Сохранить .
Призрачная погоня Юрий Иванович
        Магия - наше будущееРаб из нашего времени #8 Борис Ивлаев возвращается домой в родной мир и спешит скрыться в глухой деревеньке Лаповка. Да только не суждено ему отсидеться в покое и безопасности, решая набежавшие проблемы. Старый дом на окраине заполнен чужаками, а родные люди в плену. Приходится действовать крайне жестко, зачищая все следы, затем забирать своих, и уже всем вместе уходить в Рушатрон, столицу мира Трёх Щитов…
        Юрий Иванович
        Призрачная погоня
        

* * *
        Пролог
        Затаив дыхание, идущая впереди колонны воинов девушка замерла. Постояла, прислушиваясь, и только после этого сделала аккуратный шажок вперёд. Затем медленно наклонилась и выглянула за странно искривлённый угол дома. Рассматривая очередной участок улицы, почти сразу досадливо хмыкнула. И было от чего расстраиваться: предстоящий кусок пути выглядел сложнее, чем все оставшиеся позади вместе взятые. Любой обладающий здравым смыслом человек, рассмотрев обилие ловушек, ям и попросту готовых рухнуть зданий, благоразумно отступил бы. Даже местные маги высшей ступени, так называемые носители Трёх Щитов, долго бы думали, прежде чем продолжить путь. Тем более что уже две невосполнимые потери отряд разведчиков понёс. Ещё шестеро товарищей выбыли из строя из-за тяжёлых ран и сейчас оставались в палатках, в пригороде этого странного и неприступного города.
        Но идущая на острие всего отряда девушка и не подумала отступать. Тем более что в конце прямого участка улицы, в просвете между высотными домами в семь этажей, она сумела рассмотреть главную цель экспедиции. О чём и поторопилась заявить застывшим сзади метрах в двадцати товарищам. Причём делала это, не сходя с места, только полуобернувшись:
        - Есть! Вижу здание Сияющего Кургана-2! Кусочек, и вдалеке, но половину этой проклятой улицы мы всё-таки прошли!..
        Последнее слово вырвалось у неё из груди вместе с болезненным сжатием страховочных верёвок. Смертельную опасность своему лидеру товарищам удалось заметить и своевременно выдернуть её в тылы. Пока сжавшееся тело буксировали по жёсткому каменному покрытию изуродованной улицы, возле самого угла здания рухнула внушительная часть фронтона и кусок крыши. Не успела ещё пыль толком осесть, как и весь неровный угол здания просел, горой битого камня, кирпича и разного мусора перекрывая добрую часть улицы.
        Несколько человек помогли подняться девушке и отряхнуться, тогда как массивный, лысый мужчина не удержался от ругани как раз в адрес чудом спасённой соратницы:
        - Ну и сколько можно валить впереди всех?! Прислушайся хоть немного к нашим словам!
        - Моё мнение неизменно, - сердилась она. - Кроме меня, никто не пройдёт. Я легче любого из вас и лучше всех замечаю ловушки. Так что не начинай в сотый раз.
        - Если с тобой что-то случится, то даже наличие в этом городе сотни Курганов уже никому не понадобится. Да и нам придётся попросту ложиться и умирать.
        - Сплюнь! И вы все знаете, что я страшно везучая. Если бы сразу шла впереди, у нас бы не было ни погибших, ни раненых.
        - Мария! - теперь уже к девушке обращался другой воин, почти полностью облачённый в рыцарские доспехи и держащий шлем в руках. - Не испытывай наше терпение! Эйтраны обязаны подчиняться своей императрице, но не в данном случае! Больше ты в авангарде не пойдёшь…
        Сказал, и тут же отпрянул, настолько быстро подскочила к нему Мария Ивлаева, и хорошо, что шпаги при ней не оказалось в тот момент. Но кинжал уже поблёскивал в руке:
        - А как ты сможешь мне это запретить? Попробуешь удерживать силой? Или воспользуешься умениями Трёхщитного?.. Ха! Ведь знаешь, что ничего не получится, так зачем даром воздух сотрясаешь? - После чего, пряча кинжал, вернулась на прежнее место и стала раздавать команды: - Обвалившийся угол - это прекрасно! Он нам пятую часть открытого пространства зачистил. Приступаем к прощупыванию следующего участка! Пращники - вперёд! Рыцари, надели шлемы и выдвинули катки перед собой. Остальные: проводим разминирование ловушек и преград, бросая камни и куски брёвен. Начали!..
        И странный отряд разношёрстных воинов, с не менее странными приспособлениями стал выдвигаться на новый участок улицы, обходя язык громоздящегося щебня. Разве что лысый воин перекинулся несколькими фразами с рыцарем, стараясь, чтобы Мария не услышала:
        - С одной стороны, понимаю, насколько спешка обоснованна. Но и чрезмерная одержимость императрицы совершенно в данном случае неуместна.
        - Согласен. А ещё лучше было бы в эту Шартику нам пробираться без её присутствия в отряде.
        - М-м?.. Тут я с тобой не согласен. Без неё мы бы так быстро не прошли. Белые кречи совсем не ту информацию в своих лапах имели… А то и надолго застряли бы на самой границе. Лишь благодаря её задумке с проходом четвёрками получилось.
        - Ладно, пусть так… Но сейчас давай поторопимся встать к ней как можно ближе. Может, хоть собой прикрыть успеем в случае очередной напасти…
        И оба поспешили к лидеру, а также в одном лице и командиру медленно продвигающегося вперёд отряда.
        Глава первая
        Вериги прошлого
        Ядовитый дым «мухоморного» дерева из пяти костров образовал перед нами настоящее облако. Через подобную преграду вряд ли прорвётся что-то живое, но мы с лихорадочной поспешностью продолжаем возводить баррикаду из камней и срубленных стволов. Но в то же время в сознании всё чётче проявляются недоумение и досада:

«Чего это мы тупим?! Не лучше ли взбираться на крутые склоны по сторонам? Уж всяко туда никто из монстров не заберётся!.. А то и вообще убегать…»
        С большим усилием воли я заставил себя оставить на земле очередной булыжник, разогнулся и глянул в наши тылы. Там виднелась хорошо мне знакомая, массивная и непоколебимая башня «Пирамида». Ну и почему, спрашивается, не спрятаться там? Или в наше отсутствие её захватили враги?
        Подумать над этим мне не дал пробегающий мимо Леонид Найдёнов. При этом он не только крикнул на ухо, но и толкнул шутя в плечо:
        - Не спи, замёрзнешь! И чего это ты прекратил работать? Для тебя же стараемся!
        Что меня поразило, сам он был во фраке, с тросточкой и в котелке. И с маленькими приклеенными усиками. То есть в полном облике знаменитого комика. Однако никакие камни при этом или брёвна, в отличие от остальных копошащихся вокруг нас товарищей, не таскал. Он просто делал вид, что упоённо дирижирует каторжанами тростью, словно он дирижёр, а все прочие оркестранты. И носился при этом с места на место. Совсем у него это несмешно получалось, хотя лучше клоуна, чем он, я в своей жизни не встречал.
        - Всё дурью маешься? - нашёлся я с ответом. - Чарли Чаплин недоделанный!.. И вообще… Чего это ты…
        Абсурдность ситуации угнетала меня всё больше и больше. Мой лучший друг, которого в разных мирах знали под именами Лев Копперфилд, Чарли Эдисон и Чарли Чаплин, по всем моим соображениям не мог находиться на Дне. Как я тут же припомнил, он должен меня ждать в пантеоне Хорса, возле Борнавских долин. Если ему донесли мои последние слова… Так с какой стати он не там?
        Хм! И почему я здесь?!
        Опять забрезжившее понимание происходящего сдвинулось в сторону окружающими событиями. Кто-то крикнул:
        - Они прошли! Прорвались сквозь дым!
        Пришлось после этого, подхватив увесистую палку в виде дубины, бросаться следом за всеми на баррикаду. Недоумение родилось попутно по поводу отсутствия у меня нормального оружия, любимого арбалета или хотя бы того же метателя, из которого специальные ножи выстреливались мощными пружинами. И уже на созданной баррикаде, с каким-то парализующим сознание ужасом, я стал наблюдать за выходом монстров из дыма.
        Яд мухоморных стволов не оказал на тварей Дна никакого влияния. Не чихали и даже не кашляли! Первыми вынырнули чинно и медленно катящиеся байбьюки. Три четырёхметровых шара мускульной плоти, зубов и бронированной кожи катились в ряд, наверное, и не сомневаясь, что снесут нашу хлипкую преграду, не заметив оной. Но что мне сразу показалось опаснее, если не сказать ужаснее, так это четыре тервеля, ползущие следом. И тоже в ряд! Гигантские слизняки крокодилы шли, как на параде, и уже сам факт, что два вида, два антагониста целого уровня атаковали сообща, окончательно ввёл мои мозги в ступор. Такого не могло быть по умолчанию! Потому что не могло быть никогда!
        - Они их укротили! - выкрикнул рядом кто-то радостно и с облегчением. Ему вторили голоса иных товарищей, заметивших восседающих на гребнях монстров людей. Тогда как я напрягся ещё больше. И вместо того, чтобы присматриваться вперёд, опять непроизвольно оглянулся назад. Окинул взглядом башню, сам поражаясь всплывшей в памяти подсказке:

«Так ведь «Пирамидка» рухнула! Её срезало Отсекателем! Еловая жизнь! Откуда же она вдруг восстала из руин? Или это новая башня?.. Просто сильно похожая на прежнюю?..»
        И вновь пришлось поворачиваться обратно, потому что мои товарищи неожиданно начали радостно свистеть и улюлюкать, словно подбадривая кого-то. Глянул и обомлел: все они уже давно расселись на окружающих нас склонах, оставив меня одного в центре баррикады. А там, среди всех, и мой друг Лёня, надрывно кричащий голосом циркового конферансье и размахивающий тросточкой:
        - Спешите видеть! Наш доблестный Миха Резкий! Он же - Иггельд, почётный герой империи Альтру! Он же - знаменитый справный барон Цезарь Резкий; он же - уникальный Светозарный; он же - непревзойдённый Михаил Македонский; он же - вездесущий Борей; он же - подросший в росте Борис Ивлаев! Сразит-т-тся! С великим-м-ми! Наездниц-ц-цами!
        Я уже и сам рассмотрел людей, восседающих парами на загривках смертельно опасных для всего живого тервелей. И мне так жутко, натурально поплохело. Потому что я опознал совсем неуместные здесь парочки!
        Ксана Молчун и Зоряна. Как они сговорились со своей антипатией друг к другу?
        Катя Ивлаева и Всяна Липовая. Вера Ивлаева и Снажа Мятная. Две пары близняшек, перемешавшиеся между собой? Мир сошёл с ума!
        И последняя пара, наиболее опасных и наименее ожидаемых в общей команде: Мария Ивлаева и вашшуна Шаайла. В голове не укладывалось, как это Машка смогла найти общий язык с ведьмой?
        Но ещё хуже обстояло с моей логикой. Никак не мог понять: каким образом они все оказались на Дне? И почему в одной команде? Да все против меня? Обидно! Только и оставалось крикнуть другу:
        - Лёнь, что за цирк тут творится?! - как вдруг ко мне кто-то прижался сзади и нежно прошептал знакомым голосом:
        - Не переживай, Борей, я с тобой! И буду сражаться за тебя!
        Даже не оборачиваясь, я узнал девушку: Мансана! Та единственная, искренняя и добрая, которая меня полюбила, когда я ещё оставался в теле физически ущербного, изогнутого травмой парня, никому не нужного и всеми презираемого. Она первая меня встретила улыбкой в Рушатроне! Она первая, кто показал мне новый мир империи Моррейди, кто ознакомил с Сияющим Курганом и всеми традициями поморов. Ну и она единственная, кто сразу увидел во мне мужчину, настоящего друга, истинного защитника. И хоть была завлечена вначале в спальню с помощью шоколада, в конечном итоге полюбила искренне и со всей страстью. А на второй день повела домой знакомить с родителями. Меня! К тому времени ещё недоростка, ничего собой внешне не представляющего и считающегося дикарём с Пимонских гор.
        Нет, со всеми остальными женщинами из команды наших противников я тоже как бы был в хороших, если не сказать в «горячих» отношениях. Но если уж разбираться, то всем им от меня вечно что-то было надо. Они чего-то требовали, добивались, угрожали, капризничали и скандалили. Только одна Мансана вела себя мило, непосредственно, мирно и относилась как к родному.
        Наверное, по этой причине я вдруг расслабился, вспомнил наши с ней кувыркания в постели, прикрыл глаза и, протянув руку назад, стал ощупывать прохладный, манящий женский пупок и всё, что ниже его.
        Тем более брутальным и неуместным оказался толчок в правое плечо, а затем и сердитый голос Леонида:
        - Ты чего творишь?! Да ещё и прилюдно?! Замёрзнешь ведь!
        В самом деле, от его слов вдруг стало холодно, холодно! А рука ощутила, что женское тело выстужено напрочь и даже обжигает холодом. Мало того, через приоткрытые глаза удалось рассмотреть размытые, но уже нависшие прямо надо мной пасти тервелей. С их ужасных клыков стекала слюна, норовя упасть мне прямо в лицо. Из глоток пахло чем-то кислым и перебродившим. А вокруг пастей поблёскивали широкие наконечники рыцарских копий, готовых уже в следующий момент вонзиться в мою плоть.
        Конечно, меня это возмутило: с чего это женщины решили меня убить?! За ласковые поглаживания тела Мансаны? Всего лишь?!
        И я попытался резко (от страха и возмущения!) открыть глаза. Получилось с большим трудом… и я…
        Стал просыпаться!
        Глава вторая
        Встречай, родимая земля
        Картинка резко изменилась, хоть и виделась в густом полумраке. Передо мной кусок пола, застеленный ковром. Прикроватная тумбочка. На её фоне хорошо (благо моему ночному и магическому зрению!) виден серпанс-управленец, которого я назвал Вторым. Это он толкает меня настойчиво в правое плечо. От него не совсем приятно пахнет кислым маринадом (ну правильно, сам ему вчера с вечера это любимое лакомство в тазик наливал!). Лежу я на животе. На мне - толстенное пуховое одеяло. Но моя левая рука из-под одеяла вылезла и судорожно поглаживает холодную-прехолодную подушку, мешавшую мне в изголовье. Холодно. Очень холодно! Волосы (или что там от них осталось?), похоже, побелели от инея.
        Зато мозги тотчас стали кристально чистые, я всё понял и всё вспомнил.

«Я - на Земле! И мне снился кошмарный сон, словно я ещё на каторге Дна. Я в чужом доме. Вилла Казимира. Или дача?.. За окном лютая зима. Печи, натопленные с вечера эрги’сом, окончательно остыли. Дом прогреться не успел, а потому и выхолодился моментально. Да и не приспособлен он, скорее всего, к зимовке в нём. А Второй меня будит явно преднамеренно… Знать бы ещё почему?..»
        Ну это как раз проще всего. Левую руку прячу под одеяло, а правую выставляю на мороз. Нащупываю чип этого квазиживого существа из мира Альтру, зажимаю его в ладони и грубо спрашиваю:

«Чего надо?»

«Негативное изменение окружающей обстановки! - докладывает серпанс, как вышколенный солдат. - Снаружи здания собираются враждебные индивидуумы, настроенные крайне агрессивно. Анализ их диалога показывает, что они собираются штурмовать данную обитель. Но заметили твои следы, Иггельд, и теперь ждут подкрепления».
        - Эпическая гайка! - с этим восклицанием я пулей вылетел из-под одеяла. Быстро оделся, рванул на второй этаж. Потому как окна первого были солидно задраены наружными ставнями из толстенных листов железа. Уже наверху, прилипши к промёрзшему стеклу, принялся наблюдать за окружающим виллу пространством. Притопавший за мной следом серпанс сам всунул мне в руку правый уголок своего тела в виде громадного мешка. Нащупав чип, я потребовал:

«Предоставить запись разговора!» Хорошо всё-таки иметь такого помощника, который проходит сквозь стены, может подслушать кого угодно и остаётся при этом невидим простым обывателям. А! Он ещё и на снегу следов не оставляет! Так что теперь могу слушать, соображать и думать, как мне выкрутиться из сложившейся ситуации.
        Говорили вначале трое, явно подкравшиеся или подошедшие к воротам виллы-дачи с плохими намерениями. Причём третий подошёл позже первой пары и сразу командирским тоном рыкнул на своих подельников:
        - Чего стоим, задроты? Снимайте замок, открывайте ворота, сейчас Дуб подъедет! Будем шмонать объект по полной.
        - Сам ты задрот! - скорее лениво, чем зло, отозвался второй голос. Следом за ним, но с нотками паники и страха заговорил третий:
        - Нельзя туда рыпаться, не иначе как засада. Положат нас тут всех. Как пить дать положат!
        - Да вы чё мелете? - сердился первый, но громкость голоса сбавил на три оборота. - Какая засада?! Три дня следим за всеми участками, всех охранников Казимира высчитали! Не может тут быть кто-то из них! Вчера утром я лично проходил и через забор дом осматривал…
        - Ну, и?.. - всё с той же ленцой бросал второй. - Были здесь следы? Заметил кого?
        - Никого! И следов не было.
        - Ха! А сейчас есть… Смотри, какие странные: словно кто-то вышел из дома, пятясь задом, дошёл до беседки, повалялся в сугробе, а потом обратно в дом поспешил. Причём ступая чётко в свои же следы.
        С минуту стояла тишина, видимо, теперь уже втроём присматривались к внутренностям участка. Потом первый не выдержал, срываясь на длинную матерную руладу. Переводилась она на обычный язык так:
        - Ты смотри, как интересно получается! Сексуальные чудеса, переходящие в излишества! Это же сколько там этот ублюдок прятался? И почему до сих пор не превратился в сосульку? Дом-то не отапливается, насквозь промёрз.
        - А вдруг там нечистая сила завелась? Домовой? Или леший? - еле слышно прошептал с каким-то глубинным ужасом третий подельник. Но на его вопросы последовало только пренебрежительное хмыканье.
        Видимо, второй считался в банде экспертом по наблюдениям и толковому анализу обстановки. Вначале успокоил третьего:
        - Монах, хорош нести пургу о нечистой силе! - потом стал объяснять первому подельнику: - Не сказал бы, что не отапливается. Видишь, снега на дымоходе не стало? Растаял к утру. Значит, ночью топили. А что дыма не было, так могли газом из баллона котёл кочегарить. Да и окошки на втором этаже, которые без ставен, вон как заиндевели. Вчера ещё прозрачные были, а сегодня узорами из-за внутреннего тепла покрылись.
        - То есть там…
        - Именно! Как минимум одного «скандинава» оставили для охраны. А он, видимо, вчера от одиночества мозгами поехал или в баньке перегрелся, вот к сугробу и выходил охладиться. Так что звони Дубу, пусть прикидывает, кого собрать, чтобы всем скопом на штурм идти.
        Вскоре последовал звонок третьего по мобильному телефону, во время которого он передал неизвестному представителю древесных всю полученную наблюдателями информацию. После чего буркнул подельникам совсем расстроенным тоном:
        - Сильно орал… Приказал отойти от ворот и не отсвечивать. Через полчаса сам приедет с пацанами…
        Троица тотчас стала уходить, но фразу второго я расслышал ещё отчётливо:
        - Жалко, что в сторожке два жмура валяются. Если кто из жителей посёлка нагрянет, их тоже мочить придётся…
        Вот такие тут у нас дела! Отсиделся, называется, в тиши и покое! И я аккуратно пригладил обожжённую кожу на голове. Жест, совсем непохожий на почесывание затылка. Немедленно прикинул по времени: минут пятнадцать прошло, как я проснулся, значит, время ещё есть. Ну и, начав подготовку к встрече нежданных гостей, попутно задумался о том, куда я так нехорошо влип.
        Появившись здесь вчера, обожжённый, чуть ли не насквозь прожаренный, я решил день, а то и два отлежаться, прийти в себя, подлечиться ускоренной регенерацией и только потом выбираться к людям. Иначе чего их пугать-то своим красным, покрытым волдырями лицом, отсутствием бровей с ресницами, да выгоревшими на голове волосами. Не поймут-с! За ночь регенерация боль снять успела, а вот с задачей вылечить ожоги явно не справилась. Да и усталость, странная апатия меня буквально вечером с ног валила, соображал даже плохо. Только и радовался, что живым выскользнул из смертельной ловушки, которую устроили на меня шаманы и кардиналы когуяров.
        Что поразило, так это изменения в серпансе-администраторе. Кажется, переход между мирами сбросил какие-то блокировки или запреты в его программировании. И он, чисто случайно ответив на мой малозначительный вопрос про обучение, подтвердил:

«Имеется в наличии программа обучения магическим эрги’сам. По всем четырём категориям. Загрузить в твоё сознание, Иггельд?»
        Конечно, я не стал кочевряжиться! В кои веки это квазиживое существо (как и его непослушные собратья!) соизволило мне приоткрыть воистину великие тайны империи Альтру, достойные моего магического потенциала. Беда только, что обладателем желанных знаний я стал, а вот успел их опробовать с вечера только самую малость.
        А всё потому, что холод в доме и пустота в желудке всё-таки не дали шансов на закрепление всего учебного материала. Зато заставили сообразить, как запустить котёл, закинув туда парочку медленно тающих эрги’сов, да как выесть половину съестного запаса, который отыскался на кухне и в кладовке. А обильная жратва в моём положении - чем не повод для тихого счастья?
        Мало того, уже разлёгшись на кровати, радовался ещё по двум иным поводам.
        Первый: не по своей вине я нарушил клятву, данную империи Альтру. То есть мне как почётному гражданину с титулом Иггельда теперь не придётся нести ответственность за то, что я не остался на Дне, не дал должные ориентиры пробивающемуся на Просторы Вожделенной Охоты отряду, не принял его, не защитил и… прочее, прочее, прочее. Иначе говоря, убыл с места своего обязательного (если учитывать клятву) присутствия. Учитывая, что клятву у меня буквально вырвали шантажом, я и так не собирался оставаться на Дне. Но теперь у меня совесть совершенно чиста. Тамошними лифтами я не пользовался, и только по причине сложившихся (не по моей воле!) обстоятельств меня вышвырнуло в иной мир. Счастье, что я заранее успел рассмотреть значок Земли с контрфорсом и шагнул в портал нужного направления.
        Второй повод для радости сильно тускнел от усилий моей проснувшейся совести. Потому что и женщинам я обещал вместе с ними подняться из каторги в мир Набатной Любви. А уже после необходимой конфронтации с гаузами, космическими колонизаторами, мчаться в мир Трёх Щитов на спасение трио Ивлаевых. Обещал… но! Тоже не получилось. И тоже - не по моей вине.
        Однако в данном вопросе я пытался уговорить свою совесть резонными рассуждениями и фактами:

«О ком там волноваться? Все они - Светозарные! Все - боевые, умные, ловкие и непобедимые. Это я гаузам не завидую, когда толпы отчаянно настроенных, практически бессмертных женщин вернутся в верхний мир и начнут наводить там порядок. Да ещё используя при этом инструкции, которые я им передал от имени империи Альтру. Вон как они лихо, играючи справились с шаманами и предателями в Планетарии. Сами без царапинки остались, а врагов снесли, уничтожили не напрягаясь. В любом случае мне с дамами пришлось бы расстаться всего через парочку часов, так что мой уход только и можно считать чуточку преждевременным. Всё, что я мог, я им дал!»
        Совесть, правда, попыталась вякать что-то там по поводу «слишком много дал и не в то место!» и «отец обязан быть при детях!», но я живо заткнул неуместный фонтан укоров, сославшись на неадекватную обстановку:

«Цыц! Не до разборок сейчас! Тут бы выбраться отсюда без проблем…» И уже командуя непосредственно серпансу:

«Выбраться наружу и предпринять всё возможное, чтобы приближающиеся к дому индивидуумы сюда не попали. Технику, на которой они прибудут, всю не ломать, одна единица транспорта нам пригодится. Мобильной связи - лишить. Затем, получив от меня сигнал, выдвинуться к дальнему дозору нападающих на въезде в посёлок и сделать всё, чтобы они оставались на месте до моего прибытия!»
        Иномирское существо даже не ответило мне. Только отпустил чип - оно и провалилось сквозь пол. Дисциплина! Исполнительное создание, но как бы его очеловечить? Может, заставить после получения приказа говорить «Так точно!»? Или: «Есть, сэр!»? Нет, с «сэром» - это я зря. Ещё не хватало мне всякие тошнотворные англицизмы использовать, когда в иных мирах в основном всеобщим языком служит только чуточку анахроничный русский. Пусть уж лучше отвечает проще… скажем, «Принято!»
        Всё это я обдумывал на бегу, в страшной спешке. Слетел вниз, приготовил найденный вчера полушубок и валенки, повесив их на вешалку у самой двери. Честно говоря, в таком старье по городу бомж постесняется ходить, но ничего лучшего в доме не нашлось. Да и то валялось в грязном чуланчике, среди подобных, совсем ненужных вещей. Хозяин виллы Казимир наверняка привёз на всякий, самый пожарный случай. Остальную-то одёжку я быстро подобрал и примерил, благо в шкафах тряпья оказалось достаточно, а вот тёплого, так сказать, по погодке, ничего не нашлось. То есть одет я был прилично, но не для большого мороза, там без тулупа далеко не уйдёшь. Пусть он и рваный, но пригодился… Планировал в этом шмотье выбираться к дороге. Коль сторожа пропустили бы…
        Кстати, упоминание бандитов о двух жмурах особо не понравилось, это наверняка - два трупа. Получается, что они сторожей того… совсем не пожалели. Пошли на мокрое дело без всякого колебания. Из этого следует, что интересы тут замучены страшные, кровавые и глубоко грязные. То ли криминальные разборки между авторитетами, то ли конкретный наезд на того самого Казимира. Мне он при кратком знакомстве показался парнем жёстким, решительным, недоверчивым к посторонним. Вполне возможно, что просто крупным бизнесом ворочает, а его хотят прижать. Причём прижать несколько странным способом: обыскивая тщательнейшим образом загородную, мало посещаемую виллу. И догадаться нетрудно зачем: что-то тут есть такое, что перекрывает убийство как сторожей, так и случайно нагрянувших в посёлок свидетелей.
        И чего мне так не везёт в этих Черкассах? В прошлый раз чуть не умер, хорошо хоть в больницу успели отвезти сердобольные друзья Казимира, да и врачи кудесниками оказались: вымыли у меня из желудка два лишних Первых (увы, совсем неуместных там!) Щита. Да и впоследствии споила одна тварь сонным зельем, продав меня на работу в цирк. Ух! Сволочи! За карлика меня приняли! Но нет худа без добра: в цирке я познакомился с Леонидом Найдёновым, а потом и сам цирк благополучно сжёг. И это я в то время не имел у себя под рукой ни щепотки магических умений. Ха! Тогда как сейчас…
        Одно перечисление того, что у меня есть внутри, и того, что я умею, - это уже угроза всему человечеству. Потому что не было в мироздании людей, внутри которых жило два непревзойдённых симбионта: Первый Щит и так называемый груан. Уж как они там между собой ужились и меня при этом на атомы не распустили - ума не приложу. Устаканились они во мне, сотрудничать стали, меня из всяких неприятностей вытягивать, от страшных болезней и ядов ограждать. Так судьбе и этого оказалось мало: она сделала меня Светозарным. Да ещё и полным обладателем пятнадцати груанов, носимых в специальном поясе. А подобных людей этот самый пояс защищает лучше всякой брони. Конечно, под очередь зенитных снарядов подставляться для проверки не хотелось бы, но уж всяко-разно несколько автоматных очередей в упор моя вуаль защиты выдержит. И это я находился только в начале пути к высшему магическому совершенству, которое давалось при достижении ранга носителя Трёх Щитов.
        Ага! Вспомнил! Я ещё и редкий счастливчик, которому Лобный камень Сияющего Кургана предложил возложить на себя руки. За это меня наградили торжественным гимном, прозвучавшим с какими-то странными скрипами и скрежетом. По утверждениям поморян, все подобные счастливчики получают в дар некие способности, полезные умения и немалую славу. К сожалению, я не успел все нюансы узнать, изучить и тем более применить в полной мере к себе. Обстоятельства сложились трагично, меня тогда выкрали из столицы злобные кречи, летающие пособники людоедов-зроаков. А когда я второй раз попал в Рушатрон, и уже в ипостаси почти выросшего парня, мне тоже не удалось толком задержаться и повторно пообщаться с Лобным камнем.
        Иначе говоря, получи я должные знания, был бы круче гор, сильнее ураганов и непобедимее, чем Маугли. Но, честно говоря, мне и так хватало. Разобраться бы ещё с тем, что имею. И с тем, что мне в сознание забросил Второй. Да и самое главное, что все мои умения и вуаль защиты Светозарного на Земле никуда не делись. И не уменьшились. Как и груаны в поясе не потеряли своего волшебного свечения. Специально перед самым сном проверил.
        Так что встречи с бандитами я не опасался. Скорее злость на них появилась и охотничий азарт закипел. А причина тут совсем не в том, что меня с удобной лёжки согнали. Да и не в том, что приходится раньше времени появляться на людях в таком неприглядном виде. И не в том, что ещё ночью ко мне пришла здравая мысль: «Надо срочно выкупать эту виллу у Казимира! Стратегически важное место тут оказалось. Не ровён час все порталы на Землю, где контрфорс в виде одной стрелочки, из иных миров сюда ведут!» То есть я уже считал данный дом наполовину своей собственностью.
        Нет, меркантильность и дальний расчёт ни при чём. Тут чувство справедливости возымело решающее действие: ни за что убить сторожей - это уже беспредел. Ну вот ни за что не поверю, что невинных людей нельзя было усыпить или хотя бы оглушить. И за такое бесчинство следует наказывать смертной казнью. Прямо на месте. Без суда и следствия. По этому аспекту я после каторжных месяцев на Дне потерял последние крохи неуместной к тварям толерантности и человеколюбия.
        Так что кому-то сегодня придётся проститься с жизнью.
        И закончив все приготовления, я вновь занял самое удобное место возле маленького оконца на втором этаже виллы.
        Глава третья
        Тем временем в Рушатроне
        Заседание Большого Имперского Совета уже второй час шло двояко, неоднозначно. С одной стороны, довольно скучно, до оскомы. С другой - в страшном нетерпении и ажиотаже ожидания. Всем была известна повестка дня, все её прочли по сто раз, пока выслушивали бытовые, текущие проблемы империи и как можно с меньшими спорами и проволочками принимали нужное решение. Император тоже не капризничал, не возмущался и не пытался поймать докладчиков на упущениях и противоречиях. Хоть и кривился иногда, но согласно кивал после принятия очередного вердикта и нетерпеливым жестом подгонял председательствующего. Мол, давай дальше.
        Старый маршал, ведущий заседание, тоже желал бы начать оглашение списка с самого последнего пункта. Прекрасно видел общее раздражение и нетерпимость ожидания. Но закон есть закон: вначале решаются внутренние проблемы империи Моррейди, а потом уже обо всём ином позволено рассуждать, что её окружает. Традиция, не прерываемая даже кровопролитными войнами с внешними врагами.
        Выстояла традиция и в этот раз. И наконец облегчённо вздохнувший маршал огласил присутствующим высшим сановникам империи:
        - Ну и последний пункт обсуждений нашего Совета. Мы должны выслушать доклад министра иностранных дел и принять решение об установлении дипломатических отношений с новообразовавшимся государством. Напоминаю, доклада мы ждали давно. Полного доклада, без всяких купюр, домыслов или недомолвок. Поэтому попрошу тишины, господа! Прошу тебя, Вайль.
        Вайль Гранди являлся ровесником маршала и его приятелем с молодости. Разве что внешне выглядел более тучным и неповоротливым. Зато не переставал блистать умом и организаторскими способностями. Единственный его минус - так это туманные словоблудия и любовь к поддержанию интриги во время любого разговора. А также излишний артистизм во время речей, непомерный пафос и слишком уж страстное вхождение в роль истинного сказочника. Министр внешних сношений, главный дипломат империи и шеф внешней разведки, он сам только сегодня утром прибыл в столицу именно для данного доклада. До этого он месяц находился чуть ли не на передовой, на фронте противостояния со зроаками, лично собирая по крохам сенсационную информацию и пару раз находясь на волосок от смерти. По крайней мере, именно так успели поведать адъютанты министра, его помощники с сопровождающими охранниками, которые и сами падали с ног от усталости.
        С чего господин Гранди начал изумлять Совет, так это с показа огромной карты, которую два помощника живо развесили на стене. Выждав минуту эффектную паузу, пока все пристально рассматривали изменения на хорошо знакомой картине, он приступил непосредственно к самому докладу:
        - Скажу сразу, что я сам ещё совсем недавно не верил в образование нового государства. Но теперь могу утверждать со всей уверенностью: никакого нового государства нет! А есть… новая империя! Которую вы и видите на карте в виде залинованного красными полосками пространства. А почему империя? Да потому что она сама себя так и называет: империя Герчери. Символ на флаге: женщина с крыльями ласточки. Она является богиней любви нового государства и помещена в подобие пирамиды. Та, в свою очередь, в круг. С одной стороны круга стилизованная молния, с другой - полукруг, разделённый на три секции. Цвет флага фиолетовый…
        - Да какая нам разница! - раздражение Дьюамирта Второго, императора Моррейди, тут же получило поддержку гулом и степенным киванием представителей Совета. - Пусть хоть горчично-апельсинового цвета их флаг будет. Ты давай о самом главном рассказывай! Не издевайся!
        Министр с укором глянул на императора, цокнул языком в осуждение такой поспешности, но перечить не стал. Хотя наверняка хотел похвастаться ещё не одной кучей с таким трудом собранных мелочей и деталей. Сразу шагнул чуть ли не в финал своего доклада:
        - В итоге ныне империя Герчери объединяет в себе всю северо-западную часть империи зроаков, включая их столицу Лордин, затем - княжество Тайланов и Шартику, царство мёртвых ешкунов. - После чего немножко подумал и пробормотал: - Ничего не забыл из самого главного?.. Да нет, всё сказал…
        Естественно, что за такую наглость на министра ополчились все присутствующие. Гомон голосов сразу разбился на крики, весьма и весьма нелицеприятные для господина Гранди, но он только руками развёл, добавляя при этом:
        - Как потребовало его императорское величество…
        На что уже сам император милостиво махнул рукой:
        - Ладно тебе ёрничать! Давай со всеми подробностями. Потому что итоги твоего доклада мы и по карте видим: почти пятая часть империи людоедов оказалась в руках наших потенциальных союзников. А как это случилось? И ладно бы только от Гадуни часть оторвали, но как они умудрились княжество к себе присоединить? И самое главное: Шартика. Там же никто не живёт! Или мёртвые ешкуны вдруг ожили?
        - О ешкунах ничего мне лично не известно. И почему Шартика вошла в состав нового государства - объясню чуть позже. Принцесса Катерина пообещала, что поведает всё в подробностях в своё время. Зато основное воинство Герчери состоит из массивных, здоровенных воинов, которые называют себя эйтранами. Они умудряются сражаться со зроаками на равных, а порой и превосходят в силовом противостоянии. В схватках с ними людоедам даже их близость к центру собственной империи не даёт легендарную силу. О чём свидетельствует позорная сдача столицы. Хотя есть мнение, что новой империи удалось воспользоваться наиболее благоприятным моментом. Все воинские формирования зроаков сконцентрировались для мщения за убийство своего прежнего императора на востоке у царства Трилистье и на западе, вдоль Леснавского царства. Как раз на западе они захватили крепости Ледь и Грохва, а потом и находящиеся между ними Борнавские долины. И там оказались связаны боем с силами интернациональных полков, которым леснавский царь роздал баронские наделы на Ничейных землях. Вот тут оказавшиеся в глубоком тылу у людоедов эйтраны одним рывком
прошли к столице и захватили Лордин. А затем - и весь северо-запад до сих пор непобедимой Гадуни.
        - Но ты так и не сказал, откуда эти воины взялись? - стал уже откровенно нервничать Дьюамирт Второй. А старый маршал ему вторил:
        - И кто ими руководит? Кто встал у руля нового государства?
        - Откуда они взялись - неизвестно. Только утверждают, что их из иного мира привела на бой императрица, дочь великой богини Герчери. Ради неё и по её слову они готовы на любой подвиг и на любое свершение. А вот что касается их императрицы Марии… А также её сестёр, принцесс Веры и Катерины…
        Министр вновь попытался создать интригу в докладе, взяв очередную паузу, но вовремя заметил, что его дипломатические наработки уже и так привели весь Совет в бешенство. Не следовало перегибать палку в подаче материала. Поэтому Вайль Гранди лишь прокашлялся и довольно бодро продолжил:
        - …Они ещё совсем недавно являлись подданными нашей империи. Конкретнее: выходцами с Пимонских гор. Ещё конкретнее: недавно воевали в полку «Южная Сталь». Мстили за своего погибшего от лап зроаков то ли брата, то ли родственника. По непроверенным данным, являются потомками какого-то князя. По другим сплетням, считаются родственниками зуавы Апаши Грозовой. А род Грозовых до своей гибели на полях сражений считался княжеским.
        - Постой! - остановил его маршал. - Если они наши воины, то получается, они отныне дезертиры?
        - Ни в коем случае! Потому что командир полка «Южная Сталь» Дункан Белый соединение расформировал, сделав своих подчинённых гражданскими людьми. Причина: вручение каждому баронства на Ничейных землях. Так как это автоматически считается лишь усилением борьбы со зроаками, то наш император расформирование полка подтвердил. Любой воин стал бароном и останется им, если сможет защитить свой лен. Так хитро дело обставил леснавский царь. Увы, Ничейные земли людоеды отбили, новоназванных баронов изгнали и широкий коридор вдоль всей границы продолжают удерживать. Потому у нас и не было до сих пор прямого сообщения с новыми союзниками. Но! Пятую часть своей территории враги всего человечества потеряли. Столицу глупо проворонили. Имперскую казну и сокровищницу отбить даже не пытаются. Такое впечатление, что они сражаться с новыми врагами категорически не хотят и всячески избегают даже мелких стычек с ними. Вполне возможно, что боятся. В том числе и строго держат вдали от нового фронта те формирования тайланцев, которые ещё остались в составе их регулярных войск. Да и вообще они этих лысых предателей, которые
сейчас всеми силами пытаются вернуться в собственное княжество, перевели в интендантские подразделения и даже оружие у большинства позабирали. Хотя есть и фанатики среди лысых, продолжающие воевать против людей, как и прежде.
        Император успел заметить оговорку министра:
        - «Не было до сих пор»? Следовательно, как я понял, прямое общение с представителями Герчери уже налажено?
        - Именно! - господин Гранди не удержался от счастливой улыбки. - Доклад ещё и на треть не предоставлен, но раз вопрос задан, сообщу радостную новость. Я потому и спешил невероятно в столицу, что вместе со мной из Леснавского царства выехала моя коллега, главный дипломат Герчери, её высочество, принцесса Катерина Ивлаева-Герчери. И думаю, что уже завтра она лично сможет поведать нам всем историю своего государства. По крайней мере, мне лично она такое обещание дала: «Всё расскажу! Но только на Совете и в присутствии императора». Опережая ваши дальнейшие вопросы, скажу: дипломатическая миссия прибыла с северной границы Леснавского царства. А туда они добрались именно по мёртвой и неприступной ранее для живых существ Шартике. Так что… делайте выводы сами, ваше императорское величество и господа.
        Сделал паузу. С достоинством прокашлялся. Демонстративно отпил воды из поданного стакана. И под нахмуренными взглядами слушателей, которые явно не хотели «делать выводы», продолжил доклад.
        Глава четвёртая
        Лёгкая разминка боем
        Первым начал действовать мой серпанс, специализирующийся на управлении з?мками. По силе он уступал своему боевому собрату, носящему по Просторам Вожделенной Охоты по два всадника, но вот по сообразительности… Оставалось только любоваться его действиями.
        Многочисленная группа поддержки прибыла на двух вместительных джипах. Для таких вездеходов кое-как расчищенная от снега дорога посёлка не являлась сложным препятствием. Поэтому они приближались к воротам на очень приличной скорости. Только вот когда следовало уже сбросить газ и начать торможение, передовая машина, наоборот, взревела двигателем и, ещё больше набирая скорость, пронеслась мимо виллы. Затем, никуда не сворачивая, так и врезалась на ближнем повороте в каменные столбы ограды соседнего участка, снося несколько из них и превращаясь от удара в крайне непритязательный металлолом. И это ещё сидящим в ней типам повезло по причине больших сугробов на обочине. Те погасили основную силу удара, иначе внутри остались бы одни инвалиды.
        А так уже через пару мгновений через открытые с трудом дверцы стали вываливаться воины здешнего бандитского формирования. Ругательства, которыми они сыпали во все стороны, наверняка в самих Черкассах можно было расслышать. Но водителю всё-таки досталось больше всех: его буквально вынесли наружу, не столько оказывая первую помощь, как пытаясь поставить его на ноги или привести хотя бы в чувство щедрыми порциями словесного яда.
        Второй джип вполне нормально успел затормозить прямо возле ворот, и оттуда, из-за руля, выпрыгнул несомненный главарь данной ватаги. Тот самый Дуб. Да и ругался он таким шикарным басом, что запросто мог бы составить конкуренцию лучшим славянским певцам богемной оперы и припухшей эстрады. Ну и понятно, что его проклятия неслись в адрес пострадавшего водилы:
        - Козлина безрукая! И безмозглая! - Эти выражения ещё считались литературными, хотя и сильно просторечными. Орал он, совершенно забыв о кровавом деле, ради которого большинство банды сюда и припёрлось: - Будешь у меня сто лет отрабатывать за машину!
        Среди пассажиров первого джипа отыскался некий правдолюбец, который заступился за подельника:
        - Дуб, тут что-то не так. Я сам видел, как Шаров руль выкручивать пытался и на педали тормоза со сцеплением давил. Но всё словно намертво заклинило. Только и успел проорать несколько раз «Дьявол!».
        - Хорошо, что черти ему не мерещатся с похмелья! - разорялся главарь. - Дышит? Не помрёт? Ну и бросайте его! Сносите ворота! Живее! Оружие на изготовку!.. Ах, ё…
        И только начав движение, словно поскользнулся и, высоко задрав обе ноги, грохнулся на спину. Ну упал человек, с кем не бывает. Зима всё-таки! Тем более что остальные уже бросились ворота выламывать и калитку. Только один тип из троицы шедших пешком по улице бандитов оглянулся на шефа, который со стонами стал подниматься, и истово перекрестился. Тот самый Монах, наверное.
        На этом неприятности для грабителей не окончились. Того, кто успел перекусить специальными щипцами цепь с замком, неожиданно ударило током. Он с завыванием, глядя в ужасе на свои переставшие слушаться пальцы, уселся в сугроб. Трое остальных, навалившихся на ворота, вдруг сломали их невероятно легко. Они грохнулись на открывшееся пространство, а потом коварно оказались придавлены сверху железными створками. Двое мгновенно вскочили на ноги, а вот третьему хорошенько приложило по позвоночнику. И он теперь ворочался по снегу с криками: «Не трогайте меня! Сам отлежусь!..»
        Здоровяк, который одним ударом плеча высадил калитку, пробежал после этого всего два метра. За что-то зацепился ногами и с грохотом покатился на клумбу с обвязанными тканью пеньками роз. Но зимняя обмотка не все кончики прутьев закрывала, поэтому харю бандита порвало в нескольких местах. И он, заливая кровью снег, пытался стянутым с себя шарфом промокнуть лицо, прикрыв кровоточащие раны.
        Апогеем всего было падение почти всех остальных грабителей и вырвавшиеся после этого крики непонимания, а то и неподдельного ужаса:
        - Меня ударили в спину!
        - А мне ноги подсекли!
        - У меня ноги вообще словно отнялись!
        Учитывая, что оружие в начале акции все держали на изготовку, то у большинства оно просто выпало из рук или было обронено в попытках оказать себе первую помощь. Только двое удержались на ногах, замерев на месте. Один из них стоял в створе калитки, тот самый, который крестился, но теперь он ещё и шептал:
        - Бесовщина! Истинная бесовщина!
        А я только смотрел на это всё и радовался: этак Второй и сам со всей шушерой справится. Но к собственной глупости, прибывшие оказались слишком настойчивые. Или «…ну совсем тупы-ы-ые!», если смотреть на всё со стороны врача-психиатра Задорнова. Пошатывающийся главарь прошёл осторожно в центр всей живописно раскиданной группы и спросил вначале у них:
        - Чего это вы? - большинство пялилось не на него, а на виллу, поэтому и он на неё глянул. Сложил два и два, после чего понял, кто может быть повинен в неразберихе и кто в ней больше всего заинтересован: - Эй, на даче! Кто там есть? Покажись, сука!
        И повёл стволом своего пистолета по окнам второго этажа. Словно выбирал, куда выстрелить. Убивать я его не стал, просто самым маленьким мягуном легонько толкнул. Пистолет гад не выронил, хоть и пропахал в сугробе полосу в три метра, врезаясь в забор. Но на ноги вскочил быстрее, чем после первого падения. К тому моменту и большинство его подручных поднялись, пребывая явно в растерянности. Ну и я почему-то решил дать им последний шанс к выживанию: просто пугнуть хорошенько, да и пусть бегут, куда глаза глядят. О покойниках в сторожке я в тот момент как-то забыл.
        Потому сбежал вниз и вытолкнул наружу направляющие наружной ставни. Та выпала, являя миру уже заранее открытое окно и меня, всего такого загадочного, со злобным оскалом на лице:
        - Ну и чего вам здесь надо? - говорить тоже постарался сиплым, уверенным баском. И поставленной цели добился.
        Себя-то я в зеркале с утра уже успел увидать, так что мой испуг давно прошёл. А вот ремесленники от разбоя так и затаили дыхание, рассматривая меня. Настолько моя неземная красота их в ступор вогнала. Как ни странно, первым на меня отреагировал самый трусливый в компании. Продолжая креститься, но уже с утроенной скоростью, он запричитал:
        - Нечисть бесовская!.. Говорил ведь, что здесь чертовщина творится!..
        За ним и главный бандит заговорил, обращаясь ко мне. Причём так, что я сразу понял: эти урки готовы погибнуть, но полученное от кого-то задание выполнить:
        - Страшило, ты это… нас не запугивай! Мы и не таких уродов чернобыльских видывали! А лучше в дом впусти и дай спокойно наши вещи забрать. Пять минут, и мы уходим! Слово афганца!
        О! Он ещё и воевавшим оказался? И как только такую гниду его товарищи где-то там не пристрелили? А скорее всего и не был он в Афгане, просто среди своего блатного окружения «понты кидает» и врёт безбожно.
        Мне стало чуть интересно:
        - А что за вещи-то?
        - Сами не знаем. Приказано вот этим устройством воспользоваться при поиске. А в тех вещах маячок упрятан, вот мы и отыщем.
        Левой рукой он и в самом деле показывал мне какое-то устройство в виде планшета. Но правой - крутил пистолетом, словно собираясь начать пальбу. Скорее всего он бы сразу начал стрелять, но моё слишком наглое поведение и наплевательское отношение к собственной безопасности сильно смущали. Как и тот факт, что главарь не знал, есть ли кто ещё в доме. Начнёт стрельбу, а тут в ответ и полоснут со второго этажа из автоматов. Поэтому и высматривал, поэтому и не решался. И судя по его дальнейшим словам, принял меня чуть ли не за представителя своего племени грабителей и убийц:
        - А ты чего здесь прячешься? В бегах, что ли? И кто такой?
        Наверное, Дно меня испортило. Да и самоуверенность била через край. Подобные вопросы, да ещё таким тоном от какого-то козла я получать считал ниже своего достоинства. Отвечать на них - тем более. Хотя и в самом деле только вчера бежал от неминуемой смерти и как бы в самом деле тут прятался.
        Поэтому сам выдал последнее предупреждение-приказ:
        - Если хотите остаться в живых, бросить оружие и лечь лицом вниз!
        - А не слишком ли ты борзеешь, скандинав? - вдруг отозвался один из бандитов. Причём один из самых осторожных, потому что он так ни разу и не упал и стоял рядом с одиноким кирпичным столбом, который располагался между снесёнными воротами и калиткой. И с оружием обращался поухватистей, чем остальные. Придётся его убирать первым.
        Зато второй, присевший возле солидной мраморной скамейки и копошащийся с мобильным телефоном, вдруг заявил:
        - Дуб, мои оба телефона не работают! - Когда только успел оба осмотреть?
        Тут же почти все полезли за своими трубками и стали тыкать кнопочки да жать на сенсоры. Ага! Сейчас! Там, где побывало уникальное существо-администратор, ничего работать из электроники не станет, если оно не обеспечено высшей технической защитой империи Альтру. Кстати, мелькания Второго уже не вижу, значит, убыл к главным въездным воротам посёлка. Теперь придётся действовать одному. И я опять крикнул:
        - Лечь! Считаю до трёх! Раз…
        Главарь начал стрелять первым, ему подтявкивали пистолеты его подельников. И каждый сделал по три-четыре выстрела. Я же, затаив непроизвольно дух, с особым вниманием присматривался к своей защите, обретённой на Дне. Вуаль Светозарного заискрилась всеми цветами радуги, слегка прогнулась и заходила ходуном, отводя пули в сторону. Ни одного касания к телу. Даже одежда не пострадала.
        Чего я и добивался, пытаясь провести испытания моей защиты! Пистолетные пули она держала великолепно, и в будущем можно этим пользоваться без малейшего опасения.
        Когда стрельба стихла, отморозки уставились на меня выпученными глазами, высматривая на мне дырки и ожидая, когда же я всё-таки упаду. Лишь один набожный среди них вдруг заскулил и стал пятиться назад со словами:
        - Сгинь, сгинь, нечистая сила!
        Он уже собрался метнуться за забор, а я - упокоить отморозка парализующим мягуном, как своего подельника, полуобернувшись, одним выстрелом в лоб уложил главарь:
        - Достал меня этот Монах!.. О! Нормальные патроны! Оказывается… А я распереживался, что нам всем холостые подсунули. И рука не дрожит…
        К этому моменту я уже начал уничтожать всех. Жаль, что самый осторожный и ушлый среди них сместился за столб. Но теперь первым пал главарь группировки. За ним стали оседать на снег и все остальные. Кто хватался за сердце, кто за голову: зависело от попадания сердцевины бросаемого мягуна. Там, где она проносилась, в живом теле оставалась кашица из перемолотых сосудов, мышц и артерий. Естественно, что ни сердце после этого, ни мозг работать и одного мгновения не станут.
        И только на того, кто спрятался за столбом и уже полностью разрядил в мою сторону свой пистолет, пришлось отправить сгусток силы сродни тарану массивным грузовиком. Даже лишнюю силу вложил в созданный эрги’с: столб рассыпался, разлетелся мелкими осколками. Зато вставленный внутрь опоры железный стержень с отходящими петлями для ворот только чуточку согнулся. А тело бандита разорвало пополам и разбросало самым непритязательным способом. И ладно, что кровяными пятнами часть дороги обрызгало, так ещё и кусками кирпича в трёх местах повредило джип, предназначенный для моей дальнейшей поездки. Благо хоть лобовое стекло не разбилось, и вмятины оказались по левому борту, а то бы на каждом повороте местные гайцы меня останавливали. Или кто тут сейчас на дорогах свирепствует? И как с ними придётся договариваться, если всё-таки остановят?
        С этими мыслями я спокойно вышел наружу, прихватив заготовленный драный полушубок и вскочив обутыми ногами прямо в валенки. Холодно всё-таки! Я уже и в окне замёрз стоять! И пальцами ног шевелил с трудом. Странно, что вуаль Светозарного меня не греет. А если бы я умирать начал от холода, она бы и тогда не шевельнулась?..
        Можно было и трупы раздеть, тёплая одёжка на них красовалась отменная, но мне чего-то противно стало такими вещами пользоваться. Старьём - и то приятнее укрыться, чем носимым этими навозными жуками.

«Правда, на Дне я таким привередливым не был, - мелькнуло в сознании, пока пробирался по двору и присматривался к телам. - А тут с чего такая щепетильность?.. Похоже, по причине, что мир родной, поэтому и сволочи местные кажутся более противными, чем в ином мире…»
        За воротами отправился ко второму джипу, с досадой размышляя, что же делать с покалеченным водилой. Не скажу, чтобы я сильно переживал об очередном упокоении, но судьба меня избавила от выбора. То ли у пострадавшего ребро было сломано о руль, и он умер от кровоизлияния в лёгкие, то ли часть мягуна до него долетела, предназначенная его подельникам. Но финал в любом случае для раненого прискорбный.
        Так что я не задержался возле изувеченной машины, отправился к «своей». Первым делом глянул на замок зажигания! Пуст! Да оно и понятно: ворьё, угоняющее чужие машины, к своим «колёсам» относится особенно трепетно. Даже при такой экстренной обстановке водитель ключи в карман сунул. Значит, придётся идти обыскивать главаря. Но прежде чем двинуться по скрипучему снежку назад во двор, почувствовал жар по всему телу. Ага! Всё-таки вуаль заработала! Решила меня спасать от холода!
        И так как стало жарко, моментально сбросил с себя тулуп и закинул его на заднее сиденье. А уже подходя к месту предстоящего мародёрства, вспомнил, что у меня совсем нет местных рубликов. Да и какие-нибудь «у.е.» не помешали бы. Золота и драгоценных камней при мне - банк обзавидуется, а вот расходной мелочи беспросветный нолик. Кто же в дальнюю дорогу без наличного капитала выбирается? И я уже с настоящим азартом приступил к обыску остывающих тел. Куда и брезгливость подевалась. Только и пришло в голову оправдание:

«А что? Законные трофеи, добытые в бою!»
        И не пожалел впоследствии. Подобрав одну из шапок, довольно споро накидал в неё собранные бумажники и всё, что на скорую руку отыскалось в карманах у бандитов. Ключи от джипа отыскались в первую очередь. В том числе и запасные. К оружию даже не прикасался. Документы тоже не проглядывал. Банковские и кредитные карты меня совершенно не интересовали. Всё оставлял в бумажниках, а те - в шапке. А потом живо выпотрошил добычу и рассортировал полученные дензнаки разных государств и сообществ. Итог позволял уверенно заглянуть в завтрашний день. Около двадцати тысяч местных гривен. Полторы тысячи долларов. До двух тысяч евро, не хватало парочки червонцев. И даже рублями запасливые ребята оказались затарены: сорок пять тысяч крупными банкнотами и горка мелкими.
        Вроде должно хватить почти на все случаи жизни, но именно слово «почти» меня заставило замереть возле трупа главаря, когда уже возвращался к машине.

«А что они здесь пытались отыскать? Скорее всего именно наличку или золото. Приедет следственная бригада, дом обыщут от фундамента до антенны телевизионной на крыше. Находку изымут, дом арестуют, Казимира - неизвестно. Оно мне надо? Особенно если хочу эту «дачу» выкупить? Ни в коем случае не надо! Уж лучше самому забрать из дома это нечто ценное да и передать впоследствии хозяину в знак своих добрых намерений. Уж тогда он мне точно не откажет в продаже недвижимости».
        Подхватил устройство и двинулся обратно в дом. Разобраться в управлении поисковика хватило пары минут. Даже инструкцию успел просмотреть, где говорилось: «…маяк фиксируется на дистанции в десять метров при самом благоприятном режиме и в пяти метрах - при засилье железобетонных конструкций». Кто бы сомневался… Да и прозвучавшее из уст главаря обещание отыскать нужную вещь «…за пять минут!» обнадёживало.
        Только вначале прошло десять минут, во время которых я оббежал домину дважды. Затем пошёл на третий круг, более тщательно и медленно. Ушло ещё десять минут. И тоже безрезультатно! Подумал, догадался сходить к беседке и к сараю. Ещё четверть часа, и окончательно прорвавшееся вслух раздражение:
        - Обманули! Еловая жизнь! Знать бы ещё, кого именно? Этих уродов - их наниматели? Или меня развели, как мальчика-недоростка?..
        Хорошо хоть время меня не поджимало, а охранные функции на внешнем периметре нёс неутомимый Второй. Хотя почему не поджимало? Могли ведь и подельники заинтересоваться долгим молчанием банды в эфире. Особенно если уже знают о начавшемся обыске на вилле. Могут забеспокоиться, поднять на ноги купленных ими оборотней в погонах и устроить облаву на дорогах. Это мы знаем, проходили. Помню, после сожжения одного поганого цирка и уничтожения губернатора с его женой-наркоманкой невообразимое на дорогах творилось. До сих пор мы с Леонидом в розыске находимся. Наверное…
        Так что желательно сматываться отсюда как можно быстрее. Потому отключил прибор, в сердцах сплюнул да и потопал к джипу. Проходя мимо шапки с трофеями, подхватил её и положил на фундамент, оставшийся от столба. Огненный эрги’с - и от всего собранного осталась лишь кучка горячего пепла. Чем больше загадок будет у следствия, тем меньше когда-нибудь ко мне будет претензий.
        Усаживаясь, валенки оставил на снегу. Потом чуток подумал и закинул их на пол у задних сидений. Туда же забросил и планшет поисковика. А чтобы он не ездил по полу всего салона, засунул его во внутренний карман тулупа. Ни к чему оставлять предметы с моими отпечатками и следы на месте преступления, пусть и такие несуразные. Хотя и пожалел запоздало, что сразу не сжёг. Но не возле же машины это делать?
        Мотор заурчал мерно, уверенно, и уже через пяток минут я подкатывал к небольшому домику сторожей. У шлагбаума стояло три дорогих, пусть и под слоем грязи не блестящих автомобиля. Что сразу меня напрягло. Ну один - сторожей. Второй - оставшихся в засаде бандитов. А третий чей? Или сторожа форсят, каждый приезжая на транспорте, вряд ли доступном простому работяге? Обидно, если кто из «дачников» приехал и мой серпанс не успел спасти невинных людей. Могут убрать, как нежелательных свидетелей.
        Остановил машину рядом с домиком, не заглушив мотор. Дождался примчавшегося Второго, который приподнялся в районе сиденья, и ухватился за уголок с чипом. Выслушал доклад и только тогда облегчённо вздохнул и стал выбираться наружу.
        Пожилая пара оказалась зазвана бандитами внутрь, но уж настолько кровожадными, как остальные, они не оказались. Попросту надели на головы нечаянных свидетелей мешки, привязали их к стульям и стали обыскивать. Тут и подоспел мой услужливый управленец. Блокированные живые его не интересовали, подвижных он просто сбил с ног и оглушил, ну и все телефоны превратил в бесполезные сгустки горелых схем и оплавленного пластика.
        К сожалению, сторожа и в самом деле оказались мертвы. Их тела были грубо сброшены в маленькую кладовку для инвентаря. Всё это я осмотрел тихо и осторожно. Затем обыскал оглушённых, немного подумал и забрал бумажники с деньгами и документами целиком. А причина была проста: один из них пусть и не совсем идеально, но оказался на меня похож внешне. Вдруг да пригодится?
        Несмотря на беззвучное движение, меня всё равно услышали взвинченные до предела пленники:
        - Кто здесь? - раздались дрожащие голоса из-под мешков. - Что здесь творится? Немедленно нас отпустите!
        Постоял возле них, жалея и думая, как им быстрее помочь. Очень не хотелось, чтобы они меня увидали. Уж больно внешность у меня в данный момент примечательная. А мне ещё ехать и ехать до родной Лаповки в сравнительно далёкую Россию. Первоначально ничего не смог придумать, как пробормотать невнятно:
        - Вы успокойтесь и не переживайте, всё будет хорошо. Чуть позже я вас освобожу.
        После чего помчался проверять пришедшую мне в голову идею. Ведь могло оказаться, что автомобиль лежащих на полу бандитов как раз записан на похожего со мной парня? Могло? Так почему бы этим не воспользоваться? И я удовлетворённо хмыкнул, когда найденные в полноприводном «Ниссане» документы владельца машины совпали с его паспортом. Ключи тоже подходили идеально. Пусть и новая машина казалась не такой шикарной, зато тоже вполне ничего как по мощности, так и по проходимости. И легче, чем джип главаря преступников.
        Теперь следовало подумать, чтобы очнувшийся бандит при первом же допросе не заявил о пропавшей машине. Убить его, что ли? Но может, и не заслужил человек, раз нечаянных свидетелей третировать не стал. Значит, пусть живёт? Но долго, очень долго вначале поспит.
        Своими усыпляющими эрги’сами я пользовался много в последнее время. И давно заметил, что чем больше вложишь энергии в магическое действо носителя Трёх Щитов и чем масштабнее она по всему телу усыпляемого распределится, тем дольше клиент валяется в отключке. До пятнадцати часов доходило. Так что в этом случае следовало именно так поступить. Найдут его здесь потом без документов, и уж тем более сразу никто машины не хватится. Пока разбудят через сутки, пока суд да дело, я уже давно в своём сельском доме от цивилизации спрячусь.
        Поэтому поднапрягся да и приголубил каждого из оглушённых бандитов огромной порцией усыпляющей энергии. В сумме в бессознательности сутки точно будут только лежать и сопеть в две дырочки. Никакие медицинские препараты их не разбудят. Хочу надеяться… Жаль, что личной энергии после всех своих деяний у меня осталось только чуть больше четверти запаса. Придётся в дороге наверстать чем-нибудь съестным.

«Эпическая гайка! Так у меня же ничего нет! - спохватился я. - Денег полные карманы, но ни в магазин зайти с моей харей, ни в ресторане перекусить. Вот же напасть!.. К дому Казимира возвращаться за консервами и сухарями?.. А может, у этих что завалялось?..
        Глянул за сиденье, не поленился проверить багажник «Ниссана». В самом-то деле нашлось нечто: сумка с пятью бутылками водки и тремя бутылками греческого коньяка «Метакса». Но хоть бы шоколадка где-нибудь завалялась для закуски!
        Выискивать бутерброды убитых сторожей мне и в голову не пришло. Зато вновь отправляясь в домик охраны, случайно заглянул в машину связанных посельчан. И чуть слюной не захлебнулся от увиденного. Я ведь и не завтракал сегодня, что, учитывая усиленную регенерацию, могло привести вскоре к голодному обмороку. А там на заднем сиденье стояло три коробки с невероятным количеством деликатесов из супермаркета. Начиная от колбас и сливочного масла и заканчивая баночками с селёдкой и греческими оливками. Не удивлюсь, если и мои любимые шоколадки со сгущёнкой отыщутся. Оставалось только уладить организационные вопросы, ибо воровать не хотелось, не было в том малейшей необходимости. И вновь нависши над пленниками, я поинтересовался:
        - У вас что, банкет намечается?
        - У меня сегодня день рождения, - с готовностью отозвался мужчина. - Гости через… скоро съезжаться начнут.
        - И на какую сумму закупились продуктами?
        - На три тысячи пятьсот гривен! - первой ответила женщина. - Там чек есть!
        - Да бог с ними, с деньгами! - тут же стал вполне искренне уверять мужчина. - Берите что надо, не стесняйтесь.
        Нынешнего курса гривны я не знал (честно говоря - и старого тоже!), поэтому поинтересовался:
        - Триста пятьдесят евро хватит?
        - Вполне! - твёрдо заверил. - Даже лишнее!
        - Не важно! Вот, я кладу вам их в карман! - Я и в самом деле вложил нужную сумму мужчине в карман брюк. - И сейчас пойду перегружать продукты в свою машину. Затем я сразу уеду. А вы послушайте внимательно мои советы и разъяснения. Потом выполняйте их со всей скрупулёзностью. Итак! Сторожа убиты бандитами, трупы в кладовке. В самом поселке те же бандиты устроили разборки между собой, и все мертвы. Останутся здесь валяться только их два подельника. Мы их оставляем в живых, так что опасность вам в дальнейшем возможна лишь с их стороны. Всё-таки вы нечаянные свидетели. Но так как они вас не убили, то вроде и их убивать не по-людски. Хотя… Решать в итоге вам. Мой товарищ ещё останется в этом домике и по моей отмашке развяжет вам руки. После этого ждёте ровно двенадцать минут и только затем начинаете действовать, сняв мешки. Учтите, товарищ остаётся здесь и уйдёт ровно через десять минут. Не вздумайте двигаться раньше обозначенного срока, будут огромные неприятности!..
        - Понял! - отозвался мужчина чётко и кратко. Военный, что ли?
        - Дальше решайте сами, что делать. Но советую уехать отсюда на несколько часов… а то и до завтра. Пусть здесь начнут следствие как можно позже и без вашего присутствия. Обо мне и моём товарище постарайтесь не вспоминать нигде и никогда. Счастливо оставаться!
        Прежде чем выйти, наговорил должные инструкции Второму, а выходя, чётко и громко хлопнул дверью. Тогда как серпанс принялся интенсивно «прохаживаться» возле окна. Словно высматривал мои сигналы. Когда же я перегрузил продукты в «Ниссан» и послал в его сторону зов, он лихо убрал верёвки с пленников, потом «протопал» демонстративно к столу и грузно «уселся» в скрипучее кресло.
        На самом деле он уже через десять секунд беззвучно закреплялся только ведомым ему способом во внутренностях «Ниссана», и я сразу после этого отъехал. Недалеко, правда, всего лишь метров на тридцать. Потому что вспомнил о своих следах в джипе главаря банды. Сдал быстро назад и поспешно стёр все свои возможные отпечатки на машине и внутри. Валенки, а также драный тулуп с планшетом-поисковиком в кармане, которые бросились мне в глаза, тоже перебросил в новый транспорт, надеясь выкинуть в первый же мусорный бак. И уже после этого газанул со всем усердием, доступным моему мизерному опыту и давно утерянной практике.
        Вначале было сложно, скользко, особенно на заснеженном участке подъездной дороги. Но на голом асфальте ухоженной вполне трассы прибавил скорости. Пусть я и не нёсся, как большинство иных автомобилей, но и на полного чайника не походил. Едет себе человек спокойно, не спеша, значит, так ему нравится.
        К тому же Второй вновь отличился. После моих дотошных расспросов подкинул мне ёмкий пакет информации, которая касалась вуали Гимбуро. Этакая особая метка, которой мог воспользоваться маг с потенциалом Иггельда. Вуаль можно было применять в самом широком спектре, начиная от банального обозначения живого или неживого предмета и слежки за ним и заканчивая довольно существенными силами защитного свойства. Правда, в последнем случае следовало находиться вплотную к объекту и поддерживать своей магической мощью.
        Да и таблицу эрги’сов продолжал изучать. Вот и получалось совмещать нужное с полезным: ехать и обучаться одновременно.
        Дальше путешествие проходило без особых треволнений. Черкассы остались в стороне, с местными гайцами тоже повезло не столкнуться интересами. На заправке вообще из машины не выходил. Поморгал фарами, вышел парень, попросил его залить полный бак. Через щель приоткрытого окна отдал деньги, ещё и на чай заправщику досталось. Всё бы так и везде просто делалось.
        И только посреди пути к границе с Россией догадался включить радио и прослушать сводки последних новостей. Они оказались шокирующими: майдан, смута, вор-президент чуть ли не в бункере отсиживается. Грандиозные столкновения с «Беркутом». Захват общественных зданий ликующим от безнаказанности народом. Одни политики проклинают других, обвиняя друг друга во всех смертных грехах. Одни оголтелые олигархи хотят оттолкнуть от власти иных, ещё более оголтелых. Или менее?.. Третьи клянут Европейское Сообщество, призывая к единению славян. Четвёртые готовы туда ползти на коленях ради бесплатной визы и возможности чистить писсуары капиталистов. Пятые проклинают русский язык, готовясь его запретить на веки вечные. Страна гудит, тужится и готовится громко пукнуть. И уже льётся кровь.
        По сравнению с такими масштабными пертурбациями у всех наших братьев-украинцев разборки в дачном посёлке под Черкассами показались мелочными и незначительными. Зато будущие осложнения, связанные с покупкой виллы Казимира, - весьма вероятными и непредсказуемыми. Разве что доверить это дело посредникам? Поверенные за вполне небольшой процент, хоть в Африке, хоть в Австралии, любую понравившуюся недвижимость скупят. Средств мне хватит на всё, ещё и соседние участки с домами приобрести.

