Игры с богами Юрий Иванович
        Карьера Поля Труммера #1
        Кому-то таланты и умения дарованы при рождении, кому-то достаются тяжким ежедневным трудом. Поль Труммер, рядовой обитатель ДОМА, вынужден зубами и ногтями цепляться за свое рукотворное счастье. Да еще и пытаться при этом выжить. Потому что в ДОМЕ, созданном в незапамятные времена, правят циничные и жестокие дэмы, для которых жизнь и существование целых народов не дороже горсти прошлогоднего снега…
        Юрий Иванович
        Игры с богами
        
* * *
        Пролог
        Воспользовавшись краткой остановкой и стараясь не застонать, Поль привалился спиной на каменный откос. Правая рука сама нащупала и опёрлась на небольшой выступ. Стыдно было признаться, но крайний предел выносливости наступил. Коленки дрожали от усталости, лёгкие разрывались от нехватки кислорода, а глаза застилали капли едкого пота. Тыльная сторона левой ладони этот пот не вытирала, а только размазывала ещё больше. Хотелось страшно пить. Ещё страшней - жрать. Желудок болезненно скрутило от пустоты и двухдневного голода. Сознание бороздили глупые мечты о проливном дожде или хотя бы о банальной луже в пределах досягаемости. Но ещё больше хотелось просто рухнуть на каменистую поверхность плато и сразу заснуть. Уснуть, так и не снимая с себя рюкзак или насквозь провонявшую потом одежду.
        Но в данный момент ничего не оставалось, как мысленно возблагодарить судьбу за кратковременный отдых.
        Глаза всё-таки немного проморгались, и Полю удалось рассмотреть, куда же они выбрались и чем занят остановившийся в двух метрах впереди Бенджамин Надариэль. Тот внимательно, с помощью бинокля просматривал небольшую долину впереди и окружающие её склоны. При этом ещё и приговаривал себе под нос с довольными интонациями:
        - Отлично! Нам остался последний кусочек проскочить, и мы на точке сопряжения. Ха-ха! А ты боялся, что не успеем убраться отсюда засветло… Эй, Поль? Который Труммер… Зуммер-буммер! Чего затих? Хоть и пыхтишь как паровоз…
        - Пытаюсь отдышаться, дэм Надариэль, - просипел тот.
        - Вот они, парадоксы нашего бытия, - продолжил дэм бормотать, но уже пускаясь в свою любимую демагогию. - Ты, получивший от природы умение снимать усталость с иных людей, не умеешь воспользоваться своими возможностями для себя лично. И можешь банально умереть от переутомления на самом простеньком маршруте с мизерной сложностью. И это мы ещё только идём!.. Представь, если бы пришлось нам бежать…
        - Не могу представить, - признался Поль. - Лучше сразу лягу и умру.
        Это вызвало презрительный смех Бенджамина. Он на момент даже прекратил осмотр местности, повернувшись в сторону своего помощника.
        - Вот потому вы, людишки, ни на что толком не годны. И мне кажется, я зря тебя выбрал для очередного визита на Землю. Не заслужил ты такого отличия… Разве что повозиться над тобой в лаборатории?.. Хочешь получить феноменальные силы?
        Поль Труммер непроизвольно содрогнулся всем телом, вспомнив чудищ, которые получаются в результате лабораторных преобразований, проводимых дэмами. Только десятая часть из них оставалась с прежним разумом. Потому их и показывали порой обитателям ДОМА. А то и оставляли жить среди остальных до поры до времени. Ещё тридцать процентов становились настолько ужасными и плохо контролируемыми, что их сразу отправляли с какими-нибудь миссиями в иные миры, в которых не выживают. Ну а остальные шестьдесят процентов, которым не повезло стать «сильными, быстрыми и непобедимыми», списывались в неизбежные потери. Наверное, только сотая часть одного процента в самом деле что-то получала и как-то улучшалась. Но видеть таких, общаться с ними до сих пор Полю не доводилось.
        «Наука требует жертв!» - как любил говаривать тот же Бенджамин Надариэль, с пафосом рассуждая о потерях и находясь при этом среди остальных дэмов. Но для любого обитателя ДОМА оказаться в лабораторной клетке было самое страшное, что существует в мироздании. Так что молчать после подобных предложений считалось и глупо, и чревато:
        - Никак нет, дэм Надариэль Прогрессор! - постарался быстро отчеканить человек, добавив любимое прозвище своего нынешнего опекуна. При этом подобрался, выпрямился, выпучил слезящиеся глаза и неведомо какими силами попытался убедить, что некие силы в его немощном теле ещё остались. - Уж лучше я таким, как есть, останусь. Буду развивать то, что дала мне матушка природа и силы предков.
        - М-да?.. А зря, - фыркнул Бенджамин и вновь вернулся к прерванному осмотру. Хотя бормотать не перестал: - Если есть хотя бы маленькое умение, то в лаборатории можно и остальные привить… Если постараться…
        Тогда как Поль, вновь устало опёршись спиной на откос, мысленно добавил: «И если получится! - При этом он постарался, чтобы у него на лице не пробились эмоции ненависти, злости и глухого отчаяния. Некоторые обитатели ДОМА свято верили в то, что властители могут не только затылком видеть, но и мысли читать у окружающих. Себя он настолько тупым и легковерным не считал. - Ну, мысли-то они отслеживать в любом случае не умеют, а вот за мимикой надо тщательно следить. Мало ли как у этого изувера бинокль устроен…»
        Но рассуждения - это одно. А вот разгорающаяся всё больше злость - совсем другое. Хамское, ханжеское поведение дэма в течение всего путешествия самых смиренных и раболепных помощников могло вывести из себя. Взять хотя бы тот факт, что Бенджамин без зазрения совести пользовался умениями человека-поощера, снимающими усталость, а сам в ответ ни единого своего умения не употребил, могущего помочь, тем самым ускорив и облегчив всю эпопею с проникновением в запретный мир. Только с презрением посмеивался над именем и фамилией, откровенно издевался над физической слабостью своего помощника да грузил сознание своей извращённой демагогией. Шутил, так сказать. Изгалялся в чёрном юморе.
        Сам же он сейчас стоял свежий, подтянутый, в благоухающей и чистой одежде. Ни жажды, ни голода не ощущал, в сон его не тянуло, и коленки наверняка не дрожали. Да и общий вес рюкзака с амуницией был чуть ли не вдвое меньше, чем у человека. А ведь он - дэм! Властелин! Существо божественного толка и чуть ли не демиург пространственных преобразований! Он ведь не только очистить себя и приукрасить может, но и человека шутя на себе протащить со всем его грузом огромную дистанцию.
        И хоть о таком даже мысленно вспоминать не стоило, непроизвольно в сознание закралась злорадная мыслишка: «Вот бы его сейчас драйды обнаружили! Да как следует ему задок прожарили!»
        Глупо желать такое. Дэм всяко выкрутится и сбежит из этого мира. А вот человеку точно не выжить. Могущественные, жутко агрессивные колдуны данного мира знали о причинах проникновения к ним иномирцев, а также и самих дэмов ненавидели, делая всё возможное и невозможное для уничтожения оных. А уж что творили драйды с пленными, лучше вообще не вспоминать. Потому воры-лазутчики и скрывались, потому и шли с оглядкой, не рискуя рюкзаками с вожделенной добычей.
        Да и только недоумок пожелает собственной смерти, лишь бы по мелочам отомстить властелину. Тем более что осталось пройти совсем ничего. Максимум четверть часа ходьбы, и ДОМ! Уж насколько данный дэм - сволочь и самодур, но и он не станет задерживать возле себя человека после завершения миссии. Отберёт рюкзак да отпустит восвояси, как обычно, проворчав напутствие: «Раньше такого-то дня за наградой не приходи!» Точно так же, как и после двух предыдущих путешествий в данный мир могущественных драйдов. А несколько, а то и все шесть дней полной свободы - это уже желанная, скорее, вожделенная награда. Только ради этого стоило страдать, мучиться недосыпанием, терпеть унижения с оскорблениями, голодать и рисковать собственной шкурой.
        «Хотя, будь у меня выбор, я бы лучше ДОМА оставался и жил преспокойно без всяких наград, - подумал Поль, меняя тяжесть тела с одной ноги на другую и попутно крутя головой в разные стороны, разминая шею. - Тоже своего рода парадокс иного толка: изначально каждому из нас хочется лучшей жизни, приключений, отличий и славы. А как только их получаешь, начинаешь понимать, что отсвечивать своим умением глупо, а от дэмов следует всегда находиться как можно дальше. В идеале лучше с ними вообще никогда не встречаться! А уж от щедрот некоторых из них… хе!»
        Память охотно и моментально подбросила картинки тех самых щедрот, наград и отличий. В прошлом их оказалось вполне приличное количество, да и на будущее имелись великолепные перспективы. В итоге совершенно неожиданно злость испарилась, а настроение стало резко смещаться к отметке «отличное». Да и чего злиться-то? Самое главное, что лес Креатур остался далеко позади, погони нет, и всего пара шагов осталась до точки сопряжения. Чего хандрить? Не лучше ли в каждом событии отыскать нечто положительное?
        К примеру, сама остановка не просто так затянулась. Бенджамин хоть издевается да фыркает презрением, слишком уж долго рассматривает склоны вокруг долины. И скорее не по причине сомнений, а желая дать своему главному носильщику лишние минуты отдыха. Сам он в этом никогда не признается, а в душе-то прекрасно понимает, что отдыхать человеку необходимо. Иначе издохнет, и тогда самому придётся рюкзак тяжеленный волочь.
        - Вроде чисто, - решил дэм, опуская бинокль и прерывая тем самым такую желанную паузу в движении. - Двигаем! Не отставай!
        Первые шаги Поль сделал через силу, удивляясь, как вообще опухшие ноги его до сих пор слушаются. На второй минуте втянулся в ритм движения, на третьей даже стал сокращать чрезмерную дистанцию между собой и бодро шагающим Прогрессором. Глаза, правда, вновь стало застилать потом, но мысль о ДОМЕ гнала вперёд с давно не ощущаемой силой. Так, наверное, мчатся измученные лошади к родной конюшне, учуяв её близость.
        А вот на седьмой минуте ровно в центре долины всё и случилось. Послышался оглушающий рёв, словно по всему периметру стояли громкоговорители:
        - Стоять! Бросить оружие! Немедленно замереть на месте! И лечь на живот!
        Скорее всего, драйдов ввела в заблуждение простая (сравнительно) одежда идущего впереди Бенджамина. И его никак не связали с дэмами. Внешне-то он ничем не отличался от обычного человека и одеждой обычного егеря нисколько не брезговал. Ума хватало не выделяться в подобной миссии роскошными одеяниями или ультрасовременными скафандрами.
        Вот потому местные силы правопорядка, вылавливающие контрабандистов, не сразу открыли огонь на поражение. А что ни говори, но каждая секунда - это лишний метр дистанции. Плюс ко всему должная концентрация для задействования всех умений защитного свойства.
        Поль рванул сразу вперёд, ещё только заслышав начальное шипение громкоговорителей. Потому что знал: следует как можно быстрей оказаться вплотную к дэму. В противном случае гибель неминуема. Никто за человеком возвращаться ради его спасения не станет. Но и оказавшись в полутора метрах от опекуна, не факт, что удастся выжить. Потому что Надариэль сам припустил с такой прытью, словно несущийся за добычей ягуар. Хорошо, что возникшее вокруг него светящееся поле простиралось на два метра вперёд и на три назад. Да и крикнул он себе за плечо, нисколько не сомневаясь в помощнике:
        - Поднажми!
        Только вот силёнки у помощника оказались не те! И выкладывающийся изо всех сил Труммер заметил с ужасом, что дистанция неуклонно возрастает. А в грохоте поднявшейся пальбы буквально физически ощутил у себя за спиной трескающееся от пуль облако каменного крошева. Ещё десяток шагов - и смерть. Защитное поле уйдёт вперёд, а облако свинца и камня накроет отставшего человека. При таком раскладе оставалось только одно: немедленно сбросить с себя рюкзак. И уж точно пояс с пустыми флягами и неуместным сейчас оружием.
        Наверное, Прогрессор в самом деле имел глаз на затылке. Потому что ещё не успела щёлкнуть пряжка фиксации ремня, как он обернулся на бегу и рявкнул:
        - Бросишь рюкзак - удавлю прямо возле него!
        Ремень с дорогостоящим, выстраданным в условиях жесточайшей экономии оружием, в грохоте выстрелов и команд брякнулся на камни беззвучно. А вот рюкзак сбрасывать расхотелось резко и бесповоротно. Достаточно было только рассмотреть горящие глаза дэма, как малейшие сомнения испарились: в самом деле удавит. Вернётся и, несмотря на ведущийся по нему огонь, удавит с особой, показательной изощрённостью.
        Жадный! Прошлые два раза добыча оказалась мизерной. Всего лишь треть в сумме от того, что сейчас находилось за спиной у человека. И в два раза меньше, чем у него самого в рюкзаке. Ради таких трофеев, скорее всего, Прогрессор и самое мощное своё оружие не побрезгует применить против драйдов. Но тогда уже точно помощник не выживет. ДОМОЙ попадёт, но потом всё равно умрёт в течение пары дней. Прецедентов хватало.
        Вот и пришлось бежать, пользуясь тем, что опекун во время своего предупреждения чуток притормозил и дистанция с ним малость сократилась. Ещё десяток секунд бега на пределе сил, и затеплилась надежда: «Вроде как должны вырваться…» До спасительного места оставалось метров двадцать - двадцать пять.
        Пятнадцать!
        Десять! Ещё меньше!
        Но тут дэм решил вдруг повторно оглянуться, проверяя целостность вожделенных трофеев и наличие за спиной помощника. А нога у него и провалилась резко в неучтённую ямку! Тело повело в сторону. А там - торчащие корни низкорослой сосенки. Споткнулся о них уже основательно. Упал! Да так несуразно и неловко, что, наверное, и специально не получилось бы, тренируйся он в подобном долгие годы. Грудью на валун, от которого тело отскочило в сторону и упало на спину. Да не просто покатилось потом дальше, а свалилось, нырнуло головой прямо в тёмную дыру, напоминающую нору или берлогу для медведя. Трудно было понять, имеет ли яма дно, но в любом случае сужение внизу имелось. И великий, бессмертный, непобедимый властелин застрял в отверстии так, что наружу остались торчать только его егерские ботинки.
        На мгновение даже стрельба прекратилась. Местные вояки пытались рассмотреть итоги своих попаданий. Наверное, им показалось, что они всё-таки убили или оглушили каким-то образом наглого вора. Потом раздался торжествующий вопль из сотен глоток и стрельба возобновилась с новой силой.
        А для Поля Труммера наступил момент важнейшего жизненного выбора. Всего лишь в течение пяти секунд ему следовало принять нетривиальное решение. Причём решение, от которого его жизнь в дальнейшем может измениться кардинально.
        Самый простейший выход: промчаться дальше и в прыжке преодолеть последние три метра открытого пространства. Именно такое расстояние разделяло святящееся поле защиты, разлитое вокруг торчащих ботинок, и точку сопряжения. Уж её нелегальные контрабандисты и воры отлично пометили ещё в момент прибытия в этот мир. Риск тоже имелся, и немалый. Во время прыжка при такой интенсивной стрельбе могло чем-то и приложить. Но там сразу просматривалась и положительная сторона: основной огонь вёлся справа, и защитное поле своей высотой почти перекрывало рискованную зону.
        Так что ничего сложного: беги, как бежал, в конце прыгай. И ты ДОМА.
        В принципе, потом никто ничего не скажет, претензии не предъявит и обвинение не выдвинет. Даже вернувшийся Прогрессор (а он, скорее всего, обязательно отсюда вырвется!) не станет злобствовать на бросившего его в неудобном положении человека. Закон выживания, инстинкт сохранения собственной шкуры иных действий и не подразумевал. Тем более что любой дэм официально бессмертен и ему ничего не грозит. Самое худшее, это некое подобие почётного плена, в финале которого драйды выменяют пленника на нечто ценное. Причём это «нечто» сам пленник и предоставит.
        Только вот человек, уже к тому времени успевший сделать неплохую карьеру, сумел ещё и прикоснуться к некоторым мистическим тайнам, которые окружали бессмертных. И по некоторым сведениям получалось, что дэмы всё-таки смертны. И при особом стечении обстоятельств, да при максимальных усилиях и огромном желании, местные колдуны могут убить своего пленника.
        С одной стороны, это неплохо. Не о том ли мечтал Поль совсем недавно? Не он ли желал своему опекуну, чтобы ему задок прожарили? Вон он, перст судьбы! Вот оно, возмездие за ханжество, за издёвки и унижения, за нудные философские нотации!
        Когда ещё такая возможность представится в жизни?
        Но все эти мысли и рассуждения уложились всего лишь в полсекунды. А ноги уже несли человека к коварной яме-норе. Откуда только и силы взялись! Но уже со второго рывка удалось выдернуть Бенджамина наверх и, оттащив чуть в сторону, перекатить на бок. Тут дэм и сам зашевелился, пытаясь приподняться на четвереньки. Все лицо его оказалось исцарапано камнями, на лбу две глубокие, кровоточащие раны, губа в клочья, кажется, и пары зубов не хватало. Даже поразительно, как это он сознания не потерял и сумел удержать вокруг себя защитное поле. Ещё более поразила сила голоса, каждое слово удалось расслышать в окружающем грохоте:
        - Помоги!.. Коленка вдребезги!.. Быстрей!.. Больше поле не удержу… Рюкзаки не бросать!
        Вовремя предупредил! Поль уже собрался свой отстёгивать, а вместо него вскидывать на себя опекуна. К тому же только сейчас заметил, что верхний край рюкзака Прогрессора лопнул и оттуда выкатились две прозрачные шкатулки с бесценными трофеями. Возможно, несколько уже и выпало в самой яме, но заглядывать туда не было ни сил, ни времени. Только и додумался поднять то, что под ногами, да закинуть себе за отворот куртки.
        Затем с болезненным стоном вздёрнул дэма на его здоровую ногу, подсел ему под руку со стороны пострадавшего колена и поволок на точку сопряжения. Оставалось только удивляться, как это с красными кругами в глазах, аннулирующими видимость, он ещё умудрился войти правильно в нужное пространство.
        Глава 1
        Обещание награды
        Сопутствующие эффекты возвращения всегда зависели от настроек приёмного круга. Если дэм покидал своё имение, замок или крепость ненадолго и желал возвратиться неслышно, то об этом вообще никто не знал. Потому что в огороженное крыло здания, как правило, категорически воспрещалось входить кому бы то ни было. Порой там даже демонстративно стояла охрана, хотя тайных входов и выходов, которыми пользовался только хозяин, тоже имелось в зданиях предостаточно.
        Но если властелин уходил в места, где имелся некий риск или ожидались приключения, он обязательно включал многочисленную сигнализацию. Соответственно поданным звуковым и световым сигналам и обязаны были подчиняться службы внутренней безопасности, администрация или близкая родня. В особо сложных случаях давались дополнительные распоряжения той же охране или медицинской службе.
        Ну и случай с проникновением в мир драйдов как раз классифицировался как сложный и особенный.
        Поэтому, когда особо противно взревела сирена, оповещая о прибытии Бенджамина Надариэля Прогрессора, к месту событий устремились все означенные для этого люди. Начиная от управляющего имением Айзеля Франчука и главного консула Шунта Стерликоса и заканчивая двумя дюжими санитарами, толкающими перед собой госпитальные кровати на колёсах.
        Правда, стоило отметить, что сломя голову никто не бежал. Хозяин имения частенько совершал рискованные путешествия в самые немыслимые уголки вселенной, но ни разу ещё на памяти того же управляющего экстренная помощь врачей или целителей не потребовалась. Ну а от пыли, грязи, чужой крови и сажи властелин и сам умел прекрасно очиститься, оставляя для этого должную толику собственных сил и умений. И всё равно, скрупулёзно относящемуся к своим обязанностям управляющему не понравилось, что народ мчится без должного фанатизма:
        «Разленились! Зажрались! - думал Айзель, позволяя только себе поспешать в меру собственных старческих сил. - Надо будет с хронометром учения устроить да погонять этих ротозеев! Пока меня самого не выгнали за несоответствие на пенсию…»
        Но ещё издалека заметил самое страшное: во время приближения к крылу здания с приёмным кругом бегущие впереди настолько резко ускорялись, что чуть подмётки не теряли. А значит, впереди себя увидели или правильно оценили изменения в поведении тех, кто двигался к цели самым первым. То есть что-то однозначно произошло.
        Тут уже и старик управляющий включил полный форсаж, рискуя просто не добежать из-за разрыва сердца. Уж как добежал и не задохнулся, сам потом диву давался. Но успел почти вовремя, сообразив чуть ли не от порога выкрикнуть:
        - Осторожней! - В любом случае это зачтётся. - И почему кровь не остановлена до сих пор?!
        Главный консул вломился следом, с ходу пытаясь разобраться в ситуации и тоже отдать своевременное распоряжение. Только он, не считая управляющего, мог это делать в присутствии дэма. Их распоряжения всем остальным служащим и работникам имения вменялось выполнять беспрекословно. Другой вопрос, что просто так вякать бессмысленно, ради красного словца - себе дороже. Бенджамин страшно не любил, когда воздух сотрясали бессмыслицей, а те, кто этого не понимал, в окружении властелина долго не задерживались.
        Шунт Стерликос понимал. Потому и молчал вначале, просто присматриваясь. К тому моменту Прогрессора уже освободили от рюкзака, пояса и куртки и бережно укладывали на одну из кроватей. Сразу два целителя нависали над ним, прикосновениями рук останавливая довольно обильные кровотечения на лбу и на губе.
        Тогда как на стоящего чуть в стороне а’перва, жадно пьющего воду из фляги и попутно пытающегося отдышаться, никто пока особого внимания не обращал. Даже удивительно, кто это ему успел дать флягу в руки? Или сам у кого выхватил? Но в любом случае человек, имеющий ранг умений а’перва, пока сбросить собственный рюкзак не успел. И тот был полный!
        Знать, куда хозяин отправлялся вместе с очень полезным помощником, пусть и нанятым со стороны, входило в обязанности главного консула. И он наконец почувствовал себя в своей тарелке:
        - Поль! Снимай рюкзак! И докладывай, что случилось!
        По некоторым понятиям командовать данным парнем он не имел права. Поль Труммер, он же человек, относящийся к категории а’первов, со специальностью поощер (снимающий усталость), не являлся «приписным» данного имения. Фигурально выражаясь, он считался свободным жителем ДОМА. Но именно что фигурально, ибо весь ДОМ и окружающие его миры принадлежали дэмам и некие формальности условной свободы воспринимались ими (да и всем населением) как игра в доброго дядю.
        Ко всему, учитывая в данной ситуации ранение властелина и невероятную ценность принесённых трофеев, главный консул обязан был взять сокровища под бдительную охрану незамедлительно. Мало того, Шунт Стерликос имел даже такое право, как казнь на месте любого человека, заподозренного в попытках нанесения ущерба здоровью или собственности Бенджамину Надариэлю. В момент молчания дэма его слово оставалось последним и решающим. Кого он не мог казнить, так это лишь управляющего. Точнее мог, но лишь собственноручно. И если будет уверен, что потом сумеет оправдаться.
        Поэтому Поль и не подумал проигнорировать заданные ему вопросы:
        - Мы попали в засаду, и нас жестоко обстреляли! Кажется, там были даже тяжёлые пулемёты! - Рюкзак он сразу скинул на руки подскочившим охранникам и чуть ли не по стойке «смирно» вытянулся перед набегающим на него консулом. - Даже понять не могу, каким чудом мы успели ворваться на пространство точки сопряжения.
        Почему-то рассказывать о несуразном падении опекуна в яму он при таком скоплении народа не решился. Что-то ему в полном докладе показалось неправильным, несвоевременным.
        Беда была только в том, что на пост главного консула, как правило, брали и’третов. То есть таких людей, у которых имелись сразу три паранормальные способности. Причём главная, обязательная способность - это умение отличать правду ото лжи. Вот и сейчас вопрошающий сразу почувствовал неискренность, недоговорённость. Шагнул ближе, в упор уставился в зрачки а’перва:
        - Ты что пытаешься скрыть? Выкладывай всё, до последней детали! - И по его незаметному вроде бы жесту два охранника обжали Поля со сторон, готовясь взять в жёсткий захват. Тот сразу понял, что придётся рассказывать всё. Единственное, что пришло в голову, так это начать издалека:
        - Да, сложности у нас начались ещё на подходе к лесу Креатур…
        С минуты две он красочно живописал, как он с опекуном прятался, маскировался, заметал следы и выдвигал предположения, где они всё-таки допустили ошибку. Так как драйды их всё-таки заметили. Честно говоря, даже сам в азарт вошёл, вспоминая все перипетии пережитых приключений. Наверняка смог бы и час раскрывших рты слушателей пленять колоритным рассказом, но слушать этот спектакль одного актёра надоело главному действующему лицу.
        Вроде как лежавший без сознания Бенджамин с шумным выдохом поднялся, отталкивая от себя руки целителей, и остался сидеть на кровати, только свесив ноги вниз:
        - Хорош болтать и трепаться о наших охотничьих секретах! Поль, останься! Всем остальным на пять минут покинуть помещение! Бегом!
        Он смешно шепелявил из-за разбитой губы и выбитого зуба, но ни у кого из приписных, ринувшихся на выход, даже тени улыбки на лицах не возникло. Ринулись так на выход, что чуть не затоптали друг друга в порыве подобострастия. Последним, пропустив перед собой даже консула, помещение покинул управляющий. Он же лично и проследил, чтобы дверь закрылась плотно, отсекая любые звуки изнутри. Последнее, что он увидел, так это жест дэма, требующий, чтобы а’перв подошёл к нему ближе.
        Что там предстояло дальше, оставалось только догадываться. Ну и обсуждать событие вместе с замершим рядом главным консулом. Пусть они между собой и жили словно кошка с собакой, злорадствовали над промахами и ошибками друг друга, но в любом случае делали общее дело. Личная ревность или зависть на итоги общего дела не влияли. Разве что сарказма и иронии в диалоге всегда хватало с избытком:
        - Слабо челядь бегать стала, обленилась, - посетовал старик. - Вон, даже ты прибежал чуть ли не последним. Вот я и решил устроить десяток раз учения, в том числе и ночные. Надо вас погонять как следует.
        Консул глянул на него, словно на ожившего мертвеца.
        - А-а… это ты? Мне показалось, что тебя уже целители реанимируют. Такой ты был красный после бега на короткую дистанцию, аж до синевы.
        - Если кажется - лечи зрение.
        - Да его-то можно подлечить, а вот от крайней старости уже никакие лекарства не помогут. Ты хоть начал себе уже замену готовить?
        Обмен любезностями состоялся, пора было переходить к делу. Управляющий, проигнорировав вопрос и многозначительно покосившись на дверь, понизил голос:
        - Интересно, что он сделает с а’первом? Сам упокоит или тебе доверит?
        - Ни то и ни второе. Иначе какой смысл оставаться с ним наедине? - логично рассуждал консул. - При желании мог убить показательно, челяди должный урок преподнеся.
        - Но в любом случае этому Полю достанется, - стоял на своём старик. - Скорее всего, дэм пострадал именно из-за нерасторопности нерадивого помощника.
        Судя по долгому молчанию консула и его многозначительному взгляду, он придерживался несколько иной точки зрения. Но высказался в духе лояльности и нерушимости авторитета властелина:
        - Не факт, что виноват этот выскочка. Прогрессор ведь ясно показал своё недовольство выдачей именно секретов самой охоты. Так что наверняка прикажет этому а’перву держать язык за зубами.
        - Ну а что ты думаешь по поводу ран хозяина? Откуда они у него?
        - Что тебе на это сказать… Дожил ты до крайней дряхлости, а под обстрелом крупнокалиберных пулемётов так ни разу и не побывал…
        - Да как тебе сказать… Судьба миловала!
        - …А при этом каких только неприятных коллизий не возникает, - продолжил и’трет, сам не раз бывавший на волосок от смерти и участвовавший в нескольких войнах. - Мало того, когда вокруг грохот стоит и облако из крошеного камня видимость закрывает, можно и зенитные пушки с простым пулемётом спутать. А уж тяжёлые снаряды отражать - это не против твоего пистолета выходить.
        Он всегда не упускал повода поддеть старика по поводу его слишком миниатюрного на вид пистолета. Тот носился на боку на тонком ремне и выглядел совершенно несолидно для человека, облачённого такой высокой властью. Но управляющий на это всегда лишь посмеивался да отвечал с иронией. Как и в этот раз:
        - Важны не размеры оружия, а размеры твоей сообразительности. Ну и боевые навыки, естественно. Тебе ли это не знать?
        Главный консул знал. Ему по должности полагалось знать, что дряхлый на вид старикашка чуть ли не ежедневно проводит в тирах по нескольку часов. И его чудесная меткость являлась до сих пор предметом острой зависти большинства профессиональных воинов. Поэтому постарался скрыть внутреннюю досаду, меняя тему разговора:
        - Но я заметил, что рюкзак дэма разорван и, скорее всего, неполон. Если часть добычи утеряна, да ещё по вине а’перва, то ему точно не поздоровится. Может вообще остаться без всякой награды.
        - Часть? - Айзель саркастически улыбался. - Если я правильно успел рассмотреть, они оба принесли столько, что Бенджамин надолго забудет дорогу к драйдам. Лет на десять ему хватит, если не на пятнадцать.
        - Да, геройское деяние! - кивнул консул. Ещё и хмыкнул с уважением: - Как только умудрились столько добычи набрать? Как по мне, то этот выскочка а’перв достоин высочайшей награды. За такое хозяин может его и в е’вторы произвести. Если тот, конечно, согласится на изменения в лаборатории и не провинился по иным критериям.
        - Хм! - не согласился с ним управляющий. - Мне кажется, этот ушлый парень не настолько и глуп, чтобы соглашаться на рискованные эксперименты. Если проживёт лет пятьдесят, самостоятельно в категорию и’трета подтянется.
        Любой обитатель ДОМА и его окрестностей, любой временно здесь проживающий и каждый человек, сюда стремящийся, желал выделиться на фоне остальных, тем самым приближаясь к окружению властителей. И для этого имелось только два пути. Первый: физическое совершенство тела и уникальные результаты в спортивных дисциплинах. Но это было невероятно сложно, особенно когда подобных тебе миллиарды.
        Второй путь: отыскать в себе паранормальное умение и выставить его вместе с собой на рынок труда, услуг, администрирования и прочего, прочего, прочего… Но на данном рынке изначально царила иерархия приближённых, делящихся на три категории. С теми, кто не имел хотя бы категории а’перва, дэмы и разговаривать не хотели. Кто развивал в себе уже две паранормальные способности, имел отличные шансы получить высокую должность в Имении, на Полигоне, Крепости или в иной любой административной вотчине приписного опекуна. Ну а и’треты, имеющие по три способности, получали все шансы стать особо приближёнными в свитах и окружении властителей.
        Ещё народ распускал сплетни, что бывают о’куатры и у’кинты, имеющие соответственно по четыре и пять уникальных магических талантов, но тот же главный консул в подобное не верил. Точнее верил, но был убеждён, что о’куатры и у’кинты - вышедшие из лабораторий, - уроды, чудовища и приспособлены только для брутальных войн.
        Сам главный консул шёл к данной категории и нынешней должности семьдесят один год своей сознательной жизни. Как, чего и во сколько добился подобного отличия стоящий рядом администратор Айзель Франчук, оставалось для начальника всех охранных служб и ответственного за официальные сношения дразнящей тайной. Когда он принимал Имение, хозяин только и сказал:
        - Цени старика, уважай и не вздумай под него копать. Запрещаю.
        Вот так они и жили совместно пятнадцать лет, сохраняя уважительную дистанцию между собой, ну и не упуская случая поёрничать друг над другом. Можно сказать, что сработались, и это считалось делом удивительным, в общем-то. Причина - это сам Прогрессор, который слыл в иных обителях мизантропом, скандалистом, желчным, неуступчивым, а то и крайне злобным дэмом. О нём ходили слухи, что он своих приписных вешает десятками, а сотнями распускает на молекулы в гигантских лабораториях. Иначе говоря, чуть ли не мыло варит со своих подопечных.
        Только всё это не соответствовало действительности. Скорее наоборот, штат и свита вкупе с придворными истово уважали властелина, были ему верны до гроба и обожали больше, чем подобного могли добиться иные дэмы. За пятнадцать лет главный консул понял, кто и почему распускает такие слухи, как и многое другое осознал, но вот до конца в нимбоносной, многогранной личности Бенджамина Надариэля так и не разобрался. И все эти годы он никогда не упускал возможности под прикрытием ничего не значащего трепа выпытать у старика как можно больше. Потому что тот удерживался на должности чуть ли не тридцать лет. Редкий стаж среди ему подобных высших чиновников. А чем занимался до того и его точный возраст так и оставались тайной за семью печатями.
        Вот и сейчас Шунт Стерликос попытался хоть что-то узнать:
        - И часто в твоей жизни подобные самородки попадались? Чтобы за полвека, да в и’треты?
        - Дело не в частоте, - ушёл от прямого ответа старик. - Важнее стимул для роста. И’треты всегда востребованы в обителях, а некоторые вообще умудряются оставаться независимыми и жить не хуже нас с тобой.
        - Так я тебя не пойму: ты желаешь этому Труммеру независимости или готовишь его на своё место?
        Прежде чем ответить, старик озабоченно зацокал языком:
        - Такого можно и в заместители. Но я ведь сказал «если». Потому что полтинник он не протянет из-за своей наглости. Слишком велика в нём авантюрная жилка. Очень много в нём самоуважения и слишком мало покорности и здравого рассудка. Спонтанный он, непредсказуемый.
        - М-да, мне тоже так показалось…
        - Вот потому такие долго и не живут в нашем мире.
        Словно в подтверждение его слов через начавшую открываться дверь донёсся недовольный рык Бенджамина:
        - Хам! Наглый и невоспитанный хам! - В открывшуюся щель стал бочком протискиваться Поль Труммер, а ему вслед неслось ещё более громкое: - И десять дней мне на глаза не попадайся! Иначе в кролика превращу! - И уже замеченному главному консулу: - Этого таракана ко мне только через десять дней за наградой пропустить! И никаких дознаний к нему о нашей охоте! Если пожалуется на кого слишком дотошного, прими самые суровые меры пресечения и воздаяния к любопытному нарушителю!
        А’перв уже проскользнул мимо высших чиновников обители и довольно панибратски взмахнул им на прощание рукой.
        - Счастливо оставаться! - после чего, словно заяц, припустил к выходу. Причём по его резвости и желанию скрыться как можно быстрей нельзя было и подумать, что целую неделю он голодал, недосыпал и работал на износ.
        И это не казалось удивительным после услышанного, точно означенного срока. Обычно дэмы назначали срок прихода за наградой в днях. Если говорилось «завтра», то можно было и не приходить. Вручат нечто с подначкой, а то и с откровенной издёвкой. И хорошо ещё, если шутка всю жизнь человеку не исковеркает. Имелись и такие случаи.
        А вот уже через три дня вручалось нечто солидное, стоящее. В прошлые два раза Поль приходил за наградой на пятый и шестой день, можно сказать, редкостное, особенное отличие. Ну а приказ явиться на десятый день - это уже из ряда вон выходящее событие.
        Потому-то Труммер так и радовался. Потому-то так и мчался, словно заяц, спеша отпраздновать, напиться, объесться, расслабиться, загулять и эт сетера, эт сетера, эт сетера…
        Но тут же у высших чиновников возникал иной вопрос: с какой стати и по какому конкретному поводу дэм изволил гневаться на своего помощника? Причём гневаться таким странным, не имеющим прецедентов способом? Похоже, он разругался и вышел из себя уже в самый последний момент, когда пятящийся к двери а’перв осмелился о чём-то попросить. Или о чём-то напомнить? Или он просто притворялся? И всё это наиграно? Так или иначе, хоть властелин и выглядел разъярённым, но уникальную награду всё равно не отменил.
        Очередная странность, заставившая задуматься Шунта Стерликоса. Новая тайна, которую сразу запрещено расследовать? Не странно ли это? И ведь не поспоришь с таким приказом. А как хочется!
        Или всё-таки инициировать осторожную слежку и начать постепенную подборку материала? Риск, не стоящий внимания к такой мелкой персоне. Так пусть радуется выскочка, что кроме слежки за ним у главного консула иных дел полно.
        Глава 2
        У каждого свой дом
        Ну а Поль тем временем, окрылённый предстоящей наградой, мчался домой. Дорога предстояла долгая и дальняя, зато было время обдумать всё случившееся за последнюю неделю. Да и о будущем помечтать, рассматривая новые, открывающиеся горизонты.
        Честно говоря, он сам до сих пор не верил, что всё так здорово сложилось. Десять дней ожидания награды! О таком даже слышать не приходилось. Ну разве что великие военачальники, возвратившиеся с войны со славными победами, удостаивались подобного. Да многократные победители Игр ждали накопления своих наград более восьми дней.
        Вот он и радовался, ног под собой не чуя и забыв про усталость. Ну а крики в свой адрес в конце разговора от дэма вообще не принимал близко к сердцу. Они прозвучали скорее для отвода глаз, чем по причине какой-либо провинности или крайнего недовольства.
        А раз так удачно сложились обстоятельства, то это следует отпраздновать с максимально возможным размахом. Скаредность сегодня будет совершенно неуместна. Хоть как ни привычна ежедневная, ежечасная экономия, въевшаяся в кровь с детских лет, пора от неё избавляться. Недаром ведь говорят, что Судьба и Фортуна не любят жадных и за излишнюю скаредность могут отомстить в будущем полным игнорированием со своей стороны.
        Да и друзья-подруги-знакомые, пусть и встречаемые только мельком, стали последние два месяца посматривать косо. Ведь общественный статус Труммера вырос резко и явно, а должной вечеринки, растянувшейся на несколько дней, так и не последовало. И ведь не объяснишь всех тонкостей, потому что просто некогда было. Ровно два месяца назад Поль получил первую награду от дэма Надариэля за первую миссию в мир драйдов и осуществил свою голубую мечту детства - приобрёл личное жилище. Маленький домик на две комнатушки с кухней, небольшой палисадник и крошечный сад на шестнадцать плодовых деревьев. Всё это располагалось в ряду подобной недвижимости, на тихой улочке, на окраине Р?змора. И хоть туда было трудно добираться, да окружающие районы не изобиловали добропорядочными гражданами, полный сирота, всего в жизни добившийся сам, был счастлив до неожиданного, мягко говоря, опорожнения кишечника. Тем более что окраина Р?змора считалась верхом мечтания даже для большинство е’второв.
        Четыре дня после этого он не выходил на улицу, облагораживая своё жилище, переделывая чердак в большую спальню и создавая соответствующий уют. Затем ещё два дня потратил на приведение своего гардероба в должный вид и только собрался хвастаться перед друзьями, как Бенджамин Прогрессор срочно вызвал его для второй миссии. От такого временного опекунства властелинов никто, будучи в здравом уме, не отказывается, вот и пришлось очередных восемь дней орудовать в лесу Креатур мира драйдов. Затем шесть дней ожидания новой награды оказались безнадёжно испорчены миссией услаждения Азнары Ревельдайны. Самая опасная, крайне непредсказуемая и наиболее скандальная дэма из всей когорты сорока двух небожителей. Недаром её прозвище говорило о многом - Кобра. По здравым рассуждениям и опасаясь за собственную шкуру, следовало вообще отказаться от такой миссии, а то и скрыться через сад и территорию соседа, как только у калитки показались головные уборы нанимателей от Ревельдайны. Но Поль зевнул в подходящий момент, да и понадеялся, что всё обойдётся.
        Мало того, когда-то он готов был и не на такие миссии соглашаться, лишь бы заработать и приобрести личную собственность. Так что сработала инерция, отвергшая накопленные слухи, сплетни в сторону. Мол, ничего с тобой не случится, работай! Тем более что четыре дня празднеств, на которые собирали временно опекаемых а’первов, - не редкость в ДОМЕ. И те, кто умел убирать усталость, ценились особо. Вот новосёла и отыскали по имеющемуся официальному реестру.
        Четыре дня пришлось поработать по своему профилю на полный износ. Что конкретно творилось в гигантских залах громадной Крепости, принадлежащей Азнаре, а’первы даже одним глазком увидеть не смогли. Да и не пытались, если честно. Потому что малейшее нарушение или праздное любопытство могло обернуться неприятными последствиями. Поль и несколько ему подобных только ели, отсыпались и отдавали все свои умения на восстановление сил гостей, приглашённых куртизанок и наёмных красавцев мужчин обоих полов. Но про тип увеселения догадаться было несложно: оргия с участием всех четырёх полов. А судя по измочаленному состоянию нанятых мужчин и ачи, доставалось им чуть ли не до смерти. Искусанные, исцарапанные, с синяками по всему телу, бледные до синевы, они только своим видом вызывали страх. О чём-то их спросить даже язык не поворачивался. Работники непосредственного услаждения только успевали напиться возбуждающих зелий, получить снятие усталости у поощеров и, вновь подгоняемые младшими консулами, распорядителями и порученцами, бросались «в бой».
        Особенно несчастными и пострадавшими выглядели ачи, и Поль тогда уже в который раз дико радовался, что родился нормальным, как он считал, мужчиной. Ещё утешало тогда, что он вообще не красавец. Будь он посмазливей или имей женственную красоту ачи, его бы силой заставили участвовать в оргии, потому что мужских особей явно не хватало. Об этом постоянно стонали порученцы и младшие консулы, при этом оценивающе поглядывая на а’первов. Сразу предполагалось, что рассерженная Азнара их накажет. Мало того, один из коллег к концу четвёртого дня обречённо шепнул:
        - И награда нам вряд ли достанется…
        - Почему?! - возмутился Труммер. - Мы уже словно сомнамбулы двигаемся, до конца выложились!
        - Дэма об этом не узнает. Зато организаторов накажет. А они всеми силами попытаются свалить вину на нас. Так что…
        У него, наверное, и вторая паранормальная особенность имелась - предсказания. Или, может, банального опыта хватило. Награду выдавали сразу, в момент отправки из замка. Что моментально настраивало на тоскливое, нехорошее предчувствие. И выглядел он в виде громадной, заплечной корзины, полностью набитой… объедками с пиршественного стола. Позор и унижение! А пожаловаться некому!
        По сути, за такую работу выдавали как минимум два десятка золотых. И за один из них можно было купить полную корзину свежих полноценных продуктов.
        Нечто подобное досталось всем нанятым а’первам. Большинство из них демонстративно сбросили корзины за воротами Замка и ушли налегке. Причём не из-за гонора, скорее всего, или морального бунта, а по причине крайней усталости. Донести к себе домой подобную тяжесть многие не смогли бы.
        Поль смог. Зато потом два дня отъедался, восстанавливая силы. И радуясь тому, что кухарки упаковали в корзину пищу довольно аккуратно, чисто, надкусанных кусков не было. Скорее всего, ему попались блюда и мясные изделия, вообще не подававшиеся на стол. А то выбраться на рынок или в ближайшую харчевню не было сил и малейшего настроения.
        Пусть испытав позор и моральное потрясение, зато за второй наградой к Бенджамину Поль добрался вполне оклемавшимся. А получив четыре тысячи золотых и ворох полезного в быту скарба, моментально ожил окончательно и уже твёрдо вознамерился закатить пир на весь мир. Живо отдал все долги, расплатился с займом в банке, и ещё на всё про всё денег осталось.
        Но с чем погорячился, так это с попыткой заранее посоветоваться с самой своей солидной, знаменитой и близкой подругой. И поспешил к ней, не поставив остальных друзей в известность. Заодно и похвастаться хотел ей первой своим новым домом. То есть размечтался устроить сюрприз, пригласив её вечером на ужин при свечах.
        А Галлиарда Фойтинэ встретила друга с таким воплем радости, что чуть сердце от испуга не остановилось. Она-то к реестрам цивильным доступа не имела! Куда переселился милый друг, не знала! Потому и металась десять последних дней в поисках а’перва по всему ДОМУ, словно оглашенная. Ещё и нескольких помощников, подруг и друзей запрягла в это безнадёжное дело.
        - Поль! - орала она, душа дружка в своих спортивных объятиях. - Куда ты, сволочь этакая, пропал?! Мы завтра уже должны с тобой отправляться на розыгрыш Большого Шлема в Туффоссе! Говори, что тебе надо в дорогу?
        - Э-э-э… «нам»? - стал мямлить Труммер.
        - Наглая твоя морда! А ты что, сам туда хотел отправиться?! Без меня?!
        - Понимаешь, Галли, я тут в загул собрался… С тобой. И повод есть…
        - Все загулы - после моей победы! - оборвала его нытьё знаменитая спортсменка. - И не спорь!
        Спорить и в самом деле было бесполезно. Да и не мог Поль отказать той женщине, которая вывела его в люди, проторила дорогу в высший свет, заставила поверить в себя и раскрыть свой магический потенциал. В конце концов, она же вытолкала его в категорию а’первов. Это уже не говоря об интимной близости, которая издавна доставляла им обоим массу приятных минут и часов. И не упоминая о настоящей, крепкой дружбе, которую сложно отыскать в отношениях между мужчиной и женщиной.
        Вот и пришлось срочно отправляться с Галлиардой в Туффосс. А это на правой плоскости тетраэдра, перпендикулярной плоскости с ДОМОМ. Только дорога туда и обратно заняла десять дней, да и там пятнадцать стандартных суток ушло на сам турнир. Поэтому когда Труммер вернулся домой и повёл подругу в свой домик, то был немало напуган открывшейся ему картиной. Чуть ли не вся его мини-усадьба оказалась заклеена и опечатана сигнальными лентами ведомственной полиции властителя. И висело около сотни плакатов со строгими распоряжениями:
        «Владельцу этого дома немедленно явиться в канцелярию дэма Надариэля!»
        И на каждом плакате дата и время. Похоже, порученцы сюда мотались, как паломники к ковчегу со святыми мощами, по три, а то и четыре раза на дню. При виде таких строгостей и явного гнева властителя даже знаменитая спортсменка испугалась:
        - Что ты натворил? Что-то украл или кого из родни дэма изнасиловал?
        - Окстись, Галли! Когда это меня в воровстве замечали? Да и насиловать не в моих правилах. Сама ведь научила, что уговорить ваш пол стократно проще, легче и приятнее.
        - Тогда чего это тебя так рьяно разыскивают?
        - Да я вроде как и не забывал о предупреждении Прогрессора о скором заработке, но он указывал примерный срок в месяц. Я о наших миссиях в мир драйдов…
        - И я помню! - За время турне Галлиарда неоднократно заставляла пересказывать все подробности приключений в лесу Креатур, так что была в курсе всех событий.
        - Так вот, Бенджамин собирался как-то усовершенствовать ловушки. А то с прежними не охота, а натуральное мучение получалось. Даже его божественные силы не помогали. Вот во время нашего последнего разговора дэм меня и предупредил, что у него появилась гениальная идея. За месяц он её, дескать, обработает, и потом чтобы я был готов снова в поход.
        - Ну так только двадцать пять дней прошло!
        Здешний стандартный месяц состоял из сорока дней. А нестандартный, месяц Игр - из тридцати, раз в девять лет - из тридцати одного. Всего месяцев десять, год - триста девяносто дней. Поэтому возмущение Галлиарды имело все основания.
        - И я о том же, - скривился Труммер. - Пятнадцать дней мы ведь собирались потратить на пиры и банкеты. Но в любом случае надеюсь, что меня не для казни разыскивают… Так что извини, ужин при свечах сегодня не состоится. Придётся мне тащиться в канцелярию Надариэля.
        Подруга тогда проводила Поля до ближайшей канцелярии дэма, а потом ещё и терпеливо ждала в холле итогов состоявшегося визита. Хотя долго он не затянулся. Уже через полчаса Труммер появился внизу, озабоченный, но вполне спокойный. И сразу отчитался перед подругой:
        - Сам Бенджамин сподобился со мной на видеобеседу. Вначале строго так спросил, куда это я от него решил скрыться. Но, когда я объяснил, что отправился с тобой в Туффосс, только покривился и отмахнулся от дальнейших объяснений. Затем его интересовало только одно: готов ли я к немедленной миссии. Опять к драйдам. Пришлось признаваться, что готов. Вот он и огласил временную надо мной опеку и приказал завтра к обеду быть у него во всей готовности.
        Грустно вздохнул и добавил с сожалением:
        - Так что недельного загула не получится.
        - Зато у нас сегодня получится вечер при свечах! - с энтузиазмом воскликнула Галлиарда. - Только ты и я! Устраиваем маленькое новоселье. Репетицию, так сказать. А уже потом, после твоего возвращения, организуем грандиозное пиршество. А чтобы ты подмётки не рвал и не корячился, я сама к твоему прибытию всё устрою и организую. Сколько ты, говоришь, тебя не будет?
        - Дней семь, восемь. - Пара друзей уже покинула канцелярию и спешила к одной из ближайших башен, месту стоянки воздушных извозчиков. - Но ведь это плохая примета организовывать пир ещё до завершения миссии. Я ведь могу и погибнуть. Знаешь ведь, какие эти драйды коварные и опасные! Проклятых колдунов даже дэмы боятся.
        - А я и не собираюсь приметы нарушать, - заявила прославленная спортсменка. - Просто я заранее сделаю заказы продуктов и сообщу всем нашим друзьям и знакомым, что якобы пир у меня. А накануне, когда ты появишься, мы всё буквально за пару часов переиграем. Отличный сюрприз получится, не сомневайся. Всем понравится.
        После чего залихватски свистнула, призывая вниз извозчика. А задумавшийся Поль согласился уже после того, как они уселись в кабину:
        - Ладно, если именно так ты всё обустроишь, то я согласен. Ещё и отдельная благодарность с меня полагается.
        - Хм! «Отдельной» платой ты от меня не отделаешься, - перешла женщина на игривый тон. Труммер ответил с теми же интонациями:
        - Не сомневайся, отработаю! - и тут же стал серьёзным. - Но хочу тебя сразу предупредить, а то мало ли что со мной может случиться… Свой домик и все свои сбережения в банке записал на тебя… Поэтому…
        - Заткнись! - сурово оборвала его подруга. - И не смей даже заикаться о таком! Вот это уже - точно плохая примета. Подобные завещания в твоём возрасте не составляют!
        - Да ладно тебе!.. И прекрати щипаться! Просто сама должна понимать: обидно будет, если всё мною накопленное опять вернётся к дэмам. А ближе тебя у меня всё равно никого нет. И больше об этом не говорим, иначе предстоящий вечер испортим. Кстати, что закажем на ужин?..
        Тогдашний вечер они провели скромно, наедине, отложив шумную компанию на официальное новоселье с продолжительным загулом.
        И сейчас Поль мчался домой, с вожделением представляя, что устроила Галлиарда в его скромном жилище, кого оповестила и как скоро можно будет усесться за празднично накрытые столы. Все факты и предпосылки твердили о том, что пир на весь мир заслужен честно и состоится обязательно.
        Глава 3
        Осложнения
        От приморского Имения Бенджамина Надариэля, находящегося в шестнадцатом секторе ДОМА, и до окраин Р?змора пролегали огромные расстояния. Более четырёхсот километров. И всё это пространство можно было смело считать единым, очень сильно заселённым мегаполисом. Если добираться верхом на хорошем скакуне, пришлось бы дней восемь потратить, а уж тем, кто путешествовал обозом, следовало дней двенадцать, а то и пятнадцать добираться. Так что великое благо, что дэмы не гнушались в последние столетия внедрять в ДОМЕ технические новинки. Не то что в глубокой древности, когда властелины тысячелетиями придерживались образа жизни развитого средневековья.
        Имелось метро, как подземное, так и надземное. Подземный скоростной поезд. Масса самого разнообразного общественного автомобильного и электротранспорта. Движущиеся с огромной скоростью пешеходные дорожки. Ну и самое прогрессивное новшество - воздушный транспорт, который сразу был отдан в руки акционерных компаний и кумпанств. Владеть флайером, винтолётом, глайдером, фаэтоном или иным летательным устройством в одиночку воспрещалось, только в виде коллективной собственности. Впрочем, как и весь остальной транспорт мегаполиса принадлежал их владетелям на кооперативных основах. Исключения разве что составляли виды транспорта, основанные на животной тяге. Такие, как пролётки, кареты, запряжённые лошадьми, оленями, старанами и прочими копытными. Отдельной статьёй проходили укротители гарпий, джымво, фладб, асклив (аскла - плоский змей) и фениксов. Чтобы получить лицензию на извоз на этих экзотических летунах, следовало иметь семь пядей во лбу и быть чуть ли не е’втором, обладающим особыми умениями укрощения и воздушной ориентации. Ну и поговаривали, что все укротители, занимающиеся извозом, - это
штатные шпионы, доглядчики и следопыты, работающие сразу на несколько канцелярий как своего района, так для всегородских канцелярий властителей.
        Кстати, и стоили они, несмотря на некоторую медлительность в передвижении, гораздо дороже механических устройств.
        Только вот сегодня Поль решил не экономить. Потому что в ином случае, используй он метро на втором отрезке своего пути, добирался бы на пару часов дольше. А иначе из прибрежной зоны быстро не выбраться.
        Вся она, обрамляя Священный залив, делилась на сорок два сектора, собственность каждого из сорока двух властелинов. На самом побережье, в самой узкой части сектора, уходящего с расширением на континент, стояли обители, чаще называемые Имениями или Виллами. Хотя подобные названия являлись слишком скромными, не соответствующими действительности. Каждая такая Вилла занимала пространство небольшого городка и состояла из целого комплекса дворцов, парков, садов, искусственных рек с водопадами, вольерами для экзотических животных, диковинных конструкций для развлечения и прочего, прочего, прочего. Ширина полоски пляжа на самом заливе простиралась километра на три.
        За Виллой, через пяток километров практически голого пространства с заливными лугами, следовали ультрасовременные здания, созданные дэмами скорее для собственного удовольствия и из желания похвастаться друг перед другом, посоревноваться в гении технической мысли. Чего там только не было настроено, начиная от небоскрёбов и заканчивая верфями по созданию космических кораблей. Там же располагались и основные лаборатории каждого дэма, его научно-исследовательские учреждения и всё остальное, что следовало отнести к науке.
        Данный участок сектора назывался Полигоном.
        А вот следующий, третий по счёту, именовался Крепостью. Тоже с большой буквы. Разве что для уточнения добавляли имя владельца или его прозвище. Реже - порядковый номер, от единицы до сорока двух. И Крепость являлась настоящим городом, в котором проживало до пятидесяти тысяч людей всех четырёх полов. Эти люди с гордостью носили титул «прописных», то есть входящих в личные реестры своего властителя. Каждый из них носил только утверждённую форму одежды, утверждённого цвета и с утверждёнными головными уборами. А грудь свою украшал отличительной бляхой, дающей право на проживание в Крепости. Себя они без всякого исключения и сомнений считали элитой ДОМА, его белой костью, этакими дворянами и титулованной аристократией. Хотя истинно титулованных личностей среди них, особенно с потомственными званиями, было не больше половины.
        Со стороны материка Крепости закрывались от внешнего мира единой крепостной стеной, называемой Морской. И все эти три участка имели внутренние потоки транспортных артерий как в самом секторе, так и определённые - с соседними. Причём самые модерновые потоки как подземного, так и наземного расположения. Те же самодвижущиеся тротуары, к примеру, мало чем отличались по скорости от подземного монорельса. Так что Поль Труммер преодолел элитный участок сектора «всего лишь» за полтора часа. Кстати, определения левый-правый велись со стороны моря, то есть от Имения дэма. Поэтому каждые ворота в стене имели чаще добавление к номеру, например: «вторые справа» или «третьи слева».
        А вот за Морской стеной следовало либо спускаться в метро, либо нанимать роящихся здесь, вместе с их летающей живностью, укротителей. Дело, в общем-то, несложное, хоть и совершаемое а’первом всего четвёртый раз в жизни. Но что ему не нравилось при найме, так это отсутствие фиксированной цены за полёт. Она не зависела ни от времени пик, ни от часов отдыха, и каждый раз прикидывалась «летунами» на глазок. Причём учитывалось им всё, от внешнего вида и поспешности до видимого изнеможения человека. И разница порой могла составить до трёх золотых! А вот на чём это основывалось, раньше приходилось слышать только по рассказам.
        Сегодня же Поль столкнулся с этой несправедливостью лоб в лоб.
        - Мне надо на ближайшую окраину Параиса! - заявил он, приблизившись к группке людей, занимающихся извозом. - К первой станции скоростной электрички. Сколько будет стоить?
        А те вместо ответа уставились на него, словно на привидение. И только рассмотрев клиента с ног до головы, один из них, хмурый и угрюмый, поинтересовался:
        - Беглый, что ли? Или украл чего?
        - С чего это вдруг такие вопросы? - поразился Поль.
        Чего только не случалось в Крепости! Порой пытались и оттуда втихую сбежать проворовавшиеся чиновники или нечто противозаконное совершившие люди. Но уж всяко таким видом транспорта они бы воспользоваться не рискнули. Да и ловили ворьё из Крепости так, что во всём ДОМЕ не спрячешься. Ну и наконец: «Какое драное дело этих извозчиков? Что они себе позволяют? - возмутился он мысленно. - По какому праву себя жандармами назначили?»
        - Да с того, мил человек, - стал пояснять самый старый в этой компании летун, видимо обожающий потрепать языком, - что выглядишь ты слишком неухоженно. П?том от тебя за сто метров несёт, одежда в бурых пятнах крови, в пыли, зелёным чем-то измазана. Может, ты вообще маньяк какой или убийца.
        - Нет, с законом у меня никаких проблем. - Труммер постарался естественно и радушно улыбнуться. - Можете на воротах спросить, только что пропуск там предъявлял. Ну а внешний вид… Только вернулся из миссии с временным опекуном, дэмом Надариэлем, домой слишком тороплюсь, вот и не привёл себя в порядок. Да и устал порядком… Ну так что, кто везёт и за сколько?
        Всё-таки, учитывая свой внешний вид, следовало признать справедливость высказанных насчет него подозрений. Но уж после такого полного ответа, да с упоминанием самого властелина все недоразумения снимались моментально. Обычно…
        Тогда как сейчас «летуны» своими искривлёнными рожами показывали такое сомнение, что руки зачесались им эти рожи малость подровнять. Беда была только в том, что в физических единоборствах Поль хоть и считался отменным бойцом, но с данной многочисленной компанией и он не стал бы связываться. Хамить и дерзить агрессивно настроенным укротителям - дело весьма и весьма неразумное. Могли и по шее надавать, да и не только по ней, несмотря на присущую этим типам сухость, стройность и малый вес.
        Когда показалось, что на вопрос клиента никто так и не ответит, отозвался тот самый, угрюмый:
        - Сам полетишь?
        - Если сделаешь скидку - то сам! - попытался перевести всё в шутку перв. Хотя и последний недоумок понимал, что порой проходящие невдалеке люди к клиенту никакого отношения не имеют.
        - Ну тогда… - задумался извозчик, - с тебя пять золотых.
        От такой расценки у клиента чуть глаза не вывалились от возмущения. Грабёж под тремя светилами! Четверть часа полёта стоили от силы полтора золотых, ну, максимум два! Чтобы потребовать пять, надо лишиться совести ещё в раннем детстве и сразу написать у себя на лбу «Тать» или «Разбойник». Да и наглости иметь немерено. Ещё и ляпнуть такое при свидетелях? Хотя, судя по бандитским рожам вокруг, они тут все в сговоре. Или попросту издеваются над молодым парнем. И торговаться тут явно никто не собирался.
        Руки Труммера зачесались невероятно. Кулаки непроизвольно сжались. А возмущённое сознание уже заготовило должную уничижительную фразу: «Тебе зуб выбить, или ты сам головой о мой ботинок ударишься?»
        Но разум всё-таки победил, напоминая своему владельцу, что он без оружия. Хотя на самом деле власть над телом взяла обыкновенная житейская осторожность. Или, как любят перед собой оправдываться трусливые личности: «Здравый рассудок мне не позволил пойти на конфликт». А чтобы выйти достойно из ситуации, имелось два варианта. Плохой и мотовской: показать свой гонор и притвориться кутилой, не жалеющим даже такой суммы. А самый подходящий вариант: презрительно сплюнуть на землю и отправиться либо в наиболее медлительную подземку ДОМА, либо к дальним, в получасе ходьбы воротам торгового потока. Там тоже имелась стоянка воздушного такси.
        И Поль уже набрал в рот слюны для плевка, пытаясь в уме сделать окончательный выбор - в подземку или к иным воротам, как губы с языком, вдруг непроизвольно от своего хозяина, произнесли:
        - Согласен! Полетели!
        Сказанному поразился не только он сам. Все извозчики челюсти отвесили. Но самое странное, что у хмурого татя вдруг забегали глазки от испуга. Такое было дико предположить, но и за такую сумму он, кажется, не желал доставить клиента в Параис.
        Он, несомненно, растерялся и странным мычанием попытался облечь свой отказ в форме словесного выражения. С ходу у него это не получилось, а отводящие глаза коллеги на помощь не спешили. Ну и клиент не преминул воспользоваться растерянностью:
        - И давай поторапливайся, у меня каждая минута на счету! - Ещё и неожиданно разгорающуюся в себя ярость вдруг почувствовал. Под неё и ложь пошла, как правдивое откровение: - Завтра новая миссия предстоит! И если я опоздаю по твоей вине, Прогрессор тебе яйца вырвет и твоей же птичке скормит!
        Последнее утверждение вызвало неуместные улыбки на мордах иных извозчиков, причину которых словоохотливо пояснил тот самый разговорчивый дедуля:
        - Это ему не грозит. Хе-хе! Он - клаучи.
        Действительно, клаучи, представители четвёртого пола, хоть и выглядели в одежде несомненными мужчинами, яиц и всего остального присущего самцу хозяйства не имели. Обычное женское влагалище с сопутствующими ему органами. Но уж в разные недоразумения, пересуды и житейские анекдоты клаучи попадали гораздо чаще, чем симпатичные внешне ачи. А когда им об этом лишний раз напоминали, становились излишне раздражительными и агрессивными. Наверное, поэтому данный извозчик и выглядел хмурым, сердитым мизантропом. Это частенько сказывается на отношениях с окружающими. Кажется, его и в данном коллективе недолюбливали. Или ещё какой подвох имелся, но ни одного сочувствующего взгляда в его сторону не оказалось. Да и что-то нехорошее витало в воздухе, что-то связанное со странной, несуразной торговлей. Вроде остальные даже как радовались, что заломивший грабительскую цену коллега так много и хорошо заработает. Точнее, не радовались, а почему-то злорадствовали.
        Клаучи обычно всегда умело и активно огрызаются на попытку их унизить или оскорбить, а этот молча развернулся и отправился в своей летающей зверушке. Ею оказалась фладба, птица-ящер, самая юркая и стремительная из всех подобных покорительниц воздушного океан. Правда, и пассажира она могла брать, помимо хозяина, только одного, не превышающего пределы ста килограммов.
        Летать ранее на фладбе Труммеру ещё не доводилось. Поэтому ожидаемое предвкушение полёта как-то сгладило горечь от расставания с золотыми монетами. Да и неприятный осадок от самой торговли стал рассасываться уже во время посадки в седло. Оно располагалось в самой высокой точке спины, между крыльями фладбы, словно его специально устанавливали так для лучшего кругового обозрения. Сам же укротитель восседал непосредственно на шее своей птицы, прижимаясь к ней без всякого седла и ремней страховки.
        Вставая на ноги, птица так опасно и резко качнулась, что, не будь Поль пристёгнутым, вылетел бы из седла рыбкой и грохнулся на землю. Чуть язык себе не прикусил и тут же не удержался от комментария:
        - Поосторожней нельзя? Иначе клиента ещё до полёта угробишь!
        Клаучи шумно вздохнул и пробормотал:
        - Может, оно и лучше было бы…
        Задуматься над его словами оказалось некогда. Замахав резко крыльями, сделав короткий разбег, фладба по крутой дуге устремилась в небо. И сдерживая в себе рвущийся на волю крик восторга, Поль стал осматривать открывающиеся просторы игровой зоны. Или, как называли официально подобную местность в каждом секторе, Долины Спортивной Элегии. И стоило признать, что вид с высоты птичьего полёта открывался на Долины великолепный.
        Здесь у каждого дэма располагалась его гордость и предмет постоянной заботы: спортивные арены, развлекательные центры и художественные ансамбли, их окружающие. На тридцать километров в глубь материка протянулись самые разнообразные стадионы, крытые игровые площадки, громадные пространства для спорта под открытым небом и все инфраструктуры, им сопутствующие. Даже в обычное время количество обслуживающего персонала переваливало за пятьдесят тысяч, а уж во время проведения Игр и накануне их здесь трудилось уже под двести тысяч человек. Практически любые Долины Спортивной Элегии можно было бы смело считать столицей спортивного мира для всей вселенной, и таких столиц в Доме насчитывалось сорок две штуки. Одна другой краше и импозантнее. Одна другой выше и современнее. Одна перед другой кичащаяся своими рекордами и достижениями и в конце игрового месяца выясняющая, кому будет весь последующий год принадлежать титул абсолютного чемпиона мироздания.
        И как раз в месяц Игр, и только во время оного, над зоной разрешались полёты технических средств. А для наземной перевозки использовались автомобили. Всё остальное время года - только частный извоз на крылатых созданиях или рассекание по небу на своих личных птицах-зверушках. Ну и кареты на конной тяге, слишком тихоходные для очень спешащих пассажиров. Поговаривали, что глубоко под землёй ещё некие тоннели имеются для какого-то особого, личного транспорта дэмов. Но мало кто верил в такие россказни, спрашивая в ответ: «Зачем властелинам транспорт вообще, если они через порталы в любое место и в любой иной мир переходят, как в соседнюю комнату?»
        Эти детали проскочили в сознании Поля мельком. Он больше старался осмотреть плоское пространство игровой зоны.
        Фладба летела быстро. Даже слишком. У пассажира создалось впечатление, что укротитель погонял животное сверх меры агрессивно, без всякой жалости. Хотя подспудное ощущение неправильности не с чем было сравнить: первый раз всё кажется ярким и странным. Может, эти чудища всегда так летают?
        Так что уже через пятнадцать минут, оставив позади высоченную Внутреннюю стену, птица резко спикировала к первым постройкам Параиса.
        Сразу насторожил и удивил а’перва тот момент, что птица сделала посадку не на площади перед входом в скоростную подземку, а чуть в стороне, возле башни с летающими устройствами, в том месте, где стояла группа таких же укротителей со своими летающими бестиями.
        И не успел ещё пассажир спуститься с прилёгшей на камень площади фладбы, как его окружило более десяти типов самой непривлекательной наружности. Ещё и глаза у них поблескивали злобой, а в руках у каждого виднелся или кнут, или жесткий широкий ремень с тяжеленной пряжкой.
        Предстояли неприятные разборки.
        Глава 4
        Облом
        Вначале показалось, что они собрались бить хмурого клаучи. Но тот сразу бросился навстречу предводителю и затараторил, выгораживая себя:
        - Мы его брать не хотели! Никто! И цену завысили, даже больше установленной. Выбор пал на меня, и я с него запросил целых пять золотых!
        Все как-то замерли от такой суммы и с недоверием уставились на спускающегося с седла пассажира.
        - И он согласился? - решил уточнить кто-то.
        - Да! Сказал, что очень спешит.
        - А эти золотые у него есть? - прищурился мордатый предводитель.
        Поль терялся в догадках по поводу, что здесь творится и каким боком он ко всему этому причастен. О подобных деяниях извозчиков, про их конфронтацию с пассажирами он раньше и краем уха не слыхал. Но пять монет достал из специального кармашка в брюках, запоздало сожалея о потерянном у драйдов поясе: в том было ещё не только пятнадцать золотых. В портупеях и чехлах он носил два разнозначных ножа и два очень дорогостоящих пистолета любимой системы «глок», которые заставляли окружающих относиться к нему с уважением. Правда, Прогрессор обещал возместить весь ущерб, но всё равно обидно, что сразу не напомнил временному опекуну про оружие. Арсенал дэма не обеднел бы, и язык помощника не отвалился бы после просьбы, зато сейчас такой ситуации не было бы.
        Воспоминание о властителе придало а’перву уверенности в себе. В данном случае ссылка на временное опекунство многое стоила, так что, отдавая деньги в подрагивающую руку укротителя, Труммер заявил:
        - Срочность оплачивается дэмом, так что и претензии к излишне завышенным ценам имеют право выдвинуть только его помощники или порученцы. Моё дело лишь указать в отчёте, куда, сколько и как потрачены деньги.
        Хорошая отговорка для снятия напряжения в данной ситуации. Только вот такие отношения властителя с временно опекаемым работником случались крайне редко, и в основном только с независимыми и’третами. Какой-то измазанный, пропыленный и потный а’перв в категорию избранных никак не попадал. Да и а’перв ли он вообще? По крайней мере в этом сильно засомневались обступившие пассажира типы. Мало того, они открыто заявили, что клиент врёт, пытаясь незаконно прикрыться высоким покровительством.
        - Не слишком ли ты высоко о себе возомнил, лживая ящерица? - ухватил предводитель компании Труммера за плечо и силой придержал его на месте. - К тому же ты оскорбил нашего коллегу, а в его лице унизил и всё наше сообщество летунов.
        - Это кто ещё кого унизил! - пытался вырваться Поль. - Ваш коллега без всяких оснований вчетверо завысил цену! С чего это вдруг такое издевательство над пассажирами?!
        И тут же почувствовал унизительный пинок под зад. Затем - ещё целую серию. И при этом держащий его жлоб уже двумя руками трепал его тело, словно огородное пугало, и назидательно приговаривал:
        - Не тебе нас учить, ящерица! Мы имеем право назначать любую цену, с тобой при этом не советуясь! Эти привилегии нам даны богами испокон веков, и не какому-то грязному оборванцу их оспаривать или в них сомневаться! Понял, уродина?!
        В такие унизительные переделки Поль не попадал с самого детства. Подобное случалось очень давно, в период беспризорного существования вначале за Большой стеной, а потом и в Параисе. Тогда он только прибыл в ДОМ и пытался выжить в чуждом и незнакомом месте. У него не было ни друзей, ни знакомых, и в аналогичные, а то и худшие ситуации он попадал чуть ли не ежедневно. Причём тогда он быстро научился избегать подобного издевательства над собой, шустро сбегая с места событий, а чаще попросту уклоняясь заранее от конфликтных ситуаций с агрессивной шпаной.
        Нельзя сказать, что и во взрослой жизни всё было так уж мирно да безоблачно. Всякое случалось: жестокие драки на кулаках, по поводу и без оного. Неоднократные попытки ограбить парня с применением холодного оружия. Крупные разборки преступных группировок с применением огнестрельного оружия, в которые он попадал не только случайно, но и по собственной глупости. Но уже давно и постоянно носимое личное оружие, на которое средств не жалел со времён первых заработков, заметно приподняло Поля в иерархии обывателей, заставило поверить в себя, привило чувство собственного достоинства и, как только что выяснилось, чувство ложной безопасности. Неизвестно, что это тут затеяли воздушные извозчики, но при верно работающей интуиции, плюс - чувстве самосохранения следовало сразу отказаться от любого контакта с укротителями, как только услышал завышенную цену перевозки.
        Не оценил опасность? Решил сэкономить два часа? Слишком расслабился после чудесного спасения у драйдов? Невероятно возрадовался десяти дням ожидания награды?
        Вот и получи в итоге крупные неприятности!
        Вот и выкручивайся теперь теми силами и средствами, что у тебя в наличии!
        А выкручиваться надо немедленно. Иначе не просто изобьют, но и покалечить могут. Потом ещё и обвинят, раз они в сговоре. Заявят, что пассажир отказался платить и сам напрашивался на взбучку. Это если ещё удастся инициировать власти к расследованию инцидента. И если удастся выйти сравнительно целым после такой конфронтации. Чаще всего по факту найденных мёртвых тел жандармерия уголовных дел не затевала. Этим следовало заниматься родственникам погибшего. Если удавалось опознать тело… А вначале, если оно ещё хоть как-то заинтересует администрацию морга… Всяких «если» много, а жизнь одна. И ни одной родной, близкой души в мире нет, кроме Галлиарды. И силы не спешили восстановиться после изнурительной миссии.
        Так что, наверное, и сам Поль толком не понял, как это он решился на попытку вырваться. Резко присел вниз, сжимаясь в комок. Качнулся на спину и резко выпрямившимися ногами оттолкнул валящегося сверху предводителя злобно зарычавшей компании. Тот улетел куда-то, словно пернатый джимва. Затем а’перв так и продолжил катиться по земле, удачно избегая ударов кнутов и сбивая попутно с ног сразу нескольких укротителей. А оказавшись в какой-то из моментов на четвереньках, рванул с низкого старта, как заядлый спринтер. Может, как раз низкий старт помог, может, скученность противников спасла, которые сильно мешали друг другу. А может, изначально никто парня преследовать не собирался. Ибо, оглянувшись метров через пятьдесят, Труммер с удивлением понял, что за ним никто не гонится, и перешёл на спокойный шаг. Ещё пару раз оглянувшись, рассмотрел, как растерянные извозчики сошлись в кружок над отряхивающимся лидером и о чём-то вяло переругиваются.
        Свидетелей странной стычки и шустрого побега клиента от извозчиков вокруг хватало. И по справедливости следовало отправиться к ближайшему жандармскому отделению, чтобы подать жалобу. Тем более что многие люди на него оглядывались вполне сочувственно, с пониманием. Наверняка кто-то согласился бы поучаствовать в последующих разборках.
        Но стоило лишь подумать о процессуальной тягомотине, как всякое желание жаловаться испарилось моментально. В отделении не только два сэкономленных часа потеряешь, но и ещё несколько пропадёт бездарно. И не факт ещё, что удастся доказать именно свою правоту. Как бы наоборот не получилось. Вот был бы с собой регистратор, записывающий всё и вся, - можно было бы затевать тяжбу. Ещё и выиграть её, получив компенсацию.
        Увы, жутко дорогостоящий регистратор не у каждого и’трета имелся! Так что…
        Полю ничего не оставалось, как сжатым кулаком погрозить в сторону обидчиков, отряхнуть новые излишки пыли, да и отправиться к наземному зданию станции скоростного метро, пронзающего недра всего города.
        Того самого города, который являлся самым основным официальным средоточием населения всего ДОМА. Простирался он вглубь на пятьдесят километров, до самой Малой стены, и сколько проживало людей в каждом секторе, не ведали точно даже сами властители. Бытовало мнение, что они принимали меры при перенаселении Параиса лишь в том случае, когда «на глазок» замечали слишком уж огромную скученность народа, спящего в парках, скверах и общественных садах. И меры эти, называемые шепотком «цинично-геройские», не вызывали восторга у народа, а в особенности у набившихся в Параис бродяг и людей без определённого места жительства. Зато меры оказывались самыми действенными: Ворота Малой и Внутренней стены закрывались наглухо, и объявлялась всеобщая мобилизация. После чего, не слишком-то и обучая убойное «мясо» навыкам рукопашного боя или умению маршировать, армии отправлялись на войну в какой-нибудь из отдалённых, захолустных миров.
        Затем, кто выживал или тем более становился героем войны, уже на законном основании вручали регистрационную бляху и давали право жить в Параисе. При условии, конечно, если ветеран или герой не оставался добровольно в новом мире… И если сам дэм не забывал о собственной армии… Случалось и такое.
        За Малой стеной располагался тридцатикилометровой полосой город Р?змор. Точнее говоря, не столько город, как зона интенсивного земледелия и садоводства с небольшими, аккуратными посёлками. Оттуда весь урожай поставлялся непосредственно в Имения, Полигоны и частично в Крепости. Наверное, поэтому численность населения в Р?зморе ограничивалось крайне строго. Право на проживание имели только обладатели недвижимости, хотя в некоторых районах и оседали контрабандисты, торговцы наркотой и прочая криминальная шваль. Особенно нарушители закона любили отираться на дальнем периметре сектора, возле Большой стены.
        Время от времени и среди них проводили чистки, руководствуясь наводкой тайной жандармерии. Но проходило несколько лет, и много раз перепроданные, перекупленные домишки вновь оказывались в руках местного криминала. Но в общем-то Р?змор считался вполне приличным и безопасным местом проживания. А то и вообще престижным из-за свежего воздуха, относительной малолюдности и чистоты окружающей природы.
        А вот плодовые деревья, да и все пространства садов там были защищены законом и спецсредствами лучше, чем редкая знать из числа местных барончиков. Например, за простое нарушение периметра вокруг элитного сада нарушители наказывались ударом тока такой силы, что пятая часть из них погибала на месте. Ещё одна пятая помирала чуть позже, а добрая часть оставалась инвалидами с отсохшими конечностями. Плюс выжившим ещё и штраф накладывался, в счёт которого могли и недвижимость отобрать.
        То есть доходило до абсурда: контрабандистам в Р?зморе очень нравилось, а вот простые воришки довольно быстро вымирали чуть ли не естественным образом. Зато численность населения всегда держалась строго на одном уровне.
        Этакий круговорот людей на периферии земель властителей.
