, - обратился к нему Виал, перекричав гомон.
        - Так же, как у вас, Косс, - махнул рукой хозяин.
        - Где мои лентяи?
        Курв указал на ширму, за которой располагалась комната. Таких комнат было три, там обычно уединялись те, кто не хотел привлекать к себе внимание. Или просто выпить в одиночестве.
        - Будь готов ко всему, - шепотом предупредил Виал.
        - Драться?
        - И это тоже.
        Ему понравилось, что раб не боится хорошей драки. А ведь в помещении было два десятка человек с широкими мордами и крепкими кулаками.
        Криво усмехаясь, Виал направился в указанном направлении. Он не пытался обходить сидящих моряков, вынуждая их уступать ему место. И вот чудо - люди отводили взгляд, предпочитали сдвинуть табуреты и убраться по добру.
        А ведь всего-то пришлось выбросить за борт двух лентяев пару лет назад, чтобы каждый уяснил: с этим торговцем шутки плохи. Навклера тогда самого пытались выбросить за борт, вот только на небольшом судне сложно устроить заговор. Моряки не успели объединиться против одного человека.
        Даже такие жестокие люди не готовы совершать насилие. Виал готов, за дело, конечно.
        На льняном полотнище ширмы был вышит рисунок в виде человека оседлавшего дельфина. Это частый мотив, дельфины покровительствуют морякам. Ведь сами они когда-то были людьми. И даже больше - пиратами. Как те головорезы, что сидят вокруг.
        Сдвинув ширму, Виал открыл картину, которую ожидал увидеть. Его наемники были пьяны, валялись в собственной блевотине. На столе находилась бронзовая курительница, из которой вяло поднимался ароматный дым. Битая посуда усеивала пол.
        Один моряк лежал мордой на столе, другой рухнул ему в ноги. Виал заметил, что у лежащего на полу порезаны руки. Черепки посуды были покрыты запекшейся кровью.
        - Опять на слабо брали, - вздохнул Виал.
        Хоть вены не порезали, уже хорошо. А ладошки заживут. Лишь бы канаты смог удержать, да веслами работать.
        - Ну... что тут сделать, - Виал пожал плечами. - Хватай их, и потащили.
        - Может, телегу какую? - робко спросил Эгрегий.
        Моряки и правда выглядели неподъемными. Шириной плеч они могли поспорить с Виалом, хотя ростом не вышли.
        - М-да, тут правда долго придется.
        Повернувшись в сторону притихшей толпы, Виал крикнул:
        - Эй, лентяи, кому серебро надо? Тащите этих уродов в мастерскую Авхения!
        Никто не сдвинулся. Никто не захотел связываться с пьяными пиратами.
        - Что струсили, девки вы портовые?! Вы что тут расселись, выпрашивать хотите, сейчас бесплатно их попрете!
        Виал принялся ругаться, подошел к ближайшим морякам, которых не знал, и принялся осыпать их упреками. До рукоприкладства не дошло. Эти двое были новенькими, но поняли, что против торговца никто их не поддержит. Они предпочли взять по монете и утащить пьяных из таберны.
        Подойдя к хозяину, Виал упрекнул его, что тот напоил наемников.
        - Это не мои проблемы Косс, - возмутился табернщик.
        - Не твои? Мое вино ты скармливаешь моим же людям. И не твои проблемы?!
        - Я покупаю...
        - У меня ты покупаешь, сын собаки! Окорок ты обглоданный! Если такое повторится еще раз, я запалю твою рыгаловку и мне за это ничего не будет! Эдилы только в ладоши похлопают. Ведь ты им не платишь. Ты платишь коллегии. А коллегия кормит тебя. Я кормлю тебя!
        Курв мрачно кивнул. Пусть обижается сколько хочет, но коллегия кормит всех этих виночерпиев и торговцев плотью. Виал не боялся, что хозяин затаит обиду, попытается отомстить. Он сам отомстит раньше. Ведь просил этого инвалида, чтобы не наливал наемникам много. Лишь бы они на ногах держались.
        Пора менять виночерпия. Люди не ценят, когда им делают добро, забывают об этом. Вот Курв стал воспринимать как должное свое положение.
        Еще кипя от злости, Виал направился по главной улице. Пора идти в хору, настроение как раз подходящее.
        Расталкивая людей, он пробивался через толпу, идущую в порт. Эгрегий задержался на мгновение, завороженный рельефами на триумфальной арке. Пришлось возвращаться и тащить парня за руку.
        - Еще успеешь поглазеть!
        Многоликая толпа состояла из представителей разных народов. Варваров даже больше, чем граждан. Рабов еще больше. Благородные сами на рынки не ходили, отправляли своих рабов. Лишь бедные граждане лично ходили за покупками, потому в толпе много женщин. Виал поглядывал на них и успокаивался.
        Даже толпа его больше не так раздражала. Он словно среди волн оказался, где мелькали смуглые лица океанид и тритонид. Жаль, не было времени завязать ничего не обязывающий романчик.
        Обязательно с замужней дамой, чтобы не пришлось собирать деньги на выкуп невесты. От мужа как-нибудь удастся откупиться или угрозами, или подкупом. Много путей. А еще проще сбежать в море, к началу зимы многие рогоносцы уже забывают о лишней растительности на голове.
        Вот только времени нет, придется обращаться за помощью к знакомым волчицам. Только к знакомым! Проверенным девкам. Просто с зудящими мудями в море не очень комфортно.
        По прямой добраться до ворот удалось намного быстрее. Если бы не толпа, то Виал за неполный час бы поднялся наверх. Он даже не запыхался, Эгрегию такой путь вообще показался легким. Ему, как пастуху, приходилось проходить много миль на дню. Он привык спать в поле, общаться с лесными духами. Вот только с людьми редко виделся; как он сходится с ними еще предстояло проверить.
        О своем плане Виал не сообщал рабу.
        Ворота они прошли без препятствий. На выход пошлин не брали, к тому же спутники шли без поклажи. Пройдя несколько стадиев по дороге, Виал свернул на старую тропу. Он плохо помнил дорогу до искомого поместья, но решил, что куда-нибудь тропа его выведет.
        В окрестных полях работали люди. По большей части женщины, дергающие сорняки. Пахать выходили мужчины, ведь труд этот тяжелый.
        Кто из этих людей был свободным, а кто рабом, установить не удавалось. Все они равны в своей бедности. Виал шел по дороге между плантажными стенами. Эти стены разделяли участки и защищали поля от стадных животных. В том числе людей.
        Справа видна южная скала, за которой прятался город. Из-за близости города даже на этой тропе встречались люди.
        - Братец, - обратился к морщинистому старику Виал, - а не подскажешь, как пройти к усадьбе Виолента.
        Сам землевладелец не интересовал торговца, дел с ним он предпочитал не вести. И как знал, этот рвач находился в столице, лишь перед сбором урожая он нагрянет в поместье. Обо всем этом крестьянин поведал, Виал его выслушал, даже поблагодарил медной монетой. Дорогу узнал.
        Путь до поместья занял несколько часов. В городе в это время ремесленники заканчивают работу, а в хоре люди трудятся до захода. Смотреть на них страшно. Крестьяне буквально прикованы к своей земле.
        - Почему они не уйдут, - сокрушался Виал.
        Он прекрасно знал ответ на этот вопрос, но все равно в голове не укладывалось. Зачем люди продолжают цепляться за жизнь, что не мила им.
        А куда деваться, они уже привыкли.
        Поля выглядели ухоженными, стены недавно восстановили. Даже стада, пасущиеся на склоне холма, производили впечатление. Обилие мяса и шерсти, которой позавидует всякий землевладелец.
        Эгрегий оценил мастерство коллеги, который сторожил стадо, восседая на коне. Таких богатств пастухи на севере не знают, мелкие хозяйственники не могут выделить транспорт для работников.
        Потому здесь у Циралиса один человек мог пасти стада в сотню и более голов. Не надо им опасаться разбойников, если не считать сборщиков подати. Но у людей, вроде Виолента, не бывает проблем с местными магистратами.
        Поместье патриция располагалось в лощине между холмами. С южной стороны открывался прекрасный вид на море, а север утопал в зелени садов. Запах стоял прекрасный, фруктовые сады на все лады окрашивали местность дивными ароматами. Были тут и редчайшие фрукты, недавно вывезенные с востока. Они еще плохо принимались на землях Гирции, но в некоторых поместьях освоили новые культуры.
        В само поместье Виал не собирался заходить. Он опасался, что вилик прогонит его. Пришлось свернуть с тропы, уйдя в заросли, чтобы пробраться к хозяйственным постройкам. Поместье представляло собой не столько утилитарную постройку, сколько загородную виллу. То есть место, где патриций мог отдохнуть от шума города.
        А все сельскохозяйственные постройки располагались на удалении от особняка. Специально, чтобы шум от молотилок, давилок, сотен рабов и тысяч животных не раздражал благородного господина.
        Вот туда-то и направился Виал. Он плохо помнил, где располагаются амбары Виолента, но полагал, что рабы сами ему помогут. За небольшую сумму, конечно.
        Так и оказалось.
        Добравшись до унылых хибар, в которых проживали семейные рабы, Виал поманил попавшегося на глаза старика. Тот охотно направился к чужаку, ведь увидел в его руках блестящий кругляш монеты.
        Это была новая монета, недавно отчеканенная. Горожане знали, что она чуть легче, чем прошлогодние монеты. Зато она блестит, и сороки из сельской местности охотно клюют эти кругляшки.
        Виал договорился о покупке трех мешков зерна, а заодно смог избавиться от неполновесных монет. Рабам все равно, сколько драгоценного металла в них содержится. Все равно пропьют. О выкупе ни один из них не помышляет, такова уж их судьба.
        Спрятавшись в тени у хижины, Виал уселся на землю. Оружия у него не было, так что он не чувствовал себя в безопасности.
        Эти люди не моряки, которые его знают. Глядишь, сбежится толпа и попытается обокрасть чужака. Не удастся потом осудить их, ведь тяжбу придется вести с Виолентом. А это гиблое дело.
        Эгрегий остался на ногах. Он знал, что им может грозить. Потому крутил головой из стороны в сторону, наблюдая за окрестностями. У него не было любимой пращи, но небольшой нож раб всегда носил с собой.
        - Лучше не используй его.
        - Почему?
        - За повреждение собственности патриция придется отвечать.
        И предупредив возражения, Виал добавил:
        - Даже если мы защищаемся, то все равно будем виноваты.
        - И что?! Нам терпеть?
        - Я не говорил этого, - Виал зло усмехнулся. - Просто кулаками работай.
        Он вообще был бы не против небольшой драки. Всегда хорошо разминку провести перед путешествием. Это помогает настроиться на нужный лад.
        Удивительно, но за три десятка лет, что Виал активно живет на улице, он не потерял ни одного зуба. Все на месте! Зато его противники не могут похвастаться подобным. Нос тоже оставался целым, шрамов на лице не было. А многочисленные переломы, вывихи и шрамы на теле - не в счет. Последнее даже повод для гордости.
        Старик раб не обманул. Не желая делиться заработком с товарищами, он нашел толи своего внука, толи просто какого-то паренька и нагрузил его мешками с зерном. Пшеницу Виал не покупал, слишком дорого. Зато ячмень всегда брал. Пусть это грубая, даже рабская пища, зато дешевая и сытная. Даже легионеры едят кашу из ячменя, хотя нередко используют эммер, просо или даже бобовые.
        Паренек сгрузил поклажу возле чужаков и поспешил убежать. Старик для скорости пнул мальчишку.
        Виал отсчитал два десятка монет, передал их рабу.
        - Эгрегий, присмотри за нашим дорогим другом, чтобы не ушел. Я проверю содержимое.
        - Обижаешь, братец! - возмутился раб.
        Он бормотал что-то еще, возмущался, но Эгрегий крепко его держал, поглядывая на руки, чтобы селянин не пырнул его в бок.
        Виал взял нож у спутника, разрезал холстину и поворошил зерно. Повторил с каждым мешком. Камней нет, зернышки блестящие и твердые, ни одного гнилого. Похвальная честность, редкая в наше время.
        Вознаградив старика еще одной монетой за честность, Виал завязал мешки и отдал один спутнику. Предупредив, чтобы тот посматривал по сторонам.
        Тащились до города они дольше, нагруженные поклажей. И это несмотря на то, что идти приходилось вниз с горы. Они часто останавливались, переводили дыхание. На разговоры сил не оставалось. Лишь пару раз Виал тоскливо говорил о том, что сейчас бы не помешало испить холодной водицы. Все, что у них было с собой, выпили еще по дороге сюда. А где найти родник они не знали.
        С заходом они добрались до ворот. Конечно, их уже закрыли.
        В торговый сезон ворота не закрывают даже на ночь. Телеги без остановки снуют туда-сюда, но сейчас не сезон. Городские власти экономили на освещении, потому закрывали ворота на ночь.
        Виал мог бы попросить открыть им, его многие знали, а серебро способно взять даже самые неприступные города. Вот только зачем тратить деньги, если есть путь для своих.
        - Ну? Догадался какой? - спросил Виал у спутника.
        - По руслу реки, - Эгрегий пожал плечами.
        - Почти угадал, но мыслишь верно. Ох, опять тащить эти мешки.
        - Если зерно намокнет, то какой нам толк от него?
        - В воду мы не полезем.
        Есть пути проще, которые знают все контрабандисты Циралиса. Знают о них власти, имея с этого постоянный доход. Ведь даже преступники не существуют сами по себе. Они тоже подчиняются законам, только законам другим. Тем, что важнее писанных.
        Путь по реке самый очевидный, но он заметный и много не перевезешь. Рабов не получится переправить, ведь этот живой товар будет кричать, стенать и привлекать к себе внимание.
        Лишь мелочишку можно переправить по реке. Драгоценности, специи или монеты. Что-нибудь такое, что можно спрятать поглубже в себя, не боясь испортить. А для товаров хрупких или громоздких путь другой. Виал не говорил о нем до поры, чтобы заинтриговать раба.
        И у него получилось. Эгрегий во все глаза смотрел вокруг, но видел только холмы, поросшие осокой и камышом. Берег реки был самым обыкновенным. Казалось, ничего вокруг похожего на тайный вход. И стена монолитная, словно титанами возведенная. Нет никаких дверей, лестниц. Бойницы на высоте в три человеческих роста, но пролезть в них не получится.
        - Нам сверху спустят веревку? - предположил Эгрегий.
        Виал сложил мешки с зерном на камне у стены, чтобы перевести дух.
        - Не-а.
        Вода в реке была холодная, как он и мечтал. Вот и возможность утолить жажду.
        Уже стемнело так, что не видно ничего. Как назло облачность скрыла луну и звезды. Даже Виалу придется постараться, чтобы найти тайный проход. А чужак, вроде Эгрегия, никогда не найдет этого пути. Даже днем можно лишь случайно наткнуться на него. И не поймешь, что нашел.
        Найдя в темноте брод, Виал перешел на другую сторону реки. Приятно было опустить ноги в холодную воду, но долго оставаться в ней нельзя. Течение слишком сильное.
        По скользкому склону, Виал поднялся наверх и направился к скале, в которую упиралась городская стена. Эгрегий шел следом и, похоже, понял, где искать тайный проход. Сложно не угадать, если знаешь, что ищешь.
        Отвесную скалу покрывала сеть трещин. Змеясь, расселины поднимались до самого верха. И таких трещин тут тысячи, но нужна только одна. Узкая вначале, она расширялась, переходя в широкий тоннель. Местами этот проход расширили сами торговцы, но большая его часть образовалась благодаря землетрясению.
        Это же землетрясение разрушило большую часть города в прошлом.
        Кто первым обнаружил тоннель, не известно. Первенство оспаривают десятки коллегий, но тоннелем пользуются все.
        Есть даже мистериальный культ, что оккупирует тоннель два раза в году. Виал часто натыкался на этих людей. Сам он был сторонником религии, принятой в коллегии. Древние боги всегда поддерживали своих.
        Идти по тоннелю пришлось в темноте. Виал прекрасно знал дорогу, мог ориентироваться даже без света. А вот спутника пришлось вести за руку. Точнее, Виал ослабил пояс и заставил раба взяться за него.
        - Не бойся оступиться, пол ровный. А вот потеряться здесь, возможно. Так что не отпускай, а отпустив, стой на месте и молчи. Иначе я тебя за тысячу лет не найду, эхо собьет с пути.
        - Понял, - сипло ответил Эгрегий.
        Прямо, поворот, прямо, минуя два поворота, а если свернуть здесь, то можно выйти на побережье; правда, ползти придется на карачках. Свернув в нужном направлении, Виал продолжил путь, темечком задевая потолок. Эгрегий несколько раз ударился лбом о низкий свод, шел дальше ссутулившись.
        Проход был широким, пол ровным, как и утверждал торговец, но раб шел робко. В темноте ему чудились многочисленные ямы и уступы. Не объяснишь ведь парню, что за десятки лет все это было стесано, а мусор вывезен. Пусть боится, а то еще сам решит пройти темной дорогой.
        Хорошо, что люди ограничивают свою любознательность. Или глупость, это зависит от итога приключения.
        Путь в темноте не занял много времени, потому что Виал знал дорогу. Те же, кто редко пользуются этими тоннелями, порой блуждают несколько дней. Если вообще находят выход из западни.
        Порой Виал чувствовал запах гари, сладкий аромат вина. Кто-то недавно проходил здесь или же устраивал церемонию. Сколько с востока таких культов завезли, не счесть. Они как чума, прибывают с кораблями, быстро поражают горожан и распространяются дальше на север.
        В этом плане Циралис имеет дурную славу. Нет, не религиозного центра, хотя храмов здесь много. Город известен как чумной порт. И не раз, и не два вымирал от эпидемий.
        Люди привыкли, а горожане и так живут между жизнью и смертью. Разве страшатся чумы те, кто каждый день спорит с морем.
        К счастью эти культисты не оставляют мусора. Контрабандисты приучили их убирать за собой, а то первое время тоннели буквально засирали. И ладно бы эти дикари устраивали пьяные оргии, отчего и мусорят кругом. Нет, они всего лишь участвуют в скучной церемонии, молятся и слушают своих безумцев. Так чего мусор бросать тут?!
        После нескольких стычек варвары и зараженные стали чистоплотней.
        Свернув в нужном направлении, Виал прошел по прямому коридору, который оканчивался лестницей. Тут было светлее, и хоть звезд на небе не видно, все ярче, чем тьма подземелий.
        Остановившись, чтобы перевести дух, Виал объяснил рабу:
        - Мы у выхода, сейчас будет крутая лестница. Не запнись
        Эгрегий облегченно выдохнул и прижался к торговцу. Не из благодарности, просто скорее хотел выбраться из темноты.
        - Ты темноты боишься?
        - Немного.
        - Вино пить не умеешь, темноты боишься, а с женщинами у тебя как?
        Не дождавшись ответа, торговец начал подниматься по лестнице, ворча о неопытных юнцах.
        Ступени были очень высокими, отполированные сотнями ног и сандалий. Как только культисты не ломают на лестнице шею. Ведь Виал видел, что среди молящихся полно женщин и стариков. Может, они используют другой вход.
        Кроме этой лестницы вниз можно пройти еще двумя путями. Если ты не собираешься перевозить груз, вполне можно воспользоваться ими.
        Подъем был коротким, всего тридцать ступеней. А казалось, что они побывали в мире мертвых.
        Выход располагался возле домов у стены. Тех самых, где днем ранее путешественники шли. Такое расположение не должно удивлять, потому что кто-то ведь должен охранять вход в тоннель, а так же переносить груз. Этим занимались люди, проживающие в окрестных домах. А так же они промышляют разбоем.
        Появление чужаков не осталось незамеченным. За входом всегда следили.
        Зная об этом, Виал положил мешки с зерном у входа и остался ждать. Он еще никого не видел, но чувствовал, что за ними наблюдают. Из окон дома напротив на них наверняка нацелили луки.
        Эгрегий шумно выдохнул, оказавшись на темной улице.
        - Лучше бы ты радовался тьме подземелий, чем свету улицы.
        - От живых я знаю чего ожидать, - огрызнулся парень.
        - Тише, - Виал поднял руку, - и не спеши. Надо пообщаться с местными.
        - А я думал это тайный проход!
        Виал кисло усмехнулся. Не станешь ведь объяснять парню, что лучший товар - это нечто тайное, запретное, незаконное. Это самый дорогой товар и самый интересный! Еще успеет разобраться.
        Ведь Виал занимается контрабандой и работорговлей не с голоду. Ему просто нравится бросать вызов обществу. Хотя какой тут вызов. Он просто другая часть этого мира, серая его тень.
        Поняв, что чужаки из-под земли не собираются уходить, появились головорезы. В темноте они не могли узнать Виала, но поняли, что это кто-то из своих. Другие бы уже попытались уйти, что послужило бы сигналом - бей их!
        С трех сторон к путникам направились тени. Виал прищурился, но смог увидеть только пятерых. А сколько их скрывается? Когда-то он пытался проникнуть в темный мир бандитов с Безымянной улицы. Не получилось, каждая коллегия хранит свои секреты.
        - Приветствую, живодеры! - поднял руку Виал. - От коллегии у Мефона и лично от Косса Виала.
        - Тьфу тебя, не мог предупредить. Ты как осел лезешь в огород, - сказал кто-то из толпы и, обращаясь к своим: - принеси лампу!
        Через мгновение сухощавый человек приблизился к бандитам с лампой. Света едва хватало, чтобы осветить лица.
        - А, Сукон, - узнал главаря Виал, - а по голосу не признал.
        - Зато я сразу понял, что это ты. Кто бы еще ночью поперся здесь?! Тебе жить надоело, я парней новых нанял, у них руки чешутся.
        - Уймись, - махнул рукой торговец. - Не в первый же раз.
        - Именно! Мне проблемы с твоими не нужны. Объясняться потом, за что ты получил стрелу в брюхо?!
        - Да как обычно, бросите за ворота или в море.
        - Шило в мешке не утаишь. От вас тем более.
        Главарь махнул своим ребятам, чтобы расходились. Отобрав лампу, он подошел к торговцу. Сукон был невысоким, уже седым человеком. С виду не скажешь, что он бригадирствует в уличной банде. Если встретить его днем, да в чистой одежде, решишь, что какой-то плотник вышел на прогулку, пока его подмастерья пыхтят за работой. Крепкие мозолистые руки, суровый вид придают ему вид благородного мужа.
        А ведь он раб. Беглый.
        Бандит даже не скрывает свой статус. Он как Виал кичится статусом, козыряет им как чем-то неслыханным! И да, это вызывает нужный эффект.
        - Правда, Косс. А это кто такой? И что в мешках?
        - Ты еще в жопе у меня поковыряй, вдруг изумруды несу.
        - Надо будет, так проверю. Что за парень? Что в мешках?
        - Парень мой телохранитель. Раб, но не беглый, - Виал улыбнулся Сукону, - в мешках ячмень.
        - Да гонишь!
        Пожав плечами, торговец развязал горловину мешка и жестом пригласил бандита ознакомиться с содержимым.
        Поворошив зерно, Сукон недоуменно уставился на торговца.
        - И ради этого ты перся через темень?! Безумец!
        - Ой, ты еще начни про духов мне! Еще вопросы есть? Если нет, то проваливай с дороги.
        Виал дунул, чтобы затушить огонь в лампе. Фитиль зашипел, улица погрузилась в темноту. Пришлось Сукону отступить, пропуская этого торговца, который ради трех мешков с зерном рисковал жизнью. И ведь такое не в первый раз, но привыкнуть к поступкам торговца не могут не только чужаки, но и братья из коллегии.
        - А что за Мефон? - спросил Эгрегий, когда они убрались подальше.
        - Храм. Там коллегия наша. Ох, тащить это зерно через весь город.
        - Так почему бы не отнести в коллегию?
        Виал остановился, посмотрел вокруг. Темнота мешала понять, где они находятся. До гавани добраться легко, оттуда найти путь в дом торговца не составит труда. По пути будет здание коллегии, но идти туда Виал не собирался.
        - Откуда тебе знать, что коллегия ближе?
        Эгрегий смутился. Хотя в темноте не удавалось увидеть его лица, но по языку тела, Виал легко читал людей.
        - Ладно, так и скажи, что просто хочешь поглазеть на это место. Скажу честно - ничего интересного, просто склад.
        - Вы же там собираетесь, заседаете и празднуете.
        - И это тоже, но склад от этого не станет дворцом.
        Смущенный, Эгрегий уже расхотел идти, но Виал решил, что парню будет полезно встретиться с ночной сменой.
        В коллегии всегда кто-то находится, бывает, и ночью работают. Счетовод никогда не уходит, заодно приглядывает за обстановкой. Этот дед, говорят, не спит, отчего характер у него прескверный. Пусть-ка парень пообщается с ним.
        Глава 7.
        По ночным улицам уверенно пройдет только горожанин. Ночь пасмурная, лишь редкие звезды иногда появляются в просветах облаков. Дорога вниз вся в колдобинах, света, естественно нет. Виал не озаботился тем, чтобы захватить с собой факел или лампу.
        Торговец рассчитывал, что так справится. И да, ему не требовался свет. А вот Эгрегию приходилось нелегко. Он шел в темноте, одну руку держа на плече спутника, а другой придерживаясь за стены. Под мышкой у него был мешок с зерном.
        Если бы удалось его увидеть, то зрелище было бы презабавным. Но Виал и так хорошо представлял, как сейчас выглядит парень. Тихонько хихикал торговец.
        - Как тебе свет наземный?
        - Ты что кот?! - огрызался раб.
        Виал не требовал от спутника особого отношения. В его работе все эти социальные рамки, мораль и правила только мешали. На палубе все равны, особенно, если это палуба пиратского судна.
        - Я просто живу здесь, - веселясь, ответил Виал.
        У почтенных граждан всегда есть раб, что несет факел. Забавляясь, Виал напомнил Эгрегию об этой его обязанности.
        Тот не остался в долгу:
        - Я не нанимался в факелоносцы. Это отдельная специальность!
        - Да, требующая особого ума и прилежного обучения. Не каждый осилит мастерство факелоносца.
        - Дуилл никогда меня не заставлял заниматься... этим!
        - Факел носить?
        - Да нет же! А тем, что мы делаем все эти дни. Это же абсурд, почему не пойти было с утра?
        - Таков наш мир, - вздохнул Виал.
        Он просто не захотел вставать рано. Порой желания побеждают необходимость, с этим нужно мириться.
        - Нам недолго осталось, - успокоил он парня.
        - Еще бы! Я точно провалюсь в бездну и тебя с собой утащу.
        Уклон увеличился, а стены вокруг стали влажными. Виал почувствовал запах соли, дуновение ветра донесло до него обрывки голосов, крики птиц. Чайки словно не спят, даже ночью бродят по пляжу, выбирая брошенную рыбу.
        Пройдя еще некоторое время, они увидели впереди блестящее блюдце морской воды. Эгрегий вздохнул с облегчением, хоть что-то в этом проклятом мире не было лишено света.
        - Хороший знак? - спросил Виал, угадав мысли раба.
        - Хороший, - согласился Эгрегий.
        - Это ворота. Наши ворота.
        Виал только не стал уточнять, что за дорога окажется за этими воротами. Еще стоит проверить парня на стойкость к морской болезни. Но это уж как-нибудь в пути, захватить некоторое количество снадобий.
        А путь их может быть и в мире живых, и в мире мертвых. Все лежит за этими воротами.
        Поглазев на молочно-белое блюдце воды, спутники свернули в темный и вонючий переулок. Эгрегий застонал, опять угодив в лапы уличной тьмы. Знал бы он, как любят в городе прохожих с факелами и рабами факелоносцами. Такой раб должен защитить господина, но он лучше подговорит пару ребят, а потом пропьет с ними награбленное. Утром наняться на первый же корабль или остаться здесь, в ватаге ребят под командованием того же Сукона.
        Потому ночью все питейные закрывались. Все равно никто не останется до захода.
        Через подворотню, где под ногами чавкала жирная грязь, путешественники прошли в небольшой двор. Со всех сторон их окружали закрытые ворота складов. В середине двора угадывался фонтан - сто лет как высохший. Рельефы на нем стерлись, скульптуру кто-то давно спер.
        - Пришли.
        - Куда?! Тут же ничего нет.
        - А ты ожидал светящихся ламп, яркой вывески и раба привратника?
        - Хотя бы. Могу предложить свои услуги.
        - Поверь, привратнику здесь нелегко живется. Просто еще не сезон, а так он и ночами не спит. Точнее, они - их двое.
        Если в поместье достаточно одно раба на воротах, то в коллегии их всегда два. Зимой эти бездельники всячески отлынивают от своих обязанностей, зато летом бегают как ошпаренные. Ворота стараются держать всегда закрытыми, чтобы не привлекать внимание к грузу. А ночью к тому же нежелательно, за ночную транспортировку взимается отдельный налог.
        - Нам туда, - Виал указал куда-то в бок.
        Эгрегий выпучил глаза, но не мог понять, что же там находится. Он вызвался взять мешки у торговца, чтобы тот сходил за светильником.
        - Не надо, лучше держись за меня. И иди аккуратно, тут колея.
        Тысячи тысяч телег проделали в мостовой глубокие колеи. Камни никто не менял, ни хозяева складов вокруг - а это коллегиаты Виала, ни сама коллегия. Зачем вкладывать деньги в то, что не особо мешает. Не сенаторов встречать на этой дороге.
        Да, у коллегии был главный вход, с красочной вывеской и яркой лампой в ночи. Которая, к слову, сейчас не горит. Этот вход используют только чужаки.
        Добравшись до нужных ворот - по дороге Эгрегий пару раз споткнулся, Виал остановился у пандуса. На него он положил мешки с зерном и наказал рабу оставаться на месте. Просто чтобы мешки не утащили. И такое может случиться. Местные воришки хоть не обладают кошачьим зрением, но чутье у них прямо демоническое.
        К двери в коллегию вело пять ступеней. Узкие и сбитые, совсем неподходящие для ночного гостя. Казалось, помещение вымерло. Ни звука не раздавалось - но эта хитрость намеренная, двойные стены, толстые доски с законопаченными швами. Характерный запах серы ударил в нос.
        Ни звука, ни огонька.
        Виал прислушался и заметил едва уловимый шорох - работа кипит!
        Найдя дверной молоток, Виал отстучал пароль. Привратник может и спит сейчас, но на этот звук реагирует, как собака на пролетающую птицу.
        Мгновение тишины, затем раздался лязг засова. Из щели в двери гостей ослепил яркий свет. На самом деле это был огонь в лампе, совсем крошечный язычок, но в такой темени и он покажется ярче солнца.
        - Господин Косс Виал, - удивился привратник, - проходите.
        Он отступил в сторону, давая пройти, а затем заметил чужака.
        - Со мной.
        Привратник кивнул, а Виал махнул спутнику, чтобы поднимался. Мельком заметил, что мешки с зерном на месте. Ну, теперь их точно не украдут, можно об этом уже не беспокоиться.
        Пропустив Эгрегия с поклажей, Виал прошел следом и закрыл дверь. Обменялся приветствием с рабом-привратником и пошел дальше.
        Небольшой коридор оканчивался массивной дверью, над которой висела горящая лампа. Дверь сделали такой мощной не случайно, а на случай нападения. Коридор узкий, не развернешься.
        Конечно, нападающие могут пробиться через ворота для телег, но и там их ждет немало неожиданностей. Коллегия существует давно, пережила много всего: нападения, поджоги, предательства, даже разорение. И всегда организация выживала. Все благодаря людям, что в ней состоят.
        В двери было смотровая щель, прикрытая железом. В щель на гостей уставилась пара косых глаз, раздался голос с ужасным акцентом.
        - Это кто с тобой?!
        - Твоя бабушка, Садал открывай! Строишь из себя цербера.
        Щиток вернулся на место, раздался лязг засова, затем звон цепи и грохот чего-то тяжелого. Дверь наконец отворилась и перед гостями появился небольшой человек с темной кожей.
        - Не моя праматерь, - заявил он, глядя на Эгрегия.
        - О, какая сообразительность. А ты не верь глазам своим, подойди и пощупай. Может титьки своей бабки обнаружишь.
        Садал сплюнул и дал гостям пройти. Этот человек был на две головы ниже Виала, и чтобы заглянуть в смотровую щель ему приходилось вставать на табурет. Именно этот предмет и грохнулся, а теперь лежал в стороне от двери.
        Гости прошли в большой зал, заставленный тюками с тканями, ящиками со стройматериалами. В углу над большими пифосами с водой горели факелы. Искры и огарина падала прямо в открытые пасти водосборников. В стенах устроены водоводы, по которым дождевая вода попадала в пифосы.
        Сделано это не случайно: факелы расположены так, чтобы защититься от пожара; а водоводы обеспечат коллегию водой на случай осады. В морском городе часто случаются дожди.
        В остальном зал не представлял ничего интересного. Два уровня, несколько приставных лестниц, везде связки тканей, ящики и даже доски. С виду обычное дерево, но это ценное железное дерево - используют для поделок.
        - Склад сырья, - объяснил Виал.
        - Так кто это? - влез Садал.
        - Мой спутник, чего тебе еще?!
        - Записать его.
        - Вот и пиши, Эгрегий - спутник Косса Виала, торговца коллегии у Мефона, дальше справишься?
        Человек ушел в угол, где под масляной лампой располагался стол, заваленный табличками. Нацарапав на воске имена, он успокоился.
        - Порядок, превыше всего! - Виал поднял палец, наставляя спутника.
        И чуть сам не заржал.
        Глядя на развалы вокруг сложно поверить, что в коллегии есть какой-то порядок. Сырье валялось, как будто в беспорядке. Тюки с тканями могли лежать под грузом извести или смолы. Пропадут, так и в бездну их.
        Дальше за сырьевым складом располагалось хранилище готовых изделий. Виал объяснил, что туда они не пойдут. Вход туда разрешен только днем и под присмотром счетовода. Старика не стоит злить, выпрашивая разрешение на посещение.
        - К тому же, там нет ничего такого. Все вещи, изделия запакованы, готовы к транспортировке.
        - А не украдут?
        - Запакуют ерунду, хочешь сказать? Было и такое, перед погрузкой стали проверять.
        Рассказывая, Виал шел по дорожке между ящиками. Пол был усеян опилками, чтобы впитывать грязь. Где-то скреблась мышь, на полке под потолком умывалась кошка, разжиревшая на складе.
        Эгрегий не понимал, как торговец ориентируется в этих лабиринтах, покорно шел следом. Воздух пропитан запахами и пылью, хотелось чихать, но еще угадывалось что-то необычное, от тканей пахло пряностями, благовониями, дальними странами.
        Не удержавшись, раб спросил о пряностях.
        - Да, хранятся, но в другом корпусе. Слишком требовательный продукт. Хочешь попробовать?
        - Да, а можно?
        - Пропавший товар можно, - Виал улыбнулся, - спрошу у счетовода. Он в свою каморку тащит все барахло, что не реализовали.
        Чтобы уменьшить потери от пожаров склады были разделены коридорами с каменными стенами. Выгореть тут просто нечему. Каменный пол был голым, холодным, запрещалось на него класть ковры или циновки.
        Коллегия не единожды переживала пожары. Так что склады продукции разделялись. Чем дешевле продукция - к примеру, строительные материалы, тем меньше о них заботились. Потому-то этот склад встречал гостей первым. Материалы постоянно привозят и вывозят, располагать их внутри коллегиального дома непрактично.
        Единственное исключение - ткани. Хранили их у входа по той же причине. Раз этот товар не залеживается, то перемещать его в глубь комплекса не стоит.
        Коридор вывел во внутренний двор. Он выглядел почти точной копией того двора, на который смотрели ворота склада. Только этот двор принадлежал коллегиатам. И в отличие от общественного, фонтан тут работал, пусть и не всегда. Вода в цистерне под ним хранилась всегда.
        Квадратный в плане двор с трех сторон был окружен складскими строениями. Только один вход вел в торговый дом, где располагались архив, канцелярия и спальни для торговцев - тех из них, кто не живет в Циралисе.
        Это строение смотрело фасадом на главную улицу. На первом этаже располагались лавки, принадлежащие коллегии. Там продавали дорогие товары, поделки тех же костерезчиков, с которыми имел дело Виал и его товарищи.
        Вход со двора представлял собой обычную дверь. Наподобие тех, что вели в складские сооружения. Это сделано специально, чтобы запутать врагов. Даже воры заплутают.
        Дверь не охранялась, оставалась открытой даже ночью. Это нарушение правил, но все уже привыкли к такому, расслабились.
        Коридор за дверью не был освещен, опять спутники оказались в темноте. Виал ориентировался по памяти, таща за собой Эгрегия. Ворча, что от мешков с зерном надо было избавиться еще на складе, Виал в потемках искал скрытую дверь.
        Где располагался тайный проход, Виал знал, но все равно потратил время в поисках. Так хорошо была пригнана подвижная стенная панель. Механизмом, что приводил ее в движение, был раб, спящий сейчас на другой стороне.
        Виал отстучал условленный сигнал и остался ждать. К сожалению, этот привратник работал хуже тех, что встречали гостей на входе. У него еще не выработался рефлекс на стук.
        Пришлось повторять. Сначала тарабанить в панель, чтобы разбудить раба, а потом уже отстукивать сигнал, повторяя его с равными промежутками.
        Наконец, механизм заработал. Панель неслышно отодвинулась, гостей ослепил яркий свет. Трехлепестковая лампа освещала коридор с десятком проходов. Видны были гобелены с гербами коллегии - гуси, высиживающие мешки; толстый ковер на полу.
        Роскошью не пахнет, но уже ощущается, что живут здесь состоятельные люди.
        Представившись, Виал пошел прямо по коридору. Эгрегий следовал за ним, глазея по сторонам. Он и рад был бы задержаться, но вынужден поспешать за торговцем.
        - Сколько же здесь комнат?! - изумился раб.
        - Много.
        Боковые проходы тонули в темноте, что за ними скрывалось не видно. Лишь пылинки танцевали в воздухе из-за вялого сквозняка. Проблема этих помещений в плохой вентиляции. За безопасность приходится платить спертым воздухом и узкими коридорами без естественного света.
        Только один проход был освещен. В двух шагах от проема располагалась лестница, ведущая на третий этаж. Там жилища служащих, которые постоянно находятся в здании.
        В сезон почти все работники остаются в здании, а в остальное время только счетовод. К нему-то и вела эта лестница.
        Лампы горели внизу и наверху, а на уровне второго этажа сумрак почти лишал зрения. По скрипучим ступеням приходилось подниматься осторожно, ища опору. Ступени были древними, как само строение, поговаривали, что эта лестница пережила не один пожар.
        Скрипела она так, что слышали, поди, в акрополе.
        Гости оказались в просторной комнате, где не было ничего кроме лавок, стоящих у стен. Виал знал, что это просто приемная, а Эгрегий наверняка поразился. И ради этого они проделали такой путь? Где роскошь торгового дома, где меха, ковры, мешки с пряностями и ящики соленой рыбы?! Где все это?!
        Вместо этого был голый дощатый пол, три длинные лавки и ничего больше. Ни светильников, ни конторки. Даже окон нет.
        - Оставь зерно у входа, - приказал Виал.
        Эгрегий повиновался, наблюдая за торговцем. А тот уже направился к пустой стене и представился ей. Такому уровню секретности могут позавидовать заговорщики, странно, что коллегию еще не запретили. Эгрегий следил за всем, что происходит вокруг. Он-то думал, что торговцы народ веселый, больше полагающийся на удачу, чем прагматизм.
        Оказавшись в этом месте, Эгрегий понял, что этот мир устроен иначе. Здесь гораздо опасней, чем он думал. И угроза исходит не от моря, даже не от пиратов, бояться приходиться тех, с кем ты соседствуешь. Иначе к чему все эти предосторожности.
        Перед Виалом открылась очередная потайная дверь. Торговец махнул спутнику рукой и перешел в соседнюю комнату. Эгрегий последовал за ним, зажмурившись, чтобы быстрее привыкнуть к яркому свету.
        - А это кто? - раздался голос.
        Не понять, какого возраста человек. Говорил он громко, но не похоже, что часто это делает. Слишком медленно выдавливает из себя слова. Сам Эгрегий говорит похоже, ведь на лугу ему не с кем побеседовать.
        - Я же сказал, это мой спутник, возможно, войдет в коллегию, - этот голос принадлежал Виалу.
        Эгрегий медленно открыл глаза, но света вокруг было так много, что еще долго не удавалось проморгаться.
        - Закрой дверь. Она прямо за тобой.
        Пошарив за спиной, Эгрегий нашел бронзовую ручку. Дверь отодвигалась в сторону, не удалось сразу сообразить, как она работает.
        - Туповат для нас.
        - Просто ослеплен твоим сиянием.
        - Эй, парень, поди сюда!
        Эгрегий открыл слезящиеся глаза.
        Что-то уже вырисовывалось, но только очертания. Вокруг стояло с два десятка ламп - все зажженные! Хозяин явно не экономил на масле и фитилях. И пожара он не боялся, Эгрегию захотелось чихнуть из-за пыли, наполняющей воздух. Стены вокруг закрыты стеллажами с гнездами для харт. От книг пахло тленом. Кругом были разбросаны дощечки, медные пластины. Под ногами хрустели черепки.
        - Это все мусор, иди не боясь.
        Эгрегий подошел ближе. Он различал силуэт сидящего на табурете человека, рядом стоял другой - это был Виал.
        - Медленно приспосабливается, - отметил счетовод.
        - А ты редко выходишь на улицу.
        - Парень-то говорить умеет? Хотя в нашем деле немые были бы хорошим подспорьем.
        - Осчастливь старика, - сказал Виал спутнику.
        - Чего ему говорить, он уже взвесил и положил на прилавок меня.
        - И никакого уважения к старикам, - заключил счетовод, но, вот чудо, улыбнулся.
        Глаза привыкали к яркому свету. Эгрегий обратил внимание, что в комнате старика пахнет не только тленом, но и чем-то еще. На этот раз это был приятный запах, резкий, дразнящий, но все-таки привлекательный. Сам старик пах, как ему положено, словно немытая собака, которую окунули в котел с тушью и навощили.
        Черты лица счетовода еще расплывались, но смотреть на него не больно-то хотелось.
        - Знакомься, - заговорил Виал, - это счетовод нашей коллегии, Гай Привернат Гиерий. Можешь звать его дедушкой.
        - Только посмей! - огрызнулся Привернат.
        - Вряд ли мне придется с вами часто встречаться, но я запомню.
        Некоторое время они знакомились, точнее, Виал представлял спутника. Он словно давал время Эгрегию привыкнуть к обстановке. Теперь уже черты лица счетовода увидеть удалось.
        Обычный старик, почти лысый, морщинистый, с огромным носом. Облачен в просторную хламиду, словно мудрец из восточных царств. Стоптанные сандалии валялись рядом. И не сказать, что этот дед влиятельный гражданин - на что указывает его имя и положение в коллегии.
        - В отличие от нас с тобой, черни, - говорил Виал, - этот дед полноправный гражданин. Судиться с ним бессмысленно, потому что он сам председательствует в суде. Так может, господин судья, скажет мне, как так получилось, что наших плотников переселили в Веры? Не разбогател ли род Привернатов на чужом горе?
        - Обвиняй сколько хочешь, но я тут ничего не решал. Вот! Посмотри!
        Старик передал Виалу харту. Явно письмо; на таком писали только патриции.
        Виал развернул свиток, прочел письмо, бросил его на стол перед счетоводом. На столе лежало еще с десяток таких харт и множество восковых табличек. Дорогая чернильница из бронзы была заполнена свежей тушью - черной и красной, кисть как раз была обагрена красной тушью, словно счетовод только что делал пометки в записях или начинал новую главу в харте. На полке стояли медные пластины, где записывались расходы и доходы коллегии - одна эта пластина может стоить коллегии жизни. Так думают обыватели, Виал знал, что где-то есть серые счетные книги.
        А это на полке, просто показуха, для проверяющих.
        - Я прочел только то, что верский флот собираются доукомплектовать. Ни плотников, ни ремесленников не упоминают.
        - А ты ожидал, что прямым текстом напишут - подай мне сотню мастеров! Так никогда не делается.
        - Зато вы поняли, что от вас требуется!
        Эгрегий взглянул на торговца. Тот выглядел взбешенным, хотя говорил размеренно и словно даже шутя.
        Этот тон счетовод прекрасно знал, потому сник и больше не строил из себя мерзкого старикашку. Он предпочел честно признаться, даже голос изменился.
        - Нас прижали. Угрожали расправой всей коллегии...
        - Вам лично!
        - И нам лично. Нашим семьям.
        - Думаешь, они остановятся? - Виал нагнулся к счетоводу. - Думаешь, им хватит бригады плотников? Завтра они потребуют больше. Мы и так исполняем уйму требований, а теперь еще отдаем своих людей. Это не работорговля, на которой даже ты греешь руки. Это хуже! Это - предательство!
        Возразить тут нечего, каждый преследовал свои шкурные интересы. Так что счетовод попытался перевести тему на более безопасную.
        - Зачем ты отсчитываешь меня перед этим мальчишкой?! Тогда он подумает, что так и принято. А у нас...
        - Все строится на уважении к старшим, - закончил за него Виал. - Вот только старшие что-то заботятся только о себе. К чему вам уважение тогда? Вы и так вино пьете неразбавленным и медовые соты жуете.
        Виал решил, пусть уж парень поймет, как надо себя вести. Они рискуют жизнью, а прибыль уходит этим вот гражданам. Уходит, чтобы они их защищали, оберегали, заботились! А в итоге только бьют в спину.
        - По-твоему я ничего не делаю?! - возмутился Привернат. - Я целыми днями нахожусь здесь, разгребаю все ваши дела!
