Звездный десант Василий Орехов
        Роман Валерьевич Злотников
        Империя наносит ответный удар #2 Внедренные в один из мафиозных кланов планеты Талгол бывшие Горностаи, бойцы космического десанта Российской Империи, продолжают вести смертельно опасную игру в логове противника. Их цель - жестоко покарать звездных гангстеров за страшные преступления против русской колонии. Однако выясняется, что на самом деле их соперник гораздо коварнее и опаснее, чем банды наркоторговцев. Теперь российскому звездному десанту противостоят элитные подразделения спецслужб Соединенных Миров. Но Горностаи не привыкли отступать и готовы сражаться до последней капли крови.
        Роман Злотников, Василий Орехов
        Звездный десант
        Глава 1
        В здании «Каперони Инкорпорейтед» в самом разгаре был трудовой день.
        Огромный сорокаэтажный цилиндр из стекла, бетона и металла располагался в элитном деловом районе Либервиль, в нескольких кварталах от небоскреба «Колхейн Индастриз», после недавнего враждебного корпоративного поглощения отошедшего
«Саггети Корпорейшн» вместе с прочими активами разорившейся компании. Работа кипела вовсю: менеджеры висели на линиях связи, активно общаясь с клиентами, секретарши непрерывно распечатывали отчеты и презентации, с вертолетных площадок и из внутреннего двора здания то и дело стартовали курьерские глидеры одинаковой корпоративной расцветки - желтые с красным. Кофеварки и портативные бойлеры на этажах трудились не переставая, оперативно снабжая сотрудников горячими бодрящими напитками. Руководство даже закрывало глаза на умеренное употребление сотрудниками запрещенных химических стимуляторов; впрочем, хронических наркоманов выставляли за ворота безжалостно и без долгих разговоров. Если сотрудник не способен контролировать собственную пагубную страсть, компании он не нужен.
        Служба безопасности исправно контролировала территорию здания через множество миниатюрных камер наблюдения и замаскированных микрофонов. От крыши до подвала в модерновом цилиндре «Каперони Инкорпорейтед» не было такого помещения, где с раннего утра до глубокой ночи не бурлила бы энергичная производственная деятельность. Корпорация считалась одной из самых успешных, эффективных и богатых коммерческих организаций на Талголе, поэтому работать здесь для представителя среднего класса считалось честью и невероятным везением. А поскольку вылететь отсюда тоже можно было в два счета, каждый ее сотрудник старался выкладываться по полной программе, и сам босс, мистер Гвидо Каперони, регулярно подавал сотрудникам личный пример трудовой дисциплины, появляясь в здании ни свет ни заря и задерживаясь в своем огромном кабинете под крышей здания допоздна.
        В данный момент, впрочем, главы корпорации в кабинете не было. Но вовсе не потому, что он пренебрегал своими священными служебными обязанностями, которые сам же для себя и определил. Наоборот, непосредственно ими он сейчас и занимался. Только в подвале здания.
        В расположенном здесь огромном резервуаре мусоросжигателя постоянно поддерживалась температура воспламенения бумаги - 451 градус по Фаренгейту. Сюда по специальным трубам поступал бумажный и полимерный мусор из корзинок служащих. Каперони еще на стадии проектирования здания настоял на том, чтобы в него была вписана внушительная печь мусоросжигателя, поскольку многие из документов, черновиков и компьютерных распечаток организации не предназначались для чужих глаз: конкуренты и полиция дорого дали бы, чтобы покопаться на городской свалке в том углу, куда «Каперони Инкорпорейтед» стала бы вывозить свой мусор. Поэтому все бумажные отходы подлежали немедленному уничтожению в гигантской огненной печи «Молох-2М» - сюда запрещалось кидать только стеклянные бутылки и металлические предметы. Здесь же было очень удобно уничтожать прочие побочные отходы производства - скажем, трупы…
        Молодой человек в деловом костюме, привязанный к стоявшим у разверстой огненной пасти пластиковым медицинским носилкам, был взъерошен и бледен. На лице у него застыл неописуемый ужас, взгляд блуждал, по вискам стекал холодный пот. Отсвет багряного пламени из настежь распахнутой печи плясал на лице пленника, превращая его в шаманскую маску дикого народа.
        - Итак, Родриго, - ровным голосом проговорил глава корпорации, тщательно полируя пилочкой ногти, и без того идеальные. - Ты по-прежнему ничего не хочешь мне сказать?
        Привязанный мучительно замычал, задергался в своих путах.
        - До чего же ты упрямый, - сокрушенно вздохнул мистер Каперони. - Похвально, конечно, что ради коллеги и друга ты готов сгореть заживо, это очень ценное корпоративное качество. Подобные отношения внутри коллектива следует безусловно поощрять и развивать путем специальных тренингов. Можешь считать, что ты заслужил лишнюю неделю оплачиваемого отпуска. Однако, честное слово, лучше бы ты выказывал подобную лояльность в отношении меня, своего босса. Поверь, в конце концов это окупилось бы сторицей, и та сумма, которую вы растратили, показалась бы тебе мелочью… Но что сделано, то сделано. - Он участливо наклонился над привязанным, заглянул ему в глаза. - Значит, так и не хочешь сказать мне, кто провел несанкционированный трансферт? Напрасно; по собственному опыту знаю, что правду говорить легко и приятно. Но только, ради всего святого, не заводи опять эту надоевшую песню, что ты все сделал один, иначе я дам тебе пощечину. Это не очень больно по сравнению с тем, что тебе предстоит в дальнейшем, однако страшно обидно. Ну?
        Привязанный угрюмо молчал, вращая выпученными глазами.
        - Жаль, - искренне огорчился Каперони, и печальная улыбка тронула его узкие губы. - Почему-то мне казалось, что ты более благоразумен… Вот в такие критические моменты и становятся видны вопиющие пробелы в работе с персоналом. Берите его, ребята.
        Двое охранников в форме корпорации ухватили носилки с судорожно бьющимся и изгибающимся телом за рукояти, поставили на наклонный металлический помост перед распахнутой печью мусоросжигателя. Теперь адское пламя отражалось также в расширенных от непередаваемого ужаса зрачках привязанного. Достаточно было одного несильного толчка, чтобы носилки отправились прямо в пылающую бездну.
        - Босс, - деликатно проговорил один из охранников. - Это не мое дело, конечно, но, если позволите, без пластыря на губах он смог бы говорить более внятно.
        - Ах, да! - Каперони картинно ударил себя ладонью по лбу. - Действительно. Мой мальчик, что же ты сразу не сказал, что тебе не очень удобно разговаривать? - Он рывком сдернул пластырь со рта пленника, и тот зашипел от боли. - Ну, так лучше? Надеюсь, теперь тебе ничего не мешает?
        - Босс! - тут же захрипел привязанный. - Клянусь, босс! Умоляю, босс, поверьте…
        - Я верил тебе достаточно долго, - мягко, но непреклонно заметил Каперони. - И видишь, как поплатился за свое доверие? Я стою возле раскрытого мусоросжигателя, и моя душа безутешно рыдает, потому что мне приходится запихивать туда живьем одного из своих помощников. Это очень некрасиво с твоей стороны, сынок, - так со мной поступать. В общем, мое предложение остается в силе. Либо ты называешь того, кто тебе помогал, - и мы оставляем тебя в живых, хотя и делаем определенные оргвыводы. Либо ты продолжаешь геройствовать - и тогда добро пожаловать в печь. Ты знаешь основное правило корпорации: нельзя, чтобы мусор покидал наши стены иначе, нежели через дымовую трубу.
        - Честное слово, босс! Я вас уверяю, босс…
        - Это ведь женщина, да? - Каперони пытливо посмотрел на привязанного. - Верно? Какая-то дрянь из бухгалтерии, которая нырнула к тебе в постель, использовала тебя по полной программе, а потом подставила? Видишь ли, сынок, вся проблема в том, что ты ей не нужен, ей со всей очевидностью нужны деньги. Теперь они у нее есть. А у тебя что осталось? Печь?.. - Глава корпорации покачал головой. - Давайте, ребята. Только понемногу. Этот сын шлюхи прискорбно упорствует в своем стремлении предельно омрачить мне сегодня трудовые будни.
        Охранники подпихнули носилки ближе к жерлу мусоросжигателя. Тонкие языки пламени с аппетитом лизнули подошвы стильных ботинок привязанного.
        - Босс, нет!!! Не надо! Не на… - Истошный визг пытуемого вдруг оборвался, голова откинулась набок, глаза закатились.
        - Что это с ним? - поинтересовался Каперони.
        - Похоже, в обмороке, сэр.
        - Ну, так достаньте его оттуда! Что за удовольствие, право, - сжигать бесчувственное тело?!
        Охранники сняли носилки с помоста и снова опустили их на пол. Застыли в растерянности, пытаясь сообразить, откуда именно босс велел достать клиента - из печи или из обморока.
        - Что за запах? - подозрительно осведомился тем временем Гвидо Каперони.
        - Горелая подошва? - почтительно уточнил один из охранников.
        - Нет, гораздо более мерзкий!
        - Это запах его страха, босс, - нашелся с ответом второй охранник.
        - Понятно, - печально констатировал Каперони. - Господи, до чего же я не люблю эти физиологические подробности… - В ухе у него внезапно запульсировал сигнал вызова, и он с неудовольствием отвернулся от пылающей преисподней. - Слушаю, Джанфранко.
        - Босс, вы просили напомнить без четверти двенадцать, что у вас важная встреча.
        - Спасибо, мой мальчик. Занимаясь любимым делом, я совершенно теряю счет времени… - Он снова повернулся к охранникам. - Я вернусь вечером, и мы продолжим нашу увлекательную беседу. Позаботьтесь о нем. К тому времени, как я приеду, непременно обмойте его, смените ему подштанники и попшикайте какой-нибудь померанцевой туалетной водой. Я брезглив до ужаса.
        Быстро поднявшись по железной лесенке к лифту, Каперони вошел в него, повернул извлеченный из кармана ключ в специальной скважине над двумя рядами кнопок, что позволяло добраться до верхнего этажа без промежуточных остановок, и поспешно взмыл в небеса.
        Оставшиеся возле распахнутой печи охранники задумчиво разглядывали тело на носилках, пытаясь рассчитать оптимальный алгоритм дальнейших действий.
        - Он вроде приходит в себя, - наконец заметил один из них. - Может, следует ему помешать? До вечера еще масса времени.
        - Бесчувственное тело мыть проще, - согласился второй. - Хотя жечь да, не так интересно.
        И он от души двинул приходящего в себя человека на носилках штатной дубинкой по голове.
        Утро Глама, нового босса гангстерского клана Саггети и по совместительству председателя совета директоров «Саггети Корпорейшн», началось предельно паршиво. Оно началось с того, что глава мафиозного семейства, стоя перед зеркалом и мучительно вспоминая с трудом заученные приемы, повязывал себе галстук. Повязываться галстук отказывался наотрез: узел перекашивало то вбок, то вверх. С тихой ненавистью распустив очередной неудачный узел, юный глава клана снова вдумчиво пытался совладать с непокорной деталью делового костюма. И вновь безуспешно.
        У противоположной стены апартаментов работал огромный, почти во всю стену, головизор. Показывали «Банды фронтира». В детстве Глам обожал это кино и мог пересматривать его целыми днями, снова и снова, представляя себя на месте хладнокровного Стального Джека и мудрого дона Скальци. Однако сегодня любимый фильм вызывал только глухое раздражение. За последний месяц Гламу пришлось пережить столько, что придуманные киношные страсти стали казаться ему нелепыми и пустяковыми. Он спровоцировал кровопролитную клановую войну, собственноручно уничтожил одного из самых грозных боевиков противника, потерял отца, вероломно убитого Колхейнами, завоевал сердце самой прекрасной женщины на свете, провел несколько суток в пыточном подвале противника и в конце концов стал главой уважаемого столичного клана - такая молниеносная и головокружительная, полная невероятных виражей карьера не снилась ни дону Скальци, ни Стальному Джеку, ни Малышу Агавру.
        Раздраженным щелчком пальцев Глам вырубил головизор и в очередной раз с бесконечным терпением, присущим настоящему мафиозному боссу, распустил непокорный узел. Он с огромным удовольствием сорвал бы с шеи проклятую удавку и отправил ее в окно, но он больше не был взбалмошным мальчишкой, над которым втихомолку посмеивались даже шестерки отца и которого покойный Джорджо Саггети порой бил до крови под горячую руку. Нет, теперь он сам был главой влиятельной семьи, слово которого стоило дороже бромикана и мнение которого имело серьезный вес в глазах других мафиозных семей Талгола… Впрочем, он отчетливо понимал также, что унаследовал лишь часть авторитета отца, что старые семьи считают его никчемным выскочкой, которому помогло неимоверное стечение обстоятельств, и значит, возникнет более чем достаточно желающих попробовать его на прочность. Сегодня как раз был один из таких дней - когда медленно и незримо кружившие вокруг него хищники глубин непременно попытаются определить, какой величины кусок собственного мяса он готов им отдать, чтобы они не бросились на него все разом и не принялись бешено терзать,
растаскивая на кровавые ошметки…
        - Не получается, милый? - На его плечи легли ласковые женские ладони. - Ну, ничего страшного. Давай-ка я тебе помогу… - Двумя движениями Джулия завязала на Гламе галстук и осторожно потянула, покрепче затягивая узел, который вышел идеальным. - Вот и все.
        Саггети поймал ее левую кисть, приложил к губам.
        - Спасибо, дорогая, - сказал он, разглядывая себя в зеркале. - Но… Я должен сделать это сам. Таким был мой отец. И если я не могу даже самостоятельно завязать галстук, на что я вообще гожусь?
        Он рывком ослабил узел.
        - Таким ты нравишься мне еще больше, - с тихим восторгом проговорила Джулия. - Ты настоящий мафиозо. Как же я рада, что не ошиблась в тебе…
        Глам еще раз попытался повязать галстук и снова потерпел неудачу. Сердито засопел, опустив руки.
        - Может быть, ты все-таки разрешишь мне помочь тебе? - мягко спросила Джулия. - Не думаю, что из-за пустяка стоит опаздывать на встречу подобного уровня.
        Глам развернулся, обнял ее, прижал к себе.
        - Как бы поступили на моем месте великие мафиози древности? - задумчиво сказал он. - Знаешь, когда-то было предсказано, что тот, кто сумеет развязать знаменитый Гордиев узел, подомнет под себя весь наркотрафик одного из земных континентов. Вот только узел был невероятно сложным, и уважаемые доны, пытавшиеся его распутать, лишь запутывали его еще больше. А потом пришел Александр Македонский. Ну, тот самый, который изобрел стрельбу по-македонски, с двух рук сразу. Сначала он тоже ковырялся с узлом, как и прочие смертные, а потом, поняв, что это занятие для дебилов, выхватил свою верную наваху и разрубил узел одним ударом. После чего действительно стал величайшим боссом эпохи…
        Джулия смотрела на него во все глаза. Глам распустил очередной неудавшийся узел, сорвал галстук с шеи и швырнул его в угол.
        - Пусть привыкают, - негромко, но веско проговорил Саггети. - Пришло новое время. Молодые и сильные выживут старых и больных. Если дело в галстуке, а не во мне, пусть ведут переговоры с галстуком.
        Джулия застонала от вожделения.
        - О, мой босс! - задыхаясь, проговорила она. - Как жаль, что тебе уже пора ехать…
        Глам поспешно бросил взгляд на часы.
        - Минут двадцать у нас еще есть.
        Он подхватил ее на руки и потащил, довольную, раскрасневшуюся и болтающую ногами, в спальню. - В связи с этим я от имени всех благородных семей Тахомы хотел бы сердечно поздравить уважаемого дона Глама с новым статусом главы солидного и авторитетного семейства, а также засвидетельствовать ему наше глубочайшее почтение.
        Гвидо Каперони был сама любезность. Казалось, его совершенно не беспокоит ни двадцатиминутное опоздание свежеиспеченного дона, ни вызывающая небрежность в его костюме, выражавшаяся в отсутствии галстука, ни чересчур вольная поза молодого Саггети.
        Главы пяти влиятельных мафиозных кланов Тахомы собрались в роскошном конференц-зале девятизвездочного отеля «Пасадена», чтобы выразить почтение своему новому коллеге. Совсем недавно их было шесть, но шестой, к сожалению, прибыть на встречу не мог - грозный мистер Колхейн был убит вражеским снайпером, а остатки его разгромленного в грандиозной гангстерской войне клана оказались поглощены семейством Саггети. Кроме всего прочего, авторитетным боссам было крайне любопытно взглянуть на этого мальчишку, который не был даже официальным наследником дона Джорджо - и вдруг за короткое время сумел не только выдвинуться, но и залезть на самый верх властной пирамиды, оттеснив или нейтрализовав более вероятных претендентов на престол, старейших членов клана, начинавших еще с его отцом.
        Мальчишка произвел на боссов самое неприятное впечатление. Он непростительно опоздал, он был небрежен в одежде, он вел себя неподобающе дерзко и безо всякой почтительности, которая совершенно необходима новому члену мафиозного круга столицы, если он хочет, чтобы его принимали на равных. Он был выскочкой, едва ли способным удержать ту власть, которая внезапно сама упала ему в руки. В конце концов, он был недопустимо молод, и боссов корежило от одной мысли о том, что судьбоносные вопросы бизнеса придется решать с сопляком, который годится им в сыновья, а кое-кому уже и во внуки.
        Мистер Бенуцци удивленно и чуть насмешливо разглядывал его из-под густых бровей. Вместе с кланом Колхейнов он контролировал практически весь трафик бромикана в Тахоме. Теперь бизнес Колхейнов отошел по наследству сопляку. Правда, почти все их фабрики по производству наркотика оказались уничтожены в ходе клановой войны, но Саггети вполне были способны восстановить прежние объемы производства. Пока был жив Скала Колхейн, Джузеппе Бенуцци прекрасно понимал, что достигнутый в результате многолетнего кровопролития статус кво по бромикану - максимум, на что он может рассчитывать. Однако сейчас настал прекрасный момент для того, чтобы попытаться вытеснить внезапно ослабевшего конкурента с этого суперприбыльного рынка.
        Ральф Вагнер, бывший боксер-тяжеловес, подобно Гламу вскарабкавшийся когда-то на престол своего клана волей случая, был мрачен, он пристально смотрел на молодого Саггети, словно выбирая, в какое место нанести сокрушительный удар. Он прекрасно помнил, каких усилий и унижений стоило ему войти в высшее общество авторитетных семей. Лишь бесконечная почтительность к старым боссам и полторы сотни боевиков, готовых в любой момент по его команде подняться в любом районе города, позволили дону Ральфу наконец заработать необходимый авторитет. И теперь ему было мучительно наблюдать, как высшее общество дружелюбно приветствует этого дерзкого мальчишку, пока еще не сделавшего ничего для столь радушного приема. Да, он каким-то чудом выиграл гангстерскую войну, но этого было мало для того, чтобы сидеть развалившись в присутствии полудесятка легендарных боссов, каждый из которых в свое время одержал не одну такую победу. И еще он теперь сконцентрировал в своих руках около половины объема продаж «черного одуванчика» и «холодка», а ведь Ральф уже почти договорился со Скалой о выгодном обмене его доли трафика
дешевых наркотиков на некоторые активы клана Вагнеров, расположенные на востоке города. Да, Вагнеры немало теряли на этой сделке, но зато, объединив трафик Колхейна со своим, они в перспективе могли бы жестко диктовать розничные цены - а Саггети всегда славились тем, что при всяком удобном случае сбрасывали цену до минимума, предпочитая брать объемом, и теперь под угрозой находились даже обычные прибыли синдиката дона Ральфа. Безусловно, у него имелись причины бессильно скрежетать зубами и нервно комкать салфетку.
        В отличие от него, Исайя Берковиц был совершенно бесстрастен. Три десятка лет, которые он стоял во главе своего клана, приучили его надежно прятать эмоции. Мало кто мог переиграть Берковица в покер - старик блефовал настолько искусно, что порой сбивал с толку даже профессиональных шулеров. Его специализация вполне этому соответствовала. Ею были игровые заведения - как официальные казино, так и подпольные тотализаторы: петушиные и собачьи бои, смертельные поединки без правил, ночные автогонки на выживание в заброшенных песчаных карьерах. Клан Берковица тоже имел серьезные виды на часть бизнеса Саггети, поскольку Глам теперь контролировал доставшиеся ему в наследство от папеньки лакомые игровые заведения в центральных районах. Или полагал, что контролирует. Этот вопрос старик Исайя и жаждал уточнить. Однако едва ли кто-нибудь мог сейчас сказать наверняка, что творится на душе у старого Берковица.
        Мистер Джеймс Мэннинг, пожалуй, был единственным из присутствующих, кто не имел серьезных претензий к Гламу. Его территории располагались слишком далеко от территорий Саггети, чтобы пытаться удержать новые приобретения, даже если те вдруг ему достанутся; его бизнес совершенно не пересекался с бизнесом новоиспеченного главы клана - папаша Саггети, убежденный католик, всегда старался держаться подальше от порнографии, а попытки Колхейна влезть на территорию Мэннинга заканчивались крахом по чисто экономическим причинам. За годы выпуска запретного порно с настоящими истязаниями и убийствами люди дона Джеймса достигли в этом высшего пилотажа, и любительские поделки Колхейна просто не выдерживали конкуренции. Мэннинг даже ни разу не поднял этого вопроса в переговорах с ныне покойным коллегой, совершенно уверенный, что такие пустяки не стоят нервов, потраченных на разбирательство. Контрабандой же, также составлявшей значительную статью дохода клана Мэннинга, ни Колхейн, ни Саггети всерьез не занимались; здесь дону Джеймсу приходилось конкурировать скорее с Каперони и Берковицем.
        Что касается дерзости юного Саггети, то Мэннинг когда-то и сам был таким. Власть тоже досталась ему по наследству, правда, тогда его поддерживали авторитет и советы отца, ушедшего на покой дона Бартоломью, и Джеймс ощущал за собой крепкий тыл. Радужные воспоминания о золотом прошлом заставляли его со снисходительностью относиться к этому волчонку, оскалившему зубки и полагающему, что теперь весь мир у него в кармане. Разумеется, рано или поздно суровая действительность макнет его головой в унитаз и, скорее всего, неоднократно, поэтому мистер Мэннинг не видел пока особых причин раздражаться. Он вообще не любил раздражаться по пустякам. Всему свое время.
        Глам исподлобья разглядывал сидевших перед ним боссов и почти физически чувствовал надменное презрение, источаемое ими. Он еще больше развалился в кресле, демонстративно закинул ногу на ногу. Внутри его всего трясло, он ощущал неприятную сухость во рту, но внешне старательно сохранял хладнокровие. Старые пердуны должны видеть на этом месте не его, а его покойного отца - фигуру крепкую и солидную. Они будут уважать его, чего бы это ему ни стоило.
        - Спасибо, благородные доны, - негромко произнес он, величественно шевельнув пальцами правой руки, унизанными перстнями клановой власти. Перстни уже были обжаты по размеру и больше не сваливались с худых суставов. - Я рад поблагодарить вас за оказанную мне высокую честь быть допущенным в ваш круг.
        Вагнер фыркнул - чуть громче, чем следовало бы для того, чтобы просто прочистить горло. Каперони посмотрел на него с мягкой укоризной, затем снова перевел взгляд на сидевшего перед ними мальчишку - жалкого, нелепого, смешного в своем стремлении копировать жесты и интонации отца. У него это выглядело глупой пародией, хотя сам он, похоже, даже не догадывался об этом.
        - Для нас честь приветствовать в своем кругу нового главу клана Саггети, - проговорил Каперони.
        Основным бизнесом Гвидо Каперони, помимо легальных грузоперевозок и денежных переводов, был рэкет мелких предпринимателей и коммерсантов, и здесь его интересы весьма серьезно пересекались с интересами покойного мистера Колхейна - а значит, теперь и с интересами ослабленного кровопролитной войной, но приросшего новыми территориями и новым бизнесом клана Саггети.
        Мистер Каперони любезно улыбнулся и сцепил перед собой пальцы.
        - Что ж! Полагаю, теперь мы все как одна семья можем обсудить кое-какие вопросы, назревшие в связи с последними событиями, и высказать свои соображения по этому поводу.
        Глам подобрался. Итак, с глупыми формальностями покончено, начинается то, ради чего они сегодня собрались.
        Глубоководные твари нацелились на свой кусок мяса.
        Глава 2
        Глам ворвался в апартаменты как вихрь. Яростно отбросил с пути некстати подвернувшееся под ноги кресло, сорвал с себя пиджак, швырнул его на диван. Уперся лбом в поляризованное стекло окна и замер, свирепо двигая желваками и глядя в никуда.
        - Как все прошло?
        Вопрос, невинным тоном заданный Джулией, определенно был лишним. Глядя на перекошенное от бешенства лицо Саггети, можно было с уверенностью сказать: все прошло препаршиво.
        - Они потребовали Тунтаун, Шелбивиль и Спрингфилд! - с ненавистью процедил Глам. - Они потребовали мою долю в производстве бромикана и в игорных заведениях Огденвиля. Они обложили меня со всех сторон!..
        Если бы Глам молниеносно обернулся, он, возможно, успел бы заметить на лице подруги легкий оттенок удовлетворения, словно все происходило в соответствии с ее расчетами. Хотя вряд ли: Джулия мгновенно справилась с собой и изобразила искреннюю гримаску участливого сожаления.
        - Господи, эти люди никак не хотят оставить нас в покое! - Она привычно прильнула к нему сзади, ласково обхватила руками.
        Глам устало прикрыл глаза. Джулия была его тихой гаванью, его талисманом, его женщиной, которой он безмерно доверял. Обычно самые удачные планы и блестящие решения приходили ему в голову после общения с подругой. Он не понимал, как такое происходит, и ему в общем-то было все равно. Главное, что из ее глупой болтовни, из ее вздорного бабьего щебетания и бредней порой выкристаллизовывались крайне дельные мысли. Разумеется, сама она вряд ли сумела бы придать им законченную форму, для этого требовался Глам - серьезный мужчина и солидный босс, способный направить мозговой штурм подчиненных в нужную сторону, эффективно обработать накреативленный ими материал и собрать его в единый кулак.
        - Они все против тебя, да? - мягко поинтересовалась Джулия. - Все эти напыщенные индюки, считающие себя хозяевами города?
        - Не все, - нехотя проговорил Глам. - Мэннинг мне не враг… но и четверых остальных вполне хватит, чтобы с гарантией уничтожить наш бизнес и пустить нас по миру!
        - А как бы поступил на твоем месте твой отец? - поинтересовалась Джулия. - Что должен сделать настоящий босс, чтобы отстоять свое достоинство и свой бизнес?
        - Настоящий босс должен атаковать противника и уничтожить его прежде, чем тот сумеет причинить ему непоправимый ущерб, - тоскливо проговорил Глам. - Только в нашем случае это самоубийство. Против нас пять самых мощных семейств Тахомы…
        - Четыре, - деликатно поправила Джулия. - Четыре семейства. Ты же сам сказал, что Мэннинг нам не враг. Знаешь, как говорил один древний мудрец: кто не против нас, тот с нами?
        Глам передернул плечами.
        - Нет, милая, - устало сказал он, - Мэннинг не с нами, он просто не против нас.
        - Но ведь это же лучше, чем если бы он был против нас, правда?
        - Конечно. Но…
        - Если бы только можно было склонить его на нашу сторону! Наверное, это сразу изменило бы расклад сил.
        - Это невозможно, любовь моя, - произнес Глам. - Хотя… Наверное, не так уж и невероятно заключить с кем-нибудь сепаратный договор. Бросить псам кусок мяса пожирнее… - Он задумался. - Совершенно не вижу, почему бы двум благородным донам не заключить мир на взаимовыгодных условиях. Тот же Мэннинг…
        - Хотя ты же сам сказал, что он не с нами. Ему от нас ничего не надо. Чем ты сможешь его заинтересовать?
        - Да, ты права, Мэннинг не годится. Может быть, Берковиц? - продолжал размышлять вслух Саггети. - Отдать ему эти чертовы казино, и пусть встанет между нами и Каперони…
        - Старикашка, - сморщилась Джулия. - Как и Бенуцци, между прочим. Не люблю старикашек. Склероз, маразм… Неужели нам нельзя заключить этот самый, как его… паратный договор с кем-нибудь поадекватнее?
        - Бенуцци определенно не годится, - кивнул Глам. - Я бы не стал и предлагать. Там слишком большой конфликт интересов. А Каперони возглавляет эту шайку стервятников после смерти Колхейна. Значит, остается Вагнер. - Он покачал головой. - Вагнер меня ненавидит.
        - Нет такой ненависти, которую не могли бы перевесить хорошие барыши, - заметила Джулия.
        - Верно, верно. - Саггети задумался. - И может быть, это реальный шанс…
        Джулия едва заметно усмехнулась. На ум ей пришел диалог из одного старого ехидного мультика, в котором советник американского президента, злобный шулер, предложил туповатому главе государства на выбор пять решений возникшей кризисной проблемы:
        - Выбираю третье.
        - Попробуйте еще раз.
        - Один.
        - Больше.
        - Пятерка.
        - Это слишком много.
        - Три.
        - Это вы уже называли.
        - Шесть.
        - Тут нет шести!
        - Два.
        - Уверены?
        - Четыре!
        - Как скажете, сэр.
        В общении с Гламом порой приходилось брать на вооружение методы мультяшного потенциального противника, чтобы добиться нужного Горностаям результата.
        Отлипнув от окна, Глам вывернулся из объятий Джулии, подобрал свой брошенный пиджак и направился в ванную. Он уже вполне овладел собой, перед ним явно забрезжил свет в конце туннеля.
        - Переоденься, дорогая, я хочу немедленно собрать совет.
        Через час в кабинете руководителя «Саггети Корпорейшн» собрался весь новый генералитет клана - сам глава и поднявшиеся из низов люди, которым он мог доверять: Джулия, Кенни Бампер, Стив Кувалда и Оззи Пастор. Глам не был уверен в безупречности стратегических талантов новой гвардии, но особого выбора у него не имелось - более старые и опытные члены обоих объединенных кланов были поголовно выбиты в ходе клановой войны, а также в недавней страшной бойне в здании
«Колхейн Индастриз». С теми, кто сейчас собрался на кризисный совет, Саггети хотя бы сражался плечом к плечу и одерживал блестящие победы над Колхейнами, а пришедший со стороны Кувалда был горячо рекомендован неистовым Бампером.
        - Вот такие условия мне выдвинули, господа, - закончил свое повествование Глам. Он уже окончательно справился с паникой и теперь держался с подчеркнутым достоинством истинного босса. - Разумеется, очень вежливо и с ядовитыми улыбочками, мотивировав свой ультиматум необходимостью снова навести железный порядок в криминальном мире столицы, несколько расшатанном последней клановой войной. Провести новые границы, определить новые зоны влияния, сложившиеся после падения империи Колхейнов… Суть от этого не меняется. Одним словом, мне недвусмысленно намекнули, что удержать новые приобретения мы не в состоянии, и поэтому, во избежание большой крови, нам следует добровольно поделиться половиной контролируемой территории и двумя третями бизнеса. Самой прибыльной половиной территорий и наиболее лакомыми двумя третями бизнеса, надо заметить.
        - Это смертельное оскорбление, - мрачно проронил Бампер. - На такие условия соглашаться нельзя ни при каких обстоятельствах.
        - Если мы попытаемся стоять на своем, нас сомнут, - возразил осторожный Пастор. - Клан серьезно ослаблен войной, всех активов Саггети и Колхейнов нам все равно не удержать. Мы будем одни против пяти старых семей Тахомы. У нас нет шансов. Надо соглашаться на предложения этих кровососов. Все равно после победы над Колхейнами мы захватили больше, чем способны переварить.
        - Чепуха, - вмешалась Джулия. - Когда мы расстанемся с лучшими активами, клан окажется ослаблен еще больше, и растоптать нас станет гораздо проще. Ну, или выдвинуть новые требования, и так до бесконечности. В общем, вопрос будет только во времени - сокрушат нас сейчас или позже.
        Глам стиснул зубы. Об этом он уже размышлял, и неоднократно. Было совершенно ясно, что, раз запустив зубы в чужой пирог, конкуренты на этом не остановятся. Альтруизм никогда не был в чести у мафиозных семейств - разумеется, если он в дальнейшем не окупался с хорошими процентами. И чем больше станешь им уступать, тем более будет ослабевать клан и тем более будут возрастать аппетиты конкурентов.
        - Мы могли бы заключить временный тактический союз с одним из конкурентов, - произнес он. - Это остудило бы некоторые горячие головы. Однако не следует забывать, что в любом случае это на время, и в конце концов нам понадобится рассчитывать только на свои силы. И скорее раньше, чем позже.
        - Значит, нужно немедленно укреплять клан, пока снова не установится баланс сил, - изрек Кувалда. - Другого выхода нет, ман.
        - Это очевидно, - кивнул Глам Саггети. Лицо его страдальчески искривилось. - Но война с Колхейнами высосала нас досуха. Бизнес в развалинах. Фабрики бромикана еще только предстоит восстанавливать, многие точки разгромлены, сети распространения обескровлены…
        Все понимающе и скорбно закивали. Во время боевых действий обе стороны нещадно уничтожали дилеров друг друга, стараясь перекрыть противнику как можно больше каналов поступления финансовых средств. Все присутствующие лично приложили к этому руку.
        - Да и с людьми сейчас большая проблема, - развил тему Пастор, когда босс замолчал, - война подчистила весь стратегический резерв. Все, что осталось, - шпана. Мы не сможем достаточно быстро набрать необходимое для новой войны количество боевиков. Разве что каких-нибудь молодых отморозков или хичеров, которые в панике разбегутся сразу после того, как появится первый труп. Да и стоит только пойти слухам…
        Он не договорил, но всем присутствующим было ясно, что он имеет в виду. Как только появится малейший слух о том, что Саггети собираются ввязаться в новую войну, да еще с несколькими крупнейшими кланами сразу, не то что новых людей набрать не получится - свои бы не начали разбегаться. Клан, как ни крути, - это бизнес. Джентльмены приходят в бизнес, пусть и рискованный, и остаются в нем, пока навар заметно превышает риск. Но как только соотношение меняется, любой разумный человек сразу же начинает искать способ минимизировать свои риски. Например, присоединиться к более успешному бизнесу…
        - А почему бы нам не попробовать нанять кого-нибудь со стороны? - поинтересовалась Джулия. - Крутых парней, не имеющих никакого отношения к бизнесу?
        Все уставились на нее. Пастор - брезгливо (он так и не смог принять того факта, что шлюха босса на равных участвует в совещаниях верхушки клана и периодически изрекает чудовищные глупости), Кувалда - озадаченно, Бампер - заинтересованно, а Глам - уныло.
        - Со стороны? - переспросил Оззи, поняв, что никто не желает взять слова. - Простите, мэм, но это исключено.
        - Но почему? - взмахнув ресницами, простодушно поинтересовалась Джулия. - Вон Бампер или, например, Кувалда - парни со стороны. И вполне вписались в клан.
        Пастор покосился на Бампера и Кувалду, которые пристально смотрели на него. Новые любимчики шефа, видите ли. С ними следовало держать ухо востро. Да и с этой сучкой тоже. Нет, он ничего не имел против Джулии, она была шикарной телкой и неплохо показала себя во время противостояния с Колхейнами. Однако все равно не дело, когда женщины лезут в мужские дела. Место шлюхи - постель, салон красоты, бутик каких-нибудь модных тряпок и зал ювелирного магазина. Вот там пусть и разевает свой соблазнительный ротик.
        - Понимаете, мэм, - тщательно подбирая слова, проговорил Пастор, - если бы мы смогли заполучить в команду несколько десятков таких парней, как мистер Бампер и мистер Кувалда, все проблемы, несомненно, были бы решены. Но постороннему человеку довольно сложно попасть в наш бизнес.
        - Почему?
        Кувалда поднял ладонь.
        - Если вы имеете в виду Звездных Тюленей, к которым мы имеем честь принадлежать, то тут он совершенно прав. Тюлени - это элитные десантно-космические подразделения, ман, белая кость. Мы идейные ребята и в основном шли в десант не ради денег, а из истинного, глубокого патриотизма. Мы шли защищать Соединенные Миры и всю человеческую цивилизацию от жадности китайцев, коварства лигистов и варварства русских. Да, после позорного Ипалайского конфликта, когда эти дерьмовые политики сделали из нас козлов отпущения, большинство из выживших ветеранов разбежалось по галактике. Сейчас нашим приходится туго, и братья берутся за любую грязную работу, ман. Но эта работа, которую вы собираетесь им предложить… как бы это сказать… она слишком уж грязная. Я бы никому не советовал делать Тюленю предложение присоединиться к криминальному бизнесу, это может закончиться травмой… При всех своих закидонах ребята ощущают себя по ту сторону закона. И скорее предпочтут перебиваться случайными заработками с той стороны, ман, чем получать нормальные деньги с этой. Не тот моральный уровень…
        - Ну, мы-то с тобой прекрасно вписались в бизнес, - ровным тоном проговорил Бампер. Ему совсем не хотелось, чтобы Стив продолжал разглагольствовать в таком же духе в присутствии потомственных мафиози.
        - Мы - исключение, - отмахнулся Кувалда. - У тебя, ман, просто не было другого выхода - или вписаться в бизнес, или после пыток погибнуть от рук Колхейна, который разыскивал убийц своего сыночка. А я совсем подыхал с голоду, и на хвосте у меня висели разъяренные таксисты с Острича, ман, которым я до сих пор должен три кредитные выплаты за сожженную машину. Кстати, надо бы наконец послать им анонимным переводом, теперь я при деньгах, а парни ни в чем не виноваты… Короче, если мы сумеем наскрести по галактике еще пару-тройку рыбой ушибленных вроде нас с тобой, ман, считай, что нам крупно повезло. Но это в любом случае не решит наших проблем. Никто не станет связываться с гангстерами, понимаешь?
        Саггети мрачно кивнул. Он и без Кувалды знал, что их почтенный фамильный бизнес вызывает необъяснимую аллергию у обывателей. А Звездные Тюлени были обывателями в кубе, ибо чем еще можно объяснить то, что здоровые парни готовы в любой момент отправиться к черту на рога и, не задумываясь, отдать свои молодые жизни ради того, чтобы правительство торжественно воткнуло в радиоактивный песок мертвой планеты очередной звездно-полосатый флаг?..
        - А может, мы вовсе и не мафиозный клан? - вдруг снова подала голос притихшая было Джулия.
        Переглянувшись, Кувалда и Пастор саркастически скривились. Однако Бампер встрепенулся:
        - О чем это ты?
        Джулия тонко улыбнулась:
        - Ну, раз они брезгуют вступать в мафию, может быть, нам следует приобрести в их глазах более респектабельный вид? Допустим, нанимать их в частную охранную структуру. Или еще лучше - в вольные рейнджеры фронтира. Рейнджеры Саггети! А?
        Глам удрученно помотал головой:
        - Дорогая, я уважаю твое увлечение каналом «Дискавери», но эта древняя чепуха не имеет никакого отношения…
        Однако Кенни явно заинтересовался предложением Джулии.
        - С вашего разрешения, босс… - деликатно кивнул он Саггети и обратился к девушке: - Значит, говоришь, рейнджеры? Черт, а ведь может сработать! Для тех, кто не в курсе, поясню, - он снова развернулся к совету. - Когда Соединенные Миры более ста лет назад проводили ураганную экспансию галактики, пытаясь опередить Российскую Империю, в нашем законодательстве появилось уложение о вольных рейнджерах. Дело в том, что новые миры мало было открыть, завоевать и колонизировать. Их необходимо было еще и удержать. Однако флот Соединенных Миров не мог надежно контролировать весь фронтир - слишком огромные расстояния. Едва боевые корабли покидали определенный сектор первопроходцев, в нем тут же в разы повышалась пиратская активность. Колонии не просто грабили - порой их вообще вырезали под корень. Неспособные контролировать ситуацию, власти взяли пример с русских и возложили обязанность защищать колонии на самих колонистов. Им разрешалось создавать состоящие из гражданского населения вольные рейнджерские подразделения, а тем, в свою очередь, приобретать личное стрелковое оружие и даже тяжелое армейское
вооружение для обороны своих планет. Разумеется, это было чревато многочисленными мятежами, поэтому задействование рейнджеров против правительственных войск приравнивалось к тягчайшей государственной измене. Однако использование их против агрессивно настроенных частных лиц и объединений всячески поощрялось. В последние десятилетия фронтир отодвинулся в глубь космоса, однако статус приграничного мира для Талгола, насколько я понимаю, еще никто не отменял.
        - Боевиков конкурирующих кланов вполне можно приравнять к агрессивным частным лицам и объединениям, посягающим на правопорядок в колонии Талгол, - Кувалда понимающе кивнул.
        - Именно! Мы же получаем легализацию наших вооруженных формирований, а для Звездных Тюленей - моральное основание присоединиться к нам. Мы ведь, выходит, не какой-нибудь криминальный гангстерский клан, мы отряд самообороны!
        - Тогда получится, что мы берем на себя функции полиции, - возразил Пастор. - Ей это вряд ли понравится.
        - Ни черта! Мы помогаем полиции и сотрудничаем с ней в ее нелегком деле борьбы с преступностью. С точки зрения закона подкопаться под нас будет невозможно…
        - Да ты что?! - внезапно взвился Глам. - С ума сошел? Никогда, слышите,
        никогда Саггети не были легавыми! Ни разу в жизни ни один из моих предков не запятнал себя сотрудничеством с полицией! В глазах старых мафиозных семейств безупречная честь семьи Саггети - это… это…
        Все молчали, глядя на налившееся кровью лицо главы клана, который задыхался, не находя слов от ярости. Сейчас он страшно напоминал разозленного мальчишку, получившего по ногам во время игры в стилетбол.
        - С вашего разрешения, босс, - деликатно произнес Кувалда. - Мы, конечно, поступим, как скажете, но… честь хороша, если дела идут в гору. Однако когда речь идет о выживании клана, ман, достойны любые недозволенные приемы. Бампер дело говорит. По-моему, нам уже не стоит беспокоиться о том, чтобы потерять благосклонность старых мафиозных семейств: все уже и так против нас.
        - Милый, - мягко сказала Джулия, - вспомни дона Александро Македоно. Если бы он задумывался о гангстерской чести и пытался честно распутать тот узел, он бы так и остался одним из многих. А он не стал следовать древним правилам игры, он сам придумал собственные правила для игры с миром - и всем остальным пришлось покориться. А потом правила, придуманные доном Александро, сами стали вековым традиционным законом, которому следовали многие поколения благородных донов.
        Глам злобно зыркнул на нее, все еще пыхтя от возмущения.
        - Ты уже заставил их проглотить одно нововведение, придя на совет семей без галстука, - продолжала Джулия. - И никто не сказал тебе ни слова. Если мы сумеем противопоставить им мощную силу, ты сможешь сам диктовать им новые традиции и собственные понятия о чести.
        - Но меня не поддержат мои же люди, - уже немного остывая, недовольно проговорил Саггети. - Это же против всех мафиозных правил! Что я им скажу?..
        - Рэнди Копыто и Берт Зомби тебя точно не поддержали бы, - согласилась Джулия. - Только все старые члены клана мертвы. Вот посмотри: кто не поддержит тебя в этом кабинете? А ведь здесь сейчас вся верхушка клана!..
        Ощутив, что босс понемногу поддается на уговоры своей шлюхи, Оззи Пастор раскрыл было рот, чтобы возразить, но, заметив, что остальные не спешат возмущаться, тут же его захлопнул. Следовало держать нос по ветру и особо не высовываться, чтобы не схлопотать по лбу.
        Глам несколько мгновений мрачно молчал, а затем решительно и упрямо мотнул головой.
        - Нет. Не годится. Если бы можно было сделать это, всего лишь поменяв вывеску… полагаю, папаша Динелли при помощи своих юридических талантов провернул бы это за один день. Но ведь стоит только этим вашим ветеранам появиться здесь, и весь обман раскроется. Значит, чтобы вариант с Тюленями сработал, нам действительно придется отказаться от традиций семьи, от чести клана, то есть не притвориться, а реально стать этими чертовыми рейнджерами. А в таком случае от нас отвернутся даже рядовые бойцы семьи. Семейные традиции складывались веками не для того, чтобы от них можно было запросто отмахнуться.
        Пастор облегченно выдохнул. Джулия с Бампером обменялись молниеносными взглядами.
        - Значит, так, - заявил Саггети. - К черту Тюленей. Попытаемся максимально использовать наши возможности. Пастор, займись серьезными клиентами. Передай им, что я требую немедленных выплат за следующий месяц. Кувалда - ответственный за восстановление поставок бромикана. К вечеру мне соображения и список действий на этот счет. Разрешаю задействовать любых консультантов из числа наших инженеров. Бампер, на тебе наем новых боевиков и ревизия наличных сил. Мне надо знать, кто из наших людей чего стоит, а то мы собирали их с бору по сосенке. Возьмешь себе в помощь кого хочешь из бригадиров. Я со своей стороны попытаюсь заключить союз с одним из наших противников и тем самым ослабить единый фронт врага. Господа, пока это все, но завтра жду от каждого подробный отчет…
        Глава 3
        Уютно устроившись в шикарном кожаном кресле в своем новом кабинете, Рэк Ормонт с удовлетворением озирал происходящее в его стриптиз-клубе через множество мониторов, расположенных на противоположной стене. Рыжая стерва все-таки озолотила его - пусть даже и не при помощи своих пикантных танцев. Мистер Колхейн как истинный благородный дон всегда был щедр, и когда Рэк с потрохами сдал ему шлюху вместе с мальчишкой Саггети, осыпал владельца ночного клуба зелеными бумажками. На эти деньги Ормонт прикупил себе новое помещение поближе к элитным районам столицы и девчонок классом повыше, чем те коровы, что выступали у него раньше. Теперь Рэк был спокоен за судьбу четырех бутылок неимоверно дорогого «Коньякозо», которые сдуру приобрел, когда с приходом Джулии его бизнес резко попер вверх. Более того, сегодня он заказал еще полдюжины: дела снова шли более чем неплохо. Заведение понемногу нарабатывало солидную постоянную клиентуру и становилось чертовски респектабельным. Новая прима мало чем уступала крошке Джулии (хотя получала, между прочим, втрое больше), да и другие стриптизерши умели дать перцу. Деньги
текли рекой. В общем, Ормонт вполне мог бы сказать, что жизнь удалась, если бы не одно серьезное «но».
        Он всегда страшно не любил проблемы. А сейчас над его головой висела весьма серьезная проблема. Едва рыжая Джулия появилась в поле зрения Рэка Ормонта, его жизнь превратилась в одну сплошную проблему - хотя финансовые дела, как ни странно, шли при этом все лучше и лучше.
        За голову своей бывшей танцовщицы Ормонт получил сумасшедшую по его понятиям сумму. Но все вышло далеко не так просто и красиво, как он рассчитывал. Он полагал, что несокрушимый клан Колхейнов мгновенно растопчет противника, и в дальнейшем спросить с Рэка за предательство будет некому. Однако случилось невероятное: Скала Колхейн был повержен, а малышка Джулия и Глам Саггети, которых Ормонт продал за тридцать сребреников, внезапно оказались на коне. И с тех пор хозяин стриптиз-клуба потерял сон и аппетит, потому что каждую секунду ждал стука в дверь - а то, что рано или поздно к нему придут и вежливо
        поинтересуются , не передавал ли он сведения о том самом звонке Джулии третьим лицам, Ормонт даже не сомневался. А потом пыточные подвалы, мясницкий крюк, многодневная агония… И самое страшное - ехидная ухмылка рыжеволосой стервы, смертельно унизившей его в очередной раз.
        Правда, время шло, а Саггети так и не пытались призвать Рэка к ответу. Видимо, девочка оказалась слишком тупой, чтобы сложить два и два. Однако опасность все еще сохранялась - ведь однажды Глам разберется с неотложными делами, свалившимися на него в связи с объединением с разгромленным кланом Колхейна, и неизбежно задастся вопросом: а каким же это образом противнику удалось узнать об их тщательно скрываемом секретном убежище? Вполне возможно, что Джулия помалкивала еще и по этой причине - ведь в противном случае ей придется признать, что всему виной стал ее беспечный звонок подружке Рэку. Тогда она запросто может составить ему компанию на мясницком крюке.
        В любом случае осторожность лишней не была. Ормонт нанял себе двух телохранителей, крепких ребят, которые, правда, громиле Бамперу и в подметки не годились, однако вполне могли уберечь от досадных пустяков типа ножа в печень в темном переулке. Рэк понимал, что, если мафиозный клан всерьез поставит себе задачу убить его, телохранители не станут особым препятствием. Однако так все равно было спокойнее.
        Ормонт вполне осознавал, что предпринимать более серьезные шаги к обеспечению собственной безопасности имеет смысл на более высоком уровне. Именно поэтому он на следующий же день после побоища в здании «Колхейн Индастриз» пошел на поклон к мистеру Каперони. Если бы Рэк по-прежнему платил Саггети, его жизнь висела бы на волоске. Но если теперь Глам решит убрать владельца крупного ночного клуба, находящегося под покровительством и охраной дона Гвидо, это вызовет неизбежный конфликт интересов и столкновение между двумя кланами, совершенно не нужный семейству Саггети, положение которого в настоящий момент и так крайне неустойчиво.
        Пискнул наушник-серьга.
        - Босс, - негромко сообщил охранник на дверях, - мистер Пастор…
        Ормонт встрепенулся, торопливо отодвинул кресло, выскочил из кабинета, бросился вниз по металлической лестнице, дав знак стоявшему неподалеку от дверей телохранителю следовать за ним. Второй бодигард маячил у стойки, и Рэк взмахом руки велел ему присоединиться к ним.
        Пастор в сопровождении двоих боевиков Саггети неторопливо прошел в зал. Изображая радушного хозяина, Ормонт двинулся ему навстречу. Следовало проявить хотя бы минимум уважения - Оззи Пастор сейчас занимал в семействе Саггети довольно высокий пост, и то, что для разборок был прислан мафиозо такого ранга, свидетельствовало, что Ормонта уважительно считают крупной фигурой, для которой оскорбительно общаться с рядовыми сявками. Впрочем, это также могло иметь причиной то, что у Саггети совсем плохо с людьми и работу обычного бригадира приходится выполнять смотрящему по району.
        - Мое почтение, Оззи. - Ормонт был расчетливо скуп на радушие, но все же достаточно приветлив. Стелиться перед Пастором он не собирался - тем более что хорошо знал его еще в те времена, когда тот шестеркой таскался из кабака в кабак за Гламом, паршивой овцой в семействе Саггети, которого дон Джорджо наотрез отказывался объявлять официальным наследником своей гангстерской империи.
        - Здравствуйте, мистер Ормонт. - Оззи не принял панибратского стиля общения, хотя сам не далее как месяц назад, напившись вдрызг в компании своего непутевого босса, махал рукой Ормонту и орал на весь зал: «Рэк, чучело, тащи сюда своих самых умелых шлюх!» - У меня к вам деловой разговор. Могли бы мы побеседовать у вас в кабинете?
        - Сожалею, мистер Пастор, - скорбно покачал головой владелец ночного клуба, - у меня в кабинете ремонт. - Не хватало еще общаться с этим громилой наедине в замкнутом пространстве, без верных бодигардов. Мало ли что придет ему в голову. - Но в вашем распоряжении любой свободный столик в моем заведении.
        Выходец из бедных кварталов, не обремененный особой умственной деятельностью, Пастор почти не умел контролировать выражение своего лица. Судя по разочарованной физиономии, он как раз рассчитывал остаться с Ормонтом наедине и по результатам переговоров слегка подправить ему морду. Тем не менее сявочная, привыкшая подчиняться натура давала себя знать - Оззи нехотя кивнул и направился к столику посреди зала. Покойный Рэнди Копыто или легендарный Оби Ребро в такой ситуации просто вломились бы в кабинет Рэка и, устроившись поудобнее в кресле хозяина, фальшиво восхитились бы: «Гляди-ка, а ремонт-то уже практически закончен!» Однако Пастор еще не научился такой благородной наглости и всячески старался свести возможность конфликта к минимуму. И потому сразу поставил себя в положение уступающей стороны - а на ответственных переговорах это психологически очень важно. Раз уж ты начал уступать в мелочах, тебе проще будет уступить и в главном.
        Они вшестером устроились за столиком, и по знаку Ормонта им всем принесли огненной бластерии. Это был еще один мелкий тактический успех Рэка - он ненавидел мерзкое виски, которое непременно заказал бы Пастор, тем самым заставив оппонента нервничать. Хозяин стриптиз-бара, правда, ни разу не видел, чтобы Оззи пил бластерию, но это уже была не его проблема.
        - Итак, мистер Пастор, - поощрительно улыбнулся он, когда им молниеносно принесли заказ. - Я вас внимательно слушаю.
        - Мистер Ормонт, мой босс был несколько удивлен, когда не получил от вас очередного взноса, - сразу взял быка за рога Оззи. Определенно, ему предстоял еще длинный и трудный путь, прежде чем он станет настоящим мафиозо - утонченным, хладнокровным, внушающим врагу смертельный ужас лишь двумя небрежно оброненными нейтральными словами о погоде, какими, скажем, были в свое время Скала Колхейн или Бобби Каток. - Дон Глам немного обеспокоен - не произошло ли у вас какого несчастья в семье и нет ли у вас затруднений с бизнесом. Вы ведь понимаете, мистер Ормонт, что всегда можете рассчитывать на нашу помощь в трудных ситуациях.
        - О да, мистер Пастор, - с достоинством кивнул Рэк Ормонт. - Я всегда уважал благородное семейство Саггети и исправно платил дону Джорджо - всячески надеюсь, что ангелы в раю сейчас делают ему релаксационный массаж и почтительно подносят огонь к его сигаре. Однако времена меняются, мистер Пастор, меняются расклад сил и ситуация. Мне кажется, что я достаточно финансировал в свое время благородный клан Саггети, и в его нынешнем величии есть и моя скромная лепта. Но теперь, когда я вышел на новый уровень бизнеса, мне начинает казаться, что наше сотрудничество не приносит сторонам такого же удовлетворения, как раньше. Вы понимаете?
        На несколько мгновений ошеломленный Пастор потерял дар речи. Однако затем с трудом взял себя в руки и с кривой ухмылкой напрямик поинтересовался:
        - Рэк, дурья башка, ты что, отказываешься платить?
        Господи, деревенщина. Нет бы ответить в романтическом духе истинных мафиози - дескать, в это время года орхидеи еще не зацвели, мистер Ормонт, и это очень печально, потому что они прекрасно смотрятся в погребальном венке; так что именно вы хотели сказать по поводу очередного взноса?..
        - Нет, мистер Пастор, - хладнокровно произнес Рэк. На сей раз уже он не принял панибратского тона. - Я вовсе не отказываюсь платить. Как вы знаете, в нашем бизнесе такое невозможно. Я собираюсь платить и в дальнейшем. Однако я собираюсь платить людям, которые реально способны защитить меня и мой бизнес от неприятностей. Семейство Саггети переживает сейчас отнюдь не лучшие времена, я всячески сочувствую ему и желаю благополучно преодолеть кризис. Это вовсе не означает, что я бегу с тонущего корабля или хотя бы на мгновение усомнился в нашей старой дружбе. Однако в бизнесе нет такого понятия - старая дружба. Я готов тесно сотрудничать с тем семейством, которое наилучшим образом сумеет решить задачу обеспечения безопасности моего бизнеса. И в настоящее время таким семейством является клан Каперони. Если у вас возникнут какие-нибудь дополнительные вопросы по этому поводу, рекомендую обсуждать их с доном Гвидо. В противном случае, боюсь, вас неизбежно ожидает серьезный конфликт с этой могущественной организацией.
        Ормонт изобразил самую широкую и радушную улыбку, на которую только был способен.
        Оззи Пастор вскочил, едва не опрокинув стул. Его и без того напряженную физиономию перекосило, словно мафиозо схватился за оголенный электрический провод под напряжением.
        - Ормонт, ты понимаешь, что ты покойник?! - прошипел он.
        Рэк ответил на это еще одной ухмылкой. Пастор как был шестеркой, так ею и остался, несмотря на свое новое назначение. Он совсем не умел проигрывать. А вот дон Глам уже успел зарекомендовать себя рассудительным человеком и должен понимать, что если он показательно разгромит заведение Рэка, то наказание от мистера Каперони в несколько раз перекроет то сомнительное моральное удовлетворение, которое можно получить от этой безрассудной акции. Что касается угрозы убийства, в сердцах извергнутой Оззи, то Рэк ни секунды не сомневался, что это исключительно от юношеской запальчивости. Если бы крышующие мафиози мочили крышуемых коммерсантов из-за каждого пустяка вроде этого, то вскоре либо не осталось бы коммерсантов, с которых можно взять дань, либо, что более вероятно, деловые люди нашли бы на озверевших бандитов другую управу. В конце концов, все течет и все меняется, сегодня дерзкий предприниматель перешел под крыло к конкуренту, а завтра снова может оказаться в прежней сфере влияния вместе со своим бизнесом и продолжит укреплять мощь прежнего покровителя. Поэтому все благородные семьи предельно жестоко
карали посягательства конкурентов на жизнь какого-либо из своих денежных мешков.
        - Обратитесь с этим вопросом к мистеру Каперони, моему новому патрону, - Ормонт уже с трудом скрывал злорадство в голосе. - Я вас больше не задерживаю, джентльмены. - Он поднялся из-за стола. - Я сообщил вам все, что хотел. Барни, покажи гостям выход. - Что, вот так прямо и сказал?
        - Да, босс.
        - Porca Madonna! - вне себя от ярости Глам Саггети вскочил с кресла и начал мерить свой кабинет стремительными шагами. Втянув голову в плечи, Оззи Пастор настороженно наблюдал за боссом. Тому было с чего беситься - подконтрольные клану бизнесмены, учуяв запах жареного, толпами переходили на сторону конкурентов, отказываясь платить привычную дань своему старому покровителю. Надежды на то, что клиенты безропотно профинансируют очередную клановую войну семейства Саггети, стремительно таяли. Из пяти крупных бизнесменов, которым Оззи сегодня нанес визит, один отказался вносить плату вперед, сославшись на трудности с бизнесом, а четверо без уверток, в открытую объявили, что ложатся под новых хозяев. Уже сама эта открытость была очень плохим признаком - некогда грозного семейства Саггети больше не боялись.
        Отчет Пастора был не единственной причиной плохого настроения босса. Бампер с помощниками активно задействовал все возможные каналы и всех известных клану гангстерских вербовщиков, в том числе бармена Томми, который когда-то так удачно отыскал для Колхейнов непревзойденного снайпера Джо Стрелка. Увы, результат вышел неутешительным: как и ожидалось, завербовать в клан серьезных бойцов сейчас было практически невозможно. Стратегический резерв джентльменов удачи, готовых рискнуть головой за горсть монет, оказался вычерпан до дна войной с Колхейнами.
        Наличные силы клана, ревизию которых оперативно провел Кенни, также находились в плачевном состоянии. Лучшие и проверенные бойцы были поголовно уничтожены в последней клановой войне. Две жесточайшие бойни - в тайном убежище семейства Саггети и в «Колхейн Индастриз» - не смог пережить практически никто из стариков. Саггети по наследству от Колхейнов досталась в основном зеленая молодежь. Людей не хватало, а опытных людей не хватало катастрофически.
        У Глама еще брезжила надежда на быстрое восстановление бромиканового производства, способное немедленно принести клану значительные средства, но и она рассеялась как дым, когда Стив Кувалда представил свой отчет. Во время войны Саггети под предводительством Бампера громили вражеские предприятия наотмашь, со смаком, не жалея ни оборудования, ни обученного персонала, чтобы противник наверняка не сумел наладить производство драгоценного наркотика в разумные сроки. Теперь этот диверсионный вандализм обернулся против самих Саггети. Работавшие с кланом инженеры полагали, что на восстановление хотя бы двух третей производственных мощностей потребуется не менее полугода и финансирование, равное половине бюджета клана. Ни того, ни другого Глам в сложившейся ситуации позволить себе не мог.
        Глава мафиозного семейства снова упал в кресло. Стиснул подлокотники так, что перстни клановой власти скрипнули по лакированному дереву, оставив глубокие царапины.
        - Спасибо, Оззи, - с достоинством проговорил он, едва сдерживаясь. - Это все. Можешь идти, друг мой.
        Пастор поспешно вышмыгнул за дверь.
        - Мы обложены со всех сторон, - угрюмо проговорил Глам.
        Джулия негромко вздохнула в глубине кабинета.
        - Что будем делать, мой босс? - спросила она.
        Саггети безнадежно махнул рукой.
        - Мне надо подумать.
        Джулия послушно затихла в своем углу, понимая, что ее мужчина нуждается в абсолютном покое, чтобы принять нелегкое решение. Сейчас в его душе наверняка происходила страшная борьба, само его естество восставало против выхода, предложенного невестой и Бампером. Но все другие выходы, увы, были глухими тупиками.
        Глам постукивал увенчанными перстнями пальцами по деревянным подлокотникам - неторопливо, палец за пальцем, совсем как отец. Взгляд его был устремлен в пространство. Наконец глава клана с трудом шевельнул пересохшими губами:
        - Послушай, дорогая…
        - Что, любимый? - с готовностью отозвалась Джулия.
        Глам тряхнул головой. Помолчал. Подруга терпеливо ждала его слов.
        - Готова ли ты идти со мной до конца? - наконец выдавил он.
        - Конечно, мой босс!
        - У нас еще есть время и неплохие активы… - Глам не смотрел на нее, однако она пожирала его взглядом, не совсем понимая, куда он клонит, какое решение он все-таки принял. - Я наверняка… я успею обналичить кое-что - не так уж много, но нам вполне должно хватить…
        - Для чего? - осторожно поинтересовалась Джулия, когда очередная пауза слишком затянулась.
        - Для спокойной и обеспеченной жизни на Ниппоне IV. - Саггети упорно смотрел в сторону. - Если мы с тобой покинем Талгол в течение недели, эти проблемы больше не будут нас волновать…
        Некоторое время Джулия молча, в упор разглядывала его.
        - А как же клан, мой босс? - тихо, но с едва уловимым оттенком презрения проговорила наконец она. - Как же все те люди, которые безгранично тебе доверяют? Как же честь благородного семейства Саггети?..
        Глам зажмурил глаза. Еще крепче впился руками в подлокотники. Его лицо исказила мучительная гримаса, будто слова Джулии причиняли ему нестерпимую боль.