«Нет, соседние - это уже перебор, - размышлял я, остановившись на другой заправке и передвигая нужные продукты на переднее пассажирское сиденье. Запахи меня к тому моменту уже достали! Захотелось кушать не по-детски. Но мыслям-то это не мешает: - Выделяться никак не стоит в месте перехода. Да и некогда мне сейчас заниматься куплей недвижимости. Оставлю деньги и камешки родителям, пусть помаленьку продают и аккуратно выходят на контакт с хозяином виллы. Наверняка некие сведения после такой кучки трупов появятся в прессе и о самом Казимире. В крайнем случае можно выйти на него через моих спасителей, которые меня в больницу отвезли. Как их там?.. О! Геннадий и Зоя! У меня же их телефон есть. И у родителей записан. Вот и хорошо, дам им задание, они точно справятся. А мне придётся срочно отправляться в Рушатрон. Даже лечиться некогда, так и пойду… Авось в Священном Кургане народ не распугаю, за людоеда зроака никто не примет… Жаль, очень жаль, что с Земли нет такого места, чтобы раз, и сразу в Борнавских долинах оказаться. Или хотя бы на границе Леснавского царства… Ведь если девчонки вырвались из
окружения, они в любом случае к границе станут прорываться…»
        Дальше ехал, на ходу уминая всё, до чего дотягивалась рука. И что не мешало вести машину. Может, и стоило встать спокойно в сторонке да наесться от пуза, потворствуя своему неизменному аппетиту, но не хотелось терять ни минуты. Беспокойство поселилось в душе. Словно меня звали, тянули за сознание важнейшие срочные дела. И я, кажется, догадывался, с чем это может быть связано: с пересечением границы.
        Когда меня летом везли на своей машине Зоя и Геннадий, то я и не заметил какого-то переезда или пограничного контроля. Наверное, придремал тогда. Сейчас же, когда в Украине творится конец света, наверняка и на границе дурдом натуральный. А с моим опытом преодоления таких преград может получиться шумно и слишком уж заметно. Я-то в любом случае прорвусь, с моими силами любую границу в блин раскатаю, но шум на данном этапе моего путешествия крайне противопоказан. Тихо надо просачиваться домой, ещё тише проскользнуть в Лаповку. Нельзя при этом следить и привлекать к себе внимание, никак нельзя… А как это сделать?
        Вот и терзали меня самые нехорошие предчувствия.
        Но приехал на некое подобие пограничного контроля ещё засветло. И очередь в несколько машин мне показалась хорошим предзнаменованием. Только и оставалось помнить хорошо вычитанную в документах информацию, держать красное, обожжённое лицо кирпичом и в меру наглеть во время скользких вопросов. Ну и приготовить нужные бумажки разного достоинства для подмазки проходимцев в мундирах. Слава богу, что информацию, как себя вести с ними и как вручать взятки, я в своё время в Интернете выискал. Лишь бы какой-нибудь совсем зачумлённый чудак не попался.
        Вот первый такой вопрос и прозвучал, как только я опустил окно и отдал паспорт в руки украинского погранца.
        - Шо цэ з вамы?! - При этом он непроизвольно отшатнулся, чуть не роняя мой документ. И мне ничего не оставалось ляпнуть, как сослаться на крайние обстоятельства.
        - Бабушка Марфа умерла! - Да простит меня бедная, самая любимая бабуля, умершая уже давно! Но врать я не собирался: - Вот еду помянуть… Из больницы выписывать не хотели после пожара… Вишь, как голова обгорела?.. Но разве удержишься от такой поездки?.. Иначе грех большой…
        Служивый как-то хитро крутанул головой, вроде как и соглашаясь, но вроде как и нет. Да и словами стал играть, раскрыв мой паспорт и сличая фотографию с тем, что его пугало из окна:
        - Як же так?.. Вы украйинэць, а ваша родычка там?..
        - А где же ей бедной быть-то, братец? - И с этими словами я прислонил изнутри к стеклу, не до конца опущенному, стодолларовую банкноту. - Ты бы, служивый, не брал грех на душу, не задерживал скорбящего внука.
        Служивый «братец» тут же сменил стойку на более угодническую и мгновенно перешёл на чистый русский язык.
        - Примите мои искренние соболезнования! - Возвращая паспорт, ловко сгрёб зелёную бумажку в кулак и тут же проникновенно добавил, кивая на приближающегося к «Ниссану» толстяка: - Таможня наша идёт. К продуктам обязательно прицепится. Так что вы уж там ему что-нибудь…
        - Не обижу! - вальяжным тоном пообещал я. - Что он больше любит?
        - Колбасой не брезгует, да-с! Ну и… любит коллекционировать зелёненькие портреты мёртвых американских президентов…
        Это он так «тонко» намекал на банкноты с теми же американскими президентами. А мне только лучше! Продукты жалко было отдавать до слёз: ночь на носу, где я ещё что-то толковое куплю? Вот и пошла в ход очередная заготовленная бумажка, номиналом в пятьдесят единиц. Толстяк даже в багажник заглядывать не стал. Издалека понял, что ему подношение уже готово. Уловив удовлетворённый кивок пограничника, заглянул только на переднее сиденье для пассажира. Хмыкнул одобрительно, ловко подхватил купюру с ящика, попытался скривить жирное лицо в улыбке и приветливо взял под козырёк.
        И уже через пару минут, получив от русского погранца только штамп в паспорт да взмах рукой «Проезжай!», я двинулся прочь от границы. Вроде всё нормально прошло, потеря бандитских денег совсем не волновала, а вот гнетущее чувство неведения, ожидания какой-то беды так и не оставляло.
        И я стал уже серьёзно переживать за девчонок:

«Явно что-то с ними нехорошее приключилось!»
        Как же я ошибался!
        Глава пятая
        Дипломатические перегибы
        Её высочество Катерина Ивлаева-Герчери прибыла в Рушатрон сразу после обеда. И в её маленькой свите оказались сразу четыре особи самого противоречивого для поморов толка. И ладно ещё рослые, могучие эйтраны. Пусть из другого мира, пусть невероятно сильны, пусть дико загадочны, но они сразу воспринимались как союзники. Зато два совершенно лысых тайланца воспринимались с умопомрачающей ненавистью. Ведь любой нормальный человек ненавидел этих людоедских прихлебателей больше, чем кречей! Ещё больше, чем непосредственно зроаков! Рыцарей и воинов княжества Тайланов по этой причине даже в плен никогда не брали, сразу убивали на месте.
        Сложности возникали по той причине, что дипломатическая миссия прибыла открыто, по всем полагающимся правилам и традициям проехалась по Рушатрону в открытых каретах. Хорошо хоть службы безопасности, предупреждённые заранее и установившие живые заслоны вдоль всего маршрута, сумели предотвратить действия некоторых горожан. Иначе парочку лысых тайланцев просто разорвала бы озверевшая толпа. Ну и как раз присутствие этих предателей рода человеческого в дипломатической миссии послужило основным камнем преткновения ещё до начала каких-либо переговоров на высшем уровне. Несмотря на огромную заинтересованность встречей, император просто не имел морального права сесть за один стол переговоров с приспешниками зроаков.
        Каково же было его удивление, когда министр иностранных дел примчался после предварительной беседы с принцессой и, заламывая руки, заявил:
        - И это ещё не всё, твоё императорское величество! Только что эта не совсем правомерная принцесса заявила, что переговоры на высшем уровне состоятся лишь в том случае, если мы гарантируем безопасность ещё нескольких существ, которые обязаны при этом присутствовать. И эти существа самые премерзкие, самые противные, самые…
        - Конкретнее! - рявкнул на него высший правитель Моррейди в страшном раздражении. - Меня уже допекли твои интригующие недомолвки! Здесь все свои! И если ты намекаешь на кречей…
        - Как можно?! Какие намёки?! - Вайль Гранди на себе чуть ли не волосы рвал. - Речь и в самом деле идёт именно о кречах!..
        Высший сановник самого огромного государства поморян редко ругался. Но тут и он не выдержал, просипел несколько совсем нелицеприятных слов из лексикона далёких предков, завершая их вопросом:
        - Эти Герчери-Ивлаевы что, совсем с ума посходили?! Как они могли до такого додуматься? Вначале тайланцы, а теперь ещё и эти вонючие похитители детей?
        Министр немного успокоился и стал изъясняться более дельно и подробно:
        - Как утверждают лица, сопровождающие принцессу (потому что она сама, поставив ультиматум, скрылась в отведённых ей апартаментах), речь идёт не о полной популяции кречей и представителей от их числа. Имеется в виду иная, некая архаичная ветвь их вида. Оказалось, что на северо-западе империи Гадуни три клана крылатых… м-м, существ, проживали всегда в жёсткой изоляции. И они во все времена придерживались строжайшего нейтралитета, в войнах зроаков с людьми никогда не участвовали. О чём и свидетельствует сам факт их скрытного для нас существования. Они проживали в замкнутой автономии, сами сеяли свои злаки, выращивали фрукты и овощи и занимались в лесах собирательством. То есть тоже вегетарианцы, но никогда служить к людоедам не шли. Объясняют они это тем, что совсем иного происхождения, иных верований и во внешнем виде у них есть существенные отличия от их мерзких подобий на остальной части Гадуни.
        - Чем именно отличаются? - фыркал император. - Двойным количеством рожек или большей зловонностью?
        - Честно говоря, я бы тоже не угадал. - Вайль пожал плечами и расставил ладони в стороны. - Потому что такое трудно себе представить. Стереотипы нашего мышления…
        И тут же смутился, запнувшись на полуслове. Ибо заметил, как его коронованный слушатель демонстративно вынимает свою золочёную шпагу из ножен. Тут же главный дипломат сложил ладони уже с показной мольбой и констатировал:
        - Лишние дырки во мне мой противный характер уже не исправят. Но я постараюсь… Так вот, отличия: эти три клана имеют хвост в полтора раза длиннее, совершенно не воняют и кожа у них, как и шерсть, скорее серебристого, если не чисто белого цвета.
        Такое понятие, как божественность и её разные воплощения, весьма широко воспринималось поморами. Поэтому император выдавил из себя с некоторым ошеломлением:
        - Они что - ангелы с рожками и с хвостом?
        - Если судить по их образу жизни, внешнему облику (как мне описали) и по некоторым умениям, доступным Трёхщитным, - то можно и так сказать.
        - И мы до сих пор об этих кланах ничего не знали? Даже краем уха не слышали? Как такое возможно? Куда смотрит наша хвалёная разведка?
        - Дело в том, что о белых кречи даже мало кто из зроаков знает. Да что там говорить, сами кречи, прислуживающие людоедам, никогда и полусловом не заикнулись о своих более цивилизованных сородичах. Хотя если разобраться, то об этом их ни на одном допросе не спрашивали.
        - А почему эта новоявленная принцесса при встрече с тобой сразу про новых союзников не призналась? - допытывался император.
        - Утверждает, что участие в переговорах ещё одной стороны оставалось под сомнением до последнего момента. И только во время последней ночёвки дипмиссии на берегу Журавы представители «белых» отыскали Катерину и дали своё согласие.
        - И они что, сейчас в Рушатроне?
        - Да. Прячутся где-то поблизости, - со скорбным унынием признался министр. В последнее время громадная гибель кречи на войне да и предпринятые солидные меры безопасности в каждом населённом пункте привели к почти полному исчезновению этих похитителей детей из воздушного пространства Моррейди. И на этом фоне незафиксированные белые кречи - прозвучало прямым обвинением всех служб надзора и дальней разведки в некомпетентности и расхлябанности. Вот расстроенный Вайль Гранди и мямлил, не пытаясь оправдываться: - Они прилетят непосредственно к столу переговоров, прямо во дворец, если мы дадим принцессе гарантии их полной неприкосновенности. Она как-то должна будет дать особый сигнал.
        Возле первого лица поморов всегда находились несколько секретарей и парочка советников. И сейчас один из них заметил:
        - Что же это получается? Представители чужой, совсем не известной нам страны пытаются диктовать условия переговоров? И кому? Великой империи Моррейди? Собираются нам выкручивать руки, если мы не примем какие-то пункты предлагаемого договора? Или вообще, при отсутствии каких-то гарантий пойдут на нас войной и захватят часть нашей территории? Не удивлюсь таким следствиям, коль у них в союзниках такие твари, как лысые тайланцы и постиранные кречи.
        - В самом деле странно всё это, - поддакнул ещё кто-то. Но император словно и не обратил на них внимания.
        - Ну а чем конкретно аргументирует принцесса Катерина выбор таких союзников? Особенно в свете того, что тайланцы до сих пор продолжают оставаться в армии людоедов и до сих пор поднимают оружие против нормальных людей.
        - Как я уже говорил, она отказалась со мной продолжить разговор. Зато её помощники рассказали весьма интересные детали…
        Дальше Вайль Гранди говорил сжато и по существу. Оказалось, что белые кречи вначале долго прятались от новых завоевателей, присматривались к ним издалека и пытались понять их политические пристрастия, наклонности, внутренние отношения в обществе и всё остальное. И только когда императрица Мария взяла княжество Тайланов под свою опеку и защиту, а в рядах её армии появились первые отряды лысых рыцарей, старейшины «белых» явились к ней для переговоров.
        Примерно чуть раньше Ивлаевым стала известна тайна прежнего сотрудничества лысых мужчин княжества с людоедами. Суть самой тайны пока у представителей дипмиссии выведать не удалось. Вполне возможно, что о ней только сама принцесса проинформирована. Но в любом случае она явно не совпадает с теми сведениями, которые имелись у поморов. Здесь всегда считалось, что основная причина предательства ядовитых тайланцев - это их остающиеся в заложниках семьи. Да плюс чрезмерная алчность вкупе с агрессивностью.
        Но именно полный союз армии и народа эйтранов с княжеством явился переломным моментом для белых кречей. После этого они прибыли для переговоров в ставку императрицы Марии Герчери-Ивлаевой и начали с таких слов: «Мы готовы стать вашими союзниками и даже подключиться в меру своих скромных сил к войне со зроаками. Но наш основной вклад в предстоящий союз будет заключаться в том, что мы вас научим проходить в Шартику. После этого вы на законном основании включаете в состав царство мёртвых ешкунов, и уже никто не усомнится в величии нашей общей империи!»
        Вот и получилось, что именно новоявленная императрица первой из всех обитателей данного мира сумела шагнуть на земли, где нет ни птиц, ни животных, ни даже мух с жучками, паучками и простейшими личинками. Даже в ручьях, вытекающих из Шартики, не было ни рыбы, ни вездесущих головастиков. Только запретные для живых существ земли, как и для прежних её обитателей, о которых только и ходили самые немыслимые, противоречивые легенды. Растительность там имелась буйная, ничем не притесняемая и хорошо просматриваемая с границ, а вот пересечь эти границы, оставшись в живых, никому прежде не удавалось.
        А ведь было для чего пересекать и на внутренние просторы прорываться! Потому что весьма близко от границы виднелся в ясную погоду древний, величественный город. Его видели с вершин нескольких гор Леснавского царства. Но ещё лучше он просматривался с северной оконечности гор Велеса, которые окаймляли с востока Борнавские долины. Те самые горы Велеса, которые по центру имели лишь один проходимый перевал с крепостью Ледь, а на юге поворачивали на запад, заканчиваясь иным перевалом с крепостью Грохва. В тех долинах воины прославленного полка от царя Ивиана Хомского получили баронства, и попытались их отбить, а потом и защитить от разъярённых зроаков. Не получилось, пришлось отступить. Хотя те же Ивлаевы вместе с Апашей Грозовой совершили там беспримерный подвиг. Уничтожили возле Леди отборные войска людоедов, сильнейшую группу Трёхщитных и некие бесценные артефакты, с помощью которых зроаки умудрялись утопить прямо в каменной основе стены, башни, а то и целые горы.
        Но все это мелочи. Ведь даже великие подвиги меркли перед самим городом на пространствах Шартики. И не потому что он манил величественными зданиями, наверняка скрывая в себе груды сокровищ, артефактов и уникальных произведений искусства. А потому что в его центре отчётливо просматривался точный аналог Сияющего Кургана! То есть там находилась вторая святыня (если это не простая копия уникального здания!) всего человечества, ради посещения которой уже погибли тысячи отважных исследователей и продолжают ежегодно гибнуть новые десятки.
        И вот отныне возникала интересная ситуация. Если кто желает побывать в Шартике, а потом осмотреть её главную достопримечательность, то он просто обязан прежде стать союзником Герчери.
        Именно к этой мысли и подвёл своё повествование Вайль Гранди:
        - Сама Мария Ивлаева уже находится в древнем городе, приступив к его исследованию. В идеале Ивлаевы намерены туда перенести столицу своей империи, если удастся упростить сложнейшую процедуру перехода через границу царства мёртвых ешкунов. И мне кажется, что за возможность лицезрения второго Сияющего Кургана можно сесть за стол переговоров не только с лысыми тайланцами, но и с белыми кречи. Такие союзники…
        Он был в этот момент прерван возмущённым гулом и даже недовольными выкриками людей из окружения императора. Общая их суть сводилась к неприятию такого предложения и отрицанию подобного союза. А последнее утверждение поддержали все без исключения:
        - Теперь, когда мы уверены в проходимости границы, наши Трёхщитные и сами разгадают секрет. И вскоре наши полки возьмут древний город под свой контроль.
        Дьюамирт Второй своим молчанием как бы поддерживал выкрики, но взглядом требовал от главного дипломата продолжить рассуждения. Тот сделал это с готовностью:
        - …такие союзники нам в любом случае ничего не стоят. А вот выведать от них массу тайн, получить кучу секретов и допуск в неведомые прежде земли мы можем легко и незатейливо. Как и узнать планы новой империи, основы их внутреннего союза и причины их такой крепкой, взаимной симпатии. Только и надо для этого дать гарантию безопасности для белых кречей, смириться с наличием уродливых тайланцев и сесть с ними всеми за один стол переговоров.
        Все затихли, ожидая решения высшего сановника Моррейди. А так как пауза слишком затянулась, всё тот же ушлый советник задал парочку вопросов министру:
        - А эта принцесса не боится, что её станут расспрашивать несколько в иной обстановке, чем за круглым столом?
        - Нет, не боится! - ехидно, но твёрдо ответил Вайль Гранди. - Потому что я обещал ей полную дипломатическую неприкосновенность. И чтобы её коснуться хотя бы пальцем, придётся вначале убить меня.
        - Ну, это понятно, - нисколько не смутился советник, словно намекая, что и министры смертны. - Но где у тебя гарантии, что Катерина Ивлаева не лжёт? Есть ли у неё доказательства пребывания в Шартике? Вдруг она просто проскочила вдоль границы, воспользовавшись отсутствием там каких-либо наблюдателей или пограничников?
        - Сама она утверждала, что доказательства есть и она их предоставит Совету.
        - И это утверждение, - продолжал оппонент, - что императрица лично исследует древний город! Она что, Трёхщитная? Или обладает познаниями шуйвов? Но даже если и так, то кто в момент её отсутствия управляет государством?
        Прежде чем ответить, дипломат достал листок с какими-то записями, заглянул в них, удовлетворённо хмыкнул. Видимо, память его не подвела. И лишь затем приступил к изложению:
        - Военные действия ведут два человека: Апаша Грозовая и высший военачальник эйтранов Юлиан Некрут. Официальную часть дел ведёт принцесса Вера Ивлаева. Она, между прочим, считается гениальным архитектором, рисует великолепные картины (когда только успевает?) и увлекается остальными искусствами. Теперь о Щитах… Как утверждают люди из окружения Катерины, Ивлаевы стали обладательницами Первого Щита ещё во время боевых действий в горах Велеса. А уже во время создания империи им помогли усилиться Трёхщитные тайланцы, высшие маги эйтранов и шаманы белых кречей. После сего совместного усилия императорская семейка стала обладательницами Второго Щита. Апаша Грозовая тоже угодила в эту привилегированную компанию. Про воеводу Юлиана Некрута выведать ничего не удалось.
        Следующая пауза провисела совсем чуть-чуть:
        - А что удалось выяснить о происхождении Ивлаевых? - отыскался ещё один дотошный советник. - Они - наши подданные, а мы о них ничего толком не знаем? Как общаться императору и его Совету с подобными личностями? Вдруг они самозванки? Вдруг они…
        - Не важно, кем они были, - оборвал его Вайль. - Важно - кем они стали сейчас. Так что по всем дипломатическим канонам общения мы не имеем права поминать всуе их прежними титулами или их отсутствием. Ну а для всеобщего познания мы уже давно отправили в Пимонские горы группу исследователей и сыщиков, которые не сегодня-завтра явятся с собранными сведениями. Попутно ведётся расследование, целью которого чётко обозначить родственные отношения Ивлаевых с княжеским родом Грозовых. Тоже ничего не значащий аспект, но хоть поможет опровергнуть ходящие на эту тему слухи. Но и это ещё не всё…
        Министр сделал наглую, слишком длинную паузу, не обращая внимания на выдвинутую демонстративно позолоченную шпагу императора.
        - Забыл добавить одну весьма шокирующую деталь, о которой сам узнал сегодня утром. И касается она иных родственных отношений Ивлаевых. Оказывается, в Рушатрон три девицы прибыли в поисках своего брата, некоего инвалида-недоростка, прибывшего, скорее всего, для излечения. Вполне возможно, что он собирался купить Первый Щит, потому как средств у него имелось предостаточно. К примеру, его монеты, разменянные на серебро, ныне уже перепродаются за золото, и цена всё продолжает расти. Как и монеты, потом разменянные его боевыми родственницами.
        - Неужели такие древние? - спросил кто-то.
        - Нет, слишком оригинальные, из особого сплава. Как сам инвалид утверждал, монеты из Заозёрья. Только специалисты и нумизматы утверждают, что в Заозёрье таких монет нет и никогда не было.
        - Фальшивомонетчик?
        - Такого обвинения мы выдвинуть не можем. Потому что их поделки не из меди, серебра или золота. А простые медальоны, с любым номиналом, имеет право клепать каждый. Но не это важно… Парень, не пробыв здесь и недели, оказался похищен кречами, которые из-за его малого роста приняли парня за ребёнка. Дальше… - Министр всё-таки не удержался, делая эффектную паузу и поднимая вверх указательный палец. Мол, слушайте внимательно! И доведя тишину до апогея, продолжил: -…начинаются вообще невероятные странности и чудеса. Недоросток попадает в крепость Дефосс и оказывается в одной камере с самим принцем Миурти из Леснавского царства. Тот с небольшим отрядом был схвачен в Ничейных землях, где пытался охотиться на крысу-пилап. Всем заключённым грозила смерть, а потом печальная участь стать блюдом на столе зроаков. Но у охотников на телах имелось три не прижившихся Первых Щита, и они, чтобы ценнейшие трофеи не достались людоедам, практически насильно скормили их недоростку…
        - Что за чушь?! - вскипел моментально один из приближённых Дьюамирта Второго. Причём он являлся не только авторитетным специалистом по магии, но и сам являлся Трёхщитным. - Такого нельзя сотворить с человеком вообще! А уж скормить ему сразу три?!. Нонсенс!
        - Ах, да! - коснулся рассказчик руками ладоней. - Совсем забыл упомянуть одну деталь. Важную… Этот горец-недоросток за неделю пребывания в Рушатроне успел достаточно наследить. Самый главный след он оставил в Сияющем Кургане: коснулся Лобного камня, прослушал гимн и стал потенциальным хранителем нашей святыни.
        Трёхщитный ошарашенно завращал глазами и потёр ожесточённо скулу:
        - Ну, раз так… Допустим! Пусть он проглотил Щит… Но три?!. Такого не бывает!
        - Знаю. В курсе. Мне об этом особо напоминали во время доклада. Но факт остаётся фактом. Малахольный и низкорослый Ивлаев осознал близкий конец, но в приливе особой злобной сообразительности начал творить чудеса. Мобилизовав охотников под своё командование, вырвался из камеры, убил главного тюремщика маленьким ножичком, дорвался до настоящего оружия, а потом и вооружил всех своих сокамерников. После чего группа, можно сказать, что под его командованием, устроила в замке настоящий погром, с отравлениями и смертоубийствами. Жертв было много, в том числе и сам…
        - Принц! - воскликнул император. - Наследник тогдашнего императора всех зроаков. Помню, помню я эту историю. Тогда леснавские герои сумели вырваться из замка и даже добраться до своих. Только и потеряли одного человека да второй пропал без вести.
        - О! Именно о втором и речь! Ибо Ивлаев-горец, как все думали, остался в запертой ловушке, но всё равно потребовал от товарищей немедленного ухода. Вот все и были уверены, что он погиб. Точнее - пропал без вести. Но! - Министр чуть даже присел, всем телом участвуя в пересказе событий. Ещё и на короткие предложения перешёл, из одного слова: - Не прошло и недели. Как. Некий. Недоросток. Объявился. В царстве Трилистье. Там он назвался справным бароном. По имени. Цезарь Резкий!
        Все выдохнули и тут же вдохнули. Потому что прекрасно знали, не раз слышали это имя. Только Трёхщитный сразу показал свою бестактность, нежелание поверить в сказку:
        - Ложь. Или банальное совпадение. Потому что к тому времени человека, проглотившего три Первых Щита, уже не было в живых.
        - Ладно, - легко согласился вошедший в раж дипломат. - Примем просто во внимание мои оговорки и дальше будем называть нового человека новым именем. Историю подвигов барона Резкого вы и сами прекрасно знаете. Со своим страшно уродливым соратником по имени Лев Копперфилд он сорвал наступление зроаков, перебил тучу кречей своим чудесным, дальнобойным оружием, а напоследок ещё и тогдашнего императора прихлопнул. Пару героев людоеды искали и пытались уничтожить четырьмя армиями. Трилистье еле отбилось после бешеных атак людоедов. А тем временем… от самой Стены, не спеша… на рыбацком баркасе, стал сплавляться по реке Лияна некий недоросток вместе со своим товарищем, «страшным на лицо». К счастью, у них в попутчиках оказались офицеры службы безопасности, которые на определённом участке пути тщательно следили за странной парочкой, ведущей себя бесшабашно, а порой и геройски. Уже тогда наши офицеры, получая новости на стоянках, стали подозревать в неразлучных друзьях тех самых всемирно известных героев. Но так как те плыли в Рушатрон, о задержании или о разговоре с пристрастием не могло быть и речи. Зато
тщательные наблюдения дали массу материала для размышления. Да и сам коротышка не скрывал, что является выходцем из Пимонских гор. Самое главное: парень рос прямо на глазах!..
        - Бывало и такое у обладателей Первого Щита… - буркнул специалист.
        - И он ел, поражая всех, в том числе и своего товарища, за десятерых!
        - Хм!.. И такие случаи зафиксированы в истории…
        - У него появилось ночное зрение, и против речных разбойников он использовал своё тайное оружие. Уничтожил огромную банду отщепенцев, которая орудовала по огромному участку реки.
        И тут у Трёхщитного нашлась отговорка:
        - Вот именно! Эту банду обязаны были уничтожить те самые офицеры службы безопасности. А они для значимости своих наблюдений приписали эти деяния каким-то случайным путешественникам по реке.
        - Случайным? И тут не буду пока спорить… Только расскажу, что вытворил этот самый быстрорастущий горец уже непосредственно в столице. Не собираясь отрываться от своего сопровождения префекта и отделения тайной полиции, он с дружком оказался в Южной пейчере. Где до него… внимание!..проживали его три сестры. Вот там он и выяснил, что девицы, узнав о подлом похищении кречами своего родственника, тут же записались в полк наёмников и отправились мстить за бедного недоростка-инвалида. Теперь пусть кто-то угадает имена девушек и их родовую принадлежность…
        Император не гадал, а скорее спросил:
        - Неужели те самые Ивлаевы?
        - Они, милые! Они, красавицы! - радовался министр, словно речь шла о его внучках. - Те самые Мария, Вера и Катерина! Хе-хе!.. И как на это реагирует наш резко подросший инвалид? В тот же день вместе со своим другом покидает Рушатрон, ловко и неизвестно каким образом избавившись от слежки и бросаясь в погоню за своими сёстрами в Леснавское царство.
        Опять пауза, во время которой все, глядя на карту, попытались представить себе тот гигантский круг, который удалось проделать странно везучему и отчаянному парню. Только обладатель магических сил никак не мог уняться:
        - Не мог тот самый горец, пропавший в Дефоссе, оказаться Цезарем Резким и потом плыть по Лияне. Он бы обязательно умер!
        Император на него оглянулся, потом опять внимательно глянул на министра и заявил:
        - Господин Гранди всегда не договаривает одной, а то и двух важных деталей. Гляньте на него, с каким он предвкушением и радостью потирает ладони… О! Сейчас выдаст… Ну? Я ведь могу свою шпагу как копьё бросить.
        Дипломат глянул с укором, мол, такой спектакль портишь. Но послушно продолжил:
        - Конечно, не со зла, но одну деталь я упустил. Конкретно: парочка героев появилась в речной крепости в Трилистье вместе с трофейными кусками гигантского магического угря тирпиень. Часть легендарной добычи они потратили на спасение раненых и отравленных воинов, часть потом передали выбранным офицерам по наследству. Но самое кощунственное и дикое, что больше половины сказочно редкого, исцеляющего, магического тирпиеня лично слопал справный барон Цезарь Резкий. Вот в связи с этим у меня и возник вопрос к нашему уважаемому специалисту: могло ли мясо легендарного угря спасти человека, проглотившего три Первых Щита?
        С минуту Трёхщитный морщил лоб и хмурился, а потом признался:
        - Не знаю. Подобного прецедента в истории я не припомню. Но надо будет ещё порыться в хрониках, полистать рукописи, посоветоваться с коллегами и с Хранителями Священного Кургана.
        - Ну вот, уже не так категорически отрицаешь, - примирительно констатировал дипломат. - Но я, с разрешения вашего императорского величества, продолжу?..
        Получив разрешающий кивок, вновь перевоплотился в театр одного актёра:
        - И где же отыскиваются очередные следы нашего резко подросшего горца, ставшего большим и сильным? Да в лагере беженцев и переселенцев, которые скопились на границах с Ничейными землями. И там с помощью принципиально нового оружия он сбивает лихо кречей на землю и валит рыцарей-зроаков, словно пересохшую осоку. Ему помогает в этом человек под маской, некий Чарли Эдисон. Но и этого ему мало, ведь не терпится прорваться через линию фронта и броситься на спасение всё того же трио девиц Ивлаевых. Как бы это ни показалось странным, ему и это удаётся. А дальше он с небольшим количеством помощников своевременно возводит мост через безымянное ущелье. По нему переправляется непосредственно в Борнавские долины и, казалось бы, уже находится в одном шаге от своей цели. Да тут как раз и случилось жестокое наступление людоедов с одновременным уничтожением крепостей Ледь и Грохва. Отступающие бароны вновь сплотились под командованием своего бывшего командира, полковника Дункана Белого. И все они, быстро отступая, решили дать последний бой значительно превосходящему их в численности противнику. Потому как
прекрасно понимали, что оказались в западне. И тут…
        - Стоп! - оборвал его Дьюамирт Второй. - Попробую угадать:…и тут появился тот самый горец, который и помог несостоявшимся баронам вырваться из ловушки?
        - Ну да. Кто бы сомневался, что твоё величество угадает… Благодаря сооружённому мосту все отступающие успели уйти от преследователей и даже вывести за собой гражданских переселенцев. Так нашему герою, который там уже действовал под именем Михаил Македонский, и этого оказалось мало. Он со своим другом, который красовался маской на лице и вышеупомянутым странным именем Чарли Эдисон, остался прикрывать отход всех войск. Использовали они при этом опять своё тайное оружие, задержав врага на невероятно долгое время. По просочившимся сведениям, добытым во время допросов, стало известно, что мастер-оружейник со своим помощником уничтожили более ста зроаков, около двадцати Трёхщитных и некую магическую установку-артефакт, аналогичную той, которой людоеды разрушили Грохву. И такую же самую, которую сёстры Ивлаевы уничтожили возле крепости Ледь. А? Сколько совпадений и странных случайностей?
        - Ладно, пробую угадать дальше! - Император выглядел заинтригованным да и явно вошёл в азарт. - Скорее всего наша парочка так и не отступила вместе с полком, а ринулась продолжать поиск девиц Ивлаевых?
        - Вот тут могу утверждать лишь по первой части твоего предположения. Оба героя замешкались с отходом и оказались окружены со всех сторон обошедшими их людоедами. Отступающим лучникам пришлось мосты сжечь, спасая себя и людей. И они с другого края ущелья ещё долго наблюдали, как зроаки и кречи пытались безуспешно штурмовать гору с древним, разрушенным Пантеоном на вершине. Ребята сражались долго, до последнего заряда-стрелки для своего таинственного оружия.
        - Погибли? - кто-то опередил остальных с резонным вопросом. На это министр развёл вначале руками, пожал плечами и лишь затем стал отвечать:
        - Дальше лишь сведения непроверенные, взятые из допросов пленных. А они порой и перед смертью, и под страшными пытками врут… Но в данном вопросе прослеживается некое единодушие в показаниях. Зроаки в конце концов прорвались на вершину горы. А затем и камня на камне не оставили от разрушенного пантеона Хорса, выискивая своих легендарных уже обидчиков. Но!.. Так никого и не нашли! Те как в воду канули. Кстати, там имеется древний колодец невероятной глубины, который людоеды исследовали и простукивали добрые две недели. При этом утонуло, разбилось или покалечилось ещё три десятка этих кровожадных тварей, но никакого подземного хода так и не удалось отыскать. Но и на этом жертвы не окончились. За плохую службу, полученный позор и деморализацию личного состава новый император Гадуни казнил десять старших офицеров, которые упустили полк баронов, толпы гражданских лиц, но самое главное - убийц прежнего императора. Потому что сомнений у людоедов не осталось: все потери они понесли от тайного оружия, которое со страшной силой швыряется зарядами в виде маленькой, но тяжёлой стальной стрелки.
        Паузы и затяжки спектакля одного актёра уже надоели всем слушателям. Поэтому император выразил общее мнение:
        - Ладно, признаём, что ты самый умный и знающий. Но теперь быстро и сжато: докладывай основные выводы.
        - Хорошо. Первый вывод: нам придётся в любом случае дать гарантии неприкосновенности для белых кречей. После чего сесть за стол переговоров и признать новую империю официально. Второй вывод проистекает из всего мной вышесказанного: Ивлаевы - не от мира сего. Они те, кто может свободно путешествовать между мирами. Их отговорки, что они с Пимонских гор, шиты белыми нитками. Всё, буквально всё об этом кричит. И привод эйтранов в наш мир; и чудесные исчезновения горца в одном месте, а потом его возникновение в другом; и таинственное оружие, которое они так результативно применили против людоедов и их приспешников кречей. В общем, нам ещё повезло, что они на нашей стороне, а не против. И за предстоящий союз нам надо цепляться ногами, руками, зубами и…
        Слова у него кончились. Зато сам он вежливо поклонился впечатлённой публике. После чего вопросительно уставился на императора. А тот больше ни с кем не советовался и не совещался:
        - Хорошо, я даю наши гарантии безопасности для белых кречей. Готовьте зал для официальных переговоров на то время, которое укажет принцесса Катерина! Ну и согласуйте этот вопрос с императрицей Ваташей, она наверняка уже вернулась во дворец.
        Глава шестая
        Дурманящий воздух отчизны
        Моя дальнейшая поездка прошла в рваном темпе. Как только стемнело, патрульные службы стали встречаться слишком часто, и я от греха подальше заехал в небольшой городок для ночёвки. А где можно припарковаться, привлекая как можно меньше к себе внимания правоохранительных органов? Правильно, как можно к ним ближе. Вот я и разместился практически возле самого районного отделения полиции, среди пары десятков подобных автомобилей, скорее всего работникам отделения и принадлежащих. Умял преспокойно очередную коробку еды, выскочил под кустики, благо скверик был недалеко, да и завалился спать. Тут и валенки со старым тулупом пригодились, коих я так по спешке и не выбросил в пути. Всё не попадался мусорный бак на глаза.
        Может, к машине и присматривались, может, и видели, что спит в ней кто-то, но добрые люди так меня и не побеспокоили. Как только начало светать, я живо разложил свой завтрак себе в дорогу на пассажирском сиденье да и двинулся дальше. А ещё через четыре часа, досадуя на начавшийся обильный снегопад, я уже сворачивал с трассы на просёлочную дорогу, ведущую к милой моему сердцу Лаповке. В сугробах застрять я не опасался, всё-таки полноприводной «Ниссан» показал себя весьма проходимым автомобилем. Да и насколько я помнил, в Лапе всегда к расчистке дорог относились ответственно. Даже на наш, дальний край деревни этакий бульдозер на основе трактора «Беларусь» хаживал регулярно.
        Поэтому тем большим было моё удивление, когда чуть ли не на ощупь, пробравшись по дороге, на последнем перекрёстке был вынужден остановиться. Дорогу к нам, заваленную напрочь сугробами, не расчищали как минимум неделю.

«Дед Назар умер! - заныло сердце от нехороших предчувствий. - Вот и перестали чистить! Вот и томило меня гнетущее чувство неведения! Только о девчонках думал, а оно вон как может получиться!..»
        Вышел из машины и лишь после этого присмотрелся к дороге. Та, что подо мной, тоже не отличалась уходом. Хорошо если месяц назад по ней местный бульдозер промчался. Вскоре заметил под валящим с неба снегом многочисленные следы от санных полозьев, вмятины от копыт, да редкие полосы от зимних протекторов. Стали переходить на гужевую тягу? Возврат в средневековую Россию? Однако!
        Но прикинув громоздящиеся передо мной сугробы, да скептически осмотрев заляпанный грязными потёками «Ниссан», я не стал рисковать техникой, а решил попросту сбегать в родной дом своего детства и нашего рода Ивлаевых. Тут всего-то полтора километра в одну сторону. Всё быстрее будет, чем потом раскапывать машину из плена.
        Немного подумал и посчитал бессмысленным брать с собой Второго. Пусть лучше машину охраняет, она мне в любом случае ещё ох как пригодится. Не то чтобы я опасался какого-то воровства в родной Лаповке, просто представил, что бульдозерист всё-таки выедет на расчистку дорог. Именно сегодня, именно в стельку пьяный, именно засыпанный снегом «Ниссан» и примет за особо мешающий ему сугроб.

«Ну а если дома всё без изменений, - старался я себя настроить на позитив, передвигаясь трусцой в неприспособленных для этого валенках, - то вернусь к машине, найду бульдозериста, отыщу телефон для звонка родителям и дальше буду решать по обстановке. Лишь бы с дедом Назаром всё было в порядке! Надеюсь… Да и что с ним может случиться? Он - крепыш, здоровяк, никогда не болел, да и молод сравнительно. Только недавно семьдесят лет ему отмечали. Да и запасливый он. Может всю зиму в сугробах просидеть одинёшенек, а голодать не придётся. А если в центр деревни выбирается, так ему на лыжах позади огородов сподручнее и ближе. Не любитель он лишние сотни метров наматывать ради спортивного удовольствия…»
        У меня отлегло от сердца, когда в ста метрах до обители до моего обострённого восприятия донеслись запахи готовящегося обеда, дымок из печи и прочие запахи, присущие солидному хозяйству. Всё-таки дед Назар не мыслил своего существования без коровы, парочки кабанчиков, десятка два курочек, нескольких кроликов да с пяток особых уток мясной породы чёрная белогрудая. Изредка у него на заднем дворе расхаживали наглые, задиристые гуси, но особой любви хозяина они не получали из-за создаваемого шума и крика.
        Наверное, по той же причине никогда возле дома не было собак. Да и мне с девчонками никогда не нравился лай, даже возникающий по поводу. А уж без повода…
        Тем более я оказался поражён, когда уже в густом снегопаде стал просматривать контуры дома, а мне навстречу понёсся озлобленный, резкий лай. Причём почуяла меня явно не маленькая собачка, а нечто солидное, судя по утробным, басовитым звукам.
        У меня тут же сработали инстинкты, вбитые повседневными опасностями проживания на Дне. Резко застыл на месте, а потом ещё и назад сделал шагов пять. О боязни какой-то псины и речи не шло, с сотней волкодавов могу справиться играючи, только ударом по обострённому восприятию животных. Но всё, что выходит за рамки житейской логики, требует аккуратного и осторожного рассмотрения. Да и потренироваться со своими новыми возможностями никогда не помешает.
        Замер, должным образом настроился на процесс приручения. Медленно потянулся сознанием к животному, придерживаясь за его лай как за ориентир. Коснулся, опознавая за слоем шерсти весь контур собаки, узнал сразу же породу. Оказалась овчаркой, похоже, немецкой. Внушительная по массе и росту.
        Что интересно, животное тоже ощутило моё присутствие, проникшее чуть ли не внутрь всего его естества. Тут же замолкло, а потом и тихонько взвизгнуло от страха. Затем ещё больше испугалось, метнулось куда-то в сторону и с поскуливанием забилось в нечто тёмное, отгороженное от белой, снежной пелены. А я уже всеми силами посылал собаке дружеское расположение, сытную кормёжку, защиту и полную безопасность во время моего присутствия.
        Подействовало. Овчарка перестала поскуливать, успокоилась, даже вновь начала выходить из своего укрытия. Как оказалось, вовремя. Рядом с ней послышался хриплый, словно простуженный мужской голос:
        - Ну и чего, скотина, надрываешься? Нет же никого! Ещё раз затявкаешь без причины, тварь, пристрелю!

«О-о! Да у деда Назара - гости! - заметались у меня в голове новые, нехорошие мысли. - Причём очень, очень странные гости! С собакой, да чуть ли не со своей, так обращаться?! Да и что этот мужик вообще в нашем доме делает?!»
        А тут и второй голос раздался:
        - Хриплый, чё там?.. На кого Блачи разорялась?
        - Вроде никого. Сдуру лает.
        - Да? Это ты зря, Хриплый. Блачи раз в пять умнее тебя. Обойди по всему периметру и связь держи включённой. На дороге глянь!
        На этот строгий приказ первый мужик, откликающийся на странную уголовную кличку, молча двинулся на обход дома. Слышно было хорошо, как заскрипели по снегу его ботинки. А значит, тропа для обхода натоптана да укатана. И осмотр местности за забором ведётся постоянно. На улице тоже просматривают, не появились ли следы нечаянно забредшего жителя деревни. Ещё и с включённой связью обход делают! И что-то мне подсказывает интуиция, что это не красные партизаны со времён последней мировой войны заблудились.
        И я пожалел, очень пожалел что оставил Второго в машине! Сейчас бы серпанс-администратор мне очень пригодился. И что самое обидное, расстояние раза в три большее, чем то, на котором он может расслышать мой зов и примчаться. Да ещё и снег валит, словно из мешка. Хотя должный сигнал я бросил, да и потом продолжал отсылать время от времени. Авось достигнет сенсоров существа, сделанного в империи Альтру.
        Ну и сам старался действовать с максимальной интенсивностью. Отправил собаке последнюю порцию искренней дружбы и кровного братства и медленно отодвинулся назад на десяток метров, где присел за сугробом возле перекосившегося соседского забора. На его фоне, да при таком снегопаде, меня и с пяти метров никто не рассмотрит толком. Зато я сам попытался.
        В это самое время Хриплый обошёл дом по всему наружному периметру, затем открыл калитку и пересёк дорогу поперёк. Внимательно под ноги присматривался, по сторонам тоже вглядывался, словно хищный зверь. Имей он собачье обоняние, наверняка меня бы унюхал. До моих следов он не добрался метров пятнадцать, так что в итоге и не смог рассмотреть. Зато я его уже рассмотрел отлично. По голосу казалось, что он худой, чахоточный, а оказался боровом с красным лицом и свисающими на воротник полушубка щеками. Этакий сеньор Помидор-Поросенко в собственном соку.
        Судя по действиям - весьма исполнительный тип. Судя по отношению к собаке - та ещё злобная и ленивая гнида. Ещё ничего не зная о его характере и виде деятельности, я его уже ненавидел по возможному максимуму.
        Ещё с минуту Хриплый стоял на дороге, внимательно прислушивался. Потом включил устройство связи на передачу:
        - Никого и ничего, - сделал короткий доклад и тут же получил разрешение:
        - Ладно, иди в дом! Чуть позже я сам вместе с Блачи пройдусь по окрестностям.
        Толстяк ушёл, плотно, похоже, что на замок, закрывая калитку. Ещё и подпёр чем-то. Чуть позже легонько скрипнула дверь в сени, послышался топот ног, присущий сбиванию снега с обуви. Затем вторая дверь хлопнула, уже в саму светлицу.
        И я вполне вольготно двинулся к дому, только не к воротам, а к тому участку забора, который закрывал дальний угол здания. Постоял, дождался, пока с той стороны не появится овчарка. В самом деле, большая и умная: просто глянула на меня, вильнула хвостом и словно вздохнула с грустью и печалью. Мол, понимаю, что ты здесь хозяин и прошу прощения, если что не так. Я за всех остальных не отвечаю.
        - Ладно, Блачи, подружимся… - пробормотал я, сбрасывая валенки, чтобы не мешали, и грузно перелезая через забор. - Только что тут твои хозяева делают?
        Овчарка опустила голову и поджала хвост. И я бы в тот момент не удивился, если бы она заговорила: «Не приведи господь таких хозяев иметь!» И хоть старался я о плохом не думать, всё равно при воспоминании о дедушке Назаре сердце заныло. Что могли эти типы старику устроить? И вообще, чего они тут делают? Попытавшись связать их присутствие с собой, я отбросил эту мысль как несуразную.
        Потом сам себя подогнал: следовало действовать, выяснять, разведывать и подслушивать, а не стоять. Ну и на всякий случай держать эрги’с усыпления наготове в левом плече. Или лучше всего сразу войти в дом и начать действовать по обстановке? Но вроде полчаса у меня в любом случае есть, можно не спешить.
        Подумал, сбросил полушубок там, где стоял. И заглянул во внутренний двор. После чего сердце застучало с бешеной скоростью.
        Там стояла машина родителей! Солидно покрытая снегом, словно брошенная здесь давно, не менее месяца назад. Вторая деталь изменений тоже сильно бросилась в глаза: окно спальни, находящейся на задах дома, закрыто наглухо щитом из толстенных досок и подпёрто сразу тремя брёвнами. Такое препятствие изнутри никаким тараном не вышибешь. И я понял, что вот так сразу вваливаться в дом нахрапом нельзя категорически.
        А чтобы узнать, кто в доме, точнее, сколько там человек, решил вновь использовать свои умения укротителя. Хотя Ястреб Фрейни, патриарх и настоятель монастыря Рода, мне передал кучу знаний о том, как просматривать закрытые пространства, я решил действовать по-иному. И я чувствовал, что мои сборные силы могут позволить манипулировать умениями, которые доступны лишь Трёхщитным. Пусть и потрачу при этом слишком много личной энергии. Но в последние дни, а уж тем более в данный момент мне было не до экспериментов и не до отработки новых навыков.
        Прислонился лицом к стене из брёвен. Сосредоточился. Затем попытался продвинуть чувствительный щуп привязки в ту самую спальню, закрытую щитом. И уже через минуту наткнулся на живой организм. Тело. Гораздо больше, чем овчарка. В одежде и в сидячем положении. У стены, той, что прогревается печкой. Как ни странно, пол разобрать не могу. Наверное, по причине, что разумное существо стократно сложнее по конституции, его укротить сложно. Хотя вспомнить ту же овчарку Блачи: кто докажет, что она не разумна?
        Перекинул щуп восприятия дальше по комнате, натолкнулся на второе тело. Лежит, вроде дремлет. Почему-то мне показалось тело излишне старым, уставшим. Неужели дед Назар? Заметался в поисках третьего, подспудно ожидаемого человека. Есть! Возле самой двери стоит, прижавшись к ней вплотную. Подслушивает, что ли?
        И через минуты две мои предположения оправдались на все сто. Вначале послышался тихий вопрос со стороны сидящей фигуры:
        - Паш, ну что там? - женский голос, который я никогда и ни с кем не перепутаю! Мама! Жива! Здорова! В полной сохранности!
        - Притихли, гады! - прошипел в ответ подслушивающий мужчина.

«Папка! - чисто по-детски обрадовался я, стараясь себя удержать от немедленного удара по брёвнам, подпирающим щит на окне. - Родной! Как же сам попался и мать с собой утащил? Как же вы здесь вообще оказались?! И сколько томитесь? Не из-за меня ли в такую напасть влипли?»
        Словно услышав мой вопрос, мать взволнованно предположила:
        - Вдруг собака лаяла на Бореньку?
        - Да нет! Эти твари уже все переполошились бы и спящую вахту сразу разбудили. Да и сколько тебе твердить: не полезет наш Борис в ловушку, обязательно выкрутится. Ну и мы, если услышим, что на него засада готова, а он на подходе, - сразу дом подожжём.
        А тут и со стороны лежащего человека послышался родной, громкий голос деда Назара:
        - Чего вы там шепчетесь? Мне же ничего не слышно! - Ну да, он ведь у нас наполовину глухой с самого детства. И тут же испуганно, гораздо тише пробормотал: - Да молчу я, молчу!..
        Догадаться нетрудно по шипению матери, что она на него и руками замахала. Ну и судя по услышанным словам, я мог сделать первые, не совсем оптимистические выводы. Первое: ловят меня. Возможно, на живца. Возможно, и не только в Лаповке. Второе: врагов в доме не меньше, чем четверо, раз речь шла о какой-то отсыпающейся вахте. И это более чем серьёзно. Мне-то почти ничего не грозит в столкновении, а вот родных мне людей могут осознанно или неосознанно повредить. Следовало это учитывать.
        Ну и третий вывод, от которого у меня чуть слёзы на глаза не навернулись: ради мизерной возможности меня предупредить о засаде родители и дед готовы поджечь дом изнутри. Наверняка при этом понимая, что задохнутся или сгорят заживо.
        Всё это я продумывал, уже прощупывая остальной дом. В светлице двое, опознал вполне быстро толстого Помидора-Поросенко, или как его кликали, Хриплого. Второй, похоже, главный, тот, что хозяин собаки. Он же и крикнул недовольно вдруг ни с того ни с сего:
        - Федька! Сколько можно твою стряпню ждать?
        - Минут десять осталось, Геннадий Филиппович! - послышался оправдывающийся голос какого-то юнца из кухни. На что обозванный Филипповичем тип дал указание своему подручному:
        - Хриплый, помоги Федьке! Не то с голоду копыта отбросим.
        Ясно! Уже трое! И я, невзирая на страшный перерасход энергии, потянулся щупом восприятия по иным комнатам. В моей личной спальне, на моей кровати, храпело какое-то существо! Только за это его следовало безжалостно вышвырнуть на мороз через окно. Четверо!
        Ещё два типа оказались в самой большой спальне, принадлежавшей девчонкам. Шестеро?!. Однако! Такое впечатление, что абвер устроил засаду на Штирлица. Не слишком ли много чести для меня любимого? Особенно учитывая тот факт, что числюсь я в этом мире мелким недоростком и физически ослабленным инвалидом? Это ж за какие такие подвиги? Неужели за избавление мира от губернатора, прикрывавшего наркоторговлю в своём крае? Иных благих дел на Земле я совершить не успел. А сожжение частного цирка явно не тянуло на такую месть со стороны его владельца.
        Зато теперь я знал, кто где находится, чем занимается, откуда ринется атаковать, и мог действовать без опасений. Никто из непрошеных гостей, захвативших моих родителей и деда в качестве заложников, не сидит с оружием на изготовку, готовясь их уничтожить. Оставалось быстро продумать и воплотить в жизнь самый надёжный вариант входа в дом. И ничего лучше, чем просто войти, я не придумал. Фактор обыденности должен сработать. Вот я и мелькнул вдоль стеночки к крыльцу. А с другой его стороны рассмотрел очередной джип, тоже сильно засыпанный снегом.

«И что им так дались именно джипы?! - бурлила во мне непонятная злость. - Кажется, я эту удобную технику невзлюбил до конца жизни!»
        Ухватился за наружную дверь и медленно начал открывать.
        Глава седьмая
        Горячая встреча с родными
        Дверь оказалась не заперта! Внутренними засовами мы никогда не пользовались, но мало чего бандитские морды надумали. Ожидал, что петли скрипнут, но они, видимо, смазались моим взглядом, прошелестели еле слышно. Да и засевшие в доме бандиты стали громко переговариваться между собой, обсуждая, когда кормить пленников и чем. Как мне удалось прослушать указания Геннадия Филипповича: «Каши на воде с них хватит, и так балуем. А запасов надолго не хватит. Зима-то вон какая, вдруг заметёт снегом дороги по крыши?..»
        Ну-ну, жадный ты наш! Скоро тебя уж точно заметёт!
        С таким боевым настроением я открыл дверь в светлицу и, снимая шапку, преспокойно вошёл внутрь. Нисколько не удивился тому, что мужчина, сидящий за большим столом, подготавливаемым к обеду, уже сидел, наставив на меня пистолет. Правда, рука с пистолетом была накрыта кухонным полотенцем. Угрюмый, бровастый, лицо словно высечено из камня, и видно, как по всему телу бугрятся упругие мышцы. Лет сорока пяти, может, чуть больше. Одет в майку и брюки типа галифе. На ногах тапочки деда Назара. Реакция хоть и отменная, но что сказать по поводу моего явления, ещё не сообразил. Видимо, моя рожа с лысиной, без ресниц, вся красная, в волдырях и в сморщенной коже даже такого вурдалака поразила. Зато я уже приготовился заранее:
        - День добрый этому дому! - говорил громко во весь голос. - И чего это вы всё нараспашку оставили? Калитка раскрыта настежь, двери в сени уже снегом присыпало. Дом не выстывает разве?
        - Ты кто? - наконец заговорил угрюмый тип. - И где собака?
        - Овчарка, что ли? Так она по улице носится, игривая такая, добрая.
        В дверях кухни тем временем нарисовался Хриплый с круглыми от удивления глазами. Именно на него покосился главарь банды:
        - Ты чего калитку не запер?
        - Закрывал я, ей-богу, закрывал! - стал оправдываться толстяк. Из-за его плеча выглядывал с любопытством парень, тощий, юный, не старше восемнадцати. Однозначно - тот самый, недавно упомянутый Фёдор.
        - Отвечай! - повысил голос угрюмый тип уже на меня. - Кто такой?!
        - Кто, кто, проезжий! - выдал я не менее агрессивно в ответ. - В пятидесяти метрах дальше по улице застрял, вон какие сугробы намело. Вышел, дымком тянет, собака голодная ластится. Дал ей колбаски и к вам. Поможете откопаться?
        Который Филиппович глядел на меня и явно не верил ни одному слову. Но вопросы задавал:
        - А куда ты вообще ехал, раз здесь оказался?
        - Да сюда и ехал! - ответил я таким тоном, словно это вполне естественно.
        - К кому?
        - К Павлу Сергеевичу и Наталье Ивановне Ивлаевым. А! И к деду Назару! Кстати, где они?
        - А с какой стати ты к ним ехал? - Тон типа стал жутко въедливым и строгим.
        - А ты кто такой и с какой стати меня расспрашиваешь? - ответил я аналогично.
        - Ты мне не тыкай! - стал сатанеть главарь. При этом встал и, уже не пряча, направил пистолет мне в грудь.
        - Так ты же первый начал! - возмутился и я, но, делая вид, что страшно занервничал. - И что здесь творится?! Что за оружие и где хозяева?! У меня для них срочный пакет!
        Про пакет придумал на ходу, потому что, несмотря на наши громкие переговоры, остальные три типа так из спальни и не показались. А ведь в любом случае наверняка проснулись. И что делают? Изготовили оружие и затаились? Или быстро выскочили из окон и теперь заходят ко мне со спины? Я бы на их месте именно так и поступил бы.
        Хорошо, что мне не было известно, что они творят и откуда нагрянут. Лишь бы не разбежались далеко, и лишь бы я дверь в комнату с родственниками держал под контролем. Так что я, наоборот, стал отходить в правый угол, ближе к запертому на все щеколды окну. Как бы по собственной глупости отсекая себе путь к отступлению.
        Хотя какое может быть отступление под дулом огнестрельного оружия? Как бы…
        Да и угрюмый тип решил форсировать события:
        - Что за пакет? От кого? - А видя, что я не собираюсь отвечать, левой рукой достал вдруг что-то из кармана брюк, протянул затем в мою сторону и поразил неожиданным представлением: - Майор государственной безопасности России Яковчук! И сразу предупреждаю, ты будешь немедленно арестован, если не окажешь добровольное содействие нашим службам.
        Ну понятно, что я не поверил. Ещё и ухмыльнулся нагло, протягивая руку:
        - Неужели настоящее? Дай глянуть! - Угрюмый тип нахмурился ещё больше, угрожающе шевельнул стволом и отступил на шаг назад.
        - Издали смотри! И не двигайся! А то отстрелю наследство!
        - Ага, рассмотришь с такого расстояния! Тем более что я хочу особые метки глянуть. Мы в ФСБ все эти мелкие детали специально изучаем. Поэтому положи удостоверение на стол, мне надо рассмотреть его во всех подробностях.
        С минуту мы с ним буравили друг друга взглядами. Он в недоумении от такой наглости, а я с открытой издёвкой. А тут и остальные члены банды стали подтягиваться. Один выглянул из сеней, а потом внутрь протиснулся с пистолетом в руке. Второй из спальни девчонок вышел, ухарски поигрывая сразу двумя метательными ножами. Его вид меня окончательно убедил, что типы передо мной имеют такое же отношение к госбезопасности России, как я к ЦРУ. Но мало ли что, чего в жизни не случается однажды?..
        Но тут пришедший с улицы мужчина, лет тридцати на вид, доложил:
        - Товарищ майор, Иван остался у калитки, держит улицу. Вроде больше никого нет. Этот… - кивок на меня. - Перелез через забор. Собака на месте и в полном порядке.
        Тут и сам офицер Яковчук повёл себя как нормальный службист, предпочитающий переговоры крутой свалке. Положил удостоверение на край стола с моей стороны и разрешил:
        - Смотри! - Но потом не удержался и фыркнул с издевкой. - Только дырку не протри взглядом.
        Я и стал смотреть, недоумевая про себя:

«Чего это тут в моём доме творится? Неужто и в самом деле безопасники? Тогда с какой груши они сюда свалились? Зачем им я и зачем заложники? Ведь родители должны ходить на работу, а они здесь… Или всё-таки бандиты? Тогда этот Ваня на улице самый неудобный противник для меня. Сразу! Сразу надо было усыплять их всех по очереди! Зря я тянул и выделывался!..»
        Оно и в самом деле отец с матерью всё бы мне толком рассказали, а уже потом решал бы, что и как. Но доставшийся мне в руки документ я стал рассматривать со всем возможным для меня умением. И если сравнивать данную поделку с карточкой Иггельда, которой я вскрывал замок на Дне и Планетарий в Иярте, то удостоверение майора можно было смело считать дешёвым куском мусора. Но и данный мусор имел внутри некие электронные полоски, особенный штрихкод и кучу интересных пометок на самой поверхности. И две вклеенные внутри ленточки фольги, с выдавленными на них буковками и циферками. Труда прочитать их не составило, с моим-то особым зрением. И раз оно получалось настоящее, то можно было и свою крутость показать. А уже дальше смотреть, как разговор сложится. Может, и не придётся этих непрошеных гостей убивать, коль они люди невиновные и приказам подневольные.
        Так что я пробормотал:
        - Как интересно… Шестнадцатый отдел, второго корпуса?.. Хм! И сидите в этой глуши невесть для чего?
        Вот теперь уже и каменная маска угрюмого типа дрогнула. Свою ошарашенность он и не стал скрывать:
        - Ну ты даешь!.. Откуда узнал?! Там ведь нет такой инфы!..
        - Всё тут есть, майор, всё! Особые метки - они как открытая книга для специалиста. Но не в этом суть. Лучше объясните, что вы тут делаете и где всё-таки хозяева дома? - И небрежно швырнул пластик с данными на стол.
        Но главарь, оказавшийся вдруг на государственной службе, идти у меня на поводу не собирался. Тем более что он уже справился со своей мимолётной растерянностью. Не обращая внимания на своё удостоверение, он потребовал:
        - Последний раз спрашиваю, кто такой? Если есть чем свою личность подтвердить, сразу показывай. Мы тут не в бирюльки играем! Отстрелю руки и ноги, совсем по-другому у меня заговоришь.
        Ну его вроде можно было понять. Тем более, если он и в самом деле майор госбезопасности и со своей группой ловит сбежавшего от народного гнева Обаму. Но я-то ясно понял со слов родителей, что засада устроена именно на меня, Бориса Ивлаева. Поэтому пытался с бешеным напряжением всех мозговых извилин рассмотреть создавшуюся ситуацию со всех сторон и принять такое решение, чтобы потом не мучиться угрызениями совести. Ну и вызовы продолжал с маниакальной настойчивостью посылать Второму. Только уже догадался, что занятие сие бесполезно, придётся рассчитывать на свои силы.
        И в то же время продолжал общение, если так можно назвать наш странный диалог с господином Яковчуком:
        - Ты с пистолетом-то не балуй! Лучше вообще убери…
        - А то что?
        - Иначе за каждую мою руку или ногу вас всех тут по двадцать раз четвертуют.
        - А одного раза не хватит? - скривился угрюмый майор.
        - Мало. Будут после каждой смерти склеивать, оживлять и вновь четвертовать.
        И тут новый вопрос меня шокировал:
        - Так ты тоже из этих будешь, из сатанистов?
        - Опа! А это кто такие? И за кого ты меня принимаешь, майор? Мало того, за кого ты принимаешь хозяев этого дома?
        - А вот с этим мы сейчас разберёмся. Когда твой пакет осмотрим. Ну? Где он? Последний раз по-хорошему требую. Сам отдашь, или…
        - Сам не отдам. «Или» - тоже у вас не получится! - оборвал я его строго. - Потому что…
        В следующий момент я непроизвольно вздрогнул от неожиданного прикосновения к моей левой руке. Сердце опасно бабахнуло в груди, зато сознание пронзило радостное понимание происходящего:

«Серпанс! Услышал-таки мой призыв! Ха-ха! Живём! Сейчас мы этим козлам устроим весёлую жизнь! - и уже непосредственно, отдавая распоряжение квазиживому существу: - Первым делом лишить сознания и подвижности человека, который ведёт наблюдение на улице! Желательно так, чтобы он не замёрз за короткое время! Затем быстренько возвращаешься сюда и делаешь всё возможное, чтобы обезопасить от любой опасности извне всего трех человек, закрытых в малой спальне. Там женщина, мужчина с ней одного возраста и более старший старик. Действуй!»
        Серпанс тут же умчался, я непроизвольно выдохнул с облегчением. Теперь только и следовало немного потянуть время.
        Мои телодвижения, эмоции и вздохи не остались не замеченными майором. Он аккуратно сместился в сторону, чтобы между нами не оставался стол, и демонстративно прицелился мне в ногу:
        - Что за манипуляции?! И кого ты там гладил? - Заметил, гад, движения моей руки. - Я ведь предупреждал, что будет по-плохому! Хриплый! Обыщи его! - Толстяк двинулся ко мне, а майор продолжал цедить сквозь зубы: - Значит, всё-таки сатанист…
        Время ещё не вышло, отведённое на действия Второго, поэтому я продолжил разговор:
        - Ладно, отдаю пакет! Только снимаю с себя всю ответственность. И потом в рапорте напишу, что действовал под угрозой применения оружия. А ты, жирный Помидор-Поросенко, стой, где стоишь!..
        Да только Хриплый и не думал останавливаться, действуя, словно бездумная марионетка. Двигался, как зомби, выставив руки вперёд и собираясь вцепиться в меня скрюченными пальцами. Исполнительная тварь. Наверное, всё именно по его вине и закрутилось. Не желая, чтобы он ко мне прикасался, я с брезгливостью стал отступать в самый угол, а потом чисто непроизвольно двинул толстяка таранным ударом мягуна. И тут силу не рассчитал, он у меня получился с расчётом на рыцаря, увешанного железом. Да с запасом, чтоб сразу, наверняка… И хоть толстяк имел достаточный вес, его как пушинку сдуло обратно к дверям кухни и ударило о дверной косяк так, что тот чуть треснул. Молодой парень Федя, стоявший рядом, так отпрянул назад и в сторону, что с грохотом кастрюль завалился внутрь кухни.
        А в меня уже очень активно стреляли из двух стволов и кидали ножами с двух рук. Причём майор обманул по поводу рук и ног, как первых своих целей, сразу пытался продырявить мне голову. Его подчинённый валил от входной двери мне в корпус. Метатель ножей хорошо так, зряче, швырял полоски калёной стали мне в живот. Помимо первых двух ножей у него ещё два оказалось. Уворачивался я от всего этого чисто инстинктивно, ну а от чего не увернулся, от того спасла вуаль Светозарного.
        Приходилось отвечать на агрессию адекватным противодействием. Однако постарался не убивать служивых (если они и в самом деле из конторы!), а усыпить их соответствующими эрги’сами. С моими навыками и скорострельностью успел это сделать секунд за пять. Когда три туши осели, я быстро прошёл на кухню, глянуть, что с кашеваром, и с намерением его тоже успокоить сном. Но так и замер на пороге, с поднесённой правой рукой к левому плечу.
        Парень сидел в углу между плитой и кухонным шкафом и держал перед собой в вытянутых руках устройство с антенной. Завидев меня, он выпучил глаза от страха, но довольно связно потребовал:
        - Ни шагу в мою сторону! Дом заминирован! Как только я отпущу эту кнопку, всё здесь взорвётся! - Кнопку он, правда, не продемонстрировал, показывая мне только тыльную часть панели. Нервничает человек, всё бывает.
        - А мне-то что с этого? - фыркнул я как можно пренебрежительнее.
        Хотя на душе скребли кошки, и я продолжал мысленно выискивать варианты спасения. Ну и взором обладателя проглоченного груана уставился на устройство. Вроде и напичкано электроникой, но неужели предназначено именно для взрыва мины? Никак не сходится, логика отсутствует. Подобное устройство должно быть у майора или у кого угодно, но только не у кашевара. Да и чем-то оно мне сразу напомнило пульт управления для электромеханических игрушек на батарейках. А когда просмотрел игрушку «насквозь», то увидел на той стороне те самые круговые джойстики под палец, которыми и ведут управление игрой или игрушкой.
        Поэтому выдохнул с облегчением:
        - Взрывай, сколько тебе хочется. Но не забывай, что сам-то ты точно куском мёртвого мяса станешь. Я тут пройдусь, прогуляюсь пока, а ты подумай, может, и сообразишь, как свою машинку взрывную отключить. Как надумаешь, продолжай накрывать на стол: война войной, а обед по расписанию. Майор скоро проснётся и тебе голову свернёт за нерасторопность. Кстати, у тебя что-то пригорает…
        Развернулся и вышел. Как бы. На самом деле заготовил эрги’с парализующего действия, резко дёрнулся назад в створ двери и оглушил уже начавшего вставать на четвереньки парня. Грамотно эрги’с вошёл, прямо в лоб неудавшегося минёра. Они у меня получались особо продолжительными, но сейчас мне и десяти минут хватит. Потом вернусь и уже спокойно поговорю с поднятым на ноги кашеваром. По всем прикидкам надо начинать с него. Ну разве что захотелось бы спасти приготовленные блюда. Поэтому шагнул к плите и выключил газ под двумя кастрюлями и самой вместительной сковородой. Там уже и в самом деле чуть горелым попахивало. И так дойдёт до готовности, или, иначе говоря: «Горячее сырым не бывает».
        Потом сразу через сени и на двор. Следовало глянуть на наружного наблюдателя, удобно ли его Второй пристроил. Оказалось, что выше всяких похвал. Мужика по имени Ваня присыпало уже чуток снегом, да и сидел он на земле с поднятыми вверх руками. А уже они наручниками соединялись со скобой для засова. Такую калёную железку без лома не вырвешь, не сломаешь. Дозорный находился всё ещё без сознания. Зато в тулупе, шапке и рукавицах, так что не замёрзнет насмерть. Оружие у него оказалось более чем о-го-го! Автомат Калашникова с двумя рожками. Только лежал теперь он в стороне, под навесом крыльца.

«Хм! Второй-то развивается, - подумал я, приступая к обыску пленного. - Вот как нашего противника обездвижил грамотно. Или это у него остальные программы действия просыпаются? Вон ведь, мой зов на расстоянии полутора километров услышал! Да и тут сообразил, как тонкую работу провести: наручники у пленника отыскать, а потом ими умело воспользоваться. Как бы так ещё выбрать время, да с ним более подробные тесты провести?..»
        Обыск провёл тщательный, но тощий портмоне попался сразу. В нём паспорт плюс удостоверение старшего лейтенанта госбезопасности на имя Ивана Круглова, три сотенные купюры долларов и одна купюра в пятьсот евро. Сунул себе в задний карман, не под снегопадом же рассматривать.
        Огнестрела у бойца больше не нашёл, зато отыскал удивительно ладный стилет, торчащий из-за халявы сапога. Прикрепил к собственному поясу, глядя на типа оценивающе. Предусмотрительный этот Ваня. И опасный тип, к такому спиной поворачиваться не следует, если не уверен в нём как в союзнике.
        Подхватив автомат (подобное оружие где попало лежать не имеет права), рассмотрел его: патрон в стволе, с предохранителя снято. Круто! Хмыкнул, но не стал пока ничего менять. Так и, держа оружие в левой руке, вернулся в дом. Если разряжать автомат, то на столе, при удобном освещении.
        Фёдор так и лежал на кухне, уткнувшись лбом в пол. Значит, у меня есть время открыть дверь и освободить родителей с дедом Назаром. Ведь майор со своими подчинёнными ещё долго отсыпаться будут, в этом я не сомневался. Так что мне никто не мог помешать.
        Но только приблизился к нужной двери и стал дёргать правой рукой прилаженный там специально засов, как мне в спину загрохотала автоматная очередь. И хоть моя вуаль Светозарного резко прогнулась, давя на всё тело, за себя я не испугался, а вот факт, что за дверью родители и конкретно подслушивающий отец, меня вогнал в плохо контролируемое бешенство. Левая рука с автоматом стала словно продолжением моего тела, ну а правая сразу метнулась к курку, словно я годами практиковался с этим оружием сражаться в любой обстановке. Ожидал в светлице увидеть что угодно, но всё равно мысленно чертыхнулся, наводя ствол автомата на цель. Стрелял в меня какой-то тип, высунувшийся с чердака!
        Но я-то был защищён лучше, чем каким-либо из существующих бронежилетов. Поэтому не пострадал совершенно. А вот мой противник, получив всего пару пуль в грудь, свалился вниз, словно мешок с картошкой.
        Остальные пули из «моего» автомата нанесли иной вред, хоть и весьма поправимый. Перебили проводку, идущую к люстре, и свет погас. Да и лампа одна, похоже, накрылась вместе с абажуром, судя по звону стекла. Однако для скудного освещения комнаты хватало и того, что падало с зашторенного окна и отсвечивало из кухни. И мне удавалось рассмотреть самое главное: никто не шевелился. Попутно я начал корить себя самыми нелестными эпитетами:

«Про чердак-то я и забыл! Да и как о нём вспоминать, если там холодно? Зима как-никак! Суровая! Не мороз, конечно, как на улице, но всего лишь градусов десять плюс, не больше. А то и семь… или пять. И откуда только любитель экстрима выискался такой морозостойкий?..»
        В то же время не смог больше скрывать свою обеспокоенность, закричав вслух:
        - Отец?! Мама?! С вами всё в порядке? - Засов был выдернут и отброшен, но дверь оказалась заперта ещё и на внутренний, врезанный, видимо, специально замок. Пока я соображал, как с ним справиться, послышался неуверенный голос матери:
        - Боря? Боренька?! Это ты?..
        - Я, мамуля, я! Папу там не ранило сквозь дверь? - дырок я пока не заметил, просматривались только пять штук в стене вокруг проёма, но ведь и такой брус пуля из «калаша» пробивает. На мой вопрос уже и сам отец отозвался:
        - Да что мне будет-то? Не по мне ведь стреляли…
        - А деда Назара не зацепило?
        - Ну раз он меня отталкивает изо всех сил, то ещё сто лет проживёт!.. Борь, и в самом деле ты, что ли?..
        - А кто ещё иной тут бы посмел хозяйничать?.. Ладно! Отойдите от двери! - принялся я командовать. - В самый угол, за кровать. И лучше присядьте. Сейчас я вышибу полотно ударом.
        Странно, но дед мои приказы расслышал идеально. И тут же возмутился:
        - Чего дом ломать-то? - заорал он. - Эти твари столько всего порушили, так теперь ещё и внук разбойничать решил!
        - Дядя Назар, не разоряйся! - увещевал его строго отец. - Отходи, куда велено! Не до жиру сейчас!..
        И радостные причитания матери мне слышны были отчётливо:
        - Я сразу сказала, что это Боренька! Сразу голос узнала! Сердце моё не обманешь! Не то что ты… не он да не он! Родного сына не узнаёшь!
        Дверь я всё-таки постарался не сильно курочить. Сломал непосредственно замок несколькими точечными ударами. Когда замок осыпался, открыл дверь, осознавая, что родня там сидела в полной темноте:
        - Выходите! Тут тоже света нет, проводку перебило. Сейчас окна открою.
        Я уже и шторы все раздвинул, удивляясь, как окна целыми остались от моей автоматной очереди; и в кухню заглянул, на кашевара глянуть; а никто из спальни так и не вышел. Ну правильно, им-то из полной темноты меня было видно отлично. И ладно бы кто в голосе засомневался родного сына. Но когда они увидели здоровенного мужика, да в таком кошмарном, крайне непритязательном виде… Наверное, подумали, что из огня выскочили, да в полымя попали.
        Пришлось устало присесть на стул, стараясь при этом не спускать одного глаза с временно парализованного Федьки, и приступать к очередным переговорам:
        - Вы на мой внешний вид не смотрите. Лучше пароль вспомните, о котором я вам перед расставанием твердил…
        Следовало переходить к уговорам. И хорошо, что настойчивости мне в таких делах и терпения не занимать.
        Глава восьмая
        Врождённые способности?
        Внешне это не замечалось, но внутренне Катерина Ивлаева кипела от волнения и переживаний. Для неё начинающаяся встреча в императорском Совете являлась высшим жизненным испытанием, о котором она и мечтать никогда не смела. Даже сам факт её превращения в принцессу из простой девушки с Земли не столько задел Катю и разволновал, как официальный визит в Рушатрон.
        Да и отправляться главой дипломатической миссии в империю Моррейди она с самого начала не хотела. Как только стали заикаться о таком шаге, принцесса отказалась сразу и категорично. Раз и навсегда. Ещё и заверила:
        - Для подобных дел есть полномочные послы, аккредитованные представительства и делегированные нами почётные консулы. Вот пусть они и путешествуют в соседние страны! У меня внутренних проблем по горло.
        Да где там! Машка и слушать не захотела, а вместе с Верой такие скандалы устраивали, что хоть на край света беги. Одновременно с этим и Апаша Грозовая руки выкручивать начала, давя на совесть, взывая к чувству ответственности да пользуясь более лужёной, командирской глоткой. Ей с удовольствием во всём потакал и главный воевода эйтранов Юлиан Некрут, в последнее время соглашающийся с каждым словом Апаши и даже предугадывающий любое её желание. Напоследок ещё и князь Тайланов присоединился с уговорами, а там и все три старейшины кланов белых кречей стали просто требовать немедленного отправления дипломатической миссии именно с Катериной Ивлаевой во главе. Не забыли, что именно эта принцесса сидела у них в плену три дня, а последующие тринадцать кречи не знали, как от неё избавиться. Настолько она их достала уговорами присоединиться к империи Герчери.
        Так и заявили во время последних, шумных дебатов, доходящих чуть ли не до рукоприкладства:
        - Если уж принцесса Катерина не уговорит императорский Совет признать нас в составе нового государства, то никому другому и пытаться не стоит. У неё врождённые таланты дипломата, вот пусть ими и воспользуется.
        При этом они не льстили, а как бы возмущались и жаловались: нас, мол, допекла и достала, значит, и с Дьюамиртом Вторым и его окружением справишься. А то, что молодой девушке банально страшно браться за такое дело, никто и слушать не хотел.
        - Меня оттуда депортируют! - кричала разозлённая Катя. - Объявят персоной нон грата за дезертирство из полка и выметут меня поганой метлой из Моррейди!
        - Ничего, - рассуждали старейшины. - Ты всё равно там останешься, кого-нибудь убьёшь, по этому поводу начнут длительные разбирательства, и ты под этот шумок успеешь доделать все свои дела.
        Это они так нагло напоминали о действии девушки у них в лесах. Продержав её три дня в плену и утомлённые её призывами, уговорами и агитацией, они попросту выгнали прочь. Так она умудрилась на абсурдной дуэли убить одного из почётных членов общества, а потом и доказать, что он работал шпионом чёрных кречи и самих людоедов зроаков. А пока занималась этими доказательствами, таки уговорила старейшин кланов на союз с новой империей Герчери.
        - Но я не смогу им соврать, скрывая наши самые главные тайны, - плакалась главный дипломат нового государства. - Они у меня всё, всё выпытают, а потом этим бесцеремонно воспользуются!
        - Только не надо из себя строить глупую, доверчивую и наивную паиньку! - сердился на это князь тайланцев. - Уж насколько мы люди недоверчивые и жизнью битые, но в твои сказки сразу поверили и пошли за тобой, как бычки за пучком зелёной травки. А ты нам попросту врала с честными-пречестными глазами.
        Этот лысый гигант до сих пор обижался на способ, которым его Катерина завлекла на переговоры в захваченный с наскока Лордин, бывшую столицу людоедской империи. И справедливо обижался. Но сама девушка считала, что у неё просто не было выбора. Срочно нужны были подкрепления и хоть какие-то союзники, поэтому она придумала сказку, будто бы с эйтранами из другого мира были перенесены сотни детей, идентичных самим тайланцам. Ну те и поверили. Во главе с князем три отборных полка поспешили в Лордин и как раз успели помочь в отражении самого яростного штурма людоедов, которые те предприняли в попытках отбить столицу.
        А потом принцесса с радостной и счастливой улыбкой предоставила лысым рыцарям большую группу «ничейных» детей, детей-сирот, которых тоже спасли из мира «Ласточки» (Герчери) в первую очередь. Самая коварная задумка при этом заключалась в том, что детям тоже заранее сказали: «За вами сейчас придут ваши родственники!» И как только ребятишки, собранные для этого специально в одном месте, увидали сильных, закалённых в боях рыцарей, они с радостным визгом и криками рванули им навстречу.
        Тайланцы вначале растерялись, а потом, когда у каждого на руках оказалось по ребёнку, а то и по два, смирились с такой бесстыдной ложью, чтобы больше ничем не травмировать своих будущих сограждан. Детей они забрали в княжество и даже были счастливы такому пополнению, но… Кое-кто так и продолжал дуться на самую младшую из трио Ивлаевых.
        Ну а хуже всех, жёстко действовала сама императрица Мария. Оттащив свою троюродную сестру в тёмный угол, она её стала трясти как куклу и приговаривать:
        - Хватит ломаться, словно целка! Если ещё раз ляпнешь слова «Я не поеду!», я тебе всю морду исцарапаю!
        - А я - добавлю! - из-за её плеча прошипела Вера, успевшая на разборки. И раз уж родная сестра, близнец, самый близкий и во всём сходный двойник до таких угроз опустилась, то бедной девушке ничего не оставалось, как согласиться. А потом поражаться тому, как её быстро собрали в дорогу, а далее и выперли из временной столицы в сторону Шартики. Только и оставалось, что в дальней дороге философствовать о вселенской несправедливости да выискивать хоть какие-то плюсы из создавшейся ситуации.
        Хорошо, что вспомнила о лейтенанте Миурти, с которым танцевала и развлекалась на балу, устроенном в честь героев войны со зроаками, во временной резиденции леснавского царя Ивиана Холмского. Светлое пятно в трудном, опасном путешествии. Чем-то этот кавалер запал в сердце красавицы, а в особенности тем, что сумел её целых два раза отличить от сестры Веры. В особо важных, принципиальных моментах, так сказать. Вот с ним и захотелось встретиться обязательно, проезжая по Леснавскому царству. Однако следовало во время остановки в столице царства придумать способ и отыскать красавца лейтенанта. И ведь не факт, что этот герой не где-нибудь на лини фронта со зроаками.
        Для этого Катя сразу же при первой встрече с официальными лицами царства попросила не только весточку вперёд отправить, о своей исторической миссии, но и задать в письме несколько отвлечённых вопросов на общие темы. Один из них звучал так: «Нельзя ли отыскать лейтенанта Миурти для беседы со мной? У меня для него специальная посылка от императрицы». А уж о подарках, которые она везла с собой для сановников и первых лиц государств, волноваться не приходилось. И сама набрала, и Мария расщедрилась, разрешив брать всё из сокровищницы, что может пригодиться. И уж какой-нибудь артефакт, с обоснованной причиной вручения, отдать будет не жалко.
        Каково же было удивление землянки, когда искомый лейтенант во главе отряда личной царской гвардии встретил дипмиссию в половине дня пути от столицы. И первые его слова прозвучали такие:
        - Безмерно счастлив вас видеть, Катерина! И уверен, будь у вас хоть десять идентичных с вами сестёр, я всё равно вас сразу узнаю. Потому что вы - самая прекрасная из всех девушек всех миров! Потому что не было часа, чтобы я не вспоминал о том бале, где мы с вами познакомились!
        А потом уже и не отходил от принцессы ни на шаг. Образно, конечно, не отходил, потому что Катя его к себе не подпускала и, даже оставшись как-то наедине, не позволила к себе прикоснуться. Положение обязывало не расслабляться. Да ещё и один из советников так рассудил:
        - Лейтенант молод, горяч, а уж сам факт, что он дружит с принцессой новой империи, может кому угодно вскружить голову. Так что…
        И глава дипломатии Герчери вела себя пристойно. Хотя ей дико хотелось и целоваться, и обниматься с Миурти, и… всё остальное. Что её удивило, так это присутствие лейтенанта во время её частной, весьма короткой встречи с царём Ивианом Холмским и с царицей Зорианой Елусечи-Холмской. Там всего было человек десять, ну и присутствовал Миурти, который скромно стоял в сторонке. Ещё тогда возникло подозрение, что парень - какой-нибудь дальний родственник, а то и сын родной главного маршала.
        Ещё больше она поразилась, когда лейтенанту доверили почётную миссию сопровождать дипломатов дальше, непосредственно в Рушатрон. Зато несколько дней пролетели совершенно незаметно, в постоянной болтовне и лёгком, но всё-таки отчаянном флирте. Можно было заметить даже со стороны, что между молодыми людьми закрепились настоящие, глубокие чувства.
        Так что именно этот факт значительно поддерживал Катерину, когда она входила в зал заседаний Малого Имперского Совета: лейтенант Миурти двигался за ней следом. Вместе с ним шли два тайланца, четыре представителя эйтранов и три белых креча. Все несли пять сундуков с богатыми дарами и подношениями.
        Волновались все члены дипломатической миссии. Все без исключения.
        Тем более что встречающие их поморы смотрели на гостей строго, чуть ли не сердито.
        Но принцесса внешне сумела всё скрыть и выглядела лучше всех: спокойствие, уверенная поступь, приветливая, радостная улыбка и глубокий, твердый голос:
        - Света и спокойствия! Пусть здравствует Моррейди, великая империя поморов! И да пребудет здесь всегда мир и процветание! - А так как все собравшиеся мужчины больше смотрели не на неё, а на стоящих у неё за спиной ненавистных врагов и диковинных кречей, девушка быстро отыскала единственное женское личико в этой компании и обратилась именно к нему: - Всегда восторгалась вашей красотой, вашим умом и мечтала вас увидеть лично, ваше императорское величество! И вижу, что нам представился удобнейший случай побеседовать. Ведь пока мужчины будут рассматривать друг друга, мы три раза успеем обо всём договориться!
        Императрица на это мило заулыбалась, подошла к принцессе, а затем и усадила рядом с собой со словами:
        - В самом деле, чего тянуть? И так времени ни на что не хватает! С чего начнём?
        - Вначале небольшие сувениры, которые я вам привезла в дар от нашей империи Герчери… И первый сувенир для вас, ваше императорское величество. Видите эти камни на колье, идеально огранённые зелёные изумруды, как раз в цвет ваших глаз…
        Ну какая женщина, пусть и получившая огромные блага и почести, не любит красивое и блестящее? Вот и Ваташа Дивная окончательно поплыла, не в силах оторвать взгляд от древнего, очень, очень древнего колье.
        Первый союзник был обретён и выказал явное желание к сотрудничеству.
        Переговоры начались.
        А мужчинам ничего больше не оставалось, как, получив уникальные подарки в виде оружия и невиданные здесь прежде артефакты, присоединиться к оживлённому разговору.
        Глава девятая
        Не хочется… а придётся
        Первым на мои призывы откликнулся отец. Видимо, сработали навыки инженера-практика и учёного-теоретика. Что-то конкретное он решал на раз:
        - Прежде чем пароль показывать, вначале повтори его точь-в-точь, как нам пересказывал.
        - Проще не бывает, - хмыкнул я. - «Перед тем как подойти, я громко, три раза кашляну, а потом проведу двумя пальцами левой руки по подбородку вот так, а правой - по лбу. Это и будет условным сигналом: можно смело обниматься и «сказанному верить».
        Затем и пальцами демонстративно провёл, как оговаривалось. И опять завёл старую пластинку по второму разу:
        - Я уже два месяца как вырос, вылечился от всех травм и стал здоровее всех самых здоровых. Но два дня назад попал в жутко неприятные разборки с плохими существами и те пытались меня одной древней штуковиной сжечь. Смыться удалось, но волосы на голове сожгло, без ресниц остался, хорошо хоть глаза не выкипели. Но выздоровление уже пошло, боли никакой нет уже две ночи, краснота стала спадать. Ещё парочка дней, и я стану, как все нормальные люди. У меня уже давно ускоренная до невероятности регенерация. Так что… О! Хотите продемонстрирую? - обрадовался я пришедшей в голову идее. Автомат положил аккуратно на стол, достал трофейный стилет и небрежно, под женский вскрик, полоснул им по левой ладони. - Вот, смотрите!..
        После чего быстро сжал разошедшиеся края плоти, срастил их и напоследок вытер выступившую кровь взятой со стола салфеткой.
        Видимо, мать вырвалась из сдерживающих объятий отца и прибежала ко мне. Схватила за руку, осмотрела свежую полоску розовой кожи, а уже потом попыталась обнять меня за плечи с прорывающимися рыданиями. Хорошо, что я сидел на стуле, а то бы она такого детинушку не смогла так просто обнять.
        Тут же послышался ворчливый голос деда Назара:
        - Племяш! Делай свет! Надоело в потёмках, как филин, глазами лупать.
        Мой папаня своего дядьку тоже любил, так что любые просьбы выполнял как распоряжения большого заводского начальства. И сделал свет, не перенапрягаясь. Включил двойное бра возле кресла с этажеркой, потом бра подсветки шкафа с посудой, а вдобавок ещё и торшер, который выдвинул на центр светлицы. Стало ясно как днём. Но и тогда Павел Сергеевич Ивлаев принялся рассматривать своего сына с явным недоверием и подозрением. Так-то во мне наше фамильное сходство просматривалось, видел себя в зеркалах арендованного на Дне дворца. Но вот в лысом, обожжённом до красноты человеке узнать родную кровь - дело архисложное. Так что батины сомнения я понимал:
        - Ладно, начну перечислять свои воспоминания из детства и наши семейные тайны. Э-э-э… только ты, мам, с обедом на стол подсуетись. Там уже всё готово, а кушать хочется, как не в себя. Это по причине повышенной регенерации. - Наталья Ивановна живо метнулась в сторону кухни, а я вспомнил ей вслед: - Только это… кашевара там не растопчи. Он временно парализованный! - и тут же отдал команду Второму, через зажатый в левой руке чип:

«Охранять женщину! Враг может притворяться, что он без сознания. Как поймёшь, что он очнулся, толкай его сюда!»
        После чего обратил внимание на странно экзальтированного, нервничающего отца. Постарался его успокоить:
        - Па, да ты присядь. Бери пример с деда Назара, всё страшное уже позади. Сейчас перекусим…
        - И тебе кусок в горло полезет при этих трупах? - засомневался отец.
        - Ну, труп здесь только один, - скривился я, тыкая рукой в тело выпавшего с чердака автоматчика. - Сейчас его накроем дорожкой, да и пусть себе лежит с богом.
        - А остальные что, живы?!
        - Да. Только под ударом сна находятся. А что тебя удивляет? Или ты не веришь?
        - Да нет… сынок. Верю я тебе, очень верю… - с этими словами отец стал бродить среди тел, собирая оброненное оружие. Я же отнёсся к этому с пониманием: доверять сонным нельзя, вдруг проснётся да выстрелит из лежащего рядом пистолета?
        Поэтому я, особо не присматриваясь, спросил:
        - Ну раз веришь, то, может, не буду перечислять все свои детские шалости и огрехи твоего воспитания?
        Ответил дед Назар, рассевшийся на стуле, где прежде восседал майор:
        - А то мы твоих шалостей не знаем! Ты лучше расскажи, где так долго шлялся да как сюда настолько своевременно наведаться успел? И что в мире делается? Мы ведь, почитай, тут в неволе, да без новостей уже три недели томимся.
        - Ого! - вырвалось у меня. - А как оно всё получилось-то? Что все втроём в одной комнате?
        - Как, как! - недовольно передразнил меня старик. - Вначале тут только Иван прибыл, да полицай какой-то из района. Чинно так, вежливо документы предоставили, сказали, что посланы внука охранять от бандитов. А через два дня остальные ворвались. Ну меня два бойца и повязали уже всерьез… Тот, - ткнул он пальцем в труп, - и вон тот, что с ножами играться любит. Всё острое забрали, пояс с портков, да в комнату заперли. Потом и Наталью с Павликом… родителей твоих, привезли через день. Вот эти гады, - обвёл он рукой все четыре усыплённых тела, - и привезли. С ними и кашевар ёйный Федька прибыл. А полиция в тот же день отправилась восвояси. Сурово они тут всё обложили, решили тебя ждать до победного конца. Хе-хе!.. Вот и дождались!..
        - Что значит обложили? А деревенские что, ничему не удивились?
        - Да Павла заставили сказать, что он здесь отпуск решил с Натальей провести. Ну а эти все козлы - как бы друзья. А народ-то нынче сам знаешь какой, равнодушный стал. Только и был Петро среди них самый ушлый, участковый наш бывший. Так как раз намедни моего пленения в райцентр на операцию лёг. С тех пор и не захаживал никто к нам. А уж как сугробами замело…
        Я не совсем присматривался к тому, чем занимались родители, настолько меня тронули, опечалили слова деда Назара. Тем более что вспомнились слова майора о каше на воде:
        - Вас хоть кормили нормально?
        - Да грех жаловаться, но в последнее время стали жадничать. - Дед вдруг встал, обошел стол и сел справа от меня, с каким-то восторгом подхватил мои руки и стал рассматривать ладони: - Но ты-то! Ты-то как вымахал! Смотрю на тебя и никак не нарадуюсь! И как только удалось-то? Неужель тот самый отшельник помог? Неужель выполнил свои обещания?
        Я впервые серьёзно задумался: стоит ли пересказывать свои приключения и раскрывать тайну об иных мирах. Следовало по здравом рассуждении меньше болтать языком. Тем более что я до сих пор не разобрался, с чего это весь сыр-бор вокруг моей личности, и что делать дальше не решил. Но тут произошло то, что судьбу моих самых близких людей резко развернуло совсем в иную сторону.
        Грянул выстрел. За ним тут же второй. Я попытался вскочить на ноги, стремясь понять, что отец творит, прикрикнуть на него. Но у меня на руках повис цепко в них вцепившийся старик, спешно при этом тараторя:
        - Так надо, Боря! Всё в порядке! Сядь и успокойся! Всё по закону и высшей справедливости! Павел в своём праве!
        Я в недоумении уставился на него одним глазом, а вторым попытался следить за отцом, который двинулся дальше. Только и смог из себя выдавить возмущённое восклицание:
        - Так ить… еловая жизнь! Его ещё допросить следовало!
        Дед Назар мне пригнулся к самому уху и доверительно прошептал:
        - Не стоит с этими тварями даже разговаривать. - Раздалось ещё два выстрела: отец добил в затылок любителя кидаться ножами. - Они этого не достойны. Бешеных шакалов надо добивать сразу, чтобы не пачкаться о них даже словом.
        - Так ведь этот майор и в самом деле из госбезопасности!
        - Да хоть папа римский! - фыркнул старикан с презрением. И ему вторило два очередных выстрела: дёрнувшийся возле входной двери стрелок больше никогда не проснётся. А отец уже нагнулся над Хриплым.
        Тогда как древний для меня и очень уважаемый родственник продолжал шептать:
        - Правильно Павел мстит за свою супругу. Клялся, что уничтожит извергов, если ему только возможность представится. И уничтожил. И тебе грех на душу брать не придётся. А всё потому, что этот Яковчук твою мать посмел обидеть. А те все ублюдки. - Опять взмах руки на метателя ножей, стрелка у двери и жирного Помидора-Поросенко. - Осмелились к ней прикасаться. Держали… Мы бы давно им отомстили, ночью дом подпалив, да с ними вместе попытавшись сгореть, но они дежурили по ночам. Ну и опасались мы, что ты вернёшься, а нас не будет. Кто бы тогда тебя предупредил?..
        Суть сказанного я понимал с трудом. Наверное, только через минуту до меня всё-таки дошло. Вначале показалось абсурдным: по всем историческим канонам моральные уроды вроде как насиловали девушек молодых и красивых. Нет, моя мать была всегда красивой, в этом я не сомневался. Но ведь она в возрасте! Как бы… Кто мог на неё покуситься? Кто посмел?! Каким надо быть для этого извращенцем?!
        И тут же осадил сам себя:

«Чего это я?.. Мне только девятнадцатый год. Матери ещё только сорок исполнилось. Для мужчин под пятьдесят, которые себя ещё считают в самом соку, такая женщина не просто лакомая конфетка, а истинный кладезь искушения, соблазнов и похоти. Вот майор, оказавшись в душе полной скотиной, и не сдержался. Тварь! Все твари! Порву!..»
        Дед Назар чутко следил по моему изуродованному лицу за моими эмоциями. Поэтому уловил момент, когда я начал сатанеть, пытаясь встать и схватить автомат. Уж как он повис у меня на груди, обняв за шею руками, а ногами за пояс, я никогда так и не пойму. Не мог такое совершить человек в его возрасте. Семьдесят лет всё-таки! Но он сумел. Как и успел меня остановить грозным окриком в самое ухо:
        - Остынь, Борька! Угомонись! И без тебя отец справится! Тем более что кашевар Федька тут ни при чём. Сам у них на положении униженного прислужника работал. А Иван вообще - единственный самый вменяемый и человечный во всей этой компашке. Всё удивляемся, как он среди этих гадов затесался.
        Меня всего потряхивало, и на приблизившегося отца я глядел налитыми кровью глазами. А он смотрелся на удивление спокойным. Точнее говоря, крайне опустошённым. Положил пистолет на стол и пробормотал:
        - Вот и всё… В самом деле, остынь, сынок. Надо собираться… Причём уходить нам всем отсюда следует немедленно. В нашей городской квартире тоже засада сидит. Отсюда каждые четыре часа доклад делают: «У нас всё чисто, новостей нет!» Им в ответ: «Продолжайте!» Полтора часа осталось… Ну разве что снегопад не утихнет, поэтому немедленно вертолёт не пошлют, но уж несколько машин в момент отправят. Да и без рации сюда дозваниваются на их спутниковый телефон. Есть такой у этого скота…
        И брезгливый взгляд в сторону трупа, ещё недавно бывшего целым майором.
        А тут и мать из кухни отозвалась:
        - Идите сюда! Я тут накрыла!
        Ну да. Тут и она права. Одно дело спешно перекусить на поле боя. Там можно, там вокруг - противник. И другое дело - трапезничать на месте казни. Там, где лежат тела ублюдков, посмевших обидеть любимого мной, родного человека.
        Дождавшись, пока дед с меня аккуратно сползёт, я первым двинулся на кухню. Но замер возле Хриплого:
        - А этот?
        - Помер. Вроде как пролом черепа… - пояснил отец. - Чем ты его так?
        - Сам ударился… А жаль! - Пройдя в кухню, чмокнул в щёку мать, застывшую, уткнувшуюся взглядом в стенку: - Спасибо! Быстро ты! И пахнет обалденно!
        Она облегчённо выдохнула, глянула с каким-то восторгом на меня снизу вверх и возразила:
        - Не я ведь готовила. Это он… - указала подбородком в угол, где сидел кашевар, плотно прижавшись спиной к стене. - Умеет хорошо стряпать. Хвастался, что техникум кулинарный окончил с отличием… Кстати, что его так держит? Словно придавило…
        Парень в самом деле не сам прижимался, а дыша через раз, с выпученными глазами, пытался вдохнуть под чьим-то прессом. И я тотчас вспомнил о серпансе:
        - Второй! Отпусти его! Он ведь тоже небось голодный…
        Плечи кулинара обвисли, он судорожно и громко задышал. Глядя на его бледное, вытянутое лицо, ни за что бы не поверил, что он может представлять нам какую-то угрозу. Да и родители считали точно так же:
        - Фёдор! Бери миску и наедайся впрок! - строго наказал ему отец. - Неизвестно, когда в следующий раз поедим нормально.
        Покряхтывая, как старый дед, кашевар встал, чуть подвигал хрустящими костями и потянулся за половником. Но далее действовал вполне сноровисто и без стеснения. Видимо, привык на кухне распоряжаться за три недели. Себе наложил щей от всей души, хлеба ухватил добрую четверть и принялся наворачивать на зависть любому больному анорексией. Только ел стоя, оставаясь в своём углу.
        Правда, он же первым вспомнил про ещё одного своего товарища. Хоть и глядя на меня со страхом, если не с ужасом, поинтересовался:
        - А Иван где?
        - На посту у калитки остался, - ответил я двусмысленно. Но в то же время давая приказ Второму осмотреть взятого им в плен противника. - Бдит, если не заснул… И если карачун его не схватил… А ты-то сам как в эту компанию попал?
        Чего даром время тратить, можно ведь и во время трапезы информацию собирать. Парень тоже ссылаться на занятость рта не стал и в нескольких словах поведал свою нехитрую историю. Фёдор Кварцев, двадцати одного года. Детдомовский, всю жизнь помнит себя голодным. Потому и пошёл учиться в кулинарный техникум. Но в то же время патриотизм ему привили дай бог каждому. Вот он и писал во все возможные и невозможные инстанции прошения зачислить его на службу с врагами России. Как с явными врагами, так и с тайными. Когда получил диплом, началось распределение на практику, вот тут его майор Яковчук и подобрал в какую-то особую группу. Полгода проторчал на тренировочной базе в глухом лесу, кормя десятка два человек, занимающихся рукопашкой, качем и преодолением полосы препятствий. Ну и сам с ними усиленно занимался, во что, глядя на его худобу и нескладность, никак не верилось. А месяц назад появившийся нежданно Геннадий Филиппович забрал пацана на «задание».
        Я не смог удержаться от вопроса, кивая в сторону светлицы, где лежали трупы:
        - И как тебе их не жалко? - Фёдор задумчиво уткнулся взглядом в стену, видимо, осмысливая предстоящий ответ. Потом решительно выдал:
        - Нисколечко! Гниды, все как один. И майор им под стать. И уголовника Хриплого в свою компанию зачислили как штатного информатора. Он ведь при убитом тобой губернаторе занимался сбытом наркотиков, так что редкостный ублюдок…
        Выяснять причину гонений на меня и мою семью я пока не стал. Хотя мысль и промелькнула: «Всё-таки след за мной тянется с поджога губернаторского поместья…» Продолжал интересоваться настроением парня и подноготной его поступков:
        - А чего с минированием дома начал глупить? Испугался, что ли?
        - Ага, попробуй вас не испугаться! - возмутился кашевар, осторожно взглянув мне в глаза. - С таким-то личиком… Ждали-то мы инвалида-недоростка, за которого я уже давно переживал и сочувствовал всей душой. А тут вдруг вы появились, да ещё сказали, что фээсбэшник.
        Смотрел я на него и удивлялся той пропасти, которая нас разделяла. Ко мне на «Вы», с придыханием и страхом. Хотя явно искренен и вполне честен. Но ведь он старше меня на два с лишним года, а у меня такое ощущение, что он - ребёнок, а я - умудрённый опытом и невзгодами старец. Да и внешне, наверное, смотрюсь не моложе своих родителей. Вот что скитание по иным мирам с человеком делает!
        Я бы ещё ел и ел, но опасения за Ивана и непонятное отсутствие Второго заставили отправиться во двор. Ещё и отца вместе с Федей за собой позвал:
        - Идёмте вместе со мной. Может, задубевшего постового заносить в дом придётся.
        Конечно, и сам бы справился, но до сих пор не хотелось оставлять мать с посторонним человеком. Вроде и парень нормальный, но мало ли что.
        Во дворе снегопад чуть стих, и я единственный сразу же хмыкнул с пониманием от увиденной картины: Второй игрался с Блачи! Сам серпанс словно сидел в виде поставленного на попа мешка, и передними лапами мягко отбрасывал наскакивающую на него овчарку. Та падала в снег, кувыркалась, потом припадала на передние лапы и с довольным рыком вновь бросалась на квазиживое существо.
        Однако! Неужели собака видит Второго? Ведь явно зряче бросается на него и пытается в последний момент увернуться от толстых, но коротких лап. Чудеса, не иначе… Ну и второй вопрос: почему вообще серпанс подобным занимается? Часть ответа: я ведь ему приказал только осмотреть пленника, а не мчаться потом ко мне с докладом. Да и потом зов не применил, вот мой помощник и решил поиграться с собачкой. Другая часть вопроса, почему вообще искусственно созданное существо решило поиграться с животным скорее всего так и останется безответным. Потому что думать о разумности Второго мне было как-то неприятно. Да и несвоевременно.
        Только впоследствии сообразил, что мои сопровождающие пялятся во все глаза не так на странные кульбиты овчарки, как на меня, и я кратко пояснил:
        - Это мой помощник развлекается! - и неведомо почему, ляпнул: - Робот… ещё чуть подумал и добавил: - Невидимый.
        Родственник и кашевар никак не прокомментировали мои пояснения. Но уважения в их взглядах заметно прибавилось. А вот со стороны пленника послышалось облегчённое фырканье:
        - Ну, если робот!.. Да ещё и невидимый!..
        Этим он словно заявлял, что никто другой из живых существ так просто к нему не подобрался бы. То есть цену себе набивал, хоть и находился в весьма неприглядном положении. Умудрился встать, и теперь казалось, что ощупывает столб. Шапка при этом упала, и зацепить ногой её он не смог. Поэтому в волосах уже было полно снега, а уши и кончик носа побелели от наседающего мороза. Мало того, он ещё и рукавицу одну уронил, вторую прижимал к столбу коленкой. И явно чем-то острым и тоненьким пытался ковыряться в замке наручников. И как только пальцы настолько несуразно изогнуть смог? Вот уж массовик-затейник! Никак вырваться собирался? Не получилось бы, при наличии такого соглядатая, как Второй, но сам факт настырности озадачивает.
        Вот я и начал разговор с дел наших сермяжных:
        - Вань, а вот вырвался бы ты и что стал делать? В особенности зная, что вся банда уже убита, а Федька на нашей стороне?
        - А это зависит от того, кто ты сам такой?
        - Не стану скрывать: тот самый Борис Ивлаев, которого вы так долго ждали и над родственниками которого вы так мерзко издевались.
        - Я не издевался, - сразу отгородился боец от напраслины в свою сторону. При этом уставился на отца: - Павел Сергеевич, неужто не подтвердите?
        - Сразу подтвердил… - начал тот, но я продолжил вместо него жестко и с напором:
        - …Поэтому ты и живой до сих пор, Ваня! Но ты так и не ответил на мой вопрос: что стал бы делать?
        - Если бы убедился, что нечаянные компаньоны мертвы, то… - Глянув на кашевара, дождался от него подтверждающего кивка и продолжил: - Пожал бы тебе руку и напросился в компанию. Мне с этими гнидами не по пути.
        - А если бы они меня победили?
        - Всё равно постарался бы их уничтожить, освободить заложников и уйти с ними, пересидеть лихолетье где-нибудь в спокойном месте.
        - Хм! Сумел бы от своих конторских спрятаться?
        - Легко. Тем более что и у нас там люди разные, не все такие, как Яковчук, и уже тем более примазавшиеся, такие как Хриплый.
        - А руку мне за что жать-то собрался? - всё допытывался я.
        - За то, что ты со своим дружком-клоуном настоящую гидру уничтожил. Давно на губернатора и его свиту управу пытались найти, да сидел он слишком крепко в своём кресле. Самого президента определённым компроматом за горло держал. А тут чудо дивное, да удача странная: тебя и продала одна тварь директору цирка. Наши службы потом поминутно все твои действия восстановили, но сразу было понятно, что никакой наводки со стороны, никаких силовых структур, никаких озлобленных старыми обидами мстителей. То есть банальная драка: тебе дали по рылу, а ты тут же дал в ответ так, что могущественного клана из бывшей партийной номенклатуры словно не бывало. Хотя найти тебя стало делом принципа и должностного соответствия для всех органов безопасности. Да и лобби, получающее зарплату в Белом доме, за свои шкурки испугалось. А ну как их начнут на собственных виллах сжигать да взрывать?! Тем более что есть за что и кому… Дурной пример заразителен, как посчитали они, приплачивая везде, где надо и не надо, для ускорения дела. Конечно же, на основные направления поставили «прикормленных оборотней», таких как тот же
Яковчук. Ну а меня в последний момент наши решили через купленную поруку подсунуть в состав команды. И то, как я был уверен, меня бы постарались убрать в финале операции…
        Разговор меня интересовал всё более и более. Я даже не замечал, как старший лейтенант пытается растереть побелевшие уши и нос о воротник своего полушубка и пританцовывает на месте. Видать, и ноги стали отмерзать. Хорошо отец напомнил:
        - Борь, давай в дом, а? Ещё простудиться нам не хватало.
        Ха! А мне-то тепло! Вуаль Светозарного стала прекрасно и в морозном климате действовать. Стою в простой одежде и только приятную свежесть ощущаю. Что ещё заметил: на мне - ни снежинки, тогда как мои сопровождающие словно снеговики побелели и с синими от холода губами. Всё-таки не зря, ох не зря груан у меня во внутренностях прижился! Хоть я и умер почти во время этого жуткого процесса, но с каждым днём мне вновь обретённые способности нравятся всё больше и больше. Да и сколько там тех мучений-то было? Дней десять? Тьфу! Забыть и растереть! Зато теперь всю оставшуюся жизнь, как у… Светозарного в вуали.
        - Ладно, пошли, - согласился я. - Эй! (Мысленно уточнил адрес окрика для Второго.) Открой наручники этого человека, он переходит в ранг нейтрального контрагента, но с постоянным присмотром за ним. Бди за ним постоянно! - и уже самому Ивану, который выпуклыми глазами следил за тем, как освободились его руки, а поблескивающие наручники исчезли неизвестно куда: - Ну а ты учитывай, если что не так, то ты для меня скорее обуза, чем возможный помощник.
        Тот согласно закивал, а словесно буквально выдавил из себя:
        - Я вначале в туалет.
        И рванул впереди всех в сени. Вот почему он приплясывал-то! Мои сопровождающие немедля юркнули в светлицу, уже трясясь от холода, а я задержался, ожидая старшего лейтенанта. Благо что у нас в доме санузел вполне современный, утеплённый, прямо в задней части сеней соорудили. Давно, ещё лет десять назад, родители расстарались, всегда изнемогавшие от необходимости посещать отхожее место вдали несусветной, за сараем для скотины. Летом-то ещё ладно, а вот зимой… У-у-у!..
        Глава десятая
        Принять решение за всех
        Конечно, я сообразил, что в туалете у Ивана может оказаться склад огнестрельного оружия. Я ведь там ещё обыск не делал. Да и вообще вещи чужаков не проверял. Но сейчас проходила первая проверка. Кажется, она прошла нормально. Вышедший в сени боец узрел меня, стоящего на стреме, и словно мысли угадал:
        - Да нет там у меня ничего. Хотя такой, как майор, в парочке мест наверняка тайники устроил. Да и вещей у него… Гранаты есть, взрывчатка, иное всякое, что-то с электроникой связанное.
        - С этим потом, - старался я говорить негромко. - Лучше скажи, как так случилось, что ты матери моей ничем не смог помочь?
        - Да я только потом узнал, - ссутулился и стал меньше ростом Иван. - Когда эти ублюдки уже хвастались. Меня на то время на лыжах в сельмаг послали, ну а пока отсутствовал, они и…
        Пусть, для начала приму и такое объяснение. Хотя впоследствии всё вспомню: от интонации до громкости. Любая ложь всплывёт, причём в самое ближайшее время.
        В доме стало понятно, что дед Назар относится к Ивану, как к хорошему приятелю. Даже ревность у меня в душе какая-то проклюнулась. Старик лично ему полную миску щей дал, лично тарелку с макаронами и мясом тушёным навалил и кружку с компотом не поленился поставить. И всё приговаривал:
        - Да оба хороши, что он, что Федька. Как только Иван с полицаем ко мне пришли, сразу сказали, что посланы для охраны внука, который вот-вот должен появиться. И вели себя со мной очень уважительно, словно это я их в гости позвал. А вот когда майор со своими вурдалаками прибыл, то парням-то ничего не осталось делать, как приказы выполнять. Служба! А командиры-то, они разные бывают.
        Отец закончил обедать первым и вышел в светлицу. Когда и я там появился, он закончил обыск трупов, всё найденное складывая на отдельном столике. У меня спросил чисто для проформы, словно говорил о мусоре:
        - Что с этими отбросами будем делать? - А чтобы я долго не думал, напомнил: - До времени обязательной связи осталось полчаса. Всегда докладывал майор, так что неизвестно, прокатит ли доклад Ивана.
        Вот тогда я и понял, что решать кардинально судьбу близких людей придётся именно мне. И немедленно. Причем не спрашивая их, соглашаются ли они с новой дорогой, а просто выводить их в путь, уже в процессе самого движения объясняя, как, что и где. Да вдобавок ещё и судьбу двух иных людей, совершенно мне чужих, до сей поры незнакомых, придётся взваливать на свои плечи.
        Почему-то показалось, что с Фёдором проблем не будет. Детдомовец, романтичен, искренен, жаждет острых и новых ощущений, и никто в виде родных и близких его тут не задерживает. Вот как раз в его адрес я и распорядился:
        - Помогай Павлу Сергеевичу выносить тела и складывать их в джип майора.
        Этим неблаговидным делом неожиданно вызвался заняться и дед Назар. Видимо, ему больше всех мешали чужие трупы в доме, где он проживал безвылазно с самого рождения. Ну а пока они пыхтели, таская коченеющий груз, я серьёзно присел на разговор с Иваном Кругловым. Первым делом повторил опасения отца и получил подтверждение:
        - Вряд ли мне удастся скопировать голос с интонациями Яковчука. Но мы в любом случае попробуем. Четыре часа форы при уходе никак лишними не будут. Уверен, что мы успеем прорваться в нужном направлении, особенно если у тебя своя, не учтённая нигде машина. Есть несколько мест на примете.
        - Да нет, безопасность родителей для меня - прежде всего. Поэтому их заберу в иное, совсем скрытное место, - начал я прощупывать настроение работника госбезопасности. При этом решил просмотреть более тщательно его удостоверение. Так, ради деталей и для проверки на вшивость.
        - К тем самым отшельникам? Которые тебя?.. - оживившийся боец ладонями показал быстрое вырастание меня красивого.
        - Именно. Путь туда вроде и недолгий, но…
        - Так бери меня с собой! - тут же, с загоревшимися глазами, предложил Иван. - Я согласен на любые условия!
        Прежде чем продолжить, я покрутил головой и хмыкнул:
        - Ой ли? А если дорога к отшельникам - только в один конец? Без всякой надежды возврата?
        - Согласен!
        - И никогда не увидишь больше ни родственников, ни друзей, ни подруг, ни детей, ни знакомых, ни боевых товарищей. При таких уточнениях - согласен?
        - Понимаю, принимаю и согласен на всё! - уже в который раз с уверенностью подтвердил мужик.
        - Да как же так? Никого нет? Даже любимой девушки?
        - Жена числится, но она давно ушла жить к другому, даже не оформляя развод. Детей у нас не было. Мать погибла в дорожном происшествии, когда пыталась спасти отца от алкоголизма. А тот к данному моменту уже крайне деградировавшая, унылая личность. И давно чужой человек. Друзья, если повезёт, то и среди отшельников отыщутся. А прежние «товарищи-поклассники, друзяры-пивоквасники», так у них давно своя жизнь, и я там никоим боком не нужен.
        Удостоверение удалось просмотреть точно так же, как и несколько раньше удостоверение майора. Все секреты оказались подвластны моему зрению и способностям обладателя груана, и я перешёл к следующему пункту нашего разговора:
        - Хорошо, тогда последняя проверка твоей лояльности именно к нашему семейству. В каком отделе работаешь, кто тобой командует и чем конкретно ваши сотрудники занимаются?
        - М-м? - впервые засомневался службист, глядя на меня исподлобья. И я пояснил:
        - От твоей искренности и честности зависят итоги нашего разговора. Если ты решился на уход с нами, зная, что никогда не возвратишься, то чего тебе терять? Никакие подписки о неразглашении тебя больше не сдерживают, никакие прежние законы на тебя не распространяются.
        Этого логичного замечания хватило для прозвучавшего, вполне искреннего, выстраданного доклада:
        - Мы о себе коротко говорим «две тройки». Третий корпус, третий отдел. Командир: полковник Жмут Константин Сергеевич. Занимаемся розыском наших коллег, которые работают на криминальные структуры или оказались завербованы иностранными разведками. И помаленьку, по мере возможности, чтобы не было крупного скандала, ликвидируем их. Попутно пытаемся спасти тех, кого мафиозные структуры убирают как неугодных. Меняем им паспорта, предоставляем иное место жительства. Но… Чего уж тут скрывать… Разочаровался я сильно в последнее время. Мне, честно говоря, вся наша деятельность уже несколько надоела по причине её полной бессмысленности. Кого не раскроем, он тут же на другом месте всплывает в полной неприкосновенности. Нескольких человек перепрятали, так их и там какие-то гады достали… И уж как полковник ни бьётся, как ни старается, его угнетают и давят всё больше и больше. Хорошо, что никто толком не знает списков нашего отдела, иначе всех бы давно порешили. Потому что мы всё-таки откровенной партизанщиной занимаемся, время от времени подстраивая гибель то одного, то другого ублюдка.
        - Ага… - задумался я. - Значит, можно к твоему командиру в случае какой-нибудь особой нужды обратиться?
        - Можно. А тебе - тем более. Уж наш отдел как раз больше всех заинтересован в спасении таких доблестных мстителей. Могу и телефон дать, и пароль для контакта именно от моего имени. Для тебя полковник в лепёшку расшибётся, дома у себя поселит, но выручит. Классный мужик, все бы такими были - горя не знало бы наше отечество.
        Он мне импонировал всё больше и больше, но вот такое безоглядное его решение кинуть всё и вся, свой отдел, подвести командира, практически дезертировать, меня чуточку пугало. Хотя сам же и убеждал его, что назад дороги нет, все связи с прежним существованием будут отсечены. Так и казалось, что нечто подобное он предвидел заранее, а то и вообще планировал такой ход вместе со своим начальством. В группу майора его всунули весьма ловко, может, и со мной было именно так задумано? Может, он видел перед собой меня и попросту не верил, что «оттуда» не возвращаются. Потому что однозначно не понимал и не догадывался, где оно, это самое «оттуда».
        Пришлось переходить Рубикон в нашем разговоре, после которого придётся старшего лейтенанта либо убирать, либо он навсегда переберётся в мир Трёх Щитов. Оставлять здесь знающего об иных мирах человека нельзя. Всё равно его выпотрошат, где бы он и как долго ни прятался. Тогда от Лаповки останется только один крытый ангар, а от всей дальней и близкой родни Ивлаевых - лишь людские тушки в клетках, превращённые в овощи.
        Хотя и сделал последнее предупреждение:
        - Если начну конкретизировать место нашего переезда, назад тебе уже не отыграть. Или отправишься с нами под дулом пистолета, или…
        - Зачем тебе пистолет? - резонно заметил, пожимающий плечами Иван. - Если у тебя робот невидимый есть!
        - Это я так, образно…
        - Так что кончай меня запугивать. Я решился - и точка.
        - Даже зная, что новое место жительства не на Земле?
        - Даже так! - подтвердил он. И тут же меня укорил: - Но ты ведь оттуда вернулся?
        - О-о! Я - это отдельная песня. Чтобы таким стать, надо изначально быть инвалидом-недоростком. А такое условие для тебя, да и для всех остальных невыполнимо.
        - Если так… то конечно, - озадачился Круглов. - При всём желании не получится вернуться в детство и устроить себе несчастный случай…
        - Вот именно! Поэтому считаю, что мы обо всём договорились и ты переходишь под моё командование. Впоследствии, уже на месте, ты получишь должные инструкции и право выбора: как, где и в какой компании жить дальше.
        Говорили мы довольно громко, ничего не скрывая. Да ещё я заметил, что мать стоит у кухонной двери, внимательно улавливая каждое слово. Остальные мужчины, представляющие три разных поколения, тоже слушали урывками, иногда замирая, приостанавливаясь, ну и возвращаясь со двора резвым бегом. А последние мои слова услышали все без исключения, чётко, без недомолвок.
        Казалось бы, всё ясно и следует торопиться со сборами. Да и связь на носу. Но тут отозвался Федя, причём тоном недовольным и возмущённым:
        - А почему меня ни о чём не спрашивают? Почему моим мнением не интересуются? - и впервые глянул на меня без прежнего испуга во взгляде. Оказывается, и у рядового кашевара есть мнение, которое следует уважать.
        Пришлось буквально давить на него всей силой своего убеждения и слабо развитого гипноза, подспудно понимая, что действую не совсем честно:
        - А вот сейчас и поинтересуюсь! Ты жить хочешь?
        - Хочу… Но при чём…
        - А попасть в интересный мир, где есть рыцари, чудеса и волшебство, мечтаешь?
        - Мечтаю…
        - А открыть свой ресторан в столице самого огромного города великого славянского мира согласен?
        - Ага, согласен! - совсем поплыл парень, уже глядя в никуда, только в ведомое ему и вожделенное пространство.
        - Ну вот и молодец! Я тоже рад, что ты вместе с нами отправляешься в волшебный, великолепный мир поморов, в империю Моррейди, в её столицу Рушатрон!
        Решение принято. Цель обозначена. Теперь нам всем оставалось только действовать.
        Глава одиннадцатая
        Поспешные сборы
        С минуту висела полная, оглушающая тишина, которую с явной неохотой оборвал Иван Круглов:
        - Пора включать рацию. Минута до связи.
        - Конечно, включай, - поощрил я его, - и немедленно начинай имитировать голос майора Яковчука! Вслух! Громко! Отчётливо!
        Он и начал монотонно: «У нас всё чисто, новостей нет!» Причём старался напрягать голосовые связки изо всех сил. Как по мне, то получалось неплохо. Но кроме Фёдора, все родственники кривились.
        - Спеси, спеси и наглости в голос добавь! - советовал отец.
        - И гнильцы пополам с ехидством подсыпь! - подскакивал от желания помочь дед Назар.
        Жаль, что мы не догадались начать репетировать раньше. Но пришлось довольствоваться тем, что есть. Рация включена, и откуда-то от большого начальства последовал вопрос:
        - Что там у вас?
        - У нас всё чисто, новостей нет! - излишне перенапрягаясь, ответил Иван. Получилось слишком хрипло. И с той стороны донеслось озабоченное:
        - Ты чё, простыл?
        - Есть немного… - старался наш переговорщик изо всех сил.
        - Добро, продолжайте! - и связь оборвалась. Зато Круглов явно побледнел:
        - Сорвалось! - с досадой постучал себя кулаком по лбу. - Сто процентов сорвалось! Раскусили нас, уже играют тревогу. У нас час, максимум два, если снегопад не прекратится.
        - Да вроде нормально ты ответил, - подал осторожно голос кашевар.
        - Чёрта с два! У майора на каждый вопрос сотня оговорённых заранее ответов. И скорее всего при простуде он так бы не ответил. Скорее бы сам сразу сказал, что простыл из-за непогоды. А значит - сбой! Не получилось у меня…
        - Ладно, не расстраивайся! - Я перешёл к решительным действиям. На ахи и охи не следовало терять ни минутки. - Отец, готовьте всё самое необходимое и ценное, но не больше чем два баула на человека. Всё оружие в баулы. Уходить будем в лес. Дед, давай лыжи на всех! Или что там у тебя есть?
        - Лыж не хватит, есть снегоходы.
        - Тоже сойдут! И одевайтесь не сильно тепло, нам тут всего три километра по сугробам пробираться, да и в лесу снега меньше, наверное. Фёдор, на тебе организация самых простых бутербродов. Остальные деликатесы я в своей машине прихвачу. Иван, хватай гранаты, какие есть, и заводи джип с трупами, уже отправляемся к одному месту удобному. Там топь бездонная, прятать концы в воду - самое то, никогда ничего не достанут. Мою машину тоже утопим. Обратно прибежим пешком, километров пять всего-то, так что одевайся, как лыжник-олимпиец! Ма, остаёшься тут за старшую, гоняй мужиков, а мы скоро вернёмся!
        - Застрянете ведь! - крикнул мне вслед дед Назар. - И как быть со скотиной?
        - Решай сам. Лучше всего, чтобы соседи к себе забрали.
        С животными он разберётся, мотнувшись к соседям на лыжах. А вот по поводу дороги дважды прав. Уж он-то лучше всех успел рассмотреть высоту снежного покрова. Но я быстро придумал, как сам буду действовать и кто мне поможет. Так что маленькую искорку эрги’са, уже усаживаясь в джип майора, отправил в тело серпанса-администратора. Этого ему на добрые сутки хватит интенсивной работы. И естественно, что существу моя «подкормка» понравилась, как обычно: вся структура его тела так и заиграла аквамариновыми блёстками и ультрамариновыми сполохами. И тут же мой незаменимый помощник получил команду через чип:

«Прокладывай маршрут к тому транспорту, который мы оставили с тобой по прибытии в эту местность. И делай всё, чтобы данная машина не завязла в нагромождении осадков в виде снега. Если начнётся пробуксовка - подталкивай в меру своих сил!.. А! И ворота открой!»
        А дальше было любо-дорого глядеть, а уж тем более ехать. Двигались мы со скоростью не более восьми, а то и семи километров в час, зато прямо перед нами появлялся в толще сугробов шикарный, ровный коридор очищенной дороги. Уж не знаю, как это у Второго получалось, но сидящий за рулём Круглов только причмокивал от восторга. Хотя раз у него всё-таки прорвалось с укором:
        - И ты ещё просил помочь откопать твою машину? - видимо, успел расслышать мои первые фразы, когда я появился в доме. А я запоздало подумал, что нам и лыж не понадобится при таком бульдозере. Но ничего, дать отбой всегда не поздно.
        Десяти минут не прошло, как мы оказались на перекрёстке. Там я собрал наиболее ценные продукты в заготовленный рюкзак и засунул его прямо в сугроб. На обратном пути будем возвращаться, вот и прихвачу. Затем развернул свой трофейный «Ниссан» и двинулся впереди нашей маленькой похоронной процессии. Словно по заказу, и снегопад вновь усилился, скрывая нас от неуместных, излишне любопытных взглядов редких обитателей Лаповки. Хотя наверняка кто-нибудь рокот моторов услышал, пусть и при снегопаде, но в безветренную погоду хорошо звук разносится. Проскочили наиболее людный участок ещё быстрее, а там и до нужного места добрались без всяких происшествий. Как я и подозревал, даже топь покрылась толстым льдом, который тоже забросало сугробами.
        Увидев это, Иван сразу засомневался:
        - Дорогу-то твой робот расчистит, а вот как лёд проломить? Гранат может и не хватить. Вот если бы под днище их заложить, да рвануть… Но это ж сколько возни!
        - Мой робот на все лапы мастак, - не удержался я от хвастовства, уже выдавая серпансу должные инструкции. - Смотри и «ахай». А гранаты давай сюда.
        Естественно, что одного большого эрги’са мне бы хватило проломить лёд, но ведь он ещё и страшно горячий. Полынья после него долго чёрным пятном останется на белом убранстве зимы. И мне не хотелось слишком явные следы оставлять на поверхности бездонного болотца. Наверняка тут уже завтра будут вертолёты летать да каждую странность рассматривать. Поэтому чем меньше дыра, тем быстрее всплывший ледок примёрзнет сверху, да вновь его снегом заметёт. Ну и под машиной рвать гранаты глупо. Весной обязательно кто-нибудь пятна масла или бензина заметит.
        Поэтому мой помощник из мира Альтру попросту сошёл на расчищенный лёд, улёгся на него и подорвал под собой четыре гранаты. Понятно, что придерживая под собой все осколки, а не пропуская их наружу. Получилась огромная полынья, с ледовым крошевом в ней. Так что оба джипа душевно булькнули на дно с благословления российского автопрома. Ведь чем меньше иномарок на наших родных дорогах, тем присно упомянутому автопрому лучше.
        Перед тем как начать бег обратно к родному дому, дал новые указания Второму:

«Постарайся как можно тщательнее уничтожить все следы к данному болоту, а потом и до самого дома нашей временной дислокации. Затем по второй команде, когда уже будем у точки перехода в иной мир, уничтожишь те следы, которые останутся на тропе из дома в лес».
        Несмотря на обильный снегопад, добежали мы обратно за двадцать минут. И рюкзак с колбаской брауншвейгской, шоколадом, сгущёнкой и другими вкусняшками не забыл прихватить. Вроде укладываемся в часовой норматив. Главное, в лес успеть войти, а там уже нас и вертолёты никакие не достанут.
        Переживания, что родители не успеют собраться, оказались напрасными. Они успели. Но когда я увидел отца, нагруженного как ишак, и Фёдора, которого шатало под тяжестью «бутербродов», несколько ошизел:
        - Ну ладно кашевар, он в детстве голодал, а ты, пап, чего в эти мешки натолкал?
        - Всё необходимое для выживания, - заверил батя. А мать на него ворчливо отозвалась со стороны:
        - Всё свои детальки оставить не может! Говорит, что они и на Альфа Центавра пригодятся.
        Ну хоть она у меня выглядела как разумный, не обременённый хомячеством человек: сумка через плечо, среднего размера рюкзачок и две небольшие сумки в руках. Тоже немало, но она хоть, по крайней мере, не пошатывалась под тяжестью своего добра. И ладно бы нам только следовало пройти какой-то участок, да где-то там пару раз шагнуть через разделяющие миры порталы. Самым скользким пунктом в моём плане считался переход по внутренностям Сияющего Кургана. Я в своё время, груженый как верблюд, там прошёл. Но я тогда был один.
        Уж не знаю, как девчонки прошли со своими рюкзаками, шпагами, нарядами, косметикой, бижутерией и костюмами, но их всё-таки было трое. Да и сами они не сахар, любого хранителя Кургана с глупым вопросом так отошьют, что он себя тотчас виноватым почувствует. Наглости им не занимать. Недаром они по моим следам и в пейчере оказались, и в номере моём пожили, и гораздо быстрее меня во всех хитросплетениях внутренней и внешней политики нового мира разобрались.
        Но сейчас опасения были самые серьёзные: хранители просто обязаны будут отреагировать на толпу из шести человек, груженных как верблюды и целеустремлённо спешащих к выходу. Ведь внутри Кургана мне не удастся использовать серпанса вместо носильщика. Да и не факт, что он останется незамеченным для людей, избранных Лобным камнем в качестве своих защитников. За вторжение врагов наше шествие, конечно, не примут, но некие превентивные меры изоляции предпринять могут. А так как я все правила и традиции поведения хранителей выслушать (когда предлагали от всей души!) не захотел, теперь и приходилось терзаться сомнениями.
        Дед Назар тоже сумел удивить. И к соседям успел сбегать, и в поход приготовиться. В одной сумке собрал все документы, в том числе и на дом, фотографии, тетради с мемуарами и разные семейные реликвии. А в другой, прочной и брезентовой, трофейной сумке волочь вознамерился всё собранное оружие «оборотней в мундирах». Для себя одежду не взял, ботинки или нижнее бельё, а вот оружие посчитал ценнее всего. Правда, когда я начал с ним строго разбираться по поводу излишнего милитаризма и гонки вооружений, дед покосился на своего племянника и признался:
        - Так ведь Паша сказал, что без этого никак. - Отец услыхал и тут же возмутился:
        - Пусть помогает, я ведь всё не унесу!
        Естественно, что я было собрался заставить сбросить сумку, но тут же вспомнил своё последнее посещение Дикого мира. Тогда мне просто повезло, что я действовал осторожно, явившись на башне за пару моментов до рассвета и прихватив с собой газовый пистолет с патронами ну очёнь нервнопаралитического действия. Только по совокупности этих факторов мне удалось оглушить огромную сторожевую хищную птицу. После чего та упала вниз и разбилась. Но с тех пор прошло более четырёх месяцев, и за это время хозяин птички, некий Баккартри Петроний (Грибник - как мы его когда-то называли с девчонками), наверняка усадил для охраны двойного перехода между мирами новую птичку или какого Цербера покрупнее и поагрессивнее. И неизвестно, возьмёт ли новую напасть мой эрги’с таранного действия. Так что автомат Калашникова, а то и оба лишними не будут. А уж если их волочь, то можно и пистолеты с гранатами и со взрывчаткой пронести.
        На том и порешил.
        Само собой, что и для нас с Иваном нашлось, что взять в доме и из вещей. Столько набрали, что даже он, двужильный и накачанный, засомневался:
        - Борь, мы разве такой груз далеко утащим?
        - Не трусь, прорвёмся! - отвечал я ему, с уханьем выволакивая баулы, опоясанные ремнями, на крыльцо. - Нам главное только одно место пересечь с максимальным грузом на плечах придётся. А дальше пойдём по ровному, по сухому и с мыслью: «Своё добро не тянет!» И недалеко…
        Когда мы уже собрались все вместе на крыльце, отец затронул самую больную тему для меня в данный момент:
        - Может, всё-таки подожжём дом? Всё равно его вандалы испоганят, а то и… уничтожат.
        - Нет, папа! Если кто-то уничтожит, то я постараюсь за это отомстить, но сам место, где прошло моё детство и самые счастливые годы юности, губить не стану. Пусть остаётся, как есть. Хотя двери и ворота снаружи подопрём обязательно.
        - Верно, внучёк, верно! - обрадовался дед, доставая из сумки кусок картона, обёрнутый прозрачной клеёнкой. На картоне толстым фломастером уже имелась надпись. - Я тут накропал предупреждение таким, как майор Яковчук! Пусть только попробуют сжечь нашу хату!
        И пока я резво грузил почти все наши баулы и сумки на серпанса, самый старший представитель семейства Ивлаевых закрепил плакат на двери. И там было написано:

«Этот дом даже войну пережил! Его фашисты порушить не смогли, и судьба от бомб уберегла. Но если кто-то хоть чем-то наш дом обидеть осмелится, то я с того света вернусь, но тварям фашистским отомщу!»
        И подпись: «Назар Ивлаев».
        А там и в путь мы двинулись, довольно споро. Пытались прогнать Блачи, чтобы она осталась в деревне. Но она словно не слышала моей ругани. Весело помахивая хвостом, прыгала перед прущим как танк Вторым. Вот я и плюнул на это дело. Такая умница потом и в лесу не заблудится, сама дорогу к людям найдёт после нашего ухода.
        Только вот, проходя напротив дальнего угла дома, я узрел почти заметённые снегом валенки. Тут же вспомнил и о старом тулупе, который лежал с той стороны забора. Негоже такие следы оставлять, которые могут меня связать ещё и с событиями на вилле Казимира под Черкассами. Мотнулся за ними, да и бросил на серпанса поверх остальных вещей. В крайнем случае можно будет оставить на башне, в Диком мире. Там много разного тряпья, и это среди него затеряется.
        Дел, конечно, на Земле оставалось ещё очень много, и весьма срочных, но я покидал родную сторонку уже с предвкушением и в нетерпеливом ожидании иного мира. Да и совесть мучила, что на какое-то время забыл про девчонок. А они ведь там!.. Сами!.. Наивные и глупые!.. Слабые и беззащитные!..
        Глава двенадцатая
        Нет фурии опаснее на свете…
        Уже неделю полевой лагерь экспедиции базировался в сотне метров от Сияющего Кургана-2, на маленькой лужайке в центре небольшого, но жутко одичавшего парка. И вроде крайне малое расстояние, даже смешное (что такое сто метров?), но пройдена оказалась с огромным трудом и жертвами только половина этого мизерного расстояния. И сложности заключались не в том, что периметр СК-2 представлял собой странный, ниже общего уровня грунта лабиринт, а в том, что лабиринт изначально показался учёным, Трёхщитным, артефакторщикам и прочим специалистам непреодолимым. Настолько коварными, непредсказуемыми, напичканными смертельными ловушками и западнями оказались эти мизерные метры.
        А пройти поверху лабиринта, как выяснилось, вообще невозможно. Казалось бы, чего проще? Клади поверх лабиринта доски да и топай по ним, как на параде. В крайнем случае и без досок можно было обойтись: где шагай, со стенки на стенку, где просто, не напрягаясь, перепрыгивай. Но, увы, тогда включалась магическая защита самого Кургана. Из его купола высовывались тупые рыла каких-то пушек, и голубые лучи уничтожали все живое или сжигали неживое. Помощники императрицы называли такую магию странным словом «шёйпер». Тогда как сама Мария Ивлаева-Герчери не сомневалась в природе лучей: настоящий боевой лазер. Или, если ссылаться на художественную литературу Земли, гиперболоид инженера Гарина. Только вот гиперболоид взрывал и уничтожал всё подряд, а здешние шёйперы отличались удивительной избирательностью: доски и всё постороннее сжигали, а вот саму структуру лабиринта даже царапинками или окалинами не повреждали. Хотя та смотрелась относительно хрупкой и разрушалась (пусть и с тройными усилиями) обычными кузнечными молотами.
        Ну и самое обидное, что на этих пятидесяти метрах уже погибли сразу четыре члена экспедиции. Вся Южная улица, вьющаяся более пятнадцати километров, забрала только двоих соратников императрицы. А тут уже вдвое больше! Что вводило не просто в досаду, а вгоняло в бешенство. Приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не плюнуть в сторону второй святыни (возможно, что и первой, учитывая уникальный пояс обороны) данного мира и отбыть с экспедицией восвояси. Потому что не стоила прокладываемая дорога таких жертв, не оправдывала себя в экономическом плане.
        Другой вопрос, что моральное, духовное и политическое значение проникновения в конгломерат чудес и перекрёсток иных миров не поддавалось каким-либо пониманиям выгоды или сиюминутной целесообразности. Все сопровождающие были готовы лечь костьми, но таки войти в Сияющий Курган, таки заглянуть в его внутренности, таки прикоснуться к его манящим тайнам. Причём о перекрёстке миров твёрдо знала лишь сама Мария, остальным хватало и того, что было устно поведано им о Сияющем Кургане в Рушатроне, столице Моррейди. Тем более что лысые тайланцы, обладатели Щитов, знали о всемирном чуде номер один на удивление много. Словно сами не раз и не два там побывали. Ссылались они при этом на имеющиеся у них в княжестве древние книги с картинками и на многочисленные легенды, подробно описывающие внутренности уникального здания, построенного неизвестными богами.
        Спешила очень по многим причинам и землянка. Возглавить государство, а потом бросить его в тяжелейший момент становления, уйдя с экспедицией, - нонсенс. Следовало возвращаться в отвоёванную столицу Лордин ещё вчера. Или как можно скорее официально переносить столицу именно сюда, в древний город с СК-2, которому ещё никто не придумал названия. Так что она рвалась вперёд с ещё большей настойчивостью, чем остальные. Рисковала больше всех и уже два раза оказалась на волосок от гибели.
        А остальные соратники и сопровождающие не просто прикрывали молодую и торопливую императрицу, а сами рвались вперёд как оглашенные. Вот потому и допускали досадные промахи да совершали грубые ошибки. Вот потому и срывались на шаг вперёд там, где следовало медленно отползти назад или хотя бы в сторону. Вот потому и погибли ещё два тайланца, один эйтран и один белый кречи. Последний решил не просто пролететь над лабиринтом, а сделать это на максимальной высоте, а уже потом спикировать с неба прямо в виднеющиеся главные ворота. И он почти достиг успеха в этом рисковом деле, всего пары метров не долетел до ворот. Вот только с высоты в двести метров он падал уже вниз обугленной тушкой. Шёйпер его расстрелял ещё издали, и теперь обугленная тушка представителя союзников лежала перед воротами немым укором всем живым участникам экспедиции.
        Так что нынешним утром Ивлаева в ту сторону старалась даже не смотреть. Иначе её переполняли раздражение с досадой, и она могла либо сорваться на подчинённых, либо сама допустить ошибку в процессе предстоящего действа. Угрюмо сидела во время завтрака спиной к СК-2, выслушивая от нескольких учёных доклад, замешанный на спорах и рассуждениях, о наблюдениях сегодняшней ночью.
        Но не столько выслушивала, как больше косилась с раздражением на соседний стол, где завтракали несколько человек из её ближайшего окружения. Там сидела ещё одна причина для странного неудовлетворения и неосознанного недовольства. А именно молодой красавец Вирник, титулованный аристократ из числа эйтранов, отличный воин, великолепный, талантливый учёный по магии, которому все прочили великое будущее. Ну и ко всему прочему баресс (по земной классификации - маркиз) Вирник Глот являлся представителем одной из королевских династий погибшего мира и таким образом сразу попал в свиту дочери богини и новой императрицы новоиспечённой империи. В последние дни вообще зарекомендовал себя самым положительным образом со всех сторон. А уж как он пялился на прекрасную Марию, как мило краснел во время общения с ней и вздрагивал всем телом только от одного её взгляда - это стоило определённого отличия. Каждой женщине приятно такое поклонение и восторги в свой адрес, так что императрица не оказалась исключением из этого списка. Да и молодое, здоровое тело, желающее чувственной, сексуальной разрядки, начисто отшибало
какие-либо сомнения по данному вопросу.
        Вот Ивлаева вчера вечером и обозначила нового фаворита. Вначале просто с ним прогулялась по периметру кое-как расчищенного парка, а потом приказала незаметно пройти к ней в шатёр, когда стемнеет. Несколько часов бурного, полного страсти секса принесли физическое удовольствие, расслабили даже интеллектуально, но вот духовно по необъяснимым причинам сделали только хуже. И почему так происходило, Мария никак не могла понять. И уж тем более разобраться в собственных капризах никак не получалось. За время пребывания в этом мире она уже четвёртого мужчину подпускала к себе, занимаясь с ними постельными утехами разное по продолжительности время. И подбирала вроде тщательно, учитывая не только красоту и физические качества, а вот никто так толком в душу и не запал. Чего-то не хватало. Хотелось чего-то совершенно иного. А там и жалость появлялась об утраченном напрасно времени, жуткое разочарование, раздражительность, ощущение неправильности происходящего и гнетущее, болезненное разочарование.
        Конечно, показывать кому-то своё внутреннее состояние Мария не осмелилась бы и под страхом смерти. Только пожаловалась пару раз двойняшкам Вере и Катерине. Но ничего путного от них в утешение так и не добилась. Только и осмелилась двойняшка вякнуть с насмешкой:
        - Нет фурии опаснее на свете… - пробормотала со вздохом старшенькая Вера.
        - …чем девушка на чувственной диете! - в тон ей закончила младшая Катя.
        Дельных советов от принцесс не последовало, как и объяснений или аналогичных признаний. И всё по одной банальной причине: что самой императрице, что парочке её дражайших подруг некогда было заниматься подобными вопросами. Не до самокопания, когда новое государство трещит по швам, доверившийся тебе народ ждёт мудрых решений, а присоединившиеся союзники уже сегодня требуют великих побед и грандиозных свершений. Поэтому приходилось самой идти на редкие любовные эксперименты и верить, что когда-нибудь выбор окажется правильным, любимый человек отыщется, и возникающее неудовлетворение канет в небытие, словно плохой сон.
        Верить, ждать, искать, но… всё больше и больше разочаровываться. И порой под утро, когда никто этого не видит, плакать в подушку.
        А на людях всеми силами сдерживать в себе, прятать рвущиеся наружу раздражение и неудовлетворённость. Что становилось всё сложнее и сложнее. Даже сейчас, задумавшись во время завтрака и перестав реагировать на ведущийся доклад, императрица этим слегка обидела учёных. А потом ещё и грубо вскинулась на примчавшегося с окраины города посыльного:
        - Ну и чего ты так лошадь гонишь?! Загонишь ведь бедное животное!
        Молодой парнишка покраснел, растерялся от такого окрика, так что не сразу и доложил, как положено:
        - Там, это… семафором передали от границы: «Людоеды наносят одновременный удар с востока и с юга, стараясь взять Лордин в кольцо. Положение весьма сложное. Требуются все военные и духовные силы для обороны наших позиций». И подпись: «Принцесса Вера Ивлаева-Герчери».
        Выслушав это, Мария от новой вспышки досады и беспокойства хлопнула ладошкой по столу, а потом и на ноги вскочила. Настолько ей хотелось куда-то умчаться и кого-нибудь пристукнуть. Потому что прекрасно поняла всю суть доставленной депеши. Военные силы было кому собрать и правильно использовать. А вот под «духовными» силами имелось в виду личное присутствие императрицы в проблемном, особо критическом месте. Уже не раз было подмечено, что только её появление в войсках приводит к удвоению сил воинов, к резкому снижению безвозвратных потерь, а также к перелому итогов сражения в свою пользу. Да и у врагов немедленно пропадал боевой задор, они начинали совершать грубейшие ошибки и впадали в панику, как только проносился клич в воинских рядах противника: «Дочь богини Герчери с нами! Мы победим!»
        Сложно было объяснить причину таких кардинальных изменений, но последние существовали, и сбрасывать подобное со счетов только что родившееся государство не имело права. Скорее всего эйтранов невероятно вдохновляло появление Марии, они верили в свою спасительницу, и они настолько вдохновлялись от осознания рядом её присутствия, что громили пятикратно превосходящего их по численности противника. Глядя на них, и тайланцы превращались в бессмертных берсерков. И даже белые кречи, обычно осторожные, если не сказать пугливые, начинали творить чудеса воинского искусства, показывать перлы стратегического мышления и блистать чередой тактических талантов.
        Имелось также предположение иного, противоположного толка. И в нём утверждалось, что Мария, как обитательница иного мира (или как дочь богини Герчери), имеющая некую особенную ауру, на своих подданных влияет положительно, а зроаков и кречей обессиливает. Потому что те по подтверждённым историей примерам возле центра своей империи Гадуни становились практически непобедимыми. И пусть Лордин не в самом центре находился, а чуточку северо-западнее, всё равно ни разу к нему даже не могли прежде приблизиться карающие клинья человеческого рыцарства. А во время прямого участия в атаке императрицы и Лордин с ходу взяли, и самые яростные, даже отчаянные атаки зроаков легко отбили. Это ли не показатель определённой богоизбранности?
        Как следствие, Апаша Грозовая, Юлиан Некрут или любая из принцесс в критических ситуациях срочно звали старшую из Ивлаевых. Хотя и старались отправлять подобные депеши как можно реже и только в самом крайнем случае. Но уж после такого призыва следовало бросать всё и мчаться в проблемное место.
        И как тут было молодой императрице не расстраиваться? В такой момент покинуть ареал напряжённого прорыва экспедиции? Ведь определённая толика морального, положительного воздействия высшей правительницы, её личная удачливость и возрастающая харизма сказывались и здесь. Пусть неделя ещё ушла бы на преодоление оставшегося куска лабиринта, зато потом эта задержка окупилась бы троекратно. Сама новость о перенесении столицы в древний город позволит более грамотно организовать всю линию обороны, выровнять, так сказать, линию фронта и укрепить общеполитическое значение Герчери на политической карте мира. А сделать это раньше, допустим, ещё вчера, было нельзя по одной причине: не было уверенности, что Сияющий Курган-2 является полной копией своего аналога в Рушатроне. Вдруг там внутри ничего нет? Или есть, но нечто совершенно для человечества опасное? Неприемлемое? Вот потому и не собирались пока даже заикаться о древнем городе, как о будущей жемчужине империи Герчери.
        Но как бы ни хотелось остаться в древнем городе, как ни хотелось бы первой вступить под крышу Сияющего Кургана-2, Мария приказала своим приближённым срочно собираться, седлать коней и быть готовыми к выезду уже через десять минут. А сама созвала вокруг себя научный и магический цвет экспедиции и кратко дала последние наставления. Да и сводились-то они всего лишь в одно предложение:
        - За каждого раненого спрошу с максимальной строгостью и не погнушаюсь наказать вверенной мне властью! - И когда проникшиеся эйтраны, тайланцы и белые кречи согласно закивали, добавила, глядя уже только на троицу так называемых академиков, самых именитых, самых сильных представителей магической элиты: - Пусть на две, пусть на три недели вы потеряете больше, но чтобы ни единого трупа! Иначе до конца жизни будете мыть пробирки или отскребать с полов результаты магических экспериментов своих более рассудительных и осторожных коллег. Ну и я, как только справлюсь с основными делами, постараюсь незамедлительно сюда вернуться! До скорого!
        Вскоре отряд из тридцати всадников, возглавляемый летящей впереди сердитой, кипящей гневом императрицей, скрылся за первым поворотом улицы-проспекта Южная. А оставшиеся академики сочувственно переглянулись и стали рассуждать вслух:
        - Придётся утроить осторожность, - заметил белый кречи. - Уж больно пробирки мыть не хочется…
        - Хотя и обидно, - кривился тайланец, - что, назначив нас руководителями экспедиции, её императорское величество настолько ограничило нашу разумную инициативу…
        - Ну не настолько нашу, - уточнил эйтран. - Как с нашей помощью - неуместную инициативу наших молодых, импульсивных коллег и учеников. И если потеряем хоть кого-то, именно нам вздыхать и каяться придётся до конца жизни. Дочь богини слов на ветер не бросает.
        На что лысый Трёхщитный из княжества Тайланов злорадно усмехнулся:
        - Это больше всего меня и радует. Сразу появляется уверенность, что от зроаков, прущих на остриях клиньев главной атаки, скоро останется только кровавое месиво. А сама императрица максимум через две недели уже и обратно вернётся. Вряд ли она отдаст кому-то право сделать первый шаг под сень Сияющего Кургана. Да и самому городу только она будет иметь право дать официальное имя. Как бы он раньше ни назывался…
        И все трое, а за ними и стоящие рядом остальные члены экспедиции повернулись в сторону массивного здания, выпирающего этаким инородным холмом из земли. И у каждого мысль-раздумье всё-таки промелькнула в сознании:

«А как бы я назвал этот древний город?..»
        Глава тринадцатая
        Вынужденный привал
        Наша эпопея непосредственно перехода началась с моего личного, разведывательного визита в Дикий. Опасаясь очередной засады, ловушки или пакости со стороны Грибника, я не мог рисковать и сразу переться на башню тяжело гружённым вещами. И уж тем более не мог рисковать родителями с дедом. Иван и Фёдор пройдут везде, хотя и не факт, что они высоты не побоятся. А вот с родными, и в особенности с дедом Назаром, мной предвиделись определённые сложности.
        Так что помимо разведки следовало провести подготовительную работу на башне, те же верёвки, к примеру, закрепить и петли страховочные приготовить. Тщательно высмотреть изменения как на самой башне, так и вокруг неё. И уж тем более внимательно осмотреть выступ перехода на другой стороне площадки. А то как бы нас потом не выбросило бог невесть где в мире Трёх Щитов или вообще в ином мире. Не удивлюсь, если такие, как Грибник, могут ещё и значки менять.
        Перед тем как уйти с Земли, разместил моих невольных попутчиков под разлапистой елью в десяти метрах от «своего» дерева, с противоположной от входа стороны. Ну и дал должные установки. Инструкция сводилась к следующему: ждать полчаса. Если не вернусь за это время (ведь чего только не случается!), идти в сторону скалистой гряды и уже вдоль неё - в соседнюю, ближайшую к нам деревню. Пусть туда километров двенадцать, но в сопровождении Второго доберутся без особого труда. Оттуда всяко появится возможность как-то выбраться в город и там попытаться скрыться. Иван обещал, что справится с этим вопросом. Серпансу наказал защищать всех, но в приоритетном порядке исполнять приказы Павла Сергеевича. Затем по старшинству поставил мать, отчего дед Назар несколько обиженно хмыкнул. Пока меня не будет, Второй вдобавок должен был вернуться в Лаповку и зачистить все наши следы от самого дома. Попутно по возможности избавиться от овчарки.
        Сам уходил весьма оригинально для наблюдающих. Вначале, двигаясь задом, обошёл нужный ствол раз десять, затем снял мешающую мне одежду, подхватил приготовленный к немедленной стрельбе автомат и, опять пятясь, дал последнюю пару шажков. А где надо, шагнул вперёд с правой ноги.
        И мгновенно, ещё не осмотревшись толком и не приставив левую ногу к правой, пожалел о своём явном упущении. Причём эта мелочь могла стоить мне жизни: толстый слой снега, налипший мне на подошву ботинок, коснувшись разогретого светилом каменного выступа, моментально стал таять. При подобном таянии повышается скольжение. И если бы мой шаг не оказался идеально выверен и правильно соразмерен, я бы обязательно поскользнулся и грохнулся вниз. А так лишь минимально скользнула правая нога, всё тело изогнулось, пытаясь восстановить чуть нарушившееся равновесие, да и тяжёлый автомат помог восстановить баланс.
        Но всё равно тело от осознания крайней опасности покрылось холодным потом. И когда дошагал непосредственно до площадки, первым делом вытер мокрый лоб и выгоревшие брови, настолько с меня потекло. Затем быстренько собрался с духом и заставил себя заняться делом. Тщательный осмотр площадки сразу отыскал одно, пожалуй, единственное отличие: небольшой лист бумаги, прочно приклеенный с внутренней стороны одного из зубцов.

«Ладно, прочту позже! - скомандовал сам себе. - Не стреляет ведь и не клюётся! Что там от птички осталось?»
        Как ни странно, сторож породы гелиарна с идентификационным номером УГПС-251-ХП так и лежал на прежнем месте. Никто его не съел, не сгноил и не утащил в норку. Только положение тела совершенно отличалось от прежнего. Теперь пернатый сторож лежал красиво на спине, с задранными кверху когтистыми лапами, хвостом по направлению к башне. И оба расправленных аккуратно крыла раскинулись в стороны. Блестящей бляхи на груди больше не просматривалось.

«М-да! И здесь, и внизу, кто-то побывал! - пришлось констатировать очевидное. - Бляху забрал… А что птичка не сгнила, так и наш деревенский Яшка-дурачок много лет пролежал и только высох. Зато записка - не иначе как сенсация. Неужели мне?.. Или это Грибники так между собой связь держат?..»
        Оказалось, что мне. Причём со страшными угрозами. И звучали они так:

«Жахный клибис, убойный на всю голову! Я тебя, урода, в порошок сотру! Все зубы выбью! И за убитую гелиарну сдеру с тебя десятикратную виру! Как ты вообще посмел отравить невинное существо, оставленное для тебя с посланием?! Только за это тебя следует сварить в котле с псиальтаном, а потом несколько лет заставить летать в мире Ветров. И не надейся, что тебе удастся от меня спрятаться, мерзкий недоросток!»
        И внизу довольно разборчивая, каллиграфически выверенная подпись:

«Баккартри Петроний».
        Именно последнее слово в угрозе меня склоняло к мысли, что речь идёт обо мне. А как Грибник выяснил мои прежние параметры? Да очень просто: походил по Сияющему Кургану, поспрашивал хранителей о всяких разных типах, появлявшихся в последнее время. С его талантами психо- и гипновнушения да особым отношением с уникальным храмом-перекрёстком между мирами он наверняка стоит на высшей ступени в иерархии ходоков между мирами. И смолчать ему в ответ никто не смог. Наверняка рассказали об ущербном физически инвалиде, который и вёл себя неестественно, и обряд гипны прошёл со странными отклонениями, и хранителем быть отказался, после того как Лобный камень его выделил из посетителей.
        Вот Петроний меня и вычислил. А потом и гадость устроил, провернув камень с переходом в мир Трёх Щитов. Хорошо хоть девчонки успели проскочить, а впоследствии не сильно засветиться перед хранителями Кургана.

«Кстати! Надо безотложно проверить значки! - спохватился я. - А то как-то совсем не хочется ввалиться в неизвестный, а то и смертельно опасный мир».
        Вначале просмотрел со стороны зубцов. Потом, для полной гарантии, и на оба выступа улёгся, рассматривая каждую мелочь и сличая с картинками в моей фотографической памяти художника. Благодаря обряду гипны подобный процесс не напрягал, а даже доставлял некое удовольствие. Ну и конечные итоги моего тщательного осмотра гласили: выступ, ведущий на Землю, остался без каких-либо изменений. А вот ведущий во внутренности Сияющего Кургана таки оставался перевёрнутым. То есть точно в том положении, из которого мы с Леонидом Найдёновым попали на таинственный остров в верховьях Лияны. И хорошо так «попали», сразу в полымя войны между царством Трилистье и людоедами из Гадуни.
        Теперь-то я много знал о значках и контрфорсах и прекрасно разбирался, что и куда ведёт. Тот уступ, который вёл на Землю, имел с левой стороны значок моего мира, а с другой - молнию наискосок. Причём оба рисунка не были обведены кружком, а значит, чёткого места для возвращения с той стороны нет. Молния скорее всего приведёт на виллу Казимира под Черкассами. Стилизованный Чебурашка - к дереву в лесу возле Лаповки. Но если раньше я был уверен, что обратной дороги при таких знаках нет, сейчас удостоверился в обратном: со стороны «нашего» дерева-то есть! Надо просто знать, как шагнуть и куда, и вся недолга. А вот этот момент доступен, скорее всего, только Грибникам. Что есть чудо, но весьма для меня печальное…
        Осмотр второго уступа подтвердил иное предположение: этот ушлый и злой Баккартри Петроний всё-таки умеет менять значки и контрфорсы местами! Потому что три щита теперь виднелись с правого края, а полукруг с тремя секциями - слева. Мы в последний раз с Леонидом очень спешили, не присмотрелись и шагнули, будучи уверены, что окажемся в Рушатроне. Счастье ещё, что с сорокасекундным интервалом двигались. Сделай мы его больше, допустим, минуту, как в Пантеоне у Борнавских долин, нас бы разбросало в разные места. И мы бы наверняка оказавшись порознь, погибли.
        Вот они, гримасы и тонкости переходов! И вот она, хитросделанность главных «проходимцев» - Грибников. Спрашивается, тебе что, кто-то мешает, если тоже пройдёт? От тебя убудет? Или у тебя головные боли начнутся из-за приступов жадности и зависти?
        Всё это я обдумал и осмотрел сравнительно быстро. Как и верёвки приготовил, закрепив их накрепко на каменных зубьях. Судя по наручным часам, уложился в четверть часа. После чего вернулся на Землю, сразу приглядываясь в усилившемся снегопаде к группе будущих переселенцев:
        - Эй! Как там у вас? Давайте все сюда! С вещами!
        Затем постелил кусок брезента под ноги, предварительно сбив снег о ствол. И приступил уже к основным инструкциям. Какой величины следует сделать шаг с правой ноги, как приставить к нему левую ногу и поднять правую руку. При этом глаза желательно не открывать, ибо небольшая высота под ногами. Как уже двумя руками затем ухватиться за накинутую петлю и осторожно, следуя моим подсказкам, двигаться дальше.
        - Обязательно сбивайте снег, потому что можно поскользнуться. «Там» - около плюс тридцати, яркое летнее утро. А теперь смотрите, вникайте и привыкайте!
        После чего принялся быстро мотаться туда-сюда, перенося на площадку башни все наши вещи, оружие, боеприпасы, батины детальки и прочее добро, которого, как я уже упоминал, набралось предостаточно.
        Когда закончил переноску вещей, услышал первое восхищённое откровение отца:
        - Когда ты сам пропал и появился - ладно, мы не особо заметили. Но сейчас, с вещами!.. Это нечто, я тебе признаюсь!
        - Ага! Копперфилд нервно курит в сторонке! - поддакнул в восхищении Иван.
        - А я всё это так себе и представлял! - вдруг с гордостью заявил Фёдор. На это с недоверием хмыкнул дед, выглядевший в компании наиболее уравновешенным и ничему не удивляющимся:
        - Ладно вам лясы точить! Кто первым, внучок, пойдёт?
        - Если хочешь, можешь попробовать, - разрешил я. - Только строго-настрого повторяю: никакой самодеятельности или лишних, неуместных движений! Только по инструкции! Только по моим командам!
        Дед Назар истово кивал, настроенный решительно и по-боевому. Это и мне придало уверенности: если старик пройдёт, то и с матерью проблем не будет. Ну а батя мой никогда высоты не боялся.
        Так и получилось. Мама, конечно, дрожала как осиновый листок, когда я её встретил на уступе и аккуратно завёл на площадку, да и потом побледнела, когда к высоте присмотрелась, но о подобных переживаниях и вспоминать не стоило. С кашеваром и старшим лейтенантом вообще никаких проблем. Разве что Фёдор вдруг сорвался слегка с катушек, рассмотрев чужой мир и начав прыгать как оглашенный. Да и потом он как только с зубцов не свисал, пытаясь все подробности рассмотреть, что впору было и сорваться. Кстати, идущий последним Иван Круглов напомнил мне об иной существующей сложности:
        - Твой невидимый робот собаку в деревне так и не оставил.
        Пришлось этим вопросом самому заниматься, вернувшись на Землю в последний раз. Но на мой вопрос серпанс через чип ответил совершенно неожиданно:

«Иггельд, ты ведь сказал «по возможности», не настаивая конкретным приказом. Поэтому мне не удалось напугать собаку до крайней степени, она попросту мне не поверила. Принимает за друга и даже удары считает какой-то игрой. Мало того, у неё ожидается потомство, примерно через пятьдесят дней».
        Ого! Ничего себе инициатива квазиживого существа! Это он что, друга себе завёл? Отыскал лазейку и недоговорённость в моих распоряжениях? Хм! Не иначе. Как может собака не поверить иномирскому созданию, если оно медведя преспокойно запугивает до крайности, а потом и уничтожает? Следы-то Второй все убрал, сделав неопознаваемыми, а вот собака сидела рядом с ним и этак умильно поскуливала, глядя на меня. Явно понимает, кто тут главный и от кого зависит кардинальное решение вопроса.
        Честно говоря, собак я в последнее время не люблю, как и котов. Брезгую я ими почему-то, в общем. Хотя в детстве, как и все дети, очень любил с соседскими щенками возиться да с котятами поиграться. Наверное, привязанность к животным мне отбили те их владельцы, которые спят со своими братьями меньшими, целуются и, сюсюкая, разрешают ходить по обеденному столу. Однако Блачи своим умом и сообразительностью мне импонировала.
        Сомнения только имелись, как животное переживёт переход между мирами? Тем более беременная? И ещё сможем ли мы перенести овчарку в мир Трёх Щитов? Это сейчас я туда-сюда мотаюсь, а во втором переходе нам дорога светит лишь «туда», и всё, что мы заготовили, придётся волочь на себе в одну ходку.
        По обоим пунктам всё зависело от серпанса, у которого следовало выяснить.

«А каким образом, ты со Дна за мной на Землю перешёл?» - хороший вопрос, если учесть, что в тот момент я даже за чип не держался. Да и задать его следовало давно, а я всё никак не собрался.

«Приказ твой был отдан заранее: находиться рядом и защищать. Вот при твоём шаге-прыжке со шпиля вниз находящаяся там жидкость была признана субстанцией смертельного типа для всего живого. Поэтому я последовал следом, уже обволакивая нижнюю часть твоего тела своими структурами в надежде недопущения контакта с агрессивной средой».

«А сам переход не подействовал на тебя негативно?»

«Наоборот. Открылись некоторые, ранее не поддающиеся просмотру программы и несколько блоков саморазвития и усовершенствования под общим названием «Принудительная эволюция квазиживого создания до первой ступени краитального развития».
        Однако! Отлично получается! Знать бы ещё значение слова «краитального», хотя примерно догадаться можно, о чём речь. Достаточно вспомнить повысившуюся инициативу серпанса, его улучшившуюся сообразительность и даже такое неуместное роботу действие, как игра с собакой для собственного удовольствия. Может, окончательно разумным Второй и не сможет стать, но в любом случае каждый переход между мирами ему пойдёт на пользу.
        Оставалось только выяснить, как серпанс общается с собакой и сможет ли он сам проходить в портал, а потом и животинку на себе пронести. Оказалось, что часть собачьих эмоций мой помощник отлично улавливает метров с десяти, а то и пятнадцати. Сам ей свои команды пытается отдавать инфразвуком. Ну а с переходом следовало элементарно попробовать. Рассказать, каким боком входить, как стоять и куда шагать вообще не приходилось. Серпанс прекрасно понял мои прежние объяснения людям. Тем более что такое понятие, как боязнь высоты, у него отсутствовало по умолчанию.
        А потом попробовали. Я ушёл первым. Подождал… Вигвам! Никто не вышел следом! Вернулся, со вздохом глядя, как вставший на попа «мешок» шагает туда и обратно. Попробовал его со стороны Земли подтолкнуть как бы. Тоже без толку. А вот когда серпанс как бы заключил моё тело в себя - идеально получилось. Попробовали с зажатым в руке чипом - тоже отлично! А вот сам по себе как ни старался Второй пройти, так и не получилось. Стали думать, как быть теперь с Блачи. Тут сам продукт империи Альтру подсказал правильный выход. Своими передними лапами обнимал мне торс и мои ноги, нисколько им не мешая при этом, а задними прижимал к себе овчарку. Так умное, можно сказать, что сменившее добровольно хозяев животное и оказалось в Диком мире.
        А вот для такой кучи «проходимцев» верхняя площадка башни показалась тесноватой. Сравнительно, конечно, ибо при желании мы могли все спокойно улечься, да ещё и вытянуться во весь рост.
        Чуток насмотревшись на несколько унылый окружающий ландшафт, участники переселения набросились на меня с кучей вопросов и призывов немедленно двигаться дальше. Пришлось от них отделаться решительной просьбой:
        - Сейчас оставьте меня в покое и постарайтесь соблюдать полную тишину. Мне надо произвести точный подсчёт времени, определяя время суток на Трёх Щитах. Потому что попадать в место нашего прибытия среди ночи опасно для рассудка.
        Мою просьбу восприняли чуть ли не с благоговением. Ибо теперь уже сомневающихся даже на сотую долю процента в нашей компании не оставалось. Тогда как я, используя телефон как калькулятор, приступил к расчётам. Тут ошибиться было никак нельзя. И хорошо, что я небольшое расхождение в размере суток мира Трёх Щитов и мира Набатной Любви (а потом и непосредственно Дна) зафиксировал с точностью до десятка секунд. Да и наличие часов с календарём позволяло вести тщательные подсчёты, которые были бы невозможны в ином случае. Ведь имелись провалы в моей памяти в период крайне тяжкого выздоровления во время приживления во мне второго симбионта.
        Всё равно, даже десять ежесуточных секунд могли дать огрехи, грозящие стать критическими. Поэтому я не просто подсчитал, а проделал это не менее пяти раз, стараясь стопроцентно убедиться в правильности конечных итогов.
        Итоги меня порадовали, и я не поленился огласить их вслух, вместе с сопутствующими рассуждениями. Всяко будет моим попутчикам полезно узнать, что нас ждёт, как себя вести и на что рассчитывать:
        - В принципе, мы попали почти идеально: открытие Священного Кургана для посещения всеми желающими состоится минут через восемнадцать-двадцать. Но мы в любом случае подождём ещё с полчасика, потому что бросаться в глаза нашей инородностью, чрезмерной загруженностью и наличием диковинного животного нам не следует. Да и как это будет выглядеть? Можете себе представить? Хранители входят в святыню, держась на острие ручейков первых посетителей, а мы им навстречу, такие все перегруженные и потные. Они только туда, а мы уже оттуда, а? Могут и заподозрить, что мы чего-то украли или убили кого-то, а теперь выносим. По правде говоря, там ничего ни украсть нельзя, ни повредить. Даже ворвавшиеся туда чуть ли не четыреста лет назад людоеды-зроаки не смогли выбить со стен или свода ни одного драгоценного камня. А они ещё те сволочи и ублюдки! Да и убийство как таковое совершать никто не станет, хотя все поголовно, даже дети, ходят в Рушатроне с оружием, а уж в Кургане особенно. Мало того, многие путешественники посещают святыню всего мира со всеми своими вещами. Ибо нет там камеры хранения, как и нет привычки
оставлять свои вещи на парадных лестницах с одним из товарищей. Входят все, несут всё. Поэтому нас как бы и с большим количеством вещей не должны трогать или останавливать вопросами. Но тут я могу и ошибаться, огромный пласт знаний от меня ускользнул по причине спешки и неопытности. Так что час у нас есть, вернее, чуть меньше. Предлагаю подкрепиться, кто желает, бутербродами и попутно прослушать лекцию на тему «Что делать и как себя вести иномирцу в чужом и незнакомом мире». Ну разве что я ещё минут десять потрачу на трапезу и на раздумья над оставленной мне запиской. Как бы и ответить надо, уважить местного… хм, э-э-э… Хозяина Дорог.
        Вот так я в первый раз и придумал более звучное, более официальное название Грибникам.
        Глава четырнадцатая
        Непредвиденные осложнения
        Перед тем как начать писать ответ Баккартри Петронию, я догадался отослать Второго в разведку уже непосредственно внутри башни. Раз у меня такая возможность, то грех ею не воспользоваться. Мало того, если тут отыщется что-нибудь интересное, то и в самом Кургане можно будет использовать серпанса для изучения внутренних структур стен, а то и внутренностей великого чуда. Тем более что значки внутри древнего, святого для поморян Пантеона не поддавались пока на мои воздействия, а воспользоваться ими хотелось до щенячьего визга.
        Давая задание и определяя время в десять, максимум пятнадцать минут, догадался поинтересоваться:

«Второй! Наши недавние переходы с Земли сюда и обратно на тебя как-то воздействовали?»