        Кто и как проживал за Большой стеной, уже никого особенно не интересовало. Назывались те земли то Вольными, то Дикими, и зависело это от нужного акцента в разговоре. Хотя там имелись сотни малых и больших королевств, княжеств, герцогств и баронств. А также тысячи Вольных городов, никому не подчиняющихся и ведущих свою независимую экономическую политику.
        И всё равно те земли и тамошние люди считались дикими. Там продолжало царить средневековье. Оттуда взирали на Большую стену с восторгом и благоговением. И так уж получалось, что почти все живущие там страстно мечтали любой ценой зацепиться, а потом и прижиться именно в усеянном небоскрёбами Параисе.
        Хотя именно оттуда, из Вольных пространств, громадными грузовыми потоками шло снабжение продуктами, рудой, древесиной, тканями. По многочисленным трубам с месторождений подавались газ и сырая нефть. По многочисленным железным дорогам паровозы тянули составы с углём и коксом. Без этого всего трудно было бы представить нормальное существование Параиса, Крепостей, да и самого Р?змора.
        Что характерно, гигантская, высотой за шестьдесят метров, стена, называемая Большой, практически не охранялась. Контроль за входящими людьми и поступающим товаром осуществлялся только на многочисленных воротах, где и сосредотачивался весь личный состав так называемых пограничников и таможенной службы. И во внутренности толстенной десятиметровой стены со стороны Р?змора вели тысячи никогда не закрывающихся проходов и лестниц. Желающие могли спокойно гулять по внутренним лабиринтам, а то и настоящие пикники устраивать на гребне стены или на верхних площадках возвышающихся квадратных башен. Но! Только семь дней из восьми! В первый же день недели, называемый чистец, любой найденный в толще стены или в башнях индивидуум подлежал строжайшему, жестокому наказанию - сбросу со стены в наружный ров.
        Местные обитатели об этом знали и помнили всегда. Несмотря даже на то, что акции устрашения, а правильнее говоря, уничтожения лиц без постоянного места проживания, проводились крайне редко. Порой годами во внутренние лабиринты никто из числа жандармских чинов, администрации или гвардейцев не заглядывал. Это приводило к тому, что многочисленные переселенцы, мечтающие прорваться со временем на жительство в Параис, постепенно оседали, накапливались в Большой стене да начинали верить в собственную исключительность и везучесть. Но час наказания всегда довлел над ними и наступал в самую неожиданную пору. На гарпиях налетала многочисленная армия воздушных егерей, и наступала жестокая расплата. Причём егеря, используемые для молниеносных войн в иных мирах, не щадили никого: ни детей, ни женщин со стариками. И тогда наружные рвы наполнялись гниющими, разлагающимися трупами.
        Страшно и печально…
        Пожалуй, самая минорная и кошмарная сторона жизни в ДОМЕ. Почему творилась такая жестокость и чем руководствовались дэмы, устанавливая такой изуверский закон, не знал никто. Слухов и мнений имелось множество на этот счёт, но все они проходили по разряду «догадки и вымыслы». Тогда как сами властители, как и чины из их близкого окружения, никогда не делали комментариев по этому вопросу.
        А те люди, кто в здравом уме, не задавали подобные вопросы.
        Не задумывался на эту тему и рвущийся домой парень. Ему личных забот хватало. Зато общие расстояния Параиса и Р?змора вконец измученный приключениями и голодом Труммер преодолел с одной пересадкой за два часа. И всё это время твердил про себя: «Лишь бы Галлиарда на какой турнир не смоталась! Лишь бы дни не перепутала! Лишь бы в загул со своими подругами по команде не ушла!»
        Ибо имелись у этой красавицы некоторые недостатки. А именно: девичья память, излишний фанатизм к спорту и любовь ко всякого рода «девичникам».
        Конечно, если подруги в домике не окажется, тоже ничего смертельного нет. В холодильнике имелись стратегические запасы съестного, да и небольшой погреб много поголодавший в детстве Поль забил так плотно, что даже гурману или обжоре хватит на год нормального существования. То есть в течение часа-полутора можно будет приготовить себе обильнейший обед. А то и сразу начать подъедать с сухарями ту же тушёнку из вскрытой банки.
        Но ведь хотелось не только пить и есть. Как это ни показалось странным, но в жёсткой пролётке, нанятой для преодоления расстояния от станции до своего квартала, уже за первые пять минут парня растрясло так сильно, что вдруг наступило неуместное и совсем уже несвоевременное желание секса. Причём секса страстного, обильного и продолжительного.
        «Что это со мной? - обеспокоился парень не на шутку, прислушиваясь к внутренним ощущениям. - По всем признакам и понятиям я через пару минут должен вывалиться из пролётки, подползти к дому и умереть от усталости прямо на пороге. А у меня вдруг такое фривольное настроение?.. Странно… Вульгарный энтузиазм так и прёт изо всех щелей… Может, я заболел?.. Или во время потасовки на меня сухим порошком медузного возбудителя сыпанули?.. Кажется, я уже готов изнасиловать Галли прямо за входной дверью… Хм! Вот она будет удивлена!..»
        Увы! Взлелеянная в голодном детстве и недавно купленная обитель оказалась необитаема. Закрытые со стороны улицы наглухо ставни безмолвно утверждали, что дома нет никого.
        Но истинный страх пронзил Труммера, когда он, открыв оба замка, попытался отворить входную дверь. Что-то за ней лежало, блокируя открытие, и пришлось надавить сильнее. И вот тогда в образовавшуюся щель свалилась с неприятным стуком рука. Женская рука с накрашенными ноготками. Но уже изрядно посиневшая и опухшая! Рука женского трупа.
        Глава 5
        Каждому своё
        Юрген Флигисс, главный консул восемнадцатого сектора, не мог похвастаться счастливой жизнью, несмотря на свою высокую занимаемую должность. В последние дни, недели, да и месяцы (чего уж там скрывать!) и’трет Флигисс только и мечтал, как бы грамотно слинять со своего поста. Насовсем. Но при этом остаться целым. Пусть и без денежных средств существования (опытный и прославленный генерал, плюс ко всему и’трет, всегда на хлеб с икрой заработает!). Пусть и без недвижимости вырваться (старых боевых друзей в иных секторах хватает, приютят для начала!). Лишь бы уйти живым, на своих ногах и желательно здоровым.
        И это при том, что должность главного консула прославленный воин занимал только пять месяцев. Польстился, так сказать, на высокие заработки, служебный флигель в Имении и добавочные привилегии. А до того Юрген прослужил в разных армиях нескольких дэмов, пройдя весь трудный путь от рядового до генерала. За сорок лет своей карьеры снискал себе славу отчаянного смельчака, великолепного тактика и отменного стратега. Постоянной семьи не имел, потому что ДОМА фактически и не бывал. Да ещё и на последней своей войне оказался «забыт» нанимателем. Сроки контракта вышли, оставалось только терпеливо дожидаться оказии, находясь под опекой главного храма тамошнего дэма.
        Девять лет пришлось выживать в том сложном мире, пока туда случайно не заглянула Азнара Ревельдайна. Богиня наткнулась на остатки армии и по «доброте» своей душевной вернула их ДОМОЙ. Проверив умения генерала Флигисса, подросшие до категории и’трета, предложила ему перейти к ней на службу главным консулом. Вот он и клюнул на радостях да из благодарности. Хотя и помнил смутно, что прозвище у дэмы - Кобра, и просто так подобные определения к богам-властелинам не пристают.
        Первые плохие предчувствия у него появились уже на второй день пребывания в должности, когда, вычитывая списки своих предшественников, обратил внимание на даты трудоустройства и причины их «ухода». Прежний работал три месяца. Потом погиб при исполнении. До него иной - семь месяцев. Погиб при покушении на дэму. Ещё более ранний предшественник и месяца не выжил. Что-то его потянуло вместе с властительницей отправиться на войну (хотя имел право вообще не покидать Имение), где и сложил буйну головушку.
        Перед любителем повоевать затесался некто шибко умный и дюже хитрый: ушёл с поста к концу второго месяца по состоянию здоровья и крайне тяжкого семейного положения. Казалось бы, о чём речь? И как он так умудрился? Ведь дэма может при желании и полутруп оживить, и любые семейные неурядицы движением пальчика разрешить. Да и обмануть её невозможно. А как иначе такое сотворить? Ловкач, не иначе!
        А вот пятеро предшественников, работавших до ловкача, сложили свои кости, проработав разные сроки, от трёх до девяти месяцев. Пугающая статистика. Особенно если присмотреться к иной статистике, той, где учитывалась смертность младших консулов, управляющих, охранников и порученцев. Те вообще гибли так, словно сражались в штрафном батальоне отчаянно наступающей армии.
        Ну а серьёзные опасения за свою жизнь у бравого бесстрашного генерала появились уже на второй неделе работы. Когда он вник в суть проблем, рассмотрел окружение дэмы и понял, что попал в ад. Потому что иначе назвать этот серпентарий, эту клоаку отбросов общества, это сборище мерзких и преступных личностей, окруживших богиню Ревельдайну, язык не поворачивался.
        Причём не только вокруг дэмы сложно было выжить, но и на удалении от неё. О чём красноречиво говорила иная статистика: восемнадцатый сектор являлся наименее заселённым из всех сорока двух! Сюда меньше всего стремились паломники и почитатели богини. Сюда было сложно завлечь уникальных спортсменов. Здесь проходили самые слабые Игры. Сектор ни разу не входил даже в десятку лидеров на вселенское первенство. В секторе развилась, словно в тепличных условиях, самая высокая преступность. Да и прочие негативные моменты местного бытия можно было перечислять часами.
        Юрген Флигисс семьи не имел, но мечтал о ней. Очень мечтал. Особенно после того как Кобра его эвакуировала из мира с жуткими и противными аборигенами-недоростками. В свои шестьдесят шесть лет и при росте в сто девяносто пять сантиметров главный консул обладал богатырским здоровьем, великолепной реакцией, невероятными боевыми навыками и весьма повышенным либидо. Можно сказать, что внешне и внутренне он был здоровее любого идеально прокачанного, постоянно тренирующегося тридцатилетнего спортсмена. Только спортсмены не бражничали и не переедали, а модифицированному телу генерала не страшны были ни алкоголь (в разумных дозах, конечно), ни обжорство. И большинство из этого ему помогли закрепить в теле предыдущие наниматели, не пожалев для своего генерала ни магических, ни технических секретов омоложения. Остального он достиг сам, закаляя своё тело, усовершенствуя его спортом и боевыми навыками и развив в себе сразу три паранормальные способности.
        Вот вернувшись ДОМОЙ да полюбовавшись на нормальных женщин, Юрген и возжелал несколько остепениться, обзаведясь семьёй. Наверное, поэтому и родительская любовь к детям вдруг прорезалась. Наверное, поэтому и к собственной жизни стал относиться более осторожно, бережливо. По этим же причинам стал тщательно присматриваться к женщинам, выбирая среди них ту, которая могла бы стать главной хранительницей его домашнего очага. И в первые дни, когда ещё только входил в курс дела, подобный выбор ему казался прост и скор.
        В Имении, на Полигоне и в Крепости обитало красавиц, в процентном расчёте на одну мужскую единицу, гораздо больше, чем в иных секторах. Прямо-таки цветник из роз и прочих дивных растений на первый взгляд. Тем более растений не пассивных, а движущихся, если не сказать, что охотящихся. Ибо первое, что они делали, узнавая главного консула и оставаясь с ним сравнительно наедине, это пытались свалиться на спину, завалив при этом генерала на себя, или упасть перед ним на колени и залезть в штаны шаловливыми ручками.
        Первую неделю Флигисс радовался такому вниманию к себе и такой безотказности. Получал удовольствия по десять раз на дню, пользуясь своим высоким положением, накопившимся голодом по женской ласке и уникальным здоровьем. А день на десятый ужаснулся, чуть не став импотентом. Потому что узнал: три четверти из всех красавиц - это ачи! А он как-то с юности не переваривал этих женщин, имеющих мужской половой орган. Хотя к тем же клаучи относился вполне нейтрально. Их у него было достаточно в армии, да и воевали они не хуже, чем полноценные мужчины. Но одно дело - воины, суровые и выносливые, а другое - обворожительные, хрупкие и манящие красавицы. Ты к ним с лаской - а у них там под юбкой…
        Толерантность - толерантностью, но генерал больше ни разу не позволил клаучи к себе дотронуться. Да и узнав, что собой представляют остальные собравшиеся в секторе аферистки, развратницы, уголовницы и даже циничные убийцы, почти совершенно прекратил с ними фривольные отношения. Предпочитал во время кратких отлучек в иные секторы посещать элитные бордели и уже там несколько спускать излишний пар. Но тем не менее жениться и завести семью желание так и не пропало.
        Но теперь для осуществления данной мечты следовало срочно распрощаться с нынешней работой. А как это сделать, Юрген не мог сообразить. В договоре с нанимателем некоторые закавыки и параграфы были настолько коварны и трактовались настолько не в пользу генерала, что впору было завыть от тоски и безнадёги. Лукавая и злокозненная Азнара Ревельдайна Кобра всё предусмотрела и могла отпустить попавшего в кабалу вояку только по собственной доброй воле. А разве можно надеяться на добрую волю не кого-нибудь, а самой Кобры?
        Но именно в последнем вопросе Юрген никак не мог определиться. Точнее, никак не мог понять многогранный, сложный и таинственный характер своей владычицы. Вроде змея редкостная, вроде самых гадких тварей собрала вокруг себя, вроде ничего святого за душой не имеет, но порой к свету прорываются неожиданные светлые эмоции, творятся добрые дела, спасаются миры, создаются прекрасные шедевры и вершится высшая справедливость. Как следствие, во многих мирах на дэму молятся, ей воздвигают храмы, о ней слагаются легенды и о ней распространяются мифы. Правда, всё это - в иных мирах. А вот ДОМА - оголтелый разврат, интриги, подлости и подлоги, ненависть и чуть ли не военная конфронтация с остальными дэмами.
        Вызывал удивление и другой факт. Несмотря на гротескную свиту из самых крайних подонков, сволочей и убийц, Кобра скрупулёзно выбирала на высшие должности своего сектора людей до странности честных, щепетильных и добропорядочных. Они, конечно, долго не выживали, но сама тенденция подобного выбора требовала тщательного изучения.
        Что это? Почему так? Неужели таким образом Азнара тешит своё тщеславие там, где о ней плохо знают? А у себя ДОМА уже не в силах скрывать звериный, низменный оскал своей подлой душонки? И где Кобра всё-таки настоящая? В иных пространствах или ДОМА? Может, стоит именно так действовать? Отправиться с ней в иной мир при первой же оказии и уже там чистосердечно признаться в своём желании уйти с поста главного консула? Будет ли принята отставка там? Или всё-таки поискать решение проблемы здесь, ДОМА?
        По этому поводу как раз и припомнился тот предшественник, который погиб где-то в ином мире. И вот уже несколько дней Юрген пытался аккуратно выяснить конкретную причину смерти коллеги. Для этого он даже стал мило улыбаться Л’укре Бзань, самой ехидной и подлой мерзавке из ближайшего окружения дэмы. Л’укра официально считалась наперсницей владычицы, её первой советницей, имеющей титул байни. Ну а всё остальное - неофициально, но тоже ничего не скрывая. Начиная от главной затейницы во время развратных оргий и заканчивая должностью советницы по применению ядов для отравления неугодных. С виду вроде красивая, полноценная женщина, а вот более гнусной, злокозненной персоны трудно отыскать во всём мироздании. Главный консул уже пару месяцев продумывал способ уничтожения этой скверны, да и десяток иных наперсниц следовало давно отправить в могилу. Но никак не мог обойти устный приказ Азнары: «С мадам Бзань волосок не должен упасть! Беречь, как мою зеницу ока!»
        Более чем строго и однозначно! Но мало как судьба сложится? И как карты лягут?
        А пока можно и улыбнуться. Только следить при этом, чтобы вокруг было побольше посторонних, желательно воинов охраны и парочки младших консулов. Потому что Л’укра сразу становилась в стойку, из которой удобно было падать и на спину или становиться на коленки. Но даже просто поболтать, пооткровенничать, да и просто ближе познакомиться с генералом она готова была круглые сутки.
        Вот и сейчас откликнулась в охотку:
        - Юрген! Вижу, у тебя отличное настроение? Может, выпьешь со мной бокал чудного вина?
        - На службе не пью, ты ведь знаешь…
        - Жаль!.. Что ты всегда на службе. - И она демонстративно облизала свои пышные губки излишне длинным язычком. Сексуально получилось, но Флигисс постарался не отвлечься от намеченной темы разговора:
        - Увы, иначе нельзя! Тем более что я по своим предшественникам-алкоголикам вижу, как они плохо кончили.
        - В каком смысле? - нахмурилась в недоумении наперсница дэмы.
        - Да в прямом. Ты ведь в курсе, что долго из них никто не прожил? А всё по причине пристрастия к выпивке. Пили, словно отставные виночерпии.
        - Да кто тебе такое сказал?
        - Все, у кого ни спрашивал. Не везло дэме раньше на трезвых консулов. Один, уже и не помню его имени, даже месяца не прожил. На войну подался, где и попал под шальную пулю, геройствуя на бруствере окопа и по пьяни обзывая врагов нехорошими словами…
        Л’укра Бзань уже откровенно хихикала и не преминула показать свою завидную информированность. А заодно и полечить наивного генерала от излишней доверчивости:
        - Глупости это всё и выдумки ленивых прачек! Не было такого! Пустоголовый Фредис попросту решил попроситься в отставку у Азнары. А та вроде как согласилась, но послала на последнее задание. Мол, выполнишь - отпущу. Вот тот дурак и пошёл, хотя прекрасно знал, что живым уже не вернётся.
        - Ха-ха! В самом деле дурак! - притворился генерал полным презрения карьеристом. Хотя низ живота у него и сжался от неприятных предчувствий. - Кто с такого места в отставку спешит?
        - Вот и я говорю, безмозглый этот Фредис оказался. И странный. И дикий до неприличия. Представь себе, он меня даже ни разу не обнял! Ни разу мне не улыбнулся! Уже не говоря о том, что так ни разу со мной вина хорошего не испил. И как это всё характеризует человека?
        «Как очень порядочного, честного, но слишком прямолинейного! - сделал Юрген мысленное заключение. - И как человека, не знающего, что такое двойная дипломатия. Жаль мне его…» Тогда как вслух сказал совершенно иное:
        - Не все умеют получать удовольствие, только взирая на прекрасное. Есть такие наивные и юные щеглы, которые никогда не смогут правильно оценить истинную женщину, вкусить сладость её образа и проникнуть в глубинные пласты её страсти.
        - О-о-о! Да ты не только воин, ты ещё и философ?! - восторженно залепетала Л’укра, делая два шага вперёд и вновь облизывая губки. - Но почему же ты так несмел и осторожен? Где твоя лихость и бесшабашность? Мы ведь, женщины, такие слабые и податливые…
        - Понимаю, - тяжко вздохнул генерал и многозначительно, после того как оглянулся по сторонам и понизил голос, добавил: - Но лихость нам следует проявлять только в бою с врагами. А вот когда вокруг все свои… Да ещё и словом связан по рукам и ногам… Бесшабашность свою показывать нельзя. Ну, ты меня понимаешь?..
        Бзань толком не поняла, но зато в меру своей распущенности попыталась догадаться. Согревая часто постель Азнары и выполняя все её прихоти, она в душе не сомневалась, что хозяйка без неё как без рук и даже ревнует порой к иным мужчинам, ачи или клаучи. Так что могла строго наказать главному консулу не прикасаться к своей незаменимой наперснице. Опять-таки - до определённого момента и до особой ситуации. А там всё может случиться, вплоть до участия Юргена в общей оргии. Или преждевременной его смерти после какого-то неуместного усердия. Пока пять месяцев главный консул со своими обязанностями худо-бедно справлялся. В бутылку не лез, окружающих под себя не подминал, порядки не менял, честностью не пугал, со всеми держался ровно, с удивительно выдержанным достоинством. И хоть подспудно хотелось наперснице его ненавидеть и уничтожить немедленно, оставался вполне терпимой фигурой на здешней шахматной доске.
        Вроде правильно всё обдумала, и надлежало остановиться с флиртом при посторонних. Но сволочная натура рвалась наружу, готовность совершить любую подлость превалировала в сознании всегда, и Л’укра не удержалась от дальнейшего соблазнения. Сделала ещё шаг к сближению и попыталась создать тактильный контакт, ухватившись за руку мужчины.
        Только Юрген и к такому повороту событий оказался готов. Тем более что за пять месяцев успел создать вокруг себя довольно сильный круг замечательных помощников, порученцев и адъютантов. Не говоря уже о младших консулах, которые перестали гибнуть почём зря и почитали теперь своего шефа чуть ли не за отца родного. А уж всякие команды его ловили издалека и выполняли, чуть ли ноги не ломая от усердия.
        Вот и сейчас, заметив условный жест, сразу два порученца, до того маячившие на дальнем периметре прямой видимости, бросились к начальству якобы со срочными новостями:
        - Геер дон! Крупные неприятности в девятнадцатом секторе!
        - Мой генерал! Из семнадцатого сектора поступили данные о крупной драке. Есть тяжело пострадавшие. Причём пострадали дворяне Параиса.
        Флигисс позволял обращаться к себе и на гражданский манер, и на военный. Тем самым создавая себе дополнительный авторитет как среди бывших вояк, так и среди гражданских бюрократов. И сейчас, похвально кивнув порученцам, извиняясь перед недовольно скривившейся дамой, озабоченный главный консул живо развернулся и помчался в свой главный штаб и пункт связи.
        Хотя, по сути, ничего такого важного порученцы ему не сообщили. Так, житейские мелочи. Одной из обязанностей главного консула являлась координация и контроль за действиями ведущихся по созданию неприятностей, подлостей и разных гадостей, которые Азнара Кобра регулярно и настойчиво устраивала остальным дэмам. А в особенности своим ближайшим соседям. В этом деле она была неутомима и неистощима на выдумки. Тем и провоцировала их на ответные действия.
        Вот как раз по причине контрдействий со стороны соседей служащие, приписные и наёмные работники гибли как мухи под ударами молний. Желающих «подработать» никогда не становилось меньше, тем более что платили отлично, но жертвы! Какими жертвами это всё достигалось!
        Именно поэтому за прошедшие пять месяцев Юрген постарался изменить в корне всю систему по созданию провокаций, диверсий, саботажа и прочих гадостей. Раньше непосредственно подкупами, наущениями и инструктажем занимались младшие консулы, порученцы и служащие официальной администрации. При полном содействии и участии тайной жандармерии восемнадцатого сектора. Естественно, что при ответных мерах соседи выясняли виновного и старались уничтожить всеми имеющимися у них средствами. Так сказать, око - за око, зуб - за зуб. Теперь же всё происходило иначе. И главное отличие: воздействие через длинную цепочку, в которой главный резидент влияния попросту обрабатывается сильным внушением не только новейшими устройствами, но и лучшими, специально для этого обученными гипнотизёрами. То есть теми а‘первами и е’вторами, которых за их коварное умение долговременного гипноза называли газзандами. Пусть воздействие и не было вечным, да и снять его можно было контрмерами, но цепочка на резиденте оканчивалась, и конкретная, адресная месть главному заказчику проваливалась. Да и про контакт с газзандом пациент забывал в
первую очередь. После чего акция возмездия, совершаемая только по логическим выкладкам, - это уже выстрел в пустоту.
        А делалось это так. К примеру, вызывает Азнара главного консула и начальника жандармерии, и командует:
        - Сделать всё возможное, чтобы прервать воздушное сообщение над Долинами Спортивной Элегии в иных секторах. Желательно, чтобы парочку недель там вообще никто и ни на чём из живности не летал. Как минимум, чтобы частный извоз перестал действовать. Вот здесь средства, которые можно потратить! Работайте!
        И ведь права у генерала нет спросить: что да как? С какой стати? В контракте прописано чётко: «Если владычица не спрашивает о вопросах, рот держать на замке!» Надо кивать, хватать бланки распоряжения для казначея и сразу ретиво бросаться за выполнение поставленной задачи. Тем более что самая грязная работа по шантажу, угрозам и подкупу ложится на плечи тайной жандармерии. В обязанности главного консула входит лишь общий присмотр, да в случае крупных столкновений - помощь войсками, лётными егерями и воинами специальных подразделений.
        Но за пять месяцев удалось несколько изменить привычный в этом болоте диктат. Бравый генерал во время получения инструкций включал режим «тупого вояки», начинал сморкаться в большой платок, смотрел на дэму преданным взглядом и не спешил убегать. И она стала идти на уступки, спрашивая:
        - Чего не ясно? - спросила и в этот раз. На что Юрген поинтересовался с поддельным энтузиазмом:
        - Вдруг мы устроим такое, что народные волнения вообще парализуют подземное метро, скоростные поезда и наземный монорельс?
        При этом прекрасно зная, что все подземные коммуникации для дэмов священны. Пакостей там никто друг другу не устраивал. Диверсии там никогда не проводятся, да и меры безопасности такие, что взрывчатку, к примеру, никак не пронесёшь. А уж с теми, кто пытается применить в подземке огнестрельное оружие или холодное, не панькаются, силы безопасности могут и на месте пристрелить. Нельзя там и с помощью столпотворений беспорядки устроить. Сразу перекрываются все ходы-выходы, останавливаются поезда и пускается усыпляющий газ. Потом по видеоматериалам выискивают зачинщиков и провокаторов да показательно судят. Итог: если мягкий приговор, то каторга или воинский дисциплинарный батальон в самых жутких мирах. Коль жесткий суд - смертная казнь. Но в любом случае парализовать движение больше чем на час-два не удастся.
        Об этом и фыркнула Азнара Кобра с раздражением:
        - Абсурд! Разве такое может получиться?
        - Дэма упускает из вида, что последние четыре месяца мы значительно перегруппировали наши средства и умения, - деликатно напомнил генерал. И пустился в дальнейшие разъяснения: - Нам удалось тайно сосредоточить у себя на службе чуть ли не большинство а’первов и e’второв с умениями внушения. И для большей эффективности их работы не стоит распылять силы газзандов на громадные, но плохо управляемые толпы. Важно ударить по самым уязвимым точкам транспортных коммуникаций. А именно по тем, кто там конкретно работает.
        - Хм! Интересно! Продолжай! - поощрила его владычица.
        - Если грамотно синхронизировать действия нанятых и перекупленных нами умельцев, они могут воздействовать на две, скажем так, группы наших противников. Допустим, на укротителей-летунов и на машинистов обычного метро. Первым внушаем про выданный щедрый аванс на покрытие их убытков и заставляем утроить цены за перевозки по воздуху. При этом вдалбливается в головы, что таким образом машинисты метро хотят временно увеличить пассажиропоток на своих линиях. Они же и оплачивают за простой, плюс - премиальные. А сами потом за это мечтают получить обещанные администрацией премии, которые и перекроют все прежние расходы… - Заметив, как скептически на это кривится дэма, Флигисс поспешил добавить: - Мелкие детали внушения не столь важны, мы их ещё доработаем с аналитиками.
        Он очень переживал, что дэма заставит выполнять приказ обычными методами: подкуп, шантаж, угроза физической расправы. А значит, будут потеряны с таким трудом собираемые, тщательно подготавливаемые кадры. Поэтому очень старался донести верную мысль: жар лучше загребать чужими руками, чем обжигаться самим. И грамотно подавал придумываемый на ходу план.
        Машинистам метро следовало внушить, что готовится провокация со стороны укротителей. Якобы они будут требовать с них деньги за помощь в увеличении пассажирского потока. А если деньги не отдадут, то будут убиты бригадиры, а то и просто самые уважаемые работники метро. Дополнительным усилением послужит убеждение нескольких особо сильных криминальных авторитетов. Тех, которые командуют уличной шпаной и банальными грабителями. Можно дополнительно и аванс выдать, уточняя, что он якобы всё от тех же машинистов метро, мечтающих о резком увеличении пассажирских перевозок. И пусть бандиты хорошенько изобьют сотню-другую работников скоростной электрички. Коль хватит газзандов, можно их чуть позже, под видом сердобольных родственников, бросить на тех, кого избили. Пусть им внушат, что травмы им нанесли всё те же злосчастные машинисты метро.
        По завершении этого монолога дэма замотала головой и резко выдохнула:
        - Уф! Как у тебя всё сложно и запутанно! Да и не продумано толком. Мало того, у меня тут вопрос появился: откуда вдруг у нас взялось столько умельцев по гипнозу? Ведь каждый газзанд на учёте, каждый где-то трудится на благо своего сектора.
        - Во-первых, не все из них довольны оплатой своего труда, - высказал Флигисс очевидное. - Мы их перекупали постепенно, а потом так и оставляли на нашем денежном довольствии. Ну а во-вторых: за Большой стеной, в диких городах и поселениях, неучтённых газзандов оказалось очень много. И за последние месяцы наши агитаторы, действуя аккуратно, трудоустроили сотни умельцев не только в нашем секторе, но и в соседних, маскируя их под обычных обывателей. Большинство уже обучено и экипировано новейшими усилителями пси-энергии. К данному моменту почти все они готовы участвовать в широкомасштабной операции.
        Голос владычицы стал строже:
        - Какие же на них ушли средства и откуда они взялись?
        - Вы правы, ваша божественность, средства идут на них огромные. - Генерал достал заранее приготовленный отчёт и положил на стол. - Но берутся они не у вашего казначея. Можно сказать, что первые задействованные нами газзанды заработали на вторых коллег, а потом уже вместе с ними - на третьих. И так далее. Потому что использование именно таких способов диверсии и саботажа давали нам сразу отличные, сэкономленные суммы. Вот они изначально и пошли в дело. А дальше - по нарастающей.
        Азнара вначале изучила отчёт, потом несколько раз прошлась по комнате, где происходил разговор. И только потом высказалась:
        - Вроде как элементарно. Удивляет, почему мы раньше подобные силы не использовали. И силовики иных секторов до этого не додумались. А с другой стороны, методы такой войны раскусят быстро и примут все меры к противодействию. Что тогда будем делать?
        - Придумаем что-нибудь другое! - с радостным энтузиазмом пообещал генерал. - А личную армию газзандов ваша божественность всегда придумает, где с толком использовать.
        - Ну-ну! Посмотрим, что у вас с этим заданием получится! - Дэма пронзила своего главного консула таким взглядом, словно просветила насквозь рентгеном. - Для вас главное - результат, а уж какими средствами вы этого добьётесь, мне неважно. Но с другой стороны… - она ткнула взглядом дисциплинированно молчащего начальника тайной жандармерии, - …и ты учись проявлять инициативу!
        Увидела, как оба деятеля коротко переглянулись между собой, и вспомнила, что четыре месяца назад как раз Юрген порекомендовал своего старого знакомого на вакантное место. Начальники тайной жандармерии тоже долго на своём посту не выживали. И нахмурилась, догадавшись, что эти двое уже давно действуют сообща. Следовательно, инициатива у них тоже совместная.
        Вот владычица и поняла, что выглядит несколько глупо со своими наставлениями. Поэтому рассердилась с полоборота:
        - Почему вы ещё здесь?! Вы воруете моё личное время!
        Главный консул и его протеже выскочили из комнаты бегом. С той же скоростью промчались по инерции ещё несколько коридоров и только потом с довольным видом пожали друг другу руки. Их задумка удалась, и самое главное, что была одобрена.
        И сейчас, вспоминая тот позавчерашний день, Юрген Флигисс с удовлетворением просматривал первые поступающие сообщения из иных секторов. Драки, избиения, разбирательства с поножовщиной, первые тяжелораненые… Кровь, конечно, да и несправедливость во всей красе! Но кто сказал, что мир стоит только на добре и справедливости? Мир - это война. Постоянная и беспощадная. И не генералу, уничтожавшему противника тысячами и десятками тысяч, сожалеть о нескольких зарезанных обывателях.
        Работа - она и есть работа.
        А вот как от неё избавиться? Это уже другой вопрос. На который, увы, пока так и не было ответа. И толковых задумок не было. И посоветоваться не с кем.
        Разве кто со стороны, случайно, чего умного подскажет?
        Глава 6
        Растерянность
        В первый момент в сознании Поля образовалась пугающая пустота. Несколько минут мысли вообще отсутствовали. Наверное, так разум пытался защититься от самого страшного - от осознания смерти Галлиарды. Глаза тупо и неотрывно пялились на руку, обезображенную начавшимся разложением.
        И даже непонятно как до сознания дошло, что на одном из распухших пальцев видно простенькое, серебряное колечко. Ещё с минуту эти данные перерабатывались мозгом, впавшим в коллапс, пока мысль не дошла туда, куда следовало. В тот самый кусочек, где сосредотачивалась аналитика:
        «А ведь Галли такого колечка не носила! Она вообще колец не носит! Да и рука вроде как меньше, пусть и опухшая слегка…»
        В любом случае труп в собственном доме - это явная трагедия и крупные неприятности. Но некоторое облегчение пришло сразу. Что позволило вздохнуть полной грудью, а потом и остальной организм подтолкнуть к адекватным действиям. Правда, ещё следовало выбрать один из двух вариантов: самому вначале войти и осмотреться или прежде вызвать жандармов и уже с ними входить внутрь? Сомнения разрешило предположение:
        «Вдруг Галлиарда тоже там?! И она ранена?!»
        Подналёг на дверь, не совсем деликатно отодвигая мешающее тело. Вошёл внутрь. Включил свет и, пытаясь унять грохочущее в груди сердце, приступил к осмотру гостиной. Вначале взгляд на мёртвую женщину, изломанную смертью и открывающейся дверью. Молодая, лет двадцати, в тёмной, плотно облегающей одежде, худенькая, невысокого роста. Но главное - совершенно незнакомая. Женщина никак не могла быть подругой Галли, участвующей в девичнике. Ну и одежда настораживала. Такая больше соответствовала тем личностям, которые занимаются разбоем, воровством и ограблениями.
        В спине у трупа торчал нож. Кухонный. Из набора, который лично покупал Поль совсем недавно. И как раз тот нож, с которым подруга всегда спала, ночуя одна. Имелся у неё такой пунктик по поводу личной безопасности.
        В гостиной виднелись явные следы поспешного обыска. Заднее окно, выходящее в сад, было вывалено внутрь, словно по нему ударили тяжеленным, скорее всего, магическим ударом. Несомненный обыск проводили и в комнатах, а также в огромной спальне, устроенной на чердаке. Кухню почти не тронули, скорее, осматривали чисто визуально. Подпол даже не открывали. Может, не заметили хорошо замаскированный вход? Из кладовой, прежде полной, пропало четыре тяжеленных вяленых окорока, самое ценное, что было. Остальное не взяли. Что сразу заставляло предположить, действовали в доме не простые воришки. Да и простым было бы не под силу отключить механическую и магическую сигнализации, а потом беззвучно вынести окно. Не будь специального подавления шумовых эффектов, грохот услыхали бы в иных рядышком стоящих домиках.
        Но самое страшное и печальное обнаружилось после более тщательных наблюдений. Кровать в спальне оставалась неубранной, чего дисциплинированная в этом план Галлиарда никогда не допускала. На полу валялась её разбросанная одежда и пустая сумочка, которую она постоянно носила на длинном ремешке через плечо. Ремешка нигде нет. Как нет и роскошного большого одеяла, сделанного под шкуру леопарда.
        В мойке на кухне небольшая кастрюлька, сковородка, тарелка с кружкой и столовый набор. Подруга никогда на ночь не мыла за собой посуду, делала это с утра. Ну и среди разбросанной вокруг трюмо вещей в спальне отыскалась расчёска, с которой знаменитая спортсменка никогда не расставалась. Та ею была получена за первую победу ещё в ранней юности.
        Получалось, что Галлиарда здесь была, чуть ли не отсыпалась в тот момент, когда в дом проникли злоумышленники. И теперь непонятно, куда она делась: то ли сбежала и где-то прячется, то ли находится в госпитале, то ли её похитили, то ли…
        О самом плохом думать не хотелось.
        Вернувшись к трупу, Труммер постарался «на глазок» определить дату умерщвления. Примерно полтора-двое суток. После чего отправился вызывать жандармов, рассылать местных малолетних посыльных по друзьям и расспрашивать соседей.
        Соседи ничего не знали, не видели и не слышали. А может, попросту не хотели откровенничать с новеньким, ещё не прижившимся здесь а’первом. Даже прибывшие жандармы смогли разговорить лишь одного соседа, с территорией которого граничил сад. Тот пожаловался, что более двух суток назад, во время большого сна какие-то хулиганы вытоптали его цветник. Забрались внутрь через невысокий забор с параллельной улицы, потом так же покинули усадьбу. Жаловаться в участок он не стал, за два дня полностью устранив ущерб с помощью садово-огородного инвентаря. Так что следов на его территории не осталось.
        Зато осталось достаточно следов в саду самого Поля Труммера. Эксперты их осмотрели и заявили вполне конкретно. Пришло шесть человек, ушло пятеро. При этом двое несли нечто особенно тяжелое. Следы невернувшегося грабителя соответствовали обуви убитой женщины. Кто она такая, сведений не имелось. Сразу опознать тело тем более не было возможности. По предположениям: ловкая и худая, она проникла в дом через выдавленную вначале форточку. И пошла открывать входную дверь. Услышавшая шум, а может, и случайно проснувшаяся Галлиарда успела убить злоумышленницу, но тут вмешались остальные грабители. Выбили окно, оглушили спортсменку или убили её и унесли в неизвестном направлении.
        Ещё небольшой нюанс: примерно в то время иным, дальним соседом по параллельной улице были подмечены грузовая карета и средний транспортный автомобиль. Он только и обратил на них внимание по причине неправильной парковки да остающихся на своих местах кучера и водителя. Запомнить их лица, как и сами транспортные средства, он и не подумал.
        Естественно, что чуть ли не сразу отправили запрос на место постоянного проживания мадемуазель Фойтинэ в спортивную деревню Параиса, с романтическим названием «Лилия». Ну и оттуда вскоре сообщили, что спортсменка такая-то двадцати семи лет от роду уже трое суток как не появлялась дома. По утверждениям её подружек, она убыла к своему приятелю и примерно в данное время должна была подать первый сигнал для сбора на готовящееся, запланированное ранее новоселье.
        Дальнейшая процедура расследования оставила в душе у Поля очень неприятный осадок. Жандармы тщательно расспросили его про отношения со спортсменкой, потребовали документы на дом для просмотра и особенно тщательно выпытывали, за какие такие средства он купил эту недвижимость. Потом вдруг обступили с трёх сторон и стали перекрёстными вопросами выяснять алиби. Выяснив, что а'перв участвовал в недельной миссии с самим Бенджамином Надариэлем, служаки поскучнели, азарт у них пропал. После чего они чисто формально отнеслись к составлению описи пропавшего. Хотели забрать и личные вещи Галлиарды, но Труммер затеял скандал, не желая ничего отдавать.
        И этим окончательно настроил всех следователей против себя. Ушли они, даже не попрощавшись. Только и буркнул один из них, самый младший по званию:
        - Зайдёшь в отделение в конце недели. Может, появятся какие-нибудь результаты.
        - Завтра, что ли? - Шёл как раз седьмой день нынешней недели.
        - Издеваешься? - уже с улицы донёсся смех жандарма. - Мы и сегодня-то работать не должны. Или это только тебе гулянки позволительно устраивать?
        И Поль понял, что ни сегодня, ни завтра его подругу никто толком разыскивать не станет. Надеяться на силы правопорядка не стоит, только на свои. Да на силы и умения своих друзей. Пусть их мало, ничтожно мало, но бездействовать в данном случае и ждать милостей от жандармов нельзя категорически. И хорошо, что стал собирать своих друзей, ещё не дожидаясь окончания предварительного осмотра места преступления. По крайней мере тех, кого посыльные застали на местах и кто мог сорваться на помощь немедленно. Словно чувствовал, что они очень пригодятся.
        А как только появились первые, обрисовал им суть трагедии в двух словах и бросился приводить себя в порядок.
        Ну и, наверное, по причине этой самой трагедии не придал большого значения одному вопиющему факту: из-за спешки, усталости и крайнего голода, уходя от дэма, он забыл отдать ему две шкатулки с трофеями из леса Креатур! Только начав резко снимать грязную рубаху, он расширенными глазами уставился на две прозрачные шкатулки, выпавшие на пол душевой. Те самые, которые выпали из рюкзака властелина. Он тогда чисто автоматически бросил их за пазуху, толком не соображая, что делает. Потому и забыл совершенно.
        Вначале, правда, страх попытался пробиться к сознанию:
        «Это что получается?.. Я обокрал самого Прогрессора?! - И тут же заботы о пропавшей Галлиарде оттеснили все иные проблемы мира: - Ерунда какая! Потом ему отдам и всё толком объясню. Врать не придётся, всему виной моя забывчивость. Злого умысла нет, значит, и волноваться не стоит!»
        Придя к таким выводам, забросил шкатулки на верхнюю полку с моющими принадлежностями, разделся до конца и ввалился под душ. И вновь память, словно специально, напрочь отрезала совершённое действо от текущих событий.
        Переодевшись в чистое бельё, поспешил в гостиную. Там ещё пара человек прибыла из числа друзей. И все весьма интенсивно оговаривали одну из самых сложных проблем кому родного, а кому и неродного мира. А именно.
        В ДОМЕ для простых жителей не имелось телефонной связи. Также в секторах прямого управления дэмами существовал официальный запрет на радио и радиостанции. Всячески умалчивалось такое понятие, как телевидение. Подпольного товара в виде простейших раций на коротких волнах хватало, но в большинстве пространств ДОМА они не действовали, оказывались бесполезны. Подобные, но отлично действующие средства связи разрешалось иметь только жандармерии и органам администрации.
        Имелись, правда, магические средства связи, но цены на них превышали все разумные пределы. Позволить себе обладание такими артефактами могли лишь очень состоятельные люди. Ну а сами дэмы, по различным слухам и байкам, вообще не нуждались в каких-либо устройствах для связи между собой. Ходили сплетни, что властители умеют переговариваться, даже будучи в разных мирах.
        Тогда как Поль толком не знал, радоваться ему своим знаниям или печалиться по этому поводу. Повезло побывать во многих мирах, и что такое телефон и насколько он незаменим, парень знал отлично. Особенно сокрушался по поводу отсутствия в ДОМЕ мобильных телефонов. Да и многое иное, что запрещалось дэмами в их родном мире, у него вызывало непонимание. А ведь как оперативно можно было бы действовать при поиске пропавшего человека, имея высокотехнические средства связи!
        Хорошо, хоть девять человек всё-таки собралось в новом доме Труммера. И те, кто прибыл позже, не слишком-то и недвижимость осматривали. Хоть были и первый раз. Не до поздравлений при такой ситуации. Окинут взором здание внешне, оглянутся в гостиной - и с ходу включаются в ведущиеся обсуждения. Ну разве что ещё руку пожмут Полю, успевшему к тому времени и душ принять, и в чистое переодеться.
        Ну и повезло, что среди этой девятки двое были довольно сильными гипнотизёрами, обладающими даром внушения, газзандами. А ещё один - такой же по умениям а’перв, как и Труммер. Разве что стаж коллеги поощера исчислялся уже пятнадцатью годами. Соответственно и опыта больше, чем у остальных.
        Но самым опытным из газзандов и авторитетным в компании считался Вак Лейзи. Потому и получилось, что именно он принял на себя командование всей группой самопровозглашённых детективов. Старый приятель, с которым повезло подружиться шесть лет назад и который всегда откликался на зов о помощи. Сам по себе энергичный, всегда полный энтузиазма и стоящих идей, Вак всем видом и своей худобой напоминал устремившуюся к цели стрелу. И даже удивительно было, как это к нему приклеилось прозвище Сосулька. Он не просто не обижался на него, но даже с удовольствием откликался и при случае представлялся именно этим прозвищем. А на вопросы по этой теме он только загадочно улыбался и обещал: «Когда-нибудь раскрою эту тайну. Под настроение…»
        За дело Сосулька взялся грамотно, словно сам много лет проработал следователем, каждому выделил определённое направление поиска и сбора информации, ну и главный приоритет выделил правильно и сразу:
        - Друзья, не стоит забывать, что это за район и чем он славится. Контрабандистами и теми, кто занимается поставками, распространением наркотиков и продажей алпи. Все они выживают лишь при очень строгом соблюдении правил собственной безопасности. Как следствие, служба наружного наблюдения у них невероятно качественная и действенная. Любого шпика или дознавателя из жандармерии за сотню метров из толпы взглядом выдёргивают. Все улицы у них тоже под ежеминутным просмотром. Так что странную карету и авто, запаркованные неправильно на параллельной улице, они заметили сразу и чётко зафиксировали все номерные регистрации. Подобное для них, повторюсь, вопрос выживания. Поэтому наша первая задача - выйти на них и заставить поделиться наблюдениями.
        Конечно, на Вака посыпались вопросы:
        - Вдруг эти транспортные средства вообще в похищении Галли не замешаны?
        - Это мы выясним после их нахождения.
        - А если сами наркоторговцы замешаны в разбое? Или контрабандисты?
        - Поверьте, - поучал Лейзи младших товарищей, - иерархия и чёткое разделение труда в криминальном мире - не пустой звук. Есть, конечно, и такие тати, которые за всё подряд берутся, но они быстро влипают в неприятности, а потом и получают по заслугам. Ибо нельзя объять необъятное. Ну и каждый из них ревниво относится к тем, которые лезут не в своё дело. Вдобавок проживающие здесь злоумышленники крайне заинтересованы в полном спокойствии своего района. Лишнее внимание жандармерии им ни к чему. А брошенный на месте убийства труп своего подельника стопроцентно говорит о том, что здесь действовали «залётные».
        - Да это понятно, - досадовал Поль. - Знать бы ещё, кто они и откуда ко мне «залетели»?
        Вначале Вак отправил почти всех товарищей на поиск и сбор информации, а уже потом стал отвечать на вопрос хозяина недвижимости:
        - Любой из твоих соседей понимает, что ты купил этот домик не на последние свои деньги. Тем более что сразу разорился и на косметический ремонт, и на идеальное внутреннее убранство. Они же могут и догадываться, что деньги у тебя если и остались, то наверняка в банке хранятся. Потому что на свихнувшегося дебила или самоуверенного везунчика ты не похож. Также понимают, что, будь у тебя денег вдвое больше, ты бы купил себе дом и побольше, и в лучшем месте. Значит, мы подходим к моменту выяснения причин нападения на тебя. Первая: кто-то из окружения твоих опекунов знает, сколько конкретно ты заработал или что ты получил в награду и где ценности находятся. О людской жадности не мне тебе рассказывать, знаешь, на что людишки готовы пойти.
        - Ещё как знаю! - кривился Труммер. - Но тебе скажу как на духу: ценных подарков не имею, а все средства вбухал вот в эту свою мечту голодного детства. Ну разве что на завтрашнее новоселье осталось, на которое ты тоже приглашен.
        - Верю я тебе, не сомневайся…
        - Значит, озвучивай иную причину!
        - Озвучу. Но и первую окончательно сбрасывать со счетов не стоит! - нравоучительно помахал Сосулька указательным пальцем. - Ну а вторая… Кто-то целенаправленно следил за Галлиардой и выкрал её преднамеренно.
        - Что за глупости?! - вскипел Поль. - Она ни в какие афёры не влезала! И кто бы осмелился на такое?
        - Ой ли?! - воскликнул его более опытный коллега и вновь пустился в объяснения: - Твоя подруга - человек публичный, знаменитая спортсменка, победительница нескольких престижных турниров, три раза входила в тройку призёров нашего сектора, на последних Играх ДОМА заняла почётное шестое место. Да она - звезда! И вдумайся, скольким людям она перешла дорогу, сколько тщеславных планов иных спортсменов разбила. Это если говорить только о спорте. Ну и не забывай, что мадемуазель Фойтинэ очень красивая, если не сказать, шикарная женщина…
        Заметив, как младший товарищ с сомнением кривится, Вак даже рассердился:
        - Вот уж воистину правда: что имеем, то не ценим. Извини меня, но буду говорить грубо: ты её дрючишь со своего пятнадцатилетнего возраста. Считаешь это нормальным и естественным. Нисколько не ревнуешь, когда она заводит себе время от времени любовников. И давно перестал замечать, что Галли с каждым годом становится всё сексапильнее и привлекательнее. Она как раз начала приближаться к пику своего совершенства. Ты не отдаёшь себе отчёт, что многие болельщики ходят на её выступления не из-за спорта. Они с восторгом следят за её оголёнными ножками, пикантной, выпирающей попкой и за её колышущимися сиськами. А на улице ей вслед оборачивается каждый второй.
        - Мм?.. Но это всё равно не повод для похищения.
        - Ха! Не строй из себя наивного! И не пугай меня сжатыми кулаками! А то ты не знаешь некоторых богатых развратников, которые любые средства не пожалеют, лишь свою похоть удовлетворить? Полно таких!
        Как ни прискорбно было со сказанным соглашаться, но похищения такого плана тоже имелись в ДОМЕ. Хотя тысячи (если не миллионы!) красавиц любого типа и любой пропорции ютились на Вольных Просторах за Большой стеной и предлагали себя любому желающему, лишь бы перебраться на пару шажков ближе к властелинам. И любой, кто мог провести их в Параис и там хотя бы покормить какое-то время, не имел никаких сложностей с выбором. Женщины и молодые девушки соглашались на всё, сами добровольно уходя в сексуальное рабство.
        Исходя из этого, легче выбрать сотню женщин, похожих на обожаемый тип, и делать с ними что хочешь, чем просто связаться с такой, как Фойтинэ. И опасно, и дороже во сто крат, да ещё и от похищенной спортсменки можно таких пилюлей огрести, что мало не покажется. Вот она грабительницу зарезала, даже предварительно не окликнув. Вдобавок очень правдиво умеет притворяться покорной и сломленной. И как только противник расслабится, бьёт с максимальной силой.
        Эти характеристики подруги словно печатным текстом в газете пробежали перед мысленным взором Труммера, и он сочувственно цокнул языком:
        - Если её похитил какой-то богатенький маньяк-извращенец, то я боюсь, что мы не успеем… его спасти.
        - Так что, отменяем наши поиски вообще?
        - Что ты! Что ты! Это я так образно заметил. Говори, куда идти и что делать.
        - Да, пора и нам подключаться к процессу, - решил Сосулька, увлекая хозяина дома за собой. - И начнём мы с твоего соседа, который у тебя за садом. Ибо никогда не поверю, что тип, так трепетно относящийся к своим цветочным клумбам, прошляпил огромную толпу топчущихся по ним вандалов. А потом ещё и не пожаловался в жандармерию. Ну не бывает такого! Значит, он либо испугался, либо его рот заткнули щедрым пожертвованием.
        - В любом случае вряд ли он нам во всём сознается…
        - Не дрейфь! Главное, стой у меня за спиной и постоянно снимай с меня усталость. Остальное я беру на себя.
        - Постоянно? - удивился поощер распоряжению газзанда. - Мне казалось, что вы устаёте так же, как и все остальные люди.
        - Ну да, если просто слушаем иного человека да вылавливаем из его речи крупицы лжи, то нас часто «заряжать» не надо. А вот если я сам влияю вопросами на волю допрашиваемого, силы тратятся у меня как во время интенсивного бега.
        Труммер не стал останавливаться и расспрашивать в подробностях. Потому что они уже пришли к дому соседа, перед тем бесцеремонно перелезли через невысокий забор, разделяющий участки. Но заметку для себя сделал: Вак Лейзи - не просто а’перв, а скорее всего, уже е’втор. Потому что способности гипнотизёра у него подкреплены умением менталиста. То есть он ещё и скрытый правдознатец. Редчайшее соединение паранормальных способностей, о котором молодому поощеру до сих пор слышать не доводилось.
        Сосед поначалу выходить не пожелал, довольно грубо отвечал из-за прикрытой ставни и даже угрожал пожаловаться в жандармерию на наглое вторжение:
        - Ходят тут всякие, а потом цветы мои гибнут!
        То есть не хотел чисто по-соседски помочь, поделиться и покаяться. Никакие просьбы Поля его не тронули. Тогда в дело вступил внимательно прислушивающийся Вак Лейзи:
        - Эй, дядя! Мы не станем делиться с жандармерией информацией, которую имеем на тебя. Но за это ты рассказываешь всё, что надо знать нам. После чего мы навсегда забываем о нашем разговоре. Выходи!
        Тот попробовал сопротивляться:
        - Нечего меня брать на испуг! Я никаких законов не нарушал!
        - Неужели? И в доме у тебя нет ничего противозаконного?
        - Ничего нет! - запальчиво восклицал «дядя», тем самым выдавая себя перед менталистом-правдознатцем с головой.
        - Ладно! Тогда зовём жандармов, подсказываем им, что именно надо искать, и…
        Минуту висела напряжённая тишина, а потом послышалось ворчливое:
        - Выхожу. - Ещё несколько минут после этого Сосулька нащупывал правильные тропинки к душонке мелкого престарелого контрабандиста, потом придавил как следует, и тот «потёк» окончательно: - Они пригрозили, что меня убьют! Ещё и заплатили хорошо…
        - Не боись, дядя! Хотели бы - убили сразу. Залётным нет смысла сюда возвращаться ради мести. Мало того, мы всё равно уже почти знаем, кто они и откуда. Твоя помощь просто сэкономит нам часик-два. Давай говори, кого из них ты узнал?
        - С чего ты взял…
        - Не увиливай! Отвечай на вопрос!
        - Э-э-э… Да одного и в самом деле узнал… Он тут как бы сбором информации занимается. Общего плана… В нашем и трёх соседних районах Р?змора. Но сам он не из местных, поговаривали знающие люди, что он работает на восемнадцатый сектор…
        Главное было сказано. Потом и адрес удалось узнать. И прочие мелкие детали.
        Отпустив наконец дрожащего и потного соседа, друзья поспешили в дом, надеясь вскоре дождаться хоть кого-то из их компании. При этом Сосулька не скрывал крайней обеспокоенности:
        - Хуже не придумаешь! Лучше бы её какой маньяк похитил!
        - Скажешь такое! - укорил его Поль, сам с возрастающей тревогой припоминая всё, что знал о восемнадцатом секторе и чему сам стал свидетелем совершенно недавно. Ведь именно там он работал в персонале, обслуживающем оргию самой Азнары Ревельдайны. И хорошо усвоил, что с этой дэмой по прозвищу Кобра лучше не соприкасаться и гипотетическим краешком интересов.
        Но предполагать самое худшее язык не поворачивался. Хотелось получить от друга хоть какое-то оптимистическое пояснение.
        - Почему ты исключаешь извращенцев? Их же полно в окружении Кобры.
        - Вот потому исключаю, что лучше тебя знаю о сути тех самых извращенцев. Свита дэмы и всё её окружение совсем не падки на красивых, спортивно развитых женщин. В их обществе предпочитают экспансивных ачи и молодых смазливых мужчин, у которых долго стоит их «хозяйство». Поверь мне!
        - Верю, сам видел…
        - Именно! Поэтому мы имеем гораздо худший вариант: устранение конкурентов в спорте, мешающих спортсменкам восемнадцатого сектора победить на предстоящих Играх. Подобные подлости Кобра творит давно, от сотворения мира. Там, кстати, весьма сильна и популярна женская сборная по теннису. Улавливаешь связь?
        Труммер побледнел:
        - И что они сделают с Галли?
        - Самое лучшее - если сагитируют принять иное опекунство и стать прописной восемнадцатого сектора. Хуже - если посадят под домашний арест на все три месяца. Ещё хуже - тюрьма, с её сырыми, полными крыс подвалами. Самое страшное…
        - Замолчи! - остановил Поль приятеля. - Нельзя о таком даже думать, не то что вслух произносить! Лучше прикинь, есть ли у нас шансы вырвать Галлиарду из рук похитителей?
        Вак тяжело вздохнул и стал загибать пальцы, перечисляя:
        - Печальнее всего, что прошло более двух суток. За это время её могли куда угодно доставить. Для того же автомобиля восемьсот километров по магистрали - пустяк. Это если считать до Крепости восемнадцатого сектора. А если убили… уж извини!..то попросту закопали тело в ближайшем саду, хозяин которого сейчас в отсутствии или с ними в сговоре. То есть нам надо выяснить: увезли ли нашу Галли вообще, как далеко и куда именно. Потом установить тщательный надзор за тем местом и уже после этого поднимать всю жандармерию, администрацию и всех, кто хотя бы косвенно сможет нам помочь. Только вот заранее тебе скажу… - Сосулька старчески закашлялся, словно не желая оглашать самое неприятное. Потом всё-таки договорил: - На пространствах владычицы Ревельдайны, тем более в действиях против неё, нам никакие законы не помогут.
        Труммер массировал виски, тщательно что-то продумывая:
        - Не помогут?.. Ну да, сложно… А если в дело вмешается наш дэм?
        Товарищ на него глянул как на больного:
        - Эко ты хватил! Через край! - потом оглянулся на стены гостиной, вспомнил, на чьи награды этот домик куплен, и вопросительно задвигал бровями: - Как это?.. В самом деле, можешь взять и попросить?
        - Да как тебе сказать… Я ведь только несколько часов назад как вернулся из Имения. Был с властелином в мире драйдов. Если слышал, оттуда такие, как я, вообще редко живыми возвращаются… Но я-то вернулся. Уже в третий раз! Да и последняя миссия прошла удачно. Причём настолько, что дэм приказал прибыть за наградой через десять дней.
        - Ого! Ничего себе! - Вак настолько поразился, что стал чесать свою макушку сразу двумя руками. - Если бы не умел отличать правду, ни за что не поверил бы! Но… тогда получается… у тебя есть как бы право…
        - Ну да! Подать прошение на нечто мне желанное, отказываясь от награды.
        После такого подтверждения оба приятеля примолкли, обдумывая подобную привилегию, которой на их памяти никто не пользовался. Ходили разные легенды древности, но все они только подтверждали в итоге одну мораль: у дэмов ничего просить нельзя. А всегда с благодарностью принимать то, что они сами тебе вручат.
        И являться за наградой раньше нельзя. Можно не только без неё остаться, но и без головы.
        Вообще не явиться за крупной наградой можно. Пожалуй, единственный способ протеста, или бунта, или несогласия. Но про таких наглецов даже легенд и мифов не существовало. Те, кто не приходит на следующий день, не в счёт. Ибо они скорее стараются избежать позора и насмешек над собой, чем бунтовать.
        А вот явиться раньше… О чём и попытался поговорить Вак Лейзи:
        - Допустим, отыщем мы местонахождение Галлиарды. Ну а дальше? У меня воображение зашкаливает. Это же… Нонсенс!.. Ничего у тебя не получится…
        - Может и получиться. - Поль криво ухмыльнулся. - Потому что я отправлюсь к дэму не с просьбой, а с одним весьма и весьма заманчивым предложением мести. И вот послушай, как я его постараюсь сформулировать…
        Глава 7
        Надежды тают
        Информатора, который работал на восемнадцатый сектор, отыскали и сумели прижать к ногтю ещё часа через два. Опаснейший оказался тип, и просто чудо, что компании друзей удалось нахрапом ворваться в дом. Скорее у них это получилось случайно и бравируя, чем вдумчиво и с нужной осторожностью. Можно сказать, что повезло по многим причинам.
        Первая - враг находился в здании сам. Вторая - он не успел применить оружие. Третья - у него и взрывчатка имелась, заготовленная для самоуничтожения всего дома. Чётвертая - хозяин был изрядно выпивши, а потому не оказал максимального сопротивления. Нападающая сторона обошлась без жертв. Пятая - вторжение шумной, открыто идущей компании (она увеличилась уже до двенадцати человек) соседи приняли за начало банальной вечеринки. Подобные мероприятия тут случались частенько. Ну и шестая - никто из сообщников информатора за два часа интенсивного допроса и обыска не нагрянул к нему с визитом.
        Это уже потом, когда смельчаки вошли да как следует осмотрелись, порядочно испугались. А ругающийся Вак вновь чесал макушку двумя руками. Хорошо, что укорять себя было некогда. Менталисты и газзанды приступили к допросу, а их приятели бросились тщательно обыскивать дом. Трое наблюдателей заняли удобные позиции, внимательно присматривая за подходами к участку. Не хватало только, чтобы сообщники преступника нагрянули.
        Пленённый тип оказался не просто информатором или наводчиком, а настоящим резидентом, причастным ко многим нехорошим и крайне негативным событиям. Служил он некогда работником администрации восемнадцатого сектора, в своё время проворовался крупно и оказался затем перед выбором: в тюрьму или вот на такую мерзкую работу. Занимался он гадостными делишками уже три месяца. Вроде и небольшой срок, но напакостить успел шестнадцатому сектору изрядно. Убийства, похищения, подлоги и мошенничество - вот неполный список прегрешений, в которых он был замешан.
        Главным направлением его деятельности являлась слежка за обозначенными спортсменами, сбор о них любой информации, а потом и окончательная наводка непосредственно группы похитителей или убийц. По его наводке и при непосредственном участии уже было убито двое, трое изрядно покалечено и две спортсменки похищено. Галли - одна из этой пары несчастных.
        Что дальше собирались делать с похищенными красавицами, преступник не знал. Куда их конкретно отвезли, тоже не ведал. Зато указал человека, ответственного за доставку похищенных людей, и дал его точный адрес проживания. Тот имел прозвище Барин, слыл бывшим воином специального подразделения и обитал в самой Крепости восемнадцатого сектора. Что сразу ввергло ретивых следователей в уныние.
        - В Крепости мы его не достанем никак, - сокрушался Вак Лейзи. - Даже проследить за ним невозможно. Будь он в Параисе или хотя бы в игровой зоне, варианты отыскались бы. А так… Только твой вариант и остаётся.
        Ну да, приписные обитатели самой привилегированной части любого сектора, хоть и являлись людишками продажными по натуре, верность своему дэму хранили до самой смерти. По крайней мере простыми суммами их услуги перекупить было сложно, а отыскать большие средства - для небольшой компании дело непосильное.
        Поль, правда, тут же заявил:
        - Готов продать дом! Лишь бы это помогло узнать точное местонахождение Галлиарды!
        На это заявление Сосулька долго морщил лоб, потом согласно кивнул:
        - Может, и это понадобится. Хотя выручишь ты из-за спешки не больше половины…
        - Как сказать! Там один садовник уже два раза ко мне подъезжал с предложением купить. И по хорошей цене.
        - Да?.. Ну если так… Давай двигай к себе и начинай предварительные переговоры о продаже. Постарайся договориться об авансе. Но пока ничего не бери, утверждая, что ждёшь окончания переговоров о покупке недвижимости в ином месте. Мол, если там получится и не сорвётся, тогда и ты продашь.
        - Понял. А вы куда?
        - Постараемся замести тут быстро следы - и в восемнадцатый сектор. Попробуем прорываться в Крепость и смотреть на месте. Жаль, невероятно жаль, что у нас нет связи. Но как только определимся, сразу кто-нибудь из нас помчится к тебе с сообщением.
        - А с этим что будешь делать? - Поль кивнул в сторону связанного преступника.
        - Всё улажу, не переживай. Лучше поспеши по своим делам.
        - Чувствую, что это у вас надолго затянется, - рассуждал Поль. - Я всяко быстрей управлюсь. Поэтому давай я буду ждать посыльного возле Морской, уже на стороне Крепости, у крайних правых ворот. Там харчевня «Пагода» есть.
        - Знаю. Правильное решение! Если что, к тебе по прямой быстрей доберёмся.
        Ещё Труммер заволновался, присматриваясь к сумкам с оружием и взрывчаткой, которые приятели собирали в гостиной. Показывали командиру компании, а потом спешно переносили в гараж, где грузили в аккуратный, но довольно вместительный фургон. Попутно они и самое ценное собирали, чтобы создать видимость банального ограбления. Только вот количество озадачивало:
        - Не слишком ли много вы набираете?
        На эти переживания у менталиста Лейзи тоже имелся ответ:
        - А что? Этим уродам можно дома обворовывать и людей похищать, а как их обнесут - то нельзя? Пусть хоть так справедливость восторжествует. Да и следы заметём как следует.
        О предстоящей участи резидента тоже несложно было догадаться: в живых его оставлять никак нельзя. И Поль внутренне порадовался, что опытный товарищ взял это грязное дело на себя. Только и оставалось, что попрощаться с товарищами, пожелав им удачи.
        Он первым покинул здание, прикрывая лицо в тени широкополой шляпы, и поспешил домой. Можно сказать, что и там ему ещё как-то повезло. Проходя возле нужной усадьбы, он издали заметил нужного человека в саду и, помахав рукой, привлёк к себе внимание. Когда затеяли разговор, старался выглядеть довольным, чуть ли не счастливым:
        - Что, уважаемый, твое предложение о покупке моего дома остаётся в силе?
        - Да как сказать, - сразу насторожился тот, - времена меняются, цены резко падают.
        - Смотря какие, при каких обстоятельствах и на что, - безапелляционно заявил Труммер. - Вон я собираюсь покупать иной дом, попросторнее, так мне крайне повезло. Хозяин очень спешит и солидную скидку сделал. В итоге мне средств на покупку хватит. А нынешний дом могу и не спешить продавать. Тем более что назавтра иные покупатели подтянутся, я уже подал оповещение в газету.
        И сделал вид, что собирается идти дальше. Потенциальный покупатель тут же дал задний ход, перестав торговаться:
        - Но вообще-то я человек слова и просто так на ветер их не бросаю. Поэтому готов даже дать аванс прямо сейчас, а завтра можем уже оформить куплю-продажу окончательно.
        - С авансом решим часов через десять-двенадцать. Пока мне и слова твоего хватит, - заверил Поль и пояснил: - Мне вначале надо ещё раз смотаться к новому дому и хорошенько осмотреть его внутренности. Видел-то я его только снаружи…
        Ещё минут пять поговорили, уточняя разные детали и оговаривая присущие таким сделкам подробности. После чего а'перв отсалютовал садовнику, заскочил домой чисто для осмотра и поспешил к станции скоростной подземки. И только усевшись в поезд, вспомнил о жутком, давно терзающем голоде. Никогда раньше в такие расходы не впадал, но тут не смог удержаться и купил по тройной цене у разносчика еды чуть ли не всё, что у него было в тележке. Пока доехал до центра Параиса, съел всё. При пересадке набрал ещё бутербродов и питья. Только так и спасся от голодной смерти.
        И когда добрался до Малой стены, главное было не свалиться с ног от усталости и одолевающего сна. Удалось взбодриться лишь после того, как прошёл через крайние правые ворота сектора, оказавшись в игровой зоне. Зрелище того стоило. В небе кружились сотни укротителей на своих птицах-зверушках. Внизу, вокруг станции метро, толпились толпы озабоченных, нервных пассажиров. Пожалуй, несколько тысяч людей не могло добраться к месту своего назначения. Но наибольшее напряжение в этой толпе создавали сотни жандармов. Они оцепили саму станцию и с оружием в руках однозначно угрожали парящим в небе летунам. Ещё некоторая часть из них довольно решительно разбиралась и с группами лиц в самой толпе. То ли недовольные задержкой пассажиры чем-то рьяно возмущались, то ли специально там какие провокаторы затесались и сеяли смуту.
        Так что сразу пришло понимание: творится смута. Нанять летуна тоже не получится. А в толпу нельзя выдвигаться ни в коем случае. Благо, что спросить о сути происходящего хватало у кого: наиболее осторожные обыватели жались к воротам. С одним из таких и удалось разговориться.
        - Не везде, но некоторые станции метро закрыты, как и эта, - объяснял какой-то страшно расстроенный парень, - движение поездов частично парализовано. А всё по причине драк и поножовщины, которые начались между летунами и работниками метро. Там же каким-то образом оказались замешаны и недовольные пассажиры. Многих покалечили, многих арестовали. Говорят, подобные безобразия чуть ли не во всех секторах. Что-то страшное творится…
        - Как же быстро перебраться через игровую зону?
        - Да вот сам на перепутье. Работаю ближе к центру зоны, уже опаздываю, - досадовал незнакомец. - Летуны никого не возят, хотя в последние часы и так подняли плату втрое. Разве что рискнуть?.. Нанять кучера и проехать пару станций?.. Говорят, что дальше поезда курсируют нормально. Но и кучера, говорят, цены утроили. А у меня всего ничего с собой запаса. Может, попробуем в складчину?
        В принципе, время Труммера не поджимало. На месте ему следовало быть часа через три, а то и все четыре. Раньше друзья просто физически не управятся со своей задачей. Тем более если им тоже придётся преодолевать подобные сложности. Но опаздывать не хотелось.
        - Согласен, давай пробовать! - И они вдвоём стали обходить столпотворение у станции по дальнему периметру.
        Слова незнакомца оказались пророческими: денег ему не хватило бы и на оплату четверти стоимости. Цены у извозчиков подскочили в пять раз! Зато Поль уже ничему не удивлялся, забираясь в коляску и ворча в раздражении:
        - Что за люди?! Что за нравы?! Садись быстрей, дружище, в конце рассчитаемся.
        Ну и пока тащились полчаса к нужной станции, попытался занять себя, познакомившись с парнем и заговорив о его работе. Поэтому удалось немного отвлечься от тяжких дум, и время пролетело быстро. На иной станции всё оказалось спокойно, поезда ходили, пусть и неравномерно. И ещё через два часа Поль входил в общий зал харчевни, с несколько диковинным для ДОМА названием «П?года». Парню здесь нравилось, и он здесь частенько бывал по той простой причине, что знал секрет здешнего хозяина. Точнее, ведал, кто он и откуда. Ну и здешние блюда ему нравились, чего уж там.
        Хозяин таверны, некий Чин Хун Хо, не являлся местным уроженцем. Да и любого иного мира, вплотную примыкающего к ДОМУ, он не знал. Около десяти лет назад его и ещё нескольких подобных людей с раскосыми глазами и кожей желтоватого цвета Бенджамин Прогрессор вытащил из одного далёкого техногенного мира, который назывался Земля. Чин Хун Хо умел прекрасно готовить, имел свой огромный ресторан, да только кому-то не угодил из сильных своего мира. Вот его и собирались казнить. Да удачно заскочил туда дэм Надариэль, в то время очень полюбивший специфическую кухню Земли, называющуюся там «восточной». Подался в знакомый ресторан, узнал о горькой судьбе отменного кулинара, да и вызволил его походя вместе с кучкой сокамерников. Те впоследствии рассосались по пространству ДОМА, а гений кулинарного искусства прижился в Крепости шестнадцатого сектора, со временем даже открыл свою харчевню с экзотическими блюдами. И назвал её «Пагода». Так назывались оригинальные здания в виде елового дерева у него на родине.
        Сам владелец харчевни тоже знал, что Поль о нём знает. И знал, что молодой поощер уже несколько раз побывал на Земле, сопровождая дэма Надариэля в миссиях. Потому всегда любил пообщаться с парнем, бросая все свои дела на заместителя и остальной персонал.
        Вот и сейчас, не успел Труммер испить половину огромной кружки кваса, как невысокий, но довольно упитанный владелец, одетый в дорогущий атласный халат, подсел к нему за столик.
        - Привет, Поль! - начал он ещё издалека. - Что-то тебя давно не видно, может, побывал на моей родине?
        - Привет, Хун! Мы пока всё по другим мирам мотались, - поделился тот последними новостями, обобщая их. - Хотя в ближайшее время и собираемся туда с миссией.
        - Отлично! Я как знал! И уже давно послание для своих родственников приготовил, возьмёшь?
        Труммер припомнил свои нынешние проблемы, потом угрозу дэма не его брать на Землю, но решил о них не распространяться. Правда, совесть не позволила открыто врать хорошему человеку, зато можно было чуть перестраховаться:
        - Сложно сказать, когда мы туда отправимся и разрешат ли мне отправить твоё письмо…
        - Ты, главное, возьми! Не сейчас, так позже отправишь. А нет, так я новое напишу и буду ждать твоего нового прихода, - заверил его узкоглазый крепыш. - А за это, как всегда, любой твой заказ - в первую очередь. И с наилучшими скидками!
        Скидки порой бывали такие, что а’перву было как-то неудобно расплачиваться. Чисто символическая оплата получалась. Но раньше, когда следовало экономить каждый злат, приходилось с подобными льготами мириться. Стыдно было, что за два брошенных в почтовые ящики письма его потчуют изысканными, жутко дорогущими блюдами. При этом он частенько сюда и Галлиарду приводил.
        Воспоминания о подруге заставили резко сменить тему разговора. Хотя и начал с оптимистичной нотки:
        - Я тут достаточно хорошо заработал, так что могу теперь честно расплачиваться за готовящиеся у тебя яства. Поэтому лучше ты мне другую услугу окажи, если сможешь, конечно?..
        - Всё, что в моих силах! - торжественно пообещал Чин Хун Хо.
        Подобное обещание дорогого стоило. Ибо беженец с Земли умел налаживать контакты с людьми любого типа. Причём контакты разные: от сугубо деловых, на которых можно неплохо заработать, до чистосердечно-приятельских, когда любая услуга оказывается из уважения или симпатии.
        - Мне надо очень осторожно, не привлекая внимания, выяснить о функционере из Крепости восемнадцатого сектора. Его прозвище Барин, проживает в особняке на Бравурной улице, под седьмым номером.
        Владелец харчевни глубокомысленно хмыкнул и признался:
        - Есть у меня знающие люди, есть. Но что мне ещё надо знать об этом Барине, прежде чем решить, у кого спрашивать?
        - Извини, что сразу не сказал, - повинился Поль. - Плохо соображаю в последние часы. Этот Барин, скорее всего, главный организатор и участник похищения моей подруги, Галлиарды. Ты её знаешь… Ну и похоже, что действует он по наущению и под прикрытием своей дэмы. А ты знаешь, кто она и что собой представляет…
        - М-да!.. С Коброй лучше не связываться, - глубокомысленно согласился Хун. - Но есть у меня один, так сказать, знакомец… В критический для него момент я ему помог финансами… Он вроде как дома должен быть. Тут рядышком обретается. Заходил завтракать и обещался прийти на ужин. Сейчас пошлю к нему мальца… Эй!
        Подозвав разносчицу, потребовал отыскать одного из мальчишек, которые всегда крутились при харчевне, вполне официально подрабатывая то посыльными, то гидами, то провожатыми. Поставил ему задачу, и тот уже через двадцать минут примчался, раскрасневшийся, запыхавшийся, но честно заработавший свою серебрушку.
        - Большой Тронко сказал, что выходит немедленно! - выпалил он на выдохе.
        - Молодец! - похвалил мальца хозяин харчевни, добавляя сверх оплаты. - Иди на кухню, пусть тебя покормят. - А повернувшись к а’перву, посоветовал: - Ужинать вроде ещё рано, но, может, вам что-то более солидное подать? Так сказать, для плавности беседы?
        - Несомненно! Буду очень признателен, и стоимость неважна. Подавай самое лучшее, с оплатой у меня сейчас нет проблем.
        - Да что ты всё заладил о деньгах? Разберусь как-нибудь…
        - И скажи хоть, кто это такой Большой Тронко? - попросил Поль, после того как разносчица получила заказ и умчалась на кухню.
        - О-о! - протянул Хун, намеренно понижая громкость голоса. - Это и в самом деле большой человек. Хотя ни от кого и не скрывает, кем был прежде. До сих пор его некоторые знакомые обращаются к нему «геер дон». Ну а слово «Тронко» означает ствол дерева. Ещё несколько месяцев назад он служил одним из младших консулов в окружении дэма семнадцатого сектора. А его супруга имела титул байни и отвечала за женское крыло Имения. Так что сам понимаешь, в какие сферы они были вхожи?
        - Понимаю… Но почему «были»? Ушли на пенсию?
        - Ха! Пенсия! А то ты не знаешь человеческую натуру! Козни, подлоги, зависть, подлости. А у этой пары одна черта характера имеется, мешающая жить в центре интриг: честность. Вот она и спровоцировала консула на излишне решительные действия.
        Прежде чем продолжить, Чин Хун Хо оглянулся вокруг и перешёл почти на шёпот:
        - Это я не от Тронко узнал, со стороны слухи дошли. Была там в гареме у дэма одна любимица-фаворитка, редкостная стерва. Что только не вытворяла, вплоть до убийств иных женщин. Ну а сам властелин к ней двояко относился: то в холодной запрёт, то вновь в постели с ней кувыркается. Но всех остальных она конкретно достала. И во время последней попытки убийства, когда эта стерва уже почти задушила очередную невинную жертву, геер дон успел вовремя и убил преступницу с одного удара. Мол, случайно получилось. Как бы закон не нарушил, прав был и всё такое, но всё равно дэм разозлился. Чуть не убил консула за превышение. Да тут байни ему в ноги кинулась, умоляя о пощаде и перечисляя все прегрешения умерщвлённой фаворитки. Вот и получилось, что, скрипя зубами от ярости, властитель попросту выгнал честную пару из имения. Вдобавок приказал и из сектора убираться. Увы, много денег честный Тронко за время службы не скопил, поэтому купил тут неподалёку весьма скромные апартаменты, да там и собирается жить до самой смерти.
        С вниманием выслушавший его Поль сочувственно покивал. Подобных историй он уже за свою короткую биографию наслушался предостаточно. Никто не имел права идти против воли дэмов. Ну а если не угадал правильно эту волю, твоя жизнь и медяка ломаного не стоила. Только и стоило добавить:
        - Мне кажется, они ещё хорошо отделались. А с другой стороны, почему они службу в ином месте не поищут?
        - Не знаю. Спрашивать вроде как неудобно, а сам Тронко не рассказывает.