        - Ты что, вот так просто сбежишь, как мальчишка, у которого ничего не получилось? - негромко, но веско говорила Джулия. - Бросишь дело своих предков - после того, как мы только что отстояли ваш вековой бизнес в тяжелейшей и кровопролитной борьбе?!
        - Послушай, дорогая… - жалобно произнес глава мафиозного семейства.
        - Ничего не хочу слушать! Дон Глам, немедленно вставайте и деритесь, как мужчина! - Она стояла посреди кабинета, разгневанная и невероятно красивая. - Я не собираюсь быть женой труса и предателя! Неистовый и непобедимый дон Александро Македонский - вот для кого я готова быть нежной и любящей подругой! Мне нужен настоящий герой, и он у меня уже есть! А трус пусть убирается к черту! .
        Саггети резко встал с кресла, подошел к невесте, порывисто обнял ее.
        - Спасибо, дорогая, - произнес он, зарываясь лицом в ее волосы. - Прости меня. Я просто испытывал тебя… Ты совершенно права, я не имею права быть слабым. Я не имею права бросать этих людей и фамильный бизнес. Лучше героическая смерть, чем бесчестье. - Он снова упал в кресло, машинально потирая пальцами левой руки внушительные клановые перстни на правой. Развернулся лицом к большому экрану на противоположной стене. - Соедини меня с мистером Вагнером. Я все-таки попытаюсь заключить с ним мирный договор, и это будет только первый шаг к тому, чтобы очистить город от конкурентов. - Он мгновение поколебался. - Впрочем, нет. Иди ко мне, моя тигрица. Пусть Вагнер подождет еще полчаса… - Мистер Вагнер, - произнесла секретарша, осторожно просунув голову в парилку сауны, - с вами хочет говорить мистер Саггети.
        - Какого черта, Нани?! - прорычал дон Ральф, смахивая полотенцем крупный пот с физиономии. - Меня нет! Я предаюсь вечернему отдыху!
        - Я ему так и сказала, - терпеливо пояснила Нани. - Но он уверяет, что дело чрезвычайной важности и касается вашего бизнеса.
        Вагнер страдальчески сморщился. Мальчишка знал, чем его поддеть. Вагнер не мог думать о суетных развлечениях, когда речь шла о святом - о бизнесе.
        - Ну, хорошо, сейчас выйду. - Кряхтя, он стал медленно подниматься с деревянного полка. - Девочки, пошли, пошли! Массаж продолжим в кабинете.
        Вывалившись из горячего отделения, мистер Вагнер с головой ухнул в огромный бассейн с проточной водой и неторопливо поплыл брассом к противоположному концу, где его уже ожидала на бортике банщица с мохнатым халатом в руках. Три обнаженные юные нимфы выскользнули из сауны вслед за ним и, звонко хохоча, попрыгали в бассейн, как веселые лягушки.
        Выбравшись из воды и неторопливо облачаясь в халат, дон Ральф испытывал неописуемое удовольствие, предвкушая, как он сейчас тонко и со вкусом унизит этого мальчишку, который уже явственно почувствовал, что под его сковородкой развели огонь, и теперь старается любой ценой с нее спрыгнуть. Разумеется, Вагнер не обольщался насчет того, будто Саггети лично набрал номер и сам смиренно убеждал секретаршу связать его с доном Ральфом. Это уже было бы чересчур, это уже было бы унижение первого сорта - для подобных пустяков существуют секретари и референты. Однако мальчишка попал в такую ситуацию, что дон Ральф не очень удивился бы, узнав, что именно так все и было.
        Поманив за собой девочек, он неторопливо двинулся к своему кабинету. Они веселым табором расселись на антикварном диване, едва прикрыв наготу какими-то легкомысленными полупрозрачными простынками, а самую бойкую Вагнер водрузил себе на колени и величественно кивнул секретарше: можно соединять.
        - Здравствуйте, дон Ральф, - проговорил Глам Саггети, глядя на него с экрана стационарного коммуникатора. - Мое почтение, дон Ральф, - добавил он с явным усилием, стараясь не смотреть на девицу.
        - И вам не хворать, мистер Саггети, - преувеличенно приветливо отозвался Вагнер. - Простите мне мой костюм, но я уже собирался отойти ко сну. Вы ведь не сторонник консерватизма в одежде, насколько я помню?..
        Уши молодого босса вспыхнули маковым цветом, но он сдержался.
        - Разумеется, мистер Вагнер, - кротко отозвался он. - Прошу прощения, сэр, вы не могли бы отослать девушек? У меня к вам очень серьезный деловой разговор, и я хотел бы поговорить без свидетелей.
        - А где ты тут видишь свидетелей? - чрезвычайно удивленный дон Ральф перевел взгляд на девчонку, с обезьяньими ужимками обнимавшую его за шею. - Эсмеральда, ты что, когда-нибудь была свидетелем?
        - Нет, сладкий, - беспечно отозвалась та. - Ни разу. Ни капельки.
        - Вот видишь? - Вагнер повернулся к Саггети. - Мы разговариваем без свидетелей. Итак, что ты хотел мне поведать? Только поскорее, не тяни, мое время драгоценно. Через четверть часа я планирую отправиться в постель. Скажем, у тебя есть пять минут.
        Сузившиеся глаза Глама на секунду стали холодными и жесткими, но он снова мгновенно взял себя в руки.
        - Я надеюсь, линия защищена от прослушивания, - с каменным лицом проговорил Саггети.
        - Я никогда не пользуюсь открытыми линиями! - огрызнулся Вагнер. - У тебя осталось четыре минуты. Постарайся потратить их с пользой, мальчик.
        Дон Ральф с удовлетворением отметил, что Глам побагровел от едва сдерживаемой клокочущей ярости. Казалось, еще секунда - и он взорвется от страшного внутреннего давления, а его ошметки разлетятся по всему кабинету. Однако юный босс снова пересилил себя.
        - Что ж, постараюсь, - хрипло проговорил он. - Видите ли, мистер Вагнер, я хотел бы сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться…
        Дон Ральф заинтересованно поднял бровь. Наглость сопливого дона настолько поразила его, что он даже позволил Саггети произнести еще несколько фраз вместо того, чтобы сразу прервать разговор. Затем позволил произнести еще несколько фраз, заинтригованный предыдущими.
        - Брысь! - вдруг рявкнул он, стряхивая с колен Эсмеральду. - Пошли вон, малявки! Ступайте в бассейн и ждите меня там. - Дождавшись, когда за девушками закроется дверь, он снова повернулся к экрану: - Прошу прощения, мистер Саггети, этот разговор действительно следует вести без свидетелей. Не могли бы вы повторить то, что уже сказали? Значит, вы готовы уступить мне весьма значительные активы вашего семейства и весь рынок легких наркотиков в обмен на, скажем так, некоторое сотрудничество?..
        Джулия сидела в апартаментах с альбомом итальянской живописи в руках, время от времени лениво перелистывая страницы. Впрочем, живопись ее в данный момент интересовала мало. Через клипсы-наушники она внимательно слушала беседу Глама с Вагнером. Саггети настоял на том, что дело это очень деликатное и строго конфиденциальное, поэтому, как она ни пыталась уговорить его взять ее с собой в качестве референта, он был непреклонен.
        Впрочем, следовало признать, что Глам и без ее вмешательства виртуозно вел переговоры. Сказались их многочисленные постельные тренинги, во время которых Джулия старательно вдалбливала ему нужные положения договора, необходимые уступки, важные требования - причем все это приходилось проделывать так, чтобы Глам считал, будто он сам формулирует нужные положения договора, предлагает необходимые уступки и добивается важных требований, а подруга только поддакивает и восхищается его мудростью. Это было нелегко, однако случались в карьере Светланы Рыси задания и посложнее.
        Клану Вагнера предлагались два крупных района столицы - один из них был исконной вотчиной Саггети, второй достался им от Колхейнов. Плюс весь рынок «черного одуванчика» - то, чего дон Ральф так энергично добивался от Скалы, но при этом совершенно бесплатно. Это было втрое больше того, на что Вагнер мог рассчитывать согласно общему ультиматуму при самом удачном стечении обстоятельств, но втрое меньше, чем требовал от дона Глама союз старых семейств. Предложение было фантастически щедрым, однако бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке. Закавыка заключалась в том, что на эти же самые районы претендовали Бенуцци и Каперони. Поэтому, вступая в союз с Саггети, дон Ральф автоматически вступал в серьезные противоречия с двумя другими мощными семьями, так что ему никаким образом не удалось бы просто сохранить нейтралитет, увильнув от вооруженного конфликта. Не считая уже того, что тем самым автоматически разваливался союз пяти старых семейств и их ультиматум, что едва ли понравилось бы другим благородным донам. Это понимали и Глам, и Вагнер, так что переговоры вышли очень жесткими.
        Слушая деловой разговор двух боссов, Джулия пару раз на мгновение досадливо замирала - Вагнер слишком откровенно унижал самолюбивого молодого мафиозо, и она боялась, что тот сорвется и наговорит дону Ральфу дерзостей, после чего ни о каком союзе не будет и речи. Однако, к ее удивлению, Глам сумел сдержаться в самых острых местах. Более того, он проявлял такие мудрость и терпение, что Джулия порой начинала испытывать что-то вроде уважения - возможно, она сама провела бы переговоры более искусно, но едва ли сумела бы быть более убедительной.
        Когда Глам, бледный от пережитого нервного напряжения, появился в дверях, она бросилась к нему:
        - Ну, как все прошло?
        Она уже знала ответ, поэтому слова устало улыбнувшегося Глама Саггети не стали для нее новостью:
        - Похоже, у нас будет союзник. Он взял пару дней на размышление, но крючок заглотил глубоко.
        Радостно взвизгнув и кинувшись ему на шею от избытка чувств, Джулия в перерывах между бурными поцелуями незаметным движением вытащила из его рукава иголку-микрофон и спрятала ее между пальцев. Запись, которую исправно вело подслушивающее устройство, была прервана.
        Глава 4
        По утрам Джанфранко Пануччи, личный референт и доверенное лицо дона Гвидо, появлялся в здании «Каперони Инкорпорейтед» в числе первых. Кроме всего прочего, в его утренние обязанности входило проверять пришедшую за ночь почту, из которой двумя секретаршами уже был выловлен и отправлен в корзину весь спам и прочие мусорные письма, и определять, какие именно электронные сообщения настолько важны, чтобы сожрать несколько минут драгоценного рабочего времени босса, а какие без особого ущерба можно сразу передать по инстанциям или обработать самому. После этого можно было выпить кофе и спокойно заняться составлением сводок по делам корпорации за последние сутки - мистер Каперони, разумеется, регулярно получал отчеты совета директоров, да и сам любил лично пройтись по офисам, но в сводки Пануччи в основном попадали данные о тех теневых сторонах деятельности компании, о которых рядовые сотрудники и большинство топ-менеджеров даже не догадывались.
        В это утро сигнал из кабинета босса застал Джанфранко за кофе. С сожалением отставив источавшую сказочный аромат чашечку - остынет ведь, зараза, - референт проскользнул за внушительные резные двери красного дерева.
        Кабинет дона Гвидо был просторным и светлым. Пожалуй, здесь вполне можно было бы играть в мини-стилетбол, если бы не огромные панорамные окна, в которые в пылу спортивной баталии непременно вывалились бы несколько игроков. Точнее, игроки имели бы все шансы вывалиться, если бы стекла в этих окнах не были плазмоупорными и совсем немного не уступали бы в прочности броневым плитам такой же толщины.
        - Джанфранко, мой мальчик, - произнес Каперони, сидевший за огромным дубовым столом и озадаченно разглядывавший монитор своего стационарного коммуникатора, - ты просматривал сегодняшнюю почту?
        - Как обычно, босс, - отозвался Пануччи, бесшумно приближаясь к столу.
        - Ты видел письмо от Саггети?
        - Да. Но внутрь не заглядывал - как вы и распорядились, сэр, вся корреспонденция от глав благородных семейств поступает вам напрямую, без предварительного просмотра.
        - Иди сюда.
        Референт обогнул стол и озадаченно уставился на монитор.
        - Будь любезен, - задумчиво проговорил Каперони, - скажи мне, что ты видишь на экране?
        - Это рисунок человеческой руки, сжатой в кулак, - сдержанно пояснил референт. - Волосатой и грубой мужской лапы, сэр. Между указательным и средним пальцем просунут большой.
        - Это я и сам вижу, - чуть раздраженно отозвался босс. - Столь крупные детали изображения я еще в состоянии разглядеть. Впрочем, видимо, я неправильно сформулировал вопрос… Что это, по-твоему, должно означать?
        - У диких народов - символ категорического и безусловного отказа в грубой форме. - Пануччи ответил мгновенно, памятуя, что хозяин терпеть не может, когда его доверенный референт теряется в ответ на заданный вопрос, даже риторический. - Житель Соединенных Миров в подобной ситуации показал бы средний палец.
        - А вот это что? - Брезгливо поджав губы, Каперони с трудом прочитал вслух подпись под фотографией: - Nakosja vykusi? Это же вообще бессмысленный набор звуков!
        - Это латинская транскрипция одного ниппонского ругательства, - вдохновенно изобрел Джанфранко. - Что-то вроде пожелания «Чтоб вам всем провалиться».
        В общем-то он почти не рисковал, ибо что еще могло быть написано под таким недвусмысленным рисунком?
        - Занятно. - Мафиозный босс с задумчивым видом откинулся на спинку кресла, переплетя пальцы на животе. - Значит, дон Глам изволит хамить старым благородным семействам Тахомы. И еще он как бы символически заявляет нам, что будет биться за свой бизнес как дикарь - до конца, грубо, не гнушаясь никакими варварскими приемами, но при этом с поистине ниппонскими коварством и вероломством… Я надеюсь, подобные письма пришли и всем остальным донам? А то честное слово, было бы даже немного обидно…
        - Э-э-э… - Референт все-таки растерялся на мгновение, но тут же взял себя в руки. - У меня нет такой информации. Прикажете проверить, босс?
        Каперони махнул рукой.
        - Нет, конечно. Каким образом? И к тому же я почти уверен, что именно так все и обстоит. - Он мягко улыбнулся. - Что ж, обнаглевших щенят следует учить. Он хочет ходить на советы благородных семей без галстука? Очень хорошо. Тогда ему придется съесть этот галстук без горчицы и кетчупа - и, может быть, тогда я разрешу ему приползти ко мне на коленях, чтобы вымаливать прощение за свою наглость. Будь добр, Джанфранко, свяжи меня с мистером Берковицем.
        - Сейчас, сэр.
        Референт уже двинулся прочь из кабинета, но у самых дверей босс снова остановил его:
        - И вот еще что… Послушай-ка сначала еще тот аудиофайл, который пришел следом за этим письмом с адреса «Саггети Корпорейшн». Если это грязные ругательства дона Глама, сотри его и свяжи меня с мистером Берковицем. Если что-то любопытное, пришли сначала мне.
        Вернувшись за свой стол, Пануччи надел наушники и запустил анонимный аудиофайл, сохранившийся в его почте.

«Здравствуйте, дон Ральф, - услышал он голос Глама Саггети. - Мое почтение, дон Ральф». - После короткой паузы отозвался Вагнер: «И вам не хворать, мистер Саггети. Простите мне мой костюм, но я уже собирался отойти ко сну. Вы ведь не сторонник консерватизма в одежде, насколько я помню?..»
        Дослушав запись до конца, референт тут же связался по внутренней линии с боссом.
        - Непременно прослушайте аудиофайл, сэр, - произнес он. - Это крайне интересная информация. Похоже, в руководстве благородного семейства Саггети у нас есть неведомый друг. - «Или просто враг своего босса», - добавил он мысленно.
        Оставаясь на линии, Пануччи дождался, пока Каперони прослушает запись до конца.
        - Однако, - задумчиво проговорил дон Гвидо. - Кто бы мог подумать! Мистер Вагнер решил сыграть краплеными картами. Как это не похоже на него. Впрочем, алчность - универсальное топливо для безрассудных поступков. - Он помолчал. - Ты обратил внимание, что второе письмо пришло без указания отправителя? То, что с картинкой, подписано: «Глам Саггети». Второе пришло с того же адреса, но теперь в графе «отправитель» - пусто. Система его не опознала. А кто имеет возможность не только тайком сделать запись секретного разговора по защищенной линии, но и дерзко отправить ее с компьютера босса? Крайне узкий круг лиц, приближенных к боссу, я бы сказал. Тем самым неизвестный как бы дает нам понять, что готов сотрудничать с нами и при этом занимает достаточно высокий пост в «Саггети Корпорейшн», чтобы нас заинтересовать… Хм. Вряд ли это девка - она за короткий срок вознеслась из грязи в небожители и пока, полагаю, довольна сложившимся положением вещей. Если бы на ее месте была другая, можно было бы предположить, что она почувствовала запах жареного, оттого и строит себе запасной аэродром, однако, по моим данным,
дамочка особым аналитическим умом не блещет. А вот Кенни Бампера и тех, кто пришел в клан вместе с ним, следовало бы осторожно прощупать…
        - Да, босс, - почтительно кивнул Пануччи. - Оззи Пастор?..
        - Едва ли, - качнул головой Каперони. - Он из старой гвардии, работал еще с доном Джорджо. Хотя… На всякий случай пощупай и его тоже. Но осторожно, мой мальчик, ради всего святого, очень осторожно.
        - Да, сэр.
        - А дон Глам теперь не сможет вымолить прощение, даже когда приползет ко мне на коленях, - резюмировал дон Гвидо. - Теперь я поймаю его и лично вырежу сердце столовой ложкой.
        - Зачем же ложкой? - вежливо поинтересовался референт. - Не удобнее ли ножом?..
        - Потому что ложкой гораздо больнее, - ласково пояснил мистер Каперони. - А теперь все же свяжи меня с мистером Берковицем. Боюсь, разговор у нас с ним выйдет еще более забавный, чем предполагалось вначале.
        Переговорив с референтом Берковица и установив для босса защищенный канал связи, Пануччи нервно потер ладони друг о друга, торопливо вызвал на экран виртуальную энциклопедию и принялся перелистывать ее в поисках кулака с пальцем и nakosja vykusi. Джанфранко был почти уверен, что правильно трактовал и жест, и надпись, но следовало убедиться в этом на все сто процентов. И, если он не прав, следовало немедленно соображать, как прикрыть свою задницу, если босс потом уличит его в неточности. - Матка боска! Какого черта мальчишка пририсовал к кукишу это «накося выкуси»? И откуда он его вообще взял?!
        Лось просто клокотал от негодования. Казалось, поймай он сейчас Глама Саггети в коридоре - без раздумий отправит в нокаут.
        - Вычитал в СМИ, - мрачно поведала Рысь. - И без согласования с нами решил усилить свое послание. Он же у нас поклонник великих людей и эффектных поз.
        Песец только покачал головой. Два энергичных древнерусских слова, которыми российский император Александр Михайлович в нарушение всех дипломатических протоколов ответил на оскорбительный ультиматум демократических миров, привели к Ипалайскому конфликту и вошли в словари идиоматических выражений многих языков галактики наряду с «kuzkinamat», «nazdarovja» и «gderaki zimujut».
        - М-да, - обескураженно проговорил Пестрецов. - Такого никто не ожидал. Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.
        - Штирлицу было проще, - заметила Рысь. - Легендарным героям древности всегда легче совершать подвиги, чем нам. Даже если они на самом деле тоже допускали серьезные ошибки, народная память хранит о них только хорошее.
        - И что же нам теперь делать, пся крев? - поинтересовался Лось.
        - Что делать, что делать… - проворчал Песец. - Хорошую мину при плохой игре, вот что. Будем надеяться, что эта дурацкая выходка обойдется без серьезных последствий… хотя бы на некоторое время. Иначе пристальное внимание в этом направлении может нам здорово навредить.
        Группа бывших Горностаев собралась на очередной военный совет в защищенном от прослушивания кабинете Кенни Бампера. Лось занял свое кресло, Родим и Светлана пристроились по обе стороны длинного стола для совещаний. Пестрецов меланхолично грыз яблоко, Рысь задумчиво курила, закинув ногу на ногу.
        - Какое у нас вообще положение на фронтах? - поинтересовался Песец.
        - Все роскошно, - заверил его Витковский. - Бардзо добже. Положение такое, что хуже быть не может. Нас давят со всех сторон. Единственный для клана шанс удержаться на плаву - это дон Ральф. Глам вполне понимает, что для Вагнера этот союз - только повод сунуть ногу в дверь семейства Саггети, а потом попытаться максимально прибрать клан союзничка к рукам. Но другого выхода он пока не видит.
        - Чудненько. - Родим перевел взгляд на Свету. - У тебя как дела на любовном фронте, подруга? Тяжело приходится?
        - Да нормально все, - отмахнулась Рысь, и с ее сигареты на стол упал пепел. - Бывало и хуже. Немного задолбало изображать из себя девочку-припевочку, губки бантиком. Порой кажется, что танцую бесконечный стриптиз. Только в вашей компании и можно расслабиться, почувствовать себя настоящим мужиком… - Она криво усмехнулась. - Впрочем, иногда мне это даже нравиться начинает - все эти платьишки, помады, высокие каблуки с утра до вечера… Новые, понимаешь ли, ощущения…
        - Опа! - Пестрецов во все глаза изумленно уставился на нее. - Кто ты, загадочная незнакомка, и что ты сделала с нашей Светкой?!
        Рысь скорчила постную рожу, не обратив внимания, что Песец смотрит на нее слишком пристально. Лось иронически оскалился.
        - Да, иногда нравится! - тряхнув рыжей челкой, дерзко повторила Света. - Хоть какое-то разнообразие в жизни. А то зимой и летом одним цветом: повседневный комбез, парадка и боевая броня…
        - Ну и хорошо, - после паузы произнес Родим. Он не стал озвучивать, что совсем недавно она придерживалась противоположных взглядов - пыталась быть как можно незаметнее и поглубже зарыться в грунт. - Оттаиваешь, оттаиваешь, подруга. Если бы это тебя напрягало, была бы проблема. А так - молодец, сочетаешь приятное с полезным…
        Рысь накрыла правой ладошкой макушку, а левую кинула к виску, дурашливо отдав честь тому, кого они с Витковским считали своим командиром. Если бы кто-то смог наблюдать их в этот момент, он бы безошибочно определил в них русских, поскольку только в российском императорском флоте по древней традиции к «пустой» голове руку не прикладывают. Во всех остальных флотах честь отдают вне зависимости от того, есть ли на голове головной убор.
        - Вольно, боец, - усмехнулся Песец. - Ладно, вернемся к сути вопроса. Аудиозапись отправила?
        - Конечно. Как договаривались.
        - Думаю, Каперони был для этого наиболее подходящей фигурой. Он наверняка сразу же оповестил остальных, и теперь они потребуют созвать новый совет, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Если бы мы разослали запись всем, они насторожились бы, почуяв подвох. А так все получилось вполне натурально: в руководстве клана есть предатель, который недоволен существующим положением вещей и ищет себе нового покровителя.
        - В общем, все идет по плану, - кивнул Лось. - Теперь остается единственная загвоздка - Вагнер.
        - Ну, это как раз не самое сложное, - безмятежно отозвался Песец. - Разберемся. О нем позаботится одна решительная девушка по имени Агата… - Дон Ральф опаздывает на двадцать минут, - скрипучим голосом проговорил Бенуцци, посмотрев на свои золотые часы. - Если это новая традиция совета благородных семейств, то в следующий раз я опоздаю на полчаса.
        Пятеро глав мафиозных кланов были в сборе, готовые начать очередное заседание совета. Не хватало только Вагнера - всегда такого пунктуального и вежливого.
        - Терпение, мой друг, - миролюбиво проговорил Каперони. - Дон Ральф известен как обязательный человек, уважительно относящийся к главам почтенных семейств. Я уверен, что у него имелась достаточно весомая причина для задержки, и он непременно поведает ее нам, как только появится.
        Глам Саггети едва заметно усмехнулся. Занервничали, почтенные семейства, занервничали. Он вновь был без галстука и собирался придерживаться подобной формы одежды и впредь. Сейчас он чувствовал себя гораздо увереннее, чем на предыдущем совете. Мистер Вагнер, мгновенно превратившийся из злейшего врага в лучшего друга, так и сказал: «Мы заставим их нервничать, Глам». Теперь Саггети ощущал за собой крепкий тыл. Дон Ральф и Глам в присутствии высокопоставленных доверенных лиц обоих кланов заключили договор о союзничестве, и теперь, если бы Вагнер решился немедленно нарушить его, он сразу потерял бы лицо. Поступить так вероломно не позволили бы ему свои - точнее, он, конечно, мог наплевать на мнение ближайших соратников, но тогда в обозримом будущем он рисковал остаться без клана. Моральное состояние истинных мафиози очень важно, непредсказуемых отморозков никто не любит. Поэтому Глам не усмотрел в предложении Вагнера в оскорбительном ключе ответить на ультиматум благородных семейств никакого коварного подвоха и охотно разослал главам кланов изображение кукиша. «Пусть они нервничают, - заявил Вагнер, -
пусть они чувствуют, за кем нынче сила. Это их ошеломит. Никто не посмеет открыто встать против нас, они все слишком трусливы, завистливы и жадны, чтобы выступить действительно единым фронтом. Главное, без меня не вступай ни в какие дискуссии. А вот когда я приеду с получасовым опозданием, заставив их психовать еще сильнее, вот тогда мы и возьмем их в клещи. Когда противник нервничает, он начинает допускать одну ошибку за другой, особенно на ответственных переговорах. Поверь моему богатому опыту».
        Берковиц, привычно сложив руки на набалдашнике трости, гипнотизировал Саггети ледяным змеиным взглядом. Глам перевел глаза на мистера Бенуцци, который то и дело поглядывал на часы и машинально промокал сухой лоб платком. Каперони недовольно хмурился. Лишь Мэннингу происходящее, казалось, доставляет искреннее удовольствие - поскольку оно не затрагивало напрямую его жизненных интересов.
        - Надеюсь, мистер Вагнер не полагает, что подобное проявление неуважения - хороший козырь на важных переговорах? - снова не утерпел дон Джузеппе.
        - Сейчас дон Ральф приедет, и вы сами у него спросите, - произнес Каперони с оттенком раздражения. - При чем тут мы? Думаю, у него имеется достаточно серьезная причина для задержки, и он принесет всем нам свои искренние… - Он внезапно оборвал речь на полуслове и прикоснулся пальцем к клипсе-приемнику, плотнее вжимая его в ухо, - видимо, получил какое-то сообщение.
        Текли мгновения, и лицо дона Гвидо понемногу вытягивалось. Берковиц и Мэннинг вопросительно посмотрели на него.
        - Что ж, господа, - произнес, наконец, Каперони, - боюсь, дона Ральфа мы сегодня не дождемся.
        - Но в его отсутствие мы не сможем обсудить наши общие проблемы! - возмутился Бенуцци. - Это просто неслыханно! Вот уже много лет ни один из благородных донов не пропускал заседания совета. У мистера Вагнера должны быть для этого очень, очень серьезные причины, иначе его репутация сильно пострадает!
        - Не думаю, что его репутация пострадает. У него более чем серьезная причина. - Дон Гвидо обвел присутствующих тяжелым взглядом. - Пожалуй, самая серьезная причина опоздать на совет благородных семейств из всех, что я знаю. Он только что убит снайперским выстрелом в своей машине.
        Это была не вся информация. Ту, что, судя по приблизительным прикидкам мощности и других параметров выстрела, уже третий глава мафиозных кланов Тахомы был расстрелян из снайперского комплекса «Агата» русского производства, он решил пока придержать. Только паники среди почтенных коллег ему сейчас не хватало. Конечно, данный комплекс стоял на вооружении нескольких десятков населенных миров в самых разных точках галактики, поэтому едва ли имелись причины подозревать жуткие имперские спецслужбы, наконец-то вышедшие на след организаторов мятежа на Дальнем Приюте. Однако случайность, произошедшая один раз - это случайность, два раза - совпадение, а три - закономерность. Кто-то определенно открыл сезон охоты на благородных донов, и охотник почти наверняка сидел сейчас в этом зале.
        Мгновенно наступила тишина. Все члены совета озадаченно смотрели на Каперони.
        Дон Гвидо, в свою очередь, переводил взгляд с одного на другого. Вот ведь как не вовремя-то. Но кто из них? Мальчишку Саггети можно было сразу исключить из числа подозреваемых. На этой планете не было человека, который со смертью Вагнера терял больше, чем дон Глам. Что касается некоего мистера Каперони, то за него дон Гвидо мог поручиться как за самого себя. Убрать Вагнера - это было бы последнее, что пришло бы ему в голову в сложившейся ситуации. Значит, кто-то из этих троих. Кто? Бенуцци явно ошеломлен и подавлен. Берковиц - хладнокровная гадина, но и у него во взгляде на мгновение мелькнуло нечто похожее на недоумение пополам с опасением. Немудрено: после того как Саггети сцепились с Колхейнами в нелепой и братоубийственной войне, главы благородных кланов начали гибнуть с удручающей регулярностью. Это было тем более тревожно, что за предшествующие десять лет не своей смертью умер лишь один предводитель мафиозного семейства, да и то никто не сумел доказать постороннего злого умысла в выглядящем несколько подозрительно несчастном случае.
        Гвидо Каперони перевел взгляд на Мэннинга. Тот был слишком спокоен, услышав это трагическое известие. Кажется, он даже чуть заметно подмигнул дону Гвидо. Пресвятая дева Мария, неужели тихоня Мэннинг?..
        Нет, едва ли. Едва ли. Просто Мэннинг не имеет отношения к сути конфликта вокруг Саггети и понимает, что не он - следующая мишень. Вагнера он всегда откровенно презирал за мужицкие замашки, а любой раскол в совете ему только на руку - появляется возможность урвать свой кусок там, где раньше ему не позволили бы этого сплоченные кланы. Однако влезать в столь рискованное дело ради совершенно туманных перспектив?! Вздор.
        В общем, в этом зале не было человека, всерьез заинтересованного в смерти дона Ральфа.
        Кроме него, Гвидо Каперони. Первый, на кого падет подозрение, - это он сам, организатор коалиции против Саггети. И ведь он своими руками разослал всем членам коалиции ту злополучную аудиозапись! Так легко вообразить, что он, взбешенный предательством Вагнера, в ярости распорядился устранить дона Ральфа - чтобы наказать зарвавшегося коллегу и оставить клан Саггети без серьезного союзника…
        Вот только он, дон Гвидо, совершенно точно знает, что ничего подобного не приказывал. Однако вряд ли в этом деле его вызовут свидетелем со стороны защиты.
        - Мистер Каперони, - жалобно проговорил Бенуцци, - сейчас не время для столь неуместных шуток…
        Нет, на самом деле он уже понимал, что такими вещами не шутят, тем более на совете благородных семейств. Однако из курса психологии и маркетинга Каперони помнил, что первая реакция на ошеломляющее известие у девяноста процентов человеческих особей - это стадия отрицания.
        Впрочем, дон Джузеппе тут же прижал пальцем к уху собственный приемник - видимо, экстренное сообщение от референта пришло и ему. С мрачным удовлетворением Каперони отметил, что его службы работают быстрее, чем у конкурентов. Однако он дорого дал бы, чтобы эта конкретная новость пришла ему одному из последних. То, что он лично озвучил ее, выглядело как домашняя заготовка и только усилит подозрения. Плохо. Плохо.
        - Нет, похоже, многоуважаемый дон Гвидо не шутит, - произнес Мэннинг, тоже получивший сообщение. - И это означает, что наш совет неожиданно приобретает совсем другое направление.
        Берковиц перевел на него бесстрастный взгляд. На сидевшего по правую руку от Берковица дона Глама было жалко смотреть. С тех пор как Каперони объявил о смерти дона Ральфа, Саггети не изменил позы, не шевельнул ни единым мускулом, только углы его рта медленно и неумолимо ползли вниз, а в глазах застыли боль и отчаяние. Если бы Каперони довелось ваять скульптуру под названием «Вселенская скорбь», лучшей натуры он бы не отыскал.
        Бенуцци нервно кашлянул.
        - А мне кажется, что сегодняшний совет потерял всякий смысл, - проговорил он. - Теперь все будет зависеть от того, кто займет место дона Ральфа и подтвердит ли он имеющиеся у его семейства договоренности.
        - Не исключено, что этот вопиющий инцидент вызван внутренними разборками и борьбой за власть внутри клана, - заметил Берковиц. - Я полагаю, нам стоит тщательно расследовать это убийство. И я говорю не о полицейском расследовании.
        Молодец старик, подумал Каперони. Впрочем, Берковиц явно заботился не об установлении истины и не о добром имени дона Гвидо, а о том, как прикрыть собственную задницу. Скорее всего, он-то как раз полагал, что топит Каперони.
        - Что ж, так и решим. - Дон Гвидо поднялся. - Предлагаю встретиться через несколько дней, чтобы приветствовать нового главу клана Вагнеров, а также обсудить новые обстоятельства, сложившиеся в связи с этим трагическим случаем.
        Бенуцци вскочил и, нарушая все правила протокольного этикета, не попрощавшись, рванул к выходу. Дон Исайя медленно поднялся, опираясь на трость, и впился ледяным взглядом в переносицу Каперони.
        - Как бы я хотел, Гвидо, чтобы расследование установило непричастность всех благородных семейств к этому прискорбному инциденту, - внушительно проронил он и, прихрамывая, зашагал следом за Бенуцци.
        - Я смотрю, пауки в банке энергично жрут друг друга, а? - весело подмигнул Мэннинг, приблизившись к Каперони для прощального рукопожатия.
        Ах ты гнида, подумал глава «Каперони Инкорпорейтед». Резко дернуть его руку на себя, а потом другой рукой, на противоходе - сокрушительным апперкотом в челюсть, чтобы зубы разлетелись по всему полу…
        - Не понимаю, о чем вы, дон Джеймс, - с трудом произнес он, пожимая Мэннингу руку. - Всего хорошего.
        Глам по-прежнему сидел на своем месте, поникнув, уставившись в пространство невидящим взглядом.
        - Мистер Саггети! - Каперони деликатно потряс его за плечо. - Я вижу, смерть мистера Вагнера оказала на вас очень тяжелое воздействие. Совет окончен, мы встретимся снова через несколько дней, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.
        Глам поднял на него пустой взгляд. Каперони с интересом заглянул в глаза противнику. В этих глазах медленно, но неудержимо рушилась гангстерская империя Саггети. Рассыпались беломраморные храмы и дворцы, под вспышки молний и удары волн погружались в зыбучий песок величественные памятники и колонны, в панике бежали в горы воины, побросав доспехи и оружие. В глазах Саггети отражался крах последних надежд.
        Что ж, хоть в чем-то неведомый убийца сыграл дону Гвидо на руку. Хотя и здорово подставил его, с другой стороны. Однако старому битому лису в свое время удавалось выйти невредимым еще и не из таких переделок.
        Глам Саггети с трудом поднялся и, не попрощавшись, на негнущихся ногах двинулся к выходу. Проводив его долгим взглядом, Каперони снова сел за стол.
        - Я страшно отомщу, - негромко произнес он в пространство. - Я пока еще не знаю точно, кому именно я страшно отомщу, но я очень страшно отомщу.
        Опустив подбородок на составленные домиком руки, дон Гвидо глубоко задумался. - Немедленно повысить уровень опасности покушения до предельного! - выкрикивал потерявший всякое самообладание Глам Саггети в коммуникатор. - Кенни, Вагнер убит, и я следующий на очереди! И нам сегодня же, слышишь, сегодня же нужно переехать в новое убежище для экстренных случаев! Как еще не подыскали?! Чем вы занимались все это время?! Сегодня же найти и переехать! Ты понял меня?..
        Джулия, сидевшая рядом с Гламом на сиденье глидера, предпочитала отмалчиваться, чтобы случайно не усугубить ситуацию. Саггети был на грани истерики. Если бы кланы совершили покушение на него, он бы, наверное, только дополнительно ощетинился, лишний раз получив сладостное подтверждение своего величия, того, какой грандиозной рыбьей костью он встал поперек горла противникам, словно легендарный Александро Македонский. Однако главы благородных семейств единственным расчетливым ударом прикончили одного из солидных людей своего круга, а Глама лишь покровительственно похлопали по щечке, - и вот это царственное пренебрежение было страшнее всего. Настоящие мафиози не разменивались на мелочи, они били точно, безжалостно и без долгих раздумий. От этого кровь стыла в жилах у Глама Саггети. Он внезапно ощутил, что действительно не в состоянии противостоять этим холодным, бесстрашным и беспощадным людям. Он почувствовал себя уличным забиякой, чемпионом двора по рукопашному бою, который, уверенный в своей непобедимости, пришел на разборку с крутыми парнями с другой улицы, а они вдруг все разом достали
плазмометы. Ему снова безумно захотелось на Ниппон…
        - Все понял?! - яростно кричал Глам. - Да, пусть нас встречают твои люди!..
        Глидер Саггети камнем упал с огромной высоты - опытный пилот стремился максимально обезопасить пассажиров от заряда плазмы или управляемой зенитной ракеты. На уровне крыши небоскреба «Хайтауэр Билдинг» он замедлил скорость и плавно вошел в колодец атриума.
        Машина опустилась во внутреннем дворе, по периметру которого уже были расставлены надежные охранники. Сейчас даже топ-менеджеры «Саггети Корпорейшн» не смогли бы получить доступ к телу Глама Саггети.
        К глидеру бросился дожидавшийся внизу Кенни Бампер, почтительно распахнул дверцу, помог спуститься боссу, подал руку мисс Джулии.
        - Меры приняты, босс! - торопливо докладывал он на ходу, в то время как Глам с застывшим лицом шагал по двору ко входу в здание, возле которого дожидались босса высшие функционеры мафиозного семейства. - Установлен оранжевый уровень опасности. Сегодня же найдем подходящее убежище, чтобы не подвергать излишнему риску вашу семью. Совет клана уже собран, ждем только вас…
        Глам Саггети резко остановился, так что не ожидавший этого руководитель службы безопасности едва не налетел на него. Развернулся всем корпусом, впился в Бампера налитыми кровью глазами.
        - Я не приказывал собирать совет, - процедил он.
        - Босс, - проникновенно проговорил Кенни, - в сложившейся ситуации нам всем необходимо немедленно выработать…
        - Я не приказывал собирать совет! - рявкнул Саггети и снова устремился вперед, растолкав плечами стоявших на дороге помощников. - Пошли вон! Меня не тревожить, пока я сам не выйду!..
        Генералитет клана оторопело смотрел в спину удаляющемуся боссу, который уже вошел в здание и теперь стремительно шагал к экстренному лифту по коридору с наглухо заблокированными дверями. Папаша Динелли нахмурился, Кувалда вздохнул, Оззи Пастор едва заметно покачал головой. То, что все пошло наперекосяк, было ясно всем, но все равно негоже главе клана столь явно демонстрировать свою полную растерянность.
        Обернувшись, Кенни бросил озабоченный взгляд на Джулию. Та чуть опустила ресницы - предоставь это мне - и полезла в сумочку.
        - Господи, ну что за дурацкий день! - внезапно раздался за спинами подавленных мужчин ее пронзительный голосок. - Худший день в моей жизни!
        Мафиози оглянулись. Мисс Джулия, о которой они совсем позабыли, стояла позади них и с крайне рассерженным видом рылась в своей сумочке.
        - Я засужу этих уродов! - заявила она, заметив, что завладела общим вниманием.
        - Кого именно? - деловито уточнил адвокат Динелли, услышав любимое слово.
        - «Шакри и Минстал», конечно! Ну как можно было сделать такую дурацкую упаковку?
        Их чертова тушь разлилась и испортила мою самую любимую сумочку! Уроды, криворукие уроды!!!
        Присутствующие переглянулись. Эта кукла выбрала весьма неудачное время в очередной раз продемонстрировать свою непроходимую тупость. Тут речь идет о выживании семейства, а она…
        - Э-э, мисс, - осторожно обратился к Джулии Оззи Пастор, - вы случайно не знаете, что именно босс хотел…
        - О, боже, мое манто! - яростно перебила его Джулия, заметив, что размазавшаяся тушь оставила безобразное пятно на невероятно дорогом переливающемся мехе тамасианской шиншиллы, накрученном на ее изящные плечи.
        Оззи поспешно отшатнулся. Упаси боже попасться под руку разъяренной женщине, особенно если это кукла босса.
        - Мистер Динелли, как только вы разберетесь с юридическим обоснованием превращения нашего клана в рейнджерское подразделение, я хочу, чтобы вы занялись иском к «Шакри и Минстал»! - на повышенных тонах распорядилась Джулия. - Сразу же! Поэтому постарайтесь управиться поскорее. Я хочу получить с них миллион… какого черта, три миллиона кредитов! Р-р-р-разорвать мою задницу! - Она уставилась на Бампера, словно впервые за сегодняшний день увидела его, досадливо помотала головой: - Проклятие, Кенни! Это что же получается?! Если вы с Кувалдой отправляетесь в командировку за десантниками, то кто же будет сопровождать меня в бутик за новым манто?..
        С досадой швырнув на бетонный пол гаража испорченную сумочку, Джулия с разъяренным видом, надменно стиснув губы, двинулась следом за женихом в сторону лифта. Теперь ей предстояло самое сложное: наедине убедить Глама, что он сам принял решение вернуться к идее «Вольных рейнджеров Саггети»…
        Кенни Бампер, Оззи Пастор, Стив Кувалда и мистер Динелли переглянулись. Что ж, значит, дон Глам все-таки принял судьбоносное решение, и им оставалось только выполнить его. Никто не горел желанием просить уточнений у босса после того, как тот категорически потребовал не беспокоить его, однако все и так было яснее ясного: он наверняка поделился своими планами с невестой, пока они летели сюда. И для всех было лучше, чтобы верные люди начали выполнять его решение немедленно, а не спустя какое-то время, когда он выйдет из депрессии и вспомнит, что так и не отдал необходимых распоряжений. Нельзя было упускать ни минуты, все прекрасно понимали: время сейчас работает против них. Поэтому в тот же день Кенни Бампер и Стив Кувалда с разницей в полчаса чартерными рейсами спешно стартовали из центрального космопорта Тахомы в разные точки галактики. А обеспокоенный Оззи Пастор до позднего вечера терпеливо ждал уточнений от босса, однако из апартаментов дона Глама, где Саггети заперся вместе с Джулией, потребовав принести семь бутылок виски, так и не раздалось ни одного звонка. И это навело Оззи на некоторые
сумрачные, но любопытные мысли. Крайне любопытные… во всяком случае, для него самого.
        Глава 5
        - Ну, как? Видно что-нибудь?
        Ларри Джарвис по прозвищу Заноза испытующе посмотрел на проводника, метиса Чедку, который внимательно изучал раскинувшуюся внизу долину в полевой бинокль. Справа, шагах в пятидесяти от них, грохотал гигантский водопад, обрушивая в долину тысячи тонн бурлящей воды. Над ним трепетала, наискосок перечеркивая небо, огромная радуга.
        - Есть след, бачка Ларри… - сосредоточенно проговорил Чедка, подкручивая колесико резкости, мокрое от висящего в воздухе облака из мельчайших частиц влаги, вздымаемых водопадом. - Хороший след, бачка! На бульдозере проехали, что ли, твоя-моя? Вам, белым, только дай что-нибудь мала-мала ломай по дороге. Хуже навозный червяк…
        Заноза машинально пропустил мимо ушей традиционное ворчание проводника. Для того это было что-то вроде шаманского ритуала перед боем. А вот лежавший слева от него новобранец недовольно завозился на земле, но ничего не сказал. Он еще не научился не обращать внимания на ехидную, но в общем-то беззлобную трескотню метиса.
        - Браконьеров видишь? - поинтересовался Джарвис.
        - Только след, твоя-моя… - пробормотал Чедка. - Два след, - внезапно уточнил он.
        - Они разделились? - тут же сделал стойку Заноза.
        - Разделились, так, бачка… - Метис понемногу двигал бинокль вправо. - Нет, опять один след. Не разделились. Моя-твоя, не умеешь ходить в джунгли - не ходи в джунгли! Мастер Чедка потом иди выручай маленький белый ублюдок, да?
        - Хватит уже ворчать, старина. Далеко ушли?
        - Да нет, твоя-моя. Совсем свежий след, бачка Ларри. Пешком мы их полтора часа иди-догоняй.
        Ну, раз Чедка сказал «полтора часа догоняй», значит, именно так и будет. Иначе не преминул бы сказать - «догоняй час двадцать» или «час тридцать пять». Мастер Чедка Чалмерс был страшно хитрым и неимоверно жадным парнем, и еще он мгновенно засыпал, привалившись к дереву, даже на пятнадцатиминутном привале, однако Заноза не любил работать с другими проводниками. Метис обладал звериным чутьем, отличной памятью, уникальным глазомером и твердой рукой. За эти качества Джарвис прощал ему многочисленные раздражающие недостатки, которые наверняка заставили бы Занозу отказаться от менее умелого проводника. Например, кроме перечисленного - бесконечное бормотание насчет отвратительных белых или постоянное коверканье английского языка. Чедка всю жизнь прожил на Эшмоле среди американских колонистов, и Ларри готов был держать пари, что он говорит по-английски ничуть не хуже его, а другого языка не знает. Тем не менее метис все время старался подчеркнуть свое отличие от глупых белых - пусть даже разговаривая словно вождь захолустного племени из фильма класса Б. Чалмерс кичился своей непохожестью на других
колонистов и выдуманными обидами, которые белые вроде бы нанесли его народу тысячу лет назад.
        - Мастер Чедка! - подал голос третий член оперативной рейнджерской группы, стажер Робин Дорланд, пока еще не заслуживший боевого прозвища, но страстно этого жаждавший. - Может, просто вызовем патрульный катер, раз им уже никуда не деться? С воздуха их прихлопнут за десять минут.
        - Собьют, - лаконично пояснил Заноза. Мастер Чедка даже не удостоил новобранца ответом, продолжая изучать окрестности через бинокль. - Бог его знает, насколько крутой у них с собой ПЗРК, - продолжал Ларри после паузы. - Браконьерам тут такие бешеные деньги светят в случае удачи и такие сроки в случае поимки, что скоро сюда прямо на ховертанках въезжать будут… - Он покосился на парнишку. Вообще-то не стоило при новичке говорить про бешеные деньги. Не слишком-то педагогично вышло. Впрочем, тот наверняка и сам все знает, не маленький. - И учти: узнаю, что ты пытаешься наладить сотрудничество с браконьерами - живым закопаю, - на всякий случай добавил Джарвис.
        - Да какое еще сотрудничество, мастер Ларри! - искренне оскорбился Дорланд. - Какое может быть сотрудничество с этими шакалами?!
        - Смотри у меня.
        В педагогических же целях Джарвис не стал пояснять, что все три катера рейнджерского гарнизона - такое старье, что каждый из них можно насквозь проткнуть вилкой из гарнизонной столовой, не то что очередью из ручного плазмомета. Не, на своих двоих брать браконьеров и нарушителей куда как сподручнее…
        - Моя-твоя двигай, стало быть, - подытожил свои наблюдения проводник, поднимаясь с мокрых камней. - Двигай свои белые задницы, бачка Ларри и неженка Робин. Иди-спускайся в долина будем.
        За спинами рейнджеров, на скале возле водопада, буйным цветом цвели мохнатые кораллы - главная достопримечательность Эшмола, посмотреть на которую стекались туристы со всей галактики. К земным кораллам они не имели никакого отношения, на самом деле это были причудливые представители минеральной жизни, подчиняющиеся физическим законам образования кристаллов и питающиеся горной породой. Огромные растительно-минеральные ковры невероятной красоты встречались во многих местах покрытой джунглями планеты. Но подлинным сокровищем таких ковров были так называемые коралловые розы - уникально редкие причудливые образования на полях кристаллов, которые напоминали розы лишь отдаленно, значительно превосходя их буйством красок и совершенством форм. Коралловые розы распускались раз в сорок-пятьдесят лет, поэтому зацветший минеральный ковер сразу становился местом туристического паломничества. И уж совсем редко бывало, чтобы в одном месте возникло сразу два каменных цветка.
        Недавно две коралловые розы почти одновременно раскрылись на скальном плато возле огромного водопада. Такую драгоценность следовало охранять как зеницу ока - и сегодня утром на этом месте планировалось оборудовать стационарный рейнджерский пост, чтобы присматривать за туристами, так и норовящими отломать кусок бесценного коралла на сувенир.
        А в ночь накануне кто-то здесь уже побывал. И прибывшие на плато патрульные обнаружили обезображенный минеральный ковер с двумя огромными черными дырами посередине. Браконьеры вырезали обе розы плазменными резаками и забрали их с собой.
        От бессилия хотелось выть. Но Ларри Джарвис стиснул зубы и лишь пообещал себе, что после поимки вандалов, прежде чем передать их полицейским, отработает на ублюдках пару особо болезненных приемов, изученных им, когда он еще служил десантником во флоте.
        - Заноза! - ожил вдруг в наушнике голос диспетчера Эльзы. - Эй, красавчик, где ты там? Прием!
        - Слушаю, рыбка моя, - отозвался Джарвис.
        - Браконьеры нарушили режим радиомолчания! Дали в эфир пеленг. Похоже, ждут транспорт. Прием.
        - Точку зафиксировали? - вскинулся Джарвис.
        Девушка зачитала координаты точки пеленга.
        - Золото мое, с меня шоколадка, - сказал Ларри. - Спасибо! Отбой, детка.
        - Мала-мала попались белые мерзавцы, да? - поинтересовался Чедка, пряча бинокль в футляр.
        - Пока еще нет, но есть пеленг. Координаты подтверждаются, это их след. Но полутора часов у нас больше нет. Они вызвали катер. Смотри: в джунглях он прятаться не может, оплетет корнями за пару часов. На плато тоже - мы его пересекли по диагонали, нет тут ни черта. Значит, либо он сейчас стартует от Кутенейских озер, либо с орбиты. Но в любом случае - минут двадцать, максимум полчаса.
        - Не успеем, э, - покачал головой Чедка. - Только-только с плато иди-слезай.
        - Значит, будем иди-слезай по ускоренной программе, - заявил Заноза. - Робин, секунд тридцать на руках провисишь?
        - А то! - откликнулся стажер. - Еще и подъем переворотом в полной амуниции сделаю.
        - Не надо бы, бачка Ларри, - заворчал метис. - Прошлый раз плохо кончился. Два месяц госпиталь, твоя-моя.
        - Прошлый раз у нас в команде не подготовленный стажер был, а какая-то овечка Долли, - огрызнулся Джарвис. - Короче, молодой, главное - ничего не бойся. Ничего с тобой не случится. Делай как я. Не паникуй. Понял?
        - Понял, - кивнул Дорланд, на самом деле понявший только одно: мастер Ларри каким-то волшебным образом собрался быстро переправить их команду в долину с высокой скальной гряды, и будет это, судя по всему, офигеть как весело.
        - Сто писят метр, бачка, - предупредил Чалмерс. - Дерябнись - костей не собирай совсем, да?
        - Не каркай.
        Заноза подошел к самому краю обрыва. Здесь теснилась на скале колония аэронавтов - причудливых живых созданий, каждое из которых состояло из большого кожистого мешка и двух кривых лап под ним. У них не было ни глаз, ни ушей, только широкие влажные ноздри и крошечная пасть, усеянная мелкими хитиновыми выростами наподобие зубов. Специальные железы в теле аэронавта вырабатывали инертный газ легче воздуха. Заполняя этим газом обширные полости тела и раздуваясь при этом, как воздушный шар, аэронавт приобретал способность летать, точнее, планировать, медленно снижаясь. Спустившись в джунгли и попасшись там, обратно эти примитивные животные взлетали, используя дующие в долине порывистые ветры и восходящие потоки теплого воздуха. Здесь, на плато, они спасались от хищников, которыми кишели джунгли. В хорошую погоду между скальной грядой и стеной леса было черным-черно от снующих туда-сюда живых воздушных шаров.
        - Выбирай самого большого, - велел Джарвис стажеру. - Чтобы выдержал твой вес вместе с ПЗРК. Вот хороший, держи, - он сунул руку в шевелящуюся массу лиловых тел, похожих на половые тряпки, и выдернул из кучи нечто, напоминающее сморщенный полиэтиленовый пакет. Пакет тут же сердито зашипел, начал раздуваться, увеличиваться в объеме, мелькнули в воздухе когтистые лапы, пытаясь ободрать удерживающую его руку. - Хватайся за лапы - самая надежная рукоятка!
        Робин послушно ухватил животное за дрыгающиеся лапы. Тем временем Ларри вытащил из кучи еще одного аэронавта - для себя.
        - Ни в коем случае не отпускай его, даже если тебе покажется, что он снова набирает высоту! - проорал Джарвис, пытаясь перекричать змеиное шипение двух живых газовых баллонов. - Это ненадолго, он все равно не сможет взлететь с таким грузом! Готов?
        - Готов! - радостно откликнулся стажер.
        - Тогда делай как я!
        Аэронавты в их руках уже раздулись до размеров средних размеров метеозондов и яростно рвались в небеса. Заноза коротко шагнул к краю скальной площадки и вдруг бросился в разверзшуюся перед ним бездну.
        Сначала казалось, что он неудержимо падает со скалы, а зажатый в его руках аэронавт влияет на это головокружительное падение не больше, чем раскрытый зонтик. Однако через несколько мгновений стремительное падение замедлилось, а потом скорость и вовсе упала до скорости парашютиста. Аэронавт раздулся еще больше, его огромные ноздри на безглазой морде судорожно трепетали, пасть часто приоткрывалась, жадно хватая воздух. Животному вовсе не хотелось распороть свой драгоценный кожистый мешок об острые сучья внизу, и оно прилагало все усилия, чтобы смягчить неизбежную посадку.
        Когда Джарвис уже почти коснулся ногами густых, непрерывно шевелящихся и меняющих форму древесных крон в долине, образующих почти сплошную упругую поверхность, мимо него со свистом пронеслось что-то большое и темное, которое с треском нырнуло в отпрянувшую в испуге листву. Два разом отпущенных аэронавта пулями взмыли ввысь, освободившись от непосильного груза.
        - Молодой, ты? - крикнул Заноза, с ловкостью обезьяны спускаясь на грунт по шероховатому изгибающемуся стволу.
        - Я… - печально отозвалась древесная крона, отчаянно шурша и содрогаясь.
        Ну, хотя бы жив - уже неплохо. Зенитный комплекс, который нес на спине Дорланд, оказался слишком тяжел для аэронавта. Нужно было выдать стажеру сразу два живых шара. Что ж, на ошибках учатся.
        - Ничего не сломал? - поинтересовался Джарвис, уже стоя на твердой почве.
        - Не… - отозвался Робин. - Поцарапался только…
        Похоже, стремительный спуск со скального массива в долину произвел на него совершенно неизгладимое впечатление.
        К тому времени, как новичок сполз вниз, отчаянно цепляясь за уворачивающиеся корявые сучья, совершил посадку мастер Чедка. Хладнокровный проводник ухитрился проскользнуть между двух стволов и опуститься почти на грунт. Однако на высоте полутора метров его аэронавт все-таки намертво заклинился между сучьев, и Чалмерсу пришлось прыгать. Освобожденный живой шар с писком протиснулся через густую листву и устремился в небо следом за своими собратьями, обретшими свободу чуть раньше.
        - Час сэкономили, мастер Чедка, - заявил Ларри. - Направление не потерял?
        - Три с половина минут, будет след. - Чалмерс торжественно кивнул. - Я даже видел сверху точка пеленг. Они вырубили поляна в джунглях, чтобы катер мог мала-мала садиться. Я с водопада думай, твоя-моя - почва просел, вот и дырка. А потом понимай, когда пеленг пришел: э! Они сиди-жди катера, да? Совсем рядом, бачка.
        - Тогда вперед!
        Они двинулись вперед и вскоре действительно вышли на след браконьеров - по крайней мере, так заявил следопыт Чедка.
        - Десять минут, бачка Ларри! Десять минут, и мы иметь белых гадов во все щели!
        Браконьеров подвела собственная осторожность. Если бы они высадились на плато прямо с орбитального катера, за полчаса изуродовали коралловый ковер и сразу стартовали обратно на орбиту, им, скорее всего, удалось бы скрыться. Конечно, ближе к столице, где заповедную зону патрулировали армейские «трицератопсы», это было бы слишком рискованно и за такую наглость их накрыли бы в течение нескольких минут. Однако здесь, в глухой провинции, где национальный парк на полтысячи квадратных миль охраняли три десятка человек на трех дряхлых рейнджерских катерах, шансы уйти безнаказанными у них были бы весьма высокие. Тем не менее нарушители из осторожности предпочли высадиться далеко в джунглях и отправиться на плато пешком с наступлением темноты. Спуск с плато кружным путем, по крутым склонам и в обход кипящего асфальтового озера занимал час - это у подготовленных рейнджеров с проводником, значит, у незнакомых с рельефом местности браконьеров наверняка отнял все два. И три-четыре часа предварительный подъем без дороги. Плюс сложный путь через ночные джунгли, плюс обратно, плюс время на то, чтобы подготовить в
лесу посадочную площадку - заранее вырубить ее было нельзя, за ночь она снова плотно заросла бы рвущимися к свету местными деревьями. В общем, провозились они в итоге всю ночь, но все же, если бы патрульные не прибыли утром так рано, все у вандалов прошло бы гладко. Радарная система рейнджеров зафиксировала бы, конечно, посадку в джунглях вдали от туристической достопримечательности чужого катера и его старт через пару минут, но вряд ли это серьезно переполошило бы диспетчеров - в отличие от того случая, если бы катер приземлился прямо на охраняемом плато. Мало ли кто совершает вынужденную посадку для мелкого ремонта в лесу - геологи, местные жители, заблудившиеся туристы… Выслали бы, конечно, патруль, он покрутился бы над джунглями, никого не обнаружил и вернулся бы на базу. Теперь же группа Занозы Джарвиса оперативно двинулась по следам негодяев, и, откровенно говоря, сам Ларри браконьерам не завидовал. Ближе к столице у них оказалось бы куда больше шансов, что рейнджеры при задержании проявят больше уважения к их гражданским правам и свободам. Здесь же места были довольно глухими, а рука у
рейнджера - достаточно тяжелой. Что касается командира заставы, то он наверняка напишет правильный рапорт, стоит ему только взглянуть на то, что осталось от уникального кораллового ковра.
        - А они опытные белые ублюдки, твоя-моя, - озабоченно произнес Чалмерс, резко остановившись.
        - Ага. Предусмотрительные, - отозвался Джарвис, останавливаясь рядом с ним. - Стой, куда прешь! - он ухватил за плечо сунувшегося было вперед стажера и оттащил его за спину проводника. - Не видишь - растяжка!
        - Красивый растяжка, да, - одобрил метис. - Незаметный, твоя-моя.
        Заноза задумчиво потер небритый подбородок.
        - Я, конечно, мог бы осторожно щелкнуть кусачками, - заявил он, - но кто его знает, какие у них тут еще сюрпризы. Лично я так бы и поступил: простейшая растяжка, а поверх нее - допустим, датчик натяжения лески и какой-нибудь примитивный гироскоп. Чрезвычайно эффективная конструкция. Что называется, на все случаи жизни.
        - Э, бачка Ларри! - встревожился Чедка. - Зачем так в судьба играть, да? Вокруг пойдем-обойдем, твоя-моя. Вон джунглей сколько.
        - Только смотри в оба, - предупредил Джарвис, перекладывая плазмомет на другое плечо. - Обычно так и делается: демонстративная растяжка, а вокруг еще несколько замаскированных. Специально, если противник решит идти в обход…
        - Бачка Ларри! - метис горько усмехнулся. - Мастер Чедка вчера родился? Мастер Чедка позавчера родился? Мастеру Чедке тридцать два лет почти, и если бы не ваш проклятый огненный вода, бледнолицые змеи, мастер Чедка сейчас бы ходи гордый и румяный, больше и сильнее тебя, бачка! Но даже ваш проклятый вода, твоя-моя, не отнимет у мастера Чедки внимания…
        Возглавляемые метисом, они осторожно двинулись в обход.
        Темная стена леса впереди немного просветлела. В той стороне, похоже, находилась поляна, только что вырубленная браконьерами, чтобы их катеру было куда сесть.
        - Чедка, - одними губами произнес Джарвис, сдвигая плазмомет на грудь, - приотстань, посмотри, нет ли у них кого в лесу. Стажер, за мной.
        Чалмерс кивнул головой в бандане защитного цвета и мгновенно растворился среди густой листвы, пугливо расступившейся при его приближении.
        Держа оружие на изготовку, Заноза и Дорланд бесшумно выбрались на край поляны. Браконьеры расчистили посадочную площадку для катера плазменными резаками, повалив несколько десятков деревьев. Теперь они хлопотали среди низких пеньков с обугленными срезами над двумя внушительными рюкзаками, пытаясь потуже их увязать. По человеку на рюкзак. По рюкзаку на каждую коралловую розу.
        Гаденыши.
        - Руки поднимем, - угрюмо скомандовал Джарвис, направив на браконьеров дуло плазмомета.
        Двое послушно задрали руки вверх, недоуменно и злобно глядя вполоборота на выбравшихся из леса рейнджеров.
        - Держи их на мушке, парень, - приказал Заноза Дорланду и размашистым шагом направился к задержанным. Сгреб прислоненные к срубленному стволу плазмометы, закинул за плечо. Принялся обыскивать пленников. Уже заканчивал обыск, когда за спиной раздался вдруг незнакомый хриплый голос:
        - Руки поднимем, ребятки!
        Оглянувшись, Джарвис увидел третьего браконьера, выглядывавшего из-за дерева за спиной застывшего на месте стажера.
        - Не оборачиваться! - рявкнул третий, продемонстрировав закопченное жерло плазмомета. - Руки!
        Задержанные со злорадными улыбками начали снимать с Ларри свое оружие. Он же в это время, стоя с поднятыми руками, сосредоточенно считал про себя: один, два, три… На счет «четыре» сзади донесся глухой удар и приглушенный стон. Заноза снова вздернул плазмомет - совершенно уверенные в том, что рейнджеру теперь никуда не деться, бандиты не успели взять его на мушку и не поспешили разоружить его. И совершенно напрасно. Джарвис снова отобрал у них плазмометы, с удовольствием глядя в разом потухшие глаза ублюдков. Больше у них в запасе, похоже, сюрпризов не было.
        Подошел мастер Чедка, волоча за собой оружие третьего браконьера, которого он только что вырубил ударом по затылку, бесшумно подкравшись из леса.