        - А до этого работу выполнял мой друг Дуилл, ты только величаво кивал и ставил печать. Всем занимался этот человек. А ты говорил, что незаменимых нет. Так убедился теперь в обратном?
        - Убедился, - счетовод отвернулся.
        - Раз так, то подумай, что будет дальше. Ты останешься один. А монеты не приходят сами. Прокормит тебя земля, твоя родовая земля? Отвечай!
        - Нет.
        - Заботиться надо о коллегии. О всех, кто связан с ней. И плотники, и кузнецы, и парусники нужны. Корабли сами по себе не появляются на свет.
        - Хватит уже учить меня. Я прекрасно все понимаю.
        - Так почему не сопротивлялся?
        Из страха, конечно. Ответ не требовался. Но застыдить старика необходимо, может это послужит ему уроком.
        - Не в лучшее время ты пришел к нам, - сказал Виал, обращаясь к Эгрегию. - Если еще не передумал, то сейчас мы отметим тебя, как коллегиата.
        - Ты хочешь принять парня? Как своего ученика?
        - Партнера.
        - А опыт у него есть?!
        Некоторое время они спорили, но Виал не в настроении был уступать. Тем более этот вопрос важный, лучшего момента не выбрать. Иначе придется дождаться общего собрания, где на голосовании вынесут вопрос. Будут споры, нервы, трата времени. Всю зиму придется потратить на то, что разрешить парню отдавать часть прибыли коллегии. А без этого он не получит права торговать.
        Хотя Виал мог брать его как наемного рабочего, но он обещал, что раб войдет в коллегию. Когда станет свободным, конечно. Вот только различий между рабами и свободными почти нет, все равны в своей бедности. Если парень не начнет молоть языком, если Дуилл не объявит его беглым, то всем плевать, откуда пришел этот человек.
        Наконец, счетовод сдался. Спорить с торговцем он никогда не любил, пусть изображал себя таким недоступным господином.
        - Ладно, как записать его.
        - Эгрегий, отпущенник Дуилла.
        - О, и кем он был у нашего друга?
        - Поверенным в его делах.
        Счетовод с сомнением посмотрел на парня. А тот рассматривал потолок и словно не замечал этого взгляда.
        Со вздохом Привернат пододвинул к себе бронзовую табличку, вооружился стилом и махнул рукой торговцу:
        - Иди, иди.
        - Да я не тороплюсь, - Виал оскалился.
        Он дождался, пока счетовод процарапает на табличке все нужные слова. Имя нового коллегиата, род его занятий, дата поступления и того, кто порекомендовал его. Виал взял на себя ответственность, хотя мог назвать имя Дуилла. Но подставлять друга он не хотел, предпочитает сам решать проблемы.
        Если парень подведет его, ничто не помешает утопить его.
        Побеседовав некоторое время на отвлеченные темы, Виал решил, что пора уходить. Он уже все сделал, хотя не собирался так рано записывать парня в торговую коллегию. Но раз тот сам попросился, можно было выполнить сразу несколько задач. Заодно удалось урвать у счетовода мешочек с перцем. Запах его затмил все и аромат тлена от харт, и резкие запахи туши. Эгрегий обрадовался такому подарку, даже не смог сдержать эмоций. Сразу же сунул палец в мешочек, а затем отправил в рот. От перца он закашлялся, но заулыбался от радости. Пряный запах заставил его чихнуть.
        Виал только улыбнулся.
        Идти домой поздно, Виал решил расположиться на складе, где хранили тряпье. Еще мальчишкой он часто проводил там дни и ночи, среди тюков всегда можно найти безопасное место.
        Распрощавшись с Привернатом, гости ушли.
        - Ну, как тебе впечатления? - поинтересовался Виал.
        - Я мало что понял, - признался Эгрегий, пряча подарок в складку туники.
        - Это не беда. Тебе все кажется непривычным, чуждым. Пройдет год и все опостылит.
        - Тогда почему ты этим занимаешься?
        Виал усмехнулся. Глупый вопрос, а отвечать банальностями не хотелось: про судьбу, предназначение.
        - А я больше ничего не умею.
        На складе торговец нашел темное место, куда в ближайшие дни вряд ли кто заглянет. Там они расположились на ночлег. Зерно на хранение отдали, почти все дела сделали. Осталось немного дел, и можно отправляться в путь. Виал долго ворочался, размышляя о предстоящем путешествии. Его не пугали предзнаменования, опасности и трудности. Просто он размышлял о всем том, что может приключиться в будущем. Заглядывал так далеко, что его разум представил город опустевшим.
        А Эгрегий заснул сразу. Ему на сегодня хватило впечатлений. Виал отметил, что парень не храпит - вот она молодость.
        В складском помещении наступление утра не чувствовалось. Воздух оставался тяжелым, влажным, света не было. Лишь язычки затухающего пламени от ламп разгоняют мрак. Привратник наверняка спал, не сменил масло в лампах.
        Виал проснулся и некоторое время лежал в темноте. Он знал, что уже наступило утро. Привык вставать в одно время. Хотя в море так сладко не поспишь.
        На этот день Виал планировал немного дел. Посетить лодку, отдать морякам зерно, принести жертву Мефону, сходить в лупанарий. И завтра с рассветом можно будет отправляться. Не лучшее время, конечно, но Виал собирался покинуть гавань, пока никто не видит.
        Не разбудив Эгрегия, торговец выбрался из импровизированной кровати и направился к счетоводу. Старикашку он застал на месте. Все так же скрючившись над столом, счетовод читал и писал документы, шурша хартами. Махнув рукой в приветствии, Привернат продолжил работу.
        Виал забрал мешки с зерном и как всегда спросил:
        - Ты вообще не спишь?
        Ответа он не дожидался, да счетовод не ответит. Он несколько лет подряд отвечал на этот вопрос, а потом понял, что всем плевать. Просто торговцы так шутят.
        Спутника Виал застал уже проснувшимся, но сон в этом месте явно не пошел парню на пользу. Клопы замучили, от духоты опухло лицо. Да и легли они поздно. Зато сам Виал чувствовал себя вполне нормально. На этих тюках спать одно удовольствие, в отличие от жесткой кровати дома.
        - Пойдем, освежишься на улице.
        Виал передал Эгрегию два мешка. Пройдя мимо привратника, торговец толкнул его и указал на дверь.
        На улице не рассеялись сумерки; воздух был свежим, прохладным и бодрящим.
        - Хорошо! - глубоко вздохнув, воскликнул Виал.
        - Д-да, - стуча зубами, ответил раб.
        - Сейчас привыкнешь. Или в полях тебе было теплее утром.
        - Можно вернуться или заночевать в хижине. У нас много хижин разбросано в округе. А так же пещер.
        Чтобы умыться они пошли к общественному фонтану. К счастью, располагался он недалеко, на небольшой площади у храма. Сонные служители подметали ступени, заплеванные посетителями. Днем тут располагается овощной рынок: пяток лотков с фруктами и овощами. Вот, что осталось от вчерашней торговли, то и приходилось сметать.
        Служители работали безропотно, ведь рыночные торговцы исправно платили храму за аренду мест.
        Фонтан располагался в центре площади, вода самотеком попадала сюда. Была она чуть солоноватой, так как текла из ближайшего источника, расположенного в холмах. Земля там неплодородная, каменистая.
        Храм был простым: одно помещение, открытое с торцевой стороны в направлении моря; вход обрамлен выступами продольных стен, украшенных рельефами с дельфинами и гусями; две толстые колонны поддерживали свод. Он не походил на масштабные сооружения, в которых почитали обожествленных правителей и богов покровителей Государства. Это местный храм, куда ходят только торговцы. Именно ему коллегия отдает часть прибыли, жрецы молят Мефона о поддержки, успешном плавании. О богатой прибыли молить не приходится, вернуться бы живым из плавания - уже хорошо.
        Пока Эгрегий умывался, Виал разглядывал фасад храма. На фризе имелось изображение мужской фигуры со змеями вместо ног и огромным естеством. Именно так представляли себе Мефона, древнего титана, покровителя мореходов. В других местах почитают иных богов, но этот храм стоял на месте более древнего. Здесь и был заложен Циралис, торговцами из богатых городов востока.
        У входа расселись гуси - птицы, посвященные богу, его земное воплощение. Их срок еще не пришел, этих шипящих тварей зарежут, чтобы почтить бога. Зато сейчас гуси свысока поглядывают на прохожих, обдумывая на кого бы кинуться.
        Основатели почитали Мефона; их потомки почитают древнего бога.
        Смыв с себя пелену сна, Эгрегий приободрился.
        - Что теперь? Куда пойдем.
        - А мы и пришли, - Виал указал на вход.
        - И что это?
        Да, со стороны храм выглядел как обычное общественное здание. Крытый рынок или что-то типа того. Даже служители походят на городских рабов, так как носили серые туники. А зачем им для уборки надевать белоснежные одеяния.
        Виал объяснил, что это место, где обитает дух покровитель коллегии. Один из его дворцов, тех, что располагаются на поверхности. Внутрь имеют право входить только священники, а коллегиатам разрешен вход по праздникам - два раза в год. Чужакам же вообще запрещено посещать храм.
        - Это закрытый культ. Наш. Ты сможешь посетить Мефона зимой. Только тогда станешь полноправным членом коллегии.
        - Меня же записали.
        - Требуется подтверждение от божества, - Виал хмыкнул. - Он высший руководитель.
        - Основатель?
        Виал покачал головой. Мефон просто покровитель. А как он им стал - существует много легенд.
        Они направились ко входу в храм, прошли за ворота. Виал кивал служителям, которых знал, а попутно отбивался от приставучих гусей. Не каждого жреца он мог вспомнить по имени, но многих знал в лицо. Работа у них еще более скучная, чем у счетовода коллегии: отлучаться из храма запрещено, выходить в море тоже. Что может показаться странным. В этом есть разумное зерно - корабли, на которые поднимаются жрецы Мефона, неизменно идут ко дну. Жрецы посвящены богу. И уходят в море, когда срок их службы подходит к концу.
        Как любое древнее божество, Мефон жесток и требует кровавых жертв. Зато он щедр к тем, кто поклоняется ему. Потому коллегия пошла под его покровительство.
        Алтарь, на котором приносят жертв, располагался не у входа в храм, как это принято. Располагался он с другой стороны, здесь же был пруд со священными карпами, тоже символами божества. Считается, что он перевоплощается в них, сопровождая купцов, следя за ними и их делами.
        Даже дельфины уходят прочь, завидев карпов Мефона. Акулы не нападают на них, отходят прочь от кораблей. И так далее.
        Морское божество редко получает кровь наземных существ. Потому оно так любит людей, но сгодится и гусь, зерновая лепешка, мед и вино. Все это приходится покупать у служителей культа. Пришлось Виалу расставаться с последними деньгами, а ведь еще предстояло выплатить задаток матросам.
        У дальней стены располагался птичник, где служитель поймал одного гуся. Показав жертву Виалу, жрец свернул птице голову, выпустил кровь на алтарь, смочил в ней лепешку. Когда лепешка напиталась кровью, жрец облил ее сверху вином, смешанным с медом. Передав лепешку торговцу, жрец принялся ощипывать гуся, а потом разделывать тушку.
        Эгрегий не без страха наблюдал за жертвоприношением. Он удивился еще больше, когда Виал пошел скармливать размягченную в жидкости лепешку карпам. Рыбы охотно приняли угощение, в небольшом пруду этих огромных созданий было не меньше двух десятков. Казалось, что они сожрут даже человека, если тот упадет в воду по неосторожности.
        - Авгуры наблюдают за птицами, - сказал Виал, - а мы за рыбами. Ведь обращаемся не к небесным, а к морским богам.
        - Мы поклонялись духам лесов, - шепотом сказал Эгрегий.
        - Можешь продолжать, если хочешь. Чем больше у тебя покровителей, тем лучше.
        - Не думаю, что Козлоногий поможет мне там, где нет ни травинки.
        Виал пожал плечами. Смертным не дано познать пределы божественных сил. Может, лесной бог дотянется и до моря. Или сговорится с божествами вод, чтобы уберечь путешественников.
        - Рыбы тоже собираются в стада, - говорил Виал, - значит, у них есть пастухи. Кто-то этим пастухам покровительствует?
        - Разумно. Но мы не знаем, кто!
        - А это не важно, главное, чтобы мы вернулись домой.
        Вспененная вода в пруду успокоилась, карпы улеглись на дно, спрятались под камнями и растениями. Жертву они приняли охотно, что указывало на благополучный исход. Почему же посланный подземными духами сон был такой нехороший.
        Забрав у жреца свою долю мяса, Виал направился в порт. Пусть мясо уговорят моряки, оставив ему часть мяса, чтобы съесть перед отплытием.
        У входа в храм собрались нищие, которые словно чайки слетелись на шум за оградой храма. Недовольный Виал отделил половину мяса и отдал нищим. В его руках осталось совсем немного, едва хватит, чтобы утолить голод. Но отказывать просителям нельзя, это навлечет гнев богов.
        - Теперь в порт, - сказал Виал. - Наше судно уже должны были спустить на воду.
        И про себя торговец добавил, что его моряки должны были это сделать. А если не сделают, то им не поздоровится.
        Город проснулся, дороги в порт были забиты народом. Виал придерживал рукой кошель, в котором почти ничего не осталось. Зерно нес Эгрегий, нагруженный тремя мешками он едва поспевал. Торговцу приходилось самому расталкивать людей, грудью пробивая дорогу.
        Часто пришлось задерживаться, чтобы пообщаться с приветливыми гражданами. Виал любил поругаться, отвесить пару оплеух нерасторопным горожанам. Это занятие нравилось ему даже больше, чем посещение лупанария. Ведь за драку на улице никому не приходится платить, если правильно выбираешь жертву.
        Спутник в эти стычки не вмешивался, поняв, что Виал просто развлекается. У него такой ритуал, совершаемый перед каждым отплытием. Что-то вроде жертвы богам, на удачу.
        Так за пару часов, пробившись через толпу, Виал и Эгрегий спустились в порт. Тут уже драться Виал ни с кем не стал, многих людей он знал, а с другими просто не стоило связываться. Это на улице в верхнем квартале люди сами по себе, а в порту, ремесленных районах коллегиальные связи сильны. Заденешь одного, и со всех сторон сбегаются десятки недовольных людей.
        По широкой набережной пройти легче. Хоть всюду лежали бухты канатов, остались брошенные корзины и ящики, не говоря уже о грудах битой керамики - уцелевшую тару порой бросали тут же, чтобы ночью общественные рабы вывезли ее на свалку. Транспортировка пустой тары нерентабельна, проще произвести новые сосуды, чем везти старые назад.
        Докеры начали работать с рассветом. В гавань зашло несколько кораблей. Виал с интересом рассматривал голубоватые паруса. Судя по форме корпусов, корабли пришли с севера из варварских царств. А это редкий гость в южном порту.
        Не останавливаясь, чтобы поглазеть, Виал прошел к рыбацкому поселку. Уже с моста через реку он увидел синий корпус своей лодки, принайтованной у причала в дальнем конце гавани. Рядом суетились люди, его моряки и докеры.
        Вздохнув с облегчением, Виал поспешил к судну.
        Порхающая на волнах лодка выглядела небольшой, едва способной выдержать удар волны. Узкий верх бортов высоко поднимался над уровнем воды. И все равно казалось, что от волнения лодка хлебнет соленой воды и пойдет ко дну со всем содержимым.
        Обманчивое впечатление. Виал знал, насколько надежно судно. А варвары из дальних стран на подобных судах выходят далеко в Океан. И это не такие надежные суда, как у торговца из Циралиса. Обычно варвары используют лодки, чьи борта сделаны из воловьей кожи, а иногда из цельнодолбленного дерева.
        Гирцийцы усовершенствовали морские лодки, делают из досок, поставленных внахлест. Соединяют или медными или деревянными гвоздями, а некоторые народы просто связывают. Щели замазывают смолой, воском, затыкают паклей.
        Такие соединения намного надежней, хотя и имеют ряд недостатков. Судно получается более гибким, легко летящим по волнам. Но... оно дороже. И для пиратского промысла несколько неудобней - теряется мобильность.
        Виал видел, как варвары после набега легко разбирают свои кожаные лодки, уносят их на себе далеко в леса. И поди найди их там, попробуй отбей потерянный груз или похищенных членов команды.
        Моряки суетились на причале, пытаясь установить мачту. Видать с больной головой им тяжело давалось работа. Виал некоторое время наблюдал за ними со стороны.
        - Ну, что скажешь? - спросил он у Эгрегия.
        - О чем? Лодка или эти двое?
        Виал махнул рукой: высказывайся обо всем.
        - Пока мы на суше, я прислушиваюсь к мнению спутников, - объяснил он, - а в море - я тиран.
        Эгрегий с сомнением посмотрел на торговца.
        - Вот... я не моряк, не могу сказать ничего путного.
        - Зато твой взгляд свежий.
        - Лодка маленькая, нам будет неудобно в ней. Там же всего... шагов десять в длину! А ширина и двух шагов не будет.
        - Мы используем другие меры длины... но ладно. А вообще, - Виал улыбнулся, - в это судно сможет забраться до тридцати человек!
        В это сложно было поверить. Эгрегий удивленно смотрел на торговца, затем на судно. Да лодка пойдет ко дну, если в нее заберется больше пяти человек, да еще с оружием.
        - Уж поверь. Конечно, с такой осадкой я не рискну далеко отходить от берега, но промыслом мы занимаемся как раз у берега.
        - Пиратством?
        - Тише!
        Виал кивнул и пошел к причалу.
        Моряки бросили возиться с мачтой, кое-как спустив ее в лодку. Борт тяжело бился об опоры причала. Сиденья гребцов были сняты, на дне лодки в беспорядке лежали канаты, блоки и нагели. Плотницкий инструмент, свернутый парус и рей лежали на причале.
        - Эй, бездельники! - крикнул Виал. - К моему приходу вы уже должны были погрузить все!
        - Не сердись, командир, - один из моряков поморщился.
        Его лицо пряталось в густой бороде, маленькие глазки сверкали из-под кустистых бровей. Такую шевелюру моряк отращивал, чтобы скрыть шрамы на лице - позор всякого мужчины.
        - Это Мафенас, - прошептал Виал, обращаясь к спутнику. - Да положи ты мешки, чего держишь.
        - Командир, нам бы деньжат, - сказал второй моряк.
        - А этот бритый молодец - Гай Карнин.
        Оба моряка были приземистыми, с огромными руками и плечами, ладони у них как лопаты, кожа обветрена. На предплечьях видны татуировки. Простые туники потемнели от пота, но они их не снимали.
        На руках Карнина видны были свежие порезы, результат безудержного пьянства.
        - Вам уже хватит, - ответил им Виал. - Работайте! Я собираюсь завтра выйти в море, если судно не будет готово, то превращу вас в дельфинов и запрягу!
        - Вот уж не думал, что ты, Косс, на такое способен, - засмеялся Мафенас.
        - А ты проверь, но соленой водицей, я вас обоих точно напою. Знаете, как освежает морская вода? Голова болеть не будет.
        Виал присел на корточки и с любовью взглянул на волны, бьющиеся о причал. А вот его наемникам эти слова не понравились. Они побледнели и тут же принялись поднимать мачту. Им предстояло вставить ее в распорку в середине лодки, чуть наклонить к корме и обвязать, зафиксировать клиньями. Уже потом они примутся за установку вант, закрепление паруса на реи.
        - Вот и славно, - Виал поднялся, - я рад, что мы поняли друг друга.
        Отойдя от края причала, Виал проверил припасы, снесенные сюда. Он развязал полотно, в который были завернуты плотницкие инструменты. Здесь лежали несколько скобелей - большой и малый, топор для расщипывания бревен, три буравчика и два долота. Деревянные молотки лежали отдельно. Металлические части инструментов были заточены, сварные швы не имели трещин, и все было обильно смазано. Но даже с такой защитой инструмент быстро портился.
        Парус разворачивать Виал не стал, но пощупав материю, остался доволен. Тяжелая шерстяная ткань была маслянистой на ощупь, а голубая краска не оставалась на пальцах.
        Различные канаты не имели расслоений, тоже обильно смазаны.
        Корабельщики выполнили работу качественно. Своих они никогда не подводили. Виал помрачнел, вспомнив, куда теперь отправились его друзья.
        "Они-то нас не подвели, а вот мы..." - подумал Виал.
        Эгрегий топтался рядом, не понимая, что ему делать. Он не привык к такому, что не может никому помочь. Для этой работы еще ребенком отдают в ученики к опытным морякам. Либо на промысловое судно, либо на каботажное, где относительно безопасно.
        В зрелом возрасте сложно переучиться, найти себе занятие на новом месте.
        - Мне что-нибудь сделать? - спросил Эгрегий.
        - Нет, твоя роль, охранять меня. Вот этим занимайся.
        - От них?
        Он взглядом указал на моряков, которые пыхтя вталкивали шпор в отверстие. В качающейся на волнах лодке это тяжело делать, но мужчины крепко держались на ногах и не роняли сосновую мачту.
        - И от них тоже, но они не посмеют мне перечить. Сбежать на берег да, но ссориться не будут?
        - А что ты имел в виду про море?
        - Грозился утопить их.
        Эгрегий моргнул.
        - Утоплю и тебя, если помешаешь плаванию. Видишь ли, там, - он указал на выход из гавани, - я буду хозяином ваших жизней. Это мне предстоит договариваться с морскими духами. Не вам.
        Закончив осмотр, Виал бросил в лодку кусок мяса, пусть моряки пожарят его и утолят голод. Пить им нельзя, а вот жрать - будьте добры. Виал справедливо делил добычу, и его наемники это знали. Потому за ним шли люди.
        В порту осталось несколько дел, которые торговец наметил на сегодня.
        - А зерно?
        - Погрузят. Идем.
        Зерно, вино, вода и галеты все это было свежим, хватит на месяц плавания. К тому же, Виал рассчитывал на помощь моря. Воду и пищу удастся экономить, вылавливая рыбу. Снасти для этого есть. А чтобы не есть сырой рыбу, хотя для сбережения влаги можно и так, имелась небольшая жаровня. Питалась она от древесного угля, сложенного в кувшин и защищенного глиняной замазкой.
        Виал шел сквозь толпу, не оглядываясь. Время было ранним, но торговец знал, что ему не станут отказывать в услуге. Придется брать в кредит, ведь расходы уже превысили вложения. Пара медяков, оставшихся в кошеле, не хватит даже на пару палок. А брать уличных девиц Виал брезговал.
        Еще не хватало, чтобы в море заели блохи.
        Он не оглядывался, но знал, что Эгрегий следует за ним. Бывший раб - а его уже можно назвать свободным, - чувствовал себя неуютно в городе, боялся толпы. Потому он держался ближе к торговцу и не лез с вопросами.
        Иначе точно бы доставал: "а куда мы идем, а зачем, а я боюсь!". Парень уже взрослый, но кроме своих коз и овец не умеет общаться ни с кем. Вот этот пробел в его образовании Виал намерен исправить.
        На мостовой и на стенах часто встречались знаки, указывающие, что торговец идет в нужном направлении. Хотя он прекрасно знал, куда идет. Зато если Эгрегию понравится, что с ним произойдет, он сможет найти дорогу.
        Знаки были вполне доходчивые. Любой мужчина поймет их. Из порта в лупанарий вело несколько дорог. Моряки пользовались тремя заведениями, не считая девочек на улице и в харчевнях.
        Не то, чтобы Косс Виал брезговал продажной любовью на улице. Просто он мог себе позволить большее - ложе, занавесь, ну и выбор конечно. С уличными девицами приходится общаться быстро, это словно сходить по малой нужде. Но если припрет, то конечно можно воспользоваться.
        Заведение располагалось в начале улицы, перпендикулярной главной или триумфальной. Такие улочки гораздо уже, фасады зданий здесь беднее, но место все равно дорогое. Как-то Виал искал строение, где можно разбить лавочку. Так вот в этом месте оплата оказалась завышенной.
        Зато лупанарий процветал. Хотя не сказать, что цены в нем были какие-то заоблачные. Вполне честные цены. За три монеты можно воспользоваться двумя входами, желаешь чего-то грязного - плати больше.
        - Ну, вот. Пришли, - сказал Виал.
        Ни вывесок, ни зазывал не было. Кому надо, тот и так знает, что внутри. А чужестранцы всегда могут спросить помощи у местных. Так заведено, что за каждого приведенного в заведение, человек получает медную монету. Небольшая, но справедливая плата.
        Виал подумал, что может получить за Эгрегия монету. Он не брезговал таким заработком. К тому же, он и так прослыл работорговцем, чем запятнал себя до конца дней.
        - Куда? - удивился Эгрегий.
        Наверняка парень не понял, где оказался. Открытые ворота вели в просторный двор, за которым располагалось здание. В нем-то все и происходит. Здесь же можно отобедать, вот только средств у торговца нет даже на черствый кусок хлеба.
        Еще придется поторговаться, чтобы уговорить владельца отпустить товар в долг.
        - А ты как думаешь?
        - Не нравится мне твое выражение лица, - Эгрегий нахмурился. - Похоже на харчевню, только тихо как-то.
        - Да, очень тихо. Просто пришли мы рано.
        Было еще три часа до полудня, самый разгар рабочего дня. Потом начнется жара, никто в это время не помышляет о походе в лупанарий. А вот вечером, когда люди насытят желудки, очистят тела от скверного запаха, когда на город спустится прохлада. Вот тогда в заведение повалит народ.
        - Ты, когда пас свои стада, встречал волков? - спросил Виал.
        - Бывало.
        - А волчиц?
        - Так это публичный дом?!
        На лице Эгрегия заиграл румянец. Виал улыбнулся, не насмешливо, а понимающе.
        - Не беспокойся. Все мы проходили через это.
        - Я не хочу! Это глупо! Как обреченному давать последний обед. Плохой знак!
        Виал не слушал эти глупости. Пусть парень говорит, что хочет, но надо воспользоваться тем, что дает жизнь.
        Потащив спутника внутрь, Виал перешагнул порог. Делать это всякий раз трудно даже ему. Не потому что общество порицает, хотя и это бывает. Просто общение с таким количеством женщин слегка напрягает. Виал за свою жизнь не так часто беседовал с ними. У торговцев редко выдается такой случай.
        Потому-то он любил именно это заведение, здесь относились с пониманием к путешественникам и их проблемам. За это внимание приходилось доплачивать, но удовольствие того стоило.
        Много сил пришлось потратить Виалу, чтобы уговорить Эгрегия пройти в дом. Из-за занавесей на них уже посматривали, но не было слышно ни смеха, ни обсуждений. Конечно, когда гости уйдут, их поднимут на смех, но это будет потом.
        В этот день, к немалому разочарованию торговца, дежурил незнакомый ему человек. В профессии сводников много опасностей, текучка очень большая, люди меняются так часто, что не успеваешь привыкнуть к ним и их поведению.
        Особенно тяжело приходится тем, кто месяцами пропадает за морем.
        Косс усадил Эгрегия на каменную скамью у входа и обратился к своднику. Приземистый человечек, смуглокожий, а его борода поражала как длинной, так и количеством завитков.
        Денег у торговца не было, потому пришлось выпрашивать услугу у этого человека. Даже употребив все свое красноречие, не удалось договориться. Виал готов был к такому, потому решил поставить на кон все.
        Или их выгонят, отвесив пинка, или допустят до поиска жемчуга в этом болоте.
        - Не хочешь, так не надо! - вспылил Виал. - Тогда я поднимусь к Летину, твоему хозяину! Посмотрим, что он скажет.
        И направился к занавеси, закрывающей проход в коридор, куда гостей не пускали. Чужаки не могли знать, что в той части располагаются комнаты хозяина заведения. Который редко бывает в своих апартаментах. Попробовать стоило, Виал точно ничего не терял.
        Сводник вскочил, бросился наперерез гостю. Перепугавшись он позабыл речь разумных людей и перешел на свой варварский язык. Слушать его Виал не собирался, на этого червя он вообще перестал обращать внимание.
        Поднялся и Эгрегий, но он не понимал, что делать. Хотел убежать и помочь спутнику, который столько для него сделал. А теперь этот человек еще рискует, чтобы просто позабавить его, купив девицу?! Эгрегий покачал головой.
        Торговый люд Циралиса поражал.
        - Эй, Летин! - кричал Виал. - Ты уже помолодел или все такой же седой ходишь?! Как моя краска? Помогла?!
        Виал уже добрался до занавеси, оттолкнув сводника в сторону. Тот явно не ожидал, что гость окажется таким наглым и сильным. А еще его напугали слова посетителя. Из своих коморок выглянула пара девиц, которые дежурили в этот день. Виал мельком взглянул в их сторону, ухмыльнулся и подмигнул. Одну волчицу он узнал - возрастная женщина, в свое время вырвавшая у него первый раз.
        Всего в заведении было два десятка каморок, отделенных занавесями от гостевого зала. Над входами висели знаки, обозначающие тех, кто обитал в этих комнатушках. Сами комнатки были небольшими, чтобы гости не задерживались. На каменном ложе валялись продавленные соломенные тюфяки, пол грязный, по стенам иногда пробегали клопы, но даже в дорогих лупанариях обстановка не лучше - Виал имел возможность сравнить.
        На втором этаже располагалась харчевня, куда гости уходили, чтобы расслабиться и поговорить о своих делах. Но вход туда был закрыт, открывался только во второй половине дня. Из кухни доносился шум, тянуло ароматными запахами - готовили кушанья для посетителей.
        В виду раннего часа в заведении был только один охранник. Виал думал, что легко справится с ним. Бить сводника не хотелось, но раз тот так настырно лез под руку, Виал решил припугнуть его. Драться он умел, любил это дело. Закалил умение в стычках на улицах и в море. Но даже с его опытом оказалось трудно справиться со смуглокожим варваром.
        На каждый удар тот отвечал не столько болезненными, сколько обидными тычками. Задеть его лицо так и не удавалось, зато Виал пропустил несколько ударов. Наверняка останутся синяки. Он продолжал ухмыляться, но уже почувствовал, что устает и теряет инициативу. Сводник оказался опытным драчуном, не первый раз вступающий в схватку.
        Виал начал отступать. Он все еще держался на ногах, но уже начал задыхаться. Все чаще пропускал удары. Эгрегий не лез в драку, понимая, что таким образом он только усугубит ситуацию - тогда их точно выгонят, хорошенько отмутузив. Не поможет, да еще унизит спутника.
        Пришлось Эгрегию стоять в сторонке, карауля выход. Лишь бы никто не зашел с улицы, не помешал... мирно разрешить конфликт. Сводник явно не собирался калечить гостя, но могло дойти и до такого.
        - Хватит уже, - раздался голос, не громкий и не тихий.
        Сводник тут же отпрыгнул назад, поклонился говорившему.
        Виал опустил руки и позволил себе отдышаться. Он повернул голову, как и ожидал, он увидел хозяина этого заведения.
        - Где ты... нашел этого троглодита?! - ловя ртом воздух, спросил Виал.
        - Там же, где ты торгуешь. И да, я помолодел.
        Летин провел по иссиня черным волосам рукой.
        - Твоя краска такая, как ты говоришь. Держится долго, не смывается от воды и пота. Не обманул.
        - Я не обманываю тех, кого нельзя обмануть.
        - Да, ты честен, - Летин улыбнулся.
        Он вышел в гостевую комнату, махнул рукой своднику, чтобы тот возвращался на место. Хозяин заведения был на голову выше торговца, шире его в плечах и старше на два десятка лет. Осанкой и шрамами он походил на бывшего солдата. Эгрегий подумал, что так оно и есть. Но в Циралисе есть арена, этот человек мог быть из рабов, завоевавших себе свободу в сражениях на потеху публике.
        - Так чего явился, шумишь так рано, ты вечером любишь шуметь.
        - Да вот... твой человек не хотел отпускать мне в долг.
        - Правильно! Я сам никому не даю в долг и не терплю тех, кто дает взаймы.
        - Но не в этот раз, придется тебе отступить от этого правила. Только на сегодня.
        - Это почему же?!
        Уперев руки в бока, Летин уставился на торговца. Виал усмехнулся по-своему. Он знал, что сможет уговорить владельца лупанария. Тот не устоит, выслушав жалобный рассказ о рабе, получившем свободу, место на корабле, но никогда не знавшего женской ласки... и так далее.
        Чуть погодя, Виал уже сидел за столом Летина, пил с ним варварскую брагу и беседовал, а Эгрегий познавал то, что хотел узнать, но боялся.
        Времени это много не заняло, но Летин был настолько щедр, что подарил парню два часа общения с его работницей. Выбирать не пришлось, Виал сам указал ту волчицу, что выхватит овцу из стада. Он знал, кто из стаи Летина предпочитает молодых барашков.
        Порядком утомленный, но довольный Эгрегий ожидал спутника на улице. И солнце светило ярче, но не жарко, и ветер больше не вонял тухлой рыбой, и вообще - все было замечательно.
        - Доволен? - усмехнулся торговец.
        Эгрегий кивнул. Он был бледнее обычного, а нездоровый румянец заливал щеки.
        - Тогда пошли, мне надо к мертвым сходить.
        - Опять в склеп?! - ужаснулся Эгрегий.
        - Не, некрополис посещу. Смог украсть у нашего благодетеля, - Виал кивнул на дверь лупанария, - бутылочку вина. Сказал, что в дорогу тебе.
        - Да мне не обязательно, - смутился он.
        - Вот я и подумал, а мертвым возлияние надо сделать. Хочешь, так пойдем со мной. Разделим там вино.
        - Там нет моих родичей. Я сам не знаю, где они лежат.
        - Раз я поручился за тебя, то формально ты под моей опекой. Так что - мои предки, теперь твои. Идем!
        Город мертвых, где хоронили горожан, располагался за стенами. Вдоль дороги, ведущей к священным склепам, располагались захоронения богатых граждан Циралиса. Виал шел, не глядя по сторонам. Эти надгробия с надписями и рельефами на них он знал с детства. Многие стелы стояли здесь уже полстолетия, а некоторые - у которых рельеф почти стерся, - помнят времена седой старины.
        Могилы предков Косса располагались в другой части, на опушке леса за чередой склепов. Там хоронили бедняки. В этом месте стояло множество кенотафов, поставленных родственниками моряков, нашедших покой на дне, в царстве владыки Океана.
        Десятки, сотни памятных знаков тем, кто не вернулся в отческие земли. Обычных могил было намного меньше.
        - Теперь ты видишь, - обратился Виал к спутнику, - что наш город платит огромную дань морю. Цена процветания.
        Эгрегий кивнул. Он не сразу понял, что каменные, деревянные столбы с рельефами поставлены на пустых могилах. Прочитав несколько эпитафий, до него дошел смысл мемориалов.
        В отличие от могил ремесленников, чьи эпитафии полны жизнерадостности, могилы моряков были мрачнее. Целые семейства сгинули в море. Так что многие кенотафы стояли брошенными, заросли плющом. Уже некому совершать возлияния тем, кто испил соленой воды.
        Виал оставался последним в своем роду, понимал, что каждый год рискует будущим рода. Нет, ублюдков он наделал, но законными детьми не обзавелся.
        - А твоя семья... где? - тихонько спросил Эгрегий.
        - Море. Всех забрало море.
        - Тогда зачем ты рискуешь? Не проще ли остаться на суше. Я так понял, что ты можешь, как мой патрон Дуилл, осесть на земле. Да наймись хотя бы к нему, если боишься...
        - Что-то ты разговорился. Свобода вскружила голову?
        Эгрегий осекся. Он и позабыл, что ниже по положению, чем торговец. Тот сам внушал отпущеннику мысль, что они равны в бедности.
        - Прости. Я подумал, все стремятся дольше жить, вот пытался понять.
        - А в том и дело, - Виал улыбнулся, - я буду жить дольше, чем они. - Он указал в сторону города. - Может быть, короче, но дольше. И вообще, в жопу эту твою софистику.
        - Чего?
        - Мудрить не надо.
        - Тут только ты мудрил!
        - Все проще, чем ты думаешь. И я сказал - в бездну тему эту. Мне она не нравится.
        Они уже добрались до могил рода Виала. Всех его предков хоронили в одном месте, менялся только памятник. Последним стоял гранитный камень, который Виал запретил менять в случае его смерти. Этот кенотаф обошелся ему в огромную сумму. Камень был черен как ночь, идеально гладким. Эпитафия в два десятка строк: ни воззваний, ни призывов, только имена. Прочесть эти имена Эгрегий не мог, резчик использовал какой-то незнакомый шрифт, наверное, местный диалект или вроде того. Канавки были заполнены латунью, отчего буквы сверкали как золотые. Внизу стояло имя отца Косса, а под ним была свободное место.
        Зачем оставили это место, Эгрегий понял не сразу, но сообразив, поразился выдержке торговца. Его смелости и безрассудству. Что уж, теперь и он столь же безрассуден.
        Перед стелой в землю была наполовину вкопана амфора. Именно такие перевозил отец Виала, символично, что теперь одна из них служит для возлияний. Его отец никогда не пил вино, что перевозил. Справедливо, что после смерти он получил эту возможность.
        - Знаешь, - заговорил Виал, заливая вино, - один мудрец, давно-давно, путешествуя по морю, спросил у своих спутников, как далеко от них находится вода. Знаешь, что ему ответили?
        Эгрегий покачал головой. Тогда Виал поднял ладонь, показал четыре пальца.
        - Тогда мудрец сказал, что на столько же они отстоят от смерти.
        Глава 8.
        В последнюю ночь Виал решил ради разнообразия ночевать в своей комнате. Просто он собирался забрать вещи: несколько туник, сандалии, которые не жалко потерять, а так же оружие и амулеты. Без последнего ни один моряк не выходит в море.
        Обереги нужнее, чем оружие. Ведь без поддержки богов, даже самая лучшая сталь не принесет пользы. Доказательство тому - судьба великих героев. От своего рока они не смогли уйти, хотя были полубогами, владели сверхъестественным оружием и даже умели заклинать животных.
        Даже боги не властны над роком, но они способны повлиять на судьбу смертных.
        Так что Виал засыпал, размышляя, что в этот раз взять с собой. Из своих путешествий он привез множество амулетов, но там, куда отправляется, эти вещицы могут оказаться бесполезны. Потому что в тех местах властвуют совсем другие боги, а их поддержкой обзавестись не удалось. Косторезы не открывают тайн своего народа, не познакомили торговца со своими культами.
        Это тоже причина, по которой Виал согласился помочь резчикам.
        Полезно получить еще одного покровителя среди божеств и демонов. У резчиков покровители могучие, об этом каждый знает...
        Проснувшись за два часа до рассвета, Виал внезапно подумал, что не обеспечил Эгрегия амулетами. Придется давать что-то из своих запасов.
        Виал вскочил, растолкал отпущенника так, словно начался пожар. Эгрегий моргал и зевал, следя за торговцем.
        Оружие и священные предметы торговец спрятал в стенной нише, которую сам же сделал. Это не сложно, так как стены на верхних этажах делаются как деревенские мазанки. Переплетенные прутья, замазанные глиной. Крест-накрест стена усилена деревянными балками. Не составит труда выдолбить отверстие нужного размера. Опасность только в том, что из соседней комнаты могут начать пробивать отверстие.
        Потому Виал делал тайник, когда у него не было соседей. И все равно он постоянно беспокоился о состоянии своих вещей. Там не было ничего особо ценного - ни золота, ни серебра. Только пара ножей, боевой топорик и два десятка амулетов, привезенных со всех концов света.
        - Что ты?! - удивился Эгрегий, наблюдая за торговцем.
        А тот копался под кроватью, ругался и чем-то скреб. Наконец-то удалось подцепить деревяшку и выдрать ее из стены. За ней оказалась ниша, забитая вещами. В самом начале лежал сверток, в котором хранилось оружие. Хвост топора выглядывал из-под ткани.
        Богато украшенный, этот топорик был подарком одного морского царя. Ну... как подарком, Виал просто взял его у казненного главаря пиратской шайки. Это оружие дорого стоит, но большая его ценность в статусе - этим оружием владел царь, а теперь владеет капитан корабля.
        Это оружие приносит удачу, наделяет хозяина лидерскими качествами. Помогает еще то, что Виал рассказывал, как взял это оружие в бою. Люди верили. Еще бы им не верить!
        Сдвинув сверток, Виал сказал:
        - Посвети.
        Эгрегий понял, что торговец пытается что-то найти. Но в комнате не было ни ламп, ни уж тем более свечей. Пришлось бороться со ставнями, которые не открывали с прошлого года.
        На улице света было не больше, чем в комнате. Эгрегий только развел руками, но Виал его не видел, выбирая из амулетов подходящие.
        - Вот, это подходит, - пробормотал он и, не вылезая, протянул отпущеннику вещицу.
        - Что это? - не понял Эгрегий.
        - Оберег, для тебя.
        Эгрегий взял протянутый предмет и принялся его рассматривать. Больше всего это походило на ветвистое дерево, но имело ярко-алый цвет и было твердым на ощупь. Эгрегий осторожно сжал оберег, тот не сломался.
        Найдя подходящую вещицу, Виал вернул на место доску. Времени замазывать щели не было, так что он набросал под кровать грязных тряпок. Воровать у него нечего, грабители сюда не сунутся, а если сунутся, то удовлетворятся этим тряпьем.
        - Вот, - сказал Виал, сидя на полу. - Это мне подойдет.
        Он был весь в пыли, ладони потемнели от глины. В руках торговец держал костяную пластинку с вырезанными на ней черточками. Эгрегий присмотрелся, но не смог понять назначение этих черточек. Похоже на рисунок, но он совершено не читался.
        - Надписи, - объяснил Виал, заметив интерес отпущенника. - Купцы знакомые подарили, когда я был на востоке. Это язык такой у них древний. Настолько сложный, что только жрецы его знают. Написано обращение к богам их земель, а мы отправляемся... почти туда. Пойдем на юг, не на восток, но Побережье костерезчиков граничит с землями восточных божеств. Вот.
        Эгрегий кивнул, показал на красное деревце из камня.
        - А это. Говорят, подарок морского царя. Прямо из его дворца. Тебе, как неофиту, этот предмет пригодится. Покровительство владыки Океана тебе пригодится.
        - Но что это, такой материал странный.
        - Вообще, - Виал поднялся, - это коралл. Ценятся дороже золота, из них режут фигурки, амулеты, камеи.
        - Тогда с чего ты решил, что это поднято со дна морского? Из дворца?
        - Вот только не надо тут показывать превосходство разума над всем остальным.
        Виал покачал головой, не стоило парню объяснять суть кораллов. Так бы верил в амулет, было бы спокойней. Но по пути торговец собирался посетить несколько городов, там на рынке Эгрегий наверняка увидит эти предметы.
        - Да я просто удивился, - смутился Эгрегий, убирая коралл, - спасибо.
        - Не за что, мы путешествуем вместе, удача каждого суммируется. Простой расчет. Я же не спорю, что эта косточка сделана в какой-то подворотне, пьяным вусмерть ремесленником. И она никогда не видела даже пронаос. Главное, чтобы работало. А эту штуку, - Виал указал на коралл, - я проверял.
        Вопрос был исчерпан, хотя Виал никогда не проверял коралл сам по себе. Всегда возил его и еще несколько оберегов. Что из них работало - неизвестно. Парню об этом он расскажет позже, лет через пять, когда тот сам станет собирать коллекцию защитных предметов.
        Они начали собираться. Отпущеннику почти нечего было брать. Только те вещи, что купил для него торговец. Виал отдал парню один из ножей - просто клинок в три ладони длинной и с костяной рукояткой. Ни украшений, ни дорогих материалов, даже сталь была довольно мягкой.
        - Я не одного человека зарезал этим ножом, - похвастался Виал.
        И это было правдой.
        Себе он привесил царский топор, а на другой бок запасной нож. Эгрегий подпоясался своей пращой, перекинул через плечо сумку со снарядами.
        - Мне надо будет камни собрать, - сказал он.
        - Камни? Жаль, на свинцовые у нас нет денег.
        - Лучше камень. Я привык к таким снарядам, а с новыми надо практиковаться.
        Виал сказал, что по пути они остановятся на берегу, где много прекрасных голышей. Такие камни идеально подойдут для метания. Не известняк, не туф и форма практически как яйцо.
        Свернув одежду в узелок, Виал закончил сборы. Времени они много не затратили, торговец не хранил и не таскал с собой бесполезные вещи.
        До восхода они покинули дом, не попрощавшись с домовладельцем, которого Виал видел только раз в году. И даже не сказав смотрителю, что покидают дом. Пусть сам догадывается. К тому же Виал задержал оплату.
        Выход на улицу был заблокирован засовом и замком, но выйти можно было через окно. Виал часто пользовался этим выходом. Убрав засов, он отворил ставни и спрыгнул на мостовую. Сандалии громко стукнули о камень, перебудив собак в ближайшем переулке.
        - А ну цыц! - прикрикнул Виал.
        Эгрегий приземлился мягко, по-кошачьи. Засунув руку за пояс, он прищурился, посмотрев на псов.
        - Пустолайки, не развязывай пращу.
        Они направились в порт. Виал боялся, что его наемники сбежали и придется терять день, разыскивая замену им. Потому что второй раз брать этих предателей в дело Виал не собирался. И он потратит время, чтобы сообщить всем коллегам и всем знакомым навклерам, какие ненадежные люди Мафенас и Карнин!
        Но делать этого не пришлось. Моряки понимали, что торговец их единственный шанс честно зарабатывать на жизнь. К тому же они верили в удачу навклера. Не раз и не два он приводил их к богатой добыче.
        Моряки спали в лодке, заодно сторожили вещи. Они все погрузили, закрепили мачту и даже снарядили парус. Рей лежал внизу, продольно лодке. Леера были протянуты через блок клотика.