«Да, Иггельд! В данный момент идёт распечатка и установка двух новых программ. «Коммуникативность» и «Преобразования визуального восприятия». Суть их ещё не ясна, проявится не раньше чем через три часа».
        После чего, получив моё благословение, провалился в каменную твердь площадки. А я только порадовался за такого помощника. И так ему цены нет, так он ещё и развивается благодаря переходам в иные миры. Только его общая тихоходность остаётся самой слабой стороной существа-администратора. Если бы ещё и это перепрограммировать - жизнь превратилась бы в сказку. В идеале, конечно, лучше всего смотаться на Дно и вытащить оттуда боевых серпансов, но… Когда ещё это будет? И как? И будет ли вообще?..
        Вспомнив о деле, отбросил пустые мечтания в сторону и приступил к составлению ответа. Благо что бумага у нас имелась, как и разные фломастеры. Постарался выдержать текст в уважительном тоне, но с независимым оттенком. Если и соврал что-то, так пусть меня простят в том заинтересованные. Получилось так:

«Уважаемый Баккартри Петроний! Ни в коем случае не хочу вмешиваться в ваши ссоры или трения с жахным клибисом. Но не могу не отметить, что никого постороннего я во время переходов не заметил. И впредь обещаю ни во что не вмешиваться, используя Ваши пути сообщения между мирами крайне редко и только в случае острой необходимости. Разве что с Вашей стороны последуют определённые просьбы и заказы на конкретные предметы или услуги, то я готов их, соответственно, рассмотреть, если это в моей компетенции. А потом, если мы сойдёмся в цене, предоставить желаемое в самые кратчайшие сроки.
        С наилучшими пожеланиями нескучной жизни, Иггельд, подданный империи Альтру».
        Дату ставить не стал, ибо бессмысленно она будет выглядеть, даже привязанная к Сияющему Кургану. Потому что подозревал: это творение неизвестной цивилизации живёт по своему собственному летоисчислению.
        Про какой-то котёл с «псиальтаном» тоже не упомянул. Да и кто такой «клибис», ещё и «жахный», даже приблизительно не догадывался. Но получилось, по-моему, неплохо. Таинственно, весомо, нагло, с гордой независимостью и с должными недомолвками. Если вдруг и последует какой-то заказ (мало ли!), то я не боялся опростоволоситься. Могу всегда ответить типа: «…не завезли на склад. Придётся ждать неизвестно сколько времени». Или «Последнюю партию только вчера продал!..» А то и вообще честно-пречестно написать: «Понятия не имею, о чём речь».
        Но больше всего я надеялся, что угроз в мой адрес не будет, меня оставят в покое, а в идеале, что удастся отыскать другие пути-дорожки на Землю и обратно. Раз уж у меня такие таланты видеть значки и контрфорсы, то с моим бешено нарастающим опытом, с силами обладателя груана, обладателя Первого Щита и с некими способностями Светозарного я горы переверну. Или тоннель в этих горах, ведущий в любой мир, пробью собственной головой.

«Не, головой не надо! - тут же отверг собственную идею. При этом с улыбкой прикреплял составленное Грибнику послание рядом с первым листком. - Головой больно. Да и так она у меня слишком многострадальная…»
        Остальные пыхтели у меня за плечами, силясь прочитать не совсем для них привычные буквы. Ну и мать обратила внимание на мою улыбку:
        - Чему радуешься, сынок? Сам же утверждал, что этот Петроний очень и очень опасный тип. И что лучше с ним вообще никогда не видеться. А тут о каких-то заказах с его стороны пишешь?.. Или я чего не поняла?
        - Да нет, ма, тут я, скорее всего, тонко издеваюсь над Грибником. Хотя… Если он вдруг попросит нечто, что в моих силах, то я в лепёшку расшибусь, но заказанный товар ему доставлю.
        Тут вполне справедливо отец заметил:
        - И чем ты смог бы удивить человека, который сам вхож в любой мир?
        - Не спорю, сложная задачка, - задумался я. - Но мало ли что ему надо? Вдруг он о том же Дне ни разу в своей жизни не слышал? Вдруг ему вот такие груаны за счастье? Ну а если слышал, то для него титул или имя Иггельд что-нибудь да значит. Надеюсь… И тогда он что-то вкусненькое захочет. К примеру, тоже не откажется от помощника в виде Второго. Ну кто от этого чуда откажется? А то и за боевого серпанса будет готов мне некоторые секреты переходов раскрыть?
        Тут уже и Фёдор не выдержал, давно посматривающий на мой пояс с груанами с нездоровым вожделением:
        - А можно хотя бы увидеть, как этот груан выглядит?
        - Почему бы и нет, - не стал я кочевряжиться. И открыл кармашек своего «патронташа»: - Вот, смотрите… Хотя лучше всего любоваться на эту красоту в полной темноте… словно в иной мир, в иные вселенные проваливаешься…
        Светящуюся изнутри ракушку я на вытянутой руке выставил вперёд, чтобы рассмотреть её оказалось удобно всем. И даже при дневном освещении местного светила груан произвёл должное впечатление. Пробрало здорово, но Федьку - больше всех. Он прям дышать перестал. Родителей тоже проняло, и даже Ивана. Ну разве что дед Назар выглядел спокойным и уравновешенным:
        - Так этот груан до сих пор живой? И сколько такой бы примерно стоил?
        - Да как сказать… Наверное, он бесценный. Разве что аналогичный по размеру бриллиант можно сопоставить в цене. И то я могу ошибаться. Ну а что живой, так в этом и сомневаться на приходится. Потому что вместе, суммарно, все эти симбионты и создают вокруг меня защитное поле.
        Тут уже в отце научная хватка и хозяйская рассудительность проснулись:
        - Раз они для тебя симбионты, зачем ты их в этом поясе носишь? Не лучше ли просто к телу приложить? Вдруг они полностью в тебя вживутся, и уже никакая случайность не оставит тебя без их помощи. Или так нельзя? Вредно для человеческого организма?
        Пока вопросы звучали, я лишь несколько раз хмыкнул, а потом понял, что над ними следовало давно задуматься. О проглоченном груане, впоследствии прижившемся во мне, я не рассказывал никому. Но с другой стороны, почему бы ещё полному комплекту волшебных ракушек не прижиться на мне так, как они приживались на диких хищниках Дна? Подобное никто не пробовал, потому что такое не могло прийти в голову никому, даже Светозарному, пошедшему против воли гаузов и оставившему добычу себе. Но сама идея заслуживает особенного, всестороннего рассмотрения. Ибо потеря пояса в особо критических или созданных специально ситуациях возможна. К примеру, во время принятия душа можно Светозарному подстроить пакость, украв пояс или каким иным образом отделив его от владельца на большое расстояние. И что тогда случится? Ничего хорошего! И уж точно, что уникальная вуаль вокруг моего тела исчезнет.
        Следовательно, как только представится такая возможность, следует тщательно поэкспериментировать с груанами, авось что дельное и получится.
        Пока размышлял, а остальные любовались чудесным сиянием, отведённое мной время прошло, и мы стали готовиться к переходу в мир Трёх Щитов. Тут уже я не поленился несколько раз повторить главные постулаты нашего передвижения там. Но что сразу стало сильно мешать, так это дедова скрупулёзность и повышенное внимание. Ведь будучи глуховат, он пытался дотошно услышать каждое слово и частенько переспрашивал, уточнял и просил повторить.
        В конце концов я не выдержал, хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:
        - Надо же так тупить! - и тут же стал распоряжаться дедом, поясняя остальным: - Садись вот сюда… Я ведь отличный целитель! Могу что угодно подлечить и подправить! Так, расслабься… Не думаю, что это долго продлится… Попробую тебе слух сделать примерно как у меня… Будешь слышать, что именно птички поют в соседнем лесу…
        Конечно, настолько идеально улучшить слух старого человека я не смог, но минут через десять, когда я закончил все свои манипуляции с силой, замерший с раскрытыми глазами Назар Аверьянович прошептал:
        - Слышу!.. Слышу, как вы… дышите!..
        - А вот это зря, - постарался я говорить спокойно. - Настолько прислушиваться вредно. Вдруг кто-то крикнет сгоряча, так ты сразу получишь по сознанию шумовой удар. Понял? Спокойно привыкай, а если что, не стесняйся просто заткнуть уши руками… Ну вот и отлично!
        Видно было по старику, что он вот-вот прослезится от счастья и от восторга, настолько он оказался ошарашен вернувшимися к нему возможностями. Ведь с самого детства бедняга страдал глухотой, и никакое ему лечение на Земле не помогало.
        Расправившись с этим нужным делом, я заметил возвратившегося серпанса. Выслушав его доклад, понял, что в башне полно внутренних комнат с разными непонятными устройствами. И входы в них имеются со стен первого этажа, только возиться с их открытием придётся долго и муторно. Так что нечего пока себе голову забивать башней, стоит, да и ладно. Лишь бы роль свою связующую между мирами исправно выполняла.
        И тут же вновь я переключился на инструкции. Причём жёстко переключился, конкретно. Особенно по теме нашего предстоящего перехода. И так достал и допёк своими поучениями, что тот же дед Назар первым взмолился:
        - Борь, может, хватит? Ну мы ж не малые дети-трёхлетки! Уже и так на тебя насмотрелись, когда ты десяток раз на Землю отсюда мотался.
        - Одно дело смотреть и шагать возле дерева! - ворчал я. - Другое - шагнуть смело, широким шагом прямо в пропасть. Причём шагнуть, будучи нагруженным, словно верблюд. И зная, что назад дороги не будет. Поэтому и настаиваю! Поэтому и повторяю! Сделаете что-то не так - умрёте в каменной толще. Или вниз рухнете и разобьётесь. Так что никакой отсебятины: закрыл глаза. Шагнул. Как только понял, что в другом месте, шагнул в сторону, ожидая остальных. Не кричать. Не шуметь. Лучше вообще молчать. Если кто-то окажется рядом, стараться загородить собой точку появления остальных.
        Жеребьёвку проводить не стал, но раз дед ворчал больше всех, его и послал первым. Затем отправил Ивана и Федора. Что ни говори, а люди они пока чужие. Могли оказаться засланными казачками, готовыми на всё. Оставь я здесь их, они могли бы и не пойти за мной следом. Зато вернуться на Землю - запросто. И тогда… Лучше и не думать, что бы тут творилось в самом скором будущем.
        Предпоследней ушла мать. За ней - отец, крепко сжавший зубы и еле шагнувший от перегруза. Ну и напоследок я, подхвативший связанные между собой мешки и баулы, заранее взгромождённые на зубья ограждения площадки. Серпанс-администратор держался за меня как за маму родную и тащил на себе поскуливающую от страха Блачи.
        Оказавшись в самом Кургане, я сразу понял, что без приключений не обошлось. Скинувшие с себя груз Иван и Фёдор интенсивно разгружали лежащего на полу Павла Сергеевича. А уже разгруженный Назар свет Аверьянович, стоя на карачках, пытался подняться. Всё-таки наша жадность нас сгубила. Перебор веса сказался на первых метрах дистанции: хомяков завалило напрочь. И хорошо, что без травм обошлось.
        Конечно, я могу на себя ещё чего взвалить из багажа отца и деда, но настолько привлекать к себе внимание - здравого смысла хватило. Поэтому я скомандовал:
        - Раскладывайте вещи вдоль стенки! Словно мы утомились и отдыхаем. Ма, придержи собаку за ошейник.
        Сам же немедленно дал задание Второму:

«Выяснить окружающие нас структуры! Отыскать по возможности пустые пространства и способы проникновения в них. Нам желательно оставить часть багажа в этих пространствах. Пошёл!»
        Как только мой помощник исчез, я сам поспешил в ближайший большой зал, в котором имелось достаточно кольцевых ступеней для отдыха паломников, любующихся меняющимися цветовыми гаммами на своде. Мои расчёты оказались верными, святыню недавно открыли для посещения, и внутри людей было всего ничего. Хранителей пока не наблюдалось. На крайний случай сойдёт.
        Но не успел вернуться к своим, как мне навстречу показался ковыляющий Второй. Причём он выглядел странно пошатывающимся, обессиленным. И его доклад скорее отдавал пессимизмом, чем какой-либо конструктивной информацией:

«Находиться внутри структур данного объекта невозможно. Меня отторгает неведомое излучение и весьма интенсивно выкачивает энергию. Задержись я внутри стены ещё на минуту, там бы и остался навечно. По той же причине отыскать какие-то пустоты не успел. Выводы очевидны: следует уходить отсюда немедленно. Здесь слишком опасно!»
        Я-то знал, что человеку здесь не опасно. А вот посторонним даже в дневное время здесь радоваться не спешили. Особенно тем, кто попытался забраться Сияющему Кургану «под шкурку». И если рассуждать здраво, я бы удивился, отнесись здешняя система к лазутчику иначе.
        Но серпанса подкормил минимальным эрги’сом, и уже вместе мы вернулись в нашу компанию:
        - Дед, остаёшься здесь стеречь оставленное добро. Остальные: хватаем без фанатизма что можем и топаем следом за мной. Никаких разговоров с посторонними! Только улыбаетесь и пожимаете плечами.
        Дальше нам сравнительно повезло. Мы за две ходки переместились в большой зал, не привлекая к себе большого внимания. Разве что какая-то парочка молодожёнов пялилась на нас с недоумением. У них-то ничего, кроме кинжалов на поясах, а вот у нас… у нас-то!
        В облюбованном мной местечке стал шёпотом раздавать новые инструкции:
        - Мама, остаёшься с дедом здесь, а мы бегом делаем первую ходку в местную гостиницу. Это вроде и недолго, но часа полтора у нас уйдёт. Если кто чего спрашивать станет, просто отмалчивайтесь. Коль пристанут хранители в балахонах… о! Вон с того края один прошёл с посохом!..то запомни и тверди три слова: сынаши, мужан, пейчера. То есть как бы станешь утверждать, что сыновья с мужем ушли в местную гостиницу.
        Мать покивала, послушно повторила новые для неё слова. Ещё чуть подумав, заставил повторить местное приветствие и показал, как при этом и куда прикладывают руки. После чего со вздохом приказал серпансу оберегать оставшихся, и, зацепив собаку за поводок к рюкзаку, двинулся по кратчайшему пути к выходу. Мужчины двинулись следом. И конечно, с меньшим количеством вещей мы выглядели сравнительно порядочно, не так в глаза бросались своим несуразным видом. А зная все коридоры, переходы и залы этой святыни как свои пять пальцев, я довольно грамотно проложил маршрут. Это помогло обойти несколько скоплений хранителей, а тех, кто нас заметил, наверняка впечатлила как наша уверенная походка, так и явная целеустремлённость. Такие паломники в лабиринтах не заблудятся и в помощи местных гидов не нуждаются. Мне только оставалось зло шептать на каждом повороте, оглядываясь на идущих следом:
        - Не смотреть по сторонам! Не пялиться! Ещё насмотритесь, я вам обещаю!
        Помогало. Но не совсем. Мои попутчики и косоглазие заработали, и пару раз чуть не споткнулись на ровном месте. Еле обошлось. А вот наша животинка всё-таки привлекла к себе внимание. Уже перед самым выходом дорогу нам почти преградили два хранителя, причём хорошо мне на вид знакомых. Память, дарованная мне обрядом гипны, и здесь справлялась. Я даже помнил этих служителей по именам. И что они по рангам занимали ступень старших хранителей.
        - Нельзя в святыню с животными входить! - начал вещать один из них, постучав посохом строго по полу. Тут я его и ошарашил:
        - Знаем, Сейрад. Нам уже сделали замечание, потому мы сразу и вернулись на выход. Оставим нашего ручного пса в пейчере.
        - Откуда ты знаешь имя моего коллеги? - поразился второй, всматриваясь в меня взглядом вивисектора. И этого я поразил:
        - Да кто же вас не знает, Дениан? Уважаемых людей знают все.
        Моя лесть его несколько сбила с толку, но он всё-таки пытался меня остановить:
        - Но мы тебя не помним! - Я же продолжал идти, и не думая останавливаться:
        - Вы меня просто не узнали. Только три дня, как на пожарище пострадал, вот и вид такой, словно из печки вылез… Потом встретимся, подробнее расскажу…
        Что Сейрад, что Дениан глядели нам вслед, скривившись так, словно им горсть стекла на зубы попала. Но в погоню не пустились и крик не подняли. Да и чего шуметь-то, спрашивается? Ну идут себе люди, ну никого не трогают. Ну зверя привели, так уже обратно тянут. Ну обожжённый из них один, так это же не повод для задержки. Да и знает по именам высших хранителей, что сразу выдаёт в нём старожила или бывалого паломника. Видимо, не раз тут бывал и не два. А то и обряд гипны проходил.
        Ну а я, уже спускаясь по наружной парадной лестнице, мысленно порадовался:

«Хорошо хоть мне пока Круст из рода Имлов не попался. Уж тот со мной много беседовал и разговаривал, да и посильное участие принимал в моих отношениях с Мансаной. Мог бы меня по голосу опознать. Или не смог бы?..»
        Тогда как вслух чуть ли не кричал на своих спутников:
        - Не стоять! Спускаемся по лестнице! Потом насмотритесь на город! - и уже тише: - Потому что в Рушатроне есть чем полюбоваться.
        Понимал я прекрасно их реакцию на увиденное чудо, даже жалел от всей души. Сам помню, как тут сидел в первый вечер своего прибытия и не мог оторваться от созерцания величественной панорамы самого огромного города этого мира. Но у нас не было времени пялиться на красоты. Достаточно вспомнить, что мама и дедуля остались сами в чужом мире, как тело тут же начинало быстрее перебирать ногами. И мысль, что родственников прикрывает Второй, нисколько не утешала.
        А ведь ещё неизвестно было, как нас примут в Южной пейчере. Воспоминание о Мансане тоже разбередило старую рану. В общении с этой милой девушкой у меня возникали самые светлые и приятные чувства. Хотя и противоречивых эмоций хватало. Как она? Что с ней? В самом ли деле беременна? И как ко мне отнесётся её дядя, владелец гостиницы? Не устроит ли он скандал, да с попыткой мордобоя?
        Эти вопросы вытекали вполне логично в следующий: стоит ли мне вообще появляться в данной пейчере? Какая-то робость в душе, некий стыд и неуместное стеснение шептали, что не стоит. Тогда как воспоминания о ценных вещах, оргтехнике, монетах с Земли требовали немедленного возвращения добра в хозяйские руки. Мало того, резонно было поинтересоваться: нет ли каких сообщений от Марии, Верочки и Катеньки. Вдруг они уже давно вернулись в Рушатрон и теперь ежедневно бродят по Кургану, пытаясь разгадать секрет возвращения на родину?
        Да и нажитые за последние месяцы опыт, сила и умения заявляли:

«Не дрейфь! С нами не пропадёшь! Прорвёмся! И что нам какой-то банальный скандал? Ха! Даже с попыткой мордобоя - пустой звук!..»
        И мы двигались дальше.
        Глава пятнадцатая
        Удачное поселение
        Вскоре мы уже приближались колонной по одному к пещероподобному входу средней Южной пейчеры. Аналогичные ей пристанища для путников и паломников располагались по периметру гигантской подошвы Сияющего Кургана. И вот именно у самого входа меня словно обухом по голове ударило:

«С чего это я сюда вообще прусь?! - Я резко развернулся, скомандовав спутникам шёпотом двигаться за мной. - Не лучше ли поселиться в соседней пейчере, а сюда только зайти для выяснения, так сказать, и забора вещей… допустим, моего брата? Или моего воспитанника? Ха! Точно! Отличная идея! Ещё и документы могу заранее подготовить, доверенности там разные, свидетельства о рождении и прочее. На том же основании и про девчонок узнаю».
        Донельзя довольный своей сообразительностью, пусть и запоздалой, я в течение пяти минут оформился в другой, не менее комфортабельной пейчере. Взял четыре рядом расположенные комнаты, всего лишь на рудню. В самом деле, пяти дней должно на всё хватить с запасом. В идеале я планировал прикупить или арендовать в самые ближайшие дни удобный дом, дабы всегда в будущем избегать излишнего к себе интереса и ненужных вопросов. И чтобы там в достатке и спокойствии обживались, привыкали к данному миру родители. Конечно, от многих факторов зависит, где этот дом будет находиться. Возможно, что вдали от Рушатрона, за периметром трёхсоткилометровой зоны, а возможно, что и в самой элитной части столицы. Средств у меня хватало с запасом для любого варианта.
        Вещи мы сбросили в первой, ближайшей к выходу комнате. С Блачи оказалось сложнее, потому что на собаку, диковинную в данном мире, смотрели как на ручного зроака. Пришлось для неё арендовать кусочек внутреннего дворика, над которым в вышине виднелся квадратик неба. Воды ей поставили в тазике, бутербродов накидали во второй тазик, да и дополнительный сеанс внушения сделать я не поленился. Наказал овчарке сидеть тихонько, не выть, не скулить и не бросаться на тех, кто будет глазеть на неё через окошко.
        После чего мы уже с чистой совестью поспешили обратно в Сияющий Курган. Ну и в его лабиринтах, так как бегать там не принято, я уже постарался хоть кое-что на ходу поведать о достопримечательностях. Немного успел рассказать, зато приметил, что у нас на пути вновь могут очутиться те самые Сейрад и Дениан. Придётся их обходить, ибо, увидев нас во второй раз с вещами, они заподозрят всемирный заговор «несунов».
        Слава всем местным шуйвам, мама с дедом находились на месте. Их не только никто не обидел, но даже какой-то осанистый дядечка взахлёб пытался рассказать историю всей окружающей нас святыни и пояснить конкретные символы и рисунки на своде данного зала. То ли он искал благодарных слушателей, чтобы высказаться, то ли ему мои родственники особо понравились. Уж не знаю, что они там понимали, но пялились на потолок оба, словно лицезрели там вселенское прозрение и понимание жизни.
        Только вот отец мой не совсем однозначно отнёсся к этой картине. Хмыкнул, собираясь что-то сказать, но я его вовремя одёрнул за рукав и опередил с высказыванием. Ведь с его-то говором умный человек сразу догадается, что мы чужаки и уж никак не поморяне. А мой язык, пусть и с акцентом да с суржиком, воспринимался вполне нормально:
        - Мама! Как вы тут? А то папа уже волновался, что вы здесь заскучали без нас. Всё, собираемся и можем идти. Наши комнаты нас уже ждут.
        Мужчины разобрали оставшиеся рюкзаки и сумки, с которыми мы смотрелись уже вполне скромно и естественно. Матери почти ничего не досталось, ну и она в знак благодарности за лекцию просто поклонилась мужчине. Такое здесь не практиковалось, поэтому я пояснил удивившемуся знатоку:
        - У нас в роду так принято вместо слова «Благодарствую!»
        После такого объяснения импозантный дядечка подхватил мамину ручку и поцеловал. Кое-как разошлись, но как только появилась возможность, отец зашептал на деда Назара:
        - Дядя, на вас нельзя понадеяться! Чужой мир, чужие люди, а вы заговариваете с каким-то проходимцем. Предупреждал же Борис, ни с кем ни слова!
        - Ты на меня не шипи! - огрызнулся дед на своего племянника. - А спасибо скажи, что нас этот учёный чуть ли не час просвещал, что тут к чему. Дивно баял, порой понимали его с трудом, но хоть что-то теперь знаем. А то от Бориса разве дождёшься? Вот сколько раз ты тут был?
        Это уже он меня спросил. Я и решил похвастаться:
        - До нашего визита - всего четыре раза. Но! Знаю здесь каждый камень, структуру на нём, любой рисунок, цвет, оттенок и даже каждую трещинку в кладке.
        Естественно, что мне никто не поверил. Но если остальные сдержались от резкого высказывания типа «Врёшь ты всё, Борька!», то непосредственный Фёдор буквально вскипел от любопытства и желания проверить мою уникальную зрительную память:
        - Хорошо! А что вот за этим углом? - Он чуть забежал вперёд, указывая рукой на первый попавшийся угол.
        Я стал перечислять, замерев на месте. Благо спешить и мчаться куда-то уже не видел большого смысла. Подробно описал несколько скамеек, в виде выступов из стены, потом перечислил рисунки, сделанные резьбой в камне, далее перечислил размеры ложных колонн, которые лишь выступали чуть из стены. Когда стал подниматься мысленным взглядом выше, Фёдор перешёл к следующему перекрёстку и попросил описать пространство за ним. И это я сделал без труда, в финале перейдя к описанию каждого настенного блока, к структурам, к которым все пятеро моих спутников присматривались так дотошно, словно я перед ними докторскую диссертацию защищал.
        Однако после этого поверили. Настолько поверили, что даже у Ивана глаза заблестели от восторга и предвкушения:
        - Здорово! Невероятно!.. Получается, что и мы так сможем?
        - Да как сказать… - Правила прохождения гипны, результаты и возможные последствия в каждом случае разнились. Да и сам-то я толком этих правил не знал. Что помнил, то и сказал: - Последствия гипны для каждого индивидуальны. Я до сих пор толком не знаю, почему у меня настолько идеально память работает, но слышал, что подобный результат - редкость. Да и стоит это удовольствие по местным ценам ой как дорого. Это раз. Ну и второе - надо любить живопись, изобразительное искусство и поклоняться богу Китоврасу.
        Тут уже и мать не выдержала:
        - Борь, а когда это в тебе таланты художника проснулись? Раньше вроде не замечались. Или скрывал от родителей?
        - Если честно, ма, то я и сам не заметил, - приступил я к рассказу, тем не менее продолжая вести нашу компанию к выходу иным маршрутом. - Началось всё как-то постепенно, вначале значки, потом паруса… О! Взгляните на эту анфиладу залов!
        И быстренько перевёл разговор на тему ведущейся экскурсии. Анфилада как раз и вела к главному залу святыни, где находился Лобный камень. И чем увлечь слушателей хватало. Так и шли они, выпучив глаза и уронив подбородки. Я и сам не заметил, как дал небольшой крюк, приблизившись к залу Трёх Щитов слишком близко. Вот тут меня и накрыло голосом, неслышным для остальных посетителей и даже для хранителей:

«Иди к Лобному камню и возложи на него руки!»

«Оно мне надо?! - моментально воспротивился я, замирая на месте. - Уже возлагал, спасибо! Так потом за это (в благодарность, что ли?) тремя Первыми Щитами накормили! Спасибо врачам на Земле, что не умер!»

«Подойди! - усилился голос у меня в голове. - Иначе…» - Тут что-то скрежетнуло, и голос замолк. Явная угроза так и не прозвучала. Или это была не угроза? А жалоба? Или просьба? Примерно такая: «Иначе я помру, обойдённый твоим повторным вниманием!»? Или: «Иначе у меня не хватит сил до тебя докричаться!»?
        Как бы там ни было, но своих спутников я успел остановить и даже начал разворачивать в обратном направлении, словно те стали сомнамбулами. И тотчас наткнулся на неприятный, изучающий взгляд. Меня медленно, размеренной походкой как бы нагонял хороший знакомый. Мой, так сказать, самый первый благодетель, с которым я пообщался в этом мире в своё время. Он же меня и пристроил в одну из Южных пейчер, к своему другу Емляну. Похоже, что я увлёкся и не заметил его в одном из боковых переходов.
        Но почему он именно на меня так требовательно и строго смотрит? Неужели опознал по внешнему виду? Или он в своё время поставил на меня свою метку? Если уж я как Иггельд могу ставить подобные (хотя толком до сих пор это делать не научился), то старый и опытный хранитель тоже может.
        Пока разные предположения метались у меня в голове, я попросту постарался сдвинуться в сторону, освобождая дорогу хранителю. Вдруг он пройдёт мимо? Как же! Пройдёт он!..
        Остановился, потом вообще сделал несколько шагов ко мне и, пытливо заглядывая в глаза, спросил:
        - Ты кто?
        Тоже вопрос на засыпку. Я хоть и молод, но само перечисление носимых мной имён, титулов и прочего надолго растянется. Потому ничего не оставалось, как дать простейший ответ:
        - Поморянин.
        - Хм! Да оно и видно, что не кречи! - ухмыльнулся Круст. - Меня интересует, почему ты на повеления Лобного камня не отзываешься?
        - А что, меня кто-то зовёт? - прикинулся я непонятливым.
        - Ещё бы! - осматривая меня с ног до головы, продолжал хранитель бросаться словами. - Это ты сейчас не слышишь. А почему? Невиданное дело! Лобный камень обращается через хранителя к посетителю, потому что тот огородился некоей защитой, не пропускающей зов Священного Кургана. Я такого не припомню в истории…
        - Странно! Хранители должны всё знать и объяснять нам. А не у нас спрашивать.
        - О! И голос твой мне знаком. Особенно странным произношением…
        - Удивительно, - перешёл я на старческое ворчание, - что моя обожженная лысина не напоминает тебе рыцаря княжества Тайланов.
        Круст даже отпрянул вначале после моего заявления. Но тут же успокоился:
        - Такого не может быть. Лобный камень никогда не позовёт к себе врага. И сейчас голос у меня в голове твердит, чтобы я тебе передал дословно: «Повелеваю тебе подойти ко мне как можно скорее и возложить на меня руки!»
        - Да? А может, ты меня с кем-то спутал?
        - Нет. Указание чёткое: «Молодой, обожжённый парень с мешком за плечами и сумкой в левой руке».
        Я моментально перекинул сумку в правую руку и пожал плечами:
        - Ну вот, точно не я. Да и вообще, насколько я знаю, каждый посетитель, услышавший глас камня, имеет право выбора. То есть его никто не неволит возлагать руки и слушать торжественный гимн. Тогда к чему все эти слова «повелеваю» и «как можно скорее»?
        Видно было, что старый ветеран и сам растерялся. Если подобного в самом деле не было в истории, его сиюминутная деятельность вступала в противоречие с его общим смыслом жизни. Ну и наверняка его сомнения ощутила местная система самонастройки, управления или что тут ещё может существовать. Потому что хранитель уставился в никуда, глаза его остекленели, и он стал повторять явно не им придуманные слова:
        - Вуаль Светозарного не даёт пробиться к твоему сознанию! Но это зря, здесь нет твоих врагов, и тебе ничего не грозит. Если тебе не нравится трактовка просьбы, она прозвучит по-иному: приглашаю тебя для важного контакта. Это очень значительно для нас всех, и в первую очередь это в твоих интересах. Касается твоих родственников и остальных сопровождающих.
        Я чуть подумал, оглянулся на компанию, которая теперь с меня не сводила выпученных глаз, посомневался с полминуты, а потом спросил:
        - Если всё-таки не подойду? Попробуешь заставить?
        - Нет. Но упущения станут тогда необратимыми, и мы все пожалеем.
        Конечно, только упоминанием о родственниках неведомый искусственный мозг (или кто он там на самом деле?) заинтриговал меня основательно. Хотя иначе чем шантажом назвать подобное нельзя. А с другой стороны, чего я так выламываюсь? Чего испугался? Ну подойду, ну музыку послушаю, да ещё с напутствиями какими-нибудь, разве от меня убудет? Да и польза может быть очевидная. Вспомнить хотя бы предупреждение, прозвучавшее когда-то: «Покинуть зону вокруг Рушатрона! В ней будут в такие-то сроки уничтожаться все иномирцы!» Может, и сейчас грозит нечто подобное?
        Решившись, я дал согласие:
        - Ладно, сейчас подойду… - уже не глядя, на расслабившегося Круста, обернулся к отцу: - Па, держитесь от меня в отдалении, но в пределах видимости. К Лобному камню даже не приближаться! Ну и это… наслаждайтесь музыкой. Скоро зазвучит…
        Выдохнул и решительно двинулся к самому, пожалуй, вожделенному для всех паломников месту. Буквально все мечтали, чтобы у них в сознании послышался голос, зовущий их возложить руки на святыню, да удостаивались такого выбора единицы. Несмотря на десятки тысяч посетителей ежедневно, примерно раз в день, крайне редко - два, отыскивался счастливчик, годный стать как хранителем здешнего чуда, так и весьма востребованным чиновником империи Моррейди. А по истечении десятков лет в высшем окружении императора, в правительстве и во главе армии как раз и скапливались все те, кто когда-то прикасался к Лобному камню. Иначе говоря, некие силы, покровительствующие поморам, производили постоянный скрупулёзный отбор самых честных, самых ответственных, самых исполнительных, самых достойных и… так далее и тому подобное….
        Наверное, только я один был исключением в этом списке. Потому что не мог бы похвастаться ни честностью, ни ответственным отношением к делу, ни уж тем более благопристойностью. А может, меня тогда, в первый раз, просто пожалели? Этакого недоростка-инвалида, который вдруг воспылал к живописи и изобразительному искусству? Иначе с какой стати он стал протирать локтями и коленками все самые заброшенные уголки внутреннего лабиринта? Я-то тогда новые значки искал и пытался выбраться отсюда в родной мир, но мало ли, как система здешнего наблюдения устроена? Решили, что калечный паренёк совсем мозгами едет, вот и решили побаловать своим вниманием. Да и я тогда воспринял это как неуместное и несвоевременное развлечение. Сбежал, отказавшись даже побеседовать с хранителями.
        Сейчас же, как шептала мне интуиция, всё будет несколько иначе. Все поморяне, получившие благословение Лобного камня, имели право хоть каждый день ходить в Курган и возлагать руки на святыню. Ну и музыку, понятное дело, при этом прослушивать. Подобных желающих было не так много, да и проделывали они это два, максимум пять раз в своей жизни. Понимали, что не баловством занимаются.
        В отличие от меня… Потому что мне стало вдруг необычайно весело. Еле сдерживался, чтобы не рассмеяться от мысли, что меня и здесь перепутали с кем-то и банально пожалели из-за выжженной лысины на голове. Потому что до сих пор ни мне прямо в сознание, ни через Круста не прозвучало утверждение: «Мы знакомы!» или «Я тебя знаю, Борис Ивлаев!» Хотя само упоминание о вуали Светозарного и о моих родственниках многое значит.

«Родственниках?! - догадался я. - Но ведь речь идёт не обязательно о родителях! Хоть я и считаю девчонок больше подругами, они всё-таки для меня дальние родственницы, троюродные сёстры. Значит, надо выпотрошить все возможные сведения о них…»
        С этими мыслями я и возложил свои ладони на Лобный камень. Грянула музыка, особенно волнующая и величественная в своей первой части. И… чуть ли не сразу в музыку вплелись странные, скрежещущие звуки. Дальше - ещё больше. Гремело, хрустело, что-то тёрлось и скрипело, порой вообще звучание инструментов искажалось, затиралось неуместными звуками. Но глянув на стоящих по всему залу людей, замерших с самыми восторженными выражениями на лицах, я понял, что они брака в мелодии не слышат.

«А мне за что такое счастье? - попытался я возмутиться. - Что там о родственниках? Где сейчас Мария, Вера и Катерина?»
        Скорее всего мне не показалось, что в ответном гласе послышались раздражение и досада:

«Они слишком далеко отсюда, судьба их неизвестна! Зато остальные родственники с завтрашнего дня не имеют права в ближайшие трое суток отходить от тебя далее чем на двадцать пять метров. Иначе силы шуйвов их уничтожат во время зачистки иномирцев. А сейчас расслабься и попробуй уловить передаваемую тебе информацию!..»
        Хоть что-то ценное сказано! Так что я перестал оглядываться по сторонам, прикрыл глаза и, как прилежный ученик на уроке йоги, расслабился. Тут же в моё сознание пошла иная, совершенно не словесная информация.
        Глава шестнадцатая
        Новое задание?
        Впечатление у меня создалось, словно я вижу с закрытыми глазами. Наверное, при этом изображение мне транслировали сразу на сетчатку глаза. А может, и непосредственно в мозг?
        Так или иначе, но я словно взлетел лёгким облачком, набирая скорость, промчался по залу, затем по иной анфиладе залов и резко свернул вправо. Там тоже оказалось внушительное пространство, на своде которого играло радугой изображение очередного Неведь. То есть мира, о котором никто из хранителей ничегошеньки не знал. Моё облачко-разум на пару мгновений замерло, словно давая возможность рассмотреть мир, а потом заметить в одной его части яркую точку, постепенно превращающуюся в густой, насыщенный луч света. Вот по этому лучу я как бы и ринулся с ускорением вверх. Но столкновения с дивным изображением не произошло, я просто провалился в иной мир, явившись там на высоте птичьего полёта. Да что там птичьего! Кажется, птицы выше чем на километр (горных воробьёв не считать!) не летают, а здесь было все полтора, если не два.
        Какой дивный город открылся у меня на виду! Оставшееся где-то там, в неведомой дали тело вдохнуло резко и забыло выдохнуть от изумления. Если раньше я твёрдо верил, что красивее и волшебнее Рушатрона нет города в мироздании, то теперь не сомневался, что столица империи Моррейди - не более чем деревня Лаповка по сравнению с настоящим городом. Мегаполис подо мной раскинулся на пространстве в пять раз большем, и чередование районов с самыми разными застройками вводило в ступор. К примеру, район с башнями, аналогичными тем, которые составляли город когуяров Иярта на Дне, смотрелся раза в три большим, чем та же Иярта. Ну а дворцов сродни императорскому в Рушатроне, а то и более величественных я успел насчитать штук шесть.
        Что ещё очень сильно бросалось в глаза, так это ведущиеся военные действия в сказочном городе. Или наличие там погромов. Или ещё какой кровавой вакханалии внутренних междоусобиц. Подробности рассмотреть не получилось. Несколько зданий горели ярким пламенем, сотни - дымились с разной интенсивностью. Больше я ничего подвергнуть анализу не успел. Ретроспектива моего взгляда быстро мелькнула внутрь одного из дворцов, и весь дальнейший показ так и пошёл в режиме специально снятого кинофильма. Резкое приближение к объекту, увеличенный ракурс точки, человека или предмета, затем разворот и ускоренное перемещение дальше. В итоге получалась сложнеешая траектория-маршрут-подсказка.
        Вначале я оказываюсь на узеньком балкончике, под самым куполом огромного и высокого зала. Разворот. Смещение камеры вниз, показ значка «две башни, с куполом между ними, на фоне ракушки» (видел я такой рисуночек в Сияющем Кургане, видел!) и контрфорса «молния». И ракушка очень похожа на символ нашей земной компании «Шелл петролеум». То есть отсюда можно шагнуть только туда, в одну из постоянных точек нового мира.
        Затем сногсшибательный полёт по крутым внутренним лестницам, рывок по нескольким коридорам, и за деревьями в кадках путь завершается тупиком. На стене вспыхивают три точки в определённой последовательности, на которые следует нажать. Открывается щель в стене, ведущая в потайной ход. По нему - метров тридцать извилистого пути, с отключением двух смертельных ловушек. В финале хода - новая щель, после которой роскошная спальня. На громадной кровати скорее изображено прозрачными контурами тучное тело какого-то вельможи с длиннющими, чуть ли не до груди усами. После чего уже как бы моя, но тоже призрачная рука с призрачным мечом опускается несколько раз на тело, острым оружием рассекая его на куски. С обязательным отсечением головы. Затем вторая рука тянется к подушке, отбрасывает её и подхватывает нечто в виде обычного на вид футляра для очков.
        После убийства и ограбления показан так же быстро, но во всех подробностях маршрут ухода. На этот раз потайной ход с другой стороны спальни (как только усача до сих пор не пришлёпнули и не обобрали при настолько развитой сети потайных переходов?), коридоры иного крыла. Другой, ещё более огромный зал. Внутренние лестницы, ведущие на самый верх. И на тамошнем балкончике без перил - новый знак, но уже знакомого мне прекрасно мира «Три Щита». И тоже лишь один контрфорс в виде молнии. Шаг, как бы с балкончика, и я оказываюсь в хорошо знакомом месте. Краешек скалы у обрыва к колодцу, подвал, пантеон Хорса в центре Борнавских долин. Именно находясь возле него, мы с Леонидом прикрывали отход полка «Южная Сталь» иных неудавшихся баронов, гражданских лиц перед навалом численно превосходящих сил зроаков.
        И как только я там осмотрелся, видение пропало.
        Всеми органами чувств я вновь оказался стоящим у Лобного камня.
        Звучащая музыка подходила к своему финалу. И вполне естественно, что я мысленным криком высказал своё мнение. О сути показанной мне картинки я вроде как догадался: пойди невесть куда, убей невесть кого за невесть что, ещё и прихвати невесть какую штучку. Типа как задание какое-то или квест, как порой выражаются о таком действе любители поиграть в разные компьютерные игры. Но оно мне надо? Сто лет не видел бы и не знал!
        О чём и заявил с максимальной категоричностью:

«Мультфильмами не увлекаюсь! Всякими разными усатыми вельможами - тем более!»

«Больше некому! - громыхнуло у меня в голове. Попутно с этими словами музыка превратилась в грохочущий камнепад, сходящий с гор. - Только ты с твоими возможностями, полученными не по праву и случайно силами можешь и должен остановить тирана, проживающего в пуповине Туарта! Надо там немедленно прекратить все войны! Это и будет твоей платой за право проживания родителей в Рушатроне! Смотри внимательно по сторонам: как только увидишь подсказку, а потом и знак мира Содруэлли - шагай туда немедленно!»

«Содруэлли, говоришь? Да ещё с пуповиной какой-то? А как же рекомендации не отходить далеко от моих родителей? - спешил я с вопросами. - И что будет, если я никаких знаков не увижу?..»
        Ха! Так мне и ответили! Спешили, спотыкались и падали! Музыка окончилась каким-то визгом, пополам с хрипом. Мигнуло освещение. Прорвались иные звуки. Послышался нарастающий гул окружающей меня толпы. Однако! Сколько же тут народа собралось! И почему так много? Наплыв туристов или здесь сегодня бесплатно блины с начинкой раздают? Чувствуя в душе нарастающее раздражение, я поспешил протолкаться к своим и скомандовать:
        - Держимся за меня! И топаем отсюда!
        - Борь, а что это было? - дышала мне в спину мамуля. - Такая величественная музыка. Но в некоторых местах запись повреждена…
        Я даже остановился от неожиданного заявления, уставившись на мать:
        - И сколько повреждений ты уловила?
        - Четыре… - дальше поговорить нам в том месте не дали. Воспользовавшись нашей остановкой, ко мне вплотную наконец протолкнулись несколько хранителей. Причём среди остальных мне очень не понравились лица Сейрада, Дениана и, конечно же, Круста из Имлов. Кажется, они собрались основательно меня увещевать за вхождение в контингент их тусовки. Пришлось немедленно совершать превентивную контратаку:
        - Имею полное право ни с кем не общаться и обдумать случившееся вначале наедине. Потом, если будет свободное время, постараюсь вернуться к главному входу Кургана. Хочу поговорить с тобой, Круст, только с тобой. Так что далеко не уходи…
        Как ни странно, это подействовало. Прессовать меня не стали. Круст только и махнул рукой, призывая своих товарищей расступиться, освобождая нам дорогу. После чего нам в продвижении к пейчере уже никто не мешал.
        Когда расселились по комнатам, расставили вещи и я объяснил правила проживания, обратил внимание на вялость всех прибывших со мной землян. Уж на что романтически настроенный Фёдор рвался на первую экскурсию по Рушатрону, и он выглядел сонным и уставшим. Глаза его заволокло туманом, только и следовало ему опробовать мягкость кровати. Даже самый сильный среди них и выносливый Иван признался:
        - Такое впечатление, словно всю ночь вагоны разгружал. И в глаза словно песка насыпали…
        Дед Назар спал на ходу. А родители уже зевали в открытую, только и успевая прикрывать рты ладошками. За собой подобной слабости я вроде как не помнил, но только порадовался предстоящей возможности мотнуться самому по необходимости:
        - Так и должно быть: акклиматизация в новом мире выматывает напрочь. Можете спать сколько влезет. На обед и ужин - слушайте звон колокольчика. Из пейчеры без меня не выходить! С завтрашнего дня - и от меня ни на шаг! Потому что готовится очередная зачистка всех, кто из иного мира. Потом, когда вернусь, объясню подробнее. Отдыхайте, набирайтесь сил!..
        Вернулся в свою комнату и на нескольких солидных бланках с рисунками на углах (специально с Земли прихватил для таких случаев) написал от руки на языке поморов несколько доверенностей. Разных, на определённые случаи в жизни. Потому что мог только предполагать, что может получиться при разговоре с Емляном из Барсов.
        Ещё одну задумку реализовал: в самый большой рюкзак напихал вещи лёгкие, но объёмные. То есть выглядела моя поклажа солидно и объёмно, в самый раз для дальнейшего выноса личной собственности. Если она ещё в целостности и сохранности…
        И вскоре уже приближался к хорошо знакомой гостинице, где сам когда-то останавливался и где до сих пор за мной числилась оплаченная комната с номером «восемь». Вроде и времени не так много прошло с тех пор, а как всё изменилось, как совсем по-иному смотрелось. Не скажу, что обмельчало, скорее изменилось чуток в пропорциях. Не скажу, что поблекло, скорее краски стали более спокойных оттенков. Ну и самые главные изменения - это произошедшие во мне, в моих умениях, да в том же преобразовавшемся зрении в конце концов. Но сравнивать и находить отличия было неинтересно.
        Некогда тяжёлые и неприступные ворота показались хлипкими и ненадёжными. Здоровенный воин в кольчуге и шлеме (специально заступающий на дежурство в ночное время для защиты от кречей), вышедший постоять под солнышком, выглядел малахольным и слишком э-э-э… пожилого возраста. Его лук, который я, будучи инвалидом, и в руке бы не удержал, оказался скорее тренировочным для воина среднего класса, чем боевым максимального натяжения.
        Всё это осталось позади, и вскоре я с некоторым напряжением поглядывал в сторону столовой и на стойку местной администрации. Мансана пока не наблюдалась, а вот Емлян из рода Барсов оказался на своём месте. Как по мне, то лучше было встретиться с его супругой. Та всегда выглядела спокойной, как удав, если не сказать меланхоличной. Но уж что есть, то есть. И я с ходу, издалека, начал разговор, собираясь по нему сориентироваться, что и как говорить:
        - Света и спокойствия! - Получив ответное приветствие, продолжил: - Как тут у вас дела? Постояльцы не слишком шумные подобрались?
        - Дела как обычно, - шевельнул владелец гостиницы густыми бровями. - А с постояльцами, так зависит от того, кто тебя конкретно интересует? Есть и шумные, есть и тихие, как мышки.
        - Да тут когда-то жили… - и осёкся, потому что рассмотрел за стойкой сидящую на невысокой табуретке Басму. Родная сестричка Мансаны, одиннадцати лет от роду, но уже инициированная вашшуна, умеющая проклясть и с гордостью носящая свой медальон местной ведьмы.
        Честно говоря, я вознамерился со временем поведать Емляну, кто я и как я. Иначе с какой стати он бы мне поведал новости о моих якобы сёстрах и уж тем более возможных от них посланиях. Хотя и второй вариант имелся: просто пройти к своей комнате, осмотреться там, а уже потом действовать по обстоятельствам. Однако наличие рядом с ним Басмы меня сильно озадачило. Маленькая чертовка, несмотря на свой детский возраст, могла так воздействовать на любого мужчину, что у того аннулировались способности к любовным забавам. Конечно, я надеялся, что преподанные мне вашшуной Шаайлой уроки защиты помогут оградиться от такого проклятия, но всё равно ветерок страха неприятно прошелестел по душе. Мало ли что… Вдруг та же Шаайла меня обманула просто из врождённого коварства? Или решила отомстить за мой отказ от дальнейших с ней отношений?
        Вот я и опасался, что дитя с не окрепшей ещё психикой и довольно эмоциональное по своей природе может на меня неправильно среагировать. Всё-таки вашшуна. Ещё и с кучей непонятных мне умений и возможностей. Да и свою сестру старшую она обожает.
        Девочка в самом деле отреагировала! Заслышав меня, поднялась на ноги и стала пристально вглядываться, как-то странно склоняя голову то в одну сторону, то в другую. Хорошо ещё, что юная ведьма не видела находящегося рядом со мной серпанса. Вот бы удивилась!.. Тогда как её дядя решил оборвать затянувшуюся паузу:
        - Когда именно?.. И кто?.. Я так понял, ты у нас уже проживал когда-то?
        А стоящая рядом с ним племянница уже что-то такое во мне рассмотрела. Не удивлюсь, если и узнала, потому что ротик у неё приоткрылся, а оба указательных пальца на руках были направлены в мою сторону. Проклинает, что ли?
        Для начала я воспользовался теми умениями защиты, которым меня обучила Шаайла, взрослая женщина, имеющая уникальную среди её коллег силу. Потом вообще расположил Второго перед собой. Ему, прозрачному, всё равно, а мне спокойнее. Ну и решил всё-таки не скрывать своё имя, будь что будет, но так честнее. Только вот не старое имя назвать, а новое, присвоенное мне честно и заслуженное кровью. Но начал издалека:
        - Конечно, меня в таком вот виде и мать родная с трудом вчера узнала! Что уж тут о посторонних говорить? - Я старался улыбаться, хотя и знал, как непритязательно сейчас моё сморщенное, всё ещё красное личико выглядит. И тут же постарался с максимальной доброжелательностью опередить юную ведьму: - Зато вижу, что Басме я понравился. Правда, красавица?! Привет! Рад видеть, что ты так сильно подросла и так прелестно выглядишь! Наверняка вскоре станешь самой обворожительной куколкой Рушатрона.
        То ли мои цветастые фразы сбили воинственный настрой девочки, то ли она всё-таки не до конца была уверена в своей догадке, но она теперь не знала, как поступить. Полагалось вежливо улыбнуться, когда тебя так хвалят взрослые, и перестать хмуриться. Но хоть пальчиками перестала в меня тыкать, да и моя вуаль Светозарного никакой атаке не подверглась. Пока…
        Емлян с хмыканьем уставился на свою племянницу, потом перевёл взгляд на меня и пожал плечами:
        - Извини… путник, не признал! Хотя память у меня…
        - Знаю, знаю: все остальные ветераны вашего полка завидуют. Но тогда подождём, пока Басма не назовёт имя нашего общего знакомого. Подержим, так сказать интригу, хе-хе! И пока суд да дело, сниму-ка я для себя комнату. Мне ведь ещё за вещами надо сбегать, которые возле родственников остались.
        - Где остались? - тупил хозяин пейчеры.
        - Да там, куда все паломники сразу прутся, в Кургане. Ходить они долго не смогли, парочку часов только и выдержали, как уселись обессиленные в одном из залов. Что их нести, коль у самих багажа хоть отбавляй? Вот я почти порожняком сюда и двинулся, а уже потом решил за мешками возвращаться. Давай, перечисляй комнаты, которые у тебя свободные?
        - Шестая, девятая, четырнадцатая, двадцать третья, сорок первая, сорок…
        - Достаточно! Беру вторую, из тобой перечисленных! Девятую.
        Всё-таки решил пока поселиться рядом, а потом по возможности просто заглянуть в восьмую комнату. А на вопрос, как вписать меня в книгу клиентов, высокопарно ответил:
        - Чингачгук из рода Атлантов! - Представляться Иггельдом из Альтру я в последний момент передумал. Получилось смешно и глупо, был бы рядом Леонид - умер бы от смеха.
        Записывающий владелец только крякнул и головой озадаченно помотал. Но где эти Атланты проживают, пока спрашивать не стал.
        Я выложил на высокую стойку золотую монету империи Моррейди. У меня их сохранилось несколько. Гораздо больше имелось монет со Дна. Ну и несколько мешочков с юбилейными монетами советской чеканки ждало своего часа в багаже. Всё выгреб из своих загашников в нашем деревенском доме в Лаповке. Но раз есть местные версы, как тут называли деньги, зачем светить иномирскими?
        Попутно с этим, понимая, что Второй мне пока рядом не нужен, я его отправил в нужный коридор осмотреться: не слишком ли там людно? А то вдруг какие-нибудь ремонтные работы там затеяли некстати?
        Емлян монету не сильно-то и щупал. Зато сразу деловито поинтересовался:
        - На какое время? С питанием или без?
        - Без питания. Одна рудня.
        - Но с тобой ещё мать и дед будут жить?.. Разместитесь в одной комнате? - сомневался ветеран войны со зроаками, выдавая ключ от комнаты и давая сдачу с золотой монеты.
        - Нет, я только сам поселяюсь. Родственники не захотели сюда, уже имеют более привычное место. Хотя как я только вашу кухню не нахваливал!
        - М-м? - только и промычал владелец пейчеры, чуть ли не буравя во мне взглядом дырки. При упоминании о кухне морщин у него на лбу стало больше. А я подмигнул всё ещё пялящейся на меня девочке:
        - Никак твой дядя меня узнавать не хочет! - на что та отреагировала несколько неожиданно. Бросилась почти бегом на выход со словами:
        - Ничего, ничего! Сейчас тебя кто-то очень хорошо узнает!
        Сердце у меня ёкнуло, уж я-то не сомневался, за кем помчалась эта юная строптивая ведьма. И признаваться, кто я есть, расхотелось окончательно. Но что делать, если примчится Мансана и закатит истерику? Да плюс ко всему ещё с солидным животом окажется? Как-никак больше четырёх месяцев прошли с момента наших кувырканий.
        Только и нашёлся, что проворчать девочке вслед:
        - Вообще-то детей самих по улице отпускать не рекомендуется.
        - Днём - никакой опасности. Да и ночью - о кречи в последний месяц ничего не слышно. Говорят, их настолько со зроаками в Гадуни прижали, что они дальние вылеты в большие города совсем прекратили. Да и внутри империи людоедов дела странные творятся. Слухи по этому поводу какие только не ходят…
        Емлян вознамерился вначале своими сведениями поделиться, чтобы потом уже и на меня насесть, требуя подробностей обо мне любимом. Мне это пока показалось невыгодным. Следовало воспользоваться тем небольшим временным отрезком, пока не появилась Мансана. Да и вернувшийся Второй доложил «В коридорах никого нет!». Вот я и оборвал не совсем вежливо ветерана:
        - С удовольствием послушаю последние новости, но чуть позже. Вначале вещи занесу в комнату, чуть устроюсь, а потом и родственникам сбегаю помочь с обустройством… - С этими словами подхватил ключ с номером «девять» да и двинулся в глубь пейчеры. - А уже потом приду выяснять о своих дальних родственниках, которые у тебя проживали когда-то, а может, и до сих пор живут.
        Видя, что я направился в нужный проход, чувствуя себя здесь как дома, Емлян лишь пожал плечами и повернулся к новым постояльцам. Те появились, словно по заказу, сразу вчетвером, да с большим количеством багажа, который волокли целых три носильщика из припортовой зоны столицы. Вот я и перешёл на максимально широкий шаг.
        Глава семнадцатая
        Вхождение в новый образ
        В девятую комнату я закинул рюкзак, даже не рассматривая, куда именно. Дверь оставил открытой. Затем достал из дальнего кармана чудом пронесённый через иные миры ключ с цифрой восемь и буквой «Ю» и живо открыл соседнюю дверь. Осмотрелся внутри помещения и с облегчением выдохнул: все мои вещи оставались в неприкосновенности! Как мы их оставили, уходя с Леонидом в банные термы, так они и лежали. Видимо, повторного обыска совестливый и честный владелец гостиницы и подоспевшие к нему на помощь хранители не допустили. Всё-таки недаром меня с Леонидом объявили героями перед всем миром, это что-то да значит. Вспомнили, видимо, и о неприкосновенности, которую мне давал Сияющий Курган.
        Вот и не тронули вещи повторно. И не только мои! Всё, что приволокли сюда девчонки, тоже громоздилось в шкафу, на столе и возле кровати. Не всё, естественно, более половины трио Ивлаевых забрало с собой, да и мы с Леонидом самое ценное унесли по подземному ходу. Но и этого для комфортной жизни, открытия своего дела и всего прочего хватало с лихвой. Теперь оставалось с максимальной скоростью ограбить самого себя. Чем я и занялся, сбросив ботинки, чтобы не грохотать каблуками на бегу и максимально задействовав серпанса в этом благом деле.
        В то же время продолжал размышлять над некоторыми странностями.
        Весьма поражал один факт: как это никто из владельцев пейчеры до сей поры не заглянул в комнату? Любопытство, оно ведь с каждым днём только разгорается, а не затухает, в отличие от огня. Да и та же Мансана могла пуститься во все тяжкие, вспоминая меня незлым, тихим словом. Про Мелена Травича, префекта имперской безопасности, вместе с которым мы сплавлялись по Лияне, тоже почему-то вспомнилось. Здесь, в столице, мы от него оторвались, а там и вообще сбежали на войну со зроаками следом за девчонками. Но Травич со своей компанией мог продолжить поиски. Да и обиженный отказом маршал, а следом за ним и сам император могли применить самые жестокие меры пресечения. И уж сам бог велел имперской безопасности реквизировать все наши оставшиеся вещи. В любом ином мире так бы и сделали. А здесь что пошло не так?
        Как же оно тогда получилось на самом деле? Я отыскал подземный ход, ведущий из моечного отделения в подвал дома рода Барсов. И мы попросту не вышли, не показались больше на улице, где нас ждали толпы воинов и префектов безопасности. Что им поведал Емлян? Как выкрутился из такого щекотливого положения? Резонно было предположить, что подземный ход (возможно, что и всему роду неизвестный до того) он постарался опять заделать. А там и сведения о нём скрыть со всем тщанием и смекалкой. Исходя из этого, уже можно было бы считать Емляна своим сообщником, который и дальше меня станет покрывать, оберегать от чужого, неуместного внимания. А если я ещё и подстрахуюсь некоторыми ссылками, тонкими намёками и конкретными бумагами, то можно будет претворить в жизнь очередную легализацию в Рушатроне под новым, вполне благозвучным именем.
        За размышлениями и беготнёй пять минут пролетели как одно мгновение. После этого я уселся в девятом номере на стол и попытался отдышаться. Чуть подумал и отправил Второго к месту расположения владельца гостиницы. Пусть подслушает и запишет все разговоры, которые там пройдут до моего появления. А сам чуть отдохнул и быстро стал отбирать самое нужное из добра для первой ходки. Прикинул: раза за три всё ценное вынесу. Только надо придумать, как сделать рюкзак объёмным при следующих посещениях пейчеры. Надуть бы его квадратным воздухом… Но как?…
        Теперь моя ноша выглядела в два раза меньшей (что-то ведь следовало оставить!), и я поспешил на выход. Тешил себя надеждой, что удастся выскользнуть первый раз без неуместных разборок.
        Не получилось. Перегораживая частично проход, в ряд стояли обе сестры из рода Барсов. И если бы кто сомневался, что они родственницы, то под одинаковыми взглядами малявки и взрослой женщины лишился бы малейших сомнений. А уж как они смотрели на меня, как смотрели! Порезаться можно! Или обжечься о такие взгляды. Другой бы сразу упал на колени и стал просить прощения. Даже если бы был невиновен. Единственное, что порадовало, - отсутствие живота у Мансаны. Правда, в такие сроки не всегда беременность просматривается с первого взгляда, но после приближения гляну на тело своей подруги умениями обладателя груана.
        Мне повезло, что со мной со Дна проскочил такой замечательный помощник, как Второй. Не успел я ещё зов нужный послать, как уголок псевдоплоти с чипом внутри оказался у меня в руке. Двигаясь неспешно и даже по какой-то мелочи обращаясь к Емляну, прослушал короткий разговор, прозвучавший до моего прибытия:
        - Это не может быть он! - резко отвергал владелец пейчеры. - Потому что его лысина не просто от ожога, она натуральная у него, чуть ли не врождённая. Уж в этих нюансах я разбираюсь. И одного специфического акцента в голосе маловато.
        - Но Басма почти уверена, что это Борей! - гневалась Мансана, после чего явно обратилась к младшей сестре: - Ведь уверена?
        - Утверждать не могу, - по-взрослому рассуждала малышка. - Потому что не видела его во время второго приезда в столицу. А когда прибежала глянуть на героев, они уже к тому времени смылись через подземный ход. Но готова поручиться на шестьдесят пять процентов, что это именно твой сбежавший искуситель. К тому же вокруг него удивительная, огромной силы защитная магия. Это и мешает мне его толком рассмотреть…
        - Мала ещё рассуждать об искушении! - стала раздражаться старшая.
        - Зато не сомневаюсь, что узнала бы любого мужчину, который ко мне прикасался хоть на несколько мгновений! А Борей тебя не только лапал! - Надо же, насколько зелёная ведьмочка, а уже позволяет себе делать намёки на сексуальные отношения.

«Видимо, вашшуны тоже некую метку могут поставить, - взял я себе на заметку услышанное. - Но такие чудеса простая девушка вряд ли умеет творить, поэтому у меня есть все шансы выйти сухим из воды. Пока… А дальше видно будет…»
        И я самым приветливым тоном обратился к первой соблазнённой мной в новом мире подруге:
        - О! А вот и Мансана! Привет тебе огромный и самые лучшие пожелания от Борея! Он утверждает, что милей тебя и прекрасней нет девушки во всей империи Моррейди.
        Реакция последовала самая для меня неприятная и угнетающая: всего за два удара сердца красавица из строгой и надменной персоны превратилась в несчастную и рыдающую:
        - Он… где? - Слёзы потоками хлынули из глаз, и сама она медленными шажками, поднимая в мольбе руки, двинулась ко мне: - Что с ним?!.
        Пришлось с невероятным перенапряжением собственной психики и магических умений играть назначенную для себя роль. И видят боги, сколь много у меня на это ушло усилий!
        - Хо-хо! Нечего о нём расстраиваться! Жив он, здоров, выглядит шикарно. И во время свадьбы с моей родственницей все единогласно признали его самым симпатичным женихом последних трёх лет. А уж как он лихо на свадьбе отплясывал да как пел чудесно!..
        Слёзы у Мансаны моментально высохли, а ладошки сжались в кулачки:
        - Какой свадьбы?! Он что, женился?
        - Конечно! Тем более что он об этом мечтал с самого детства, - врал я с навалившимся на меня вдохновением. - Но вначале его родители с родственниками, да и мои были против. Невесту подговорили, чтобы она его отвергла. Как бы… Причина тому - невероятная лень Борея. Он себе вбил в голову, что его и так будут всю жизнь любить только за красивые глазки, и не соглашался ехать в столицу, а то и ближе к Ничейным землям, для покупки волшебного симбионта с крысы пилап. А как, спрашивается, он бы вылечился от своей ущербности, не став обладателем хотя бы Первого Щита? Вот мы и устроили ему «отторжение от тела любимой». Хотел он, не хотел, а отправляться в Рушатрон пришлось. Следом за ним его родственницы отправились, одни из лучших фехтовальщиц Пимонских гор, да не успели… Без присмотра он и попал в неприятности с кречами.
        Мансана вычленила из моего монолога самое главное:
        - Любимой?.. Значит, он ту… даму продолжал любить?
        - Когда его отправили сюда, он был уверен, что отношения с любимой разорваны навсегда. И даже не догадывался о нашем сговоре. И не представлял, как его суженая при этом мучилась и рыдала сутками напролёт.
        Я старался бить на жалость, и это частично удалось. Мансана хоть и кривилась, представляя себе рыдающую разлучницу, но некое сочувствие к ней, вкупе с женской солидарностью, всё-таки в душе зародилось. И вся агрессивность, желание отыскать и наказать виновного почти рассеялись. А я продолжал:
        - Конечно, подобный обман - это несусветная крайность, но результат всё-таки оказался потрясающим. Борей выздоровел, стал полноценным мужчиной, а когда узнал, что моя родственница его ждёт с нетерпением, простил нам всем наши маленькие хитрости.
        - Маленькие хитрости? - бормотала Мансана, поверившая каждому моему слову. - Для кого-то они маленькие, а для меня фатальные… Но с другой стороны… я всё равно рада, что Борей живой и счастлив. Пусть таким и остаётся… Ну а я… я тоже буду счастлива с нашим ребёнком…
        После чего развернулась и довольно стремительно пошла к выходу. Несколько ошарашенный услышанным, я с запозданием попытался ринуться следом, но был остановлен шипением Басмы, наставившей на меня свои пальчики:
        - Не смей приближаться к моей сестре, колдун! И передай своему зятьку, или кем он там тебе приходится, что пусть не смеет появляться в Рушатроне. Иначе у него больше никогда детей не будет!
        Озвучила нешуточную угрозу и умчалась догонять старшую сестру. А мне ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть и вытереть непроизвольно пот со лба. Врать оказалось и неприятно, и трудно, и даже противно. Да и сам факт всё-таки имеющей место беременности меня основательно выбил из колеи. Удостовериться в своём скором отцовстве я не успел, для этого следовало не врать, а осмотром заняться. Да и ближе чуть встать не помешало бы, но всё поведение будущей мамаши отрицало любые сомнения.

«Что ж мне не везёт-то так? - досадовал я. - Сколько там того секса было-то? Три ночи? А расхлёбывать последствия теперь всю жизнь придётся?..»
        Вывел меня из печальной прострации и самобичевания Емлян:
        - Конечно, Борей поступил с моей племянницей не по-рыцарски. Хотя глупого, молодого парня, вырвавшегося в столицу, понять можно. Ещё и после любовной драмы в личной жизни. Тут и вы, все его родственники и знакомые, виноваты.
        - Чего уж там, в самом деле виноваты, - признал я. - Но кто ж знал, что так получится? Кто мог поверить, что такая красивая и взрослая девушка соблазнится несчастным инвалидом?
        - Да потому и соблазнилась, что парень непростой, особенный. Что он и доказал, уничтожив самого императора зроаков. К тому же всего за несколько дней оказался замечен Лобным камнем, прошёл обряд гипны, стал почётным членом флагмана имперского флота, умудрился стать любимцем всего нашего рода, и уж понравиться доброй, искренней Мансане вовсе для него труда не составило. А уж как он отсюда после своих геройств сумел незаметно уйти в последний раз! О-о!.. Не хвастался?..
        И хозяин пейчеры уставился на меня, как Ленин на буржуазию. Сразу понималось, что обнаруженный у себя в недвижимости подземный ход он скрыл от всех посторонних и теперь переживает о сохранении тайны и в дальнейшем.
        Я не стал его расстраивать, притворившись незнайкой по данному вопросу:
        - Чем он должен был хвастаться? Только и рассказал, как они со своим приятелем зашли повторно к своему земляку, прочитали специально для такого развития событий оставленное послание и тотчас же поспешили к Пимонским горам. Это уже мне перед моим отъездом Борей подробно рассказал, что где лежит в его комнате, дал ключ и даже написал доверенность на получение его багажа. Потому я и расположился рядом с восьмым номером. Сейчас сбегаю к родственникам, посмотрю, как они устроились, и вернусь. Кстати, Борей утверждал, что с тобой лучше всего вести размен монет Заозёрья на местные версы. Эта информация до сих пор актуальна?
        - Естественно! - слишком покладисто и быстро откликнулся ветеран. - В любых количествах поменяю, хоть мешками!
        - Тогда я в самом деле принесу мешочка три монет, потому что собираюсь в Рушатроне открыть несколько производств. Жди!
        - Постой! Хоть в двух словах расскажи о себе, - потребовал Емлян. - Да и доверенность показал бы…
        - Легко. Вот она, смотри, - достал нужную бумаженцию с гербами и рыцарями и, положив её на стойку, принялся врать дальше: - О себе могу рассказывать много и долго. Потому что на самом деле мне гораздо больше лет, чем я выгляжу, и я не уроженец Пимонских гор.
        Хозяин гостиницы оторвался от чтения бумаги, уставившись на меня с некоторыми опасениями:
        - Ну да, Басма утверждала, что ты сильный, очень сильный колдун. Не меньше, чем наши Трёхщитные.
        - Очень верное наблюдение юной вашшуны, - без всякого хвастовства подтвердил я. В уме же прикидывал, какой возраст для себя выбрать, чтобы не переборщить. Лишь бы от меня отвязались: - Наверняка в будущем станет великой ведьмой.
        - Но что ты утверждаешь о возрасте? Разве тебе не двадцать? Максимум двадцать пять лет?
        - Гораздо, гораздо больше! - заявил я и со смешком добавил: - Возможно, что я даже старше тебя, и мне уже далеко за шестьдесят. Хе-хе!..
        - Неправда, в Пимонских горах таких колдунов нет, - нахмурился ветеран. - Я специально в последнее время узнавал.
        - Ты плохо слышишь? Я ведь утверждаю совсем иное. Родом я из Заозёрья, и в последние годы являлся учителем, наставником как Борея, так и всех молодых представителей рода Ивлаевых. В том числе и приезжавшей сюда троицы девушек: Марии, Верочки и Катерины. И школа фехтования у них моя, и акцент именно мой, и…
        Дальше вралось легко, с вдохновением.
        Глава восемнадцатая
        Совпадения, ведущие к браку
        Уходил я, не оглядываясь на владельца пейчеры, который так и остался с отвисшей челюстью. Никак не мог старый ветеран осознать, что я старше его да ещё и занимаюсь наставничеством последние двадцать лет своего проживания в Пимонских горах. Что мне от него только и удалось добиться, так это заверения: девчонки в Рушатрон не возвращались и ни одной весточки о себе в данное место не присылали. Если про них что и известно, то следует обратиться в штаб наёмников, расположенный в замке Панталла, у северо-западных ворот. Как правило, все родственники, близкие и друзья именно там получали информацию о завербовавшихся на временную службу воинах.
        В облюбованной для родственников пейчере я первым делом заглянул в комнату родителей, потом - к остальным. Все спали как сурки, впавшие в зимнюю спячку. Я даже обеспокоился, но тщательный осмотр тел показал, что с ними всё в порядке. И кроме как об усталости, никаких догадок о причинах подобной сонливости не возникало. Ну коль сиделки возле них не требовалось, то с охраной и Второй справится.
        Оставил серпанса на охране, а сам первым делом мотнулся в книжный магазин. Благо что расположение ближайшего оазиса знаний помнил прекрасно. При выборе материала не стеснялся брать книжки совсем для маленьких, но и несколько справочников по истории, уголовному кодексу (дед просил), географии и о бытовых отношениях не забыл прикупить. Вкупе с парочкой купленных мной когда-то фолиантов учебной литературы должно хватить с лихвой. Всем прибывшим со мной землянам надо срочно подтягивать местную грамматику, здешний говор и обеспечить себя блоками минимальных знаний, без которых лучше из комнат не выходить.
        Каждому досталось по три книги и водружённая сверху записка: «Учиться, учиться и учиться! Потом меняться книгами и снова учиться! Без меня на улицу ни на шаг!»
        Не мог не воспользоваться вроде как свободным временем и решил смотаться к тому самому замку Панталла. Покормил перед уходом Блачи, напомнив Второму о присмотре ещё и за ней, да и побежал договариваться со здешними хозяевами об аренде самого удобного здесь вида транспорта.
        По утверждениям, пешком к нужному месту можно дойти за час. На аналоге местного метро - за двадцать - двадцать пять минут добраться. Ну и на лошади - всего-то за полчаса. Конечно, при отсутствии пробок, ибо порой в этой средневековой столице такие заторы возникали, что и пешком проскользнуть было проблематично. Так что моё желание проехаться верхом по Рушатрону выглядело и своевременным, и увлекательным. Ведь два раза здесь бывал, а толком так ничего и не увидел. Хорошо ещё хоть Мансана в первые моменты нашего знакомства уделила на экскурсии со мной несколько дней.
        Уже двигаясь по улицам столицы, я запоздало пожалел:

«Если честно, то мне самому следовало вначале прочесть все купленные книги, а потом выходить «в свет»! - потому что странного, удивительного и непонятного вокруг оказалось невероятно много. А ор и гул стояли такие, что можно оглохнуть. - Вроде и мелочи на первый взгляд, но для горожан они в порядке вещей. Тогда как я, расспрашивая о непонятных деталях, буду выглядеть совсем не от мира сего».
        Хорошо хоть общая система движения транспорта мной понималась, и я не пёр против течения. Но невероятная скученность людского потока, гужевого транспорта, обилие целых компаний верхом способствовали поступлению новой, пусть и обрывочной информации. О чём только не говорили, о чём не перекрикивались между собой всадники, ездовые, пешеходы и даже расположившиеся на небольших балконах дамы, старики и выглядывающие из окон дети. Большинство слов и выкриков разум отсекал, как шумовой мусор, а вот интересная информация воспринималась с должным вниманием. Так что всего лишь за сорок минут пути я успел расслышать несколько весьма интересных новостей.
        Первая: войска царства Трилистье нанесли существенное поражение зроакам в одном из сражений и окончательно вернули под свой контроль правобережье Лияны на участке возле Скалы. Как было не порадоваться за своих соратников, с которыми сражался плечом к плечу? Наверняка и форт Уставной теперь отстроят, при героической обороне которого мы с Леонидом набили кучи людоедов, уничтожая их, как шакалов шелудивых.
        Вторая новость: в Рушатрон прибыла диковинная делегация какого-то нового государства. И рассказчик клялся на всю улицу, что видел среди прибывших не только лысых тайланцев, но и совсем несуразных белых кречей. Наличие пленных предателей рода человеческого я ещё допускал, а вот над утверждением о существовании выстиранных сатиров откровенно посмеялся. На фразу, что возглавляющая делегацию принцесса «…умопомрачительная красотка», презрительно фыркнул. Будучи при власти и деньгах и не воспользоваться магическими улучшениями внешности в данном мире - нонсенс.
        Третье, на что я обратил внимание: доставка в столицу уникального живого трофея. Наёмникам полка «Карающий меч» удалось отбить у зроаков около пятидесяти их ручных хищников, называемых харезбеки. По обрывкам разговоров удалось понять, что готовится некое представление, состязательное шоу с этими ненавидимыми людьми хищниками. Некоторые знаменитые рыцари будут выходить на ристалище и сражаться с этими порождениями ужаса. То есть и в Рушатроне народ не чужд зрелищ, как оказалось. Может, я ещё чего не знаю? Может, тут бои гладиаторские проводятся? И наверняка всякие рыцарские турниры каждую рудню организуют? Иначе и быть не должно при наличии самих-то рыцарей.
        Тогда как воспоминание о плене в крепости Дефосс и злобный харезбек на поводке у людоеда, рвущийся к моей глотке, вызвали в душе всплеск ненависти, злобы и желания уничтожать этих тварей до последнего их дыхания. Тем более в тех воспоминаниях я ещё был испуганным, растерянным недоростком, который злобному, длинноногому волку с козлиными рогами ничего толком не смог бы противопоставить. Тогда как сейчас!.. Так и представил себе, как посланный мной эрги’с разрывает зроака вместе с его ручной тварью на мелкие ошмётки. А второй эрги’с, ещё большего размера, уже летит в скопище врагов, в самую гущу оскаленных пастей. А там и третий огненный шар, сорвавшийся в моём мысленном сражении, понёсся в направлении…
        - Поберегись! - вдруг раздалось у меня чуть ли не над самым ухом. И этому окрику вторили голоса впереди: - В стороны! Дорогу! Он не в себе! - хотя и чей-то крик послышался: - Коня остановите! Хватайте за узду!
        И только тогда я осмотрелся, осознал воцарившуюся картину и офонарел. Оказывается, я пустил коня вскачь, а передо мной в панике расступается толпа народа, всадников и даже следующие в попутном со мной направлении кареты и повозки пытаются принять в стороны. В глазах у людей ужас и непонимание. А из моего левого плеча на три четверти своего объёма вылез на свет божий здоровенный, пышущий жаром эрги’с. Вернее это он для других и для моей начавшей тлеть одежды дышал жаром, я-то его совершенно не чувствовал кожей.
        Вот что делают с человеком ненависть и плохие воспоминания. Получается, что мне совсем снесло крышу, и только по какой-то банальной случайности не хватало для неуместной трагедии. Не пора ли мне срочно посетить психиатра?
        С этой мыслью я резко сбавил скорость моей тоже солидно перепуганной лошади, переводя её на тихий шаг. Втянул в себя комок энергии. А потом ещё и окружающим сделал знак открытой ладонью. Мол, всё в порядке, всё под контролем. Народ расслабился, пустой коридор впереди меня захлопнулся, словно его и не бывало, опять гомон толпы обрушился на органы слуха. Но прежде чем подрегулировать поставленные звуковые фильтры, услышал несколько комментариев в мой адрес:
        - Какой-то сумасшедший Трёхщитный!.. Не иначе только с войны вернулся… Вон ему как мозги-то наружу вывернуло!.. Ужас! И не говори, вылитое страшилище!.. Да и вообще, он как-то сильно на тайланца смахивает…
        Так меня ещё никто не оскорблял! Сравнить нормального человека с отродьями, подельниками людоедов?! Тотчас остановив коня, я развернулся в нужную сторону, привстал в стременах и стал выискивать человека, ляпнувшего такую мерзость. К его счастью, он успел ужом ввернуться в толпу, а все остальные сделали вид, что ничего не произошло. Да и я резко охладил себя окриком:

«Прекращай! Ещё смертоубийства тут не хватало! - тронувшись дальше в путь, сам себя стал укорять: - И в самом деле похож невесть на кого! Если сам не можешь себя подлечить и понять, почему волосы на голове не растут, двигай к Трёхщитным! Пусть они твою «крышу», в полном смысле этого слова, вернут на место! Да и вообще пора давно тебе на тщательный медосмотр. Сам внутренности просмотреть не можешь, так пусть хоть академики от магии это сделают».
        Тут же отозвался другой голос, осторожного перестраховщика:

«А надо ли? Если местные поморяне во мне груан рассмотрят - как в дальнейшем отреагируют? Вроде тут не Земля, но фанатики-учёные везде одинаковы. Могут запереть в золотой клетке по соседству с мышками лабораторными, и вуаля! Прощай, свобода, здравствуйте, уколы в зад каждые три часа. И хорошо, если без соскобов, надрезов и забора двухсот граммов крови ежедневно. Так что лучше не светиться…»
        Конечно, со своими новыми способностями я ничего не боялся. Но во всём надо знать меру. Если на меня наедет громоздкая машина под названием «государство», то будь я десятикратно Светозарным, не выплыву против течения. Тем более что я уже не один, время бездумных приключений и авантюр прошло, надо срочно обустраивать эвакуированных в данный мир родителей и деда Назара. Да и Фёдора с Иваном надо пристроить так, чтобы они оказались членами нашего рода, не подумывая даже куда-то податься или уйти жить отдельно. Только вместе! Только под одной, лишь местами разделённой крышей! А уж чем их занять, всех пятерых, у меня всегда найдётся.
        С этими мыслями я и въехал на громадное подворье замка Панталла. Хотя правильнее было бы назвать это место крепостью с несколькими замками внутри, а то и небольшим городком, прячущимся за отдельной крепостной стеной. Правда, все ворота стояли нараспашку, на стенах ни одного часового, а на верхушках башен если кто и бродил, так явно горожане или туристы.
        Сервис здесь оказался сродни некоторым мегаполисам Земли. Не успел я высмотреть место для «парковки» моего четырёхкопытного транспорта, как ко мне подскочили три пацана лет десяти-двенадцати и затараторили:
        - Расседлать? Помыть? Почистить? Накормить, напоить?
        Хотелось пошутить, что я не голоден, но уж слишком серьёзно ребята смотрелись: работяги, желающие получить финансовую независимость. А может, и со всем азартом помогающие родителям кормить многочисленную семью. Ну и наверняка они тут не только «конюхи на час», но и отменная справочная служба. Поэтому я неотложно поинтересовался:
        - Мне надо навести справки о нескольких наёмницах, моих дальних родственницах. Куда мне обращаться и как долго это затянется?
        Самый авторитетный среди них тут же деловито проинформировал:
        - Это во-о-он к тому крыльцу надо! Там приёмная по вопросам поиска и выдачи справок, информации и начисления денежных пособий. Очередь там внутри здания немалая. Если повезёт, за час справишься, но оттуда редко кто и через три часа выходит.
        После чего в двух десятках слов перечислил нехитрый прейскурант услуг его небольшой бригады. Меня он вполне устраивал, и, сдав лошадку в надёжные руки ребятишек, я подался внутрь здания. А там и в самом деле поразился громадному скоплению народа. Несмотря на совсем иной строй, иной мир, иные нравы и традиции, и здесь бюрократы не обслуживали население, ходя по домам и квартирам. Причём люди стояли, толкались и переругивались в лучших традициях советского и постсоветского дефицита. Хорошо хоть мне заранее подсказали, что очередей там целых четыре, и я быстро отыскал нужную мне. Узнав, что можно занять очередь, а самому просто прогуляться по пространству комплекса, доступному посетителям, так и сделал. Тем более что стоящая передо мной компания сразу заявила:
        - Не раньше чем через два часа пройдём, так что полтора часа можешь гулять смело.
        Вот я и потопал, в кои веки не обременённый заплечным грузом, излишним оружием и валящимися на голову проблемами. При мне были только рапира да небольшой кортик с другой стороны, посвящённый Китоврасу, одному из богов местного пантеона.
        Следовало отметить, что внутренности Панталла тянули как минимум на хороший музей. И кроме меня здесь прохаживалось немалое количество зевак и даже небольшие группки в некоем подобии экскурсий. Я тоже был не прочь послушать хоть что-то, с ходу пристроившись к кучке разновозрастных посетителей в количестве девяти человек. Причём ведущей у них оказалась весьма симпатичная девица, лет двадцати на вид, с вызывающим взглядом и с насмешливой улыбкой на устах. В некоей воинской форме, в лихо приколотом чёрном берете в волосах и со шпагой на боку. Она мне чем-то неуловимо напомнила образ молодого и пылкого мушкетёра. Да и тон её пересказа звучал так, словно она делала огромное одолжение экскурсантам. Наверное, здесь служит, не иначе, и ей кто-то из командования навязал группу обывателей.
        На меня мадам «а-ля д’Артаньян» глянула вообще сердито и уже на второй минуте поинтересовалась крайне язвительно:
        - Господин с красной головой, мы тебе не мешаем осматривать достопримечательности?
        - Нисколько, малышка! - заверил я. - Наоборот, несмотря на твой юный возраст, чувствуется, что темой ты владеешь великолепно, и я готов оплатить твои услуги по двойному тарифу.
        Часть группы откровенно заулыбалась, часть - зафыркала смешками. Девица чуть порозовела то ли от стыда, то ли от негодования. Наверное, я что-то не так понял, или моя реплика прозвучала слишком двусмысленно. Но мне-то что? Коль кому не нравлюсь, отвалю и найду, к кому пристроиться. Тем неожиданнее прозвучало согласие экскурсовода:
        - Хорошо, воин, присоединяйся к нам. Свой тариф я скажу по завершении.
        После чего, уже не обращая на меня особого внимания, двинулась дальше, продолжив рассказ хорошо поставленным, приятным голосом. Интересно получилось, и я нисколько не пожалел предстоящей двойной оплаты. В самом деле, девчонка оказалась в теме и поведала нам такие увлекательные исторические факты, что мы все без исключения слушали, приоткрыв рот и забывая моргать. Кто первым в данный замок вселился, кто владел, откуда были доставлены панно, картины, гобелены и разные статуи. История передачи в общую собственность штаба наёмников тоже оказалась весьма интригующей, окутанной мистическими тайнами, кучей легенд и даже появлением привидений.
        Иначе говоря, данный комплекс можно было смело считать ровесником самого Сияющего Кургана. Поморы в своей древней истории, переселившись в этот мир, пришли уже почти на всё готовое. И Панталла, построенная либо самими шуйвами (по местным поверьям - совсем уж древние боги, оставившие в наследство людям массу полезного и ценного), либо теми самыми Хозяевами Дорог (или Грибниками), которые пользовались и до сих пор пользуются межмирскими переходами.
        Ну а мне только и дай разгуляться собственным фантазиям:

«Это я удачно попал! Привидения так просто не появляются и не пропадают невесть куда. Не удивлюсь, если здесь значков тьма тьмущая. Следовательно, тропинки из иных миров могут вести как сюда, так и отсюда. Надо только поискать в удобных местах. Скорее всего на балконах, террасах, выступах и фронтонах крыш, откуда никто в здравом уме шагать не додумается. А как мне спокойно пощупать в таких местах да осмотреться? Специально ради этого записываться в наёмники? Или пополнить когорту местных чиновников? Вряд ли этот вопрос решается быстро… Может, попросту проникнуть ночью?.. Вроде бы ничего здесь толком не охраняется…»
        И чтобы проверить свои догадки, я решился на прямой вопрос сделавшей короткую паузу девушке:
        - Я слышал, что здесь тоже встречаются дивные значки, подобные тем, которые отыскивают счастливчики в Сияющем Кургане. Не покажешь нам хотя бы несколько?
        - Воин, тебе голову под солнцем не напекло? - Теперь уже не только язвительность ощущалась в её словах, но и неприкрытое ёрничество. - Не всем слухам стоит верить, взрослый человек должен отличать сказку от реалий жизни.
        Не пойму отчего, но теперь уже я покраснел. Наверное, по причине, что все остальные экскурсанты смотрели на меня как на полного недоумка. И что я такого ляпнул?
        Хорошо хоть экскурсия завершалась, и наша гид объявила:
        - Напоследок мы глянем на внутренний амфитеатр, где уже сегодня вечером пройдут первые сражения рыцарей с харезбеками. Прошу за мной.
        И нырнула в короткий коридор, который завершился выходом прямо по центру расположенных овалом трибун. Что и говорить, внутренний, довольно внушительный стадион, по типу римских и греческих, смотрелся как половинка всего Колизея. Разве что в высоту не дотягивал, да верхние ярусы нависали над нижними этаким гигантским балконом. Вот именно он меня и заинтересовал основательно.
        Не обращая почти внимания на пересказ о том, как козлистые волки попали в руки наёмников и с какими гигантскими трудностями их потом доставили в Рушатрон, я максимально перенастроил свое зрение и стал рассматривать выступающий край нависшего сверху козырька. Почти весь просмотрел и уже разочарованно кривился, когда с левой стороны, в конце, в этаком подобии отдельной ложи, что-то этакое мне померещилось. Расстояние слишком большое, рассмотреть не удавалось, как я ни тужился. Может, там вообще какой-нибудь брак в виде царапин или сколов?
        Но уходить без проверки я не собирался. Дождавшись последнего слова нашего гида, я вновь полез к ней со своими вопросами:
        - А что это за ложа? Вон там, с левой стороны? И можно ли оттуда глянуть на арену? Не иначе как там самый лучший угол обозрения?
        - Ещё бы! - улыбнулась девушка. - Это ложа самого императора. Только он имеет право там находиться во время здешних представлений или смотров. А вот насчёт глянуть… - Она смерила меня не совсем приятным взглядом с ног до головы и уже собиралась с явной язвительностью отказать, как вмешался в разговор один из мужчин:
        - В самом деле, почему бы не глянуть и оттуда? - его тут же поддержала придерживающаяся за его локоть женщина:
        - Да, да, Эмма! Очень интересно.
        Наша гид, имеющая совсем редкое здесь имя, недовольно сморщила носик, но согласилась сразу:
        - Хорошо, пройдём и туда. За мной идите, используем внутренние коридоры, потому что все иные выходы на трибуны заперты.
        Полтора часа уже истекали, скоро возвращаться, но что такое очередь по сравнению с тайной? Можно и второй раз отстоять, а вот сюда удастся ли пройти - неизвестно. Так что я старался ни на шаг не отстать от энергично двигающегося знатока местных реалий. Как следствие, в ложу вошёл вторым и пока все остальные подтягивались, а потом осматривались под речитатив женского монолога, я нагнулся через перила и осмотрел заинтересовавший меня участок. Есть! Да и дальше - никуда он не исчезнет! Значок с контрфорсом!
        Однако всмотревшись в сам рисунок, я не просто разочарованно выдохнул, но ещё и внутренне напрягся:

«Неспроста! Ой, неспроста!»
        Потому что там красовались две башни, купол между ними на фоне ракушки «Шелл». Тот самый рисунок, который я отчётливо рассмотрел во время навеянных мне Лобным камнем видений. В данном месте скрывался переход в тот самый мир, где располагался самый большой город, где горели замки и дворцы и где мне следовало уничтожить вельможу со слишком длинными усами. Причём знак не оказался окаймлён кружочком, как и рядом расположенный контрфорс в виде молнии. Иначе говоря, дорога только туда. А вся остальная дорога, после которой я окажусь в пантеоне Хорса возле Борнавских долин, у меня и так в памяти зарубцевалась навечно.
        Случайность? Несомненно! А если подумать? Каким боком-припёком меня вывело именно к этому знаку? Причём там, где иные совершенно не видны? Прямо как по заказу: получаю некое задание, иду по своим делам, а оказываюсь у той самой, единственной, крайне необходимой двери? Чья это рука мохнатая здесь все совпадения и случайности сводит воедино?
        По логике моих намерений, как раз и надо рваться к Борнавским долинам, выискивая где-то там пропавших подруг. Но не сигать же мне прямо сейчас в неизвестный мир? Ведь пока о трио Ивлаевых ничего не выяснил, это раз. Второе: без меня родители могут пострадать от очередной чистки вокруг Сияющего Кургана. Третье: у меня нет меча. Чётвертое, пятое и шестое - уже разные мелочи, недостойные упоминания на фоне первых трёх причин.
        Так что я сам себя успокоил резонными рассуждениями:

«Не факт, что показ такого места инициирует немедленное выполнение задания. Чего это я запаниковал и разволновался? Сроки указаны не были, я здесь вообще чисто случайно и во время возложения рук на Лобный камень даже сам не знал, что наведаюсь в данный замок. Значит, немедленно возвращаюсь в очередь. Не то крику шаблонного не оберёшься «Вы здесь не стояли!».
        Я начал весьма бегло благодарить девушку за чудесную экскурсию и за такой насыщенный пласт интересной, полезной информации. Завершил свою краткую речь оглашением шкурного вопроса:
        - Сколько версов я должен?
        - Мой тариф весьма высок для посторонних, пятьдесят золотых! - ошарашила меня девица, не моргнув глазом. - Следовательно, двойная оплата составит всего лишь сто золотых.
        Ничего не оставалось, как прокашляться, смачивая горло, и с натянутой, кривой улыбкой поинтересоваться у гида:
        - Для посторонних? Какова же оплата берётся со «своих»? И как попасть в этот привилегированный список?
        - О! Это ещё проще, - въедливость её тона становилась всё более неприятной, почти угрожающей. - Достаточно год отслужить в нашем полку наёмников…
        Не по мне! Так что я сразу оборвал повисшую паузу:
        - Или?.. - Все остальные члены группы тоже притихли, с нездоровым интересом наблюдая за нашим диалогом.
        - Или ты окажешься моим родственником или близким по семейному родству человеком. - После чего высокопарно представила персон, нас окружающих: - Эти все люди - из рода Гентлиц, самого прославленного в Гайшерских горах.
        - Очень приятно! И жаль, что я не был знаком с вами раньше (да я даже не слышал о таких!). Наверное, по причине, что жил далеко, да и путешествовал мало. Разрешите представиться, Чингачгук, из рода Атлантов (эх, люблю же я звучные имена на себя примерять!). Это в Заозёрье, если вы не в курсе. Чудное место, я вам скажу, правда, и добраться до нас невероятно сложно. Хотя последние двадцать лет я жил в Пимонских горах…
        Публику это впечатлило, кроме одной особы:
        - Где мои сто золотых? - жёстко потребовала девица, не верящая ни одному моему слову. Остался только последний шанс, и я попытался выйти с честью из создавшегося положения:
        - Всегда положено давать претенденту три попытки заслужить некое право или привилегии. Год я служить не собираюсь. Родственником или близким не являюсь. Значит, теперь жду третьего «или».
        - И как ты себе его представляешь? Даю три попытки меня заинтересовать.
        - Ну-у-у, - задумался я. - К примеру… Ты ведь не замужем? А ведь сильно хочется в твоём возрасте?
        - Окстись! Господин с красной головой! - рассмеялась она. - Глянь на это со стороны: кто ты и кто я? И подумай о нелепости подобного. Скорее император тебя в зятья позовёт, чем я только мысль допустила бы о таком замужестве.
        - Ладно… Мы и в самом деле не пара, - согласился я, решив тотчас двинуть вперёд непробиваемый аргумент: - Тогда… к примеру… В твой список попадают люди, уничтожившие лично десяток зроаков? Или кречей?.. Или…
        - Достаточно! Такой человек принимается в круг моих самых близких родственников и друзей моментально, навсегда и беспрекословно.
        - Даже так? - решил я в шутку поиграть словами и понятиями. - Тогда герой, уничтоживший двадцать людоедов, - несомненный претендент на твою руку и сердце. Так?
        - М-м? - какие-то опасения и здравый смысл сдерживали от неосторожного слова.
        - А если тридцать? - нажимал я количеством, собираясь поднимать до полусотни. Но и этого хватило. Да и не факт, что девице приходилось в своей жизни сталкиваться с теми героями, которые могли похвастаться списком десяти убитых отродьев или их приспешников. Поэтому Эмма заявила вполне ответственно:
        - Если тридцать, то за этим мужчиной я пойду в огонь и в воду! - и тут же с нарастающей злобой добавила: - С такими вещами не шутят! Если ты имеешь право на это, то огласи немедленно количество убитых тобой врагов!
        Вот я и заторопился, радуясь тому, что выкрутился, и тому, что слишком далеко зашедший обмен колкостями удаётся завершить с минимальными для себя потерями:
        - Клянусь силами шуйвов, что убил больше десяти зроаков!
        Мне девица не поверила, обращаясь к одному из мужчин:
        - Дядя Хельмут, ты как Двухщитный проверь, пожалуйста, нет ли в словах этого воина лжи.
        Пришлось повторять, глядя прямо в глаза приблизившегося ко мне, скажем так, коллеги. Тот восторженно покивал, подтверждая мою правдивость, но не удержался от дополнительного вопроса:
        - Ты сказал «больше». А насколько именно больше?
        - У-у-у! Какое это имеет значение, - отмахнулся я, собираясь раскланиваться уже во второй раз. - Пусть будет цифра «одиннадцать».
        Мужик отрицательно замотал головой:
        - Нет, неправда! Больше! А сколько конкретно?
        - Да какая разница? Я попал в список близких друзей - и уже счастлив. Сэкономил сто золотых, которых, честно признаться, у меня с собой-то и не было. Так что ещё раз спасибо…
        - Разница большая! - с пугающими меня интонациями включилась в разговор женщина. Похоже, супруга или сестра Хельмута. - Если на твоём счету тридцать или более зроаков или кречей, то ты имеешь право забрать нашу племянницу Эмму прямо с этого места как законную супругу. Поэтому отвечай…
        Вот тут я и понял, как порой люди позорятся после попадания с головой под волну страха. У меня так сжало, а потом резко вспучило желудок, что сдержался от позорного поступка ценой невероятных усилий. Чуть глаза не выпали. А разум попытался осознать творящееся рядом со мной безобразие:

«Что за наезды?! Что за издевательство?! У меня там очередь пропадает, а меня здесь вдруг на какой-то… ё-моё, женить решили!..» - и как тут не провалиться в ступор?
        Мало того, и сама Эмма, побелевшая симпатичным личиком до состояния молока, чуть покачнулась от обуревающих её эмоций и прошептала, почти не шевеля губами:
        - Тётя… Дядя Хельмут!.. Умоляю… Не надо…
        Не будь у меня усиленного слуха, я бы и не услышал. А так кое-что стал понимать. Причём хватило для анализа и догадок по мотивам ранее слышанных рассказов об условиях приёма в полки наёмников. А что Эмма Гентлиц наёмница и скорее всего именно из полка «Карающий Меч» - это вне всяких сомнений. Самое главное условие: отсутствие детей и мужа. Если женщина выходила замуж, её моментально отчисляли из полка. А рядом с нами родственники, которые всегда сурово возражали против подобной деятельности фанатично настроенной красавицы. Ну приехали в гости, ну провели экскурсию по замку, ну повздыхали и поахали… Да так бы и уехали в свои Гайшерские горы. А тут такой случай! Случайно данное слово! Да некий воин, который после ранения оказался рядом! Ну и как не воспользоваться такой возможностью возвращения взбунтовавшейся девицы в родные пенаты?
        Как говорится, хоть с горбатым, хоть с каким, лишь бы в дом вернулась с ним.
        И тут же дядя Хельмут нанёс залп из тяжёлой артиллерии:
        - Понятно, что ты издалека и ничего не знаешь о Моррейди. Хотя в голове не укладывается, как можно не слышать о нашем роде. Практически мы князья, имеющие право на наследование императорской короны. И Эмма по праву считается принцессой. Так что отважный и прославленный воин, да ещё и носитель… э-э, как минимум Второго Щита, вместе со своей молодой женой получит в нашем роду должное уважение и максимально возможное обеспечение.
        - Еловая жизнь! - пробормотал я. - И замок свой будет?
        - Не хуже, чем этот Панталла.
        Я демонстративно и аккуратно пригладил свою изуродованную лысину и только после этого цыкнул через губу с некоторым как бы сожалением:
        - Нет, не получится… Есть у меня уже суженая, - в этот момент перед мысленным взором предстала обнажённая Мария Ивлаева, и я непроизвольно облизнулся. - При всём желании и уважении к такой красоте вашей племянницы, князь, - без меня… - заметив недовольство и начинающиеся попытки что-то доказать, строго пресёк их на корню: - И количество убитых мной врагов совершенно не важно. Двенадцать их или сто двенадцать - роли не играет. Просто горжусь, что отныне я в списке близких друзей принцессы Эммы. Всего наилучшего!
        Только вот лимит данного мне судьбой времени из-за долгого разговора исчерпался давно. Грянул колокол тревоги, послышались отдалённые крики, звуки рожка, из кольцевого коридора послышались вопли ужаса, топот, странное рычание. И не успели мы толком сбросить с себя некоторое оцепенение, как створки дверей в ложу резко распахнулись от грубого удара.
        Глава девятнадцатая
        Харезбеки
        Удар о створки дверей всё-таки помешал твари пролететь расстояние в прыжке и сразу вцепиться кому-нибудь из нас в глотку. Она так и присела на пороге, мотая рогатой головой. Но уже несущийся следом за ней второй харезбек оттолкнулся от спины своей товарки и прыгнул прямо в сторону взвизгнувшей Эммы. Выхватить шпагу бравая наёмница никак не успевала.
        Что самое неприятное - я тоже не успевал защитить девушку! Меня словно заморозило. И я на диво непослушной правой рукой только-только вытягивал из левого плеча первый эрги’с. А как я пожалел в тот момент, что рядом со мной нет Второго - на это вообще ни эмоций, ни слов не хватит. Хорошо, что весьма самоотверженно поступил дядя Хельмут, встав на пути несущегося хищника. Свои умения Двухщитного он задействовал великолепно. Отразил удар туши чуть в сторону и вверх, и та, перелетев перила ложи, грохнулась вниз амфитеатра.
        Это я уже отметил боковым зрением, отправляя свой первый раскалённый шар прямо в створ двери. Там уже начал совершать прыжок первый харезбек, по бокам от него пытались протиснуться ещё два и сразу несколько на большой скорости готовились в прыжке оттолкнуться от их спин. За ними с воем и рёвом неслись ещё несколько особей. И вот в это смешение зубов, рогов и вонючей шерсти влетел мой эрги’с чуть ли не максимальной силой. То есть мой первый атакующий удар оказался феноменальным по эффективности, разрывая на куски, отбрасывая и оглушая чуть ли не десять тварей из несущейся к нам стаи.
        Первой взрывной волной досталось и всем стоящим в ложе людям. Я-то на ногах устоял, а вот всех, несмотря на выставленный магический щит Хельмута, попросту опрокинуло наземь. Хорошо ещё, что никого не перебросило через перила. Но хоть не пострадали, отделавшись только ушибами да царапинами.
        Зато мне пришлось повоевать на пределе своих сил, умений и возможностей. Не пытаясь понять, каким чудом вырвалась стая из клеток и почему рвётся именно сюда, я метал свои эрги’сы со скоростью не хуже, чем некоторые ниндзя убийственные сюррикены. От дверей остались лишь окровавленные щепки, а сам коридор превратился в обгорелую трубу, наполненную тлеющими останками мерзостных созданий. Причём останки покрывали коридор толстым слоем, и только кое-где под ними судорожно шевелились дергающиеся в предсмертной агонии тушки. Но когда я в горячности боя выскочил в коридор, то и эти тушки развеял вдрызг кровавый на волне собственной ненависти и омерзения. Ну и понятно, что грохот при этом и скрежет стояли существенные. Когда наконец наступила тишина, то я сразу не квалифицировал массированный, приближающийся топот сотен ног и лязг оружия. Там, где я стоял, оказалось сумрачно из-за отсутствия освещения: все люмены оказались разнесены вдребезги.
        Поэтому во благо многих воинов, что прозвучали с обеих сторон крики от приближающихся наёмников в лёгких доспехах и рыцарей в мощном облачении.
        - Держитесь! Мы уже близко!
        - Сейчас окажем помощь!
        Не будь этого, я мог не сдержаться, швырнув очередной эрги’с не просто на шевеление, а на любой посторонний звук. Настолько меня экзальтировало, превратило в берсерка сравнительно короткое сражение с хищными тварями.
        Топот, конечно, стих, и приближались к нам спешащие воины уже медленно, настороженно, внимательно вглядываясь в окровавленные кучи разорванной плоти. Появились факелы, многочисленные люмены. Да и семейство рода Гентлиц встало на ноги, Эмма со своим дядей уже к тому времени аккуратно выглянули в коридор.
        Сам же я, выдохнув с облегчением, вернул полное самообладание и воскликнул:
        - Всё в порядке! Ни одно чудовище не ушло!
        После нескольких мгновений напряжённой тишины Хельмут резонно напомнил:
        - Один харезбек рухнул вниз. Мог остаться живым. Ведь эти твари невероятно живучие…
        - Ничего внизу нет! Ни на арене, ни на ступенях! - тут же в унисон послышался мужской голос иного родственника: - Один харезбек ушёл! Наверняка где-то в переходах прячется!
        Послышались команды среди рыцарей и наёмников. В тылах кто-то развернулся, отправившись на поиски. Но вот когда остальные приблизились ко мне почти вплотную, на их лицах я заметил не то растерянность, не то досаду от моего геройства. Не понимая подноготную такой реакции и спутав её с озабоченностью, я поспешил успокоить:
        - Не переживайте, в нашей группе все целы!
        - Все? - удивился рыцарь в импозантной броне. И ему вторил второй:
        - Всех, всех… херезбеков уничтожили?
        - Ну да! - удивился я очевидному. - Пришлось изворачиваться.
        На меня все подошедшие воины смотрели с неуместной тоской и грустно вздыхали, чуть ли не хором. Но только через минуту такого странного поведения один из них сподобился дать пояснения:
        - Мы рады, что вы все живы… Да и подвиг получается чуть ли не эпический, что вы вдесятером справились с пятью десятками этих тварей… Только вот… с кем будут рыцари сражаться вечером и всю предстоящую рудню на арене? Сам император с семьёй обещался быть, послы новой империи, консулы иных государств… И что мы им теперь покажем?..

«Еловая жизнь! - мне хотелось одновременно и сплюнуть в раздражении, и расхохотаться во весь голос. - Они тут что, совсем с ума посходили?! Выпустили хищников на волю, наверняка есть человеческие жертвы, а вместо скорби и траура какие-то неуместные сожаления?!»
        Естественно, что и вслух не удержался от резких высказываний:
        - В вашем замке погибли люди! Скорее всего гражданские, ни в чём не повинные обыватели! А вы тут собираетесь лить слёзы по убиенным чудовищам?! Куда я попал? Где справедливость? И кто тут ответственный за все здешние безобразия?!
        Ответственным за творящееся безобразие обзываться никто не спешил. И только чуть позже примчался старший магистр ордена наёмников. Ему ещё издалека стали сыпаться доклады от командиров нижнего звена:
        - Каким-то образом харезбеки все до единого вырвались из клеток!
        - Потом скопом выбили главные ворота зверинца и прорвались на верхний уровень радиального коридора.
        - Во время движения стая сшибала с ног любого, кто случайно оказался у неё на пути…
        - Но смертельных случаев вроде нет, никого не загрызли.
        - …Десяток человек получили ушибы, несколько - не критические переломы.
        - И непонятно, почему все харезбеки ринулись именно к императорской ложе.
        - Находящиеся в ложе представители рода Гентлиц приняли основной удар стаи на себя, уничтожив всех хищников.
        - Только одного зверя сбросили магическим щитом на нижний уровень.
        - Увы, его пока не отыскали! Поиски организованы и ведутся по всему замку.
        Магистр кривился и гримасничал, не скрывая своих негативных, мягко выражаясь, эмоций. Проще сказать, что он находился в бешенстве и попытался немедленно отыскать человека, наиболее виноватого во всём этом безобразии. На меня он пока ещё не обратил внимания, да и разбираться не стал, кто виновен в плохом присмотре за тварями. А вот в причинах присутствия людей, тем более гражданских, именно здесь стал разбираться, не отходя от кассы.
        Свирепея прямо на глазах, он уточнил, что твари рвались именно в ложу. Затем, что они попытались атаковать конкретно девушку, спасшуюся лишь благодаря самоотверженным действиям её дяди. Ну и когда оказалось, что именно наёмница Эмма виновата в проводке родни конкретно сюда, взбесился окончательно:
        - Эмма! Вечно ты влипаешь в неприятности! Это именно ты решила в своём полку после захвата трофеев приручать этих опаснейших для человека харезбеков! Это именно ты всю дорогу в Рушатрон подкармливала этих порождений хаоса и ужаса, сюсюкала с ними! Именно на тебя они кидались в бешенстве и грызли прутья своих клетей. И теперь получается, что именно к тебе они мчались всей стаей, вырвавшись на свободу! А почему так получилось? И что это значит? Однозначно: кто-то помог хищникам вырваться из зверинца! И я не буду удивлён, если выяснится, что это твоих рук дело…
        - Да как ты смеешь?! - пришла девушка в себя. Встряхнулась, расправила плечи и гордо вскинула подбородок. - Что за голословные обвинения?! Ты ответишь за такое оскорбление! Вызываю тебя…
        - Молчать! - рявкнул магистр, ещё и ногой топая вместе с криком. - Рядовая Гентлиц! Ты забываешь, что перед тобой высший офицер, который не обязан выходить на поединок с подчинёнными, зато может казнить тебя на месте своей властью! Ты давала присягу и будешь выполнять всё, что тебе прикажут. Отныне назначаю тебя вечной дежурной хозяйственного взвода! Будешь в наказание за свои поступки мыть котлы и растапливать печи поварам! Потому что ни на что более ты не годна!
        - Ах, ты… - Наёмница резко выхватила свою шпагу, выкрикивая какие-то ругательства, вроде как созвучные нецензурным словам немецкого языка. Но нанести удар так и не успела.
        Магистр ордена довольно грамотно отпрянул назад, и уже в следующий момент брыкающуюся и ругающуюся девицу схватили в жесткий захват сразу двое дюжих и проворных наёмников. Держали они её не грубо и не заламывали унизительно руки, но прочно, не давая малейшего шанса вырваться.
        Родственники девицы на это отреагировали вполне спокойно. Хотя дядя Хельмут сделал несколько шагов вперёд, начиная разговор. Я же в то время бочком, бочком протиснулся под окровавленной стеночкой коридора и попытался смыться в направлении зала приёма посетителей. Мне это почти удалось, потому что магистр, кажется, глаза и на затылке имел:
        - Стоять! Кто такой? Куда так спешишь?!
        Выслушивать этого самодура я нисколечко не собирался:
        - Ты ещё попробуй мне приказать лечь! - не прекращая движения, бросил я через плечо. - А спешу в свою очередь, которая меня ждать не будет. Счастливо оставаться… гладиаторы! Хе-хе!..
        Пока я удалялся от места сражения и разборок, прекрасно расслышал последовавший диалог:
        - Вот такая теперь в вашем роду дисциплина?
        - Да он не наш, - пустился в объяснения Хельмут. - Это Чингачгук из рода Атлантов, из Заозёрья. Причём однозначно обладатель Трёх Щитов. Смотри, что он с харезбеками сотворил…
        - Так это всё он? Сам?
        - Ага! Скажи ему спасибо, что нас не сожрали. - Похоже, этот представитель княжеского рода Гентлиц хорошо и давно знал магистра. И тот тоже с ним не церемонился в выражениях:
        - Это ты скажи спасибо своей зажравшейся племяннице, что все твари именно по её следу пошли, никого по пути не закусав насмерть. И даже жалко, что именно её всё-таки не сожрали.
        - Но-но! Попридержи язык-то! О принцессе говоришь!
        - Ты ещё на меня тявкать начни! Так я твою племянницу вообще на гауптвахте сгною!
        - А вот тебе рог, большой и толстый! Подотрись собственными ушами! - перешёл дядя Хельмут на крик и на пошлые оскорбления. - Моя племянница у вас больше не служит!
        - С какого такого перепоя?
        - А мы её замуж выдали, и она уже дала слово-согласие! Вон за того самого Трёхщитного героя и выдали. И у него на счету, чтобы ты знал, гораздо больше убитых зроаков, чем тридцать!.. Эй, вы, мордовороты! Отпустите немедленно её высочество!.. Вот… И не стой, Эмма! Бегом за своим суженым!..
        Когда до меня донеслись эти слова, то я принял команду «Бегом!» на свой счёт. Моментально перешёл на бег и помчался, словно за мной ринулась следом ещё большая стая тварей. Причём стая не жалких рогатых волков, а вал как минимум десятка катящихся байбьюков.
        На моё счастье, очередь не прошла: компания, стоящая передо мной, только-только встала первой у нужной двери. Может, этому благоприятствовала и тревога в замке, а потом и последовавшая за ней суматоха. А может, тут так медленно принимают посетителей.
        Но на меня, примчавшегося словно на пожар, обратили внимание многие:
        - Что за шум? И что там случилось?
        - Да ничего особенного, - отмахнулся я, стараясь казаться ниже ростом и не отсвечивать у самой стеночки. - Какое-то животное сбежало из зверинца, вот его и ищут…
        Тут и дверь открылась, а стоящий за ней чиновник пригласил:
        - Следующий! - узнав, что вся компания по одному вопросу, распорядился: - Проходите к секретарю за стойкой номер два. - Следующий! - Я шагнул внутрь огромного помещения и тоже получил указание: - Проходите к стойке номер три!
        Радуясь такому сервису и тому, что удалось вовремя скрыться из общего холла, я прошёл к указанному секретарю и изложил свою просьбу. Обслуживал меня грузный старикан с окладистой бородой, не иначе как вышедший на пенсию наёмник. Записал все данные, суть запроса и отправился в архив на поиск нужных материалов. Вот тогда я и понял, почему даже три чиновника в данном зале не справляются с наплывом посетителей: компьютеризацией базы данных здесь никто не озаботился. Все сведения разыскивались вручную путём перелопачивания километровых архивов. Да и не факт, что нужные сведения огласят невесть кому, просто так, за красивые глазки. Возможно, что каждый ответ чиновнику приходится согласовывать с вышестоящим начальником.
        Но что делать-то? Я стоически вздохнул, набрался терпения и приготовился ждать. Ну и обдумывать начал только что происшедшее событие.
        О девице Эмме я не переживал, немедленно выбросив из головы всю эту несуразную ситуацию с неосторожно данным словом. Сбежал вовремя с места событий, ну и молодец. А вот ситуация с пропавшим харезбеком меня страшно заинтриговала, наводя на определённые мысли:

«Чёрта с два они эту рогатую волчару отыщут! Отчего-то я уверен, что тот провалился именно в портал и теперь мечется по тому самому дворцу, где обитает усатый кандидат в покойники. И если харезбек отгрызёт усачу голову - это будет феноменально! Наверняка это зачтётся как самый уникальный квест в мироздании: я получил задание, послал впереди себя зверушку «пета» и тот самостоятельно завалил босса всей локации. Насколько я помню, именно так называются подобные действия в разных компьютерных играх. Только вот слишком нереальной получается вся цепочка случайностей, совпадений и неотвратимых закономерностей, чтобы всё это случилось. Особенно в завершающей стадии. Хм! Да и в начальной стадии сплошная несуразица. Подобное даже Сияющий Курган, пользуясь всеми силами шуйвов, сотворить не в силах».
        В самом деле, как кто-то мог узнать, что я отправлюсь в Панталлу? Потом подстроить так, чтобы я попал в нужную группу туристов. Затем самое странное: все хищники оказались выпущены из клеток. Ну и вообще выглядит сказкой, что все они бросились прямиком к императорской ложе. Что им там, мёдом было намазано? Или кровью? Никак не поверю, что попытки глупой Эммы как-то приручить козлорогих подействовали настолько остро. Не могли они двигаться по следу одного человека там, где бродят тысячи. Не настолько у них феноменальное обоняние.
        Значит, некие силы попросту воздействовали на мозг тварей, направляя их именно в нужный момент в нужное место. А всё для чего? Только для одной цели: попытаться меня столкнуть в окно портала. Или, оказавшись в безысходном положении, вынужденно шагнуть в иной мир. А там ведь, как я помнил, дорога только одна: по лабиринтам тайных переходов, через спальню усача, его убийство и выход обратно в мир Трёх Щитов. Но уже в пантеоне у Борнавских долин.
        Вот как меня хитро, крайне нагло и эффективно попытались отправить на совершение очередного подвига. И только мои неординарные, никому не известные здесь способности позволили справиться с харезбеками и остаться в замке. Меня-то Лобный камень (да и не только он) до сих пор считает обладателем только Первого Щита. Тогда как силёнки-то у меня, как правильно подметил дядечка Хельмут, уже троекратно больше. Если не пятикратно.
        Но в любом случае такое давление на меня со стороны невесть какого (пусть и вселенски гигантского) устройства крайне возмутило:

«Этак получится, что все мои приключения и удары по голове - это чья-то глупая, неуместная, полная издевательства задумка? И во всех моих действиях нет ни капельки моей же собственной воли? Меня лишили права выбора?.. Вот же сволочи! И ведь как всё тонко рассчитано! Зная, что за выполнение мной задания по убийству усача мои же родственники получают амнистию и не будут уничтожены, я волей-неволей помчусь в неизвестном мире уничтожать вельможу. И сделаю это вопреки любым обстоятельствам. Однако и с Борнавских долин я сюда за час не вернусь! Получается, что родня сама будет здесь бороться за выживание? И зависеть от тысяч случайностей? Да вдобавок переживать обо мне, куда это я запропастился?.. Нет, ребята и девчата, курганята и лобанята (это я так поименовал тех умников, которые соорудили Сияющий Курган и Лобный камень. А может, и тех, которые там сидят внутри и пакостничают в мой адрес)! Я на такое не подписывался! И на ваш шантаж не поддамся! Русские так просто не сдаются! Да и «просто» расшифровывается как сдача самого себя в обмен на территории противника…»
        Логично я рассуждал, ибо нечего наглеть. Я тут киллером не нанимался. Тем более нигде, никем и никак не сказано, что дядечка с усами плохой. Вдруг, как раз он и борется за мир во всём мире, спасает детей тысячами и отстраивает новые дома для погорельцев? А я, не разобравшись, приду и отчекрыжу ему голову? Где же правда, справедливость и непредвзятые разбирательства? Не-е-е! Так не пойдёт!
        Конечно, и за подруг я переживаю о-го-го как! Интуиция мне шепчет, что они остро нуждаются в моей помощи. И кратчайшая дорога к Борнавским долинам пролегает через дворец усатого вельможи. Но та же интуиция мне подсказывает, что эти три пройдохи из любой критической, мутной ситуации выберутся. Если сразу не погибли (а чуйка вкупе с неким предвидением Светозарного мне шепчут, что они живее всех живых), то и сейчас три-четыре дня перетерпят. Вполне возможно, что их полк давно отведён на отдых, и они сейчас где-то рядом со столицей. Да и как я брошу родителей неустроенными в чужом, незнакомом для них мире?
        Вот такие темы размышления мне помогали скрашивать минуты ожидания чиновника. А тот словно бы на обеденный перерыв отправился, никого не поставив в известность. Уже и третий посетитель после компании у второй стойки сменился, да и у первого чиновника народ замелькал с краткими быстрыми вопросами, а я всё стою да стою. Честно говоря, мысли дурные в голову лезть стали: вдруг чего плохого в информации нарыли? Понимаю, что ветеран, понимаю, что старый, но нельзя же настолько терпение посетителей испытывать!
        Или он сам, пока ходил где-то между полок с архивами, помер от старости? Только это его и простит, как я решил. Потому что в случае появления старика с жирными губами и с крошками в бороде я его добью, словно тех самых харезбеков.
        Повезло дядьке, ответственный оказался. Притопал с небольшой выпиской, тут же зачитывая мне её вслух:
        - Искомые тобой наёмницы действительно зарегистрированы в полку «Южная Сталь». Но полк оказался впоследствии распущен в связи с переходом всех воинов в ранг земельных «Вольных» баронов, при условии проживания в Ничейных землях. Конкретнее - в Борнавских долинах. Впоследствии армия зроаков выбила общность баронов с их земель, и они были вынуждены с боями прорываться в Леснавское царство. Сёстры Ивлаевы при этом совершили подвиг, отправившись в горы и организовав лавину на передовой отряда армии зроаков, вышедших к крепости Ледь. Затем отступающие бароны вынуждены были откатиться перед численно превосходящим противником, а о судьбе отважных разведчиц с тех пор так ничего и не известно. Есть предположения, что искомые тобой родственницы до сих пор скрываются в отрогах гор Велеса. По иным предположениям получается, что девицы княжеского рода. И после совершения своего подвига они воспользовались официальным роспуском полка и вернулись в свои Пимонские горы. Третий вариант, что за ними прибыл их отец, князь Ивлаев, и силком увёз девушек обратно в горы… Всё, конец информации.
        Протянул мне бумажку, сухо попрощался. И крикнул помощнику, стоящему на дверях, краткое распоряжение: «Следующий!»
        Естественно, мне хотелось узнать как можно больше. То, что он мне сказал, я и так знал. Разве что поразился наглости подружек: назваться не просто баронессами, а княгинями! Это же совсем не головой надо думать, а… Еловая жизнь!
        Но и понимание своевременно пришло: ничего нового бородач к сказанному не добавит. Хоть его пытай, хоть на коленях умоляй. Что в личном деле моих подруг отыскал, то мне и предоставил. Так что хошь не хошь, а следовало освобождать место у стойки.
        Выход для посетителей имелся и в другом конце зала. Что меня и расслабило окончательно. Усиленно размышляя по теме «Где же эти вертихвостки затаились?», я вышел в какой-то широкий коридор, да и потопал в сторону пятна солнечного света. Вышел во двор, свистнул в сторону стайки ребятишек, и мне через три минутки подвели мою лошадку, арендованную в пейчере. Чистенькую, напоенную и подкормленную. Сервис, однако.
        А за воротами меня ждал сюрприз. Не успел я проехать и двадцати метров, как послышался требовательный окрик:
        - Остановись! - а чтобы я не сомневался, что обращаются ко мне, надменный голос добавил: - Красноголовый, к тебе обращаюсь!
        Глава двадцатая
        Наполеоновские планы
        Всё равно я продолжал ехать быстрым шагом, всеми силами сдерживая себя, чтобы не оглянуться. Никогда не имел привычки оборачиваться на безадресный окрик, восклицание, свист и уж тем более оскорбление. Однако по голосу уже узнал женщину, ко мне обращающуюся. Кажется, дамочка поняла ошибку и крикнула несколько иначе:
        - Господин Чингачгук! Придержи своего коня!
        И тут она наивно себя повела, думая, что я стану выполнять приказы невесть кого. Пусть она хоть трижды принцесса, да хоть сама императрица, но без уважительного отношения ничего от меня не добьётся. Ко всему я не забыл последние слова, услышанные от её дядюшки, утверждающие о глупой женитьбе как о свершившемся факте. И это меня благоразумно удерживало от любых контактов.

«Щаз-з! - фыркнул я мысленно. - Только штаны подтяну!» - а чтобы она поняла, что не глухой и насколько я презрительно отношусь к подобным выкрикам, то ещё и сам сделал рукой этакий понятный жест, словно отбрасываю за спину всё несуразное, мерзкое и никчемное. И с большим трудом удержался, чтобы не пустить лошадку резвой рысью. Данный проспект позволял подобное.
        Кажется, подействовало. Эмма перешла на вежливый, упредительный тон:
        - Экселенс Атлант! Прошу приостановиться для важного разговора!
        О как! Я уже и до экселенса вырос. Хотя именно так и обращаются чаще всего к Трёхщитным, если те не имеют ничего против. Помню, патриарх Ястреб Фрейни сразу отверг подобное обращение в свой адрес. Утверждал при этом, что слишком стар для такого отличия.
        Но я-то совсем не носитель Трёх Щитов! И хоть любил приврать по поводу, а порой и без повода, в данном случае решил проявить щепетильность. Остановился, подождал, пока перешедшая на шаг девушка меня нагонит, и поинтересовался:
        - Разве я настаивал на обращении ко мне «экселенс»?
        - Прошу прощения, но я не в курсе, какие существуют обращения для более высоких рангов! - говорила она вроде с должным смирением и уважением, а вот презрительно прищуренные глаза выдавали истинное отношение. - Так что и впредь буду к тебе так обращаться. Разве что ты сам обозначишь иное, приемлемое обращение.
        - Что значит «впредь»? - насторожился я, готовясь вновь пустить коня чуть ли не с места в галоп. - Я тебя выручил, ты меня сейчас поблагодаришь, и мы с тобой расстаёмся на веки вечные. Правильно?
        - Только частично, - с этими словами девушка бесцеремонно и нагло ухватила лошадь за узду, а второй рукой за луку седла. - Благодарить я готова от всей души, потому и говорю спасибо. Благодаря тебе я избежала гнева нашего магистра. Ну и нам только остаётся, что провести вместе последующие сутки. Если после этого одна из сторон выкажет несогласие осуществлёнными договорённостями, наш брак автоматически расторгается. И я тотчас же тебя покидаю, отправляясь по своим делам.
        Такая наглость меня здорово выбила из колеи логики и рассуждений:
        - Однако, сударыня! Какие мухоморы ты сегодня курила? Слушай внимательно: «Я - не согласен!» Теперь оставь меня в покое и топай на все четыре стороны.
        - Увы! По законам нашего рода мы вначале должны пробыть вместе одни сутки. Так что как ни изгаляйся, тебе от моего присутствия возле себя не избавиться.
        У меня слов не нашлось для ответа. А девица, удерживая коня, продолжала с полной уверенностью в своей правоте:
        - Зря переживаешь, спать мы можем в разных комнатах. И дотронуться к себе я не позволю. Так что лучше смирись и попросту на одни сутки считай меня своей тенью. Большего от тебя ничего не требуется. Тем более что это ты виноват во всех случившихся со мной неприятностях. Вначале хитростями втёрся в нашу компанию, потом привлёк харезбеков к себе своей магией и напоследок безжалостно перебил бесценных хищников. Вот за срыв предстоящего зрелища для императора и его гостей на меня и пал несправедливый гнев высшего командования.
        Я уже успокоился и постарался даже иронизировать:
        - Сложно изнасиловать женщину. Но ещё сложнее заставить мужчину оставаться возле незнакомой, презираемой им женщины. Так что…
        - Всё равно ты не сможешь сейчас меня здесь оставить!
        - Уверена? А вот давай попробуем?
        - Ты посмеешь меня ударить? - перешла девица на заговорщический шёпот.
        - Не просто ударить, - в тон ей секретничал я, потому как вокруг нас уже собрался приличный кружок бездельничающих зевак. - А ещё и так пнуть, что ты не скоро на ноги встанешь. Когда меня начинают доставать, я сразу забываю о своём рыцарском воспитании.
        - Оно и видно, что ты далеко не рыцарь. Но за это в ответ ты с моей стороны сейчас получишь аналогичную подлость. Если я досчитаю до трёх и ты меня не посадишь перед собой в седло, я начинаю вопить, что ты последние три ночи провёл со мной, обрюхатил, а теперь собираешься бросить.
        - Ха! Последние три ночи меня вообще не было в Рушатроне.
        - И у тебя есть алиби? Отыщутся свидетели, которые его подтвердят?
        - М-м… - допустил я неуместную паузу. - Да что за абсурд?!
        - Значит, нет у тебя алиби! - злорадствовала девица.
        - Ты уверена, что меня, экселенса… как минимум остановят или испугают твои визгливые инсинуации?
        - Кто бы ты ни был, применять свои эрги’сы при таком столпотворении ты не посмеешь. А на скандал подтянутся дозорные гарнизона, до выяснения наших личностей в любом случае продержат вместе в одной камере, потому что я на этом буду настаивать. В крайнем случае в соседних. Итог: я всё равно своего добьюсь. Сутки мы будем неразлучны. Так что смирись, уважаемый, и делай так, как советую я. Раз… два…
        Не могу сказать, что прожил много. Да и факт, что в подобные ситуации никогда не попадал, тоже ничего не значит. Но я о подобной наглости даже не слышал, не читал и фантазии такое представить не хватило бы. Это ж какой стервой надо быть, чтобы с такими наглыми угрозами приставать к незнакомому мужчине?! Это насколько надо потерять последний стыд, чтобы шантажировать его измышлениями о состоявшейся близости?! В тот момент мне показалось, что даже зроаки и кречи имеют по сравнению с этой шлюшкой хоть какое-то достоинство.
        Конечно, было бы у меня алиби и чуточку времени, я бы этой твари в судебном порядке так отомстил, что она на всю жизнь запомнила. Или будь здесь людей вокруг нас поменьше, я бы тоже слишком не церемонился. Но я начинал в этом городе новую жизнь с родителями. Готовился приобрести недвижимость под другим именем. И мне никак не следовало начинать этот глупейший скандал.
        Но и на поводу идти у аферистки я не собирался. Поэтому выход придумал немедленно. И как только прозвучало «три!», я делано вздохнул, протянул вниз руку и начал торговаться:
        - Ладно, твоя взяла. Но только с одним условием: ты ни во что не вмешиваешься, притворяешься рядом со мной глухонемой и тотчас стараешься забыть всех людей, с которыми я встречаюсь. Договорились?
        Лёд подозрительности сразу растаял в глазах Эммы, лишь только она выслушала мои условия. Уцепившись за мою руку, она хмыкнула, чуть ли не с издёвкой:
        - Договорились! Меня, как бессловесную тень, твои проблемы совершенно не интересуют! - Оказавшись впереди меня на бедной лошадке, Эмма вздохнула свободнее, но меня продолжала напрягать: - Ты где проживаешь? У родни? Или ещё нигде не устроился?
        - Да устроился неплохо, - пробормотал я, делая «непроизвольное» признание: - Сразу у Южных ворот, пейчера «Два посоха».
        - А-а, помню такую, не из дешёвых.
        Хорошо, что у меня не спросила стоимость проживания и что там внутри. Потому что я в таких вопросах ни бум-бум. Только эту местную гостиницу и запомнил во время прогулки с Мансаной за большую крепостную стену. Главное, что она - подальше от святыни города и в противоположной стороне от тех мест, где я собирался уже сегодня вечером заниматься предстоящими делами.
        Комментировать её утверждение не стал. Лишь хмыкнул многозначительно и поинтересовался:
        - А где сейчас можно вкусно и сытно поесть?
        - Дорого? - уточнила дама.
        - Скажем так, по средней цене.
        - И меня будешь угощать или каждый платит за себя?
        Верить такой стерве-обманщице, что она сама за свою трапезу заплатит, - себя не уважать. Но я и вида не подал, зато притворился, что рассердился:
        - За тень я платить не обязан.
        - Тогда сворачивай вон в ту улочку, - указала она рукой. - Там отличная харчевня, которая и мне по карману.
        Ну-ну! Неужели она меня вообще за наивного недотёпу принимает?
        Как только я выбрал подходящее, не очень многолюдное место, сразу уколол аферистку усыпляющим эрги’сом. Метров сто проехал дальше, прижимая девушку к себе, как уснувшую возлюбленную. Потом свернул в проулок, во второй, увидел низко расположенный выступ какого-то крыльца, да так и ссадил туда наёмницу, сам не слезая с седла. Это заняло всего пару мгновений, и редкие прохожие совершенно не обратили внимания на мои действия. Затем преспокойно поехал дальше, оставив сидящую в согбенной позе принцессу на произвол судьбы. В тот момент мне было глубоко плевать, что с ней будет, кто с ней будет и что от неё убудет. Авось люди добрые подсобят да шантажировать отучат.
        На повороте мельком на неё глянул, почувствовал укол жалости, да и… забыл напрочь. Следовало поторопиться на место постоя, иначе мать с отцом волноваться будут. Да и дед Назар меня, несомненно, любит. Его сердце тоже пощадить следует. Сориентировался, перевёл лошадку на крупный шаг. А чуть позже сообразил, что моя красная голова слишком бросается в глаза каждому встречному-поперечному. А оно мне надо? Тем более что треть мужчин носит самые разные головные уборы защитного свойства, а вторая треть - самые что ни на есть диковинные, разнообразные шляпы, береты, а то и просторные кепи. Почему бы и мне не прикрыться чем-то подобным?
        Другой вопрос, что кожа-то на голове ещё толком не зажила. Кажется… Потому что, погладив себя по голове, понял: нечто лёгкое и не сильно жмущее носить смогу. Осталось отыскать место продаж, да приобрести. Четверть часа всё присматривался, пока не отыскал оптимальную точку интересующих меня изделий. Там до третьего этажа всё оказалось завешено головными уборами, так что отсутствие вывески воспринималось естественным.
        А продавец - истинный кладезь предупредительности, вежливости и желания услужить. Узнав, что у меня ещё ожоги не зажили, отыскал вначале полоску из мягонькой, приятной на ощупь фетры. И уже поверх неё живо предложил мне четыре шляпы с широкими полями. Одна, пожалуй, самая широкополая из них, мне понравилась особо, и к пейчере я подъезжал, не щурясь от лучей клонящегося к закату светила и не бросаясь в глаза окружающим людям своим не совсем адекватным видом.
        Сдал лошадку да и поспешил в снятые апартаменты. К моему немалому удивлению, дисциплина в команде была на высоте. Все пятеро собрались в комнате родителей, и каждый читал какую-то книгу. А если попадались полезные или особо важные места, то это зачитывалось вслух. Даже дедуля вполне интенсивно участвовал в обмене знаниями с остальными. Оказалось, что уже два часа проводят в интенсивных занятиях. За что и получили от меня заслуженную похвалу.
        Последующий инструктаж, а точнее говоря, настоящая программа всей нашей последующей жизни проводилась мной над картой города:
        - Нам надо устроиться быстро, удобно и надолго. А потом жить в труде, не бедствуя и не надеясь на милость природы, обстоятельств или щедрых рушатронцев. Для этого нам нужен дом, ещё лучше, если он будет совмещён с помещением для маленькой фабрики. Не отыщется такого, покупаю жильё и как можно ближе к нему - участок для «свечного заводика».
        - Зачем тут свечи? - удивился Фёдор. - Электричество есть…
        - Свечи - это я так, образно. Мы постараемся заполнить нишу, в которой ещё никто в этом мире не зарабатывает. Мной уже всё давно продумано, распланировано и даже подсчитана примерная прибыль. Она довольно огромна, а чтобы вы её лучше осознали, скажу только: достаточно будет поработать один год, чтобы потом безбедно жить лет двести. Ещё и нашим внукам что-то останется.
        - Конечно, при обработке воска так не разживёшься, - посетовала мать.
        - Ну да, на свечах столько не заработаешь, - хмыкнул дед Назар, счастливый, что избавился от своей глухоты.
        - Поэтому мы будем заниматься кондитерской промышленностью! - торжественно огласил я, и победно оглядел притихшую враз компанию. - А? Как вам идея? И кто угадает, что именно будем делать?
        - Конфеты, наверное? - попытался Иван.
        - Ой, как до них далеко! - помотал я головой. - Не раньше чем года через три к ним приступим. Если кто раньше нас это дело не пробьёт. Мы же начнём первые годы с самого простого, и называется оно… молоко! Но не простое, а сухое и сгущённое. Тут такого нет! - Заметил, как мать с отцом восторженно переглянулись. Дед остался равнодушным, а ребята скривились с недоверием:
        - Разве на таком заработаешь? - вслух фыркнул Федька.
        - Легко и много! - заявила авторитетно Наталья Ивановна. И чтобы дальше не терять время, просто отмахнулась от ребят, уставившись на меня: - А ещё чего тут нет?
        - Это будет наша третья позиция, самая прибыльная: шоколад!
        - Хм! Здесь есть какао-бобы? - поразился отец.
        - Есть. Но делают из них какую-то жидкую бурду и пьют в холодном виде, - пояснил я. - Кажется, точно так же этот ценнейший продукт в своё время использовали индейцы майя и ацтеки у нас на Земле. Ну а мы, с нашим знанием новейшей технологии и умением создать любой пресс или тёрочную машину, станем на долгое время пионерами и монополистами в этой сфере.
        - А если наши секреты сразу выведают? - засомневался Иван. - Это же мир магии, тут ничего от колдунов не скроешь!
        Пришлось кратко пояснить:
        - Магия тут не всесильна. Да и нам вполне по силам создать определённую защиту против любого подсмотра или прослушки. А всё остальное будет зависеть лишь от нас и от того, насколько мы лично будем участвовать в наиболее секретной части производства. Так что осталось лишь впрячься и правильно употребить собранный мной стартовый капитал.
        Теперь уже отец засомневался:
        - Имеешь в виду собранные тобой земные монеты? Неужели такого мусора для этого хватит?
        - Ну что ты, па! Конечно, не хватит! И на десятую часть не наскребём. Основное состояние - это алмазы и другие драгоценные камни, которые мне повезло приватизировать в ином мире. Также буду заниматься целительством, что приносит невероятные доходы тем, кто на это способен. Ещё кое-какие мелкие идеи мы можем продать за процент от прибыли иным ремесленникам или мануфактурам. То есть по суммарности полученного средств должно хватить на недвижимость и на запуск первой линии сгущённого молока. Дальше начнём раскручиваться с прибыли. Теперь смотрите на плане города, где мы будем покупать недвижимость… Вот здесь, на северо-западе, чуть выше слияния Журавы и Лидии. Чудесное место! А если нам ещё и пристань свою удастся отхватить, то мы вообще все расходы окупим за месяц с небольшим. Смотрите…
        И мы склонились над картой Рушатрона и его ближайших пригородов.
        Глава двадцать первая
        И страх в придачу
        Попавши в столовую своей пейчеры на полдник, мы потребовали принести всё, что осталось от обеда. Так что в путь к порту отправились сытые, довольные и полные энергии. Овчарка Блачи тоже рвалась на прогулку, хоть и шла на поводке довольно дисциплинированно, если не сказать, что солидно. Серпанса я заставил идти впереди нашей компании, метрах в десяти-пятнадцати. Так удобнее было следить за реакцией окружающих нас людей. Но сколько я ни присматривался, никто пока моего иномирского помощника не замечал. И что-то мне подсказывало, что носители Трёх Щитов, тем более в полном расцвете магических сил, просто обязаны заметить квазиживое существо. Однако таких деятелей даже на улицах столицы сыскать архисложно.
        Я ещё и к Емляну успел заскочить, выменяв у него советские юбилейные монеты за местное золото. Судя по тому, что владелец пейчеры стоял за стойкой с охранником, а потом с ним же раньше нас умчался в город, оставив вместо себя супругу, он уже договорился с кем-то о перепродаже всей партии. Иначе зачем ему было так нервничать, а после взаимных расчётов у него в подсобке ещё и заявлять только мне на ухо:
        - Я никому не говорил о твоём появлении, наставник из Заозёрья. И Мансана с Басной будут молчать как рыбки. Так что смело можешь нести и все остальные монеты. Деньги будут.
        Понятно. Торговля. Тем более честная. И не важно, что моим незнанием реалий или подскочившими ценами без зазрения совести воспользовался бывший воин. Ничего против я не имел, чтобы дать заработать такому человеку, как Емлян из Барсов. Достойный человек. И мне много помочь успел, когда я был тут никто и звали меня никак. Заинтересованность у него тоже появляется в том, чтобы о госте с Пимонских гор, родом из Заозёрья поменьше трепаться. Ибо к гадалке не ходи - ищут Борея власть имущие, ещё как ищут. Герой национальный, как-никак самого императора зроаков порешил. Останься я без средств к существованию и будь с нами рядом подруги в полной безопасности, можно было бы и засветиться перед публикой. Всяко разно кучу плюшек бы надавали, льгот и отличий. Наверное…
        Но тут же мысли закрутились вполне реальные и справедливые:

«Оно мне надо? Пока лучше не отсвечивать и девчонок разыскивать своими силами. Да и задание Лобного камня совсем не ко времени. Мало того, стань я человеком публичным, с меня сразу строго спросят: «Чего это ты, паря, бароном обозвался?! А давай-ка мы тебя за твою ложь казним!» И докажи потом, что ты не лысый!..»
        Кстати, о лысине. Уже воссоединившись со своей компанией, я озадачился не на шутку. Почему кожа на голове не заживает? Куда подевалась моя хвалёная регенерация? Почему бьют баклуши пьющие из меня кровь Первый Щит и груан? Или надо будет на ночь поясом голову обернуть с пятнадцатью волшебными устрицами? Поможет ли? По всем историческим выкладкам, достаточно просто на поясе носить комплект, чтобы оставаться вечно молодым, а жить вообще полтора века. И почему не получается? Что там за напасть мне голову пропекла? Неужели с какой-то опасной радиацией устроители Планетария и города Иярта баловались? Не хватало мне в таком виде, сморщенном и жутком, долгое время ходить!
        Шляпа - это хорошо, но не панацея для лучшей маскировки. И если у самого не получается вылечиться, значит, надо зайти к опытному целителю. Желательно - Трёхщитному. Иначе меня любая служба империи в момент выследит.
        Спрашивать о целителе у супруги Емляна показалось не совсем уместным. Поэтому я зашёл в хорошо знакомый книжный магазин и там посетовал его владельцу:
        - Что-то меня один лекарь лечит-лечит - и всё без толку. К кому бы иному на приём записаться? Да к такой знаменитости, чтобы заранее в результате не сомневаться?
        - Есть тут недалеко, да и не один, - прозвучало для меня. - Но цены у них!..
        - Не важно! Средств у меня хватает.
        После такого заявления мне дали адреса сразу нескольких целителей с мировым именем. И с заверением, что они даже «…более умелые в лечении будут, чем простые Трёхщитные!» Дескать, вылечить могут на долгий период даже от старости. Признаваться, что подобное омоложение я, наверное, и сам смогу провернуть, не стал. Как и сразу бросать намеченные дела и мчаться к ближайшему знахарю. Есть дела и поважнее.
        Добравшись до порта, мы арендовали вместительный шлюп с парусом и четырьмя гребцами. Менее чем за час доплыли к дальнему пригороду Рушатрона, на левый берег Журавы. Именно здесь располагались территории сыроделен, маслобоен, деревообрабатывающих предприятий, ткацких фабрик, всяких мелких «свечных» заводиков, тысячи складских помещений и прочее, прочее, прочее. Этакий индустриальный полигон столицы, где, в отличие от берегов Лияны ниже по течению, на юге города, сконцентрировались в основном «чистые» производства. Да и жилых зданий, порой в три, а то и в четыре этажа, хватало. Виднелись даже оригинальные башенки, устремлённые к небу этажей на шесть, а то и восемь и построенные наверняка по причине отсутствия лишних площадей. Самое то, что мне надо. И я, ещё путешествуя по реке с Леонидом, выпытывал у нашего лодочника, что здесь, как и почём. Мы ведь сразу с другом прикидывали место для стартового прыжка торгового дома «Сгущёнка в шоколаде».
        Имелись здесь, чуть ли не рядом с пирсами, и конторы по продаже или аренде недвижимости. Всё-таки столица всего мира, сервис здесь на должной высоте, несмотря на мнимое средневековье. В первую попавшуюся контору, выглядевшую прилично, мы и обратились. И уже через десять минут отправились с энергичным посредником на осмотр предлагаемых к продаже строений. Причём начали с вариантов, которые я обрисовал примерно так:
        - Необходимо пять-шесть просторных помещений с печами, плитами, подводом энергии для освещения. Желательно там же жильё, хозяйственный двор, просторная конюшня и несколько вместительных сараев под склад.
        - А жильё большое и насколько комфортное? - уточнял клерк.
        - Человек на десять-пятнадцать, со всеми современными удобствами. Можно и в башне поселиться. Мне вспомнились шикарные, разнообразные высотные строения на Дне, построенные империей Альтру. - Есть такие?
        - Как не быть, есть! Только последний уточняющий вопрос: каков предел средств, которые вы готовы потратить на покупку?
        - Скажем так, в пределах восьми-десяти тысяч золотых.
        После оглашения такой суммы упредительная улыбка клерка стала двукратно большей, милее и радушнее. Из чего я понял, что мы тотчас попали в разряд особо важных, приоритетных клиентов. И нам начали показывать всё, что располагалось в районе, близлежащем к конторе.
        Долго показывали, так как объектов оказалось на удивление много. Часа два с половиной бродили, осматривая, ощупывая и ведя непрерывный диалог со словоохотливым клерком. Кстати, он не стал скрывать и тех причин, по которым так много недвижимости было выставлено на продажу:
        - На правом берегу Журавы братья Зундер выстроили гигантскую сыродельню с маслобойней. При том, что они скупают молоко по чуть большей цене, отпускные цены сыра и масла у них капельку ниже, чем у остальных производителей. И они сумели связать треть всех магазинов Рушатрона долгосрочными договорами. Вот многие наши соседи, начав терять привычные прибыли, решили избавиться от хлопотных производств. Некоторые вообще прогорели, ещё какая-то часть пытается перейти на иные виды молочной продукции или вообще перепрофилируются.
        Всё, естественно, начальный капитализм во всей его красе. Укрупнение производства ведёт к удешевлению продукции и банкротству конкурентов. Зато потом, оставшись монополистом, можно поднимать цены смело, с лихвой окупая начальное снижение прибылей. Но нам подобное положение дел было на руку, да и со своей продукцией мы ни для кого не могли стать помехой. В любом случае сведения о братьях Зундер у меня засели в голове. Сделал отметку, что следовало выяснить о них всё возможное. Вдруг окажется, что они тоже выходцы из некоего иного, технически развитого мира?
        Не знаю, хорошо это или плохо, но подобный вариант откидывать не стоит. Одно дело жить среди поморян, другое - когда рядом имеются люди из иного мира. Тем более с Земли. Несмотря на то что там моя родина, как-то не особенно хотелось оказаться в окружении земляков. Да и мой планируемый бизнес тогда бы быстро накрылся медным тазом.
        К финалу третьего часа, когда мы все стали порядочно уставать, а мелькание зданий и складов попросту утомлять однообразием, мать не выдержала:
        - Борь, почему ты так долго выбираешь? Как по мне, то в любом из предложенных зданий можно начинать нужное нам производство.
        - Жильё меня смущает, - скривился я. - Как можно жить в таких условиях?
        Мы как раз осматривали двухэтажный домик, внутри которого царила натуральная разруха. Видимо, здесь никто не жил пару лет, и сюда повадились ходить малолетние вандалы или любители потянуть всё, что плохо лежит.
        - Ерунда, - заверял меня отец. - Где надо починим и как следует подмажем. Всё побелим, и через два месяца будет как новенькое.
        - Нет, папа. Твои золотые руки нужны будут с первого дня отладки нового производства, и распылять наши силы, а уж тем более твои технические таланты на банальный ремонт - непростительно.
        Павлу Сергеевичу ничего не оставалось, как согласно кивнуть на утверждения сына. Потому что создание вальцевых, а потом и распылительных сушилок для производства сухого молока ложится полностью на его плечи. Во вторую очередь он займётся наладкой мембранной технологии для производства сгущённого молока. И только потом, нарастив мощности и создав нужные машины, порадуем поморян шоколадом.
        - Поэтому ищем дом, в который можно въезжать сразу, взяв с собой только тапочки и нижнее бельё, - продолжал я, выглядывая из окон второго этажа во внутренний двор. - Ну и эстетическое удовольствие должно доставлять проживание в доме…
        Тут и дед Назар вмешался в обсуждения:
        - Вот бы нам такой дом, как в Лаповке! - с ностальгией вспомнил он свой родной деревенский дом. Пришлось его сразу осаживать:
        - Анахронизм! Хотя мне самому наш дом ещё долго сниться будет… Но он слишком маленький, а нам жильё нужно «на вырост».
        - Как вон та башня? - Фёдор ткнул рукой в сторону, где на берегу реки торчало чуть ли не самое высокое сооружение в округе, напоминающее мощный маяк в восемь этажей.
        - О! Правильно мыслишь, дружище! - похвалил я его и повернулся к клерку: - Вон то сооружение не продаётся?
        - Продаётся… - как-то сразу скис наш гид.
        - А чего так грустно-то? - удивился я. - Словно это твой дом родной, который от сердца отрывать придётся.
        - Причин много, - пустился тот в объяснения. - Самая главная - это цена, превышающая названный тобой лимит в два раза. И это с учётом того, что при первых продажах башня со всеми прилегающими постройками стоила сорок тысяч золотых. Но за пятнадцать лет упала в цене вдвое. Второй неприятный момент, там внутри давно нежилая зона, с тапочками туда не переселишься. И третий, который скрывать я не имею права, это давняя гибель всех прежних обитателей этой башни. Они умерли друг за дружкой в течение нескольких месяцев как раз пятнадцать лет назад. Явных ран и болезней у них не нашли, хотя следствие шло долго. Но как раз с той поры там и поселился страх. Именно Страх, с большой буквы. Какой-то странный, иррациональный, не поддающийся объяснению. Наследники жить там не захотели как раз по этой причине.
        - И что на это говорят Трёхщитные? - Странная история меня заинтриговала. - Уж они-то должны разбираться с любыми непонятными смертями и тайнами.
        - До сих пор разбираются, - презрительно фыркнул продавец недвижимости. - То один заглянет для осмотра, то сразу несколько по этажам побродят. Хотя нынешние хозяева уже давно перестали платить за работу по «очистке» здания, но разрешение носителям Щитов до сих пор дают регулярно.
        - Ну а мы можем сейчас глянуть? - уставился я на него в упор. - Или тебе страшно туда ходить?
        - Если для дела, то не страшно, - заверял мужик, стараясь при этом выглядеть в себе уверенным. - Вопрос только в цене: есть ли смысл смотреть то, что заведомо покупать не собираешься?
        - Пока не собираюсь, - выделил я первое слово. - Но если понравится… Веди! Ну и попутно расскажи всё, что знаешь по истории этой башни.
        Клерк вздохнул и пошёл впереди нас, громко вещая бесхитростную историю. Хотя для кого-то бесхитростная, а меня тотчас заинтриговали первые слова:
        - Кто её построил и когда - неизвестно. Но некоторые специалисты утверждают, что здание - ровесник Сияющего Кургана, крепости Панталла и прочих построек Рушатрона, которые стояли тут ещё до прихода поморян в этот мир…

«Ха! Не удивлюсь, если и тут значок перехода или несколько отыщется! - восклицал я мысленно. - И не факт, что данный визит мне опять не подстраивает Лобный камень. Или кто там за ним скрывается?.. Но если я замечу именно тот знак нового для меня мира, где живёт усатый вельможа, сразу разворачиваюсь и бегу из этой башни как чёрт от ладана. А вообще будет лучше, если я для осмотра внутрь только со Вторым пройдусь. В крайнем случае Блачи прихватим, пусть гуляет… Точно! Вся остальная компания - подворье, сараи и всё остальное осмотрит».
        Чем ближе мы подходили, тем больше башня казалась массивнее, мрачнее и загадочнее. Мать сразу занервничала:
        - Борис, зачем нам такая махина? Там и сотня человек легко разместится. А нас сколько? Мы там попросту заблудимся!
        Фёдор, как всегда, вздрагивал от обуявших его фантазий и романтических бредней:
        - Сто процентов, что там есть привидения! И домовые со всякими разными…
        - Остынь! - не разделял его оптимизма Иван. - Маги конкуренции не любят, давно бы домовых извели. Скорее тут что-то с опасными болезнями связано, раз люди вымирают. Или с радиацией проблемы.
        Только мой отец сразу реально взглянул на вещи:
        - Мрачная она потому, что окна и наличники надо белой краской освежить. Сразу другой коленкор будет.
        И дед Назар его поддержал:
        - Правильно, племяш, уют за пару дней наведём.
        То есть мужчины пока ничего не опасались, в отличие от единственной среди нас женщины. Но я всё равно никого из них внутрь не пустил, заставив заняться осмотром прилегающих к башне и окружающих двор построек. Да и посредник, когда я ему предложил отправиться с остальными, сразу задышал ровнее, выражая согласие:
        - Хорошо, осмотрись там сам. Ценного внутри ничего нет, и на ключ ничего не закрыто.
        Вот мы и пошли. Блачи держалась рядом, тщательно принюхиваясь к новым запахам, а Второй, получив от меня задание искать тайные ходы и всё, что может показаться странным, непонятным или таинственным, двинулся впереди меня. При этом он сильно петлял, то прощупывал внутренние стены справа, то смещался в стенку с левой стороны.
        А я, с некоторым содроганием всего тела, уже на втором шаге за порогом ощутил внутри себя неприятное, сосущее чувство страха. Частично оно напоминало те ощущения, когда в пятилетнем возрасте боишься проживающего под кроватью «бабая». Но во всём остальном взрослый человек улавливал нечто иное в окружающей атмосфере. Более кошмарное, что ли. Словно некто очень агрессивный, кровожадный наблюдал за тобой из всех щелей и готовился коварно напасть, а потом и съесть с потрохами. И никакая вуаль Светозарного от подобной напасти не защищала.
        Ещё и запашок присутствовал. Нельзя сказать, что трупный или совсем уж противный, но в любом случае неприятный и настораживающий. И вполне возможно, что «не от мира сего».
        Понятно, что никто в таком месте жить не станет. И я посочувствовал клерку, которому сюда приходилось входить по роду своей деятельности. Потому он так, бедный, и кривился. Да и родителям своим я бы не пожелал жить в такой обстановке. Ну а мне-то чего бояться? И не такое видывал… Так что решительно выдохнул да и двинулся на тщательную разведку.
        Ещё что бросилось в глаза: Блачи нервничала и двигалась так, словно ожидала опасности. Какие тайны башня нам готовит?
        Глава двадцать вторая
        Поиск странностей
        Конструктивные особенности башни начинались с неравномерности сторон. То есть вид сверху позволял рассмотреть этакую трапецию, тяготеющую к прямоугольнику. Основание трапеции изнутри метров шестнадцать, другая сторона (верх трапеции) - двенадцать, ну и боковые (малые стены) метров по десять. Если я и ошибался в размерах, прикидывая на глаз, то не более чем на полметра.
        Далее я удивился несуразности уходящих наверх ступеней. На том же Дне все строения имели винтовую лестницу в центре. Или чуть смещённую к одной из сторон. Здесь же лестница поднималась на этаж вдоль боковой стороны, затем коридор по малой стене трапеции, вновь ступени по боковой, и новый коридор по основанию фигуры. И так далее. Неудобно, и комнаты внутри получались то расходящиеся к дальним окнам, то сужающиеся. Диспропорция, которая смутила бы любого нормального строителя.
        Первый и последний этажи - единое помещение в виде холла. В полуподвальном этаже - кухня и кладовые. Ещё ниже три уровня подвалов, заваленных старой мебелью и прочей рухлядью. На жилых этажах по три, в одном и втором случае четыре комнаты и две соответственно. То есть в сумме двадцать одна комната. Можно жить целым колхозом, иначе говоря, огромной семьёй.
        Почему-то подспудно я ожидал увидеть некий колодец или углубление, который остался от лифта или который можно приспособить для самого простенького подъёмника. Увы, ничего такого не было, что давало основание предполагать:

«Верхние этажи особой популярностью не будут пользоваться. Не набегаешься каждый раз на восьмой этаж. А ведь ещё и верхняя площадка имеется, ограждённая парапетом высотой по грудь. Для чего, спрашивается, её можно приспособить? Шашлык жарить? Хм! Один раз устроишь там банкет, второй раз никто в гости не придёт. Проще во дворе пикник с угощением провести… А вот для чего башня в древности служила? Никак она на маяк не похожа… Другие функции для подобного строения тоже в голову не приходят. Разве что отец подскажет… Только какой в этом смысл, если жить мы тут не будем…»
        Это я уже решил, находясь на той самой верхней площадке и рассматривая открывшуюся панораму. Вид был чудесный. Чуть ли не весь Рушатрон на другом берегу Журавы великолепно смотрелся под лучами склоняющегося к востоку Светила. А уж полигон вокруг, так называемый индустриальный, просматривался как на ладони. И я, кажется, догадался, для чего эту башню построили:

«Обычная, сторожевая. Опорный пункт на этом берегу. Только вот чей пункт? Строителей Рушатрона или их противников? Без разницы. Всё равно здесь ничего таинственного не оказалось…»
        Сколько я ни присматривался - ни единого значка или контрфорса. Думал, они наверху будут, а тоже нет. Да и Второй, сколько в стенках ни высматривал, ничего, кроме многочисленных вентиляционных ходов, не отыскал. Естественно, некая тайна тут существует, иначе откуда берётся тот самый Страх? Да и некий проход сюда из иных миров может существовать. Вспомнить хотя бы виллу Казимира под Черкассами: значка там нет, а из двух разных миров я именно туда выходил. В одну и ту же точку. Нет ли и здесь чего-то подобного?
        Задумавшись, я с некоторым раздражением попытался унять расшалившихся возле меня овчарку и серпанса:
        - Ша! Чего творите? Тоже мне, нашли место…
        И замер, пытаясь уловить ускользающую мысль. С чего это вдруг собака, до того странно напряжённая и не отходившая от меня ни на шаг, так расслабилась? Да и Второй словно забыл о данном ему задании. Неужели всё проверил? Мало того, прислушавшись к себе, понял, что неприятные ощущения пропали. Только лёгкий след какого-то дискомфорта оставался. То есть получалось, что инстинктивно, подспудно улавливаемый источник опасности находится не на всём пространстве башни, а в конкретном, строго определённом месте.
        Если взять за основу поисков именно этот момент, то при желании и настойчивости можно отыскать некий, назовём его «концентратор» отрицательных эмоций. А уже потом, рассмотрев и прикинув, решать, что делать дальше. Потому что никак не поверю, что бывавшие здесь сотни раз Трёхщитные не додумались до моих выводов и не попробовали при поиске воспользоваться именно эмоциональной чувствительностью.
        Другой вопрос, что это мне не принесёт каких-то дивидендов, жить тут уже расхотелось. Но спортивный интерес появился, да и всё равно вниз спускаться придётся, вот по пути и гляну. Но вначале проинструктировал не только Второго, поставив ему конкретную задачу, но и Блачи постарался настроить должным образом. Собака-то уже не раз доказала, что умом почти как человек обладает. А чувствительность у неё десятикратно выше. Только надо человеку донести правильно свою мысль. Вот я и начал:
        - Понимаешь, Блачи, нам надо найти здесь затаившегося врага…
        Минуты три объяснял, кривлялся и показывал всем телом, что надо сделать. Животное смотрело на меня умными глазами, смотрело, а потом коротко, почти не слышно, тявкнуло.
        - О! Получается, ты меня поняла? - опять тот же звук. Да ещё и с сарказмом, словно уже мне говорили: «Я-то тебя поняла! А вот ты чего тупишь?»
        - Ладно, тогда пошли. Ищи, ищи, Блачи!
        Что поразило впоследствии, именно собака отыскала источник опасности. Серпанс тоже старался, меняя свои настройки и параметры поиска. Двигаясь опять впереди нас, администратор уже отправился на лестницу, ведущую на первый этаж, когда овчарка подала мне первый знак: припала на передние лапы и глухо зарычала в сторону дверного проёма средней комнаты. Осторожно вошли туда с ней вдвоём, но теперь я с умного животного вообще глаз не спускал. А она чуть приблизилась к старинному, тяжеленному комоду и опять рыкнула. Затем отошла назад к двери, уселась на пол и требовательно глянула на меня. Мол, чего стоишь? Действуй! По всему получалось, что нечто, под общим наименованием «Страх», таилось внутри архаичной мебели.
        Следующие десять минут я и серпанс, образно говоря, потели, пытаясь понять, что, как и почему таится в наборе деревяшек. Но что только не делали, никакого результата. Искали живое существо - не оказалось ни червячка, ни личинки. Думали какой-нибудь предмет завалялся - ящики пустые, словно пылесосом почищенные. Пришла мысль, что вся беда в опасной, неприемлемой для человека древесине, и вынули из комода всё, что удавалось вынуть. Но на образовавшуюся кучу Блачи никак не реагировала, продолжая рычать именно на комод. А ведь древесина одна и та же!
        В конце концов я догадался попросту отодвинуть комод с помощью серпанса в сторону, а потом и придвинуть его к противоположной стене комнаты. Ноль эмоций на него, собачка продолжала всеми возможными для неё средствами указывать на пространство, где раньше стояла загадочная мебель.
        - Ага! Значит, наш враг остался на месте? - получив утвердительное «Гав!», пожаловался Второму: - У меня уже башка не варит! Тут ведь ничего нет! Получается одно из двух: либо опасность таится в стене или в полу, либо…
        Про возможный выход именно сюда портала из иного мира я уже давно вспомнил. Только как его «увидеть»? Как «пощупать»? Как заставить «срабатывать»? Или как уговорить стать прозрачным, хоть на пару мгновений, да рассмотреть ту сторону?
        Вначале мы, естественно, просмотрели каменную кладку и напольные плиты. Ничего. А может, и не по нашим силам просмотр оказался. Затем я попытался смоделировать ситуацию выхода «оттуда» - «сюда». Ведь полный абсурд шагать в иной мир, в то место, где стоит громадный комод. Не знаю, что в таком случае произойдёт, но догадываюсь, что ничего хорошего. Значит, некто шагает сразу на пустое место. Да ещё так, чтобы у него за спиной осталось небольшое пространство. Таким образом, я постарался чётко определить для себя непосредственное «зеркало портала». И уже на него бросил все свои силы, неполные знания и несовершенные умения. Уж как я изгалялся и что я только не делал, можно книгу написать. Будь здесь рядом Леонид Найдёнов, он бы шикарный цирковой номер сделал по следам моих ужимок и телодвижений. Зато результат, которого я всё-таки добился, меня невероятно поразил и озадачил. Да что там говорить, вначале я ему не поверил. И только троекратная проверка предварительных выводов Вторым, перенастроенным на определённый поиск, позволила мне с уверенностью подвести итоги:
        - Еловая жизнь! Получается, что с той стороны идёт постоянная утечка к нам ядовитой атмосферы, смешанной с трупным запахом! Ты слышишь, Блачи? Из другого мира сюда ведёт неплотно прикрытый портал, из которого проходит ядовитый воздух. После чего ядовитый газ по вентиляции и через открытые двери расходится по всей башне. Теперь понятно, почему тут никто долго не смог прожить. Месяц протянуть ещё получится в этом аду, но не больше.
        Собака глянула на меня вопросительно, вильнула хвостом и попятилась к двери.
        - Ну да, конечно, уходим. Пусть только Второй закончит проводить замеры и высчитает окончательные возможности защиты… Если они в принципе имеются.
        Тут с улицы послышались крики моих родственников, которые окончили осмотр и теперь интересовались, где я застрял и не нужна ли мне помощь. Высунувшись из окна, успокоил их, пообещав вскоре выйти. А чтобы даром время не терять, поинтересовался у отца:
        - Что там с хозпостройками? Подходят они нам?
        - Идеально! Здесь можно всё что угодно организовать. А по большому счёту, можно и жить в переоборудованном для этого сарае. Мало того, от реки подходит небольшой канал и есть свой пирс. То есть прямой выход на водные коммуникации.
        Понимая, что ядовитый газ, скопившись в больших объёмах, может куда угодно сноситься лёгким ветерком, я цокнул зубом, не скрывая досады:
        - Нет, здесь слишком опасно жить, даже в сарае. И владелец вряд ли захочет продать это поместье только за те самые десять тысяч золотых, в которые и оцениваются сами хозпостройки.
        - И такой вариант рассматривался, - признался посредник с унынием. - Но в таком случае владелец беснуется и кричит, что ему дешевле будет снести башню, а на её месте построить нормальный жилой дом, да и жить здесь потом припеваючи.
        - Хм! - не удержался я от сарказма. - Не получится у него! Здесь не башня виновата, а само место…
        Сказал и пожалел. Потому что глаза у продавца недвижимостью распахнулись от максимального уважения и восторга:
        - Ты первый, кто говорит хоть что-то конкретное!
        - Говорить можно что угодно, а вот придумать, как от напасти избавиться, - вот где проблема… Да и сам снос этой башни вызовет такие расходы, что никакое последующее строительство не окупится.
        Тут мне в ладонь ткнулся чип серпанса, и я выслушал окончательный доклад:

«Излишнее давление с другой стороны портала прерывистое и не превышает полторы десятых от здешнего. Для закупорки ядовитой атмосферы достаточно будет возвести вокруг «зеркала портала» герметичный плоский ящик из нержавеющей стали. Можно из стекла или из любого иного, не поддающегося коррозии и химическому воздействию материала. Второй вариант: произвести полную герметизацию всей комнаты. Но примерная стоимость этого будет в семнадцать раз дороже первого варианта».
        Ха! Подумаешь, дороже! Надо будет, я всю эту комнату каучуком залью, лишь бы малейшего риска для здоровья не осталось. Другой вопрос, что у меня сразу всплыли в голове слова одной известной песни: «Где деньги, Зин?» Иначе говоря, теперь следовало много думать и отчаянно торговаться. И было за что! Потому как подобное поместье, по уже усвоенным понятиям, в самом деле могло стоить сорок тысяч золотых. Если не больше! Купить его за двадцать - уже великое счастье. Но у меня всего-то было пятнадцать, по примерным подсчётам. И что, все угрохать в покупку? А за какие шиши потом покупать, модернизировать и создавать нужное нам оборудование?
        Вот я и вышел во двор с самым грустным и печальным видом. Ещё и руками развёл, словно ничем не могу порадовать всех собравшихся. Мать поджала губы и промолчала. Отец с досадой махнул рукой, ребята тоже пригорюнились. Одна Блачи, вырвавшись на свежий, неотравленный воздух, носилась по всему двору ликующая и довольная.
        Постаравшийся считать информацию по лицам посредник тоже впал в уныние:
        - Что, ничего-ничего нельзя сделать? - Кажется, ему самому до чёртиков надоело водить сюда клиентов. - Всё-таки башня - лучшая на всём побережье Журавы.
        - Честно говоря, я бы попытался попробовать, - стал я с ним вести откровенную беседу. - Но как? Очищать от скверны чужое здание - мне и даром не упало. Самому заплатить всю цену, а если не получится у меня в итоге ничего. Ну и самое главное: у меня всего-то пятнадцать тысяч золотых. Сбей я цену до такого минимума - всё равно не могу себе позволить покупку, оставаясь после этого совершенно без денег. Потому как для реализации своих задумок с новой молочной продукцией мне как раз и надо пять тысяч.
        - У-у-у!.. - озадаченно почесал затылок продавец-посредник. - Как оно всё сложно-то… Но ты-то сам уверен, что твоя новая продукция даст вскоре ощутимую прибыль? И за сколько?
        - Уверен! Несколько лутеней, и мы заработаем недостающие нам пять тысяч. Опять-таки с условием, что окончательная цена покупки составит пятнадцать тысяч.
        - Хм! Ну раз так… - Он сильно задумался, но после этого дал невероятно ценные подсказки и советы: - Покупай это всё с рассроченным платежом. И процент получается терпимый, если недоплату на год растянуть.
        - Как это? Разъясни, будь добр. Я вообще-то чужестранец, из Заозёрья, так что ещё не до конца ориентируюсь во всех нюансах купли-продажи.
        - Это я сразу понял, - заулыбался мужик. - Уж слишком дивно вы меж собой баете. Ну и разъяснить постараюсь с толком и с расстановкой…
        После чего приступил к изложению нужного нам материала. Начал с того, что уговорить владельца сбросить целых двадцать пять процентов от цены - трудно, но… возможно. Особенно если правильно составить документ купли-продажи с рассроченными платежами. А именно: первый взнос не менее пяти тысяч. Остальные десять - в течение года, по тысяче в конце каждого лутня. Да плюс проценты - по двести золотых ежемесячно. В общей сумме, при таком раскладе, владелец получит на руки семнадцать тысяч. Пусть и не сразу, зато с гарантией.
        Вилка заключалась в том, что в случае неуплаты хотя бы последнего взноса, недвижимость отбиралась у нового владельца и возвращалась старому. Иных законов не существовало. Суд в империи Моррейди строг и неподкупен.
        Вот и следовало срочно решать извечный вопрос «что делать?». Рискнуть? Тем более что дело верное, мы уже через месяц начнём давать такую продукцию, что к нам очередь выстроится до Сияющего Кургана. Но я ведь хорошо знаю, что такое ипотека в России и сколько людей от неё пострадало, причём уверенных в «завтрашнем» дне. Не лучше ли купить что-нибудь поскромнее, зато жить на «свои», никому ничего не оставаясь должным? Тем более что под угрозой спокойное существование именно моих родителей и деда Назара. Им в наёмники путь заказан, а трудоустроиться сразу и хорошо, чтобы потом батрачить на кого-то долгие годы, - неуместно и весьма проблематично.
        Мало того, если у нас отлично наладится производство и мы начнём грести версы лопатой, то в любом случае позже эту башню выкупим. Пятнадцать лет она стояла нежилая и ещё год-два простоит.
        Решая, как поступить, я прислушался к интуиции. Она молчала. Зато вдруг зашевелилась лень:

«И через год придётся все устройства снимать и перевозить в другое место? И всё начинать сначала? У-у-у-у! Лучше немедля рискнуть и работать в удобном месте. Недаром отец заявляет, что здесь - лучше всего».
        Как ни странно, но именно лень меня уговорила. Конечно, я ещё собирался посоветоваться со своими родственниками и попавшими в нашу компанию ребятами. Сделаю это обязательно, когда вернёмся в пейчеру и всё спокойно обсудим. Денег-то я сегодня никому не даю. Только завтра посредник постарается свести меня с владельцами данной недвижимости. Да и не факт, что те согласятся взять семнадцать тысяч вместо двадцати, да с рассрочкой на год. Но в любом случае инициировать весь процесс следует немедленно.
        Что я и сделал:
        - Отличная идея! Спасибо за мудрый совет. Так и сделаем. Чем быстрее мы встретимся с владельцем, тем лучше для нас всех.
        Тут же дал наш адрес проживания, договорились о связи через посыльных да и поспешили к ближайшей общественной пристани. Светоч давно скрылся за горизонтом и на небе появились крупные, многочисленные звёзды. Любуясь ими, когда мы плыли обратно к главному порту, Фёдор не удержался вслух от восторга:
        - Ух, как звёзды светят! Ярче, чем любая Луна.
        - А что такое Луна, - тут же отозвался один из гребцов. Пришлось отмазывать иномирца-земляка, одновременно пиная его локтём под ребро:
        - Так в наших диких краях называют самые большие люмены или газовые фонари.
        - А-а-а… - в этом звуке уже сквозило презрение к «понаехавшим». Зато разговор оборвался, так толком и не начавшись.
        Глава двадцать третья
        Художник за работой
        Добрались мы к нашему месту поселения довольно поздно. Улицы почти вымерли. Глобальная необходимость перед постоянной угрозой с неба. В последнее время кречи не залетали до Рушатрона, да и взрослого человека унести им было не под силу. Но каверзы и подлости могли всегда устроить. Тот же камень, сброшенный на голову запоздавшему прохожему, а то и горшок с углями - никому не понравится. А таскать у себя над головой щит на палке - сомнительное удовольствие. Вот потому горожане традиционно с наступлением темноты запирались по домам, и поздние гуляки передвигались на свой страх и риск. Вот потому именно в ночи бдели выставленные на крышах, башнях, крепостных стенах и в общественных местах лучшие лучники, умеющие попасть в тень, мелькнувшую на фоне звёздного неба.
        Об этом я информировал своих спутников на ходу, считая, что лишних знаний не бывает. Когда выходили из проулка на проспект с южными пейчерами, я чуть не столкнулся с высоким, нескладным типом. Тот шел, словно перед собой никого не видел, обвешанный двумя мешками, рулонами холста, громадной папкой с листами бумаги, двумя ящиками с красками на ремнях и торчащим у него за спиной мольбертом. Он на меня не глянул и даже не извинился, но я-то его сразу узнал:
        - Феофан! Дружище! Так ты стал художником?! Ой, как здорово! Значит, всё-таки обряд гипны и тебе помог? - Парень пялился на меня, явно не узнавая, да и я бы удивился, если бы было иначе. Может, и не стоило приставать к человеку, находящемуся в глубоком раздумье, но я слишком обрадовался случайной встрече, тем более что хорошо помнилось, как искренне и по-дружески мы друг к другу относились. Поэтому добавил несколько новых вопросов: - Тебе дали сегодня увольнительную с корабля? Или ты вообще перешёл на иное поприще своей деятельности?
        - А-а, ты меня знаешь по «Перуну»… - не то спросил, не то утверждал парень. - Жаль, что я тебя не узнаю… - После чего с унылым равнодушием вывалил на меня полную пессимизма информацию: - Увы, с флагмана меня выгнали, а художником я так и не успел стать. И дома у меня в Рушатроне нет. Вот потому спешу в ночлежку, чтобы переночевать.
        - Эко тебя угораздило? - даже растерялся я. - Кто посмел выгнать? И за что?
        - Капитан причину не называл. Ему просто высшее командование «посоветовало» это сделать. Старпом возражал сильно, но и ему роток заткнули. Больше никто из офицеров не заступился.
        Что-то мне его речь крайне не понравилась. Да и сердечко вдруг кольнуло необъяснимое чувство вины. Послушал, что шепнула интуиция, и решил открыться парню:
        - Феофан, ты меня не узнаёшь, потому что я вырос ещё больше, а недавно чуть не сгорел под страшным колдовством. Вот меня и трудно опознать… Но я тебе скажу, что нас связывает: я тебе давал версы, чтобы ты прошёл обряд гипны в Сияющем Кургане.
        Тот с минуту пялился на меня, что-то сопоставляя в своей памяти, прикидывая и добавляя отсутствующие приметы. Всё-таки у него есть дар художника, а после гипны - ещё и отличная память. Так что, в конце концов, он меня опознал. И заорал с восторгом так, что в ближайшие окна стали выглядывать люди:
        - Не может быть! Борей! Ты ли это?! Как же я рад тебя видеть и осознавать, что ты жив и здоров! Почти… Ты куда пропадал?! Тебя тут кто только не искал!.. Префекты какие-то. Наши хранители Кургана. Посланники из царства Трилистье. Ещё типы из имперской службы безопасности… Даже из той тайной службы люди, которую лично императрица Ваташа возглавляет. Всё у меня выпытывали, можешь ли ты быть плохим человеком. Но я после таких вопросов больше с ними не разговаривал. А двоих особо наглых даже вытолкал из своей каюты…
        - Правильно сделал. И спасибо за честность и стойкость духа! - поблагодарил я его, прекрасно представляя, что пришлось выдержать молодому юнге ради неписаных законов зародившейся между нами дружбы. Скорее всего именно после его конфронтации с людьми имперской охранки и поступил приказ капитану выгнать юнгу как неблагонадёжного, не желающего сотрудничать с чиновниками человеком.
        И получается, что именно по моей вине парня вышвырнули с флота до того, как он успел реализовать себя хоть как-то в живописи. Естественно, что как только я это сообразил, ни о каком прощании или кратком расставании с парнем не могло быть и речи. Я ловко освободил его от ящиков, передавая их своим землякам, сам подхватил в левую руку тяжеленный мольберт, а правой ухватил бывшего юнгу под локоть:
        - Всё, без разговоров! Сегодня ужинаешь со мной!
        - Э-э-э… так я…
        - Жены у тебя нет, дети по углам не плачут, да и угол в ночлежке - это не лепота! - надавил я на него всем своим возможным авторитетом, только что полученным знанием и силами простенького гипноза. - А пока идём к пейчере, познакомься со всеми. Моя мама - Наталья. Отец - Павел. Дед - Назар. И воины нашего семейного клана - Иван и Фёдор. У меня сейчас другое имя, и ты прекрасно понимаешь, почему. Поэтому на людях зови меня Чингачгук из рода Атлантов. Можно просто и короче: Чи. Договорились? Вот и отлично! Тем более что мы уже пришли… Эй, хозяин! Найдётся ещё одна комната для моего лучшего друга? Вот и отлично! И мы сейчас хотим вкусно и плотно поужинать всей компанией.
        - Ну так проходите в столовую, - распорядился хозяин, - сейчас ночная кухарка всё что нужно подаст… Только вы долго не засиживайтесь да на вино не налегайте…
        - Сегодня не пьём! Разгрузочный день! - порадовал я его, уже вовсю подталкивая Феофана в сторону столовой. Когда уселись, я стал говорить тише: - А сейчас я вам расскажу, как мы с этим отличным парнем познакомились…
        Ужин прошёл замечательно и уже через полтора часа, побывав в банном отделении пейчеры, мы все завалились спать без задних ног. И главное, о чём я строго предупредил всех перед отбоем, это запрет отдаляться от меня с завтрашнего утра на дистанцию более чем пятнадцать метров.
        - Иначе… - добавил многозначительно. - Нам несдобровать.
        Поэтому с утра мы все даже в туалет ходили этакой общей группой «а-ля руссо туристо, облико морале».
        Завтрак мы растягивали, как могли, пытаясь либо дождаться посыльного, либо толком придумать, куда с самого утра податься. Ибо и к Емляну со своими советскими монетами было рановато выдвигаться. Ну разве что Феофан всё порывался меня поблагодарить за сытный ночлег и больше нам не навязываться. Пришлось пригрозить, что обижусь и больше с ним дружить не буду. Парень смирился, зато тут же предложил как-то отработать потраченные на него версы:
        - Давай я портрет твоей матери нарисую? Она у тебя такая красавица.
        Честно говоря, я очень пожалел, что сам до такой очевидной вещи не додумался. С моими-то нынешними талантами я наверняка нарисую весьма качественно и достоверно хоть портреты, хоть пейзажи, хоть натюрморты на фоне толп народа. Единственное оправдание моей безынициативности - это непомерная занятость. Куда уж тут рисовать, если выспаться толком некогда.
        Но на вопрос приятеля пришлось отвечать незамедлительно, пока он не обиделся:
        - Конечно, можно! И даже нужно, потому что я тебе даю официальный заказ на рисование такого портрета. Рисуй прямо здесь, только вначале сбегай за своими ящиками… А то нам сегодня как бы разлучаться нельзя.
        Феофан глянул на меня тревожно, но пока расспрашивать о таком условии не стал. Только объяснил:
        - Зачем здесь? Тут темно. Идём на проспект перед пейчерами, на той стороне, там как раз художники-портретисты собираются, ждут желающих заказать свой портрет.
        Да нам-то какая разница, где посыльного дожидаться? Лишь бы вместе. Так что дождались нашего художника со всем необходимым да и вышли на прогулку. Хозяина пейчеры, знамо дело, предупредили, где нас искать в случае доставки сообщений. Он нам по такому случаю ещё и стулья удобные из лозы выделил.
        А идти надо было всего пару шагов. Место напоминало собой этакий низенький лабиринт из камня. Заборчики, тумбы, лавки, некие валуны и десяток деревьев между ними напоминали сквер с зоной отдыха. Всадникам и каретам приходилось объезжать этот островок нерушимости и покоя, спешащим пешеходам там тоже проскакивать было неудобно. Так что это место, как и ему подобные по всему периметру вокруг Сияющего Кургана, во все времена занимали художники, скульпторы, гончары и подельщики игрушек. Из последовавшего объяснения стало понятно, что только для портретистов имелось целых три таких островка, хотя совсем чёткого разделения на кланы не существовало. Сюда, к примеру, мог и пейзажист усесться, только вряд ли ему кто-то заказ даст на картину. Потому что горожане и гости прекрасно знали, где и что им надо заказывать, и сразу шли к выбранным заранее художникам.
        Мы пришли раньше основного контингента местных живописцев. Только несколько самых ранних пташек уже занимали лучшие места и расставляли мольберты. Ну и нам повезло выбрать один из самых оптимальных ракурсов, где за спиной позирующего человека возвышался массивный купол Кургана.
        Феофан, как только оказался в знакомой ему стихии, моментально обустроил рабочее место, усадил куда надо Наталью Ивановну, ну а мы уже расселись сообразно собственным пожеланиям. Главное, чтобы в пределах обозначенной зоны вокруг меня, за которой я строго обязал следить Ивана и Фёдора. Ну а сам приготовился любоваться тем, как творят и работают другие. Уж очень интересно, как мой приятель научился рисовать и насколько его умения изменились после прохода обряда гипны.
        Честно говоря, уже на пятой минуте наблюдения за его творчеством я несколько разочаровался. Нельзя сказать, что акварель - такой простой и непритязательный стиль рисования. Сложностей и тонкостей там хватает. Но в любом случае парень действовал скованно, с сомнениями, терял скорость прохода и слишком долго размышлял над выбором цветовой гаммы. Всё это в сумме лишало акварель лёгкости, изящности, необходимой таинственности. Хотя и нельзя было сказать, что художник напортачил. Скорее он даже выделялся среди ему подобных в лучшую сторону. Потому что постепенно за его спиной столпились около пятнадцати зевак, а двое из них даже заняли очередь, чтобы позировать для собственных портретов.
        Но всё равно, глядя на его работу, внутреннее недовольство у меня нарастало и нарастало. Подспудно я осознавал, что мне тоже хочется попробовать, но дальше этого осознания не шло. Пока я не увидел, точнее говоря, не присмотрелся, к самому Феофану. Какой восторг лучился в его глазах! Какая отрешённость от всего мира! Какое истовое увлечение процессом творчества просматривалось во всех его скупых движениях и во всей фигуре! Меня словно током ударило, а по спине побежали мурашки. Вот оно! Вот оно вдохновение, которое просто необходимо зафиксировать! Причём зафиксировать немедленно, прямо сейчас!
        Так что я стал действовать скорее на автопилоте, чем осознанно. Потому что сознание всё ещё продолжало фиксировать и запоминать увиденное. Отобрал второй ящик, чего Феофан и не заметил. Потом выбрал подходящий лист бумаги. Особая рамка-стиратор тоже отыскалась. Так что вскоре лист был натянут, закреплён в стиратор и установлен на реквизированный у Фёдора стул. Неудобно, конечно, но мне это показалось несущественным. Затем обильно смочил бумагу водой и приступил к работе.
        Похоже, тут техника «акварель по-сырому» не была известна или вообще не употреблялась. Потому что ко мне сразу потянулись заинтересованные лица. В первую очередь - коллеги по живописи. Именно от них послышались первые смешки, нелицеприятные комментарии о моих действиях. Кто-то даже пошутил:
        - Вот это намочил! Можно было сразу в лужу окунуть и там рисовать!..
        - Или дождя дождаться и под ним рисовать! - в тон ему добавил ещё кто-то.
        Но это мне нисколько не мешало работать. Действуя губкой, разными кистями и чуть ли не всей палитрой, я пытался перенести на бумагу вдохновенно работающего Феофана. Причем не точно скопировать, что при подобной технике абсурдно изначально, а именно полёт тела, уловить движение рук, показать глубину отрешённости и одержимости художника, а под размытыми полутонами скрыть несколько тайн, недосказанностей и намёков. А так как я творил вдвое быстрее, да и техника иначе не позволяла, то работы мы закончили одновременно.
        Только тогда я позволил себе откинуться с усталостью на спинку стула и несколько осмотреться по сторонам. Что меня сразу напрягло и даже испугало, так это огромная толпа у меня за спиной. Что хуже всего - толпа молчащая, застывшая, как наклонившаяся в опасном равновесии плотина, готовая вот-вот рухнуть.

«Неужели им не понравилось?! И меня сейчас затопчут?! - мелькнули панические мысли. Ведь до сих пор толком не знаю ни местных традиций, ни местных порядков, хотя сам вроде считаюсь формальным поклонником бога-кентавра Китовраса, покровителя живописцев. - Но вдруг здесь подобное творение считается святотатством? Хм! Чего я сразу не спросил-то?.. Вечно я куда-то влипну, и всегда как-то неправильно привлекаю к себе внимание!..»
        В том же молчании прошло пару минут, во время которых довольный собой Феофан показывал моей матери созданный с её подобия портрет. Она постояла, полюбовалась, искренне поблагодарила, но всё время продолжала коситься в мою сторону и в толпу за моей спиной. И когда бывший юнга немного успокоился, указала ему ладошкой на меня:
        - Наш… э-э… Чингачгук, - при этом еле сдержала неуместный смешок. - Тоже что-то нарисовал. Давай посмотрим?
        По волнению народа и гулу у себя за спиной я понял, что все ждут именно этого момента: как сам запечатлённый в акварели художник оценит получившееся произведение. Это им было интересно, а на меня вдруг накатила полная апатия к происходящему. Так что начавшиеся восторги со стороны Феофана, а потом и его искренние объятия, поздравления за создание шедевра меня почти не тронули. Видимо, начался откат магического толка. Обряд гипны и прочие наложенные на меня силы позволили сотворить нечто эпохальное, но так как гениальность в живописи мне не была присуща от рождения, для творения использовались все ресурсы организма и перенапрягшегося мозга. Вот меня и отключило частично от действительности.
        Хорошо, что родители рассмотрели моё состояние, а Иван вообще стал действовать грубо и бесцеремонно: растолкал напиравших на меня любителей живописи, преклоняющихся перед моим талантом заказчиков и воспылавших ко мне восторженной любовью коллег. Окружив меня живым кольцом, дали время прийти в себя и уже более адекватно воспринимать окружающую действительность.
        Хотя некоторые гонорары, которые мне предлагали за работу, уже превышали планку в двести золотых. Обнадёживающаяся тенденция: если мне вдруг срочно понадобятся деньги, только и стоит выйти на этот пятачок и денёк интенсивно поработать. Штука золотом наверняка зазвенит в кошельке.
        Глава двадцать четвёртая
        Имя ей - ехидна
        Но ни просветление сознания, ни оптимистические планы, ни участие близких не сумели оградить меня от очередной напасти. Я уже было собрался встать, как на мои плечи опустилось нечто упруго-приятное, изумительно пахнущее, а глаза оказались прикрыты нежными женскими ладошками. Игра «Угадай - кто?» называется. Во всех мирах подобное развлечение проводится одинаково и порой служит не просто забавой, а выяснением искренности чувств между близкими людьми. А чаще всего - между желанными друг другу. И уж не знаю почему, но моё лихорадочно забившееся сердце вдруг представило себе только единственную из знакомых мне женщин, а дрогнувшие губы воскликнули непроизвольно от разума:
        - Мария?! Это ты?! - наверное, подспудно я давно мечтал именно о такой встрече. И насколько же меня разочаровал ответ смутно знакомым женским голосом:
        - Нет, милый! Ты не посмеешь больше, став моим мужем, думать о посторонних девицах. И с этой минуты я от тебя ни на шаг не отойду!
        Я ошибся в опознании, что вызвало жуткое расстройство и недовольство. Мне почему-то показалось, что за спиной у меня стоит Шаайла. Логика мне шептала:

«Не может она так быстро вырваться со Дна, потом отыскать свой волшебный камень-артефакт и добраться с ним до своего монастыря вашшун на восточную окраину Леснавского царства. Да и к Рушатрону она не сразу бы подалась, а только после создания масштабного проклятия для кречей. Но даже если бы ринулась сюда незамедлительно, всё равно не успела бы. Значит, это…»
        Чьи-то губы коснулись моего уха и зашептали:
        - А твоё вчерашнее поведение - это крайняя подлость! Бросить беззащитную девушку в каком-то глухом переулке - верх цинизма и людоедского отношения к ближним. За такое деяние у нас в Гайшерских горах сажают на кол. Это если бесстыдство совершено с простолюдинкой. Ну а если с принцессой… Такого кощунства я в истории не припомню.
        Вот невезенье-то! Только сумасшедшей Эммы из рода Гентлиц мне не хватало для полного счастья! И я сообразил выдавить из себя бесполезный вопрос:
        - Как ты меня нашла?
        - Глупый красноголовый! Это же так просто. Твоим словам о проживании в ином месте я сразу не поверила. Зато прекрасно рассмотрела сбрую на арендованной лошадке, а там ясно указывался адрес твоего постоя.
        Да уж, слона-то я и не заметил…
        - Но раз я вчера от тебя избавился, почему ты сегодня надеешься настоять на своём? - Я уже собрался с силами и намеревался вскочить резко на ноги. Да и настроение круто смещалось за черту «крайне сердитое, агрессивное».
        Мой тон в первую очередь не понравился Ивану, который попытался деликатно, но с жутким для местных акцентом отстранить девицу в сторонку:
        - Красавица, вы бы отошли чуток…
        - Я тебе не красавица, мужик! - перешла принцесса на неприятный ультразвук в виде визга. - И не смей ко мне прикасаться, когда я разговариваю со своим супругом! Иначе сдам тебя сейчас страже! Вон они, специально по твою душу прибыли! - После чего вновь наклонилась ко мне и зло зашептала: - Вижу, что ты родственниками решил прикрыться? Так я вас сейчас всех в тюрьму спроважу за содеянное преступление: кражу моих драгоценностей. Они вчера на мне были, это все видели, когда ты меня к себе на лошадь посадил. Потом меня обокраденную и без сознания нашли в злачном месте. Поэтому только вякни что-то против меня в ближайшие двое суток, и я тебя сгною в тюрьме со всеми твоими соратниками!
        Вот это я влип! Хотя раньше и представить себе не мог наличие в Моррейди подобных снобов, подлецов, лгунов и откровенных преступников. Оказывается, сильно ошибался: они даже среди красивых женщин встречаются. Мало мне от Лобного камня предупреждения о трёх сутках повышенной боеготовности, так ещё и эта коза пытается меня шантажировать. И ведь ничего толком не сделаешь! Сейчас только трений с представителями закона не хватает. Разобраться-то с наветом можно, но сам факт начавшегося следствия, а потом и возможное отсоединение от меня землян немедленно заставляет соглашаться со всеми, пусть даже абсурдными требованиями.
        Да и что в том, откровенно говоря, сложного? Ну побудет девица со шпагой рядом, ну поприсутствует во время трапез в столовой да переночует в снятом для себя номере. От меня что, убудет?
        Придя к таким выводам, я ласково похлопал по ладошке, всё ещё готовой мне выцарапать глаза:
        - Ладно, Эмма, присаживайся с нами. Вань, дай, пожалуйста, даме свой стул.
        Иван это проделал в крайнем недоумении:
        - Она что, и в самом деле твоя жена? - Как наиболее опытный в сфере безопасности, он прекрасно видел, что дело нечисто.
        Зато Фёдор и Феофан (надо же, как у них имена совпали!) стали вести себя как два глупых, молодых павиана. Рассыпались в дешёвых комплиментах, полезли целовать ручки и явно лишились последних остатков разума от лицезрения такой красоты и от притворной улыбки в их сторону. Да и я, когда взглянул на прибывшую аферистку, поразился её изменившемуся внешнему виду. Куда девалась простая, но удобная форма наёмника. Теперь Эмма щеголяла шикарным платьем, туфлями на высокой платформе, изумительной причёской, мастерски нанесённым макияжем и несколькими драгоценными украшениями в виде диадемы, браслетов и брошки. Прямо натуральная принцесса. Ещё и парочка мордоворотов в рыцарском облачении рядом топчутся, а чуть в отдалении - и в самом деле десяток столичных стражников стоят, какого-то условного знака ждут.
        Так что я начал отвечать вначале Ивану:
        - Формально и чисто теоретически Эмма будет считаться моей суженой ещё в течение двух суток. Потом мы с ней разойдёмся. Навсегда. Кстати. - Я нагнулся к принцессе: - Срок-то почему увеличился? Больше как половину суток уже можно минусовать. А у тебя изначальная заявка, наоборот, вдвое выросла.
        - Сам виноват. Не надо было нам вчера так вульгарно расставаться. И уже после сегодняшнего обеда мы бы расстались с тобой навечно. Да и мне таскаться за тобой не в удовольствие. Просто условие такое: с момента дачи слова - сутки. После них - двое суток. Если и сейчас сбежишь, придётся возле тебя четверо суток в тюремной камере находиться.
        - М-да! Жёсткие у вас законы, - покрутил я головой озадаченно. - Как только дети появляются после такого насилия?
        Интересно, что Эмма на это ответит?
        Глава двадцать пятая
        Обретшие дом
        Ответа я так и не дождался, потому что нас побеспокоили (если так можно выразиться, находясь в окружающей толпе, рвущейся рассмотреть картину) двое мужчин. Они протолкались к нам с трудом, тоже полюбовались на мою акварель «Художник за работой» и вполне законно потребовали к себе внимания. В одном я незамедлительно узнал вчерашнего посредника - торговца недвижимостью на левом берегу Журавы. Он же сразу начал с представления своего сопровождающего. Солидного, одетого с иголочки господина, явно не бедствующего и скорее всего имеющего немалые наличные средства. Тот оказался владельцем заинтересовавшей меня башни, которую мы с родителями всё-таки переименовали в Маяк. Имя собственное такому зданию не помешает.
        Так вот посредник не просто связался с ним, а встретился с утра, обговорил что следует и вместо отправки посыльного уговорил клиента тотчас поехать на встречу с потенциальным покупателем. Следовало признать, что выгода получилась для всех трёх сторон. Особенно в плане экономии времени. Ну а чтобы нам никто не мешал, я предложил отправиться в пейчеру и уже там начать переговоры.
        Думал, что бывший юнга ещё останется, желая что-то заработать в такой толпе. Тем более что заказчиков у него уже было более шести человек. Но он перед ними даже извиняться не стал, только заявил, что у него срочное собрание, которое проводит мэтр и учитель. Когда оно закончится - не в курсе. Но сегодня ещё вернуться к творчеству попытается.
        Вот мы и двинулись дружной компанией к месту нашего временного проживания. Благо ещё, что принцесса не стала накалять обстановку, пожелав присутствовать всегда и везде рядом с моей тушкой. Её вполне устроило находиться в комнате ребят, общаясь с ними же и с Феофаном. А чтобы я не ускользнул, в коридоре встали на вахте два мордоворота, телохранители принцессы. Десяток городских стражников, как мне чуть позже доложил Второй, тоже не покинули проспект, делали вид, что именно в этом месте им назначены дежурство и присмотр за порядком. Всё продумала и хорошо приготовилась… ехидна!
        Сами переговоры прошли на удивление легко и просто. Видимо, предварительная подготовка посредником прошла на ура, да и сам владелец, оказавшийся целым зуавом, мечтал любыми способами избавиться от раздражающей его недвижимости. Сошлись на пяти тысячах сразу, и потом по тысяче двести каждый лутень. То есть придётся мне уже к финалу следующего месяца выдавать очередную порцию версов с профилем императоров Моррейди.
        Только вот зуав, прежде чем мы стали готовить окончательный вариант договора, уже в который раз глянул на стоящую осторонь акварель и предложил:
        - Могу чуток сбросить выплату в каждом лутене, если сделаешь мне два портрета. Мой и моей супруги.
        Ну и я не стал стесняться, тем более помня, какой ажиотаж вызвали мои картины и простые рисунки в мире Набатной Любви. Возьми и брякни:
        - Когда делается оптовый заказ, да от человека, со мной сотрудничающего, я всегда делаю скидку. Поэтому за оба портрета возьму всего лишь… три тысячи золотых.
        Присутствующие родители, уже прекрасно осознавшие местные цены, не смогли сдержать своих эмоций. Здорово их перекосило, что не могло не остаться незамеченным. Хорошо, что положение спас дед Назар:
        - Что ж так дёшево берёшь-то, Бо-о… бога-то побойся! - ещё и возмущение сумел натурально разыграть: - Сам же клялся, что дешевле, чем по две тысячи продавать свои работы не будешь!
        - Так говорю: скидка. Да и человек мне навстречу идёт, тоже цену сбрасывает. Надо как-то взаимно уступать друг другу.
        Зуав тяжело вздохнул и вполголоса апеллировал к посреднику:
        - Тяжко с такой семейкой торговаться! Надо было мне с супругой приходить…
        После чего мы всё-таки ещё полчаса поторговались. Спокойно так, в своё удовольствие. Потому что общались мы с человеком далеко не бедным и прекрасно разбирающимся в живописи. И чем дольше он любовался моей акварелью, тем больше понимал грядущую выгоду. А напоследок предложил:
        - Давай мы твоё творение «Художник за работой» на публичных торгах продадим? - Слова «аукцион» в данном мире не знали. - И сделаем это не столько для заработка, как для проверки себестоимости твоих работ. Тогда и мне спокойнее будет, и ты сможешь правильнее ориентироваться на возможные заработки.
        Идея по сути неплохая. Вдруг я напрасно затеваю возню со сгущёнкой и шоколадом? Может, мне достаточно раз в месяц состряпать шедевр и жить в окружении родни и ближников припеваючи? И ведь я не только акварели умею рисовать. Что скажут знатоки, критики и ценители, когда увидят картины красками, подобные тем, которые я рисовал в ином мире для валухов? Если уж колонисты из иного мира ими восхищались, то без ложной скромности могу похвастаться своей некоей исключительностью.
        С другой стороны, лучше всего яйца хранить в нескольких корзинах, как убеждали деятели рекламы у нас на Земле. Иначе говоря, лучше всего и там, и там успевать. Тем более что со временем, когда производство шоколада и его производных будет налажено, я смогу без вреда для семейного кондитерского ремесла перебраться на щедрую и увлекательную ниву изобразительного искусства.
        Поэтому я ответил скорее положительно на предложение, чем отказал:
        - Спасибо за предложение. И я уже почти согласен. Разве что окончательное решение выскажу завтра к вечеру. А сегодня не будем смешивать одно дело с другим.
        Такой ответ нисколько моего нового клиента не обескуражил. Согласился с отсрочкой окончательного решения с моей стороны, зато довольно жёстко оговорил сроки рисования заказанных портретов. Учитывая, что ещё двое суток мне лучше с семьёй безвылазно просидеть в пейчере, я согласился поработать завтра с самого утра, отведя на это дело четыре часа.
        После чего мы бодренько составили соответствующий акт купли-продажи, свистнули для этого дела в свидетели владельца пейчеры, и зуав, получивший пять тысяч первого взноса, убыл по своим делам. Продавец-посредник недвижимости сразу уходить не спешил, попросил разрешения пообщаться с Феофаном и подался в соседнюю комнату. Но мне показалось, что его не так художник интересовал, как громкий, завораживающий смех Эммы Гентлиц. Это меня устраивало, ещё имелись некие планы на этого человека.
        Мы тоже долго и бессмысленно рассиживаться не стали. Разве что дед задал единственно праздный вопрос:
        - Кто такой зуав?
        - Приравнивается к нашему титулу «граф», - пояснил я, тут уже обращаясь к отцу: - Па, надо склепать сварочный аппарат, который герметично спаяет толстые листы стекла. В итоге нужен параллелепипед по определённым размерам. Или как лучше закрепить стекло намертво?
        - Способов - масса! - улыбнулся Павел Сергеевич. - Но лучше всего эпоксидной смолой склеить. Тем более при наличии электричества для прогрева. У меня всё нужное для этого отыщется в моём багаже. А где скреплять стекло придётся?
        - Желательно сразу на месте, в Маяке. Хотя… можно и где угодно. Только потом тяжеленный, хрупкий короб придётся волочь на второй этаж…
        - Тогда без разговоров: только в башне, непосредственно на месте. Мне энергии с имеющимся трансформатором и там хватит. А эпоксидки два пакета в наличии есть. Не хватит, могу сварить ещё. Кстати, если подобного клеящего вещества нет в этом мире, мы тоже можем стать монополистами. Знаешь, сколько заработать можно?
        - Знаю, - вздохнул я. - Но на всё не разорвёшься. Так что давай уже заниматься чем-то одним. Определились стать шоколадными королями, там и будем лямку славы тянуть.
        Дальше нам следовало определиться с заказом толстого листового стекла конкретных размеров. В Моррейди, тем более в столице, с этим проблем не было, стекло делали разное, любой толщины и резали листы даже полуторасантиметровые. А большего нам и не надо. Ещё не помешало бы с ходу заняться заказами комплектующих первых устройств и машин для нашего производства. Да и с поставщиками молока надлежало срочно налаживать плотные контакты. В идеале следовало уже находиться в Маяке и каждому из нас выделить свой фронт работ, полномочий и обязанностей. Иначе первая продукция ещё долго будет оставаться в завтрашнем дне.
        Увы, предупреждение Лобного камня игнорировать никак нельзя! И если не хотим терять несколько суток, следовало отыскать деятельных помощников, поставщиков и посредников. Для старта подобных начинаний мы и поспешили в соседнюю комнату. Разговор пошёл с продавцом недвижимости, и мы не прогадали в своих ожиданиях. Как человек деятельный и долго работающий в том районе, он знал очень многих людей, с которыми и нам следовало познакомиться в первую очередь. А о поставках молока высказался более чем конкретно:
        - Мой кузен занимается селекцией и разведением коров. У него огромное стадо, одно из самых многочисленных в округе. Так что небольшую партию, которая у него остаётся поверх существующих договоров, он тебе сможет отпускать всего лишь с небольшой наценкой.
        Понималось, что он хочет своему родственнику добра и желает хорошей прибыли, поэтому сразу задирает цены. Но я-то знал о сложностях любого фермера со сбытом, тем более если приходится перевозить молоко на другой берег в огромные сыродельни братьев Зундер. Как по мне, то братья допустили большой промах, расположив своё производство вдали от главных молочных рек. И грех создавшимся положением не воспользоваться.
        А непомерные аппетиты следовало пресечь сразу:
        - Не переживай! Я предложу твоему кузену такой договор, что он будет заинтересован в поставках молока для меня всего лишь за полцены. И я бы уже сегодня с ним постарался встретиться. Только вот не могу по причине обязательного нахождения в пейчере ещё двое суток помимо этого. Ожидаем посыльных с важными сообщениями с родины, поэтому даже на час отлучиться проблематично. Сможешь его пригласить ко мне сюда?
        - Приглашу. Но когда он сможет добраться - сказать не могу.
        - Понимаю, это уж как получится. Но я пока буду составлять договора с другими фермерами, мне тут один из владельцев пейчер обещал в этом вопросе пособить… - это я так намекал, что кто не успеет, тот в пролёте. Отыщутся и другие поставщики. - Тогда как есть ещё одна просьба: подскажи, где производят толстое стекло и режут его большими листами?
        На этот вопрос посредник только пожал плечами и развёл руками. Мол, понятия не имею. Зато вдруг отозвалась внимательно прислушивающаяся к нам Эмма:
        - В этом вопросе я могу помочь. Целое семейство из нашего рода имеет завод по производству стекла. Насколько я знаю, они там и самое толстое делают, которое идёт на витрины магазинов и даже закаливают его. Давай нужные размеры, адрес доставки, аванс, и я немедленно отошлю на завод одного из своих сопровождающих.
        Честно говоря, связываться с этой козой ещё и более плотными, экономическими отношениями мне не хотелось категорически. А с другой стороны, с паршивой овцы хоть шерсти клок, как говорится. Пусть помогает, если всё равно будет двое суток мелькать перед глазами. Так что я подумал, покривился демонстративно и стал на бумажке записывать размеры в местных мерах длины. Там же и адрес написал:
        - Вот, пусть сюда доставят…
        - А кто примет доставку и расплатится окончательно?
        - Примет? - ещё больше скривился я, вспомнив, что послать в Маяк кого-либо из землян нельзя. - М-м… Да вот… хотя бы он! Феофан, согласишься побыть временным управляющим купленной нашим родом башни? Всего на сутки-двое? За это тебе будет предоставлена верхняя площадка, с которой открываются великолепные виды на весь Рушатрон. Первый же пейзаж-панорама тебя прославит на века. Да и комнату тебе выделим для проживания вместе с художественной мастерской. Станешь официальным художником нашего клана и будешь жить на полном обеспечении Атлантов.
        Несмотря на щедрость и актуальность такого предложения, бывший юнга и нынешний бездомный художник мялся и не спешил с согласием. При этом косился на красавицу принцессу и краснел, словно барышня перед первым сексом. Так что я правильно понял причину его терзаний:
        - Формально до конца вторых суток сударыня Эмма связана словом и обстоятельствами и обязана находиться возле меня. Но по истечении этого срока она становится свободна, и мне кажется, с удовольствием выйдет замуж за прославленного художника Феофана Цветогора. А? Правда, я здорово придумал?
        Стоило видеть, как раскраснелись лица только что упомянутых персон. У парня от смущения, а девицы - от крайнего возмущения. Она даже задохнулась на какое-то время от попыток произнести все ругательства в первый момент. Не будь она такой молодой, заподозрил бы у неё сердечный приступ. Но возникшая пауза помогла моему коллеге и приятелю определиться и дать согласие.
        - Вот и здорово, - потирал я руки. - Тем более что я тебе доверяю в любом вопросе. Завтра к обеду и отправишься в башню. Ну а сегодня тебе придётся пробежаться по литейным производствам и кузням Рушатрона. Мой отец даст тебе определённые чертежи изделий, и надо выяснить: где, в какие сроки и по какой цене готовы произвести заказанное.
        - А вы чем займётесь? - Теперь уже наш штатный управляющий косился ревниво на Фёдора. И я поспешил его успокоить:
        - Мы всей семьёй отправляемся продавать монеты Заозёрья и наши фамильные драгоценности. Ибо чем больше версов мы вложим в намеченное производство в первые дни, тем быстрее они к нам вернутся с возможной прибылью. Па, сколько тебе понадобится времени для составления чертежей с нужными размерами?
        - Ещё минут тридцать-сорок. - Отец уже и так усиленно черкал листы бумаги, обходясь без линейки и калькулятора.
        - Вот тогда сразу и тронемся в путь, - завершил я производственную летучку, отправляясь в свою комнату. - Пока можем переодеться по жаркой погоде да и упорядочить личные вещи.
        И поспешил удалиться, пока пришедшая в себя принцесса с Гайшерских гор не начала портить мне нервы и настроение.
        Глава двадцать шестая
        Ловкая подмена
        Больше в тот день ничего знаменательного не произошло. Феофан до ночи пропадал на промышленной окраине Рушатрона, налаживая контакты с кузнецами и сталелитейщиками, а я, опустив купленную шляпу на самые брови, в сопровождении семьи и хамоватой Эммы отправился на добычу местных версов. Уже привычно обменяли все монеты СССР на золото у Емляна. Оставили только два небольших мешочка, и то по настоятельной просьбе Эммы. Она умоляла подождать прибытия казначея-оценщика их рода, за которым она послала очередного телохранителя. Обещала, что она заплатит за такие редкие раритеты вдвое больше. Получалась добавочная штука золотом, отказываться от которой я не имел права. Можно было и Барсам поднять цену, но у меня язык не повернулся спекулировать отношениями с Емляном. Лучше уж посторонним продать с накруткой.
        Кстати, наши «фамильные» драгоценности принцессу с гор не заинтересовали. Только и фыркнула с презрением:
        - У нас такого добра своего хватает! Из чего я понял, что она в них ни черта не разбирается. Её только нумизматика интересует.
        Ладно, мы люди не гордые, пойдём по ювелирам. Тем более что приятно совмещать прогулку - экскурсию по столице с интересной, познавательной торговлей. Потому что у ювелиров я рассматривал продаваемые ими драгоценности, сличал и вскоре уже прекрасно мог оценить то, что мне удалось принести на Землю со Дна. По всем понятиям, стоили побрякушки огромные деньги. По крайней мере раза в полтора больше от намеченной мной первоначально цены. И это с учётом того, что впоследствии ювелиры могли продать скупленные у меня изделия чуть ли не вдвое дороже.
        Вся беда и сложность заключались в том, что подобной красоты и камней с настолько сложной шлифовкой в мире Трёх Щитов не существовало. Оценщики впадали в некоторый ступор и явную растерянность после осмотра представляемых на их суд экземпляров. А когда всё-таки решались на обнародование цены закупки, сразу оглашали троекратно меньшую от положенной. То есть после яростной торговли они бы чуть её подняли, но я всё равно получил бы в два раза меньше реально ожидаемого.
        Торговаться я не хотел, тем более что благодаря удачной покупке Маяка мне не слишком припекало избавиться от драгоценностей. Поэтому я презрительно фыркал, строил из себя смертельно обиженного и удалялся чинно с семейством, с душой хлопая за собой дверью. Но на пару минут оставлял там Второго, чтобы он подслушал мнение «по горячим следам». Это ещё лучше мне позволяло ориентироваться в ценах. Также скапливалась информация по теме: как дальше вести торговлю с иными ювелирами.
        После очередного такого хлопка дверьми Иван постарался донести до меня одну мысль. Точнее говоря, личное недоумение:
        - Чи, послушай. - Своё новое, но весьма знаменитое имя я всех заставлял выговаривать обязательно и без неуместного смеха, поэтому они старались его сокращать. - Насколько я понял, убить человека для тебя - что лишний раз выдохнуть. Пусть речь и идёт о людях плохих и никчемных. Поэтому меня поражает твоё нынешнее отношение и переборчивость при добывании капиталов. Плохих людей, требующих сурового наказания, наверняка и среди ювелиров хватает. Так почему ты не пошлёшь к ним своего невидимого робота и попросту не накажешь разных редисок банальной экспроприацией капиталов? Даже убивать не придётся, зато все проблемы нашего (как я понял) рода разрешатся быстро и без особых хлопот.
        - Вроде ты верно смотришь на проблему, - приступил я к объяснению, посматривая, чтобы наша группа сильно не растягивалась в толчее столичных улиц. К голосу Эммы, которая и тут решила стать экскурсоводом, я почти не прислушивался. - Можно и силовыми методами решить поставленные перед нами проблемы. Но ты ещё совершенно не понял, не изучил мир, в котором мы находимся. Здесь не Земля, здесь люди стократно честнее, искреннее, чем на Земле. Могут и подраться, могут и зубы выбить, а то и до смерти зашибить в горячке спора, но подобное - крайняя редкость. Дураков и подонков иного толка тоже хватает, ты только глянь, что эта Эмма творит… И то виной её поведению просто данное сгоряча слово и несколько несуразных совпадений, наслоившихся на глупые, анахроничные законы рода. Но в то же время нет вокруг нас тех же самых карманников, если ты успел заметить. Что при такой толчее да при развитом средневековье - немыслимое дело. И уж тем более нет здесь ювелиров, которые накапливали своё состояние разбойными методами. Здесь нет такого, чтобы по нашим следам тут же бросились соглядатаи с последующей организацией
бандитского нападения. Если тут и пытаются обжулить клиента, то всё это проводится в рамках умения торговаться или в умении воспользоваться слабой информированностью клиента. Так что… сам видишь…
        - С трудом подобные понятия в голове умещаются, - признался Иван. - И ведь, как ты утверждаешь, мы все имеем общие корни?
        - Не сомневайся. Несколько тысяч лет назад именно славяне нашей Земли сюда переселились в огромном количестве. Немцы тоже с нами одних кровей, потому и сохранились до сих пор их имена, рода и масса немецких слов в общей речи. Чуть ли не шестая часть всего словаря.
        - Тем более странно, раз мы одной крови.
        Как работник структур безопасности, лейтенант Круглов прекрасно изучил менталитет наших россиян и теперь не мог поверить в такую повальную честность. Пришлось давать ему напоминание:
        - Воровство, мздоимство и рабство - неприемлемые для славян вещи и в нашей древности. Мало того, сам Сияющий Курган, пользуясь силами таинственных шуйвов, ведёт некий присмотр за поселенцами. Ну и не забывай о связующем, основополагающем факторе, который существует в мире Трёх Щитов уже давно. Это наличие людоедов-зроаков и их приспешников, вонючих кречей. Перед лицом такой напасти ни о каких разбойных трениях между людьми и ни о каких распрях между государствами не может быть и речи. Иначе здесь такая разруха творилась бы!.. О-о! Ни в трагедии описать, ни в ужасе поведать.
        То есть наша экскурсия прошла не только познавательно, интересно и увлекательно благодаря всезнайке-принцессе, но и в некоторых рассуждениях на темы здешних вечностей и гуманитарных приоритетов. Может, я ещё и сам не понимал всех тонкостей построения общества поморов да и толком не догадывался, почему они поморами назывались, но уж всяко видел бросающиеся в глаза положительные качества здешней цивилизации. Жить здесь - одно удовольствие. А уж если родителей хорошо пристроить да девчонок отыскать…
        Упоминание о подругах, пропавших в горах Велеса, сильно портило настроение. Прислушивался к интуиции и не понимал: живы ли егозы до сих пор или потеря связующей с ними ниточки чувств привела к полному забвению, отторжению и равнодушию? Потому что если всё-таки верить интуиции, то получалось два варианта: либо я перестал ощущать опасность над ними из-за времени и расстояния, либо им хорошо, светло, сытно и радостно. О третьем, самом трагическом варианте я старался даже не думать.
        Имелся ещё и четвёртый, в котором обо мне забыли начисто и при последующей встрече долго со мной даже говорить не станут. Всё-таки подруги - это опытные и зрелые женщины, прославленные воительницы, героини. Не говоря уже о том, что Маша, Вера, и Катя - красавицы и невероятно умелые в постели затейницы. Если такие отыщут своих мужчин, то те их будут на руках носить и уж точно никому не отдадут. И мне тогда только останется, что утереться, улыбнуться напоследок и…
        Дальше мои фантазии иссякали. Да и четвёртый вариант я отторгал сразу.
        Что ещё запомнилось в тот день ближе к вечеру, так это огромная толпа вдоль главной набережной. Понять, чего это тут столпился народ, нам помог короткий диалог с каким-то помятым дедом, выбравшимся из давки и еле-еле переводящим дух:
        - Что там за представление?
        - Ага! Настоящий цирк! - сипло дышал очевидец. - Наш император заключил союз с какой-то новой империей. Вот принцесса из той империи по набережной и проехалась. Что лепа, то лепа! Глаза вылезают из глазниц от желания её пощупать. Хе-хе! Только вот что удумала: ноготки чем-то красным и блестящим покрасила…
        - И что тут особенного? - удивился я. И в сердце у меня ничего не дрогнуло. - Это же модно среди женщин.
        - Да? Ну да бог с ними, с ноготками. А вот кто в той империи проживает, так вообще мрак! Сам видел, что два кречи в той же самой карете с принцессой ехали…
        - Не может быть такого! - вырвалось у меня со злостью.
        - Сам видел! - ударил себя старик по впалой груди кулаком. - Два! Кречи! Только не простые, а… белые!
        Злость у меня сразу испарилась, я развернул нашу компанию прочь от набережной и дал резонное объяснение случившемуся:
        - Либо пьян дедушка, либо куклы каких-то ангелов за белых кречи принял. Ха-ха! А я уже собрался ему между глаз врезать за наглое вранье!..
        Ничего из драгоценностей мы в тот день не продали. Зато, вернувшись в пейчеру и отправившись ужинать в столовую, встретили там не только ожидающего Феофана Цветогора. Там же лицезрели главного казначея рода Гентлиц. Он долго рассматривал чуть ли не каждую монетку из СССР, вчитывался в надписи на гербах и памятных датах, крутил носом и жлобствовал, торгуясь, словно расплачиваться следовало своими почками. Но в конце концов уплатил требуемую сумму и сразу забрал товар в крепость - представительство рода в столице. С ним вышла и Эмма, дав мне возможность спокойно вздохнуть и прямо в столовой подвести итоги нынешнего дня.
        А так как все устали от новых эмоций и впечатлений, то долго не рассиживались, тут же отправившись по своим комнатам. Земляне даже в моечную на нижнем этаже не могли пройти, потому как опасались от меня далеко отходить. Туда умчался только Феофан, явно гордящийся своей высокой должностью управляющего.
        Серпанса-администратора я оставил в коридоре, чтобы он бдел в поисках какой-нибудь для землян опасности. При этом вначале заглянул в свою комнату, включив люмен на самую минимальную мощность, потом сгонял к родителям и деду, пожелав им спокойной ночи. Вернувшись к себе, сразу на ходу стал раздеваться, а на кровать плюхнулся уже в одних трусах и майке. И чуть разрыв сердца не получил, наткнувшись под одеялом на тёплое, упругое тело.
        - Ты меня чуть не убил! - пожаловалась женщина голосом Эммы. - Неужели не можешь быть со мной поласковее? Во время первой брачной ночи начинать с грубостей и излишеств - плохой тон. Я ведь не развратница какая-то…
        При этом её ручки действовали с такой скоростью и умениями, что их обладательнице позавидовала бы всякая жрица любви в избранных борделях любого мира. Фактически за одну минуту она меня чуть ли не изнасиловала, находясь при этом снизу.
        Хорошо, что в сексе я всё-таки человек опытный, разносторонне развитый и умею делать разные штучки-дрючки. Причём такие «дрючки», которые являются антонимами фривольному выражению «дрючить». Я сумел сконцентрироваться, взять своё вздыбившееся в похотливом экстазе тело в волевой захват, и, сдвинувшись в нейтральное положение, ровным голосом произнести:
        - Эмма, милая, если уж мы всеми силами стараемся придерживаться законов твоего рода, то не стоит забывать и о законах рода Атлантов.
        - Только если они не противоречат моим законам! - с натугой выдавила из себя принцесса гор, продолжая всеми силами извиваться подо мною.
        У меня была прекрасная возможность наградить девицу сонным эрги’сом и спустить весь процесс на тормозах, так его и не начав. Но меня страшно раздражало такое наглое навязчивое желание не просто формально побыть моей суженой, а без всякого кокетства или женского очарования воспользоваться мной как банальным самцом. Если меня на том же Дне соблазняли коварно и с обманом, то там это хоть интересно получалось, романтично. А тут презираемая мной коза прошмыгнула в комнату и теперь желает зрелищ и удовольствия? Вигвам ей большой, а не зрелищ!
        А вот удовольствия ей обеспечу. Да такие, чтобы она больше в мою сторону и смотреть не смела. Конечно, глаза я ей раскрою не сразу, а по истечении ещё двух суток. Качать права мне сейчас не с руки, и так задерганный хожу по поводу висящей над землянами «зачистки».
        Продумал я всё моментально, осталось только реализовать задумки:
        - Не волнуйся, не противоречат. Хотя и могут тебе показаться несколько устаревшими, пуританскими. Например, условие первое: мне надо наведаться в банное отделение пейчеры. Ибо «не пристало возложиться в ложе к деве, не смыв с себя грязь прожитого дня!»
        - Хм! Я только «за»!
        - Второй закон: вся близость должна происходить лишь в полной темени, «…дабы не смущать влюблённых непривычным для них бесстыдством».
        - Да ладно, пусть будет так! - легко соглашалась девица. - Хотя ты в темноте многое потеряешь…
        - Ну и третий закон: «…первые три ночи дева не имеет права поворачиваться к мужчине ликом своим, лежать только на боку и позволять ублажать себя только со спины».
        На это моё заявление, сделанное нудным речитативом, Эмма попыталась возмутиться:
        - Что за ерунда?! Никто нас не видит, а если понадобится, то подтвержу твоим родственникам, что лежала к тебе задом.
        - Увы, милая! Закон есть закон. Так что если ты не согласна…
        - Согласна! Согласна! Иди уже скорее мойся.
        - Есть ещё один закон, нарушая который ты становишься изгоем нашего рода. Нельзя в течение трёх дней признаваться в состоявшейся между нами близости.
        - Я и сама собираюсь молчать до определённого момента. А он намечен мной дней через пять. И вообще!.. Больше ничего не хочу слышать! Иди, не томи!..
        Что я и сделал, не подбирая с пола свою одежду, а взяв только большое полотенце. И демонстративно убрал перед уходом освещение.
        Глава двадцать седьмая
        Закон как дышло, куда вставил, туда и…
        В коридоре я первым делом проинструктировал чётко Второго. Попутно влив в него искру эрги’са чуть ли не тройной величины. Затем бегом бросился в комнату Феофана и порадовал его уникальными, исключительными для него инструкциями. Парень, конечно, чуть с ума от счастья не сошёл, но всё-таки частичка разума в его башке осталась, и он засомневался в моей, мягко говоря, искренности. Пришлось выкладываться по максимуму, используя свой дар красноречия, подкреплённый хромающим на обе ноги гипнозом:
        - Клянусь, что так и было! Я ей сразу сказал, что моё сердце занято другой. Но и она мне кое в чём призналась. Вот и получилось, что два человека понравились друг другу. Но некоторые суровые законы сближения не позволяют Эмме просто вот так взять и наброситься в течение трёх первых ночей на понравившегося мужчину. Только спиной, только делая вид, что она ни при чём. Ну и только после помывки. На, бери, голову накрой полотенцем, чтобы если увидит принцесса тебя в дверях, никаких сомнений не было, что условие ты выполнил. Давай, дружище! Удачи тебе! И счастья!..
        Дождавшись, пока управляющий нашего рода скроется в комнате, я с минуту стоял под дверью, ожидая чего угодно и шепча, словно мантру по поводу счастья: «Парень-то хороший! Пусть у него всё получится!..что я задумал…»

«Полёт нормальный! - ликовал я уже через три минуты, возвращаясь в комнату ребят и укладываясь в кровать Феофана. - Главное в этом деле - первая фрикция. А уж дальше мой незаменимый помощник серпанс проследит. Уф! Теперь можно и поспать… Даже не верится, что ничего не случится…»
        Минут пять вслушивался настороженно в полную тишь, а потом выпал из действительности.
        Разбудил меня в указанное время всё тот же бессменный часовой. Я ещё и с кровати не встал, как его чип оказался у меня в ладони и последовал доклад:

«До начала завтрака - сорок минут. Объект «А» ещё спит крепким навеянным сном. Объект «Б» - проснулся и намерен опять вступить в интимную близость с объектом «А»…»

«Останови его немедленно! - скомандовал я. - И сталкивай с кровати! Я сейчас подойду…»
        Оказавшись в своей комнате, зашипел на раскрасневшегося Феофана, сидящего на полу:
        - С ума сошёл?! Хочешь нарушить всё таинство законов её рода?!
        - Да нет… Но…
        - Пошёл вон отсюда! Мы с ней обязаны делать вид, что до сих пор находимся в помолвке. Пошёл, пошёл!..
        - Но… ты её не тронешь? - мямлил художник в должности управляющего.
        - Я ведь сам свёл вас для счастья! - укорил я его. - Так что всё будет в лучшем виде. Беги, пока тебя никто не увидел.
        Когда тот ушёл, я тщательно оделся и начал издалека, окриками будить Эмму. Она очнулась ото сна слишком нервно, в каком-то плохом настроении, и немедля озвучила претензии:
        - Ты меня поражаешь. Мало того что вчера в полминуты уложился, так ещё и меня так обнял, что я шевельнуться не могла. Так и уснули оба… Не ожидала от тебя такого детского отношения.
        - Ничего не поделаешь, закон есть закон. И если не нравится, ищи себе для постельных забав кого иного.
        - Всё равно не верю, что тебе за шестьдесят. В таком возрасте так быстро не кончают!
        Пришлось с ней разговаривать ультимативно:
        - Тсс! Веди себя пристойно и не забывай про четвёртый закон: никто не должен догадаться о нашей состоявшейся близости.
        - Ну, это понятно, - ворчала красавица, как можно соблазнительнее вставая с кровати и начиная одеваться. - Даже если бы не клялась, всё равно бы молчала. Потому что похвастаться-то нечем…
        Кое-как вытолкал девицу в её комнату, свою закрыл на ключ и под звон колокольчика, зазывающего на завтрак, пошёл будить родителей. При этом озадаченно мотал головой и размышлял словами известного водевиля:

«Без женщин жить нельзя на свете, нет! М-да!.. Но как же трудно порой бывает с некоторыми личностями… - вспомнил Дно, своё временное многожёнство и вздохнул совсем горестно. - А если этих личностей ещё и много, то…»
        Завтрак ознаменовался тем, что Феофан опоздал, но явился с десятком роз. По одному цветку подарил девушкам, которые нас обслуживали. Три - моей матери, заверив при этом, что портрет следовало рисовать не вчера, а сегодня, так как натурщица выглядит гораздо лучше именно этим утром. Ну и пять самых лучших роз вручил принцессе княжеского рода Гентлиц.
        - С какой стати? - скривила та свои капризные губки.
        - О! Сегодня у меня семейный праздник, во время которого положено чтить всех женщин, - туманно отвечал парень, поедая красавицу пылким взором. - И я как никогда счастлив, потому что…
        Пришлось посредством Второго чувствительно ткнуть разговорившемуся балаболу под рёбра, а когда никто не видел, ещё и строго помахать указательным пальцем. Помогло. Он ведь до сих пор не ведал о существовании серпанса, а потому не сомневался, что я его поддел на расстоянии магией. До конца завтрака наш управляющий сидел ниже травы тише воды.
        Потом, правда, что-то попытался бубнить принцессе о желании нарисовать её портрет, но его живо прибрал к рукам мой отец. Павел Сергеевич если уж имеет перед собой поставленную задачу, то и себе спуску не даст, и никому волынить не позволит. Феофану ещё много предстояло бегать по кузням, а не заниматься изобразительным искусством. И он наверняка пожалел, что согласился на такую престижную, но ужасно хлопотную должность управляющего.
        Мало того, мой батя ещё и Эмму припахал к работе. Причём высказался очень даже правильно:
        - Раз ты близкая подруга моего сына, чуть ли не его суженая, значит, оказывай посильную помощь в становлении нашего семейного дела. У меня и для тебя отыщется пара адресов, куда следует наведаться и чётко договориться о конкретных вещах. Итак…
        Принцесса покосилась на меня исподлобья, подумала и согласилась прогуляться. Наверное, решила, что свершившаяся между нами близость даёт ей б?льшую свободу в перемещениях. А я всё подсчитывал мысленно количество «клоков с паршивой овцы». Уже порядочно набегало!
        Так нас в столовой и застал бывший владелец купленной нами башни. Явился в ещё более дорогой одежде, изысканной, если не сказать роскошной, и я даже засомневался, не затмит ли оболочка внутреннее содержание. Да и сомневался, при каком освещении лучше будет рисоваться:
        - Пойдём опять на проспект или?..
        - Нет, только в помещении. Не для толпы портрет заказал, а для самых близких. Кстати, что со вчерашней картиной решил? Будем торги устраивать?
        - Да. Продаём.
        - Отлично, сегодня же дам знать организаторам. Пусть подготовят публику.
        - У меня ещё одно предложение появилось, - начал я, припомнив вчерашние прогулки по ювелирам и уже ведя клиента в свою комнату. Незамедлительно начал раскладывать ящик с акварелями, готовить бумагу и рамку для неё. - Вот в этой шкатулке некоторые драгоценности нашей семьи. Решили продать. Глянь, может, что-нибудь и понравится.
        Просматривал зуав мои трофеи со Дна довольно быстро, профессионально оценив высочайшее качество изделий и уникальную огранку камней. При этом он поднимал очередное украшение и спрашивал «Сколько?», я говорил сразу цену, по которой отдам без торговли. Но быстрого ответа на предложение клиент не дал. Сказал, что подумает и отыщет меня через несколько дней.
        Я только плечами пожал, заканчивая приготовления к работе.
        - А супруга когда появится? - поинтересовался, уже взяв кисточку в руки и размягчая акварели.
        - Обещалась часа через два, - поведал зуав и тут же вздохнул: - Но может и опоздать. Она у меня такая…
        - Ничего, женщину немного подождать не зазорно, - болтал я, продолжая приноравливаться к первым мазкам. - А она где хочет сделать портрет? Может, тоже на фоне Сияющего Кургана?
        - Понятия не имею, что у неё на уме. - Тут уже явно чувствовалось, что на свою супругу зуав зол. Или она его как минимум раздражает. - Когда придёт, сам у неё и спрашивай. Как захочет, так и рисуй.
        Мне-то что? И так разговор завёл ради разговора. Тем более что почувствовал начавшийся внутри сознания творческий разогрев. И минут через десять уже творил, провалившись в нирвану одержимости и ни на что не обращая внимания.
        Уложился в час и десять минут, и всё по той же причине особенного костюма. Наряду с лицом графа и текстуру тканей его одежды умудрился в такой сложной технике передать. Хорошо в итоге получилось, не стыдно за подобную работу и денег много просить. Да и отката, подобному вчерашнему, мой организм не ощутил. Так, лёгкое головокружение и небольшой упадок сил минут на десять. Наверное, поэтому, когда донельзя довольный зуав убыл из пейчеры, я вернулся в свой номер и попросту прилёг, отдыхая и набираясь сил для очередного сеанса. Даже порадовался, когда понял: клиентка опаздывает больше чем на полчаса. Вина не моя, могу расслабиться со спокойной совестью.
        Глава двадцать восьмая
        Сила силу гнёт
        Зуава явилась, когда я почти уснул. Вздрогнул от её строгого наказа:
        - Свободен! - это она сказала не мне, пытавшемуся проморгаться, а приведшему её владельцу пейчеры. Что ещё удивило, проводник графине чуть ли не в пояс поклонился, что у поморов было большой редкостью. - Ты художник? - не столько спрашивала, сколько напирала на меня прибывшая дама. - Тогда начинай рисовать! Я сяду вот здесь!
        - Э-э-э… там плохо свет на лицо падает, - попытался я взять инициативу в свои руки. При этом уже прочувствовал, что молодая дама, по возрасту «до тридцати», излучает не просто властность, а некую опасность. Поэтому чисто на инстинктах поставил вокруг себя дополнительную защиту и ускорил по максимуму процесс подготовительных работ. Несмотря на ослепляющую красоту женщины, появилось подспудное чувство приближающейся беды. Возникло желание как можно быстрее с ней расстаться, а то и вообще аннулировать заказ.
        - Ты мне не указывай, где лучше! А рисуй, что есть! - взъярилась на меня зуава. - Не смей меня вообще сердить и не вздумай спорить!
        К тому моменту я уже всё приготовил. Не желая вдаваться в неуместные дискуссии и от всей души сочувствуя её супругу, попросту кивнул и приступил к работе. Но первые десять минут меня так и не «накрыло». Правильно вроде рисовал, и получалось неплохо, но всё сметающего вдохновения не заметил.
        Что интересно, это сумела рассмотреть и клиентка, сидящая от меня всего в трёх метрах:
        - Э-э, малыш, да ты никак за свои красивые глазки такие деньги с моего мужа содрал? По твоей работе и не верится, что ты великий художник!
        - Хм! А ты по чему судишь? - фыркнул я. - Тем более глядя на мою работу с другой стороны. Насквозь, что ли, смотришь?
        - Могу и насквозь… А могу и глаза выбить!.. Что-то не вижу в них азарта. Где твоё вдохновение? - скептически пофыркала и вдруг предложила: - А если так?
        Я даже не заметил и не сообразил, каким образом платье скользнуло вниз, оставляя красавицу по пояс обнажённой. И чего уж там скрывать, тело у дамы оказалось совершенным. А грудь - так вообще редкостной, уникальной красоты. Так что я завёлся в течение десяти секунд. Ещё через двадцать впал в прострацию рвущегося из меня вдохновения. Ну и, наверное, минут через пять полностью перестал замечать окружающее пространство. Настолько глубоко ушёл в работу. В какой-то момент мне померещилось, что в творческом процессе даже вуаль Светозарного оказалась задействована. Она то увлажняла бумагу, то словно убирала лишнюю влагу.
        Время остановилось. Сознание отключилось.
        Когда очнулся - так и не понял. В каком виде и в какой ситуации, одурманенное сознание и не пыталось понять. Зато память проснулась и чётко зафиксировала всё происходящее в дальнейшем. Вначале затихающий стон полного удовлетворения. Потом мокрое от нашего совместного пота тело женщины, легко сбрасывает меня с себя, и следует игривое утверждение:
        - Я тебя недооценила! Ты оказался не просто гением, но ещё и коварным соблазнителем. Но в любом случае я благодарна тебе за доставленное, сказочное удовольствие. Ты был бесподобен.
        Я лежу на боку, слушаю и бессмысленным взором наблюдаю, как зуава, отыскав свои трусики, собирается их надеть. И тут вдруг со стуком распахивается дверь, и в комнату врывается рычащая от злости Эмма:
        - Тварь! Я тебя убью! - восклицает она и бросается в нашу сторону.
        Без удивления фиксирую, что мне хорошо и глубоко равнобедренно всё вокруг происходящее. Только и отметил подсознанием: «А шпага-то ей зачем?»
        В следующий момент ноги принцессы отрываются от земли, тело меняет направление движения на противоположное. И всё это, словно куль с мукой, теряя шпагу, летит назад. Там ударяется о стенку возле двери и оплывает, как кусок теста, вниз. Туше! Но сознания Эмма не теряет, как ни странно, продолжает пялиться на нас выпуклыми, покрасневшими глазами.
        Тогда как зуава чрезвычайно сексуально одевается, подбирает свою откатившуюся в сторону сумочку и что-то из неё достаёт. Повесив на грудь что-то, пока мне невидимое, нависает с угрозой над пострадавшей:
        - Ты на кого руку осмелилась поднять, мышь шелудивая?!
        Видно было, что Эмма жутко боится, но силы ответить, да ещё и с возмущением, в себе находит:
        - Ты виновата! Он - мой муж!
        - Кто? - дама в недоумении оглянулась по комнате. - Ты о ком?
        - Чингачгук - мой супруг! Мы с ним были близки, а ты посмела…
        - Что?! - рявкнула на неё зуава. - Рот-то закрой и не смей больше врать! Не был он с тобой близок! Мало того, ты беременна совсем от другого мужчины! Ха!.. Крольчиха безухая! - Отвернулась от неё и двинулась к мольберту. Хмыкнула, разглядывая свой портрет, где она так и получилась голая по пояс, и не удержалась от комментария: - Феноменально! Все обзавидуются, как увидят! Хи-хи!.. Кстати, эту тоже забираю… Она мне тоже нравится. Бывай!
        После чего деловито подхватила моё вчерашнее творение «Художник за работой» и гордо удалилась из комнаты с обеими акварелями. И ничего странного, что дверь сама за ней захлопнулась, без единого касания. Я успел заметить ту вещицу, что женщина достала из сумки и повесила себе на грудь: медальон вашшуны! Интуиция мне шептала, что не простой вашшуны. И логика утверждала: очень, очень не простой. С подобной ведьмой не сравнятся силами ни Шаайла, ни Басна, ни ещё несколько вместе взятых. Не удивлюсь, если выяснится: среди вашшун тоже имеются категории силы, как среди носителей Щитов. Судя по внешнему виду графа, ему под шестьдесят. Если его омолаживали, то могло быть и девяносто. Сколько в таком случае годков его супруге-ведьме, которые традиционно вступали в брак только единожды, лучше было не задумываться. Вообще. Никогда.
        И приходило чёткое понимание, что я ещё легко отделался, оставшись всего лишь без одной акварели. Могло быть и хуже, чему категорически возражала моя мужская гордость:

«Это она меня «нагнула» гипнозом, когда я был отрешён от всего мира, когда потерял связь с действительностью. Да плюс эйфория от тотального вдохновения все Щиты сорвала. В ином случае моих сил и умений хватило бы защититься и от трёх таких ведьм!.. М-м… ну уж от одной - точно! В любом случае наука мне будет на будущее: прежде чем оставаться с кем-то наедине, проверь паспорт, сверь прописку, осмотри внимательно сумочку и присмотрись к медальону. Желательно ещё потребовать свидетельство о рождении и сравнить отпечатки пальцев с имеющейся картотекой…»
        Я бы ещё долго валялся на кровати в прострации, философствуя на темы «если бы да кабы, знал бы, где растут грибы». Но тут от пострадавшей наконец донеслись ко мне стоны. Пришлось вставать и, преодолевая сопротивление расслабившейся плоти, двигаться в направлении потерпевшей девицы. И только там расслышал:
        - Рёбра… И ключица… Сломаны…
        С грустью и отрешённостью рассмотрел смертельную бледность на недавно прекрасном личике. Конечно, она своими выходками смерти не заслуживала, так что пришлось применять все свои умения целителя и костоправа. Так и оставаясь голым, вправил ключицу, срастил трещины на двух рёбрах, поправил сместившиеся почки и печень. А потом и на кровать аккуратно постанывающее тело перенёс. Порозовевшие щёки позволяли надеяться, что жить принцесса будет. Не преминул об этом сообщить и добавить:
        - Если перестанешь заниматься афёрами и начнёшь жить, как все нормальные женщины. Да и вообще, с какой стати ты вернулась так неожиданно? И зачем вошла?
        - Всё успела оббежать и мчалась быстрее назад… Так хотелось просто с тобой рядом побыть. А тут девка из столовой мне заявила, что у тебя вашшуна, к тебе нельзя и что вы тут кричите от удовольствия. И как мне было сдержаться?
        - Да уж, - никак сам я не мог прийти в себя. - Не доводилось мне до сей поры с такой ведьмой сильной встречаться. Могла ведь и убить… обоих.
        - Тебя-то за что? Если ты её так ублажил, как реки орошают пустыню. Да и меня она не имела права трогать. Ведь я твоя суженая, почти жена, побывавшая с тобой в близости…
        - Кто их, этих вашшун, знает! - ворчал я, отыскивая в первую очередь среди своих разбросанных вещей пояс с груанами. - Что у них в голове творится…
        Всё равно мои слова не убедили Эмму. Она всё больше и больше хмурилась:
        - Она утверждала какие-то глупости! Что ты не мой… И что я беременна от какого-то «другого». А я ведь два месяца ни с кем не сближалась. Да и прошедшей ночью не могла забеременеть, я всегда чётко свои сроки знаю…
        - Вот видишь, напутала что-то ведьма, - ворчал я, продолжая одеваться. - Недаром их всех когда-то на кострах сжигали…
        - Кого сжигали?! Вашшун?! - поразилась принцесса, даже привстав на локтях.
        - Да были такие легенды, - спохватился и стал выкручиваться. - И то, скорее всего, их подлые зроаки распространяли.
        Но Эмма теперь пялилась на меня с каким-то странным подозрением:
        - Ты ведь и сам много можешь… Скорее всего и вправду Трёхщитный… Значит, можешь и сроки опасные сдвинуть у женщины по своему желанию… Но всё равно странно…
        - Вот и не забивай себе голову всякими глупостями! - добавил я строгости в голос. - Лежи и не вставай часа два. Мой отец сам сюда сейчас зайдёт за отчётом.
        Постоял, сделал вид, что подумал. На самом деле призвал серпанса и дал ему новое задание. И только оказавшись в коридоре, задумался:

«Как-то странно Второй отреагировал на целых три изменения вокруг меня. Причём каждое из них могло закончиться трагически. Это: приход вашшуны, её сексуальный контакт со мной и ворвавшаяся со шпагой принцесса. Во всех трёх случаях явная для меня угроза, а серпанс - ноль эмоций. Или я чего-то не понимаю? Неужели он воспринял все эти вопли и крики как нечто для меня приятное и естественное? Хм! Надо взять с него отчёт и покопаться в логике его поступков. Как бы у него какой поломки не оказалось или сбоя в программе».
        Конечно, я помнил, что переходы между мирами, наоборот, помогали серпансу совершенствоваться, но мало ли что? Вдруг процесс пошёл в обратную сторону?
        Когда заходил к родителям в комнату, накатила волна запоздалого стыда и раскаяния:

«Еловая жизнь! Если разносчицы в столовой слышали крики и в курсе, чем мы с вашшуной занимались, то что сейчас скажут папа с мамой?..»
        Сказал. Но только батя:
        - Еле мать удержал! Всё ей казалось, что тебя кто-то душит. Так что в следующий раз как-то предупреждай о своих забавах! - И тут же перешёл на иную тему: - Никак Эмма уже вернулась?
        - Ага… Прилегла у меня… там, на кровати. Сходи к ней, пусть расскажет, что узнала в кузнях. - Когда он ушёл, словно на исповеди, всё быстро пересказал матери. А в финале попросил: - Тут надо будет Феофана под должным контролем продержать ещё какое-то время, так что возьми это на себя, пожалуйста. Я могу и не справиться, не дотягиваю я до матёрого психолога и ушлого воспитателя.
        - Ладно, не переживай, присмотрю за парнем. Но ты сразу учитывай: за Федькой тоже глаз да глаз нужен. Он ведь тоже на Эмму смотрел так, что бледнеть начал. А когда Феофан ей цветы вручил, то наш главный повар так опечалился, словно решил вешаться. Я ведь, пока у тебя там всё тихо было, как раз с нашим Кварцевым и вела беседу по душам. И если по справедливости говорить, то обоих парней срочно женить надо. Иначе крышу сорвёт. Или хотя бы их в местный лупонарий своди. Или как тут бордель называется?
        - Женить? - поразился я. - Ну Феофан - уже почти на коне… Хотя ума ему это и солидности не прибавило. А Федька пусть крутится, как хочет, но пару дней ждёт. Раньше - никак. Иначе нам всей компанией придётся в бордель заявляться. И ладно бы, что деду Назару понравится, но вот отцу, как подозреваю, может и не поздоровиться.
        - Да уж как пить дать! - фыркнула Наталья Ивановна и особым, ласковым взглядом приложила вернувшегося в комнату Павла Сергеевича: - Чего так долго?
        - Разве? - удивился отец, раскладывая листки бумаги по всему столу. - Девка-то огонь! Везде успела побывать и со всеми договориться. И цены неплохие оговорила. Так что некоторые детали, которые не требуют высокой точности изготовления, можем хоть сегодня заказывать. Только надо уплатить аванс в треть стоимости.
        Мать хотела ещё добавить нечто язвительное, но, наткнувшись на мой укоризненный взгляд, в притворном гневе закатила глаза и вышла из комнаты. Только проворчала напоследок:
        - Пойду и я гляну на эту «девкутоогонь». Когда в курсе всех запутанных интриг, помочь добрым словом не в пример легче.
        А мы с отцом понимающе переглянулись и приступили к просмотру разложенных бумаг. Следовало выделить средства на первые заказы.
        Глава двадцать девятая
        Первый этап становления
        Последующие двое суток прошли в относительном спокойствии. Мне удалось уговорить Феофана вести себя смирно и не беспокоить пострадавшую принцессу. Мать совершила другой подвиг: она достучалась до сознания Эммы, убедив ту, что моё сердце занято иной женщиной. В итоге девица была перенесена в свою комнату, где и проходила интенсивное лечение. Никаких фривольных связей я ей, как доктор, не разрешил. И сама она жаловалась на неважное самочувствие, и я, как ни присмотрюсь, так и найду очередное повреждение. Воистину убийственный удар ей от вашшуны достался. И, как я понимал, по делу. Ибо никому не позволено кидаться на ведьму с обнажённой шпагой. Имела полное право немедля уничтожить.
        Так что следующие две ночи все спали по своим местам. Хотя взвинченность всё тех же Фёдора Кварцева и Феофана Цветогора пришлось снимать усыпляющими эрги’сами. А мне и не жалко, для хороших людей-то.
        Ну и заказы мы помаленьку раздавали в нужные руки кузнецов и литейщиков. По ближним адресам всей семейкой ходили, по дальним - наш управляющий мотался, подобравший себе в помощники двух молодых механиков. Сделал он это по настоятельным рекомендациям Павла Сергеевича и после собеседования с ним нескольких кандидатов. Благо что желающих грамотных специалистов в гигантском городе оказалось предостаточно. Брали их на работу временно, но в любом случае помощь от них на первом этапе была внушительная.
        Стекло в Маяк доставили к концу второго дня.
        Где-то в середине третьего дня Эмма Гентлиц покинула пейчеру и скрылась в неизвестном направлении. Только и предупредила владельца пейчеры, что её комната отныне свободна. Ни с нами не попрощалась, ни букеты цветов, подаренные ей Феофаном, не забрала. Понятно, что и адреса не оставила. Хотя при желании отыскать принцессу было бы несложно.
        Но, честно говоря, я был рад, что к данному моменту всё закончилось именно так. То, что «девка-огонь» к нам ещё вернётся, да с немалым скандалом, я не сомневался. Потому что и сам рассмотрел в ней новую, зарождающуюся жизнь. Феофан вовремя, так сказать, подсуетился, а проинструктированный серпанс помог женщине забеременеть в неположенные для этого сроки. Мать меня ругала за подобную афёру, да я и сам уже жалел о своём поступке и неуместном желании отомстить, но что случилось, то случилось. Теперь следовало сделать всё возможное и невозможное, чтобы к предстоящему скандалу вознести бывшего юнгу на максимально возможную высоту уважения и респектабельности в здешнем обществе. Для этого ему следовало срочно стать либо великим художником, либо наиболее известным управляющим.
        О паре зуавов и конкретно о вашшуне тоже не поступало никаких новостей. Только произошёл небольшой казус. От самого графа (на следующий день после рисования портретов) прибыл какой-то представительный дядечка, пожелавший осмотреть картину «Художник за работой». Я ему успел сказать, что акварель забрала с собой зуава, как дядечку словно ветром сдуло с глаз долой. Больше ко мне пока никто по поводу намечающихся торгов не подходил. Так что я резонно предположил, что о своей работе я могу забыть и только перекреститься.
        Ну и самое большое облегчение я почувствовал по прошествии трёх суток. Опасность зачистки закончилась, и теперь мы могли по необходимости действовать порознь. А точнее говоря, имели прекрасную возможность перебраться окончательно на постоянное место жительства в Маяк и конкретно заняться на месте организацией грядущего производства кондитерских вкусняшек. Так что на утро четвёртого дня мы все выбрались из пейчеры. С помощью носильщиков справляясь с громадьём нашего багажа, добрались до порта и на заранее нанятом кораблике добрались к приобретённой недвижимости.
        Пока остальные пытались наладить временное жилище в подходящем сарае, я с отцом отправился на второй этаж башни, где мы и занялись склейкой стеклянного короба. Узнав о давлении из чужого мира, отец решил склеить короб рядышком с зеркалом портала:
        - Чтобы эпоксидную смолу до её застывания изнутри не вздуло, - пояснил он мне. - А уж потом мы легко передвинем короб на расстояние метра.
        Так и сделали, и вскоре прозрачный саркофаг, стоящий на попа, остался на два часа для окончательного затвердения высококачественного клея. Когда и это время истекло, мы вернулись в искомую комнату и аккуратно подвинули короб на вечно определённое для него место. Приведший тут же скрупулёзные анализы Второй подтвердил, что поступление ядовитого воздуха в данный мир, точнее говоря, вне стеклянного ящика, прекратилось.
        Меня это удовлетворило частично:
        - Желательно ещё и всю комнату герметизировать.
        - Не надо, - заверил меня батя. - Мы прямо сейчас короб к полу эпоксидкой приклеим. А чуть позже я сразу два независимых газоанализатора установлю. Свяжу их с сигнальной системой, и как только утечка возобновится из короба, так немедленно прозвучит тревога. А вот после заливки комнаты целиком тем же каучуком, как ты доберёшься к «зеркалу» в случае острой необходимости?
        Правильно он рассуждал, чего только в жизни не случается. И хоть я бы никогда к ядовитому воздуху не совался, но мало ли как обстоятельства завтра сложатся?
        Вскоре мы заметили, избавившись от опасной атмосферы иного мира, что страх, поселившийся в башне и, казалось бы, навечно впитавшийся в её стены, стал исчезать, рассеиваться под упругими сквозняками. Потому что окна и двери мы раскрыли тотчас, как только прибыли на новое место жительства.
        Другой вопрос, что с побелкой, покраской и мытьём напрочь запыленных помещений не следовало затягивать. В этом вопросе помог организоваться прибывший с визитом продавец - посредник по продаже недвижимости. Именно с его помощью было нанято сразу несколько бригад шустрых уборщиц и умелых маляров. Причём каждой бригаде в установленные дни давалась только определённая работа. На иные участки входить запрещалось. Поэтому средняя комната второго этажа осталась никем не посещаемой, о приклеенном к полу коробе никто не узнал, и наш секрет «очищения обители от зла» так и остался только нашей семейной тайной. Хотя, как впоследствии выяснилось, очень много копий было сломано по этому поводу в научных кругах носителей Щитов, в префектурах, в окружении самого императора и в ведомствах, призванных присматривать за внутренней безопасностью громадного государства.
        На второй день пребывания заглянули к нам и несколько вежливых людей. Как я понял, по словам Ивана Круглова, нашего официального шефа безопасности, пришедшие очень походили на уверенных в себе чиновников и желали они ни много ни мало, а узнать только одно: что изменилось в башне и почему здесь так бесстрашно поселились люди. И хорошо, что к тому времени наружные ворота уже стояли на столбах, не то гости могли в общей суматохе пройти незаметно внутрь.
        Наученный мной как отвечать, Иван не подвёл:
        - Вся беда этого места таилась в страшном проклятии, созданном лет пятнадцать назад. Совершенно недавно это проклятие развеялось под давлением времени, и нашему роду Атлантов удалось вовремя скупить давно подешевевшую недвижимость.
        - А можно самим зайти в башню и проверить на себе изменившееся воздействие рассосавшегося проклятия? - спросил кто-то из гостей, выпученными глазами наблюдая за гоняющей по двору и порыкивающей на чужаков Блачи.
        - Нельзя! Потому что Чингачгук небезосновательно опасается: беду в это жилище принёс кто-то из соседей. Или кто-то, кто был вхож лично в башню. Так что отныне всем посторонним вход внутрь воспрещён.
        Вряд ли чиновники, а скорее всего носители Щитов поверили в мою выдумку о проклятии. Но куда им было деваться-то? Сами-то не смогли даже частично приоткрыть завесу тайны, так что пусть смирятся с моей версией. Смирились вроде бы, ушли без споров или попыток качать свои права. Да и какие права могут быть у посторонних на территории чужой собственности?
        Оказывается, что могут. На третий день после нашего переезда прибыли какие-то военные чины, и опять во время моего личного отсутствия. Порасспросив Ивана и осознав, что дожидаться меня нет смысла, вояки передали под роспись пакет из канцелярии самого императора и настоятельно рекомендовали явиться по обозначенному делу немедленно.
        А когда поздним вечером я вскрыл пакет и прочитал его содержимое, то вначале рассмеялся. И только потом, зачитав его вслух и обменявшись мнениями с родными, несколько озадачился. Да и было чем, если признаться честно.
        Главный магистр замка Панталла подал на меня иск в канцелярию и требовал возместить ущерб, нанесённый ввиду несостоявшихся показательных боёв рыцарей с харезбеками. В доказательство моей вины приводился явный сговор с девицей Эммой Гентлиц, бывшей наёмницей полка «Карающий Меч». Дескать, мы всё спланировали заранее, сделали чёрное дело, за что я потом взял изгнанную из полка девицу в жёны. Вследствие этого прибывшему на зрелище императору с высокими гостями не на что оказалось смотреть, кроме как на обычные рыцарские забавы. Получился огромный конфуз, в том числе и с политической подоплёкой.
        За всё про всё с меня требовали виру в сумме четырёх с половиной тысяч золотых. Внизу депеши была приписка, что в случае моей неявки в течение ближайшей рудни дело будет рассмотрено без меня и версы стянуты в судебном порядке. Вплоть до конфискации у меня всей имеющейся недвижимости. В тот момент я порадовался своей предусмотрительности, которая заставила меня сразу оформить Маяк на отца с матерью, а меня туда вообще никаким боком не вписывать.
        Но в любом случае неприятностей с законом мне не хотелось. Следовало срочно организовать защиту своего доброго имени и снабдить эту защиту неубиваемыми аргументами. Как ни странно оказалось нам в такое поверить, но защитником вызвался стать дед Назар. Всю свою жизнь проживший в деревне, занимавшийся только сельскохозяйственным трудом, он не считался тугодумом или мало сообразительным человеком. Долгими зимними вечерами он зачитывался книгами, вёл какие-то свои дневники, заглядывал в энциклопедии и специальные издания. Но чтобы вот так смело взяться за изучение местных законодательств в чужом мире, а потом и отстаивать честь своего внука в суде, это как-то в голове не укладывалось.
        И если мы с отцом просто молча пялились на нашего деда и дядю, то моя мать не преминула поинтересоваться:
        - Назар Аверьянович, а откуда у тебя вдруг таланты такие прорезались? И почто ты их раньше от семьи скрывал?
        - Да почему же скрывал, - пустился в рассуждениях наш самый возрастной родственник. - Просто с моей глухотой я ранее и общаться-то толком не мог. Разве поговоришь с вами, когда кричать приходится, а о большинстве слов только догадывался? Да и кто из вас о моей юности и молодости толком знает? Кто интересовался, а? Вот то-то и оно! А я ведь в школе на отлично учился, юриспруденцию изучал, собирался в вуз поступать да на правозащитника учиться. Но именно моя глухота всему и помешала, экзамены так сдать и не удалось, и я вернулся в Лаповку навсегда. Зато некое самообразование продолжал, мне это было жутко интересно, я находил в этом своеобразную отдушину, окно в иной мир, где всегда в моих фантазиях царила справедливость. И уже будучи здесь, если вы заметили, я тщательно проштудировал именно свод существующих законов и местный «Подстати судилища». Что по-нашему, по-земному, переводится как «Уголовный кодекс».
        - Да я вроде такой книги не покупал, - искренне удивился я.
        - Зато она оказалась у любезного владельца нашей пейчеры, вот я по ночам и вчитывался. В мои-то годы какой уже сон? Тем более после того, как ты слух поправил, я словно помолодел лет на сорок, настолько себя моложе и бодрее чувствую!
        После таких заверений Назара Аверьяновича и его экскурсов в историю своей молодости хочешь не хочешь, а пришлось назначать старика главным правозащитником нашего рода Атлантов. Хотя я в душе мысленно себя успокаивал:

«Хуже всё равно не будет. А если дед что-то напортачит, то я в любом случае выкручусь. С моими-то возможностями!.. Ха!»
        И постарался сделать для себя закладку, чтобы в ближайшие дни проконтролировать нежданного адвоката, а потом и должным наскоком избавиться от повешенной на меня напраслины.
        Последующие два дня промелькнули для меня в беготне и личном участии при монтаже первых собираемых отцом агрегатов.
        А на третий день с утра за мной приехали. Точнее говоря, приплыли.
        Глава тридцатая
        Настойчивая соседка
        Мы недавно встали, позавтракали и приступили к разгрузке первого вала для производства сухого молока. Его только вчера поздно ночью доставили на подворье, и мы не стали с ним надрываться под искусственным освещением. Так и оставили громадную железяку на массивной подводе. Кстати, нам при разгрузке ощутимую помощь оказывал серпанс, подстраховывал своей силищей, и порой наблюдавшие за нами маляры или уборщицы от всей души поражались, когда мы легко и ловко ворочали тяжеленными штуковинами из железа.
        Первой прибывших незваных гостей заметила Блачи. Коротко гавкнула, увидела, что я повернулся в её сторону, и демонстративно уставилась на ворота. Они у нас получились на зависть соседям плотные, высокие, без единой щели, так что топтаться под ними и подсматривать желающих не было. Зато поверх них мы сразу рассмотрели слишком странный кораблик, причаливший без всякого разрешения к нашему пирсу. Чуть позже на пространстве между воротами и пирсом я планировал возвести крытый ангар, тем самым решив проблему скрытности со стороны реки и устранения пустого пространства перед воротами. Пусть все в будущем въезжают и сразу проходят через ангар.
        Зато сейчас мы со стороны двора возвели высокий пандус, вровень с забором, и уже с него разговаривали со всеми, кто к нам пожаловал. Калитку открывали для посторонних редко, ворота - ещё реже.
        Ну и сейчас, оставив родню и ребят копошиться возле вала, подхватил свою шляпу и уже с ней на голове пробежался к воротам. Влетел с разгона на эстакаду и точно так же по инерции выкрикнул:
        - Кто такие? Что надо?! - и несколько растерялся, когда здоровенный тип, в ярком и расфуфыренном костюме циркового клоуна, с возмущением заорал:
        - Открыть ворота! Её императорское величество Ваташа Дивная!
        - Э-э-э?.. - только и смог я из себя выдавить. А потом сглупил ещё больше: - А к кому, собственно?..
        Теперь растерялись те, кто находился за воротами. Пять или шесть изысканно одетых дам, десяток мужчин в красочных камзолах и весьма дивных одеяниях и около двадцати вышколенных, в парадной форме гвардейцев. Я точно таких же мельком видел возле императорского дворца в Рушатроне. И вполне возможно, что разряженный под паяца тип и не врал, когда огласил титул высокой гостьи, прибывшей с небольшой свитой.
        Он же первым и пришёл в себя, заорав ещё громче:
        - Открывай немедленно! Не пристало первой даме империи ждать под воротами, пока хозяин проснётся или соизволит в себя прийти!
        - Да? - всё равно продолжал я тупить. - Тогда я сейчас… - И сбегая вниз по эстакаде, заорал в сторону своих: - Назар Аверьянович! Можно тебя на минутку?.. Срочно!
        Дед бодрой трусцой примчался ко мне, и я ему в двух словах описал суть происходящего. Естественно, что, завершая всё самым актуальным вопросом: «Что делать?» Уже поднимаясь вместе со мной на эстакаду, он шепнул:
        - Подобные законы и тебе знать положено! Они основополагающие!..
        Не успели наши головы показаться над уровнем забора, как уже другой мужчина возмутился:
        - Вы ещё не открыли? Мы сейчас выломаем ворота!
        Вот тут старенький дедушка Назар и показал себя во всей красе:
        - Мы с вами незнакомы, молодой человек, как и ваших спутников я никогда не видел. Так что по закону мы имеем право защищать свою собственность с оружием в руках!
        Тут паяц опять влез со своим выкриком:
        - Её императорское величество с визитом… - но даже не был дослушан нашим родовым адвокатом, перешедшим на менторский тон.
        - В уложениях хартии вольностей империи Моррейди записано: «…При любом, даже личном, неофициальном визите особ их императорских величеств распорядители обязаны дать принимающей стороне как минимум четыре часа на приведение владения в вид, достойный присутствия августейшей особы». А у нас сейчас, как вы понимаете, очень, ну очень не прибрано. Только недавно въехали, мусора по колено. Уже не говорю о том, что высокую гостью будет нечем даже напоить или угостить. Да и не из чего! До сих пор нормальную посуду не довезли! - по ходу своих выкриков Назар Аверьянович всё больше и больше распалялся, входил в раж, начав применять жесты, присущие ораторам «а-ля де Ленин», да и голос повысил так, словно находится на площади перед многотысячной аудиторией: - И где такое безобразие видано?! Кого следует наказать за подобное разгильдяйство?! В древности таких нерасторопных распорядителей делали изгоями! А то и вообще!..
        Последние слова про кол или срубленную голову так и не прозвучали, но вошедший в раж оратор так многозначительно прошёлся ребром ладони по гортани, что разукрашенный паяц озадаченно прикрыл рот, покосился на группу дам и незаметно сделал несколько шагов назад. Тогда как я, поражённый внезапным преображением дедушки Назара, сам стоял с отвисшей челюстью. А в подсознании мелькнуло две мысли:

«Кажется, я только что избавился от необходимости штудировать «Подстати судилища». Такого адвоката нам за глаза хватит во всех мыслимых и немыслимых разбирательствах!»
        Вторая мысль оказалась противоположной по отношению к адвокату, но зато приземлённой, оборонного свойства:

«Не пора ли нам делать ноги? Ибо во все времена и во всех мирах связываться, а уж тем более ссориться с высшими правителями чревато самыми негативными последствиями. Тут дед явно переборщил с цитатами из уголовного кодекса!..»
        Что делать, открывать ворота или бежать, я сообразить не успел. Отозвалась одна из дам, стоящая фактически сзади остальных:
        - Согласна, вина распорядителей однозначна. И моя вина - больше остальных. Но давайте искать какой-то компромисс, пока меня не объявили изгоем. Я предлагаю всех устраивающее решение: императрица с сопровождающими останется здесь и погуляет возле пирса, а я пройду к башне одна и просто чисто по-соседски переговорю с сударем Чингачгуком. У меня ведь тут недалеко тоже имение…
        И взмахнула ладошкой куда-то на запад. Но я туда не глянул и успел заметить, как офицер гвардейцев начал делать решительный шаг, успев при этом произнести:
        - Я не имею пра…
        Но так и окаменел на полуслове и полушаге, под грозным взглядом якобы нашей соседки. Все остальные дамы и мужчины просто тупо молчали, и хорошо, если при этом натянуто улыбались.
        Тут опять Назар Аверьянович заговорил, демонстративно сухим, официальным языком:
        - Представьтесь, пожалуйста! И как прикажете доложить вашему соседу о вас и о вашей просьбе для короткого разговора?
        - Просто Айша, хозяйка поместья «Весёлые огни». Небольшая беседа.
        - Проходите, Айша, пожалуйста, в калитку! - разрешил дед и первым поспешил спуститься с эстакады. Я с шипением бросился за ним:
        - Это же императрица! Какая она к ёлкам Айша?!
        - Ты тоже никакой не Че Гевара! - последовал учащённый шёпот в ответ. - А чтобы знать, что такое «визит императорских особ по-соседски», тебе следовало заучивать уставы официальных приёмов. Долго тебе объяснять, но её одну не пустить мы не имеем никакого права! Открывай!..
        Пришлось открыть калитку, с полупоклоном пропустить даму во двор и наглухо закрыть за ней двери под колючими взглядами гвардейцев и их офицеров.
        Айша замерла, скорее присматриваясь ко мне, чем оглядываясь по сторонам. Ещё и жест ручкой сделала, без слов символизирующий вопрос «А где же этот неуловимый Чингачгук?» Дед Назар это понял, представил меня и добавил:
        - Не буду мешать вам приятельски, по-соседски общаться! - и чопорно удалился. Нет, конечно же, он никоим образом при этом не походил на английского джентльмена или на вышколенного камердинера. Во всём, даже в растопыренных при ходьбе локтях и слишком плавной, мелкой походке просматривалось его деревенское начало. Но… что-то этакое всё-таки проглядывало… По крайней мере, уважение в женском взгляде, брошенном на нашего правозащитника, ещё как просматривалось.
        Глава тридцать первая
        Доверительный разговор
        Потом этот взгляд стал требовательным и сместился на меня. Промелькнуло в нём и сомнение, так что мне пришлось снять шляпу со словами:
        - Ну да, в ней я выгляжу слишком молодо!
        - Именно! - кивнула дама, внимательно рассматривая мою так и не зажившую кожу на голове. - Мне таким тебя и описали…
        - Разговор тоже будет идти о моём внешнем виде? - Тон я выдерживал ровный, стараясь не показывать, что беседа на эту тему мне неприятна.
        - Ни в коем случае! - улыбнулась она. - Хотя ты в таком виде очень похож на воина княжества Тайланов…
        На что я тут же вскипел ненавистью и возмущением:
        - Я бы настоятельно просил не применять в отношении ко мне название этих предателей рода человеческого!
        - Извини, это я неправильно выразилась. Меня в первую очередь интересует сама башня и безопасность в ней проживания людей. Я ведь бывала здесь совсем недавно и до сих пор вздрагиваю от пережитого ужаса.
        - Да, жуткое здесь висело проклятие, - согласился я, предлагая даме двинуться по дорожке в сторону Маяка. Потому что догадался, что она намерена зайти внутрь во что бы то ни стало. - И я невероятно счастлив, что оно разрушилось из-за временных ограничений.
        - Само разрушилось или ты ему помог?
        - Вряд ли в таком деле возможна помощь. Разве что самая малость, незаметная, но решающая. Как в той притче, где соломинка сломала спину верблюда.
        - Что за притча? - удивилась Айша. - Не слыхала такой.
        Пришлось ей поведать восточную притчу Земли, в которой тяжело нагруженному верблюду именно лишняя, последняя соломинка повредила. Она превысила общий максимальный вес, и в итоге спина крепкого животного не выдержала. Мораль - некоторые считают виноватой в убийстве верблюда именно соломинку.
        - Так и здесь следовало только правильно дунуть на развалившийся от старости якорь проклятия, - завершил я свой рассказ.
        Первая дама империи слушала меня очень внимательно, но в то же время не переставала смотреть по сторонам. Вначале кивнула на овчарку, которая настороженно рассматривала её со стороны:
        - Дивный зверь. Но для чего он создан и почему так себя ведёт?
        - Помогает человеку охранять территории, очень умён, обладает повышенным обонянием, называется собака. В данном случае - сука. Причём сука, у которой вскоре будет потомство. Мне говорили об этом раньше, но я сам это только два дня назад рассмотрел.
        - И можно её погладить?
        - Ни в коем случае! Может отгрызть руку.
        Дама тут же прижала ладошку к животу, принявшись наблюдать за разгрузкой вала и последующей его закаткой в один из сараев. Даже остановилась, чтобы рассмотреть лучше. Наконец не выдержала:
        - Если не секрет, для чего вам этот огромный стальной круг?
        - Секрет, конечно! - заявил я после печального выдоха.
        - Ну, хоть намекни, что с его помощью можно делать?
        Подобных «намёков» у нас было заготовлено огромное множество. Мы их раздавали направо и налево всем любопытным. Особенно самым назойливым. И если человек хочет, чтобы его вводили в заблуждение, то мне несложно:
        - Чем массивнее жернова, сделанные на основе катка, тем мельче и качественнее получается мука из высших сортов пшеницы. Именно она нам понадобится для новой кондитерской продукции.
        - О! Значит, всё-таки недаром о вас пошли слухи, что начинаете производство новых сладостей?
        - Уже пошли слухи? - не скрывал я досаду. - Вот же люди!.. И просишь не болтать, доверяешь им, а не могут удержать язык за зубами! Болтуны!
        Императрица вначале нахмурилась, примеряя постыдные слова в свой адрес, но тут же сама себя успокоила:
        - Уж я-то наш разговор никому передавать не буду!

«Хе-хе! А выше - просто и некуда!» - хмыкнул я про себя. Но тут же завис от следующего вопроса:
        - А ты что, не в курсе того, кто к нам в империю приехал с официальным визитом?
        - Да как сказать… - наморщил я лоб, собирая в кучу рассеянные сведения. - Слышал кое-что… Какая-то принцесса прибыла… из какой-то новой империи… А что?
        - Да ничего! В самом деле не важно! - отмахнулась она, уже настраиваясь на новые эмоции и ощущения: - Ты меня лучше в саму башню проведи. Хотя мне уже страшно-страшно! Как вспомню, что я там пережила при посещении, так сразу ноги дрожат. А сейчас что-то осталось?
        И такой чисто женский испуг у неё в глазах завис, так волнительно голосок задрожал, что захотелось шире развернуть плечи, прикрыть слабую женщину грудью, похвастаться всеми своими подвигами и заверить, что возле меня любому существу бояться нечего. Что я и сделал, хорошо хоть частично:
        - Да нет… ничего там не осталось… Ага… Только испачкаться сильно можно, там всё в краске и в побелке. Сразу три бригады маляров работают… уборщицы не успевают вычищать и замывать.
        Могло показаться, что Айша (или как её там зовут на самом деле-то: кажется, Ваташа?) ещё больше испугалась:
        - Вдруг они все умерли? Или умрут вскоре? - и только тогда я понял, что она чуточку переиграла. После чего совершенно равнодушным тоном предложил:
        - Входим. Будет страшно - падай. Если сам не упаду - вынесу.
        Наивная улыбка на личике женщины сменилась чем-то иным, многообещающим и нехорошим. А взгляд стал холодным, колючим и подозрительным. На какое-то мгновение она замерла в створе раскрытых настежь дверей, в шаткой нерешительности. Но тут сверху послышались голоса убирающихся женщин, на них откликнулся мужской голос, выдавший какую-то шутку. Тут же прозвучал дружный общий смех, который окончательно убедил бы даже заядлого скептика в том, что Страх больше в башне не живёт.
        Императрица словно застеснялась своих опасений, распрямила спину, подобрала касающееся пола платье и шагнула в главные двери первого этажа. По тому, как она прислушивалась к своим ощущениям, стало понятно: бывала здесь. И не раз! Видимо, загадка здешняя кого сюда только не манила. Но то, что проклятие исчезло, ей стало понятно моментально. Всё равно начала говорить, только пройдясь от стенки до стенки и выглянув по очереди в два окна:
        - Честно признаюсь, не верила… - после чего подошла ко мне вплотную и попыталась заглянуть в глаза. - Здесь ведь в самом деле жил Страх с большой буквы… А теперь его нет. Ты с ним справился… ты его выгнал отсюда… Из чего вытекает некое следствие: что ты и в самом деле экселенс, носитель Трёх Щитов. Причём не простой носитель, а особенный. Потому что простому не под силу уничтожить стаю харезбеков, превратив пятьдесят хищников в кровавую кашу. И целителей, умеющих заживлять кости, чуть ли не на ходу, в нашей империи считаные единицы. Вдобавок ты личность, умеющая рисовать такие картины, которые потрясают всех без исключения. Мало того, ты ещё и избранный Лобным камнем. Причём избранный неизвестно как давно. Но пожеланий стать Хранителем Пантеона так и не высказал. И самое странное, что утверждают о твоём шестидесятилетнем возрасте… Неужели всё это правда?
        Если бы она задавала вопросы-утверждения по одному, ответить полуправдой было бы сложнее. А так - сколько угодно:
        - Нет, конечно! Люди любят приврать, ради красного словца, да и мне не нравится упоминать свой возраст всуе… Сразу начинаю казаться себе старым, никому не нужным мизантропом…
        Причём грустно прозвучавшие слова я выдавал с максимальной искренностью, считая себя в свои неполные девятнадцать лет древним и дряхлым стариком. Ведь столько пережить, что я пережил за последние месяцы, нереально. Можно смело считать день за год. И тогда мне у-у-у-у сколько!
        Грамотно ответил. И не хвастался. И ничего из лестно сказанного в свой адрес не отрицал. Так, слегка пофилософствовал о возрасте, и то ничего конкретного. То есть ни полслова лжи из меня не вырвалось. Учитывая, кто передо мной и какими способностями может обладать, не следовало обольщаться в том, что можно изворотливо лгать, пользуясь своими знаниями и умениями человека из двадцать первого века. Хотя и те знания пригодятся.
        Однако наш разговор ещё и не приближался к самым основным темам. И только сейчас императрица затронула первую из них:
        - Кто ты? - и тут же сама уточнила: - Только не отвечай банальностями в виде «человек», «мужчина» и «страшный я снаружи, добренький внутри».
        Всё-таки роль умудрённого опытом и прожитыми годами старца мне не дано сыграть. Услыхав последнее уточнение, я не выдержал и фыркнул смехом. Уж слишком созвучные слова получились с песней «Остров невезения». Родители с дедом частенько смотрели этот фильм их молодости, ну и мне он запал в душу после десятикратного просмотра.
        Кажется, мой смешок был воспринят неверно:
        - Утверждать, что ты не зроак, тоже не следует!
        - Понимаю, что подобное неуместно. - Я постарался улыбнуться так, как делал это дед Назар, глядя на наши детские забавы. - Песня просто у меня на родине есть похожая. В ней тоже утверждалось, что жители одного острова отличались гигантской добротой, а вот внешне…
        - Ты уходишь от вопроса!
        - Правда? Ладно… Скрывать мне нечего: я из очень, очень далёкой страны…
        - Из Заозёрья? - уже чуть на меня не наступая, давила Айша-Ваташа.
        - Так нечестно! - отступил я с возмущением на два шага. - Кто это про меня такое рассказал? Я совсем перестаю верить людям!
        Хотя список этих людей у меня немедленно высветился перед глазами: Емлян, Мансана, Басма, Эмма и Феофан. Подозревать своих родственников или Ивана с Федей я не стал. И кто из списка конкретно наябедничал, скоро выясню при помощи Второго. Не скажу, что месть моя будет страшна, но некие выводы сделаю. Особенно если в утечке информации наш управляющий замешан.
        - Хм! Неужели ты так скрываешь, откуда ты? - прищурилась моя собеседница.
        - Нет, не скрываю. Но предпочитаю, когда об этом спрашивают у меня лично. Тем более когда беседую с соседкой.
        Она знала, что я знаю, что она знает, кто она такая. Поэтому снисходительно улыбнулась и продолжила меня прессовать:
        - Но если ты из Заозёрья, то должен знать, какие у нас с этой страной напряжённые, если не сказать очень плохие отношения.

«Ха! Откуда мне такое знать!» - воскликнул я мысленно, вслух стараясь съехать с темы:
        - Много лет я не был на родине и почти не интересовался политикой. Занимался наукой, жил в глуши, слыл неплохим наставником и учителем. Горжусь, что некоторые ученики превзошли меня в отдельных дисциплинах…
        - Например: в фехтовании?
        - И такое случалось! - ответил я, поглаживая себя, словно сноб, по животу.
        - А люди, которых ты был наставником, не появлялись здесь, в Рушатроне?
        - О-о! Многие сюда устремлялись, многие…
        - Многие? - поразилась Ваташа. - Хм! Это сколько? Надеюсь не больше пятерых? - Правильно расценив моё недоумение, она пояснила: - Будь их больше, я бы серьёзно опасалась за целостность Рушатрона и всей империи Моррейди.
        - Однако! - воскликнул я, стараясь скрыть, что страшно заинтригован. - Что плохого могли учинить мои воспитанники? И кто именно?
        Титулованная императорским величием собеседница отвечать не спешила. С минуту буравила меня взглядом, от которого я старался не ёжиться. И видимо, пыталась решить, как дальше вести диалог и насколько приоткрывать передо мной имеющуюся у неё информацию.
        Потом всё-таки решилась на откровение, хотя я и так давно уверовал в её всезнание:
        - Тебе знакомы представители рода Ивлаевых?
        - Конечно! - Я сразу припомнил информацию о подругах, полученную у клерка в крепости Панталла. Там ещё косвенно утверждалось, что девчонки самозвано присвоили себе некие титулы, чуть ли не княжеские. Так что никак не повредит, если я им немножко подыграю: - Как раз последние годы я и проживал в роду князей Ивлаевых.
        - И знаешь молодое поколение, которое отправилось несколько месяцев назад в Рушатрон?
        - Ещё бы их не знать! Вначале отправился, а точнее говоря, сбежал из-под родительской опеки и после несчастной любви Борей Ивлаев…
        - А что ты можешь сказать о нём как о человеке? - Дама опять шагнула ко мне.
        - М-м?.. Если дать ему беспристрастную характеристику… - Я задумался, стараясь представить себя со стороны. Сильно хвастаться не хотелось, но и умалять свои заслуги как-то не с руки. Вот я и выбрал золотую середину: - То парень слишком романтическая, увлекающаяся натура. Ради приключений и торжества справедливости готов на любые крайности. Очень не любит кичиться своим титулом… Называется частенько просто бароном. Иногда - мастером или магистром механики или иных точных наук, в которых достиг немалого совершенства. Порой излишне самонадеян и поэтому в экстренных ситуациях действует как прущий напролом берсерк. В то же самое время умеет вовремя отступить и сманеврировать, применить хитрость и полезную рассудительность…
        - Ты себе противоречишь, - оборвала меня императрица. - И понятно почему: ты пытаешься расхвалить своего воспитанника и тем самым поднять свою личную значимость!
        - Ты спросила - я ответил, - не стал я скрывать обиду. - Могу просто молчать и ничего о своих воспитанниках не рассказывать. Чингачгук принимает обет молчания!
        - Ладно тебе, это я от зависти ворчу, - с притворной, плохо разыгранной искренностью пошла первая дама империи на попятную. - В самом деле, всё, что я слышала об этом Борее, - лишь одно хорошее.
        - Говори конкретнее! - оживился я, моментально забыв о только что прозвучавшем обете. - Мне тоже лестно будет послушать.
        - Потом. Захочешь, я тебе целую папку дам почитать с собранной о нём информацией…

«Уже хочу! - кричал я мысленно. - Дайте две! - жутко было интересно глянуть, что обо мне собрали имперские службы безопасности. - А может, она эти папки с собой на кораблике привезла?»
        - …но меня больше сейчас интересуют другие твои… воспитанницы. Что ты о них можешь сказать?
        Память опять выдала полученную в Панталле информацию. Подруги-то у меня тоже героини. И если по глупости своей после подвигов умудрились влипнуть в неприятности, то следовало их оттуда в приоритетном порядке вытягивать. А значит, давать самые блестящие, беспримерные характеристики. Потому что в моём подсознании девчонки просто обязаны были влезть во что-то негативное, противозаконное и крайне неприемлемое морально в данной цивилизации. Например, уже только одна попытка стать самозваными княгинями грозит им смертной казнью. Уж это я и без нашего штатного адвоката знал.
        Поэтому речь моя дальше полилась плавно, пафосно и с придыханием:
        - Мария, Катя и Вера - это вообще уникальные девушки, ставшие примером всему своему поколению…
        Дальше я говорил долго, хотя мог бы уложиться всего в несколько слов: святые, умные, добрые, справедливые, и проб на них ставить негде. В хорошем смысле слова «пробы».
        И хоть моя слушательница смотрела на меня со скепсисом, в конце моего монолога кивнула и призналась:
        - Как ни странно, но наша информация полностью совпадает с твоей…
        - И на девушек тоже есть папки?
        - О-о! Ещё и насколько толстые!
        Меня не так толщина папок интересовала, как местонахождение объектов, по которым вёлся сбор информации. Я только и старался, чтобы у меня голос не дрожал, когда спрашивал:
        - И ты знаешь, где сейчас находятся сёстры Ивлаевы?
        - Знаю. И даже чем каждая из них занимается знаю! - заверила императрица таким тоном, что я ей поверил на все сто.
        Теперь оставалось не вспугнуть удачу и не показать свою явную заинтересованность. Так что я постарался говорить скорбным, сочувствующим тоном:
        - Наверняка девочки на пределе своих сил где-то кого-то спасают, кем-то опекаются, о ком-то еженощно и ежечасно заботятся… Недосыпают, недоедают… Мечутся, не давая ни себе покоя, ни окружающим… Не так ли?
        Только после этого осознал, что женщина рядом со мной поражена, пялится на меня круглыми глазами и не скрывает этого. Да и выдала она со всей откровенностью:
        - Если я и сомневалась в твоём наставничестве, то лишь до этой минуты. Но ты в своих воспитанницах ни разу не усомнился… И они тебя не подвели…
        У меня что-то горло осипло, в груди запекло от нахлынувших переживаний. И я всё не мог понять: в чём же таком краеугольном я оказался прав? Что-то важное упустил в разговоре, не заметил и теперь не знал, как реагировать дальше на реплики Ваташи Дивной.
        Ничего не оставалось, как скопировать свой прежний тон и выпытывать теми же словами, что и о себе.
        - Я ведь уже просил: говори конкретнее! - Но голос неожиданно сорвался, пришлось прокашливаться. - И о девочках мне тоже лестно будет послушать.
        - Ну почему только услышать? - теперь резко оживилась императрица, бесцеремонно подхватывая меня как старого знакомого под локоток и подталкивая к выходу. - Ты и увидеть можешь… все папки… и всё остальное… Так что отправляемся немедленно ко мне, и уже на месте тебя ждёт великолепный сюрприз!
        - Какой сюрприз? - с замиранием сердца вопрошал я, двигаясь безропотно, как бычок на бойню.
        - Ну, если бы лучше следил за политическими событиями в мире, то сюрприза бы, конечно, не получилось. Но теперь буду тебя томить и не расскажу до самого конца!.. Кстати, помаши ручкой своим ближним, а то они сейчас на меня набросятся.
        В самом деле, со стороны землян мой поспешный уход выглядел как-то странно. Поэтому я условным знаком подал сигнал, что у меня всё под контролем, а вслух крикнул:
        - Айша пообещала мне дать важные сведения о Марии, Вере и Катерине! Так что я скоро вернусь… А вы уж тут сами, без меня справитесь… - Но выйдя за калитку, задал очередной глупый вопрос: - Мы отправляемся на твою виллу?
        - Туда ты как-нибудь по-соседски заглянешь в иной раз. Сейчас мы заглянем ко мне домой. Там, где я живу официально.
        Я понял, что всё-таки мне судьба побывать во дворце, в который меня давненько уже приглашали, а я всё отказывался. Вон оно как фатум проворачивается.
        Глава тридцать вторая
        Коварный толчок
        Пока плыли на корабле, который оказался с каким-то магическим двигателем на силе шуйвов, я не раз пожалел, что отправился сам в логово наивысшей местной власти. Следовало взять с собой Ивана или хотя бы нашего законника, Назара Аверьяновича. А уж серпанса - в обязательном порядке прихватить. Хотя если разбираться, то лишь от Второго был бы прок. А чем люди смогут помочь в случае негативных затруднений? Они-то в чём провинились перед историей и местными законами?
        А уж я-то в любом случае выкручусь. Одному это сделать намного проще. Хотя Второй никогда помехой бы не стал ни при каких обстоятельствах. Ну и раз уж так случилось, я вознамерился не терять время даром, постаравшись выпытывать у Ваташи Дивной всё, что меня интересовало.
        Увы, не тут-то было! Первая дама империи вдруг затеяла церемонию угощения в кают-компании, жалуясь при этом:
        - У тебя в башне и в самом деле плохо. Никто даже стакан воды не поднёс, у меня всё в горле пересохло! А уж как я проголодалась…
        Причём в кают-компанию набились остальные дамы и мужчины из свиты, так что пришлось выслушать длинную и занудную церемонию представления. Затем всё-таки приступили к распитию разных соков и к лёгкому перекусу фруктами, халвой и шербетом. Но не успели толком прожевать, как кораблик начал причаливать к внутреннему пирсу громадного комплекса. Оказывается, от реки к дворцу вёл крытый канал, по которому и троекратно большее судно могло проплыть, не касаясь стен бортами.
        То есть во время пути поговорить не успели. А когда покинули палубу, императрица сразу отдала распоряжение отыскать какую-то принцессу Герчери и со всеми надлежащими церемониями и извинениями пригласить срочно на аудиенцию к её императорскому величеству. Распорядитель отвечал, что принцесса наверняка уже покинула Рушатрон и вернуть её займёт некоторое время. Если вообще удастся это сделать.
        Видно было, что Ваташа сильно раздосадована таким промедлением, но старалась мне улыбаться как можно беззаботнее:
        - Сюрприз ненадолго откладывается. Но тем лучше мы к нему успеем подготовиться, - заверила она меня. - А для начала я тебе принесу через четверть часа обещанные папки со сведениями о твоих воспитанниках.
        - С удовольствием их полистаю, - ответил я, в душе недоумевая: почему бы просто не послать за нужными документами любого из секретарей? Неужели материалы настолько секретны, что посторонним их даже в руки брать нельзя?
        Моё недоумение было ошибочно принято за нечто иное:
        - Вижу, что дворец вызывает у тебя восторг?
        - Ещё бы! - Я и в самом деле стал оглядываться по сторонам, стараясь выглядеть затрапезным туристом на развалинах Колизея. Хотя так и подмывало ляпнуть: «Что я, дворцов не видел? Папки неси!» Вместо этого подбавил восторга в свои интонации: - Наверняка здесь можно бродить сутками и всё любоваться, внимать и восторгаться…
        - Ты прав, и пока я отлучусь, тебе покажут несколько самых великолепных залов нашего дворца. Вот эти два Хранителя знают всё не только про Сияющий Курган, но и про этот комплекс. А им поможет магистр исторических наук, барон Строг?н, из рода Белых. Барон, постарайтесь, чтобы наш гость Чи не скучал.
        Развернулась и унеслась из зала в сторону дальней анфилады.
        Оба Хранителя мне как-то сразу не понравились. Вид у обоих сонный, глаза остекленевшие. То ли со вчерашней пьянки никак не отойдут, то ли у них со здоровьем нелады. А может, мухоморов каких-то накурились? Потому как спрашивается, что им делать во дворце? Нет, я помнил, что Хранителями становятся лучшие, а потом их с удовольствием берут на высшие государственные посты или чиновниками в краеугольные точки бюрократического аппарата. Но раз этих позвали сюда работать, почему они не приоделись в светские одежды? Как-то их серые, простые хламиды, уместные в Пантеоне, здесь казались неуместными.
        Тогда как историк тотчас вызывал к себе симпатию и расположение. Этакий жизнерадостный живчик примерно шестидесяти пяти лет, с открытым, улыбающимся лицом, энергично потирающий ладошками и готовый мчаться куда угодно, рассказывать о чём угодно и просвещать кого угодно. Особенно просвещать он любил по своей любимой теме, как я понял уже с первой минуты нашего знакомства.
        - Величественнее дворца нет во всём мире! - начал он свою экскурсию с патетических заявлений. - Да и в остальных мирах такой красоты не сыскать! А уж уникальность некоторых декоративных элементов потрясает воображение! Взгляни для начала на эти колонны…
        Честно говоря, увлечь слушателей старик умел. Талантливо вещал, увлечённо. И уже через пять минут я совершенно забыл о прежних заботах, помыслах и переживаниях. Так и ходил за экскурсоводом с приоткрытым ртом, глядя только туда, куда указывали пальцы и руки барона Строг?на. Куда он меня вёл, туда я и шёл. Картины, скульптуры, гобелены, декоративные колонны и пилястры, лестницы, балкончики, резные окна, увитые зеленью террасы - всё казалось удивительным и прекрасным.
        Наверное, потому сразу не заметил странное мигание на одном из подоконников. Точнее говоря, на наружном торце подоконника. Ну, мигает что-то, да и ладно. Я ведь не у себя дома, а у царей разных мало ли как всё устроено? Вдруг там сигнализация сработала?
        Но подсознание всё-таки завопило:

«Какая к ёлкам сигнализация?! И с какой бы стати она сработала? Тем более что вижу мигание только я один. Похоже…» - но проверить не преминул, тыкая пальцем в дальний, недосягаемый край:
        - А что это?
        - Там внутренний двор, с тремя великолепными фонтанами и роскошными клумбами роз. Но мы на него взглянем с террасы верхнего этажа, там удобнее рассмотреть сразу всю панораму.
        - Нет, я про вот то странное мигание!
        - Где? - недоумевал барон. - Что за мигание?
        Оба Хранителя вообще никак на мои слова не реагировали. Стояли словно два истукана, и только для полного сравнения с лишившимися разума людьми им не хватало струек слюны изо рта. И кого-то они мне в тот момент напомнили… Но тут же пришла другая картинка: значки, раскиданные по всем укромным уголкам Сияющего Кургана.

«Точно! Скорее всего там, за окном, знак перехода в иной мир. Поэтому там и мигает?.. Так, чтобы только для посвящённых. Чтобы никто из посторонних туда случайно не влез. Да и сомневаться не приходится, что в таком гигантском и древнем строении значков должно быть не менее сотни. Не удивлюсь, если и на Землю тропинка отыщется…»
        Конечно, я не смог удержаться, чтобы не взглянуть на значок. Пришлось прикрыться горбатым объяснением своих последующих действий:
        - А мне хочется на фонтаны именно отсюда полюбоваться.
        Придвинул недалеко стоящее кресло и уже по нему, как по ступенькам, прошёл на подоконник. Потому что тот был такой ширины, что на нём можно свидания устраивать. Встал на краю, но минусовый откос не позволял чётко рассмотреть силуэт значка. Поэтому я, не церемонясь, встал на коленки и свесился над подоконником. Всего-то четвёртый этаж!
        Это явно взволновало ринувшегося за мной следом барона.
        - Ты куда?! А вдруг сорвёшься?! - и он довольно жёстко ухватил меня за пояс, страхуя от возможного падения.
        Хмыкнув от такой неуместной заботы, я тем временем уже чётко различил рисунок. Причём хорошо знакомый рисунок: две башни с куполом на фоне ракушки «Шелл».
        Успел даже озадаченно хмыкнуть, собираясь задуматься над превратностями судьбы, так часто показывающей мне именно этот значок. Увы, подумать или тем более поостеречься не успел. Мощный толчок сзади, возмущённо-испуганный крик барона - и мы с ним вдвоём падаем за окно.
        Конечно, инстинкты при падении меня заставили вскрикнуть, но и это сделать я толком не успел. В самом начале падения передо мной возникла стена, смыкающаяся с каменным полом, и именно о них я болезненно приложился лбом и нижней челюстью. Боль после такого удара поглотила захлебнувшийся крик, да ещё ко всему прочему нечто тяжелое рухнуло мне с воплем на спину. То есть упавший на меня сверху Строг?н Белый не просто придавил, он мне ещё и всё дыхание напрочь сбил.
        А когда я попытался расставить ноги для лучшей опоры и перевернуться или привстать, ощутил, что они в каких-то прочных захватах. Только и мелькнула полная пессимизма мысль:

«Вот так, по собственной глупости, да по причине неуместного любопытства и умирают!..»
        Глава тридцать третья
        Досадный промах?
        Вместо обещанных гостю пятнадцати минут Ваташа Дивная отсутствовала более получаса. Однако была уверена, что барон Строг?н заболтает представителя рода Атлантов так, что тот позабудет о времени и о цели своего прибытия во дворец. Главное, что всё удалось устроить, нужные силы подтянуть и распределить, что делать, каждому из действующих в предстоящем спектакле лиц. Теперь следовало дождаться возвращения принцессы Катерины Герчери-Ивлаевой и одновременно с очной ставкой устроить обещанный сюрприз.
        Императрица с самого детства обожала сложные, многоходовые интриги, запутанные розыгрыши и дотошные проверки. И если что-то задумывала, обязательно доводила до логического конца. Вот и здесь она решила устроить перекрёстный допрос этому диковинному Трёхщитному наставнику и его якобы воспитаннице, Катерине. Разведя их вначале по разным комнатам, а уже потом сводя вместе и тщательно наблюдая за малейшей реакцией.
        В том, что вся операция может вырваться из-под контроля, а потом закончиться трагически, опасения имелись немалые. Тот, кто уничтожил стаю харезбеков, избавил башню от Страха и воспитал всемирно известных героев, мог просто разозлиться и уйти. А мог и бед наделать, если посчитает себя оскорблённым. Не считаясь при этом ни с местом своего нахождения, ни с персоной, его пригласившей. Ещё и не следовало забывать, что ему благоволит Священный Курган, и именно этот фактор больше всего сбивал Ваташу с толку. Если Чингачгук - Хранитель, то почему в душе против него такие конкретные предубеждения? Почему остаётся в сознании уверенность, что он врёт? Или как минимум многое недоговаривает, перекручивает, а то и вообще ставит с ног на голову? По этой причине и приставила к нему парочку Хранителей, которых делегировал во дворец именно Лобный камень. Пусть они его добавочно проверят.
        Не только вышеупомянутые сомнения крутились в голове первой дамы империи:

«И это его поразительное сходство с тайланцами! Сейчас-то они уже фактические союзники человечества, хоть об этом весь мир ещё не знает. Но вчера! Вчера-то их ещё был готов убивать каждый разумный! Да и сегодня убьёт… И если существует некая связь между ним и зроаками… К тому же он весьма ловко ушёл от моего вопроса о политических разногласиях с Заозёрьем. Скорее всего просто притворился о своём неведении о тех контактах правителей его страны с княжеством самых подлых и мерзких предателей. Вроде и обиделся, когда я заявила о внешней схожести с лысыми рыцарями княжества, но это могла оказаться просто отличная игра великолепного артиста. Но ничего, вскоре всё выяснится окончательно! В присутствии собранного мной контингента Трёхщитных любой им подобный будет вести себя вежливо и корректно. Иначе…»
        Она довольно улыбнулась, уверенная, что до крайностей не дойдёт. Следуя впереди своего секретаря, несущего пять папок разной толщины, и парочки лучших своих телохранителей, она вошла в зал, где полчаса назад оставила гостя на попечение историка. Так как там находился только стоящий на посту гвардеец, поинтересовалась у него:
        - Куда делся сударь Чингачгук из Атлантов?
        - Барон Белый повёл гостя вон по той анфиладе, - указал гвардеец.
        Ваташа не стала гонять прислугу, а решила, что сама быстрее догонит экскурсию, и двинулась по следам ушедшей группы. Разве что, не желая излишне петлять, услала вперёд второго секретаря, чтобы тот бегом отыскал конкретное место ведущегося осмотра. Барон Белый всегда отличался одержимостью при рассказе о дворце, который он знал как свои пять пальцев. Вот и сейчас пришлось подняться на четвёртый этаж, прежде чем наткнуться на обоих Хранителей сопровождения и хлопочущего вокруг них секретаря. Императрицу сразу ошарашило и заставило поднять тревогу невменяемое состояние обоих избранников Лобного камня. Они с трудом пытались подняться на ноги, пошатывались и зачумленно мотали головами.
        Уже общими усилиями приведя их в нормальный вид, удалось добиться фраз, ещё больше запутавших создавшуюся ситуацию:
        - Куда делся Чингачгук - не имеем понятия…
        - …Но знаем, что это действовала рука Сияющего Кургана.
        И сколько ни выспрашивали, больше ничего не узнали. Как не оказалось объяснений и пропаже старика Строг?на. Последующие поиски ничего не дали: два человека словно в воду канули!

«А человека ли? - паниковала Ваташа, лично участвуя в ходе процесса поисков. - Конечно, не барона Белого имею в виду. Тот скорее всего случайно попал под раздачу неведомых сил, и хорошо, если мы его тело отыщем. А вот этот Чи (что за дурацкое имя?!) в свете случившегося невесть каким монстром начинает смотреться и становится троекратно опасен. Если не удастся его найти или понять, каким образом он отсюда скрылся, я не смогу сама спокойно спать во дворце и гарантировать безопасность мужа с детьми. Ах, да! Надо срочно послать поисковый отряд в его башню!.. Но если его там нет?.. Точнее говоря, нагло ответят, что его нет?.. А если тот дедок-законник ещё и бучу поднимет, требуя немедленно вернуть им пропавшего родственника? Хм! Чувствую, будет неприятный скандал… Тем более если с нашей стороны не удастся толково объяснить, куда этот предводитель рода Атлантов подевался.
        Или лучше применить силу, всех в башне арестовать, держать в заложниках и тем самым… Нет! Так совсем нечестно получится! Подобное превышение власти даже мне не позволено. Сияющий Курган может вмешаться, тем более что его Хранители чётко и однозначно заявили о воздействии Пантеона и Лобного камня. Скорее всего тут не воздействие существует, а настоящий сговор. Хм!.. И что теперь делать?..»
        Несмотря на громадное количество людей, задействованных в поиске, это не принесло малейшего результата. В свою очередь такие последствия привели к возрастанию напряжённости. Собранные заранее Трёхщитные пришлись кстати, но как ни рыли носом, как ни прощупывали магией каждую пядь стен, полов и даже сводов, не могли отыскать тайного перехода, о котором не была бы проинформирована императрица. Сам переход она проверила незамедлительно, но там никого, по утверждениям специалистов, не было в течение нескольких лет.
        Мало того, один особо въедливый носитель Трёх Щитов отыскал некий тайник, которого не существовало во всех имеющихся подробнейших планах комплекса. Небольшой, но достаточный для размещения внутри него парадного рыцарского шлема, удивительно прекрасной, тонкой работы. Сроки изготовления этого раритета из воронёной не поддающейся ржавчине стали высчитали примерно в несколько тысяч лет. Ну а мастера такого произведения искусств даже впоследствии определить не удалось.
        Именно эта сенсационная находка дала возможность нескольким советникам, собравшимся на обсуждение, утверждать:
        - Всё это неспроста. Если в этом всём замешан Сияющий Курган, то шлем - не что иное, как подарок за доставленное беспокойство…
        - И вполне ясный намёк твоему императорскому величеству на то, что дальше усердствовать в поиске не следует.
        - Точно! Имелось несколько подобных случаев в истории, когда в старых зданиях постройки до нашей эры вместо пропавших людей находили весьма интересные предметы и уникальные произведения искусства.
        - Ну да, ну да… Таким образом, словно говорилось: прекратить дальнейшие поиски. Если послание подобного рода игнорировалось, начинались крупные неприятности, несчастные случаи и досадные травмы, а сам предмет исчезал бесследно.
        - Имелись такие прецеденты…
        И привели императрице выдержки из древних летописей.
        Конечно, она выслушала их с должным вниманием.
        И естественно, при этом всеми силами старалась скрыть своё раздражение, досаду и неудовлетворение. Приходилось признать свою профессиональную несостоятельность, смириться со скептическими смешками подданных у себя за спиной, а потом и пережить трудный разговор с супругом. Ведь наверняка переполох во дворце не пройдёт мимо внимания Дьюамирта Второго, который потребует полного отчёта о случившемся. И уж для него отговорка, что «…во всём виновата рука Сияющего Кургана», никак не пройдёт. Ещё и высмеять может, с сарказмом добавляя: «Сколько тебе можно твердить, дорогая, что не женское это дело! Тебе только и пристало, что блистать своей красотой, смущать подданных капризами и меня любить! Хотя бы иногда…»
        Так что уязвлённое самолюбие Ваташи Дивной требовало добиться воистину положительного результата в поисках. При этом идти к поставленной цели, невзирая на существующие законы и общепринятые нормы поведения.
        Тогда как здравый смысл и чувство справедливости подсказывали:

«Нельзя идти на конфронтацию с родом Атлантов. И уж тем более брать штурмом башню и сажать под арест всех её обитателей. Последствия могут оказаться чреваты непредвиденными осложнениями. А вот посадить их под некий домашний арест, запретив покидать своё поместье, можно попробовать. И как минимум поговорить с роднёй этого Чингачгука!.. Вот же имечко странное, язык можно сломать! Не удивлюсь, если он его выбрал специально, чтобы над поморянами поиздеваться…»
        Приняв такое нелёгкое для себя решение, она дала команду сворачивать поиск и немедленно готовить к отплытию свой личный кораблик. Опять следовало наведаться в то место, где недавно проживал Страх, а теперь поселились странные люди из Заозёрья.
        И на фоне всего вышеперечисленного сообщение посыльных, что дипломатическую миссию империи Герчери вернуть не удалось, воспринималось с облегчением. То есть хоть в этом вопросе всё сложилось к лучшему и не пришлось извиняться перед принцессой Катериной.
        Сюрприз не удался. Если за оный не считать волшебное исчезновение экселенса Чи и барона Белого. Ах да, ещё жалкой поблажкой, если не сказать подачкой, неведомых сил выглядел уникальный шлем.
        Глава тридцать четвёртая
        Ножичек-то забыли, ИЛИ реалии мира Содруэлли
        Так и не восстановив дыхание, я задёргался всем корпусом, пытаясь стряхнуть с себя неуклюжего историка. И хвала судьбе, что он хоть как-то на это отреагировал. С кряхтеньем и хрипом он умудрился с меня скатиться, тем самым утверждая, что он остался свободен. Кое-как и я начал втягивать воздух в начавшие закипать лёгкие. Подтянул руки под себя и привстал на них, отстраняя разбитое лицо от шершавой стены. При этом понял, что ноги мои в каких-то уж слишком странных захватах: выше колен и не совсем жестких. Пока пытался повернуть голову на пострадавшей шее, услышал сиплое восклицание барона, обращённое к покровительнице рода поморян:
        - Лада, прости и помилуй!..
        Сразу стало понятно, что ему страшно.
        Наконец и я оглянулся, осознав и рассмотрев, где мы и в каком положении находимся. Мои ноги больше чем по колено зависли над пустотой и оказались зажаты решёткой невысоких перил. Перила на узком, чуть более метра шириной балкончике. И всё это на высоте тридцати метров под сводом громадного круглого зала. Строг?н Белый сидит рядом, вдавливаясь спиной в стенку, а лицо спрятав в коленках. Ещё и глаза зажмурил. Несомненно, у него остро выраженная акрофобия. Как он только умудрился вскочить на подоконник и пытаться меня подстраховывать, удерживая за пояс? Довскакивался, тормоз!
        Внизу зала, в котором по периметру виднелись шесть широких выходов в коридоры, настоящее столпотворение окованных в сталь, наряженных в кожаные доспехи воинов. Все куда-то спешат, ругаются, перекрикиваются, громко топают и гремят железом. Порой видны женщины, иногда проходят или пробегают люди в цивильной одежде. Редко мелькают золочёные костюмы представителей знати. Никто вверх голову не поднимает, и за общим шумом наше появление было незамеченным.
        И я знаю, где мы! Тот самый мир Неведь, а точнее говоря, Содруэлли, в котором мне дано задание убить вельможу со здоровенными усами!
        Не мытьём, так катаньем! Да святится имя твоё, да не отсохнет рука толкающая! Без воли моей, но по наущению сил мира Трёх Щитов меня всё-таки затолкали принудительным способом в некие условия, выходом из которых является обязательное кровопролитие. Или не обязательное? По логике, можно пробежать спальню вельможи на цыпочках, никого не убивая, и так же на цыпочках покинуть этот неизвестный, скорее всего, жутко опасный мир. Что характерно, у меня с собой лишь небольшой кинжал. У ретивого искусствоведа и такого оружия не видно. А в видении у Лобного камня чётко указывалось: вначале отрубить острым мечом голову усачу, а потом ещё и тело расчленить на несколько частей. Иначе как бы все пришьют на место, и вельможа (а может, демон во плоти?) оживёт как ни в чём не бывало.
        Но мысли о последующих действиях я пока отбросил на потом. Следовало решить текущую проблему: как вынуть ноги из узких пространств между стальных прутков перил? Казалось бы, что в том сложного? Влезли ноги туда, значит, и обратно вылезут! А не тут-то было! На стенке руками зацепиться было не за что. Соответственно, и вперёд продвинуться та же стена мешала. Перевернуться на спину тоже не получится, кости-то у меня не резиновые. Мог бы второй человек помочь, попросту подняв меня под мышки или подставив свои плечи для упора, но надеяться на бледного от страха Строг?на не приходилось. На несколько моих призывов выйти из ступора он никак не отреагировал.
        Пришлось самому изворачиваться да изгаляться. Стараясь при этом добиться освобождения из абсурдного плена как можно тише, не привлекая к себе внимания. Что-то подсказывало, что, несмотря на столпотворение внизу и кажущуюся неразбериху, нам не следует никому казаться на глаза. Ибо в нас тотчас определят чужаков и вряд ли обрадуются. А может, и обрадуются… палачи, с коими меня совершенно не тянуло пообщаться.
        Действовал я ударами силы, сделав их в виде клина и начав с самого маленького по мощности. Уж очень опасался, что подложка их местного бетона, покрытая обожжённой плиткой, лопнет и кому-нибудь по голове достанется отлетевшим кусочком. Что-то мелкое, конечно, вниз полетело всё равно, но на песочек и крошки никто внимания не обратил. И удара с десятого стальной пруток мне удалось выгнуть в нужную сторону. С невероятным облегчением вынул одну ногу, уселся спиной к стене, и уже без особого труда освободил вторую застрявшую конечность. Затем вынул из-под себя изрядно помятую шляпу и водрузил на голову. Кажется, подобным головным убором здесь никого не удивишь.
        Коснувшись лба, разодранного о стенку, и нижней челюсти, кое-как попытался их заживить, очень жалея, что нет с собой зеркала. Наверняка со стороны у меня вид - краше в гроб кладут. Что тоже не прибавит мне популярности в здешнем мире со странным названием Содруэлли.
        После чего дотянулся рукой до барона и потрепал его по вздрогнувшему плечу:
        - Эй, Белый ты наш! Гляди, какая чудесная фреска на противоположной стене красуется? - Глаза искусствоведа непроизвольно раскрылись и тут же вновь благополучно закрылись неуместной акрофобией. - Нет! Так не пойдёт! - теперь я уже к плечу старика приложился сильнее, того аж перекосило. - Кончай строить из себя кисейную барышню! Развернулся вправо, встал на четвереньки и пополз четыре метра! Глаза можешь не открывать! А уже там справа - арочный проход на внутреннюю лестницу. Давай, давай! А то сейчас ухо откушу!
        На что только не мобилизует умного, воспитанного человека доброе слово! А уж доброе слово, подкреплённое гастрономическим интересом или ощутимой зуботычиной, тем более! Вот и сударь Белый, оставаясь белым как мел, стал всё-таки действовать по моим указкам. И надо было видеть, насколько он преобразился, оказавшись на узкой лестнице, в закрытом пространстве! Куда и страх подевался. Не только глаза открыл, но и рот на всю ширину:
        - Чего это ты руки распускаешь?! Чуть мне ключицу не выломал, тупица!
        Я даже растерялся от такого наезда, лихорадочно соображая: сразу наглого историка прибить или вначале ему просто свернуть голову?
        Но тот совсем уж полным дураком не оказался, немедля понял по моему взгляду, что ему сейчас придёт кирдык, и зачастил словами по другой теме:
        - А куда это мы с тобой… упали? - и я не удержался от злобной язвительности:
        - Это тебя, барана старого, надо спросить, куда это ты меня толкнул, ухватив за пояс?
        - Я не толкал! - выпучил он глаза и вдобавок замотал головой. - Это эти… Хранители. Видно, с ума оба сошли. Один меня плечом со всей силы ка-а-ак толкнёт! А второй тебя… э-э-э… ногой ниже спины ка-а-ак…
        И при этом глазки старика, уставившиеся на моё помятое ударами личико, азартно, ехидно заблестели. Неужели злорадствует? Или пытается отомстить за попытки им командовать? Тоже мне белая кость музейных крыс и пыльных запасников! Придётся тебя ставить на место, а если не поможет, то немедленно расставаться, как с вредным старикашкой-саботажником. Поэтому я его резко ухватил за шею, легко приподнял вверх и стукнул пару раз несильно затылком о свод.
        - Делаю последнее предупреждение: только беспрекословное подчинение спасёт тебя от немедленной гибели. Мы в чужом и крайне опасном мире Содруэлли, где местные людоеды чужаков жарят на кострах, а потом подают на стол, как у зроаков! - Сгустить краски и приврать я посчитал нелишним. - И если ты не со мной, то я и оглядываться на тебя не стану. Молчать! Вести себя тихо! Следить за каждым моим жестом и реагировать на него со скоростью звука. При желании что-то спросить поднимать руку. Спрашивать только после моего разрешения. Если всё понял и со всем соглашаешься - моргни правым глазом.
        Бедный старик заморгал учащённо сразу двумя глазами. Да и передавленный кадык не дал бы ему возможность выразить своё искреннее согласие иначе. Кажется, я перемудрил с угрозами и с гипнотическим внушением, но иначе с такой обузой мог нарваться на неприятности. И так неизвестно, как придётся раскорячиться, чтобы историк из Рушатрона не сложил голову в чужом мире.
        Поставил его аккуратно на ноги, кое-как протиснулся мимо него ниже по лестнице и скомандовал:
        - Спускаться за мной следом на дистанции четыре метра. Замер я - стоишь и ты, не дышишь. Идти не громче мотылька.
        И первым двинулся вниз. А чего на балкончике делать? Всё равно гул и грохот помешают толком расслышать ценную информацию. Да и похоже, в этом зале, словно на важном перекрестке, никто и не станет останавливаться, чтобы поболтать о делах насущных. Ну и пока спускался, размышлял:

«Как мы дальше двинемся по коридорам? Примут ли нас за своих, за местных? Вроде в зал, в это столпотворение выходить не придётся… Но моя побитая рожа наверняка не располагает к себе и не тянет к умилительному общению. В идеале было бы здорово обзавестись теми плащами, которые носит каждый второй воин. Украсть? Как и у кого? И помогут ли эти плащи? Заслоны или караулы пока не видел, но они могут стоять непосредственно в коридорах. Причём в тех, по которым нам следует идти к потайному ходу. Ну и поспешать надо не спеша… Вначале выяснить: насколько усач тиран. Потом - почему данный мегаполис Туарта назван пуповиной? Что бы это значило? Раз я уже здесь, не мешало бы хоть что-то выяснить, а то когда ещё раз сюда попаду? Уж слишком хлопотно для этого каждый раз напрашиваться на аудиенцию к Ваташе Дивной. Кстати, что там у неё с сюрпризом для меня получилось? И как она отреагирует на моё исчезновение? Подумает, что обиделся за её опоздание, или ринется меня искать в Маяке?.. Хм! А ведь с неё станется и родственникам моим кровушки попить! Не приведи судьба ей устроить что-нибудь плохое. Не посмотрю, что
императрица, сразу башку откручу к еловым короедам!..»
        Заниматься голословными угрозами пока смысла не было. Действительность требовала к себе более пристального внимания. На предпоследнем витке от лестниц отходил извилистый коридор, который я помнил по видению:
        - Нам туда! Дистанция - три метра!.. А сейчас вообще иди вплотную ко мне. Ещё лучше - держись за полу сюртука.
        Дальше двинулись по настоящему лабиринту внутреннего муравейника для людей, и хорошо, что моя память после гипны считалась идеальной. Шли и петляли долго, потому что и здесь оказалось весьма интенсивное движение народа, воинов и слуг. Приходилось несколько раз замирать, прислушиваться, пережидать и только потом двигаться дальше. Факелы горели редко, газовые фонари ещё реже встречались. Хорошо, что я видел в полной темноте, никакого магического освещения мне не требовалось, а историк цепко держался за мой так полюбившийся ему пояс. Порой я шептал барону подсказки о лестницах вверх или вниз, об одиночных ступенях или о слишком резких поворотах.
        Зато во время остановок нам удалось подслушать много полезного, а то и важного для благополучного разрешения моей миссии. Во-первых, сам язык порадовал. Если он и отличался от поморского, то лишь многочисленным сокращением произносимых слов. Пусть и непривычно звучала подобная речь, но шестьдесят процентов сказанного воспринималось правильно, а ещё двадцать процентов можно было отгадать по общему смыслу. Оставшиеся непонятки просто откладывались в памяти для последующего осмысления.
        Как всегда, диалоги женщин, скорее всего прачек, несли в себе особо глубинный, жизненный подтекст. Четверо из них собрались в укромном месте, несомненно, отлынивая от работы:
        - …Вот этот гунцег в дивном розовом камзоле и давай меня лапать. Да сразу руки мне под юбку запустил!..
        - Да они все такие из этой новой бригады, скоты похотливые!
        - Ага! Всё умников из себя, да великих мастеров корчат. Хотя только и умеют, что пыль на старых фресках отмыть, да новой краской цвета освежить.
        - Даже дивно, что дворецкий гунцегам по всему замку ходить позволил и на наши жалобы, что эти маляры нам прохода не дают, ноль эмоций!..
        - Потому как сам такой же кобель шелудивый! Вчера Лидкину дочку опять пользовал прямо в тёмном углу возле кухни…
        - Так эта сучка сама возле него задницей так и вьётся, так и трётся. Хочет войти в личный штат служанок его Высшего Младшего Сиятельства, а для этого уж как надо нашего дворецкого ублажать, уж как губками-то постараться!..
        - И не только губками! И не только дворецкого! Позавчера её видели со старшим мастером всех гунцегов…
        - Не может быть! Он же старый совсем и уже полным склерозом страдает!
        - Ха! Склероз похоти не помеха! Та же Шадра, к примеру, из комнаты старшего мастера чуть ли не каждое утро крадётся. За эти её ночные подвиги и назначили в старшие швеи. Потому как мастер гунцегов о-го-го какой вес и уважение у самого Лорда имеет.
        Чей-то начальственный рык вспугнул чётверку сплетничающих женщин, и они разбежались по своим делам, освобождая нам дорогу. Но некая мозаика внутренних отношений этого гигантского лабиринта у меня стала прорисовываться.
        Среди остальных подслушанных разговоров наиболее ценным оказался диалог парочки воинов:
        - Чего это все всполошились и забегали, как тараканы?
        - Готовится удар по дому Третьего Лорда. Причём штурмовые полки совершат атаку, вырядившись в цвета дома Четвёртого Лорда. Вряд ли Третий до следующего утра доживёт.
        - Как же так?! Один из главных наших союзников! Помогал Лордов Второй Пятёрки свергать!
        - А то ты нашего Первого не знаешь. Он потому и Первый Лорд Первой Пятёрки, что никогда не даёт своим союзникам слишком усилиться… Незамедлительно слишком высоко вознёсшиеся головы рубит.
        - И не боится кары небесной? Да и мы как бы под неё не попали…
        - А он сам себя этой карой и считает. А все Высшие Сиятельства ему в этом вопросе оду хвалебную воспевают. Так что… может, так оно и есть?.. Ну а нам чего кары небесной бояться? Мы всего лишь приказы выполняем… Да к тому же во вспомогательном полку служим.
        - Всё равно озноб пробирает… Многие говорят, что метавшееся по дворцу несколько дней назад рогатое чудовище - это предвестник кары небес. Он ведь сотни наших покусал, пока его прибили…
        - Врут! Человек двадцать всего пострадало, откуда сотни-то взялись? Да и вообще помалкивал бы ты и не разносил непроверенные слухи!..
        Интересно люди живут! И харезбек наш пропавший отыскался. Жаль, что усачу голову так и не отгрыз, не выполнил возлагаемые мной на него надежды. Зато в остальном!..
        Я только мысленно хмыкал после услышанного. Лихо они тут между собой разборки ведут, насколько я понял. Не просто государство на государство или город на город воюют, а прямо домами и кланами в своей столице разборки устраивают. Хотя до сих пор не мог понять странных названий и номерных титулов местной знати, да диковинное определение «пуповина», относящееся к самому мегаполису Туарта. И уж наверняка местный вельможа-усач - тот ещё тиран, диктатор и предатель, раз своих же союзников подло, исподтишка уничтожает.
        А засылка Лобным камнем таких диверсантов, как я, скорее всего и является как бы «карой небесной». И я даже порадовался, что мне дано задание уничтожить только инициатора всех здешних прегрешений. Могло статься, что поселился бы я тут надолго, уничтожая поголовно штурмовые и вспомогательные полки.
        К небольшому холлу с растениями в кадках, на которые падал рассеянный свет из высокого, стрельчатого окна, я со своим поясоносцем добрался часа за полтора. А вот перед последним рывком в тайные простенки мы застряли надолго. Потому что как раз рядом с кадками вольготно расселся десяток рыцарей, однозначно местной воинской элиты, которые по неведомой мне причине здесь устроили себе этакую символическую «курилку». Иначе говоря, «точку неформального общения».
        Хуже всего, что подсматривать за ними было не совсем удобно, и сзади мог на нас кто-нибудь наткнуться, и сбоку из широкого коридора выйти. Но не назад же нам возвращаться? Вот и замерли под самой тёмной стеночкой. А подслушивать мне самых крутых вояк помогал усиленный слух. Уж здесь-то я надеялся услышать самые ценные откровения, а то и глубокие философские размышления о здешнем мире.
        Обломилось! По уровню своего утробного мышления рыцари оказались намного ниже тех же подслушанных ранее служанок. Они вульгарно делились своими подвигами на любовном поприще, исступлённо расписывали упругость задницы той или иной кухарки и самозабвенно мечтали залезть под юбку тем фрейлинам, которые выглядели, в отличие от других, хоть немножко добропорядочными недотрогами.
        Минут сорок прослушки убедили меня окончательно: некоторые мужчины так и остались в природе самцами-производителями. И к ним подходило перекрученное житейское утверждение: «Всё человеческое мне чуждо!» Они даже о еде не говорили, только о пореве. Или им явно не хватало в жизни только секса? Этого я так и не понял. Зато сумел выделить всего лишь несколько фраз из ценного, всеобщего разговора.
        Один из молодых рыцарей обратился к самому солидному по возрасту товарищу:
        - Чего так загрустил? Похвастаться нечем?
        - А чем тут хвастаться, если вон Дома скорость излечения резко сбавили…
        - И что в этом печального? - зафыркал молодой.
        - Как раз после таких странных замедлений и приходит Кара…
        Но тот, кто спрашивал, уже отвернулся в сторону, отвлечённый свежим рассказом о новой попке. Так что интересный разговор прервался, так толком и не начавшись. А я попытался проверить свои ощущения от услышанного. Сказано было Дом с большой буквы. Как и Кара. Словно это было нечто живое, осуществлённое, имеющее свои имена собственные. Ну и весьма интригующе прозвучало утверждение о сбавленной скорости излечения. Получалось по контексту, что Дома живые и умеют лечить. Себя или людей - пока непонятно. Но и по поводу моего здесь присутствия - конкретное указание на некий карающий орган правосудия, насылаемый в этот мир извне и называемый по-простецки «Карой Небесной». Так что однозначно подтверждалась прочная связь между всеми мирами, контуры которых обозначались на сводах залов Сияющего Кургана. И если где-то что-то приходило в негодность, Лобный камень (или кто там ещё за ним прячется, не столь суть важно название) предпринимал шаги для исправления пространственных аномалий. Задействуя для этого тех индивидуумов, кто получил возможность и умения путешествовать между мирами.
        Логично было рассудить далее так:

«Но тогда незамедлительно возникает вопрос: а почему этими исправлениями перекосов и наказаниями неугодных не занимаются Грибники? Или, как я их назвал, Хозяева Дорог? Не значит ли это, что они стоят выше в небесной иерархии, чем тот же Сияющий Курган? Или они вообще никому не подотчётны и попросту паразитируют на тех самых Дорогах, беря от них всё возможное и ничего не отдавая взамен? Да уж… Надо либо Лобному камню руки (программы) выворачивать, либо с Грибником встретиться и по душам поговорить. Гаданием и измышлением разных гипотез к истине не подобраться!..»
        К сожалению, а может, и к счастью, спокойный ход моих мыслей оказался нарушен появлением новых обитателей дворца. Причём сразу в двух ведущих сюда проходах появились группы воинов с факелами, идущие в нашу сторону. Тоже в «курилку»?! Или у них тут мёдом намазано?!
        Но хуже всего, что могут поинтересоваться, с каких ёлок-палок мы тут стоим и подслушиваем? И поди потом докажи, что ты не лысый! Вспомнив о лысине, я поправил шляпу, чтобы она скрыла хоть немного оцарапанное, подтёртое лицо, и в нескольких словах подсказал барону Белому: кто мы с сей минуты такие и что здесь делаем. Напоследок добавил:
        - Делай, как я! Чаще хмыкай и кивай с умным видом! - и бесстрашно двинулся в сторону рыцарей. Те тут же примолкли, уставившись на нас, а я вынул из держателя на стене один из факелов и стал подсвечивать себе, с деловитым видом тыкая второй рукой в невзрачный рисунок на стене. Первое онемение в компашке любителей женских прелестей прошло, и один из элитных воинов попытался возмутиться:
        - Вас что, сюда звали?! И вообще, кто такие?
        Чуть только полуобернувшись в их сторону, я внятно выговорил:
        - Гунцеги! Работаем! - а тут и первая группа из бокового прохода к нам добралась. Оказавшийся среди них рыцарь воскликнул нам в спину:
        - Вот вы где! Бездельники! - сердце у меня ёкнуло, но последовавшая фраза позволила облегчённо вздохнуть: - О! И тут эти гунцеги мельтешат перед глазами! По всему замку бродят, красками воняют!
        - Ну и правильно делают, - ответил на это, кажется, тот самый солидный и рассудительный рыцарь. - Сам знаешь, что может случиться, если рисунки не подновлять и фрески не реставрировать.
        В последней группе прибывших находились четыре воина с некими авоськами в руках. И по специфическому гулу от керамических лейзуен можно было догадаться, что их посылали за выпивкой. Да и они это не скрывали.
        - Семь штук! - радостно объявил один из прибывших. - Хватит всем горло промочить! - его тут же попытался кто-то осадить:
        - Чего орёшь? Не видишь чужие уши?
        - Ну и что? Они, что ли, не люди? Ха! Небось тоже от глотка вина не откажутся и не побегут после этого на нас полковнику докладывать. Эй! - это уже явно в наши спины. - Рыцари карандаша и кисти! Компанию не составите?
        Пока я набирал воздуха для ответа, историк опять меня поразил своим поведением. Резко развернулся, радостно кивнул, и… достал из кармана весьма симпатичный, узкий стакан, вырезанный из камня. Я лишился дара речи, зато сразу несколько рыцарей радостно заржали, давая комментарии случившемуся:
        - А дедуля-то хват! Опытный!
        - Не удивлюсь, если он окажется и по кухаркам ходок!
        - Не ходок, а топтун! Ха-ха-ха!
        Тут же лейзуены стали открываться, на свет появились иные аналоги посуды, где преобладали мятые и не раз выправленные кружки или те же придонные огрызки местных бутылок из керамики. Напавшее на всех вожделение предстоящей порции алкоголя людей расслабило окончательно. Им сейчас было глубоко плевать, кто им составит компанию в этом благом деле. Потому, наверное, и облюбовали данный тупичок, что сюда случайно не забредало высшее командование.
        Терпкий, весьма приятный запах повис в воздухе, и я догадался, что это не вино. Мне, кстати, заметив, что я без стакана, попросту отдали лейзуену с остатками внутри. И что характерно, прежде чем выпить, все встали, подобрались, и вроде как старший по званию с чувством сказал:
        - За здоровье нашего Дома!
        Стараясь не слишком светить разбитой харей, я выпил вместе со всеми, прислушиваясь к вкусу жидкости, ухнувшей в пищевод. Довольно крепкий, градусов за тридцать ликёр с приятным послевкусием лимона и клубники.
        - Хорошо пошло! - мечтательно пробормотал кто-то. И ему в тон добавили:
        - Вот что значит домашняя!
        - Да уж, от такой не свалишься в падучей!
        Все мугыкнули, почмокали с удовольствием губами и вновь стали протягивать посуду под вторую порцию. А самый молодой среди них вдруг огласил своё недоверие некоей прописной для всех остальных истине:
        - Никак не могу поверить, что бывают страдальцы, кидающиеся после боя на трофейную кровушку.
        - Чего уж там, и такие встречаются, - солидно пробасил наиболее старший по возрасту. - Особенно если слегка ранены и ничего не соображают после горячки боя. Но если увидишь, как их потом колотит в судорогах и выворачивает наизнанку, тебе на всю жизнь расхочется пробовать кровушку чужого Дома.
        - Но я читал записки старых ветеранов, которые утверждали, что опьянение тогда проходит в невероятно острой, высокочувствительной фазе. Да и откат удовольствия длится не в пример дольше.
        - Ха! Это ты читал записки идиотов, которые рано умерли или погибли, но никак не могли стать ветеранами. Чужая кровь разъедает мышцы и туманит мозг. На что человек после такого способен? Только на глупую смерть. Мало того, если захваченный Дом на пике своего цикла, его кровушка становится ядом для всех посторонних, и те умирают если не сразу, то уж в течение пары суток точно.
        Я его слушал, не совсем понимая, о чём он говорит. Но зато прекрасно видел рядом стоящего барона Белого. Тот опять стал белым как мел, глаза его округлились от натуги, рука с красивым стаканчиком стала мелко дрожать.

