Вернувшийся из навсегда Юрий Иванович
        Литагент «1 редакция»
        Магия - наше будущееТорговец эпохами #11 Всемирно известный Торговец эпохами Дмитрий Петрович Светозаров собрался в свадебное путешествие со своей дражайшей супругой. Но мечтам посетить красивейшие места на других планетах не суждено было осуществиться. С самого начала круиза напасть за напастью стали валиться на счастливых молодоженов. То отца надо из плена вызволять, то брата, а то вообще спешно готовиться к войне с невероятно агрессивными созданиями, которые вот-вот уничтожат цивилизацию разумных драконов…
        Юрий Иванович
        Вернувшийся из навсегда
        Глава 1. Нежданный гость
        Глаза непроизвольно раскрылись после начавшегося рёва сирены. Болевые ощущения резко пронзили тело насквозь: натянувшиеся путы прижали тело спиной к стене. А в сознание, казалось бы, уже навсегда лишённое эмоций или каких-либо ощущений, хлынул поток адреналина, вызывая этим чуть ли не временный паралич членов и шокированного разума. Поэтому первые несколько секунд красные круги перед глазами не давали Петру конкретно понять, что рядом с ним происходит. И только раздавшиеся через динамики команды прояснили всю подноготную событий: кто-то попытался прорваться в место его заточения! Точнее говоря, уже прорвался! А ведь сделать это мог, по здравому размышлению, только один-единственный человек. Скорей всего, этот момент истины открылся и начальнику охраны комплекса, генералу Жавену:
        - Дежурный взвод! Тревога! Цель - в ловушке! Быстрей! Быстрей, дети бездны!!! - Его голос, обычно грубый и жёсткий, срывался от волнения и переживаний на фальцет. В последнем вопле, где офицеры спецназа сравнивались с вурдалаками из бездны, командный рёв «дал петуха»: - Взять его живьём!..
        Зато после таких воплей красные круги перед глазами рассеялись, интеллект заработал. Удалось отлично и сразу рассмотреть потенциального спасителя. Фигура его, закованная в некую новейшую, никогда ранее не виданную, эластичную броню, бугрилась изломами закреплённого на ней оружия. Причём нетрудно было догадаться, что с ходу это оружие пускать в ход человек не намеревался. Зато он чуть ли не мгновенно стал топтаться на месте, осеняя себя при этом коконом из молний. Иначе говоря, пытался вырваться из созданной для него ловушки, шагнуть в подпространство. По этой причине грохот усилился до максимума, грозя порвать барабанные перепонки узника. Пётр открыл рот, а потом и сам перешёл на крик, не в силах больше сдерживать в себе нахлынувшие в виде цунами эмоции. Причём с удивлением осознал, что эмоции эти резко отрицательные, в них многократно больше злобы, бешенства, чем радостной или робкой надежды:
        - Как ты посмел меня ослушаться?! Я ведь запретил за мной являться!!!
        Кажется, эти крики не были услышаны, но узник постарался всё с большей и большей яростью повторять одни и те же фразы. Потому что он уже не сомневался в личности человека, явившегося для его спасения.
        - Он пытается уйти! - истошно вопил через динамики начальник всего тюремно-научного комплекса. - Бейте его из ручных!
        Вполне логично было с его стороны догадаться по некоторым конвульсиям лазутчика и по его топтанию, что тот пытается вырваться из ловушки или хотя бы сместиться в сторону от направленных на него потоков парализующей энергии. Потому и добавили мощности в атаке, используя ручное оружие. Каждый офицер, врываясь на периметр помещения, с ходу задействовал мощь своего личного парализатора, стараясь при этом самому не попасть в зону воздействия стационарных устройств.
        И уже к концу второй минуты от начала событий до сознания почти всех стало доходить, что спасатель-диверсант, скорей всего, не сможет добраться до узника. Как и не сможет вырваться из созданной для него ловушки. Его удивительные, явно эластичные доспехи отражали удары всех парализаторов, тем самым не допуская потери сознания у человека. Но и вырваться у него не получилось! Расположенные по всей площади пола, стен и свода аннуляторы сводили на «нет» любые попытки шагнуть в подпространство, уйти отсюда с помощью природной возможности телепорта.
        Также стали заметны его неуклюжие старания добраться до навешанного на нём оружия. Ну и продолжалось топтание: лазутчик не прекращал делать шаги, которые могли бы его перенести в иное место. Когда пошла примерно четвёртая минута с момента начала боевой тревоги, человек сделал такое движение, словно хотел откинуть в сторону или снять лицевой щиток боевого скафандра, и Светозаров ужаснулся.

«Что он творит?! Его же порвёт лучами парализатора! - И тут же в мозг ворвалась иная, досадная мысль-догадка: - Он понял, что ему не уйти, и не хочет сдаваться живым!.. - Особую печаль и горечь добавляло воспоминание о собственном пленении: - А я вот не сумел…»
        Наверное, точно так же подумали и тюремщики. Осознали гады, что парализаторы на лазутчика не действуют. Поэтому их отключили, давая тем самым возможность офицерам охраны ринуться на сближение. Хватит, мол, для удержания на месте и аннуляторов, которые не дадут ни одного шанса умеющему телепортироваться человеку покинуть комплекс. Да и голос, усиленный динамиками, торжествующе взревел:
        - Взять его! Валите Борьку с ног! Прижимайте к полу и разоружайте! Теперь уже точно эта сволочь не уйдёт!
        Судя по названному вслух имени, генерал Жавен уже не сомневался в личности человека, угодившего в ловушку, а если судить по тону, полному торжества и злорадства, руководитель всего научно-тюремного комплекса ни капельки не сомневался в успешном завершении всей операции захвата.
        После наступления сравнительной тишины, когда гул парализаторов смолк, все двадцать офицеров слаженно и дружно ринулись на пошатывающуюся в полуобмороке жертву. Причём все без исключения тюремщики вполне осознанно отбросили своё оружие в сторону. Скафандры всё равно спасут первые несколько секунд от возможного контрудара, а уж потом чужак просто шевельнуться не сможет под тяжестью навалившихся на него тел.
        Так, в сущности, и получилось. Лазутчик попытался всё-таки задействовать некое оружие, но явно не успел привести его в рабочее состояние. А может, и руки у него уже толком не слушались после суммарного воздействия стационарных парализаторов и аннуляторов. Тем более удивительным и неожиданным оказалось его дальнейшее сопротивление. Несмотря на груду тел, физически пытающуюся его вдавить в пол, человек не давал себя скрутить, не давал зафиксировать в неподвижном состоянии, и время от времени один, а то и несколько офицеров буквально отлетали в стороны от жутких по силе толчков или ударов. И это несмотря на то, что у каждого спецназовца в скафандрах имелись экзоусилители, повышающие силу человека как минимум вдвое!
        И к концу пятой минуты вместо генерала Жавена, который всё-таки больше был учёным, чем военным, к микрофонам прорвался главный следователь тюрьмы, он же основной мастер пыточных дел. Чувствовалось, как он до крайности рассердился такими неэффективными методами пленения:
        - Что вы там с ним возитесь?! Ломайте руки! Нечего его жалеть! И сейчас принесут секаторы! И клещи-кусачки! Отрубите ему ступни! Допрыгался, урод! - Даже на истерический смешок сорвался: - Ха! Больше не будет топтать наши земли!
        Мерзостная акция, к которой тюремщики готовились давно, устанавливая здесь «Могильщика», могла вот-вот превратиться из угрозы в самую настоящую реальность.
        Но глядящего на это всё Петра, помимо горечи, отчаяния, злобы, бешенства и тоски, вдруг окутало совсем непонятное чувство. Нельзя сказать, что у него вдруг в сердце появился лёд или отчуждённость, нет. Скорей сопереживание к пытающемуся его спасти существу чуточку даже усилилось. Но вот иное осознание прямо-таки молотом ударило по восприятию:

«Там, под грудой тел офицеров, - не Борис! - причём осознание чёткое, стопроцентное, яркое как молния и по глубине своей пронзающее каждую частичку тела словно умерщвляющим холодом. Наверное, именно этот холод позволил несколько отстраниться от чувств и заняться анализом увиденного: - Да и фигура, пусть и скрытая в неуместном скафандре, - несколько иная, чем у Бориса. Это - не мой старшенький… И вообще…»
        Дальше пришлось сделать перерыв в мыслительной деятельности и некоторое время только наблюдать за событиями. Потому что наступил финал экстраординарного события! Загадочный посетитель не просто исчез, телепортировавшись в неизвестное пространство, наплевав на все установленные вокруг аннуляторы, но и сделал это с довольно мощным взрывом. Наверное, таким образом высвободилась энергия, составляющая основу его защитного кокона. Причём взрыв не просто раскидал спецназовцев, а у многих из них оторвал часть руки, ноги, а то и целую конечность. От двух офицеров остались только половинки тел. Ещё трое вскоре скончались на месте от полученных ран и обильного кровотечения. Пятеро получили увечья средней степени, ещё шестеро отделались лёгкими ранениями, которые кровоточили сквозь вырванные участки сверхпрочных скафандров.
        Итог - полное фиаско тюремщиков! Их ловушка не сработала в полной мере.
        Несмотря на то что пленник уже был у них в руках, что его тело распяли на полу, жёстко зафиксировали и не давали даже ступнёй шевельнуть, тот всё равно вырвался и ушёл, поправ тем самым имеющиеся правила, теории и законы телепортации для живого существа.
        Врачей и санитаров набежало в помещение узилища видимо-невидимо. Откуда столько взялось на комплексе? Все они бросились оказывать первую помощь пострадавшим, а потом и унесли тех, кто не мог сам передвигаться. И всё это время от командования не донеслось через динамики ни словечка. О причинах такого молчания догадываться не приходилось: скрупулёзно изучают сделанные видеозаписи. Пытаются понять, кто именно лазутчик и как он сумел вырваться.
        Пётр Васильевич Светозаров тоже очень многое отдал бы за возможность увидеть всё покадрово и с должным увеличением на экране. Только понимал прекрасно - ему такой возможности не дадут. Да и прочих подобных льгот больше никогда в жизни не предоставят. Поэтому следовало продолжать начатый анализ, полагаясь на собственную память да на зрение, увы, не совсем совершенное от старости.

«Хотя с чего это я стал вспоминать о старости? - пронеслись в подсознании грустные мысли. - Если привести себя в порядок да питаться как следует, то я уже через два месяца поломаю любого из этих офицериков спецназа. В узел завяжу и в таком виде маршировать заставлю! Да-с!.. Только кто мне даст эти два месяца и нормальное питание, вот в чём проблема…»
        Глаза разглядывали царящую вокруг него суматоху, в которой, казалось, все совершенно забыли про основного узника. Тогда как сознание продолжало анализ случившегося:

«В любом случае они разберутся в том, что сюда заявлялся не Борис. Самое первое - рост. Как ни списывай всё на обман зрения или слишком непривычный скафандр-латы, побывавший здесь человек сантиметров на пятнадцать выше. И даже со скидками на обувь и шлем остаются как минимум десять сантиметров разницы. Да и сын, как мне кажется, чуточку шире в плечах будет этого гостя, массивнее… Значит, сомнения прочь: не он сюда наведывался, не он! Ну и эти странные одеяния… Техническая мысль не стоит на месте, тем более в такое время крайнего перенапряжения научно-инженерной мысли и всего военно-экономического комплекса, но тут сложно представить настолько качественный скачок технологий. Скафандр незнакомца постоянно видоизменялся, подстраивался под обстоятельства, словно сам обладал независимым разумом. Да и вообще сохранить своего носителя от удара стационарного парализатора - уже невесть какое достижение. А защитить от нескольких да от объединённого удара двух десятков единиц ручного оружия - такое вообще в голове не укладывается. Значит…»
        Остальные измышления тоже выстраивались в логичную цепочку.
        Например, сам факт ухода из такого места, где любая телепортация невозможна из-за контроля аннуляторов над пространством. Новый способ противодействия изобрести могли, даже теоретически его обработать, но на практике воплотить его в жизнь - дело для учёных не на один год. И уж тем более не на несколько месяцев. А ведь до того как попасть в это узилище, Пётр Васильевич был в курсе самых новых секретных и перспективных разработок этого направления. Не было подобной инновации! Совершенно ничего не было в плане контрдействия аннуляторам. И вот что получается? Он два месяца здесь - а за это время соратники и сподвижники совершили несколько эпохальных открытий?

«Нонсенс! Хотя верить, чего уж там, в него очень хотелось бы! - продолжал рассуждать позабытый всеми узник. - Только ведь Борис прекрасно знал, куда он попадёт. Не мог не знать! И сразу бы, без раздумья, приступил к уничтожению вокруг как самих парализаторов, так и стен с полом, желая повредить как можно большее количество аннуляторов. При должной сноровке, счастливом стечении обстоятельств и огромной удаче у него могло получиться задуманное. Хотя спасти меня он всё равно бы не смог, меня бы попросту уничтожили, без скафандра - я кусок смертного мяса. То есть теперь мне только тщательный просмотр видеозаписей может подсказать: кто это решил наведаться ко мне в гости? И ко мне ли? С чего это я вообще решил, что лазутчик прибыл меня спасать? Может, он вообще здесь случайно оказался? А то и вообще был направлен для моего уничтожения? Нет… не сходится… Тогда бы он сразу меня расстрелял, и вся недолга…»
        Глава 2. Заигрывания со смертником
        Оказывается, о нём не забыли. Приборка помещения от крови и поиск малейших деталей экипировки ещё продолжался, когда пластиковые путы на ногах и руках ослабли, провисли, давая возможность нормально встать, подвигать затёкшими членами и даже отойти от стены на шажок.
        И тут же в динамиках послышался ненавидимый голос Аскезы:
        - Петенька, мы ждём от тебя благодарности. Всё-таки мы спасли тебя от смерти, и ты должен это оценить.
        В иных случаях Светозаров игнорировал любые обращения к нему и тем более в сей момент не желал общаться с главой особого департамента, командармом Аскезой Мураши, редкостной сволочью, циничной убийцей и коварной предательницей. Но сейчас создавшаяся обстановка интриговала настолько, что промолчать, показывая полное равнодушие, сил не хватило:
        - Надоело слушать твои дешёвые угрозы о смерти. Дай мне простой нож, и я покажу, как умирают настоящие мужчины.
        - Нож? Ха! - хихикнула глава особого департамента. - Да тебе хватит простой иголки, чтобы лишить нас своего противного общества. Но уж поверь, будь моя воля, я бы давно разрядила в тебя весь барабан помпового арбалета. И так ты слишком зажился на этом свете. И толку от тебя больше никакого…
        - Так чего же ты телишься, сучка недоеная? - Пётр злорадно рассмеялся, внутренне готовясь к рывкам своих кандалов, которые могли его вмиг дёрнуть к стене, вновь распиная на ней, как мотылька. - Иди ко мне и не забудь прихватить свою любимую «помпушку». Авось и тебе один болт в самое нужное место попадёт рикошетом. Ха-ха-ха!
        Как ни странно, путы не сработали в режиме «наказание-тревога». Что подтвердило появившуюся мысль: тюремщикам что-то надо от пленника. Что конкретно? Предположения имелись, но пока следовало скрывать личную заинтересованность, как и желание идти на контакт. А что он состоится - сомневаться не приходилось. Аскеза Мураши никогда оскорблений не прощала, тем более нанесённых при посторонних. И раз промолчала после слов «недоеная», намекающих на никчемность её и несостоятельность как женщины, значит, крепко держит своё самолюбие в кулачке необходимости. Правда, тон сменился с дружественного на угрожающий:
        - Не тебе, урод беззубый, ждать от меня лёгкой смерти. Совсем недолго осталось, и сотня болтов превратит тебя в истекающего кровью дикобраза, уж я обещаю! И не тебе сомневаться в моих словах.
        - Неужели? - бесшабашно и громко восклицал пленник, тыкая пальцем в одну из видеокамер над своим узилищем. - А не ты ли обещала, что сердобольных визитёров в мою камеру будешь пропускать только в прожаренном виде? А вот ведь пришёл ко мне гость, пообщался и ушёл. Как же так? Неужели и в твоём сердце имеется уголок сострадания и вселенской справедливости?
        - Закрой рот и слушай, что я скажу… - попытался перебить его женский голос.
        - И не ты ли обещала в своё время бороться изо всех сил против диктатуры? Не ты ли проклинала Когтистого Дайри за убийства невинных мирных жителей?
        - Если ты не забыл, я его и уничтожила…
        - …И тут же перешла на службу к ещё большему ублюдку за удвоенную зарплату! - Пусть имя нынешнего диктатора и не было сказано вслух, ведущийся и частично слышимый разговор сидящих в операторской младших и старших чинов на какое-то время прекратился.
        Гадать о причине паузы не стоило: у Аскезы хорошо получается только провоцировать и угрожать, что для необходимого диалога неприемлемо. Похоже, высшие чины сейчас ругаются между собой и выбирают нового переговорщика. А когда выбрали и он заговорил, у Светозарова заныло в груди. Когда-то он верил этому человеку как самому себе, считал его кровным братом и делился любыми радостями или горестями. И при звуке его хриплого, грустного голоса хотелось заткнуть уши, а ещё лучше - вырезать из памяти всё, что связывало с этим предателем. Память уже постаралась искоренить его имя, обозначая существо маленьким словом, с маленькой буквы. Это слово звучало просто - слизень.
        - Пётр Васильевич, - говорил тот в таком стиле, словно они общаются в загородном доме, на террасе, за чашечкой чая. - А ведь мы и в самом деле спасли тебя от загадочного убийцы. Он прибыл убивать, его жертвой должен был стать ты. Ну и чего так кривишься? Не веришь?
        Узник не стал затягивать с ответом, и кривился он совершенно по иной причине. Только обращался теперь к главе особого департамента:
        - Госпожа командарм, извини за недавнюю резкость, осознаю, что погорячился. Даже не против выдать несколько комплиментов твоей красоте неземной. Готов именно с тобой не просто поговорить на любые темы, но даже выпить кружку-вторую медовухи. Да и генерал Жавен имеет право ко мне обращаться в любое время дня и ночи, как воин воина и как учёный учёного я его за многое прощаю. Но если я ещё раз услышу голос этого слизня, вы от меня больше слова не услышите.
        На этот раз пауза оказалась намного короче:
        - Ловлю на слове, Петруша! - томно проворковала Аскеза. - Тем более что выпить глоток горячей медовухи да в компании с тобой - в самом деле отличная идея. Заодно и переговорим по-человечески, а не как вивисекторы с подопытными мышками.
        - Мышками? - притворился непонимающим Светозаров. - Никогда в таком ракурсе раньше не рассматривал общение со своими тюремщиками.
        - Да перестань дерзить! А то опять извиняться придётся. - Мураш и намекала, что опять даст слово слизняку, и узник сделал вид, что согласен, но от дополнительного намёка не удержался:
        - Вообще-то употребление медовухи полезно только на полный желудок.
        Нисколько при этом не надеялся, что его чем-то угостят, скорей и воды лучшей очистки не дадут, чего уж там мечтать о медовухе и тем более горячей. Но голос командарма прозвучал вдруг с непоколебимой настойчивостью:
        - Неужели ты нас принимаешь за садистов? Конечно же, закуска будет соответствовать напитку. Только я тебя очень прошу, никуда не уходи и подожди нас минут десять. Хорошо?
        - Ладно. - Ничего не оставалось, как принять навязанный тон общения. - Если десять минут, то подожду. Постараюсь заняться чем-то важным.
        После чего принялся деловито приводить в порядок себя, путы из сверхпрочного пластика да и весь досягаемый участок стены. Адреналин всё ещё продолжал бушевать в крови после неадекватного события, в связи с чем хотелось двигаться, говорить, что-то делать. И последний обмен репликами с Аскезой, хоть и казался унижением, попранием собственных принципов, всё-таки оставался необычно желаемым. По крайней мере, лучше уж было общаться с этой ядовитой коброй, чем с ничтожным слизнем.

«Общаться? И как это общение будет выглядеть? - рассуждал Пётр, старательно поправляя на чреслах тот кусок тряпки, который назвать набедренной повязкой даже язык не поворачивался. - Наверное, опустят для меня экран, чтобы я видел лицо этой гадкой Мураши, и она станет кривляться, строить из себя неземную красавицу… По поводу медовухи - скорей всего, дадут какую-нибудь дрянь подслащённую да сухарь в придачу. По крайней мере, за всё время плена иного отношения ко мне не выказывали. Ну и кормили только галлюциногенами… Правда, раньше сюда и Аскезу командовать не пускали…»
        Не успел Светозаров погрустить о плохом питании, как примчался служащий, которого можно было смело отнести к когорте местных интендантов. С безопасного расстояния, не заступая за синюю черту, он отдал узнику комплект разовой одежды. Шорты, некая жилетка без карманов и простые тапочки в виде подошвы и нескольких шлеек для удержания на ноге. Шорты и жилет состояли из двух половинок, скреплялись липучками и позволяли надевать на тело, не снимая цепей и кандалов. Причем, как ни осматривай одежду, как ни вздыхай, верёвки для подвешивания из неё не сделаешь, бумага - она и есть бумага. Наверняка газеты и те прочней.
        Но пока Пётр Васильевич с хмыканьем надевал шорты, примчалось ещё несколько служак и сразу сумели поразить принесённым набором. Два походных столика и десяток вполне удобных и прочных раскладных стульев. Азарт немедленно заполыхал в глазах пленника, но всё это было установлено вне досягаемости его рук и ног.

«Жаль! Опять ничем себе не смогу повредить… Но неужели кто-то пожелает спуститься сюда? Неужели им настолько важно личное общение? Хотя если Аскеза прикажет, то в эти подземелья все генералы сбегутся как миленькие… А почему? Что такого ценного они высмотрели в записи события? Наверное, что-то страшное для себя… Или опасное? Или что-то стряслось вне моего узилища? Знать бы ещё, что именно? И как это использовать в собственных интересах?..»
        Дальше чудеса не прекратились. Примчавшиеся с подносами разносчики с кухни живо уставили столики с закусками, несколькими блюдами и напитками. Даже три кувшина с парующей, явно горячей медовухой поставили. Моментально разошедшийся аромат уничтожил все непритязательные запахи как самого узилища, так и недавнего кровавого побоища. А потом так жестоко ударил по внутренностям пленника, что он устоял ровно лишь благодаря максимальным волевым усилиям. Больше двух месяцев он не ел ничего стоящего и уж тем более горячего. Вот потому разложенные на столике деликатесы только одним своим видом вызвали болезненные спазмы желудка.

«Не хватало мне в обморок сейчас грохнуться! - словно мантру твердил про себя Светозаров. - А с другой стороны, могу ведь и стоя слюной захлебнуться… И откуда во мне её столько взялось?.. Неужели это я настолько ослаб морально, что готов за глоток хмельного напитка на общение с всякими тварями, врагами и предательницами? Хм! Надо взять себя в руки! Ещё лучше - гордо отказаться от любого предложенного угощения!..»
        Подобное легче задекларировать, чем сделать. Лишь полностью отвернувшись в иную сторону да вызвав в памяти картину смерти близкого человека, удалось абстрагироваться от ароматов, овладеть мимикой лица и слюноотделением и с полным спокойствием встретить раздавшийся за спиной змеиный голос:
        - Как хорошо, что ты нас дождался! Тем более что пять минут опоздания дамам положено прощать. Не правда ли?
        - Так то дамам! - Узник постарался вложить в восклицание побольше пафоса. И лишь затем стал поворачиваться к рассаживающимся гостям со словами: - А где их взять в этой цитадели лживой науки, вульгарной военщины и политических проституток?
        И надолго замолк, с удивлением рассматривая тех, кто отправился в это место для беседы с государственным преступником, приговорённым давно и заочно к смертной казни. Особей женского пола оказалось неожиданно сразу три. Но если надменная и спесивая Аскеза вполне ожидалась во главе всей группы, то две дамы, скрывающие свои лица за мерцающими масками «кар», казались совершенно неуместными в данной обстановке. Причём они были облачены в платья простых, ну разве что слишком тщательно за собой следящих горожанок. Явно не военщина и явно не из научной братии. Но кто они и с какого бодуна сюда явились - даже предположений не возникало.
        Присутствовали также генерал Жавен, ещё два типа с генеральскими знаками отличия, несколько мрачных громил из особого отдела и два «яйцеголовых», ведущих инженера всего комплекса. Этих двоих приходилось видеть частенько в течение последней недели, пока техники пытались отладить и запустить в действие «Могильщика», громадного робота с длиннющими манипуляторами, который поблескивал пока бесполезной грудой железа в углу помещения.
        Чуть в стороне от всей группы, в инвалидной коляске восседал тот самый бывший друг, почти брат, а нынче умещающийся в краткое слово «слизняк». Его физическое состояние не интересовало узника, а вот сам факт присутствия возмутил:
        - А что это чмо здесь делает? Я ведь дал согласие…
        - …Говорить со мной, если данный господин будет молчать! - продолжила за него командарм Мураши. - Вот он и дал слово, хи-хи, что слова не скажет в твоём присутствии. Слишком уж хотел на тебя посмотреть вживую.
        - Пусть смотрит, лишь бы рта не раскрывал. - Пётр уставился прямо в глаза главы особого департамента, показывая, что отвлекаться на коляску для инвалидов больше не намерен. - И какова тема нашей сегодняшней беседы?
        - Вначале давай выпьем за твоё чудесное спасение! - Она первой взяла в руки металлический кубок с парующим напитком, тогда как парочка разносчиков живо наполняла кубки иных визитёров. - Хоть я сама мечтаю о том часе, когда приведу приговор в исполнение лично, сейчас вынуждена признать, что твоя гибель оказалась бы немалой бедой для всех нас.
        Один из дневальных наполнил разовую кружку из плотного картона медовухой и аккуратно, не заступая дальше запретной линии, вручил её Светозарову. Впоследствии так же осторожно подливал горячий напиток и весьма деликатно передавал тоненькие картонные тарелки с наложенной в них пищей. Вместо приборов, пусть даже пластиковых, подал пленнику куски хлеба.

«С чего это вдруг такой аттракцион неслыханной щедрости?! - поражался узник, стараясь пить медленно, сдержанно, давя в себе желание опрокинуть дурманящий напиток залпом, не ощущая послевкусия. - Неужели они подумали, что я узнал странного гостя и сейчас им вот так сразу всё о нём и расскажу? И чего эта кобра всё талдычит о моём спасении? Пора спросить прямо в лоб…»
        Что и сделал, как только допил кружку до дна и закинул в себя, не пережёвывая, поданную порцию чего-то картофельного с каким-то мясом:
        - Назови хоть одну причину, по которой мой коллега, проходчик между мирами, желал бы моей смерти. Только без демагогии и пустозвонства, конкретно, чётко и кратко.
        И приложился ко второй кружке медовухи, только тогда распробовав: качество великолепное! Один из лучших, если не сам сорт «Урожайная». Недаром его все присутствующие потягивают с удовольствием. Даже Аскеза не сразу оторвалась от своего кубка.
        - Кратко никак не получится. При всём своём желании вообще оставить тебя в неведении вынуждена сделать некоторые экскурсы в историю, пояснить недавние, новые законы и обрисовать политическую ситуацию в наших мирах. Но для начала мы тебе раскроем итоговое коммюнике по твоему несостоявшемуся убийце. Конечно, учёные продолжают работать над всеми иными деталями, но и того, что сразу бросается в глаза - вполне достаточно для главного вывода. Смотри…
        И она начала с демонстрации. Несколько экранов зависло над столами, а один в пределах черты безопасности, на уровне лица узника. Затем покадрово стали прогонять все самые интересные моменты, а командарм, делая иногда короткие паузы для «попить да поесть», давала свои пространные комментарии.
        По ним получалось одно: пришелец явно не из миров Долроджи. Ни в одной из четырёх звёздных систем не имелось и части тех технических новшеств, того оружия и той невероятной защиты, которыми обладал пришелец. Ну и напоследок он сумел уйти, попросту вырезая полем своей телепортации уникальные по прочности скафандры, вместе с остающимися там частями тел. Иначе говоря, некто из дальних, ну очень дальних миров, каким-то образом прочувствовал для себя опасность мира Долроджи и неотложно попытался от неё (опасности) избавиться.
        - Сложно понять, почему он сразу не задействовал оружие против тебя, - рассуждала после подведения итогов Аскеза. - Но, скорей всего, сработала косность мышления агрессора. Он никак не ожидал оказаться в технически развитой цивилизации. Пришёл глянуть да прицениться, а сразу попал в кипяток наших парализаторов.
        Светозаров старался не кривляться в скептических ухмылках, почти перестал пить и только усиленно наедался впрок. Ну и радовался, что прочитать его мысли никто не сможет, потому что именно он знал нечто, никому из присутствующих пока неведомое. Знал, но не имел понятия, как толком этими знаниями воспользоваться. Да и стоит ли?
        В любом случае хотелось, чтобы глава особого отдела высказалась до конца:
        - Да пусть он хоть из чертогов дьявола явился по мою душу! Пусть и они существуют, как и надуманные кем-то миры, но зачем им моя смерть? Какой смысл меня уничтожать?
        Аскеза манерно взмахнула в его сторону ладошкой:
        - Не прибедняйся, Петя! Уж мы-то знаем, насколько ты велик, могуч и уникален. Но чтобы ты всё осознал в полном масштабе, расскажу, о чём ты не мог узнать за последние два с половиной месяца. И начну с истории…
        В двух словах напомнила, что во все времена существовали легенды, сказки, мифы и притчи, по которым получалось, что миры Долроджи не одиноки в космической пустоте смертельно холодного вакуума. Да и сам Светозаров прекрасно знал историю местной мини-галактики, затерявшейся в непонятных просторах Великого Космоса. И сказки те слушал не раз.
        Мол, далеко-далеко имеются иные сгустки звёздных систем, где оных не четыре, как здесь, а много, много больше. Сотни, а то и тысячи. Вот те сгустки и называются галактиками, только никогда и никем не виденные и на ощупь неосязаемые. Ну и понятное дело, что в сказках часто говорилось о Звёздном мосте, по которому либо предки ушли в иные вселенные, либо сами сюда попали, оставив потомков в неведении о своей истинной прародине.
        Но именно сказки помогли тысячу лет назад местным цивилизациям совершить титанический рывок в техническом развитии. А сто тридцать лет назад учёные сумели открыть и техническую телепортацию. Все четыре звёздные системы стали досягаемы почти для любого технически оснащённого воина. Но вместо объединения и всеобщего благополучия миры Долроджи погрязли в непрекращающихся вот уже более чем сотни лет войнах. Казалось бы, в крови утонет всё, и цивилизация вновь откатится на уровень средневековых варваров. Но именно девяносто восемь лет назад появились первые телепортёры, или, как их назвали, «проходчики» между мирами, которые не пользовались для этого техникой. По некоторым мифам «проходчики» существовали всегда в истории, только временами вымирали или искусно прятались. Мифам никто не верил, верили новейшей истории. А она твердила: уникальные индивидуумы появились именно в означенный период. Причём они вытягивали переход в любую точку пространства лишь на своих физических, завязанных на совсем иных законах возможностях. Причём тотчас стало понятно, что большинство детей у них рождались с точно такими
же умениями.
        Это резко приостановило войны, потому что добровольцы при желании могли «пройти» теперь к любому правителю и уничтожить того в любом скрытом бункере. А это, в свою очередь, подстегнуло очередной виток технического совершенства. Так что обитателям мини-галактики повезло, они не вернулись к проживанию в пещерах. Всеобщей бойни удалось избежать.
        Тогда же были предприняты отчаянными смельчаками первые попытки уйти по тому самому легендарному Звёздному мосту на прародину предков или Новые земли потомков. Только, увы! Ни тогда, ни в последнее время ничего о положительных результатах известно не было. Все, кто уходил, - не возвращались. Поэтому мнение учёных окрепло окончательно: иных галактик не существует! А разведчики попадают в леденящий, пустой вакуум и попросту там умирают. Ещё и массу блестяще доказанных теорий создали, подтверждающих предварительные выводы.
        Ну и за сотню лет с «проходчиками» что только не творили. То уничтожали всех поголовно, выплачивая гигантские премиальные за скальп уникальных сограждан. То возносили их на вершины славы, почёта и уважения, заставляя при этом отправляться в тылы врага и безжалостно уничтожать там всё, что шевелится. Вследствие таких пертурбаций поколения и кланы «проходчиков» не сложились исторически, оказались весьма малочисленны и очень часто существовали в подполье. На них велись гонения, за них и по их вине начинались новые войны, и, по сути, уже объединённая, пусть и всеобщей резнёй, цивилизация никак не могла определиться: уничтожить или распространить наследственный геном физической телепортации среди всего населения.
        Причём вопрос решался на самом высшем уровне, среди императоров и диктаторов, которые управляли планетами, а то и целыми системами. Как раз об этом и заявила Аскеза, когда в двух словах напомнила историю Долроджи:
        - Решение принято! И наш император обязал как можно быстрей претворить новые директивы в жизнь. Определена конкретная цифра: четверть рождённого в ближайшие пять лет потомства превратить в потенциальных «проходчиков». Для этого издан закон, возвышающий таких, как ты, до вершин наивысшего национального достояния. Отныне всё будет сделано для того, чтобы жители нашей империи уже через сто лет поголовно стали сродни тебе. Так что гордись, Пётр! Тебе уготована великая судьба стать прародителем огромного количества детей. И этот тост мы поднимаем за твоё здоровье!
        Выпили все, кроме самого узника. Он с непониманием пялился на командарма, а потом всё-таки спросил:
        - Так меня что, собираются насильно женить?
        - Фи! Как ты мог о нас так плохо подумать? - укорила его Аскеза. - Уж я-то прекрасно знаю, с каким трудом ты сходишься с новыми женщинами. Особенно если они пытаются тебя на себе женить. Станешь нервничать, злиться, снизится потенция и… Полный провал программы изменения генофонда! А оно нам надо? Ни за что! Поэтому тебе создадут райские условия, будут прекрасно кормить, баловать и выполнять все прихоти. Ну и раз в два дня или, может, ежедневно вот эти две милые дамы будут доставлять тебе эротическое удовольствие. О! Чего ты так застеснялся?.. И не переживай ты так! Вся дальнейшая забота о деторождении, кормлении и воспитании ляжет на плечи нашего государства.
        Светозаров непроизвольно сжал в кулаке картонную кружку, проливая медовуху на враз ставшие разлезаться шорты:
        - Так вы меня кем хотите сделать?!.. Скотом-осеменителем?!..
        - Опять ты сгущаешь краски. И акценты надо расставлять правильно. Ну, сам посуди, в случае твоего согласия казнь отменяется! Тебе даруется жизнь! Разве этого мало? Причём жизнь, которой позавидуют все мужчины без исключения: сладкая, сытная, беззаботная… А если эти женщины тебе не понравятся, ты будешь вправе выбрать любых, которые тебе более симпатичны. К тому же со временем тебе дадут право выступать с публичными заявлениями, даже участвовать в политических движениях…
        - Ты хоть сама соображаешь, что сейчас несёшь?! - заревел Светозаров на Мураши, словно раненый буйвол. - Какая политика?! Какие могут быть выступления?!
        - Всё очень просто. Уже несколько дней по всем новостным каналам даётся информация, что ты согласился на сотрудничество и с радостью присоединяешься к великому проекту по предоставлению каждому гражданину нашей империи права на свободную, ничем и никем не ограниченную телепортацию. Как раз то, за что ты в последние двадцать лет боролся, не щадя живота своего.
        Узник помотал головой и попытался с презрением фыркнуть:
        - И этому поверили?!
        - Честно скажу - не все! - с сожалением и прискорбием кивнула женщина. - Осталось ещё много недоумков из твоего окружения, которые никак не могут понять, почему ты согласился на сотрудничество с императором. Но статьи пишутся, разъяснения ведутся, понимание постепенно приходит в головы самых непоколебимых ортодоксов. Ну а когда начнутся первые запланированные беременности, наиболее желчным скептикам будут предъявлены научные доказательства именно твоего отцовства. Вот тогда уже и самые необузданные охламоны остепенятся и воссоединятся с народными массами в едином стремлении к светлому будущему. Кстати! Все остальные государства приняли аналогичные программы развития. Поэтому каждый «проходчик» становится невероятно ценен, многим уже розданы пышные титулы с землями, даны министерские портфели в правительствах. Так что и ты, если станешь сотрудничать и будешь вести себя правильно, можешь оказаться на свободе с титулом герцога да в должности, например, моего заместителя.
        Она ещё что-то говорила, расписывая безоблачное будущее племенного бычка-осеменителя, а Пётр Васильевич вдруг заметил всё большее, нарастающее в себе беспокойство. Казалось бы, и так в бешенстве от услышанного, но некое предвидение нашёптывало, что это ещё не все неприятные сюрпризы сегодняшнего дня. Уж он хорошо знал командарма, даже слишком, а потому не сомневался в её умении чётко и последовательно доказать любую аксиому, вывод или логичную выкладку. И раз она вначале разговора пообещала доказать появление незнакомца-проходчика с целью убийства, значит, сделает это обязательно. Причём сделает вот-вот. Ибо все отступления по поводу истории были изложены, ссылки на новые законы даны и политическая ситуация во всей мини-галактике обрисована. Даже присутствие скрывающихся за масками дам получило неожиданное объяснение.
        Светозаров отбросил смятый ком картона в сторону и жестом попросил дневального налить ему очередную порцию медовухи. Хмель и так уже преизрядно ударил по лишившемуся навыков питья сознанию, но аналитическая его часть продолжала думать с холодной, даже циничной расчётливостью:

«Начать с того, смогу ли я после перенесённых пыток и мучений возжелать женщину. Мне и так уже пятьдесят восемь лет, и, чего от самого себя скрывать, в последние годы я не настолько рьяно бросался на представительниц прекрасного пола. Да и смерть Гаранделлы меня в этом плане сделала чуть ли не на полгода импотентом. Хотя морально в тот период вроде как хотел, но физически ничего не получалось. И так удивляюсь, что потом стало нечто выходить… И то лишь потому, что чаще представлялась в объятиях именно Гаранделла. То есть данный аспект ясен: насильственный сбор в пробирку сперматозоидов вряд ли у них получится. Пусть даже эти дамы невероятной красоты и являются Мисс Империи последних годов. А вот моё осознанное согласие на сотрудничество они попытаются вырвать. Пока ещё непонятно какими средствами… И кажется, именно это меня больше всего беспокоит…»
        К тому моменту глава особого департамента закончила расписывать прелести счастливого будущего и перешла к финальной части разговора:
        - Пора тебе уже пояснить, кто и зачем пытался тебя убить.
        - Уж будь добра, сделай такую милость! - Узника пробило на ёрничество. Но это мадам Мураши не понравилось:
        - А сам догадаться не можешь? Или совсем отупел от нескольких глотков выпитой медовухи?
        - Не стану напрасно сотрясать воздух, доказывая, кто из нас и в какой плоскости лучше соображает. В этом вопросе даже наш бравый генерал Жавен не станет сомневаться… правда, Триид? Ты ведь настоящий воин?
        Начальника охраны всего комплекса удалось застать несколько врасплох. Он пропустил смысл первого утверждения, зато решительно согласился со вторым. Вслух ничего не высказал, только кивнул и довольно улыбнулся. Вот тут кобра и показала свои ядовитые зубы. Уж она-то прекрасно поняла, на какую «плоскость соображения» намекнул Светозаров, и это её бесило больше всего.
        - Генерал Триид Жавен! - зашипела она на вояку. - Не слишком ли вам жарко умничать на своём тёплом месте?
        - Аскеза, ты о чём? - нахмурился тот с непониманием в ответ. Но вдруг наткнулся на тяжёлый взгляд развернувшегося к нему подручного главы особого отдела и сразу сник. Отвёл взгляд и даже стал как-то меньше ростом. Вспомнил, сообразил, осознал. Тем самым подавая хороший пример остальным коллегам, которые тут же погасили у себя на лицах иронические, все понимающие улыбки.
        Тогда как мадам Мураши вновь продолжила разговор с «проходчиком», словно и не прерывалась на общение с посторонними. Разве что стала чуть вежливее, не употребляя уничижительных сравнений:
        - И всё-таки постарайся подумать и выдать мне хотя бы несколько версий, по которым тебя хотели бы убить.
        - Несколько? Да хоть десяток! Первая: иные государства не желают, чтобы империя успела провести программу замены генофонда быстрее их. Вот и решили убрать меня со сцены, самого молодого, наиболее красивого и ретивого жеребца-производителя.
        - Молодец! - обрадовалась дама. - И ведь почти угадал! Только в двух деталях есть расхождения с истиной. Первая - красотой ты отнюдь не блещешь. Вторая - неправильно определил заказчика твоего уничтожения. «Иные государства» - тут ни при чём. Бери шире, мысли глобально.
        - Ага! Неужели всё мировое сообщество против меня сговорилось?
        - Ещё горячей! Только опять не дотянул до верных выводов. Чтобы тебя не мучить, сразу расскажу ещё одну новость, о которой ты не узнал в последнюю неделю по причине твоего жуткого затворничества.
        - Да уж! - Сидящему на цепях человеку, ничего больше не оставалось, как демонстративно позвенеть сдерживающими его оковами. - Я - такой!
        Аскеза даже ладошки сложила, словно похлопала за такой ответ. И тут же стала рассказывать о достижениях астрономов. А те и в самом деле поражали. Совсем недавно получили снимки с самого мощного, новейшего телескопа «Вакуум-5». Его уже давно строили на астероиде Шок, массивном объекте открытого космоса, который имел наиболее удалённую орбиту вокруг галактики. И вот недавно закончили наладки, сделали первые снимки, и те стали сенсационными. Те самые пятнышки света, которые прежними телескопами просматривались на пределе видимости как мерцающие искорки, при многократном приближении стали похожи на кружки и плоскости иных галактик! И даже по скромным подсчётам, звёзды в каждой из тех галактик исчислялись сотнями тысяч, если не миллионами.
        То есть отныне в мирах Долроджи уже никто не сомневается, что существуют иные вселенные с проживающими в них то ли предками, то ли потомками. Начались эйфория, празднества, перемирия, а то и полное окончание некоторых войн. Вполне возможно, что как раз на волне этого всеобщего миротворчества, братания и любви и родилась идея резко увеличить поголовье «проходчиков», чтобы впоследствии было кого посылать на разведку в иные миры. Ведь аксиома силы не меняется: физические телепортёры вкупе с техническими средствами обладают большей дальностью перемещения, чем просто солдаты, несущие на себе устройство телепорта.
        Ну и прислушиваясь к звучащим в адрес астрономов панегирикам, Пётр Васильевич понял самую главную подноготную начавшихся мирных преобразований.
        - Ага! Значит, диктаторы, императоры и прочие правители быстро поняли, что воевать друг с другом невыгодно? И решили все свои усилия сосредоточить на завоевании иных галактик? - И в притворном восторге покачал головой. - Вот это аппетиты! Вот это масштаб!
        Кажется, он отгадал самое потаённое, что полагалось знать лишь наиболее приближённым, особо доверенным лицам правителей. Потому что враз заледеневшие глаза главы особого департамента чуть ледяными сосульками метаться не начали. Хоть тон и остался материнским, укоряющим:
        - Везде ищешь двойное дно? Даже в самом святом, всенародном празднике? Ну да пусть совесть будет тебе судьёй, а судьба тебя и так накажет. Но мы сейчас говорим о другом. Точнее говоря, констатируем состоявшийся факт. Как только в иных галактиках узнали о наших открытиях, сразу всполошились…
        - Постой, не части! - попросил Светозаров. - Чего им волноваться и как они могли узнать о нашей жизни?
        - Как узнали? Да они следят за нами постоянно! В этом наши аналитики уже не сомневаются. Как и в том, что нас сильно опасаются. Потому и всполошились. Потому и решились на крайнюю меру: уничтожение самого сильного экземпляра среди наших «проходчиков».
        Узник несколько мгновений ошарашенно пялился на даму, а потом громко, вполне искренне расхохотался:
        - Разные виды паранойи мне известны, но подобный вариант встречаю впервые! Да кому мы нужны в иных мирах? Тем более если их обитатели имеют возможность постоянного за нами наблюдения?! Оружие они наше изучат, тактику и стратегию переплюнут, любого агрессора встретят заранее и сразу же сотрут в песок, а потом испарят этот песок аннигиляцией. Полный бред эти твои измышления и страхи. Как и выбор цели для изощрённого убийства такого беззубого и старого пленника! - Дабы насолить собеседникам, а то и нагадить им в душу, звенящий кандалами человек не постеснялся открыть во всю ширину рот, демонстрируя провалы зубов и обращаясь к скрывающимся за масками «кар» женщинам: - А в самом деле, неужели вам будет приятно целоваться с таким покалеченным уродом, как я?
        Хорошо попал, в точку! Обе горожанки не смогли удержаться от содрогания, а потом ещё и плечами повели, словно озябли. Понималось и без лишних объяснений, что красотки всё равно будут вынуждены сделать всё, что им скажут. Раз они здесь находятся, то уже повязаны намертво с особым отделом, отступать им некуда. Но пусть хоть так помучаются да пожалеют, что продались в подлые и мерзкие руки. И жалость косящихся на дам генералов выглядела более чем унизительной и прискорбной.
        Казалось, лишь Аскезу происходящее веселит, если вообще не радует. Она выждала паузу, после чего с улыбкой обратилась к начальнику охраны и руководителю всего объекта:
        - Вот видишь, Триид, девочки ему понравились, он их даже застеснялся. Так что иди, устраивай их со всем комфортом, ну и своих забирай…
        Вскоре ушли почти все. Рядом с мадам Мураши остался один из её подручных, да так и замер на своей коляске чуть в стороне подлый предатель.
        Наверняка разговор должен был продолжиться весьма и весьма секретный.
        Глава 3. Новое открытие
        В невероятной дали от мини-галактики Долроджи, в мире Зелени, недавно отгулявший собственную свадьбу граф Дин Шахматный Свирепый лениво переругивался с дочерью. Лень выражалась в том, что говорили они мысленно, спорить вслух у хозяина Свирепой долины не было ни сил, ни настроения. Да и руганью их диалог можно было назвать с некоторой натяжкой. Скорей это напоминало капризные требования одной разбалованной, уверенной в своём праве требовать особы и ворчливые стенания-отмазки другого, измученного старостью и болячками человека. Причём если сравнивать возраст обоих, то граф был и в самом деле раз в сто старше Эрлионы. Ведь той ещё и полгода не минуло, а ему уже вскоре должно было исполниться тридцать пять лет. Огромная разница, сразу заведомо усложняющая нормальный диалог между поколениями. Казалось бы…
        Только и дочь-то была не простая. По всем юридическим законам, канонам и понятиям подобное существо нельзя было назвать кровной родственницей, приёмной, единоутробной или ещё как-то. Разве что совокупностью слов: духовной, местечковой, моральной, воспитанной, собственной, магической, волшебной, художественной, живописной… и тому подобное. Наверное, поэтому и официально принятое обозначение особи звучало как «магическая сущность». Родилась она в замке графа Дина, можно сказать, на совокупность собранных им же средств, при помощи собранных им же из нескольких миров учёных и при живейшем участии и поддержке лучших молодых целителей из десятка иных миров. Ну и при личном участии непосредственно в момент родов, которое заключалось в пении вместе со всеми священного гимна целителей.
        Умом, магической да и физической силой Эрлиона ещё в первые месяцы своего существования опередила если не всех, вместе взятых, своих создателей, то уж каждого по отдельности - точно. В пределах огромного замка, превращённого владельцем в Академию Целительства, Эрлиона контролировала буквально всё. Она была везде, слышала и видела всё, могла переговариваться мысленно или вслух с любым обитателем и даже проверять собственными силами практически все процессы и события. Конечно, её контроль являлся выборочным и ощущался лишь в крайних случаях. Падающей лампочке она давала упасть и разбиться. Споткнувшемуся ученику не мешала растянуться во весь рост и расцарапать нос. На какую иную мелкую порчу имущества или коленок она вообще внимания не обращала. Пусть сами ремонтируют, кто провинился, и залечивают свои царапины, кто этому и должен научиться.
        Зато про угрозу пожара - можно было не волноваться. Затопление подвальным этажам тоже не грозило. Перебои в освещении или в горячей воде - давно не беспокоили управляющего замком. И даже каменные массивы, окружающие гигантское тело дворца-академии, контролировались магической сущностью на предмет изломов, сотрясений или чрезмерного давления на проблемные участки. То есть Эрлиона как истинная женщина (по крайней мере, уверенно считающая себя женской особью) с удовольствием опекалась домом, очагом и семейным бытом, помимо своего основного увлечения магическими и прочими науками.
        Другой вопрос, что совсем недавно (не прошло и трёх недель) в замке появилась ещё одна магическая сущность. Причём она уже на второй день заявила, что является индивидуумом мужского рода, выбрав себе звучное имя Эльвер-Аусбурн Свирепый Шахматный Первый. И не так давно добавивший к своему сокращённому имени Эль, отчество по отцу - Динович. Причём в официальной обстановке требовал к себе более полного обращения: Эльвер-Аусбурн Дмитриевич.
        Вот как раз опека над младшим братом, который доставлял Эрлионе массу хлопот, нервотрёпки и возмущения, и послужила сегодня поводом для семейной перепалки. Дмитрий Светозаров, аки граф, имеющий кучу иных титулов, обязанностей и поводов для опекунства, недавно прибыл с важной встречи и банально хотел спать. Благо, что супруги дома не оказалось, она отправилась погостить в Лудеранский лес к своим боевым побратимам по работе в конторе на Земле и появилась возможность хоть несколько часиков толком выспаться до её возвращения. Но в сознание врывались вполне обоснованные укоры, которые хозяин замка не имел права игнорировать:
        - Ты совсем дистанцировался от воспитания Эля, взвалив эту задачу на мои плечи! - досадовала дочь. - А это неправильно! Подобное недопустимо!
        - Ох, милая! Как я тебя понимаю… Но не могу же я разорваться? - взывал к её совести Дин. - Да и ты, как моя старшая дочь, невероятно умная, имеющая гигантский авторитет личность, наверняка можешь приструнить любого…
        - Нет, пап! Ты, наверное, не представляешь, о чём говоришь. Я его пытаюсь приструнить, так он возмущается. Я для него - совершенно не авторитет! Он считает, что я его не понимаю, зажимаю его инициативы, гублю его таланты и не даю ему развиваться. Нет, ты слышал такое? А когда я его прошу помочь в работе ректору Академии, попутно при этом изучив все магические характеристики кристаллов-накопителей, добываемых в данный момент кальмарами, он игнорирует мои просьбы. Утверждает, что ему это скучно и неинтересно.
        - Ну-у-у… - в задумчивости протянул граф. - Честно говоря, и я в этих характеристиках толком разобраться не могу. О них с упоением только умник Тител может разглагольствовать… ну и ты, конечно же!
        - Вот! Именно! - ещё больше разошлась магическая сущность. - Этот мелкий проказник заявил почти теми же словами: «Вам с ректором надо, вы с ним и изучайте!» Каков нахал! А ведь мы все подсчитали давно: его магический потенциал в два, папа, вдумайся в эту цифру! В два раза выше, чем мой! Да он должен подобные кристаллы «одной левой» создавать играючи!
        Дмитрий Светозаров не знал, как деликатно свернуть разговор да дочь при этом не обидеть:
        - Эрли, милая, а может, э-э-э… ты к нему слишком строга? По сути, ведь он ещё совсем маленький, он ведь только начал путь своего становления, взросления, понимания окружающей среды. Он ещё как ребёнок малый…
        И тут же скривился от очередной волны упреков в протекционизме, родственном кумовстве, потакании в лени, баловстве несознательных недорослей и прочее, прочее, прочее.
        - Да я в его возрасте уж всеми лабораторными экспериментами опекалась, без меня ни один опыт не проходил, самого Дассаша Маххужди, бывшего злобного императора, перевоспитывать взялась, с каждым целителем контакт завела и знакомство укрепила! А он всякими фокусами занимается и ничего слушать больше не хочет.
        - Мм?.. Какими фокусами? - решил конкретизировать Дмитрий.
        - Хочет воплощаться сознанием в созданные копии иных существ или предметов и уже вместе с ними путешествовать по иным мирам! - с готовностью выложила Эрлиона. - И ведь уже все доказали, барану упёртому, что такое невозможно, неправильно и противоречит основным постулатам прикладной духовной магии. А он вбил себе в бассейн с суспензией эту идею и уже пятый день только с ней и носится. И во всём остальном - ни в чём от него помощи не допросишься.
        - Так, может, и не надо его трогать? А? Сам наиграется и успокоится…
        - Папа Дима! Вот не ожидала я от тебя такого ответа, честное слово! - Судя по несущимся от Эрлионы эмоциям, она серьёзно обиделась. - От тебя помощь требуется срочная, а ты от меня, словно от мухи, отмахиваешься!
        Неожиданно графа чуть на смех не пробило, когда он представил себе муху величиной в свой замок-академию, которую следует отогнать мухобойкой размером с планету или с солидный материк. Чудом удержался от неуместного хохота, сделав вид, что закашлялся, и только через минуту, покраснев от натуги, выдавил из себя:
        - Готов сделать всё, что скажешь! Перечисляй, что конкретно от меня требуется?
        - Ну, поговори с ним, в конце концов! Ты же - главный и наиболее уважаемый отец, недаром он отчество именно по твоему имени себе присвоил. Усовести, призови к ответственности, напомни, что взрослых надо слушаться и что старшая сестра ему только добра желает.
        - Да это я запросто! - Дмитрий с тяжёлым вздохом открыл глаза, уселся на кровати, понимая, что, пока не проведёт политико-воспитательную беседу, выспаться всё равно не дадут. - Зови его, пообщаюсь…
        - Сейчас… где-то тут был… - бормотала магическая сущность в недоумении. - Вот чувствую, что где-то рядом… Эй! Эль?! Ну-ка покажись папе! Что, тебе не понятно? Эльвер Дмитриевич, не нервируй меня!
        Неожиданно еле слышный голосок послышался со стороны большого зеркального трюмо, занимавшего половину стены спальни:
        - Чего кричать?.. Здесь я.
        Что наиболее примечательно, Эрлиона тоже источник звука идентифицировала правильно, а вот рассмотреть, кто говорит и откуда, не смогла. И это с её тотальным ощущением всего замка! С умением в случае необходимости концентрировать свою гигантскую магическую мощь на острие любого микроэксперимента.
        Она даже растерялась и немножко запаниковала:
        - Не поняла… Чего это я Эля не вижу… Маленький, ты где?!
        - Па! - опять послышался всё тот же голос. - Запрети ей меня называть маленьким, Малышом, лапушкой, зайчиком и прочими неуместными прозвищами!
        - Мм… понимаешь… это она так любя обращается…
        - Ты ведь меня тоже любишь? Но всё равно не называешь «сахарным бегемотиком»! Или «мягким медвежонком»? А?
        - Ну-у-у… я-то тебя меньше вижу. В магическом плане… - Хотелось добавить, что Эрлиона выросла без присущих любому ребёнку игрушек и пытается нянчить младшего брата, словно куклу, но вовремя удержался от такого сравнения. - Ну и она, как старшая, как большая, имеет некоторое право дачи тебе ласкательно-уменьшительных прозвищ. В семье это нормально.
        - О-о-о! Ну это уже перебор! - Голос Эльвера-Аусбурна стал сильней и мощней. - Отец, какой же я маленький, если я в магическом пространстве раза в три больше Эрлионы! Это же смех на такое со стороны смотреть, когда Моська хватает слона за ногу и пытается приструнить: «Осторожней! Не прыгай! Упадёшь!»
        - Ах! Так я, значит, Моська?! - Таким тоном магическая сущность, опекаемая всем замком, ещё ни разу не высказывалась. - Даже слышать тебя не хочу!
        После чего раздался оглушительный звон разбитого стекла. Именно с таким, но десятикратно меньшим шумом Эрлиона всегда делала вид, что демонстративно уходит из каких-то помещений. И даже магически туда не возвращается, пока её не попросят, предварительно извинившись.
        То есть мужчины как бы остались одни. Разве что графу ещё предстояло понять, где его собеседник и почему его никак нельзя прочувствовать в магическом плане.
        - Ну вот, обидел сестру…
        - Да я не хотел… Случайно сравнение нехорошее получилось. Извинюсь потом… - послышался покаянный вздох Эля. - Но она порой такая надоедливая, во всё вмешивается, спокойно и минутки не даст поработать, - стал жаловаться сын сочувственно кивающему папочке. - Ну нельзя же так! Она мне не даёт спокойно развиваться!
        - Хм… Эрлиона просто переживает за тебя… А что, ты и в самом деле по размерам магического объёма в три раза больше?
        - Не-а… не в три… В четыре. Если не в пять… - признался магический индивидуум и тут же поспешно добавил: - Но ты не сомневайся, хоть она и маленькая, я сестру сильно люблю, да! Просто мне эти все сюсюканья с её стороны не нравятся. Понимаешь?
        - Понимаю… Только тебя почему-то не вижу. Ты где?
        Эль Динович развеселился:
        - Мама Саша меня бы сразу заметила! У неё тут всего три баночки со специальными кремами, и четвёртой, новой, она бы сильно удивилась.
        Граф Дин Шахматный Свирепый всем телом подался к трюмо, выделяя посторонний предмет на поверхности столешницы. Вроде как определил, вроде как стал всматриваться, вроде как попытался сообразить, но всё равно вначале величие предоставленного ему открытия в сознании не умещалось. Точнее говоря, не поддавалось правильной оценке, формулировке, научной трактовке. Граф прекрасно знал, что магическая сущность физически обретается в громадном бассейне с суспензией из сотен магических ингредиентов. Там же в бассейне уникальная вертушка - плод технического совершенства не одной сотни лучших целителей мира Зелени. То есть физически - сын там.
        Магически - он тоже может виртуально находиться где угодно в замке, в десятке тысяч мест одновременно. Может и простое силовое воздействие оказывать, как и структурой волшебства влиять на пространство. Но вот воплотить частичку своего магического «я» в обычный, ничем не отличимый от остальных предмет, считалось невозможным. По крайней мере, все эксперименты, сделанные ранее Эрлионой в этом направлении, завершились безрезультатно. А потом и Тител Брайс, Верховный целитель и ректор Академии, подвёл теоретическое обоснование неудавшимся пробам.
        Но что случилось в данном случае? Совершено новое открытие? Или сделано нечто иное, кардинально отличимое от прежнего понимания и пока неосознанное?
        Пришлось задать несколько дополнительных вопросов:
        - То есть ты всей своей сущностью - в этой баночке?
        - Да. Точнее: баночка создаёт иллюзию своей достоверности, скрывая за ней мою индивидуальность.
        - Ага… Но ты себя чувствуешь теперь одним физическим телом и вторым?..
        - Точно! Чувствую себя сразу двумя телами. Одно осталось в бассейне, второе материализовалось здесь в виде ёмкости с кремом мамы Саши.
        - Мм… И если бы она захотела взять этот крем в руки и осмотреть его?..
        Эльвер Дмитриевич ответил слишком поспешно:
        - Нельзя! Э-э… и тебе не советую. Структура конгломерата видимой тебе материи слишком нестабильна, и я ещё не до конца изучил все её возможные контакты с иной материей. В особенности с живой. Тут мне работать и работать в этом направлении. Почему, честно признаться, я и опасаюсь излишнего внимания со стороны сестры. Прячусь, отвлекаю, скрываю свою лабораторию, как только могу. Она ведь не со зла тронет что-то не так, и…
        Повисла пауза, во время которой Светозаров занервничал:
        - Что значит твоё «и»?
        - Ты ведь сам учёный, тебе ли спрашивать? Во всём нужны взвешенная осторожность и должная осмотрительность, - стал поучать сын отца менторским тоном. - Спешка и нервозность здесь противопоказаны.
        - Ай какой ты молодец! Неужели сам догадался, что надо обезопаситься со всех сторон? Или где-то вычитал?.. Наверное, и Татила с Эрлионой попросил, чтобы они тебя подстраховали? Заодно и расчёты нужные сделали? А то ведь страшно интересно знать, куда кусочки нашей Свирепой долины закинет и на какое расстояние в случае взрыва? Или ты уже сам подсчитал?
        - Ой, па, ну я ведь осторожно!..
        - Совершенно не доверяя при этом самым близким и наиболее родным особям?
        - Усовестил, устыдил, сейчас пойду стенать и плакать! - В голосе магического существа, помимо покаяния, слышались и нотки смеха. Потом пошли заверения уже совсем иным, деловым тоном: - Уже сейчас выхожу на связь с Эрлионой и начинаю извиняться. Да и папу Татила мы немедленно найдём. Ещё одну группу теоретиков, ведущих расчёты, возглавит Дассаш Маххужди. Так что завтра, может, и результаты более толковые будут.
        - Тогда почему немедленно так не сделал?
        - Ха! Как я мог заявить о том, чего не существует в природе? - искренне удивился Эль. - Спросил у Татила и у нескольких целителей Арчивьелов - они в ответ отечески меня пожурили, посоветовали не заниматься глупостями и хорошо хоть вслух дебилом не обозвали. Вот я и решил вначале сам попробовать, тебе показать, а уж потом…
        - Ладно, ты не думай, что я тебя ругаю, - заулыбался Дмитрий, осознавая до конца всю глубину продемонстрированного ему открытия. - Наоборот, горжусь и восторгаюсь. Ты и в самом деле гений! Остальные эпитеты никак не могу подобрать, меркнут перед действительностью! Ты-то хоть сам понимаешь, какую грандиозную магическую вселенную ты начал приоткрывать? Осознаёшь, к чему это может привести?
        - Да так… Примерно. Вижу определённые перспективы, если всё это удастся довести до логического завершения, привести в удобоваримое состояние и подать в соответствующей обёртке.
        - Да уж! - Радость на лице Торговца несколько померкла. - Тут ты прав, делая ударение на словах «если удастся»… - Он посидел, двигая подбородком в разные стороны, словно с восторгом продолжая мысленно рассматривать те самые, только что упомянутые перспективы. - Но зато как здорово будет, если у тебя всё получится! Это же… это же настоящая революция произойдёт даже в нашей цивилизации Торговцев! Ведь каждый разумный индивидуум подвержен определённому магическому превращению, а значит, в теории - тоже может одновременно находиться сразу в нескольких местах… Да хотя бы в двух!.. Потрясающе!..
        Сонливость резко сменилась энтузиазмом и желанием идти в бой, звать за собой на баррикады, созывать соратников на новые научные подвиги. Поэтому Дмитрий Петрович Светозаров, граф Дин и прочая, прочая, в ближайшие два часа так и не уснул.
        Глава 4. Причина для убийства
        - Хм! Ты решила поговорить со мной наедине? - удивился Пётр. И даже перешёл на игривый тон: - Хочешь поделиться какими-то особенными тайнами? Интимными или государственными? Или они у тебя все взаимосвязаны?
        - Поговори, поговори! - перешла опять на шипение кобра. - Вот сейчас ногу-то тебе прострелю, что тогда запоёшь?
        - Разве можно так обращаться с уникальным имуществом империи?
        - Мне всё можно… Тем более что спермоносцем ты от такого ранения быть не перестанешь. Но сейчас не об этом… Генералов я удалила, но они и так в курсе. А вот девочкам слишком много знать не положено, иначе долго не проживут. Поэтому возвращаюсь к самому главному вопросу: нам известно, почему тебя хотят убить.
        Светозаров не стал скрывать своего крайнего раздражения:
        - Да мне уже сотни раз сегодня заявили, что знают, но ни разу не озвучили дельных доказательств этому. Уж на что ты любишь долго ходить вокруг да около, но тут явно превзошла все свои личные рекорды. Это уже не интрига получается, а откровенное издевательство. Я ведь не могу развернуться и уйти, а ты этим бессовестно пользуешься.
        - Хорошо, я скажу… - Очередная, артистично выдержанная пауза и последовавшее, словно гром с ясного неба, утверждение: - Мы знаем, что ты с Земли!
        Несколько ценных, утекающих стремительно секунд Пётр всё-таки потерял.
        - Мм?.. Откуда, откуда? - И вряд ли охватившую его растерянность удалось скрыть от такого знатока человеческих душ, как Аскеза Мураши. Тем более что она его знала не просто как личный и старый друг, они ко всему несколько лет состояли в интимных отношениях. И сейчас она злорадно и предвкушающе улыбалась, всем своим видом утверждая: «Попался! Теперь уже не выкрутишься!» Хотя куда, казалось бы, узнику и так деваться?
        О месте своего рождения и проведения большей части жизни Пётр Васильевич Светозаров почти никому не рассказывал. За всю историю своего пребывания в мире Долроджи его истинную биографию услышали только два человека: старший сын Борис и его мать Гаранделла, погибшая чуть более года назад. Сын не рассказал бы такое и под пытками, тем более что тоже имел у себя в сознании сразу три гипноблока, отсекающие как чужое внушение, так и отсекающие любые болезненные ощущения собственного тела. Аналогичную блокаду своего сознания установил у себя уже давно и сам землянин. Да и откровенный разговор с Борисом состоялся совсем недавно, всего за месяц до коварного пленения.
        Ну а Гаранделла погибла. Проговориться она не могла по умолчанию. Оставлять письменные отчёты о секретах своего любимого или какие-либо дневники она тоже не стала бы. Её уму, предвидению и сообразительности не только Аскеза завидовала, о ней знали и восторгались на добром десятке планет, а некоторые правители рьяно добивались её руки и сердца. Так что подобных ошибок любимая женщина никогда не допускала.
        Кто же тогда? Или как?
        Задавая себе мысленно эти вопросы, землянин непроизвольно покосился на превратившегося в статую инвалида. Уж не он ли замешан в раскрытии тайны? Иначе какого дьявола этот слизняк здесь вообще находится?
        Интерес не прошёл мимо внимания главы особого департамента. Она вполне радостно хихикнула и поощрила:
        - И тут угадал! Остаётся только выяснить детали, не правда ли? Только вот беда! Ты ведь сам запретил разговаривать своему лучшему товарищу в твоём присутствии. Как же быть? Неужели так и не узнаешь, откуда нам стало известно о твоём иномирском происхождении? Неужели не разрешишь несчастному, покалеченному твоими же сторонниками человеку сказать хоть слово?
        Светозарову было плевать, кто и кого да по какой причине покалечил. Будь у него в руках пистолет, недрогнувшей рукой уничтожил бы на месте сидящего в инвалидной коляске человека. Потом ещё и контрольный выстрел сделал бы в затылок. Но в самом деле интриговал момент собственной неосторожности, просчёта или излишнего доверия. В будущем такие знания вряд ли пригодятся, но для себя лично, для душевного спокойствия - знать следовало.
        Да и побороться следовало, сразу сдаваться нельзя.
        - Земля?.. Земля?.. - забормотал Пётр, словно пытаясь припомнить. - Несколько сказок на эту тему я слышал. Но неужели подобные побасёнки вдруг стали интересовать главу особого департамента?
        - Петь, может, хватит вести себя, словно обиженный на весь свет ребёнок? - уже в который раз за сегодня укорила Аскеза тоном любящей, всё прощающей подруги. - Разреши своему другу… ладно, ладно! Пусть бывшему другу!.. Огласить имеющиеся у него воспоминания.
        Узник демонстративно покривился в сомнениях, зато отыскал достойный выход из положения:
        - Давай так, мой запрет остаётся в силе, как и его обещание молчать при мне. Просто ты ему прикажешь рассказать, и он якобы тебе расскажет. А я сделаю вид, что ничего не слышал.
        - Ох! Как ты любишь всё усложнять! - закатила глазки мадам Мураши, но тут же жёстко скомандовала в сторону инвалида: - Горский! Доложите, как было дело и где!
        Ну, тот и приступил к повествованию. Описал предгорья Кипарских гор, где повстанцы имели сложнейшую, в виде лабиринта базу в глубоких недрах скальных массивов. И где землянин как раз в то время окунулся в омут его первой в данном мире любви. Он с Гаранделлой частенько выбирались наружу, где, взявшись за руки, гуляли по узким тропинкам или, обнявшись, сидели в укромных уголках дикой природы. Любовались на луны, близко расположенные звезды трёх иных систем и много, много говорили. Именно тогда, в порыве горячей любви, Пётр и признался своей ненаглядной девушке, кто он и откуда. Вроде всегда перестраховывался, всегда осматривался по сторонам, всегда говорил только на ушко и всё-таки не все осторожности соблюл.
        Тогда ещё молодой офицер, Дар Горский, находился во внешнем, скрытом карауле и стал случайным свидетелем одного короткого разговора. Плотно прижавшаяся к своему мужчине Гаранделла, посматривая на ночное небо, с трепетом переспросила:
        - И на твоей Земле только одна Луна? А кто на ней проживает? - Ответа дозорный не услышал, зато потом послышалось женское восклицание: - Как никто?! - И вновь неразличимое из-за расстояния мужское бормотание.
        Чуть позже удалось расслышать ещё несколько фраз:
        - Неужели на вашем небе видны миллионы звёзд?
        - Миллиарды! - в пылу воспоминания воскликнул землянин. А потом ещё довольно долго перечислял названия галактик, некоторых звёзд и объяснял конфигурацию созвездий на ночном небе.
        Вот с тех самых пор Горский и носил в себе чужую тайну, никому о ней не рассказывая и будучи намерен унести её с собой в могилу.
        Только обстоятельства в последние дни резко изменились. Открытие астрономов привело к моментальному прекращению войн, эйфория от этого вскружила голову всем без исключения, и сведения об иномирском происхождении знаменитого повстанца, носящего позывной «Пришелец», стало достоянием гласности для особого департамента. Естественно, в истории имелись точные сведения, как, когда, кто и по какой причине присвоил Светозарову такой оригинальный позывной, но в свете нынешних знаний это лишь усиливало эффект разоблачения.
        Чем и воспользовалась при подведении итогов госпожа Мураши:
        - Так что, господин Пришелец, теперь-то всё ясно с попыткой твоего уничтожения?
        Вот как раз с этим никакой ясности не было. Проживая на Земле, Пётр Васильевич ни разу не слыхал о таких людях, которые могут перемещаться в пространстве. Потому что чтение фантастики нельзя было считать конкретными знаниями и уж тем более достоверной информацией. Мало ли что выдумал Эдмонд Гамильтон или Филип Фармер, забрасывавшие своих героев в непомерные дали космических пространств или в хитро созданные вселенные. И то в подобных романах перемещение предваряли некие голоса с обитателями иных галактик, определённые подготовительные действия, создание устройств, а то и соприкосновение звёздных систем в каком-нибудь виртуальном подпространстве.
        Ничего подобного со Светозаровым не произошло. Просто гулял со своей супругой и дочуркой по дождливому польскому парку, рассказывая очередную весёлую историю из своих армейских будней. И неожиданно узрел перед собой странный полумесяц мерцающего света. Показалось, что это фонари дали такой неверный отблеск в сыром воздухе. Ну и насмешило, что жена с дочерью странной загогулины в воздушном пространстве не видят. Уж как он им ни показывал контуры, как ни обводил их руками, как ни топтался внутри…
        Это уже потом, изучив многие нюансы перемещения «проходчиков», Пётр понял, что именно случилось и чем он рисковал по собственному незнанию. Случился самопроизвольный, неконтролируемый переход, который обычно заканчивался физической смертью телепортёра. А тогда его грубо вырвало из мира Земли и унесло в такие неведомые дали, что новая жизнь сразу показалась повторным рождением. Уж как он тут легализировался - другой вопрос, но в данный момент вспоминалось только самое основополагающее:

«На моей родной планете телепортёров нет! И уж тем более посылать оттуда убийцу - нет никакого смысла. Как в принципе и спасителю там взяться неоткуда. Но тут появляется иной вариант… Вдруг меня с Земли некто (пусть и набившие оскомину марсианки) пытались вытянуть и забросить сюда специально? Так сказать, для эксперимента. Подобное, при всей абсурдности исполнения - вполне возможно. Пусть и чисто гипотетически. Если наблюдатели за этой микрогалактикой, отрезанной от остальных вселенных невероятными космическими пространствами, действительно существуют, то здесь им и в самом деле полное раздолье для любых, в том числе и негуманных, экспериментов. И вот прошло чуть больше двадцати лет, и здешняя самоизоляция благодаря открытию астрономов неожиданно заканчивается. Каковы действия кукловодов, ведущих за мной тщательное наблюдение? Хм!.. А ведь варианта в отношении подопытного кролика и в самом деле только два: убить, чтобы научную статистику не портил, или попросту забросить в иное место. Лишь бы подальше отсюда…»
        Воспоминания и рассуждения промелькнули в голове довольно быстро, так что молчание не затянулось:
        - Пока спорить не собираюсь, только спрошу: какова общая масса кусков тел и скафандров, которые уволок за собой сегодняшний визитёр?
        - Твои мысли адекватны моим! - обрадовалась Аскеза. - Вначале этот тип решил глянуть на тебя и, скорей всего, забрать с собой. Затем изменил решение, потянувшись к оружию. И только самоотверженные действия офицеров не дали ему совершить задуманное. Но во второй раз он попытается тебя уничтожить незамедлительно, без всякой раскачки или предварительного осмотра.
        - Ты так и не ответила на мой вопрос…
        - Какой дотошный! Ладно… без малого сто сорок килограмм, почти два твоих нынешних веса.
        - А от него хоть что-нибудь осталось? - без внешнего интереса допытывался Светозаров. И хорошо заметил, с какой неохотой, но всё-таки ответила мадам Мураши:
        - Очень загадочно, конечно, но от него ничего не осталось.
        - Совсем?! Я же видел, как у него вырвали единицу оружия.
        - Ну да, вырвал… один офицер… Даже успел откатиться в сторону, как и полагалось инструкцией… За что и остался без обеих кистей… Еле спасли.
        Если глава особого департамента не соврала с каким-то особым умыслом, данная деталь происшествия совершенно видоизменяла картину события. Затягивание в телепорт отождествлённых с проходчиком предметов (как в данном случае оружия) сразу возводило визитёра на недосягаемую ступень технического развития. О подобных ступенях пока рассуждали теоретически только физики и математики мира Долроджи. Технически к этому моменту пока что лишь начали подступаться. Тогда как гость из иного мира всё своё унёс с собой. И не факт, что, даже умерев здесь рядом, он так бы и остался на месте своей смерти.
        Тотчас получало объяснение и наличие сверхпрочного, чудесного скафандра. Сотворить подобный на Земле не смогут и через тысячу лет наиболее благоприятного развития. Даже до нынешнего уровня здешней мини-галактики землянам следовало лет пятьсот умственно перенапрягаться.
        Следовательно, малюсенькая надежда «А вдруг?..» умерла окончательно. С родной планеты спасатели не придут. Ну а с чужих миров тем более никто узника спасать не поспешит. Скорей лишь с целью «зачистки» наведаются. Так что, как ни абсурдна, как ни противна была изначально мысль о явившемся убийце, она имела полное право на существование.
        Да и тут следовало уточнить:
        - Аскеза, а ты не боишься, что подлечившийся гость сейчас нагрянет во второй раз? И не оставит от нас всех даже мокрого места?
        - О! Да ты стал сомневаться в собственной логике? - не упустила случая плеснуть ядом Мураши. - Стареешь? Или медовуха ударила в голову?
        В самом деле лишний вопрос. Тем более к такому подлому, не дружески расположенному собеседнику. Выводы делались просто: если озлобленный гость не вернулся вторично сразу и не сбросил сюда бомбу в сто сорок килограммов, то лишь по трём причинам. Либо его всё-таки убили, либо он попросту испугался и больше сюда никогда не сунется, либо признал полное право местных людей самостоятельно выбирать направление развития собственной цивилизации. Имелись ещё и множественные подварианты, но в громогласном обсуждении они не нуждались.
        Так что оставалось ответить чем-то ядовитым в ответ:
        - Извини, задумался… Что-то Гифрские водопады вспомнились на второй луне Саюнты…
        Удар получился более чем «ниже пояса». Именно там впервые между ними состоялась близость. Именно там несколькими месяцами спустя Аскеза потеряла их совместного ребёнка. После этой трагедии, несмотря на интенсивное лечение, женщина так и не смогла больше забеременеть, а разочаровавшийся в ней Светозаров вернулся к своей вожделенной Гаранделле.
        Но то было давно, пятнадцать лет назад. А сейчас…
        Кажется, Мураши перестала дышать от нахлынувших на неё эмоций. Побледнела как мел, а потом встала и, пошатываясь, удалилась. Отталкивая при этом руку пристроившегося рядом с ней особиста.
        В огромном помещении-камере остались только двое людей, словно не замечающих друг друга. Но первым, оглянувшись воровато на выход, заговорил Дар Горский. Видимо, понимал, что о нём сейчас вспомнят или услышат и моментально вытурят вон:
        - Она тебя точно когда-нибудь пристрелит. И будет по-своему права…
        - Вот именно что «по-своему»! - резко вскипел Пётр Васильевич, впрочем, так и не поворачиваясь к собеседнику. - А пусть бы попробовала это сделать по справедливости! По правилам нашей священной войны!
        - Какие правила? О какой святости ты заикаешься? - инвалид в порыве эмоций катнул коляску ближе к синей черте на полу. - Ты бросил Аскезу в г о ре и смертельной печали, а сам умчался к этой вертихвостке Гаранделле, которая изменяла тебе направо и налево…
        - Заткни свою поганую пасть! - Теперь уже узник развернулся всем корпусом в сторону инвалидной коляски и, потрясая цепями, возжелал разорвать говорившего собственными руками. - Не смей даже касаться её светлого имени!
        - Что, правда глаза колет? И одну предательницу ты возносишь до небес, а вторую, ничем не провинившуюся перед тобой женщину втаптываешь в грязь?
        - Она сама влипла в грязь, когда предала всех нас! Когда изменила нашим идеалам! И теперь даже кровь не смоет с неё проклятий наших павших товарищей!
        - Ну да, а твоя Гаранделла, переспавшая не единожды с вражескими генералами, осталась неприкосновенной святошей? - язвил Дар.
        - Замолчи! Это было продиктовано смертельными обстоятельствами! - Пётр уже довёл себя до бешенства и буквально дрожал от переполнявших его эмоций. - И все эти слухи и россказни - мерзкая ложь! Банальные выдумки завистников, которым моя жена отказала!
        - Ого! Вон как она тебе мозги прочистила! - скривился в оскале Горский. - Говоришь, словно листовки читаешь. А ведь у тебя в голове несколько гипноблоков стоит уже давно, что же ты правду ото лжи не отличаешь? И ладно бы я тоже лишь на слухи ссылался. Мне же по должности всё знать полагалось. Я и знал: с кем, когда и как наша святоша шашни крутит. А когда тебя рядом с ней не было, она вообще в такие тяжкие пускалась, что диву даюсь, почему ты со своей ревностью при первом же случае эту сучку не пристрелил.
        Узник неожиданно успокоился, отступил к самой стене и стал вслух рассуждать с самим собой:
        - Чего это я?.. Этот же подлый слизняк меня провоцирует! Заставляет высказаться, проболтаться в порыве гнева… Ну всё, больше он от меня ничего не дождётся! Пусть даже Гаранделла мне изменяла, это никого не касается. И никто об этом не узнает. А слухам и сплетням всё равно никто не верит!..
        Дослушав его бормотание, Дар вновь катнул непроизвольно коляску в сторону узника:
        - Наивный и простой Пришелец! Ты так и не сумел понять наших женщин. Наиболее любвеобильных из них хотят все. Но если добиваются их - понимают, что ласки достанутся не только ему. И смиряются с этим сразу. Ты же умудрился все свои отношения ставить с ног на голову. И до сих пор считаешь женщину, родившую Бориса, самой честной и самой верной…
        - И буду считать! И весь мир так считает!
        - Ты так уверен? Тогда вынужден буду тебе открыть одну страшную тайну. - Горский даже вперёд наклонился, желая рассмотреть глаза своего бывшего друга и соратника. - Твоя святоша не просто изменяла, она ещё и активно собирала видеозаписи своих совокуплений. И все эти записи сейчас находятся в особом департаменте. Сам император о них в курсе, просмотрел некоторые и настоятельно потребовал запустить их все в сеть Интернета на порносайты. Да, да! Зря ты так на меня смотришь, я ни словечка не выдумываю и не приукрашиваю. И ты знаешь, кто воспротивился этому? А потом и убрал записи в архивы? Никогда не догадаешься: Аскеза Мураши! Она доказала императору, что негоже выставлять в таком свете её бывшую подругу, с которой она была очень близка. Иначе тень народного недовольства падёт и на неё.
        Светозаров смотрел на говорящего и мечтал только об одном: как сподручнее и болезненней того убить. Расстояние, уже не раз выверенное отчаянием и злобой, превышало желаемое как минимум на полметра, а значит, следовало как-то завлечь лгуна, заговорить, чтобы он продвинулся на этих вожделенных пятьдесят сантиметров. Ещё лучше - на семьдесят!
        В услышанное он не вникал, как и не старался понять, сколько там лжи. Только старался сыграть искреннее недоумение, недоверие и максимальное внимание:
        - А ты?.. Ты сам видел эти записи?
        - Имел возможность, но не стал. Противно! - скривился Дар. - Да и тебя жалко…
        - А-а… если я попрошу, мне покажут?
        - Скорей всего. Тем более что ты умудрился невероятно обидеть и унизить своим напоминанием Аскезу. И она с готовностью откликнется на твою просьбу крайнего самоунижения.
        - Откликнется? - Пётр сделал полшага назад, переходя вновь на еле слышное бормотание: - Но тогда получится, что… всё напрасно… и эти сокровища в роще лаом… к чему? Лучше забыть… вообще не вспоминать… как и дорогу к нижнему лабиринту Шестого Улья…
        О-о! Человек с позывным «Пришелец» знал очень много слов, на которые его бывший товарищ сразу потянется всем телом. О сокровищах в одной из рощ народности лаом слышали и мечтали очень многие, но вот о точном местонахождении не знал никто. Имелись догадки, что знает Светозаров и знала его любимая Гаранделла. Вот только одна умерла, а второй ничего не выдал и под пытками. Как и не раскрыл дорогу к легендарному Шестому Улью планеты Ишмат. А ведь там, по легендам, находились лабиринты с пещерами-захоронениями древней проишматской цивилизации.
        Вот заинтригованный Горский и подался непроизвольно вперёд:
        - Что ты там бормочешь? - досадовал он. И потребовал: - Говори громче!
        - Да вот, обещал Гаранделле никому не рассказывать о сокровищах… Но если она так себя вела… Какой смысл мне хранить достояние всего мира от самого мира?..
        Словно в жутком сомнении Пётр стал разводить руками и покачиваться всем корпусом. Дождался короткого, вопросительного «И?», после чего со вздохом выдал:
        - Да там всё просто… - Но вместо выдачи координат рванулся вперёд и нанёс тщательно выверенный, можно сказать, убийственный удар. Вот только ещё во время прыжка понял, что приговорённый к смерти предатель пытается выскользнуть из опасной зоны, налегая руками на колёса инвалидной коляски. Удар в голову уже никак не достигал цели, как и в корпус, поэтому пришлось резко менять угол атаки, стараясь сломать врагу если не колено, то хотя бы голень. И это - удалось!
        Ускорившаяся коляска чуть не перевернулась, отскакивая далеко назад, и в момент удара раздался отчётливый хруст. После чего нога предателя Горского вывернулась под неестественным углом. Перелом в таком случае да ещё и открытый - гарантирован.
        Но и сам Светозаров натянувшимися цепями получил такой удар, что не выкрикнул, падая на пол, а скорее простонал:
        - Получи, тварь!..
        Глава 5. Двуализация
        Когда Александра, графиня Шахматная Свирепая-Светозарова, вернулась в замок, Эрлиона ещё издали, с самого зала прибытия, начала с ней сплетничать, предупреждая:
        - Папа Дима только-только уснул! Ты уж постарайся его пока не будить, пусть выспится. Двое с половиной суток не спал.
        - Как это? Я на четыре часа позже прибыла, чтобы дать ему отоспаться и встретить меня как полагается! - возмутилась молодая жена. - А он чем тут в моё отсутствие занимался? Или его уже на тебя оставить нельзя?
        Она помахала на прощание рукой баюнгу Шу’эс Лаву, молодому Хотрису и Елене, сестре Дмитрия, с которыми наведывалась в Лудеранский лес, и решительно устремилась в личные покои. Поэтому магической сущности пришлось поторопиться с объяснениями:
        - Да ты понимаешь, тут у нас Эльвер-Аусбурн Дмитриевич новое гениальное открытие сделал, вот папа немножко, часа на два, и забегал по студиям и лабораториям, меняя направления работ, создавая новые группы и чуть не доводя папу Титела до бешенства. Наверное, поэтому Верховный целитель использовал свои умения заговорить кого угодно, а потом постарался коварно усыпить твоего супруга. Иначе тот до сих пор глаз бы не сомкнул.
        Во время этого монолога графиня почти добралась до апартаментов. Но причина была признана ею уважительной, и она подавила в себе недовольство на мужа. Не в загул ведь отправился со своим дружком, королём Бонзаем из Ягонов. Делом занимался, наукой. Так что пусть и в самом деле отдохнёт. А то вместо свадебного путешествия, в которое они всё никак не отправятся, только и мечется между мирами, спасая, устраняя, подсказывая, помогая, советуя, регулируя отношения и так далее, и тому подобное. Да плюс ко всему изучение Опорной Станции занимало у Светозарова львиную долю рабочего времени.
        Можно было бы других Торговцев запрячь, но тех (нормальных и надёжных) - раз-два и обчёлся. А сотни, тысячи остальных, недавно вошедших опять в общий реестр, пока не допускались к свободным перемещениям по причине опасений за целостность мира. Так что ни на кого свои дела особо не свалишь. Да и у главного союзника, Крафы, верховного правителя сорока шести миров, своих дел по горло. В какой-то критической ситуации он всё бросит и примчится, но в остальном просил его месяц-два не беспокоить. Даже не просил, а требовал, несмотря на то что считался роднёй и просто обязан был помогать младшему партнёру.
        Вспомнив о степени родства, Александра даже приостановилась, уже в который раз обсуждая со своей подругой и дочерью этот момент:
        - Но ты хоть разобралась, кем я прихожусь тому же Крафе?
        - Да что тут спорить. Если сын Крафы приходится отчимом твоему мужу, то ты для Гегемона - сноха его невестки. Или, говоря проще, жена его внучатого пасынка.
        - Ага… И при этом дружу с его дочерьми, которые младше меня… Зашибись! - На ходу определяя, куда идти дальше, графиня спросила: - Что там делает Дива?
        - Собралась прогуляться со своим продолжателем рода пегасов.
        - Ой! Попроси её меня дождаться! - сразу ускорилась Свирепая-Светозарова, меняя направление движения. - Я тоже с ними хочу полетать. - Но по пути к постройкам наружного контура замка продолжила разговор с магической сущностью: - И что такого Эль выдумал? Какая с этого может быть конкретная польза?
        Та не замедлила с ответом:
        - Если несколько утрировать и обобщать возможную пользу, то при положительных результатах можно будет каждому разумному существу посылать толику своей магической энергии куда угодно. То есть, к примеру, путешествовать зрением, слухом, а то и обонянием по иным землям-континентам, а то и мирам.
        - Ой как здорово! Так я смогу и за Димой в любой момент присмотреть?
        - Ну-у-у… не так чтобы в любой… Всё-таки энергии на это действо уходит невероятное количество. Пока подобным, да и то лишь в пределах замка, может оперировать только мой брат. А Тител Брайс так сразу заявил, что в лучшем случае никто, кроме меня, подобное повторить не сможет, даже папа Дима не потянет. Попросту не сможет манипулировать таким потоком силы.
        - Жаль, - расстроилась Александра. - Но я всё равно хотела бы поучаствовать в экспериментах, можно?
        - Конечно! Только рады будем твоей компании, - заверила Эрлиона.
        - Тогда я после прогулки с пегасами неотложно к вам заскочу.
        И своё намерение графиня выполнила, явившись в экспериментальные помещения примерно через час. Кушать она не хотела, наелась у баронов в гостях на сутки вперёд, а супруга будить посчитала преждевременным. И хоть иные полезные дела в таком огромном здании всегда отыщутся, решила посвятить себя магической науке. Поэтому с ходу потребовала и её научить чему-то полезному в совместном действе или поставить на одном из самых важных направлений ведущихся опытов.
        Да вот только все целители, работающие вместе со своим Верховным, оказались заняты в постоянной концентрации, во время которой пытались всего-навсего «мысленно заглянуть» за непрозрачную перегородку. Процесс шёл под неустанное внушение-поучение сразу обеих магических сущностей, которые настаивали именно на данном первом шаге. По их твёрдому убеждению, именно зрительное перемещение толики личной магии является первым шагом на пути к двуализации. Именно так открыватель этого способа перемещения назвал новое умение перемещать частичку самого себя в иные пространства. Им-то было легче, они обладали таким навыком с рождения, «заглядывая» куда угодно и за какие угодно стенки. Вот и пытались теперь объяснить людям, как это у них получается.
        Прибывшую помощницу-добровольца Эрлиона усадила на свободное место и стала грузить нужными образами, пояснять умения концентрации и подсказывать необходимые действия магического плана. Благо что графиня уже считалась перспективным Торговцем, которой до первого самостоятельного перехода через подпространство между мирами оставалось всего один, максимум два шажка. То есть она видела гораздо больше остальных, находящихся здесь Арчивьелов да Маурьи и могла на практике гораздо быстрей «заглянуть» за непрозрачную перегородку. Или, иначе говоря, войти в рабочий ритм двуализации.
        Да и обнаруживший её Тител Брайс после короткого приветствия заметил обеим магическим сущностям:
        - Конечно, для таких опытов не помешало бы и всех остальных Торговцев собрать. Того же Хотриса с Шу’эс Лавом и сестру Дмитрия, Елену, задействовать. Но раз пока здесь только Саша, напоминаю о её исключительной особенности по многим критериям. Первое: не забывайте, что она беременна. Второе: что она однажды оказалась за гранью смерти и была возвращена к жизни только благодаря магическим чудесам. Фактически ради её спасения погибла первая магическая сущность, которая к тому моменту зарождалась в бассейне с суспензией. Из этого вытекает третье: наша графиня - не простой человек, если не заявить иначе, частично не человек. Об этом сразу и чётко заявил Водоформ Подрикарчер. Жаль, что не конкретизировал те особые отличия, которые он своей титанической силой заметил походя. Ну и четвёртое, это вывод дракона Осстияла. Старая рептилия, хоть и спешила убраться в свой мир, успела осмотреть женщину и поразиться странной привязке между её аурой и целительскими каштанами мира Янтарный. Пятое, шестое и седьмое - она имеет чувство предвидения опасности, умеет лечить и отличает правду ото лжи. Вот это всё вместе и
постарайтесь использовать.
        Мудрые советы старого ректора помогли однозначно. Потому что Александру усадили в другое место и решили обучать совсем по иным методам. В частности, постарались на столе, за невидимой перегородкой положить несколько «молодильных» каштанов и всё внимание своё и лаборантки сосредоточили на обнаружении, увеличении, ощущении, а потом и концентрации-усилении имеющейся связи. Ну и никто не предупредил госпожу Свирепую-Светозарову, что всё будет очень сложно, долго и выматывающе не только в моральном, но и физическом плане.
        Через четыре часа все заработались настолько, что потеряли чувство времени. Зато был получен совершенно неожиданный, но втройне ощутимый по причине скорого появления результат. После особой, десятисекундной концентрации Александра стала угадывать количество невидимых ею каштанов, и даже «видеть» геометрический рисунок их расположения. Тогда уже и сам Тител присоединился к группе, буквально выедая вопросами всю последовательность действия женщины. Настолько ему возжелалось понять итоги и следствия да подвести под них теоретическую базу.
        А ещё через час проснулся отменно отдохнувший Дмитрий Светозаров. Державшая спальню под своим контролем Эрлиона, начав заговаривать графу зубы, тут же напомнила всем остальным и своей маме-подруге в первую очередь:
        - Всё, пора закругляться с работой! Шура! Беременным нельзя так долго перенапрягаться, да и супруг твой уже в недоумении, почему ты не возле него.
        - Зачем ты его тогда разбудила? - в горячке рабочего энтузиазма досадовала та.
        - Он сам вскочил, потому что выспался. Сейчас плещется в бассейне, требует от меня отчёта.
        - Тогда начинай с общих успехов, не называя меня конкретно. Тем временем я и добегу до нашей спальни и сама похвастаюсь внесённой в общее дело лептой.
        Саша умчалась, а оставшийся ректор, он же Верховный целитель империи Рилли, выглядел недовольным:
        - Знать бы ещё, чему радоваться! Всё на неверных эмоциях основано да на не менее эфемерных домыслах.
        Зато Эльвер-Аусбурн Дмитриевич не скрывал радостного оптимизма:
        - Как по мне, то всё отлично. Не ожидал я такого прорыва от людей, по крайней мере так быстро. Конечно, мы и с остальными Торговцами и кандидатами на это звание будем пробовать, но в случае с мамой Сашей нам невероятно повезло. Мутации разного плана, в том числе и посмертные - создали в её теле, в ауре и в магической составляющей такие сложные сплетения и структуры, что теоретически разобраться в них и Водоформу не удастся. Зато на практике чудеса получаются. И когда мы с ними определимся…
        - Не сравнивай себя с Водоформом, - резонно заметила ему сестра. - Пусть даже он умственно не полноценный. Такие, как он, меняют орбиты планет, создают новые звёздные системы, и для него двуализация - это что-то типа самой никчемной забавы.
        Тител Брайс не согласился с таким утверждением:
        - Если судить по докладу Дмитрия, то Подрикарчер не умел мгновенно перемещать кусочек своей многотонной плоти куда угодно в пределах даже одного горного массива. Мог только через глаза лягушек наблюдать за пленниками. Иначе он сразу бы отыскал людей и пустил бы их на корм своим улиткам. Разве что тогда он вообще себя не осознавал как разумного творца. Ну и в любом случае общение с ним сейчас - это уникальная возможность узнать многие и многие тайны вселенной.
        - Мечтаешь с ним поговорить или пошлёшь к нему папу Диму вместе с мамой Сашей?
        - М-да!.. Не получится… Я уже и не мечтаю о контакте с Водоформом, пусть хотя бы дракон Осстиял вернётся. После подсказок этой престарелой рептилии многие наши заглохшие научные разработки получат новый импульс. Но как бы там ни было, сегодня мы достигли вместе с Александрой удивительного результата. Теперь бы только закрепить успех да понять подоплёку магической связи между графиней и молодильными каштанами. Ведь она их даже не ест, а связь существует. Почему, спрашивается, у меня такой связи нет?
        И Тител Брайс непроизвольно погладил короткий ёжик волос на своей некогда лысой макушке. Причём в последние дни не только эти признаки омоложения Верховного целителя были поводом для шуток учеников Академии. Несмотря на свои восемьдесят четыре года, обильно подъедающий каштаны ректор и по всем остальным параметрам помолодел, выглядя теперь лет на пятьдесят пять, максимум на шестьдесят. Наверное, именно поэтому главная шутка парней в адрес девочек звучала так: «Ты чего задумалась? Думаешь, как выйти замуж за Титела, когда он станет выглядеть двадцатилетним?» На что самые смелые отвечали просто: «Чего ждать? Я хоть завтра готова!» Ну а наиболее озорные добавляли: «Тем более что граф Дин меня не дождался, потому и приходится срочно последнего холостяка окручивать. Ведь не с вами же, малолетками, семью заводить!»
        Но эти краткие воспоминания недолго отвлекали учёного. Несмотря на уход графини, эксперименты продолжались всё в том же интенсивном темпе.
        Глава 6. Смена режима содержания
        Натянувшиеся кандалы и в самом деле чуть ноги и руки не поломали. Старые раны и стертости тут же вскрылись, полилась кровь. Да и дежурный оператор сработал, заставив цепи втянуться в стены, а узника повиснуть, словно распятый мотылёк. От собственной, навалившейся на сознание боли изначально Пётр ничего не мог рассмотреть, а потому всё удивлялся, что не слышит криков со стороны наказанного предателя. Хотя стоило отдать тому должное: выть он бы не стал, даже умирая. Хороший был когда-то вояка!
        Но когда возможность видеть вернулась к Светозарову, он сам чуть не завыл от досады. Горский восседал в своей коляске без одной ноги, а в руках держал и с насмешкой рассматривал… обычный, пусть и разломанный надвое, протез!
        Ещё и заметив внимание к своей персоне, не удержался от едкого сарказма:
        - Ну ты силён с инвалидами махаться! Надо будет тебя в богадельню для ветеранов отправить. Вот уж где разухаришься, вот уж где душу отведёшь, добивая несчастных инвалидов.
        В здешнем мире, несмотря на весьма развитую медицину, конечности выращивать так и не научились. И много воевавший Пришелец прекрасно знал на примерах друзей, что такое лишиться хотя бы одной конечности. При имеющемся лазерном оружии, отрезающем плоть напрочь, таких трагедий случалось невероятно много. А по задравшейся вверх второй брючине было хорошо видно отсутствие у Дара сразу двух ног. Частенько пострадавшие до такой степени инвалиды не соглашались жить дальше и уходили.
        Горский не ушёл. И в этом проявил присущие ему волю и силу духа. И если бы не стал предателем, был бы достоин всяческого уважения. А так…
        - Не пытайся втиснуться в льготную категорию инвалидов! Не спрячешься! - уже поверх нескольких голов, вновь вернувшихся эскулапов, прокричал землянин. - И среди них предателей уничтожают, давят как ядовитых клещей!
        После чего постарался выкинуть мысли о слизняке из головы и присмотреться, чего это с ним такое делают. Оно того стоило. Явилось, кроме врачей, ещё и несколько техников, возглавляемых знакомыми инженерами. Цепи вновь послабили, давая возможность встать нормально на ноги. Омыли торс, и на него надели весьма мудрёный пояс из толстого пластика. Шириной сантиметров пятнадцать, он словно живой ужался на теле, не стесняя при этом в движениях и не мешая дышать. От него со спины отходил упругий жгут канала управления, конец которого упрятали в стене.
        Затем уже с помощью странного пояса узника вновь притянули плотно к стене и стали снимать все прежние путы. А там уж ран хватало! Самому неприятно было смотреть.
        Их все обрабатывали растворами, покрывали заживляющими мазями, а где надо, накладывали плотные пластыри.

«Ага, приводят в божеский вид, получается. По какой причине? Хотят кому-то продемонстрировать? Сжалились и пытаются уменьшить мои мучения? Или таким образом с меня наемные девчушки накачают большее количество донорского семени? Хм! Неужели они не понимают, что я могу этих «лаборанток» попросту убить на месте ударом колена или тычком пальцев? И плевать мне будет на их возможную невиновность. Раз сотрудничают с режимом, значит, уже виновны. Надо будет немедля заявить о своих намерениях. Может, сразу желающих не отыщется, а сверну нескольким проституткам головы, и остальные откажутся заниматься «доением». Да и вообще, как они свою задуманную программу собираются претворять в жизнь? Неужели четверть женщин империи согласятся рожать от совершенно постороннего им человека?..»
        Тогда как вокруг, невзирая на уход эскулапов, появилось ещё больше людей, в основном техников. Оставив узнику относительную свободу передвижения на одном квадратном метре, они довольно быстро и грамотно стали устанавливать «мебель», преобразовывая участок узилища до неузнаваемости. Причём всё принесённое являлось цельным, неразборным, из прочнейшего пластика и тут же намертво приваривалось к полу. Похоже, к данной перестановке готовились давно, пожалуй, целую неделю, как раз с того момента, когда астрономы рассмотрели иные вселенные. Ну а неожиданный визит иномирского «проходчика» оказался чистым совпадением по времени. Если даже ускорил развитие событий, то не больше чем на час-два.
        Установили двуспальную кровать, верхнее покрытие которой представляло собой пружинистый, чуточку шероховатый пластик. Два стола и несколько стульев за ними на внешнем радиусе. На внутреннем - просто две табуретки, намекающие, что пленника дальше не отпустит ограничительный жгут. Один стол как бы обеденный, во втором 1 встроенная внутрь панель сенсорного управления большого экрана, который подвесили к своду и могли поднимать или опускать по необходимости. Отдельно узкая кушетка, годная как для осмотра, так и для лечебных процедур. Прежнюю дырку в полу для слива нечистот и воды накрыли плитой с унитазом из толстенного пластика. Сразу возле него вывели из стены отверстия с тёплой водой. Причём с удобными сенсорами: подставил руки - вода и потекла. Так же сделали отверстие-выход к лотку с бумажными полотенцами.
        Неожиданный, роскошный сервис, которого приготовившийся давно к смерти заключённый совершенно не ожидал. Тем более что теоретически у него теперь появлялась возможность к самостоятельному побегу. Призрачная, весьма и весьма неверная по причине хлипкого здоровья, но всё-таки возможность.
        Но больше всего поразили Светозарова экран и консоль управления к нему. Дождавшись, когда сравнительно рядом оказался один из инженеров, Пётр спросил:
        - Неужели мне дадут допуск к всемирному Интернету?
        Тот явно не хотел отвечать, но не пожелал ронять свой авторитет большого начальника перед косящимися в его сторону техниками.
        - Данная консоль позволяет наладить одностороннюю связь с любым абонентом или извлечь информацию из любых общественных хранилищ.
        - Ух ты! И за что мне такие привилегии?
        - За согласие работать на благо императора и всей нашей империи! - пафосно изрёк инженер и с надменным видом удалился в дальний угол. Там, возле стальной махины застывшего робота, копошился его коллега. Но в его ответе легко прослушивался не только пафос, но и некоторое презрение к узнику.

«Ну да, они-то все решили, что я уже сдался и перестал бороться, - прорезалась в мыслях досада. - И видят меня почти предателем. Ха! Наивные! Дайте мне только точку опоры, а уж я постараюсь перевернуть весь ваш лживый мирок вверх тормашками! Если я больше двух месяцев только и думал, как себя уничтожить, но не находил способа, то в такой вот новой обстановке мне обязательно что-нибудь да обломится. Тем более что никто из них, даже эта ядовитая стерва, не подозревает о моих уникальных возможностях. Точнее не столько моих, как моего тела. Жаль, что настолько израненного… И зря они не осознают, что мне терять нечего, за жизнь я совершенно не цепляюсь и цепляться не собираюсь! С радостью устрою большой «бум!»
        Но одно дело так думать и самого себя убеждать, и совсем иное - лишать сознание надежды на какое-нибудь чудо. Хотя бы даже на аналогичное тому, которое перебросило его когда-то с Земли в миры Долроджи. «Случившееся однажды всегда повторяется!» - как утверждают мудрецы. Ну и скептики добавляют: «Жаль, что повторения случившегося порой приходится ждать миллионы лет».
        Светозаров не принадлежал к скептикам, хоть и желал себя умертвить любым возможным способом ещё совсем недавно. Но тогда была причина: его жестоко пытали, мучили и собирались умертвить самым изуверским способом. Сейчас же он стал нужен, его начали лечить, подкармливать и даже пообещали некие, пусть и низменные, но удовольствия. А всё это для практичного и пытливого ума - лишь прекрасный повод если не вырваться отсюда, то хотя бы сосредоточить на этом все свои помыслы. Ведь любое изменение окружающей обстановки даёт дополнительную возможность, предоставляет мизерный, но всё-таки шанс вырваться на свободу. Тем более что землянин имел знания, не доступные хотя бы тем же инженерам комплекса. Да и силы его существенно отличались от сил местных «проходчиков» через подпространство.
        То есть возможности имелись, следовало их рассмотреть в тумане глобальной неосознанности.
        И шансов на спасение имелось несколько. Помощь соратников, уникальные способности, увы, сейчас ни на что не годного тела и боевая техника. То есть главный шанс пока просматривался землянином в самом страшном на вид устройстве. Том самом Могильщике, который робот и который пытались уже больше недели отладить для пленения любого мятежника или повстанца. А после пленения ещё и немедленно отрезать ступни врага, чтобы тот даже не пытался сбежать. Глупо и нелогично звучало подобное заявление, но манипуляторы с резаками, способными отрезать что угодно вкупе с защитным скафандром, не только неприятно напрягали, но и давали надежду.
        Ибо в любое время любое оружие оружием и останется. Надо только вовремя его отобрать у противника и применить себе на пользу. Или перехватить управление оружием. В идеале Могильщик мог обрезать сдерживающие заключённого жгуты и цепи, взломать пол, стены, свод, повредив тем самым излучение аннуляторов, и тогда убраться отсюда будет проще, чем чихнуть. Вся сложность заключалась в первой части плана, в перехвате.
        Казалось бы, как может прикованный к стене узник перехватить управление роботом? С помощью своей вмонтированной в стол консоли? Для этого даже гению по взлому программ и защитных паролей понадобится несколько недель, если не месяцев. Опять-таки при условии полной свободы в управлении сетями. А здесь ведь наверняка Могильщик имеет независимые цепи управления, ещё и контролируемые оператором-наблюдателем. Так что «ухватиться» за его системы управления - немыслимая затея. Только вот и сидеть сложа руки нельзя. Как говаривал один из первых командиров офицера Петра Светозарова: «Появилась идея? Раскручивай её до победного конца!»
        Тем временем переоформление узилища подошло к концу. Апофеозом пертурбаций стала установка занавесей по дальнему периметру образовавшейся полукруглой комнаты. Там в два слоя навесили от сводов до пола плотные гардины, причём весьма и весьма приличные, указующие на солидность и респектабельность в своих оттенках. Несколько подвешенных к потолку видеокамер даже маскировать не стали, но всё равно обстановка резко стала домашней, чуть ли не интимной. Особенно если сравнивать с прежним беспределом. Да и новые комплекты бумажной одежды выдали, более приятные на ощупь и радующие глаз расцветкой.
        Когда узник принарядился, стали подаваемыми через динамики командами проверять регулировку жгута, контролирующего пояс на пленнике со спины. Просили усесться то на один табурет, то на другой. Затем наклониться над столом, напоследок прилечь аккуратно на кровать, что удалось сделать только боком да на самом краешке. Хорошо придумали, всё рассчитали! Стоит начать узнику буянить, как его сдёрнут с кровати да притянут к стенке.
        Ну и после калибровки новых пут на большой обеденный стол принесли очередную порцию пищи, весьма сытной и калорийной, но в небольших количествах. Обеспокоенный голос генерала Жавена пояснил:
        - Переедать тебе вредно. Да и не заработал ещё.
        - А что для этого надо? Встать на табуретку и рассказать стишок про дебильного генерала?
        - Зря нарываешься, - благодушно хмыкал начальник охраны объекта. - Ты ещё не опробовал ни одного болевого гостинца, которым тебя может угостить твой распрекрасный поясок. Сразу предупрежу: и не советую пробовать. Новейшая разработка, плод гениальных мыслей учёных целого поколения. Так что послушай моего совета, веди себя хорошо, не дерзи, выполняй все предписания врачей и рекомендации медсестёр… И тогда будешь получать временный доступ к всемирному терминалу новостей, кино, официальных коммюнике и даже в общее пространство почтовой переписки.

«Надо же! - мысленно поразился пришелец. - Неужели не шутят? Неужели и в самом деле допустят к переписке? Сомневаюсь, что они настолько наивны и не понимают моих возможностей на поле информационного сражения. Небось догадываются, что у меня есть масса заготовок, ничего не значащих для постороннего человека, но после появления в общем доступе сразу дающих моим соратникам массу полезных сведений. И наверняка попробуют понять эти сообщения, расшифровать их и выловить тех, кто ими заинтересуется. Только сильно сомневаюсь, что у них хоть что-нибудь в этом плане получится. «Общее» - оно и есть общее…»
        Да и не факт, что в общее пространство всё-таки допустят. Подобную роскошь ещё и заслужить надо. И как именно заслужить, сомневаться не приходилось. Калорийная пища плюс тщательное мытьё после снятия прежней набедренной повязки, об этом намекали совсем недвусмысленно. То есть следовало ждать в гости так нежданно явившихся в данном месте медсестёр.

«Ждать - это одно, - размышлял Светозаров, стараясь растянуть предоставленный ему обед как можно дольше. - Но я ведь так и не решил, что с ними делать? Сразу убить первую пару, не давая прикоснуться к своему телу, или не доводить противление до фанатизма? Самому себе данное обещание - это одно. А вот соразмеренная необходимость текущего момента - совсем иное. Только за одну возможность передать своим соратникам некоторые важные сведения можно пойти на что угодно. Тем более на такое низменное, но не позорящее меня окончательно дело, как секс с наёмными проститутками. А убить их я всегда успею, когда в этом появится необходимость… Или когда Аскеза с подельниками не выполнит своего обещания по допуску в общее почтовое пространство Интернета».
        Обед, как его узник ни растягивал, закончился, и вновь послышался голос генерала Жавена:
        - Наелся? И что дальше полагается по законам жанра?
        - Прогуляться по парку! - успел вставить Пётр.
        - Правильно: получить удовольствие! Только не от прогулки, а от ласковых и нежных прикосновений. Э! И не кривись ты так! Мы тут честно камеры отключаем, кроме одной, и то наблюдать останется одна из наших старших офицеров. Дама уже в возрасте, так что ты сильно там её не смущай различными позами или развратными излишествами. В общем… удачи!
        После чего наступила тишина. Кажется, в большом помещении узилища вообще никого не осталось. Даже в том углу, где постоянно копались техники и инженеры с Могильщиком, ни звука не раздавалось. Ещё через несколько минут явились две девушки. Да в таком провоцирующем одеянии «А-ля полуобнажённая санитарка», что проще и неэротично выглядели бы совершенно голыми. Ну и маски теперь их лица не скрывали. Это позволило сделать два вывода: они узника очень боятся и обе - никак не проститутки. Одну, Мисс Империи прошлого года, землянин сразу узнал. Да и вторая кого-то очень сильно напоминала. Непонятно было, как чиновники особого департамента уговорили красавиц на такое. Скорей всего, попросту заставили, поставив шантажом в безвыходное положение. И в данном случае они точно такие же подневольные пленницы обстоятельств, как и сам Светозаров. Поднять на таких руку, даже если от этого будет зависеть свобода, нельзя.
        Пришлось принимать правила игры и со вздохом отправляться в кровать после последовавшего приказа дрожащим голосом:
        - Больной, вам предписан постельный режим.
        Дальше уже девочки постарались сделали всё как надо. Не хуже, чем у профессионалок получилось. Одна нависла над мужчиной, игриво касаясь его губ сосками, а вторая сделала всё остальное. Сдерживаться, а уж тем более сопротивляться такому приятному действию сил не нашлось. Хотя ещё совсем недавно (до прибытия нежданного гостя из иного мира) о сексе Светозаров не смог бы подумать и в кошмарном сне. А тут не прошло и пяти минут, как обе девушки, прихватив с собой наполненную пробирку, поспешили покинуть «больного».
        А вот откат расслабления и неги сказался на ослабленном пытками и голодом организме невероятно. Минут десять после ухода «медсестёр» землянин пролежал в полной прострации, можно сказать, что в бессознательном состоянии. Но в сон провалиться почему-то не получалось. Зато удалось после еле ощущаемого телом укола. И спал очень, очень долго.
        Когда проснулся, по примерным внутренним часам прошло часов восемь. Причём, что характерно, сознание вроде просветлело, а вот физические силы никак возвращаться не хотели. Наверное, ещё с полчаса просто валялся, внимательно прислушиваясь к шумам вокруг. Судя по ним, работы вокруг Могильщика велись непрестанно.
        Да и после этого срока стал приходить в себя лишь после повторного странного укола в районе селезёнки. Но на этот раз гораздо более сильного и ощутимого по воздействию. Похоже, так ему ввели через пояс многопрофильного значения некие возбуждающие, укрепляющие препараты. За три минуты жар распространился по всему телу, заставляя вставать и двигаться.
        - Чем это меня укололи? - задрав голову, спросил в одну из камер.
        Равнодушный женский голос стал зачитывать некую длинную химическую формулу введённого транквилизатора, но его перебили порыкивания генерала:
        - О! Ты уже на ногах? - видимо, он и в самом деле только что вернулся в операторскую. - Молодцом! И что? Требуешь вернуть медсестёр для повторного круга?
        Не реагируя на его фривольные шуточки, Пётр приблизился к рабочему столу, потыкал в тусклые огоньки неработающего терминала и возмутился:
        - А где обещанная награда? Или это я зря понадеялся на чьё-то слово?
        - Нет, это ты сам нарушил режим. Проспал десять часов вместо положенных шести. Присмотрись внимательно к твоему распорядку дня, который введён в прозрачную крышку обеденного стола, и сравни время, которое для тебя уже давно высвечивается в нижнем углу рабочего экрана.
        Как же, давно высвечивается! Насколько помнил землянин, во время укладки на кровать ничего там не светилось. Хотя десять часов - это тоже относительная вечность. Но к расписанию поспешил. Вчитался. Сверил. Получалось, что четыре часа назад он должен был встать, полчаса на завтрак и полчаса на личные процедуры потратить. Потом - три часа личное время, наверняка отведённое для пользования всемирными сетями Интернета. А как раз сейчас начинался «первый обед», как значилось в распорядке - час. Потом ещё час - лечебные процедуры. Затем ещё два часа сна, после которых следовал «второй обед». Ещё через три часа - ужин. Ещё через два часа, отведённых на процедуры и научные эксперименты, - вечерний чай. Затем час на личное время и шестичасовой сон. Итого - все двадцать три часа суток данной планеты.
        Возмущало огромное время, выделенное на сон.
        - Целых восемь часов?! - не стал молчать узник. - Да мне пяти всегда хватало, а то четырёх.
        - Спорить бесполезно. Всё по минутам согласовано с наилучшими учёными империи. Да ты и сам обязан понимать, что будущая четверть потомства нашего государства должна иметь здоровую генетическую наследственность.
        С минуту землянин кривился да поглядывал на вестового, который с подноса расставлял на обеденный стол блюда и ёмкости с обедом. Но потом не выдержал, вновь обратившись к генералу:
        - Триид, а вот ответь мне на два вопроса. Каким это образом смогут оплодотворить столько женщин и с какой стати они на это согласятся?
        - Только не притворяйся глупей, чем ты есть на самом деле, - ответил с раздражением Жавен. Но на вопросы, как ни странно, ответил: - Вначале в пробирках оплодотворят твоими сперматозоидами яйцеклетки. Ну а потом плод выносит любая суррогатная мать, которой за это заплатят приличные деньги. И уж поверь мне, империя на это средства отыщет.
        Примерно этого Пришелец и опасался: специально построенные интернаты, в которых имперские сержанты станут воспитывать безжалостных убийц, лишённых родительской любви, ласки и не знающих, что такое добро. Страшно. Благо ещё, что не всё потеряно. Да и времени имелось предостаточно, пока некий обман не раскроется. Три недели… вряд ли этого хватит… Но потом можно ещё парочку дней протянуть, а там ещё… Всё будет зависеть, как отнесутся к узнику потом…
        Но настолько далеко Светозаров заглядывать не стал. Главное, что у него появилось отличное питание, отменное лечение, некая свобода передвижения и выхода в почтовую сеть и гипотетические шансы на побег. Значит, можно перед своими тюремщиками разыграть если не желание к сотрудничеству, то некое смирение точно. Мол, так сложились обстоятельства, и не мне их менять. Я только плыву по проложенному вами руслу.
        Усаживаясь за стол, Пётр уже размышлял только о вариантах возможного побега. В том числе и устроенного через соратников, когда они узнают, где точно находится данный комплекс. Да и впоследствии на пищу набросился так, словно и не ел сравнительно недавно много и сытно. Поэтому не сразу заметил, как тяжёлые портьеры его интимного пространства шелохнулись и показались не то сотрапезники, не то посетители. Однако тотчас обе категории узник попытался отвергнуть:
        - Идите отсюда, юродивые, бог подаст! Мне самому порцию вороватые интенданты недодали! А если вы с прошениями какими или жалобами, то приходите завтра, записавшись предварительно у секретаря. Сегодня мой рабочий день окончен!
        Реакция на это оказалась самой полярной. Аскеза Мураши с нахмуренным видом беззаботно расселась на стуле по ту сторону стола, а вот худощавый, подвижный старичок, задёргался от радости, заулыбался и ринулся к узнику с рукопожатием, восклицая:
        - Он! Точно он! - Но был довольно бесцеремонно ухвачен сзади главой особого департамента, усажен на стул рядом и строгим голосом отчитан:
        - Предупреждаю в последний раз, господин Серов! Перед вами опасный преступник, которому даже интересно будет разорвать вас на части, чтобы убедиться в наличии крови именно красного цвета. Поэтому держитесь от него на безопасном расстоянии.
        - Да, да, конечно! Извините, фрейлейн, я просто не удержался! - затараторил старик, не отрывая восторженного взгляда от лица Светозарова.

«Ничего себе! - несколько ошалел от такого обращения землянин. - Чего это он эту овцу «фрейлейн» обзывает? Сколько этому сморчку тогда лет?»
        В мирах Долроджи любой мужчина, старше своей собеседницы на пятьдесят лет, имел право называть её не всегда уместным словом «фрейлейн». Пётр Васильевич хорошо помнил своё изумление, когда двадцать лет назад впервые столкнулся с такими отношениями. Да и прочие немецкие слова, пусть и редкие, но имеющиеся в местном языке, его частенько ставили в тупик. Но сейчас получалось, что если Аскезе сорок семь лет, почти сорок восемь, то прибывшему с ней доходяге - уже под сто? Редкий возраст, несмотря на великолепно развитую медицину. И тем более не часто встречались мужчины такого возраста, остающиеся при памяти, с целыми конечностями и весьма активные в общении. Наверняка ещё и научной деятельностью занимается, раз ему дали допуск наивысшей секретности и привели для общения со всемирно известным мятежником.
        Прибывшие деликатно молчали, зато обитатель узилища долго есть в молчании не стал. Потом он по чуть-чуть отъедал то одного, то другого, да запивал имеющимися напитками, но уже сам целиком и полностью погрузившись в завязавшуюся беседу. Потому что гость и в самом деле оказался уникальным. Начать хотя бы с представления, сделанного Аскезой:
        - Васильевич, хочу тебя познакомить с академиком Серовым Геннадием Ивановичем. Он - ученый с мировым именем и, можно сказать, твой давний пламенный поклонник. Или, иначе говоря, давно ловит каждое произнесённое тобой слово.
        - Э-э… в каком смысле каждое? - озадачился землянин. - Занимается созданием подслушивающих систем?
        - Мелко плаваешь со своими шпионскими замашками. Геннадий Иванович - лингвист-филолог, и он занимается всеми теми словами, оборотами, выражениями, формулировками, аббревиатурами которых ты успел засорить наш язык в течение всего-то двух десятков лет. То есть теми, которые ты занёс к нам с Земли.
        - Бездоказательное утверждение! - заявил жёстко Светозаров. - Ты что-то путаешь! Я никогда ничего, никуда не заносил и не выносил! - хотя и сам с запоздалым раскаянием ужаснулся тому сленгу, который сам вводил среди повстанцев долгие, долгие годы. На это же обратила внимание и его давняя любовница:
        - Да ладно тебе! Это ещё весь мир не слышал твоих особенных словечек, которые ты употребляешь во время ругани и во время чрезмерного удовольствия.
        Как ни странно, смутить таким заявлением землянина удалось. Раньше-то он всегда отделывался утверждениями типа «У нас на Сьепре все так ругались!» Но сейчас, после раскрытия его инкогнито, такие ссылки на выжженную напалмом пятую луну планеты Грайва не прокатывали. Да и любовные, точнее говоря, весьма фривольные словечки он употреблял сверх всякой меры в постельных сценах, прямо на ходу придумывая им толковые, снижающие излишнюю пошлость объяснения. Сейчас это всё смотрелось совсем под иным углом, уже стопроцентно доказывая инородное происхождение «проходчика» для данной мини-галактики.
        Ну и сам факт наличия здесь самого академика от лингвистики и филологии доказывал, что его деяния не остались незамеченными. Оставалось только понять: зачем данный визитёр здесь и чего ему надобно? Косвенные доказательства его происхождения есть, но это ещё не значит, что он начнёт рассказывать о своей родной планете всё свободное от принятия пищи и сна время. На что он и попытался намекнуть своим следующим заявлением:
        - В мире литературы имеется масса писателей-фантастов, которые ещё и не такие выдумки описывали, какие я поведал своей супруге на заре нашего знакомства. И почему бы не счесть меня одним из этих фантастов?
        Глава особого департамента опасно прищурилась, собираясь приструнить непонятного узника, но слово взял учёный:
        - Видишь ли, уважаемый Пётр Васильевич! Это я настоял на данной встрече, как только узнал, что мои предварительные выкладки полностью подтвердились. А до того моя монография по всем твоим словесным деяниям была предоставлена в особый отдел и весьма благосклонно оценена фрейлейн Мураши… - Вежливый кивок в сторону чинно ответившей тем же Аскезы. - Жаль, что сейчас мне не позволили прихватить монографию с собой, а потом и передать тебе для ознакомления…
        - Почему? - в упор спросил его землянин. Ему и в самом деле было жутко интересно посмотреть на выводы лингвиста, сравнить, подумать над ними.
        - Да всё потому… - Серов расстроенно развёл руками, - что моя монография к предстоящей теме беседы отношения не имеет…
        - Как не имеет?! - не стал скрывать обиды Пётр. - А вдруг там вообще не обо мне речь? Вдруг вообще ко мне никакого отношения не имеет?
        Вот тут Геннадий Иванович, требовательно уставился на ядовитую «фрейлейн» и после её разрешающего кивка засыпал землянина только малой частью своих исследований. Причём солидных исследований, основательных, со ссылками и показаниями свидетелей, в большинстве своем запротоколированные, внесённые в реестры и отправленные потом в соответствующие хранилища. И по ним получался несуразно огромнейший список. Чего там только не было:
        Овца. Бог подаст. Пересечёмся. Принято. Красава! Обращение по отчеству Иваныч, Павлович, Саныч! Ставшее расхожим соглашательское восклицание по-немецки: «Я, я, майн либен фройнд!» И многое-многое другое, не говоря уже о сленге, который стал своеобразным, чуть ли не тайным языком многих повстанцев.
        Приводя пример по теме восклицания, академик высказался более подробно:
        - В нашем языке эти слова относятся к боковой, умершей ветви и почти не употреблялись. Хотя в старых словарях можно было отыскать их значение и синтаксическое звучание. А вот у тебя получилось ввести восклицание в течение всего одного года в обиход целой планеты. Причём смысл стал несколько иной, чем просто выражение согласия милому, любимому другу или подруге. Говорить так стали всегда, когда требовалось согласие на весёлую пирушку, день рождения или визит на празднество. И часто с весьма фривольным окончанием…
        Тут не выдержавшая Аскеза прервала академика:
        - Не надо неуместных подробностей! Всё и так ясно: твой любимец завис в ступоре, и ему нечем возразить против твоего научного гения. Так что уже переключайся конкретно на главный вопрос вашей сегодняшней беседы.
        - Да, да, конечно… - несколько растерялся Серов. Но тотчас оживился, переходя на конкретику: - Как развивался язык на твоей родной планете Земля? Откуда он пришёл, куда распространился по иным звёздным системам? И насколько ушедшая в сторону ветвь немецкого прижилась в современной фонетике?
        И так уставился на своего кумира, словно тот вот-вот собирался стать Сверхновой.
        А Пришелец задумался не на шутку:

«Они что, в самом деле считают меня настолько разговорчивым? Думают, что я немедля раскрою рот и начну рассказывать то, о чём двадцать лет и заикаться не смел? Хм… Но с другой стороны, я сам всё это время бессмысленно бился над решением данного вопроса. Взаимосвязь налицо, а ответов, как это случилось, - нет! Чудо, вот оно, вокруг меня! Микрогалактика, в которой сто шестьдесят три миллиарда населения, говорят на русском с редким вкраплением немецких слов! И ни единого следа - ведущего к Земле! Или ведущего оттуда - сюда. Почему? Как? Откуда и где что взялось? Что или кто - следствие? А кто - начало? Кто кому потомки, а кто кому предки? Немыслимая шарада, в которой я так до сих пор и не отыскал даже единственно верного слова-отгадки…»
        А пообщаться ранее с подобным академиком Светозаров не додумался. Где только ни выискивал, у кого намёками или открытым текстом ни интересовался - всё без толку. Так, может, сейчас хоть что-то важное приоткроется?
        С другой стороны, рассказать о Земле в том состоянии, в котором он её покинул, - это ввести в некоторый культурный шок своих собеседников. Многого, очень многого они не поймут, не примут, отторгнут всеми имеющимися у них стереотипами. Вообще могут решить, что такой Пришелец вреден и крайне опасен. То есть раскрыться вроде и можно, смерть не страшна, да и смысла особого таиться нет, но всё-таки следует делать это с огромной осторожностью и осмотрительностью.
        Мало ли каким рикошетом потом каждое слово ударит по сыну Борису? Или по остальным детям? Всё ведь можно усугубить, усилить, и тогда даже сторонники и последователи откажутся верить своему лидеру. Пусть он и погибнет за общие для них идеалы.
        Поэтому откровенно и безотлагательно отвечать на заданные вопросы узник не стал. Начал издалека:
        - Ну а ты сам, Геннадий Иванович, имеешь конкретные указания в своей науке на ту же Землю? Или на иные звёздные скопления с похожей письменностью? - После таких вопросов академик задумался, и похоже, что ему было чем поделиться. Пришлось его немножко подтолкнуть в верном направлении: - Может, имеются некие аналоги чужеродной, совершенно непонятной письменности? У нас, к примеру, находили некие значки, образцы самой древней клинописи, которые так и не удалось расшифровать.
        Конечно, что таким течением беседы могла оказаться недовольна только фрейлейн Мураши. Но и она понимала, что поторопить землянина к откровенности ничем не сможет. Поэтому с досадой вздохнула и стала слушать зачастившего словами академика.
        Несколько образцов непонятной, так и не расшифрованной письменности имелось в архивах и в работе некоторых отделов лингвистики. Но их всегда раньше, до последнего открытия астрономов о множественности миров, рассматривали как некий казус. Или как попытки неких тайных обществ зашифровать свои тайные знания. Некоторые учёные склонялись к мысли, что находки - это результат секретной переписки между заговорщиками древности и ничего более. Сам же Серов склонялся к мысли, что два найденных артефакта явно иномирского происхождения. Слишком уж витиеватыми, чётко обозначенными казались выгравированные буквы и числа. Причём сделанные на пластинках из нержавеющей стали.
        По ходу рассказа академик поинтересовался:
        - А ты сам много образцов иной письменности видел на своём веку?
        - Да как сказать, - мысленно стал подсчитывать землянин надписи, среди которых он смог бы отличить арабский от китайского. - Видел-то очень много, несколько десятков, но сразу признаюсь, что не лингвист и не полиглот. Так что понимал всего три, помимо русского языка. Немецкий, польский и испанский. Ещё из нескольких знал по пять, десять слов весьма приземлённого бытового значения. Но внешне десяток письменностей отличу… Поэтому с удовольствием глянул бы на сделанные фотографии тех самых пластин из нержавейки.
        - Да хоть сейчас!.. - Потянулся учёный к карману, где наверняка у него на карте памяти много чего хранилось, но тут же замер, после многозначительного покашливания главы особого департамента. - Или позже…
        - А что о связях с Землёй? Или о неких контактах с цивилизацией Долроджи извне?
        - И в этом есть некие таинственные легенды и даже факты, - сделал старик вступление и перешёл к изложению фактов.
        По ним получалось, что всё тот же древний народ лаом, рассеянный по всем жилым планетам мини-галактики, недаром считался хранителем древностей и собирателем редчайших словесных легенд. Почти каждый очаг их компактного проживания, имеющий свои пещерные храмы и служащих в них шаманов, мог одарить настойчивых и любознательных исследователей великими откровениями.
        Вот одни из таких (причём собранные на разных планетах) и гласили, что более девяти тысяч лет назад лаомцы уже умели перемещаться, телепортироваться в иные пространства. И как-то собрались вместе около нескольких сотен «проходчиков». И решили они рискнуть, опробовать «слепой» поиск через подпространство, суммируя свои силы, обнявшись в едином кругу. Да шагнуть в иные миры как можно дальше, дабы познать другие границы распространения материи, годной для проживания человека. Некоторые шаманы отговаривали смельчаков от подобного риска, описывали аналогичные случаи и утверждали, что никто и никогда на данном пути не добивался успехов. Но это не остановило отряд, в котором треть отважных первопроходцев составляли женщины. Однажды отряд ушёл в сполохах молний и грохоте грома.
        Только через несколько недель вернулось шесть десятков мужчин, весьма довольных и счастливых. По их утверждениям, они отыскали такую землю в неведомом пространстве, где круглые сутки царил день, но климат оставался мягким и умеренным. Всё природное вокруг буйствовало и цвело, тёплые озёра радовали рыбой, прихваченные с собой семена злаков и прочих растений шли в рост, а земли изобиловали полезными ископаемыми. То есть оставшиеся три сотни поселенцев и не думали пока возвращаться, а интенсивно возводили поселения и занимались выращиванием фруктов, зелени и овощей.
        Только вот основная беда сразу коснулась колонизаторов с неожиданной стороны. Слишком мало оказалось среди них женщин. Не спасали положения и моногамные браки, в которых на одну женщину приходилось два, а то и три мужа. По этой причине решили некоторые мужчины наведаться домой и отыскать среди женского пола адекватных любительниц приключений, готовых на дальнее переселение. Правда, уже тогда они были несколько озадачены тем, что отправилось их в путь восемьдесят человек, а добралось на родину только шестьдесят. Два десятка где-то потерялись. Да и время в пути при возврате чуть ли не удвоилось. В связи с чем был сделан теоретический вывод: на дальнее расстояние группа должна собираться в количестве не менее двух сотен человек.
        Вывод сделали, наущения, рекомендации и ориентиры остающимся дали, собрали очередную толпу переселенцев, где женщины составили уже две трети от общих пяти сотен, прихватили новые семена и отправились в путь. Но вот после этого ни от них весточки не пришло, ни отправившиеся по их следам группы о себе не дали знать. А ещё через несколько лет, бессмысленно потеряв около десяти тысяч человек в попытках «пройти по следу», тогдашние правители народности лаом запретили и групповые перемещения.
        В тех же легендах содержались иные, весьма важные сведения. Например, утверждалось, что лаомцы в те древние времена могли летать на созданных ими устройствах. Умели связываться друг с другом и разговаривать на огромных расстояниях. Знали, как выращивать особенные фрукты и овощи, употребляя которые человек не нуждался ни в мясе, ни в рыбе. Приручали таких животных, что те сами пряли, ткали для человека любую одежду. Имели особую письменность, для которой не было необходимости ни в бумаге, ни в коже, ни в глиняных табличках, и она возникала непосредственно в воздухе. Да и вообще являли собой эталон мудрости, спокойствия и житейского благолепия.
        То есть вполне могло так статься, что уход переселенцев в неведомые дали совпал с максимальным на то время всплеском развития цивилизации Долроджи. Причём не обязательно в техническом плане проходил всплеск, возможно, общество развивалось по неким духовным, сугубо магическим направлениям. Да и в хрониках иных народностей хватало легенд, которые независимо друг от друга указывали на исторический период расцвета, отстоящий от нынешнего времени на девять, девять с половиной тысяч лет назад.
        То есть получалось, что в течение сравнительно короткой беседы Пришелец узнал о древних мифах что-то нечто кардинально новое. После такого рассказа оставалось только грамотно продумать собственное повествование о родном мире. Единственное, что весьма мешало, - так это сомнение:

«Стоит ли вообще раскрываться? Пусть даже частично?.. И знают ли они о том, что шаманы лаомцев были долгое время моими наставниками? Вряд ли, конечно, им известно, что я стал «Познавшим», но выразить своё недоумение не помешает. Посмотрю на их реакцию…»
        И он сделал провокационное заявление:
        - Для меня вообще странно, что имеется такое доверие к представителям этой древней народности. Истинные сказочники, если не сказать грубо: трепла и балаболы.
        Ох как и взвился на это академик! Даже равнодушно скучающая Аскеза вздрогнула от его напора:
        - А вот в этом, Пришелец, ты совершенно не прав! И зря недооцениваешь величие наших предков! Лаомцы - это самые таинственные, самые скрытные представители нашей цивилизации. Их шаманы умеют такое, чего и в сказках не услышишь. А их ученики, лучшие и легендарные из которых имеют титул Познающие, - умеют творить уникальные химикаты и биологические вещества в собственном теле. Да, да! И не кривись с таким недоверием! Те же самые Познающие, к примеру, умеют вырабатывать в себе яд, потом волевым усилием, концентрировать каплю его в облаке и убивать им окружающих. А ещё…
        - Верю, верю! Извини, что неправильно сформулировал свои сомнения, - перебил его Светозаров. - Мне просто хотелось узнать нечто другое: а есть ли в быту у самих лаомцев странные слова, несозвучные с современным словарём?
        - Есть, но немного! - тут же клюнул учёный, сам не заметив, как сменилась тема разговора. И затараторил о самых интересных, по его мнению, словоформах древней народности. Тогда как Пётр мысленно вздохнул и возрадовался:

«Еле заткнул этот фонтан знаний! Не хватало, чтобы он упомянул об умении Познавших производить в своём теле взрывчатку! Эта ушлая змея Аскеза сразу бы сложила два плюс два. Уж она-то может иметь информацию, пусть и случайную, что я чуть ли не годами прятался именно в жилищах лаомских шаманов. Да ещё и высших, по своему рангу именуемых Грандами…»
        Глава 7. Напрасные надежды
        Финал интереснейшей беседы с академиком Пётр проводил уже на кушетке. Подошло время лечебных процедур, и медики действовали по своим, намеченным планам, ни на что не обращая внимания. Да и не мешали ведущиеся манипуляции слушать да порой задавать уточняющие вопросы. И когда стала понятна вся степень информированности академика, землянин даже чуточку испугался.

«Этот старикан знает невероятно много! Не удивлюсь, если он в курсе и об умении шаманов предохранять женщин от незапланированной беременности. Достаточно ему ляпнуть об этом, просто проговориться вскользь, как Аскеза и в этом быстро сделает должные аналитические выводы. Уж она прекрасно знает, насколько я был близок с некоторыми шаманами и как дотошно старался перенять у них все тайны и профессиональные секреты».
        Врачи справились со своими делами быстро, всего за полчаса. И, наверное, этому способствовало не столько пренебрежение своими обязанностями, как сердитые взгляды главы особого департамента. Да и вслух она два раза не удержалась от язвительных вопросов типа «Чего вы там копаетесь? Пусть напьётся зелёнки и выздоравливает!» Ну и когда медики убежали, оставив узника наедине с визитёрами, ему сразу последовал прямой вопрос от раздражённой Мураши:
        - Может, хватит вытягивать информацию из академика? Мы ведь пришли тебя послушать, а не отвечать на твои вопросы! Подобное поведение нами будет расценено как нежелание выполнять условия договорённостей, и твоё личное время работы с терминалом будет аннулировано.
        - Да что ты, что ты! - искреннее запричитал Светозаров. - Какое нежелание? Я просто поражён таким водопадом новой информации. Да и как можно не увлечься талантливым пересказом древней истории?
        - Считай, что я тебе поверила, - не удержалась от язвительности Аскеза. После чего демонстративно посмотрела на часы: - У тебя в распоряжении осталось всего двадцать пять минут.
        Как бы против этого не протестовала укоренившаяся за двадцать лет осторожность, следовало всё-таки поделиться информацией о родной планете. Причём учитывать, что сильный психолог сразу отличит явное вранье да и потом каждую интонацию разложит по полочкам во время видеопросмотра. То есть следовало говорить как бы правду, но несколько приукрашенную. А про некоторые нюансы земного бытия вообще не вспоминать. Так что основной костяк признания уже оказался заготовлен, следовало только приукрасить его правдивыми сценками и колоритными подробностями. Что Пришелец и проделал с присущим ему умением:
        - Если сравнивать заселённые русскими людьми пространства, то они невероятно огромны. И составляют примерно одну шестую от всех остальных государств, империй и диктатур. А тех, имеющих совсем иную культуру, язык и совершенно другую, не похожую на нашу письменность, - больше ста пятидесяти. И какие только человекообразные не проживают в тех государствах! Есть с чёрной кожей, похожие на измазанных углём шахтёров; есть с красной, словно их опалило загаром; а есть с жёлтой, как будто они переживают пик болезни, называемой гепатит. Имеются миры, где обитают пигмеи-каннибалы, пожирающие друг друга; есть миры, покрытые вечным льдом и снегом, где живут эскимосы, питающиеся только мороженой или свежей рыбой; и также достаточно миров, где большинство земель покрыто песчаными барханами, и там живут бедуины, умывающиеся песком…
        - А бедуины какого цвета? - не удержалась от вопроса Аскеза, слушая с распахнутыми до максимума глазами.
        - Скорей жёлтые, - стал припоминать рассказчик. - С синевой… И ездят на верблюдах. Хотя и у них есть огромные города и уникальные архитектурные памятники в виде гигантских пирамид.
        Ну и быстренько выложил известный ему по школьному курсу истории объём знаний о египетских пирамидах, фараонах, Сфинксе и древних несметных сокровищах.
        Искать сокровища и даже просто слушать о них представители цивилизации Долроджи не просто любили, а обожали. Поэтому вкушали вожделенное блюдо с отвисшими челюстями. И даже у великого академика сомнений не возникло в том, что Египет и всё, что с ним связано, - это как минимум несколько звёздных систем, заселённых строителями пирамид и путешествующими на верблюдах бедуинами.
        И только чудом следящая за временем Мураши оборвала затянувшийся рассказ недовольным ворчанием:
        - У тебя осталось пять минут рассказать о мирах обитания русских.
        А тут было ещё проще. Фактически каждый географический уникальный район Советского Союза получил в представлении офицера статус планеты. И он бегло стал перечислять об особенностях средней полосы, Крыма, Урала, Енисея, Байкала и той же Чукотки. Только теперь уже и сам внимательно следил за временем. И когда наступила пора двухчасового целебного сна, мягко напомнил:
        - Уважаемые, несказанно рад был пообщаться и с удовольствием пообщаюсь ещё, но сейчас у меня по расписанию сон. Не хочется нарушать режим дня, и так проспал три часа личного времени. Поэтому не обессудьте…
        - Да, да, мы уже уходим! - вскочил на ноги академик Серов. Но замер на месте, вспомнив, что не один в гостях, и попытался протянуть даме руку с извинениями: - Конечно же, после вас, фрейлейн!
        И та неожиданно проявила воспитание. С улыбкой оперлась на сухонькую ручку Геннадия Ивановича, которую могла переломать одним ударом, и величественно удалилась. Хотя взглядом напоследок сильно поцарапала ауру Светозарова. Словно предупреждала: «Новую информацию мы получили, пока над ней подумаем, но ты тут не расслабляйся!..»

«Как же! Расслабишься с вами! - мысленно возмущался Пётр, перебираясь на кровать. - Теперь бы не помешало мне самому проанализировать услышанное от академика да связать это всё с нашими древними легендами. Надо ведь будет обосновать, почему меня, русского, спонтанным переходом закинуло именно сюда. Самая сомнительная часть моей легенды… Просчитаюсь хоть в чём-то - всему остальному не поверят…»
        К сожалению, соблюдать режим дня вознамерился не только он. Коварный пояс вновь озадачил лёгким уколом, и уже через минуту, как сознание ни боролось с сонливостью, организм провалился в оздоровительный сон.
        За отрезком в два часа, окончившимся очередным вводом пробуждающих лекарств, последовал огромный всплеск аппетита. И второй обед не показался чрезмерным. Скорей Петру даже не хватило, и он бы потребовал добавки, но не успел это сделать. Послышался издевающийся голос генерала Жавена:
        - Ну ты и жрать мастак, Пришелец! За один раз слопал то, что тебе прежде на месяц хватало. Тут к тебе в гости академик Серов просится, примешь?
        - Нет! - пришлось заявить категорично, хотя поболтать со стариком землянин в иной ситуации ни за что не отказался бы. - У меня слишком много дел в Интернете.
        - Ну как знаешь, терминал тебе включат точно по времени…
        Включили. Первые же попытки выйти тотчас в открытую сеть показали огромное наличие фильтров, блоки предварительной цензуры и следы деятельности целой группы специалистов, контролирующих каждое написанное слово. В результате любое отправленное во всемирную сеть сообщение, модерировалось, видоизменялось, по сути, чуть ли не на сто процентов, обвешивалось «прилипалами» и «троянами» и только после этого отправлялось в путь.
        Но ожидать чего-либо другого узнику было бы бессмысленно. И так данные поблажки для него выглядели нереальными в своей щедрости. А то, что придётся изгаляться, мудрить и обманывать, он предвидел заранее. И даже для подобных случаев у него имелись отличные заготовки, на которые рано или поздно соратники просто обязаны отреагировать.
        Следовало лишь запастись терпением и действовать согласно инструкциям, самим себе и составленным.
        Но день шёл за днём, а никакого явного проблеска надежды на возможный побег не проскакивало. Бомбардировка многочисленными сообщениями всеобщей почты подействовала. Соратники откликнулись, дали знать, что они поняли о сути беды своего лидера, но дальнейшая «переписка» и «обмен информацией» грозились затянуться на месяцы. Потому что каждый намёк на место своего содержания приходилось вуалировать под такой грудой никчемной, отвлекающей информации, что впору было осатанеть от собственного бессилия. Но иначе никак не получалось, фильтры и цензура вычищали всё ценное и важное из переписки.
        Из остальных новостей, происходящих вокруг узника, следовало отметить лишь ввод в эксплуатацию Могильщика, который теперь находился сразу за шторами, и ежедневные визиты академика Серова. Старик, видимо, трудился над новой монографией с логичным названием «Новые галактики». Как-то воздействовать на робота не получалось даже в теории: будь Светозаров даже наилучшим хакером всех времён и цивилизаций, ни единой ниточкой связи он не смог бы дотянуться до бездушного стального устройства.
        А вот с Геннадием Ивановичем отношения сложились чуть ли не родственные. Доверие и сочувствие с его стороны буквально зашкаливали. Чувствовалось, что он категорически против заточения такой личности, а когда он присматривался к заживающим шрамам на запястьях своего кумира, то порой слёзы у него на глаза наворачивались. Наверное, попроси его землянин пронести оружие в тюрьму, старик тотчас бы постарался это сделать. Невзирая на слежку, обыски и сканирование. Но даже задумываться о таком Пётр не стал. А вот несколько иной вариант возможной помощи замыслил. Потому что появились для этого некоторые возможности.
        На шестые сутки знакомства академик добился разрешения пользоваться узнику бумагой и цветными грифелями. Потому что тот усиленно делал вид, что рисовать курсором на экране у него совершенно не получается. В особом департаменте наверняка похмыкали над наивностью учёного, но неожиданно обеспечили всем требуемым. И после этого несколько дней прошло в интенсивных творческих потугах: Светозаров какие только галактики не вырисовывал. Начиная от спиральных и заканчивая линзовидными или веретенообразными. Благо в своё время насмотрелся на снимки, сделанные мощнейшими телескопами, и заучил морфологическую классификацию галактик Эдмона Хаббла. Потому мог неделями рисовать и обсуждать вселенные вполне профессионально. Да и первые высказывания местных астрономов полностью подтверждали передаваемые данные. А значит, узнику верили беспрекословно.
        О своей просьбе Пётр сообщил не сразу. Просто для начала вёл чисто отвлечённые разговоры о творящихся на свободе событиях. Причём спрашивал вполне деликатно лишь о настроениях народа, погоде да всеобщих политических преобразованиях. Глупо, конечно, интересоваться таким, если имеешь прямой доступ почти ко всем новостным каналам, но важен был сам процесс, начавшаяся подготовка к самому главному.
        Серов вначале сильно смущался, напирал на то, что ему вообще запрещали говорить на посторонние темы, но потом наверняка получил указание «Говорить!». Уж наблюдали за узником далеко не дураки и сразу поняли, что тот нечто задумал. А в своём умении они нисколько не сомневались и наверняка сразу порекомендовали старику: «Будет о чём-то просить - соглашайтесь со всем. Захочет передать кому-то весточку - обещайте передать. Мало того, не сомневайтесь, сами и передадите. Ну, разве что мы вначале записку или послание тщательно просмотрим и перечитаем. Всё-таки цензуру тюремную никто не отменял».
        Так что и сам, когда вознамерился на восьмой день перейти к делу, начал издалека:
        - Прекрасно понимаю, что тебя предупреждали не вступать в контакты на свободе и ни с кем даже одним словом обо мне не заикаться.
        - Увы! - кивал Серов. - Как это ни прискорбно… Только вот сведения о галактиках и рисунки, которые мы передали астрономам, уже совершили настоящий переворот в их исследованиях. Они ведь пока только предполагали, выдвигали гипотезы, а тут раз и такое чёткое, идеальное построение последовательности в виде камертона. Такой шум стоит! Ты не представляешь… Требуют определиться с именем учёного, которому принадлежит работа.
        - Да пусть им так и останется астроном Хаббл, как это было у нас на Земле, - отмахнулся Пришелец. - Меня больше сейчас одна забота снедает.
        - А именно?
        - Осталась у меня в столице одна близкая женщина, о моей жизни мятежника даже не подозревавшая. Ну и сам понимаешь, как это случается, расстался я с ней, даже не попрощавшись. А ведь она могла оказаться в несколько пикантном положении.
        Уже подозревая, чем это может закончиться, учёный горестно вздохнул:
        - И ты ей хочешь помочь материально?
        - Нет, она и без меня обеспечена прекрасно. Просто хотел передать ей небольшую любовную записку о том, что она останется в моей памяти навсегда, но пусть меня не ждёт, ибо я ушёл с другой и не вернусь.
        - Хм! Романтично! - старик строго поджал губы. - Только вот я…
        - Да я лучше тебя знаю здешние правила и порядки! Не надо ничего скрывать, пусть вне пределов моей камеры записку сразу осмотрят, прочтут и даже обнюхают. Мне только и хотелось, чтобы печальную весть о нашем расставании доставил человек в возрасте, хорошо ко мне относящийся и понимающий всю бесперспективность моей неуместной любовной интрижки.
        Академику нельзя было отказать в логическом мышлении:
        - А может, у вас всё ещё сложится?
        - Нет. Я люблю совершенно другую женщину.
        - Тогда наверняка она пострадает, получив записку от тебя. Она ведь твоя соратница?
        - Ни в коем случае! И могу поклясться, что эта женщина ни единой гранью своего бытия не связана ни с моими соратниками, ни с иными подобными мне мятежниками! Ей в этом плане ничего не грозит.
        - О! Даже клянёшься?
        - Клянусь! - Старикан и в самом деле оказался добрейшим, умеющим сочувствовать человеком. И после данной клятвы согласился. Но с предварительным условием: переспросить у представителей особого департамента, можно ли принять, а потом и передать подобное послание.
        И судя по тому, что на десятый день пришёл с устным разрешением, кто-то в предвкушении уже потирал руки, готовясь к очередным арестам. А может, и не готовясь, может, просто сильно озадачившись таким явным и несуразным действием узника. Всё-таки так просто выдать свою соратницу прошедший пытки человек и не сломавшийся - не стал бы. Значит, всё им делается с каким-то особенным умыслом. Ну и задача службистам, возглавляемым ядовитой Мураши, наверняка уже ставилась с вселенским размахом. В любом случае, как только они узнают адрес, вокруг означенного дома, а то и квартала станет не протолкнуться от шпиков и летающих технических средств слежения. А скорей всего, неизвестную пока даму быстро арестуют со всеми окружающими её лицами для полного выяснения обстоятельств. Так сказать, во избежание возможной утечки.
        Весь юмор ситуации заключался в том, что подобных кандидатур «на заклание» сам Светозаров заготовил несколько. И провал, арест или просто слежка за каждой из них обозначал чёткий и конкретный приказ: «Приготовить возможное освобождение узников с такого-то конкретного объекта». Таких комплексов тюрем-лабораторий имелось пять в столице, и на каждый существовала своя, «закланная овца».
        При этом совесть борцов за справедливость была чиста совершенно: они сдавали своего двойного врага. Точнее не только своего врага, но и врага родной империи. Потому что пять женщин являлись совершенно независимыми друг от друга резидентами королевства Гровуран, находящегося два столетия в состоянии жестокой войны с империей. Ну а у себя гровуранцы жестоко и давно уничтожили всё поголовье «проходчиков», так что нагадить им всегда считалось делом достойным, правильным и вдвойне патриотичным. Резидентов могли сдать давно, фактически случайно выйдя на их сеть, но не стали этого делать сразу, потому что женщины не вели подрывную деятельность, а находились в режиме «затаись и вживайся».
        Мало того, и очерёдность последующей сдачи вражеских лазутчиц тоже могла подсказать соратникам: что и в какой последовательности надо делать для освобождения попавшего в западню лидера. А подобное - чуть ли не половина всего успеха!
        Так что, выбрав большущий листок бумаги, Пётр вначале с особым внутренним злорадством вывел на одной стороне адрес. Хоть и знал, что это всего лишь через два квартала, но делал старательно вид, что не осознаёт, где конкретно находится:
        - Это в столице, если ты не знаешь, тебе подскажет любой поисковик… Вот, - писал специально крупно и разборчиво, мысленно улавливал раздающиеся краткие команды того, кто уже считал адрес с экрана. - А теперь само послание… Мм… Конечно, она не будет рада… Но лучше уж так, чем годами находиться в неведении. Потому что мне показалось, что она готова ждать меня до скончания собственной жизни…
        Проживший почти сотню лет академик не скрывал своей иронии:
        - Ты вроде умный, а наивный, как пятнадцатилетний юноша. Ну какая женщина будет ждать пропавшего мужчину? Тем более будучи в положении? И тем более такого солидного, можно сказать, старого уже пентюха?
        Последними словами он себя выдал. Землянин прекрасно понял, что Геннадий Иванович старательно разыгрывает как смущение от своей роли «почтальона», так и саму иронию. Лингвист-филолог однозначно уловил в творящемся действе главное: идёт тройная игра. И ему будет очень, очень интересно понаблюдать, кто же кого переиграет.
        Дальше оставалось только ждать и надеяться.
        И на пятнадцатый день, пробегая глазами тысячи однообразных, казалось бы, объявлений, узник ни мгновения не задержался на одном из них, бессмысленном и коротком. Но весьма и весьма важном именно для него: «Продам саженцы боюрбана, сто двадцать пять штук. Свежие, без малейшего признака увядания». Это обозначало, что соратники заметили слежку за домом резидента королевства Гровуран, а возможно, и сам арест. Приняли к сведению, где находится их боевой товарищ, и начали двухнедельную (а здесь неделя была шестидневной) подготовку к акции возможного освобождения. Почему «возможного», да потому что предпочтение в таком случае отдавалось тотальной зачистке. То есть уничтожению как тюремщиков, так и узника. Увы, закон подпольного мира. Даже личности, имеющие у себя в сознании по три гипноблока, после длительной обработки начинают поневоле заговариваться и выдавать сокровенные тайны. И если не удаётся их выдернуть живыми из подземелий, то лучше уничтожить. На это все бойцы подполья шли сознательно, заранее соглашаясь с такой участью. И было бы странно, если бы их лидер пожелал для себя иной доли.
        Теперь он только мог влиять на события, сдавая контрразведке в определённой последовательности остальных четырёх вражеских резидентов.
        Это случилось во время утреннего, трёхчасового просмотра почтового мира. Второе событие произошло к концу личного времени: пришла поговорить Аскеза. Причём злая пришла, взвинченная, настроенная на ругань. Правда, удалось выкрикнуть раньше, чем начала распинаться она:
        - У меня личное время! Прошу покинуть мою камеру!
        - Ты у меня сейчас сам отсюда вылетишь! Ногами вперёд! - рыкнула женщина, с шумом усаживаясь на гостевой стул с щелчком пальцев, давая команду оператору отключить терминал. Когда экран погас, она резко наклонилась над столом и начала с признания: - Ты знаешь, мне предписано сдавать оружие, перед тем как я сюда зайду. И знаешь почему?
        - Знаю, - нагло заявил узник. - Боятся, что ты устроишь мне побег.
        - Не-а! Не тебе! А твоему трупу! Прямиком в камеру крематория! Потому что только один твой вид меня бесит до умопомрачения! И когда-нибудь я сорвусь и порву тебя голыми руками. Обещаю!
        Видно было, что дама может и на такое пойти, захлёбываясь собственным ядом. Поэтому землянин благоразумно примолк, выждал минуту и только после этого вежливо поинтересовался:
        - Чем обязан такому визиту?
        - Да вот стало жутко интересно: на кой ляд, пользуясь твоим же сленгом, ты нам сдал резидента королевства Гровуран?
        Подобный вопрос предвиделся заранее, поэтому удивление удалось разыграть весьма естественно и искренне:
        - Не понял… ты о чём?
        - Всё о той же «твоей женщине», которой Геннадий Иванович отнёс письмецо от тебя. А она взяла, и оказалась опаснейшей шпионкой!
        - Да ладно!.. - отпрянул Пётр и тут же сделал вид, что поверил: - Вот сука! Кто бы мог подумать?! А вы не ошиблись? Как по мне, довольно милая бабёнка, даже красивая…
        - И чем же она тебе понравилась? - внимательно всматриваясь в глаза узника, спросила глава особого департамента.
        - Ой, ну чем женщины нравятся… Не знаю даже, - пожимал плечами Светозаров. - И познакомились-то мы совершенно случайно…
        - Не ври! Мы проверили: ты с ней ни разу не встречался и даже не разговаривал.
        - Всё проверить нельзя, тем более людей, живущих подпольной работой.
        - Ага! Значит, ты всё-таки настаиваешь на близком знакомстве с ней и подтверждаешь её признания в том, что она передавала вашему подполью средства для борьбы против законного правительства нашей империи?
        - Это она меня так оклеветала? - сокрушался Пришелец. - За то, что я не сумел к ней вернуться и бросил в неприглядном положении? Ах она подлая! Ах, она лгунья! А я-то к ней со всей душой, со всей страстью!..
        Забыл, перед кем распинается. Сидящая перед ним женщина знала прекрасно все его психоформы, подмечала любую тональность и даже в таком осунувшемся, изуродованном шрамами лице фиксировала любые мимические проявления эмоций. Вот и сейчас Аскеза явно сделала какие-то определённые выводы из его ответов. Задумалась, чуть прикрыв глаза веками с длинными ресницами. Свои глаза спрятала, но сама наблюдать за Петром не перестала. А уж её умение анализировать недаром привело на подобную должность, она наверняка поняла, что сотворённая подстава общего врага - это некий знак иным мятежникам. И знак этот может оказаться не просто неожиданным, а страшно не желаемым.
        Поэтому перед уходом она ледяным, официальным тоном заявила:
        - Мы в любом случае предпримем определённые контрмеры против предполагаемого нападения твоих сторонников. Но довожу до твоего сведения, что в условиях объявленной всеобщей амнистии уже началось тесное сотрудничество с очень многими твоими боевиками. Их награждают наследственными титулами, дают замки и заводы в безраздельное пользование, превращают в элиту нашего единого в скором будущем мира Долроджи. Так что уйми свои амбиции, отбрось планы мести и не стремись устроить побег или самоубийство. Этим ты спасёшь сотни «проходчиков» завтра и сотни тысяч - в следующем поколении. И не забывай: если будешь вести себя благоразумно и продолжишь ратовать за свободные перемещения - то и сам вскоре окажешься на свободе.
        После чего ушла, оставив заключённого в некотором ступоре.