        Весла лежали рядом с реем. Весь груз был разложен под скамьями, распределен равномерно от носа до кормы. Амфоры с вином и водой находились на корме, где располагалось рулевое весло и место навклера - Косса Виала.
        - Молодцы, - кивнув, сказал торговец.
        Он бросил сверток с одеждой в середину лодки, спрыгнул следом. Моряки тут же проснулись, схватившись за нагели, что лежали рядом.
        - Да я это. Вино будете?
        Конечно! Вино они рады были видеть. Виал срезал с одной амфоры смоляную пробку, узким черпаком нацедил вина в кувшин. Туда же он добавил воды, где-то одну треть. Чтобы напиток не был таким густым, бьющим в голову.
        - А ты, что стоишь? - спросил Виал у отпущенника. - Спускайся, только аккуратно. Не прыгай.
        Как бы ни хотелось Эгрегию так же лихо сигануть в лодку, так нельзя. У торговца огромный опыт, он знал свое судно, любил его. Чувствовал, как оно танцует на волнах, и потому легко держался, выпрямившись во весь рост на корме.
        Пришлось отпущеннику аккуратно сползать в лодку. Моряки не бросили парня, подхватили его и спустили в лодку, усадили на банку.
        - Это наш спутник, зовут Эгрегий, отпущенник Дуилла, которого вы знаете.
        - Приветствую! - одновременно сказали моряки.
        Они смотрели не на парня, а на глиняные миски, в которые торговец наливал вино. Передав миски спутникам, Виал глотнул вина, а остальное - большую часть, - вылил за борт.
        Мафенас оставил портовому богу только глоток, а Карнин вылил половину. Эгрегий, посмотрев на каждого, осторожно сделал глоток, остальное отправил в воду.
        Сидя на скамье гребца, Эгрегий почувствовал, какое судно узкое. С соседом на веслах они бы касались плечами. Борта сужались кверху, хотя ниже ватерлинии были шире. Туда прятали припасы.
        Под банками лежали доски. Запас шкантов и нагелей.
        - А это зачем? - спросил Эгрегий.
        - Наращивать борта в случае непогоды, - объяснил Виал.
        Эгрегий все равно не понял, но лезть с вопросами не решился. Моряки, зная свое дело, убрали швартовые, закрепили груз и взялись за весла. Работать им предстояло вдвоем, Эгрегий будет их менять.
        Виал проверил кормило, убедился в очередной раз в исправности узлов и деталей. Проверил, что все взял. Только после этого он махнул рукой в сторону выхода из гавани. Говорить он ничего не любил в этот момент, никаких речей, никаких воззваний - все это может спугнуть удачу.
        Мафенас и Карнин ударили по воде, Виал направил корабль прямо на мол. Казалось, он намеревается разбить судно о сооружение. Это не так, торговец знал, что пройдя вдоль мола, удастся избежать обратного течения.
        Большие корабли такой маневр проделать не могут, рискуя разбить весла и борта о бетонную громаду волнолома. А мелкие суда легко седлают волны, перекатываясь по гребням и убегая от страшного сооружения.
        Солнце поднималось на востоке, разрисовывая гавань в лазурно-алые цвета. Жара еще не началась, но Косс все равно набросил на голову войлочную шляпу с широкими полями. Эти поля провисали местами до плеч, перед глазами образовывался козырек.
        - Хорошо, нормальная скорость, - говорил торговец.
        Он специально решил обойти вдоль мола, не только ради безопасности, а еще для тренировки. Ведь это первый выход в море у его наемников. Парни постоянно тренируются в уличных стычках, но это не тоже самое, что работать на веслах.
        - Вы забыли подушки подложить, - сказал морякам Косс.
        - Все равно. Вставать. Парус ставить, - ответил Мафенас.
        Говорил он на выдохе, чтобы не сбивать дыхание. К вечеру их ладони покроются мозолями, соленая вода поможет им заживить раны. Эгрегий вцепился в скамью, на которой сидел. Смотрел он только на моряков перед собой. Это к лучшему, пусть наблюдает за их работой, а не глядит через борт на плещущиеся волны.
        Вода внизу потемнела, указывая на большую глубину. Выплыть то отсюда удастся, но лодка будет потеряна. Виал с радостью отметил, что Эгрегий не страдает от качки. Он побледнел, конечно, но это от страха.
        - Куда направляемся? - спросил Карнин.
        На веслах он работал лучше, может тренировался зимой. Не в палестре, ведь этих пиратов никогда не пустят в благородное учреждение. Нет, он мог тренироваться на макете, что стоит в бассейне возле военной гавани. Там в небольшом водоеме установлена модель длинного корабля, где тренируются гребцы.
        За год необходимо подготавливать не меньше трех команд кораблей. И с каждым разом это делать сложнее. Потому на корабли нанимают неграждан, чужестранцев, отпущенников, всех тех, кто не имеет права служить в легионах.
        Виал не собирался говорить о том, куда отправляется до того, как они выйдут за пределы гавани. Из соображения безопасности. Хотя его парни не прыгнут в воду, но вблизи родных стен они будут намного смелее. Потому Виал смолчал. Молчал и Эгрегий.
        Рулевому на лодке намного удобней. Он может сидеть, стоять, может опереться спиной об акростоль. Пусть на лодке Виала форштевень и акростоль небольшие, но они так же были богато украшены. Кроме глаз на носу судна, на форштевне были изображения плавников, акростоль оканчивался рыбьим хвостом, посеребренным как чешуя.
        Лишь парус не нес украшений. Это не требуется на судне, которое должно быть мало заметным. Длинные корабли несут максимум украшений, но даже они стараются прятаться среди волн.
        - Так куда идем, командир? - повторил вопрос Карнин.
        - На юг, - ответил Виал и посмотрел на небо.
        Увидел башни, защищающие вход в гавань. Год назад Косс побывал в столице, точнее, зашел в порт Таберы, проходил под могучим сооружением, поражаясь его размеру, масштабу. Да и вообще, гавань была устроена очень умно. Не заиливается так, как гавань Вер, а стоянки для кораблей - одно удовольствие там работать.
        Вот только обилие магистратов раздражает. В небольших городках с ними проще - на весь порт один или два таможенника. Договориться не составит труда.
        - Юг большой. А ветер восточный.
        - Ты, может, хочешь на мое место? Так я тебе уступлю.
        Провоцировать моряков Виал любил, ведь эти парни знают ровно то, что им нужно: гребля, постановка парусов, ремонт судна. А попробуй они сейчас выйти из гавани - потерпят крах. И лоцию они не знают.
        Потому-то Виал выходил так рано. Он никому не сообщил о намерении покинуть Циралис.
        Выход в гавань преграждала цепь, протянутая от одной башни волнолома до другой. Длинные и купеческие суда эту преграду не преодолеют, да и мелкие лодочки точно наткнуться. Потому рыбаки выходят с рассветом, когда цепь опускают. Если не знают некоторые хитрости.
        На башне горел огонь, дежурили стражи. Виал махнул им рукой, увидел приветствие. Воин копьем указал на выход из гавани, выставил копье перед собой, держа его горизонтально. Виал кивнул. Он и так знал, что цепь поднята.
        Пусть уж парень полюбуется, как торговец перепрыгнет эту преграду.
        В это время с моря дул встречный ветер, потому выйти на парусах не получится. Да никто так не поступал. Слишком уж сложно и рискованно. Зато на веслах легко можно поспорить с течением.
        Волны проходили в гавань, разбивались о волноломы. Но на выходе они поднимались высоко. Как раз для судна с небольшой осадкой. Виалу тоже необходимо было вспомнить, как управлять судном. Руки знали, но тренировка не повредит. Тем более необходимо привыкнуть к ритму гребли.
        Привыкнув к динамике, Виал направил лодку к выходу из гавани. Лавируя, он дождался нужного момента и перепрыгнул через цепь, когда лодка взбиралась на гребень волны.
        Волна прошла, а лодка уже оказалась за пределами гавани. Даже рулевым веслом не задел цепь.
        Оглянувшись, Виал увидел позеленевшие звенья цепи, выглядывающие из воды. Очередная волна поглотила защиту.
        Виал махнул на прощание рукой, не столько наблюдавшему за ним воину, сколько самой гавани. Это лето он точно проведет в другом месте, а быть может, уже никогда не вернется в отеческие земли.
        Мафенас и Карнин переглянулись и уважительно покивали. Трюк рулевого сложен, требует хорошего чутья. Эгрегий не понял, что произошло. Только чувствовал, как его отрывает от скамьи. Чуть ли не ногтями он вцепился в дерево, в одной руке он сжимал коралл, подаренный Виалом.
        - Парус! - скомандовал Виал.
        Поднимать рей было рано, но моряков надо чем-то занять, чтобы не лезли с вопросами и не боялись.
        Сменив галс, Виал поставил лодку правый борт к волне. Качка заметно усилилась, волны грозили захлестнуть суденышко и отправить его на дно. Мафенас поднялся, передал весло Эгрегию и перебрался к корме.
        Карнин показал отпущеннику, как грести, да тот и так мог наблюдать за работой моряков. Наука не хитрая, главное работать в такт с напарником.
        Пару раз опустив весло, Эгрегий поймал ритм и дальше работал, не мешая Карнину. Вот только вспотел он быстро, на шее вздулись вены, и задышал он часто. Моряк, наблюдавший за этим, только усмехнулся.
        А Мафенас схватил фал и потянул рей наверх. Виалу пришлось закрепить кормило и помочь моряку. Поднимать рей в одиночку тяжело и главное - опасно. Ненароком можно задеть гребцов. Виал придерживал конец рея, намотал на запястье страховочный конец.
        На больших кораблях целые команды заняты постановкой парусов. Отдельно работают гребцы. Но судно у Косса меньше, да и работать он предпочитал один. Если бы не дальнее плавание, то он отправился бы на лодке в одиночку. Может быть, взяв с собой отпущенника.
        Работая, парень забыл о страхе. Хотя качка усилилась. Просто само движение его прижимало к скамье. Ритм хорош, парень быстро схватывает на лету. Откидывается назад, подтягивая к себе весло; выпрямляется вперед, выбрасывая руки перед собой. Карнин делал тоже самое, но намного легче, мягче.
        Рей подняли, пропустили между вантинами. Виал закрепил один конец на корме, рядом с рулем, а Мафенас привязал на носу за форштевень. Ему еще пришлось лезть наверх, чтобы заклинить блок. Это помешает резко опустить рей, но в случае необходимости фал можно просто обрубить.
        Выглядело это поразительно: крупный человек ползет по скользкой, тонкой мачте. Его раскачивает из стороны в сторону, от брызг и пота потемнела туника. Мафенасу удалось добраться до топа, вбить клин в блок. Держался он только руками, а мачта качалась после каждого удара волны.
        Эгрегий не видел этого, но чувствовал, что происходит что-то необычное. Он хотел было посмотреть наверх, но тут же сбивался с ритма. Да и страшно смотреть, как человек оказывается на тонком деревце, нависшем над бездной.
        Справившись, Мафенас спустился вниз и расположился на носу судна. Его работа закончена. По команде Виала весла убрали и принялись ставить парус. Всю работу делал Карнин, а Эгрегий только держал фалы. Он даже не знал узлов, откуда бы ему приобрести эти знания.
        Карнин поставил парус, расправив крылья судна, и закрепил фалы за нагели. Эгрегий только наблюдал, понять, как вяжутся канаты, он не успел. Так быстро работал моряк.
        Закончив, моряки разлеглись отдыхать, а Эгрегий присел на банку, рядом с кормой. Он предпочел держаться рядом с торговцем. Качка уменьшилась, потому что Виал поставил корабль по ветру. Он собирался обойти мыс - южную оконечность Циралиса. А после этого ему не будут страшны ни волны, ни рифы.
        - Так куда идем, командир? - спросил Карнин.
        - На Побережье белых костей.
        Теперь уже скрывать не имело смысла. Вокруг темная бездна, соленая пустыня.
        Моряки переглянулись, казалось, что побледнели. Путешествовать на юг, на Побережье страшно. И люди там живут неприветливые, и морские чудовища обитают. Виал знал, что опасаться им нечего, знали и некоторые его коллеги. Но говорить об этом нельзя, чтобы не вдохновлять дураков на подвиги.
        - А зачем, если не секрет? - спросил Мафенас.
        - Резчики попросили помощи. Я не отказал.
        - Помощи? В чем?
        - Организовать оборону.
        Моряки переглянулись. Они знали, что торговец умелый руководитель, не раз и не два захватывал корабли, но чтобы оборонить поселение...
        - От пиратов? - уточнил Карнин.
        Как показалось Виалу, спросил он это с надеждой в голосе. Потому отвечать не стал. Врать не хотел, но говорить правду еще рано.
        - Вас это не касается, вы все время будете в укромном месте.
        - Так ты же кормило заберешь!
        - А вы собрались кинуть меня? Если припрет, так на веслах уползете подальше.
        - Ну, раз ты разрешаешь.
        Без рулевого весла они не рискнут сбежать. Только если опасность будет непосредственно угрожать им. Виал собирался пришвартоваться среди скал у пещеры, которую приметил пару лет назад. Тогда ветра будто бы специально загнали его в это место. Вот прошло время, и пригодилось.
        Еще там много выброшенного на берег топляка. Так что моряки не замерзнут, не будут голодать.
        На большом корабле в это место не пройти - много рифов. Белых камней, словно кости торчащих из лазурных вод. Может, это на самом деле кости.
        - Почему они так боятся? - спросил Эгрегий шепотом.
        - Потому что это дурное место.
        Такой ответ не мог удовлетворить парня. Виал дождался, пока моряки примутся играться в камешки. Они кидали пять камней, окрашенных с двух сторон в красный и белый цвета. У кого больше выпадает тот и побеждает, после пяти конов. Игра простая и нетребовательная.
        - Моря, - начал объяснять Виал, - только кажутся бескрайними пустынями. Куда глядишь, туда иди. На самом деле тут тоже есть дороги. Просто ты их не видишь.
        - Течения и ветер? - сообразил Эгрегий.
        Виал кивнул и продолжил:
        - Кормчие знают их, знают фарватеры, и то корабли зачастую налетают на мели. Ведь земли постоянно меняются, моря отступают, берега заиливаются. На Побережье такое происходит из года в год. Никто не знает почему.
        Тем опаснее побережье. Там нет огненных гор, где находится кузница богов. Там нет полноводных рек, из-за которых меняется побережье. Там нет ничего, кроме песка и костей. Люди, что там поселились, занимаются ловом чудовищ, во множестве обитающих в окрестных морях. Это настоящие титаны. Тысячирукие твари, что пожирают корабли, проплывающие мимо. Есть там и рыбы огромных размеров, ходят слухи, что одного жреца сожрала такая рыба и выплюнула где-то на западе. Говорят, там располагаются благодатные земли...
        - Это правда? - перебил Эгрегий.
        Виал пожал плечами.
        - Кто знает, я там не бывал.
        - А не хотел бы?
        - Купцы из Тиры совершали подобное плавание. Рассказали много чуши, но даже среди брехни можно увидеть зерно истины - там дальше только вода. А все благодатные земли - так вон они, мы их еще видим.
        Виал указал в сторону мыса и усмехнулся.
        - Правда, не очень-то похоже на прекрасное место.
        Мыс возвышался на сотню шагов, был черен и рассечен трещинами. На вершине едва держались деревья, ветра постоянно норовили сбить их вниз. У подножия скалы бились волны, постоянно подтачивающие берег. Останки гранита превратились в причудливые скалы, похожие на зубы чудовища.
        - Мы порой прячемся среди камней... Но вернемся к нашему Побережью. Эта земля лежит на юге. Если идти строго в этом направлении, то можно за два дня добраться. Вот только не получится. Течения и ветер сносят нас на восток, а в конце лета обратятся назад. И потому, чтобы добраться на юг, нам приходится отклоняться на восток, только потом мы вернемся на западное направление, пойдя вдоль побережья Вийской пустыни. Слыхал про такое место?
        Конечно, Эгрегий не мог знать о существовании чужих земель. Потому Виал не говорил, из каких царств пожаловали купцы, встреченные им в Циралисе. Не называл он поселений, куда держит путь. Проще объяснять направлениями: на восток, на запад.
        Придется этот пробел восполнить. Парню пригодится в работе.
        - Прибудем в Гардумет, так я куплю тебе перипл. Читать ты умеешь, говорил?
        Эгрегий кивнул. Название "перипл" он понимал, но что это есть такое, не знал. Виал не стал дразнить парня, сразу объяснив, о чем речь:
        - Описание земель. Используется мореходами. Обычно описывается в днях пути, какие и где стоянки, что за царства. Я найду общий, о Нашем море. Хотя в Гардумете это будет сложно сделать.
        - Долго же мне придется изучать эту вещь.
        - Не, там нет описаний, историй и мифов, другой чуши. Просто города, гавани и расстояния. Больше в нашей работе не требуется. Вот мы идем на восток, в сторону Гардумета, города тиринцев. Это наши конкуренты из восточных городов, одного этого бородача ты видел в таберне недавно. Город будет на границе с великой пустыней и древним царством Кемил. Вся эта земля называется Вия, почти бесплодна. Только на востоке и на западе можно найти благодатные местечки.
        - Занятые.
        - Конечно. Люди давно поделили между собой богатства. В таких пустынных местах люди злее. Вот на запад мы не пойдем никогда, там проживают людоеды, они рады будут чужакам вроде нас. А на востоке богатое царство, туда мы не пойдем из-за таможенников. Уж лучше людоеды.
        - Чем же лучше этот Гардумет?
        - Так вольный город, тиринцы его основали. Используется как транзитный порт. Как раз чтобы корабли не заходили в земли восточного соседа. Ты еще узнаешь все эти способы войны. Мы между собой их тоже используем, только масштабы не такие... масштабные!
        А Побережье располагается как раз между этими двумя зеленными районами. Как раз посреди великой пустыни. Говорят там тоже бродят торговцы на верблюдах. Сам не видел, не знаю. Воды будет не хватать, солнце палить нещадно, а еще резчики не особо приветливые люди.
        - А кто они?
        - Кто знает. На местных не похожи. Все жители Вии смуглые, даже темнее меня. А племя резчиков сплошь бледные, рослые, только волосы черные, а волос прямой! Что за народ такой, не знает никто. Даже как сами себя они называют, неизвестно. Мы их зовем резчиками или костерезчиками.
        - Что они такие чудесные поделки делают?
        - Не то слово. Для них это безделушки, а для нас - роскошь! Как для заморских купцов ерундой будет перец, а для нас одна унция его! Да ты и сам пробовал, а это пропавший товар был.
        - Так почему же с ними никто не торгует. Пряности вон привозят, по пустыням идут, по воде везут.
        - Правильно, ради прибыли ни чудовищ мы не убоимся, ни штормов, ни таможенников. Так резчики не торгуют.
        - Как так?!
        - А вот так. Им наше золото без надобности. Вино и масло - увози. Подарить, можешь, одарят и тебя. Но торговать не получится. Им это просто без надобности, странный народ.
        - Так можно дарить и, - Эгрегий подмигнул.
        - Что самый умный? Уже пробовали и не раз. Я же говорю - не торгуют они. Даже так. Им просто не интересно. Кто-то пытается воровать у них изделия. Это не сложно, благо лежат они прямо под ногами. Кто-то живет с ними долго, пока не накопит достаточно изделий и покидает.
        - И ты так жил?
        - Нет, я на одном месте не люблю сидеть. Просто заходил по пути к ним, не торговал, зная, что безнадежно. Может, потому они меня запомнили и обратились ко мне. Займись готовкой! - неожиданно закончил Виал.
        Эгрегий моргнул, до него не сразу дошел смысл последних слов. А торговец указал на место, где лежала походная жаровня и припасы.
        Жаровня лежала в кожаном чехле, представляла собой бронзовый контейнер, подвешиваемый на распорки. Чтобы из-за искр не начался пожар, котелок не имел дыр. Поддув осуществлялся через приваренную трубку. С такой конструкцией отпущенник никогда не сталкивался.
        Пришлось Виалу объяснять, что и как делать. Он мог бы и сам поставить жаровню, закрепив рулевое весло. Только зачем? Пусть парень займется хоть этим.
        Жаровня открывалась просто, достаточно отщелкнуть держатели. Внутрь засыпался уголь и трут. Есть некоторый риск, устроить пожар, пока вся конструкция открыта, что уж поделать. Трут зажигался с помощью огнива.
        Высечь искру не составило труда, Эгрегий часто это делал, когда пас стада. Трут воспламенился; благодаря морскому ветру вскоре заалели угольки рядом с ним.
        - Закрывай! И приоткрой поддувало.
        Так Эгрегий и поступил. Распорки надежно держали бронзовую жаровню, не давая ей раскачиваться. Нагнетать воздух приходилось вручную, так как выходного отверстия не было. Зато искры не летели во все стороны. Потому-то Виал поручил работу с жаровней отпущеннику, как самому молодому члену команды.
        Подошел Карнин, проигравший больше напарника. Он явно злился, потому решил взяться за приготовление обеда, рассчитывая получить большую порцию.
        На жаровню моряк поставил медный котелок, закрепил его зажимом. Потом налил воду, добавил туда зерна, немного вина, меда и перца Эгрегия. Все это вскоре начало нагреваться, но до кипения не доходило.
        - Давай, усердней дуй! - командовал Карнин.
        - Не издевайся над парнем. Эгрегий, вода все равно не закипит. Будем, есть распаренное зерно.
        - Вот командир, все удовольствие испортил.
        Этим двоим только дай повод поиздеваться. Парень еще не понял, как к ним относиться. Думает, что моряки знают тайны, посвящены в удивительную науку. Да их можно выгнать в ближайшем порту и набрать таких же бездельников. Работают-то они руками, а не головой.
        С самим Эгрегием торговец еще не определился, не смог понять, на что годится парень. Не успел проявить себя ни с хорошей, ни с плохой стороны. Да, показал, что готов драться, но внешность у него не сильно представительская, чтобы быть телохранителем. Головорезом - быть может.
        Виал решил, что парня можно брать с собой в набеги. Уж на это он точно годится. За месяц плавания у него будет возможность обучиться ремеслу моряка.
        Путешественники обедали с явным удовольствием. Завтрак им пришлось пропустить, а идти дальше на голодный желудок ни у кого желания не было. В иной ситуации Виал не стал бы доставать жаровню, но теплая каша намного лучше, чем сухие галеты.
        Вечером они смогут попировать, если удастся раздобыть пищу.
        - Мафенас, поймай нам ужин! - приказал Виал.
        У этого моряка счастливая рука. Ему и в азартные игры всегда везет, и рыбу он ловит умело.
        Из корзины моряк достал сеть, переместился к корме. Здесь в узком месте ему было тесно рядом с кормчим, но больше негде забросить сеть. Виал напомнил, чтобы сеть на рулевое весло не намоталась. Никогда нелишне напомнить об этом.
        Сеть была маленькой, большой улов в нее не поймать. Для четверки путешественников много не надо. Виал, поглядывая по сторонам, замечал, что за лодкой идут косяки рыбы.
        Моря еще обильны рыбой. Тем более в это время года стада мигрируют через пролив, который Виал пройдет через несколько дней. Рыбаки у Циралиса пользуются этим временем, вылавливая все, что проходит мимо. Меры они не знают, не потому что предпочитают выловить все, что могут. Просто их вынуждают делать это.
        Мафенас забросил сеть, стал потихоньку отпускать фалы. Далеко за кормой всплыл буек из пробки. Положением сети моряк управлял с помощью двух фалов. От него много не требовалось, только чтобы сеть не заходила за правый борт. Виалу тоже приходилось аккуратней маневрировать, галсы менял он теперь не так резко.
        Перескакивая по волнам, лодка сильно рыскала. Виалу пришлось двумя руками взяться за кормило, упереться ногами в скамью перед собой. И все равно управлять судном стало тяжелее. Да и скорость снизилась. Ловить ветер теперь сложнее, но торговец не жаловался. Ради практики необходимо на малой скорости идти.
        Волны сильнее били в борт. Пришлось Карнину убрать жаровню. Передышка длилась недолго, продольная качка усилилась. Никто не жаловался, Эгрегий по незнанию молчал, а остальные понимали, что не стоит пугать удачу.
        Мафенас водил руками, словно делал что-то определенное. Но, как думал Виал, его моряк просто изображал. Рыба сама идет в сеть, но моряк верит, что от его действий зависит результат.
        - Тяжелеет, - проговорил он.
        - Я не тороплюсь, продолжай.
        Виал говорил спокойным голосом, хотя на его лбу выступила испарина. Рулевое хуже слушалось, норовило вырваться из рук. Виал переместился вперед, лег грудью на валек. Хоть так зафиксировать кормило.
        Парус прослаб, хлопал под ударами ветра. Можно попросить Карнина изменить положение рея, но это полумера. Ветер постоянно меняется, а рей тяжелый и закреплен хорошо. Они еще не вышли на устойчивый ветер, здесь в прибрежных водах он постоянно меняет направление.
        Не раз Виал размышлял над тем, как можно исправить ситуацию. В голову ничего не приходило. Может, нет такого решения.
        Час он боролся с течением, уводя судно от скал. За ними уже устремились чайки, предвкушая легкую добычу. Если Мафенас много выловит, то мелочевку можно бросить птицам, пусть лакомятся.
        Сеть отяжелела. Мафенас намотал фалы на кулаки, и канаты сильно впились ему в кожу. Ладони посинели от напряжения, мышцы напряглись.
        - Пожалуй, все! - изрек моряк и потащил сеть.
        Карнин и Эгрегий бросились ему помогать. Теперь им можно включиться в игру.
        - Это вам не аренная забава, - говорил Виал. - Трезубца нет, только сеть!
        - Если акула, то я ее ножом! - Карнин достал кривой нож.
        Это не столько оружие, сколько рабочий инструмент. Им можно резать канаты, чистить и потрошить рыбу. Легионеры пользуются подобными ножами. Им тоже приходится самим заботиться о пропитании. Люди из торговых городов поставляют им продукты, но кормить воинов никто не будет.
        Потому Виал с пониманием относился к воинам, тем же морякам верского флота. Они подневольные, как и он сам.
        Сеть тяжело поднималась на лодку, Виал с каждым разом морщился, когда слышал удары керамических грузил о борт. Они не повредят судну, не собьют восковое покрытие, но все равно больно. И даже брызги, капли воды, попадающие на дно, вызывают раздражение.
        Еще недавно, пару часов назад лодка пахла свежим деревом, смолой и воском. Угадывался даже аромат шерсти, из которой сделан парус. Теперь все пахло солью, а к концу сезона прибавится запах гнили.
        От нее никуда не деться, дерево всегда гниет в море. Морские духи забирают жизненную силу у того, что рождено на суше.
        Все трое вцепились в сеть. Похоже, улов был значительным. Они даже не могли поднять его на судно. Виал услышал, как трепещутся рыбы, ему почудилось, что он услышал их крики. Кроме чаек и людей никто не издавал звуки.
        - Не сможете вытащить, так режьте сеть, - смеясь, сказал Виал. - Будем ужинать галетами и сыром! Чудно же!
        Правильная мотивация творит чудеса. Еще мгновение назад люди подумывали отпустить не только улов, но и сеть, а теперь с утроенными силами потащили ее в лодку. И даже вытащили! Тут правда помог Виал, он резко изменил курс, заставив судно накрениться на левый бок. В опасной близости показалась вода. В этот момент моряки могли полететь за борт, но все удержались, даже Эгрегий, успевший обхватить ногами скамью. Потом вечером он обнаружит на этом месте страшные синяки.
        Виал выправил положение судна, встав по ветру. Резко поднялся борт, сеть с уловом сама влетела в лодку. Влажный удар о дно, раскрылась сеть, и на свет полетели всевозможные рыбы. Виал успел разглядеть лососей, карпов и какую-то мелочевку вроде зубаток.
        Потом налетели чайки, расселись на рее, выпрашивая положенную часть добычи. Отказать им нельзя, иначе так и будут обсирать парус и всех людей под ним.
        - Да подавитесь вы! - кричали моряки, выбрасывая мелкую рыбу за борт и смеясь.
        Лодка шла быстро, оглушенная рыба оставалась на поверхности воды и чайки принялись ее вылавливать. Далеко в вышине Виал заметил птицу, что тоже прилетела поживиться; небесный пират, что грабит других птиц, вырывает у них пищу из клюва. Виал улыбнулся гостю.
        На дне остались лежать огромные рыбины: два лосося, десяток сардин и треску. Такому улову позавидуют рыбаки. На четверых путешественников этого даже много.
        - Ну, Мафенас, молодец, поздравляю! - Виал откупорил кувшин и налил ему, не разбавляя.
        Моряк принял поздравления, поднял самую большую рыбину за хвост и отпил вина. Начал играться, пытаясь напоить рыбу виноградным соком. Естественно, поранился. Ведь зубы у этой твари страшные, а присметри все существа, и земные, и морские становятся сильнее.
        - Можно засолить и завялить часть, - сказал Эгрегий, разглядывая улов.
        Похоже, он решил взять на себя роль повара.
        - Можно, займись этим сразу. Только потроха не кидай в воду, плохая примета.
        Эгрегий взял нож, принялся чистить рыбу. Больших тварей пришлось оглушать, ударяя веслом, иначе с ними не справиться. А моряки вернулись к своей забаве. Виалу стало интересно, на что они играют теперь. Все медяки уже перекочевали в кошель Мафенаса. Может, они играют на будущий заработок или на кусок из котла.
        - Оставь вот эту на вечер, - Виал указал на лосося поменьше.
        - Нам будет сложно его жарить, - с сомнением сказал Эгрегий. - На таком огне...
        - Мы пристанем к берегу. Или ты думал, мы целый месяц будем солиться в этой лодке?
        Эгрегий обрадовался. Моряки знали это и так. Виал часто перед выходом в дальний поход заходит во все окрестные бухточки. Словно прощается с землей, которую не будет видеть весь сезон.
        На самом деле, Виал выбирал наиболее оптимальный путь. Так и люди устают меньше, припасов много не надо, идти проще. Ветер и течения сами вынуждают так делать. Идти ночью вдоль берегов просто опасно, вот и приходится приставать на ночь в знакомых бухтах.
        И то Виал выбирал такие места, куда местные могут забраться только на лодках. Обычно это каменистые пляжи, расположенные в ущельях между скалами. Там гнездятся птицы - вот еще один ресурс на пропитание. Крестьяне собирают яйца птиц, спускаясь по отвесным скалам. И зачастую они делают это в одиночку, без помощника со страховочной веревкой.
        - Вот еще источник мяса, - пробормотал Виал.
        - Что? - Эгрегий остановил работу.
        Его руки были по локоть в красной крови. Словно бычка разделывает. И умело так разделывает, ну, это правильно. Ведь парень пастух, рыбу он точно ловил, вот и научился ее разделывать.
        - Ничего. Тебе перчатки могут понадобиться.
        - Я уже заметил. Скользкая, словно в соплях. Да шкура жесткая.
        - Ты еще акулу не едал. Вот у нее шерсть отменная, словно вулканический камень.
        - Акулу? И как она?
        Ему на самом деле интересно. Думал, что такое страшное существо должно и на вкус быть необычным.
        - Рыба как рыба. Без приправ отвратительна. То, что у тебя сейчас, намного лучше. Хоть сырым ешь. Будем в море так питаться.
        Эгрегий удивленно уставился на разделанную тушку. Да, рыбина огромна, но есть ее сырой? Нет бы подвялить, благо подвесить есть где.
        - Будем, будем. Тебе понравится. В уксусе смачиваешь и ешь. Ничего лишнего, а на вкус м-м! Не забывай о воде, сырая рыба поможет нам сохранить запасы. С голоду-то мы не помрем, а вот без воды тяжело.
        Доводы разумные, но Эгрегий все равно сомневался. Виал не стал давить на него, все равно попробует, когда увидит, что спутники едят. Может быть, он думает, что торговец обманывает его ради смеха.
        Закончив с рыбой, Эгрегий обтер вырезку солью и положил под скамью, накрыв тканью, чтобы не запачкать. Как помыть руки, он не представлял. Перебираться через борт, свешиваться над водой?
        Виал подсказал отпущеннику: нужно взять ведро и бросить его за борт. Естественно, сначала необходимо привязать его к канату.
        - А захочешь справить нужду - иди к форштевню.
        Волны разбивались о нос лодки, поднимаясь до планшира. В этом месте качка сильная, зато борта не загрязнятся. А чтобы не вылететь, необходимо держаться за вант.
        На крупных судах делают специальные отверстия. Здесь же все проще. На борту все равно нет женщин, так что стесняться некого. Чуть погодя, когда жара начнет давить на моряков, они вообще сбросят лишнюю одежду.
        Отмывшись от крови, Эгрегий уселся на дно между скамьями. В этом месте он чувствовал себя в большей безопасности, чем на банках. Со временем привыкнет и не будет прятаться от моря меж досок.
        Поднявшийся ветер оказался попутным. Судно стремительно полетело на восток, прорезая волны подобно ножу. Качка уменьшилась, на высокой скорости даже на носу было достаточно комфортно. И Мафенас начал проигрывать. Похоже, вся его хитрость с камнями была в том, чтобы бросать их в нужный момент, когда поднимается или опускается палуба.
        Виал усмехнулся и подумал, что Карнин никогда не сообразит, в чем секрет удачливости напарника.
        Чем занять парня, Виал не знал. С собой он не взял никаких книг - да и что этот пастух может любить из чтива. Предложить ему составить компанию морякам? Тоже не вариант: вдруг он начнет сильно проигрывать или сильно выигрывать. Оба исхода ведут к дракам и последующим неприятностям.
        Пусть уж парень остается на правах телохранителя, пока не будет вхож в корабельную семью. Но занять его следовало, так что Виал начал рассказывать об устройстве корабля.
        Конструкция судна, паруса, названия канатов. Затем переключился на основные ветра - это уже было знакомо пастуху. Зимние и летние ветра отличаются, но на земле они больше влияют на урожайность, количество осадков, а в море могут помочь путешественнику, могут привести его к гибели.
        И не всегда добрые летние ветра хороши в море.
        С такой скоростью лодка прошла большее расстояние, чем рассчитывал Виал. Рассказывая, он наблюдал за берегом, прошел мимо двух прекрасных бухточек. Еще утром он собирался причалить к ним. Но раз ветер благоприятный, можно пройти дальше. В этот вечер поохотиться на птицу не получится.
        Судно прошло мимо огромного мыса, испещренного трещинами. Верхушку покрывали кривые сосенки. На камнях гнездились сотни птиц, их крики слышались на мили вокруг.
        Моряки голодными глазами провожали летящих далеко в небе птиц. Охотиться на них тут не представлялось возможным. Даже если Эгрегий такой мастер в метании камней, у него нет опыта в стрельбе с лодки. Тут слишком много факторов.
        - Вот и занятие, - пробормотал Виал.
        Он сменил курс, перескочил с удобного течения. Пришлось приблизиться к берегу, повернуть руль, чтобы судно всегда смотрело в море. Течение компенсировало это направление, заставляя лодку держаться вблизи скал.
        - Видишь вон тот камень, - Виал указал на одиноко стоящую скалу.
        Она выделялась из десятка соседок. Была белой, покрытой слоем тины. Волны разбивались об основание камня, пенясь, отступали. На взгляд до скалы было шагов сто, может чуть меньше.
        - Вижу, - кивнул Эгрегий.
        - Бери пращу и бей по ней.
        Задача поначалу показалась невыполнимой. Ведь чтобы совершить выстрел, придется встать во весь рост, раскрутить пращу и попытаться не задеть такелаж! Вот только Виал не позволил парню отказаться, сказал, что никто от него не ожидает меткости.
        - У меня всего с десяток камней, - сделал последнюю попытку Эгрегий.
        - Наберем, я же говорил. Хватит спорить!
        Отпущенник поднялся, развязал пояс-пращу. Туника повисла на его тощих костях подобно мешку. Моряки тоже бросили игру и поглядывали на стрелка. Теперь у них будет новый повод для спора - попадет парень или нет, с какого раза попадет.
        Виал закатил глаза. Вот нечего им делать, только передавать друг другу деньги!
        Эгрегий широко расставил ноги, чтобы голенями держаться за банки. Он накинул петлю пращи на руку, положил сумку со снарядами перед собой. Взвесил один камень, положил его в пращу и взял в ладонь свободный конец. Праща оказалась длинной, доставала почти до дна.
        Прикинув, что длина не подходящая, Эгрегий быстро переделал оружие. Благо сделать это несложно: просто переместить ложе ближе к мертвой петле, а свободный конец укоротить с помощью узлов.
        Теперь праща была длиной в локоть.
        - Только нас не зашиби! - крикнул под руку Карнин.
        Похоже, он ставил на то, что парень ни разу не попадет. Отпущенник раскрутил пращу, все его тело закачалось из стороны в сторону. Даже Виал почувствовал, как эта вибрация передается лодке.
        И правда, с первого раза Эгрегий не попал. Виал старался держать судно строго по курсу, не менять дистанцию, но на таком расстоянии даже незначительное отклонение влияет на точность попадания. Скала была узкой, попасть в нее сложно, в этом никто не сомневается.
        - На востоке, - сказал Виал, - всадники на скаку разят цель из лука. Причем словно убегают, поворачиваются в седле и бьют точно в цель! Не останавливаясь! Чем ты хуже этих варваров.
        - Я сам варвар, - сквозь зубы ответил Эгрегий.
        - Тем лучше! Значит, ты сможешь это сделать.
        Осталась парочка камней. Мафенас явно помрачнел, он ставил на молодость, на удачу. Ведь известно, что всем она поначалу улыбается. Или он рассчитывал, что капитан как-то поможет парню.
        Виал подумывал, что такое возможно, изменить в момент броска положение руля. Но поди сделай это достаточно точно. Придется учитывать слишком много. Не говоря уже о том, что у скалы ветер может быть другим.
        Ни один снаряд не попал в цель, и не похоже, что точность улучшилась. Слишком мало попыток. Эгрегий выругался, бросил пращу на скамью и уселся на место. Его лицо раскраснелось, а в глазах плясали гневные искры. В это время Карнин вернул себе деньги, что проиграл Мафенасу.
        Говорить что-то не требовалось, успокаивать парня Виал не стал. Тот не маленький, сам должен держать себя в руках. И он найдет способ вернуть уверенность. Вечером у него будет возможность.
        Виал поглядывал на солнце, прикидывая, сколько еще пройти. Отличные стоянки он уже оставил позади, скоро кончатся хорошие. Придется останавливаться там, где придется. Потребуется проводить лодку через громоздящиеся вокруг скалы.
        Три часа до заката, рассчитал Виал. Еще час он выбирал место, а затем приказал убрать парус и взять весла.
        Дальше шли, борясь с течением, опасаясь смыкающихся вокруг скал. Вода была чистой, дно выглядело близким и видны рыбины, пасущиеся на галечном поле внизу. Но это обманчивое впечатление, глубина здесь значительная.
        Зато заметны все коряги, все рифы вокруг. Виал встал, чтобы лучше видеть путь. Эгрегия пришлось посадить на весла, а Мафенаса отправить на нос. Моряк, вооружившись запасным веслом, должен проверять дорогу на наличие мелей и подправлять курс.
        - Начали! - скомандовал Виал.
        Весла ударили по воде, лодка резко спрыгнула с попутной волны и бросилась в пенящуюся бездну. Виал направил ее в небольшой промежуток между скалами. Казалось, самоубийственная дорога, но торговец знал этот проход.
        Да и Мафенаса он поставил больше для перестраховки. Его услуги не пригодились, хотя он что-то пытался там делать веслом. Виал маневрировал, командуя гребцам то снизить темп, то прибавить. Эгрегий еще не научился работать по команде, до него медленно доходил смысл приказов. Торговцу приходилось больше налегать на рулевое, чем маневрировать с помощью гребцов.
        Как он и ожидал, в этом проходе течение было умеренным. Вода выходила из лагуны, подгоняемая речушкой, сбегаемой со склонов гор. Среди рокота волн Виал расслышал грохот падающей воды.
        Громовая лагуна. Здесь он часто останавливался, когда охотился за чужими судами. Было тут святилище крылатых духов, что заманивают моряков в свои лапы. Пираты предпочитали дружить с этими чудищами, ведь занимались они практически тем же.
        Вскоре они увидели водопад. Кроме торговца, только Карнин здесь бывал, но на других судах. Водопад небольшой, но шум от него вводил людей в ужас. Всему виной отвесные скалы, поднимающиеся вокруг. Пляж, к которому направлялся Виал, состоял из гальки - остатки тех камней, что обрушились в море.
        Века прошли, камни стали гладкими. Даже сейчас вода подтачивает неприступные скалы. Видны глубокие промоины, словно вырубленные скульптором. Посмотришь на них и решишь, что тут поработали боги.
        Это вода и те, кто ее направляют, сотворили красоту.
        Мафенас позабыл о том, что должен высматривать мели. Серьезного столкновения не произошло, просто судно чиркнуло бортом о камень, скрытый под водой. Виал нахмурился, любой такой удар он воспринимал словно нанесенный ему.
        Под рукой оказался черпачок, которым торговец разливал вино. И в отличие от Эгрегия попасть в мишень Виалу удалось. Черпак глухо стукнулся о затылок моряка, тот ойкнул и сел на дно.
        - Как тебе?! Приятно?! Вот так же лодке! - крикнул ему Виал.
        Моряк потеряно тряс головой. Над ним никто не смеялся, боясь попасть под горячую руку. Карнин уставился на дно лодки, держал весло поднятым над водой. Течение само подтаскивало судно к пляжу.
        Выйти отсюда будет трудно.
        - Чего расселся, вставай!
        С затылка Мафенаса стекала кровь. Ничего серьезного, ему можно голову открутить, все равно не заметит.
        Мафенас поднялся и перегнулся через борт. Он активней начал работать веслом, словно отталкивал судно от мелей и камней.
        - Вот придурок, - вздохнул торговец.
        Как будто он не знает, что моряк просто баламутит воду. Пусть хотя бы так работает, бестолковый. Другого от наемников Виал не ожидал, но все равно бесился.
        Другой моряк хотя бы понимал, что не стоит наглеть, когда капитан рядом. На таком суденышке он всегда рядом, все видит и все чувствует. Карнин предпочитает молчать, не раздражать командира.
        Если Эгрегий окажется таким же глупым, то путешествие будет отвратительным. Может быть, об этом предупреждал сон? Виал решил поразмышлять об этом. А его руки сами все делали, разум даже не участвовал в этом.
        Судно подошло к берегу. Теперь уже весло впередсмотрящего уперлось в галечный берег.
        - Стой! - крикнул Виал.
        Карнин и Эгрегий начали грести в обратную сторону, замедляя лодку.
        - Быстро сообразил, - проговорил торговец, глядя на отпущенника.
        Парень мог не знать, что от него требуется в этот момент, но он догадался повторить действия соседа.
        Виал вытащил рулевое весло из воды, закрепил его на корме, чтобы вода стекала за борт. Затем он перебрался вперед, вместе с Мафенасом спрыгнул в воду. Оставшиеся в лодке продолжали грести в обратном направлении, компенсируя прибрежное течение. Делали они это до тех пор, пока торговец не схватил свободный фал и потащил лодку к берегу.
        Вчетвером они смогли вытащить ее на гальку, оттаскивать от воды не стали. Виал сказал, что ночью начнется отлив. Вода отступит, позволит осмотреть дно.
        - И повреждения! - закончил Виал, глядя на Мафенаса.
        - Прости, командир.
        Крупный моряк, бывший пират скукожился под взглядом торговца.
        Хотя повреждений там быть не должно, но такая халатность может дорого обойтись позднее. Лучше уж припугнуть этих бестолочей сейчас, чем спасаться вплавь где-нибудь у Побережья.
        - Закрепите фал, - Виал указал на камень в двух шагах, - выложите весла на просушку, собирайте топляк...
        Он отдавал распоряжения, сам участвуя в разгрузке. Камень, за который привязали судно, было установлено здесь давным-давно. Кто-то даже просверлил отверстие в середине, чтобы удобней было крепить.
        Им удалось найти старое кострище; чуть поодаль под каменным балконом лежал собранный топляк. Эгрегий подтащил дерево к кострищу и отправился к воде, собирать выброшенную древесину.
        Вместо трута они использовали высохшие водоросли, которые походили на размочаленное древесное волокно. Горит прекрасно, когда сухое. Моряки развели костер, поставили распорки между которыми натянули канат, повесили на него рыбу. Пусть коптится.
        - Пастухи тоже так делали? - крикнул Мафенас отпущеннику с топливом.
        Эгрегий возвращался с богатым уловом. Дерево прибивало к берегу, разбивало в мелкие щепы о скалы и полировало о гальку. Даже топор не нужен, чтобы разрубать топливо. Вода сама все сделала. Ведь море кормит.
        - В любом обществе люди заботятся друг о друге, - ответил Эгрегий, сгружая топливо под навес.
        Виал оставил их заниматься ужином, а сам отправился к водопаду. Там была пещера, где располагалось святилище. С собой он захватил зерна и вяленого мяса - то, что не могут добыть морские чудовища сами.
        За торговцем никто не последовал, а он никого не приглашал. Только приказал пройтись по берегу, собирая моллюсков, когда начнется отлив. Жаль, тут нет птиц, он очень хотел бы отведать на ужин чего-нибудь летающего.
        Тут же кроме немногих мошек не было ничего. Над лужами кружились мушки, в спокойных водоемах бегали крабы. Морским гадам торговец бросил зерна, приговаривая, чтобы они росли. Вот тогда-то он их с радостью сожрет.
        Рядом с водопадом от гула кости болели. Река прорезала в склоне глубокий овраг, обрушивалась на пляж с высокого мыса. Разбиваясь на множество осколков, вода наполняла воздух прохладой. Не чувствовалось даже соли.