«Глупый старик себе надумал что-то страшное, - чуть не рассмеялся я вслух. - То у него боязнь высоты проснулась, то у него страх отравиться вдруг родился, то наглость и беспардонность зашкаливают. Оригинал, шишка ему в лоб! Гляди, как тужится, бедный… Хе-хе!»
        И скорее чисто по-дружески, стараясь показать, что всё нормально, положил свою левую руку Строг?ну на шею. Естественно, что его окаменелость мышц мне не понравилась, и я влил в старика энергию исцеляющего эрги’са. А потом, скорее для смеха, ещё и второй, прогревающий эрги’с не пожалел. Помню, таким я излечивался на Дне от яда, попавшего из мухоморного дерева в меня и в мою спутницу.
        Тем временем всем налили по второй порции, и уже другой рыцарь провозгласил:
        - Чтобы нашему Дому всегда кровушки хватало!
        Опять все выпили, покряхтывая от удовольствия. Вновь обменялись комментариями. А барон так и стоял, потихоньку крутя головой, словно разминал шею. Наконец кто-то на него обратил внимание:
        - А ты чего, дед, задумался? - и более строгим тоном: - Или в горло не лезет?
        Строган на это лишь возмущённо фыркнул и выпил напиток маленькими глоточками. Тот же рыцарь на это облегчённо рассмеялся:
        - А то мне уже показалось, что среди нас чужак затесался. Ха-ха! Примерещится же такое… О! Молодец!
        Вскоре историк из другого мира уже первым тянул свой стаканчик для третьей порции. Тогда как меня самого вдруг стало окутывать ощущение нереальности происходящего, словно хмель, ударивший в голову, стал заволакивать сознание, утягивая его в нирвану опустошающего, вырывающего из действительности удовольствия.
        Причём я чётко понимал, что колбасит меня не от выпитого, нет! Меня мяло и плющило осознание того, что же мы тут все распиваем. Никакое это не вино! И даже не ликёр! И уж тем более не наливка, настоянная на крови убиенных младенцев! Хотя… не совсем и далеко от последнего предположения… Потому что тоже - кровь. Только не живого существа, а… увы, тоже живого, но… Дома!
        Всё услышанное до того выстроилось в логическую цепочку. И даже стало понятно определение Туарта не как города, а как пуповины. Скорее всего пуповины мира. И не факт, что только одного мира. И тогда сразу понятным становится повышенный интерес к этому месту Сияющего Кургана, Лобного камня и всех, кто там за ними кучкуется.
        Глава тридцать пятая
        Прятки
        Я понял, что третью порцию, которая ещё плескалась в моей бутылке, выпить не смогу. Пусть меня режут, колют, укоряют, стыдят, а не смогу, и всё! Физически, конечно, смогу, а вот морально - вигвам! Не по мне это - пить кровь.
        Хотя прекрасно понимал, что это не та, это особая кровь. Но всё равно не мог. А посему уставился на историка с резко возросшим уважением. Ведь он не просто догадался, он физически почувствовал, что выпил яд и сейчас умрёт. Наверняка осознал и тот факт, что я его спас. Иначе говоря, старик испытал кратковременную смерть и чудом успел возродиться в собственном теле снова. Наверное, по этой причине ему всё равно. В самом деле одержимая личность.
        Повторюсь, я бы не смог…
        А тут уже и третий раз собравшийся народ, живущий ради своего Дома и для его блага, собрался пить. И хорошо, что от моей сообразительности хоть что-то уцелело. Я попросту закрыл большим пальцем горловину лейзуены и вполне артистично сделал вид, что выпил. Естественно, что ухая и кряхтя после этого с большим удовольствием. Куда без него!
        Так что когда обстоятельства резко изменились и не менее резко вокруг накалилась обстановка, я даже этому обрадовался. Подумаешь, начальство объявилось! Кто оно мне? Потому что со стороны коридоров послышался рёв какого-то чина, наделённого явно большими полномочиями:
        - Опять эти железные пугала кровушкой Дома упиваются?! - судя по тому, как все рыцари заметались, пряча лейзуены в котомки, а стаканы в собственных одеждах, не всё баловство даже элитным воинам сходит с рук.
        А тот тип, которого они так опасались, наверняка не поверит на слово, обязательно всё тут обыщет. Может, и растения из кадок вытряхнет. Иначе зачем так бояться? Ещё и всеми силами пытаться скрыть улики своего преступления?
        Ибо как раз нам попытались всучить котомки с оригинальной местной посудой, которой и в мире Трёх Щитов пользовались:
        - Гунцеги! Братишки! Выручайте! Вам всё равно, вас никто ругать не станет, говорите, что это ваше и вы тут свою компанию ждёте. Поэтому и прячетесь от нас в тёмном месте!
        Я многозначительно огляделся вокруг, пожимая плечами и словно говоря: «Кто это тут прячется?»
        - Да вы вон туда, в самый угол пройдите, в темень. И там сядьте у стены. Может, наш командующий и не заметит…
        По сути, нам туда и надо. Так что, подхватив котомки, мы устремились в самое тёмное место данного тупика. И там собрались затаиться.
        Но тут же мне в голову бахнула мысль:

«Еловая жизнь! Чего я тяну кота за хвост? Сматываемся отсюда, быстро дело делаем, а там и в свой мир возвращаемся! Лучше оказаться в Борнавских долинах, чем здесь куковать…»
        Мужик решил, мужик сделал. Три касания рукой нужных точек, и вот я уже заталкиваю ошарашенного историка в потайной ход. Честно говоря, петли разворотной каменной панели слегка скрипнули под многотонным весом. Но это за криками рассерженного командующего, за грохотом доспехов строящихся в две шеренги рыцарей вряд ли кто расслышал. А потом мы уже и сами оказались в глухой, вязкой пустоте, в которую звуки извне совершенно не проникали.
        Представляю лица наших недавних собутыльников, когда орущий начальник заглянет по всем углам, ничего не найдёт и прикажет двигаться… не важно куда. Пусть на позиции. Вот уж парни элитной дружины удивятся! Так и рождаются легенды.
        Теперь уже я придерживал барона Белого за пояс:
        - Стоять и не двигаться! Здесь есть две смертельные ловушки.
        Аккуратно поменялся с ним местами, присмотрелся к нужным участкам стены и приступил к «разминированию». Тут и бедного старика пробило на разговор, первый, после того как я его чуть не задушил:
        - Чи! Получается, ты с самого начала знал всё об этом мире? Следовательно, ты сам хотел свалиться из окна и оказаться здесь? И как ты сумел меня излечить от яда? Я ведь уже почти умер! Только упасть оставалось! Это было ужаснейшее состояние, я знал, что я сейчас умру, и только лихорадочно размышлял, куда же я упаду? Лицом или на спину? А потом меня словно под ледяной душ окунули. А когда смог шеей прокрутить, то словно в кипяток сунули… И я всё понял! Сразу обо всём догадался!..
        Я не обрывал старика. Ну стресс у человека, прижало его, пусть себе выговорится. Мне что, жалко? Тем более что это мне видно, а для него всё погрузилось в полную темноту.
        Вспомнив о темноте, я всё-таки подвесил у нас над головами средний шарик светового эрги’са и вторую ловушку уже спокойно отключал в относительной тишине. Отпустило моего спутника. Зато я напрягся, вспомнив об отсутствии у меня оружия. Меча-то я не имел! А чем прикажете рубить сатрапу голову? Как избавить здешнюю пуповину от разжигающего в?йны тирана? Руками, что ли, рвать и голову, и всё тело? М-да! Не хотелось бы уподобляться некоторым людоедам.
        Иные варианты мной тоже рассматривались. Уже упоминаемый мне особенно нравился: промчаться через спальню и покинуть мир Содруэлли, даже не перекрестившись на него. Второй вариант не устраивал своей длительностью: вдруг мне придётся этого самого Первого Лорда ждать сутки? А то и трое? Во время усиленных боевых действий верховные властители должны поспеть всюду. Азарт предстоящего боя, ажиотаж подготовки к нему, организационные нервотрёпки прогоняют сон почище иных возбуждающих препаратов. Сутками люди не спят. Или прикорнут порой где-то во временно установленной палатке. Не удивлюсь, если Лорд и неделями в своей спальне не появляется.
        И что тогда делать? Недолго думая, я принял жесткое решение: жду десять часов, не больше. Потом со спокойной совестью покидаю пуповину. Мавр сделал своё дело (не буду же я тут сидеть вечно?), мавр может уходить. А в дальнейшем как-нибудь разберёмся. Если со мной некие силы будут убедительны, то я уже повторно, приодевшись в здешние наряды и хорошо экипировавшись оружием, пройду по указанному мне пути.
        С такими мыслями добрался до выхода из потайного хода и вполне резонно задумался о последующих действиях. Начну выходить, а вдруг сразу в бой. И много я с кинжалом навоюю? А ведь обязательно в таких случаях предусмотрено некое оконце для подсмотра. Вначале глянуть следует, нет ли там кого, и только потом спокойно выходишь. Иначе тайна любого хода долго не продержится.
        Так и оказалось. Отыскалось даже два отверстия, с каждой стороны от потайной панели. К одному из них я прильнул глазом сам, ко второму разрешил жестом прильнуть Строг?ну Белому. А потом надолго замер, заворожённый увиденной картиной. За стеной и в самом деле располагалась огромная комната, которую с натяжкой можно было назвать спальней. И кровать имелась под балдахином, занимающая пространство как минимум двенадцать квадратных метров. И декоративных ширмочек оказалось по всей комнате полно, создающих своими гранями небольшие, интимные пространства с особо мягкими коврами. И даже вельможа с усами до груди наличествовал, восседающий на подушках той самой кровати-аэродрома. На голове у него блестела не просто корона, а натуральный шлем из золота, утыканный драгоценными камнями. Как только мозги не опухают от такой тяжести? Халат тоже раззолоченный и наверняка царапающий тело. И последний штрих к внешнему облику Лорда, показывающий его крайнюю невоспитанность, это сапоги на ногах, не сняв которых он и развалился среди подушек. Грязный варвар, дорвавшийся до блестящих игрушек.
        Вот только он не спал, да и не собирался, похоже. Держа в правой руке тяжёлую, бронебойную стрелу, он ею размахивал время от времени и рассекал наконечником ткань одной из подушек. Подушка уже топорщилась пухом, готовая вскоре рассыпаться окончательно, а каждый новый удар по ней наносился всё более зло и жестко. Тогда как перед ним танцевали две богини (не побоюсь этого слова!), две юные одалиски изумительной красоты. Танцевали они совершенно обнажёнными, только вокруг талии виднелась полоска ткани, а от неё со спины к потолку уходили тонкие цепи, волнующиеся и колышущиеся в такт танца. Откуда звучала музыка, рассмотреть не удавалось, но общая очаровательная мелодия напоминала мне скорее африканские мотивы, чем восточные.
        Больше никого в спальне я не видел. И всю картину наблюдал из точки сбоку от Лорда и значительно сзади от него.
        Вот и спрашивается: с чего бы это так тирану злиться, любуясь изумительным танцем двух прекраснейших девушек? По всей логике он должен пребывать в неге и блаженстве, а то и в предвкушении предстоящего коитуса. Потому что лично я не понимал и не представлял: что ещё можно делать с такими очаровашками после обольстительного танца? Лишь одно! Долго! И с максимальной страстью!.. Да простят меня ущербные на всю голову пуритане…
        Это я только в дырочку маленькую одним глазом смотрел, но мне уже было жарко, а всё тело напоминало упругое, запущенное в полёт копьё. И охладить его не мог даже тот факт, что придётся вскоре врываться в эту спальню и совершать там особо кровавое убийство с расчленением. И факт, что рядом задыхался от желания шестидесятипятилетний барон Белый. А ведь подсматривать - вообще нехорошо! А массово подсматривать - совсем дело постыдное! Но хоть как я себя ни стыдил, ничего не получалось: совесть так и не проснулась. Этот момент меня особо напряг:

«Может быть, я маньяк? Или как там называют тех крайне озабоченных людишек, которые любят подсматривать за сексуальными игрищами других людей? Иначе почему я настолько возбуждён? Думаю об убийстве, а сам в плену крайне эротических фантазий? Или всё-таки тому виной эти две богини мужского вожделения?»
        Как бы там ни было, бежать на проверку к психиатру я не собирался. А хотел я и дальше просто стоять и любоваться, любоваться, любоваться… Увы! Жестокая действительность, как всегда, решила внести свои коррективы в мои текущие планы. Оказывается, к танцу у людей ущербных может быть иное отношение, чем у меня. Уничтоживший подушку полностью, усатый вельможа затрясся от гнева и перешёл на ругань. Хотя вначале она мне показалась бессвязным рычанием. Лишь с максимальным напряжением мне удалось разобрать некоторые слова:
        - …Проклятые шлюхи!.. ни на что не способные… смерти!..не жить!..как вы теперь извиваться будете?! Твари!..
        Его левая рука достала из подушек короткий лук с уже натянутой тетивой. Несчастные танцовщицы завыли в животном страхе, попытались упасть на пол, а потом и ухватиться хоть за что-нибудь руками. Только вот уходящие к потолку цепи уже натянулись, и бедные жертвы почти повисли на них, только с трудом касаясь пола пальчиками босых ног.
        - Вот! - злорадствовал Лорд. - Теперь вы мне покажите, настолько ли вы вёрткие, как хвастались! - И наложил первую стрелу на тетиву.
        У меня помутнело в глазах от неприятных воспоминаний. Крепость людоедов Дефосс, подвалы с длинными, узкими, тюремными камерами, одна из сторон которых забрана решёткой. По камере бегают люди, пытающиеся увернуться от стрел, а лучники-зроаки со смехом прицеливаются в очередную жертву. Ещё и обсуждают при этом, как эта жертва будет смотреться в запечённом виде у них на столе.
        Дальше я действовал на одних эмоциях и на каком-то злом подсознании. Рывком открыл потайную дверь, втолкнул в спальню мешающего мне историка, и сам зашагал в сторону громадной кровати. На ходу вытаскивая из левого плеча эрги’с «мягун», я успел сообразить, что музыка играет слишком громко и нашего прибытия вельможа просто не услышал. Поэтому убрал «мягун», заменяя его на эрги’с максимального усыпляющего действа. Наверное, прикинул, что снеси я голову Лорду таранным ударом, она так прямо и полетит в сторону повизгивающих богинь красоты.
        А этот гад всё-таки успел выстрелить! Стрела не пронзила бесценное женское тело, только оцарапало его левое бедро. Но, похоже, так и было задумано, потому что вопль ужаса и боли перекрыл утробный хохот. Тиран меня не видел, подходящего со спины, но зато его опыт позволил правильно оценить резко изменившееся поведение девушек. Он развернулся юлой, молниеносно пуская в меня первую стрелу.
        Вуаль Светозарного отразила опасность без всякого напряжения. А вот мой эрги’с вдруг оказался бессилен. И я ошарашенно наблюдал, как в полёт ко мне отправляется уже вторая стрела, а за ней и третья. Конечно, и я не стоял столбом. Ещё большей силы эрги’с ударил в голову усача, но теперь я успел заметить странное преобразование. Мою атаку принял на себя шлем из драгоценностей, рассыпая в пространство вокруг себя еле заметные голубоватые искорки.
        В меня уже летела пятая стрела, когда мой удар зряче воткнулся в правую руку тирана. Так что шестая стрела просто выпала из парализованной руки. Следующей повисла плетью левая рука, пытающаяся дотянуться до громадного медальона на груди хозяина. Но даже это не сломило сопротивления вельможи. Он довольно ловко перекатился телом по подушкам и вскочил на ноги, не воспользовавшись при этом парализованными руками. Пришлось, чтобы шустрик не сбежал, добавить ему и по ногам. А когда тот начал орать как недорезанный, я уже был рядышком. Сорвал шлем с драгоценностями и с особым злорадством влепил диктатору-кровопийце парализующим эрги’сом в голову. Если у него вскипят мозги от такого удара, я не виноват, сам допрыгался.
        Умер он или не умер, но замер на полу, как и положено. А я обратил первым делом внимание на прекрасных одалисок. Подраненная богиня потеряла сознание и теперь висела с весьма жалким видом. Пришлось бросаться к ней, приподнимать и командовать суетящемуся рядом барону:
        - Придержи тело! Сейчас цепь разорву! - а когда освобождённое тело оказалось на руках старика, распорядился: - Сделай ей перевязку!
        Хотя на голом бедре особо сильного кровотечения почти не было. Скорее и оно убивало своей сексуальностью, лишало разума несколькими капельками крови на поражающем шелковистостью участке кожи. Мой непроизвольный помощник бросился со своей ношей к одной из ширм и бережно уложил за ней танцовщицу на небольшое возвышение. А я принялся освобождать вторую богиню, постанывающую от боли и шепчущую мне время от времени:
        - Спаси!.. Скорее!.. Я сейчас умру!..
        Что мне мешало в тот момент больше всего, так это одно: всеобъемлющее возбуждение. Пальцы на руках сгибались с трудом, дыхание спёрло, да и всё остальное тело стало словно каменным. Так что я с огромным трудом справился с проклятой цепочкой только через три минуты возни.
        Ещё что-то шептало чувство самосохранения, но я на него почти не обратил внимания. Ибо музыка звучала не со стороны скрытых музыкантов, а из солидного, разукрашенного золотом сундука. Не удивлюсь, если это магнитофон местного разлива. Охрана в двери тоже не вламывалась. Криков тревоги не раздавалось. Вот потому я не боялся никого и ничего. Хотя следовало…
        Оказалось, что больше всего надо бояться того, что попало мне в руки. Вернее той, которая рухнула передо мной на колени, обхватила крепко за ноги и говорила не переставая:
        - Ты спас нас, Каранебес! Ты спас нас всех! Как хорошо, что ты успел! Спасибо тебе, Каранебес!
        Именно так, одним словом, как настоящее имя.

«Ну вот, ещё одним не то титулом, не то прозвищем обзавёлся! - подумал я, глядя по сторонам в тщетной попытке отыскать якорь обыденности, уцепившись за который, я мог бы вытащить себя из бездонного омута навалившегося желания. - Что же она творит-то?!.»
        Умом я понимал, что именно девушка делает, обхватив меня ниже пояса, но вот физически ничего не чувствовал, словно тело внизу оказалось парализовано. Последней каплей, которая меня добила и сорвала окончательно все тормоза благопристойности и рассудительности, стала картинка со второй парой действующих лиц. На той картинке барон Белый страстно совокуплялся с недавно раненой девушкой! И настолько бурно они это делали, что мою крышу сорвало окончательно. Ещё и особо сексуальный момент мне засел в память: единственная деталь одежды на их телах - это узкая, белая тряпочка вместо бинта.
        Не буду врать, что не помню случившееся дальше. Помню, чего уж там. Ещё как помню! Хотя разумом понимаю прекрасно: нельзя так делать. Неправильно это. А вот почему неправильно, тот же разум говорить не хочет, не конкретизирует, гад, аргументов и доказательств не предоставляет.
        А ведь меня просто голословными фразами не проймёшь!
        Потому-то я и расслаблялся с чистой совестью. Потому-то я и не спешил никуда. А правильнее сказать: вообще забыл, что я делаю здесь, что делать ещё придётся с усатым вельможей и что надо сделать будет в будущем, чтобы жить после этого спокойно.
        Глава тридцать шестая
        И волки целы, и охотник доволен…
        Наши сладострастные стоны наконец-то стихли, кровь стала помаленьку возвращаться в голову, и я первым делом осознал, что занимаюсь исцелением. Бездумно так, непроизвольно, как иногда поглаживают приятное тело любовницы, думая в то же самое время о теле любимой жены. А именно: интенсивно излечивал у девушки низ живота. Ещё конкретнее: повреждённую матку. Не успел подумать «на кой?», как красавица сама зашептала:
        - Что ты со мной сделал? У меня там так горячо. Но это совсем не страсть, это что-то совсем другое.
        - Хм… как тебе сказать… Я тебя немножко подлечиваю, потому что с таким повреждением ты бы никогда не смогла иметь детей.
        - О-о-о! - Её лицо озарилось пламенем восторга. - Спасибо тебе, Каранебес, за счастье материнства. Мы этого лишены с самой юности, наши лекари что-то делают, и мы уже никогда в жизни не можем забеременеть. Наш удел только танцевать и ублажать мужчин в постели. Тебе понравилось, как я это делаю?
        - Ещё бы! Ты истинная богиня любви! - нисколечко не кривил я душой. - И тем более грех, если такая красивая женщина не оставляет после себя потомства. Так что рожай теперь, сколько тебе хочется. Кстати, а почему эта усатая скотина не оказался падок на твои прелести?
        Прежде чем ответить, девушка приподнялась, рассматривая неподвижное тело Лорда с явным страхом и каким-то неуместным состраданием. И только убедившись, что тот не встаёт, ответила с печальным вздохом:
        - Первый Лорд уже два года лишён после простудной болезни возможности познавать мужские радости. Как его ни лечили, что только не делали, всё оказалось бесполезным. Вот он и обозлился на людей, вот и мечется по всему миру, затевая войны и жестокие, кровопролитные сражения. А когда возвращается во дворец, вообще в зверя превращается. И кто-то ему посоветовал любоваться лучшими танцовщицами, чтобы его плоть «проснулась». Увы, уже многие наши подруги оказались здесь замучены насмерть, но излечение так и не наступило. Сегодня пришёл наш черед, и мы тоже не смогли…
        Слёзы лились ручьями из её глаз. Потом она вообще стала задыхаться от жутких воспоминаний, но её несчастный вид помог избавиться от вновь на меня наваливающегося вожделения. Поняв, что лечение закончено, я вскочил на ноги и начал поспешно одеваться. Ей тоже строго приказал:
        - Немедленно оденься!
        Лучше бы этого не делал. После водружения нескольких лент на тело, богиня стала ещё более сексуальной и привлекательной. Мало того, она упала на колени и стала ко мне продвигаться со сложенными в мольбе ладошками:
        - Умоляю! Подари радость материнства и моей сестре!
        Услышав это, вторая танцовщица ловко выскользнула из-под тяжело дышащего барона, и только благодаря ловкости и проворству я успел загородиться от неё небольшим диваном на тонких ножках.
        - Умоляю! Подари! - причитала и она. А заметив, что я с тревогой гляжу на входные двери, тут же постаралась меня успокоить: - Пока звучит музыка, никто не посмеет даже постучаться к Лорду! Пусть хоть дворец весь сгорит или разрушится.
        - И чем же он этот игральный сундук отключал?
        - Вон тот медальон, что у него на груди.
        Подойдя, я аккуратно снял медальон, покрутил его в руках да и повесил себе на шею. И чуть в сторону не отпрыгнул, ощутив на ногах касания девичьих ладошек. Они, оказывается, уже стояли рядом, продолжая канючить:
        - Подари! Умоляем!
        - А хуже вам не будет? - проявил я естественные сомнения. - Я-то уйду, а за вас лекари снова примутся…
        Хотя, если признаться, очень, ну очень-очень хотелось забрать девушек с собой. И в мире Трёх Щитов я бы им всяко отыскал применение.
        - Что ты! Они не посмеют! - восклицали они по очереди. - И никто не посмеет нам указывать после прикосновения к нам Каранебес! Даже Первый Лорд!.. А сейчас… Умоляем!..
        Пришлось опять отпрыгивать, понимая с неким весёлым ужасом, что если сейчас сорвусь и «возлягу», то могу здесь застрять навсегда. Перед такими совершенными женщинами мои воспоминания о других милых мне подругах начинали катастрофически тускнеть и покрываться трещинами забвения. Если я вновь сорвусь и пойду на второй круг коитуса, вряд ли смогу оторваться от подобного удовольствия в будущей жизни.

«А с другой стороны, что здесь плохого? - вдруг отозвался внутри меня некий внутренний голос. - С моими-то талантами и умениями хоть Первым Лордом стать несложно. И тогда такие красавицы будут меня ублажать ежедневно… И ежечасно!..»
        Да, именно такие мысли появились в моей дурной головушке.
        И хорошо, что здравый смысл всё-таки возобладал:

«Этот мир - не твой! Здесь живые Дома! И люди пьют кровь гигантских зданий! Ты тоже хочешь стать таким?!.»
        Вот уж нет! Слишком огромная во мне клокотала ненависть к людоедам-зроакам и их производным. Логика, естественно, подсказывала, что выпитый мной и бароном напиток - не совсем кровь. Скорее это нечто магическое, волшебно-техническое чудо, совершенно к людоедству не относящееся. Но данная отговорка всё равно не помогла коварному шептанию. Воля окрепла, хуком слева оглушила неуместный внутренний голос, и я с почти ясной головой стал действовать.
        - Ладно, для начала закутайтесь с головой в простыни, чтобы я ни кусочка ваших тел не видел. А ты ложись вот сюда, на спину… и не шевелись! - Начав лечение сквозь ткань, я себя контролировал полностью. Ещё и на Строг?на прикрикнул, заметив, что он пялится на меня как баран на отсутствующие ворота: - Эй! Барон! Быстро вскочил и оделся! И не смотри на меня так, иначе сейчас заставлю выпить целую лейзуену с местным алкоголем!
        Отлично подействовало! Видимо, «память тела», чуть не убитого ядом для чужака, сработала. Да и укутанные напрочь фигурки танцовщиц уже не так резко воздействовали на мужские гормоны. Вдобавок барон чётко знал: я способен на всё.
        Излечение закончил быстро и тут же зашарил взглядом по всем стенам в поисках оружия. Обычно у таких вельмож каких только сабель и мечей над кроватью и возле них не висело. Но здесь было как-то пустынно: ничего, кроме уже не раз попадавшегося мне на глаза лука с двумя колчанами стрел.
        Одна из спасённых мной сестёр тотчас насторожилась, поняв, что я в поиске:
        - Что ты ищешь, Каранебес?
        - Острый меч. Или саблю. Можно и ятаган, но вы не знаете, что это такое…
        Понимая, что оружие не на них будут применять, раз только что вылечили, они немедля догадались, для кого и для чего. И тут вдруг выяснилось, что они не только танцевать умеют или мужчин ублажать, оказалось, что они прекрасно знают историю, нынешние политические расклады видят насквозь и умеют делать далеко идущие логические выводы. Хотя и начали с простеньких вопросов:
        - Ты хочешь его добить? И никак не собираешься его наказывать по-другому?
        Мне-то казалось, что вельможа уже труп, после чрезмерного парализующего эрги’са в мозг, но, присмотревшись, заметил: дышит, гадёныш! Живуч! И не факт, что человек. Может, и демон, который благодаря крови своего Дома чуть ли не бессмертный. Что лишний раз подтверждало жесткость данного мне задания: расчленить! Иначе демон может восстановиться и продолжить разрушение данного мира.
        О чём я и заявил:
        - Мне конкретно было указано: отсечь голову, а потом и тело порубить. Или вы думаете, что я сюда прогуляться прибыл?
        - Ну что ты, что ты! Мы понимаем, что Каранебес так просто в нашем мире не появляется. - Девушки довольно слаженно говорили по очереди, нисколько не перебивая друг друга, а органично дополняя. - Мы хорошо помним историю. В большинстве случаев после твоего прихода наступало возмездие, и жизнь становилась вновь прекрасной и спокойной. Но иногда посланники поступали иначе, не убивая Лордов.
        - Ну как можно такого кровожадного козла не убить? - возмутился я. - Не успей я самую малость, на цепях висели бы ваши утыканные стрелами трупы. Да и у меня конкретное задание.
        - Без всякого права выбора?
        - Без! - но после такого безапелляционного ответа сам задумался, припоминая дословно данные мне указания. - Хм… Хотя и говорилось: «…можешь и должен остановить тирана, проживающего в пуповине Туарта! Надо там немедленно прекратить все войны!..» - процитировал и задумался: - Но если судить по этим словам…
        - Вот видишь! Тебе главное - «остановить». Прекратить войны. А если ты его уничтожишь, через час начнётся страшная резня во дворце. Потому что на титул Первого Лорда сейчас претендуют более десяти человек, у каждого из которых в подчинении своя армия. Они перережут друг друга, и Дом падёт. Его попросту растопчут иные, очень сильные армии Четвёртой и Второй Пятёрок. Тут же произойдёт перемещение верховной власти в иной дворец, и война разгорится с ещё большей силой.
        Это меня стало раздражать:
        - Не понял, вы агитируете, чтобы я оставил этого мужика в живых? Да как только я уйду, он вам сразу же первым делом головы свернёт.
        - Ну мы же тебе говорили, что отныне неприкосновенны, - заверили меня красавицы. - Но сколько у нас будет того счастья от неприкосновенности, почёта и уважения, если Дом выстоит не больше одной рудни? Поэтому и не стоит нам вспоминать старые обиды, руководствуясь при этом личной ненавистью. Это первое. А второе, что вся нынешняя жестокость Первого Лорда - это всего лишь следствия его психического, точнее говоря, физического расстройства. Он ведь два года назад был идеальным правителем, чуть ли не лучшим в нашей истории. Пока не заболел… Мы все помним те времена и плачем от жалости к самим себе… ну и к нему тоже. А вот если бы ты попробовал его излечить так, как нас… Ну да! Он бы вновь стал нормальным, как прежде!..И ещё ты мог бы ему пригрозить, что в случае продолжения войн ты вернёшься, и тогда тирана уже ничто не спасёт. Ты ведь можешь вернуться?..
        - Могу, конечно… - и мысленно про себя добавил: «Если мне покажут нужный значок в нужном месте». - Тем более что скорее всего меня специально попросят повторить миссию в ваш мир. Только вот…
        Я замялся, не зная, как сказать про обуревающие меня чувства. Вроде девушки рассуждали более чем здраво. Честь им за такое и хвала! Но мне лично противно было даже подумать о каком-то лечении подобного ублюдка. Да ещё не простого лечения, весьма, так сказать, специфического. Одно дело женщинам матку запаянную подлечить и раскрыть, а другое - какому-то дятлу магическим зрением в мошонку заглядывать. Фу! Мерзость-то какая!
        Я даже содрогнулся всем телом от отвращения, и танцовщицы догадались о ходе моих мыслей. Так как и дальше проявили политическую грамотность, личную самоотверженность и жизненную, присущую только женщинам смекалку:
        - Но ты пойми, что так будет лучше для нас всех, для всего нашего мира. Поверь, если после выздоровления Лорд вновь почувствует себя мужчиной, он станет совсем другим. А уж мы постараемся, чтобы он почувствовал. Причём не обязательно лично будем стараться, во дворце ещё хватает танцовщиц. И когда ты будешь его лечить, ни о чем плохом не думай. И вот в этом вопросе мы тебе лично поможем с огромным удовольствием.
        И они собрались сбрасывать с себя простыни. Фантазия мне тут же подсказала, что будет дальше. И я стал твердить про себя как мантру: «Мне надо мчаться к моим подругам! Они в опасности и срочно нуждаются в моей помощи!»
        И ко всему этому я резко запретил девушкам проявлять дальнейшую инициативу в попытках «помочь» мне:
        - Стоять! Не двигаться! Я сам… Вылечу его и без… хе-хе, ассистенток.
        Наклонившись над телом, прикинул его вес и понял: волочь его на возвышенность - пупок развяжется. Попробую здесь лечить. Но вот обыскать человека и тирана никогда не повредит. А то я отвлекусь на исцеление, а он ударит меня ножичком. Или шокером каким-нибудь электрическим приголубит. При таком близком контакте и мантия Светозарного не спасёт. К тому же я помнил о задании: отыскать предмет, напоминающий футляр для очков. Вряд ли он на кровати, под одной из подушек.
        В общем, сбором трофеев с поверженного противника я заняться не постеснялся. И три пары любопытных глаз мне в этом нисколько не помешали. И не пожалел: много чего отыскалось на такой большой туше. Всё это я аккуратно складывал на подвинутом столике. Два ножа, две тонкие спицы, три бутылочки с ядами, четыре коробочки с галлюциногенами, пояс с тремя звёздочками из тяжёлого металла в виде сюррикенов. В том же поясе набор гибких игл и набор ну очень продвинутых, сложнейших ключей. Три десятка излишне больших по размеру золотых монет соревновались в ценности с семью кольцами, одной серьгой и двумя довольно толстыми золотыми цепочками. Кстати, в трёх кольцах имелись пустоты для яда. Ещё имелось десятка два предметов, которые классифицировались таким понятием, как амулеты, накопители и прочая магическая дребедень, помогающая бороться против людей с хорошо развитыми паранормальными способностями.
        Отыскался и нужный мне предмет в виде футляра для очков, который я не стал рассматривать, а немедля упрятал во внутреннем кармане. Кстати, мягкий шлем-корону, усыпанный драгоценными камнями, я сразу за пазухой припрятал, мне такая вещица, отражающая воздействие на мозг, самому пригодится.
        Фаршированным дядечка оказался по общему количеству трофеев. Но с другой стороны, правителю его ранга и поболее на себе таскать приходится. Никогда ведь не знаешь, что ждёт тебя за первым поворотом коридора: подданный с протянутой рукой или убийца с отравленным кинжалом.
        После зачистки тела от неуместных на нём предметов приступил к лечению. Долго мудрствовать не стал, потому что в деталях оказался не силён, иначе говоря - совсем не подготовлен для поиска истинных причин заболевания. Просто взял и тупо скопировал состояние своего органа на орган Лорда. Уж в собственном здоровье я не сомневался. Затем безжалостно огрел тирана порцией освежающего отрезвления и взбодрил тройной порцией болетерапии, помогающей ускорить ток крови в три раза.
        Чтобы тип не орал и не дёргался, на какое-то время заткнул ему рот кляпом, а тело грамотно прикрыл тремя уголками тяжеленных ковров. Вроде бы ерунда, но без посторонней помощи не выберешься.
        - Ну что, ожил? И хорошо понимаешь каждое моё слово? - дождавшись осознанного кивка на каждый мой вопрос, минут на пять впал в раж чтения морали.
        Ну и от угроз не удержался, как же без этого! Чётко довёл болезному новую линию партии, обосновал запрет любой войны в этом мире и поставил конкретную задачу наведения порядка в пуповине за самые короткие, сжатые сроки. После чего порадовал мужика, что он теперь полностью здоров и может начинать работу по увеличению народонаселения. Закончил свою историческую речь совсем кошмарным обещанием:
        - Если всё вышесказанное не будет выполнено, то будешь наказан. Вдумайся в это слово и почувствуй разницу: наказан! А не убит. А конкретно, это будет выглядеть так. Ты опять станешь импотентом, но жить я тебя отправлю в мир, где царит матриархат и где мужчины влачат весьма жалкое существование. Сносно там себя чувствуют только те самцы, которые особенно яро и бурно удовлетворяют своих похотливых хозяек. И ты догадываешься, как там живут те, кто ни на что не годен.
        Немного подумал и добавил:
        - Этих девочек я вылечил, они теперь под моей опекой. Что ещё… Все твои вещички я забираю как компенсацию за мои труды и потраченное время. Сундук твой игральный - тоже… - пленник задёргался, замычал, явно не от избытка положительных эмоций. И я попытался догадаться, что ему не даёт покоя: - Пятки чешутся? Странно… Не хочешь сундук отдавать? Не пойму, да или нет? Ты или кивай, или мотай… ах, ну да… То есть не в сундуке дело? Ага, на столик хочешь взглянуть? О как! Ключи тебя смущают? Хм… Оно и понятно, сокровищницу доверять никому не стоит. Я бы вон, даже тебе не доверил… Что? Утверждаешь, что тебе можно?.. А глаза закатываешь почему?.. А-а, правильно девочки подсказали: тебя без этих ключей быстро в бетон закатают. Ладно, знай мою доброту, оставлю их тебе. Тем более что и ты теперь как бы моим опекаемым становишься. Буду за тобой присматривать, как за сыном родным… Всё понял? Ну тогда поспи пока…
        Усыпляющий эрги’с отключил Первого Лорда от действительности, а я стал собираться в путь.
        Глава тридцать седьмая
        Домой?
        Собирать особо оказалось нечего. Варварски вырезал кусок кожаной драпировки, сделал мешок и скинул в него все трофеи. Прочно его завязал, а потом и во второй мешок вложил, сделанный уже из мягкой шкуры молодого барашка. Лямки соорудил из шнуров для штор, ну а сундук оказался вполне лёгким, чтобы его на спине, с помощью подобных же шнуров нёс барон Белый.
        Хотели кое-какой одеждой разжиться, но умные танцовщицы отсоветовали:
        - Если вам надо ещё по дворцу походить, то лучше вот эти простые плащ-накидки возьмите. А одежды нельзя, на каждой детали - герб Первого Лорда. Сразу заметят и примут за воров.
        - А то мы не воры!.. - еле слышно пробормотал Строг?н, с недовольством поглядывая на музыкальный сундук. Опять наглость у него проснулась и присущее старикам брюзжание? Видно, ему только служение музам искусства и богу Эросу доставляет азарт и удовольствие. Но тогда чем ему игральный сундук не понравился? Или повязать старика какой-то особенной картиной, чтобы не только меня одного вором и грабителем считал?
        И это он ещё не знал, что мы не во дворец императора Моррейди возвращаемся. Догадывался бы, какие опасности нас могут ожидать в развалинах пантеона Хорса и в самих Борнавских долинах, ни за что бы со мной идти дальше не согласился. А я и не спешил делиться личными планами, зная, что мне надо искать подруг, а помощник, пусть даже такой старый и наглый, мне в любом случае пригодится. Ещё больше пригодится нам золотишко и всё остальное. Лучше с приличными трофеями на поиски трио Ивлаевых отправляться, чем с пустыми руками.
        Ну и по поводу картины я решил не откладывать дела в долгий ящик:
        - Строг?н, какое тебе из полотен в этой комнате нравится больше всего?
        - Вон то! - сразу ткнул он пальцем в одну из картин и непроизвольно при этом облизнулся. - «Пастушка».
        Чего уж там говорить, профи! Несмотря на живых богинь рядышком, уже давно осмотрелся и лучшую гравюру заметил. Как на мой вкус, она и в самом деле являлась гениальной, хотя сюжет прост до безобразия, на первый взгляд. Девчушка лет восьми, сидит на камне. За ней гуси, которых она пасёт. Но лицо у девчушки такое мечтательное, такое искреннее, такое «не от мира сего», что взгляд за него непроизвольно цепляется.
        - А как думаешь, понравится «Пастушка» твоей императрице?
        На мой вопрос историк-искусствовед ответил понятной мимикой и восторженным мычанием. Поэтому я с истинно барским величием махнул ладонью:
        - Снимай! - разве что у девушек спросил на всякий случай: - Местный шедевр?
        Те только плечиками пожали, показывая, что их образованность настолько далеко не простирается. Посмеиваясь над лихо работающим музейным грабителем, я надеялся, что шедевр он доставит новой владелице без проблем. Рано или поздно, но доставит. Мне главное вначале осмотреться, а потом я его отпущу с богом. Пусть идёт домой. Потому что после перехода в Пантеон у Борнавских долин я надеялся, что для нас особых сложностей не возникнет. Не будут же зроаки держать засаду в подвале руин такое неуместное по продолжительности время? Конечно, не будут!
        Так что переброшу историка на ту сторону ущелья, а там уже наши его подберут.
        И настроение у меня поднялось, несмотря на предстоящее расставание с богинями. Поэтому позволил себе ещё один короткий смешок и стал прощаться с красотками:
        - Прощайте, милашки! Думаю, вы и сами со всем тут справитесь. Минут через десять этот боров проснётся, постарайтесь, чтобы он сразу понял: «Меня вылечили! Я здоров!»
        - А мы сейчас позовём других подружек. Ага! Имеем на это полное право.
        - Вам виднее. Можете выйти наружу, а зайдёте обратно лишь через несколько минут после того, как музыка умолкнет. А про нас говорите, что мы появились прямо из воздуха, а потом так же точно исчезли. Всё, побежали!
        Они попытались меня расцеловать хоть напоследок, но я свои похотливые желания загнал в жестокий карцер внутренней тюрьмы, ни одного мимолётного прикосновения к упругим телам не позволял. Куда уж там до поцелуев!
        Послушались, убежали, плотно прикрыв за собой массивные двери. Я незамедлительно открыл потайную плиту второго хода, затолкал туда сундук и только потом его отключил, пользуясь висящим на груди медальоном. Действовал он по принципу джойстика, и не удивлюсь, если подобные поделки в данном мире производят массово. Пусть и сражаются мечами да иглами с ядом, техническая мысль не стоит на месте, всё равно как-то развивается. Хотя больше всё-таки мне сундук нравился именно шикарной отделкой. За такой раритет полцарства можно выменять. В неурожайный год…
        Сразу уходить мы не стали, а плотно закрыв панель тайного перехода, постарались отыскать отверстия для наблюдений. И здесь оные нашлись, и уже через минуту мы наблюдали, как мной вылеченные и нами облагодетельствованные девушки вернулись, но уже без простыней, а с ярко-жёлтыми накидками на плечах. Сопровождали их четыре слегка напуганные танцовщицы в своих фривольных ленточках вместо одежды. Вот новенькие, не дожидаясь, пока вельможа окончательно проснётся, принялись его раздевать, попутно лаская. А этот боров, ещё толком не проснувшись, уже начал рычать от удовольствия.
        Дальше наблюдать не стоило, процесс пошёл. Не думаю, что усач полный идиот и посмеет проигнорировать угрозы Каранебес. И даже милашек он обидеть не посмеет. Не знаю, что обозначали их жёлтые накидки на плечах, но уже само отсутствие стражи в спальне Первого Лорда говорило о каком-то особом статусе обеих женщин. А ведь музыка звучать перестала…
        Вот с бароном мне повозиться пришлось. Не пожалел для него парочки пощёчин, чтобы вернуть в рабочее состояние. Иначе не получалось заставить его ухватиться за сундук и начать выполнять все остальные мои распоряжения. Вроде и старый человек, и недавно чуть не умер на богине, а завёлся от наблюдаемой сцены так, что порывался открыть выход обратно. Упоминания о картине «Пастушка» и о ждущей его возвращения строгой императрице тоже помогли. Теперь старик хоть ворчал и выдавал свои наглые комментарии к месту и не к месту, но безропотно двигался, куда я ему указывал.
        Когда мы вышли из потайного хода и вынужденно двинулись дальше по коридорам, переходам и лестницам, то я понял две вещи. Первая: на нас всем наплевать. Занимайся мы сейчас убийствами, насилием или оголтелым грабежом - нас бы всё равно не заметили. Вторая: хуже нет, когда в таком гигантском комплексе нет единого радиовещания. Здесь все новости разносились устами, ну и ногами. Потому что если раньше здесь всё напоминало встревоженный муравейник, то теперь однозначно воцарился вселенский пожар. Причём пожар в сознании, когда каждый индивидуум мчался к другому и выкрикивал только одно:
        - Явился Каранебес! Нашего Лорда взял под опеку и вылечил! Запретил войну! - после чего, не дожидаясь ответа, мчался к другому слушателю и выкрикивал то же самое. Этакая попытка залить внутренний пожар рвущимся наружу потоком слов.
        И я запоздало пожалел, что трофеев не набрали больше. Первому Лорду сейчас всё по барабану, он себя вновь мужиком почувствовал. Ну а всем остальным - ещё более радостно: война оканчивается. Если судить по искренним эмоциям и радости, то никто здесь воевать не любил. И вот спрашивается, почему тогда воевали? Нет чтобы сразу придушить одного идиота-импотента, мутящего воду, да и жить преспокойно дальше. Почему такое происходит? Нет людоедов, так люди сами для себя кровавые приключения отыскивают. Загадка природы. А ответа спросить не у кого. Разве что Лобный камень шевельнуть? Или Грибника выловить да напрячь? Недаром ведь мне когда-то сон снился, как встречаюсь с тем самым Хозяином Дорог, который пробирается в иные миры через Дикий и Землю. Встречаюсь и веду странную беседу…
        Тут же вспомнились и другие сны, где в главной роли участвовала Мария.
        Уж не стал ли я оракулом или провидцем, умеющим улавливать сценки из будущего? Пока ещё ни один сон не исполнился, но… очень хотелось бы.
        С такими мыслями мы добрались к нужной нам точке перехода в мир Трёх Щитов. Перил на данном балкончике под сводом в самом деле не было, так что шагать оттуда казалось одним удовольствием. Мне! Барон Белый чуть не обмочился, когда я ему стал объяснять, куда надо шагать и что дальше делать.
        Вот тогда я разозлился не на шутку. Потому что после десяти минут бесполезных уговоров попросту врезал старику кулаком несильно по лбу, а вот пучок гипнотического внушения, соединённый с эрги’сом взбадривания, в лоб ему вогнал максимальной мощности. Получивший такое мысленное наущение, Строг?н с минуту стоял как истукан. Затем вышел на балкон под мои строгие команды и, словно лунатик, шагнул с нужной ноги и в нужное место. Правда, сундук мне пришлось тащить самому, но это уже детали.
        Главное, что и дальше, уже в подвале разрушенного Пантеона, историк совершил три шага вперёд и застыл соляным столбом. А я, прыгнувший за ним следом, успел не только сундук на место поставить, но и осмотреться, правильно оценить обстановку и начать бой. Наверное, нам повезло, что все шесть зроаков в тот момент стояли возле полуразрушенной стенки, внимательно вглядывались в следы на слое пыли и довольно интенсивно спорили между собой. Последние слова, которые я расслышал, звучали так:
        - …не сомневаюсь, что это была женщина!
        Факелы людоеды держали у себя над головой, подсвечивая на пол, так что у пропасти с колодцем метались самые густые тени. По логике они бы нас и не заметили, но под ногой замершего на месте барона хрустнул какой-то черепок, и тотчас самый крайний урод повернулся в нашу сторону. Замешкайся я с переходом, пришлось бы невероятно сложно. А бедного историка точно бы прибили насмерть.
        Уже отправив самый большой по мощности и накалу эрги’с в группу врагов, вторым движением я завалил Строг?на на пол, успев прорычать грозное «Лежать!». А дальше, промчавшись разделяющие нас пятнадцать метров, успел метнуть ещё три эрги’са уже меньших размеров. То, что все факелы погасли ещё при первом взрыве, сыграло на руку мне, среди зроаков ни одного Трёхщитного не оказалось. На ногах никого не осталось! Хотя парочка из них ещё продолжала некое шевеление, скорее напоминающее предсмертные конвульсии.
        Добивать их было некогда, впереди я заметил два силуэта, которые, спотыкаясь на руинах и натыкаясь на крупные обломки, пытались добраться до пятна света. Этих двоих я постарался не убивать, просто парализовал. И сам, всё ещё ускоряясь, мчался к выходу из подвалов. В том самом пятне света виднелась вполне широкая и прочная деревянная лестница. И кто-то снаружи обеспокоенным голосом кричал вниз:
        - Что там за грохот!..
        И хоть вылетел я наверх, почти не касаясь ступенек, мне навстречу немедленно было выпущено из луков две бронебойные стрелы. Но этим я не сильно заморачивался, вуаль Светозарного и не такое выдержит. Один эрги’с, сгоряча созданный слишком большого размера, разорвал лучников буквально на части. Очень похожая смерть, которой я недавно распорядился по отношению в стае харезбеков в замке Панталла.
        Тогда как я уже смотрел во все стороны, пытаясь отыскать самого мерзкого и самого неуловимого врага, который обязательно должен быть среди такого количества зроаков. И увидел его, уже добегающего к краю плоскости, на котором некогда неведомые предки построили этот Пантеон. Подлый кречи интенсивно помогал себе крыльями, разгоняясь и явно намереваясь спрыгнуть, а потом спланировать дальше с крутой горы. Летать-то он в горах на такой высоте не мог! И успел бы убежать от моей карающей длани, если бы я действовал с помощью арбалета и уж тем более пытался из лука эту тварь подбить. Но после Дна мне и арбалета не надо, чтобы эту вонючую отрыжку шакала отправить на тот свет. Хватило и маленького эрги’са, после которого в пропасть упали уже отдельно шерсть с рогами и копыта с хвостом.
        Ну а раз самую мобильную тварь я убрал, следовало выяснить, с кем воевать дальше. Зная, что здесь за склоны и где тут единственное удобное место для подъёма с помощью верёвок, я ринулся туда. И тоже не прогадал: по двум верёвкам там только начали спуск четыре зроака. При этом они сильно мешали друг другу, а из-за чрезмерной поспешности не могли лихо и просто соскользнуть вниз. Поэтому я, не мудрствуя лукаво, просто перерезал верёвки. Упав с высоты шестидесяти метров на острые камни, и Трёхщитные не выживают. Но я ещё минуты три стоял, с максимальной настороженностью присматриваясь к лошадям, расположенным в гроте под соседней скалой. Удобное место, мы там тоже с Леонидом своих знаменитых керьюги держали. Эх, как жаль, что лучшие в здешнем мире кони тогда нашим врагам достались!
        Может, это и нарушило мои ожидания, но присматривать за животными зроаки никого не оставили. Да оно и понятно, пусть карабкаться сюда к Пантеону трудно, зато видно всё далеко и прекрасно, лучше уж тут дозорных поставить, да во все четыре стороны смотреть. А зря. Возможно, у кого-то из дозорных и был шанс умчаться к своим, окажись он немедленно в седле. Теперь вон разлеглись на камнях изломанными куклами… Жаль, что не все, какие есть в мироздании!
        Да и вообще они странными показались. Уж сколько я этих тварей перебил, но чтобы они убегали от неведомой опасности, ни разу не видел. Отступали - да. Прятались - ещё как. Но чтобы бежать от одного человека? Молодняк, что ли? А может, от сохи работников собрали? Воевать некому, стали молокососов и крестьян на фронт забирать?
        Так, никого из разумных не отыскав среди спокойно стоящих лошадей, поспешил обратно в руины. Волновали меня возможные подранки. Да и парализованные людоеды могли очнуться, мало ли у них какие защитные амулеты имеются, нивелирующие силу моих эрги’сов? Вот на них и глянул в первую очередь. Вначале хмыкнул довольно, потом цокнул языком с досадой. Лежат! Но один уже и не дышит. Упал неудачно шеей в щель между выступающими рёбрами двух плит и задохнулся.
        Зато нервный смешок у меня вызвали истошные крики престарелого барона. Кажется, он надрывался в оседающей пыли уже давно:
        - Чингачгук! Ты где?! Чингачгук!
        Так и хотелось добавить «Выходи, подлый трус!». Жалко, что обстановка напрягала, не до шуток. Потому что один подранок уже дышал через раз. Зато второй, одной рукой поддерживая вывалившиеся внутренности, выставив перед собой меч, полз на звуки человеческого голоса. Меч я у него ногой выбил и с деланым участием спросил:
        - Может, помочь?
        В почти полной темени зроак меня не видел, разве что смутный силуэт. Но понял, что я тот самый, которого они тут то ли ждали, то ли искали:
        - Тебе всё равно не уйти, коротышка! Никакое таинственное оружие тебя не спасёт! Мы тебя обязательно выловим и уничтожим!
        Оказывается, они мои «особые» приметы помнят ещё со времён бойни в крепости Дефосс, а потом и легендарного убийства их императора у стен Скалы. Наверняка и здесь, наковыряв кучу болтов из трупов своих собратьев по стае, людоеды решили, что орудовал тот же неуловимый недоросток, имеющий таинственное оружие. С одной стороны, хорошо, пусть ищут прошлогодний снег в пустыне Сахара. С другой стороны, обидно, что ко мне до сих пор употребляют несоответствующую классификацию. Так что я позволил себе ёрничать:
        - Да ты, тварь, ещё и слепая! Неужели не видишь, кто перед тобой стоит? Неужели не понял, что оружия у меня нет и я могу тебя разорвать голыми руками?
        - Ты!.. Ты умрёшь!.. - перешёл людоед на хриплое шипение.
        - Да все мы умрём, вечных не бывает, - позволил я себе философствовать. - Но ты-то ещё и помучишься перед этим! - и загнал зроаку прямо в живот яркий шарик раскалённого, сияющего светом эрги’са.
        Враг забился в судорогах, готовый сам вырвать у себя оставшиеся кишки, лишь бы не прожариваться заживо. Шарик я тут же погасил, но в пальцах уже держал второй:
        - И с какой такой стати вы здесь ошиваетесь? Когда ждать следующую группу?
        Вражина пытался отдышаться, но кое-как из себя выдавил:
        - Издохну, но не скажу!
        - Да пожалуйста! Издыхай, - разрешил я, отправляя и второй шарик по прежнему адресу. Ещё и сделал его сильно вибрирующим.
        Вот тут тварь изогнуло дугой. Видимо, до позвоночника жар достал. Даже я поразился, когда два слова у подранка всё-таки вырвалось:
        - Дозор!.. Случайно!..
        Умер, оставив меня уже двигающегося по подвалу размышлять: помучь ещё немножко эту тварь, много ли бы я услышал таких же искренних признаний? А не превратился ли я в страшного, кровожадного палача-садиста? И сам себе ответил: «И без его признаний обойдусь. А слово «палач» в отношении к диким акулам неприемлемо. Скорее «санитар» подойдёт.
        На барона Белого, стоящего рядом с последним умершим зроаком, я внимания не обратил. Сбегал за сундуком и уже с ним подхватил своего престарелого спутника под локоть и спровадил к лестнице. Там вручил сундук и коротко скомандовал:
        - Наверх! - а сам бросился за парализованным пленником.
        Не хотелось проводить допрос в подвале и прозевать тот момент, когда к горе прибудет очередной отряд этих досадных ошибок природы. Хоть и тяжеленная туша оказалась, но я её выволок наружу, а потом и к самому удобному месту протащил, чтобы мне и дорога была видна, и грот с лошадьми. Ноги ему связал ремнём и притянул к массивному куску мраморной балясины. И уже после этого, не приводя врага в сознание, сделал небольшую передышку себе для спокойного разговора с историком:
        - Что, барон, узнаёшь это место? - Тот огляделся недоумённо по сторонам, а потом уставился на меня, словно вопрошая: «А что, должен узнать?» Я и продолжил, балагуря: - Не обязательно лично, - после чего позволил себе экскурс в историю. - Однако по описаниям, это место знакомо всем поморянам. Именно по этой узкой долине отступающие войска людей ушли вон к тому ущелью в горах и переправились по нему по деревянным временным мостам. А в данной точке остались самые меткие стрелки прикрывать отход своих боевых товарищей.
        - О! Я даже их имена помню: Михаил Македонский и Чарли Эдисон. С ними, как утверждали, погибла ещё вашшуна Шаайла. Ещё утверждают, что стрелки положили здесь тысячи зроаков.
        - Хм! Тысячи! - Я непроизвольно задёргался от раздражения. - Вот уж любители приврать! Да тут сотню уничтожить - сто потов изойдёт! А они… Тысячи… И про вашшуну зря так утверждают. Такую боевую девку уничтожить - это надо целую дивизию людоедов натравить. Хе-хе!.. Ты слышал после перехода сюда, как те с факелами женский след обсуждали? Так вот наверняка эта Шаайла уже давно в свой монастырь вернулась и одно страшно болезненное заклинание для кречей готовит. Если получится у неё, считай: война с того момента скоро закончится, потому что тогда этим крылатым рагулям полный трындец настанет.
        Смысл новых для него слов историк понял ассоциативно. Как и многое другое, мной прямо не сказанное. Поэтому немедля приступил к выяснению самого главного:
        - То есть ты всех этих трёх людей знаешь? Или вообще один из…
        Но я уже махнул на него строго рукой.
        - Помолчи! Видишь, наш пленник хочет облегчить душу чистосердечными признаниями! - Зроак и в самом деле стал ощущать ранее онемевшие конечности и потянулся к припрятанным на теле ножам. - Ай, как нехорошо себя ведёшь! Зачем за острое хватаешься? Ведь порежешься нечаянно… Ну вот! Я так и знал! А сталь-то совсем никудышная…
        Забрав вынутый кинжал, пронзил людоеду обе ладони, а потом резко согнул лезвие к рукояти. Получилось сродни наручникам. А чтобы урод не выл от боли, запустил ему в ладони импульс частичного паралича. Ладони незамедлительно онемели, почти заглушив невероятную боль.
        - Сейчас ты мне расскажешь всё о вашем отряде. Сколько вас было, куда ехали, чего искали…
        Вроде бы уже сломленный морально пленник отчаянно замотал головой. Но я с ним и не собирался спорить. Достал огненный шарик и наполовину погрузил его в районе коленной чашечки людоеда. Когда тот перестал орать и смог связно говорить, окончательная история этого дозора стала мне ясна и понятна.
        Засаду из полусотни воинов зроаки держали здесь более шестидесяти дней. Потом командование решило не заниматься бессмысленным делом, и отряд, усиленный двумя десятками Трёхщитных, отправили в более нужное место. Тогда как командир данного дозора почему-то верил, что засаду убирать не стоит. И сегодня, находясь в дежурном патрулировании данного участка, решил посамовольничать и наведаться в Пантеон. Как успел понять допрашиваемый, командир даже следы новые обнаружил, которых двадцать дней назад тут не было. В том числе и женские.
        Он мне ещё много чего шептал, а если хоть чуток запинался, я тянулся к проткнувшему его руки кинжалу. Что-то явно сумел скрыть, я просто физически не смог бы расспросить обо всём на свете. Но порядок поведения на дорогах я усвоил и даже получил чёткое утверждение: «С той стороны гор Велеса идёт война…»
        - С кем? - удивился я.
        - Не знаю. От нас что-то скрывают. Наши пограничные силы изолировали от основной армии. Нам дали приказ не покидать Борнавские долины. И не допустить прорыва через наши порядки человеческих армий.
        Странные у них приказы. Или тварь мне врать умудряется? Зашел к теме с другого конца. Получил те же яйца, только в профиль. Надоело.
        В финале пленник про неожиданный взрыв в подвале рассказал.
        Дальше я и без него всё знал. Про одного кречи в их составе он поведать тоже успел перед смертью. И общее количество мёртвых теперь чётко соответствовало общему количеству данного дозорного отряда. Иные соединения могли здесь оказаться только случайно.
        И опять нагловатый барон попытался засыпать меня вопросами, как только заметил, что я задумался над телом. Но если он чего-то до сих пор не понял, то это его проблемы. А у меня вдруг стало появляться ощущение, что я непозволительно долго копаюсь на одном месте. Спорить с интуицией смысла не было: в тылу врага рассиживаться некогда.
        Вот я и распорядился:
        - Не прекращая наблюдать за дорогой и за гротом с лошадьми, займись раздеванием вон тех лучников-неудачников. Нам пригодятся их латы, а в особенности шлемы.
        - Зачем нам шлемы? - не на шутку заволновался старик.
        - Что за вопрос? Мы в тылу врага! А как учил великий полководец Суворов? - Мне плевать было, что барон о русском генералиссимусе ни разу не слышал. - Он говорил: «В тылу врага надо выглядеть как враг!» Работай!..
        После чего умчался в подвал, к обрыву с колодцем. Следовало наведаться кое-куда и проверить, чем кое-кто занимается. А уж где искать трио Ивлаевых, я примерно догадывался. Ведь недаром зроаки с кем-то воюют за горами Велеса. А что там? А там Суграптская равнина, исконно принадлежавшая только людоедам и кречи. Если я правильно помнил, то именно на ту равнину совершили несколько удачных рейдов защитники крепости Ледь. Организовали рейды и непосредственно в них участвовали всё те же девицы Ивлаевы.
        Но и кто может там в данное время воевать? Кто может отстать от основных сил и заблудиться в горах? Кто может уйти в другую сторону, вместо того чтобы идти домой, к своим? Кто может оказаться в такой заднице, если не мои глупые, недалёкие и наивные подруги?
        Ответ на последний вопрос очевиден: только я, идущий по их следам.
        Глава тридцать восьмая
        Партизаны - они как масло…
        Как действует портал, на обрыве расщелины с водой на глубине, я точно не знал. Но догадывался: меня выкинет в одну из трёх точек. В какую именно и кого я там встречу? Не проверю, не узнаю.
        Шаг. Приставил левую ногу. Осмотрелся. Лепый вид открывается с вершины, несмотря на раннее утро. Узнал ту гору, которую описывала Шаайла во время нашей встречи на Дне. А вон и тот лес у подножия, где она познакомилась с местными разбойниками. Смотрю дальше… Ага! Вот и выемка, в которой обязан быть камень-артефакт. М-да! Выемка есть, даже оттиск в пыли вроде как знакомый остался, а камня нет. Кто бы сомневался, что ставшая прекрасной ведьма долго на Дне не задержится. Значит, она уже либо в пути, либо и до нужного места добралась. Сомневаться, что вашшуну остановит ущелье без моста, - это как сомневаться в её женском начале.
        Вывод? Мне больше ловить в данном месте нечего. Разворот на сто восемьдесят градусов и смело шагаю на слишком крутой откос. В ином подобном месте костей бы не собрал. А я уже вновь в Пантеоне. Прислушался - наверху тишина. Раз историк не истерит - действую дальше. Опять разворот - очередной шаг. И до дикости знакомое место. Проморгавшись и присмотревшись к рюкзаку и метателю, понимаю, что вентиляционный колодец и вещи не мои.
        Тут же замечаю записку от Леонида. Короткую, но понятную:

«Ведьма ушла раньше меня, перехватить не успел. Мне самому надо вернуться за кое-кем из своего арляпаса. Буду дней через десять. Л.».
        Жаль. Друг бы мне очень пригодился. Проверенный в боях, умеющий стрелять прекрасно из арбалета, самый веселый и радостный товарищ на свете, и прочее, прочее, прочее… Но с другой стороны, мне же спокойнее самому прорваться. Или барона взять с собой? Но в любом случае успею за две рудни смотаться, куда надо, выдернуть, кого нужно, и вернуться с ними сюда. Надо только записку дописать о своих планах… И метатель забрать…
        Дописал. Забрал. В третьей ходке посетил уже свой вентиляционный колодец. И там такая же записка. И там я дописал. И оттуда забрал второй, уже свой метатель. Прихватил кое-что и по мелочи. С тоской глянул на сиротливо блеснувший пластмассой ноутбук. Мысль мелькнула не совсем уместная и не в тему:

«Надо было закачать на флешку последние КВНы. Это же сколько я их пропустил? А народ-то ещё зажигает небось? И Масляков, поди, не помер?..»
        Когда я оказался на поверхности, Строг?н Белый уставился на мои метатели, как на немыслимые здесь велосипеды. Со стороны они смотрелись как толстенные доски двух метров в длину. Вот и вызвали удивление. Разве можно такие найти среди руин, где и деревья не растут? А тут и вопрос раздался, показывающий ход мыслей умеющего логично мыслить историка:
        - Ты куда-то ходил… Значит, мы скоро «пойдём» домой?
        - Хм! Там, где я забрал эти метатели, печально и плохо. Либо разбойники, которых ещё не порадовали всеобщей свободой мира, либо - унылый колодец. Тут тоже оставаться нельзя, могут зроаки наведаться. Так что нам предстоит верхом путь по тылам врага. Барон, если согласен отправляться со мной, приступаем к изучению вот этого оружия. Называется метатель, кидает специально выкованные ножи на пятьдесят метров. С двадцати убивает любого зроака в рыцарском доспехе…
        Мой попутчик согласился. Но вот на сундук глянул с неприязнью:
        - И нам придётся тащить эту раззолоченную тяжесть по тылам людоедов?
        - А что? У нас глянь, сколько лошадок в наличии! Довезут… Но в общем мысль правильная и весьма интересная…
        Раньше мне как-то казалось, что много золота не бывает. Особенно если отправляешься выручать из беды своих подруг. Но сейчас понял, что лишняя тяжесть - лишняя обуза, лишняя трата времени. С имеющимся у нас оружием, с небольшим табуном, с моими магическими силами да с моими гениальными задумками мы десятикратно быстрее достигнем поставленной цели, чем пытаясь кого-то подкупить или задобрить роскошными угощениями.
        Поэтому я подхватил сундук и вскоре не только его оставил в вентиляционном колодце рядом со своим рюкзаком, но и большинство неуместных иномирских вещей, а также большую часть золота. Справимся и без него.
        Вскоре наша пара отчаянных партизан-диверсантов выезжала на просторы Борнавских долин. Не сворачивая ни направо, ни налево, мы двинулись прямо, пересекая долины. Вначале достигнем гор Велеса, а дальше уже видно будет. Так я рассуждал, понадеявшись на удачу.
        И нам удача трижды сопутствовала на этом пути.
        Первый раз, когда мы встретились с четвёркой санитаров, которые на привязанных между лошадей носилках вывозили пятерых тяжелораненых зроаков. Девять людоедов? И живые? Видя такой непорядок, я постарался вначале испробовать себя в роли младшего офицера. Благо что нужный шарф у меня на шее имелся:
        - Кто такие? Откуда и куда едете?! И почему без шлемов?!
        Последнее нарушение воинской дисциплины в местах конфронтации с людьми особенно каралось командирами. Так что санитары, спешно натягивающие шлемы на потные головы, глядели на нас с ненавистью, замешанной на страхе. Ну и один из них стал докладывать. Всё назвал, и номер части, и дислокацию своего батальона, расположившегося почти вплотную в крепости Ледь, и кого откуда везут. И даже представился сам, а потом и товарищей.
        Когда я его спросил о людях, осмелившихся напасть на их батальон, сделал странную паузу. После раздумья всё-таки ответил:
        - Так ведь вылазки из внутренностей гор до сих пор продолжаются. Никак логово этих тварей найти не могут. Иные знатоки говорят, что это со стороны Герчери группы егерей прорываются через перевалы. Иные - что тоннель сквозь горы существует.
        - Герчери? Не слыхал о таком городе… А командиры у вас кто?
        Что-то я явно сглупил и не то сказал. Потому что отвечать вообще никто не стал, а все потянулись к оружию. Даже двое тяжелораненых попытались дотянуться до луков. Пришлось начинать бой. К моему большому сожалению и тихой радости барона Белого, стычка закончилась нашей полной победой, но вот пленного взять не удалось.
        Зато мы стали обладателями отличных носилок и нескольких лошадок, которых мы тоже присоединили к нашему каравану. А зная названия батальона и кучу других данных, мы уже смело выдавали себя за санитаров, возвращающихся за новой порцией раненых. Только мы не влево стали смещаться, а правее. И то правда! Какого пингвина нам ловить в расположении собственной (как бы) части? И отговорка у нас железная: помогаем вывозить далеко забравшихся разведчиков и воинов дальнего дозора.
        Часа через три ещё вторая удача подвернулась. Двигались мы по самым узким дорогам, по которым большие колонны войск не могли двигаться по умолчанию. Так что ехали спокойно, и даже историк успокоился, поверив, что я в одиночку и три десятка людоедов уничтожу. Вот когда он об этом заявил, нам повезло повторно: сразу шесть зроаков верхом, с заводными лошадьми за собой, выскочили по дороге нам навстречу. И ещё издали один из них, приостанавливая лошадь, заорал чумным голосом:
        - Куда вас несёт, клизмятники?! (Это он так санитаров обзывает?) Назад! Назад уходите! Мы тут отряд егерей из Герчери заманиваем в ловушку!
        Верилось слабо, что пешие егеря могут догнать скачущих во всю прыть лошадей. Но мало ли что? Вдруг в том городе Герчери кентавры поселились? Недаром ведь нас сразу разоблачили, как только я о них заикнулся.
        Но следующий выкрик другого всадника всё объяснил:
        - Вот из-за таких остолопов, как эти, егеря и захватили столько лошадей!
        - В сторону! - с угрозой заорал ещё один, успевший остановить своего коня и ставший его разворачивать. Я так понял, что на дороге за ними сейчас появятся люди, скачущие вплотную за этим отрядом.

«А эти твари собрались давать бой?! Ха! - Я только руки показательно не потёр при этом. - Не бывать этому! Получите, гады!»
        И соскочив со своей лошади, чтобы она вдруг не встала на дыбы или не понесла, начал действовать. Резонно при этом рассудив, что шлем я всегда сбросить сумею.
        С шестью людоедами я справился быстро. Но после этого так и замер на месте, ощущая странную вибрацию грунта под собой и скал вокруг.

«Сколько там тех егерей собралось?» - успел подумать, с надеждой вглядываясь в створ ближайшего поворота. И при нарастающем грохоте только чудом расслышал полный паники вопль Строг?на:
        - Чи! Сзади!
        Успел развернуться. И даже успел отскочить в сторону. Наши лошади и лошади уничтоженной мной шестёрки сами бросились в придорожные кусты и буераки. А мимо меня, чуть не втоптав в каменный грунт, неслась колонна тяжеловооружённых рыцарей зроаков!
        Элита! Сок и кровь армии людоедов! Кошмарный сон любого нормального человека. Я именно таких монстров видел в окружении императора, которого убил удачным выстрелом из арбалета.
        Всё-таки моя нервная система не настолько крепка, как я о ней возомнил. И моя сила воли ещё ой как далека от совершенства. Потому что целых десять долгих, томительных секунд мне понадобилось, чтобы вскипеть от бешенства и запоздало осознать резко изменившуюся ситуацию.
        И всё равно мысленно я посчитал эту колонну третьей удачей на своём пути к горам Велеса. Трудно объяснить подобный вывод, но это, наверное, пошло ещё с того мгновения во дворе крепости Дефосс. Тогда я увидел в окровавленном поварском тазу порубленную детскую ладошку и понял, что зроаки - людоеды. С того самого момента я себе поклялся, что буду рвать, жечь, грызть и резать зроаков как можно больше, всегда и везде. При первой же возможности! При первом же шансе! Ну и как было подсознанию не порадоваться, что нынешняя возможность для мести представляется более чем щедрой? Вот я и радовался.
        Вот я и ударил.
        Пусть и успев заметить, что первые клинья двух сходящихся колонн успели схлестнуться в страшной, громоподобной сече. Но как-то отстранённо пожалел, что не ударил чуть раньше, даже равнодушно. Потому что прекрасно понимал: несмотря на все мои силы и кажущуюся бессмертность, меня всё равно затопчут. И к своим прорваться не получится, отступить далеко или убежать тоже не судьба: за несколькими десятками метров жиденького кустарника и так называемых буераков возвышался крутой холм, на который с разгону никак не взбежишь. Да и до него, наверное, не добраться. Поэтому я просто отступал на шесть-восемь шагов, когда гора плоти и железа передо мной начинала закрывать поле боя на дороге. Метатель в левой руке вначале не использовал. Но когда внутренняя энергия окончилась и творить эрги’сы стало не из чего, пустил в ход и своё уникальное для этого мира оружие. Три вылетевших ножа оборвали жизни троих зроаков. Затем доска стала использоваться как… доска.
        Потом и она разлетелась в щепы, и я понял, что вуаль Светозарного тоже давно не действует. Наверное, по этой причине вспомнил, что пояс с груанами - это феноменальный подсумок с бесценными гранатами. И только возопил от радости, что ещё успею уничтожить не одного людоеда.
        Уж как я дальше уворачивался и как бросал разогревшиеся до красноты груаны, моему уму оказалось непостижимо понять. Наверное, близость смерти так меня мобилизовала. Двенадцать взрывов прозвучали как салюты победы. Пусть и последней победы. А вот тринадцатый стал для меня несчастливым. Сразу две закованные в латы лошади взлетели в воздух, и я не успел убраться с пути их падения. Кажется, круп лошади, с мельтешащими копытами рухнул мне прямо на голову, и приготовленный к броску четырнадцатый груан так и остался в обожжённой руке.
        Последняя мысль показалась мне полной горечи:

«Жаль, что укусить никого не успел… Зубы-то целыми остались!..»
        После чего мыслей больше не появлялось…
        Долгое время не появлялось. А когда я что-то расслышал, то это звучали чужие мысли, облечённые в голосовую речь:
        - Ну и зачем вы мне эту мразь привезли? - вроде как восклицал человек жутко нервный, задёрганный. Ему отвечал бас явного меланхолика, которому на всё наплевать:
        - Приказ императрицы: всех тайланцев по возможности брать в плен.
        - О! Вслушайся: по возможности! И что люди умные делают с такими пленными? Правильно! Тихо давят при первой же встрече. А ты что?..
        - Тебе надо, ты и дави! - заявил обладатель баса. После чего флегматично добавил: - Тело сдал. Живое. И раз до сих пор не умер - живучее. Командиру доложу. Если тайланец умрёт, по инстанции подам жалобу. Императрицу надо слушаться.
        Последние слова он произнёс с особенной любовью, таким тоном, словно уговаривал младшего брата слушаться маму. Потом явно развернулся и ушел, тяжело топая сапогами.
        Длинная пауза оказалась прервана тяжёлым вздохом нервного человека, а потом и женским голосом, откуда-то сбоку:
        - Да ладно тебе, давай сделаем осмотр. Что здесь… Смотри, пепел зажат в кулаке… И пояс странный, с ячейками… Все пустые, только в одной - пепел… Да и весь он какой-то странный… Обожжённый… Эй, ты чего застыл?
        - Да вот, пытаюсь рассмотреть его внутренности… И ты знаешь, он явно носитель Первого Щита. А то и Второго!..
        - И что это нам даёт?
        - Ты что, забыла? Помнишь, я тебе рассказывал о доставшейся мне книжице о пересадке уже прижившегося Первого Щита?
        - Да помню… - кажется, женщина кривилась. - Но это же маразм. Такого не бывает. И он умрёт, и его Щит…
        - Ну и что? Зато опробуем методику. Вдруг и правда получится?
        - Но ты же целитель! Такое вообще нельзя делать на живом человеке!
        - Да. Нельзя. Но на человеке! А на этих тварях всё можно.
        - Как же приказ императрицы? - совсем растерялась женщина. - И этот… из гвардии эйтранов обязательно доложит…
        - Ничего, сейчас что-нибудь придумаем.
        Вот тогда у меня и появилась первая мысль. Только она мне сильно, очень сильно не понравилась:

«Получается, что я жив, но меня принимают за лысого тайланца и сейчас будут резать… А?.. А-а-а-а!.. Где справедливость?.. Люди!.. Спасите!..»
        Надежд, что мой беззвучный вопль услышат, не было.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к