        - Руки поднимем, бачка Ларри, э? - сказал он, ткнув Джарвиса пальцем под ребра.
        Заноза отмахнулся.
        - Больше никого нет? - озабоченно спросил он.
        - Это не могу сказать, твоя-моя, - рассудительно заметил Чалмерс. - Но в радиусе миля туда-сюда точно никого нет.
        Ларри шагнул к составленным возле поваленного дерева рюкзакам браконьеров, открыл один и вытряхнул из него срезанную плазменным резаком коралловую розу.
        - Твою мать! - вырвалось у рейнджера.
        Каменная роза была невероятно красива. Цветовые переливы медленно блуждали по ее поверхности, искрясь на кромках «лепестков» и радужно пульсируя на срезе
«стебля». Однако оторванная от породившего ее каменного ковра минеральная роза выглядела удивительно хрупкой и одинокой. И мертвой.
        - Поганые твари! - прорычал Джарвис. - Шакалы!..
        Спрятав каменный цветок обратно в рюкзак, он угрюмо поинтересовался у Чедки:
        - Ну что? Ловим на живца?
        - Как обычно, бачка.
        - Тогда тащите это бесчувственное бревно в джунгли и сидите тихо, а я тут посторожу этих двух гавриков, - произнес Ларри. - Стой! - крикнул он Чалмерсу, который уже двинулся к кромке леса. - Шляпу мне его дай!
        Нахлобучив широкополую шляпу оглушенного браконьера, чтобы с воздуха не было видно лица, и накинув его куртку, Заноза опустился на бревно, поставил между ног свой плазмомет и широко улыбнулся двум другим задержанным, молча смотревшим на него:
        - Да вы присаживайтесь, парни, присаживайтесь. В ногах правды нет. Будем ждать катер.
        В угрюмом молчании прошло минут десять, прежде чем вдали над деревьями послышался характерный тонкий писк гравитационного привода. За браконьерами прибыл долгожданный транспорт.
        - Не дергаться, ребята, - на всякий случай еще раз предупредил Джарвис, покачав зажатым между колен стволом плазмомета. - Вести себя естественно, улыбаться радушно. Я бывший Звездный Тюлень, безжалостный убийца и полный отморозок. Пальну, даже если мне только примерещится, что вы подаете ему какие-то сигналы.
        Задержанные уныло посмотрели на него и синхронным движением опустили головы. За браконьерство и вандализм на Эшмоле им светили солидные сроки в соответствии с колониальным законодательством, но за отказ сотрудничать этот отморозок действительно мог влепить в них по заряду плазмы и даже не поморщиться. Места тут были дикие, а за провинциальными рейнджерами прочно укрепилась слава людей совершенно безбашенных, так что нарушители прекрасно понимали, что в случае чего их трупы за пару часов будут полностью поглощены джунглями и местными животными-падальщиками, и больше никто и никогда ничего про них не услышит.
        Из-за крон деревьев показался тупорылый нос «носорога» - боевого космического катера предпоследнего поколения. Неведомый спонсор браконьерской экспедиции денег действительно не жалел. Пожалуй, если бы патрульные катера рейнджеров попытались его задержать, он сбил бы их все до одного, как неподвижные мишени. Надо будет в очередной раз поставить перед командованием вопрос о внешнем спутниковом кольце космической обороны, через солидные дыры в котором то и дело безнаказанно проникают на планету такие серьезные браконьерские боевые единицы.

«Носорог» завис над вершинами деревьев, и те, ощущая мощную вибрацию гравипривода и присутствие какого-то потенциально опасного объекта с внушительной массой, начали понемногу приседать, расходиться в стороны, опускать кроны к почве, стремясь максимально обезопасить себя от неопознанного хищника.
        Посмотрев на катер из-под полей шляпы, Ларри помахал ему рукой.
        - Давай, сволочь, спускайся, - процедил он сквозь зубы, приветливо улыбаясь. - Сейчас ты очень удивишься…
        Катер по-прежнему висел над вершинами деревьев, не собираясь опускаться. Это было непонятно, и Джарвис насторожился. Эти кретины вырубили слишком маленькую поляну? Да нет, здесь не то что «носорог» - «трицератопс» поместится. Почему же он медлит?..
        Трудно сказать, что именно вспугнуло Занозу. Может быть, легендарное десантное чутье, которое позволяло Звездным Тюленям уходить из-под прицела снайпера за долю мгновения до выстрела. А может быть, почти незаметное глазу движение, с которым на несколько градусов изменили угол наклона бортовые орудия катера. Как бы то ни было, Ларри, повинуясь армейским инстинктам, бросился в сторону, и тут же бревно, на котором он сидел, вспыхнуло неистовым прозрачным пламенем и рассыпалось в прах. Направленный плазменный заряд оставил в грунте глубокую обожженную вмятину диаметром метра в полтора.
        Джарвис еще катился по земле, пытаясь максимально уйти из зоны плазменного поражения, а двое браконьеров уже вскочили со своего бревна и очертя голову кинулись в джунгли.
        Ошибка, думал Заноза, стремительно откатываясь за треснувший посередине пень у самой кромки леса. Две ошибки. Во-первых, они могли условиться о каком-то сигнале, который нужно было подать катеру перед посадкой. Типа что все в порядке. Осторожные, черти. И естественно, сидя под дулом плазмомета, они этого сигнала не подали. Надо это иметь в виду на будущее. И во-вторых, зря он посадил их лицом к себе. Если бы они сидели спинами и не видели, что он делает и куда целится, едва ли они рискнули бы сейчас дернуть в джунгли. Просто побоялись бы.
        Прокол, рейнджер. Два прокола.
        Потеряв Ларри из виду, пилот катера продолжал поливать лес по краю поляны огненным дождем. Совершив пару кувырков в глубь джунглей, Заноза наткнулся на стажера, залегшего между корней огромного дерева и закрывшего голову руками. Травяные стебли уже начали ласково оплетать его ноги и туловище. Еще четверть часа - и они превратятся в прочную клетку, из которой уже не вырвешься просто так.
        - Почему не стреляешь, а?! - рявкнул Джарвис. - Ты для чего ПЗРК с собой таскаешь, неженка?!
        Он сорвал с плеча Дорланда переносной зенитный комплекс, выволок массивную стальную трубу из чехла, скормил ее черному жерлу кумулятивную ракету.
        - Траву обруби ножом, пока она тебя не сожрала! - сердито бросил Ларри новобранцу и пополз к краю поляны.
        Плазменные очереди прорубали широкие просеки над его головой. Выбравшись на чистое пространство, Заноза бегом бросился к центру поляны, чтобы реактивная струя при выстреле не отразилась от стоявших позади деревьев и не превратила его в дымящуюся котлету. Пилот катера увидел его и тут же вывернул следом за рейнджером поток ослепительного пламени. Упав на одно колено посреди чистого пространства, Джарвис мгновенно активизировал виртуальный целеуловитель, поймал в него тушу катера, благо не пришлось долго щелкать настройками - противник был прямо над головой, - выжал спуск и тут же во весь рост прыгнул вперед и перекатился через голову, уходя от плазменной очереди. В этот раз жидкий огонь пролился так близко, что затрещали волосы под банданой.
        Теперь юный рейнджер Дорланд понял наконец, за каким чертом уже не первый день таскал на спине эту тяжеленную штуку. А ведь сначала ему казалось, что Чалмерс и Заноза просто издеваются над ним.
        Огненная нить перечеркнула небо по диагонали и вонзилась в брюхо браконьерского катера. Пламя взрыва петлей плеснуло в сторону. На мгновение Джарвису показалось, что антиракетная защита выдержала. У него была еще одна ракета, но этим его арсенал исчерпывался - выстрелы для ПЗРК были слишком тяжелы, чтобы таскать с собой достаточный боезапас. Однако катер внезапно опасно накренился на левую сторону, завалился на бок и начал неудержимо падать в джунгли, оставляя за собой широкую дымную полосу. В последний момент в небе с хлопком раскрылся парашют-крыло - пилот сумел-таки выброситься из подбитой машины.
        - Почему мы не догоняем браконьеров? - поинтересовался стажер, подняв голову и глядя, как выбравшийся из леса с противоположной стороны метис по-турецки усаживается возле пылающего посреди поляны бревна и протягивает руки к огню. - И пилота надо бы взять, пока он не скрылся…
        - Запомни, салага, - снисходительно проговорил Заноза, опускаясь на землю напротив Чедки, - главная заповедь вольного рейнджера - не суетиться. Пилот повиснет на верхушках деревьев. Кроны слишком густые и до горизонта никакого просвета, он непременно зацепится куполом. А остальные могут бегать сколько им вздумается. Без катера они отсюда не выберутся. На сотню миль во все стороны - джунгли. Если они попробуют вызвать спасателей, в гарнизоне тут же получат сигнал. В общем, считай, что ребята уже в наручниках. А если они в чаще наткнутся на жругра или на венценосного бросавля, то их ведь никто не гнал в джунгли без оружия. Сами знали, на что идут. Теперь, когда у них нет ни ПЗРК, ни оружия, ни транспорта, самое время подключать кавалерию, то есть патрульный катер. - Он скинул с плеч рюкзак. - Мы свое дело сделали, можно немного перевести дух и слегка перекусить. А эти пусть пока бегают, измотанного противника брать легче. Ни к чему лишний раз геройствовать, если нет острой необходимости. - Джарвис снова вытащил из рюкзака срезанную коралловую розу, повертел в руках. - Однако какая красота! Как
думаешь, мастер Чедка, удастся ее прирастить назад?
        - Вряд ли, бачка Ларри, - покачал головой метис. - Это редко удается, твоя-моя. Но в музее колонии Эшмол эта роза еще жить пару лет туда-сюда, если они не забывают ее мала-мала кормить, да?
        Произнося это, мастер Чедка деловито доставал из своего рюкзака консервы. Если он не засыпал мгновенно на привале, то только ради того, чтобы поесть.
        Еще раз с сожалением посмотрев на загубленный каменный цветок, Джарвис со вздохом спрятал его обратно в рюкзак. По крайней мере эта роза не станет украшать кабинет какого-нибудь богатого жирного свина в деловом костюме или спальню его любовницы. Маленькая, но победа.
        Когда они вернулись на базу, диспетчер Руди, которому они сдавали оружие, сообщил:
        - Заноза, а к тебе гость.
        - О! - приятно изумился Джарвис. - К нам в глухомань? Надеюсь, буфера у нее приличные?..
        - Насчет буферов не скажу, - пожал плечами Руди, - но бицепсы у него как мое бедро и морда больно бандитская.
        - Черт, - скривился Ларри. - Вылитый я. Надеюсь, это не инспектор Слокомб проверяет, как поживают его бывшие воспитанники из приюта Санта-Моника. Где этот дурацкий гость?
        - На хоздворе.
        Выйдя из оружейки, Заноза двинулся к хоздвору и еще издали увидел крепкого парня в кожаной безрукавке, который сидел на каком-то полуразобранном агрегате из двигателя рейнджерского катера. Из-под распахнутой безрукавки мерцал вытатуированный безвредным синим фосфором саблезубый тигр.
        - Кувалда?! - изумился Заноза. - Каким судьбами, браток?
        - Да вот, ман, пролетал мимо и решил полюбоваться красотами девственной природы Эшмола! - Стив широко осклабился. - Коралловые розы, то-сё…
        Они двинулись друг к другу, распахнув объятия, но, когда Кувалда оказался на расстоянии вытянутой руки, Джарвис молниеносно выбросил вперед правый кулак и мощным ударом в скулу сбил бывшего коллегу с ног.
        - Сноровки ты не потерял, ман, - оценил Стив, садясь на земле и мотая головой от полученного нокдауна.
        - Тренируюсь каждый день, - безмятежно пояснил Ларри. - Это тебе за то колесо, козел. Помнишь или объяснить?
        - Заслужил. - Кувалда поднялся с земли, отряхнул испачканные джинсы и снова шагнул вперед, с опаской протянул руку. - Без обид, ман. Помню, сам виноват. Ну, со встречей?..
        Резким хуком слева Заноза снова отправил его на землю.
        - Это тебе за второе колесо, - поведал Джарвис, дуя на ободранные костяшки пальцев. - Там было еще одно колесо - помнишь, сволочь?
        - Как же не помнить. - Кувалда слабо елозил в пыли. - Отлично помню. Колесо и еще одно колесо. Два колеса. - Он с трудом поднялся на одно колено, затем снова встал на ноги. - Ну, теперь-то уже все долги розданы, ман? Здравствуй, брат…
        Заноза снова прянул в его сторону, но на сей раз Кувалда ловким нырком ушел от удара, а когда Ларри попытался достать его другой рукой, поставил глухой блок.
        - Все, все, брэк! - закричал Стив. - Третье колесо - это Кегля! Я к нему вообще не прикасался, ман! Мир?
        Джарвис несколько мгновений размышлял, потом решительно сунул Стиву правую ладонь. Тот с опаской пожал ее. Заноза дернул его руку на себя, и Кувалда автоматически попытался встать в оборонительную стойку, но Ларри прижал его к себе и крепко обнял, похлопав по спине.
        - Ну, здравствуй теперь, сучонок.
        От души поприветствовав приятеля, Джарвис потащил его в столовую:
        - Жрать хочу после выезда, подыхаю! За целый день съел только одну консерву!
        Повар щедро набухал им в тарелки каши с тушенкой. Заноза и Кувалда заняли свободный столик в углу, и Стив жестом фокусника извлек из кармана плоскую фляжку.
        - Эй, нам на службе нельзя! - возмутился Ларри. - Хотя за встречу… - тут же задумался он. - Чедка, ты нас не выдашь? - обратился он к проводнику, сидевшему за соседним столом. - Тут у меня такое событие - брат по оружию приехал!
        - Какой вопрос, бачка, э? Конечно не выдашь, моя-твоя, - заверил метис и хладнокровно добавил: - Если будешь налей-подари старому индейцу мала-мала свой огненный вода, белый гризли.
        Коньяка вполне хватило на троих. Когда выпили за встречу, Заноза с энтузиазмом погрузил ложку в кашу и произнес:
        - Ладно, колись, зачем приехал. Я ведь тебя знаю, гаденыш. Если скажешь, что просто хотел проведать старого боевого товарища, плюну в тебя кашей.
        Кувалда откинулся на спинку стула.
        - Скажи-ка, дружище, - задушевным тоном проговорил он, - а вот сколько тебе нужно денег на нормальную жизнь?
        Джарвис тщательно прожевал, глядя мимо приятеля. Сказал задумчиво:
        - Вообще-то я хотел бы иметь столько денег, чтобы на них можно было купить пассажирский транспорт.
        - Господи, зачем тебе транспорт, ман?! - ужаснулся Стив. - Хочешь открыть космолинию?
        - Да не нужен мне транспорт! - заржал Заноза. - Мне нужно столько денег на нормальную жизнь!
        - Нет, ну серьезно, - обиделся Кувалда. - Вот ты сейчас, к примеру, сколько получаешь?.. Имеется у меня, брат, славный бизнес, и под это дело я как раз собираю команду. Голову даю на отсечение, ман, что выйдет раз в пять больше, чем ты сейчас зарабатываешь!
        - Иди к черту, - тут же насторожился Ларри. - Знаю я тебя и твои делишки. Ни в какие трения с законом я вступать не собираюсь. Ищи других дураков. И адресов я тебе не дам - сам найдешь, не маленький.
        - Заноза! - вскинулся Стив. - Гадом буду, ман - никаких трений с законом! Мы сами и будем закон!..
        - А, вон чего, - сморщился Джарвис. - Не, в легавые не пойду. Даже не предлагай. Те же бандиты, только вид сбоку.
        - Да нет, какие легавые! - возмутился Кувалда. - Вот ты сейчас, скажем, кто? Легавый?
        - Чего это вдруг? - удивился Заноза. - Вольный рейнджер, уважаемый человек, который не тянет в карман все, что плохо лежит. Чищу этот заповедник от всякой пакости.
        - Вот приблизительно то же самое я тебе и предлагаю, ман! - радостно кивнул Стив. - Только не у черта на рогах, а в столице Талгола. И денег положат гораздо больше.
        - Это неожиданно, - признался Ларри, не забывая старательно орудовать ложкой.
        - Еще бы! Короче, станешь думать над таким предложением? Говори сразу, ман, у меня мало времени. Хочу собрать все, что осталось от нашего батальона, а то вы разбежались по галактике, как тараканы.
        - На себя посмотри, - хмыкнул Заноза. - Кто два года трубил таксистом на Остриче - моя бабушка? Наслышан я о твоих похождениях, Тюлень… - Он задумчиво ткнул пальцем в свой опустевший стакан. - Давай еще вот этого и выкладывай детальные подробности насчет своей новой авантюры. Иначе с места не сдвинусь.
        - Справедливо. - Кувалда снова отвинтил флягу. - При нем можно?.. - Он указал взглядом на прислушивавшегося к их беседе Чалмерса.
        - Можно. Если вдруг ты меня не убедишь, он потом расскажет начальству, какой я молодец - остался в гарнизоне, не позарившись на золотые горы, которые предлагал мне один маленький белый ублюдок. Верно, мастер Чедка?
        - Дай пять, бачка Ларри! - откликнулся метис.
        Прочистив горло, бывший сослуживец Занозы приступил к рассказу.
        - Что скажешь, мастер Чедка? - поинтересовался Джарвис у Чалмерса, когда Кувалда закончил свое повествование. Стив, правда, пару раз порывался поговорить наедине, но Заноза уперся рогом: либо говори здесь, либо отваливай.
        - А что, мастер Ларри? - отозвался проводник. - Хорошее дело, бачка! Тебе большой город нужен, женщина нужен. Сколько можно змея хвост рубить на Эшмол, твоя-моя? Ехай на Талгол, бачка, руби змея голову, э! Эй, белый, у тебя еще огненный вода есть? Наливай-опрокидывай, чего смотришь, неженка!
        Стив послушно разлил по кружкам остатки коньяка. Чокнулись. Опрокинули.
        - Мастер Кувалда! - вдруг озабоченно позвал Чалмерс, ерзая на стуле, словно внезапно пораженный какой-то новой мыслью. - А у тебя в отряд найдется еще один место для один мала-мала ловкий и опытный индеец, твоя-моя?
        - Брось, Чедка, - усмехнулся Джарвис. - Ты же в большом городе сопьешься через неделю. Или под глидер попадешь - козьих троп там нет. А потом тебя женит на себе противная жирная бабища, и ты до конца жизни будешь таскать за ней сумочку и выгуливать ее мерзкую болонку, не говоря уже о кошмарном супружеском долге…
        - Э, бачка, - укоризненно покачал головой метис, - зачем так говоришь, э? Рот помой с мылом, белый ублюдок. Зачем национальный вражда разжигаешь? Я вольный рейнджер, борец справедливость, твоя-моя. Я стреляй лучше бачки Ларри и хочешь повалю руками? Зачем этот вот дурной расизм, кричи-обижай меня? А ну, выходи на середину столовая, неженка! Я тебя валить буду!
        - Стервец действительно очень хорошо стреляет, - сказал Джарвис Стиву. - В рукопашной я его как следует не видел, но пару браконьеров он в свое время завалил техничными подсечками. А как он бьет преступников по затылку - залюбуешься! Жаль, что тебя сегодня не было с нами на выезде.
        - Тогда пойдем, мастер Чедка, - сказал Кувалда, - покажешь, ман, на что ты способен.
        - После обеда?! - искренне возмутился метис. - Твой дурак голова где, белый мерзавец? Может заворот кишок прийти, твоя-моя. Сейчас я мала-мала иди отдыхай и переваривай пища, а потом приходи, дам-покажу, что тебе надо.
        - Кувалда, если ты возьмешь в команду эту смуглую бестию, тебе придется привыкнуть и к этому тоже! - заржал Заноза, отодвигая пустую тарелку.
        - Ничего. Лишь бы боец был подходящий. Терпел же я столько времени твои идиотские шуточки, ман!
        Глава 6
        Центральный столичный космопорт «Джеронимо» раскинулся на нескольких гектарах пустынной низины в пригороде Тахомы. От главной посадочной площадки к зданию космопорта вело полтора десятка герметичных рукавов-тоннелей, по которым пассажиры попадали в таможенную зону. Однако порой на космодроме скапливалось такое количество транспортов, что рукавов не хватало и людей приходилось вывозить из кораблей и доставлять в пассажирский терминал на специальных микроавтобусах-электромобилях. Выгружать народ прямо на фонящие плиты стартовой полосы, по которой среди обширных луж масла непрерывно шныряли автоматические погрузчики, разумеется, никто бы не рискнул.
        В деловых кругах столицы уже несколько лет шли разговоры о том, что городу такого масштаба необходимо иметь более современный и просторный космопорт, однако все начинания в этом направлении увязали в бесконечных согласованиях, экологических экспертизах и утверждениях проектных смет. На самом деле объяснялось все предельно просто: столичный мэр прекрасно представлял, какой откат желает получить за возведение нового терминала, и, пока предлагаемые инвесторами суммы не достигли заветной цифры, саботировал возможное строительство всеми доступными ему средствами.
        Ребята, летевшие вместе со Стивом Кувалдой, были разбросаны по всему кораблю: билеты на транспорт они брали в последний момент, не желая еще на целые сутки зависать на Регуле, где Кувалда оборудовал в трехзвездочном отеле перевалочную базу для своих волонтеров. Поэтому, несмотря на то, что практически весь полет их команда провела вместе, в барах на верхней палубе и в просторной каюте-люкс Кувалды, вспоминая минувшие боевые деньки, в очередной микроавтобус Ларри Джарвис по кличке Заноза с остальными парнями не попал: пассажиров разных палуб транспорта вывозили в порядке очереди согласно купленным билетам, сначала с палуб А и С, а уж затем B и D.
        Члена еще одной шумной компании постигла та же участь. Стоя рядом с коллегой по несчастью в шлюзовом отсеке в ожидании следующего микроавтобуса, Ларри смерил его коротким взглядом. Пассажир показался ему смутно знакомым - такое ощущение, что когда-то они работали вместе или, может быть, служили в соседних подразделениях. Джарвис посмотрел на соседа пристальнее, но тот равнодушно отвернулся. Занозу он определенно не узнал.
        Через пару минут подогнали очередной электробус, и новая партия пассажиров начала загружаться в него, рассаживаясь по свободным местам и закидывая на багажные полки ручную кладь. Поскольку Ларри с незнакомцем оказались в очереди первыми, им пришлось пройти в самый конец салона и занять последние кресла в проходе. Парень чуть посторонился, пропуская Джарвиса к окну.
        - Похоже, неплохой денек будет в Тахоме, - Заноза плюхнулся на сиденье и широко улыбнулся попутчику, надеясь, что тот его опознает. - Как дела, приятель?
        Сосед чуть приподнял уголки губ, обозначая улыбку.
        - Спасибо, все хорошо.
        Он явно не был склонен к оживленному общению.
        Нет, теперь, разглядев его вблизи, Ларри начал думать, что, скорее всего, ошибся. Этот человек действительно был крепок, мускулист и загорел, внимательные глаза бойца холодно поблескивали на продубленном ветрами чужих планет лице. И еще эта дурацкая привычка матерого ветерана в транспорте всегда садиться поближе к проходу, чтобы можно было в любой момент начать активно действовать прямо из сидячего положения, - Джарвис сам избавился от нее только через пару лет после того, как вышел в отставку. Сосед вполне мог быть бывшим десантником, и, значит, жизнь запросто могла сталкивать их в одном батальоне или десантном отсеке боевого корабля. Но даже если и так, Заноза никак не мог его вспомнить, а незнакомец ничем не дал понять, что узнает собеседника. Скорее его поведение говорило об обратном.
        На всякий случай Ларри еще раз окинул незнакомца оценивающим взглядом, после чего уставился в окно на растрескавшиеся плиты посадочной площадки. В армии ему пришлось сталкиваться с большим количеством людей, да и потом, когда он ушел в отставку и первое время работал в экспедиторской службе, ему ежедневно приходилось общаться со множеством случайных клиентов, так что подсознание вполне могло сыграть с ним злую шутку - зафиксировав в лице незнакомца какие-то черты, случайно совпавшие с чертами приятеля, выдать его за хорошего знакомого и заставить хозяина зря ломать голову.
        - Дружище, а ты, часом, не служил? - на всякий случай поинтересовался Джарвис.
        - Служил, - нехотя отозвался сосед. - Программистом при штабе. А что?
        - Да ладно! - отмахнулся Ларри. - Брось заливать! Не выглядишь ты штабной крысой.
        - В штабе мне тоже так говорили, - хладнокровно произнес незнакомец. Недовольно покосился на Джарвиса. - А ты, парень, небось, Звездный Тюлень?
        - Ага, - самодовольно подтвердил Заноза. - Самые что ни на есть элитные подразделения.
        - Так это, значит, именно вас русские надрали тогда с таким треском?..
        - Слушай, ты! - возмутился Ларри. - Это был очень серьезный противник, не какие-нибудь ниппошки! И мы стояли насмерть, пока кое-кто просиживал штаны по штабам!..
        - Ладно, успокойся.
        Заноза клокотал от ярости. Как он ненавидел таких вот чистеньких ублюдков, ни разу не нюхавших пороху, не терявших боевых товарищей, не умиравших под шквальным огнем противника, но имеющих наглость делать выводы астрономического масштаба о том, чего не знают и вообще даже не представляют!
        Стиснув зубы, Джарвис постарался расслабиться - неврастеников среди Тюленей не держали, если на каждую пустяковую стрессовую ситуацию реагировать повышенным адреналином в крови, перегоришь быстрее, чем батарея разрядника, установленного на боевой взвод. В самом деле, что его теперь, этого штабного, из автобуса выкидывать? Однако горькая обида почему-то никак не отпускала. Смуглый мерзавец очень удачно ткнул в больное место. Все-таки слишком сильно Ларри переживал до сих пор свой уход из элитного подразделения. И ведь они с ребятами были совершенно ни в чем не виноваты - они как раз сделали все, что могли. Виноваты были штабные крысы, которые подставили Звездных Тюленей, а когда Ипалайский конфликт был с треском проигран, сделали из них козлов отпущения.
        Заноза оказался далеко не единственным, кто подал рапорт об увольнении в запас, возмущенный начавшимися чистками, когда их подразделения были расформированы, а бойцы переподчинены мотострелковым бригадам. Их разгромили вовсе не русские - потери были чудовищные, но подразделение Тюленей боеспособно, пока жив хотя бы один боец. Их уничтожили свои же, превратившие элитные десантные части в строевые и отдавшие их под командование вороватых пехотных полковников. Вот такие штабные крысы, как та, что сейчас сидела рядом, не смогли простить Тюленям, что те массово отказывались участвовать в карательных акциях против мирного населения. Их расформировали из тех же соображений, из каких с такой неохотой и под таким контролем осуществлялась деятельность вольных рейнджеров - чтобы не возникло массовых мятежей…
        С шипением задраилась герметичная дверь микроавтобуса. Зашуршали под потолком струи прохладного фильтрованного воздуха из кондиционеров. Электромобиль отвалил от борта пассажирского транспорта и покатил в сторону космопорта, а его место тут же заняла свободная машина, уже совершившая один рейс.
        Они не отъехали еще и двадцати метров, как один из портовых служащих, которые контролировали посадку в микроавтобус и теперь сопровождали пассажиров до терминала, внезапно резко поднялся со своего места рядом с водителем. Шагнув в проход между креслами, он выхватил из-за пазухи разрядник. Змеистая сиреневая молния наискось скользнула над головами людей, опалив багажные полки.
        Едва заслышав знакомый оглушительный треск, Ларри втянул голову в плечи и постарался максимально сползти с кресла, насколько позволяло тесное пространство, ограниченное спинками кресел впереди. Краем глаза он отметил, что его сосед мгновенно сделал то же самое. Военный все-таки, чего уж там, хоть и штабнюк. Завизжали несколько женщин, и, судя по голосам, к ним присоединилась пара мужчин.
        - Господа, минуточку внимания! - громко объявил портовый служащий. У него были внушительный нос с горбинкой и черные как деготь волосы до плеч - вылитый мастер Чедка, только головы на полторы выше. - Всем оставаться на местах! Никому не шевелиться! И быстренько убили шум, иначе мне придется выстрелить еще раз! - Он демонстративно перевел разрядник на смертельное поражение электротоком.
        Понемногу паника улеглась, однако ее пламя вполне могло разгореться с новой силой каждую секунду. Перепуганные пассажиры молча смотрели на бандита, ожидая продолжения.
        - Там, сзади - а ну-ка выбрались из-под кресел, сели ровненько! - распорядился тот. - Вот, молодцы. Итак, господа, у меня для вас есть важное сообщение. Вы все захвачены в заложники Революционным Фронтом Талгола. Пожалуйста, соблюдайте спокойствие, у вас прекрасные шансы. Как только наши политические требования будут выполнены, всех вас отпустят и вы благополучно вернетесь к своим семьям. На случай, если среди вас есть герои, имейте в виду, что в грузовой отсек этого микроавтобуса заложен солидный заряд взрывчатки, которого хватит, чтобы размазать автобус по плитам космодрома в радиусе тридцати метров. Заряд сработает, едва разомкнется электрическая цепь, поэтому, пока мой коллега прижимает оголенные провода друг к другу, взрыва не будет. Но если он разожмет руки, всем станет очень плохо.
        Коллега террориста сидел прямо за штабной крысой, на отдельном сиденье, предназначенном для контролера. Заноза обратил на него внимание, когда он при посадке с сопением протискивался мимо них в хвост микроавтобуса.
        Однако крепко же их взяли за яйца. Террористическая угроза давно заставила рейсовые космические компании обзавестись собственной службой безопасности. Пронести взрывчатку на борт было практически нереально. Если бы террористы попытались взять заложников на борту транспорта, агенты рейсовой компании, замаскированные под рядовых пассажиров, довольно быстро сумели бы их нейтрализовать. Аналогичные меры предпринимались в здании космопорта. Однако корабельным агентам, естественно, и в голову не приходило покидать транспорт. Поэтому на несколько минут, за которые пассажиров доставляли в здание космопорта, те оказывались предоставлены самим себе. Этим и воспользовались террористы. Кто же мог подумать, что злоумышленники сумеют по знакомству устроиться в техслужбу космопорта, прямо на посадочной площадке принять взрывчатку с борта еще не прошедшего таможенный досмотр грузовика и взять в заложники группу пассажиров в микроавтобусе? Разумеется, масштабы были совсем не те, что в огромном транспорте, однако тридцать заложников тоже являлись довольно серьезным аргументом, чтобы склонить власти к переговорам и
уступкам.
        Джарвис лихорадочно размышлял - многолетняя служба в десантном подразделении не позволяла ему покорно подчиниться судьбе, и он машинально искал пути нейтрализации террористов, даже если в итоге и не рискнет претворить их в жизнь. Значит, двое: один впереди в проходе с разрядником, другой за спиной с адской машиной. Трое - водитель наверняка тоже посвящен: во-первых, кто-то должен был предварительно подогнать автобус к грузовому судну, чтобы принять в салон взрывчатку, а во-вторых, террорист с разрядником не дал ему никаких приказаний - значит, дальнейший маршрут оговорен заранее, иначе, следуя прежним курсом, через пять минут они прибудут к одному из порталов пассажирского терминала, прямо в объятия местной службы безопасности. Возможно, четверо: порой в таких случаях один из террористов оставался среди заложников, играя испуганную овечку, - тем самым он получал возможность наблюдать за их поведением изнутри коллектива и вмешиваться, если они пытались предпринять какие-либо шаги для своего освобождения.
        Заноза поморщился. Черт, как нехорошо-то. Если бы рядом сидел любой из их батальона, Ларри наверняка решился бы рискнуть. Два Звездных Тюленя, понимающих друг друга с полуслова, способных одним ударом расколоть трехдюймовую доску и с пяти метров послать гелевую ручку точно в зрачок противнику, - это была бы более чем серьезная боевая единица. Но сейчас по левую руку от Ларри сидела поганая штабная крыса, заработавшая мозоль на заднице и гламурный загар на непыльной работе за компьютером, от которой атрофируются мускулы и боевой дух, а если что и можно натренировать, так разве что геморрой размером с кулак…
        Погруженный в свои невеселые мысли, Джарвис внезапно уловил, что штабная крыса усиленно семафорит ему глазами. Заноза оторопело покосился на соседа. Тот едва заметно шевельнул большим пальцем, уткнув его себе в живот. Затем чуть откинул голову на подголовник кресла, вскинув глаза вверх. Его правая ладонь скользнула по подлокотнику, огладив кнопку, откидывавшую спинку кресла назад.
        Ларри непонимающе хлопал глазами. Этот тип что, хочет сделать обратное сальто и схватить террориста с адской машиной?! Брэк, такому вряд ли учат при штабе. Такому не учили даже в Звездных Тюленях.
        Между тем незнакомец, заметив, что Заноза понял его знаки, перевел большой палец на него, а затем бросил быстрый взгляд на парня с разрядником. Похоже, он предлагал Джарвису взять на себя террориста, стоявшего в проходе.
        Ларри с сомнением посмотрел на двойника мастера Чедки, затем перевел взгляд на водителя за его спиной. Снова посмотрел на штабного. Тот прикрыл глаза: понимаю, рискованно. Опять распахнул их: есть другие предложения?
        Заноза еще раз измерил на глазок расстояние до террориста с разрядником. Едва заметно покачал головой: слишком большая дистанция. На открытом пространстве еще можно было бы рискнуть, но ведь рваться к противнику придется через узкий автобусный проход, по спинкам кресел, по головам заложников. Нет шансов, даже если предположить на секунду, что штабному неженке действительно удастся нейтрализовать террориста со взрывчаткой.
        Незнакомец серьезно посмотрел на него. В его задумчивых глазах отражалась напряженная работа мысли. Затем он осторожно, чтобы со стороны не заметили шевеления, полез двумя пальцами в нагрудный карман. На лице его мелькнула досада. Вытащив руку из кармана, штабной незаметно пихнул Джарвиса в бок и изобразил жестом, словно чиркает зажигалкой.
        Заинтригованный, Ларри осторожно передал ему зажигалку. Штабной негромко щелкнул ею и поднес прозрачный язычок пламени к чехлу спинки переднего сиденья. Посмотрел на террориста с разрядником, затем перевел взгляд чуть выше и левее его головы. Джарвис обреченно кивнул: понял, работаем. По виду штабного он понял, что тот будет действовать в любом случае, даже если бывший Тюлень его не поддержит. Разумеется, Заноза никак не мог не поддержать напарника, хотя и не смог бы сказать с уверенностью, в какой это момент они вдруг стали напарниками с этой ненавистной крысой.
        Зафиксировав недопустимый разогрев полимерного чехла, который уже начал тихонько потрескивать и обугливаться, автоматическая огнегасительная система решительно пшикнула на руки штабному струей концентрированной углекислоты, мгновенно убившей огонь и осевшей на спинке кресла пятном сиреневой изморози.
        - Эй! - яростно крикнул террорист в проходе, вздергивая разрядник. - Что это у вас там за…
        В следующее мгновение система климат-контроля микроавтобуса, ощутив в герметично замкнутом пространстве салона появление вредоносных продуктов горения, автоматически отщелкнула пластиковые дверки над головами пассажиров, и к каждому креслу свесилась кислородная маска на коротком шланге. Одна из дверок распахнулась на уровне лица террориста с разрядником, перекрыв ему поле зрения, и двое ничем не примечательных пассажиров, сидевшие в конце ряда кресел, молниеносно пришли в движение. Максимально откинув спинку своего кресла и придавив ею руки бандита с проводами к коленям, штабной сделал мгновенный кувырок назад и всем весом обрушился на свою жертву. Что у них там происходило дальше, Ларри видеть не мог, поскольку одновременно, оттолкнувшись от пола и от спинки переднего кресла, прямо по головам сидящих людей скользнул вперед, к своему противнику. Однако раздавшийся сзади характерный болезненный всхлип подсказал ему, что напарник жестоким тычком в активную точку на теле террориста обездвижил его, и теперь свирепый мышечный спазм пару минут не позволит тому разжать рук при всем желании.
        Раздраженным движением террорист в проходе захлопнул откинувшуюся прямо перед его глазами крышку ниши, в которой скрывалась кислородная маска, - и следующим, что он увидел, были два массивных кулака, летящие прямо ему в лицо.
        Мощным ударом Джарвис сбил бандита с ног, однако оружия тот так и не выпустил, и в потолок, распоров воздух, хлестнул ослепительный разряд, едва не пробивший крышу. Террорист и Заноза, сцепившись, повалились в проход. Отработанным движением Ларри заломил противнику руку - разрядник вывалился на пол и, пару раз подпрыгнув на ребристом покрытии, стукнулся о ногу какой-то ухоженной старушки, с благоговейным ужасом наблюдавшей за происходившей в метре от нее дракой. Внезапно двойник Чедки двинул бывшего десантника коленом в грудь, и тот, из неудобного положения не сумев блокировать удара, задохнулся от боли. Стряхнув с себя противника, террорист перекатился по полу к своему оружию, лежавшему возле туфель старушки, - и вдруг та, быстро шаркнув ногой, отправила разрядник глубоко под кресло.
        - Ах ты, старая грымза! - с ненавистью прорычал террорист. Впрочем, наказывать строптивую даму ему сейчас было категорически некогда, поэтому он полез под ее кресло - и тут же получил по почкам от пришедшего в себя Джарвиса. Ларри вытащил корчащегося бандита за ноги в проход - и снова пропустил сокрушительный и коварный удар ногой в солнечное сплетение. Похоже, в рейнджерах он все же несколько подрастерял необходимую форму, а противник, напротив, оказался не просто студентом университета с напрочь засранными мозгами. Подготовка у него была что надо.
        Впрочем, это лишь позволило террористу вырваться из цепкой хватки Занозы. Между ним и разрядником теперь была не только старушка в пассажирском кресле, но и опасный противник. Злоумышленник еще размышлял доли секунды, однако он, похоже, вовсе не был фанатиком-самоубийцей. Бросив молниеносный затравленный взгляд в конец салона, где напарник Ларри прижимал к креслу парня с бомбой, горбоносый террорист одним движением вырвал рукоять аварийной эвакуации. Климат-контроль протестующе пискнул, но в крыше микроавтобуса все же обозначился квадрат распахнувшегося люка. Бандит коротко подпрыгнул, ухватившись за край отверстия, быстро подтянулся и выбрался на крышу. Над головами пассажиров простучали по крыше его каблуки.
        - Мэм, - быстро проговорил Ларри, не давая пожилой женщине опомниться, - служба безопасности космопорта! Пожалуйста, отдайте мне разрядник!
        Боевая старушка несколько мгновений сурово и пытливо вглядывалась в лицо незнакомца, только что на ее глазах схлестнувшегося с опасным террористом. Такие мужественные леди жили в колонии Эшмол - божьи одуванчики с крепкой психикой, прекрасно обращающиеся с любым оружием и готовые недрогнувшей рукой вышибить мозги всякому злоумышленнику, посягнувшему на их покой и частную собственность. Наконец старушка решила, что вряд ли стала свидетелем разборки среди преступников и что этому растрепанному молодому человеку с открытым взглядом и ободранным носом можно доверять. Она нагнулась, чтобы нащупать разрядник среди хаотичного переплетения металлических стоек и кабелей под своим креслом.
        Подняв голову и не выпуская обезвреженного террориста из своей хватки, штабной внимательно смотрел на них. Ларри нервно ткнул пальцем себе за спину: с водителем тоже неплохо было бы разобраться. Тот явно слышал шум схватки, но пока не мог оторваться от управления микроавтобусом, лавируя между снующими погрузчиками. Штабной кивнул и, одной рукой зажав в захвате шею своего пленника, а другой продолжая стискивать его зажатые ладони, потащил его по проходу в сторону кабины.
        - Мэм, умоляю, быстрее! Преступник уйдет!
        Разрядник потерялся среди крепежных деталей и шлангов под пассажирским креслом. Может быть, провалился в какую-то щель. Старушка старательно шарила вслепую под своим креслом, но безуспешно.
        Ларри лихорадочно соображал. Электропривода на крыше быть не могло, ему положено располагаться поближе к шасси. Аккумуляторы - вряд ли, их разумнее разместить ближе к двигателю. Однако какие-то надстройки и конструкции на крыше микроавтобуса он определенно видел, когда загружался в транспорт - возможно, солнечные батареи. Может ли террорист попытаться вывести из строя какой-то важный блок механизма и застопорить микроавтобус на посадочной площадке, пока не подоспеют сообщники?..
        Пожилая леди все еще копалась под своим креслом. Мысленно махнув рукой на разрядник, - времени уже не оставалось совсем, - Джарвис быстро ухватился за края квадратного отверстия в потолке, подтянулся и перевалился через край люка.
        В лицо ему сразу ударил горячий ветер с запахами гари и ракетного топлива. Террорист вовсе не пытался вывести микроавтобус из строя - почуяв, что дело плохо, он просто решил сбежать, бросив своих сообщников из Революционного Фронта Талгола на произвол судьбы. Падать с крыши электромобиля на бетонные плиты космодрома было высоковато, поэтому метис стоял на самом краю, выбирая среди проносящихся мимо автоматических погрузчиков тот, что вез контейнер повыше, чтобы было не так далеко прыгать. Заметив, что Джарвис выбрался из люка, он быстро развернулся, приняв оборонительную стойку.
        Заноза неторопливо, стараясь не свалиться вниз, двинулся на противника, одновременно пытаясь на глазок определить слабые места в его защите. Микроавтобус внезапно резко вильнул - похоже, штабной добрался до водителя, и тот попытался оказать сопротивление. Твердая поверхность ушла у Ларри из-под ног, и он покатился по крыше, а вот террористу, который стоял на самом краю, пришлось гораздо хуже. От неожиданности он полетел вверх тормашками и непременно рухнул бы под колеса одного из погрузчиков, если бы Джарвис не выбросил вперед правую руку и не ухватил его за шиворот.
        Микроавтобус вильнул еще раз, - ошеломленный террорист качнулся в воздухе, словно тряпичная кукла, - затем выправился и свернул к одному из порталов космопорта. Крыша была покатой и гладкой, Занозе не за что было зацепиться, поэтому под весом бандита он начал медленно сползать вниз.
        - Брось меня! - прохрипел метис.
        - Еще чего, - отозвался Ларри, максимально распластавшись по крыше автобуса и всеми силами стараясь затормозиться об ее поверхность коленями и свободной ладонью.
        - Брось! Мне больше незачем жить!
        - Хочешь легко отделаться, ублюдок? Тебя будут судить.
        Оскалившись, террорист принялся размахивать руками, извиваться, упираться ногами в борт машины, пытаясь стащить Джарвиса вниз. Ларри неумолимо сползал следом за ним - зацепиться на скользкой крыше ему по-прежнему было не за что.
        Внезапно Заноза выпрямил правую руку, с трудом продолжая удерживать противника на весу, а затем резко согнул ее. Описав стремительную дугу в воздухе, террорист с размаху ударился головой об одно из окон. Что-то громко треснуло - то ли конструкция окна, то ли череп метиса, - по стеклу весело разбежалась паутина мелких трещин. В салоне снова послышался женский визг. Из последних сил Ларри втащил присмиревшего преступника наверх и упал рядом с ним, тяжело дыша.
        - Тебя будут судить, - удовлетворенно поведал Заноза бесчувственному телу. - И, надеюсь, впаяют по максимуму. Рудникам Соединенных Миров позарез нужны работники…
        Полминуты спустя бесчувственное тело преступника мешком свалилось в салон микроавтобуса через люк на крыше. Джарвис спрыгнул следом, предварительно просунув в люк голову и оценив сложившуюся внутри ситуацию. Похоже, все было в порядке: за рулем сидел штабной, водитель и третий террорист без чувств валялись в проходе, а провода адской машины прижимал друг к другу испуганный толстяк в гавайской рубашке, сидевший на одном из передних кресел, - видимо, напарник Ларри доверил ему эту почетную обязанность, чтобы не отвлекаться от управления микроавтобусом.
        - Как дела? - поинтересовался штабной, коротко оглянувшись через плечо.
        - На уровне, - отозвался Заноза, обрывая со спинки одного из кресел сетку для журналов и стягивая ею руки метиса за спиной.
        - Моих тоже зафиксируй на всякий случай.
        - С удовольствием.
        Еще через пару минут они затормозили возле одного из пассажирских порталов космопорта.
        - Внимание! - проговорил штабной в гарнитуру водителя, когда они пришвартовывались к герметичному пассажирскому рукаву. - Террористическая атака! Злоумышленники попытались взять в заложники пассажиров микроавтобуса возле транспорта «Бидструп». Террористы нейтрализованы, микроавтобус доставлен к порталу номер пять, просим подкрепления!
        - Уважаемые пассажиры! - громко объявил Джарвис. - Сейчас здесь будут представители спецслужб. Соблюдайте спокойствие. Мы с коллегой отправляемся им навстречу, чтобы убедиться, что в портале не устроена засада.
        - Держите крепче, сэр, - обратился штабной к толстяку, - сейчас прибудут саперы и избавят вас от этой дряни.
        Подхватив свои вещи, Джарвис с напарником выскочили в распахнувшиеся двери и быстро зашагали по герметичному рукаву.
        - Эти ублюдки не отвертятся без нашего свидетельства? - озабоченно спросил Ларри на ходу.
        - А, - беспечно отмахнулся напарник. - Там целый автобус свидетелей. Этим ребятам присудят по двадцать лет на электрическом стуле. А мне совсем неохота светиться в полицейском досье - как и тебе, думаю.
        - Ну и славно.
        Они выбрались в таможенную зону и пристроились в «зеленый коридор», благо у обоих было с собой только по небольшой спортивной сумке. За их спинами к порталу номер пять стекались блюстители порядка.
        - Это что, теперь при штабе учат таким приемам рукопашного боя и тактике антидиверсионных подразделений? - как бы между прочим поинтересовался Заноза, когда они с напарником миновали границы таможенного поста.
        - Это был очень особый штаб, - лаконично пояснил штабной, и Ларри не стал больше ни о чем его спрашивать. Ну, не хочет человек говорить, и не надо. Может, он подписку о неразглашении давал. Пожизненную. - Ну, будь здоров, Тюлень! - напарник хлопнул Джарвиса по подставленной ладони. - Страшно рад был работать с тобой. Надеюсь, еще увидимся. - Он развернулся и направился в противоположный конец зала, где под световым табло собиралась его экскурсионная группа.
        По какому-то совпадению Кувалда со своей командой расположился совсем рядом с ними. Пожав плечами, Заноза двинулся следом за своим новым знакомым.
        - Эй, ты чего? - удивился тот, когда Ларри снова остановился перед ним. - Забыл что? Я же сказал - счастливо оставаться.
        - Счастливо, счастливо, - подтвердил Джарвис. - Я тут со своими ребятами потусуюсь, ничего?
        - Мать твою, Тюлень, - проговорил штабной, наблюдая, как руководители их с Ларри групп обмениваются рукопожатием. - Мир тесен. Похоже, мы с тобой направляемся в одно и то же место.
        Заноза фыркнул.
        - После того что произошло пять минут назад на стартовой площадке, я бы сильно удивился, если бы вышло по-другому. Меня, кстати, Ларри зовут, но тебе можно запросто: Заноза.
        - Грег. Грег Челюсть.
        Со всех концов зала к порталу номер пять бежали охранники. Пассажиры пугливо жались к зеркальным стенам.
        - Пошли, ребята, - забеспокоился Кувалда. - Здесь становится слишком шумно, а нам еще надо как следует отдохнуть с дороги.
        Глава 7
        - А ты видел, старик, как «Красные дьяволы» раскатали «Нью-астонских чертей»? В блин!
        - «Черти» на выезде играть вообще не умеют. Восемь очков за первый круг! Посмотрим, как твои «Дьяволы» справятся с «Адскими псами»…
        - Ничего. К игре с «Псами» как раз Джимми Парсонс поправится после травмы.
        - Джимми Парсонс - дерьмо цыплячье.
        - Это ты от вредности характера так говоришь, старик. Джимми Парсонс - самый быстрый игрок в Лиге.
        - Быстрый-то он быстрый, да что толку? Обгоняет всех, а потом врезается со всей дури в стоппера и не может его даже с места сдвинуть. Массы не хватает…
        Рувим Колесо и Рой Пуля сидели за барной стойкой казино «Крылья черепахи» и лениво потягивали пиво. После того как боевики Колхейна попортили здание, пытаясь убить Глама, наследник двух гангстерских империй за собственный счет восстановил его: он не забыл, кто именно первым запустил слух о воинских талантах Саггети-младшего, и умел быть благодарным. Капитально отремонтированные
«Крылья черепахи» без привычного отвратительного запаха с кухни и лохмотьев грязи на стенах начали привлекать больше клиентов, и дела Колеса понемногу пошли на лад - настолько, что у него больше не было необходимости самому дежурить за кассой, и он нанял для этого симпатичную девушку. Теперь у досточтимого Рувима появился излишек времени, чтобы степенно обходить свои владения дозором и приблизительно раз в час подсаживаться к барной стойке, чтобы угостить себя чем-нибудь алкогольным.
        - А у тебя сегодня аншлаг, старина, - как бы между прочим заметил Рой, доброжелательно оглядывая отремонтированный игровой зал.
        - А ничего, не жалуюсь, - отозвался старик, придвигая к себе очередной бокал.
        - Такой бизнес нужно хорошо охранять, Рувим, - авторитетно заявил Пуля. - Обидно будет, если из-за какой-нибудь…
        Старый Зильберман громко фыркнул, расплескав пиво. Осекшись, Рой озадаченно уставился на него.
        - Заканчивай эти подходцы, парень, - проговорил Колесо, утирая забрызганный подбородок. - Мне семьдесят пять, я за свою жизнь столько этого дерьма наслушался, что уже тошнит. Некоторые из этих подходцев я же сам и придумал, когда работал у Саггети. - Он глотнул пива, громко рыгнул. - Короче, сопляк, ты предлагаешь мне перейти под руку своего босса. Поменьше текста, я ненавижу эти пустые бла-бла-бла. Говори только то, что важно для дела.
        - Саггети конец! - с жаром произнес Пуля, тоже приложившись к своему бокалу. Он словно ждал этого разрешения сразу взять быка за рога. - Все умные люди это понимают. И Хаттон, и Ормонт, и Гусман уже давно у нас. А кто еще не у нас, тот будет у нас через неделю. Бросай неудачников, старик, и присоединяйся к победителям. Это я тебе говорю даже не как член семьи Каперони, а как старый друг.
        - Послушай меня, мальчик, - веско проговорил Колесо. - Друзьями мне были Джорджо Саггети, Рэнди Копыто и Берт Зомби. Ты мне - так, знакомый, время от времени проигрывающий в моем казино очередную двадцатку. Я работал с кланом Саггети всю свою жизнь. Я помню Адриано Бивня, который стоял у истоков этого семейства. Я участвовал в Шелбивильской резне. Я видел, как Глам Саггети, рискуя жизнью, расправился с теми ублюдками, которых Колхейн отправил громить мое заведение. Когда я вышел в тираж и растерял зубы, дон Джорджо подарил мне это казино от щедрот своих, чтобы у меня была спокойная обеспеченная старость. Я был лучшим боевиком семейства, и его враги тряслись от страха при одном упоминании моего имени. На этой работе столько не живут, Пуля, ты прекрасно знаешь. И теперь ты предлагаешь мне предать собственную жизнь, только чтобы без особых проблем протянуть еще лет десять?! Брось, молокосос. Это даже не смешно. Я за эти годы выпил несколько цистерн виски, выкурил пару табачных плантаций, испортил столько девчонок, что хватило бы на полноценный женский монастырь, - так чего мне еще желать от жизни?
Нет, парень, старая дружба не продается. Так и передай своему боссу.
        - Подумай как следует, старик. Хорошо подумай.
        - Никогда не любил думать! - возмутился Зильберман. - Всегда считал, что сначала надо стрелять или делать ставку, а потом уже думать, правильно ли поступил. Если делать так, то время от времени будешь попадать в серьезные неприятности. Но если так не делать, то рано или поздно обнаружишь себя мертвым. У нас очень нервный бизнес, знаешь ли. А теперь проваливай, пока я не расчехлил свой верный разрядник.
        - Уважаю, Рувим, - почтительно кивнул Пуля, сползая с высокого барного стула. - Это слова настоящего мафиозо. Что ж, принципы стоят того, чтобы за них пострадать. Приготовься попрощаться со своим бизнесом.
        - Пошел вон! - крикнул ему вслед Колесо. - Ступай к черту! К своему настоящему боссу!..
        Четверть часа старик приходил в себя от глубочайшего негодования. Затем вынул карманный коммуникатор и ввел номер.
        - Здравствуй, Оззи… Отлично, отлично поживаю, твоими молитвами… А у меня проблема, мальчик. Маленькая такая проблемка. На меня наехали Каперони… Послушай, щенок, это ты лохам будешь говорить - «Позвоните нашему смотрящему по кварталу»! Понял? Дон Джорджо со мной советовался, когда ты еще шоколадки из автоматов воровал, и у меня всегда был прямой доступ к боссу. И если я не связался напрямую с доном Гламом, то не потому, что мне это не по статусу, а потому, что я ценю его драгоценное время. Но если ты будешь посылать меня к квартальному, я рассержусь не на шутку и таки позвоню боссу… Хорошо, молодец. Хороший мальчик. Главное, чтобы ты сам это понимал… Передавай дону Гламу мой сердечный привет и глубокий поклон. Нет, сам не могу, ревматизм, знаешь ли… Да, человек пять, на всякий случай, и летучий отряд держите наготове. Начистим рыла ублюдкам!..
        Войдя в лифт, Грег Челюсть надавил верхнюю кнопку. Створки лифта мягко схлопнулись, и рейнджер вознесся в небеса.
        На самом деле в здании «Хайтауэр билдинг», большую часть которого занимала
«Саггети Корпорейшн», имелись еще три этажа выше того, на котором заканчивалась кнопочная панель общего лифта. Туда имели доступ только босс и особо приближенные лица. Грег особо приближенным лицом не был. Честно говоря, ему и на верхнем общедоступном этаже делать было в общем-то нечего: здесь располагались служба безопасности корпорации и кабинеты топ-менеджеров. Однако Кенни Бампер приглашал всех новоприбывших рейнджеров к себе для личного собеседования. Дошла очередь и до Грега.
        Челюсть улыбнулся уголком рта зеркальной стене лифта и машинально потрогал место над солнечным сплетением, где когда-то висел на шнурке его талисман. Сам оберег он не носил уже давно, слишком уж тот был приметным для его работы, а вот дурацкая привычка осталась.
        Выйдя на последнем общедоступном этаже, Грег сначала миновал общий пост охраны, где ему пришлось приложить к сканеру свою пятерню, а затем посмотреть в
«глазок», где безвредный сканирующий лазер мгновенно считал и идентифицировал рисунок его глазного дна. Допущенный внутрь, Челюсть продвинулся лишь на несколько метров по правому коридору, когда дорогу в помещения службы безопасности ему перегородил новый заслон. Грегу пришлось скормить бронированной двери карточку одноразового личного допуска, после чего его пропустили дальше по коридору, предварительно проверив на наличие металлических предметов, взрывчатых веществ и биологически активных материалов. Допуск остался в недрах пропускного устройства: для того чтобы выйти обратно после беседы с Бампером, Челюсти необходимо было получить от руководителя службы безопасности корпорации новую карточку, закодированную на точное время выхода. Пятиминутная задержка была основанием для дополнительной проверки.
        Свернув по коридору налево, Грег оказался перед массивными дверями кабинета своего нового начальника. Нажал кнопку вызова на прикрепленном возле дверей видеофоне.
        Видеофон щелкнул. Из динамиков потекло едва слышное шипение, свидетельствующее о том, что Кенни включил канал связи и сейчас внимательно разглядывает посетителя.
        - Это Грег Андерсон, сэр, - проговорил Челюсть в микрофон, когда пауза затянулась.
        - Вижу, вижу… - отозвался динамик. Раздался сухой щелчок магнитного замка. - Заходите, рейнджер.
        Переступив порог роскошного кабинета, Челюсть остановился, неловко озираясь.
        В кабинете сидели трое - Кенни Бампер, руководитель службы безопасности «Саггети Корпорейшн», невеста главы клана Джулия и снайпер Джо. Они молча смотрели на вошедшего.
        - Э… кхм, - произнес Грег. - Сэр, рядовой Андерсон по вашему приказанию…
        Снайпер неторопливо поднялся со стула навстречу вошедшему.
        - Ну, здравствуй, Коготь, - негромко проговорил он. - Давно же мы не виделись.
        Грег Челюсть нервно кашлянул.
        - Вы меня ни с кем не перепутали, уважаемый? - поинтересовался он. - Боюсь, я не вполне…
        - Перестань, Григорий. Этот кабинет экранирован от прослушивания лучше, чем резиденция главы Разведывательного Управления. Мы тут даром времени не теряли.
        Челюсть покачал головой.
        - Непрофессионально, ребята, непрофессионально.
        - Зато необычайно эффективно. Это единственное место в здании, где можно говорить откровенно. Спасибо тем, кто проектировал защиту этого кабинета от внешнего доступа. То есть кабинет босса тоже защищен по полной программе, но, поскольку мы пользуемся особым доверием, проникнуть туда нам не составляет особого труда.
        Никто так и не предложил Когтю сесть, и он по-прежнему стоял в дверях.
        - Кого привез, Григорий? - поинтересовался Пестрецов. - Казимир говорит, что даже не занимался подбором кадров, у тебя уже был собран отряд.
        - Добровольцы, - сказал Коготь. - Диверсионные инструкторы, сержанты спецназа, ребята из Специальных отрядов имперской полевой полиции. Отставники, которые из-за последствий контузий и ранений выведены медиками из первой десантной категории, но не захотели протирать штаны за бумажками. Не беспокойтесь, все еще вполне крепко держат оружие и могут при случае своротить челюсть-другую.
        - И действующий резидент, - насупился Песец, заложив руки за спину. - Что, как только у нас что-то стало получаться, Второе Управление сразу прислало куратора на готовенькое?
        - Наблюдателя, - мягко поправил Коготь. - Не куратора. Наблюдателя и помощника. Ситуация такова, что император больше не может позволять ей развиваться бесконтрольно. На данном этапе необходимо присутствие кадрового офицера разведки. Но главный по-прежнему ты. Я уполномочен выполнять все твои приказы и играть роль военного советника.
        Песец помолчал.
        - Что ж… - Он шагнул вперед и распахнул объятия. - Тогда добро пожаловать, Коготь. Не очень хорошо мы расстались в свое время, но сейчас я рад тебя видеть.
        - Я тоже, - подала голос Рысь, пока два офицера похлопывали друг друга по спинам.
        С Лосем и Рысью Коготь обменялся дружескими рукопожатиями.
        Когда-то он служил в их подразделении и был заместителем Родима - до тех пор, пока не пошел на повышение и не стал оперативником Второго Управления. Бойцом он был виртуозным. Да и боевое прозвище получил не совсем так, как соратники. Родим стал Песцом, потому что Пестрецов и еще потому, что всегда с гарантией устраивал противнику этого маленького пушного зверька. Рысь однозначно была рысью - маленькой, злобной, жестокой тварью, с которой лучше не связываться. Витковский не мог стать никем, кроме Лося, достаточно было посмотреть на его насупленные мохнатые брови и суровое лицо, напоминающее лосиную морду. А вот Григорий Артемов стал Когтем, потому что всегда таскал на шее нанизанный на кожаный шнурок огромный коготь пещерного медведя, которого в одиночку завалил в пограничной колонии Светлый Бор, еще когда был совсем мальчишкой и даже не помышлял о карьере в имперском десанте и разведке. Сейчас Артемов был старше Пестрецова и по званию, и по должности - в отличие от своего бывшего командира, он не потратил впустую семь последних лет, выращивая морковь в захолустной губернии неподалеку от
американского фронтира. Однако Песец все равно не мог заставить себя обращаться к нему «господин майор» или «Григорий Петрович». И, похоже, Артемов не возражал. Слишком многое они пережили вместе, слишком хорошо знали друг друга, чтобы сейчас размениваться на уставные условности.
        Они опустились на стулья возле стола для совещаний. Лось не отказал себе в удовольствии занять место за своим директорским столом с массивной гранитной столешницей. Хоть так почувствовать себя начальством в присутствии двух гвардейских офицеров.
        - Спасибо за информацию, Песец, - проговорил Коготь. - Если раньше у Александра Михайловича имелись только смутные, ничем почти не подтвержденные подозрения, то теперь они переросли в абсолютную уверенность: Соединенные Миры имеют самое непосредственное отношение к кровавому мятежу на Дальнем Приюте. Это очень важно. Теперь император готов на самые решительные меры по отношению к противнику вплоть до использования флота. У нас есть все доказательства, которые мы можем предъявить галактическому сообществу. Такие же меры Александр Михайлович готов предпринять, если потребуется срочно вытащить вас отсюда. Хотя… - Коготь сделал паузу. - Как ты понимаешь, желательно, чтобы операция завершилась без подобных эксцессов. И с полностью открытыми картами по завершении.
        Пестрецов понимающе кивнул. Разумеется, разве можно отказаться в очередной раз продемонстрировать всему миру, что российский император никогда не прощает посягательств на жизнь и свободу своих поданных? Это лучший способ заставить любого урода, для которого жизнь простых людей - всего лишь разменная карта в большой игре, сто раз подумать, прежде чем искать такие карты в русской колоде. Причем доведенный до некого ограниченного или не очень ограниченного круга лиц факт, что для наказания супостатов потребовалось всего лишь три человека, - просто козырной туз.
        - Нам невероятно повезло, - отозвался Песец. - К нам в руки попал агент Разведывательного Управления, курировавший их связи с местными мафиозными кланами - ти эйч икс одиннадцать тридцать восемь лукас.
        - Ти эйч икс - это очень высокий уровень, - уважительно кивнул Коготь. - Действительно повезло.
        - А «лукас», осмелюсь напомнить, код непосредственного подчинения президенту, - сказал Пестрецов. - Прежде чем скоропостижно скончаться от сердечного приступа, этот агент поведал нам массу интересного. Но мы еще до того сумели внедриться в два клана из числа тех, которые внушали подозрения, и немного покопаться в их секретных архивах. И тоже обнаружили там очень и очень много любопытного.