        Если бы рядом кто-то стоял, его бы не удалось услышать. Виал посмотрел по сторонам, но его никто не преследовал. Просто испуг от того, что утратил слух. Шум оглушает. Даже на месте стоянки приходилось перекрикивать громыхание падающей воды.
        Голова начала побаливать, словно это чудовища воздействуют на его душу.
        "Надо заканчивать поскорее" - подумал Виал.
        Он не боялся сирен, часто их подкармливал. И не только зерном, животным мясом. Вино они не любят, зато уважают другой алый напиток. Виал сморщился; многое ему в занятие пиратством не нравилось, как например такая жестокость. И самый бесполезный пленник принесет золотую монету, а приходилось отдавать его жадным чудищам.
        Пещера располагалась за нагромождением скал, поодаль от водопада. Со стороны пляжа ее не рассмотреть. Потому пираты часто там прятались, если их преследовали. Приходилось бросать лодки, вплавь добираться до пещеры. А вокруг рыскали патрульные суда. Сколько дней приходилось торчать в темной, затхлой пещере, под взглядом голодных бабищ.
        Виал помотал головой. Нехорошие воспоминания всегда выплывали наружу, когда он приближался к пещере. И голод, и жажда, и позор его преследовали.
        Перебравшись через каменный частокол, Виал спрыгнул в зеленую воду. Пахло от нее отвратительно. И здесь уже не водились крабы. Только мухи летали над застойной водой. Тина покрывала дно, высыхала на камнях. Идти по ней неприятно, словно по свернувшейся крови - и цвет похожий, такой бурый.
        Свод пещеры нависал над головой, щеря гнилыми зубами. Солевой налет выбелил камни. По ним бегали мухи, слизывая угощение.
        В пещере было темно. Это хорошо. Виал не видел истукана, установленного здесь. Этот камень был таким древним, что помнил, наверное, героев древности. Его привезли с востока, из великих городов. Кто были те переселенцы, что поклонялись морским чудищам, Виал не смог узнать.
        После того памятного сидения в пещере, он отправился на восток, собирать сведения о великой колонизации. Вся южная часть Гирции была заселена чужеземцами. Даже у самого Косса Виала отыщется капелька чужеземной крови, иначе бы он не стал выходить в море.
        Путешествуя от города к городу, Виал пытался узнать о тех, кто поклонялся сиренам. Но таких народов не было, никогда! Лишь в легендах упоминаются пожиратели людей, пираты и работорговцы - вот они могли поклоняться тем, кто пожирает моряков.
        Пираты Гирции не поклонялись этим чудовищам. Даже с учетом тех даров, что они порой приносят. Это делается из страха, для собственной безопасности.
        Собственные дары показались Виалу незначительными. Вот только робеть нельзя, эти твари чувствуют страх.
        Стараясь не дышать, Виал направился в пещеру. Вонь разложения смешивалась с запахом стоялой воды и тины. Море не могло победить эту вонь, оно осталось по ту сторону, за каменной грядой.
        - Ну здравствуй, камень, - сквозь зубы сказал Виал. - Возьми это и подавись, тварь.
        Он бросил дары под ноги статуи. В темноте едва угадывались очертания чудовища. Но во время ритуала, сюда приносили лампаду. Древний мастер иначе изобразил сирену, не так как принято. Перья и когти никуда не подевались, но отвратительная рожа, лапы и крылья были заменены на вполне женские части. А грудь, бедра и лицо были притягательными.
        Возможно, кто-то просто так пошутил, изобразив весь женский род в образе чудовищ, что завлекают мужей в свои тенета. Вот только рядом с этим камнем почему-то не верится в такое простое объяснение.
        Виал постарался поскорее покинуть пещеру. А сделать это очень тяжело, заводь глубока, камни скользкие. Спускаешься туда быстро, а вот выбираться приходится очень долго. Словно борешься за жизнь.
        И ведь приходилось сидеть в этой жиже несколько месяцев. Выбраться наружу не получалось, на пляже у водопада расположились манипулярии...
        Виал помотал головой, отгоняя призраков прошлого. Смотреть перед собой, в ослепительный проем, служивший выходом из глотки.
        Чуть ли не бегом, борясь с тошнотой и страхом, Виал добрался до места стоянки.
        Моряки взглянули на капитана, не стали задавать глупых вопросов. Они знали о том, что находится рядом. И были рады, что никогда их не приглашали в гнездо чудовищ.
        Эгрегий хотел было задать вопрос, но по лицам спутников понял, что лучше помолчать. Он вывалил в котелок собранных моллюсков, чтобы они быстро сварились.
        - Давайте, что ли поедим, - предложил Эгрегий.
        - Дельное! - согласился Карнин.
        Виал оставил их, отправившись к лодке. Отлив только начался - как долго он провел в той пещере, так и год мог пройти. Носовая часть судна оставалась в воде, но лодка уже легла килем на гальку.
        Как и замыслил торговец, место удара оказалось наверху. Виал осмотрел его, не нашел ничего серьезного: царапины, воск смят. Вернувшись к костру, он растопил небольшой кусочек воска в миске. Моряки наслаждались ухой, открывали моллюсков и высасывали сок из створок.
        Эгрегий не мог полакомиться ими, так как не умел открывать.
        - Покажите парню, а то жрете, а он готовил, - приказал Виал.
        - Да мог бы спросить, мы ж не против, - сказал Мафенас.
        - И мне оставьте, не сожрите все. Еще соберите, на два дня.
        - Южнее возьмем? - спросил Карнин.
        Виал кивнул. Идти дальше на восток не имело смысла, проще перескочить с прибрежного течения, отойти южнее и найти свою дорогу.
        Всегда страшно терять из виду берег, любой берег. Еще страшнее, когда оставляешь позади родной берег. Не факт, что они вернутся на отеческие берега. Каждый об этом думал, но не смел произнести в слух, даже гнал подобные мысли - как бы не накликать беду.
        Виал знал, что эти два дня будут самыми тоскливыми за все плавание. А раз так, то придется больше времени тратить на тренировки, больше готовить и есть, меньше разбавлять вино.
        А потом уже будет легче.
        Ведь у моряков в чужих портах больше развлечений. Можно что-нибудь украсть, убить кого-нибудь, просто подраться, вскружить голову какой-нибудь девице. И почти без последствий! Если успеют убраться в море.
        Сам Виал так развлекался редко. Ему приходится соблюдать приличия, ведь он ведет дела со множеством коллегий. Его знают, его запомнят. А моряки как волны в море. Через год о них уже позабудут.
        Виал размышлял о том, как хорошо его подчиненным. Не надо строить планы, не надо беспокоиться о сделках. Просто выполняешь свою работу. Они даже о лодке не думают, которая позволяет им выжить посреди водной пустыни.
        Можно приказать морякам заняться починкой. Виал так бы и поступил, будь повреждения серьезней. Но раз он может справиться сам, то чего заставлять людей работать. Зато есть повод попрекать всю дорогу Мафенаса тем, что из-за него пострадало судно. Он-то не видел этой царапины.
        Ранка была закрыта в два мазка кисточкой. Виал намерено растопил больше воска, чтобы изобразить сложность работы. Все равно воск не пропадет, он уже начал застывать в глиняной мисочке.
        Вода отступала, обнажая киль. Как и думал Виал, никаких повреждений на дереве не оказалось. Появились свежие царапины, но это не страшно. В этом месте дерево хорошо просмолено, гнить не будет.
        Услышав странный треск, Виал прекратил осмотр. Он добрался до киля, где поглаживал лопасть рулевого весла. Привлеченный шумом, он обернулся к костру. Звук доносился оттуда.
        Треск заглушал шум падающей воды. Понять, что там, не удалось. Словно начался оползень. Уже стемнело, виден только огонь костра да блеск отраженных звезд.
        Раз люди не кричат, то все в порядке, но проверить стоит.
        Виал направился к костру, где различил две фигуры. Его моряки еще не спали, но болтать они прекратили. Треск раздавался поодаль, где расположился Эгрегий.
        Так это бьются камни, что бросал отпущенник в мишень, расположенную выше по склону. Виал поднял голову, увидел белый выступ, образованный песчаником. Среди нагромождения черных скал, этот блок явно выделялся.
        Располагался он шагах в двухстах от подошвы склона. Очень высоко, да еще под углом. Эгрегия это не смутило. Он запускал камни точно в цель и с невероятной силой. Виал насчитал, что из десяти бросков, отпущенник промахивался от силы раз или два. В песчанике уже появилась выемка от ударов.
        Вот, как и рассчитывал торговец, Эгрегий решил показать свое мастерство. Если он еще утром собьет какую-нибудь птицу, будет совсем хорошо.
        - Я спать, - сказал Виал.
        Он отправился под каменный козырек, словно собирался сторожить топливо. Завернувшись в собственный плащ, торговец почти сразу уснул. Вскоре спутники последовали его примеру. С заходом солнца на берегу заниматься нечем.
        Глава 9.
        Ночь прошла спокойно. Чудовища не выходили из своей пещеры, только крабы порой дергали моряков, попадая на свою беду в котелок. К утру под крышкой их скопилось с десяток.
        Эгрегий проснулся раньше всех, запалил костерок, натаскал воды. Упражняться он начал только, когда все проснулись.
        Виал некоторое время валялся, хватаясь за ускользающий сон. Торопиться он не собирался, зная, как у его спутников болят руки и ноги. После целого дня гребли они мучаются от боли.
        Даже положенная порция вина им не помогла. Омыться в горячих источниках - вот решение. Так где же в округе найти озеро с горячей водой? Виал подал пример, забравшись под холодные струи воды.
        Падающая с высоты вода заодно массировала натруженные члены. Холод бодрил сразу, к тому же ветер не позволял согреться. Виал вылез из водоема, стуча зубами. К костру он не пошел, а направился к лодке, обсыхая на ветру.
        Остатки сна и усталости вытягивались ветром. Заболеть моряк не боялся, часто мылся в таких условиях.
        Начался прилив, вода поставила лодку на киль. Еще недостаточно, чтобы столкнуть ее в море. Волны пытались вытолкнуть судно на сушу, легко бы развернули лодку, если бы Виал не закрепил ее несколькими швартовыми.
        Моряки с горем пополам повторили мытье под водопадом, а затем отправились собирать ракушки. Их морды покраснели не столько от выпитого или холодной воды, сколько обгорели вчера на солнце. Жара даже не началась, но не привыкшие к летнему солнцу люди явно пострадали.
        - В следующий раз шляпы носите! - крикнул им Виал, указав на свою харю.
        Он-то вчера нахлобучил шляпу и спасся от жарких ласк солнца. Эгрегий так вообще сгорел, с его бледной кожей это немудрено.
        Закончив осмотр судна, Виал направился к бывшему пастуху. Тот опять упражнялся в стрельбе, поглядывая на небо. Явно высматривал обед.
        - У тебя жара нет? - спросил Виал, приблизившись.
        - Отчего бы? - удивился Эгрегий.
        Он опустил пращу, его руки заметно подрагивали. Толи от напряжения, толи от перегрева.
        - Солнце. Оно свалит даже самых стойких.
        Эгрегий пожал плечами, жаловаться он не хотел. Но по точности его стрельбы заметно, что чувствует себя неважно. Виал не стал беспокоить парня, если он хочет покрасоваться, так пусть.
        Вооружившись трезубцем, Виал вошел в воду по пояс. Пусть моллюсков собирают моряки, а он поохотится по-настоящему. Ждать пришлось долго. Испуганная рыба не собиралась возвращаться к берегу. Зато прилив пригнал огромное количество медуз, жаль, что жрать их нельзя.
        Но вот и рыбы подошли. Сначала какая-то мелочь, а затем и добыча покрупнее. Виал все это время стоял с занесенным трезубцем, словно мраморная статуя. С первой же попытки он подбил крупную рыбину, махнул своим трофеем над головой.
        Рыба еще трепыхалась, не желая помирать. Виал снял ее с зубца и забросил на берег.
        В небе появились птицы, заметившие дармовую добычу.
        - Дай им спуститься, а затем бей! - крикнул торговец Эгрегию.
        Тот уже стоял в тени, поглядывая на кружащих над берегом птиц. Совет не лишний, какой смысл сбивать птицу над водой, если не удастся ее подобрать.
        Несколько крупных чаек опустились поблизости от задыхающейся рыбины. Виал не стал смотреть, что произойдет дальше. Мальки уже начали пощипывать его за икры. Похоже, волоски на ногах казались им редким деликатесом. Своим копошением мальки привлекли рыб побольше.
        Позади раздался глухой удар, резкий вскрик чайки. Виал ударил подплывшую рыбину.
        Удачный день, не каждый раз удается добыть столько еды.
        Больше чайки не спускались на берег. Зато Виал набил еще две рыбины, а моряки собрали большую корзину моллюсков. Заполнив свободный кувшин водой, они высыпали добычу туда. Готовить ее не стали, зато в пути пригодится.
        - Обмакнуть в масло, а затем в рот, - мурлыкал Мафенас.
        Он объяснял Эгрегию, как есть моллюсков сырыми. Масло было пряным с чесночным вкусом. Эгрегий слушал, ощипывая птицу. Вот это была добыча на самом деле хорошая. В море мяса не хватает, а рыба вскоре опостылит. Виал посоветовал запечь птицу в глине. Чтобы она оставалась теплой, когда дело дойдет до ужина.
        Так не придется ставить жаровню, тратить топливо и рисковать поджечь лодку.
        Эгрегий мог бы не ощипывать птицу, запекать можно и так. Выпотрошенную тушку наполнили ячменем, посыпали солью и замазали глиной. В ямку рядом с костром положили и сверху насыпали угли. Пусть печется пару часов.
        Будет готово как раз к моменту выхода в море. А завтракали путешественники рыбой, смакуя каждый кусочек. Жаренное не скоро попробуют, так что они ели не торопясь, наслаждаясь мгновением.
        Отдохнув после обильного завтрака, Виал приказал собираться. Грузить им много не пришлось. Весла успели просохнуть, судно уже поднялось над берегом и приветливо качалось, словно приглашая в путь.
        Из ямки вытащили заготовленную птицу. Глина треснула в нескольких местах, вылился драгоценный сок. Собрав по берегу сухих водорослей, моряки сделали подушку для корзины, куда положили глиняное яйцо. Вечером из него родится отличный ужин! Все так и предвкушали пир. Мафенас даже начал канючить, упрашивая командира вскрыть птицу на обед. Дескать она будет горячей, в самый раз.
        Виал не поддавался. На полный желудок люди хуже работают, а им придется до вечера работать веслами, чтобы перебраться на нужную дорогу.
        Уложив груз, закрепив его, моряки забрались в лодку. Карнин отвязал швартовые, забросил их через нос и оттолкнул судно. Двое других моряков взялись за весла, Виал выставил рулевое в сторону, заставляя лодку развернуться.
        Маневр был выполнен идеально, лодка не чиркнула по гальке. Карнин запрыгнул внутрь, когда лодка накренилась в его сторону. Моряк тут же перебежал на другой борт, помогая своим весом выправить судно.
        - Молодец! - похвалил его Виал. - Тебе достанется гузка.
        Всегда надо награждать за умелые действия. Даже если это прямые обязанности наемников. Их надо заинтересовывать в успехе предприятия. Не деньгами - это они пропьют, да и не умеют они загадывать на будущее. Такими вот приятными и моментальными наградами. Да хотя бы похвалой.
        Жаль, не все в коллегии это понимают. На крупных кораблях команды более оторваны от навклеров, а значит, не думают об успехе плавания. Отчасти по этой причине Виал любил ходить на своей маленькой лодочке.
        В этот раз впередсмотрящим встал Карнин, и он справлялся намного лучше. Жаль, что нельзя его все время ставить впереди. Кто-то ведь должен сменять гребцов.
        Вывести лодку из гавани удалось не с первого раза. Волны постоянно отбрасывали ее назад. Виал помнил, где располагались скалы, старался не рисковать. Прилив скрыл почти все камни, казалось, что выход из гавани открыт. Не составит труда пропороть деревянное брюхо у судна.
        Приходилось подводить лодку к камням, выступающим из воды. Они чуть гасили волны, позволяли гребцам передохнуть. Карнин тоже не отдыхал, постоянно отталкивал веслом то от одной скалы, то от другой.
        Лавируя между камнями, Виалу удалось выбраться на подходящее течение. Лодку подхватил сильный поток, потащил прочь из бухты. Теперь приходилось грести в обратную сторону, чтобы хоть немного снизить скорость. Иначе можно налететь на скалу. Виал тоже не отдыхал, валёк руля постоянно выбивало из рук. От ударов весел по воде лодка рыскала, ее постоянно сносило в сторону камней.
        Пора было сменить гребцов, но сделать это не представлялось возможным. Пусть работают, пока не удастся выбраться из ловушки.
        Берег медленно уходил вдаль, скалы не желали прощаться с моряками. Словно заманившие их сюда сирены не удовлетворились приношением.
        Эта пытка продолжалась долго.
        Виал почувствовал, что им удалось выйти в безопасные воды, приказал гребцам убрать весла. Эгрегий и Мафенас подняли весла, откинулись на лавки и тяжело дышали. Весь час море испытывало их на выносливость.
        Карнин все еще оставался на носу, так как в воде скрывались камни. Теперь больше зависело от умения кормчего, его знания здешних вод.
        Позволив морякам отдохнуть, Виал вел судно по течению. Скалистые берега оставались по левую руку, солнце светило прямо в глаза. От его жарких ласк на море поднялся ветер.
        Вот так и началось путешествие. Вчера была только тренировка.
        Как и говорил Виал, гребцам пришлось работать весь день. На жаре это было особенно трудно. Парус ставить не стали, ветер был противным. Чтобы защитить людей, Виал приказал растянуть тент над ними. Сам он оставался на корме, прикрытый только широкими полами шляпы.
        Пот заливал глаза, пропитав налобную повязку. Гребцы тоже не наслаждались путешествием, им было еще тяжелее, несмотря на тень. Под тяжелым тентом воздух, скорее всего, был еще жарче. Ветер не приносил облегчения, дул он откуда-то с востока, принося с собой только сухость, запах песка.
        Зато в море встретились дельфины. Как раз к моменту, когда надо было перекусить. Люди не особенно хотели есть, вымотанные тяжелым днем и жарой. Зато вино с водой выпили с жадностью.
        Берег скрылся из виду. Только по дымке на горизонте можно догадаться, что там где-то Гирция. Виал не испытывал особых чувств, уходя от знакомых берегов, но для моряков это тяжелое зрелище. Отдыхающий гребец глядел на север, забыв о том, что должен отдыхать.
        Течения все время гнали лодку на восток. Виал учитывал это смещение в уме, прикидывая, куда выведет его эта дорога. Проскочить нужный поток не получится, но можно оказаться в итоге совсем в другом месте. К счастью, все окрестные берега были знакомы Виалу. Не попадет в Гардумет, так окажется где-то рядом.
        Всегда приходилось учитывать это: одно и тоже расстояние можно пройти за разное время. Окажешься не там, где думал. Для того и существовали периплы, без них ориентироваться на незнакомых берегах сложно. Это после трех-пяти рейсов накопится опыт, а до того...
        Виал припомнил, как первый раз ходил на Побережье. В тот раз его совершенно случайно занесло в пустынные земли. Он не собирался торговать с резчиками, о чем мечтали все его коллеги. Виал знал о бесперспективности этого занятия. Потому он направился в ближайший город, собираясь купить поделки резчиков.
        Этот городок, скорее эмпорий Гадрумета, вскоре был разрушен. Руины до сих пор видны, словно предупреждая всякого, кто намеревается отправиться к резчикам.
        Пустыня, жара, отсутствие воды - не самое страшное, что там водится. Даже чудовища морские не так ужасны, как о них говорят. Ведь резчики охотятся на этих титанов.
        А вот духи пустыни ужасны.
        Похоже, с ними придется иметь дело Виалу. Только какой он тут советчик? Резчики веками живут с этими тварями, они их знают лучше.
        Все время с момента получения письма, Виал размышлял о предстоящем деле. Никак у него в голове не укладывалось: почему он?! Ведь он торговец, человек моря. Не обучен сражаться на суше. Может быть, резчики собираются покинуть родные берега?.. очередная теория.
        Виал уже устал гадать. Даже вещий сон не разъяснил ситуацию. Туманные предсказания пророков и то яснее, чем тот сон.
        Хуже всего, что Виал забыл то, что видел. Большую часть.
        Потому он решил сконцентрироваться на работе. Это оказалось сложнее, чем он думал. Руки сами знают, что делать. Глаза видят течения, видят, как меняется цвет воды. Тело само принимает решение - потянуть на себя валёк руля или оттолкнуть его.
        Приглядываться к спутникам тоже не хотелось. Двоих Виал знал прекрасно, а другой оставался неизученным объектом. И вся команда начала обрастать. Даже лысый Карнин перестал терзать кожу. На голове у него появилась такая же щетина, как на лице. Скоро его кудри завьются, жаль, что не на всем поле головы.
        Судно сильно раскачивало. Вдали от берега ветрам и волнам предоставлена полная свобода действия. Ускориться Виал не мог, постоянно искал дорогу, отклоняясь южнее. Лодка шла на небольшой скорости, подпрыгивая на волнах.
        Под тентом отдыхающий Карнин развалился, тяжело дыша. Он ловил ртом воздух, задыхался. Заступивший Эгрегий имел нездоровый румянец. В таком режиме они не выдержат целый день, но другого пути нет.
        Виал решил, что после каждой смены, его люди будут получать кубок винной смеси. Чтобы взбодриться и утолить жажду. Вино уходило быстрее, чем рассчитывал Виал. Сам он стоически терпел жажду, не отходя от рулевого. Моряки сами наливали себе напиток, не позволяя обманывать - ведь навклер рядом.
        Еще Виал заметил, что Эгрегию дают меньше времени на отдых. Тот или не понимал, что его дурят, или робел перед матерыми моряками. Виал не вмешивался, желая проверить выносливость парня.
        Солнце перевалило через жаркий хребет, теперь светило в спину. Шея у Виала нагревалась, вскоре появилось покраснение. Так и до ожога недалеко. Акростоль едва закрывал кормчего, шляпы тоже не хватало.
        Измаявшись от жары, Виал сбросил тунику, подставляя плечи солнцу. Ветер тут же уносил выступающие капельки пота. Стало легче, хоть жаркие объятия ранили кожу.
        - Никто не догадался взять мазь от ожогов?! - спросил Виал.
        Моряки замотали головами. Отвечать не было сил.
        - Вот и я тоже.
        Захотелось окунуться, но делать это на ходу рискованно. Даже если взять в руки фал и прыгнуть за борт. Вечером, когда освободится, тогда и можно попробовать.
        О запеченной птице уже никто не вспоминал, от еды люди воротили нос. Приходилось приказывать им, чтобы ели. Ведь напиток из вина, воды и меда не сможет восполнить силы.
        Даже сам Виал ел через силу, но подавал пример людям.
        Тяжелая работа продолжалась до вечера. Пришлось грести практически до захода солнца, прежде чем Виал ощутил, что судно пошло быстрее. Наконец-то им удалось оседлать свою волну!
        Гребцы не заметили перемены; отдыхающий Мафенас валялся между скамьями и громко храпел. Вот умеют эти парни засыпать быстро, в любой момент.
        - Убрать весла! - скомандовал Виал.
        Люди так устали, что не сразу поняли команду. Карнин уставился на Эгрегия, а затем на капитана. Виалу пришлось повторить.
        Весла были вынуты из уключин, уложены на носу судна и закреплены. Утреннее солнце высушит их, чтобы были готовы к новому дню.
        - Парус? - спросил Карнин.
        В его голосе слышался испуг. Отрывать задницу от скамьи, брать в руки фалы он не хотел. Ладони у гребцов были в мозолях от долгой работы.
        - Нет, течение ведет.
        Виал закрепил валёк руля, направился на нос судна. Ведром он зачерпнул морской воды и, перегнувшись через борт, вылил ее на себя. Фыркая от удовольствия, он повторил так несколько раз. Разгоряченному телу требовалась прохлада, но море было горячим. Лишь где-то в глубине есть холодная вода, туда-то и ушла рыба.
        На поверхности болтались мелкие рачки, блестели медузы. Виал глядел на них, наслаждаясь покоем. Наконец-то они выбрались из прибрежных течений. Если бы они оставались на тех путях, то дошли бы до Пифена - крупного торгового города востока. Даже с учетом того, что Пифен утратил независимость, город оставался сосредоточением ремесленного и философского духа востока.
        Вот только соваться туда не стоило. Слишком много в окрестных водах пиратов, а в портах полно таможенников. Не уйдешь из тех вод с добром.
        С командой из четырех человек лучше держаться подальше от пиратов. Такое суденышко привлечет всякого, любящего легкую наживу.
        Здесь же, в открытом море опасаться нападения не приходится. Лодка в воде сидит низко, борта и паруса окрашены в голубой цвет, да и двигается она быстрее любого длинного судна.
        Люди отдыхали после трудного перехода. Тент не снимали, лишь закрепили дополнительными растяжками. Он был таким же голубым, как и парус, на случай если придется ремонтировать.
        Виал проверял, как его судно смотрится со стороны. Заметить его удастся с расстояния только в пятьдесят шагов.
        Лучшего средства для незаметных вылазок не придумать. На такой лодке Виал не раз нападал на длинные корабли, взяв, конечно, больше бойцов. И раз он все еще продолжает ходить под парусами, то выходил победителем из тех схваток.
        Ужинали без аппетита. Даже жирная птица не была в радость. Зато в глиняной броне и заваленная тиной она осталась теплой. Помогло и солнце, пропекающее птицу весь день.
        Люди съели все, выбросив кости в море. За месяц пути они наверняка обзаведутся спутниками, которые будут ждать подачек от рожденных на суше.
        День шел на увеличение, но ночи все еще были длинными. Оттого стражи оказались растянутыми сверх меры. Самая неудобная - утренняя досталась Эгрегию. Виал бы не стал парню доверять караул, но в открытом море не боялся, что наскочит на мель или собьется с курса.
        Рулевое весло осталось закрепленным, течение гнало судно на восток. Даже если парень уснет, ничего не случится.
        Уснул сразу, не помешал даже храп моряков. Виал только успел обдумать, что может случиться на следующий день. И проснулся он почти сразу, не успев даже понять, что произошло. Сон не пошел на пользу, тело, уставшее от работы, задеревенело. Неудобно было спать на дне, между скамьями.
        Со стоном Виал поднялся. Заметил, что Эгрегий все еще находится на носу судна. Парень явно клевал носом, но не спал, зато моряки храпели так, что их было слышно за двести шагов.
        Виал покачал головой, пользы от этих двоих немного. Если бы нашлась возможность работать без лишних рук, но такое невозможно. Только боги способны подчинять себе ветра и течения.
        Гребцы нужны, без них не обойтись.
        Попытка размяться не удалась. Мышцы так болели, что каждое движение отзывалось болью. Эгрегий заметил, что капитан проснулся, махнул рукой в приветствии.
        - Ложись, - сказал Виал, - у тебя два часа отдыха есть.
        - Да с таким шумом не уснуть, - ответил Эгрегий.
        Он намекал на храп, но Виал подумал, что парню просто страшно.
        - Что бодрствуя, что во сне, - пробормотал Виал.
        Взобравшись на свой насест, торговец высвободил валёк руля. Солнце поднималось впереди и чуть слева. Отлично, течение не изменилось, корабль шел тем же курсом.
        Сориентироваться в открытом море Виал мог только по солнцу. А за ночь судно могло несколько раз переменить курс; течение бросит в другую сторону, отклонит от намеченной цели. Проснувшись посреди ночи, Виал сверился со звездами.
        Вроде бы они придут в срок. До Гардумета не меньше пяти дней пути, но сушу моряки увидят уже вечером.
        Парочка островов, похожих на ушедшие под воду вулканы, будет отличной стоянкой. Это безлюдные места, скалы пустынные. Только пираты и контрабандисты порой устраивают там лагеря. А мореходы лишь на время посещают острова.
        Как их только не называли. Виал мог припомнить десяток названий, сам же называл их Рухнувшими. Больно похожи эти скалы на результат разрушения. На вершинах гор можно найти развалины, возраст которых не угадать.
        Не факт, что им удастся выйти к Рухнувшим островам. Сложно их заметить с моря, если сильно отклонился. Виал надеялся, что им повезет, больше трех дней в море тяжело выдержать. Водная пустыня давит, сводит с ума. Так и чудятся монстры, зловредные духи.
        Оказавшись на суше, его люди отдохнут, а затем они проделают оставшийся путь по прямой, никуда не отклоняясь.
        Виал ерзал, пытаясь поправить подушечку, пока не понял, что это просто болят мышцы. Отвык он от работы, два дня беспрерывного вождения дают о себе знать.
        Пока моряки отдыхали, Виал мог спокойно подумать, не отвлекаясь на их болтовню. Подумать было о чем. В чужом городе он окажется без денег, без предметов на продажу. А ведь необходимо пополнить запасы: вода, вино, сыр, масло и хлеб. В пути, возможно, удастся что-нибудь выловить. Но вряд ли эта рыба принесет много прибыли. К тому же Виал знал, что после той удачной рыбалки, подобное повторится нескоро.
        Моллюсков тиринцы не едят, так что не удастся впарить им корзину с ракушками. Если только найти жемчуга, но на Рухнувших островах подобное не отыскать.
        Работу в городе тоже не найти, местные коллегии не позволяют чужакам вольничать. Точно так же коллегия Циралиса не позволяет тиринцам торговать и оказывать услуги самостоятельно.
        Взять взаймы? Самый очевидный способ.
        Виал уже влез в долги в родном городе, потому ему никто не даст ссуду. Зато в Гардумете он может получить несколько золотых.
        И что в итоге останется от доходов? Насколько выгодным окажется путешествие.
        Не стоило пытаться подсчитать все долги. Сумма выходила огромная. Но что-то из этих денег не обязательно отдавать сразу - как например, оплата найма Эгрегия, а что-то вообще можно никогда не отдавать. Виал очень рассчитывал, что некоторые его патроны вскоре помрут. Не все из них вели записи о том, кому занимали деньги.
        Тиринцы о долгах не забудут. Они записи не ведут, но помнят все хорошо. Знают, кто и кому должен. Уже не первый раз Виал сталкивался с подобным, каждый раз удивлялся купцам.
        Зашевелились его люди. Чуть позже Виал разбудил всех и приказал ставить парус. Ветер подходящий, глупо им не воспользоваться. Моряки явно обрадовались, что не придется целый день набивать мозоли на руки и заднице. Пусть море само их перенесет в нужное место.
        Свободные от работы люди маялись от скуки. В очередной раз Мафенас и Карнин сели играть, а Эгрегий добровольно занял место впередсмотрящего. Виал прекрасно видел, что творится перед судном, но гнать парня не стал.
        Так плавание продолжалось несколько часов. Полуденный жар загнал моряков под тент, остался только Виал, смотрящий на сверкающее море из-под полей своей шляпы. Он и сам мог бы залезть в тень, но приходилось постоянно менять галсы, ветер сносил их южнее, а идти необходимо на восток.
        Солнце располагалось прямо над ними. Только чутье подсказывало, в какую сторону необходимо вести судно. Виал потому и не говорил людям, что вечером они будут отдыхать на суше. Нет гарантии, что он не проскочит острова.
        Пытка жарой продолжалась несколько часов. Духота душила людей, не спасали возлияния. К тому же Виал не позволял пить больше, чем нужно.
        - Вы все равно сидите без дела, воду не тратите. Вот и терпите! А жарко, так обливайтесь!
        Моряки так и поступали. Вскоре их туники стали жесткими от соли, потемнели от пота и воды. Эгрегий все еще не решался сбросить одежду, робея из-за незнакомых людей. Зато Карнин и Мафенас давно уже подставляли живот и зад солнцу.
        Виал наоборот накинул на плечи плащ. Хоть он так же страдал от жары, но солнечных ожогов боялся больше. Подавая пример своим людям, он не лез в кувшин с вином.
        Пот заливал глаза из-под повязки. Прикасаясь к шляпе, Виал ощущал жар. Без защиты он давно бы уже упал, пораженный солнечными стрелами.
        Чуть ли не каждую минуту его люди поглядывали вверх, надеясь, что солнце уходит на запад. Светило не спешило перемещаться, оставалось на своем месте, словно его колесничий отлучился по нужде.
        В середине лета будет еще хуже, дневные часы увеличатся, изнуряя людей. В конце весны путешествие проходит легче. Потому торговцы из Циралиса предпочитают уходить в путь рано, а возвращаться поздно. Лучше жаркие, летние месяцы провести в том месте, где ты ведешь дела.
        Виал так поступал редко. У него не настолько большой корабль, чтобы оплачивать простой большим трюмом. Даже добравшись до восточных берегов, до эмпориев тиринцев или кемилов, ему все равно приходится продолжать путь. От города к городу, от деревни к деревне.
        Что-то Виал покупает, что-то продает, а часть товаров провозит незаконно.
        Солнечная колесница устремилась на запад. Придавленные жарой люди вздохнули с облегчением. Теперь солнце светило в затылок Виалу, корабль шел правильным курсом. На востоке еще не показались черные скалы островов.
        Виал поднялся на ноги, разминая затекшие члены. Украдкой он осматривал горизонт, но не видел приметных пиков. Даже если промахнулся, то не расстроится. Искать острова посреди моря никто не собирается.
        Парус хлопал на слабом ветру, убрать бы его по хорошему, да взяться за весла. Вместо этого Виал приказал морякам приниматься за лов рыбы.
        Опять рядом с ним расположился Мафенас, а с другой стороны закинул лесу Карнин. Как и предполагал Виал, в сеть в этот раз попалась мелочевка, которую сразу же Карнин насадил на крючок. Таким образом, он рассчитывал приманить крупную рыбу.
        Пока что у них ничего не получалось, моряки обменивались упреками, подтрунивали друг над другом. Эгрегий откровенно скучал, валяясь между скамьями. Свои пятки он подставил лучам уходящего солнца, забросив на планшир.
        Поблизости от суши рыбу легче поймать. Виал уже решил, что точно промахнулся мимо Рухнувших островов, когда заметил справа на горизонте черный выступ. Чуть подправив курс, он направил судно туда. Это мог быть обман зрения, тень на волне, но попробовать стоило.
        Ветер совсем пропал, судно еле ползло к замеченному объекту. Моряки не заметили изменения курса, для них эти маневры оставались непонятными. Просто Виал по их мнению ловил ветер.
        - Убирайте парус, - приказал капитан.
        Моряки не торопясь убрали снасти, растянули сеть рядом с тентом на просушку. Затем они взялись за парус, подтянули его к рею, но не опускали его - команды еще не последовало.
        - На весла! - Виал ухмыльнулся.
        Все-таки этот темный объект был тем, что он искал. Именно Рухнувшие острова он заметил. Можно сказать, попал туда, куда метил! Вот он профессионализм.
        Моряки взялись за весла, но не понимали, куда они гребут. Зато Виал взял южнее, ведя судно точно к островам. Вскоре Эгрегий, не занятый работой, заметил сушу. Бросив вопросительный взгляд на капитана, он крикнул об этом морякам.
        - На стоянку идем, - сказал Виал.
        Судно пошло быстрее, моряки усердней заработали веслами. Никого не радовало проводить несколько ночей в открытом море. Всегда приятней оказаться на земле, пусть это будет незнакомая, враждебная, но все же земля.
        Виал знал, что на островах можно наткнуться на разбойников. А так же он знал несколько якорных стоянок, куда можно подойти только на лодке. Туда он и направлял судно.
        Грести пришлось до вечера. Прибрежное течение уводило судно прочь, с этим приходилось бороться. С каждым часом острова приближались, поднимались над водой. Цепь скал растянулась с севера на восток, прорезанная многочисленными каналами и водотоками. Островов много, но все они были частью одной земли, ушедшей под воду.
        В середине островов располагалась кальдера вулкана. Порой из-под воды поднимались серные пузыри, шел пар - под водой все еще продолжалась страшная работа.
        Потому люди здесь не селились. Только путешественники рисковали подходить к островам. Проблема была еще с водой - все источники соленые. Гнилые речушки на островах пересыхали летом, оставляя соленые русла. Иногда эту соль собирали на продажу.
        Моряки могли подумать, что Виал намеренно выбирает подобные места для стоянок. Словно у него был договор с чудовищами, что защищали его, помогали в путешествии. Все это, конечно, чушь, но переубеждать моряков Виал не стремился. Тем более ему выгодно, что они думают так.
        Столь неприветливые места он выбирал из опасения встретиться с тем, с чем даже чудовища не сладят. Нет хуже твари, чем человек. На враждебных берегах опасность наткнуться на двуногих уменьшается.
        Даже если где-то на островах скрываются пираты, они не представляют угрозы для него. Виал проведет свою лодку туда, куда ни один пиратский корабль не пройдет.
        Слишком они большие для этих заливов.
        Мимо прошли каменные скалы, обозначающие вход во внутренние воды островов. Пена окружала камни, указывала те места, где находятся подводные рифы. Виал знал лоцию, направлял судно в небольшой промежуток между скалами. Поглядывая по сторонам, торговец ожидал увидеть пиратский корабль.
        Всего было несколько бухт, куда могли подойти длинные корабли. И дорог к пляжам несколько.
        Наткнуться на братьев по ремеслу было и опасно, и желательно. Побережья островов оставались пустыми. Лишь горки камней, да причальные камни указывали на то, что недавно тут останавливались люди.
        - Еще не сезон, - пробормотал Виал.
        Пираты не вышли на промысел, так как добычи мало. Зачем гонять большие суда, набирать команду на них, если вероятность вернуться с добром снижена. Разбойники только кажутся безрассудными, вечно пьяными вояками. Они такие же торговцы, как Виал.
        Можно было не углубляться во внутренние воды, но Виал не хотел рисковать. Тем более он уже наметил маршрут, не собирался менять его.
        Бурные воды кружили судно между рифами, стоит зазеваться, как будешь выброшен на скалы. Гребцы менялись чаще, чем того требовалось - слишком быстро уставали люди. Судно теряло ход, уходило прочь к враждебным скалам.
        Виал привычными движениями направлял лодку туда, куда ему требовалось. Компенсировать смещение все сложнее. Течения возле Рухнувших островов намного хитрее, чем возле южного побережья Гирции.
        Зато монолитные скалы возвышались вокруг, словно смыкаясь над судном. На вершинах черных и песчаных скал виднелись остатки сооружений, поросшие травой. Виал когда-то поднимался на эти вершины. Нашел там остатки дворцов - иначе это не назовешь. Слишком много комнат, сотни лестниц и тысячи колонн. Почти все погребено под слоем песка и пепла. На уцелевших стенах видны выцветшие фрески.
        Кто и зачем строил эти дворцы, не знает никто. По рисункам Виал мало что мог понять. Обычно изображались растения и орнаменты, людей и животных он не находил.
        Место чудесное, но пугающе заброшенное.
        Часть сооружений оказались на дне морском. Те камни, что использовали для подпирания вытащенных на берег судов, были частью великих сооружений. На некоторых уцелели рельефы.
        Продать их не удалось, никому не интересно наследие неизвестного народа.
        Так что дворцы оставались на своих местах. Не было крестьян, что растащат эти камни для сооружения плантажных стен или своих хижин. Не было наследников, что разберут дворцы, построив высокие стены.
        Лишь природа разрушала эти сооружения. Море подтачивало берег, земля рушилась от подземных толчков, ветра и растения пожирали камень.
        Зато море создало множество стоянок для малых судов. Пройдя два острова, Виал направил судно между рифами, проскочил над подводными скалами и оказался вблизи третьего острова.
        Если бы этой земле дали имя, то она бы называлась Храмовым заливом. Потому что небольшая бухта образовалась из обломков храмового комплекса, чьи стены служили волноломом. Виал завел свою лодку прямо в храм.
        Море отступило, оставило моряков в покое. Теперь они могли спокойно выйти на берег, вытащив лодку. Уровень воды здесь почти не менялся, отступала она редко. Зато высокая скала защищала от угрозы нападения с суши. И ни одно другое судно не могло сюда приблизиться.
        Не придется выставлять часовых, можно спокойно отдыхать.
        Раздав указания, Виал поднял рулевое весло, выпрыгнул из лодки. Глубина здесь невелика, но после жаркого дня приятно оказаться в прохладной воде. Моряки убрали весла, выпрыгнули следом, таща лодку к берегу за фалы.
        На берегу не было специальных причальных камней, канаты обвязали вокруг больших камней, врытых наполовину в грунт. Один из этих камней напоминал Виалу алтарь. А другие походили на обломки колонн.
        Вдоль киля судно укрепили камнями, чтобы оно оставалось вертикально и не кренилось. Подтянутое к берегу судно слишком уязвимо, даже для таких незначительных волн.
        Топлива здесь не было, камни мокрые и холодные. А скалы грозили, что обрушатся на людей. Все равно никто не захотел спать на корабле, люди предпочли разместиться на развалинах.
        Виал нашел место в пещере у скалы. От ближайшей лужи тянуло зловонием, над ней кружились мухи, но бриз отгонял кровососущих. Между камней сновали крабы, напуганные присутствием чужаков.
        Готовить ужин никто не захотел. Люди легли спать голодными. От усталости, от перегрева никто из них не чуствововал голод. Виал решил, что им придется плотнее позавтракать.
        Выбраться с островов оказалось легче, чем с Гремящего пляжа. Течение само унесло лодку далеко в море. Виал приказал поставить парус, заставляя зевающую команду работать.
        Ветер был подходящим, начинался долгий забег на восток. Теперь уже вокруг не встретится земли, где можно провести ночь. Виал не собирался задерживаться в пути, торопясь добраться до нужного места в срок. К тому же, потом ему предстоит отправиться на запад.
        Лишь бы резчики дождались его. На свои способности торговец не слишком рассчитывал, но помочь этим людям хотел. Они наверняка учтут, что он пришел к ним на помощь. А для этого предстояло проделать значительный путь, постараться за месяц добраться до Побережья.
        От этого на пребывание в Гардумете у него остается еще меньше времени.
        Как и предупреждал Виал, в пути им пришлось питаться сырой рыбой. Эгрегий, никогда не евший ничего подобного, сначала недоверчиво отнесся к предложенной порции. Только заметив, с каким аппетитом все едят, он решился. И был вознагражден за это.
        Все подряд сырым потреблять они не собирались. Только тунец да лосось. Эта рыба достаточно крупная, вкусная, напоминает мясо. Ни с чем не сравнимый вкус свежего, прохладного мяса казался божественным.
        - Хоть мы и походим на варваров, - сказал со своего насеста Виал, - но эта снедь мне по душе.
        Он весь измазался в крови, но съел свою порцию с удовольствием. Больше всего его радовала возможность сберечь припасы: воду, зерно и мясо. Это ему даже больше нравилось, чем вкус рыбы.
        Приправой им служил рыбный соус, самый дешевый из возможных. Но даже с этой простой добавкой рыба всем пришлась по душе.
        Как всегда удачной рукой оказался Мафенас, выловивший среднего по размеру лосося с помощью лесы. Наживкой ему служила та мелочь, что попалась в сеть.
        Виал подумал, что надо ввести соревнования, как в легионах. Кто больше выловит, кто быстрее поставит парус, кто первым заметит землю и так далее. Людям нравятся такие соревнования, они насыщают жизнь, даже обыденные вещи делают интересными. Главное, не переусердствовать, не сделать это обязательным.
        Просто развлечение.
        В ближайшие дни Виал так и делал. Каждому матросу предлагал ловить рыбу, а уже вечером у них было, что обсудить. Везло больше всего Мафенасу, зато Карнин лучше работал с парусом. Иногда он держал фалы в руках, вместо кормчего. И у него неплохо получалось, будь у этого моряка больше выдержки, он стал бы прекрасным навклером.
        Наградой служила мелочь, что всегда под рукой. Либо Виал даровал киаф вина - не разбавленного! Либо победитель получал право первым набить требуху.
        Лишь Эгрегий оказался не таким азартным. Это и понятно. В морском деле он ничего не знал, всегда был последним, но Виал все равно заставлял его работать с парусом. Пусть хотя бы учится. С рыбной ловлей у бывшего пастуха тоже не задалось. Отпущенник выдерживал насмешки моряков стоически, а Виал не стеснялся его хвалить.
        - Не забывайте, парни, этот человек первый раз вышел в море, - повторял Виал.
        Отпущеннику - только ему, - Виал позволял держать кормило. Много ума не требовалось, тем более Виал следил за направлением судна и поправлял Эгрегия. Зато парень мог хоть в чем-то поучаствовать.
        На веслах им больше не приходилось идти. Ветер оставался попутным, к немалой радости участников похода. Нет ничего хуже, чем идти весь путь на веслах. На длинных кораблях команды гребцов работают в три смены. И только в бою все три бригады садятся на скамьи.
        А на торговых или таких маленьких суденышках нет сменщиков. Зато в работе веслом Эгрегий показал себя выносливым человеком. Он даже не жаловался на мозоли, хотя стер ладони до крови. А как у него зад поди болит.
        У всех с непривычки от долгого сидения на банках начинает болеть седалище. Пот и морская соль разъедают кожу, от чего появляется раздражение. Опытные моряки всегда берут с собой в поход подушечки, но даже они не спасают.
        Виал мог бы закрепить валёк весла, лишь иногда поправляя курс. Не делал он этого, чтобы не скучать, да и Эгрегию это занятие нравилось. Уже на третий день пути Виал перестал поправлять. Отпущенник быстро все схватывал. Дуилл не обманул - этот раб был сообразительным.
        Ближе к вечеру третьего дня, Виал уселся на корме возле отпущенника.
        - Твой патрон не говорил, какие у него на тебя планы?
        - Нет, мой хозяин...
        - Патрон, - шепотом поправил Виал. - Теперь он не хозяин.
        - Но официально я не...