        Они ещё перебросились несколькими фразами, касающимися отношений с клиентами. А там и разносчица принесла первую закуску. И, словно дожидаясь именно этого момента, в главный зал харчевни протиснулся бывший консул семнадцатого сектора. Именно протиснулся, чуть ли не бочком. Его прозвище полностью оправдывало и его габариты. Рост - более чем метр девяносто. Вес - не менее чем полтора центнера. Причём не в животе этот вес собирался, а равномерно распределялся мускулами по всему телу. Глядя на подобную комплекцию, сомнений не возникало: удар кулаком от такого человека кого угодно может в могилу загнать. Не то что слабую, пусть и живучую женщину.
        Уселись, и после краткого знакомства Хун приоткрыл главную причину встречи:
        - У этого отличного и честного парня двое с половиной суток назад украли лучшую, очень близкую подругу. Она известная спортсменка, теннисистка. Следы преступления ведут к Барину, живущему в восемнадцатой Крепости. Очень тебя прошу помочь, если не советами по этому вопросу, то хотя бы подсказками. А я пока вас оставлю, дел много. Приятного аппетита!
        Как говорится, порекомендовал и свёл, а сам деликатно отвалил в сторону.
        Глава 8
        Новое знакомство
        Почти сразу после ухода владельца харчевни подали горячее кушанье: этакая смесь первого и второго блюда, сделанная на основе сразу трёх сортов мяса и с множеством овощей.
        Поэтому некоторое время новые знакомые насыщались, перебрасываясь короткими комментариями о вкусовых ощущениях да восторженно причмокивая. От такого ужина никто бы не смог отказаться, будучи в здравом уме и в здравом теле.
        Но, когда окончили кушать, Тронко поблагодарил и признался:
        - Шикарное блюдо! Жалею, что до сих пор ни разу его не едал! - и тут же, словно мимоходом, добавил: - Сколько бы оно ни стоило, я за себя заплачу.
        - Что ты, геер дон! - Труммер старался улыбнуться, хотя внутреннее сразу насторожился. - Я угощаю! В честь нашего знакомства.
        - Да ладно тебе, - отмахнулся бывший консул. - Титулы и чины в отношении меня уже неуместны. И я прекрасно понимаю, что ты не настолько богат, каким хочешь казаться. Ну а самое главное, чем тебя наверняка расстрою, так это своим заверением. Ни я, ни кто другой тебе помочь в этом мрачном деле не сможет.
        - Как же так?! - совсем растерялся парень. А сердце у него заныло от самого плохого предположения. - Неужели Галлиарда уже убита?
        Прежде чем отвечать, Большой Тронко тяжело вздохнул и принялся массировать свою квадратную челюсть с нескрываемой досадой.
        - Убийство - это ещё не самый худший вариант. По крайней мере твоя подруга долго бы не мучилась. Но дело в том, что я по долгу службы знал об этом Барине, именующем себя Белым. И знаю, что он живёт на улице Бравурная, семь. Гнусный и мерзкий тип, который занимается организацией похищений в иных секторах. Заметь, не убийств, а похищений.
        - Раз он не убивает, то?..
        - Именно! Его отряд поступает ещё хуже: по распоряжению Азнары Ревельдайны они сдают похищенных людей на Полигон своего сектора. В лаборатории. А оттуда уже либо никто не выходит, либо их никто не узнаёт. Да и они сами, если выживают, никого не помнят. Редкие счастливчики только и годны для войны в иных мирах, где и погибают в конце концов.
        От таких утверждений Труммера пробило на дрожь. Потом он покраснел от прилива крови и невероятного жара, потом у него вообще на минуту перехватило дыхание. Настолько стало страшно за свою лучшую подругу, которая ему казалась родней всех остальных на свете, вместе взятых. Лабораторий боялись все. О них ходили самые невероятные слухи, нелепее один другого. Ими - пугали детей. Про них сочиняли жуткие истории. О них нормальные обыватели вообще старались во время разговоров не упоминать. И Полю прежде всегда казалось, что подобная беда его не коснётся, обойдёт стороной, а оно вон как всё обернулось.
        Только и удалось из себя выдавить:
        - Что же теперь делать?
        - Крепись, парень. Ну и надейся на чудо, - сочувственно кивал Большой Тронко. - Только оно может помочь.
        - Чудо?.. Чудеса нам недоступны, - задумался поощер, вспоминая своё магическое умение убирать усталость. - Разве что самые мизерные… Но вот если попросить тех, кто может всё?
        - Имеешь в виду дэмов? Ха! По тебе не скажешь, что ты служишь у кого-то из них старшим консулом или управляющим. А и служил бы, никто за твою подругу не заступится, сам ведь знаешь, что мы для них значим. Мало того, в особенности никто из них не захочет общаться с Коброй.
        - Почему же? Галлиарда - чуть ли не лучшая теннисистка нашего сектора, Прогрессор мог бы и заступиться за неё.
        - Для него это естественные потери. Словно одна из засохших яблонь в садах Р?змора. Даже будь она его любимой фавориткой, только и решил бы отомстить дэме Ревельдайне чем-то подобным. И не забывай, только в одном случае из тысячи просьба к властителю не заканчивается смертью просителя.
        Об этом а'перв не забывал никогда. Основной закон ДОМА: ничего не проси у властителя. Он вбивался в сознание всем детям с пелёнок и каждому иностранцу с первого разговора. Смерть забирала к себе всех просителей, невзирая на ранги, должности, титулы или прежние заслуги. Что самое смешное, дэмы никогда никому не запрещали обращаться к ним с просьбами. Опять-таки если желающий сумел добраться до местного бога и уговорить его слушать. Да и много иных оказий случалось, когда властители секторов оказывались где угодно на пространствах ДОМА и с поощрительной улыбкой спрашивали у окружающих:
        - Ну что, есть какие-нибудь просьбы ко мне? Или жалобы?
        Жалоба приравнивалась к просьбе и рассматривалась соответственно. То есть дэм мог выполнить всё, восстановить правосудие, казнить истинно виновных, но только после исполнения его задания. И проще было сразу стать самоубийцей, чем выполнить приказ. Именно приказ, отказ от которого чаще всего заканчивался показательной горсткой пепла, остающейся от просителя. Реже просто пропажей отказавшегося выполнить приказ. И тоже не было тайной, что «пропадали» неосторожные просители именно в лаборатории.
        Вдобавок Поль с досадой припомнил, как сравнительно недавно его друг Вак Лейзи по прозвищу Сосулька раскритиковал его намерения. Он утверждал, что любое предложение всё равно трактуется дэмами как просьба. Или как начавшаяся торговля о милости. И никакой отказ от заслуженной, в данный момент ожидаемой награды не изменит основного закона. Казуистика, утверждал Вак, работающая на властителей.
        Но Сосулька, хоть и опытный менталист, много знающий, много видевший и прекрасно разбирающийся в законах, никогда не общался с дэмом. Личного контакта не имел. Даже никогда рядом с вершителями судеб гигантского мира не оказывался.
        А тут рядом человек, который общался со своим опекуном многие годы. Наверняка встречал и других. Знает много об их отношениях. Потому сразу и высказался категорически, что ничего в плане спасения Галлиарды не получится. Но ведь он ещё не в курсе многих деталей, не в курсе всех странных, но уже сложившихся отношений между скромным, никому не ведомым а’первом и хозяином шестнадцатого сектора, Бенджамином Надариэлем. Если ему приоткрыть завесу тайны? А уже после этого спросить дельный совет?
        Вот Поль и решился:
        - Ещё и суток не прошло, как я покинул нашего дэма после успешного окончания очередной миссии. И мне было приказано явиться за наградой через десять дней.
        - Хм! Однако! - Большой Тронко выпучил глаза от удивления. - За три года моей службы подобное случалось только два раза. И эти люди в данное время одни из самых богатых, знатных и титулованных в семнадцатом секторе. Как тебя только угораздило настолько отличиться?
        - Если кратко, то повезло. А если долго, то сумел быстро бежать, не умер при этом и не бросил бесценный груз.
        Так как тайны в этом не было, то он бегло пересказал о лесе Креатур в мире драйдов. Живописал страшные возможности тамошних колдунов и оружейников. Признался, как страшно и злобно по ним стреляли то ли из крупнокалиберных пулемётом, то ли из зенитных пушек. И наконец, объяснил свою идею, которую решительно отверг Вак Лейзи:
        - Никто и никогда из сопровождающих не желает вновь лезть туда, где существует подобная опасность. Вплоть до того, что готовы стать горсткой пепла, но не сдвинутся с места. А я не только готов побывать у драйдов, но даже хочу предложить устроить им акцию мщения. Дескать, не имели они права продолжать огонь, рассмотрев божественную сущность посетившего их властелина. И за подобное надо наказывать.
        Бывший консул хмурился в раздумье:
        - Но ведь сам факт твоего появления в первый день - это уже чуть ли не насмешка, нонсенс. Как же твоя награда?
        - Она тоже важна. Потому что я от неё откажусь сразу, - заявил Поль. - Ещё до того, как выскажу предложение о мести.
        - Это уже выходит за все рамки исторических прецедентов, - признался Тронко. - Ни разу о таком не слышал… Но если подумать… Хм! То ты как бы хочешь одарить властелина? А потом ещё и сам напроситься на смертельно опасное задание?
        - Угу! Очень, очень смертельное задание.
        - И надеешься, что взамен тебе самому предложат выбрать награду?
        - Точно!
        - М-да! - Громадный мужчина, наверняка е’втор, если не и’трет по своим умениям, чётко видел: его собеседник искренен и не врёт. И уж тем более ни о каком розыгрыше или провокации тоже речи не шло. Тем не менее, прежде чем ответить, шумно выдохнул, печально покивал головой и только потом стал объяснять: - Вся беда в том, что Кобра, услышав просьбу Прогрессора, сделает всё возможное, чтобы в ответ унизить его и смешать с грязью. Затем ещё больше ужесточит последние часы жизни твоей подруги. А потом ещё и на тебя самого объявит охоту. И вряд ли ты от её наёмников где-нибудь спрячешься.
        Он окончил говорить и расставил в стороны свои громадные ладони. Это смотрелось как вопрос: «Ну что, всё понял?» Но Труммер не хотел понимать очевидное и только рассердился:
        - Как не понять! Но чем тогда спасти Галли? На какое ещё чудо мне понадеяться? Может, всё-таки этот Белый Барин держит пленниц у себя в подвале? И стоит организовать налёт на его особняк?
        - Насколько я знаю, - отозвался Тронко, - этот тип весьма и весьма осторожен и никогда даром не рискует. Похищенных людей сразу доставляет на Полигон.
        - А сколько понадобится людей, чтобы сунуться туда?
        - О-о! Никакой награды тебе не хватит, чтобы собрать армию безумцев, которые решатся штурмовать лаборатории, святая святых каждого дэма.
        Это Поль и сам знал. И настолько пригорюнился, что отставной консул решил утешить парня:
        - Ничего не поделаешь, этот мир живёт по законам дэмов. Мы в нём ничего изменить не в силах.
        - Неправда! - вспылил а'перв. - Знаю, что ты сделал этот мир чище, уничтожив мерзкую гадину! И если кто-то зачистит дом от такого, как Барин, нам здесь станет жить легче. Если ещё кто до Кобры доберётся…
        - Тише, тише, тише! - зашипел на него Большой. - Следи за языком-то, что он мелет! Самому жить надоело, так хоть остальных не подставляй!
        Пришлось Труммеру замолкнуть, угрюмо оглядывая зал и с мрачным удовлетворением отмечая, что народа в нём почти нет. Ибо и такой закон существовал: «Любой, кто возжелает смерти дэма, сам смерти предан будет!» Как ни воевали между собой властители, как ни оскорбляли и как ни ненавидели порой друг друга, все равно этот закон свято блюли. Сами - в первую очередь. И могли казнить на месте любого человека из своего ближайшего окружения только за словесно высказанные намерения уничтожить любого иного дэма.
        Минуты три сидели в молчании, после чего Поль пустился в печальные рассуждения:
        - Галли для меня, наверное, больше, чем сестра, мать и подруга, вместе взятые. И когда-то поклялся приложить все силы, чтобы сделать её счастливой. А уж защищать её от всяких напастей - это мне самой Судьбой назначено. Так что пока вижу только один выход из создавшейся ситуации: поспешить к Бенджамину. Ну разве что ещё час здесь посижу в ожидании. Может, кто-нибудь из моих друзей явится с доброй новостью…
        - Чем они сейчас занимаются? - не преминул поинтересоваться Тронко.
        - Пытаются выследить того самого Барина Белого. Если удастся его взять и допросить, они ни перед чем не остановятся.
        - Хм! Хорошие у тебя друзья, завидую, - признался бывший геер дон. - За меня перед дэмом никто, кроме жены, не заступился. Хотя я даже рад, что всё случилось именно так, а не иначе. Наверняка дольше проживу, чем в том серпентарии. Кстати, раз у нас ещё час времени, не расскажешь ли мне о своей подруге? Точнее, как вы познакомились и почему ты готов за неё жизнь отдать?
        Труммер глянул на часы:
        - Почему бы и нет? - подлил себе из кувшина квас в кружку и приступил к рассказу. Ему самому захотелось словно заново пробежаться по самым памятным моментам своего детства, юности и отрочества, в которых почти постоянно присутствовала Галлиарда.
        Глава 9
        Рассказ Поля Труммера
        Попал я в столицу ДОМА, а точнее говоря, в Параис пятнадцатого сектора, примерно в шестилетнем возрасте. Как я в него проник, откуда и с кем, помню очень смутно. Основное: дальняя и утомительная дорога, поступь каравана и специфический запах тягловых старанов. То есть если судить по этим скороходным животным, то мы двигались сравнительно быстро. Кто ко мне обращался или чему учили - всё кануло в Лету, точнее говоря, утонуло в однотонных и скучных играх деревянными солдатиками в одной из повозок. Кто из родственников находился со мной в пути или я сразу там оказался в роли приблудного сироты - тоже никаких чётких воспоминаний. Но своё имя и свою фамилию я запомнил навечно. И никогда, ни при каких обстоятельствах не сомневался, что зовут меня Поль Труммер.
        Затем, уже в самом городе, врезались в память крики умирающих рядом людей, звон мечей, грохот выстрелов, рёв пожара и оглушающий сознание страх, который заставил меня бежать куда глаза глядят. То ли я заблудился во время этого бега, то ли меня никто не искал впоследствии, то ли все мои попутчики погибли, но больше знакомых людей из каравана я так и не повстречал.
        Но с момента той трагедии начались страшные, полные опасности месяцы моего становления. Только и помню главные задачи в жизни. Первая: выжить. Вторая: научиться чему угодно! Лишь бы выбраться с самого дна. Ну и, наверное, всегда надо мной простиралась длань удачи. Никто меня не убил, не продал в рабство, не сделал инвалидом с неизлечимыми уродствами. Сколько помню, в критические моменты кто-то, да помогал, кто-то, да выручал. То один мне подсказывал, то другой учил читать, то третий наставлял правилам поведения в любой ситуации и в любом обществе. Хотя ни с кем меня судьба не сводила более чем на месяц-два.
        Поэтому поразительно даже, как я сумел не путаться в месяцах и отсчитывать годы. Наверное, благодаря тому, что слишком быстро научился считать, читать и даже усвоил таблицу умножения. Но свой день рождения отсчитываю с момента побега с места гибели или отчаянной драки караванщиков. И твёрдо верил, что мне в тот момент было именно шесть лет.
        Вот так и выживал. Мне исполнилось восемь лет, и я уже два года как беспризорничал в Параисе пятнадцатого сектора. Но всё больше старался не к уголовникам скатываться, а простую, незатейливую работу выполнять. Посыльным подвизался, потому как бегал быстро. Подметать и убирать мусор не брезговал. Помогать бросался всем людям - пожилым или инвалидам. Меня, конечно, чаще прогоняли, потому что внешний вид не вызывал даже жалости, только презрительные гримасы. Насмешек, подкрепленных пинками, тоже хватало. Но я не сдавался, с фанатичным упорством отказываясь от предложений старших ребят заняться воровством или ещё чем похуже. Увы, я значительно подрос и, по мнению уголовных авторитетов, как раз вошёл в возраст пацанов, которые обязаны были проходить селекцию на пригодность к уголовным ремеслам. Отмазываться от настойчивых предложений становилось всё труднее и труднее. И для этого часто, чуть ли не ежедневно, требовалось менять места своего временного пристанища.
        И вот в один из таких дней, когда я забрался в совершенно незнакомый мне прежде район, я и наткнулся на двух девочек примерно двенадцатилетнего-тринадцатилетнего возраста, которые волокли на себе довольно много личных вещей. Помимо солидных рюкзаков, каждая имела в руках по сумке, судя по всему, весьма тяжёлой. А так как одеты они были в спортивную форму, то я сразу бесстрашно бросился к ним с предложением:
        - Могу помочь с сумками! Недорого!
        - Свалил с дороги, мелкий! - прикрикнула на меня одна из них. - Сами справимся.
        Зато вторая, шатаясь от усталости, попыталась улыбнуться:
        - Да у нас и денег нет, иначе мы бы извозчика взяли. - Наверное, у меня на лице читалось такое разочарование и так блестели от голода глаза, что она сразу догадалась, в чём я больше всего нуждаюсь: - Но у меня есть большая булка. Согласишься взять её в оплату?
        И весело рассмеялась, глядя, как я часто киваю головой. А уже через пару минут её две сумки, связанные имеющимся у меня ремнём, висели у меня на груди и на спине. Сама же девица не шла только с одним рюкзаком, а помогала подруге нести её наиболее тяжёлую сумку. Так мы и прошли пару кварталов, попутно познакомившись и укрепив контакт. Как звали временную подругу Галлиарды, я вскоре забыл, да и встречался-то с ней потом раза два, не больше. А вот с юной спортсменкой, баронетой Фойтинэ, двенадцати лет от роду, мы сразу стали дружны. Подозревали даже вначале, что у нас нечто родственное имеется, но потом родственники моей новой подруги заверили, что пропавших ребятишек моего возраста у них в роду не было.
        Сама же Галли оказалась фанатом спорта, конкретно говоря - большого тенниса. И ради спортивной карьеры, верхом которой в ДОМЕ считались победы в ежегодных Играх, она покинула своё родное королевство на Вольных землях. Там она завоевала на детских первенствах все возможные медали. И как только возраст у неё стал юниорский, выгрызла у родителей разрешение и средства на поездку в Параис.
        К слову сказать, родители юного спортивного дарования оказались людьми не бедными в своём окружении. Да иначе и не получилось бы отправить ребёнка в престижный спортивный интернат за Большой стеной. Отец кичился наследственным баронством, а мать могла похвастаться, причём по праву, своим умением вести в этом баронстве хозяйство. Если бы не она, создавшая великолепные мастерские по производству глиняной посуды, её единственная дочь так и осталась бы в захолустном королевстве до конца своей жизни. А так матушка не только сумела обеспечить Галлиарде проживание в отдельной комнате общежития, но и регулярно, с попутными караванами продуктов передавала в Параис огромные сумки со съестным. Что являлось делом желанным и весьма важным. Ибо если сравнивать цены на продукты в столице всего ДОМА, то они разнились от цен на Вольных землях десятикратно, а порой были и в двадцать раз дороже. Юная баронета не только сама жила сытно, но и постоянно подкармливала своих подруг по команде. А с момента знакомства со мной и меня взяла под своё попечительство. В итоге моё тощее тельце стало быстро прирастать мускулами
благодаря усиленному питанию.
        Но самое главное, что новая подруга сделала для меня, - это помогла определиться в жизни. Назначить себе ту самую цель, к которой и я пошёл. И началось это с простого, незатейливого вопроса:
        - Что ты ещё умеешь делать?
        Я стоял у двери маленькой комнатки и непроизвольно отщипывал куски булки, заработанной нелёгким трудом. Хотелось отдышаться, но ещё больше - кушать. Да и когда увидел внутренности первой раскрытой сумки, мои ноги попросту приросли к полу.
        Но на вопрос ответил твёрдо и уверенно:
        - Всё! Всё, что угодно!
        Девочки взрослеют рано, и в свои двенадцать баронета не являлась исключением. У них там, в захудалом королевстве, девушек уже после двенадцати лет частенько замуж отдавали. Так что учить начинали рано, воспитывая не только хозяйку, но и умелую любовницу. Благодаря этому мадемуазель Фойтинэ знала такую массу всякого «эдакого», о чём я, похоже, до сих пор представления не имею. Так что на мой ответ она весело рассмеялась, точнее, расхохоталась. А когда чуть успокоилась, посоветовала:
        - Поль! Не говори так больше никому. Не то могут плохие дядьки, ачи или клаучи твоей наивностью воспользоваться. Да и женщины разные бывают.
        И в нескольких словах передала сценки разных сексуальных извращений и последствия сексуального рабства.
        Любого беспризорника улица многому учит, но, услышав такие грязные подробности, у меня челюсть надолго отвисла. И кусок булки выпал изо рта. После чего такое омерзение накрыло с головой, что целых восемь лет с того момента меня при самой мысли о «чём-то таком» трясло и лихорадило. Может, это и плохо с какой-то стороны, ибо лишился ранних, легко доступных удовольствий. А может, наоборот - счастье, что я не скатился в яму оголтелого разврата в раннем детстве. Моя новая подруга всего за несколько минут привила мне стойкое отвращение к самому понятию «секс». И до шестнадцатилетнего возраста моя отстранённость меня самого порой поражала. А я к тому времени уже на что только не насмотрелся и кому только не помогал снимать усталость! Не скажу, что оргии видел, но многие постельные сцены у меня до сих пор перед глазами стоят.
        Но вернусь к моей цели в жизни. В первый день я помог Галлиарде разложить продукты, за что был сведён в душ, а потом и накормлен от пуза. Пока моя выстиранная одежда сохла, а баронета с подружками устроила девичник, меня спрятали под кроватью, где я и проспал благополучно до следующего учебного дня.
        А вот с его началом сердобольной опекунше следовало определяться. Вначале девушка вытянула из меня всё, что я помнил о своей жизни. В том числе перипетии моих последних, двухгодичных скитаний. Они её явно ввели в состояние сочувственной депрессии. Пару раз она даже всплакнула.
        - Что же с тобой делать, мелкий? - задумалась над моей судьбой спортсменка, сама еще будучи практически ребёнком. - Ты вообще хотел бы остаться возле меня и при интернате?
        - Разве так можно? - боялся я поверить в подобную возможность.
        - Если всё правильно оформить да выписать на тебя надлежащий пропуск, то можно зарегистрировать как моего денщика. Баронете по статусу такое разрешается. Вся беда в том, что придётся тогда помесячно вносить налог за тебя, и он немаленький. Параис всё-таки! А с деньгами у меня полный пролёт. Родители выделяют огромную для себя сумму, но мне не хватает даже на бытовые мелочи.
        Она с сочувствием продолжала меня рассматривать, а я еле сдерживался, чтобы слёзы жалости к самому себе не брызнули из глаз. Что-то мне подсказывало, что, если сейчас судьба от меня хотя бы чуточку отвернётся, я долго на улице не выживу. Но какая-то гордость у меня уже и тогда была:
        - Ничего страшного. Мне и так неплохо живётся, - после чего, сглотнув ком в горле, всё-таки попросил: - Можно я хоть иногда к тебе приходить буду? Готов любые тяжести таскать, убирать, мыть, стирать…
        Она с сомнением рассматривала меня с ног до головы, но неожиданно хмыкнула:
        - Вообще-то ты сильный пацан! На удивление… И пальцы у тебя цепкие… Ты бы смог массаж делать?
        - Да! - тут же ответил я, готовый на всё, что скажет эта милая и добрейшая девочка. Правда, тут же честно признался: - Только меня научить надо.
        - Ничего сложного! - тут же стала строить планы Галлиарда. - Этому и я обучить могу. Вначале запомни самое главное: тебе уже десять лет, и тебя специально прислали ко мне как денщика и моего личного массажиста. Это станет стержнем для всего остального. Уже твои массажи для меня списывают часть средств, которые тратит интернат на меня. А если ещё хотя бы пять девчонок согласятся на твои услуги, то это покроет сумму налога за тебя, и ты сможешь находиться здесь на полном основании. Хи-хи! Правда, здорово я придумала?
        Она выглядела страшно довольной, а я стоял, и спазмы сжимали мне горло. Только и смог, что согласно кивать головой.
        - Ой! Не смеши меня! И не кивай так, а то твоя тощая шейка сейчас переломается. Ага, и ещё: проживание здесь ещё дороже, чем налог. Поэтому тебе придётся жить у меня под кроватью. Хотя бы первое время, а там что-нибудь придумаем. Согласен?
        Я тогда всё-таки расплакался. Слёзы полились у меня ручьями, и моей опекунше пришлось четверть часа успокаивать меня. Потому и опоздала на первое занятие. Зато, когда вернулась в комнату, сразу же постелила одеяло на стол и скомандовала:
        - Ложись! Буду срочно обучать тебя массажу. Завтра вечером тебе надо будет продемонстрировать свои умения на нашем тренере. Вначале показываю на тебе…
        Потом пришла подруга, и я стал тренироваться на ней под неустанным руководством баронеты. Потом ещё нескольких подруг помассировал. Ну и уже поздно вечером массировал непосредственно Галлиарду. При этом наиболее поучительным оказались её ощущения, о которых она мне подробно рассказывала. Девчонки тоже говорили постоянно: тут сильней, тут прижми, тут нежней, но всё это оказалось поверхностно. А вот с Галли получился совсем иной контакт, на каком-то подсознательном уровне. И когда она мне рассказывала свои ощущения, делала комментарии или давала подсказки, я словно сам лично ощущал собственные руки на собственном теле.
        Это я уже гораздо позже узнал, что подобная магическая метода обучения стоит невероятно дорого и проводится лишь редкими, даже для Параиса, и’третами. Да и длится несколько дней. А мы уложились всего в два урока. Первый - вечером, второй - утром. И уже к концу следующего дня я предстал перед взором дородной тётеньки. Естественно, что своим внешним видом никак не впечатлил.
        - Этому задохлику десять лет? - вполне справедливо засомневалась она.
        - Главное - что умелец! - уверенно заявляла стоящая рядом баронета.
        - Он же свалится с ног после пятой минуты!
        - Так пусть попробует и докажет свои навыки, - упорствовала девчонка.
        Тренер ехидно захихикала и со словами «ну-ну!» сбросила с себя трико и улеглась животом на тахту. А я приступил к своему первому, но самому важному жизненному испытанию. Причём испытанию тяжкому, в прямом, физическом смысле слова. Ведь одно дело - мять девичьи мускулы и растирать нежную кожу, а другое - корячиться над сильной, рослой женщиной, с грудой мышц и солидной жировой прослойкой.
        Но я старался. И если судить по молчанию дородной клиентки, ей мой массаж вполне нравился. Да так нравился, что к концу тридцатой минуты она впала в блаженную дрёму и стала посапывать. Я даже испугался вначале, и хорошо, что Галли шёпотом дала нужную подсказку:
        - Переходи к пощипываниям и пошлёпываниям!
        Так что разбудил тренера я вполне деликатно. И чувствовала она себя после массажа великолепно. Правда, уже усевшись на тахте и скептически оглядев меня, раскрасневшегося и вспотевшего, она заявила:
        - Жидковат всё-таки! Но… Если подкормить да поставить мять косточки первогодкам до второго года обучения… То сойдёт! Даю своё согласие. Если наберётся у него помимо тебя, Фойтинэ, семь желающих, мы его оформим по стоимости налога.
        Стоило видеть, как при этом обрадовалась Галлиарда. Расцеловала тётку в обе щёки так, словно это её судьба только что решилась. Хотя по правилам интерната я окупался при обслуживании всего лишь шести спортсменок. А мне нагрузили целых восемь! Я хотел было напомнить об этом, но подруга меня вытолкала из комнаты тренера взашей, не дав сказать и слова. А потом уже в «нашей» комнате с восторгом мне раскрыла свои планы на будущее:
        - Ты знаешь, кто такие поощеры?.. Ну да, откуда ты мог узнать! Так вот, это такие люди, которые простым касанием могут снять с любого иного человека усталость.
        - Дать ему дополнительные силы? - не мог сообразить я.
        - Нет, именно снять усталость. То есть убрать накопившиеся в крови частицы, которые мешают её правильной циркуляции. Нам уже давали вводную лекцию по этой теме, но я не запомнила название этих частиц. Ну и бытует мнение, что поощеры своим прикосновением повышают уровень эндорфина в крови…
        - А это что такое? - не сдержал я своего любопытства.
        - Эндорфин, - стала с гордостью за свои знания пояснять баронета, - это «гормон счастья», или «природный наркотик», который нас бодрит и сразу убирает усталость. Но к чему я это всё веду… Большинство людей, ставших впоследствии поощерами, начинали свою трудовую деятельность массажистами. Улавливаешь связь? К тому же они при получении статуса сразу переходят в категорию а’первов. И мне кажется, что даже ты в своём возрасте понимаешь, кто такие а’первы и как им в ДОМЕ живётся.
        Это - да! Это я понимал! Потому что успел насмотреться на этих баловней, как мне тогда казалось, жизни. Все а‘первы одевались с иголочки, катались на каретах и питались в лучших харчевнях и ресторанах. Ну и главное - они выглядели независимыми и свободными. Для беспризорника такая жизнь - это вершина жизненных устремлений. Про е’второв и тем более и’третов я вообще не упоминаю. Мне они тогда казались небожителями, наподобие самих дэмов.
        Ну и самое главное, я осознал из слов своей новой подруги, что у меня появилась уникальная возможность выбиться в люди. За эту возможность я ухватился руками и ногами и примерно к тринадцати годам совершил невозможное: научился частично снимать усталость. Вначале только с самой Галлиарды, потом и с других людей. А к четырнадцатилетнему возрасту я уже полностью сформировался как настоящий поощер. Хотя бытует мнение, что раньше шестнадцати подобную паранормальную способность получить нельзя.
        А я вот получил… И добился очень многого.
        И всё это - благодаря баронете Фойтинэ.
        Глава 10
        Опять судьба в чужих руках
        Большой Тронко выслушал Труммера со всем вниманием, ни разу не перебив. Но после окончания рассказа не удержался от нескольких вопросов:
        - А как же ты вышел на самого Бенджамина? И при каких обстоятельствах?
        - О-о! Это тоже длинная история, - грустно улыбнулся Поль.
        - Ну хотя бы в двух словах поведай.
        - Если в двух, то ладно… В мои четырнадцать с половиной Галлиарда впервые прорвалась в финальную часть Игр. А ты ведь знаешь, как во время главных соревнований востребованы а’первы с моими умениями. Каждый на счету! Какой-то молодой, малоизвестной спортсменке не по средствам нанять поощера хотя бы для решающих матчей. А тут я, ничем не приметный, молоденький массажист. Ну, нашу пару и сбросили заранее со счетов. Наши основные конкуренты бросили своих поощеров на иные направления. А моя опекунша взяла и прорвалась до самого финального поединка. Там-то, конечно, её соперницу уже опекал мой более старший и опытный коллега, и она выиграла. Но сделала это с огромным трудом, на самом пределе своей выносливости и спортивного мастерства. Но зато мы одержали командную победу…
        Бывший консул решил предугадать события, сделав предположение:
        - И тогда ты попал в поле зрения дэма? Понравился ему?
        - Что попал, то «попал», - грустно пробормотал рассказчик. - Только вот совсем не в смысле «понравился». Команда конкурентов как раз и принадлежала шестнадцатому сектору. Ну а дэм Надариэль весьма обожает теннис. Естественно, что он лютовал после проигрыша своих спортсменок, грозился их сжечь, а пепел развеять, растоптать и всё такое. А одна из них возьми да и ляпни: «Дэм, смилуйтесь! Мы ведь не знали, что её массажист ещё и поощер. Вот она и выиграла благодаря ему!» Как следствие, Прогрессор решил уничтожить меня. Пусть это смешно и мелочно для властелина. Причём уничтожить пообещал не через своих наёмников, порученцев или злобных егерей, а лично. Вот так на мне и оказалась его личная метка… Вот так и пошло…
        Он замолк, окунувшись в свои явно неприятные воспоминания, и его сотрапезник не решился продолжить расспросы на больную тему. Уж он-то лучше молодого а’перва знал, чем заканчивается личный гнев дэма. И мог только мысленно посочувствовать как самому Полю, так и его подруге. Видимо, нелегко им в тот момент довелось.
        Но о самой спортсменке было интересно узнать:
        - И как же молодая баронета оказалась на жительстве и довольстве именно шестнадцатого сектора?
        - Как, как… Благодаря собственной хитрости, умению расположить к себе людей и врождённой дипломатии. Когда стало понятно, что моя жизнь висит на волоске, она метнулась в шестнадцатый сектор, переговорила с главным тренером сборной и была с радостью там принята в состав команды… вместе со своим личным массажистом. И когда Бенджамин наконец выкроил минутку своего личного времени и отправился меня убивать, он неожиданно для себя оказался в своих Долинах Спортивной Элегии. Там как раз и велась первая тренировка моей опекунши. А я с дрожью во всём теле околачивался поблизости. Когда дэм понял, в чём подвох, сохранил на лице маску ледяной невозмутимости и повёл нас в отдельную комнату. Галли потом признавалась, что почти уписалась со страха… А он с нами поговорил, поспрашивал о том о сём, издевательски хохотнул неизвестно над кем или чем… да и оставил всё как есть. Вот тогда мне и повезло впервые в жизни пообщаться с дэмом… Хотя вспомнить толком, точнее говоря, дословно наше «общение» не могу до сих пор… Со временем он стал меня брать на миссии в иные миры. Много раз были на Земле… А ведь Чин Хун Хо -
оттуда. Ну и…
        - Понятно! Вот так нас судьба и познакомила, - констатировал Тронко и первым обратил внимание на пару вошедших в харчевню мужчин: - Не твои ли приятели?
        Поль вскочил, чуть ли не бросаясь навстречу прибывшим, но, как только рассмотрел их печальные лица, так и уселся обратно на стул. Да и сам факт появления здесь именно Вака Лейзи говорил об одном: шансов на освобождение Галлиарды собственными силами нет. В противном случае Сосулька остался бы на месте, выискивая малейшую возможность.
        Но и рассказывать сразу о причине своего прибытия Вак не стал. Всё-таки посторонний, совершенно незнакомый ему человек за столом. Пришлось Труммеру бегло пересказать о новом знакомом, акцентировав на его особой осведомлённости, знании того самого Белого Барина и данных чуть ранее выводах, что ничего у самопровозглашённых следователей не получится.
        Только после этого менталист скорбно вздохнул и подтвердил:
        - В самом деле ничего… Точнее говоря, мы выяснили, что Барин со всей своей группой и на известном нам автомобиле вновь подался на очередную «охоту». Когда и насколько, наши ребята продолжают выяснять. Однозначно доказано, что баронеты Фойтинэ в его особняке быть не может. Преступная группа сразу после выполнения задания наведывается на Полигон. Так что наша Галлиарда где-то там…
        Больше оставаться на месте Труммеру не было никакого смысла. Всё и так решено: вся надежда только на последнее чудо, связанное с Прогрессором.
        - Ладно, я пошёл! - встал, выбрался из-за стола и попросил троих мужчин, глядящих на него, как на покойника: - Пожелайте мне удачи!
        И поспешил на выход. А на улице, уже не жалея средств, постарался как можно быстрей добраться до Виллы. Хорошо хоть пропуск имелся с личной отметкой самого дэма. Иначе простому смертному ни за что не пройти через Крепость, не проскочить под Полигоном и не попасть в Имение. Да и за Малую стену кого попало не пропускали, а уж в воротах Морской имели полное право обыскать и просветить внутренности человека специальным сканером.
        Во время всего пути Поль прикидывал свои шансы застать властелина на месте. Логика подсказывала, что после тяжёлой, изматывающей миссии дэм будет долго отдыхать, предаваться лени или просто утешать свою плоть в окружении женщин. Иные рассуждения подсказывали, что скорее всего Бенджамин займётся ценнейшими трофеями, которые были принесены из мира драйдов. Уж слишком много он на них возлагал определённых надежд и ожиданий.
        Но знание реалий заставляло сомневаться и в логике, и в предположениях. Дэм есть дэм. Что ему взбредёт в голову и где он может оказаться в следующий момент, никто из смертных предсказать не сможет. Поэтому предречь сам факт личной встречи не взялся бы ни один оракул.
        Мало того, очень многое зависело и от окружения властителя. От того, насколько расторопно они доложат о странном посетителе, и доложат ли вообще. Формально Труммера не допустить пред очи властителя не имели права. Приказ «…явиться за наградой через десять дней!» подразумевал весь обозначенный период. Однако, невзирая ни на что, именно ближайшие чиновники обязаны были прореживать поток смертных до одного, максимум двух посетителей в день. Может, и не двух, может, только одного. Вполне возможно, что и раз в неделю. В этих вопросах а’перв оставался неискушённым. Запоздало сожалея, что не выспросил о таких нюансах у Большого Тронко. Но всего не предусмотришь…
        Так что поводов для волнения хватало. Но, наверное, они помогли во время пути сильно отвлечься от глобальных проблем. Иначе размышления о доле Галлиарды и о собственной жизни могли окончательно столкнуть сознание в пропасть отчаяния и безнадёги.
        А уже в самом Имении началось нудное преодоление бюрократической иерархии. Как спросил первый стражник: «По какому вопросу и к кому?», так и пошло-поехало чуть ли не на каждом посту, повороте, этаже или кабинете. И в самом последнем разговоре с наглецом сошлись сразу два высших чина шестнадцатого сектора. Главный консул и управляющий решили лично узнать у поощера, какой частью тела он ударился, раз прибыл именно сегодня. И что такого стряслось?
        Начал старик управляющий:
        - Парень, причина твоего визита должна быть невероятно важной. Иначе ты знаешь, чем это для тебя закончится.
        - Понимаю. Так что иду на это сознательно.
        Подобный решительный ответ не понравился главному консулу:
        - Если ты превратишься в кучку пепла, нам глубоко плевать. Но дэм вполне справедливо разозлится и на меня. Ибо в мои обязанности входит недопущение праздных посетителей. А у меня жена, дети, внуки, в конце концов!
        - Ни с вами, ни с вашими родственниками ничего не случится. Моё дело к посторонним не относится.
        - Во как! И всё равно, я бы хотел знать, по какой причине ты вдруг явился сюда. И не вздумай соврать.
        Естественно, умеющему отличать правду от лжи не соврёшь. Поэтому Труммер заявил:
        - Именно поэтому я и не хочу раскрывать причину. Она касается только меня лично и Надариэля.
        На это главный консул так нахмурился, принял такой грозный вид, что, показалось, он немедленно использует своё право уничтожения любого, кто угрожает здоровью или целостности дэма. Только вот управляющий его мягко и почти незаметно придержал за локоток и задал следующий вопрос:
        - Твой визит связан с обещанной наградой? Может, ты решил от неё отказаться?
        - Ни в коем случае! - заверил парень. - Это всё - на усмотрение властелина. Хотя и подозреваю, что она мне не достанется.
        - Хм! И ты о ней не пожалеешь? Должен ведь понимать, насколько она огромна.
        - Не пожалею, геер дон.
        - Почему? - допытывался старик, подойдя к поощеру чуть ли не вплотную.
        - Потому что есть вещи, которые не просто дороже наград, но и дороже жизни.
        - Например?
        - Ну-у-у… например, месть.
        - А ещё?
        - Ещё - дружба! - спокойно, но с непоколебимой уверенностью ответил Труммер. Он для себя уже всё решил, поэтому даже дал пояснения без наводящего вопроса: - Порой отношения стоят выше материального.
        Управляющий развернул, подошёл к главному консулу и выдохнул:
        - Ладно, пусть идёт…
        - Ха! Не знаю, как ты, но я против доклада, - заявил тот. - Пусть лучше уже в приёмной этот выскочка сидит, вдруг на него дэм сам наткнётся. Так что, если желаешь, иди сам.
        Старик на это скривился с презрением:
        - Трусишка! Неужели ты не видишь для себя плюсов этого вопроса? Мне-то уже некуда свои заслуги суммировать, а вот тебе зачтётся. И вообще…
        - Хе-хе! Хорош философствовать, демагог трухлявый! - беззлобно перебил его главный консул. - Тебя послушать, так ты мне благое дело делаешь, право доклада уступая. Нет уж, нет уж! Прогуляйся сам, тебе двигаться полезно.
        Тот пожал плечами и вышел из приёмного помещения через внутреннюю дверь. Проводив его сочувственным взглядом, командующий тайной жандармерией, личной армией и специальными войсками властелина несколько минут прохаживался вдоль окон. Невзирая на его невероятную занятость, ему было интересно, чем всё это закончится. Потому что тоже не мог припомнить прецедентов ни в своей биографии, ни в биографии своих коллег и предшественников.
        Мыслей и предположений у него мелькало много, в том числе и по поводу намёков на «плюсы, которые зачтутся». Да и своего коллегу по хозяйственной части он так до сих пор толком и не раскусил. А раз старикан смело пошёл на доклад, значит, уверен, что прибывший с непонятным делом выскочка может и выжить после гнева властелина. Это уже вызывало живейший интерес. Раскрытие этой тайны пригодится на будущее.
        Да и сам факт странных, непонятных отношений между дэмом и простым смертным - тот ещё секрет! Уже сама «десятидневная» награда говорит о многом. И ценность доставленных трофеев явно ни при чём. Не настолько она велика, чтобы до такой степени баловать молодого поощера. Что-то ещё связало здешнее божество с одним из его подданных. Но что именно? В чём кроется несомненная интрига? Может, и в самом деле стоило самому податься в мастерскую дэма и доложить о приходе Поля Труммера?
        Вновь уставившись на спокойно стоящего а’перва, Шунт Стерликос подпустил в голос строгости и засыпал парня вопросами. Причём начал спрашивать порой совершенно полярно, из разных сфер бытия и общественных отношений:
        - Что ты помнишь о своих родителях?
        - Ничего, геер дон.
        - А когда купался последний раз в море?
        - Около четырёх месяцев назад.
        - И где это было?
        - Мир под названием Земля. Я туда наведывался вместе…
        - Неважно! Свой дом ты уже обустроил?
        - Конечно! Хотя и пришлось много повозиться. - Поль попытался пуститься в пространные объяснения. Потому что понял: главный консул действует точно так же, как действовал Сосулька при допросе вражеского информатора. - Особенно много переделок сделал на чердаке…
        - А что у тебя с соседями?
        - С теми, что по бокам, ещё толком не познакомился, но вроде вполне нормальные, милые люди. А вот смежный с садом участок принадлежит слишком уже вредному старикашке. Скрытный, вредный тип, за потоптанный цветок на клумбе готов человека убить…
        - И ты с ним давно общался?
        - Не далее как часов десять назад…
        Конечно, в определённые моменты можно было бы смолчать. Но и этого материала для опытного следователя хватает, чтобы выяснить, чем допрашиваемый дышит и какие у него проблемы. К счастью Труммера, вернулся управляющий. Кислое выражение у него на лице могло обозначать что угодно. Да и тон, каким он приказал, заставил сердце парня испуганно забиться, ухнув чуть ли не в самые пятки:
        - Давай, смертник, двигайся к дэму! Бегом! Нечего задерживать властелина своим черепашьим ходом!
        Поль и в самом деле сорвался на бег, поэтому очень поразился, когда обращённый к нему глаз старика подморгнул. Только и мелькнула мысль: «Наверное, показалось…» - а там и помещение открылось взору, в котором его поджидал Бенджамин Надариэль Прогрессор. Стоял он возле стола, уперев обе руки в бока, и довольно неприязненно, как показалось, сверлил прибывшего взглядом. А у того опять промелькнула мысль, но уже иного толка: «Сейчас решится наша с Галлиардой дальнейшая судьба!»
        Глава 11
        Сложная дипломатия
        Рассмотрев дэма и замерев на месте, Труммер невольно скользнул взглядом и по столу мастерской. На нём лежало около десятка шкатулок с ценнейшим содержимым, вырванных с боем у драйдов. И тут же до сознания дошло воспоминание о заброшенных на полку в душе двух экземплярах: «Совершенно забыл! Он же меня убьёт, если дознается!..»
        Наверняка переживания и волнения отразились и в ауре, и на физиономии, потому что властелин саркастически хмыкнул:
        - Да ты никак в чём-то каяться пришёл?
        - Никак нет, дэм Прогрессор! - словно в кипящую магму вулкана прыгнул Поль. - Совсем по иному вопросу! Но сейчас вот только что вспомнил, что забыл отдать… точнее, вернуть… Мм! Вернее, когда я переодевался, я их выложил, и со всеми этими хлопотами… Э-э…
        Окончательно запутавшись, он вначале замолк. А потом принял единственно верное решение: стал говорить, словно всё происшедшее его не касалось:
        - Во время вашего падения в яму порвался ваш рюкзак. Что-то осталось, может, внизу, а пара шкатулок выпала на камни рядом с нами. В спешке я их поднял, забросил за пазуху. Обнаружил дома, когда переодевался и мылся. Дальнейшие обстоятельства вновь отшибли память, и вот вспомнил о шкатулках только сейчас. Прошу простить мою оплошность, доставлю трофеи во время следующей встречи с вами.
        И вид, и слова Бенджамина показали, насколько он ошарашен:
        - Поразительно! Меня обокрали?! А я об этом ни слухом ни духом?!
        - Я не крал… Недоразумение получилось чисто случайно, - промямлил а’перв.
        - Хм! - Надариэль нахмурился и вдруг перешёл к уточняющим вопросам: - И ты как засунул шкатулки за пазуху, так и не доставал их оттуда до самой душевой?
        - Так точно, ни разу.
        - И они тебе не жали, не давили, не мешали?
        - Нисколечко! Даже сам удивляюсь…
        - Сколько конкретно часов они были при тебе?
        - Часов семь, - задумался парень. - Да нет, пожалуй, все восемь.
        - А-а, - скривился дэм так, словно надкусил лимон. - Уже неважно…
        Деловито прошёлся вокруг стола, поправил несколько шкатулок, две из них полил чем-то густым, не то клеем, не то сиропом. При этом еле слышно бормотал себе под нос частично неразборчивые слова:
        - Так всегда… Кто-то кровь проливает… на всё плюёт!.. Оно надо?.. Неблагодарные!.. А ведь… бы выжечь! - затем вернулся на прежнее место и спросил в упор: - По какому конкретному поводу пришёл?
        Удивляясь, что он всё ещё дышит, слышит и может говорить, Поль выпалил:
        - Дэм Прогрессор! У меня предложение о мести, которое готов осуществить лично. И хоть немедленно отправиться в мир драйдов для уничтожения тех, кто осмелился стрелять по вам!
        После чего впервые увидел, как глаза властелина чуть не вывалились из глазниц, став при этом здоровенными и выпуклыми от удивления. То есть лишний раз убедился, что божественным сущностям «ничто человеческое не чуждо!». Бенджамин с полминуты пялился на поощера, а потом резко и громко рассмеялся. Причём хохотал долго, что позволило «просителю» расслабиться и вздохнуть несколько свободнее: «Уже хорошо, что ему весело. Редко кто вообще видит его смеющимся, и рассмешить любого дэма, как поговаривают, настоящий подвиг. Может, и пронесёт?..»
        Кажется, не пронесло. Властелин перестал смеяться, и так же резко Труммера сковала некая обжимающая со всех сторон сила. Даже дышать стало трудно. После чего Надариэль приблизился вплотную и медленно, чуть ли не касаясь человека, обошёл его по кругу. То ли готовил к сожжению, то ли просматривал насквозь. А скорее всего, и первое, и второе. А то и третье.
        Потом встал напротив и через глаза заглянул в самую душу. И не разжимая плотно сжатых губ, спросил:
        - Какова твоя последняя просьба, смертный?
        Никакие уловки, никакие предложения о мести его не сбили с толку. Он прекрасно понял, что человек от него что-то хочет. И хочет такое, за что готов отдать всё остальное. Включая собственную жизнь. И теперь вот задал последний, самый главный вопрос.
        А смирившемуся со своей долей парню ничего не оставалось, как ответить:
        - Похищена одна из ваших самых лучших спортсменок, Галлиарда Фойтинэ. Сейчас она в застенках Полигона восемнадцатого сектора. Прошу её спасти.
        Несмотря на всю свою вселенскую занятость, Бенджамин прекрасно помнил ту, о ком зашла речь. За ней и за этим вот нагловатым, но крайне позитивным парнем он наблюдал почти десять лет. Мало того, он прекрасно знал, как они познакомились, кто кого опекал, как они не раз спасали друг друга, и не раз поражался такой странной не то дружбе, не то чистой, скорее даже высшей, любви. Вся история их отношений для него было словно небольшим, но весьма интригующим окошком в иной мир.
        «Подобное редко встречается. Как и невероятное самопожертвование Поля, готового пойти (да уже пошедшего на всё!) ради своей Фойтинэ. Не факт, что у меня имеется возможность спасти девицу, и далеко ещё не факт, что следует хотя бы пальцем пошевелить в этом направлении. Но лишний раз его проверить будет интересно и полезно. Ну а если умрёт от испуга, то…»
        Рассматривая через раз дышащего парня, Прогрессор опять приблизился к нему вплотную и зашептал с угрозой:
        - Ты проигнорировал мою награду!
        - Никак нет! Я прибыл по второму вопросу! - отчаянно бледнея, лепетал Труммер. - Но если вам нужны средства для покупки мне оружия, мне никакой награды ради такого дела не жалко.
        «Ух ты, сукин сын! - мысленно дивился дэм. - Он меня ещё и оскорблять умудряется, обвиняя в жадности и мелочности!..»
        - И ты меня обокрал!
        - Тоже нет! И вы прекрасно пронимаете, что я говорю правду.
        «Ну да, этот наглец просто обязан был давно умереть за своё беспредельное нахальство!..»
        - И ты осмелился явиться ко мне с просьбой!
        - Извиняюсь, но я прибыл с предложением. А уже вы сами в ответ спросили об услуге, которую вам ничего не стоит оказать в ответ в знак мизерной благодарности.
        «Ха! А он живчик! Уже почти посинел от пут, а лопочет всё быстрей и убедительнее. Вот что желание жить с человеком делает! Или я не прав?.. Или он с собой уже, хе-хе, «простился»? И надо добавить в голос больше хриплой, парализующей угрозы…»
        - За что же я тебя должен благодарить? Уж не за твой ли подвиг во время нашей последней миссии?
        - Вы ничего не должны. Тем более мне. Тем более что я подвиг не совершал, а действовал совершенно спонтанно. Как мне в тот момент подсказало сердце.
        - И не жалко свой новый дом? - сместил Бенджамин чуточку акценты. - Ты для него стольким рисковал…
        - Нет, не жалко. Дом без друзей… без семьи… это уже и не дом… - Если бы не сжимающие со всех сторон путы, наверное, Поль уже рухнул бы на пол. - Это просто здание… просто могила… могила для живых…
        Надариэль почти снял путы с человека и с окаменелым выражением лица вновь двинулся вокруг рабочего стола. Что-то поправлял, что-то заливал растворами, но при этом с обидой и с каким-то озлоблением переваривал последние услышанные фразы:
        «Что этот человечишко себе позволяет?! Никак он осмелился сравнить моё Имение с могилой?! Экий философ доморощенный выискался! И на что это он намекает? Что меня никто не любит? Что у меня совсем нет друзей? Или что я пережил тысячи и тысячи своих потомков и никогда их даже толком не вспоминаю? Да что он может понять, бабочка-однодневка! Что он может осознать своим скудным умишком, ни на что толком не способным?! - задал последний вопрос и тут же благодаря оставшейся в нём самокритичности стал сам себе возражать: - Ну почему не способным? Как раз на великое самопожертвование он сподобился. Готов ради своей подруги на всё. И ведь он в чём-то прав… Особенно в отношении дома. А я на него обозлился, почти перестал себя контролировать. Вон, чуть не убил походя… А ведь если разобраться да копнуть глубже, то найдётся ли хоть один человек, готовый ради меня пожертвовать собой?.. Тьфу ты! Что за глупый вопрос! Вот же этот человек и стоит передо мной!.. М-да… странно. Но, кажется, проверку на испуг он прошёл. Может, и в самом деле вступиться за эту спортсменку? Кажется, мастерство её растёт, на Играх может
и выиграть… Шансов, конечно, мало, но некий рычаг у меня есть… Теперь следует его подготовить к тому, что и я могу оказаться не всесильным».
        И обратился к пытающемуся отдышаться а’перву:
        - Наивность твоя зашкаливает. Впрочем, как и всё остальное. В том числе и вера в моё всесилие. А вот знаешь ли ты, что среди дэмов отношения весьма и весьма натянутые? А уж мои личные с Азнарой вообще отношениями назвать нельзя. Скорее: грызня, свара, гнусная подлость, раздор и крайняя ненависть… Ну? Чего застыл столбом? Дышать не забывай!..
        Слушая дэма, Поль и в самом деле забыл дышать. Настолько дикой ему показалась ситуация: властелин откровенничает, рассуждает, делится какими-то мыслями со смертным! Мало того, своими словами он дал понять сразу две вещи. Первая: как это ни абсурдно звучит, но помощь возможна. Второе: убивать наглого просителя никто не собирается. По крайней мере сразу. И как это всё переварить несовершенным сознанием?
        К тому же прозвучал пусть и риторический, но вопрос. И на него следовало отвечать. Ничего более толкового в голову не пришло, чем выдать своё мнение, начав с глубокомысленного мычания:
        - Мм… э-э, как вам сказать… Со стороны тоже заметно, что между властелинами существует некоторая… мм, распря.
        - Молодец! Деликатность даже в тебе прорезалась.
        - И как ей не прорезаться, - несколько осмелел парень, - если за любые ругательные слова в адрес иных дэмов - смертная казнь?
        - Правильно! Нечего на нас плохими словами бросаться. Хотя тут ты утрируешь, - решил напомнить Прогрессор. - Смертная казнь за призывы к нашему убийству.
        - Не смею оспаривать ваше утверждение, - развёл руками Поль. - Только всё равно хочу подтвердить: вера в ваше всесилие безгранична. Так что, если вы захотите, даже Азнара Ревельдайна пойдёт вам на уступки.
        - Увы! - скривился дэм с досадой. - Льстить ты не умеешь. Некрасиво у тебя получается, не от души.
        И тут парень нашёлся, что ответить:
        - Лесть обожают разные царьки и корольки в Диких землях…
        - Ха-ха! Вот их величества тебя не слышат! - развеселился властелин. - Вот бы они порадовались отношением к себе! Ещё скажи, что они тоже обязаны ввести у себя обращения, которые положены у нас в секторах.
        В самом деле, в ДОМЕ существовал некий парадокс, который никто толком не мог объяснить. Великие, божественные властелины всех приписных людей своего сектора обязывали обращаться к себе на «ты». Лишь жители Параиса, Р?змора или временно опекаемые из иных миров обязаны были обращаться на «вы». И никаких обращений в виде «светлость», «ясность», «сиятельство» или «величество». И тем более - «божественность». Даже потомственные дворяне Крепости между собой не имели права так обращаться или требовать подобного от своих слуг. Только и позволялось добавлять к имени при обращении: граф, маркиз, барон, герцог или князь.
        Тогда как в Вольных землях и в Вольных городах подобное велеречие процветало невероятно. Нонсенс? Прихоть? Абсурд? Но закон существовал с незапамятных времён, а понять его никто из смертных так и не удосужился.
        Не пытался этого сделать и Труммер:
        - Не могу знать, дэм Прогрессор. Зато осмелюсь поинтересоваться: что вы попытаетесь сделать для спасения своей лучшей теннисистки?
        На что получил похвальные кивки:
        - Эх! Наверное, я тебя всё-таки возьму и отправлю учиться на дипломата. С твоей наглостью, да с усвоением должной программы, ты станешь самым знаменитым переговорщиком всех времён и народов. А? Хочешь выучиться на дипломата?
        Прозвучавшее предложение наверняка давалось в ДОМЕ только редким счастливчикам. Хотя оно и прозвучало больше в виде рассуждений, но от такого никто в своём уме никогда бы не отказался. Уже и Поль намеревался сказать «да!», как вспомнил о томящейся неизвестно в каких жутких условиях подруге и выдохнул:
        - Хочу!.. Но только после освобождения Галлиарды.
        - Всё, ты меня уже достал! - Рассерженный дэм опять пустился вокруг своего стола по кругу. - И хочу тебе напомнить, что вначале именно ты припёрся ко мне с предложением о мести. Так что давай разбираться по порядку. А именно: я и сам собирался в ближайшие часы к драйдам, чтобы наказать их как следует. Хотел идти сам, но раз появился сознательный, фанатично настроенный доброволец, то грех от такого отказываться. Поэтому беру тебя с собой! Ты рад?
        Не в силах спрятать накрывшую его печаль, а’перв промямлил:
        - Безмерно рад…
        - Ага, заметно… Идём дальше. По поводу кражи… Ладно, ладно, назовём это недоразумением. По нему я приму решение, когда мы вернёмся. Если вернёмся, хе-хе! Ну и по поводу моей лучшей, как ты тут авансом подметил, теннисистки…
        Бенджамин замолк, продолжая работать со шкатулками. Поразмыслив о чём-то, сделал какие-то выводы и продолжил:
        - Шансов у нас, да и у твоей Галли мало. Чего уж тут скрывать. Кобра - она… и есть Кобра. Но я сейчас попробую… А чтобы ты не сомневался в моей искренности, разрешу тебе присутствовать при нашем разговоре. Точнее говоря, услышать его.
        - Кого?.. И с кем?.. - не поверил Труммер.
        - М-да! То ты умничаешь, то тупишь, словно недоумок! - заявил дэм. Окинул взглядом стол, удовлетворённо кивнул и отправился в удобное кресло. А просителю указал на другое. - Садись и не шевелись! Даже мысленно не дёргайся. Лучше всего расслабься, словно готов ко сну.
        Когда оба уселись и расслабились, Поль вдруг прямо у себя в сознании услышал капризный женский голос:
        - Ну и чего надо?! Какая тварь опять мухоморов объелась?!
        - Азнара, это я…
        - А-а! - раздался не то визг, не то вопль ярости. - Пафосный негодяй снизошёл до общения с отверженной?
        - Уймись и веди себя прилично, - продолжил степенно Бенджамин. - Мы не одни.
        - Однако! Что случилось? И в чём прикол? - скорее всего удивлялась, а не вольтижировала словами Ревельдайна. - И кто это с тобой?
        - Да как тебе сказать?.. Можно этого человека назвать отголоском из далёкого прошлого.
        На некоторое время повисла тишина, а потом оказалось, что дэма каким-то образом смогла просмотреть сжавшегося в кресле человека. После чего зафыркала с презрением:
        - Какого такого «отголоска»?! Или ты совсем свихнулся в своих лабораториях, раз начал общаться со смертными и заставлять присутствовать при наших разговорах?
        - Со мной всё в порядке, спасибо, что беспокоишься. А твои как успехи? Создала что-нибудь новенькое? Или отыскала что-то интересное?
        Спокойный тон собеседника заставил и властительницу стать рассудительной и вполне вежливой. Но язвительности в её ответах не убавилось:
        - Трудно создавать и творить, когда вокруг одни только сволочи, убийцы и негодяи. Да и поиском заниматься некогда, приходится защищаться от всех выше перечисленных душегубов.
        - Да-а-а! Тебе не позавидуешь, - сочувствующе вздохнул Бенджамин. - Хотя ты и могла бы собирать в своём окружении людей как можно больше адекватных и честных. Или тех, кои кажутся таковыми. К примеру, таких, как твой нынешний главный консул. До чего тонко человек работает, не подкопаешься. Внешне этот Юрген Флигисс остается чуть ли не столпом честности и справедливости.
        - Как я счастлива, что ты одобрил мой выбор. Трепещу перед твоей мудростью. Но я говорила не о тех, кто со мной рядом, а о тех убийцах, которые уничтожают таких…
        - Кстати, об убийцах! - с усилием в тоне Прогрессор перебил Кобру. - Неужели ты до сих пор придерживаешься глупого табу на уничтожение возлюбленных?
        - Это ты к чему? - насторожилась та.
        - Да всё не дождусь, когда ты начнёшь вводить у себя запрет на любовь и дружбу и станешь казнить тех, кто о ней заикнётся. Это будет незабываемое шоу.
        - И не дождёшься! Мне плевать на всё стадо, пусть оно само в этом определяется, но в частных случаях подобного надругательства я не позволю!
        - Ха! Что-то я не слышал такой новости, что великая Азнара стала покровительницей влюблённых.
        - Зря ёрничаешь. И вообще, отчитываться перед тобой о своих поступках я не собираюсь! - зло заявила дэма.
        - А почему не собираешься? - задал вопрос Бенджамин и тут же сам на него ответил: - Да потому, что хороших дел за тобой не числится. И у меня твёрдое убеждение: ты, скорее, уничтожаешь всех возлюбленных из-за собственно зависти, ненависти и бессилия. Ты всегда ненавидела то, на что сама уже давно неспособна.
        Только он это договорил, как на него обрушился такой поток грязных ругательств и оскорблений, что сидящий с отвисшей челюстью Поль опять перестал дышать. Ему вдруг показалось, что и малой части звучащих у него в голове слов хватит для уничтожения всего мира. Или по крайней мере сам ДОМ станет огромным скопищем пепла.
        А первый судорожный вздох сделал только после рассмотрения лица Надариэля. Тот снисходительно улыбался. Если не сочувственно. Ещё и ладошкой сделал жест, обозначающий: «Не беспокойся и не принимай близко к сердцу. Она всегда такая».
        Наверное, именно мешанина и жёсткость ругательств не позволили Труммеру толком разобраться в проскальзывающих претензиях Азнары к остальным дэмам. Только и отложилось в подсознании, что она кидала своим соседям по олимпу страшные обвинения. И сопровождала их уничижительными эпитетами.
        Странно только, что она вообще не отключилась и не прервала разговор. А когда выдохлась и умолкла, Надариэль продолжил разговор с укора:
        - Ты не забыла, что рядом со мной свидетель нашего высочайшего общения?
        - Неужели он ещё живой? - опять вернулась Азнара к язвительному тону. - Уж ты ему точно не простишь того, что он узнал о тебе всё самое гадостное и мерзостное. Или ты его решил немножко модифицировать в лаборатории?
        - Да я ему уже предлагал, но он как-то не горит желанием.
        - Надо же! Отказался от такой благодати из твоих рук! Может, ты этого приписного и дальше жить оставишь после нашего разговора?
        - Вполне! Сам он не болтлив, да и никто ему не поверит, если он станет трепаться о твоей невоздержанности. Да и к тому же он нисколько не приписной, свободный человечек. Скорее демагог, дипломат и будущий философ, если в самом деле лапки не отбросит уже завтра…
        - Ага, значит, он всё-таки далеко не уйдёт, - пришла к резонным выводам Азнара. - Но всё равно не улавливаю причину его присутствия и повод для нашего с тобой разговора. Не просветишь?
        - Запросто! - с неожиданным задором и энтузиазмом откликнулся Надариэль. - Причина и повод совпадают. Мне хотелось показать этом глупцу, что у и нас, дэмов, жизнь далеко не сахар. И самое главное, что мы не всесильны. Особенно в плане любовных отношений. Не поверил мне, что любовь среди ему подобных у нас вызывает лишь смех и презрение. Ты только представь себе: человечек решил, что ты сжалишься и отпустишь его возлюбленную из своих лабораторий! А? Каков недоумок? Причём не просто с просьбой осмелился ко мне обратиться, а отказался при этом от десятидневной награды, недавно купленного домика в Р?зморе, и от собственной жизни. Потому что сам вызвался добровольцем на карательную акцию в мир драйдов. Хе-хе! Подобных людей, неизлечимо больных наивностью, за всю свою вечную жизнь встречал лишь нескольких.
        После чего откровенно, зло, с каким-то нескрываемым цинизмом расхохотался.
        А Поль на него пялился во все глаза и пытался разобраться в услышанном. Сердце нашёптывало, что дэм действует правильно. Иначе с Коброй нельзя. Покажешь свой личный интерес, так она в ответ не просто поругается, а жестоко надругается и над Прогрессором, и над Галлиардой.
        А вот разум и логика твердили одно: временный опекун заранее знал, чем это всё кончится, и теперь попросту злорадствует над действительно наивным, недалёким человечком. Уж слишком искренний у него смех получился.
        А вот когда он отсмеялся, стало напрягать слишком продолжительное молчание Ревельдайны. Показалось даже, что она прекратила разговор и убралась в свои неведомые чертоги. А если она так поступила, то надеяться на спасение Галлиарды Фойтинэ, в самом деле, больше не стоит.
        Тогда как Бенджамин, наверняка чувствующий остающуюся на связи Азнару, сделал совсем иные выводы. Скорее всего, и молчание для него многое значило. Потому что вдруг, без всякой просьбы с той стороны, стал в своей интерпретации пересказывать историю знакомства Поля и юной тогда ещё спортсменки. Не спеша рассказывал, словно сам у себя в сознании обыгрывал некоторые сценки, словно сам фантазировал порой, что могло бы случиться в том или ином случае.
        Можно было проследить чуть ли не в каждой фразе насмешку или издёвку, но а’перва поражало другое: дэм знал о нём много! Вернее, очень, очень много! И на вопросы «откуда?» и «как?» ничего иного в голову не приходило:
        «Чему это я удивляюсь? Мало того, что дэмы обладают всеми известными и неизвестными умениями, так они ещё и всю техническую мощь остальных миров умеют использовать. Вспомнить хотя бы про подслушивающую и подсматривающую аппаратуру. Да с её помощью можно каждого обитателя ДОМА фиксировать с трёх сторон и заносить эти данные в безразмерные банки памяти. Даже сейчас, во время рассказа, он наверняка попросту копается в этом банке, выискивает забавные, по его мнению, сценки и пытается грамотно преподнести их Азнаре. Или всё-таки не пытается, а издевается?.. Да нет, вроде и в самом деле силится претворить свою задумку в жизнь… Вначале эту гадину разозлил, потом поставил на слабо, затем поиздевался и напоследок всё оформил так, словно ему на всё глубоко плевать. Но свою собеседницу всё-таки чем-то зацепил… Знать бы ещё чем? Видимо, нечто из их далёкого, божественного прошлого. Что-то связанное с личными отношениями, может, даже с любовью… Хотя какая мне разница?! Мне главное - результат! Жизнь Галли дороже всех их тайн и секретов, вместе взятых!..»
        И результат, пусть даже несколько неожиданный, не замедлил сказаться. Прервав рассказчика, Ревельдайна грубо потребовала:
        - Хватит трепаться! Так и быть, пойду тебе навстречу, выполню твою просьбу…
        - О чём это ты? - делано удивился Бенджамин. - Я тебя ни о чём не просил!
        - …и гляну, что с этой девицей вашей делается, - продолжила дэма, не обращая на его слова внимания. - Но окончательное решение приму после личного разговора с этим наглым просителем. Пусть немедленно отправляется ко мне на Виллу. Он у меня уже бывал?
        Теперь её вопрос проигнорировал Надариэль:
        - Э-э нет, подруга! Мы так с тобой не договаривались! - При этом он скривился и жестом осадил задёргавшегося Поля. - Мне плевать и на него, и на его баронету! Мне важней моя акция мести против драйдов и кто-то из «мяса», способный отвлечь внимание врага на себя в критический момент. Тем более что «мясо» вызвалось добровольно, и мы отправляемся уже через час, максимум полтора. Но даже будь у меня время, я бы парня тебе так просто не отдал. Ты его там растерзаешь медленно и с удовольствием, а мне самому в бой отправляться?! Накося, выкуси!
        После чего тут же вульгарно скрутил из пальцев фигу и в физическом плане.
        Тогда как Труммер уже подскакивал в кресле, готовый немедленно мчаться в восемнадцатый сектор. Наверное, как птица, полетел бы, размахивая руками. А уж чтобы вымолить разрешение отправиться к Азнаре немедленно, был готов на что угодно. Видя такое его состояние, Бенджамин не только кулак с угрозой показал, но и некими силовыми путами накрыл, не давая двигаться и разговаривать.
        И образовавшаяся пауза пошла на пользу. Кобра не стала ругаться, истерить или угрожать, а просто подумала и согласилась:
        - Хорошо, пусть прибудет ко мне немедленно, как только освободится. Хотя я сомневаюсь, что он выберется из мира драйдов. Но это уже будет на твоей совести, Бенджамин. И ты мне не ответил на вопрос по поводу его знакомства с моей Виллой.
        - Ах, этот, - даже не глядя в сторону опять начавшего задыхаться поощера, припомнил или копнул в неких хранилищах определённые сведения: - Бывал он у тебя, бывал. Раз в самом Имении работал и два раза в Крепости. Так что сама представляешь, какого он о тебе мнения.
        - Ну вот, упрекал меня, а сам завидуешь чёрной завистью, - злорадно рассмеялась дэма. - А ведь при желании тоже мог бы побывать на моих великолепных праздниках. У меня для всех дверь открыта, кто ко мне с открытой душой. Тем более что стойких мужчин нам всегда не хватает.
        Прогрессор даже закашлялся после такого предложения:
        - Нет уж, нет уж!.. Уж лучше ты ко мне!.. - и тут же пожалел о своих словах, кривясь и с досадой стуча кулаком себя по лбу. Потому что услышал томное воркование:
        - Приглашение принято. Как только отыщу свободное время, сразу тебе сообщу об этом. И мы сразу обсудим детали моего визита. Чао!
        Судя по тому, что дэм вскочил с кресла и поспешил к столу, разговор закончился, связь прекратилась. Но и выглядел властелин при этом злым, разгневанным. Хорошо, что не забыл убрать путы с человека, потому что, судя по последовавшим словам, пожелания у него имелись самые кровожадные:
        - Чтоб ты сразу задохнулся! Чтоб тебя ещё драйды на мясо пустили! Труммер-зуммер недоделанный! Ты себе не представляешь, в какое ты меня дерьмо втолкал! Три тысячи лет, если не больше, я так глупо не попадался! И тут!.. Такое!.. Чтоб мои глаза эту козу никогда не увидели! О-о-о!.. И всё из-за тебя! Вот уж правильно гласит пословица: «Не делай добра, да не узнаешь зла в ответ!» И как меня только угораздило эту крысу пригласить?..
        Вопрос вроде как казался риторическим, но немножко отдышавшийся Поль решил что-то вякнуть:
        - А вот другие дэмы ходят друг к другу в гости. И по этому поводу в секторах такие грандиозные праздники устраивают… С фейерверками…
        - Нет, ты полный недоумок!.. Зачем нам визиты, если ты только что слышал наше общение? Да и через портал мы умеем шагнуть куда угодно. Лишь бы с той стороны защиту не поставили. Так что умишко у тебя убогое!
        - Почему? Официальный, показательный визит Азнары обозначал бы примирение между секторами. Как следствие, прекратятся убийства, похищения, прочие стычки и конфронтация. Жизнь станет лучше, стабильнее…
        И замолк, глядя на хохочущего дэма. А тот, когда отсмеялся, начал с угрозы:
        - Ох, я тебе устрою!.. Ох, я тебя научу жизни!.. Если только выживешь у драйдов да потом вырвешься из когтей Кобры, хе-хе, минуя её ядовитые зубы, я тебя заставлю учиться на дипломата. Причём за один год заставлю изучить материал трёхгодичного обучения. Может, хоть тогда перестанешь говорить глупости.
        - А что я такого сказал? - Парень пожал в недоумении плечами. Властелин стал отвечать, лишь закончив очередные манипуляции со шкатулками на столе. Но говорил с сомнением:
        - Не знаю, стоит ли тебе открывать подобные секреты?.. Хотя ты и так уже влез туда, где за любое неосторожное слово тебя будут убивать тысячу раз разными способами, - глянул слишком многозначительно и приступил к объяснениям: - Не всё что праздник, да с фейерверками - благо для обитателей ДОМА. Наверное, есть умные люди, которые проследили некоторые закономерности, да и ты мог бы догадаться. Ибо после каждого такого визита и праздника вскоре объявляется мобилизация. А затем объединённые армии дружественных дэмов отбывают в иные миры для совершения подвигов и ведения победоносных войн. Они потом иногда возвращаются, овеянные славой, усыпанные почестями и наградами, но!.. Мало кто обращает внимание, что вернулась-то двадцатая часть от ушедших. Если не меньше…
        Поль задумался. Насколько он успел изучить историю, войска собирались только во время перенаселения Параиса. Но мало ли что пишут в газетах да печатают в книгах? В любом случае всё зависит от воли дэмов. Надо будет, они и детей со стариками под ружьё поставят, но своих неведомых целей всё равно добьются. И если после их показательных визитов начинаются войны - это многое скажет тем, кто хочет выжить до старости и сохранить свою семью в целостности и сохранности.
        Дальше подумать ему не дали:
        - Ладно, вали отсюда в одну из гостевых комнат и отсыпайся! - приказал Бенджамин. - Азнаре я приврал, так скоро мы не выйдем. И спешки такой нет, да и запущенный уже процесс прервать не могу. Часа четыре поспишь, потом час на сборы. Пошёл! - И уже в сторону двери: - Проводить парня в гостевую спальню!
        После чего сразу и резко забыл о временно опекаемом человеке.
        Глава 12
        Одинокая
        Азнара Ревельдайна никогда и никому не разрешала входить в свою спальню. Точнее говоря, в свои персональные апартаменты из целой анфилады комнат, в которых она спала или проводила время в полном одиночестве. Что там у неё находится, кто там убирается и как всё выглядит, не знали ни байни, ни главный консул, ни управляющий. Гипотетически войти внутрь позволялось двум последним, но только в случае целостной пульсации специального браслета на руке, выдаваемого при вступлении на должность. При частичной пульсации сигнального устройства следовало сломя голову мчаться в специальные приёмные покои, предваряющие личные апартаменты. Также данный браслет имел функции прямой голосовой связи, позволяющие общаться в реальном врмени.
        Уж неизвестно почему, но такой браслет мечтала страстно получить и байни. Даже несколько раз подкатывала с лестью к властительнице, уговаривая её:
        - Ну как это так? Я, главная твоя советница, и не смогу зайти в каком-то экстренном случае? Тем более что консул с управляющим - это тупые мужланы, которые не имеют никакого права касаться взглядом личного пространства нашей богини.
        Как ни странно, но при этом получала спокойный ответ, сформированный так:
        - Увы, милая Л’укра, я сама от этого в страшном расстройстве. Но поделать ничего нельзя, настройки защитных систем не подлежат изменениям… Да и браслета только два. Они реагирую лишь на мужчин. И то, если Вилла имеет в памяти запись их официального возведения на должность.
        - Ох уж эта техника! - сокрушалась байни, но тут же спохватывалась: - А то ведь можно специалистов с иных миров позвать. Этих, как его?.. Программистов и хакеров. Так они вмиг починят всё и перенастроят.
        - А вдруг что-то повредят нечаянно? И я потом совсем без защиты останусь? - опасалась Азнара. - Нет уж, пусть лучше будет как есть.
        Подслушав последний такой разговор, главный консул вначале промолчал. Но, оставшись наедине с дэмой, воспользовался своим правом шефа службы безопасности сделать заявление:
        - Считаю весьма подозрительным навязчивое желание твоей ближайшей наперсницы заполучить браслет допуска. За этим явно кроется желание проникнуть в твои личные пространства. Да и раньше подобные разговоры зафиксированы.
        Ответ его удивил:
        - Спасибо. У меня всё под контролем. Так надо. Второй раз я не ошибусь. И забудь об этой проблеме. Все прежние записи - уничтожить!
        Пришлось тогда молча подчиниться.
        В данный момент Юрген Флигисс вспомнил об этом эпизоде, пока мчался на вызов своей повелительницы. Мерцала малая часть браслета, но всё равно волнение распирало бывшего генерала армии. Потому что подобный вызов за все шесть месяцев его службы здесь оказался всего лишь вторым. Первый раз пришлось после крупного нагоняя два месяца назад отправить карательную группу летающих егерей на Большую стену. В её внутренностях слишком много накопилось бродяг, и это было поставлено в вину главному консулу. И хорошо, что внушение и нагоняй были сделаны только словесно.
        Во всех остальных случаях дэма не гнушалась появиться в любой точке сектора, а то всего ДОМА через портал, внушая ужас и страх нерадивым и порой проводя наказание прямо на месте. Чаще совершала такие налёты сама, реже брала с собой представителя силовых органов, предпочтительно главного консула. Только вот нынешнего не слишком баловала подобным вниманием.
        «Неужели сейчас отправимся вместе с ней кого-то «карать»? - всё выдвигал предположения генерал, уже забегая в приёмные покои и морально приготовившись к любым неожиданностям. - Надеюсь, она не потянет меня сбрасывать лично бродяг со стены или душить младенцев в Диких землях?..»
        И всё равно замер в недоумении, перед тем чуть не наступив на слой теннисных мячиков. Иначе грохнулся бы во весь свой громадный рост. Потому что дэма занималась тем, что мощно и страстно лупила теннисной ракеткой по мячикам. Причём оригинально лупила: шарик сам устремлялся ей навстречу, подброшенный левитацией, а уже после удара ракеткой летел и ударялся об стенку. Причём ударялся и отскакивал не совсем так и не совсем туда, как желалось обряженной в спортивную форму властительнице. Половина громадного приёмного покоя была варварски уничтожена, словно здесь пробежало стадо вандалов. От шикарных напольных кувшинов остались только черепки. Большинство хрустальных ваз разлетелось вдребезги. Три люстры из четырёх, хоть и продолжали давать свет, годились только на мусор. Более половины зеркал ветвились трещинами или лежали осыпавшимися осколками. Да и много чего иного на полу валялось, прикрытое слоем мячиков. Похоже, у новоявленной спортсменки с точностью не клеилось, хоть она и пыталась оставаться на месте и бить только с одной и той же позиции.