        - Наши до сих пор ломают голову, как вам это удалось. Второе Управление столько лет не может наладить на Талголе приличную агентурную сеть, а тут - трах, бах, приехали три отставника и всех построили по стойке «смирно»…
        - Во-первых, приехали не просто три отставника, а три бывших Горностая, - уточнил Пестрецов. - Этого не стоит забывать. Сам ведь был Горностаем, понимаешь, что это значит. А вообще-то мы в основном обязаны успехом прелестям Светланы Николаевны. Стоило ей надеть мини-юбку и слегка махнуть бедрами, как наследники мафиозных кланов начали выстраиваться в очередь, дабы припасть к ее руке, и принялись бодаться между собой, как изюбри на весеннем гоне.
        Рысь привстала и, вывалив язык, изобразила дурашливый книксен.
        - Мы, между прочим, имеем честь находиться в обществе Джулии, чрезвычайной и полномочной невесты дона Глама, главы мафиозного семейства Саггети, - влез Казимир. - А также руководителя службы безопасности клана Кенни Бампера. - Он сделал вид, что приподнимает невидимую шляпу. - Так что запустить лапу в архивы двух слившихся кланов, при столь высоком положении, нам не составило особого труда. Гораздо сложнее было как раз добиться такого положения…
        - Я в курсе. Изучал ваши отчеты, - произнес Артемов. - Действительно, все было проделано на грани фола и не вполне чисто, но ведь победителей не судят, верно?
        - Мы еще не победили, - напомнила Рысь, придвигая к себе пепельницу. - Кенни, угости даму зажигалкой, будь любезен.
        - Хотя если бы вместо нас работали кадровые разведчики, думаю, все было бы гораздо проще, - ввернул Лось, послушно щелкнув зажигалкой. - А то свалились гангстерам как снег на голову три совершенно неподготовленных дилетанта…
        Артемов задумчиво перевел взгляд на Песца.
        - Ты тоже считаешь, что вас просто бросили безо всякой подготовки в пекло?
        - Никто нас никуда не бросал, - хладнокровно ответил Родим. - И ты наверняка это понимаешь. Император не отдавал мне приказа разобраться с этой ситуацией, даже не просил - мы-то с тобой знаем, что просьба императора для вассала равнозначна приказу. Нет, Коготь. Он предложил мне проверить свои подозрения. С полным и особо оговоренным правом отказаться. Александру Михайловичу не нужны были в этой ситуации кадровые разведчики, ему нужны были люди хоть и подготовленные, но дилетанты в разведывательном деле, способные подойти к проблеме нестандартно - либо наоборот, из-за собственного незнания воспользоваться каким-то ходом, который уже давно списан со счетов и нашей разведкой, и контрразведкой противника, а значит, запросто может сработать. И не имеющие никаких связей с профессионалами. Ты сам сказал, что развернуть среди семейных кланов агентурную сеть неимоверно сложно. Профессиональному разведчику, вынужденному избегать чрезмерного риска, почти невозможно забраться на самый верх, поскольку высших постов в кланах добиваются либо родственники главарей, либо люди, десятилетиями сохранявшие верность
клану. Разведчик просто не имеет права бессмысленно рисковать, потому что на то, чтобы подготовить и внедрить сюда еще одного профессионала высокого ранга, потребуется много лет и куча денег. И кроме того, разоблаченный разведчик вполне может выдать какие-то стратегические секреты - не мне тебе рассказывать, какие сейчас существуют методики допросов. Мы же, кучка злобных дилетантов, уже семь лет не владеющих никакой важной информацией, полезли напролом, осуществили разведку боем - и неожиданно выиграли. Это был смертельно опасный трюк, и, может быть, именно поэтому у нас все получилось. Сам знаешь, когда шанс не то что выиграть, но и выжить исчезающе мал, многие мелочи перестают иметь значение, многое сразу становится гораздо проще. Перестаешь кланяться летящим в тебя зарядам плазмы, перестаешь прятаться в укрытии - просто бежишь вперед и спрыгиваешь в окоп прямо перед изумленным противником. Нет, брат, император не бросал нас в пекло. Он все просчитал, и если он сделал нам такое предложение, значит, шансы на успех у нас были больше десяти процентов - а для Горностая этого вполне достаточно. И о нас
он думал не меньше, чем об успехе дела. Он дал нам уникальный шанс смыть с себя позор за Дальний Приют…
        - Какой позор, Песец? - Коготь непонимающе уставился на него. - О чем ты? Вы тогда сделали все, что было в ваших силах. Твое подразделение легло там почти в полном составе…
        - Вот именно, Григорий. Вот именно - почти. Мы должны были либо выполнить задание, либо лечь рядом с ребятами. Судьба распорядилась так, что они мертвы вот уже семь лет, а мы по-прежнему дышим и пьем «Боярскую». Лично я считаю, что вышло несправедливо. И Рысь с Лосем так считают. Только когда позор Дальнего Приюта будет смыт кровью тех, кто устроил и осуществил эту бойню, я смогу дышать свободно - и, может быть, вернуться на службу, если на то будет воля Александра Михайловича. Понимаешь?
        - Я-то понимаю… - Коготь покачал головой. - И тем не менее… Не надо бы мне это говорить, но вы и сами не маленькие, наверняка понимаете, что к чему… Думаю, это обязательно должно быть сказано, чтобы между нами не оставалось больше никаких недомолвок. Я в разведке фигура не самая крупная и все детали мне недоступны, однако сдается мне, что ваша нынешняя операция очень напоминает дымовую завесу, акцию прикрытия, которая совершенно неожиданно вышла на первый план и превратилась в основную - видимо, главная операция, планировавшаяся изначально с другими резидентами, на каком-то этапе с треском провалилась…
        - Это абсолютно не имеет значения, - спокойно сказал Песец. - Ты отлично знаешь: кому-то из подразделения порой приходится совершать отвлекающий маневр, вызывая огонь на себя. И если даже первоначально наша операция была нужна, чтобы просто запустить дезу или вычислить возможного «крота» во Втором Управлении, я все равно считаю, что нам досталась почетная и очень нужная миссия. «Крота», похоже, не оказалось, а наша операция развивается более чем успешно - что ж, Григорий, служу Империи!
        - Постучи по дереву, - буркнул майор Артемов.
        - А мы пока вполне обходились без резидентов внешней разведки, - проговорила Рысь. - Командир ведет к этому, но никак не может закончить мысль.
        - Ничего, я тут в сторонке покурю, мешать не буду, - сказал Коготь. - Я, кстати, уже с ходу приступил к агентурной работе. Еще в космопорте обзавелся приятелем из числа Звездных Тюленей. Некий Ларри Заноза - отличный боец и рубаха-парень, постоянно зовет меня то в кабак, то в боулинг.
        - Свой человек среди американских десантников для нас лишним не будет, - оценил Пестрецов.
        - Лось, ты чего там делаешь? - Артемова привлекло жужжание в углу кабинета.
        - Кофе готовлю, - отозвался Витковский..
        - Кофейный автомат?! - ужаснулся Коготь. - Казимир, у тебя что же, нет симпатичной секретарши, которая варит тебе кофе в турке и на песке?
        - Есть у меня секретарша, господин майор, - отозвался Витковский. - Даже две: референт и на коммуникаторе. Но разве я могу залезть секретарше в нутро, как следует покопаться там и настроить ее так, чтобы она готовила мой фирменный кофе, именно той температуры, консистенции и вкуса, каких надо? А с автоматом это можно. Так что я заказал кофейный автомат, поставил его в углу кабинета, перенастроил под себя и теперь угощаю почетных гостей божественным напитком. И мне плевать, что сотрудники шепчутся у меня за спиной, будто у меня замашки дворовой шпаны и я в жизни не ел ничего изысканнее гамбургера из фаст-фуда. Знали бы они, какое чудо я умею приготовить из самых простых продуктов!.. - Он принес на серебряном подносе четыре изящные фарфоровые чашечки и расставил их на столе. - И еще вы не представляете: оказывается, пить из китайского фарфора - такое наслаждение! А я-то всю жизнь, дурак, из пластмассовых стаканчиков…
        - Эстет! - дружелюбно прокомментировал Коготь, принимая одну из чашечек.
        Босс вышел из спальни только через несколько дней - вялый, опухший, болезненный после пережитых депрессии и запоя. В гостиной на диване лежала Джулия, слушая музыку через наушники. Она выглядела свежей и аппетитной, словно и не уговорила вчера вместе с женихом три бутылки из шести, заказанных накануне.
        - Проснулся, милый? - поинтересовалась она, отключая клипсу-проигрыватель. - Как самочувствие?..
        - О-о-о-ох-х-х-х… - только и сумел родить Глам, тяжко опускаясь в кресло и прикладывая ладони к вискам.
        Джулия захлопотала над ним. Из бара-холодильника были извлечены заветный графинчик со свежим рассолом и хрустальный бокал, а из аптечки - ярко-алая таблетка «Гарантированного патентованного антипохмелина Джонсона & Смита». Саггети с трудом протолкнул в глотку лекарство, жадно запил и откинулся на спинку, болезненно отдуваясь. Рассол взбодрил его сразу, а антипохмелин должен был начать действовать спустя пять минут.
        - Как у нас дела? - поинтересовался он, морщась и массируя виски кончиками пальцев. - Нас еще не разгромили?
        - Вот еще! - возмутилась Джулия. - Чего это?! Твое последнее решение было совершенно гениальным. Теперь все эти старикашки со страху просто наделают в свои памперсы или что они там носят в этом сезоне…
        - Да, я такой, - вяло проговорил Глам. - Совершенно гениальный… - Он снова сморщился, переживая приступ мигрени. - Кстати, а что именно я решил?
        - Ну, нанять бывших десантников, - махнула рукой Джулия. - Как будто не помнишь! Они уже прибыли, можешь не беспокоиться. Теперь очередь беспокоиться пришла другим кланам…
        - Я решил нанять десантников?.. - Саггети потряс головой, пытаясь восстановить в памяти события последних дней, но безуспешно. - Ты что-то путаешь, милая.
        - Как же так, дорогой?.. - Джулия озадаченно уставилась на него. Глам, морщась, с недоумением таращился на нее. Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу, затем во взгляде Джулии вспыхнул недобрый огонек, а крылья носа раздулись, как капюшон у кобры. - Вот, значит, как. Так какого же черта этот Пастор… - прошипела она, соскочив с дивана и кинувшись к шикарному голофону
«Маркони», занимавшему всю противоположнную стену апартаментов. - Сейчас я ему устрою…
        - Э-э-э, Джулия… - торопливо проговорил Глам, соображая, что он, похоже, все-таки что-то упустил.
        - Что «Джулия»?! - гневно взвилась девушка, разворачиваясь к Гламу. - Этот дурацкий Пастор извел меня своими звонками! Он был просто невыносим! Так ругался… Такие слова себе позволял! Кричал, что ты окончательно сошел с ума с этими рейнджерами, что твое решение - полная чушь, требовал, чтобы я связала его с тобой. Говорил, что сумеет убедить тебя отказаться от этой глупости… А ты, оказывается, решил отменить свое решение насчет рейнджеров. Так какого черта я должна была все это выслушивать?!
        - Минуточку. - Глам страдальчески сморщился и вновь вскинул руки к вискам. От визга Джулии у него в голове застучали тысячи молоточков. А что там будет твориться, если Джулия сейчас при нем закатит скандал Пастору, страшно было даже подумать. Надо было быстренько переключить подругу на другую тему.
        - Подожди с Пастором, дорогая, - поспешно сказал Глам. - Но раз уж ты встала, соедини-ка меня с Бампером.
        Джулия рассерженно посмотрела на Глама, который опасливо замер, не отнимая ладоней от висков, а затем шумно фыркнула, ткнула пальчиком в сенсорный блок голофона, развернулась и, демонстративно вздернув нос, ушла в спальню. Получивший временную передышку Глам облегченно выдохнул и сфокусировал взгляд на сформировавшемся голографическом изображении Бампера, который расплылся в радостной улыбке.
        - Рад вас приветствовать, сэр. Как ваш гипертонический криз? Уже прошел?
        Глам криво ухмыльнулся, оценив деликатность Бампера. Вопрос о том, как объяснить подчиненным свой позорный запой в тот момент, когда им так нужен был решительный босс, отпал сам собой. Он не знал, кто придумал эту версию, позволяющую ему сохранить лицо, Кенни или Джулия, но в любом случае был благодарен им обоим. Они не бросили его в трудную минуту.
        - Послушай, Бампер, - осторожно начал он, - что касается этих десантников…
        - Все шикарно, босс! - подхватил Кенни. - Бардзо добже! Ваши указания выполнены до мелочей. Я уже проверил в деле ребят, которых набрал, - это дьяволы, сэр! Боги войны! Думаю, сегодня вечером выставлю их в первое боевое дежурство.
        - Вот как, - произнес Глам, судорожно роясь в памяти, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, способную объяснить происходящее. Память упорно молчала. - В дежурство, значит.
        - Так точно, сэр! - жизнерадостно подтвердил Бампер. - У любого мафиозо против кадрового спецназовца просто нет шансов. Кувалда тоже пашет как лошадь - приволок отборных парней…
        - Переключи-ка меня на Кувалду, - с облегчением попросил получивший новое направление мысли Саггети, мучительно щурясь: пробивавшийся через окно свет неприятно резал глаза.
        Голоэкран моргнул, и широкая физиономия Кенни сменилась вытянутым лицом Стива. Он разговаривал с наручного коммуникатора - похоже, вызов застал его в тренажерном зале. После ритуальных приветствий Глам уже увереннее поинтересовался, как дела с пополнением.
        - Тренируемся, - поведал Кувалда. - Как вы и велели. Народ в основном в отличной форме, а кто нет, того быстро подтянем до кондиции. Оно и неудивительно: я со многими в одном подразделении служил, а там хлюпиков не держали!
        - Я велел вам тренироваться? - озадаченно осведомился Саггети.
        - Так точно, сэр, - кивнул Кувалда. - Вчера вечером.
        Вообще-то распоряжение поступило от Бампера, который поведал Стиву, что босс желает, чтобы новобранцы в ближайшие дни показали ему все, на что способны. Кувалда не заподозрил в этом вполне логичном приказе никакого подвоха и не стал уточнять его у Глама - тем более что он знал, что боссу нездоровится и его не стоит тревожить без крайней необходимости.
        - Что-нибудь не так, босс? - встревожился Стив, обнаружив, что Глам молчит.
        - Нет, все в порядке, - задумчиво произнес Саггети. - Я просто… уточняю диспозицию, - щегольнул он словцом, которое, как ему представлялось, относилось к военному лексикону. Не хватало еще, чтобы подчиненные решили, что у босса настолько отшибло память, что он не помнит собственных распоряжений. - Хорошо, занимайтесь. - Он нащупал под креслом дистанционный пульт и отключил коммуникатор, после чего снова откинулся на спинку кресла.
        В этот момент в проеме двери, ведущей в спальню, появилась Джулия. На ней был только длинный струящийся халат из сальванского модифицированного шелка, который она не стала запахивать. Носик ее был по-прежнему вздернут, глазки нахмурены, и даже вздернутые соски, казалось, подчеркивали крайне рассерженный вид. Но при этом она выглядела настолько сексуально, что Глам почувствовал, как его голове сразу стало легче. Возможно, наконец-то подействовал антипохмелин, а может быть, дело было в том, что существенная часть имеющейся в его организме крови мгновенно отлила от головы и устремилась к совершенно другому органу. Он торопливо поднялся с кресла, натянул на лицо виноватую улыбку и двинулся в сторону Джулии, не обращая внимания на то, что на панели вызова коммуникатора настойчиво заморгал сигнал вызова, а спустя несколько секунд затренькал и звуковой сигнал.
        - Какие-то проблемы, котик? - невинно поинтересовалась Джулия спустя полчаса, когда они лежали на смятых атласных простынях, а настойчивый сигнал коммуникатора принялся пиликать через приоткрытую дверь кабинета уже в шестой или седьмой раз.
        - Нет, что ты! - Глам лучезарно - насколько позволяла вернувшаяся боль в висках - улыбнулся. - Все под контролем…
        - Я и не сомневалась, - улыбнулась Джулия и, потянувшись как кошка, упорхнула в ванную. А Глам проводил ее восторженным взглядом и, откинувшись на подушках, попытался немного привести мысли в порядок. Похоже, спьяну или от отчаяния он все-таки свалял дурака и действительно распорядился нанять десантников. Однако давать задний ход теперь было поздно. Какое мнение о боссе сложится у членов клана, когда они узнают, что он принимает судьбоносные решения в бессознательном состоянии, мертвецки надравшись?! Или что он берет свои слова назад - это уже вообще пахнет мятежом. По крайней мере, его репутация крайне серьезно пострадает. Нет уж, достаточно того, что он на несколько дней покинул своих людей в такой ответственный момент. Больше никакого алкоголя, пока ситуация не нормализуется.
        Кроме того, переформирование клана в рейнджерское подразделение действительно было единственным шансом хотя бы попытаться спасти фамильный бизнес, и Глам решил пустить события на самотек. Пусть все будет как будет. Он ведь вообще не надеялся пережить несколько минувших дней, то ожидая плазменного выстрела через дверь от ближайших сподвижников, а то, наоборот, начиная размышлять о несмываемом позоре, которым он покрыл себя и свою благородную фамилию, затем о верном разряднике, спрятанном под подушкой, а затем о том, что для любимой Джулии в ящике стола у отца наверняка найдется быстродействующий яд…
        Но сейчас в том беспросветном мраке, который покрывал горизонт, все-таки что-то забрезжило. Во всяком случае, Бампер и Кувалда выглядели воодушевленными. Глам вздохнул и сел на кровати.
        Звуковой сигнал вызова, едва замолчавший, вновь разразился отчаянной трелью. Глам нахмурился: кому это, черт возьми, неймется? Он спустил ноги на пол и, накинув простыню, прошлепал босиком в кабинет. Ткнув пальцем в сенсорный экран, уставился в огромную, во всю стену, рассерженную морду Оззи Пастора.
        - Ну, чего тебе?
        - Босс, наконец-то я до вас дозвонился! - Оззи едва не вывернулся наизнанку от радости. - Это касается вашего решения пригласить рейнджеров. Ваша подруга переходит всякие границы, я все эти дни пытался связаться с вами, но она…
        - Пастор! - Глам почувствовал, как к его щекам прилила кровь.
        - …Д-да, сэр?.. - тот моментально осекся, почувствовав запах жареного.
        - Ты что, собираешься оспаривать мои приказы? - угрожающе-вкрадчиво проговорил Глам.
        - Нет, сэр, - торопливо замотал головой Оззи, с которого мгновенно слетело все возмущение. Он слишком давно и хорошо знал Глама, чтобы рисковать перечить ему в тот момент, когда тот начинал говорить таким тоном.
        - А может, ты сам скажешь мне в лицо, будто я сошел с ума и ты якобы убедишь меня отказаться от этой глупости? - снова вкрадчиво поинтересовался Глам.
        - Ну что вы, сэр! - осторожно возмутился Пастор. - Как вы могли обо мне такое подумать?
        - Тогда какого черта ты отнимаешь мое время?! - рявкнул Глам. Оззи поник, однако мысленно перевел дух. Если Глам начал орать, значит, основная гроза прошла стороной.
        Отключив Пастора и еще раз освежившись огуречным рассолом, а также сауной и тайским массажем, Глам Саггети, терзаемый жгучим стыдом, с головой окунулся в работу, пытаясь наверстать упущенное время.
        Ситуация на фронтах к тому времени переменилась. Наследником империи бездетного Вагнера стал его племянник, желчный худой человек с острым носом. Когда Глам впервые увидел его на мониторе коммуникатора, ледяной червячок скользнул по спине главы клана Саггети: Отто Вагнер был вылитый Скала Колхейн в молодости. Как и следовало ожидать, первым делом новый босс разорвал все договоренности дона Ральфа о союзе с семейством Саггети. В отличие от своего азартного дяди, племянник Вагнера не был искусным и бесстрашным стратегом, поэтому предпочел синицу в руках журавлю в небе. Кроме того, трагическая гибель дона Ральфа стала для него весьма четким и недвусмысленным сигналом: играй по нашим правилам, сынок, иначе дни твои прервутся до обидного преждевременно. Новый глава клана Вагнеров был умным человеком и умел правильно понимать намеки. Конечно, его вероломный маневр вряд ли добавил ему популярности как среди благородных семейств Тахомы, так и среди собственных боевиков, однако, в конце концов, не он подписывал союз с Саггети, а крепкое слово дона Ральфа умерло вместе с доном Ральфом.
        Едва стало ясно, что предполагаемый союз окончательно распался, криминальные боссы со всех сторон начали наступление на бизнес клана Саггети. На этот раз, в отличие от свирепой клановой войны между Саггети и Колхейнами, не было никаких шумных перестрелок, фейерверков и подожженных глидеров. Зачем? Это нерационально и привлекает ненужное внимание прессы. Слабого противника гораздо эффективнее давить понемногу, почти мирно, но неумолимо вытесняя его боевиков с охраняемых точек и втихомолку беря под свою руку его бывшие территории. Разумеется, если противник достаточно силен, то пары таких мелких инцидентов достаточно для объявления войны. Однако, если он слаб, ему гораздо проще и безопаснее закрывать на них глаза. Естественно, когда ползучая экспансия благородных семейств на его территории станет угрожающей, он поднимется на дыбы и с отчаянной решимостью будет защищать свой бизнес, словно загнанная в угол крыса. Но до тех пор он будет делать вид, что ничего не заметил - вдруг да конкуренты удовольствуются малым и не станут разрушать до основания империю своего коллеги…
        Напрасная иллюзия. Денег много не бывает, и чем больше хапаешь, тем больше хочется. Многие, надеявшиеся на благоразумие и милосердие волков, осознали эту простую мысль слишком поздно.
        Вернувшийся к активной деятельности Глам Саггети на милосердие волков не надеялся и теперь готов был продемонстрировать это любому желающему. - А это ваша новая команда, парни.
        Бригадир Конти Жук обвел широким жестом четверых мафиози, отвлекшихся ради такого случая от карточной игры. Здесь, в задней комнате вассального бара
«Скорпион в янтаре», они отдыхали от трудов праведных и отсюда были готовы в любой момент сорваться в любую точку подконтрольной их бригаде территории, чтобы навести порядок в случае инцидента.
        - Это Ларри Заноза, это Чедка Индеец, - представил Жук новоприбывших. - Поработают с вами, Весло, - обратился он к высокому скуластому верзиле, который как раз закончил раздавать карты. - Пока Жеребец не выйдет из больницы. Ребята крепкие, видел их в тренажерном зале.
        - Ну? - то ли удивился, то ли потребовал продолжения Весло, поднимая взгляд на новичков.
        - Это Джерри Весло, мой помощник, - снова повернулся к новоприбывшим Конти. - Слушаться его как меня, ясно? А это ваши новые напарники. Дик Сверчок.
        Маленький плешивый тип с бегающими глазами привстал и дурашливо поклонился.
        - Придурок, каких мало, - прокомментировал Жук. - Но хорошо стреляет, за что и держим. Билли Потаскун.
        Флегматичный белобрысый парень с изрытым оспинами лицом вяло поднял руку.
        - Большой любитель баб, только бабы почему-то его не любят…
        - Сам не сдохни, - проворчал Билли.
        - Мануэль Бандана.
        Широкоплечий латиноамериканский красавчик оскалил белоснежные зубы. Заноза широко осклабился в ответ:
        - Привет, мужики!
        Джерри Весло поперхнулся. Дик Сверчок неодобрительно хохотнул. Мануэль Бандана удивленно посмотрел на Ларри, откинув назад длинные черные волосы. Билли Потаскун не отреагировал никак.
        - Мужики в рудниках Парсифаля VIII скалы ковыряют, - мрачно заявил Весло. - А тут все-таки правильные пацаны собрались.
        Конти Жук показал ему кулак.
        - Я тебя предупреждал, скотина? - сурово проговорил он. - Чтобы засох мне со своими штучками!
        - Молчу, босс, молчу. - Джерри сделал вид, что застегивает рот на «молнию».
        Жук с утра провел среди них инструктаж, поведав, что новички другой масти, и пообещав большие неприятности каждому, кто проговорится о своей принадлежности к благородным мафиози. Бригада заверила его, что все будет в порядке.
        - Пока посидите тут, с ребятами, - снова обратился Жук к новобранцам. - Пообщайтесь, притритесь к коллективу. Через пару часов выдвигаемся на точку. Охранное агентство у нас крупное, услуги телохранителей мы почти не оказываем. Защищаем заведения от наездов рэкетиров…
        Бандана фыркнул. Ему Конти тоже продемонстрировал внушительный кулак с ободранными костяшками.
        - Короче, есть информация, что сегодня вечером бандиты хотят пощупать одно казино, - продолжал бригадир, установив порядок. - Может быть, тревога ложная и ничего не случится. Но в любом случае будьте готовы драться.
        - Э, начальника! - бодро откликнулся Чалмерс. - Это такой наш работа, твоя-моя. Все сделаем здоровско, да?
        Мафиози уже откровенно заржали, но Жук злобно их осек.
        - Цыц, жабье племя! На Парсифаль захотели?!
        - Все понятно, командир, - сказал Джарвис. - Ничего сложного.
        - Ну, отлично. - Конти посмотрел на часы. - Короче, общайтесь, а я пока побеседую с хозяином заведения… - Он двинулся к выходу, в дверях остановился и погрозил пальцем: - И чтобы никакого алкоголя перед дежурством!..
        Ларри и Чедка подсели к столу. Весло заново раздал карты, однако новичкам никто не предложил присоединиться к игре. Создавалось впечатление, что с уходом бригадира старики вообще перестали их замечать.
        Некоторое время Заноза наблюдал, как мафиози шлепают картами об стол, потом дружелюбно спросил:
        - А во что вы играете, правильные пацаны?
        Весло исподлобья зыркнул на него.
        - В блиц-сталкер, - ответил помощник бригадира после продолжительной паузы. - Умеешь? Два кредита партия.
        - Я на деньги не играю, - помотал головой Джарвис.
        - Гляди-ка! - заржал латинос. - Небось дорогу переходишь только на зеленый свет и кипяченое молоко на ночь пьешь, амиго?
        - А на интерес играешь? - безразлично поинтересовался Билли Потаскун. - Давай на интерес сгоняем партеечку.
        - Бачка Ларри, давай не играй «на интерес», э! - забеспокоился Чедка. - Они потом знаешь чего с тебя захоти-потребуй, да? «На интерес» только урки играй, твоя-моя!
        Дик Сверчок вскочил из-за стола, перегнулся к метису, ухватил его за грудки немытыми лапами.
        - Деточка, а тебе не кажется, что твое место у параши?! - зашипел он. - Ты кого уркой назвал, грязномордый?
        Чалмерс резким ударом сбросил руки коротышки и тоже вскочил. Следом повскакивали остальные.
        - Ты какого черта руки распускаешь, мразь! - грозно проревел Весло, бросаясь на метиса. Однако дорогу ему заступил Заноза, бросивший Чалмерсу через плечо:
        - Те двое твои!..
        Вернувшийся через полчаса бригадир застал идиллическую картину. Вся его команда в полном составе азартно резалась в карты трое на трое. Судя по всему, новички уже вполне освоились в новом коллективе: старожилы дружески общались с ними, словно знали и уважали их уже многие годы. Эта картина настолько умилила Конти Жука, что он даже не стал спрашивать, почему в углу комнаты валяются три разломанных стула и осколки разбитой бутылки, у Билли расквашена губа, а физиономию Дика Сверчка украшает огромный свежий фингал. Как известно, в мужском коллективе хорошая драка - первейшее средство для наведения контакта. Он всегда знал, что его бригада самая лучшая во всем районе, а остальное было неважно.
        Около двенадцати часов ночи витрина казино «Крылья черепахи» с оглушительным звоном раскололась и обрушилась вниз стеклянным дождем. Через освободившийся проем в казино вошли семеро, вооруженные бейсбольными битами. В воцарившейся тишине под их подошвами оглушительно хрустело битое стекло.
        - Привет, Весло. - Рой Пуля решительно отодвинул в сторону оторопевшего Джерри. - Извини, старик, ничего личного, только бизнес. - Поигрывая битой, Пуля приблизился к побледневшему хозяину заведения, поднявшемуся из-за стойки. - Лучше бы ты послушался моего дружеского совета. - И он широко размахнулся, метя концом биты в батарею дорогих бутылок, установленную за спиной присевшего от неожиданности бармена.
        К сожалению, Рой Пуля не знал, что старик Рувим обычно бледнеет не от страха, как другие, а от запредельной ярости. За эту необычную особенность его в то время, когда он еще был самым грозным боевиком семейства Саггети, называли Бледная Смерть.
        Парой секунд раньше из-за спин примолкших гостей казино протиснулся похожий на индейца невысокий чернявый тип, как бы невзначай перекрыв дорогу сразу двум боевикам Каперони. Еще один, мускулистый верзила с ободранным носом, мгновенно появился из технических помещений, едва заслышав звон разбитого стекла, и перепрыгнул через стойку бара, оказавшись неподалеку от главаря нападавших.
        В последнее мгновение перед ударом Пуля ощутил, как какая-то непреодолимая сила уводит его оружие в сторону. Вместо зеркального бара бита с грохотом врезалась в стойку из мореного дуба, а затем в локте и плече боевика вспыхнула такая ослепительная боль, что вся рука до плеча онемела.
        - Твою мать!.. - прошипел Рой, роняя биту.
        Он смерил удивленным взглядом стоявшего рядом с ним верзилу. Каким образом тот увел удар рэкетира в сторону и сумел нанести свой, Пуля разглядеть не сумел - противник двигался слишком быстро.
        - Э, бачка, давай не хулиганить, - миролюбиво произнес чернявый, по-прежнему перегораживая дорогу рэкетирам. - Ступай-уходи, мы тебя больше не будем бей.
        Взревев от бешенства, Рой Пуля дал знак своим людям атаковать и резко наклонился за оброненной битой.
        В следующую секунду ему показалось, что на его шею обрушился железный сейф.
        Не ожидавшие серьезного сопротивления боевики Каперони бросились вперед. Незнакомцы вдруг разом пришли в движение, а через несколько мгновений атака рэкетиров полностью захлебнулась: кто-то оказался на полу с выбитой челюстью, кто-то с заломленной за спину рукой лежал носом в стойку, а сам Рой Пуля обнаружил себя в унизительной позе на четвереньках, по-лошадиному мотающим головой. В голове у него оглушительно звенело, а из ноздрей лениво сочился кровавый ручеек, и мафиозный бригадир с недоумением разглядывал крупные красные капли, пятнающие пол под его лицом.
        - Пошли вон, уроды, - брезгливо проронил здоровяк с ободранным носом. - А боссу своему скажите, что за витрину мы с него взыщем. С процентами, чтобы хватило на плазмоустойчивое стекло.
        - Дай пять, бачка Ларри! - восхищенно воскликнул индеец.
        - И если вздумает прислать других уродов, бить станем на поражение, - серьезно продолжал верзила. - Ясно?
        Рою Пуле все было ясно еще до того, как амбал начал говорить. Но испытывать такое унижение при подчиненных было выше его сил. Яростно рыча, он прямо с низкого старта бросился на противника, целясь головой ему в живот.
        Что произошло потом, мафиозо так толком и не понял. То есть он понял, что первым делом со всего размаху врезался теменем в твердое дерево стойки, промахнувшись мимо мгновенно куда-то исчезнувшего здоровяка. А потом на него обрушилась такая серия болевых ощущений, что боевик даже выключился на какую-то долю секунды. Включился он уже в полете, который завершился весьма жестким приземлением на асфальт.
        С трудом оторвав налитую свинцом голову от асфальта, Рой Пуля оторопело посмотрел на качающуюся дверь казино, откуда его только что самым позорным образом вышвырнули. Дверь качнулась сильнее, и в сторону валяющегося на земле боевика полетела его бита, переломленная пополам - Рой едва успел увернуться.
        Затем «Крылья черепахи» тем же порядком покинули его люди. Они равномерно вылетали то через пустую витрину, то через дверь и шлепались в уличную пыль справа и слева от своего бригадира. Последний из них, Джульетто, застрял внутри здания дольше других, и Пуля уже решил, что его верного помощника дьяволы Саггети совсем прикончили, однако наконец недостающий член их шайки показался в дверях. Он стоял на четвереньках и шустро перебирал руками и ногами, стремясь поскорее покинуть страшное место. Уже выбравшись за дверь, он внезапно с ускорением кувыркнулся через голову - видимо, кто-то за его спиной, скрытый от глаз дверью, от души приложил его ботинком по пятой точке.
        Побитые мафиози сидели на грязном асфальте, беспомощно озираясь по сторонам. Они никак не могли прийти в себя, никак не могли понять, что произошло, каким образом пятерых опытных боевиков запросто выкинули из казино, как нашкодивших котят.
        - Сделаем из них фарш, босс? - криво щерясь окровавленным ртом и нащупывая кобуру разрядника, предложил Джульетто.
        - Домой, - угрюмо распорядился Пуля, поднимаясь на ноги. В отличие от своих подчиненных, он не был рядовым громилой, головы которым нужны только для того, чтобы время от времени выдерживать удар бутылкой. Они столкнулись с угрозой, причем угрозой серьезной. Эти двое незнакомцев явно были профессионалами, способными каждое утро съедать по пучку его ребят на завтрак - Рой был вынужден признать это с большой неохотой. И это означало, что клан Саггети сумел откуда-то получить серьезное подкрепление. И это была информация, которую следовало немедленно донести до ушей босса. Нет, кто спорит, если бы они при этом выполнили свою задачу, разнеся «Крылья черепахи» в клочья, да еще и надрали бы задницу этим уродам, то было бы совсем отлично, но у Пули имелись большие сомнения в том, что это выполнимо. Так что следовало забить до зуда чешущиеся кулаки поглубже в карманы и быстренько отбыть для доклада боссу.
        Помощник недоверчиво посмотрел на него.
        - Домой, - несчастным голосом повторил бригадир, почти физически ощущая, как с него потихоньку осыпается его мгновенно растрескавшийся в глазах рядовых быков авторитет.
        Глава 8
        Дебют бывших десантников в охранном бизнесе был признан удачным. В тот вечер они предотвратили три крупных наезда на заведения, патронируемые кланом Саггети, после чего всех новоприбывших перевели в летучие отряды: использовать таких мастеров в качестве обычного бычья было бы слишком расточительно.
        Между собой две группы бывших десантников общались не слишком активно. Со стороны парней Кувалды были поползновения выяснить, кто, где и с кем служил, сколько и куда десантировался, в каких военных кампаниях принимал участие, но люди из группы Бампера на контакт шли крайне неохотно, отговариваясь, что это совсем неинтересно и что они давали подписку о неразглашении. В конце концов парни из группы Кувалды посчитали их снобами из каких-то секретных подразделений разведки или Бюро, с которыми у армейского спецназа всегда были натянутые отношения, и бросили попытки завязать знакомство. Дружеские отношения поддерживали только Грег Коготь, Ларри Заноза и Чедка Индеец.
        Новоприбывшие довольно успешно осваивались на новом месте. Это потребовало не слишком много времени, поскольку в большинстве своем они были ветеранами, людьми не только с опытом, но и в возрасте. Старая гвардия клана ворчала, глядя на них, но никаких агрессивных действий не предпринимала, опасаясь гнева дона Глама. Счастлив оказался только малыш Роберто: в последнее время Кенни Бампер был слишком занят и не мог уделять достаточно времени его тренировкам, зато среди новоприбывших оказались несколько инструкторов спецназа, один из которых по просьбе командира охотно взялся продолжить обучение Динелли-младшего боевым искусствам.
        Многие из бывших десантников по-прежнему опасались, что имеют дело с мафией, поэтому Гламу пришлось лично разубеждать их и еще сильнее завернуть гайки среди старожилов клана, чтобы их методы работы с клиентами никак не напоминали прежние. Однако довольно быстро выяснилось, что отделаться малой кровью - сказкой про крупное охранное агентство - не удастся. Слишком много бандитских группировок в галактике прикрывалось подобным фиговым листком. И если Глам хотел избежать проблем теперь уже внутри семьи, то есть… кхм, охранного агентства, требовались более радикальные изменения самой идеологии деятельности.
        За разработку этих изменений плотно засели Глам, Джулия, Бампер, Кувалда и мистер Динелли. Несколько вечеров подряд они собирались в отдельном вип-зале
«Vita Nostra», самого шикарного ресторана города, и яростно спорили до хрипоты, что можно изменить в мафиозном бизнесе Саггети, не потеряв окончательно лица, а что - нет.
        В ходе обсуждения выдвигались такие предложения и требования, которые наверняка заставляли папашу Джорджо Саггети беспокойно ворочаться в фамильном склепе.
        - Видите ли, сэр… - мрачно проговорил Кувалда. - Некоторые сферы нашего бизнеса… Как бы это получше выразиться, ман… Я не могу предсказать реакцию ребят, когда они узнают, что мы занимаемся наркоторговлей. Кого-то это абсолютно не колышет, но многим будет сложно это воспринять спокойно, ман, - особенно после того, как мы потеряли столько братьев, чтобы уничтожить бромикановое производство в пиратской республике Аделаида…
        - С бромикановым трафиком надо что-то делать, - согласился Бампер. - Лучше всего - прикрыть его совсем.
        - Как это - прикрыть?! - взорвался Саггети. - Это же один из самых жирных кусков, доставшихся нам от клана Колхейна!
        - Насколько я понимаю, вопрос стоит так: прикрыть производство бромикана самим или отдать его Берковицу, - сурово ответил Бампер. - Боюсь, особого выбора у нас нет и в этом вопросе. Кроме того, почти все фабрики Колхейна нами разгромлены. Чтобы восстановить производство бромикана хотя бы на прежнем уровне, потребуется не меньше полугода. Все это время в него придется больше вкладывать, чем получать отдачи. А при помощи Звездных Тюленей мы за то же время смогли бы решить очень многие проблемы.
        - А потом? На чем семья будет зарабатывать? - не сдавался Глам.
        - Если это «потом» когда-либо будет, - напомнил Бампер. - И прошу прощения, сэр, но если даже вы продолжите называть «Рейнджеров Саггети» семьей, что мы сможем требовать от рядовых сотрудников?
        Глам досадливо поморщился, а потом произнес:
        - Хорошо, черт возьми. Если уж я принял такое решение, следует воплотить его в жизнь. Худшее, что мы можем сделать в этой ситуации, - это попытаться усидеть на двух стульях.
        Затем было решено, что, кроме своих основных обязанностей, рейнджеры на контролируемой ими территории должны параллельно полиции заниматься патрулированием и пресечением мелкой преступной деятельности.
        - Вспомните историю, босс, - заявил слегка озадаченному Гламу Кенни Бампер, - мафия ведь возникла не как преступная организация, блюдущая собственный незаконный бизнес. Первоначально это был ответ итальянцев на вторжение иностранных захватчиков. Это был скрепленный обетом молчания и строгим законом взаимовыручки партизанский союз, взявший на себя обеспечение порядка в деревнях, которого не сумели добиться оккупанты. Это был островок справедливости посреди воцарившегося моря беззакония. Каждый местный житель мог обратиться к своему дону с любой проблемой, и ни один не уходил обиженным. Именно поэтому мафия оказалась таким живучим и мощным явлением: потому что ее всегда активно поддерживали простые люди, для которых она была благом и символом закона в противовес жадной полиции и коррумпированным властям. Это будет еще один столп вашего грядущего могущества - жители ваших территорий начнут покрывать и выгораживать людей Саггети при каждом удобном случае. И, в конце концов, кто знает, не позволит ли это вам в итоге выдвинуться в мэры столицы?..
        - О Мадонна! - воскликнул несчастный Глам Саггети. - В мэры-то мне зачем?!
        - Потому что мэру легче проворачивать крупные дела, - терпеливо пояснил Бампер. - Кандидат в мэры с кристальной репутацией, борец за справедливость! Сын преступного босса, отринувший заветы своего отца и положивший всю свою жизнь на защиту простых граждан! Да вам просто обеспечена победа в первом туре - если, конечно, вложить соответствующую сумму в избирательную кампанию. Но эти деньги с лихвой окупятся открывающимися возможностями.
        Также были кардинально переработаны принципы одного из самых доходных бизнесов семейства - рэкета. Было решено, что главным изменением будет полная добровольность «охраны» доходных заведений. Тут уж Глам пытался решительно возражать, но Кувалда пожал плечами: тогда строптивых клиентов гангстерам придется наказывать самостоятельно, потому что десантники этим заниматься не будут. А едва среди рейнджеров пройдет слух, что «охранное агентство» само громит «охраняемых» в случае разногласий, они мгновенно разбегутся. Такие деньги жгут руки честному человеку.
        - А наркоторговлю тогда надо сворачивать вообще, ман, - воодушевился Стив. - Даже легкими наркотиками. Травить можно только тех, на кого тебе плевать. Травить людей на собственной территории, ман, - серьезная ошибка. Раз уж мы решили, что нам необходима лояльность населения, лучше таких вещей не делать.
        - Проклятие, - зло проворчал Глам, - эти десантники обойдутся мне слишком дорого!
        - Зато они сохранят вам фамильный бизнес в целом, босс, - напомнил Динелли. - Все расходы и затраты в итоге окупятся многократно, можете не сомневаться.
        В итоге через две недели, во время которых окрепший клан Глама решительно давал по рукам соседям, желающим поживиться за чужой счет, смотрящие по районам на его территории внезапно объявили хозяевам патронируемых заведений, что, во-первых, они теперь не мафиозное семейство Саггети, а «Вольные рейнджеры Саггети», официально зарегистрированная общественная организация вооруженных граждан, предназначенная для поддержания порядка на «землях фронтира» (юридические тонкости с оформлением организации виртуозно утряс Динелли-старший, раздав в виде взяток довольно круглую сумму). А во-вторых, что финансовая поддержка
«Рейнджеров» - дело теперь сугубо добровольное.
        К удивлению Глама и старых членов клана, платить почти никто не отказался. Мелкие бизнесмены привыкли, что если не платишь одному, то неизбежно платишь другому, а рейнджеры Саггети уже успели зарекомендовать себя довольно мощной и доброжелательной силой, с которой можно иметь дело. Несколько клиентов, правда, демонстративно не сделали взноса. По настоянию Бампера Глам не стал применять к ним никаких карательных мер - но через несколько дней, пронюхав, что точки больше не охраняются, на них наехали люди Бенуцци, а получив отказ, разгромили кафе и автомастерские строптивцев. И тогда клиенты бывшего клана Саггети окончательно осознали, что платят теперь за вполне реальную защиту, а вовсе не за шантаж с угрозой насилия, как раньше.
        Что касается прочих благородных донов, то их реакция была однозначной: дон Глам в своих судорожных попытках спасти бизнес зашел слишком далеко, окончательно потеряв рассудок. Превратить мафиозный клан в отряд легавых - это уже было за пределами добра и зла, это категорически не вписывалось в кодекс гангстерской чести. От избытка великодушия, а может, от нежелания осложнений старые семейства пригласили мальчишку на очередной совет, чтобы напомнить ему об окончании сроков ультиматума и, разделив между собой основные активы Саггети, отпустить бедолагу с миром, однако юный наглец даже не соизволил прийти. Это означало только одно: время аккуратных действий и снисходительности прошло. Пришла пора задать выскочке славную порку, которую он едва ли переживет.
        На улицы города вновь вернулась война. Кланы, владения которых граничили с территорией Саггети, одновременно открыли против соперника масштабные боевые действия. Нейтральными, но отнюдь не дружелюбными остались только Мэннинг и Вагнер - последний все еще разбирался с выскальзывающей из рук властью внутри клана, однако и он не мог долго стоять в стороне, глядя, как соседи вдохновенно проводят по карте новые границы.
        Впрочем, большинство проведенных заново границ так и остались только на карте. Неожиданно обнаружилось, что воевать с Саггети теперь не так просто. Новобранцы клана оказались весьма подготовленными парнями. Обнаружилось вдруг, что старые тактические схемы и отработанные сценарии боестолкновений перестали работать: мало того, что бывшие десантники знали методику ведения боевых действий в городе значительно лучше гангстеров, никогда не служивших в регулярных войсках, они еще и виртуозно импровизировали, мгновенно перестраиваясь в случае необходимости. Выяснилось, что уличные бои обходятся благородным семействам слишком дорого: в схватках с людьми Саггети им приходилось разменивать по пять-шесть человек на одного врага.
        Война грозила затянуться и вновь превратиться в бойню на полное уничтожение. - Эй, Ларри! А что такое «бачка»? На ругательство не похоже.
        - Это тебя Чедка так назвал?
        - Ага.
        - Ну, как тебе сказать… Ни в английском, ни в интерлингве нет точного синонима. В общем, бачка - это когда известный мазила, тщательно прицелившись, вдруг попадает точно в десятку. Тогда он бачка. Бачка - это когда еще не умеющий ходить ребенок все же делает четыре шага, прежде чем упасть. Бачка - это ленивый кот, который, удирая от собак, сумел запрыгнуть на забор в полтора человеческих роста. Короче, бачка - это уже кое-что умеющий неумеха, способный новичок, которому можно доверить более или менее ответственное дело, например, подержать плазмоган, пока мастер сходит в сортир.
        - Звучит не слишком обнадеживающе.
        - Нет, что ты! У Чедки Чалмерса это очень высокая оценка. Выше только «мастер». Но проще пешком преодолеть расстояние от Ниппона до Беовульфа, чем добиться, чтобы он назвал тебя мастером. Если он обратился к тебе «мастер», считай, что ты в высшей лиге. Ну, или что Чедке что-то позарез от тебя нужно.
        Челюсть хмыкнул.
        Они с Джарвисом, Чедкой, Джо Стрелком и еще дюжиной рейнджеров сидели в закрытом автобусе, который мчался по одной из улиц Огденвиля. Летучий отряд Саггети срочно выдвигался на территорию, атакованную мафиозными боевиками Каперони.
        Транспорт резко затормозил, и рейнджеры посыпались из его металлического брюха, быстро рассредоточиваясь, рассасываясь по окрестным подворотням. Справа, где-то в глубине квартала, слышалась стрельба, однако у прибывших бойцов была другая цель. Похоже, рейнджерским хакерам удалось зафиксировать место, откуда один из командиров Каперони координировал действия своих быков.
        Перебросив через плечо снайперский комплекс, Заноза метнулся в ближайший подъезд. Вообще-то он не был штатным снайпером из команды Джо, однако на днях его предшественник попал в больницу с плазменным ранением, и Ларри вызвался его заменить - в армии ему уже приходилось стрелять из снайперки.
        Быстро заняв позицию на чердаке, Джарвис установил огневой комплекс и через широкоугольный прицел изучил пространство за окном. С этой позиции были видны несколько соседних зданий, большой сквер и парадный вход с лестницей в недавно переехавший с окраины клуб-варьете «Улитка на склоне», где, по данным разведки, и расположилась вражеская штаб-квартира. Задачей Джарвиса было контролировать подступы к клубу и не дать скрытно подойти подкреплению противника.
        Отсюда Ларри было хорошо видно, как рейнджеры его группы проникают в помещение. Последним шел Грег Челюсть, прикрывая рейнджеров с тыла.
        Какое-то странное чувство тревоги кольнуло Занозу, когда он увидел приятеля в рамке прицела. Невыносимое ощущение дежавю на мгновение превратило окружающий мир в неправдоподобную, иллюзорную декорацию. Огромный колокол ударил в голове Джарвиса, и Ларри моментально подобрался, как было всегда, когда подсознание внезапно получало из окружающего пространства сигнал об опасности.
        Перед подвальным окошком Грег быстро оглянулся и потрогал солнечное сплетение, словно у него под курткой висел там какой-то талисман.
        И мир взорвался в голове Ларри Джарвиса по кличке Заноза. Потому что он наконец вспомнил, где и когда видел раньше этого человека.
        Город горел третьи сутки подряд. Первый удар по северо-западным районам столицы Тонги, планеты русских союзников, нанесла боевая орбитальная станция, списанная из ВКС Соединенных Миров около двух лет назад как бы в металлолом и официально купленная повстанцами как бы по цене металлолома. Установленные на ней тактические лазерные батареи при максимальном заряде способны были превращать в пепел целые кварталы. Правда, русским на удивление быстро удалось сбить станцию. Но «Повстанцы свободы», вооруженные и обученные американцами, успели под ее прикрытием высадить на Тонгу массированный десант. В составе мятежников было несколько подразделений Звездных Тюленей, в задачу которых первоначально входило скорее пасти это не слишком обученное и воодушевленное стадо, нежели непосредственно принимать участие в боевых действиях. «Свободный флот» под командованием легендарного адмирала Донована, которого как бы отправили в отставку еще полгода назад, стоял насмерть и не допустил вывода на орбиту вражеской станции. Поэтому русские, как обычно не особенно озабоченные созданием видимости соблюдения международных
правил, с грацией медведя бросились на помощь союзникам и двинули вперед свои пехотные части. Впрочем, отсутствие орбитальной огневой поддержки они вполне успешно компенсировали тяжелыми стратегическими бомбардировщиками класса «космос - атмосфера» и дальней плазменной артиллерией, так что «Повстанцам свободы» пришлось туго. Даже Высшему маршалу Свободной повстанческой армии Тонги Абригору Граббе и его главному военному советнику, двухзвездочному генералу Питеру Джеймсу, стало совершенно ясно, что если не принять экстраординарных мер, то грандиозная операция, на которую ушло две трети пятилетнего бюджета Разведывательного Управления, пойдет псу под хвост.
        Первой из таких мер стал отданный Звездным Тюленям приказ сдать документы и идентификационные браслеты и выдвинуться к линии соприкосновения войск, где и ожидать дальнейших указаний.
        Долго ждать указаний не пришлось. Полуразрушенный город дважды переходил из рук в руки, и сейчас сказать с уверенностью, кто именно контролирует большую его часть, было невозможно. Весь северо-запад столицы был повергнут во прах; в центре велись позиционные бои, юг удерживала русская мотострелковая бригада. На северо-востоке вообще творилось непонятно что. На востоке прятались среди руин федеральные ракетные батареи и системы спутникового наведения. Каждый час вспыхивали ожесточенные перестрелки, небо то и дело прочерчивали огненные стрелы сбитых планетарных истребителей, грохотали отдаленные разрывы масштабных бомбардировок.
        После наступления темноты диверсионное отделение Ларри Джарвиса было отправлено на вражескую территорию. Но сегодня определенно был не их день. Сначала они попали под плазменный обстрел противника. Двигались они скрытно и осторожно, так что едва ли обстрел был прицельным, вероятнее всего, просто по площадям - они попали не в то время и не в то место. В результате от Родригеса и Жилинскайте остались только черные обугленные кляксы, а Бутылка Бейкер потерял руку до локтя. Тут бы и следовало отступить, но как же - ведь Звездные Тюлени никогда не отступают, подразделение Тюленей боеспособно, пока жив хоть один боец. В бой рвался даже Бутылка, которого коллеги щедро накололи болеутоляющим и противошоковым. Полчаса спустя они все же вышли на мобильную имперскую батарею, вторые сутки умело скрывавшуюся в руинах от спутникового наблюдения, однако, предпринять ничего так и не успели: как выяснилось, батарею охраняли Горностаи - элитный спецназ имперского десанта.
        Русские сделали быстрый выпад, нанесли болезненный укол и мгновенно растворились в окружающих руинах, а Тюлени беспорядочно отступили, оставив на обожженных камнях убитых и агонизирующих товарищей. В общем, операция была блистательно провалена - на войне как на войне, всякое бывает, - и лейтенант Редклиф по кличке Конг дал команду отходить ввиду численного и огневого преимущества противника. Однако русские плотно сели Тюленям на «хвост», продолжая выхватывать из их рядов то одного, то другого, как Редклиф ни пытался их стряхнуть.
        А потом небо и земля снова поменялись местами, со страшным визгом изрыгая потоки жидкого огня. Это уже заработали американские батареи, получившие со спутника данные о точечном перемещении противника. Вот только Тюленей рядом с противником этот спутник почему-то не заметил - либо ими решили пожертвовать, сочтя размен фигур вполне приемлемым.
        Стена пламени воздвиглась на земляной насыпи, по которой только что бежали Манкузо и О’Брейди. Расколотый асфальт ушел из-под ног Джарвиса, и он полетел вверх тормашками, ощущая, как один за другим впиваются в тело острые раскаленные осколки. Упал, перекатился, сгоряча попытался вскочить на ноги - и завалился на спину, ощутив, как нестерпимая боль молнией прострелила бедро. Кость была сломана.
        От бессилия и ярости Джарвис заскреб скрюченными пальцами по стекловидному шлаку, в который спеклись земля, песок и обломки после предыдущих бомбардировок. Черт возьми! За четыре километра от расположения своих частей, и именно в тот момент, когда он так нужен своему подразделению!.. Покосившись на внутреннюю поверхность боевого шлема, на которую штатный армейский компланшет транслировал оперативные данные, он снова едва не застонал, теперь уже от душевной боли. Половина зеленых огоньков, обозначавших его товарищей, исчезла, а остальные гасли один за другим: Горностаи, благополучно пережив обстрел, продолжали преследование.
        Заноза подтянул к себе за ремень свой верный «Грант-241». С первого взгляда было ясно, что оружие он потерял: расплавившийся приклад фиолетовой застывшей лужицей остался лежать на земле, почерневший ствол с механизмом оказались деформированы, и Ларри теперь не рискнул бы сделать даже пробный выстрел из этого хлама. Досадливо выдохнув, он отпихнул от себя бесполезную железяку. У него еще оставался портативный диверсионный разрядник, гранаты и десантный нож, но в непосредственной близости от Горностаев он предпочел бы иметь что-нибудь более серьезное - огнестрельное и автоматическое. Скажем, армейскую плазменную батарею из восьми орудий.
        С оружием все было ясно. Теперь следовало выяснить, где находится противник.
        Джарвис быстро обезболил ногу при помощи индивидуальной аптечки, вправил сломанную кость и туго забинтовал рану, наложив сверху вместо шины ствол своего покойного «Гранта». Надо же, все-таки пригодился. Затем с трудом пополз к земляной насыпи, которая превратилась в могилу для двух его сослуживцев и в результате плазменного обстрела стала ниже сантиметров на тридцать. Пострадавшая нога работала плохо.
        По дороге внимание Занозы привлек световой отблеск в темноте, мелькнувший в стороне между двух рухнувших железобетонных плит. Ларри свернул туда и оказался вознагражден снайперской винтовкой «Игл» с полным боекомплектом, запыленный ствол которой с поблескивающей прицельной оптикой сиротливо торчал из завала. Подергав за цевье, Заноза извлек ее из песка не то что не поврежденной, но даже практически не поцарапанной. Ее обладатель, похоже, навсегда остался под плитами в один из первых дней боевых действий. Вечная память, солдат.
        Снайперка - это уже было серьезно. Это была заявка. Чудо, что шмыгающие по кварталу патрули и разведка русских до сих пор не наткнулись на такой славный трофей. Теперь Ларри Джарвис даже со сломанной ногой мог говорить с противником на равных и дорого продать свою пропащую жизнь.
        Когда Звездный Тюлень, волоча за собой снайперскую винтовку, добрался до насыпи, на его компланшете погас последний зеленый огонек. Болезненно зажмурившись, Ларри легонько стукнулся шлемом о торчащую из почерневшей земли железобетонную балку. Все его подразделение легло среди этих проклятых, опаленных нестерпимым жаром руин. Счастье еще, что русские не добрались до него самого, видимо, посчитав убитым при батарейном обстреле. Он остался один в тылу врага, и ждать помощи теперь было неоткуда.
        Положив ствол винтовки на насыпь, Заноза осторожно поднял голову, оглядывая окрестности. И тут же уловил краем глаза какое-то движение. Приник к объективу прицела, сделал зум изображения. Едва заметные движущиеся точки вдалеке сразу приблизились, превратившись в хорошо различимые на зеленом фоне человеческие силуэты. Джарвис злобно оскалился. Вот и отлично. Хотя бы одного Горностая он заберет с собой в ад. А если повезет, то и двоих.
        И все же Ларри медлил с выстрелом. Ведь одно движение пальца - и все. Его тут же прикончат, и больше не будет ничего. Он никогда больше не почувствует вкуса виски, никогда не возьмет девушку за руку, так никогда уже и не увидит моря. Несмотря на жесткую психологическую подготовку, которую он прошел в учебном центре, все его естество, воспитанное на священном уважении к жизни члена демократического общества, на предельном эгоцентризме, протестовало против того, чтобы жертвовать собой ради дурацкого жеста отчаяния. Может быть, он все-таки сумеет выбраться отсюда и тогда принесет гораздо больше пользы родине, чем если сейчас сдохнет тут как собака, бездарно обменяв одного опытного Тюленя на одного неизвестно какого Горностая… В открытом бою Заноза никогда не думал о смерти и сражался с упоением, но сейчас все было по-другому. Беспомощно перемещая прицел, он никак не мог выбрать себе цель. Нет, у этого типа слишком заурядная внешность, чтобы обменять на его душонку священную жизнь Ларри Джарвиса… и у этого тоже… а этот вообще баба… Один за другим Горностаи бесшумно исчезали среди руин, а Заноза все
никак не мог решиться выстрелить в одного из них.
        Наконец на выщербленном осколками тротуаре остался только один русский - похоже, офицер. Все, больше выбора не оставалось, да и, кроме того, вражеский офицер вполне заслуживал порции горячей плазмы в голову. Стиснув в кулак собственное малодушие, чувствуя, как бешено колотится кровь в висках, Ларри плотнее приник к прицелу и, затаив дыхание, начал понемногу придавливать пластину спуска…
        Горностай словно почувствовал что-то. Резко присев, он обернулся, обшаривая сосредоточенным взглядом полуразрушенное здание напротив, под которым затаился Джарвис. Даже на таком расстоянии и в темноте Заноза сумел разглядеть через ночную телеоптику, что у него голубые глаза. Затем вражеский офицер быстро приложил свободную руку к солнечному сплетению, словно пощупал висевший на шее амулет, и боком скакнул в руины, исчезнув из виду.
        Джарвис медленно опустил оружие и устало прикрыл глаза. Выстрела так и не последовало. Смерть его друзей осталась неотмщенной, подразделение противника скрылось в полном составе. Впрочем, у него еще будет время подумать об этом; сейчас следовало позаботиться о том, чтобы добраться до своих с поврежденной ногой. Он нужен своей стране живым.
        Кряхтя, Заноза с трудом поднялся, опираясь на снайперскую винтовку как на костыль. Вот и все, на что ты годишься, орудие убийства.
        Воспоминание оказалось таким ярким, что Ларри даже вздрогнул. Так вот откуда он знает Грега. Выходит, в самом деле старый знакомый. Ярость тугими обжигающими волнами стала затапливать сознание бывшего космодесантника.
        - Привет, приятель, - прошипел Заноза, активизируя целеуказатель. - Надо же, где встретились, мать твою! Только на этот раз тебе так просто не уйти, бачка Грег…
        Затаив дыхание, он начал по чуть-чуть выдавливать спуск, глядя, как мерцает зеленоватая рамка целеуказателя с пойманным в ее центре силуэтом Грега.
…У самого здания клуба, уже приготовившись проникнуть внутрь, майор Григорий Артемов, он же Коготь, он же Грег Челюсть, внезапно что-то почувствовал. В его десантной карьере такое бывало не раз: словно кто-то сзади резко сжимал ему шею двумя пальцами, и в сонной артерии начинал биться неистовый пульс. Чаще всего это означало, что где-то неподалеку затаилась невидимая смертельная опасность, и подсознание, проанализировав какие-то скрытые сигналы из окружающего пространства, недоступные сознанию, пыталось предупредить своего хозяина, чтобы он был осторожнее.
        Артемов мгновенно развернулся, одновременно плавным рывком уходя с предполагаемой линии огня. Быстро обшарил взглядом возможные точки, где могли располагаться вражеские снайперы. Вроде бы никаких оснований для тревоги нет. В трех удобных для обстрела точках расположились люди Джо Стрелка, остальные внятные позиции перекрыты глухими стенами зданий. И все же не проходило ощущение какой-то странной уязвимости. Казалось, что с секунды на секунду его голову пронзит насквозь концентрированный заряд горячей плазмы.
        Не собираясь больше испытывать судьбу, Коготь полез в подвальное окошко.
        Быстро вскрыв запертую дверь подвала, он оказался в кладовой, из которой проник на кухню. Здесь был аврал - гостей было много и блюда они заказывали экзотические, поэтому шеф-повар и его помощники трудились не покладая рук. Ни на кого не глядя, приняв деловой вид, Артемов быстро прошел по коридору мимо посторонившихся официанток и выбрался в зал. Его никто не окликнул и не остановил.
        Помещение было куда более роскошным и просторным, чем старая «Улитка на склоне», и выступления стриптизерш проходили одновременно на четырех сценах. Кроме того, между столиков разгуливали чрезвычайно легко одетые красавицы, которые то и дело подсаживались к кому-нибудь из захмелевших гостей, а на официантках вообще почти ничего не было.
        Окинув зал взглядом, Коготь отметил, как из-за столов в разных концах зала при его появлении поднялись три темные фигуры. Это были рейнджеры, проникшие в клуб через парадный вход. Самый безопасный вариант, за исключением пустяка: на входе у них забрали оружие. Впрочем, для настоящих бойцов это не было особой проблемой.
        Из туалета выглянул Чедка Чалмерс, увидел Грега, коротко кивнул. Еще двое парней неторопливо спускались по широкой мраморной лестнице с третьего этажа, где располагались бары, бильярд и боулинг: они проникли в клуб через крышу. Команда была в сборе, можно было приступать к операции.
        Майор поднял голову, пристально посмотрел на большую застекленную мансарду в противоположной стене заведения, одним углом нависавшую над залом. Это был кабинет Рэка Ормонта, босса «Улитки на склоне». Координационный центр противника мог располагаться только там: лишь в этом помещении стриптиз-клуба было достаточно тихо, комфортно и безопасно.
        Он неторопливо начал подниматься по узкой металлической лестнице, краем глаза подмечая, кого из гостей это встревожило: часть охраны заведения и боевиков Каперони наверняка смешалась с толпой, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Дорогу ему тут же заступил широкоплечий амбал в черной рубашке.
        - Сюда нельзя, сэр, - внушительно прогудел он. - Это технические помещения.
        - Мне назначено, - заявил Коготь.
        - Как ваша фамилия?
        - Саггети.