        - Об этом не болтай. Пусть ты ненамного отличаешься от этих охламонов, - Виал кивнул в сторону моряков, - но статус гражданина это единственный их повод для гордости.
        - Я думал за эти дни показал себя.
        - Поверь, это ничего не будет значить для таких людей. Так твой патрон не говорил о планах насчет тебя?
        Эгрегий покачал головой.
        - Я думал, что до зрелых лет буду пасти коз.
        - Что-то я сомневаюсь. Иначе, Дуилл не отдал бы тебя. Да еще с такими перспективами. Ладно, смотри не возгордись.
        - Было бы от чего.
        Виал пожал плечами и сменил тему. Порой он рассказывал отпущеннику о корабле, его устройстве. А иногда просто болтал о том, что происходит вокруг. Ведь это море соединяет множество народов. Здесь разыгрывались великие сражения, творилась история, богатели царства. Потом приходили захватчики, разоряли эти богатые царства.
        - Те острова, что мы проходили, я думаю, принадлежали богатым людям. Даже гибель нескольких островов не уничтожило бы их.
        - Кто же тогда уничтожил?
        - Вот именно! Кто! Я думаю, наши предки это были. Надеюсь, в будущем покопаться в тех развалинах. Не ради богатств, а ради понимания.
        Говорил он больше для себя, чтобы сгруппировать мысли. Те острова нравились ему, интриговали. А еще из них можно сделать прекрасный перевалочный пункт, если удастся решить вопрос с водой. С пищей проблем не возникнет, Виал находил заросли дикого виноградника. Ягодки были мелкими, но сладкими. Из них выйдет неплохое вино.
        Раз растет виноград, то можно разбить несколько полей. Очистить землю от камней, кажется, она не убита солью.
        - Разве эти острова не прокляты? - удивился Эгрегий.
        - Разрушены, да. Но если боги и проклинали кого-то, то тех людей, что жили там. Проклинают не землю, но народ.
        В воображении Виала уже возник город, расположенный на склонах кальдеры. Белые дома прислонились к отвесным скалам, поднимаются до самой вершины подобно грибнице. И множество людей проживает там, в гавань заходят корабли со всего света.
        Но зачем им туда заходить, если нельзя пополнить запасы воды? С пищей никогда не возникает таких проблем, к тому же человек может дольше обходиться без еды.
        - Попробовать ударить трезубцем в скалу, - посмеиваясь, предложил Виал.
        Но он не бог, не сможет выбить из камня источник. К тому же, морской бог таким образом создал источник соленой воды. Зачем она нужна поселению, если вокруг и так полно морской воды.
        Моряки продолжали играться с камешками, ставя на кон уже заработок будущего года. Проведи они в пути месяц, так проиграют свою свободу друг другу. Виала не особо интересовало, кто и сколько выиграл. Скорее его беспокоило, что на следующее утро в лодке окажется трое человек.
        Потерять Мафенаса не хотелось, с сетью он управлялся лучше всех. Зато Карнин понимал паруса.
        С наступлением темноты на небе засияли звезды. Виал наконец-то смог сориентироваться. Днем по солнцу не получается точно определить, куда идет судно. Они немного отклонились на восток, повинуясь прихотям ветра. Точнее можно будет сказать, когда покажется земля.
        По прикидкам Виала, землю они увидят через день или два. Третий день укажет на то, что они далеко ушли на восток, оказались во владениях царя Кемила. Платить пошлины за вход в гавань нечем, а вино заканчивалось.
        Виал последующие дни с тревогой осматривал горизонт. Он не говорил, сколько займет путь, чтобы моряки не нервировали его вопросами. Но по количеству припасов они могли сделать выводы.
        Все больше приходилось есть сырую рыбу. Благо вкус ее нравился всем, даже отпущенник пристрастился.
        Вяленные тушки были выброшены за борт, никто не хотел ломать зубы о твердые полоски мяса. Зато свежая употреблялась сразу. Благо моря богаты пищей.
        Заканчивался пятый день пути, а берега все не видно. Виал больше времени проводил впереди, держась за вантину. Эгрегия он оставил на месте рулевого, наказав направлять судно ближе к югу. Приходилось отталкивать от себя валёк весла, бороться с течением. Рей тоже был перекинут на правую сторону, парус едва улавливал ветер.
        Судно подобно подбитой птице медленно продвигалось на юго-восток. До вечера ничего не менялось, Виал уже собирался отдать приказ браться за весла, но решил повременить до следующего утра.
        На шестой день пути он все-таки увидел землю. Никаких других признаков не было: ни птиц, ни прибрежных рыб. Словно из ниоткуда возникли каменные уступы, указывающие на то, что судно торговца сильно промахнулось.
        Гардумет располагался на песчаном берегу, в промежутке между скалами. На запад они уменьшаются, сходят на нет. Зато на восток высота скал увеличивается.
        Виал знал эти земли, часто здесь ходил. Узнал он и скалы.
        Город тиринцев остался в дне пути на запад. На самой высокой точке прибрежных гор располагался каменный столб. В былые времена тиринцы обозначали такими метками свои земли, границы экспансии народа.
        В нынешнее время эти берега были ими давно освоены, но старые святыни не стали рушить. Раз в год приходят сюда, чтобы отметить какие-то свои праздники.
        - На весла! Убрать парус! - приказал Виал.
        Он выгнал Эгрегия, заняв свое место. Со стоном, скрипом судно развернулось против ветра и тяжело потащилось на запад.
        Теперь приходилось бороться с противным течением и ветром. Удаляться далеко от земли Виал не рискнул, боясь опять промахнуться мимо города.
        На склонах гор гнездились птицы, которые не стремились в море. Они охотились южнее, находя пропитание среди плодородных равнин Вии.
        Морякам теперь было не до развлечений и болтовни. Тяжелая работа отнимала все силы, но никто не спорил. Ведь они понимали, что направляются в порт, где можно развлечься.
        Судно шло, меняя галсы, то приближаясь к древним скалам, то уходя далеко в море. Только так удавалось компенсировать смещение на восток, бороться с сильным течением.
        Расстояние увеличилось на три дня. Ничего не поделать, такое происходит с каждым судном, с каждым капитаном. Спать в это время никто не мог, ведь бросив весла, судно унесет обратно на восток.
        Только моряки могли позволить себе передохнуть, ведь они работали втроем. И молились о том, чтобы подумал восточный ветер. Мольбы их остались без ответа. Ветер дул им в лицо. Виал не имел возможности поспать, лишь иногда задремывал в эти дни. Ему постоянно приходилось работать. Просыпался он от того, что валёк ударял его в грудь, когда течением поворачивало судно обратно.
        К концу пути все моряки были измотаны, но при виде серых стен Гардумета они возликовали.
        Виал раздал последние капли вина, что держал до этого момента. Свою порцию он выплеснул в море, благодарил богов и духов за благополучное прибытие. Хоть они угнали судно на восток, все равно стоило их поблагодарить.
        Глава 10.
        Город тиринцев располагался на полуострове, окруженном со всех сторон водой. Узкий перешеек соединял город с большой землей - отчасти поэтому город не удавалось никому взять штурмом. Обман, подкуп, даже мор открывали нападающим ворота. Но ни один таран, ни одна баллиста не приносили осаждающим победы.
        Неприступная твердыня, в которую стекаются богатства всего региона. И этот город принадлежит варварам, есть в этом какая-то злая ирония.
        Виалу город не нравился, хотя люди, населяющие его, были вполне симпатичными. Энергичные, хваткие люди, построившие свое государство на враждебных берегах.
        С суши им угрожали жадные цари, воинствующие племена, а с моря недобро поглядывали боги.
        И несмотря на это, тиринцы богатели и сохраняли живость ума, веселость характера. А может быть, благодаря суровым условиям жизни они стали такими.
        Моряки бросили весла и принялись веселиться, хотя до гавани было еще далеко. Виал видел низкий маяк, выстроенный на острове в двух сотнях шагов от входа в гавань. Остров этот долгое время затоплялся, пока строители не укрепили его, чтобы построить маяк.
        Маяк - обычная башня, на вершине которого бронзовые пластины отражателя. Запас топлива хранится в теле башни, ведь на небольшом островке нельзя обустроить склад. Так что маяк часто горел; тиринцы не видели смысла в том, чтобы украшать сооружение. А ведь маяк мог бы стать символом их города и даже всего народа.
        Чтобы дать людям отдых, Виал распорядился поставить парус. Он направил судно на север, как бы уходя из города. На самом деле, кормчий просто шел попутным ветром, чтобы потом изменить направление на юго-восточное. Иначе в гавань не попасть, если не хочешь работать веслами. Этого уже никто не хотел, Виал не винил людей.
        Ему бы самому отдохнуть, но бросить рулевое весло он не мог. Приходилось постоянно лавировать, чтобы поймать ветер.
        Судно лениво уходило на северо-запад, а течением его сносило на восток.
        Серые стены города уходили за горизонт. Видны теперь только черепичные крыши храма на акрополе. Маяк служил ориентиром. Виал часто оборачивался, оценивая пройденное расстояние.
        Моряки же занялись ловом рыбы. К ним даже присоединился Эгрегий, преодолевший робость. Втроем работалось легче, вскоре на дно лодки начали падать мелкие рыбешки. Такое на продажу не выставишь, но для своих нужд вполне годится.
        Когда даже маяк скрылся за горизонтом, Виал приказал перебросить рей на другую сторону. После этого он развернул судно, сменив курс. Скорость заметно возросла, обратно они пошли быстрее.
        К немалой радости маяк оказался по левую руку. Учитывая течение, они как раз подойдут ко входу в гавань.
        Видны стали соломенные крыши домов в гавани Гардумета. За городскими стенами располагались зеленые сады. Казалось, что фруктовые деревья идут до самого горизонта. Земля богатая, пышная и цветущая. Тем удивительней, что на запад от этого полуострова начинается пустыня.
        Воздух был сухим, жара даже не ощущалась. Тем приятней работать. Последние дни путешествия были страшной пыткой, начал сказываться недостаток воды и горячей пищи.
        Путешественники проследовали мимо маяка. Островок, на котором он расположен, был укреплен гранитными блоками, возвышающимися на три фута от уровня воды. В башне не было окон, она выглядела цельной, как обелиск. Только на вершине блестели полированные отражатели, да видны шлемы стражников. В случае угрозы с моря, эти люди зажгут костры и направят свет в сторону акрополя.
        Пираты не раз пытались ограбить город. Некоторым даже удавалось проникнуть в гавань. Но те времена прошли, народ тиринцев славен своим флотом. Редкие разбойники могут с ними совладать. Потому в окрестностях Гардумета воды и земли безопасны для путешественников. Даже в Гирции ситуация хуже.
        И тут варвары их превосходят.
        Вход в гавань располагался напротив маяка. Гавань тянулась вдоль северного берега полуострова, была полностью рукотворной. Тиринцы не стали искать подходящее место для стоянок кораблей, они изменили природу вокруг себя. Срезали часть побережья, выровняли линию, возвели параллельный волнолом. Получился узкий коридор между молом и берегом, зато здесь могут швартоваться до сотни кораблей. Глубина вод достаточна для подхода тяжелогруженых крутобоких судов.
        Для боевых кораблей использовалась другая гавань, на восточной стороне города. Виал гавань не видел, чужакам туда вход запрещен. Даже с высоты акрополя можно увидеть только черепичные крыши эллингов да небольшие башенки на входе.
        Торговый сезон только начался, но в городе уже было множество кораблей. Виал приказал убрать парус, браться за весла. Своим ходом он вошел в торговую гавань, прямо напротив располагался храм местного бога.
        В гавани у причалов пришвартовались три десятка судов, как насчитал Виал. Еще пара тройка кораблей выходили из гавани. Их тянули к выходу работники порта. И вот чудо - за эту услугу не приходилось платить. Выглядит очень привлекательно, если не знать, что оплата взимается иным способом.
        Чужестранцам запрещено лично продавать товары. Потому они сдают их гардуметским коллегиям, а те уже перепродают, сильно завысив цену.
        Потому в порту не брались пошлины с входящих кораблей, многие услуги оказывались, скажем, бесплатно.
        Малые суда, вроде того, на котором прибыл Виал, входили в гавань самостоятельно. Ведь это им приходится опасаться, чтобы не столкнуться с большим кораблем. И сооружениям порта они не могут угрожать. Для стоянки малых судов предназначалось несколько причалов в восточной части города.
        Виалу пришлось потрудиться, чтобы разминуться с тяжеловесными судами. Все суда принадлежали варварам, ни одного гирцинского Виал не увидел. Немудрено, в это время навигация только началась.
        Прямо к причалам примыкали невысокие дома, сооруженные или из песчаника, или из мазанки, или даже из кирпича сырца. Несколько стилей смешались в архитектуре города, указывая на его торговое назначение. Кроме тиринцев здесь проживало множество иных варваров. Сотни племен и народов со всех концов Обитаемых земель.
        Многих варваров Виал видел только здесь, не довелось побывать у них на родине.
        Далеко в сердце города находилась вторая стена, окружающая акрополь. Кроме храмов, особняков богачей и местного сената, там располагались казармы и арсенал. Там же хранятся заготовки для кораблей - особый запас, на случай, если будет потеряна гавань и флот.
        Даже если погибнет флот, даже если уничтожат эллинги и склады, сохранится дерево для строительства трех десятков судов.
        Из порта город не представлялся богатым, скорее пыльным, шумным и грязным. Многолюдные улицы, среди горожан почти не было женщин - обычное явление в восточных городах. Моряки наверняка найдут себе развлечений, но Виал предпочел бы иное.
        Виал направил судно к свободному причалу. Рядом на волнах качались еще две лодки, судя по виду прибывшие из Кемила. Раньше эти люди строили лодки из тростника, кожи, но познакомившись с цивилизованными народами, освоили строительство настоящих судов.
        Паруса на этих лодках были из льна, а не шерсти, как на лодке торговца из Гирции. Для него лен это дорогой материал, не каждый гражданин купит себе тунику изо льна. А уж использовать его для производства парусов, вообще кажется безрассудным и расточительным.
        Зато для Кемила это вполне нормально.
        Пришвартовавшись, Виал разрешил морякам уходить развлекаться. Эгрегия он оставил в лодке, чтобы сторожил.
        - Заменю тебя через пару часов. Воруют тут, сам понимаешь.
        Парню хотелось посмотреть на город, но спорить он не стал. Понимал, что припасов осталось мало, да и саму лодку могут утащить.
        Были бы у Виала деньги, он мог бы нанять охрану для лодки. Хотя это тоже не гарантирует защиту; сами охранники могут позариться на имущество торговца, у которого нет здесь связей.
        Вот еще одна черта восточных городов - повальное воровство!
        Оставив отпущенника, Виал перебрался на причал и направился в город. Из оружия он взял топорик, благо здесь не запрещалось ношение. Часто путешественникам приходилось защищаться от нападений, так что никто не смел запретить им носить оружие.
        Виал собирался раздобыть денег, а как сделать это, он все еще не придумал. Решил, что боги сами направят его в нужное место.
        Проталкиваясь через разноязыковую толпу, Виал слышал голоса десятка народов. Многие даже не понимали тех, кто оказывался рядом с ними. Это недопонимание всегда приводило к склокам. Тут и там вспыхивали драки, работники порта, стражники не вмешивались.
        Пусть гости развлекаются, как хотят. Такая свобода приводит к хаосу.
        Ощущалось это и в застройке. Никакой прямой планировки, привычной гражданам. Безумное хитросплетение улиц, отсутствие канализации, слой грязи и мусора доходящий местами до окон старых домов.
        Гардумет древний город, многие его дома по уши в грязи. Веками копилась эта грязь, мусор превращался в новую мостовую. Редкие дожди почти не разрушали слой отходов.
        Вот дом из кирпича, его окно было расширено и превращено в дверь. Потому что прошлый вход - теперь заложенный кирпичом, зарос грязью. Вход в дом прикрыт занавесью, видна лестница, уходящая внутрь жилья.
        Из-за этого многие дома выглядят как землянки, словно их намеренно строили наполовину врытыми в землю. В новой части города дома выше, а за стенами можно найти обширные усадьбы.
        В порту, где площади под застройку нет, дома выглядят ужасно.
        И кривые улочки не улучшают впечатления.
        Даже пожары и шторма не в силах разрушить эти ужасные постройки. Кирпич сырец не горит, а дома из мазанки сами разваливаются. Только верхний город, окруженный стеной, стал символом богатства. Множество храмов, статуй, общественных сооружений пестрели яркими красками. Фасады обновляли каждый год, а не "как придется". Только чужаков за стены верхнего города пускали редко.
        Виал там бывал, но не видел ничего уникального в сооружениях тиринцев. Они торговцы, восприняли культуру всех народов, с которыми имели дело. Обжившись в Гардумете, они смешались с кочевниками Вии, и крестьянами Кемила, стали такими же смуглыми, черноволосыми и белозубыми. Не утратили только свойственную только их народу деловую хватку. Или проще говоря - хитрость.
        Иметь дело с ростовщиками Виал не хотел, но не знал, куда еще податься. Взять ссуду у тиринцев равносильно тому, что продать себя в рабство, стать бойцом на арене или проституткой в харчевне. В любом случае это позор, утрата прав и свобод.
        Для тиринцев ростовщичество не было зазорным делом. Они охотно давали в долг - чужакам, это их метод экспансии. Когда-нибудь подобная политика доведет их до беды. Но пока народ процветал, наглел и жирел.
        Люди Гирции в первую очередь земледельцы. Потому даже торговцы стремились в общество тех, кто живет плодами земли. Идейных торговцев почти не встречается.
        А уж давать в долг вообще считается позорным. Потому этим обычно занимаются отпущенники - не по своей воле, конечно. Они служат только инструментами в руках тех, кто владеет и лавкой ростовщика, и деньгами, которыми он распоряжается.
        Можно назвать это лицемерием, но от этого ничего не изменится.
        Не сказать, что Виал страдает от недостатка средств. Он не голодает, путешествие можно продолжать, но под его началом люди, которые не настолько готовы жертвовать собой, чтобы три месяца прожить без вина и хлеба.
        Бросить моряков тоже нельзя, хотя очень уж хочется. К своему стыду, Виал не мог их бросить не из обязательств, что он взял на себя, как их наниматель. Просто они нужны ему, кто-то ведь должен работать веслами и охранять лодку после прибытия.
        Ростовщики обосновались в портике у рынка. Так забавно смотрелся этот вполне гирцийский портик на фоне грязного восточного рынка. Весь город образовался из смешения культур. Где-то в окрестностях есть даже район соотечественников, но обращаться к ним Виал не собирался, потому что они принадлежали враждебной коллегии.
        Циралис не настолько крупный город, чтобы его коллегии выводили фактории за море. Лишь отдельные торговцы решаются протянуть связи к соседям. Сам же город слишком патриархальный, хотя живет морем.
        Менялы и ростовщики занимали ближайший к рынку ряд. Многие из них совмещали профессии. Перед каждым человеком на небольшом столе стояли двуплечные весы, набор разновесов из бронзы, стали или камня, а так же несколько мешков с разменной монетой. Охраны нет, но обворовать этих почтенных господ, замотавшихся в цветные халаты, никто не рискнет.
        Ругаться, даже драться с бородатыми менялами - можно, но покушаться на их богатства нельзя ни в коем случае. Виал вспомнил, как пару лет назад подпалил бороденку одному такому, так ему ничего за это не было! Личная честь стоит в их череде приоритетов после прибыли. Может быть, это даже хорошо, вон они как процветают.
        На столах кроме рабочих инструментов находились кувшины с вином, пшеничные лепешки и миски с сыром или инжиром. Это угощение предназначалось для менял и некоторых просителей, которые собирались разменять по меньшей мере фунт серебра.
        Виал проходил мимо столов, разглядывая менял, искал тех, с кем уже имел дело. В отличие от уличных торговцев, эти мужчины в халатах не зазывали посетителей, не заманивали угощениями. Они сидели степенно, как старцы в сенате. Лишь хитрые глазки поблескивали из-под прикрытых век, подведенных тушью.
        У этого народа принято краситься не только у женщин, но и у мужчин. Хотя женщин тиринцев Виал никогда не видел. Если не считать рабынь и бедноты.
        Позади гремел рынок, сотканный из множества голосов, перевитый десятком ароматов и сдобренный смрадом. Пахло всем: специи, навоз, пот, кровь, цветы, рыба. Как пахнут эти люди, Виал не представлял, они уже давно утратили собственные запахи, смешали его с тем, чем торгуют.
        Вот и от менял пахло бронзой и полиролью. Многие менялы, ради забавы натирали монетки, чтобы они блестели, привлекали просителей. Считают, что подобные монеты выглядят более... внушительно, что ли. В отличие от тех, что покрыты патиной.
        Это показуха для тех, кто не знает цену деньгам. Старинные деньги, покрытые окислами намного весомее.
        Виал остановился у скромного с виду человека, приткнувшегося в углу портика. Он сидел как бы в стороне от коллег. Вокруг него не сновал народ, было пространство свежего воздуха, тишины.
        - Косс Виал из Циралиса? - спросил меняла, заметив торговца.
        - Ты до сих пор помнишь меня, Фартеш.
        Виал не стал ждать приглашения, уселся на ковер перед столом менялы. Поджать ноги оказалось тяжело, мешал край туники. Фартеш наблюдал за тем, как возится посетитель, затем передал ему чашку, полную вина. Для него эта капля не будет расточительством.
        Вино было прекрасным, даже на расстоянии Виал учуял аромат. Его ноздри расширились, глаза заблестели, что не укрылось от внимания Фартеша.
        - Благословен день, в который мы встретились, - произнес Виал, отпивая.
        - И боги, благодаря которым пересеклись пути.
        Сам Фартеш не был старым, чуть моложе торговца. Но возраст тиринцев сложно оценить, солнце старит их быстрее, а морской ветер и соль придают их облику величественность многих десятилетий жизни! К тому же смуглая кожа, умасленная борода и тени меняют облик до неузнаваемости.
        Виал знал собеседника, знал, его возраст, знал его статус. Положение в обществе придавало этому молодому человеку величие, которого не имели люди в стороне от него. Он владел коллегией ростовщиков и менял, был их патроном. И сидел здесь просто ради разнообразия, а весы - посеребренная бронза, служили чем-то вроде царской диадемы.
        - Ты бы не обратился ко мне без надобности, - перешел сразу к делу Фартеш.
        Он знал, что торговцы с севера не любят болтовни. А так бы он обязательно полдня болтал о стервозных женах, нерадивых детях и последних событиях на рынке.
        - Деньги. Все упирается в деньги.
        - Занимать не хочешь.
        Скорее утверждение, чем вопрос.
        - Но и работы ты здесь не найдешь, - заключил Фартеш.
        - Так ли не найду? - Виал искоса посмотрел на собеседника.
        Тот знал, чем занимается торговец. Вот только лично марать руки не собирался.
        - Не сезон сейчас, если ты о торговле... Я думаю, смогу пойти тебе на встречу, найти пару заказов.
        Вот так и получается, рисковать приходится навклерам, а большую часть выручки получают пузатые бездельники. И как он обставляет это - пойду тебе на встречу! Словно делает одолжение.
        Виал не раз сталкивался с подобным, но так и не привык. Он мог отказаться от великодушного предложения Фартеша, мог бы просто занять денег, но стал торговаться. Ему, как контрабандисту, полагалась одна десятая стоимости товара. В Циралисе Виал взял бы половину.
        Здесь не стоило рассчитывать на большее, чем одна пятая. И то, он не знал, что повезет. Может быть, ткани. Или металл? Или камни? В зависимости от товара будет итоговый доход.
        Вот только пятую часть выбить из Фартеша не вышло. Седьмая часть и все, больше он не соглашался, не уступал чужаку. Сошлись и на том, хоть не кабала.
        О месте назначения и роде груза узнает позже, уже в порту ему сообщат.
        Не особо радуясь этому успеху, Виал вернулся к лодке, отправил Эгрегия гулять. Тот уже не хотел уходить, боялся чужого города, но уступил настойчивости торговца. А тот просто хотел избавиться от свидетелей.
        Ведь грузом мог оказаться живой товар. Вот уж безумие, в его-то лодочку садить рабов. Они даже в путах передушат команду. Хотя порой Виал проделывал такой трюк, даже двадцатку рабов перевозил.
        Эгрегий получил от него пару медяков и был послан гулять по улочкам. Виал даже не стал его предупреждать куда можно идти, а куда не стоит соваться. Парень сам сообразит, что в этом городе нет безопасных мест.
        Нож и праща при нем, так что сумеет защититься.
        Расположившись на дне лодки, Виал размышлял, дожидаясь посланника. А Эгрегий не стал далеко уходить. Не столько из страха перед незнакомым местом, сколько из любопытства. Он ходил по набережной, иногда заглядывал на соседние улочки, заходил в лавки и харчевни. Всегда отпущенник держал в поле зрения причал, где пришвартовалось его судно.
        Гардуметские торговцы даже не окликали чужака, понимая, что тот не собирается ничего покупать. Есть у них такая способность, которую ни один цивилизованный человек не понимает. Эти варвары с первого взгляда оценивают платежеспособность посетителя.
        Они хотя бы не прогоняли Эгрегия. Отпущенника не интересовали ни цветные ткани, ни ароматные пряности, даже еда его не привлекала. Зато интересно было, что творится в гавани.
        Он увидел, как к лодке торговца направился человек в белом халате. Типичный местный житель, можно сказать, если бы не цвет кожи. Кожа у него была бледной, а не оливковой или даже черной, как у тиринцев. Эгрегию этот человек показался знакомым, словно был родственником. Сам-то отпущенник тоже не блистал красотой кожи. Да и успел обгореть за те дни, что провел в море.
        Зато чужак сохранил белизну кожи, если судить по лунному цвету лица и рук.
        Не часто ему приходится выходить под жаркие лучи солнца.
        Чужак остановился возле лодки, обратился к ее хозяину. Виал поднялся и помог чужаку спуститься. Больше отпущенник ничего увидеть не успел. Он досчитал до ста, и чужак поднялся на причал, направился быстрым шагом к выходу из порта.
        Проследить бы за ним, но где гарантия, что этот человек не заметит постороннего. К тому же внешность Эгрегия слишком приметная. Пришлось отказаться от этой затеи.
        Выдержав положенное время, отпущенник вернулся на причал, у которого пришвартовано судно Виала. Хозяин перебирал вещи, словно пытался спрятать что-то от команды. Заметив Эгрегия, Виал махнул рукой. Казалось, он не смутился, что отпущенник появился так рано.
        - Нашел нам работу, - объяснил Виал.
        - Незаконную?
        Виал приподнял бровь, сообразил, что отпущенник наблюдал за ним. Но укорять его не стал, как впрочем, объяснять.
        - Завтра загрузимся вином, пойдем на запад в эмпорий тиринцев.
        - Торговый пост? А зачем им, если есть этот город?
        - А ты подумай сам. Если царь Кемила разрешил им селиться только здесь. Запретил уходить далеко вглубь страны. А эморий расположен в устье реки, которая летом пересыхает.
        - Промышляют чем-то? - сообразил Эгрегий.
        - Именно! Добывают слоновую кость выше по течению. А это запрещено.
        - И чем это нам грозит?
        - Смертью, как и все в нашем деле - нам это грозит смертью.
        Виал рассмеялся, заметив, как вытянулось лицо Эгрегия.
        - Ты пять дней был во власти волн и морских духов. Чего бояться каких-то варварских царей?! Тем более деньги хорошие.
        Эгрегий понял, что хозяин судна что-то недоговаривает. Много вина они погрузить не смогут, даже если это какое-то подарочное вино. Как бы дар вождю племени, на чьей земле охотятся тиринцы. Давить на капитана он не стал - бессмысленно.
        Виал махнул отпущеннику, чтобы тот отправлялся в город развлекаться. Сколько бы у него не было денег, пусть тратит их. К тому же, ему могло повезти в азартных играх. Или он мог банально отобрать деньги у такого же чужака, как он.
        - Вечером жду тебя здесь.
        - А моряки?
        - Так они сами сюда приползут пьяные и избитые.
        Эгрегия не очень-то радовала перспектива одному бродить по незнакомому городу. Страх мешался с любопытством. Он не знал языка тиринцев, не знал международного языка торговцев. Вряд ли в городе много тех, кто знает язык жителей Гирции. И все же, он отправился на поиски приключений.
        Драк устраивать он не собирался, но местные к чужакам настроены особенно. Да почти в любом городе найдутся люди, желающие отнять чужое добро. Брать у отпущенника нечего, кроме нескольких медяков, но даже этого он отдавать не хотел. Выглядел чужак легкой добычей, что внушало бандитам ложное чувство превосходства.
        После двух стычек от Эгрегия отстали. А он обзавелся несколькими кошельками с местными монетами. Неплохой улов, к тому же у нападавших удалось отобрать оружие. Все это тут же было сдано на ближайшем рынке. Кинжалы были оценены по одному серебряному, а дубинки пополнили запас медяков.
        Наверняка оружие стоило дороже, да и монеты могли быть тяжелее. Те чешуйки, что получил Эгрегий, выглядели не очень. Но даже такая прибыль его порадовала, тем более сам он отделался несколькими царапинами да синяками.
        С таким запасом монет уже не стыдно пройтись по рынку. Эгрегий не дошел до крупного рынка, где Виал общался с менялами. Зато он нашел местный мясной рынок, где были представлены всевозможные домашние животные со всей Вии. Как пастуху Эгрегий заинтересовался зверями, что обитают в чужих странах. Особенно удивили козы: с их маленькими рожками и густой шерстью. Совсем не похожие на тех, что пас Эгрегий на лугах Гирции.
        Домашняя птица выглядела отвратительно: вонючие и тощие куры. Разве можно от них получить больше одного яичка, и в суп они не годились. Не было тех прекрасных птиц, что порой выставляют на ярмарках. Устраивались даже соревнования, победителю дарили позолоченный тирс, а призовую несушку отдавали в дар лесному богу.
        Быков Эгрегий не увидел, зато лошади у тиринцев были поразительными. Они намного выше, распространенных в Гирции. Их ноги длинные, красиво очерченные мышцы. Животные не крупные, идеальные скаковые - поджарые и прекрасные. Гривы украшены цветами, гиппасандалии блестели позолотой.
        Эти лошади не для черни, даже не для всадников. Это предмет роскоши, который покупают, чтобы поразить соседей, а не для войны.
        Эгрегий даже забыл о том, что собирался нагрянуть в харчевню. Только урчание в животе напомнило о том, что он не ел ничего с самого утра. В такую жару, конечно, особо есть не хочется, но после долгой прогулки, хотелось оказаться в тенистом месте, выпить прохладного вина и отужинать чем-нибудь жирным и питательным.
        Возле рынка расположено множество таберн, но какие там цены, что за публика? Эгрегий робел перед незнакомым местом, потому направился в порт, рассудив, что там будет более дешевое заведение.
        Главное не наткнуться на пьяных моряков с чужих кораблей. А то заставят играть в азартные игры, наверняка дойдет до драки. С двумя и даже тремя противниками Эгрегий справится - благо успел это проверить на улицах Гардумета. Но в портовой забегаловке он будет один против толпы коллегиатов, если можно так выразиться.
        Он сам моряк - условно. Вот только никого не знает в этом городе, не придут ему на помощь моряки тиринцы. Если только найти таберну, где отдыхают моряки из Государства.
        Отыскать подобное место не составило труда. Возле порта располагался район, где силились чужестранцы - соотечественники Виала. Часть этих поселенцев смешалась с местным населением, но даже дети от смешанных браков сохранили наследие отцов. Они были даже более гирцинцами, чем Виал.
        Дома их построены на манер гирцинцев, питейную среди них вычеслить не составило труда.
        Высокий беленый забор, открытые настежь ворота. Внутри у конюшен расположились караванщики, все сплошь местные. Эгрегий даже усомнился, что выбрал правильное место. Но на вывески был изображен золотой козел, что ясно указывало на прародину корчмаря.
        Таких козлов изображают почти везде в Гирции. Ведь ее зеленые луга славятся стадами этих вонючих животных. Сыр, молоко, а так же мясо и шерсть продаются на всех рынках Обитаемых земель. Даже вином Гирция не так славится.
        Эгрегий испытал гордость за то, что своими руками умножал благополучие Гирции. Это он пас стада в сотни голов, не потерял ни одного животного из-за нападения двуногих и четвероногих волков.
        Так что заведение точно принадлежало соотечественникам.
        Небольшой двор был засыпан скорлупой, противно хрустящей под подошвами сандалий. Что это за орехи, Эгрегий не смог определить, что-то местное. Возле входа, шатаясь от выпитого, беседовали двое. Они на вошедшего даже не обратили внимания. Кожа их была черна, а зубы белы, как мел. Зато говорили они на прекрасном языке гирцинцев. Выглядело это до того странно, что Эгрегий задержался у входа, подслушивая разговор.
        Чтобы не нервировать пьяных, он сделал вид, что поправляет завязки сандалий.
        Говорили пьяницы о чуме, что поразила восточные царства. Предполагали, что это дойдет до Гардумета. А раз так, решил Эгрегий, то эмпорий тиринцев уже может быть поражен. Неудивительно, что варвары наняли чужака доставить вино.
        Поражала их холодная рассудительность, граничащая с жестокостью. Лучше заставить чужака ловить змей, чем своего земляка. Эгрегий не сомневался, что Виал не поступил бы так. И решил, что надо будет предупредить навклера об угрозе.
        Таберне снаружи выглядела как типичный гирцийский дом. А внутри убранство больше походило на торговую палатку тиринцев. Не было лавок, высоких столов. Люди сидели на возвышениях в отдельных комнатушках, отделенных друг от друга ширмами. Можно было завесить свое отделение, чтобы создать иллюзию приватности.
        Посетители сидели на черных, засаленных циновках. Сидеть на них полагалось босиком, обувь оставляли у входа в комнату. Не было столешницы, за которой работал корчмарь. Не было, соответственно, вмурованных в цемент пифосов с вином. Вино хранилось где-то в другом месте.
        Все помещение занимали комнаты, не понятно, к кому обратиться с заказом.
        Эгрегий пожал плечами и уселся на свободном месте. Тут же из-под земли возник раб, заговоривший с чужаком на корявом наречии гирцинцев.
        Понять его было сложно, так что Эгрегий просто сказал:
        - Вина, теплых закусок.
        Раб исчез, лишь на песке у входа остались следы его босых ног. Эгрегий на всякий случай пододвинул сандалии поближе к себе. На циновке он никак не мог устроиться, поглядывал по сторонам, следя за посетителями. А те сидели поджав ноги, жрали и пили, громко разговаривали. Шум стоял как в порту, не хватало музыки, но кто же станет петь и играть на кифаре в таком месте?
        Принесли вина в прохладном кувшине. А так же поставили гидрию с водой, от которой пахло тухлятиной. Эгрегий решил, что будет пить как варвар, но ни за что не станет смешивать вино с этой гадостью. Зато закуски оказались удивительно аппетитными: кусочки мяса, тушенные с овощами. Принесли это добро в сковороде на жаровне, угли все еще алели.
        Раб не уходил, торчал рядом. Эгрегий понял, что тому нужна оплата. Пару минут они ругались, пытаясь один стрясти с посетителя лишнее, а другой сэкономить монетку. В итоге ушло десять медяков - непомерная плата, казалось Эгрегию.
        За этой перебранкой наблюдали редкие посетители таберны. Никто не вмешивался, просто глазели из любопытства. Эгрегий сделал вид, что остался доволен результатом сделки. Если можно так сказать. Решил, что обязательно спросит у Виала, правильно ли он поступил, не заплатил ли сверх меры.
        В городе, где он изредка бывал, рабам никто не платил за услуги. А тут этот человек вдруг требует себе платы! Это выглядело диким и непривычным.
        Еда оказалась вкусной. Хотя после дня голодовки и нескольких дней на сырой рыбе, любая снедь покажется чудесной. С вином было проще, его моряки пили постоянно, хоть и сильно разбавленным, пока не затухла вода.
        Вспоминать о тех днях в открытом море неприятно. Виал обещал, что дальше они пойдут вблизи берега. Хоть это радует. Безграничная пустыня, где есть только верх и низ сводят с ума. Потому Эгрегий не смотрел на горизонт, либо следил за звездами, либо разглядывал доски судна. Себе он мог в этом признаться, но говорить Виалу не стал. Может быть, торговец заметил, что его помощник боится.
        Станет ли это приговором для него? Так ли плохо работать в коллегии, но только на берегу? Не выбросят ведь его на улицу. А если и так, то Эгрегий всегда найдет работу.
        О возвращении на родину он не думал. Куда возвращаться, если не помнишь берега, с которого тебя увезли. Родственники может и остались, но как их зовут, где они живут. Разве что деревню свою Эгрегий сможет назвать. Если его родичи не ушли в степи, как они делают, в случае неурожая.
        И после того, как отпущенник повидал столько городов и людей, ему нет резона возвращаться в отдаленную деревушку.
        Несколько дней пути не сделали судно его домом. Виал не раз говорил, что чувствует себя на месте именно в лодке. Ни комната, ни коллегия не дают ему чувства безопасности. Эгрегий подумал, что сделает Виал, если с его лодкой что-то случится. Как будет хозяин убиваться, страдать и выдержит ли такой удар судьбы.
        Домом для отпущенника всегда были луга и леса. Крышей были кроны деревьев и звездное небо. Ему проще, чем моряку. Даже если судно погибнет, Эгрегий просто пойдет в другое место.
        Но пока все в порядке, не стоит звать беду. Эгрегий закончил ужинать и направился в порт. Он мог бы остаться в комнате этой таберны, на радость клопам. Но лучше спать под открытым небом в знакомом месте, чем здесь.
        Моряки еще не вернулись, что казалось странным. Эгрегий припомнил, сколько у них было денег, и поразился. На эти медяки долго не погуляешь. Мафенас мог усесться играть, что-то выиграть, но местные не позволят ему заработать на этом больших денег. Скорее уж изобьют чужаков и выбросят на улицу.
        Наверное, это особый талант, найти пропойные деньги, когда их нет.
        Виал не покидал лодку, так и остался в ней. Возможно, он даже не ходил ужинать. Эгрегий смутился, подумав, что стоило взять с собой чего-нибудь перекусить. Но навклер уже спал или просто притворялся.
        Порт затихал. Гасили фонари, расставленные вдоль причалов. Каботажные команды переворачивали лодки, расставляли весла на просушку. Канаты они развесили возле своих хижин, чтобы защитить от воровства.
        Этот город не понравился Эгрегию, хотя выглядел более живым, чем Циралис. Не говоря уже о внутренних городах, где жизнь связана с полями вокруг. Любому гражданину варварский город не понравился бы: шумный, грязный, враждебный.
        Радовало только то, что в ближайшие дни они покинут это место.
        Эгрегий спустился в лодку, припрятал кошелек с монетами под скамью. За те дни, что они пересекали море, отпущенник успел хорошо изучить судно. Оно было небольшим, компактным и надежным. Даже на таком небольшом судне достаточно мест, куда можно спрятать добро.
        Все моряки этим пользовались, молча, разделили территорию. На корме, где спал Виал, хранились основные ценности, по большей части принадлежащие торговцу.
        Весла и руль на просушку выставлять они не стали, потому на дне лодки скопилась вода. Запах мокрого дерева и тины немного раздражал, спать на влажных досках неприятно. Виал только поднял румпель, чтобы весло находилось над водой.
        Рей с парусом лежал вдоль лодки, опираясь на банки. В отличие от больших судов, тут не было опоры, на которую ложится снятый рей и мачта. Их крепили просто канатами, привязывая к скамьям. Парусина тоже была влажной, не успела просохнуть. От нее пахло маслом, шерстью и солью.
        Эгрегий теперь хорошо знал, чем отличается мокрый парус от сухого. В начале пути они легко поднимали рей, расправляли парус. А теперь для этого приходится всей команде постараться. Рей напитался влагой, разбух и потяжелел. Фалы плохо скользили по блокам, покрытых коркой соли и потемневших от влаги.
        Расположившись на снятом рее, Эгрегий засыпал, слушая стук блоков на топе мачты. Ритмичный шум убаюкивал, не мешали даже крики в порту.
        Глава 11.
        Вчера вечером Виал не нашел времени, чтобы сходить за ужином. Или он просто не захотел есть. Порой бывает такое, совсем не тянет. Зато в результате этого он проснулся раньше восхода, растолкал Эгрегия и отправил его на рынок за покупками.
        Кое-какая мелочь у него оставалась, а часть добавил из своих запасов отпущенник. Купить ему предстояло хлеба, вина и сыра. Совсем простая снедь, но лучше нее на завтрак ничего не идет.
        - Будут яйца вареные, так тоже возьми, - наставлял Виал. - А еще масла, но немного. Не забудь на запах проверить, да чтобы не горчило!
        Эгрегий кивал, зевал и думал, как бы быстрее отвязаться.
        Рынки начинали работу до восхода. Пекари еще в середине ночи разогревали печи, чтобы к утру выставить на продажу свежий хлеб. Ремесленники Гардумета начинали работать даже раньше, чем взойдет солнце. Не боялись они пожаров, готовы были тратить деньги на топливо и свечи.
        Пробежавшись по рынку, Эгрегий набрал продуктов даже больше, чем следовало. Его радовало изобилие, богатство фруктов и овощей. Ничего подобного он никогда не видел, разве что на осенних ярмарках. А тут круглый год овощи и фрукты продают за бесценок. Хотя цены сравнить он не мог, но торговался за каждый медяк, зная, что торговцы и так завысили цену.
        Последним, что купил Эгрегий, был льняной мешочек, наполненный орехами. Отличная закуска, которая пригодится во время плавания.
        Принеся все это к лодке, Эгрегий отдал половину покупок Виалу. Тот не похвалил, и не обругал отпущенника. Просто поел, без особого удовольствия. Вспомнив, куда они направляются теперь, Эгрегий задал вопрос:
        - Нас наняли, потому что не жалко?
        - В смысле?
        - Ну... там чума, я слышал. Потому наняли чужаков.
        - А, чума. Да нет, дело не в этом. И чума это больше сказочки для местных.
        Отпущенник уставился на торговца. Как так сказки? Пришлось ему объяснять, что эмпорий принадлежит другой коллегии, что базируется на островах к северу от Вии. Вот, чтобы отпугнуть торговцев из Гардумета, порой пускают слухи о чуме.
        - Могут даже настоящий чумных завести. Чтобы выкосить полгорода. Понимаешь, торговля с внутренними регионами слишком выгодная.
        - Тогда зачем мы отправляемся туда? Вино они могли бы сами прислать.
        - Точно, это только для отвода глаз. Нужно не вино, а тара.
        Виал стукнул по пустой амфоре.
        - Обратно мы повезем инжир. На дне будет контрабанда. Сами гардуметцы не могут отправиться в эморий, им запрещено. Зато сторонний торговец вполне может прибыть туда. Если пройдет посты царского флота, если разминется с пиратами и так далее.
        - И что же мы повезем?
        - Какая тебе разница? Или интересно, во имя чего мы рискуем жизнями?
        Эгрегий кивнул. Виал подумал, решил, что скрывать тут нечего. В городе и так полно тех, кто знает, чем промышляет Фартеш. Он вывозил изумруды в обход коллегии. Не платил ни местным, ни соседним коллегиям. И уж тем более царским холуям не собирался отдавать ни медяка. Просто из принципа.
        Не стоило упоминать о том, что это нельзя обсуждать. Поговорили один раз, хватит на том. Тем более нельзя говорить морякам. Для наемников груз пусть остается вином и инжиром. А заработок и укладывается в эту мелочь. Оба они получат по два серебряных. Хотя работа явно за золото, ведь риск велик.
        Моряки все не появлялись, что уже порядком бесило Виала. Он собирался отправить Эгрегия на поиски, но решил, что это гиблое дело. Где искать двух задир и пьяниц, он не представлял. Винный бог мог затанцевать их на другой конец города, поди догадайся, что моряки творили всю ночь.
        Раньше пришли носильщики Фартеша. Несли они по пять пузатых амфор вина. Опытным взглядом Виал прикинул общий вес груза, сразу же решил, как разместить его в лодке. Места останется мало, придется спать на этих кувшинах, но хватит, чтобы разместить груз.
        Насчет осадки Виал не беспокоился. Этот груз не золотой песок, не свинец - лодка сможет пройти даже по обмелевшей реке. Подъем вверх по реке будет тем еще испытанием, царские соглядатаи наверняка попытаются перехватить лодку. Неудачное время выбрал Фартеш для транспортировки. Видать не находил никого, кто готов был подставить зад под острый и длинный кол - такова казнь для контрабандистов.
        Виал и Эгрегий помогли носильщикам спустить в лодку амфоры. Закрепить груз не составило труда, внутри плескалось дорогое вино. Настоящее вино, а не вода или дешевка. Это на случай, если их все-таки перехватят по дороге и заставят отдать часть груза.
        Когда носильщики ушли, Виал украдкой обстучал амфоры. Дно отзывалось на стук звонким шумом, указывая на пустоту. С Фартеша станется положить внутрь что-то, о чем нельзя говорить даже наемнику. Но фальшдно было пустым, так что они на самом деле отправляются за изумрудами.
        Открыть схрон снаружи не получится. Это сделано специально, чтобы настоящий товар скрывал фальшдно, не позволяя ни царским чиновникам, ни наемникам украсть товар.
        Существовал риск, что на месте вместо изумрудов насыпят песка, тогда Фартеш попытается стрясти с навклера недоимку. Доказать бородач ничего не сможет, все печати будут в порядке, вино тоже в пути вычерпать не получится. Пусть отправляется в бездну со своими претензиями.
        Максимум, на что решится Фартеш, так не платить работникам. Тут он уже имеет право. Оплатит только доставку вина и инжира. А такие мелочи не оплатят путешествие на запад.