        В таком виде, в такой экспрессии и в такой злобном азарте Юрген своего работодателя ранее никогда не видел. Но тем не менее вынужден был признать, что смотрится Азнара великолепно. Правильнее сказать, божественно. Идеальная фигура, завораживающая динамика движения, увлечённое, раскрасневшееся лицо. А уж о красоте самого лица, со всегда утончённой, никогда не портящейся причёской, обычно слов для восторженного высказывания не хватало. Да и тот факт, что Ревельдайну приравнивали в местном пантеоне к самой прекрасной, говорил о многом. Из общего количества дэмов женского пола в семнадцать особей только две их них могли соперничать красотой с Азнарой Непревзойдённой. Именно таким прозвищем её величали в иных мирах. Здесь же иначе чем Кобра не называли.
        Именно упоминание о последнем прозвище заставило Юргена собраться, вырваться из плена божественного воздействия красотой и вернуться в действительность. Кашлянул даже, чтобы привлечь к себе внимание, и уже было открыл рот, чтобы доложить о прибытии, как услышал:
        - Да вижу я тебя, вижу!.. Подожди пару минут.
        Пришлось деликатно отойти в сторонку да поберечься, чтобы отскакивающим мячом глаз не выбило или нос не сломало. Удары-то велись с силой, предельной для прочности самой ракетки. А вот желаемого результата так и не получалось.
        Дошло до того, что Ревельдайна разъярилась окончательно и с такой силой швырнула ракеткой о стенку, что несчастный инвентарь разлетелся вдребезги. А сама дэма, разметая перед собой мусор, осколки и мячики невидимой метлой, с возмущением зашагала в сторону главного консула:
        - Ну вот почему так?! - вопила она, сжимая от злости кулаки. - Почему у меня не получается? А?! Можешь мне ответить?!
        Незаметно выдохнувший генерал понял, что это идет не по его душу, и попытался рассуждать честно, непредвзято:
        - Если что-то не выходит, то лишь частично. Потому что сила удара у тебя великолепная.
        - А почему мяч летит не туда, куда требуется? - остановилась она в трёх шагах. И судя по тому, как опасно она прищурилось, не следовало сваливать вину на кривую ракетку. Пришлось и дальше говорить правду, приукрашенную философствованием:
        - Вот потому вы, дэмы, и обожаете спорт. Он непредсказуем. Он даже выше искусства войны. Некоторые его дисциплины даже вам не могут покориться с первого, а то и с сотого раза. И он обожает только тех, кто вкладывается в него всей душой, телом и личным временем. И когда происходит полное слияние человека со спортивным снарядом, достигаются самые великолепные результаты и ставятся невероятные рекорды.
        - Спасибо, успокоил! - Ревельдайна и в самом деле выровняла дыхание, распрямилась, двигая плечами, словно разминая их. - Значит, мне надо годами тренироваться, чтобы выиграть Игры?
        Главный консул многозначительно покосился на разруху вокруг и посоветовал:
        - Если чуточку снизить силу ударов, то… думаю, тебе и нескольких дней хватит.
        Стоило видеть, как скривилась от такой лести дэма и рассердилась. Но тут со стороны входа послышался стук, а потом и голос Л’укры Бзань:
        - Азнара! Можно к тебе? У тебя такой странный шум…
        - Нельзя! - крикнула дэма с чудовищной силой в сторону вздрогнувшей двери. После чего повернулась к генералу, вновь говоря спокойно: - Байни видела, как ты сюда мчался?
        - Нет. Но у неё в каждом коридоре расставлены младшие советницы и наперсницы твоих наперсниц. Как я понял, о любом моём передвижении тут же докладывается госпоже Бзань.
        Сегодня Кобра вела себя странно, хотя она всегда обычно быстро переходила из одной крайности в другую. Вдруг ни с того ни с сего улыбнулась и подмигнула замершему Юргену:
        - Кажется, она в тебя влюбилась. И почему бы тебе не ответить ей взаимностью? - Глядя, как вместо ответа у мужчины возмущённо расширяются зрачки вместе с глазами, она чуть не запрыгала от радости. - О! Неужели ты тоже в ней заинтересован? Вот у вас отличная пара получится! Правда? Ну чего молчишь?.. Или ты вообще боишься женщин? - Генерал отрицательно замотал головой. - Ага, значит, ты их просто ненавидишь?
        Как-то следовало выходить из данной ситуации. Дэма могла приказать всё, что ей в голову взбредёт. Вплоть до интимного знакомства будущей пары на ближайшей оргии. Поэтому пришлось выбрать худший вариант:
        - Ну да, где-то ближе к «между ненавистью и полным отрицанием»…
        - Да-а? - Личико властительницы скривилось в обиде. - А я так размечталась сделать вас счастливыми… а оказывается, для тебя женщину легче убить, чем приласкать?.. Правильно?
        И на это пришлось неопределённо кивнуть. Что вдруг обрадовало Ревельдайну ещё больше:
        - Отлично! Тогда сейчас отправляемся в одно место, где ты будешь зверствовать и бить одну девицу. Твоя задача: запугать её до потери сознания, слегка поколотить, но ничего не ломая и ни в коем случае не убивая. В общем, ничего для тебя сложного, думаю, на войне ты ещё не то вытворял.
        Развернулась и пошла разыскивать что-то в окружающем мусоре. Отыскала большую спортивную сумку с ракетками, досыпала левитацией туда несколько десятков мячиков и только после этого резко повернулась к генералу.
        - Что ты сказал?! - Потому что тот очень тихо пробормотал себе под нос перед тем: «Я с женщинами не воюю…» Он и подумать не мог, что его услышат. И теперь вот опять пришлось сглаживать собственную неосторожность:
        - Да я с предложением… Может, кого из моих помощников возьмём: я буду кричать, а он уже бить там… или что…
        Кобра оставила сумку на месте, выдернула из неё ракетку и, подкидывая её в руке, вернулась к генералу.
        - Слушай, ты начинаешь заедаться? Пытаешься заявить о своей гордости и щепетильности?
        - Никак нет. Просто пекусь о твоей же репутации, - юлил генерал, не в силах оторвать скошенного взгляда от спортивного инвентаря. Уж он прекрасно понимал, что сильный удар может легко снести ему голову. И никакая реакция отменного воина не поможет. - Ибо вроде несолидно получается: доверенный, высший чиновник из твоего окружения сам пачкает руки о какую-то…
        Кажется, подобное объяснение Азнару устроило, но улыбалась она при этом слишком многозначительно и загадочно.
        - Ну-ну, борец за репутацию… Слушай мои дальнейшие инструкции внимательно. О наших дальнейших шагах и нашем уговоре знаешь только ты, больше никто. Сейчас через портал выходим в узилища Полигона. Там немного пошумишь, попинаешь для острастки тюремщиков и пройдёшь к двенадцатой камере третьего уровня. Там томится баронета Фойтинэ. Имя - Галлиарда. Теннисистка, похищенная в свете отданных ранее тебе же распоряжений. За неё замолвил слово некий Поль Труммер, её друг и возлюбленный. Причём замолвил, теряя при этом всё, в том числе и жизнь. Ты должен наорать на эту Галлиарду, повалять её в пыли и грязи, а потом сообщить, что её любовник схвачен при попытке её освобождения и вскоре будет казнён. Дави на то, что они были в сговоре и, наверное, будут казнены вместе. Или скажи, что она будет там сидеть, пока не умрёт с голода. Ну и что-то там от себя добавь, не мне тебя учить…
        Она сделала паузу, словно припоминая, всё ли сказала. Зато Юрген попытался сформировать хотя бы один из рвущихся вопросов:
        - А что там будешь делать ты?
        - Буду стоять у тебя за спиной с чёрным мешком на голове. Как только закончишь этап устрашения, затолкнёшь меня в камеру со словами: «Обе теннисистки, вот и сидите здесь вместе!»
        - Э-э?.. Прямо так и втолкнуть?
        - А как иначе? Всё должно быть натурально. Иначе эта девица не поверит, что мы с ней в одинаковом положении. И не бойся, убить ты меня всё равно ведь не сможешь. Хи-хи!
        Несуразность предстоящего действа никак не укладывалась в голове Флигисса. Саму задумку и её следствия он понимал, а вот причины, к ней толкавшие, никак не прояснялись. И наверное, заметив его колебания, дэма поощрила:
        - Давай спрашивай. Что там тебя ещё гнетёт?
        Он и спросил:
        - Зачем ты занимаешься сбором такой информации лично? Это ведь могут сделать очень умелые следователи. Или весьма деликатные психологи. Девица расскажет всё, вплоть до своего первого шага в этой жизни.
        Азнара отправилась вновь за своей сумкой, рассуждая на ходу:
        - Да как тебе сказать… Сам понимаешь, насколько наш мир несовершенный, страшный и дикий. Можно изменить всё, буквально всё, но нельзя! Мало того, никто об изменениях даже не думает. Да и некоторые законы менять нельзя. И что происходит в итоге? Большинство обитателей Дома деградирует. Матери продают своих детей, отцы насилуют дочерей, любой готов отобрать у больного или у старика последнюю горбушку хлеба. Любая прихоть вышестоящего чиновника выполняется, несмотря ни на что. А тут вдруг появляется парень, готовый отдать всё заработанное тяжелейшим трудом за жизнь и свободу какой-то ничем не примечательной девки. Может, она на первый взгляд непримечательна? Может, стоит копнуть глубже, чтобы понять, что такое в ней есть, ради чего человек жертвует всем? Может, в ней кроется некая тайна, недоступная следователям, психологам и нам с тобой? Вернее, недоступная тебе. Потому что я справлюсь. Мне очень интересно…
        Во время этого монолога она собрала сумку вновь, вскинула её на плечо и выдернула второй рукой откуда-то плотный чёрный мешок. Уже и протянула его генералу со словами: «Надевай на меня и пошли!» - как тот спохватился:
        - Два вопроса мы ещё не оговорили. Первый: внешность. Эта баронета тебя сразу узнает даже в полумраке камеры.
        - Ах да… Но это поправимо…
        Большинство обитателей ДОМА знали всех дэмов в лицо. Потому что их портреты были выгравированы везде, что в фас, что в профиль. Начиная от ворот в стенах и заканчивая зданиями администраций по всему фронтону. Пачками продавались открытки с их ликами. Регулярно давались фотографии в газетах. Да и плакатов из пластика во время Игр раздавалось столько, что у некоторых коллекционеров имелись годовые подборки с каждым из сорока двух властелинов.
        Понятно, что одно дело - рассматривать и молиться на изображения, а совсем другое - оказаться рядом с идолом. Да ещё и в такой обстановке, в полутьме, когда тот без парадного лоска. Но всё равно, столичные спортсмены ДОМА всегда считались элитой общества. Учили их не только бегать да мускулами сотрясать, они получали чуть ли не лучшее образование и уж всяко не путались в определении хозяев разных секторов.
        Поэтому Ревельдайне следовало несколько замаскироваться. И с её умениями подобное дело гроша ломаного не стоило. Движения ладошки над лицом и причёской, и вот уже на главного консула взирает бледная тень былой красоты. Светло-каштановые волосы стали почти чёрными и обвисли свалявшимися прядями. Глаза обесцветились. Кожа покрылась густым загаром. Губы стали блеклыми. Ну и прочие мелочи, недоступные мужскому пониманию, сделали Кобру почти неузнаваемой.
        - Хорошо, теперь второй вопрос: как надолго тебя оставить в камере и когда тебя оттуда забрать?
        - Придёшь по сигналу своего браслета. Если не дам новых инструкций, делай вид, что отправляешь меня в лаборатории. Мол, улучшаться и всё такое…
        Но, заметив, что нечто ещё осталось нерешённым, просто кивком головы разрешила спрашивать дальше. На удивление генерал начал с попытки оправдаться:
        - Следующий вопрос не касается процессуальных тонкостей. Он общего плана.
        - Валяй! Не тяни резину.
        - Что будет с этой девушкой и с парнем, если ты в них разочаруешься.
        - Да ничего особенного! - фыркнула дэма. - Просто уничтожу их с особой фантазией. Её - точно, а её дружок может выкрутиться из моих лабораторий. Потому как уже сейчас наверняка отправился в мир драйдов. А там сам знаешь, дэму выжить трудно…
        - Осмелюсь заметить, что не знаю и знать не хотел бы. - С этими словами Юрген надел мешок на голову своего работодателя, а потом для проверки помахал указательным пальцем примерно перед глазами. За что и получил взыскание:
        - Совсем отупел? Или откусить тебе палец вместе с рукой?.. И с плечом?..
        - Извини, привычка при взятии пленных.
        - Ха! Это он для тебя непрозрачный, а для меня его вообще не существует, - дала пояснения Азнара, открывая портал. - Шагай первым! А… меня за руку хоть возьми, что ли…
        Впервые в своей жизни генерал прикоснулся к дэму вообще. И с удивлением понял, что никаких особенных мыслей у него по этому поводу не возникло. Ну прикоснулся, да и ладно, чего тут особенного?
        После чего, стараясь войти в роль грозного начальника-самодура, шагнул в портал.
        Глава 13
        Напрасные слёзы
        Ближе к концу вторых суток своего заточения баронета Фойтинэ плакать перестала. Не потому, что успокоилась, а потому что слёзы кончились. Да и откуда они возьмутся, если ни пить, ни есть не давали? На крики тюремщики не реагировали. Сколько ни звала, сколько ни умоляла, никто из них так и не появился. Из-за холода и жёсткой каменной скамьи в виде выступа уснуть удалось только сидя, всего несколько часов. Потом приходилось двигаться, чтобы согреться, да стоять возле решётки, выглядывая с надеждой в коридор. Освещённый тусклыми плафонами, тот выглядел навечно заброшенным, да и в камерах по соседству никого не было. Похоже, что на данном уровне оказалась всего одна пленница. Поэтому о ней и забыли. Навсегда.
        Оставалось только размышлять о том, что же случилось и почему она оказалась здесь. Но ничего толкового в голову не приходило. Потому что помнила Галлиарда лишь момент уничтожения пробравшегося в дом вора. Вроде и нечестно убивать в спину, но баронета до сих пор считала, что поступила верно. Потому что пролезший через форточку лазутчик начал открывать входную дверь. В тот момент показалось, что если дверь не откроется, то и остальные подельники в дом не проникнут. Да и в баронском замке родители её с самого детства приучили к решительным и ответственным действиям.
        Убитый в сердце вор завалился без стона на пол, а девушка бросилась к окну закрыть форточку. Вот тут её магическим тараном и оглушило. Чудо ещё, что, когда очнулась в этой камере, обнаружила на себе всего лишь несколько мелких порезов. А ведь видела в последнее мгновение, как окно вздувается пузырём в её сторону.
        Хорошо хоть ночную сорочку не сняли и нижнее бельё не сорвали. Ну и вязаные толстые носки на ногах так и остались. Во время большого сна, да и в одиночку на большой кровати спать было холодно, вот и пришлось одеться потеплей. Не будь этого, уже загнулась бы от холода и сырости.
        «Но если пить не дадут, завтра всё равно умру, - пришла печальная мысль. - В крайнем случае послезавтра… И что это за тюрьма такая? В любом узилище, даже на каторге, дают и пить, и есть, а здесь что за странные порядки?.. О! А что это за шум?..»
        Уже в очередной раз она попыталась протиснуть лицо между толстенными прутьями решётки, чтобы увидеть пространство дальше по коридору. Тщетно! Зато и странный шум нарастал. Грохнула стальная дверь, послышался топот, словно бежало сразу несколько воинов. На этом фоне стал громче некий рёв. Потом стало понятно: какой-то мужчина страшно ругается.
        А там и тип показался в поле зрения. На взгляд, типичный тюремщик: мятая форма, расхлябанные сапоги, сонная рожа. Разве что сон с неё почти исчез, сменившись страхом и раболепием. Но смешней всего, что тип примчался со складной лестницей, установил её под лампой и, взобравшись, стал протирать плафон. Затем спрыгнул и перенёс лестницу к следующему плафону. Как ни странно, после его усердий в самом деле становилось светлей.
        Но пленнице было плевать на освещение. Когда до тюремщика оставалось метров пять, она взмолилась пересохшими напрочь губами:
        - Принесите мне пить! Я умираю! И по какому праву меня похитили?!
        Тюремщик поступил более чем чудовищно. Подскочил к решётке и просто резко ткнул женщину в лицо всей пятернёй. А когда она упала, больно ударившись, зашипел со злостью:
        - Забейся в угол и не шевелись! Если хоть слово пикнешь, на ремни порежем!
        После чего протёр два оставшихся плафона, задвинул лестницу сквозь решётку в крайнюю камеру и ринулся назад, к выходу. Но шум и рёв приближался как раз ему навстречу. А там и командный голос стал разборчивым и вполне внятным:
        - Кто на этом уровне находится?
        - Никого! Почти никого! - тут же поправился иной, униженный голос. - Спортсменка, теннисистка, группа Белого Барина недавно привезла.
        - Отлично! Она-то мне и нужна! Веди к этой преступнице!
        Услышав такое, Галлиарда в самом деле забилась в дальний угол камеры, уповая на то, что речь идёт не о ней и её не заметят. Видимо, упования несчастной женщины судьба не услышала. Здоровенный мужик, в форме высшего приписного чиновника, шёл прямо к концу коридора. Правда, форма его почему-то не соответствовала приписным шестнадцатого сектора. Вокруг высоченной туши увивалось три фигуры тюремщиков, а сзади, словно сомнамбула, шла какая-то женщина с чёрным мешком на голове. Причём на плече у неё висела внушительная спортивная сумка, очень похожая на теннисную.
        Высокий чин остановился у решётки, присматриваясь внутрь камеры и вопрошая:
        - Где эта убийца несовершеннолетних? Где эта баронета Галлиарда Фойтинэ?
        Дверной проём тут же открыли, а пленницу выволокли пред ясны очи начальства. Тот присмотрелся к ней скептически, а потом резко ухватил за волосы, больно запрокинул голову назад и заорал, словно его резали:
        - Признавайся, зачем ты заманила в дом бедного юношу, а потом зарезала его в спину?!
        Наконец-то до баронеты дошло, в чём её обвиняют, и она попыталась защищаться:
        - Неправда! Это был вор, пролезший в форточку! И он хотел открыть дверь для остальной банды.
        - О-о! Как ты запела! Ещё скажи, что это не твой дружок Поль всё это задумал и организовал! А?
        - При чём здесь Поль? Он вообще был с дэмом в ином мире…
        - Молчи! И не смей сюда приписывать властителей! Тем более что твой дружок Поль уже пойман, во всём сознался и, скорее всего, завтра вас обоих казнят.
        - Нет! Он не мог! Он тут вообще ни при чём! - невзирая на чуть ли не вырываемые с корнем волосы, Галлиарда забилась в руках гиганта, словно пойманная в силки птица.
        Сама мысль, что Труммера поймали, ввергла её в такую панику, что она почти перестала соображать. И только краешком сознания улавливала смысл того, что кричал ей озверевший чиновник:
        - Зря ты его выгораживаешь! Он сразу сознался именно в твоей виновности! Говорил, что ты в его дом забралась обманом, в его отсутствие. Так что убийство лежит полностью на твоей совести!
        - Нет!.. Нет…
        - Что «нет»?! Чего ты ноешь? Отвечай толком! Если вина его и он сам тебя впустил в свой дом, мы тебя уже завтра отпустим домой. Ну?! - опять встряхнул за волосы так, что в глазах от боли потемнело. Но пересохшие женские губы всё равно твердили в ответ только одно слово «нет!».
        Свои угрозы и предложения свалить вину на Поля здоровяк повторил раза три на разный манер. Видя, что ничего не может добиться от пленницы, затолкал её обратно в камеру и переключился к вопросам о её содержании:
        - Кто-нибудь прикасался к ней?
        - Никак нет! Не положено по правилам двое суток вообще в коридоре появляться.
        - То есть вы её и не кормили?
        - И не поили, геер дон!
        - Хм! И кому она будет такая ослабленная нужна, если не сможет кричать во время сожжения на костре? - задал мужик риторический вроде вопрос и тут же распорядился: - Накормить самым лучшим и напоить, я потом проверю. И одеял ей сюда принесите пяток, почище которые. Часа через два-три сюда один мой хороший знакомый прибудет, большой любитель таких цыпочек. Пусть он немножко с девочкой позабавится. Если ему всё понравится, потом и вам разрешу этой красоткой попользоваться.
        - Рады стараться, геер дон! - рявкнул старший смены, уже предвкушающий разрешённые начальством удовольствия. - А эту куда?
        И он ткнул рукой в стоящую рядом женщину с мешком на голове. Здоровяк в раздражении фыркнул:
        - А эту св… - запнулся почему-то, так и не найдя подходящего определения для арестованной, - …сволакивайте в ту же камеру! Тоже моему другу для разврата сгодится. Так что пусть посидит с этой убийцей. Они друг друга сто… э-э… сторониться не станут! Давай, заходи!..
        Вроде как замахнулся влепить жестокую затрещину, но, наверное, понял, что и убить может своей ручищей-то. Поэтому не столько ударил, как деликатно затолкал приведённую женщину внутрь, сам закрыл дверь на замок, а ключ положил себе в карман. И уже топая к выходу, приказал:
        - Вторую тоже покормите, и ей силы понадобятся… Ага, и одеяла…
        Вскоре стало тихо, и новая подруга по камере, со стоном бросив сумку наземь, уселась на неё сверху. Только потом сняла мешок у себя с головы и стала с недоумением оглядываться:
        - Где это мы?
        Галлиарда, болезненно морщась, ощупывала кожу головы и торчащие волосы. Даже удивиться не было сил, что волосы остались на месте. Настолько болезненным оказалось издевательство озверевшего начальника. Но на вопрос сокамерницы попыталась ответить:
        - Сама понятия не имею… наверное, двое суток уже здесь сижу. Ни пить не дают, ни есть… И даже не знаю, как я здесь оказалась и за что…
        - Ну да, не знаешь! Я же слышала: ты убила какого-то несовершеннолетнего отрока. Да ещё и с кем-то в сговоре…
        - Ну да, убила… Но не отрока, а члена разбойничьей банды, который проскользнул в форточку дома.
        - Твоего дома?
        - Нет, моего друга…
        - Ага, значит, ты и в самом деле забралась к нему без спроса? - При этом женщина настороженно сжалась, как бы показывая, что ей страшно находиться в одном помещении с убийцей. Баронету подобное отношение сильно обидело:
        - Да что ты понимаешь! Услышала возведённую на меня напраслину и этому веришь! Сама-то здесь как оказалась? Желая попасть в лапы развратного извращенца?
        Видимо, подруга по несчастью только сейчас вспомнила о своей горькой участи. Свесила голову, и плечи её затряслись от рыданий. Сквозь стоны и всхлипы только и прослушивалось:
        - Не знаю… Я просто шла с тренировки, а тут какие-то сволочи на меня налетели. Сбили с ног… Заволокли в машину… И надели мешок на голову… Потом долго куда-то везли, часто пинали ногами… Если начинала кричать, били в живот… А я ведь не преступница! Ничего плохого не сделала!.. Потом эти крики на тебя… И вот я здесь…
        Она продолжала всхлипывать, и движимая состраданием Фойтинэ присела возле неё на корточки, обняла за плечи и стала утешать:
        - Не плачь! Уверена, у нас всё образуется. Наверняка и тебя схватили по ошибке, разберутся и выпустят…
        Как ни странно, после проявленного сочувствия, с первым прикосновением, тело женщины словно окаменело. Даже проскочило невольное предвидение, что она готова ударить в ответ. Даже голос стал ледяной и злой:
        - Ага! Ещё скажи, что и тебя выпустят!
        - Не знаю, - тяжело вздохнула Галли. И тут же стала рассуждать: - Кажется, меня и моего друга подставили. Жестоко, преднамеренно… И если за нас никто не заступится, то даже не представляю, что с нами будет…
        - Как это что? Тебе же ясно объяснили: скажи, что ты не виновата, и заяви, что это он тебя заставил быть дома. И тебя завтра же отпустят!
        - Ты не понимаешь…
        - Ещё как понимаю! Он ведь заявил, что ты прокралась в его дом без спроса, то есть себя выгородил и всю вину свалил на тебя.
        Баронета грустно улыбнулась, так и продолжая обнимать сокамерницу за плечи и успокаивающе поглаживать. И начала с повтора:
        - Ты не понимаешь, что всё это ложь. Всё это подстроено. Мой друг не такой, и он никогда подобного не сделает. Скорее всю вину на себя возьмёт, но меня выгородит.
        - Ха! Ты в такие глупости веришь?! - воскликнула незнакомка.
        - Нет, не верю. Просто знаю. Он совсем другой…
        - А какой? Расскажи!
        От такого напора Фойтинэ непроизвольно рассмеялась:
        - Какая ты странная и любопытная! А ведь мы ещё даже не познакомились. Давай вначале пересядем на скамью, там удобнее… И главное - не плачь.
        Женщина недовольно фыркнула, словно это не она недавно рыдала. Но на каменный выступ пересела, с каким-то остервенением забросив сумку в изголовье. Обратив на спортинвентарь внимание, Галли поинтересовалась:
        - О! Похожа на мою! Что у тебя в ней?
        - Ракетки и мячики, - раздалось ответное ворчание. - Я теннисом занимаюсь!
        - Ой! Как здорово! - И баронета в порыве радости придвинулась к новенькой вплотную и обняла так крепко, словно та её родная сестра или дочь. - И я теннисом занимаюсь! - зачастила она скороговоркой. - В сборной шестнадцатого сектора индивидуально занимаю второе место. Уже в семи Играх участвовала! В последних из них мы завоевали в командном первенстве первое место, и в личном зачёте у меня второе. Ну а зовут меня…
        - Знаю! - не совсем вежливо перебила немного расслабившаяся женщина. - Слышала, как этот здоровенный ишак на тебя орал.
        - А тебя как зовут?
        - Ре… - словно запнулась та. - …йна. Рейна. И по титулам нашего рода я могу называть себя маркизой. Маркиза Аза Рейна. Правда, мы давно уже обеднели…
        - Ерунда! Не в деньгах счастье! Зато какое редкое и красивое у тебя имя! Давно спортом занимаешься и где?
        - Несколько месяцев…
        - Ой, какая ты «поздняя»! И где?
        - Четырнадцатый сектор. Но дальше дублирующего состава малой сборной так и не продвинулась. Не пускают…
        - Ой, как жаль! - Галли бесцеремонно ощупывала плечи и спину новой знакомой. - У тебя ведь такие мускулы чувствуются! Наверняка, Аза, у тебя удар сильнейший. И подача «пушечная», неберущаяся. Такими, говорят, и убивают иногда.
        - Хм! Это точно, - улыбнулась маркиза. - Как ударю, так ударю…
        - Но как же это ты из четырнадцатого сектора в шестнадцатом оказалась? - распереживалась Фойтинэ. - Это тебя тоже, получается, похитили?
        - Похоже… Мне ещё показалось странным, что везли так долго…
        После этого обе замерли, прислушиваясь к донёсшемуся грохоту дверей и топоту сапог. Но теперь уже напряглась баронета:
        - Ох!.. Неужели насильник идёт?..
        В то, что принесут пить и есть, она как-то слабо поверила. А вот в угрозе предстоящего насилия не сомневалась.
        - Не бойся, - неожиданно для себя заявила Аза, исковеркавшая, а точнее говоря, сократившая своё имя. - С нами двумя он не справится. Ты его, главное, отвлеки вначале на себя, а там уже я как ударю!..
        Галли даже оглянулась на неё с недоумением и призвала к благоразумию:
        - Ты что?! После такого только хуже будет!..
        Опасения её оказались напрасными. Примчались тюремщики, чем только не гружённые. Похоже, они личными припасами для заключённых девушек поделились. Стопка совершенно новых одеял, две огромные корзины с едой и питьём и две здоровенные подушки. Последнее поразило узниц особенно. Зато и объяснение по этому поводу было дано мерзкое:
        - Подушки не для вас, сучки! Это спешащий к вам гость любит на мягком восседать, когда его ласкают. Так что готовьтесь!
        И гнусно гогоча, троица удалилась. Тем не менее подушки остались возле решётки в пределах досягаемости. Пленницы живо перетаскали всё внутрь, и баронета набросилась на питьё и еду. А вот маркиза вначале организовала пышное ложе, а потом ещё и уселась сверху на подушку. Вторую подвинула сокамернице:
        - Садись, получай удовольствие. Пока такое… И вообще, ты так аппетитно лопаешь, что и мне захотелось.
        - Ещё бы! Тебя сколько часов везли? - последовал вопрос и напоминание из набитого пищей рта.
        - Точно! Совсем из головы вылетело!
        Совместное пиршество ещё более сблизило соратниц по заточению. Правда, Аза много не ела, а всё приставала и приставала с расспросами о том о сём. Но наиболее настойчиво допытывалась о Поле. Мол, в самом ли деле он такой, что готов ради своей подруги на всё. По мере возможности и в меру своей стыдливости Фойтинэ постепенно и сама увлеклась собственным рассказом. А после того как наелась, поведала с особым удовольствием несколько историй, которые имели место в их длительной, полной приключений дружбе.
        Но сама в какой-то момент заметила, что язык у неё заплетается, а веки склеивает усталость. Сказались последние двое суток лишения, издевательства, а напоследок обильный приём пищи. Да вдобавок мягкая подушка под попой и согревающее блаженство одеял повлияли. И в сон потянуло невероятно.
        Глава 14
        Сражение с колдунами
        Выспаться Труммеру дали даже больше, чем четыре часа. Похоже, все пять проспал. Зато силы восстановил полностью. Настроение показалось заоблачным. И все прежние печали и переживания уже казались пустяковыми и никчемными. Главное, что Галлиарда будет спасена, если вообще уже не на свободе. И по сравнению с этим лишение любой награды и дома к ней в придачу - это не стоящая упоминания мелочь.
        А дальше видно будет.
        Разбудил а’перва молодой порученец дэма, одновременно вкатывая при этом столик с несколькими тарелками:
        - Здесь лёгкий завтрак, на него выделено десять минут! - информировал он строго, но в каждом слове, да и в широко раскрытых глазах просматривалось безмерное уважение. - Сейчас будет доставлена боевая униформа космодесанта. На облачение - пятнадцать минут. Ещё десять минут на изучение предоставленного оружия. Затем к дэму в приёмный покой.
        Завтрак нельзя было назвать обильным или объёмным. Да и вообще, пища выглядела незнакомой. Зато, как подсказала сообразительность, калорийность данных продуктов зашкаливала все разумные пределы. А уж доставленный боевой костюм необычного, ранее не виданного типа вызывал восторг только одним своим видом. Конечно, в таком не побегаешь и по крутому склону не вскарабкаешься, но вот в открытом бою такая одежда защитит от многих неприятностей.
        Оружие оказалось вообще отдельной песней. Поощер, больше веривший в магию, в паранормальные способности и в свои любимые «глоки», не представлял себе, что существует в природе нечто подобное. Две батареи беспроводного питания навешивались в специальных контейнерах на пояс. Оба ствола крепились в виде наручей с продолжением на ладони, со специальными захватами, и выступали чуть вперёд диковинными раструбами. Именно из этих раструбов будут вылетать особые магнитно-плазменные шарики. Причём не простые шарики, а взрывающиеся при соприкосновении с целью, как солидная граната. Ко всему эти боевые заряды - самонаводящиеся. Летят туда, куда воин направляет их взглядом. Точнее, взгляд учитывается прозрачным шлемом, команды считываются с мозга, и сложная программа выдаёт нужные маршруты для неодушевлённого оружия. Надо только для ведения огня нажать руками на один хотя бы из двух курков. А они, вместе с рукоятями, всегда в ладонях.
        Со стороны воин с таким оружием и в таком облачении выглядел словно боевой киборг, с удлинёнными сантиметров на пятнадцать кулачищами и с утолщёнными вдвое до локтя руками.
        Поль попытался было заикнуться о пробных стрельбах, но инструктирующий его специалист, не скрывая собственной острой зависти, объяснил:
        - С таким оружием не тренируются, им просто пользуются.
        Скорее всего, он сам из него ещё никогда не стрелял. Потому что, воровато оглянувшись и убедившись, далеко ли от них ожидающий порученец, деликатно так попросил:
        - Когда вернёшься из миссии, расскажешь, насколько оно эффективно?
        - Если вернусь… то нет проблем! - ухмыльнулся а’перв. И тоже, понизив голос, попросил: - А ещё что-либо подобное в арсенале имеется?
        - У-у-у-у!.. - Подобное волчье вытье, пусть и тихо прозвучавшее, отвечало лучше всяких слов на поставленный вопрос. Поощер никогда себя не считал фанатичным любителем средств уничтожения подобного типа. Но тут ему так сильно захотелось побывать в арсенале у дэма, что в носу зачесалось и ещё где-то засвербело.
        И собственной любознательности пришлось дать мысленное обещание:
        «Постараюсь ради такого дела от любых драйдов живым уйти! - и поправился: - Точнее, загадываю желание: если вернусь живым из предстоящей миссии, то наберусь наглости и напрошусь у дэма на экскурсию по его арсеналу. Ну а если не вернусь… хм! Тогда… не напрошусь! Хе-хе!..»
        Когда порученец отвёл поощера к дэму и удалился, впору было и дальше поражаться. Бенджамин Надариэль вообще оказался упакован не то чтобы в костюм, а в некий громадный белый короб, гротескно напоминающий фигуру массивного голема. Как он туда влез, было непонятно. Пока забрало было ещё раскрыто, но звук голоса уже слышался не только благодаря близости. В прозрачном шлеме Труммера оказался свой громкоговоритель, передающий речь властелина:
        - Значит, так, даю последние инструкции. И самая главная из них: мы отправляемся в место, которое аналогично моей Вилле. Там мы станем тупо убивать всех, кто шевелится. И даже тех, кто не шевелится, прикинувшись кучкой дерьма. Понятно?
        - Так точно, дэм Прогрессор!
        - Ага, и сразу пояснение твоей роли. Твои внешние громкоговорители будут работать на полную мощность, и прежде, чем открыть стрельбу, прокричишь вот такие фразы: «Мерзкие колдунишки! Вы осмелились поднять руку на меня, и за это достойны смерти!» После чего начинаешь рвать всех на лоскуты взрывами, но время от времени выкрикиваешь как бы в мой адрес: «Робот! Уничтожай всех! Всех до единого!» Не вздумай при этом что-то ляпнуть в виде «так точно!» или «будет сделано!». Просто следуй моим командам и двигайся в том направлении, которое я укажу. Начинаешь тренироваться с этой же секунды!
        - Так… - начал было парень, но тут же спохватился: - Ну да. Проще простого.
        - Пострадать ты вроде не должен, я буду тебя прикрывать куполом силы. Но всё равно, не вздумай проявить самодеятельность и броситься куда-то по собственной инициативе. Тогда тебя уже ничто не спасёт. Колдуны тебя моментально либо кровавой кашей по полу размажут, либо наизнанку вывернут. Они там те ещё затейники, ха-ха! Так… вроде ничего не забыл?..
        - А вы чем стрелять будете?
        - Стрелять мне зазорно, я их буду резать. А чем и как, потом увидишь. Только не отвлекайся и не удивляйся.
        Следовало отвечать по-новому, поэтому выдавить из себя удалось одно слово:
        - Постараюсь.
        - Ну вот… Примерное время нашей мести - двадцать, максимум тридцать минут. Точки сопряжения для нашего возврата в том месте можно создавать большим количеством, и я их там сотворю штук десять. Будут они подсвечены ярким жёлтым цветом. Как только дам команду или что-то вдруг станет совсем критично, прыгаешь в любую из них и запускаешь кодовым словом…
        Он замолк, выбирая слово. Но при этом движением бровей поощрил и человека к проявлению инициативы. Тот и предложил:
        - ДОМОЙ?
        - О! Правильно! Именно представляя себе ДОМ. Так что случайная активизация кем-то из наших врагов точке сопряжения не грозит. Что ещё?.. Хе-хе! Завещание составил? Золото и бриллианты туда вписал?
        - Давно. Только у меня ничего, кроме дома, нет. И если он до сих пор мой, то достанется Галлиарде.
        - Да? Везёт же девке!.. - Дэм спрятал своё лицо за толстенным, непрозрачным снаружи забралом, и послышался его бравирующий голос: - Ну, тогда в бой! Мой юный жертвенный агнец!
        Последнее восклицание показалось Труммеру неуместным. Ухудшило, так сказать, настроение. Но кого его мнение интересовало?
        Тем более что уже через несколько мгновений он оказался в узловой точке громадного помещения, очень напоминающего не то зал заседаний, не то подиум для выступления. А ряды для зрителей поднимались к своду широкими ступенями с расположенными на них креслами. Людей (а драйды, несомненно, относились к человеческой расе) в креслах и рядом с ними оказалось не так много. Здесь могло бы уместиться посетителей или зрителей раз в пять больше. Но и тех, что присутствовали, уничтожить одним махом никак не получится.
        Сразу пришлось орать во всю мощь своих лёгких:
        - Мерзкие колдунишки! Вы осмелились поднять руку на меня, и за это достойны смерти! Робот, убивай их всех!
        И нажал на курки, проводя взглядом по наибольшим скоплениям целей. Грохот взрывов, вопли умирающих заполонили всё наружное пространство. Там же всё затопила какофония ярких вспышек, резкость которых тут же стало снижать «умное» стекло шлема. Но грохот и рёв ещё более усилились, когда робот пустил в ход своё оружие. Толком его рассматривать было некогда, но знакомый обзорно со многими техническими новинками иных миров Поль понял, что это лазеры. Бенджамин пользовался ими, словно продолжениями рук, и резал всё подряд, включая стены из железобетона и металлические балки арочного перекрытия.
        К грохоту взрывов добавился скрежет рушащихся конструкций.
        Зато командный голос дэма слышался великолепно:
        - Начинай спокойным шагом двигаться вправо, вон в тот самый широкий арочный проход.
        Труммер и двинулся, опять заорав во всю мощь:
        - Молодец, Робот! Кромсай их, кромсай! - Правда, он никак не мог понять, понимают ли его колдуны? Ему, к примеру, их крики и вопли казались полной тарабарщиной. Или у них здесь тоже всемирный рииксти, официальный язык ДОМА, в ходу?
        Сам тоже зарядов не жалел, потому что расползающихся, прячущихся и разбегающихся тушек колдунов ещё хватало. Что интересно, уже в проходе пришлось расстреливать нагло прущих прямо в лоб появившихся солдат противника. Эти уже оказались прикрыты бронёй, в том числе и магической, и если падали, то умирали не сразу. Частенько приходилось их добивать. Да и сами они вели очень плотный огонь по иномирцам из многообразного оружия. Что только не летело с их стороны! Начиная от крупнокалиберных пуль и гранат и заканчивая файерболами густо-малинового цвета. И ощущение было не из приятных, видя, что всё это несётся в твою сторону и разрывается всего в парочке метров от носа.
        - Приостановись на месте! - следовала команда. - И стреляй интенсивнее, не жалей зарядов.
        Лазерных мечей некоторое время не наблюдалось. Как оказалось, Прогрессор им обрушивал тот огромный зал, который они только что покинули. Когда там тяжеленный свод наконец-то рухнул вниз, ударная волна воздуха ощутимо пронеслась рядом, сметая напрочь не только трупы противника, но и рассеянные ряды атакующих. Если бы не защитный купол, наверняка от Поля осталась бы кучка фарша, размазанная по внутренним стенкам универсальной одежды.
        - О, как хорошо нам дорогу расчистило! - порадовался дэм. - Теперь принимай левее, вон к тем тоннелям, на разные уровни.
        Продвинулись туда, уничтожая всё на своём пути. И уже собрались подниматься в гору, как Бенджамин заинтересовался одной особенностью в обороне колдунов:
        - Чего это они вон в том тоннеле сидят в глухой обороне, а со всех остальных направлений атакуют, словно камикадзе? Ну-ка давай туда! Посмотрим, что там у них спрятано! По логике, должны быть лаборатории… Опасно, но… Будет неплохо, если мы и там их учёных проредим да малость реактивы из пробирок смешаем.
        В этом месте разворота властелин поставил первую точку сопряжения. А когда прошли по ведущему вниз тоннелю метров пятьдесят, сопротивление стало ещё более яростным. При этом сами обороняющиеся попытались завалить над собой перекрытия свода.
        - О! Как их припекло! - бормотал «робот». - Ускоряемся и бегом вон к тем воротам! Вроде проскакиваем!
        Они перешли на бег, стараясь быстрей проскочить особо опасное место. Если бы сверху рухнуло многоэтажное здание, даже удерживаемый купол мог не выдержать. Вроде успели! Но сзади всё равно всё смешалось, слилось в едином грохоте обвала. И ударная волна от взрывов и повышенного давления получилась многократно большая, чем в первый раз. Теперь сорвало с места и самого дэма, и прикрываемого им человека. Их волокло потоком пыли, пламени и мелкого щебня метров тридцать, а когда замерли на месте, вокруг повисла такая густая пыль, что с трудом удавалось разглядеть собственные руки. Как ни странно, Поля что-то подхватило, встряхнуло и поставило на ноги.
        - Ты как, живой? - Получив кивок, опекун продолжил: - Вижу, что тебе малость порвало обшивку… Но это ерунда, всё равно надо в лабораторию наведаться. Теперь двигайся за мной и не теряй из виду, если хочешь выжить.
        И они побежали. Хотя некие ранения, особенно на спине, Поль ощущал более чем сильно. Видимо, острыми осколками даже такой вот прочнейший боекостюм посекло. Но как-то бежал, продолжал стрелять, даже выползающих сзади колдунов умудрялся расстреливать с полоборота. Но внутренне поражаясь такому поведению властелина:
        «Чего ему неймётся? Уже и так этих колдунов набили больше тысячи. Да и вообще, они в своём мире вправе делать что хотят… наверное… Или не в своём? И так ли справедлива наша месть?.. Да какая мне разница! Мне бы домой выбраться на своих двоих! А он даже новые точки сопряжения не создаёт… О! Хоть ещё одну установил… И далась ему эта лаборатория!.. А вот меня мог бы отпустить ДОМОЙ! Сволочь он всё-таки…» - но засиявшую жёлтой полянкой точку сопряжения оббежал по небольшой дуге, не касаясь её.
        Вскоре противники им на пути почти перестали попадаться. А одиночки или малые группки явно не относились к воинам. Хотя тоже стреляли и чем-то взрывным бросались. Одним из таких взрывов опять человеку наподдал под зад, он упал, вскочил тут же вновь на ноги и побежал дальше. Но ощутил после этого новые раны на спине:
        «Что за неудача?! Всего лишь на момент за куполом не успел, и на тебе!..»
        Куда двигался дэм и чем он ориентировался при этом, понять было невозможно. Тем более что он всё время бормотал незнакомые словечки, к делу ну никак не относящиеся:
        - Что за спектр странный?.. Конгилоидный, что ли?.. Особое поле Файзеля?.. А дримиландность повышенная откуда?.. Хм!.. О, парадокс, на нонсенсе сидящий!..
        И как-то неожиданно перед мстителями оказались массивные ворота. Нескольких охранников вокруг уничтожили походя, как и довольно резко сорвали ворота напрочь. К тому моменту с тылов перестали атаковать. Видимо, огромнейший обвал напрочь перекрыл все проходы и коммуникации в это место. По крайней мере Труммер так решил и вздохнул с большим облегчением.
        За воротами оказалось внушительное помещение в виде купола, уставленное сонмом приборов и различных непонятных устройств. Но больше всего впечатлила Поля громадная сеть в несколько слоёв, висящая возле одной из стен. А в этой сети слоями висели привязанными около сотни людей. И этих людей расстреливали из автоматов несколько колдунов. Часть людей уже обвисли безжизненными куклами, часть корчилась от проникающих, смертельных ранений. И, наверное, удары лазерных мечей, уничтожившие колдунов, запоздали. Когда дэм и его помощник замерли, внимательно осматриваясь, в помещении уже никто не шевелился.
        С минуту так и стояли, потом Бенджамин спросил:
        - Кого это они и с какой стати так спешно расстреливали?
        Поощер выдержал паузу для приличия, потом высказал осторожное предположение:
        - Вдруг в сетях - прежние мстители, которые тут побывали до нас?
        - Хм! Чем не версия… Но ты давай осмотри их всех бегом, может, кто живой и остался! А я постараюсь разобраться в этом хаосе, может, чего и пойму…
        Но прежде чем начать, дэм щедро разбросал вокруг себя сразу четыре точки сопряжения. И при их жёлтом освещении стало сразу понятно: миссия подходит к своему завершению. Властелин попытается разобраться в начинке диковинных устройств, после чего мстители с чувством выполненного долга поспешат домой.
        Поэтому Труммер даже с какой-то подспудной радостью бросился осматривать трупы. Хотя и слово «радость» тут было совсем неуместно. Уже проверил всех, собираясь об этом заявить, как за спиной раздался лёгкий стон. Одно из окровавленных тел, которое вначале показалось мёртвым, шевельнулось. Пришлось спешно его подхватывать, перерезать и так частично простреленные верёвки и опускать раненого на пол.
        При этом и голосом комментировать свои действия:
        - Есть один живой! Точнее, живая! Это - девочка… Лет десяти на вид… Два опасных ранения! Одно из них сквозное. Чудо, что ещё жива! Если не принять срочные меры, умрёт через пару минут!
        Говоря всё это, он не очень-то и ожидал, что дэм проявит какое-то участие к умирающему созданию. Похоже, ему диковинные устройства стократно интереснее, чем выжившая жертва страшных издевательств. Да и будет ли он в силах спасти от смерти это худое, обескровленное тельце? О всесилье властелинов ходили разные, порой противоречивые слухи, но самому поощеру ни разу лично не доводилось наблюдать сцены великого исцеления.
        А тут, можно скачать, повезло.
        Запакованный в громоздкую защитную коробку, Прогрессор притопал довольно быстро. Разве что, ещё подходя, приказал:
        - Мне нагнуться неудобно, а на приборы её класть опасно. Держи на вытянутых руках! Выше!.. А-а!.. Подними лучше себе на плечи! Не бойся, не сломается. И я уже «ухватил» её жизнь… Та-а-ак… хорошо… да не шевелись ты! Чего дёргаешься?
        Сжав зубы, Труммер пытался вытерпеть страшное жжение, которое у него появилось в раненых плечах и в районе спины. И мускулы от этого жжения дёргались непроизвольно сами, как он ни пытался их контролировать:
        - Не могу! Жжёт что-то! - признался он. - Или это её кости меня насквозь проткнули, или с неё кислота течёт… А-а!.. Уй!.. А может, и уксус!..
        Крепкое ругательство вылетело из уст дэма, после которого он добавил:
        - Что ж ты за мужик такой, если не можешь чуть потерпеть?!
        - Дэм, не в обиду вам будь сказано, такое и вы не вытерпите!..
        - Поговори ещё мне! Хамло!.. Труммер-груммер!.. Странно… Нормальная у неё кровь, никакой не уксус… И кости её тебя не проткнули…
        - Что же так жжёт-то?.. Словно мне там три… а-а!..четыре утюга приложили!
        - Ладно, снимай… Клади малявку на пол… Ща тебя гляну… Хм! Похоже, это тебя и в самом деле её кровью прижгло… Несовместимость какая-то, что ли?.. Ладно, потом разберёмся… Эко тебя посекло взрывом… Потому и болело…
        Но что-то он там такое сделал, жжение быстро пошло на убыль, а через минуту совсем прекратилось.
        - Отлично! Ты тоже не умрёшь… Ха-ха! И даже сможешь играть на скрипке!
        - А что это такое и во что на ней играют? - пробормотал поощер вместо благодарности и двигая лопатками. Понятно, что о скрипке он знал, но отвечать в духе старого анекдота не хотелось.
        Дэм оригинальность не оценил:
        - Хватай мелкую и топай ДОМОЙ! А я тут немного порезвлюсь ещё со своими мечами.
        И с ходу начал уничтожать все устройства в пространстве возле ворот.
        Тогда как Полю повторять дважды не стоило. Подхватил спасённую девочку на руки, прошагал в ближайшую точку сопряжения и шепнул желанное слово «ДОМОЙ».
        А оказавшись в хорошо знакомом приёмном покое дэма, уложил драйду на стол и принялся тщательно её осматривать.
        Глава 13
        Единство целей
        Заметив, что её подруга по камере уже почти спит, Аза Рейна возмутилась:
        - Эй! Ты чего?! У меня только интерес проснулся к твоим историям, а ты уже умирать собралась!
        - Прости, сил нет, - пробормотала баронета. - Уже и забыла, когда спала…
        - Очнись! Нам нельзя спать! Сейчас придёт насильник, и мы уже тогда от него не отобьёмся!
        Это чуточку взбодрило сокамерницу, но, оглянувшись на коридор, она бесшабашно фыркнула:
        - Успеем выспаться, - после чего сладко зевнула и вновь стала закрывать глаза. - Если что, меня разбудишь…
        - Глупая! Не спи! Это специально на уровень сонный газ пустили, чтобы мы не сопротивлялись! - продолжала кричать маркиза.
        Не слишком вдумываясь в логичность её восклицаний и не сопоставляя их с тем, о чём тут разорялся злобный геер дон, Галли всё-таки прониклась испугом:
        - Что же нам делать?
        - Знаю я один массажный приём! - заявила новая подруга. - Древний секрет нашей семьи! - встала коленками на подушку и развернула сокамерницу спиной к себе. - Это тебя сейчас взбодрит. Вначале расслабься… теперь резкий выдох! Теперь глубокий вдох!..
        И попутно с этими манипуляциями стала нажимать своими сильными пальцами какие-то точки на спине и на плечах. Не прошло и минуты, как сон словно могучим свежим потоком вымыло из сознания Фойтинэ. У неё появились такие ощущения, какие бывают у спортсмена на пике его физической активности, когда он готов к наиболее ответственному сражению на арене. Даже мнение о себе проскользнуло, что при нынешнем подъёме можно справиться легко с любым неосторожным насильником.
        С восторгом прислушиваясь к себе, женщина не скрывала своих эмоций:
        - Великолепно! Это настоящее чудо! Я даже не представляла, что такое возможно! Уж на что Поль умелец убирать усталость, но у него и десятой части подобного не получалось. Это просто божественно! - Присмотревшись к лицу Азы, она заметила, что та кривится с досадой. - Что-то не так? Или тебе самой стало плохо?
        - Ну да, поплохело слегка, - согласилась маркиза. - Отдача всегда накрывает. Да и ты сильно не радуйся. Через сутки свалишься от двойной усталости.
        - О-о! Когда это ещё будет! Всё равно твоё умение - это нечто невероятное! Ни один поощер с тобой не сравнится!
        - Увы! Подобное «взбадривание» я могу делать только на других, и только один раз в трое суток. И вообще… это наша семейная тайна, о ней нельзя распространяться посторонним.
        - Не сомневайся, я не проболтаюсь! - пообещала Галлиарда, но тут же вспомнила, где она находится, и лицо её омрачилось печалью. - Да и при желании поделиться ничего не получилось бы… Похоже, меня отсюда не выпустят живой…
        - Не падай духом! Пока ведь у нас всё нормально, значит, и дальше как-нибудь выкрутимся. Ты вон лучше дальше про своего друга рассказывай, у тебя так здорово получается!
        - Правда? - Получившая толику надежды и уйму физической энергии, баронета и в самом деле хотела верить в лучшее. - Хотя мне самой приятно вспоминать все наши приключения. Словно заново их переживаю…
        - А уж как мне интересно! Только я одного не пойму: между вами всё-таки любовь или нечто другое? Потому что при сильной любви мужчины становятся жадными эгоистами и никогда не позволяют заводить своей женщине любовников или принимать иногда ласки иных понравившихся мужчин. Да и женщины в этом плане недалеко ушли…
        - Да, такое сложно понять, - задумалась рассказчица. - Но у нас всё-таки с Полем не любовь. А нечто большее. У нас - настоящая, самая крепкая дружба, которая чуточку, а может, и намного выше, сильнее, честнее, чем просто любовь.
        - О как! Первый раз с такими отношениями встречаюсь, - созналась маркиза. - То есть твой Труммер готов для тебя на всё? Даже твоего мужа и твоих детей будет защищать ценой своей жизни?
        - Конечно! Как и я его детей, если они у него будут даже от другой женщины. Да и вообще, он детей любит страшно. Мечтает их иметь не меньше пяти… А вот ещё по поводу детей был случай! Однажды к нам…
        Опять пошли воспоминания, и очередной час пролетел, словно несколько мгновений. А вот дальнейшее беззаботное пребывание новых подружек в узилище оказалось прервано самым наглым и неожиданным образом. Вначале из коридора послышался скрип, скрежет и шорохи. Причём не из самого коридора и не со стороны входа на уровень. А из последней камеры того же ряда, самой последней в нём. Между той и камерой, где томились несчастные пленницы, ещё только одна располагалась. Но в любом случае заглянуть внутрь и выяснить, что это за шум, никакой возможности не было. Спортсменки замерли, прижавшись друг к дружке и накрывшись сразу тремя одеялами. То есть полностью обратились в слух.
        А судя по дальнейшим звукам, там что-то со скрипом и скрежетом закрылось. Затем - вроде как плевок и недовольное фырканье. Дальше ещё страшней: грохот шагов по каменному полу и скрип открываемой двери камеры. Ещё десяток грохочущих шагов, и в поле зрения перепуганных узниц появился здоровенный мужчина. Ростом не меньше чем недавний геер дон, но зато в идеально чистенькой форме приписного начальника. Ботинки, и те сияли начищенным блеском. Широкий пояс поддерживал не только выступающий курган живота, но и массивную резиновую дубинку, несколько связок ключей, пару фонариков и кожаный чехол с электрошокером. А вот красная, испитая харя мужика сразу вызывала чувство гадливости и омерзения.
        И баронета Фойтинэ незамедлительно догадалась, кто к ним явился, потому что с содроганием прошептала:
        - Насильник-извращенец!.. Тот самый!..
        Тип тем временем рассмотрел замерших в полутьме камеры женщин и мерзко гоготнул:
        - О! Да тут никак уже две цыпочки вместо одной? Вот здорово-то! Настоящий праздник удовольствия у меня сегодня получится!
        Но тут очень смело и дерзко повела себя маркиза Рейна:
        - Слышь, урод! А ты кто таков будешь?
        - Надо же! - изумился мужик, снимая дубинку с пояса. Продел кисть правой в ремешок крепления и угрожающе похлопал себе по ладони левой руки. - Заключённые смертники перестали узнавать начальника тюрьмы! Непорядок, придётся наказывать.
        - Начальник? А какого лысого ты тут бродишь? - продолжала нарываться Аза. - Разве не знаешь, что нас сюда посадил большой начальник?
        - Да мне плевать! - ухмыльнулась харя. - Хоть начальник, хоть сама дэма вас сюда отправила. Сейчас вы в моей власти, и я сейчас буду вас учить должному повиновению…
        - Может, тебе большую прищепку дать? - уже с сочувствием спросила маркиза.
        - Зачем? - озадачился мужик.
        - Свою раскатанную губу прищемишь и закатаешь обратно! Уродец! Потому что плевать мы на тебя хотели. Геер дон забрал ключи от нашей камеры!
        Начальника тюрьмы такое заявление даже развеселило:
        - Вот это удача! Хотел просто побаловать малышек хорошим сексом, а теперь придётся убивать! Но тут уже ничего не поделаешь… заслужила! Юмористка драная!
        И начал перебирать ключи на одной из связок. Рейна тут же выпуталась из-под одеял и, шагнув к двери, просто плюнула прямо в морду тюремщика:
        - Пошёл вон отсюда, отрыжка бешеного ишака! - и усмехнулась, когда ей в спину донёсся шёпот, полный ужаса:
        - Что ты творишь?!.
        В следующий момент мужик резко крутанул дубинкой, намереваясь ударить узницу сквозь прутья решётки. Не менее резко узница удачно отклонилась в сторону, избегая удара. От второго удара вообще ушла, сделав два шага назад. И уже издалека очень метко плюнула ещё раз. И слова оскорбления отыскала:
        - Шёл бы ты отсюда, навозная, заплёванная куча!
        Тут уже начальник тюрьмы взбеленился от гнева. Огласил камеру медвежьим рёвом, и в какой-то момент сложилось впечатление, что он сейчас бросится грызть решётку зубами или попытается проломить её своим массивным телом. Но он вполне ловко отыскал нужный ключ и отработанным за долгие годы службы движением открыл замок двери. Распахнул её внутрь ударом ноги и с занесённой для замаха дубинкой двинулся на Азу.
        Та хоть и напряглась, держалась на удивление стойко и мужественно. И перед лицом несомненной опасности стала просто пятиться назад. Дошла до самого дальнего угла камеры и выставила руки перед собой, словно пытаясь закрыться ими от удара. Увидев это, мужчина чуть приостановился и сменил рёв на хохот:
        - Букашка! Ты даже представить себе не можешь, как долго и с каким удовольствием я буду тебя убивать!
        Опять замахнулся и сделал следующий шаг. Но зря он проигнорировал присутствие второй узницы. Та неожиданно прыгнула на него дикой кошкой, накрывая его с головой одеялами. Да так и повисла на его спине с воплем:
        - Не смей её трогать!
        Маркиза тоже оказалась той ещё штучкой. Она сразу всем телом бросилась в ноги наступающего на неё гиганта. И тот попросту споткнулся. И стал падать, словно башня, пытаясь выставить руки перед собой. Из-за одеял у него это не получилось, так что его голова уже почти у самого пола соприкоснулась со стеной. Наверняка такой удар несколько оглушил начальника тюрьмы. Двигаться и ворочаться он стал как-то несуразно, а реветь - короткими хрипами.
        Галлиарда скорее действовала в спортивном азарте, замешанном на шоке и моральной контузии от происходящего. Поэтому не слишком-то и поняла, как, для чего и куда именно оказавшаяся тоже сверху на туше тюремщика Аза топчет, бьёт, колотит и шпыняет. Подсознание своим краешком лишь отметило, что такие удары скорее присущи спортсменам рукопашного боя, чем теннисистке.
        А затем вдруг стало тихо. Сравнительно, конечно. Потому что рядом шумно дышала замершая маркиза. Да и у самой баронеты сердце стучало словно набат, из лёгких со свистом вылетал воздух, словно она в спурте пробежала метров четыреста.
        А тело под ними не шевелилось… И не дышало!
        Когда осознание этого пробило себе дорогу, Рейна неожиданно спокойно и буднично констатировала.
        - Ну всё, всё… Отцепляйся! Ты его удушила одеялами! Так этому уроду и надо!
        Фойтинэ с содроганием отпустила одеяло, отпрянула назад и в панике стала пятиться от трупа:
        - Удушила?!. Я?!. Как же так?!. Что я наделала?!.
        - Да ничего страшного, всё нормально! Он сам виноват! - Теперь уже Аза подошла и успокаивающе обняла подругу за плечи. - И ты молодец! Спасибо тебе, что меня защитила.
        - А как же… Труп… Уже второй за два дня… А мы здесь… - никак не могла прийти в себя серийная убийца. В глазах у неё стоял ужас. - Что теперь со мной будет?..
        - Да ничего не будет, - убеждала её новая подруга слишком беззаботным голосом. - Это чмо здесь ходило, наверняка не ставя в известность даже своих подчинённых. Использовал для скрытности потайные ходы, о которых даже местный дэм не знает… Наверное. А все его ключи теперь у нас. Так почему бы нам просто не сбежать отсюда? А?
        И не дожидаясь ответа, стала быстро снимать с трупа пояс со всем содержимым и резиновую дубинку с руки. Глядя на это, Галлиарда продолжала вздрагивать от страха и от переживаемых эмоций:
        - Сбежать? Разве такое возможно?
        - Ха! Почему бы и нет? Или ты хочешь остаться тут и дождаться второго насильника, который вот-вот придёт?
        - Н-н-нет! - заикаясь, отчаянно мотая головой, заявила сокамерница.
        - Тогда пошевеливайся и накрывай этого осла одеялами. Рядом положим подушки с корзинками. Ага! И ракетки с мячами используем! Издалека могут подумать, что это мы лежим… Просто спим или прячемся. Хи-хи! Вот удивятся! Но не сразу!.. У меня одна шикарная идея есть…
        Могло показаться странным, но переживаемое приключение почему-то вводило маркизу в азарт. В её тоне чётко ощущалось воодушевление, доходящее до фанатизма. Но, с другой стороны, что здесь странного? Ведь каждый человек по-разному реагирует на стрессовые ситуации. И лучше уж так, чем сидеть, трясясь от страха и загибаясь от всеохватывающей паники.
        Баронета только плечами пожала, вспомнив, как сравнительно недавно хладнокровно убила вора, пробравшегося в дом Поля. Да и новое убийство, не прошло ещё и пяти минут, как почти перестало волновать. Особенно начавшиеся перемещения и движения помогли избавиться от скованности. Женщины навели сравнительный порядок в камере и довольно грамотно создали вид, что два тела лежат укрытые одеялами. А почему на полу, а не на каменном лежаке? Так ведь лежак узкий, а на полу просторнее. И не всё ли равно, на каком камне лежать, температура-то одинаковая.
        Напоследок не погнушались забрать остатки своего недавнего пиршества, сложив их в сумку из-под ракеток. Вышли из своей камеры и закрыли её на два оборота подобранным из связки ключом. Но вынимать его маркиза не стала, да и не получилось бы. Следовало сделать ещё и третий оборот. Зато мастерски реализовала свою блестящую идею. Сильнейшим ударом дубинки теннисистка обломала ключ, оставив зубцы во внутренностях замка.
        - А? Как у меня получилось? - похвасталась, напрашиваясь на похвалу.
        - Здорово! Хотя назад мы уже не попадём! - впервые улыбнулась Галлиарда.
        Прошли в крайнюю по ряду камеру, дверь которой и так оставалась открытой. А там и фонариками долго светить не пришлось. Кусок стены с замочной скважиной отыскался почти сразу. На подборку ключа много времени не ушло, но после этого потайная дверь не открылась. Пришлось ощупать и давить на все выступы, углубления и подозрительные места, пока ещё и рычаг тайного блокиратора не отыскался. Правда, в этом им, скорее, повезло, или особая настойчивость Азы сыграла свою роль. Будь Фойтинэ одна, вряд ли бы додумалась, как и на что следует надавить.
        Ну уже войдя в потайной ход и закрыв за собой как решётку в камеру, так и дверь, обе женщины поверили окончательно, что побег у них может и в самом деле получиться. По крайней мере маркиза Рейна так об этом и заявила:
        - Галли, ты везучая! И боевая! Мы с тобой откуда угодно вырвемся!
        После чего довольно смело, подсвечивая себе фонариком, двинулась по узкому, резко извивающемуся коридору. А «везучая и боевая» двинулась следом с некоторым недоумением:
        «Сама поражаюсь, чего это со мной? Не настолько я в данных событиях активная. Скорее, это Аза показывает высший класс приспособляемости к любой обстановке…»
        Глава 16
        Неожиданная обуза
        Осматривая спасённую из мира колдунов жертву, Труммер первым делом обратил внимания на сам факт её полного исцеления. Жалкие тряпки, некогда служившие одеждой, задубели от впитавшейся в них крови, застывшая сукровица виднелась и на местах недавних ран. Но самих дыр от пуль как не бывало!
        А ведь он видел собственными глазами измочаленную пулями плоть. Понимал, что с такими повреждениями люди не живут. И осознавал, что никакому магу, лекарю или целителю подобное излечение не по силам. А значит, отныне стал истово верящим в силы и возможности дэмов. Правда, он и раньше не сомневался в их уникальности, но одно дело - не сомневаться и верить, а другое дело - знать.
        Ну и пока Надариэль не возвращался, а девочка, чуть слышно постанывая, постепенно приходила в сознание, Поль быстро стянул с себя боевой костюм, однозначно спасший его от смерти. Если уж он в районе спины и плеч оказался жутко изрезанным, продырявленным в нескольких местах, то сложно себе представить, что случилось бы от разлёта осколков с человеческой плотью. Наверняка бы разорвали на мелкие кусочки, которые даже всесильный властелин не смог собрать в кучу.
        Нижнее специальное бельё на спине тоже потеряло целостность и неприятно смотрелось из-за бурых пятен крови.
        «Это сколько же я потерял кровушки-то? - поражался парень, в то же самое время тщательно прислушиваясь к себе. - И вроде ничего не болит… головокружения нет… А вот малявка, наверное, потому и очнуться не может, что кровопотеря у неё огромная. Сколько у неё того тельца?.. Наверное, надо бы кого-то позвать?.. Чтобы её омыли, что ли? Или лучше не трогать?..»
        Стоя рядом со столом, он взял девочку за руку и попытался прощупать ей пульс. Даже удивился, когда всё-таки уловил трепетное колебание плоти. Потом ещё больше удивился, когда исцелённая открыла глаза полностью и в упор на него уставилась. Причём осознанно уставилась, чуть ли не строго требуя отчитаться тут же и сразу за все свои прегрешения.
        Поощер на это постарался улыбнуться как можно приветливее. А чтобы отношения сложились дружеские, применил своё умение: импульсом доступной ему силы снял усталость с незнакомки. Хотя о какой усталости могла идти речь, если крохотный по возрасту ещё человечек и так сил не имеет для открытия рта?
        Удивительно, но импульс помог. Дитё сильно, уже полной грудью вздохнуло, да и дальше задышала ровно, нормально. И теперь с расширившимися от удивления глазами начала к себе прислушиваться.
        Вот тут и появился дэм в своём защитном коробе. Тот раньше был белый, приятный взору, можно сказать, величественный. А сейчас стал грязный, чёрный от сажи, и местами с него свисало то, что можно было принять за разорванную, окровавленную плоть человека. Или внутренности. Навоевался, так сказать, напоследок, скорее всего, сойдясь с драйдами в рукопашной. Причём возникшее всего в нескольких метрах от стола чудовище ещё и рявкнуло громовым голосом:
        - Ну как вы здесь? Познакомились?
        Наверное, девочка так не боялась, когда колдуны расстреливали её из автомата. Она пискнула, вцепилась двумя руками в ладонь поощера, задрожала как осиновый лист на ветру и обмочилась. А Поль в следующий момент напрочь забыл, кто это перед ним и чем может грозить любая непочтительность в адрес дэма:
        - Да ты с ума сошёл! - сам не замечая, что обращается на «ты». - Чего кричишь?! Посмотри, как она испугалась!
        - Ничего с ней не случится, хе-хе! - веселился Бенджамин. Правда, сразу же открыл свой лицевой щиток забрала, являя миру вполне человеческое, пусть и вспотевшее лицо. - Подобные живчики от страха не загибаются!
        После чего вообще решил покинуть своё многофункциональное убежище. Выходить из него оказалось проще, чем в него забираться. Основные части корпуса раскрылись, словно две половинки, и Надариэль ловко выскочил наружу, словно спрыгнул с полуметровой ступеньки. Испачканный в саже и крови боевой костюм ещё пару мгновений постоял, а потом завалился назад с немалым грохотом.
        Не обращая на это внимание, оставшийся в нижнем специальном белье Бенджамин уж стоял над вырванной у колдунов пленницей и медленно водил над ней раскрытыми ладонями. Хотя говорил с азартом всё ещё о недавнем бое, оставаясь мысленно в ещё в ином мире:
        - Здорово мы этим колдунишкам наподдали! Будут знать, уроды недоделанные, как на меня руку поднимать! А как тебе твой костюм?
        - Похоже, что меня спас пару раз, но в дальнейшем уже ни на что не годен, - высказался Поль, одновременно с этим стараясь деликатно освободить свою ладонь. Потому что в неё буквально впились побелевшие тонкие пальчики ребёнка. - Но, с другой стороны, двигаться в нём очень удобно.
        - О! Именно! Удобно! - восклицал дэм. - А мой скафандр наивысшей защиты - словно гроб на одном колесике. Жуть какой неповоротливый! Надо было мне что-то среднее выбирать… А вот что будем с этой малявкой делать? - резко сменил тему. - Наверное, возьми-ка ты её под свою опеку. Пусть с тобой поживёт.
        От такого заявления (а по сути своей - приказа) а’перв жутко растерялся. Чуть заикаться не начал:
        - Ты… ты… вы чего?.. Что значит, со мной?!. Какая опека?!.
        - Сам-то не кричи! А! - Надариэль сделал лицо угрожающим и придвинул вплотную к лицу парня. - Чего у тебя, проблемы какие-то? Или жить негде? Дом у тебя на одного, официально ты - холостяк. Вот и живи с сестрой.
        На последнее слово а’перв как-то внимания вначале не обратил. Всё ещё пытался понять, что за беда на него валится, и как-то выкрутиться из неожиданной ситуации:
        - Дэм Прогрессор! Да что за такая несправедливость творится? Вам она нужна, пусть под приглядом ваших воспитателей и живёт! Как вам не стыдно сравнивать мои мизерные возможности свободного наёмника со своими?
        - Ого! Ты меня ещё и стыдить начал?
        - Простите… Но… И вообще! Почему вы назвали её сестрой?
        - Да всё очень просто. Только посмотри, как она в твою руку вцепилась. Инстинкт родственных душ.
        - Какой инстинкт?! Я ей ни брат, ни отец! Чужой человек! Чего за меня цепляться? Это она явно от испуга.
        - Да что ты как баба базарная расшумелся? - стал сердиться властелин, возвращаясь к осмотру девочки, но теперь возложив ей ладонь на голову. - Хочешь, чтобы я в тебе разочаровался? А?.. Тогда заткнись и на ус мотай. Малышка имеет чуточку особенную, странную кровь. Когда вы ранами соприкоснулись, произошло независимое от ваших пожеланий кровосмешение, которое смело приравнивается к родству. То есть она тебе может быть как дочерью, так и сестрой. Сам выбирай, что тебе больше нравится. Но я советую называть её сестрой.
        Неясно ещё было, понимает ли спасённая, что конкретно говорят мужчины. Но теперь она уже не выглядела испуганной. Успокоилась. И хватку свою смертельную ослабила.
        Зато сам новоиспечённый братец, вращая выпученными глазами, никак не мог поверить своему счастью:
        - Дэм Прогрессор, сжальтесь! Она же маленькая, за ней уход нужен, постоянный присмотр, постоянное диетическое питание…
        - Так кто лучше брата за ней присмотрит?
        - Её обувать, одевать надо, заниматься, уроки школьные учить…
        - Лучше, чем брат, её никто не обучит! - словно издевался Бенджамин, еле заметно улыбаясь.
        - Но я же почти всё время мотаюсь на миссии или иные заказы, для которых нужны поощеры! - всё продолжал выискивать отговорки бедный парень.
        - Ерунда какая! Возьми в дом няню, и она будет присматривать за малышкой во время твоего отсутствия.
        - Не понял… Взять няню в дом?.. В мой маленький, тесный домик ещё и тётку какую-то поселить?!. - В порыве возмущения он всё-таки вырвал свою передавленную руку и отступил от стола на несколько шагов.
        - А у тебя что, всего одна комната в «маленьком, тесном» домике? - причём прилагательные были выделены особо ехидным, язвительным тоном.
        - Да не одна, но!.. Но… Но-о-о-о…
        - А-а-а! Понял! Ты боишься ответственности?
        - Э-э-э… Да! И не просто боюсь, а уверен, что не справлюсь. И ещё! Чуть не забыл! Мне же надо ещё немедленно к Кобре… э-э, к Азнаре Ревельдайне явиться. А ведь она меня убить собиралась! Вот…
        И многозначительно развёл руками, как бы говоря: «Я-то с радостью! Но какое может быть опекунство, если завтра уже меня не станет?»
        От такого паясничания дэм от души рассмеялся и свободной рукой словно отмахнулся от парня. Потом, так и не убирая правой ладони с головы малявки, уставился ей в глаза и спросил:
        - Ну и как? Хорошо ты нас понимаешь?
        - Угу! - раздалось еле слышное междометие.
        - И как тебя зовут?
        - Ласка…
        - Ух ты! Какое шикарное имя у тебя! Да и с твоей новой фамилией оно будет отлично сочетаться: Ласка Труммер. Хо-хо! - Довольный дэм чуть отстранился, чтобы Поль попал в поле зрения девочки, и задал новые вопросы: - Ну как тебе твой брат? Нравится?
        - Я его очень люблю.
        Эта фраза окончательно расставила всё на свои места. Будучи ребёнком и юношей, Поль о своих возможных родственниках мог только мечтать. Ещё более повзрослев, понял бесповоротно, что остался круглым сиротой и никогда никого из родни не отыщет. Но мечты-то никуда не делись? И когда прозвучала простейшая, казалось бы, фраза, скорлупа самоизоляции треснула и осыпалась. А под ней оказалось жгучее желание иметь сестру. Пусть и младшую! Пусть только одну! И пусть совершенно внешне не соответствующую тому собирательному образу, которому должна соответствовать младшая сестричка. Но даже в этой несчастной, обескровленной внутренне и окровавленной внешне малышке в самом деле ощущалось нечто родственное.
        «Недаром наша кровь закипела при соприкосновении! - вспомнил Труммер. - Ну и, конечно же, надо её помыть… и одеть!.. И накормить!..»
        Сам себя не видя со стороны, он уже смотрел на Ласку совершенно иными глазами и совсем с иным выражением на лице. А ещё через пару мгновений, осознав в уме весь ворох предстоящих хозяйственных проблем, он вновь решился на очередной беспримерный поступок: он стал попрошайкой!
        - Дэм Прогрессор! У меня беда!..
        - Пошёл вон! - грубо оборвал его властелин, делая вид, что собирается уходить.
        - Э-э… у нас с Лаской беда! Почти всё до последнего медяка растратил, в доме на несколько дней еды хватит, но сестре надо что-то купить из одежды… и учебники… и…
        - Как ты меня уже достал! - вроде как совершенно искренне рассердился Бенджамин. - Что за человек такой?! А?! Ты ему в зубы кулаком, а он кулак на лету целует и дорогие камни из колец выковыривает губами! Вместо того чтобы банкет устроить в честь обретения сестры, он меня ещё ограбить пытается!
        - Какой грабёж?! Нижайшая никчемная просьба всего лишь! - тараторил парень, сам поражаясь собственной наглости, откуда-то взявшемуся напору базарной торговки и отчаянной храбрости. - Тем более что надо учитывать: вы мне первый голову оторвёте, если малышка зачахнет от недоедания или простудится от нехватки нормальной одежды. И тогда всё… - чуть запнулся, пытаясь сообразить о сути дальнейшей патетической речи. - И тогда всё наше героическое путешествие к драйдам окажется нивелировано мелочностью низменного бытия. А совесть, мучительно съедающая наше сознание, не даст ни есть, ни спать, ни…
        Опять запнулся, потому что на ум пришёл секс, упоминание о котором при детях неуместно. Зато дэм стоял явно ошарашенный:
        - Совесть? А с чего ты взял, что она у меня есть?
        - Глаза! По ним видно, что вы добрый, щедрый и справедливый! - возопил парень, чувствуя частью подсознания, что все мыслимые и немыслимые каноны своих отношений с дэмом он уже нарушил. Но остановиться не мог: - Поэтому не откажете бедным сиротам, не имеющим ни родителей, ни иных родственников! Поможете им выжить в этом сложном, циничном мире, где только на вас и остаётся последняя надежда!..
        И с огромным разочарованием увидел, как при последних его словах дэм практически бегом выскочил из помещения. Дверь чуть с петель не слетела. Где-то там, в коридоре, послышались грозные крики, отсюда неразборчивые. Но прислушаться к ним не удалось, краем взгляда Поль заметил, что Ласка уже свесила ноги со стола и пытается сесть. Бросился к ней:
        - Ты куда? Ты же совсем обескровлена! Грохнешься, потом костей не соберём.
        Но так и постарался поддержать её в сидячем положении. Теперь она показалась ещё меньше, ещё худей и ещё несчастнее. Хотя голосок прозвучал на удивление разборчиво:
        - А что теперь будет? - и глазами указала вслед убежавшему дэму.
        - Что, что!.. Что угодно! - фыркал парень, всё ещё не понимая, что это на него нашло. - Могут нас ему на ужин поджарить. А могут из окна выкинуть прямо в море!.. Или в сад… на клумбу с розами…
        - А море красивое? - неожиданно спросила. И тут же пояснила: - Я его никогда не видела.
        Крики всё ещё слышались в коридоре, оттуда же нарастал слаженный топот бегущих людей. Могло и в самом деле случиться что угодно, но Труммер вдруг вознамерился показать сестричке море. Тем более что знал, вон за той дверью - короткий коридор. А уже за ним - иное помещение в виде небольшого салона. И там два окна, выходящие на море. Поэтому ни секунды не раздумывал. Подхватил девочку на руку, как обычно носят всех детей до пятилетнего, максимум шестилетнего возраста, и помчался с ней к заветным окнам.