        Несколькими молниеносными ударами майор парализовал противника. Его движения были слишком быстрыми, чтобы человеческий глаз наверняка смог зафиксировать их, к тому же от взглядов из зала Грег прикрыл противника корпусом. Со стороны это выглядело так, словно охранник во время мирной беседы с активно жестикулирующим посетителем вдруг привалился спиной к стене и остался стоять в таком положении, молча глядя на собеседника, который продолжает ему что-то втолковывать.
        Снизу поднялся Джерри Весло, подхвативший оживленную «беседу» с громилой, который в это время судорожно пытался втиснуть хотя бы глоток воздуха в сведенные судорогой легкие. Разрядник охранника незаметно перекочевал в карман к
«собеседнику». Мимо них наверх протиснулся Чедка Чалмерс. Боевики Каперони внизу слегка забеспокоились, но раз сам помощник босса беспрепятственно пропустил незнакомцев в штаб, решили они, видимо, так все и должно быть.
        На входе в кабинет, в глухом тамбуре между двумя железными дверями, маялись без дела еще два качка, вооруженные плазмометами. Здесь Коготь с Чедкой, избавленные от свидетелей, уже не стали изображать любезность и жестокими ударами мгновенно вырубили обоих. Затем Артемов ногой распахнул дверь кабинета, заранее взяв извлеченный из-под пиджака разрядник на изготовку.
        В кабинете царил полумрак, витал сигарный дым, который не мог до конца разогнать даже работающий на полную мощность кондиционер. За столом хозяина заведения, перед десятком работающих мониторов, микрофоном коммуникатора и ополовиненным бокалом «Коньякозо» сидел худощавый седой человек с сигарой в руке, который энергично руководил перемещением мечущихся по экранам фигурок. Как только рейнджеры вошли в зал, он замолчал и выжидающе уставился на незнакомцев. Возле входа на гостевом диванчике расположились трое вооруженных до зубов мафиози. В углу на вращающемся стульчике сидел Рэк Ормонт, вид у него был сумрачный. Ему вовсе не хотелось, чтобы воюющие кланы втягивали его в свои дурацкие разборки.
        - Работают «Рейнджеры Саггети»! - объявил Артемов, направляя разрядник на седого. - Вы все арестованы. Руки поднимем!
        Люди Каперони не собирались так запросто капитулировать перед немногочисленным противником, и кабинет Ормонта наполнился треском хлещущих электрических молний и запахом озона. Практически одновременно треск донесся и снизу: видимо, боевики Каперони все-таки решили подняться наверх следом за Челюстью и Чедкой, и оставшиеся на лестнице рейнджеры открыли огонь, пытаясь их сдержать.
        Через несколько мгновений в живых в помещении остались только Артемов, Чалмерс и Ормонт, который во время перестрелки даже не двинулся с места, чтобы не поймать шальной разряд.
        - Черт возьми! - Пока Чедка держал на мушке Рэка, Челюсть бросился к пульту, на который уронил голову седой координатор. Человек Каперони был мертв - одна из молний пробила ему глаз и вышла из затылка. - Этого-то надо было живьем брать!
        - У него плазмомет, - хладнокровно пояснил Чалмерс. - Он начни туда-сюда стреляй, от нас бы оставайся грудинка гриль. Хорошо прожаренный, да? - добавил он, подумав.
        - Господа, - влез Ормонт, которого очень нервировал направленный на него разрядник в руках метиса, - надеюсь, вы понимаете, что я тут абсолютно ни при чем? Они просто выбрали для полевого штаба самую удобную точку на их территории. Меня даже не спросили, согласен ли я…
        - Конечно, ни при чем, - дружелюбно кивнул Коготь. - У нас нет времени сейчас это выяснять, поэтому мы удаляемся. Но мисс Джулия очень просила меня кое-что передать вам, мистер Ормонт, если я вас здесь увижу.
        - Мисс Джулия?.. - встрепенулся Рэк. Улегшиеся было дурные предчувствия заскребли в его сердце с новой силой.
        - Так точно. - Майор полез в карман и протянул хозяину заведения небольшую металлическую трубочку. - Вот, держите.
        - Что это? - удивился Ормонт, не принимая подозрительного подарка.
        - Зажигательная шашка, - любезно пояснил Артемов. - Из арсенала армейского диверсионного спецназа. Очень проста в обращении: срываешь защитный клапан, поворачиваешь вот так… - Трубка в его руках хрустнула. - И сразу начинается бурная химическая реакция. Лучше быстро отбросить ее подальше… - Шашка полетела в дальний конец кабинета, и там весело полыхнуло пламя. - Чтобы не вспыхнула в руках. И все. Дальше следует как можно скорее спасаться бегством, потому что погасить эту штуку практически невозможно, пока она не выгорит сама, и при этом она еще и растекается на большой площади…
        - Твою ж мать! - взвыл Ормонт, хватаясь за голову.
        - А выгорает она несколько часов, - завершил лекцию Коготь. - И я считаю, что это довольно мягкое наказание за предательство. Мисс Джулия слишком добра и сентиментальна. Я бы на ее месте поджарил на этой шашке вас, сэр. Но приказ руководства для меня закон. Хорошего дня, мистер Ормонт.
        Он мгновенно исчез из кабинета, и следом за ним испарился чертов индеец.
        Между тем внизу, на металлической лестнице, шла ожесточенная перестрелка, к которой Артемов и Чалмерс присоединились, едва покинув объятый пламенем гостеприимный кабинет мистера Ормонта. Боевиков Каперони оказалось внизу гораздо больше, чем рассчитывал Коготь: дон Гвидо решил не жалеть людей для охраны своих командных пунктов. Рейнджерам Саггети пришлось бы совсем не сладко, если бы несколько мгновений спустя из кабинета наверху вдруг не вылетел растрепанный Рэк и не заорал во всю глотку:
        - Пожар! Пожар!!!
        За его спиной из лопнувшего тонированного окна его кабинета вдруг вырвался огромный язык пламени. А по металлическим ступеням лестницы потек из-под дверей стремительный огненный ручеек. Пламенные капли срывались с высоты второго этажа и падали на столы, скатерти на которых тут же начали тлеть.
        Гости, после начала перестрелки уже и так метавшиеся в панике или залегшие под столами, обезумели от страха окончательно. Ревущая толпа ринулась к выходу, сметая боевиков Каперони, сбивая их с ног, не давая прицелиться, увлекая своим неудержимым потоком к дверям. Воспользовавшись суматохой, рейнджеры мгновенно скатились с лестницы и смешались с толпой.
        Вывалившиеся из клуба люди Каперони быстро взяли помещение в кольцо, чтобы встретить врага снаружи. Однако здесь начали работать снайперы Джо Стрелка. Потеряв четверых, боевики начали разбегаться, и рейнджерам удалось беспрепятственно покинуть объятое пламенем заведение.
        Последним, словно капитан тонущего корабля, пылающий клуб покинул Рэк Ормонт. Его волок за шкирку верный помощник Барни. Отчаянно сопротивляясь, хозяин заведения размазывал по закопченному лицу слезы отчаяния, его сердце замирало и проваливалось в бездну всякий раз, как в пылающем баре наверху с оглушительным грохотом взрывалась очередная бутылка «Коньякозо». На этот раз он был разорен качественно, уверенно, с многолетней гарантией. Этого кредита ему уже не выплатить никогда. - Мастер Чедка, - озабоченно проговорил Джарвис, - у нас серьезные проблемы.
        Они с Чалмерсом сидели в баре, отмечая удачно проведенную операцию. Грега с ними не было - он заявил, что должен лично доложить руководству о результатах, однако вечером обещал непременно присоединиться к приятелям.
        - Говори-расскажи, бачка Ларри! - переполошился метис. - Какой беда у мой бледнозадый напарник, э? Подцепил дурной болезнь, твоя-моя?
        Заноза с досадой покачал головой.
        - Среди рейнджеров враг.
        Разинув рот, Чалмерс оторопело уставился на него.
        - Иди спи, бачка! Точно?!
        - Точнее не бывает. - Джарвис был мрачнее тучи. - Господи, я же никогда не ошибался в людях! Как я мог так промахнуться?!
        - А вот я сразу гляди-замечай, что неженка Стив больше про свой карман туда-сюда думай, чем про общий дело!
        - Да какой, к черту, Стив! - махнул рукой Ларри. - Грег Челюсть…
        - Мастер Грег?! - поразился Чедка. - Мастер Грег - бандит, э? Мафиозо?!
        - Хуже. Он русский.
        На несколько мгновений Чалмерс вообще потерял дар речи.
        - Они же детей, женщин всегда убивай, твоя-моя, кровь пей! - ужаснулся наконец метис. - Мирные города выжигай! Ненавидеть свобода-демократия, мать его туда-сюда!
        - В том-то и дело, - уныло кивнул Заноза. - И одна из этих тварей внедрена в наше рейнджерское подразделение.
        - Э! Ты как узнал, бачка? - засомневался бывший проводник. - Он себя как свободный человек веди, твоя-моя, виски с нами пей. Не маршировай с утра до вечера под барабан в серой одежде, как русские, да?
        - Видел я его однажды, Чедка. Сразу признал, никак только не мог вспомнить, откуда он мне знаком. На Тонге видел. Он из русского диверсионного спецназа, а это вообще не люди - кровожадные звери. - Ларри перевел на Чалмерса тоскливый взгляд. - Я его чуть не подстрелил сегодня на выезде, но вовремя опомнился. Меня ведь тогда свои же растерзали бы. И что нам теперь делать, приятель?
        - Ты не мог ошибайся, бачка, э? - осторожно поинтересовался Чедка. - Ну там, рюмочка с мастер Грег, мала-мала еще рюмочка, а потом по столу туда-сюда бегай чертики и маленькие зеленые русские…
        - Нет, - уверенно отрезал Джарвис. - Это тот самый человек, которого я видел на Тонге в прицеле. Сто процентов. У него даже жесты те же самые.
        - Может, твой дурак голова после контузия совсем съехай, да? - предположил метис.
        - Хотел бы я, чтобы так было… - Ларри угрюмо помолчал. - Ну, вот что, мастер Чедка. Давай пока никому об этом говорить не будем. Но следить за этим типом станем плотно. Думаю, он хочет каким-то образом нанести вред имиджу вольных рейнджеров. Все русские ненавидят свободу на генетическом уровне и душат ее везде, где только увидят. Да и выгодно это русским, понимаешь? Чтобы никаких у нас не было отрядов самообороны, а заправляли всем мафия и всякие отморозки. Это ослабляет наше великое демократическое государство, а значит, на руку этим тоталитарным ублюдкам. Так они губят в людях веру в звездно-полосатый флаг…
        - И получай больше христианских детей, белые негодяи, мала-мала кровь пить! - поддакнул метис.
        - Именно, - кивнул Джарвис. - Пока у нас нет никаких доказательств, кроме моего честного слова. Но вражеский агент обязательно ошибется, рано или поздно проявит свою звериную сущность. Пусть немного, пусть чуть-чуть - но в этот момент мы должны быть рядом, чтобы сразу схватить его за руку. Понял, брат? Нельзя упускать его из виду ни на секунду. От нас зависит будущее демократии, мастер Чедка!
        Глава 9
        Война рейнджеров Саггети против старых мафиозных семейств Тахомы шла с переменным успехом. На каком-то этапе дон Глам, которого теперь называли
«команданте», даже горько пожалел о том, что вообще ввязался в это дело: несмотря на ряд блестящих побед, принесших рейнджерам некоторое тактическое преимущество, они были серьезно ослаблены непрекращающимися кровопролитными схватками. Однако внезапно оказалось, что у его вербовщиков больше нет проблем с пополнением рядов. Рейнджеры Саггети уже заслужили весьма добрую славу, и, кроме того, их лозунг «Избавим город от мафии», придуманный Динелли-старшим, оказался на ура принят населением. Обнаглевшие до крайней степени жестокие мафиозные кланы смертельно надоели абсолютно всем, и едва появилась реальная сила, способная бросить им вызов, как нарыв народного возмущения прорвался. Во всех районах города возникали стихийные отряды самообороны, которые обращались к команданте Гламу с просьбой принять командование. В рейнджеры толпами валили бывшие спортсмены, военные и полицейские, сотрудники частных охранных агентств и боевые инструкторы.
        А потом пришло неожиданное известие. До того времени враждебно нейтральный к Саггети мистер Джеймс Мэннинг вдруг публично заявил, что официально преобразует свою военизированную структуру, якобы созданную им для обороны активов легальной компании «Мэннинг Пикчерс», в рейнджерское подразделение по примеру отряда Глама и готов всячески содействовать соблюдению закона на прилегающих территориях, а также активно сотрудничать с рейнджерами Саггети. На очередной совет благородных семейств, куда его пригласили за разъяснениями, он не посчитал нужным явиться. Союз мафиозных кланов трещал по всем швам, соотношение сил внезапно начало меняться в худшую для них сторону. Никто не мог понять, что за блажь взбрела в голову дону Джеймсу, в том числе и Глам с советниками. Конечно, успехи рейнджеров Саггети говорили сами за себя, однако исход их противостояния со старыми семействами Тахомы был еще далеко не предопределен.
        И, в отличие от самого Глама, у его генералитета эта потрясающая новость не вызвала совершенно никакого энтузиазма. Но если Оззи Пастор тихо ужасался повсеместному крушению вековых мафиозных традиций, то Горностаи без восторга восприняли это известие потому, что клан Мэннинга совершенно не был нужен им в качестве союзника. Им нужен был разгромленный клан Мэннинга и голова самого дона Джеймса, одного из самых активных участников авантюры на Дальнем Приюте, на шесте у входа в комплекс зданий киностудии «Мэннинг Пикчерс».
        - Дон Джеймс-то, а?! - возмущался Кенни Бампер, энергично жестикулируя на заднем сиденье роскошного глидера. - Как мы его не просчитали, этого засранца, ума не приложу! Но ведь совершенно безумный поступок с его стороны! Кто же мог предвидеть такое, а?..
        - Держи себя в руках, боец, - отозвалась Джулия, яростно втаптывая окурок в пепельницу. - Еще и не такие форс-мажоры решали. Справимся.
        Они с Бампером возвращались с инспектирования рейнджерских патрулей. Команданте Глам считал своим долгом лично участвовать в боевой подготовке и воодушевлять новичков собственным примером - добровольцу морально очень тяжело сражаться под началом командира, который, пока ты рискуешь головой и проливаешь кровь, сидит в удобном кресле в безопасном убежище и потягивает мартини. Однако везде он не поспевал, и Джулия настояла, чтобы часть работы он доверил ей. Глам упирался очень долго, но в конце концов согласился - с условием, что ее будет сопровождать кто-нибудь из высшего руководства рейнджеров. Джулия вполне оценила его самоотверженность: идея о личной инспекции патрулей, в отличие от большинства других касающихся рейнджеров идей, принадлежала самому Гламу.
        - Но каким образом эта обезьяна пронюхала, что недолго старым семействам осталось отравлять воздух Тахомы? - продолжал бушевать Кенни. - Вот это чутье, вот это интуиция!
        - Главное, что его теперь не уберешь так просто, как предыдущих донов, - вздохнула Джулия. - При помощи одной решительной девушки по имени Агата. После всех произошедших в последнее время событий благородные доны насторожены до предела и наверняка предприняли усиленные меры безопасности. Все прекрасно понимают, что следующим может быть любой из них. Теперь акция по устранению главы одного из мафиозных семейств будет самоубийственной для исполнителя, даже если мы чудом и добьемся поставленной цели.
        - Самоубийственный способ не годится, - отрезал Бампер. - Нас трое, а покарать нужно еще четверых. Даже если осуществлять размен один к одному, что уже очень хороший результат, смертников на всех не хватит…
        Джулия пожала плечами, безразлично глядя в окно.
        - Притормози-ка! - включив внутреннюю связь, вдруг обратился к пилоту глидера Кенни.
        Недоумевающий пилот притер машину к тротуару. Спереди и сзади от них опустились глидеры охраны. Бампер распахнул дверцу и выбрался наружу.
        - Подставляешься, Кенни, - недовольно поморщилась Джулия. - А если нас пасут люди противника?
        - Ничего, я мигом, - бодро заявил Бампер, направляясь к дверям зоомагазина, возле которого они припарковались. - Кто не рискует, тот, типа, не пьет бензина из зажигалок или как-то так.
        Вздохнув, Джулия вылезла из машины и присоединилась к нему.
        Улица, на которой располагался магазин, была довольно респектабельной, поэтому к вошедшему Кенни сразу же подскочил менеджер:
        - Могу я чем-нибудь вам помочь, сэр?
        - Мне нужен костюмчик для небольшой собачки, - заявил Кенни. - Чем пестрее, тем лучше.
        - О, разумеется! - оживился торговец. - У нас прекрасная коллекция от кутюр для собак всех пород и размеров…
        - У меня вот такая крошка. - Бампер нешироко раздвинул ладони, демонстрируя размеры своего потенциального любимца. - Что-нибудь синтетическое есть у вас?
        - Ну, что вы, сэр! - менеджер не на шутку обиделся. - У нас всё из натуральных материалов! Лен, хлопок, шелк, шерсть. Имеются сертификаты подлинности от лучших модных домов…
        - Может быть, шелк подойдет… - Кенни озадаченно потер подбородок. - Хотя синтетика, конечно, скользит лучше. Неужели у вас совсем нет ничего синтетического?
        - У нас есть несколько моделей, - менеджер скривился, как от зубной боли. - Но, уверяю вас, сэр, собаке будет в них неудобно, она станет перегреваться, а ее нежная кожа совсем не будет дышать…
        - Покажите! - отрезал Бампер.
        После недолгого выбора, который в основном заключался в потирании собачьих одежек между пальцев, Кенни остановился на ярком костюмчике в крупную красно-черную шотландскую клетку. Менеджер уже привык к эксцентричным клиентам, поэтому сразу прекратил свои попытки обратить внимание Бампера на более дорогие эксклюзивные образцы из модной коллекции, принял деньги и вежливо попросил заходить еще.
        Выходя из магазина, Кенни вдруг столкнулся со спешившим мимо по тротуару неприметным человеком с короткой стрижкой и усталыми глазами. Незнакомец был одет в легкий белый плащ, под которым едва ли можно было спрятать серьезное оружие, однако телохранители тут же оттерли его от босса. Бампер озадаченно посмотрел ему вслед.
        - Зачем тебе этот костюмчик, чучело? - поинтересовалась Джулия, когда они снова забрались в глидер и пилот поспешно стартовал, чтобы не представлять больше неподвижную мишень для возможного киллера. - Похудеть до такого размера тебе все равно не удастся.
        - Может быть, я хочу завести бойцового поросенка, - задумчиво пояснил Кенни. - Или мишку коалу. Ладно, чего два раза языком трепать. Вечером изложу вам с командиром свой план насчет того, как нам пресечь ненужную активность мистера Мэннинга.
        - При помощи собачьей попонки?! - Джулия подняла бровь.
        - При твоей непосредственной помощи, принцесса! - хмыкнул Кенни. - А собачья попонка - это так, маленький гениальный штришок в грандиозном плане. Не обращай внимания… - Он снова задумался, пытаясь припомнить, где мог видеть того рассеянного человека в легком плаще.
        А также понять, почему он вызывает такое неудержимое чувство тревоги.
        В самый разгар кланового кризиса, когда остальные благородные доны заперлись в своих убежищах и до предела усилили меры безопасности, мистер Мэннинг отправился навестить своего отца, который третий год мирно угасал от болезни Альцгеймера в дорогой клинике элитного пригорода Коул-виллидж. То есть он тоже предельно усилил меры безопасности, однако факт поездки за город сам по себе был серьезным дополнительным фактором риска. Впрочем, дон Джеймс был абсолютно уверен в своей неуязвимости. Каперони уже совершил огромную, непростительную ошибку, поддавшись импульсу и уничтожив Вагнера; второй раз такого преступного безрассудства он уже не допустит, иначе все семейства окончательно встанут против него единым фронтом. И никто другой в создавшейся запутанной ситуации, грозившей расколом совету благородных семейств, не рискнул бы устранить Мэннинга, чтобы ненароком не потерять потенциального союзника и не укрепить возможный вражеский лагерь. Да и, честно говоря, сделать это все равно оставалось более чем непростой задачей. Испуганный лепет истерика Бенуцци о том, что русские, возможно, вышли наконец на след
организаторов мятежа на Дальнем Приюте, Мэннинг всерьез в расчет не принимал. Имперские секретные службы действуют совсем иначе - показательно и молниеносно. Пляска смерти, за последнее время вырвавшая из их рядов троих благородных донов, являлась следствием очередного остервенелого передела территорий, дон Джеймс был совершенно уверен в этом. На руку Светлого Владимира, по его мнению, пока ничто не указывало.
        Впрочем, предосторожности не бывают лишними, особенно когда речь идет о драгоценной жизни мистера Мэннинга.
        Кавалькада черных глидеров упала с неба, круто вписалась в центральную улицу поселка и устремилась по ней к частной клинике на окраине. Главу семейства Мэннингов сопровождали двенадцать человек охраны, полицейский броневик и два армейских катера. Едва ли какому-нибудь безумцу-одиночке пришло бы в голову сражаться с таким мощным конвоем; что касается аналогичного по силе воздушного отряда, то его появление сразу зафиксировали бы радары, и машина мистера Мэннинга мгновенно ушла бы в отрыв, в то время как его эскорт обрушился бы на противника всей огневой мощью.
        Между тем дону Джеймсу позарез нужно было посоветоваться с отцом. Несмотря на прогрессирующий маразм, Мэннинг-старший порой давал сыну необычайно мудрые советы. Кстати, присоединиться к рейнджерам Саггети порекомендовал сыну именно он. «Дон Глам изобрел концепцию мафии будущего. Чем быстрее мы сумеем перестроиться под новый стандарт, тем больший кусок успеем отхватить, пока другие не опомнились», - заявил он. Поначалу дон Джеймс решил, что старик снова бредит. В последнее время тот впал в детство, вновь начал считать себя главой клана, и дон Джеймс всячески поддерживал его в этой игре, даже распорядился оборудовать ему специальную палату в виде роскошного кабинета, из которой Мэннинг-старший мог вести пространные телефонные беседы с подготовленными медбратьями, принимая их за своих заместителей и смотрящих по районам. Однако потом, так и этак повертев в голове причудливую идею, дон Джеймс был вынужден признать, что его отца, похоже, до сих пор посещают гениальные прозрения. Действительно, радикально меняя социальный статус, выходя из тени, привлекая абсолютно законные инвестиции, получая
возможность вполне официально слиться с легальным предприятием Мэннинга, его мафиозный клан приобретал много дополнительных выгод, принося в жертву в основном лишь устаревшие понятия о гангстерской чести. Теперь дон Джеймс уже не сомневался, что присоединение к потенциальному победителю - это хороший шанс остаться на плаву, когда все остальные в результате очередной гангстерской войны камнем пойдут на дно.
        Три черных глидера плавно опустились на асфальт возле частной клиники. Из центрального выбрался мистер Джеймс Мэннинг, который в сопровождении четырех обступивших его бодигардов тут же шмыгнул в раскрывшийся в бронированных воротах проем, за которым дорогого в самом буквальном смысле слова гостя почтительно встречал главный врач клиники. Пожалуй, это был единственный реальный момент для снайпера с мощным плазмометом, поскольку в воздухе три черных лимузина постоянно перестраивались и точно определить, в каком именно находится мистер Мэннинг, уже не представлялось возможным. Впрочем, у потенциального снайпера все равно было бы не больше пары мгновений для выстрела, а его активный прицел мгновенно зафиксировали бы бодигарды и уничтожили бы злоумышленника шквальным огнем. Да и негде ему было спрятаться среди одноэтажных вилл и огороженных высокими заборами частных коттеджей, не было для него подходящей позиции. Одним словом, мистер Мэннинг все же не особо рисковал, лично прибыв в частную клинику в Коул-виллидж, хотя его поведение по сравнению с поведением осторожных коллег и выглядело верхом
безрассудства.
        Остальные охранники, выбравшись из машин, образовали вокруг них живое кольцо. Народу на улице было совсем мало, однако допускать зевак к транспорту босса охрана не собиралась - мало ли что можно в суматохе тайком навесить на хромированный борт лимузина. Громоздкую мину охрана, разумеется, обнаружила бы сразу, но вот крошечный микрофон на липучке, миниатюрная сферокамера или маркер-целеуказатель для снайпера вполне могли остаться незамеченными.
        Решительно вывернув из-за угла, по тротуару мимо забора лечебницы бойко заковыляла ухоженная старушка с маленьким черным пудельком на поводке. От многочисленных подтяжек и косметических процедур лицо старушки выглядело неестественным, словно у восковой куклы; оно было довольно миловидным, однако шаркающая походка, согнутая спина и трость в руке наглядно демонстрировали, что тело старушки раза в два старше лица. Одетый в клетчатую синтетическую пижамку, смешно топорщившуюся на спине, пуделек уверенно трусил впереди нее, с любопытством вертя головой по сторонам.
        - Мэм, пожалуйста, перейдите на другую сторону. - Дорогу ей заступил один из громил Мэннинга в черных очках.
        - С какой это стати?! - немедленно вскинулась старушка. Похоже, она была опытным бойцом скандального фронта. - Я гуляю по этой стороне улицы уже сорок лет, и я пройду здесь!
        - Нет, мэм. Боюсь, не пройдете.
        - А я говорю, пройду, разорвать мою задницу!
        Амбал слева, смотревший в другую сторону, тихо фыркнул.
        Пока старушка яростно препиралась с телохранителем, отстаивая свои гражданские права, в дальнем конце улицы на противоположной стороне показался неторопливо шагавший массивный мужчина с густой черной бородой. Пуделек мгновенно напрягся, всем телом подавшись вперед - его точная копия неторопливо трусила на поводке у бородача. И даже с такого расстояния пес учуял, что это девочка.
        - Тоби, стой спокойно! - прикрикнула старушка.
        Но Тоби уже потерял покой, почувствовав в груди любовное томленье. Он начал метаться по тротуару, и лишь туго натянувшийся поводок не позволял ему броситься наискосок через проезжую часть.
        - Тоби, проказник, перестань! Мальчик, что ты делаешь? Немедленно прекрати!..
        Пуделька было не унять. Потенциальная подруга взволновала его до крайней степени. Он визжал и крутился, пытаясь вывернуться из ошейника, и хозяйка едва могла его удержать. Внезапно слабый карабин на ошейнике не выдержал и звонко щелкнул, отцепив поводок. Обретший неожиданную свободу пес кубарем полетел вперед под истошный вопль старухи, бросился в одну сторону, в другую, натыкаясь на ноги охранников: ему срочно надо было на другую сторону улицы, однако дорогу ему все время преграждали огромные злые дядьки в черном. Убедившись, что здесь толку не будет, жаждущий приключений Тоби, недолго думая, нырнул под днище машины Мэннинга.
        - Пошел вон, пошел!.. - Один из бодигардов пнул днище глидера.
        - Что вы себе позволяете! - вспыхнула старушка.
        Пуделек уверенно протиснулся под днищем, исчезнув из виду, и благополучно выбрался бы с противоположной стороны, если бы портативная магнитная мина, которая лежала у него на спине, удерживаемая и скрытая от посторонних глаз натянутым клетчатым костюмчиком, с едва слышным щелчком не присосалась к днищу машины, намертво зажав попонку. Застрявший пес истошно залаял и протестующее зарычал, судорожно дергаясь в западне.
        - Тоби!.. - истерично взвизгнула хозяйка.
        - Зацепился, - обреченно констатировал охранник и с кряхтением присел на корточки, пытаясь заглянуть под машину.
        - Эй, мистер! - окликнула его старушка. - Мистер в черных очках!
        - Да, мэм. - Охранник выпрямился.
        - Немедленно достаньте мою собачку! - потребовала скандальная старушонка. - Вы что, не слышите - бедному мальчику там плохо!
        - Мэм, именно это я и пытался сделать. - Бодигард снова опустился на корточки и сунул руку под днище глидера.
        - Мистер, и вот еще что… Я, кажется, к вам обращаюсь, молодой человек!
        - Ну, что еще? - Сосредоточенно шаривший ладонью под днищем охранник понемногу начал раздражаться.
        - Вас разве не учили вставать, когда вы разговариваете с дамой?!
        Телохранитель Мэннинга с выражением бесконечного терпения на лице снова выпрямился. Поселок здесь был элитный, через пару улиц располагалась загородная вилла мэра, да и одета назойливая бабка была более чем прилично, так что приходилось держать себя в руках. Вот так шуганешь старую кошелку, а она окажется тещей генерального прокурора, и босс тебя потом в асфальт закатает.
        - Слушаю вас, мэм. Что вы хотели?
        - Я просто хотела, чтобы вы знали, что Тоби мне дороже жизни, и если вы посмеете сделать ему больно…
        - Я буду крайне осторожен, мэм. - Мысленно чертыхаясь, бодигард снова опустился на корточки.
        Между тем Тоби не оставлял попыток вырваться. И понемногу это у него получалось. Синтетическая ткань клетчатой одежки пуделька была скользкой как шелк, поэтому с каждым рывком она еще на сантиметр проскальзывала вперед между миной и днищем. Понемногу мина приближалась к вырезу для хвоста. Терпеть осталось немного.
        Старушка снова обратилась к телохранителю, но выпрямиться еще раз тот не успел - именно в этот момент край клетчатой пижамки выскользнул из-под мины, и ничем больше не удерживаемый Тоби, пулей вылетев из-под машины, с радостным лаем бросился на другую сторону улицы.
        - Тоби! - заголосила старушка, угрожающе потрясая поводком. - Тоби, стой, разорвать мою задницу!..
        Телохранители Мэннинга загоготали.
        Хозяйка пуделька кинулась вслед за ним. Сам доблестный Тоби тем временем, игнорируя возмущенные вопли бородача, уже вовсю знакомился со своей новой подругой: они тыкались носами, нюхали под хвостами и всячески выражали друг другу свое расположение. Когда старушка настигла своего питомца, он уже нагло пытался вскарабкаться на пуделиху, и между склочной бабкой и хозяином сучки тут же вспыхнул шумный скандал. Охранники глидера босса, конечно, не забывали о своей ответственной миссии, но время от времени косили глазом в сторону комической парочки с собаками и фыркали в кулак. Наконец старушка высказала бородачу все, что она о нем думала, услышала в ответ много нового о своих родственниках, с которыми бородач, как выяснилось, неоднократно занимался самыми разными и извращенными способами сексуальной активности, после чего удовлетворенные конфликтующие стороны продолжили свой путь, волоча за собой на поводках упирающихся и оглядывающихся собачек.
        - Вот ведь стерва, - одобрительно хмыкнул один из бодигардов, глядя вслед старушонке. - Настоящая ведьма!
        - Вылитая моя теща, - заметил другой. - На нее где сядешь, там и слезешь. Молоток тетка!
        Бодигарды снова погрузились в молчание, дожидаясь своего босса.
        Под днищем глидера его же в полном безмолвии дожидалась мощная магнитная мина.
        Глава 10
        После трагической гибели Мэннинга в его клане тут же вспыхнул мятеж: старые мафиози, возмущенные разрушением клановых традиций, выступили против наследника Питера Мэннинга, который полагал, что должен продолжить реформы отца. Ни одна из сторон не сумела удержать контроля над ситуацией: через двое суток после того, как Питер был провозглашен благородным доном, его застрелил наемный убийца, а еще через четыре дня в подстроенной автомобильной катастрофе погиб его самокоронованный противник Дик Лопата. На территории Мэннингов заполыхала свирепая гражданская война, пожирая лучшие силы клана. Совет старых семейств сначала пытался выступать в роли посредника между сторонами, а потом, поняв, что ничем хорошим это не кончится и что на обескровленные территории бывшего союзника могут прийти совсем посторонние персонажи, махнул рукой на миротворчество и с плохо скрываемым восторгом приступил к дележу оставшегося без мощной охраны куска финансового пирога.
        Впрочем, сам мафиозный союз ненадолго пережил клан Мэннинга. На очередном экстренном совете случился безобразный скандал. Старик Берковиц заявил, что в последнее время члены союза погибают непозволительно часто. Каперони поинтересовался, на что это он намекает. Дон Исайя уточнил, что кое-кому из совета все эти смерти очень даже на руку и он не желает быть следующим, а потому выходит из союза заранее, не дожидаясь, пока его выведет из состава благородных семейств наемный убийца. Дон Гвидо сорвался и наговорил Берковицу ненужностей. Тот хладнокрово порекомендовал оппоненту сдерживать свой южный темперамент, дабы не уписаться. Встреча закончилась поваленными креслами и полной денонсацией гангстерского союза. С этого момента каждый был сам за себя и все против всех, что старина Берковиц тут же подтвердил делом, серьезно потревожив зону влияния Каперони. Под шумок Бенуцци начал осуществлять ползучую аннексию территорий Вагнера. События сорвались с привязи и понеслись вскачь, как обезумевшие лошади. Мафиозная война начала переходить в совершенно неуправляемую стадию.
        Рысь очнулась рывком, словно кто-то резко выплеснул ей в лицо стакан ледяной воды. Дернулась с рычанием, продолжая сражаться с людьми в черных масках, но не сумела даже пошевелиться. Висевшая под потолком одинокая мутная лампочка почти не освещала помещения, не позволяя как следует оглядеться, однако в ее тусклом желтом мерцании Рысь все же сумела разобрать, что плотно примотана к массивному деревянному стулу толстым полимерным шнуром. Ее заведенные назад, за спинку стула, руки были дополнительно стянуты узким ремешком пластиковых наручников, больно врезавшихся в кожу.
        Зато рот Светланы был свободен, так что ей удалось досадливо, со свистом втянуть сквозь стиснутые зубы немного затхлого подвального воздуха.
        Она слишком вжилась в образ Джулии, волевой и порой способной на неожиданный поступок, но капризной и глупенькой невесты босса. Однако у нее не было другого выхода. Никто из Горностаев не был профессионалом в области глубокого внедрения, хотя, будучи группой с городской специализацией, все они проходили курс агентурной подготовки. Но на тех навыках, что были выработаны у них за время этого краткого курса, продержаться долго было невозможно. Поэтому Светлане пришлось воспользоваться одной из психотехник, которую они освоили для других целей, и не просто вжиться в образ, а на самом деле стать этой самой Джулией. Рысь, зорко продолжавшая наблюдать за этой взрывной, порывистой и взбалмошной девчонкой из глубины собственного сознания и бравшая инициативу в свои руки только в особо ответственных ситуациях, порой просто диву давалась, какие коленца выкидывает подруга Саггети. Например, Джулия вполне могла терпеть всякие лишения, но отказаться от регулярного шопинга было не в ее натуре. И долго скучать без выездов в ресторан или ночной клуб она тоже не могла. Но если вначале Рысю жутко раздражала
необходимость проводить время подобным образом, то сейчас она время от времени начала ловить себя на мысли, что такой досуг не так уж ей и отвратителен. Что ей действительно стало любопытно перебирать и мерить все эти цветастые тряпки и белье, посещать спа-салоны, выбирать подходящую косметику.
        И, как она с трудом, но все же призналась самой себе, одной из главных причин этой перемены был Глам.
        Этот мальчик сумел затронуть какую-то струнку в ее душе. Вначале она относилась к нему как к не очень удобному инструменту для выполнения боевой задачи или надоедливому, но полезному животному - ну, вроде той собачки, которую Лось задействовал в операции по уничтожению Мэннинга. Впрочем, спецназовцу не привыкать пользоваться в боевой обстановке подручными средствами, даже самыми неудобными и неприятными, так что тут все было терпимо. Но потом Глам понемногу начал меняться. И так же постепенно начало меняться отношение к нему Светланы Рыси.
        Она сейчас даже не смогла бы точно сказать, когда это началось. Может быть, тогда, когда они торчали в «Крыльях черепахи» в Тунтауне, ожидая нападения врага. Может, тогда, когда они атаковали фабрику бромикана Колхейнов и Глам ошалело полез под огонь, решив, что Джулию убили. А может, чуть позже. Во всяком случае, это произошло, и теперь этот несмышленыш, пытавшийся изображать стойкого оловянного солдатика, занимал в ее жизни неожиданно большое и весьма значимое место. И, к великому удивлению Рыси, ей понравилось быть Джулией. Ее на самом деле начали радовать моменты, когда она, получив от Глама очередную совершенно ненужную для нее (и теперь уже не слишком важную даже для Джулии) золотую или бриллиантовую безделушку, флакончик жутко дорогих духов или еще какой-нибудь сюрприз, радостно бросалась ему на шею и чувствовала сквозь тонкую рубашку, как возбужденно бьется его сердце, ощущала, как нежно он гладит ее плечи…
        Да и в постели он был выше всяких похвал. А самое главное - он всегда готов был выпрыгнуть из постели и сломя голову броситься на выручку своим людям, если им угрожала опасность. И потому у Светы стали появляться довольно несвоевременные мысли. Например, о том, не стоит ли остаться Джулией чуть дольше, чем потребует задание… А что? Это ее личное дело, и ребята наверняка поймут, она была уверена.
        Впрочем, в последнее время она начала задумываться и о другом. Ведь если Глам охотно терпел ужасную и временами абсолютно нестерпимую Джулию, то он наверняка сумел бы найти общий язык и со Светланой Рысью. Будь он подданным Российской Империи, она не сомневалась бы в том, что этот человек послан ей судьбой, чтобы связать с ним дальнейшую жизнь. Глам был очень привлекательным мужчиной, дружелюбным и простым в общении. А самое главное, когда он оставался наедине с ней, с него осыпались его напускная важность и озабоченность. Он словно забывал, что ему надо быть крутым боссом, забывал обо всех своих проблемах и становился самим собой - милым пареньком, к которому Рысь испытывала какую-то странную нежность, какой не ощущала уже многие годы. Вопреки рассудку и долгу ей хотелось наряжаться для него, ей хотелось быть желанной и любимой. А эти балбесы Песец с Лосем только одобрительно кивали: молодец, подруга, отлично вжилась в образ…
        А может быть, и эти мысли тоже были мыслями порывистой и нелогичной Джулии, а не расчетливой и холодной Рыси. Света, похоже, слишком увлеклась перевоплощением. В результате такое артистическое «вживание в образ» закончилось предельно плохо…
        Итак, в разгар боевых действий с враждебными кланами крошке Джулии приспичило совершить шопинг по самым дорогим магазинам столицы. Глам заметил, что это крайне рискованно, и предложил ей выбрать новые блузки по каталогу. Джулия психанула: он что, с ума сошел?! Как же она может купить вещь, не повертев ее в руках, не пощупав, не померив, не проверив качество? Он хочет, чтобы она выглядела как пугало? Глам пообещал, что купит абсолютно все, что ей понравится в каталоге, а если потом что-то ей не подойдет, то он просто отдаст эту вещь в приют для бездомных. Рысь была с ним согласна, но Джулия вопреки воле Светы внезапно закатила истерику. Неужели он не понимает, что ей совершенно необходимо проветриться? Она плесневеет в клановом убежище, ей невыносимо, она хочет выбираться в город не только по делам его рейнджеров. Вольный шопинг необходим ей как воздух, как очередная доза для наркомана. Мысли Глама были заняты сложной ситуацией, возникшей в Саус-парке, поэтому он отмахнулся: хорошо, дорогая, отправляйся, только ненадолго, в сопровождении мощного эскорта и, ради всего святого, будь осторожна. Едва
ли противники осмелились бы напасть на нее и устроить бойню на центральных улицах города. Это мигом перевело бы войну рейнджеров с мафией на тот уровень, после которого полиция уже не смогла бы оставаться в стороне при всем желании.
        Идиотка, одновременно подумали, впрочем, Глам и Рысь.
        Пожалуй, риск все же был слишком велик. И подтверждение этому Светлана получила уже во втором посещенном бутике - «Мартеле» на Второй авеню, столь шикарном и дорогом, что покупателей в торговый зал допускали по одному и только по предварительной записи, не делая исключений ни для миллиардеров, ни для кинозвезд, ни для королевских особ. Пары покупателей в день, приобретших флакон эксклюзивных духов за пятнадцать тысяч кредитов или платье за тридцать две тысячи, вполне хватало владельцу заведения, известному кутюрье, чтобы содержать магазин и вести безбедную жизнь. Рыси следовало бы обратить внимание, что администратор бутика, которому полагалось стелиться перед богатой клиенткой, слишком рассеян и невнимателен, словно чего-то напряженно ждет. Причину этого она поняла, когда через несколько минут в примерочную, где она вертелась перед зеркалом в новом шикарном платье, ворвались пятеро в черных костюмах полицейского спецназа и глухих масках с прорезями для глаз. Рысь отбивалась, как настоящая дикая кошка, но места было слишком мало, а спецназовцы оказались более чем подготовленными. Что касается
сопровождавших ее телохранителей, среди которых был один бывший русский военспец, то их, видимо, нейтрализовали, воспользовавшись эффектом неожиданности, едва она зашла в примерочную, а эскорт из двух боевых катеров, способный на равных схватиться с армейским звеном флота Соединенных Миров, разумеется, остался на улице и ничем помочь ей не мог.
        В конце концов яростно сражавшуюся Рысь сумели обрызгать фиксирующей пеной, мгновенно застывающей на воздухе и превращающейся в непробиваемый панцирь. Лишившись возможности действовать руками, она пустила в ход ноги и, похоже, таки что-то сломала одному из нападавших, невзирая на прикрывавший его пуленепробиваемый жилет и защитные щитки на руках и ногах. Однако ей в лицо пшикнули какой-то гадостью, и она почти мгновенно вырубилась.
        И пришла в себя уже в этом затхлом подвале, намертво прикрученная к стулу, причем абсолютно голая. Света прекрасно знала принцип действия применяемой полицией фиксирующей пены и была в курсе, что частички ее вещества глубоко проникают в волокна ткани и намертво сцепляются с ними, так что освободить задержанного из панциря можно только вместе с верхней одеждой. Впрочем, уж белье-то ей могли бы оставить; однако это, по-видимому, в планы похитителей не входило. Это, а также едва освещенный подвал, заставленный пожелтевшими компьютерными мониторами и поломанной офисной мебелью, убивали надежду на то, что ее действительно арестовала полиция. То, что рот у нее не был заткнут, могло означать только одно: можешь орать сколько угодно, красавица, все равно никто тебя не услышит и не придет на помощь. Однако к такому умозаключению способна была прийти Светлана Рысь, но едва ли - капризная невеста мафиозного босса Джулия. Даже в такой невыгодной ситуации ей не имело смысла с ходу раскрывать карты: скорее всего, ее захватили именно как Джулию, а не как русского диверсанта. Поэтому Светлане следовало вести себя
как Джулия. Например, следующим образом:
        - Помогите! Меня похитили бандиты! Эй, кто-нибудь слышит меня? На помощь!..
        Голосить пришлось почти четверть часа, прежде чем скрипнула дверь подвала. Рысь тут же замолчала и настороженно уставилась на вошедших.
        В сопровождении четверых громил в подвал спустился мистер Исайя Берковиц собственной персоной. Пока его подручные деловито раскладывали на столе посреди подвала острые железяки самого угрожающего вида и устанавливали на штативе компакт-камеру, он стоял в дверях и невозмутимо разглядывал пленницу.
        Рысь поняла, что ее песенка спета. Сейчас ее будут пытать и записывать весь процесс на камеру, а потом пошлют файл дону Гламу - скорее всего, с какой-нибудь частью возлюбленной, аккуратно отрезанной от тела. Ни один из вошедших не скрывал лица - значит, отпускать ее живой они не собираются.
        Быстро сосредоточившись, Светлана погрузилась в неглубокий транс, понемногу вытаскивая из глубин мозга Ид - низший, животный слой подсознания, отвечающий за инстинкты и низменные желания, испорченного ребенка, сопровождающего каждого человека всю жизнь. Только большинство взрослых умеют подчинять себе и контролировать эту темную часть своего разума, и лишь маньяки и наркоманы совершенно не способны противиться капризам собственного сумеречного «я»… В учебном центре Горностаев учили использовать капризное Ид в утилитарных целях. Животное подсознание путем длительных и мучительных пси-тренировок приучали испытывать мазохистское сексуальное наслаждение от физической боли. В критической ситуации десантнику следовало выпустить Ид на передний план сознания - и тогда даже самые страшные пытки не могли заставить Горностая заговорить. Ид до определенных пределов могло сопротивляться даже «сывороткам правды». Впрочем, достаточно сильное спецсредство пробивало ее защиту на раз, однако в полевых условиях такие средства имелись у противника далеко не всегда. Обычно захваченного языка допрашивали прямо на
передовой при помощи старых добрых дедовских способов.
        Через четверть минуты на суетящихся вокруг людей уже настороженно поглядывало привязанное к стулу Ид. Рассудок Рыси слабо мерцал на периферии подсознания, продолжая краем глаза наблюдать за обстановкой, а маска-Джулия в панике забилась в самый дальний уголок мозга, беззвучно проклиная все на свете.
        - Мистер Берковиц! - развязно проговорило Ид с кривой гримаской, которая представлялась испорченному ребенку подсознания весьма эротичной. - Что это вы себе позволяете? Развяжите меня немедленно, старый бесстыдник!
        Физиономия дона Исайи, как обычно, была непроницаемой, однако в глубине души он наслаждался моментом, разглядывая кривящееся личико девчонки, с которого исчезли обычные наглость и высокомерие. Он сумел обмануть всех. Ему удалось. Не имея возможности дотянуться до дона Глама, он похитил самого дорогого ему человека и теперь мог диктовать условия. Операция встала ему в круглую сумму, участвовавшие в ней офицеры полицейского спецназа запросили за свои услуги фантастические гонорары, однако он их вполне понимал: обратно им дороги уже не было. Как только станет известно, что они под видом масштабной спецоперации по задержанию международного наркоторговца выкрали невесту команданте Глама, которая после этого попала в руки одного из его основных конкурентов, их всех непременно ждала бы камера и внутреннее дознание, если бы они по окончании операции тут же не покинули Талгол.
        Офицеры обошлись дону Исайе страшно дорого, тем более что он так и не сумел вернуть хотя бы часть потраченных средств - спецназовцы оказались тертыми калачами и, понимая, что просто так их с планеты живыми не отпустят, подстраховались при помощи некоторых весьма любопытных секретных полицейских досье, имевших отношение к деятельности компании Берковица, доступ к которым они имели по службе. Однако результат проделанной ими работы, надо признать, все же стоил потраченных денег. Свою работу они знали хорошо. Дон Исайя ни за что бы не догадался, что девку нужно ловить в модном бутике. Хотя, казалось бы, очевидный вывод. В первом магазине они ее уже не застали: пока заранее предупрежденный офицерами владелец с ними связался, пока они сумели выдвинуться на исходную, крошка уже ускакала. Однако они накрыли ее во втором магазине, тем более что далеко ехать не пришлось - всего лишь перейти улицу.
        Нет, они стоили потраченных на них денег, и дон Исайя совершенно не жалел о расходах. Эти деньги окупятся сторицей. При помощи девки он сможет манипулировать мистером Саггети. Манипулировать самостоятельно и единолично пожинать сладкие плоды. Ведь на конфликт с Каперони он пошел совершенно сознательно. Если бы он до сих пор состоял в союзе благородных семейств, то блага и активы, которые он получит в результате этой операции с Джулией, пришлось бы делить на всех. Теперь же он получит все. Когда команданте Саггети додавит остальные кланы, обескровленные жестокой войной, он непременно поделится властью и территориями с Берковицем. Никак не сможет не поделиться, если не захочет получать свою любимую крошку курьерской доставкой каждый день в течение пары месяцев.
        Дон Исайя приподнял седые брови, бесцеремонно разглядывая обнаженную пленницу и по-прежнему не произнося ни слова. Нет-нет, на самом деле он не собирался пытать обольстительную малышку. Что за варварство, право?! В крайнем случае - отрезать половину мизинца на левой руке и приложить к письму, чтобы жених малышки был посговорчивее, а если команданте Глам начнет артачиться - то и другую половину. Пыточные инструменты были необходимы только для того, чтобы привести Джулию в соответствующее расположение духа перед записью видеопослания для Саггети. Она должна быть напугана, подавлена и сломлена, она должна быть близка к панике. Ее ужас и отчаяние должны в полной мере передаться Гламу.
        Но прежде, чем они приступят к мизинцу и посланию, необходимо сделать еще одну запись. Берковиц щелкнул пальцами, и один из его бодигардов решительно направился к привязанной к стулу обнаженной девушке.
        - Эй, что это вы собираетесь со мной делать? - она возбужденно заерзала, и Берковиц готов был бы поклясться, что на самом деле в ее глазах горит животное предвкушение. - Не приближайся ко мне! Слышишь, ты, тварь?! Убери лапы, урод! Глам! Глам!..
        Дон Исайя невозмутимо наблюдал, как его телохранитель, спустив штаны, пытается пристроиться к дергающейся в путах Джулии, как раздвигает ей ноги коленом. Другой охранник включил камеру и приник к видоискателю. Это дополнительно собьет спесь со стервы, а главное - эта запись, которая останется у Берковица, поможет держать мальчишку на коротком поводке. Вряд ли Глам захочет, чтобы она была обнародована. Впрочем, мистер Саггети уже доказал, что вековые мафиозные законы для него - пустой звук. Однако даже у революционных команданте имеются свои понятия о чести. А если таких понятий у него нет, они наверняка окажутся у тех, кого возглавляет беспринципный командир.
        Между тем Рысь, почувствовав возможность , быстро перехватила у Ид рычаги управления сознанием. Оно весьма неплохо играло роль Джулии - фактически та и была воплощенным Ид, просто несколько более цивилизованным и менее злобным, - но в складывающейся ситуации было необходимо, чтобы воинские рефлексы организма контролировал более опытный боец.
        Девушка внезапно замолчала, с плохо скрываемой страстью глядя на безуспешно пыхтящего самца, который из-за неудобства позы никак не мог войти в нее. А затем капризно проговорила, кривя красивый ротик:
        - Может быть, тогда уже развяжете меня? Нам всем будет гораздо удобнее.
        Мистер Берковиц покачал головой.
        - Детка, - сказал он, - ты здесь не для того, чтобы получать удовольствие. Твое удобство интересует меня в последнюю очередь.
        - Босс! - подал голос насильник, подняв голову. - У меня правда ничего не получается! Я же не акробат. Я не могу согнуть поясницу назад…
        Дон Исайя нахмурился.
        - Ну, хорошо, - проговорил он. - Развяжите ее.
        Слабая голая девка не сможет ничего поделать против четверых здоровенных вооруженных мужиков, решил он. А так запись получится куда более пикантной и взрывоопасной, чем он полагал вначале: невесту Саггети не просто насилуют, она сама, по собственной воле отдается другому, получая от этого откровенное удовольствие. О таких восхитительных кадрах мистер Берковиц не мог даже и мечтать.
        Двое охранников размотали с тела Джулии синтетический шнур. Один из них снял с нее наручники, и она встала со стула навстречу насильнику, с шипением разминая затекшие запястья:
        - Ну, вот теперь мы развлечемся по-настоящему!..
        Через несколько мгновений мужчины, находившиеся в подвале, узнали много нового. Они узнали, например, что хирургические ножницы - невероятно эффективное оружие в руках профессионала. Они узнали, что золотая паркеровская ручка, выдернутая из кармана босса, и металлический футляр от сигары вполне могут служить смертоносными метательными снарядами. Они узнали, что правильно примененная трость босса ломает человеческую кость с одного удара. Они узнали, что пластиковые наручники, затянутые не на запястьях, а на горле, превращаются в очень коварную удавку, которую невозможно ни снять, ни разорвать. Одним словом, они узнали массу новых и неожиданных вещей - всего лишь за несколько мгновений до того, как оказаться вычеркнутыми из списка живущих.
        Ужасное известие застало Эдгара Лоу, помощника начальника службы безопасности корпорации «Берковиц Коммуникейшн», в лифте, когда он направлялся в корпоративную столовую обедать. Обалдело вывалившись из кабинки на первом этаже, он пальцем плотнее вдавил клипсу-коммуникатор в ухо.
        - Все пятеро? Что, и босс?.. - Он никак не мог поверить собственным ушам. - Нет, никакого прорыва охраняемого периметра не зафиксировано… - Краем глаза он вдруг поймал фигуру уборщицы, которая в лифтовой рекреации старательно вытряхивала высокую корпоративную пепельницу в пластиковое мусорное ведро, и закруглил разговор: - Да, немедленно буду. Я уже на первом.
        Он вернулся в лифт, который все еще стоял на этаже, и нажал кнопку подвального помещения. Похоже, пообедать ему сегодня было не суждено.
        Едва створки лифта за ним захлопнулись, Рысь оставила в покое пепельницу, подхватила ведро со шваброй и юркнула в коридор, выходивший к столовой. На ней была синяя с желтым униформа одной из самых крупных фирм Тахомы по уборке офисных помещений, у которой был долгосрочный контракт с «Берковиц Коммуникейшн». Вышколенные уборщицы с раннего утра до позднего вечера безмолвными тенями шмыгали по зданию, непрерывно протирая полы, стены и подоконники. Рысь прекрасно помнила из курса бихевиористики, который им читали в учебном центре: если ты находишься в корпоративном здании, то лучший способ не привлекать к себе внимания - это разгуливать в форме ремонтника, подсобного работника или уборщицы. В бизнес-коридорах это люди-невидимки: офисный планктон просто не замечает их, считая это ниже своего достоинства. Люди, целый день подтирающие следы грязной обуви на полу и отпечатки пальцев на зеркалах в лифте, представляются работникам офисов чем-то вроде вспомогательных механизмов или предметов интерьера. Когда на корпоративных психологических тренингах просят посчитать количество людей в помещении, сотрудники
чаще всего забывают упомянуть уборщицу, трущую подоконник в дальнем углу, или монтера на стремянке, меняющего лампочку.
        Униформу Рысь одолжила у пожилой уборщицы, которую встретила в коридоре, выбравшись из подвала. Сама уборщица, крепко связанная и с кляпом во рту, отдыхала сейчас в кладовой первого этажа, заставленной рулонами туалетной бумаги и баллончиками с дезодорантом. В виде компенсации за доставленные неудобства Света показала ей двести кредитов, извлеченные из кармана покойного мистера Берковица, а затем засунула их под один из рулонов.
        Форма была ей маловата, руки торчали из манжет сантиметров на пять, однако никто на первом этаже не обратил на это внимания, не удостоив человека, стоящего на нижней ступени социальной лестницы, даже беглым взглядом. Кому-нибудь, впрочем, могла бы броситься в глаза фотомодельная внешность Светы, но эту проблему она уже решила в ближайшем туалете, смыв всю косметику, расчесав ногтями скулы, чтобы на них выступили неровные пятна нездорового румянца, собрав волосы в неопрятный кривой пучок на затылке и слегка мазнув себя пыльным пальцем по щеке. Постаравшись придать лицу как можно менее осмысленное выражение, она посмотрела в зеркало - и из зеркала на нее глянула зачуханная, уставшая от жизни неряшливая женщина средних лет. Удовлетворенная увиденным, Рысь вернулась в коридор.
        Теперь следовало как-то выбраться наружу. Безусловно, уборщица в униформе, покидающая здание в разгар рабочего дня, выглядит подозрительно. Ее непременно задержат - как минимум для того, чтобы узнать, что случилось и куда это она направляется. Значит, уходить надо другим способом. И уходить немедленно, поскольку тело Берковица уже обнаружено, а настоящую уборщицу, раздетую и связанную, могут обнаружить с минуты на минуту.
        Одна из стеклянных дверей коридора, ведущего в столовую, выходила на улицу, во внутренний дворик корпоративного здания. Бросив взгляд в окно, Рысь увидела, как по тротуару вдоль стены медленно ползет оранжевый мусоровоз. Машина остановилась возле служебного хода столовой, у которого был сооружен помойный сарайчик из красного кирпича с металлическими воротами и гофрированной крышей. Двое подсобных рабочих в оранжевых комбинезонах, соскочивших с машины, принялись деловито выкатывать из сарайчика контейнеры с мусором.
        Светлана взялась за ручку двери - открыто. Неторопливо вышла на улицу, целеустремленно двинулась к машине, всем своим видом показывая, что девушка она занятая и на чепуху у нее времени нет. Подойдя к мусоровозу сзади, опрокинула свое ведро в накопительный бункер, постучала по дну, одновременно с сомнением наблюдая, как огромная стальная плита на поршне впрессовывает в чрево машины мусор из очередного опустошенного мусорного контейнера. Нет, плохая была идея. В этой давилке выжить невозможно…
        - Последняя мусорка, что ль? - внезапно услышала она голос одного из грузчиков, откатывавшего пустой бачок, когда огромный поршень пресса замер с пневматическим шипением.
        - Ага, - отозвался водитель из кабины. - Теперь с ветерком до свалки, и до вечерней смены можно на боковую…
        Больше Рысь не колебалась ни мгновения.
        Когда мусорщики, доставив опустошенные контейнеры обратно в сарайчик, вернулись к машине, уборщицы возле нее уже не было. Рыжая стрекоза куда-то ускакала, бросив посреди дороги штатные ведро и швабру. Один из рабочих поднял швабру и спрятал ее за сарайчиком: пускай побегает, дура, поищет. Будет наука, как разбазаривать казенный инвентарь.
        - Смотри, опять планка отходит, - второй указал на пресс мусорной машины. Действительно, верхняя предохранительная планка пресса была отогнута наружу, открывая неширокое, сантиметров сорок, отверстие в бункер с мусором.
        - А вот сейчас опорожним бункер и загоним телегу на техобслуживание, - здраво рассудил первый. Он наступил на нижний край рамы мусорного пресса, дотянулся до верхней планки и, повиснув на ней всем весом, вернул ее на место. Спрыгнув с рамы, вскарабкался сбоку на короткую лестницу, прикрепленную к борту мусоровоза, вцепился в железную скобу и, дождавшись, пока его напарник займет место с противоположной стороны, заорал:
        - Джонни, трогай!
        Описав дугу по внутреннему дворику, машина направилась к воротам, за которыми бурлила оживленная столичная авеню.
        На выезде из здания неожиданно случилась заминка. Распластанная между куч зловонного мусора в чреве бункера Рысь затаила дыхание. Похоже, тревога уже объявлена и служба безопасности корпорации перекрыла все выходы. Теперь вопрос был только в том, станут ли они досматривать спрессованный мусор в мусоровозе или удовлетворятся тем, что внутри едва ли может находиться живой человек. Светлана втиснулась в бункер с огромным трудом и теперь сама не могла себе поверить, что ей это удалось. Пожалуй, имелись неплохие шансы, что бункер досматривать не станут. Однако готовиться следовало к худшему.
        Мусоровоз снова двинулся, только почему-то очень медленно. Метров через пятьдесят он остановился. Загрохотало железо, загалдели рабочие. Рысь напряженно вслушивалась в то, что происходит снаружи.
        Внезапно стальная плита, удерживавшая мусор, поползла назад. Верхняя рама пресса скользнула вверх, и в образовавшееся отверстие вдруг хлынула новая порция мусор из очередного перевернутого помойного бака.
        - Вечно забываешь про эту мусорку возле курьерской службы, Джонни, - донесся снаружи недовольный голос одного из рабочих.
        - Можно подумать, ты про нее вспомнил, - резонно отозвался водитель. - Если бы охранник нас не завернул, так бы и уехали. А шеф нам потом головы пооткручивал бы…
        Внушительный металлический поршень снова подал железную плиту вперед, прессуя мусор, только что высыпанный в бункер-накопитель. Упершись лопатками, Рысь изо всех сил попыталась коленями затормозить продвижение плиты, но это было все равно что руками останавливать локомотив. Механизм был слишком мощным. Заскрипели, сплющиваясь, пластмассовые ящики и жестяные банки из-под колы. Стальной пресс начал медленно вдавливать Свету спиной в слой мусора, уже спрессованный до твердости грунта. Несколько мгновений она еще боролась с неодолимой силой пресса, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик боли, но в конце концов не выдержала.
        Приглушенного женского вскрика за ревом мотора никто не расслышал. - Нет, ты понял? П-понял?.. Этот с-сопляк!.. - Возмущенный до глубины души Оззи Пастор энергично жестикулировал, захлебываясь словами, едва ворочая непослушным языком. - Все порушил, все! Все, до чего смог дотянуться! Весь вековой уклад, весь… - Он с трудом подавил рвотный позыв. - Всю ифр… инфрс… инф-ра-стру-кту-ру! - по слогам выговорил он. - Дон Глам, гнида! Говорит: вы теперь р… реджеры, матьево! - Пастор резко качнулся к собутыльнику, грудью навалившись на стол, едва не опрокинув бокалы и наполовину пустую бутылку огненной бластерии; собеседник брезгливо отстранился. - Понял, да?! Мне уже письма приходят на электронный адрес: «Привет, коп!» Благородные мафиози, становись в строй, на первый-второй рассчитайсь!..
        Джанфранко Пануччи смотрел на него с плохо сдерживаемым отвращением, но пристально и изучающе. Ни один из членов внутреннего круга семейства Саггети, за исключением Оззи Пастора, не клюнул на осторожно заброшенные референтом мистера Каперони крючки. Зато Оззи мгновенно вцепился в наживку руками и ногами. Пануччи провел с ним несколько расплывчатых бесед по коммуникатору, ограничиваясь ни к чему не обязывающими намеками и обещаниями, и наконец решился встретиться лично, уже почти уверенный, что коварный Пастор ведет с ним двойную игру - уж слишком охотно он реагировал на все предложения потенциального противника. На всякий случай Джанфранко напоил его, тайком бросив ему в бокал несколько кристаллов некоего химического вещества, развязывающего языки самым скрытным молчунам и заставляющего их говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Из Оззи хлынул словесный понос, и Пануччи с удивлением убедился, что он совершенно искренен, действительно ненавидит босса и готов всячески содействовать его свержению.
        Глядя на Пастора и уже почти не слушая, что тот говорит, - Оззи начал изливать свои жалобы по третьему кругу, - Пануччи размышлял, как ему поступить дальше. Разумеется, Пастора могли вести втемную, но это был бы уже перебор. Для чего такие сложности? Чтобы заставить Каперони впустую потратить ресурсы на агентурную операцию? Что ж, тоже вариант, но больше похоже на бред сумасшедшего. Тем более раз Оззи рискнул прийти на встречу с потенциальным работодателем, где ему вполне могли скормить «сыворотку правды», значит, он абсолютно уверен в отсутствии слежки или какого-либо контроля.
        Джанфранко качнул головой. Он бы, конечно, предпочел работать с Кенни Бампером, а не с этим клоуном. Он вообще предпочел бы не работать референтом мафиозного босса, а сниматься в высокобюджетных голофильмах, получать по сто тысяч кредитов за съемочный день и ни в чем себе не отказывать. Но, поскольку галактические студии пока не заваливали его предложениями и вряд ли когда-нибудь завалят, приходилось зарабатывать деньги на безбедную старость доступными средствами.