«В самом деле, вдруг она ни в чём не лжёт? Ведь по всем каналам просматривается всеобщая эйфория от смены политики. Всё, за что мы, мятежники, боролись, признано основополагающим, а посему какой смысл бороться за это и дальше? Или тут передо мной разыгрывается гигантская, насквозь лживая фальсификация? По сути, в современном мире можно создать и сотни дополнительных каналов с похожими ведущими, которые станут распространять любые новости, передающиеся и готовящиеся только для одного смертника. Хм… Дорого! Страшно хлопотно! Невероятно сложно! Но!.. Вполне осуществимо… И кто мне в таком случае расскажет истинную правду? Того же академика Серова могут так прозомбировать, что он начнёт говорить передовицами из созданных для меня теленовостей. А эта змея, моя бывшая любовница, умеет так мозги запудрить, что мать родную за врага посчитаешь, а с убийцей твоих друзей обниматься полезешь. С кем же мне поговорить?.. И ничему при этом не удивляться? Хм… Да я и не удивляюсь… И вообще, чего это я зациклился на этой фразе?.. Ха! Опять она у меня в голове!.. Ещё и на мотив музыкальный!.. Надо выбивать этот дурацкий
припев из головы. Где только я такую чушь мог услышать?..»
        Вспомнить не удавалось. Но жутко надоедливая строчка так и крутилась в сознании:

«Ничему не удивляйся, всё спокойно принимай! Ничему не…» - и так далее, и все то же самое.
        Жизнь не раз пинала Пришельца больно-пребольно, порой и с психическими сдвигами пинки совпадали. Иногда заснуть не получалось совсем, но не по вине какого-то мрачного, страшного события, а просто из-за влезшей в голову не вовремя мелодии. В таком случае Светозаров всегда себе представлял кадр из фильма «Кавказская пленница», где любимейший актёр Юрий Никулин гонит перед собой небольшое стадо баранов и напевает «Е-е-е-хали-гали!» Всего пяток раз следовало «екнуть», как любая надоедливая мелодия сбивалась.
        Но сейчас был день. Близился обед. Спать не хотелось. А приставучие слова уже начинали буквально сводить с ума. Сколько ни «екал», как ни концентрировался на чём-то другом, ничего не помогало. Правильная реакция наступила, скорей всего, чисто спонтанно, ну и хорошо, что разозлившийся на себя и на весь свет землянин выкрикнул это мысленно:

«Понял я, понял! Не буду ничему удивляться! Не буду! Не буду!!!»
        И тотчас странное давление на мозг исчезло. Вот тогда и стало доходить.

«Не иначе что-то связанное с гипнозом… Причём серьёзным таким гипнозом, могущим даже мои мозги вскипятить. Вроде у меня три гипноблока стоят, а и то достало всего лишь за десять минут… Экая гадость! М-да… Теперь бы ещё понять, от кого эта гадость ко мне прилетела?.. Мои тюремщики что-то затеяли? От них всего можно ожидать! Тем более что Аскеза вполне официально угрожала, намекала на кары небесные и лишение жизни в случае непослушания новым указам императора. Но, с другой стороны, зачем им меня давить какой-то глупой строкой из песни? Чем они меня ещё могут удивить? Визитом самого императора? Чушь! Чем-то страшным? Так я уже тут всякое перенёс и смерти давно не боюсь. Тогда какой смысл пугать, предупреждая заранее?.. Может, внушение послали мои соратники?..»
        Последняя мысль заставила задуматься всерьёз. Вроде как логично получалось: если что-то грядёт особенное, желательно узника предупредить об этом, чтобы он ни жестом, ни словом своего удивления внешне не выдал. Только вот как ни думай, как ни фильтруй последние научные открытия, подобного гипноза не удавалось добиться даже на близком расстоянии. Следовательно, на дальнем отрезке тем более не получится.
        Да и неправильно как-то выходило. Если сторонники готовы к штурму данного комплекса (ну мало ли у них какие форс-мажорные обстоятельства появились!), то дали бы совсем иное предупреждение: «Будь готов!» И лаконичнее, и понятнее. Совет не удивляться тут не лез никоим боком. Если…
        Если только его не дал тот самый нежданный визитёр пятнадцатидневной давности! Или те, кто его послал в первый раз!
        Каждый день и не единожды Светозаров вспоминал инцидент, после которого его жизнь кардинально изменилась. Каждый раз с надеждой вопрошал себя «Что это было?», каждый раз предвкушал новое появление странного «проходчика» из иных миров и каждый раз непроизвольно опасался этого прибытия. Если неведомый человек захочет мстить и сразу возьмёт оружие на изготовку, то его и откалиброванный Могильщик не остановит. Ну а если он явится сюда в компании таких же, как он, коллег, то от данного строения только воронка останется. И так Пётр до сих пор не мог понять странной нерешительности местного командования в отношении узника. Коль объект «засвечен» - его в любом случае следует переводить на совсем иной режим деятельности. А заключённого в идеале следует немедленно перевести в другое, более защищённое, потайное место.

«Разве что лучшего комплекса, чем этот, с невероятным количеством аннуляторов, просто не существует, - размышлял землянин, усаживаясь за стол и присматриваясь к выставляемому обеду. - Да и добавочно всё здание они могли усилить, особенно в преддверии возможной атаки моих сторонников… Знать бы ещё, чему конкретно не удивляться? Если уж наслали на меня подобный гипноз, могли бы его и по-иному сформулировать. К примеру: «Ничему не удивляйся, сразу за снаряд хватайся!» Ха-ха…»
        Дневальный ещё не выставил все блюда и салатницы на стол, как неожиданно появился академик Серов. Ещё и с претензий начал:
        - Представляешь, не хотели к тебе пускать! Обыскивали!
        Очень, очень захотелось Петру высказаться в таком вот роде: «Они правы! Сейчас здесь опасно! Уходи немедленно!» - всё-таки учёный своей экзальтированностью и восторженностью уже основательно стал утомлять. Врывался постоянно без спроса, отрывал от личных дел, а чаще всего не давал толком насытиться. Но, уже было раскрыв рот, землянин вспомнил своё обещание ничему не удивляться: «А может, так и надо? Может, лингвист во всём этом замешан?» Поэтому, присматриваясь к вазе с различными фруктами, только и выдавил из себя вполне вежливо:
        - Сочувствую… Присаживайся… Чем могу помочь? - И стал демонстративно есть.
        Это старика нисколько не смутило, а вот вторая ваза, с пирожными, подвигла его на дружеский укор:
        - Ого, какими деликатесами тебя сегодня потчуют! Я и сам таких пирожных не едал! Только не надо на меня так смотреть, я нисколько не напрашиваюсь!
        На самом деле он был огромным сладкоежкой для своего возраста и для своей худощавой фигуры и уже не раз пробовал по кусочку от некоторых сладостей, объедая «ущемлённого» в питании арестанта. Так что Светозаров не стал жадничать, решив пошутить в ответ:
        - Да ладно тебе, угощайся на здоровье! Хотя если бы тебя доили, как меня, тебя бы и пирожные не спасли. Ха-ха-ха! - «Медсёстры» продолжали наведываться ежедневно во время вечерних «процедур». - Вон и фрукты бери…
        Сказал и резко осёкся. Мысленно на себя досадуя «Всё-таки удивился! Или никто не заметил?..» Склонился над столом и стал быстро хлебать ложкой суп. Но глаза всё так же непроизвольно косились на вазу с фруктами. Там лежали три странных каштана, которых раньше не было. И на одном виднелась отчётливая надпись:

«Съешь!»
        Глава 8. Свадебное путешествие или работа?
        Графиня попыталась у мужа выведать последние новости по итогам его поездки в рыцарский мир Гинвейл. Но он моментально прочитал восторженные эмоции на личике жены и заартачился:
        - Нет, вначале расскажи, во что ты тут вмешалась, пока я спал? А то ушлая Эрлиона что-то недоговаривает. Наверняка тебя покрывает в чём-то?
        - Почему сразу покрывает?.. И вообще! - попыталась обидеться Александра. - Тем более что это ты в замке ажиотаж устроил, всех бросая на новое направление исследований. Бедняги целители, ученики, преподаватели и так стонут от непосильной работы, те же Эрлиона и Эль - вообще пашут без выходных. Их искренне жаль! Вот мне и пришлось им помогать в лабораторных экспериментах.
        - Я же тебе запретил появляться в помещениях с вредными химическими ингредиентами! - грозно нахмурился Торговец. И уже собрался позвать по имени вездесущую магическую сущность, на которую и возлагал основные надежды по опеке беременной супруги. Но был перебит настойчивой скороговоркой:
        - Не веди себя как тиран! Тем более что я в запретные помещения не входила. Мы работали только с каштанами. У меня ведь с ними аурная связь имеется, не забыл?
        - Помню. Но при чём здесь это?
        - Всё сложное - просто! Во время попыток определить за непрозрачной преградой оставленный предмет я легко определяю количество молодильных плодов и их расположение. Причём ни у кого другого подобное умение пока не проявилось.
        Вначале Светозаров откровенно засомневался. Но тут же в разговор подключились магические сущности, а потом и простейшая демонстрация появившихся у супруги способностей доказала её магическую исключительность.
        Обсуждения и даже сами эксперименты продолжились в столовой, куда супруги отправились не то позавтракать, не то поужинать. Дмитрий решил, что раз связь имеется, то Шура обязана «видеть» каштаны и на большем расстоянии, чем ближайший стол. Следовательно, и воздействовать на них телекинезом.
        - А вот увеличивать расстояние мы пока не стали, - признался Эльвер-Аусбурн.
        - Ну и зря! Без сравнения расстояний - никакой теоретической базы у нас не получится. Так что давайте отставляйте плоды с каждым разом всё дальше и дальше. Всё равно ведь ничего не делаем важного, обжорство или чаепитие работой не назовёшь.
        Продолжили. Тем более что магическим сущностям любое действие в пределах замка казалось сущим пустяком. Каштаны стали соотносить далеко, потом вообще в иные помещения, чуть позже намеренно мешать с другими, которых графиня ещё не видела рядом с собой.
        Неучтённых ранее закономерностей оказалось и в самом деле много. «Новых» каштанов, подложенных впервые сразу вдали, Светозарова не «видела» вообще. То есть они изначально обязаны были полежать рядом с женщиной, обретая некую привязку, узнаваемость. Да и «старые» лучше просматривались ею, когда оказывались среди окружения себе подобных. «Новенькие» как бы загораживали собой уже «помеченные взглядом». Ну и первые ограничения по расстоянию получились примерно в пятьдесят метров и не более четырёх стен при этом.
        После чего диспуты возобновились с новой силой:
        - Мне кажется, расстояния пока - дело неуместное, - утверждал солидным баском Эль Динович. - Надо нам все силы и знания бросить на выявление и объяснение феномена на минимальной дистанции.
        - Чем большее расстояние мы станем изучать, - не соглашался с ним граф, - тем легче нам будет обнаружить силу феномена. В идеале надо забрасывать «знакомые» Шуре каштаны в иной мир.
        - Нонсенс! У мамы попросту не хватит сил для просмотра на таком расстоянии.
        - А мы её силами из кристаллов-накопителей поддержим.
        - Она не умеет ею пользоваться.
        - Так мы её научим! - горячился владелец замка в Свирепой долине. - И когда расход силы станет огромен, мы заметим, к чему она в ауре привязывается и как конкретно использует. А для этого, Эрлиона, попробуй создать хорошо знакомые тебе приборы замера, которыми ты замеряла мои ощущения кровного родства и которые помогли нам определиться, где, точнее говоря, на каком расстоянии от меня мои родственники находятся. Не факт, конечно, что подойдут те же самые приборы, но их вариативность ты уже сама с Эльвером-Аусбурном доработаешь. И начать стоит для пробы на уже изученных нами пятидесяти метрах.
        Что характерно, сам Торговец каштаны за стенкой не «видел», как ни старался. Его подробнейшие расспросы, как и что жена при первом шаге двуализации делает, - ничего не принесли. Это его и раздражало, и заводило одновременно. Он очередное своё короткое путешествие в иные миры отменил и других коллег привлёк к ведущимся изысканиям. Что Хотрис с Шу’эс Лавом, что Елена Светозарова половину очередного рабочего дня провели, пялясь на ширму перед собой и пытаясь прочувствовать расположенные за ней каштаны или иные предметы. В общем, припахал всех надолго и всерьёз. Так что, в конце концов, Александра не выдержала.
        - Ты мне так и не рассказал об итогах своего последнего прыжка, - начала она с обвинений во время короткого перерыва в экспериментах. - А почему? Что за скрытность? Я уже боюсь в очередной раз спрашивать тебя о нашем свадебном путешествии. Потому что мне неловко и стыдно за тебя, когда слышу скомканные оправдания и неубедительные извинения. И никак не могу понять, почему ты не задействуешь мои силы и всех наших союзников?
        Это она так деликатно коснулась самого больного вопроса. Свадебное путешествие было обещано давно и неоднократно, да только обстоятельства всё время складывались против вожделенного празднества. Не было такого дня, чтобы Дмитрия не ждали в каком-нибудь мире, где решалась если не судьба самого мира, то уж точно доброй половины его жителей. А отказать или сослаться на занятость он не мог, не в его правилах считалось оставлять иных разумных в беде. Вот и приходилось метаться, как угорелому, лишая себя сна и толком не бывая дома, возле молодой жены.
        Но самое главное, что мешало молодожёнам отправиться по уже давно намеченному маршруту, - это полученные Дмитрием данные о пребывании отца в застенках. Буквально накануне свадьбы он с огромными трудностями совершил уникальный переход в немыслимую даль. Для этого дракон Осстиял несколько переоборудовал телепорт своей цивилизации, помогая человеку не просто смотаться «туда», но и вернуться обратно в случае непредвиденной опасности или нехватки собственных сил, кои исчезают вдали от материнской вселенной. И путеводная ниточка родственной связи сработала идеально, вывела к родному человеку. Да только в каком жутком и жалком виде предстал отец перед своим сыном!
        Распятый на стене путами, весь в шрамах, седой, измученный и страшно постаревший. Причём темница оказалась не просто местом содержания заключённого, но ещё и коварной технической ловушкой, созданной для поимки Торговцев. Естественно, что во время первого визита спасти узника не представилось ни малейшей возможности. А на второй прыжок рискнуть здравый рассудок не позволял. Дмитрию удалось вырваться оттуда с явным трудом. Как он сам заявил с кислой миной супруге: «Встреча оказалась слишком горячей, чуть не затискали!» Но бывшая агент по спецоперациям сразу поняла, что любимый многого не договаривает. Косвенно поинтересовалась у разных лиц, собрала информацию, проанализировала данные и поняла, что муж отсутствовал долго ещё и по причине интенсивного излечения, последовавшего сразу после «визита к папе». То есть ему досталось очень сильно, и похоже, что спасся он из неведомой каталажки буквально чудом.
        Трудно было понять, откуда и как доходили эмоциональные ощущения от отца к сыну, утверждающие, что у того всё хорошо и он всем доволен. Наверное, его вообще должны были зверски убить или казнить изощрённо, но, оставив в живых, в виде приманки, даровали огромное счастье. Иных предположений на данную тему пока не существовало. Разве что самое крайнее: Пётр Васильевич Светозаров - оголтелый преступник, которому правосудие попросту воздало по заслугам. Он с этим смирился, принял свой крест и теперь проходит путь покаяния и очищения от греховности.
        Но факт оставался фактом, родной человек находится в мучениях. Отправляться при таких обстоятельствах в свадебное путешествие - кощунственно. Сама Александра, оставшаяся рано сиротой и выросшая в детдоме, особо остро ощущала нехватку родных и близких по крови людей, так что понимала мужа прекрасно и старалась помалкивать, просто ждать. Но время от времени сожаления с её стороны, которые смело можно было расценить как укоры, всё-таки проскакивали. Причём укоры определённого плана: «Если ты сам не можешь справиться с освобождением отца, я готова отправиться с тобой. Вместе мы горы свернём!»
        И видно было, что подобного «вместе» Светозаров опасается больше всего.
        - А что я, по-твоему, делаю? Только и пытаюсь понять, какими конкретно силами могу располагать во время сверхдальнего прыжка. Особенно если возьму с собой тебя, подвесив на спину вместо ускорителя. Хе-хе! Далеко ли я с такой сладкой, желанной, но в то же время излишней помощницей доберусь?..
        - Но ты же там грозился разнести всё к чёртовой бабушке, - напомнила супруга о первых, самых горячих пожеланиях мужа. - Почему отказался от своей идеи?
        Имелась такая задумка, пришедшая обозлённому Торговцу в голову почти сразу. Сделать второй прыжок, прихватив с собой четыре кристалла-накопителя. Два используются при создании щита невиданной мощи, которым можно прикрыть как себя, так и узника, а один используется для высвобождения энергии. Четвёртого хватит на запас при любых неблагоприятных обстоятельствах. При использовании первого получается почти ядерный взрыв, но без радиоактивной заражённости. Этого достаточно, чтобы уничтожить цитадель любого масштаба и прочности вместе со всеми тюремщиками.
        Причём непосредственно с кристаллами в последние дни вообще никаких проблем не наблюдалось. Бригада разумных кальмаров из цивилизации «пронзающих камень» поставила добычу дефицитного во всех мирах материала на поток, и уже сейчас Свирепая долина могла считаться государством с самым мощным в обозримых вселенных арсеналом.
        - Потому и отказался, что права не имею уничтожать всех, кто вокруг отца находится, - скривился Дмитрий. - И все мне это твердят: «Вдруг вокруг невиновные? А то и вообще те, кого, наоборот, защитить следует от несправедливости, зла и насилия?» И Крафа мне тут же десяток примеров привёл неадекватности правильного восприятия действительности. В том числе и про случай с Ледовой Владычицей. А ведь люди погибли, когда она решительно рвалась спасать свою родную мать из жуткого якобы концлагеря. Помнишь?
        Графиня помнила. Сама успела поучаствовать в тех событиях. Подавляющее большинство Торговцев оказались живы, а не уничтожены в войне, как считалось прежде. Но проживали они все в замкнутом мире Грёз, где умения аннулировались и откуда вездесущим «прыгунам» не было выхода. Причина ограничения свободы - возможная гибель всех вселенных в случае неудачного столкновения Торговцев в подпространстве между мирами. Лишь Леда этого не знала и что только не вытворяла на пути к спасению женщины, давшей ей жизнь.
        Зато когда её мать Наталья Кох оказалась практически на свободе и показала, насколько она цинична, несправедлива по отношению к иным людям, дочь немедленно отмежевалась от родной матери и в данный момент даже не желает поддерживать с ней никаких отношений. Парадокс отношений - не выдержавший испытания противоречивой реальностью.
        Вот граф Дин Шахматный Свирепый и опасался как раз подобного противоречия. Он пытался отыскать иные пути к своему отцу, выяснить причину его заточения, а уже потом действовать со спокойной душой или совестью. Для этого он часто, раз шесть, если не восемь в день, замирал минут на пять, концентрировался и пытался уловить эмоциональный фон родного человека. Пётр Васильевич в первые дни после «визита» находился в крайнем переживании, противоречивых эмоциях и даже хандре, но потом вновь успокоился и, похоже, что с надеждой и оптимизмом смотрел в будущее. Мало того, несколько раз Дмитрий явственно ощутил, что узник довольно бурно получает сексуальное удовольствие. Причём не какое-то там извращённое и неуместное, а с двумя красотками более чем сногсшибательной наружности, если удалось правильно интерпретировать эмоции. Что это? И как это понимать? Именно это ощущение ещё больше запутало картину восприятия обстановки вокруг узника. Если заключённый в тюрьме, то какие могут быть рядом с ним красотки? Да ещё и регулярно?
        Тут подсказку или совет никто Торговцу дать не мог. Только руками разводили. В том числе и супруга. О чём он ей и напомнил чуть ли не сразу после фразы о Ледовой Владычице:
        - Вот как там уничтожать всё живое по всей округе, если совсем рядом весьма приятные для отца пассии?
        - Понятия не имею, - пожала приунывшая графиня плечиками. - Может, они его заставляют? Или насилуют?
        - Ха! Как ты себя представляешь этот процесс? - развеселился молодожён. - Извини, дорогая, но это нонсенс. Если я на тебя зол или рассержен, то даже ты не сможешь меня, как пикантно выражаешься, изнасиловать.
        Александра на такое заявление возмутилась:
        - О-о! Как же ты самонадеян! К тому же явно не осознаёшь моего к тебе отношения. При желании с моей стороны ты будешь меня проклинать словами, но делать то, что я захочу, и получать наивысшее удовольствие.
        - Не смеши меня…
        - Давай на спор?! - с загоревшимися глазами Саша крепко ухватилась за мужа, чтобы он не ускользнул. - Я устраиваю скандал, ты на меня сердишься, а я тебя сразу же насилую. А?
        Светозаров сделал вид, что испугался:
        - Ты что творишь?! Хочешь, чтобы мне начали нравиться скандалы? - Жена расслабилась и отцепилась от его сюртука только после парочки длительных поцелуев. - И нашла что сравнивать: меня, молодого кипучего самца - и уже человека в летах, явно потрёпанного временем и невзгодами на чужбине. Ты бы только видела, насколько он смотрелся исхудавшим, можно сказать, заморышем. Какой в его состоянии вообще секс возможен?
        После чего графская чета лишь переглянулась между собой и недоумённо пожала плечами. Молодым никогда не понять своих родителей, которые не просто хотят чувственных наслаждений, но чаще всего и могут намного больше в любовном плане, разбираются намного лучше в глубине пусть и фривольных взаимоотношений, чем их наивные детки.
        Затем и перерыв закончился, заставив главную звезду ведущихся экспериментов вернуться к прежним, весьма кропотливым и утомительным опытам.
        Глава 9. Дальние прорывы
        Порой открытия сваливаются на голову учёным случайно. То же яблоко у Ньютона вспомнить или мокрого Архимеда, орущего «Эврика!». Но даже эти открытия чаще всего являются продуктом длительного, предварительного размышления, итогом усиленного поиска ответов на те или иные вопросы. И правильно говорится, что только ищущие познают суть. Только идущий осилит дорогу. Только настойчивому откроется истина.
        Так и в процессе изучения двуализации победили скорей настойчивость, желание приложить все силы и знания для общего дела и, конечно же, дружная, совместная работа. Не умоляя гениальности магической сущности, придумавшей себе имя Эльвер-Аусбурн Дмитриевич Свирепый Шахматный Первый, нельзя было утверждать, что всё открытие принадлежит именно ему. Слишком многие обитатели замка сделали решающий вклад в доведении идеи до практической пользы. Так, например, один из самых молодых Арчивьелов (целитель третьего уровня), вникнув в суть экспериментов, невинно поинтересовался:
        - А почему вы только «взгляд» графини пытаетесь возле каштана отыскать? Раз «нечто передаётся» или «нечто» от неё там присутствует, то это может быть что угодно. Начиная от слуха, голоса, обоняния и заканчивая вкусом. Давайте попробуем?
        - Это как? - сразу же отыскался скептик, девушка старшего курса, без которого нормальная научная работа невозможна. - Насыпать на каштан соли или перца и спросить её сиятельство, что она у себя на языке почувствует?
        - И такое надо изведать, - настаивал малец. - Но для начала пусть она попробует что-то шептать, чётко представляя «знакомый» ей каштан. А мы там его, в другой комнате, чуть отодвинем в сторону и постараемся прислушаться к нужной точке пространства.
        Коллектив работал так, что смеху, скепсису или подначкам предпочитали простое правило: «Есть возможность - сделай! Опробуй! Проверь! И лишь когда не получится, смейся себе на здоровье… над самим собой». Ну да, кто ж над собой станет смеяться, после того как возился, пыхтел и усердствовал? Потому и старались вначале сделать, а уж потом… выдвигать следующие идеи.
        Вот и провели проверку. А потом ожесточённо заспорили над её результатами. Так как странная связь графини с молодящим плодом пополнилась ещё и перемещением звуков! Правда, только в одну сторону, но всё равно потрясающий факт. Причём факт, никак не подтверждаемый ни единым имеющимся прибором. Звук проходил куда надо, но канала передачи не существовало. Иначе говоря, получалась реальная телепортация именно звука. А ведь юный Арчивьел упоминал в своей идее ещё про запах и вкус. Значит, нормальная, научная деятельность только начала разворачиваться.
        Тот же Эль, всё ещё не могущий облечь в формулировки собственную двуализацию, выражавшуюся в создании пока только твёрдого предмета небольшой величины, не мог никак понять тонкости перемещения звука. Поэтому резко снизил своё хвастовство перед старшей сестрой. Задумался и уже не корчил из себя гения.
        Ну а Светозаров, как ни был занят и как ни бился в попытках вырваться из нехватки времени, всё-таки решил выкроить четверть часа и наведаться к Крафе. Всё-таки открытие получалось слишком важное, чтобы не поставить союзника о нём в известность. Если уж Гегемон, владыка сорока шести миров, со своими научными институтами подключится к решению данного вопроса, результат в любом случае появится намного быстрей.
        Единственное, что не удалось обойтись без короткого, но ожесточённого спора.
        - Сам решил в мир Крафы смотаться? - строго накинулась Саша на супруга.
        - Делаем перерыв, и ты отправишься со мной.
        - Но я не могу, через минуту многоступенчатый, сложный эксперимент.
        - Тогда я тебя не пойму…
        - Чего тут понимать: не вздумай там долго задерживаться!
        - Да я только пару слов Крафе скажу или передам ему суть в кратком сообщении.
        - Ну да! А там и мама твоя окажется с младенцем, с ней ведь не поболтать - обидеть кровно. Затем тебе надо хоть парочку минут уделить и самому ребёнку. Брат всё-таки родной…
        Хорошо, что Александру позвали к началу проводящегося опыта, и облегчённо вздохнувший Дмитрий умчался в приёмную комнату, а там и в мир Пастельный, столицу империи Трибуна Решающего, Высшего Протектора Ожерелья сорока шести миров. И уже в который раз подивился предвидению своей супруги. Не успел выйти из зала в коридор дворца, как увидел спешащую ему навстречу императрицу Анастасию, а за ней следом бежали две нянечки, везущие в коляске и самого младенца.
        - Димочка! - Мать издалека стала поднимать руки для объятий. - Это я феноменально разобралась в здешней сигнализации и сердцем почувствовала именно твоё прибытие! Как я рада тебя видеть!
        Обнялись, поцеловались, обмениваясь короткими вопросами о разных мелочах, но Светозаров постоянно держал в уме своё обещание вернуться домой не позднее чем через пятнадцать минут. Поэтому сразу начал брать «быка за рога»:
        - Ма, я буквально на минутку, у нас там настоящий научный аврал, в котором приходится в главной роли участвовать Сашеньке. И срочно, очень срочно нам в помощь нужен Крафа. Он в замке?
        Глаза матери моментально прищурились в недовольстве:
        - Увы, мой свёкор делает всё возможное и невозможное, чтобы вот уже как сутки не попадаться мне лишний раз на глаза. Понятия не имею, где его черти носят, но он ещё пять часов назад обещал «вскоре» перебросить меня с ребёнком домой. И вот представь себе моё положение! Не знаю, что делать, и вся в полном расстройстве.
        - Перестань, он же занятой человек! - попытался успокоить императрицу Дмитрий, но, заметив странно заблестевший взгляд, не постеснялся чуть повысить голос: - И что ты занятой человек - никто спорить не собирается. Но учитывай, что он мой союзник и нужен целым и без сотрясения мозга. Поэтому, раз его нет, передашь ему на словах по поводу важного открытия следующее…
        - Да плевать я хотела на него и на какие-то там открытия! - вспылила императрица Фиолетового Наваждения. - Мне срочно надо домой! И если твоего дружка рядом нет, значит, ты меня отправишь немедленно.
        Торговец моментально понял, что быстрей и проще будет исполнить «просьбу», чем доказывать, насколько ты занят и как у тебя мало времени:
        - Хорошо, отправляемся безотлагательно…
        - Вот спасибо! - мать сделала вид что расслабилась, прильнула к плечу сына, но сдвигаться с места не спешила: - Сейчас только вещи малыша донесут отставшие нянечки. И ты только посмотри, как твой братик мило выглядит… Ути-пути, моя прелесть! - Чуть ли не силой она заставила своего старшего сына склониться над коляской. Говорить она не переставала, перескакивая с одной темы на другую: - Представляю, как на меня Гривин набросится за опоздание! Ну, может, хоть при тебе не осмелится на меня кричать. Как там Леночка? Уже известна точная дата её свадьбы с этим немцем… как его?.. Куртом! И что там про отца твоего слышно?
        Понятно, что своего нынешнего супруга, императора Гривина Эзенберро, она совершенно не боялась, скорей, наоборот, дело обстояло так, что жалеть её в этом плане не стоило. Про Леночку, свою сестру, Дмитрий и сам толком у жены расспросить не успел. А вот по поводу отца решил матери с некоторой ревностью подпортить настроение:
        - Пока так и томится в узилище, и риск его освобождения огромен как для меня, так и для него самого. Но я что хотел спросить… - Он приобнял мать за плечи и отвёл в сторону зала для прибытия, чтобы чужие уши не слушали семейные дрязги. - Насколько я помню, отец был человеком средней, так сказать, ревнивости. Но вот когда он вернётся и выставит тебе определённые претензии, как ты станешь на них реагировать?
        Анастасия Ивановна нервно фыркнула, вроде даже как рассердилась на сына, но, взглянув в его требовательные глаза, тут же сникла, губы её дрогнули, и она чуть ли не со всхлипом призналась:
        - Ох, Димочка, не трави душу! Сама ночами не сплю, всё представляю нашу встречу и пытаюсь угадать, что он мне скажет… Пётр и в самом деле не страдал чрезмерной ревностью ко мне, но любил сильно и вправе потребовать от меня очень многого. Невзирая при этом ни на давность событий, ни на сложившиеся обстоятельства. А мне ему в ответ и оправдаться будет нечем. Слишком быстро я потеряла веру в то, что смогу вернуться домой, на Землю, и слишком быстро поверила в то, что останусь в мире Фиолетового Наваждения навсегда… И ты меня, родной, прости! Уж не чаяла и с тобой встретиться… и с Леночкой…
        И совсем неожиданно надменная, суровая императрица превратилась в слабую, растерянную женщину. Слёзы так и полились ручьями из глаз, и хорошо, что здоровенный сын загораживал своей фигурой мать от посторонних. Он и сам растерялся от такого проявления эмоций, укоряя себя за несдержанность и отсутствие деликатности. Вместо толковых слов поддержки сам перешёл на несвязное бормотание:
        - Да ведь всё хорошо, мы ведь нашлись… И отца вытащим… Да и он не зверь, всё поймёт… - Мелькнула мысль сказать, что не монашествует папа даже в узилище, но вовремя сдержал язык за зубами. - Всё устроится, всё образуется наилучшим способом. Так что успокойся… и постарайся выяснить у нянечек, где там остальные с вещами малыша носятся.
        Упоминание о посторонних тотчас вернуло императрицу в норму. Слёзы высохли, словно их и не бывало, спина распрямилась, подбородок задрался, а два быстрых движения по щекам вынутой из кармана массажной губкой производства «Крафа энд научный потенциал сорока шести миров» сразу устранили малейшие напоминания о неуместных в данном месте эмоциях. А в раздавшемся голосе даже неуместной дрожи или хрипотцы не чувствовалось:
        - Яна! Сбегай и поторопи остальных! Нам некогда!
        Одна из нянечек сорвалась с места и умчалась по коридору с такой скоростью, словно она не за детьми училась ухаживать, а всю жизнь тренировалась стать олимпийской чемпионкой по бегу на любые дистанции.
        Но всё равно прошло ещё не менее десяти минут, пока вокруг императрицы не собрались все остальные нянечки со всем необходимым скарбом и вещами, которые, как оказалось, только и принадлежали малышу.
        Но как раз к тому моменту в сопровождении нескольких придворных явилась хозяйка здешнего мира Пастельный. Моложавая Кассиофия выглядела великолепно, и никто бы, увидев её впервые, не сказал, что она - мать четырнадцати детей. Зато сам факт её прибытия к залу отправлений мог считаться как положительным, так и отрицательным.
        Плохо, потому что пришлось с ней расшаркиваться под строгими взглядами придворных, выполняя должный ритуал приветствий, поклонов, восторженных восклицаний и обязательных вопросов. Пусть и не официальный визит союзника в данный мир, но и так просто его отпустить и не поговорить императрица Кассиофия не имела права. Потому - ещё десять минут долой.
        Что ушло в позитив такой встречи, так это поведанные супруге Крафы последние новости, суть самого открытия и переданная просьба Трибуну Решающему срочно наведаться в мир Зелени. Дескать, его личное присутствие крайне необходимо для наладки более тесного сотрудничества в новом направлении магической науки. Благо еще, что хозяйка дворца была не только замечательной матерью или мудрой правительницей, а и человеком весьма широких научных и магических познаний, так что схватывала самое главное с полуслова. То есть в результате такого разговора можно было уже сюда и не возвращаться после переноса матери в её мир Фиолетового Наваждения.
        Только вся компания стала входить в зал прибытия, как туда явился и сам Гегемон. Точнее не сам, а в компании с двумя десятками задымленных, закопченных, солидно помятых, измочаленных вояк в лёгких, сейчас уже раскрытых в режим «вольно» скафандрах. Командир среди них выглядел почище и посвежее, но в любом случае его внешний вид совершенно не соответствовал каким-то там встречам на высоком уровне и уж тем более продолжительным беседам. Крафа никак не собирался встретить в месте прибытия супругу с придворными, невестку с внуком и в придачу к ним своего союзника и коллегу по цивилизации Торговцев. Вдобавок ко всему он был зол или, скорей всего, разгорячён недавним боем, а потому не стал деликатничать с теми, кого увидел:
        - Почему толпы посторонних находятся в зале прибытия?! Я ведь запретил здесь и в прилегающих коридорах находиться любому!
        Придворные ринулись прочь, словно их пригрозили расстрелять на месте. Нянечки присели от страха, но не сбежали, сгруппировались за спинами своей императрицы Анастасии и её сына. Ну а Кассиофия ровным, спокойным тоном дала объяснения:
        - Дорогой, никакого нарушения не было. Мы просто провожаем Настеньку, которую твой друг Дмитрий согласился доставить к её супругу Гривину, твоему сыну.
        Пока она говорила, воины колонной по одному, трусцой покинули помещение. Они двигались слишком тихо и совсем не по-солдатски: на цыпочках. Постепенно Крафа стал отходить от горячки боя.
        - А чего это Настенька так торопится? Не хочет с нами поужинать?
        Видно было, что упомянутая невестка очень недовольна уменьшительным именем «Настенька» и уже вовсю использует свою личную магию подавления воли собеседников.
        - Я обещала мужу явиться ещё шесть часов назад! И он будет весьма недоволен своим папочкой, который саботировал своевременную доставку меня и своего собственного внука. Предвижу, что в дальнейшем Гривин мне вообще запретит посещение этого мира, опасаясь за мою целостность и более не надеясь на своевременное возвращение.
        Увы, не на тех нарвалась. Некому тут было подавлять волю, разве что бедные нянечки присели ещё ниже. Ну а Крафа, хоть чаще старался не сталкиваться характерами с невесткой, на этот раз ещё и съязвить не постеснялся:
        - Да-а! Мой сын такой! Крутой мужик! Если рассердится, то жену за опоздание и побить может. Если вообще… из дому не выгнать…
        Только непонятно было, в адрес кого он больше язвил. Скорей всего, всё-таки на сына грешил, потому что тот неожиданно на сто семидесятом году своей жизни и на сто тридцатом своего императорского правления вдруг оказался подкаблучником. Нынешняя супруга была по счёту не первой у Гривина, но командовала им и вертела так, как не умудрялись это делать все прежние жёны, вместе взятые. Вот этот факт больше всего и раздражал Трибуна Решающего, одного из старейших Торговцев и правителя сорока шести миров. Вот он изредка и позволял себе ёрничать на эту тему.
        И сейчас, заметив осуждающий взгляд супруги и уже мечущей молнии Анастасии, постарался резко сменить тему разговора. Пожимая руку союзнику, поинтересовался:
        - А тебя каким ветром занесло? Или случилось что-то?
        Пришлось и ему сжато пересказывать причины своего прибытия. Согласовывать предстоящие действия, а потом ещё и отвечать на кучу уточняющих вопросов. А время-то тикало! Обещанные сроки давно прошли, и он уже прекрасно понимал раздражение стоящей рядом матери. Поэтому решительно завершил разговор:
        - Извини, мне пора срочно возвращаться. Надеюсь, что ты и сам мою мать и брата доставишь куда надо. До встречи!..
        Только Крафа протянутой руки не принял. Сделав шаг назад, он церемонно расставил руки и признался:
        - Увы, я совершенно пуст. Ребят из последнего боя вытянул на крохах последних силёнок. Так что вначале надо хотя бы за кристаллами-накопителями сбегать, в порядок себя привести… ну и пару травм залечить. Попал под удар взрывной волны неудачно, вот у меня левую ключицу и выбило. Да два ребра сломано…
        И гостю стало ясно, что придётся самому лишний прыжок делать. Но и не поинтересоваться у коллеги, с кем это он так резво воевал, казалось невежливым:
        - Где это ты очередную хунту менял?
        - Наоборот, защищал законное правительство. В мире Гроздь в кои веки образовалась нормальная республика с человеческими законами, так и на неё соседские корольки обозлились. Собрали армию и объединёнными силами двинулись грабить и убивать. Пришлось мне с двумя отделениями наведаться в их ставку да выжечь напрочь собравшуюся там заразу. Оставшимся воякам приказал разбегаться по домам и больше никогда не нападать на республику.
        - А без «выжигания» никак не получалось? - с сочувствием скривился Дмитрий.
        - Никак! Замотался, упустил момент. А когда кинулся разбираться, только и осталось, что возвращаться за подмогой. Ну и можно подумать, ты сам не разрываешься на все стороны?
        Крыть было нечем. При том что подопечных пространств у Светозарова имелось в разы меньше, чем у союзника. Поэтому ничего не оставалось, как спешно, скомканно попрощаться с хозяевами данного мира да и отправиться в иной, называемый Фиолетовым Наваждением.
        В тамошнем зале приёма на посту находились сразу три дежурных гвардейца, задействовавших все возможные сигнальные средства. И устно в микрофон передатчика сообщили, и рычаг какой-то дёрнули, и один из них сразу умчался во внутренние коридоры. Ну и самый старший по званию бросился навстречу к императрице:
        - Как добрались, ваше императорское величество?
        - Превосходно!
        - Его императорское величество страшно обеспокоен вашей задержкой…
        - С какой стати? - удивилась первая дама империи. - Я ведь его предупреждала, что, если мне у свёкра понравится, останусь с визитом ещё на несколько дней.
        После этих слов Дмитрий только хмыкнул с осуждением. Оказывается, спешки не было, и он по большому счёту мог давно, а главное, вовремя убраться в свой мир Зелени. Мать просто показала в очередной раз свою настойчивость, излишнее желание всех нагнуть под себя и даже чрезмерное упрямство. А ведь в данном случае не стоило ей так усердствовать, потому что в следующий раз сын не пожелает прислушаться к более важной просьбе.
        О чем и заявил многозначительным намёком:
        - В самом деле могла бы и погостить, а не рваться домой, как на пожар. Да и я бы в намеченные сроки уложился…
        - Ничего, ты молодой, тебе спешить некуда, - безапелляционным тоном добавила мать, так и продолжающая цепко удерживать сына под локоть. - Так что можешь опаздывать и не стесняться этого. А вот я себе подобного уже позволить не могу…
        - Верю. Рад за тебя и желаю всего наилучшего. - Дмитрий попытался аккуратно вырваться из материнских рук. - Поболтаем в следующий раз…
        - Когда? Говори конкретно!
        - Ну-у-у… не знаю…
        - Я соскучилась по твоей Сашеньке, и Леночку хочу страшно видеть. Назначай время вашего визита или говори, когда точно за нами явишься?
        - Увы, мне сейчас не до визитов, занят жутко…
        - Тогда нас забирай с собой!
        - Что?! - поразился сын. - Прямо сейчас?!
        - Почему бы и нет? Вон уже и мой возлюбленный бежит. Сейчас я обрадую его парочкой поцелуев, поставлю в известность о твоём приглашении и буду готова к отправке с тобой. - Заметив, как сын кривится, не зная, какие слова подобрать в ответ, перешла на более строгий тон: - Или ты не рад видеть мать и брата в гостях?
        Оставалось выдохнуть с укором:
        - Знал бы о твоих планах, уже бы давно радовался вашему виду в моём замке.
        И постарался как можно душевнее улыбнуться приближающемуся императору Фиолетового Наваждения. Приходилось заранее смириться, что за пять минут со здешними разговорами никак нельзя управиться.
        Глава 10. Интриги истории
        Минут пять узник усиленно размышлял о появившихся каштанах. Причём свои потуги догадаться об истине он скрывал непосредственно трапезой и почти ничего не слушал из того, о чём активно вещает академик Серов.
        Доел суп, сменил картонные тарелки. Наложил в новую несколько клубней картофеля, пяток тефтелей, пару ложек разного салата. И туда же стянул местный аналог киви и два каштана. При этом больше всего напрягали имеющиеся вокруг видеокамеры. Сейчас-то ладно, оператор, скорей всего, следит за каждым словом и жестом визитёра, но если чего заподозрят да прокрутят записи в повторе и в увеличении, посторонние каштаны рассмотрят в обязательном порядке. Значит, надо сделать всё возможное, чтобы и малейшего подозрения не возникло, трапезничать, как ни в чём не бывало. Ну и… хоть частично понять причину визита академика.
        - …Надписи совершенно идентичны в обоих местах! - азартно вещал Геннадий Иванович. - А ведь расстояние между древними сто с лишним километров.
        Пётр закинул первый каштан в рот, пытаясь его раскусить и хоть как-то распробовать. Больными, частично выбитыми зубами сделать подобное было невероятно сложно, поэтому отвлечься якобы на рассказ гостя оказалось весьма кстати:
        - И что это нам даёт в итоге?
        - Какой итог? - рассердился академик. - Я ещё всей сути не рассказал, а ты к конечным выводам торопишься! Слушай дальше!..
        Поддакивая, хмыкая и вставляя короткие вопросы, удалось скумекать главные новости, а попутно и каштаны разжевать, съесть и частично распробовать. По жёсткости они оказались скорей мягкими, чем жёсткими, а после попадания на них слюны начинали мало-помалу рассасываться, как натуральный шоколад или долгоиграющие леденцы. Ну и вкус оказался весьма и весьма необычным. Подобного вкуса Светозаров в своей жизни не встречал никогда. И для распознания ингредиентов или энергетической составляющей плода землянин применил все свои знания и умения, полученные более чем за двадцать лет жизни в цивилизации Долроджи.
        Получил он знания довольно редкие, а порой и странно тайные. Чего стоили, например, те умения, которые передали ему шаманы народности лаом. Правда, и сами шаманы при обучении не раз утверждали, что передаваемые ими знания мертвы уже давно и воспользоваться ими не умеют нынешние современники. Пётр тоже не всеми мог пользоваться, но большинство усвоил и использовал к восторгу своих соратников и к буйной зависти своих врагов. Так что сейчас мог с ходу сделать первичный анализ поглощаемой пищи и начать просмотр воздействия продукта на метаболизм человека.
        Сразу проверил главное: нет ли вреда или яда. С этим оказалось всё в порядке, новое вещество усваивалось желудком моментально. И нагло требовало добавки. Ну и шло на пользу именно неспешное, поэтапное пережёвывание всех трёх плодов. При этом не было смешивания с остальной пищей, приём которой под предлогом увлекательной беседы позволялось немножко сдвинуть по времени. Но польза в любом случае просматривалась незамедлительно. Только и следовало держать процесс усвоения под контролем и не слишком увлекаться разговором с академиком.
        А это после понятия сути было довольно просто и весьма интригующе. Серов вещал о найденных в двух шаманских обителях двух совершенно идентичных записей. Те гласили, куда конкретно отправились легендарные переселенцы и как назывались земли, в которых солнце не опускалось за горизонт круглые сутки. И название мира, а может, и страны той загадочной звучало для русского офицера весьма и весьма знакомо. В своё время он даже по долгу службы имел допуск к некоторым документам «не для разглашения», штудировал имеющиеся в Советском Союзе сведения, поэтому знал довольно-таки много о мифической стране, располагавшейся когда-то за крайним Севером и называемой Гиперборея. Причём сведения основывались не просто на какой-то карте, нарисованной одним из персидских военачальников древности. Начиная с двадцатых годов двадцатого века на север было послано много научно-исследовательских экспедиций, и собранные ими материалы уже тогда могли оказаться сенсационными для истории. Да только «Железный Феликс» со своей конторой не просто прикрыл многообещающие исследования, а подло уничтожил большинство историков и
археологов, а имеющиеся следы монументальных строений, отысканных на Крайнем Севере и уже частично исследованных, были варварски уничтожены с помощью взрывчатки.
        Неясно было, зачем и по чьей указке ВЧК действовало в те смутные времена, но старались борцы с буржуями на совесть. Впоследствии документы почти все уничтожили, оставив только самые общие в наиболее секретных архивах. Время прошло, началась неразбериха с перестройкой, и некоторые секреты уже не столь тщательно стали охранять. Одна из комиссий, вскрыв архивы, запустила туда два десятка офицеров из числа проверенных в Западной Группе Войск. Было приказано выяснить, что там хранится, и ненужное уничтожить. Вот тогда и попала в руки Светозарова и его коллег документация по исследованиям Гипербореи, и выглядела она тогда в их глазах как некая фальсификация с примесью провокации. В то время молодые офицеры не могли поверить, что история настолько переврана и настолько запутанна. Докладные записки были сделаны, и дальнейшая судьба архивов никого из них не заинтересовала. Вполне возможно, что их и в самом деле уничтожили, дабы не вступать в споры с «новыми друзьями современной геополитики».
        Академик Серов рассказывал о находках в древних шаманских обителях не просто так. Он страстно жаждал, чтобы узник подтвердил своё знакомство с подобным названием, тем самым окончательно свидетельствуя свою кровную связь со славными, уже общими предками. И тогда ни у кого не будет сомнений в том, что «спонтанный переход» сквозь створ между мирами недаром забросил землянина именно в мир Долроджи.
        Только Пётр Васильевич, задавая уточняющие вопросы, никак не мог избавиться от ощущения, что он может прогадать с признанием. Став фанатом магической науки, сам посвятивший двадцать лет рискованным экспериментам с «проходкой» между мирами, он прекрасно знал, сколько в данной микро-галактике фанатиков, готовых на любой подвиг, лишь бы пересечь бескрайнюю пустыню холодного космоса и отыскать новые миры. Тем более сейчас, после открытия астрономов, когда иные галактики с миллионами звёзд - это уже данность, а не пустые мифы древних сказочников. То есть, если будет объявлен набор добровольцев в группу «первого прорыва», откликнутся тысячи, если не миллионы людей, способных перемещаться в иное место, используя пространство между мирами.
        Судя по последним новостям, такие группы уже не просто собраны, а тщательно и дотошно готовятся к прорыву. Сие означало, что как только узник заявит о своём знакомстве со словом «Гиперборея», его буквально насильно включат в состав самой первой, больше всех рискующей группы.

«А оно мне надо? - рассуждал Светозаров, уже в который раз цокая языком на пафосные воззвания академика. - Погибнем мы с нашими силами - и сомневаться не приходится. Ко всему прочему, Гиперборея затонула в Ледовитом океане, и даже если группа не окажется на дне, то и во льдах да среди торосов не выживет. И слишком много у меня тут дел, обязанностей перед соратниками осталось, чтобы просто взять и уйти из этого мира. Если судьба мне дала шанс на выживание, то надо этим обязательно воспользоваться!»
        Поэтому в итоге заявил:
        - Жутко интересно! Действительно феноменальные находки. Но я, как хорошо знающий историю своей Земли, ни разу не встречал упоминаний слова «Гиперборея». Да и земель, на которых у нас круглый день царит солнце, - попросту нет на планете. Оба полюса покрыты толстенными льдами, возраст которых исчисляется несколькими миллионами лет, так что жизнь в подобных экстремальных условиях невозможна.
        Учёный не скрывал своей страшной досады:
        - Может, в истории твоей планеты имелись случаи смещения оси вращения? Или иные подобные катаклизмы?
        - Да подобное легко высчитывается любым физиком, знающим математику, - озвучил Пришелец банальную истину. - И в обозримой истории у нас подобных смещений не происходило. Уж я бы точно знал, всё-таки специальную школу оканчивал с физико-математическим уклоном.
        - Жаль… ой как жаль… - заунывно сокрушался Геннадий Иванович. И эта его печаль выглядела слишком подозрительно.
        - Не пойму, почему такое уныние? Разве случилась какая-то трагедия?
        - Да я был совершенно уверен, что Гиперборея - это на Земле. И даже наше начальство и командование поспешил заверить, что ты оттуда, - дал объяснения Серов и с какой-то особенной дотошностью, прищурив глаза, стал допытываться: - Вот ты бы согласился вернуться на свою планету?
        - Ха! Да знал бы как, давно туда пешком отправился! - ни капельки не соврал землянин. - Как можно в подобном сомневаться?
        - А если бы тебе предложили возглавить группу уходящих на Землю?
        - Бежал бы сквозь пространство впереди всех!
        - Даже не будучи уверен в успехе?
        - О-о-о! А вот по данному вопросу я скорей всего отвечу «нет!». Лучше здесь умереть, чем рыпаться к неверной цели и быть разорванным космическим вакуумом.
        - Но ты и так готов был умереть в этой тюрьме, - дивился учёный.
        - И сейчас готов. Но прошу не сравнивать человека, умирающего за идеалы, с человеком, который прыгает с крыши высотного дома и надеется взлететь, как птица. Я готов умереть как герой, но ни в коем случае не как последний дурак.
        Старик покивал головой и выдавил из себя опять слово «Жаль!» А бросившийся доедать свою трапезу узник с набитым ртом возмутился:
        - Что я не дурак?
        - Да нет, в этом я тебя понимаю… Жаль, что Гиперборея - не твоя родина. Тут один умник, теоретик «проходки», доказал пару дней назад, что свежая кровь не из нашего мира, куда ушли наши предки, могла бы кардинально помочь группе добровольцев достичь цели. Понимаешь, о чём я?
        - Ещё бы! И я с радостью ухватился бы за такой шанс вернуться домой. Только ах да увы!.. Совсем я из иных окраин, не долечу… Да и вам всем советую людей даром не гробить. Пока не появится стопроцентная уверенность в удачном «проходе», не рисковать.
        - Да уж, - с грустью согласился учёный. - Мало быть добровольцем для прыжка с крыши, надо ещё уметь верно приземлиться и хотя бы видеть место своего падения заранее.
        Тут и час времени, отведённый на обед, закончился. Академик понуро поплёлся на выход, а заключённый еле успел улечься на кушетку, как начался час лечебных процедур. Как правило, ему в это время чего только через гибкий щуп пояса не вводили. Оздоравливали, так сказать, и готовили организм к вечернему интиму. Или, как грубо порой отзывался об этой приятной процедуре сам узник, к «вечерней дойке».
        И наблюдая у себя внутри за вводимыми лечебными препаратами, Светозаров задумался над ближайшим будущим:

«Всего лишь три дня осталось… А может, и того меньше. После этого станет понятно, что зародыши, получившиеся после ввода моих сперматозоидов, умирают через три недели. И тогда всем их наполеоновским планам по выводу новой породы «проходчиков» наступит полный крах. Поймут ли они, что это мой чётко спланированный саботаж? Или всё-таки удастся свалить вину на одолевавшие меня болезни, пытки и недоедание? Несомненно, в первые дни они в это поверят и начнут меня интенсивно лечить. Тем более на одну в самом деле имеющуюся у меня болезнь я давно обратил внимание врачей. По сути, меня уже интенсивно шпигуют нужным лекарством, и благо ещё, что я умудряюсь выводить его вместе с мочой. Но что будет потом, ещё через неделю? К тому моменту они окончательно поймут, что дело нечисто. И выместят на мне всю свою злость за проваленную программу оплодотворения тысяч суррогатных матерей. Что-то мне подсказывает, что я могу и не выжить после очередных издевательств. А значит, до условленного срока в две недели я не дотягиваю. Следовательно, у меня остаётся два варианта. Первый: сдать резидента номер три, заставляя
соратников ускориться с попыткой моего освобождения на полнедели. Второй: самому совершить побег особо витиеватым способом. Что выбрать? Хм! Тут и спорить нечего, выбираю сразу два!..»
        Вся беда была в том, что для второго варианта, довольно мудрёного и чрезвычайно сложного в биологическом плане, очень и очень не хватало собственных силёнок. Причём не столько магических, как физических в прямом смысле этого слова. Несмотря на интенсивное лечение и более чем обильную кормёжку, землянин чувствовал себя отвратительно. Всё-таки пытки, избиения и голод, да и немалые лишения последних лет каких только травм, болячек и болезней на бедный организм не свалили. Можно сказать, что выжил и продолжал жить к огромному удивлению тюремщиков. Медицина в мире Долроджи была намного развитей, чем на Земле, но и она во многих случаях оказывалась бессильна перед необратимыми разрушениями тела или психики. В крайнем случае многие болезни излечивались весьма долго, и чаще всего после этого происходил рецидив.
        Например, сейчас у Петра в перечне имелась такая неприятная болячка, как язва двенадцатиперстной кишки. Будучи здоровым как бык на своей родной планете, офицер только и слышал название данной хвори, не догадываясь, что это такое и лечат ли её вообще. В данном мире знали и вроде как отлично лечили. По крайней мере, располагали сведениями, что в подавляющем большинстве болезнь инфицирует спиралевидная грамотрицательная бактерия, которую в идеале следовало попросту уничтожить определёнными препаратами. Только вот процесс излечения должен вестись медленно, очень неспешно, чтобы при спасении одного органа не угробить сразу несколько других. По крайней мере, узнику довольно подробно поведали, как и чем будут лечить именно язву двенадцатиперстной кишки. Указали на конкретные очаги поражения, показали снимки самой бактерии и пообещали вылечить пациента (речь шла только о конкретной болячке) за полтора месяца.
        Примерно так же (а чаще - намного хуже) дела обстояли и с иными заболеваниями и тяжёлыми травмами. А в общем, по совокупности всех недугов вердикт спохватившихся врачей оказался весьма грустным и печальным: неизлечим. Жизнь, конечно, обещали. Как минимум - лет десять. Да потом ещё пять - на стимуляторах и с заменой некоторых органов. Ещё пять лет к сроку разумного существования набрасывало утверждение: «…медицина не стоит на месте, и мы вот-вот перешагнём порог бессмертия!»
        Отличный лозунг, очень воодушевляющий бомжей на помойках (увы, такие тоже имелись в космически развитой цивилизации), и в особенности радующий забитых до полусмерти узников, коих до вчерашнего дня не казнили чисто случайно. Только вот он ничем не мог помочь несчастному землянину. И это при том, что он мог себя считать одним из лучших диагностов данного мира. В своё время даже обучающие его шаманы народа лаом сокрушались со слезами на глазах:

«Какая жалость, что ты не хочешь стать врачом или одним из нас! Твои феноменальные умения в освоении взгляда «прозрачности» могли бы спасти тысячи людей только своевременно поставленным диагнозом. А если бы ты ещё лет десять поучился целенаправленному биологическому преобразованию, то смог бы излечивать половину записанных в смертники больных. Подумай, измени свою судьбу!..»
        Чего там было думать? Только воин! Только боец за справедливость!
        И сейчас, возвращаясь к просмотру состояния своего здоровья, Светозарову приходилось с грустью констатировать: лечить он так и не научился. Только и мог, что присматриваться да сверять увиденное и ощущаемое с разглагольствованиями тюремных врачей. И понимал лучше их, что для создания в самом себе тех самых биологически преобразованных компонентов ему нужно крепкое здоровье (хотя бы относительное!). Лишь при этом условии получится создать что задумано, а потом и попытаться совершить отчаянную попытку побега.
        Он даже был бы готов к резкому, кардинальному лечению. С повышенными, пусть и чрезмерно смертельными дозами. Главное, вырваться, а уже на свободе отлежится, оклемается, постепенно восстановится. Но как заставить врачей резко увеличить поступление лекарств? Может, как раз хороший повод получится, когда выяснится о нерепродуктивности собираемой спермы? Так и это ещё не сегодня случится…

«А скажешь раньше - немедленно виновным объявят в саботаже… - продолжал размышлять узник, с грустью присматриваясь к вялотекущим процессам исцеления у себя в организме. - Что бы такое экстраординарное придумать? Как заставить организм действовать правильно, пусть и на короткое время?.. М-да, на короткое - мне мало, надо бы как минимум на неделю…»
        Закончив осмотр рыхлой, неприятно вспухшей печени, перешёл к осмотру той самой, хорошо изученной двенадцатиперстной кишки. Вздохнул от вида рубцов, поискал сонмы обычно там кишащих бактерий и потянулся взглядом «прозрачности» к порванной селезёнке. Но так и замер в недоумении:

«Чего это вдруг случилось с моими, мать их за ногу, спиралевидными грамотрицательными бактериями?! Куда эти твари попрятались?!..»
        Но как ни присматривался, живые микроорганизмы, которые раньше замечались немедля, теперь не наблюдались. И уже перед началом двухчасового сна, спровоцированного уколом снотворного, землянин сумел понять, что все вредные для язвы бактерии - уничтожены. И это при полном отсутствии антибиотиков, токсичных для большинства остальных тканей. Да и введя, допустим, те самые антибиотики единожды, такого эффекта никак врачи добиться не могли.
        И проваливаясь в сон, он подумал:

«Всё-таки медицина не стоит на месте… Видимо, что-то действенное изобрели…»
        Глава 11. Улучшение двуализации
        Конечно же, Александра оказалась недовольна огромной задержкой мужа. Вначале одарила его весьма сердитым взглядом, а когда смогли остаться относительно наедине, не удержалась от упрёка:
        - Ты меня начинаешь в мелочах обманывать.
        - Если бы обманывал, самому легче было бы, - пригорюнился Дмитрий. - А тут даже оправдываться язык не поворачивается, потому что не в чем. Только и подведу итоги своего путешествия. Про обещание Крафы помочь и его заинтересованность - ты уже слышала. Но ты ещё не порадовалась, что к нам в гости моя мама наведалась…
        - О-о! Одна?
        - Ну как же она без младенца, которого никому не доверяет? Да и муж её решил бросить все свои дела в огромной империи и подался с ней…
        - Так и сам Эзенберро здесь?
        - Да. Как видишь, есть повод для праздничного ужина, и я уже распорядился. Ну и Леночка уже с ними.
        - Экий ты шустрый и ловкий парень, - ерничала графиня. - Вроде по делу отлучался, а сколько высоких гостей успел собрать.
        - Ну и… - совсем сник Торговец, - так получилось, что с императором ещё его старший сын навязался вместе с супругой и тремя детьми.
        - Э-э-э! Да тебя опасно в соседнюю комнату отправлять рубашку сменить! И ты ещё возражаешь против моего присутствия в твоих прыжках? Не вздумай опять заявлять, что беременным нельзя мелькать в подпространстве, знаю я твои сказочки. Скоро мне и чихнуть запретишь.
        - Если нельзя, то и это запретим! - решил Дин Свирепый Шахматный, меняя тему разговора. - Только я так и не успел разобраться в ваших последних успехах. Что-то и в самом деле ценное?
        Александра понимающе ухмыльнулась, но не поленилась кратко рассказать о странностях своего нового умения. Звук передавать на большое расстояние не получалось, пока кто-то не посоветовал спеть любую строчку из любой песни. Мол, в этом случае происходят совершенно иные модульные колебания в ауре разумного существа. Не более сильные, а именно иные, и попробовать следует обязательно.
        В самом деле попробовали и были поражены, когда строка из любой песни слышалась возле «знакомого» Александре каштана так далеко, где она его совершенно уже не «видела». Расстояние постоянно увеличивали, и пока достигли наружной части замка, забравшись на край посёлка. Во время данного перерыва технически оснащали баюнга Шу’эс Лава, который должен будет совершать прыжки по линии железной дороги, всё дальше и дальше от Свирепой долины. Феномен поразил всех без исключения, да и Верховный целитель подключал к экспериментам всё больше и больше сотрудников и учеников Академии.
        Следующий шаг предстояло сделать кому-нибудь из Торговцев, уже покинув мир Зелени. Если связь и тогда не потеряется, факт возможной двуализации между мирами станет невероятным по важности событием.
        В общем, если раньше графиней Светозаровой просто любовались за её красоту, то уже теперь смотрели как на некое чудо, которое по магическим умениям резко шагнуло на одну ступеньку с самим графом Дином или с Тителом Брайсом. И она сама выглядела от такой смены отношения довольной и счастливой.
        Чем по большому счёту Светозаров оказался рад ещё больше. Брать её с собой в путешествия, а тем более дальние он не собирался. Но и выслушивать упрёки на эту тему не хотелось. А так супруга отныне, и скорей всего надолго, будет занята в важном и ответственном проекте.
        Не успели возобновить эксперименты, как прибыл Трибун Решающий. Да не один, а с ещё не виданным в данном мире представителем иного разумного вида. Крафа, не откладывая, начал с представления своего коллеги:
        - Знакомьтесь, Софрон Аппали, учёный из цивилизации сейзунов, уже сто сорок лет занимается проблемами аурного взаимодействия, перемещения и тем, что вы тут назвали двуализацией. Можно сказать, самый известный ученый по этому направлению во всей цивилизации Торговцев. Принимайте в свою компанию.
        Софрон Аппали поклонился, создав впечатление, что сейчас сломается в нескольких местах. Высокий, около двух с половиной метров, худющий, словно сделанный из прозрачного пергамента, он, как и все остальные сейзуны, умел парить долго на одних и тех же высотах, используя магнитное поле планет. Именно парить, а не летать, как это делали иные человекоподобные Торговцы из расы снабги.
        Что со снабгами, что с сейзунами Светозаров уже не раз виделся и общался. Но знал также, что все они проживают в мире Грёз, откуда ни один Торговец не может вырваться, используя свои умения. Поэтому, когда учёные начали общение между собой, отвёл Крафу чуток в сторону и начал допрашивать того с пристрастием:
        - Получается, что ты втайне от меня используешь наших коллег, которые находятся в твоём тюремном мире?
        - Опять ты за старое! - вздохнул Гегемон. - Ну как может гигантский мир быть тюрьмой? Это, во-первых! А во-вторых, почти все там живут с пониманием главной опасности для всей вселенной, и никто не устраивает истерик по поводу невозможности посещения иных миров. Но это совершенно не значит, что наука в Грёзах стоит на месте и что самых лучших учёных оттуда я не должен использовать для всеобщего блага. Вот они порой и командируются в иные царства-государства.
        - И не боишься, что сбегут?
        - Никто ещё не сбежал, - твёрдо заявил Крафа, - все люди сознательные. Мало того, если у тебя тут и в самом деле настоящий феномен намечается, то я в помощь к Софрону уже подготовленную группу его соратников и помощников перекину. Поверь, толк с них будет огромный.
        - Да я и не сомневаюсь. Но помнишь, мы говорили о целой группе наиболее надёжных коллег, которые нам понадобятся в случае освоения Опорных Станций?
        - Не просто помню, он фактически уже подобрал. Просто ещё не проинформировал о сути предстоящей деятельности. А что, появились новые успехи в освоении?
        Речь шла о найденной не так давно в подпространстве Опорной Станции. Дмитрию буквально повезло на неё наткнуться, освоить или, иначе говоря, стать признанным на ней оператором. Как стало понятно на первых этапах исследования, подобных станций между вселенными внушительное количество, и все они были построены предтечами разумных существ немыслимое количество лет назад именно для урегулирования спонтанных перемещений в подпространстве как самих Торговцев, так и всех, кто освоил телепортацию между мирами. То есть некая система предотвращала нечаянное столкновение большой группы перемещаемых масс, что могло, в свою очередь, спровоцировать гибель, вселенский взрыв всех известных и неизвестных вселенных.
        Причём само существование огромной Сети Опорных Станций полностью подтверждало теоретические выкладки Трибуна Решающего, что перемещаться беспорядочно нельзя. Много веков назад именно из-за этих выкладок началась жесточайшая война между Торговцами, и закончилась она тем, что Трибун уничтожил почти всех своих противников, а оставшихся в живых ортодоксов поместил в поселение, являющееся практически резервацией, окружённой колючей проволокой и прочими непреодолимыми препятствиями. Все остальные Торговцы были переселены в тот же мир, называющийся Грёзы, откуда они не могли вырваться сами. Только с помощью непосредственно самого Крафы, который имел не в пример большие силы и магические умения.
        Да и само знакомство Трибуна Решающего с Дмитрием Светозаровым началось практически с войны, с желания уничтожить друг друга. И наверное, счастье для всей цивилизации, умеющей перемещаться через створы Торговцев, что два самых сильнейших их представителя не уничтожили друг друга или не погибли вместе в бессмысленной бойне. Сейчас они не просто союзничали, но и оказались в несколько родственных отношениях. Ну и сотрудничали во всех без исключения научных, общественных и политических сферах. В том числе и в деле исследования наследства Предтеч. Разве что в последние недели Крафа, как обладатель, Высший Протектор сорока шести миров, не мог физически находиться часто на Опорной Станции. Там Дмитрий трудился с парочкой своих друзей, юным Хотрисом и баюнгом Шу’эс Лавом, пролежавших в анабиозе со времён начала войны между Торговцами.
        Вот потому и спрашивал союзник о последних результатах, что сам не был на острие исследований дней пять.
        - Успехи есть, и довольно громадные. Нам удалось запустить в Сеть питание, и уже проклюнулась связь-схема с ближайшими шестью аналогами, висящими в подпространстве между вселенными. Но сам понимаешь, что старания Хотриса и умения Шу’эс Лава там недостаточно. Вот если ты сможешь выделить сутки своего времени, мы управимся не за неделю, а всего за три дня. Может быть…
        - Сутки?! - скривился Крафа. - И без гарантии торжественного финала?
        В разговорах между собой они уже давно договорились не упоминать постоянно одну и ту же фразу «Ты же знаешь, как я занят!» Но порой она, так или иначе, проскакивала в иных формах, ссылках и комментариях. Как и в данном случае.
        - Моя жена хочет пятнадцатого ребёнка, а мне нечего ей на это сказать…
        - Да ладно тебе плакаться. Выделенные тобой сутки сейчас - это целый месяц полной свободы уже в самое ближайшее время! - торжественно заявил Дмитрий.
        - А может, всё-таки закинем всю подготовленную группу? - попытался Трибун уговорить молодого союзника и коллегу. - Уж они-то в любом случае своей массой и талантами перекроют мои знания и умения.
        - Не забывай про ограничения. Скорей всего, Станция допустит внутрь максимум ещё двух новых учёных, а они никак тебя не заменят. Да и с остальных какой толк, если они будут просто скучать в гостевой зоне?
        - Ну да…
        - Хотя двоих с собой для стажировки всё равно возьми. Пусть обживаются. Как только откроется путь на иные Опорные Станции, их первыми забросим на места операторов.
        Трибун Решающий замер в раздумье, уставившись на учёных, которые барражировали вокруг графини, словно пчёлы вокруг улья. Прикинув и так и эдак свои планы, он наконец решился:
        - Сутки постараюсь отыскать, сдвинув все намеченные мероприятия, но взамен и ты мне дней через пять должен будешь помочь в двух сложных и важнейших командировках.
        - Воевать придётся? - На этот вопрос Крафа скривился и в неуверенности покачал головой.
        - Да как сказать, скорей просто попугать чуток, да разыграем комедию с явлением какого-нибудь мессии или спасителя. Ближе к событиям сориентируемся и посоветуемся, как лучше сделать. Главное, давай согласие. Ибо, как ты сам выражаешься, один день, потраченный сейчас, как раз и даст тебе тот самый вожделенный месяц для свадебного путешествия.
        - Ох, не упоминай, даже! - Светозаров тоже покосился в сторону супруги и в недоумении пробормотал:
        - Когда не был женат - успевал всё. Мы с королём Бонзаем Пятым, бывало, неделями зависали в гулянках, и ничего, все дела делались, проблемы решались. А сейчас…
        - Вот потому и считается, что женатый мужчина живёт полноценной жизнью. А холостяки - это слабое звено эволюции, обречённое на вымирание.
        - Не смею спорить, тебе видней… Но в любом случае надо как можно быстрей мир Грёз раскрывать и всех Торговцев отпускать куда им вздумается. Поэтому буквально завтра, через… э-э двадцать два часа жду тебя на Опорной Станции. Начнём с запуска отремонтированного прецедентального модуля логистики. Если удастся, всё остальное тоже сдюжим. И наши имена…
        - Ага!.. Можно будет вписывать в историю рядом с именами Предтеч! - пафосно закончил за союзника Крафа.
        - Что, разве у тебя есть конкретные имена? - поразился тот.
        - Увы, ни одного! Я это просто к тому говорю, что всё бренно и тленно. Раз от Предтеч ни одного имени не осталось, значит, и от нас не останется.
        - Зря ты так. Вот запустим станцию, уверен, что там окажется масса уникальной информации. В том числе имена гениальных строителей, которые создали Сеть и чьими потомками мы наверняка являемся.
        - Ну-ну! Блажен, кто верует…
        Разговор лидеров прервал устремившийся к ним Софрон Аппали:
        - Крафа, немедленно перекидывай сюда всю мою группу. Тут и в самом деле феноменальный прорыв! И среди наших есть два человека точно с такой же аурой, как у Александры.
        - Понял, - тотчас согласился Гегемон. - Сейчас смотаюсь…
        - И пусть берут с собой оборудование комплектов «Б» и «Д», - добавил сейзун. - При всём уважении к здешним коллегам и к невидимым мною магическим сущностям тут нет таких устройств, как у нас.
        Сделал заявление и вновь умчался в сторону «улья». А Крафа поспешил в сопровождении хозяина замка в коридор.
        - Можно я отсюда шагну к себе? - Дмитрий согласовал переход с Эрлионой и дал добро. Но союзник ещё немного задержался: - Да, чуть не забыл! Узнав, что здесь Гривин, за мной буквально силой навязались мои дочурки Марианна и Ксения. Сказали, что подруга Шурочка будет не против их визита.
        - Хм! Да она-то не против, но ты сам понимаешь, насколько она будет занята в ближайшие дни…
        В то же время, мысленно продолжая диалог с магической дочерью:

«Эрли, что же ты мне о гостях не докладываешь?»

«А зачем тебя отвлекать? Они все у меня заняты, под контролем, и руку тебе целовать никто желания не высказал».

«Тогда всё в порядке, извини. Продолжай действовать в том же плане!» - И уже вслух добавил в спину уходящему Крафы:
        - …Но ты не переживай, твоим деткам здесь будет очень интересно.
        Громыхание перекрыло ответ, буквально через шесть минут Гегемон вернулся с группой из восемнадцати Торговцев, навьюченных баулами не хуже каких-то верблюдов. И ответил, словно и не уходил никуда:
        - Я и не сомневался в твоей гостеприимности! А этих деятелей науки прокормишь? Или подкинуть тебе сухарей?
        - Так ты их сухарями кормил? Тогда они у меня точно навсегда жить останутся, потому что я ещё и масло порой своим учёным выдаю.
        Мощный, новый виток науки раскручивался с каждым часом всё быстрей.
        Глава 12. Нежданное излечение
        Начать с того, что во время послеобеденной сиесты приснился невероятно светлый и приятный сон. Сны в данном мире, а уж тем более в узилище снились редко. А точнее говоря - вообще не снились. Потому что принимаемые телом кошмары можно было назвать всем чем угодно, только не приятными иллюзиями расслабленного мозга. Постоянные преследования, частые погони, смерть, кровь и лишения никак не способствовали благости, мечтательности и лёгкости сновидений.
        А тут прямо чистая сказка, светлая, полная радости, осталась в сознании. И твёрдое убеждение в прекрасном будущем, полном здоровья, духовного величия. А также спокойной старости в окружении многочисленных друзей и родственников.
        После такого предстоящий обед, второй по счёту, показался даже каким-то кощунственным и явно неуместным. Продолжая возлежать на кушетке, Пётр с трудом раскрыл глаза, уставился в ближайшую видеокамеру и попросил:
        - А можно мне подать трапезу на полчаса позже? Первый раз в жизни прочувствовал, что такое старость и ноющие кости, поэтому даже шевелиться не хочется.
        Видимо, рядом с дежурным оператором находился кто-то из начальства, потому что сами они такие вопросы не решали и тюремный режим поддерживали фанатически. Всего несколько минут понадобилось кому-то для соломонова решения:
        - Пятнадцать минут на раскачку! Потом принесут горячую пищу!
        Землянин даже благодарить не стал, просто закрыл глаза и попытался вернуться в то ощущение полного покоя и защищённости, которое его накрыло во сне. Но благость не возвращалась, а вот окончательно проснувшийся мозг вспомнил последние проблемы, обеспокоился, вошёл окончательно в режим бодрствования и вновь поспешил произвести диагностирование больного органа. И первоначальный вывод подтвердился: все бактерии оказались уничтожены и готовы к выводу из тела с накопившейся мочой. Да и рубцы стали какие-то не такие. Раньше они чернели рваными отслоениями, а сейчас немного сгладились, подтянулись как бы.

«Такого быстрого заживления не бывает по умолчанию, - размышлял сам себе доктор и пациент. - Видимо, я просмотрел само начало восстановления, и не иначе, что мне ввели сильнодействующее лекарство вчера, а то и позавчера. Естественно, что со мной консультироваться никто не стал, а моего разрешения спрашивать - тем более. Но тогда получается, что побочный удар получили все иные органы? Жаль, что не успеваю проверить…»
        Отведённые ему на раскачку четверть часа истекли, и под топот примчавшегося с обедом раздатчика заключенный, покряхтывая, отправился облегчиться. Уже в который раз со злодейским предвкушением радуясь предоставленным ему удобствам, посидел на массивном, из толстенного пластика унитазе, затем помыл руки и освежил лицо да и присел к столу. Благо что от загородки с бумажной занавеской было до всей остальной мебели рукой подать, как говорится.
        Теперь ко всей подаваемой пище присматривался не в пример тщательнее и не в пример с равнодушным видом. Он сумел заметить сам момент нереального появления чего-то потустороннего. На этот раз каштаны появились непосредственно в пузатой соуснице. Там среди прожаренных томатов плавали кусочки мяса, проще называемые гуляшом, но как раз это блюдо и поразило своим резко увеличившимся объёмом. Было чуть больше половины, а стало три четверти. Ещё и несколько пузырей воздуха всплыло на поверхность, словно кусочки мяса стухли и забродили.
        Не успел землянин дотянуться к соуснице ложкой, как два каштана медленно всплыли на поверхность, и последние сомнения рассеялись.