        - Где носит этих лентяев, - ругался Виал.
        Пора отправляться, пока они не привлекли внимание. Виал изображал спокойствие, сидел спокойно в лодке, положив босые ноги на горловину амфоры. В отличие от сосудов из Циралиса, эти амфоры были пузатыми, почти красного цвета. Эффект от местной глины. Каждый город производит сосуды той формы, что издревле у них пошла. Варвары делают пузатые с широким горлом и без ручек.
        На горловине Виал увидел знак гончара и агоранома. Выглядит все так, словно эти сосуды самые обычные. Если не знать про фальшдно, то и найти не удастся.
        На обратном пути даже обстучать не получится. Изумруды будут залиты смолой, чтобы не болтались. Так же смола не позволит открыть дно, чтобы украсть содержимое.
        Никто не объяснял эту хитрость Виалу. Ему вообще не положено об этом знать. Да, в сосудах контрабанда. И все, а каким образом она туда помещена - не твоего ума дело. Торговец не был глупым и быстро разгадал секрет Фартеша. Потому-то он не любил работать с гардуметцами, не терпел их скрытность.
        В Циралисе деловые партнеры не скрывают такие мелочи друг от друга. Ведь не первый и не последний раз они заключают подобные сделки. Виал уже раз десять доставлял грузы Фартеша, а тот делал вид, что торговец чужак.
        Вот такое отношение Виал ненавидел. Ведь это он рискует головой, точнее, задом. Смерть на колу одна из самых страшных, даже распятие не так отвратительно, хоть и позорно. К тому же, есть вероятность, что коллеги снимут тебя с креста и спасут. А на колу ты точно обречен...
        Виал мотнул головой, чтобы не накликать беду обратился с молитвой к Мефону. Сложно сказать, поможет ли их бог в чужих землях, где обитают существа намного могущественней его.
        Наконец, появились бездельники. Моряки с опухшими рожами и свежими синяками подползли к лодке. Они явно удивились, увидав десятки амфор, стоявших на дне лодки. Самим людям предстояло сидеть на сосудах. Даже для гребцов не оставалось места.
        - Мы выходим? - спросил Карнин.
        - Да, демоны сожри вашу печенку! Я что целый день вас дожидаться должен! Быстро в лодку!
        Виал пинками загнал моряков в лодку. Заметил, что руки у них порезаны. У Мафенаса порвана туника, на боку чернела ссадина, замазанная лечебной смолой. Ведь нашли где-то сердобольного лекаря, что согласился зашить и замазать их раны.
        Карнин бросился отвязывать швартовый, скалил в улыбке щербатый рот. Губы его распухли, а на месте резцов зияли черные дыры. Да, хорошо ребята провели ночь.
        Угнездившись между амфорами, моряки взялись за весла. Виал не позволил им нагружать Эгрегия, пусть гребут сами. От похмелья быстро избавятся.
        Судно пошло тяжело, медленно набирая скорость. Виал привыкал к изменившейся динамике, к замедленной реакции на работу кормила. Это придется учитывать, когда они войдут в устье реки и пойдут вверх по течению.
        От тяжелой работы ссадины на руках Мафенаса разошлись, он принялся пачкать амфоры кровью. Виал смилостивился над моряком, разрешил ему занять пост впередсмотрящего.
        Они вышли из порта и направились на восток, держа в поле зрения берег. Дальше веслами работать не пришлось, ветер наполнил поднятый парус и понес лодку по волнам. Влажные пятна на шерстяном полотне высыхали, запах изменился. Мафенас принялся вычерпывать воду со дна лодки, весла моряки закрепили поднятыми, чтобы просохли.
        Началась самая спокойная часть путешествия. Работать почти не приходилось, лишь иногда меняли положение паруса. Виал управлял им с помощью двух фалов, но порой морякам приходилось подтягивать парус. Рыскание у лодки уменьшилось благодаря увеличившейся осадке.
        Чем глубже она сидела в воде, тем устойчивей была на курсе. Виалу это нравилось. Зачерпнуть воду, он не боялся - ведь борта высокие, а в случае поднятия волн, его всегда можно надстроить.
        Моряки повалились на амфоры и скоро захрапели. Эгрегий глазел на них и не понимал, зачем же так упиваться. Ему невдомек, что это может оказаться их последний шанс, вот и пытаются развлечься на берегу на полную катушку. К тому же, никто не выдерживает долгого воздержания.
        На суше не так тянет к вину, как в море. Потому что его тут меньше. И горячей еды, и женщин. А лишившись чего-либо, человек только об этом и думает.
        Виал давно замечал такое изменение желаний, научился с ними бороться. Потому находиться в море для него не было пыткой. Просто работа, причем любимая. Прибыльная работа.
        Даже такая небольшая лодка приносит ему хороший доход. Зарабатывает он больше ремесленника, но и рискует больше. Хотя... это как посмотреть. Ремесленник тоже рискует: голод, налоги, пожары. Виал в любой момент может сбежать в чужие земли, пересидеть там голодные времена, а затем вернуться в родной город, везя десяток корзин с луком на прокорм беднякам.
        Так же мог поступить любой в этой лодке. Моряки наймутся на другое судно, а Эгрегий, когда он еще был пастухом, мог уйти в горы вместе со всем стадом. От голода они не помрут, потому что являются теми, кто перевозит продукты.
        За день пути они прошли больше, чем по дороге в Гардумет. Всегда хорошо идти по ветру, не приходится напрягаться. Дорога сама выносит тебя в нужное место. Гористые берега постепенно ушли на убыль. Появились зеленые луга, заметили несколько усадеб.
        Моряки почувствовали запах дыма, спросили у капитана, пристанут ли они на ночь к берегу.
        - Нет, - ответил Виал, - не безопасно.
        Он не стал пояснять, чего боится. Эти земли формально были независимыми, усадьбы принадлежали зажиточным гражданам Гардумета. Но здесь уже можно встретить царские патрули. Фартеш утверждал, что никто не знает о посылках, которые перевозит наемный капитан. Разве можно верить варвару на слово?
        Виал не верил, потому полагал, что их будут искать. Не особо он удивился, когда увидел на горизонте к северу длинный корабль. Конструктивно он походил на те, что использовали граждане Гирции, но эмблемы и сигны другие. К тому же эти корабли не имели сплошной палубы. На небольшом помосте на носу могли находиться два десятка воинов, вдоль корабля шел настил, где располагались лучники.
        Воины были на месте, корабль шел на веслах. Выходит, патрульное судно.
        Если бы не закат, то Виал обеспокоился бы появлением чужого корабля. Но солнце светило ему в спину, шел он вдоль берега. Его могут заметить, но преследовать не получится.
        - Убрать рей, - приказал Виал.
        Очнувшиеся ото сна моряки уставились на капитана, с заминкой начали выполнять приказ. Темная материя на фоне воды и окрестных скал почти незаметна, но Виал предпочел не испытывать судьбу.
        Парус подвязали, ослабили узлы на вантах и опустили рей. Так лодка будет еще менее заметной. Скорость снизилась, но течение продолжало гнать их на восток. Виал чуть приблизился к берегу. Смог даже рассмотреть коз, пасущихся на лугу.
        - Нам стоит беспокоиться? - шепотом спросил Эгрегий.
        В отличие от спутников, он заметил угрозу.
        Виал покачал головой. Посмотрел на север, но патрульный корабль скрылся за горизонтом. Шум моря заглушал удары барабана, задающего ритм гребцам.
        До заката путешественники шли окруженные шумом моря, прислушиваясь ко всему. Даже моряки поняли, что случилось нечто необычное.
        Только с заходом Виал отвернул от берега, взяв севернее. Если длинный корабль не изменял курса, то пойдет он западнее. Они разминулись.
        В темноте их никто увидеть не мог. Виал запретил зажигать фонарь, который обычно вывешивают на носу, когда идут вдоль линии берега. Риск столкновения в прибрежных водах велик. Так что ночью никто не спал.
        Моряки сменялись на носу, а кормчий оставался на своем возвышении, глядя во все стороны. Напряжение постепенно спадало, люди устают от страха. Вскоре отдыхающие от смены моряки захрапели, а Эгрегий принялся тихонько насвистывать пастушечью песенку.
        Новичку на корабле наверняка казалось странным, как внезапно возникла угроза, и как легко они ее миновали. Им просто повезло, в другой день с длинного корабля их могут заметить и начать преследование.
        Уже под утро, когда даже Виалу тяжело было сохранять ясность сознания, они добрались до нужного места.
        Дальше устья этой реки, которую местные называли Гнилой, Виал не ходил. Он только по описаниям знал, что находится в той стороне. Посещать царские владения торговец опасался, зная о непомерных пошлинах. Знал он о прекрасном городе, о Мангате, стоящем в устье великой реки, вот только посетить его не имел возможности.
        Слишком дорого стоит пропуск в порт.
        Зато в Гнилую речку вполне можно зайти, не уплачивая никому налогов. Ни официальным разбойникам, ни бандитам из черни.
        Вода в этой речке была горькой, смешивалась с солеными водами моря. Летом она пересыхала, да и в конце весны заметно мелела.
        Увидев илистый берег, Виал привстал. Он не был в этом месте два года, но представлял во что превратилось устье. Как торговец ожидал, речные наносы уменьшили вход в устье. Легко наскочить на мель. А в топком месте выбраться будет трудно.
        - Двое на весла! Карнин ты на бак! - приказал Виал.
        Он так и не садился, лишь изменил положение валька рулевого весла. Чтобы лопасть не чиркала по илистому дну.
        Задавая гребцам ритм, Виал направил лодку в один из рукавов речки. Устье поросло тростником, в котором прятались сотни насекомых, множество птиц. Как бы Виал не старался, но зайти тихо не получилось. То тут, то там вспархивали птицы и, визгливо крича, уносились прочь. Некоторые особи пытались преследовать моряков, нападали на них, защищая гнезда.
        Наблюдавшие за устьем бандиты могли заметить эту птичью потеху. И они знали, что она означает.
        - Эгрегий вооружись, стой у пяртнерса мачты. Мафенас работай один!
        Моряк не стал спорить, хотя одному бороться с течением сложно.
        Раздвигая носом заросли, лодка медленно поднималась вверх по реке. Карнин через равные промежутки сообщал о глубине. Из-за увеличившейся осадки лодка часто задевала килем дно. Над бортами нависали огромные тростники.
        Эгрегий приготовил пращу, пытался следить за правым и левым бортом. Виал знал, что разбойники с реки могут подобраться даже по такой топи почти вплотную. И бросятся на кормчего, чтобы перерезать ему горло. От этого становилось жутко.
        Топорик Виал повесил на крючок под рукой, сбросил фал с одного из нагелей, чтобы и это оружие оказалось доступным.
        Пока все спокойно. Провожаемые криками птиц, гулом насекомых путешественники поднимались по реке. Люди не отгоняли насекомых, стоически выдерживая их укусы и частые удары в лицо, уши, глаза. На кону стояла жизнь, неудобства можно перетерпеть.
        Заметив что-то по правому борту, Эгрегий раскрутил пращу и выстрелил в заросли. Виал ожидал нападения с левого борта, зная, что там земля не такая топкая. Отпущенник стрелял не просто так, он заметил цель и смог ее поразить. Виал не увидел врага, но услышал глухой стук и громкий вскрик.
        - Справа! - крикнул Виал.
        Карнин присел, выставив весло, как копье. Мафенас пригнулся, усерднее заработал веслами.
        Но на них никто не нападал. В зарослях почудилось какое-то движение. Тростник захрустел, никто на них не нападал.
        - Похоже, им хватило, - неуверенно сказал Эгрегий.
        - Не расслабляться!
        Больше Эгрегий не стрелял, хотя покачивал пращой со снарядом. Ему удалось остудить пыл тех, кто прятался в зарослях. А может быть, это были сборщики тростника или охотники. Виал не стал говорить об этом Эгрегию. К тому же местные крестьяне всегда рады пощипать путешественников, если сочтут их легкой добычей.
        Грань между разбойником и честным тружеником весьма зыбка.
        - Жрать хочется, - прошептал Мафенас.
        Его можно понять. Со страхом каждый борется по-своему.
        - Возьми вяленой рыбы, - посоветовал Виал.
        Руки у моряка были заняты, но Эгрегий помог ему, сунув в рот хорошо провяленную спинку морской рыбы. У отпущенника к готовке открылся удивительный талант. Впрочем, немудрено, ведь ему приходилось о себе заботиться в поле.
        Они миновали заросли, оставив после себя след из сломанного тростника. Не пройдет и дня, как эта просека исчезнет. Тростник в этих реках растет быстро: утром еще ростки, а к вечеру стебли перерастают человека.
        В зарослях вопили птицы, не позволяя заметить тех, кто притаился среди тростника. Русло реки расширилось, теперь угроза отступила от бортов лодки на два шага. Виал вздохнул с облегчением.
        - Карнин, меняй Мафенаса, - приказал Виал.
        Моряк усердно орудовал веслами, но скорость их снижалась. Если в устье Гнилой течение было не таким сильным, то в основном русле, дальше от дельты, оно уже ощутимо гнало лодку назад. Придется гребцов менять часто. Иначе судно будет стоять на месте.
        Лопасть рулевого весла теперь не чиркала по илистому дну. Виал закрепил валёк, чтобы тоже поучаствовать в гребле. Вчетвером они кое-как продвигались выше по течению. Берега постепенно расходились в стороны, обнажались песчаные косы. Тростниковые заросли остались позади, зато на мелководье поселились местные твари, способные легко перевернуть суденышко.
        - Поглядывайте по сторонам, не позволяйте им приближаться, - сказал Виал, когда его сменил Мафенас.
        - Эти бревна? - уточнил Эгрегий.
        Он углядел в воде неподвижно сидящего крокодила.
        Виал покачал головой, не этих тварей надо бояться. Хоть они и большие, но на середину воды выходят редко. Да и перевернуть лодку не смогут. Они опасны для тех, кто решит освежиться, нырнуть в реку.
        Опасней гиппопотамы, что резвились в воде. Особенно мамаши со своими мелкими детенышами. Кто знает, что взбредет в голову этой огромной туше.
        - Они не как коровы, - объяснил Виал.
        Кроме него в этих землях никто не бывал, не знаком с местной фауной.
        - Только кажутся медленными. Плавают превосходно, по суше носятся с огромной скоростью.
        Моряки удивленно уставились на существо, глазеющее на них с поверхности воды. Морда этой твари действительно наводила на мысль о коровах: спокойное, индифирентное выражение глаз. Иногда животное фыркало, поднимая тучи брызг, шевелило мелкими ушами, растревоженное насекомыми.
        - В пасти четыре клыка, как у кабана. Вспорет вам брюхо! - продолжал торговец. - Лодку перевернет легко. Так что смотрите, чтобы этой твари рядом не оказалось!
        Виал был свидетелем, как гиппопотам убивал. Было это, правда, не на реке, а в Гардумете, где казнили преступника. Сначала животное вспороло человеку брюхо, а потом еще живого принялось топтать. Для местных подобные виды казни не в диковину. Они даже не страшатся такого зрелища, для них это забавное представление. А Виала увиденное привело в ужас. Он был в ступоре, долго еще маялся от кошмаров.
        От преступника осталась лишь груда растоптанных костей и мяса. Не человек, а куча фарша. Эту массу потом скормили диким животным, но этого Виал уже не видел, так как покинул место казни.
        И он не сомневался, что гиппопатами способны на такое в дикой природе. Это не результат дрессировки, а их естественные способности.
        Путешествуя по Гнилой, Виал видел, как дерутся самцы. Они используют свои страшные, желтые клыки, отворяют пасти, похожие на демонические ямы. Во время драки они способны снести все, что окажется на их пути.
        В отличие от крокодилов, гиппопотамы не сидели в теплых лужицах у берега, поджидая добычу. Они купались на всем протяжении реки. На этой реке крестьян гибло от встреч с животными больше, чем от рук бандитов и пиратов. Даже от болезней не столько гибнет.
        Начинался засушливый сезон, вода в реке убывала. Заиленные берега приближались, заставляя животных искать убежище на середине реки. Немудрено, что стадо таких тварей встретилось путешественникам.
        Гиппопотамов восемь собралось в середине реки. Были там мамашки с детенышами, что только усложняло ситуацию.
        Мафенас, которому выпало работать на веслах, снизил темп. Только чтобы лодку не сносило назад.
        - Что будем делать, командир? - спросил Карнин.
        - Я бы знал, - выругался Виал.
        Не стоило этого говорить, конечно. Подчиненные любят, когда их руководители выглядят уверенными. Но ситуация не располагала к играм. Виал голову сломал, размышляя о том, что предпринять.
        - Может, другой путь? - предложил Эгрегий. - Была протока, ниже по течению. Уйдем туда.
        - А куда мы придем? Узкие берега, к тому же. Нет, нам нужно выше подниматься по течению. Не было бы груза, могли бы волоком перенести лодку, уйдя в ту протоку... Ладно, дайте подумать.
        С этими животными Виал сталкивался редко. Чему всегда был рад. С другой стороны, он не знал их. Чего боятся животные, даже чем питаются. Мог только предположить, что не людоеды они. Людей они убивают из страха, но мясо это никогда не едят.
        У берегов на мелководье собрались с десяток крокодилов. Они раззявили свои пасти, подставляя гнилые зубы мелким птичкам.
        - Может, они как акулы, - прошептал Виал.
        - Что?
        - Эгрегий, пальни мелким камнем в пасть одной твари, вон той, что ближе к стаду. А потом в лоб вон тому малышу. Он как раз рядом с этими.
        Эгрегий глянул, куда указывает капитан. Некоторое время он подумал, затем кивнул.
        - Как только отстреляешься успешно, дай знак. А ты Мафенас начинай грести назад, Карнин бери вторую пару и поможешь. Не хочу оказаться рядом с разъяренным стадом.
        Преимущество его лодки, что можно идти как носом вперед, так и кормой. Плоскодонки крестьян отличаются конструкцией: они могут двигаться только носом вперед. Виал не раз обманывал этих хитрецов, совершая немыслимые маневры. Пригодится это и сейчас, когда придется отступать от страшных тварей.
        Эгрегий расположился на носу, развернул пращу и выбрал снаряды. Прикинул расстояние, ветер и подстроился под ритм качки. Затем он положил снаряд в пращу, размахнулся и попал точно в пасть крокодилу.
        Тварь захлопнула пасть, ранив птицу, что удаляла остатки еды с его зубов. Птичка заверещала, вспугнула своих товарок. Все крокодилы как по команде принялись захлопывать капканы, зашевелились на мелководье. Виал расслышал неприятный гул, что издавали крокодилы.
        Вода вокруг них заилилась, животные не понимали, что за опасность и откуда она.
        Следующий снаряд поразил детеныша гиппопатами. Не столько больно, сколько внезапно. И как все дети, это чудовище тоже подняло вой.
        Эгрегий махнул рукой и упал на корточки за форштевнем.
        - Назад! - скомандовал Виал.
        Моряки принялись грести, лодка резко пошла прочь от опасного места. Виалу только чуть приходилось корректировать курс. Идя кормой вперед, лодка сильнее рыскала.
        Что творилось выше по течению, моряки догадывались по страшным звукам. Топот, брызги, рев - все смешалось, словно здесь столкнулись две армии.
        Путешественники отошли на безопасное расстояние, затаились у берега, где обильно рос тростник. Смотреть на то, что творится впереди страшно, но интересно. Виал заякорился, перебрался вперед, где сгрудились моряки.
        Из-за тростниковых стеблей они мало что видели. Зато запах крови почуяли даже на таком расстоянии. В воде появились ручейки красного, быстро рассеивающиеся.
        - И кто победил? - шепотом спросил Мафенас.
        Говорить громко никто из них не решался. Вдруг это привлечет чудовищ.
        - А ты сделал ставку? - пошутил Виал.
        - Не догадался.
        Битва продолжалась недолго. Вскоре где-то впереди послышался треск ломаемого тростника. Похоже, что все стадо гиппопотамов пробиралось через заросли.
        - Поглазели? Теперь на весла и быстрей мимо.
        Виал поднял якорь, когда моряки ударили по воде. Эгрегий шестом оттолкнул лодку от берега, направляя ее нос на середину реки.
        Через десяток гребков они прошли мимо мелководья, где отдыхали огромные крокодилы.
        Они так и остались лежать там. Может одна, две особи успели сбежать в заросли. Большую часть растоптали гиппопотамы. Словно оползнем раздавили этих огромных, зубастых рептилий.
        У воды уже появились падальщики, неуверенно поглядывающие на крокодилье мясо. И мухи - сотни мух появились из ниоткуда. В жарком, влажном воздухе мясо быстро пропадает, все животные спешили полакомиться нежданным подарком судьбы.
        - Идем мимо! - скомандовал Виал.
        Команды не требовалось. Моряки рады были скорее пройти страшное место. Их лица побелели. Эгрегий, поглядев на кровавую бойню, позеленел, но сдержался. Он схватил весла и вставил их в третью пару уключин. Теперь лодка легко преодолела течение, быстро пошла дальше.
        Виал не оглядывался на то, что осталось позади. Если где-то под водой прячется гиппопотам, их ждет такая же судьба. Чудовище перевернет их судно, а потом растопчет или утащит под воду. Кормчий понимал, что так же побледнел, как и его команда.
        На Гнилой реке находилось несколько стад гиппопотамов, но больше такого ужаса с путешественниками не приключалось. Животные спокойно грелись, сидя наполовину в воде, в тенечке из тростника.
        Вновь на веслах работал один человек, а другие отдыхали. После безумной гребли мозоли на руках вскрылись у всех. Виал чаще сменял людей, ставя Эгрегия на юте.
        - Как впечатления? - спрашивал он, пытаясь растормошить команду.
        Все выглядели так, словно только что разминулись со смертью. А ведь эти люди встречались с пиратами, сами грабили, убивали. Даже Эгрегий общался с разбойниками, когда пас стада. И этих людей до смерти перепугали толстые, казавшиеся неуклюжими животные.
        Вот вам и коровы.
        - Надеюсь, мы скоро свалим! - не выдержав, ответил Карнин.
        - До эмория осталось немного, - успокоил его Виал.
        Команда приободрилась, когда в воздухе почудился запах дыма. Это мог коптить костер пастуха, сборщика тростника или где-то находился лагерь разбойников. Но присутствие людей успокаивало.
        Виал знал, что еще далеко. Вот когда на воде появятся крестьяне в своих тростниковых лодках. Тогда и можно говорить о том, что они добрались.
        Русло не расширилось, как можно было ожидать, наоборот берега подступили ближе. Виал знал, что так и будет, потому не удивился. Опять пошли заросли тростника, пришлось поставить Эгрегия на носу судна с пращой в руке.
        - Через месяц вообще обмелеет, - сказал Виал больше для себя. - Совсем не пройти.
        Зато крестьяне легко даже по таким ручейкам и заилиным протокам проходят на лодках. Осадка у них низкая, тростник достаточно гибкий, чтобы выдерживать удары о камни, мели и стволы.
        Гиппопотамы скрывались где-то в зарослях, толи охотились там, толи валялись в грязевых ваннах. Виал понятия не имел, зачем они прячутся в тростнике. Зато вся команда прекрасно слышала рев чудищ. Каждый вздрагивал, когда рев оглашал окрестности.
        А ведь здесь водятся львы, что крупнее тех, населяющих горы Гирции. Рев местных львов заставляет бледнеть от ужаса. Но говорить морякам об этом не стоит, чтобы не пугать их.
        - Впереди люди, - сказал Эгрегий.
        Он присел на корточки, пригнулись остальные. Против лучников у них не было защиты, никаких щитов, только доски. Виал приказал Карнину поднять несколько досок. Надстраивать борта времени не было, к тому же лучники могут обстрелять их сверху.
        Одной доской Карнин прикрывал гребца, а другую передал торговцу. Виалу придется самому защищаться, а ведь в первую очередь попытаются поразить его.
        - Не вижу ничего, - сказал Виал.
        - Впереди, слева. Человек пять заметил.
        Виал прищурился, но разглядеть среди тростниковых стеблей не мог ничего. Глаза обманывались, каждая тень превращалась в человека. И выходило, что их там не меньше сотни.
        Подробностей не мог разглядеть даже Эгрегий. Есть ли у них оружие, или нет.
        Вопрос разрешился сам собой.
        Один из спрятавшихся в зарослях поднялся и направился к берегу. Он не скрывался, потому Эгрегий не стал стрелять. Отпущенник поднялся во весь рост, чтобы была видна праща в его руке. Не угроза, но предупреждение.
        Человек подошел к воде, махнул рукой. Был он только в одной набедренной повязке. Под смуглой кожей четко вырисовывался скелет, лицо у человека осунулось, со следами от язв.
        Виал махнул ему в ответ, поприветствовал на языке тиринцев.
        - Дальше люди с оружием, - сказал человек, показал пальцами число.
        В двухстах шагах от этого места, понял Виал.
        - До поселения далеко? - спросил торговец.
        Человек показал пальцами число в пять сотен.
        - А воины?
        - Кемил. Разбили лагерь восточнее. Всадники и лучники. Около двух десятков.
        - Спасибо.
        Виал нагнулся, достал из припасов серебренную монетку. Подбросил ее в направлении человека, удивился, когда тот легко ее поймал.
        Человек скрылся в зарослях. Виал только успел удивиться, как тому удается передвигаться через тростник, не ломая его, бесшумно.
        Моряки вопросительно смотрели на капитана, в отличие от него, языком тиринцев они не владели.
        - Царский патруль, два десятка. Всадники, - объяснил Виал. - В двух сотнях шагов.
        - Нас ищут? - испугался Мафенас.
        - Не льсти себе. Просто патруль.
        Что он думал о том, какой они груз везут, Виал не представлял. Но наверняка моряки не сомневались, что везут контрабанду. Не усомнятся в этом и царские патрульные.
        А это значит, что встречаться с ними не стоит.
        Есть, конечно, шанс, что крестьянин его обманул, рассчитывая на награду. Вот только вероятность невелика. Местные жители терпеть не могут кемильских воинов и магистратов. Делают все, чтобы им насолить. Обманывать путешественников, в особенности на лодке, полной контрабанды, не станут.
        Виал принял решение, что надо дождаться темноты. Он направил лодку к западному берегу, протиснулся через заросли тростника и остался на мелководье. Был риск, что вода к ночи отступит, и лодка сядет килем на ил. Но это лучше, чем попасть в лапы к воинам, а уж с мели они снятся сумеют.
        - Не шуметь, не разжигать огонь, убрать блестящие предметы, - приказал Виал. - Дежурим по очереди в два часа. Карнин ты первый.
        Раздав указания, Виал улегся на юте, прикрыв глаза шляпой. От солнца она полностью не защищала, но кормчий так устал, что сразу уснул.
        Разбудили его только через шесть часов. Виал дежурил до захода, скучающим взглядом разглядывая окрестности. Когда прислушивался, так замечал ржание лошадей. Либо лагерь был ближе, чем сказал крестьянин, либо патрульные водили животных на водопой.
        С якоря они снялись с заходом. Опасения не оправдались, вода хоть и отступила, но лодка не села на мель. Не зажигая фонаря, пошли дальше по реке. Карнин старался работать веслами тихонько, чтобы меньше было слышно всплесков.
        Опасное место они проследовали в полном молчании. Гребцы сменялись чаще, чтобы экономить силы. В случае опасности все трое возьмут весла. На левом берегу горел костер. Виал услышал смех людей, расположившихся лагерем у воды.
        Тростник у воды был вытоптан, поломан. Пахло лошадьми.
        От патруля не уйти, если их заметят. Всадники могут преследовать чужаков до самого эмория, и даже не остановятся перед воротами торгового поселения. Это их земля, их река и все, что оказывается в царских землях, принадлежит владыке Кемила.
        Виал не раз сталкивался с патрулями. Всегда терял товар, людей и время. От этих людей не откупиться, ведь берут они все. Могут даже лодку отобрать, если не насытятся.
        Вся ночь прошла в волнениях. Лагерь воинов остался ниже по течению, но путешественники не сговариваясь гребли всю ночь. Никто не ложился спать, отдыхающие от гребли пытались в темноте разглядеть, что творится на берегу. Каждый шорох, рев диких зверей заставляли трепетать и ожидать нападения.
        Им повезло, что воины не искали их. Иначе, пройти по реке незаметно путешественники не смогли бы. Фартеш, их наниматель, все-таки сумел сохранить тайну. Больше всего Виал опасался, что тиринский наниматель подставит его. Такое тоже случалось, и все равно торговец согласился на опасную работу.
        К рассвету моряки обрадовались, увидев стены торгового поселения. Отдыхающие, тут же позволили сну утащить их в своих объятиях. Только Виал и Эгрегий не дремали, так как управляли судном. Проходили узкое место, пытаясь разминуться с парой крестьянских лодок. В окрестностях торгового поселения на реку выходили рыбаки. Баржи с товарами не встречались, так как вода была низкой. До осени никто не будет организовывать доставку товаров в устье реки.
        Появлением незнакомцев на морском судне заинтересовались жители эмория. На причал вышло не меньше двух десятков людей. Они приветливо махали гостям, помогли им причалить и закрепили швартовые.
        Целых три месяца эти люди будут жить оторванными от связей с внешним миром. Единственным источником новостей для них будут кемильские воины, порой заходящие в поселок, да такие контрабандисты, как Виал.
        Виал приказал морякам помочь тиринцам с разгрузкой, а сам отправился в дом старосты. Там он провел несколько часов, наслаждаясь отвратительным травяным чаем, рассказывая сплетни, что услышал в Гардумете. Рассказать торговец много не мог, больше сочинял, что явно понравилось начальнику поселка.
        Разгрузка, пересортировка товара заняла несколько часов. Виал смог отправиться из поселения с заходом. Он не стал рисковать, оставаясь в эмпории больше положенного. Эгрегий не зря опасался чумы, Виал заметил несколько больных, лежащих на улицах поселения. К счастью, их убрали подальше от причалов, так что болезнь вместе с крысами не проникнет на судно.
        Пополнять запасы продовольствия и воды Виал не стал. В эмпории они стоят дороже, вода отвратительного качества - явно взятая из Гнилой речки. К тому же, торговец опасался болезни.
        Обратный путь прошел легче, без приключений. Грести почти не приходилось, лишь проходя рукава со стоячей водой. Да и то это делалось чтобы быстрее проскочить опасное место. Раздражали насекомые, пугали дикие животные. К тому же царские патрули никуда не делись. Воины все же заметили лодку, но не смогли до нее добраться.
        Всадники ушли к дельте, рассчитывая взять добычу с моряков на выходе в море. Они не догадывались, что лодка шла с низкой осадкой. Виал выбрал протоку, ползущую через болотистую местность.
        Лошади здесь не пройдут, воины спрятаться не смогут. Высокий тростник мог бы скрыть сотни воинов, вот только ни один человек не будет здесь останавливаться. Гнус буквально изводил. Моряки налегли на весла, чтобы скорее пройти.
        Не помогали даже тканевые обвязки. Насекомые жалили через шерстяную одежду. Моряки ругались, обильно потели под слоями ткани. Зато им удалось добраться до моря, не попав с засаду.
        Оказавшись на большой воде, люди отблагодарили богов, допили остатки вина и побросали в воды гостеприимного моря кусочки мяса.
        Теперь им оставалось преодолеть обратный путь до Гардумета. Но даже сложность перехода не пугала их. Стали забываться неприятные впечатления от Гнилой речки. Люди позволили себе искупаться в соленой воде, чтобы смыть грязь, облегчить зуд и просто освежиться.
        Даже Виал покинул насест, чтобы прыгнуть за борт, держа в руке страховочный фал.
        Глава 12.
        Морякам посчастливилось поймать восточный ветер, что понес лодку до гардуметской гавани. Такая удача казалась неожиданным, но приятным подарком от морских и небесных богов.
        Все правильно, после всех волнений и невзгод, людям позволили отдохнуть. Они преодолели тяжелый путь, рисковали жизнями, теперь пусть расслабятся.
        Виал наслаждался окончанием путешествия, не позволяя себе волноваться насчет оплаты. Его так и подмывало разбить пару кувшинов, чтобы найти контрабанду. Наверняка это драгоценные камни. Забрать себе пару горстей зеленых или алых каменьев, ведь на честность Фартеша рассчитывать не приходится. Контракт официально составлен на перевозку вина, оплачивался соизмеримо со стоимостью товара. Гардуметец даже торговался за каждый медяк, когда заключал договор с капитаном судна. Чтобы не привлекать к грузу внимание. Хотя Виал полагал, что гардуметец просто хотел сэкономить.
        Взять себе несколько камней - решение хорошее. Вот только Виал понимал, что эта контрабанда бесполезна для него. Никто не станет у чужестранца покупать драгоценности, вывезенные из эмория. Вот если направиться с этими амфорами в Циралис, то можно разбогатеть...
        И не надо будет идти на запад, на Побережье. Два года жизни будут обеспечены, правда торговые пути на восток будут закрыты для Виала. Такая уж это большая цена? Виал сомневался до последнего, даже когда впереди увидел песочного цвета стены города.
        Он мог бы легко уйти на север, ветер переменился, словно давал торговцу последний шанс уйти. Может быть, так и стоило поступить. Виал скомандовал:
        - Убрать парус. На весла.
        Ветер мешал зайти им в гавань Гардумета, расстаться с драгоценностями и шансом на спокойную жизнь. Не раз приходилось принимать спорное решение, потом раскаиваться в своем поступке. В прошлом у Виала много таких решений, много ошибок. Как впрочем, у каждого из его небольшой команды.
        У причала их уже ждали грузчики, нанятые Фартешем. Сам глава коллегии менял не встречал торговца, денег ему не передавал. Начиналось самое сложное в работе контрабандиста - получить свои деньги!
        Запрещать разгрузку Виал не стал, не желая раздувать скандал на пустом месте. Грузчики все равно заберут свое, но могут еще избить моряков-чужестранцев. Тогда у Фартеша будет условно законный повод кинуть наемника.
        Оставив в лодке Эгрегия, Виал отпустил своих моряков и сам направился на рынок. Долго ему пришлось разыскивать Фартеша. Тот словно ожидал, что чужестранец будет разыскивать нанимателя, решил скрыться и усложнить его жизнь. Эту черту тиринцев Виал всегда ненавидел. Словно он должен выпрашивать у своего благодетеля подачку!
        Цивилизованные люди не позволяют себе подобное. Для них договор свят, прочнее цементного волнолома!
        Чтобы разыскать Фартеша, Виалу пришлось обойти весь рынок. Он допытывался у каждого, где найти главу коллегии. Кто-то говорил, что не знает, приглашал гостя разделить с ними трапезу, а другие просто изображали непонимание, словно не знали языка.
        Зачем вся эта игра нужна, Виал не понимал. Чтобы унизить наемника? Чтобы хотя бы на часок сохранить свои кровные денежки?! Все равно же придется с ними расстаться. Даже если наниматель кинет навклера, тот найдет способ отомстить - так или иначе меняла потеряет деньги! Но нет, тот намерено усложнял жизнь наемника, скрывался от него, не желал платить за работу.
        Попади Виал в такую ситуацию в первый раз, он бы не знал, что предпринять. Ему бы пришлось обращаться за помощью к соплеменникам, проживающим в Гардумете. И те забрали бы большую часть заработка себе. Спасибо, за услугу.
        Виал знал, где может прятаться Фартеш. Для порядка он побегал по рынку, униженно выпрашивая сведения. Ему даже порой указывали, где искать главу коллегии. Вот только там он находиться не мог - Виал это прекрасно знал. Не первый раз он сталкивается с тиринской лживостью.
        Этот спектакль пора было заканчивать. Виал устал и был не в настроении подыгрывать нанимателю. Было три места, где точно мог скрываться Фартеш: его дом, его усадьба за городом и публичный дом, так же служащий местом встречи богачей города. Здраво рассудив, что первые два варианта не годятся, Виал направился к публичному дому.
        Попасть туда чужак не мог. Это место находилось в верхнем городе, за закрытыми воротами. Даже гости города, которых селили аристократы у себя, не могли пройти в публичный дом. Это место для своих. Знать о нем чужаки не могли.
        А вот Виал знал, потому что в свое время купил эту информацию за десяток золотых. И знал, как можно незаметно проникнуть туда - через внутренний двор, куда привозят продукты. Рядом находилась кухня, которую не охраняли.
        Раз Фартеш решил поиграть в хозяина, Виал напялил на себя маску бандита. Ему часто приходилось разгуливать по городам с кровожадной физиономией. Люди вынуждают относиться к ним жестоко, орать на них, угрожать и унижать.
        В публичный дом не полагалось приходить с оружием, телохранителями. Таковы правила игры богачей Гардумета. Семьи этого города постоянно враждуют, ночью льется благородная кровь, а сотни и тысячи бедных людей страдают за своих патронов.
        Лишь несколько мест можно посещать без опасения того, что тебе вонзят кинжал в спину.
        Виал перебрался в верхний город с заходом. Для этого ему не пришлось искать лазейки, ползти по канализации или забираться на высокую стену. Он просто заплатил стражнику. Все тиринцы берут взятки. Для них это так же нормально, как и дышать.
        Внутри высоких стен пришлось вести себя осмотрительно, не попадаться на глаза. Ведь тогда бы пришлось расстаться с топором - денег у Виала уже не было. В потемках Виал долго блуждал по незнакомому месту. Он только смутно представлял, где располагается публичный дом.
        К тому времени Фартеш уже мог уйти. Вот только дома его ждали жены, а здесь можно повеселиться, выпить вина и болтать ночь напролет. Зная повадки богачей, Виал не сомневался, что Фартеш будет отдыхать до рассвета. Немного в этих людях смирения, готовности довольствоваться малым.
        Может, стоило взять с собой Эгрегия. Виал не раз думал об этом, но тогда заплатить стражнику на воротах он бы не смог. Один человек стоит серебро, а с двоих уже можно стрясти золото. Виал не богат золотом, пока не нашел нанимателя.
        Ему повезло, он все-таки наткнулся на публичный дом. В отличие от подобных заведениях в цивилизованных городах, это строение не скрывалось где-то на задворках, не маскировало свою суть.
        Цвета, звуки, запахи - указывали на то, что здесь веселятся люди. Еще за сто шагов Виал почувствовал сладковатый запах дыма, который вдыхают посетители. Почуял он запах вина, услышал голоса мужчин, женское пение.
        В жарком климате люди предпочитали больше времени проводить на свежем воздухе, в тени. Скрыть шум публичного дома не представлялось возможным. Причем позади гудели жрецы, совершающие вечерний ритуал. Соседство со срамным местом их ничуть не беспокоило.
        Вход во внутренний двор оказался закрыт, но Виалу не составило труда перебраться через забор. Не пришлось даже ломать калитку. Верх забора был защищен битыми черепками и железными шипами, уже потемневшими от ржавчины. Зато над калиткой располагалась обычная деревянная балка. Вот через нее и перебрался Виал, лишь посадив пару заноз.
        Перепрыгнув на ту сторону, Виал осмотрелся, задержался, чтобы отряхнуть ладони. Свет от немногочисленных масляных ламп едва разгонял темноту. Белые стены заведения четко вырисовывались впереди.
        Пахло едой, дешевой косметикой и сотней немытых тел. Почему-то в восточных городах этот запах сильнее всего. Даже вонь сточных канав и тухлой рыбы не так сильна. Виал никогда не мог привыкнуть к этим городам, потому не хотел переселяться. А ведь ему предлагали, весьма выгодное местечко предлагали.
        На кухне остывали угли, стоял немытым чан с какими-то помоями. И эту гадость предлагают богачам? Странные вкусы у тиринцев. Виал прошел через кухню, почти ничего не задев. Может, где-то тут спали рабы, но никто не попытался остановить чужака.
        Из кухни вел коридор, пол прикрывал ворсистый ковер. Почти в каждой комнате были эти ковры, уже покрытые слоем пыли, ставшие пристанищем для блох и клопов. В воздухе танцевали пылинки, где-то рядом девушка терзала арфу и отпугивала демонов гнусавым пением.
        Местные гетеры, если к ним применимо это название, не поражают. Это не спутницы, способные развлечь мужчин, а просто падшие женщины, которые набивают себе цену. Виал брезговал общением с местными проститутками. Они ему всегда казались нечистыми. Не помогали даже травы, что жевали эти девицы. Духи не способны скрыть смрада.
        Заведение не выглядело роскошным, чего ожидаешь встретить в восточном городе. Кроме пыльных вытертых ковров, потускневших гобеленов не было украшений. Жаровни хоть из бронзы, но самые простые. Уголь страшно дымил, отчего чернели стены и копилась на потолке копоть.
        Вино пили самое дешевое, не разбавляя водой. Вода из местных источников плохая. Так что лучше пить чистое, крепкое вино. Ведь от этого веселее.
        Виал прошел несколько комнат, где сидели мужчины, посасывая трубки кальяна. Что за травы они там жгли? Им явно нравилось, чужака они даже не замечали. Рабы пропали, никто не беспокоил гостей. Где-то в углу кривлялись обнаженные девицы, похожие на высохшие от жары остовы рыб.
        Пение то приближалось, то удалялось. Несколько песен, звучащие так, словно пьяные завывания. Такие тягучие, что вызывают тошноту. Гостям нравилось, ведь они пришли сюда не ради стимуляции чувств, а чтобы отдохнуть.
        В пестром, шумном городе люди ищут уединения и покоя, а не безумного веселья. Им не приходится скучать днем, так что ночь они проводят отдыхая. Они дают передышку чувствам, не перегружают их.
        Это тоже результат безделья, только иного рода. Безделье не скуки, а безделье от ярких впечатлений.
        Почему-то моряки после тяжелого перехода не стремятся завалиться в постель и дрыхнуть, обожравшись дурмана. После штормов, схваток с пиратами, ужасов плавания они наоборот стремятся окунуть свой разум в пучину безумия. Может быть, чтобы забыться.
        Богатые гости собирались в отдельных комнатках. От общего зала их отгораживали ширмы или занавеси. В этих закуточках было чуть веселее, чем в общем зале. Уединившись, люди смелели и позволяли себе радостный шум.
        Чужаков они не любили, но спорить с человеком, у которого в руках топор, почему-то не пожелали.
        Виал узнал, где искать Фартеша, почти сразу. Но даже после этого, он напугал еще две компании. Репутация - ее необходимо поддерживать. Пусть эти пьяные, одурманенные люди запомнят гражданина из Циралиса, что с топором гуляет по их городу. И ни стража, ни телохранители не защитят тиринцев от Косса Виала.
        Было бы уместно измазаться в крови - Виал не подумал. Он совсем забыл о том, какие впечатлительные тиринцы. Они как актеры в масках: все их эмоции усилены масками, нарочитые и шумливые.
        Если уж тиринцы боятся, то делают это откровенно, от души!
        Наниматель спрятался в отдаленной комнате, которая выходила окнами во внутренний двор. Когда-то этот двор был ухоженным садом. Виал предположил, что заведение раньше было простым домом богача, но тот толи разорился, толи решил стать сводником. В общем, теперь тут собирались пьянствующие маразматики, уставшие от жизни.
        Пройдя через заросший двор, Виал остановился возле широкого окна. Занавесь защищала гостей от насекомых, но не закрывала полностью обзор. Появившийся из ниоткуда человек был им хорошо виден. Виал дождался, когда смолкнут разговоры, как на него обратят взор пять пар глаз. После этого он демонстративно разрезал топором занавесь.
        Грубая материя легко поддалась. Благо торговцу не довелось испортить заточку о чей-нибудь череп. Зато сейчас у него может возникнуть такая необходимость.
        - Господин Фартеш, - оскалился Виал, перебираясь в комнату, - я пришел, как и было оговорено.
        Тиринец переглянулся с соседями, отставил серебряную чашу с вином и открыл было рот.
        - Не надо, - Виал поднял руку, - Я знаю, зачем вы меня пригласили. Вы хотели оплатить мои услуги, как вы сказали три тысячи сиклей.
        - Три тысячи...
        Фартеш не спрашивал, а просто повторял. Сумма была ровно в три раза больше, чем они договаривались. Виал просто не стал сильно наглеть, хотя поначалу думал потребовать пять тысяч серебряных.
        - Мелочь, я понимаю, не стоило отвлекать вас из-за такой ерунды. Но раз вы сами просили явиться, так я пришел.
        Виал развел руками. Топор он все еще держал, не убирал в чехол. Словно не угрожает, но рад был бы пустить его в дело.
        В комнате было темно; угли в жаровне больше давали тепла, чем света. Духота страшная. От пяти пьяниц воняло козлами, они явно не собирались мыться в этом месяце.
        С кем пил Фартеш, Виал не разглядел. Но наверняка это влиятельные, богатые люди. Его наниматель не станет торговаться у них на глазах, ведь так не принято. Это покажет, что их коллега не так богат, как хочет казаться. Это среди чужаков тиринцы торгуются за каждый медяк.
        - И что касается груза, - продолжил Виал, - я проследил за разгрузкой, весь товар, все...
        - Выйдем! - поспешно сказал Фартеш.
        Он схватил что-то из-под стола. Виал расслышал прекрасный звон, который так желал услышать, и он позволил себе улыбку. Все равно никто не разглядит его физию в темноте.
        Проследовав в коридор за нанимателем, Виал получил свои деньги. Именно три тысячи, как и требовал, хотя в мешке явно было больше. Раз меняла таскает с собой столько наличности, для него это действительно медяки. Надо было требовать больше.
        Фартеш расставался с деньгами, явно недовольный тем, что его нашли и отвлекли от развлечений. Он скривился, отсчитывая обозначенную сумму. Говорить им было не о чем, оба молчали. Виал пристально следил за тем, как из одного кошелька в другой перекочевывают монеты. Тиринец, казалось, с каждой прощался, подолгу держал монетку в руках.