        Сейчас общаться с Оззи Пастором на интересующую клан Каперони тему было бессмысленно. Но завтра, когда этот клоун проспится, Джанфранко Пануччи назначит ему еще одну встречу и на сей раз уже будет предельно конкретен.
        Подперев голову рукой, референт мистера Каперони с тоской смотрел на вдрызг пьяного, мелющего чепуху Оззи Пастора.
        Черный глидер Кенни Бампера стремительно летел над крышами, сопровождаемый двумя катерами охраны. В роскошном пассажирском отделении Песец держал на коленях голову Рыси. Девушка лежала на спине на широком кожаном диванчике сиденья, лицо у нее было белым как мел, в углах рта запеклась кровавая пена. Лось сидел напротив и с тревогой смотрел на нее.
        - Вот и все, - хрипло проговорила она. - Так нелепо попалась! Главное, сама залезла в ловушку. Сплющило меня как сардину в банке… Хорошо, что пробок не было. Ехали недолго, а то еще немного, и отдала бы концы от болевого шока… Несколько ребер точно сломала… - Она вдруг тяжело, с подвываниями закашлялась, во все стороны полетели кровавые брызги.
        - Э, Рыся! - испугался Казимир. - Если тебе больно разговаривать, ты лучше молчи!
        - Засохни, самец, - отозвалась Рысь. - Надо доложить обстановку. В общем, вывалили меня вместе с мусором на свалке. Думала, теперь уж точно конец. Насыпалось сверху чуть не полтонны… - Она с трудом перевела дух. - Зато не заметили. Короче, выползла кое-как. Бомжи местные привели в чувство. Дали какой-то отравы, оклемалась немного…
        - Да уж, - подал голос Песец. - Благоухаешь как самогонный аппарат.
        - У одного был коммуникатор, - задыхаясь, продолжала Рысь. От боли и невозможности вдохнуть полной грудью она говорила короткими рублеными фразами. - Древняя модель, таких уже давно не делают… Связалась с Лосем. А потом вы. Вот и все. Бедолагам надо было денег оставить… Они меня так выручили…
        - Я им сунул сколько-то, - сказал Витковский. - Думаю, столько денег они за всю свою жизнь в руках не держали.
        - Пропьют, - безнадежно махнул рукой Пестрецов.
        Света снова закашлялась, разбрызгивая кровь. Родим неодобрительно нахмурился: похоже, несколькими сломанными ребрами не обойдется. Осколок ребра, видимо, проткнул легкое, и хорошо если нет других повреждений внутренних органов.
        - Надо было сразу реанимобиль за ней гнать, - проговорил он, пряча за нарочитой холодностью свою жуткую тревогу.
        - Кто ж знал?! - встал на дыбы Лось. В отличие от командира, он переживал очень бурно. - Эта валькирия храбрилась по коммуникатору, даже шутить пыталась. Откуда ж я знал, что у нее грудная клетка всмятку? - Он достал из кармана платок и осторожно промокнул Рыси окровавленные уголки губ.
        - Ладно, ничего страшного, подруга. Держись, мы уже почти приехали. Через неделю снова запросто будешь обратное сальто крутить… - Песец помолчал. - Плохо только, что факт похищения скрыть не удастся. Ребята ранены…
        - Сережка? - прохрипела Рысь.
        - Нормально все с Зубром. Просто получил по голове, но у него там - сплошная кость. А вот остальных похитители искалечили… - Пестрецов поморщился. - Берковица сюда нельзя замешивать ни в коем случае. Глам сразу поймет, что дона Исайю завалил тот же, кто освободил Джулию. Едва ли он догадается, что это была сама Джулия, но простор для фантазии у него возникнет, а это недопустимо.
        - Каперони, - сказала Рысь. Отдышалась и продолжила: - Одновременно уничтожил Берковица и выкрал Джулию. Чтобы наказать предателя и преподать урок команданте Гламу. Дуплет. Его люди жестоко избили меня и вышвырнули из глидера на свалке…
        - Нет. - Песец покачал головой. - Взбешенный Глам тут же свяжется с Каперони и попытается уточнить, что именно он имел в виду. А тот ни сном ни духом. Если он специально провел публичную акцию устрашения, для чего ему потом отпираться? Это глупо.
        - Не говорить открытым текстом, - предложил Казимир. - Кто направил похитителей, Джулии неизвестно. Но невзначай дать пару намеков на Каперони. Похитители проговорились, то-се. Глам давно точит на него зуб и сразу за это ухватится.
        - Годится, - сказал Родим. - Тогда быстренько мозговой штурм: что это будут за намеки.
        Проблему решили быстро. Вскоре внизу показалась крыша элитного госпиталя, в котором обычно лечились высокопоставленные члены клана Саггети.
        - Я же насквозь провоняла отходами из корпоративной столовой, - пожаловалась Рысь. - Как я буду врачам в глаза смотреть?
        Казимир пожал плечами.
        - Ну, раз тебя беспокоят такие глупости, жить точно будешь, - резюмировал он. - Подруга, им такие деньги платят, что они не станут особо принюхиваться.
        - Надо же, выходит, дон Исайя, земля ему пухом и осиновый кол в гроб, сделал за нас часть нашей работы, - вдруг проговорил Песец, который тем временем думал о другом. - Мотыльки летят на огонь. Благородные доны в панике уже сами суют головы в петлю. Славную кашу мы заварили…
        - Вообще-то большую часть этой работы сделала я! - оскорбилась Рысь и даже закашлялась от возмущения. - Когда сидела голая в пыточном подвале Берковица.
        - Конечно, ты, - заверил Родим. - Никто не отнимает у тебя лавров. Просто гора в этот раз сама пришла к Магомету. Интересно, две остальные не собираются сами явиться с повинной?..
        - Только в этот раз пусть они… приходят с повинной к тебе, - болезненно фыркнула Света. - Или к Казимиру. Я вообще-то выжила чудом, если ты не заметил. Знали бы они, на что я способна… небось не стали бы меня развязывать. Так и порезали бы на куски прикрученную к стулу. А вы бы потом получили по электронной почте… экстремальный порнофильм с моим участием…
        Пестрецов ничего не ответил, лишь отвернулся к окну. Рысь явно была немного раздражена тем, насколько спокойно он отнесся к ее ранению. Непрошибаемый Казимир и тот разволновался больше него. Конечно, между ними давно все было кончено, и все-таки Родим мог проявить чуть больше человеческого сочувствия, отнестись к ней не как командир, прикидывающий допустимые потери среди личного состава.
        Песец снова посмотрел на Свету, и их взгляды встретились. Если бы только она знала, как тяжело даются ему этот спокойный вид и рассудительный голос. Когда он вновь увидел ее после семи лет разлуки, то понял, что его чувство к ней никуда не делось - просто оно было погребено слишком глубоко в его душе. Однако он больше не имел права любить ее. Все, время упущено, страница перевернута. У Рыси теперь другой мужчина. Даже если она сама об этом еще не догадывается… А он, черт возьми, командир и должен делать то, что должен, а не то, что хочется.
        Родим отвернулся.
        Глидер стремительно пошел на посадку.
        Глава 11
        В разгар рабочего дня мистер Гвидо Каперони изволил находиться в небольшом врачебном кабинете в правом крыле своего здания и нервно расхаживать из угла в угол. Внезапно дверь открылась, и в кабинет в сопровождении Джанфранко Пануччи вошел высокий худощавый человек в зеленом халате и квадратных очках. Он приблизился к раковине в углу и, насвистывая, принялся мыть руки, словно босса и не было в помещении.
        - Ну?! - прорвало Каперони.
        - Это он. - Доктор Гауди нетерпеливо тер палец за пальцем, то и дело окуная руки под струю воды. Он был гением медицины, и за это дон Гвидо многое ему прощал - например, то, что за столько лет сотрудничества Гауди так и не научился относиться к боссу с должным почтением. - Генетический материал, взятый у этого типа, совпадает с присланными образцами с точностью до 99,8 процента. Нет никаких сомнений: это он. Или его клон. - Доктор саркастически ухмыльнулся.
        Каперони вопросительно посмотрел на Пануччи. Тот кивнул: я контролировал процесс, босс. Ошибки нет.
        - Хорошо, - проронил дон Гвидо. - Пригласи его в мой кабинет.
        Пять минут спустя, поднявшись наверх на индивидуальном лифте, он радушно встречал у дверей своего рабочего кабинета мистера Роберта Маккейна, спецпредставителя Разведывательного Управления Соединенных Миров на Талголе.
        - Что это за балаган, мистер Каперони? - первым делом поинтересовался Маккейн, когда они обменялись приветствиями. Левый рукав высокопоставленного разведчика был засучен, белоснежная застывшая полоса стерильной медицинской пены прикрывала место на его руке, из которого доктор Гауди взял образец для генетической экспертизы. - Вам что, было мало того, что мое руководство подтвердило мои полномочия?
        - Я искренне прошу простить меня, мистер Маккейн, - склонил голову Каперони, - но в сложившейся тяжелой ситуации невозможно никому верить на слово. Как вам известно, ваш предшественник, мистер Фробишер, с которым я был знаком лично, скончался при весьма загадочных обстоятельствах, а с вами мы еще не работали. Наш противник невероятно хитер, он вполне мог подсунуть нам своего резидента под вашим именем, с вашими документами и даже под вашей внешностью. Минимальная безопасность требовала, чтобы ваша личность была удостоверена наверняка…
        - Хорошо-хорошо, - нетерпеливо произнес разведчик. - Вы удостоверились, что я - это я. Теперь мы можем, наконец, побеседовать о делах?
        - Безусловно.
        - Для этого нам необходимо помещение, в котором можно было бы говорить максимально откровенно без опасения, что наш разговор станет достоянием третьих лиц.
        - Прошу в мой кабинет, - широким жестом мистер Каперони указал на двери красного дерева.
        Они с гостем расположились в удобных креслах возле заранее разожженного дворецким камина. Дон Гвидо очень гордился этим огромным камином в кабинете, который сразу располагал собеседника к уюту и невольно заставлял его излишне раскрываться.
        На куратора из Разведывательного Управления, впрочем, камин особого впечатления не произвел. Он был из семьи потомственных конгрессменов и вырос среди роскоши.
        - Итак, мистер Каперони, время не терпит, - сразу взял быка за рога Маккейн, едва Пануччи наполнил их бокалы драгоценным вином столетней выдержки и покинул кабинет, плотно прикрыв за собой дверь. - Ситуация крайне серьезная. Противник один за другим наносит благородным семействам Тахомы сокрушительные удары. Ваше могущество трещит по швам. Как вы понимаете, такая ситуация не устраивает нас так же, как и вас: передел сфер влияния в вашем бизнесе неизбежно приведет к появлению новых фигур, к ненужным трениям и инцидентам, к необходимости налаживать новые контакты, а это долго и мучительно. Мы вполне довольны сотрудничеством со старыми семействами и не заинтересованы в появлении семейств новых.
        Каперони задумчиво пригубил вино. Все так, думал он, только самую главную причину своей обеспокоенности ты держишь при себе, уважаемый. Если благородные кланы рухнут, неизбежно всплывет правда о нашем сотрудничестве на Дальнем Приюте, и вашему ведомству придется вертеться подобно ужу на горячей сковородке. Тайна уже под угрозой - с падением Колхейна, Мэннинга и Берковица. Если же рухнем мы с Бенуцци, взрывоопасные сведения вообще начнут расползаться как вши.
        - Мы надеемся на вашу помощь, мистер Маккейн, - проговорил он. - Она в наших общих интересах.
        - Безусловно. - Резидент тоже пригубил вина, с наслаждением почмокал. - Изумительное послевкусие; ванильные тона. Итак, я общался с главами других семейств. Увы, мистера Вагнера я уже в живых не застал, однако беседовал с его наследником. К счастью, успел переговорить с безвременно оставившим нас мистером Берковицем. Поступающую из разных источников, в том числе и от меня, информацию обрабатывают лучшие аналитики нашего центра. Увы, вынужден признать: ваши предположения совершенно верны. Против вас действует некто очень умелый и обладающий широчайшими возможностями. Гипотеза об участии личного вассала российского императора выходит на передний план, я бы даже сказал, остается практически единственной.
        Каперони справился с выражением своего лица ничуть не хуже, чем покойный Берковиц. Честно говоря, после смерти Мэннинга, которую коллеги по бывшему гангстерскому союзу привычно списали на дона Гвидо, он уже ждал этого сообщения, а после гибели Берковица еще более укрепился в своих подозрениях. Однако все это время у него теплилась слабая надежда, что всему найдется рациональное объяснение, что непрерывная цепь убийств благородных донов - дело рук, допустим, полного отморозка и прекрасного актера Глама Саггети, рвущегося к абсолютной единоличной власти над городом…
        - Вассал находится в клане Саггети, - произнес дон Гвидо. - Прошу прощения, в
«Вольных рейнджерах Саггети». - Он скривился, словно съел что-то кислое. - Я прав?
        - Вы прозорливы как всегда, - вежливо усмехнулся мистер Маккейн. - Когда выводы аналитиков легли на стол моему руководству, было решено, что столь серьезная ситуация требует экстраординарных мер. В нарушение всех законов и инструкций был разработан крайне секретный план «Доберман», согласно которому на Талгол перебрасывается штатная элитная команда спецназа.
        - Мистер Маккейн, - проговорил Каперони, - я должен сообщить вам некоторые подробности, в которые вас, как видно, не посвятили мои коллеги. Дело в том, что за последнее время клан Саггети… прошу прощения, «Вольные рейнджеры Саггети» получили очень необычные подкрепления. Я всегда считал, что мои люди способны противостоять хоть черту, хоть дьяволу, но теперь вынужден планировать боевые операции из соотношения один к трем. Так что я опасаюсь, что полицейский спецназ…
        - Не полицейский. - Маккейн наконец решил прервать собеседника, чтобы открыть то, до чего дон Гвидо был не в состоянии додуматься самостоятельно. - Совсем не полицейский, мистер Каперони. Вы ошибаетесь, ваши коллеги меня вполне просветили. К тому же мы и сами собрали достаточно информации для того, чтобы понять, что либо полицейская операция будет неэффективна, либо нам придется сосредоточить против Саггети такие силы, что акция получится чересчур шумной и привлекающей внимание. Поэтому мы собираемся задействовать не полицейских. Здесь нужно компактное подразделение, состоящие из профессионалов высшей пробы и оснащенное мощным вооружением, на использование которого полицейскими чаще всего наложены законодательные ограничения. Против Саггети будет работать флотский спецназ, причем специализирующийся на штурме и скрытом проникновении в укрепленные объекты. Кроме того, он будет усилен офицерами военной контрразведки. Их задача - захватить штаб-квартиру клана Саггети и потом просеять через мелкое сито всех, кого они там возьмут. Шах и мат. - Он замолчал, разглядывая вино в бокале на свет.
        Каперони взял паузу, переваривал услышанное. Да, похоже, фитиль петарды, который торчит у руководителей мистера Маккейна из задницы, уже подожжен. Бросить против граждан своей страны тяжеловооруженное воинское подразделение… это определенно попахивало обвинением в нарушении конституции. Теоретически дело могло дойти и до импичмента Верховного главнокомандующего. Впрочем, процесс импичмента - дело довольно долгое и хлопотное, а выборы не за горами, так что на самом деле президент особо не рискует. Проблемы могут начаться у его многочисленной выскопоставленной команды, сенаторов и конгрессменов, замешанных в той чудовищной авантюре семилетней давности. Вот, кстати, почему они так засуетились - выборы на носу и взрывоопасный компромат не должен просочиться ни в коем случае…
        - Как же вы собираетесь подать населению разгром популярной организации? - поинтересовался дон Гвидо.
        - Это наше дело, - отрезал куратор. - Нетрудно вытащить на свет кое-какие материалы и доказать, что рейнджерское подразделение Саггети возникло на базе организованной преступной группировки. Тем более в штаб-квартире клана мы тоже планируем захватить кое-какую жареную информацию. Шах и мат, говорю вам.
        - Что требуется от меня?
        - Всемерное содействие. Вы видите, я с вами предельно откровенен; все наши планы перед вами как на ладони. Теперь ваш ход.
        - У меня есть человек в верхушке клана Саггети, - задумчиво произнес Каперони. - Не слишком надежный, но можно попытаться что-нибудь организовать с его помощью…
        - Любопытно, - произнес Маккейн. - Любопытно.
        Они беседовали еще больше двух часов, разрабатывая планы грядущей грандиозной операции по уничтожению «Вольных рейнджеров Саггети».
        Питер Роджерс по кличке Барракуда, отставной боец десанта Соединенных Миров, участвовавший в битве при Бетельгейзе и легендарной высадке на Новый Сидней, был вполне доволен переменами, произошедшими в его судьбе.
        Новая работа, которую ему предложил бывший сослуживец Стив Кувалда, была довольно беспокойной, однако Барракуда никогда не боялся риска. Последние три года он сопровождал корпоративные грузы на Оппенгейме XII, что было ничуть не менее опасно. Над обледеневшим Оппенгеймом все время бушевали страшные снежные бури, поэтому его воздушное пространство было малопригодно для полетов. Все необходимое рабочим вахтовых поселков при рудниках доставлялось по заснеженному грунту караванами вездеходов. Во время каждого рейса караван непременно пару раз подвергался нападению местных бандитов, и вот тогда порой действительно было жарковато.
        Сегодня Роджерс работал на самом безопасном участке своей новой службы. Он еще с двумя рейнджерами заступил в суточное дежурство на ресепшн здания, в котором размещалась «Саггети Корпорейшн». Здесь никогда не велась пальба, здание не атаковали вражеские отряды - противники уважали легальный бизнес друг друга. Лишь изредка Питеру приходилось за шиворот выволакивать на улицу абсолютно обдолбанных и ничего не соображающих хичеров, за каким-то чертом пытающихся войти в корпоративное здание. Дежурить здесь было безопасно, но скучновато.
        Барракуда вышел из-за стойки ресепшн, прошелся перед входом, разминая затекшие ноги. Бросил взгляд в сторону стеклянных входных дверей, мимо которых неторопливо полз аварийный фургон трубопроводной службы. Вернулся к стойке.
        - Паоло, дай-ка мне сигаретку, - попросил он коллегу. - И зажигалку.
        - Ты же не куришь, - удивился второй рейнджер, бывший мафиозо.
        - Бывают ситуации, когда лучше курить, чем не курить.
        Паоло озадаченно пожал плечами и полез в карман.
        - А давай-ка мне всю пачку, - на ходу переиграл Роджерс, отбирая у коллеги искомое.
        - Зачем это? - еще больше удивился напарник.
        - Ну дай, дай! Не съем, не бойся. Верну через пять минут.
        Оставив недоумевающего коллегу за стойкой, Питер неторопливо вышел на улицу через автоматически распахнувшиеся двери. Демонстративно вынул из кармана пачку сигарет, словно всегда перекуривает на крыльце, закурил, глубоко затянулся, вовремя подавив предательский кашель. Окинул взглядом аварийную машину, остановившуюся у входа в здание, подошел поближе.
        - Что, ребята, проблемы? - без особого интереса, словно между прочим, спросил он у двоих ремонтников в желтых светоотражающих жилетах, неохотно ковырявших металлическую крышку люка в асфальте.
        - Третий прорыв за день, - устало отозвался один из рабочих, сдвигая каску на затылок. - Все прогнило к чертовой матери. Всю систему менять надо.
        - Вы нам смотрите тротуар не затопите, - предупредил Роджерс, зорко поглядывая по сторонам. - И газоны…
        - Не волнуйся, командир! - отозвался второй ремонтник. - Полчаса, и нас здесь нет.
        - Смотри. Я тебя за язык не тянул.
        - Управимся. - Наконец они сковырнули крышку; первый ремонтник заглянул в открытый колодец, отвернулся вполоборота, проговорил в гарнитуру связи: - Джимбо, все как мы и думали. Трубу надо менять целиком. Хорошо, ждем.
        Барракуда вернулся на крыльцо, сделал еще несколько полноценных затяжек, героически пытаясь не раскашляться от горячего, едкого, рвущего легкие дыма, швырнул бычок в урну и двинулся обратно на рабочее место.
        - Паоло, - вполголоса проговорил он в портативный коммуникатор внутренней связи, не оборачиваясь, но почти физически ощущая, как оба ремонтника сверлят внимательными взглядами его затылок, - тревога-два. Повторяю: тревога-два по всему зданию…
        Наверное, не имело бы смысла так паниковать только оттого, что у входа в охраняемое здание остановился аварийный фургон. Возможно, он и не вызвал бы у Роджерса беспокойства, тем более после того, как рейнджер лично убедился, что все в порядке. Однако суматошная служба на Оппенгейме приучила бывшего десантника к бдительности. Чтобы приблизиться к каравану вездеходов, преступники шли на всякие ухищрения, прикидываясь то полицейским патрулем, то заблудившимися туристами, то застрявшими в пурге охранниками другого каравана. Иногда им удавалось перехитрить конвой, но чаще всего их выдавала какая-нибудь небольшая деталь, которой сами бандиты не придавали особого значения. Например, у полицейского сержанта уши оказывались красными от злоупотребления «черным одуванчиком» или вдруг в самый неподходящий момент проявлялся бромикановый тремор. Или у охранника, бывшего Звездного Тюленя, вместо символа подразделения на бицепсе оказывался вытатуирован каторжный дракон…
        Ремонтники, копошившиеся возле здания «Хайтауэр Билдинг», выглядели и вели себя вполне естественно. Вот только почему они использовали для связи с другими аварийными экипажами и диспетчерской армейскую гарнитуру с повышенной защитой от прослушивания? Барракуде самому приходилось пользоваться такой в нескольких операциях. Для обычных сантехников было бы дороговато да и просто странно пользоваться секретными разработками военных лабораторий. Кроме того, фургон у них был, мягко говоря, нестандартный: не типовой аварийный «Фабер», в котором в скрюченном состоянии может поместиться от силы человек шесть, а здоровенный
«Генчлер», в который без особых проблем можно загнать глидер мистера Саггети.
        Кроме того, вокруг здания оказалось удивительно много всяких ремонтников - кроме сантехников, неподалеку стояли машины электриков, многочисленная команда которых на механических подъемниках копошилась возле уличных фонарных столбов и карабкалась на огромное рекламное панно, расположенное прямо напротив окон второго этажа. А метрах в ста по обе стороны от здания какие-то люди в оранжевых жилетах сноровисто устанавливали поперек шоссе складные металлические ограждения и натягивали от стены до стены яркие сети, перекрывая воздушную трассу. Не слишком ли для обычной аварии трубопровода? Впрочем, все это было довольно подозрительно, и не более того. Однако Питер бросил окурок и спешно объявил тревогу, когда из глухого переулка напротив «Хайтауэр Билдинг» внезапно вывернул еще один «Генчлер» с логотипом крупной торговой сети, хотя там не было ни одного магазина или склада. Пусть его потом вздрючат за панику, когда ремонтники благополучно уедут, но в его деле лучше перебдеть, чем недобдеть. Хотя он был почти уверен, что никто его дрючить не будет: излишняя бдительность среди Звездных Тюленей не
наказывалась никогда, и это порой спасало целые подразделения от очень крупных неприятностей.
        Роджерс шел ко входу в здание, понемногу невольно ускоряя шаг; услышав знакомые звяканье и гудение, побежал. Сейчас по всему зданию, по всем оконным проемам согласно боевому расписанию «тревоги-два» поползли вниз броневые щиты, отсекая помещения от улицы.
        Барракуда не добежал до крыльца пары шагов. Псевдоремонтники, извлекшие из-под комбинезонов укороченные плазмометы, поджарили его, словно техасский стейк. Из двух припарковавшихся у здания фургонов точно горох посыпались люди в бронежилетах американского спецназа. Когда они вломились в застекленный тамбур перед входом, бронещиты уже почти опустились, между ними и полом оставалось не больше метра свободного пространства. Нападавшие, оказавшиеся вплотную к преграде, бросились на пол, быстро перекатились под опускающимся щитом и с ходу, прямо с пола открыли ураганный огонь из плазмометов по посту ресепшн. Паоло и третий охранник пытались отстреливаться из штатных разрядников, но против мощных плазмометов это было несерьезное оружие. Распихивая дымящиеся трупы охранников, один из «ремонтников» перевалился через стойку и бросился к пульту управления охранными системами, однако его надежды не оправдались: кнопки для разблокирования дверей и окон на пульте ресепшн не оказалось. Охранники на входе могли только опустить броневой щит, а поднять его можно было лишь из кабинета начальника службы
«Ремонтник» глухо выругался. Это означало, что в самом начале операции спецназ потерял почти девять десятых своей огневой мощи. Все средства усиления - станковые плазмометы, турельные установки, автоматические ленточные гранатометы, способные снести противника морем огня, которые были скрытно размещены в окрестных зданиях и на крышах соседних домов, чтобы подавлять очаги сопротивления и оказывать поддержку штурмовым группам, теперь никак не могли выполнить свою задачу. Полуопущенные броневые створки перекрыли секторы огня и создали большие трудности для комплексов наведения тяжелого оружия. Не говоря уж о том, что даже если оружие и удалось бы каким-то чудом навести на очаг сопротивления, огонь пришлось бы вести прямо сквозь стены, и конструкция здания серьезно пострадала бы, что было чревато его быстрым разрушением.
        К тому времени между броневой плитой и бетоном пола осталось не больше сорока сантиметров. «Ремонтники», остававшиеся снаружи, подсунули под опускающуюся металлическую стену три железных ящика с инструментами - те тяжело заскрипели, застонали под невероятной тяжестью, но неудержимое продвижение броневого щита удалось остановить. Нападавшие начали один за другим пролезать в щель, однако из-за неожиданного препятствия проникновение в здание замедлилось, а кроме того, пришлось отказаться от двух тяжелых плазмометов, спрятанных в аварийном фургоне, которые планировалось использовать прямо в составе боевых порядков штурмовых групп: они были слишком велики и в щель не пролезли бы. В результате расчетное время, необходимое для зачистки трех нижних этажей, группа захвата потратила на то, чтобы проникнуть в здание и взять под контроль первый этаж. Опоздание было критическим: оно позволило защитникам здания подтянуться к месту прорыва защитного периметра.
        Между рейнджерами и «ремонтниками» завязалась ожесточенная перестрелка. По уму руководителю операции уже на данном этапе следовало бы свернуть операцию, но на карту было поставлено слишком многое. К тому же шансы достичь успеха еще имелись. Несмотря на то, что теперь штурмовым группам оставалось полагаться только на штатное легкое вооружение, согласно данным разведки защитники здания сильно уступали нападавшим в численности и огневой мощи: основные силы подразделения были брошены на войну с мафиозными кланами и в настоящий момент в здании отсутствовали. - А он говорит: мала-мала ехай, дурак голова! А этот ему: ты за рулем, туда-сюда, ты и ехай, э?
        Ларри Джарвис по кличке Заноза, листавший мужской журнал и краем уха ловивший голос напарника, ухмыльнулся. В исполнении Чедки Чалмерса самые древние анекдоты приобретали прелесть новизны.
        Сегодня их команда под руководством Джерри Весла охраняла диспетчерскую противовоздушной обороны здания. Это был стратегический объект повышенной важности, поэтому внимание ему уделялось особое. Диспетчерскую отделяли от коридора несколько массивных бронированных дверей, а внутри на всякий случай всегда дежурили несколько бойцов.
        Сигнал коммуникатора отвлек Весло от представления, и мафиозо направился в тамбур, чтобы переговорить с бригадиром, никому не мешая.
        - Как дела, Джерри? - поинтересовался Конти Жук.
        - Порядок, босс. Несем дежурство согласно рейнджерскому уставу. - Весло криво усмехнулся.
        - Готовы к работе?
        - Ага.
        - Только чтобы все было чисто.
        - Как положено, босс.
        - С новичками как?
        Весло посмотрел через приоткрытую дверь на Чедку, который рассказывал очередной бородатый анекдот. Гангстеров, похоже, длина бороды анекдота не смущала: им доставляло неподдельное удовольствие переложение давно знакомых историй на причудливый диалект метиса.
        - Нормально все будет с новичками, - пообещал Джерри. - Даже не пикнут.
        - Ну что ж, парни… - Конти Жук помолчал. - Тогда пора .
        - Понял, сэр. Все сделаем.
        Отключив коммуникатор, Весло вернулся за стол в небольшом помещении перед диспетчерской.
        - Пора, парни, - негромко произнес он.
        Джарвис удивленно поднял голову от журнала. О чем это он?..
        Внезапно Чедка Чалмерс, поперхнувшись на полуслове, страшно захрипел. Совершенно автоматически Джарвис бросился на пол и резко перекатился. Немедленно сместиться, уйти от следующего выстрела снайпера, обмануть противника… За время рейнджерской службы подзабытые было армейские рефлексы снова обострились до предела. Вот и сейчас он отреагировал на угрожающий раздражитель машинально, не задумавшись даже на долю мгновения. И это спасло ему жизнь, потому что в следующую секунду в гипсокартоновую отделку стены там, где он только что сидел, точно на уровне его сердца, вонзился широкий тесак Банданы. На свою беду, мафиози не умели работать синхронно, и Мануэль чуть запоздал с ударом - к тому времени Занозу уже спугнули. Их не натаскивали на синхрон, как Тюленей, которых в ученом центре заставляли проходить полосу препятствий попарно, но не абы как, а строго одновременно: если кто-то отставал или вырывался вперед, пару возвращали на исходную. Так воспитывалось чувство строгого взаимодействия. Тюлени начинали ощущать друг друга спиной, учились работать синхронно, что порой было жизненной необходимо -
например, когда десантникам приходилось одновременно снимать нескольких часовых.
        Быстро сделав нижний «вертолет», Ларри сбил с ног Потаскуна, который сзади набросил петлю на шею Чедке. Мигом избавившись от удавки, Чалмерс тут же пригнулся, и стену за его спиной с оглушительным треском опалила молния из разрядника Весла.
        - Мочи легавых! - заорал Сверчок.
        Бандане наконец удалось выдернуть нож из стены, и он, выставив оружие перед собой, бросился на Занозу, который прыжком из положения лежа снова оказался на ногах. Неуловимым взмахом перехватив его кисть с ножом, Джарвис резко выкрутил ее, с силой дернул на себя, и Мануэль, продолжая движение вперед, по инерции напоролся на собственный клинок, который погрузился ему в грудь по самую рукоятку. На мгновение прижав захрипевшего Бандану к себе, Ларри быстро качнул его влево-вправо, сбивая Веслу прицел, и резко толкнул выведенного из строя противника вперед и влево, одновременно уходя в противоположную сторону. Мощный разряд, попавший в живот латиносу, вскипятил кровь у него в жилах и окончательно отправил его в ад без права судебной апелляции.
        Между тем Чедка Чалмерс занимался Билли Потаскуном. Тот оказался не самым сильным рукопашным бойцом, и метису удалось вырубить его с третьего удара. Сверчок не мог обстрелять метиса из плазмомета без риска попасть в своего, но, когда оглушенный Билли отправился в угол и Дику больше ничего не мешало поджарить бывшего проводника, тот ушел от плазменной очереди нырком вперед с одновременным кувырком через голову. Завершая кувырок, Чедка хладнокровно и расчетливо ударил оказавшегося прямо напротив него Джерри Весло, который с проклятиями выцеливал все время уходящего с линии огня Джарвиса, обеими ногами чуть ниже левого колена. Раздался отчетливый хруст, Весло заорал, выронил разрядник и принялся с воем кататься по полу, от дикой боли позабыв все на свете. Оставшийся без противника Заноза бросился на оторопевшего Дика Сверчка и прежде, чем тот успел сделать еще один выстрел, сломал ему челюсть и вырвал плазмомет из рук.
        - Нормальненько, - проговорил Ларри, взяв на прицел нокаутированных противников. - Это за каким же чертом они так сделали, а?
        Из-за двери машинного зала выглянул один из дежурных, встревоженный пальбой.
        - Все под контролем, - заверил его Джарвис, предупреждая удивленный вопрос. - Ребята немного повздорили между собой. Нельзя заступать на дежурство обдолбанными. - Он посмотрел на диспетчера. - Все под контролем, говорю! Несите службу в установленном порядке.
        Убедившись, что его не пытаются взять в заложники или заставить отключить защитную систему, немного успокоившийся дежурный снова исчез за дверью.
        - Моя-твоя, белый ублюдок совсем дурак голова с ума посходил! - сипло прокомментировал бывший проводник, растирая пострадавшее горло. - Еще немного - и чик бы мастер Чедка! Совсем чик! Бачка Ларри, звони-жалуйся мистер Жук, пусть приходит забирает свой белый плесень!
        - Нет, Чедка, - проговорил Заноза. - Не будем мы мистеру Жуку звонить. Весло ведь с ним разговаривал перед тем, как они на нас напали. Может быть, он и подал сигнал?..
        Чалмерс молча хлопал глазами, пытаясь скорректировать свою картину мира в соответствии с этим ужасным подозрением. Впрочем, после того как Грег Челюсть оказался русским шпионом, уже не было ничего невозможного.
        Ларри вытащил коммуникатор, быстро связался с Бампером. Особо злоупотреблять этим номером не рекомендовалось, чтобы не отнимать у начальника службы безопасности драгоценное время по пустякам, однако Кенни настоял, чтобы он был у всех новоприбывших рейнджеров, дабы любой из них мог связаться с ним в экстренном случае.
        - Босс! Босс! Тревога-три! На нас с напарником напали члены нашей группы. Предположительно пытались взять контроль над диспетчерской противовоздушной обороны. Нападавшие в количестве трех человек заштабелированы, один ликвидирован. Необходимо срочно усилить бдительность на всех этажах…
        - Мать, - устало откликнулся Кенни Бампер. - По всему зданию только что объявлена тревога-два, и бригадир должен был вам это передать. В подразделении мятеж. Захвачены все верхние этажи, кроме нашего, - ребята службы безопасности все-таки сумели организовать оборону. А снизу долбятся в дверь еще какие-то отморозки под видом полицейского спецназа. Я непрерывно вызываю босса, но он не отвечает…
        Джарвис чуть не подавился собственным изумлением. А когда переварил новую информацию, едва не зарычал от ярости. Они не успели! Чертов русский все-таки добился своего! Надо было сразу сообщать о своих подозрениях Бамперу, а не играть в отважного скаута, выслеживающего вражеского лазутчика…
        - На нас напали после звонка Жука, - сказал он. - Боюсь, наш бригадир тоже в числе мятежников.
        - Ребята, запритесь изнутри и сидите тихо, - сказал Бампер. - Вас наверняка попытаются выколупнуть из диспетчерской. Не выполнять ничьих приказов, кроме моих, мистера Саггети и мисс Джулии. Когда в наше воздушное пространство вторгнутся неопознанные катера или глидеры, бить на поражение - под мою ответственность. Если нам на крышу высадят десант, я вас четвертую. Все ясно?
        - Так точно, сэр.
        - Добже.
        Заноза отключил коммуникатор и посмотрел на Чедку.
        - Снова мы с тобой попали в переделку, брат, - проговорил он.
        Чедка расцвел:
        - Снова, э?! Дай пять, бачка! Тут работать веселее-интереснее, чем на Эшмол!..
        Поначалу спецназ постепенно теснил защитников здания, вынуждая их оставлять коридор за коридором. Но вскоре матерые десантники закрепились на позициях, и продвижение захлебнулось.
        По всему этажу вырубили освещение - видимо, постарались те самые электромонтеры, - и сражаться теперь приходилось в полной темноте. У нападавших имелись приборы ночного видения, однако это почти не давало им преимущества: огонь велся столь плотный, что рейнджеры прекрасно ориентировались в ослепительном свете непрерывных стробоскопических плазменных вспышек.
        Группа спецназовцев пыталась прорваться к лифтам, но их хладнокровно отсекли от огневого прикрытия, загнали в угол и расстреляли практически в упор. Дональд Густавссон по кличке Лапа, бывший сержант звездного космодесанта, быстро присел на корточки над убитым спецназовцем, перевернул на спину.
        - Чеснок, посвети-ка! - попросил он и, когда напарник включил крошечный фонарик на стволе плазмомета, принялся придирчиво изучать вражеское снаряжение. - Так, броник армейского спецназа облегченный, шлем хороший… в голову лучше не бить… щитки на руках и ногах….
        Лапа снял с уха убитого гарнитуру связи, приложил к своему. Тишина взорвалась голосами спецназовцев:
        - Четыре угла тринадцать!
        - Два - двенадцать, жду!
        - Маслина прямо, два над головой!
        - Угол восемь! Быстрее!
        - Кот, держим верх! Красный одиннадцать!
        В общем-то Густавссон и не надеялся, что специальный шифрованный код, при помощи которого переговаривались спецназовцы, совпадает со стандартным кодом Звездных Тюленей, поэтому из переговоров мало что понял. Хотя было, было в нем нечто похожее. Вроде бы основной принцип кодирования один и тот же, а изменен только набор базовых слов. «Угол» - это наверняка то же, что у Тюленей называлось
«стрела»… Однако главное он услышал: обычная сосредоточенная тишина, царящая в эфире, когда операция разворачивается строго по плану и каждый четко знает свое место и алгоритм действий, сменилась возбужденным галдежом и уточнением диспозиции. Блицкриг явно захлебнулся.
        Он снова нагнулся над убитым, чтобы бросить на его тело бесполезную гарнитуру, когда луч света крошечного фонарика, описав кривую дугу, упал на лицо погибшего спецназовца.
        - Твою ж мать! - выдохнул внезапно Чеснок. - Это же Ягуар!..
        Лапа быстро снова присел на корточки, повернул голову убитого к себе. Несколько мгновений вглядывался, темнея лицом. Поднял взгляд на напарника. Приложил два пальца к шее убитого в напрасной надежде уловить нитевидный пульс.
        В сумраке Чесноку не было видно глаз бывшего сержанта, но он готов был держать пари, что в них сейчас отражается напряженная работа мысли. Подразделения спецназа флота - структура довольно компактная, все ветераны знают друг друга, поскольку все они прошли учебку на Форт-Брэгге и служили в очень ограниченном числе подразделений, регулярно подвергаясь ротации. Элита по определению не может быть многочисленной. Лапа знал Ягуара по «Команде 211», которая базировалась на Кеннеди. Когда сержанта перевели в Тюлени, Ягуар все еще оставался в той команде… Меньше всего Густавссон мог ожидать, что им доведется однажды встретиться вот так. Черт возьми, они же всегда были и до сих пор остаются по одну сторону баррикад! Брат Ягуар, который дважды спасал ему жизнь в безнадежной ситуации, с которым они прошли огонь и воду, - и при очередной встрече поприветствовали друг друга не поднятыми стаканами, а плазменными вспышками…
        Густавссон шевельнулся, старательно прочистил горло.
        - Внимание, Тюлени! - открытым текстом рявкнул он в гарнитуру Ягуара. - Это сержант Лапа, вашу мать! Прекратить огонь, крысиное мясо! Повторяю: прекратить огонь! По своим работаете!..
        И остервенелый визг плазмометов в конце коридора внезапно начал затихать! Теперь Лапа заорал уже в рейнджерский коммуникатор:
        - Стоп, ребята! Не стрелять! Там наши! Тюлени!..
        Несколько секунд на частоте нападавших царила ошеломленная тишина. Затем раздался осторожный голос:
        - Сэр, если это действительно вы, то в каком батальоне…
        - Кевин! - мигом опознал Густавссон по голосу, сразу сделав бессмысленной дальнейшую проверку. - Кевин Бородавка! Здесь Лапа. Привет, боец!
        - Привет, сэр! - недоуменно отозвался Кевин. - Что, черт возьми, происходит?
        - Ребята, вы работаете по своим! - заявил бывший сержант. - Со мной Харя, Чеснок и Волк.
        - Со мной Куча, Зебра, Череп и Ягуар, - отозвался Бородавка. - Ничего не понимаю…
        - Все, нет больше Ягуара! - отрезал Лапа. - Парни, я не знаю, какой лапши вам навешали на уши в этот раз, но вы атакуете штаб-квартиру вольного рейнджерского подразделения.
        - Нам сказали, что мы должны зачистить гнездо опасного мафиозного клана, - после паузы произнес Бородавка.
        - Вы меня знаете, я по доброй воле в дерьмо не вляпываюсь, - с нажимом произнес рейнджер. - И если мы с ребятами на этой стороне, то, значит, с подразделением все в порядке. А вот вам правительство уже не первый раз мозги пудрит, пора бы уже привыкнуть к чудесам…
        - Два угла девять! - вдруг раздалось в наушниках раздраженное. - Адамс, что за три - восемь через четыре угла двадцать пять раз твою налево!
        - Пошел на хрен, лейтенант, - устало откликнулся Кевин Бородавка. - Сержант, пожалуйста, не пропадайте, сэр. Давайте все-таки уточним ситуацию…
        Глава 12
        Глам и Джулия в апартаментах на последнем этаже «Хайтауэр Билдинг» отдыхали после бурного секса. Молодой дон с блаженной улыбкой раскинулся на огромной кровати, словно морская звезда. Джулия курила, положив голову на руку жениху.
        За прошедшую неделю она прошла курс интенсивной терапии, ребра срослись как надо, а серьезных повреждений внутренних органов медики у нее не обнаружили. До недавнего времени любое физическое напряжение причиняло ей боль в грудной клетке, и лишь сегодня у них с Гламом наконец снова получился полноценный секс в перерыве между срочными делами - безумный, огненный, опустошающий.
        - Мне с тобой хорошо, - расслабленно проговорил Глам. - Ни с одной женщиной мне не было так хорошо. Ты совершенно потрясающая, моя колдунья.
        - Мне тоже хорошо с тобой. - Джулия смотрела в потолок, явно думая о другом. - Мой отважный босс, мой ненасытный лев… Что это? - вдруг встрепенулась она, услышав невнятный шум за дверью.
        - Ничего особенного, - беспечно отозвался Саггети, не открывая глаз. - Ричардс что-нибудь уронил. Иди ко мне, моя пантера…
        - Тише! - Джулия вдруг разом напряглась, как готовая к броску кошка. - Ничего не слышишь?!
        Глам раскрыл было рот, но в этот момент негромко пискнул электронный замок, и дверь спальни начала аккуратно приоткрываться. Джулия быстро перевернулась на бок, высвободившись из объятий жениха, пружинисто вжалась в разбросанные по кровати подушки.
        - Эй, какого черта! - Мистер Саггети соизволил наконец открыть глаза. - Я никого не вызывал… - Он обескураженно замолчал, уставившись в черное дуло плазмомета.
        В следующее мгновение могучий толчок заставил его стремительно скатиться с постели и с размаху грохнуться на пол, сильно отбив колени и локти. В ту же секунду пронзительно взвизгнул плазмомет, ударило нестерпимым жаром, оглушительно зашипела, испаряясь, атласная обивка шикарного одеяла. Обалдело подняв голову, Глам увидел на том месте, где они только что лежали с Джулией, огромную продолговатую дыру, прожженную в толстом гелевом матрасе до самого пола.
        На Саггети вулканическим потоком обрушилось невероятное отчаяние. Любимая женщина пожертвовала собой, чтобы спасти его от смерти! Однако такой ценой жизнь ему была не нужна. Он ощутил мгновенную душевную пустоту, ощутил себя бархатным футляром, из которого вдруг вытряхнули в канализацию бесценный бриллиант в золотой оправе. Всего лишь за долю мгновения он пережил целую бурю эмоций - потрясение от случившегося, глубочайшую депрессию, резкую и злую боль в сердце, клокочущую ярость к тому, кто убил его подругу и пытался убить его. И - безнадежное, отвратительное чувство, что он лежит на полу в неудобной позе, абсолютно голый и безоружный, поэтому следующий выстрел превратит в пепел его самого. Но, как ни странно, в этот краткий промежуток времени он успел почувствовать также глубокое искреннее облегчение - раз его сейчас прикончат, значит, ему не придется жить без Джулии долгие мучительные годы, метаться и тосковать, выть по ночам в холодной пустой постели и заливать свою тоску огненной бластерией, чтобы однажды под утро вложить дуло плазмомета в рот и выжать спусковую пластину…
        Глам Саггети успел тысячу раз отчаяться и умереть всего лишь в промежутке между двумя ударами сердца. А потом он уловил краем глаза смазанное движение справа. Это была Джулия - она взметнулась из-за противоположного края кровати так стремительно, что глаза Саггети едва сумели это зафиксировать. Все-таки она успела не только спихнуть с постели Глама, но и с неимоверной быстротой скатиться на пол сама, прежде чем убийца сделал первый выстрел.
        Прямо с низкого старта его подруга бросилась на стоявшего в дверях врага. Обнаженная и разъяренная, она была невероятно красива, и Глам, еще не успев даже переменить позу, но уже ощутив бесконечное облегчение, тут же вновь рухнул в бездну отчаяния - сейчас этот ублюдок запечет его нежную возлюбленную, как утку по-пекински.
        Однако произошло невероятное. Возможно, убийца не ожидал такой прыти от девки Саггети, а может быть, оказался потрясен открывшимися ему формами молодой женщины - как бы то ни было, он на полсекунды замешкался с выстрелом, и Джулии хватило этого времени, чтобы преодолеть расстояние от кровати до дверей. Затем она снова высоко подпрыгнула - все происходило так быстро, что Глам едва успевал схватывать взглядом ее стремительные перемещения, - в прыжке развернулась и одновременно со следующим выстрелом, ушедшим в противоположную стену, перепрыгнув через мелькнувший в воздухе плазменный заряд, босой пяткой нанесла сокрушительный удар в челюсть злоумышленнику. Раздался громкий хруст, и убийца, выронив плазмомет, завалился на спину.
        Джулия в кувырке ухватила с пола оружие, завершая кувырок, привстала на одно колено, обеими руками сжимая рукоять плазмомета и целясь в неподвижное тело на полу. Выждав пару секунд, короткими шажками двинулась к распростертому неудавшемуся убийце, присела на корточки, пощупала пульс на его посиневшей, неестественно вывернутой шее. Энергично, но тихо чертыхнулась. Снова выпрямилась во весь рост.
        - Ты как, милый? - шепотом спросила она Глама, который до сих пор лежал на полу, с открытым ртом наблюдая за действиями невесты.
        - Как это ты его?.. - только и сумел выдавить он.
        - Тс-с-с! - она прижала палец к губам. - Он наверняка был не один!
        - Но как же ты его… - понизил голос до шепота Глам.
        - Я девушка видная, - помогая ему подняться с пола, торопливо пояснила Джулия. - Ко мне всегда цеплялись всякие уроды. Пришлось изучить пару простейших приемов, чтобы отстаивать свою честь…
        Она положила теплую ладошку ему на губы, чтобы предупредить следующий вопрос, и, сжимая в руке трофейный плазмомет, снова опустилась на корточки возле дверей. В этой позиции она была так хороша, что Глам невольно залюбовался ею, невзирая даже на крайне опасное положение, в котором они оказались. «Если все закончится хорошо… - подумал он. - Нет, когда все закончится хорошо, закажу ее портрет - обнаженной, вполоборота, на корточках… и повешу у нас в супружеской спальне…»
        Двое помощников убийцы, занявшие позицию в гостиной напротив двери, ведущей в спальню Саггети, разом встрепенулись, когда дверь снова начала открываться. Согласно плану, внутрь должен был войти только один, чтобы не создавать толчеи в дверях и не мешать друг другу, а двое оставшихся должны были подстраховывать его в гостиной - на тот невероятный случай, если его постигнет неудача. Впрочем, у двух бандитов, оставшихся в гостиной, было еще одно поручение, о котором не знал непосредственный исполнитель покушения на Глама Саггети. Они должны были уничтожить каждого, кто выйдет из спальни, независимо от того, кто это будет. Концы следовало надежно спрятать в воду, поскольку заказчик убийства рассчитывал занять место покойного босса. И если бы рейнджеры узнали, кто стал причиной гибели их командира, ему вряд ли удался бы такой карьерный рост. Именно поэтому на этаже, кроме группы убийц, не было мятежников - руководитель переворота строжайше запретил пока захватывать апартаменты Глама, делая вид, что озабочен безопасностью босса. В дальнейшем смерть Саггети и его шлюхи наверняка списали бы на
противоположную сторону.
        Оба бандита, которые должны были уничтожить непосредственного исполнителя убийства, в самом скором времени тоже предполагались в расход, хотя и не догадывались об этом. Чем глубже прячешь концы в воду, тем лучше. И почему-то каждая следующая палаческая команда глубоко уверена, что именно перед ней все и закончится.
        Едва дверь спальни приоткрылась, ликвидационная группа открыла по ней ураганный огонь. Во все стороны полетели обугленные щепки. Плазменные заряды должны были продырявить стоявшего за дверью, словно дуршлаг. На всякий случай сделав еще несколько выстрелов, убийцы прекратили стрельбу и принялись вслушиваться в воцарившуюся тишину. Они так и не услышали звука падения тела своего неудачливого коллеги.
        Прошло несколько тягостных мгновений. А потом в дверном проеме возле самого пола с визгом дважды ослепительно блеснула колючая звезда. Оба убийцы, почти одновременно пораженные плазменными зарядами между глаз, синхронными движениями отшатнулись, вскинув руки, и рухнули на ковер.
        Безусловно, стоящего за дверью человека их обстрел должен был превратить в обугленное решето. Однако в обнаженную женщину, которая распласталась на полу за порогом двери в спальню, не попало даже ни одной щепки.
        - Дорогая, - упавшим голосом произнес Глам, выглядывая из-за простенка, - ты же не умеешь обращаться с плазмометом…
        - Потом, потом! - вскочив с пола, Джулия за руку потащила его в гостиную. - Некогда! - Она остановилась возле двух поверженных убийц. - Узнаешь кого-нибудь? Вот этого я знаю, кажется.
        - Мои телохранители, - убито проговорил Саггети. - Проклятие! Значит, это внутренний заговор. Я не могу доверять самым проверенным людям…
        - Ты можешь доверять мне, любимый. Надеюсь, я это только что доказала. - Джулия быстро приподнялась на цыпочки, поцеловала его и снова поспешно перевела взгляд на дверь гостиной. - Где остальные? Должно быть шесть человек.
        - Не знаю. - Глам удрученно помотал головой. Все произошедшее совершенно выбило его из колеи.
        - Эх, Бампер, Бампер, - досадливо помотала головой Джулия. - Куда ж ты смотрел, идиот…
        - Это не Бампер, - виновато признался Глам. - Это я. Он хотел поменять мою охрану на своих рейнджеров, но я не позволил. Казалось, такие проверенные люди… Я боялся оскорбить их недоверием… - Он вскинул глаза на подругу. - Мой клан пошел против меня!
        - У тебя нет клана, любимый, - проговорила Джулия. - У тебя грозное рейнджерское подразделение, и мы обязательно вычистим мятежников… - Она скользнула по комнате, потормошила портьеры, потом заглянула за диван и проговорила: - Вот они. Кое-кто все же остался тебе верен.
        За диваном были сложены в ряд трупы двух охранников Саггети, двух его секретарш, горничных и дворецкого Ричардса. Все они были задушены синтетической леской.
        - Черт возьми! - только и сумел выговорить Глам, глядя на этот скорбный могильник и чувствуя, как к горлу подступает тошнотворный комок.
        - Значит, пятеро охранников, - подсчитала Джулия. - На этаже должен быть еще один. И боюсь, он не за нас… Держи. - Она сунула жениху плазмомет одного из убийц; Глам заторможенно обхватил рукоять ладонью, повертел оружие в руках, словно не понимая, как с ним обращаться. - Ну же, соберись! Ты же мужчина! Бесстрашный босс!..
        Глам потерянно посмотрел на нее. Неодобрительно качнув головой, Джулия подняла руку, и щеку Саггети обожгла звонкая пощечина.
        - Эй! - вскинулся он, отшатываясь. - Ты чего?!
        - Пытаюсь привести тебя в чувство, - пояснила она, пристально глядя в глаза Гламу и пытаясь уловить произошедшие в его взгляде перемены. - Мне сейчас нужен неистовый дон Македоно, а не мальчик-одуванчик, переживающий, что сдох его любимый хомячок. Ну? Ты готов, или мне стукнуть тебя еще раз?
        - Я готов, - поспешно отозвался Глам. - Не надо меня стучать.
        В голове у него царил полный сумбур. Слишком много всего произошло за последние пять минут. И самым поразительным было даже не то, что его только что пытались убить и что сделать это собирались его же люди. Самой невероятной была перемена, произошедшая в Джулии. Эта капризная, слабая, требовательная дурочка уложила на месте трех тренированных мужиков и взяла на себя дальнейшее руководство, мигом превратившись в волевого и решительного командира. Впервые в груди Саггети змеей скользнула тень страшного подозрения - что его подруга вовсе не та, за кого себя выдает.
        Рысь понимала, что потом, когда все кончится, он задаст ей много неприятных вопросов. Однако у нее не было выбора. Ей нужно было немедленно вывести Глама с опасной территории, причем живого. Счет шел на секунды. А уж потом она как-нибудь сумеет привычно навешать ему лапши на уши.
        Джулия распласталась возле двери гостиной и начала подавать Гламу знаки, чтобы он спрятался за выступом стены с противоположной стороны. На ходу Саггети подхватил со спинки кресла свой халат и продел руки в рукава - мысль о том, чтобы появиться перед своими людьми в недостойном виде, казалась ему невыносимой, а уж героически погибнуть с голым задом и вовсе не представлялось возможным. Джулия досадливо махнула рукой: брось, некогда! Тем не менее босс не занял позицию, пока не запахнулся и не подпоясался. Впрочем, потребовать от Джулии, чтобы она тоже оделась, у него уже не хватило духу. Краем сознания он понимал: халат будет стеснять ее движения во время драки, а возвращаться и искать что-то более удобное действительно нет времени - если снаружи дежурят другие заговорщики, то сейчас они, озадаченные долгим отсутствием коллег после неистовой пальбы, непременно заглянут в апартаменты, чтобы проверить, что случилось.
        Из гостиной можно было попасть в холл и в рабочий кабинет Глама. За плотно прикрытой дверью кабинета что-то яростно, но мелодично тилинькало. Саггети сунулся было туда, но невеста решительно отстранила его, изучила кабинет через приоткрытую дверь и только после этого пропустила Глама внутрь. Глам кинулся к лежавшему на столе портативному личному коммуникатору и вставил его в ухо.
        - Слушаю! - шепотом закричал он.
        - Босс!!! - на том конце линии был Кенни Бампер. Услышав голос Глама, он явно ощутил величайшее облегчение. - С вами все в порядке? Я названиваю уже несколько минут!..
        - Что происходит? - прервал его излияния Саггети, быстро превращаясь в железного дона Македоно.
        - Здание атаковано неустановленным противником - с земли и с воздуха, - доложил Кенни. - Воздушная атака успешно отбита. Одновременно произошел мятеж в рейнджерском отряде, мятежники захватили несколько этажей здания и блокируют продвижение сохранивших верность ребят к вашим апартаментам. Почти наверняка и мятежники, и атакующие действуют согласованно. Мы опасались, что они попытаются ликвидировать вас…
        - Они уже попытались, - холодно сообщили Глам. - Трое мертвы. Еще как минимум один на этаже. Мы попробуем прорваться на крышу - вниз сейчас, боюсь, слишком опасно.
        - Лучше всего для вас сейчас было бы запереться в апартаментах и дожидаться помощи, - возразил Кенни.
        - Если они проникли на мой этаж один раз, значит, они могут сделать это снова, - резонно заметил Глам.
        - Пожалуй, вы правы. - Кенни задумался. - Джулия с вами? - осторожно поинтересовался он.
        - Да, с ней все в порядке.
        - Тогда вам действительно лучше прорываться. Но на крышу - ни в коем случае! Там вы будете как на ладони, и вас смогут издали атаковать с воздуха. А если вы поднимете в воздух глидер, вас сразу собьют. Спускайтесь лучше в мой кабинет. Половина этажа службы безопасности - кроме ваших апартаментов это все, что мятежники не сумели захватить на верхних десяти этажах. Но здесь мы хотя бы сумеем вас защитить. У меня тут мощные защитные системы, а также двенадцать человек, и все вооружены до зубов. Секретный код помните?
        - Как «Те деум».
        - Ждем.
        Глам отключил коммуникатор и повернулся к Джулии.
        - Кабинет Кенни. Лифт.
        Соблюдая максимальную осторожность, они выскользнули в холл, где за массивным столом сидел, уткнувшись лицом в разбросанные бумаги, референт Глама. Можно было бы подумать, что он крепко спит, если бы не бурные события последней четверти часа. Прокравшись мимо неподвижного секретаря, Глам с Джулией приблизились к бронированным дверям лифта, и босс нажал на кнопку вызова. Знающего секретный код человека этот лифт мог доставить не только в апартаменты Саггети, но и в конференц-зал для секретных совещаний, в библиотеку, в подземный гараж, а также в труднодоступный кабинет начальника службы безопасности. Разумеется, при желании сам пассажир лифта мог выйти на любом этаже, однако вызвать эту кабину без знания секретного кода тоже было нельзя, поэтому на промежуточные вызовы она не реагировала и на промежуточных этажах не останавливалась. Код знали только Глам, Джулия и Бампер. Когда босс находился в апартаментах, кабина постоянно находилась на его этаже.
        Едва раздался мелодичный сигнал и бронированные створки разъехались в стороны, Глам снова ощутил сильный толчок и не вошел, а буквально влетел в лифт, приложившись лбом о зеркало с такой силой, что оно треснуло, а у него самого потемнело в глазах. Плотный сгусток огня взвизгнул прямо над его головой, отразившись от стенки кабины небольшим раскаленным облаком, которое облизало притолоку и вырвалось в холл, устремившись к потолку. Упав на колени, Глам словно парализованный наблюдал, как обнаженная Джулия в эффектной стойке один за другим всаживает плазменные заряды между сдвигающихся створок лифтовой кабины. Наконец двери схлопнулись, и тут же с той стороны донесся тяжелый удар, сопровождаемый оглушительным визгом рикошета, - створки лифта были плазмоупорными.
        - Шестой, - проговорила Джулия, пока Глам торопливо набирал на кнопочной панели код. - Нашелся недостающий охранник. Если он успеет сообщить, что мы удрали через лифт, у нас будут неприятности.
        - Надеюсь, они не успеют блокировать лифтовую шахту, - мрачно произнес Саггети.
        - Если они не сделали этого заранее, - добавила Джулия.
        Лифт тронулся.
        - Что ж ты раньше не сказала?! - Глам округлил глаза.
        - Не хотела пугать тебя раньше времени.
        Несколько секунд Саггети молча смотрел на невесту, с самым беспечным видом привалившуюся плечом к одному из уцелевших зеркал, снова превратившуюся в глупую и капризную, но такую привлекательную малышку. Потом лифт остановился, глухая стенка кабины, противоположная створкам, сдвинулась в сторону, и Глам с Джулией вывалились прямо в объятия Бампера.
        - Прекрасный вид, мисс, - не удержался Кенни, торопливо сдирая с себя пиджак. Глам недовольно прочистил горло, но ничего не сказал: вообще-то ее бывший телохранитель уже не раз видел ее голой в стриптиз-баре Джека Ормонта, тем более что, кроме этой маленькой колкости, повел он себя вполне деликатно. Джулия накинула пиджак Бампера, утонув в нем почти до колен, и решительно направилась к своему любимому креслу, в котором сидела обычно во время совещаний команды Горностаев.
        Навстречу ей из-за стола поднялся с вежливым кивком Грег Челюсть. Глам машинально отметил его присутствие, но не стал спрашивать, почему в такой ответственный момент в кабинете начальника службы безопасности находится рядовой рейнджер. В конце концов, может быть, нападение застигло их в тот момент, когда они тут занимались сексом или пили бластерию, вспоминая минувшие боевые времена. Саггети готов был закрывать глаза на маленькие человеческие слабости, если они не вредят делу.
        - У меня здесь командный пункт, - взялся пояснять Бампер, указав на множество экранов перед своим столом, на которых отображались внутренние коридоры и помещения здания. Было видно, как по ним торопливо перемещаются вооруженные люди, кое-где велись перестрелки. - Руковожу обороной, координирую действия ребят. Пока наши успешно давят противника. Спецназовцы, бывшие Звездные Тюлени, отходят либо сдаются: многие служили вместе с нашими рейнджерами в космодесанте и отказались стрелять по своим. В паре мест возникли перестрелки между самими спецназовцами: похоже, особо рьяные офицеры пытались гнать подчиненных вперед под прицелом.
        - Балбесы, - покачал головой Саггети. - Их же в лучшем случае вышвырнут с работы.
        - Ничего, - бодро отозвался Бампер, - тогда их возьмем на работу мы. Мятежникам удалось вывести из строя систему видеонаблюдения на тридцать первом этаже, - продолжил он доклад ситуации, - но мы пытаемся…
        - Кенни, - бесцеремонно прервала его Джулия, усаживаясь за стол и придвигая к себе пепельницу, - один из убийц все еще в апартаментах Глама. Как минимум один. Он обстрелял нас, когда мы садились в лифт.
        - Понял, мисс, - сразу подобрался Бампер. - Грег, за мной! Только постарайся, чтобы он попал к нам в руки живым и не безнадежно изувеченным. Сэр, - обратился он к Саггети, - принимайте командование, раз уж вы здесь. Наши будут счастливы узнать, что вы живы. Мисс, - он повернулся к Джулии, - очень надеюсь, что вы поможете боссу.
        Челюсть уже вошел в лифт, который так и стоял раскрытым на этаже. Выдернув из кобуры плазмомет, Кенни решительно двинулся к кабинке.
        Раздался мелодичный сигнал, и бронированные створки лифта разъехались в стороны. Если бы кто-то на этаже попытался обстрелять тех, кто прибыл в кабинке, он только зря потратил бы время и боеприпасы, да еще, чего доброго, оказался бы поражен рикошетом.
        В лифте никого не было.
        Однако первое впечатление, как известно, обманчиво. Из-за притолоки лифтовой кабины осторожно высунулась белобрысая голова. Быстро изучив обстановку, человек спрыгнул вниз из-под потолка, где он держался, распластавшись возле плафона и упершись в стены руками и ногами. Тем же манером из лифта появился второй человек с плазмометом.
        Выбравшись в холл, Казимир-Кенни знаками показал Грегу-Артемову: проверь лестницу! Сам он осторожно двинулся в апартаменты Саггети, но почти сразу появившийся из дверей черного хода майор начал энергично сигналить ему жестами, и Витковский направился к лестнице.