«Всё понятно! Эти гостинцы мне кто-то подбрасывает извне моей тюрьмы! Понятия не имею, как такое можно сделать, не являясь при этом самому человеку. Или он является, но в невидимом состоянии? Чушь… Стоящие здесь аннуляторы не позволили бы лазутчику вырваться обратно. Тогда почему именно каштаны? Почему не оружие мне передают или что иное, более для меня полезное? И объяснений - никаких… Только само слово «Съешь!» Судя по всему, инструкция по использованию этих диковинных плодов… В мире Долроджи таких точно нет. На Земле? Пару раз ел, как у нас говорили «французские», но те явно не того вкуса… И раз вреда они мне не принесли - надо их есть. Причём как можно скорей…»
        Вращение ложкой в соусе помогло определить, что второй раз гостинцев оказалось четыре. И первый из них немедленно отправился в рот, где его принялись терзать челюсти с остатками пошатывающихся зубов.
        Ну и, как всегда, не вовремя нарисовалась личность, мешающая вкушать пищу в гордом одиночестве. А в свете последней тайны, то и могущая заметить в питании узника посторонние гостинцы. Благо ещё, что они идеально на этот раз замаскированы в соусе и при рассеянном внимании могут сойти за кусочки гуляша.
        Только Светозарову слишком хорошо было известно: усевшаяся напротив глава особого департамента никогда не бывает рассеянной или невнимательной. Разве что её чем-то ошарашить или отвлечь. Вот только чем? Хорошо, что успел в рот закинуть и второй каштан да проворчать с полным ртом:
        - Тоже объедать пришла?
        - Ты помалкивай да ешь! - чуть ли не прикрикнула на него Аскеза. - Мало того что это некультурно разговаривать с дамой и брызгать на скатерть соусом словно свинья, так ещё и подавиться до смерти можешь. Так что помалкивай и просто кивай в знак согласия.
        Демонстративно жуя, узник глянул в ответ слишком выразительно расширенными глазами, и та поняла:
        - Ну а если не согласен, просто сиди да жуй. Да помалкивай в тряпочку. Хм! Кстати, тоже твоё идиоматическое нововведение в словарный оборот, которое меня особенно бесит. Почему, спрашивается, «в тряпочку»? Почему не в портянку или не в жилетку? Молчи, молчи! Вопрос чисто риторический, и твои запутанные объяснения меня всё равно не устроят. Да и проведать я тебя решила совсем по другой причине…
        Пётр Васильевич как раз проглотил пережёванную гущу каштана, поэтому позволил себе удивиться:
        - О! Меня уже проведывают? Неужели тюремный комплекс перепрофилировали в госпитальный? Как мило!
        - Судя по тому, как интенсивно тебя пытаются лечить, и в самом деле перепрофилировали. Вот только интенсивность излечения совсем врачей не радует. Сделанные сегодняшним утром анализы крови показывают, что большинство твоих болячек не спешат покидать бренное тело.
        - Ну так им во мне очень хорошо и вольготно! - скривился землянин в оскале. - Особенно после того, как над моей тушкой поработали пыточных дел мастера.
        - Зря меня обвиняешь! - неожиданно занервничала Мураши. - Меня здесь не было, когда тебя начали пытать, я сама узнала о твоём аресте только три недели назад. Пыток я бы не допустила, хотя бы по той причине, что уверена, ты в любом случае не расколешься.
        Пётр верил, что она говорила правду. Бывшей любовнице никак не могли доверить разработку заключённого, хотя как раз в этом высшее начальство и просчиталось. При особом на то желании ядовитая кобра в женском обличье хорошо знала, на какие больные места надавить. Уж она бы доставила мучения Светозарову гораздо большие, чем бездушные, но туповатые садисты.
        - Анализы неважные, - вновь вернув холодность на лицо, продолжила рассуждать Аскеза. - Да и ты после двух часов сна - немедленно подняться на ноги не можешь. Жалуешься на ноющие кости… Стареешь! Вот я и подумала… Наверное, мы тебя слишком заездили. В твоём возрасте ежедневный секс - это чересчур. Имеются опасения к инсульту, а то и похуже чего. Так что…
        Она сделала паузу, словно давая узнику самому подсказать правильное решение. А тот, подцепив ложкой каштан с соусом и приготовившись его слопать, подключился в охотку к разговору:
        - Как раз я придерживаюсь иного мнения на этот счёт. Считаю секс наилучшим лекарством. А потому согласен на удвоенную дозу. Тем более что мне предлагали, как я помню, иных женщин, на любой выбор. И я даже не стану возражать, если ты лично попробуешь приходить ко мне ранним утром.
        Цель была достигнута: дама возмутилась до крайности. А потому вряд ли присматривалась к тому, что узник отправил с очередной ложкой в рот. Правда, и опасения появились при виде резкой подачи сидящего напротив тела вперёд:

«Эта кобра и наброситься может… И попросту выбить у меня каштан вместе с оставшимися зубами…»
        До рукоприкладства не дошло. Зато умела бы Аскеза прожаривать взглядом или разрывать словами, вскоре от заключённого остались бы куски мяса, весьма схожие с подгорелым гуляшом.
        - Ничтожество! - шипела она. - Похотливый и мерзкий кобелина! Как ты смеешь, мразь, заикаться о подобном?! Как у тебя язык поворачивается говорить такие гадости?! Видимо, в тебе давно не осталось ничего святого!
        Отвечать Пётр не спешил, поспешно пережёвывая третий гостинец от неизвестных доброжелателей да пытался придумать, как выловить из соуса чётвертый. Драки избежать удалось, а вот остатки обеда могут быть сброшены на пол или унесены после распоряжения рассерженной фурии. Так уж получилось, что своим фривольным предложением землянин ударил по воспоминаниям о близости. Когда они жили вместе, Аскеза больше всего обожала именно утренний секс, делая всё возможное и невозможное, чтобы любимый мужчина именно ранним утром дарил ей свои ласки.
        Поэтому, проглотив поспешно толком не разжёванный плод, узник сделал вид, что раскаивается в сказанном:
        - Извини, ляпнул, не подумал…
        Видно было, что глава особого департамента сдержала себя с огромным трудом от более увесистой ругани и от конкретных обвинений. Но помня, что запись ведётся постоянно, не захотела давать повод для разных сплетен у себя за спиной. Тем более что персонал здешнего комплекса ей не подчинялся напрямую, а прибывшие с ней сюда преданные костоломы могут и не справиться с пресечением неуместных разговоров. Как говорится, чужой роток не заткнёт и молоток.
        Кстати, последнюю поговорку академик Серов тоже приписывал Пришельцу, и, вспомнив об этом, Аскеза перешла на тон, полный язвительной жёлчи:
        - Ты всегда ляпаешь что-нибудь невпопад. Даже свои поговорки, прибаутки. А вот по требованию и в тему сказать можешь? Например: как хочется тебя застрелить, но пистолета с собой нет.
        - Легко, - тут же нашёлся Светозаров. - «Глаза бы съели, да руки коротки!» А можно и так: «На чужой каравай - рот не разевай!» Или можно ещё проще: «Тётенька, дайте мне спокойно пообедать! Пожалуйста…»
        Вставая, визитёрша презрительно фыркнула:
        - Обедай на здоровье! Но сегодня вечером ты получаешь выходной по сдаче генетического материала…
        - Я буду жаловаться! - притворно возмутился заключённый, зная прекрасно, что через двое-трое суток его и так лишат единственного удовольствия, и почему-то почувствовав в себе страшное желание продолжать развлечения. - В этом плане я здоров и жажду послужить ещё на благо своего народа! Ничто и никто меня в этом благородном порыве не остановит! Долой душителей сексуальной свободы!
        Аскеза замерла на месте, выпучив глаза на такие заявления:
        - Да ты совсем с ума съехал?! Старый кобелина! Хоть бы девочек пожалел!..
        Хотелось опять подначить старую любовницу: «Так приходи вместо них!», но вслух этого не сказал. Лишь апеллировал:
        - Почему меня, человека старого и почти при смерти, никто не жалеет?.. Прошу записать в протокол моё искреннее пожелание продолжить все без исключения назначенные мне «лечебные процедуры»!
        Последние слова он выкрикнул в сторону ближайшей камеры, после чего с поспешностью, но всё-таки стараясь не ронять своё достоинство, набросился на остывающий обед. Со стороны уходящей Мураши ещё слышались какие-то возмущённые ворчания, но к ним он уже не прислушивался. Пока прибыл разносчик за пустой посудой, успел доесть всё, а последний каштан и жевать не стал, оставив его во рту и постепенно растворяя слюной.
        Впереди предстояло три часа личного времени, которые хотелось провести с толком, впитывая информацию с экрана и пытаясь на этот раз рассмотреть её с точки зрения возможной, специально сфабрикованной лжи. Ведь если правильно настроиться на восприятие, некоторые несуразицы, несогласовки и просчёты опытный человек в любом случае заметит.
        Он только коснулся терминала, как вернулась мадам Мураши:
        - Из-за твоего наглого поведения забыла о второстепенном вопросе. - Уселась на прежнее место уже за вторым столом, и опять напротив узника, и добавила в голос металла: - В связи с показаниями сданного тобой агента королевства Гровуран и работой наших аналитиков стало понятно, что в столице вживаются ещё несколько резидентов…
        - Здорово! Надеюсь, вы их всех накрыли? А то мне эти гровуранцы кардинально не нравятся. Уж на что ваш департамент ненавижу, но по сравнению с теми выродками вы словно ягнята рядом с волками смотритесь.
        - Да-а? Тогда почему ты остальных шпионов не сдал?
        - Ты о чём?
        - Или ты заодно с врагом? - Аскеза стала с явной угрозой сжимать кулаки, показывая, что намерена пустить их в ход. - Отвечай, скотина!
        - Стоп, стоп! С чего это ты взяла, что я перестал быть патриотом?
        - Да потому что ты чужак, пришелец! И тебе глубоко плевать на нашу родину! Поэтому быстро выкладывай адреса остальных шпионов!
        Здесь главное было не переиграть. Показать в правильных дозах и страх, и сомнения, и нежелание поддаваться на крик, и о мужской гордости не забыть.
        - Не надо пугать, тут меня и не так пугали… Твоих кулаков тем более не боюсь! А по поводу шпионов… То да, есть у меня подозрение ещё на одну тётку. Причём именно подозрения, подчёркиваю, а не уверенность, как в первом случае. Поэтому дам адрес лишь с одним условием.
        - Каким? - тут же последовал вопрос.
        - Ты мне дашь слово, что вначале вы всё тщательно проверите, установите очень осторожную слежку и арестуете человека, лишь имея на руках чёткие доказательства его вины.
        - Обещаю! Тем более что мы сами заинтересованы в выявлении связей и знакомств подозреваемой.
        - Хорошо, тогда записывай на ладошке адрес…
        И вскоре уже узник остался сам в своём просматриваемом со всех сторон узилище. А точнее - наедине с последними всемирными новостями.
        Глава 13. Суета сует
        С прибытием такой внушительной группы учёных из мира Грёз, а главное, с узконаправленной специализацией да с сонмом удивительно точно откалиброванных устройств исследования и в самом деле пошли с утроенной скоростью. Потому что обозначенные ауры двух Торговцев оказались практически идентичны ауре графини. А значит, эксперименты шли тремя независимыми друг от друга потоками. Разве что на каждом этапе были сверка результатов и корректировка дальнейших шагов для каждой группы. Таким образом, всего за двое суток были получены невероятные результаты, подтверждающие открытие двуализации. Причём открытие так и назвали единогласно именем магической сущности. Кратко звучало так «Двуал Эля». Ну а полное название везде и постоянно повторяла лишь старшая сестра Эрлиона:
        - Эффект аурного перемещения двуализации Эльвера-Аусбурна Дмитриевича Свирепого Шахматного Первого!
        И это не просто, по своей сути, звучало величественно, а физически помогало преобразовывать расстояния и вселенные. Хотя всё шло там чётко по плану и строго поэтапно.
        Вначале передача звука-мысли на огромное расстояние. Пусть даже и в обязательном ритме какой-то песенки. Затем перемещение самого каштана практически куда угодно, лишь бы рядом находящийся с телепортёром Торговец чётко представил точку переноса. Точку переноса назвали термином «ауропробой». Затем проводился обратный перенос молодильного плода, но в прежней точке переноса оставалось то самое чудо прослушивания звука-мысли. А там и до переноса непосредственного «взгляда» или, иначе говоря, подсмотра добрались.
        Правда, и масса ограничений оставалась перед существами, умеющими забрасывать каштаны хоть в огонь, хоть в полымя. К примеру, видеть и слушать «где-то там» можно было лишь в одном, максимум в полутора метрах от «ауропробоя». Да и сама точка переноса могла возникать только в том месте, где уже однажды побывал дающий мысленную наводку Торговец. Или в том месте, куда кто-нибудь принесёт и положит тот самый молодильный каштан, который уже единожды побывал в руках или в близкой ауре телепортёра-двуализатора.
        И выглядело это так. Софрон Аппали садился рядом с Александрой за один стол. После чего оба для верности накрывали каштан своими ладонями. Потом Софрон представлял свой дом, кухню и передавал направление в ауру графини. Та тут же отправляла каштан в неведомую для неё даль, и тот оказывался, допустим, в самом центре обеденного стола. Тут же сама двуализатор отправляла следом свой взгляд и осматривалась. Чуть позже и слух свой научилась отправлять на место событий, благодаря чему могла прослушивать все, что ей интересно. Впоследствии отправки на место части своих чувств замечала рядом со столом остолбеневшую от удивления мать учёного и начинала транслировать ей не то в уши, не то прямо в сознание напеваемую её сыном песню. Точнее, только одну строчку из куплета, ибо больше не передавалось никак:
        - Мама, это я, твой сын, к тебе вернулся…
        И так несколько десятков раз, пока старая сейзун растерянно не кивала. После чего с большим трудом отправляли следующую строку из иной песни:
        - Готов тебя лелеять и кормить!..
        Строчку повторяли до тех пор, пока старушка не врубалась в ситуацию, тяжко вздыхала и не начинала есть каштан.
        Это и стало первым огромным триумфом всей группы.
        Ну и радостный Софрон хвастливо восклицал:
        - Пока Крафа каждого старика оделит молодильным каштаном, неизвестно! - Про удивительные плоды весть в мире Грёз распространилась со скоростью пожара. - А моя маман уже начала молодеть! Ха-ха! - И тут же командовал: - Второй этап, дублируем ту же ситуацию!
        Пока не скормил матери три каштана - не успокоился.
        Кстати, получалось, чем дальше расстояние для заброса каштана, тем больше ограничений накапливалось. В том числе и в пении строчки из песни. Она становилась тяжкой в передаче, потом оставалась одна в сутки, а затем и вообще требовала дополнительной энергии для передачи из кристалла-накопителя. И заранее подсчитали: для заброса только одной фразы в отдалённый мир с отцом Дмитрия потребуется примерно три полностью заряженных накопителя.
        Большинство учёных хватались за головы после такого подсчёта. И общую мысль высказал по этой теме наведавшийся на пять минут Крафа:
        - Дима! Если бы не печальная роль узника, я бы посоветовал оставить отца в покое. Ты ведь представляешь, что означает подобный запас силы?
        Граф хорошо помнил, как ещё недавно шёл на все тяжкие, грабил того же Купидона Азарова, разваливал башни древних цивилизаций, собирая по крохам как сами кристаллы, так и накапливаемую в них энергию. В те времена подумать о такой трате даже в голову не приходило.
        Благо что сейчас кристаллы добывались группой кальмаров по двадцать штук на дню. А поставленная во многих мирах на поток зарядка давала около восьми наполненных под завязку магических резервуаров ежедневно. Поэтому Светозаров мог себе позволить не жалеть и не экономить в священном для себя вопросе по спасению родного человека.
        И на первые попытки связаться с отцом, передать ему подсказки и непосредственно каштаны тратил энергию невиданными доселе объёмами. Даже плотно участвующий в экспериментах Эль выглядел озадаченным и озабоченным:
        - Па, потоки энергии настолько огромные и сильные, что в сторону её подачи в видимом мне спектре буквально светящиеся нити, а то и целые тропинки образовались.
        - Так это же прекрасно! - радовался тот. - Впоследствии и мне легче будет туда добраться, придерживаясь этой самой тропинки. Вот бы мне ещё твоё зрение припаять, чтобы те самые нити инверсионного следа увидеть…
        После чего не поленился уже в десятый раз поблагодарить сына и похвалить его гениальный ум. А уж в разговорах с Эрлионой всегда подчёркивал, что гордится её младшим братом и рад, что самое первое, самое правильное воспитание ему дала именно сестра.
        Чувствовалось, что Эль не столько загордился собственными силами, как с новым энтузиазмом ринулся к научным открытиям. Причём в разных, порой совершенно полярных по значимости видах наук. На эту тему Тител Брайс даже обеспокоился, заставив выслушать свои опасения и самого Светозарова:
        - Ничего не пойму! Магическая сущность рождается как целитель, и только как целитель. То есть все силы наш Эль должен инстинктивно направлять на исцеление как таковое и на науку, с ним связанную. А он вдруг взял да и подался совсем в иные пределы мироздания.
        - Ну и что в этом плохого?
        - Как что! Это же явное отклонение от замысла, от всего итога нашего труда, от наших чаяний и надежд, от призвания, в конце концов! - горячился Верховный целитель империи Рилли. - А значит, и путь ошибочный, неверный.
        - Зря паникуешь, ничего страшного не случилось. Зло свершиться не может по умолчанию, потому что наш общий сын рождался под гимн целителей, и банально не сможет нанести вред любому разумному существу. И это - самое главное. Всё остальное - только выбор, иная тропа, ведущая всё равно к общей цели. И ты ведь сам сколько раз твердил, что каждое существо имеет священное право собственного выбора. Так что не вздумай мешать…
        - И только смотреть со стороны, как уходит в неведомом направлении уникальный целитель?
        - Ну почему же только смотреть? Прельщай, агитируй, ненавязчиво и красиво показывай Элю все прелести, всё величие ставшего на великий путь врачебной деятельности индивидуума. Ну и глянь на двуализацию с другой стороны. Мы с тобой можем умчаться в иное место и там оказать помощь иным существам, а вот магические сущности раньше не могли. Вот наверняка нашему сыну и стало обидно замыкаться только в стенах замка или в стенах Свирепой долины. Он напрягся и решил эту проблему. И теперь тебе надо с восторгом расписать Элю открывающиеся перспективы: самый сильный, самый вездесущий и самый быстрый целитель во всех вселенных! А? Как звучит-то!
        - Ну да… если с этой стороны посмотреть, то сын наш - и в самом деле гений. А там и меня превзойдёт в мастерстве, поднявшись до пятого уровня. Если не до шестого…
        - Ого! А что, возможны среди вас такие божества? - изумился Дмитрий. - Так они, наверное, могут наложением рук камни оживлять и тут же разум им даровать! Не так ли?
        - Вот появится такой, тогда и посмотрим, - с мечтательной улыбкой закончил разговор Тител Брайс.
        Но как бы там ни шли остальные дела, в том числе и на Опорной Станции, на три дня основными событиями стали удачные попытки прорваться в жутко далёкий, прежде совершенно не известный мир, название которого вскоре стало известно - Долроджи. Ну и прослушиваемые разговоры узника с его тюремщиками начали постепенно раскрывать всю подноготную его заточения.
        Много загадок и тайн раскрыли частые беседы Петра Васильевича с академиком Серовым. Ведь они, по сути, только и говорили об астрономии, бездонном вакууме вокруг мини-галактики, древней истории, о русском языке и об отправившихся некогда в спонтанный «проход» добровольцах. Ну и по частым лечебным процедурам, а также по многочисленным уколам, производимым с помощью многофункционального тюремно-медицинского пояса, стали понятны болезни, травмы заключённого.
        В данном аспекте Дмитрий сразу принял непреклонное решение: все усилия потратить на передачу молодильных каштанов отцу и гипнотическому внушению, чтобы он их съедал. Что и было достигнуто с двойным, против намеченного, перерасходом кристаллов-накопителей и с максимальным напряжением самого сильного двуализатора научной группы, Александры Светозаровой-Свирепой.
        Естественно, что при такой напряжённой работе и состояние непосредственно беременной женщины проверялось чуть ли не ежеминутно. И как она ни уставала, как ни напрягалась морально и физически, развивающемуся в ней потомству ничего не угрожало. Уж в этом плане наличие рядом с женщиной Верховного целителя и кучи Арчивьелов с Маурьи (которые классифицировались как целители третьего и второго уровней, соответственно) позволяло графу спокойно отлучаться куда угодно и на какое необходимо время.
        Так, к примеру, те самые сутки, во время которых он вытребовал помощи самого Крафы, были разбиты на два отрезка по тринадцать часов. Так оказалось удобнее Гегемону, да и Дмитрию не пришлось на такой огромный срок зависать на Опорной Станции в то время, когда решалась судьба его отца.
        Самое положительное, что отремонтированный по данным инструкциям прецедентальный модуль логистики, одно из базисных устройств Станции, удалось запустить, и он, пусть и с некоторыми непонятными перебоями, начал исправно функционировать. Как следствие, начала восстанавливаться связь не только с близлежащими Опорными Станциями, которые уже высветились схематично на экранах, но практически со всей Сетью. А это означало, что как только связующие каналы перемещений, а иначе говоря, телепортаций, заполнятся энергией, по ним можно будет шагнуть как самому оператору с номером «три ноля один», так и доставить на новые места их деятельности иных операторов.
        Также началась стажировка и обучение двух Торговцев непосредственно в зале контроля, а ещё десяток отобранных Крафой кандидатур всё-таки забросили в жилую зону Станции. Там коллеги понемногу осваивались, привыкали к реликтовому объекту, зависшему в не осознанных до сих пор глубинах подпространства. При этом не только Шу’эс Лав, но и Хотрис, несмотря на свою молодость, смотрелись и вели себя среди пополнения как опытные, бывалые операторы и сразу попали в ранг неформальных бригадиров. Ну разве что баюнг мог «прыгать» на Станцию с грузом в полмассы его тела, а юный открыватель замка Свинга Реальностей - без никакой нагрузки. Сам факт такого умения в юном, четырнадцатилетнем возрасте поставил его на четвёртую ступеньку в списке самостоятельных посетителей станции. По крайней мере, никто больше, кроме Светозарова, Крафы и Шу’эс Лава, не мог сделать подобного перемещения. Объект их попросту не допускал на своё пространство, только при сопровождении официального оператора.
        По этим причинам, а также после изучения добавочных инструкций Дмитрий принял решение, которым поделился в первую очередь с союзником:
        - Придётся первые три Станции ставить под ваш контроль.
        - Мне ещё только этой головной боли не хватало! - сразу стал открещиваться Трибун Решающий. - И слышать не хочу!
        - Ну и зря. По всем параметрам и объяснениям любая Опорная Станция работает в автоматическом режиме после своего запуска и обретения официального оператора. Так что твоё присутствие там и не понадобится. Разве что первые несколько часов, да впоследствии иногда заскакивать да проводить коррекцию поставленных режимов.
        - Ну и? - нервничал Крафа. - Какой смысл именно меня, Высшего Протектора Ожерелья, запрягать в такой никчемный, рутинный труд?
        - Да как тебе сказать… - Дин Свирепый Шахматный тяжело вздохнул. - Ты ведь знаешь, какой я оптимист и как привык людям доверять. Но после общения с тобой, а также после знакомства с особо буйными ортодоксами из числа наших коллег и ознакомления с историей нашей цивилизации что-то заволновался. Ведь по большому счёту тот же Свинг Реальностей, точнее его восстановление и открытие, - это случайное стечение обстоятельств. Если бы не Хотрис, если бы не его настойчивость и везучесть, мы бы так и остались в состоянии конфронтации и затворничества. Подозреваю, что и тропа для меня на Опорную Станцию вновь приоткрылась только потому, что Хотрис пробудил цитадель Торговцев, влил в нее толику сил или энергии, которая и мне помогла посредством сложных притяжений в подпространстве. И я вот задумался над простым человеческим фактором и…
        - Испугался? - закончил за него союзник. - Ха! И правильно сделал! За это я тебя ещё больше уважать начинаю, а собой гордиться. Потому что мои уроки не пропали даром. Здравое семя сомнений проросло в твоей бесшабашной головушке, и ты стал мыслить адекватно и правильно. Только вот объясни мне, почему всё-таки ты меня хочешь нагрузить новым рангом оператора именно сейчас? Мне без разницы нумерация, могу быть и в пятой сотне, и в десятой.
        - Да понял я тебя, понял. Но тут вот какая петрушка… Нигде об этом ни слова, но сам факт присвоения мне первого номера да и некоторые иные косвенные намёки дают основание думать, что моя Опорная Станция - ещё и Центральная с большой буквы, так сказать. Следовательно, соседние с ней - входят с шестёрку наиболее важных по значимости, этакий центр всей структуры Сети. Вот мне и хочется, чтобы на них главенствовали идеально проверенные личности.
        Лоб Крафы прорезали глубокие морщины, показывая, насколько сильно он задумался об услышанном. И продолжил он лишь после затянувшейся паузы:
        - Ну ладно, со мной вопрос сложный… Ибо не понимаешь ты, что я уже от старости могу впасть в маразм и такого натворить!.. Хе-хе, не будем о грустном… Но с чего ты решил, что ныне юный Хотрис не изменится через двадцать, через двести лет жизни? Или тот же Шу’эс Лав, пролежавший более полутора тысяч лет в коме или в анабиозе, в не совсем идеальном для сохранения мозга хрустальном гробу, уже завтра не превратится в умственно неполноценного маньяка? Тот же пример неформальной императрицы, Натальи Кох Лучезарной, тебя ничему не научил?
        - В том-то и дело, что научил. Но ты ведь согласишься, что после краткого общения с ортодоксами я сразу же отмежевался от них, и даже ни разу не просил для них какой-то амнистии или послабления режима изоляции.
        - Да, это было очень заметно и даже приятно меня удивило.
        - Вот! Я уже не напоминаю о том факте, что поверил тебе всего лишь после общения сроком в несколько дней, невзирая на то, что вначале готов был просто рвать тебя голыми руками и грызть зубами. А всё это потому, что после общения с человеком, а уж тем более длительного, у меня в сознании словно определённая шкала доверия возникает, и когда она достигает отметки «полное», я этому человеку начинаю доверять, как самому себе. Так вот, оба моих ученика и воспитанника, а также Александра, обе магические сущности, ты, Елена и ещё несколько человек - входят в тот самый список, которым от меня дарован наивысший приоритет доверия. Уж не знаю, как назвать это умение определять, классифицировать, ощущать иное разумное существо, но оно есть, оно мне невероятно помогает.
        - Ага, и твоё, значит, умение шепчет, что я ещё не скоро загнусь от старческого маразма? - явно обрадовался Гегемон. И Дмитрий хохотнул в том же духе:
        - Сам этому факту поражаюсь, но шепчет, что ты ещё вполне адекватен.
        Вот так и получилось, что Трибун Решающий чуть позже стал оператором иной Опорной Станции, заполучив личный номер «три ноля два». Хотя никто ещё не знал, сколько Станций всего в Сети существует. То ли семь, то ли сто девять, то ли девять тысяч девятьсот девяносто девять.
        Глава 14. Старший сын
        Очередные три дня прошли для Петра Васильевича Светозарова под счастливой звездой надежды, радости и уверенности. А всё потому, что в первое же утро после появления каштанов он почувствовал себя однозначно выздоравливающим и правильно связал эти кардинальные изменения с употреблением гостинцев от таинственного доброжелателя.
        А чуть позже, перед завтраком, у заключённого в голове зазвучала назойливо песня. Точнее не вся песня, только строчка из куплета или припева. Понять или вспомнить нечто аналогичное не получилось, потому что даже подобной мелодии русский офицер никогда не слышал. Но и сути ему было достаточно:

«Здравствуй, папа, это я тебя нашёл!» - звучало словно обвинение в ритме этакого настойчивого марша. А ещё минут через пять в поданном омлете вдруг что-то вздулось, и там обнаружилось очередные четыре каштана.
        Последующие пять минут завтрака, всё под одну и ту же бравую строку, наверное, и совсем тупого человека заставили бы понять, кто пытается узнику помочь. И Светозаров попытался ответить мысленно:

«Я всё понял. Каштаны - это панацея от любых болячек».
        Как бы не так! Строчка продолжала звучать с прежней интенсивностью и ещё большей надоедливостью. Пришлось припоминать и сравнивать свой первый отклик и нынешний. Разница сразу оказалась заметна: в первый раз прозвучал мысленно настоящий крик, полный бурных, очень бурных эмоций.
        Пришлось как следует напрягаться, чтобы ответ дошёл, так сказать, до адресата. Подействовало! Но! Всего лишь на пять секунд! Затем одни и те же слова, словно назойливые капли «водяной пытки», продолжили буравить мозг.
        Пришлось задуматься, пытаясь понять, что от него добиваются. Наверняка какой-то конкретики. А почему не могут более верно выразиться? Значит, не могут. Или у них там что-то в технике передачи сломалось. Вот и вынуждены слать сообщения только выдернутыми из контекста именно песен фразами. Но раз есть обращение «папа», значит, требуют подтверждения именно этого момента.
        В данном аспекте вроде и размышлять было нечего. Единственный старший сын, девятнадцатилетний Борис, один из лидеров сопротивления, отчаянный и рисковый вояка и прочее, прочее, прочее. Если уж и мог кто-то найти новые научные идеи в телепортации и умениях «проходчиков», то лишь Борис. Имелись и ещё дети, но они были далеки от сопротивления, да и следующему по старшинству сыну только-только исполнилось тринадцать лет. Поэтому сомнения для следующего мысленного крика не было:

«Спасибо, Борис!»
        Опять последовала пауза, но на этот раз десятисекундная, словно говорящая: «Ты на верном пути! Отгадывай дальше!»
        Вот тут пришлось хорошенько подумать, прежде чем крикнуть в ответ уже вопросом: «Помощь ко мне поступает от старшего сына?!» Пятнадцать секунд паузы заставили сердце колотиться от невероятной, но тем не менее желанной догадки. Раз у него, Петра Светозарова, обнаружился уникальный для Земли талант «проходчика» и сильно выделяющийся даже для мира Долроджи, то, значит, он передался по наследству и его детям. А кто ещё у него имеется из старших сыновей? Да только Дмитрий! Который в момент катастрофического, спонтанного переноса в иной мир оставался дома. Он в тот момент не гулял с родными, потому что приболел.
        Следовательно, он мог вырасти, преспокойно обучиться (пусть и случайным образом) перемещению между мирами, а затем достичь в этом деле такого мастерства, что… страшно даже представить! И скорей всего, именно он мог оказаться тем самым таинственным пришельцем, который не только прорвался в узилище, но и вырвался из него, несмотря ни на какие аннуляторы и громадные парализаторы.
        После таких выводов ничего не оставалось, как крикнуть иное имя:

«Дмитрий! Я понял, что это ты, и каштаны от тебя!»
        Всё. После этого давящая фраза под бравурный мотив пропала. Тем самым подтверждая верную догадку самого Светозарова: ему помогает, пытается вылечить, а может, и вырваться отсюда - его старший сын Дмитрий, оставшийся на Земле. Да и не важно, где он сейчас и откуда именно вышел на контакт. Феноменален сам факт отыскивания родного человека, с которым доля, казалось бы, разлучила навечно. Ну и эйфорией после осознания такого радостного момента чуть весь контроль над эмоциями не сорвало. Настолько узник в течение всего дня вёл себя неадекватно, что это было замечено, и поздним вечером явилось здешнее начальство. Побеседовать зашёл генерал Жавен, который простецким солдатским юмором и с видом свойского рубахи-парня постарался выяснить подноготную странного поведения заключённого:
        - Жируешь? И уже так объелся, что двигаешься словно сомнамбула?
        - Хо-хо! Отъедаться мне месяца три надо, чтобы с тобой на равных пообщаться! - принял свойский тон Светозаров. - Тут проблема совсем в ином: клаустрофобия стала заедать, жду не дождусь, когда мне прогулки разрешат на свежем воздухе. В противном случае чувствую, с ума сойду.
        Генерала всяко легче было обмануть противоречивыми высказываниями, чем главу особого департамента, но и он подобной причине не поверил:
        - Не смеши меня. Подпольщик, большинство своей жизни проведший в подвалах, пещерах и мизерных чуланах, - скорей боится открытого пространства и неба над головой. Хотя ты приятно удивишься, узнав, что прогулка таки для тебя возможна. Аскеза Мураши сумела сделать невероятное, добившись установки аннуляторов практически под всем пространством нашего комплекса. Если ты согласишься принять титул от императора и сделать коротенькое заявление для прессы по этому поводу, то уже завтра получишь возможность прогуляться на внутреннем дворике.
        Щедрое предложение! Да и в самом выступлении под протокол, идущем в массмедиа, можно дать своим товарищам несколько условных знаков, оговорённых давно и как раз для таких случаев. Если бы Пётр был уверен, что во время прогулки вырвется и сбежит, ни секунды не затягивая, согласился бы на титул, а потом бы и сделал любое заявление для теленовостей. Ради свободы и продолжения своей борьбы можно использовать любые средства, особенно в отношении с врагом. И он сам твердил не раз своим сторонникам, что данное врагу слово не считается и не может ставиться подпольщику в вину.
        Но раз плюсов подобное мнимое соглашательство не даст, то и поддаваться пока на уговоры не стоит:
        - Ты знаешь, Триид, у меня принципы и неподкупная совесть! Зря пытаешься соблазнить каким-то титулом. Так что мне надо… подумать.
        - Ну, думай, думай… Но сейчас мне скажи, что тебя настолько гнетёт или мучает? Видно, что сам не свой, специалисты нервничают, понять причин твоего состояния не могут.
        - Ха! И это меня спрашивает главный тюремщик?! Который чуть ли не лично мне зубы выбивал, ломал рёбра и душил электроудавкой?!
        Генерал даже обиделся на такие слова:
        - Ты на меня напраслину не гони! Я учёный, пусть и в погонах, так что палачом никогда не был. А работали над тобой люди из другого ведомства, уж тебе ли не знать! Но если ты не дашь конкретных объяснений своему состоянию, если не захочешь поделиться своими печалями со мной, я просто вынужден принять адекватные меры. А именно: отключение экрана и перевода тебя на постельный режим с полным комплексным медицинским обследованием. Будешь только спать под капельницами да во время приёма пищи кормлен с ложечки. Ты этого хочешь? И учти, мне сейчас надо делать доклад мадам Мураши. С её занятостью, если она примчится сюда, тебе электроудавка покажется целебным бальзамом. Она и так свирепствует постоянно по твоему поводу и давно готова тебя порезать на куски.
        Землянин на это самоуверенно ухмыльнулся:
        - Руки коротки! - Что вызвало совсем иную, неожиданную реакцию вояки. Он задумался, а потом согласно кивнул:
        - А ведь ты прав. Она только орёт в твой адрес и над нами измывается, а тебе ни разу даже ногу не прострелила. По сути, только одни поблажки и улучшение условий содержания… Ты у нас словно герцог под домашним арестом…
        - Да ты никак завидуешь? Хочешь поменяться со мной местами?
        - Ну да, - хмыкнул Жавен со злобой. - С твоей Аскезой и подобное возможно.
        После такого высказывания стало понятно, насколько он главу особого департамента побаивается и ненавидит. И оговорка «твоей» имела немаловажное значение. Наверняка не только он считал, что бывшая жена-любовница Светозарова действует во многих случаях, руководствуясь старой, пусть и резко отрицаемой симпатией к узнику. И его только что неосторожно сделанное заявление о «коротких руках» могло в сильной степени Аскезе повредить. Куча докладов по инстанции, присовокупленные туда же жалобы на неуважительное отношение к военным и к учёным да плюс ко всему удачный побег (коль такой подвиг ещё удастся совершить!) сразу поставят жирный крест на всей карьере мадам Мураши. И если ещё совсем недавно Пришелец желал своей близкой некогда женщине чуть ли не смерти, то сейчас сам удивился шевельнувшимся в душе сочувствию и переживанию. Пока их давил и затаптывал, постарался вздохнуть максимально горестно и признаться:
        - Ядовитые змеи для всех опасны… Ну а по поводу своего самочувствия, то я тебе признаюсь: недоволен я. Сильно недоволен. Раньше мне казалось, что достаточно хорошего питания, как я за три дня на ноги встану, все ваши цепи порву и сбегу. А тут, как ни прислушиваюсь к себе, понял, я уже старый, дряхлый и никчемный. А поправка идёт такими мизерными темпами, что выздоровею я только к тому моменту, когда моё хладное тело станут закатывать на тележке в крематорий. А ведь я моложе тебя почти на десять лет! Как тут не сломаться?.. Вот на меня и напала страшная хандра.
        Генерал выслушал всё это со скептическим выражением на лице, но вроде как посочувствовал:
        - Сам виноват, выбирая свою стезю и наживая клаустрофобию в мрачных чуланах. Но если причины только эти, то зря ты так убиваешься, вытянут тебя наши медики, не сомневайся. Пусть медленно - зато уверенно.
        - Ага! Легко тебе говорить, не имея рубцов внутри и лопнувшей от ударов сапогами печени. А вот я уже понял, что не жилец… Да и лечите вы меня скорей лишь для короткого заявления перед телекамерами. Потом просто не дадите одно из лекарств и выбросите миру уже давно составленный на меня некролог…
        Кажется, Пётр переиграл. Потому что генерал с презрением скривился:
        - Хорош ныть! Ни за что не поверю, что ты впал в подобный пессимизм. И твои стоны и жалобы сразу у меня вызывают подозрения: либо ты что-то задумал либо готовишься к побегу.
        - Ха-ха! - не удержался землянин от скорбного смеха. - Ты ещё забыл добавить третье «либо». А мог бы добавить: «…либо готовишься уйти от нас, не попрощавшись». Вот она: косность мышления настоящего тюремщика, а не учёного. Потому что человек науки попытался бы представить себя в моей изрезанной шкуре и немедленно поверил каждому слову.
        - Так что ты хочешь? - уже сердился генерал. - Чтобы тебя усиленно стали лечить или чтобы осмотрели корифеи медицинских наук?
        Пришлось делать паузу, погружаться в раздумья и только потом выдавать подходящий для тюремщиков ответ. Тем более что консилиум корифеев и так грядёт через два дня, когда выяснится стопроцентная смертность развивающихся зародышей.
        - Ты знаешь, это меня, наверное, улучшение содержания расслабило… Ждал смерти с часу на час, а тут вдруг раз… даже кормить стали как на убой. Ну и прочие разные удовольствия, чего уж там… Вот меня окончательно и потянуло на свободу, под солнечный свет захотелось, или в лес прогуляться. Потому и захандрил…
        - Вона как… - оживился Жавен. - А ведь я всегда утверждал, что отличное содержание гораздо быстрей сломит сопротивление любого узника, чем физическое избиение или удары током. От хорошей жизни - хочется ещё лучшей, особенно особям разнеженным, титулованным!.. Ах да, ты же к таким не относишься. Привыкший жить в подполе - летать не стремится. Ха-ха!
        - Да что ты заладил, Триид! Дались тебе эти чуланы?..
        - Ладно, не обращай внимания. Лучше скажи: есть какие-нибудь особенные пожелания к питанию или к обслуживанию?
        Светозаров задумался и хмыкнул:
        - Да как тебе сказать… А нельзя ли девочек у меня на всю ночь оставлять?
        - Ну ты нахал! Ну, наглец! - с улыбкой возмущался генерал. - Они и так бедняжки над тобой зависают. Если в первые дни ты за пять минут порцию материала выдавал, то теперь малышкам приходится над тобой полчаса изгаляться.
        - Ага, значит, ты всё-таки подсматриваешь?! - подался узник вперёд.
        - Ещё чего! Только дежурная, пожилая оператор присматривает. Но ведь доклад она делает, а мне по должности его читать положено. Так что не строй из себя обиженную девственность.
        - Думаешь?.. Хм… А как по поводу моего пожелания?
        Жавен вздохнул:
        - Ты неисправим! - Встал и уже перед самым уходом, многозначительно косясь на камеры, пробормотал: - Когда Аскеза посещает тебя, она предварительно сдаёт оружие. Но ведь со мной-то она общается вооружённая. Смекаешь?
        - Ладно, тогда я у неё сам спрошу…
        На том и расстались. Зато неадекватное поведение узника сегодня, судя по довольному виду Жавена, получило для него вполне приличные объяснения, и он успокоился. И два предстоящих дня можно было не опасаться мешающих толп медиков, озабоченных плохим состоянием пациента. Если чего иного не произойдёт.
        Остаток вечера после разговора с генералом прошёл штатно. Разве что девочек удалось продержать возле себя уже все сорок минут. Но жалеть их заключённый не собирался: продались врагу, вот пусть теперь и отрабатывают по полной.
        Зато последующий ночной сон впервые удалось частично проконтролировать. Точнее говоря, не сразу заснуть, сопротивляясь введённому в кровь снотворному. И часа три посвятить комплексному исследованию своего тела. Результаты такого обследования оказались ошеломляющими. Можно было смело утверждать, что только за один нынешний день внутренние органы оздоровились так, словно пациент лечился недели две в самых благоприятных условиях. Если не все три недели! А значит, каштаны или что они там собой представляли на самом деле оказались настоящей панацеей, совершающей чудеса.
        Ну и отличное настроение немало способствовало резко улучшившемуся состоянию. Связь с Землёй; оставшийся живым и тоже ставший «проходчиком» старший сын; новые перспективы для удачного побега; ожидаемые хорошие новости о супруге Анастасии и дочери Елене - всё это в сумме могло поставить на ноги и смертельно больного человека. А уж таковым себя Пётр Васильевич совершенно не считал. Разве что решил на следующий день не слишком-то симулировать согбенность, дряхлость и дрожащие от слабости конечности. Подозрения тюремщиков немножко усыпил, но во всём надо знать меру.
        Ну и больше всего землянина радовал тот факт, что его тело если не завтра, то уж послезавтра точно начнёт вырабатывать те самые, желанные для любого диверсанта биологические вещества, с помощью которых планировалось вырваться на свободу. Силы и умения понадобятся все, но хотелось надеяться, что их хватит. Вот тогда враги покусают себе локти! Вот тогда пожалеют о своей мягкотелости и попытках подкупить лидера мятежников!
        Да и соратникам рисковать не придётся, штурмуя этот уникальный научно-тюремный комплекс. А это дорого стоит.
        Глава 15. Снабги мира Надэм
        Прошло ещё несколько дней, и теперь уже Трибун Решающий потребовал обещанного содействия со стороны союзника. Причём действия предстояли в мире Надэм, где проживали умеющие поднимать себя левитацией люди вида снабги. Мир состоял всего лишь из одной, но огромной, пригодной для жизни одноимённой планеты на дальней орбите вокруг голубого гиганта. Ну и по коротким обмолвкам Крафы чуточку раньше можно было считать мир Надэм настоящей жемчужиной его Ожерелья. Если судить по красоте, количеству природных чудес, сказочных сияний в атмосфере и прочему, прочему, прочему. Например, только один размер планеты равнялся размерам Урана, что уже незамедлительно, чуть ли не в сотню раз увеличивало размеры всего воздушного океана по сравнению с той же Землёй.
        Наверное, поэтому небо манило и звало, давая возможность путешествовать по нему вечно. В процессе развития своей цивилизации снабги научились создавать, а потом и пользоваться летающими в атмосфере пузырями. Ещё и с заранее спрограммированной расцветкой. Да такими громадными, с великолепной подъёмной мощностью, что в пузырях умещались многочисленные жилые помещения. Назывался такой шар на местном наречии уйтарг и переводился как восклицание «Ах какая прелесть!». Настоящие дома из легкого, но невероятно прочного тростника, запасы воды, пищи и всего, что необходимо многочисленной семье для жизни и ведения войны, - всё это попросту летало по воздуху. Именно войны, как это не могло показаться бы странным для индивидуумов, умеющих летать почти как птицы. Воевали снабги с момента своего рождения и до самой смерти. То есть данный вид лёгких и сухощавых внешне гомо сапиенс считался чуть ли не самым агрессивным видом среди обитателей всех сорока шести миров Великого Протектора.
        Ну и помимо всего, именно сама планета да влияние на магнитное поле большого голубого гиганта изменили строение тамошних людей настолько, что они научились ещё в глубокой древности левитировать не только по вертикали, но и с довольно большой скоростью по горизонтали. А когда создали особые растения да научились управляться с пузырями-уйтаргами, в своём подавляющем большинстве стали воистину небожителями. А учитывая, что женщины у них рожали обычно тройню и никогда не меньше двойни, то население там росло во все времена в геометрической прогрессии. Наверное, поэтому и воевали, что борьба за кусок неба или суши у них въелась в кровь на генетическом уровне.
        Ну и представить себе было бы трудно, если бы эта раса летающих воителей распространилась по всей галактике, а то и иным вселенным благодаря появлению в их цивилизации Торговцев. И летать умеют, и телепортироваться в любое место! Что может быть страшней для всякого противника?
        Тут положительными, особенно вначале зарождения первых умельцев, сказались два фактора. Первый: уже второе поколение снабгов, рождённое в ином месте, теряло умение левитировать в атмосфере. Этакий своеобразный, сдерживающий заслон от переселения в иные миры. А второй фактор: изначально только в трёх родах появились уникальные проходчики между мирами. И в дальнейшем эта селекция сохранялась как в строжайшей тайне, так и при строжайшем табу, запрещавшем смешивать кровь избранных с иными родами снабгов. В результате, когда началась среди Торговцев война на взаимоуничтожение, четыре пятых уникальных прыгунов погибли, а оставшихся удалось Крафе и его сторонникам пленить и напрочь изолировать в мире Грёз. Там за полторы тысячи лет насильственные репатрианты утратили умение летать, оставшись чистыми, как говорится, Торговцами. Но как раз с обитающими в Грёзах переселенцами и не было излишней мороки.
        А вот дочерняя планета снабгов бурлила конфликтами постоянно. И Крафе частенько приходилось туда наведываться для наведения порядков, всемирного суда и разрешения весьма сложных противоречий между сотнями королевств, княжеств и целых империй. Всё-таки планета была слишком гигантской, и о единении воинственных снабгов в единое государство не могло быть и речи. Для них просто никогда в истории не существовало внешней угрозы, а какой-то гипотетический Гегемон, Высший Протектор Ожерелья, для большинства летунов оставался мифическим существом. К примеру, так же точно относятся чукчи с Чукотки к существованию папы римского: «Ну есть он - и ладно. Нам-то что с того?»
        Да и он от этого сильно не расстраивался. Хотя власть имущих строил и подравнивал регулярно. А чтобы быть в курсе всех дел, в каждом государстве из местных имелся штатный осведомитель Крафы, а в больших империях и по десятку щедро оплачиваемых наблюдателей, аналитиков и консультантов (нужное подчеркнуть, в зависимости от существующей на местах власти). Эти наблюдатели собирали сведения, а потом передавали их по радио в координационный единый центр (КЕЦ), где уже всё собиралось, рассортировывалось и анализировалось окончательно. В КЕЦе работали вольнонаёмные из иных миров, чаще всего социологи, историки, лингвисты и прочие связанные с изучением формаций учёные. И уж они-то считались личностями образованными, знающими и компетентными, относящимися к своему работодателю более чем лояльно.
        Однако и они приближающуюся политическую катастрофу проворонили. Одна из весьма мощных, технически развитых империй тайно от осведомителей Гегемона договорилась со всеми своими соседями и совершила невиданное, объединив под единой, централизованной властью три громадных континента, которые чуть ли не вдвое превышали площадь Африки и Евразии. Деяние вроде бы достойное и в другом случае только приветствуемое Высшим Протектором. Только вот стержнем для объединения стала новая религия весьма кровожадных и ортодоксальных канонов. И не суть важно, на кого молились тамошние жрецы и как называлось их божество, олицетворяющее собой банальный для всего остального мира и часто воспеваемый в иных религиях Ветер. Но те, кто не желал поклоняться Ветру в интерпретации новой религии, тут же провозглашались еретиками, подлежащими тотальному уничтожению.
        Да и за жёсткий контроль рождаемости жрецы выступили. Отныне каждой семье настойчиво рекомендовалось иметь не более четырёх детей. Чем не нарушение всех прав и свобод только в одном этом аспекте?
        Вот и началось повальное истребление неугодных вначале в самой объединённой империи. По заранее составленному сценарию прошла кровавая резня, которую в сравнении с земной историей можно было сравнить с Варфоломеевской ночью. Только здесь уничтожение тех, кто «иначе крестится», растянулось на неделю. Всё-таки масштабы не те, да и многие обитатели пузырей попросту смылись из воздушного пространства суперимперии в соседние государства. И в данный момент готовилась великая война, в ходе которой собирались выжечь калёным железом всех еретиков на всей планете Надэм.
        Казалось бы, проще ничего нет: надо только показательно наказать зарвавшихся жрецов, влезших в политику, и порядок тут же будет восстановлен. Но техническое развитие империи недаром считалось воистину уникальным. Они уже вплотную подошли к созданию устройств по телепортации, стали совершать первые перемещения и тут же озаботились защитными мерами. Для этого ими были запущены в массовое производство довольно дешёвые, но на удивление действенные аннуляторы. Да ещё и с такими устройствами в придачу, которые моментально регистрировали телепортационное перемещение в радиусе своего действия.
        И просто чудо, что сунувшегося было с проверкой посланника от Крафы, одного из его правнуков, успели предупредить и тот не попался в ловушку. Точнее, почти попался, но с боем сумел вырваться из кольца облавы, покинуть пространство с аннуляторами и уже оттуда эвакуировать себя и своего сопровождающего домой. Хорошо хоть наступательное оружие парализующего действия и некоторое другое для ближнего и дальнего боя позволило молодому Торговцу выйти живым из сложной заварушки.
        Зато перед Трибуном Решающим встала грандиозная, можно сказать, непосильная задача: как навести порядок и при этом не озлобить мирное население? Всё-таки использование ядерных бомб хорошо лишь в случаях с такими людоедами, как плагри. Там вся цивилизация взращивалась на разведении людей в качестве скота, и там жалеть было некого. А в мире Надэм подобное массовое уничтожение главной столицы империи легло бы тяжким пятном на совесть Крафы. Да и не присуще ему было добиваться результатов любыми, тем более кровавыми средствами. Поэтому пришлось спешно устраивать нечто этакое, которое (помимо гибели самых ярых зачинщиков инквизиции) навсегда бы скомпрометировало жрецов в глазах остальных снабгов.
        Естественно, что Крафа затребовал от союзника не просто конкретной помощи в конкретном действе, а попросил совета и дельных подсказок в процессе планирования всей операции. И конечно, когда в наличии широкий спектр возможностей, что-то планировать намного проще. Не говоря уже о последующей эффективности конкретных действий.
        Светозаров первоначально поинтересовался у Прусвета, согласится ли тот помочь в предстоящем деле. На что разумный кальмар, пронзающий камни, ответил даже с обидой:
        - Как тебе не стыдно! Друг называется! Я тут от скуки и безделья маюсь, а ты ещё спрашиваешь!
        Положим, от скуки он не маялся, работы хватало не только ему, но и всем переселённым в мир Зелени и в иные миры кальмарам. Но Прусвет, имеющий второе прозвище Живой Ужас, за любые приключения, а тем более в иных мирах готов был щупальце отдать, лишь бы поучаствовать. Ну а представителей в его цивилизации, кои считали себя воинами, насчитывалось не просто сотнями, а тысячами. Так что пять десятков особей под командованием Прусвета признали весьма целесообразной подмогой в предстоящем спектакле. Таких уникумов, умеющих просачиваться через любую породу и даже сквозь чистые металлы, - попросту больше не существовало во вселенных. Вот этот отряд и начал тренировки самым первым под управлением нескольких инструкторов.
        Затем союзники уделили максимально возможное внимание экипировке. Тем, кто будет на стержне основного спектакля - достались уникальные одежды Хаюшь. Можно сказать о них: конгломерат наивысших технических достижений многих цивилизаций с лучшими изысками магической науки. По правде говоря, бывший владелец первого из таких костюмов, злобный маг Купидон Азаров, сам точно не знал всех защитных функций. Сидя в тюрьме, он до сих пор давал всё новые и новые показания, но про одежду только говорил: «Её может носить любой человек, чувствуя себя при этом бессмертным!» Хорошо, что граф Дин отыскал ещё два костюма, но уже с прилагаемой к ним инструкцией, и теперь сам в опаснейшие командировки отправлялся только в Хаюшь.
        Также весьма широко собирались использовать при операции боевые умения целителей мира Зелени. Вернее, не столько целителей, как бывших их противников, Арчивьелов Успенской империи. Вот те, да, когда-то переусердствовали в изменении излечивающих умений, превратив их в невидимые структуры, заточенные только под один результат - убивать. Война-то благодаря Торговцу закончилась, а умения остались. Ну и чего уж там добру пропадать? Было решено наработки бывшего противника употребить на благое дело, хоть Верховный целитель, Тител Брайс, рьяно возражал против такого действа. Для атаки методом остановки сердца, создания удушья или временной хромоты был создан иной отряд из десяти Арчивьелов той самой Успенской империи. Но выбирали лишь тех целителей третьего уровня, которые первыми сознательно перешли в своё время на сторону добра. Сомневаться в них не приходилось, да и в совместной работе в последнее время они принимали самое активное участие.
        Помимо людей, коих насчитывалось четыре отряда, и кальмаров, очень солидно подготовили магический арсенал различных галлюциногенов, ядов, иных отравляющих и удушающих средств. Причём средства с избирательным радиусом действия да ещё и с заданной заранее выдержкой по времени. Например, собрались широко применить производные растения агразас. В природном виде оно приравнивалось к белене, вызывало бешенство и отупение при употреблении. В виде газа, пущенного на толпу, агразас превращал её в бездумную, но агрессивную, ничего не соображающую массу. Особи этой массы банально начинали бить всех, кто находится с ними рядом (правильнее сказать - друг друга), а потом ещё до двух суток лежали пластом с тяжкими похмельными ощущениями. Самое кардинальное лекарство для буйных, тяжело неизлечимых религиозных фанатиков.
        То есть союзники подготовились отлично, выступая на операцию по мирному урегулированию разгорающейся кровавой резни. И на четвёртый день после запуска Опорной Станции под номером один отправились в мир Надэм успокаивать воинственных снабгов.
        Глава 16. Надоедливые посетители
        Вместо шести положенных на сон часов Пётр Васильевич проспал три. Но утром был свеж и бодр как огурчик. Мало того, хотелось бегать, прыгать, попросту упасть-отжаться, присесть-подняться, так что приходилось усилиями воли сдерживать своё странно помолодевшее тело. Шаркая демонстративно подошвами, сходил в туалет, переделывая стон удовольствия в стон недовольства, умыться. Да и есть начал медленно, не спеша, хотя на самом деле давился слюной и готов был сожрать всё, что принесли, практически не пережёвывая, а только глотая.
        Также с некоторым напряжением, недоумением ждал очередного «сеанса связи» и гостинец. Они запоздали минут на пятнадцать, явились в гости почти одновременно. Строчка явно из женской песни с этаким любовным уклоном гласила:

«Я могу тебя отвоевать, только жалко мне твоих подружек!» - И вскоре остатки прожаренной ветчины вздыбились горкой. Под ними при рассмотрении оказалось пять каштанов.

«Хм! Норму лекарств мне повысили, но тут я не против, да и там знают, что делают, - размышлял узник, стараясь не слишком афишировать перед камерой интенсивное пережёвывание вроде как мягкой ароматной ветчины. - А вот с подбором песен у них совсем плохо. Не будь я такой сообразительный, ничего бы не понял, что мне хотят объяснить. Скорей всего, намекают, что могут сюда явиться сразу с более мощным оружием, всё вокруг раскурочить и меня отсюда выдернуть. Решение вполне логичное и с их возможностями наверняка сопоставимое. Но при этом намекают, что уничтожат всех, кому не повезёт оказаться рядом. Мало того, они не могут знать, как действует мой пояс. Да и я не знаю. Вдруг он мне в последнюю секунду, при разрыве с оператором, закатит в кровь смертельную дозу яда? Так что правильно делают, что интересуются моим мнением. Теперь бы только правильно до них мысленно докричаться…»
        Подумал немного, несколько фраз сменил в заготовленной ещё ночью речи и перешёл на максимально возможное по силе, как ему казалось, общение:

«Дмитрий, я тебя понял! Но освобождать меня пока не надо! Пострадают невиновные. При таком скором лечении я уже завтра попробую сам отсюда вырваться. В крайнем случае послезавтра. Имеются опасения, что снять с себя пояс не получится, а он может оказаться опасен, запрограммирован на самоуничтожение. Если ты сможешь явиться ко мне во время побега и помочь, учитывай, что вокруг сотни аннуляторов, лишающих нас возможности прыгать в подпространство. И за ширмой - Могильщик! Робот, предназначенный для уничтожения моих возможных спасателей. Если все слова дошли до тебя, не только выключи строку из песни, а завтра дай ещё и другую, выдернутую из песни «Подмосковные вечера». Передавай от меня приветы и поцелуи маме и Леночке!»
        Пока я это мысленно прокричал, чуть до обморока себя не довёл. Пришлось пару минут сидеть, делая вид, что блаженствуешь с чаем, попивая его маленькими глоточками. И только потом спохватился, додумывая очевидное:

«Как я могу передавать приветы, если не знаю, что с женой и дочерью?! Вдруг они погибли? Вдруг Дмитрий вообще не с ними, а в ином мире? Надо было просто вначале поинтересоваться, где они и что с ними… Ох! Они ведь тоже могли потеряться в иных мирах! Мы же вместе в створ провалились, а я потом грубо оттолкнул вцепившуюся в меня Анастасию. Уж её-то точно могло забросить куда угодно…»
        Чуть оживившись, в первую очередь доел каштаны и только после них подчистил тарелки от остальной пищи. Ну и три часа личного времени мечтал провести перед экраном не только во всемирном виртуальном пространстве, но и в спокойных размышлениях, анализе своего поведения и разработке окончательных планов на побег.
        Как назло, уже через четверть часа появился самый неприятный из всех возможных посетителей, который только одним своим видом начисто испортил настроение. Бывший некогда лучшим другом человек прикатил в своей инвалидной коляске, разместился по другую сторону от стола, как раз под экраном, и выжидающе уставился на заключённого. А тот демонстративно игнорировал предателя, словно того не существовало в природе. Минут двадцать они так просидели в полной тишине, не проронив ни слова. Но потом Дар Горский не выдержал:
        - У меня для тебя есть новости о Борисе.
        Так и не глядя на него, хотя такое невозможно сделать с сидящим напротив человеком, Пётр словно бы вслух пробормотал:
        - Все новости я знаю из телепрограмм да с почтового пространства… Что-то мне туда никто ничего толком не пишет… А ведь это так просто…
        - Видишь ли, дело в том, что новости не совсем приятные, - продолжил инвалид грустным тоном. - Подобное по телеканалам не покажешь. Да и есть некоторые соображения секретности, как-никак. А самое главное, я знаю Бориса с пелёнок, и ты же сам закрепил меня при торжественной регистрации опекуном твоего сына со всеми вытекающими из этого обязанностями.
        Пётр наконец опустил свой тяжёлый взгляд, добавляя в голос максимум ненависти и презрения:
        - Я жестоко ошибся с выбором опекуна. Будь ты таковым на самом деле, сейчас бы постарался находиться рядом с Борисом.
        - Несколько последних часов до прихода к тебе я и находился рядом с твоим сыном… - Дар сделал невероятно длинную паузу, после чего неохотно добавил: - А отправился сюда лишь после разговора с Борисом, после того как он пришёл в сознание.
        И опять на добрую минуту у Светозарова помутилось в рассудке. Но на этот раз от непроизвольного сопереживания и страха за близкого, родного человека.
        Несмотря на полуобморочное состояние, внешне Пётр Васильевич остался как каменное изваяние. И минута, прошедшая в полной тишине, заставила безногого Дара удивлённо хмыкнуть:
        - Неужели вся твоя прежняя любовь к старшему сыну была напускной? Не искренней?
        Пришлось брать себя в руки, убирать возможные хрипы в горле и всё-таки объясняться с предателем:
        - Не верю ни единому твоему слову. Так что, если желаешь, чтобы я хоть в чём-то поверил, немедленно приводи неотразимые доказательства. И то буду сомневаться.
        - Ах да! Я же забыл, что ты меня считаешь злейшим врагом!
        - Нет, ты не враг. С врагом можно воевать до последней капли крови, но при этом его уважать. Тогда как подобный тебе глист даже гипотетического уважения не достоин.
        - Ага, значит, твоё презрение определяется выборным характером? - явно обиделся Горский. - Ту же самую Аскезу ты продолжаешь уважать, а от меня и оправданий выслушать не хочешь?
        - Не хочу! - с гневом ответил землянин. - И ты не равняй свою мерзкую душонку с широкой и огромной душой Мураши. Ты не достоин даже пылью оказаться у неё под стопами!
        - О-о-о! - с ехидцей протянул инвалид, усаживаясь в своей коляске удобнее. - Да ты, как вижу, остался неравнодушен к этой кобре?
        - Ещё чего не хватало?! - зафыркал Пётр, после чего снизошёл к объяснениям. - Во-первых, Аскеза, всегда имела иные принципы и сразу не соглашалась с методами нашего сопротивления. То есть никогда и никому не лгала. Что уже делает ей честь. Так что её дальнейшая карьера в стане моих врагов - это в первую очередь моё, и только моё упущение. Несмотря на её сногсшибательную в молодости красоту, она была женщиной уже тогда умной и последовательной, и мне показалось, что она сама поймёт все стороны правды и достигнет истины. Ну и жизненные неурядицы многое изменили, вот и получилось то, что имеем…
        Предатель так и не оставил свой ехидный тон:
        - А не боишься, что мадам Мураши потом прослушает нашу беседу и зашибёт тебя за слова о красоте, оставшейся в молодости? Она ведь до сих пор считается одной из самых прекрасных дам империи.
        На это узник лишь скривился и вновь демонстративно перевёл свой взгляд на экран. После чего визитёр выдержал только две минуты в молчании:
        - Значит, тебе неинтересно узнать, что с твоим сыном и почему он здесь? - не дождавшись реакции на свои слова, со вздохом продолжил: - Скорей всего, завтра, когда его жизни уже ничего не будет угрожать, Бориса привезут к тебе на свидание. Причём его мнения по этому поводу никто не спросит. Для общего блага империи целесообразно твоё искреннее согласие сменить политические приоритеты. И если понадобится, то для этого здесь соберут всех твоих детей.
        Тут уже Светозаров себя выдал, у него в непроизвольном тике задёргалась изуродованная шрамом правая щека. Это предатель встретил с явным удовлетворением в тоне, продолжая с некоторой издёвкой:
        - Зря надеешься, что о твоих остальных детях ничего не знают. Все они давно на учёте, и за ними ведётся пристальное наблюдение. В том числе и за теми, кто находится вне империи. И даже за твоей старшей дочерью, которая, как тебе кажется, надёжно спрятана во вражеском и ненавистном всем королевстве Гровуран, ведётся круглосуточная слежка.
        Это и в самом деле могло оказаться страшным ударом по психике, да так оно внешне и выглядело: землянин побледнел, губы у него задрожали. Да и с хрипом в голосе явно не удалось справиться.
        - Какие же вы все сволочи! И ты, и тебе подобные твари! Которые не только себя предают, но и готовы детьми товарищей расплатиться за кусок масла, брошенного им на куске хлеба!
        - Зря ты так, - пустился Горский в рассуждения и наставления. - Неужели ты ещё не понял, что всё в нашем мире изменилось после открытия иных вселенных? Отныне все наши основные положения и хартии полной свободы для каждого «проходчика» стали основополагающими буквально в каждом отдельно взятом государстве. Даже самые уродливые в своей диктатуре гровуранцы уже пересмотрели некоторые законы и восстановили неприкосновенность тех людей, которые умеют двигаться сквозь пространство без применения устройств телепортации. Да и наши соратники толпами покидают подполье, получают титулы, поместья и живут полнокровной, интересной жизнью. Так сказать, в достатке и спокойствии. И тебе ничего не стоит обеспечить достойное существование своих детей. Только нужно сделать несколько публичных заявлений…
        Дальше он продолжил интенсивно агитировать за сотрудничество с имперскими властями, приводя десятки доводов «за» и критикуя смехотворные попытки некоторых ортодоксов из среды мятежников, которые продолжают свою бессмысленную игру в подпольщиков.
        Но его бубнящий голос оставался только фоном для размышлений Светозарова.
        По правде говоря, не всё так было плохо, как надеялись имперские ищейки, пропагандисты и предатели из числа бывших соратников. Вряд ли они сумели выследить и установить точное местонахождение хоть одного ребёнка. В этом плане фанатично любящий отец предпринимал всегда тройные меры страховки, запутывал следы, как мог, и не доверял никому. А если и открывал некоторым ближайшим сподвижникам свои «семейные» секреты, то говорил каждому совершенно разное, на всякий случай часто взаимоисключающее друг друга.
        Но из слов предателя стало понятно, что «сломался» и попал в число предателей практически второй человек в организации, так называемый начальник штаба всех боевых действий, которого десятки лет называли только по прозвищу Фанат. Только он получил когда-то сведения от Петра по поводу проживающей в Гровуране дочери. Да и то, что знал о частых визитах туда главного лидера «проходчиков» и не сомневался: некая женщина у любвеобильного Светозарова и во вражеском тылу имеется. Она и в самом деле имелась, но совсем не та, о которой землянин признался Фанату. Так что с этой стороны шантажа можно было не опасаться. Как и по поводу остальных детей.
        Хуже могло оказаться другое. Если начальник штаба предал, то, скорей всего, и старший сын от погибшей не так давно Гаранделлы мог из-за предательства попасть в лапы охранки. И какие-то намёки Горского на схваченного и скорей всего тяжело раненного Бориса, лежащего где-то по соседству в этом самом научно-тюремном комплексе, могли оказаться правдой. Следовало всё-таки вырвать из Горского более конкретные сведения.

«Жаль, что я его сейчас не могу достать и применить пытки, - мрачно и цинично рассуждал Пётр Васильевич, рассматривая сидящего в коляске инвалида. - Вначале оторвал бы ему руки, потом всё остальное… Хотя… странно, что он вообще сейчас тут, по другую сторону баррикад. Всегда был уверен, что Дара пытками не сломить. Да и три гипноблока у него тоже стояло в сознании… Видимо, его чем-то другим сломали. А чем? Вряд ли признается… Да и детей у него нет. Разве что родители, про которых я что-то давно ничего не слышал…»
        - А как твоя мама поживает? - перебил он Горского на полуслове. - Рада, что ты стал всеми ненавидимым и презираемым предателем?
        Тот словно воздухом подавился, закашлялся, посинел, тем самым подтверждая правильность предварительных выводов. Что-то у него там со старшим поколением не фонтан, раз он так отреагировал. Ну и раз удалось вогнать «слизняка» в растерянность, следовало надавить на него в вопросе о сыне:
        - Ну и что там с Борисом? Отвечай! Где он и почему?! - Только предатель наверняка получил жёсткие инструкции своего поведения. Потому заговорил не раньше, чем взял себя в руки:
        - Где он, я тебе уже сообщил. Почему - ты и сам догадаешься, не маленький. А что с ним, пожалуй, могу и рассказать. Но тогда сразу учитывай, что привезут его к тебе на встречу лишь после твоего краткого выступления перед прессой.
        - Что-то ты и твои кукловоды перемудрили. Куча противоречий и непоняток. Главная: какой с меня нынче толк вашей оголтелой пропаганде? Зачем моё выступление для новостей? Что это даст, если вся ситуация и так изменилась в корне?
        Логичные вопросы, на которые последовал совсем нелогичный ответ:
        - Кто-то из окружения императора хочет твоей смерти.
        - Мм?.. Не понял! - скривился в недоумении землянин. - Как-то не вяжется одно с другим. Не выступлю - буду отъедаться в этой комфортной камере. Сделаю заявление - кому-то стану неугодный? Ты уж определись, чего от меня хотят и кто моей смерти желает. Я-то до сих пор за жизнь не цепляюсь.
        Горский и сам не знал, как следует ответить. Долго мялся, прежде чем сформулировал очередные выводы:
        - Мнения ключевых фигур по твоему вопросу в нашем государстве разделились. Одни хотят тебя уничтожить уже и сразу. Другие советуют вначале всё-таки сломать. Третьи ждут нового проступка с твоей стороны, чтобы казнить, уже окончательно списав в неисправимые террористы. Лишь ограниченное меньшинство считает, что будет полезней для общества, если ты сам пойдёшь на полное сотрудничество. То есть признаешь, что император стал делать всё для узаконенной свободы выбора для «проходчиков».
        - Так пусть отпустят меня на свободу, я там осмотрюсь, и если эта действительность соответствует твоим утверждениям - первым брошусь восхвалять кардинальный поворот в сторону справедливости.
        - Увы, ты забыл, что ратующих за твою жизнь - меньшинство, - напомнил Дар. - Так что тебя не выпустят. А будешь упорствовать - показательно казнят как преступника или как оголтелого террориста. И повод имеется: раньше ты убивал за одни идеи, а теперь как бы готов убивать за противоположные. И народ будет согласен с приговором. А раз давление на тебя продолжается, схваченный Борис идеально подходит для влияния на тебя. Тем более в его состоянии.
        - Да что ты всё заладил о его состоянии?! - взорвался Светозаров справедливым гневом. - Говори, что с ним, и плевать мне на все ваши условия! Ну?!
        - Ладно… - Предатель собрался с духом, постарался спрятать все свои эмоции и тусклым голосом, словно читая сводку погоды, сообщил: - При аресте он слишком сильно сопротивлялся, и робот, аналогичный стоящему здесь за ширмой Могильщику, отрезал твоему сыну ступни.
        Конечно, Горский мог врать. Но отцовское сердце как-то сразу почувствовало правду. Даже сомнений почему-то не осталось. Ну и при всей своей подлости и низости сидящий напротив «слизняк» всё равно бы не осмелился на такую страшную ложь. Сам без ног, наверняка понимает, каково это остаться недееспособным инвалидом. Но тогда свалившаяся трагедия сразу ставит крест на всём будущем родного, самого преданного человека, друга и сподвижника. Ну и на самом сильном после Петра «проходчике». А эта драма ещё страшней, чем простое лишение ног. Ведь отныне Борис Петрович Светозаров никогда не сможет шагнуть в створ между мирами, никогда не пронзит подпространство и никогда не вернёт себе радостное восприятие жизни.
        Глава 17. Оправданное вмешательство?
        Основная сложность заключалась в тайном проникновении Торговцев на место событий. То есть в Грийзому, столицу невероятно разросшейся империи мира Надэм. Не говоря уже о самом городе, все его околицы и дальние пригородные посёлки оказались, по докладам разведки, утыканы аннуляторами и регистраторами. То есть любой прыжок туда Торговцев да ещё и с огромными группами сопровождения будет зафиксирован. А ведь уже за несколько дней до намеченного празднества новой религии в столицу ввели армию, которая только и ждала сигнала:

«Открыть стрельбу по всем подозрительным лицам, оказавшимся в центре обозначенного регистраторами радиуса!»
        Сурово, ох как сурово жрецы собрались встречать любого непрошеного гостя. Поэтому пришлось группам не просто высаживаться вдали от Грийзомы, а ещё и добираться на «перекладных» к месту событий. Благо ещё, что транспорт доставки сумели организовать оставшиеся в городе и его околицах агенты влияния Высшего Протектора. Им оказались привычные на местном небе, порой закрывающие солнечные лучи разноцветные пузыри. Какая бы власть ни пришла, какую бы религию ни насадили, как бы ни воевали местные жители и что бы ни праздновали, торговля на планете шла круглосуточно. Как и поставка продовольствия никогда не прекращалась для многомиллионного града, так и перепродажа самих пузырей велась непрестанно. То есть, имея наличные средства, можно было купить сколько угодно пузырей и под видом торговцев пролететь в нужное место.
        В том числе и в стольный град, на поверхности которого громоздились высотные небоскрёбы и причальные шпили, странно похожие на ту же Эйфелеву башню. Только стоящие тремя шпилями рядом друг с другом и жёстко скреплённые между собой мостками и перемычками.
        Да и все остальные причальные шпили в иных городах строились по единому шаблону и подобию. И увидев ярко освещённые в ночи иллюминацией первые из них, от которых союзники появились в нескольких километрах, Дмитрий констатировал:
        - Кажется, Эйфель с Земли идею своего творения подсмотрел именно здесь.
        - Скорей всего, ты прав, - хмыкнул Крафа, взмахом руки выдвигая вперёд группу целителей, одетых под местных дервишей. - Эти башни здесь возводят уже тысячу с лишним лет. Причём владеют ими самые богатые, самые уважаемые снабги.
        - Но если подымется сильный ветер, он же в любом случае сорвёт облепившие причалы пузыри.
        - Очень редко здесь бывают ветра такой силы. А когда и случаются, то дома летунов взлетают в спокойные слои атмосферы и там пережидают погодные несуразности.
        Как ни странно, но вышедшие из створа группы двигались в противоположную от ближайших вышек сторону. Но именно там, в более удобных карманах между скал, стояли на долгой стоянке закупленные агентами пузыри, и именно оттуда предстояло совершить намеченный перелёт.
        Конечно, те же ускорители в наспинных ранцах у лидеров позволяли им на приличной скорости всего за час достигнуть Грийзомы, а там и сам храмовый комплекс местных жрецов штурмовать с ходу. Да только летящих по небу людей могли заметить гораздо быстрее, чем тысячи привычных глазу пузырей. Переполох преждевременный старались не поднимать, действовать по плану, иначе крови прольётся многократно больше.
        Как и для всех разумных цивилизаций, ночь для местных считалась временем сна и отдыха. Но развитая цивилизация, тем более с ядерной энергетикой и неограниченными ресурсами в электричестве, просто в силу своей специфики заставляет бодрствовать огромную часть населения и в тёмное время суток. Так что пройти к месту стоянки уйтаргов, никого при этом не потревожив и не заинтересовав, не удалось. Армейские посты оказались на каждом перекрёстке даже просёлочных, второстепенных дорог. И ночные путники вызвали в свой адрес непритязательные взгляды и дотошные расспросы.
        Зато постановка в авангард целителей оказалась правильным шагом. Под местных дервишей эти якобы согнанные на землю нищие и попрошайки, не имеющие своих домов, легко приближались к военным и на ближнем расстоянии так же легко их вводили в состояние гипнотического сна. Да ещё такого, что, проснувшись, человек забывал всё, что с ним произошло накануне. Конечно, спящих вояк скоро обнаружат, конечно, поднимут тревогу в данном районе, но к тому времени представители иных цивилизаций улетят далеко.
        А вот в самих скалах пришлось попотеть уже всем. Агрессивность снабгов выражалась не только в желании воевать, они ещё и в разбойников превращались с лёгкостью меняющего цвет хамелеона. И пограбить любили всех, начиная от собственных соседей и заканчивая непонятными торговцами, прикупившими у них же летающие пузыри. А так как пузыри несколько дней стояли на месте, охраняемые небольшой кучкой незнакомцев, то местные летуны решили вернуть свою бывшую собственность самым незатейливым для татей способом - силой. Ну и прикрыв лица масками, довольно цинично и безжалостно напали на охрану.
        Можно сказать, что по чистой случайности группа возмездия успела вовремя. Десять, а то и пять минут разницы, и отбросившие якоря уйтарги умчались бы в ночное небо. Не факт, что ушли бы от возмездия, для погони хватило бы отряда кальмаров, но тогда и транспорта могло не оказаться дееспособного. Итак, в результате жёсткого, слава здешнему Ветру, но бесшумного боя два уйтарга пострадали, они осели на землю бесформенной грудой из внутренних рёбер жёсткости, палуб и перемычек. Осталось три вместо пяти, и хорошо, что сами грабители прибыли на воздушном домике. В итоге пришлось лететь в столицу на четырёх лётных единицах вместо пяти.
        Из охраны, они же лоцманы, осталось в живых, способных действовать, только трое. Раненых пришлось забрать с собой, а убитых оставить прямо среди скал с намерением потом вернуться для похорон или сообщить родственникам по радио. Ну и в результате этого четвёртым пузырём пришлось управлять лично Крафе. Дмитрий, естественно, пристроился возле него, хотя изначально планировалось оказаться на разных носителях. Перенастраивались по обстановке, уже во время взлёта.
        - Нам, главное, как можно ближе подлететь к храмовому комплексу, - бормотал Гегемон. - И сбросить тебя незаметно в чердачные помещения, а уж сами рассредоточимся, не переживай…
        - Да я не переживаю, две минуты маскирующая пелена держится, за это время долечу и проникну. Меня больше волнует, если реквизита на месте не окажется или он будет уже кем-то занят.
        - Тогда дашь знать и будем импровизировать, - скривился союзник. Видно было, что импровизировать ему категорически не хочется. И на словах он это высказал: - Конечно, мечтаю, чтобы всё шло по плану… Иначе этим жрецам только хуже станет! - И после небольшой паузы спросил озирающегося и прислушивающегося Светозарова: - Что, нравится местное чудо?
        Внутренний дизайн и убранство данного уйтарга показалось весьма скромным, непритязательным. Но в этом плане понималось: всё зависит от благосостояния владельца и, так сказать, модели транспортного средства. Сколько мог охватить глаз, до безбрежного горизонта воздушный океан был заполнен тысячами, миллионами пузырей самых различных расцветок, размеров и порой сияющих от навешанной на них иллюминации. То есть наверняка роскошные экземпляры имели место в этой удивительной цивилизации, просто они не достались, да и не нужны были иномирцам.
        Зато сразу чувствовалось, что это - квазиживое существо, а точнее говоря, целая колония существ всё-таки больше живых, чем искусственных. Вся эта масса, составляющая основу пузыря, не просто послушно выполняла волю лоцмана, она жила своей собственной личной жизнью. Помимо того что шумно и часто дышала, тем самым создавая реактивную тягу для дополнительной скорости, так колония пузырей ещё и булькала, урчала, поскрипывала связующими их жилами. Создавалось порой впечатление, что летишь в желудке какого-то великана. И наблюдаешь за окружающим пространством через круглый, чисто корабельный иллюминатор. Разве что на данной палубе управления иллюминатор был метра полтора в диаметре, а на остальных палубах, да в некоторых отсеках имелись только малые, в две ладошки. Да и зачем они на чисто грузовом транспорте вообще нужны?
        А вот на иных уйтаргах, которые могли похвастаться роскошью и размерами, иллюминаторы занимали порой до трети всей наружной площади. Один такой как раз проплывал перпендикулярным курсом метрах в двадцати ниже, и граф Дин поразился излишнему «остеклению»:
        - Больше стекла, меньше самого пузыря, как же он тогда летает?
        - У таких внутри добавочные, несущие стенки, вот за их счёт и получается подъёмная сила. А максимальная скорость здесь для всех практически одинаковая. Потому что зависит от магнитного поля планеты. В крайнем случае можно оторваться от погони, нырнув в бурный воздушный поток и попутно раскинув в стороны специальные паруса. Их ещё называют просто «уши».
        Следующий гигантский пузырь, этакий настоящий воздушный лайнер, прошёл встречным курсом чуть наискосок и, как показалось, слишком низко. Что заставило нервничать даже Крафу.
        - О, наглец! За такое пренебрежение правилами лицензии лоцмана лишают на некоторое время!
        Потому что в остальном пространстве, несмотря на все усложняющееся в сотне уровней движение, просматривались чёткая система, упорядоченность. Ибо правилами мира Надэм жёстко расписывалось движение потоков на строго обозначенных высотах для каждого из направлений.
        - А если бы столкнулись? - не удержался Светозаров от любопытства. - И как часто такое бывает?
        - Редко, но бывает. Тогда повреждается обычно тот, кто меньше массой, и спешно идёт на аварийную посадку. А это и есть самый опасный манёвр, когда вдруг сверху кто-то проваливается сквозь несущиеся потоки. Да ещё и встречным курсом. Вот тогда гибнут многие, а виновника, определённого по видеозаписям, порой и казнят… Если не шишка какая-нибудь…
        - Понятно… Все равны, но есть самые равные…
        - А если бы с нами столкнулся, то я ему не завидую. Лично расстрелял бы этого нахала из огнемёта. А то и…
        Замолкнув на полуслове, Трибун Решающий прислушался к передаваемому в наушник сообщению от впереди идущего лоцмана. Потом сообщил с досадой:
        - Ну вот, новые осложнения! Пролёт над столицей полностью перекрыт. Запрещение сделано для всех: что частных, что личных, что торговых пузырей. Так что давай присматривайся и мотай на ус.
        Подобный вариант развития событий тоже прорабатывался. И тогда Светозаров сам добирался до храмового комплекса на одном из транспортов. Точнее, в сопровождении пятёрки разумных кальмаров. Именно такую небольшую группу могло прикрыть маскировочное силовое поле на две минуты. Задача - подлететь как можно ближе и десантироваться. А уж что потом будет с пузырём, никого не волновало. Пусть потом армейские сами додумываются, с чего это торговое судно оторвалось и само летает в спонтанно выбранном направлении.
        Неудобство в том, что лететь ещё с полчаса, а Крафе, если он хочет координировать действия всего отряда, надо оставаться с большинством. То есть перелететь на ускорителе на иной борт. В принципе это несложно, только следовало вначале обучить управлению пузырём графа Дина Свирепого Шахматного и прочая…
        Но так как Дмитрий давно, несмотря на иные красоты и горизонты, присматривался к управлению, то уже через пять минут вполне уверенно сдал экзамен по управлению, и союзник помчался на противоположную от главного иллюминатора сторону. А там и сиганул в направлении уйтарга, идущего в колонне третьим и вплотную приблизившегося ко второму номеру. Феноменально у него получилось попасть прямо в раскрытый люк, словно всю жизнь тренировался. Кстати, местные летуны подобные трюки проделывали сплошь и всюду, используя свои умения летать. И порой не два метра открытого пространства преодолевали, а десятки, если не сотни.
        В одиночестве граф долго не оставался, к нему присоединились кальмары, закончившие тщательное исследование воздушного корабля. Всё-таки Прусвет подобрал к себе в компанию четвёрку не просто вояк и любителей приключений, а настоящих учёных. И тем было весьма и весьма интересно, можно ли вырастить точно такой же пузырь на иных планетах. Правда, Гегемон сразу утверждал, что нельзя, не растут, мол, подобные существа в иных мирах. Но одно дело мнение Высшего Протектора, пусть и весьма уважаемой личности, а другое - личное прощупывание каждого участка. Тем более для существ, пронзающих камни, покопаться во внутренностях пузыря - проще всех иных созданий. Считалось, что им доступен экспресс-анализ чуть ли не на молекулярном уровне.
        Так что высказываться об увиденном они начали солидно, пусть и с восторгом:
        - Феноменальное создание эта колония! А уж если бы удалось выращивать подобные в иных мирах, это было бы чудо не меньшим, чем телепортация.
        Дмитрий представил себе картинку, на которой вся атмосфера Земли утыкана разноцветными, квазиживыми корабликами, и хмыкнул с недоумением:
        - Где бы тогда «лётали» вертолёты, самолёты и прочие лёты?
        - Ну да, ваша цивилизация уже испорчена техникой, там уйтарги не приживутся, - согласился Прусвет. - Но в иных мирах это даст только положительный толчок в развитии цивилизаций. Особенно средневековых, сильно отстающих в развитии.
        - Что есть, то есть. Только не вырастет подобное без лучей голубого светила и особенного магнитного поля планеты. А таких сочетаний больше нигде во вселенных нет.
        Судя по начавшемуся диспуту, кальмары не желали вот так сразу сбрасывать со счетов возможность разведения уйтаргов в какой-нибудь лаборатории. Хотя бы в той же Свирепой долине.
        Только Светозарову стало не до разговоров, пришлось максимально сосредоточиться на управлении: подлетали к столице. А уж она сияла огнями небоскрёбов, замков, дворцов и причальных вышек поярче иных столиц более развитых цивилизаций. И причальные вышки здесь порой в два раза, если не в три превосходили Эйфелеву башню по высоте. То есть размах разумности, технического гения снабгов, их умения сотворить прекрасное поражали. Оставалось только удивляться, как в эти умные головы удалось жрецам вбить основы такой кровавой религии? Скорей всего, виноваты излишняя агрессивность и воинственность. Желание воевать ещё никого до добра не доводило.
        Но как раз эта, последняя мысль, вдруг заронила сомнения в душу Дмитрия Петровича Светозарова. Вроде и обстановка не располагала к этаким отвлечённым размышлениям, и операцию уже нельзя было отменить, а вот лезли в голову неприятные мысли, и всё тут! И касались они как раз странной воинственности и разгула новой религии, обожествляющей Ветер.