        Оттуда и в самом деле открывался великолепный вид. Примерно четвёртый этаж, до кромки воды - метров сорок, и самое главное - небольшой шторм! До пяти баллов. И волны величественно накатывали на берег, кое-где утыканный декоративными скалами, гротами и пляжами с ярко-жёлтым песком. Сам а’перв здесь бывал раз десять, но ему не приходилось ещё ни разу наблюдать такую величественную красоту. А уж Ласка так вообще отпустила шею брата и, грязными ладошками упёршись в стекло, смотрела на море с таким физически ощутимым восторгом и обожанием, что в глазах защипало от переполняющего сочувствия, соучастия и нежности.
        Несчастное дитё, осуждённое на смерть и чудом получившее вторую жизнь, смотрело на море, о котором всегда мечтало, но не знало, как оно выглядит.
        Символично получалось: Поль не имел родственников - теперь имеет сестру. Ласка не видела моря - теперь она смотрела на него благодаря брату. И в данный момент им было плевать на весь мир, на все его проблемы и на то, что может случиться с ними в будущем.
        Тогда как топот иных людей достиг и этого помещения.
        Глава 17
        На свободу!
        Юрген Флигисс не любил бездействовать. Даже когда приказ о подобном исходил от непосредственного начальства. Поэтому за первых два часа бесцельного ожидания он что только не переделал как в самой тюрьме Полигона, так и на прилегающих к ней объектах. Для младших чинов эти часы запомнились истинным авралом, нагоняями и невероятной нервотрёпкой. А кое-кто даже получил понижение в должности. Не говоря о тех, кому было поставлено на вид или сделаны строгие выговоры.
        Главный консул зверствовал, наказывал и вёл себя как лютующий самодур. Хотя без зазрения совести мог покинуть данное пространство и заниматься иными, более насущными делами. Ведь дэма никоим образом не давала команды ожидать её вызова как можно ближе к ней. Опасаться за её целостность было смешно, да и небезопасно для себя лично. Ибо Кобра могла попросту обидеться. А обиженная властительница - это будет похуже крайней лютости.
        Но когда с момента водворения в камеру Азнары истекло целых четыре часа, Юрген отчего-то разволновался. Да и дел для него больше не оказалось. А кипучая энергия и любопытство так и продолжали бить через край. И пятый час главный консул места себе не ходил, доведя бледных тюремщиков до настоящей синевы.
        А в конце этого срока всё-таки решился наведаться на третий уровень. При этом рассуждал вполне логически: если он окажется там не к месту, Азнара уж в любом случае сумеет дать знать об этом. Если намекнёт «сматывайся отсюда!», то и дело с концом. Чрезмерно занятый главный консул найдет, чем заняться, и покинет Полигон с чистой совестью.
        Очередной ор, и старший смены, выстроив в колонну за собой всех остальных тюремщиков, вышагивает строевым шагом рядом и пытается отчитаться о чрезмерно израсходованной краске, списанных лампочках и часто разбиваемых плафонах. Но даже у этого служаки на лице всё больше проступает недоумение, густо приправленное обидой: ведь есть предел любого издевательства. А в данном случае начальство перешло все рамки приличия. Причём высшее начальство, коему заниматься подобными мелочами - настоящий нонсенс, доходящий до абсурда.
        Но главное, вся группа движется к цели. Узницам наверняка уже слышно приближение заинтересованных лиц, они слышат шум и топот… Теперь только и осталось узнать, как они отреагируют на возвращение высшего чиновника.
        Странно отреагировали. Все подошедшие к камере вначале удивились полной тишине на уровне. Затем с минуту пялились на неуместный в тюрьме натюрморт: обе женщины, укрывшись с головой одеялами, лежали настолько неподвижно, что вроде как и не дышали.
        Конечно, и’трет, имеющий целых три паранормальные способности, сразу понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Потому что он умел замечать на расстоянии до пятидесяти метров любое теплокровное создание. А уж несколько метров, да плюс пяток одеял для этого помехой не были. И ему прекрасно было заметно, что тело только одно, к тому же почти остывшее. Живые люди такой пониженной температуры плоти не имеют. Но не успел и слова сказать, как в дело вмешался старший смены. Решил проявить соответствующую ретивость вкупе со служебным рвением:
        - А ну встать! - рявкнул он и снятой дубинкой прошёлся по прутьям решётки, создавая неимоверный грохот. - Встать, пока вас к потолку на крючья не подвесили!
        Со стороны заключённых - ноль эмоций!
        Тогда как генерал чуть отступил в сторону и с интересом стал ждать дальнейшего развития событий. Со своими способностями и опытом, а также зная примерную задумку дэмы, он уже стал догадываться, что могло произойти. Вариантов имелось несколько, начиная от убийства сокамерницы и заканчивая доставкой сюда трупа из иного мира. Стоило лишь занять удобное место в зрительном зале.
        От души накричавшись, старший смены и сам понял, что следует действовать иначе. И для этого пришлось обратиться к тому, кто владел ключом от камеры:
        - Геер дон! Нужен ключ, который вы забрали. Если тебя не затруднит…
        - Да на здоровье! - Главный консул легко отдал ключ и с возрастающим интересом продолжил наблюдение. Потому что порчу замка заметил тоже раньше всех.
        В самом деле, оказалось потешно наблюдать, как тюремщики, проклиная неуклюжесть друг друга и толкаясь, как несуразные увальни, попытались вначале вставить ключ в замочную скважину. Затем выковырять то, что этому мешало. А потом спихнуть вину друг на друга за неисправное состояние замка. Хорошо ещё, что старший смены оказался не полным идиотом. Видя нарастающие неприятности, он сразу послал одного подчинённого за длинными пожарными баграми. И объявил всеобщую тревогу. И вскоре не только одеяла стащили, но и одинокое, здоровенное тело мужчины перевернули на спину. Причём делали это тюремщики с изумлённым мычанием и приглушенными стонами ужаса.
        Юрген с минуту ждал, пока заикающийся и весь мокрый от пота служака соберётся и начнёт доклад. Потом всё-таки не выдержал:
        - Ну и как ты мне такое чудо объяснишь? Ключ у меня, а в камере вместо двух симпатичных барышень, предназначенных для разврата, находится смердящий труп мужика?
        - Геер дон! - наконец-то прорвало старшего смены. - Это не мужик, это начальник тюрьмы… Он… кхм, он имел свои ключи от всех камер, и вдобавок, как поговаривают… пользовался тайными коридорами в простенках… Заключённые порой жаловались, что их насилуют, но… прямых доказательств никогда не было… Следователи считали их жалобы бреднями и наговорами на нашего шефа… Ну вот… вроде всё изложил…
        - Как же всё? - искренне удивлялся генерал. - А где преступницы? Куда они сбежали? Кто мне их отыщет?
        - Э-э-э… Скорее всего, они воспользовались ключами начальника… бывшего… и, отыскав потайные ходы, совершили побег… И мы сейчас попытаемся отыскать эти тоннели, догнать преступниц и вновь водворить на предусмотренное законом место заточения.
        - Хм! Смотри, как складно излагаешь! - похвалил его главный консул. - Авось и не будешь казнён. Если… в самом деле отыщешь. Да и место начальника тогда займёшь… Действуй!
        В третий сектор сбежались все, кто имел хоть малейшее отношение к охране, сыску и следственным органам. Подтянулись жандармские патрули, практически по всему участку сектора двинулись дозоры, подключилась служба наблюдения метро и наземного транспорта. Кто пытался отыскать междустенные тоннели, кто проламывал уже отысканные потайные двери. Некоторые отделения попытались отыскать входы в секретные переходы с другой стороны, от обители начальника тюрьмы.
        Решивший было уйти Флигисс в последний момент передумал. Как особа наиболее приближённая, несколько идей, куда конкретно ходы могли выводить, он имел. Потому решил вначале проверить небольшую лабораторию, расположенную как бы на дальнем периметре тюремной площади. Уж если оттуда нет подземного хода в лабиринт, тогда проследить ниточку побега, который затеяла сама Кобра, быстро не получится.
        Ну и Юрген оказался совершенно прав в своих предположениях. Небольшое здание лаборатории выглядело снаружи закрытым наглухо и безжизненным. Но всё тот же старший смены оказался в самом деле предусмотрительным малым. Он приставил к главному консулу троицу ну самых ушлых и сообразительных охранников. И наказ дал: постараться упредить все малейшие пожелание геер дона.
        Вот те и метались рядом с прохаживающимся и присматривающимся главным чином сектора. Ещё и наглость имели без стеснения комментировать всё, на что падал глаз начальства. Это ему настолько понравилось, что он решил и в самом деле сделать ведомственные перестановки. К примеру, не успел он ещё направить стопы к нужному месту, как сбоку послышались разъяснения:
        - Лаборатория уже закрыта за ненадобностью три с половиной года. Всякая совместная деятельность с узилищем была прекращена после случайной смерти доктора Юдари и после прошения в администрацию о ненужности дальнейшего сотрудничества.
        - А кто подавал прошение?
        - Больше некому, как начальнику тюрьмы, геер дон! Но сам он туда никогда не заходит, да и наружная дверь всегда опечатана.
        - А тот жилой флигель, что к нему примыкает? - Словно прогуливаясь, Юрген Флигисс так и двигался к намеченной цели.
        - Там наш старший баталер проживает. Холост, вроде как честен, с начальством держит подчёркнуто служебные отношения. Э-э-э… Но основную отчётную документацию ведёт и держит дома. Когда надо было, начальник тюрьмы и туда заходил по делам служебным… И с одного балкона на другой можно легко перешагнуть.
        Тут его товарищ с другой стороны добавил:
        - Во время тревоги старший баталер так и не появился.
        Показательная фраза, после которой два бойца ринулись впереди генерала к флигелю и попытались стуком в дверь вызвать проживающего там человека. Она оказалась закрыта на ключ, но открывать её изнутри никто не спешил. Короткий взгляд на генерала - и дверь оказалась высажена двумя приложившимися плечами, словно была из картона. А там и ходить далеко не пришлось: посреди небольшой прихожей лежал ещё один труп. Его сразу опознал один из тюремщиков:
        - Наш старший баталер! - Второй наклонился, ощупывая труп и определяя причину смерти:
        - Кажется, ударили по сонной артерии.
        Да главный консул уже и сам определил причину смерти и не сомневался, чьих это рук дело. Раздумывая над судьбами начальника тюрьмы и её баталера, прошёлся по всему флигелю, молча осматривая нехитрую обстановку. Небольшой кабинет внизу, помимо прихожей, помимо кухоньки. Наверху - две спальни. С одной из них балкон чуть ли не вплотную нависает над зданьицем лаборатории. И там, на террасе, дверь даже не удосужились закрыть.
        То есть пара узниц прорывалась к свободе, не считаясь с обстоятельствами и жертвами. Валили всех походя, невзирая на ранги и чины. И Юрген ни капельки не сомневался: всё это увлекательное приключение устроила Азнара Ревельдайна. Подумать на бедную спортсменку Галлиарду Фойтинэ, что это она ловкий и безжалостный убийца, не хватало духа и здравого смысла. Не иначе как новая подруга устроила шоу и банально «повязала кровью» свою новую знакомую «по несчастью».
        Из чего вытекали следующие соображения: властелине Кобре не просто понравилось увлекательное приключение. Она явно пошла дальше в своих попытках выяснить всё о дружбе а’перва и теннисистки. И для этого сделает всё возможное для себя и невозможное - для смертных.
        Опять-таки главному консулу следовало хорошенько подумать и над таким вопросом: стоит ли инспирировать все силы безопасности своего сектора для поимки парочки «сбежавших преступниц»? Если смотреть на чаяния подчинённых, то они уже вот-вот ринутся по следу. При этом, невзирая на все умения и способности дэмы, могут напасть на след, подпортить настроение беглянкам, а в итоге - помешать налаживанию максимально близких отношений. А оно генералу надо? Ни в коем случае! Наладился контакт? Властелина сумела втереться в доверие к смертной? Вот пусть дальше им никто уже и не мешает.
        Приняв такое зрелое и взвешенное решение, Юрген Флигисс дождался одного из расторопных бойцов, к нему приставленных, и выслушал доклад от него:
        - Никто в тот момент о побеге не знал, поэтому двух женщин, переодетых в форму младших тюремных чинов, никому не пришло в голову задержать или проверить личные бляхи. Старший смены и прибывший начальник местной жандармерии собрались мобилизовать все силы сектора на поимку сбежавших преступниц.
        - Отставить! - спокойным тоном скомандовал генерал. - Отбой тревоги. Всем жандармам и всем остальным, поднятым по тревоге, разойтись по казармам и местам прежней дислокации. Поиск прекратить, дело закрыть. Старшего смены, который с сей минуты переходит на должность начальника тюрьмы, - ко мне! Выполнять!
        Не поленился дождаться новоиспеченного начальника прямо в кабинете павшего на боевом посту баталера. А когда тот прибыл, не знающий, бледнеть ему или краснеть от удушья, начал с совета ему:
        - Трёх бойцов, что ко мне приставил, береги. Повысь в звании, можешь поставить старшими смены. Кстати, сам физическую подготовку подтяни, слабенькая она у тебя…
        - Так точно, геер дон! Будет сделано! А что говорить проверяющим, если они потребуют отчёта?
        - Вали всё на меня, как и посылай их тоже ко мне. Ну а если кто из более высокого начальства спрашивать начнёт… - при этом он многозначительно ткнул пальцем в потолок кабинета, - то им… и только им!.. можешь рассказать всё!
        Смешно прозвучало для тюремщика упоминание о «высшем начальстве». Выше главного консула существовал только дэма Азнара Ревельдайна. Но вряд ли её несравненная божественность опустится до таких мелочей, как внутритюремные разборки. Подобное просто в голове не умещалось. В этом плане новый начальник казался человеком более чем понимающим реалии и сообразительным.
        Мог ещё и управляющий влезть, потому как формально имел такое право. Да только руководитель всего хозяйства огромного сектора, и Виллы - в первую очередь, вообще ничего о существовании данной тюрьмы не ведает. Так что и его интерес не мог вырасти дальше чисто случайного.
        Так что переживать тюремщикам не стоило. Должности новые получены, дело закрыто. И самое главное, что репутация нового начальника тюрьмы в глазах главного консула выросла до состояния «поощрение и симпатия».
        Глава 18
        Манна небесная
        Поль вначале скосил глаза в сторону двери. Потом удивлённо хмыкнул и уже повернул голову полностью. Не то чтобы он ждал от дэма какой-то подлости или циничной жестокости, нет. В этом плане он как-то неожиданно почувствовал себя отпетым фаталистом. Мол, что будет, то и будет.
        Но это равнодушие сразу истаяло при виде прибежавших в эту комнату людей. Кажется, сюда притопала чуть ли не вся челядь Виллы. Кто с простынею, кто с ватой и марлей в руках, кто с полотенцем и большим тазом, кто с вёдрами, полными воды, кто с расчёской и зеркалом. Уж непонятно, кого одевать собрались и во что, но кое-кто держал в охапку ворохи с одеждой. В коридоре виднелись служанки с подносами, полными фруктами и даже какой-то снеди. Эти - явно опоздавшие.
        Ну и уже все расступались, буквально расплываясь по стенам, пропуская деловито семенящего управляющего. Старый Айзель Франчук никогда и никому не говорил о своём возрасте. Поговаривали, что ему далеко за сто. И поговаривали, что он по своим умениям - и’трет. Но правда ли это, и насколько, даже главный консул сектора не ведал. Ну и, пожалуй, не было человека в окружении дэма, который бы не относился к Айзелю с безмерным уважением.
        Поэтому и временно опекаемому служащему следовало правильно отнестись к прозвучавшим словам:
        - Предлагаю вернуться в приёмный покой, - подчёркнуто вежливо проговорил старец. - Там мы попытаемся отмыть эту грязнулю и хоть как-то приодеть… - И добавил с плохо скрываемой иронией: - Паркет в данной комнате - уникальный. Подобной древесины уже не существует в мироздании.
        Поль опустил голову, разглядывая цепочку грязных следов и свои босые ноги. Окровавленные носки он сбросил ещё вместе с костюмом. И только сейчас обратил внимание на одну деталь. На шикарном, с утончённой текстурой паркете стоять без обуви было очень, ну очень приятно. Он казался не просто прохладным, словно ласкающим ступни, он ещё и прогревал их внутри самой плоти. То-то пришедшие с вёдрами слуги боялись капнуть водой на пол. И, наверное, сейчас молились на вовремя подоспевшего управляющего. Да и стояли они так, будто без всяких умений поддерживая себя левитацией. Настолько боялись повредить магическую древесину касаниями своей мягкой обуви.
        Стало стыдно, и а’перв попытался оправдаться:
        - Да мы только глянули… Уже уходим…
        Тоже пожалел, что не обладает левитацией. Ступая в свои старые следы, постарался уменьшить нанесённый ущерб при движении обратно. Проходя мимо слуг, услышал облегченные вздохи и примерно догадался о данном им приказе: «Немедленно помыть девочку под строгим присмотром Труммера!» Могло случиться омовение прямо на паркете, и никто бы даже словом не обмолвился для спасения уникальной древесины от возможной порчи.
        А в приёмном покое таких проблем не возникло. На другой стол мигом постелили клеёнку, водрузили тазы, наполнили их на удивление тёплой (именно для купания детей!) водой, засыпали туда ароматические соли и налили пахнущие растворы. В самый большой из них Поль и усадил сестру, вздрогнув от какого-то странного звука. Отпрянул даже, настолько ему показалось, что это захрустели зубы у малышки. И только потом понял, что она на ходу успела цепко ухватить яблоко из подставляемых с готовностью подносов, теперь с упоением и смачным хрустом его приканчивает.
        От подобной картинки Труммер расплылся в счастливой улыбке и расслабленно выдохнул. Раз ребёнок кушает с таким отменным аппетитом, значит, его здоровью ничего не угрожает. А потом ещё минут десять наблюдал не столько за мытьём и аккуратным срезанием остатков одежды, сколько за неуёмным поглощением подносимых фруктов. Причём Ласка не выбирала, а хватала свободной рукой всё, до чего дотягивалась. О каком-то стеснении девочки перед служанками или мужчинами и речи не шло. Только насыщение!
        Естественно, что брат готов был любоваться отменным аппетитом обретённой сестры любое по продолжительности время. Увы, его радость не все разделяли. Остающийся рядом управляющий панибратски ткнул его в бок локотком и вновь проявил свою язвительность:
        - Так и будешь красоваться в виде «голый торс и всё остальное, залитое кровью» или всё-таки отправишься привести себя в порядок?
        - А-а-а?..
        - Мы её моем, а не варим! Так что никто твою малявку не съест.
        - А чего всё малявка да малявка?! - возмутился парень. - У неё имя есть, Ласка.
        Но, заметив грозно нахмуренные брови старика и его руку, потянувшуюся к небольшому пистолету в кобуре, спохватился и поспешил туда, где его перед миссией обряжали в защитный костюм. Там быстро принял душ и нырнул в свою одежду, изумительно пахнущую после обязательной в таких случаях стирки-очистки. С особой грустью надевал пояс, который взял дома из запасных. Ни дорогостоящих пистолетов, ни ножей, ни неприкосновенного запаса монет… Всё осталось в мире драйдов.
        «Тоже символично, - задумался парень, уже обуваясь, а потом прихорашиваясь перед зеркалом - Я у этих колдунов столько ценного потерял, зато взамен вырвал оттуда для себя сестру. М-да… А как мы с ней жить будем, до сих пор не представляю… Сердце шепчет, что замечательно. А вот умишко, воспитанный обществом, подсказывает, что мы ещё ох как намучаемся!.. Взять хотя бы тот факт, что няню надо отыскать срочно, прежде чем отправляться к этой Кобре. А как это сделать? Не переживай я о бедной Галлиарде, имел бы шикарный шанс сколько угодно не приходить на вызов владычицы. Отговорка железная: выполнение задания Надариэля по поиску нянечки. Ребёнок - это святое, дома оставлять одну нельзя! - сам себя поучал и сам же в этом засомневался: - Или можно?.. А-а, неважно! Всё равно, если тётку какую-то не найду, придётся Ласку с собой брать. Что-то мне подсказывает, что ни у кого из друзей она в первое время оставаться не захочет…»
        Придя к такому решению, вспомнил о малявке и поспешил в приёмное помещение. И там впал в умиление. Уж неизвестно что и как служанки подрезали, укоротили или ушили, но дитя сидело на высоком стуле в новом одеянии, словно эфемерное, сказочное создание. Этакое платьице, расклешённое книзу, до колен. Цвет бордовый, полоски чёрные. И некое подобие не то блузки, не то жилетки, но уже чисто черного цвета. Светлые волосы пышными кудряшками спадали на плечи. На ногах изваянные на ходу туфельки из плотной материи. Личико чистое. Глазки, пусть сонные и время от времени закрываются, - алмазы. Зубки в улыбке - чистый жемчуг. Щёчки хоть и впавшие, но уже порозовели.
        Ну и судя по надкушенному айеми в руке, это было последнее, что смогла осилить девочка. То ли у неё в животе больше места не осталось, то ли просто устала. Да и стоящая рядом служанка с мягкой салфеткой уже скучать начала. Вытирать некого.
        Увидев брата, малая несколько оживилась, отбросила мягкий айеми на поднос и попыталась соскочить с кресла.
        - Постой, постой! - остановил её Труммер. - Вначале я тебя ещё разок взбодрю, - и отдал в одно касание чуть ли не всю силу, что у него была. И сам же констатировал чуточку позже: - О! Теперь выглядишь свежее. А то нам так далеко и долго добираться… Давай я тебе помогу!
        Управляющего уже рядом не было, но зато некто из его ближайших помощников, видя, что поощер собирается уходить, тут же передал распоряжение властелина:
        - Дэм Надариэль приказал перед уходом явиться к нему в рабочий кабинет. Вас проводят.
        А’перв сам прекрасно знал дорогу, но раз проводят, чего спорить? Подхватил сестру на руки, да и двинулся за чинно вышагивающим чиновником. Кажется, у этого типа спеси было раз в десять больше, чем у старого Айзеля Франчука. Но не простому парню анализировать поступки и действия вышестоящего, тем более временного, начальства.
        Правда, по пути вдруг резко прорезалось детское любопытство, и Поль даже пожалел, что прогнал усталость из тела и сознания Ласки. Лучше бы она спала, а не задавала полярные, никак не вяжущиеся друг с другом вопросы:
        - А Надариэль здесь главный колдун?
        - Да что ты! Так вообще на дэма думать нельзя. Он властелин, один из сорока двух, обладающих всем ДОМОМ…
        - А наш дом далеко?
        - Ну да, я же тебе говорил: долго будем добираться. Зато на поезде покатаешься. Знаешь, что это такое?
        - Это такие птицы большие, я видела, они над морем летали! И у тебя такая есть?
        - Нет, это совсем другое…
        - А у нас с тобой дом возле моря?
        - Можно и так сказать. Но там море из фруктовых деревьев.
        - Деревья? - скривила личико малышка. - Давай у моря останемся? Или здесь, у Надариэля, поживём. Тебе же здесь тоже нравится?
        - Ну ещё бы не нравилось. Но ты понимаешь, каждый должен жить только в своём доме, на который он заработал или который он построил.
        - Жаль!.. Я бы хотела потрогать руками море… А почему на небе было два солнца?
        - Потому что здесь нет тёмной ночи. В полдень здесь в небе три солнца, а во время большого сна - только одно.
        - Три? - поразилась девочка. И сделала вполне логичный вывод: - Так тут днём страшная жара?
        - Нет, здесь жары не бывает. Порой даже в меру прохладно, иногда и холодно. Особенно когда дождевые тучи запускаются ежедневно.
        - Запускаются? Это как?
        Хорошо, что пришли к кабинету и поток вопросов прервался. Но Труммер уже озадаченно покусывал губы:
        «Если не отыщу няню немедленно, мне мало не покажется от всех этих «почему?» да «как?». Да и в школу её следует отдать пораньше, желательно… вчера!»
        Бенджамин занимался прежней работой - возился со шкатулками. Точнее говоря, с их чудесным содержимым. Что интересно, взглянув на трофеи из мира драйдов, Ласка ясно дала понять, что видит такое впервые:
        - Ух ты! Какие красивые! А они живые? - и ладошки потянула. И из рук брата начала резво вырываться. Пришлось ему, смущаясь под строгим взглядом Прогрессора, поставить сестру на пол, нагнуться к ней и приглушенно прошипеть:
        - Здесь ничего нельзя трогать! Запомни: ничего!
        - Но это же игрушки! - смешно нахмурилась девочка. - Раз с ними такой старый дядька играется, то почему мне нельзя?
        Беда! Трагедия! Один из самых главных постулатов ДОМА гласил: никогда нельзя упоминать о возрасте дэмов! Даже если тех нет поблизости. Это вдалбливали детям, когда те находились ещё в утробе матери. Властелины всегда оставались молоды, подтянуты, не отягощали себя чрезмерными мускулами. Те, что женского рода, выглядели от двадцати и до тридцати. Мужского рода - эти пределы поднимали на пять лет выше.
        Ну и в истории имелось немало примеров, когда безжалостно уничтожались все, кто осмеливался рассуждать о солидном возрасте дэмов. Порой целые семьи исчезали, иногда и целые посёлки оставались словно вымершими, и всё по одной, но весьма печальной причине: там нарушили негласный запрет, решив порассуждать на тему «Сколько же нашим властителям лет на самом деле?».
        Последние сутки оказались для Поля невероятно насыщенными по эмоциям, обстоятельствам, событиям и впечатлениям. И у каждого человека есть какой-то предел, за которым он начинает вести себя неадекватно. Но когда и такое поведение иссякает, дальше фантазия перестаёт работать вообще. Наверное, поэтому Поль впал в какой-то умственный ступор. Просто стоял и не знал, что сказать, что сделать и даже что подумать. Уже потом, гораздо позже, он укорял себя за такое недостойное поведение. Следовало объяснить, взять вину сестры на себя…
        Хотя Надариэль и сам прекрасно знал, понимал, что к чему. Ну как может человек из иного мира, только десять минут как начавший говорить, да ещё и ребёнок, знать местные законы? Да никак!
        Но всё равно Бенджамин продемонстрировал свою сердитость и присущую всем дэмам злобу. Он присел напротив замершего ребёнка и ровным голосом спросил:
        - Ты что, хочешь прямо сейчас вернуться обратно к колдунам в их сети?
        Этого оказалось достаточно, чтобы напугать Ласку чуть ли не до икоты. Она затряслась, замотала отрицательно головой и, ухватившись за брюки Труммера, попыталась спрятаться за него на непослушных ногах. А ей вслед понеслось наущение, совсем не для детских ушек:
        - Если не хочешь, тогда всегда беспрекословно слушайся своего брата. А в присутствии таких, как я, вообще лучше помалкивай, - после чего встал, вернулся к столу и выбрал на его краю три прозрачные шкатулки. Бросил их в глубокое кресло, стоящее в стороне, и в приказном порядке «разрешил»: - Вот с этими можешь пока поиграть!
        Из чего стало понятно, что он собирается заняться делом, а глупый ребёнок не имеет права при этом мешаться под ногами. И уж тем более встревать со своими неуместными, тянущими на коронное преступление вопросами.
        Сообразив это, Поль вывалился из своего умственного ступора, подхватил Ласку, резко усадил её в кресло и шикнул:
        - Сиди тихо! - после чего вновь повернулся лицом к Прогрессору, стараясь, чтобы дитя оставалось у него за спиной. Тот дёрнул краешком губы, больше ничем не показывая, что плевать хотел на подобные манёвры, и вновь пошёл вокруг своего рабочего стола с сонмом пробирок и кучей прозрачных шкатулок.
        - Я тут припомнил, - забормотал он после очень длинной паузы, - что в предпоследней миссии ты утерял своё оружие…
        Раз вопрос не прозвучал, следовало внимательно слушать и помалкивать. Хотя а’перву так и хотелось сказать: «Не потерял, а вынужденно сбросил в критический момент нашего побега!» Но здравый смысл не позволил.
        Ещё одна пауза оказалась несколько короче.
        - …Но раз ты старался, не щадя живота своего, я решил компенсировать тебе боевые потери. Тем более что разбойные нападения участились. Похищения людей тоже, как я слышу…
        Ну да, он бы не слышал! Когда не только специальные группы Азнары Кобры занимаются устранением конкурентов на пути к наивысшему спортивному титулу. Ну и сам факт похищения баронеты Фойтинэ как раз и послужил предвестником того, что Труммер стоит сейчас здесь, радостно улыбается и благодарит за проявленную щедрость:
        - Спасибо, дэм Прогрессор! Вы невероятно добры и справедливы!
        Тот глянул на парня слишком иронично, но продолжил как ни в чём не бывало:
        - Да и малявку тебе будет чем защитить в случае противостояния с какой-нибудь бандой. Сейчас порученец принесёт твои «глоки» и всё, что к ним полагается… А возвращаясь к другой твоей проблеме… Няню для Ласки тебе есть на что нанять?
        - Никак нет! Но… я что-нибудь придумаю… У друзей займу, - сам себя обнадёживал Труммер. - Да и первую неделю, а то и две няня будет на испытательном сроке… Постараюсь её уговорить поработать без аванса. Или что-то наскребу… О! Сразу дам заявку в администрацию, что берусь за любую работу и любое сопровождение.
        - Нет уж! - резко оборвал его Надариэль. - Постарайся месяц быть дома и никуда не отлучаться. Не то точно без сестры останешься. А чтобы ты бедных нянь не обманывал, да и выбрал среди них самую лучшую, я тебе небольшую ссуду дам. - Он подхватил на отдельно стоящем столике мешочек с монетами и бросил а’перву: - Лови! Потом отдашь из вознаграждения! - видя, как парень подозрительно пялится на пойманный мешочек, добавил: - Там две сотни, по мелочи хватит.
        Брать ссуду у самого дэма - даже таких сказок не существовало. Так что обдумать случившееся не было резона. Поэтому Поля больше заинтриговало другое:
        - Из какого именно вознаграждения мне придётся отдавать?
        - Да из какого хочешь, - равнодушно пожал плечами Бенджамин. - Можешь из «десятидневного», за которым придёшь через девять дней. А можешь из «шестидневного», которое каждому из вас полагается за нашу месть колдунам.
        Волна радости окатила парня с ног до головы и обратно несколько раз. Теперь уже точно глупая и счастливая улыбка изуродовала его лицо до неузнаваемости. Факт не аннулированной благодетелем награды обозначал полное решение всех финансовых неурядиц на ближайшие годы. Можно будет и нянь пяток содержать, и Ласку баловать, и Галлиарду обеспечить всем для неё необходимым. Вопрос, конечно, ещё открытый, суммы и качество вознаграждения, пока не получишь, не оценишь. Но тем не менее следовало уже прыгать до потолка от радости. Подобного подарка судьбы (это помимо того, что остался жив и заполучил себе сестру!) он никак не ожидал.
        Поэтому лишь через несколько минут, когда способность мыслить вернулась в норму, до него дошла и вторая часть сделанного объявления. Вначале попытался сам проанализировать услышанное:
        «Шестидневная награда - за рейд возмездия к колдунам… Правильно? Ну да… Странно?.. Ну если рассуждать вообще о странности моей жизни в последние сутки, то чего только в ней не случается. То есть за последнюю миссию мне тоже неслабо так отломится от щедрот моего основного благодетеля. Если вспомнить истории, то некоторые счастливчики после такого богатства переезжали в элитную зону Параиса, непосредственно возле Внутренней стены. Но это - ладно, там видно будет… Но почему он сказал «вам»? Что за странная оговорка? В чём подвох? Решил меня называть на «вы»? Или решил поиздеваться? А может…»
        Но ничего толкового в голову не приходило. И тем не менее ослышаться Поль не мог. Как и представить себе, что дэм оговорился. Даже если такое случалось, всё делалось преднамеренно, каждое слово что-то означало, и горе тому, кто подобную оговорку неправильно интерпретировал.
        Ничего не оставалось, как, деликатно подбирая каждое слово, задать такой вопрос, чтобы эта непонятная деталь разъяснилась:
        - Вынужден признаться, что последние сутки не совсем благотворно повлияли на мою сообразительность. Даже высказать должным образом свою радость по поводу предстоящих награждений не получается. - Поль не забывал, что дэмы в подавляющем большинстве случаев лесть не любили. Но парочку слов, пусть и косвенно, сказать следовало. - Поэтому прошу простить меня за неуместный вопрос, дэм Прогрессор… - Не прочитав никаких отрицательных эмоций на лице Бенджамина, поощер продолжил: - Мне самому приходить за «шестидневной» наградой?
        Ему казалось, что, если на него сейчас наорут или попытаются наказать за тупость, он сошлётся на то, что малышке здесь очень нравится и он мог бы явиться сюда вместе с ней. Если можно. Получалась вполне сносная отговорка.
        После чего оставалось удивляться ответу:
        - Конечно, сам! Сестру вообще постарайся никогда в приморский участок сектора не пускать. Запомни: никогда! И не только в моём секторе! - и настораживаться после прозвучавшей угрозы: - Иначе она может оказаться в лаборатории.
        Ещё бы! Человек, оказавшийся в научно-магическом центре драйдов, по умолчанию не мог быть простым существом. И следовало, учитывая тот факт, что того самого человека и остальных, подобных ему, колдуны пытались уничтожить ценой собственной жизни. Скорее всего, в том центре шла очень секретная работа по усовершенствованию паранормальных способностей организма. Сложно себе представить, какие это способности, но ещё сложней понять невероятный факт: как такой страстный фанат собственных исследований, обладатель гигантского Полигона отпускает девочку из другого мира? Как он отказался от шанса её исследовать? Почему он даже не пытается расспросить её о том, что с ней творили колдуны? Узнать, чего они добивались? Вот уж где загадка так загадка, сразу омрачившая радость Труммера.
        Да и озаботившая его не на шутку:
        «Как это я сразу не сообразил? Очередной исторический нонсенс: обещание награды ребёнку, которого просто спасли из плена. Да ещё в чужом мире… Не иначе как властелин хочет избавиться от возможной опасности, в то же время не уничтожая её, а оставляя под моим опекунством. При этом он делает всё, чтобы помочь мне с обеспечением крохи. Даже «шестидневную» награду готов для неё выдать. Вот уж: «…и помыслы неведомы его!» Но это ладно, мне остаётся только порадоваться за сестру, будет ей нормальное приданое, если что. А вот нежелание дэма видеть ребёнка в приморском участке сектора может оказаться тревожным звоночком. Вполне возможно, что он сразу рассмотрел ту самую особенность и теперь предвидит большие неприятности. А значит, и мне придётся быть настороже… Лучше всего выяснить как можно быстрей, что она умеет «вытворять»… Жаль, что это прояснится годам к пятнадцати-шестнадцати… Ох, чувствую, что ещё придётся с малышкой намучиться…»
        Всё это он додумывал, глядя на оружие, которое прибывший порученец быстро и сноровисто разложил на отдельном столике. Он же приступил к краткому инструктажу по использованию и должному обслуживанию. Причём пистолета дарилось три, вместо двух утерянных, и четыре ножа, вместо двух прежних.
        Тогда как Надариэль брал каждый дар по очереди и укладывал в какую-то шкатулку. Причём крышка шкатулки оказалась усеянной выдавленными на ней буквами, расположенными хаотично. Нечто подобное, но гораздо тоньше, Труммер уже видел несколько раз, и теперь понял суть и назначение данной шкатулки. Тем более что в течение минуты оно наносило на сталь имя нового обладателя: «Поль».
        Радоваться а’перв уже устал, как и удивляться, поэтому постарался ничего из инструкций не упустить. Потому что оба пистолета для поясного и третий - для скрытного ношения под мышкой значительно отличались от купленных им когда-то за свои деньги. Причём в положительную сторону отличались. Они оказались не семнадцатой модели, а девятнадцатой и двадцать первой соответственно. Между собой их можно было образно сравнить как зубочистку - с идеальной рапирой, сделанной великим мастером. Повышенное качество, скорострельность и надёжность нового оружия само по себе являлось великим даром. Но и оно не шло ни в какое сравнение с нанесённым на видное место именем.
        Именное оружие в ДОМЕ считалось особым, хотя и не являлось такой уж большой редкостью. Ибо считалось: такое оружие красть нельзя. А если оно терялось и кем-то случайно находилось, то следовало немедленно сдать в ближайшее административное здание или в участок к жандармам. В противном случае если дэм или дэма того желали, местонахождение помеченного ими оружия находилось легко и быстро. А виновные в его хищении, сокрытии или попытке перепродать уничтожались самым изуверским способом. Порой со всеми своими ближайшими родственниками, а то и соседями. Именно поэтому от любого человека, обладающего именным оружием, лихие людишки сразу старались держаться подальше. Во избежание, так сказать, и на всякий случай.
        Правда, тоже стоило помнить, что как раз те самые обладатели именного оружия и являлись часто лихими людишками. Но ведь никто и не утверждал, что ДОМ полон мира и справедливости.
        Инструктаж закончился, оружие заняло отведённые ему места, и порученец, явно занимавший должность оружейника, умчался. Зато в помещении появился главный консул сектора Шунт Стерликос. Стараясь не коситься на вооружённого до зубов поощера, он ровным тоном доложил:
        - Твой питомец разбужен и накормлен. Укротитель уверяет, что они готовы к вылету.
        - Хорошо, - кивнул несколько рассеянно Бенджамин, вновь возящийся со своими трофеями. - Пусть доставят брата и сестру Труммеров к ним домой. Немедленно!
        Аудиенция завершена, милости щедро розданы, и теперь следовало выметаться отсюда как можно быстрей. Только вот сердце у парня застучало ещё тревожней. Отобрав у Ласки шкатулку, внутренности которой она завороженно рассматривала, он подхватил девочку на руки и устремился за главным консулом на верхнюю террасу Имения. При этом он не столько сестру успокаивал, как самого себя:
        - Сейчас немножко полетаем на большой птичке, - бормотал он вполголоса. - И это совсем не страшно, поверь, совсем, совсем!
        У каждого дэма имелись его питомцы. Так называли тех самых летающих птиц и зверушек, которыми и пользовались в ДОМЕ для извоза, войны, акций возмездия и срочной почты. Только вот каждый экземпляр личного питомца превышал обычные раза в полтора, а то и в два. И запускали их в небо чаще всего во время казни, совмещённой с развлечением. Приговорённого к смерти человека сбрасывали с огромной высоты в море или на скалы. Тем самым преступнику давали шанс: выживет, значит, прощён и помилован. Но вот имелись ли случаи такого помилования в реале, история как-то умалчивала. Для подобного чуда следовало обладать умением левитации, да ещё и в море желательно упасть, а разве случаются такие совпадения?
        Несколько реже, под особое настроение, дэмы сами катались на своих питомцах или разрешали своим порученцам рассекать на них небо. Порой и чиновника какого-нибудь прокатят, причём не обязательно отличившегося по службе. Каприз, мимолётная прихоть, жестокая месть и грязное коварство - всё это тоже было присуще властелинам. Так что иногда «катающиеся» чиновники не долетали до места своего назначения, «случайно» срывались вниз и разбивались. И не просто где-то в безлюдном месте разбивались, а на одной из центральных площадей Параиса.
        Но, не зная всего этого, Ласка не могла догадаться даже о самой маленькой капельке переживаний брата. Она непосредственно, чисто по-детски радовалась, засыпая вопросами на тему «как, насколько высоко и на чём?». Ответив, удалось немного расслабиться и под открытым небом оказаться уже поборовшим возможную бледность.
        Всё могло случиться, но после всех розданных и обещанных милостей убивать поощера с его нежданной, только что обретённой сестрой у дэма не имелось малейшего резона. По крайней мере к моменту посадки на внушительного аскла с кошмарной пастью он сам себя попытался в этом убедить.
        Поставил Ласку наземь, присматриваясь, как укротитель подтягивает подпруги на животе змея, попутно прислушиваясь к неслышным наставлениям главного консула. И только кончиками пальцев успел ухватить сестру за её жилетку. Она с восторженным восклицанием двинулась к пасти животного.
        - Какие у него большие зубы! - И уже остановленная, задала неожиданный вопрос: - А какими кашами он питается?
        Что интересно, в ожидании ответа замерли все трое. А укротитель, видимо, не получивший полных сведений о пассажирах, сомневался, стоит ли отвечать правду. И косился на главного консула. Но Шунт Стерликос и сам смотрел на него вопросительно, видимо, тоже не зная, чем кормится страшный, кровожадный с виду летающий змей. Что подобное создание питается какими-то кашами, и не предполагалось, поэтому ответ прозвучал ну совсем неожиданный:
        - Перед вылетом я ему скармливая огромное ведро ячневой каши… с тремя литрами сливок…
        Теперь не удержался от вопроса Поль:
        - Зачем тогда асклу такие зубы?
        На это ответил с угрозой в голосе сам главный консул:
        - Чтобы протыкать ими излишне любопытных пассажиров! - Затем добавил ещё более многозначительный комментарий: - В полёте не зубы важны, а благополучная посадка. Соображаешь, поощер?
        Тот соображал самое основное: ближайший чин из окружения дэма его сильно недолюбливает, в чём-то подозревает и, скорее всего, из-за чего-то гневается. Поэтому не поленился добавить должной подобострастности в голосе:
        - Стараюсь, господин Стерликос! И особенно благодарствую за ценные указания и подсказки!
        Лучше бы вообще промолчал, чем такое ляпнуть! Получалось чистейшее ёрничество пополам с тонкой издёвкой, подспудный смысл которых звучал примерно так: «Дядя, не надо нас учить! Тем более что милости и награды мы не от тебя получаем!» - Соответственно и взгляд в ответ заработал такой, что впору было упасть на колени и спрятаться за худенькое тельце наивно улыбающейся Ласки.
        А когда пассажиры оказались уже в седле, пристёгнутые страховочными ремнями, Шунт Стерликос напугал высказанным напутствием:
        - Ну, ну! Лети, лети, авось пернатым станешь! - развернулся и отправился с террасы во внутренние помещения.
        «Пернатыми» называли людей, у которых наличествовало умение левитации. Редчайшее, кстати, умение, позволяющее человеку подняться на высоту двух метров, и так пролететь со скоростью пешехода не более пятидесяти метров. Исходя из этого и нынешних обстоятельств, пожелание стать таким же, как они, прозвучало особенно зловеще.
        Наверное, поэтому Труммер не получил от полёта ни капельки удовольствия. И невпопад ответил лишь на несколько вопросов сестры. При каждом вилянии змея корпусом или проваливании в воздушные ямы у него сердце уходило в пятки. А вдруг и в самом деле сбросят? С дэма станется приказать что угодно! Ни на какие резонные и логичные выкладки смотреть не станет.
        Хорошо хоть сидящий впереди всех укротитель, принимавший вопросы малышки в свой адрес, не переставая, рассказывал и тыкал руками в стороны достопримечательностей.
        А у Поля от души отлегло, лишь когда стали полого снижаться к нужной окраине Р?змора. Он наклонился вперёд и шепнул:
        - Ласка, не волнуйся! Скоро будем дома! Во-о-он там мы живём… видишь вон те два ряда домиков среди садов? Наш ряд ближний. И домик ровно посредине, пятый с любого конца…
        Оказалось, что у малявки зрение не в пример острее и лучше. Потому что она не в пример брату быстрей и дом высмотрела, и всё, что вокруг него, происходит:
        - Ой, как здорово! А кто это нас встречает? В саду и в маленьком дворике?
        Присмотрелся и Труммер. После чего с досадой зацокал языком и заёрзал в седле: по двору, по саду и по прилегающей территории соседа топталось около двух десятков жандармов. Неприятности продолжались.
        Глава 19
        Подружки-побирушки
        Баронета Фойтинэ с детства воспитывалась жёстко, в духе своего дикого, захолустного королевства. А там прирезать человека, особенно при личной самообороне, могли и дети пятилетние. Но всё-таки, попав в Параис и став известной спортсменкой, она уверовала, что убивать в своей биографии ей никого не придётся. Культурная жизнь столицы, спортивная карьера и отличная дружба с Полем Труммером позволяли надеяться, что руки никогда не замараются кровью иного человека.
        Увы! Не сложилось!
        Хотя вроде всё именно так складывалось, что иначе никак. Вначале - вор в доме Поля. Ну, ладно, тот заслужил свою смерть, без всякого сомнения. Затем начальник тюрьмы, насильник и мразь. Но его уже можно было просто оглушить или придушить до полусмерти. Всё-таки он находился как бы при исполнении…
        А вот третье убийство вообще чисто случайно получилось. Они с Азой прошли все лабиринты, вышли в каком-то нежилом здании, а потом перебрались по балкону в небольшой жилой флигель. А там - этот толстоватый, страшно испуганный мужик в интендантской форме. Он, как только увидел спускавшихся по лестнице со второго этажу узниц, сразу затрясся и поднял руки:
        - Я вас не видел! Бегите, куда хотите!
        При этом он настолько боялся, что Галлиарда поверила ему безоговорочно. И, удивляясь самой себе, взяла командование в их маленькой группе на себя. Сразу приняла решение пройти мимо морально уничтоженного и лишь чуточку припугнуть престарелого интенданта для острастки:
        - Ляжешь на пол лицом вниз и руки вытянешь по швам! Когда спустятся вниз ещё три наших подруги, движущиеся по нашим следам, подождёшь ещё час и только потом можешь поднимать тревогу. Понял?!
        Интендант кивнул так, что голова у него сразу чуть не отвалилась. И сразу же стал ложиться на пол. А сама баронета устремилась к входной двери, чтобы выглянуть через застеклённую верхнюю фрамугу на улицу. Нет ли там кого?
        И как же она была жутко поражена своей наивности и тупой доверчивости! Интендант оказался тем ещё гадом и притворщиком. Почти с лежачего положения он умудрился броситься на идущую сзади маркизу. Сбил её с ног и, оказавшись сверху, попытался задушить.
        Именно такую картину увидала Фойтинэ, когда обернулась на резкий шум и возмущенный визг. Что показалось интересным: визжали оба, и нападающий, и его жертва. Но почему так случилось, разбираться было некогда, пришлось срочно бросаться на спасение новой подруги. Не обученная каким-то особым бойцовским захватам, Галли действовала самым простейшим способом: ухватилась за волосы коварного вояки и попыталась оттянуть его в сторону.
        Даже сама удивилась, что совершить подобный подвиг ей удалось играючи. А может, это интендант сам прыгнул за ней следом, сменив приоритеты своей атаки? Как бы там ни было, но баронета грохнулась на пятую точку после чрезмерного усилия, давшегося легко, а мужичонка завалился ей на ноги. Причём как-то безвольно завалился, без всякой жажды активной борьбы. Всё равно пришлось его вначале оттолкнуть, потом встать, а потом… замереть на месте. Потому что тип, явно из гражданских службистов местной тюрьмы, не шевелился. И на короткий момент Галли растерялась, не зная, что делать: добивать поверженного вроде как удачно упавшего врага или бросаться с помощью к постанывающей, распростёртой на полу Азе? Решила вначале помочь подруге, краем глаза всё-таки присматриваясь к затаившемуся противнику.
        - Азочка, милая, ты как?! - с волнением ощупала руки и плечи. - Жива?! Цела?! Где болит?!
        - Голова… Затылок… Он меня пытался об пол ударить, - шептала та, вставая вначале на четвереньки, а потом уже подползая ближе к врагу: - Ах он, сволочь коварная! Я и не ожидала его броска…
        После чего они уже вместе присмотрелись к служаке. И через минуту Аза заговорила вновь, но уже с восторгом:
        - Галли! Ну ты даёшь! Дёрнула его всего раз - и он труп! Наверное, шею свернула. Я тоже так хочу! Научишь меня? Ну пожалуйста!..
        А та смотрела на дело рук своих и не могла поверить. Неужели она так сильно, так жёстко действует в состоянии аффекта? Как умудрилась убить пусть и подлого, но совсем не опасного противника? Неужели подспудно, на подсознательном уровне старалась убить?
        Хорошо хоть новая подруга не дала утонуть в болоте самоистязания и самокритики:
        - Ну ты молодец! Спасибо тебе огромное! Ты меня уже второй раз спасаешь от смерти, так что можешь смело считать меня своей сестрой! Я готова даже с тобой кровно побрататься. - После этого предложения Рейна радостно хихикнула и добавила: - Ну, это всегда успеется! А пока надо искать, во что неброское переодеться, и рвать отсюда когти. Быстрей! Не стой столбом! Помогай мне искать нечто из одежды, желательно форму. Можно и этого подлого душителя пощипать, ему всё равно уже ничего не надо.
        Боязнь, что сюда кто-то может нагрянуть, заметить, а там и выловить беглянок, заставила обеих подруг действовать с максимальной скоростью и сноровкой. Униформу отыскали быстро, переоделись ещё быстрей. Даже отличные кинжалы с ножнами отыскали и подвесили их себе на пояса. Больше мародёрствовать не стали и, упрятав свои длинные волосы под мешковатые кепи с далеко выступающим козырьком, отправились прочь с территории тюрьмы.
        И только снаружи Аза убедилась, что она не в родном, пятнадцатом секторе.
        - Ах, сволочи, как они меня далеко увезли! Восемнадцатый сектор! - С испачканным лицом, с потёками слёз на нём, она выглядела так трогательно в своём возмущении, что Галлиарда остановилась и в порыве сострадания крепко обняла подругу:
        - Не переживай, маленькая, я тебя до самого дома провожу, никому в обиду не дам!
        Маркиза как-то податливо затихла на груди баронеты, а потом капризным тоном недовольного ребёнка поинтересовалась:
        - А почему это я маленькая? Если я чуть ниже тебя ростом, то это не значит, что я младше!
        - И не спорь! - строго наущала её старшая подруга, гладя по голове. - Я в людях лучше разбираюсь! Твой возраст у тебя на лбу написан. Ты ещё выглядишь словно молоденькая, наивная девушка, а раз мы уже чуть ли не сёстры, то должна слушаться старшую. Правильно? Иначе зачем тогда я спасала тебя от всяких извращенцев-насильников?
        - Ладно, пусть буду для тебя «маленькой», - со вздохом согласилась мадемуазель Рейна. Но при этом глазки у неё лучились не то довольством, не то азартом. И тут же попросила: - Только ты меня так при посторонних не называй, хорошо?
        - Договорились! А теперь поспешим на метро, пока нас не хватились. Сразу постараемся отправиться в твой сектор… Ой! Совсем ведь забыла!.. А у тебя деньги на проезд есть?
        - Откуда?! - с честными-пречестными глазами воскликнула Аза. - После того, как мне мешок на голову надели, меня облапили и все деньги забрали. До последнего медяка!
        - Мм… что же нам теперь делать?
        - В любом случае давай вначале постараемся добраться к тебе…
        - Боюсь, что там тюремщики меня будут искать в первую очередь, - вздохнула баронета. Но у новой подруги на всё имелся ответ:
        - Тогда давай отправляемся к твоему другу Полю. Он ведь нам поможет?
        - Да. Но…
        - Тебя ведь оттуда похитили грабители, и вряд ли кто тебя там будет разыскивать.
        - Ты так думаешь?
        - Уверена! Бежим, быстрей!
        - Куда? У нас всё равно нет денег, - напомнила Галлиарда, позволяя себя куда-то вести. - Да и вход в метро вон за тем зданием! А мы куда?..
        - У меня есть идея! - частила словами Аза. - Ты только мне подыгрывай, если что, или отвлекай внимание. А я всё улажу, потому что мой родовой амулет при обыске так и не нашли. Он у меня в самом потайном кармане был. А ты знаешь, что он может делать?.. Подчинять управлению любую летающую зверушку! Да, да! Не смотри на меня с таким недоверием, сама сейчас увидишь. Главное - подкрасться незаметно к вольерам.
        Бояться и переживать о содеянном баронета уже попросту устала. Поэтому шла спешно за новой подругой и мечтала только об одном:
        «Пусть делает что угодно, лишь бы мне больше никого умерщвлять не пришлось. Иначе с моими талантами убивать «нечаянно» придётся перебить ещё нескольких укротителей. Хоть бы никто из них нам на пути не встретился и не вздумал воспользоваться оружием. Ведь у многих из них есть огнестрельное…»
        По поводу «многих» - это она переживала от незнания реалий. Некоторые из летунов даже ножей не носили, а уж пистолетами могли покрасоваться жалкие единицы из них. У вполне знаменитой, но всё ещё бедной спортсменки такое мнение сложилось при лицезрении элиты кланов дрессировщиков. Их удавалось видеть на крупных соревнованиях, когда они подвозили непосредственно на лучшие трибуны самых солидных и богатеньких клиентов. Тогда как лично кататься по небу на живых существах баронете ещё не доводилось. Как не доводилось слышать о таких удивительных амулетах.
        Но о сложности управления она когда-то смогла прочитать дельную книгу, поэтому не удержалась от вопроса:
        - Малышка, не знаю, как ты заставишь этих чудовищ слушаться, но ты хоть умеешь ими управлять в воздухе? Бывают случаи, что они своих укротителей в смертельно опасные места заносят или сбрасывают.
        - Не переживай, сестрёнка! - негромко отвечала маркиза. Ибо они уже неспешно прогуливались внутри многочисленных вольеров, где спокойно и вольготно располагались гарпии, джымво (комок из перьев), фладбы (птица-ящер), асклы (плоские змеи) и фениксы. - Меня родители обучили не только амулетом пользоваться, но и зверушками при этом командовать. Потому что в нашем замке было сразу три гарпии и две фладбы. Я ещё маленькой на них летала.
        - О-о! Как я тебе завидую! Но ведь давно прирученные создания сильно отличаются от совершенно незнакомых зверушек, правильно?
        Начавшая надменно фыркать, Аза ответила, тем не менее, с осторожностью. При этом словно размышляла над какой-то идеей:
        - Не совсем правильно. У меня случаев непослушания пока не было. Но есть такое мнение, что порой «птички» бросаются вниз на что-то особо вкусное. И то когда сильно голодны…
        - Вот видишь! Может, вернёмся, пока не поздно, и всё-таки отправимся до игровой зоны на тротуарах?
        - Ладно тебе печалиться по пустякам. Порой и младшенькую сестричку надо слушаться. Вон, смотри, как моя идея с формой сработала! Здорово?
        В самом деле, женщин на пространство вольеров пропустили запросто, никто и не окликнул. Словно те давно и отлично проверенные коллеги. Хотя спрашивается, что общего может быть между служащими тюрьмы и укротителями? А тем не менее!
        - Спору нет, нас вообще словно никто не видит, - согласилась Галлиарда, всё равно чувствующая себя не в своей тарелке. - Но всё равно, мне здесь не нравится. Что-то здесь не так… К примеру, почему зверушек так много, а укротителей почти никого нет?
        - Ха! Разгадка проста! - решила похвастаться маркиза. Правда, тут же потешно скривилась и призналась: - Пока меня везли, я разговор похитителей подслушала. Так вот, говорят, что началась война между дрессировщиками, работниками метро и машинистами скоростных поездов. Зубы летят, рёбра ломаются, головы лопаются, и кровь брызжет во все стороны!.. Ух!..
        И оказалась оборвана резким дёрганием за рукав форменного френча:
        - Ты так живописуешь, словно радуешься! А так нельзя! - Негромко, но внушительно Фойтинэ стала отчитывать подругу. - Представь, каково это лишиться кормильца, который погиб в глупой, бессмысленной драке? Кстати, всё никак тебя о семье не спрошу: где они и кто?
        Прежде чем ответить, Рейна всхлипнула пару раз, вытерла набежавшие слезинки и только потом пожаловалась:
        - Уже три года, как я полная сирота. Все мои родные сгорели вместе с замком в гражданской междоусобице нашего княжества…
        - Мамочки родные! А как же ты? - Галли вновь порывисто прижала к себе подругу, пытаясь утешить.
        - Я как раз уехала на свои первые крупные соревнования. Потому и спаслась…
        - Бедненькая! Извини, что я тебе нечаянно рану разбередила…
        - Ничего, я уже привыкла, - утверждала сиротинушка. - И всё равно скоро заживу припеваючи! Вот увидишь! - Получив достаточно утешений и поглаживаний, она вновь фонтанировала энтузиазмом. - И пора уже нам отсюда улететь! Так почему бы нам не сделать это на вон той гарпии?
        Баронета оглянулась в указанном направлении, непроизвольно вздрогнула и перешла на шёпот:
        - Она такая страшная! И больше обычных… И они жутко кричат, будучи в небе… Ой, как она на нас уставилась!.. Наверное, это самка, а они всегда злобные! Ещё бросится на нас сразу…
        - Не бросится! И кричать она у меня не будет. Причём не потому, что она немая. Хи-хи!.. Это мой амулет мне подсказывает… И неважно, что здоровенная. Зато легко понесёт не только нас! - неизвестно чему радовалась «младшенькая». - Эта звёрюга троих взрослых потянет. Вдруг мы потом ещё и Поля твоего сумеем покатать?
        - Ещё чего! Он и птиц боится, и высоты…
        - Не ври! Недавно ты мне рассказывала совсем иное!
        - Ладно, не буду врать. Мне просто страшно даже представить, что ты, такая худенькая и хрупкая…
        - И не надо представлять! Просто смотри и учись. Ну и поглядывай, чтобы нам никто не мешал. А как только я тебе свистну, сразу беги, садись в пассажирское седло и тщательно пристёгивайся… Ты ведь видела, что эти звери вытворяют на поворотах.
        Последний вопрос скорее прозвучал как риторический. И ответа никто не ждал. Отчаянная укротительница смело проскользнула в вольер и двинулась на окаменевшую от такой наглости гарпию. Она и в самом деле казалась наибольшим экземпляром среди себе подобных гигантских ястребов. Могла в самом дела брать двух пассажиров помимо укротителя. Ну и ещё ездовые гарпии отличались от живущих в природе или воспитуемых для мелкой охоты собратьев зубастой пастью на длинной и подвижной шее. Бытовало мнение, что данную породу вывели дэмы в своих лабораториях, и его никто не оспаривал.
        Но именно пастью и попыталась ухватить гарпия подошедшую близко женщину. Наблюдавшая за этим Галлиарда взвизгнула от страха за подругу. Наверное, поэтому не рассмотрела толком произошедшее в тот момент действие: Аза ударила рукой по зубастой пасти, и та дёрнулась так резко, что и вся туша летающей зверюги завалилась на бок. Понятно, что никакой человек (разве что специально тренированный рыцарь) не смог бы нанести такой удар. И баронета облегчённо выдохнула, когда радостная Аза повернулась к ней и хвастливо воскликнула:
        - Видала, как её амулетом приложило!
        Ну да, амулеты разные бывают, про них какие только сказки не рассказывают. Поэтому в ответ ничего не оставалось, как взбодрить подругу взмахами рук и несколькими словами:
        - Так её! Так!
        Птица тем временем смогла с трудом встать на свои короткие лапы и теперь с ошарашенными глазами воспринимала дальнейшее укрощение. Маркиза больше не размахивала своим амулетом, а, поглаживая голову гарпии, что-то нашёптывала ей прямо в ухо. И через пару минут летающая зверушка оказалась в полной власти своей новой, пусть и временной хозяйки. Такое же время понадобилось на закрепление седла для пассажира, а потом на крепление сбруи, которую обычно использует хозяин гарпии для собственного удержания. Судя по ухваткам и сноровке Рейны, она и в самом деле у себя в родительском замке прекрасно справлялась с подобными созданиями и наверняка умеет управлять ими в воздухе. Так что, когда она залихватски свистнула, баронета бросилась в вольер уже без всяких сомнений. Теперь она твёрдо верила, что они сумеют вырваться с Полигона восемнадцатого сектора и быстро добраться на окраину Р?змора в шестнадцатом секторе.
        Да и во время «угона» летуна им никто не помешал. Если кто и обратил внимание на взлетающую гарпию, то подумал, что так и надо. А непосредственного хозяина рядом не оказалось, вот никто тревогу и не поднимал. Да и кому, пребывающему в нормальном уме, придёт в голову, что кто-то совершит настолько дерзкую и кражу? Сколько Галлиарда ни пыталась вспомнить нечто этакое из криминальной хроники, так ничего конкретного в голову и не приходило.
        Дальше додумать она не успела. Злобная птица, пользуясь тем, что находится в своей родной стихии, вышла из повиновения. Стала резко снижаться, набирая скорость, и хуже всего: полетела не в глубь материка, а стала резко забирать в сторону Виллы данного сектора.
        - Мамочки родные! - запричитала баронета. - Куда это она?! Там же Имение самой Кобры! Аза! Ломай ей шею! Колоти её! Только пусть поворачивает обратно!
        - Не слушается! Тварь! - стонала маркиза, пытаясь то передавить толстенную шею, то достучаться до внутренностей кулаками. - Даже амулет не помогает! Кто-то её позвал, что ли… Или что-то?..
        Обстановка складывалась критическая. Совершённый с таким трудом и с такими жертвами побег мог закончиться вообще смертью несчастных девушек. Им достаточно просто влететь в пространство над первыми же постройками Имения, как будут уничтожены противовоздушной обороной. Всё, что туда влетало без спроса, уничтожалось немедленно. Потому что случаи со взбесившимися летающими зверушками имели место. Да и некоторые пилоты летающих технических средств не всегда строго выполняли все лётные предписания. С ними тоже не цацкались: вначале сжигали, а уже потом по трупам и обломкам пытались определить, кто это и чего ему надо. И слухи о страшном оружии ходили самые разные. Только вот в его эффективности никто не сомневался.
        Судьба сжалилась над недавними заключёнными: до построек они не долетели. А камнем рухнули на укрытое густыми кронами пространство, огороженное со всех сторон высоченным забором. А скорее всего, это наглая птица наконец-то достигла того, чего ей хотелось. Потому что, только совершив жёсткую посадку между деревьями какого-то сада, она сразу же принялась грызть своей пастью здоровенный чешуйчатый плод, цепко держащийся за голый древесный ствол в полтора человеческих роста. Сам округлый, чуть вытянутый в длину, плод размерами и формой напоминал здоровенную дыню.
        Укротительница пока не знала, что делать, и в некоторой растерянности приглаживала свои спутанные волосы. Во время попыток наказать гарпию Аза потеряла форменное кепи. Ну и некое объяснение подруге попыталась дать:
        - Кажется, эту птичку давно не кормили. Будем надеяться, что сейчас она быстренько поест, и мы спокойно улетим, куда нам надо.
        - Но это же сад дэмы… - чуть ли не заикалась Фойтинэ, испуганно озираясь.
        - Подумаешь! Тем более что никого здесь не видно.
        - И твоя гарпия ест чешуйчатую пиняссу!..
        - Ну и что? - недоумевала Аза Рейна. - Их тут вон сколько! Видишь, столбы торчат? - После этого с удивлением уставилась на совсем охрипшую подругу, которая еле шептала:
        - Ты не знаешь, что такое пинясса?! Да только за саму попытку украсть или подпортить этот волшебный плод дэма лично будет терзать провинившегося преступника долгие, долгие годы. А мы осквернили этот сад… да ещё на ворованной гарпии сюда упали…
        Всё равно маркиза не понимала всего драматизма происходящего действия. Глядя на непритязательный вид плода, она кривилась, словно сама обдирала о него дёсны и ломала зубы:
        - Фи! Зачем ей такой плод? Он по консистенции твёрже ствола! Вон, даже гарпия не может вгрызться.
        - Глупая! Из чешуйчатой пиняссы делают лекарство для омоложения. Все дэмы этим лекарством пользуются…
        - А ты откуда знаешь?
        - Поль рассказал! Он сам видел плод на столе у Прогрессора в рабочем кабинете и мне детально описал.
        - А-а-а… Тогда и в самом деле надо отсюда быстрее сматываться…
        - Вот именно! Только как? - нервничала Галли, в то же время так и оставаясь в седле. - Эта тварь так и не слушается?..
        - Сама видишь! - Аза соскочила на землю, приблизилась к грызущей пасти и несколько раз ударила создание в основание черепа. Но делала это осторожно, с опаской, потому что жующее чудовище на что угодно способно в голодной ярости. Наверное, поэтому гарпия никак не отреагировала на понукания. - Обжора проклятая! И чего это её так на эту гадость потянуло? Животное! Омолаживаться решила? Дрянь!..
        Подруга попыталась пресечь несущуюся ругань интенсивным шёпотом:
        - Да не шуми ты так! Если нас кто увидел при посадке и уже ищет, а потом и поймает, то страшно представить, что с нами случится.
        Но маркизу Рейну понесло. Она вела себя настолько бесшабашно, словно ей осталось прожить последний час своей короткой жизни:
        - Хватит тебе уже плакаться! Пока ничего страшного не случилось, и нас до сих пор не поймали. Значит, и в дальнейшем повезёт. Да и когда ещё подобное веселье в жизни представится?!
        - Маленькая, ты о чём? Разве это - веселье?..
        - А то! Нам и так уже по совокупности раз по десять грозит смертная казнь. Так что расслабься и получай удовольствие. О! И попутно думай, как заставить эту тварь побыстрей улететь отсюда.
        Увы! Парализованная нарастающей паникой и страхом, баронета только и могла, что вращать во все стороны головой, ожидая неизбежной облавы охранников сада. Поэтому только страдальчески скривила личико, когда услышала о новой идее своей взбалмошной подруги. Та предложила срезать ещё парочку плодов, загрузить их на гарпию и воспользоваться ими как приманкой. Мол, наверняка после этого животное подумает, что его накормят после полёта, и вновь станет послушным.
        Ко всему, Аза вроде как и не ждала одобрения со стороны своей более старшей и умудренной подруги. Выхватив кинжал, метнулась к ближайшему стволу и принялась рубить крепчайший короткий отросток, на котором собственно и держался плод пияссы. А волокна того оказался воистину словно из стальной проволоки, рубились с невероятным трудом. И, наверное, можно было назвать удачей, что маркиза не поленилась отыскать иные способы для сбора плодов. Выше по стволу виднелся несколько странный сучок, явно неуместный на данном растении. Но именно за него девушка догадалась крепко ухватиться, резко дёрнуть и потянуть вниз. А так как силой она обладала немалой, то сучок оторвался, потянув за собой толстенную полоску зеленоватой коры. И когда полоска прошла в точке присоединение черенка с плодом, те тоже легко отделились со своего места. Достигнув почти самой земли, полоска вообще легко оторвалась от ствола.
        - Ура! Смотри, как у меня здорово получилось! - опять в порыве радости заорала Аза на весь сад. - Невероятно просто и легко!
        Бегом примчалась к гарпии, уронила трофей возле крыла и бросилась к следующему стволу-носителю чешуйчатой пияссы. Там она и минуты не потратила на «сбор урожая». Но хуже всего, что, войдя в азарт, и на этом не остановилась, сорвав ещё целых два запретных плода. Остановилась только после брызнувших слёз Галлиарды и её восклицаний:
        - Что же ты творишь, маленькая?! Зачем они нам? Спасаться надо!
        Буркнув извинения, она бросилась упаковывать неправедно нажитое достояние. Тут оказалось ещё проще: длинные концы полосок коры связывались морским узлом, и такая связка перекидывалась гарпии через шею. Когда обе связки оказались в отведённом для них месте, бесшабашная укротительница вновь набросилась на животинку с кулаками и руганью:
        - Хватит жрать! Мы тебе вон сколько припасли! Прилетим на место, хоть все сразу слопай! Давай, летим… Ну! Кому я сказала?!
        То ли та поняла всё дословно, то ли просто насытилась уже съеденным плодом, но вновь стала послушной. Оторвалась от поедания остатков пияссы, дисциплинированно подождала, пока наездница усядется и прикрепится ремнями, и послушно пошла на взлёт. Вот тогда попытавшаяся свободно вздохнуть баронета вновь задохнулась от нехватки воздуха: за несколькими низко нависшими кронами она вдруг увидела сразу трёх воинов с изготовленными для выстрелов арбалетами. Кажется, они подкрались незаметно и уже готовились стрелять. Но сами не ожидали, что мощная гарпия взлетит так быстро, и теперь пялились выпученными глазами вслед улетающим ворам. От растерянности даже выстрелить забыли из своего опаснейшего оружия.
        «Нам повезло! - устало подумала Фойтинэ, возобновляя остановленное дыхание. - Видимо, воины охраны попались молодые и неопытные. Вот нас и прошляпили. И если прислушаться к утверждениям Азочки, что нам жутко везёт, то, вполне возможно, и погоню за нами никто не пошлёт. Да и впоследствии разыскивать не станут. А всё потому, что охранники просто побоятся признаться, что упустили такие ценные плоды. Постараются убрать все следы нашего нашествия и будут помалкивать в тряпочку. Стволов тут много, никто и не заметит… Может быть… Ну да! Иначе Кобра их первых на ремни распустит, а жить не хотят только дураки и фанатики. Так что вдруг нам и в самом деле сказочно везёт?..»
        И оглянувшись по сторонам, философски хмыкнула.
        Потому что гарпия, всё больше и больше набирая высоту, выдерживала курс в строго выбранном направлении.
        Глава 20
        Опасное соседство
        Конечно, Полю хотелось крикнуть везущему их укротителю: «Поворачивай своего аскла обратно!» Естественно, что он понимал: лучше убраться отсюда немедленно и как можно дальше. Ибо чрезмерное столпотворение внизу жандармов не сулило ничего хорошего.
        Только вот наездник, которому адрес и наказ доставки дал лично главный консул, не изменил бы маршрут и под страхом немедленного уничтожения. Ни новейшее оружие, ни острые клинки не помогли бы.
        По причине многолюдности в маленьком дворике аскла приземлился прямо на улице. Так что все соседи, толпящиеся на крылечках своих домов или возле калиток, прекрасно рассмотрели доставленных пассажиров. Наверняка от их пристального внимания не укрылся и герб дэма Надариэля, которым была украшена сбруя летающего змея. Животное из личного вольера самого властелина! Ну и сама униформа наездника-укротителя говорила о многом. Такие «летуны» здесь не появляются. А тут пассажира доставили! Подобного отличия, скорее всего, не удостаивался ни один обитатель дальней окраины Р?змора.
        И многие размышляли одинаково:
        «Ай да сосед у нас! Вон он каким оказался! И недаром его такие толпы жандармов ожидают. Хорошо это для нас или плохо? И что теперь будет?»
        Последний вопрос мог трактоваться двояко. Первое: жандармы относятся к прибывшему парню и какой-то девчушке лояльно и дружески. Второе: на глазах соседей производится захват и арест прибывшего таким экзотическим способом соседа. Так что на крылечки и на улицу, пользуясь увлечённостью взрослых картиной посадки аскла, даже дети высыпали. Поголовно все замерли и прекратили разговоры, ожидая, чем же всё закончится.
        Труммер не спешил. Отстегнулся медленно, с ленцой вылез из седла и долго возился с аккуратным извлечением Ласки. Лишь после того взял сестру за ручку и двинулся в сторону калитки. В спину долетела волна воздуха от взлетевшего змея, а вот со стороны собственных ворот и калитки никто навстречу не торопился. Мало того, двор покинули все жандармы, осталось только два офицера. И дожидались они хозяина дома с вежливыми улыбками на лицах.
        «Кажется, они не по мою душу. И не по души помогавших мне товарищей. Следовательно, можно вести себя наглей. Если не качать права, пенясь и крича, то и не раболепствовать перед чинами. У кого бы научиться всем телом показывать собственную значимость и уверенность? Лучше всего это у Айзеля Франчука получается… Но разве к этому старому управляющему подступишься с такой просьбой?..»
        Намерение держаться достойно вроде помогло найти нужные слова:
        - Что-то случилось? Или вы отыскали похитителей моей подруги? - Лица незваных гостей стали кислыми, но продолжать следовало в том же духе: - Но зачем тогда вваливаться с такой новостью в мой палисадник всем составом участка?
        - Увы, пока о баронете Фойтинэ ничего не известно, - скорбным тоном начал один из жандармов. - Мы тут совсем по другому делу.
        - Пригласите в дом? - встрял его более наглый коллега. - Или…
        - Поговорим лучше здесь! - строго оборвал его Поль. - В доме и так невероятный бардак, даже не знаю, как там теперь всё толком убрать… Ещё и вы нанесёте перегной на сапогах. Видел сверху, как вы по клумбам соседа опять топтались.
        Жандармы переглянулись, и первый опять заговорил вполне вежливо, без присущего жандармам хамства:
        - Как раз твоего соседа вопрос и касается. Его, если можно так выразиться… - обратив внимание на девочку, резко сменил тему: - Может, она уйдёт в дом? И кто она вообще?
        - Моя сестра. Мы её с дэмом привезли из последней миссии. И пусть стоит здесь, со мной ей спокойнее.
        - М-да? - Упоминание о миссии вызвало новую недовольную мимику на лицах следователей. - То есть у тебя есть алиби на последние десять часов?
        - И не сомневайтесь. Потому что на аскла из личного вольера дэма я прилетел прямо из Имения. Только и у меня встречный вопрос: зачем мне алиби?
        - Да по той причине, что часов шесть назад твоего соседа по садовому участку нашпиговали тучей арбалетных болтов. Долго стреляли, причём уже в мёртвое тело в основном. Словно специально акцию устрашения устроили. Убили прямо в палисаднике, аналогичном твоему. Но как и кто это сделал, ни одна живая душа не видела. Труп обнаружили всего три часа назад, случайно. Но что скажешь на это ты?
        - Я? Хм! Только одно: этот любитель цветочков явно замешан в похищении моей подруги. И теперь подельники его убрали, чтобы замести все следы. Так что немедленно разыскивайте всех, с кем он знаком и с кем общался в последние несколько дней. Наверняка убийцы среди них.
        - Обойдёмся без твоих советов! - обозлился второй, более заносчивый офицер, играющий роль злого следователя. - И для пользы и содействия следствию ты не спрашивать должен, а сам отвечать на все наши вопросы!
        - Например, - тут же продолжил второй, со всем тщанием присматриваясь к портупеям Труммера. - Откуда у тебя такое дорогостоящее и модерновое оружие? Наши высшие чины подобного не имеют. Регистрационные разрешения у тебя есть?
        - Бляхи или жетона нет. Да они мне и не нужны, - спокойно стал объяснять Поль.
        - Ты думаешь, раз ты а’перв и участвуешь в миссиях, то тебе всё можно?!
        - Нет, всё - нельзя. Просто знаю, что именное оружие не нуждается ни в регистрации, ни в разрешении.
        После чего достал нож и продемонстрировал буквенную вязь своего имени. Затем и пистолет показать не поленился, со злорадством присматриваясь к вытянувшимся лицам жандармов. И чтобы окончательно их допечь, со вздохом притворного сожаления добавил:
        - Может, и ещё чего ценного от дэма за самоотверженную службу перепадёт… Но за этим придётся явиться в Имение чуть позже, когда буду получать десятидневную и шестидневную награды.
        Повисшая пауза позволила расслышать символический скрип шестерёнок в головах жандармов. Оставалось их только добить окончательно, пусть это и смотрится со стороны как банальное хвастовство и желание унизить ближнего:
        - Также Бенджамин Надариэль проявил участие в моей беде и произвёл некие действия для поиска моей подруги. Не могу сказать, что всё разрешилось благополучно и окончательно, но местонахождение баронеты уже определено, и все виновные… вскоре будут наказаны.
        При слове «виновные» он сделал многозначительную паузу и демонстративно осмотрел обоих офицеров. Виновными в ДОМЕ часто становились и те, кто не предпринимал должных действий по долгу своей службы или отлынивал от работы. Так что намёк был понят прекрасно, и оба офицера, с посеревшими лицами, тут же стали вежливо и поспешно прощаться. И покинули участок они так спешно, что даже девчушка всю подноготную их эмоций просекла:
        - Поль, чего это они тебя так испугались?
        - Это они не меня, это они твоего спасителя испугались, властелина Бенджамина. Того самого, в присутствии которого следует вежливо молчать, а при разговоре о котором высказываться только хорошо и с большим уважением. Запомни это хорошенько на всю жизнь. Иначе у нас могут быть очень крупные неприятности. Поняла?
        Та усердно закивала головкой. Только вот глазки уже косила в сторону крыльца, а всё тело подпрыгивало от нетерпения ознакомиться с данной недвижимостью. Пришлось сделать себе зарубку в памяти: «Провести воспитательные беседы про неукоснительно вежливое отношение к дэмам!» После чего с особой гордостью открыть входную дверь их дома.
        Малышка только первый раз прошлась с братом за руку, выслушивая его комментарии и пояснения. После чего, получив разрешение на самостоятельность, со скоростью вихря умчалась исследовать дом подробно, как и прилегающие к нему палисадник да участок с фруктовыми деревьями.
        А остановившийся возле кухни Труммер задумался, что делать в первую очередь. Устроить небольшую трапезу? Затеять разговор с Лаской, выясняя в первую очередь всю её биографию? Или сразу отправиться на рынок в поисках мастеров для капитального ремонта кое-как вставленного наспех окна? Оно ведь требовало к себе внимания в первую очередь не по причине новых грабежей, а по причине нахождения в доме ребёнка. Будет пробегать мимо, коснётся нечаянно, окно и выпадет… На малышку!
        Представив себе такую картинку только частично, Поль сразу вспотел и живо отбросил все иные направления своей деятельности. Поесть можно и потом: сам не голоден, дитё совсем недавно объелось фруктов. Узнать биографию тоже всегда успеется. Сестра отныне рядом, да и стоит ли травмировать ребёнка неприятными воспоминаниями о кошмарном прошлом? А вот безопасность быта - это наше всё!