        Замок в железной двери, перекрывавшей доступ наверх, был вырезан при помощи плазмомета. Определенно, либо здесь проникли в апартаменты с крыши убийцы, либо только что сбежал последний из них.
        Оплавленный металл был еще теплым. Похоже, верным было второе.
        Наверху едва слышно загремели железом о железо, развеяв последние сомнения. Лось и Коготь бросились вверх по лестнице, подстраховывая друг друга на каждом пролете.
        Из двери, ведущей на крышу, Витковский вылетел в длинном прыжке, перекатом уходя от возможного плазменного выстрела. Однако выстрела не последовало. Вместо этого на Горностая с пронзительным воем ринулось что-то огромное и продолговатое. Распластавшись на крыше, Казимир вжался в покрытие, закрыв голову руками. Завывая гравитационным приводом, массивный глидер скользнул в полуметре над ним, едва не размазав бронированным днищем, и перевалил через край крыши, исчезнув из виду.
        - Уйдет! - заорал Артемов.
        - Вон тот мой! - Мигом вскочив на ноги, Лось щелкнул электронным брелоком, и один из глидеров, выстроившихся в ряд за спиной Когтя-Грега, пискнул, разблокировав дверцы. - Внутрь, живо!
        Они загрузились в глидер Кенни Бампера, и летающая машина сорвалась с места, вслед стремительно удалявшемуся пятнышку глидера, который угнал неудавшийся убийца.
        - Это Бампер! - проорал Кенни в коммуникатор, не отрываясь от управления. - Москит, пропустите два глидера, только что стартовавшие с крыши! А, ч-ч-черт, проклятые службисты… Хорошо: код малиновый пятьсот сорок три дельта! Нет, со мной Грег Челюсть… Если выпустите хоть одну ракету и попадете мне в задницу, клянусь, со всех шкуру спущу, когда вернусь!..
        Два глидера стремительно пронеслись над улицей и, с трудом вписавшись в девяностоградусный поворот, один за другим резко свернули за угол. Бандит удирал, нарушая все возможные правила воздушного движения, однако настырный Лось плотно сел ему на хвост, не собираясь отставать.
        - Малыша Динелли бы сюда, - пробурчал Витковский, едва справляясь с управлением. - С его «Смертельными гонками 3000»…
        - Кого? - не понял Артемов.
        - Неважно! - рявкнул Кенни-Казимир, закладывая крутой вираж. - Пристегнись, а то башку себе расшибешь!
        Мимо с недовольным ревом проносились встречные глидеры. Машину беглеца мотало из стороны в сторону, он то и дело выскакивал в запрещенный воздушный коридор. Витковский понимал, что если паршивца остановит полиция, он окажется вне их с Когтем досягаемости. И похоже, именно на это беглец и рассчитывал.
        Впрочем, нет. Устроив переполох на центральной трассе, убийца вдруг нырнул во дворы, в длинный колодец между кварталами, надеясь затеряться между домами. Две тяжелые машины выписывали замысловатые зигзаги над чахлыми сквериками и широкими тротуарами, словно две поссорившиеся пчелы, стремящиеся ужалить друг друга. На глидере беглеца имелись стационарные плазмометы, однако, хоть он и сумел вскрыть кабину, взломать программную оружейную защиту ему оказалось не под силу. Казимир же не пускал в ход оружие, опасаясь ненароком прикончить подонка. Нет, он нужен был только живым.
        Беглец заметался в узких проездах между домами, пытаясь снова выскочить на трассу, - в отличие от начальника службы безопасности «Саггети Корпорейшн», он довольно плохо знал этот район. Выскочив из переулка к какому-то длинному дому, изгибавшемуся дугой, глидер бандита рванул вдоль него: там, под огромным рекламным щитом, определенно должна была располагаться арка, выводящая на широкий проспект.
        - Все, приехали, - удовлетворенно отметил Казимир-Кенни, преследуя беглеца поверху и не давая ему выскочить из узкого каньона улицы и взмыть над крышами. - На самом деле тут тупик. Зря я, что ли, свою территорию вдоль и поперек излазил? Как свои пять пальцев знаю.
        Беглец, похоже, уже и сам понял, что попал в ловушку, - далеко впереди, за очередным сегментом бетонной дуги, замаячила серая глухая стена пакгауза. В отчаянии он резко подал вверх и ударил колпаком кабины в днище преследователя. Разумеется, маневр этот с самого начала был обречен на неудачу: хрупкую кабину с треском сплющило о бронированное днище, едва не раздавив незадачливого пилота крышей, сложившейся, словно пластиковый стаканчик. Однако от удара глидер преследователей немного подбросило вверх, и беглецу на неимоверном форсаже удалось-таки бросить свою машину ввысь, проскользнув между тупиковой стеной и машиной Бампера - но лишь для того, чтобы жестоко чиркнуть левой плоскостью об угол здания и, развернувшись, со страшным грохотом врубиться левым бортом в рекламный щит на крыше пакгауза и разнести его вдребезги. Мгновенно потеряв скорость и высоту, изуродованная машина камнем рухнула во двор.
        - Держи его на прицеле! - крикнул Витковский, стремительно снижаясь.
        Предосторожности оказались излишними: когда они с трудом отвалили искореженную переднюю дверцу сбитого глидера и выволокли пилота наружу, тот находился в нокдауне после падения, почти ничего не соображал и не оказал никакого сопротивления. Преследователи быстро запихнули его в свою машину, и Лось тут же увел ее к крышам небоскребов. Пока в кварталах, примыкающих к зданию «Хайтауэр Билдинг», им не попалось ни одного полицейского патруля, однако увлекаться безнаказанностью не стоило. Публичное уничтожение муниципальной собственности в форме рекламного щита могло серьезно заинтересовать блюстителей порядка.
        - Проблемы? - озабоченно поинтересовался Григорий пять минут спустя, когда понял, что Лось даже не собирается приземляться.
        - Нет, показалось… - Витковский-Бампер помотал головой. - Вдруг решил, что нам сели на «хвост». Но нет, вроде просто показалось.
        - Тогда найди наконец какой-нибудь укромный переулок, и мы в тишине и спокойствии потолкуем с этим типом.
        Казимир послушно опустил глидер возле пустынного сквера и затонировал стекла.
        - Итак, - проговорил Коготь, - вопрос первый и главный. Кто распорядился ликвидировать Глама Саггети?
        Пришедший в себя беглец, надежно заблокированный Артемовым на заднем сиденье, угрюмо молчал, глядя в потемневшее окно.
        Коготь резко, с оттяжкой ударил его по лицу. Мафиозо дернулся.
        - Каждый следующий раз будет вдвое больнее, чем в предыдущий, - с нажимом проговорил майор службы безопасности. - Повторить вопрос?..
        - Грег, - развернувшийся с водительского сиденья Лось озабоченно постучал пальцем по циферблату наручных часов, - времени вообще нет. Надо возвращаться.
        - Пожалуй. - Коготь побарабанил пальцами по подлокотнику, затем полез в карман и достал оттуда небольшую коробочку вроде портсигара. - Вообще-то это на самый крайний случай, - пояснил он, - но похоже, крайний случай как раз наступил.
        Он щелкнул замком коробочки и извлек из нее крошечный инъектор. Быстро, не давая пленнику опомниться, всадил ему инъектор в сонную артерию.
        - Минута, - сказал он Казимиру, изо всех сил прижимая задергавшегося мафиозо к спинке кресла. - Не больше.
        - Допрос четвертой степени? - криво усмехнулся Витковский.
        - С применением химических спецсредств, - кивнул Артемов.
        Пленник вдруг обмяк, прикрыл глаза, тяжело засопел. Коготь пощелкал пальцами перед его глазами - мафиозо не отреагировал.
        - Готов, можно начинать, - прокомментировал майор. - Контрольный вопрос. Эй, слушай меня! - Он похлопал задержанного по щекам, тот испуганно встрепенулся, приоткрыл глаза. - Отвечай на контрольный вопрос. Мастурбируешь часто?
        - Каждый день! - отозвался неудавшийся убийца. Хватанул воздуху широко раскрытым ртом, попытался стиснуть зубы, но все-таки добавил: - Иногда по два раза, утром и вечером…
        - Действительно готов, - уважительно констатировал Лось-Бампер. - Вот что наука с людьми делает!
        - Итак, - продолжил допрос майор, - отвечай на следующий вопрос, четко и быстро. Кто приказал устранить Глама Саггети? Вопрос ясен?
        - Ясен… - страдальчески проскрипел пленник. Коготь отпустил его, но он по-прежнему сидел в неудобной позе, словно его продолжали прижимать к спинке сиденья. - Приказал… Это… - Казалось, ему мучительно не хочется говорить, он яростно борется с собой, но слова прорываются из его глотки помимо воли.
        - Не мямли! - прикрикнул Грег.
        - Оззи… Оззи Пастор…
        - Хоп! - Коготь ткнул пальцем в Лося, но тот уже и без лишних напоминаний поспешно набирал номер босса. - За каким чертом? - Он снова уперся острым взглядом в мафиозо, распятого на спинке заднего сиденья.
        - Оззи… хотел стать новым главой клана…
        - А ты на кой в это полез, кретин?
        - Меня он хотел сделать… новым руководителем… службы безопасности…
        - Идиот, - проговорил Казимир-Кенни, нетерпеливо вслушиваясь в гудки вызова. - Ты для него был бы слишком опасен. Он пришил бы тебя сразу после того, как ты со своими придурками пришил бы Глама.
        - Я боялся… догадывался… - Циркулирующая в венах бандита сыворотка правды заставляла его воспринимать любую чужую реплику как понуждение к очередной порции откровений. - Но я надеялся… из жадности… а-а-агх-х-х!..
        Его лицо внезапно исказилось, словно от сильной боли. Он резко согнулся вперед, стукнувшись лбом о спинку переднего сиденья. Коготь попытался поддержать его, но пленника внезапно вырвало, и службист брезгливо отстранился.
        - Психоблок, - грустно сказал Бампер, наблюдая за агонией бандита. - Причем поставленный каким-то коновалом. Правильный психоблок должен отключать сознание или, как мы видим в данном случае, жизнедеятельность сразу после того, как мозг пациента принимает решение раскрыть запретную информацию. Этот же нам целую поэму прочитал…
        - Ты, брат, недооцениваешь возможности современной фармакологии, - заметил Артемов, отпихивая бездыханное тело пленника. - За те годы, что ты хоронил себя заживо в захолустье, медицина здорово продвинулась вперед. Новый препарат правды не только заставляет пациента выкладывать все начистоту, но и серьезно утормаживает психоблок, если таковой установлен.
        - Босс! Босс! - закричал Кенни, наконец связавшись с нужным абонентом. - С вами все в порядке?
        Снаружи вдруг донесся глухой стук, будто в заднюю часть глидера одновременно с силой ударились два тяжелых тупых предмета, и Коготь резко обернулся, пытаясь через поляризованное стекло разглядеть источник шума.
        - Босс, слушайте меня очень внимательно! - продолжал Бампер. - Серьезная опасность! Оззи Пастор…
        Ослепительное термитное пламя полыхнуло в задней части глидера, заслонив в глазах Кенни всю окружающую вселенную, - и вдруг резко схлопнулось, оставив после себя только непроглядный мрак, невесомость и оглушительное безмолвие. - Кто это был? - поинтересовалась Джулия. Она, как обычно в таких случаях, стояла за спиной своего мужчины и босса, положив ему ладони на плечи, и время от времени задавала дурацкие бабские вопросы, после которых Глам Саггети вдруг серьезно задумывался и резко менял тактику.
        - Кенни Бампер, - сосредоточенно отозвался Глам, не отрываясь от мониторов. Он сразу по уходу хозяина кабинета с головой погрузился в руководство обороной здания, и ему сейчас было не до пустяков. Разумеется, он серьезно поговорит с Джулией, но позже. Позже.
        - Что хотел?
        - Я толком не понял. Связь была очень плохая. Кажется, он сказал, что Оззи Пастору угрожает какая-то опасность, а потом нас разъединили. Я так и не расслышал как следует.
        - Пастор воюет в том крыле здания, где мятежникам удалось вывести из строя все видеоблоки наблюдения. - Джулия с неудовольствием посмотрела на крайние в ряду мониторы - пустые и темные, на которые не транслировалось никакого изображения, только из динамиков прорывался изредка пронзительный визг плазмомета. - Боюсь, там сейчас жарко…
        - Ничего, милая, совсем скоро мы и их выбьем, - сосредоточенно сказал Глам.
        Глава 13
        Казимир Витковский, он же Кенни Бампер, очнулся от резкого, едкого, раздирающего ноздри и легкие запаха. Он пошевелился, попытался приподняться, опираясь на руки, однако выяснилось, что его запястья крепко стянуты за спиной пластиковыми наручниками. Тогда Лось поднялся на колени, опираясь лопатками о стену. Голова раскалывалась от контузии, перед глазами плавали черные точки. Повертев головой, он выяснил, что находится в глубоком металлическом резервуаре метров пяти в диаметре. Края колодца маячили на недостижимой высоте, еще выше виднелся грязно-серый потолок с сырыми разводами и кругами плесени. На полу было по щиколотку густой зеленоватой слякоти, в которой Бампер успел перемазаться с головы до ног, пока барахтался. Слякоть издавала омерзительную химическую вонь, от которой слезились глаза. Рядом с Витковским валялся бессознательный майор Артемов, он же Грег Челюсть, его руки тоже были скованы за спиной, лицо оказалось исцарапано осколками глидерного стекла, под носом запеклась кровь.
        - Грег! - тихонько позвал Казимир. - Грег, очнись!..
        С трудом протащив связанные руки под собой так, что они оказались впереди, Лось принялся точечно воздействовать ногтем большого пальца на активные точки на лице Артемова, чтобы привести напарника в чувство. Майор Второго Управления затряс головой, скривился и открыл глаза.
        - Ну и разит, - первым делом проговорил он.
        Лось помог ему сесть возле стены и тоже переместить руки из-за спины вперед.
        - Ну да, некоторое амбре, - согласился он. - Топливо. Глидерное. Было когда-то. Пся крев! Долго мы тут не протянем.
        Артемов задрал голову, разглядывая края ловчей ямы, в которой они оказались.
        - Значит, будем выбираться, - деловито произнес он. - Бампер, ты массивнее меня, будешь снизу.
        - Я уже понял, - отозвался Витковский.
        Он встал возле стены, упершись в нее ладонями. Оскальзываясь, Артемов быстро вскарабкался по его могучей спине, наступил перепачканными в вонючей слизи ботинками ему на плечи.
        - Низковато! - пожаловался майор. - Давай на вытянутые руки.
        Лось подсунул сцепленные вместе ладони под одну из подошв напарника, с натугой начал выжимать его вверх: тот тоже весил прилично. Артемов мучительно тянулся к краю резервуара.
        - Еще немного! - прошипел он.
        - Все, максимум, - придушенно ответил Казимир. - Руки у меня не телескопические.
        - Черт! - приподнявшись на цыпочки, майор снова отчаянно потянулся к краю. - Сантиметров двадцать всего не хватает! - Он длинно и замысловато выругался, потом замолк, что-то прикидывая. - Знаешь что? - произнес он после паузы. - Попробуй толкнуть меня вверх.
        - Навернешься оттуда со связанными руками - шею сломаешь, - предупредил Лось-Бампер.
        - Кто не рискует, тот ничего не пьет, потому что у него язва от упущенных возможностей, - заявил Коготь. - Ну, на счет «три». Готов? Раз… два…
        Витковский чуть присел и на счет «три» резко пихнул Артемова вверх. Тот одновременно оттолкнулся от его ладоней, взмыл вверх и, зацепившись кончиками пальцев, повис на самом краю.
        - Давай, Грег! - подбодрил Казимир снизу. - Молодец! Теперь подтягивайся помаленьку…
        - Сам попробуй! - прохрипел майор, медленно, по сантиметру приближаясь к краю. - В следующий раз сам полезешь…
        Наконец его голова поднялась над краем резервуара. Несколько мгновений он висел неподвижно, затем внезапно сорвался, со сдавленным стоном полетел вниз и рухнул спиной, забрызгав напарника слякотью.
        - Э, брат, ты что? - испугался Лось, бросаясь к нему. - Ничего не сломал? Я же говорил: осторожнее…
        - Ничего… не сломал… - проговорил Коготь, с трудом переводя дыхание: несмотря на то, что слой грязи смягчил падение, удар вышел сильным, и майор, похоже, отбил себе копчик. - Скотина, на пальцы мне наступил…
        Казимир поспешно глянул вниз, недоумевая, каким образом сумел оттоптать майору руку, но тут же понял, что последняя фраза предназначалась не ему.
        Над краем резервуара-тюрьмы показалась всклокоченная голова. Оценив ситуацию, она быстро исчезла.
        - Похоже, сейчас мы все узнаем, - процедил Артемов. - Какой клан нас подловил и чего именно от нас хочет.
        - Кажется, я и так знаю, чего они от нас хотят, - проворчал Бампер-Лось.
        Впрочем, минуту спустя ему пришлось признать, что в этот раз он ошибся.
        К краю резервуара подошел элегантно одетый человек средних лет. Посмотрел вниз, на задравших головы пленников. Лениво сплюнул - Казимир чуть посторонился, и плевок мимо него шлепнулся в густую зловонную жижу.
        - Здравствуй, Круль Казимеж, - проговорил наконец незнакомец. - Страшно рад тебя видеть, особенно в таком положении. Узнаешь меня?
        - Конечно, - ответил Витковский. - Ты тот самый тип, который пихнул меня несколько дней назад плечом возле зоомагазина.
        - Профессиональная память! - Незнакомец одобрительно засмеялся. - А ты не потерял форму, Витковский. Мастерство не пропьешь, верно?
        - Верно, Марек, - смиренно согласился Казимир.
        Незнакомец мгновенно подобрался, улыбка сползла с его лица, взгляд стал острым и злым.
        - Как ты догадался? - отрывисто спросил он.
        - Ты назвал меня «Круль Казимеж», - безмятежно проговорил Лось. - Не так много людей могут знать меня здесь под этим именем. Круг подозреваемых резко сузился. Потом я проанализировал, кто из этого круга может быть рад увидеть меня в яме. Остались единицы. А потом я еще раз сверил твое лицо с картотекой у себя в голове. Такой карточки там точно нет, но ты ведь знаешь, что народная полиция на Войтыле фиксирует узловые точки лица по семнадцати пунктам? В итоге я пришел к выводу, что ты наркобарон Марек Гомола, гнида, которую я не успел додавить в Несвадбе, поскольку у меня возникли более срочные дела. Не волнуйся, пластическую операцию тебе сделали превосходно, едва ли тебя смогут опознать. Однако по совокупности косвенных улик мне хватило и семи совпадений из семнадцати.
        Гомола покачал головой.
        - Какой тонкий аналитический ум пропадает зря, - проговорил он. - Казимир, я ведь сто раз предлагал тебе переходить ко мне на работу. Какого черта ты пахал за гроши в своем дрянном сыскном агентстве? У меня ты получал бы в десять раз больше.
        - Берег себя для лучшей доли, - пояснил Витковский. - Я сейчас получаю в десять раз больше, чем ты мог бы мне предложить.
        - Я в курсе, - кивнул наркобарон. - Давно собираю про тебя материал. Ты разрушил мой бизнес, и я хотел ударить наверняка. Не хотелось промахнуться. Руководитель службы безопасности в «Саггети Корпорейшн», а? Я, собственно, только потому и тянул столько времени с возмездием. Ты же теперь всегда под охраной отряда телохранителей. Там, возле зоомагазина, - я ведь совсем уже был готов влепить тебе в лоб плазменный заряд. И знаешь, что меня остановило? Нет, не осознание того, что твои телохранители продырявят меня на месте или схватят. Мне нечего терять, Казимир, я уже потерял все, что имел, а последние деньги, которые откладывал на черный день, ухнул на то, чтобы нанять десяток головорезов и разыскать тебя. Если для того, чтобы наказать тебя, придется отдать свою жизнь, я сделаю это не задумываясь. Не это остановило меня. На самом деле я подумал: не слишком ли дешево ты отделаешься за то, что полностью уничтожил все, что я создавал два десятилетия? - Гомола снова покачал головой. - Нет, Казимир. Ты должен страдать, долго и нестерпимо. Может быть, тогда я почувствую хотя бы тень удовлетворения. И вот
наконец мне неимоверно повезло застигнуть тебя без охраны. Ну, сам виноват, не обижайся теперь.
        - Послушайте-ка, уважаемый, - вдруг подал голос Коготь, - это огромная ошибка. Я-то тут при чем?! Я едва знаю этого придурка и не принимал участие в его делах. Я вообще не понимаю, о чем вы тут говорите. Выпустите меня, и я мгновенно забуду о том, что здесь произошло…
        На самом деле майору Артемову необходимо было оказаться наверху - хотя бы для дальнейшего разбирательства. А уж там он сориентировался бы по обстановке и как-нибудь раскидал бы десяток неподготовленных олухов.
        - Сиди, бедолага, сиди, - отрезал Гомола. - Ты с ним заодно. И в любом случае ты не выйдешь отсюда после того, что услышал. Но я обещаю тебе милосердную и быструю смерть. С тобой я не ссорился. - Он вынул из нагрудного кармана сигару и коробок настоящих деревянных спичек. - Зажигалки портят вкус сигартного дыма, - пояснил он, вкусно раскуривая сигару. Затем поднял спичку над резервуаром. - Что, Круль Казимеж, предпочитаешь сгореть заживо или помучиться и задохнуться от ядовитых испарений?
        Витковский подобрался, сосредоточенно глядя на горящую в пальцах бандита спичку, но все-таки ответил:
        - Желательно бы, конечно, помучиться.
        - Быть посему. - Марек бросил спичку на бетонный пол, совсем рядом с краем топливного резервуара, и затоптал ее, едва не смахнув вниз. - Только зря ты думаешь, что муки будут состоять только в ядовитых испарениях…
        Его слова перекрыл оглушительный визг плазмомета. Вздрогнув, Гомола вскинул взгляд - и тут же исчез с края резервуара, словно его и не было.
        - Прибыла кавалерия? - с надеждой поинтересовался Артемов.
        - Ага, сейчас, - мрачно отозвался Лось. - Никто не знает, где мы. Марек набрал шпаны и наркоманов, вот они и передрались между собой…
        Между тем наверху закипел нешуточный бой. Треск огромных электрических молний перекрывался воем и визгом горячей плазмы. Лось и Коготь озадаченно посмотрели друг на друга, потом снова подняли глаза, теряясь в догадках, кто появится на краю ямы, когда стрельба утихнет.
        На краю ямы появился Ларри Джарвис собственной персоной. Лицо перекошено, на лбу копоть и свежая кровавая царапина. В руках дымящийся плазмомет.
        - Заноза! - радостно заорал Артемов. - Здорово, браток! Давай вытаскивай нас отсюда!
        Ларри замешкался, мрачно глядя сверху вниз, и улыбка понемногу сползла с лица майора.
        - Ты что, не узнал? - осторожно проговорил Коготь. - Это же я, Грег Челюсть!..
        - Как вас угораздило в яму-то попасть? - невпопад поинтересовался Ларри. Похоже, не то он ожидал тут увидеть. Может быть, он полагал, что русский шпион как раз в этот момент, урча, пожирает внизу сердце, заживо вырванное из груди его командира.
        - Долгая история, - отмахнулся Артемов. - Помоги нам выбраться!..
        - Я ведь узнал тебя, - произнес Джарвис, в очередной раз игнорируя просьбы приятеля. - Тонга. Третий день боев. Помнишь?
        В лице Григория не дрогнул ни один мускул. Зато теперь забеспокоился Казимир.
        - Послушай, рейнджер! - крикнул он. - Чего ты городишь? Какая еще Тонга? Вытаскивай нас отсюда к чертовой матери!
        - Что ты делал на Тонге в составе русского спецназа, Грег? - Заноза проигнорировал его, пристально глядя на Артемова. - Или на самом деле у тебя русское имя?
        - Послушай, вытащи хотя бы меня! - взревел Лось. - Босс в опасности! А потом будете разбираться! Я обещаю: если у тебя есть какие-то серьезные причины в чем-то обвинять Грега, мы обязательно проведем расследование!
        - Подождите, командир, - осек его Ларри. - Мне бы не хотелось, чтобы, оказавшись наверху, вы тут же сбросили меня вниз. Пусть сначала этот русский ответит. Почему он молчит?
        - Да какой он русский, я с ним служил! - взвыл Казимир.
        Коготь взял его за локоть: не надо, командир. Еще не хватало, чтобы он и тебя заподозрил.
        Потом медленно поднял голову, встретившись глазами с испытующим, ненавидящим взглядом Джарвиса, который терпеливо ждал ответа.
        Глам Саггети в кабинете у Бампера с головой погрузился в руководство подавлением мятежа в подразделении. Стоявшая у него за спиной Рысь с удовольствием отмечала, что ей почти не приходится вмешиваться в его действия. Воздушная атака на здание была успешно отбита, однако мятежники сражались со свирепым отчаянием камикадзе, и Глам умело перегруппировывал свои силы, с переменным успехом вытесняя противника в левое крыло «Хайтауэр Билдинг».
        Запиликал наручный коммуникатор Саггети.
        - Слушаю, - сказал команданте, не отрываясь от иконостаса мониторов.
        - Босс! - несказанно обрадовался Пастор. - Вы живы?! Где вы? Почему не отвечаете на вызовы?..
        - Все в порядке, Оззи, - отозвался Глам. - Что-то со связью, похоже, ее глушат. Я в полной безопасности, в кабинете у Бампера…
        Света покачала головой: ни к чему такие подробности.
        - Но как вы туда попали?! - изумился Пастор. - Мятежники все еще удерживают верхние этажи!
        - Через секретный лифт, - пояснил Саггети. - Что у вас там происходит? Мы не видим вас на мониторах.
        - Нас опрокинули, босс! - заголосил Оззи. - На этаже остался я один. Смогу отбиваться еще минут десять, а потом меня обязательно поджарят…
        - Ты далеко от секретного лифта? - спросил Глам.
        - Я упираюсь в него спиной!

«Не делай этого», - одними губами проговорила Рысь-Джулия.
        Глам досадливо отмахнулся.
        - Запоминай код, Пастор… - Саггети быстро продиктовал код. - Набирай и поднимайся к нам. Только, ради всего святого, постарайся, чтобы никто не приехал с тобой в кабине.
        - Я держу их на хорошей дистанции, босс! - Оззи повеселел. - Ждите меня через три минуты!
        - Зря, - сказала девушка, когда Глам дал отбой.
        - Послушай! - рассердился Саггети. - Я доверяю твоему человеку - почему я не должен доверять своему? Я знаю Пастора гораздо дольше Бампера. Я ответственен за жизнь преданных мне людей. И, в конце концов, именно твой Бампер сообщил мне недавно, что Пастору грозит опасность. И секретный код после сегодняшнего кошмара все равно придется менять - мало ли какая информация попала в руки мятежников…
        Рысь нервно пожала плечами. Когда Гламу вожжа под хвост попадала, его можно было остановить только одним способом: вырубив ударом по голове. Вот только делать этого, особенно в сложившейся ситуации, было никак нельзя.
        Несколько минут спустя тонко пискнул сигнал, возвещая, что на этаж прибыла кабина. Глам Саггети поднялся из кресла и встал перед створками лифта, невзирая на энергичные протесты подруги. Он хотел продемонстрировать ей свое бесстрашие и мудрость принятого решения.
        Задняя стенка лифта ушла в сторону.
        - Привет, босс, - дружелюбно сказал Пастор.
        - Привет, Оззи, - хладнокровно отозвался Глам. - А ведь ты была права, милая.
        - Если ты таким образом пытаешься дать понять своей шлюхе, которая наверняка спряталась в простенке, что я упер тебе в лоб дуло плазмомета, то ни к чему этот детский сад. Говори открытым текстом, мне скрывать нечего. - Пастор повысил голос: - Мисс Джулия! Выходи, сладкая, иначе я наделаю в пареньке крупных дырок, о чем мы все потом будем очень сожалеть.
        Джулия показалась из-за портьеры.
        - Не делай этого, Пастор, - проговорила она, держа противника на мушке. - У тебя все еще есть шансы закончить дело миром.
        - Оружие брось, тварь! - окрысился Оззи, спрятавшись за Глама и наведя плазмомет на девушку. - Эта штука выведена на максимальный калибр. Если я выстрелю, тебе будет плохо. Что скажешь?
        Поразмышляв несколько секунд, Джулия выпустила из ладони рукоять плазмомета, и он тяжело стукнулся о ковровое покрытие пола. За время короткого диалога она успела сделать несколько десятков крошечных, незаметных шажков вперед и теперь находилась ближе к Пастору, чем вначале.
        - Я знаю, о чем ты думаешь, - проговорил Оззи. - Видел через камеру, как ты машешь ногами и уворачиваешься от выстрелов. И сейчас ты наверняка прикидываешь: кто быстрее - он или я? Успеет ли он выстрелить, прежде чем я сломаю ему шею?.. - Оззи усмехнулся. - Давай я облегчу тебе выбор, детка. - Он быстрым движением перевел ствол плазмомета на Глама Саггети. - В него я попаду наверняка, и увернуться он не успеет. Теперь что скажешь?
        - Чтоб ты весь издох! - с ненавистью процедила Рысь.
        - Все издохнем насмерть рано или поздно, никого не минует. Ну, быстренько: пять шагов назад, лицом к окну и руки за голову, - распорядился Пастор. Дождавшись, пока Джулия исполнит требуемое, он хлопнул Саггети по плечу: - А ты, босс, связывайся со своими и поведай им, что тебя взяли в заложники. Если рыпнетесь, я вам обоим головы отгрызу! Короче, давай, связывайся с Кувалдой или кто там у вас сейчас снаружи за старшего. В течение часа мне нужен глидер, пять миллионов кредитов на карточку и воздушный коридор до космопорта, а там меня должен ждать межпланетный корабль с полным баком топлива. Полетите со мной, и с орбиты я десантирую вас на спасательной капсуле. По-моему, все честно, босс.
        - Где мы возьмем тебе в течение часа пять миллионов? - угрюмо поинтересовался Саггети.
        - Это меня не касается, - заявил Пастор. - Вынете из бизнеса. Возьмете кредит у дружественного банка. Конфискуете у сотрудников карманные деньги. Не мое дело, короче говоря. Если же нет, через час твоя девка спланирует с крыши без парашюта. А еще через час вы с ней воссоединитесь на небесах.
        - И ты всерьез надеешься потом воспользоваться этими деньгами? - спросил Саггети.
        - Я же не дурачок, - усмехнулся Пастор. - Я отлично понимаю, что мой счет будет заблокирован через несколько секунд после того, как я вас отпущу. Поэтому в течение пары минут после того, как на мою карточку упадет достаточно крупная сумма, деньги согласно договоренности тут же уйдут в офшор и затеряются в цепочке многочисленных транзакций, конечный счет которых знаю только я. Спасибо, конечно, босс, что ты так трогательно заботишься о моем благосостоянии, но не волнуйся: все под контролем. А теперь хватит тянуть время в надежде на то, что Бампер вернется и спасет вас от людоеда. Связывайся со своими людьми, пока я тебя не поджарил.
        - Может быть, для начала уберешь плазмомет от моего пищевода? - поинтересовался Глам.
        - Ничего. Он придаст тебе энергии.
        Саггети положил руки на клавиатуру настольного коммуникатора. Быстро связался с Кувалдой.
        - Чрезвычайная ситуация, - подавленно проговорил он. - Мы с Джулией захвачены в заложники…
        Глава 14
        - Я жду, - напомнил Ларри. - Время у меня есть, вот только терпения может не хватить.
        Бампер пристально смотрел на него, но молчал, чтобы не запутывать эту безумную ситуацию еще больше. Сейчас все зависело от реакции и смекалки майора Артемова.
        - Ну, Грег? - проговорил Заноза. - Что ты делал в русском спецназе, брат по оружию?..
        Коготь поднял взгляд на Джарвиса. На его лице явственно отражалась внутренняя борьба. Ему определенно не хотелось говорить, но он все же раскрыл рот.
        - Послушай, Ларри, - негромко, но веско произнес он, - а тебе не приходило в голову, что я тогда , на Тонге, выполнял спецзадание во вражеском лагере, а не сейчас?..
        Лось молча переводил взгляд с одного рейнджера на другого. Несколько мгновений Заноза стоял неподвижно, молча глядя вниз, затем издал сдавленный стон.
        - Черт возьми! - потрясенно проговорил он, с силой ударив себя кулаком по лбу. - Какой я идиот, мать мою!.. Это же все объясняет! Такое мне даже в голову не приходило!..
        Он исчез за краем ямы, затем появился вновь. Стремительно раскладываясь на лету, в яму полетела легкая металлическая лесенка. Артемов, цепляясь за металлические перекладины связанными руками, быстро вскарабкался по ней наверх.
        Просторный пункт технического обслуживания, в котором он оказался, являл собой пейзаж после битвы. Бетонный пол вокруг был усеян мертвыми телами и разбросанным оружием. Страшно довольный приключением мастер Чедка, стоявший в стороне и стороживший вход, отсалютовал майору почерневшим от интенсивной стрельбы дулом плазмомета.
        - Спасибо, бачка, что ты не шпион, туда-сюда.
        Коготь-Челюсть шагнул к Джарвису. Тот стоял на краю топливного резервуара в расслабленной позе, но по его глазам было видно, что он сдерживается из последних сил, чтобы заранее не закрыться от ожидаемого удара. По его мнению, удар этот должен был быть вполне справедливым.
        Не дождавшись удара, он быстро разрезал наручники виброножом.
        - Молодец, патриот, - серьезно сказал майор, протягивая ему руку. - Благодаря таким бдительным гражданам, как ты, нас не могут уничтожить ни внешние, ни внутренние враги. Горжусь знакомством. Извини, что не мог раскрыть тебе ситуацию раньше - это государственная тайна…
        Они обменялись крепким рукопожатием. Глаза Занозы засияли от гордости.
        - Хватит обниматься! - Из ямы за их спинами выбрался Казимир, нарушив торжественность момента. Ларри поспешно разрезал наручники и ему. - Босс в опасности! Рейнджер, у тебя есть коммуникатор? У нас отобрали…
        - Забыл в глидере, - развел руками Джарвис. - Мастер Чедка, дай-ка свой.
        - Э, бачка! - возмутился Чалмерс. - Какой-такой дай, э? А волшебный слово сказать?
        Побелевший от ярости Лось свирепо уставился на него:
        - Немедленно!!!
        Волшебное слово сработало. Пока Бампер поспешно, чертыхаясь и не попадая по нужным кнопкам, набирал нужный номер, Артемов вполголоса поинтересовался у Джарвиса:
        - Как же вы нас нашли?
        - Следили за тобой. - Ларри смутился. - Когда вы пулей вылетели из здания, мы были в диспетчерской противовоздушной обороны. Услышав, что в глидере Бампер и Челюсть, я решил, что русский шпион захватил командира в заложники и пытается удрать с места преступления. Мы с Чедкой кинулись за вами, едва не потеряли над крышами. А потом на вас напали эти типы. Тут мы и заподозрили неладное… Но решили не высовываться, посмотреть, чем закончатся эти шпионские игры. Вдруг наша контрразведка работает. Однако повели они себя странно: отвезли вас на брошенную автобазу на окраине Тахомы. Яма, в которую вас посадили, когда-то была топливным резервуаром склада горюче-смазочных материалов - вон, до сих пор сварные швы видны от плиты с топливными пистолетами, которая закрывала яму. В общем, когда мы скрытно проникли на территорию базы, то решили, что это не слишком характерный ход для спецслужб. А когда мы послушали речи того типа в белом плаще, то решили, что вас с командиром сейчас реально убьют и что пора вмешаться. Черт, но как же я не сумел сложить два и два! Почему поставил минус там, где надо было ставить
плюс?! Ведь все было на поверхности. Как же я не догадался, что ты раньше работал разведчиком под прикрытием!.. «Совсем особый штаб», - весьма похоже передразнил он Грега.
        - Только, брат, держи язык за зубами, - серьезно предупредил Коготь. - У меня подписка о неразглашении на тридцать лет. Я бы ни за что не вскрылся сейчас, если бы не безвыходное положение. Еще немного, и ты поджарил бы мне задницу вместо того придурка в плаще.
        - Да уж, - виновато покачал головой Джарвис. - Не понимаю, как я мог принять тебя за предателя.
        - Я никогда не предавал своей родины, - сурово качнул головой Артемов. - И не собираюсь делать этого впредь.
        - Босс! Босс! - внезапно закричал Кенни, дозвонившись наконец до Глама. Замолчал, настороженно вслушиваясь. Спросил: - Прости, а какого черта ты… - Снова замолчал. Проговорил сдавленно: - Понял, понял. Хорошо. Без проблем. Все сделаем. - Отключил коммуникатор, посмотрел на Когтя. - Это был Пастор. Он взял в заложники босса и Джулию.
        - Проклятие! - прорычал Коготь, бросаясь к выходу. Остальные рейнджеры кинулись за ним. - Для одного дня это слишком много!..
        - Не так быстро, ребята, - донесся до них знакомый голос.
        Они замерли.
        - Курва мать, - устало проговорил Витковский, поворачиваясь. - Марек, какого черта ты еще жив, подонок?!
        - Значит, так угодно судьбе, Казимеж.
        Гомола, за спинами рейнджеров выбравшийся из ремонтной ямы, где он прятался во время перестрелки, являл собой жалкое зрелище. Он был с ног до головы перемазан машинным маслом, левый рукав его плаща оказался полуоторван - видимо, зацепился за какой-нибудь торчащий болт. Однако в правой руке у него был взведенный плазмомет, а в левой - граната с выдернутой чекой, но пока зажатыми в кулаке рычажками взрывателя.
        - А вы неплохо стреляете, парни, - он качнул стволом плазмомета в сторону Джарвиса и Чедки. - Разделали мою банду сброда, как пятилетних пацанов. До чего же жалко, что мы не встретились тогда, когда у меня было достаточно денег, чтобы убедить вас работать на меня… - Гомола сокрушенно покачал головой. - Нет в мире совершенства. Но теперь уже поздно плакать об упущенных возможностях. Бросайте оружие, ребята.
        - Ни в коем случае! - рявкнул Витковский. - Он успеет выстрелить только один раз - в меня. Если же вы бросите оружие, он спокойно положит всех, как в тире.
        - Мой хороший, ты просто не разглядел гранату у меня в руке, - сказал Марек. - Если я захочу положить вас всех, я сделаю это в любом случае. Давай не будем усложнять ситуацию.
        - Если ты бросишь гранату, ты погибнешь вместе с нами, - хмуро проговорил Казимир. - Маленькая дистанция.
        - И чудесно. Я уже говорил тебе, что мне терять нечего. Если я избавлю мир от тебя, то мне будет нечего больше хотеть. Бросайте оружие, говорю! С вами, парни, я не ссорился. Мне нужен только Круль Казимеж.
        - Не верьте ему, - упрямо пробурчал Лось. - Вы двое перебили всех его людей, а Грег - свидетель его художеств. Никого из вас он в живых не оставит.
        - Ерунда, - усмехнулся Гомола, поигрывая плазмометом. - Что мне свидетель, если через час я покину планету? А что касается вас, парни, то я уважаю настоящих воинов. Тот местный сброд, которой я набрал для этой операции, я все равно собирался пустить в расход, так что я вам даже благодарен, что взяли хлопоты на себя. Бросайте оружие, ребята, и никто не пострадает - кроме Казимежа, конечно.
        Артемов медленно опустил плазмомет.
        - Он прав, - глухо проговорил майор. - Ни к чему нам всем страдать из-за Бампера…
        - Не делай этого, Грег, - сказал Витковский, не сводя глаз с противника. - Мной он не ограничится, говорю тебе.
        Скривившись, Коготь отбросил оружие в сторону. Плазмомет загремел по бетонному полу.
        - Вот, молодец! - подбодрил Марек, радостно ощерившись во всю пасть. - Люблю умных людей. Ну а вы, ребята? - Он перевел взгляд и ствол плазмомета на подавленно молчащих Джарвиса и Чалмерса. - Давайте, поддержите своего…
        Воспользовавшись тем, что Марек на мгновение отвлекся, решив, что безоружный Артемов неопасен, тот внезапно прямо с места бросился вперед, на врага. Порция горячей плазмы с оглушительным визгом по касательной обожгла ему бок, но в следующую секунду майор всей массой обрушился на Гомолу, опрокинув его на пол. Зажав кисть руки противника с гранатой мертвой хваткой, Коготь пытался отобрать у него смертоносный кусок металла. Не ожидавшие его броска рейнджеры кинулись к ним с полуторасекундным запозданием.
        Наркобарон яростно сопротивлялся, выгибаясь дугой. Оружие он выронил при падении, а вот гранату так и не сумел. Высвободив одну руку, майор сунул ему поддых с такой силой, что Марек задохнулся от ослепительной боли. Однако это словно подхлестнуло его и придало ему сил. Разом встав на борцовский мостик, Гомола в отчаянном рывке сумел сбросить Артемова с себя - в сторону топливного резервуара, на краю которого они боролись. Майор, впившийся в Марека, как клещ, увлек его за собой. Обхватив друг друга, они перевалились через край металлического колодца и ухнули вниз - подоспевший Лось ухватил вместо воротника Когтя только воздух. Через мгновение снизу раздался глухой удар.
        Казимир отчаянно рванул складную металлическую лестницу, лежавшую на краю, снова сбросил ее вниз. Закрепленная одним концом лестница полетела на дно резервуара, раскладываясь на лету, и стукнулась ножками в бетонный пол рядом с распростертым телом Гомолы.
        Оглушенный Коготь пытался подползти к противнику, однако ноги его не слушались: видимо, при падении он повредил позвоночник. Марек лежал на спине с открытыми глазами, но тоже не делал попыток вскочить. Возможно, он повредил себе шейные позвонки. Его ладонь с гранатой медленно разжалась, и рычажки взрывателя сухо щелкнули.
        - Горите в аду, ребята… - прошептал Гомола, закрывая глаза.
        Казимир успел спуститься лишь на пару ступенек, когда услышал внизу до боли знакомый щелчок. Он тут же рыбкой бросился через край ямы и покатился по бетонному полу, а потом внизу оглушительно рвануло. Взрывная волна не сумела догнать бывшего Горностая, лишь слегка толкнула упругой волной горячего воздуха: основной ударный вектор взрыва, запертого в металлических стенках колодца, пришелся вертикально вверх. Тем не менее пол ощутимо тряхнуло, по нему побежали широкие трещины. Столб оранжевого пламени вырвался из топливного бункера, жадно лизнув потолок.
        Казимир упал на колени возле закопченного края ямы, осторожно заглянул вниз, стараясь не влезть головой в один из густых клубов дыма, выползавших из металлического колодца. Впрочем, с самого начала было ясно, что выжить внизу абсолютно нереально.
        - Мать! - в отчаянии заорал Лось, ударив кулаком в бетонный пол. - Твою мать! Раствою размать!..
        Это были все эмоции, которые он позволил себе в связи с гибелью Когтя. Распускать сопли было некогда: серьезная опасность грозила уже Рыси.
        Вскочив на ноги, он снова кинулся к выходу.
        - Да, - потерянно пробормотал Заноза, едва поспевая за ним, - если бы у меня и были сомнения, то сейчас бы они точно исчезли. На такой подвиг способен только стопроцентный американец… - У вас осталось десять минут. Не очень-то твои рейнджеры торопятся спасти своего команданте, а?
        Оззи Пастор с комфортом устроился в кресле. В одной руке у него был плазмомет, направленный на Глама, в другой - бокал мартини. Он демонстративно расположился спиной к окну и лицом к двери. Со стороны окна ему не могло грозить абсолютно ничего - в кабинете начальника службы безопасности, как и в кабинете босса, были установлены невероятно дорогие плазмоустойчивые окна, способные рассеять плазменный залп армейского катера. А вот двери, как и кабину секретного лифта, следовало держать под контролем. Никогда не знаешь, кто из них появится в следующий момент.
        - Не так просто добыть все, что ты потребовал, за полчаса, - буркнул Саггети.
        Команданте Глам хорошо держался. Он не заискивал перед Пастором, не пытался ему угодить, не выказывал страха. Просто молча и понуро стоял посреди кабинета, изредка отвечая на его подколки. Сесть ни ему, ни Джулии Оззи не разрешил.
        - Надо постараться, - серьезно сказал Пастор, пригубив мартини, но ни на мгновение не перестав пристально следить за пленниками. Все-таки Джулия внушала ему священный трепет, да и от Глама можно было ожидать любой пакости. - Я не собираюсь с вами шутить. Если в течение десяти минут мне на карточку не капнут деньги, мы все вместе полезем на крышу. Может быть, твои балбесы станут порасторопнее, если смогут рассмотреть в бинокль своего команданте, балансирующего на ограждении.
        Глам сумрачно промолчал.
        - Почему ты не довел дело до конца? - вдруг спросила Рысь, разглядывая Оззи, словно неведому зверушку. - Почему ты вдруг променял кресло мятежного босса на пять миллионов? Ты же мог иметь гораздо больше, если бы сумел наладить бизнес.
        Пастор криво усмехнулся.
        - Недооценили мы ваших рейнджерских псов… Там, - он ткнул пальцем вниз, - идет самая настоящая резня. Пока на равных, но я уже вижу, что нам не выстоять. Вашу мать! Ну что вам двоим стоило спокойно, не дергаясь, умереть в своих апартаментах! Всем сейчас было бы легче…
        Тонкая, едва ощутимая вибрация вдруг сотрясла бронированное оконное стекло за спиной Пастора.
        - Какого черта? - раздраженно проговорил Оззи, однако не обернулся, опасаясь даже на миг потерять Джулию из виду. - Что там, мать вашу, происходит?!
        - Мойка окон, - ехидно произнесла Джулия.
        - Какая еще, к черту, мойка?!
        В глубине заоконного пространства родился и начал усиливаться приглушенный стеклами пронзительный свист. Пастор серьезно занервничал. Он вместе с креслом развернулся вполоборота к окну, пытаясь периферийным зрением одновременно контролировать заложников и разглядеть, что происходит за окном. Джулия тут же прянула в его сторону, и Оззи испуганно снова развернулся к ней, вздернув плазмомет:
        - Без шуток, детка! Стой на месте!
        - Я стою, стою, - заверила его Джулия. Однако смотрела она мимо его плеча. И в ее черных блестящих зрачках отражалось какое-то движение.
        В панике резко крутанувшийся в кресле Оззи успел заметить только, как что-то огромное и темное стремительно надвигается на него со стороны улицы, прежде чем пробившая окно массивная туша глидера не вышибла его из кресла металлическим рылом. Тяжелый удар сотряс весь этаж.
        На таранный удар такой массой плазмоустойчивое стекло кабинета рассчитано не было - предполагалось, что нарушителя на глидере, без разрешения вторгшегося в воздушное пространство «Саггети Корпорейшн», еще на дальних подступах к зданию собьют зенитные батареи. Однако в этот раз Кенни Бампер, воспользовавшись своими полномочиями руководителя службы безопасности корпорации, приказал беспрепятственно пропустить «нарушителя».
        Пастор покатился по дорогому ковру, однако плазмомета из рук не выпустил.
        За лобовым стеклом глидера, вломившегося в кабинет начальника службы безопасности и застрявшего в пробоине, виднелись напряженные лица Лося-Бампера, Занозы и Чедки Чалмерса. Нос глидера, пробив окно, вошел в кабинет, однако бронированное стекло не осыпалось, а по-прежнему крепко сидело в металлической раме, и бывшие десантники никак не могли попасть внутрь. Приоткрыв дверцы глидера и зависнув над пропастью, они яростно лупили в окно кабинета ногами, но твердое стекло не поддавалось их усилиям.
        Джулия бросилась на упавшего Пастора. Однако расстояние было слишком велико, и она никак не успевала перехватить его, прежде чем он, кривясь от нестерпимой боли, вскинул плазмомет.
        Это было ясно ей, это было ясно Казимиру и Ларри, это было ясно Гламу. Это было ясно Оззи. Однако Пастору терять уже было нечего. Он понимал, что живым из этого кабинета уже не выйдет. Он понимал, что если попытается стрелять, то успеет сделать не больше одного выстрела. И он собирался использовать свой единственный выстрел, чтобы умереть красиво и забрать с собой в ад своего главного врага, как и подобает настоящему благородному мафиозо.
        И этим врагом была не Джулия.
        Бампер наконец ухитрился высадить лобовое стекло глидера, и они с Ларри одновременным кувырком нырнули в кабинет. Однако было уже слишком поздно.
        Ослепительная вспышка, сопровождаемая оглушительным визгом, блеснула в кабинете. Пастор выстрелил в Глама.
        Плазменное пламя на мгновение ослепительно осветило кабинет Бампера, фотографическим блицем запечатлев на сетчатке глаз участников драматической сцены моментальный снимок, который наверняка получил бы Пулитцеровскую премию, будь он запечатлен на каком-нибудь более надежном носителе.
        Полулежащий на полу обреченный Глам Саггети: глаза огромные, рот приоткрыт, на лице скорбное выражение человека за секунду до неминуемой смерти. Застывший в броске Ларри Джарвис - совсем чуть-чуть, мучительно чуть-чуть не дотягивающийся кончиками пальцев до Пастора. Оззи Пастор: эффектная стойка, безумное лицо, до боли стиснутый в побелевших пальцах плазмомет, изрыгающий ослепительную смерть.
        И танцовщица Джулия, Светлана Рысь, делающая последний в своей жизни рывок - уже не на перехват Пастору, нет, это слишком далеко. Назад и наискосок, в сторону Глама - наперерез прерывистому потоку жидкого огня. Успеть, прикрыть собой любимого человека, дать ему еще один шанс, дать рейнджерам время скрутить негодяя…
        Этот моментальный снимок бесконечно долго висел в пространстве и в перегруженном сознании всех присутствовавших. А потом время снова сорвалось с цепи и рвануло вперед - еще быстрее и яростнее, чем раньше. Заметались по кабинету сполохи рикошетов, оглушительно завизжали плазменные очереди, заглушив тихий вскрик Джулии и приглушенный звук падения ее тела на ковер. Дико взревел Глам Саггети. Заноза все-таки дотянулся до Пастора - поздно, слишком поздно! - и они, сцепившись, покатились по полу.
        Рысь приподнялась на локте и недоуменно уставилась на Лося, держащего в руках угол тяжелой гранитной столешницы. За мгновение до того, как трассирующая плазменная очередь должны была войти в грудь Светы, бывший Горностай, стремительно перекатившись по полу, ухватился за свой стол и отчаянным рывком вздернул один его край в воздух, прикрыв гранитом столешницы и себя, и Глама, и девушку. Кинетическая энергия попаданий отбросила его назад, но он устоял на ногах, удерживая защиту до тех пор, пока Джарвис и Чалмерс не обезвредили стрелка.
        Спасенный Глам бросился к Джулии, крепко обнял ее и замер.
        Казимир выпустил из рук нагревшийся стол, и тот, ударившись ножками об пол, с треском разломился пополам в том месте, от которого только что с визгом рикошетили плазменные заряды. Зашипел ковер, с которым соприкоснулись раскаленные гранитные сколы. Если бы Оззи успел сделать еще пару выстрелов, ему удалось бы пробить эту каменную преграду.
        Витковский подошел к боссу сзади, серьезно посмотрел в глаза Джулии, лицо которой выглядывало из-за правого плеча Глама.
        - Это вот ты сейчас что изображала? - тихо проговорил Лось. - Это вот что было?
        - Я… - ошарашенно пробормотала Рысь, только что прошедшая по бритвенному лезвию между жизнью и смертью. - Я спасала Глама…
        - Плазменный заряд прошел бы сквозь вас обоих как нож сквозь масло, - мрачно заявил Витковский. - Или ты сегодня надела бронелифчик?..
        - Бампер, я очень тебе благодарен, - проронил Глам Саггети, не поворачиваясь. - Я обязан тебе жизнью, и этого я никогда не забуду. Но не много ли ты себе позволяешь по отношению к мисс Джулии?
        - Пошел к черту, дурак! - поддержала его Светлана, стремительно приходя в себя и снова вживаясь в образ. - Займись вон лучше клиентом! - Джулия ткнула наманикюренным пальчиком за спину Казимиру, где Коготь уже обездвижил противника парализующими ударами в нервные узлы и теперь пытался найти что-нибудь, чем можно было бы его связать.
        Бампер-Казимир печально покачал головой: господи, какой вопиющий непрофессионализм! Прав был Клык, ни разу не бабское это дело. А он-то после многолетнего общения с Рысью уж было поверил, что из них тоже могут получаться отличные бойцы. Но нет, рано или поздно бабская натура себя проявит какой-нибудь вопиющей глупостью в самый ответственный момент операции. Чтоб он еще раз с бабой на серьезное дело…
        Безнадежно махнув рукой, Лось проговорил:
        - Босс, вам лучше перейти в более защищенное помещение. Боюсь, из-за разбитого окна здесь сильно сквозит.
        - Хорошо, Кенни. - Глам тоже быстро справился с потрясением. - Переместимся в мой кабинет и допросим предателя. Только сначала мне хотелось бы наедине перекинуться со своей невестой парой слов.
        Бампер устремил на Джулию настороженный взгляд. Та сделала едва заметный жест: не беспокойся, все под контролем.
        - Э-э-э… Конечно, босс, - проговорил Казимир. - У меня здесь звуконепроницаемое помещение для отдыха. Только времени совсем нет…
        - Хорошо, хорошо, - нетерпеливо прервал его босс. - Это не займет больше пары минут.
        Глам и Джулия прошли в комнату отдыха начальника службы безопасности, и Бампер плотно прикрыл за ними дверь.
        - Присаживайся, дорогая, - Саггети указал на одно из стоявших здесь релаксационных кресел. Второе он занял сам. - Мне хотелось бы поговорить с тобой по душам.
        Джулия серьезно посмотрела на него. Она уже понимала, что сейчас ей зададут много неприятных вопросов, и мысленно уже выстраивала линию защиты. Лучшая защита, как ей было известно, это нападение.
        - Милый, послушай меня, - мягко проговорила она. - Если ты думаешь…
        - Тш-ш-ш-ш! - Саггети приложил палец к губам, дождался, пока Джулия замолчит, подмигнул ей и полез в карман. - Посмотри-ка, что я нашел в кабинете у Бампера, - сказал он, доставая из кармана гранату. Джулия подобралась, изготовившись к броску, но Глам молниеносно вырвал чеку, зажав рычаги взрывателя между пальцев. - Нет-нет-нет! Не стоит, а то я, чего доброго, не удержу эту штуку. Видно, ее выронил Оззи, когда Кенни сбил его глидером, - спокойно пояснил Саггети, кладя руку с зажатой в ней гранатой себе на колено. - А теперь мы с тобой поговорим, красавица.
        - Глам, это какая-то ошибка… - сдавленно начала Джулия, но жених снова оборвал ее:
        - Тш-ш-ш-ш! Говорить буду только я, идет? А то ведь вас наверняка обучают каким-то практикам вербального гипноза. Заговоришь мне зубы, милая, и стукнешь пепельницей по затылку. М?
        - Я вообще не понимаю, о чем ты…
        - Тш-ш-ш-ш! Еще раз откроешь рот без спросу, и я разожму руку. Я теперь понимаю, что у тебя важная миссия и вы все это время использовали меня. Кенни тоже из ваших? Впрочем, какая разница… Каким же я был слепцом, мальчишкой…
        Джулия молчала, пристально глядя на него.
        - Колхейн, Вагнер, Мэннинг - это же ваша работа? - поинтересовался он. - Вы разрушаете один мафиозный клан Тахомы за другим, используя меня в качестве орудия. Вы русские, верно? Вы мстите нам за Дальний Приют?..
        Джулия молчала, лишь в ее глазах блеснуло что-то хищное, кошачье, безжалостное.
        - Отец иногда говорил, что русские рано или поздно спросят с нас за Дальний Приют, - задумчиво продолжал Глам. - Операция пошла не по плану, наше участие не удалось сохранить в тайне… - Он покосился на Джулию. - Моего отца тоже вы?.. Впрочем, нет, молчи, не отвечай! Не хочу знать! - Уперев локоть в колено, он положил подбородок на кулак с зажатой в нем гранатой. - И ведь я сам, Мадонна, сам сунулся в вашу ловушку! Угораздило меня влюбиться в русского спецагента, убийцу, монстра…
        Повисло тягостное молчание.
        - Послушай, Джулия! - сдавленно проговорил Глам. Поднял на нее взгляд. Коротко вздохнул, словно готовясь броситься в ледяную воду. - Я не могу без тебя жить. Я обо всем догадался насчет тебя, но на самом деле мне наплевать, кто ты, что ты и как тебя зовут на самом деле. Выходи, наконец, за меня замуж!
        Рысь встретила его взгляд. С трудом прочистила горло. Такой поворот беседы явно ошарашил ее.
        - Я могу говорить? - поинтересовалась она.
        - Конечно!
        Она снова сделала паузу. Наконец проговорила:
        - Мне еще ни разу не предлагали руки и сердца, угрожая гранатой.
        - Да, конечно. - Он с натугой вставил чеку обратно в гнездо и протянул обезвреженную гранату Свете. - Вот, возьми. Я готов быть вашим агентом, осведомителем, палачом, кем угодно. Я готов вас финансировать, в конце концов. Только выходи за меня замуж.
        - Интересная получается помолвка, - задумчиво проговорила Рысь, принимая подарок. - Ты предлагаешь мне гранату вместо кольца?
        - Я предлагаю тебе собственную жизнь, - с достоинством произнес благородный дон. - Ты можешь прямо сейчас убить меня голыми руками, я даже не стану сопротивляться. Я ведь видел, как ты расправилась с убийцами, которых послал Пастор.
        - Глупый. - Она взяла его голову в ладони, нежно поцеловала в лоб. - Я не допущу, чтобы тебе причинили вред. Ты мне очень нравишься. Но дай мне время немного разобраться в своих чувствах. И дай нам всем время разобраться с Каперони и Бенуцци. Сейчас на счету каждая минута.
        Глам помолчал.
        - Что ж, - проговорил он наконец, - по крайней мере, ты не сказала «нет». Ты ведь только что пыталась прикрыть меня собой… Ты действительно меня любишь?..
        Джулия засмеялась, поцеловала кончик пальца и мазнула им по губам Саггети.
        - Давай вернемся к этому вопросу чуть позже, - сказала она. - Когда у нас не будет неотложных дел.
        - Значит, еще не скоро, - вздохнул Глам.
        - Это будет быстрее, чем ты думаешь. - Она вернула ему гранату. - Спасибо за доверие, милый, для меня это было очень важно.
        Она встала и направилась к двери. Саггети проводил ее долгим задумчивым взглядом.
        Глава 15
        Песец, Лось и Рысь расположились в кабинете Глама перед огромным монитором, на который транслировалась виртуальная карта Тахомы. Сам Глам все-таки остался в кабинете Кенни Бампера, продолжая самостоятельно руководить обороной здания. Прежде чем умереть от последствий взлома ментального блока, Оззи Пастор успел рассказать им много интересного о мятеже и роли, сыгранной в нем доном Гвидо. Главным из рассказанного было следующее: в случае успеха Пастор должен был оповестить мистера Каперони и тут же попросить его покровительства.
        - Значит, Каперони у себя в кабинете, - сделал вывод Пестрецов. - Ждет результатов на капитанском мостике, чтобы в случае чего вмешаться.
        - С тем же успехом он может руководить из какого-нибудь убежища, - возразила Рысь. - По-моему, оставаться в своем здании для него сейчас слишком рискованно.
        - Нет, - мотнул головой Родим, - ты не понимаешь. Это гонор благородного мафиозо. Дело практически беспроигрышное, за него играют американские спецслужбы. Значит, он должен сполна ощутить свой публичный триумф, при этом он почти ничем не рискует. Я уверен, что если бы Пастор все-таки приехал через пару часов проситься под руку дона Гвидо, там бы его встречал духовой оркестр и три сотни благородных свидетелей.
        - И куратор от спецслужб наверняка с ним, - поддержал Казимир. - Разведчик должен постоянно держать Каперони за ошейник, чтобы он не наделал лишнего. Думаю, куратор тоже абсолютно уверен в своей безнаказанности.
        - Значит, надо их обоих немного разочаровать, - заявила Света.
        - О чем и речь, - откликнулся Пестрецов.
        При помощи трекбола Рысь увеличила интересующий их участок карты.
        - Вот он, голубчик. На пересечении Риджент-стрит и Четырнадцатой авеню. Пять небоскребов вокруг, три из них выше «Каперони Инкорпорейтед».
        - «Кэпитал Билдинг», - ткнул пальцем Лось. - Вот это может быть интересно. Небоскреб, офисы в котором снимают мелкие конторы и организации. Соответственно, безопасность ниже плинтуса. То есть там, безусловно, есть своя служба охраны, но с ними вполне можно будет договориться. Это не корпоративное здание, куда человек с улицы дальше ресепшн не проникнет.
        - Только не покалечь никого, когда будешь договариваться, - предупредила Рысь. - Охранники «Кэпитал Билдинг» ни в чем не виноваты. И так работают за копейки.
        - Глядите, какой гуманизм прорезался! - Витковский поднял бровь. - Подруга, общение с Саггети определенно не пошло тебе на пользу.
        - Иди к черту, - отмахнулась Светлана. - У тебя еще будет время поизощрять на мне свое остроумие, когда я стану миссис Саггети.
        - Глам сделал тебе предложение?! - поразился Родим. - После всего, что сегодня произошло?
        - Так точно, - отозвалась Рысь. - И я не сказала «нет».
        - Хорошо. - Пестрецов снова уткнулся в карту. - Значит, какой у нас запас высоты?
        - Тридцать два этажа, - поведала Светлана. - Если ты собираешься прыгать прямо в кабинет Каперони.
        - Нет, - мотнул головой Песец, - угол слишком велик. Лучше вот сюда. Здесь у них зимний сад с прозрачной крышей.
        - Все равно высоковато… - проворчал Казимир.
        - Что мы, не Горностаи, что ли? - фыркнула Рысь. - Все равно высоковато… - упрямо проворчал Витковский.
        Рысь, Лось и Песец стояли на кирпичном бордюре крыши «Кэпитал Билдинг» и смотрели вниз, на видневшееся далеко внизу стеклянное кружево тропических оранжерей, венчавшее крышу «Каперони Инкорпорейтед». Все трое были одеты в черные глухие диверсионные комбинезоны, оставлявшие открытыми только глаза.