«Ежедневно в ходе войн снабги гибнут тысячами, если не десятками тысяч. Крафа о таких цифрах упоминал. Если судить по количеству населения в сто сорок миллиардов особей и невероятному ежегодному валу деторождаемости в тройнях, то количество жертв может быть и гораздо выше названных Гегемоном. И всему виной излишняя агрессивность. А как от неё можно избавиться? И попутно решить вопрос с перенаселением, грядущим в ближайшие полвека? Да только самыми кардинальными действиями внутри цивилизации. А что к оным действиям можно отнести? Первое: переселение в иные миры. Так ведь и мест идентичных нет, средств доставки тоже нет, а найдутся такие добровольцы, так Протектор вряд ли согласится быть извозчиком для переселенцев.
        Второе: надо резко, кардинально изменить самосознание самих снабгов. Увы, это ещё сложней. Да и какие способы для этого годятся?
        Третье, четвёртое и пятое… Вот тут и выходят вперёд самые кардинальные действия: повальные эпидемии с голодомором, жестокая война, уносящая в могилу две трети населения, или некая, пусть и циничная, пусть и кровавая, религия. Как это ни странно звучит, но именно жрецы впервые в истории добились такого объединения гигантских территорий. И, наверное, не их вина, что стержнем, магнитом единения стала именно идея очищения, пресечения инакомыслия как такового. На примере еретиков данная цивилизация сразу покажет, что с новой властью спорить нельзя, надо только подчиняться. Иначе - смерть! И только смерть! При любых раскладах, при любых недоразумениях, при любом сопротивлении и создании встречной демагогии.
        И не будет ли это лучше? Крафа возмущался, что во время жестокого уничтожения еретиков, в течение недели было уничтожено более двухсот тысяч снабгов из числа несогласных. Кажется, что очень много. Но стоит учитывать, что за месяц до того были запрещены все войны, жрецы готовились и накапливали силы, да и неделю, а потом последовавшие за ней десять дней войны на гигантской территории не было. То есть почти пятьдесят дней агрессия и воинственность были правильно направлены в чёткое русло и по конкретному адресу. А пятьдесят умножить на десять тысяч - это уже полмиллиона! То есть в два раза больше забрала бы война жизней, чем забрала якобы бессмысленная резня. Вот уж странная арифметика получается…
        Ну и стоит припомнить запреты жрецов на многодетные семьи. По-моему, их рекомендации «…не более четырёх детей в каждой семье!» - самые оптимальные и правильные. К чему рожать детей десятками, если четверть погибает до совершеннолетия, а ещё две четверти - в молодом возрасте на полях… точнее говоря, в небе сражений? Это же неправильно во всех пониманиях! Неужели Крафа, давно знающий этот мир, этого не учёл? Неужели ему не пришло в голову, что вмешиваться в данном случае - троекратно вредней? Это же только погубит цивилизацию, которая сама, пусть и в кровавых муках, отыскала вполне нормальное решение. Прекратить войны, упорядочить деторождаемость, все силы и потенциал бросить в науку, усовершенствование той же телепортации и космических технологий, и уже через полвека Надэм сам сможет обеспечить отток переселенцев на иные планеты.
        Да-а-а… вот она, вселенская несправедливость…
        Каждая из граней правды вроде как незыблема. Но основная истина как раз за этими самыми гранями и скрывается.
        И что теперь делать? Как остановить Крафу? Сорвать всю операцию и навсегда рассориться с союзником? Вряд ли он поймёт меня за пять минут и с радостью согласится дать заднюю. Ибо я ещё и сам толком свои мысли не упорядочил в строгую неопровержимую систему. Тут надо думать, спорить, анализировать и делать крупномасштабные сравнения. А это дело не одних суток.
        Тут никакая харизма или таланты демагогии не помогут. Тут надо оперировать более сильными доводами, а у меня их может не оказаться…
        Что делать, а?.. Что делать?!»
        С такими мыслями и маневрировал, руководствуясь постоянными подсказками по рации. Данных радиоволн в мире Надэм не существовало, так что перехвата не опасались, всё обговаривалось и обсуждалось сразу несколькими голосами в общем режиме.
        Воздушное пространство над столицей уже просматривалось как пустынное. Или почти пустынное. Несколько сотен боевых уйтаргов, принадлежащих Небесному флоту империи, можно было считать каплей в море, если сравнивать насыщение неба с дальними околицами Грийзомы. Но и эта капля несла в себе смертельное оружие, которое в обязательном порядке вскоре разнесёт трофейный пузырь в щепки и кусочки кожи-плёнки. Вот и приходилось лететь вопреки всем лётным правилам, назло предупредительному рёву сирен, а также игнорируя первые предупредительные выстрелы из местных парализаторов.
        Операция «Преобразование» вошла в свою основную фазу.
        Глава 18. Религия ветра
        Дмитрию для максимального приближения к нужному комплексу зданий пришлось маневрировать с нарушением всех местных законов и правил. Он не просто спустился к крышам домов, он практически двигался между домами, по узким лабиринтам улиц. Благодаря этому долгое время удавалось избежать расстрела пузыря из крупнокалиберных пулемётов. Вояки империи пытались вначале просто оглушить нарушителей запрета, опасаясь в первую очередь за столичных жителей, которые из-за невероятного перенаселения пострадали бы в огромных количествах.
        Кстати, этот момент Светозарову тоже понравился. Несмотря на широко разрекламированный цинизм и кровожадность пришедших к власти жрецов, адмиралы воздушного флота долго не давали команды истребителям на применение оружия, которое бы кардинально решило вопрос пресечения.
        Затем к простым парализаторам прибавились штуковины огромной мощности. Но и они не нанесли малейшего вреда человеку. Про кальмаров и говорить не приходилось. Тот же Живой Ужас только и констатировал:
        - Да им прорва энергии нужна для накачки! Где только берут столько… Даже нам щекотно стало!
        А вот видимые в самом низу снабги-пешеходы да привлечённые рёвом сирен обитатели домов, появившиеся в окнах, падали как убитые. Хорошо ещё, что никто из них не попытался геройствовать, стремясь в полёте попросту взять уйтарг на абордаж. Наверняка такие попадали бы вниз и банально разбились.
        Правда, некоторые жители проплывающих мимо домов всё-таки пробовали проявить инициативу и помочь своим асам-истребителям.
        - Уже второй тип по нам начинал стрелять из автомата, - доложил один из кальмаров, контролировавших правый борт. - Все иллюминаторы с моей стороны разбиты. Также нанесены повреждения и нашему транспорту.
        - Это я уже и так почувствовал, - досадовал граф, - скорость стала падать, да и высоту с трудом удерживаю.
        - Прыгаем? - тотчас оживился Прусвет.
        - Тянем до последнего! - не согласился человек.
        - Как бы и тебя не продырявили… Смотри!
        Дмитрий заметил опускающийся впереди по курсу солидный дредноут, пушки и стволы пулемётов которого однозначно намекали, что шутки кончились. Поэтому резко свернул в первую попавшуюся узкую улочку. Потом ещё раз, и ещё, стараясь сбить преследователей со следа. Но сделать подобное, когда высоко над тобой зависло ещё несколько кораблей Небесного флота, - дело нереальное. И вскоре над всеми возможными для ускользания улицами зависли боевые уйтарги.
        Зато и до нужного комплекса осталось не более сотни метров по прямой, или, иначе говоря, две линии зданий, расположенные поперёк маршрута. Потом площадь - за ней объект десантирования.
        И всё равно Торговец тянул до последнего. Усиленный громкоговорителями рёв вперемешку с руганью уже послал последнее предупреждение нарушителям, а небольшой пузырь продолжал протискиваться между домами. Кальмары уже собрались плотным коконом вокруг человека, своими полями защиты сливаясь с его полем, уплотняя их и готовясь бесстрашно встретить даже бронебойный снаряд.
        Начавшие пальбу снаряда не применяли. И так понимали, что это лишнее. Всего две очереди, пусть и длинные, из крупнокалиберных пулемётов разрезали торговое судёнышко на три неравнозначные части. И то, что осталось, в виде кусков с некоторой замедленностью рухнуло на уличную брусчатку.
        Для десанта подобное оказалось чуть ли не на руку. В дыму, клубах пыли и мелких щепок тростника все шестеро компактным шаром влетели в ближайший проулок и под прикрытием маскирующего силового поля ринулись к храмовому комплексу. Считалось, что на вооружении у снабгов нет таких устройств, которые смогли бы запеленговать невидимую цель, тем более на фоне домов, в ночное время, когда мешают осветительные фонари. Да и с выставленными заранее помехами, которые создавали с десяток сброшенных перед падением шмелей с электронной начинкой, Небесный флот или оборона комплекса на справится.
        Но что-то, а может, и кто-то оказался всё равно чересчур глазастым. А может, и не заметили ничего, но для порядка во всём здании затеяли боевую тревогу и довольно тщательно обыскали, проверили все места. В том числе и на чердаке побывали, точнее в той его части, где не стояли готовые к бою армейские зенитные части. Этот момент был не до конца продуман, ибо под крышей и на самой крыше жрецы сосредоточили огромное количество огневых точек и могли отражать нападение с воздуха хоть тысяч атакующих уйтарг.
        И пустующее место для короткой отсидки десантники отыскали с огромным трудом. Кальмары незамедлительно ринулись в толщу стен и перемычек искать, что задумано, а Торговец остался на месте. И чуть позже, во время обыска, Светозарову пришлось опять на минутку включать силовое маскировочное поле. Благо что кристаллов-накопителей с энергией набрал с собой с тройным запасом. Зато подслушал вполне удачно короткий разговор двух типов в военной форме и одного в рясе священнослужителя.
        - Смотрите, смотрите в каждую щель! - шумел и пенился служка. Тогда как вояки над ним откровенно издевались.
        - В щель заглянуть может только таракан…
        - …Или такой, как ты!
        - Я пожалуюсь на вас командиру за подобное разгильдяйство!
        - Прости нас, прости! - ёрничал солдат, потому что ни у него, ни у его товарища не было никаких отличительных нашивок на форме. - Только не докладывай командиру, умоляю!..
        - …А то нам опять придётся с ним пьянствовать по этому поводу, - в тон ему продолжал второй.
        Служка даже растерялся:
        - Он вас что, в наказание заставляет пить спиртное?
        - Ха! Ну не расстреливать же нас за то, что мы тебя с тараканом сравнили! - После такого справедливого возмущения вояка развернулся на выход: - Пошли отсюда, нет здесь никого…
        А его товарищ панибратски подтолкнул носителя рясы в спину:
        - С какой стати вы вообще тревогу подняли? Мы так хорошо дремали…
        - Вам бы только спать и пьянствовать! - ворчал тот. Но объяснение всё-таки дал: - Уйтарг какой-то рвался в нашу сторону, а потом и пятно подозрительное пролетело к верхним этажам. Наружный наблюдатель рассмотрел…
        - Спьяну, что ли? Да и пузырём наверняка какой-то сумасшедший лихач управлял. А может, и мститель, желающий нагадить за убиенных родственников. Вон их сколько в последние дни на вас покушается.
        - Ничего, после празднования перестанут. Как увидят жестокие казни еретиков, сразу убоятся гнева господа нашего Ветра! И вообще…
        Дальнейший разговор Дмитрий уже и не услышал, а вот подтверждение о готовящихся казнях ему не понравилось. Ну и чтобы скрасить минуты дальнейшего ожидания, вышел на радиосвязь с Крафой:
        - Мы на месте, Прусвет со своими уже осматривает здание, я тут пока затаился. Подслушал: казни на утро и в самом деле планируются. Как у вас?
        - Высадились тоже нормально. Постепенно пробираемся к центру, думаю, с выходом на позиции к намеченному сроку проблем не будет. Конец связи?
        - Да, хотелось бы обсудить один философский вопрос…
        - Нашёл время! Я не могу пока говорить, сильно внимание к себе привлекаю… Если будет возможность - отзовусь. Отбой!
        Ничего не оставалось, как затихнуть, ожидая результатов разведки кальмаров да размышляя над своей ролью в предстоящей акции.

«Можно ли хоть что-то изменить? Или как-то улучшить? А в идеале нивелировать пагубность нашего негативного влияния в истории здешней цивилизации? Да и так ли оно негативно, как я себе замыслил?..»
        Сейчас землянин сильно жалел, что из-за занятости совершенно не принимал участия в разработке всей операции, усвоении всех деталей, проработке всех возможных последствий, да и вообще в проверке ожидаемого психологического воздействия.
        По словам Гегемона и его аналитиков, всё должно получиться отлично. Сорванное празднество, доказательства нецелесообразности и несостоятельности религиозного божества, откровенная насмешка с издевательством над жрецами, уничтожение самых оголтелых фанатиков - всё это в сумме должно было напугать народ и военных, оттолкнуть их от циничной религии, навсегда отбить охоту даже связываться с чем-то подобным. А судя по прикладываемым усилиям и успешности первой стадии всей операции, показательное наказание удастся на все сто.
        Но теперь граф Дин Свирепый очень сильно засомневался в конечных результатах. Особенно в тех, которые обязательно всплывут, состоятся, образуются через несколько недель после события. В Ветра, естественно, верить перестанут. После такого позора, который обрушится на жрецов, в их сторону не станут плеваться лишь беззубые безумцы. Сплотившаяся империя обязательно распадётся. Войны как внутри её, так и на внешних границах возобновятся с утроенной силой. Трупов будет больше, чем при сражении громадного Небесного флота с разрозненными соседями. То есть опять вступает в силу полная пессимизма арифметика. Как ни считай, а жертв будет несоразмеримо больше, чем при зачистке еретиков.
        Да плюс ко всему сама цивилизация снабгов, как уже давно стало ясно, откатится вниз на тяжком пути своего развития.
        И хорошо, что пришла в голову здравая мысль:

«Изменить весь сценарий операции я не в силах, но что, если постараться его чуточку видоизменить? Сменить, так сказать, некоторые акценты? Ведь, по сути, основные и самые неубиваемые аргументы в виде разумных кальмаров - под моим полным руководством. Да и целители с гораздо большим удовольствием сменят свои карающие болевые посылы на запугивающие, предупредительные… Надо лишь успеть продумать все действия, согласовать изменения с Прусветом, а уже сами кальмары донесут мои сообщения до целителей. Так Крафа ничего не узнает заранее и не сможет мне помешать… Ну да, потом он будет сильно, очень сильно зол! Может меня и ударить сгоряча… да не раз… и не только ногами. Но в остальном он человек отходчивый, и что более важно: понимающий. Умеет выслушать, тем более в спокойной, неспешной обстановке. И если мои доводы покажутся ему убедительными, а аналитики потом подтвердят правильность расчётов - я буду прощён. Надеюсь…»
        Сомнения имели под собой место. Всё-таки готовилась подстава не просто союзника, которому более молодой зазнайка испортил все планы. Тут предстоял весьма неприятный позор для Высшего Протектора, для самого Трибуна Решающего, Гегемона, Торговца, живущего не одно тысячелетие. Авторитет такой личности зиждется не на пустом месте, на прошлых заслугах или на голом формализме. Он выиграл войну среди Торговцев, он спас вселенные от возможной гибели, он ратует о благе каждой из сорока шести цивилизаций Ожерелья, за которой присматривает как за детьми родными. Сам факт простого неподчинения такому человеку вызывал волну досады и грядущего покаяния. Совесть кричала, что так делать нельзя, что честнее будет вообще возмутиться, удалиться из Грийзомы немедленно и…

«Если начну отступление немедленно, буду обруган ещё больше. Да и грядущие жестокие казни, готовящиеся на главной площади, уже нельзя будет остановить. Ну и само празднество - нам весьма на руку. Другого подобного случая может и не быть в ближайшее время. Всё весьма удачно и своевременно получается. Только надо не бояться последствий и смело воплощать задуманные изменения в жизнь…»
        Сказано (пусть и мысленно) - уже хорошо! А вскоре и альтернативный план высветился в сознании графа настолько чётко, словно прорабатывался до того несколько суток. Теперь оставалось только реализовать его, воплотить в жизнь.
        Изначально планировалось, что группа Дмитрия захватит в плен не только чётвёрку высших жрецов Ветра. Ей вдобавок обязывалось взять под контроль гигантскую, наполненную лёгким газом статую божества. Фигура, а точнее говоря, постройка из структуры малого пузыря, символизирующая Ветер, представляла собой гигантское лицо доброго, по-отечески улыбающегося мужчины. По задумке самих священников, лицо приподымалось над всем городом, медленно оборачивалось во все стороны и слегка кивало своему богоизбранному народу. После чего над его головой начинали взрываться праздничные салюты и фейерверки. Да с помощью голопроекторов заставляли вокруг светиться, играть разноцветьем целые слои атмосферы. Кстати, во время праздника никому из снабгов не разрешалось летать над городом, а уж над храмом и в его окрестностях и подавно. Только бог Ветер имел право подняться над всеми и для всех.
        Просто, незатейливо, зато мило и действенно для простого народа, и так избалованного чудесами технической цивилизации.
        Да только группа Дмитрия с пленёнными жрецами должна была взлететь в небо, оттуда проклясть жрецов громовым голосом и дать краткие тезисы по искоренению религии вообще и отрицание по насильственному насаждению оной в иных странах в частности. Плюс добавить, что попытка контроля рождаемости - это смертельный грех. Ну и не забыть о приговорённых к казни: мол, нельзя так с ними жестоко, пусть живут, имеют право. В этом «голосе с небес» главная роль доставалась Прусвету, которого второе прозвище недаром звучало как Живой Ужас. Потому что силой своего невероятного по громкости рёва кальмар мог попросту убивать живые создания и разрушать монолитный гранит.
        Ну и напоследок этой акции устрашения четверых высших жрецов сбрасывали с высоты на брусчатку, лишив их предварительно сознания, и те разбивались насмерть. Финал: лицо божественного Ветра сгорает от стыда и падает, объятое пламенем, на храмовый комплекс. Тот начинает взрываться и рушиться, что постараются обеспечить минёры в группе, возглавляемой Крафой.
        Тем временем остальные группы отряда занимаются своими делами на земле: устраивают драку среди ярых фанатиков, особенно в самом храме; втягивают иных жрецов по колено в камни брусчатки, оставляя там навсегда; доводят до инфаркта адмиралов, генералов, а командиров среднего звена награждают пожизненными болевыми ощущениями.
        Конечно, имелись, выдвигались и рассматривались иные сценарии наказания для зажравшихся жрецов, так сказать, «щадящего» режимам. Но у них у всех просматривался основной минус: чрезмерное время проведения. Да и на подготовку требовалось многократно больше усилий, времени и людских ресурсов. Может, среди них имелся план, подобный тому, что сейчас спешно сочинял Светозаров, но ему сие было неизвестно. А чем больше он размышлял над своими предстоящими действиями, тем больше они ему нравились.
        А там и кальмары к нему стали стекаться, высовываясь из стен или пола и делая сжатые доклады.
        Тревога в комплексе улеглась, опять всё относительно затихло. Относительно, потому что приготовления к ведущемуся празднику, наоборот, становились всё более интенсивными и приближались к своему пику. В одном из внутренних дворов готовился к взлёту пузырь в виде головы бога Ветра. В наиболее охраняемом из зданий проснулись все четыре высших жреца и с помощью подчинённых, радио, телесвязи и разных посыльных стали проверять готовность к намеченным мероприятиям. Чуть позже, уже после начала праздника, они должны были появиться на парадном балконе главного здания, сказать пару слов собравшемуся народу и дать отмашку к началу казней. После них «благословить» взлёт раскрашенного идола.
        Кстати, снабгам, приговорённым к казни, тоже не дали выспаться перед смертью. Разбудили, заставляя молиться, каяться в содеянном грехе, писать письменные признания и последние письма своим родным и близким. Трогательная забота, которую лично наблюдал докладывающий другу Прусвет:
        - Не могу сказать, что все кандидаты в покойники сломлены морально, хотя и радости от предстоящего никто не испытывает. Многие ругаются, не стесняясь, проклинают своих мучителей и палачей. Но что интересно, добрая половина из них - это явное уголовное отребье. Это видно и по их повадкам, и по их специфическому жаргону. Четверть - скорей всего, идеологические противники нового режима. Этакая прослойка общества, состоящая из дворян и заносчивой, много задирающей нос интеллигенции. Остальные - кто как, определить с ходу весьма сложно. Порой ведь и серийный маньяк выглядит как порядочный, благовоспитанный горожанин.
        - То есть у тебя подозрения, что добрая часть приговорённых могла заслужить подобную кару?
        - Если бы подозрения! А то - полная уверенность. И надеюсь, что ты не сомневаешься в моих выводах?
        Торговец не сомневался. Ибо Живой Ужас больше считался учёным социологом, знатоком развития разумных существ, по обществоведению, по изучению формаций гражданского общества. Он прекрасно разбирался в закономерностях социальных действий и в условностях массового поведения людей. Его мнение не нуждалось в перепроверке.
        Поэтому граф пробормотал, словно про себя:
        - Ну вот, ещё одно доказательство того, что жрецы и их сподвижники не такие уж страшные и кровавые крокозябры. Да и военные их не боятся с каким-нибудь неуёмным фанатизмом…
        - Ты это к чему? - насторожился пронзающий камни.
        - К тому, что не досмотрели разведчики Крафы очень много чего важного. Да и аналитики могли действовать по одному из заранее разработанных шаблонов. Вот слона-то и не заметили…
        - А что за слон? И где он?
        - Вот его-то мы с вами и будем спасать! - перешёл Дмитрий на решительный, приказной тон. - Слушайте внимательно, что должны сделать вы сами и что надо передать остальным кальмарам и группе целителей. Итак…
        Глава 19. Странное свидание
        Пожалуй, известие об аресте сына и его инвалидности могло опустить настроение Петра Васильевича ниже фундамента. Но он вначале занялся аутотренингом, убеждая себя только в одном: «Дар соврал! Пока Бориса не увижу - ни единому слову не верю!» И когда напряжение стало чуть спадать и наступило время первого обеда, случилось второе событие, вселившее оптимизм и веру в будущее. Каштаны от старшего сына Дмитрия не просто появились в глубокой пиале из картона, утонув в супе, но и строчка зазвучала вполне знакомая. Чуть переделанная и тоже почему-то с мелодией, но понятная до последней запятой:

«Айболит нарастит ему ножки, он опять побежит по дорожке!»
        Детская тематика старого стишка вселила и детскую веру в чудо. Даже сомневаться не хотелось:

«Если они там настолько развиты, - размышлял узник, пережёвывая первый каштан, - что имеют подобные каштаны и уникальные скафандры, то для них вырастить новые ноги Борису труда особого не составит. Значит, на предстоящий шантаж можно реагировать соответственно. Попыткой искалечить моего сына они меня не сломают!..»
        Даже настроение вернулось к прежнему, возвышенному и радостному состоянию. И в дальнейшем его не смогли испортить ни визиты парочки мрачных типов, которые угрожали и даже дёргались, словно хотели наброситься на заключённого с кулаками. Ни посещение пятерых напыщенных снобов из администрации императора, требовавших официального заявления для телевидения. Ни повторный приход Дара Горского. Ни сердобольные соболезнования академика Серова, который признался:
        - Мне и в самом деле показали молодого парня, у которого отрезаны ноги. Он без сознания и похож на фотографию твоего Бориса…
        - Это не он! Я в этом уверен на все сто! - заявил Светозаров. - И давай больше не будем к этой теме возвращаться.
        Учёный на это лишь вздохнул: что его заставили - он сделал, и не его вина, что землянин не верит и не собирается на эту тему разглагольствовать. Тем более его, как специалиста, гораздо больше интересовали научные проблемы.
        А поздним вечером, уже после визита «медицинских сестёр», во время вечернего чая примчалась взбешенная, с дико горящими глазами глава особого департамента. Вначале показалось, что это она сейчас набросится на узника с кулаками за его нежелание сотрудничать со следствием и с представителями императорского окружения. Но с первых слов стало понятно, почему она в таком состоянии.
        - Прости! Я ничего не знала! Ни об аресте Бориса, ни о его травме! Мне только два часа назад доложили!
        Несмотря на ненависть к этой женщине и даже не уменьшившееся желание её уничтожить любым способом, в том числе и живота своего не щадя, Пётр и ей поверил. Она хорошо знала сына, можно сказать, с самых пелёнок, и даже часто встречалась с ним, когда тому уже исполнилось тринадцать лет. Можно было не сомневаться, что любовь к нему у Аскезы была искренней, почти материнской. Сама не смогла иметь детей, так излила нерастраченные чувства на ребёнка своего краткосрочного мужа и своей лучшей подруги. И теперь вот страдала, переживала не меньше, чем это сделала бы и сама Гаранделла.
        Другой вопрос, что ей и полусловом не следовало намекать на существующую помощь из «светлого далёка» и прочие тайные знания, появившиеся в последние трое суток. Поэтому Светозаров приложил все свои силы и умения во время ответа:
        - Ты о чём? Неужели тоже купилась на дешёвую подставу? Или меня провести хочешь, будучи со всеми этими ублюдками заодно?
        Мадам Мураши явно растерялась, не зная, как на такое реагировать. Потом с трудом из себя выдавила:
        - Но я его видела…
        - Ты ошибаешься!
        - И он меня узнал…
        - Нанятый артист, не верь ему!
        - Петя, вдумайся, он без ног…
        - Это не он! И я на подобную провокацию не поддамся. Просто не поверю, пока сам лично с ним не поговорю. Твои особисты могли какую угодно махинацию провернуть!..
        - Моё ведомство там не участвовало, - отбивалась словами Аскеза.
        - Тем хуже для тебя и для твоих архаровцев! Коль вы не в курсе, что у вас за спиной и перед глазами творится, значит, вас самих скоро пустят в расход.
        - Хватит молоть чушь! - наконец-то взорвалась женщина. - Борис в полном шоке! Ему необходима хотя бы мизерная твоя поддержка, моральная и духовная помощь! Ты же сам в нашем мире запустил притчу о диковинной птице страус, прячущей голову в песок. И теперь ведёшь себя точно так же, как тот страус! Очнись! Одумайся! Выполни это никчемное условие тайной жандармерии и выступи с заявлением под протокол. Чего тебе стоит?
        - Ха! Тут ты права: ничего не стоит. Все и так уже считают меня предателем и отступником. Но я ненавижу, когда меня пытаются обмануть! Бориса здесь нет, не было и не будет! И я отказываюсь говорить с ним, пока мне не докажут обратное. Всё, разговор на эту тему закрыт!
        В глазах у Аскезы стояли слёзы, когда она воскликнула:
        - Да ты - монстр! Безжалостный, эгоистичный, циничный монстр! Тебе неведомо такое понятие, как любовь! Тем более отцовская! Тьфу, на тебя, мразь сволочная!
        В самом деле фурия попыталась сплюнуть, но слюны во рту не смогла собрать. После чего с гневным рыком развернулась и умчалась. Только шторы после её ухода заколыхались, как при шторме. Тогда как узник, скептически пофыркивая, продолжил пить чай и уплетать вкусные булочки с повидлом за обе щёки. И никто не догадывался, какие он усилия прилагал, чтобы унять дрожь в руках, правильно отрегулировать дыхание и не подавиться.
        Ночной сон заключённый опять уполовинил, употребив появившееся время на контроль над телом и на размышления. Думалось только одно.

«Поверят ли они моему притворству? Должны поверить. И наверняка завтра Бориса доставят обязательно, устроят, так сказать, очную встречу. Главное, чтобы завтра моей задумке не помешала страшная новость об умирающих зародышах. Общая паника по поводу сорванной программы оплодотворения четверти женщин империи может таких бед сотворить, что и про Бориса забудут… Лишь бы его привезли! А уж я постараюсь поддержать сына не только добрыми словами и сочувствием. Никто из тюремщиков и не догадывается о наших семейных знаках, благодаря которым всё сказанное надо воспринимать в противоположном ключе. И никакая запись им не поможет для расшифровки глубинной сути нашего разговора. Ещё лучше, чтобы Борис мог и сам общаться? Сумеет ли? И в каком он сейчас состоянии?..»
        О таком задумываться вообще не следовало, и Пётр максимальными волевыми усилиями переключал свои мысли на иную тему: триумфальное, фантастическое выздоровление. В этом плане успехи организма в самоизлечении просто потрясали. Полностью исчезли или уже не беспокоили многие недуги или болячки. Исчезли одышка и усталость. Кровь очистилась, шлаки вышли из организма идеально. Мышцы пружинили и играли так, словно готовы провести полноценный боксёрский поединок или весь футбольный матч пробегать. Ну и самое главное, что теперь все внутренние секреции, железы и почки с печенью, могли давать полноценное биологическое вещество, которое в итоге обязано поспособствовать побегу. Наука лаомских шаманов не прошла даром и вскоре готова была себя показать во всей красе. Лучший ученик Грандов, единственный, кто за последние семьдесят лет получил титул Познавшего, научился производить в себе не только отравляющие вещества, но и некоторые едкие щёлочи и даже определённые взрывчатые соединения. Хотя шаманы утверждали, что такой успех достигнут только благодаря особенностям организма их ученика, которые наличествовали
лишь у людей древности.
        Ну и сейчас полученный титул Познавшего давал при здоровом теле шикарные возможности воспользоваться послаблениями режима, улучшениями условий заточения. Туалет, ширма, отсутствие пут, всего один жгут к поясу, относительная свобода передвижения - всё это в сумме давно сформировало в голове у Петра чёткий план побега. Недоставало только здоровья. И сегодняшней ночью стало понятно: оно (вожделенное здоровье) благополучно возвращается!
        При таком обильном питании уже завтрашним утром можно начать запасаться нужными для предстоящего действа ингредиентами.

…Что узник и стал делать, проснувшись по внутреннему будильнику за полчаса до официального подъёма. Потом только и оставалось, что во время краткого омовения и посещения туалета отложить первые порции наработанного для побега биологического материала да припрятать его в совершенно немыслимых для наблюдателей местах своего узилища. Хотя должной практики не было уже много лет, умения Познавшего не подвели.

«Талант не пропьёшь, - самодовольно рассуждал русский офицер, вспоминая родную Землю с теплом и ностальгией. - Кто научился ездить на велосипеде, из винтовки тоже не промажет…»
        Ну и во всём остальном во время завтрака постарался себя вести как обычно. Уже привычно и сноровисто разжевал каштаны в количестве четырёх штук. Разве что лишний раз порадовался за свои зажившие дёсны и за совершенно переставшие болеть зубы. Попутно хорошенько обдумал звучащую в голове строчку какой-то песни:

«Кровно я с тобою связан, я везде тебя найду!»
        Нечто подобное отец подозревал изначально. Ведь не мог старший сын Дмитрий явиться из несусветной дали методом слепого поиска? Наверняка использовал некие технические методики, с помощью устройств усиливая кровную связь, а потом и ориентируясь по только ему видимой тропе в межмирском пространстве. Всё говорило о подобном: и сам визит, и уход вместе с окровавленными кусками тел спецназовцев, и всё лечащие каштаны, поставляемые вместе с несколько неординарной линией связи.
        Но именно эти неординарность и редкая периодичность на этот раз заставили Петра Васильевича тщательно продумать свой мысленный крик-ответ. Следовало вложить как можно больше полезной информации и в то же время не раскрыть главных своих секретов. Ведь по большому счёту нельзя утверждать, что всё вокруг происходящее не подстроено с какими-то особо изощрёнными целями. Той же жандармерией, к примеру, или особым департаментом. Например, за стенкой установлены новейшие гипнотические устройства, которые вбивают в сознание какие угодно фразы. А в ответ ждут, что узник раскроет свои секреты. Ну и каштаны подбрасывают, попросту затмив разум и скрывая подскакивающего к столу раздатчика. А оздоровление началось благодаря вводимым через пояс новейшим лекарствам.
        Могло такое быть? Пусть с большой натяжкой, грубо притянутое за уши? Чем судьба не шутит! Лучше перестраховаться. Поэтому заключённый прокричал мысленно следующее:

«Готовлюсь к побегу! Если всё пойдёт, как запланировано, через два-три дня меня здесь не будет. Потом меня никакие ищейки не найдут. Но меня волнует, как мы в дальнейшем свяжемся?..»
        Звучащая в голове фраза - тут же исчезла оттуда. Значит, где-то там, в неведомом далёко, всё прекрасно поняли и согласились с услышанным. Теперь оставалось присмотреться к тюремщикам и правильно интерпретировать их действия. А они начались с нарушения распорядка дня. Положенные узнику три часа времени, которые он тратил, осматривая мировой Интернет, вдруг отменили. Экран остался безжизненным, как и настольная консоль управления. И через полчаса постоянных выкриков в камеру и угроз объявить голодовку в узилище стали стекаться знакомые и незнакомые лица.
        Вначале появился напыщенный франт из имперской жандармерии в ранге старшего советника с двумя сопровождающими его следователями. Но не успел он рта открыть, как явилась глава особого департамента с маячащим у неё за спиной мордоворотом и молча, явно демонстративно уселась на самое лучшее, центральное место по ту сторону от обеденного стола. Франт стрельнул в неё глазами, словно вопрошая: «Нельзя было через камеры наблюдать?», но вслух ничего подобного не высказал. Зато рьяно приступил к шантажу узника. Нагнетал, так сказать, давление.
        Суть по сравнению со вчерашними нападками не изменилась:
        - Или ты немедленно делаешь нужное нам заявление, или мы попросту казним твоего сына жестокими пытками.
        - Ха! Вы вначале моего сына поймайте! - веселился узник. - А потом я посмотрю, как он вам устроит кузькину мать!
        Минут пять прошло в подобном, бесполезном обмене фраз. Затем чинно и благородно прибыл генерал Жавен с одним из своих коллег. Они уселись далеко слева, сразу показывая, что просто зрители и ничего больше. Хотя по тому, как занервничал жандарм, стало понятно: ещё одни зрители пришли не просто так, а понаблюдать за фиаско зазнавшегося франта. Видимо, ему разрешили командовать очной ставкой, но к советам Аскезы и Триида он не прислушался. И теперь те ждут с особой мстительностью его провала. Мол, нечего было нас игнорировать! Такого, как Пришелец, простыми словами не сломишь! И за неудачу ты получишь по шее. А мы - лишь наблюдатели с правом подачи затем своего мнения в высшие инстанции.
        И когда дальнейшие прения и угрозы стали бессмысленны, старший советник решился начать встречу отца с сыном. Пафосно выкрикнул в пространство над собой:
        - Привезите сюда арестованного Бориса Светозарова! - Через несколько минут шторы раздвинулись, и два дюжих санитара доставили на кровати-каталке бледного как мел Бориса. Одеяло на его культях было специально отброшено, чтобы немедля показать Петру Васильевичу весь трагизм положения, сломать его окончательно. Ну и бледность понималась, что крови раненый потерял много, скорей всего, его еле удалось спасти. На белой подушке выделялись только его широко раскрытые глаза в овале из синяков, которые пристально, с непередаваемой болью следили за каждым жестом отца, за каждым оттенком его эмоций.
        Хорошо, что землянин заранее и весьма чётко приготовился к ожидаемой картине. Как ни начало штормить его сознание от вида родной кровиночки, он внешне сумел сдержаться. Встал неспешно на ноги, присмотрелся к человеку, лежащему на кровати, и презрительно воскликнул:
        - Ха! И кого это вы мне привезли?! - расставил в презрении руки в стороны и со смешком добавил: - Это отнюдь не Борис!
        - Ты отказываешься от своего сына? - возмутился жандарм.
        - Нисколько! Но ведь это не он, потому что мой сын, во-первых, был с ногами… Ха-ха! Прошу прощения, воин, если я тебя чем-то непроизвольно обидел! - Он приложил руку к сердцу и сделал вежливый поклон. - Но вижу, что и тебя вовлекли в эту подлую игру с заменой личностей.
        Больше он и не смотрел на инвалида, вытянув руку в сторону франта и патетически восклицая:
        - И как вы посмели играть на самых святых, на отцовских чувствах? Неужели надеялись, что я ослеп и не раскушу ваш подлый обман?
        После невидимой команды от своего начальника на ноги вскочил один из следователей. Этот не собирался миндальничать, и это сразу бросалось в глаза.
        - Хватит паясничать и строить из себя недоумка, Светозаров! Я ведь могу и более жёсткий разговор повести, и вы с сыном сразу слезами жалости друг к другу зальётесь! Эй, Борис! Ну-ка, хоть слово своему папочке скажи!
        И он многозначительно замахнулся рукой над забинтованными культями ног. Вряд ли именно это движение испугало раненого. Скорей он приметил еле заметный кивок со стороны отца и понял, что надо говорить, общаться, затягивать время и вести настоящую беседу. Вот он и заговорил:
        - Отец! Неужели ты меня не узнал? Это я, твой сын!
        - Шутишь, парень? - хмыкнул Пётр. - Какой это родитель не узнает своего потомка? Ты мне чужой! Совершенно чужой!
        - Странные слова… Мне говорили, что ты после пыток стал совсем неадекватный, но я не верил, что настолько…
        - Это ты, воин, неадекватный! Раз согласился на такую аферу! - Узник со злостью и угрозой потряс кулаком. - Сколько они тебе заплатили за такой розыгрыш? Или обещали вылечить за высший артистизм? Так заруби себе на носу, придурок: никто и никогда тебе не отрастит самое главное - твои ноги! Их уже не вернут! А вот совесть ты потерял, и её тем более ни за какие деньги не купишь.
        - При чём здесь ноги? - поражался Борис, покусывая в явном расстройстве потрескавшиеся губы. - Я прошу, я требую от тебя помощи!
        - Мало ли какой проходимец от меня станет что-то требовать!
        - Да что с тобой? Неужели я так изменился?
        - Не знаю, каким ты был раньше, - насмехался землянин, - но сейчас ты тем более на Бориса не похож.
        - А если я тебе напомню нечто такое из своего детства, что может быть известно только тебе? Тогда ты в меня поверишь?
        Узник от этого вопроса чуть не запрыгал от злости. При этом он тыкал кулаками теперь в молчащую, наблюдающую за родственной беседой мадам Мураши:
        - Ага! События из детства?! Так я уже примерно догадываюсь, какая змея могла накропать целую книжку своих воспоминаний как о твоём детстве, так и о моих фривольных приключениях!
        Женщина промолчала. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Зато сын возмутился вполне искренне:
        - Папа! Как тебе не стыдно такое говорить о тёте Аскезе?! Она здесь совершенно ни при чём. Своих, собственных воспоминаний у меня и без её подсказок хватает.
        - Неужели?! Ну давай выдай хотя бы одну.
        - Ну, к примеру, тот момент, когда ты мне подарил первый боевой пистолет. Тогда с нами никого не было, и я об этом, по нашему взаимному уговору, никому не рассказывал…
        - Увы! Я сам об этом проболтался своей супруге, - скривился от скорби узник и тут же сжал кулаки, словно от злости. - А все знают отлично, насколько Гаранделла была болтлива и несдержанна. Так что это не доказательство. Давай более дельное.
        И минут на пять Светозаровы устроили настоящую перепалку с нелицеприятными выражениями, обвинениями друг друга в тупости и даже с ругательными словами из сленга подпольщиков. Ну и самое главное, что Борис прекрасно понял все жесты отца, разобрался, когда сказанное следует понимать с совершенно противоположным смыслом, и получил б?льшую моральную поддержку, чем в случае оказания её открытым текстом.
        Первой о чём-то догадалась глава особого департамента. Она скептически приоткрыла глаза, и в них заиграл насмешливый огонёк.
        А потом и до старшего советника жандармерии дошло, что отец с сыном над всеми здесь сидящими наверняка издеваются. Скорей всего, и переговариваются между собой интенсивно с помощью того же сленга или с помощью определенных словосочетаний.
        - Молчать! - заорал он так, словно ему что-то ценное отрезали. - Увезти этого урода-калеку! Быстрей!.. Я с ним позже разберусь… А ты!.. - Он с ненавистью шагнул в сторону землянина. - Пришелец недоделанный, ещё сильно пожалеешь о своём упорстве!
        - А моя в чём вина, господин жандарм?! - не упустил случая поёрничать Светозаров. - Это вы сами виноваты, надо было более тщательно инструктировать подставных лиц. Тогда, может быть, ваша афёра и прокатила бы.
        - М-да? А что ты запоёшь, если мы вскоре твоего сына прямо здесь, на твоих глазах, резать начнём на куски?
        - Если жандармерии не жалко своих шпионов, то режьте себе на здоровье…
        И тут встала на ноги мадам Мураши, прокашлялась, привлекая к себе внимание, после чего сухим, официальным тоном заявила:
        - В связи с настоятельной необходимостью решительно заявляю, что никакое насилие над Борисом Светозаровым недопустимо. Он тоже проходит по программе генетического изменения нашей империи, как главный донор семенного материала. По сравнению с ним даже его старый, одряхлевший отец отступает на второй план.
        Жандарм развернулся к ней с явной угрозой:
        - Но в интересах следствия вы не имели права разглашать подобное здесь!
        - Имела! В интересах того же следствия. А если вы, советник, чем-то недовольны, подавайте служебную записку по инстанции. Вы свою несостоятельность уже и так доказали. Сорвать такие важные переговоры с лучшими «проходчиками» всего мира Долроджи! Этого вам никто не простит.
        Жандарм не стал окончательно терять лицо, пускаясь в пререкания с дамой. Тем более весьма опасной для него дамой и тем более что дама была права. О состоянии узников знал сам император, и любой поворот в их судьбе мог сказаться на виновнике самым неожиданным образом. Поэтому он гордо удалился в сопровождении своих подчинённых.
        Затем со своего места приподнялся генерал Жавен и специально для протокола громко заявил:
        - Ну, не признал ты своего сына, значит, не признал. Может, и в самом деле не он?
        - Точно не он! - с честными глазами заверил узник. - Подмена!
        - Ладно, тогда пойду писать докладную. Ох уж эти отчёты…
        Когда и он ушёл со своим коллегой, за ним поспешил и мордоворот из особого департамента, а сама глава вроде как осталась наедине с узником. Ему хотелось многое ей сказать и даже попросить не постеснялся бы о должном присмотре за Борисом, но под объективами видеокамер подобное было лучше не оглашать. Зато многозначительными взглядами очень старые и очень близкие знакомые, много чего сказали друг другу.
        А вслух было сказано совсем иное, обычное ёрничество:
        - Как же это ваш особый отдел настолько лопухнулся? Я бы за такое головотяпство его начальство к стенке поставил!
        - Всем этим происшествием, как и неудачным арестом, занималась жандармерия… И вообще! Чего это я перед тобой оправдываюсь? Не лезь не в своё дело, преступная твоя харя! - шипела на него в ответ женщина. - Ты совсем обнаглел в попытках выбить для себя разные преференции! И наверняка попросту тянешь время, не желая признать собственного сына!
        - Да не он это, не он! Даже нос не его! Ты его много лет не видела, потому и не знаешь, насколько он изменился.
        - И тебя не видела, но издалека сразу узнаю!
        - Неужели? Зачем тогда на меня напраслину возводишь, обзывая старым и одряхлевшим? Видела бы ты, какие ко мне молодые красотки захаживают!
        - Ах ты, кобель беззубый! - Руки Аскезы лихорадочно пытались отыскать на теле сданное раньше оружие, чтобы немедленно пустить его в ход. - Мразь и ханжа! Знал бы ты, как бедные девочки плачут после твоей «дойки»! Урод бессердечный!
        - Ха-ха! - не унимался землянин, пытаясь взглядом сказать совсем иное. - Так потому и плачут, что страстно желают со мной на всю ночь остаться. Это же им лестно, побыть в кровати с таким самцом, от которого четверть империи вскоре рожать станет.
        - Я тебя сейчас голыми руками удушу!
        - С какой стати? Ах да… Тебе же самой завидно, что ты не сможешь оказаться в этом длинном списке рожениц, принесших миру новых героев.
        Последующие слова он уже кричал в спину спешно удаляющейся Мураши:
        - Куда же ты?! Пока никого нет, могла бы и заменить девочек. Или опасаешься, что слишком старая стала? И что у меня на тебя не…
        Но оставшись один, Пётр уселся перед так и не заработавшим экраном и задумался. Основные мысли теперь вращались вокруг предстоящего побега и вокруг возможной помощи Борису:

«В любом случае, находясь в узилище, помочь я ему не смогу. Да и вообще не сегодня, так завтра точно станет известно, что всю программу генетической модификации мои умирающие сперматозоиды провалили начисто. Тогда Борис и в самом деле станет основным донором, а меня легко могут списать в расход. Или уж точно в виде профилактического наказания отрезать ноги. Следовательно, надо бежать отсюда как можно быстрей. В идеале - немедленно!»
        Но так как ещё ничего не было готово к побегу, пришлось набраться терпения, максимально ускорить работу внутренних органов и притвориться человеком, совершенно утратившим интерес к жизни.
        Глава 20. Испорченный, но не омрачённый
        Больше всего в жизни снабги любили летать. Затем, если судить по экзальтированности и энтузиазму - им нравилось воевать. Но и на третьем месте среди удовольствий смело можно было ставить праздники. Непревзойдённые летуны просто обожали праздновать по любому поводу и даже без повода. Главное было хоть кому-нибудь отыскать приличный предлог для праздника - и вот он уже в самом разгаре.
        Фактически всю историю снабгов вообще и любой мелкий случай из их жизни в частности можно было разделить на три фазы: взлетел и возрадовался, с ликованием надавал кому-то по зубам (или своих зубов не досчитался) и начинается праздник. По сути, большинство местных социологов сходилось к единому мнению, что войны как раз и служили основным поводом для празднеств. Ибо радость полёта - это одно. Не будешь же каждый раз устраивать праздник оттого, что сумел левитировать в воздухе? А вот победа (да и поражение) - это уже повод порадоваться или хоть как-то нивелировать горе поражения. Вот и велось разделение по ранжирам проводимых торжеств. На фоне победы, особенно целого государства, бытовые свершения и радости значительно меркли и считались праздником чисто локальным: города, улицы, дома, семьи, группы друзей.
        Вот потому грандиозный, всеимперский праздник «Рождение Ветра» вызвал непомерный ажиотаж, эйфорию ожидания. Ещё и пропаганда нового религиозного культа постаралась донести мысль до народа, что впервые подобное мероприятие объединяет собой такое огромное количество снабгов на таких немыслимо огромных территориях.
        Торжество приурочили к усреднённому времени, чтобы всем было удобно наблюдать за основными церемониями. Да и саму картинку событий сразу с нескольких ракурсов собирались транслировать по всем телеканалам на всю огромную империю. Гигантские экраны стояли не просто на всех площадях, стадионах и скверах, над иными городами, где полёты не были запрещены, экраны свисали непосредственно с уйтаргов. Не говоря уже об индивидуальных телевизорах. Но те игнорировались, потому что отмечать праздники такого масштаба дома или в компании всего нескольких человек считалось очень дурным тоном.
        Конечно, праздник «Рождения Ветра» праздновался не первый раз. Поклонники и последователи данного бога наблюдались во многие века, во многих королевствах, ничем особо не выделяясь из сонма себе подобных божеств. Но нынешнее мероприятие проходило под эгидой уже объединённой, всесильной империи, в победе которой над всем остальным миром никто не сомневался.
        Мало того, всё торжество совпало с окончанием тяжких недель, во время которых только что образовавшейся империи пришлось сцепиться не на жизнь, а на смерть с внутренними врагами. Нашлись и такие отщепенцы, которые не просто восстали против веры, объединяющей народ, а стали агитировать за полную самостоятельность каждого города и всякой провинции. Мол, только при полной независимости любого наземного поселения живущие и регистрирующие там свой уйтарг снабги обретут истинную свободу, получат экономический бум и, как следствие, утонут в изобилии продуктов, вещей и манны небесной.
        К счастью, жрецы Ветра, имеющие решающее значение в молодом правительстве империи, вовремя разоблачили происки обнаглевших сепаратистов. Была проведена огромная разъяснительная работа среди народа и в первую очередь среди военных. И как отщепенцы ни изгалялись в своих кознях, как ни раздавали щедро лживые обещания, как ни угрожали некоторым имперцам физической расправой, общество в ответ только ещё больше консолидировалось вокруг религии, которая стала общеимперской. А в последнюю неделю был предпринят беспрецедентный шаг: общими силами народа, армии и Небесного флота империя была очищена от сепаратистов. Больше половины врагов уничтожили (какая же война без трупов?!), ну а остальных попросту разогнали. Часть особо трусливых идеологов разъединения успела сдаться, надеясь на прощение или банальное изгнание из государства. Да только жрецы и не подумали прощать, хотя часть получила пожизненные заключения. Большинство политических противников было решено казнить показательно, в начале праздника. Дабы, как говорится, иным неповадно было.
        Ясно, что и раньше казни совершались. Но только уголовных преступников и только скрытно, не привлекая к этому действу внимания общественности. Военнопленных никогда не расстреливали, даже высших офицеров и генералов. Потому что схваченного во время войны неприятеля всегда отпускали после победы. Традиция! Да и ненависти к противнику не испытывали особой, ведь воюют-то ради праздника. В итоге…
        А этих жрецы решили казнить, да ещё и показательно.
        Народ и не подумал возражать. Всё и всем казалось правильным, логичным. Да и объяснения поступили дельные. К примеру:

«…бесконтрольная рождаемость очень скоро переполнила бы независимые города, и тогда война разразилась бы с новой, утроенной силой. Значит, сепаратисты - уголовно наказуемые преступники». Или:

«…любой всплеск технического гения невозможен в отдельном, замкнутом от всего мира анклаве. Наоборот, историей доказано, что там резко падает уровень жизни, и общество откатывается в своём развитии назад. Личности, пропагандирующие подобные трагедии - враги технического прогресса и всей эволюции развития. Следовательно, подлежат самому жестокому и бескомпромиссному уничтожению».
        Эти и многие другие объяснения поддерживались и здравыми рассуждениями самых уважаемых стариков, прославленных воинов, знаменитых учёных, спортсменов и артистов. Все они понимали, что уменьшение рождаемости - временная мера. Как только цивилизация снабгов справится с постройкой телепортов «дальнего назначения», будут повторно открыты иные, незаселённые миры, и тогда места для расселения хватит всем и навсегда. О Торговцах хорошо помнили, легенды о них считались правдивыми историями, а не выдуманными мифами, а уж о бесчисленности миров летуны знали и верили в это свято и незыблемо.
        То есть предстоящая жизнь каждому обитателю империи виделась ясная и без неуместных зигзагов: сегодня большой праздник. Завтра - начало войны с остальным миром, который не желает признать единства и Ветра главным богом. Потом - праздники в ознаменование военных побед. Следом - торжества в честь научных открытий и свершений. И дальше победу будут отмечать только на этапах покорения иных миров. Путь длинный, но достойный. А никогда не досягаемая в своей полноте цель заставит потомков гордиться своими предками.
        Вот и слетались снабги с самого утра к экранам, вот и устраивались удобнее в кругу своих друзей, родственников, соседей по улице. Вот и зависали гигантскими гроздьями связанные вместе уйтарги вокруг гигантских экранов, напоминая собой целые острова в воздушном океане, если не материки. Общая идея роднила. Единые цели объединяли. Величие будущего манило, интриговало, вызывало эйфорию. И на этом фоне даже предстоящие казни преступников казались просто жизненной необходимостью, намерением империи подтвердить свой жёстко взятый курс на выход цивилизации в большой космос.
        И только редким счастливчикам повезло наблюдать праздник, находясь на периметре центральной площади Грийзомы или из окон окружающих зданий. Поэтому они впоследствии стали самыми желанными рассказчиками, свидетелями произошедших событий. Хотя к чести телевизионщиков, они тоже не подвели: так и провели прямую трансляцию, ни разу не прервавшись. Только не сумели показать несколько важных моментов по причине нежданного для них изменения сценария.
        Началось всё красиво, по заранее утверждённому плану. Гремел барабанный бой, лихо наяривали духовые инструменты. Колонны молодых служителей, будущих жрецов, в разноцветных балахонах прошли по многим улицам столицы и красочными ручейками влились на главную площадь. Причём все несли многочисленные стяги, хоругви, блестящие эмблемы своих храмов на высоченных шестах. А из окон жители закидывали колонны витым серпантином и блестящим конфетти. Мало того, между домами противоположных сторон натягивали метровые по ширине полоски легких тканей и частым подёргиванием создавали на них волнообразные движения. Издалека это кружево ярких лент создавало плотное перекрытие над улицей и казалось этаким святящимся, самостоятельно живущим освещением.
        Затем несколько колонн, видимо, заранее и долго репетировавших подобное, устроили на самой площади показательное хождение строем. Что только они там не творили и как колоннами наискосок не сходились! Маршировали лучше, чем подобное смогли бы сделать роботы. Даже задом умудрялись ходить, не сталкиваясь при этом и даже не цепляя друг друга. Чем законно заслужили аплодисменты да восторженный рёв от зрителей как вокруг площади, так и по всей стране от телезрителей. Хотя каждый, наверное, догадывался, что молодые послушники используют в своих действиях доступную всем снабгам левитацию. Обычные люди так двигаться чётко и синхронно не смогли бы.
        Нечто подобное, но уже на большей скорости продемонстрировали воины с холодным оружием. Тридцать на тридцать специально обученных рыцарей сошлись в показательном поединке, где сабли мелькали, словно вертолётные лопасти. Люди наблюдали за финальным аккордом, затаив дух и опасаясь, что кому-то обязательно снесут голову или отрубят конечность. Обошлось…
        Завершением парада стало исполнение витиеватого марша сводного оркестра. Ко всему музыканты не стояли на месте, а не менее лихо маршировали.
        Праздничный парад окончился, марширующие молодцы и воины с оркестрантами ушли на края площади, а на балконе для парадных выступлений появились верховные жрецы, четверо солидных старцев, убелённых сединами и известных поимённо каждому жителю империи. Что особенно считалось пикантным в их биографиях, это то, что они не являлись священнослужителями с самой молодости. Свой сан приняли сравнительно недавно, всего несколько лет назад. А до того являлись видными учёными, занимающимися научной деятельностью в самых разных направлениях. По их же прежним выступлениям было известно, что это явившийся к ним лично Ветер заставил в себя поверить и наставил на путь истинный. Вот, мол, они и поставили перед собой цель возвеличить религию одного божества, наводя попутно порядок и в самой новообразующейся империи.
        Снабги вообще-то не верили слепо всяческим божествам и прорицателям, рациональное мышление в них преобладало над иррациональным, но в данном случае за жрецами на новые свершения поднялись почти все. Уж больно складно и красиво те рассказывали о светлом будущем, уж больно они логично объясняли целесообразность того или иного закона и уж больно хотелось людям поверить в чудо. И чудеса стали совершаться регулярно. Империя создалась, потом резко увеличилась, жизнь кардинально стала улучшаться, а там и с внутренними врагами бескровно (если сравнивать с обычными войнами) справились.
        Ждали какого-нибудь чуда или хотя бы впечатляющего трюка и сегодня.
        Чудеса начались после появления четвёрки высших жрецов.
        Один из них выступал с речью, в которой обвинял приговорённых к казни, тогда как самих смертников с повязками на ртах уже выводили на площадь. Каждого устанавливали возле определённых атрибутов казни, коих хватало в огромном разнообразии. Имелись здесь и виселицы, на которые приговорённых поднимали, предварительно закрепив ноги в выемку бетонного блока. Пугали своими остовами устройства для колесования и дыба. Виднелись гильотины, на которых собирались отсекать конечности, а потом и головы осуждённым. Ну и ещё несколько конструкций, спешно вывезенных на площадь, только одним своим видом поражали фантазии обывателей.
        В этом плане организаторы превзошли самих себя.
        Но когда все смертники стояли на брусчатке площади, а первый жрец закончил свою обвинительную речь, весь предварительный сценарий праздника пошёл насмарку. Вначале, совершенно неожиданно для всех, над храмовым комплексом взлетела голова Ветра. Причём лицо бога вместо доброго и улыбчивого выглядело явно рассерженным, а то и озлобленным. Пока люди показывали на него руками, а жрецы недоуменно оглядывались (конёк крыши им мешал рассмотреть), голова вылетела на пространство непосредственно над площадью. В тот же момент многие услышали дикие вопли где-то во внутренних комнатах комплекса и заметили, как все священники и многие военные из оцепления задёргались. Произошедшие изменения их сильно обеспокоили.
        Но тут жутко громким голосом начала вещать голова Ветра:
        - Я рад вашему поклонению! Я горжусь вами, всем народом, объединившимся вместе! И я доволен вами! - В этот момент верховные жрецы сделали попытку удалиться с балкона, но были явно кем-то остановлены, и даже создалось впечатление, что они, стоя боком к народу, внимательно к кому-то прислушиваются. Но явно не к летающей голове, которая стала изъясняться ещё громче:
        - Но есть среди вас и такие, которые не вняли вере в меня! Которые не хотят идти в светлое будущее, не хотят работать для всеобщего объединения и не желают прорываться в великий космос. Эти глупцы не понимают также резонность ограничения рождаемости, разжигают огонь сепаратизма, сеют рознь между вами. Они и в самом деле достойны за такие мерзкие деяния сурового наказания. Но! Я запрещаю в своих мирах смертные казни! Тем более показательные, да ещё и зверскими способами. Они ничего, кроме озлобления, жажды новой крови и зарождения низменных чувств у простого населения, не вызовут. И горе будет тем, кто мои священные заветы попробует нарушить!
        Естественно, что подавляющее большинство народа слушало такие заявления от имитации бога, раскрыв глаза и отвесив челюсти. Другое дело, священники и военные, остающиеся на площади. Те во все глаза пялились на верховных жрецов, ожидая от тех хоть какого-нибудь знака и подозревая, что там не всё ладно. Но те никаких панических действий не совершали и, как казалось, даже вступили с какими-то невидимыми собеседниками в полемику: порой кротко что-то спрашивали.
        Самыми довольными в этой части праздника оказались смертники. Услышав и осознав, что смертная казнь отныне под запретом, они словно во второй раз родились. Задвигались, зашевелились, несмотря на связанные руки и свисающие в сторону конвоиров цепи. Некоторые даже запрыгали на месте от переизбытка чувств и переполняющей их радости.
        А Ветер тем временем продолжал вещать:
        - Но преступников надо наказать, иначе подобные им будут и дальше творить свои чёрные дела, сея среди вас ненависть, злобу и горе. И я их накажу лично! Сейчас! Прямо у вас на глазах! Они после этого останутся в живых, и потом судьи им вынесут более мягкие приговоры вплоть до пожизненного заключения. Но я надеюсь, что и моего наказания хватит для того, чтобы больше никогда не противиться законам новой империи. Да и затаившиеся, сбежавшие за границу их сторонники, увидев моё наказание, которое станет неизбежным для каждого преступника, одумаются и перестанут строить козни. Итак! Смотрите!.. И не говорите потом, что не видели!!!
        Прусвет, исполнявший роль громкоговорителя, не мог удержаться от несколько дешёвой театральности. Но зрители съели всё и не поперхнулись. Тем более что в следующие минуты произошло настоящее чудо. Приговорённые к казни, один за другим вдруг неожиданно стали проваливались в булыжную мостовую! Кто по лодыжки, а кто и по колено, они после опускания вниз словно сращивались с камнем. При этом они испытали настолько страшные и жутко болезненные ощущения, что просто захлёбывались криком, переходящим в вой и поскуливанье. В итоге все, буквально все преступники оказались в жутком каменном плену.
        Волны их криков и воя, от которого вставали волосы дыбом на головах даже телезрителей, на какое-то время парализовали всех. Даже военные забыли о высших жрецах и уставились на смертников. Всё-таки снабги не являлись дикарями, их технически развитая цивилизация уже вышла в космос, создала телепортацию, да и по всем иным критериям могла считаться научно развитой. Так что все понимали: перед ними не трюк и не фокус! Перед ними нечто страшное, не подвластное уразумению! И, скорей всего, иначе, чем чудом, подобное назвать не получится.
        А те, кто видел перспективу, умел предвидеть будущее, тотчас поняли самое основное.

«Наша планета Надэм вступает в новую эпоху. И не важно, кто вмешался в нашу историю, высшие силы или братья по разуму, но изменения грядут необратимые!..»
        Глава 21. Всплывают старые проблемы
        В кои веки проснувшись в обнимку с супругой, граф Дин не сорвался куда-то в спешке, а просто лежал расслабленно, поглаживая любимое тело и неспешно обсуждая последние события. Чета выспалась и позволила себе поваляться да поговорить, хотя мест, где их личное присутствие необходимо прямо сейчас, - было не счесть.
        Александра всё выпытывала про итоги последней трансакции в мире снабгов:
        - И насколько Крафа остался зол?
        - Ой, лучше не спрашивай! - скривился жалостливо Светозаров. - При посторонних он ещё как-то сдерживался, не хотел терять лицо. Делал вид, что мы успели согласовать изменения акции. Но как только мы остались наедине, у-у-у!.. Чего я только от него не наслушался!
        - И вы теперь не союзники?
        - Да дело не в том… Гегемон мне кучу старых прегрешений в упрёк поставил, о которых он нисколечко не забыл. Особенно распинался по поводу ловушки, после взрыва которой его забросило в мир Пустынный с больным Водоформом. И лягушек мне припомнил, и вынужденный переход по пустыне…
        Александра понимающе кивала, потому что прекрасно знала все детали той истории. Ещё и сама участвовала в ней, начиная со второй половины. Тогда Трибуна Решающего удалось почти пленить, и он вырвался ценой чудовищного взрыва в самом подпространстве. После катаклизма его тушку забросило в такую пустыню, где любой иной человек умер бы в течение одних суток. Только Крафа и не вздумал сдаваться. Не имея возможности совершить прыжок домой, он обобрал туши некогда сброшенных туда крокоспрутов из Лудеранских лесов, сделал себе защиту от убивающего жара сразу трёх тамошних солнц и пешком в течение нескольких суток дошёл-таки до виднеющегося вдали горного массива. Как он потом рассказывал, ни разу в жизни он не был ещё так близок к смерти, настолько вымотан физически и настолько обессилен морально.
        И всё по вине молодого выскочки Торговца, который наслушался необъективных мнений о Высшем Протекторе Ожерелья. Ну и прочих недоразумений на том этапе противостояния хватало. А в мире Надэм вообще абсурдная ситуация сложилась. Операция разработана, утверждена, запущена в ход и… раз! Вроде бы совершенно надёжный, лояльный союзник всё меняет по ходу действия! При этом и самого командира, опекуна данного мира, не поставив в известность. Любой из себя выйдет, а уж Торговец, проживший чуть ли не три тысячи лет, молодого, тридцатипятилетнего коллегу имел право и ругать, и обзывать, и даже морду начистить.
        - Лучше бы он мне точно пару раз по зубам заехал, - жаловался граф, - чем нудил, брызгал слюной, топал ногами и с обидой на себе чуть рубаху не рвал…
        Повисла пауза, которую прервала нетерпеливая супруга:
        - Ну а что в итоге?
        - Да что, что… Верховные жрецы Ветра восприняли наше вмешательство чуть ли не с радостью. Все подсказки и наущения приняли к сведению и воплощают теперь в жизнь, а когда имитация их божества приподнялась над городом чуть выше и попросту телепортировалась в неизвестном направлении, всё население империи окончательно приняло новую веру. Теперь свято выполняют наши заветы и…
        - Да с этим понятно! - перебила графиня с досадой. - Меня другое интересует. Какие отношения у тебя с Крафой остались?
        - Сложно сказать… Мои объяснения и оправдания были приняты и даже одобрены, а вот неприятный осадок всё равно остался. Ну и как бы это точно выразиться, Гегемон как-то резко, с особой настороженностью от меня дистанцировался. Наверное, всё-таки настолько обиделся, что не скоро простит. Если вообще снизойдёт до прощения…
        - Ну да, после такой самодеятельности в важнейшем для всего мира мероприятии я бы тоже тебе верить перестала.
        - Хм! Ну с тобой-то мне легче помириться, - заявил Светозаров, легко забрасывая любимое тело себе на грудь. - Пара часов страстных объятий, и ты мне всё что угодно простишь.
        - Да как сказать! - Александра попыталась жёстко упереться локтями в рёбра мужа, и в её тоне заскользили нотки недовольства. - Твоё поведение во время беспамятства в мире Мерлан вообще не подлежит прощению!
        - Дорогая, но ты же знаешь, что я был обманут этой подлой Тани Хелке…
        - …Которая теперь ждёт ребёнка и хвастается твоим ласковым обхождением с ней!
        - Это всё - результат обмана и неудачное стечение обстоятельств, - пытался Дмитрий сменить тему разговора, усиленно при этом поглаживая супругу и прижимая к себе. - И вообще речь сейчас идёт о…
        - Ага! Значит, если бы я в подобной ситуации стала беременной от другого мужчины, ты бы сильно не расстраивался? Считал бы всё «результатом обмана»?
        Граф даже закашлялся от возмущения и ударов по рёбрам.
        - Милая, ну как ты можешь сравнивать? Тем более что мы сейчас говорим о Крафе. О важном стратегическом союзнике в цивилизации Торговцев. Который к тому же является и свёкром моей матери. А тут ещё и сложности с семейным положением отца…
        - …Который тоже оказался сродни своему сыночку: детей по всем мирам, как у моряка дальнего плаванья - в каждом порту! - никак не могла успокоиться разбушевавшаяся жена.
        Пришлось Дмитрию резко повышать интенсивность своих ласк, а потом и доводить их до логического завершения. Естественно, что это помогло, и жена вскоре захлёбывалась удовольствиями, позабыв про всё на свете.
        Но уже в который раз Светозаров подивился сложным вывертам женской логики: говорили ведь об одном, а мысли поворачивают у супруги совсем в иную сторону. И, ко всему прочему, помнит каждую мелочь, каждую деталь и каждую ошибку прошлого. И как только подворачивается повод, сразу ею попрекает. Та же Тани Хелке, которая сейчас томилась в застенках столичной тюрьмы, правда, весьма и весьма комфортной, никогда не забывалась. Причём не всегда с ненавистью о ней говорилось и с желанием порвать на кусочки. Порой наоборот случалось: совсем недавно Шура потребовала обеспечить будущей матери нормальное проживание, а не в тюрьме. Желательно совсем рядом или недалеко от Свирепой долины, чтобы аферистка всегда находилась под должным присмотром в первую очередь врачей.

«Конечно, она эту Тани только ради ребёнка защищает, но такой коварный обман ей никогда не простит. Да и мне до конца жизни подобную ошибку не забудет. И за что, спрашивается? Я-то в чём провинился? И что будет, когда я родившегося ребёнка на воспитание в замок заберу? А я ведь в любом случае заберу, этой аферистке Хелке ни за какие коврижки не оставлю».
        Но если так рассуждать, то и в самом деле хитро получалось и многозначительно. И то, что у отца в мире Долроджи оказалось сразу несколько детей и достаточно много сожительниц, - как-то неприятно царапало душу. Самому Дмитрию его папа представлялся этаким однолюбом, столпом нравственности, который, кроме как на маму, ни на одну постороннюю женщину взгляда не бросит, фривольной мысли в голове не допустит, да и вообще… Как там поэт выражался? «…самых честных правил».
        А на самом-то деле?.. И что обиднее всего, и мама оказалась той ещё женщиной! Не просто верность сохранить не пыталась, а вообще императрицей, невесткой самого Крафы стала! А почему? Как так могло случиться? Ведь идеальная семейная пара была, а лишь только расстались, словно на раз позабыли друг о друге.
        Или это так спонтанный перенос в иные миры виноват? Что-то там сломал в характере, выжег излишнюю стыдливость, уничтожил привитую на Земле скромность и с корнями выкорчевал привитые советским воспитанием приличия? И как вообще понять, что сломалось, что улучшилось, а что вообще в глазах среднестатистического землянина стало считаться моральным искривлением в поведении? Как определить ту степень правильности личностных отношений и каким мерилом ценностей при этом пользоваться?
        Сложнейшие вопросы, на которые ещё трудней отыскать правильные ответы.
        Короткое упоминание о Земле заставило Торговца вспомнить о родине с некоторым раскаянием. Уже больше недели он туда практически не наведывался, занятый иными делами и проблемами. Фактически курированием всех преобразований в мире Голубой Лазури, как называли Землю иные Торговцы, занимался один из дальних родственников Крафы, потомственный социолог. Ему помогал баюнг Шу’эс Лав. Причём великан был назначен Светозаровым старшим в этой паре, и это казалось землянину гарантией от всех возможных ошибок, перекосов и упущений. Тем более что баюнг, чуть ли не ежедневно пересекаясь с графиней во время совместных экспериментов по двуализации, держал её в курсе всего происходящего на третьей планете Солнечной системы.

«То есть супруга как бы должна быть в курсе всего, что у нас «дома» творится! - не мог отрешиться от мыслей Дмитрий, поглаживая вздрагивающее после истомы любимое тело и прикидывая, как бы невзначай затронуть интересующую его тему. - Но мне совершенно ничего не докладывает. Зато сама выпытывает обо всём, что делаю я. Где, спрашивается, справедливость? Или это у неё чисто профессиональные навыки лучшего агента конторы срабатывают? Все сведения впускать и ничего из себя не выпускать? И о чём это говорит? Одно из двух: либо на Земле всё в порядке и под контролем группы целителей, либо там полный швах и крах. И стоит ли после такого интимного апогея всё портить опять разглагольствованиями о делах?..»
        Супруга, как ни странно, пришла в себя не только быстро, но и сумела моментально рассмотреть озабоченность на лице графа. Тихонько вздохнула и промурлыкала:
        - Что у тебя за мысли в голове крутятся, что ты такой озабоченный? Признавайся.
        - Вспомнил, что давно на Земле не был, и представил, что там могли наворочать наши юные дарования.
        - Ну да. Если уж ты Крафу ни во что не ставишь, считая себя самым умным, то Арчивьелы и Маурьи и подавно на тебя оглядываться не станут…
        - И что там случилось? - резко занервничал Торговец, уже мысленно рисуя невесть в какую сторону ринувшиеся преобразования.
        - Да всё нормально, не паникуй! - Графиня игриво навалилась ему грудью на лицо. - К тому же ты не проделал комплекс ласк «после того», а уже вскакивать собрался.
        Сексуально получилось, и с минуту мужской язык с азартом обрабатывал вновь начавшие твердеть соски. Но как только прелести чуть сдвинулись в сторону и рот освободился, Дмитрий не удержался от вопроса:
        - Милая, я продолжу тебя ласкать, а ты хотя бы в общих чертах обрисуй события на нашей родине, хорошо?
        - Нет, не «хорошо»! - фыркнула Александра, откатываясь в сторону. - И что за неравноправие? Когда я с тобой обговариваю какие-то проблемы, тебя неудержимо тянет на секс. Но как только я в кои-то веки решила расслабиться и получить удовольствие, ты фонтанируешь деловитостью и озабоченностью!..
        - Извини, я нечаянно… Исправлюсь…
        Но женщина уже вошла в иной режим деятельности. Легко выскользнув из тянущихся к ней рук, она соскочила с кровати и помчалась в душевую комнату со словами:
        - А ведь я уже опоздала в лабораторию! И почему это Эрлиона со мной не ругается?..
        Шум воды заглушил её дальнейшие слова, да и сама она не расслышала ворчания встающего следом супруга:
        - Как же!.. Попробуй с такой поругайся… - И уже осматривая своё лицо в большом зеркале, усилил голос: - Так передо мной отчитаешься или нет? Или мне дёргать баюнга и вместе с ним мчаться на Землю?
        - Да там всё нормально, зря волнуешься, - не выходя из-под струй воды, зачастила Шура словами. - Сама группа работает идеально, и этот социолог от Крафы - мужик с пониманием, профи своего дела. Ну а обстановка, конечно, сложная. Сам ведь знаешь, как трудно преодолевать косность мышления и насколько сложно вбивать в чужие мозги новые понимания. Кто-то беснуется, кто-то впадает в неуместную эйфорию. Порой постреливают, порой рвут в спорах глотки друг другу, но ничего такого, что выходило бы за рамки небольших внутриобщинных конфликтов. То есть народ в первую очередь пытается в своих коллективах определиться и понять, с кем им по пути. Но уже сам факт того, что оба президента побывали на нашей свадьбе и сделали по этому поводу совместное заявление, оказался ушатом холодной воды на чересчур горячие головы. Многие правительства кардинально меняются, некоторых сам народ выгоняет в отставку. Ситуация резко трансформировалась, и теперь любые рвущиеся к власти ублюдки попросту опасаются декларировать популизм с откровенной ложью.
        Уже спешно одеваясь, Александра добавила десяток хвалебных слов в адрес российского президента. Тот оказался самым дальновидным из политиков и после возвращения на Землю из мира Зелени безотлагательно бросился рьяно поддерживать все начинания работающих на Земле выпускников Академии Целительства. То есть вспомнил старую мудрую поговорку: «Если не можешь противиться какому-то течению, постарайся его возглавить!» И ведь почти возглавил! По крайней мере, в России и в дружественных ей странах дело обстоит так, словно лидер россиян с самого начала всё знал о движении «Мы не одиноки во Вселенной!», во всем его поддерживал и чуть ли не стоял у истоков всех начинаний. В результате имел самые наивысшие показатели популярности и рейтинг авторитета среди личностей себе подобных. Авторитет - заоблачный. Уважение - невероятное. Ну и статус нахождения у власти на ближайшие десять лет - железобетонный.
        Американский президент тоже пытался сотворить нечто подобное со своим имиджем. Да только ему его сограждане и союзники совершенно не верили. А самое большое недоумение с их стороны в адрес лидера звучало по поводу языка. Мол, как же так?! Мы боролись веками за насаждение английского в технических, документационных, информационных и прочих сферах бытия Земли, а тут русские так просто и, что обидно, навсегда, без права пересмотра и подачи апелляции сделали свой язык единственным в намечающихся контактах с Торговцами! Где такое видано?! Почему вовремя не подсуетились?! Как же так?!
        И на фоне нападок на президента США по данной теме особо казусными стали сообщения о том, что простой народ по всему миру вдруг дико, с фанатизмом заинтересовался языком Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Василия Головачёва и Сергея Лукьяненко. Повсеместно стали открываться курсы, студии и классы по изучению русского, и только ленивый не пытался на этом заработать или поднять авторитет. Стало доходить до абсурда, когда бомжующие румыны или молдаване, притворяющиеся русскими, начинали давать частные уроки вполне респектабельным средним буржуа во Франции или в Германии.
        Смешно, да не до смеха, но само умение связать хотя бы несколько предложений на русском сразу поднимало социальный статус любого человека.
        А буквально два дня назад русские взорвали новую, невиданную по мощности и эффективности информационную бомбу, которая стала разваливать долго и тщательно выдумываемую картину истории. Были продемонстрированы миру, журналистам и первым, специально отобранным учёным, как весь замок Орияр, перенесённый Торговцем Светозаровым с берегов Дании в Москву, так и найденный с западной стороны Уральских гор город Медаюрши.
        Пока находки были показаны по телевидению, да учёные ещё только слетались, остальные паломники в количествах, превышающих самые несуразные цифры, попросту сорвались с места и стремились попасть хотя бы в окрестности Медаюрши. То есть компетентное мнение мирового сообщества, признанных экспертов ещё только готовилось, но уже сейчас было понятно, что идейные враги славян - в глубоком нокауте. Лишились дара речи все без исключения апологеты утверждений, что славяне до насильственного прихода на их земли христианской религии являлись дикарями. А ведь ещё не озвучивалось общее резюме о Гиперборее и о том, что «человек разумный» как таковой начал своё расселение по Земле именно оттуда. Оно ещё только готовилось, приводилось в соответствующий вид и комплектовалось убойными, не опровергаемыми аргументами.
        Да и заявление, что миров бесконечное множество и мест для расселения человечества - неограниченное количество, моментально выбило почву из-под ног любых разжигателей войны, сторонников вооружённой конфронтации и им подобных борцов за кардинальное сокращение народонаселения. Само же известие, что существует телепортация и ею пользуются иные, технически развитые цивилизации, заставило весь научный мир планеты всколыхнуться в сторону создания именно этих устройств и поиска новых, кардинально отличных от прежних источников энергии.
        Дальнейшее развитие земной цивилизации уже пошло по совсем иному руслу.
        И главный виновник этого, Дмитрий Петрович Светозаров, задумчиво глядя вслед упорхнувшей супруге, прикидывал так и этак.