        К слову, местные сикли были намного меньше серебряных монет цивилизованных народов. Словно с ноготок мизинца, но зато они содержали больше драгоценного металла и меньше меди. На аверсе было изображение верховного бога варваров, а на реверсе - орел, словно в подражание монет из Гирции. Надпись едва читалась, Виал знал, что там написано: "из святого города Тиры".
        На рынках Циралиса эта монета стоит больше, чем государственные деньги.
        Передав деньги, Фартеш позволил себе высказаться:
        - Убирайся! Больше не обращайся ко мне за помощью.
        - И не подумаю, - фыркнул Виал. - Когда-нибудь боги приведут твой корабль в мои воды. Помни об этом, и как поступил.
        - Я тебе заплатил! Даже больше, а ты мне еще угрожаешь?!
        Виал ухмыльнулся и топором отодвинул менялу в сторону. Пусть знает свое место этот моллюск. Угрозы торговца из Циралиса намного весомее, а если тиринцу потребуется помощь, он забудет об обидах и снова предложит работу. Ведь никто другой не согласится.
        Покинуть здание не составило труда. Никто не попытался перехватить чужака с деньгами здесь. Виал знал, что проблемы возникнут за стенами. В верхнем городе соблюдают подобие порядка. Стараются обходиться без убийств и грабежей, даже проклятиями не разбрасываются. Зато среди ремесленников, докеров и бедноты - пожалуйста, сколько угодно. Даже специально оттаскивают неугодных за стены, чтобы хорошенько их отметелить.
        Виала это не беспокоило. Его так взбесило поведение Фартеша, что он только искал повода для драки.
        Пройдя за ворота - платить не пришлось, Виал по главной улице спустился почти до порта. Место для сражения лучше выбирать самому. Так поступают не только полководцы, но и пираты. Виал ушел на второстепенную улочку, направился к сточной канаве. Это место идеально для засады. Со всех сторон его окружают стены, выход через арочный проход, закрытый на ночь. Пахло мочой, дерьмом и зеленью - стены украшали побеги декоративного винограда. На дерьме он прекрасно рос.
        Дойдя до решетки, Виал подергал ее. Закрыта, с той стороны засов обмотан толстой проволокой. Вот его и отрезали от выхода. Только бандиты, нанятые Фартешем не воспользовались этим удобным местом правильно. Меняла нанял пятерых с дубинками - не убивать ведь наемника. Хотя что ему мешало пригласить пару лучников, что встанут по ту сторону решетки. Виал до них не доберется, а защититься от стрел не смог бы.
        - Ну, чего хотели?! - повернулся к незнакомцам Виал.
        Конечно, они хотели денег. Словно не нанятые менялой бандиты, а простые грабители. Если бы это было так, их бы ждал большой улов.
        Виал снял чехол с топора, в другую руку взял кошелек с монетами и свинцовыми гирями.
        - Кто первый? - торговец улыбнулся.
        Кровь заиграла, руки задрожали и голос стал глухим. Как же он ждал этого момента, так лелеял надежду на то, что наниматель попытается вернуть свою мелочь.
        Бандиты наверняка были докерами, может быть, теми же ребятами, что разгружали лодку. Спросить об этом не удалось. Их было пятеро, но подойти к торговцу могли только двое. Слишком узкий переулок они выбрали для нападения.
        Сразу видно, что не профессионалы. Как всегда, Фартеш решил сэкономить, за что и поплатился.
        Вперед пошли двое, самые тощие из всей банды. В темноте не удавалось разглядеть их лица, что только упрощало работу. Убивать глупцов Виал не желал, но раз они сами подставились...
        Нападающие ринулись вперед, мешая друг другу. Они могли бы просто завалить торговца, не дать ему подняться. А уже их друзья закончили бы дело. Вот только поступить они так не могли, ведь видели в руках торговца оружие. Боялись они его.
        Их расчет основывался на том, что вдвоем они смогут сладить с одним. К тому же дубинки длиннее топора, и орудовали нападавшие ими хорошо. Была бы согласованность в их действиях, так нет - в узком переулке эти двое оказались зажаты стенами, и не могли размахнуться.
        Виал воспользовался их замешательством, шагнул вперед и раскроил ближайшему череп. Топорище с влажным чавканьем пробило кожу и кости. Человек тихо осел на землю, выпустил из рук дубинку, та звонко ударилась о мостовую.
        Второй нападавший так открыл глаза, что в темноте отчетливо были видны белки. Почему-то у тиринцев не только зубы отличаются удивительной белизной, но и белки глаз. Виал отметил это, ударив топорищем в лицо второго врага. Хрустнули кости носа, закапала на мостовую кровь. Человек завыл, а затем захлебнулся от боли. Он повалился на землю и долго дергался в предсмертных конвульсиях.
        - Теперь вас трое, - констатировал Виал.
        Рукам тепло, сердце тяжело бухало в груди. Торговец любил это чувство, рождаемое в драках.
        Пыл нападавших поугас. Но вместо того чтобы отступить, они решили проявить осторожность. Теперь не по двое, а по одному подходили к торговцу. Обычно хватает стукнуть пару шавок в стае, чтобы вся кодла отступила. Эти ребята оказались крепче, чем обычные уличные бандиты.
        Похоже, Фартеша они боялись больше, чем торговца. И это придется исправить.
        Виал выставил перед собой кошелек, ставший щитом, и направился на встречу к противнику. Теперь выжидать не имело смысла, раз враги не хотят отступать, придется перебить их всех.
        Докеры крепкие, выносливые ребята. Вот только скоростью обделены. Этим и воспользовался Виал. Уже приблизившись на расстояние удара, торговец присел и рубанул по колену врага. Словно деревце срубил.
        Лезвие легко рассекло ткани и кость, человек рухнул на землю, не успев понять, что произошло. Он все еще сжимал в руках дубинку, не осознавая, что случилось, почему он вдруг оказался на мостовой и видит звезды. Виал не стал мучить нападавшего и ударил по лицу кошельком.
        Тяжелый мешок, наполненный мягкими монетами и гирями, сломал кости черепа. Не потребовалось прикладывать особых усилий.
        Четвертый из шайки решил воспользоваться моментом и нанести удар по черепу. Виал как раз располагался перед ним. Бандит замахнулся, чтобы ударить торговца, и пропустил удар топором в живот. Никакой брони у них не было, так что лезвие легко рассекло тунику, вспороло живот бедняги. Виал сразу же почувствовал запах кишок, толкнул раненного от себя.
        Бандит схватился за потроха, пытаясь уложить кишки на место. А последний из их шайки попытался убежать. В живых Виал не хотел оставлять никого. Пусть это послужит уроком всем тем, кто в следующий раз попытается напасть на него.
        Топор не предназначался для метания, но все же Виал бросил его в спину убегающему. Было бы забавно, воткнись лезвие точно между лопатками. Но даже того удара, что топор нанес, хватило, чтобы свалить убегающего. Топорище попало ему точно в позвоночник.
        Виал отобрал дубинку у того, кто пытался собрать кишки, и направился к оглушенному. Тот уже со стоном пытался подняться. Возможно, он рассчитывал на милосердие торговца. Ведь добивать раненных не принято в схватках. Только в этом случае речь идет о простых бандитах.
        Виал забил последнего его же дубинкой. Погиб от своего же оружия - отличный символ.
        Остался только умирающий со вспоротым животом. Виал остановился, глядя на него. Жалел только о том, что нет соли.
        Ярость схватки уже отхлынула. Появилась усталость, желание поскорее убраться. Стражники не явятся сюда, горожане тоже не высунутся. Но оставаться в тупике не имело смысла.
        Виал поспешил в порт. По дороге он остановился, чтобы очистить топор и руки от крови. Запах его раздражал, уже тошнило от него. Схватка помогла снять напряжение, но после осталась только усталость и грусть. Неприятно вести дела с тиринцами, вечно все заканчивается кровью.
        Зато торговец разжился огромной суммой, завтра можно пополнить запасы и наконец-то убраться из этого грязного города.
        В порту было все спокойно, никто не попытался перехватить торговца, не делал попыток отнять его собственность. Видимость законности соблюдалась, тиринцы никогда открыто не наложат руки на чужое имущество. Это вредно для торговли.
        За лодкой следил Эгрегий. Он не спал, держал оружие наготове.
        - Были проблемы? - спросил Виал, подходя.
        Эгрегий даже в темноте заметил следы крови. Или же почувствовал ее запах.
        - Да не у меня проблемы, - ответил он.
        - Это ерунда.
        Виал бросил ему кошелек с монетами.
        - Ого! Надеюсь, там не медяшки?
        - Серебро.
        Виал положил топор на причал, опустился животом на настил и зачерпнул воды. Морская соль смешалась с кровью, усилив ее запах. Уж лучше портовая грязь, чем чужая кровь. Отмывать топор в этой воде Виал не стал, все-таки он ценил трофейное оружие.
        - Как все прошло? - чуть погодя спросил Эгрегий.
        Не похоже было, что его клонит в сон. Переживал весь день.
        - Как и предполагал. Послушай моего совета - не веди дел с этими варварами.
        - Зачем же ты к ним обратился?
        - Они хорошо платят. А где моряки?
        Эгрегий пожал плечами и сказал, что они ушли перед закатом.
        Это немного нарушало планы, к тому же моряков могли зарезать. Просто чтобы отомстить торговцу.
        В любом случае придется ждать утра, чтобы купить припасов и отправиться в путь. Виал отправил отпущенника спать, сказав, что сам не уснет еще некоторое время. В этом городе небезопасно, никогда он не мог расслабиться здесь. К тому же после схватки тело все еще напряжено. Сон не придет, несмотря на усталость.
        Виал это знал, так что решил не мучить парня. Ему еще утром дежурить у лодки.
        Утром моряки все же появились, как всегда избитые и пьяные. Уж лучше так, чем обнаружить их с перерезанными глотками. Виал даже не стал ругать моряков, дал им пару часов на отдых, а затем потащил на рынок. С собой он взял сотню монет, потратив ее на покупки.
        В родном городе такие простые вещи обошлись бы ему намного меньше. Но тиринцы пытались каждый медяк высосать из чужаков. Даже паршивое вино стоило несколько серебряных чешуек.
        Спорить бесполезно, искать, где дешевле - тоже. Не получится у чужака сэкономить. Торговцы Гардумета просто не позволят ему этого.
        Вспомнив о своем обещании, Виал купил для отпущенника перипл. В лавке книжника был большой выбор путеводителей, но торговец взял самый простой, где содержалось описание основных городов, морей и рек Обитаемых земель. Харта была упакована в кожаный футляр, имеющий оттиск с изображением лодки.
        Нагрузив моряков припасами, Виал поспешил в порт.
        Ничего не изменилось, проснувшийся Эгрегий спокойно оглядывал причал. Сменялись корабли, сновали докеры - возможно, родственники тех, кого вчера прирезал Виал. Но никто не пытался остановить чужестранца. Никаких угроз, косых взглядов. Однако напряжение ощущалось. Виал понимал, что скорее всего просто накручивает себя.
        Разместив груз в лодке, Виал приказал готовиться к выходу. Моряки отвязали швартовые, расположились на банках и взяли в руки весла. Виал даже Эгрегию приказал грести, в три пары рук судно быстро направилось к выходу из гавани.
        Никто не гнался за ними, следом не летели снаряды или ругательства. Все было спокойно, как воды в гавани.
        Виал смог вздохнуть спокойно только за пределами порта. После всех ритуалов моряки смогли продолжить путь. Поднявшийся ветер гнал волны в сторону мола. Судно прыгало на волнах, а гребни волн закрывали горизонт. Ветер был попутным, так что Виал распорядился поставить парус. Теперь их путь лежал на запад, и, если боги будут благосклонны, они за три дня дойдут до Побережья.
        Закрепив валек руля, Виал взял в руки парусные канаты. Морякам он разрешил отдыхать. Бессонные пьяные ночи вымотали их, да и скоростная гребля не придает сил. Люди повалились на доски, уложенные поперек скамей и захрапели. Все трое спали, вот такая солидарность.
        Виал подправлял курс, управляя парусом. Он далеко увел судно от берегов, ориентируясь только по солнцу. Подходить ближе к земле не было никакого желания. В это время ветер будет дуть с суши, неся с собой песок и зной. В ближайшие месяцы им и так предстоит дышать этой отвратительной смесью. Лучше уж позволить морю охлаждать их.
        Моряки забыли раскинуть тент, и солнце вскоре начало их обжаривать со всех сторон. Виал некоторое время наблюдал за возней своих людей, а затем разбудил их.
        - Хватит мучиться, окунитесь и ставьте защиту.
        Сам кормчий нахлобучил шляпу, изредка поливая ее морской водой. Высыхала она очень быстро. Кожа уже давно шелушилась от солнечных ожогов. Работать в такую жару не представлялось возможным. Виал благодарил богов за то, что те послали им попутный ветер.
        День тянулся медленно, зато судно прошло огромное расстояние. Под ветром судно оживало, превращалось в лебедя на волнах. Даже десяток гребцов не способны так разогнать лодку в неспокойной воде.
        Качка почти не ощущалась, волны мягко огибали судно, не нанося ему страшных ударов. Виал любил такие моменты, когда и море, и небо наделяют его корабль могуществом и скоростью.
        К вечеру попутный ветер пропал. Подул северный, влажный и холодный ветер. Судно начало сносить к берегам, и люди впервые увидели границы великой пустыни. Еще не было песчаных морей, бескрайних желтых холмов. Осталась незначительная растительность, жавшаяся к морю, прячущаяся под тенями камней. Отроги древних гор сходили на нет, отделяя плодородные восточные земли от засушливого региона.
        Где-то южнее располагались леса, населенные дивными животными. Оазисы, деревеньки - последние на границе с пустыней. И ведь среди этого ничто бродят торговцы, даже живут люди, кочевники на верблюдах. Виал всегда удивлялся выносливости этих людей.
        Сам бы он давно сбежал из этой ужасной, испепеленной страны.
        Моряки молча глазели на берег, наверняка испытывали страх перед враждебностью пустыни. Эгрегию должно быть особенно тяжело, ведь он никогда не видел этой бескрайней пустоши.
        - Ничего, западнее будет повеселее, - обнадеживал людей Виал.
        Они прибудут на Побережье, где среди песков спряталась деревушка резчиков. Они оккупировали оазис, защищенный камнями от подступающей пустыни. Среди гранита и песка есть небольшой островок зелени, где живут люди. Но даже в этом благодатном месте жизнь не мед.
        - Что за люди здесь могут жить? - спросил Эгрегий.
        Все посмотрели на него, никто не ожидал, что отпущенник задаст вопрос. Всю дорогу он выглядел спокойным, словно ничто его не задевает. Тем удивительней казалась его реакция.
        Эгрегию пустыня не понравилась. Жара, отсутствие воды и ориентиров. Лодка с моряками словно оказалась в потустороннем мире. Застыла между двумя безжизненными бесконечностями: моря и песка.
        Даже горы на горизонте не радовали. Хотя они указывали на наличие растительности, воды и прохлады.
        - Обычные люди, как мы с вами, - ответил Виал.
        - Не может быть! Это же не для людей.
        - Для кого тогда? Для духов, хочешь сказать?
        Эгрегий кивнул. Моряки переглянулись и обменялись шепотками. Как бы они не задумали чего лишнего.
        - Не всем народам достается в наследство богатые, зеленые земли. Вот здешним досталась от отцов пустыня. Потому они здесь живут. И раз живут, то нашли общий язык с богами и духами песков.
        Виал объяснил, что они явились сюда не чужаками. Они гости, которых хозяева позвали в свой дом. Да, дом бедный, не богат на воду и яства. Отказываться от приглашения тоже невежливо, этого не примут уже собственные боги.
        Аргументы, казалось, подействовали на моряков. Все они суеверны, находятся во власти моря. Гневить духов попусту никто не решится. Виал вздохнул - кризис миновал, бунт отложен на будущее.
        Морякам оставлять рулевое весло ни в коем случае нельзя. Виал теперь увидел это со всей ясностью. Даже Эгрегий не казался теперь надежным союзником. И чего они так перепугались при виде песчаных дюн. Словно в Гирции нет таких мест.
        До конца дня оставалось несколько часов. Занять людей нечем, даже рыбалка не отвлекала их от пустыни. Сеть неизменно оставалась пустой, не помогало ничего. Люди без особого энтузиазма занимались делом, но больше сидели под пологом в тени. Глядеть на пустыню сил у них больше не было, они отгородились от пустоши бортами лодки.
        Виал решил отвести лодку дальше от берега, чтобы не провоцировать моряков. Эгрегий расположился на носу, где водяные брызги от разбиваемых штевнем волн немного охлаждали кожу.
        Ему можно позавидовать, Виал на своем насесте совсем измаялся. Подушка на скамье пропиталась потом и воняла. Туника потемнела от влаги, стала жесткой и неприятной на ощупь. Ветер не помогал, ткань оставалась влажной. Приходилось много пить, с носа постоянно стекали капли пота.
        Даже торговец начал задумываться о том, что предприятие не настолько хорошее, как он думал. А его морякам еще хуже, он им обещал только деньги, которые можно заработать пиратским ремеслом. Это намного проще, чем обжариваться на солнце в южных морях и дышать воздухом, иссушенным и с песком.
        И путь продлится еще несколько дней. Пока они не дойдут до тех гор, что немного защищают берега от иссушающих ветров пустыни. Там будет и зелень, радующая взгляд, и прохладная влага. Чем больше Виал думал о воде, тем больше ему хотелось пить. Но тратить припасы он не собирался.
        До вечера пришлось терпеть утомляющую жару. Для торговцев из Гирции плавание в южных морях самое утомительное. Зато тиринцы легко переносят эту жару. Они пришли с востока, где пески пожирают города, и где караваны приходят из безжизненных земель с тюками пряностей и драгоценных тканей.
        Люди ко всему привыкают, тем более если это приносит выгоду. Потому Виал не удивлялся, что резчики проживают именно здесь. И обосновались они на Побережье не случайно. Не зря же эти места называют Костяным берегом или Побережьем костей. Эти огромные останки еще не видны, к тому же Виал увел судно дальше в море.
        Со своего места навклер мог видеть только горы, похожие на черные подпиленные зубы. Снег на их вершинах не задерживается, на южной стороне этих гор располагаются солончаки. Вот где бы основать поселение, заставить людей добывать соль. Но добраться туда мешают пески, горы и дикие животные. Кочевники тоже не рады гостям, или убивают взятых в плен, или уводят в рабство.
        Путешествие через южные моря сопряжено с опасностями. Их еще не видно, но Виал мысленно готовился к тому, что рано или поздно произойдет. Он не зря рассказывал о чудовищах, населяющих эти воды.
        Его спутники наверняка забыли о чудовищах. Жара лишила их разума, солнце растопило их, превратив в оплывшие куски мяса. Так и сварились в собственном соку.
        Поглядывая через борт, Виал ожидал увидеть чудовищ. Точнее, признаки указывающие на их присутствие. Это буруны в воде, водовороты, ну и конечно огромные туши, проходящие под лодкой. Чудовища редко воют, остаются в воде, но легко могут сокрушить любое судно. Боевые суда беззащитны перед встречей с чудовищами, у торговых толстобрюхих кораблей чуть больше шансов, ведь рассчитаны они на долгое плавание.
        Боги были милостивы, убрали чудовищ с пути корабля Виала. Жертвы и мольбы помогли. Но придется еще три дня идти до Побережья, постоянно рискуя попасть под удар хвоста или лапы чудовища.
        Глава 13.
        Ночь прошла спокойно. Выставлять дежурных не имело смысла. Если бы чудовища перевернули их судно, то люди все равно ничего не могли бы поделать. Виал дремал на своем посту, оперевшись на валек руля.
        Руль шипел, разрезая воду. Приятный звук идущего по ветру корабля. Ночью звук убаюкивал и успокаивал. Все ужасы скрылись до восхода. Лишь гудение в воде иногда заставляло людей вздрагивать.
        Виал знал, что они слышат. Но просыпаясь от гула, он не дергался, не кричал. И даже не пытался заглянуть в бездну, как делали моряки. Они не понимали, что это за шум, а Виал не отвечал на их вопросы.
        Когда-то навклеру рассказывали, что чудовища предпочитают охотиться по ночам. Днем их можно увидеть случайно, или если наткнешься на парочку, занятую брачными играми.
        Тем лучше, пусть море хранит секреты. До поры не встречаться с чудовищами. А те кости, что они вскоре увидят докажут, что даже монстры не всесильны.
        Побережье было усеяно останками чудовищ. Не гниющими трупами, а костьми, из которых резчики изготавливают уникальные предметы. Хотя на морских чудовищ они тоже охотятся, но ради мяса и жира.
        Резчики рассказывали, что порой чудовища выбрасываются на берег, где медленно, чуть ли не месяц умирают. Они стонут, гудят, не желая расставаться с жизнью. Падальщики и люди, что неосмотрительно подошли близко становятся пищей для чудовищ. Еще один час, еще один день жизни. Зато когда чудовище издохнет, оно само становится пищей для всей прибрежной живности. Даже люди забираются в трупы, чтобы добыть какие-то куски плоти для топлива.
        Сам Виал никогда не видел такого, но живо представлял монстра, размером с обелиск, лежащего посреди песка. Выглядело это жутко даже в воображении.
        Зато в воде он видел чудовищ, похожих на рыб с огромными челюстями и злобными глазами. Или злоба в их рыбьих глазах только чудилась?
        С восходом капитан понял, что близко подошел к берегу. Забыл, что в этой части располагается полуостров далеко выдающийся в море. Все тот же песок, следка прочерченный гранитными валунами.
        Камни были округлыми, блестели на солнце. Соляные кристаллы на камнях напоминали драгоценности. Словно горный хрусталь разбросан на берегу.
        Южнее поднимались горы, защищая путешественников от знойного ветра. Дышать стало легче, теперь никто не кашлял, если делал глубокий вдох. У подножия гор зеленели растения. Казалось, что там располагается оазис, можно найти воду. Но Виал знал, что это обман, ничего там нет кроме камней и песка. А растения имеют жесткие, горькие листья, от которых долго мучаешься болями в животе. Еще можно поймать пару дротиков - кочевники порой устраивают засады в этом месте. Каким образом они выслеживают корабли, не известно. Не могут же они прятаться среди камней месяцами, поджидая путешественников.
        Обломки корабля первым заметил Эгрегий. При виде осколков всем морякам становится не по себе. Даже то, что обломки принадлежали боевому кораблю, не приносило облегчения. Сохранился стяг, указывающий на то, что корабль принадлежал царю Кемила.
        Его не волнами разбило, не штормом сокрушило. Корабль был вытянут на берег, команда спустилась на сушу, чтобы отдохнуть и пополнить запасы.
        - Двести человек, - Виал покачал головой. - Все погибли.
        Кочевников, что напали на царский корабль, наверняка было меньше. Может, пара десятков. Но они легко справились с командой корабля, где даже гребцы могут за себя постоять.
        Эффект неожиданности помогает кочевникам. Видать, триерарх царского корабля не знал, что на этих берегах нельзя пополнить запасы воды. Отправил команды фуражиров, а кочевники перебили их по очереди. Потом явились на берег, где разобрались с воинами, охранявших судно.
        Это произошло где-то с месяц назад. Судно глубоко ушло в песок, приливные волны разбили киль, бронзовый таран пропал - был снят как трофей.
        - Сирены сожрали, - прошептал Мафенас.
        Он не мог подумать, что команду уничтожили какие-то варвары. Виал и сам бы не поверил, если бы не оказался в похожей ситуации пять лет назад. Тогда на них напало два десятка варваров. Вот только напали они на пиратов, что всегда готовы встретить опасность лицом к лицу. Только это их и спасло.
        В тот раз команда сохранила корабль, большинство людей уцелело. Но внезапность нападения поразила всех. Ведь они привыкли нападать на добычу подобно коршуну, свалиться на нее с небес, напасть из засады. А тут какие-то грязные варвары использовали такую же тактику. И преуспели, что уж говорить.
        Виал об этом вспоминал часто, но редко рассказывал. Не стоит друзьям и врагам давать повод усомниться в отваге. Если команда прознает обо всех случаях, когда навклер попадал в беду, его просто покинут.
        Удача сопутствует тому, кто осторожен. В том числе, осторожен в словах.
        Опытные навлекры знают эту максиму, придерживаются. Всегда превозноси свои успехи и замалчивай неудачи.
        Потому Виал не стал переубеждать моряков в причинах гибели боевого корабля. Пусть верят, что это постарались сирены. Ведь Виал приносил жертву этим чудовищам, они не станут нападать на его судно и его команду. Пока он у кормила, пока люди не решат покинуть его. Вот таким образом удается держать в узде даже самых буйных моряков.
        Виал усмехнулся, глядя на бледных моряков. Только Эгрегий сохранял видимость покоя, но парень просто умеет скрывать чувства. Ему наверняка страшно. Вийская земля кажется чуждой, враждебной и негостеприимной. И ведь он прав. Никто в здравом уме не сунется в эти земли.
        Только торговцы и пираты приходят сюда. Враждебные земли всегда приносят много прибыли. Побережье стоило бы назвать золотым, а не костяным. Хотя эти кости стоят дороже золота, но кто не видел их, не видел поделок резчиков, не способны оценить стоимость костей.
        За два года - Виал здесь был в позапрошлом году в составе экспедиции, многое изменилось. Пустыня начала захватывать предгорья, сожрала множество ориентиров. Изменилась береговая линия. Виал глядел на камни, песок, редкие травы и не находил ничего знакомого.
        В пути еще несколько дней, но это весьма условный способ измерить расстояние. Скорость судна можно прикинуть только относительно. Все из-за отсутствия ориентиров. Виал не боялся пройти мимо Побережья - это место сложно не узнать. Но сколько еще до него, не представлял.
        Эти горы выглядят одинаково везде. Растения слишком далеки, долго мозолят глаза. И рифы, встреченные в позапрошлом году обрушились. Виал видел буруны в тех местах, где под водой скрывались опасные камни.
        Судно он намеревался оставить на полуострове, окруженном рифами. Это приметное место, расположенное западнее деревни резчиков. Еще один день пути, но сколько всего? Виал решил не забивать себе голову. Море само приведет его. Или это будет конец его пути, или начало.
        Моряки замерли на скамьях, не решаясь нарушать тишину играми, разговорами. Не было слышно немелодичного пения Карнина, ругательств Мафенаса. Эгрегий тоже не приставал с вопросами, хотя Виалу было что рассказать об окружающем море и той земле на горизонте.
        Только навклер сохранял спокойствие. Ему не привыкать ходить по этим морям, где чудовища глазеют на тебя из бездны. Потому Виал не особенно испугался, когда заметил вдалеке блестящий предмет. Словно зеркало плескалось на волнах.
        Это не зеркало, а морская рыба, огромная и хищная. Она была далеко, но шла в сторону лодки. Вряд ли она собиралась полакомиться моряками, такая добыча не для нее. И лодку она скорее всего не заметила. Чудовища не нападают на суда, а уничтожают их случайно. Просто размеры монстров огромны.
        Виал не стал указывать на чудовище, надеясь, что оно пройдет мимо. Раз моряки не заметили рыбину, то пусть тихонько страдают на скамьях под тенью навеса. Что-то они не горят желанием пристать к берегу, провести ночь на суше. Обычно Виалу приходится переубеждать моряков, вынуждать их провести ночь в море. Но не в этот раз.
        Хотя... ночью в море тоже неспокойно. Эти рыбины охотятся на закате.
        Чудовище приближалось, шло наперерез судну Виала. Чуть скорректировав курс, Виал попытался разминуться с монстром. Это почти получилось. Теперь он шел курсом на берег, а чудовище плыло в ту же сторону. В каких-то десяти шагах от борта. Не заметить этого моряки не могли.
        Блестящая белая спина отражала солнечный свет, слепит всех, кто пытается взглянуть на чудовище. Виал знал, что размеры этой рыбины больше его лодки. Да что уж там - больше длинного корабля! Боевые суда особенно уязвимы перед гневом этих чудовищных рыб.
        - Что это? - тихонько спросил кто-то.
        Моряки подползли к правому борту, отчего судно накренилось. Не критично, но Виал тихонько выругался. Из-за крена лодку повело в сторону чудовища, Виалу приходилось бороться с этим, меняя положение руля.
        - Оно сожрет нас!
        Толи вопрос, толи констатация факта.
        - Не глупите, - фыркнул Виал. - Оно даже не замечает нас.
        Говорил он громко, его голос отчетливо слышен. Словно гром среди ясного неба. Люди пригнулись, попрятались за бортом. Словно два пальца дерева смогут защитить их от рыбы. Виал покачал головой.
        - Это то, чем славятся эти моря. Собственно - чудовище!
        Лекция не требовалась, к тому же Виал не знал, что рассказать о рыбе. Может, не рыба это вовсе. Те твари, что выбрасываются на берег обычно черного цвета, а что это за белая тварь, он не знал. Чем она питается, как выглядит? Моряки видели только белую спину, покрытую слизью, из-за чего она отражала солнце.
        Чудовище некоторое время шло параллельно их курсу, а затем скрылось в глубине. Виал слишком близко подошел к берегу, вот монстр и ушел.
        Побережье оказалось зеленее обычного, судно продвинулось далеко на запад. Пустыню от благодатных лесов отделяли высокие черные горы. Среди пиков не было ничего приметного, такие горы и восточнее, и западнее идут. Ничуть они не меняются. Виал направил судно на запад, идя вдоль берега. Заметил он запах дыма, что указывало на человеческое поселение.
        Это еще не резчики, скорее всего какое-то племя варваров кочевников перебралось к берегу. Эти люди умели прятаться среди редкой растительности, только запахи их выделяли.
        Чуть осмелевшие матросы облепили борта и глазели в море. Каждый барашек воспринимался ими как след чудовища.
        - Это рифы, - каждый раз говорил Виал.
        Он не боялся, что судно наскочит на камень. Осадка у него низкая, скорость невысокая, к тому же навклер издалека видел угрозу и менял курс.
        Обедать никто не хотел, даже о вине люди позабыли. В какой ужас они придут, если увидят других чудовищ моря? Которые не такие скрытные, любят побаловаться - прыгают из воды, поднимая тучи брызг. Фонтаны этих существ, похожих на китов, дождем падают на суда. Зловонная вода не причиняет вреда коже, но запах надолго въедается в одежду.
        После встречи с такой тварью долго приходится отмывать судно. Зато знатоки сразу понимают, где побывал путешественник. Это даже сродни наградного венка - отличительный знак храбреца.
        До вечера Виал заметил еще несколько чудовищ, идущих далеко в море. Никто из них не направился в сторону судна. Виал шел вдоль берега, глядя во все стороны. Кочевники не владеют навыками мореходства, но можно наткнуться на пиратов. Опасность была со всех сторон, но чудищ Виал видел, а пиратов нет. Кочевники все еще скрывались в зарослях, но появилось неприятное ощущение, что кто-то наблюдает за путешественниками.
        Волна пригнала к берегу сотни медуз, так что ни о какой рыбалке не могло быть и речи. Эти твари страшно ядовиты. Да и не хотел Мафенас браться за сеть, полагая, что поймает ту белую тварь.
        Виал не настаивал. Его вполне удовлетворили сухари с маслом и сыром. Отличная еда, когда не удалось раздобыть мяса. А прибрежные леса так и манили - тысячеголосый гомон птиц, рев зверей. Так и приглашали пристать к берегу и поохотиться, но Виал знал, что добычей станут они.
        В море тоже полно хищников, жестоких существ. Эти существа отличаются от наземных только тем, что творят зло не умышленно, а случайно. Просто не замечают такую мелочь, как человека на деревянной скорлупке. Глядя на чудовищ в воде, легко понимаешь, насколько ты ничтожен.
        Виал не беспокоился, что кругом враги. Разве что небо свободно - пока не начался шторм. Ведь на всех этих существ он не может повлиять, так чего беспокоиться? Угрозу понимает, по мере сил уходит от опасности, но повлиять ни на что не может.
        Такого смирения лишены моряки. Они либо начнут безумствовать, либо ударятся в молитвы. Словно боги услышат их тихие голоса посреди шума волн.
        Ночь прошла спокойно, что удивило Виала. Обычно все беды случались в темноте. Потому что ничего не видишь, не можешь подготовиться к неприятностям. Они случаются резко, без предупреждения.
        Словно молитвы подействовали, все боги и духи услышали просьбы Виала. Не забыли о нем и предки, что невидимыми следуют за лодкой.
        Утро встретило моряков приятной прохладой. Днем такого не будет, а взошедшее солнце уже начинало припекать. Последние часы легкости, приятного ветра. Так и хотелось их удержать. А жарким днем Виал не раз задумывался о том, что необходимо перебираться севернее. Так моря в тех землях неспокойные.
        Команда медленно оживала. Утро каждый встречал по-своему. На большом корабле Виал подмечал, чем занят каждый матрос или гребец. Здесь же было только трое человек, занимались они утренними процедурами. Но каждый делал это так, как привычно ему.
        Виал дождался, когда освободится Эгрегий, и доверил отпущеннику кормило. Пусть держит курс на запад, управляет и рулем, и парусом. А сам Виал окунулся в холодной воде, справил нужду и позавтракал. Бессонная ночь изматывала, хотя он привык за торговый сезон мало спать. Пользовался каждой минутой.
        Океан оставался чистым, так что Виал доверил Эгрегию управление судном. Сам торговец завалился спать. Ни шум, ни гомон его не беспокоили. Проснулся Виал только, когда Карнин принялся трясти его за плечо.
        Обычно такое происходит, если что-то случилось. Эгрегий способен вести корабль по курсу, но навклер тут - Косс Виал.
        Торговец резко поднялся, почувствовал, как кровь ударила в голову. Взявшись за борт, он поднялся на ноги и осмотрелся. Сразу увидел то, что испугало моряков. Далеко на северо-западе опять появилось чудовище.
        Не такая уж серьезная опасность, но люди полагали, что навклеру стоит занять место. Ведь это он любимец богов, ведь он исполняет все положенные ритуалы перед и во время путешествия.
        Виал согнал Эгрегия с насеста, поправил подушку и расположился на полуюте. До чудовищ идти еще пару часов, можно было спать спокойно. Но люди требовали его, а не какого-то бывшего раба.
        Чтобы успокоить моряков, Виал раздал каждому по порции вина, а свою вылил за борт. Вчера это помогло, может и сегодня морские боги удовлетворятся дешевым пойлом. Разве нужны духам вино и дым, когда они насыщаются амброзией и нектаром.
        Такие вопросы в слух задают только философы. Виал не забивал себе голову, покорно выливал вино и выбрасывал жертвы за борт. Не ради богов, а для команды - чтобы людям было спокойнее.
        От судьбы не уйдешь, жертвы не помогут, если боги замыслили крушение и гибель команды. Но лучше встретить смерть достойно, нежели бегая с воплями по кораблю.
        Чудовище приближалось. Виал неверно оценил расстояние, потому что зверь был огромным. Намного больше того, что встретился вчера. Словно гора шла под водой, на его спине можно построить город и жить, пока тварь не решит нырнуть в глубину.
        - Бояться нечего, мы для него - ничто, - сказал Виал.
        Глядя на белую гору, приближающуюся с севера, в эти слова легко поверить. Не сказал Виал только о том, что чудовище может убить их случайно. Это понимал каждый, кто находился в лодке.
        И не в размере судна дело, мелкому суденышку даже проще уйти от чудовища. Это как щепку сбить камнем, когда та плывет в ручье.
        - Корабль? - спросил Эгрегий, указав на запад.
        Виал открыл рот, собираясь возразить, но присмотревшись понял, что отпущенник прав.
        Судно и правда появилось с запада. Заметить его сложно, потому что шло оно без парусов, только на веслах. Поднимаясь на гребень волны, оно на миг показывалось, а затем скрывалось в складках бороды морского бога.
        - Не может быть! - воскликнул Карнин.
        - Кто бы решился выйти в море сейчас? - удивлялся Мафенас.
        Виал рассмеялся:
        - А мы с вами с суши наблюдаем? - спросил он.
        - Командир, так мы по делу. А это кто? Пираты?
        - Нет, регион для них пустой. Все равно, что неводом в фонтане воду баламутить.
        Виал догадался, кому могла принадлежать лодка, но не стал говорить. Пусть ребята сами поймут, поразятся тому, что увидят. Такое случается раз в жизни, зрелище достойное воспевания аэдами! Жаль, певцы не путешествуют здесь, не видят этих чудес.
        Судно походило на то, на котором шел Виал. Было больше в длину, меньше в ширину. На десять уключин, двадцать гребцов, умелых воинов. А на носу стоял человек с огромным гарпуном с белым наконечником. Этот наконечник был вырезан из кости чудовища. А живое существо спокойно шло северо-западным курсом и не знало, что блохи решили свалить его.
        До судна охотников было далеко, они могли и не заметить гостей. Виал все же взял жердь с перекладиной, на которую прикрепил тряпицу с изображением козерога. Такие обычно используют легионеры, но резчики воспринимают козерога как символ всех гирцийцев. Виал не пытался их переубедить.
        Жердь он установил на полуюте, позади себя. Флаг тут же стал развиваться, подхваченный ветром. Рассмотреть, что на нем изображено, может и не удастся, но хозяева этих берегов поймут, что гости не пытаются скрыться, не случайно забрались сюда.
        Сами же охотники не использовали такой ерунды. Ведь они в своих водах. Все, что оказывается здесь, принадлежит им. В том числе и эти чудовища.
        Огромное существо продолжало идти, не замечаю подошедшую близко лодку. Гарпунщик имел много времени, чтобы хорошо прицелиться. И он попал точно туда, куда рассчитывал.
        Путешественники издалека видели только то, что белый наконечник легко рассек кожу монстра и гарпун глубоко вонзился в тушу. Такую рану чудовище не могло не заметить, может это казалось ему уколом, но уколом болезненным. Существо взревело так, что поднялись волны, чьи гребни достигли топа мачты.
        Виал, застигнутый врасплох, не был готов к такому, иначе приказал бы убрать парус. Он только успел крикнуть морякам, чтобы держались. Повернув лодку носом к волне, Виал стал ждать удара.
        Вал налетел, ударил в киль и поднял судно высоко над морем. Киль заскрипел, раздался треск, но лодка выдержала. Выдерживала она и не такое. Перевалив через гребень, судно стало аккуратно спускаться к подошве волны.
        Море успокоилось, только мелкая рябь уродовала поверхность воды. Так кричало чудовище.
        Самой твари не было видно, оно ушло под воду. Наступал самый опасный момент в охоте. Ведь существо может вынырнуть в любой момент, легко перевернет лодку.
        - Убирайте парус! - приказал Виал.
        Карнин и Мафенас, намотав на запястье страховочные канаты, принялись подтягивать парус. Рей убирать времени не было, придется оставить его наверху. Виал примотал фалы, которыми управлял положением паруса. Хоть так закрепит его.
        Примерно в миле от них появилось судно резчиков. С поднятыми веслами оно походило на птицу, готовую взлететь. Почему-то резчики не используют украшений на штевнях. А так бы подошел образ лебединой шеи этой лодке.
        Гарпунщик расположился на носу судна, взяв следующее оружие. Виал сумел рассмотреть наконечник - тот отличался от предыдущего. Теперь гарпунщик собирался не ранить зверя, а зацепить его. К концу гарпуна был привязан канат, сделанный из жил этих чудовищ, на конце каната располагался воздушный пузырь. Этот пузырь сделан из внутренностей чудовища, не позволит ему уйти на глубину и измотает.
        Словно звери сами себя и ранят. Вот только лодка резчиков из обычного дерева, который легко разрушается от ударов могучего хвоста.
        Рядом с гарпунщиком стояло несколько запасных орудий. На случай, если первая рана не окажется смертельной. Другой страховки воин не имел, привязываться к лодке ни он, ни другие члены команды не стали. Если чудовище ударит по судну, людям проще расстаться с обломками и добраться до берега вплавь.
        Виал крутил головой, пытаясь заметить белого монстра. Он может оказаться где угодно. Миля для него не расстояние. И напасть он может на их судно, а не на тех людей, что ранили его.
        Неприятное чувство, опоры казались хрупкими. Дерево под ногами не выглядело таким надежным и безопасным. Ощутимее. Ближе стала вода, а значит, и смерть. Конечно, резчики могут их спасти, если чудовище разрушит их судно. Надо еще выжить после удара.
        Виал поставил судно по течению, доверяя морю движение. Волны понесли их к берегу, прочь от опасного места. Эта безопасность иллюзорная, сейчас нигде не спастись. Только среди рифов, куда чудовище не сможет забраться.
        Спина белого монстра показалась в трехстах футах к северу, довольно близко от судна Виала. Все же оно не стало преследовать их, а попыталось уйти. Наверное самка, самец стал бы защищаться, попытался бы уничтожить нападавших.
        Два десятка весел опустились в воду, ударили по ней подобно грому. Казалось, даже чудовище вздрогнуло, почувствовав вибрацию от удара весел. Гарпунщик прокричал кормчему, указывая направление на чудовище. Белое существо попыталось уйти под воду, но лодка быстро их настигла, а гарпунщик ударил в гребень спины, где располагались позвонки существа.
        Весла ударили в обратную сторону, лодка начала движение назад. Из воды показался гигантский хвост, размерами сопоставимый с аренным тентом, который растягивают в жаркие дни, когда проводятся игры. Тень от этого хвоста может накрыть целый квартал, а удар способен сокрушить два дома.
        Путешественники взирали на это зрелище открыв рты. Вид чудовища был настолько поразительным, что люди забыли о страхе. Даже Виал забыл о том, что собирался спрятаться среди подводных скал.
        Гул раненого зверя вновь поднял волну, но не такую сильную, как в прошлый раз. Эти сильные существа не способны долго сопротивляться нападению. Смертельные раны быстро выматывают их.
        Гарпунщик бросил еще три копья - два, чтобы ранить зверя, а другим с дополнительным пузырем, чтобы зафиксировать зверя.
        Из воды показалась тупая рожа, не имеющая глаз, с огромным ртом, закрытым чем-то вроде сети.
        Все было кончено. Существо дергалось некоторое время, а затем затихло. Судно охотников подошло ближе, канаты были закреплены со стороны кормы. Море само поддерживало огромную тушу на поверхности воды. Сколько мяса, жира и главное - костей, добыли эти смелые люди? Виал покачал головой.
        - Давайте на весла, к ним идем, - сказал.
        - А не опасно?
        - Все уже кончено.
        Его люди не столько боялись, сколько опасались. Поглядеть на поверженного гиганта хотели все. А ведь им посчастливиться увидеть это существо на суше, куда прилив выбросит раненого зверя.
        Удачное стечение обстоятельств для Виала. К берегу выйдет вся деревня, резчики воспримут прибытие торговца как добрый знак. Если они верят в те же вещи, что и цивилизованные люди.
        Моряки усердно гребли, но угнаться за судном охотников едва могли. А ведь их лодка была отягощена огромной тушей. Шлейф крови уже привлек стаи акул и других морских падальщиков. Эти твари принялись нападать на поверженного монстра, сходя с ума от запаха крови.
        - Не хотел бы я упасть в воду, - проговорил Эгрегий.
        И с ним все согласились.
        Морские волки отгрызали от туши куски, но пока не бросались на лодку Виала. Лишь иногда, проплывая мимо, задевали киль своими спинами. Хоть слой ракушек и водорослей соскоблят - шкура у акул словно шлифовальный камень.
        Мафенас с Карнином гребли быстро, чтобы весла поменьше находились в воде. Не раз случалось, что акулы хватали зубами лопасти весла. И тогда команда останется без движителя, а запасных весел у них не так много.
        Резчики заметили гостей давно, но не собирались останавливаться, чтобы поболтать. Они всегда такие негостеприимные, а сейчас, после удачной охоты, они тем более не стремились тратить время на чужеземцев.
        Виал махнул рукой кормчему, когда до судна резчиков оставалось сто футов. Тот никак не прореагировал. Зато гарпунщик поставил рядом с собой еще два копья. Виал даже смог рассмотреть кожаные петли, в которые вставлялись орудия.
        Хозяева Побережья не походили на тиринцев, не были они смуглыми и высохшими. Крупные, круглолицые люди с белой кожей, который совсем не обжигало южное солнце. Никто на судне резчиков не закрывал голову шляпой, словно не падали с неба обжигающие копья. Волосы у этих людей были вьющимися, как у всякого жителя Вии. Зато ростом они намного превышали всех, в особенности гостей из Гирции.
        Виал снова помахал рукой, крикнул резчикам свое имя. Говорить с ними сложно, языка цивилизованных народов они не знают. Да и варварскими языками не владеют, но Виал все же повторил свою фразу на нескольких языках. Просто на всякий случай.
        Развернув флаг с козерогом, Виал указал на него, а потом на себя. Может, хоть это они поймут.
        Резчики никак не прореагировали. Кормчий с их лодки смотрел только вперед, иногда поглядывая на добычу позади лодки, проверял натяжение канатов. Гарпунщик, не мигая, пялился на чужестранцев. Даже его взгляд разил подобно копью. А гребцы продолжали работать, выдыхая так синхронно, что казалось, это судно дышит.
        - Ладно, сбавляйте темп, - приказал Виал.
        Он направил судно на юг, к тем скалам, где собирался оставить его. Рифы были отчетливо видно, пена у их основания указывала на наличие подводных опасностей. Виал знал лоцию этого места, так что не беспокоился, что налетит на камень.
        - Как? Мы не посмотрим? - удивился Карнин.
        Ему было так любопытно, что он даже нашел силы болтать, когда работал веслами. Остальные члены команды закивали. Им очень хотелось поглядеть на чудовище, которое так легко было сражено копьями.
        - Желаешь поглядеть, так пойдем с нами в селение. Идти всего-то полдня.