        Мало того, на рынке можно сразу же отыскать и няню! Или получить нужные рекомендации от знающих людей по теме её поиска.
        Вот и тройная польза от прогулки нарисовалась, учитывая тот факт, что надо обязательно купить свежего молока, сыр, масло, свежий хлеб и… Список перед мысленным взором получился очень длинный, даже с излишком. Потому что взрослому можно питаться чем попало, а вот ребенку необходимы совсем иные продукты. Это если не учитывать, что следовало купить Ласке кое-что из одежды. Хотя бы самое главное для девочки, первостепенное. А впоследствии взвалить эти нелёгкие обязанности на плечи няни. Если она отыщется…
        И озадаченно почесав пятернёй в затылке, Поль полез в кладовую за большими корзинками. Напоследок вспомнил, что может нагрянуть кто-нибудь из друзей, тот же Вак Лейзи Сосулька обещался заглянуть. Не помешало бы для них весточку оставить. Потому и написал записку с намерением прикрепить её на двери:
        «Я с сестрой пошёл на рынок. Заодно мастеров поищем для ремонта окна. Скоро будем!»
        Новость, что они идут на рынок, сестра восприняла с энтузиазмом. После чего сама крепко ухватила брату за руку. Вышли, заперли дверь, не забыв и записку прикрепить. В своём палисаднике они появились вместе, оживлённо обсуждая цвет одежды, который малышке больше всего нравился. Но дойти до калитки так и не успели:
        - Эй, сосед! - послышалось слева. - Может, поговорим?
        - Хотя бы несколькими словами перекинемся, - раздалось справа. - А то тут вокруг тебя такое творится, что не знаем, как и реагировать.
        Главы семейств, проживающих по соседству, стояли, опираясь на разделяющий участки забор, высотой каждому по грудь. Скорее декоративный, чем защитный, он служил хлипкой границей между участками. А вот сами мужчины, массивные и нахмуренные, выглядели настороженными и озабоченными. С момента своего поселения здесь Труммер несколько раз с ними общался, и это происходило вполне мило, в атмосфере дружбы и благожелательности. О себе поведал без утайки: поощер, а’перв, мотается часто по работе и миссиям, просил присматривать за домом. В ответ мужики уверяли, что они простые садовники, женаты, по двое детей у каждого, и просили не стесняться, заходить в любое время, коль возникнут трудности.
        Но когда расследовали недавнее похищение Галлиарды, оба соседа вдруг оказались глухонемыми и слепыми. На все вопросы пожимали плечами и утверждали, что ничего не видели и не слышали. А ведь такого просто не могло быть по умолчанию. Пусть нападение и произошло во время большого сна, грохот и звон ближайшие соседи обязаны были услышать. Может, оказались слишком трусливыми? А теперь совесть проснулась?
        Именно с такими размышлениями Поль и откликнулся на приглашение:
        - Готов! О чём говорить хотите? Или какими сведениями собираетесь поделиться?
        - А ты что, на жандармов работаешь? - тут же отозвался один из соседей. - Чего это с тобой делиться надо?
        - Мы тут люди тихие, спокойные, - добавил второй. - Лишнее внимание привлекать с себе не любим…
        - Ага! Не любите? - стал догадываться Труммер, что тут к чему. - А чего так? Совесть нечиста? Или слишком осторожничаете? Даже если вашу жену грабители будут убивать или детей, то вы из нужника наружу носа не высунете?
        - Это ты, мил друг, утрируешь! - не соглашались соседи. - Мы своих в обиду не дадим! Кого хошь порвём!
        - А уж что ты там со своим соседом не поделил - это нас не касаемо. Но сдаётся нам, что война между вами случилась, вот и натравил он каких-то залётных на тебя. Пообещал, видимо, что добычи много возьмут или ещё как… А те при нападении подельника и потеряли. За что наводчику и отомстили. Наверняка ещё и тебе лично отомстить захотят.
        Труммер удивлённо помотал головой:
        - Ого! Как у вас лихо история закручена! Сами придумали или подсказал кто?
        - Без подсказок умные. Сами умеем смотреть и выводы делать…
        - Ну-ну! И какие выводы вы сделали?
        - Не приживёшься ты здесь, парень! - не то чтобы с угрозой, но с явной наглецой в тоне заявил левосторонний сосед. - Не жандармы тебя со свету сведут, так дружки твоего покойного соседа.
        - И подругу твою никто не сыщет, - осмелился на циничную язвительность сосед справа. - Похоже, и нет её больше в живых-то. Или в рабство продана в Дикие земли. Потому что не простые грабители к тебе приходили: окна выбили беззвучно, и ни одного крика не раздалось. В ином случае мы услышали бы обязательно.
        Врали они оба! Нагло и бесстыже врали! Ещё и запугать пытались, выживая не понравившегося им чужака. Только не на того нарвались. И не могли знать, что стоящий сейчас между ними парень, пусть и скромный на вид да тихий, начинал свою дорогу к данному благосостоянию с самого дна здешнего общества. Знал много и умел грамотно своими знаниями пользоваться.
        Другой вопрос, что упоминания о подруге разбередили раны в душе. Неприятные воспоминания нахлынули потоком и не дали адекватно ответить обнаглевшим мужикам, которые, несомненно, занимались тёмными делишками. Так что ничего лучше не вырвалось вначале, чем возражение:
        - С моей подругой всё в порядке! В её судьбу сам дэм вмешался, так что вскоре она вернётся, вот увидите.
        Не поверили. Ещё и с насмешками:
        - Смешон, кто верует в сладость винограда, да не в силах дотянуться до него.
        - И хороша девчонка была! Да, видимо, не в ту постель легла.
        Оставалось только поражаться их беспредельной наглости и своего рода бесстрашию. Ведь видели прекрасно, парень с оружием, и оно явно не бутафорское. А всё равно хамили настолько дерзко, что закрадывались самые нехорошие предположения. Попахивало провокацией. Причём крупной, махровой. Оставалось только понять, откуда грозит неприятность и как правильно в ней подготовиться.
        Но рука всё равно непроизвольно уже поглаживала рукоять новенького пистолета.
        И тут из-за угла дома показались недавно вроде как ушедшие навсегда жандармские офицеры. Строго взглянув на соседей Поля, которые тут же стали словно ниже ростом, присев за забором, они обратились к хозяину:
        - Мы обязаны сделать заявление. Касается оно завещания твоего расстрелянного соседа. Его только что принёс староста улицы.
        - Мм?.. А я-то тут при чём? - недоумевал Труммер.
        - То есть ты с бумагами незнаком и никогда о них не слышал?
        - Ни краем уха! Хотя слух у меня гораздо лучший, чем у этих двоих! - И а’перв кивком головы указал на хмурящихся соседей.
        Жандармы проследили за его взглядом, согласно кивнули, но продолжили разговор:
        - Нам показалось несколько странным, что твой сосед вполне конкретно описал своего правопреемника и завещал ему всю свою недвижимость. И этот человек ты, Поль Труммер.
        Выждав паузу, второй офицер задал вопрос:
        - И как ты это прокомментируешь?
        - Хм! Поражён не меньше вашего. И мне кажется, что это ошибка или просто розыгрыш. Мало ли что может написать выживший из ума старикан?
        - Он не совсем старый был. При своём уме. И завещание написано на второй копии, с подписью нашего районного нотариуса. Вскоре будем у него и сверимся с первой копией…
        - Вот тогда ко мне и приходите! - Поль не стал скрывать своего раздражения. - А то у всех ко мне вопросы и бессмысленные претензии, а мне с сестрой даже некогда на рынок сходить. И если бы только вопросы от жандармерии поступали. А тут ещё и соседи достают насмешками и утверждениями, что я здесь не приживусь. Дескать, всем не угодил своими контактами с органами правопорядка. А какие же у меня контакты? Смех, да и только! И подельниками убиенного старца стращают… Неужто лично были знакомы?
        От таких речей соседи за заборами присели так, что только макушки остались видны. Но это им не помогло избежать дальнейших неприятностей. Офицеры, как оказалось, неплохо знали обоих. Потому что один из них не стал прятать язвительную улыбку при объяснении:
        - Да этим двум типам недолго осталось на свободе гулять. Загремят вот-вот на каторгу. А то и к дэму прямо в лаборатории попадут. Хорош-ш-шие получатся воины!
        Прилагательное он протянул специально, выделяя внутри одного слова второе: оши. Те самые оши, в которых трансформируются люди в лабораториях Полигонов, а потом отправляются воевать в иные миры.
        После этого и затылков потенциальных каторжников не стало видно. А хохотнувший Поль спросил:
        - Так мои соседушки в контрабанде замешаны? - Ему могли не отвечать, но ответили. Даже с некоторым сочувствием и симпатией:
        - Хуже! Наркотиками промышляют. Так что ты с ними поосторожнее. Не вздумай близко сдружиться.
        С тем и ушли, даже не попрощавшись. А Труммер тронул за руку на удивление долго простоявшую сестричку:
        - Ладно, мал?я, поспешим на рынок! Не то вскоре там всё закроется, и мы ничего не купим. А молока у меня нет…
        И вскоре они уже резво топали по улице к центру здешнего района.
        Глава 21
        Попытки давления
        Злость и неожиданно вспыхнувшая ненависть - плохие советчики при выборе должного и верного поведения. Руководствуясь ими, люди порой такие поступки совершают, что потом всю жизнь каются. А порой и не каются, потому что жизнь резко обрывается.
        Вот и оба соседа Труммера не придумали ничего лучше для начала, чем самоутвердиться хотя бы в обливании парня грязью и руганью. Дождались, пока все разошлись, убедились, что и жандармы из дома убиенного старика убрались, да и выглянули уже совершенно безбоязненно из-за своих заборов. И начали переговариваться через чужой палисадник, зная, что хозяин ушёл, а с улицы их за основным, несоразмрно высоким забором никто не видит. Может, изначально и не замышляли ничего плохого, только хотели душу отвести, но слово за слово, так завели друг друга, что почуяли в себе силы и готовность даже на офицеров жандармерии кинуться:
        - Поддеть этих гадов на ножи следовало! - горячился один сосед, сотрясая забор при этом так, словно кого-то душил. - Тут же! Прямо на месте! Скоты они! Каторгой нам угрожали!
        - Причём безосновательно угрожали! - не отставал от него второй. - Нет на нас у них никаких доказательств! И не было никогда! Твари подлые и лгуны! И этот стукач сразу им жаловаться начал. С ним по-человечески поговорить решили, а он сразу кляузничать да наговаривать на соседей принялся!
        - Именно! Его первого на ножи и посадить! Ещё лучше - дом сжечь! Вместе с ним.
        - Жаль, что на нас сразу и подумают… Надо было в его отсутствие. Тогда бы подозрение пало на тех, кто старого цветочника нашпиговал болтами.
        - Эх, сразу не догадались!.. Но и сейчас не поздно такое же заявление сделать. Твои дома? - Получив кивок в подтверждение, стал излагать план: - Возвращайся в дом и постарайся увлечь своих делом на кухне или в гостиной. Сам через десять минут выскакивай в сад с клоком просмоленной пакли. Я тоже так сделаю. Быстро зажигаем и просовываем в щели вокруг выдавленного окна, там их полно. После чего бегом возвращаемся по домам. Принято?
        Рассудительность всё-таки попыталась пробить себе дорогу в сознании другого наркоторговца:
        - А как разгорится, наши дома не пострадают?
        - Не ссы! Сами будем посматривать, первыми тревогу поднимем. Соседей позовём, да и пожарные приедут, им тут недалеко…
        - Так они всё и погасят!
        - А половина как минимум выгорит. Так что придётся этому выскочке всё равно съезжать отсюда или заново отстраиваться.
        Вот так и сложился преступный план. На ровном месте и в течение десяти минут. Да и совершенные спонтанно преступления хуже всего раскрываются. Поди догадайся, кто виновен, если повода фактически и не было для подобной мести? Да и мысль свалить вину за поджог на убийц цветочника показалась злоумышленникам превосходной. Понимая, что следующий шанс представится не скоро, они внешне неспешно заторопились по домам. Отыскали что следует, заняли своих ничего не подозревающих жён и детей делом, да и вышли в сад словно на минутку. Обычное житейское дело, на которое даже родственники не обратят особого внимания.
        Вначале встали за заборами и осмотрелись. Мало ли что, вдруг опять жандармы вернулись? Затем поощрительно кивнули друг другу и перепрыгнули на чужую территорию. По пять шагов, и вот уже подельники под перекошенным, вставленным кое-как окном. Спички в руках и просмоленная пакля, потрескивая чёрной копотью, разгорается беспощадным пламенем…
        Но вот забросить паклю в щели злоумышленники так и не успели. Их отвлекла тень, накрывшая их с головой. А после того как они развернулись, то непроизвольно замерли с отвисшими челюстями. Испуг тоже помешал им двигать конечностями и соображать. Потому что прямо в сад, ломая многочисленные ветки и сотрясая деревья, рухнула в посадке громадная гарпия. На месте наездницы-укротительницы восседала какая-то замурзанная и взлохмаченная девушка, а вот в седле пассажира находилась та самая подруга Поля, поиск которой вела в данный момент жандармерия шестнадцатого сектора. Так что обоим соседям было от чего растеряться.
        Получалось, что Труммер нисколько не врал, утверждая об участии самого дэма в судьбе девушки. Она не просто вернулась сюда так быстро, а ещё и на элитной гарпии прилетела. Ну и сейчас, глядящая на мужчин с клоками горящей пакли в руках, хмурилась всё больше и больше. Но пока ещё не могла поверить в очевидность увиденного, а потому спросила:
        - Чем это вы тут занимаетесь?
        - К-к-к-комары… - с трудом выдавил из себя один из соседей. Другой тут же с готовностью подхватил наспех состряпанную версию:
        - Ага! Точно, комары! Мы вот пытаемся дымом их погонять…
        И первым ринулся к своему забору. Перелетел его в красивом прыжке и скрылся в доме. Второй злодей поступил точно так же. Вот только оба паклю там и уронили, где их застукали на горячем. Чем не преминула возмутиться уже ступившая на землю Аза:
        - Да эти скоты собирались дом поджечь! Чего стоишь? Поднимай крик! Ори на всю улицу и показывай улики иным соседям, пока доказательство горит!..
        Она уже и сама собралась устроить скандал, но была остановлена рассудительным, спокойным голосом подруги:
        - Не спеши. Мы сами в таком положении, когда привлекать к себе внимания не стоит. Гарпия у нас угнанная, чешуйчатые пиняссы - краденые, сами мы - беглые. Уж про трупы на нашем пути вообще упоминать не стоит. Всё это может перевесить закон «здравого интереса», и нам не поздоровится. Давай вначале поговорим с Полем, осмотримся, сами определимся, а уже потом станем решать иные актуальные вопросы.
        Маркиза поморщилась, подёргала свой замурзанный носик и с неохотой согласилась:
        - Если закон нас не защитит… Ладно, тогда ведём себя тихо. Пока! - и деловито принялась разгружать связки с трофейными плодами.
        Законом «здравого интереса» называлось в ДОМЕ почти узаконенное право воровства, мелких пакостей и прочих интриг, совершаемых обитателями в соседних секторах. Этакая необъявленная война, в которых администрация всеми силами покрывала «своих» и нещадно вылавливала «чужаков». То есть та же кража летательного устройства расценивалась как экспроприация боевого трофея. Потрава сада самой дэмы - как исторический подвиг. Побег из тюрьмы чужого сектора - как эпическое приключение, не поддающееся никакому наказанию.
        Другой вопрос, что воровать уникальные плоды в самом имении ещё никому не удавалось. Как и угонять элитную, здоровенную гарпию. Да и сам побег, обозначенный вешками трупов, мог спровоцировать жестокий скандал между администрациями. А уж если в него вмешаются властелины, последствия такой конфронтации трудно предсказать. Они могут оказаться строго полярными: могут провозгласить героем и борцом за справедливость и торжественно наградить, а могут не менее торжественно передать пострадавшей стороне. Или сами втихаря удавить виновных, дабы прекратить ненужные инсинуации.
        Тем более что в совокупности подобный перечень подвигов мог потянуть на что угодно. Это даже бесшабашная Рейна понимала.
        Каждая женщина ухватила по паре плодов и собрались двинуться к главному ходу со стороны улицы. Но Галли с недоумением ткнула в сторону гарпии:
        - Чего это она не улетает?
        - Понятия не имею, - пожала плечиками Аза. - Может, до сих пор амулет повиновения действует… А может, ей с нами понравилось? Ну сама посуди, кто ещё кормил это страшилище такими ценными плодами?
        - Э, нет! Гони её отсюда! Она Полю весь сад объест! Да и сам он от её вида разрыв сердца получит.
        - Почему ты так о нём волнуешься? - недоумевала маркиза. - То он у тебя высоты боится, то сердце у него слабенькое! Он что, и в самом деле задохлик такой?
        - Ну как тебе не стыдно, маленькая? - начала возмущаться Фойтинэ. - Он сильный и бесстрашный, не сомневайся. Просто когда я утрирую, мне хочется чувствовать себя его постоянной защитницей и опекуншей. Вот и наговариваю немножко… Но ты тему не меняй: гони эту зверушку отсюда подальше!.. Или она опять тебя не слушается?..
        Судя по тому, что подруга опустила очи вниз и растерянно ковыряла носком туфельки землю, животное опять вырвалось у неё из управления. Но тут же нашёлся выход:
        - Да не переживай так! Если гарпию не покормить после полёта кашей, она сразу же вспомнит о своём хозяине и помчится к нему. Не успеем оглянуться, а её уже нет!
        Такие заверения немного успокоили Галлиарду, и она двинулась к входной двери. И понятно, что первой обнаружила записку. После чего уставилась на неё в полном недоумении. Аза выглянула из-за локтя, тоже прочитала и высказала своё удивление самым непосредственным образом:
        - Так у него и сестра есть?! А почему же ты не рассказывала об этом?
        - Потому и не рассказывала, - фыркнула баронета. - Что у него нет никакой сестры… Но почерк его…
        - Ага! Значит, он завёл себе какую-то девицу, а для отмазки глаз назвал её сестрой. Так, что ли? Не хочет, чтобы ты ревновала?
        - Малышка, ты говоришь глупости! Я ведь тебе говорила сотни раз: мы с Полем дружим и только будем рады счастью друг друга, в чём бы оно ни выражалось. Но всё равно странно… Вот дождёмся их…
        - Ждать - скучно. Давай мы за ними на рынок отправимся и проследим издалека, что это за сестра такая и чем они занимаются.
        Галли сняла записку с двери, открыла замок запасным ключом, припрятанным в щели между упором для навеса и стенкой, и вошла внутрь. При этом не переставала ворчать:
        - Рынок большой, мы наверняка с ними разминёмся. Да и следить за Полем - это стыдно и неправильно. Он сам придёт, всё нам расскажет. А вот устроить ему сюрприз - это в наших силах.
        - Сюрприз? Какой? - Аза захлопала в восторге в ладоши. - Обожаю сюрпризы! Давай ведро с водой над дверью пристроим, пусть его обольёт!
        - Что за глупости тебе в голову лезут?
        - А после этого можем ещё и пух из подушки на него высыпать. Вот у него вид будет потешный: мокрый комок из перьев! Вылитый джымво после ливня! Ха-ха!
        - Да уймись ты, егоза! - не могла и Фойтинэ удержаться от улыбки, представив своего друга в таком несуразном виде. - При данных обстоятельствах так шутить нельзя. Кидай эти пиняссы сюда, прикроем накидкой…
        - Почему?
        - А чтобы никто, случайно вошедший, не увидел. Ты ведь даже примерно цены этих плодов не представляешь.
        - Да мотыль с ними, с плодами! - мило сердилась Аза. - Я спрашиваю, почему нельзя шутить? Что за обстоятельства?
        - Да всё очень просто. - Баронета повела подругу на кухню, давая объяснения и заставляя попутно делать что-то по хозяйству. - Ты представь душевное состояние Поля… Вот бери нож и чисть картофель!.. Он весь в переживаниях обо мне, в моральном шоке, боится, что меня уже убили, и в таком вот состоянии возвращается домой…
        - С сестрой?
        - Да с кем угодно. Открывает дверь, входит, а его вдруг окатывает холодной водой.
        - Он ведь только рад будет!
        - Если бы… Да как ты картошку чистишь? Тоньше, тоньше кожуру снимай!.. А так Поль получит добавочный стресс, и вот тогда точно его сердечко не выдержит. Оно мне надо, такое счастье?.. Почищенный картофель клади вот в эту миску с водой…
        - Эх! Не умеешь ты веселиться! - укорила подругу веселящаяся маркиза. И удивилась, когда услышала:
        - Умею! Хочешь, сейчас посмеёмся?
        - Хочу, хочу, хочу, хочу!
        - Тогда смотри трюк. Называется «Необычайная точность с освежающим эффектом». Начали!
        Галли выбрала самую здоровенную картофелину, после чего ткнула пальцем в потолок и пробормотала:
        - Главное для меня - попасть вон в ту точку…
        И лихо подбросила картофелину. Та не долетела до потолка считаные миллиметры и свалилась вниз. Да только упала прямо в центр миски с водой. Брызги окатили Азу если не с ног до головы, то лицо и грудь точно. А заблаговременно отошедшая в сторону баронета залилась радостным смехом.
        - Ну как? - прорывались слова сквозь всхлипы хохота. - Правда, смешно?..
        Скорее всего, она не рассмотрела, как гнев моментально обезобразил лицо недавней сокамерницы. Как окаменело всё тело Азы, медленно поворачивающееся к шутнице. Как правая рука отошла чуть в сторону и в сжатом кулаке что-то стало разгораться.
        Зато общее аурное состояние подруги талантливая спортсменка уловила на инстинктивном уровне. Тут же поняла, что та смеяться не собирается, а, скорее, злится и собирается сказать какую-то грубость. Поэтому и дальше действовала, подчиняясь эмоциональным порывам. Шагнула к маркизе, крепко ее обняла и покрыла поцелуями мокрое личико:
        - Ты чего, маленькая? Обиделась? Ну не сердись! Это же простенькая и невинная шутка. Ты бы знала, сколько раз мы вот так с Полем мочили друг друга. И никто ни разу не обиделся. Ну? Успокоилась? Расслабься, а то словно деревянная стала. Заодно и лицо твоё помоем. Хватит красоту такую под слоем грязи прятать. А хочешь, сразу иди в душ, а я тут сама главные приготовления закончу, а?
        Вначале Аза угрюмо отвернулась. А потом всё-таки задышала спокойнее, гоня от себя неуместную обиду. Да и огонёк у неё в руке погас, так и не привлекая к себе ненужного внимания. А потом она заговорила, стараясь сделать вид, что мокрое лицо - совсем не причина для обиды:
        - Ты знаешь, я тебе ещё не во всём созналась… Да и сама только недавно поняла.
        - Ну? Что ещё страшного случилось, о чём я не знаю? - Галли чуть ли не силой усадила подругу на табурет, сама уселась рядом, обняла её за плечи и приготовилась внимательно слушать.
        - Дело в том, что я знаю, почему сожгли наш замок со всеми моими родными. А теперь и догадываюсь, почему меня похитили именно в восемнадцатый сектор наёмники Кобры. Мой дед всегда хвастался по собственной дурости, что его дед - это потомок именно Азнары Ревельдайны. И наши женщины порой слишком уж были похожи на эту властительницу. Меня так вообще назвали в её часть, сократив её имя. И родители утверждали, что я на неё сильно похожа. Но строго советовали всегда помалкивать о родственных отношениях. Сама догадываешься, почему…
        Баронета Фойтинэ не просто догадывалась, а не раз слышала жуткие истории о подобных двойниках. Дэмы всегда выискивали их с особым тщанием, а потом либо переделывали в лабораториях и отправляли в иные миры, либо подставляли вместо себя в тех местах, где на них готовились покушения. Никакие родственные или кровные отношения их при этом не волновали. Но в любом случае быть похожим на кого-то из дэмов считалось катастрофой. Поэтому лучше уж было изуродовать себя, чем попасть в регулярно составляемые списки двойников. И если Аза попала в такой список, да и была уже похищена, то её судьба выглядела вдвойне страшней и непритязательней. За ней возможна настоящая охота, от которой она может спрятаться только в Диких землях. Да и то не факт, что ей это удастся.
        Так что любой человек, будь он в здравом рассудке и не самоубийца, пожелал бы немедленно прекратить всякие сношения с любым преследуемым двойником. Когда дэмы чего-то хотят, то добиваются этого в любом случае. Не выбирая методы достижения цели.
        То есть в данной ситуации баронета, пекущаяся не столько о себе, как о своём ненаглядном дружке, просто обязана была выгнать взашей втёршуюся к ней в доверие девицу и приказать ей забыть дорогу к данному дому. Но она поступила иначе: крепче прижала к себе подругу и горячо зашептала:
        - Ничего не бойся! Поль обязательно что-то придумает! А если не придумает, мы тебя всё равно в обиду не отдадим.
        - Как же так? - уставилась маркиза на неё с удивлением. - А если твой Поль пострадает?
        С минуту Галли раздумывала с полузакрытыми глазами. Словно прислушивалась к своим ощущениям. И только потом призналась:
        - У меня такое предчувствие, что мы выкрутимся. Да и соврать Полю я не смогу. А он, узнав, что я оттолкнула от себя проверенную испытаниями подругу, сразу потеряет ко мне всё своё уважение.
        - И что, ты согласна умереть, лишь бы не потерять его уважение?
        - Увы, маленькая! Порой существуют такие принципы у каждого человека, что перешагнуть их - это хуже самой страшной смерти.
        - Принципы? - никак не могла поверить Аза. - Которые нельзя перешагнуть? А как же тогда покаяние убийц, после которого им даруют прощение? Как же тогда ненависть, которая забывается и растворяется с годами? Как же тогда гордость, о которой создания забывают в критические моменты и ради куска хлеба, ради лишней минуты жизни готовы лебезить у ног более сильного хуже, чем дождевой червь?
        - Ох, маленькая! Это ты уже в безбрежные философские дали зашла со своими вопросами. Забываешь, что никто не имеет права отвечать за поступки и действия всех разумных. Правильнее всего начать с себя, самого себя поднять в собственных глазах, самому себе вернуть гордость. Вот тогда и появляются в сознании барьеры, опуститься ниже которых человек не вправе. Вот тогда на него и смотрят все остальные, пытаясь улучшить себя, подтянуться к видимому уровню. Да и вообще… Если мы сейчас ударимся в философские диспуты, то никакого сюрприза у нас точно не получится. А мне очень хочется удивить Поля и его загадочную сестру вкусным ужином. Конечно, помимо самого факта нашего нежданного для него возвращения. Работаем?
        И обе подруги вновь возобновили приготовление пищи. Естественно, не умолкая при этом ни на секунду.
        Глава 22
        Сразу две?!
        Рынок он и есть рынок. Тем более окраинный, в стороне от основных грузо-пассажирских потоков. Ничего особенного и редкостного тут не встретишь, ценного не купишь, удивительного не увидишь. Большинство друг друга знает, чужаков, новеньких и посторонних остерегаются. Ну и на самом рынке о партиях сдаваемых наркотиков, алкогольных пилюль (алпи) или движении прочей доставленной контрабанды только договариваются. Не рискуют творить безобразия прямо на глазах пусть и прикормленных, но всё-таки представителей правопорядка. А сами жандармы только и борются рьяно с неофициальной торговлей рабами. Потому что рабство запрещено. А если поймают на чём-то подобном - сразу смертная казнь.
        Другой вопрос, что рабства как такового и не существует. Оно камуфлируется под благозвучным термином «наём рабочей силы». Ибо все, кто продаётся, в подавляющем большинстве делает это добровольно и чуть ли не с радостью. И таких за Большой стеной - миллионы. Там все готовы на всё. Лишь бы их провезли за стену, потом приютили на несколько лет, дали одежду, пищу и какую-то работу на первых порах. При возможности и максимальной благосклонности ещё и обучили. А дальше - уже как повезёт, как проявятся умения и таланты и насколько у человека хватает личной энергии для достижения поставленной перед собой цели. Кто остаётся у хозяина навсегда и счастлив. Кто получает регистрационную бляху от изначального покровителя и уже сам ныряет в круговорот жизни, пытаясь отыскать островок более сказочный и прекрасный. А кто сразу не может укротить в себе дух свободы и немедленную жажду приключений. Те уходят от хозяев раньше всех, не дождавшись регистрации, и судьба у них самая разнообразная. Единицы пробиваются в верха, а некоторых уже на следующий день вылавливают в каком-нибудь парке. После чего, порядочно избив,
построив в колонну таких же бедолаг, отправляют в места сосредоточения рекрутов для армии. При самом удачном варианте - выдворяют вновь за Большую стену. Самое худшее, если поймали не в парке, а в лабиринтах Большой стены - тогда сбрасывают вниз с шестидесятиметровой высоты.
        То есть в ДОМЕ возможности для карьеры имелись у всех без исключения. И только в границах сектора требовалось, чтобы за тебя поручился твой временный или постоянный опекун. Вот институт «временных опекунов» и процветал, скрывая за благопристойным фасадом формальное рабство. Наверное, и сам дэм являлся как бы главным рабовладельцем всего сектора. А для всех, кто проживал на первом участке до Морской стены, считался приписным опекуном и разрешал обращаться к себе на «ты».
        А всё, что творится «наверху», тут же подхватывают и копируют в «низах».
        То есть бизнес так называемых «работорговцев», которых в народе называли боочи, заключался скорее в посредничестве между продающим себя человеком и потенциальным работодателем. На себя боочи брал доставку выбранного за стеной «товара», предоставление временного крова и питания желающих осесть в секторе и грамотное восхваление работника его будущему благодетелю. Причём под понятием «работник» крылся весь спектр возможных профессий, ремёсел и специальностей. Начиная от массажисток и девочек для постельных утех и заканчивая отменными мастерами любого сложного производства. И чем ближе к центральным рынкам Параиса велось посредничество, тем более гениального, уникального и знаменитого мастера из Диких земель можно было приобрести.
        Но то там, в центре… А здешний рынок торговал жалкими остатками человеческих талантов. Ну разве что изредка попадался товар «только что из-за стены!». И то подобное восклицали почти всегда лишь для лучшей продажи «добровольного» переселенца или переселенки.
        И вот именно в данном секторе предоставляемых услуг Поль собирался отыскать няню для новоявленной сестрички. Или, если удастся (а такой вариант считался более предпочтительным), отыскать уже хорошо зарекомендовавшую себя женщину. Благо что подобных в округе хватало. Ведь дети тоже растут, покидают родительское гнездо или перестают нуждаться в постоянном присмотре. И куда тогда деваться одинокой женщине, если она на свой дом не скопила, а то и вообще регистрацию пока сделать не успела? Только одно: наниматься на работу к иному опекуну. При этом она старалась сохранить все письма и рекомендации о себе от прежних хозяев, что сразу поднимало авторитет в глазах новых работодателей.
        Естественно, что такая няня стоила пятикратно дороже, чем «только что из-за стены!». Но, имея солидную сумму, выданную ему дэмом, Труммер не собирался экономить.
        «…на родной сестре! - помыслил такое и сам поразился: - Ничего себе у нас кровное братание получилось?! Я Ласку уже в уме с родной сравниваю! Разве такое может быть? Я ведь о ней ничего, кроме имени, не знаю. А душа болит… сердце переживает… Не иначе как гад Прогрессор что-то там с внушением перемудрил… И что случится, когда внушение окончится?..»
        Как ни странно, в сознании царило крепкое желание, чтобы действие свершённого убеждения (коль оно было на самом деле!) действовало до конца жизни. Иметь сестру и заботиться о ней - это казалось приятным, волнующим, дающим законное право думать: «У меня есть семья!..»
        Вот потому и бродил Поль по рынку с громадным удовольствием, желая угодить породнившейся с ним малявке во всём.
        Первым делом закупили молочные продукты и всё остальное, что посчитали нужным. Потому что торговые ряды уже закрывались. Во время большого сна и за пару часов до него они не работали. А уже потом, двумя полными корзинами подались к палаткам боочи, которые практически там и жили. Их торговля требовала круглосуточного действа. А уж как они и чем прикрывались - это вообще считалось отдельной песней.
        Например, специализирующиеся на швеях и портных выставляли на небольшой витрине отрезы тканей, ножницы, иглы и манекен с недошитым платьем. Те боочи, которые помогали пристроиться кузнецам, хвастались коваными элементами оград, замк?ми, подковами и грубыми заготовками холодного оружия. Кто расхваливал сапожников - демонстрировал обувь. Кто содействовал трудоустройству желающих скрасить и согреть постель своего опекуна или опекунши - вывешивали дорогущие льняные простыни и выкладывали горкой подушки. Ну и так далее, и тому подобное.
        Там, где имелись няни или преподаватели более высокого ранга, напоказ выставляли соски, детские коляски, школьные учебники или музыкальные инструменты. Что характерно, выставленные товары как бы продавались, но по такой несусветно завышенной цене, что и последний тугодум догадывался бы, что здесь совсем иной товар предлагают. Ну а если не догадывался и всё-таки покупал, допустим, понравившуюся ему коляску… его проблемы! На вырученные от продажи разболтанной коляски деньги можно купить несколько новых тут же, в недалеко расположенных рядах.
        Удобно. Выгодно. Правильно.
        Разве что поспрашивать тоже никогда не повредит. Точнее, выслушать так и сыплющиеся со всех сторон рекомендации и предложения. Тем более что такого клиента истинный продавец видит издалека. Молодой парень, лет двадцати трёх, обок него малышка, лет десяти. В руках корзинки с продуктами, кои ни одна уважающая себя хозяйка не накупит. Сразу видно: недавние поселенцы здешней окраины. Скорее всего, брат с сестрой. Явно, что без матери или старшей сестры. И явно, что пытаются отыскать няню, умеющую совмещать свои обязанности с обязанностями домохозяйки.
        Вот и заманивали боочи в свои палатки льстивыми посулами:
        - Зайди, глянь! Не пожалеешь! У меня такая расторопная хозяйка, что любое блюдо на ходу готовит! И вкусно, пальчики оближешь!
        - Не слушай его, - шептал некто с другой стороны. - Его «хозяйка» сама за трёх мужиков жрёт, не прокормишь. Только пальчики и будешь сосать с голоду. Ты мою бери! Стройная, гибкая!.. И молодая… у-ух! Умеет с детьми обращаться, как с родными. Себе бы оставил, да жена с детьми к тёще переехала, некого теперь нянчить.
        А навстречу уже неслось другое предложение:
        - У меня зато настоящая учительница. Самих принцев обучала! Столько много знает, что и наши профессора от зависти удавятся! - и чуть позже, тоже шёпотом: - А та его «стройная и гибкая» потому и продается, что жена скандал затеяла. Хе-хе! Не в ту сторону прогибалась…
        Прислушивался Поль и к рекомендациям о нянях, которые уже хорошо себя показали. Но в сами палатки так ни разу и не вошёл, пока не дал полный круг. Да и какой это круг? Всего лишь двадцать палаток нужного спектра, а в каждой всего одна, максимум две кандидатуры. И не факт, что сказанное о них - правда. Возьмёшь неумёху или которая детей не любит, и что с ней потом делать? На улицу выгонять?
        Но выбирать-то что-то надо!
        И Труммер решил отдать право выбора не столько в руки судьбы, как в ручки тщательно прислушивающейся ко всему Ласки:
        - Ну что, на кого из предложенных тёток глянем вначале?
        - А давай ту, которая принцев учила? - загорелись глазки у девочки. - Она наверняка много интересных историй знает и сказок.
        - Хм! Сказки мы и сами почитать можем в книгах. Мне важней, чтобы она тебя чему толковому обучила.
        - Ну, раз принцев учила, то меня тем более…
        - Не верь этому, милая. Учи эта тётка принцев, здесь бы не оказалась. Скорее всего, где-то ошивалась при дворце, нахваталась красивых фраз, а потом проворовалась, и бежать пришлось. Ибо в таком возрасте люди уже в Параис не рвутся.
        - Давай хоть на неё глянем, а? - не сдавалось дитя.
        - Ну смотри, тебе с ней жить.
        Хотя входил в палатку с твёрдой уверенностью, что сразу выбрать всегда сложно. Придётся ещё не на одну кандидатуру глянуть и не с одной побеседовать, проверяя хотя бы в разговоре необходимые навыки.
        Что ещё насторожило, так это скепсис на лице боочи. Словно это не он совсем недавно расхваливал учительницу принцев, а тут вдруг буквально за полчаса потерял надежду на ней заработать. Теперь он начал с тяжёлого вздоха и, представляя женщину, старался незаметно показать ей кулак. Мол, помалкивай и не лезь не в своё дело!
        - Зовут её Элен, из рода Макиллайна. Название королевства не столь важно. Тридцать восемь лет, замужем не была, детей не имела. Но навыки воспитательницы - превосходные. Опыт работы - огромный. Имеет знания по химии, физике, математике и начертательной геометрии. Знает хорошо историю, прекрасно разбирается в литературе и поэзии…
        Пока женщину расхваливали, потенциальные клиенты рассматривали её с ног до головы. Стройная, высокая, с прямой спиной и гордой осанкой. Лицо скорее красивое, правильное, хотя и особой красавицей назвать язык не повернётся. Одета скромно, но аккуратно, чистота, в том числе и ногтей на руках - идеальная. Причёска уложена просто, без затей, но с некоторый толикой изящества и тонкого вкуса. Смотрит просто, с уверенностью, но не вызывающе.
        Вполне подходящая по первому впечатлению. Теперь оставалось провести собеседование, выясняя правдивость данных о ней сведений. Потому что боочи проверить такие знания не мог по умолчанию, а водить к человеку, отличающему ложь и правду, дорого.
        Не успел Поль сформулировать первый вопрос, как начала разговор сама Ласка:
        - Элен, а какие ты знаешь стихи?
        - Разные и очень много, - мило улыбнулась женщина. - Могу читать их сутками. А на какую тему ты хотела бы послушать?
        - Знаешь стихи о море?
        - Знаю, - подтвердила сударыня Макиллайна. На мгновение прикрыла глаза, входя в настрой, начала декламировать:
        Теперь не знаю я покоя.
        Мне море снится каждый раз.
        Не зная, что море прекрасней всего,
        Я долгие годы на лес любовалась,
        Внимала красотам бескрайних полей,
        Высокими пиками гор упивалась,
        Свой взор услаждала глубиной озёр.
        Но только однажды увидев просторы,
        Бушующих белых пенных гребней
        просторов волны,
        Я онемела от восторга, забыла,
        как дышать и жить,
        Я вдруг ощутила, как мысли полны,
        И чакры открылись, и думы и поры.
        И свежий бриз меня ласкал.
        И влажный брег песочил ступни.
        После того как стих отзвучал, Поль понял, что отговорить Ласку от такой няни будет практически невозможно. Ребёнок смотрел на учительницу, угадавшую её настрой и детские мечты, как на добрую ведьму. Следующие вопросы посыпались из ребёнка, словно горох из порвавшегося мешка, но на каждый из них следовал грамотный, лаконичный ответ. Вмешиваться в этот диалог показалось неуместным и роняющим собственный авторитет действом.
        Но Труммер постарался всё-таки вернуться в реальность и, отойдя к выходу из палатки, негромко начать торговлю. Причём начать с заниженной оценки «товара»:
        - Давно пытаешься сбыть эту любительницу стишков?
        - Давно. Уже пять дней. Но цену не сбавляю, потому что, отвезя обеих сестёр в Параис, получу вдвое больше.
        - Постой! О чём речь? Что за две сестры?
        - Перед тобой Элен, а у неё ещё есть сестра Аннет. Та является уникальным учителем музыки, пения и танцев. Просто Аннет сейчас не может передвигаться, у неё сильно разболелось колено, старая травма. Поэтому и нет её в палатке. Тряска её совсем доконает. Что ты ещё должен знать: дамы идут вместе к одному хозяину. Порознь они не согласны.
        - Так что же ты сразу не сказал?!
        - Моё дело - предложить, твоё - отказаться. Раз уж ты зашёл… Хотя я сразу только по твоему внешнему виду понял, что ты такой комплект не вытянешь, - не скрывал своих мыслей посредник по трудоустройству. - Слишком дорого они стоят.
        Возмущённо фыркающий а’перв уже собрался отозвать сестру и покинуть палатку, но так и замолк с приоткрытым ртом. Ласка уже восседала на коленях обнявшей её женщины и завороженно слушала какую-то сказку.
        Сестры раньше у Поля не было. Но он и так ни капельки не сомневался: если он покинет это место без Элен Макиллайна, обиды со стороны кровной родственницы останутся до конца жизни. И не факт, что обиды эти не перерастут во что-то более страшное и неприятное.
        Поэтому ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и переходить к шкурному вопросу:
        - И во сколько нам такое знающее, комплексное счастье обойдётся?
        - Дорого, очень дорого! - чистосердечно признался боочи. Что, в общем, таким людям было не присуще. - Мне за мои хлопоты сто шестьдесят златов положено. Ну и самим сёстрам Макиллайна придётся платить в месяц сто двадцать златов.
        - Побойся дэма! - не удержался от возмущённого восклицания Поль. - Что за цены, любезный?! Да за такие деньги я профессоров из Параиса найму!
        - Не спорю, профессоров там, в том числе и без портков - пруд пруди. А эти дамы в самом деле принцев да королей обучали. Это мне проверенный человек, их сюда доставивший, подтвердил. Кстати, сто златов из ста шестидесяти - именно ему за риск и усердие пойдут. Можно сказать, что он чудом с того королевства вырвался и учительниц этих вывез.
        - А что там случилось-то? - загорелся Поль нешуточным интересом.
        - Что, что, - ворчал боочи, косясь на женщину и ребёнка. - Не знаешь, что обычно творится в Диких землях? Резня очередная и передел власти. Правящую элиту всю под нож пустили, новые ублюдки на трон уселись. На глазах у учительниц их высокородных воспитанников резали, так что насмотрелись они. Сами чудом живы остались. До сих пор во сне от кошмаров кричат.
        - О-о-о… крики мне в доме тоже не нужны…
        - Подумаешь! Они уже успокоились и просто хотят жить в тихом и спокойном месте. Даже здесь согласны, хоть я и настаиваю подождать до поездки в Параис. Там их с руками и ногами возьмут.
        - Так чего она здесь сидит, в палатке?
        - Сама так решила. Говорит, если судьба нам улыбнётся, то мы и здесь счастье своё найдём. Вот и ходит за мной по пятам, а на рынке буквально требует зазывать клиентов.
        - И многие заходили для беседы?
        - Многие. За пять дней тут толпа прошла. В том числе и с детьми были… Может, кто и взял бы, да слишком дорого для нашей окраины. Да и сама Элен не слишком рвалась наниматься почему-то…
        Они оба примолкли, разглядывая, как душевно общаются сударыня Макиллайна и десятилетняя Ласка. И боочи с удивлением признался:
        - А вот твою малявку на колени взяла и обнимает, словно с пелёнок с ней знакома. Неужели согласится?..
        - Она-то, может, и согласится, - вздохнул Поль, - да и сестра, я вижу, была бы не против. Но… нет у нас таких денег. И не факт, что вскоре появятся.
        - М-да! Жаль! - от всей души, видимо, сочувствовал хозяин палатки. - По всем параметрам она вам подходит. Да и сестра у неё такая же чудесная, милая женщина, хоть и старше на пять лет. - После чего додумался до очевидного: - Но раз денег нет, чего ты тут стоишь? Хватай сестру и беги скорей подальше. Иначе слёз будет!.. В четыре ручья…
        - Спасибо, ты прав. Но как это сделать?
        - Как, как! Зови её по имени, бери за руку и уводи. Если не подействует, я тоже со своей стороны помогу каким-нибудь хамством… Только ты за пистолет не хватайся, если что…
        - Договорились… Ласка! Иди сюда! - Малышка нехотя слезла с колен нахмурившейся женщины и медленно двинулась к брату. - И помоги мне с корзинками. Возьми вот эту маленькую… Пошли!
        Но та так и не дошла, остановилась на полпути и потребовала:
        - А Элен что, не идёт с нами?
        И Труммер решил дать полные разъяснения:
        - Пока никак не получается. Ты ведь знаешь, что у нас было всего двести златов. И то на три мы закупили продукты. Данному господину следует оставить сто шестьдесят, да и сама госпожа Элен с сестрой Аннет желают получить за первый месяц сто двадцать златов. Считать умеешь? Вот и считай. И не забывай, что нам ещё жить на что-то надо. Затем на дорогу потратиться мне придётся, отправившись на вызов к дэме Азнаре. Ну и напоследок мастеров для починки окна нанять.
        Ласка ничего не говорила. Стояла и пялилась круглыми, полными слёз глазами на брата. Зато не совсем своевременно со своей «помощью» влез боочи:
        - Ну раз денег нет, то конец разговора. Выметайтесь! И не мешайте мне настоящих клиентов зазывать!
        Раздался первый всхлип, грозящий перейти в нечто совсем ужасное, но тут вскочила на ноги Элен:
        - Перестаньте третировать ребёнка! - строго заявила она всем. И тут же перешла на личности: - Вам, дон Сэлвик, не пристало разыгрывать из себя жестокого и бессердечного грубияна. Вам это не к лицу. Тогда как вы, молодой человек, ведёте себя как неопытный мальчишка! Мало того, что не интересуетесь мнением своей сестры, так ещё и сами не умеете толком даже торговаться. Представляю, как вы воспитаете девочку и во что она превратится, когда вырастет под вашим влиянием. А ты, Ласка, никогда не спеши плакать. Умей добиваться своего другими способами и никогда не сдавайся. Ещё ничего не решено, а ты уже насквозь промочила платье слезами. Стыдно так себя вести в десять лет!
        У кого-то сразу высохли слёзы, кто-то покраснел от смущения, у кого-то отвисла челюсть, но виноватыми ощущали себя все трое. А Элен окончательно перехватила бразды ведения разговора:
        - Каковы условия проживания у вас в доме?
        - Э-э-э… тесновато будет, - признался парень. - Моя спальня в чердачном помещении, одна комната - для Ласки, одна… так уж получается, для тебя с твоей сестрой.
        - Ладно, можно и потесниться, мы не гордые, - заявила учительница с напором. - Сто шестьдесят златов вы готовы заплатить дону Сэлвику?
        - Если бы оплата шла только ему! - хмыкнул Поль в некотором раздражении. - А так я понял, что и вы бесплатно работать не собираетесь…
        - Прежде чем что-то понять, следует спросить! А уже потом делать выводы! - довольно строго продолжала госпожа Макиллайна. - Поэтому предлагаю правильный вариант вашего вопроса, дон Труммер: «А не соблаговолит ли мадам Элен вместе со своей сестрой Аннет поработать воспитательницами и учительницами моей драгоценной сестрички некоторое время бесплатно?» Повторяйте!
        - Мм?.. Ну да… Это… А и в самом деле, не соблаговолите ли?
        - Соблаговолю! - торжественно изрекла мадам. И тут же раскрыла объятия ринувшейся к ней девочке. И первое нравоучение сделала ей: - Видишь, как всё просто получается, когда хочешь чего-то добиться? - погладила дитя по головке и требовательно уставилась на Поля. - Но в будущем, когда у вас появятся соответствующие средства, вы вознаградите меня и мою сестру соответственно! Правильно я понимаю ваше молчание?
        - Да, да! Конечно! - заверил тот и сразу же спохватился: - Хотя всё будет зависеть от моего заработка. А он, знаешь ли, не совсем стабильный… Да-с!
        - Тогда рассчитывайся с благородным доном Сэлвиком, и поспешим в твой дом. Ребёнка срочно надо откармливать. Одна кожа и кости!
        - А-а… твоя сестра Аннет?
        - Ничего с ней день или два не случится. Пока ей нельзя двигаться, поживёт и у дона Сэлвика. Правда?
        Вышеупомянутый дон в самом деле оказался и добрейшим, и благороднейшим. Потому что заверил от всей души:
        - И не сомневайся, Элен. Пусть Аннет вылёживается и набирается сил. Тем более что на её содержание я с Поля много не возьму, всего лишь два злата в день.
        Труммеру тоже ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Тем более что цена вполне умеренная, никак не грабительская. Раз уж боочи трудоустроил женщин, то и кормить отныне их не обязан. Вот пусть клиент и раскошеливается.
        Сто шестьдесят златов отсчитывал с душевными терзаниями. Всё-таки за такие деньги в самом деле можно было нанять пять нянь, да ещё приходящих и питающихся за свой счёт. Не говоря уже о том, что утверждение о профессорах из Параиса не было голословным. Те могли и в самом деле оказаться без портков, но всё-таки…
        Четыре злата на фоне остальной суммы ушли вообще без сожаления. И тут же пришла догадка: как минимум два злата придётся потратить на переноску Аннет на носилках, если она сама идти не сможет. А что потом?
        Потом деньги кончатся. Очень скоро. А вознаграждение ещё не скоро. Да и на вызов к Кобре придётся в любом случае тащиться. А если она лютовать начнёт? Да убьёт ненароком?
        «Тогда хоть Ласка останется жить под должным и верным присмотром. Надо будет новое завещание составить, чтобы дом остался сестре, а учительницы смогли бы жить вместе с ней как её опекунши. Точно! Так и сделаю!»
        Приняв такое решение, успокоился окончательно. А покинув палатку, сразу забыл о неимоверных расходах. Ну разве что мелькнула мысль на дальнем плане сознания:
        «А ведь дэм Прогрессор не поверит таким расходам. Надо будет перестраховаться и послезавтра, забирая Аннет, взять расписку у боочи, то бишь у благородного дона Сэлдрика. Хм! Хотя что я несу? Какой работорговец, будучи в здравом уме, даст на самого себя такой компромат?.. Ну и ладно, как будет, так и будет!..»
        Нести корзинки, особенно далеко и долго, оказалось неудобно. Появилось желание нагрузить и Элен, идущую рядом с Лаской и ведущую оживлённый диалог. Да неуместная, полная сострадания жалость остановила. Раз сестра увлечена, нечего прерывать интересный разговор. К тому же новая няня ещё наносится продуктов с рынка ежедневно! Как-никак это будет её прямая обязанность. Не только воспитывать и учить, но и готовить, стирать, покупать продукты.
        Правда, в голову тут же стали закрываться вполне уместные, но несколько запоздалые сомнения:
        «А будет ли такая мадам стиркой заниматься? И уборкой по дому? И готовкой? Как бы мне не пришлось ещё отдельно прачку нанимать, кухарку и служанку… Ха! Я тогда точно с ума сойду!»
        Хорошо, что мрачные мысли закончились в момент прибытия к дому. Зато начались новые, ещё более неприятные: входная дверь красовалась отсутствием какой бы то ни было записки и оставалась чуть приоткрытой.
        Кто-то в доме уже вовсю хозяйничал, воспользовавшись отсутствием его хозяев.
        Глава 23
        Перебор
        Не всегда встречи лучших и старых друзей получаются радостными и бесшабашными. Порой они омрачаются треволнениями и текущими неприятностями. Да и не только ими, а реальными опасениями за свою жизнь. Так происходило и в данном случае.
        Изначально Поль выхватил пистолет, изготовил его к стрельбе. Потом зашептал Ласке, совершенно забыв при этом о нянечке:
        - Стой здесь и не смей входить до моего разрешения! Если начну стрелять - тут же беги на улицу. Дальше действуй по обстановке: либо прячься, либо поднимай криками соседей.
        Лишь заметив краем глаза, как ребёнок был живо подхвачен на руки и снесён с крыльца, понял, что Элен Макиллайна свою новую воспитанницу в обиду никому не даст.
        Затем, осторожно приоткрывая дверь, двинулся вперёд. Сделав первый шаг в прихожую, замер по двум причинам. Первая: из кухни доносились странные звуки, словно кто-то рубил нечто и натужно при этом «ухал». И вторая причина: взгляд уткнулся в сползшую на пол накидку, за которой виднелись округлые бока… Труммер даже сморгнул пару раз, желая удостовериться, что ему не кажется! Но после этого уже никаких сомнений у него не осталось: на полу в его прихожей лежали три здоровенные чешуйчатые пиняссы!
        Что это такое, а’перв знал прекрасно. Потому что одна из его первых миссий с Бенджамином как раз и была связана с поиском этих растений на их прародине. Порой впадающий в болтливость Прогрессор много рассказал об этом чуде. Причём и некую тайну приоткрыл об истинном назначении пиняссы. Считалось, что она помогает властелинам постоянно омолаживаться, а это было совсем не так. Чудесный плод позволял вечно живущим дэмам постоянно оставаться в хорошем настроении, поддерживать тонус, тягу к новому и радоваться жизни. Этакий афродизиак против хандры.
        Что нисколько не снижало баснословной ценности плода и не устраняло смертной казни любого, кто посмел бы на эту панацею покуситься. То есть поневоле запаникуешь, когда, возвратившись домой, застаёшь причину собственной смерти валяющейся у себя под ногами.
        Ещё и эти подозрительные звуки из кухни! К тому же уханье явно женское! И следовало выяснить, кто его издаёт и чем при этом занимается.
        Несколько крадущихся шагов, и вот уже хозяин дома, держа пистолет на изготовку, заглядывает в кухню, из которой ещё и запахи готовящейся пиши разносятся. И вновь впадает в ступор. Какая-то молодая, замурзанная девица, лицо которой наполовину скрыто под космами волос, хозяйничает, как у себя дома. Выряжена в униформу не то охранника, не то тюремщика и залихватски кромсает кинжалом плод пиняссы, лежащий на самом большом подносе. Дубовая, чуть ли не каменная структура растения поддавалась с трудом. Бесценные крошки разлетались по всей кухне. Но уже полная миска, стоящая рядом, красовалась маленькими, истекающими соком кусочками. Им ещё предстояло побыть на воздухе минут пятнадцать, чтобы окончательно превратиться в лакомство медово-пастельной консистенции.
        Ну и следовало принимать какие-то меры или приступать к выяснениям «кто есть кто?». Поль быстро оглянулся, не подкрался ли кто со спины (хотя пока он пялился на рубщицу пиняссы, его могли раз сорок пристукнуть по затылку!), и попытался строго прикрикнуть на незнакомку. К сожалению, осипшее горло подвело, получился скорее хрип, чем властный вопрос:
        - Ты кто такая? И что здесь делаешь?
        И ему нисколько не показалось, что девица, ещё только полуобернув голову в его сторону, уже изготовилась к броску кинжала. Но сдержала своё движение в самом начале, пару мгновений разглядывала парня, а потом с улыбкой воскликнула:
        - А! Ты, наверное, Поль Труммер?! Ты-то нам и нужен! - и не дожидаясь ответа, крикнула в сторону люка, ведущего в подпол: - Галли! Твой дружок припёрся! И меня пристрелить хочет! Спасай, пока ещё не поздно!
        Из подпола послышался радостный визг, и, словно подброшенная снизу пружиной, наверх вылетела баронета Фойтинэ собственной персоной. К тому моменту Поль уже засунул пистолет в кобуру, поэтому обнял повисшую у него на груди подругу крепко-крепко. После чего он и прыгал, и кружился с ней, и целовался, и что-то глупое, совсем бессвязное бормотал. Настолько радость встречи выбила все остальные мысли из головы вместе с переживаниями и разными проблемами. Галлиарда вела себя точно так же: просто жутко радовалась и лепетала разные несвязные между собой междометия.
        В себя они пришли только минут через пять. Да и то не по причине, что кончили радоваться. А по причине двух слишком хмурых взглядов, которые буравили их с обеих сторон. Это так требовали к себе законного внимания Ласка и Аза. Они обе не скрывали своего недовольства. Девочке казалось, что брат не обниматься должен с какой-то тёткой, а её представлять и расхваливать. Ну и маркиза Рейна, похоже, ожидала чего-то подобного от своей подруги.
        Только стоящая за спиной малышки няня умудрялась сохранять на лице вежливое, полностью нейтральное выражение.
        Первым вспомнил, что они здесь не одни, Поль. Поставил подругу рядом с малышкой и начал представление:
        - Это Ласка, моя младшая сестра. Её десять лет, и она теперь будет жить со мной. А это Галлиарда, моя лучшая подруга, которая будет тебя любить так же крепко, как и я.
        Баронета присела и без всяких церемоний или заигрываний просто сгребла девочку в объятия:
        - Ласка! У тебя самое красивое имя в мире! И я тебя уже не просто люблю, я тебя обожаю!
        Дитё тут же поплыло от искренности чувств, растаяло от жаркого объятия и предалось взаимности. Худенькие ручки тоже изо всей силы обняли свою новую не то маму, не то старшую сестру, не то лучшую подругу. И в течение минуты оба женских существа даже успели посекретничать между собой, что-то нашёптывая друг другу на ушко. То есть контакт состоялся и не мог не радовать Труммера своим положительным итогом.
        Намного сложней и неадекватно прошли последующие знакомства. С няней получилось ещё как-то нейтрально:
        - Это Элен Макиллайна, учительница. Она будет вести домашнее хозяйство, готовить и опекать Ласку. Также преподавать ей разные школьные предметы.
        Судя по некоторым мимическим сокращениям на лице Элен, можно было заметить её некоторое недовольство и возмущение при словах «…вести домашнее хозяйство, готовить…». Что только подтверждало возникшие по пути с рынка опасения Поля: «Чувствую, что я ещё с этой няней намучаюсь!»
        Но присела мадам Макиллайна в книксене учтиво и с уважением. Правда, слишком уж жеманно поджимая губы при этом. Словно хотела что-то сказать, да сдержалась.
        Затем наступила очередь знакомиться ещё с одной гостьей. И Труммер решил предварить это знакомство благожелательной улыбкой и бесхитростным комплиментом:
        - А это что за разудалая рубака? Вроде и симпатичная, а подходить к ней и знакомиться страшно. Вон как лихо кинжалом орудует. На плантациях научилась?
        И опять ему показалось, что девушка собирается его тем самым кинжалом изрезать на ломти до самого позвоночника. Но сосредоточиться на ощущении неправильности как-то не удалось. Бойко, экспансивно заговорила Галлиарда:
        - Ну как тебе не стыдно обижать мою лучшую подругу?! Маркиза Рейна по умолчанию никогда не работала на плантациях! Она только недавно прибыла в сектор из одного знаменитого королевства. К тому же она моя коллега по спорту, поэтому имеет великолепный, сильнейший удар, о котором даже я мечтать не смею. Зовут её Аза, и ты имеешь полное право расцеловать её за все совершённые ею невероятные подвиги. Достаточно сказать, что она меня вызволила из тюрьмы, пару раз спасла от смерти и даже сюда доставила невероятным, экзотическим способом!
        - Правда?.. - протянул поражённый парень, разглядывая женщину перед собой уже совсем иначе. - Да за такое геройство не то что расцеловать, а…
        Он попытался заключить гостью в объятия и чмокнуть её хотя бы в щёчку, но неожиданно получил такой сильный толчок ладошками в грудь, что, не упрись спиной о стенку, грохнулся бы на пятую точку. И сразу заработал словесную угрозу в свой адрес:
        - Руки не вздумай больше ко мне протягивать! А то поломаю!
        Этот неожиданный инцидент рассмешил Галли до слёз. При этом она категорически встала на сторону своей подруги:
        - Так его! Правильно! Пусть с уважением и трепетом к тебе относится!
        - Я что, без уважения? - не на шутку обиделся Поль. - Да и ты же сама заставила меня её целовать за какие-то там подвиги. Можно подумать, мне самому сильно хочется с каждой замухрышкой любезностями обмениваться!
        Высказался и сам тут же понял, что сболтнул лишнее. Обстановка на кухне вдруг стала словно перед грозой. В воздухе запах готовящейся пищи перебил запах атмосферного электричества. Какую-то девицу а’перв не опасался и чувству опасности не внял, но понял, что следует извиниться. Что и сделал без промедления:
        - Аза, извини. И не обращай на мои словосочетания внимания. Они без всякой попытки унизить вырываются. Мы вон с Галли какими прозвищами порой не перебрасываемся, и «замухрышка» среди них - это нечто ласкательное и даже личностно-интимное.
        Обстановка всё ещё не разрядилась, но повисшую паузу оборвала своим ангельским голоском Ласка:
        - По-о-оль, а что такое «личностно-интимное»?
        Можно было отделаться незначительной отговоркой, но брат решил ответить с максимально возможной искренностью:
        - Это когда некоторые отношения возникают только между двумя людьми. Это - их секрет, и влезать туда посторонним нельзя и неприлично. Ну и более широкое понятие этих слов ты изучишь позже, когда станешь уже взрослой девушкой, - и тут же постарался перевести разговор на другую тему, многозначительно поглядывая при этом то на остатки плода пиняссы, то на подругу: - Нам ещё много предстоит чем поделиться о себе и своих приключениях, но давайте сделаем это позже. Пока предлагаю завершить ударными темпами приготовление ужина и определиться, кто и где будет спать…
        - Аза будет жить с нами, ей больше некуда податься, - тут же заявила баронета. - И мы уже заняли для нас большую спальню внизу.
        Подобное заявление ещё больше озадачило Поля. Он и так не мог толком представить, кого и куда поселить, а тут такая преждевременная инициатива. Но, с другой стороны, ведь подруга не знала сразу о двух нянечках. Да и сейчас не знает. Поэтому пришлось пускаться в рассуждения, попутно подавая нужную информацию:
        - Воспитанием и уходом за Лаской помимо Элен будет заниматься и её сестра, Аннет Макиллайна. Она будет преподавать музыку, танцы и пение…
        Кажется, этому сообщению больше всех удивилась маркиза Рейна:
        - Ничего себе запросы у простого а’перва! Даже мне, маркизе в десятилетнем возрасте, таких преподавателей не нанимали. Или ты настолько богат, что деньги девать некуда?
        - Беден я, к сожалению. Пока. Ну и сёстры Макиллайна, понимая мои временные финансовые затруднения, пока согласились поработать нянями бесплатно. Это во-первых. А во-вторых, чем это моя сестра должна быть хуже маркизы или замызганной графини? В ДОМЕ подобные титулы ничего не значат.
        И опять запоздало пожалел, что непроизвольно обидел, если не оскорбил Азу. Всё-таки те, кто родился и вырос в Диких землях, слишком трепетно относились ко всяким «светлостям», «сиятельствам» и «блистательствам». Для них всегда было болезненно оказаться в Параисе и услышать в общественном транспорте обращения типа «Граф, подвинься!» или «Маркиз, передай на билет!». И ходили эти графы и маркизы как все, почти ничем не выделяясь из толпы, только и таская на себе какой-нибудь отличительный знак с личным гербом. А уж если их личный титул упоминали с пренебрежением, пенились невероятно, приходили в бешенство и нарывались на грубости. Чаще после грубостей и скандалов гибли или получали увечья. Потому что прибывшие на место драки жандармы не защищали их, а без всякого стеснения избивали графов и баронов. Ещё и поучали при этом, что всяких ублюдков избивать положено законом за их кичливость и неправомочное использование запрещённых титулов.
        А ведь было ударение от подруги, что маркиза прибыла за Большую стену сравнительно недавно. Значит, привыкнуть не успела к положенному ей пренебрежению.
        Положение исправила Галлиарда, по-простецки обняв подругу за плечи:
        - Правда, мой друг замечательный? Смотри, как он здорово шутить умеет! - И сама первой захихикала. Аза на это скривилась, но угрожающий взгляд стал мягче, не таким жестоким. Так что баронета стала и дальше распоряжаться: - Ну раз нянечки у нас целых две, то пусть вместе со своей воспитанницей занимают большую комнату в чердачном пространстве. А ты, дружок, перебираешься в малую спальню первого этажа.
        - Так, а-а-а!.. Это же несправедливо! - попытался качать права хозяин дома. Такое распределение его совсем не устраивало, потому что свою роскошную, огромную спальню он считал чуть не главным украшением всего дома. Столько сил в неё вложил, стараний и средств! А тут вдруг там поселятся две чужие тётки! Сестре-то ладно, не жалко…
        - Иначе нельзя! - продолжала давить авторитетом и напором подруга. - Сестра должна обитать в светлом и большом помещении. Твоя подруга и её спасительница тоже хотят жить нормально. Так что терпи и радуйся, что мы у тебя есть! Правильно, девочки?
        Все три разновозрастные «девочки» желали удобств и простора, поэтому полностью оказались на стороне Фойтинэ. В итоге показали слаженное взаимодействие: кивнули одновременно и величественно. И Труммер вдруг понял, что он уже тут как бы и не хозяин. Точнее, хозяин, но у которого полно родственников. И каждый этот родственник претендует на свой угол и будет драться за него с кем угодно. Не жалея при этом ни зубов, ни ногтей.
        Ничего не оставалось, как пробормотать:
        - Этак меня скоро вообще на улицу выгонят…
        - А как ты думал, тютя?! - выдала Галли одно из словечек из их личностно-интимных прозвищ. - Если ты мужчина, то не стой тут на кухне, иди зарабатывай деньги и покупай нормальный дом, в котором легко смогут поместиться все твои близкие и родные.
        - Спасибо, что надоумила! - ёрничал Поль, беря сестру за руку. - Как бы я жил без твоих советов?.. Ладно, Ласка, идём, я покажу тебе твою комнату, где ты будешь жить с нянями.
        Они двинулись к лестнице, но прекрасно расслышали за спиной следующий диалог. Его начала Галлиарда на правах как бы главной хозяйки:
        - Элен, не стой столбом! Помогай нам. Бери вон, натри свеклу для салата.
        - Натереть? Это как? - растерялась та.
        - Ты что, свеклу никогда не видела?
        - Видела… Но только в салате…
        - И никогда лично не тёрла её на тёрке? - изумилась баронета.
        - Никогда… Я ведь учительница, а не кухарка.
        После такого заявления раздался издевательский хохот маркизы Рейны. Наверное, она, и вполне справедливо, насмехалась над недалёким поступком Труммера. В смехе так и слышались слова: «Няню он нанял! А теперь сам для неё будет жрать готовить и мусор за ней выносить! Умора!»
        И она была права. Тем более что послезавтра предстояло ещё одну такую же «няню» принести на носилках. Так та вообще ходить толком не могла. И тоже наверняка её руки ни подо что иное заточены не были, кроме как под нотные листы, клавиши, струны и взмахи платочком во время танца.
        «Вот попал так попал! - глубоко задумался Поль, замерев на верхней лестничной площадке. - Ловко мне этот дон-пердон Сэлвик неликвидный товар втюхал! Нет чтобы сразу спросить, умеет ли мадам готовить! Так я, лопух, начертательной геометрией соблазнился! Тьфу ты!..»
        И тем более неожиданно было услышать от замершей рядом десятилетней сестры:
        - По-о-оль! Не переживай ты так. Я тоже научусь готовить и буду тебе всякие вкусняшки делать.
        Глядя на неё, настроение сразу скакнуло куда-то в неведомые выси:
        - Ах ты моя прелесть! - Он подхватил девочку на руки и закрутился с ней по комнате. - Ну как я могу о чём-то переживать, если ты берёшь надо мной опекунство?! Ха-ха! - бросил её аккуратно на громадную кровать и спросил: - А теперь хорошенько осмотрись и выбери, где, под каким окном ты будешь спать?
        - Но тут же одна только кровать? - озиралась недоумённо малявка.
        - Нет, три. Просто они составлены вместе, чтобы получилась одна.
        - А зачем? - недоумевала сестра. - Это же смешно спать на такой! Или ты боишься скатиться на пол?
        - Ну-у-у, как тебе сказать… - смутился парень. Но затем использовал непроизвольную подсказку и как бы откровенно признался: - Немножко боюсь… Только, чур, об этом никому не слова! А то меня засмеют! - получив заговорщицкий кивок, распорядился: - Но ты выбирай место, а я пока сниму крепления.
        Процесс ассимиляции начался.
        Глава 24
        Скелеты в шкафу
        Ужин получился знатный и вполне роскошный. И провели его в гостиной за большим столом, где только недавно ещё заседала толпа товарищей, обсуждающих, как найти Галлиарду Фойтинэ и как её спасти. Так что пять человек, восседающих вольготно за столом, почувствовали настоящий праздник.
        Все успели умыться, прихорошиться и обрести более пристойный вид. Даже Аза умыла свою прелестную мордашку, но так и продолжала скрывать её наполовину за длинной и широкой чёлкой. Следовало ей сделать замечание, что так и косоглазие заработать можно, но нравоучениями пока никто заниматься не спешил. Все чинно ели в торжественном молчании.
        Ну и апогеем праздника стал поданный десерт в виде кусочков чешуйчатой пиняссы. Вкус у неё оказался изумительный, и каждый свою порцию доел, чуть не вылизывая тарелку. Разве что капризно кривящаяся Аза часть порции так и оставила на тарелке. Но Труммера не это смущало, а чистое, вымытое личико маркизы. Что-то в нём проскальзывало надменное и холодное и очень опасное в своём узнавании. Жаль, что чёлка мешала.
        Да и Галли не дала толком присмотреться, сосредотачивая внимание общества на себе и на своих заявлениях:
        - Поели? Теперь можно и пообщаться. Тем более что в нашей компании совершенно новый, посторонний для меня человек. - При этом она уставилась прямо в глаза Элен. - Чтобы мы могли в дальнейшем доверять друг другу во всём, приоткрывая некоторые наши секреты, предлагаю, чтобы ты первая всё честно и откровенно рассказала о себе. Расскажешь?
        Учительница пожала плечами:
        - Могу и рассказать… Только хочу напомнить одну очевидную истину. Не всегда честность способствует налаживанию дружеских, чистосердечных отношений. У меня за плечами осталось столько крови и грязи, и столько нехороших людей жаждут моей смерти, что вы можете просто испугаться моей компании и выгнать меня из дома взашей.
        После такого вступления Поль заметил на себе сразу три требовательных взгляда. Должного ответа по-мужски требовала не только сестра с подругой, но и маркиза, застолбившая за собой не только место в комнате данного дома, но и пространство в сердце честной Галлиарды. Так что как говорится: «Друг моего лучшего друга - и для меня настоящий друг!»
        Поэтому пришлось соответствовать.
        - Уважаемая няня! Я уже и так оказал доверие, поручив тебе опекать свою сестру и разрешив проживание в своём доме. Но в то же время и я беру некую ответственность над тобой, обязуюсь и тебя с твоей сестрой защищать от внешних угроз. А значит, в любом случае меня следует предупредить обо всех возможных неприятностях и сложностях в твоей судьбе. Что и как? Откуда нам ждать беды? Что именно тебе грозит и по какому поводу? Давай не стесняйся. Здесь все свои.
        Причём последнее заявление он делал искренне. В девочке, с которой прошёл кровное братание, он ни капельки не сомневался. Пусть и был с ней знаком менее суток. А своей подруге доверял давно и бесконечно. Раз она ручается за маркизу, привела её в дом и опекает, словно младшую родственницу, значит, нет смысла терзаться даже толикой каких-либо сомнений. Естественно, что Аза - весьма и весьма противоречивый, сложный человек, но ведь и у каждого человека характер разный. Его надо принимать как должное, обращая внимание только на общность устремлений, честность и внутренний духовный мир. И рассматривать девушку прежде всего как союзника и соратника, а уже потом как капризную и не всегда адекватную особу.
        Судя по реакции Ласки, Галли и Азы, такой ответ мужчины их вполне удовлетворил. Потому что теперь уже все дружно уставились на Элен. Та опять пожала плечами, словно признавая право здесь присутствующих прикоснуться к её личной истории, и довольно грамотно, литературно начала своё повествование.
        Родилась она в королевстве Каплияны, расположенном более чем в тысяче километров от Большой стены. Ну и можно сказать, что с самого детства судьба была предопределена у всех детей семейства Макиллайна. Их родители преподавали в столичном университете, а посему и дочек приобщили да пристрастили к знаниям с малолетства. Аннет имела идеальный слух, буквально жила музыкой и в конце концов именно в ней нашла своё призвание. Элен прекрасно разбиралась в точных науках, в литературе и в истории. Ну и высокая протекция их родителей, которые к тому моменту стали ректором и деканом университета, оказалась решающей: молодых женщин пристроили к обучению принцев королевских кровей. А настолько удачно оказались на своём месте, что удержались там и при воспитании следующего поколения монархической династии.
        И всё у них было прекрасно и гармонично, если не считать только одного казуса: обе сестры так и остались незамужними. Вначале слишком глаза разбегались от обилия кандидатов в мужья. Затем некий фривольно-беззаботный период в жизни настал, когда кавалеры менялись как перчатки. Потом дамы начали предъявлять своим возможным спутникам жизни слишком большие требования и претензии. А потом, после тридцати, уже и поздно стало рожать и устраивать семейный очаг. Жалели в принципе обе, что остались без детей, но жизнь всё равно оставалась интересной, насыщенной, многогранной, так что продолжали удерживаться в струе своего времени. И смирились с тем, чего уже достигли. Потому что перестали сомневаться: в сытости, благости и почёте доживут до глубокой старости.
        Но тут и грянула лихая пора, кровавая вакханалия, которая время от времени меняла династии в Диких землях и сотрясала устои, казалось бы, самых незыблемых и крепких государств. Каплияны вдруг оказались во власти ярых республиканцев, которые под корень решили вырезать само упоминание о монархии. А когда наступает подобная революция, каток репрессий не щадит никого. В том числе и представителей науки и людей, несущих знания другим. Вот и оказался разгромлен университет, убиты почти все преподаватели, несмотря на их возраст, а цитадель с королевским двором окружёна толпой, жаждущей только крови и не желающей оставлять в живых кого бы то ни было из находящихся во дворце.
        Естественно, что подземный ход из цитадели имелся, и не один. Да только беспечность последних поколений сыграла плохую роль в судьбе монархии. Один тоннель, ведущий за пределы столицы, оказался обваленным. Второй - уходящий за реку - затоплен. Оставался в целостности лишь тот, который выводил прямо в город, недалеко от рыночной площади. Да только как туда выбраться? Особенно если каждого мужчину или молодого парня останавливали на каждом углу и требовали предъявить выдаваемые республиканским комитетом пропуска. Да и вообще, зная о существовании подземных ходов, народ настолько тщательно патрулировал улицы и настолько тщательно всматривался в лица подозрительных мужчин, что выскользнуть из осады никто из королевской семьи не мечтал. И так со стен было видно, как озверевшие толпы волокли любого подозрительного человека и предавали казни. Причём казни, несмотря на стенания родственников невинно убиенных, происходили по десять раз на дню.
        Ну и самое плохое, что помощи было ждать неоткуда. И хоть продуктов хватило бы ещё на несколько лет, вода тоже имелась сразу в двух колодцах, но к осаждающим постепенно подтягивались сторонники со всей страны. Строились катапульты, штурмовые башни, сбивались длинные лестницы и прочие приспособления для штурма. И в один печальный день штурм начался. И уже к вечеру стало понятно, что последний оплот монархии падёт если не ночью, то в крайнем случае к завтрашнему вечеру.
        Тогда король и вызвал сестёр Макиллайна и попросил выполнить его последнюю волю. А именно, переодеться в простенькие платья служанок, загримироваться должным образом и, унося самых малолетних наследников династии, проскользнуть в город, а там и вырваться прочь из него. Сёстры согласились, понимая, что в любом ином случае они все равно обречены на смерть. А так хоть какой-никакой, а шанс. Да и наследников спасти очень хотелось.
        И как только окончательно стемнело, их осторожно выпустили через люк, подгадав момент, когда рядом не было большого скопления народа. Учительницам повезло вначале невероятно. Неся полуторагодовалых детей, они не только покинули опасный центр, но к утру, когда открыли ворота, и саму столицу покинули вполне благополучно. Смешались с небольшой группой нищенок и беженцев, да и подались в первом, наугад выбранном направлении.
        А вот дальше удача от них отвернулась. Ещё в видимости городских башен на группу навалилась внушительная банда не то дезертиров, не то революционеров, у которых в насквозь пропитых мозгах не оставалось ничего человеческого. Мужчин и детей они убили сразу. Всех. А женщин долго и жестоко насиловали. Скорее всего, и тех в конце собирались зарезать, да банду спугнуло формирование кавалеристов, которые хоть внешне походили на какое-то подобие армии. Завидев всадников, бандиты ломанулись в лес, так и не успев уничтожить свидетелей своих злодеяний. Печальней всего, что проскакавшие рядом кавалеристы даже не остановились, чтобы оказать помощь окровавленным, обесчещенным женщинам. Похоже, они мчались в столицу, чтобы успеть к финальному разграблению королевского дворца.
        Между тем умирающая королевская династия оставила прощальный подарок своим озверевшим подданным. Через три дня после падения цитадели в столице возникла эпидемия «гончей лихорадки». Она потому и называлась гончей, что незаметный инкубационный период длился двое суток, а затем человек умирал в течение часа. Как потом донеслись слухи до окраин Каплиян, за сутки с небольшим в столице вымерли девять десятых жителей и «гостей» столицы. А из тех, кто выжил, половина получила пожизненные увечья в виде ноздреватой, покрытой оспинами кожи по всему телу. Сумели-таки умирающие короли отомстить за себя и за своих детей.
        Как сёстры отыскали в себе силы встать после надругательств над собой и как этих сил хватило потом для продолжения жизни, они сами толком не поняли. Вначале стремились отыскать трупики отданных под их опеку деток. Потом надо было похоронить по-человечески последних отпрысков династии. Сделали это в глубине леса, на случайно найденной поляне. А когда уже собрались умереть от зубов диких зверей, наткнулись на избушку лесника. Там их выходила и вернула к жизни одиноко живущая вдова, она же травница. Через несколько дней новые силы отыскались, чтобы двинуться дальше в путь. Нашли в ином большом городе знакомого, который и доставил учительниц за Большую стену, устроил у своего давнего знакомого дона Сэлвика.