        - Что за глупости, Казимир! - возмутилась Света. - Кто не рискует, тот не пьет кофе из китайского фарфора!..
        - Да мне и из пластиковых стаканчиков было неплохо, - буркнул Лось.
        - Все в порядке, Горностаи, - проговорил Пестрецов. - Напоминаю, что дело это сугубо добровольное. Вы уже сделали больше, чем могли и должны были. Я никого не собираюсь посылать на смерть. Это личное дело каждого.
        - Брось, командир, - отмахнулся Казимир. - Должен же я сказать какую-нибудь гадость перед операцией. Это добрая традиция и хорошая примета…
        - Ладно, - кивнул Родим, не желая вступать в долгие препирательства. Он по-прежнему неотрывно смотрел на крышу «Каперони Инкорпорейтед», сжимая в руках небольшую серую коробку. Точно такие же коробки были в руках у остальных членов команды. - Готовы, бойцы?
        - Так точно, - откликнулась Рысь.
        - Всегда готов, - буркнул Казимир.
        - Пошли!
        Они одновременно резко оттолкнулись от бордюра и взмыли в воздух. Долю секунды казалось, что они устремятся в небо на невидимых крыльях, однако затем планетарное тяготение все же перебороло тягу к полету, и трое Горностаев начали синхронно падать вниз, чуть расходясь в стороны, словно выступающие командой прыгуны в воду.
…Три мощных взрыва, практически слившихся в один, сотрясли этаж, и где-то далеко, за множеством стен, послышался глухой звон множества обрушившихся стекол.
        - Черт возьми! - Каперони вскочил, приоткрыл дверь кабинета и высунул голову в приемную.
        Маккейн с досадой отставил бокал, половина содержимого которого в результате сотрясения пола оказалась у него на брюках, промокнул колени салфеткой и устремил выжидающий взгляд в спину благородного дона, оживленно общавшегося с референтом.
        - Может быть, нам лучше спуститься в убежище? - поинтересовался разведчик, когда пауза затянулась. - Вам не кажется, что здесь становится несколько жарковато?
        - Нет-нет, ничего страшного! - оптимистично улыбнулся дон Гвидо, возвращаясь на место. - Это всего лишь агония Саггети. Все в порядке, никакой опасности нет. Больше им не удастся ничего сбросить на нашу крышу: я распорядился поднять в воздух три боевых катера и патрулировать окрестные небоскребы. В любом случае это место совершенно безопасно - мой кабинет выдержит даже прямую бомбардировку. Считайте это просто небольшим салютом в честь нашей общей победы.
        Маккейн нахмурился.
        - Я предпочитаю салюты по окончании боевых действий, а не во время них, - проговорил он. - Впрочем, если вы полагаете, что опасности действительно нет… А вы уверены, что никто не проник в здание через проделанную взрывом дыру?
        - Это совершенно невозможно. - Каперони снисходительно улыбнулся. - Радарная система не зафиксировала ни парашютистов, ни воздушных машин, с которых могли высадить десант. Нет, просто с крыши соседнего небоскреба на наш зимний сад сбросили пару бомб. Крышу этого здания сейчас обыщут мои люди, и надеюсь, что террористы скоро окажутся в пыточных подвалах «Каперони Инкорпорейтед». Охрана моего здания приведена в повышенную боевую готовность, все под контролем. Не стоит беспокоиться.
        Мистер Маккейн с сомнением покачал головой. В отличие от этого надутого индюка, он читал об одном интересном методе проникновения в хорошо охраняемые здания. Боевик без всяких страховочных средств прыгает с большой высоты на крышу. В прыжке швыряет вниз специальную десантную бомбу, которая пробивает перекрытие и одновременно гасит скорость падающего боевика почти до нуля. Пламя и основная ударная волна направляются в ту точку, в которой бомба соприкасается с твердой поверхностью, разрушая препятствие, а направленные в обратную сторону отголоски ударной волны эффективно, хотя и грубо тормозят падающего боевика, быстро гася набранную им скорость и позволяя ему приземлиться без особого вреда для себя. Что касается радарной системы, то человека, одетого в специальный диверсионный комбинезон, радар может и не зафиксировать. В отличие от бронежилетов, эти комбинезоны слабо защищают от кинетического оружия и пробиваются даже мощными пистолетами, но зато позволяют серьезно сократить излучение в инфракрасном спектре и коэффициент радиоотражения. Так что радарная система, в зависимости от уровня
чувствительности, либо вообще ничего не увидит, либо распознает метку нарушителя как небольшой булыжник или летящую птицу. Слишком мелкая метка получается… Эти сведения содержались в одной из тех тоненьких распечаток с грифом «Совершенно секретно. Код 0073», доступ к которым Маккейн получил, только когда занял место покойного Фробишера.
        - И все же я, на вашем месте, принял бы дополнительные меры безопасности, - произнес секретный агент.
        В принципе он не слишком опасался, что кто-то рискнет воспользоваться этим самоубийственным способом проникновения в здание. Ибо это означало бы, во-первых, что диверсанты сразу раскроют себя - потому что это была уникальная технология русского спецназа, и никто, кроме русских, ею не владел. И, во-вторых, вряд ли у тех ребят, что орудовали на Талголе последнее время, имелась возможность поддерживать должный уровень мастерства. А эта технология требовала чрезвычайно точного расчета и глазомера, в противном случае боевик либо влетал в зону взрыва собственной бомбы, либо остаточная взрывная волна не успевала затормозить его до хотя бы минимально безопасной скорости, и он просто ломал себе ноги или шею.
        Каперони пожал плечами.
        - Хорошо. Если вам так будет спокойнее, я распоряжусь, чтобы в моей приемной дежурила группа вооруженных бойцов. - Он отдал соответствующие распоряжения по внутренней связи, выдвинул верхний ящик своего роскошного стола и рукоятью вперед подал гостю армейский разрядник. - И вот, возьмите. Вещица не самая изящная, но необычайно эффективная. Надеюсь, с ней вам будет спокойнее.
        Маккейн поморщился, но разрядник принял. Проверил заряд батареи, сунул оружие в карман пиджака.
        - Вы зря смеетесь, мистер Каперони, - проговорил он. - Осторожность многих спасла от больших неприятностей и уж точно никому еще не повредила.
        - Что вы, мистер Маккейн! Я вовсе не смеюсь. - Дон Гвидо отогнул полу пиджака, продемонстрировав подмышечную кобуру. - Просто я в курсе, что вооруженный мужчина чувствует себя гораздо увереннее, чем безоружный, даже если его охраняют лучше, чем президента Соединенных Миров.
        - Что ж, прекрасно.
        Каперони поднялся и лично вновь наполнил бокал гостя, что свидетельствовало о высочайшем уважении.
        - Дождемся обнадеживающих известий, - предложил он, снова откидываясь в кресле. - Полагаю, они не замедлят появиться. Не отведать ли нам пока свежей камши? У меня прекрасный повар.
        - Спасибо, я не голоден, - холодно отозвался разедчик.
        Он поднялся и подошел к окну. Пригубил вино, лениво, из-под полуприкрытых век разглядывая панораму города. Где-то там, за стенами небоскребов делового квартала, через парк, стадион и несколько кварталов, в здании «Хайтауэр Билдинг» сейчас уничтожалось могущество «Вольных рейнджеров Саггети». Там сейчас изготавливали для патриота Маккейна очередной орден за заслуги перед отечеством и вносили в его личное дело столь необходимую для успешной карьеры запись о блестящем руководстве крупной операцией. Правда, непосредственный полевой командир операции только что доложил ему, что продвижение спецназа затруднено, однако это наверняка были всего лишь временные затруднения. Никто не мог устоять против элитных флотских подразделений, даже немногочисленные русские.
        По потолку что-то заскребло. Развернувшись, разведчик оторопело уставился вверх.
        На потолке появилось коричневое, быстро расползающееся пятно, которое начало приобретать черный цвет. Через мгновение из его центра выскользнул едва заметный бесцветный кончик плазменного языка. Струя жидкого огня поползла в сторону, быстро превратив пятно в полосу. Выхватив оружие и разом взяв ее на прицел, дон Гвидо и мистер Маккейн с изумлением наблюдали, как обугленная полоса быстро превращается в квадрат. Все заняло от силы несколько секунд, но Каперони успел дважды нажать на тревожную кнопку. Однако двери кабинета так и остались закрытыми. Дон Гвидо глухо выругался и, скользнув вдоль стены, чтобы не оказаться прямо под гудящим языком плазмы, попытался проскочить к двери, но уже не успел. Вырезанный квадрат потолка с грохотом обрушился вниз, и тут же в образовавшееся отверстие неуклюже спрыгнул человек, с ног до головы затянутый в черное.
        Каперони и Маккейн разом обрушили на него несколько тысяч киловольт. Огромные ветвистые молнии рвали плоть, пробивали тело рейнджера насквозь, разбрасывая во все стороны клочья тряпья. Труп, обугленный еще до того, как коснуться пола, кулем повалился рядом со столом босса «Каперони Инкорпорейтед».
        А мгновение спустя из отверстия, прорезанного плазменным резаком в потолке, вынырнули еще две фигуры в черном. Они действовали наверняка: длинные молнии разрядов наглядно продемонстрировали им, сколько противников находятся в кабинете и где они расположены. Так что спустя всего лишь один удар сердца Каперони и Маккейн, не успевшие даже отвести стволы разрядников от тела первого боевика, рухнули на ковер, парализованные ударами в нервные узлы.
        - Они убили Кенни, - грустно сказал один из нападавших, быстро обматывая ручки дверей, в которые глухо долбили снаружи поднятые по тревоге охранники, металлической лентой. Электронный замок в принципе был дистанционно заблокирован, но следующие несколько минут проникшие в кабинет боевики будут слишком заняты, чтобы отвлекаться на контроль двери. А вдруг у Каперони найдется какой-нибудь умник, который сможет снять блокировку? Подстраховаться не мешает…
        - Сволочи! - возмущенно отозвался второй мелодичным голосом, ловко перехватывая запястья и лодыжки противников пластиковыми наручниками. Обтягивающий черный костюм не позволял скрыть фигуристую грудь: это определенно была женщина. - Р-р-р-разорвать мою задницу!
        - Он был хорошим бойцом и верным другом. - Первый присел над дымящимся трупом, поцокал языком. - Что я скажу его любимой женщине и многочисленным внебрачным детям?..
        - Вы кого там хороните - меня? - донеслось из отверстия в потолке.
        - Нет, твоего близнеца. Долго там будешь копаться?
        - Сейчас. Должен же я законопатить за собой дырку. С этих вояк станется попытаться пролезть следом за нами…
        Человек в черном перевернул труп на спину, и из разорванной груди бездыханного тела посыпались какая-то труха, песок и тряпки. Теперь было отчетливо видно, что у него нет лица.
        - Как живой, - удовлетворенно заметил боевик.
        Из дыры в потолке выбрался еще один чужак в черном, заметно массивнее первых двух.
        - Порядок, - удовлетворенно пробасил он, поднимая стреноженных противников за грудки и усаживая обратно в кресла. - Теперь любой, кто туда сунется, получит хороший электрический удар.
        Дон Гвидо наконец обрел способность дышать. Корчась от нестерпимой боли, он первым делом задал мучивший его вопрос. Это было не «Кто вы?», не «По какому праву?» и не «Какого черта?». Вопрос состоял в следующем:
        - Но как же вы, черт побери, пролезли по воздуховоду?! Там же кошка едва протиснется!..
        - Там, где протиснется кошка, запросто пролезет и горностай, - любезно пояснил громила.
        - А? - Каперони раскрыл рот, чувствуя, как у него от ужаса начинают холодеть кончики пальцев. - Горностай?..
        - Горностай, - охотно подтвердил великан. - Такой маленький пушной зверек - знаешь? Или бывает еще другой маленький пушной зверек, которого мы любим устраивать всяким нехорошим людям.
        Прикрыв глаза, Каперони едва слышно застонал.
        Женщина расстегнула подсумок на поясе, и из него выпорхнул целый рой разноцветных сферокамер, разлетевшихся по всему кабинету. Мафиозный босс настороженно наблюдал за ее действиями. Один металлический шарик завис прямо перед ее лицом, и она постучала по нему ногтем.
        - Все готово, Чако. Можно начинать.
        Первый боевик, сокрушавшийся над расстрелянным манекеном, сгреб со стола универсальный пульт, пощелкал им. На экране головизора появилось взволнованное лицо репортера.
        - С вами Чако Родригес, Второй канал, - объявил репортер. - Только что мы получили экстренную информацию. Рейнджеры Саггети в настоящий момент осуществляют спецоперацию по задержанию одного из самых опасных преступников города - мистера Каперони, главы «Каперони Инкорпорейтед», в мафиозных кругах более известного как дон Гвидо…
        На экране появился кабинет Каперони. Камера начала медленно панорамировать по затянутым в черное фигурам рейнджеров и сумрачным лицам задержанных.
        - Для чего весь этот цирк? - сухо осведомился уже пришедший в себя дон Гвидо, когда интерьер его кабинета на экране вновь сменился физиономией возбужденно тараторящего журналиста.
        - Чтобы полиция прибыла по вызову, а не сделала вид, что ничего не происходит, - любезно пояснила дама. - И чтобы, прибыв, она нас тут не похоронила. Очень эффективный способ заставить блюстителей порядка выполнять свою работу, знаете ли.
        - Вы должны понимать, что я выйду под залог, едва переступлю порог полицейского участка. - Мистер Каперони позволил себе чуть приподнять уголки губ в саркастической усмешке. - Даже нет, не так: я выйду безо всякого залога. Перед законом я абсолютно чист. У вас на меня ничего нет.
        - Поглядим, - равнодушно отозвался один из мужчин в черном - тот, что поменьше. - Чего зря языком-то махать? Совсем скоро мы выясним, как быстро вы покинете полицейский участок и под какой залог.
        - Чако Родригес, - произнес Каперони. - Я запомню это имя. Кое-кому придется серьезно ответить за клевету. Перед законом, разумеется, - или о чем вы там подумали?
        - Можете зазубрить наизусть имена репортеров всех шести каналов, которые сейчас ведут прямую трансляцию из вашего кабинета, - предложила женщина. - Мы пришлем вам все записи прямо в тюремную камеру.
        - Или действительно решить проблему самостоятельно? - задумчиво проговорил громила. - Не дожидаясь приезда полиции?
        - Вы не можете меня убить, - отрезал Каперони. - Вы не посмеете. Вы не имеете права. Вы уже показали меня по нескольким каналам арестованного, живого и здорового. Если вы убьете меня, то предстанете перед судом…
        - Совершенно необязательно, - покачала головой дама. - Вдруг вы попытаетесь бежать, и нам придется стрелять на поражение? Кстати, картинка на голоканалы сейчас, конечно, идет, но звук я пока заблокировала. Так что мы можем быть абсолютно откровенны друг с другом. А если понадобится, я устрою маленький сбой в передаче картинки. - Хотя ее лицо по-прежнему скрывалось под маской комбинезона, Каперони почувствовал, что она язвительно усмехнулась. - Конечно, если ты будешь со мной недостаточно ласков, милый…
        - Я не собираюсь никуда бежать, - неуверенно проговорил дон Гвидо, снова покрываясь холодным потом.
        - Это совершенно не важно. - Безумная дамочка плотоядно блеснула на него глазами. - Понимаешь? Твое желание не играет здесь никакой роли, дорогой. Я достаточно понятно выражаюсь?
        - Ладно, расслабься, дон, - дружелюбно проговорил амбал. - Не играй очком, курва. Не станем мы тебя мочить. Действительно, неразумно: объясняйся потом с правоохранительными органами. Матка боска! Слишком много возни. - Он брезгливо поморщился. - А вот в отношении тебя у нас тормозов нет. - Он уткнул палец в грудь мистеру Маккейну. - Доктор Ливингстон, я полагаю?
        - Я гражданин Соединенных Миров, - надменно начал разведчик, - и я не потерплю…
        - Они тоже были гражданами Соединенных Миров, - оборвал его амбал, ткнув пальцем себе за спину, в сторону дверей кабинета, подразумевая, видимо, непроходимые груды дымящихся трупов от пола до потолка, оставшиеся в отрезанной от них части здания. - Одним мертвым гангстером больше, одним меньше - кто вас считать будет, придурков?
        - Я не гангстер, - заторопился Маккейн. - Вы не понимаете…
        - Не гангстер? - недоверчиво прищурился громила. - А что же ты делаешь тут, в логове мафии? Ты, наверное, их пособник?
        Побелевший от ужаса мистер Маккейн переводил взгляд с одного противника на другого.
        - П-пожалуйста… - забормотал он. - Свяжитесь с генеральным прокурором Соединенных Миров, свяжитесь с любым из сенаторов… За меня могут поручиться…
        - Нам накашлять на столичных шишек, - авторитетно заявил верзила. - Можешь свернуть это в трубку, засунуть себе поглубже в мундштук и выкурить. Закон есть закон, он одинаков для всех, будь ты хоть трижды сенатор.
        Маккейн зажмурился. О, черт! И зачем он вляпался во все это дерьмо? Сидел бы себе в аналитическом отделе, потихоньку сортировал поступающие данные, дожидался государственной пенсии… А все отец: «Ты должен получить полевой опыт, сынок. Если у тебя не будет ни одной успешной полевой операции, это плохо отразится на твоей карьере. Я не могу вечно тащить тебя за шкирку по карьерной лестнице. Пойми, данная операция совершенно безопасна. Я в твоем возрасте мог только мечтать об операции, в которой твою задницу будут прикрывать одновременно и флотский спецназ, и главы крупнейших мафиозных кланов…»
        - Я правительственный агент, работаю под прикрытием… - проговорил он наконец. - Разведывательное Управление давно пытается разоблачить этот мафиозный клан… Пожалуйста, передайте своему командиру мой личный код: ди эйч эль двадцать четыре восемьдесят восемь лукас…
        - Давай-ка его в другую комнату, - распорядился тот, что поменьше. - Незачем пачкать кровью такую шикарную обстановку.
        - Вы не имеете права! - взвизгнул разведчик. - Мистер Каперони!..
        - Я ничего не могу поделать, мистер Маккейн, - покачал головой дон Гвидо. - Но я обещаю вам, что эти люди ответят за свои преступления.
        Нельзя сказать, чтобы это обещание обрадовало мистера Маккейна.
        Верзила ухватил резидента за шиворот и поволок в соседнюю комнату, где у мистера Каперони был оборудован небольшой зал для медитаций и чайной церемонии. Поскольку ноги Маккейна были стянуты наручниками и он не мог шагнуть, ему пришлось самым позорным образом прыгать, словно пингвину.
        Доставив пленника, громила пихнул его на циновки и вернулся в кабинет. Вместо него в комнату вошел другой боевик, который тщательно прикрыл за собой двери. Неторопливо зашел резиденту за спину и словно исчез - ни звука, ни движения, ни дыхания. Мистер Маккейн сжался, каждую секунду ожидая жестокого удара ногой по почкам. Однако вместо этого незнакомец вдруг заговорил, так что совершенно не ожидавший этого разведчик даже вздрогнул.
        - Идея спровоцировать мятеж и резню на Дальнем Приюте была хороша, - безо всякого выражения произнес человек в черном. - Грамотно задумано, дерзко осуществлено. Поздравляю. Беспроигрышная комбинация: если подавить мятеж быстро не удается, планета объявляет о своей независимости, и русские представляются агрессорами и оккупантами. Если же мятеж удается погасить сразу, миру являются многочисленные следы их зверств, на самом деле учиненные мятежниками. Хороша также была идея спрятать концы в воду, подрядив на это дело мафиозные кланы Талгола, взамен пообещав им полную свободу рук на мятежной планете. В случае чего можно было бы заявить, что это просто частная инициатива организованных преступников, а Соединенные Миры вовсе и ни при чем. В общем, такой позиции и стоило придерживаться, и, может быть, имелись бы мизерные шансы, что все благополучно сойдет вам с рук. Однако Разведывательное Управление явно чувствовало себя не в своей тарелке даже спустя несколько лет после той авантюры. Когда началась жестокая и необъяснимая война между двумя союзными кланами, участвовавшими в резне на Дальнем Приюте,
оно немедленно заинтересовалось: нет ли тут козней Светлого Владимира? Не докопался ли Александр Михайлович до истинной подоплеки инцидента и роли, которую сыграла в этом американская разведка? У вас, кстати, есть замечательное идиоматическое выражение на этот счет: «Любопытство сгубило кошку». Вам оказалось мало загадочно скончавшегося коммерсанта Эдварда Фробишера, также известного как секретный агент под кодовым обозначением ти эйч икс одиннадцать тридцать восемь лукас, который был откомандирован для разбирательства. Почувствовав реальную угрозу, исходящую от рейнджеров Саггети, ваше ведомство повело себя неразумно, использовав флотский спецназ против граждан собственной страны, и в настоящий момент пребывает в полном дерьме. А знаете, для чего я вам это все рассказываю? Дело в том, что, согласно вашим дурацким голливудским фильмам, Главный Злодей, привязав Крутого Парня к стулу и собираясь сбросить его в озеро серной кислоты или чан с расплавленной сталью, непременно обязан раскрыть ему все неясные моменты сюжета.
        Американец почувствовал мгновенную дурноту. Агенты Разведывательного Управления, безусловно, проходили специальную подготовку, их учили переносить боль и легко относиться к собственной смерти, однако господин Маккейн никогда не был первым учеником, хоть и принадлежал к очень славной фамилии, многие поколения которой верно служили своей стране. Возможно, именно поэтому он и избрал для службы аналитические подразделения Управления. И согласился выехать на Талгол, только получив все гарантии собственной безопасности, а затем, тщательно проанализировав доступную информацию, и самостоятельно придя к выводу, что при такой поддержке опасность может возникнуть только гипотетически. И вот такой поворот! Он не просто попал в руки к некоему умозрительному противнику, а угодил в лапы русских варваров, для которых гуманизм и права человека были пустым звуком, которые, по слухам, разрывали пленных, привязывая их к четырем коням, и травили несчастных пьяными медведями. Убить или покалечить невинного для них раз плюнуть. А ведь что такого он, собственно говоря, сделал? Пытался уничтожить бандитское гнездо,
маскирующееся под рейнджерское подразделение? Разве за это положено карать так жестоко? Что сделали эти бедные гангстеры, уничтожившие на Дальнем Приюте поселения дикарей и теперь так безжалостно истребленные за это русскими? Откуда столько звериной ненависти, за что такая жестокость в отношении представителей высокоцивилизованного, демократического народа?.. Осознав, что скоро его комфортная жизнь прервется, что больше никогда не будет ни изысканных приемов с тонкими коктейлями и ниппонской кухней, ни податливых красавиц, ни роскошных номеров люкс в девятизвездочных галактических отелях, мистер Маккейн почувствовал, как на глаза навернулись горячие злые слезы досады. Это было ужасно, несправедливо, нелепо…
        - Единственное отличие от фильмов в данном случае состоит в том, что хеппи-энда не будет, - безжалостно продолжал русский варвар. - Что кавалерия и доблестные Звездные Тюлени в настоящий момент не спешат изо всех сил, чтобы в последнюю секунду вырвать Крутого Парня из лап Главного Злодея. Да и с чего бы это Звездным Тюленям мчаться, если именно Крутой Парень и попытался уничтожить их заодно с Главным Злодеем, натравив на них флотский спецназ…
        - Я ни при чем! - истерически выкрикнул Маккейн. - Я вообще не участвовал в этой операции на Дальнем Приюте! Ее курировал Фробишер… Вы собираетесь убить невинного!..
        Человек в черном появился в поле его зрения, присел на корточки, заглянул в глаза связанному разведчику, на лице которого застыли мука и неописуемый ужас.
        - Люди на Дальнем Приюте тоже были ни при чем, - проговорил он. - Знаете, сколько народу погибло в той бойне?
        Маккейн едва не захлебнулся от возмущения. Разве можно ставить его, свободного человека, на одну доску с дикарями?! Но, похоже, этот безумный русский считал, что можно.
        Бандит помолчал, затем проронил:
        - Нет, так мы с вами каши не сварим. Значит, валим все на покойного мистера Фробишера? На мертвеца можно списать что угодно?
        Он выпрямился, вытащил из-за пояса разрядник, отобранный у Каперони. Демонстративно выставил его на максимальный разряд. Направил в голову пленнику.
        - Нет, нет! - заспешил Маккейн. Чтобы спасти свою драгоценную жизнь, он сейчас был готов абсолютно на все. - Наведите справки! В то время, когда Разведывательное Управление планировало операцию на Дальнем Приюте, я был стажером! Меня не посвящали во все тонкости!.. Но я в курсе, что идея принадлежала конгрессменам Маллинзу и Деласси… А Фробишер был просто одним из самых горячих ее сторонников. И вы не понимаете… Эту операцию контролировали на самом верху, на уровне Госдепа и администрации президента. Мы не могли отказаться от ее разработки… Ничего не могли сделать. Министр обороны Гаррисон был в курсе всего, он лично отслеживал подготовку… Безусловно, это жестоко, бесчеловечно, но мы не могли… Сенатор Крейг лично встречался с мистером Колхейном в своей резиденции на Буше-младшем, чтобы обсудить возможность использовать против русских мафиозные кланы Талгола… А мистер Фробишер курировал подготовку к операции на месте… Послушайте, вам ведь наверняка нужен свой человек в Разведывательном Управлении? Я готов работать двойным агентом… Я сдам вам всех, кто готовил эту операцию! Я имею доступ к
стратегическим секретам и операциям… Не убивайте меня. Нельзя резать курицу, которая готова нести золотые яйца!.. - Он захлебнулся и замолчал, ожидая реакции варвара.
        - Ну, что ж. Думаю, пока достаточно.
        Дверь комнаты приоткрылась.
        - Нормально получилось? - спросил тот, кто вел допрос, у сунувшегося в комнату верзилы.
        - Высший класс, - ответил верзила. - Клиент пел, что твой соловей. Концерт вышел на загляденье.
        Похолодев, Маккейн проследил за его взглядом и вдруг с ужасом обнаружил, что рой сферокамер, раньше круживший по кабинету Каперони, теперь в полном составе находится в комнате. Крошечные шпионы маскировались среди бархатных портьер и изысканной лепнины потолка. Каким образом они скрытно проникли в комнату вслед за ним и ведшим допрос русским, резидент сказать не мог, да это уже было и неважно.
        Вся беседа Маккейна и чудовищного русского, от первого до последнего слова, была записана и транслировалась в прямом эфире.
        - Спасибо, ребята, - сказал русский. - Это все. Больше здесь ничего интересного не будет.
        Сферокамеры шмыгнули в приоткрытую дверь над головой верзилы, возвращаясь в кабинет Каперони, чтобы снова продемонстрировать зрителям удрученную физиономию мафиозного босса. Маккейн с бессильной ненавистью посмотрел им вслед. Кажется, на этот раз он влип крепко. Пожалуй, если этот варвар прикончит его на месте, это будет наилучшим выходом.
        - Никакой суд не примет эту запись, - вполголоса произнес громила. - Любой адвокат заявит, что этот придурок оговорил себя под жестким давлением, опасаясь за свою жизнь.
        - А нам это и не надо, - безмятежно возразил главный. - Зачем же нам суд над каким-то отдельно взятым придурком? Нашей основной задачей было, чтобы это во всеуслышание прозвучало по головизору из уст высокопоставленного сотрудника американской разведки. Чтобы от этого нельзя было просто отмахнуться или похоронить под грудами бумаг в суде. А теперь пусть господа крутятся как хотят.
        - Полиция прибыла, - донесся из кабинета Каперони голос дамы. - Поднимаются наверх.
        - Оперативно, - одобрил тот, что вел допрос. - Всегда бы так приезжали по вызову - цены бы им не было. - Он похлопал Маккейна по щеке. - Ну-ну, успокойся, кавалерия уже здесь. Тебя спасли. У правоохранительных органов вряд ли возникнут к тебе серьезные претензии, так что срок, в отличие от мистера Каперони, тебе едва ли грозит. Но надеюсь, что твоя карьера погублена безвозвратно, а скорее всего, тебя ждут еще более суровые кары от собственного ведомства. Предателей не любят даже в Разведывательном Управлении. Будь мужественным и постарайся достойно перенести эти испытания.
        Он вышел, не обращая больше внимания на мистера Маккейна, тело которого сотрясалось от беззвучных рыданий.
        Начальник полиции Талгола Джек Хокинс сидел в своем рабочем кабинете, уныло уставившись в сводку происшествий за истекшую ночь. Проклятые рейнджеры устроили в городе настоящий беспредел. Создавалось впечатление, что они всерьез решили уничтожить мафию Талгола. Поначалу Хокинс только скептически хмыкнул, услышав о появлении «Вольных рейнджеров Саггети»: малыш Глам, получивший в наследство еще и империю Колхейнов, явно прилагал все силы и хитроумие, чтобы стать монополистом на этом рынке. Начальника полиции это особо не волновало - пусть гангстеры мочат друг друга как можно дольше, воздух чище будет, а монополизировать такую аппетитную сферу деятельности все равно ни у кого не получится, слишком много желающих будет вступить в конкуренцию на место выбывших динозавров.
        Однако сводки сообщали о другом. Рейнджеры беспощадно уничтожали подпольные бордели, игровые клубы и фабрики по производству наркотиков. Цены на бромикан взлетели до небес, поскольку достать его в городе стало практически невозможно: если спам и «черный одуванчик» еще можно было завозить, то бромикан очень быстро терял свои наркотические свойства, и его требовалось изготавливать на месте, а практически все местные производственные мощности были разрушены. Казалось, люди Саггети действительно задались целью раз и навсегда покончить с организованной преступностью. Однако это не лезло ни в какие ворота. Мафия всегда была санитаром каменных джунглей, отсеивавшим больные и слабые особи бизнеса, а также несущим населению то, что отказывалось предоставлять людям ханжеское правительство, но чего страстно требовала испорченная человеческая природа. Разумеется, гангстерам нельзя было позволять наглеть, лезть в политику и прибирать к рукам слишком много власти, за этим Хокинс по мере сил пытался следить, но полностью искоренить организованную преступность - это было бы безумие. Рано или поздно быдло,
утратившее доступ к наркотикам, порнухе с реальными убийствами и собачьим боям, взбунтуется, не получая привычной дозы запретного удовольствия. Если уж власти отказывались самостоятельно удовлетворять потребности быдла в низменном, мафия была жизненно необходима.
        Он горестно покачал головой. Мотивы действий Саггети оставались для него загадкой. Он пытался поговорить лично с команданте Гламом, но тот отвечал какими-то лозунгами - про правое дело и священную войну с бандитами. Увы, пресечь деятельность его рейнджеров Джек по закону не мог: они порой допускали мелкие правонарушения, но в случае с вооруженными силами самообороны, фактически ведущими войну на своей территории, это было неизбежно, а поймать их на каком-то крупном проколе оказалось практически невозможно. Люди Саггети были чертовски осторожны.
        А теперь еще новая жуткая головная боль. Чертовы рейнджеры каким-то волшебным образом прорвались в кабинет достопочтенного мистера Каперони, арестовали его и передали в руки полиции. Хокинс пытался тут же отпустить уважаемого члена столичной элиты, однако паскудник Динелли, юрисконсульт «Рейнджеров Саггети», передал ему материалы, уличающие хозяина «Каперони Инкорпорейтед» в довольно неблаговидных делишках. Сами по себе эти прегрешения не тянули больше чем года на полтора тюремного заключения, пустяки, но закавыка заключалась в том, что для подозреваемых в связях с организованной преступностью освобождения под залог не предусматривалось вообще, сколь бы ни были мизерны предъявляемые им обвинения. Впрочем, эти пустяки тоже не помешали бы Хокинсу тайком выпустить дона Гвидо, если бы гадина Саггети не пригласил на передачу обвинительных материалов кучу голоканалов, которые раструбили об этом по всему свету. Начальник полиции сочувствовал Каперони, однако ему вовсе не хотелось вдруг вылететь со своего хлебного места из-за мафиозных игр, как это случилось с его предшественником. Дон Гвидо был помещен в
самую комфортабельную камеру полицейского управления и находился там до сих пор, ожидая, когда завершится срок предварительного заключения и ему будет предъявлено обвинение. В конце концов дело Каперони затребовала прокуратура, и Хокинс, совершив в камеру высокопоставленного арестованного визит вежливости, просто умыл руки.
        К сожалению, начальник полиции не знал, что большую часть обличающих дона Гвидо сведений с риском для жизни добыла Рысь в здании «Берковиц Коммуникейшн» при помощи секретного личного кода коммуникатора только что убитого ею дона Исайи. Мистер Берковиц давно собирал досье на своих заклятых друзей, разумно полагая, что такой материалец никогда не будет лишним. Ссору с Каперони на последнем совете благородных семейств он спровоцировал еще и для того, чтобы дон Гвидо в сердцах ляпнул что-нибудь неосторожное; весь диалог был тщательно им записан на микроскопическое подслушивающее устройство, суперсовременный шпионский гаджет, который не смогли засечь сканеры людей Каперони. Эта запись также попала в руки Горностаев и Саггети, а затем Хокинса. Если бы начальник полиции знал, что эти важные сведения добыты Джулией незаконным путем, он, несомненно, воспользовался бы поправкой о недопустимости подобных методов сбора доказательств и сумел бы выпустить Каперони без всякого залога, а в камере оказалась бы Рысь.
        На столе ожил селектор:
        - Мистер Хокинс, к вам мистер Бенуцци.
        Начальник полиции недоуменно уставился на переговорное устройство. Понемногу выражение удивления на его лице сменилось гримасой досады.
        - Пусть войдет, - нехотя проговорил он.
        Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался дон Джузеппе. Вид у него был жалкий: галстук съехал набок, пена в углу рта, волосы всклокочены, глаза горят, как у душевнобольного.
        - Мистер Хокинс! - воскликнул он, бросаясь к столу хозяина кабинета. - Мистер Хокинс!..
        - В чем дело, мистер Бенуцци? - Хокинс вложил в свой голос столько льда, сколько сумел. - Что происходит? Я же миллион раз просил не приходить лично! Не хватало еще, чтобы кто-нибудь… Сядьте и успокойтесь!
        - Да, простите. - Неимоверным усилием дон Джузеппе взял себя в руки, опустился на неудобный стул для посетителей напротив стола. - Я прошу меня извинить за мое недопустимое поведение. Но я в панике, мистер Хокинс, я в совершеннейшем ужасе! Я не знаю, что мне делать!
        Господи, подумал Джек. Что еще учудил Глам Саггети со своими рейнджерами?..
        - Что вы имеете в виду? - проговорил он вместо этого. - Что произошло?
        - Меня пытаются убить. - Бенуцци без разрешения сгреб со стола графин с водой, наполнил стакан и принялся гулко глотать. Поставил опустошенный стакан обратно на стол. - И меня обязательно убьют. Потому что за мной охотятся русские спецслужбы. А это такие псы, которые не остановятся, пока не затравят дичь насмерть.
        - Русские спецслужбы?! - изумился Хокинс. - С чего вы взяли? У вас есть доказательства?
        - Да какие доказательства, все и так ясно! - Бенуцци энергично жестикулировал, в его глазах пылал болезненный огонек, и начальник полиции вдруг невольно почувствовал тень испуга. - Смотрите: практически все боссы благородных семейств были зверски убиты менее чем за два месяца. Совпадение? Не бывает таких совпадений. Каперони в камере, но это, как мне кажется, ненадолго. Думаю, до конца этой недели его тоже найдут задушенным. Я не хочу увенчать этот печальный список!.. Умоляю вас, мистер Хокинс, защитите меня!
        - С чего вы взяли, что это русские? - поинтересовался Джек, придвигая колено под столом ближе к кнопке экстренного вызова охраны, но пока не нажимая ее. В конце концов, тот дрожащий тип, которого взяли в кабинете Каперони вместе с самим доном Гвидо, тоже что-то бормотал про русских. Однако допросить его не успели - тут же примчались ребята из Федерального Бюро и куда-то его уволокли. - Что за бред - русские в сердце Талгола? Всему виной алчность благородных семейств. Вы сами спровоцировали эту гангстерскую войну и в большинстве оказались разгромлены. При чем тут какие-то русские?
        - Мистер Хокинс! - Бенуцци попытался схватить его за руку, но начальник полиции быстрым движением убрал ладонь под стол. - Поверьте мне! У меня более чем серьезные причины опасаться мести русских спецслужб. Дело в том, что несколько лет назад мы здорово перебежали им дорогу. С точки зрения разумного человека - так, чепуха, но вы же знаете русскую злопамятность и коварство. Нам казалось, что это дело ушло в прошлое… Однако прошлое настигло нас. Понимаете, ни у кого больше нет причин так жестоко и планомерно расправляться с благородными семьями Тахомы. Вы же не считаете на самом деле, что всему виной этот бездарный мальчишка Саггети, который вдруг за несколько недель необъяснимым образом стал великим стратегом и мудрым боссом?!
        Хокинс пристально смотрел на него. От внимания опытного копа не ускользнули ни лихорадочный огонь в глазах собеседника, ни сбивчивая речь, ни дрожащие руки, ни дико блуждающий взгляд, ни конвульсивное сокращение мышц шеи. С подобными клиентами ему в бытность простым патрульным приходилось сталкиваться не раз. Жизнь в огромном городе полна жутких стрессов, и некоторые бедолаги, не выдержав бешеного ритма мегаполиса, соскакивают с резьбы. Порой бесповоротно. В конце концов, если бы в этом дерьме на самом деле были замешаны русские, неужели парни из Бюро спустили бы все на тормозах?
        - Хорошо, мистер Бенуцци, допустим, я вам верю. - Главное в таких случаях - не противоречить человеку, соскочившему с резьбы, иначе он может стать агрессивным. - Что от меня требуется?
        - Мистер Хокинс, спрячьте меня! - в глазах Бенуцци вновь заплескался неподдельный ужас. - Меня убьют! Мне негде спрятаться. Каперони достали даже в собственном кабинете. Мне некуда бежать, меня перехватят в космопорте! Пожалуйста, мистер Хокинс, помогите мне!
        - Единственное убежище, которое я могу предложить вам, мистер Бенуцци, - это комфортабельная камера в полицейском управлении.
        - Да! - Глаза безумца радостно вспыхнули. - Именно! Спасибо, Джек! Это именно то, что я имею в виду. Мне необходима камера, чтобы убийцы не смогли до меня добраться. Самая глухая и самая надежная камера…
        - Хотите, я помещу вас к мистеру Каперони? - деловито поинтересовался Хокинс. - У него сравнительно шикарные условия содержания. Мы переведем его сокамерника в другую камеру, и вы сможете…
        Лицо Бенуцци перекосило от ужаса.
        - Нет! - взвизгнул он. - Только не к Каперони! Русские прекрасно знают, где он находится, ведь это именно они его и засадили за решетку! Господи, Джек, ради всего святого, вы просто сделаете им рождественский подарок, а у вас вместо одного трупа будет два!
        - Не говорите ерунды, - поморщился Хокинс. - Каперони прекрасно охраняют. Я уверен в своих людях.
        - Вы не знаете этих фанатиков… - покачал головой Бенуцци, мгновенно перейдя от возбуждения к депрессии, что тоже не ускользнуло от старого копа. - Они сумеют… Они найдут лазейку…
        - Куда же вас в таком случае поместить?
        - Куда угодно! Поглубже! В самую плохую камеру, в ледяной подвал, в карцер - но чтобы это было действительно надежное убежище!
        Начальник полиции задумался.
        - У нас есть отделение для маньяков и душевнобольных преступников, - проговорил он наконец. - Оно охраняется очень строго, тройная линия защиты. Правда, условия там не очень, и если вас не смущает…
        - Да! - радостно вспыхнул дон Джузеппе. - Прекрасно! Не смущает! Вы меня очень обяжете, мистер Хокинс, я буду вашим должником всю оставшуюся жизнь.
        Джек вызвал охрану и отдал ей необходимые распоряжения. Бенуцци слушал его с улыбкой облегчения.
        - До свидания, мистер Хокинс, - сказал он в дверях, когда дюжие охранники выводили его из кабинета, заломив руки за спину. - Спасибо вам за все, что вы сделали для меня. Господь не забудет вашу доброту.
        - Если еще понадоблюсь, обращайтесь, - пробурчал начальник полиции, снова уткнувшись в сводку происшествий.
        Эпилог
        В состоянии некоторой задумчивости Рысь поднималась в лифте на этаж, на котором располагалась служба безопасности «Саггети Корпорейшн», рассеянно вертя на пальце тонкое колечко с крупным имальдином.
        Мятеж среди рейнджеров был успешно подавлен. К тому времени как Горностаи вернулись в «Хайтауэр Билдинг», мятежники, брошенные своим предводителем, уже прекратили всякое сопротивление. Трудно сказать, на что вообще рассчитывал Оззи Пастор, поднимая мятеж, - разве что на эффект неожиданности, поскольку бывшие десантники были гораздо более подготовлены к боевым действиям, чем бывшие гангстеры. Спецназовцы также окончательно сложили оружие, но их через двадцать четыре часа передали представителям войскового командования для проведения служебного расследования по поводу того, каким образом и по чьему приказу элитная команда флотского спецназа оказалась замешана в проведении операции на территории государства, да еще и против собственных граждан. Что касается гангстеров из бывшего клана Саггети, поднявших мятеж против своего командира, то обвинение в их адрес оказалось посильнее выполнения преступного приказа. К настоящему времени все оставшиеся в живых мятежники были переданы в руки правосудия, и всем им светили приличные сроки. В первую очередь потому, что папаша Динелли создал настоящий юридический
шедевр из материалов, позаимствованных в архивах бывшей семьи Саггети, умудрившись сдать только мятежников и никак не задеть оставшихся верными соратников.
        Разразившийся вокруг спецназовцев и выступления мистера Маккейна скандал неизбежно привел к тому, что вскрылась масса крайне неприглядных фактов о теснейшем сотрудничестве высших правительственных чиновников, начиная от госсекретаря и заканчивая генеральным прокурором и министром обороны, с мафиозными структурами. Практически все знаковые фигуры «партии войны» в руководстве страны, которая инициировала операцию на Дальнем Приюте, превратились в политические трупы и оказались под парламентским расследованием.
«Рейнджеры Саггети» также прогремели на всю страну и были подняты прессой на щит как бесстрашные борцы с преступностью и защитники простых людей от произвола властей и бандитов.
        Однако, к удивлению Горностаев, приготовившихся к глухой обороне, со стороны Разведывательного Управления ответного удара не последовало. Нет, со столицы прилетела какая-то комиссия, несколько конгрессменов регулярно появлялись в выпусках новостей, разглагольствуя об «истинном американском духе» и о том, что
«свободные граждане, взяв в руки оружие, встали на пути произвола мафии». В общем, суеты вокруг было много. Но Горностаев она отчего-то не касалась. Даже журналисты в основном трепали Глама и Кувалду с Занозой. А Чедка Чалмерс со своими экзотическими интервью в стиле «отойди туда-сюда, дурак башка» и «дай еще мала-мала скажу, белый расист», вообще стал звездой экрана. Лишняя шумиха вокруг происшествия сильно помогала команданте Гламу, которого Динелли, звериным нюхом учуяв весьма подходящий момент, чуть ли не силой заставил-таки баллотироваться в мэры Тахомы. И хотя у его основного соперника, действующего мэра, был серьезный административный ресурс, в исходе выборов практически никто не сомневался. Противопоставить невероятной народной популярности Саггети конкурентам было нечего.
        Рысь выполнила свое обещание и еще раз серьезно поговорила с Гламом. За эти дни в их отношениях все-таки возникла определенная натянутость, Саггети немного пришел в себя после того самоотверженного монолога, который произнес перед Джулией в комнате отдыха Бампера, и подсознательно начал злиться и на нее, и на себя. Однако, когда Рысь мягко побеседовала с ним, поведав, что он на самом деле всегда ей нравился и она очень гордится тем, как он справился со всеми трудностями и кем стал, Глам отмяк, расчувствовался и повторил свое предложение выходить за него замуж. И вот теперь Света собиралась заявить коллегам, что она посылает все к чертям и становится добропорядочной замужней женщиной. Она была уверена, что ребята поймут ее и не осудят. Тем более что их рискованная операция была с блеском окончена, и настало время снова расползаться по галактике. Но Рысь, кажется, нашла наконец свое настоящее место.
        Войдя в кабинет Бампера, она невольно притормозила. В кабинете ее ждали трое. Кроме Песца и Лося, здесь сидел довольно невзрачный тип в совершенно не представительном пиджаке - человек с жидкими волосами и ничем не примечательной внешностью, при взгляде на которого тут же тянуло отвернуться. На вешалке висели его поношенный плащ и старомодная шляпа с помятыми полями. Этот тип явно был лишним для того разговора, который она собиралась затеять. Поэтому Рысь тут же натянула маску Джулии и радостно прощебетала:
        - Привет, мальчишки!
        - Привет, подруга! - не менее радостно приветствовал ее Лось, восседавший за новым директорским столом с хрустальным бокалом в руке. - Хочешь шампанского?
        - Что празднуем? - беспечно осведомилась дурочка Джулия, пока Света быстро окидывала кабинет незаметным, но внимательным взглядом. Там, где обнаружился один неожиданный гость, часто можно наткнуться и на других.
        - Результаты президентских выборов в Соединенных Мирах, - пояснил Родим. - Наша деятельность серьезно повлияла на их исход.
        Остановившись посреди кабинета, Рысь оценивающе, уже не скрываясь, оглядела незнакомца. Если эти предельно осторожные черти вслух обсуждают подобные темы при этом типе, значит, он свой. Глуповатое выражение тут же сползло с ее лица.
        - Грегсон полетел вверх тормашками? - серьезно спросила Рысь.
        - А что, были варианты? После такого грандиозного скандала было бы очень странно, если бы он сохранил свой пост. - Витковский заботливо наполнил ей бокал шампанским. - Я бы, конечно, лучше водочки выпил, но эту штуку с пузырьками нам презентовал наш уважаемый гость.
        Рысь подозрительно покрутила в голове последнюю фразу и тут же на всякий случай вновь решила стать Джулией:
        - Спасибо, парниша. Какая же простая американская девушка не любит шампанского?
        Родим и Казимир переглянулись и разом оглушительно расхохотались. Загадочный гость тоже слабо улыбнулся и, поднявшись, галантно отодвинул для Светы стул:
        - Прошу вас, мисс.
        Рысь почувствовала себя полнейшей дурой.
        - Хватит ржать, - зло сказала она, окончательно сбрасывая маску Джулии. Взяла бокал, опустилась на свое привычное место напротив Пестрецова и сделала большой глоток. - Ну, ладно. И кто же у нас теперь новый Темный Властелин Империи Добра?
        - Ни за что не догадаешься, - отозвался Песец. - Хорошо сидишь, не упадешь? Роберт Дональдсон.
        Светлана поперхнулась шампанским.
        - Что, правда?
        - Истинный крест.
        - С ума сойти! Кто бы мне сказал еще полгода назад, что в результате нашей операции в президентское кресло Соединенных Миров сядет ястреб Дональдсон, ни за что не поверила бы! Решила бы, что меня разыгрывают.
        - Да ну, какой он еще ястреб, - отмахнулся Пестрецов. - Обыкновенный служака и патриот, по мере сил воевавший за свою родину, в вопиющих подлостях и военных преступлениях не замеченный. И Ипалайский конфликт он проиграл вовсе не из-за своей бездарности, стратегически он все делал правильно. Просто на тот момент мы объективно были сильнее. И, откровенно говоря, честный вояка генерал Дональдсон - на сегодня один из самых вменяемых политиков Соединенных Миров. Хотя бы потому, что он точно знает, как пахнет порох и как умирают люди. А те ублюдки, которые задумали и спровоцировали мятеж на Дальнем Приюте, - они ведь почти все гражданские, если не помнишь.
        - Тут дело даже не столько в том, кого выбрали, - добродушно вступил в разговор гость, - а в том, чем это обернется. Едва вступив в должность, старый вояка тут же принялся наводить порядок. Возможно, если бы избрали какого-нибудь бесхребетного слюнтяя, организаторам бойни на Дальнем Приюте удалось бы спустить дело на тормозах. Но генерал Дональдсон - старый солдат с обостренным чувством справедливости и его трудно испугать комбинацией из трех пальцев. Такая невероятная подлость предшественников потрясла даже его, человека, много повидавшего. Именно поэтому он и затеял всю эту бучу. ЦРУ и военное ведомство сейчас перетряхивают снизу доверху. Возможно, влиятельная «партия войны» сумела бы надавить на президентское окружение, но ей совершенно неожиданно пошло очень мощное противодействие внутри самих силовых структур Соединенных Миров. В конце концов, войну-то они проиграли - и горячую, а теперь еще и информационную…
        Рысь молча выслушала его, а затем раздраженно спросила:
        - Да кто вы такой, черт возьми?
        Гость слегка улыбнулся.
        - Обадия Кейн, - представился он, поднимаясь на ноги и галантно целуя ей руку. - Помощник президента Дональдсона по национальной безопасности…
        Когда этот неожиданный гость через четверть часа распрощался и покинул кабинет, Рысь после стакана «Боярской», бутылку которой Лось наконец позволил себе поставить в бар Кенни Бампера, немного пришла в себя. Спросила негромко:
        - Как он на вас вышел?
        Витковский хмыкнул.
        - После всего, что мы здесь натворили, нас не вычислил бы только слепой. Я уж удивлялся, почему это ребята из Бюро задержались.
        Рысь молча кивнула.
        - Так вот именно он их и придержал, - сказал Песец.
        - Почему?
        Казимир и Пестрецов переглянулись.
        - Потому что он нам симпатизирует, - произнес Родим после паузы. - Бесстрашным и героическим русским варварам. Видишь ли, у них там сейчас все в раздрае. И будет находиться в таком состоянии еще довольно долго… Умные люди как в верхах, так и на местах начинают понимать, что сейчас необходима новая схема национальной безопасности, и постепенно избавляются от балласта, продемонстрировавшего свою несостоятельность. Кстати, около тридцати человек в правительстве и Сенате, имевшие непосредственное отношение к разработке провокации на Дальнем Приюте, уже отозваны либо отправлены в отставку. Большинство тут же разбежались по галактике, а несколько уже покончили жизнь самоубийством…
        - Самоубийством? - заинтересованно вскинула бровь Рысь. - Или все же самоубийством?..
        - Самоубийством, самоубийством, - заверил Витковский. - Второе Управление их пока не трогало. Но, похоже, мысль о том, что теперь на хвосте у них сидят кошмарные и мстительные русские звери, превратила их жизнь в ад. Ну, а тем, которые сумели справиться с этой депрессивной мыслью, наши ребята постараются доказать, что напрасно они не последовали примеру коллег…
        - Ну, что ж, повод выпить шампанского у нас действительно был, - признала Рысь. - Мы все-таки выполнили свою миссию. С опозданием на семь лет, но выполнили.
        - Согласен, - глухо проговорил Лось. Он встал из-за стола, протянул свой стакан, и Света звякнула о стеклянный край своим стаканом. Перевел взгляд на неподвижно стоящего Родима. - Что скажешь, командир?
        Пестрецов молчал, держа стакан в руке.
        - Ну? - не выдержала Светлана.
        - Согласен, - проговорил наконец Пестрецов. - Только давайте лучше не чокаясь. За Моржа, за Клыка, за Синицу…
        - За Медведя, за Термита… - подхватила Рысь.
        - За Когтя, - понуро сказал Казимир.
        - Спасибо вам всем, ребята. - Песец поднял стакан, качнул им в пространство. - Вы сделали то, что были должны, вы выполнили свой долг и ушли как настоящие бойцы. Теперь мы закончили ту незаконченную десантную операцию на Дальнем Приюте. В том числе и ради вас. Надеюсь, теперь и наша совесть будет чиста.
        Они молча выпили. Поставили стаканы.
        - Жаль только, что Бенуцци мы упустили, - вздохнула Рысь. - Далеко не самая главная фигура в деле, но наказать его все же следовало.
        - Мы его не упустили, - негромко проговорил Лось. - Я навел справки. Он наказал себя сам, причем очень серьезно. Я не уверен, что мы сумели бы сделать это лучше…
        Мистер Бенуцци сидел в одиночной камере отделения для душевнобольных преступников полицейского управления Тахомы. Впрочем, несмотря на тесноту камеры, сидел он тут не один. Рядом с ним прямо на полу расположились благородные доны - мистер Колхейн, мистер Саггети-старший, мистер Вагнер, мистер Мэннинг, мистер Берковиц. Присутствовал здесь и еще кто-то лишний, какой-то тревожный силуэт, несмотря на все старания улавливаемый лишь краем глаза, странный контур, заполненный тьмой, нечто невидимое и неосязаемое, но от этого ничуть не менее зловещее и тревожное. Один раз Бенуцци показалось, что он заметил мельком огромные, стремительно двигающиеся жвалы насекомого хищника, а в другой раз вдруг вроде бы зазмеились на периферии зрения отвратительные осклизлые щупальца.
        - Это Скубородокс, - пояснил Колхейн, заметив беспокойство коллеги. - Не обращайте внимания, благородный дон, он не причинит вам вреда. Пока он просто наблюдает.
        - Не верьте ему! - шепнул Вагнер. - Он мучает нас каждый день!..
        - Дон Джорджо, - слабым голосом проговорил Бенуцци, борясь с тошнотой, - вы не могли бы отклониться немного назад? Меня немного коробит, когда я вижу дона Джеймса сквозь дыру в вашей голове.
        - Конечно, коллега, - радушно откликнулся Саггети-старший.
        Впрочем, даже не через дыру в голове смотреть на мистера Мэннинга было не слишком приятно. Магнитная мина, установленная пудельком Тоби, разорвала его на куски, так что дон Джеймс ныне представлял собой груду изувеченной плоти, приблизительно напоминающую очертаниями человеческую фигуру.
        - Меня сшил Скубородокс, - доверительно поведал он Бенуцци. - Он может сшить все что угодно. У него такие большие иглы. Я получил истинное наслаждение от процесса.
        Мистер Берковиц между тем деловито наполнял хрустальные бокалы дорогим шампанским - так же, как в этот же самый момент один из Горностаев за несколько кварталов отсюда. Что-то странное было и в бутылке, и в посуде, однако дон Джузеппе безропотно принял бокал. Шампанское имело довольно резкий запах, и Бенуцци вряд ли когда-либо стал бы привилегированным клиентом этого поставщика. Агрессивный букет вина не был рассчитан на его тонкое обоняние, но он никак не мог вспомнить, что ему напоминает этот запах - что-то неприятное и до боли знакомое.
        - Что ж, выпьем за то, что мы снова вместе! - провозгласил дон Исайя, поднимая свой бокал.
        - Дон Джузеппе еще не вполне нашего круга, - возразил Вагнер.
        - Это прискорбно, - поджал обгоревшие губы Мэннинг. - Но мы ведь знаем, как устранить это досадное упущение?
        - Я уже пытался, - виновато произнес мистер Бенуцци. - Но шнурки порвались под весом моего тела.
        - Это ничего, - заметил Берковиц. - Я научу вас, коллега, как перегрызть себе вены зубами. Главное - вырвать их в нескольких местах, чтобы раны не успевали затягиваться.
        - Спасибо, дон Исайя, - тепло поблагодарил Бенуцци, поднимая собственный ботинок, наполненный собственной же мочой, который он принимал за бокал с шампанским.
        Благородные доны пригубили божественный напиток.
        - Что это? - вдруг встрепенулся Вагнер.
        Кто-то шагал по коридору за стеной. Послышалось лязганье, в замке металлической двери повернулся ключ.
        - Русские! - От невероятного ужаса Бенуцци едва не выронил бокал. - Русские идут! Господа, нам всем конец!
        - Не городите чепухи, благородный дон, - отозвался Колхейн, - нам русские уже не причинят никакого вреда. Они до нас уже давно добрались…
        В двери откинулось металлическое окошко, на которое с той стороны поставили пластмассовую миску.
        - Обед, мистер Бенуцци, - раздалось из-за двери. - И ваши любимые синенькие пилюли. Сегодня доктор разрешил вам принять две.
        - Спасибо, друг мой, спасибо, - пробормотал дон Джузеппе. - Очень кстати. Я только допью шампанское…
        Мистер Вагнер подмигнул ему единственным уцелевшим глазом, и на мгновение Бенуцци стало дурно. Ему вдруг показалось, что все вокруг не так, как должно быть. В окружающем его пространстве была растворена какая-то неправильность. Его где-то обманули, причем обманули дерзко, публично и в каком-то жизненно важном аспекте. Но он никак не мог осознать, что же это за обман.
        - Ваше здоровье, любезный, - сказал дон Джузеппе окошку, прикладываясь к ботинку. - Ладно, - сказала Рысь. - Это все хорошо; и все же что вам предложил Кейн? Ведь он вам что-то предложил, верно? Он ведь для того нас и прикрыл?
        - Расслабься, Светка, все нормально, - проговорил Родим. - Тебя это теперь абсолютно не касается. Я надеюсь, для тебя все это безумие закончилось. Мистер Кейн полностью в курсе наших дел и обещал нам присмотреть за тем, чтобы у вас с Гламом все было хорошо.
        - Ребята, - проговорила Рысь, чувствуя, как у нее перехватывает горло. - Ребята…
        - Этого тоже только слепой не увидит, - заметил Песец. - Что ты пришла нам объявить, что остаешься с Гламом. У тебя же глаза горят от счастья. - Он снова наполнил стаканы. - Юридически ты совершенно чиста перед их законами, мы проверили. Во время Ипалайского конфликта ты по документам была на переподготовке, а операция на Дальнем Приюте ими самими признана преступной. И за то, что произошло здесь, на Тахоме, они, как ты понимаешь, тоже не в претензии. Так что с этой стороны все чисто. Счастья вам, молодожены.
        Рысь задумчиво покачала ногой, обутой в стильную лодочку стоимостью в пять тысяч кредитов.
        - Спасибо, ребята, - смущенно произнесла она. - Спасибо, мужики. Не ожидала от вас… - Она помолчала, потом спросила со вздохом: - А все-таки, что вам предложил Кейн?
        Витковский нахмурился. Светке вроде бы дали понять, что это уже не ее дело. Однако Пестрецов после паузы все-таки ответил:
        - Мистер Кейн предложил нам работу. Чрезвычайно высоко оплачиваемую, как он сказал.
        Рысь скривила губки:
        - Куда ты его послал?
        - Я очень внимательно его выслушал, - спокойно ответил Песец.
        Она озадаченно уставилась на него, а затем перевела удивленный взгляд на Казимира.
        - Новый президент лично беседовал с Александром Михайловичем по дальней связи, - продолжил между тем Родим. - Принес глубочайшие искренние извинения за своих ретивых предшественников и уверил, что приложит все усилия, чтобы наказать виновных, не допустить подобного безумия впредь и растопить вековой лед в отношениях между нашими государствами. Уверяю тебя, старому американскому генералу, которого еще со школы учили стрелять в тире по мишеням с двуглавыми орлами, это далось очень нелегко. Международного преступника Гвидо Каперони, судя по всему, выдадут Российской Империи, даже несмотря на то, что наши однозначно присудят ему смертную казнь. Президент сказал и про нас с вами пару слов. Оказывается, наши высокопрофессиональные действия на Талголе весьма впечатлили мистера Дональдсона…
        При слове «высокопрофессиональные» Лось с Рысью иронически сморщились.
        - Причем даже не столько тем, что мы отомстили, - невозмутимо продолжал Песец, не обращая внимания на их гримасы, - сколько тем, каким именно образом была осуществлена эта месть. Ибо мы не только и даже не столько устроили кровавую баню виновникам, сколько в меру своего разумения навели порядок на планете и сделали так, что группировка сторонников жестких действий против России в руководстве страны потерпела позорный крах. В общем, старый вояка обратился к Александру Михайловичу с просьбой разрешить нам, как он сказал, «поработать на самих себя».
        - Он что, идиот? - насмешливо поинтересовалась Рысь.
        - И император дал свое согласие, - закончил Пестрецов.
        Света задумчиво смотрела на командира. Нет, на шутку это похоже не было.
        - Насколько ты уверен в этой информации?
        - Абсолютно. - Родим кивнул, прикрыв глаза.
        Рысь молча подтянула к себе сумочку, достала оттуда тонкие изящные сигареты, гораздо больше подходившие Джулии, чем ей, нервно прикурила.
        - Я чего-то не понимаю в этом мире? - спросила она спустя пару минут молчания. - Ты хочешь сказать, что…
        - Я расцениваю согласие императора так: он предоставил нам право самим принять решение по поводу предложения, поступившего от господина Кейна.
        Лицо Рыси просветлело.
        - Ах, вот оно что… - она с облегченным видом затушила сигарету и упрямо повторила в третий раз: - Ну так а в чем предложение-то?..
        - Да расслабься ты уже наконец! - замотал башкой Лось. - Тебе-то это зачем знать? Что бы мы ни решили, на твою свадьбу мы все равно останемся. Погуляем как следует…
        - То есть я больше не Горностай? - нахмурилась Рысь. - Я теперь для вас Джулия?.
        - Вот ведь настырная, - недовольно буркнул Казимир.
        Песец пристально, не отрываясь смотрел на Свету. Она спокойно выдержала его долгий взгляд.
        - Дело в том, что на Панеконте IV возникла одна серьезная проблема, которая угрожает взорвать ситуацию в прилегающем к нему секторе, - проговорил он. - И хотя первыми под удар попадут Соединенные Миры, если дать ситуации выйти из-под контроля, мало не покажется никому. Вот ее нам и предлагается разрулить. Ибо если ждать, пока силовые структуры Соединенных Миров придут в себя после затеянной Дональдсоном перетряски, опасность возрастет в разы. Да и в самом лучшем случае руки у них будут довольно сильно связаны, потому что Панеконт - это «их сукин сын». Но если верить тому, что рассказал наш неожиданный гость, по сравнению с тем, что ждет нас там, все то, что творилось последние месяцы здесь, на Талголе, - детский сад. Так что мы еще думаем, что ответить на это заманчивое предложение…
        Некоторое время в кабинете Лося висела напряженная тишина, а затем Рысь тихо вздохнула, подняла руку, несколько мгновений любовалась на игру имальдина, неприлично дорогого камня с Вифеи V, который преподнес ей Глам, потом решительным жестом сняла с пальца кольцо и, подняв взгляд, в упор посмотрела на Песца.
        - Я с вами, Горностаи. Когда отправляемся, командир?