«Шура - аналитик от бога да плюс её нынешние, вновь обретённые качества многого стоят… Но в любом случае - она женщина и может неправильно видеть всю обстановку в целом. Да и возможные промахи выпускников она постарается скрыть, руководствуясь материнскими инстинктами. А с социологом от Крафы я до сих пор толком так и не пообщался. Про Шу’эс Лава в плане стопроцентной надёжности - и упоминать не стоит: слишком много ошибок совершает, несмотря на своё древнее происхождение. А потому, хочется мне этого или нет, два часа времени надо изыскать. Смотаюсь в обитель Жёлтых Грёз и на месте сам как следует осмотрюсь и вслушаюсь. Уже мне-то ребята моментально о всех сложностях и неувязках расскажут… Надеюсь…»
        Глава 22. Умения посвящённого
        Фактически ещё тогда, при обучении у шаманов народности лаом, Пётр проходил все этапы сложнейших постижений лишь с одной мыслью:

«Авось и пригодится для побега…» - Уж слишком ему ещё тогда казались некоторые умения экзотическими и совершенно для обычной жизни неуместными. Все они годились лишь для диверсанта или пытающегося вырваться на свободу каторжанина. Да и не представлял он себя никогда попавшим в плен, не имеющим возможности вырваться на свободу. Верил, что живым не дастся и в любом случае придумает, как себя убить раньше, чем враг начнёт его пытать и мучить.
        А жизнь вон как повернулась. И поймали, и пытали… А теперь вот и некие особые умения Посвящённых пригодились. Правда, если припомнить историю своих скитаний, перемещений и некоторых спецопераций, в которых он с бойцами сопротивления принимал самое непосредственное участие, то в десятке случаев Светозаров воспользовался «Замыканием». Пожалуй, самое простое и незатейливое физическое действо из своего арсенала. Только и следовало, что в течение парочки часов заготовить в организме сложную биологическую жидкость, которая собиралась в секрециях под мышками и в паху. Порций получалось в зависимости от имеющегося времени от пяти до десятка, и потом они довольно просто выводились из тела прямо через поры в коже. Затем в виде легчайшего облачка, практически незаметного со стороны, порция посредством телекинеза отправлялась к цели или к целям, если тех было несколько, и налипала на них. Десять минут, а лучше всего двадцать пять, и каким бы герметичным ни был объект, облачко проедало пластиковые, каучуковые и прочие слои наружной изоляции и аморфной, желеобразной массой оседало на внутренних платах и
контактах элементов питания.
        В дальнейшем имелись ограничения во времени. Посвящённый мог дать импульс «Замыкания» не позже чем в течение часа. Если импульса не было, аморфная масса через час самопроизвольно становилась токопроводящей и… устройство переставало работать. Если импульс давался одновременно на несколько порций, «Замыкание» происходило во всех в один и тот же момент.
        Минусы такого умения: длительная подготовка, возможность левитации только «родственной» субстанции, и сам импульс никогда ни с чем посторонним не воздействует. Ах да, и самое главное условие - это здоровое, полное сил и бодрости тело.
        Иначе говоря, во время тихих, «ползучих» операций, когда время было неограниченно, лидер повстанцев пользовался своими умениями. Только для маскировки таскал с собой какое-нибудь диковинное устройство и делал вид, что вырубает камеры охранные, пожарные, стерегущие приборы противника именно воздействием каких-то особенных лучей. Прокатывало всегда. Ему верили. Вопросов лишних не задавали.
        Вторая биологически активная жидкость, которую Посвящённые древности умели вырабатывать в своём теле, в сотни раз по едкости превосходила первую. Фактически она являлась смертельным ядом, но, ко всему прочему, не просто проедала пластик, любую иную изоляцию и химические волокна, а сжигало их на глазах. Примерно так же серная кислота прожигает бумажную салфетку.
        Называлась эта жидкость коротко «Ёри» и выводилась из тела с мочой. Тоже поддавалась левитации, хотя невидимой из-за своей фосфоресцирующей зелёной окраски никак быть не могла. Но попадая врагу в гортань, вызывала смертельный паралич не хуже, чем цианистый кальций.
        Минусы во время создания и употребления: цикл образования - четыре часа; нельзя держать в себе более пятнадцати минут и срок годности всего лишь пять минут. После чего «Ёри» самовозгоралось и сгорало тошнотворным, страшно дымящим пламенем. Хотя и некоторые минусы всегда можно перевернуть на плюсы, если необходима банальная дымовая завеса. Ну и счастье ещё, что «Ёри» не проедало тело своего создателя и не являлось лично для него ядом.
        Ну и последнее, в чём нуждался узник, так это взрывчатка. Причём совсем не для пролома стен или дверей, чтобы сквозь проломы сбежать на волю. Для этого он не смог бы накопить должное количество. А смог бы, то при таком взрыве от него самого только мокрое место осталось. Взрыв был призван сделать только одно: отвлечь внимание, сорвать окружающие узника шторы и создать панику. Ну, разве что повредить несколько аннуляторов, которые могут оказаться достаточно близко от поверхности пола. Да пожалуй, ещё одна задача: раззадорить, заставить действовать Могильщика. Того самого робота, который изначально был поставлен здесь для пленения любого иного «проходчика» и отрезания ему ног.
        Делалась взрывчатка тоже на одной и той же фабрике, называемой «организм Посвящённого». Имела она и своё, даже более кратное название «Шу», и Пётр в своё время немало насмеялся над возникающими у него в сознании ассоциациями, связанными с методом вывода данного вещества. Ещё и шаманов-лаомцев уговаривал: «Давайте переименуем эту взрывчатку на «Пу». Не послушали, так и оставили «Шу».
        С ней было проще всего: производи и складируй хоть сутками, хоть целую неделю. Потом достаточно того же несколько изменённого импульса-детонации «Замыкание», и заготовленное «Шу» с немалой силой разрывает всё, что вокруг него.
        Оставалось только чётко выбрать время для побега и надеяться, что резко ставший выздоравливать организм не подведёт. А лучшее время - когда стражники спят. Относительно, конечно. Но ночь есть ночь, да и уверенность, что заключённый крепко спит, усыплённый снотворным, дежурных операторов расхолаживает. Каждая секунда задержки в их действиях - это лишние шансы узнику для прорыва на свободу.
        Благодаря окрепшему организму и многим вернувшимся в тело возможностям Светозаров намеревался просто притвориться ночью на час-полтора спящим и за это время распределить накопленные порции «Ёри» и «Замыканий». А вот накапливать «Шу» он начал сразу же после ухода Аскезы. Для этого следовало прикрыть сливное отверстие заранее припрятанными частями бумажной одежды. Пётр давно приучил наблюдателей, что меняет разовую одежонку, чуть ли не три раза на дню, а они, видно, не пересчитывали да не пересматривали выброшенное, вот и удалось припрятать три достаточных комка скомканной бумаги.
        Процесс пошёл! И можно было бы вздохнуть спокойно, если бы не два неприятных фактора. Так и не включили экран, и посетители продолжали доставать своими визитами. И ладно бы хоть лингвист надоедал, с ним хоть как-то интересно вести беседу. А то следователи зачастили, порой с совершенно неуместными и глупыми вопросами. Так и создавалось впечатление, что они пытаются сбить заключённого с толку, дезориентировать его по каким-то причинам.
        Одно направление так и проходило красной нитью сквозь все допросы, запугивания и угрозы. А особенно когда неприятностей с этого направления ожидаешь заблаговременно, то они просчитываются на раз. А именно: землянина стали выпытывать, кого из женщин, когда и где он в последнее время имел в качестве любовниц и каким образом эти связи завершались. То есть начали проверять его нынешнюю способность к деторождению. Анализы-то с первого дня, что с последнего наверняка чётко показывали стабильную живучесть сперматозоидов. Да и процесс развития оплодотворённой яйцеклетки протекал изначально на «отлично». А тут прошло обусловленное время в пятнадцать дней, и зародыши «первого дня» стали массово погибать. Естественно, что учёные не имели никакого права взять и заявить, что во всём виноват саботажник Пётр Васильевич. Им следовало вначале всё тщательно перепроверить.
        Ну а следователи просто обязаны были заподозрить сговор, диверсию, преступную халатность, происки врагов из-за границы и всё, что в эту обойму неправомерных действий входило. Вот они и забегали, проверяя всех и вся.
        Тот же факт, что ни Аскеза не показывалась, ни генерала Жавена не было слышно в репродукторах, говорил о том, что всех, кто раньше контактировал с заключённым Пришельцем, сейчас пусть и временно, но отстранили от работы и копают под них, копают, копают…
        В идеале такая перепроверка могла затянуться и на три, и на пять дней, что Светозарову было выгодно, и на что он изначально рассчитывал. Да и сам факт саботажа с его стороны никакие учёные вот так сразу и не докажут. Ну, разве что среди них вдруг окажется шаман из народности лаом и расскажет все секреты об умениях Посвящённых. Кстати, несмотря на кастовость хранителей древних знаний, и среди них могли оказаться предатели, польстившиеся на щедрые предложения императора. Так что назначенный на ближайшую ночь побег являлся более чем актуальным.
        Может, предателя и не было, да и учёные не стали сталкивать вину за смерть зародышей на землянина, но когда много следователей да ещё и лучших, то идей тоже невероятно много. В том числе и дельных. Наверняка кто-то и выдвинул идею, что, возможно, замешан в провале программы сам узник. Или догадывается о том, кто это сделал, как и для чего. И, скорей всего, этого самого следователя и послали в узилище с напоминанием: «Инициатива наказуема! Сам придумал? Вот сам Пришельца и раскручивай!»
        Потому что явился совершенно новый, никогда ранее не приходивший тип, по лицу, мимике и всему внешнему виду которого тотчас становилось понятно: опасный противник! Если вцепится, то уж точно намертво. Такому только дай заметить малейшую слабину, всю душу наизнанку вывернет. И ладно бы как раньше делал мятежник: попросту отказывался отвечать на любые вопросы, ещё и посмеивался окровавленным ртом, когда его жестоко пытали, избивали, мучили голодом и жаждой. А то ведь на кону стоял намеченный побег. Заедаться не стоило, следовало всеми силами показывать своё недоумение по поводу происходящего и максимально отторгать от себя всякие подозрения. По крайней мере до ночи. А там уже - как получится.
        Вот и пришлось узнику после второго обеда, все три часа личного времени, демонстративно зевать, с ленцой отвечать на въедливые вопросы и время от времени выкрикивать в сторону видеокамер:
        - Ну и когда вы мне экран включите?! Что за издевательство?! Я требую восстановления справедливости! - Да изредка угрожать: - Если мне сегодня не дадут доступ к Интернету, я завтра и слова не скажу! И объявлю с самого утра бессрочную голодовку!
        После второй такой угрозы следователь в упор спросил:
        - Чего до завтра ждать? Почему сейчас, немедленно голодовку не объявишь?
        - Потому что я последователен во всём! - с пафосом похвастался Светозаров. - И если сказал, что вначале говорить перестану и не ранее чем завтра, то так и сделаю. И мои последние слова как раз и будут о голодовке.
        - Ну, это всё - мальчишество. А по-мужски искренне можешь ответить? - настаивал тип с бульдожьей хваткой.
        - Искренне? Запросто! Хоть и для настоящего мужчины несолидное оправдание… - словно решился узник. - Повод самый простой и невероятно банальный. На ужин обещали голубцы. А ты знаешь, насколько я люблю голубцы?
        Похоже, что собеседник знал, потому что кивнул с пониманием. Может, и сам обожал эту затейливую пищу. Но его приверженность к моральному давлению на заключённых продолжала играть приоритетную роль в допросе. Что интересно, главную цель своего интереса он до сих пор не вскрыл, плутая вокруг да около, словно ждал, что узник сам проговорится или каким иным неосторожным словом покажет свою информированность.
        Поэтому продолжал давить подспудно, словно утверждая: говори всё что знаешь, иначе хуже будет. И это «хуже» он решил сотворить с помощью самых низменных средств:
        - Хорошая мысль о голубцах, спасибо. Я её обдумаю, и мы, возможно, поставим столик вне твоей досягаемости, где твоё любимое блюдо будет красоваться и дурманить вкусными запахами. Но есть метод и более эффективный… Ты сам не раз утверждал, что любил свою супругу, мать Бориса, невероятно. Пожалуй, больше чем какие-то голубцы. Не спорь и не пытайся отрицать это! По глазам вижу… И что ты станешь делать, если твою жену у тебя на глазах станут пользовать иные мужчины?
        - Ничего. Потому что вы не сможете надругаться над её телом. Я его лично кремировал, - без малейших эмоций заявил землянин.
        - Зря ты о нас такого плохого мнения. Ты увидишь свою супругу на экране, в тех записях, которые она сама делала со своими любовниками. А? Хочешь? Рассмотришь, как горят от страсти её глаза, как розовеют ланиты и наливаются упругостью её соски… как она кричит от страсти и в любовной неге…
        - Ха! Да ты никак порно увлекаешься? - раздался издевательский вопрос. Но следователь нисколько не смутился:
        - Ты ведь явно не поверил своему другу Дару Горскому, что такие записи твоей возлюбленной Гаранделлы существуют? А зря, твой старый приятель не врал… И если ты не пообещаешь сотрудничать со следствием по некоторым, сугубо бытовым вопросам, эти записи тебе включат. Кстати! Как раз и экран заработает, лишая тебя возможности замолчать и объявить неуместную для гурмана голодовку. Согласен?
        - Что согласен? Голодать?
        - Сотрудничать со следствием.
        - Так я и так от всей души сотрудничаю. Разве только друзей своих не стану выдавать да соратников. А всё остальное: спрашивай, не стесняйся. Я вон даже двух шпионок, точнее, целых двух резидентов из королевства Гровуран сдал контрразведке. Так что мне вскоре законная награда от императора придёт. Думаю, нехилый такой орден получу…
        - Вполне! А то и два ордена! Но меня сейчас интересует нечто совершенно иное.
        - Я весь внимание. Чем смогу - помогу. Хотя сразу добавлю, что в никакие видеоматериалы не верю, да и вообще меня никаким шантажом пронять нельзя.
        - То есть ты не расстроишься, увидев жену с иными мужчинами?
        - Мёртвые сраму не имут! - жёстко ответил Пришелец.
        Следователь с минуту после этого просто молчал, буравя заключённого тяжёлым взглядом. Давил морально, так сказать. Ну и наконец решил перейти к конкретике:
        - Светозаров, зачем ты умышленно испортил свою сперму?
        К чему-то подобному тот оказался готов давно, поэтому лишь хохотнул и с улыбкой стал уточнять:
        - Э-э-э… это как «испортил»? Недолил или пены много? Хе-хе!..
        - Нам стало известно, что это твоя вина! - повысил голос тип. - Поэтому признавайся, зачем ты это сделал?!
        Шрамы на лице, конечно, мешали нормальной мимике, но наверняка удалось изобразить искреннее изумление:
        - Однако! С чего это вдруг такое обвинение? Значит, все дни до того сперма была нормальная, а вчерашнюю - взял да испортил?! И каким таким варварским способом?
        - Вот об этом я тебя и спрашиваю?!
        - А я то же самое спрашиваю у тебя! - распалился моментально заключённый. И начал кричать дальше чуть ли не со злобой: - Кто там среди вас напортачил? Не успели как следует сохранить? Или переморозили? А теперь хотите всю вину на меня свалить? А вот вам фигушки! Выкусите! Я здесь и так незаконно в узилище сижу, так они мне ещё и порчу собственной спермы пытаются инкриминировать! Наглецы!
        Следователь тоже не стал деликатничать и выбирать выражения. Сорвался не просто на крик, а ещё и с нецензурными словами и с оскорблениями. Опростоволосился, короче, оказался ему заключённый совсем не по зубам. А бить его или применить более жёсткие степени допроса - наверняка запретили. Чем землянин с огромным удовлетворением сейчас и пользовался. Полчаса они рычали друг на друга, хамили и обзывались сленговыми словами подпольщиков.
        Правда, уже потом Пришелец сожалел об этом. Следователь решил привести свои угрозы в исполнение:
        - Моё терпение кончилось! Ну и вижу, что сотрудничать со следствием ты не собираешься, поэтому с сего момента ты будешь на экране видеть только постельные сцены, в которых твоя любвеобильная нимфа изменяла тебе с кем попало. А попытаешься закрыть глаза, так в любом случае услышишь её стоны, которые мы сразу сделаем громче! Приятного просмотра!
        Видимо, среди операторов сидел его напарник, потому что после взмаха руки огромный экран стал опускаться, а на нём появилось изображение: громадная кровать, лежащий на ней в ожидании мужчина и устремившаяся чуть позже к нему в объятия женщина. И в этой женщине Пётр с первого взгляда узнал свою Гаранделлу.
        Глава 23. Опять ловушка?
        Но всё-таки визит на Землю пришлось отложить. Вначале Эрлиона предупредила графа, что к нему ломится коллега, а затем и юный Хотрис Тарсон появился собственной персоной. Поздоровавшись со спешно одевающимся владельцем замка, открыватель Свинга Реальностей немедленно выложил суть:
        - Этой ночью на Первой Опорной Станции, как её теперь принято называть, открылся канал перехода на Вторую. Хотел попробовать сам переместиться сегодня, но решил вначале с тобой посоветоваться.
        Дмитрий даже руками всплеснул, словно в восторге неописуемом:
        - Какое благородство и самопожертвование! Какая рассудительность и взвешенность в принятии решений! Ты уж извини, что я не падаю на колени и не начинаю бить поклоны твоей мудрости и дальновидности.
        - Да ладно, - в том же тоне продолжил парень. - Я не гордый. Да и не пристало графу поклоны бить тому, с кого он пылинки обещал сдувать.
        Сумел, сумел несовершеннолетний уроженец мира Кабаний уесть коллегу со стажем и с более грандиозными, если не сказать титаническими, заслугами перед мирами. Ведь после открытия допуска в замок Свинг Реальностей, святыню всех Торговцев, Светозаров хвалил Хотриса и прославлял, как самого великого героя современности. И чего только не обещал в порыве гордости, благодарности и чувственного умиления. В том числе не только пылинки сдувать, но и давать полную самостоятельность в решении любых, даже краеугольных для мира вопросах. Утверждал, что «…достоин, заслужил, заработал великим подвигом…», ну и так далее, и тому подобное.
        Но в то же самое время юный герой понимал отлично: как бы он ни вознёсся на вершины славы и триумфа, советоваться со своим наставником, другом и чуть ли не приёмным отцом - его прямая, почётная обязанность. А уж сунуться по открывшемуся каналу в неведомое нечто самому было бы верхом глупости, недальновидности и зазнайства. Ну и сил ему попросту могло не хватить, он даже слабее Шу’эс Лава смотрелся, куда уж ему замахиваться на возможности наставника, который мог, не надорвавшись, закинуть сотни тонн груза практически куда угодно в разумных пределах от родной вселенной. Да потому, в сущности, и поспешил Тарсон к графу, как только узнал, что Александра покинула спальню и тот остался один.
        Как бы там ни было, юмор взаимных упрёков землянин оценил и тут же по ходу дальнейшего разговора стал облачаться в Хаюшь.
        - Пылинки с тебя сдувать некогда. Но тут же встречный вопрос: если ты ещё и в экспериментах по двуализации успеваешь участвовать, то когда же ты спишь? И успеваешь ли толком отдохнуть? Организм-то у тебя неокрепший, растущий…
        - …И не приставить ли к тебе няньку, чтобы кормила с ложечки? - снова не полез за словом в карман малолетний Торговец. И сразу перешёл к обвинениям: - Что за старческое брюзжание, Дмитрий Петрович? Это вас так года поломали или семейная жизнь в домоседа превратила?
        - Ну ты это… не заедайся совсем уж!..
        - Меня каждый день Тител Брайс ловит и беглый осмотр делает, и ни разу недовольства не высказал. Скорей, наоборот, удивлялся резкому увеличению потоков силы, которую я собираю для перемещений. По его же мнению, я уже как минимум догнал нашего великана баюнга, а то и превзошёл его. И тот же Верховный целитель посоветовал мне спать в сутки не более четырёх часов.
        - А с какой стати? - от удивления замер Светозаров на месте.
        - По причине резкого роста всё тех же каналов с потоками силы, - пустился парень в объяснения. - По утверждениям ректора, они сейчас находятся в стадии именно возрастных особенностей моего организма, и если накопившуюся энергию не сбрасывать больше пяти часов, то прокачка и совершенствование всей моей системы забора энергии прекратится на имеющемся уровне. Так сказать, перегорит, а то и вообще перейдёт в режим деградации. По его совету, если у меня появится сонливость, то следует лучше прилечь на часик днём, но ни в коем случае не потворствовать лени ночью больше назначенного времени.
        Пришлось графу с хмыканьем смириться с авторитетным мнением Верховного целителя, хотя он и подозревал, что юнец, как всегда, использует обстоятельства в свою пользу. Но в любом случае опекаемый выглядел на свои четырнадцать лет просто великолепно. После вынужденной диеты, необходимой для открытия дороги в Свинг Реальностей, он начал есть за троих мужиков и за три недели не просто прибавил солидно в весе. Он и расти стал, словно на дрожжах, щёки обрели румяный цвет, плечи раздались в стороны, бицепсы налились упругими мышцами, и это при том, что никаким спортом или играми на свежем воздухе не занимался.
        Так и напрашивалась мысль, что «…длительное голодание и строгая диета в юном возрасте любого Торговца потом приводят к резкому росту каналов с потоками силы в его организме, ну и к интенсивному росту, совершенствованию самого организма».
        Мало ли как в будущем наука развиваться станет? Ещё и в учебники подобную мысль внесут, делая её основополагающей аксиомой. Но по данной теории лучше Титела Брайса всё равно никто не справится. Недаром ректор каждый день отлавливает Хотриса и проводит тщательный осмотр, собирает информацию, анализирует, а потом и должные рекомендации выдаёт в изрядном по объёму фолианте. Тем более что помощников у Верховного хватает, первый попавшийся ученик Академии с энтузиазмом бросается на выполнение любого задания и готов оказать даже непосильную для него помощь своему кумиру в целительстве.
        Но все эти мысли промелькнули лишь фоном, вокруг довольно обстоятельного доклада юного коллеги по событиям на Первой Опорной Станции. Он же попытался ввести в обиход и аббревиатурное сокращение ПОС. Но граф на это лишь скривился:
        - Вряд ли приживётся. Мне так вообще другое слово напоминает, не совсем адекватное… Лучше уж просто по номеру называть, тем более что вскоре их много появится: Первая, Вторая, и так далее.
        Сразу к цели не отправились, потому что Хотрис Тарсон напомнил:
        - Про баюнга забыли, а он обязательно обидится.
        Пришлось сначала заглянуть в лаборатории, где велись основные работы по теме двуализации. Как это ни казалось странным, но именно Шу’эс Лав оказался наиболее близким по восприятию существом, которое могло связать свою ауру с аурой молодильных каштанов. На третьем и четвёртом местах оказались Торговцы, которые прибыли с группой Софрона Аппали. Но у тех результаты выглядели гораздо скромней, а потому вся объединённая научная братия весьма плотно насела на великана, пытаясь отыскать причины и разобраться в следствиях.
        Другой вопрос, что сам баюнг от такой нудной деятельности, которая требовала в первую очередь усидчивости, страшно нервничал и злился. Ему хотелось просторов, сражений, просто бегать по пересечённой местности с утяжелением и лязганьем оружия, прыжков в иные миры, рискованных исследований и ежедневных интересных открытий. Это юный герой наставнику по пути рассказал, да тот и сам прекрасно об этом ведал.
        Поэтому, прибыв на место, он сразу безапелляционно заявил:
        - Шу’эс Лав, отправляешься с нами!
        Ух как обрадовался великан, тут же попытавшись вскочить и начав спешно снимать с себя многочисленные датчики и приборы. Тител Брайс на это лишь тяжело вздохнул, прекрасно зная, что графа уже никто не отговорит. А вот Торговец Софрон Аппали чуть на пену не изошёл:
        - Граф! Вы срываете нам важнейший эксперимент! Как можно?!
        - Увы, дорогой коллега! - развёл руками тот. - Понимаю, что нельзя, но очень, очень надо! Тем более что группа у вас огромная, и не на одном баюнге свет клином сошёлся.
        - Как раз на данном сошёлся-таки! - всё ещё пытался воевать прикомандированный учёный. Да только владелец замка знал, куда и как надо давить. Приблизился к Софрону вплотную и зашептал:
        - Желательно мне, конечно, забрать супругу. Так что, если вы настаиваете…
        - Нет! Баюнга так баюнга! - испугался тот и, воспользовавшись тем, что его позвали из смежного помещения, умчался туда с деловым видом. Потому что вокруг Александры вообще собралась половина всех присутствующих: там начинался очередной сложнейший, затратный по энергии этап прямого общения с миром Долроджи и томящимся там в узилище Пётром Васильевичем. Дин, правда, попытался сунуться к Тителу Брайсу с вопросом: «Как там? Нужна ли моя помощь?» и был отправлен простым жестом «Иди отсюда! Ты нам мешаешь!»
        Тогда граф спросил у старшей магической сущности:

«Эрлиона, в контактах с отцом и в самом деле без меня справятся?» - и получил:

«Так даже спокойнее. Ты ни на кого своим авторитетом не давишь и родственными связями не оправдываешь свои нежданные метания. Так что не волнуйся, у нас всё под контролем».
        Зато по пути к залу отправлений и прибытий Шу’эс Лав не стал скрывать своей радости. Касаясь громадной ручищей плеча Хотриса, который ему был чуть выше пояса, он искренне нахваливал своего друга:
        - Знал, что ты меня не бросишь на растерзание этим мучителям. Ты видел, сколько они на меня датчиков нацепили? Кошмар!
        - Ну да!.. Если учитывать, что площадь поверхности твоего тела в десять раз больше моей, то вообще удивительно, где они столько прищепок набрали, - рассуждал тот. - Но это ты лучше графа благодари, он сразу так и сказал: «Без нашего великана мы не справимся. Мало ли что там на Второй творится…»
        Вторая ручища тут же дружески «приласкала» плечи Дмитрия, который доставал баюнгу примерно до груди, и раздалось риторическое восклицание:
        - Что бы я без тебя делал, граф! - Но юнец с другой стороны и тут не удержался:
        - До сих пор спал бы в часовне Лудеранского леса.
        Дмитрий пытался хмуриться на юного Тарсона за несправедливо приписанные ему слова, но улыбка сама заставляла растягиваться губы. Поэтому сказал:
        - Настраиваемся серьёзно, ребята. Не на пироги к тёще отправляемся.
        - Тогда почему мы без оружия? - спохватился великан.
        - Достаточно того, что мы уже на самой Опорной Станции накопили, - резонно напомнил граф. - Хватит с излишком.
        И действительно, накопленный там арсенал позволял вести небольшую локальную войну в случае необходимости. Единственно, чего не хватало, так это ранцевого ускорителя для баюнга. Только его два центнера веса уникальное устройство кое-как приподнимало и худо-бедно несло. Но вот громадную тушку, облачённую в скафандр, да при оружии чудесное изделие хаерсов отказывалось поднимать. И снаряжаясь уже на месте, Дмитрий в который раз вспомнил о намерениях наведаться в мир Чёрного Монолита. Ведь убывшие домой космические путешественники дали свои личные координаты и приглашали не только в гости в любое время дня и ночи. Обещали также помочь и в техническом аспекте, если чего вдруг понадобится. И как раз ускоритель для Шу’эс Лава очень пригодился бы.
        Потому и сказал вслух своим разновозрастным друзьям:
        - Как хотите, а обеспечьте мне в ближайшее время «окошко» часа на два в моём же распорядке дня. Смотаюсь к хаерсам не только с визитом вежливости, а и с солидным заказом на всякие технические новинки. Ибо мир Ситулгайна до сих пор для нас закрыт, меня там ищут и в тюрьму посадить хотят как злостного нарушителя карты польеди.
        - Что за карта, с чем едят? - поразился великан, будучи не в курсе последних строгостей, пожалуй, самого технически развитого мира из известных Светозарову. И землянин пустился в объяснения:
        - Да там тоже додумались до того, что спонтанные перемещения при телепортации могут спровоцировать «шестирядное столкновение» в подпространстве. Их теоретики тоже просчитали опасность взрыва между вселенными. Вот и ввели строгую фиксацию каждого прыжка, перемещения, придумали фиксаторы и создали наказывающие структуры. А я по глупости собрался им террор устраивать, наказывать налево и направо всех, кто посмел ущемлять наши права… Хорошо, что не успел кровопролитную войну начать…
        - Ты можешь теперь к ним наведаться, всё объяснить, - недоумевал Хотрис. - Они же только рады будут.
        - Да как сказать, что рады… Вначале они меня пленить попытаются, если не немедленно убить, а уже потом, может, и порадуются… без меня… Да и долго слишком им всё объяснять, оправдываться. Вот когда Сеть Опорных Станций заработает, вот тогда можно к ним смело являться с полным пакетом теорий, доказательств и выгодных предложений. Пока же и хаерсы нам нужными вещичками и девайсами помогут. Вот… Ну как, готовы?
        Сам он несколько скептически относился к идее переместиться по каналу связи на Вторую Опорную Станцию именно втроём. Особенно сейчас. Оказалось, что, несмотря на свою внешнюю мощь, мышечную силу и массу полезного оружия, Шу’эс Лав всё-таки оставался самым слабым звеном в мини-команде. Причём сразу по двум причинам: у него не было ускорителя и отсутствовал скафандр высшей защиты. Имелся простой, в котором и в открытом космосе можно было зависать суток на трое, но для солидного боя или экстремальных условий он никак не годился.
        Но не будешь же обижать соратника отказом по таким банальным причинам? Навсегда может разобидеться. Да и не в бой собрались, а на смотровой визит, который, если верить инструкциям той же Первой, ничего сложного собой не представляет.
        В голову пришла хорошая мысль.

«Следовало вообще брать Крафу, несмотря на всю его занятость, а не юного героя и героя древности. Разве только Гегемон со мной знаться не захочет… Да и потом, если прыжок окажется простым и совершенно безопасным, союзник меня попросту затюкает подначками и насмешками. Не упустит возможности напомнить о моей молодости, глупости и о своём нежелании утирать носы каждому зарвавшемуся сопляку. Ну да, что-то такое он на меня в гневе кричал… Хорошо, что наедине…»
        Итог всех сборов и сомнений: так и отправились втроём. Строго пользуясь инструкцией, представили канал связи, наполнившийся связующей энергией, послали импульс узнавания «свои» да и шагнули, плотно взявшись за руки. Точнее говоря, не столько взявшись, как по причине разного роста попросту прижавшись с обоих боков великана. Привычно громыхнуло, блеснули, слепя, искорки молний, показалось разноцветье сполохом подпространства, и…
        Все трое оказались в точке прибытия. И наверное, одновременно осознали, что попали они куда-то не туда. И хорошо так попали! Пожалуй, самый молодой среди них отнёсся к ситуации в целом со смешком:
        - Влипли! Как мухи в янтарь.
        И его слова вполне соответствовали истине. Мало того что вокруг была совсем не Опорная Станция, так ещё и ноги всех троих Торговцев оказались по колено погружены в странную янтарную, словно медовую, жидкость. И эта жидкость уже практически застыла, на глазах превращаясь в маленькое озеро, а точнее говоря, в единый кусок прозрачного материала.
        Глава 24. Моральная пытка
        Смотреть натуральное порно, где в главной роли наиболее любимая женщина мира Долроджи, Пётр Васильевич долго не смог. Постарался полностью абстрагироваться от увиденного, даже отвернулся от экрана. В наказание - тут же усилили звук. А это оказалось чуть ли не хуже. Фантазия срабатывала ещё жёстче, чем могли увидеть глаза. Стало даже трудно думать, мысли расползались словами, да и те пытались затоптать злость в паре с бешенством.

«Значит, записи и в самом деле существуют, это явно не монтаж. Если хорошо напрячься, то вспомню, когда это у неё могло быть, где и с кем. Другой вопрос: сколько подобного материала у моих тюремщиков? Если одна сцена, две, то не смертельно, переживу. А если и в самом деле много? А то и очень много? Хуже всего, если часть возьмут, да в самом деле пустят в общую сеть? Или, что ещё хуже, Борису покажут? Заставят силой просматривать?»
        Дальше думать было сложно.
        И чтобы как-то занять мозг, снизить давление низменного шантажа, пришлось обратно вернуться за стол. Звук сразу вернули к нормальному. И это сказалось положительно на попытках мозга оправдать, понять, простить и… в первую очередь занять себя полезной деятельностью. Тут помогла постановка конкретной задачи: внимательно это просмотреть и доказать, что всё творящееся на экране - ложь, подделка, инсинуации. То есть провести подмену в сознании, не акцентировать себя на измене, а заниматься иным, сложным делом.
        Вот это и помогло окончательно абстрагироваться от глубинной сути происходящего на экране. Дано: некая знакомая женщина, мужчина, помещение. И вот там по второстепенным деталям надо определить: кто, где и когда. Отлично помогло самовнушение.
        Узник вроде сидел, вглядывался очень внимательно, чуть ли не с интересом. И уж точно всё хорошо слышал. А вот тюремщиков не оставляло впечатление, что Светозарова нисколько не трогают фривольные приключения его покойной супруги. Смотрит себе человек да и смотрит. А судя по хорошо видимым шортам, и не возбуждается при этом.
        Полтора часа длился просмотр. Сцен десять или одиннадцать продемонстрировали на экране. Возможно, и дольше собирались издеваться над землянином, но его слишком уж показательное равнодушие наверняка сыграло главную роль. Показ прекратили. А там и ужин подали с вожделенными голубцами. То ли следователь не посмел ещё и этого лишить, то ли его уже отстранили от следствия. Результата ведь нет! И скорей всего, что не будет… Да и откуда он возьмётся, если Пётр и в самом деле понятия не имеет, что не так с его спермой. Только замкнётся окончательно. Если вон вообще уже мозгами не двинулся…
        А ведь учёным ещё сегодня ночью предстоят напряжённые рабочие часы: придётся самую последнюю партию донорского материала проверять всеми мыслимыми и немыслимыми способами. А вдруг спермы не окажется? Вдруг у донора стресс, вызвавший полную импотенцию?
        Поневоле запаникуешь и инициативного дурака накажешь.
        Ну и впервые за последнее время сильно изменилось расписание дня. Лечебные процедуры таковыми оказались без всяких кавычек. Набежала группа врачей, и два часа пациента подвергали исследованиям самого разного толка. Что уже само по себе предполагало немедленное форсирование побега. Потому что уже завтра к утру станет известно: заключённый вдруг стал здоров как бык. Ну или почти как бык. А этого не могло быть по той причине, что такого быть не могло. Подобные выводы спровоцируют резкое изменение отношения к узнику. И скорей всего в отрицательном плане.
        Один из врачей сказал, что сегодня забор донорского семени состоится после вечернего чая, в последний час личного времени.
        Ну и наверное, служебные расследования успели провести, убеждаясь, что никто из тюремщиков и начальства тюремно-научного комплекса к саботажу рук не прикладывал. Неизвестно, что произошло с генералом Жавеном, но уже к концу вечернего чая явилась мадам Мураши и опять начала с извинений:
        - Прости! И в показе этой гадости нет моей вины. Я категорически возражала и отправила докладную записку самому императору. Это край подлости, цинизма и человеческой низости.
        Ну и не поговорить на тему увиденного именно с этой женщиной Светозаров не мог. Правда, обсуждалось не то, что на экране, а сам факт существования подобного.
        - Ты и в самом деле знала об этом давно?
        - Очень давно…
        - А именно?
        - Ещё до твоего официального расставания со мной.
        От услышанного Пётр скривился и глухо застонал:
        - Ну почему?! Почему в тот момент ты мне не сказала об этом?! Я бы тогда уже к Гаранделле не вернулся!
        Женщина грустно кивнула:
        - Ты бы и ко мне не вернулся… Так что мне было всё равно… Да и не пошла бы я на такую подлость по отношению к подруге. Она всё-таки, несмотря ни на что, любила только тебя. И хоть умерла счастливой, рядом с тобой.
        Шокирующее признание, от которого душа Светозарова заледенела. Как это всё понимать? И кому верить?
        Коварство обстоятельств… Сложное переплетение судеб… Моральные терзания и честность тех, от кого подобного не ждёшь… И где та тонкая грань предательства, за которой искренний и близкий человек вдруг становится ненавидимым отступником?..
        От подобных мыслей поневоле впадёшь в омут тоски и печали. А это и в самом деле может спровоцировать полную импотенцию. И как раз этот момент, видимо, взволновал главу особого департамента больше всего. Глядя на повесившего голову Петра, она постаралась беззаботно рассмеяться:
        - Но всё это - в прошлом! Жизнь прекрасна, и светлое будущее не за горами! - Получалось у неё неважнецки, но она старалась: - Да и Борису в последние часы намного легче, взбодрился, появился отменный аппетит. Сделают ему новейшие протезы, в которых он станет чувствовать себя совершенно нормальным человеком. Ну и есть шанс, что тебе предоставят определённую свободу на территории специально построенного особняка. Ещё и сына с тобой поселят. Главное, не кисни и покажи свой легендарный оптимизм.
        Светозаров скривился:
        - Да тут впору удавиться… Лучше бы я умер под пытками…
        - Ты должен жить для Бориса! Ты должен жить для других своих детей! И ты нужен империи!
        - Увы… Сегодня я ничего не смогу…
        - Даже не думай об этом! Взбодрись! Забудь о прошлом!
        - Не получается, мне сейчас и думать о сексе противно… - мотал головой землянин. Ещё и уговаривать стал мадам Мураши: - А может, и в самом деле не надо?
        - Надо, Петя, надо! - Перешла она совсем на иной тон. - Если ты не постараешься, меня прямо сейчас отстранят от надзора за тобой, и я не смогу даже Борису помогать. Да и вряд ли тебе дадут сегодня ночью в таком случае поспать. Настройся, делай с этими девицами что хочешь. Если пожелаешь, тебе ещё парочку подгонят, и они уж постараются. Только ты сам расслабься и сделай что надо.
        - Ага, сегодня сделаю, а завтра выяснится, что я больной и ни на что не годный. И меня вновь начнут избивать, выбивая никому не нужные признания.
        - Прекращай упорствовать! Не ты ли любишь повторять: «Будет день, будет и пища»? Так что завтра может быть лучше, чем вчера. Тебя попросту подлечат где следует, и никакой трагедии не случится. Поверь мне!
        Светозарову следовало подчиниться. Иначе его и в самом деле не оставят в покое, и побег может сорваться. А уж если Аскезу отстранят от курирования над заключённым, то негативные последствия вообще трудно предсказать. Поэтому он промямлил:
        - Ладно, присылайте своих нимф… Но! Если за полчаса ничего у меня не получится, срочно засылайте пару новеньких… Может, тогда…
        Аскеза не удержалась от гримасы отвращения и крайнего недовольства, но готовую сорваться с язычка уничижительную фразу удержала. Просто кратко попрощалась, предупредила всего лишь о десяти минутах для личной гигиены и удалилась, потому что и так начался отсчёт последнего на сегодня часа личного времени.
        В отведённые десять минут заключённый не уложился, но на него никто не гаркал через динамики, не поторапливал. Скорей вообще делали вид, что не присматривают. А может, в операторской комнате, как обычно, оставили всего одну пожилую женщину-наблюдателя. В этом вопросе глава особого департамента ещё могла проявить и строгость, и принципиальность.
        Зато все основные приготовления были сделаны, и узник лишь молился, чтобы тюремщики в течение всего дня не заметили самого главного: унитаз просто закрывался крышкой, а спуск воды не производился. Простая имитация движения рукой, словно вентиль открывается, и всё. Если у кого возникнет подозрение, и он проверит загороженный ширмой пятачок, задуманный побег может не получиться.
        Но вроде всё обошлось. Обе пришедшие наяды с ходу приступили к телу, и старались, как никогда. Только за двадцать пять минут так ничего путного от пациента не добились. Он и сам вроде бы хотел разделаться с этим делом как можно быстрей, но ничего не получалось. Так и вставали перед мысленным взором кадры, на которых его Гаранделлу тискали и грубо имели в разных позах разные мужики. А она бесстыже улыбалась, постанывала или заходилась в очередном оргазме.
        Результат - почти полное «нестояние».
        Наблюдатель, видимо, это сумела прекрасно рассмотреть с помощью видеокамер и послала «медсёстрам» подкрепление в виде второй парочки сексапильных красавиц. Причём они явно отличались от первой пары цветом волос, причёсками и некоторыми в меру выступающими частями тела. Вот рассматривание новеньких и помогло науке. Ну и заключённому, конечно. И ещё через двадцать минут четвёрка нимф удалилась, как наседки сгрудившись вокруг бережно сжимаемой пробирки.
        Светозаров лежал обездвиженный и с закрытыми глазами, но женский голос деликатно поинтересовался:
        - Не желаете проветриться перед сном?
        - Нет… - выдавил он из себя якобы с трудом. - Только спать!..
        И развернулся на другой бок, подминая упругий жгут контрольного привода к поясу под себя. Пусть и неудобно страшно, зато есть доступ к своим гениталиям, а потом и возможности для незаметного воздействия и на сам привод.
        Укольчик всё-таки сделали через пояс. Но сразу же локализованное снотворное отправилось организмом в дело, на усовершенствование «Ёри». Вещество и так уже находилось в финальной стадии своего производства. Тогда как четырнадцать порций «Замыкания» уже были расфасованы и только ждали своего распределения. Хотелось бы больше, но это был предел организма при накоплении подобного «оружия». Вот именно с него и начал узник претворять в жизнь последний этап подготовки к побегу.
        Шесть видеокамер на потолке и стенах узилища, вроде и мало, но в то же время и много. Ведь на них пришлось отправить целых шесть порций! А количество ограничено, и четыре, как это ни прискорбно, следовало потратить на стационарные парализаторы. Пусть оператор и не сможет увидеть, что творится в тюремном пространстве, но уж средства подавления включит обязательно. При этом не имеющий никакой защиты узник, если попадёт под лучи во время перемещения от атаки робота, попросту изжарится.
        Вот и получалось, что на Могильщика всего четыре осталось, хотя тому полагалось бы все десять, если подходить к процессу порчи основательно, со всем тщанием.
        Увы, приходилось довольствоваться тем, что в наличии. Одно облачко проникло в сегмент связи с контроллером. Он же - наружный обзор через объективы. Второе облачко - в систему координации робота. И два - в модуль управления правыми нижними конечностями. Если не сработает второе «Замыкание», то хоть стальное чудовище не сможет толком двигаться. Тоже не факт, что всё сработает, как задумано. Робот вообще мог остаться безжизненной грудой железа, но иного варианта не существовало, перехватить управление Могильщиком не имелось возможности.
        Настал момент, который можно было бы назвать точкой «невозвращения». Всё распределено по местам, импульсы двух модификаций заготовлены, а две части едкого «Ёри» скомпонованы в сгустки и взяты в ладони. Только и следовало не выдать себя раньше времени фосфоресцирующим зелёным отсветом созданных сгустков.
        Минута концентрации, попутное движение руки, словно во сне, и ладонь накрывает привод пояса. Шипение, резкая вонь, предательский дымок, тут же усиленно разгоняемый телекинезом, и плотная гибкая пластмасса тает на глазах. А вместе с оболочкой и пучок внутренних светодиодов и нескольких капиллярных трубок, очевидно, для подачи лекарств, внутривенного питания и снотворного.
        Тут же был отправлен во все стороны импульс для «Замыкания».
        Участок привода рассыпался жирной копотью. А это наверняка означало потерю «контакта с узником». Ну и «ослепшие» камеры обязаны были сразу вызвать панику в операторской. Но в первые секунды сирены так и не заревели, тревога не сработала. И что это, как не удача?! Лишние шансы, пусть и мизерные, на победу!
        А там и наиболее рискованная часть пошла: прыжок с кровати в сторону дальней кушетки, которая ближе всего, и второй тип импульса, предназначенный для детонации взрывчатки. И буквально за сотую долю секунды до взрыва всё-таки взвыла сирена боевой тревоги. Да как взвыла!
        Наверное, в её шуме грохот взрыва почти незаметен остался. Как и лязг резко «проснувшегося» Могильщика. Возможно, связь с оператором и прервалась, но действия робота дублировались дополнительными, вложенными в него программами. А в них чётко указывалось, в каких случаях следует пресекать нерегламентированные действия заключённого.
        Дальше Петру оставалось уповать на свою скорость, удачу и срабатывание задумки с нарушением координации. И он бросился чуть ли не под самые клешни стального монстра. Увы, общий блок оказался в относительной целостности. Потому что механическое создание не стало крушить всё бездумно вокруг себя, а сделало вполне целеустремлённое движение, пытаясь схватить получившего свободу человека. Но вот правые конечности его перестали слушаться, и вместо движения вперёд монстр всей своей массой сразу навалился на тыльную стену. Туда, примерно, откуда торчали раструбы фланговых стационарных парализаторов.
        А стеночка-то оказалась хлипкая! Пожалуй, и толщиной в кирпич похвастаться не могла. Огромной дыры не получилось, но изрядные трещины так и зазмеились во все стороны.
        Светозаров вновь рискованно метнулся к роботу, пытаясь обходить его по часовой стрелке. Опять сработало! Атака Могильщика прошла левее намеченного, и тяжеленные клешни вонзились в пол совсем не там, где находился беглец. Новый рывок, потом ещё и ещё! И, несмотря на недействующие упорные конечности правого борта, робот начал разворачиваться вокруг своей оси, двигаясь как бы по малому кругу. Пол вокруг него покрылся трещинами и глубокими сколами, и наверняка какие-то аннуляторы всё-таки вышли из строя. Да и в точке некогда стоящего унитаза теперь виднелась солидная дыра, ведущая куда-то в канализационные стоки. Но постоянно предпринимаемые попытки шагнуть в подпространство ни к чему не приводили, поле гашения «прохода» продолжало оставаться цельным.
        Зато, рассмотрев ту самую дыру, Пётр внутренне возликовал. Плевать, куда прыгать, лишь бы оказаться ниже уровня пола, под которым и стояли основные устройства аннуляторов. Правда, со стороны не удавалось чётко рассмотреть, проскользнёт ли он вниз? Вдруг застрянет? И хуже всего, что чуть сместившийся робот находился слишком близко от дыры, ему и шагать не надо, только ударить клешнями, ломая человека.
        Пришлось продолжить свои наскоки в прежнем русле. Поэтому стальной монстр сделал уже полный круг, вернулся на прежнее место и опять ударил в стену. Там тоже появился пролом, уже вполне солидный и манящий, но землянин всё-таки устремился к дырке в полу. И всё это под вой сирен, ругань из динамиков и грохот резко раздвигаемых дверей в узилище. Дежурное отделение с ручными парализаторами вот-вот должно было появиться на арене событий.
        Наверное, никогда ещё в своей жизни Светозаров так не ускорялся. С перенапряжением всех мышц рванул к дыре на месте унитаза и уже в воздухе понял, что прыгнуть вниз «солдатиком» не удастся! Переплетение арматуры было слишком густым, а сами прутья своей толщиной лишали всякой надежды.
        Поэтому пришлось расставленными ногами отталкиваться от краёв дыры и двумя прыжками менять направление своего дальнейшего движения. Затем совсем иной прыжок, но уже «рыбкой», и человек, чудом ускользнув от клешней своего стального преследователя, нырнул в отверстие в стене.
        А там оказались помещения, ну совсем не смежные с коридором, по которому к месту событий мчалась охрана. Там находилась независимая операторская, в которой стоял огромный медицинский робот, подававший по жгуту контроля в пояс узника нужные лекарства.
        Проскочив мимо него, Пётр промчался по широкому, изогнутому дугой коридору и выскочил в оружейную, где на консолях громоздились сразу два стационарных парализатора. Готовые к работе, с батареями, полными энергии, и с мигающими индикаторами готовности! Видимо, резервные, на случай замены тех, что стояли закреплённые в стене. Конечно, что тюремщики и в страшном сне не могли предположить, что узник доберётся сюда и простым нажатием на рычаг сумеет задействовать такое эффективное оружие. А он и не задумывался о том, задействовать или нет! Ибо сзади отчётливо слышались голоса и топот рвущихся по его голову воинов спецназа.
        - Простите, ребята, ничего личного!.. - бормотал беглец, легко, одной рукой направляя раструб в коридор и нажимая большим пальцем на рычаги. - Может, и выживете. - Во второй он продолжал держать сгусток «Ёри», сам удивляясь, что до сих пор его не отбросил в сторону.
        Ну да, скафандры смертельную дозу удара уж всяко отсекали, но бегущие, только успевшие появиться в пределах видимости, воины валились, как лианы, скошенные серпом. А потом удар рикошетом добрался и до тех, кто попытался задержаться за поворотом.
        И тут же издалека послышались вопли, крики боли, злобные команды, одну из которых удалось разобрать:
        - Отключите этого паука! Он взбесился!..
        Похоже, робот, решивший преследовать беглеца, проламывал для себя большее отверстие и при этом принял спецназовцев за агрессивных нарушителей покоя. Ну и переключил на них свою слепую ярость. Связи-то с оператором у него не было, вот и не могли отключить его самостоятельный режим оценки ситуации.

«Что такое повезёт и как за него бороться! - ликовал Светозаров, всё дальше удаляясь по иному коридору куда-то в глубь комплекса. Но в то же время и паника начинала проедать сознание: - Ну?! Где же конец этого поля?! Неужели аннуляторы стоят тут везде?! Гады-ы-ы-ы!..»
        Потому что с каждым шагом только и делал, что пытался проскочить в подпространство. А действие никак не получалось.
        А ведь долго так без оружия не побегаешь. Любой встречный охранник в момент успокоит из ручного парализатора. И спрятаться негде! И помощи ждать неоткуда!

«Неужели всё напрасно?! - замер землянин на какой-то момент на сложном перекрёстке из резко сузившихся коридоров. - Твою дивизию!..»

«Ёри» в левой руке вдруг начало процесс самоуничтожения, резко задымившись и наполняя замкнутое пространство клубами зеленовато-ядовитого газа. И его пришлось откинуть в сторону. Яд для его производителя был не смертелен и даже распыленный в дыму позволял дышать, а вот видимость упала почти до нуля. И дальше Пришельцу пришлось продвигаться чуть ли не на ощупь.
        Глава 25. Спасение утонувших
        Попавшие в ловушку Торговцы паниковать не спешили. Затвердевшая вокруг масса ноги не пережимала, подаче крови не мешала, да и вообще нижние конечности чувствовали себя вольготно. Сразу пришло ощущение, что при надобности можно снять с себя Хаюшь и скафандр да и выбраться из него, как бабочка из кокона, оставив подошвы с сапогами внизу. Тем более что анализаторы показывали: атмосфера вокруг нормальная, пригодная для дыхания. Вредных примесей нет. Но вначале следовало осмотреться лучше по сторонам. Не то выползешь из защиты, а на тебя какая-нибудь гадость зубастая и набросится.
        Великан нечто подобное из своей молодости сразу припомнил:
        - На одной из лун мира Шашлов были такие мухи мерзкие и огромные… с меня размером. Так они на зазевавшуюся жертву комок быстро застывающей смолы выдавливали с высоты. Прямо на голову. Содрать эту гадость с себя было невероятно сложно, особенно без посторонней помощи, даже наши одиночки погибали. Задыхались без доступа воздуха. А эти мухи чуть ли не мгновенно усаживались на ещё дёргающееся в конвульсии тело и начинали высасывать кровь. Сколько мы с ними намучились, пока напрочь не выжгли!
        Все трое держали оружие на изготовку, готовые в любой момент поразить всё, что только шевельнётся в поле зрения. Прошло минут десять, но никто так и не появился.
        - Спят твои мухи-вампиры, - решил Хотрис. - Или давно все вымерли сами. Если это их лап дело, конечно…
        Что вокруг некое очень странное пространство, согласились все. Только вот мнения разделились по поводу происхождения. Баюнг решил, что они во внутренностях застывшего вулкана; Хотрис - что они внутри гигантского улья для громадных пчёл; ну а Дмитрий - что подобную муть явно создал искусственно кто-то из разумных. Он же и добавил вполголоса:
        - Разве что у этих умников прогрессирующая шизофрения. Так накрутить и испакостить породы? Не удивлюсь, если это сотворил опять впавший в буйство Подрикарчер.
        Ну да, такое было только Водоформу под силу. Расплавить разные камни в толстые жгуты, потом свить из них массивные канаты и потом эти канаты перемешать в одном раскалённом горне, залитом прозрачной слюдой. Напоследок при охлаждении внутрь запустить воздушные пузыри, которые сотворили в кипе канатов пещеры корявые переходы и многочисленные дыры размером поменьше. Всё это красиво переливалось в свете фонариков да плюс ещё и само изнутри словно подсвечивалось. Именно из-за подсветки и настаивал граф на искусственности всей обстановки.
        - Явно чья-то собственность. Ну и янтарь, моментально после нашего попадания застывший, говорит о феноменальном уме своего создателя.
        - Ну и где же он? - ворчал баюнг. - Пусть покажется! Я ему за такое гостеприимство сейчас голову оторву! Или он ждёт, пока мы из скафандров выберемся?
        Помолчали ещё минуту, подумали. В этом плане легче всего было Светозарову и юному Тарсону в их Хаюши. Только и следовало изменить одежды в нечто более удобное для освобождения от неё. Затем выскочить босыми ногами на янтарь и преобразовать суперодёжку ещё раз, повесив её на руку в виде шубы. Ну и затем ещё раз облачиться, но уже встав ногами на более прочные с виду застывшие канаты. Но напрягало, что минуту, если не полторы, переодевающийся Торговец будет беззащитен. И если враг хитёр, то подобной беззащитности только и ждёт.
        Обговорили и другой вариант, где после выскальзывания из одежды следовало попросту прыгнуть в подпространство и перенестись куда угодно. Ну хотя бы на ту же Первую Опорную Станцию.
        Само собой, что додумались обсудить и сам способ своего пленения неизвестными:
        - Вполне возможно, что ловят именно Торговцев. Пещера, янтарь…
        - Ну да, слишком уж экзотический способ. И озеро небольшое получилось, всего-то метров двадцать в поперечнике…
        - Ага, явно для одной компании.
        - Вот только что с пленными потом делают, после поимки?
        После паузы и очередных раздумий Дмитрий добавил:
        - И совсем иная концепция устройства ловушки. То есть не такая, как мы использовали при попытках выловить Крафу. Только в итоговом перехвате структурные линии имеют сходство. Поэтому у меня такое твёрдое ощущение, что мы где-то совсем рядом со Второй, если вообще не на ней.
        - Подобное строение объекта противоречит всем инструкциям, - справедливо заметил баюнг. - Чётко говорится о полной идентичности каждой Опорной Станции.
        Хотрис тоже не удержался от высказываний:
        - Но ведь любой объект могут захватить более сильные существа с уникальным интеллектом. Тот же Подрикарчер, например, точнее говоря, его более умные и совершенные сородичи. Да и про мир Анархия не забывайте. Живущих там умников и Крафа боится до дрожи в коленках, и те же Водоформы пытаются находиться от них на расстоянии в сотню вселенных.
        Пришлось на это графу печально кивнуть:
        - Да, если это нас анархисты выловили, то ни за что ручаться нельзя. Даже за наши умения. Могут нас тут блокировать какими-нибудь аннуляторами, как моего папашу в мире Долроджи.
        - Значит, нельзя медлить! - заявил великан. - Пробуем вырваться немедленно. Пусть Хотрис начинает, а мы его прикроем в случае чего. В крайнем случае вновь нырнёт в свою Хаюшь, так и не вынимая её из янтаря.
        Последнее слово оставалось за Светозаровым, и он, ещё раз осмотревшись, дал своё согласие:
        - Только вначале перевесь всё своё оружие и ускоритель на Шу’эс Лаву и будь готов действовать в обратном порядке по первой же нашей команде. Готов? Приступай!
        Юный герой выбрался на окаменевший янтарь чуть ли не моментально и довольно споро вновь оказался в Хаюши, но уже стоящим на поверхности коварного вещества. После чего первым делом подхватил своё оружие и уже с ним несколько раз переместился с одного края застывшего озерца на другой, используя подпространство. Всё действовало безупречно, умения никуда не делись, и от великана поступило предложение:
        - Сгоняй-ка ты на Первую и обратно.
        - Не стоит спешить, - остановил молодого коллегу Дмитрий. - А вдруг наш испытатель при повторном возвращении угодит в иное озерцо? Которое невесть в какой пещере находится? Лучше опробуй ещё и ускоритель.
        Опасения признали верными. Далеко парень отправляться не стал, а вот ранцевый подарок от хаерсов опробовал, полетав по пещере, словно работящий шмель. Да и потом не стал оставаться на диковинно сплавившихся породах, а остался висеть в воздухе. После чего к своему освобождению приступил граф. Провозился гораздо дольше, но всё равно вскоре завис в воздухе, заглядывая в покрученный, уходящий из пещеры самый широкий проход.
        - А там дальше подсветка вроде как интенсивнее… - И уже совершенно спокойно добавил для великана: - Выбирайся, мы страхуем!
        А вот у баюнга не всё получилось гладко да без проволочек. Ему, оказалось, проблематично вынуть ноги из застывших углублений, хотя у него они были прихвачены только чуть выше щиколоток. И шагнуть в подпространство у него никак не получалось, сколько он ни топтался на месте. Следовало хоть чуточку сдвинуть ногу в любом направлении. Пришлось принимать кардинальные меры для извлечения товарища из плена.
        В ход пошло тяжёлое стрелковое оружие ближнего боя. Благо что пистолет имелся у каждого, тем более с пулями разного назначения. Стрелял лично граф, очень выверяя каждый выстрел и стараясь, чтобы рикошетом не попасть в соратников. И уже с первого удара янтарь начал довольно лихо колоться и трескаться, а вскоре баюнг выбрался на поверхность и с азартом стал выковыривать застрявшие на глубине нижние конечности своего скафандра. Процессу сильно мешала толстенная рифлёная подошва, так что пришлось помучиться.
        Зато стоявшие на подстраховке люди тотчас заметили, что интенсивность внутренней подсветки пород в пещере стала возрастать. А там и перезвон странный послышался, очень напоминающий звук удара по сосульке изо льда.
        - Тяжёлый он слишком, - оглянулся Хотрис на великана. - Чересчур ворочается, вот сигнализацию и нарушил.
        Светозаров не рассуждал, отдавая приказ баюнгу:
        - Если крикну «Уходи!», сразу шагаешь на Первую. В чём бы ни был.
        - Понял! - пропыхтел тот, вырывая первую штанину с подошвой и с ожесточением принимаясь за оставшуюся. - Только даром не пугай, ладно?
        Видно, чувствовал, что командир отряда может банально отправить в тыл не имеющего ускорителя воина. И честно признаться, была у Дмитрия такая мысль. Но потом решил выждать до последнего, припомнив, что оружия у них предостаточно, как и кристаллов-накопителей с особыми устройствами.
        Тут звон усилился и теперь уже явно доносился из глубины того самого, наиболее широкого, прохода.
        - Может, я туда слетаю и гляну? - предложил юный герой. Граф только хмыкнул на это, но сам подлетел ближе к зеву светящегося тоннеля, повисел там недолго и констатировал:
        - Ну да, оттуда звенит! Мало того, кажется, оттуда некто топает к нам в гости. А может, это мы у него в гостях?
        - Смотря где мы сейчас находимся, - возразил самый молодой Торговец. - Если на Опорной Станции - то мы у себя дома. И любого агрессора должны уничтожить.
        - Где-то так…
        - И звон странный, словно лёд пытаются откалывать от большой глыбы…
        - Хм! А ты, дружище, прав, похоже. Не удивлюсь, если в соседней пещере некто тоже в плен попал, а теперь себя пытается каким-нибудь мечом из янтаря добыть.
        Но полететь навстречу пока не собирался. Только нервно оглядывался на великана, который высвободил наконец-то свой скафандр и теперь спешно одевался. Затем успел навесить на себя всё раскиданное у ног оружие и доложил о готовности деловым вопросом:
        - Идём кого-то спасать или добивать? - Заметив непонимающие взгляды, пояснил: - Не удивлюсь, если здешний творец ловушек сам угодил в подобную. Потому что те мухи, о которых я рассказывал, порой в своё же липкое дерьмо попадались. Или при взлёте попадали под капли своих перепуганных огнём товарок.
        - Ну да, чем не вариант для действительности… - Светозаров прислушался и сделал окончательный вывод: - И всё-таки этот некто идёт сюда!
        - Бежим? То есть летим к нему навстречу? - уточнил Хотрис.
        - Да нам вначале бы понять, что оно или кто… - Граф осмотрел ещё раз все выходы из пещеры и ткнул рукой в один из них. - Давайте спрячемся вот там. Прикрою нас на две минуты полем искажения пространства, присмотримся, а уже потом решим, как поступать дальше.
        - Не лучше ли прямо на месте остаться? - недоумевал агрессивно настроенный великан.
        - Давай, давай! - поторопил его Дмитрий, начавший объяснять по ходу движения: - Представь нас, когда мы, вырвавшись из плена, двигаемся по проходу и натыкаемся на кого-то с оружием. Наши действия? Скорей всего, сразу начнём пальбу, приняв незнакомцев за устроителей ловушек. А если мы придём в иную пещеру и там увидим только углубления в янтаре, то сразу поймём, что некто тоже вырвался из плена, и вести себя уже будем совсем по-иному.
        - Понял… Свою тупость осознал…
        Такая самокритичность баюнга повеселила всех, так что устраивались в проходе с хорошим настроением. Дмитрий даже разрешил Хотрису аккуратно заглянуть за первый поворот уходящего куда-то вдаль прохода и вскоре услышал доклад:
        - Метров сорок тоннель почти прямой и хорошо просматривается. Двигаться дальше?
        - Нет, лучше там и оставайся. Мы видим друг друга, и ты подстрахуешь нас с той стороны, если вдруг какая напасть с тыла подкрадываться решит.
        - Понял. На пост заступил.
        Такая лаконичность и покладистость молодого товарища Торговцам понравились. Они между собой с гордостью переглянулись, каждый по себе радуясь за друга и приёмного брата. А потом сосредоточили свои взгляды на оконечности самого широкого тоннеля. Оттуда уже и свет прерывистый виднелся, и звон перешёл в однозначные тяжеленные шаги. Причём показалось вполне отчётливо, что движется не менее десяти человек. Да ещё и опираются они при этом на острые ломики или нечто подобное.
        А там и гость (или хозяин?) пожаловал. Оба наблюдателя, успевшие прикрыться полем искажения пространства, чуть глаза наружу не вывалили, пялясь на явившееся чудовище. Этакая тяжеловесная, бронированная сколопендра метров шесть в длину, более чем два в ширину и толщиной сантиметров семьдесят. И восемь пар паучьих ног, с помощью которых монстр неспешно, высоко их задирая, передвигается. На оконечности каждой ноги этакий снежно-белый клык, который не хуже иного ломика оставлял после каждого шага выемку в расплавленных и перекрученных жгутах породы.
        Передняя часть существа состояла из массивных жвал, которым позавидовали бы крабы, и роскошных усов, похожих на кошачьи.
        Как только удалось всё это рассмотреть, Торговцы переглянулись и быстро сменили своё оружие на самое что ни на есть разрушительное. А сколопендра тем временем замерла на краю озерца, всматриваясь в углубления, смешно шевеля усами и грозно вороша жвалами. Решался аспект её разумности и агрессивности.
        Но и баюнг, видевший немало миров, познавший тысячи представителей фауны, недаром копался в своих воспоминаниях.
        - Вспомнил! - несмотря на внутренние переговорные устройства, прошептал он. - Наши старики, любившие посидеть на крыше Свинга Реальностей, рассказывали о двух древних разрушенных орбитальных станциях. Утверждали, что их оставили после себя чуть ли не Предтечи. Так вот на тех проржавевших насквозь гигантах проживали подобные этому паразиты. Называли их айкабами. Вполне, может быть, что это один из них. Сходство внешнее имеется…
        Айкаб словно услышал присутствие посторонних, двинулся вперёд, причём сделал это почти с удвоением скорости относительно прежней. То есть сразу бросалось в глаза, что на янтаре он словно в своей родной стихии. Да и сочленения его паучьих лап стали странно разгораться багровым свечением. Будто были из стали и теперь накаливались от внутреннего огня.
        - Не нравится мне этот монстр… - тоже шёпотом пробормотал Светозаров. - Но в любом случае сразу стрелять не станем. Отпрыгиваем в глубь нашей норы, кажется, эта туша сюда не протиснется никак. Кстати, начинай уже постепенно отступать, только тихо…
        А гротескное существо между тем явно занервничало, если не обозлилось. Стало сильно колотить янтарь под собой белыми зубьями лап, грозно заскрипело жвалами и зашевелило усами. Даже пару раз несуразно попыталось подпрыгнуть. То есть пропажа добычи сильно айкаба расстроила. Ну и своими вылупленными буркалами он с азартным блеском пытался рассмотреть все окружающие его проходы.
        Две минуты истекли, как всегда, не вовремя. Отступающие Торговцы, может, и не попали в поле зрения чудовища, но своими телами заслонили более интенсивное свечение. Наверное, именно мигнувшая тень и позволила сколопендре определить, куда спряталась его законная добыча. И он уже с утроенной прытью метнулся к нужному тоннелю. Да на такой скорости врезался в слишком узкое для него отверстие, что незамедлительно стало понятно: разумности в нём ноль, одни только инстинкты хищника.
        Так и не применяя оружия, Торговцы отступили к самому повороту, начав оттуда присматриваться к беснующемуся монстру. Само собой, что и совещание устроили, решая, что делать дальше:
        - Кажется, эта тварь была в спячке. Пока проснулась, пока раскачалась, мы ускользнули, - рассуждал Шу’эс Лава. - Надо её кончать, пока другие твари не подтянулись на топот и скрежет.
        - Ладно, начнём с парализаторов, - согласился командир отряда.
        Ударили вначале из одного устройства - айкаб его проигнорировал. Применили сразу три - у твари стали накаляться его жвала, но живости он при этом не потерял. Пришлось вновь брать в руки ружья с патронами тяжёлого разрывного действия и с подствольными направляющими для мини-ракет. Вот тогда результат не замедлил сказаться. Тяжеленную тушу буквально отбросило от входа в тоннель, ну и граф на своём ускорителе поспешил на добивание.
        Сколопендра ещё шевелилась на берегу и даже собиралась атаковать, несмотря на полностью вывороченные, недееспособные жвала. Но удивило человека не это, а совершенно чистое, янтарное озерцо с гладкой поверхностью. Похоже, айкаб, покидая его, сотворил нечто своими силами, вновь расплавляя монолит или разжижая его и вновь превращая в готовую ловушку.
        Пытаясь разрешить возникший у него в голове вопрос, Дмитрий выстрелил разрывной пулей по озеру. Эффект - словно попал в густой кисель или клей. Волн почти не было, поверхность вновь выровнялась, но не застыла! То есть на неживые предметы ловушка совсем не реагировала.
        Желая окончательно в этом убедиться, граф вторую пулю отправил в краешек нависающих над поверхностью пород. Конечно же, мелкие осколки веером рассыпались по янтарному озеру, оно их прекрасно поглотило, но опять осталось в прежнем состоянии. После чего стрелок уже короткой очередью ударил по вставшему на ноги чудовищу. На этот раз тому уже разворотило головную часть чуть ли не трети всего корпуса. Да и сам корпус от такого удара отшвырнуло назад на несколько метров и бросило прямо в ловушку.
        Наверняка, будь хищник жив и примени он свой способ размягчения янтаря, просто вышел бы оттуда или ещё как выбрался. Но смерть сделала его равнодушным куском плоти, пусть ещё и в какой-то степени продолжающей жить и частично функционировать. Вот эту плоть ловушка и идентифицировала как новую жертву. Сколопендра погрузилась спиной вглубь, а оставшиеся торчать вверх лапы только дёрнулись несколько раз в конвульсиях.
        - Можно сказать, что поле боя осталось за нами, - констатировал Светозаров. - Ну а теперь быстренько выдвигаемся туда, откуда эта образина к нам притопала!
        Все трое ринулись вперёд, хотя бежал только один. Тем не менее великан старался не наступать на янтарь и, косясь на убитое существо, успевал рассуждать вслух:
        - Так мы всё-таки на Второй - или где? А если нет, то как такой сбой в нашем прыжке произошёл? Почему подпространство нас выкинуло именно сюда?
        Командир группы его успокоил:
        - Если сами не разберёмся, Титела Брайса с его командой сюда доставим. Они тут живо все загадки разгадают.
        - Если твой Тител ещё согласится сюда переться, - напомнил баюнг о пресловутой занятости Верховного целителя.
        - Тогда научную группу у Крафы попросим. Пусть выделит специалистов из своей резервации для Торговцев. Нечего им в мире Грёз прохлаждаться.
        - Ну ты хоть тот мир резервацией не называй! - не стал скрывать своё недовольство великан. - Там ведь столько моей родни в ссылке проживает…
        - Извини, исправлюсь… О! - Летящий первым Дмитрий раньше всех увидел другую громадную пещеру. - А вот и берлога нашего агрессора. Причём неспроста он именно здесь пристроился… Гляньте, это вам ничего не напоминает?
        Оба разновозрастных приятеля порядочно изучили не только доступные простому человеку закоулки Первой, но и техническую документацию на неё просмотрели. Естественно, что там было всего и столько, что годами штудировать надо, но общую форму и некоторые модули будущие операторы запомнили и внешне могли отличить друг от друга. Например, Станция имела некие манёвровые двигатели, которыми выводилась «…из верфи в точку начального перехода к месту своего окончательного построения в Сети». А двигатели, в свою очередь, торчали в гипотетическом низу всей конструкции. То есть из донышка. Их жерла-раструбы напоминали собой свисающие вниз бокалы на толстенной ножке. Только самый край бокала разворачивался раскрытым цветком наружу. Неизвестно, как и чем плевались эти двигатели и какое топливо использовали (сразу решили, что это никогда не понадобится), но смотрелись двигатели оригинально. И главное - их форма запоминалась, ни с чем иным спутать было невозможно.
        Вот и здесь, со свода пещеры радиусом метров в двадцать, свисал этакий бокалище, стенки которого были покрыты ярко-зелёным налётом. А по одной из его стенок изнутри виднелась дорожка янтарного цвета, и по этой дорожке с монотонностью метронома стекала каплей за каплей желтоватая жидкость.
        Внизу она падала на громадный, толстенный сталагмит, и, похоже, довольно быстро разлетающиеся брызги застывали. При этом надстройка с годами не только постепенно возвышалась, а и расширялась в стороны, погребая под собой не только камни, но и пять или шесть стоящих на задних лапах сколопендр. Похоже, что они так не становились, а попросту пытались прислониться к сталагмиту, да так и застывали навечно. Вернее, не навечно, а до той поры, пока не просыпались.
        Только в одном месте было видно, что недавно из этой толщи выбрался первый из айкабов. Причём выбирался он, не размягчая твердь, а разбивая её, раскалывая своими лапами с костяными наконечниками. И судя по глубине его берлоги, выбираться ему пришлось с громадными усилиями и с потерей времени.
        - Ну да, нам повезло, - высказал баюнг общее мнение. - Он не просто долго копался, он попросту не мог моментально броситься к сотворённой им ловушке. Тысячи лет эти места никто не посещал.
        Юный герой тоже показал свою сообразительность:
        - В таком случае остальные монстры не выбираются по той причине, что их ловушки пока не сработали.
        - Вы правы, - согласился с ними Дмитрий. - И повезло, и другие ловушки есть… Вполне возможно, что под каждым из восьми раструбов точно такой же сталагмит растёт и точно такая же компания дремлет. Но мне не даёт покоя вопрос: почему же нас всё-таки выбросило именно сюда? Какого лешего и кто именно подкорректировал наш прыжок прямо в ловушку?
        - Ну да, - кивнул великан. - Айкабы выглядят для этого слишком тупыми.
        - Всё гораздо проще, - не стал долго раздумывать Хотрис. - Станция ведь сама себя защищает и частично ремонтирует все свои текущие повреждения. А здесь явно случилась авария, о которой операторам или заскочившим Торговцам надо знать в первую очередь. Вот их сюда и забрасывает.
        Баюнг с ним первым начал спорить:
        - Зачем так усложнять? Оператор попадает в главный зал, и все неисправности ему выдают на экранах. Ни к чему рисковать, сбивать настройки и закидывать прибывающих в какие-то лабиринты, смертельно опасные для жизни. Тут Дмитрий прав, что-то или кто-то мог сбить настройки специально. Да и само это странное тело из расплавленных пород, налипшее на днище Станции, - уже нонсенс. Или следствия какой-нибудь катастрофы, или последствия какой-нибудь агрессивной атаки.
        - Так давайте прыгнем на приёмную площадку, - не терпелось Хотрису Тарсону. - Там осмотримся, зайдём в главный зал… Я ведь перемещался!
        - Вот я сейчас и жалею, что разрешал, - осадил граф его запал. - Тебя могло закинуть в любую из ловушек, попробуй ты проскочить дальше или хотя бы вернуться на Первую. И мне кажется, что пока мы тут всё не выясним и не исправим, куда-то метаться не стоит.
        - Совершенно с тобой согласен, - с предвкушением заулыбался Шу’эс Лав, поправляя свой тяжеленный автомат на плече. - Главное, чтобы нам патронов хватило.
        Что интересно, такой азарт Торговца из древности раскритиковал самый юный участник группы:
        - Нет, ну ты точно как мальчишка себя ведёшь. Лишь бы пострелять да чтобы до последнего патрона! Ха! Разгильдяй!
        После таких слов на нервный смех, пусть и короткий, пробило всех троих. Но уже через пару минут они настороженно двигались по очередному широкому тоннелю.
        Глава 26. Познавший всё
        Вой сирен сюда не достигал. Топота ног тоже пока не слышалось. Видеокамеры, окажись они в этих коридорах тюремно-научного комплекса, вряд ли показывали чёткую картинку из-за постоянно нарастающей плотности дыма. Ну и сам Пётр Васильевич, движущийся босиком, не издавал ни звука, ни шороха.
        Что мешало больше всего, так это пояс. Чрезмерные усилия во время прыжков вокруг Могильщика, потом бега и общей нервотрёпки во время самого действия вскипятили кровь и потребовали массу кислорода. Грудь вздымалась слишком часто, пытаясь насытить тело воздухом, а слегка сдавленный поясом живот мешал этому невероятно. Даже колики начались в районе селезёнки. Да такие сильные, что бежать дальше заключённый не смог бы при всём желании.
        Только и оставалось верить в свою удачу, надеяться, что идёт в нужном направлении, и продолжать нащупывать створ между мирами.
        И вдруг где-то впереди раздался шелест отодвигаемой двери, а затем сразу испуганный возглас невидимого мужчины:
        - Дым! Ксана, назад! - затем дверь вроде как закрылась, и продолжавший двигаться в том же направлении Светозаров услышал за ней возмущённые крики:
        - Разбей кнопку пожарной тревоги!
        - Разбил! И почему ни звука пожарной тревоги?! Почему звучала только боевая?
        - Я тебе говорила, не высовывайся!..
        - Так я только глянуть…
        - …И теперь я задыхаюсь! Кхе, кхе… Я умираю!..
        - Не паникуй, сколько там того дыма… Кхе, кхе… Надевай маску… быстрей!
        - Надо прорываться к лифтам…
        Затем разговор стал невнятным из-за надетых кислородных масок, но главное узник понял. Похоже, пара техников здесь копалась в коммуникациях и теперь, решив, что рядом пожар, попытается прорваться в безопасное место.

«Почему бы мне за ними не пристроиться? - пришла дельная мысль. - Они-то тут в сто раз лучше все коридоры и направления знают, гораздо быстрей меня до конца поля с аннуляторами выведут… Или куда угодно, лишь бы подальше отсюда!»
        Непонятно было только, куда ринутся выскочившие в коридор техники? Вдруг навстречу? Решил, что тогда постарается рухнуть на пол и прижаться к самой стеночке. Авось проскочат!..
        Повезло, прикидываться шлангом не пришлось. После открытия двери вновь мужчина вполне внятно приказал женщине не выпускать его руку. А сам, выдвинув вторую руку перед собой, чуть ли не бегом ринулся вперёд. Правда, на первом перекрёстке женщина, явно обладающая уникальным слухом, призналась с некоторым испугом:
        - Сзади нас что-то шлёпает! - и скривившийся от досады Пётр постарался идти на цыпочках.
        - Это лягушки! - не преминул поиздеваться мужчина. - Такие же клуши, как и ты! Шевелись! А то из-за пожара секцию перекроют! - И ещё через короткое время: - Уф! Проскочили! Мы уже на восьмой.
        Там дыма было меньше, поэтому осмелевшая женщина потребовала:
        - В лифт!
        - Совсем дура, да? - продолжал её силой волочь напарник, а может, и не только. - На лестницу! Лифт сейчас могут отключить.
        Шум иных открывающихся дверей и донёсшееся до беглеца полумычание:
        - Здесь дыма нет! Поднимаемся наверх!
        Из чего стало понятно, что вниз, скорей всего, лестницы нет. Да и прущего сразу за ним следом узника пара сразу заметит. А на поясах у них что-то просматривалось, возможно, инструменты, но могли быть и парализаторы. Поэтому землянин решил рискнуть открыть двери одного из лифтов и заглянуть в кабину. Обычный, грузовой, на рядах кнопок обозначения - от минус восьмого до плюс третьего.