        Моряки переглянулись, но в их глазах читался испуг. О Побережье ходит много слухов, а путь от рифов до селения полон опасностей. Даже любопытство не способно выгнать моряков из безопасной гавани.
        - Как желаете, - Виал пожал плечами. - Смотреть там все равно не на что. Просто море крови, жира и огромные кости.
        Море крови - это будет на самом деле. Вода в гавани окрасится в красный, еще долго будет стоять отвратительный запах. Потому-то в те воды лучше не соваться на своей лодке, иначе кровь чудовища въестся в дерево. Весь путь домой будешь отбиваться от акул.
        Зато среди рифов тихо и спокойно. Даже в шторм.
        Камни работают как естественные волноломы. А большие корабли не могут пройти через узкие проходы. Течения тоже не представляют опасности. Вода среди рифов спокойная, пещеры в основании скал никогда не заливает водой. Там сухо, много топлива и можно жить хоть целый год, занимаясь ловом рыбы.
        Лишь бы только Мафенас с Карнином не передрались. Ведь у них останется вино, которое они точно выжрут в первый же день. Это уже их беда, воду пусть ищут сами, налаживают быт. Они пираты, им не привыкать.
        Виал провел лодку через рифы так легко, словно под водой не было никакой опасности. Только пена и водовороты указывали на что-то под поверхностью. Цвет воды менялся от светлого к темному, когда судно проходило мимо препятствия. Под тенью скал чувствовалась прохлада. Здесь было очень комфортно, в отличие от песчаного побережья.
        Можно вздохнуть свободно, теперь ни чудовища, ни разбойники не будут угрожать судну. О моряках Виал не беспокоился. Эти дураки не посмеют сбежать, не пройдут через рифы. Чтобы отбить у них желание гулять, Виал предупредил, что в воде полно ядовитых медуз, а в песке на мелководье прячутся ежи.
        В общем, сидите и не высовывайтесь.
        Вытащить лодку на берег не составило труда. Команда закрепила судно, растянув канаты на три стороны. Это не требовалось, просто Виал перестраховывался. Как и обещал, он забрал с собой кормило, и некоторые вещи. Нашел купленный перипл, который забыл отдать. Виал махнул рукой, решив, что отдаст при первом удобном случае.
        Эгрегий набрал продуктов на несколько дней, взял котомку с личными вещами - их у него оказалось немного. Мафенас и Карнин позаботятся о себе сами: даже если продукты подойдут к концу, они смогут раздобыть еще. В воде полно рыбы, крабов, а на скалах часто можно увидеть чаек.
        Распрощавшись с моряками, Виал направился по берегу в сторону деревни. Путь неблизкий, к тому же приходилось идти по песку.
        С юга к воде подступали деревья, наполовину присыпанные песком. Они еще держали зелень, но пустыня скоро их уничтожит. За деревьями должны располагаться развалины, скрытая древняя дорога. Виал решил, что выйдет на нее позднее.
        Эта дорога существовала здесь задолго до появления племени резчиков. В их легендах много историй о гигантских сооружениях и великом пути. Сейчас все это уходит в песок, ненамного поднимаясь над поверхностью. Как считается, снаружи остались лишь верхушки сооружений, но даже эта незначительная часть строений поражает воображение.
        Вот только идти рядом с ними не хочется. Эти строения, как и дорога, выглядят чуждыми, созданными иным разумом.
        Эгрегий тяжело переносил дорогу. Путь по песчаному пляжу под неласковым взглядом солнца выматывает быстро. Приходилось часто останавливаться, тратить время, чтобы отойти в тень под деревья. Виал не признавался, что эти остановки нужны ему тоже.
        - Экономь воду, - посоветовал Виал. - Не знаю, где здесь могут быть источники.
        - Нам долго идти? Что-то я устал.
        - Дня два.
        - А разве мы не могли подойти ближе? Я так понял, у этих людей есть лодки.
        - Есть, - согласился Виал. - Но ты видел, какие они приветливые.
        - Не то слово! - Эгрегий посмеялся. - Может, они вовсе не ждут нас. Что тогда будем делать?
        - Надеюсь, что ждут. Иначе я пропал. С вами-то расплатиться смогу, не велика потеря...
        - Все так плохо?
        - Я сделал ставку, посмотрим, что мне выпадет в итоге. В нашем деле нельзя без риска. Мой тебе совет - лучше нанимайся, а сам никогда не пускай деньги в ход.
        - Да у меня и денег нет.
        Виал пожал плечами. Деньги найти всегда можно: заработать, занять, отнять. А вот как ими распорядиться - это уже задача! Причем расчет тут мало помогает. Требуется чутье, удача твоя или неудача твоих соперников.
        Подумав, Виал решил, что Эгрегий прав. Необходимо придумать план на случай, если резчики не пустят его в селение. Опять наняться к тиринцам? Но после того случая они не будут особенно рады ему. Придется идти дальше на восток, рассчитывая найти работу в землях Кемила.
        Думать о таком неприятно, но надо. В восточных землях можно неплохо заработать, но это обычный заработок торговца. А вот здесь, на Побережье можно разбогатеть.
        Придется поспешать, чтобы прийти в селение ко времени, когда будут разделывать морского зверя.
        Виал поднял Эгрегия, заставил его идти. Утопая в песке, они не могли продвигаться быстрее, а за стеной деревьев уже видны каменные шпили древних сооружений. От времени они больше походили на потрепанные скалы. Ветер хорошо обточил их. Даже не скажешь, что это творение рук - пусть не человеческих. Эгрегий так и не понял, что это. Он больше глядел на землю, южное солнце ослепляло его.
        Даже отраженные лучи света вызывали боль. Виал плотнее натянул шляпу, чтобы тень полностью закрывала лицо. Его спутник вынужден был защищаться от палящего солнца только войлочной шляпой. Иногда он смачивал ее, бросая в море. Вскоре на одежде и коже его появились соленые разводы. Плечо натирал тяжелое кормило, но бросить, точнее, спрятать его, Виал не осмелился.
        Вода так быстро испарялась, что Виал испугался, как бы их не сразил тепловой удар. Пусть в этой части мира относительно безопасно, но валяться без сознания рядом с древними руинами как-то не хочется.
        В просветах среди деревьев появились белые столбы. Кости. Одни из тех, что собирают местные жители и используют для поделок. Эти необработанные кости тоже ценятся на рынке, но из-за их размера транспортировка сложна. Ни один крупный корабль не может подойти к берегу, а резчики не позволят высадиться большой артели рабочих.
        Так и стоят кости брошенными среди руин. Виал думал, что это останки тех гигантов, что строили сооружения и дорогу.
        Самой дороги не видно, она лежит ниже уровня деревьев и почти засыпана землей. Виал ходил по ней, помнил, как она выглядит так отчетливо, словно это было вчера. Эгрегию наверняка понравится.
        Увидев развалины, дорогу и кости, отпущенник сразу поймет, почему это предприятие обещает принести огромную прибыль. Или закончится смертью его участников.
        До вечера люди с трудом продвигались на запад. Уже чувствовался запах дыма, но это обманчивое ощущение. Виал знал, что идти еще не меньше дня. Он решил, что необходимо пройти в темноте еще некоторое время, а потом уже встать на ночлег.
        - Будет прохладнее, а звезды дадут нам свет, - объяснил.
        - Как скажешь.
        - Потом ляжем отдыхать, с рассветом пройдем сколько сможем, а полуденный зной переждем.
        - Пусть так.
        Не похоже, что его что-то волновало. Жара быстро ломает людей. Виал решил не мучить парня почем зря. Они прошли еще несколько миль, а затем остановились под старым деревом.
        Бриз отгонял насекомых, так что ночь прошла спокойно. Эгрегий сразу уснул, рухнув на теплый песок. Виал покачал головой - это сейчас он теплый, а утром станет холодным, даже ледяным.
        Сам он не мог уснуть еще несколько часов. Близкое расположение руин пугало - тут всего три десятка шагов до дороги. Если сказать Эгрегию, что рядом была дорога, тот наверняка кинется на торговца с кулаками. Ему ведь невдомек, что это за путь такой.
        Путь древних, путь циклопов, строивших эти дома.
        Все-таки задремав, Виал забылся беспокойным сном. Ему опять причудилась пещера духов, где он испрашивал совета у предков. Предсказание призрака все чаще и чаще вспоминалось, ведь к цели своего путешествия Виал приближался.
        Проснулись они до рассвета, измучившись от холода. Так всегда бывает, что после дневного жара случаются холодные ночи. Виал к такому привык, но Эгрегию еще предстояло узнать Побережье. Ветер с моря приносил холодную влагу, одежда стала влажной и неприятно пахла.
        Сориентировавшись по безоблачному небу, Виал продолжил путь к селению. За ним отчаянно зевая шел отпущенник. Он выспался, в отличие от торговца, глазел по сторонам и вскоре заметил странные сооружения к югу от берега.
        - Что там такое?
        - Развалины.
        - И что там за развалины?
        - Если бы я знал, - Виал пожал плечами. - Никто не знает, что это за строения. Просто развалины.
        Говорить об этом он явно не хотел, но и отпущенник не собирался молчать. Он уже понял, что в эти земли они явились не случайно. Развалины рядом с селением были не просто заброшенными руинами города или мавзолеями.
        И молчать об этом Эгрегий не собирался.
        - Что ты от меня хочешь? - спросил Виал. - Чтобы я рассказал то, о чем не имею представления?
        - Но ты явно больше знаешь о них, чем говоришь.
        - Это только впечатления. Я боюсь этого места. Удовлетворен?
        Конечно, такой ответ не мог ему понравиться. Теперь Эгрегию еще больше хотелось посмотреть на сооружения к югу.
        - Ой, да как хочешь! - воскликнул Виал. - Иди, смотри. Потом направляйся на запад, не ошибешься.
        - А ты не пойдешь?
        - Что я там не видел. Еще будет возможность посетить эти места.
        - Ну... раз будет такая возможность.
        Эгрегию не хотелось признаваться, что одному идти страшно. Не развалин и призраков среди них он боялся, а что наткнется на аборигенов. Без Виала это может кончиться плохо.
        В этот раз удалось переубедить Эгрегия не идти к руинам, но они так близко, так манят. Идя на запад, люди поглядывали на руины. Уже видны останки циклопов, что строили огромные сооружения. Эти белые кости лежали на всем протяжении дороги. Прямо между каменными сооружениями, словно были частью всей архитектурной композиции.
        Многие кости не могли принадлежать гигантам, а были останками тех огромных рыб, на которых охотятся резчики. Но как эти останки оказались так далеко от берега? Виал полагал, что кто-то вытащил их из воды и перенес к дороге.
        Сами резчики не могли пролить свет на происхождение ни руин, ни останков. Они появились здесь в тот момент, когда руины уже были засыпаны песком. Кто их построил, с какой целью - об этом можно только гадать.
        Виал попытался выкинуть эти мысли из головы, но они назойливо лезли. Не удастся отделаться от них, пока рядом руины.
        И чем дальше люди уходили на запад, тем ближе к берегу подходила дорога. Теперь видны останки строений; ясно, что это не отдельно стоящие скалы, а огромные сооружения. Больше тех, что строят люди, несмотря на все чудеса инженерной мысли, освоенные человечеством.
        Теперь и Эгрегий понял, что эти сооружения весьма странные.
        Ветер изменил камень, сгладил углы, уничтожил скрепляющий блоки раствор. Отчего все башни и дома походили на известняковые останцы, где-нибудь в гористой местности. Нечто подобное наверняка видел Эгрегий, когда занимался пастушеским ремеслом.
        Вот только эти строения не были созданы природой. Верхние окна в башнях развалин располагались на высоте трех человеческих ростов. А под песком скрывается большая часть сооружения. Общая высота получалась... Виал даже не мог прикинуть сколько. И ведь основание башни не увеличивается в размерах, это не пирамидальная конструкция. Иначе можно было бы объяснить гигантский размер и срок жизни этих строений.
        Пирамиды простые сооружения, а эти башни или дома были действительно невообразимыми строениями.
        А по правую руку от людей располагалось море. Если бы не рифы, осыпавшиеся в воду камни, то место подошло бы для стоянки кораблей. Обилие дерева - суда можно ремонтировать; тихие бухточки, спокойные ветра, не такой сильный зной. Разве что источников пресной воды не так много.
        Даже в селении резчиков источник только один, да и вода в нем горьковата.
        Уже ближе к вечеру, когда и вид развалин перестал поражать, впереди показался частокол. Это был первый периметр, часть оборонной стены, что защищала селение резчиков. Камень в строительстве они не использовали, словно боялись разбирать развалины. А ведь все народы используют камень из брошенных городов - такие вот удобные каменоломни.
        Резчики использовали только дерево и глину, так же применяли в строительстве кости и шкуры от добытых ими чудовищ. Таким образом, стоимость их жилищ поднималась в разы, хотя строения выглядели совсем непривлекательно. Как землянки или хижины.
        Ворот в стене не было. Древняя дорога просто упиралась в частокол и все. За стеной она не продолжалась, там был только песок, а потом шли сады, луга и собственно само поселение, расположенное на холме.
        Стену не охраняли, в этом нет нужды. Со стороны пустыни резчикам могли угрожать только кочевники, но они старались не ссориться с поселенцами не берегу. Те продают им жир чудовищ, вяленое мясо и костяные изделия. Эти поделки прочностью могут поспорить со сталью, а в обработке намного проще.
        Виал как-то наблюдал, каким образом резчики обрабатывают кости чудовищ. Они используют инструменты из костей, как на недавней охоте поражали морского зверя наконечником из его же кости.
        Камень и сталь неэффективны, приходится делать инструменты из костей.
        - Пойдем к берегу, там можно перебраться за стену, - сказал Виал.
        Были еще ворота к югу, со стороны пустыни. Вот только идти до них не меньше дня. И можно наткнуться на кочевников, если те вдруг решат поторговать с резчиками. На мастеров они не нападут, но двух путешественников точно попытаются захватить. Лучше не рисковать.
        Море в этот день спокойное. Побережье дугой выгибалось, образуя тихую гавань. Чувствовался сильный запах крови. Значит, охотники уже доставили добычу на сушу.
        Самого чудовища и уж тем более людей не видать. Виал не слышал шума, характерного для всякого города или селения. Обычно как бывает - подходишь к порту и тебя оглушает грохот человеческого жилья. Этот шум затмевает даже вечное ворчание моря.
        У селения резчиков было тихо. Казалось, что частокол вырос среди долины сам. А обилие вьюнов, покрывающих колья ограды, только увеличивает это ощущение.
        - Словно и не люди строили, - сказал Эгрегий.
        И ему передалось это ощущение.
        - В этом месте словно всё создано не человеком, - ответил Виал. - Увидишь еще.
        - Я в предвкушении.
        - Но сначала придется поговорить с местными. Без их разрешения соваться в развалины я не осмелюсь. - И добавил, подумав: - держи оружие наготове.
        - Нас могут встретить копьями?
        Эгрегий все же достал пращу, распустил узлы на сумке со снарядами.
        Виал только пожал плечами. В их ремесле лучше быть готовыми ко всему. Без команды он запретил отпущеннику вмешиваться. Даже если резчики будут угрожать - это могут быть не угрозы вовсе.
        Они добрались до берега, где вода подмывала камень. Частокол подходил прямо к кромке воды. Стало понятно, как резчики установили зубья ограды - в камне они высверлили отверстия, вставили туда бревна и залили раствором. Не цемент, конечно, но от кочевников поможет защититься.
        Вот только зачем им стена здесь, если можно пройти по воде. Глубина-то небольшая.
        Именно таким путем Виал направился. В воде встречались медузы, чьи прикосновения оставляли ожоги, но этих существ было немного, особо наглых удавалось отогнать рулевым веслом.
        За частоколом открылся вид на зеленую долину. Сады - правильные квадраты среди лугов, были трех видов: яблоки, груши и цитрусовые. Виноград резчики не выращивали, маслины тут тоже не прижились. Зато на зеленых лугах паслись миниатюрные козочки. Стада совсем небольшие, едва хватит, чтобы прокормить сотню человек. Даже небольшое селение резчиков невозможно обеспечить мясом.
        Резчики живут морем, получают из него и материалы, и пищу. А с земли они не так много имеют. В этом они напоминают торговцев, которые не привязаны к собственности. Резчики могут в любой момент бросить свои жилища и уйти... да хотя бы жить среди рифов, где спрятал свое судно Виал.
        За садами и лугами располагался холм, окруженный частоколом. Дерево было свежим, вьющиеся растения обрывали и выжигали траву возле частокола. За стеной располагались конические крыши хижин. Большинство крыш покрыты соломой, но встречались и кожаные. Черепицы эти люди не знали, хотя глину добывали и делали посуду.
        Им не нужна торговля, потому что большинство предметов они изготавливают сами. Не знают и денег - нет у них рынков. Хуже не придумаешь людей, с которыми приходится иметь дело торговцу. Роскошь они презирают, так как не привязываются к вещам. Да и что им можно предложить, если любой предмет они могут сделать из костей чудовищ. И оружие, и украшения, и бытовые предметы.
        Мощеных дорог в черте поселения нет, но зато между садами протоптаны тропинки, по которым гоняли стада на выпас. Песчаный берег тянулся на несколько миль, напоминая по форме составной лук. Напротив поселения имелся выступ песка, на который вытягивали лодки, туда же привозили добычу охотники.
        Даже с расстояния в тысячу шагов Виал увидел чудовище, пойманное резчиками. Тот самый белый монстр, сраженный гарпунами маленьких людей.
        - Да он же огромен! - воскликнул Эгрегий.
        - Да, в воде не понять его размеры.
        С такого расстояния чудовище походило на белую глыбу, выросшую на берегу. Словно кусок известняка, поднявшийся из песка. А вокруг него снуют люди - черные точечки на фоне белой шкуры. И можно было бы принять чудовище за камень, если бы не окрасившийся в красный песок и прибрежные воды.
        Крови много, так много, что запах ее сбивал с ног. В воде суетились акулы, привлеченные кровью. Резчики кидали им куски мяса забавы ради. Такими подачками акулы не насытятся, зато друг с другом начинают драться за мелкий кусок.
        - Как мы обожаем сражения бойцов на арене, так резчики глядят на битву морских волков, - сказал Виал.
        Эгрегий не понял, о чем говорит торговец. Лишь проследив за его взглядом, увидел мечущиеся в воде тени. Акул было так много, что по их спинам удастся пройти из одного конца гавани в другой.
        - Что они вообще за люди такие?
        - Суровые.
        - Тогда зачем им понадобилась твоя помощь, уж прости, но ты торговец, а не воин.
        - Ну, - Виал пожал плечами. - Согласен с тобой лишь отчасти. Я пират...
        - Но не воин!
        - В былые времена пиратские ватаги грабили целые государства.
        - Пока за них не взялись всерьез именно эти государства, - возразил Эгрегий.
        Да, с этим не поспоришь. А ответить на вопрос отпущенника Виал не мог, так как не знал ответа. Сам он думал, что резчики обратились к нему за помощью, потому что некому больше довериться. Виал зарекомендовал себя, вот и все.
        - Пойдем к чудовищу? - спросил Эгрегий.
        - Да, я тоже хочу поглазеть на этого гиганта.
        Подойдя ближе, Виал насчитал два десятка лодок. Огромное число для небольшой деревни. Всего тут от силы живет тысяча человек. Лишь часть из них занимаются морским промыслом. Остальные ухаживают за землей, охраняют периметр, пасут коз и занимаются резьбой.
        Конечно, есть и другие поселения резчиков: на островах к западу отсюда, несколько деревенек в глубине пустыни, охотничьи домики за частоколом. Сколько всего людей в этом сообществе не знает никто. Чужакам о таком не скажут.
        Появление незнакомцев не вызвало удивления. Местные не поняли, что со стороны садов пришли именно чужаки.
        На гостей не обращали внимания до поры. Так что Виал решил воспользоваться ситуацией. Направился прямо к туше чудовища, лежащего на песке. Этот монстр ушел глубоко в песок, зато по его телу как блохи сновали люди.
        Резчиков Виал видел, не удивился их внешнему виду. Зато Эгрегий не знал, на что смотреть: толи на поверженного гиганта, толи на чудных людей вокруг него.
        Чудовище и вблизи напоминало скалу. У подножия копошились люди, а где-то в вышине заканчивалась белая стена. Лишь присмотревшись можно угадать, где располагается рот, превратившийся в небольшую щелку, а где находится глаз, прикрытый морщинистым веком. Шкура покрыта волосками, пахло кровью и морем. Ни плавников, ни жаберных щелей Виал не увидел. А хвост чудовища располагался в воде.
        Зато люди вокруг него из небольших точек превратились в загадочных существ. Бледнокожие, высокие, в одеждах из шерсти и кожи. Кожу многих из них покрывали затейливые татуировки, длинные волосы они не стригли, а заплетали в косы и смазывали жиром. Пахло от них неприятно, но после долгих дней в море Виал уже привык к запаху немытых тел.
        Гости на фоне местных отличались. И одеждой и внешним видом. Эгрегий еще мог бы сойти за своего, но был слишком высоким. Чужаков заметили, радость местных от большой добычи сменилась настороженностью и испугом.
        - Приветствую! - крикнул Виал.
        Он намеренно говорил на родном языке, чтобы не пугать местных. Пусть знают, что это чужак, но человек, а не какой-то дух.
        Люди оставили чудовище, принялись спускаться с него. Не боялись они спрыгнуть с огромной высоты в песок. Быстро направились к чужакам. В руках у них были кривые ножи, с помощью которых разделывали тушу.
        - Приветствую, - повторил Виал и назвался.
        Язык гирцийцев этим людям знаком, они часто его слышали. Некоторые даже владеют речью. Так что они быстро поймут, кто это такой.
        Чужаков окружили со всех сторон, держа наготове кривые ножи. Можно лишь догадываться, что это белый материал. И ножи, и руки людей покрывал слой крови, словно краска. Одежды и лица их были заляпаны этой же краской, что их совсем не смущало. Вид у людей был воинствующий, но Виал знал, что это только видимость.
        - Я прибыл по приглашению, - закончил приветствие Виал.
        Назвать имя гостепреимца он не мог, так как не расшифровал его в письме. Вполне может оказаться, что писал какой-нибудь местный сумасшедший или это своеобразная шутка. Или среди резчиков случился конфликт, чужака пригласила одна группировка, а он встретился с людьми из другой...
        Вперед выступил человек с длинной косой. Длина волос ни на что не указывала, просто резчики любили всевозможные украшения. Для того они и отращивали космы, наносили на кожу узоры.
        Этого человека Виал приметил сразу, ведь у него хватило смелости спрыгнуть со спины чудовища. И он не переломал ноги, теперь мягко и горделиво подходит. На вид ему было лет двадцать, но о возрасте резчиков сложно судить. Борода и коса добавляли годов человеку, зато на коже не было ни морщин, ни шрамов.
        Резчик стремился показать свою удаль, потому направился навстречу чужаку. Пусть его поразит мор, проклятие или просто холодная сталь. Языка гирцийцев резчик не знал, но Виал мог общаться с ними, успел изучить их язык.
        - Мы не торгуем, чужак, - сказал резчик.
        - К тому же приличия не соблюдаете, не представляетесь.
        Хоть Виал и неидеально произносил слова, но его поняли. А поняв, удивились - чужак, да знает их язык! Да еще щелкнул по носу заносчивого юнца.
        - Лучше отойди в сторонку, мальчик, дай дорогу взрослым.
        Потерпев поражение, резчик отошел, постарался затеряться среди своих, но его провожали насмешливые взгляды и шепотки. Как бы Виал не прислушивался, но не понимал, что говорят эти люди.
        - Мне уже бояться? - спросил Эгрегий.
        Его холодный, деловой тон понравился Виалу.
        - Нет, оружие не пригодится.
        А про себя торговец добавил: "я так думаю".
        Среди собравшейся толпы, всего человек двадцать, были и женщины. Они держались на равных с мужчинами, не боялись показаться чужакам - или духам, кто там пришел. Такое положение несколько удивляло Виала, но таковы традиции резчиков. Их община небольшая, женщины не могут сидеть дома и заниматься только шитьем. Торговец видел, что этим женщинам даже оружие позволяют брать в руки.
        Но все-таки для общения с чужаками вперед выступил мужчина. Не такой яркий, как смелый юнец, зато умный. И он владел речью гирцийцев. Хотя теперь уже Виалу пришлось терпеть ужасно исковерканные слова.
        - Меня зовут Рагет, один из многих граждан, как говорят у вас.
        - Косс Виал, торговец из Циралиса. Прибыл сюда не для того, чтобы продавать мелочевку, которая вас и заинтересовать не может.
        - Так зачем же ты прибыл? Гостей мы не прогоняем, но чужаков не любим.
        - Мне это известно. Но раз вы меня пригласили, то чужаком не считаете.
        - Пригласили?
        Удивление на лице мужчины было неподдельным. Виал не знал, что можно рассказать им. Сложно вести переговоры, когда не знаешь, какой результат последует за словами. Это проблема того, кто пригласил торговца. Раз он не организовал встречу, не подготовился к ней, так пусть расплачивается за свою близорукость.
        - Меня позвали, чтобы защитить вас от нападения, - сказал Виал.
        Не похоже, что речь цивилизованных людей знают все граждане поселения. И все равно люди притихли, насторожились. Нападение могло последовать только с одной стороны, уточнять не требовалось. Виал все же закончил мысль:
        - Со стороны развалин.
        Не последовало перешептываний, криков и шума, как у других народов. Люди услышали слова чужака, поняли, что он сказал, даже не зная языка. Слова напугали резчиков, заставили их вспомнить о чем-то, о чем вспоминать не хотелось.
        Теперь добытое чудовище им не в радость.
        Рагет отступил, словно не хотел прикасаться к скверне. Убежать он не мог, за ним люди стояли стеной. Круг вокруг чужаков не размыкался, Рагет не мог уйти. Раз он взял на себя смелость заговорить с гостями, так пусть идет до конца. Возможно, до конца всей его жизни.
        - Чем же нам можешь помочь? - спросил резчик. - Ведь ты торговец, сам сказал.
        - А вот это спроси у того, кто пригласил меня.
        - У этого человека должно быть имя.
        Рагет прищурился, ожидая ответа.
        - Нет имени. Вы же не подписываете свое послание, но я знаю, что ваши письмена являются уникальными для каждого мастера.
        - Верно.
        - Раз так, то смогу указать на того, кто нашел смелость позвать чужака на помощь.
        - Для этого тебе придется пройти в Общий дом...
        - Я бы назвал это архивом, но - да, придется пройти туда.
        А это будет значить, что чужака приняли в поселении, как гостя. И даже если здесь назревал конфликт между разными партиями, то чужака не смогут выгнать. Виал мысленно вздохнул с облегчением, он совсем не рассчитывал на такой результат, но радовался, что резчик сам высказал это предложение. Теперь им не удастся прогнать его.
        Рагет повернулся к собратьям, обратился к ним с речью. Виал не поспевал за его словами, перевести не мог все, что услышал. Но смысл речи ясен и так.
        Толпа расступилась, чужаков пропустили. Рагет шел первым, а за ним следовали пришельцы. Им пришлось идти чуть ли не сотню шагов через безмолвный коридор лиц, застывших толи от ужаса, толи от ненависти. Эмоции этих людей не удается прочесть, потому с ними невозможно вести дела.
        Бледные лица, черные и седые волосы, но выражение на всех одинаковое. Словно среди близнецов идешь. Не удавалось выделить среди этих людей кого-то отдельного, индивидуальности не было.
        - Жутко, - проговорил Эгрегий.
        - Не то слово, - одними губами сказал Виал.
        Даже пастуху эти люди казались чуждыми. А ведь они были такими же высокими, бледными. Так и сошли бы за родичей. Виал даже собирался пошутить, не с этого ли берега похитили Эгрегия. Но глядя на чуждые лица резчиков, понимаешь, что пастух не один из них.
        Толпа осталась на берегу. Некоторое время наблюдала за чужаками, а потом люди продолжили разделку туши. Без былого веселья, но работу надо закончить.
        Вместе с Рагетом пришельцы поднялись к стене поселения. Виал уже ходил этим путем, поднимался до ворот. И он ступал по ступеням, что поднимались от побережья до ворот, стоящих на склоне холма.
        Ступени как ступени, если не принимать во внимание, что они были частью тех развалин у дороги. Такой же материал, такой же бесконечный возраст. Огромные плиты на две трети скрытые землей, песком или травой. Возможно, это не лестница, а боковая стена циклопического сооружения. Тогда весь холм представляет собой засыпанное нечто!
        Частокол на три фута возвышался над людьми. Небольшой ров защищал поселение. Воды в нем не было, зато вдоволь валялось белых осколков - это или испорченные поделки резчиков или отходы производства. Для гостей они не представляют ценности, так как эти кости плохо поддаются обработке. Острые и твердые они отлично исполняют свою роль, защищая поселения от нападений.
        Были ли осады в истории поселения или нет - Виал не знал. Он видел, что все оборонительные системы города хоть и просты, но эффективны. По крайней мере, для защиты от людей они годятся.
        Потому Виал сделал вывод, что не кочевников необходимо бояться, а того, что придет из развалин. От этого не защитят стены, благословенные божеством покровителем.
        Ворота представляли собой узкую калитку, через которую едва пройдут двое. Ни телега, ни всадник не протиснутся. Зато не требовалось организовывать мощные надвратные укрепления, хватало двух башенок с наблюдателями на них.
        За частоколом поднимались конические крыши домов, примыкающих к стене. Уровень города был выше уровня стены, чтобы у нападающих не было шанса обстреливать городок, если удастся захватить участок стены. К тому же это помогало укрепить деревянные стены, защитить их от таранных ударов и огня.
        Большинство крыш покрыты кожами, что содрали с монстров. Реже использовалась солома. Почти все материалы в селении добыты в море. Земля давала питание, некоторые припасы, но ресурсы для производства - все из воды.
        - Пеннорожденные, - проговорил Виал.
        - Что? - спросил Эгрегий, не поняв, о чем речь.
        - Я просто удивляюсь, - прошептал Виал, - эти люди живут на богатой земле, но все берут из моря. Словно боятся того, чем владеют.
        - А владеют ли они этим?
        Виал пожал плечами.
        Им пришлось долго стоять у калитки, пока Рагет объяснял, зачем привел чужаков в поселение. Гражданину не верили, пришлось дожидаться, пока придет один из сенаторов резчиков.
        Старикан не выглядел богатым или влиятельным. С виду обычный гражданин, в скромном одеянии, но с длинной немытой бородой. Голова его блестела гладкой лысиной, змеиные татуировки заменяли потерянные с возрастом волосы.
        Морщины и борода скрывали черты лица этого человека, но Виал подумал, что уже видел его.
        Пришлось снова объяснять, почему он явился в селение. Вновь указывать на анонимность письма.
        Выслушав, старик скрылся из виду, чтобы поразмыслить.
        - И тебе приходится выпрашивать, чтобы помочь им, - заметил Эгрегий.
        - Я этого ожидал, не удивляйся.
        - Выглядит довольно... унизительно.
        - Нам в любой момент могут указать на дверь, вернемся в Гардумет и займемся своими маленькими грязными делами.
        - Уверен, это намного интересней общения с такими людьми.
        Ему не нравилось здесь, Виал понимал почему. Торговцу это место тоже никогда не нравилось. Но в их деле приходится терпеливо сносить то, что вызывает гнев, трепет. Ты вынужден терпеть людей, с которыми не сел бы за один стол, и все ради каких-то блестяшек.
        Наконец, старый резчик принял решение, что гости вправе явиться в Общий дом. Воины открыли двери, убрали в сторону оружие. Броню они использовали кожаную с костяными пластинками, словно чешуйчатые панцири. И оружие их было таким же с виду несовершенным: копья с костяными лезвиями, топоры с бронзовыми головками и костяной рубящей частью.
        Виал знал, насколько эффективно это оружие. Сталь и бронзу оно разбивает легко, не теряет остроты. А кожаную броню удается пробить только из баллисты, меч или копье ее не возьмет. Разве что топор и любое дробящее оружие помогут справиться с воином резчиков.
        Были ли эти люди такими же мастерами, как Рагет, или составляли отдельное сословие, Виал не знал. Даже сенаторы в этом поселении выглядят как обычные граждане. Бедность объединяет их всех.
        Старец не пожелал представляться чужакам, но повел их за собой в селение. Рагет куда-то делся, не желая больше связываться с пришельцами.
        За воротами по лестнице - уже точно сделанной людьми, - гости поднялись в селение. Они оказались на узкой улочке со всех сторон окруженной усадьбами. Небольшие заборчики отделяли огородики от дороги. Не для того, чтобы защититься от воров, а чтобы чужие козы и куры не портили всходы.
        Домишки почти все были круглыми в плане. Крыша опиралась на крупные ребра, ставшие опорными столбами. Стены - обычная мазанка. Лишь в богатых домах использовали кожу.
        Зато почти в каждом доме окна закрыты прозрачными пузырями, пропускающими свет, но не выпускающими тепла. Для гирцийцев это выглядело верхом изысканности. Пузыри прозрачнее стекла, привозимого с востока. Из окон на чужаков пялились дети. Их бледные лица наводили на мысль о призраках.
        По счастью, в селении молчали только люди. А животные: куры, собаки, гуси на все лады приветствовали гостей. Без этого треска гость точно ощутил бы что-то запредельное, чуждое. А так, словно обычная варварская деревенька. Спокойнее намного.
        Дорожки к домам были присыпаны галькой, некоторые выкладывали из гальки мозаики. Обычные змеиные или геометрические орнаменты. Ничего похожего на то, что Виал видел дома. Подобные орнаменты не характерны для цивилизованных народов.
        Поселение выглядело чуждым, но не таким, как руины за стеной. Просто чужое поселение. Другой народ, другая культура.
        На их жизнь наложили отпечаток руины, но люди не пользовались ими, избегали. А ведь что мешало взять камни, они уже подходят для этого. Были и под поселением развалины, но теперь эти обломки завалены землей, мусором. Они глубоко ушли, скрылись с глаз людей.
        Лишь местами эти развалины выходили на поверхность.
        Идя по улице, Виал заметил нечто - белый треугольник, венчавший шпиль сооружения. Где-то в основании холма находится большая часть этого сооружения. Резчики не подходили к белой пирамидке, не использовали ее как алтарь. Вокруг камня был свален мусор, гнили объедки. Еще поколение или два, людям удастся спрятать этот шпиль под слоем мусора.
        Боясь соприкоснуться с древними камнями, эти люди использовали в строительстве глину, растительные и животные материалы. Сомневался Виал только в том, боятся ли резчики древних камней, потому что знают о них нечто страшное, или им просто не нравятся они.
        Дома из костей и кож выглядели странно, словно юрты кочевников. Правда, те не используют огромные кости в строительстве. Меха, покупаемые у кочевников, служили резчикам и украшениями их домов и материалом для сохранения тепла. Ночи тут холодные.
        Единственным полностью деревянным сооружением был Общий дом. Строение располагалось с восточной стороны рыночной площади. Хотя рынком это место можно назвать весьма условно. Гости здесь не торгуют, лишь резчики продают рыбу, мясо и изделия. Чужаки в этом месте не могут поставить лоток, так что и торговля не особо бойкая.
        Площадь с других сторон окружали дома знати - весьма условное название. Сооружения эти выглядели не богаче тех, что располагаются возле стены. Лишь большее число мехов, костяных украшений и кожаные пологи крыш указывали на богатство.
        Деревянное строение на восточной стороне выглядело инородным среди этих хижин. Соломенная крыша опиралась на деревянные колоны, стены были из досок. Уже рядом с Общим домом чуткий нос замечал аромат дерева. Хотя это строение древнее, как само селение.
        В других же местах пахнет тиной, солью и рыбой. Может, потому варвары построили Общий дом полностью из дерева, чтобы указать на его особый статус. Или так строили их предки, прибывшие на эти берега в седые времена.
        Дом походил на перевернутую лодку, размером мог поспорить с боевым кораблем царского флота. Внутри могли бы разместиться все жители селения, если потеснятся. Делали это они только по праздникам, или собираясь для решения вопросов селения. Хотя для голосования устраивали сходки на рыночной площади.
        Внутри дома располагался общинный очаг, где постоянно поддерживался огонь. Там же собирались старейшины. В глубине находился архив, алтарь.
        Кому поклоняются резчики, Виал не знал. Те скрывали имена своих богов. Лишь в сельской округе можно увидеть алтари - мечи, воткнутые в камни. Их поливали кровью, порой человеческой.
        Что это за боги, как их зовут, Виал не знал. Как не знали его коллеги, не знали философы. Да и знакомиться с кровожадными богами резчиков никто не хотел.
        Дорога к Общему дому была выложена той же бело-черной галькой. Издалека это дорожка выглядела пестрой, хаотичной. Идя по ней, человек замечал странный орнамент, словно сотни змей рвались внутрь строения. Может, тоже боги или духи покровители резчиков.
        Вход в Общий дом представлял собой двустворчатые ворота, покрытые резьбой. Словно дерево, соединяющее землю и небо. Где-то посередине этой композиции располагался дверной молоток, символизирующий, наверное, пуп земной и, соответственно, мир людей.
        Двери запирались изнутри на тяжелый бронзовый засов. Проникнуть внутрь можно только с разрешения старейшин. Благо Виала и его спутника сопровождал один из бородатых резчиков. Тот постучал в дверь, пользуясь молотком. Никакого ритма, условного знака, просто постучал.
        Через мгновение послышался стук отодвигаемого засова, одна створка открылась. Внутри словно никого не было. Старейшина зашел внутрь, махнув гостям, чтобы они следовали за ним.
        - Вот мы и добрались, - прошептал Виал, немного волнуясь.
        - Долго же нам пришлось идти сюда.
        - Так всегда. Иначе нашим делом мог бы заняться любой. Идем! Не будем их заставлять ждать.
        Виал сделал шаг, нырнул в темноту Общего дома. Эгрегий последовал за ним.
        Дверь закрылась, словно сама по себе. Виал обернулся, но увидел только стоящего рядом Эгрегия. В темноте невозможно разобрать, находился ли кто-нибудь рядом. А может, это духи хозяйничали в Общем доме.
        Свет едва проникал сквозь отверстие в крыше. В середине дома горел очаг, ослепляя тех, кто вошел. Глаза не сразу привыкли к этому месту, лишь постепенно гость привыкал.
        Десяток колон, украшенных щитами и гобеленами, поддерживали крышу. Стропила почернели от сажи, дымный полог скрывал крышу. Очаг в центре зала был выложен черным камнем, отражающим языки пламени. У стен лежали предметы, похожие на кости гигантов, добываемых в море. Вокруг очага стояли лавки, на которых сидели старейшины во время собраний. Сейчас здесь находилась только девушка, следившая за пламенем.
        Виал решил, что она девственница. В храмах его родины для общения с пламенем всегда выбирают знатных девиц. Наверняка варвары поступают так же. Девушка покосилась на вошедших, но ничего не сказала, продолжала прясть и подбрасывала в огонь бревнышки.
        Старейшина провел гостей к огню, усадил их на скамьи и приказал ждать. Он скрылся за дверью, ведущей во внутреннюю часть Общего дома. Виал мог только догадаться, что там располагается.
        Эгрегий разглядывал круглые щиты. На них были нанесены рисунки, служившие, как полагал Виал, символами знатных семейств. Или это были обереги, защищающие дом от вредных духов. Дельфины и осьминоги, крылатые твари и олени, глаза с вертикальными зрачками и змеиные орнаменты. Особенно удивляли Виала олени - эти животные здесь не обитают, но варвары использовали их изображения.
        Конечно, эти олени мало походили на тех, что знал Виал. Их рога были огромны, завивались подобно локонам вдоль всей линии спины. Такие же символы резчики наносили на свои поделки. Похоже, это их излюбленный мотив, словно они скучают по родине предков.
        Гобелены были простыми тканями с квадратным орнаментом. В этом плане они заметно уступали щитам.
        Привыкшие к сумраку глаза начали различать больше деталей. Виал старался не глазеть на девицу, но она сидела напротив, и взгляд то и дело падал на нее. Вдоль стен стояли лавки, на которых усаживались общинники во время собраний. В бочках у входа наверняка был пьянящий напиток, вряд ли вино, скорее местная брага. Скатки мехов и тканей располагались у дальней стены. Земляной пол был утоптан до каменного состояния и был чистым. В доме пахло травами, старым деревом и дымом. Это приятные запахи, напоминающие о земле, а не о море.
        - Как необычно, - прошептал Эгрегий. - Никогда подобного не видел.
        - Я тоже.
        - Откуда они вообще?
        Похоже, он тоже сделал вывод, что резчики пришли на эти берега из иных земель. Вот только откуда, Виал не знал. Он честно сказал об этом отпущеннику.
        Долго сидеть им не пришлось, вернулся старейшина с документами из архива. Резчики использовали для записей тонкие костяные пластины, которые получали, расщепляя ребра морских чудовищ.
        Ни воск, ни бронзу, ни тем более харты они не использовали. Костяные пластинки они чиркали костяными же стилами, изготавливаемыми из зубов чудовищ. Эти стилы долго не тупятся, прочностью превосходят сталь. Их можно использовать не только для записей, но и как оружие.
        На поясе у старца висел кожаный тубус, в котором хранились эти стилы. Другого оружия старейшине не потребуется. Виал не сомневался, что коренастый дед легко с ним справится.
        - В этой табличке сказано, - сказал старейшина, когда уселся на скамью, - что ты торговец из Циралиса.
        - Именно.
        Старик расположился рядом с девицей, по другую сторону очага от гостей. Желал отгородиться от чужаков и их скверны благословенным пламенем и присутствием чистой девы.
        - Тебя зовут Косс Виал. Про твоего спутника не сказано.
        - Он часть меня, как одежда, как рука.
        - Слуга?
        - Защитник мой, помощник.
        - Ты считаешь, что тебе потребуется защитник здесь? От кого же.
        - Мой путь проходит через множество опасностей. Так что вы - не самая большая из них. И то, что окружает ваше поселение, тоже лишь одна из опасностей на моем пути.
        Старейшина хмыкнул. Для него эти руины, кочевники и все, что окружает поселение, были постоянной и единственной опасностью. Виал же сталкивался со множеством, знал всевозможные угрозы. И он знал, как с ними бороться.
        - Да, про это тут указано.
        Огонь очага просвечивал через тонкую пластину. Бородатое лицо старика окрасилось в приятный розовый цвет. Насколько же тонкие эти пластины, не переставал удивляться Виал. Их можно использовать вместо стекла, изготавливать мозаику! Жаль, что резчики не продают свои изделия.
        - Сказано тут и то, что пригласил тебя мой друг Карник.
        - О, я знаком с ним, - кивнул Виал. - Мы встречались еще на островах, где я промышлял. К северу от ваших земель.
        - Да, Карник Путник. Он не сидит на месте. Знает многих из твоего рода.
        - Я не знал, что именно он отправил мне послание. Думал, придется по почерку узнавать отправителя.
        - Не пришлось. Карник сам оставил эту запись на своем рабочем месте. Чтобы всякий увидел, кто войдет в архив.
        Виал не знал, чем занимается этот Путник. Но выходит он занимает важное место в обществе резчиков. Руководит архивом или ведет записи в нем, что-нибудь подобное.
        - Беда только в том, что Карник не сообщил, почему именно тебя пригласил.
        - Так почему бы не спросить у него самого?
        - Не получится. Он ушел в руины, вот три луны умерло, как он ушел.
        Виал моргнул, если его отправитель отправился в руины, значит, дело и правда в них. Но чем он мог помочь резчикам с этими развалинами. Ведь это они живут здесь, им эти места известны лучше, чем чужаку.
        - Лишь о твоих знаниях упомянул Карник, - продолжал старик, - полагаю, это та причина, по которой он предпочел тебя другим... помощникам.
        - Так в чем же я должен вам помочь?
        Старейшина недобро улыбнулся. Из-за огня его лицо казалось искаженным, превращенным в призрачную маску. Девица рядом с ним растворялась в призрачное видение. Оставалось только лицо старейшины и костяная пластина перед ним.
        - Нам угрожают наземные чудовища, - донесся голос по ту сторону огня.
        Пришедшие из руин эти существа не раз нападали на селение. Они пугали кочевников, становились - и не раз, поводом для сочинения страшных сказаний. Им не поклонялись, их не почитали за богов или духов. Не приносили жертв, не упоминали по именам. Даже в мыслях старались избегать.
        Гиганты, что построили руины, возвращались порой. Разоряли окрестности и уходили в могильники. Это вновь должно повториться, но предсказание гласило, что новое пришествие грозит гибелью мира.
        Виал, слушая это, надеялся лишь на то, что погибнет мир резчиков - то есть их селение. А не вся вселенная, известная людям.
        И чем же может помочь торговец, пират и контрабандист этим людям? Да тут требуется помощь всей армии принцепса, созвать всех его союзников! А не какого-то гражданина из Циралиса.
        Старейшина утверждал, что ответ на это может знать только Карник, позвавший торговца. Видение ли ему было послано или таково было его решение. Найти человека, знакомого с множеством опасностей и позвать его на помощь? Выглядит убедительно, но Виал полагал иначе.
        В любом случае, чтобы ответить на этот вопрос нужно найти Карника. Или дождаться пришествия гигантов, создателей циклопических сооружений.
        До той поры нужно лишь готовиться, собираться с силами. Ждать.
        Рассказав обо всем, старейшина оставил торговца и его спутника в Общем доме. Пусть отдыхают и размышляют. Если они попытаются сбежать, так пусть бегут. Этот вариант тоже уместен, такое будущее возможно. Гости должны сами понять, что от них ждут, какая им уготована судьба.
        До той поры, пусть огонь очага согревает их, отгоняет ужасы ночи.
        Конец.