        И вот Элен здесь.
        Причём на этом рассказ она не окончила. После небольшой паузы продолжила:
        - Хочу, чтобы вы до конца поверили в мою откровенность, чистосердечность всего сказанного. Поэтому вправе открыть ещё один секрет, который мне передал король в последние минуты нашей встречи. Секрет касался последних наследников короны, и его следовало передать именно им. Но раз уж их нет в живых, то я не имею права молчать… Да и не верю в эту сказку…
        Уже заскучавшая было Аза несколько оживилась:
        - Тогда зачем вообще рассказывать, раз сама не веришь?
        - Не знаю… Может, Ласке пригодится. Или вам всем…
        - Считаешь нужным - рассказывай! - вынес свой вердикт Труммер.
        - Так вот, король утверждал, что родоначальник их династии был непосредственным потомком одного из дэмов…
        - Хм! - фыркнула маркиза с явной насмешкой и пренебрежением. - Да у… нас там в Диких землях все подобное утверждают. В кого ни плюнь, так прямо внук или внучка великих властелинов! Мой дед про своего деда тоже подобные сказки рассказывал.
        Галлиарда накрыла её ладошку своей и мягко укорила:
        - Маленькая, не спеши судить людей, только опираясь на своё мнение. Давай вначале выслушаем до конца.
        - Я вся внимание! - тут же скорчила Аза потешную физиономию. Словно и не было паузы, няня продолжила:
        - …только вот родоначальник не оставил чётких указаний своим потомкам, кто именно из дэмов его отец или мать. Зато оставил указание, где именно искать некий ценный артефакт, упрятанный в одной из комнат Имения. Артефакт относится к древней истории возникновения самого ДОМА и называется «компас Тра». По утверждениям короля, любой дэм отдаст что угодно за обладание этим предметом. И уж точно обеспечит безбедное существование последних отпрысков королевского рода.
        - В самом деле, сказка! - как-то неискренне хихикала Рейна. - О таком артефакте наверняка и сами дэмы не слыхали.
        - А в каком точно Имении? И где именно? - решила уточнить Галлиарда.
        - В каком точно, неизвестно. Зато указано конкретное место. Бесценный артефакт упрятан под паркетом, рисунок на котором изображает крону ветвистого дерева.
        Вот тут уже маркиза рассмеялась откровенно и зло:
        - В ДОМЕ - сорок два Имения! В каждом - более полумиллиона комнат. И в половине из них рисунок на паркете можно смело принять за крону дерева.
        - А ты откуда знаешь? - со всей детской непосредственностью поинтересовалась Ласка.
        - Книгу читала, которую родители почему-то прятали от меня. Так там приводилось очень много статистических данных по Виллам, Полигонам и Крепостям. Да и дэмы никогда из этого не делали секрета.
        Тогда девочка переключилась на брата, наморщившего лоб:
        - А ты видел такую комнату? И что было в той, откуда мы на море любовались?
        А’перву в этом плане повезло. Официально он единственный среди собравшихся, да, пожалуй, и среди большинства населения данной окраины Р?змора, мог похвастаться визитами в Имения сразу четырёх дэмов. Ну и лучше всего он успел изучить помещения, точнее говоря, больше увидеть их, на Вилле Бенджамина Надариэля. Вот потому сейчас и ломал извилины, пытаясь припомнить увиденные красоты.
        Но ничего конкретного так с ходу и не вспомнил.
        - Там и в самом деле столько рисунков на полу, что перестаёшь обращать на них внимания. Ну а в той комнате, где паркет грел мои босые ноги и одновременно охлаждал, была морская тематика: вроде как рыбацкий баркас с косым парусом.
        - А я, кроме моря, ничего там не запомнила, - скорбно призналась малышка. Тогда как Аза Рейна удивилась совсем иному факту:
        - Греет и сразу холодит? А это как?
        - Не знаю, волшебный, наверное, - пробормотал Поль, всё ещё перелистывающий картинки своих воспоминаний. - Управляющий утверждал, что такой древесины уже нет в мироздании. Да и слуги на тот паркет боялись водой капнуть…
        - И тебя в самом деле пустили на такой паркет босыми ногами?
        - Ну… так получилось…
        - Он меня туда понёс, чтобы я море увидела! - похвасталась Ласка братом. Пока её история появления в этом мире оставалась тайной для всех. Поэтому маркиза ещё более озадачилась услышанным:
        - А ты чего в Имении дэма Прогрессора делала?
        Дитё уже собралось что-то отвечать, печально вздохнув перед этим, но её остановил хозяин дома:
        - Историю своей сестры я расскажу напоследок. Давайте вначале дослушаем Элен.
        - А мне больше нечего рассказывать, - пожала няня плечами. - Ничего не скрыла. И вряд ли вас заинтересуются иные кошмарные подробности нашего дальнего путешествия.
        - Тогда, может, хоть что-то припомнишь ещё о самом артефакте? - Видно было, что Труммер весьма и весьма заинтересован перспективой пополнения казны. - Ведь прежде чем заинтриговать хотя бы того же Бенджамина, надо хотя бы приблизительно намекнуть ему на конкретную ценность раритета. Ещё лучше указать его предназначение. А то вдруг «компас Тра» окажется допотопным компьютером, а то и вообще арифмометром?
        На это Элен только с сожалением помотала головой. Ничего больше она не знала.
        При этом никто не заметил, как встали домиком брови Азы и как сильно она прикусила губу, заставляя себя промолчать. Видимо, очень хотела что-то спросить, но удержалась. Зато благодарно посмотрела на подругу, которая задала похожий вопрос:
        - А что такое компьютер?
        - О-о! Это чудо электроники, средство общения и конгломерат для сбора всемирной информации! - восторженно заявил Поль. - Дэмы ими или чем-то подобным пользуются всегда, но в тайне даже от своего окружения. А мне повезло это благо видеть на Земле ещё во время первой миссии туда. И чего только в том устройстве нет! Можно общаться с человеком, который находится на другом краю мира, и видеть его движущееся изображение при этом. Черпать любую, порой совершенно секретную информацию. Производить невероятно сложные вычисления. Создавать чертежи любой сложности. Писать книги. Рисовать великолепные картины…
        Он, наверное, и дальше перечислял бы, но его с фырканьем перебила Аза:
        - Ишь, какой умный! Всезнайка, что ли? А не боишься, что Прогрессор тебе за лишнюю болтовню язык вместе с головой отрежет?
        - С какой стати? По этому поводу он меня о молчании не предупреждал, да и моим россказням никто не поверит, кроме вас. И то ты ведь не поверила?
        - Как раз я поверила! - пафосно заявила Аза и тут же дала пояснения: - Потому что всегда верила моему дедушке. А он много чего интересного рассказывал о тайнах дэмов.
        - Ага! Ещё скажи, что твой дедушка служил главным консулом или управляющим Имения! - Теперь уже Поль скривился в презрительной усмешке.
        - Не скажу! Зато точно знаю: дед моего деда - прямой потомок властелины!
        - О как? - уже в открытую насмехался парень. - Не ты ли недавно утверждала, что в Диких землях живут сплошные хвастунишки, называющие себя внуками или внучками дэмов?
        - Я! Но у меня есть доказательства: мой дальний предок - прямой потомок Азнары Ревельдайны Непревзойдённой!
        И словно последний аргумент, отбросила с лица чёлку и высокомерно задрала подбородок. И поощера, видевшего изображения красавицы тысячи раз, наконец пробило озарением. Он с силой ударил себя ладонью по лбу и завопил:
        - Точно! Вот на кого ты похожа: на Кобру! А я-то всё никак понять не могу, где я тебя видел или кого ты мне напоминаешь! - И сочувственно выдохнув, добавил совсем неожиданное определение: - Бедненькая! - увидев, что девушка категорически не согласна с таким определением, согласно замахал руками. - Ладно, ладно! Мы тебя в обиду не дадим! Только вот рассказывать свою историю теперь твоя очередь.
        Девушка недовольно скривилась и зло уставилась на Поля:
        - Только не надо меня сравнивать с Коброй, мне больше нравится прозвище Непревзойдённая…
        И тут же, заключённая в объятия рядом сидящей подругой, получила заверения:
        - Ты в сотни раз прекрасней и лучше, чем какая-то Несравненная! И не сомневайся в этом!
        - Спасибо! Я тебя тоже люблю! - Они даже чмокнули друг дружку в щёки, доказывая свои симпатии глядящему на них с иронией Труммеру. - Но мне так неохота о себе рассказывать… Это ведь совсем неинтересно… Да и про родных вспоминать в сгоревшем замке…
        - Тогда я расскажу! Хорошо? - загорелась баронета Фойтинэ. - Тем более что всё о тебе знаю. А если что забуду или не так скажу, ты меня подправишь.
        И получив согласный кивок, приступила к повествованию.
        Хотя сам рассказ, сжатый и без лишних купюр, получился вполне коротким и лаконичным. Жила-была девочка, росла в роскоши и достатке до двадцати трёх лет. Потом враги сожгли замок вместе со всеми родственниками. Оставшись одна-одинешенька, она кое-как добралась до Параиса, потратив на это почти все имеющиеся средства. Используя свою силу удара и некие навыки игры, сумела записаться на занятия теннисом в пятнадцатом секторе. Но толком позаниматься так и не успела. Через несколько суток её похитили неизвестные. Угрожали страшными издевательствами, бросили с мешком на голове в узилище. А уже дальше - совместные приключения с новой подругой.
        Но, дойдя до этого места, баронета вдруг замолкла, закручинилась и заявила:
        - Дальше - мало интересного. Может, потом когда расскажу… Да и посмотрите на Ласку! Она же уже спит! Измучилась совсем!
        - Да вы сидите! - подхватилась на ноги Элен, а потом и девочку, аккуратно вынимая из кресла, куда та уже давно перебралась. - Я её сама и раздену, и уложу…
        Но не успела сделать и шага, как произошло событие, никем не ожидаемое. Наполовину забранное кусками тканей, наполовину фанерой, окно вдруг вздрогнуло, а потом от повторного удара стало падать внутрь гостиной. И просто счастье, что с той стороны стола уже не было ни малявки, ни её няни! Край окна, звеня последними осколками, ударил мощно по спинкам стульев, после чего с затихающим грохотом обломки достигли пола.
        Все так и оставались на своих местах и пялились недоумённо на виновницу ставшего безобразия. Ну разве что Поль успел выхватить пистолет и теперь направлял его подрагивающей рукой в створ окна. А там маячила недоумённая, даже какая-то смущённая на вид морда здоровенной гарпии.
        Как ни странно, но первой свои эмоции высказала самая смелая и бесстрашная в данном коллективе. Она моментально проснулась от грохота и теперь интенсивно пыталась вырваться из рук няни. Но при этом весьма бойко и напористо восклицала:
        - Птичка! Большая и сильная птичка! Она тоже сможет нас покатать, правда, Поль? Можно она будет моей?
        Глава 25
        Первые ссоры
        После малышки обрела дар речи и Галлиарда:
        - Почему она ещё здесь?! - набросилась она с претензиями на маркизу. - Почему не улетела давным-давно?
        - Понятия не имею! - как-то слишком уж неискренне отвечала Аза. - Может, она ориентацию потеряла? Такое у них бывает… Или плоды пиняссы здесь чувствует и улетать не хочет?.. Кто поймёт, что в куриных мозгах этих зверушек творится…
        Труммер попытался пригладить вставшие торчком волосы у себя на голове, сглотнул нервно и, не убирая пистолет в кобуру, строго поинтересовался у подруги:
        - Так это вы обе данное чудовище за собой привлекли?
        - Не привлекали мы эту гарпию, - устало выдохнула Галли. - Мы на ней просто прилетели сюда.
        После чего все с минуту с разными мыслями в голове завороженно наблюдали за существом, покорителем воздушного океана. Оно осторожно просунуло голову в створку окна, внимательно присмотрелось ко всем трём женщинам и остановило свой взгляд на маркизе. После чего просительно и смиренно защелкало зубастой пастью.
        Это действо показалось устрашающим только Элен, которая о таких чудищах и не читала, наверное. Потому что няня ещё крепче сжала вырывающееся дитя и шагнула за кресло. Тогда как остальные понимали: животинка хочет кушать. Даже малявка об этом догадалась, заканючив капризным голосом:
        - Надо гарпию покормить. Она голодная-я-я… По-о-оль! Можно я ей дам кусочек хлеба? И поглажу?..
        Сунуть в такую пасть кусочек хлеба и сам Поль не рискнул бы. Зато загорелся вдруг желанием всё-таки услышать о совместных приключениях своей подруги и её подруги. И так проблем хоть отбавляй, да ещё и Галли что-то недоговаривает. Только вот ребёнка следовало всё-таки уложить спать. Да и няню вместе с ней, пусть отдыхают обе после выпавших на их долю треволнений.
        - Элен, уложи малышку спать, да и сама ложись. Ласка, милая, спокойной ночи! Дай я тебе в щёчку поцелую…
        Спрятав всё-таки пистолет в кобуру, поцеловал капризно надувшую губки девочку. Затем с братской ревностью проследил, как это сделала Галли, а потом и Аза с некоторым снисхождением и после короткого раздумья.
        Когда остались втроём, первым делом отпугнул продолжающую щёлкать зубами гарпию:
        - Кыш! Пошла прочь! Лети к своему хозяину! - подождав, пока птица-животное обиженно уйдёт в глубину сада, вновь уселся за стол, ворча себе под нос: - Странная она какая-то, слишком уж настырная, - после чего уставился на подругу. - Давай начинай рассказывать, что вы там натворили во время побега.
        Та морщила носик, не зная, с чего начать, зато неожиданную инициативу проявила Аза:
        - Я расскажу! У меня лучше получится!
        И в течение получаса отбарабанила всю историю, в которой баронета Фойтинэ выглядела по меньшей мере эпической героиней. И стены она проламывала ударом ноги, и всяких негодяев душила небрежным движением кисти. И всяким насильникам голыми руками головы сворачивала. И жуткую сообразительность продемонстрировала. И чем накормить гарпию, подсказала. И чего только ни сотворила для спасения себя и новой подруги.
        Красочно получилось. Пафосно. Даже сама Галли заслушалась с отвисшей челюстью, словно не о ней шёл разговор. А уж Поль вообще пялился на подругу круглыми глазами. И резюмировал в итоге охрипшим голосом:
        - Ну ты даёшь! Никогда бы не подумал, что ты на такое способна!
        - Хм! Да я сама поверить не могу до сих пор, - разглядывала свои руки баронета. - Да и ты знаешь, что я никогда не стремилась кого-то убивать…
        После чего вздрогнула и оглянулась на бурое пятно крови, которое впиталось в доски пола возле входной двери. Именно там умер от удара ножом лазутчик банды, убитый её рукой. Что и вызвало у неё же новые сомнения:
        - Может, не стоило его убивать? А теперь судьба меня наказывает, превратив в настоящего убийцу?
        - Забудь! И не бери в голову всякие глупости! - заверил её Поль. - Если Аза всё правильно изложила, то тюремщики заслужили подобную участь. Только вот из всего этого вытекает новая для нас проблема…
        Он замолк, задумавшись, и нервничающая подруга его поторопила:
        - Что за проблема? Да и вообще, ты ни о своих приключениях пока ни слова не рассказал, ни о сестре не дал малейших объяснений.
        - Да погоди ты! Всё расскажу, никуда не денусь… Дай только сосредоточиться… Что-то важное я упускаю… А вот что, никак уловить не могу… Понимаешь, так получилось, что Бенджамин Надариэль всё-таки решил за тебя заступиться. Когда я с друзьями выяснил, чьи наемники тебя похитили, мне ничего иного не оставалось, как просить дэма о помощи…
        - Ох! - прикрыла Галли в испуге рот ладошкой. Она хорошо знала, чем оборачиваются подобные просьбы к властелинам. - Зачем же ты так рисковал?!
        - Как зачем? Ради тебя, милашка! - улыбнулся он ей и нежно погладил по руке. - Надо будет, я ещё сто раз рискну! Неужели сомневаешься?.. Только без слёз! У нас сегодня праздник! - успокоив подругу очередным поглаживанием, продолжил рассуждения: - Но тут дело совсем не в том… Даже не знаю, какое определение дать тому, что случилось потом: то ли не повезло, то ли посчастливилось?.. Но я услышал разговор Бенджамина с Азнарой… И что хуже всего, Кобра потребовала от меня явиться к ней как можно скорей. Тогда, мол, она решит твою и мою участь…
        - К ней? - выдохнула в испуге баронета. - Не ходи!
        - Ты так думаешь?.. Вот и я сомневаюсь… Тем более раз ты уже на свободе…
        В диалог встряла Рейна:
        - А что тебе приказал по этому поводу Прогрессор?
        - Да однозначно заявил, что придётся мне идти…
        - Так почему же ты ещё здесь?
        После такого вопроса, заданного строгим, ледяным тоном, Поль глянул на маркизу с недоумением. Потом фыркнул и не столько стал отчитываться, как размышлять вслух:
        - Ну, во-первых, у меня есть важное текущее задание от Прогрессора. Пока я его не выполню, я формально имею право не откликаться на приказ Кобры. Во-вторых, раз вы и сами спаслись, то я по факту данного события вообще должен спрятаться и сделать всё возможное, чтобы обо мне забыли. Всё-таки я не думаю, что дэма мается бездельем и сходит с ума от скуки. Наверняка она тоже занята круглые сутки своими оргиями и оголтелым развратом и уже забыла о моей наглой просьбе спасти Галлиарду.
        - О-о, наивный! - перешла Аза на угрожающий тон. - Ты плохо знаешь дэмов. Они ничего не забывают! Никогда!.. И всегда наказывают обнаглевших, зажравшихся людишек!.. И когда начинают мстить…
        - Да хватит его пугать, маленькая! - оборвала подругу раздосадованная баронета. - А то он может и не понять твоих шуточек, у него с юмором всегда было плохо.
        - Ха! Кто бы говорил! - перешёл Труммер на тон, полный сарказма. - Сама сколько раз ко мне прибегала, прося объяснить смысл анекдота. И это уже после того, как весело вместе со всеми отсмеялась.
        - Неправда!..
        - Правда, правда! И умение Азы пошутить в такой вот нелёгкой обстановке я ценю невероятно! Молодец, замухрышка! Ой-й-й!.. Я хотел сказать - Непревзойдённая!
        Видно было, что он тоже пытается пошутить, но у него не совсем получается. А вот у Азы, артистично вошедшей в роль, получилось великолепно:
        - Ещё раз назовёшь меня замухрышкой, я тебя… испепелю! - Глаза у неё налились бешенством, скулы заострились, выставленные вперёд пальцы скрючились, словно готовые впиться в плоть и разорвать её.
        Тем более странной показалась реакция Поля и Галлиарды: они расхохотались! Ещё и комментируя увиденное весьма непритязательным способом:
        - Она неподражаема!
        - Сыграла Кобру лучше самой Кобры!
        - И если её похитят для подмены двойников, ах!..
        - …Ха! Она легко заменит дэму, а её саму запроторит в иные миры!..
        - И никто об этом не догадается!
        Присматриваясь к ним вначале со злобой, потом с изумлением, маркиза постепенно успокоилась, распрямилась, убрала выставленные вперёд пальцы. Огонь, горящий в глазах, исчез. А потом и на похорошевшее личико наползла несмелая улыбка:
        - Что, и в самом деле получилось сыграть?
        - О-о-о! Великолепно! - восторгался Поль. - Зря ты пошла в теннисистки, по тебе просто плачут подмостки лучших театров Параиса!
        - Правда? - Всё-таки улыбка вновь стала превращаться в гримасу. На это обратила внимание Галли и прервала веселье:
        - Всё! Пошутили и хватит! Ведёте себя как дети и городите несусветные глупости. Додумался же: на подмостки! Да ей прятаться теперь надо до самой старости! А ты её в артистки толкаешь. Она возьмёт сдуру и попрётся, а потом в лаборатории Кобры очнётся. Не слушай его, маленькая!
        - Ага! Как ей шутить, так можно? А как мне, то не слушай его? Ха! - возмутился и Поль. - Тем более, что и артистка она так себе…
        - Вот нахал! Чем тебе её роль не понравилась?
        - Чем, чем… Переигрывает! Никогда и ни при каких обстоятельствах величественная дэма себя так вести не станет. Она всегда должна оставаться холодной, рассудительной и расчётливой. И убивать железной логикой, а не… а не выставленными вперёд, изогнутыми, словно подагрой, пальчиками!
        - Да что же ты несёшь, презренный?! - повысила голос Галлиарда. - Ты ведь сам в великом искусстве ни грана не понимаешь, а пытаешься оценить игру других! Как тебе не стыдно?!
        Труммер отвечал подруге аналогичными обвинениями. Ругань между ними нарастала.
        А совершенно позабытая «артистка» сидела за столом и пялилась на своих новых знакомых. И никак не могла понять: они это натурально так ссорятся или притворно?
        Но как ни присматривалась, так и не смогла заметить фальши, наигранности или лжи. То есть получалось, что лучшие друзья спорили по пустякам, а точнее говоря, дурачились от всей души, искренне, с упоением. Забыв обо всём на свете и отбросив в сторону все свои проблемы.
        Ну и как можно на таких «шутников» обижаться?
        Глава 26
        И будет день, и будет пища
        Зверушку, уныло бродящую по саду, всё-таки пришлось накормить. Для этого Галлиарда бросилась запаривать большое ведро каши. Хотя ещё до того Поль изрядно удивился:
        - Почему гарпия не кричит? Ведь они, когда голодные или когда в полёте, такие вопли выдают, что многие люди в обморок падают.
        И опять угонщица-укротительница отвечала неуверенно:
        - Чего только не случается… Через свой амулет управления я приказала зверушке замолчать на время, но действие приказа давно истекло, вроде должна кричать…
        - Слушай, а можешь амулет показать? Интересно, как он выглядит?
        - Только показать. Его никому чужому в руки давать нельзя!
        - Да хоть гляну…
        После чего на рассмотрение парня был представлен невзрачный с виду ремешок, точнее говоря, этакий браслетик на запястье. По центру ремешка проходил ряд блестящих маленьких заклёпок, да в двух местах красовалось две стекляшки. Никакого уважения данный артефакт не вызвал, и как им можно было воздействовать на гарпию, у Поля в голове не умещалось. Но факт налицо: вон гарпия по саду бродит, соседей пугает. Значит, и в самом деле каким-то образом привязалась к неказистому предмету.
        «Или дело во владельце предмета? - задумался парень, незаметно присматриваясь к девушке. - Вроде ведь не врёт, в самом деле похожа на Кобру. А значит, у них в роду, через каждые два поколения могут появляться а’первы, е’вторы, а то и непосредственно и’треты. В этом и статистика, и народная молва сходятся. Да и сами дэмы этого не отрицают. Но если ей двадцать три, то её паранормальное умение уже давно заметили бы. В особенности если она имела доступ в родительском замке к тем же гарпиям. Или бывают случаи более позднего «созревания»? Точно бывают! Мало того, изредка, но и второе умение «созревает» в таком возрасте. Так что Аза и не догадывается, наверное, что она е’втор! Но уж про своё первое умение обязана знать!.. Тогда почему его от нас скрывает?.. Или это я ошибаюсь в своих рассуждениях?..»
        Чтобы определиться, решил надавить на девушку. Но для лучшего воздействия решил пойти на маленький обман. Отыскал одну вещицу, которая в ДОМЕ могла считаться артефактом, особенно в Диких землях. На самом деле это был простейший брелок, светящийся изнутри, когда его легонько сжимали пальцами. Данный сувенир поощер прихватил на Земле, а Бенджамин если и заметил, то ничего не сказал.
        Вернулся в гостиную, где обе подруги уже наблюдали за уплетающей кашу гарпией, и начал издалека:
        - Аза, ты всегда говоришь правду?
        - Нет, конечно! - фыркнула та. - Не хватало мне ещё откровенничать перед всякими злопыхателями и завистниками.
        - Но нас к таковым ты не относишь?
        - Нет, конечно.
        - И можешь честно ответить на несколько вопросов?
        - Ну-у-у… - задумалась девушка. - Если они не касаются чего-то интимного…
        - Ни в коем случае! Будем говорить о наших талантах и умениях. Ни я, к примеру, ни Галли сведения об этом не скрываем.
        - Ладно, спрашивай.
        - Только мне интересно: не побоишься давать ответы под присмотром амулета правды?
        - Чего, чего? - скривилась маркиза с недоверием. - Таких амулетов нет!
        - Ну я тоже, честно говоря, про амулеты для укрощения не слышал, - привел парень контрдовод. - А вот же он! У тебя на руке.
        - Хм! И как это будет выглядеть? - Аза с подозрением уставилась на зажатый кулак а’перва. - Или ты меня разыгрываешь?
        - Ничего подобного! Смотри! - и приложил амулет к своей шее. - Я - Поль Труммер! Видишь, не светится… А теперь: я - Вак Лейзи! - Тотчас брелок высветился изнутри, как бы фиксируя сказанную ложь. - Поняла, как это действует?
        Всё равно Рейна не согласилась бы, не заметь недоумённого взгляда подруги. Мол, ты что, боишься? А после этого решилась:
        - Ладно, давай попробуем.
        Поль тут же встал напротив, положил ей руки на плечи, а сам амулет прижал к её шее. То есть испытуемая, кося глазами, с трудом могла догадаться о реакции по общему сполоху. Видеть артефакт она как бы не могла.
        Затем последовали вопросы:
        - У тебя есть умение а’перва?
        - Нет. - Естественно, что Поль сжал брелок и тот загорелся.
        - М-да? Ладно… попробуем иначе… Ты - е’втор?
        - Не-а! - Маркиза уже задорно улыбалась, то ли вознамерившись врать внаглую, то ли и в самом деле уверенная в отсутствии у себя каких-либо умений.
        - Но у тебя ведь есть умение укротительницы?
        - Фигушки! И никогда не было! - Мигание амулета её нисколько не смущало. Мало того, она сама перешла в наступление: - Никудышный твой амулет! Кто тебе обманку подсунул? Уж не сам ли Бенджамин Надариэль? Ха! И ты такому поверил?
        - Но он ведь работает…
        - Тогда пусть сделает контрольное утверждение. Итак: я - властелин, страшная и жестокая дэма!
        Естественно, что при таком явно ложном утверждении у Поля не хватило духу не сжать брелок. Тот засветился, но продолжать дальше игру не было смысла. Разочарованный поощер с ворчанием упрятал вещицу в карман:
        - Что-то здесь не так! Потому что умения у тебя, несомненно, есть… И вообще, делай что хочешь, но прогони эту гарпию немедленно! Пусть она из неприятельского сектора, и пусть нас за кражу никто наказывать не станет по закону «здравого интереса». Но что подумают соседи? Как на это отреагируют представители администрации? Да тот же самый союз укротителей на уши встанет после разнесшейся новости о краже. Люди из разных секторов хоть и не любят друг друга, но сразу сплачиваются при защите своих ведомственных интересов.
        - Подумаешь! Просто скажем, что зверушка сама к нам залетела, мы её не знаем и ничем не держим.
        - Ага! И соседи это подтвердят?
        - Как миленькие! Иначе за попытку поджога уже сегодня же отправятся на каторгу. Кстати, ты собираешься их как-то наказывать?
        - Потом с ними разберусь, - пообещал Труммер, поправляя на поясе кобуру с пистолетами. - Давайте лучше спать ложиться, а то большой сон прозеваем, а завтра столько дел и забот… И помогите мне обломки окна в раму вставить…
        - Ну да, - опять перешла на язвительный тон маркиза Рейна. Хотя помочь не отказалась. - Помчишься лебезить перед дэмой Азнарой?
        - Уже говорил: не пойду я к ней. У меня задание от Прогрессора.
        - Ну-ну! Как бы тебе потом не влетело от них обоих!
        За друга всё-таки вступилась баронета:
        - Маленькая, ну хватит дразнить Поля. Мы все понимаем, что являться перед очи дэмы - глупо и опрометчиво. В особенности после нашего побега. Постараемся несколько дней вести себя тихо и незаметно. Даже с соседями ссориться не стоит. Так, мягко припугнуть разве что, намекая: не будете в наши дела соваться, и мы вас не подставим под карающий меч правосудия.
        Труммер одобрительно покивал на такие слова, а потом всё-таки поделился и другими своими рассуждениями:
        - Ну и меня всё-таки очень заинтриговал рассказ о древнем артефакте, спрятанном в глубокой древности под паркетом. Иначе говоря, мне предоставляется прекрасная возможность что-то сторговать за эти сведения. С одной стороны, было бы хорошо добиться некоторой благосклонности со стороны Кобры. Может, она бы тогда оставила меня в покое и забыла о двух сбежавших узницах. Но с другой стороны, на меня может ополчиться мой постоянный опекун, Надариэль. Если узнает… А узнает он всенепременно! И тогда меня уже точно никто не защитит.
        - Постой, но ты же полностью независимый а’перв? - стала уточнять маркиза. - Значит, имеешь полное право работать на кого тебе удобнее и кто больше заплатит. Дэмы в этом плане совершенно неревнивы.
        - Так-то оно так…
        - И ты ведь работал уже у дэмы, не так ли?
        - Увы! Лучше бы я никогда не откликался на посулы её распорядителей и порученцев…
        - Чего так? Тебе мало заплатили? - продолжала настойчиво допытываться Аза.
        - Не то слово! Больше я к этой сучке ни за какие коврижки не пойду. Представляешь, первый раз, когда обслуживал оргию, мне дали только половину от заявленного вначале вознаграждения. А второй раз вообще эта жадина устроила фирменное издевательство: всем поощерам выдали вместо денег по корзине объедков с пиршественного стола. А? Какова наглость?.. Хорошо хоть мои «премиальные» оказались сняты с нетронутых блюд и аккуратно завернуты в промасленную бумагу. Иначе не смог бы за два дня восстановиться после полного истощения.
        - А чем аргументировали такое издевательство во второй раз?
        - Да тем, что мы не успевали снять усталость с молодых парней и с ачи. В результате элита оргии, вкупе с самой дэмой остались жутко неудовлетворёнными. Ну а мы - без заслуженного заработка. Как шептались между собой распорядители, байни, первая советница, вообще грозилась нас в застенки бросить.
        - Надо же! Какие там страсти-мордасти творятся! - с какой-то угрозой в голосе возмущалась Рейна. - Настоящий конец света… Ну а тебя самого не пытались в ту оргию затащить?
        - Судьба миловала! - содрогнулся Поль от испуга и омерзения. - Иначе мой труп так бы там и остался. Кстати, некоторые самцы обоих видов там и сложили свои конечности. Мне потом один коллега по секрету рассказал: несколько бездыханных тел вынесли. Он случайно увидел.
        Галли смотрела на него глазами, полными сочувствия и сопереживания. А вот Аза выглядела нервной и жутко недовольной:
        - И всё-таки: там ведь собираются лучшие красавицы ДОМА. Неужели тебя не тянуло их поиметь в самой извращённой форме?
        - Тьфу на тебя! Что у тебя за интерес такой к разврату? - поразился Труммер. - С подобными вопросами ты вскоре получишь прозвище не «маленькая» и даже не «замухрышка», а «суккуба»!
        В данном случае Галли первой заметила странный блеск в глазах подруги. Постаралась моментально её обнять и успокоить:
        - Это он опять так шутит…
        Но Аза неожиданно весело рассмеялась:
        - Ты бы хоть знал, что это такое! - но тут же вспомнила: - Ах да! Ты же бывал в иных мирах. А я всё думаю, что это лишь у нас в замке имелась такая великолепная библиотека.
        Чувствуя в себе досаду и невольное раздражение, Поль попытался вернуть бразды управления домом и его обитателями в свои руки:
        - Отлично, окно вставили, спасибо за помощь! Утром придут нанятые нами мастера и вставят новое окно. И спокойной ночи! - Женщины, так и продолжая обниматься, двинулись в свою комнату, но вслед им раздалось: - Галли, а ты останься. Нам ещё надо кое-что обговорить.
        Та остановилась вполоборота и поинтересовалась самым невинным тоном:
        - А что за секреты? Говори сразу, у меня от подруги никаких тайн нет.
        - Ну… как тебе сказать. Подобное и подруге твоей лучше не знать. Тем более что она ещё «маленькая».
        Баронета догадалась, о чём речь, и строго помахала указательным пальчиком:
        - Э-э, нет, милый! Сегодня никак не получится. Я буквально с ног валюсь от усталости…
        - Так я её моментально уберу! - с готовностью заверил поощер. - В первый раз, что ли?
        Галлиарда явно заколебалась, со вздохом оглянулась на замершую в дверях спальни подругу и попробовала рассуждать вслух:
        - Ну, разве что мы недолго будем «обговаривать»…
        Да не тут-то было! Маркиза вернулась за подругой, подхватила её под руку и силком повела в спальню со словами:
        - Нет уж! Спать так спать! Завтра наговоритесь сколько угодно. А я одна, да в незнакомом доме ни за что не усну. Спокойной ночи!
        Последнее пожелание она отправила Полю, растерянно застывшему в гостиной. Вдобавок в самый последний момент, уже закрывая дверь, злокозненно показала ему язык. Из чего стало понятно: ничего эта замухрышка не боится! А всё устроила специально, догадавшись с первого раза, чем жаждет заняться молодой, полный сил мужчина на сон грядущий.
        А тому ничего не оставалось, как шумно и расстроенно выдохнуть да отправляться в свою самую маленькую спаленку. Но неприятный осадок в отношении маркизы так и осел на душе толстенным слоем.
        Глава 27
        Перебранка
        Бенджамин Надариэль, как и все остальные дэмы, спал редко и мало. Для сна ему хватало часа три раз в трое, а то в четверо суток. Но порой, когда организм требовал, разрешалось себя побаловать, блаженствуя в нирване сновидений все шесть, а то и семь часов. Именно такой отдых являлся самым желанным, наиболее эффективным. Помимо того, воспоминания о приятных снах ещё недели две потом служили отличным стимулом в творческой деятельности.
        Наверное, поэтому редко кто осмеливался будить властелина. Причём это ни в коей мере не относилось к людям, самоубийц среди них не было. Этот негласный запрет касался в первую очередь коллег. В этом отношении они вели себя крайне деликатно, невзирая даже на смертельную порой неприязнь друг к другу. Любой дэм, выходящий на внутреннюю связь с себе подобным и натыкаясь на стену с надписью «Я сплю», тут же прекращал все попытки контакта. Ну разве, если грянуло нечто срочное и важное, оставлял всё на той же стене краткое сообщение.
        Поэтому несложно было представить недовольство Прогрессора, когда его стали грубо выволакивать срочным вызовом из приятного, особо чарующего сна. И даже конец света не мог послужить оправданием для наглеца! Настолько озлобленный и сердитый властелин ринулся навстречу вызову:
        - Какая мразь набралась наглости?.. - и замер на полуслове, узнав астральную проекцию хозяйки восемнадцатого сектора. - Ха! Мог бы и сразу догадаться! Кто ещё кроме тебя обладает таким тактом и утончённой церемонностью? Ты что, не видела, что я сплю?
        - Видела, извини! И не сердись! - зачастила словами Азнара. - Тем более что мы вроде как сделали первый шаг к примирению и не будем сжигать его недовольством из-за пустяков. Просто у меня очень важное дело, и откладывать его на потом никак не получается.
        - У-у-у-у! - злобно провыл Бенджамин, прислушиваясь к себе и понимая, что уже всё равно не уснёт. - Говори, что надо?
        - Ладно, начну по порядку! Я крайне возмущена твоим коварством и агрессивностью!
        - Да? Можно подумать, что я твоим коварством умиляюсь! А уж по поводу агрессивности лучше помалкивай.
        - И вот как тебе не стыдно ставить всё с ног на голову?..
        - Конкретней!
        - Сам только вчера просил принять участие в судьбе никчемной спортсменки! Вёл беседу при жалком человечишке! И как только я согласилась помочь, всё равно предпринял самовольно жёсткие меры по вмешательству в жизнь моего сектора. А именно: узница теперь на свободе, начальник тюрьмы ею убит. А бедному интенданту, нечаянно вставшему у неё на пути, она вообще свернула голову. И всё бы ничего, с кем не случается… Но твоя подзащитная с твоей помощью и с помощью твоих наёмников умудрилась украсть элитную гарпию Полигона и на ней наведаться в мой личный сад! Один плод чешуйчатой пиняссы оказался варварски съеден летающей скотиной, а четыре похищено! Вдумайся в эту цифру: пять плодов! У меня! Украли! Твои! Наглые человечки!
        - Хорош на меня орать! - повысил и дэм голос в ответ. Но всё-таки чувствовал себя озадаченным. - Куда смотрела охрана твоего сада? Что делали тюремщики во время побега? Пьянствовали? Или в оргиях твоих пыхтели?
        - Сам козёл! Не то спрашиваешь! С виновными с моей стороны я лично разберусь. Ты лучше сразу приготовь виновных со своей стороны и будь готов передать их мне по первому требованию!
        - Больше ты ничего не хочешь? Ха! Если я найду эту доблестную девчонку и всех, кто ей помог, я их, наоборот, награжу. Заслужили, молодцы! Хе-хе! Пять пинясс украли?! Я такого и не припомню в истории!
        - Чему ты радуешься? Если ты сам не передашь мне воров и преступников, я их всё равно уничтожу! - кипятилась дэма. Тогда как Надариэль, наоборот, успокоился и впал в благодушное настроение:
        - Ну и чего ты истеришь? Последние пиняссы украли, что ли? От голода боишься загнуться? Или узницы у тебя не сбегают?
        - Да если бы только это! - послышалось в ответ досадливое восклицание.
        - Ого! Неужели ещё что-то интересное учудили патриоты моего сектора?
        - Вот-вот! Именно - патриоты! Потому что во всём этом деле, как мне доложили, и твой опекаемый замешан, который вчера при разговоре присутствовал.
        - Это ты о ком?
        - Не притворяйся и не пытайся прикрыть наглого человечишку! Почему он ко мне до сих пор не явился?
        - Явится, конечно, но не сразу. Он от меня сложное задание получил…
        - Воровать мои пиняссы?! - задыхалась от гнева Кобра.
        - Да он никак не мог успеть!
        - Значит, ему дружки помогли. Ну и самое главное, что твоя спортсменка увела за собой ещё одну девицу. А та - почти идентичный мой двойник. Я её с таким трудом искала по всему ДОМУ, нашла, а эти тупые тюремщики их засунули в одну камеру. И вот теперь у меня великая затея в одном из миров срывается. Если твои людишки повредят мою копию, я тебе точно полномасштабную войну устрою. Так что отыщи их немедленно и мне верни!
        Прогрессор чуточку подумал, а потом решил уточнить:
        - Это ты так у меня вежливо просишь, предлагая что угодно взамен?
        - Да, да, да! - сердилась собеседница. - Неужели это и так неясно? Обязательно надо унизить и растоптать морально? Или ты забыл, насколько моя духовная составляющая ранима и беззащитна?
        - Ну ты хоть не переигрывай, а? - фыркнул дэм. - Тоже мне нашлась ранимая и беззащитная! Сто раз «ха-ха!».
        - Так ты согласен мне помочь?
        - Как сказать… Если ты меня порадуешь чем-то конкретным?..
        - Порадую. Прямо сейчас. - Ревельдайна сделала должную паузу и многозначительно заявила: - У меня появились некоторые сведения о месте нахождения древнего артефакта «компас Тра».
        Всё благодушие слетело с сознания Бенджамина. И он осторожно приступил к вытягиванию сведений:
        - Этот артефакт мы ищем давно и не менее давно признали, что он уничтожен…
        - Ладно тебе, уж я-то знаю, что ты его всегда искать будешь.
        - Знаешь?.. Ну и где он?
        - Расслабься и не дави на меня. Не сомневаешься ведь, что всё расскажу, обещания всегда свои выполняю. Но ты вначале девчонок отыщи. И пусть наши главные консулы, если ты не против, наладят рабочий контакт между собой. Причём не только по долгу службы, но и о моём официальном визите к тебе начнут договариваться. Пора народ к празднику готовить. Не забыл, что меня в гости позвал?
        - Забудешь такое…
        - И я рада, что вскоре в реале встретимся!
        - М-да? Тогда не забудь и ты, что мне должна. Я так сладко спал…
        - Хорошо! Разрешаю тебе меня за это два раза разбудить! - расщедрилась Азнара.
        - Ладно, рискну.
        На том и закончили разговор.
        Минут пять Бенджамин ещё повалялся на своей кровати. Прислушивался к себе и прикидывал, чем заняться. И уже было решился на вызов нескольких массажисток, как вспомнил о компасе Тра. После чего всякое желание побыть в неге и расслабиться словно ветром сдуло. О самом Тра вспоминать всегда было больно и неприятно. А вот его легендарный компас, с помощью которого удалось построить ДОМ и прилегающие к нему миры, являлся сокровенной мечтой каждого дэма. Обладать им они стремились всегда, сколько себя помнили. Хотя никто из них не ведал досконально всех секретов артефакта и принципов его работы. Но каждый верил: окажись компас у него в руках, он сумеет с ним справиться.
        И раз определённая цель замаячила на горизонте, следовало действовать. Вначале дэм послал вызов третьей категории для главного консула. По такому сигналу Шунт Стерликос должен был прибыть в течение пятнадцати минут. Если же дела его в этот момент забросили слишком далеко от Виллы, то он в течение трёх минут связывался по специальной рации и докладывал о своей деятельности.
        Три минуты прошло, рация молчала. Значит, геер дон где-то поблизости и скоро будет. Начавший было одеваться дэм немного подумал и вызвал вдобавок управляющего. Пусть старик послушает, что к чему, в любом случае его мнение тоже будет интересно. Тем более что вряд ли он выбрался далеко от имения. Наверняка раньше доберётся.
        Так и случилось, Айзель Франчук вплыл в гардеробную на десятой минуте. Как всегда, с ходу определяя остриё текущего момента:
        - Доброе утро, дэм! Кто это тебя дерзнул разбудить?
        - Догадайся с трёх раз.
        - Осмелюсь предположить, что это глубокоуважаемая Азнара Ревельдайна?
        Прогрессор скривился и с досадой цокнул языком:
        - Нет, с тобой неинтересно! Много знаешь. Давай подыскивай себе на замену молодого и неопытного сменщика. Только чтобы во всём остальном походил на тебя. Есть кто на примете?
        - Увы! - притворно стал плакаться старик. - Чувствую, что так и умру на этом посту, обременённый тяжкими заботами о целостности Имения.
        - Ну да, ещё скажи, что без тебя оно развалится, пойдёт дымом, а на развалинах поселятся бродяги.
        - И это тоже во власти властелина! - смиренным тоном вещал управляющий. - Ибо…
        - Ладно, не паясничай, - оборвал его Бенджамин, - тем более что сейчас сюда Шунт примчится. Кстати, как он справляется в последнее время?
        Теперь комически скривил свою рожу и сам старикан:
        - Да как сказать… Бывали и лучше него главные консулы. Истинные герои и гениальные командиры! Но, учитывая нынешнее упадочное время и то, насколько обмельчали людишки, и такой деятель по сравнению с ними гигантом выглядит.
        - Ох, Айзель, глянул бы на себя со стороны моими глазами. Ты ещё в своей жизни толком-то упадочных времён не видел.
        - Не смею спорить. Сужу со своего шестка…
        Тут на полном ходу в помещение ворвался главный консул. Несколько запыхавшийся от быстрой ходьбы или даже бега, он тем не менее услыхал последние слова управляющего, встал рядом с ним, пожелал властелину доброго утра и уже потом, не особо переходя на шёпот, поинтересовался с ехидцей:
        - Судишь или кляузничаешь?
        - Как мне удобнее, так и поступаю, - последовал меланхоличный ответ. - А порой и пристрелить могу. Не забыл, что я метче тебя стреляю?
        Так как дэм помалкивал, продолжая прихорашиваться перед зеркалом, Шунт продолжил пикировку с равным ему по рангу чиновником:
        - Это тебе просто везёт. А скорее всего, у тебя есть скрытое умение телекинеза, и ты нагло заталкиваешь пули в центр мишеней. Но ничего, к старости все умения нивелируются, так что тебе недолго осталось хвастаться.
        На что оппонент лишь беззвучно рассмеялся. Странно заулыбался и Прогрессор, отошедший от зеркала и начавший выбирать шпагу из десятка ей подобных. И попутно при этом приступая к раздаче ценных указаний:
        - Вначале задание вам обоим. Следует срочно провести комплекс мероприятий по устроению торжественной встречи и проведению суточного визита к нам Азнары Ревельдайны. Самый минимум: явление народу на одной из площадей Параиса (не далее чем на одну треть от Малой стены), триумфальный проезд к Крепости, ну и соответствующий пир. Скромненько так, по второй категории. Сроки визита - дня через три, максимум через пять. В этом плане, Шунт, начинаешь немедленно работать с главным консулом восемнадцатого сектора. Вот… Какие будут вопросы по процедуре визита?
        Оба высших чиновника молчали, как от них и ожидалось. Потому что назначенное мероприятие им было знакомо хорошо, сложностей в нём не ожидалось.
        И вдобавок они прекрасно поняли, что это ещё не всё. Будут ещё задания. И не ошиблись:
        - Также обсуди со своим коллегой вопросы передачи преступников и прочих негативных элементов. И в свете этих действий срочно выясни, где сейчас находится Поль Труммер, чем занимается и в чьей компании. Помнишь такого?
        - Так точно, постоянно здесь мелькает в последние дни.
        - Вот и хорошо… Вопросы?
        - Как собирать информацию о Труммере и его окружении, открыто или тайно?
        - Правильный вопрос, - задумался дэм, затем резко взмахнул выбранной шпагой и снёс хлёстким ударом половину чашечек у подсвечника на десять свечей. Затем внимательно осмотрел кончик шпаги, покосился на болезненно кривящегося управляющего и принял решение: - Тайно! Этот поощер, если и заметит к себе внимание, никоим образом не должен догадаться, кто за ним следит. А в идеале лучше чтобы он слежку не засёк. Ещё вопросы?
        - В случае непредвиденной опасности для а’перва и его окружения - защищать их или вести пассивное наблюдение?
        - Хм! Тоже интересно… Айзель, а ты бы как с парнем поступил?
        - Нечего ему помогать, - проворчал старик. - Пусть сам выкручивается. Это за больными и убогими присмотр нужен, а этот выскочка и наглец сам любые преграды лбом прошибёт.
        - Да?.. Ладно, пусть так и будет, - согласился Прогрессор, переводя взгляд на главного консула. - Пусть твои люди не мешают разным неприятностям валиться на голову парня. Ещё вопросы?.. Отлично! Тогда приступай! - И пока Шунт Стерликос топал к двери, уже начал давать задание и управляющему: - Собери мне все материалы по компасу Тра. Хочу освежить информацию…
        - Принято к исполнению, дэм! - Дверь, автоматически дожимаемая специальными пружинами и не пропускающая звук, уже закрылась, поэтому Бенджамин перешёл на иной тон со стариком:
        - А он тебя пытается раскусить! - Кивок в сторону закрывшейся двери.
        - Ха! И не скрывает этого!
        - И наверняка раскусит. Вон, про твоё умение тэки как быстро выяснил.
        - Там много ума не надо, - попытался приуменьшить управляющий заслугу главного консула. - Только и следовало тщательно присмотреться к видеозаписи стрельбы в тире. Любой дурак заметит, что ствол не всегда смотрит строго в цель, а пуля, управляемая телекинезом, всё равно летит в десятку. Пусть он остальное раскопает, а в особенности про мой возраст выяснит, тогда и можно будет похвалить.
        - Хе-хе! С возрастом это ты загнул, - улыбался дэм. - Даже я уже его точно не помню… Кстати, чуть не забыл! Ты бы придумал ещё две награды для Поля, а? Одна уже есть, сойдёт за его «шестидневную». Надо бы ещё равнозначную для его сестры, ну и нечто стоящее в счёт «десятидневной».
        Старик недоумённо развёл сухонькими на вид руками:
        - Чего тут думать? Вторые две награды - точные копии первого подарка. И вся недолга. Если а’перв выживет да из зубов Кобры вырвется, то пусть сам себе голову сушит со своими добром. Разве что деньжат ему малость подкинуть, для благоустройства да на реконструкцию получившегося поместья.
        Властелина терзали сомнения:
        - Не покажется ли это тонкой издёвкой, насмешкой с моей стороны? Мол, не было ничего, да вдруг повалило всё в одни ворота?
        - Нисколечко! Захочет потом переехать в престижный район Параиса - ещё и с выгодой окажется.
        - Хорошо. Тогда догоняй Стерликоса, и пусть он там через своих «злобствующих элементов» надавит на кого следует.
        После чего старик быстро, пусть и мелкими шажками, покинул властелина.
        Рабочая аудиенция завершилась.
        Глава 28
        Полжизни
        Следующие двое суток Полю предстояло провести с головной болью от навалившихся на него проблем. И разрешить их казалось архисложно. Взять хотя бы самую близкую, бытовую. Сам не успел насладиться своим маленьким, уютным гнёздышком, о котором мечтал в голодные детские годы, сам не успел натешиться огромной кроватью и утренним покоем, а тут вдруг в доме поселилась куча женщин. И все - с характером! И все с претензиями и с требованиями!
        Ну ладно, сестра в первое утро вторглась в маленькую спальню с разгона и без стука. Хорошо, что брат сам находился и прикрыт одеялом. Но всё равно тело переполнилось адреналином со сна, когда грохнула дверь и раздался звонкий голос:
        - По-о-оль! Мне Кузю не разрешают кормить!
        Еле раскрыв слипшиеся глаза, Труммер попытался выяснить:
        - Во-первых, прежде чем войти, надо постучаться и попросить разрешения. А во-вторых, кто такой Кузя?
        - Не такой, а такая. Кузя - это наша гарпия. Я успела её погладить, а няня меня за это чуть не задушила.
        Представив, как детская ладошка гладит зубастую пасть, парень лишился остатков сна и строгим голосом стал отчитывать непоседу:
        - Ты что творишь? Нельзя даже подходить к этим монстрам. Я тебе ещё вчера запретил! Это они при укротителе своём кашей питаются, а так могут руку откусить запросто. Вместе с головой!
        - Неправда! - не чувствуя за собой вины, утверждала Ласка. - Кузя добрая и меня любит. И даже слушаться будет. Я её только позвала, и она сразу ко мне прибежала. А няня глупая, ничего не понимает.
        Ещё бы! Няню понять было нетрудно: мчится такая вот крылатая монстра на дитя, а потом и к руке тянется мордой. Только за бесстрашное спасение воспитанницы следовало поощрить Элен. Ну и заодно поругать ту персону, которая эту зверушку выкрала из вольера.
        Выгнал мелкую, оделся и пошёл разбираться.
        А там уже ор стоит и в глазах рябит от мельтешения. Пришло три плотника, теперь усердно трудящихся над окном. Элен пыталась поймать не желающую обуваться Ласку. Галлиарда ругалась из кухни, призывая на помощь свою подругу. А подруга, видимо, только что вставшая с кровати, словно сомнамбула, ходила вокруг стола, натыкаясь на стулья. Причём ходила в тонкой, просвечивающейся сорочке с чужого плеча, тем самым жутко мешая работать косящимся на неё плотникам.
        Тогда как самого хозяина дома прелести вредной маркизы совершенно не вдохновили почему-то. Наверное, не мог простить, что она подло помешала накануне старым друзьям остаться наедине. Поэтому он, став у девушки на пути, принялся изводить её язвительными укорами:
        - Ты чего здесь бродишь, как привидение?
        - Не выспалась. - После такого ответа из кухни донеслось: - А нечего было весь большой сон ворочаться, словно тебе шило в одно место воткнули!
        - Тогда зачем встала?
        - Тут стучат и шумят… И я очень злая!..
        - Я тоже очень зол! Поэтому быстро пошла и подобающе оделась! Неприлично трясти сиськами и почти голой задницей в присутствии мужчин! А потом отправляйся в сад и гони эту Кузю как можно дальше от моего дома!
        - Ты!.. Ты!.. - девушка стала протягивать к нему скрюченные пальцы.
        - Только не начинай вновь разыгрывать из себя великую актрису. И не я, а ты! Именно ты привела эту образину в мой сад, вот теперь сама и выгоняй!
        - Чего ты на неё кричишь?! - Сердобольная Галлиарда уже метнулась из кухни к месту событий, обняла подругу за плечи и повела в их спальню, приговаривая на ходу: - Идём, идём, маленькая! Не обращай на этого грубияна внимания, он всегда до завтрака злой невероятно. Я тебе сейчас одно своё платье дам, оно мне давно маленькое… О! И про костюм охотничий вспомнила!..
        Глядя им вслед, Поль выставил руку в сторону и ловко поймал пробегающую мимо сестру:
        - Садись! Обувайся! Нельзя бегать босиком, когда кругом столько мелкого стекла, гвоздей и щепок.
        - А мне приятно без обуви, - капризничала малая. - И не порежусь я…
        Уставившийся на неё брат только сейчас вспомнил, что ничего не знает о своей кровной родственнице. И тут же решил хотя бы частично этот пробел восполнить:
        - Тем более что мы сейчас с тобой вместе пройдёмся к булочнику. А он с самого утра замечательные сырники жарит. Хочешь горяченьких на пробу?
        Конечно, малая хотела и больше не капризничала. Собрались моментом. Ну, разве что перед выходом из дома, поправив пояс с пистолетами, Поль поинтересовался у мастеров:
        - Сколько у вас ещё времени уйдёт на ремонт?
        - Часа полтора, хозяин. А то и все два.
        Это Труммера вполне устраивало. И, воспользовавшись отсутствием подруг, он только и поставил в известность няню:
        - Элен, мы прогуляемся часик, а может, и дольше. Так что садитесь завтракать без нас, - взял за руку подпрыгивающую от нетерпения егозу и вышел на улицу.
        Что его несколько озадачило с первых метров, так это повреждения в наружной ограде соседа справа. Лопнувшая калитка валялась во дворе, сорванная монументально, а сами ворота стояли перекошенные и полураскрытые. Во всём остальном вроде как ничего странного не замечалось: входная дверь заперта, ставни на окнах раскрыты, сами окна целы. Тихо, никаких движений или криков.
        В ином случае, не будь вчерашних трений с соседом и не будь рядом малышки, Поль обязательно зашёл бы во двор, постучал бы в дом и спросил, не случилось ли чего. А сейчас без остановки прошёл мимо. Да и вспомнил о заявлениях жандармского офицера, что соседи замешаны в наркоторговле. О чём и мелькнула досадная мысль:
        «Вот уж не повезло с соседями! И ведь никак от таких ублюдков не избавиться. Пристрелить их, что ли, во время очередного спора?.. Так у них же дети…»
        Вспомнил о дитяте, идущем рядом, и мысли о чьих-то разборках сразу вылетели из головы. Предстояло выяснить историю кровной сестры, и прогулка, да плюс завтрак непосредственно в булочной, располагали к этому идеально.
        - Ласка, милая, как тебе спалось на выбранном месте? - начал он издалека.
        - Хорошо. Только я часто просыпалась из-за Элен. Она несколько раз подходила ко мне и поправляла одеяло и каждый раз после этого в сад выглядывала, проверяла, закрыто ли окно. Мне кажется, что она жуткая трусиха и страшно боится Кузю.
        - Хм! А мне кажется, она просто за тебя переживает. И смелая она. Ведь когда ты стала гладить гарпию, она не побоялась и выхватила тебя чуть ли не из пасти.
        - И не надо было меня выхватывать, - куксилась малышка. - Я же чувствую, что Кузя добрая и меня не обидит.
        - Ага, то есть ты чувствуешь настроение животных?
        - Ну, не знаю… Раньше у нас только собаки были. Большие такие. - Она подняла свободную руку выше себя. Озадаченный брат продолжил аккуратные расспросы в том же направлении:
        - Такие огромные? Может, это и не собаки были? А лошади? Или ослы?
        - Не-е! Лошади вообще громадины! - авторитетно заявила Ласка. - И громко фыркали… Собаки ложились, я на них карабкалась и потом каталась. Так здорово!..
        «А ведь у неё могут быть ярко выраженные способности к дрессуре! - подумал парень. - Может, и в самом деле стоит аккуратно проверить их на гарпии? Если та ещё не улетела, конечно…»
        Вслух же продолжал вопросы по теме:
        - И много было собак?
        - Много!.. Шесть.
        - То есть ты жила в доме, возле которого было большое подворье?
        Сестричка задумалась, затем внимательно, по-взрослому посмотрела на брата снизу вверх и подрагивающим голоском попросила:
        - По-о-оль, а можно я не буду вспоминать о доме и о нашей маме? Там так страшно было, что я боюсь туда заглядывать…
        - Конечно, милая, можешь ничего не рассказывать, - легко согласился Труммер. - Просто это всё равно потом придётся рассказать. Должен же я знать, что с тобой случилась и как ты оказалась у злобных колдунов.
        Девочка потёрла лоб ладошкой и тяжко вздохнула:
        - Хорошо, я попробую вспомнить… потом… - И неожиданно продолжила: - А колдуны совсем не были злобными. Нас хорошо кормили, выпускали гулять, учили очень многому. Лучше, чем в какой-нибудь школе… Одно только было плохо…
        Не обращая пока внимания на последние слова, он стал уточнять:
        - И долго ты у них была?
        - Долго. Полжизни… - опять глянула на брата и пояснила не только словами, но и жестами: - Когда я там оказалась, была вот такой, - при этом показала уровень чуть ниже своей груди. - А сейчас вот такая.
        - А много ещё детей было? Ты с ними дружила?
        - Много. Но нас часто меняли, переводили в иные группы, и долго никто не задерживался в одном классе. Так что и подружиться мы не успевали.
        - Ты сказала о плохом? Что именно?
        Ласка скривила личико, словно собралась плакать:
        - Нас регулярно подвешивали в больших сетях. Долго, очень долго… Потом так ручки болели и всё тело…
        - Вас? Это кого? - Поль прекрасно помнил обезображенные пулями трупы людей разного возраста, среди которых и отыскалась умирающая девочка. Но сейчас спрашивал не о возрастном цензе людей, а об иных качествах и свойствах.
        Кажется, малышка его поняла:
        - Подвешивали не только тех, кто со мной учился. Там было много разных, незнакомых людей и детей, которых мы видели первый раз. Они каждый раз были новыми. И нам всем запрещали переговариваться. Даже за попытку общаться шёпотом страшно били током. Некоторые только от этого умирали.
        - А что при этом с вами делали?
        - Никто не мог понять, и мы, когда обсуждали потом между собой, тоже представления не имели. На нас направляли все эти неприятные машины, они так жутко гудели… порой щипало током, иногда тошнило, и мы рвали…
        То есть драйды-колдуны вели крупномасштабные, бесчеловечные эксперименты над себе подобными. И уже только за это заслуживали поголовного истребления. Недаром их Бенджамин Надариэль так щемил и ненавидел. Хотя, если разобраться и вспомнить о его лабораториях, он сам был нисколько не лучше тех же драйдов.
        Скорее всего, из детей контрольной группы или нескольких групп пытались вырастить каких-то особенных людей, возможно, что и с конкретными паранормальными умениями. А посторонних людей и детей постоянно брали для сравнительных анализов. Или как они там сравнивали результаты своих разработок. Не факт, что привлекаемых посторонних оставляли в живых. Раз уж применяли такие чрезвычайные меры к сохранению секретности.
        Что и Ласка подтвердила, самостоятельно продолжив свой рассказ о последнем своём дне в мире драйдов:
        - Мы тогда уже провисели больше двух часов, когда заревела сирена тревоги. Сразу стали закрывать наглухо все двери и отключать работающие в зале устройства. Несколько колдунов этим занимались. Ну и когда всё у нас стихло, они просто стояли рядом с сетью, прислушиваясь через наушники к своим рациям. Вроде даже обрадовались в какой-то момент и стали улыбаться. Но потом послышались взрывы, и самый старший колдун отдал вначале непонятный нам приказ: «Зачистка по наивысшему!» После чего он и остальные бросились к шкафу, достали оттуда оружие и принялись нас всех убивать. Мне тоже стало очень больно… а потом я умерла… И когда открыла глаза, увидела тебя…
        Кажется, малышка справилась со своими переживаниями, и стресса случиться не могло. Но всё равно Поль присел перед ней, бережно обнял и нашептал в ушко:
        - Теперь мы вместе, и у тебя всё будет хорошо!
        - Я знаю, - просто ответила она.
        - Идём дальше? Вон, булочная уже рядом. - Они двинулись вновь по улице, и он решил выспросить о языке: - Как я понял, драйды говорят на ином языке, чем мы сейчас с тобой. Почему же ты так свободно говоришь со мной?
        Сестра дёрнула плечиками, совсем не придавая этой мелочи значения:
        - Тут говорят на «древнем». И нам его преподавали специальным курсом. Но я его почти совершенно не понимала, а уж говорить точно не смогла бы. Но, когда дядя Бенджамин прогрел мою голову своими ладонями, я не только вспомнила все уроки «древнего», но и много чего нового узнала. И ваш разговор сразу стала понимать. - Подумала немного и сама спросила: - А дядя Бенджамин здесь самый главный колдун?
        Они как раз вошли в булочную, при которой имелось несколько столиков. За ними можно было посидеть, объедаясь горячими сырниками. Для лучшего усвоения имелась и сметана, и повидло с вареньем разных сортов, и даже некоторые мелко нарезанные фрукты. Если кто заказывал, жена булочника или его дочь делали покупателям чай, другие напитки. Имелось молоко, соки. Так что вскоре Ласка уже вовсю уплетала вкуснейшие сырники, до ушей пачкаясь в сметане. А брат, вытирая ей личико салфеткой, пытался полно и доходчиво поведать о дэмах:
        - Бенджамин Надариэль не один такой в ДОМЕ. Всего их сорок два. Из них семнадцать - женщины. При этом они не столько колдуны, как повелители всего и вся. Создатели. Демиурги. В том числе и повелители колдунов. Любых. В том числе и самых страшных, и самых сильных. С ними нельзя спорить, им нельзя возражать, любое их повеление или пожелание надо воспринимать как приказ и выполнять немедленно. А кто их ослушивается, может быть сожжён на месте, превращён в жалкую кучку пепла. И это - ещё в лучшем случае. Тех, кто очень разгневает повелителя, он или она забирают в свои лаборатории и там превращают в страшных монстров.
        - Таких, как Кузя? - неожиданно спросила малявка.
        - Хуже! - Парень решил раз и навсегда должным образом застращать дитя, чтобы оно в дальнейшем не подставило себя глупым словом или неосторожной эмоцией. - Вспомни сети, в которых вас подвешивали колдуны, и представь нечто, в десять раз ужаснее. Ещё тебе надо помнить, что о дэмах нельзя упоминать плохо, нельзя их осуждать вообще и уж тем более запрещено агитировать остальных людей на бунт против властелинов или на попытку покушения на них. Дэмы в своём секторе могут оказаться в любой точке как лично, так и просто подслушать. А после этого, так и не появляясь, испепелить молниями любое количество виновных.
        До малышки, кажется, дошло. Она сидела с надкушенным сырником, с приоткрытым ртом и ошарашенно пялилась на брата. Но когда чуть пришла в себя, оказалось, что замерла она не от ужаса. Потому что с непонятным восторгом спросила совершенно не по теме:
        - А где они столько молний берут?
        - Ты чем слушаешь? - досадовал Поль. - Тебе толкуют об опасности и уважительном, смиренном отношении к дэмам. Какая нам разница, откуда у них молнии? Тем неосторожным, которые сгорели и развеялись прахом, плевать, откуда молнии: из кармана или из пистолета. Нет их! А почему? Да потому, что вели себя глупо! Поняла?
        Малая послушно закивала и вновь с хрустом вонзила свои зубки в румяный сырник. А ведь самые главные наущения ещё не закончились:
        - Ну и в каждом секторе есть два человека, которые во время отсутствия дэма властны над всеми остальными людьми безраздельно. Это главный консул и управляющий. Сами они носят на себе амулеты высшей защиты, и уничтожить их очень и очень сложно. Зато сами они имеют право пристрелить любого недовольного или подозрительного человека. Их тоже никто ослушаться не имеет права.
        - Управляющий - это тот старенький дедушка, которому триста лет? - вспомнила Ласка своё пребывание в Имении и приятное омовение.
        - Он самый. Только ему не триста, столько лет люди в ДОМЕ не живут. Максимум, до какого возраста доживают некоторые родственники дэмов или лица, к ним приближённые, это сто сорок - сто пятьдесят лет. Остальные вытягивают максимум до девяноста, до ста.
        - Ага! То есть ты, если дружишь с Бенджамином, тоже проживёшь сто пятьдесят?
        Такой неожиданный вывод ребёнка вначале удивил Поля, а потом и рассмешил:
        - Ну нет! Для этого надо войти в близкий круг, стать приписным, а потом дослужиться до главного консула или до управляющего. Не раньше!
        - Так почему он тебя не заставит стать приписным? Он ведь может?
        - Видишь ли… - Труммеру сложно было подобрать определения, чтобы их понял ребёнок из иного мира. - Не всё так просто. При всей своей силе дэмы как бы никоим образом не ущемляют личную свободу любого обитателя ДОМА. Если хочешь стать приписным, проживающим в Крепости, на Полигоне или в Имении, - пожалуйста. Докажи, что ты этого достоин, заслужи - и вперёд! По сути, большинство населения Параиса, Р?змора и Диких земель мечтает об этом. Потому что приписным живётся как в сказке. Они не платят налоги, получая постоянный, стабильный оклад. Продукты и почти все товары им предоставляются бесплатно. Удобства в их домах и квартирах - феноменальные. Их не заботит проблема энерго - и водообеспечения. У них там чуть ли не ежедневные праздники и фейерверки. Но за это им не дают права выбора на всё остальное. Порой начинается война, и подавляющее большинство из них с оружием в руках перебрасывается в иные миры. Под командование им отдают тысячи бродяг, которых вылавливают в Параисе и Р?зморе. И дальше приписным уже как повезёт. Кто героями возвращается, а кто… и не возвращается. Тогда как зарегистрированные
жители Париса и Р?змора формально освобождены от всякой воинской повинности. И попросту живут, в меру своих сил и способностей. Вот я, в частности, нанимаюсь ко всем, но временно. И во всём остальном имею полную свободу.
        Он бы ещё долго объяснял, что к чему, но длительный монолог явно не умещался в сознание Ласки. Она опять зависла с очередным сырником. И выводы опять сделала не совсем верные:
        - А сам бы ты хотел продлить себе жизнь до ста пятидесяти лет?
        - Ха! Конечно, хотел бы! - не стал отнекиваться парень.
        - Тогда стань управляющим.
        - О-о-о! До того времени ещё дожить надо. - Он уже смеялся над излишней рассудительностью малышки. - Вот когда нам с тобой исполнится лет по шестьдесят, тогда и будем думать о скучной работе управляющего или байни.
        - А кто такая байни?
        - Первая советница дэмы. Или её главная наперсница. Она как бы третья главная особа, которая обитает при властителе женского рода. Правда, байни не носит с собой пистолет и ни в кого не стреляет, но должность у неё тоже весьма непритязательная: убивает многих, кем недовольна её хозяйка и она сама.
        - Нет, первой советницей я не стану! - веско заявила малая. - Не хочу никого убивать, - после чего обратила внимание на очередной сырник, зажатый в ладошке, и со вздохом положила его обратно на тарелку. - Больше не могу…
        Поль тотчас расплатился, забрал покупки, в коем числе имелась и гора сырников для подруг и няни, и потопал с сестрой домой. О грустном они больше не вспоминали, зато парень пытался вытянуть из памяти Ласки всё, что можно было назвать радостным или оптимистическим. Увы, кроме собак и лихого катания на них, малышке нечего было припомнить.
        Глава 29
        Благо или проблема?
        Уже в который раз, приближаясь к собственному дому, Труммер непроизвольно начинал волноваться. Кажется, это уже вошло в плохую привычку: вместо радости при виде своего гнёздышка - треволнения и неприятности.
        Ибо опять заметил возле ворот со стороны улицы двух жандармов. Хорошо хоть те оказались вчерашними знакомыми, которые в отличие от прежних следователей вызывали какую-то симпатию.
        Что ещё не понравилось и озадачило а’перва, так это изменения у соседа справа. Калитка стояла прислонённая к створу, ворота поправлены кое-как, но именно на них красовалось внушительное по размеру объявление: «Продаётся! Срочно!» и более мелкими буквами внизу: «Заинтересованным обращаться по адресу…» И адрес через три параллельные улицы.
        Прочитал, вскинул удивлённо взгляд на офицеров, внимательно на него пялящихся. А те, ни слова не говоря, расступились, открывая вид на ворота соседа слева. Что больше всего поразило: там тоже висело точно такое же объявление! Только адрес заинтересованным давался несколько иной, находящийся вообще за рынком. Поль не поленился, подошёл ближе, чтобы убедиться.
        Но факт оставался фактом: оба соседа неожиданно, словно сговорившись, решили съехать. Нонсенс? Если вспомнить, что вчера подруги поймали их на горячем, при попытке поджога, то всё вполне объяснимо. Наркоторговцы поняли, что им проще будет самим сменить место жительства, чем выжить несговорчивого, жутко заносчивого соседа. Да и в самом деле, кого тут, на глухой (сравнительно) окраине, привозят на зверушках с личным гербом дэма? У кого ещё пасётся в саду громадная гарпия? И кто ещё здесь расхаживает с модерновым, дорогущим оружием? Вдобавок - именным оружием!
        По крайней мере такие выводы пришли в голову Труммера перед тем, как он обратился к жандармам:
        - В честь какого праздника обязан такому раннему визиту? - Для себя он уже давно разделил их по прозвищам Добряк и Ужас. Хотя прекрасно понимал, что это у них такие правила игра: один пытается запугать обывателя, а второй мягко втирается в доверие, действуя на контрмерах. В самом-то деле оба были нормальными парнями.
        Вот и сейчас первым суровым тоном начал Ужас:
        - Что тут у тебя творится? Почему через сад не даёт пройти агрессивная гарпия?
        Не скажешь ведь, что зверушка краденая, пусть даже из неприятельского сектора. Пришлось сочинять на ходу:
        - Да вот, взял временно для охраны участка. Посмотрю, окупится ли её содержание в противовес вытоптанному саду и прущими с той стороны грабителям. Кстати, раз уж вы тут… Хотел сразу после завтрака идти к вам в участок и сообщить, что моя подруга отыскалась и вчера вернулась. Вырвалась, так сказать, из плена самостоятельно. Так что поиск можете сворачивать.
        - Ага, ага, мы так и подумали, - заулыбался Добряк. - Когда ваша подруга выскочила на крыльцо и чуть нас не покусала. Правда, она чуть ниже ростом, чем давалось в описании, и портретно совсем не похожа. Почему так?
        - А-а… - догадался хозяин дома, запуская сестру в калитку, ставя за ней же корзинку с хлебом и сырниками и вновь закрывая калитку. - Это вам посчастливилось нарваться на подругу моей подруги, на маркизу Рейну. Она только недавно из Диких земель и там казнила всех недовольных, не сходя с места. Порой даже кусая их ядовитыми зубами. Так что ещё не совсем цивилизовалась в нашем обществе. А что, она в чём-то была не права?
        - Не пожелала пускать в дом! - хмурился Ужас. - Требовала ордера на обыск или как минимум на арест. Грозилась испепелить. Какова наглость! А?!
        - А что, у вас и в самом деле нет ордера? - последовал недоумённый вопрос.
        - Мм?.. Но! Ты!.. - Жандарм сделал угрожающий шаг вперёд и замер после следующего невинного вопроса:
        - Тогда зачем вы пришли? - после этого сделал шажок вперёд и улыбающийся Добряк:
        - Да вот, выяснилась весьма и весьма странная вещь. И мы просто обязаны в ней разобраться. Может, всё-таки войдём в дом?
        - Без проблем, ребята!.. Но в другой раз, - заявил Поль, мотая головой в сторону дома. - Слышите визг пилы и стук молотка? Так там бригада специалистов окно меняет, которое высадила банда убийц и воров, промышляющая в нашем районе. Кстати, та банда, которую вы упустили. И женщины прибираются. Как мы в том бедламе спокойно поговорим?
        - Тогда придётся вызывать тебя в участок! - Ужас вновь стал давить глоткой.
        - Да сколько угодно! - не подумал возражать Поль. - Только выпишите мне правильно оформленную повестку, которую я потом предъявлю дэме, как уважительную причину (весомый довод) моей невиновности.
        - Дружище, а при чём тут дэма? - перешёл на максимально уважительный тон Добряк. - И о какой именно идёт речь?
        - Имею честь быть срочно вызванным к Азнаре Ревельдайне. Ну и наш Прогрессор, проводивший разговор, после него посоветовал мне отправиться на вызов как можно быстрей. Только и обязал меня прежде устроить сестру и навести порядок в доме.
        - Тогда совсем другое дело! - обрадовался Добряк так приторно, что у его коллеги зубы свело и он скривился. - В таком случае мы пойдём тебе навстречу, все вопросы решим прямо здесь, на месте! - после чего оглянулся и пожалел: - Хотя всё получится не настолько торжественным, как нам хотелось бы.
        - Ладно уж, - дёрнул плечами Поль. Но подозрение о готовящейся и, скорее всего, неприятной неожиданности так его и не покидало. Никак не получалось расслабиться. - Я человек простой, лишней торжественности чуждый.
        - Ну, раз простой… - в привычной ему манере запугивания начал Ужас. При этом он достал некий пакет из кармана и тонкую папочку из-за обшлага своего мундира, - то получи и потом не жалуйся!
        Всё это он протянул Полю, который непроизвольно сделал пару шагов назад. Естественно, что в дело тут же вмешался Добряк. Перехватил из рук коллеги папочку, раскрыл её и стал тыкать в неё пальцем:
        - Мы много чего успели насмотреться во время нашей службы, но с таким сталкиваемся впервые. Оказывается, твой погибший сосед-цветочник в самом деле оставил на тебя официальное завещание у нотариуса. И вчера найденный нами экземпляр был не шуткой и не подделкой. И так как родственников или иных претендентов на недвижимость нет, то его дом с участком отныне - твоя личная собственность. Вот здесь третий экземпляр, предназначенный для тебя. Ну и все сопутствующие документы. А это… - он взял из рук коллеги пакет и всунул в ладонь растерянно стоящего парня, - …ключи от дома, подпола, сарая и чердака. Старик имел маниакальную склонность к установке на каждой двери по два замка.
        Взвешивая на вес пакет с ключами, а в другой руке тонкую папку с бумагами, Труммер признался:
        - Кажется розыгрышем или ошибкой… Никак поверить не могу…
        - А уж как мы не можем! О-о-о! - затянул жандарм с прозвищем Ужас. - Ну прямо удивительно совпадение: одинокий старик, участки смежные, наследников нет! А? Так и напрашиваются очень, ну очень нехорошие выводы и подозрения. Мало того! Мы сюда приходим с утра, и что видим? Оба других твоих соседа, сговорившись, решили немедленно отсюда съехать. А с какого, разрешите спросить, бодуна? Чего это эти наглые и ушлые наркоторговцы, не боящиеся даже нас, вдруг так сильно испугались какого-то паренька? Пусть даже он и ходит с именными пистолетиками? Уж не запугал ли их кто-то ещё более ушлый и наглый? И не получим ли мы на своём участке нечто более страшное и опасное, чем маленькие гнёзда контрабанды и наркоторговли?
        - А-а, вот вы о чем, - с облегчением выдохнул Поль. - Зря волнуетесь. Моя подруга - теннисистка. Я - поощер. Мои друзья тоже все порядочные и работящие люди. Наркотики ненавидим. Контрабандистов презираем. А уж к каким-то здешним разборкам вообще никакого отношения не имеем. Это вы уже сами со своей уголовной шпаной разбирайтесь. Да и я, если что плохое подмечу, замалчивать не стану. Мне самому покой своего района дороже и милее, чем постоянная нервозность при виде угрюмых соседей.
        - Спасибо! - с чувством поблагодарил Добряк. И сам себе пожелал: - Побольше бы нам таких жителей в районе! Так что ждём в любое время. А если некогда, можно просто записочку бросить в любой почтовый ящик. Или тот, что для администрации, он возле булочника…
        - Ага, видел!
        Они вдвоём пожали друг другу руку и разошлись. Другой жандарм, всё ещё порывающийся что-то кричать, стращать и не пущать, шумно фыркнул, развернулся и, что-то выговаривая своему товарищу, двинулся следом за ним. А всё ещё озадаченный Поль поспешил в дом.
        Женщины уже давно оделись, чуть ли не принарядились. Как-то свежо выглядела в мальчишеском костюме и маркиза. Оставалось только удивляться, где такой ей подруга отыскала.
        Принесённые сырники дамы успели доесть и теперь уставились на мужчину в ожидании отчёта. Особенно их заинтриговала папочка с бумагами. Зато мастера не только глазели по сторонам, а оказались вполне справными и быстрыми работниками. Так что не прошло и десяти минут, как они всё закончили, получили расчёт и убыли восвояси.