«Суки, на самый низ меня заперли! - негодовал Светозаров. - Но не могли же они каждый этаж аннуляторами устелить!»
        Он знал, что два этажа коммуникаций начисто перекрывают влияние поля, мешающего «проходчикам». Поэтому уже на пятом, а уж тем более на четвёртом подвальном этаже можно будет шагнуть в подпространство. И руки сами нажали кнопку с обозначением «минус четыре». Дверь закрылась, лифт тронулся с довольно жёстким ускорением, ну и на индикаторе цифра восемь сменилась на семёрку. Потом нехотя на шестёрку. Из чего стало понятно, что межэтажные расстояния чуть ли не втрое больше среднестатистических. А вот до «пятёрки» лифт так и не доехал! Встал резко, как будто во что-то упёрся! И оказавшийся в ловушке пленник чуть не завыл от тоски и безысходности.

«Отбегался!..»
        Но осматриваться в лифте стал с большим тщанием и, как ни старался, камеру так и не заметил. Видимо, лифт вообще не для людей предназначался, а для роботов. А потом и свет потух, погрузив узника, рвущего на себе волосы, в полную темноту и прострацию.
        По какой причине лифт остановили? По причине пожарной тревоги или подозревая в его внутренностях рвущегося на свободу мятежника? Скорей всего, по совокупности факторов. А вот включат ли питание снова? И продолжит ли кабина после этого движение вверх?
        Что больше всего добило Петра, так это светлое мельтешение прародительниц искорок, которые стали появляться вокруг его ауры во время попыток шагнуть в подпространство. То есть до свободы ему оставалось всего лишь несколько жалких метров пространства! Вполне возможно, что хватило бы и до минус пятого этажа пробраться, чтобы выскочить из проклятого поля сдерживающих аннуляторов. И как тут не завыть с горя и отчаяния?!
        Но самый громкий звук, который издал беглец, - это скрежет оставшихся зубов, и сдержанное сопение. Потом стал прислушиваться к тишине и, к своему немалому удивлению, понял, что она - полная. Никто нигде не топал, не орал, не стучал, не доносилось звуков сирены, даже поскрипывания тросов или колёс не слышалось.

«Чего это они? - после целой минуты полного недоумения родилась мысль. - Просто затаились или издеваются надо мной? Видят в инфракрасном излучении и потешаются над моей тупостью? Уроды!.. Или все вымерли от моего ядовитого «Ёри»? Ха!.. Ерунда какая-то… Такого не может быть по умолчанию. Вон и техники, хоть закашлялись, но не померли. Это надо было им солидно надышаться… Или вдруг утечка иного газа пошла? Да всё смешалось? Да по всему комплексу? Вообще чушь! Так ещё додумаюсь до того, что вся эта контора запустила механизм самоликвидации и сейчас всё взлетит на воздух…»
        В самом деле мысли абсурдные. Если командование решило, что узник уже всё-таки сбежал, то в любом случае они не станут заниматься самоликвидацией. Не тот случай. А вот обыск каждой щели просто обязаны устроить. Если после этого им не повезёт, то уже тогда себе пулю в лоб могут смело пускать генерал Жавен и мадам Мураши. Потому что именно их в первую очередь начнут царапать против шерсти за полный провал своей работы. Могут и самих на каторгу сослать, и уж Триида точно разжалуют до лаборанта. А вот Аскезу…
        Аскезу почему-то стало очень жалко. Уж её-то точно заподозрят в попустительстве, потакании, смягчении режима, а то и в соучастии в побеге своего бывшего любовника. Если бы узник сбежал, её никакие заслуги перед империей и высокое покровительство самого императора не спасли бы.
        Да и в данной ситуации, если Пришельца выволокут из лифта, парализованного по самое не балуй, главе особого департамента сильно не поздоровится. Всех собак на неё всё равно навешают, вовек не отмоется.

«Ну, так ей и надо! - пытался землянин накрутить себя против предательницы. - Как уничтожила прежнего диктатора и попала в фавор молодого императора, враз отошла от нашего движения. А потом ещё и яростно начала с ним бороться. Выскочка! Натуральная проститутка! Змея подколодная!..»
        Но что-то такое тёплое, доброе и чувственное словно прикрывало собой всё, что было связано с Аскезой. Как будто ругань и плохие слова к ней совершенно не приставали и не пачкали. И причина такого необычного чувства, скорей всего, крылась в её странном отношении к Гаранделле и к самому Петру.

«Как она там сказала? - припоминал он, поджав одну ногу вверх и разминая застывшую от холода ступню рукой. - Любила только меня?.. Умерла счастливой рядом со мной?.. Ну, в чём-то она права… Мы и в самом деле были счастливы. Но вот от Аскезы я такого самопожертвования не ожидал. Кто бы мог подумать, что какое-то тепло у неё в душе осталось не только к подруге, но и ко мне…»
        Но мысли - это одно. А вот все остальные напряжённые чувства всё больше и больше приходили в недоумение. Звуки так и не появились, зато стал вдруг доставать неожиданный холод. Словно это и не лифт, а морозильная камера для мяса. К рифлёной стали на полу слегка израненные ступни стали буквально прилипать. И именно от минусовой температуры! Дотронувшись до стен, кончики пальцев ощутили леденеющую поверхность резко охладившегося металла.

«Да они никак в шахту криоген запустили! - пришла догадка. - Хотят меня умертвить! Или ноги приморозить намертво? А может, вокруг и в самом деле некая катастрофа вселенская? Ничего не пойму! Покричать, что ли? Да позвать на помощь?..»
        От представившейся ситуации нервно рассмеялся. Воистину парадокс: сбежавший мятежник сам подал голос с криками «Помогите!» и раскрыл своё местонахождение. Попадёт такая строчка в последние новости, вот уж все обыватели обхохочутся.
        Но тут же стало и не до смеха. Внутри лифта температура понизилась уже до минус пятнадцати, если не до минус двадцати, и подпрыгивать на страшно липнущем полу стало проблематично. Тем более что ранки раскрылись ещё больше, и льющаяся кровь стала представлять немалую проблему.
        Светозаров сбросил с себя подобие рубашки, сложил её на сухое место, а потом и шорты бумажные порвал, наскоро обматывая ступни. Кровотечение приостановилось, да и топтаться потом по сухой рубашке стало в разы комфортнее. Ну а для согревания всего остального тела почти голый мужчина стал делать разминочные упражнения и приседания. И наверное, на двадцатом приседании созрел для призыва о помощи.
        - Э-эй! Помогите! Я здесь! - заорал, словно его режут. - Сюда! Я здесь! Быстрей, пока не издох! - Причём горло, уже скованное холодом, слабо повиновалось при подаче звуков должной громкости. - Помогите-е-е-е!..
        После первой минуты таких криков пришло понимание, что его таки решили умертвить! После второй - что про него попросту забыли. Ну на третьей - пришла дельная мысль:

«Чего это я надрываюсь? Умирать надо достойно, не унижаясь и не размениваясь на позорные призывы о помощи!»
        Но ещё раз свой комплект из слов «спасите и как добраться до» всё-таки прокричал. Так сказать, напоследок, финальным аккордом. И вздрогнул, когда над головой загрохотало, полыхнуло теплом, а потом глаза начисто заслепило ударившим по ним лучом света. Только и мелькнула мысль:

«Кто это за мной и откуда?» - Мысль об ангелах имела под собой все основания, потому что ощущал себя Светозаров словно в преисподней для африканцев. Ведь если обитатели тропиков и попадают в ад, то выглядит он точно так же, как этот лифт.
        Но вместо голоса ангела над головой узника раздался презрительный голос Аскезы Мураши:
        - Ну и чего орёшь, словно режут? Или тебя тут насилуют белые медведи?
        - Н-нет! - У Петра уже зуб на зуб не попадал от холода. - З-з-замораживают!
        - Так кто тебя, дурака, в специальный криогенный лифт заманил? Сам полез? Вот и не жалуйся! На!.. Прикройся! Пока ничего не отвалилось…
        И сбросила вниз нечто, напоминающее толстые куски ткани. Похоже, чехлы с пенопластовыми прослойками, используемые для особо ценного научного оборудования. Но и это оказалось для землянина истинным даром с небес. На один чехол он встал и остатками закутал ступни, вторым себя обернул, словно юбкой вокруг талии, спасая наследство, а третий - накинул на плечи, упрятав под ним и голову. При этом несколько недоумевал именно от такого поведения слепящей его Аскезы. Неужели она его не оглушает из парализатора по причине жалости к нему? Потому что при падении на покрытый инеем пол узник однозначно лишится враз солидных участков отмороженной кожи.
        Наверное, так и было, потому что последовавшие приказы это косвенно подтвердили:
        - А теперь веди себя как хороший и послушный мальчик! Потому что никакой жалости по отношению к себе ты не заслужил. Как и твоя тушка нам больше не нужна в полной целостности и сохранности. Поэтому сейчас нажми на кнопку, аннулирующую отправку на заданный этаж! Ну! Шевелись! Иначе приложу по максимуму, и точно останешься на последние дни своей жизни тотальным импотентом!
        Змеюка кричала с такой злобой, что сомнений и у трупа не осталось бы. Пришлось Пришельцу выполнять команду. Жать на одну кнопку. Потом с особо тяжёлым вздохом и на другую, с обозначением «минус восемь». Всё возвращалось на круги своя. Разве что его в узилище повезут по иному коридору.
        Однако индикатор самого нижнего этажа горел, а лифт продолжал оставаться на месте. Да и голос Аскезы стал нервным почему-то?
        - Что вы там копаетесь?! - кричала она кому-то. - Запускайте!
        Глаза узника немного проморгались, и он прекрасно видел: раструб парализатора направлен на него и ни капельки не вздрагивает. Да и куда обмерзшая тушка тут метнётся? Куда спрячется в этом железном да ещё, как оказалось, специальном ящике? И вверх, до четырёхметровой отметки, не допрыгнешь. Мышцы оледенели и совершенно не слушались. Кажется, и мозг промёрз насквозь, потому что стало всё фиолетово, равнобедренно и параллельно. Побег сорвался, титанические усилия ушли насмарку.
        Подавленность. Безнадёжность. Уныние.
        Поэтому зазвучавшая в голове строчка из песни вначале как-то и не дошла до сознания. Только после третьего или четвёртого повтора она словно током ударила:
        - …И домой возвращайтесь скорей! - Знаменитая строчка! Ох, знаменитая! Так и мелькнул у Петра Васильевича образ пионерского лагеря и звучащая из репродукторов песня «Я Земля!». Намёк получился более чем ясным и понятным: «Спасение на носу, скоро будешь на родной планете».
        Наверное, чтобы получатель послания не вскрикнул, ему в следующий момент и подарочек прислали. Причём весьма оригинальным способом: драгоценный каштан возник прямо во рту! Светозаров не замычал и не подавился лишь по той причине, что вообще дышать перестал. Неожиданно мелькнула нелепая мысль в головушке:

«Почему не сразу в желудок?.. Балуют они меня, гурманом считают…»
        И хоть окаменел всем телом, его выдали резко расширившиеся глаза. Пристально наблюдавшая за ним Аскеза ещё больше обеспокоилась:
        - Что? Что случилось?
        На это ничего больше не оставалось, как высунуть руку из ткани и ткнуть указательным пальцем в точку примерно за плечами женщины. Подействовало! Она резко оглянулась!»
        И в ту же секунду рядом со Светозаровым возникло тело иного человека, закованного в уже знакомый, плывущий и переливающийся скафандр. Он шагнул к узнику вплотную и обхватил его левой рукой. А правой быстро ударил по двум кнопкам. Аннулировал прежний заказ и отправил лифт на нулевой уровень комплекса. Стальная коробка тут же дёрнулась и устремилась вверх.
        Светозаров ощутил, как из прикрывающей его руки на тело стала раскатываться, ползти ткань. Причём вела она себя словно живая, охватывая, успокаивая и защищая.
        Но над головой уже вовсю звенел истерический голос Аскезы:
        - Стой, скотина! Ты куда?!
        И тут же тяжеленный удар прилетел Петру Васильевичу по плечам. Похоже, туда не только из парализатора всадили максимум возможного, но и из гранатомёта добавили. Потому что после такого прощального гостинца вырываемый из застенков узник потерял сознание.
        Глава 27. Ускорение событий
        Первые предположения оказались верны: под каждым из восьми жерл находились массивные сталагмиты с застывшими в них сколопендрами. И в каждой залитой прозрачным веществом композиции просматривалось от шести до девяти монстров. Соответственно и озёр с разжиженным янтарём было строго пятьдесят восемь, по одному на каждого айкаба. Но спешить немедленно уничтожать агрессивных чудовищ не стали, хотя и признали, что сделать подобное будет необходимо для собственного спокойствия. Как и перевести каждое озерцо из жидкого состояния в твёрдое.
        Сам лабиринт из перекрученных, оплавленных пород тоже оказался конечен, и, когда добрались до нижнего уровня, стало понятно, что всё здесь устроено искусственно и наверняка с преступными замыслами. Кого именно здесь пытались вылавливать - тоже сомнений не вызывало: именно Торговцев.
        Потому что самый нижний уровень представлял собой колоссальную плоскую платформу толщиной в пятнадцать метров, с несколькими палубами и напичканную многочисленными, чаще всего непонятными устройствами. Именно эти устройства создавали искусственную гравитацию, пригодную атмосферу и особое излучение в пещерах, которое все три Торговца, приблизившись к источнику, ощущали чуть ли не ощупью. Это излучение вызывало головокружение, тошноту, онемение конечностей и резко учащающееся сердцебиение. Причём плохо было каждому из присутствующих, что великану, что юному герою, что самому сильному представителю всей цивилизации Торговцев.
        - Да, жёстко нас вставляет! - с кислым видом констатировал баюнг, пытаясь понять, догадаться, как и где непонятные агрегаты отключаются. - У меня даже опасения появились, что я опять память стал терять. До того мне плохо…
        - Мне терять нечего, - ворчал Хотрис, старавшийся отойти от груды диковинных трубок и тускло мерцающих потоков к дальней стене. - Сколько у меня там тех воспоминаний… Но ощущения - тоже гадостные. Такое со мной было, перед тем как подлый Купидон Азаров отправлял меня на смерть в специальном кресле… Кстати, Лав, ты бы тоже отошёл подальше! Мне как-то не светит с тобой вновь общаться, когда ты станешь по уму двенадцатилетним.
        - Сам ты…малолетка! - беззлобно отозвался великан на своего приятеля, и в каком-то раздражении пытаясь расшатать торчащие из устройства стержни. - Что за напасть?!
        - Эй, осторожнее! - осадил его неуместный энтузиазм граф Дин. - Вдруг эта гадость сейчас взорвётся? Или молнией тебя приголубит?
        - Напугал какой-то молнией…
        - Может, чего и похуже…
        - Да и вообще, чего мы с этим хламом деликатничаем? - Раздражённый баюнг отступил в сторону и стал готовить свой автомат. - Пяток выстрелов бронебойно-разрывными - и нет проблемы!
        Дмитрий бросил ощупывать какие-то выступы в виде рычагов и с удивлением воззрился на коллегу:
        - Скажешь такое! Думаешь, окончательно испортив эту штуковину, избавимся от проблем? Как бы не так! Наоборот, они останутся, а потом перерастут с годами в смертельные. Вдруг кто-нибудь ещё такие же ловушки построит? А потом нас же и станет ловить, изменяя наши прыжки, и уничтожать? Это же нечто совершенно отличное от тех устройств, которые использовал Крафа от ловли своих оппонентов-ортодоксов.
        - Ну да… совершенно иная структура компоновки блоков и характер поля…
        - Ну вот. Значит, нам надо вначале всё это изучить, выработать контрмеры, а уже потом думать, уничтожать или нет. Если некие уроды ещё многие тысячи лет назад сумели создать подобное, то до чего эти вражины могли додуматься к нашему времени?
        После такого вопроса настроение падает, а самочувствие только ухудшается. В самом деле пренеприятнейшая картинка вырисовывалась. Некто, охотящийся на Торговцев, создал такую платформу и сумел её с горой породы забросать в подпространство. Потом подкрался к Опорной Станции (сумев её найти там, где сами Торговцы не подозревали о наличии чего-то подобного!), умудрился пройти её пассивную защиту и приклеиться посредством расплавленной породы к днищу. Затем производит порчу хранилищ топлива, создавая утечку ценного вещества, используя его для собственных, низменных целей. После чего особыми лучами видоизменяет параметры прыжка, делая конечной целью любого перемещения по здешнему адресу - именно озеро, которое формирует айкаб. Ну и создаёт условия, при которых тот же айкаб (или как он у неведомого врага назывался) становится практически бессмертным.
        Кто мог такое сотворить? Почему? Где он сейчас? Чего достиг за это время? Готов ли к войне? Или спрятался и выжидает? А может, вымер или самоуничтожился?
        Вот для ответов на эти и сотни подобных вопросов по данной теме и следовало устройства не уничтожать, а изучать, исследовать, разгадывать основу их воздействия. И понятно, что самим здесь не справиться. Придётся вновь спешно приглашать к сотрудничеству Трибуна Решающего, просить у него несколько исследовательских групп да и своих учёных привлекать.
        - Кстати, как раз Крафа и должен стать оператором со вторым номером, - припомнил Светозаров. - Вот пусть он и занимается зачисткой и изучением своего рабочего места…
        - Так, может, я за ним смотаюсь? - тут же предложил свои услуги Хотрис, так и стоящий у дальней стеночки.
        - Сами ещё отсюда не выбрались! - напомнил ему с раздражением Шу’эс Лав. - И, скорей всего, любой твой прыжок дальше, чем на десять-двадцать метров, окажется в озере с янтарём.
        - Правильно, - подтвердил граф. - Поэтому все усилия направляем на поиски средств отключения этой гадости.
        - А если не найдём? - кривился юный герой словно от головной боли. Похоже, ему, не имеющему сильного иммунитета и большого опыта, приходилось хуже всех.
        - Вот когда не найдём, тогда и начнём уничтожать айкабов, - решил командир группы. - Всех до единого! Прямо в их прозрачных сталагмитах. А пока мы тут копаемся, сударь Тарсон, углубляйся вон в тот широкий проход и бди там на повороте.
        Похоже, там молодому коллеге в самом деле стало чуточку полегче, да и делом вроде как остался занят. А вот его старшим товарищам пришлось покорячиться в поте лица. Лишь через полтора часа они кое-как скумекали, что откуда идёт, где что перекрывается и как вообще эту махину с вечным реактором можно как-то частично приостановить. Агрегаты, сбивающие настройки перемещения, отключили, и только после этого появились верные ощущения во всём теле. Не меньше чем эйфория навалилась на внутренние органы и на систему координации, после того как гнетущее, подавляющее влияние особого поля исчезло. Появилось не совсем уместное желание прыгать, петь песни, смеяться во весь голос и не мудрствуя лукаво дурачиться.
        Благо что просто сесть и расслабиться или устроить фестиваль на лучшую шутку оказалось некогда. Итак, все примерные сроки возвращения истекали. Поэтому первоначально Дмитрий в одиночку смотался на Первую, предупредил там остающихся стажёров, а потом возвратился прямиком к товарищам. При этом он чётко осознал, что уже непосредственно и в саму Вторую Опорную Станцию можно попасть на её приёмную площадку. Но подались они туда все втроём, не опасаясь того, что сколопендры вдруг выйдут из летаргического сна. Всё-таки в озёра с жидким янтарём никто попадаться в данной ситуации не будет.
        На приёмной площадке гостей ждали очередные, но совершенно для них не опасные сюрпризы. И потому не опасные, что система пассивной защиты незамедлительно опознала оператора Первой, высветила на бегущей строке его кодовые опознавательные знаки и выдала строку приветствий. Обоим сопровождающим оператора был придан статус технического персонала с правом наивысшего допуска. После кратких переговоров система открыла свободный доступ всем троим в центральный зал управления.
        Но ещё до этого пришлось рассматривать и разбираться в том, что случилось много тысяч лет назад именно в этом месте. Причём подсказки и пояснения давала сама система, у которой в памяти сохранились практически все детали, как она назвала «…незаконной попытки проникновения неизвестными агрессорами во внутренние секции Станции». История выглядела не только интересно, но и поучительно.
        Ведь попасть на приёмную площадку, по правде, могло любое разумное существо, не спрашивая предварительного разрешения ни у оператора, ни у самого комплекса. Это уже для дальнейшего продвижения следовало представиться, назвать свой код, позывной и прочие мелочи. И то гости, в том числе неопознанные и даже враждебно настроенные, имей они достаточно хитрости и должной толики терпения, имели шансы добиться пропуска в жилую зону и даже поселения там на полном обеспечении в течение некоторого времени.
        Однако прибывшие наглые агрессоры то ли посчитали себя слишком непобедимыми, то ли очень сильно спешили. Явились они сюда в отдельном модуле, отдалённо напоминающем садовую беседку. Может, она являлась посылаемой платформой телепортационного устройства или вполне самостоятельным телепортом, а может, и вообще обычным транспортом в виде летающего домика, разобраться с ходу не представлялось возможным. Да повреждения на ней имелись существенные, с ходу определяемые в сорок процентов.
        Несомненно, что нежданные гости, проигнорировав любые переговоры, бросились штурмовать главную дверь, ведущую в центр управления или, как его чаще называли сами Торговцы, зал с креслами для операторов. Оружия на телах неведомых существ хватало, да и некие скафандры, похоже, с весьма высокой степенью защиты на них просматривались. Применяемое оружие оставило солидные повреждения-раны на теле Станции. Та же центральная дверь осталась висеть буквально на нескольких сварочных швах, а десяток вмятин, словно после удара метеорита каждая, сильно изуродовали стены, ограничивающие площадку со всех сторон. То есть не дикари прибыли с рогатинами и камнями.
        А вот внешний вид ссохшихся, превратившихся в мумии останков зарождал сомнения в их, несомненно, высоком уровне цивилизации. Причём не рост в полтора метра умеющих ходить между мирами поражал. Видали разумных, и более низких ростом. Поражали фигуры именно своей «широкой костью». Те же руки и ноги или тазовая область и грудь, если сравнивать с обычным человеком, казались раза в два толще или шире. Ну и головы, сильно приплюснутые сверху да ещё и с выдающейся вперёд нижней челюстью, скорей напоминали нечто драконье или змеиное. В крайнем случае - прошедшего генетическое преобразование неандертальца.
        Уж на что баюнг любил похвастаться знанием рас и видов, и то озадаченно чесал макушку, разглядывая и так и эдак три лежащих почти в одной кучке тела.
        - Нет, ни разу подобных не видел и не слышал о таких… Может, Крафа их опознает?.. Или ты у самой Станции спроси…
        Не слишком-то надеясь на ответ, Светозаров и в самом деле стал выспрашивать. Ну и был с друзьями поражён, когда сведения у системы отыскались. Причём нельзя было сказать, что подробные и полноценные, но и того мизера, что выдала система на бегущей строке, хватило для начального образования.
        - Кто эти существа? Или к какому виду они относятся?

«Самоназвание у них звучит как умбоны, но иные цивилизации их называли «мусорщиками». Это вид существ, у которых четыре пола. Считаются крайне агрессивными, коварными, лживыми, не идущими на мирные контакты и подлежат уничтожению при любой встрече. Вступать с ними в переговоры запрещено».
        - Ох, ничего себе, как строго! - удивился великан. - Не просто рекомендация избегать контактов, а сразу убивать! Это ж надо такое мнение о себе сложить перед теми, кто Сеть создал, а?
        Тогда как юного Хотриса удивила иная строка.
        - Четыре пола? А это как? - подобное у него в голове не укладывалось. Но граф на эти вопросы лишь отмахнулся:
        - Странное самоназвание. Скорей умбон соответствует по смыслу защите, или защитнику, потому что улучшает качество щита. Ну да ладно, и с этим разберёмся. - И обратился к системе со следующим вопросом: - Чего добивались данные особи, пытаясь захватить Станцию?

«Пустить захваченное оборудование и ценные сплавы во вторичную переработку».
        - То есть они хотели разобрать объект на металлолом?!

«Именно так».
        - Разве они умеют шагать в створ между мирами, как Торговцы? Или у них созданы телепорты?

«Не умеют. Их система доставки сборщиков не имеет ничего общего с телепортацией, но в чём она конкретно заключается, данных нет».
        - Надо же… А не эти ли «сборщики» приклеились со своей платформой и кучей породы под днищем Станции? А потом устроили там ловушки?

«О ловушках - информации нет. По поводу платформы с инородным сгустком переплавленных пород и с не идентифицированной хищной субстанцией - все данные говорят, что прибывшие на платформе, все до единого, были уничтожены во время их атаки с гостевой площадки».
        Этой информации все три Торговца откровенно порадовались. Если мусорщики здесь побывали такое неисчислимое время назад и с тех пор на их поиски никто из их сородичей сюда не нагрянул, то и новых нежданных и нежеланных гостей опасаться не стоило. Гипотетически они, конечно, могли явиться, но именно в сей момент шанс их появления сводился к нулю. А скорей всего, умбоны уже давным-давно вымерли сами, или им помогли, учитывая настолько плохую репутацию. Если уж от Предтеч никого не осталось, то вряд ли мусорщики смогли выжить под катком обрушившихся на них репрессий.
        Но один вопрос системе по данной теме всё-таки последовал:
        - А что творится на иных Опорных Станциях? Там тоже побывали умбоны?

«По имеющимся сведениям, ближайшие шесть объектов попыткам вторжения не подвергались», - отразилось на бегущей строке.
        После чего было решено отправиться домой пообедать. Ну и заодно поставить в известность всех заинтересованных лиц. В том числе и к Гегемону смотаться, сообщив, что его новое рабочее место готово к приёмке и регистрации своего оператора. Причём баюнг тотчас предложил:
        - Только Крафе сразу все тонкости нашего визита сюда не приоткрывай. Ну там намекни только, чтобы его заинтриговать и раззадорить. Пусть он сам себе стажёров набирает и уже с ними восстановительными работами занимается. Устроим ему сюрприз.
        Дмитрий припомнил, как совсем недавно союзник ругался, коварно ухмыльнулся и согласился:
        - Верно! Уважаемый Трибун любит всё новое и загадочное, надо только ему правильно всё преподнести, так он всё бросит, но на Вторую помчится немедленно.
        В Свирепой долине время обеда уже давно истекло, но прибывшие весьма удивились, когда Эрлиона им сообщила:
        - Пока ещё никто не обедал. Разве что на ходу перехватывают нечто с поставленных прямо в лаборатории столиков.
        - Настолько заработались или возникли сложности? - забеспокоился Светозаров. - Шуре противопоказано неуместное голодание, перенапряжение и…
        - Да знаю я, знаю! - прервала его магическая сущность. - Просто там, у деда Петра, в мире Долроджи возникли определённые трудности. Он, правда, открытым текстом нам не заявлял, но по всем параметрам готовится к побегу. Толком не можем понять, как он собирается осуществить свой замысел, но всё это связано с его уникальными умениями организма. Сейчас по косвенным признакам пытаемся понять, что именно он творит.
        Понятное дело, что возвратившиеся путешественники и исследователи Второй тоже не стали спешить с обедом, а помчались вникать в особенности бытия узника в «неведомом далёко». Причём, увидев уставшее, слегка осунувшееся личико своей супруги, граф решил действовать напролом, просто одним деянием снять все имеющиеся проблемы:
        - Ну сколько мы будем возиться и наблюдать? Предлагаю вторично использовать телепорт, который нам оставил дракон Осстиял. Настраиваю его на возвращение через двадцать секунд и прыгаю за отцом. А раз он без всяких оков, то уж всяко мне десяти секунд хватит, чтобы перерезать плазмером жгут-поводок к его поясу. Так что для эвакуации - и пятнадцати секунд хватит.
        Конечно, спор поднялся нешуточный. Причём главной противницей такого кардинального действа выступала Александра. В первую очередь мотивировала свои возражения повышенным риском для самого заключённого:
        - Дело даже не в парализаторах, которые тебя тоже сильно подавлять начнут с первых же секунд. Вся сложность в Могильщике, который неведомо каким образом настроен на ликвидацию любого постороннего, появившегося в узилище человека. Мало того, он, возможно, и Петра Васильевича запрограммирован уничтожить, если у того появится малейшая возможность оттуда вырваться. И я не желаю, чтобы возвратный телепорт доставил мне два трупа: мужа и свёкра.
        И спор этот грозился затянуться надолго. Но тут уже владелец Свирепой долины проявил власть, принимая решение как командир:
        - Вы пока наблюдайте и анализируйте, я смотаюсь в Благодатный и настрою телепорт дракона на те самые пятнадцать секунд. И продумайте чётко предупреждение, которое поможет отцу заранее понять о моём вмешательстве в сценарий его побега. А то как бы он ненароком себе не навредил.
        Когда Дмитрий умчался в иной мир, наблюдатели решили устроить небольшой обеденный перерыв, потому что и узник у себя попросту улёгся спать, ибо там по распорядку наступила ночь.
        Но не прошло и часа, как заглянувшая в тот мир графиня разразилась паническими восклицаниями:
        - Он начал побег!.. Уворачивается от атак робота!.. Ему некуда бежать!.. Стена проломлена!.. Он нырнул туда, мчится по какому-то коридору! От поводка он избавился, не пойму почему не сработали стационарные парализаторы… И почему его до сих пор охрана не повязала?.. Хотрис, Лав, кто из вас смотается срочно за Дмитрием?
        С готовностью вызвались оба, но отправился в мир Пастельный только баюнг. Так распорядился Тител Брайс, заявивший юному герою:
        - Вдруг придётся новое сообщение отправлять Диме, тогда прыгнешь ты!
        Через несколько минут подавшийся в бега пленник оказался в густом дыму, но не заблудился в нём благодаря убегающим от пожара техникам. Там он вскочил в лифт и попытался подняться несколькими уровнями выше.
        - Ну да, там же наверняка не так сильно воздействие аннулятором, - комментировала Александра всё увиденное. - …И он пытается шагнуть в подпространство оттуда… Застрял! Лифт застрял!.. Что же теперь будет?!.. Видимо, специально охрана тюрьмы отключила…
        Уже собрались с этим известием отправить Хотриса к графу, но тот сам прибыл вместе с баюнгом, с ходу заявляя:
        - Там осталось минут десять насыщать резервуары установки энергией! Так что придётся ждать! Можно как-то придержать тюремщиков подальше от узника?
        Довольно быстро сообразили, что можно переносом очередного каштана и установкой его в определённое место на долгое время заблокировать систему управления лифтом. Что и сделали с помощью умений графини. Подействовало. Передвижение кабиной, как и управление сопутствующими ей механизмами и агрегатами, стало невозможно на некоторое время. Мгновенно наметилась неожиданная особенность лифта, он предназначался для заморозки непонятно чего и для чего.
        Графиня только и прошептала поглядывающему на часы супругу:
        - Ему там совсем плохо!.. Не вытащишь, больше двадцати минут не продержится.
        - Через две минуты отправляюсь, ещё через пять буду там. Сразу его прикрою частью своей Хаюшь. Ну и постарайся соответственно моим действиям вынуть каштан блокировки. Постараюсь подняться хотя бы на уровень-два выше. Наверняка оттуда будет смотаться не в пример легче. Что там сейчас? Глянь напоследок…
        - Кто-то пытается открыть люк наверху кабины, поторопись!
        Дмитрий умчался в мир Пастельный, где дракон Осстиял оставил ему в наследство свою громадную установку телепорта. Такой технике разумных рептилий было под силу забросить человека в несоразмеримые дали, а потом в строго обозначенное время выдернуть обратно. Причём возможность для такого путешествия оставалась всего одна. После неё отдельные контуры и генераторы, создающие определённые поля, выгорят окончательно, об этом прежний владелец предупреждал очень и очень строго. Так что второго шанса не будет.
        Разве что Осстиял вернётся, доставит с собой новый телепорт или заберёт Торговца туда, где подобных телепортов пруд пруди. По логике, как бы должен оказать любую услугу человеку, Принесшему Дары и заслужившему особенное отношение всей цивилизации. Но пока дракон так и не вернулся, так что, как восприняли его собратья доставленные каштаны и каштановое деревце, было неизвестно.
        А пока пять минут тяжёлого, разрывающего пространством на части путешествия всё-таки забросили Дмитрия к цели. Он оказался рядом с отцом, освещённым лучом фонарика сверху, трясущимся от холода, несмотря на наброшенные на тело куски тканей, и тыкающим непослушным пальцем в кнопки лифта.
        Тут же шаг к нему, и начавшая расслаиваться на «пелёнки Хаюшь стала закрывать узника от возможного удара со стороны охраны, остающейся на крыше кабины. Ну и сам граф довольно демонстративно аннулировал нижний, минус восьмой, уровень и нажал на кнопку верхнего уровня.
        При этом он отчётливо слушал вопли какой-то истерической дамочки и ощущал, как по нему пытаются стрелять из парализатора. Вырубающие лучи успели достать по узнику, которого «пелёнки» не смогли защитить полностью, так что пришлось забрасывать тело больше себе на спину, и после этого делать первый шажок для перемещения. Ибо лифт к тому моменту уже поднялся значительно выше, и влияние работающих аннуляторов почти перестало ощущаться.
        А ведь достаточно просто вырваться за границы тюрьмы в любое близлежащее место, а уже оттуда возвратная сила телепорта драконов заберёт обозначенную личность вместе с переносимым им грузом.
        Да только в момент того самого шажка некто, светящий фонариком сверху и голосящий ругательства вперемежку с угрозами, прыгнул на спину и так уже почти потерявшего сознание Петра Васильевича и вцепился в него мёртвой хваткой. А процесс переноса всё равно начался! Причём вначале обычный, просто вне пространства тюремного комплекса, он тут же сменился на воздействие установки из Пастельного мира. Груз более чем удвоился, и такую тяжесть, конечно же, не стоило волочь в невероятные дали. Дмитрию было не занимать умения даже раздеть врага в подпространстве, а потом вышвырнуть недруга в любое пространство. При желании мог и шкуру снять силами переноса или конечности поотрывать.
        Но в данном случае его остановила сама суть ругательств и угроз, которые выкрикивала упавшая «на хвост» истеричка:
        - Это мой муж! Не смей его убивать! Я тебе глаза выцарапаю! Тварь! Стой! Стой, я тебе говорю!

«То есть получалось, что данная женщина чуть ли не спасала отца? - попытался сын правильно интерпретировать очевидное. - И если я её где-то «потеряю», то будет очередная семейная драма. Причём сразу по трём направлениям: отец, оставшийся без этой своей новой, пусть и крикливой жены, весьма негативно отнесётся к нынешнему браку моей мамы и своей первой жены. Тогда мне достанется рикошетом от обоих. Значит, что делаю?.. Хм! Да ничего! Продолжаю волочь оба тела к месту назначения… А вытянет установка такой груз? Как бы я могу взять полуторный вес от самого себя и моей экипировки… Отец и эта его непонятная жена-спасительница где-то так в сумме и весят. Значит, вытянем… А уж из мира Пастельный я сам кого угодно и куда угодно зашвырну…»
        Правда, на платформе телепорта драконов, прежде чем отправляться в свою Свирепую долину мира Зелени, Дмитрий устроил короткий экспресс-допрос, зажатой в тиски силы женщины:
        - Я сын Петра Васильевича, с Земли! А ты кто такая?
        - Я его жена! - задыхаясь от силовых пут, провозгласила дама. - Если со мной что-то случится, Петя тебе голову оторвёт!
        Судя по тому, что вышеупомянутый Петя находился без сознания, он вообще понятия не имел о нежданной попутчице, но мог поинтересоваться после излечения. Да и в любом случае, как уже понял Дмитрий чуть раньше, новая мачеха только своим появлением скорей снимала большое количество проблем, чем добавляла их. Так что выгода имелась, и уже без дальнейших проволочек Торговец забросил отца и его супругу из мира Долроджи в свой замок мира Зелени.
        А там всё оказалось довольно просто и незатейливо: папу - в руки самых лучших целителей, потому что у него оказались существенные переломы и прочие травмы, ну а истеричную женщину, которой дальнее перемещение всё-таки повредило нервную систему, - в руки специалистов по психиатрии.
        Тогда как сам поспешил в объятия своей любимой, нежной Сашеньки. Ну и первые слова для неё прозвучали, полные беспокойства и заботы:
        - Дорогая, ты не слишком перенапряглась со всеми этими пертурбациями?
        Глава 28. Спасение
        Пётр Васильевич приходил в сознание долго и мучительно. Себя осознал, боль почувствовал, а вот собрать воедино чужие, как привиделось, мысли не смог. Всё ему казалось, что мелькающие воспоминания - не его, а кадры из какого-то кинофильма. Вот военный городок в Польше и парк для прогулок. Вот маленькая девочка, которую зовут Лена, тянет за руку своего старшего брата. Мальчик Дима сопротивляется, явно не хочет поддаваться на уговоры сестры. Милая, родная женщина подбегает к ним и с улыбкой показывает на снимающего оператора. Дети срываются с места и с радостными воплями мчатся к камере.
        И тут же провал со страшными сполохами, громом и разверзшейся под ногами бездной. Затем бой, кровавая поножовщина и сидящий рядом в позе мыслителя шаман народности лаом. Иная женщина, заливисто, заразительно хохочущая, и ночное небо, на котором нет россыпи звёзд, а только многочисленные луны, одна из которых занимает четверть всего свода. Потом иные дети, вроде и знакомые, но имена вспомнить не удаётся. А вот имя этого старикана сразу высветилось, как на табло: Геннадий Иванович Серов.
        Потом арктический холод и обмороженная кожа, слезающая с рук, как порванные перчатки. И впечатление, что надо бежать. Сзади опасность! Лавина! Тело словно в киселе застыло, на ногах как будто пудовые вериги… И лавина настигает! Ломает плечи, пробивает лёгкие, растирает в порошок многотонными глыбами позвоночник.
        И наконец, первая дельная мысль:

«Нет, это не лавина мне наподдала… Это сука драная Аскеза в меня выстрелила из гранатомёта… Хм. Тоже нет. Не было у неё тяжёлого оружия, да и простого стрелкового не заметил… Тогда получается, эта змея сама на меня прыгнула? О-о! Как болит-то всё!.. Убью, тварь!..»
        Попытался открыть глаза. Но, кроме белых пятен и кровавых кругов в окошке «зрение», ничего больше не увидел. Зато вдруг в голове появились не только «чужие» воспоминания, но и «чужие» мысли:

«Вообще-то подобные унизительные эпитеты к женщине - неприменимы! Рекомендую думать, прежде чем вешать ярлыки «тварь» и «сука драная» на кого бы то ни было!»
        Ничего не оставалось, как подумать в ответ в стиле Лермонтова:

«Удар сломал не только плечи, сломалась вся моя судьба! С собою спорю каждый вечер, сорвалась в голове резьба…»
        Как ни странно, внутренний голос в охотку отозвался на приглашение к спору:

«У тебя там была резьба? И какая: левая или правая?»

«Особенная! Возвратно-поступательная! Хе-хе…»

«Такой не бывает. И мне кажется, у тебя банальная шизофрения».

«Мм? - озадачился Светозаров. - Вроде никогда себе таких диагнозов не ставил».

«Так псих никогда не признается, что он сумасшедший. Диагноз ставится со стороны знающими экспертами».

«Однако! Ещё раз не понял… Это я сам с ума схожу, или кто-то посторонний в меня вселился?»

«Ни то и ни другое. Это я, Эльвер-Аусбурн Дмитриевич Свирепый Шахматный Первый, с тобой общаюсь. Причём к нам прислушивается и моя старшая сестра, Эрлиона. Она, кстати, очень строгая и не любит, когда женщин обзывают или унижают нелепыми сравнениями».
        На дальней периферии сознания у Петра мелькнула мысль, что у него не просто раздвоение личности, а утроение, и это уже не лечится. Но диалог продолжил в охотку, и даже в шутливом тоне:

«Прошу прощения, мадам, но я не знал о вашем присутствии. Обязуюсь впредь вести себя только подобающим образом!» - И не удивился, когда в голове послышалось глубокое женское контральто:

«Принимаю извинения, дедушка! Ну и раз ты себя стал ощущать более сносно, поведай о своём самочувствии. Что болит больше всего?»

«Да как тебе сказать, внучка. Если честно, то у меня болит… всё! Но хотелось бы вначале хоть глаза открыть».

«Потерпи ещё часик. Веки у тебя зафиксированы тяжёлым гелем с обеих сторон. Потому что капилляры сильно разрушились при ударе парализующим лучом».

«Ага… Ну а плечи у меня почему так болят, словно в них вешалку вставили?»

«В общей сложности шесть переломов, кости интенсивно срастаются, потому и дискомфорт. Но это ещё часа на два, не больше».
        Петру Васильевичу опять показалось, что резьба в голове уже восстановлению не подлежит, но спрашивать продолжил:

«А что спровоцировало эти самые… э-э… шесть переломов?»

«Твоя супруга неудачно на тебя упала, когда бросилась к тебе на помощь при убытии из мира Долроджи в мир Зелени».
        Две мысли проскочили в голове одновременно, вызывая короткое замыкание. Возмущённая: «Какая она мне супруга?» и расслабленно-радостная: «Так я на Земле?! Или всё-таки на какой-то Зелени?..» После чего бессознательность показалась даже неким благом.
        Второй раз Пётр очнулся, не ощущая у себя в мозгах постороннего присутствия. Да и воспоминание о первом показалось вначале бредом.

«Внучка Эрлиона? Тогда тот самый тип, с длинным именем, который её брат - мне тоже внучок? Хм! А ведь он упомянул свое отчество: Дмитриевич… Неужели это Димкины дети? А сколько же им лет, если они могут в моих мозгах копаться и переговариваться? Дмитрию - тридцать пять… Ого! Значит, он их в восемнадцать «родил»? А то и раньше? Может такое быть? Да чтобы все внуки с такими талантами?.. М-да… Слабо верится… А вот в собственное сумасшествие…»
        Но прежде чем ставить на себе крест, решил сделать попытку и открыть глаза. Пусть с трудом, но они открылись, а потом ещё и проморгаться сумели. Омывая попутно слезами щёки и смывая из глазниц нечто желеобразное.

«Неужели и в самом деле гель?»
        Но окружающая обстановка поразила гораздо больше, чем бытовые вопросы. Вокруг - явно не медицинская палата и вообще не госпиталь как таковой. Однозначно можно сказать, что пациент находится в жилой, богато убранной и декорированной спальне. Лепные потолки на высоте в пять метров. Две оригинальные люстры в виде свернувшихся улиток или змей, по телу которых рядами располагались слабо светящиеся точки.
        Но полумрак не мешает рассмотреть хорошенько и прочую обстановку. На стенах, покрытых светло-бежевой тканью, - картины, какие-то фотографии в рамках. Видны две карты с диковинными контурами земель. По углам два гигантских шкафа, сделанных под старину, явно из досок какого-то диковинного дерева. А может, и ореха, потому что тона светлые, приятные.
        Трюмо с тремя зеркалами, столешница пуста. На подставках стоят глобус, три женские статуи в натуральную величину натурщиц, два небольших бюста мужчин. Два кресла, два пуфика. Ковры на полах, которые просматриваются через ещё три зеркала, занимающих солидные куски на стенах. На трёх окнах - лёгкие воздушные занавеси, по бокам тяжёлые, плотные шторы из коричневого бархата. Все подобрано стильно, в единой цветовой гамме.
        И мысль вполне в тему:

«Если тут такие внуки, то обстановка им соответствует. - Тут же и вторая мысль: - Теперь бы ещё с телом разобраться и понять, куда боль подевалась? Всё-таки шесть переломов - это не танк гранатой подорвать…»
        Чего это такое сравнение в голову пришло, Пришелец не понял, но начал проверять своё состояние с движения рук. Слушались, боль не глушила, сознание не пропадало. Да и глаза прочистить удалось до конца.
        Затем ноги. Шевелятся! Но одеяло, довольно плотное, мешает их сдвинуть в сторону, а в идеале спустить с кровати. Затем аккуратное шевеление плечами, тазом, бёдрами. И наконец, попытка приподняться на локтях.
        Но её оборвал уже знакомый женский контральто, звучащий уже не в голове, а в окружающем пространстве:
        - Рекомендуется ещё часик спокойно полежать! Пусть порванные связки восстановятся окончательно, пройдут процесс бесповоротной иннервации. Если есть желание перекусить, сейчас доставят. Подождёшь четверть часа, сготовят что-то по индивидуальному заказу. Молодильные каштаны - на тумбочке рядом.
        - Каштаны - это хорошо, - согласился Светозаров, косясь на тумбочку, но не спеша туда протянуть руку. - Но поесть чего-то более плотного тоже не откажусь. Причём можно чего угодно… - Прислушался к себе и благоразумно добавил: - Главное - побыстрей!
        Потому что ощущаемый голод грозил изъесть организм изнутри, переварив самого себя. Ну и невидимая пока ещё внучка явно поощрила:
        - Всё правильно, тебе сейчас надо поправляться и не отказывать себе в питании. Перестройка внутренних органов, их омоложение идут полным ходом, и тебе надо много энергии, которую можно получать и через продукты питания.
        После чего невидимая собеседница принялась читать чуть ли не целую лекцию о пользе тех или иных продуктов, об удивительных свойствах фруктов и овощей и перемежала знакомые названия таким количеством незнакомых слов, что Пётр Васильевич взмолился:
        - Стоп! Я всё равно ничего не понимаю в этих твоих энзимах-зажимах. Ты лучше позови кого-нибудь, чтобы поесть принесли.
        - Уже несут, я сразу заказала.
        - Вот как… Ну а ты сама кто? Та самая Эрлиона? Моя внучка?
        - Ну да, Эль же тебе меня представил.
        - Ага… А папа твой, значит - это мой сын Дмитрий?
        - Дед, ты меня поразил своей логикой. В нашем роду, наверное, все такие умные?
        Внучка явно дерзила, так до сих пор и не показавшись на глаза. А может, шутила? Что дедулю несколько расстроило, но и раззадорило одновременно:
        - И как ты за мной наблюдаешь? Через видеокамеры?
        - Ещё чего! Я здесь, рядом с тобой… - Заметив, как пациент начал оглядываться и осматривать спальню, хихикнула: - Ну нет, моё основное тело далеко внизу, в подвалах замка, а здесь мой разум, моя духовная сущность.
        После этого Пётр настолько усиленно задумался, что у него испарина выступила на лбу. Вытерев её ладонью, он пробормотал:
        - Ничего не понимаю… Тело в подвале?.. Оно мёртвое?.. Или ты…робот?..
        - Сам ты робот! - желчно отозвалась обиженная внучка и после звона разбитого стекла где-то за стеной замолкла. Причём создалось впечатление, что и спальню она покинула.
        Озадачившийся не на шутку пациент решил осмотреть свои внутренности самостоятельно. Но дальше рта так и не добрался. Потому что и без всяких иных магических умений язык окончательно разобрался, что там творится с дёснами и почему они зудят и чешутся. На месте выбитых зубов и давно вырванных - прорастали новые! А значит, самые смелые предположения по поводу молодильных каштанов оказались реальностью!
        Лишь эта деталь нынешнего бытия сразу смиряла со всем окружающим. Выздоровление идёт не просто глобальное, а с омоложением, так что не стоит забивать себе голову всякими осмотрами и диагностикой. Придя к такому мнению, выздоравливающий осторожно почесал виски, пару раз хмыкнул и решил порассуждать вслух:
        - Кто бы мне объяснил тонкости здешних взаимоотношений?.. Ну с этим ладно, со временем разберусь… А вот где я, мне так и не сказали. По логике, должен быть на Земле, но червяк сомнения меня грызёт по этой теме. Эй!.. Может, меня ещё кто слышит?.. Поговорим?..
        Никто на призыв пообщаться не откликнулся. Зато дрогнула, начав раскрываться, высокая дверь, а затем распахнувшиеся створки пропустили внутрь девушку, толкающую перед собой столик на колёсиках, уставленный не меньше чем обедом. Шикарная чёлка скрывала у девушки пол-лица, но оно сразу показалось знакомым. А уж лёгкое, даже слишком, платьице не скрывало женские прелести и выпуклости, а наоборот, подчёркивало их. И в пялящемся на эти прелести мужчине моментально проснулось вожделение. Но когда девушка подошла ближе и томным движением ладошки откинула чёлку с лица за ухо, Светозаров чуть не ахнул. Это была Аскеза!
        Причем смотрящаяся не на свои законные сорок семь, при которых она не выглядела старше сорока, а на свои самые шикарные и умопомрачительные тридцать. Как раз в том возрасте она и пленила Пришельца всего несколькими взглядами. Даже озарение какое-то мелькнуло: «Неужели это её дочь?!»
        Первые сказанные слова подтвердили несомненную родственность, потому что тембр оказался совершенно тот же. А вот суть сказанного заставляла ошарашенно признать, что это никакая не дочь, а она сама:
        - Как всегда, показываешь свою невоспитанность. Почему не приветствуешь даму? Тем более что официально я до сих пор остаюсь твоей супругой. Или ты забыл, что мы так и не развелись, отбросив неуместные формальности?
        Пришлось прокашляться, прочищая осипшее горло:
        - Аскеза?! Неужели это ты?..
        - А ты ожидал в ином мире встретить моего полного двойника?
        - И это платье…
        - Здесь такие в моде.
        - Мм?.. А где это «здесь»? Мне так и не рассказали.
        Он до сих пор так и пялился только на женщину, не в силах отвести глаз от фигурки и прочего, и она это всё прекрасно видела. Словно невзначай, а скорей всего специально отступила назад, давая себя рассмотреть полностью. Позу приняла соответствующую, уперев кулачок правой руки вбок, и только после длинной паузы, дав на себя полюбоваться, изрекла:
        - Рассказывать я могу долго, но, может, ты приступишь к завтраку? Или Эрлиона пошутила по поводу того, что ты голодный? Следовало назвать тебя «любопытный»?
        Мужчина перевёл взгляд на столик, и рот его стал заполняться слюной ещё больше. Еле успевая её сглатывать, он признался:
        - Ну да, что-нибудь перекушу… С удовольствием! - И сделал попытки приподняться и сесть. Но тут же был остановлен строгим голосом:
        - Лежи! И сильно не дёргайся. Я сама…
        Подскочила, потыкала кнопки у изголовья кровати, и головная часть приподнялась, переводя пациента в полусидячее положение. Затем сняла верхнюю часть столика, оказавшуюся в таком виде подносом с ножками, и поставила её прямо на бёдра Петра. После чего дала очередное указание:
        - Ешь! - Но тут же постаралась мило улыбнуться: - Или тебя покормить?
        - Спасибо, я сам! - Но прежде чем начать трапезничать, не удержался от язвительной шпильки: - Да и доверять тебе в таком деле - опасно. Можешь мне не только салат скормить, но и вилку вместе с ним.
        - И была бы в своём праве! - с милой улыбкой заявила помолодевшая красавица. - Если мужчина бросает свою возлюбленную, он тем самым отдает решение о своей судьбе в её руки.
        Не в силах удержаться, Светозаров уже начал есть, поэтому говорить не мог. Зато умудрился вопросительно и даже с возмущением промычать. Мол, с какой такой стати?
        Лучше бы он никак не отреагировал, потому что Мураши тут же вскипела:
        - Ты меня бросил больную, убитую горем и в глубокой печали. Подобный поступок, Васильевич, - это натуральное свинство, не достойное настоящего мужчины! И получилось, что ты мне лгал целых три года, утверждая, что любишь, боготворишь и готов до самой смерти на руках носить! И ты это прекрасно понимаешь, что за подобную ложь достоин не только вилки в глотку, а чего и похуже!
        Кое-как проглотив первую порцию и запив это всё соком, Пётр попытался успокоить даму и оправдаться:
        - Ну чего ты так?.. Я ведь и подавиться могу такими угрозами… И вообще ты ведь прекрасно знаешь, что мы расстались с тобой по весьма уважительным причинам, так сказать, от нас не зависящим…
        - Да? Ты считаешь, что потеря ребёнка и невозможность вновь забеременеть - уважительная причина для расставания?
        - Аскеза, милая, ну мы ведь уже не раз говорили на это тему. Зачем ты вновь начинаешь?
        - Да мне просто интересно выяснить всё до конца. Получается, что сумей я тебе родить детей, ты бы со мной не расстался?
        - Никогда! - искренне заверил Светозаров. - Потому что прекрасней женщины никогда не встречал. Да и по характеру мы с тобой сходились изумительно. Это ты только в последнее время стала, как бы деликатно выразиться… несколько неуравновешенной…
        - Ну ещё бы! - воскликнула Аскеза, после чего сникла и, тяжело вздохнув, стала признаваться: - Думаешь, легко в моём возрасте оставаться без детей и без мужчины? Ну да, что ты смотришь на меня так, словно видишь впервые? После тебя я пробовала с несколькими сойтись, но, кроме отвращения к сексу, ничего из этого не вышло. Вот и бросилась в иные крайности: карьера, спецоперации, кровавые сражения… А если кто рядом со мной и появлялся на официальных приёмах, то лишь по причине, что так положено.
        - А я думал… что ты… Ну, разные слухи ходили…
        - Значит, мало думал, а много сплетни слушал! - оборвала его Мураши. Затем присела на кровать у него в ногах и требовательно уставилась в глаза: - И ведь знаешь прекрасно, что я консерватор и свои предпочтения не меняю. Но самое главное, я от тебя только что услышала. А именно: что если бы я родила тебе детей, то ты бы со мной не расстался. Правильно?
        Уже примерно догадываясь, к чему всё идёт, мужчина на минуту глубоко задумался. Несомненно, раз молодильные каштаны дают такие эффекты, что зубы вырастают и женщины резко молодеют лет на десять, то и остальные болезни или дефекты организма здесь исправляют походя. Скорей всего, и Аскезу уже излечили от бесплодия, и теперь она в свойственной ей манере определяться хочет расставить все точки над «и». Так что, прежде чем ответить окончательно, следовало самому вначале заглянуть в своё сердце. И там оказалось вполне достаточно того чувства, которое можно было назвать любовью.
        Обстоятельства, события и политика раскидали их в разные стороны, и, казалось бы, навсегда. Затем всякие слухи и сплетни, которые, между прочим, не стеснялась поставлять её подруга Гаранделла, вообще посеяли вражду и ненависть между бывшими возлюбленными. Но зато теперь, когда все сложности остались позади (как хотелось надеяться), Аскеза вдруг оказалась не просто симпатичной и манящей к себе самкой, а человеком близким, желанным и чуть ли не родным. Так что следовало отвечать только положительно на поставленный вопрос.
        Если бы не одно обстоятельство.
        - Правильно! И я готов тебе сделать повторное, пусть и не официальное предложение. Но! - Он сделал паузу и растерянно улыбнулся. - Есть ещё один, неясный для меня вопрос. Мы ведь на Земле, если я правильно понял, и здесь где-то находится моя самая первая супруга, Анастасия. Она мать Дмитрия, и если она меня все эти годы ждёт, то…
        И мимикой, и пожатием плеч он попытался показать всю сложность, всю пикантность ситуации. Если первая жена и в самом деле здесь, то как всё будет складываться?
        И даже растерялся, когда в ответ на его ужимки Аскеза заливисто, задорно расхохоталась. И только отсмеявшись и вытерев с глаз появившиеся слезинки, она приступила к объяснениям:
        - Во-первых, мы не на Земле. Здешний мир называется миром Зелени, хотя до сих пор не знаю историю такого имени. Только и поняла, что эта планета - нечто живое и страшно магическое. Мы - в замке твоего сына, графа Дина Свирепого Шахматного. Замок - в Свирепой долине, которая находится в сердце Илиазанских гор. Те, в свою очередь, - на севере империи Рилли, самой крупной по всем параметрам и классификациям, не забывай, живой планеты. Кстати, успела просмотреть записи свадьбы твоего сына, которая состоялась совсем недавно в столице империи, в любезно предоставленном для этого императорском дворце. И у меня до сих пор дрожат коленки от восторга. Невиданное, фантастическое зрелище!..
        Прекрасно зная о слабостях всех женщин углубляться в детали увиденных празднеств, Светозаров попытался вовремя заданным вопросом направить рассказ в правильное русло:
        - Что значит недавно? Насколько я понял, дети у Дмитрия уже взрослые. Элеонора и Эль, если я правильно запомнил?
        - Ну вот, как всегда, истинные знания и скрупулёзный анализ заменяешь скороспелыми домыслами и непроверенными слухами, - укорила его женщина, уже с ногами усевшись на кровать и удобно опершись на спинку. При этом она приоткрыла такие детали своего тела и нижнего белья, что пациент почувствовал сухость во рту и потянулся к стакану с соком. А она продолжала как ни в чем не бывало: - Поэтому не стану раскрывать интригу, назову тебе только некоторые даты. Свадьба, первая в жизни твоего сына, состоялась примерно четыре с половиной недели назад. Старшей его дочери Элеоноре - около полугода всего. Младшему сыну, которого звать Эльвер-Аусбурн Дмитриевич Свирепый Шахматный Первый, - ещё и месяца не исполнилось. Ну и, раз ты подробностей о свадьбе слушать не желаешь, продолжу рассказывать по порядку. И… не пялься на меня как на привидение! Кушай, кушай!..
        Дождавшись, пока он взялся за вилку и наполнил рот прожаренной ветчиной, вновь приступила к повествованию:
        - Во-вторых: твоя супруга, Анастасия Ивановна, тоже оказалась не на Земле. После памятного расставания с тобой в подпространстве спонтанного перехода она попала в мир Фиолетового Наваждения. Причём хорошо так попала, сумев по ходу обрести сильные магические способности, которые ей помогли выжить в самые первые дни. Потом она долго по утраченному мужу не горевала, быстро выскочив замуж за барона Вальтера Гирника. Правда, барон не долго радовался такому счастью, погиб, терзаемый врагами и вполне уместной ревностью. А молодая вдова решила подняться по титульной лестнице, замахнувшись сразу на высшую ступеньку. Догадываешься на какую?
        Пётр с полным ртом вначале кивнул, но тут же смешно замотал отрицательно головой. Что вызвало короткий смешок у рассказчицы:
        - Хи-хи! Наверное, тебе сложно представить свою бывшую - императрицей? Но что случилось, то случилось. Она теперь замужем за императором, которого зовут Гривин Эзенберро. Ему сто шестьдесят лет по нашим меркам, сто тридцать из которых он уверенно восседает на троне. От нескольких прежних браков у него неисчислимое количество детей, ну и недавно Анастасия Ивановна ему родила прекрасного и здорового младенца. В империи это событие празднуют до сих пор. Так что если ты опасаешься скандала со своей бывшей супругой, то зря. Как я поняла, она даже порадовалась, когда узнала, что ты был выдернут из нашего мира вместе со мной, своей официальной супругой.
        Сделав паузу, она словно невзначай пошевелила своими голыми коленками, непроизвольно прошлась по ним ладошками и невинно спросила:
        - А про твою дочку Леночку рассказать?
        - Угу!.. Расскажи…
        - Вот у неё судьба, пожалуй, оказалась самой нелёгкой. Долго в плену была, хотя и жила практически в золотой клетке. Но Дмитрий её отыскал, спас, и сейчас она довольно счастлива. Собирается замуж за одного из баронов Лудеранского леса. Сам барон - личность весьма знаменитая и тоже выходец с вашей Земли. Ну и попутно Елена вот-вот станет настоящим Торговцем. Так во всех остальных мирах, кроме нашего Долроджи, называют «проходчиков». У неё наследственные способности, которые Дмитрий с коллегами и целителями у неё разбудил и теперь доводит до нужной кондиции. Так что… Или что-то ещё хочешь знать?
        - Много чего! Хотя бы о том, что сейчас с Борисом? Ты ведь последняя, кто его видел там…
        - И тут ты не прав. Не последняя. И вообще история с твоим Борисом - это невероятное и интересное приключение. Но давай о нём он расскажет тебе сам?
        - О-о-о?!..
        - Тем более что уже завтра ему разрешат ходить на новых, выращенных ему ногах.
        От нахлынувшего чувства облегчения и радости - Светозаров полностью потерял контроль над своими эмоциями и выражением лица. Щека задёргалась в нервном тике, глаза наполнились слезами, губы задрожали, а горло перехватило удушающим спазмом. Раньше он просто боялся спросить о сыне, подспудно ожидая узнать нечто ужасное и непоправимое. А сейчас… Сейчас можно и позволить себе банальные человеческие слабости.
        Тем более что рядом - близкая и любимая (несмотря на все неувязки и расхождения последних лет) женщина, нависшая над ним с беспокойством и утирающая ему платочком глаза.
        - Я тоже очень рада, что всё так хорошо закончилось…
        Ну, разве что последний вопрос оставался, вызывающий недоумение и растерянность.
        - А сколько я здесь пролежал? - И получил неожиданный ответ:
        - В мире Зелени мы уже с тобой целых шесть дней. Пошли седьмые сутки.
        И приступила к изложению событий в деликатной собственной интерпретации.
        Глава 29. Дела семейные
        На самом деле история освоения в мире Зелени в изложении представительницы мира Долроджи получилась более чем насыщенная. Как только Дмитрий уложил отца в камеру полной реанимации, то в первую очередь постарался переговорить с Аскезой Мураши. Точнее говоря, не сразу, а после того, как с ней поработали целители, спецы по излечению нервных стрессов. Что при этом удивило всех, дама оказалась не просто с характером, но и с сильными задатками псионика. Ей феноменально удалось настроить себя на быстрое выздоровление. То есть восстановилась практически сама, почти без посторонней помощи. И, несмотря на настоятельные рекомендации лечь и несколько часов поспать, расслабиться, проявила неимоверный энтузиазм, который можно было бы уложить в общий вопрос: «Хочу всё знать!»
        Иначе говоря, и сама с готовностью откликнулась на любые вопросы. И когда граф Дин поинтересовался: «А что с Борисом и где он сейчас находится?» - ответила целым отчётом.
        По нему получалось, что старшего из детей в мире Долроджи, за час до побега, переправили в совсем иное место заточения. И хоть там не имелось поля пресечения, создаваемого аннуляторами, узилище считалось более надёжным, чем тюремно-научный комплекс, где содержался Пётр Васильевич. Про узы крови, которыми пользовался Дин Свирепый Шахматный, в иных мирах вообще не догадывались, а потому высшие чиновники силовых структур думали, что координаты с заключённым Светозаровым отыскали мятежники и инопланетяне через подкупленных охранников. Ну и действовали соответственно: проверяли всех поголовно. А обезноженного сына специально вывезли в иное место, чтобы, как говорится, не хранить все яйца в одной корзине.
        Мадам Мураши о нём тоже ничего не сообщали, но у неё имелись свои источники почти любой информации. Потому она и знает. Только Дмитрию и точные координаты не понадобились. Сосредоточившись в нужном направлении, он сумел-таки «нащупать» в дальнем пространстве мини-галактику Долроджи, а потом и отыскать на ней своего брата по отцу. Тот, несмотря на своё плачевное по физическим меркам состояние, держался молодцом. В ауре царило спокойствие. Безысходность и тоска просматривались только на дальнем, второстепенном фоне. Видимо, верил парень, что сделанные отцом заявления по поводу возможности восстановления ног - не сказка и не попытка просто вывести из депрессии. Пётр Васильевич подобными заявлениями никогда не разбрасывался.
        Раз ниточка связи протянулась, то, уже держась за неё, как за ориентир, лучшая специалист по двуализации стала налаживать связь непосредственно с Борисом. Конечно, Александра приступила к работе лишь после продолжительного отдыха, с обедом, полуторачасовым сном и после тщательного осмотра как Верховным целителем, так и собственным супругом. Кстати, обе магические сущности тоже участвовали в обследовании женщины, и при этом стало известно о некотором чувстве, которое проявилось у Эльвера-Аусбурна. Пусть и по-хорошему, но он жутко завидовал графине и нисколько своей зависти не скрывал:
        - Почему нет в жизни справедливости? Почему?! - восклицал он в расстройстве. - Ведь это я придумал двуализацию, ведь это я сумел первым вложить своё сознание в иной предмет и перемещать его в иные пространства! Но тогда почему мама Шура может это делать в немыслимые дали, а я лишь в пределах Свирепой долины?
        И с особой горячностью требовал от женщины все подробности её деяний, все тонкости ощущений, пытался повторить малейшие всплески турбулентного излучения мозга. Вслух он этого не говорил, но создавалось впечатление, что подозревает всё-таки мамочку в сокрытии какого-то секрета. Причём так достал своими вопросами и уточнениями, что во время начавшегося сеанса двуализации Александра даже обиделась:
        - Эль, ну так же нельзя! Ты мне мешаешь сосредоточиться.
        - Не буду мешать, честное слово, - не унимался тот. - Толком объясни, что к чему, и я сразу отстану!
        Пришлось вмешиваться в разговор Светозарову, которому тоже нелегко было в такой обстановке концентрироваться на тонюсенькой ниточке родственной связи:
        - Ну хватит уже надоедать одними и теми же вопросами. Не могут подсказать причину со стороны, значит, самостоятельно ищи, думай, анализируй. Ведь ты не ограничен короткими временными нормами и в отличие от людей сможешь существовать тысячи лет. Так куда тебе спешить?
        - Хочу тебе помогать уже во время твоих нынешних дальних переходов, - пустился в объяснения плод целительской магии. - Это так важно и своевременно!
        - Согласен… важно… Но если не получается? Как говорит наша поговорка: выше собственной задницы не прыгнешь. Да и нет такой особой срочности…
        - Как же нет?! А срочно отправиться на спасение Бориса?
        - Увы, тут мы пока бессильны. Раньше, чем вернётся Осстиял, возможностей спасти брата у меня не появится.
        В подобное Эльвер-Аусбурн Свирепый Шахматный Первый никак не мог поверить. Даже голос посмел повысить в желании переспорить:
        - Нонсенс! Возможность осталась, надо только соорудить точно такой же телепорт, как оставил дракон!
        - Хм! - Граф уже собирался сделать замечание по поводу неуместного крика, как услышал, что его с этим опередила Эрлиона. Поэтому не стал отвлекаться на воспитание: - Там особые контуры, которые после определённого износа превращаются в мусор. Подобное не подлежит восстановлению. Даже скопировать не получится…
        - Почему не получится?
        - Да сам Осстиял говорил, что подобное сделано, чтобы устройство не досталось каким-нибудь агрессивным дикарям. Ну и мы с Крафой что только не опробовали в данном направлении. Не наше там всё, совершенно чуждое. Иное мышление…
        - Это у вас с Крафой - иное мышление, потому что вы люди, - заявил Эль и с апломбом напомнил: - Тогда как мы с Эрлионой думаем совсем иначе. Вернее, можем просчитать ход мышления и логику творчества любого существа во вселенных.
        - Так уж и любого? В том числе и умбонов, найденных нами на Второй и о которых Хотрис и Шу’эс Лав вам всем рассказали?
        - Надо будет, и с ними разберёмся. Но сейчас главное - придумать устройство для телепорта, альтернативное цивилизации драконов. Или попытаться отремонтировать, восстановить уже имеющееся.
        - Хорошо бы. Но что ты предлагаешь?
        - Доставь всё устройство сюда, и мы его с Эрлионой тщательно осмотрим.
        - Тоже нельзя. Телепорт настроен на уникальную магнитосферу того мира. При попытке сдвинуть его с места - просто взорвётся. Осстиял и об этом предупреждал, просто я не посчитал нужным такие детали рассказывать.
        - Хорошо. Тогда меня перенеси в мир Пастельный.
        - Как? Мы ведь уже пробовали, ты попросту «теряешься» в подпространстве, в какую бы вещицу ты ни воплощался частичкой своей сущности.
        - А я и не говорю про частичку, - упорствовал плод магического воплощения. - Перенеси меня целиком, весь бассейн с суспензией!
        От такого предложения Дмитрий растерялся и только возмущённо зафыркал:
        - Крамола! Тебя за такие мысли Тител сразу выпорет и в угол поставит! Ты уж в разговоре с ним на эту тему даже не заикайся…
        - Почему это? Мы уже с ним ведём обсуждения на эту тему.
        - Мм?… Ну и как он реагирует?
        - А то ты не знаешь своего рассудительно, пусть и немного экспансивного приятеля! Немножко кричит, немножко руками машет… Но я не обижаюсь, понимаю прекрасно его стиль руководства… А так-то он в душе добрый и справедливый…
        Минут на пять спор и беседа в лаборатории прекратились. Магических сущностей словно не стало. И графская чета вздохнула с облегчением.
        - Ох, и задаст же ему ректор! - посочувствовала Александра. - Бедный Эль, не той темы он коснулся.
        И муж ей вторил в том же духе:
        - А кому сейчас легко?
        Но они даром радовались. Прибежавший вскоре Тител Брайс с энтузиазмом стал подступаться к владельцу замка:
        - Дин, ты слыхал предложение нашего младшенького?
        - Ага! Он уже давно мешает нашей концентрации. Теперь ещё и ты стараешься сбить на нет все настройки?
        - Да ладно тебе с этими настройками париться! Не лучше ли сразу заняться созданием телепорта? Это же в миллионы раз эффективнее иметь своё устройство, чем посылать кому-то невероятными усилиями строчки из песен и молодильные каштаны.
        Резон в его словах существовал, иметь установку, подобную оставленной драконом Осстиялом, - намного эффективней. Да и вообще за обладание такой техникой многие цивилизации без раздумья готовы были бы развязать вселенскую войну. Но наверняка магическая сущность ударила ещё и по самому больному месту Верховного целителя: тот уж давно и сильно мечтал о несуществующем у него умении замечать створы между мирами и путешествовать черед подпространство. А если телепорт окажется под рукой, можно будет относительно легко (всё-таки энергии такая штуковина поглощает бешеную прорву!) добираться куда угодно. И при этом вообще не зависеть от настроений и пожеланий Торговцев.
        Светозаров ничего не имел против этого, сам мечтал о такой возможности для соратников, но сейчас он удивлялся совсем иному аспекту:
        - И ты разрешишь двигать, перемещать бассейн с магической суспензией?
        - Не вижу никаких сложностей.
        - Тебе не кажется, что это равносильно пересадке семимесячного плода во внутренности иной женщины?
        - Ха-ха! Неверное сравнение! - Тител по-барски расположился в соседнем с графом кресле. - Наш Эльвер-Аусбурн - далеко не крохотное существо, ещё не родившееся на свет. Он уже давно личность, состоявшийся учёный, умнейший практик, знающий, что такое жизнь и как за неё надо бороться. Так что он сам не станет рисковать своим основным телом. Да и что такое, в сущности, бассейн с сооружённой в нём вертушкой? Одно из простейших механических устройств, ёмкость с простейшим диаплером, вырабатывающим креативные флионы. Да сам обладатель своего тела вырежет нужный участок пород и бетона вокруг себя, накроет всё это силовым полем и удержит всё это в целости и сохранности даже в эпицентре межпланетной катастрофы. После чего с радостью совершит первое для своего вида путешествие между мирами.
        Пока граф озадаченно пыхтел, послышалось напоминание от Эрлионы:
        - Папа Дима, акцентирую твоё внимание на том, что ты лично мне обещал когда-то, что первое подобное путешествие совершишь со мной. Но я, так и быть, уступаю эту привилегию брату, тем более что у него больше возможностей отыщется при исследовании сложнейшего устройства. Но уж второе путешествие я никому не уступлю!
        - Ну да, кто бы сомневался, - пробормотал Светозаров и ухватился за иную, как ему казалось, спорную мысль: - При исследовании?.. А есть уверенность, что удастся понять то, что сотворила цивилизация драконов многие тысячи лет назад?
        Эльвер-Аусбурн Свирепый Шахматный Первый солидно помалкивал, хотя наверняка на мысленном уровне продолжал атаковать ректора Академии саморекламой. Да тот и сам знал, что говорить.
        - Нельзя сомневаться в том, кто видит не просто предмет, а всю его глубинную сущность. Такое ни мне, ни тебе не доступно. А вот Эль с Эрлионой подобные исследования проводят не напрягаясь. Да и кому я рассказываю? Ты ведь сам несколько часов назад утверждал, что без помощи магических сущностей у нас бы ничего не получилось. Ни отца твоего бы не спасли вместе с его супругой, ни в науке ничего не достигли бы. Так и остались бы в каменном веке своего магического развития.
        Пришлось графу согласно кивать и только оттягивать неизбежное.
        - Ну ладно, считайте, что почти уговорили… Готовьтесь! Дня через три попробуем. А сейчас… - Он собирался добавить, чтобы не мешали концентрации, но был атакован тремя возмущёнными голосами: Титела Брайса и обеих магических сущностей:
        - Какие три дня?! Что за странные сроки?
        - У Эля уже давно всё готово для немедленного переноса!
        - Группа сопровождения тоже собрана и как следует экипирована. Все уже стоят вокруг моего телесного воплощения в подвале замка.
        - О-о! Как вы спелись! - попытался Светозаров возмутиться в ответ, вставая из кресла на ноги и картинно потрясая кулаками. - Без меня всё решили, ещё и банду туристов «на хвост» решили подсадить! Ха!
        - С каких это пор ты учёных стал считать праздными туристами? - грозно нахмурился Верховный целитель империи Рилли и тоже встал, сразу оказавшись на голову выше владельца замка. - Тем более что старшим группы отправляюсь я! Что-то имеешь против?!
        - Кхе, кхе! - прокашлявшись, Дмитрий попытался скрыть улыбку и стал дурашливо оправдываться: - Извините, ваше высшее целительство, был не прав, исправлюсь. Готов в искупление поцеловать вашу ручку…
        И был остановлен другой ручкой, протянутой из-за его плеча:
        - Ручку будешь целовать мою! - заявила строго графиня. - Потому что я тоже отправляюсь в группе сопровождения.
        Поцеловать ручку своей возлюбленной Дин Свирепый Шахматный не отказался. Но уж как-то слишком озабоченно при этом и неискренне звучали его восклицания:
        - Вот радость-то какая!.. Вот счастье-то привалило!..
        Глава 30. Знакомство с реалиями
        Осознав, что он уже в новом мире больше шести суток, Пётр Васильевич не на шутку расстроился:
        - Так много?! Это я, наверное, массу интересного пропустил?
        - Ничего страшного, наверстаешь, - хмыкнула Аскеза и приступила к краткому рассказу, как она помогла отыскать Бориса, давая его точные координаты, и как к спасению того стали готовиться на замковом экспериментальном полигоне. Но её попытки уйти от некоторых скользких вопросов не сбили Светозарова с толку.
        - Постой, постой! Ты мне так и не рассказала о тех причинах, из-за которых я провалялся в полной отключке целых шесть суток. Что это было?
        - Да всё просто, милый. Здешние целители - не чета нашим, как ты понял. Потому что не только ноги умеют отращивать человеку. Вот это они и решили, что тебе лучше находиться в состоянии сна, так целесообразней для процесса исцеления. И, как видишь, оказались совершенно правы! Ты здоров, и уже через полчаса сможешь вставать…
        - Э-э! Только не надо на меня давить своим убеждением! Радоваться-то я начал, но так и не понял, с какой стати? Если Борису уже завтра разрешат вставать с вновь выращенными ногами, то чем меня так угораздило «заболеть», что я шесть суток провалялся сонным овощем? - заметив, как женский язычок обольстительно облизал сочные губки, он стал сердиться: - И прекращай использовать на мне эти свои штучки! Отвечай как на духу!
        Зажатая в угол, Мураши тяжко вздохнула, но всё-таки призналась:
        - Когда Дмитрий за тобой явился и стал накрывать какой-то странной, струящейся тканью, я подумала, что тебе конец. Это прибыл твой убийца. Сильно испугалась, конечно, стала стрелять из парализатора… А он мощный, последней разработки… Ну, Дмитрию, понятно, ничего, а тебе сразу поплохело. Вижу, что всё равно тебя похитить пытаются, прибывший тебя уже и на плечи вскинул. И ничего лучше не придумала, как нырнуть вниз головой и, ухватившись за тебя, попытаться спасти… Вот именно тогда, как бы так правильно выразиться… я не совсем удачно с тобой столкнулась. Ты же сам видел, какой люк оказался узкий, неудобный, я никак не могла толком сгруппироваться…
        Мужчина хлопнул пару раз в ладоши:
        - Красиво звучит! И ты вся такая: правильная, решительная и отважная! И я прямо сейчас должен в знак благодарности зацеловать твои ножки?..
        - Да ладно тебе, Петь. Свои люди, сочтёмся как-нибудь… Но по поводу зацеловать, да прямо сейчас…
        - Обойдёшься! Потому что я догадываюсь, почему ты так поступила! - повысил голос рассерженный Светозаров. - И понятно, почему ты тут для всех назвалась моей супругой. Тебе в ином случае ничего не светило! Ни здесь, ни в Долроджи! Там бы тебя поставили к стенке за упущенного узника, а здесь Дмитрий тебя сразу зашвырнул бы в резервацию, узнай он, что ты моя тюремщица.
        - Слава судьбе, что это не ты решал мою долю! - рассмеялась Аскеза. - И хорошо, что чуть ли не всё, происходящее в твоей камере, твоя невестка Сашенька наблюдала в прямой трансляции.
        К таким выводам Светозаров уже и сам пришёл. Иначе его не смогли бы вовремя спасти, когда надо подкладывать молодильные каштаны и когда наиболее удобно передавать строчку из песни. Но как именно она это делала?
        От этого вопроса не удержался:
        - И как такое возможно?
        - Двумя словами и не скажешь. Но попробую… Основа: родственная связь между тобой и сыном. Затем на эту основу накладывается особое телепатическое поле между аурами Александры и молодильными каштанами. Затем каштан закидывается в пространство рядом с тобой, и уже с помощью него двуализатор (так называется человек, обладающий умениями двуализации, то есть перемещения частички своего сознания в любую точку пространства) подслушивает, подсматривает за твоим окружением. Кстати, открывателем двуализации является твой внук, тот самый Эльвер-Аусбурн Дмитриевич.
        - О! Ты ведь так о нём ничего толком не пояснила, как и про Эрлиону не рассказала. Если им всего ничего по возрасту, как они могут со мной мысленно разговаривать? Да ещё и открытия делать? Или вы все вместе пытаетесь меня разыграть?
        - Больно надо издеваться над любителем поспать! - фыркнула Аскеза. - Но я тебе расскажу всё-таки. А если ты не поверишь в услышанное - это твои проблемы, повторяться не собираюсь.
        И поведала весьма подробно о том, кем являются так называемые внук и внучка так называемого дедушки на самом деле. Судя по глазам Васильевича - он не поверил. Но силы в себе отыскал, чтобы рвущиеся сомнения не высказывать вслух. Просто принял к сведению, собираясь уточнять и разбираться позже.
        А пока слушал, довольно споро доел принесённые на подносе вкусности, допил имеющиеся напитки, дождался, пока рассказчица замолкнет, и с осоловевшим взглядом поинтересовался:
        - Ладно, вроде как час прошёл, значит, мне можно вставать?..
        - Честно говоря, целители настойчиво рекомендовали поспать после приёма пищи часика два…
        - Э-э, нет! Так я всю жизнь просплю! Ты вон за шесть дней всё изучила и бессовестно теперь шантажируешь меня своими знаниями.
        - Опять ты на меня напраслину возводишь? - дёрнула плечиками женщина и с обидой соскочила с кровати. - Спрашивай что угодно, я ничего не скрываю. А вставать не вздумай! Тебе ещё десять минут лежать надо. Да и одежды твои ещё не принесли.
        - Ну тогда расскажи, как и каким образом спасали Бориса? Именно с точки зрения спасателей, своё мнение и впечатления он мне потом сам расскажет.
        - О-о! Эта история и в самом деле весьма занимательная! - вновь оживившаяся Аскеза стала прохаживаться по спальне явно не без желания покрасоваться своей фигуркой. - Тем более что я сама приняла в этом непосредственное участие.
        - Мм?.. Стреляла в кого-то из парализатора или прыгала ему на спину? - не удержался от колкости Светозаров.
        - Нет! Убивать и калечить здешние ребята умеют лучше меня. Я просто принимала посильное участие в разборке и в сборке уникального устройства, доставшегося Дмитрию от дракона Осстияла. - Она умудрялась прохаживаться и в то же время зорко следить за мимикой на лице своего супруга. Поэтому сразу засекла его расширившиеся от недоверия глаза: - Ну да, вначале я тоже не могла поверить в существование такой гигантской, разумной рептилии. А когда впервые увидела видеозаписи, на которых твой Дмитрий стоит возле зубастой пасти и преспокойно с ней разговаривает, то у меня все внутренности сжались от страха и окаменели… М-да!.. Сам потом посмотришь - ещё больше седым станешь…
        - А разве местные целители седину не устраняют?
        - Легко! Но я попросила у тебя оставить по трём причинам: ты с сединой солидно выглядишь, нам обоим она жутко нравится, ну и разные малолетки не будут на тебя рот разевать. А-а-а, возвращаясь к дракону… Установка эта находится в мире Пастельный, воистину сказочном и прекрасном. Ну и вначале туда отправилась огромная группа учёных во главе с Верховным целителем и самой графиней Светозаровой. И самое главное, первое своё путешествие совершил Эльвер-Аусбурн. А ты только представь, как сложно перенести в иной мир громадный бассейн с вертушкой и полный магической суспензии.
        Мотающий головой Пётр никак подобное представить не мог. Тем более что ему до сих пор ни слова не было сказано о самих способах перемещения между мирами. Ведь как «проходчик», пусть и самый лучший в мире Долроджи, он был ограничен в массе переносимого груза, а значит, и здесь понял о сути несколько однобоко:
        - То есть в замке имеется гигантский телепорт с громадной приёмно-отправной платформой? И чем он тогда отличается от того устройства, которое оставил дракон Осски?.. Осстиял!
        - Извини, я тебе сразу не пояснила, потому что сама привыкла, - Аскеза выглянула в окно, затем двинулась в сторону входной двери. - Все перемещения, причём единовременные: группа, плюс оборудование, плюс бассейн-тело магической сущности - совершал твой сын Дмитрий. По всеобщему признанию, он самый сильнейший Торговец во всей цивилизации себе подобных. Сила его уникальна, и не так давно он вырвал из каменной почвы на побережье Дании замок-крепость-храм древних проарийцев и перенёс его в Москву. Если ты не забыл, то это столица твоей родины.
        - Замок?.. В Москву?.. За один раз? - Пётр Васильевич никак не мог уложить в голове новые понятия. После чего решительно откинул одеяло в сторону и стал опускать ноги с кровати. - Мне кажется, что тебя ввели в заблуждение или напичкали галлюциногенами. Поэтому надо во всём разобраться самому! Где моя одежда?
        Мадам Мураши уже возвращалась от двери, где приняла у кого-то стопку с одеждой, и слова её сочились сарказмом:
        - Спасибо, что хоть прямо во лжи не обвинил и не сказал, что сама по глупости мухоморов наелась. Вот! Надевай! - После чего демонстративно ушла к окну, уставилась в него и продолжила рассказ: - Телепорты, даже те, что имеются в наиболее технически развитых мирах, очень сильно недотягивают до того, который создала цивилизация драконов. Только вот повторить технически и даже скопировать имеющийся пока никак не удавалось. Доставка магической сущности в этом плане оказалась поворотной. Эль сотворил чудо, рассмотрев неподвластное человеческому глазу и созданным приборам. И уже после суток интенсивной, непрекращающейся работы громадного коллектива функциональность телепорта удалось восстановить. Потом Дмитрий сразу же отправился за братом, и… И уже завтра Борис сможет ходить…
        Она вздохнула и замерла, ощутив на плече мужскую ладонь. Пётр Светозаров стоял рядом, приобняв её словно невзначай, и с непроизвольным восторгом осматривал Свирепую долину да крутые горы, окаймляющие её.
        Глава 31. Знакомство продолжается
        От созерцания красот пару отвлёк звук открываемой двери, и не успели они обернуться или отстраниться друг от друга, как послышалось громкое восклицание:
        - О! Папа уже на ногах! И уже со своей милой супругой любуется пейзажами!
        Хотелось Васильевичу ляпнуть, что совсем ещё недавно он эту «супругу» задушить мечтал, но сам понимал, что обнимает женщину с удовольствием. Да и встреча с сыном, которого не видел больше двадцати лет, - это из ряда вон выходящее событие. Во время оного любые слова бессмысленны, только эмоции преобладают.
        Вот потому минуты две мужчины давили друг друга в объятиях, похлопывали по плечам и по спине, осматривали со всех сторон да обходились только краткими восклицаниями и ёмкими междометиями.
        Но когда первый пыл встречи стал спадать, появились и более связные предложения:
        - Вижу, вижу, что выздоровел ты на все сто! Ничего не болит?
        - Вроде ничего…
        - А вот второй шрам так пока и остался. Но ничего, со временем и он уберётся.
        - Надо же… - Отец пытался ладошкой прогладить лицо, нащупывая шрамы. - Я в зеркало до сих пор глянуть не успел.
        - Аскеза тебя ввела в курс здешних событий? - Дмитрий искренне улыбнулся мачехе. - Она ведь у нас, почитай, что уже местной стала. Наверное, и замок успела изучить лучше, чем Эрлиона.
        - Что успела за час, рассказала. - Светозаров-старший непроизвольно понизил голос: - Только я как проснулся, с Эрлионой говорить начал. Не понял, кто она, и нечаянно, кажется, обидел. Как бы мне так с ней встретиться и извиниться?
        - А для этого отдельного приглашения не надо. Следует только громко крикнуть… Эрлиона! И она уже здесь! Правда?
        - Что случилось? - тут же раздалось грудное контральто магической сущности.
        - Твой дедушка просит простить его за бестактность в разговоре с тобой.
        - Ой! Да я его сразу простила! Он ведь ничего не знал и совсем не со зла меня с роботом спутал. И вообще нам с Элем следовало правильно представиться, со всеми нужными объяснениями…
        - Вот и отлично, что все недоразумения утрясли. А что там с торжественным ужином на сегодня?
        - Через полтора часа всё будет готово. Тебе только и останется, что гостей собрать, - заверила Эрлиона и деловым тоном уточнила: - Твой союзник со всем своим семейством будет?
        - Обещал всех прихватить. Ну, кроме своего сына Гривина с невесткой. За ними мне придётся самому смотаться. Или, может, Шу’эс Лава да Хотриса попрошу, двух особей и младенца они сами без труда перенесут.
        Отец озадаченно скривился, стараясь припомнить:
        - Гривин? Это нынешний муж твоей матери?
        - О! Ты уже в курсе? Ну да, речь идёт о ней. И она очень хотела тебя увидеть, как только ты поправишься, пообщаться.
        - М-да… Как оно всё сложно в жизни получается… И вроде никто не виноват…
        Сын поддержал растерянное бормотание отца, но с несколько печальным смешком:
        - Именно что никто! Всему виной коварное подпространство между мирами. Но в данном случае мы обязаны радоваться факту, что остались все живы. Плюс ко всему в данный момент, - он выразительно покосился на Аскезу, - мы все счастливы! По этому поводу и ужин устраиваем.
        - Вроде я только что пообедал… - прислушался к себе Пётр.
        - Забудь! У тебя сейчас резко повышенный метаболизм, тело перенастраивается, так что к ужину будешь голоден, как дракон. Пока можешь прогуляться, замок осмотреть, к Леночке зайти…
        - А где она?
        - Её спальни - в противоположном крыле. И насколько я понял, она уже начинает приготовления к своей свадьбе. Если заблудитесь в коридорах, Эрлиона подскажет. Правда, милая?
        - Конечно! - тут же отозвалась магическая сущность. - Но мне кажется, Аскеза и сама прекрасно ориентируется в замке. Правильно?
        - Хвастаться не буду, попробую не заплутать, - скромно отозвалась Мураши. - А потом встречаемся в главной семейной столовой?
        Дмитрий подтвердил, после чего несколько раз стиснул отца в объятиях, объяснил кратко причины своей чрезмерной занятости и куда-то умчался, бросив напоследок:
        - Чувствуйте себя не «как дома», а дома!
        Ну и прежде чем покинуть спальню, мадам Мураши проявила заботу:
        - Может, всё-таки приляжешь? Целители предупреждали, что ты будешь ещё несколько часов слаб и заторможен.
        - Может, хватит ущемлять мои права и свободы? - гневно поблескивая глазами, Пётр попытался отстраниться от держащей его за локоть женщины. - То в тюрьме за моим режимом следила, теперь в замке моего сына собираешься указывать мне, когда ложиться. Эдак я и передумать могу…
        Судя по тому, как цепко удерживаемый локоть остался в женских ручках, намёк на расставание подействовал изумительно. Да и дальнейшее общение Аскеза вела неназойливо, с милой улыбкой и сразу же соглашаясь с любым пожеланием своего возлюбленного мужчины. Правда, в мыслях он всё-таки удивился такой покладистости:

«Она ведь жутко красивая и при желании может отыскать для себя любую пару по качеству и огранке. И наверняка в этом не сомневается. Почему же тогда настолько крепко за меня ухватилась? Неужели и в самом деле влюблена настолько и все эти четырнадцать лет мечтала только обо мне? Хм! Иных причин не вижу… Или просто не замечаю? А какие они могут быть? К примеру, вдруг местные женщины все как одна в сотни раз красивее Аскезы?.. Надо бы присмотреться…»
        Пока такие мысли бродили у мужчины на заднем плане сознания, его почти восстановленная в своих правах супруга довольно ловко и уверенно вела по маршруту с интересными достопримечательностями, кратко говорила, что где, и безошибочно называла имена тех, кто встречался у них на пути:
        - В финале этого коридора - личные апартаменты графской четы, а также арсенал-музей, полный оружия из разных миров. К сожалению, без сопровождения твоего сына туда не войти, но о своих впечатлениях могу сказать только одно: «Я бы там согласилась безвылазно пожить несколько недель».
        - Ну да, ты любишь пострелять…
        - А вон там зал прибытия и убытия для Торговцев. Потому что там самый удобный и большой створ в замке… Обрати внимание на эти две великолепные картины Джейка Слейви. Он академик, пожалуй, один из самых известных художников мира Зелени, но проживает именно здесь, в замке, и кроме творчества занимается обучением живописи наиболее одарённых учеников, будущих целителей.
        Чисто непроизвольно землянин задержался перед первым же полотном размерами два на четыре метра. Но тут же был аккуратно развёрнут в сторону прежнего маршрута со словами:
        - Когда я первый раз увидала эти шедевры, зависла перед ними почти на час. Можешь, конечно, и ты полюбоваться, но тогда с Леночкой увидишься только во время ужина.
        Пётр перестал сопротивляться и ускорил шаги, но несколько раз всё-таки оглянулся, соглашаясь:
        - В самом деле забыл, куда шёл…
        - А вот здесь как бы главная внутренняя площадь замка, - продолжала вещать экскурсовод. - Эти чётыре коридора ведут непосредственно в учебный корпус Академии Целительства, который граф полностью отдал в распоряжение учеников. Между прочим, если увидишь детей в замке, играющих или шалящих где угодно, - не удивляйся, им тут разрешено почти всё. Ну, кроме проникновения без спроса в лаборатории или в арсеналы. О! А это мистер Хулио Кассачи, знакомьтесь: он главный управляющий всего этого великолепия.
        Представительный мужчина, в костюме этакого придворного генерала, чинно склонился и после пожатия руки поинтересовался у дамы, не угодна ли ей помощь или сопровождение. Та с милой улыбкой поблагодарила и, отказавшись, двинулась с супругом дальше. Не преминув дать пояснения:
        - Первые дни я тут пару раз заблудилась, и меня частенько возвращали к главным коридорам ученики или работники замка. Эти тоже - из них…
        Они на ходу раскланялись с тремя людьми, которые спешили куда-то, неся в руках кожаные саквояжи.
        - И ты их знаешь?
        - Конечно! Запомнила с первого раза. Та женщина, что повыше, Бригита, кастелянша замка, вторая - Тельма - лучшая швея не только данной обители, а чуть ли не всей империи Рилли. Ну а мужчина с прищуренными глазами, похожий на лаомца, - это Зейлонг, главный снабженец всего огромного графского хозяйства.
        Они как раз вошли в овальный зал, один край которого оказался покрыт свисающими с потолка странными листьями, напоминающими вуаль, точнее говоря, покрывало, сделанное из многослойной паутины. На подступах к нему толпилось десятка два детей в возрасте от десяти до семнадцати лет. Они оживлённо переговаривались, спорили и пытались перекричать одного взрослого, добродушно улыбающегося мужчину.
        Поняв, что его ведут именно туда, Пётр удивился:
        - Там же нет сквозного прохода…
        - И не надо. Тебе только и следует, что постоять под деревом Омовений одну минутку. И целители настоятельно рекомендовали, и Эль мне только что напомнил. Утверждают, что это весьма полезно любому разумному существу. Мне самой ещё ни разу не удалось под ним побывать, потому что дерево ещё очень молодое и всего лишь двое суток как начало функционировать… - Дети расступились в стороны, пропуская прибывшую пару к молодому мужчине. - А это Яков Праймер, главный садовод, опекун данного растения, которое он сумел вместе с Прусветом вынести из волшебного лабиринта Янтарного мира. Кстати, того самого лабиринта, где произрастают молодильные каштаны. И называют это полуразумное растение Тэйг Омовения.
        Обмениваясь рукопожатием, Яков начал с искреннего заверения:
        - Рад, что вы в полном здравии! И правильно сделали, что согласились испытать на себе воздействие очищающей благодати. Вот вначале встаньте сюда… А потом по моей команде шагнёте на тот круг. И постоите там две минутки.
        Светозаров было собрался признаться, что он ни на что не соглашался. Но наткнувшись на укоряющий взгляд Аскезы, признал неуместными свои сомнения. Встал, где его попросили, и прислушался к последним инструкциям, которые Яков раздавал вставшим полукругом ученикам:
        - Всматривайтесь не столько в видимые спектры взаимодействия, сколько в невидимые подвижки аурного восприятия. То есть постарайтесь прочувствовать очищающие потоки. Приготовились? - И уже к объекту всеобщего исследования: - Шагайте, Пётр Васильевич!
        Тот и шагнул в обозначенный кружок. И наверное, в любом случае замер бы от нахлынувших ощущений. Словно невидимый глазом, а ощущаемый только внутренними эмоциями, сквозь тело промчался освежающий ветерок. Убрал флюиды недовольства, развеял усталость, прогнал вялость и раздражение, взбодрил рецепторы осязания. Появились лёгкость в дыхании и чёткое ощущение несравненной, никогда ранее не испытываемой чистоты самого себя.
        Две минуты пролетели, как несколько мгновений, хотелось стоять гораздо дольше, но требовательный голос Якова вывел из блаженной расслабленности:
        - Пётр Васильевич, прошу выйти из круга. Этот Тэйг ещё слишком молод и неопытен, поэтому не умеет вовремя остановиться с очищением.
        - И это опасно для человека? - не поверил Светозаров.
        - Нисколько. Это опасно для самого древа. Оно может физически и морально надорваться. Это когда оно станет взрослым, то научится распределять свои силы и возможности. Со временем мы мечтаем установить Тэйги во многих местах замка, тем самым создав уникальную систему очистки всех без исключения разумных, под ними проходящих.
        - То есть наступит рай для тех, кто не любит умываться и чистить зубы?
        - Можно и так выразиться, хотя в Академии, где и так поголовно все целители, умеющие очистить себя простеньким магическим действом, вопрос о личной гигиене не стоит. Скорей у нас получится испытательный полигон как для совершенствования самих целителей, так и для создания наиболее благоприятных условий взращивания самих Тэйгов.
        Видно было, что окружившие своего наставника дети стремятся как можно быстрей обсудить итоги наблюдений и обобщить выводы, поэтому прошедший очищение экскурсант раскланялся со всеми и вновь был утянут своим экскурсоводом дальше по маршруту. Причём информация поступала от неё беспрерывно:
        - Яков - тоже Торговец, но не принимает участия ни в силовых операциях, ни в иных научных экспериментах. Задача у него и у его группы помощников только одна: взращивание Тэйгов, доставка молодильных каштанов и попытка взрастить те самые карликовые деревца, на которых те каштаны растут.
        - Это настолько сложно?
        - Невероятно! Пока такое удалось сделать только дракону Осстиялу, но он подался с этим даром в свою цивилизацию и до сих пор от него ни слуху ни духу. Правда, он и не обещал, что скоро вернётся, но твой сын уже изрядно обеспокоен и поговаривает об отправке силовой группы по оставленному ему адресу.
        Светозаров-старший немедля оживился:
        - Здорово! Это же получится феноменально: побывать на планетах с цивилизацией драконов! Надо будет не забыть потребовать допуск в арсенал во время ужина. Хочу подобрать себе оружие самое-самое… А что здесь со стрельбищами и тирами?
        - Не спеши себя вносить в списки той самой команды! - Губки красавицы искривила ироничная ухмылка. - Здесь в данном вопросе для родственников - никаких привилегий. Ну и самое главное: тебе назначен реабилитационный период в десять дней. Во время оного настоятельно не рекомендуется перемещаться между мирами.
        - Не понял?! - Возмущению Петра не было предела. Хотя говорил, а скорей шипел он шёпотом, потому что коридоры оказались полны учеников Академии. - Что за ущемление прав?! Это же фирменное издевательство! Или это у тебя такие шуточки? Привыкла в тюрьме каждый шаг мой контролировать, а теперь мечтаешь ввести это в систему?
        - Что за упрёки, дорогой? - Аскеза постаралась так прижаться к руке мужчины, что тот явственно ощутил её упругую грудь. - Я здесь тоже на правах гостьи, так что только пересказываю существующие здесь правила. С твоей стороны тоже было бы опрометчиво начать с критики сложившихся здесь законов, подрывая тем самым авторитет собственного сына… О! А вот и спальня твоей дочери Леночки! Заходим?
        Зря спрашивала, у отца мгновенно от волнения затряслись губы, выступила испарина на лбу. Настолько он разволновался перед встречей с дочерью. Он её помнил тринадцатилетней егозой, милым ребёнком, а за дверью его ждала встреча с женщиной, которой за тридцать и с которой ещё только предстояло заново знакомиться. И когда они вошли в гостиную, он так и замер в растерянности, пытаясь отыскать выветрившиеся враз из головы слова, которые готовил для такого случая.
        Хорошо, что Елена Петровна, увидев вошедшего и узнав его, бросилась к нему и повисла на груди с криками и причитаниями:
        - Папочка! Родненький мой!.. Дорогой и любимый папочка!..
        А вздохнувшей с облегчением Аскезе Мураши ничего не оставалось, как отойти в сторонку, присесть там и с долей хорошей зависти наблюдать за встречей родных людей, которые не виделись более двадцати лет.
        Глава 32. Пророчества из детства
        На ужин чуть не опоздали. И хорошо, что от бурного обмена эмоциональных историй оторвал голос вездесущей Эрлионы:
        - Почти все уже собрались за столом, ждут только вас.
        Все трое тут же вскочили на ноги и устремились к двери. Пётр не удержался от укора своей женщине:
        - Ну мы-то ладно, заговорились, но ты ведь всегда такая пунктуальная…
        - Да я тоже заслушалась, - призналась Аскеза. - Ещё никогда не слышала твою историю в таком изложении. Ну и много нового почерпнула, на многие детали глаза раскрылись…
        Подхватившая отца с другой стороны под локоть, Леночка наклонилась с удивлением вперёд, пытаясь рассмотреть лицо своей так называемой мачехи:
        - А ты разве не слышала всё это от него раньше?
        - Если не слышала, то знает, - фыркнул смехом Светозаров. - К твоему сведению, Аскеза - глава особого департамента гигантской империи, и она наверняка знает даже то, что я давно забыл по ненадобности.
        - В самом деле не знала. - Дочь выглядела несколько поражённой.
        - Так нам с тобой и не удалось ни разу толком пообщаться, - напомнила Мураши. - Да и ничего интересного в моей работе не было: статистика, анализ, кропотливые вычитки и сбор данных…
        - А как же погони, преследования, задержания со стрельбой? - не поверила Елена.
        - Всё это - романтические бредни!
        Но это заявление своей супруги тут же опроверг Светозаров:
        - Это она так скромничает. На самом деле у неё в биографии масса подвигов и отчаянных поступков. Например, она лично убила узурпатора, тем самым опять возведя на трон законного императора. Несколько раз побывала в глубоком тылу вражеского королевства Гровуран, где провела знаменитые диверсионные операции, вошедшие в учебники нынешних военных академий…
        - Ой, ну хватит, а? - попросила засмущавшаяся Аскеза. - Прямо из меня какого-то монстра сделал. И забыл добавить, что всё это совершалось в составе слаженной, отлично подготовленной группы. Просто мне везло чуточку больше остальных, я не погибла и всегда вовремя успевала оказаться в нужном месте.
        Но видно было, что восхищённый взгляд падчерицы ей приятен. Да и потом она зарделась от удовольствия, когда расслышала своим идеальным слухом слова, сказанные отцу с другой стороны на ушко:
        - Ну, папка! У тебя все жёны мировые!..
        А «папка» на это лишь горделиво хмыкнул и ощутимо напрягся. Перед ними уже открывалась дверь в столовую, где ему сейчас предстояло встретиться со своей первой женой. Причём тоже персоной неоднозначной, как выразилась только что дочь: «мировой». И уж точно: персоной мирового значения.
        Магическая сущность несколько преувеличила, заявив, что все уже сидят за столом. Члены семейства и самые ближайшие сподвижники и в самом деле находились в столовой, но оставались на ногах, расположившись группками по интересам или неспешно прохаживаясь парами. Всё-таки ужин был назначен в честь прибытия и выздоровления Петра Васильевича, и без него застолье было бы начинать нетактично.
        Первым к отцу устремился граф Дин, опять радостно его обнял и повёл знакомить со всеми присутствующими, хотя и делал это соответственно старшинству по рангам и официальным титулам. Начал с союзника:
        - Трибун Решающий, Гегемон, Высший Протектор Ожерелья из сорока шести миров, пожалуй, самый старейший из всех Торговцев, за плечами которого более трёх тысяч лет опыта и…
        - Только не надо о возрасте, дружище! - оборвал его титулованный коллега. - И лучше всего обращаться ко мне по имени Крафа.
        Раскланялись, пожали руки, и представление продолжилось:
        - Его супруга Кассиофия, её императорское величество мира Пастельного. А это его сын Гривин Эзенберро, император мира Фиолетовое Наваждение. С супругой… ну с мамой-то ты знаком, а потом, после ужина, ещё наговоритесь… А это Верховный целитель империи Рилли, он же ректор нашей Академии, он же…
        То есть Петру с Анастасией при подобной церемонии даже не дали прикоснуться руками или переброситься несколькими фразами. Ну и он не смог скрыть своего недоумения и некоторой растерянности, пытаясь узнать в надменной, строгой красавице ту свою весёлую и общительную Настюху, которая все эти годы оставалась у него в памяти. Ему даже показалось, что первая жена на него страшно сердита, если не зла, настолько высокомерно она скользнула по нему взглядом.
        Зато все остальные успели отметить для себя, насколько многогранными взглядами обменялись Анастасия и Аскеза, насколько заинтересованно они рассматривали друг друга и как они впоследствии, словно продолжали вести мысленный диалог, всё так же остро обменивались взглядом.
        И как только представление окончилось, все стали рассаживаться за столом. Причём официоз закончился сразу, ибо каждый усаживался, где ему нравилось. Да и приборов на огромном столе оказалось накрыто на десяток больше, чем присутствующих.
        Крафа незамедлительно выдвинул ближайшее к нему кресло для супруги и уселся справа от неё. Так получилось, что напротив него уселся граф Дин со своей Александрой. Ну и как-то так само собой вышло, что рядом с графиней оказалась Аскеза Мураши с Петром, напротив него - дочь Елена, а чуть наискосок от них - Гривин с Анастасией. Точнее говоря, мать уселась рядом с дочерью, даже не оглянувшись на еле поспевающего за ней нынешнего супруга. Она же после утоления первого голода и третьего официального тоста первой затеяла разговор с будущей невестой:
        - Вы с Куртом уже определились с местом свадьбы?
        - Скорей всего, так и устроим в Лудеранском лесу, как планировали…
        - Леночка, но есть же места гораздо лучше и эффектнее, чем в вашем баронстве!
        - Мама, ты забываешь, что Курт уже давно граф, и величина его владений по размерам не меньше той же Бельгии.
        - Нашла о чём вспоминать! - фыркнула императрица. - Несчастное графство размером с крохотную Бельгию! - И требовательно уставилась на Петра Васильевича. Похоже, она сильно возражала против замужества дочери со вчерашним бароном и надеялась получить крепкого союзника в этом плане. Но тот промолчал, словно глухонемой, а дочь беззаботно рассмеялась:
        - Да какая разница? Вон и у Димочки его Свирепая долина в двадцать раз меньше графства Курта Вайсона, и он живёт более чем счастливо.
        А её брат в то же время всё больше втягивался в интенсивные дебаты со своим союзником. Тема была поднята Гегемоном и касалась останков тех самых умбонов, которых отыскали на его (так как он стал там официальным оператором) Второй Опорной Станции. Он тоже после третьего тоста с грустью констатировал:
        - Больше никаких данных про мусорщиков не отыскал. Даже в исторических хрониках Свинга Реальностей про умбонов ни слова. И система Станции ничего больше не выдаёт о них. Такое впечатление, что их словно не существовало в природе.
        - Увы! Ещё как существовали, если после гибели или ухода Предтеч осмеливались атаковать их неприступные творения.
        - Вот потому что осмеливались, потому и канули в небытиё, - сделал Крафа вывод, явно не желая больше говорить на эту тему. - И вспоминать о них больше не стоит.
        - Но вдруг они явятся? Вылезут, как черти из табакерки, в самый неподходящий момент? Вон как с плагри получилось: ты вроде уверовал, что они из своей вселенной дорогу не отыщут, а ведь отыскали же.
        - И что ты предлагаешь? - со стоическим выражением лица вопрошал Трибун. - Устраивать спонтанные прыжки днями и ночами в надежде отыскать цивилизацию этих агрессивных тумбочек?
        Это уже он лично окрестил иначе новый вид разумных, весьма похожих внешне на названную мебель. За что получил упрёк от союзника:
        - Да ты не столько меритократ, как расист! - Это такой на него наклеился ярлык ухмыляющимся графом. - А предлагаю я в срочном порядке разослать на все дальние форпосты и во все вооружённые силы разных миров строгую директиву: безотлагательно уничтожать существ, сходных с умбонами.
        - О-о-о! Кто это из нас расист тогда? - завёлся Высший Протектор с пол-оборота. - А ты не подумал, что за многие тысячи лет остатки цивилизации этих мусорщиков пошли по совсем иному пути развития? Тем более что факт отсутствия с их стороны угрозы иным цивилизациям это косвенно подтверждает. Наверняка они осознали, что воевать и грабить - это преступно, и наверняка пустили свою энергию в иное, конструктивное русло. К примеру, занялись разведением экзотичных цветов или выведением бабочек умопомрачительных раскрасок.
        - Ага! Ты и про кентавров говорил, что их можно исправить, перевоспитать.
        - Нашёл с кем сравнивать! У плагри совсем иной метаболизм, они хищники, питающиеся свежей человеческой кровью. А тумбочки… э-э, вернее умбоны, по проведённым анализам питались только вареными овощами, то есть вообще вегетарианцы.
        - Радостно слышать, - всё никак не унимался Дмитрий, - что себе подобными не питаются. Но ведь недаром их даже Предтечи опасались? Разве могли создатели Сети в данном вопросе ошибаться? В расход - значит в расход!
        Спор мог продолжаться до бесконечности, но его мягко и вовремя остановила Кассиофия. Мужа она деликатно придержала за рукав, а хозяина застолья попросила:
        - Ты наверняка рад встрече с отцом, поэтому расскажи, какие у тебя самые яркие воспоминания о нём в возрасте от пяти до восьми лет?
        За столом все дружно примолкли, ожидая услышать нечто интересное.
        - Есть несколько воспоминаний, - озадачился граф, перебирая в памяти детские годы. - Но чтобы хвастаться ими? Не рискну… Разве что одно, воистину яркое припоминается, да в свете нынешних событий - чуть ли не с мистическим подтекстом. Мы на военном параде, я сижу у папы на плечах, и мне отлично видны гремящие, сотрясающие всё вокруг лязгом траков танки. Мне ещё тогда очень-очень захотелось стать танкистом, и во время возвращения домой я вслух заявил о своём намерении. Помню, что мама меня пожурила и сказала: «Уже всё определено, ты станешь врачом!» Но папа ей возразил: «А мне кажется, наш сын станет путешественником или космонавтом. Сынок, хочешь быть космонавтом?» Конечно, о космонавтике в то время было престижнее мечтать, и в душе хотелось быть именно космолётчиком, но я решил объединить все три профессии в одну, и заявил…
        После чего сделал паузу и стал демонстративно посматривать то на мать, то на отца, давая им право похвастаться хорошей памятью и заодно, пусть и косвенно, доказать, что они помнят многое из жизни своего первенца.
        - Что-то мне смутно помнится, боюсь ошибиться в точности фразы, - пожал плечами Пётр Васильевич, давая возможность Анастасии Ивановне похвастаться памятью. Она и не стала отказываться:
        - Дмитрий тогда сказал: «Стану врачом, который на космическом танке, как на «Скорой помощи», летает на другие планеты!»
        Крафа даже в ладоши хлопнул от восторга:
        - Вот как мечты сбываются! Потому что его костюм Хаюшь можно смело назвать танком, а уж людей на иных планетах он от смерти спас - видимо-невидимо.
        - О! Да ты ещё и врач? - не сдержал своего удивления Пётр Васильевич. Но вместо графа ответил сам Тител Брайс:
        - По нашим классификациям, он явно выше по силам, чем целители третьего уровня. И если бы занялся врачебной деятельностью вплотную, как ученики нашей академии, то уже через пару лет догнал бы меня, а то и обогнал по мастерству.
        После такой лестной оценки талантов своего сына обрадовалась больше всех и громче именно Анастасия.
        - Я верила, что ты станешь врачом! Пусть тебе и приходится отвлекаться на спасательные операции по всем мирам. - Заметив подобие иронической улыбки на лице своего первого мужа, не удержалась от дальнейшего хвастовства: - И вообще мои дети все гениальны! Про Диму и повторяться не стоит, Леночка вот-вот станет Торговцем с уникальными возможностями, а маленький Рамир уже в свои десять месяцев говорит связными фразами и знает все буквы алфавита.
        Это она про своего младшенького сына вспомнила, тем самым подавая сигнал опасности, в первую очередь своему супругу. Потому что если дать императрице повод, она могла говорить о своём ненаглядном Рамирчике сутками. Поэтому Гривин Эзенберро, несмотря на обожание супруги, всё-таки нашёл в себе решительность для её остановки:
        - Никто не сомневается, дорогая, что наш ребёнок самый лучший. Но мы сейчас хотим послушать о детских, и не только, воспоминаниях графа Дина. - И уже обращаясь к хозяину замка: - А мне вот всегда интересно послушать тех, у кого первый переход между мирами получился спонтанно. Собираю такие истории и пытаюсь понять, как счастливчикам удалось выжить. Поделишься своей историей?
        - Ну, со мной всё проще произошло, - в охотку стал рассказывать граф. - Гулял как-то по лесу, собирал грибы, да, как назло, ни единого найти не мог. Обидно, досадно, словно специально попрятались или передо мной толпа глазастых конкурентов прошлась. И настолько возмечталось мне отыскать грибы огромные да с меня ростом, что я не заметил, как в створ между мирами шагнул. Я их и раньше частенько замечал, но почему-то побаивался в них заходить и даже руками прикасаться. А тут невзначай и провалился. Грохот, молнии ослепили, чуть даже обожгло… Крутануло, как лопасти мельницы, головой обо что-то приложило… Вначале мысль мелькнула, когда всё затихло, что на оголённый кабель наступил высокого напряжения. Но потом вылежался, руки-ноги ощупал и давай подниматься, опираясь на ближайшее дерево с белой, мягкой корой. Подняться полностью не удалось, упёрся головой в ветку. Отстранился, а надо мной нечто в виде широкой, выступающей каймы. Отошёл в сторону ещё на пяток шагов, оглянулся, да так и сел пятой точкой на землю. Минут пять пялился на диво дивное и только потом понял, что передо мной боровик. И не просто
в мой рост, а выше на полметра…
        - Это где ж такие растут? - попытался уточнить Крафа.
        - Потом я этот мир назвал Грибной. Но вначале, пока не стемнело, был уверен, что на Земле остался. И две версии происходящего придумал: либо вокруг меня бутафорский лес с ненастоящими грибами, либо у меня галлюцинации после удара током. Сделал костёр, прожарил несколько кусков, вырезанных из гриба, съел, точнее говоря, объелся, потому что соль и две луковицы с хлебом у меня имелись с собой. И лишь после слишком быстрого наступления ночи (по наручным часам вечер ещё только начинался), когда увидел сразу несколько лун на небе, стал догадываться, что я куда-то влип.
        - И сразу рванул обратно, на Землю? - навис над столом отец.
        - Увы! Ещё пять дней там топтался да осматривался, гигантским каньоном любовался да видимые мне створы пытался на единую схему нанести. А когда понял, что они в строгом шахматном порядке по всей поверхности планеты расположены, представил свой лес, где грибы изначально найти не мог, да и шагнул, глаза зажмурив.
        Повисшую паузу оборвала Анастасия Ивановна.
        - А звери там дикие, змеи?..
        - Нет там никого из живности, - ответил Дин, добавляя как нечто незначительное: - За редким исключением, которое я уже в последующие посещения отыскал.
        - Э-э, союзник, да ты везунчик! - резюмировал рассказ Трибун Решающий. - Отделался безболезненно и без всяких тяжких последствий.
        - Да нет, тяжкие последствие были, - с непередаваемым трагизмом признался Дмитрий. Судя по блестящим глазам графини, она уже знала концовку истории, но старалась сидеть с самым невозмутимым видом. А вот император Эзенберро не выдержал и поторопил:
        - Что за последствия? Да ещё и тяжкие?
        - …Меня выгнали с работы за прогулы.
        Посмеялись все, хотя многие и не поверили. Но почин был сделан, до конца ужина все старались рассказывать только весёлые истории с концовкой, полной оптимизма.
        Глава 33. Застолье дел не отменяет
        Ужин ещё продолжался, а пустующих мест за столом стало больше. Вначале, несмотря на свой рост, незаметно смылся Тител Брайс. Но раз учёному и Высшему целителю надо уйти, никто его даже окликнуть не посмел. Затем Хотриса и Шу’эс Лава след простыл, а там и хозяин замка передал бразды правления ужином в ручки своей очаровательной супруги:
        - Дорогая, ты развлекай гостей и потчуй, а мне надо с союзником утрясти несколько формальностей. А то когда мы ещё с ним увидимся с нашей занятостью? Хе-хе! Да и ненадолго мы…
        Тотчас оба подались в кабинет Дмитрия, которым он, по сути, пользовался весьма и весьма редко. А тут пригодился. Причём не для формальностей, как было оглашено, а для согласования более важных проблем, о которых Крафа заговорил сразу в коридоре:
        - Дружище, у нас накопились проблемы, требующие немедленного разрешения.
        - Ты про умбонов-мусорщиков?
        - Забудь про эти «тумбочки», которых наверняка уже превратили в труху черви истории. Оглянись вокруг, и ты поймёшь, что меня беспокоит.
        - Надеюсь, не мой замок, гостеприимный для всех твоих родственников?
        - Прекращай паясничать! - стал раздражаться Гегемон. - Прекрасно понимаешь, о чём я. Срочно надо решать проблемы с миром Янтарный и разобраться с изоляторами Свинга Реальностей.
        Пропуская гостя в раскрытую дверь, граф досадливо поморщился и не удержался от упрёка:
        - Куда ты так спешишь? Вроде бы ничего не горит? Веками всё тянулось без изменений, значит, ещё месячишко перетерпит.
        Хотя понимал, что пошевеливаться в данных направлениях следовало ещё вчера. Странный лабиринт, ведущий к колоколу Клоцу и лишающий памяти, пропасть с паутиной Забвения, на которой зависли тела ну совсем уникальных, никем не видимых созданий, и бесследно исчезавшие две трети детей, рожаемых амазонками от рыцарей, требовали немедленного, кардинального вмешательства. Причём мир Янтарный призывал провести расследование и по другим причинам, хотя пропажа двухгодовалых деток стояла наиболее остро и на первом месте. В последние недели оттуда солидным потоком поступали молодильные каштаны, которые оказались бесценной панацеей от старости. Деревца пока прорастить не удавалось, и если поток каштанов вдруг иссякнет, то тысячи стариков во многих мирах, уже воспрянувших духом и ждущих своей порции, трагически вымрут в самом скором времени.
        А весь лабиринт и пещеры Повиновения вместе с амазонками никоим образом не подчинялись Крафе. Они словно жили сами по себе, не давая никаких ниточек к разгадке тайны. Но ведь кто-то их создал? Кто-то продолжал забирать детей, выдавать рыцарям награды, давать кольца из толщи скал для перемещения в иное место, поставлять одежды и прочее, прочее, прочее. Если этот «кто-то» вдруг вздумает уничтожить своё творение вместе с обитателями, Торговцы против такой катастрофы окажутся совершенно бессильны. Поэтому следовало паре самых сильных из них вместе с собранными командами не просто ещё раз наведаться в лабиринт, а отправиться туда и буквально прожить там столько, сколько понадобится для решения поставленной задачи. А на это мог уйти не один день, и хорошо, если только одна неделя.
        Другой вопрос казался вроде не настолько сложным и касался замка Свинг Реальностей. Сорок тюремных изоляторов располагались не просто ниже всего гигантского строения, а ниже двадцати подвальных этажей, и каждый из них представлял собой куб с гранью в двести метров. В эти кубы оборонные системы замка сбрасывали Торговцев-дуэлянтов, надорвавшихся в сражении, тех, кто пытался причинить вред непосредственно самому замку, и тех, кто мог до него добраться со стороны и атаковать с применением особо опасных технических средств. Нарушители вводились в состояние сна и телепортировались в вязкую чёрную субстанцию да и усыплялись на десять часов. И если за десять часов, последующих после сна, решение не принималось по данному узнику, он вводился в анабиоз чуть ли не навечно, до момента возобновления нормального функционирования всей системы. А чёрная субстанция, давая возможность дышать собой, в то же время гасила любую попытку спрыгнуть из заточения и блокировала любое применение иной силовой энергии.
        Ну, почти любой, потому что с самого крайнего узилища союзникам не так давно удалось чудом выбраться, а вот тридцать девять оставшихся явно были чем-то или кем-то заполнены. Крафа небезосновательно опасался, что заполнены они если не личными врагами, пожелавшими напоследок вообще уничтожить Свинг Реальностей, то уж такими монстрами, с которыми лучше и во сне не встречаться. А так как само возрождение твердыни и починка всех его функций подходили к логическому завершению, наступал момент, когда некий совет старейшин обязан был решать судьбу всех узников без исключения.
        Именно об этом вспомнил Светозаров, усаживаясь в кресло:
        - Что тебе мешает выбрать пяток наших коллег постарше и порассудительней да и состряпать с них нужный Совет Старейшин?
        - Ты знаешь что: недоверие! Уже сколько раз я в собственной жизни обжегся на предательстве или на банальной недальновидности своих сторонников, что сейчас опасаюсь несусветных ошибок или тупого сведения счётов. Ведь сам понимаешь, насколько просто нажать рычаг «Развоплотить», когда решается судьба твоего врага, уничтожившего всех твоих родственников.
        - Понимаю… А что ты предлагаешь?
        - Мы с тобой обязаны войти в этот Совет!
        Дмитрий на это пожал плечами, и лицо скривил в полном непонимании, прежде чем стал бормотать:
        - Ладно, под старейшину я никак закосить не могу, но ты меня… э-э, скажем так, сильно уважаешь. Потому в принципе не имею ничего против своего личного участия в Совете… Но в чём засада? Записал меня в список, да и ладно, когда надо, я подскочу. Правильно?
        - Потом - да, правильно, - пустился в объяснения Трибун Решающий. - Но чтобы тебя сам замок признал, ты должен вначале в составе всего Совета просидеть на крыше безвылазно пять суток.
        - Сколько?! - изумился его союзник. - Да ты чего?! Зачем оно мне надо?! Да меня жена за такие посиделки из дома выгонит! Да у меня за это время…
        - А у меня ещё больше дел застопорится! - прикрикнул Крафа на молодого коллегу. - Вот и я рву волосы на голове, не зная, как мне на все стороны разорваться.
        Тот шумно выдохнул и стал усиленно думать, рассуждая вслух:
        - Может, пора нам всё-таки и другим больше доверять?.. Особенно в делах насущных?.. Да и в Совет можно, как мне кажется, моего отца пригласить…
        - Ладно, считай нас уже трое! Хм! - поразился граф Дин. - Ты настолько не доверяешь своим многочисленным сыновьям и внукам?!
        - Им-то я доверяю, тем более что есть из кого выбрать, а вот те из наших коллег, кто проживает до сих пор в мире Грёз и ждёт не дождётся выхода на свободу, потом припомнят наше судейство и опять обзовут меня узурпатором в случае любого недоразумения. А я этого никоим образом допустить не могу. Судейство должно быть совершенно беспристрастным и основано только на данных, зафиксированных в блоках памяти самого замка.
        Светозаров нахмурился, но стал высказывать опасения и о собственной семье, если вдруг его объявят обманщиком или подельником узурпатора. Зато чуток поразмыслив, вспомнил нечто, случившееся совсем недавно:
        - Ты ведь не станешь спорить, что во время ремонта телепорта от драконов мы не справились бы без помощи Эльвера-Аусбурна? Конечно, не станешь! Ну и сам факт переноса магических сущностей, а также их проявленные свойства двуализации позволяют смело причислись их к нашему клану Торговцев. Тем более что не за горами и тот день, когда они сами смогут переносить в иные миры свои тела в любое удобное для них время. Что, если мы введём в Совет Эля и Эрлиону? Да моего отца в придачу? В таком случае ещё двоих коллег мы отыщем среди самых уважаемых нейтралов, и вопрос будет закрыт. Согласен?
        - Идея неплохая… - задумался Гегемон. - Если ты не побоишься оставить замок без полноправной хозяйки и его опекунши…
        Он сделал демонстративную паузу, а граф мысленно поощрил Эрлиону к вступлению в разговор. И та ответила:
        - Ничего за пять или шесть дней в замке без меня не случится. Главное, чтобы сам Свинг Реальностей нас с Элем признал за Торговцев.
        - В таком случае нас уже пятеро! - закончил Крафа, стараясь поставить точку в разговоре. - Потому что нейтралам, пусть и дико всеми уважаемым, я тоже не доверяю. И нам остаётся решить только очередность стоящих перед нами задач. Куда бросаемся в первую очередь и где потратим наше время: пять суток на крыше замка или неведомо какое время в лабиринте мира Янтарный?
        Дальше к разговору подключились обе магические сущности. Уже в открытую для Крафы они засыпали своими предложениями, которые всё равно совпадали с размышлениями людей. Соваться к колоколу Клоц - никто не рискнёт спрогнозировать потраченное там время. Да и не факт, что проблему удастся решить. Вдруг там на неделю, а то и две события растянутся? А тем временем Свинг Реальностей оживёт окончательно и попросту выбросит в пространство всё, что самостоятельно посчитает ненужным.
        Получалось, что Совет Старейшин следовало собрать уже в самое ближайшее время. Хотя и тут дальновидная Эрлиона озвучила некоторые опасения:
        - Ну ладно Гегемон, он и в самом деле жутко древний и старый, а вот как тебя, папа Дима, за старейшину примут? Я уже про меня с братом не вспоминаю, мы вообще в статусе младенцев находимся.
        Крафа на это лишь рассмеялся:
        - Никогда вопрос не ставился о возрасте, порой и молодые Торговцы там оказывались, были в истории прецеденты. Умные были личности, почитаемые, жаль, что долго на крыше не засиделись, слишком деятельные оказались. А месяц отсутствия - автоматическая аннуляция членства в Совете. Вот последний состав и получился из одних мухоморов-ортодоксов. А я и не заметил вовремя… М-да! Ну ладно, решили? Значит, этого и придерживаемся. А теперь…
        - Ну да, вернёмся к столу, - выскочил из своего кресла засидевшийся Дмитрий. - Может, нам хоть десерта по ложечке оставили.
        Успели вовремя, чтобы услышать концовку весьма интересного разговора Александры с Аскезой. Мадам Мураши заканчивала жаловаться на своего супруга, который о чём-то чинно беседовал со своей первой супругой в дальнем углу столовой. Уроженка мира Долроджи пояснила:
        - …И вот тогда Пётр вернулся к другой женщине, совершенно забыв о том, что мы официально остались мужем и женой.
        - А это у них наследственное! - с каким-то глубоким смыслом заявила Шура. И после того как многозначительно покосилась на Дмитрия, добавила: - Они порой забывают, кто у них настоящая жена.
        Пришлось Светозарову-младшему резко прекращать подобные разговоры, звать всех к столу и провозглашать очередной тост за прекрасных дам. Тем более что вокруг него сегодня находились только любимые женщины: Александра, мама, сестра Леночка, даже мачеха Аскеза показалась ему чрезвычайно прекрасной женщиной.
        Глава 34. Нежданная напасть
        Кто больше всех оказался против вывоза обеих магических сущностей в иное пространство, так это ректор Академии. Впрочем, вполне ожидаемо. Единовременно лишиться своих главных помощников практически во всех опытах и экспериментах - это у Титела Брайса в голове не укладывалось:
        - Нет! Нет и нет! Только через мой труп! - бесновался он.
        - Так ты же молодеешь? Значит, умрёшь не скоро, - деловито рассуждал граф. - А нам надо уже буквально послезавтра.
        Молодеющий в последние недели ректор взъерошил у себя на голове появляющийся ёжик волос, но шутливый тон не принял:
        - У нас и так полная запарка по всем направлениям. Старшие ученики практически забросили занятия, нам помогая. Где это видано, чтобы так прерывался учебный процесс?
        - Постой, но ведь раньше вы справлялись? - попытался подойти с другой стороны владелец замка. - К тому же сейчас у тебя в распоряжении огромная группа Дассаша Маххужди. Они решают поставленные задачи раза в три быстрее, чем вся Академия в прошлые годы.
        - Ха! Так у нас тех самых задач стало в сто раз больше, чем раньше! В сто! А не в три! Почувствуй разницу, а? И девяносто процентов работы, причём срочной, подкидывает нам твоё сиятельство! Совесть не мучает, господин граф?
        - Мучает, ещё как мучает… Но как иначе? Именно сейчас надо напрячься, вводя в эксплуатацию не только первый участок Сети Опорных Станций, но и замок Свинг Реальностей. После этого миллионы Торговцев распространятся по всем мирам, и сотни из них, если не больше, придут нам на помощь во всех отраслях науки и хозяйства. И наши нынешние усилия вернутся нам сторицей в ближайшем будущем. Кто, как не ты, должен лучше всех понимать первоочерёдность решаемых задач?
        Верховный целитель отвечать не спешил. Да и вообще из буйного и громогласного вдруг перевоплотился в тихое, безобидное существо, угнетённое печалью и тоской. Словно из него неожиданно вынули стержень воли.
        - Да я всё понимаю, Дин, - пробормотал он и перешёл к признаниям: - Но ты бы знал, как я уже устал от этой всей беготни… Ни ночью покоя нет, ни днём. И хорошо, что хоть в госпитале, куда привозят больных со всей империи, меня заменили выпускники Академии. В последние две ночи бессонница достала… Всякие дурные мысли в голову лезут… Типа не пора ли мне уйти и кислород не переводить…
        - Постой, постой! - не на шутку обеспокоился Светозаров о друге. - Да ты ведь молодеешь! Эйфория и энтузиазм из тебя так и прут! С чего это вдруг такие мрачные и безосновательные мысли?
        Ректор на это лишь руками развёл:
        - Сам не пойму… Последние сутки стал впадать в крайности: то ору как ненормальный, то впадаю в жуткую депрессию… Вот как сейчас… Ничего не хочется, даже жить…
        Пока он так бормотал, владелец замка уже встревоженно общался с обеими магическими сущностями. Те тоже обратили внимание на странное поведение папы Титела, но его странную чёрную меланхолию списывали на чрезмерную занятость и высокие психологические нагрузки. Но сейчас, рассматривая проблему уже со всех сторон, общими усилиями выдвинули предположение: не кроется ли причина такого резкого спада настроения в слишком обильном поглощении молодильных каштанов? Ведь ректор был первым, кто эти каштаны начал употреблять в лекарственных целях, да ещё и в неограниченных количествах.
        - Я их стал раньше есть на целые сутки, - напомнил граф, - и со мной ничего не случилось.
        - Но сейчас-то ты их есть почти перестал, - резонно напомнала Эрлиона. - Да и все остальные старики, коих начали омолаживать, получают порции строго дозированные, три, максимум четыре каштана в сутки. А папа Тител их ест горстями, словно семечки.
        - Всё равно не сходится, - упорствовал Торговец. - В Янтарном мире, у пещер Повиновений, некоторые рыцари питались только исключительно каштанами, и никакая депрессия их не одолевала.
        - О! Так давайте у главного эксперта по рыцарям и каштанам спросим! - предложил Эльвер-Аусбурн. - Куда ты там забросил Карольда Азанделя и чем он занимается?
        - Вся их компания попросилась на отдельное поселение. Причём с моими условиями: принимать новых колонистов и по первому моему требованию участвовать в исследовании пещер Повиновения и окрестностей Клоца - согласились. Так что, можно сказать, они стали первыми постоянными обитателями мира Грибной.
        - Это как раз кстати! - обрадовалась Эрлиона. - Забирай Титела немедленно туда, и сразу на месте всё у Карольда расспросите.
        - Заодно и его заберу сюда, - решил Дмитрий. - Желательно его будет забросить в лабиринт, прямо в пещеры Повиновения. Пусть там приготовит плацдарм для группы исследователей.
        - Другой вопрос, - заметил Эль. - Захочет ли Тител сейчас куда-то перемещаться? Смотрите, в каком он упадническом настроении.
        Все трое внимательно присмотрелись к ректору, так и не прекратившему бормотать что-то печальное и бессвязное. И граф продолжил мысленное общение, начав с фырканья:
        - Да кто его согласия будет спрашивать! Вы со всеми ведущимися в данный момент делами и экспериментами справитесь без папы Титела?
        - Легко!
        - Ничего не разобьём, если прыгнем прямо отсюда в подпространство?
        - Мы придержим и защитим.
        - Вот и отлично! Устрою ему сейчас небольшой перерыв на свежем воздухе в чудесном мире и с фантастическими грибами. Отправляемся!
        И через полминуты Тител Брайс растерянно озирался в лесу, прямо среди десятка гигантских грибов чуть ли не в его рост:
        - Чего это мы?.. Да у меня там…
        - У тебя сейчас и здесь, - сделал ударение на последнем слове Дмитрий. - Важное совещание или, если хочешь, собеседование с формальным владельцем подведомственной тебе Академии. Так что топай за мной и наслаждайся окружающим нас великолепием. И не вздумай больше брюзжать, как старый мухомор.
        Верховный целитель хоть и скривился, как после лимона, но промолчал и безропотно двинулся за старым другом и соратником по узкой лесной тропинке. Метров через двести она вывела путников на лесную опушку, где открытое пространство полого уходило вдаль, превращаясь в уютную долину между двух укрытых густым кустарником холмов. И по всей долине просторно, не теснясь друг к дружке, раскинулся десяток модульных домиков, которые можно и передвинуть в случае необходимости, и перестроить в здания по нескольку этажей. Виднелось и несколько распаханных участков, на которых зеленели первые всходы разнообразной зелени.
        Но что сразу насторожило графа, так это полное отсутствие людей:
        - Странно! Да у них тут только детей семеро, постоянно крик и шум до небес. Спят, что ли? Или подались к озеру?
        Но как только друзья стали спускаться с взгорка, со стороны одного из домов их заметили. Дверь открылась, наружу выскочил хорошо знакомый Карольд Азандель и помчался навстречу. Видя такую реакцию, Торговец немедля же шагнул на мгновение в подпространство и через полмгновения возник вместе со своим спутником перед бегущим рыцарем:
        - Стой! Что случилось?
        - Три часа назад один ребёнок пропал! - с непередаваемой болью в голосе воскликнул мужчина. - Двухлетний Славик. Причём всё произошло точно так же, как происходило в пещерах Повиновения. Играл на площадке перед домом, был в прямой видимости, а потом… Раз, и нет его!
        И тут же доложил, что мать исчезнувшего мальчика в истерике, вся община в шоке, собрались в одном доме и боятся выглянуть на улицу.
        Будучи в курсе всех сложностей, ректор на это лишь грустно констатировал:
        - Ну вот, а ты хотел меня отвлечь от проблем. Развеялись, называется…
        В самом деле, проблема очень резко перешла в разряд критических. Рыцари и амазонки осуществили свою мечту и вырвались из пещер вместе со своими чадами. То есть как бы избежали страшной участи отнятия детей, лишения собственной памяти и с радостью начали создавать новый род в новом мире. Но оказалось, что рождённые в диковинном Янтарном мире дети каким-то образом получают особую метку, по которой их могут похитить, выдернуть из рук родителей, даже если те находятся в иной вселенной. Страшно!
        Тем более страшно, что пришло понимание: очень многие дети (треть от общего числа, которые отдавались вышедшим из лабиринта рыцарям, тоже имеют подобные метки, и в любой момент их могут выдернуть неведомые силы для своих неизвестных целей. Куда и зачем? Кто и почему? И как они умудряются дотягиваться до несчастных малюток? И можно ли обезопасить оставшихся детей от повторения подобного похищения?
        После таких вопросов все перед тем составленные планы союзников рушились. На первый план всё-таки выходили разбирательства с создателями Клоца, паутины Забвения и пещер Повиновения. Следовало немедленно остановить похитителей детей.

«Знать бы ещё, как это сделать! - досадовал Дмитрий, наблюдая, как быстро и качественно Тител Брайс успокаивает, приводит в себя бьющуюся в истерике женщину. - Ну и со Свингом Реальностей, хочет этого Крафа или не хочет, придётся решать вопрос набором иных Торговцев в Совет Старейшин. Плевать на его недоверие, тем более что им не обязательно тотчас выпускать на волю пленников из всех тюремных изоляторов. Малейшие сомнения или сложности пусть оставляют и дальше висеть в чёрном мороке. А если и выпустят кого по ошибке или доброте душевной - опять отловим да перевоспитанием займёмся».
        С обитателями колонии тоже следовало решать вопрос немедленно. И после краткого обсуждения самым верным признали предложение Титела Брайса:
        - Дин! Надо их селить в твоём замке, под плотным присмотром магических сущностей. Только сосредоточившись всем миром, мы получим возможность защитить, а то и удержать детей. В идеале лучше всего снять имеющиеся на малышах метки. И в этом нам поможет твоя аура, уже имеющая метки драконьего телепорта. Жаль, что раньше не догадались просмотреть, сличить и проверить…
        - Кто ж знал! - Светозаров расстроенно наблюдал, как озабоченные члены общины собирают свои личные вещи для спешной эвакуации. - Все были уверены, что такие трагедии происходят лишь в стенах уникальных пещер Повиновения. А оно вон как глубоко всё зарыто… А ты с ходу ничего на детях странного и постороннего не замечаешь?
        Тител держал как раз на руках сына самого Карольда, которому вскоре должно было исполниться два годика, и пытался прощупать того своими умениями целителя четвёртого уровня. Лишь через несколько минут соизволил ответить на вопрос друга:
        - В физическом плане - всё чисто. А вот в ауре - что-то явно есть. И я не удивлюсь, если метку быстрей меня увидят Александра и Эльвер-Аусбурн.
        - Хорошо бы! - старался избавиться от сомнений граф. После чего немедля приступил с другом к составлению новых планов на ближайшие сутки, обещая доставить, пригласить, укомплектовать научную группу всем, что только Верховный не пожелает. А когда обитатели нового мира оказались собраны, уточнил: - Готовы?
        - Готовы! - твёрдо ответил рыцарь-целитель Карольд. - Если что и забыли, то надеемся, что вскоре сюда вернёмся.
        - Тогда держите крепче деток!
        И вскоре уже вся группа оказалась в Свирепой долине, где сразу вокруг них поднялся должный ажиотаж. А Дмитрий, попавший под сравнительный анализ самых сильных двуализаторов, отправил вместо себя к союзнику баюнга Шу’эс Лава. Следовало как можно быстрей донести Крафе новость, что все планы изменились.
        Глава 35. Чехарда информационного потока
        Баюнг не застал на месте Гегемона, но должное сообщение со всеми подробностями оставил его супруге. Кассиофия сообщила, что Крафа обещал вернуться часа через два, а выдернуть его раньше через посыльного никак не получится.
        И без него, невзирая на свою роль подопытного кролика, Дмитрий начал самостоятельно готовить группу для заброса в Янтарный мир. Добровольцами, помимо Карольда Азанделя, вызвались ещё три рыцаря из его окружения. Туда же вошло пять боевых Арчивьелов из Успенской империи и три Торговца-учёных из группы Софрона Аппали. Кстати, стошестидесятилетний Софрон, пользуясь, что его остановить некому, чуть ли не драться лез, доказывая, что именно он отправится во главе собираемой команды. Повезло, что на шум подошла графиня и отчитала старика, как провинившегося ребёнка:
        - Я ведь не требую меня в пещеры к амазонкам отправить! Хотя мне тоже интересно и муж мне не откажет по причине близкого знакомства. Так что пошли работать, у нас эксперимент из-за твоего отсутствия застопорился.
        Так что возглавил команду, немедленно отправляющуюся в Янтарный готовить плацдарм для всей остальной экспедиции и воинского контингента, господин Прусвет личной персоной. Разумный кальмар, пронзающий камни и давно получивший прозвище Живой Ужас за свой громоподобный голос, - он уже не раз бывал в пещерах и лабиринте и знал там всё не хуже самого Карольда Азанделя, прожившего там двадцать четыре года. Естественно, что с собой кальмар прихватил два десятка своих самых боевых, наиболее натасканных во владении оружием сородичей. Причем не стоило забывать, что пронзающие камни существа сами считались убийственным оружием - превосходящие, плазмеры, резаки, парализаторы и автоматы, вместе взятые.
        Вот такая получилась группа, вполне сильная, мобильная и с невероятными возможностями в целительстве. Возможно, и больше людей было бы отправлено, но в арсенале графа оказалось только двенадцать ещё незадействованных заплечных ускорителей. А без них любой, даже самый умелый и тренированный воин, в подобном походе станет обузой. Ведь мало того что следовало быстро добраться до нужных гор, так и ещё и по самому лабиринту, если умеючи летать, можно было промчаться за полтора часа вместо нескольких суток, продвигаясь пешком.
        Пока весь отряд готовился к походу и ждал заброса в иной мир, граф припомнил, с какой, собственно, стати они с Тителом мотались в мир Грибной. Срочно вызвав к себе рыцаря Азанделя, он объяснил ситуацию и попросил поделиться мнением на этот счёт. В ответ у опытного целителя, прожившего почти четверть века в пещерах, не то что мнений, несколько разработанных теорий оказалось. Правда, приступая к изложению самой главной из них, рыцарь еле сдерживался от смешка, и первый, уточняющий вопрос задал именно ректору:
        - Господин Брайс, вы наверняка не женаты и не имеете постоянной партнёрши?
        - Я и временной, знаете ли, не имею! - сухо ответил тот, явно смущаясь окружающих. - Возраст, понимаете ли, не тот!
        - …Был! - В тон ему продолжил Карольд. И продолжил с нажимом: - Вы уже помолодели раза в полтора и давно вошли в возраст, когда мужчине секс необходим ежедневно. Если он здоров, конечно, и не конченый алкоголик. Ну и вы все забыли о главном качестве каштанов: они действуют как афродизиак, фактически десятикратно усиливая мужское либидо и давая ему возможность вступать в половой контакт чуть ли не каждые два часа. Если же мужчина по какой-либо причине лишается секса, его психика подвергается жестокой ломке, в ходе которой всплески гиперактивности и хорошего настроения соседствуют с кошмарным падением жизненного тонуса и даже с попытками наложить на себя руки. Точно, точно! В обозримой мною истории лабиринта и такие случаи имеются. Вот, к примеру…
        После десятиминутного изложения нескольких историй ни у кого не осталось сомнений, как надо и чем спасать Верховного целителя, настолько запустившего своё драгоценное здоровье. Разве что он сам выглядел сердитым и непримиримым. Никто иной не посмел выдать своё мнение на этот счёт, зато формальный владелец Академии ещё и рассмеялся от всей души:
        - Вот и всё, Тител! Кончилась твоя холостяцкая жизнь! Ну, разве что ты отныне каждую ночь будешь брать к себе в кроватку двух новых женщин?.. Осторожней!.. Взглядом-то меня не сожги!.. Вот потому и говорю, что ты просто обязан жениться. Причём сразу на двух или на трёх, потому что законы империи Рилли подобное разрешают.
        Тут уже ректор не выдержал и с дрожащими губами, заикаясь, попытался возмутиться:
        - Что ты м-мелешь?! - Он и так в молодости слыл пуританином, избегающим женского общества, и подобные разговоры его вводили в ступор.
        - Не мелю, а настаиваю на твоей женитьбе! Потому что портить тебе наших выпускниц никто не позволит!
        - Да как ты смеешь?!..
        - А что, у тебя есть кто-то на примете в самом замке? - невинно поинтересовался граф. - Насколько я помню, у нас женщины - дефицит, а те, кто имеется, все под строгой опекой их кавалеров. Поэтому немедленно получаешь отпуск и отправляешься в столицу с одной только целью: отыскать себе достойную подругу. И вдобавок…
        - Нет! - Разъярённый ректор не захотел больше слушать. - Довольно! Что ты себе позволяешь, в конце концов?! И насколько дурной пример подаёшь окружающим?! Поверь мне, я и сам справлюсь со своими проблемами!
        И, развернувшись, умчался прочь своими гигантскими шагами. Оставшиеся переглянулись, давая другим высказаться по поводу происшедшего. Графиня и амазонки деликатно помалкивали, кроме жены рыцаря Азанделя, которая ему что-то быстро нашептала на ухо. И тот вполне искренне удивился вслух:
        - А почему и в самом деле нельзя ректору отыскать нескольких выпускниц Академии? - На что Светозаров руками замахал со страшным недовольством:
        - Да что ты несёшь?! Это я сам так неудачно пошутил, на грани фола. Господин Брайс, если услышит ещё раз, может до конца жизни от потенции избавить!
        Но Карольд не сдавался и гнул свою линию:
        - Вот и я говорю, что виной всему формально царящий здесь патриархат. Даже странно, что разрешаются браки в мире Зелени одной женщины и двух мужчин. Как по мне, то такого мужчину, как Верховный целитель, не уговаривать надо, а попросту поставить перед свершившимся фактом. Пусть к нему в постель придёт та женщина, которой он понравится, которая рождена и воспитана в матриархате и которой только надо предварительно помочь определёнными подсказками. А всё остальное наладится у них без постороннего вмешательства.
        - То есть?
        - Мне тут жена подсказала, что следует нам прихватить из лабиринта нескольких амазонок, благо желающих оттуда вырваться всегда хватает. А ещё лучше взять их из последних двух пещер, где собираются самые ярые феминистки. Потом показать им господина ректора, ткнуть пальцем и дать команду «Покорить!» Мне кажется, никакая мужская крепость не устоит против такого напора.
        Дмитрий порадовался, что Александра в момент монолога пялилась на рыцаря, и ему самому удалось справиться со своими эмоциями и нахлынувшим раскаянием. Ведь его самого, несмотря на все силы и умения экранировать любое воздействие, при выходе из лабиринта первый раз довольно любвеобильно использовали две амазонки, против которых он ничего не смог сделать. Нет, убить их и разворотить при этом полпещеры он мог… Но побоялся такой жестокой ценой избежать греха.
        Супруге он в своём проступке не признался, списав его в «боевые потери», и сейчас порадовался, успев с собой вовремя совладать и проговорить, как ни в чем не бывало:
        - Хорошо, тебе видней. Так и сделаем, если отыщутся желающие перебраться в другой мир с целью обязательного замужества.
        И всё-таки Шура что-то заметила. Только не смогла чётко понять причину своего недовольства в окружении такого количества посторонних. Нахмурилась, попыталась уловить угрозу в пространстве и ошибочно отыскала иную причину:
        - Ну и долго мы будем балагурить и улыбаться на тему чужого горя? Работаем, господа, работаем! Не век же нам в этих креслах вылёживаться! А дети тем более не железные.
        Сравнительный анализ продолжился. Разве что граф Дин потом удалился на десять минут и забросил экипированный отряд, под командованием Прусвета, в мир Янтарный. Да и впоследствии владельца замка, нет-нет да отвлекали по мелочам. Причём подавляющее большинство дел решалось через вездесущую Эрлиону, которая попросту не допускала заинтересованных в лабораторию, а решала вопросы при мысленном общении. Но Хотриса пропустила, признавая его как близкого родственника графа и личность особо приближённую. Юный герой уселся на стульчике, рядом с креслом, и шёпотом принялся переговариваться со Светозаровым:
        - Мне надо самому смотаться в мир Пастельный и доставить к драконовскому телепорту небольшое заказанное устройство. А ты мне так и не дал добро на самостоятельные прыжки.
        - Сколько весит устройство? - Дмитрий и баюнга отослал с заданием на Землю, который обычно мотался в паре с пареньком.
        - Всего лишь четыре килограмма, и доставить мы его обещали ещё полчаса назад. Там его ждут не дождутся.
        - Далековато, - в сомнении протянул главный учитель, опекун и приёмный брат.
        - Ну и сколько ты меня будешь придерживать на втором плане? - спокойно, шёпотом вопрошал Хотрис. - До моей пенсии?
        Граф хоть и продолжил кривиться, неожиданно разрешил:
        - Ладно, прыгай. Если что, то я тебя по своей метке отыщу. Но чтобы через полчаса явился с докладом, нигде не задерживаясь.
        Молодой Торговец кивнул и, не пряча счастливого выражения лица, умчался в зал отправления. А Дмитрий стал оправдываться перед Александрой, которая явно не одобряла такой преждевременной самостоятельности:
        - Парень уникум, и чем раньше он прокачает свои умения на полную, тем быстрей достигнет пика своих возможностей. И я уверен, что за полчаса он справится. Можешь засекать время.
        Супруга и в самом деле демонстративно взглянула на часики.
        И как же оба были удивлены, когда юный мистер Тарсон явился намного раньше, через восемнадцать минут. В руках он держал небольшую коробку пепельного цвета.
        - Что с тобой случилось? - подался Светозаров навстречу. Ему сразу подумалось, что начинающий коллега попросту заблудился в подпространстве и не смог попасть к месту назначения.
        - Со мной ничего не может случиться, - горделиво и самонадеянно заявил парнишка. - И устройство доставил, и список с новыми заказами прихватил. А торопился по причине вот этой посылки. Возникла на приёмной платформе шесть часов назад. Предполагают, что оттуда, от драконов. Тем более что адрес проставлен конкретно: «Моему другу Дмитрию, Принесшему Дары». Не вскрывали, но просвечивали: внутри свиток бумаги.
        - А-а! Ну так это другое дело! - обрадовался граф, вскакивая на ноги и перехватывая доставленную ему посылку. - Да ты не просто везунчик, ты ещё и почтальон замечательный!.. Ребята, перерыв!
        После чего подошёл к отдельно стоящему столику, водрузил коробку и попытался ее открыть. Хотрис крутился рядом и подсказывал:
        - Считают, что коробка настроена на твою ауру. А пальцы надо прикладывать вот здесь и здесь.
        После такого инструктажа коробка и в самом деле раскрылась легко, словно и не интриговала только что цельными гранями. Внутри действительно оказался свиток из толстой бумаги, и жутко обрадованный получатель стал его разворачивать, приговаривая:
        - Ну вот и дождались весточки от Осстияла!.. Теперь, считай, у нас половина проблем моментально решится… А если ещё и драконы со всей мощью своей цивилизации к нам на помощь подтянутся…
        Потом замолк, вчитываясь в строки, по мере прочтения всё больше и больше хмурясь. А по завершении смотрелся мрачнее грозовой тучи. Послание гласило:

«Дорогой друг! Приветствую тебя!
        Но, скорей всего, мой привет - прощальный. Потому что вряд ли мы с тобой увидимся ещё хоть раз. И совсем не по вине моей крайней занятости или нежелания. Родина меня встретила замечательно, а твои дары были признаны самым значительным вкладом в развитие нашей истории. Карликовые каштаны удалось прорастить, и вскоре они могли бы дать шанс всем престарелым членам нашего общества, коих у нас почти шестьдесят процентов, после омоложения пройти второй жизненный цикл. Только вся беда в том, что мы вряд ли успеем удвоить своё активное население за счёт молодильных каштанов. Беда пришла в наш дом, и беда страшная, неотвратимая. Враг уничтожил все наши дальние форпосты, окружил непонятной нам техникой и армадами кораблей, а потом сумел блокировать внутри нашей цивилизации все физические перемещения с помощью телепортов. А ты ведь знаешь, насколько наши технические устройства казались совершенными и всесильными, но они сейчас практически бездействуют, и я никак не могу вернуться в мир Пастельный. Осталась только маленькая лазейка, когда максимальный по силе посыл позволяет отправить на дальний форпост
никчемный кусок бумаги в специальном футляре.
        Дмитрий, если ты читаешь сейчас это послание, значит, я могу умереть спокойно: ваш мир, ваши вселенные будут предупреждены об опасности, и вы, может быть, успеете к ней заранее подготовиться.
        Помните: зло идёт от умбонов! Они выглядят как приземистые люди, но у них вдвое толще руки и ноги, а сплюснутая сверху голова скорей похожа на змеиную. Не верьте этим подлым тварям, если они прибудут к вам под видом несчастных беженцев, нищих или бездомных звёздных скитальцев и постараются втереться в доверие. Уничтожайте их сразу! Не давайте им узнать ваши слабости, разведать всё о вашей технике и о вашем оружии! Наши чиновники это допустили, не проявили вовремя должной осмотрительности, и вот вся наша цивилизация, которой три миллиона лет, стоит на грани гибели. Учтите наши ошибки, не верьте умбонам! Ещё раз настоятельно повторяю: уничтожайте их немедленно! А ещё лучше, атакуйте превентивно!
        Очень сожалею, Дмитрий, что мы больше не встретимся, ибо наши шансы на победу крайне невелики. Но горжусь, что судьба свела нас вместе, и мы с тобой в любом случае попали в летописи нашей цивилизации, как Пронесший Дары Второй Жизни и Доставивший Дары Второй Жизни.
        Вечной тебе жизни!
        Твой приятель Осстиял ».
        Граф Дин Свирепый Шахматный закончил чтение и вместо пересказа прочитанного протянул письмо уже стоящей напротив Александре. Она немедля приступила к чтению, а вокруг неё сгрудились все, кто хоть как-то мог дотянуться взглядом до строчек. Тогда как граф обратился к Хотрису, который стоял рядом с ним:
        - Прочитал всё дословно?
        - Да. И запомнил, словно сфотографировал.
        - В замок Крафы попадёшь, не заблудишься?
        - Не сомневайся, попаду.
        - Тогда мчись туда и сразу ему зачитываешь письмо Осстияла по памяти. А он уже сам сообразит, что делать и какие силы мобилизовать. Ну и мы тут сидеть сложа руки не будем. Давай!
        Юный герой вновь умчался, а закончившая чтение супруга не стала скрывать своего недоумения:
        - Не поняла, ты что собираешься делать? Поднимать все миры на грядущую войну с умбонами? Так ведь они ещё страшно далеки, как я поняла, цивилизация драконов от нас в немыслимой дали находится.
        - Правильно поняла. Но именно теперь нам придётся напрячься ещё больше! - Он сделал паузу и осмотрел всех присутствующих: - Наши приоритеты так и останутся приоритетами на ближайшее будущее: надо спасти детей пещер Повиновения. Затем ввести в режим надлежащей деятельности замок Свинг Реальностей и запустить в эксплуатацию первый участок Сети Опорных Станций. Это позволит нам выпустить в большой мир миллионы Торговцев из мира Грёз. Попутно с этими основными задачами постараемся до конца раскрыть секрет умбонов, которым они сбивают настройки наших прыжков, сваливая нас в ловушки. И как только это станет известно, первый отряд добровольцев отправится выручать драконов.
        Нетрудно было догадаться по эмоциям графа, кто возглавит этот отряд. Но если все присутствующие в лаборатории отнеслись к этому с полным пониманием, то Александра позволила себе возражения:
        - Так нельзя! Да и ничего у вас не получится. Осстиял написал, что их галактика блокирована, телепортация невозможна. Да и не лучше ли начать планомерную подготовку наших миров к активной обороне?
        Дмитрий перешёл к объяснениям, которые давал не только своей любимой, но и остальным:
        - В письме чётко указано, что перестали действовать технические телепорты. А драконы природным даром перемещения, как Торговцы, никогда и не обладали. Значит, именно у нас есть все шансы расстроить агрессивные планы умбонов, а может, и спасти дружественную нам цивилизацию драконов. К тому же Осстиял категорически настаивал, что уничтожать врага следует превентивно! То есть не ждать, пока они явится в наши дома и начнут уничтожать наших детей, жён и стариков. Вот потому и придётся нам, дорогая, не к свадебному путешествию готовиться, а к войне. И с этим никто не поспорит.
        Графиня и не собиралась спорить, лишь согласно, многозначительно кивнула:
        - Надо, значит, повоюем!
        Похоже, у её супруга имелись некие другие соображения по поводу беременных женщин, которым положено оставаться в тылу. Но в данный момент он не стал дискутировать на эту тему, а просто согласно кивнул в ответ.
        А вот на душе обосновалась тревога. Как ни мечтал он о месяце покоя и праздничной неги, как ни желал показать Александре все красоты иных миров, в данный момент понимал, что придётся всё это отодвинуть на неопределённые сроки.
        Жутко не хотелось воевать - а придётся.
        И мысли уже витали в иных сферах, прикидывая, кого и как, каким боком, каким способом и каким оружием можно привлечь в союзники. Таких союзников могло оказаться очень много: хаерсы, целители Зелени, рыцари Гинвейла, жители Земли, шафики и канги Ягонов, разумные кальмары, тот же Водоформ Подрикарчер, если его отыскать, и даже те же технически одарённые обитатели мира Ситулгайн, если им всё правильно и дельно объяснить. А там и союзник Крафа мощь всех сорока шести миров своего Ожерелья подтянет, над которыми он считается Высшим Протектором.
        Потому что беда стояла на пороге всего разумного мира. Сражаться с ней поодиночке нельзя, раз уж драконы с ней справиться не могут.
        Только вместе! Только пользуясь популярным на Земле девизом: «Мы не одиноки во Вселенной!», к которому отныне следует обязательно добавить новый девиз: «И вместе мы - непобедимы!»
        КОНЕЦ ОДИнНАДЦАТОЙ КНИГИ