        Только тогда Труммер обвинительно ткнул пальцем в сторону Азы:
        - Что жандармов в дом не пустила - молодец. А вот почему гарпия до сих пор по моему саду гуляет, непонятно!
        - Она не хочет улетать! - не без ехидства ответила та.
        - Как не хочет? Почему?
        - Да просто ей здесь понравилось. Мало того, она, кажется, почувствовала в твоей сестре врождённую укротительницу. Конечно, малявке пока ещё рано до а’перва, - но сам факт наличия в ней паранормальной способности привлекает гарпию. Заставляет её заботиться о маленьком и беззащитном человечке. Иного варианта такого поведения я отыскать не могу.
        Подобное мнение оказалось созвучно тому, что крутилось в голове у самого хозяина дома. Если у малышки есть дар, то это замечательно. О её будущем уже не придётся переживать. Среди наездников женщин хватало, и жили они не в пример лучше иных коллег. Ибо весили меньше и лучше чистили своих животинок, а потому и пассажиры их нанимали быстрей да охотней.
        Но тут выказала своё обоснованное беспокойство няня:
        - Если Ласка ещё раз приблизится к этому чудовищу, моё сердце не выдержит. Так и не заплатив за мою работу, вам всё равно придётся потратиться на мои похороны.
        - Ой! Да ничего там страшного нет, - фыркала Аза. - Идёмте все вместе в сад, и я вам докажу за две минуты, что добрей и душевнее существ, чем гарпии, не бывает. И девочку она не обидит… раз уж до сих пор не съела. Она утром просто поиграть прибежала, а не руку ей откусить.
        - Пошли! - неожиданно согласился Поль, первым направляясь к двери. - Тем более что нам все всё равно надо в ту сторону.
        Так и вышел первым, держа папочку и пакет с ключами. Следом вырвалась засидевшаяся сестра, но её удалось перехватить и засыпать наущениями:
        - Будешь подходить и гладить Кузю только под присмотром маркизы и с моей страховкой. Не вздумай дёргаться или ослушаться, а то я могу нечаянно гарпию пристрелить.
        Папку и ключи водрузил на будочку с поливочным краном, достал пистолет, изготовил его к стрельбе и только после этого разрешил Азе приступить к экспериментам. Та чуть смехом не давилась, глядя на все эти его приготовления, но хорошо, что хоть помалкивала, не втаптывая в грязь авторитет мужчины перед его сестрёнкой.
        Началось всё по команде:
        - Подзывай к нам! И попробуй сама её погладь вначале.
        Девушка стала делать призывные пасы руками, и гарпия вроде как послушно, нисколько не агрессивно подошла к ним. Косясь на мужчину, она шумно принюхивалась и тихонько пощёлкивала зубами. Словно просила подачку. Аза уже начала поглаживать гигантскую пасть чуть выше ноздрей, и ничто не предвещало беды. Но как раз в тот момент и проявилась хищническая натура животного. Она резко мотнула головой в сторону, ударяя по руке Поля и выбивая из него оружие, а затем не мудрствуя лукаво широко раззявила рычащую пасть и попыталась откусить голову окаменевшей от ужаса маркизе.
        Достать второй пистолет Труммер никак не успевал, поэтому всем телом ринулся вперёд, отбивая плечом голову монстра в сторону, а рукой отталкивая хрупкую фигурку девушки с линии атаки. А когда пасть после такой контратаки с недоумением захлопнулась, обхватил её руками и ногами, словно толстенный столб, крепко сжал, чтобы та не раскрылась вновь, и захрипел:
        - Галли! Подними пистолет! И стреляй гарпии в ухо! Прямо в ухо… Вставь туда и стреляй!.. Быстрей!.. Я её долго не удержу!..
        Но время шло, а выстрела не последовало. Потом парень удивился, что гарпия опустила голову к земле и никак не пытается сбросить человека. Хотя с её силой могла это сделать в несколько судорожных движений шеей. Затем до него донёслись радостный смех Азы и укоряющие фразы со стороны Галлиарды. И напоследок до него дошёл смысл слов маркизы:
        - Перестань душить бедную птичку! Не то она задохнётся! Ну?.. Ослабь, ослабь хватку… Теперь в сторону откатывайся… И пистолетик свой возьми, только не забудь поставить на предохранитель… Ах да, там же нет предохранителя! И вообще, чего это бросился на неё? Она получила от меня чёткую команду для древнего трюка: голова укротителя в пасти зверушки. Мы такое у нас в замке сотни раз вытворяли. А ты!.. Сразу душить!.. Стрелять!.. Тот ещё агрессор… Но вообще-то… если представить, что ты именно ради моего спасения бросился на зверюгу… Приятно. Честное слово. Спасибо. Ты настоящий рыцарь.
        Гарпия сидела словно курица, поджав под себя лапы. Голову держала в метре над землёй, и её уже гладили без всякой опаски все три представительницы младшего поколения. Одна только Элен стояла в сторонке и демонстративно держалась за сердце. А Поль всё сидел на травке, поглаживал непроизвольно ушибленные колени и плечо и не мог осознать всю подноготную события. Он, как последний баран, кинулся спасать эту гадкую маркизу, а она попросту подшутила над ним? Случайностью назвать произошедшее было нельзя. Ибо тварь целенаправленно и точно вначале выбила пистолет и только потом с рычанием открыла пасть. Кстати, с чего это она рычать начала? Об этом и спросил вначале:
        - Почему у гарпии голос прорезался? Ты ведь утверждала, что она немая.
        - Не говорила я такого. А временная немота случается у каждого животного.
        - Ну-ну, - нисколько не поверил ей парень. Поднялся на ноги, отряхнулся. Поморщился, ощупывая особо пострадавшую левую коленку. - Шутим, значит?
        - А разве нельзя? - наивно раскрыла глаза маркиза. - Как ты вчера меня замухрышкой обзывал и хохотал над этим, то тебе можно. А как я решила немножко повеселить компанию, то уже недостойная, такая-сякая и вообще уже не друг?
        Труммер почувствовал укоры совести, обвинение звучало справедливо. Но попытался выкрутиться:
        - Ты всё-таки не сравнивай простенькое словцо, сказанное с любовью, и атаку опасного зубатого монстра.
        - Простенькое? Ну тогда давай я тебе дам прозвище Замухрыш и буду к тебе обращаться только так. Понравится тебе? Ты вон тоже сейчас в пыли лицо испачкал…
        Пришлось на такие обвинения разводить руками и покаянно опускать голову:
        - Виноват, маркиза! Прошу простить меня великодушно!
        - О-о! Да ты ещё не совсем потерян для куртуазного общения, - заявила Аза с каким-то умилением. Вынула платочек из складок одежды, подошла к парню и довольно бесцеремонно стала вытирать ему лицо. - Стой, не вертись! Чистым ты мне больше нравишься.
        «Не знаю, что хуже: быть с ней врагами или тем, кто нравится, - благоразумно подумал парень про себя. - Вот уж коза кому-то в мужья достанется!..»
        Вслух же поблагодарил и попросил:
        - Не так сильно! Ты на мне дырки протрёшь… Уй!..
        Подскакивающая девушка, словно специально, пребольно ткнула своей коленкой в повреждённую. Ещё и удивилась, когда Поль скривился:
        - Может, ещё заплачешь? Дай пощупаю…
        - Нет! Не надо! Само заживёт! - стал пятиться а’перв. Но вынужден был остановиться после насмешки.
        - Точно испугался! - После чего уже с тоской, предвидя новые неприятности, разрешил маркизе притронуться к ушибу.
        А она бормотала:
        - Ты не переживай. Меня с юности пытались на целителя выучить. И я такие вот повреждения на раз вправляю… Ну точно! У тебя коленная чашечка сдвинулась с места. Сейчас я её верну на место, и будет полный…
        Что-то сдвинула она раньше, чем договорила. И бедный Труммер от пронзившей его боли чуть вновь на землю не рухнул. Как только стон в себе удержал, сам не понял. Зато моментально вспотел, покраснел и уже с нарастающим бешенством прошипел в близко расположенные глаза Рейны:
        - Ты чего творишь?!
        Другая бы отстранилась в испуге или вздрогнула, а девушке только улыбнулась:
        - Вставила коленку на место. Пробуй шевельни ногой… Ну как?
        Ожидая повторной боли, Поль осторожно шевельнул ступнёй, затем всей ногой. Перенёс на неё вес всего тела. Чуть потоптался на месте. И только потом с ошарашенным видом признался:
        - Не болит…
        - Вот и хорошо. По моей вине шутка получилась с травмой, значит, мне её и ликвидировать, и хорошо, что ничего страшного. Ну разве что спасибо всё-таки скажешь?
        - За шутку или за боль? - всё ещё злился немного Труммер. И тут их отвлекло восклицание Галлиарды:
        - Поль! Скажи ей, пусть слезет немедленно!
        Пока шли лечение, перепалка и выяснения, сестра уже взобралась на место наездницы и теперь пыталась там пристегнуться ремнями. Что больше всего смущало, что сама гарпия уже живо подскакивала на месте, оттолкнув баронету, и явно готовилась к взлёту.
        Пришлось опять брату применять имеющуюся власть. Уже нисколько не боясь зубастой пасти, подскочил к зверушке и крепко ухватил за ремни наездника:
        - Ласка! Даже не вздумай! Ты ещё не умеешь! Слезай!
        И смутился под взглядом малышки. Столько в нём было недоумения, обиды и недоверия. Словно дал конфету в руки, разрешил достать из бумажки, понюхать и лизнуть, а потом нагло забрал обратно. Ещё и другой взгляд озадачил: с противоположной стороны стояла Аза и поверх шеи гарпии с каким-то странным интересом ждала дальнейшего развития событий. Она словно предвидела первую крупную размолвку сестры с братом и уже заранее наслаждалась этим моментом. Или предвкушала что-то совсем иное?
        Тем временем малая поканючила свою уже ставшую фирменной просьбу-укор:
        - Ну По-о-оль!..
        И в голову пришло неожиданное решение. Даже самому стало непонятно, почему он поверил в полную безопасность полёта и огромную пользу при этом для самой Ласки:
        - Хорошо! Если с тобой полетит маркиза, то я согласен! - и не успела та удивиться или отстраниться, как девчушка наклонилась на её сторону, крепко обняла за шею и зашептала:
        - Азочка! Я тебя так люблю! Сильно, сильно! Только давай полетим? Ну пожалуйста-а-а!..
        Маркизу сначала словно парализовало. И она так грозно глянула на Поля, что чуть взглядом не сожгла. Но девочка продолжала к ней прижиматься и что-то лопотать уже на ушко, видимо, слушаться обещала и хорошо кушать. И мимика стала меняться. Насмешка, смирение, согласие. И наконец, решимость. Только перед тем, как согласиться, Аза направила пальчик на Труммера и жёстко потребовала:
        - Но ты мне за это будешь должен!
        Тому ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Сразу спросить «что именно должен?» показалось ему пошлым и неуместным. Тем более что никаких плохих одолжений он сам никогда не делал и от других изощрённого коварства не ожидал.
        Затем оставалось только смотреть и любоваться. Аза лихо запрыгнула сзади Ласки, проверила крепления ремней на ней, некоторые подтянула. Сама же только вдела ноги в стремена да намотала на кулаки ремни управления. После чего без всякой звуковой команды гарпия забила крыльями, обламывая ветки с деревьев, в два прыжка чуть разогналась и взлетела.
        Вопль всё-таки раздался. Но не зверушки и не обеспокоенной не на шутку Элен. Визжала от восторга малышка, вторично оказавшаяся в небе, но на этот раз на месте наездницы. Ей, несомненно, нравилось.
        Глава 30
        Куда столько?
        Летала гарпия над посёлком и даже над Большой стеной чуть ли не час. Причём именно над стеной делались какие-то пируэты с довольно стремительным снижением. Всё это время наблюдатели в саду скрашивали разговорами. Порой довольно бурными. Вначале не совсем сдержанно высказывалась мадам Макиллайна. Причём претензии её звучали вполне логично. Я, мол, пытаюсь приучить ребёнка к дисциплине и послушанию, а её брат сводит на нет все педагогические приёмы и наработки. И как, дескать, можно работать в такой нервной обстановке?
        Минут пятнадцать обсуждали этот вопрос, находя нужные точки соприкосновения и договариваясь о совместных формах воздействия. Потом уже отдельно Галлиарда напала на друга с обвинениями. Ей не нравилось, как он относится к её новой подруге. Оскорбляет её несуразными прозвищами, давит авторитетом, запугивает «маленькую» и… прочее, прочее, прочее. Еле удалось отбиться от нападок, пообещав впредь вести себя как примерный мальчик и доблестный рыцарь.
        Ну и остальные полчаса Поль посвятил рассказу о визите жандармов и нежданно свалившемся на его голову наследстве. Он желал это срочно обсудить, обдумать, отыскать скрытые подводные камни, да и вообще собрать всех друзей для дельного и важного совещания по этой теме.
        Женщины оказались более прагматичными, не столь щепетильными. И быстро смогли убедить парня, что всё нормально, судьбу надо благодарить, нечего крутить носом. Дарёной гарпии в зубы не смотрят! Мало того, Галли вдруг вспомнила о погибшем соседе много хорошего:
        - Ведь добрый был старикан! Со мной так душевно здоровался, каждый раз на чай приглашал. И о тебе всегда интересовался, вежливый такой, обходительный. И конечно, ты ему понравился. А так как он одинокий был как перст, то и решил на тебя свою недвижимость записать. Всё правильно и всё логично.
        Труммер прекрасно понял, в чём заключались «приглашения на чай» со стороны старого сморчка. Да и сама спортсменка прекрасно это понимала, но сейчас говорила об этом с такой постной и честной физиономией, словно поставила перед собой цель сделать старикашку святым. А ведь она ещё не знала, как этот мухомор оказался чуть ли не соучастником её похищения. И тревогу сразу не поднял, и жандармерии не дал правдивые показания.
        Но ради присутствующей здесь няни парень не стал отрицать исключительность и щедрость цветочника. Только и поддакнул многозначительно:
        - Да уж! Он такой… был!
        После чего ему только и осталось, как выслушать от женщин поток предложений о том, как воспользоваться вторым домом. Чего в них только не было: продать, сдать внаём, открыть в нём некий ресторан (у Галли имелся такой пунктик - вкусно поесть в собственном ресторане), перестроить, расширив на весь сад, использовать под склад для фруктов и овощей.
        И только заметив, что гарпия идёт на посадку, Поль оборвал бессмысленный спор:
        - Давайте вначале глянем, что в том доме творится внутри, а уже потом решать будем. Жандармы по закону в дом войти не имели права. Только закрыли его и опечатали. А ведь, по некоторым моим сведениям, цветочник не только растениями баловался. Вроде как и контрабандой занимался.
        - А вот это хуже, - согласилась озадачившаяся подруга. - Могут и подельники старика нагрянуть с разборками.
        - Но к нам какие претензии? - пожал плечами парень. - Надстроим забор на метр-полтора выше да будем жить поживать… Или в самом деле продадим.
        И двинулся навстречу уже спускающейся на землю Ласке. А она сама сразу ринулась к брату, прыгнула к нему на руки и стала взахлёб и подробно пересказывать перипетии полёта. Хотя можно было всё передать пятью словами: «Великолепно! Восхитительно! Аза - лучшая укротительница!»
        После чего и сама укротительница высказалась:
        - Теперь даже не знаю, улетит ли Кузя отсюда. Хоть мы её будем бить, гнать, голодом морить, она уже сильно привязалась к Ласке. И скорее умрёт с голода, чем эту связь разорвёт.
        Вроде как и радовала такая новость, но сколько же новых хлопот прибавляла! Одна только регистрация зверушки в администрации района может довести до сумасшествия. Уж над украденной птицей и над её новым хозяином чиновники всласть поиздеваются да кровушки попьют. Налог придётся какой-то платить. Да и кормёжка гарпии - это не просто ведро каши три раза в день. Так она будет день, два, от силы три питаться, а потом свалится в горячке или обессиленная. В пищу надо особенные, высококалорийные добавки сыпать нескольких сортов. Очень дорогостоящие! Не говоря уже о периодических посещениях ветеринара и профилактическом лечении. Как монстр внешне ни смотрится огромным и бессмертным - это всё-таки птица. А у тех каких только болячек не возникает.
        Но пока эту проблему можно отложить на потом. Так и неся сестру на руках, Поль глазами указал подруге на папку и ключи и двинулся вперёд со словами:
        - Полетали? Отлично! Теперь нас ждёт второй сюрприз! - Подойдя к дому соседа, а потом к входной двери, сорвал печати, навешанные жандармами, и приказал: - Галли! Подбирай ключи и открывай!
        Малышка догадалась сразу:
        - Ты купил и этот дом или тебе его подарили?
        - Подарили! Один добрый и милый дедушка, который жил здесь раньше. Сам умер, а дом завещал мне. И теперь он наш! Но! - аккуратно поставил начавшую вырываться сестру на крыльцо и строго наказал: - Держаться за меня и ни на шаг не отходить, пока весь дом внимательно не проверим.
        - А здесь ты чего боишься? - хмыкнула Аза, первой проскальзывая в открытую подругой дверь. - Дом как дом… Что в нём страшного?
        - Да дедуля, здесь живший, был немножко параноиком и психом, - ей в спину объяснял парень. - И у него была фобия: боялся медведей и волков. Поэтому у себя дома усиленно расставлял капканы на хищников.
        - Ври, ври, да не завирайся! - Голос маркизы уже слышался из первой спальни. - Но меня больше удивляет, как псих и параноик решился на завещание в твою пользу? Признайся, ты его долго запугивал по ночам рычанием медведей? Или выл у него в саду волком?
        И заливисто расхохоталась, не дожидаясь ответов. В самом деле, интересно получалось в свете фантазий про капканы. А Поль и отвечать не собирался, стоя в прихожей и осматриваясь по сторонам. Тогда как Галлиарда и Элен сразу осторожно подались в сторону кухни. Планировка немногим отличалась от той, что в доме самого Труммера. Ну разве что дом, на треть больший, врезался глубже в садовый участок. Да и узкая лестница, ведущая на чердак, выглядела совсем прогнившей и неиспользуемой. А значит, на внушительном чердаке ничего толкового быть не могло.
        Но только обозначился первый вывод, как из спальни раздался вопль ярости, затем грохот со скрежетом и крик боли. Не успел он ещё отзвучать, как Поль нёсся на помощь маркизе, попутно отдавая команды остальным:
        - Оставайтесь на месте! Ещё лучше, топайте на крыльцо!..
        А влетев в спальню, сразу не смог рассмотреть, что там случилось. Глупая маркиза так и не открыла плотно закрытые наружные жалюзи на окнах, и в комнате царил густой полумрак. И только через несколько мгновений узрел шевеление среди обломков мебели. Аза лежала там, скрючившись, и без всяких стонов или причитаний держалась за правую голень. Та посредине темнела кровавым сгустком: явный порез или открытый перелом.
        Когда Труммер подхватил девушку на руки и осторожно двинулся к выходу, она вполне спокойным и ровным тоном стала докладывать:
        - Со мной ничего страшного. Ушиб. Ну и царапина кровоточила. А вот по поводу твоих сказок о параноике… Извини, что не поверила…
        - Что, и в самом деле капкан? - изумился Поль, присматриваясь к почти напрочь отрезанной штанине и к корке неожиданно быстро подсыхающей крови на лодыжке.
        - Хуже! Этот псих устроил пружинный меч, режущий всех, кто окажется поблизости от его сундуков. Выскакивал из стены. Если бы не стулья со столом, которые приняли на себя главный удар лезвия, я бы без ног осталась.
        - Ну вот! Ну вот! - досадовал а’перв, мечась уже по палисаднику и не зная, куда уложить раненую. За ним с причитаниями и с советами носились сестра, подруга и няня. - Сейчас, сейчас мы тебя перебинтуем…
        - Давай меня в сад неси, - неожиданно попросила Аза.
        Пребывая в растерянности и аффекте, Поль не стал задумываться и с готовностью понёс куда приказали. А прибежав на место, не успел понять смысл иной команды:
        - А ещё лучше в нашу гостиную! - как сразу приступил и к её выполнению. В доме уже собрался усадить Рейну на стол, как она опять потребовала: - Нет, всё-таки в саду лучше было. Давай туда…
        Теперь он уже остановился на полпути на крыльце. Обратил внимание, что девушка руками держится за его шею и самодовольно, даже как-то мечтательно улыбается.
        - Ты чего? - Он попытался заглянуть ей в какие-то слишком уж бездонные глаза. - Издеваешься?
        - Нет… Просто ты себе даже представить не можешь, как меня давно никто на руках не носил… Да ещё с такой заботой…
        - Но у тебя кровь!.. Рана?..
        - Ерунда. Царапина. Уже и не болит. - Заметив, что на неё уже вовсю пялится четыре пар глаз, она беззаботно рассмеялась и милостиво разрешила: - Ладно, если уж не несёшь в свой второй дом, то можешь меня здесь поставить на ноги.
        Он послушался и потом ошалело наблюдал, как Аза, подхватив под руку не менее ошарашенную Галли, повела ту в их спальню со словами:
        - Штаны испорчены, так что ищи мне вторые. А я быстро кровь смою! - И себе за спину оставшимся на крыльце: - Эй! Вы там не вздумайте без меня по обители этого маньяка шастать! Иначе ещё на какие-то ловушки нарвётесь!
        Теперь уже Элен не выдержала:
        - Кто бы говорил! - крикнула она в дом. - Поль как раз и предупреждал об осторожности! А ты чего поперёд него полезла?! Да тебе ещё самой нянька нужна, чтобы за руку водила и нос вытирала!
        Вместо ответа из дома послышался радостный смех. Словно Аза вдруг согласилась вновь побыть ребёнком и ходить, держась за ручку своей няни. Услышав такое выражение веселья, Ласка пришла к странному выводу:
        - Она как я… Но вначале маркиза Рейна показалась ну совсем немолодой…
        Глава 31
        Неожиданный приказ
        Уйти с крыльца Поль так и не успел. Со стороны улицы послышался крик:
        - Ей, Поль Труммер! Я к тебе со срочным посланием! - там размахивал руками порученец. А за спиной у него возвышался фладб с гербом дэма Прогрессора. - Открывай, срочно!
        - Да там открыто! - крикнул парень, чувствуя, как в душе холодеет от нехороших предчувствий. - Заходи! - И уже шёпотом стоящим рядом Ласке и Элен: - Быстро в дом! Закрыться наглухо и носа наружу не показывать!
        Оставшись сам, попытался распрямиться и как можно хладнокровнее встретить грядущие осложнения. Тогда как порученец, тем более знакомый с виду, по-хозяйски ввалился в палисадник и уже на ходу стал протягивать хозяину дома какой-то пакет:
        - Это тебе! Вскрыть при мне!.. На голову надеть наушники. Микрофон ко рту… вот так… А теперь нажать два раза на зелёную кнопку. С тобой желает переговорить по прямой связи Бенджамин Надариэль. Жди!
        И замер, пристально следя за малейшим движениям Поля и, наверное, готовый силой заставить а’перва говорить с властелином, если тот начнёт кочевряжиться. Хотя от такой чести и мёртвые не смогли бы отказаться. Подобная связь имелась только в зданиях администрации да у высших чиновников. Но чтобы они вот так могли пообщаться с самим дэмом, никому бы и в голову не пришло. А уж простой поощер и подавно… не ждал от такого разговора ничего хорошего.
        Правда, тут же мелькнула мысль, что если не арестовали да не надели на белы ручки цепи кандальные, то, может, ничего страшного?
        Так или иначе, но вначале следовало дождаться разговора. А уже потом вздыхать с облегчением.
        Дождался. В наушниках послышался шорох и довольный голос:
        - Ага! Уже на связи… Поль?
        - Так точно, дэм Прогрессор!
        - Ха! Тебя ещё не убили?
        - Никак нет. Цел. Работаю над выполнением данного вами задания.
        - А вот это ты мне уже нагло врёшь! - Несмотря на такое заявление, тон властелина оставался спокойным и снисходительным. - Или это ты так предлагаешь свою тушку для моих лабораторий?
        Знал, чем пугать! Потому что, несмотря на компанейский тон общения, у Поля сразу пот в районе позвоночника выступил. Ещё и отвечать следовало быстро, не показывая своей растерянности:
        - Моя тушка итоги экспериментов никак не украсит. А про задание осмелюсь напомнить: благоустраиваю сестру соответственно определённому вами статусу.
        - О, как выкручивается! - похвально хмыкнул дэм. - Точно надо тебя в дипломаты подучить. Ещё каких полезных словечек нахватаешься - любому мозги запудришь. Но! - Он сделал вескую паузу, после которой продолжил: - Мне известно, что няню ты уже нанял, съестным дитя обеспечил, свою подругу спасённую уже облапал и новый дом во владение получил. То есть задание выполнил и обязан был срочно приступить к выполнению следующего.
        Такая информированность всё-таки выбила парня из равновесия, так необходимого в данный момент, и он заволновался:
        - Всё верно. Только есть ещё вторая няня, учительница музыки, танцев и пения… Она с повреждением… Надо её ещё перенести в дом и устроить…
        - Вот за такую ложь я тебя прямо сейчас и сожгу! - последовала угроза. - Что это за учительница танцев, которая ходить не может?
        - Так рана-то… временная… Э-э-э…
        - Чё ты мямлить стал? - уже явно стал сердиться и раздражаться Бенджамин. - Паршивый с тебя дипломат! Но ты мне лучше скажи, зачем твои друзья и соратники попутно с твоей подругой ещё и двойника Азнары освободили? Ты знаешь, чем это для тебя пахнет?
        - Кто?.. Да нет!.. Мои друзья тут совсем ни при чём! - с колотящимся от страха за приятелей сердцем пустился в оправдания Труммер. - Девчонки сами выбрались, совершенно случайно, чудом! Их пришёл насиловать начальник тюрьмы, они сопротивлялись, он упал…
        - Ага! И сам себе сломал голову! Как и его ни в чем не повинный баталер! - оборвал его дэм. - Знаю я эти сказки. Но допустим, так и случилось. Но зачем было твой подруге залетать в сад Кобры и воровать у неё пиняссы?
        - Девочки не специально. Это их украденная гарпия не послушалась и полетела на замеченное лакомство…
        - Да ты дебил, Труммер?! Зверушки не едят эти плоды! И никогда не посмеют пересечь заградительное поле вокруг сада в частности и Виллы в целом.
        - Дэм Прогрессор, - постарался Поль говорить как можно твёрже, - так мне рассказала подруга, а она никогда мне не врёт.
        - Ага! И она управляла гарпией?
        «Ну хоть чего-то не знает! - проскользнуло в сознании у парня с каким-то облегчением. - Теперь, главное, самому чего лишнего не сболтнуть». - Ответить он тоже успел:
        - Никак нет, нет у неё такого умения. Девочкам повезло, что маркиза Рейна с детства каталась у себя в замке на гарпиях.
        - И как же она к чужому монстру так быстро ключики подобрала?
        - С помощью амулета, доставшегося ей по наследству.
        - Амулет? И как он выглядит? - пустился властелин в уточнения. Не отвечать ему правдиво было чревато, да и никакой особенной личной тайны Поль не выдавал:
        - Такой ремешок в виде браслета, с заклёпками и двумя стекляшками.
        - А-а-а… ну да, ну да… Как интересно-то! И опять-таки, ну съела зверюга пиняссу, зачем было ещё четыре воровать?
        - Девочкам ничего не оставалось другого. Они со страха решили, что, взяв плоды с собой, они вновь заставят гарпию слушаться. Так оно и получилось.
        - Мм?.. Ай, какие умницы! Мне показалось, что они ограбили дэму из-за мести, потому что её людишки их похитили, а оно вон как всё просто… Маркиза Рейна, говоришь?
        - Так точно! Очень милая, добрая и славная девушка. - Парень счёл нужным уже от себя добавить лестную характеристику.
        - Добрая? - отчего-то поразился Бенджамин. - И милая? Так, может, ты её уже вздрючить успел?
        Смутиться от такой солдафонской грубости Поль не сообразил, только возмутиться:
        - Дэм Прогрессор! Это же подруга моей подруги!
        - И что? Она ачи или у неё поперёк? Ладно уж таиться, я тебя сейчас как боевой побратим спрашиваю: кувыркался сегодня ночью с ней в кровати?
        - Нет! И скажу сразу: она совершенно не в моём вкусе.
        - Ха-ха! - развеселился дэм. - Вот позор-то для… маркизы!..
        - Да и она не такая! - не мог понять причины смеха Труммер, чувствуя нарастающее в душе раздражение и неприязнь на «боевого побратима». - Не все же в ДОМЕ такие развратницы, как Кобра!
        А потом минуты две слушал с недоумением неудержимый хохот Надариэля. Сколько он помнил свои встречи с ним, миссии и часы инструктажей, подобного веселья никогда не замечал. Вообще-то дэм любил юмор и посмеяться умел, но чтобы так хохотать? Да ещё без повода?
        «Наверное, у него с утра отличное, смешливое настроение, - догадался парень. - Или пиняссы наелся от пуза, вот из него позитив и прёт во все стороны. Как бы этим воспользоваться?..»
        Придумать не успел, смех резко прекратился. И голос стал строгим:
        - Ладно! Кончай веселить меня! - «…Чем это я его развеселил?..» - И постарайся как можно скорей явиться пред светлы очи Азнары Ревельдайны! Понял?
        - Так точно, дэм Прогрессор! - отчеканил Поль, стараясь ухватиться на призрачную оговорку. - Постараюсь!
        - Ха! Вот же нахал!.. А больше мне ничего не хочешь сказать?
        - Хочу спросить: что делать с трофейными пиняссами? Осталось три штуки.
        Пару мгновений на том конце провода висела напряжённая тишина. Потом раздалось вкрадчивое:
        - Ты что, осмелился порубить этот фрукт? Или он где-то… потерялся?
        - Никак нет, не потерялся! - Чувствуя, как почва уходит из-под ног, Труммер старался хоть слова чётко выговаривать: - Когда я вчера с сестрой добрался с рынка, девушки уже были дома. И маркиза по незнанию реалий попросту покромсала один плод на маленькие кусочки. Они пустили сок… Пришлось их съесть… Они бы всё равно испортились… Не пропадать же добру?..
        - Вона как?.. Экономный ты наш! - бормотал дэм в задумчивости. - Покромсала? Экая рисковая… девка!.. И небось больше всех съела?
        - Наоборот, меньше всех.
        - Ну да, ну да, видимо, совесть её терзала… Хорошо! - что-то придумал. - Отдай немедленно три оставшиеся плода порученцу, он их мне доставит.
        - Принято к исполнению! - Поль жестом увлёк за собой посыльного и вошёл в лом. И чуть за сердце не схватился, так оно у него заколотилось. Во-первых, с кухни доносился уже знакомый звук рубки и уханья, перемежаемый оживлённым женским щебетом. А во-вторых, под накидкой оставалось только два плода пиняссы чешуйчатой, очень вкусной, но опасной в употреблении простыми людьми.
        С минуту парень просто стоял, пытаясь восстановить дыхание и ощущая, как в шею ему так же учащённо дышит порученец. Затем услышал в наушниках:
        - Чего замер? Умер, что ли?
        - Никак нет… - Язык всё-таки стал заплетаться. Пришлось даже прокашляться, прежде чем продолжить: - Просто… тут всего… два плода осталось…
        - Вот те раз! А третий где?
        - А его… того… маркиза рубит…
        Очередная короткая пауза завершилась коротким приказом:
        - Ну и ладно, пусть подавится! Пусть по этому поводу с тебя сама Кобра спросит. Отдавай те, что остались, порученцу! Не забудь фурнитуру ему вернуть. Ну и отправляй его ко мне. И чтобы я тебе больше не напоминал о визите к Ревельдайне!
        - Понял! - отчеканил парень. Сорвал с себя наушники и микрофон (пока чего нового дэм не приказал!), отдал порученцу, а потом ему же передал связку из двух пинясс. - Приказ Прогрессора: срочно доставить плоды к нему!
        В глазах порученца просматривалось безмерное уважение. Уж он-то лучше всех понимал сам факт разговора, пусть и слышал только половину из него. В его карьере подобного ещё ни разу не случалось, так что ни единого лишнего слова он из себя так и не выдавил. А уж тем более вопроса. Молча сложил фурнитуру связи в коробочку, повесил её на плечо. На второе - накинул связку бесценных трофеев, да и поспешил к своей летающей животинке.
        Взлёт фладба Труммер наблюдал с крыльца, а потом долго смотрел вслед удаляющемуся ящеру и раздумывал:
        «Что-то тут много странностей! Ну ладно, информированность дэма - это в порядке вещей. Он любые чудеса может творить. Мог бы и без всякой рации со мной поговорить. Или лично здесь на моём крыльце оказаться… А вот почему он простил нам съедение пиняссы? Да ещё и вторую разрешил употребить? Что бы это могло значить? Вдруг Кобра на него надавила повторно и за нанесённый ей убыток теперь лично меня по косточкам разберёт? Недаром ведь потребовала немедленного прибытия!.. И хорошо хоть какую-то отсрочку мне Бенджамин, как «боевой побратим», всё-таки дал. Но как только вторая няня окажется в доме, меня уже ничто не спасёт. Придётся отправляться к Азнаре с повинной… А может, и раньше?..»
        Конечно, во всех этих приказах и распоряжениях от дэма виднелась куча несуразностей и нестыковок. Начать с того, что, раз той же Ревельдайне известно местонахождение сбежавших узниц и желай она их увидеть и наказать лично, тут сейчас было бы не протолкнуться от наёмников или спецназовцев всех мастей. И никакие пистолеты не спасли бы компанию любителей, отбивающуюся от профессионалов.
        Но никого нет, в округе подозрительно спокойно. Тогда что творится? Или что задумано? Уж не намекает ли Бенджамин а’перву, что тому следует немедленно бежать за тридевять земель? Ведь многие тысячи, миллионы людей так и поступали во все времена: если им грозила смерть в пределах Большой стены, они бросали всё и вся и скрывались в Диких землях. И никто их никогда там не преследовал. Дэмы на такие погони не мелочились. Конечно, вне столицы и её окрестностей жизнь не сахар, недаром там всё прозвано Диким, но ведь жизнь! И если только что состоявшийся разговор интерпретировать как намёк…
        То стоило вспомнить ещё кучу историй и легенд. По ним получалось, что частенько властелины из-за скуки устраивали себе развлечения. И не обязательно в виде войны в иных мирах или в совершенствовании козней друг против друга. Или в виде Игр, которые считались их любимейшим развлечением, поводом для разных пари и ставок. Порой они и просто над людишками потешались, а то и над целыми их группами или сообществами. Создадут некие несуразные условия, заключат пари между собой и наблюдают, выживет объект или не выживет. Выкрутится или загнётся?
        «Уж не тот ли сейчас случай? - никак не мог сообразить парень, оставаясь на крыльце и продолжая в одиночестве обдумывать всё случившееся. - Похоже, меня всеми силами, обстоятельствами и намёками подталкивают к мысли о срочном побеге. Причём о побеге всей компанией. А возможно, и спор какой-то затеяли, выясняя, сбегу я или нет. Потому что по большому счёту для дэмов никакие пиняссы или двойники ничего не значат. Зато скука страшней всего. Прогрессор мне это в открытую однажды сказал. Но в таком случае сюда никак не вписывается моё неожиданное наследство… Да и приказ обеспечить сестру всем необходимым тогда теряет всякий смысл…»
        В самом деле, наследство ни в какие ворота не лезло. Чудеса случаются, но не настолько и не такие. Совершенно посторонний человек никак не мог завещать свой дом понравившемуся соседу. Или пусть даже симпатичной соседке, которую видел-то всего пару раз. Поль не сомневался, что документы, в том числе и у нотариуса, подделаны задним числом. Дальше следовало рассуждать, только придерживаясь логики. Кому посильно подделать документы такого уровня? Только в первую очередь самому Прогрессору! Скорее всего, это по его заданию цветочника пристрелили из арбалетов и тут же состряпали должное завещание. Одну копию - старосте, вторую и третью - нотариусу. Непонятными казались мотивы такого дара, но некая мысль появилась:
        «Вдруг это - одно из «шестидневных» награждений? И ведь оно для властелина практически ничего не стоит. Зато смотреться жест будет щедро и воистину величественно. А вот как я к этому отнесусь? Цветочник, конечно, та ещё сволочь… Но убивать его как-то чересчур… Или его всё-таки убили подельники того самого Белого Барина? А что, вполне могли успеть. А дэм тут же и подсуетился с завещанием. Тоже успел. Причём ни староста, ни нотариус не заподозрят, что всё это обман… Ладно, приму всё так, как оно есть. Пока. Ну и, наверное, надо окончательно посоветоваться со всеми. Одна голова хорошо, но когда она с туловищем, то лучше».
        Принял решение, ещё раз осмотрел пустынную улицу и поспешил в дом.
        Глава 32
        Принятие решений
        Сразу за дверью он наткнулся на недовольную Ласку:
        - Ты чего так долго? Мы уже идём тебя спасать.
        За ней в колонну стояли Галлиарда, Аза и Элен. Хотя последняя вряд ли рискнула бы показаться на глаза представителю администрации или порученцу. Ведь постоянное поручительство за неё Труммер ещё не оформил.
        Тогда как подруга озаботилась другим:
        - Нам показалось, или ты в самом деле входил в дом?
        - Входил. И всё по причине личного приказа дэма…
        - Ещё скажи, что он только что являлся в твой палисадник? - хихикнула маркиза.
        - Специально для вышедших недавно из Диких провинций даю пояснения. - Говоря это, Поль прошёл к столу в гостиной и уселся за него. Всем остальным жестом тоже предложил рассаживаться. - Властелинам не обязательно являться лично, чтобы мы услышали его голос. Достаточно послать порученца со специальным устройством, называемым рация. Вот по нему и можно переговариваться.
        - Тебя срочно вызывают на миссию? - попыталась догадаться Галлиарда.
        - Если бы. Тут проблемы гораздо серьёзнее, и хочу со всеми вами посоветоваться.
        После чего сжато передал суть разговора с Прогрессором. Коснулся своих выводов по поводу возможного побега всей компанией за Большую стену. И в конце этого пересказа перешёл к неожиданному приказу передать трофейные плоды порученцу. Вот потому, мол, и заходил в дом.
        - Но, как услыхал, что ты на кухне рубишь очередной плод, мне поплохело…
        Не дослушав его, Аза унеслась в прихожую с воплем:
        - Ты отдал мои пиняссы этому козлу?! - убедившись, что бесценного лакомства в самом деле нет, возопила так, что, наверное, по улице соседи вздрогнули. - О-о-о! Что за наглость?! Это наши с Галли трофеи! Только наши! Можно подумать, что подлый Бенджамин голодает или своих плантаций не имеет. Ворюга!
        Не выдержав, на возмущённую подругу шикнула баронета:
        - Да уймись ты! Чего это на тебя нашло? И как мог Поль ослушаться прямого распоряжения дэма?
        - Как, как!.. Мне бы сказал! - Маркиза смотрела на парня, как на врага.
        - А ты что могла сделать?
        - Я бы спрятала и заставила его сказать, что всё уже съедено! - Говоря это, Рейна быстро успокоилась, вернулась за стол и уже совсем иным тоном рассуждала дальше: - Вам же понравилось? Было очень вкусно? Значит, можно было бы и соврать. Хоть раз в жизни…
        После чего замолкла и окончательно поникла, склонив голову и признавая, что была неправа. Потому что все четверо, включая ребенка, пялились на неё в недоумении и с осуждением. А после должной паузы все сделали вид, что никакого глупого и бессмысленно срыва не было и оказавшаяся вдруг такой сладкоежкой маркиза ничего обидного и социально опасного в адрес властелина не выкрикивала.
        Чувствуя к себе доверительное отношение, которое возникает только в дружной семье, Элен Макиллайна сразу перешла к обсуждению главного вопроса:
        - Стоит ли идти по вызову к Азнаре Ревельдайне? Я твёрдо убеждена, что нет.
        - И я с этим совершенно согласна! - поддержала няню баронета Фойтинэ. - Нельзя к ней идти. Она никогда не простит мне нечаянного убийства начальника тюрьмы, а отыграется на тебе.
        - А мне, наоборот, кажется, что следует отправляться как можно быстрей. - Аза уже успела забыть о своём неприглядном поведении только что и с апломбом пустилась в поучения: - Любой власть имущий любит, когда ему покоряются и подчиняются. И оказывают при этом должное уважение. Наверняка властительница просто хочет взглянуть на друга такой отчаянной и решительной женщины, как Галлиарда. Шутка ли: и сама сбежала, и меня ещё при этом спасла.
        - Скажешь такое! - мило засмущалась баронета. - У меня всё случайно получалось, и если бы не ты…
        - Но ведь получалось? Значит, выше подбородок и не скромничай. Ну и возвращаясь к твоему вызову, Поль: бросай всё и отправляйся немедленно. Чем быстрей с этим справишься, тем быстрей сам вернёшься домой и спокойствие в него вернёшь.
        - А если не вернётся? - не соглашалась баронета с подругой. - Если его убьют?
        - Вот заладила! Да кому он нужен?
        - Да и мы не были нужны! А вот ведь нас обеих похитили! - привела резонный довод Галли. - И вспомни, какие только нам издевательства обещали перед смертью.
        - А кто обещал? Лично дэма? Наверное, это просто тот огромный чиновник нас решил попугать по собственной инициативе.
        - Ага! И послал начальника тюрьмы нас насиловать? Мол, попугай их немножко?
        Поль тоже вмешался со своим мнением:
        - С другой стороны, Надариэль вроде как меня поощряет и отличает среди всех остальных а’первов. Не должен просто так отдать на потеху Азнаре…
        Спор продолжился с ещё большей силой. Ну разве что Ласка сидела на удивление тихо и только прислушивалась к перепалке взрослых. Более получаса пытались переубедить друг друга, но к общему знаменателю прийти не удавалось. Сам же Труммер умом понимал, что явиться в Имение восемнадцатого сектора следует как можно быстрей, а вот сердце тревожно щемило при одном только воспоминании о работе в Крепости Азнары. Вспоминал перепуганные лица порученцев и распорядителей, шепчущих: «Они недовольны!» Жалел измождённых, обессиленных парней и ачи, которых порой приносили в массажные помещения. И не мог забыть обещание самому себе никогда больше туда не возвращаться.
        Ведь если дэма и её развратное окружение не щадили, оскорбляли и унижали временно нанятый персонал, то что они могли совершить с человеком, осмелившимся нарушить святые законы ДОМА? Ведь как раз обращение с просьбой, хищение гарпии, воровство пинясс, не вспоминая уже о побеге пленниц, - это невероятный по длине список для самого жестокого наказания. И плевать, что бежал из тюрьмы не он, как и воровал не своими руками, но, раз заступился и просил за свою подругу, значит, всю прошлую её вину и будущую добровольно возлагаешь на свои плечи.
        Ну и самое главное, как уже не раз упоминалось: пожелай Кобра смерти или немедленного ареста всей компании, от дома уже давно бы остались руины, а они все втроём находились бы в темнице, из которой никто сбежать не в состоянии.
        Да и спор следовало сворачивать. Тем более что Аза вдруг стала отходить от основной темы:
        - Ты так ничего и не рассказал о своей сестре. Не странно ли это? И с какой стати Прогрессор так приказал тебе ее опекать?
        - Потом об этом поговорим, - отмахнулся Поль. - Только и скажу, что моя сестра, как и я, круглая сирота, и мы с ней прошли братание на крови. Дэм очень этим впечатлился и дал задание создать райские условия для малышки, пока она не будет всем обеспечена. А по поводу моего вызова… Предлагаю просто голосовать… Согласны? Тогда кто против моей поездки в восемнадцатый сектор?
        Как он и предвидел, подняли руки Галлиарда и Элен.
        - Кто «за»?
        Поднятой руке Азы не удивился, а вот скромно поднятой ручке сестры оказался изумлён:
        - Ласка! Ты уверена, что мне нечего бояться?
        - Конечно! - заявила она с не присущей ей серьёзностью. - Дядя Бенджамин - очень добрый и тебя в обиду не даст. Да и ты любую тётку обведёшь вокруг пальца. Она же старая, правда?
        - Ха-ха! Старая, говоришь? Ты видишь перед собой Азу? Ну так вот, Азнара выглядит всего лишь чуточку старее. Лет на пять, может, на десять.
        Малая так пристально уставилась на маркизу, что та не выдержала, показала ей язык и прыснула не совсем искренним смехом. Ну и непонятно почему, дитё сделало следующие выводы:
        - Если она такая, как Аза, то обмануть её будет трудно… Но ты же у меня самый умный, правда?
        Пришлось кивать головой и принимать окончательное решение:
        - Ладно, тогда мой голос тоже будет «за»! Меня только волнует, чем вы займётесь в моё отсутствие? - Заметив, что подруга на него смотрит как на покойника и уже готова расплакаться, жёстко предупредил: - Не вздумай меня провожать слезами! Веди себя спокойно и по-деловому. На тебе остаётся весь дом… второй дом и ведение хозяйства. К тому же у нас совсем мало денег. И я, к сожалению, не могу придумать, где их взять. Разве что опять друзей побеспокоить? В счёт будущего вознаграждения, может, и одолжу златов тридцать…
        Аза фыркнула и в противоречие собственным, недавно прозвучавшим утверждениям заявила:
        - Вдруг ты погибнешь? Или тебя надолго запрут в темницу? Поэтому лучший выход - это устроить немедленный аукцион по продаже вещей покойного цветочника. Тебе они не нужны, зато денег могут принести немало. И если сейчас сразу известить старосту квартала, то уже сегодня к вечеру или к завтрашнему утру можно будет продать первую партию.
        После такого предложения Поль почувствовал себя неловко:
        - Да как-то неудобно… Старик только вчера умер, а мы уже сегодня его вещи распродаём… Что о нас соседи подумают?
        - Это которые уже съехали и дома свои продают? - последовал невинный вопрос. - Наплюй на их мнение. А с остальными ты вообще почти не знаком.
        Галлиарда, обычно не увлекающаяся меркантильными делами, на этот раз поняла, чем себя занять по максимуму. Больше работы, меньше будет времени переживать о друге, отправившемся в пасть Кобры. Поэтому сразу подхватила идею подруги:
        - Точно! Идёмте туда немедленно! А ты, Поль, забеги по дороге к старосте улицы и к старосте квартала. Пусть кого-то пришлют для правильной организации нашего аукциона.
        Рассудительность проявила только Элен:
        - Вдруг там нет ничего ценного? Мы же толком там не осмотрелись. Опозоритесь с продажей, ни гроша ломаного не получив.
        - Есть там, есть! - уверенно заявила маркиза. - Уже того, что я увидела, набежит на сотню златов. Хватит и налог заплатить, и организаторам на печенье с сырниками. И это при том условии, что мы всю приличную мебель оставим в доме. Она у него выглядит как новенькая, хоть и не современная.
        Оставалось только удивляться, когда эта проныра успела всё высмотреть, оценить, да ещё и смертельную ловушку на себя разрядить. Но, вспомнив об опасности и о недавнем ранении, Труммер заволновался:
        - Вдруг там ещё какие ловушки или смертельные сюрпризы.
        - Не волнуйся, лично проверю, - пообещала маркиза. - И теперь с тройной осторожностью действовать буду. У меня в родительском замке подобных устройств в каждом коридоре по два было натыкано. Так я с детства в них разбираться научилась.
        - Как же ты тогда под меч попала? - удивилась Элен.
        - По вине покойника. Видимо, от жадности он давно фиксирующие ремни не менял, вот они и прогнили. Могу смело утверждать, что, не убей цветочника неизвестные лиходеи, он в любом случае через пару дней сам от своего меча и помер бы… Поэтому тебе, наследничек, повезло: не пришлось вычищать ссохшиеся останки старца через год-полтора. И не факт, что в доме для тебя осталось бы нечто ценное.
        Правильно подметила. Только после постоянного увеличения долгов по оплате за воду, канализацию и электричество староста улицы начинал бить тревогу. Затем месяц наблюдали за домом и только тогда в присутствии нотариуса и жандармов вскрывали. А там уж как повезёт. Жандармы могли отыскать нечто противозаконное и всё оптом конфисковать. У них тоже всегда имелся шкурный интерес, который они старались не проворонить. И в данном случае повезло, что цветочника убили в палисаднике, а входная дверь оказалась закрытой. Вот и не проводили обыск, потому что в законе подобное прописывается отдельно.
        Тянуть время не стоило: раз уж путать карты дэмам, то немедленно.
        И Поль стал быстро собираться. Хотя чего там собирать-то, если всё именное оружие на нём? Ну разве что Аза буквально силком заставила съесть порцию пиняссы:
        - Что я, даром её строгала с таким трудом?! - пришлось поддаться. И почему-то такая забота, пусть и в завуалированной форме, понравилась парню.
        Напоследок оставил себе шесть златов на дорогу, остальное отдал Галли, расцеловал всех соответственно рангу и отправился в дальний путь. Всё-таки дорога на Виллу восемнадцатого сектора предстояла неблизкая. По расчётам, часов восемь добираться. Да при условии, что долго на воротах Морской стены не станут мурыжить.
        Глава 33
        Циники и сочувствующие
        Лишь во время второго часа пути Поль вспомнил о шкатулках с трофеями из мира драйдов. И задумался. Благо что никто не мешал в мчащемся подземном поезде.
        Почему дэм про них словечком не заикнулся? Почему не заставил сразу отдать порученцу? Он ведь ничего не забывает, вопреки ошибочному мнению некоторых обывателей. И как ни крутил Труммер эти вопросы со всех сторон, получалось, что властелин сделал подобное намеренно. И дальше вырисовывалось две причины такого поступка. Первая: содержимое шкатулок мертво и уже не интересует Надариэля совершенно. Вторая: у временного опекуна стопроцентная уверенность, что а’перв выкрутится из зубов Кобры и благополучно вернётся домой.
        И сознание очень, очень сильно склонялось к принятию второго варианта. Понималось, что верить дэмам нельзя. Но как же хотелось в то же самое время поверить в их некоторую человечность! Хоть они сами и называют всех людей презрительно человечками, сами по себе и плоть от крови выглядят идентично. Да и утверждают порой: «Ничто человеческое нам не чуждо».
        То есть весь оставшийся путь Труммер жёстко настраивал себя на благоприятный исход своего поступка. А ростки пессимизма сразу выпалывал и выбрасывал прочь из своего сознания. Твердил про себя как заклинание: «Всё будет хорошо!»
        И таки убедил себя в этом.
        Вот только действительность оказалась совершенно иной. Препон поощеру не чинили, пропустили на Виллу подозрительно быстро. Распорядитель провёл его лабиринтом комнат и коридоров, оставил в одном изысканном помещении и наказал ждать вызова к Азнаре Ревельдайне. А вот дальше началось нагнетание истерии страха и угроз. Первым явился главный консул Юрген Флигисс. Причем, несмотря на его внешне благодушное настроение и некоторое сочувствие к парню, суть всего им сказанного отдавала крайним негативом:
        - Несмотря на свою занятость, пришёл глянуть на человека, который оказался таким величайшим раздражителем для дэмы. Редкий случай, но её давно уже никто так не обманывал и не бесил.
        - Извините, геер дон, - попытался Поль за словами оправдания скрыть свою бледность и растерянность. - Но я даже в мыслях себе не позволил подумать нечто плохое в адрес властительницы, не то чтобы обмануть.
        - Да мне всё равно, это ты перед ней оправдываться будешь, - отмахнулся генерал. - Мне просто как чиновнику интересно: с какой стати люди идут на такую подлость и преступление? Чем они при этом руководствуются и на что надеются?
        - Это Азнара так решила?..
        - Кто же ещё? Она словно с цепи сорвалась, решив лично придумать тебе казнь пострашней и мучительней. Потому что обман твой не подлежит прощению: уговаривал помиловать свою подругу и в то же время организовал ей побег. Причём побег, путь которого устлан трупами. Мало того, ещё с таким трудом пойманного двойника украл. Про кражу плодов пиняссы не упоминаю, там отдельная статья. Кстати, почему ты не захватил с собой четыре украденных плода?
        Труммер чувствовал себя дурно, но пытался хоть как-то спасти своё положение:
        - Дело в том, что Бенджамин Надариэль приказал передать остатки трофеев из чужого сектора ему через порученца. Вот я и отдал…
        - Остатки? - недоумевал Юрген, ухватившийся за слово. - Это как?
        - Да вот… не все четыре… вроде как… - и выдохнул, словно сам себе подписал приговор: - Только два.
        Генерал доброжелательно хохотнул:
        - Ты ещё скажи, что вы две пиняссы сожрали! Хе-хе! - но, присмотревшись к понуро опустившему голову парню, посерьёзнел и уставился на него выпуклыми глазами. - Что?! В самом деле?! - после чего закачал головой. - О-о-о!.. Ну ты даёшь! Как только до такого додумался?
        А’перв мог сказать: «Это не я!» - но подобное было не в его характере. Поэтому только развёл руками и промычал нечто невразумительное. Сочувствие Флигисса стало невероятно искренним:
        - М-да! Не повезло тебе, парень. Она ведь про утерю всех четырёх плодов ещё не знает, а уж как отреагирует, когда ты ей признаешься… У-у-у!.. Но я тут ещё по какому вопросу: как тебе и твоим сторонникам удалось организовать побег? И зачем вы потом решили уничтожить людей, которые помогли при организации побега? - Так как обвиняемый пялился на главного консула в полном ступоре, он пояснил: - Начальника тюрьмы и старшего баталера почему порешили? Почему не взяли с собой, как обещали? Неужели ты настолько коварен даже к тем, кто тебе поверил?
        Такие обвинения окончательно лишили Труммера всякой воли к сопротивлению. Оказывается, его сделали настоящим монстром лжи, коварства и цинизма. И отныне ни единому его объяснению веры не будет. Да и как оправдываться? Он и слов-то никаких дельных подобрать не мог для этого. Разве что повторить слова Галлиарды, которой он верил даже больше чем себе:
        - Начальник этот пытался женщин насильничать. А баталер бросился душить Азу. С ним тоже нечаянно получилось…
        - Конечно, конечно! Доблестные тюремщики поголовно все извращенцы и насильники! Ха! Ты только дэме не вздумай такое ляпнуть. Она тогда сразу начнёт с тебя жилы по одной вытягивать. А-а-а… может, я и не прав?.. В самом деле, скажи ей сразу, и всё, так будет лучше: сожжёт в порыве бешенства, и мучиться не будешь. Между прочим, эту… как её?.. Азу! Следовало сразу с собой прихватить. Потому что за ней спецназ послать собираемся, а ты знаешь, как эти костоломы действуют. Весь район попутно вырежут… А у тебя там, наверное, родственники?
        - Э-э-э… да… я сирота… нет… у меня есть…
        - Да неважно. После спецназа - круглый сирота в любом случае. Эх! - покачал уже в который раз укоризненно головой. - Ладно, вижу, что в упорстве и непризнании вины ты о мотивах своего преступления и обмана мне не покаешься, - не спрашивал, а скорее констатировал Юрген. - Но я для себя главный вывод из нашей беседы сделал: порой самые страшные преступники умело скрываются под внешностью ничем не примечательного, симпатичного и на вид совершенно честного человека. Буду учитывать это в своей работе.
        И ушёл, моментально потеряв интерес к обречённому а’перву. Только и донеслись обрывки его бормотания:
        - Одной казни, пусть и изысканной, для развлечения ей будет мало… Кого бы ещё из смертников…
        Оставшийся Поль нащупал руками стул сзади себя и с трудом уселся. Только после этого понял, насколько вспотел и насколько плохо соображает. Словно всё происходило в плохом сне и не с ним. К середине разговора он страшно пожалел, что отправился в восемнадцатый сектор, не послушав Галлиарду и Элен. А вот после упоминания о спецназовцах стал жутко каяться в том, что моментально не покинул сектор и не спрятался в Диких землях.
        «Кого я послушал?! Авантюристку Азу, которая до сих пор мнит себя знатью с безапелляционным мнением? И десятилетнего ребёнка?! Недоумок! Свои мозги надо включать и более опытных женщин слушаться! А теперь что делать-то? И ладно бы меня самого здесь на куски порезали, так ведь нет никакой возможности своих предупредить, чтобы бежали немедленно. А уж вымолить прощения у Кобры наверняка нереальная затея. Может, сразу притвориться бешеным, встать на четвереньки, да так и броситься на неё с рычанием? Словно покусать хочу? Если повезёт - она испугается. Испугается - шибанёт нечаянно молнией. И всё. Финал… Жаль, что только сестру и подругу спасти так и не успею… Элен тоже жалко… Или можно что-нибудь придумать?»
        Но лишь в голове стали появляться идеи, одна нереальнее другой, как в помещение проскользнула женщина. Молодая, красивая и шикарно одетая, она словно являлась воплощением истинной красоты, женственности и величественного достоинства. Но в данный момент она была чем-то сильно встревожена и озабочена.
        Дверь за собой она прикрыла плотно, тут же переходя на шёпот:
        - Это ты - Поль Труммер?
        - Да, я…
        - Зачем же ты, глупый, сюда явился?!.. Тебе что, жизнь не мила или жизнь своих близких? - В каждом её слове сквозило сочувствие, смешанное с отчаянностью. И в искренности этих чувств не приходилось сомневаться.
        - Да я не знал, что так оно всё обернётся…
        - Да тут и знать не надо! Только чуточку головой подумать и не соваться самому в расставленную пасть зверя!
        - А что ты?.. - не мог подобрать Труммер нужного вопроса. - И как… э-э-э?..
        - Я здесь новая советница. Пытаюсь всеми силами ликвидировать воздействие на дэму её старых наперсниц. Они страшные сволочи, во главе с байни, только и думают, кого казнить да как эту казнь устроить с новыми зрелищными эффектами. А ведь убивать - это зло! Нельзя так поступать с людьми! И вот я уже несколько недель с этим боролась… а тут ты появился. И опять эти старые вороны слетелись и только яда в уши властелины подливают и подливают. А я не хочу новой смерти! Не хочу этого кровавого зрелища, которое они тебе готовят.
        - Не хочешь?.. Так что же тогда делать? - лепетал парень, уже плохо соображая.
        - Что, что! Бежать! Немедленно! Я тебе подскажу как. Пока байни занята осмотром и подготовкой дыбы и прочих новых приспособлений для твоего мучения, ты беги в ту дверь… Нет! Бегом - нельзя! Только спокойно, словно так и надо. Тебя порученец доставил, его уже нет рядом. Наперсницы - вокруг дэмы. Да и я их всех постараюсь отвлечь на себя. Потом и ложный след укажу. Главное - задержать на полчаса, пока ты за Морскую стену не проскочишь. Там ты в метро сразу затеряешься. И не рассиживайся, соберись! За дверью, по коридору, второй поворот направо, потом третий поворот влево. Выходишь на хоздвор, а там по дороге для подвозки продуктов добираешься до первых движущихся тротуаров. Дальше… в общем, не мне тебя учить! Торопись!
        Прошептав последнее слово, она наградила Поля прикосновением ладошки к плечу, пожеланием удачи и выскользнула через основную дверь.
        «Вот! Вот он, мой шанс для спасения!» - пребывая словно в угаре, возликовал Труммер. Вскочил на ноги, которые словно одеревенели, вразвалку приблизился к указанной двери и открыл её. В самом деле, невзрачный коридор, скореей всего, служебный. Видны ответвления, разные двери. Несомненно, уйти по такому проще простого. И в нужное место он выведет. Искать в нём тоже не сразу бросятся.
        Ноги, получившие приток крови, уже собрались шагнуть в спасительный коридор, как вдруг другие мысли, более трезвые и разумные, заполонили сознание:
        «Стоп! Что-то слишком странное творится вокруг. Подобной советницы в окружении дэмы не может существовать по умолчанию. Хочется верить, что в теории такие женщины есть, но жестокая действительность твердит: однозначно не бывает! К тому же стоит вспомнить, что и как творится в Имении Бенджамина. Только несведущему человеку система коридоров была запутанной и сложной. Как и сам факт свободного, незаметного прохода по ним. Каждый слуга отвечает за обозначенное пространство, каждый чётко занят своим делом и моментально замечает постороннего. Скорее всего, что я и до хозяйственного двора не дойду. Ну и глупее всего надеяться, что сам властелин не ведаёт о том, что творится у него в Имении. Насколько я сам понял, тот же Прогрессор пользуется такой техникой, которая невидима и неподвластна всем окружающим. На Земле о такой говорят «виртуальная». Хотя и там такой ещё нет. Она не доступна никому. Вплоть до управляющего и главного консула. Так с чего это я решил, что Кобра подобными изысками технически развитых миров не пользуется? И с чего я уверен, что она сейчас с особым коварством не готовит мне ловушку
за тем самым вторым поворотом направо? И сама эта советница сердобольная… Разве она не может быть просто провокатором?.. Хм! Ещё как может!.. Но ладно, пусть она в самом деле искренне посоветовала мне бежать… Всё равно - нельзя!»
        Придя к такому решению, превозмогая самого себя, Поль медленно закрыл дверь и так же медленно, на ватных ногах вернулся к стулу. Уселся на него, откинулся на спинку и прикрыл глаза. Внешне могло показаться, что парень уснул. На самом деле вновь принялся перебирать в уме самые нереальные идеи для собственного спасения.
        Глава 34
        На эшафот
        Долго ли Труммер предавался размышлениям, так и не осознал. Понятие времени для него аннулировалось. Скорее всего, долго, потому что всё тело невероятно затекло. И чей-то окрик мужским голосом не сразу прорвался в сознание:
        - Встать! Следуй за мной!
        Попытка открыть глаза и одновременно вскочить привела к серьёзной потере ориентации. А’перв не просто пошатнулся, а вообще рухнул на колени, в последний момент упёршись руками в стенку.
        - Да ты что, пьян?! - перешёл на ор неизвестный мужчина. - Скотина! Как ты посмел?! И как успел? Ты же ничего не пил!
        «Вот! Вот оно! - Мысль-озарение словно живительной молнией прочистила сознание. - Значит, всё-таки следили! Значит, эта бессмертная сучка решила надо мной поиздеваться! Тварь! Сволочь! Недосягаемая для мести скотина! - Но именно злость, очистившая мозги, и ор прибывшего за ним человека подсказали новую манеру поведения, дали толковую идею, как себя вести. - Притворюсь пьяным! И попытаюсь бравировать, наглеть, балагурить и дерзить. Бенджамин как-то проговорился, что дэмы особо дерзких, насмешливых и бесшабашных любят. До поры до времени, конечно. Но порой веселятся, развеивая скуку, и прощают наглецам многое. Так что можно и рискнуть… Только следует незаметно успеть глотнуть половинку алпи…»
        Голова думает, а губы уже ведут начатую игру.
        - А что такое? - Развязный тон, исковерканные слова. Небольшое икание для полноты картины: - И-ик!.. Нельзя разве?..
        - Но ты же ничего не пил!
        - Так… хе-хе, алпи не пьют… И-ик!.. Их кушают…
        - Животное! Ты не представляешь, что с тобой сейчас будет! - Но, скорей, прибывший сокрушался больше о своей судьбе Могли и ему вменить в вину, что не уследил или что не смог предвидеть подобного развития событий. Следовало его взбодрить собственным наплевательским отношением к своей судьбе:
        - Со мной? Фи!.. Да ничё такого! Ну руки-ноги вырвут - да и всё!.. Куда идти-то?
        - А сможешь?
        - Лёгко! О! Смотри! - Парень встал на ноги, чуть расставив руки для равновесия, и даже улыбнулся. - Я даже танцевать могу…
        - Ладно, пошли… танцор! - Мужчина с бляхой младшего консула на груди двинулся на выход. - И не отставай! Не то половину зубов сразу выбью!
        Часто оглядываясь, он шёл впереди, а Труммер, словно чуть трезвея от ходьбы и пытаясь сконцентрироваться, поспешал следом. При этом умудрился незаметно достать из кармашка половинку алпи и закинуть в рот. Потому что понимал: без алкоголя в крови провести властелина невозможно. Тот сразу разоблачит, что человек совершенно трезв.
        Алпи, алкогольные пилюли-концентраторы, являлись главным товаром для нелегальной контрабанды. Продавались они и в Параисе, и в Р?зморе, но стоили баснословно дорого. Раза в четыре, а то и в пять дороже обычного алкоголя в виде вина, ликёров, водки и тому подобного. Тогда как контрабандисты продавали нелегальные концентраторы всего в три раза дороже. Одна пилюля из смеси трав, произрастающих в далёком королевстве, давала лёгкую расслабленность сознания. Две - некоторое опьянение. Три - уже солидное «выпадение из образа» нормального человека. Особо слабые или истощённые индивидуумы вообще «лыка не вязали» после трёх. После пяти таблеток часто наступала смерть. И счастье ещё, что у людей не было привыкания и наркотической зависимости от этого развлечения. Ну и считалось, что подобную роскошь себе могут позволить только люди богатые или отправляющиеся в дальнее путешествие.
        Потому что какое удовольствие от пилюли? Ну, съел. Ну, расслабился. А где компания и знатное застолье? Где винный аромат и послевкусие лозы? Где разговор одного гурмана с другим о вкусе напитка? Вот и получалось, что дорогостоящие алпи скорее считались лекарством от стресса, чем средством для опьянения.
        Но сорок процентов жителей ДОМА (в том числе и представители слабых полов) считали чуть ли не обязательным носить при себе половинку, а то и целую алпи. На всякий случай. А’перв, хорошо зарабатывающий, мог себе и три штуки позволить.
        «Конечно, никто из окружения Ревельдайны и подумать не мог, что я посмею что-то такое употребить перед встречей с Непревзойдённой, - мысленно ухмылялся Поль. - И она такой наглости себе предвидеть не могла с моей стороны. Но после запугивания и прямых ссылок на готовящуюся казнь смертнику можно всё. Как бы… Ну что ж, будем крепко держаться выбранной линии поведения. Ибо нечего мне провокации устраивать!.. Опять-таки… Тоже не факт, что всю картину творящейся вокруг меня несправедливости удастся охватить единым взглядом… Азнара может меня на куски порвать, лишь бы позлить лишний раз Бенджамина Надариэля. А тому - на всё плевать. И все мои идеи выкрутиться заранее обречены на неудачу».
        Сколько ни думай, а главное событие уже не оттянешь. И не сбежишь от него. А’перва привели в зал овальной формы, большой, но практически пустынный. Только вдоль стен изящные, но узкие скамейки из натурального дерева. Да в одной оконечности зала - возвышение. На нём трон. За троном - слепящее сияние некоего источника света. На троне…
        Понятно, что хозяйка всего этого великолепия. И всего сектора. И прочего, прочего, прочего… всего не перечислишь. Она! Надменная, с поджатыми губами и с горящим угрозой взглядом. Холодная, укрытая за маской идеально уложенной косметики. А может, и не косметики? Может, у неё все такое натуральное и естественное? Пусть и неестественно чуточку смотрящееся? Она ведь бессмертная.
        Больше в зале - никого. Ни души!
        Красива. Очень красива! Так может быть прекрасна только Смерть: недоступна, а потому и ужасна в своей недоступности. И очень, очень она похожа всё-таки на Азу! Вернее, это бедная девочка имеет несчастье быть похожей на эту редкостную и безжалостную хищницу. Разве что восседающая на троне женщина лет на десять старше смотрится. Тысячелетия, особые одежды, выпуклые, словно на показ, формы в любом случае выдают истинный возраст.
        Всё это пронеслось в сознании парня, пока он двигался следом за консулом. Тот встал чуть в стороне, потому что перед троном на мраморном полу имелось пятно чего-то подозрительно неприятного и тёмного, и, нарушая хрупкую, гротескную тишину, доложил:
        - Дэма Азнара, по твоему приказу поощер из шестнадцатого сектора доставлен.
        - Почему «доставлен»? - играя роль пьяного, удивился Труммер. - Я сам пришёл. Да-а! С важным, можно сказать, секретным сообщением… И-ик!
        Дэма молча вопросительно шевельнула бровью и перевела взгляд на консула. Голос у того дрогнул:
        - Он пьян. Мы не подумали, что у него могут быть алпи.
        - Ха! Что мне оставалось делать? - развязно рассуждал а’перв. - Я, можно сказать, бросаю всё и мчусь к самой прекрасной и справедливой властительнице с важной новостью, а все из её окружения пытаются меня убедить, что готовится моя казнь. Ага!.. Правда, правда! И к побегу склоняли… И-ик! А новость-то важная!.. Вселенская тайна!..
        Азнара наконец-то соизволила заговорить. Причём сделала это, поразив идеальным сходством голоса с Азой и словно рассуждая вслух:
        - Что-то меня в последнее время перестали людишки бояться. Наверное, к старости в моих поступках появляется неуместная мягкотелость… - И консулу, с некоторой брезгливостью в тоне, но с ледяным спокойствием приказала: - Поставь этого недоумка в центр пятна. Нечего кровью мне весь зал загаживать.
        Тот конкретные приказы выполнял без раздумий. Подскочил к Труммеру, ухватил его за плечо и затолкал в центр указанного пятна. А то и в самом деле оказалось кровавым. Да ещё и с остатками каких-то внутренностей, крайне неприятно пахнущих. Присмотревшемуся себе под ноги парню ничего не оставалось, как продолжить свои дурачества. Хотя в душе давно растаяли последние надежды:
        - О-о! Точно кровь! Что у вас такие слуги нерасторопные, дэма? Наказать! Почему не убирают?.. И-ик!
        Словно не слыша его, Ревельдайна отдала распоряжение консулу:
        - Ступай! И готовь следующего обвиняемого. А для ломки костей этого пусть приготовят всё необходимое.
        Тот лишь кивнул и чуть ли не бегом покинул овальный зал. Ну разве что, проходя мимо Труммера, бросил на него странный взгляд, полный не то сострадания и ужаса, не то злорадства и уважения.
        Хлопнула дверь, наступила зловещая тишина. Что для человека, одурманенного алкоголем, показалось неправильным:
        - Разрешите доложить… И-ик! Дема Справедливая. Важная новость!.. Тайна-с!.. Я знаю, где находится легендарный артефакт древности. Да!.. Только тссс! Хороший такой артефакт, называется компасом Траб… Нет, Трям… Или Трек…
        - Компасом Тра? - пришла подсказка от повелительницы.
        - Точно! Её самой! Тра!
        Азнара встала с трона и начала медленно спускаться с возвышения, опять словно размышляя вслух:
        - Компас Тра? Ну да, есть у нас сказочка о нём. И Тра - это «он», а не «она». Таким, как ты, не положено знать, что конкретно представляет собой компас. А вот где он спрятан, некоторые людишки и в самом деле знают. Как бы. Мы специально делаем утечку определённой информации. Иногда… Так и в данном случае было сказано посторонним, что артефакт в одном из помещений Виллы, под паркетом с рисунком ветвистого дерева. Причём каждому предателю указывается совсем иная из сорока двух Вилл. Потом только и надо проследить, кто предал, и назначить соответствующую казнь. Также очень развлекательные пытки и мучения ждут того, кто доставит одному из нас «вселенскую тайну»…
        Она хотела добавить ещё нечто особо циничное и жестокое, но Поль умудрился выдавить из себя бесшабашный смешок:
        - Вот и я не сомневался, что Непревзойдённой властительнице известны все тайны вселенские. И она просто посмеётся над моими жалкими потугами её заинтересовать. Поэтому сразу перейду к основной цели моего визита… И-ик! Потому что я обязан отблагодарить величайшую и добрейшую дэму за спасение моей подруги.
        Что-то человеческое промелькнуло в маске холодности и отчуждённости Ревельдайны. Но голос звучал всё так же холодно и с брезгливостью:
        - Вряд ли, человечек, ты соображаешь, какую чушь несёшь.
        - А мне не жалко! - счастливо улыбался Труммер. - И готов от всей души предоставить вам в дар две шкатулки со сказочными феями из мира драйдов! - сказал и сам себя чуть ли по голове не стал гладить, нахваливая: - А?! Каков дар?.. Оригинально?.. Никто из ваших приписных на такое не способен! Правда?..
        - Что же тут оригинального? - Азнара уже стояла рядом с пятном, угрожающе потирая ладонями. - Что Бенджамин, что любой из нас может наведаться в лес Креатур мира драйдов и пленить фей в специальные прозрачные шкатулки. Ну и понятно, что наши приписные человечки не допускаются к этим существам вообще. Из чего я делаю вывод об отсутствии у тебя последних капель добропорядочности: ты посмел даже своего временного опекуна обокрасть. Как тебе удалось подобное?
        - Не-е-е, я не крал. Просто они выпали из порвавшегося рюкзака, а потом я подобрал… и не сказал сразу. Не до того было в тот момент. Ну и… так оно всё и забылось.
        - Интересный случай, - кивнула дэма согласно головой. - Узнав о котором, я обязана отдать тебя для казни в руки Надариэля. Ты готов умереть у него в лаборатории?
        Труммер грустно вздохнул, постарался смешно скривить свою пьяную физиономию и закивал с видом прожжённого фаталиста:
        - Раз надо, значит, надо! Отдавайте ему в эти… мм, в руки! И-ик!
        - Хорошо, отдам, - легко согласилась властелина. - Мало того, вообще отпущу тебя прямо сейчас, иди вообще куда хочешь. Только вот мне нужна одна девчонка, которую я очень долго искала. Зовут её Аза, ей двадцать три года, и она сбежала из тюрьмы вместе с твоей подругой. Мне плевать на тебя и на твою подругу, мне нужна только эта Аза! Говоришь мне, где она сейчас, и я дарую тебе жизнь. И навсегда забываю о тебе и о твоей подружке-спортсменке. Хорошо? Видишь, как легко и просто решает любые вопросы дэма Непревзойдённая?
        - О-о! Никто не смеет сомневаться в её величии и всепрощении! - лепетал Поль, стараясь не показать, как ему дурно. Наверное, и побледнел всё-таки, но надеялся, что это будет списано на чрезмерное употребление алпи. - Не было и нет её прекрасней и справедливей…
        - Хватит болтать! - Звонкий голос ударил физически больно по сознанию парня. Он и не догадывался, что у дэмов имеется подобное оружие. - Говори, где Аза?.. Ну?! Иначе умрёшь! Иначе умрёт и твоя подруга! И твоих друзей всех выследят, а потом убьют после пыток и мучений.
        Не пришлось Полю даже делать вид, что испугался. Тем более что тиски невидимой силы стали сжимать его со всех сторон. Грозя смять плоть, выдавить глаза, поломать кости. Говорить, и то удавалось с трудом:
        - Мои друзья ни при чём. Это я во всём виноват…
        - Тогда тем более не тяни, отвечай на мой вопрос: где Аза?
        - Нет… нет её! Она сразу сбежала в Дикие земли…
        После такой попытки соврать властельница скорбно улыбнулась:
        - Неужели ты не знаешь, что нам невозможно солгать? Да, утаить сведения можно попытаться, но только не солгать. Правда, когда люди умирают, они рассказывают всё, но это уже не доверительная беседа. Не так ли?
        И давление силы на плоть резко возросло. Боль, как казалось, поселилась в каждой клеточке тела, но Труммер вдруг перестал бояться самой смерти. Словно уже всё решилось, повернуть вспять ничего не получится, а значит, и нет смысла юлить перед самим собой и кем бы то ни было.
        Кое-как избавился от красных кругов в глазах, присмотрелся к дэме и криво улыбнулся. Ещё и на «ты» перешёл:
        - Мне жалко, что у тебя нет самого главного… - Слова давались с огромным трудом, воздуха не хватало. - Нет того светлого восприятия жизни, которое есть у Азы… Она прекрасна… Ты страшна… Она ветрена и счастлива… Ты расчётлива и несчастна… Она живёт… Ты существуешь… И каждый миг её полноценной жизни дороже твоих тысячелетий…
        На последующие слова сил уже не хватило бы. Но невидимые тиски вдруг ослабились, давая лёгким вдохнуть судорожно воздух, и дэма вкрадчиво уточнила:
        - То есть ты готов умереть, но не выдать местонахождение какой-то сопливой девчонки?
        - Мне, так или иначе, умирать. Так пусть хоть она живёт…
        - А я разве утверждала, что хочу её уничтожить?
        - Нет. Но унижения и страхи, которые она перенесла в твоей тюрьме, хуже смерти.
        Азнара Ревельдайна тихо рассмеялась, стала прохаживаться вокруг пятна крови. И тон её резко изменился, из угрожающего превратился в покровительственный:
        - Ну раз ты такой жертвенный и сердобольный… то я тебе дам один шанс… Пройдёшь испытание, оставлю в живых. Разве что с одним условием: потом ты сам будешь уговаривать Азу прийти ко мне добровольно.
        - Как это? - не мог сообразить парень. - Сам? Просто уговаривать?
        - Именно! Потому что проще не бывает. Мы сейчас отправимся с тобой в тот мир, где я собиралась сделать Азу высшей наместницей после меня. Точнее говоря, собиралась её оставить вместо меня. И ты сам решишь, стоит подобное делать или нет. Отправляемся немедленно!
        Изгаженный кровью пол вдруг словно живой скакнул Труммеру навстречу. Зажмуриться поощер не успел. Но и удара не почувствовал. А вот тошнотворный запах ударил по обонянию страшней иной тверди.
        Ещё через минуту неприятного, но привычного перемещения сквозь портал Поль Труммер понял, что он уже в ином мире.
        Начинался новый, неизвестный, совершенно непредвиденный этап его жизни.